Where Is Koba?
HomeContact Me
Александр
МАТЛИН
ГДЕ КОБА?
В понедельник
утром ко мне зашёл начальник
отдела.
–
Хорошо, что ты
не опоздал, - сказал он.
– Нас с тобой вызывает
Брайен. Лично.
–
Когда?
–
Немедленно. Поправь галстук
и пошли.
Больше
ничего на надо было спрашивать. Брайен О’Липшиц
– президент компании,
и если он вызывает немедленно,
значит... Кто знает, что
это может значить?
–
Садитесь, - сказал
Брайен, не глядя на нас.
– Линда, закрой дверь
и никого ко мне не пускай. Вы – Алекс, да?
Вопрос
был задан мне, но при этом
он почему-то посмотрел
на моего начальника.
–
Да, это Алекс, -
подтвердил начальник.
–
Прекрасно, - сказал
Брайен. – Я много о вас
слышал. Вы родились
в России, правильно? Вы можете говорить
по-русски?
–
Могу, - подтвердил
я.
– Ага. Русский
и грузинский – это один
и тот же язык?
– Не совсем, - сказал
я осторожно. – То-есть
совсем не один.
Президент
посмотрел на меня с недоверием.
–
Мне сказали, что
Грузия – это часть бывшего
Советского Союза. Там что, люди говорили
на разных языках?
–
Алекс очень умный,
- вмешался мой начальник,
пнув меня ногой под столом.
– Он будет говорить по-грузински,
если это в интересах
нашей компании.
Правильно, Алекс?
–
Конечно, – сказал
я с достоинством. – Кроме
того, там в Грузии все
говорят по-русски.
–
Очень хорошо,
- сказал Президент. – Вы
выедете в Грузию завтра. Линда вам
закажет билет прямо
в Таллин.
–
Таллин, по-моему,
в Эстонии, сказал я, на
всякий случай отодвигаясь
от своего начальника.
–
Это не одно и то
же? – подозрительно спросил
Президент, заглядывая
в свои записи. – Да, вы правы,
я немного перепутал. Не в Таллин, а в
Тбилиси. Поручение
это очень ответственное,
но больше недели он у
вас занять не должно. Вопросы есть?
– Вопросов нет, –
сказал мой начальник.
– Ему всё ясно.
– Если можно... – сказал
я, стараясь не глядеть
на песеревшее лицо начальника,
–- один маленький вопрос. Какова цель моей
поездки?
– Это не имеет значения,
– сказал Президент. В Трансильвании вас
встретит наш местный
представитель Гоги. Он вас введет в
курс дела.
– Он поедет
со мной в Тбилиси?
Президент
поморщился и снова заглянул
в свои записи.
– Я имел
в виду Тбилиси.
Он встретит вас в Тбилиси. Счастливого пути. Если возникнут
какие-нибудь осложнения,
звоните лично мне.
... На пересадке
в Париже я долго слонялся
по аэропорту, пока,
наконец, не увидел
маленькую группу озабоченных
людей в больших кепках
с раздутыми чемоданами. Я понял, что мне
с ними по пути. И
точно, следуя за ними,
я оказался у стойки, на
которой было неприметно
написано: "Georgian Airlines".
Три
часа спустя я приземлился
в Тбилиси.
Гоги оказался
невысоким лысеющим человеком
средних лет со светлыми, лучистыми глазами
и постоянной полу-улыбкой
на губах. По-русски
он говорил почти без
акцента. Он отвёз
меня в гостиницу и немедленно,
не дав переодеться, повел обедать
в небольшой ресторан,
который находился на
тихой боковой улице,
в полу-подвале с низким
сводчатым потолком.
– Понимаешь,
– сказал он, сразу перейдя
на Ťтыť, – у нас в Тбилиси
такая проблема: никто
не знает, как по-настоящему
делать хинкали. Только
в этом ресторане повар
их делает правильно. Ты сам увидишь. Это не повар а художник! Рембрандт! Он делает двадцать
пять складок на каждой
хинкали! Двадцать
пять!
Гоги откинулся
на спинку стула, чтобы
полюбоваться произведенным
впечатлением.
