Игра по расписанию [Дэвид Балдаччи] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Дэвид Бальдаччи Игра по расписанию

Этот роман посвящается Хэрри Л. Каррико, Джейн Гайлс, а также памяти Мэри Роуз Татум.

Это самые замечательные люди, которых я когда-либо знал.

Глава 1

Человек в дождевике шел сгорбившись, тяжело дышал и изрядно потел. Груз, который он тащил, был не слишком тяжелым, но дорога изобиловала препятствиями и неровностями. Не так-то просто нести мертвое тело по лесу, особенно среди ночи. Остановившись на мгновение, он переложил труп на левое плечо и двинулся дальше. Он надел ботинки с гладкой подошвой, чтобы не оставлять характерных следов, хотя сегодня это не имело большого значения — шел сильный дождь, быстро смывавший с почвы все следы и отпечатки. Человек специально слушал прогноз, и именно дождь подтолкнул его к действию; в таких делах плохая погода — самый лучший союзник.

На голову мужчины был наброшен черный капюшон с вышитыми на нем эзотерическими символами в виде круга с перекрещивающимися посередине тонкими линиями. Люди за пятьдесят, вероятно, с легкостью узнали бы этот знак; когда-то он наводил ужас, но с течением времени в значительной степени подзабылся. Впрочем, мужчине в капюшоне было не важно, увидит ли его кто-нибудь в подобном одеянии. Просто ему нравилась изображенная на капюшоне символика смерти.

Через десять минут он достиг места, выбранного во время предыдущего посещения этой части леса, и бережно положил тело на землю. Такого рода осторожность и бережность могли ввести случайного наблюдателя в заблуждение — жертва перед смертью страдала, и конец ее был страшен. Глубоко вздохнув и задержав дыхание, убийца распутал телефонный провод, стягивавший полиэтилен, в который было упаковано тело, после чего снял и сам полиэтилен. Жертва была молода и привлекательна, но теперь, спустя два дня после смерти, ее лицо представляло собой печальное зрелище — болотного оттенка кожа, распухшие щеки. Если бы глаза были открыты, в них, возможно, удалось бы разглядеть выражение ужаса. Подобный насильственный конец ежегодно настигает примерно тридцать тысяч американцев.

Полностью освободив тело женщины от полиэтилена, убийца уложил его на спину, выдохнул и вновь набрал в легкие воздух, ощутив на мгновение сильнейший позыв к рвоте из-за исходившего от трупа дурного запаха. Включив фонарик, он принялся шарить по земле затянутой в перчатку рукой и скоро обнаружил небольшую ветку в форме буквы Y, которую сам же и спрятал, когда приходил сюда в первый раз. Эту ветку он использовал как подпорку для руки убитой, которая после проведенных с ней манипуляций стала указывать в небо. Трупное окоченение доставило убийце немало трудностей в осуществлении замысла, но он был упорен и силен и через некоторое время расположил одеревеневшую конечность именно под тем углом, какой ему требовался. Затем достал из кармана наручные часы, посветил на циферблат, убедился, что стрелки показывают нужное время, и защелкнул браслет на запястье жертвы.

Не будучи слишком религиозным, убийца тем не менее встал на колени перед убитой и скороговоркой произнес короткую отходную молитву, прикрывая при этом рот и нос. Потом добавил:

— Хоть ты не так уж и виновата, никого более подходящего у меня под рукой не оказалось. Но умерла ты не зря, и я надеюсь, что там, где ты сейчас, тебе куда лучше, чем на земле.

Верил ли он сам в то, что говорил? Для него это просто не имело значения.

Потом мужчина некоторое время старательно всматривался в мертвые черты, словно ученый, созерцающий результат эксперимента. Ничего удивительного: ему еще не приходилось убивать. Но он постарался сделать это быстро и очень надеялся, что безболезненно. В туманном сумраке ночи от мертвой женщины исходило призрачное желтоватое свечение, как если бы она уже стала потусторонним существом.

Отступив на пару шагов от трупа, убийца внимательно исследовал взглядом окружающее пространство в поисках улик, которые могли бы впоследствии изобличить его, но обнаружил лишь клочок капюшона, висевший на колючке куста неподалеку.

Какое непозволительное проявление беспечности, сказал он себе и сунул клочок в карман. Убийца провел у трупа еще несколько минут, но больше ничего не высмотрел.

В сфере криминального расследования именно такие незначительные на первый взгляд мелочи, называемые судмедэкспертами «невидимками», обыкновенно и решают все дело. Порой достаточно одной капельки крови, спермы или слюны, смазанного отпечатка пальца или волоска, чтобы полиция зачитала тебе права. К сожалению, знание всего этого не обеспечивает стопроцентной защиты. Каждый преступник, даже самый осторожный, обязательно оставляет на месте преступления улики. Помня об этом, убийца старался свести физический контакт с жертвой до минимума, как если бы она была инфицирована и являлась носителем смертельно опасной болезни.

Скатав в трубку полиэтилен и сунув в карман телефонный провод, мужчина еще раз взглянул на часы и медленной походкой двинулся в ту сторону, где оставил свою машину.

У него за спиной на мокрой земле осталась лежать мертвая женщина с поднятой к дождливым небесам рукой. Циферблат часов едва заметно люминесцировал в темноте, и это свечение напоминало тусклый луч, указывающий место ее последнего упокоения. Ей не придется ждать обнаружения слишком долго. Обычно незакопанные трупы находят довольно быстро, даже в таких безлюдных местах, как это.

Отъезжая от места преступления, убийца провел пальцем по символической вышивке на капюшоне и перекрестился. Аналогичный символ из перекрещивающихся в круге линий был запечатлен на циферблате часов, которые он надел на руку покойной. Это должно заставить следственные органы основательно всполошиться, подумал он и вздохнул, испытывая затаенный ужас перед тем, что совершил, и одновременно сильное возбуждение. В течение очень долгого времени он надеялся, что этот день никогда не настанет. Многие годы ему не хватало для этого мужества. Но теперь, когда был сделан первый шаг, им начало овладевать осознание собственного могущества.

Включив третью передачу, он прибавил газу. Колеса, с визгом прокрутившись на мокрой дороге, помчали автомобиль прочь от роковой поляны, и скоро задние габариты его голубого «фольксвагена» поглотила тьма. Убийца хотел убраться как можно быстрее.

Ведь ему предстояло еще написать письмо.

Глава 2

Мишель Максвелл уверенно преодолевала милю за милей. Завершив «ровную» часть дистанции, пролегавшей среди холмов вокруг Райтсберга, располагавшегося неподалеку от Шарлотсвилла, штат Виргиния, она бежала теперь по дороге, круто забиравшей вверх. Мишель, пяти футов десяти дюймов ростом,[1] в прошлом член олимпийской команды по гребле, девять лет весьма активно трудилась на Секретную службу и находилась в отличной физической форме. Но как бы то ни было, зона высокого давления, сформировавшаяся в центре Атлантики и ставшая причиной повышенной влажности в атмосфере, оказывала воздействие и на бегунью, особенно когда та стала подниматься в горы. Иными словами, легкие и мышцы Мишель в этот весенний день испытывали непривычное напряжение, что, впрочем, почти не отразилось на результатах бега. Преодолев четверть дистанции, она лишь стянула на затылке резинкой черные волосы и, не снижая темпа, побежала дальше, стараясь не обращать внимания на выбившиеся из прически и влажно липнувшие к лицу отдельные особенно упрямые пряди.

Уволившись из Секретной службы, Максвелл открыла частное детективное агентство в небольшом виргинском городке на паях с другим бывшим секретным агентом по имени Шон Кинг. Хотя причины его увольнения со службы были окутаны мраком, ему удалось тем не менее преуспеть в гражданском обществе, стать адвокатом и начать в Райтсберге новую жизнь. Эти двое не знали друг друга, когда служили дяде Сэму, и начали работать вместе лишь в прошлом году в связи с расследованием одного дела. Тогда Мишель еще состояла в рядах правительственных агентов, Кинг же принимал участие в работе следственной группы потому, что убийства произошли в его округе и имели опосредованное отношение к его персоне. После успешного завершения расследования, принесшего участникам некоторую известность, Максвелл обратилась к Шону с предложением о создании собственной фирмы, и тот, хотя и не без колебаний, согласился. С их репутацией и способностями новый бизнес довольно скоро стал процветать, но потом в работе наступило временное затишье. Надо сказать, Мишель этому даже обрадовалась. Она любила проводить время на свежем воздухе и получала большое удовольствие от походов, ночевок в лесу и марафонских забегов. Это нравилось ей ничуть не меньше, чем выводить на чистую воду мошенников или разоблачать промышленных шпионов.

В лесистой части холма было тихо, если не считать шороха влажного бриза в ветвях деревьев. Словно играя, ветер срывал с веток оставшиеся с зимы листья и крутил их в причудливом хороводе, напоминавшем миниатюрные смерчи. Неожиданный треск привлек внимание Максвелл. Ей говорили, что в окрестных холмах изредка встречаются черные медведи, но поскольку она сама этих медведей не видела, то подумала, что это скорее всего олень, лиса или белка. При всем том ее рука автоматически потянулась к кобуре, висевшей сзади на поясе. Как секретный агент, она никуда не ходила без пистолета, даже в туалет. Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться девятимиллиметровый «ЗИГ» с четырнадцатью патронами.

Через несколько секунд до ее слуха донесся другой звук, распознанный как приглушенный топот. На службе Мишель научилась различать множество подвидов и оттенков этого звука. В основном опасности они не сулили, но некоторые могли свидетельствовать о таких неприятных делах, как грабеж, нападение или паника. Что же касается этого конкретного звука, Максвелл некоторое время тщетно пыталась понять, к какому разряду он относится — плохих, безвредных или еще не до конца оформившихся. Сбавив скорость, она прикрыла рукой глаза от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь кроны деревьев, и огляделась, одновременно вслушиваясь в звуки леса. Несколько секунд вокруг стояла тишина, но потом топот вернулся и даже стал четче. Это уж точно не тряская размеренная рысца местного обывателя, бегающего для здоровья. Что-то в этом звуке неприятно ее поразило. Казалось, бегущий чем-то напуган, его поступь была неровной и какой-то бессистемно-торопливой. Теперь звук слышался вроде бы слева, но она не могла утверждать этого со всей уверенностью — ветер то и дело относил его в сторону, и он, казалось, раздваивался.

— Эй! — крикнула Мишель, обращаясь к невидимому бегуну и одновременно вынимая из кобуры пистолет. Ответа не последовало, но Максвелл его и не ожидала — лишь воспользовалась моментом, чтобы дослать патрон в патронник. Однако с предохранителя пистолет не сняла. Как известно, бегать с растопыренными ножницами и со снятым с предохранителя пистолетом не рекомендуется. Между тем звук все приближался. Если прежде имелись небольшие сомнения относительно его происхождения, то теперь они окончательно развеялись: совершенно определенно бежал человек. Или люди? Мишель оглянулась. Уж не нападение ли это? Такие акты насилия часто осуществлялись парой злоумышленников — один отвлекал внимание жертвы, а другой неожиданно набрасывался сзади. Если так, подумала бегущая, эти парни здорово пожалеют.

Она остановилась, определив наконец источник звука, который доносился справа, с вершины небольшой горки, преграждавшей ей путь. Максвелл даже различила натужное дыхание бегуна, треск кустарника и скрип гальки под его ногами. Кем бы этот бегун ни был, через несколько секунд он должен скатиться с горки прямо к ней, в облаке грязи и пыли.

Мишель спустила пистолет с предохранителя и заняла позицию за мощным стволом дуба. Она надеялась, что это все-таки не злоумышленник, а просто незадачливый спортсмен, и ей не хотелось пугать его наведенным на него пистолетом. Посыпавшиеся с вершины галька и комья грязи сообщали о том, что на сцену событий вышел наконец виновник переполоха. Мишель перехватила пистолет обеими руками, готовясь при необходимости влепить ему пулю прямо между глаз.

Виновником оказался маленький мальчик, который, не рассчитав скорость, на мгновение словно завис в воздухе, а потом с криком покатился вниз. Прежде чем он успел докатиться до подножия, на вершине горки обозначился еще один мальчик, чуть старше первого, который не прыгнул очертя голову вниз, но, вовремя остановившись, съехал по склону на пятой точке. Через секунду он оказался рядом с приятелем.

Мишель подумала бы, что они играли в лесу в догонялки или в прятки, если бы не запечатлевшееся на их лицах выражение ужаса. Младший даже начал было плакать, размазывая по лицу грязь и слезы, но старший, потянув за руку, заставил его подняться на ноги, после чего ребята снова ударились в бегство и, судя по раскрасневшимся лицам, бежали со всех ног и на пределе возможностей.

Детектив спрятала пистолет в кобуру, вышла из-за дерева и, подняв руку, крикнула:

— Мальчики, остановитесь, пожалуйста!

Дети, услышав человеческий голос, заорали и, разделившись, прошмыгнули мимо, обойдя ее с двух сторон. Максвелл повернулась, пытаясь поймать хоть одного из них, но у нее ничего не получилась.

Тогда детектив крикнула им вслед:

— Что случилось, ребята? Не бойтесь, я хочу помочь вам!

Ответа, разумеется, не последовало.

С минуту детектив размышляла, не устремиться ли в погоню, но потом решила, что даже при всем своем спортивном олимпийском опыте вряд ли сумеет догнать шустрых малышей. Повернувшись лицом к горке, она посмотрела на вершину, задаваясь вопросом, что могло так напугать детей. Или вопрос следовало поставить иначе — кто мог их так напугать? Оглянувшись напоследок на убегавших в панике мальчишек, она медленным шагом двинулась к горке и осторожно вскарабкалась на ее вершину. Кажется, становится жарко, подумала Мишель, но от мысли воспользоваться мобильным телефоном, чтобы вызвать помощь, отказалась. Сначала надо разведать все самой. Ей не улыбалось вызывать полицию, особенно если в конце концов выяснится, что ребят напугал медведь.

Поднявшись на гору, Максвелл сразу увидела, по какой тропе прибежали сюда мальчишки — их путь указывали примятая трава и надломанные нижние ветви кустарника. Пройдя по этой импровизированной тропе футов сто, Максвелл вышла на прогалину, проход от которой в глубь леса уже не был обозначен столь явно, но ей помогли сориентироваться оставленные беглецами клочки одежды, зацепившиеся за колючки репейников. Преодолев еще пятьдесят футов, Мишель оказалась на второй прогалине, куда большего размера, с черневшей на ней проплешиной потухшего костра.

Максвелл задалась было вопросом, не напугало ли детей какое-то дикое животное, когда они жгли здесь костер, но потом вспомнила, что при детях не было ни рюкзаков, ни каких-либо других принадлежностей путешественников. Да и костер, похоже, разводили здесь довольно давно.

Нет, подумала детектив, причина в чем-то другом.

В это мгновение ветер переменил направление и принес запах, от которого Мишель чуть не стошнило. Тут уже настал ее черед паниковать, поскольку она знала этот запах, который невозможно спутать ни с каким другим.

Пахло гниющей плотью. Человеческой плотью!

Детектив задрала подол футболки едва не до груди, чтобы прикрыть нос и рот, предпочитая обонять собственный пот, нежели вонь разлагающегося трупа, и двинулась по периметру прогалины, описывая окружность вокруг пепелища. На сто двадцатом примерно градусе, по данным ее внутреннего компаса, она нашла искомый объект, представлявший собой труп женщины. Из густого кустарника, опоясывавшего прогалину, торчала ее рука, как если бы убитая посылала кому-то приветственный знак. Но в данном случае можно было говорить скорее о знаке прощальном. Даже на значительном расстоянии, отделявшем ее от мертвой, Мишель заметила, что зеленоватая кожа в нескольких местах лопнула, обнажив кости. Встав с подветренной от трупа стороны, Максвелл сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прочищая легкие.

Потом она снова повернулась к трупу и стала осматривать его, держа на всякий случай оружие наготове. Хотя гнилостный запах, лопнувшая кожа и общее состояние трупа свидетельствовали о том, что женщина умерла довольно давно, убийца вполне мог выбрать именно этот день, чтобы избавиться от тела, и, возможно, находился в данный момент неподалеку от места преступления. Детектив же не имела ни малейшего желания разделить судьбу убитой.

Пробивавшиеся сквозь верхушки деревьев солнечные лучи осветили какой-то предмет на запястье мертвой женщины. Мишель подошла ближе и поняла, что это часы. Она автоматически бросила взгляд на циферблат собственных часов: стрелки показывали два тридцать. Продолжая закрывать нос, детектив присела на корточки, достала мобильный телефон и набрала номер 911. Дозвонившись, спокойным голосом сообщила о зловещей находке, указав время и место обнаружения, а также собственное местонахождение. После этого она перезвонила Шону Кингу.

— Ты ее узнала? — спросил он.

— Сомневаюсь, что ее узнает сейчас даже собственная мать.

— Немедленно выезжаю. Можно сказать, уже в пути. Ну а ты там поосторожней. Тот, кто сделал это, может вернуться на место преступления, чтобы еще раз полюбоваться на свою работу. И еще одно, Мишель… — Шон осекся.

— Что?

— Похоже, теперь тебе придется бегать по инстанциям, а не для здоровья…

Она отключила мобильник и заняла наблюдательную позицию как можно дальше от места преступления — чтобы не так сильно чувствовался ужасный запах. Потом огляделась. Прекрасный солнечный день, казалось, потускнел, а природный ландшафт уже не казался таким красивым, как прежде.

Удивительное дело, до чего быстро способно убийство окрасить окружающий мир в мрачные тона.

Глава 3

Через некоторое время на небольшой лесной прогалине закипела бурная деятельность. Значительный участок леса огородили желтой полицейской лентой, змеившейся между деревьями. Команда из двух экспертов просеивала землю в непосредственной близости от места преступления в поисках улик столь крохотных, что последние наверняка показались бы обычному человеку несущественными. Несколько экспертов колдовали над телом жертвы, но большая их часть прочесывала прилегающую территорию в надежде обнаружить место, где убийца выгрузил из автомобиля жертву, а также путь, которым он воспользовался, уезжая. Офицер в форме сфотографировал со всех сторон место преступления, после чего запечатлел его на видеокамеру. Все эксперты и полицейские надели респираторы, чтобы защититься от ужасного запаха, но это помогало мало, и они то и дело углублялись в лес, чтобы освободить желудок.

Вся эта исследовательская деятельность осуществлялась на высоком профессиональном уровне — по крайней мере на первый взгляд, и, казалось, обязательно должна была принести плоды, однако искушенный наблюдатель наверняка отметил бы, что успехи следственной группы ничтожны и в соревновании «хорошие парни» — «плохой парень» последний уверенно одерживает верх. Иными словами, ничего существенного по делу не обнаружили.

Мишель стояла в стороне от общей суеты и наблюдала. Рядом с ней находился Шон Кинг — ее партнер по частному сыскному агентству «Кинг и Максвелл». Кингу было за сорок, он на три дюйма превосходил ростом напарницу, темные волосы с проседью на висках были коротко подстрижены, также детектив отличался стройной широкоплечей фигурой. Имелись и изъяны. Так, у него были травмированы оба колена, а в плече он носил пулю, настигшую его, когда он еще работал на Секретную службу и расследовал дело, связанное с подделкой документов. Интересно, что, выйдя в отставку и поселившись в Райтсберге, Шон одно время служил в качестве полицейского-волонтера в местном полицейском управлении, но скоро уволился, окончательно послав к черту все на свете оружие и методы силового давления на людей.

За свои сорок с небольшим детектив перенес несколько жизненных драм. Одной из них явилось увольнение из рядов Секретной службы — важное лицо, которое он охранял, получило пулю прямо у него на глазах. Кроме того, Кинг неудачно женился и еще более неудачно развелся, а также стал жертвой заговора, когда его попытались скомпрометировать, навесив на него серию убийств, совершенных в их округе. Ниточки заговора тянулись из того времени, когда Шон заканчивал свою карьеру федерального агента, в результате чего на белый свет всплыли некоторые болезненные подробности, связанные с его увольнением.

Все эти события отразились на характере Кинга, сделав его человеком чрезвычайно осторожным, скрытным и недоверчивым. Можно сказать, что до того, как в его жизнь вошла Мишель Максвелл, он не доверял ни единой живой душе. И хотя их отношения с напарницей складывались непросто и при весьма неблагоприятных обстоятельствах, со временем он пришел к выводу, что может положиться на нее как на самого себя.

Максвелл с детства занималась спортом и делала все очень быстро: всего за три года окончила колледж, выиграла серебряную медаль в составе олимпийской сборной по гребле, потом поступила на службу в полицию своего родного штата Теннесси, а оттуда перешла на работу в Секретную службу. Как и у Кинга, ее увольнение с федеральной службы было сопряжено с крупными неприятностями, поскольку субъекта, находившегося под ее охраной, похитили. Это был первый случай в жизни Мишель, когда удача от нее отвернулась. У Мишель тогда началась сильнейшая депрессия. Расследуя дело о похищении, она познакомилась с Кингом и поначалу здорово невзлюбила его. Теперь же, когда Шон стал ее партером и близким другом, Максвелл считала его лучшим аналитиком и теоретиком по части расследования уголовных преступлений.

При всем том трудно было найти людей, которые больше отличались бы друг от друга, чем эти двое. В то время как Мишель обожала рискованные мероприятия и укрепляла тело физическими упражнениями, Кинг предпочитал покой и комфортную жизнь. Он любил читать хорошие книги, собирал картины местных художников и не жалел времени и средств на пополнение коллекции марочных вин. Также ходил под парусом и рыбачил, тем более что дом его стоял на самом берегу озера. По натуре Шон был типичным интровертом, обладал склонностью к самоанализу и, прежде чем решиться на какие-то действия, всегда тщательно обдумывал все обстоятельства дела. Мишель же предпочитала сначала ввязаться в драку, а уж потом разбирать обстоятельства. Как это ни удивительно, но странное сотрудничество между раскаленным метеором и недвижным ледником процветало и даже приносило неплохие плоды.

— Мальчиков нашли? — спросила Максвелл своего партнера.

Тот согласно кивнул.

— Насколько я понимаю, они сильно напуганы.

— Напуганы? Это слабо сказано. Возможно, им понадобятся услуги психоаналитика до конца обучения в колледже.

Мишель уже рассказала о происшествии местным властям в лице шефа полиции Тодда Уильямса. После первых подвигов напарников в Райтсберге в шевелюре Тодда основательно прибавилось седины. Теперь же на его лице появилось обреченное выражение человека, готового к любым неожиданностям, в том числе убийствам и насилию даже в самых мирных поселениях, вверенных его заботам.

Максвелл перевела взгляд на стройную и очень привлекательную рыжеволосую женщину за тридцать, только что появившуюся на сцене событий. В руке она держала черный медицинский саквояж и, оказавшись на прогалине, сразу же подошла к трупу, присела на корточки и занялась его изучением.

— Это Сильвия Диас, заместитель главного судмедэксперта, курирует наш округ, — объяснил Шон.

— Диас? Выглядит скорее как Морин О'Хара.

— Ее мужа звали Джордж Диас. Считался одним из самых талантливых хирургов в нашем округе. Несколько лет назад погиб под колесами машины. Сильвия раньше занимала должность профессора судебной медицины в Виргинском университете, но после смерти мужа перешла на вольные хлеба и сейчас заведует собственной терапевтической практикой.

— А также является заместителем главного судмедэксперта. Любопытная особа, ничего не скажешь. Дети есть?

— Нет. Полагаю, она живет только работой, — ответил Кинг.

Мишель зажала нос, так как в эту минуту ветер опять изменил направление, погнав запах разлагающейся человеческой плоти прямо на частных детективов.

— И такое бывает, — продолжила Максвелл. — Нет, ты только посмотри на нее! Она даже респиратор не надела, в то время как меня эта вонь просто сбивает с ног.

Двадцать минут спустя Диас поднялась на ноги и, стянув с рук резиновые перчатки, сказала несколько слов одному из офицеров полиции. Потом, достав фотоаппарат, принялась фотографировать мертвое тело и прилегающий к нему участок почвы. Покончив с этим и спрятав камеру в саквояж, пошла было к поджидавшей ее машине, но тут заметила Кинга. Обворожительно ему улыбнувшись, патолог изменила первоначальное намерение и двинулась в его сторону.

— Между прочим, ты забыл сказать, что вы с ней встречались, — прошептала Мишель.

Шон с удивлением посмотрел на нее.

— Да, мы виделись какое-то время. Но как ты об этом узнала?

— Проведя столько времени у трупа, женщина способна наградить подобной улыбкой только хорошо знакомого ей человека. Даже, я бы сказала, близко знакомого.

— Благодарю за исчерпывающие разъяснения. Но держись с ней полюбезнее, прошу тебя. Сильвия чрезвычайно достойная женщина. И очень милая.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть. Но вот подробности меня совершенно не интересуют.

— Ты их от меня не дождешься, пока я жив и нахожусь в трезвом уме и доброй памяти.

— Понятно. Изображаешь из себя виргинского джентльмена старой школы, не так ли?

— Нет. Просто не хочу выслушивать из твоих уст критические замечания.

Глава 4

Сильвия заключила Кинга в объятия. Слишком продолжительные, чтобы они могли называться дружескими, подумала Мишель. Потом детектив представил женщин друг другу.

Заместитель главного медицинского эксперта смерила Максвелл взглядом, который напарница Кинга причислила к разряду не очень дружелюбных.

— Давно не видела тебя, Шон.

— Мы были по горло загружены работой, но сейчас, по счастью, стало немного легче.

— Итак, — вклинилась в разговор Мишель, — что вы можете нам сказать относительно причин смерти жертвы?

Сильвия с удивлением на нее посмотрела.

— Вряд ли я вправе обсуждать это с вами.

— Просто мне стало любопытно. — Максвелл сделала самое невинное выражение лица. — В конце концов, я одной из первых оказалась на месте преступления. Впрочем, сомневаюсь, что вы можете сообщить истинную причину, не сделав вскрытие.

— Кстати, ты будешь делать аутопсию? — спросил Кинг.

Сильвия согласно кивнула:

— Да. Хотя традиционно мы исследуем подозрительные случаи в Роаноке.

— Почему же на этот раз решено отступить от традиции? — спросила Мишель.

— В нашем штате существуют четыре учреждения, имеющие официальные полномочия для проведения аутопсии: в Фэрфаксе, Ричмонде, Тайдуотере и Роаноке. Однако благодаря щедрости Джона Пойндекстера — очень богатого джентльмена, являвшегося одно время спикером палаты представителей Генеральной ассамблеи штата, — у нас появилась исследовательская подстанция и в этих краях.

— Морг — довольно странный дар, вы не находите? — осведомилась Максвелл.

— Несколько лет назад здесь убили его дочь. Райтсберг лежит на границе между зоной юрисдикции медицинского экспертного центра в Ричмонде и такого же в Роаноке. По этой причине возник конфликт — какой из двух офисов будет проводить вскрытие. В конце концов победил Роанок, но во время транспортировки тела произошла автомобильная авария и важнейшие улики были утрачены. Соответственно убийца девушки остался безнаказанным. Это обстоятельство, сами понимаете, ее отца отнюдь не обрадовало. Когда Пойндекстер умер, в его завещании обнаружился пункт, согласно которому выделялись значительные суммы на постройку в здешней округе исследовательского экспертного центра с новейшим оборудованием. — Сильвия бросила взгляд через плечо на мертвое тело. — Мне, однако, представляется, что даже с новейшим оборудованием установить причину смерти этой женщины будет не так-то просто.

— Есть мысли насчет того, сколько прошло времени с момента смерти? — спросил Кинг.

— Тут многое зависит от индивидуальных особенностей, окружающей среды и степени разложения. Если тело пролежало под открытым небом слишком долго, вскрытие даст нам некоторое понятие относительно времени смерти, но не более того.

— Я заметил, что у нее несколько пальцев вроде как откушены, — продолжил Шон.

— Животные постарались, ясное дело, — произнесла Сильвия и глубокомысленно добавила: — Однако следов постороннего воздействия по идее должно быть больше. В настоящее время эксперты пытаются найти хоть что-нибудь, что помогло бы ее опознать.

— Как ты думаешь, что может означать фиксация руки в подобном положении?

— Полагаю, такого рода вопросы следует задавать детективам, а не мне. Мои обязанности заключаются в том, чтобы определить причины смерти, а также выявить при вскрытии максимум деталей, которые могли бы оказать помощь следствию. Я пыталась играть в Шерлока Холмса, когда начала заниматься этой работой, но меня довольно быстро поставили на место.

— Я не вижу ничего плохого в том, что вы воспользуетесь своими знаниями для того, чтобы помочь раскрыть преступление, — заметила Мишель.

— Вы и вправду так думаете? — Сильвия с минуту помолчала, потом заговорила вновь: — Что ж, относительно руки могу сказать вам следующее: конечность в возвышенном положении поддерживает сук особой формы, и сделано это намеренно. Помимо этого, никаких идей на предмет фиксации конечности в указанном положении у меня нет. — Диас повернулась к Кингу. — Мне было приятно увидеть тебя снова — даже при таких удручающих обстоятельствах. — Сказав это, она протянула Мишель руку, и та ее крепко пожала.

Когда патолог удалилась, Максвелл кивнула ей вслед:

— Кажется, ты говорил, что вы с ней встречались какое-то время.

— Да, но с тех пор прошло больше года.

— Боюсь, она не поняла намека и этот временной промежуток выпал из ее сознания.

— Меня просто поражает глубина твоего интуитивного постижения человеческой натуры. Может, ты еще и по руке гадаешь? Надо будет как-нибудь попробовать… Ну так как — идешь? Или собираешься, несмотря ни на что, завершить дистанцию?

— Пожалуй, сегодня я в дополнительной стимуляции более не нуждаюсь.

Когда они проходили мимо мертвого тела, Кинг остановился и некоторое время смотрел на поднятую к небу руку покойной. Лицо его при этом неожиданно сделалось очень серьезным.

— Ну, что ты увидел? — поинтересовалась Мишель, не сводившая с него глаз.

— Часы.

Максвелл взглянула повнимательнее, машинально отметив про себя, что часы не идут, а стрелки показывают час дня или ночи.

— И что в них такого особенного?

— А то, Мишель, что это часы Зодиака.

— Зодиака?

— Что-то мне подсказывает, что мы еще не раз увидим работу этого деятеля.

Глава 5

Пустынный участок на крутом берегу, откуда открывался вид на рукотворные каналы тридцатимильного озера Кардинал, с давних пор пользовался большой популярностью у подростков Райтсберга. Там устраивались разного рода неформальные сборища, которые родители молодых людей вряд ли одобрили бы. Поскольку в тот вечер небо было обложено тучами, накрапывал дождь и дул сильный ветер, колыхавший верхушки деревьев, на привычном месте парковки стоял лишь один автомобиль, обитатели которого, впрочем, презрев дурную погоду, вели себя чрезвычайно энергично.

Девушка разделась первая, аккуратно сложив одежду вместе с бельем на заднем сиденье автомобиля, куда прежде поставила туфли. Ее кавалер очень старался побыстрее стащить через голову рубашку, в то время как его подружка, уже освободившаяся от одежды, расстегивала на нем брюки. Принимая во внимание ограниченные размеры салона, процесс раздевания проходил не так быстро, как им бы того хотелось. Но в конце концов рубашка была успешно сброшена, а брюки и трусы усилиями девушки спущены до колен. Если бы вдруг заела молния, тяжело дышавшая от возбуждения девушка, вполне возможно, разорвала бы брюки на молодом человеке. Терпение, тем более при таких обстоятельствах, к числу ее добродетелей не относилось.

Надев презерватив, молодой человек откинулся на спинку переднего сиденья. Девушка же, расставив ноги, пристроилась на приятеля сверху лицом к нему. От их частого бурного дыхания стекла автомобиля запотели. Какое-то время молодой человек остановившимся взглядом смотрел поверх плеча подруги в ветровое стекло, а когда кульминация приблизилась, и вовсе закрыл глаза. Он находился наедине с девушкой в первый раз, зато его подруга в этих делах, похоже, кое-что понимала. Он мечтал о близости с ней целых два года. Временами одолевавшее его желание настолько усиливалось, что приносило неподдельные мучения. Услышав протяжные стоны скакавшей на нем девушки, он улыбнулся: мечты наконец осуществились.

Потом юный любовник открыл глаза и сразу же перестал улыбаться.

Человек в черном капюшоне, материализовавшийся словно из воздуха, смотрел сквозь ветровое стекло. Несмотря на конденсат, молодой человек увидел, как незнакомец поднял и навел на них дробовик. Юноша сделал инстинктивную попытку сбросить с себя подругу в слепой надежде, что успеет еще завести мотор и уехать, но не успел, поскольку в следующее мгновение ветровое стекло с грохотом провалилось осколками внутрь салона. Энергия выстрела швырнула девушку на молодого человека с такой силой, что она лбом сломала ему нос, от чего незадачливый любовник едва не потерял сознание. При этом тело девушки, послужившее щитом, прикрыло парня от заряда картечи. Он хотя и перепачкался с ног до головы ее кровью, серьезных ран избежал и продолжал прижимать мертвое тело к себе, как будто оно могло отпугнуть нечистую силу. Ему хотелось кричать, но он не мог. Наконец молодой человек выпустил девушку и перебрался на водительское место. Двигался он неуклюже, а соображал и того хуже, даже не понимал, ранен или нет.

Незадачливый любовник начал было поворачивать ключ в замке зажигания, как вдруг дверца со стороны водителя распахнулась и человек в маске просунул в салон ствол дробовика. Молодой человек беспомощно наблюдал, как ствол медленно приближался к нему подобно голове смертоносной змеи. Выкрикнув несколько несвязных слов, содержавших мольбу о пощаде, парнишка залился слезами, размазывая их по лицу вместе с кровью из сломанного носа. При этом он инстинктивно отползал прочь от ствола в глубину салона, пока не наткнулся на мертвое тело подруги.

— Прошу вас, — возопил он в последний раз, — не делайте этого, не надо… Господи, я не хочу умирать!

Грохнул выстрел. Картечь разнесла голову бедняги подобно удару гигантского молота, и молодой человек рухнул на пол салона, упокоившись рядом с подругой. Лицо и передняя часть ее тела не пострадали, зато спины как таковой просто не осталось. Глядя на нее, сторонний наблюдатель не сразу определил бы, отчего она умерла. Причина смерти ее приятеля представлялась куда более очевидной, учитывая, что у него отсутствовало лицо.

Убийца прислонил дробовик к спинке сиденья, забрался в салон, вынул из кармана часы и надел на руку молодого человека, которую затем поднял вверх и зафиксировал, уперев в приборную доску. Потом убийца занялся девушкой, сделав что-то с часами, после чего стянул с ее пальца дешевенькое колечко с аметистом и положил себе в карман. Неожиданно взгляд убийцы упал на медальон на цепочке с изображением святого Кристофера на шее молодого человека. С минуту подумав, он снял эту вещь с трупа и тоже спрятал в карман.

Обозрев тело молодого человека, убийца произнес:

— Прости меня. Ты лично ни в чем не повинен, кроме того, что сопричастен к первородному греху. Умер ты не напрасно и хотя бы в малой степени помог исправить царящее на земле зло. Пусть твой дух найдет в этом утешение.