– Вот это да! – восхитился
я, стараясь вспомнить,
что такое хинкали. Вспоминать пришлось
недолго. Подали
хинкали, а с ними заодно
купаты, кебабы, хачапури,
травы и красное имеретинское
вино. Гоги произносил
тосты, я благодарил и
пил. Мы выпили
за наше знакомство, за
меня, за мою жену,
за моих детей, за дружбу
грузинского и американского
народов, за мир во всём
мире и, наконец, за успех
моей командировки в
Грузию.
– Гоги, - спросил
я, поймав удачный момент,
- Ты знаешь, в чём цель моей
командировки?
– Слушай, зачем
волноваться? – сказал
Гоги. По мере потребленя
имеретинского его акцент
становился заметнее.
– Твой командировка
будет всё нормально.
Завтра я буду
тебя знакомить с самим
Гиви. Гиви всё
сделает,
что тебе надо.
– А что мне
надо?
– Гиви знает,
что тебе надо. Что надо,
то и сделает.
–
Кто такой Гиви?
–
Гиви не
знаешь? – искренне удивился
Гоги. – Все знают Гиви. Он личный друг
Зураба. Они в школе
вместе учились.
– Кто такой Зураб?
– Даже Зураба не
знаешь? - ещё больше удивился
Гоги. – Зураб
Какава – заместитель
министра. Да ещё
какой заместитель! Первый!
– Министра чего?
– спросил я в надежеде
приблизиться к ответу
на мучивший меня вопрос.
– А чёрт
его знает! – сказал Гоги.
– Какая разница?
Зураб личный друг президента
Грузии. Он у него
сына крестил. Если
Гиви захочет, он тебя
может представить Зурабу, Гиви очень хороший
человек.. Но сначала
ты должен ему понравиться.
Я
похолодел.
– Гоги, он что... это...
как это по-грузински...
– Нет, нет, не ТАК
понравиться, а ТАК – понравиться.
Мы
заочно выпили за Гиви,
за Зураба, за их семьи
и за дружбу народов во
всём мире, после чего
Гоги отвёл меня в гостиницу.
Утром
оказалось, что Гиви будет
занят весь день и сможет
с нами встретиться только
на следующий день, в пятницу. Весь четверг Гоги
возил меня по
Тбилиси на своем ŤМосквичеť
цвета немытой моркови. Человек мягкий
и вежливый, за рулём этого
дребезжащего ŤМосквичаť
Гоги зверел. Он
превращался в исступлённого
хищника, у которого
в жизни нет другой цели,
кроме того, как обогнать
все машины и передавить
всех пешеходов в Тбилиси.
Поясным ремнём
он не пристёгивался
и мне не разрешал. На завтрак, обед
и ужин Гоги водил меня
в рестораны, где мы ели
хинкали и пили молодое
вино, разбавляя его лимонадом. К концу дня стало
ясно, что более близкого
друга, чем Гоги, у меня
никогда не было и не будет.
В пятницу утром
Гоги позвонил мне в гостиницу
и сказал, что Гиви будет
занят весь день и может с нами встретиться
только вечером.
Он приглашает нас в
ресторан кушать хинкали. Меня охватило
беспокойство, переходящее
в панику. Прошло
больше половины отпущенного
мне времени, а я ещё не
только не приступил
к работе, но даже не выяснил,
в чем она заключается. Вся надежда была
на могущественного Гиви.
Гиви оказался
таким же симпатичным
человеком, как Гоги. После нескольких
стаканов имеретинского
стало ясно, что более
близкого друга, чем он,
у меня никогда не было
и не будет. Не считая
Гоги, конечно. На
правах старого друга
я решил спросить Гиви,
где он работает, в надежде,
что это приблизит меня
к цели.
–
Я являюсь представителем
одной крупной итальянской
фирмы, – скромно
объяснил Гиви. – Очень
крупной, понимаешь?
– Что эта фирма
делает?
– Слушай, откуда
я знаю? - сказал Гиви. – Какая
разница? Её давно
уже нет на свете. Обанкротилась.
– Ага, - попытался
сообразить я. – Но деньги
тебе платит?
– Какие деньги? –
возмутился Гиви. – Зачем
мне их деньги? Что
у меня, своих денег нет?
Я устыдился бестактности
своего вопроса, и
мы перешли к десерту. Когда закончился
обед и мы встали из-за
стола, Гиви сказал:
– В понедельник
я табя представлю Зурабу,
а потом можешь ехать
домой.
– Как домой? - встревожился
я. – А как же моё ответственное
задание? Зачем
я сюда приехал?
– Ты что, домой не
хочешь?
– Хочу, Гиви. Но у меня, понимаешь
есть обязанности.
– Слушай, зачем ты
себе проблемы делаешь?
- укоризненно сказал
Гиви. – Тебе что, у нас не
нравится? Ты пьёшь
вино, кушаешь хинкали. Что тебе ещё надо? У вас что
там, в Америке, все такие
сумасшедшие?
– Гиви!
- взмолился я. – Пойми, у
меня важное поручение.
Если я его не выполню,
меня выгонят с работы! А у меня семья,
Гиви! Дети у меня
маленькие! Скажи
честно, для чего меня
сюда послали?
Гиви
погрустнел.
– Ай-ай, как нехорошо!
– сказал он. – Зачем хорошего
человека с работы выгонять?
Сами послали
в Грузию, а теперь выгонять! Зачем послали,
зачем послали.
Откуда я знаю? Наверно
потому, что ты – хороший
человек, затем и послали.
– Может Зураб знает?
– Ты с ума сошёл!
–испугался Гиви. – Не
вздумай его спрашивать такие пустяки! Он государственный
человек.
– О чём же мне с ним
говорить?
– Зураб – государственный
человек, понимаешь? – назидательно
повторил Гиви. – Говори
с ним о важных вещах. Скажи, как тебе
понравился Грузинский
народ. Или что
нибудь про мир во всём
мире...
Отчаявшись,
вечером я решился позвонить
своему президенту, благо
в Нью-Йорке был ещё день.
– Тебе придётся
немного подождать, - сказала
Линда. – Мистер О’Липшиц
сейчас занят.
Минут двадцать
она держала меня на линии,
потом вернулась и сказала,
что мистер О’Липшиц
всё ещё занят и говорить
со мной не сможет. Он просил
передать, что он в курсе
моих дел и чтоб я пришёл
к нему с детальным докладом,
когда вернусь в Нью-Йорк.
Следующие два
дня были суббота и воскресенье. В выходные дни
ни Гоги, ни Гиви со мной
не встречались, им надо
было отдыхать.
Два дня я провалялся
на кровати в гостинице,
глядя телевизионные
передачи на грузинском
языке и мучаясь от тяжелого
запора, который вызывали
хинкали. В понедельник
утром Гиви повёз меня
на приём к Зурабу.
Зураб, несмотря
на свою высокую должность,
принял меня, как своего
старого друга.
Сначала он подробно
расспрашивал меня о
моей жене и детях, потом
так же подробно рассказывал
о своей жене и детях, а
потом спросил:
– Как там
поживает мой друг Брайен
О’Липшиц?
Это было полной
неожиданностью, и я рашил
воспользоваться моментом,
несмотря на предупреждение
Гиви.
– Мистер
О’Липшиц поживает хорошо,
– сказал я учтиво.
– Он передавал вам большой
привет. Вы,
конечно, знаете, зачем
он меня сюда послал, да?
Последнюю фразу
я произнес подчёркнуто
безучастно, но с лёгким
упором на вопросительную
интонацию. Это
не помогло.
– Брайен
мой большой друг, - сказал
Зураб. – Он очень умный
человек. Наверно
вы тоже очень умный, раз
Брайен вас сюда послал. Как вам понравилась
Грузия?
Я поймал на себе
внимательный взгляд
Гиви и сказал, что Грузия
мне чрезвычайно понравилась. И что самое замечательное
в Грузии – это великий
грузинский народ. И что, по моему личному
мнению, все народы должны
жить в мире и дружбе.
Зураб кивал головой,
улыбался, и я понял, что
проявил политическую
зрелость. Я вспомнил
старый анекдот армянского
радио и хотел добавить,
что прочный мир и дружба
во всём мире обеспечат
возможность спокойно
бить армян, но решил эту
мысль не развивать.