Над телом девушки он не произнес ни слова — не стал себя утруждать. Вынув кое-что из кармана и положив на пол салона, он вылез из машины, захлопнул за собой дверь и двинулся прочь. Полил дождь, вода попадала в салон сквозь разбитое ветровое стекло. Движение дождевых струй создавало иллюзию жизни, и казалось, что лежавшие в салоне мертвые и нагие молодой человек и девушка обнимаются.

На полу салона тускло отсвечивал оставленный убийцей предмет.

Собачий ошейник.

Глава 6

Шеф Уильямс заехал в офис сыскного агентства «Кинг и Максвелл», расположенный в двухэтажном кирпичном доме в самом сердце небольшого, но нарядного и благоустроенного городского делового центра. До того как Шон сделался частным детективом, в этом офисе находилась его адвокатская контора. Глаза шефа припухли от недосыпа, а на лице застыло озабоченное выражение. Положив на колени шляпу, он в нескольких словах поведал детективам о недавнем кошмарном двойном убийстве.

— Я ушел из полиции Норфолка, только чтобы не иметь дела с такого рода жестокими преступлениями, — буркнул он. — А моя бывшая жена, жаждавшая мира и покоя, заставила переехать в эти места. Боже, как же она ошибалась! Ничего удивительного, что мы развелись.

Кинг передал шефу чашку с кофе, после чего уселся за стол напротив гостя. Мишель же пристроилась на мягкой кожаной кушетке, стоявшей в гостиной.

— Представляете, что начнется, когда об этом деле пронюхают газетчики? Бедняжка Сильвия! Не успела сделать одну аутопсию, как пришлось делать еще две.

— Кого убили-то? — спросил Шон.

— Учащихся Райтсбергской школы высшей ступени Стиви Кэнни и Дженис Пемброк. Ее застрелили в спину, парню же разнесли выстрелом лицо. Стреляли из дробовика, картечью. Когда я открыл дверцу машины, меня тут же вырвало. Черт! Эта сцена будет являться мне во снах как минимум несколько месяцев.

— Свидетели есть?

— Если и есть, мы о них ничего не знаем. Ночь-то была дождливая. И на парковочной площадке просматриваются следы колес только одной машины — той, на которой приехали молодые люди.

Мишель вскочила с места.

— Дождь шел, это верно… Но если вы не обнаружили на парковке отпечатков шин другого автомобиля, можно предположить, что убийца добирался до места преступления пешком. Есть какие-нибудь следы, подтверждающие эту версию?

— Почти все смыло дождем… На полу машины, например, воды пополам с кровью было на дюйм, не меньше. Жаль Стиви Кэнни. Считался одним из самых популярных учеников школы. Футбольная звезда — и все такое…

— А что вы о девушке можете сказать? — спросила Максвелл.

Шон заколебался.

— Хм… Дженис Пемброк, знаете ли, имела среди парней определенную репутацию…

— Считалась доступной, да? — спросил Кинг.

— Вроде того.

— Что-нибудь пропало? Ограблением это не могло быть?

— Сомнительно. Хотя исчезли две вещи: дешевое колечко, которое постоянно носила Пемброк, и принадлежавший Кэнни медальон с изображением святого Кристофера. Впрочем, мы даже не уверены, что их взял убийца.

— Вы вот сказали, что Сильвии пришлось делать целых три вскрытия. Надеюсь, вы на них присутствовали?

На лице Уильямса проступило смущение.

— Когда она резала нашу новоявленную Джейн Доу,[2] меня вызвали по одному важному делу, и я, сами понимаете, присутствовать при вскрытии молодых людей не мог. Так что пребываю в ожидании рапортов Сильвии, — торопливо произнес он и добавил: — А поскольку в нашем городском участке убойного отдела нет, решил вот заехать к вам и спросить, что вы, умные головы, думаете по поводу случившегося.

— Какие-нибудь зацепки есть? — осведомилась Мишель.

— Только не по первому убийству. Мы до сих пор не можем опознать труп. Хотя нам удалось снять с него отпечатки пальцев, и теперь мы прокручиваем их по полицейскому компьютеру. Кроме того, сделали компьютерный портрет жертвы, который также проходит сличение по нашим базам данных.

— Обнаружено что-нибудь, что могло бы объединять все эти убийства? — спросила Максвелл.

Уильямс покачал головой.

— Последние два скорее всего окажутся следствием какого-нибудь любовного треугольника. Молодые люди в наши дни скоры на расправу. Убивают словно шутя и потом даже раскаяния не испытывают. А все из-за ужастиков, которые каждый день показывают по телевизору.

Детективы едва успели обменяться взглядами, как шеф заговорил снова:

— В первом случае убийца или заманил женщину с собой в лес, или заставил пойти с ним. После чего и убил. Или убил в другом месте, а тело потом спрятал в лесу.

Мишель согласно кивнула.

— Второй вариант проходит только в том случае, если убийца — сильный мужчина. Теперь что касается убийства подростков. Очень может быть, что преступник следил за ними. Или поджидал около парковочной площадки на берегу.

— Это место издавна пользуется дурной славой. Раньше его называли площадкой для случки. Возможно, оно и сейчас так именуется, — пожал плечами Уильямс. — Как бы то ни было, обе жертвы найдены обнаженными. Вот почему я думаю, что убийство может оказаться делом рук какого-нибудь ухажера Пемброк, приревновавшего ее к Кэнни. Но Джейн Доу в лесу — это орешек потверже. Вот почему я и приехал к вам. В этом деле мне нужна ваша помощь.

Кинг с минуту вдумчиво исследовал взглядом потолок:

— Часы в первом убийстве… Надеюсь, вы обратили на них внимание, Тодд?

— Ну… они показались мне несколько массивными для девушки.

— Сильвия сказала, что рука с часами была направлена вверх и особым образом подперта убийцей.

— Она не может знать этого наверняка.

— Я заметил, что стрелки замерли на отметке «один час», — продолжал Кинг.

— Ну и что? Возможно, в часах в этот момент кончился завод. Или механизм заклинило.

Шон, многозначительно посмотрев на Мишель, задал Уильямсу еще один вопрос:

— Вы обратили внимание на маркировку часов?

Шон одарил его удивленным взглядом.

— На маркировку? — озадаченно переспросил он.

— Это были часы Зодиака с пересекающимися в круге линиями на циферблате.

Уильямс едва не поперхнулся кофе.

— Зодиака?! — выдохнул он.

Шон согласно кивнул.

— Кроме того, это мужские часы.Полагаю, именно убийца надел их на руку жертвы.

— Зодиака… — повторил Тодд. — Вы хотите сказать, что…

— Серийный убийца, известный как Зодиак, оперировал в 1968–1969 годах в районе Залива, Сан-Франциско и Вальехо, — пояснил Кинг. — Полагаю, тот Зодиак навсегда останется в анналах криминалистики. Но помимо него, существовали и имитаторы. Двое как минимум: один промышлял в Нью-Йорке, другой — в городе Кобе в Японии. Зодиак из Сан-Франциско носил черный капюшон палача с вышитым изображением тонких белых линий, пересекавшихся в круге. Этот знак имелся и на наручных часах фирмы «Зодиак». Убийца также оставил часы на теле своей последней жертвы — водителя такси, если мне не изменяет память, хотя эти часы и не имели зодиакальной символики. Но как бы то ни было, принято считать, что человек, совершивший преступления Зодиака и оперировавший в Сан-Франциско, носил часы этой фирмы и, более того, использовал ее логотип как собственный личный знак или символ. Считается также, что именно по этой причине его и стали называть Зодиаком. Надо сказать, что дело Зодиака так и не было раскрыто и папка с ним до сих пор пылится в архиве на полке незавершенных расследований.

Уильямс всем телом подался вперед.

— Послушайте, это все чистой воды умствования с вашей стороны, некие факты, искусственно притянутые за уши применительно к нашему делу.

Мишель бросила взгляд на партнера.

— Шон, неужели ты и вправду считаешь, что в данном случае действовал имитатор?

Кинг пожал плечами:

— Если два человека копировали, так сказать, оригинального убийцу, не вижу причины, почему не объявиться третьему. Зодиак из Сан-Франциско посылал в газеты закодированные письма, код со временем раскрыли, и общественность узнала, что действия убийцы мотивированы небольшим рассказом «Самая опасная игра», где речь идет об охоте на людей.

— Игра, заключающаяся в охоте на людей? — медленно, чуть ли не по слогам произнесла Максвелл, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Скажите, на трупах в машине найдены наручные часы? — спросил Кинг Уильямса.

Тот нахмурился.

— Оставьте это, Шон. Как я уже сказал, эти убийства никак не связаны друг с другом. В последнем случае использовался дробовик, заряженный картечью. Как умерла наша Джейн Доу, я пока не знаю, но точно могу сказать, что не от выстрела картечью.

— Так что же насчет часов?

— Хорошо, хорошо… И у девушки, и у парня имелись наручные часы. Но что с того? Это что — преступление?

— А вы не обратили внимания, кто изготовитель? Случайно, не фирма «Зодиак»?

— Нет, не обратил. Как не обратил внимания на фирменный знак и в случае с часами Джейн Доу. — Шеф сделал паузу, и с минуту о чем-то размышлял. — Интересно, что рука Кэнни вроде как упиралась в приборную доску.

— Вы хотите сказать, что приборная доска ее подпирала?

— Возможно, — кивнул Уильямс. — Следует, однако, иметь в виду, что парня убили выстрелом из дробовика в упор и его со страшной силой отбросило в салон. При этом с телом и конечностями могли произойти любые метаморфозы.

— Хорошо, оставим это. Скажите, обнаруженные на молодых людях часы шли?

— Нет.

— Какое конкретно время показывали часы Пемброк?

— Два часа.

— Два ровно — без минут?

— Думаю, два ровно.

— А часы Кэнни?

Уильямс вытащил записную книжку и перевернул несколько страничек, пока не нашел нужную запись.

— Три, — нервно произнес он.

— Часы парня получили какие-нибудь повреждения при выстреле?

— Не знаю точно, — ответил Уильямс. — Но Сильвия, полагаю, даст нам ответ на этот вопрос.

— А часы девушки?

— Похоже на то, что в них попал кусочек разбитого ветрового стекла.

— Тем не менее ее часы показывали два, а часы Кэнни — три, — напомнила Мишель. — Если часы девушки остановились в два ночи, когда ее убили выстрелом из дробовика, почему, спрашивается, часы парнишки остановились в три, не получив никаких повреждений?

Уильямс продолжал гнуть свою линию, хотя это давалось ему не без труда.

— Не надо передергивать. За исключением ваших рассуждений о часах, которые, честно говоря, мне представляются не слишком убедительными, нет никаких свидетельств относительно того, что эти два дела как-то связаны.

Максвелл упрямо покачала головой.

— Джейн Доу — жертва номер один, Дженнифер Пемброк — номер два, а Стиви Кэнни — жертва номер три. Это не может быть простым совпадением.

— Необходимо срочно выяснить марки часов Стиви Кэнни и Дженнифер Пемброк, — наставительно произнес Кинг и со значением посмотрел на Уильямса.

Полицейский достал сотовый и сделал несколько коротких звонков. Когда он закончил говорить, лицо его приобрело чрезвычайно озадаченное выражение.

— Часы, найденные на Пемброк, принадлежали ей и изготовлены фирмой «Касио». Мать подтвердила, что Дженнифер носила именно эти часы. Но отец Кэнни сказал, что его сын вообще не носил часов. Тогда я позвонил одному из своих заместителей, и он сообщил мне, что на теле парня найдены часы фирмы «Таймекс».

Кинг задумчиво сдвинул брови.

— Что ж, выходит, убийца надел на руку Кэнни не «Зодиак», а другие часы. Кажется, я припоминаю, что за Зодиаком из Сан-Франциско числилось несколько убийств любовников. Интересно, что он убивал парочки преимущественно на берегу какого-нибудь водоема или в местечках, названия которых имели отношение к воде.

— С того места, где убили Кэнни и Пемброк, открывается прекрасный вид на озеро Кардинал, — ворчливо подтвердил Уильямс.

— Да и Джейн Доу, если разобраться, убили не так далеко от озера. Стоит лишь перевалить через вершину холма, в лесистой части которого ее нашли, как взгляд упирается в небольшую озерную бухту.

— На вашем месте, Тодд, — обратился к шефу Кинг, — я уделил бы самое пристальное внимание часам, найденным на убитых. Должен же убийца где-то доставать их.

Уильямс молчал, разглядывая с отсутствующим видом собственные руки.

— Что-нибудь еще? — спросила Мишель.

— Мы нашли на полу машины собачий ошейник. Я подумал было, что эта вещь принадлежит Кэнни, но его отец сказал, что они никогда не держали собаку.

— Может, это ошейник собаки Пемброк? — спросил Кинг, но шеф отрицательно покачал головой.

Некоторое время все сидели молча, обдумывая новое обстоятельство, но потом в кабинете зазвонил телефон, и Шон вышел из гостиной. Вернулся детектив с весьма довольным выражением лица.

— Звонил Хэрри Кэррик, бывший член Верховного суда штата, а ныне сельский адвокат. Против его клиента выдвинуты серьезные обвинения, и ему требуется наша помощь.

Уильямс поднялся со стула и откашлялся.

— Похоже, речь идет о Джуниоре Девере.

— Джуниоре Девере? — переспросил Кинг.

— Точно так. Он делал кое-какую работу для Бэттлов, а это вне зоны моей юрисдикции. Но я совершенно точно знаю, что в настоящее время Джуниор помещен в тюрьму графства.

— Что же такого он сделал? — спросил Шон.

— А вот об этом вам придется спросить у Хэрри. — Шеф направился к двери. — Позвоню-ка я в полицию штата. Пусть присылают детективов, специализирующихся на раскрытии убийств.

— Возможно, вам придется привлечь к расследованию этого дела также и ФБР, — посоветовала Мишель. — Если у нас объявился серийный убийца, то ПВОП может сделать грамотное профилирование, — добавила Максвелл, ссылаясь на Программу по выявлению опасных преступников, курировавшуюся ФБР.

— Вот уж не думал, что мне придется заполнять форму для ПВОП в Райтсберге.

— Не волнуйтесь, они значительно упростили входящие документы, — успокоила Мишель.

Когда шеф удалился, она повернулась к напарнику.

— Мне жаль этого парня.

— Мы сделали что могли, чтобы помочь ему.

Максвелл присела на диванчик.

— А теперь колись, кто такие Джуниор Девер и Бэттлы?

— Джуниор — неплохой парень, проживший в этих краях почти всю свою жизнь. К этому можно добавить, что он, к сожалению, часто ходил по дурной дорожке. С Бэттлами же совсем другая история. Это одно из богатейших семейств в здешней округе. Его члены обладают полным собранием достоинств, характерных для представителей старинных южных фамилий.

— Какими конкретно?

— Ну, они любезны, воспитаны, обходительны и… несколько эксцентричны.

— То есть психи, не так ли?

— Ну что тебе сказать?..

— Правду. В каждой семье существуют определенные отклонения от нормы, просто некоторые это скрывают, а другие, наоборот, выставляют чуть ли не напоказ.

— Если коротко, Бэттлы возглавляют список семей второго типа.

Глава 7

Хэрри Ли Кэррик жил в большом и богатом домовладении на восточной окраине Райтсберга. По пути туда Кинг поведал напарнице кое-что об этом крупном юристе и правоведе, ставшем на склоне дней практикующим адвокатом.

— Кэррик долгое время занимался здесь юриспруденцией, после чего его выдвинули в окружной суд, откуда он перешел в Верховный суд штата, где благополучно прозаседал последние двадцать лет. Если разобраться, именно Кэррик помог мне вступить в Виргинскую коллегию адвокатов. Его семейство обитает в этих краях более трехсот лет. Они, между прочим, близкие родственники тех самых знаменитых Ли, которые оставили столь яркий след в истории страны. Хотя Кэррику уже за семьдесят, в смысле остроты ума и проницательности он даст сто очков вперед любому молодому юристу. Выйдя в отставку, Хэрри вернулся в Райтсберг и обосновался в родовом поместье.

— Ты говорил, что Джуниор часто ходил по дурной дорожке. Что конкретно имел в виду?

— Я хотел сказать, что он время от времени нарушал закон, но, насколько мне известно, уже давно не попадал по этой причине в беду.

— До настоящего времени, как я понимаю.

Они въехали в кованые железные ворота, украшенные монограммой с литерой «К».

Мишель окинула взглядом ухоженную территорию.

— Отличное местечко.

— Хэрри и сам неплохо зарабатывает. Что же касается его семейства, то оно всегда считалось весьма состоятельным.

— Он женат?

— Его жена умерла в молодости. Хэрри же вторично не женился, так что детей у него нет. Насколько я знаю, он последний представитель семейства Кэррик.

В скором времени напарники увидели большой кирпичный дом с белыми колоннами, окруженный рядами высоких толстых деревьев. Кинг, однако, к дому подъезжать не стал, а свернул с асфальтированной подъездной дорожки на куда более узкую гравийную и через минуту или две остановился около небольшого деревянного флигеля, выкрашенного белой краской.

— Что за строение? — спросила Мишель.

— Процветающая адвокатская контора достопочтенного Хэрри Ли Кэррика, эсквайра.

Выйдя из машины, детективы подошли к домику и постучали в дверь.

— Войдите, — отозвались приятным, хорошо поставленным голосом.

Навстречу, поднявшись из-за большого стола, вышел хорошо одетый джентльмен с протянутой для приветствия рукой. Хэрри Кэррик, пяти футов девяти дюймов ростом,[3] обладал стройной фигурой, здоровым розовым цветом лица и красивыми серебристо-седыми волосами. На хозяине были серые слаксы, синий блейзер, белая рубашка с воротничком на пуговичках и красный, в белую полоску, галстук. Глаза его были цвета барвинка, то есть скорее голубые, чем синие — так по крайней мере показалось Мишель, — а густые кустистые брови имели тот же серебристый оттенок, что и волосы. Его рукопожатие отличалось твердостью, а в голосе проступал мелодичный южный акцент, обволакивавший и ласкавший гостя подобно аромату выдержанного виски или мягким подушкам старинного кресла. Энергия и манеры Кэррика более подходили человеку лет на двадцать моложе. Он являл собой безупречный, чуть ли не голливудский, образ классического американского судьи.

Повернувшись к Мишель, Хэрри сказал:

— Я давно уже задавался вопросом, когда Шон познакомит меня с вами, но он все не приезжал. И тогда я решил взять дело в свои руки.

Кэррик подвел гостей к стульям в углу небольшой комнаты. Все остальное свободное пространство занимали массивные книжные шкафы. Находившиеся здесь, помимо шкафов, предметы обстановки отличались почтенным возрастом, могли с полным на то основанием называться антиквариатом и несли на себе следы долговременного использования. В комнате вился сигарный дым, голубоватые кольца которого напоминали миниатюрные кучевые облака. Максвелл заметила на боковом столике печатную машинку фирмы «Ремингтон». Впрочем, в комнате имелись также персональный компьютер и лазерный принтер, помещавшиеся на великолепном резном письменном столе хозяина.

— Я уже оценил по достоинству эффективность информационной техники двадцать первого века. — От проницательного взгляда Хэрри не укрылось удивление, проступившее на лице молодой женщины при виде печатной машинки. — Надо сказать, я довольно долго враждовал с компьютерами, но потом уверовал в их полезность и со всем пылом неофита бросился в их объятия. Что же касается «ремингтона», я зарезервировал его для переписки с друзьями молодости, которые сочли бы для себя оскорблением, получив послание на простой бумаге без монограммы с безликим компьютерным текстом. Они считают, что каждая буковка должна нести в себе тепло человеческой руки — в данном случае пальцев, давящих на клавиши старинной печатной машинки. Конечно, они предпочли бы получать от меня рукописные послания, но мой почерк, к сожалению, становится с годами все более неразборчивым. Старость вообще штука неприятная, но с ней приходится мириться, учитывая существующую альтернативу. Я рекомендовал бы всем как можно дольше оставаться молодыми и красивыми — такими, как вы, Мишель.

Максвелл улыбнулась. Хэрри оказался не только истинным джентльменом, но и очень обаятельным человеком.

Он настоял на том, чтобы гости выпили чаю, и сам налил его в маленькие фарфоровые чашечки с блюдечками с чуть потускневшей от времени золотой каемкой. Только после этого хозяин опустился на стул.

— Итак, Джуниор Девер, — начал разговор Кинг.

— И Бэттлы, — кивнул Хэрри.

— Похоже, странная подобралась компания, — заметила Мишель.

— Чрезвычайно, — согласился Кэррик. — Бобби Бэттл был парень умный и крепкий как гвоздь. Составил состояние мозгами и работой до седьмого пота. Его жена Ремми — одна из самых очаровательных леди, каких я только знаю. И тоже сделана словно из стали. Ей пришлось стать сильной — с таким-то мужем.

Максвелл с любопытством посмотрела на Хэрри.

— Вы сказали «был». Следует ли из этого, что Бобби Бэттл отошел в лучший мир?

— Нет. Но недавно он перенес сильнейший удар. Я бы сказал, незадолго до инцидента, в котором обвиняемой стороной является Джуниор. Что же касается Бобби, то относительно перспектив его выздоровления мне в настоящее время ничего не известно.

— Что, все семейство Бэттл состоит из Бобби и Ремми? — спросила Мишель.

— Ну нет. У них есть сын Эдвард Ли Бэттл, которого, впрочем, все зовут просто Эдди. Ему около сорока. Полное имя Бобби — Роберт Ли Бэттл. Но мы не родственники. Ли — его второе имя, которым часто награждают мальчиков в этих краях; надеюсь, вы понимаете, по какой причине. Был еще один сын — Бобби-младший, близнец Эдди, но он умер от рака в юношеском возрасте.

— Еще в семейство входят Доротея, жена Эдди, а также младшая сестра Эдди — Саванна, — добавил Кинг. — Насколько я знаю, она только что закончила колледж.

— Вы сказали, что Эдди около сорока. Как же это получается, что Саванна только что закончила колледж? — спросила Мишель.

Хэрри ответил:

— Ну, Саванна явилась в своем роде сюрпризом. Ремми было уже за сорок, когда у нее родился этот дивный крохотный ангелочек. Надо сказать, что Ремми и Бобби жили тогда раздельно и дело у них шло к разводу.

— А по какой причине? — осведомился детектив.

— Ремми застала его с незнакомой женщиной — проституткой, чтобы быть точным. И не в первый раз. Бобби испытывал странную болезненную тягу к подобным женщинам. В наше время на такую слабость, возможно, посмотрели бы сквозь пальцы, но в те годы такого рода эскапады вызывали шок. Признаться, я думал, что это явится последней каплей, но им удалось как-то утрясти проблему и наладить отношения.

— Ребенок помог, — безапелляционно заявил Шон.

— Все эти люди сейчас живут вместе? — поинтересовалась Мишель.

Хэрри покачал головой.

— Бобби, Ремми и Саванна живут в большом доме. Эдди же и Доротея занимают находящееся поблизости перестроенное здание старой каретной. Хотя прежде каретная относилась к поместью, сейчас это отдельный сегмент собственности… До меня дошли слухи, что Саванна собирается уходить из семьи.

— Полагаю, существует некий именной фонд, обеспечивающий ее образование и безбедное проживание, — предположил Кинг.

— И похоже, ей просто не терпится им воспользоваться, — подтвердил Кэррик.

— Она до такой степени не ладит с родителями? — спросила Мишель.

— Скажем так: Бобби никогда не имел на нее большого влияния, поскольку редко бывал дома, и она общалась в основном с Ремми. У дочери и матери же одинаково сильные характеры и большая тяга к независимости. Иными словами, им трудно договориться о чем бы то ни было друг с другом.

— А чем занимаются Эдди и Доротея? — осведомилась Максвелл.

— Эдди — профессиональный художник и активный член Общества реконструкции событий Гражданской войны. Доротея же имеет собственное небольшое дело и материально независима. — Хэрри посмотрел на Мишель и хитровато ей улыбнулся. — Все члены семейства Бэттл себе на уме и постоянно вступают друг с другом в различные союзы с целью обеспечения собственной сиюминутной выгоды. Эти внутрисемейные союзы заключаются легко и быстро, часто под воздействием момента, так же легко и быстро распадаются, и им на смену приходят новые. Иными словами, в благородном семействе Бэттл наблюдаются полный раздрай и скрытая междоусобица. И Доротее, единственному члену семьи, не связанному с домочадцами узами крови, приходится день за днем отслеживать происходящие в доме изменения, чтобы быть в курсе, кто в данный момент против кого дружит.

— Вот это да! Прямо тайны поместья Пейтон! — воскликнула Максвелл.

— Ну, поместье Пейтон уже много лет как заброшено, а все его тайны быльем поросли, — уточнил Хэрри.

— Не пора ли нам поговорить о Джуниоре? — вступил в разговор Кинг.

Хозяин отставил чашку с недопитым чаем и потянулся за лежавшим на письменном столе досье.

— Джуниор проводил в большом доме Бэттлов работы по ремонту мебели и благоустройству помещений. В частности, перестраивал стенной шкаф в спальне Ремми. Он хороший столяр и одно время даже делал кое-какую работу для меня в этом доме. Надо сказать, его услугами пользовались многие в нашей округе.

— И в каком же преступлении его обвиняют? — спросил Шон.

— В грабеже. В спальне Ремми в стенном шкафу имелся тайник, где она хранила свои ювелирные украшения, наличность и другие ценные вещи. Короче говоря, покои Ремми взломали, а тайник обчистили. Равным образом взломан и стенной шкаф в комнате Бобби. Всего пропало ценностей на сумму двести тысяч долларов и, к несчастью, обручальное кольцо Ремми. — Хэрри, пролистывая файл, добавил: — А хорошо известно, что даже присные ада не сравнятся в злобе с женщиной, у которой похитили обручальное кольцо.

— Значит, Джуниор попал под подозрение из-за того, что работал в доме Бэттлов? — спросила Мишель.

— Ну, помимо этого обнаружилось несколько улик, позволявших обвинить его в преступлении.

— К примеру? — бросил Кинг.

Хэрри стал один за другим загибать пальцы.

— Грабитель проник в дом через окно третьего этажа. Окно было взломано, причем на раме остались след и крохотный фрагмент инструмента взломщика. Этот металлический фрагмент при исследовании оказался идентичен металлу фомки, принадлежавшей Джуниору. Далее. У Девера имелась лестница, которая как раз доставала до третьего этажа. Кроме того, при обыске у нашего столяра в манжетах брюк обнаружили кусочки стекла, походившие на фрагменты стекла взломанного окна. Никто не говорит о полной идентичности, однако считается, что они очень похожи, поскольку те и другие тонированы.

— Вы говорили, что грабитель взломал раму, — произнес Кинг. — Откуда в таком случае осколки?

— При взломе стекло частично разбилось. Насколько я понимаю, следствие считает, что осколки попали в манжеты брюк Джуниора, когда он влезал в окно. Кроме того, на паркете в спальне Ремми обнаружены отпечатки подошв мужской обуви, идентичные отпечаткам сапог, найденных у Девера дома. На полу во встроенном шкафу Ремми обнаружены также частицы строительных материалов: сухой штукатурки, цемента, дерева в виде опилок, — то есть элементы, которые Джуниор по роду своей деятельности переносил на подошвах сапог. Помимо этого, на полу обнаружены частицы почвы, сходной с почвой у его дома. Аналогичные улики найдены в спальне Бобби и в его встроенном шкафу.

— Значит, супруги спали в разных комнатах? — спросила Мишель.

Хэрри приподнял кустистую бровь.

— Уверен, что информацию такого рода Ремми предпочла бы сохранить в тайне.

— О'кей. Это все инкриминирующие улики, но, как ни крути, косвенные, — заметил Кинг.

— Что ж, есть еще одна, более основательная. Или в данном случае лучше сказать две? Это отпечаток перчатки и отпечаток пальца, совпадающий с отпечатком Джуниора.

— Отпечаток перчатки? — переспросила Мишель.

— Это кожаная перчатка, — ответил Хэрри. — Имеющая совершенно определенный узор вроде узора папиллярных линий на пальце человека. Так по крайней мере мне сказали.

— Но если злоумышленник был в перчатках, как, спрашивается, он мог оставить на месте преступления отпечаток пальца? — спросил Кинг.

— Предположительно у него в перчатке была дырка. И что интересно, у Джуниора также нашлась пара кожаных перчаток с дыркой на пальце.

Кинг посмотрел на Хэрри.

— А что сам Девер говорит по поводу всего этого?

— Всячески открещивается от этого преступления и отстаивает свою невиновность. Говорит, что в тот день работал до рассвета на строительстве собственного дома, который возводит для своей семьи в графстве Альбемарль. Правда, по его словам, при этом он никого не видел и его никто не видел. Так что с алиби у него проблемы.

— Когда обнаружено ограбление?

— Ремми заметила пропажу ценностей в пять часов утра, когда вернулась домой из госпиталя. Вечером предыдущего дня она находилась у себя в спальне до восьми, но в доме еще были люди, разъехавшиеся около одиннадцати или даже позже. Исходя из этого, можно предположить, что преступление имело место между двенадцатью часами ночи и, скажем, четырьмя часами утра.

— То есть в то самое время, когда, по словам Джуниора, он работал в полном одиночестве на строительстве своего дома.

— И даже принимая все это в рассуждение, — заметила Мишель, — вы продолжаете считать Девера невиновным, не так ли?

Хэрри встретился с ней глазами.

— Мне не раз приходилось в прошлом представлять интересы обвиняемых, и в качестве судьи я не однажды видел, как преступники уходили из зала суда безнаказанными, а невиновные попадали за решетку. И что интересно, в подавляющем большинстве случаев я ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Что же касается Джуниора, то я верю в его непричастность к этому делу по одной простой причине: этот парень так же плохо знает, что ему делать с двумястами тысячами долларов, облигациями и драгоценностями, как я — с серебряной олимпийской медалью, если бы выиграл ее, неожиданно оказавшись в составе женской четверки с рулевым на соревнованиях по гребле.

Мишель с удивлением на него посмотрела, поскольку во время учебы в колледже выиграла олимпийскую серебряную медаль по гребле именно в составе женской четверки.

— Да, моя дорогая, — продолжил Хэрри с виноватыми нотками в голосе. — Я таки навел на ваш счет кое-какие справки. Надеюсь, вы за это на меня не в обиде? — Он похлопал гостью по руке и добавил: — То, что Джуниор как вор не выдерживает никакой критики, мне известно совершенно точно. Много лет назад он стащил аккумулятор из одной автомобильной мастерской, поставил его на свой грузовик, а потом имел глупость, не сняв с машины ворованный аккумулятор, приехать на ней в ту самую мастерскую для техосмотра. Этот небольшой промах обошелся ему в шесть месяцев тюремного заключения и продемонстрировал его полную непригодность для такого рода деятельности.

— Но, быть может, за эти годы ему удалось поднабраться опыта? — предположил Кинг.

— Сейчас он зарабатывает больше, чем когда-либо в своей жизни, на контрактном бизнесе. Это не говоря уже о том, что его жена тоже делает неплохие деньги. И они вместе строят новый дом в Альбемарле. Зачем, спрашивается, ему грабить Бэттлов?

— Возможно, при постройке дома у него возникли денежные затруднения и ему срочно понадобилась наличность? — высказал предположение детектив. — С другой стороны, если он этого не делал, совершенно определенно существует человек, который очень старается его подставить. Уместен вопрос: зачем?

Хэрри был готов к этому вопросу.

— А затем, что Джуниор работал в доме и его стали бы подозревать в первую очередь. Упомянутый же злоумышленник мог эти подозрения усугубить, использовав его инструменты, обувь, брюки и перчатки, хранящиеся в трейлере, где, пока строится дом, обитает сам Девер и его семья. Тем более что этот трейлер стоит в пустынном месте, где почти нет людей. — С минуту помолчав, Кэррик добавил: — Более всего, однако, меня волнует этот проклятый отпечаток пальца. Чтобы его подделать, требуется специалист очень высокой квалификации.

— А что представляет собой семья Джуниора? — спросила Мишель.

— У него трое детей — старшей около двенадцати. И жена по имени Лулу Оксли.

— Лулу Оксли? — переспросила Максвелл.

— Она работает менеджером мужского клуба «Афродизиак». Как-то раз поведала мне, что даже владеет некоторой частью этого бизнеса.

— Вы шутите? Неужели он так прямо и называется — «Афродизиак»?

— Мне говорили, что это очень даже приличное заведение с неплохим интерьером. Не то что эти пошлые бары с танцовщицами, отплясывающими топлесс. Впрочем, сам я там, разумеется, никогда не был, — поторопился добавить Хэрри.

— Правда, это неплохое заведение, — подтвердил Кинг.

Мишель уставилась на него во все глаза.

— Только не говори мне, пожалуйста, что ты туда ходил!

Шон заколебался, на мгновение почувствовал себя не в своей тарелке, но потом выправился и ответил:

— Ну был однажды, и что с того? Ребята устроили там небольшую холостяцкую вечеринку в честь одного нашего общего друга…

— О Господи! — простонала Максвелл.

Кинг сел на стуле прямо.

— О'кей. Предположим, что Джуниор ничего подобного не замышлял. Но что, если план ограбления разработал кто-то из его знакомых, знавший, что Джуниор имеет доступ в поместье Бэттлов, и подбивший его на это дело? Некоторые улики, свидетельствующие против него, просто свинцовые, Хэрри.

Хозяина эти слова нисколько не смутили.

— Еще какие свинцовые! И их так много… Пожалуй даже, слишком много.

Детектив неопределенно пожал плечами:

— Пусть так. Но от нас-то вы что хотите? Что мы должны сделать?

— Поговорить с Девером. Оценить его историю. Ну и, конечно же, посетить Бэттлов.

— Хорошо. Положим, мы все проверим, но ничего обнадеживающего не обнаружим. Что тогда?

— Тогда я сам поговорю с Джуниором. И если он будет продолжать настаивать на своей невиновности, мне останется одно: бороться до конца. Впрочем, если штат предложит мне удобоваримую сделку, я попробую обсудить ее условия с Девером, хотя это будет и непросто. Он уже сидел в тюрьме, и ему вряд ли захочется туда возвращаться.

Хэрри передал Кингу досье, содержавшее все сведения по делу, после чего они обменялись рукопожатиями. Потом Кэррик повернулся к Мишель и взял ее за руку.

— Наконец-то я встретился с вами, так сказать, во плоти. И хочу заметить, что личное знакомство с такой очаровательной молодой дамой, как вы, стоит куда больше любого гонорара, какой вам вздумается назначить за свои услуги.

— Вы заставляете меня краснеть, Хэрри.

— Я расцениваю это как комплимент…

Когда они вышли из дверей офиса и двинулись к машине, Мишель отметила:

— Мне понравился этот человек.

— И очень хорошо, поскольку встреча с ним может оказаться единственным положительным моментом во всем этом деле.

Зазвонил мобильный телефон. С минуту поговорив, Кинг выключил аппарат и сунул его в карман.

— Звонил Тодд. Едем.

— Куда?

— В одно чрезвычайно приятное место, именуемое моргом.

Глава 8

Небесно-голубой «фольксваген» 1969 года выпуска тарахтел по одной из дорог, направляясь к центру Райтсберга. Водитель был одет в джинсы, белую рубашку с воротником на пуговицах и мягкие кожаные туфли без шнурков. Голову покрывала бейсболка с низко надвинутым на лоб козырьком, а глаза скрывали темные очки с сильно тонированными стеклами. Возможно, это лишнее, подумал он. Люди сейчас настолько заняты собой, что не смогут сказать, какой объект видели буквально десять секунд назад, тем более описать его.

По той же дороге, но в противоположном направлении, двигался «лексус» с убирающимся верхом. Когда ехавшие в «лексусе» Шон Кинг и Мишель Максвелл, направлявшиеся в морг, разминулись с «фольксвагеном», водитель последнего даже не повернул в их сторону голову, и продолжал спокойно править антикварной машиной, которая, если верить спидометру, пробежала по дорогам мира уже не менее двухсот тысяч миль. Когда «фольксваген-жук» сошел со сборочного конвейера, он был окрашен в канареечно-желтый цвет. Но с тех пор как эту машину много лет назад угнали, она неоднократно перекрашивалась. Также за эти годы на ней раз десять переставляли номерные знаки. За свою долгую жизнь «жук» столько раз менял техпаспорт, цвет и сопроводительные документы, что проследить его историю не представлялось возможным, как не представляется возможным проследить историю какого-нибудь пистолета популярной модели со спиленными номерами, тем более если из него еще никого не убили. Владельцу машины и ее марка, и анонимность очень даже импонировали.

Серийный убийца Теодор Тед Банди тоже жаловал «фольксвагены-жуки» и раскатывал на одном из них, совершая свои многочисленные убийства, от восточного побережья до западного, пока его не схватили и не посадили на электрический стул. При жизни Тед Банди любил вспоминать, сколько он перевез на своем «жуке» всякого «груза», для транспортировки которого приходилось подчас снимать задние сиденья. «Грузом» он называл некогда живых людей — мужчин и женщин, — умерщвленных им собственноручно. Банди также нравился низкий расход топлива у «жуков». Обычно ему хватало одного бака, чтобы, выследив и убив человека, скрыться с места преступления и даже, при необходимости, пересечь границу штата.

Водитель «жука» свернул направо и заехал на парковку при большом торговом центре, где любили отовариваться жители маленького, но респектабельного и богатого Райтсберга. В популярных изданиях писали, что Банди и другие серийные убийцы его калибра тратили чуть ли не все свое свободное время на обдумывание и планирование новых убийств. Что ж, на то они и умные люди, чтобы думать. У Банди, например, коэффициент умственного развития равнялся ста двадцати, но водитель голубого «жука» тоже был не прост и его ай-кью достигал ста шестидесяти. Он также числился членом астрологического общества «Менза» и с легкостью разгадывал воскресные кроссворды в «Нью-Йорк таймс». Если разобраться, он мог бы сделать себе небольшое состояние, участвуя в телевикторине «Рискни!», так как обладал способностью отвечать на вопросы быстрее, нежели ведущий Алекс успевал их задавать.

Истина, однако, заключалась в том, что, для того чтобы охотиться на людей, быть гением вовсе не обязательно. Подходящих жертв можно встретить где угодно. В наши дни охотиться на людей вообще куда проще, нежели во времена Банди. Причины этого неочевидны для большинства населения, но водитель «жука» знал их наперечет.

Он проводил глазами престарелую пару, которая, выйдя из супермаркета, неспешно заковыляла по направлению к своему «мерседесу», потом, достав блокнот и ручку, записал номера машины. Вечером он прокрутит номера по Интернету и узнает адрес стариков. Так как они сами ездили за покупками, то, возможно, жили одни и прислуги или обитавших по соседству родственников не имели. Машина у них довольно новая и хорошей марки, из чего можно заключить, что люди они достаточно обеспеченные и социальное пособие им без надобности. Старик носил бейсболку с логотипом местного загородного клуба, который мог стать настоящей золотой жилой в плане добычи необходимой информации, если бы ему понадобились дополнительные сведения об этих людях.

Откинувшись на спинку сиденья, водитель «жука» приготовился наблюдать и ждать. Без сомнения, этот торговый центр — чрезвычайно перспективное место, способное обеспечить его всем необходимым. При этом даже не придется открывать бумажник.

Несколькими минутами позже из аптечного отдела вышла привлекательная женщина слегка за тридцать с большим пакетом в руках. Его взгляд сразу же устремился к ней. О ней как об интересном объекте ему просигнализировал встроенный в мозг радар убийцы. Между тем женщина остановилась у ближайшего банкомата и сняла по кредитке некоторую сумму наличных, после чего совершила самую большую глупость, какую только может совершить обыватель двадцать первого века, — швырнула чек банкомата в урну. Потом забралась в ярко-красный «крайслер-себринг» с откидывающимся верхом и красовавшейся на ветровом стекле наклейкой с надписью: «Д.Е.Х.Д.П.».

Водитель «жука» предположил, что первые три буквы являются ее инициалами, а литеры ДП — доктор права — говорят о роде занятий. Он также отметил про себя, что наряд на ней для практикующего адвоката слишком изысканный, а загар на лице, руках и ногах — слишком темный. Впрочем, могло статься, она только что вернулась из отпуска. Или в свободное время регулярно посещала солярий. Надо сказать, у нее вообще был очень здоровый спортивный вид, а ноги имели развитую мускулатуру, из чего водитель «жука» заключил, что она, возможно, живет за городом или совершает пробежки по лесным и парковым тропкам. Когда она садилась в машину, он заметил у нее на лодыжке золотой браслет, и это обстоятельство чрезвычайно его заинтриговало.

Опустив глаза чуть ниже, охотник на людей увидел на бампере ее машины стикер с начальными буквами Американской адвокатской ассоциации, что лишь подкрепило его гипотезу относительно ее принадлежности к клану законников. Наблюдатель, кроме того, решил, что она не замужем, так как не заметил обручального кольца на пальце. Затем обратил внимание на прикрепленную к бамперу рядом со стикером адвокатской ассоциации наклейку, разрешавшую парковку в закрытой респектабельной жилой зоне, находившейся в двух милях от торгового центра. Занеся эти сведения в мозговой компьютер, водитель «жука» удовлетворено кивнул. Воистину все эти стикеры и наклейки — просто кладезь полезной информации.

Вытащив из замка зажигания ключи, водитель «жука» вышел из машины, прошел к урне, которой воспользовалась адвокатесса, и, сделав вид, что избавляется от какого-то мусора, вытащил выданный банкоматом чек. Этой женщине и впрямь следовало быть более осмотрительной, ибо она с равным успехом могла швырнуть в урну собственный ежегодный отчет об уплате налогов. Она словно разоблачилась перед ним, так как при помощи этого чека стало возможно добыть любую информацию, необходимую для дальнейшей игры.

Вернувшись в машину, охотник за людьми первым делом принял к сведению имя, проставленное в верхней части чека, — Ди Хинсон. Что ж, позже он отыщет Хинсон в телефонной книге и узнает ее адрес. Кроме того, это имя наверняка значится в общедоступном списке городских предпринимателей, так что не составит труда установить, в какой адвокатской конторе она работает. Теперь становилось возможно подобраться к ней с обоих флангов. Но вот узнать номер ее банковского счета будет куда труднее. В последнее время банкоматы проставляли на чеках только несколько цифр из номера — банкиры знали, сколь безалаберно обращались с денежными документами некоторые клиенты, позволяя тем самым злоумышленникам получить доступ к их вкладам. Впрочем, ему ее деньги не нужны. В общении с этой дамой его интересовали проблемы глубоко личного свойства.

Солнце стало пригревать сквозь ветровое стекло, и охотник, разнежившись в его лучах, подумал, что день для него складывается на редкость удачно. Устроившись на сиденье поудобнее, он даже позволил себе немного помечтать в этом ключе и поднял голову как раз в тот момент, когда на парковочной площадке справа от него возникла нагруженная покупками «Заслуженная мамочка» и стала перекладывать многочисленные пакеты из тележки в салон своего микроавтобуса. То, что женщина являлась «Заслуженной мамочкой», не было плодом фантазии водителя «жука» — именно эти слова, напечатанные крупным шрифтом, красовались на ее футболке. Наблюдатель присмотрелся: на заднем сиденье микроавтобуса располагался малыш, а на бампере переливался яркими красками стикер, сообщавший о том, что владелица машины является родительницей лучшего ученика Райтсбергской средней школы, и в этой связи статус «Заслуженной мамочки» закрепляется за ней до конца текущего учебного года.

Полезная информация, подумал охотник. Значит, у нее как минимум двое детей: сын-школьник и его крохотный брат. Включив зажигание, водитель «фольксвагена» подъехал к микроавтобусу и остановился за ним. Между тем «Заслуженная мамочка» закончила перекладывать покупки в машину и покатила тележку к дверям супермаркета, с тем чтобы вернуть ее, оставив ребенка в полном одиночестве и без всякой защиты.

Охотник на людей вылез из автомобиля, подошел к микроавтобусу, просунул голову в открытое окно рядом с местом водителя и приветливо улыбнулся ребенку. Тот улыбнулся в ответ и залопотал что-то неразборчивое. Водитель «жука» осмотрелся: в салоне микроавтобуса царил страшный беспорядок. Должно быть, у «Заслуженной мамочки» и дома такой же кавардак. В таком случае, даже если там установлена охранная сигнализация, домочадцы скорее всего забывают ее включать. Очень может быть, что они забывают также запирать окна и двери. Водитель «жука» покачал головой: оставалось только удивляться, что в стране с таким количеством идиотов, бездумно скользивших по жизни, уровень преступности не взлетел до небес.

Он заметил на одном из сидений учебник по алгебре — без сомнения, старший ребенок в этой семье и впрямь учится в средней школе, в седьмом или восьмом классе. Рядом с учебником валялась детская книжка с картинками. Поскольку малыш определенно читать не умел, можно предположить, что в семье имеется и третье дитя. Дедуктивный вывод нашел подтверждение в следующую минуту, когда охотник увидел на полу испачканные землей и растительной зеленью детские кроссовки, принадлежавшие скорее всего мальчику пяти-шести лет.

Водитель «жука» перевел взгляд на сиденье для пассажира. Там лежал популярный в этих краях журнал «Пипл мэгэзин». Наблюдатель поднял голову и обвел взглядом парковку. «Заслуженная мамочка», вернув тележку, разговаривала с какой-то женщиной, вышедшей из дверей торгового центра. Он протянул руку и взял «Пипл мэгэзин» с сиденья для пассажира. Так и есть: на обложке красовался почтовый штемпель с проставленным на нем адресом и фамилией владелицы микроавтобуса. Ее домашний телефон он уже знал, так как хозяйка сама трудолюбиво вывела его на объявлении о продаже машины, приклеенном к ветровому стеклу.

И еще одно очко в его пользу! В замке зажигания микроавтобуса торчала целая связка ключей. Водитель «жука» вынул из кармана брикет замазки вроде пластилина и быстро сделал оттиски двух ключей, отпиравших, по его мнению, двери дома. Такого рода подготовительная работа позволяла без больших проблем проникнуть в жилище жертвы — ведь входить в дом через дверь, несомненно, куда легче и удобнее, нежели вламываться.

И последний, завершающий штрих. В кармашке на двери хранился мобильный телефон в футляре. Охотник снова поднял голову и осмотрелся. «Заслуженная мамочка» продолжала беззаботно болтать со знакомой. Если бы ему только захотелось, он мог запросто убить ребенка, вынести из салона все покупки и вдобавок поджечь машину. А эта дура ничего не заметила бы и продолжала болтать, пока кто-нибудь, увидев вырывающееся из окон машины пламя, не разразился бы истошным криком. Злоумышленник повел глазами по парковке. Пересекавшие ее в разных направлениях люди были слишком заняты собой и не обращали на него никакого внимания.

Он схватил телефон, нажал на кнопку и нашел номер «Заслуженной мамочки». Потом стал пролистывать электронную записную книжку, фотографируя каждую страницу цифровым фотоаппаратом размером с мизинец, извлеченным из кармана. Так, страницу за страницей, он сфотографировал все имена и номера в ее телефонной книге, после чего положил телефон на место, помахал на прощание ребенку и вернулся в свой «фольксваген».

Усевшись в кресло, водитель «жука» мысленно подвел итог проделанной работы. Узнал адрес, имя и фамилию легкомысленной мамаши, а также выяснил, что у нее трое детей и что она замужем — на почтовом штемпеле журнала «Пипл мэгэзин» проставлено: «Жанна и Харольд Робинсон». Кроме того, удалось заполучить номер ее домашнего телефона и мобильника. Это не говоря уже о многочисленных именах и номерах телефонов из записной книжки и слепке с ключей, отпиравших двери дома.

Отныне она и вся ее чудесная семья принадлежат ему.

Наконец «Заслуженная мамочка» вернулась к микроавтобусу, села на водительское сиденье, завела мотор и тронулась с места. Охотник наблюдал, как она выезжала с парковки, пребывая в полнейшем неведении относительно того факта, что некто в течение нескольких минут сделался одним из самых близких ей людей. Он даже помахал вслед ее машине.

«Может, мамочка, я тебя и навещу. Если тебе очень уж не повезет».

Злоумышленник посмотрел на часы: три потенциальных объекта взяты им на заметку меньше чем за двадцать минут. Затем, приоткрыв окно, потянул свежий воздух ухоженного процветающего Райтсберга. Города, где за последние несколько дней произошли три жестоких убийства.

Невиданное для этих мест дело.

Глава 9

Морг Райтсберга находился на тихой, засаженной деревьямиулице в двух милях от городского центра. Он занимал часть небольшого одноэтажного здания, выстроенного из кирпича и стекла. Перед зданием был разбит цветник в конструктивистском стиле, где после недавних дождей уже ночами распускаются первые весенние цветы. В этом здании могло размещаться любое деловое учреждение или офис, и прохожие в своем большинстве даже не догадывались, что здесь вскрывают трупы, чтобы, вскрыв их, установить причину смерти и/или выяснить личность убийцы. На стене неподалеку от входа в морг красовалась вывеска: «Сильвия Диас, доктор медицины», — из чего следовало, что собственный офис судмедэксперта также находится в этом здании.

«Лексус» Кинга въехал на парковочную площадку, и они с Мишель вышли из машины. Через минуту на парковочную площадку заехал и остановился рядом с «лексусом» полицейский автомобиль, из которого не без труда выбрался грузный Тодд Уильямс. Когда он засовывал за пояс выбившуюся из брюк рубашку и поправлял кобуру с пистолетом, вид у него был довольно несчастный.

— Давайте побыстрее разделаемся со всем этим, — пробормотал он, рванув на себя дверь.

— Что с ним? — прошептала Мишель.

— Позволю себе высказать предположение, что шеф не любит созерцать трупы.

Войдя в холл, они подошли к столу, за которым сидела местная служащая, и осведомились, на месте ли доктор Сильвия Диас. Служащая сняла трубку и куда-то позвонила. Через пару минут в холл спустился одетый в медицинский халат молодой человек лет тридцати с острой козлиной бородкой. Он представился, назвавшись Кайлом Монтгомери, ассистентом патологоанатома.

— Доктор Диас через минуту освободится, — доложил он ровным голосом, хотя при виде статной, фигуристой Мишель его глаза заметно расширились. — Просила, чтобы вы подождали ее в офисе.

— И как давно вы здесь работаете? — спросил Кинг.

Кайл с подозрением посмотрел на него.

— А какое это имеет значение?

— Просто поинтересовался.

— Я здесь временно. Подрабатываю, так сказать.

— Готова держать пари, что вы учились в Виргинском университете! — вступила в разговор Максвелл. — Чудесное учебное заведение, — добавила она с улыбкой, подходя к молодому человеку поближе.

Кинг с любопытством наблюдал, как партнерша использует женские чары, чтобы разговорить Кайла. Она прибегала к этому способу довольно редко, но всегда с большим успехом. Скорее всего Монтгомери не обладал никакой важной информацией, но всегда полезно прощупать человека, так или иначе связанного с расследованием.

Ассистент мигом переключил на нее внимание.

— Я закончил обучение в числе первых по успеваемости на своем курсе, — с апломбом заявил он. — А так как не хотел уезжать из города, остался в госпитале при университете, где проработал несколько лет, пока не получил должность ассистента терапевта. Но потом меня уволили, и платить за квартиру стало нечем. Неожиданно подвернулась эта работенка. Так что теперь я технический сотрудник морга. С Божьей помощью, — добавил он с саркастическими нотками в голосе.

Мишель продолжала очаровывать:

— Для такой работы нужные особенные люди с особенными характерами.

— Несомненно, — насмешливо произнес Кайл — Я также подрабатываю ассистентом у доктора Диас, у которой здесь терапевтическая практика. Она сейчас в своем рабочем кабинете принимает пациента. Между прочим, взяла меня на работу, чтобы я помогал ей сразу в двух местах. Конечно, бегать туда-сюда немного утомительно, но я не жалуюсь, тем более что оба офиса находятся в одном здании. Ну и если уж на то пошло, не так часто нам приходится вскрывать трупы. Хотя в последнее время положение изменилось, не правда ли? Неожиданно появилась прорва работы. Должно быть, Райтсберг становится по-настоящему современным городом, — заключил он и нехорошо улыбнулся.

Мишель, Уильямс и Кинг обменялись многозначительными взглядами и двинулись за молодым человеком.

Кабинет врача оказался именно таким, каким Максвелл его себе представляла: чистым и очень уютным. Казалось, каждый предмет здесь хранил тепло заботливой женской руки. Диас приложила максимум усилий, чтобы изгнать отсюда атмосферу казенщины и холодной безликой стерильности, свойственной больничным покоям. На вешалке в углу комнаты висели дамский жакет, большая хозяйственная сумка и шляпа. На полу под вешалкой стояла пара изящных модельных туфель.

— Она у нас дама домовитая и очень обстоятельная.

Мишель повернулась на голос и напоролась на насмешливый взгляд Кайла.

— У нее и рабочий кабинет такой же вылизанный и обустроенный. А еще она очень заботится о чистоте. Даже в прозекторскую боится нанести грязи с улицы, хотя секционный зал отнюдь не стерилен. Там у нас есть специальная комната, где мы переодеваемся, надеваем халаты, бахилы и защитные маски. Но временами мне кажется, что она с большим удовольствием переодевалась бы в рабочем кабинете, только чтобы не запачкать случайно драгоценные улики.

— Приятно слышать, что на свете есть еще люди, преданные своему делу, — наставительно произнес Кинг.

Пока Кайл болтался в дверях в ожидании босса, Мишель осматривалась. На полочке за рабочим столом Сильвии помещалось несколько фотографий, на которых был запечатлен мужчина — в одиночестве или в компании с хозяйкой офиса. Максвелл взяла один из снимков и, продемонстрировав его Кингу, одарила последнего вопросительным взглядом.

— Это Джордж Диас, ее покойный муж, — объяснил Шон.

— Но с какой стати она до сих пор держит его фотографии на работе?

— А с такой, что она очень любила его. Возможно, до сих пор любит.

— Но ведь встречалась же Сильвия с тобой! Почему, кстати, вы разбежались? Возникли какие-нибудь проблемы? — игриво спросила детектив.

— Не забывай, что ты мой партнер, а не исповедник, — огрызнулся Кинг.

Через минуту после того, как Мишель вернула фотографию на место, в офис вошла доктор Сильвия Диас.

— Благодарю вас, Кайл.

— Не стоит благодарности, — ответил ассистент и вышел из комнаты с надменной улыбкой на губах.

— Он всегда у тебя такой надутый — или наше появление так на него повлияло? — осведомился Кинг.

Сильвия сняла белый рабочий халат и повесила на дверной крюк. Максвелл воспользовалась моментом, чтобы получше ее рассмотреть. Ростом чуть ниже среднего, черные слаксы с заправленной белой льняной блузкой, ювелирных украшений нет — возможно, из-за работы. Неприятно, когда клипса, сережка или кольцо соскальзывают с ушка или пальца и скрываются в разверстой брюшной полости трупа. Кожа лица чистая вокруг рта, а на подбородке — крохотные веснушки. Волосы цвета меди доктор собрала на затылке в узел, открыв изящной лепки уши и длинную стройную шею. Брови густые и хорошо очерченные, а взгляд, когда она уселась за стол, показался утомленным и чуть отстраненным.

— Кайлу уже тридцать, и он работает здесь только по необходимости.

— Представляю, как ему трудно знакомиться с женщинами, — заметила Мишель. — Вряд ли фраза типа: «Не желаете ли полюбоваться на красивые трупы?» — способна кого-нибудь вдохновить.

— Полагаю, мой ассистент мечтает стать всемирно известным рок-певцом, — предположила Сильвия.

— Как и двадцать миллионов других парней, — откликнулся Кинг. — Ему необходимо преодолеть это. Я лично преодолел, когда мне исполнилось семнадцать.

Диас просмотрела лежавшие на столе бумаги, подписала их, сложила в папку, после чего зевнула и потянулась.

— Извините. Мне пришлось сделать три аутопсии за последние несколько дней, а тут еще в городе весенняя вспышка гриппа… Кстати сказать, я сейчас принимала в рабочем кабинете пациентку с таким диагнозом. — Она устало покачала головой. — Это просто какое-то сумасшествие! Осматриваю горло пятидесятилетней женщины, а сама думаю о лежащих в анатомичке располосованных мертвецах, причину смерти которых мне необходимо установить. Обычно я месяцами не наведываюсь в морг, а тут вдруг стали подвозить трупы буквально один за другим…

— Чтобы делать то, что делаешь ты, нужно обладать поистине геройским характером, — заметил Кинг.

— Я на комплимент не напрашивалась, просто констатировала факт. Но все равно спасибо.

Сильвия повернулась к Уильямсу, еще больше сникшему под ее взглядом, тем более что голос доктора Диас, когда она обратилась к полицейскому, неожиданно утратил привычную мягкость и обрел стальные нотки.

— Надеюсь, вы уже полностью оправились после первой аутопсии?

— Голова в порядке, но вот желудок все еще дает о себе знать.

— А я так надеялась, что вы постоите рядом с секционным столом при вскрытии Кэнни и Пемброк. В таких случаях присутствие главы городского сыска может оказаться весьма полезным, — наставительно добавила она, чтобы у Уильямса не осталось на этот счет никаких сомнений.

Тот с несчастным видом посмотрел на патолога.

— Да я совсем уже было собрался, но тут меня вызвали по срочному делу.

— Я так и подумала. — Сильвия неожиданно строго посмотрела на Кинга и Мишель. — Ну а вы двое? Надеюсь, у вас крепкие желудки?

Детективы обменялись взглядами, после чего Шон ответил за обоих:

— Достаточно крепкие.

Сильвия повернулась к Уильямсу.

— Полагаю, Тодд, вы не будете возражать против их присутствия? Мне, конечно, хотелось бы увидеть в секционном зале вас или кого-нибудь из вашего ведомства, поскольку у судей наверняка возникнут вопросы относительно того, почему никто из полицейских не соизволил бросить взгляд на трупы даже после вскрытия.

Шеф было оскорбился, но потом, придя к какому-то важному для себя решению, обреченно пожал плечами:

— Черт! Ладно. Я тоже с вами пойду.

Глава 10

Секционный зал белизной и чистотой напоминал офис Сильвии, хотя в нем, разумеется, не было ничего от уюта и комфорта последнего — лишь кафельная плитка и холодный блестящий металл. В одном углу зала располагались два рабочих места с выдвижными панелями и ящиками, а в другом — два секционных стола из нержавеющей стали со стоками для жидкостей. В этой части помещения находились также краны для воды с подсоединенными к ним шлангами, весы для взвешивания органов и небольшие металлические столики с хирургическими инструментами и лотками для образцов тканей. Прежде чем войти в анатомичку, все четверо зашли в небольшую хозяйственную комнату, где надели халаты, бахилы, резиновые перчатки и защитные марлевые повязки. В таком виде они напоминали статистов из малобюджетного фильма о биологическом терроризме.

Когда Сильвия прошла вперед, чтобы переговорить с Кайлом, Мишель повернулась к напарнику и прошептала:

— Теперь я понимаю, почему вы с ней встречались. У вас обоих просто патологическая тяга к порядку и аккуратности. Но не волнуйся: насколько я знаю, это лечится.

— Не особенно на это рассчитывай, — тоже перешел на шепот Кинг. — Таким безалаберным, как ты, я никогда не буду.

— Сначала я покажу вам нашу Джейн Доу, — произнесла Сильвия, поворачиваясь к посетителям.

В это время распахнулась тяжелая металлическая дверь, и Кайл вкатил в секционный зал каталку с лежавшим на ней закрытым простыней телом. Из дверного проема на присутствующих повеяло арктическим воздухом холодильной камеры.

Мишель начала непроизвольно подрагивать.

— Ты в порядке? — спросил Кинг.

— Разумеется, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — А ты?

— До поступления на юридический я посещал подготовительные курсы при медицинском институте, а однажды целое лето проработал в морге Ричмонда. Так что мне приходилось видеть мертвые тела.

— Ты посещал подготовительные медицинские курсы? — переспросила Максвелл.

— Записался на них, поскольку думал, что там легче, чем где-либо, подцепить хорошенькую девочку. Знаю, что поступил безответственно, но я был тогда молодой и глупый.

Подкатив каталку к одному из секционных столов, Кайл удалился.

Прежде чем снять с трупа простыню, Сильвия посмотрела на Уильямса — на этот раз с куда более мягким выражением, чем прежде.

— Шеф, делайте то, о чем я говорила в прошлый раз, и с вами ничего не случится. Вы уже видели все самое плохое, так что сюрпризов не будет, обещаю.

Тодд согласно кивнул, машинально подтянул штаны и, набрав в грудь побольше воздуха, замер, словно обратившись в статую. Казалось, он мысленно взывал к Небу, моля его о ниспослании стихийного бедствия, чтобы получить законный предлог выскочить из анатомички.

Диас повернулась к каталке и сняла простыню с мертвого тела, после чего взгляды всех присутствующих устремились на него.

От груди до паха шел глубокий разрез в форме буквы Y, и со стороны можно было подумать, что на трупе расстегнули застежку-«молнию». Во время аутопсии внутренние органы Джейн Доу извлекли из грудной и брюшной полостей, взвесили и подвергли исследованию, после чего упаковали в полиэтиленовые пакеты и снова вложили в многострадальную земную оболочку. Так как неизвестная лежала на спине, наблюдатели не заметили кругового разреза на голове, сделанного для обеспечения доступа к черепу и мозгу; тем не менее непосвященным сразу бросилось в глаза, что лицо трупа обвисло, как обвисает оболочка тряпичной куклы, если лопаются поддерживающие швы.

— Рассечение сосцевидных отростков создает именно такое выражение, — сухо заметил Кинг.

— Я впечатлена, Шон. — Сильвия бросила взгляд в его сторону.

Уильямс же посмотрел на него так, что, казалось, убил бы, если бы смог.

Отвратительный запах разложения почти мгновенно заполнил небольшое помещение. Максвелл стала прикрывать ладонью нос и рот, хотя они и были закрыты маской. Сильвия остановила ее.

— Это очень грязная комната, Мишель, здесь повсюду бактерии. Поэтому старайтесь не прикасаться к лицу. Кроме того, пытаясь защититься от запаха, вы лишь делаете себе хуже. При запахе подобной интенсивности чувства восприятия немеют сами собой буквально через пару минут. Надо только сделать несколько глубоких вдохов, и запах перестанет тревожить вас. — Диас посмотрела на Уильямса, который действовал согласно инструкции, глотая воздух широко раскрытым ртом. При этом его правая ладонь покоилась на животе, как если бы он пытался рукой удержать на месте содержимое желудка. — Когда мы находились на месте преступления, ваши заместители, шеф, то и дело отбегали, чтобы глотнуть свежего воздуха, тем самым возвращая чувствительность своему обонянию.

— Знаю, — буркнул Уильямс между вдохами. — Их так рвало, что форма насквозь провоняла блевотиной. Извели потом на прачечную все семейные деньги, отложенные на стирку белья. — Хотя цвет лица шефа полиции оставлял желать лучшего, он, в общем, держался молодцом.

Мишель, последовав примеру Тодда, стала быстро и глубоко дышать. Как Сильвия и предсказывала, способность воспринимать запахи скоро стала исчезать. Немного придя в себя, Максвелл сосредоточила внимание на трупе.

— Что-то я не вижу видимых следов насилия. Может, ее задушили?

Диас покачала головой.

— Я первым делом проверила эту версию. Использовала лазерный сканер для обнаружения на шее следов лигатуры, поскольку при обычном освещении ничего не заметно. Но безуспешно. Я также рассчитывала найти кровоподтеки на шейной мускулатуре, но не нашла. Кроме того, не обнаружила переломов подъязычной кости и перстневидного хряща гортани, а также травм щитовидной железы. Эти повреждения часто встречаются при удушении. — Сильвия посмотрела на Джейн Доу и продолжила: — Затем я стала исследовать тело на предмет сексуального нападения, но получила отрицательный результат. Убийца определенно не насиловал ее. Равным образом не зафиксировано иных характерных следов, свидетельствующих о сексуальном характере преступления. Так как я делала аутопсию в установленном порядке, причина смерти оставалась неизвестной почти до самого конца вскрытия. Но когда дело стало близиться к развязке, — тут она пристально посмотрела на шефа полиции, — Тодда в секционном зале не оказалось.

Уильямс жалобно посмотрел на нее.

— Черт возьми, док, разве вы не видите, как я мучаюсь? Ободрите же меня чем-нибудь!

— В самом деле, Сильвия, незачем тянуть и держать нас в неведении! — воскликнул Кинг. — Сообщи нам поскорей, как она умерла. И желательно самыми простыми словами, доступными даже глупцу.

Патологоанатом взяла длинный стальной щуп и приоткрыла с его помощью ротовую полость жертвы.

— Ей засунули в рот револьвер двадцать второго калибра и нажали на спуск. Оружие при этом находилось под углом примерно семьдесят пять градусов. Вылетевшая из ствола пуля застряла в мозге. Я заметила некий странный налет на ее зубах, но это не пороховые газы. Как выяснилось чуть позже, налет появился вследствие трупных выделений. Складывается впечатление, что убийца, уничтожая улики, после выстрела тщательно протер ей зубы салфеткой или куском материи, пропитанной моющим составом. Рана же внутри ротовой полости мгновенно затянулась из-за воздействия высокой температуры в момент выстрела. Фактически вырвавшиеся при выстреле из ствола раскаленные газы буквально спаяли ткани. Рентгеновское исследование, однако, помогло выявить пулю. Обычно мы делаем рентген до вскрытия, но у нас возникли проблемы с проявлением снимков, так что я начала проводить аутопсию без них. Все встало на свои места после вскрытия ротовой полости, теперь след пули просматривался хорошо. Ну а потом принесли снимки, и я увидела застрявший у нее в голове кусочек свинца.

— Разве выстрел в рот из пистолета не типичный способ самоубийства? — спросила Мишель.

— Только не у женщин, — покачала головой Сильвия. — Это классический случай противостояния Марса и Венеры, тестостерона и эстрогена. Мужчины убивают себя из огнестрельного оружия или вешаются. Женщины же предпочитают яды, снотворное в избыточном количестве, вскрывают вены или надевают себе на голову пластиковый пакет. Кроме того, на руках жертвы не обнаружено даже малейших следов пороховых газов.

Кинг внес в ее рассуждения свою лепту:

— Этот человек не мог не знать, что рано или поздно причина смерти будет установлена, несмотря на все его попытки замести следы.

— И еще один интересный момент, — добавила Сильвия. — Эту женщину совершенно точно убили не в лесу. Ее убили в другом месте — возможно, в каком-то помещении, — после чего по прошествии некоторого времени отвезли в лес. Скорее всего на автомобиле. И скорее всего при транспортировке обернули тело полиэтиленом.

— Ты уверена в этом? — Кингу хотелось все выяснить досконально.

— Как все вы, наверное, знаете, трупное окоченение является следствием химической реакции, происходящей в теле после смерти. Процесс начинается в мышечных тканях челюсти и шеи, а затем как бы сползает вниз по телу, захватывая все более крупные группы мышц торса и конечностей. Это обычно продолжается от шести до двенадцати часов, после чего наступает полное окоченение. Я сказала «обычно», поскольку это правило имеет несколько исключений. Так, состояние тела и температура окружающей среды могут внести значительные изменения в упомянутое выше расписание. К примеру, у чрезмерно тучных людей окоченение после смерти может вообще не наблюдаться; холод замедляет этот процесс, жара, напротив, ускоряет. Полное окоченение держится от тридцати часов до трех дней, а затем начинает постепенно отходить, причем в той же последовательности, как и началось.

— О'кей, и что все это может нам сообщить? — спросила Мишель.

— Многое. Наша Джейн Доу была молодой женщиной, хорошо развитой физически, прилично питалась, но избыточным весом не страдала. Так что окоченение — при отсутствии экстраординарных изменений в окружающей среде — должно было начаться в установленные природой сроки и продолжаться в пределах очерченного мной периода времени. Температура на улице в ночь перед ее обнаружением опустилась до сорока градусов по Фаренгейту,[4] что могло до определенной степени замедлить развитие химических процессов. Как бы то ни было, окоченение Джейн Доу полностью прошло и тело оказалось мягким и податливым, когда я осматривала его на месте преступления. Это означает, что к тому времени она была мертва максимум три дня и минимум тридцать часов. Но так как из-за холодной погоды окоченение отходило медленнее, чем следовало, я склоняюсь к мысли, что к моменту обнаружения она была мертва никак не меньше трех дней.

— Но вы сами говорили, что окоченение — явление во временно́м плане достаточно нестабильное и гарантировать тут ничего нельзя. Возможно, в данном случае имело место воздействие иных факторов, которые могли спутать ваши расчеты? — высказала предположение Мишель.

— У меня есть и другие способы проверки, помимо окоченения. Когда я исследовала тело в лесу, оно уже лишилось природных красок и раздулось от газов, вырабатываемых трупными бактериями. Кожа местами полопалась, и из всех отверстий вытекали телесные жидкости. Такое в подавляющем большинстве случаев наблюдается только по истечении трех дней после смерти. — Судмедэксперт сделала паузу, потом продолжила: — Но если бы она пролежала в лесу хотя бы на тридцать часов дольше, картина заражения личинками насекомых оказалась бы совершенно иной по сравнению с выявленной. Я полагала, что найду на трупе личинки синих и зеленых мух, которые водятся на природе. Как известно, мухи атакуют тело почти сразу после смерти и откладывают яйца в природные отверстия, после чего через один-два дня появляются личинки. Осматривая полости рта и носа нашей Джейн Доу, я действительно обнаружила мушиные личинки, но они при ближайшем рассмотрении оказались личинками комнатных мух. Что же касается зеленых и синих трупных мух, то из их яиц личинки еще не вывелись. Равным образом к моменту обнаружения тела в нем должны были кишмя кишеть жуки-могильщики и другие плотоядные насекомые, так как даже холода́ не в состоянии приостановить их жизнедеятельность. Но не наблюдалось и этого. Ну и помимо всего прочего, если бы тело пролежало в лесу три дня, его очень основательно объели бы дикие животные. Между тем в нашем случае мы можем говорить лишь об отгрызенных пальцах.

Сильвия перевернула труп на бок и указала на багрово-синие пятна в тех местах, где после смерти скопилась кровь.