– Вы летите
обратно завтра утром.
– Зураб не спросил, а скорее
констатировал факт.
– Я уже сообщил в аэропорт,
что вы летите. Завтра
там дежурный начальник
смены мой друг Коба. Если будут какие-нибудь
осложнения, обращайтесь
прямо к нему.
Я от всей души поблагодарил
Зураба и сказал, что никаких
осложнений не предвижу.
– Это
напрасно, – огорчился
Зураб. – Осложнения всегда
надо предвидеть. У вас много вещей?
– Да нет,
какие там вещи.
Один маленький чемоданчик,
который я беру с собой
в самолёт.
–
Ну, это совсем нехорошо,
– ещё больше огорчился
Зураб. – Почему вам не
взять несколько бурдючков
саперави для своей семьи? Саперави – замечательное
вино. У вас в Америке
такого нет. Обязательно
возьмите несколько бурдючков. В пределах разрешённого,
конечно.
– А сколько
разрешается вывозить?
– Для вас
это не имеет значения. Я скажу Кобе – он
вам сколько хотите пропустит.
Я тепло распрощался
со своими гостепреимными
хозяевами, и на следующее
утро Гоги доставил меня
в аэропорт. Следуя
совету первого заместителя
министра, я купил два
трёхлитровых бурдюка
саперави. Бурдюки
уместились в чемодан,
который сильно потяжелел
и теперь больше тянул
на багаж, чем на ручную
кладь. Так и оказалось.
– Чемодан
надо сдать в багаж, - сказала
девушка на регистрации.
– Девушка,
ну пожалуйста! – заныл я. – Чемоданчик-то
маленький!
– Ничем
помочь не могу, – холодно
сказала девушка. – У нас
строгие правила. Ваш чемодан
превышает максимально
дозволенный вес ручной
клади, понимаете? Правила есть правила.
– Понимаю,
- тоскливо сказал я. – Вы
не знаете, где Коба?
– Следующий!
– выкрикнула девушка.
– И повернувшись ко мне,
добавила: – Берите свой
чемодан и идите на посадку. Счастливого пути!
... В среду утром, дрожа
от страха и не заходя
в свой кабинет, я отправился
прямо к президенту компании. Линда велела мне
подождать в приёмной,
зашла к президенту и
вернулась через несколько
секунд.
– Мистер О’Липшиц
занят, – сказала она, не
глядя мне в глаза. – Он
сказал, что твой начальник
в курсе дела. Он
тебе всё объяснит.
Мне окончательно
стало ясно, что моя песенка
спета. Я провалил
ответственное задание,
а это не прощается. Я почувствовал, как
к горлу подступила лёгкая
тошнота, и в желудке запорхали
бабочки. По дороге
к начальнику отдела
я позвонил жене и сказал,
чтоы она не удивлялась,
если я приду с работы
раньше обычного.
Начальник отдела
встретил меня сухо, что
подтвердило мои худшие
опасения. Тем
не менее, он предложил
мне сесть.
– Скажи,
что там произошло в Грузии?
– мрачно спросил он.
– Я...я...не
знаю, – заблеял
я. – Я ничего такого
не делал...
– Понимаешь,
Брайен в восторге от
результатов твоей командировки. Ему сообщили из
Грузии, что ты блестяще
справился с порученным
заданием. Теперь он считает,
что я должен повысить
тебя в должности и прибавить
зарплату. А у меня
бюджет на этот год исчерпан. Где я возьму дополнительные
фонды?
Бабочки резко
порхнули куда-то вниз.
– Ничего,
найдёшь, – сказал
я, поднимаясь со стула.
– Это твоя проблема.
Не будешь же ты
игнорировать советы
президента компании.
Пока в Тбилиси
был день, я позвонил Гоги,
Гиви и Зурабу и поблагодарил
их за содействие в выполнении
моего сложного и ответственного
задания. Я хотел
ещё позвонить Кобе, но
он в этот день не дежурил.
New Jersey
November 2006
Оглавление
Where Is Koba?
Последние комментарии
1 час 21 минут назад
1 час 29 минут назад
7 часов 41 минут назад
7 часов 45 минут назад
7 часов 56 минут назад
8 часов 2 минут назад