— У меня имеется еще одно доказательство того, что после смерти тело передвигали. Расположение синюшных пятен сообщает мне всю необходимую информацию. Как вы можете видеть, такого рода пятна напоминают кровоподтеки и имеют характерный темный окрас. Однако наряду с синюшностью мы можем наблюдать на торсе, в верхней части бедер и на ногах ниже колен участки бледной, обесцвеченной кожи. Белые же полосы в нижней части грудной клетки, на животе и коленях образовались там, где тело соприкасалось с неким твердым предметом, давление которого препятствовало движению крови.

Диас вновь перевернула тело так, чтобы детективы могли видеть его со спины.

— На спине и задней части ног такого рода белые полосы не наблюдаются. Вывод: ее убили и положили лицом вниз, после чего в тканях начала скапливаться кровь. Синюшность обычно начинает образовываться в течение часа после смерти, и этот процесс завершается через три или четыре часа. Если же тело в последующие три-четыре часа передвигают, бледность кожных покровов в некоторых местах может смениться синюшностью, но при этом обесцвечиваются другие участки, ибо движение крови в теле возобновляется. Вторичная синюшность, однако, не образуется, если тело передвигают через двенадцать часов после смерти, поскольку к этому времени циркуляция крови прекращается окончательно.

Сильвия опустила тело на спину, вернув в исходное положение.

— Я склоняюсь к мысли, что ее убили в доме или, возможно, в машине, после чего тело находилось в закрытом помещении от двадцати четырех до сорока восьми часов, по прошествии которых труп перевезли в то место, где мы его обнаружили. Жертва не могла находиться в лесу более десяти-двенадцати часов.

— А почему ты решила, что ее транспортировали на машине? И что при этом она была завернута в полиэтилен?

— А как еще убийце ее транспортировать? На руках нести? Кроме того, ни я, ни полицейские не нашли на ее одежде волокон коврового покрытия, которое встречается на полу машин или в багажнике. Равным образом чужеродных волокон не обнаружено и на теле. Известно, однако, что пластик или полиэтилен не оставляют после себя никаких следов. Ну, почти никаких.

Мишель вспомнила:

— Я нашла тело примерно в два тридцать дня. Мальчишки, похоже, наткнулись на него всего несколькими минутами раньше.

— Если вести отсчет от этого времени, — подключился Кинг, — принять на веру предположение Сильвии о двенадцатичасовом пребывании трупа на открытом воздухе, то можно заключить, что его положили на место не ранее двух тридцати ночи.

Уильямс, который все это время держался на заднем плане, решил, что настала пора и ему выйти на авансцену.

— Отличная работа, Сильвия. Нам всем здорово повезло, что вы живете и трудитесь в Райтсберге.

Диас едва заметно улыбнулась в ответ на похвалу.

— Судмедэксперт, однако, не может сказать, кто совершил убийство, если, конечно, убийца не оставил на месте преступления следов спермы, слюны или мочи, образцы которых можно взять на анализ. Аутопсия способна рассказать лишь о том, как и когда совершено убийство. — Доктор заглянула в записи и продолжила: — Как я уже упоминала, свидетельств изнасилования не обнаружено. То есть во влагалище и в анальном отверстии характерных травм нет. Можно также отметить, что убитая — нерожавшая женщина двадцати четырех — двадцати пяти лет, находившаяся в хорошей физической форме, обладавшая хорошей фигурой и ростом пять футов пять дюймов.[5] Ах да, чуть не забыла — у нее удален аппендикс, увеличена грудь с помощью грудных имплантатов и изменена форма губ посредством коллагеновых инъекций. Мы узнаем о покойной больше, когда через пару недель придут результаты токсикологической экспертизы. — Диас указала на вскрытую брюшную полость Джейн Доу и добавила: — Тодд, у нее на пупке имеется след от пирсинга — возможно, она носила пупочное кольцо, которого, впрочем, ни на теле, ни на месте преступления не нашли. Но сам этот факт может помочь вам в установлении ее личности.

— Благодарю вас, Сильвия. Обязательно наведу соответствующие справки.

— И еще один факт, чрезвычайно полезный, как мне кажется, в плане идентификации. — Судмедэксперт взяла увеличительное стекло, откинула угол простыни, закрывавший нижнюю часть тела неизвестной, и приложила лупу к внутренней стороне бедра в том месте, где бедро переходило в промежность. — При общем значительном обесцвечении кожных покровов не так просто понять, что это такое. Мне, однако, представляется, что это татуировка с изображением кошки.

Мишель взглянула сквозь увеличительное стекло на татуировку и театрально поджала губы.

— Мне даже думать не хочется, что это может означать, особенно принимая во внимание место татуировки.

— Вот дьявольщина! — выругался Уильямс и покраснел.

— Да, истинные леди ничего подобного себе не позволяют, не так ли? — осведомилась Диас.

В следующее мгновение в комнату вошел Монтгомери, и она вопросительно на него посмотрела.

— Там у входа стоит еще один коп, док. Говорит, что хочет переговорить с шефом.

— Коп? — переспросила Сильвия строгим тоном. — Может быть, Кайл, правильнее говорить «офицер полиции»?

— Хорошо, там стоит офицер полиции, который хочет переговорить с шефом.

— А почему вы не предложили ему присоединиться к нам?

Губы ассистента искривились в нехорошей улыбке.

— Я первым делом предложил ему это, док, но офицер полиции без какой-либо мотивировки отклонил мое предложение. Припоминаю, правда, что, когда я приглашал его войти, он почему-то малость позеленел.

— Я сам к нему выйду. — Уильямс быстрым шагом покинул секционный зал. Монтгомери последовал за ним.

Пять минут спустя Тодд вернулся в анатомичку в компании с бледным и нервно оглядывавшимся патрульным в форме. Полицейский представил своего сотрудника как офицера Дона Клэнси. Надо сказать, что при этом у шефа был весьма потрясенный вид.

— Похоже, нам удалось-таки установить личность Джейн Доу — благодаря распространенному нами компьютерному портрету. Складывается впечатление, что эта женщина некоторое время работала в «Афродизиаке».

— В «Афродизиаке»?! — воскликнул Кинг.

Уильямс кивнул.

— Исполняла экзотические танцы. Ее сценический псевдоним — Тауни Блейз, то есть Смуглое Пламя. Пошловато, не правда ли? А настоящее имя — Ронда Тайлер. — Тодд бросил взгляд в бумагу, которую держал в руке. — Тайлер работала в этом заведении, пока у нее не кончился контракт.

— Скажите, шеф, человек, установивший личность убитой по компьютерному портрету, может прийти сюда на официальное опознание? — спросила Сильвия. — Хотя, учитывая состояние тела, это, возможно, напрасный труд. Тем не менее я…

Полицейский перебил ее:

— Сомневаюсь, что есть такая необходимость, док.

— Это почему же? — удивилась Диас.

— Нам сказали, что у нее имеется особая примета, — смущенно произнес Уильямс.

Мишель поняла его с полуслова.

— Татуировка в виде кошечки рядом с ее щелочкой…

У Тодда отвалилась челюсть, но тем не менее он справился со смущением и согласно кивнул.

— А кто, собственно, сообщил вам все эти сведения? — осведомился Кинг.

— Менеджер «Афродизиака» Лулу Оксли.

Теперь челюсть отвалилась уже у детектива.

— Лулу Оксли! Это что же — супруга Джуниора Девера?

— А вы знаете несколько Лулу Оксли, Шон? — поинтересовался Уильямс.

— Я тоже ее знаю, — кивнула Сильвия. — Мы с ней посещали одного гинеколога.

Тодд вновь подключился к разговору:

— Это еще не все. Мы получили уведомление из «Райтсбергской газеты», что на адрес их редакции пришло чрезвычайно любопытное письмо.

— И что в нем такого любопытного? — нервно спросила Мишель.

— То, что оно закодировано. — Уильямс побледнел. — А на конверте стоит знак Зодиака.

Глава 11

Кинг отправился с шефом в полицию, чтобы взглянуть на письмо, Мишель же, Сильвия и офицер Клэнси остались в морге. Максвелл, в частности, хотела узнать о результатах вскрытия Кэнни и Пемброк, недавно проведенного Диас.

По пути в участок Шон позвонил Дженкинсу — своему старому приятелю, обитавшему в Сан-Франциско. Когда детектив изложил свою просьбу, приятель продемонстрировал вполне понятное удивление.

— Зачем это тебе?

Кинг бросил взгляд на Уильямса.

— Для курсов правоведения, которые веду в местном колледже.

— Ладно, сделаем. После ваших с партнершей прошлогодних эскапад я уж было решил, что ты опять во что-то ввязался.

— Ну нет. Райтсберг — это такое тихое сонное местечко, что прошлогодние события можно рассматривать скорее как исключение.

— Если захочешь заняться настоящим делом в большом городе, только дай знать.

— О'кей. Но когда, скажи, я смогу получить обещанное?

— Тебе исключительно повезло. На этой неделе мы как раз вспоминали классических серийных убийц. Так что мне понадобится не более получаса. Назови только номера факса и своей кредитной карточки. — Последние слова приятель сопроводил смехом.

Кинг дал Дженкинсу номер факса полицейского участка, который узнал у Уильямса.

— Неужели тебе удастся так быстро прокрутить это дело? — спросил Кинг.

— Просто ты вовремя позвонил. Мы проводим у себя в офисе капитальную чистку и на прошлой неделе подготовили нужную тебе папку для архивирования. Туда вложены даже копии записей преподавателя. Сам просматривал их вчера вечером, вспоминая добрые старые времена. Это я тебе и перешлю — изобретенный им ключ, позволяющий читать закодированные письма.

Детектив поблагодарил и отключил сотовый.

По приезде в городской участок Уильямс торопливым шагом направился в офис. Кинг последовал за ним.

То ли в силу профессиональной привычки, то ли по какой другой причине, но шеф, вернувшись в участок, всячески демонстрировал тот факт, что здесь он у себя дома, и держался начальственно. Пригласив громким голосом в офис своего заместителя, передавшего сообщение о закодированном послании, начальник полиции прошествовал в свой кабинет, попутно конфисковав у секретарши флакончик адвила. Не обращая внимания на вошедших вслед за ним в комнату Кинга и заместителя шерифа, Уильямс плюхнулся в кресло за рабочим столом и молча проглотил сразу три таблетки, даже ничем не запив. Затем, прежде чем взять конверт и содержавшееся в нем закодированное послание у своего офицера, осведомился:

— Надеюсь, вы проверили письмо на отпечатки?

Заместитель шерифа сказал, что проверили.

— Вирджил Дайлс, владелец «Райтсбергской газеты», получив по почте это послание, подумал было, что это чья-то шутка, и мы бы никогда о письме не узнали, если бы местная репортерша, моя приятельница, не сообщила мне о нем по телефону. Я сразу же поехал в газету и взял письмо, но прочитать не смог, так как это для меня какая-то китайская грамота.

— Этот Вирджил что, раззвонил о нем всей своей редакции? — гаркнул Уильямс.

— Вроде того, — нервно ответил заместитель. — И как минимум несколько сотрудников успели подержать его в руках. Я просил свою знакомую помалкивать, но думаю, что она все-таки расскажет о нем кому-нибудь. Поняла, похоже, что дело серьезное.

Шеф грохнул по столу кулаком с такой силой, что Кинг и заместитель шерифа поморщились.

— Чтоб их всех черти взяли! Мы не успели еще толком взглянуть на послание, а сведения о нем уже расползаются по городу. Как мы сможем сохранить этот факт в тайне от средств массовой информации штата, если не в состоянии контролировать жителей Райтсберга?

— Может, все-таки распечатаем его? — предположил Кинг. — А беспокоиться о средствах массовой информации будем потом?

Он склонился над плечом Уильямса, начавшего исследование послания с осмотра конверта. Проставленный на конверте местный почтовый штемпель свидетельствовал о том, что письмо отправлено четыре дня назад. Марка была наклеена точно по месту и очень аккуратно, а адрес: ВИРДЖИЛУ ДАЙЛСУ, ВЛАДЕЛЬЦУ «РАЙТСБЕРГСКОЙ ГАЗЕТЫ» — написан большими печатными буквами. В правом нижнем уголке конверта красовалось изображение круга с пересекающимися в виде креста прямыми линиями. Поле под словами «Адрес отправителя» автор письма оставил чистым.

— Ну, много из этого не выжмешь. — Уильямс достал из конверта письмо и развернул. — Возможно, где-то есть эксперт, который мог бы сказать что-нибудь на основании того, как этот тип пишет буквы, клеит марки и так далее, но я лично сильно в этом сомневаюсь.

Текст послания также был написан печатными буквами черными расплывающимися чернилами и состоял из столбцов, находившихся на равном удалении друг от друга как по горизонтали, так и по вертикали.

— Чернила расплылись, потому что мы обработали листок нингидрином, — объяснил заместитель шерифа. — Это делается для того, чтобы выявить возможные отпечатки.

— Спасибо, что сказал. Без тебя мне это и в голову не пришло бы, — с сарказмом произнес Уильямс.

Все строчки послания оказались зашифрованными. Помимо печатных букв, автор использовал также рисунки и символы. Тодд некоторое время все это разглядывал, потом вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Может, вы, помимо всего прочего, знаете, как раскалывать коды? — спросил он у детектива.

В эту минуту распахнулась дверь и в кабинет вошел заместитель шерифа Роджерс, служивший вместе с Кингом, когда последний на короткое время завербовался в полицию Райтсберга. Продемонстрировав шефу несколько страниц, он доложил:

— Эти документы только что пришли по факсу на имя Шона.

Детектив забрал у него бумаги и повернулся к Уильямсу.

— Теперь знаю.

Сказав это, он переложил все бумаги на стоявший в углу маленький столик и приступил к работе. Минут через десять поднял глаза и задумчиво обозрел комнату. Все очень плохо, подумал он. Даже хуже, чем если бы в Райтсберге и вправду разгуливал по улицам тип, копирующий убийства Зодиака.

— Ну что — расшифровали? — осведомился шериф.

Кинг согласно кивнул.

— Когда я состоял в Секретной службе, у меня имелся некоторый опыт работы с криптограммами. И я вспомнил, что один институтский преподаватель из Салинаса в свое время расколол код посланий Зодиака из Сан-Франциско. У меня там остался приятель, который хорошо знаком с этим делом, и я попросил его просмотреть записи по расшифровке кода. Именно это он мне и прислал — ключ к коду Зодиака. Ну а при наличии ключа расшифровать это послание не составляет никакого труда.

— Так о чем же в нем говорится? — спросил Уильямс, нервно сглотнув.

Шон глянул в свои записи.

— В тексте множество ошибок — как в плане правописания, так и по части синтаксиса. Полагаю, все они сделаны намеренно. Это характерно для настоящего Зодиака.

Заместитель шерифа Роджерс посмотрел на шефа.

— Зодиак?.. А это что еще за фрукт?

— Серийный убийца из Калифорнии, — ответил тот. — Начал убивать людей задолго до того, как ты появился на свет. Между прочим, его так и не поймали.

В ясно-голубых детских глазах Роджерса проступил ужас.

Между тем Кинг начал читать расшифрованный текст послания:

— «К этому времени вы уже наверняка нашли девушку. Возможно, она в плачевном состоянии, но я в этом не виноват. Вы разрежете ее, чтобы найти улики или объяснения. Но ничего не найдете, уверяю вас. Верьте мне. Часы не лгут. Она значится у меня под первым номером. Но будут и другие. Много других. И еще одно. Я не Зодиак, повторяю, не Зодиак. И не его второе, третье или четвертое воплощение. Я — это я. И это вам будет дорого стоить. К тому времени, когда мои планы осуществятся, вы пожалеете, что имели дело со мной, а не с добрым старым Зодиаком».

— Значит, это еще не конец? — медленно спросил Уильямс.

— Сказать по правде, мне представляется, что это только начало, — ответил детектив.

Глава 12

Офицер Клэнси, высокий, хорошо сложенный парень, изо всех сил старался скрыть свое волнение перед женщинами.

— Вы уверены, что с вами ничего не случится? — спросила Сильвия, заглядывая ему в глаза. — Мне тут обмороки не нужны.

— Все будет хорошо, док, — ответил полицейский с наигранной самоуверенностью.

— А вам уже доводилось присутствовать на аутопсии? — продолжала наседать судмедэксперт.

— Доводилось, — коротко ответил офицер.

— Дело в том, что в данном случае мы имеем дело с выстрелом из дробовика в голову, — объяснила Диас, посмотрев также и на Мишель.

Максвелл глубоко вздохнула.

— Я готова.

— Это часть нашей работы, — продолжал изображать уверенность Клэнси. — Между прочим, в следующем месяце я с благословения шефа Уильямса отправляюсь на курсы по криминологическому исследованию места преступления.

— Я знаю эти курсы. У них очень насыщенная программа, и вы многому там научитесь. Главное, чтобы то, что вы сейчас увидите, не отвратило вас от поездки.

С этим словами Сильвия подошла к стальной двери в стене.

— Мы неофициально называем это помещение «комнатой гризли», потому что там хранятся тела с максимальными повреждениями: сильно обгоревшие, разорванные взрывом, долгое время находившиеся в воде. Ну и с картечными поражениями головы, конечно, — добавила она со значением. Потом нажала на кнопку в стене и дверь отворилась. Войдя в комнату, Диас через минуту вышла из нее, толкая перед собой каталку с накрытым простыней трупом. Подкатив ее к рабочему столу, она включила висевшую под потолком сильную лампу.

Клэнси закашлялся и поднес руку к закрытому маской лицу. Сильвия быстро прочитала ему свою обычную лекцию о том, как заблокировать органы восприятия. Полицейский нерешительно отвел от лица руку, и стало заметно, что он нетвердо держится на ногах. Диас ловким движением ноги толкнула в его сторону кресло на колесиках. Мишель заметила этот маневр, а Клэнси — нет. Женщины молча обменялись понимающими взглядами.

— Итак, перед вами Стивен Кэнни. — Когда патологоанатом сняла простыню с трупа, детектив мгновенно подкатила кресло на колесах прямо под Клэнси. И вовремя — парень в этот момент стал заваливаться на спину. Рухнул на сиденье кресла, издал горлом странный клекочущий звук и отключился.

После этого женщины откатили его в дальний конец комнаты, где патолог, отломив головку ампулы с аммиаком, сунула ее прямо офицеру под нос. Он дернулся, приходя в сознание, и замотал головой из стороны в сторону. Выглядел полицейский при этом ужасно.

— Если вас будет тошнить, у нас есть комната отдыха, — сказала Сильвия.

Молодой человек покраснел как рак.

— Мне очень жаль, что все так вышло, док. Я извиняюсь.

— Вам не за что извиняться, офицер Клэнси. Зрелище и в самом деле ужасное. Когда я в первый раз увидела нечто подобное, мне тоже стало плохо.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Правда?

Судмедэксперт заверила, что все так и было. Потом добавила:

— У меня готов письменный отчет об этой аутопсии, и я могу дать его вам. Так что если хотите уехать — уезжайте. Я не возражаю. Но вы можете также немного посидеть в комнате отдыха и присоединиться к нам, когда почувствуете себя лучше. Или можете остаться в этом кресле. Меня лично это тоже вполне устраивает.

Офицер выбрал последний, третий вариант, но как только женщины от него отвернулись, опустил голову и закрыл лицо руками.

Сильвия и Мишель вернулись к трупу Стиви Кэнни.

— Вы действительно упали в обморок, когда впервые оказались на аутопсии? — тихо спросила Максвелл.

— Нет, конечно, но зачем вводить парня в еще большее смущение? Между прочим, мужчины при таких обстоятельствах почти всегда отключаются. И чем они сильнее и выше ростом, тем быстрее.

Диас взяла длинный стальной щуп и стала указывать на различные участки ранения Кэнни.

— Как вы можете видеть, мозговое вещество, находящееся выше мозжечка, почти полностью вынесено из черепной коробки, что неудивительно при поражениях, нанесенных картечью.

Она отложила щуп, и лицо ее затуманилось.

— Отец Стиви приезжал сюда, чтобы увидеть сына. Я рекомендовала ему воздержаться от этого из-за массированного характера повреждений, но он настоял на своем. Такого рода посещения — худшая часть моей работы. Как бы то ни было, Кэнни смог идентифицировать тело по родимому пятну и шраму на колене, оставшемуся после травмы при игре в футбол. Ну а официальнуюидентификацию мы провели, основываясь на зубных картах и отпечатках пальцев.

Сильвия тяжело вздохнула.

— Я очень за него переживала, но он, надо отдать ему должное, держался стоически. У меня никогда не было детей, но я в состоянии представить чувства человека, который должен войти в это помещение, чтобы… — Доктор не закончила фразу и замолчала.

Мишель тактично хранила молчание несколько секунд, потом спросила:

— А как отреагировала на эту трагедию мать?

— Она умерла несколько лет назад. Так что в определенном смысле ей повезло.

Сказав это, Диас вернулась к объяснениям:

— Определить расстояние, с какого сделан выстрел, не так просто, особенно если стреляли из дробовика. Наиболее надежным способом является стрельба с разных расстояний аналогичными патронами и из аналогичного оружия по силиконовой модели с последующим замером размеров повреждения и концентрации пороховых газов. У нас, однако, необходимого дорогого оборудования и специального помещения нет, как равным образом нет и оружия, из которого произведен выстрел. Но и без этого можно сказать, что массированное повреждение черепа при входе имеет четко очерченные границы без повреждений по касательной. Из этого я делаю вывод, что расстояние между жертвой и стволом оружия не превышало двух футов. — Она прикрыла то, что осталось от черепа Кэнни, салфеткой и повернулась к собеседнице.

— Вы определили тип боеприпаса?

— О да. Мы извлекли из раны остатки пыжа; кроме того, все картечины остались в черепной полости. Повреждения оказались столь значительными именно по той причине, что кинетическая энергия заряда использовалась полностью. — Сильвия посмотрела в свои записи. — Стреляли охотничьим патроном двенадцатого калибра, снаряженным девятью свинцовыми картечинами диаметром около восьми миллиметров, федерального производства.

— Пемброк убили аналогичным способом?

— Ей выстрелили в спину. Рана, несомненно, смертельная, но без столь выраженных внешних повреждений. Мы также обнаружили в коже многочисленные стеклянные осколки. Вывод: первый выстрел убийца сделал сквозь ветровое стекло. Глядя на ранение, можно подумать, что стреляли с более значительной дистанции, нежели в случае с Кэнни, но я считаю, что при выстреле оружие находилось недалеко от стекла и расстояние между жертвой и стволом не превышало трех футов. Входное отверстие имеет размытые границы с рваными краями и повреждениями по касательной, что наводит на мысль о большем расстоянии. Но мне представляется, что подобный разброс поражающих частиц связан с проникновением картечин сквозь стекло, и это обстоятельство создает иллюзию более дальнего выстрела, нежели это было на самом деле.

— Откуда вы знаете, что Пемброк сидела спиной к ветровому стеклу?

— Они, видите ли, сексом занимались, — пояснила Сильвия. — Во влагалище Пемброк обнаружены остатки сперматолитической смазки презерватива Кэнни. Скорее всего девушка сидела верхом на партнере, лицом к нему и спиной к ветровому стеклу. Эту позу можно назвать наиболее естественной при сношении в тесном пространстве автомобильного салона. Фактически ее тело послужило Стиви щитом, в противном случае его убил бы первый выстрел, прикончивший Пемброк.

— Вы в этом уверены?

— Всего произведено два выстрела, о чем свидетельствует количество извлеченных из убитых картечин. По девять штук из каждого трупа. Симметрия смерти, — добавила Сильвия сухим голосом.

— Полагаю, стреляных гильз около машины не нашли?

Диас отрицательно покачала головой.

— Убийца или собрал их и забрал с собой, или ружье у него не помповое и требует ручного извлечения стреляных гильз из стволов.

— Поскольку, как я полагаю, использовалось гладкоствольное оружие, нет никакой возможности провести баллистическую экспертизу, даже если будет найдено похожее ружье, не так ли?

— Иногда на обрезе ствола имеются металлические заусеницы, царапающие при выстреле пластиковые пыжи. И в нашем случае отмечается именно такая особенность. Я, конечно, не эксперт по оружию, но полагаю, что этот факт поможет полицейским провести необходимые сравнения, если, конечно, удастся найти ружье убийцы. Что же касается баллистического анализа в его, так сказать, классическом виде, то для этого подойдет пуля, извлеченная из головы Ронды Тайлер.

— Кто-то сказал, что выстрел, убивший Стиви Кэнни, якобы заклинил механизм его наручных часов, и это позволяет установить точное время преступления.

— Ерунда. Часы надели на его руку уже после смерти. А стояли они потому, что из них выдернули головку. Я отметила этот факт еще на месте преступления. Кроме того, обнаружила прямо под часами вонзившийся в руку Кэнни осколок стекла.

— Есть какие-нибудь идеи относительно того, зачем ему после смерти надели часы?

— Быть может, это своего рода визитная карточка? Я заметила, что стрелки часов парня показывали три, а у Пемброк остановились на двух. Возможно, это также подтверждает порядок, в каком их убили.

— У Джейн Доу, то есть у Ронды Тайлер, на руке тоже имелись часы, надетые убийцей. И стрелки на них стояли на отметке «один». Между прочим, это часы в стиле Зодиака, — заметила Мишель.

Сильвия внимательно на нее посмотрела.

— А теперь мы, похоже, получили письмо в аналогичном стиле.

— И имеем на руках три трупа.

— Напрашивается вывод, что у следующего трупа стрелки, возможно, будут показывать уже на четыре часа. Быть может, это следует рассматривать как указание на четвертую жертву?

— Еще неизвестно, будет ли четвертая, — засомневалась Максвелл.

— У меня лично нет на этот счет почти никаких сомнений. Первая жертва исполняла экзотические танцы, однако вторая и третья оказались обыкновенными подростками, занимавшимися в машине сексом. Обычно серийные убийцы, начав убивать, ищут жертв среди совершенно определенного сегмента населения. Но этот парень демонстрирует нам, что не собирается придерживаться установленных правил. — Диас помолчала, потом тихим голосом добавила: — Так что сейчас основным является вопрос: кто следующий?

Глава 13

Голубой «фольксваген-жук» медленно проехал мимо полицейского участка и остановился на развязке неподалеку. Повернув голову, водитель еще раз обозрел одноэтажное кирпичное здание, где находился департамент полиции Райтсберга. Без сомнения, полицейские уже получили из редакции его письмо. Очень может быть, даже расшифровали. Убийца не хотел использовать слишком уж трудный код. Трудные времена у них еще впереди — когда они начнут предпринимать попытки остановить его.

«Что ж, попытайтесь совершить невозможное, господа копы».

В самое ближайшее время полицейские свяжутся с отделом расследований тяжких преступлений в столице штата. При этом будут стараться не поднимать лишнего шума, чтобы не беспокоить население. Можно также не сомневаться, что пошлют запрос в местный отдел ФБР, с тем чтобы ПВОП переслала им материалы по профилированию преступника. Короче говоря, к расследованию убийств будут привлечены многие важные персоны, а в скором времени местные копы получат и воссозданный лучшими специалистами так называемый профиль убийцы. Его, между прочим, профиль.

«Который, конечно же, окажется совершенно неверным».

Утром этого дня он проезжал на малой скорости мимо городского морга, где медицинский эксперт, возможно, рвала на себе от отчаяния рыжие волосы, силясь понять, что связывает убийства молодой женщины и юной парочки, чьи останки она недавно располосовала. Конечно, при всем несходстве жертв кое-что общее между ними имеется. Но улик у судмедэксперта до смешного мало, ведь умные парни хорошо знают, от чего нужно избавляться в первую очередь. Разумеется, никто не совершенен, а современная наука шагает вперед семимильными шагами, так что даже самые ничтожные находки могут навести вдумчивого исследователя на интересные мысли. Без сомнения, рыжая кое-что нашла и даже сделала кое-какие правильные выводы, но… ключевые моменты всего этого дела так и не обнаружила.

Потому что он уликами не разбрасывается. И оставляет на месте преступления только то, что считает полезным для себя.

Охотник снял ногу с педали тормоза и проехал развязку, когда из здания полицейского участка выбежали несколько полицейских и, рассевшись по патрульным машинам, сорвались с места. Вероятно, пустились по ложному следу или отправились исследовать какие-нибудь второстепенные зацепки, а теперь будут понапрасну расходовать энергию и время. Это не удивило водителя «жука», поскольку он был невысокого мнения о руководителе местной полиции Тодде Уильямсе. А вот Сильвию Диас считал специалистом высокого класса. Впрочем, местные его волновали мало. Охотник на людей знал, что, когда количество убийств превысит некий предел, сюда нагрянут федералы и возьмут расследование в свои руки.

Ну а пока можно полюбоваться и на эту глупую суету. Убийца находил несказанное удовольствие в том, что осмелился бросить вызов всем этим людям.

Добравшись до следующей развязки, он подкатил к ближайшему почтовому ящику и опустил в него второе письмо, после чего быстро уехал. Получив его послание с рассказом об обстоятельствах смерти Стиви Кэнни и Дженис Пемброк, полицейские окончательно убедятся в том, что его надо воспринимать всерьез и что им предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.


Кинг забрал из морга Мишель и в машине поведал ей во всех подробностях о послании Зодиака. Она, в свою очередь, сообщила наиболее важные сведения относительно аутопсии Пемброк и Кэнни. К сожалению, перечисление деталей убийств нисколько не приблизило их к раскрытию секретов головоломки.

— Похоже, убийца хочет дать нам понять, что хотя использовал при убийстве Ронды Тайлер кое-какие приемы Зодиака, сам он Зодиаком ни в коем случае не является, — предположила Мишель. — Ну а ты что думаешь по этому поводу?

Шон покачал головой.

— У меня складывается впечатление, что эти убийства — всего лишь пролог куда более страшных событий.

— Как ты думаешь, мы увидим его новое письмо?

— Обязательно. И очень скоро. Хотя шеф не очень-то в это верит, я убежден, что оно будет иметь отношение к смерти Кэнни и Пемброк. Между прочим, в настоящее время Тодд собирается побеседовать с Лулу Оксли, чтобы получить дополнительные сведения о Ронде Тайлер.

Максвелл бросила взгляд на дорогу.

— А куда, интересно знать, в настоящее время направляемся мы?

— К Бэттлам, конечно. Я позвонил им и договорился о встрече. — Кинг посмотрел на партнершу. — Или ты забыла, что у нас есть работа, которая неплохо оплачивается? — С минуту помолчав, он добавил: — Сегодня был трудный день. Ты уверена, что тебя хватит и на этот визит?

— После того, что мы видели, Бэттлы вряд ли покажутся нам очень уж страшными.

— На твоем месте я бы не стал на это рассчитывать.

Глава 14

Поместье Бэттлов располагалось на вершине живописного холма. Его организующим центром являлся выстроенный из кирпича, камня-песчаника и ценных пород дерева большой трехэтажный дом, окруженный изумрудными лужайками и группами высоких толстых деревьев. Все вокруг буквально кричало о «старых деньгах», хотя на самом деле Бэттлы стали по-настоящему состоятельными людьми и выстроили этот дом не так давно. Кинг остановил «лексус» перед двустворчатыми железными воротами, рядом с переговорным устройством, установленным на столбе. Опустив стекло машины, детектив открыл ящик и нажал белую кнопку. Минутой позже из микрофона отозвался уверенный мужской голос, после чего ворота словно по мановению волшебной парочки распахнулись и Шон въехал на территорию поместья.

— Добро пожаловать в Каса-Бэттл, — шутливо приветствовал партнершу детектив.

— Они так называют свой дом?

— Нет. Это я так пошутил.

— Кажется, ты говорил, что знаешь Ремми Бэттл?

— Как и многих людей в этом городе. Мне также приходилось несколько раз играть в гольф с Бобби. Он — человек общительный и любит быть в центре внимания. При всем том я бы не стал без крайней необходимости вступать с ним в конфронтацию. Ремми в отличие от него особа скрытная, говорит о себе и своих делах только то, что считает нужным и полезным, и общается с людьми исключительно на своих условиях. Противоречить ей и конфликтовать даже опаснее, чем схлестнуться с Бобби.

— Что у нее за имя такое — Ремми?

— Уменьшительное от «Ремингтон». Говорят, «Ремингтон» была любимой оружейной фирмой ее папаши. Те, кто хорошо знает Ремми, считают, что это имя очень ей подходит.

— Кто бы мог подумать, что в таком маленьком городе обитает столько интересных людей? — Мишель оглядела огромное величественное строение и добавила: — Потрясающий дом!

— Да, все, что снаружи, и в самом деле выглядит неплохо. Что же касается интерьера, то предоставляю тебе самой судить о нем.

Когда напарники постучали во входную дверь, ее почти мгновенно открыл мощного сложения мускулистый мужчина, одетый в желтый свитер, белую рубашку с галстуком неопределенной расцветки и черные слаксы. Отрекомендовавшись Мейсоном, он далее сообщил, что миссис Бэттл почти завершила свои текущие дела и в скором времени присоединится к гостям на задней веранде.

Когда Мейсон повел детективов через покои первого этажа, Мишель во все стороны вертела головой, рассматривая внутреннее убранство дома, показавшееся ей восхитительным. Обстановка была очень дорогой, но в целом в интерьере превалировала атмосфера сдержанности, что вызвало удивление у Максвелл.

— У них все в порядке с интерьером, Шон, — прошептала она.

— Когда я говорил об интерьере, — пробормотал Кинг, — то имел в виду не декор и не мебель, а царящий здесь дух и людей, которые этот дом населяют.

Выйдя на заднюю террасу, гости обнаружили там накрытый стол с холодным и горячим чаем, крохотными бутербродами-канапе, чипсами и другими закусками. Мейсон налил гостям напитки согласно их выбору и удалился, закрыв за собой застекленные французские двери. Хотя солнце припекало и температура поднялась до семидесяти градусов по Фаренгейту,[6] в воздухе все еще стояла легкая туманная дымка от недавнего дождя.

Глотнув ледяного чая, Мишель заметила:

— Похоже, Мейсон у них служит дворецким.

— О да. И живет с ними уже целую вечность. Так что для них он не просто дворецкий.

— Возможно, также ценный источник информации, да? Это может оказаться полезным для нашей работы.

— Боюсь, он слишком лоялен к хозяевам, чтобы мы могли воспользоваться его информированностью. Впрочем, я уже говорил тебе, что сам черт не разберет, кто здесь кого любит и кто, кому и до какой степени предан. Так что при случае вопрос о частной жизни здешних обитателей задать можно, но следует иметь в виду, что ответ придется чем-то компенсировать.

Детективы услышали плеск воды и, поднявшись с места, подошли к металлическому ограждению, шедшему по периметру террасы. С этого места открывался великолепный вид на задний двор и различные постройки, обеспечивавшие комфорт местных обитателей или предназначенные для их развлечения.

С балюстрады хорошо просматривалось каменное строение зимнего бассейна, просторная душевая, способная, казалось, вместить не менее дюжины взрослых людей, крытая беседка для обедов на свежем воздухе и большой, овальной формы открытый бассейн, облицованный керамической плиткой и окаймленный кирпичом.

— Всегда хотела посмотреть, как живут богатые.

— Они живут так же, как ты или я, только в материальном отношении у них всего больше.

Из открытого бассейна с голубой подогретой водой вылезла молодая женщина в чрезвычайно откровенном купальнике, состоявшем, казалось, из одних тесемок. Она обладала длинными светлыми волосами, ростом около пяти футов семи дюймов[7] и стройной фигурой с роскошными формами, притягивавшими взгляд. У нее были хорошо развиты мышцы ног, плеч и рук, а на плоском крепком животе поблескивал пирсинг в виде колечка. Когда она нагнулась за полотенцем, Мишель и Кинг увидели, что на ее ягодицах вытатуирован прихотливый узор.

— Что, интересно знать, изображено у нее на заднице?

— Ее имя, — ответил Шон. — Саванна. Что только не пишут нынче люди у себя на коже — просто уму непостижимо! И печатными буквами, и даже курсивом…

— То, что это курсив, ты отсюда разглядел? — спросила Максвелл, удивленно выгнув бровь.

— Нет, раньше видел, — поторопился добавить Кинг. — Я присутствовал у них на вечеринке, проходившей рядом с бассейном.

— Понятненько… Но почему она вытатуировала на заднице свое имя? Боится, что парни забудут, как ее зовут?

— Мне страшно даже подумать о причинах, которые ее на это подвигли.

Между тем Саванна подняла глаза, увидела на веранде гостей и вскинула над головой руку в приветственном жесте. Затем, накинув на плечи легкий короткий халатик и надев пляжные шлепанцы, двинулась в их сторону по выложенной кирпичом дорожке.

Оказавшись на террасе, она повисла у Кинга на шее и с такой силой сжала Шона в объятиях, что ее пышный бюст буквально расплющился о его торс. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что черты ее лица не столь совершенны, как тело. В частности, нос и подбородок оказались слишком острыми и резко очерченными. Но это если придираться, решила Мишель. По большому счету Саванну Бэттл можно было с полным на то основанием назвать очень красивой женщиной.

Девушка выпустила наконец детектива из объятий, сделала шаг назад и с восхищением на него посмотрела.

— Клянусь, Шон Кинг, каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь все лучше и лучше. Это просто нечестно, учитывая, как быстро мы, женщины, старимся. — Она произнесла это с выраженным южным акцентом, и характерное придыхание сообщило ее словам еще больше шарма.

— Ну, вам уж точно не стоит волноваться по этому поводу. — Мишель протянула руку. — Меня зовут Мишель Максвелл.

— Как мило, что вы приехали, — отозвалась Саванна отнюдь не милым голосом.

— Поздравляю с окончанием колледжа, — улыбнулся Кинг. — Ты училась в Вильгельме и Марии,[8] если не ошибаюсь?

— Папа всегда хотел, чтобы я закончила колледж, вот я и закончила. Хотя, положа руку на сердце, не могу сказать, что мне там очень понравилось.

Саванна опустилась в кресло и стала медленно вытирать полотенцем свои длинные стройные ноги, и это действо Мишель расценила как попытку обольщения Кинга. Покончив с вытиранием, молодая Бэттл потянулась за лежавшими на тарелке бутербродами.

— И что же вы изучали? — спросила Максвелл, подозревавшая, что в колледже Саванна преуспевала лишь по части вечеринок и сердечных дел.

— Инженерное дело с уклоном в химию, — последовал неожиданный, хотя и маловразумительный ответ. Похоже, никто не обеспокоился внушить этой девушке простейшее правило относительно того, что говорить с набитым ртом неприлично. — Папочка работал инженером и неплохо преуспел на этом поприще. Вот я и решила пойти по его стопам.

— Мы все очень сожалеем о болезни твоего отца, — тихо произнес Кинг.

— Он крепкий мужчина. Выкарабкается как-нибудь, — ответила Саванна с уверенностью в голосе.

— Я слышал, что ты собираешься уехать из дому и жить самостоятельно?

Бэттл нахмурилась.

— Похоже, люди находят особенное удовольствие в обсуждении моих планов и дел. А также положения благотворительного фонда Саванны Бэттл, — добавила она с горечью.

— Извини, Саванна, я имел в виду совсем другое, — мягко произнес Кинг.

Девушка отмела его извинения, резко, как в приеме карате, выставив вперед ладонь.

— Ладно уж… Люди всегда обо мне болтали, с чего бы им молчать сейчас? Плевать я на это хотела… Пусть знают, что у меня есть свой взгляд на мир, а также собственное видение того, как в нем преуспеть. Однако при таких, как у меня, родителях осуществить свои планы не так-то просто. Но я все равно хочу стать кем-то в этой жизни, потому что уныло брести по ней в надежде купить счастье посредством кредитной карточки — это не по мне.

Выслушав заявление Саванны, Мишель почувствовала, что ее мнение относительно девушки становится более светлым.

Бэттл вытерла рот рукой и повернулась к Кингу.

— Догадываюсь, почему ты здесь. Твой приезд связан с Джуниором Девером, не так ли? Честно говоря, никак не возьму в толк, почему он совершил такую глупость. Неужели он думал, будто мать спокойно перенесет тот факт, что у нее сперли обручальное кольцо?

— Может, это еще и не он.

— А кто же? — Саванна принялась сушить полотенцем влажные волосы. — Насколько мне известно, он оставил после себя столько улик, что я на его месте даже рыпаться не стала бы — сидела бы дома и ждала, когда за мной придет полиция. — Отложив полотенце, девушка засунула в рот еще один маленький сандвич, сопроводив его изрядной порцией картофельных чипсов.

— Ты ешь как самая настоящая свинья, Саванна! — послышался на террасе вибрирующий от негодования голос. — Да и за столом сидишь неподобающим образом. Ну же, напряги воображение, попытайся хотя бы отдаленно представить себе, как это делают леди…

Молодая хозяйка, сидевшая в кресле развалившись и расставив бедра, словно утомленная ремеслом проститутка, мгновенно выпрямилась, подтянулась, сдвинула ноги и прикрыла колени полой халатика.

Ремингтон Бэттл вышла на террасу уверенной походкой бродвейской дивы, не сомневающейся в своем умении владеть аудиторией.

Она была облачена в безупречно белую плиссированную юбку, спускавшуюся на несколько дюймов ниже колен, и стильные, хотя и немного консервативные туфли с низкими каблуками. Наряд дополняла голубая блузка, которую частично закрывал наброшенный на плечи белый свитер. Хозяйка была выше дочери на несколько дюймов — то есть примерно одного роста с Мишель — и причесана волосок к волоску. Идеально нанесенная на лицо косметика отчасти смягчала резкие, тяжеловатые черты, излучавшие властность и высокомерие. При взгляде на нее Максвелл подумала, что в молодости Ремингтон была очень даже ничего себе — даже, пожалуй, красивее дочери. Впрочем, она и сейчас, в свои шестьдесят с хвостиком, казалась весьма и весьма привлекательной женщиной. Однако более всего в ней притягивали внимание глаза: хищные, немигающие — как у орла или кондора, с леденящим душу сверлящим взглядом.

Ремми поздоровалась за руку с Кингом, после чего была представлена Мишель. Последняя, отметив строгий критический взор Бэттл, решила, что хозяйка дома не одобряет ее повседневную одежду, почти полное отсутствие макияжа и растрепанные ветром волосы. Впрочем, ей не пришлось долго размышлять на эту тему, поскольку в следующую минуту Ремми вновь переключила внимание на свою дочь.

— Во времена моей молодости гостей в голом виде не встречали, — произнесла она замороженным голосом.

— Я плавала в бассейне, мама. Уж извини, что забыла прихватить с собой вечернее платье! — выпалила Саванна и, сунув палец в рот, стала нервно покусывать ноготь.

Бэттл наградила дочь суровым взглядом такого накала, что девушка, взяв с тарелки еще один бутерброд и пригоршню чипсов, поторопилась встать из-за стола и уйти с веранды, пробормотав под нос несколько маловразумительных слов, которые Мишель расшифровала как нечто вроде: «У, сучка старая…» Шлепая мокрыми пляжными туфлями по кирпичным ступенькам, девушка отправилась на задний двор, оставляя за собой влажные следы, напоминавшие восклицательные знаки.

Когда дочь удалилась, Ремми опустилась в кресло и, сосредоточив на гостях внимание, обозрела по очереди Кинга и Мишель.

Они по очереди невольно задерживали дыхание, когда ее взгляд упирался в них. Максвелл решила, что после подобного освидетельствования ее знакомство с Каса-Бэттл можно считать состоявшимся. Кроме того, она совершенно точно поняла, что имел в виду партнер, когда говорил об «интерьере» этого дома.

Глава 15

— Должна извиниться перед вами за дочь. Разумеется, я люблю ее, тем не менее временами меня посещает чувство, что между нами нет кровного родства — ну и всего такого прочего, связанного с этим.

— Все в порядке, миссис Бэттл. Она еще ребенок, — улыбнулась Мишель. — А юности свойственно вызывающее поведение.

Ремми бросила:

— Саванна уже не ребенок! Ей двадцать два года, и она закончила один из лучших колледжей на восточном побережье. Но посмотрите только на пирсинг у нее на животе и татуированные ягодицы! Я не за тем посылала дочь в колледж, чтобы она окончательно там свихнулась!

Максвелл посмотрела на Кинга, взглядом взывая о помощи.

— Хм-хм, Ремми… Мы все так расстроились, когда узнали о болезни Бобби. Как он себя чувствует? — спросил Шон.

— Его состояние все еще считается критическим, — ответила хозяйка прежним резким тоном, но потом смягчилась — прижала с несчастным видом руку ко лбу и заговорила куда более сдержанно. — Извините. Саванна расстроила меня, и я совершенно забыла о своем долге гостеприимства. Увы, за последнее время в нашей семье случилось слишком много плохого. — С минуту помолчав, она медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, продолжила: — Бобби долгое время находился в коме, а эти чертовы эскулапы даже не знали, выйдет супруг из нее или нет. Наконец он вышел. Затем его отключили от системы искусственного дыхания. И вот два дня назад муж произнес первые слова с начала болезни.

— Это должно внушать надежду, — заметил Кинг.

— Вы и вправду так думаете? Бобби хотя и заговорил, но по-прежнему неадекватен. Бормочет какие-то имена и фразы, не имеющие никакой связи с реальностью. Врачи же ничего не могут сказать со всей уверенностью, даже ответить мне на вопрос, возможно ли его возвращение в состояние комы или нет.

— Полагаю, в данном случае врачам непросто делать прогнозы.

— За те деньги, которые я им плачу, они должны ходить по воде и иметь прямую телефонную связь с Господом Богом, — посетовала хозяйка.

— Мы можем чем-нибудь вам помочь?

— Помолитесь за него. Это ему уж точно не повредит.

На веранде появился Мейсон, с кофейником и кофейными чашечками на подносе. Налив чашку Ремми, он также предложил кофе гостям и, выслушав их отказ, снова покинул веранду.

— Ничто так не успокаивает меня во второй половине дня, как чашка хорошего горячего кофе… — Бэттл сделала большой глоток, после чего откинулась на спинку кресла. — Хэрри Кэррик — чертовски хороший адвокат, и Джуниору очень повезло, что он согласился его защищать. — Хозяйка сделала паузу, отпила и добавила: — Но ценности взял Девер. Я знаю это так же точно, как если бы сама видела его в комнате в момент кражи.

Кинг вступил в разговор:

— То-то и оно, Ремми, что вы его в этот момент не видели. И никто не видел.

Бэттл отмела его возражения резким жестом, напомнившим Мишель жест Саванны при разговоре с Шоном.

— Против него много улик.

— На мой взгляд, даже слишком много. Возможно, его подставили.

Ремми посмотрела на гостя с таким удивлением, как если бы он вдруг начал изъясняться на языке инопланетян.

— Кому в здравом уме и доброй памяти могло прийти в голову подставить такого субъекта, как Джуниор Девер?

— Тому, кто вломился в ваш дом и похитил ценности, — ответил Кинг. — Скажите, вы можете представить себе Джуниора в роли укрывателя и продавца ворованных ювелирных изделий и ценных бумаг?

— Он не знал, что́ находится в тайнике. Кстати, наличность там тоже имелась. А чтобы тратить наличность, не обязательно быть Эйнштейном, не правда ли?

— Нам всего-то и требуется, что осмотреть место происшествия и переговорить с несколькими людьми. И хотя мы работаем на Хэрри и Джуниора, я позволю себе предположить, что вы тоже хотите, чтобы арестовали истинного преступника.

Хозяйка улыбнулась, но в ее глазах появился зловещий стальной отблеск.

— Вы правильно позволили себе предположить, мистер Кинг, но дело в том, что истинный преступник уже арестован. — Неожиданно она перешла на крик и стала выплевывать слова со скоростью пулемета: — Но если этот тупой сукин сын скажет, где спрятал мое обручальное кольцо, я, возможно, смогу убедить прокурора снять выдвинутые против него обвинения. Так что вам и вашей партнерше, мистер Кинг, следует поскорее вернуться к Хэрри и поставить его в известность о моих условиях. Тогда, быть может, мы с ним придем к взаимовыгодной совместной договоренности и положим конец этому дерьмовому делу!

Мишель отметила про себя, что, когда эта женщина злится, южный акцент становится более заметным. Но при всем том в нем не было и намека на чувственность, свойственную произношению ее дочери.

Максвелл поставила на стол стакан с недопитым ледяным чаем, поскольку едва не выронила его, когда Ремми взорвалась и разразилась гневной тирадой, и мысленно возблагодарила Творца за то, что Ремингтон Бэттл не ее мать.

На Кинга, однако, эскапада хозяйки не произвела видимого впечатления.

Окинув ее доброжелательным спокойным взглядом, он ровным голосом произнес:

— Сильно сказано, Ремми. Но все-таки: мы можем теперь осмотреть место происшествия?

Та смотрела на него в упор не меньше минуты. Губы ее подрагивали, как если бы она пыталась подавить гнев. На мгновение Мишель показалось, что Ремми не удастся совладать с собой и она выльет столь любезный ее сердцу «успокаивающий» послеполуденный кофе прямо на голову напарнику.

«Может, во второй половине дня тебе стоит переключиться на кофе без кофеина?» — подумала Максвелл.

По счастью, ничего страшного не случилось. После некоторой заминки Бэттл поднялась и жестом предложила гостям следовать за ней.

— Черт с вами. Я сама покажу вам место преступления.

Глава 16

Хозяйка ввела Кинга и Мишель в здание, после чего они поднялись по лестнице на третий этаж. Максвелл подумала, что дом в течение последних десятилетий неоднократно перестраивался, постоянно увеличиваясь в размерах. Так, в процессе перестройки к центральному строению присоединилось два новых крыла.

Ремми будто подслушала ее мысли:

— Этот дом почти перманентно находится в стадии переустройства, улучшения и реконструкции. Многие наши друзья владеют прекрасными поместьями и домовладениями в разных странах мира, но мы с Бобби никогда не хотели жить в другом месте. Конечно, временами дом выглядит довольно странно, кажется запущенным и замусоренным, а некоторые арки в стенах заложены кирпичом и никуда не ведут. Но я… — сказав это, она тут же поправилась, — но мы с мужем любим его.

Подошли к двери, которую хозяйка отперла своим ключом, после чего впустила гостей внутрь.

Детективы оказались в просторной, хорошо обставленной комнате с выкрашенными в мягкие тона стенами и большими окнами. Одно из окон, похоже, только что отремонтировали.

Ремми указала на него гостям.

— Через это окно Девер и забрался внутрь. При помощи фомки, как сказали полицейские. Лишь совсем недавно они позволили мне привести его в порядок.

Кинг посмотрел на картину в треснутой раме без стекла, помещавшуюся на одном из ночных столиков, и взял ее в руки.

— Что с ней случилось?

Бэттл нахмурилась.

— Она лежала на столе рядом с окном, и Джуниор, влезая в дом, повредил ее. Я еще не успела вызвать мастера.

Напарники взглянули на портрет молодого человека, заключенный в поврежденную раму. Полотно было разорвано посередине.

— Кто это? — спросил Шон.

— Бобби-младший. Я никогда не прощу Джуниора за то, что он сделал с его портретом.

Кинг вернул картину на место.

— Насколько я понял, у вас во встроенном шкафу находился тайник?

Ремми согласно кивнула и подвела детективов к объекту, подвергшемуся взлому. Встроенный шкаф представлял собой массивную конструкцию из красного дерева, где хранились многочисленные предметы гардероба, обувь, шляпы, сумочки и прочие дамские аксессуары. Все вещи находились в идеальном порядке.

Детектив оглядел эту тщательно подобранную и организованную выставку женской моды с нескрываемым восхищением — должно быть, потому, что его вещи также хранились в идеальном порядке и он почувствовал в хозяйке дома родственную душу. Мишель, знавшая о склонности партнера к порядку и подметившая его восхищенный взгляд, ткнула Шона в бок локтем, когда Ремми отвернулась, и, поддразнивая, передернула плечами, изображая сладостную судорогу оргазма, который, по ее мнению, он должен был испытывать при созерцании этого совершенства.

— Надеюсь, вы можете показать нам тайник? — спросил Кинг у хозяйки дома, попутно награждая партнершу сердитым взглядом.

Бэттл выдвинула на дюйм или два один из ящиков бельевого шкафа, после чего нажала на декоративную планку, находившуюся внизу. Деревянная планка отскочила вбок, открыв взглядам присутствующих уходивший в глубину пенал, имевший несколько дюймов в поперечнике.

— Фальшивый декор, — объяснила Ремми. — Выглядит как обычная деревянная накладка. На самом деле это дверца тайника, пружина которой взводится, когда выдвигается ящик. После этого достаточно слегка надавить на планку, чтобы пружина сработала и дверца распахнулась.

Кинг осмотрел механизм тайника.

— Умно придумано.

— Всегда хотела иметь тайник у себя в шкафу. Еще в те годы, когда ходила в начальную школу.

— Но человек, ограбивший вас, не знал, как открывается тайник, не так ли? — спросила Мишель.

— Джуниор Девер действительно не знал, где находится тайник и как он открывается, — откорректировала вопрос гостьи хозяйка дома. — Потому-то все выдвижные ящики оказались сорваны с мест, перевернуты и переломаны. Мне стоило немалых денег отремонтировать их, и на суде я обязательно потребую возмещения убытков. Так Хэрри и передайте.

— Но как посторонние вообще могли узнать, что у вас во встроенном шкафу имеется тайник? — поинтересовалась Максвелл, стремившаяся прояснить все аспекты этой истории.

— В последние годы я, возможно, вела себя недостаточно осторожно и вполне могла сболтнуть об этом. Должно быть, подсознательно считала, что тайник мне не очень-то и нужен, так как у нас в доме установлена первоклассная, как мне казалось, система сигнализации.

— А вы включали ее? — спросил Кинг.

— Регулярно включала согласно инструкции. Но мне как-то не приходило в голову, что детекторов движения на третьем этаже нет, а к окнам моей спальни не подведены датчики. Эту систему установили много лет назад, когда у нас едва не случилась трагедия, а в те годы, по-видимому, считалось, что воры-домушники выше второго этажа не лазают, — добавила она с раздражением.

— Едва не случилась трагедия? — словно эхо откликнулся Шон.

Ремми повернулась нему.

— Похитили моего сына Эдди.

— Вот как? А я и не слышал.

— Это произошло более двадцати лет назад, когда он еще учился в колледже.

— Но все, похоже, закончилось хорошо? — высказал предположение детектив.

— Да, хвала Господу. Нам даже не пришлось платить пятимиллионный выкуп.

— И почему же? — осведомилась Мишель.

— А потому что фэбээровцы выследили похитителя и убили в завязавшейся перестрелке. Между прочим, Чип Бейли, агент ФБР, спасший нашего сына и застреливший похитителя, живет недалеко от нашей усадьбы и по-прежнему работает в шарлотсвиллском отделении ФБР.

Кинг снова вступил в разговор:

— Насколько я знаю, когда произошло ограбление, в доме никого не было, не правда ли?

Бэттл опустилась на край большой кровати с балдахином и стала выколачивать пальцами дробь по деревянному резному столбику опоры.

— Саванна находилась в колледже. Хотя она защитила диплом зимой, ей хотелось еще немного побыть в кампусе, чтобы развлечься и как следует отметить окончание учебы. Надеюсь, вы заметили, что моя дочурка любит весело проводить время? Эдди же и Доротея уехали на несколько дней в город, а Мейсон, наша домашняя прислуга, и Салли, девушка, ухаживающая за лошадьми, живут в домике в дальнем конце усадьбы. Впрочем, они в любом случае ничего не заметили бы, так как окна моей спальни выходят на пустырь в задней части поместья.

— Значит, вы одна во всем доме? — спросила Мишель.

— Я и Бобби! — с пафосом ответила Ремми. — А что? Детей мы воспитали. Что же касается родственников и соседей, мы свой долг гостеприимства по отношению к ним давно выполнили. Долгие годы этот старый дом был скорее полон, нежели пуст. Но теперь он принадлежит только нам с мужем.

— Но в ночь ограбления в нем не оказалось ни единой живой души, не так ли? — уточнил Кинг. — Насколько я понимаю, вы находились в больнице с Бобби?

— Да, в госпитале «Райтсберг дженерал».

— Но нам сказали, что вы вернулись только в пять часов утра, — вступила в разговор Мишель. — Неужели все это время вы сидели у постели мужа?

— Мне разрешили подремать в отдельной комнате рядом с палатой Бобби.

— Подумать только, какой у них предупредительный персонал! — бросила Максвелл.

— Наши имена начертаны на этом здании, милочка, — произнесла с приторно-вежливой улыбкой Ремми, после чего, уже без улыбки, добавила: — Это самое малое, что они могли сделать, учитывая вложенные нами в строительство пятнадцать миллионов долларов.

— Ох… — только и вырвалось у Мишель.

— Полицейские сообщили мне, что все улики указывают на Джуниора. Обнаружены даже его отпечатки пальцев.

— Но он работал в доме, не так ли? — спросил Кинг. — Это я по поводу отпечатков.

— Их обнаружили снаружи оконной рамы, — язвительно произнесла хозяйки. — Я, знаете ли, наняла Джуниора для работ внутри дома, а не за окнами моей спальни.

— Нам также сказали, что ценности пропали не только из вашего тайника, но также из шкафа Бобби.

— Это так. Его шкаф тоже взломали.

— И что взяли? — осведомилась Мишель.

— Пойдемте, сами посмотрите.

Бэттл вывела гостей из спальни, провела по коридору к покоям мужа и, отперев дверь, предложила войти. В комнате Бобби все пропахло трубочным и сигарным табаком, и Максвелл решила, что это истинно мужское обиталище. Над камином помещался ружейный стенд, на котором, впрочем, ружей не оказалось. Зато на противоположной стене висели две обнаженные антикварные шпаги со скрещенными клинками в виде литеры «X». Стены также украшали написанные маслом картины с изображениями породистых скаковых лошадей. В углу стоял столик с ящиком для курительных принадлежностей, в отделениях которого красовались несколько трубок с основательно обкусанными мундштуками. Кровать Бобби большими размерами не отличалась, а на стоявшей рядом прикроватной тумбочке лежала стопка журналов научной тематики, а также о рыбалке и охоте. Стена напротив кровати была почти сплошь оклеена фотографиями хозяина дома, являвшего собой мощного мужчину с бочкообразной грудной клеткой, словно выкованным из железа лицом и темными волнистыми волосами. На всех фотографиях Бобби Бэттл предавался радостям рыбалки или охоты. За исключением двух. Один кадр запечатлел его в момент прыжка с парашютом из самолета, а другой — за штурвалом вертолета.

Ремми помахала перед носом ладонью.

— Прошу прощения за запахи. Я несколько дней держала все окна открытыми, но табачный дух так и не выветрился. Должно быть, въелся в ковры и мебель. Ничего не поделаешь: уж очень Бобби любит свои сигары и трубки.

Когда Мишель рассмотрела все фотографии и освоилась в логове Роберта Е. Ли Бэттла, перед ее мысленным взором предстал образ этого человека, словно материализовавшийся из воздуха: крупный сильный бескомпромиссный мужчина, проживший трудную жизнь и «никогда не бравший пленных» на жизненном пути. То, что этот человек лежал сейчас в коме с неясными перспективами выздоровления, даже немного расстроило ее, хотя она никогда его не встречала и, зная репутацию женолюба Бэттла, априори испытывала к нему не слишком добрые чувства.

Ткнув пальцем в одну из фотографий, где хозяин дома позировал в окружении большой группы людей, она спросила:

— А это еще кто?

— Рабочие и служащие Бобби. Он у нас бизнесмен с инженерным уклоном и получил около сотни патентов. Глядя на его комнату, можно подумать, что он предпочитал развлечения работе, но это не так. На самом деле, он великий труженик и все его изобретения приносили и приносят хорошие деньги.

— Интересно, как и когда вы познакомились? — спросила Мишель, после чего торопливо добавила: — Разумеется, это вопрос сугубо личного характера, но ваш муж показался мне таким необычным человеком, что я просто не могла не задать его.

Ремми, похоже, позабавили ее слова, и она улыбнулась:

— Бобби вошел в принадлежавший моему отцу магазин готового платья в Бирмингеме, штат Алабама, сорок пять лет назад и громогласно объявил, что видел меня на нескольких светских мероприятиях, считает самой привлекательной девушкой в городе и хочет в этой связи предложить мне руку и сердце. Далее сообщил, что считает своим долгом поставить моего отца в известность о своих планах, но его разрешения на брак добиваться не станет, хотя в Алабаме это и практикуется. Потому что, добавил он, той особой, которую ему необходимо убедить в серьезности своих намерений, являюсь только я одна. Что ж, он меня убедил. А надо вам сказать, что, хотя мне тогда было всего восемнадцать лет и я совершенно не знала жизни, никто меня слабовольной, глупенькой или взбалмошной не считал. Тем не менее я очень скоро дала согласие на этот брак.

— Вскружил, значит, вам голову, — констатировал Кинг.

— Он был на десять лет старше меня. Когда мы поженились, Бобби зарабатывал не так уж много, но обладал хорошими мозгами и массой энергии. Все считали его чрезвычайно перспективным бизнесменом и завидным женихом. Но он выбрал меня. — Последние слова хозяйка произнесла с несвойственной ей застенчивостью.

— Ну, я бы не стал этому удивляться, — совершенно искренне отозвался детектив. — Наверняка вы тогда были девочкой что надо.

— Полагаю, не много найдется на свете женщин, которые смогли бы понять его, подняться до его уровня, да еще и выдерживать его характер, как это столько лет делала я. Разумеется, и в нашей семейной жизни бывали свои взлеты и падения. Как у всех, — тихо добавила Бэттл.

Ремми открыла дверь встроенного шкафа и предложила гостям заглянуть в него.

— Здесь хранятся вещи Бобби.

Хотя этот шкаф не отличался грандиозными размерами, как шкаф Ремми, он тем не менее был сделан столь же искусно.

Хозяйка сняла с вешалок закрывавшие обзор брюки и указала на выломанную боковую панель гардероба.

— Здесь находился тайник Бобби. Он того же примерно размера, что и мой. Один из выдвижных ящиков гардероба короче, чем другие, ине доходит до стены, в результате чего образуется свободный объем. Однако спереди это заметить невозможно. Крохотная замочная скважина находится сбоку и так хорошо замаскирована, что я, хоть и видела гардероб миллион раз, никогда не замечала ее.

Кинг быстро посмотрел на хозяйку дома.

— Выходит, вы не знали, что у мужа есть свой тайник?

У Ремми на лице проступило выражение особы, осознавшей вдруг, что сказала слишком много.

— Не знала.

— Но что у него украли, знаете?

— Да какая разница? — бросила Бэттл с раздражением. — Я знаю, что́ украли у меня, и этого вполне достаточно.

— То есть вы хотите сказать, что не представляете, какие вещи Бобби там прятал? — уточнил Кинг.

Она хранила молчание, наверное, не меньше минуты. А когда заговорила, голос ее звучал куда тише, чем прежде.

— Не представляю.

Глава 17

— Ну и дела, — покачала головой Мишель, когда напарники вышли из дома. — Психиатр мог бы написать здоровущую книгу только по проблемам взаимоотношений матери и дочери.

— Похоже, Ремми вверг в депрессию тот факт, что в комнате ее мужа имелся тайник, а она об этом даже не подозревала, — ответил Кинг, оглядываясь и бросая взгляд в сторону Каса-Бэттл.

— По словам миссис Бэттл, в ее комнате все ящики были переломаны, чего в комнате Бобби не наблюдалось. По-моему, это важно.

— Еще как важно. Тот, кто взломал шкаф хозяина, знал о тайнике, просто не смог найти ключа.

Прежде чем окончательно покинуть дом, детективы переговорили с Мейсоном и домашней прислугой Бэттлов. Их ответы оказались удручающе однообразными. В ночь ограбления все они находились в домике для прислуги в дальней части усадьбы, ничего не видели, ничего не слышали.

Когда Кинг и Мишель сели в машину, Шон, вместо того чтобы править в сторону ворот, покатил по асфальтированной узкой дорожке в противоположную сторону поместья.

— И куда мы направляемся? — спросила Мишель.

— Поговорить с Салли Вэйнрайт — молодой особой, ухаживающей за лошадьми. Мы встречались на одном мероприятии, связанном с выездкой, и я хочу узнать у нее, не заметила ли она что-нибудь в ночь ограбления. Возможно, она не столь глуха и слепа, как остальные слуги.

Салли оказалась привлекательной девушкой лет двадцати пяти-двадцати шести, маленькой, но крепкой. Длинные каштановые волосы она зачесывала за уши и стягивала на затылке резинкой. Вэйнрайт убирала в стойле навоз, когда Кинг и Мишель остановились рядом с конюшней.

— Не уверен, что вы меня помните, — начал детектив, опуская стекло машины, — но мы виделись в прошлом году на благотворительном конном празднике в Шарлотсвилле, продолжавшемся целый день.

Салли расплылась в улыбке.

— Конечно, я вас помню, Шон. — Она посмотрела на Мишель. — Вы и мисс Максвелл считаетесь здесь настоящими знаменитостями.

— Надеюсь, в хорошем смысле этого слова, — пробормотал Кинг, обозрел конюшню и лошадей и спросил: — Кто из Бэттлов ездит верхом?

— Доротея не ездит. А Эдди, бывает, садится в седло. Он ведь член клуба исторической реконструкции событий Гражданской войны, и временами ему приходится ездить на лошади.

— А вы, случайно, не член этого клуба? — поинтересовалась Мишель.

Вэйнрайт рассмеялась.

— Я родом из Аризоны, а у нас Гражданскую войну почти не вспоминают. Так что я совершенно равнодушна к ней.

— Я видел в доме Саванну. Если мне не изменяет память, раньше она участвовала в скачках, не так ли?

Салли едва заметно поморщилась.

— О да, участвовала, — ответила грум равнодушным голосом.

Кинг некоторое время хранил молчание, ожидая, не последует ли за столь невыразительным началом более эмоциональное продолжение. Оно последовало.

— Вообще-то она хорошая наездница. Но убираться в стойле и чистить лошадей не любит. И совершенно не умеет разговаривать с людьми, которые в отличие от нее не родились с серебряной ложкой во рту. — Выпалив это, Салли тихонько ойкнула и поднесла ладонь к губам, словно сообразив, что позволила себе лишнее.

— Не волнуйтесь, — произнес Шон ободряющим тоном. — Я отлично понимаю, что вы имеете в виду. — Потом, секунду помолчав, спросил: — А миссис Бэттл ездит верхом?

— Я работаю здесь уже пять лет. И ни разу не видела, чтобы она садилась на лошадь. — Вэйнрайт оперлась на рукоять вил и еще раз одарила взглядом Кинга и Мишель. — Я заметила, как несколькими часами раньше ваш автомобиль въезжал в ворота. В гости приехали, да?

Шон в нескольких словах поведал ей о цели своего визита в Каса-Бэттл. Салли сосредоточенно свела на переносице брови и обеспокоенно посмотрела в сторону большого дома.

— Ничего не знаю об этом деле, — быстро ответила она.

— Значит, в ночь ограбления вы все время находились в домике для прислуги вместе с Мейсоном и другими людьми из обслуживающего персонала и никуда не выходили?

— Совершенно верно. Я ложусь рано, потому что мне приходится подниматься с первыми лучами солнца.

— Не сомневаюсь… Ну, раз так, позвоните мне, если вспомните что-нибудь. — С этими словами Кинг протянул ей свою визитную карточку, на которую Салли даже не посмотрела.

— Я ничего не знаю, Шон, правда… И ничего не видела.

— Но, быть может, вы видели здесь хотя бы Джуниора Девера?

Салли с минуту обдумывала этот вопрос.

— Джуниора Девера видела. Пару раз. Когда он приходил на работу.

— Вы разговаривали с ним?

— Так, перемолвились разок несколькими словами, — уклончиво ответила Вэйнрайт.

— Что ж, Салли, спасибо за информацию. Хорошего вам трудового дня!

Когда детективы отъехали от конюшни, Кинг бросил взгляд в зеркало заднего вида на смотревшую им вслед взволнованную девушку.

— По-моему, она чего-то недоговаривает, — заметила Мишель.

— Без сомнения.

— Ну-с, куда двинемся теперь?

Шон указал на большой дом, стоявший на территории усадьбы, но в стороне от подъездной дорожки и за отдельной оградой.

— Остались еще два члена семейства Бэттл, с которыми нам необходимо переговорить. После этого можем считать, что наша миссия здесь выполнена.

Глава 18

— Стало быть, раньше это здание называлось каретным сараем? — спросила Мишель, вылезая из машины и направляясь к постройке из красного кирпича площадью около пяти тысяч квадратных футов.[9] — Мне почему-то казалось, что каретные сараи куда больше, — добавила она саркастическим тоном.

— Полагаю, все зависит от того, какого размера у тебя карета, — откликнулся Кинг, устремляя взгляд на припаркованный у дома большой серебристый «вольво»-универсал последней модели. — Похоже, это машина Эдди.

— Откуда тебе знать? Ты что — ясновидящий?

— Нет, но в машине на заднем сиденье лежат мольберт и мундир конфедерата.

Открыл им дверь и провел их в холл Эдди Бэттл собственной персоной — здоровяк в шесть футов два дюйма ростом, весивший не менее двухсот двадцати фунтов[10] и состоявший, казалось, из сплошных мышц. У него было загорелое обветренное лицо с резкими, но приятными чертами, темные вьющиеся волосы и яркие голубые глаза. Волосы, без сомнения, достались ему в наследство от отца, а глаза и линия рта — от матери. Впрочем, его черты не несли отпечатка свойственной ей непреклонности, отстраненности и холодности. Напротив, в его лице проступало что-то мальчишеское, а манеры отличались непосредственностью и порывистостью. Он напоминал породистого фаната серфинга не первой молодости, каких часто можно встретить на калифорнийском побережье.

Обменявшись рукопожатиями, хозяин дома и гости опустились на стулья в гостиной. Одетый в выцветшие джинсы, заправленные в высокие кавалерийские сапоги, и белую рабочую рубашку, порванную в нескольких местах и испятнанную краской, Эдди отнюдь не производил впечатления безупречного джентльмена, аккуратиста и чистюли, особенно учитывая проступавшую щетину и испачканные краской мускулистые руки. Иными словами, он полностью перечеркивал представление о том, как должен выглядеть сын богатых родителей.

Заметив, что Мишель с любопытством рассматривает его высокие сапоги, Бэттл с усмешкой произнес:

— На прошлой неделе меня убили при неудачном наступлении на укрепленные позиции янки в Мэриленде. Но эти сапоги так мне понравились, что я и после смерти не захотел с ними разлучаться. Боюсь, бедняжке Доротее становится все труднее переносить мои эскапады.

Максвелл улыбнулась и вопросительно посмотрела на Кинга. Тот спросил:

— Полагаю, вам не дает покоя вопрос, почему мы здесь?

— Вовсе нет. Несколько минут назад мне позвонила мать и сообщила о цели вашего визита. Боюсь, я мало что могу рассказать вам. Мы с Доротеей находились в другом месте, когда произошло ограбление. Она ездила на риелторское совещание в Ричмонд, я же два дня участвовал в ожесточенном сражении при Аппоматоксе, а затем отправился в Теннесси, чтобы запечатлеть восход солнца над вершинами Смоки-Маунтинс. Я, видите ли, пишу пейзажи, — объяснил он.

— Какое, однако, утомительное путешествие вы совершили, — заметила Мишель.

— Не слишком. Мне не впервой скакать на лошадках, изображая солдата старой американской армии, или мазать по холсту красками в уединенном месте. Более того, все это мне даже нравится. В сущности, я маленький мальчик, которому так и не суждено было повзрослеть. Боюсь, мои родители с душевной болью созерцают то, что из меня вышло. Впрочем, я считаюсь приличным художником и неплохо преуспеваю по части живописи, хотя и знаю, что большим мастером мне не стать никогда. Ну а по выходным играю в солдатики. Да, я везунчик. Мне выпало родиться в привилегированной семье, и я тоже об этом знаю. И по этой причине стараюсь держаться как можно скромнее и незаметнее. Даже, говорят, развил в себе склонность к самоуничижению. — Он развел губы в улыбке, обнажив столь ровные и совершенные по форме белоснежные зубы, что Мишель почти не усомнилась в их искусственном происхождении.

— Вы предельно откровенны, рассказывая о себе, — заметила она.

— Послушайте, я сын чертовски богатых людей, и мне никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь. Но я от этого не важничаю и стараюсь делать то, что делаю, хорошо. Вот и все мои тайны. Но ведь вы приехали сюда не затем, чтобы выслушивать их. Так что задавайте свои вопросы, а я постараюсь дать на них исчерпывающие ответы.

— Вам приходилось видеть здесь Джуниора Девера? — спросил Кинг.

— Конечно, приходилось. Ведь он работал в доме моих родителей. Да и для нас с Доротеей тоже кое-что смастерил. И у нас с ним никогда не возникало даже малейших трений. Потому-то это ограбление никак не укладывается у меня в голове. Ведь члены нашей семьи платили ему хорошие деньги. Впрочем, по его разумению, возможно, не такие уж и хорошие. Насколько я знаю, на него указывает множество улик.

— Возможно, их даже слишком много, — привычно аргументировал Шон.

Эдди задумчиво на него посмотрел.

— Понимаю, на что вы намекаете. Боюсь, я уделял этому делу слишком мало внимания. Но это потому, что у нас в семье полно других неприятностей.

— Мы знаем об этом и сочувствуем вам в связи с тяжелой болезнью вашего отца.

— Смешно. Я всегда думал, что он нас всех переживет. Впрочем, такой исход тоже нельзя сбрасывать со счетов. Этот человек никогда не сдавался и преодолевал все трудности, когда-либо выпадавшие на его долю.

В комнате установилась тишина. Выждав минуту, Кинг заговорил:

— Этот вопрос может показаться вам странным и даже неудобным, но я не могу не задать его.

— Вся эта ситуация представляется мне странной и неудобной, так что валяйте.

— Совершенно очевидно, у вашего отца в стенном шкафу имелся тайник, из которого в результате ограбления пропали кое-какие вещи. Ваша мать, однако, не подозревала о существовании тайника и соответственно не в курсе, что там находилось. Быть может, вы что-нибудь знаете об этом?

— Ничего. Насколько я в курсе, у родителей не существовало секретов друг от друга.

— Но при всем том у каждого из них своя спальня, — вставила Мишель.

Белозубая улыбка Эдди увяла.

— Это их дело. Из чего вовсе не следует, что они не спали вместе или не любили друг друга. Отец обожал курить сигары, и ему нравилось иметь угол, обставленный по своему вкусу. Мама же терпеть не может запаха сигар, зато любит, когда все вокруг воплощает ее идею порядка. В конце концов, дом у нас большой, и они имеют полное право устроить там все так, как им хочется.

Кинг виновато посмотрел на него.

— Я предупреждал, что вопрос будет неудобный.

Эдди хотел было разразиться по этому поводу новой громогласной тирадой, но потом, похоже, совладал со своими чувствами.

— Я ничего не знал о тайнике в шкафу отца. Но я никогда и не считался его доверенным лицом.

— А кто считался? Быть может, Саванна?

— Саванна? Ну нет. Я бы на вашем месте рассчитывать на мою младшую сестру как на источник инсайдерской информации не стал.

— Вы это в том смысле, что она училась в колледже и отдалилась от семьи? — предположила Мишель.

— Она отдалилась от семьи, это точно, но произошло это задолго до ее поступления в колледж.

— Похоже, вы с ней не очень-то близки, — заметила Максвелл.

Эдди пожал плечами:

— Если так, никто в этом не виноват. Я почти вдвое старше ее, и у нас нет с ней ничего общего. Я учился в колледже, когда она родилась.

— Ваша мать упомянула о крайне неприятном происшествии, случившемся с вами в то время, — намекнул Кинг.

Эдди медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнес:

— Сказать по правде, я мало что помню об этом. Даже не видел человека, похитившего меня, пока мне не показали его труп. — Он с шумом выпустил из легких воздух. — Повезло, здорово повезло, понимаете? Отец и мать были так счастливы, когда я вернулся к ним, что зачали Саванну. По крайней мере так гласит домашнее предание.

— Ваша мать сказала, что в этом деле здорово помог Чип Бейли, сделавшийся затем другом вашей семьи.

— Он спас мне жизнь! Разве такое можно забыть?

Кинг посмотрел на Мишель.

— Я понимаю ваши чувства.

Они услышали, как у входа в дом затормозила машина.

— Это, наверное, Доротея. Она не любит тратить время на хождение по магазинам и редко задерживается после работы.

Мишель выглянула в окно и увидела большой черный «бимер»,[11] из которого вышла темноволосая женщина, одетая в черную короткую юбку, черные туфли и черные чулки. Сняв черные солнцезащитные очки, она внимательно посмотрела на стоявший на парковке «лексус» Кинга, после чего направилась к входной двери.

Когда дверь распахнулась, Максвелл показалось, что в холл вошло бледное или, если угодно, бледное в черном обрамлении подобие Ремми Бэттл. Уж не сознательно ли Доротея копирует манеры, походку и даже макияж свекрови, чтобы по возможности уподобиться ей? — задалась вопросом детектив. Впрочем, имелись и различия. Так, при очень стройной, даже худощавой фигуре, крепкой округлой попке и длинных сексуальных ногах Доротея обладала гипертрофированно большим бюстом, скульптурные формы которого Мишель приписала искусству пластических хирургов. Кроме того, рот жены Эдди был слишком велик, а нанесенная на губы алая помада — слишком яркой, особенно при столь бледном лице. Хотя зеленые глаза Доротеи казались тусклыми, их взгляд, похоже, подмечал каждую мелочь.

Некоторое время ушло на приветствия и знакомство, после чего Доротея достала сигареты и закурила, а Эдди стал объяснять ей, что привело в их дом Кинга и Мишель.

— Боюсь, мне вряд ли удастся чем-то помочь вам, Шон. — Доротея смотрела исключительно на Кинга, словно Мишель представлялась ей фигурой крайне незначительной. — Когда это случилось, я находилась в другом городе.

— То-то и оно. Все обитатели вашей усадьбы или отсутствовали, или ничего не видели и не слышали. — Мишель решила немного позлить эту даму.

Тусклые зеленые глаза Доротеи медленно переместились в сторону Максвелл и остановились на ее лице.

— Прикажете извиниться перед вами за то, что члены нашей семьи и обслуживающий персонал не составили совместный график, чтобы не выпускать из-под наблюдения Джуниора Девера? — процедила она ледяным тоном. Если закрыть глаза, ее легко можно спутать с Ремми Бэттл, подумала Мишель. Но прежде чем она успела открыть ответный огонь, Доротея вновь сосредоточила внимание на Кинге. — Полагаю, вы охотитесь здесь не за той лисицей, сэр.

— Мы просто хотим убедиться, что в тюрьму посадили истинного виновника, — со значением произнес детектив.

— Повторяю, вы зря теряете здесь время! — отрезала жена Эдди.

Шон поднялся со стула.

— Если так, не будем расходовать зря еще и ваше, — светским тоном произнес он.

Когда напарники вышли на улицу, из-за двери до них донеслись звуки разговора, проходившего на повышенных тонах.

Мишель посмотрела на партнера.

— Готова держать пари: когда семейство Бэттл собирается вместе, начинается такая перебранка, что хоть святых выноси.

— Надеюсь, мне никогда не придется выяснять это лично…

— Ну так как — наша миссия на сегодня выполнена?

— Я тебе соврал. Нам придется заехать еще и к Лулу Оксли.

Глава 19

Кинг и Мишель остановились в дальнем конце гравийной дорожки около большого «двойного» трейлера, установленного на своеобразный фундамент из шлакоблоков. Тянувшиеся к трейлеру электрические и телефонные провода представлялись его единственным связующим звеном с внешним миром. Несколько согбенных сосенок и чахлых горных лавров являли собой задний план жалкого куска ландшафта, в который вписывалось чрезвычайно скромное жилище Джуниора Девера и Лулу Оксли. Стоявший перед трейлером древний заржавевший «форд» с грязными виргинскими номерами, потрескавшимся виниловым верхом, полной окурков пепельницей и пустой бутылкой из-под джина «Бифитер» на переднем сиденье чем-то напоминал задремавшего на улице пьяного старичка сторожа.

Впрочем, когда детективы вышли из «лексуса», Мишель заметила в окнах трейлера аккуратные глиняные горшочки с рассадой. Такие же горшочки с яркими распустившимися весенними цветами украшали и деревянные ступени крыльца. Сам трейлер, хотя далеко и не новый, поражал чистотой металлического экстерьера, внешние повреждения которого были тщательно заделаны, зашпаклеваны и подкрашены.

Кинг задрал голову и посмотрел в небо.

— Что ты там высматриваешь?

— Признаки начинающегося торнадо. Я столкнулся с этим природным явлением один-единственный раз в жизни, когда забрался в Канзасе в точно такой же трейлер. Самое интересное, что ни деревце, ни кустик, ни даже травка тогда вокруг не пострадали. Торнадо, однако, закружил трейлер в смерче, поднял в воздух словно пушинку и, как говорят, вновь швырнул на землю аж в штате Миссури. К счастью, мне удалось выскочить за секунду до того, как все началось. Владелец трейлера, которого я собирался допросить на предмет изготовления им поддельных золотых колец, тоже успел выброситься, но чуть позже меня, и его нашли на кукурузном поле в десяти милях от места стоянки.

Сказав это, Кинг, вместо того чтобы направиться к входной двери, прошел вдоль стены трейлера и свернул за угол. На импровизированном заднем дворе в сорока футах от металлического жилища Джуниора напарники увидели скрывавшийся в тени деревьев большой деревянный сарай. Поскольку двери в сарае не имелось, детективам удалось разглядеть сквозь пустой дверной проем развешанные по стенам инструменты и стоявший на полу воздушный генератор. Когда они подошли к сараю чуть ближе, из двери выбежала чрезвычайно худая собака с торчащими ребрами и, угрожающе оскалив желтые зубы, зарычала, рычание вскоре перешло в лай. По счастью, животное было привязано к цепи, конец которой уходил в глубь сарая.

— Хорошо, мы больше не будем тут шпионить, — примирительно бросил Кинг. — Успокойся.

Детективы вернулись к трейлеру и поднялись по ступенькам ко входу. В этот момент в двери опустилась заслонка и в образовавшемся окне замаячил силуэт крупной полной женщины.

Волосы ее напоминали мочало с вплетенными в него многочисленными серебряными нитями, платье походило на яркую театральную афишу, наклеенную на очень широкую и приземистую афишную тумбу, а лицо представляло собой комбинацию больших и малых припухлостей и складок — толстых щек, грандиозного тройного подбородка, маленького рта и маленьких глазок под нависшими веками. Кожа на лице отличалась бледностью и почти полным отсутствием морщин, и в этой связи определить возраст толстухи было бы затруднительно, если бы не серебристые вкрапления в шевелюре.

— Миссис Оксли? — спросил Кинг, протягивая руку, на которую, впрочем, та даже не посмотрела.

— Кто вы такие и какого дьявола вам здесь нужно?

— Я Шон Кинг, а это Мишель Максвелл. Нас нанял Хэрри Кэррик, с тем чтобы мы провели расследование в интересах вашего мужа.

— Непростое задание, учитывая, что мой муж давно умер, — ответила хозяйка, чьи слова весьма удивили гостей. — Должно быть, вы разыскиваете мою дочь Лулу, а я Присцилла.

— Извините, Присцилла, — пробормотал детектив, посмотрев на партнершу.

— Она поехала забирать его. Я имею в виду Джуниора. — Тумбообразная толстуха глотнула чего-то из большой кружки с логотипом Диснейленда.

— Я думала, он сидит в тюрьме, — удивилась Максвелл.

Присцилла перевела взгляд на нее.

— Сидел. Но на то и существует залог, чтобы людей хотя бы на время выпускали оттуда. Не так ли, милочка? Я приехала из Западной Виргинии, чтобы помочь Лулу управляться с детьми, пока Джуниор будет выбираться из дерьма, в которое вляпался. Не уверена, однако, что ему это удастся. — Она сокрушенно покачала своей большой головой. — Воровать у богатых — глупейшее на свете занятие. Впрочем, Джуниор никогда особенно не блистал умом.

— Знаете, когда они вернутся? — осведомился Кинг.

— Нужно забрать детей после школы, так что ждать их слишком долго вам не придется. — Присцилла окинула детективов недоверчивым взглядом. — Но я так и не поняла, зачем вы сюда приехали.

— Адвокат Джуниора попросил нас нарыть как можно больше улик, свидетельствующих в его пользу, — объяснил Шон.

— Ну, раз так, вам придется весьма основательно поработать лопатой.

— Значит, считаете, он виноват? — спросила Мишель, облокотившись на перила.

Присцилла посмотрела на нее с нескрываемым раздражением.

— Но ведь Джуниор уже проделывал такое раньше, не так ли?

Кинг вмешался в разговор:

— Но возможно, на этот раз он ни при чем?

— Возможно. А я, возможно, ношу шестой размер и имею на телевидении свое шоу.

— Если они скоро приедут, вы, быть может, позволите нам войти и подождать их?

Присцилла продемонстрировала детективам пистолет, который все это время прятала, прижимая к грандиозной ляжке.

— Лулу не нравится, когда я пускаю в дом незнакомцев. А я не знаю, те ли вы люди, за которых себя выдаете. — С этими словами она навела пистолет на Кинга. — Мне не хочется стрелять в вас, мистер, поскольку вы вроде бы умный и рассудительный мужчина. Но я, ей-богу, стрельну — и в вас, и в вашу костлявую вертихвостку-подружку, если вы сделаете хотя бы малейшую попытку проникнуть в дом!

Шон в знак капитуляции вскинул над головой руки.

— Нет проблем, Присцилла. Мы сейчас уйдем. — С минуту помолчав, он добавил: — Какой, однако, хорошенький у вас пистолетик… Если зрение меня не подводит, это девятимиллиметровый «хеклер и кох», не так ли?

— Если б я только знала! Пистолет принадлежал моему покойному мужу, — проворчала толстуха. — Но стрелять из него я умею. Зарубите себе на носу.

— В таком случае мы в ожидании вашей дочери и ее мужа немного прогуляемся. — Кинг спустился с крыльца, утаскивая за собой Мишель.

— Вот и гуляйте себе. Только не украдите мой «мерседес», что стоит на парковке, — буркнула Присцилла и захлопнула за собой дверь.

— Как она меня назвала? — возмутилась Максвелл. — Костлявой вертихвосткой? Да за одно это я готова приставить пистолет к ее…

Шон крепко взял ее за плечи, повернул в сторону, противоположную трейлеру, и повел прочь.

— Давай успокоимся и отложим игру в крутых детективов до завтра.

Когда они отошли на почтительное расстояние от трейлера, Кинг наклонился, поднял с земли камешек и с рассеянным видом швырнул в овраг.

— Как ты думаешь, почему Ремми Бэттл не отремонтировала боковину в шкафу Бобби, где у него находился тайник? Ведь наняла же она человека, чтобы отремонтировать поломанные ящики в своих покоях? Почему, спрашивается, не сделать то же самое в комнате мужа?

— Может, она, обнаружив тайник, почувствовала себя как оплеванная и не захотела даже прикасаться к нему…

— Мне вот что еще интересно: она так расстроилась, потому что не догадывалась о существовании этого тайника, или из-за того, что не знала, что в нем лежит?

— Когда мы находились в большом доме, мне тоже кое-что не давало покоя, — нахмурилась Мишель. — Почему, к примеру, ее обручальное кольцо оказалось в тайнике? Она так долго повествовала нам, какой замечательный человек ее муж. Почему в таком случае не носила его кольцо? Не из-за секретного же ящика Бобби? Узнала о его существовании, только после того как ее собственный тайник был взломан и находившиеся в нем вещи похищены…

— Миссис Бэттл могла подозревать Бобби в том, что он что-то от нее скрывает. Или между ними давно уже существовала размолвка. Говорил же Хэрри, что Бобби любил приударить за другими женщинами. Или все было совсем не так, как рассказывала Ремми, и она просто-напросто нам соврала.

Максвелл пришла в голову неожиданная мысль.

— Быть может, кто-то нанял Джуниора, чтобы он похитил вещи, хранившиеся в тайнике Бобби?

— Но кто, кроме хозяина, мог знать о тайнике?

— К примеру, человек, который его сделал…

Кинг согласно кивнул.

— И этот человек вполне мог предположить, что в нем будут храниться некие ценности. Если разобраться, это может оказаться тот же самый субъект, что оборудовал тайник Ремми. Бобби мог подрядить его на работу у себя, не озаботившись поставить в известность об этом супругу.

Мишель предположила:

— Полагаю, мы можем вычеркнуть Ремми из списка подозреваемых. Вряд ли она воспользовалась услугами Джуниора, чтобы получить то, что хранилось в тайнике Бобби. Если бы она знала о тайнике, могла бы сама залезть в него.

— При условии, что миссис Бэттл была в курсе, где тайник находится. Может, она не смогла отыскать его сама и наняла Джуниора, с тем чтобы Девер нашел его, выкрал содержимое и обставил все под ограбление.

— Если бы она наняла его, никогда не вызвала бы полицию.

Кинг покачал головой:

— Ответ неверный — при условии, что Джуниору вдруг взбрело в голову заодно ограбить Ремми и вместе с содержимым тайника Бобби прихватить и ее ценности. Возможно, он пока молчит обо всей этой истории, поскольку ждет, как в дальнейшем лягут карты.

— Почему мне вдруг подумалось, что это дело куда сложнее, нежели представляется окружающим? — устало произнесла Мишель.

— Я с самого начала не считал его простым.

Оба как по команде повернули головы на звук подъезжавшего к трейлеру семейного микроавтобуса.

Шон, обозрев выглядывавших из окон пассажиров, повернулся к напарнице.

— Похоже, Лулу и впрямь внесла залог, поскольку рядом с ней восседает на переднем сиденье Джуниор собственной персоной. Давай выясним, нельзя ли вытрясти из него правду.

— Судя по тому, как складывались события до сих пор, я бы на это особенно не рассчитывала. Меня не оставляет впечатление, что в этом деле никто не хочет говорить правду.

Глава 20

Девер с первого взгляда производил впечатление человека, зарабатывающего на хлеб собственными руками. На его джинсах и футболке во многих местах красовались потеки краски, а сухая штукатурка и древесная пыль, казалось, въелись не только в одежду, но и саму кожу. Рост он имел за шесть футов и обладал покрытыми бронзовым загаром мощными плотными руками и ногами с развитой мускулатурой. Помимо загара, его конечности и торс украшали многочисленные царапины и шрамы, а также не менее пяти, по подсчетам Мишель, татуировок на различные актуальные темы, начиная с Лулу и кончая «харлей-дэвидсоном». Длинные, с сединой, начинавшие редеть каштановые волосы он зачесывал назад и стягивал на затылке резинкой. Эта прическа лишь подчеркивала начавшие образовываться залысины. На подбородке Джуниора красовалась маленькая эспаньолка, а на красных и пухлых, как у Санта-Клауса, щеках — длинные пышные бакенбарды. Свою младшую дочурку — девочку лет шести с красивыми умными карими глазами и аккуратными хвостиками на голове — он вынес на руках из машины с такой осторожностью и нежностью, что Максвелл невольно покачала головой. О наличии в этом человеке подобных качеств детектив даже не подозревала.

Лулу Оксли оказалась худенькой подвижной брюнеткой, носившей строгий деловой костюм и туфли на низких каблуках, а также хорошо продуманную и сделанную рукой профессионала прическу с многочисленными тонкими косичками и сложным узлом на затылке. На носу ее красовались очки в тонкой позолоченной оправе, в правой руке она держала портфель, а левой сжимала ладошку второго отпрыска — мальчика лет восьми. Третий ребенок, девочка лет двенадцати, шла следом с тяжелой школьной сумкой в руках. Все дети были одеты в форму одной из местных католических школ.

Кинг выступил вперед и протянул руку.

— Привет, Джуниор. Меня зовут Шон Кинг. Хэрри Кэррик нанял меня защищать ваши интересы.

Девер посмотрел на жену и, приняв к сведению ее утвердительный кивок, обменялся с гостем рукопожатием. Мишель заметила, как поморщился ее напарник, когда плотник стиснул его пальцы в своей ручище.

— А это моя напарница Мишель Максвелл.

Лулу внимательно посмотрела сначала на Кинга, потом на Мишель.

— Хэрри предупреждал нас, что вы приедете. Я только что забрала Джуниора из тюрьмы и не хочу, чтобы он вернулся туда.

— Я туда не вернусь, — пробасил Девер. — Потому что не сделал ничего дурного.

Стоило ему только произнести эти слова, как маленькая девочка, которую он вынес на руках из машины, начала тихонько всхлипывать.

— Ну и дела, — произнес с озадаченным видом Джуниор и, повернувшись к дочери, добавил: — Хватит реветь, Мэри Маргарет! Сказано же тебе, что папочка ни в какую тюрьму больше не пойдет и останется дома.

Малышка, однако, продолжала всхлипывать.

— Мама! — крикнула Лулу, обращаясь к недрам трейлера. — Выйди и забери детей.

Присцилла — уже без пистолета — вышла наружу и загнала старших детей внутрь. Потом, протянув руку за всхлипывающей Мэри Маргарет, подняла глаза на зятя.

— О как! Похоже, нынче выпускают из тюрьмы кого попало.

— Мама! — вскричала Оксли. — Иди в дом и присматривай за детьми.

Присцилла повернула Мэри Маргарет лицом к двери и наградила поощрительным легким шлепком. Девочка мгновенно исчезла в чреве трейлера.

Потом толстуха кивнула в сторону Кинга и Мишель.

— Этот говорун со своей подружкой все тут рассматривали и расспрашивали меня о разных вещах. Сказали, что работают на Джуниора. А я сказала, что прострелю им головы, если они попытаются войти в дом, и послала их куда подальше.

Вид у этой мегеры был настолько воинственный, что Кинг невольно сделал шаг вперед, закрывая собой Мишель.

— Миссис Оксли! — произнес он. — Как я уже говорил, мы на стороне Джуниора и приехали сюда, чтобы прояснить некоторые вопросы, связанные с его делом. До этого мы побывали в большом доме и имели беседу с Ремми Бэттл.

— Опять затарахтел, — прокомментировала выступление детектива Присцилла и осведомилась: — Значит, побывали в доме Бэттлов? Ну как там поживает королева?

— Вы знаете ее? — спросил Шон.

— В свое время я работала на курорте Гринбриер в Западной Виргинии. Она и ее семья частенько приезжали туда.

— И миссис Бэттл показалась вам слишком… хм… требовательной? — спросил детектив.

— Надменная стерва и боль в заднице — вот кто она такая, — заявила Присцилла. — А если Джуниор настолько глуп, что позволил себе красть у этой ведьмы, то пусть огребет за это полной мерой.

Лулу наставила на мать указательный палец как пистолет.

— Дай нам переговорить с этими людьми. — Она кивнула в сторону входной двери, из которой высовывалось личико Мэри Маргарет, прислушивавшейся с замирающим сердцем к разговорам взрослых. — И обсудить с ними кое-какие вопросы, которые детям слушать совершенно не обязательно.

— Не беспокойся об этом, малышка. Я сама расскажу детям о недостатках их папочки. Это займет не более двух месяцев.

— Не надо делать этого, мама. Очень вас прошу, — буркнул Джуниор, опустив голову и исследуя взглядом свои большие ступни. Он был выше Присциллы почти на голову, но даже при этом условии проигрывал ей в весе. И не только в весе. Глядя на них со стороны, Кинг и Мишель все больше убеждались, что он как огня боится свою тещу.

— Не смей называть меня мамой! Мы с Лулу столько всего для тебя сделали — а как ты нам отплатил? Влез по уши в грязное дело! Возможно, тебя даже посадят на электрический стул!

При этих словах сдавленные рыдания Мэри Маргарет перешли в громкий рев, и Лулу поторопилась навести порядок в своих владениях.

— Прошу простить меня, — твердо извинилась она перед гостями, после чего перешла от слов к делу.

Зажав подол платья Присциллы в кулаке, она чуть ли не волоком оттащила родительницу к трейлеру и, втолкнув ее вместе с Мэри Маргарет в помещение, нырнула внутрь сама. Некоторое время из трейлера доносились приглушенные дверью крики и сердитые голоса, но постепенно они затихли и установилась тишина. Прошло еще несколько секунд, и Лулу как ни в чем не бывало вышла из трейлера, предусмотрительно заперев за собой дверь.

— Мама иногда бывает просто несносной. Особенно когда начинает выпивать. Вы уж извините.

— Она меня не любит, — заявил Джуниор, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Почему бы нам всем не присесть? — предложила Оксли, указывая на столик для пикников справа от трейлера.

Когда все устроились за столом, Кинг вкратце поведал Джуниору и Лулу о своем визите в Каса-Бэттл.

После детектива первой заговорила жена Девера.

— Вот в чем проблема, — ткнула она пальцем в сарай на импровизированном заднем дворе. — Я миллион раз говорила Джуниору, чтобы он навесил дверь и врезал замок. Но воз и ныне там.

— Известная история, — проворчал плотник. — Вкалываешь всю жизнь в чужих домах, а на свой собственный времени не хватает.

— Беда в том, — продолжила Лулу, — что туда кто угодно может зайти.

— Только не тогда, когда там старина Лютер, — Девер кивнул на собаку, которая, выскочив из пустого дверного проема, снова подняла лай. На этот раз, правда, она лаяла в знак приветствия, радуясь возвращению хозяев.

— Лютер? — пренебрежительно произнесла Лулу. — Тоже мне сторож… Да, он лает — но укусить вряд ли осмелится. Это не говоря уже о том, что когда кто-нибудь приносит ему пожрать, он готов перед этим человеком на брюхе ползать. — Оксли повернулась к Мишель и Кингу. — К моему мужу постоянно заходят приятели, чтобы позаимствовать тот или иной инструмент. Когда нас нет дома, они оставляют записку, где перечисляют взятые вещи, и сообщают, когда вернут их. Но бывает, что и не возвращают. А этот Лютер ни разу никого из них не остановил.

— В знак благодарности они оставляют упаковку пива, — быстро добавил Джуниор. — Эти старперы — хорошие ребята.

— То, что они старперы — чистая правда, — с сарказмом заметила Лулу. — Не знаю только, насколько они хорошие. Очень может быть, что один из них тебя и подставил.

— Нет, детка. Никто из моих приятелей не сделает мне подлости.

Кинг вмешался в разговор:

— Как бы то ни было, имеет смысл продемонстрировать разумные сомнения на этот счет. Если жюри решит, что тут вероятны варианты, это может сыграть вам на руку.

— Да, Джуниор, именно так. Он дело говорит, — подтвердила Оксли.

— Но парни мои друзья. И я не хочу впутывать их в это дело. Тем более я уверен, что ребята не способны мне навредить. В любом случае подозревать кого-то из них в том, что они вломились в дом Бэттлов, просто-напросто глупо. И еще одно: позвольте совершенно официально вам заявить, что никому из моих приятелей никогда и ни при каких условиях не могло прийти в голову как-либо задеть или обидеть миссис Бэттл. Я, конечно, в колледже не учился, но мне и без того достанет ума не лишать женщину ее обручального кольца. Кому нужна такая головная боль?

— Вам и не придется ничего предпринимать против ваших друзей, — со значением отчеканил Кинг. — Просто дайте нам их имена и адреса, и мы проверим — скрытно и конфиденциально. Очень может быть, у них у всех железное алиби, а если так, мы сможем забыть про них и двигаться дальше. Друзья друзьями, но пока мы не найдем еще одного подозреваемого, главным будете оставаться вы, поскольку на вас указывают очень серьезные улики.

— Слушай, что он говорит, Джуниор, — кивнула Лулу. — Ты ведь не хочешь возвращаться в тюрьму, верно?

— Конечно, не хочу, детка.

— И какой же из этого следует вывод? — Она выжидающе на него посмотрела.

Девер с большой неохотой назвал детективам имена и адреса приятелей.

— А теперь, Джуниор, — елейным голосом произнес Кинг, — ответьте мне честно на пару вопросов. Мы работаем на вашего адвоката, поэтому все, что вы скажете, будет считаться конфиденциальной информацией и дальше этого места не пойдет. — Он сделал паузу, подбирая нужные слова. — Итак, вы имеете что-либо общее с этим делом? Я не в том смысле, что лично участвовали в ограблении, но, возможно, словом или делом помогали кому-то это осуществить, пусть даже невольно?

Девер вскочил с места и сжал кулаки.

— Вот, значит, как ты заговорил… Готовься, сейчас я сворочу тебе физиономию набок! — взревел он.

Мишель, приподнявшись из-за стола, потянулась было за пистолетом, но Кинг жестом призвал ее к спокойствию. Затем, посмотрев на Девера в упор, спокойным голосом охладил его пыл:

— Джуниор, моя напарница участвовала в Олимпийских играх, а также основательно поднаторела в боевых искусствах, о чем свидетельствуют полученные ею многочисленные черные пояса. Так что она способна несколькими ударами ног послать в нокаут и тебя, и меня. Мало того, всегда носит при себе взведенный девятимиллиметровый пистолет и может вогнать тебе пулю между глаз с расстояния пятидесяти футов, а уж с пяти — тем более. У меня был трудный день, и я здорово устал. Поэтому рекомендую тебе, пока не поздно, присесть на лавку и попробовать напрячь мозги.

Здоровяк с удивлением посмотрел на Мишель, которая выдержала его взгляд не моргнув глазом, после чего послушно опустился на лавку, продолжая время от времени опасливо на нее поглядывать.

Кинг продолжал говорить:

— Короче говоря, Джуниор, нам не нужны неприятные сюрпризы с твоей стороны. Поэтому, если ты что-то утаил от нас или Хэрри, тебе необходимо сейчас же исправить это, рассказав, как все обстояло на самом деле.

После минутного молчания, показавшегося бесконечным, Джуниор покачал головой и произнес:

— Я сказал вам всю правду. Я не грабил миссис Бэттл и не имею представления, кто это сделал. Ну а теперь мне пора к детям. Давно не видел их, знаете ли.

С этими словами он поднялся с места, подошел к трейлеру и скрылся за его дверью.

Глава 21

Кинг и Мишель зашагали к своей машине. Лулу последовала за ними.

— Джуниор — хороший человек. Любит детей и меня. И очень много работает. Но сердце у него не на месте, потому что он понимает, что обстоятельства против него, и это не дает ему покоя. Между тем в последнее время все у нас складывалось на редкость удачно. Мой бизнес приносил неплохой доход, муж тоже хорошо получал, мы начали строить дом, дети ходили в приличную школу и хорошо успевали. Да, возможно, все было слишком хорошо, чтобы это могло продолжаться долго.

— Вы сохранили свою девичью фамилию? — спросила Мишель.

— У меня нет братьев. А сестры взяли фамилии мужей. Вот я и решила, что фамилия Оксли будет существовать — пока по крайней мере жива я.

— Вы работаете в «Афродизиаке», не так ли?

Лулу, казалось, удивилась вопросу Кинга.

— Это правда. Но откуда вы знаете? — Неожиданно она расплылась в улыбке. — Только не говорите мне, что вы к нам не заходили!

Детектив одарил ее ответной улыбкой.

— Заходил разок. Пару лет назад.

— Когда я только начинала там работать, это место более всего напоминало бордель. И называлось соответственно — «Приют любви». В честь известной песни группы «Би-52». Однако я с самого начала заметила, что у этого заведения неплохой потенциал. И наш коллектив в течение нескольких лет превратил его в отличный ночной клуб. Да, у нас все еще выступают танцовщицы и играет соответствующий оркестр. Но это только в одном — так сказать, «традиционном» — зале, с которого все и началось. Между прочим, Джуниор очень помог нам в переустройстве заведения и много чего там сделал и построил. Видели бы вы только, какой сейчас у нас прекрасный декор, какие резные колонны, бархатные шторы и тисненые обои! Кроме того, у нас имеется отличный ресторан с льняными скатертями и фарфоровой посудой, бильярдная, зал для игры в карты, кинозал и первоклассный бар с принудительной вентиляцией, позволяющей мужчинам курить сигары. В настоящее время мы организуем клуб для местных бизнесменов — такое место, где можно не только развлечься и отдохнуть, но и весьма плодотворно поработать. Разумеется, там будет Интернет и прямая телефонная связь с крупнейшими деловыми центрами. За последний год наши доходы выросли на восемьдесят шесть процентов и достигли наивысшего показателя за десять лет. Я все время подбиваю акционеров на замену названия, с тем чтобы оно стало несколько более…

— Респектабельным? — подсказала Мишель.

— Именно так. Мне принадлежит определенный процент акций этого заведения, и если оно и впредь будет приносить неплохую прибыль, мы с Джуниором сможем удалиться от дел. Поэтому я работаю не покладая рук, чтобы сделать его максимально доходным и процветающим. Это тем более реально, что наша клиентура состоит преимущественно из молодых мужчин с высокими заработками, привыкших тратить деньги в свое удовольствие. Как жаль, что вы не можете лично пролистать наши расчетные книги и сравнить уровень нынешних доходов с тем, что был несколько лет назад!

— Вы рассуждаете как самая настоящая бизнес-леди, — усмехнуласьМишель.

— О, я начинала в совсем другом амплуа. Признаться, даже не окончила школу высшей ступени. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец заболел аневризмой, и я ушла из школы, чтобы ухаживать за ним. Судя по всему, сиделкой я оказалась неважной, поскольку, несмотря на все мои старания, он умер. Вскоре после этого я встретила Джуниора и вышла за него замуж. Потом вернулась в школу и закончила ее, а потом поступила в общественный колледж на курсы делопроизводства и менеджмента. Одновременно работала на полставки в «Приюте любви». В качестве официантки, — торопливо добавила она, — поскольку не обладала физическими данными, необходимыми для танцовщицы. Постепенно пришла к мысли, что мое призвание — бизнес, и мне надо расти именно в этой области.

— Между прочим, одну вашу танцовщицу недавно убили, — вставил Кинг.

Лулу вздрогнула.

— Как вы узнали?

— Мы своего рода неформальные консультанты шефа Уильямса, — объяснил детектив.

— Скажем так, одно время она работала у нас танцовщицей, — откорректировала ремарку Шона Оксли.

— Вы знали ее? — спросила Мишель.

— Не очень хорошо. Через нас проходит множество танцовщиц, которые в большинстве своем на долгое время не задерживаются. Такова специфика бизнеса. В своей деятельности мы придерживаемся строгих правил и ничего сверх контракта танцовщицам не позволяем. Не хотим потерять лицензию из-за парочки шустрых девиц, которые хотят затащить в постель некоторых не слишком привередливых клиентов и срубить легкие деньги.

— Ронда Тайлер тоже стремилась к этому? Она из-за запретов от вас ушла? — спросила Мишель.

— Я уже рассказала полиции все, что знала. Или я по какой-то причине должна повторить вам свой рассказ?

— Такой причины не существует, — покачал головой Кинг.

— Ну и славно. На меня слишком много всего сейчас навалилось, и мне не хочется вспоминать об истории с убийством Тайлер.

— Сомневаюсь, что она мечтала о таком исходе, — заметила Мишель.

— Девушка, я в этом бизнесе уже довольно давно и всякого навидалась. Так что мне это неинтересно. Боюсь, ничто уже не способно меня удивить. Ответственно вам заявляю: ничто.

— Я тоже так думал.

Когда детективы отъехали, Оксли еще некоторое время смотрела им вслед, потом повернулась и пошла к трейлеру.

Мишель отслеживала ее действия в боковом зеркале.

— Лулу сказала, что знала Ронду не очень хорошо. Между тем она смогла опознать ее даже по схематичному компьютерному портрету. Это не говоря уже о том, что знала об интимной татуировке в области промежности. По-моему, тут кроется определенное противоречие.

— Все может быть.

— И еще одно: охотно верю, что Джуниор глуп, ограничен и не в состоянии даже отдаленно представить себе, как можно распорядиться ценными бумагами и ювелирными изделиями, но его супруга явно не относится к этому разряду. Она с легкостью способна сбыть все это с рук, да еще и основательно нажиться на этом.

— Если это подтвердится, значит, наш клиент виновен.

Мишель пожала плечами:

— И такое иногда случается… Какие у нас планы на будущее?

— Нам необходимо выяснить, кто оборудовал тайники в доме Бэттлов, проверить алиби приятелей Джуниора, ну и, разумеется, доложить о проделанной работе Хэрри Кэррику.

— И задаваться вопросом, когда совершится следующее убийство, — добавила Максвелл со вздохом.

Глава 22

Как обычно, Диана Хинсон вышла из адвокатской конторы в центре города в семь часов вечера. Усевшись в свой красный, последней модели «крайслер-себринг», она включила зажигание и тронулась с места. Заехав по пути в местный ресторан и прихватив с собой обед навынос, в скором времени остановилась перед воротами закрытого респектабельного жилого комплекса. Помахав сидевшему в будке охраннику — пожилому человеку без оружия, которого с легкостью могли бы обездвижить даже подростки, — въехала на территорию комплекса и покатила к своему дому в конце улицы.

В нынешнем году события складывались очень благоприятно для Хинсон. Так, ей удалось заполучить нового партнера в лице «Гудрич, Браудер и Найт» — второй по величине адвокатской фирмы Райтсберга, а также свести знакомство с мужчиной, с которым, по мнению Хинсон, у нее могли сложиться серьезные отношения. Этим человеком оказался перспективный служащий банка ростом более шести футов, любивший, как и она, кататься на доске в волнах прибоя и играть в большой теннис, и здесь ему даже удалось ее превзойти. Хотя он был младше на четыре года, Диана считала, что ждать предложения руки и сердца ей осталось недолго, и готовилась ответить на него согласием. Помимо этого, она сумела привлечь в качестве клиента обладателя солидного банковского счета, что положительно сказалось и на ее собственном счете. Принимая во внимание все вышеперечисленное, Хинсон уже не раз думала о том, что ей пора перебираться в собственный загородный дом, где она, имея на пальце обручальное кольцо, могла бы спокойно стариться в компании с любящим мужем, воплотив, таким образом, в реальность мечты многих женщин-адвокатов, которым перевалило за тридцать.

Загнав машину в гараж и войдя в дом, она сунула обед в микроволновую печь, переоделась в спортивный костюм и отправилась на пробежку. Преодолев за двадцать минут примерно три мили, она вернулась домой хотя и несколько вспотевшая, но совершенно не запыхавшаяся. В колледже она бегала на средние дистанции, а после него всерьез занялась большим теннисом. И находилась в великолепной для женщины ее возраста физической форме.

Приняв душ, Диана съела разогретый в микроволновке обед и посмотрела очередную серию любимого сериала, после чего долго разговаривала по телефону с приятелем из банка, находившимся в командировке в Хьюстоне по делам аудита. Пообещав на прощание вознаградить его за разлуку страстной близостью, она повесила трубку, посмотрела по телевизору последние известия, бросила взгляд на часы, отметив про себя, что уже перевалило за полночь, и выключила телевизор. Раздевшись затем до трусов в ванной комнате, она натянула длинную свободную футболку и отправилась в постель.

Диана почувствовала присутствие незнакомца у себя за спиной, но, прежде чем успела закричать, рукой в перчатке злоумышленник сдавил ей горло. В следующее мгновение ее обхватили поперек туловища и швырнули на пол. Когда к Хинсон спустя минуту вернулась способность рационально мыслить, она поняла, что лежит, уткнувшись лицом в ковер, с кляпом во рту, а руки связаны за спиной телефонным шнуром.

Адвокат по уголовным делам Хинсон не раз защищала в суде насильников, часть которых ей удалось благодаря своим усилиям и профессиональному мастерству отмазать от тюрьмы. Несмотря на то что эти субъекты заслуживали решетки, она считала такие дела своими профессиональными победами. Теперь же, лежа на полу лицом вниз и спиной чувствуя тяжесть преступника, Диана морально готовилась к тому, что ей предстоит перенести изнасилование. Она с ужасом представляла себя, как с нее сорвут нижнее белье, после чего начнется унизительный и очень болезненный процесс. Хотя ее подташнивало от страха, Хинсон внушала себе, что сопротивление не имеет смысла и нужно позволить преступнику получить свое без лишних усилий, дабы избежать тяжелых травм и, самое главное, сохранить жизнь. Она очень надеялась на сравнительно благополучный исход, мотивируя тем, что не видела лица преступника, а если так, у него нет причин убивать ее.

— Прошу вас, — попыталась докричаться Диана сквозь кляп, — не делайте мне больно.

Отчаянный призыв остался незамеченным.

В ее спину вошел нож, пронзивший левую верхнюю часть сердца. Затем убийца повторил удар. При этом клинок пробил левое легкое, оставив разрез шириной в два дюйма, а на обратном пути задел аорту. Когда все закончилось, в спине адвоката насчитывалось не менее дюжины ран. Но Хинсон испустила дух уже после четвертой.

Человек в черном капюшоне склонился над жертвой и, стараясь не наступить в растекавшуюся по ковру кровь, перевернул тело на спину. Затем, достав из кармана ручку и задрав на жертве футболку, нарисовал на животе некий символ. Аналогичный символ он изобразил на стене над постелью. Второй рисунок отличался значительными размерами — охотник на людей не хотел, чтобы полицейские его проглядели. Эти копы бывают порой такими идиотами…

Затем убийца вернулся к телу Хинсон, снял с ее щиколотки ножной браслет, привлекший его внимание на парковке торгового центра, и сунул в карман.

Нож он оставил на полу рядом с трупом. Этот нож ни при каких условиях не мог привести следствие к нему, поскольку взят он был из кухонного ящика жертвы. Охотник прятался в густых кустах перед гаражом, дожидаясь, когда Хинсон вернется домой. Когда она приехала и открыла двери гаража, убийца дождался, пока адвокат вышла из машины, после чего пробрался внутрь. Большинство закрывают гаражные двери не глядя, нажав на кнопку дистанционного пульта. Хозяйка не видела, как он проскользнул в гараж.

Убийца развязал жертве руки, а затем подпер одну из них открытой дверцей бюро. Еще на парковке торгового центра он заметил, что Хинсон носит часы, поэтому брать с собой другие не стал. Установив стрелки на нужное ему время, он вырвал из часов головку, мгновенно остановив механизм. На этот раз ни молитв, ни соответствующих случаю слов над трупом убийца произносить не стал, лишь пробормотал нечто по поводу того, что глупо выбрасывать банковские чеки в мусорный ящик.

Покончив с незамысловатым ритуалом, он методично исследовал комнату на предмет потенциальных свидетельств его присутствия, но ничего не обнаружил. Об отпечатках пальцев или ладони и речи быть не могло, поскольку охотник на людей не только надел перчатки, но и наклеил предварительно на каждый палец и на контактную часть ладони вырезанные по форме небольшие кусочки замши. Достав из глубокого кармана куртки компактный дорожный пылесос, он тщательно пропылесосил пол под кроватью, где прятался. Аналогичной обработке подверглись стенной шкаф, куда он забрался, как только проник в дом, а также лестница в гараж. Спустившись в гараж, убийца и там все основательно пропылесосил.

Потом снял капюшон, наклеил на лицо фальшивую бороду, прикрыл макушку шляпой и, выйдя из дома через черный ход, направился к своей машине, припаркованной на боковой улочке в «мертвой зоне» для пожилого привратника дорогого жилого комплекса. Мотор «фольксвагена» завелся почти мгновенно. Убийца ехал быстро, не превышая, однако, установленного лимита скорости и не нарушая правил. Особенно спешить незачем. Хотя ему требовалось написать новое письмо, на этот раз он совершенно точно знал, о чем будет в нем говориться.

Глава 23

Шон проснулся с первыми лучами солнца в своем сорокафутовом плавучем доме, пришвартованном к пирсу. Он арендовал это перестроенное в подобие жилья судно и называл домом в ожидании, когда восстановят его прежний дом, остов которого в свое время исчез в рукотворном кратере. Натянув гидрокостюм мокрого типа и набрав в грудь побольше воздуха, детектив головой вперед бросился в волны озера. Вынырнув, проплыл несколько сот ярдов, вспенивая воду энергичными гребками, после чего вернулся к своему плавучему пристанищу и перебрался в каяк класса «Полярная гагара», привязанный к свае. Кинг намеревался пройти две-три мили по озеру. Спортивные привычки молодой и сильной партнерши стали отчасти передаваться и ему. Даже помимо его воли.

Обдумывая это и мерно орудуя двухлопастным веслом, он какое-то время шел по озерной глади, как вдруг, случайно подняв голову, обнаружил на некотором удалении от себя Максвелл собственной персоной. Хотя утро только начинало входить в свои права, этот факт нисколько не удивил Кинга. Казалось, партнерша пребывала в состоянии вечного бодрствования. Иногда он даже задавался вопросом, уж не относится ли напарница к особой разновидности вампира, не боящегося солнечного света.

В отличие от него Мишель управляла не каяком, а спортивной лодкой с парными веслами, и гребла в столь высоком темпе и с такой сноровкой, что за ней оставался пенный след. В этой связи стороннему наблюдателю могло показаться, что в корме ее суденышка установлен мотор.

Шон крикнул, стараясь привлечь внимание, и его слова далеко разнеслись над тихими водами озера.

— Пора пить кофе! Или ты, быть может, держишь курс в Атлантику?

Она улыбнулась, помахала ему, отпустив весло, и пошла на сближение.

Детективы подвели свои суденышки к пирсу и, крепко привязав, поднялись на палубу плавучего дома. Там Кинг отправился на камбуз варить кофе, Мишель же, вынув из непромокаемого рюкзачка энергетический батончик, принялась жевать, одновременно осматривая интерьер.

— Твоя лодка даже больше моего коттеджа! — крикнула она, вонзая зубы в батончик.

— И куда чище и аккуратнее, — откликнулся с камбуза Шон, разливая по чашкам кофе и добавляя в сок лед.

Прошло уже два дня с тех пор, как они расспросили Лулу и Джуниора. Когда напарники доложили о результатах изысканий Хэрри Кэррику, последний, поблагодарив их за плодотворную работу, в свою очередь сообщил, что большое жюри графства единодушно постановило выдвинуть обвинение в ограблении против его клиента. Ничего удивительного: все улики по-прежнему продолжали указывать на Джуниора. Хотя Кинг и Мишель нашли мастера, изготовившего и установившего потайные ящики в доме Бэттлов, этот человек, убеленный сединами и давно вышедший на пенсию, не произвел на них впечатления субъекта, имевшего хотя бы малейшие причины вломиться в дом клиентов. Не говоря уж о том, что он вряд ли смог бы сделать это физически. Для очистки совести Кинг напоследок спросил у него, когда Роберт Бэттл велел установить тайник у себя в комнате.

Интересное дело: этот, казалось бы, совершенно невинный вопрос вызвал у старика смущение.

— Не люблю хранить что-либо в тайне от своих клиентов, — пробормотал он. — Тем более от миссис Бэттл, которая всегда держала себя как истинная леди. Таких, как она, я, пожалуй, больше и не видел.

— Значит, мистер Бэттл не хотел, чтобы она знала о тайнике? — спросила Мишель, когда старик замолчал, не желая продолжать неприятный ему разговор.

— Мне не нравилось скрытничать и пробираться в дом, когда миссис Бэттл отсутствовала. От этого у меня на душе оставался неприятный осадок, — пробормотал старик, избегая давать прямой ответ на поставленный вопрос.

— Есть идеи относительно того, почему мистеру Бэттлу вдруг вздумалось установить у себя в комнате тайник? — спросил Кинг.

— Я его об этом не спрашивал, а он не посчитал нужным сказать мне, — ответил упрямый старикан.

— Но все-таки когда примерно вы его установили? — продолжала наседать Мишель.

Плотник с минуту обдумывал вопрос, потом ответил:

— Должно быть, лет пять назад, не меньше. Но секретный ящик для миссис Бэттл я изготовил и установил за несколько лет до этого.

Подумав, Шон спросил:

— А мистер Бэттл догадывался, что у его жены есть тайник?

— Не знаю, сэр. А теперь уже никто не узнает. Как я слышал, мистер Бэттл при смерти.

— Ну, когда имеешь дело с таким человеком, ничего нельзя утверждать заранее, — произнес Шон.

Потом детективы проверили алиби приятелей Джуниора. Эти люди или выпивали в баре в ночь ограбления, или спали с женами, подружками и любовницами. Дамы, ясное дело, могли и соврать, но чтобы вывести их на чистую воду, понадобилось бы основательно вокруг них покопать, так что Кинг решил положиться на их слово. Тем более что в разговоре с ними фальши он не почувствовал. Кроме того, ни один из приятелей Девера даже отдаленно не походил на человека, способного спланировать и осуществить подобную операцию, а в ходе ее умно подставить Джуниора. Их умения и навыки, на взгляд Кинга, ограничивались способностью вколотить гвоздь, выпить пива и трахнуть бабу.

— Ты собираешься жить на борту этой лодки все время, пока не достроят твой новый дом? — спросила Мишель.

— Если честно, мне выбирать не приходится.

— У меня в коттедже есть свободная комната.

— Благодарю. Но, боюсь, в обстановке твоего коттеджа мой ген аккуратности окончательно загнется.

— Не такая уж плохая там обстановка. Особенно в последнее время.

— Не такая уж плохая? Когда я последний раз заходил в гости, у тебя в столовой на карточном столе грудой были навалены твои любимые вещи, начиная с водных лыж и кончая пистолетами. При этом грязное белье мокло в кухонной раковине, а немытые тарелки громоздились на стульях в гостиной. Обед ты подавала в бумажных тарелках и ставила их на доску для серфинга, положенную на две табуретки. Такого со мной еще не случалось, уверяю тебя.

— Я думала, — буркнула Максвелл обиженным тоном, — что ты оценишь по достоинству хотя бы тот факт, что я для тебя готовила. Знаешь, сколько тогда вскрыла консервных банок?

— Не сомневаюсь, что тот вечер стал для тебя тяжким испытанием…

Он хотел было добавить еще пару язвительных слов, но в этот момент заверещал его сотовый. Звонил Тодд Уильямс. Хотя разговор продолжался недолго, когда Кинг выключил телефон, выражение его лица было потрясенное.

— Опять кого-то убили? — выдохнула Мишель и, поставив чашку на стол, устремила на Шона вопрошающий взгляд.

— Да.

— И кого же?

— Человека, которого я знал.

Глава 24

Жестокое убийство Дианы Хинсон произвело тяжелое впечатление на жителей респектабельного, богатого и, как казалось раньше, безопасного жилого комплекса, где обитала жертва. Когда Мишель и Кинг приехали туда, небольшая, но чрезвычайно возбужденная толпа местных обывателей терроризировала нескольких растерянных мужчин в костюмах, являвших собой менеджмент комплекса. Нечего и говорить, что в центре этого людского водоворота находился и пожилой охранник, который последним видел Диану Хинсон живой. Он казался ужасно расстроенным и едва сдерживал слезы.

Полицейские автомобили и машины городских властей перегородили узкую улочку, ведшую к коттеджу Хинсон. Желтая полицейская лента преградила вход в дом, хотя желающих проникнуть на место преступления, не считая официальных лиц, набралось бы не много. Офицеры в форме и штатском заходили в дом и выходили через главную и заднюю двери, а также сквозь гаражные. Припарковав машину, Кинг и Мишель вышли и осмотрелись.

Первым делом они увидели шефа Уильямса, стоявшего на пороге и призывно махавшего им рукой. Они торопливо пересекли улицу и, нырнув под желтую ленту, присоединились к полицейскому, после чего все трое вошли в здание.

Тодд Уильямс выглядел в это утро даже более несчастным, чем в анатомичке, хотя, казалось, такое невозможно. Со стороны можно было подумать, что гравитация буквально вдавливала его в землю.

— Черт! Ума не приложу, чем я все это заслужил.

— Хинсон уже идентифицировали?

— Да, это она, без сомнения. Вы знакомы с ней?

— Город у нас маленький, а мы с ней оба адвокаты.

— Вы хорошо ее знали?

— Не настолько, чтобы это могло помочь следствию. Кто ее нашел?

— Ей предстояло сегодня утром работать с документами, так как один из ее подзащитных собирался давать показания под присягой или что-то в этом роде. Поскольку к условленному времени она не пришла, сотрудники адвокатской фирмы стали названивать ей по домашнему телефону и по мобильнику, однако ни тот ни другой номер не отвечал. Тогда к ней на квартиру послали курьера. Курьер, отметив, что машина Хинсон стоит в гараже, но к двери никто не подходит, забеспокоился и вызвал полицию. — Уильямс покачал головой. — Действовал тот самый парень, что прикончил Тайлер, Пемброк и Кэнни. Я это точно знаю.

Мишель, уловив в его тоне уверенность, решила, что он настроился наконец на деловой лад, и поторопилась этим воспользоваться.

— Вы получили письмо, касающееся убитых подростков?

Уильямс кивнул, вытащил из кармана сложенный вдвое бумажный лист и протянул Максвелл.

— Ксерокопия… Чертова редакция несколько дней хранила молчание о новом послании, поскольку оно было адресовано Вирджилу, а он уехал из города. Самое интересное, что никто из этих людей даже не догадался его распечатать. И после этого они еще называют себе репортерами!..

— Закодировано, как и первое послание? — спросил Кинг.

— Нет. В таком именно виде и поступило. И что интересно — никаких символов на конверте.

Шон развел руками.

— Вот вам и теория Зодиака. — Он посмотрел на Мишель. — Ну, о чем же в нем говорится?

Максвелл пробежала послание глазами, после чего начала читать вслух:

— «О'кей, еще один отправился в лучший мир. За ним последуют и другие. Я уже писал вам, что не пытался имитировать Зодиака. Но вы, глядя на подростка, возможно, все-таки решили, что я не самостоятелен. Если так, рекомендую вам основательнее раскинуть мозгами. Я, между прочим, специально оставил в машине собачий ошейник, поскольку сделал то, что сделал, отнюдь не из-за собаки. То есть ошейник мне без надобности. У меня и собаки никакой нет. Я все спланировал и совершил сам, и собираюсь так поступать и впредь. Итак, до следующего раза. Не заставлю вас ждать слишком долго. И забудьте о СС».

Мишель в изумлении посмотрела на партнера.

— «Собачий ошейник»? «Сделал отнюдь не из-за собаки»? И «забудьте о СС»?.. — приоткрыв рот, повторила она. — Что, собственно, все это значит?

— Твое недоумение говорит о том, что ты еще слишком молода, — ответил Кинг. — СС — это Сын Сэма, иначе говоря, Дэвид Берковиц — серийный убийца, оперировавший в Нью-Йорке в семидесятых годах прошлого столетия. Получил прозвище Убийца Любовников, поскольку имел обыкновение отстреливать парочки, целовавшиеся в машинах.

— Парочки, целовавшиеся в машинах? Как Кэнни и Пемброк, да?

Уильямс кивнул.

— Когда Берковица поймали, он сказал, что мысль убивать ему внушал сосед-демон, передававший приказы через свою собаку. Разумеется, все это вранье и полнейшая чушь.

Кинг нахмурился.

— Но наш парень прекрасно осознает, что делает. И даже указывает на это в своем письме.

Мишель помотала головой.

— Что-то я уже ничего не понимаю. Зачем совершать преступления, копируя известных в прошлом серийных убийц, а потом в письмах старательно открещиваться от этого? Я это к тому, что для некоторых маньяков подражание «великим» и составляет главный смысл их деятельности. В своем роде идеальный пример искреннего самообольщения, так — нет?

— Кто его знает? — пожал плечами Уильямс. — Как бы то ни было, тех двух подростков в машине убил он, и никто другой.

Кинг некоторое время смотрел на шефа, потом снова заглянул в письмо.

— Подождите минутку. Он этого не говорил. «Еще один отправился в лучший мир» — вот как у него написано!

— Нет, вы только посмотрите на этого парня! Он требует логики от психа, — пожаловался Тодд. — Скажем, этот тип представлял их как некое единое целое — и все дела.

— Прочитайте письмо еще раз, шеф. Наш убийца вполне сознательно использует единственное число, пишет «подростка», а не «подростков».

Уильямс поскреб щеку.

— Возможно, он просто перепутал окончания и написал «а» вместо «ов». Всякое бывает, знаете ли…

— Но если убийца написал это сознательно, то какого конкретно подростка он имел в виду? — спросила Мишель.

Уильямс вздохнул и ткнул пальцем в лестницу.

— Вместо того чтобы вести беспредметные споры, поднимитесь-ка лучше в спальню и посмотрите, что там происходит. Сомневаюсь, однако, что письмо поможет что-либо прояснить. Но мне не надо никакого письма, чтобы понять, кого этот тип «не пытался» имитировать на этот раз.

Напарники поднялись по лестнице в комнату. Там кипела бурная деятельность. Эксперты, офицеры полиции, люди в ветровках ФБР и сотрудники убойного отдела полиции штата внимательнейшим образом исследовали место преступления и труп в надежде заполучить самые ничтожные улики по этому делу. Однако, судя по их пустым, будто стеклянным взорам, ничего интересного или мало-мальски ценного пока обнаружить не удалось.

Кинг заметил в дальнем углу комнаты Сильвию Диас, беседовавшую с плотным господином в плохо сшитом костюме. Она подняла глаза, одарила детектива печальной улыбкой, после чего повернулась к своему собеседнику. Шон же приступил к осмотру спальни и невольно отшатнулся, когда заметил изображенный на стене символ.

Это была перевернутая пятиконечная звезда.

— Вот-вот, я тоже так отреагировал, когда увидел ее.

Кинг повернулся к шефу Уильямсу, внимательно смотревшему на него. В следующее мгновение полицейский наклонился и задрал футболку на трупе Хинсон.

— Она и здесь изображена.

Некоторое время оба молча рассматривали рисунок на животе Дианы.

Мишель кивнула на знак на стене.

— Перевернутая пентаграмма. — Она с шумом вздохнула и посмотрела на мужчин. — Ну, этого-то я знаю. Ричард Рамирес, не так ли?

— Иначе говоря, Ночной Охотник, — откликнулся Кинг, согласно кивнув. — Который, если мне не изменяет память, в настоящее время находится в тюрьме, в камере смертников, на расстоянии трех тысяч миль от нашего города. Он рисовал перевернутые пентаграммы на телах некоторых своих жертв и по крайней мере пару раз на стенах их спален — вот как здесь.

Уильямс перевернул труп на бок, и все увидели покрывавшие спину Хинсон многочисленные колотые раны.

— Сильвия сказала, что ее предположительно держали лицом вниз, когда наносили ранения, после чего перевернули на спину и подперли руку дверцей бюро.

Шеф положил тело на спину, не продемонстрировав при этом ни малейших признаков дурноты. Похоже, за последнее время способность Уильямса переносить картины кошмара значительно повысилась.

— Зацепки какие-нибудь есть? — спросила Мишель.

— Убийца использовал нож, взятый с кухни, а связал шнуром от ее же собственного телефона. На запястьях остались следы, указывающие на это. Потом, правда, снял шнур, чтобы придать руке требующееся ему положение. В комнате полно отпечатков, но я очень удивлюсь, если мне скажут, что убийца позабыл надеть перчатки.

— Вы уверены, что убийца — мужчина?

— Никаких следов борьбы. Ее одолели и связали почти мгновенно. Если бы это сделала женщина, скажем, вооруженная пистолетом, она здорово рисковала, связывая жертве руки, ведь Хинсон могла оказать сопротивление, и неизвестно, кто одержал бы верх, поскольку адвокат находилась в отличной физической форме.

На лице Кинга проступило озадаченное выражение.

— И что же — опять никто ничего не видел и не слышал? Странно… Это густонаселенный квартал, где дома стоят очень близко друг к другу. Кто-то обязательно должен был что-то увидеть или услышать.

— В настоящее время мы ведем поиск в этом направлении, так что утверждать что-либо со всей уверенностью еще рано. Установлено, правда, что дом справа от Хинсон выставлен на продажу и пустует.

— Когда ее убили? — спросила Мишель.

— Об этом надо справиться у Сильвии, если, конечно, тот парень из ФБР позволит вам с ней пообщаться.

Кинг бросил взгляд в сторону Диас.

— Вы имеете в виду мужчину со значком ПВОП на лацкане?

— Сказать по правде, здесь столько народу, что я давно уже перестал понимать, кто входит в этот дом или выходит из него.

— Тодд, — вполголоса произнес детектив, — на вашем месте я не стал бы повторять эти слова во всеуслышание, особенно перед Большим жюри.

Полицейский смутился и не менее минуты хранил молчание, потом буркнул:

— Намек понял, спасибо.

Потом все трое стали рассматривать часы жертвы.

— Стрелки поставлены на четыре, — пробормотал с несчастным видом Уильямс.

Кинг наклонился, чтобы лучше видеть циферблат.

— Нет, не на четыре.

— Что такое? — вскричал Уильямс.

— Они показывают одну минуту пятого.

Шеф присел на корточки.

— Бросьте, Шон. Думаю, при сложившихся обстоятельствах этим можно пренебречь.

— Наш парень, Тодд, до сих пор демонстрировал удивительную точность и четкость всех своих действий.

Полицейский скептически усмехнулся:

— Он убил женщину и, ясное дело, хотел побыстрее скрыться с места преступления. Очень может быть, преступник орудовал в темноте. Кроме того, в отличие от прошлых убийств он находился в доме, вокруг которого полно потенциальных свидетелей. В спешке, возможно, даже не заметил, что, устанавливая нужное время, сдвинул стрелку на минуту вперед.

— Возможно, — произнес Кинг с не меньшим, чем у шефа, скепсисом в голосе. — Но тип, столь тщательно убирающий место преступления, как-то не вяжется в моем представлении с человеком, способным написать «подростка» вместо «подростков» или установить стрелки на одну минуту пятого, если ему требуется четыре ровно.

— Но если он сознательно выставил на часах одну минуту пятого, то что это может означать? — спросила Мишель.

У Кинга не имелось ответа на этот вопрос. Опустив глаза, он так долго молча созерцал мертвую женщину, что Уильямсу это надоело и шеф отправился бродить по комнате в надежде узнать что-нибудь новенькое.

Максвелл положила руку напарника на плечо.

— Извини, Шон. Я и забыла, что ты знал ее.

— Она была хорошим человеком и отличным адвокатом. И уж конечно, не заслуживала такого конца. Как, впрочем, и все остальные жертвы.

Когда детективы, направляясь к выходу, проходили мимо Сильвии, последняя жестом предложила им задержаться. Ее собеседник, присоединившийся к группе своих коллег, занявшихся осмотром трупа, немного уступал ростом Шону, но казался значительно тяжелее его и сильнее физически. Его мощные плечи едва не разрывали пиджак, а сложение отличалось массивностью, если не монументальностью. Его редеющие каштановые волосы отливали серебром, уши деформированы, боксерский нос — приплюснут, а взгляд проницательных карих глаз оказался неожиданно сильным, почти гипнотическим.

— Итак, у нас труп номер четыре, и счет, как кажется, будет продолжен. Почерк Ночного Охотника. Ну кто бы подумал, что у нас может случиться такое? — Сильвия сокрушенно покачала головой.

— С кем ты только что разговаривала? — осведомился Кинг.

— С агентом ФБР Чипом Бейли. Он работает в отделении бюро в Шарлотсвилле.

— С Чипом Бейли? — медленно произнес детектив.

— Ты что — знаешь его?

— Нет. Но хотел бы с ним познакомиться.

— Полагаю, это можно устроить. Позже, разумеется. Сейчас все законники слишком заняты.

— Заранее благодарен… — Шон с минуту помолчал, потом спросил: — Ты обратила внимание на выставленное на часах время?

Сильвия согласно кивнула.

— Одна минута пятого. Как у Пемброк.

— Что такое? — чуть ли ни в унисон выпалили детективы.

— Стрелки на часах Пемброк показывали одну минуту третьего. Разве я вам не говорила?

— Не говорили, — покачала головой Мишель. — И шеф тоже хранил по этому поводу молчание. Впрочем, он считает, что расхождение в одну минуту не имеет большого значения.

— А ты что думаешь по этому поводу? — спросил Кинг.

— Думаю, что это важно. Только не знаю почему.

— А тебе что-нибудь в этом деле бросилось в глаза?

— Я измерила у Хинсон ректальную температуру, после того как проверила, не подвергалась ли она сексуальному насилию, свидетельств которого, впрочем, не обнаружила. Ну так вот, по моим расчетам, она мертва от восьми до девяти часов. Ей нанесли двенадцать ножевых ран. Двенадцать, подумать только!

Мишель что-то уловила в ее голосе.

— Это уж слишком, не правда ли, доктор?

— Что может свидетельствовать о ярости нападавшего. Между тем на кистях рук и предплечьях не обнаружено характерных ранений, какие бывают при самообороне. Совершенно понятно, она не ожидала нападения и ее обезвредили очень быстро.

Сильвия подняла с пола свою сумку и кивком указала на дверь.

— Возвращаюсь в офис. Там меня ждут больные. Ну а после приема займусь вскрытием Хинсон.

— Мы проводим тебя до машины, — предложил Кинг.

Втроем вышли из дома. Было прохладно, но утренний воздух уже начал прогреваться.

— Я все хотела спросить, как продвигается ваше расследование по делу Джуниора Девера.

Кинг с удивлением посмотрел на Диас.

— Откуда ты знаешь, что мы занимаемся этим делом?

— Столкнулась в продовольственном магазине с Хэрри Кэрриком и между прочим рассказала ему, что вы проявляете интерес к райтсбергским убийствам. Он, в свою очередь, поведал мне, что вы делаете кое-какую работу и для него. Я лично никак не могу поверить в виновность Джуниора Девера. Всегда считала его удивительно мягким, уважительным и доброжелательным человеком, хотя и малость грубоватым внешне.

— В ходе расследования мы встретились с Ремми, Эдди, Доротеей и Саванной. А также с обслуживающим персоналом.

— Но никуда особенно не продвинулись, я уверена в этом, — заметила Сильвия.

— Ремми страшно переживает за Бобби.

— Насколько я слышала, он в очень плохом состоянии.

— Надежда умирает последней, — подключилась Мишель. — К счастью, он недавно пришел в сознание, даже начал говорить. Впрочем, его речи представляют собой бессмысленный набор слов, никак не согласующихся с реальностью. Но в любом случае это хороший признак, не так ли?

— Удары — штука непредсказуемая, — заметила Диас. — Бывает, кажется, что больной быстро идет на поправку, а он вдруг возьми да и умри. А бывает и наоборот.

Кинг покачал головой.

— Надеюсь, он все-таки выкарабкается. На радость Ремми. — Детектив посмотрел на Сильвию и спросил: — Полагаю, ты сообщишь нам о результатах вскрытия Хинсон?

— Тодд велел мне ставить вас в известность о таких вещах, а он сейчас наш босс. Пока по крайней мере это расследование не передали в ведение ФБР или убойного отдела штата.

— Вы полагаете, такое возможно? — поинтересовалась Мишель.

— Я полагаю, что для скорейшей поимки маньяка подобное развитие событий весьма желательно, — отчеканила Сильвия.

Глава 25

Известие о четырех серийных убийствах достигло федеральных средств массовой информации около полудня и являлось новостью номер один всю вторую половину дня и весь вечер. Большинство жителей Райтсберга сидели у своих телевизоров как прикованные и слушали рассуждения дикторов федеральных каналов о сельских муниципальных образованиях штата Виргиния в целом, их городе в частности, а также о том, в какой ужас повергли местное население четыре жестоких убийства, жертвами которых стали люди, никак на первый взгляд не связанные между собой. Дикторы дали понять зрителям, что федеральные власти и власти штата в курсе проблемы, уже активно занимаются ею, и выразили надежду, что убийца будет схвачен в самое ближайшее время. Не получил, правда, освещения тот факт, что люди, непосредственно участвовавшие в расследовании, отнюдь не демонстрировали уверенности в скорейшем успешном завершении операции по поимке преступника. Их высказывания скорее свидетельствовали об обратном.

Подобно другим горожанам, детективы сидели перед экраном телевизора в офисе, отслеживая материалы центральных каналов, повествовавших о кровавых событиях в Райтсберге. Когда же дикторы озвучили тот факт, что убийца отправил два письма в адрес редакции «Райтсбергской газеты», Кинг не выдержал и вскричал:

— Вот дерьмо!

Мишель кивнула в знак того, что понимает и разделяет его озабоченность.

— Думаешь, наш убийца тоже сидит сейчас у телевизора и смотрит это?

— Разумеется, смотрит! Все они мечтают прославиться.

— А ты тоже считаешь, что он убивает без разбору?

— Пока что видимой связи между его жертвами не обнаружено. — Детектив с минуту хранил молчание, потом продолжил: — Есть, правда, одна зацепка. В письме, связанном с убийством Кэнни и Пемброк, он упоминает только одного подростка. Вопрос: кого наш маньяк имеет в виду?

— Что-то я не понимаю…

Кинг посмотрел на партнершу.

— Если он охотился, к примеру, за Пемброк, а Кэнни просто подвернулся ему под руку, тогда, значит, существовала конкретная причина, почему она должна была умереть. А если так, надо проверить, не имелось ли у него причин расправиться с остальными жертвами. Возможно, эти причины как-то взаимосвязаны.

— А что ты думаешь относительно часов?

— Определенно это его фирменный знак. Но очень может быть, что за этим кроется и нечто большее.

— Будем надеяться, что Сильвия прояснит хоть что-нибудь в этом деле.

Кинг бросил взгляд на часы.

— Сегодня мне предстоит кое с кем отобедать, и отказаться от этого мероприятия я не могу.

— И где будет проходить мероприятие?

— В клубе «Сейдж джентльмен». Застолье намечается с господами не из нашего города. Хочешь присоединиться?

— Нет. У меня тоже есть кое-какие дела.

— Свидание? — с улыбкой осведомился Шон.

— Свидание. С инструктором по кикбоксингу. Мы планируем основательно попотеть и покричать, не снимая при этом тренировочных костюмов.

Напарники расстались и поехали каждый своей дорогой. Мишель, по обыкновению, превысила скоростной лимит миль на двадцать, управляя белой «тойотой-секвойя», которую называла «Белым китом» в честь Моби Дика, созданного воображением Мелвилла. Выехав за город и миновав развязку на шоссе, она свернула на гравийную дорожку, петлявшую в лесу и выводившую к уединенному коттеджу. Как только она проехала развязку, с боковой дороги на шоссе выехал голубой «фольксваген-жук» и, резко увеличив скорость, последовал за белой «тойотой» Мишель.

Добравшись до того места, где «секвойя» свернула на гравийную дорогу, водитель «фольксвагена» притормозил и некоторое время следил, как белый автомобиль, бороня колесами гравий, углублялся в сумеречный лес. Четверть мили по лесу, потом поворот налево — и хозяйка машины дома. Охотник на людей знал об этом, поскольку исследовал эти места, когда Мишель находилась в городе. Помимо принадлежавшего Максвелл коттеджа, никаких иных домовладений здесь в радиусе полумили не наблюдалось. Задний двор коттеджа выходил на берег озера, где детектив хранила в маленьком плавучем доке свою спортивную лодку, каяк и еще одно экзотическое суденышко, известное у специалистов под названием «си-доо». В общей сложности коттедж имел площадь около полутора тысяч квадратных футов[12] и представлял собой постройку в фермерском стиле с открытой верандой. Водитель «фольксвагена» убедился, что Мишель живет совершенно одна и не имеет даже собаки для компании и охраны дома. Знал, однако, что в прошлом она была федеральным агентом и обладает многочисленными специальными умениями и навыками, свойственными этой профессии, так что недооценивать ее опасно. Проехав еще немного по шоссе, он загнал машину в придорожные кусты, после чего зашагал через лес в направлении коттеджа.

На месте он отметил про себя, что «тойота» припаркована перед домом, а в окнах горит свет. Достав из сумки бинокль, охотник обозрел фасад дома, но никаких следов присутствия хозяйки не заметил. Продолжая держаться в тени деревьев, он двинулся в обход здания к заднему двору. В задних комнатах горело только одно окно на верхнем этаже. Спальня, предположил убийца и навел бинокль. Шторы оказались задернуты не очень плотно, и ему дважды удалось зафиксировать хозяйку дома в перекрестии оптики, но когда она стала переодеваться, наблюдатель целомудренно опустил бинокль и стоял так до тех пор, пока Максвелл — уже в рабочей одежде — не вышла из дома. Вскочив затем в свой грузовичок, она захлопнула за собой дверцу и отбыла в неизвестном направлении.

Подходя к дому, охотник еще успел заметить отблеск огней ее пикапа, растворившихся в следующую секунду в темноте леса. Эта женщина быстро двигается и быстро ездит, подумал убийца, после чего сосредоточил все свое внимание на входной двери. Хотя она была заперта, это серьезной проблемы для него не представляло. Кроме того, убийца знал, что охранной системы в доме нет. Оглядевшись, злоумышленник достал из поясной сумки кусок стальной проволоки с загнутым концом и небольшую стальную пластину.

Чтобы вскрыть замок, ему потребовалось не более двух минут, после чего он открыл дверь, вошел в дом и осмотрелся. Все внутри пребывало в страшном беспорядке. Водитель «фольксвагена» покачал головой — его всегда поражала способность некоторых женщин жить вполне размеренно среди подобного хаоса. В углу гостиной горой громоздились книги и компакт-диски. Он вынул из кармана и подложил под эту гору круглый приборчик размером с монету. Этот крохотный передатчик, работавший на ультракоротких волнах, охотник снабдил столь же крохотным микрофоном, нарушив тем самым закон Соединенных Штатов, ведь соединение этих двух элементов превращало передатчик в подслушивающее устройство, иначе говоря — «жучок». Впрочем, «гостю» Максвелл было наплевать и на закон, и на конституционное право неприкосновенности частной жизни. Внеся усовершенствование в обстановку гостиной Мишель, он поднялся затем в ее спальню, где, обыскав платяной шкаф, обнаружил несколько черных брючных костюмов, две белые блузки, три пары основательно поношенных туфель на высоких каблуках, а также прорву джинсов, свитеров, футболок и рабочих комбинезонов. Кроме того, в отделении для обуви он наткнулся на пеструю коллекцию спортивной обуви всевозможных моделей и расцветок.

Спустившись на первый этаж, охотник решил, что ни офиса, ни рабочего кабинета в доме нет. Тем не менее на всякий случай просмотрел валявшиеся на кухонном столе письма, счета и периодические издания. Среди этого бумажного моря не обнаружилось ничего особенно интересного или необычного, если, конечно, принять за норму тот факт, что хозяйка выписывала такие издания, как «Журнал стрелка-любителя», и «Железная леди».

Выйдя из дома, убийца приступил к финальной части своей миссии. Так как он поместил «жучки» в разных местах, находиться одновременно рядом со всеми ими не имел никакой возможности. Поэтому охотник модифицировал их таким образом, чтобы они могли передавать сигнал на цифровое многоканальное записывающее устройство, активирующееся голосом. Его предстояло спрятать за пределами дома. «Жучки» имели радиус действия около сотни метров, а жесткий диск записывающего устройства позволял записывать и хранить сотни часов переговоров. Спрятав записывающее устройство, «гость» вернулся в дом, произнес несколько контрольных фраз перед «жучками», после чего вышел на улицу и проверил работу цифрового магнитофона. Контрольные фразы звучали чисто, и, полностью удовлетворенный результатом работы, убийца вернулся к своей машине и уехал. До этого он установил точно такие «жучки» в плавучем доме и офисе Кинга. Вскоре после того как началась вся этакруговерть, охотник выяснил, что шеф Уильямс использует детективов как персональных консультантов, и подумал о той огромной пользе, которую может ему принести прослушивание их квартир и телефонов. Как-никак двое из тех, кто собирался его поймать, будут, не подозревая об этом, регулярно снабжать объект поиска информацией о ходе расследования. Как Кинг и предсказывал, он слушал новости и знал, что целая армия блюстителей закона отряжена на его поимку. Но он не допустит их торжества и умрет прежде, чем его схватят, оставив после себя как можно больше трупов.

Глава 26

В тот же вечер, но несколько позже, Кайл Монтгомери, ассистент Сильвии и будущая рок-звезда, по крайней мере в собственных мечтах, припарковал свой джип перед моргом и вышел из машины. На нем была темная куртка с капюшоном и надписью «Университет Виргинии» на спине, грубые хлопчатобумажные брюки и туристские ботинки без носков. Заметив стоявший на парковочной площадке принадлежавший Сильвии темно-синий «ауди» с убирающимся верхом, он посмотрел на часы и присвистнул: стрелки приближались к десяти. Впрочем, в следующую секунду он вспомнил, что Диас предстояло исследовать последнюю жертву неизвестного убийцы — женщину-адвоката по имени Диана Хинсон. По счастью, Сильвия не предложила Кайлу ассистировать при аутопсии, за что он мысленно поблагодарил ее. Присутствие босса, однако, весьма затрудняло проведение запланированной операции, поскольку Монтгомери не знал точно, где именно находилась Диас в данный момент. Скорее всего в морге, ну а если все-таки в своем медицинском офисе, Кайл всегда сумеет изобрести предлог, чтобы оправдаться, если она его там увидит. Вставив идентификационную карточку в сканер, он вошел и двинулся в направлении врачебной приемной Сильвии.

В прихожей горел лишь дежурный свет, но Кайл отлично ориентировался в обстановке приемной и пересек ее без всяких затруднений даже в полумраке, задержавшись на минуту у офиса Диас. Там горел и верхний свет, и настольная лампа, но в комнате никого не было.

Кайл проскользнул в помещение аптеки, достал из кармана ключи, открыл один из застекленных шкафов и вытащил с полдюжины флаконов с таблетками. Открыв флаконы, извлек из каждого только по одной таблетке, которые разложил по заранее подготовленным пластиковым пакетикам, надписанным черным маркером. Завтра он влезет в офисный компьютер и внесет соответствующие изменения в список наличных лекарств, чтобы замаскировать хищение. Каждый раз он брал всего несколько таблеток, так что ему не составляло труда заметать следы махинаций.

Кайл уже хотел было покинуть приемную, как вдруг вспомнил, что утром оставил свой бумажник в морге, в шкафчике комнаты для переодевания. Сунув пакетики с таблетками в рюкзак за спиной, он осторожно отпер ключом дверь, разделявшую две секции здания. Если наткнется сейчас на Сильвию, скажет ей правду относительно бумажника. Двинувшись в сторону хозяйственной комнаты, Монтгомери миновал по пути офис морга, но Диас не оказалось и здесь. Прозекторская располагалась в дальнем конце коридора, и Кайл подумал, что босс в настоящий момент находится там, занимаясь исследованием тела адвокатессы Хинсон. Несколько секунд ассистент стоял в коридоре, надеясь в подтверждение своего предположения услышать из анатомички визг дисковой пилы, плеск льющейся из шланга воды или клацанье хирургических инструментов об эмалированную кювету, но абсолютно ничего не услышал. Это вызвало у него неприятное чувство, хотя он знал, что при вскрытии существует множество моментов, когда инструменты не используются и работа происходит в полной тишине, ведь мертвые не имеют обыкновения жаловаться на жестокое обращение.

Наконец он довольно явственно услышал какой-то звук в задней части здания и подумал, что Сильвия решила выйти из анатомички. Быстро вытащив из шкафчика бумажник и сунув его в карман, Кайл затаился в тени. Ему неожиданно пришло на ум, что если начальница застанет его здесь, то начнет задавать разные неудобные вопросы, на которые ему, за исключением придуманного на скорую руку оправдания, ответить нечего. Она могла быть очень въедливой, если на нее находило, и Монтгомери знал об этом. А если босс велит открыть рюкзак и продемонстрировать его содержимое?! При мысли об этом учащенно забился пульс, и Кайл сильнее прежнего вжался в стену, ругая себя последними словами за трусость и малодушие. Однако минуты шли, но из прозекторской никто не выходил. Наконец молодой человек нашел в себе достаточно мужества, чтобы выйти на свет и прокрасться к двери. Буквально через тридцать секунд он уже находился на улице, а еще через минуту отъезжал от морга. Похищенные препараты, выдававшиеся строго по рецептам, лежали в полной сохранности в рюкзаке на кресле для пассажира.

Когда Монтгомери добрался до нужного места, парковочная площадка была почти полностью забита машинами, и Кайлу понадобилось некоторое время, чтобы втиснуть джип между двумя японскими малолитражками. Выключив зажигание, он вылез из машины, пересек парковку и вошел в здание.

В «Афродизиаке» жизнь била ключом — посетителей в этот вечер, казалось, пришло даже больше, чем обычно, и почти все столики и высокие табуреты в баре были заняты. Кайл продемонстрировал удостоверение сонному привратнику у дверей главного зала, прошел и несколько минут в восхищении глазел на выступавших на подиуме танцовщиц. Стройные, с развитыми формами, почти не прикрытые одеждой красотки выделывали столь откровенные па, держась за полированные металлические шесты, и столь страстно к ним прижимались, что их мамаши, окажись они в это время в зале, несомненно, умерли бы со стыда, предварительно придушив развратных дочерей. Но как бы ни относились к происходившему здесь действу матери танцовщиц, Кайлу и эти дамы, и обстановка в зале очень даже нравились.

Бросив взгляд на часы, Монтгомери отошел от подиума, направился к лестнице в задней части зала и поднялся на второй этаж. Оказавшись в пустом коридоре, он двинулся вперед и шел, пока не наткнулся на плотную красную штору. Отодвинув ее и пройдя еще немного, ассистент Сильвии увидел перед собой двери, которые вели в располагавшиеся по краям коридора небольшие комнаты. Остановившись у первой двери, Кайл постучал условным стуком и сразу же получил разрешение войти.

Закрыв за собой дверь, он некоторое время стоял у входа, нервно переступая с ноги на ногу и не отваживаясь проходить дальше, как будто царивший в помещении полумрак пугал его. Монтгомери не впервые посещал эти апартаменты, но каждый визит сюда, по его мнению, был сопряжен с риском и неопределенностью.

— Принесли? — спросила находившаяся в комнате женщина таким тихим голосом, что он едва расслышал.

Кайл согласно кивнул:

— Товар у меня. Все как вы заказывали. — Он вынул из рюкзака пакетики с таблетками и показал их с гордостью ребенка, демонстрирующего матери найденную мертвую птичку.

Из затененной части комнаты вышла особа в длинном глухом платье. Вокруг головы у нее был повязан газовый шарф, глаза скрывали солнцезащитные очки, хотя в комнате и без того не хватало освещения. Определенно незнакомка очень не хотела оказаться узнанной. Кайл часто задавался вопросом, кто она такая, но никак не мог набраться смелости напрямую спросить об этом. Интересно, что Кайлу ее голос казался знакомым, но ему никак не удавалось вспомнить, где и при каких обстоятельствах он его слышал.

Однажды вечером Монтгомери нашел на сиденье своего джипа записку, сообщавшую, что, если он хочет заработать, нужно позвонить по указанному в записке телефону. Кто же не хочет заработать немного наличных? Кайл позвонил по указанному номеру, и ему доходчиво объяснили, что небольшая аптека при врачебном кабинете Сильвии может стать для него источником неплохого дохода. Сильные болеутоляющие и препараты, обладающие психотропным действием, являлись теми вожделенными предметами, которые хотела заполучить неизвестная покупательница.

Не отличавшийся особенной щепетильностью ассистент согласился обдумать это предложение и некоторое время исследовал обстановку в аптеке, с тем чтобы выяснить, как без риска и больших трудозатрат обеспечить себе доступ к этой потенциальной золотой жиле. Довольно скоро он пришел к выводу, что это дело не такое уж сложное и вполне ему по силам. После того как были оговорены обязательства сторон и начались поставки товара, Кайл довольно быстро ощутил, что его доходы и впрямь увеличились, причем весьма значительно.

Длинное платье не могло полностью скрыть изящных очертаний фигуры покупательницы, и этот факт, а также интимная обстановка комнаты со стоявшей в полумраке алькова расстеленной кроватью всегда вызывали у Кайла усиленное сердцебиение и сладкое томление в паху. Не говоря уже о том, что встречались они в одной из задних комнат стриптиз-клуба, где царила самая располагающая к любовным утехам атмосфера. Что греха таить: не раз и не два Монтгомери представлял себе, как он, будучи несколько выше ростом и мускулистее, нежели на самом деле, врывается в эту комнату и показывает ее обитательнице вожделенные таблетки — как примерно делал это сейчас. Но когда незнакомка протягивала руку, чтобы взять их, он в своих фантазиях бросался на нее, заключал в объятия, смеясь над ее жалкими попытками оказать сопротивление, и без лишних сантиментов затаскивал в постель. Там грубо овладевал ею в позиции «сверху», после чего она окончательно капитулировала, признавая его первенство, и их любовные игры продолжались всю ночь. При этом у него в ушах эхом отдавались ее крики страсти, из которых явствовало, что она любит и хочет только его — Большого Кайла.

Даже сейчас, проигрывая в очередной раз этот сценарий у себя в мозгу, он чувствовал, как в штанах начинается шевеление, и задавался вопросом, наберется ли он когда-нибудь достаточно решительности и мужества, чтобы воплотить мечты в реальность. Но как бы часто ни возникал в сознании этот вопрос, ответ обычно бывал отрицательным. Почему? Да потому что он слабак и полное дерьмо. Хозяйка комнаты вернула его к действительности, положив на край стола деньги и забрав пакетики с таблетками, после чего показала жестом, что он свободен и может идти.

Кайл, широко улыбаясь, немедленно забрал со стола купюры, сложил пополам и сунул в карман.

Лишь значительно позже он осознал, что многое из увиденного в тот вечер было исполнено глубокого смысла, и стал задаваться вопросами по этому поводу. Вопросы, расплывчатые и лишенные вначале какой-либо конкретики, привели его в конечном итоге к практическим и совершенно конкретным действиям.

Ну а в тот момент он задавался только одним вопросом: как потратить легко заработанные деньги? Монтгомери не относился к типу бережливых, и его скорее можно было назвать мотом. Если разобраться, жизнь Кайла проходила в погоне за всякого рода удовольствиями и наслаждениями. Итак, чем же порадовать себя на этот раз? Может быть, новой гитарой? Или новым телевизором? Или сверхсовременным музыкальным центром с оригинальным дизайном? К тому времени, когда ассистент врача вернулся к своей машине и включил зажигание, его воображение целиком захватила новая гитара, занявшая первое место с большим отрывом от конкурентов. Что ж, завтра он ее закажет.

Когда Кайл ушел, покупательница заперла дверь, размотала покрывавший голову газовый шарф и сняла черные очки. Потом скинула туфли и выскользнула из платья, оставшись в короткой шелковой нижней рубашке. После этого внимательно изучила сделанные Кайлом надписи на пакетиках, выбрала одну таблетку, истолкла чайной ложкой в порошок и проглотила, запив стаканом воды и порцией неразбавленного джина «Бомбейский сапфир».

Затем включила музыку, легла в постель и, сложив на груди руки, стала ждать, когда действие препарата унесет ее в те края, где она хотя бы на короткое время сможет почувствовать себя счастливой. Хотя бы до завтра. Ну а завтра, ничего не поделаешь, ей вновь придется погрузиться в неприглядную реальность жизни.

Она то тряслась как в лихорадке, то непроизвольно дергалась, стенала, потом вдруг некоторое время тихо лежала без движения. Со стороны можно было подумать, что наркоманка находится в сауне, ибо из всех пор тела обильно струился пот. В своем воображении она то взлетала в горные выси, то падала на дно самой глубокой пропасти в мире. Во время одного из спазмов, вызванного резким скачком температуры, она судорожным движением сорвала с себя пропитанную потом нижнюю короткую рубашку и скатилась в одних трусах на пол. Дыхание с хрипом вырывалось из ее уст, а груди то и дело влажно соприкасались друг с другом, когда она, перекатываясь с боку на бок, забилась вдруг в конвульсиях экстаза. Нервы ее напоминали находившиеся под сильным напряжением провода, которые время от времени замыкало друг на друга, и это явление сопровождалось массированным выбросом тепла и энергии. Но какие бы метаморфозы, подчас ужасные, ни происходили с ней в реальности, в том вымышленном мире, где она в данный момент пребывала, все шло ей на пользу и приносило радость.

Иными словами, она была счастлива. Пусть только до завтрашнего утра.

Глава 27

Кинг завершил обед со своими знакомыми примерно в девять тридцать, после чего позвонил Мишель и спросил, не хочет ли она глотнуть на сон грядущий немного спиртного и заодно еще раз обсудить подробности дела, которым они занимались. Максвелл прикатила в «Сейдж джентльмен» уже через десять минут. Шон с любопытством наблюдал, как посетители мужского пола один за другим поворачивают головы в сторону красивой яркой брюнетки, одетой в выцветшие джинсы, водолазку и ветровку с надписью «Секретная служба» на спине, уверенными шагами входившей в зал. Должно быть, подумал детектив, эти парни спрашивают сейчас себя, кто эта женщина, и готовы нафантазировать на ее счет все, что угодно. Но они наверняка не знают, что она чертовски независима, всегда таскает с собой пистолет и очень опасна.

— Как прошел обед?

— Было довольно скучно, но я, собственно, иного и не ожидал. А как твои успехи в области кикбоксинга?

— Думаю, мне нужен новый инструктор.

— А старый чем плох?

— Недостаточно меня заводит.

Они огляделись в поисках свободного столика в баре. Мишель заметила в дальнем углу знакомое лицо.

— По-моему, там сидит Эдди Бэттл.

В этот момент Эдди поднял голову, увидел их и помахал рукой, подзывая к себе.

Они присели за его столик, на котором стояли тарелки с остатками пищи.

— Что, Доротея сегодня не готовит? — с улыбкой спросил Кинг.

— Точно так. Если разобраться, она воздерживалась от готовки большую часть нашей семейной жизни. В основном в семье готовлю я. — Эдди застенчиво, по-мальчишески улыбнулся.

— Вы человек многих талантов, — заметила Мишель.

В этот вечер Бэттл предпочел вельветовые брюки и черный свитер с коричневыми декоративными заплатками на локтях. Максвелл опустила глаза и заметила, что на нем мягкие туфли без шнурков.

— Похоже, вы решили-таки расстаться со своими кавалерийскими сапогами?

— Не скрою, это далось мне не без труда. Когда долго носишь высокие сапоги, нога чуть распухает и как бы принимает их форму, поэтому снять их не так-то просто.

— Когда у вас намечается следующий выезд на природу? — осведомился Кинг.

— В этот уик-энд. Погода, слава Создателю, установилась какая надо. Шерстяная униформа времен Гражданской войны страшно колется и очень теплая, поэтому носить ее в жаркую погоду истинное мучение. Впрочем, я начинаю подумывать о том, чтобы бросить это занятие. Ото всех этих скачек по пересеченной местности спину ломит.

— Продали какие-нибудь картины в последнее время? — спросила Мишель.

— Две. Обе — коллекционеру из Пенсильвании, который тоже принимает участие в работе нашего клуба исторической реконструкции событий Гражданской войны. Правда, он сражается на стороне северян, но я не держу на него за это зла, а лишних денег не бывает.

— Мне бы хотелось как-нибудь взглянуть на ваши работы, — заявил Кинг. Напарница высказала аналогичное пожелание.

— Все мои картины хранятся в студии на заднем дворе. Позвоните мне, когда соберетесь, и я устрою вам небольшую экскурсию по этой импровизированной выставке. — Эдди жестом подозвал официанта. — По-моему, вы не прочь выпить, а, как говорит моя мать, хорошо воспитанные люди пьют только в компании.

Когда официант отправился выполнять заказ, Бэттл спросил:

— Ну так как — вам удалось раскрыть дело с кражей и очистить Джуниора Девера от подозрений? — Немного помолчав, он добавил: — Очень может быть, вы не захотите говорить со мной об этом. Ведь мы в каком-то смысле представляем противоборствующие стороны.

— Разгрызть этот орешек не так-то просто, — ответил Кинг. — Посмотрим, что получится в результате.

Принесли коктейли. Шон глотнул виски с лимонным соком и облизал губы:

— Как дела у вашей матушки?

Эдди бросил взгляд на часы.

— В настоящее время она в госпитале, но в десять ее выставят из палаты отца и она перейдет в гостевую комнату, чтобы немного поспать. Мама часто так делает.

— А что говорят о здоровье вашего отца?

— Считается, что ему стало лучше. По крайней мере врачи утверждают, что худшее уже позади.

— О, это прекрасная новость, — кивнула Мишель.

Эдди пригубил коктейль.

— Папа должен выкарабкаться. Должен — и все тут. — Бэттл посмотрел на собеседников. — Не уверен, что мать переживет его смерть. Кроме того, хотя все мы смертны, я просто не могу представить отца в гробу. — Он в смущении опустил глаза. — Извините. Стоит мне только малость перепить джину, как я начинаю говорить банальности, а в голову не приходит ни одной свежей или оригинальной мысли. Возможно, именно по этой причине пить наедине со своими проблемами совершенно непродуктивно и бессмысленно.

— Кстати, о выпивке в одиночестве, — поддержала разговор Максвелл. — Где ваша Доротея?

— На очередной деловой встрече. — Эдди вздохнул и торопливо добавил: — Риелтору приходится отлучаться из дома и в неурочное время. Зато никто не может сказать, что моя половина не преуспела в своей деятельности.

— О да. Доротея — очень успешная женщина, — тихо произнес Кинг.

Бэттл поднял бокал.

— Так выпьем же за Доротею — величайшего в мире агента по продаже недвижимости!

Детективы удивленно переглянулись.

Эдди поставил стакан на стол.

— Послушайте! У нее свои игрушки, а у меня — свои. Так что в нашей семье все уравновешено.

— А дети у вас есть? — спросила Мишель.

— Доротея никогда не хотела детей, так что этот вопрос у нас не обсуждался. — Эдди пожал плечами. — Возможно, я в глубине души тоже не хотел их. Вероятно, из меня получился бы никудышный отец.

Максвелл возразила:

— Почему? Вы могли бы научить детей писать этюды и ездить верхом. Возможно, со временем они также вступили бы в клуб реконструкции исторических событий и выезжали бы вместе с вами на природу.

— Между прочим, еще не поздно завести их, — добавил Кинг.

— Для этого мне придется обзавестись новой женой, — произнес художник с грустной улыбкой. — А я не уверен, что мне хватит энергии на такие кардинальные изменения в жизни. Кроме того, Бэттлы не разводятся. Это неслыханно. Так что если меня не убьет Доротея, то, весьма возможно, это сделает мать.

— Что ж, живите как живется, — резюмировала Мишель.

Эдди странно посмотрел на нее.

— Вы действительно думаете, что это выход? — Добив одним глотком коктейль, он переключился на другую тему. — Я слышал по новостному каналу, что городские власти позвали на помощь взрослых парней с большими пушками.

— В том числе вашего старого приятеля Чипа Бейли.

— Если бы не он, я бы сейчас с вами не разговаривал.

— Уверена, что ваши родители были чрезвычайно благодарны ему.

— О да. Отец даже предложил Чипу возглавить службу безопасности одной из своих компаний. Посулил большую зарплату.

— Вот как? А я и не знал, — удивился Кинг. — Но он, похоже, не воспользовался этим предложением.

— Не воспользовался. Полагаю, ему нравилось быть копом. — Эдди взял с тарелки нож и вилку и постучал ими друг о друга. — Подумать только, всего тридцать лет назад здесь были только леса и холмы — и ничего больше. Но мы отлично себя здесь чувствовали. Здесь никогда ничего не происходило, и мы ни о чем не беспокоились.

— А что теперь? — осведомилась Мишель.

— А теперь людей убивают в домах, бросают их трупы в лесу, расстреливают в машинах. Если бы у меня сейчас были дети, я не стал бы здесь жить.

— Вы в любом случае можете жить где угодно, — заметил Кинг.

— Сомневаюсь, что моей матери придется по нраву, если я уеду отсюда.

— Я уже говорила вам, Эдди, и скажу снова: живите как живется! — выпалила Мишель.

Но на этот раз Бэттл на ее выпад не отреагировал.

Глава 28

В то время как Монтгомери осуществлял хищение медицинских препаратов, а Эдди, Кинг и Мишель выпивали в баре, Бобби Бэттл лежал на больничной койке в окружении капельниц и аппаратуры по поддержанию жизнедеятельности. Рядом сидела Ремми, сжимая правой рукой бледную вялую руку мужа.

Время от времени она бросала взгляд на экраны мониторов, наглядно демонстрировавших тот факт, что Бобби держится за жизнь не так чтобы очень крепко. Недавно наступило ухудшение, и его снова подключили к аппарату искусственного дыхания, издававшему, помимо тихого шипения, тревожный писк всякий раз, когда дыхание Бэттла не соответствовало требуемым параметрам. Ремми неосознанно дышала в такт с упомянутыми звуками и движением поршней этой инфернальной машины.

В палату вошла дежурная медсестра.

— Здравствуйте, миссис Бэттл. Надеюсь, у вас все хорошо?

— Что тут хорошего? Он не узнает меня, — раздраженно бросила сиделка. — Он больше никого не узнает.

— Врачи считают, что силы возвращаются к нему. Просто это требует времени. По крайней мере все его жизненные показатели куда лучше, чем прежде. Даже несмотря на то что мистера Бэттла снова подключили к аппарату, его здоровье улучшается. И в этом не может быть никаких сомнений.

Ремми сменила гнев на милость.

— Спасибо, что ободрили. Буду надеяться на это. — Она опустила глаза и посмотрела на мужа.

Сестра улыбнулась, но в следующую секунду на ее лице проступило озабоченное выражение.

— Миссис Бэттл… — заговорила она проникновенным тоном, специально, казалось, зарезервированным сотрудниками госпиталя для общения с теми немногими счастливцами, чьи имена красовались на стене госпиталя.

— Я все знаю.

— Будете сегодня ночевать у нас? Если будете, я пойду и разберу вашу постель.

— Пожалуй, поеду домой и вернусь завтра утром. Но все равно спасибо за предложение.

Ремми встала со стула и удалилась. Сестра проверила состояние больного и аппаратуры и вышла из комнаты несколькими минутами позже.

Бэттл являлся единственным обитателем палаты, находившейся в коротком коридоре чуть в стороне от основных лечебных помещений этого отделения. Здесь же находились хозяйственные комнаты. Двери остальных палат отделения выходили в длинный коридор и холл, где располагался пульт дежурных медсестер. Ремми выбрала для мужа эту палату, чтобы обеспечить приватный характер своим визитам. Кроме того, в конце коридора находилась задняя дверь с кодированным замком, которой она пользовалась, дабы не ходить к мужу через все отделение под сочувственными взглядами врачей и персонала. Комната, где она иногда ночевала, располагалась в дальнем конце холла.

Стрелки показывали самое начало одиннадцатого, когда в этом отделении госпиталя началась смена дежурного персонала, занимавшая примерно три четверти часа. Сестра, наблюдавшая за Бэттлом, отправилась в комнату для сотрудников, где ей предстояло ввести в курс дела свою сменщицу.

Обитатели одноместных палат находились под наблюдением видеокамеры, изображение с которой поступало на один из мониторов на пульте дежурных медсестер. Считалось, что сестры ведут постоянное наблюдение за состоянием подопечных, хотя в момент смены это требование не выполнялось и мониторы в течение примерно двадцати минут никто не контролировал — главным образом потому, что утомленным дежурством сотрудницам госпиталя далеко не всегда удавалось коротко и доходчиво передать все необходимые сведения о том или ином пациенте коллегам-сменщикам. Как бы то ни было, установленная в палатах аппаратура по поддержанию жизнедеятельности продолжала функционировать, и в том случае, если больному становилось хуже, на пульт поступал сигнал тревоги.

Вскоре после начала пересменки в коридоре появился некий субъект, воспользовавшийся задней дверью, из которой несколькими минутами раньше вышла Ремми. На нем был зеленый хлопчатобумажный костюм, белый больничный халат и белая защитная маска, и в этом смысле незнакомец ничем не отличался от других сотрудников госпиталя. Пройдя по коридору, он остановился у палаты Бобби Бэттла и, приоткрыв дверь, бросил взгляд в комнату. Обнаружив, что там никого, кроме пациента, нет, заглянул за угол, взял на заметку тот факт, что пульт медсестер остался без присмотра, после чего вошел в палату Бобби и закрыл за собой дверь.

Не теряя времени, человек в белом халате чуть сдвинул в сторону висевшую на стене видеокамеру, так чтобы на пульте нельзя было увидеть находившиеся слева от кровати капельницы. Затем подошел к одной из них и, достав из кармана шприц, проткнул иглой пластиковый контейнер с прозрачным, как вода, препаратом, после чего, нажав на поршень, впрыснул содержимое шприца в раствор. Потом опустил глаза на Бобби, лежавшего на спине с умиротворенным выражением лица, несмотря на торчавшую из горла трубку, наклонился и надел Бэттлу на запястье извлеченные из кармана халата часы. Поставив стрелки ровно на пять и вырвав из часов головку, «врач» достал из другого кармана некий предмет и аккуратно положил на грудь Бэттла.

Это было белое птичье перышко.

Минутой позже человек в халате вышел из двери в конце коридора, спустился по лестнице на первый этаж, прошел на парковочную площадку, сел машину и уехал.

На ходу он думал о том, что ему нужно написать и отправить еще одно письмо.

Минут через десять после того, как машина отъехала от госпиталя, один из аппаратов жизнеобеспечения в комнате Бобби подал на пульт медсестер тревожный сигнал, следом за ним — другой. Через несколько секунд зловещие сигналы тревоги подавали уже все медицинские устройства, установленные в палате Бэттла.

Дежурные медсестры в полном составе вбежали в палату. Чуть позже сообщение о срочном вызове было получено бригадой реаниматологов. Опытные врачи прибыли на место буквально через минуту, но все их усилия ни к чему не привели и в 22:23 они констатировали смерть Роберта Э. Ли Бэттла.

Глава 29

Поначалу решили, что смерть Бобби наступила в результате кризиса после перенесенного удара. Оставленное убийцей белое перышко незаметно спланировало на пол во время действий реанимационной бригады. Позже его обнаружил уборщик и по непонятной причине положил на прикроватную тумбочку. Возможно, подумал, что оно вывалилось из больничной подушки. Часы, надетые убийцей на запястье Бэттла, заметили не сразу — их закрывали тянувшиеся из капельниц трубки, идентификационная наручная карточка и пластыри, фиксировавшие трубки и иглы. Снедаемая горем и злостью на врачей Ремми, вошедшая на короткое время в палату, также не заметила ни часов, ни пера. И лишь медсестра, случайно обратившая внимание на перышко, заставила обслуживающий персонал обсудить вопрос, связанный с его появлением. В самом деле, откуда оно взялось, если госпитальные подушки не содержат перьев? Кроме того, всеобщее недоумение вызвало слишком быстрое изменение в состоянии Бэттла, хотя это недоумение было скорее сродни обычному человеческому любопытству.

Только в три часа утра, когда труп собирались перевезти в госпитальный морг, кто-то из санитаров заметил часы на руке Бэттла, и этот факт подвиг врачей на повторный осмотр тела, а заодно и стоявших слева от кровати капельниц. При этом лечащему врачу удалось рассмотреть прокол в пластиковом мешке с лечебным раствором.

— Господи! — вырвалось у него.

Телефонный звонок поднял с постели Тодда Уильямса, который по пути позвонил Кингу, а последний — Мишель, так что в результате все трое прибыли в госпиталь почти одновременно. Пройдя в холл, они удивились, застав там Чипа Бейли. Шеф поторопился представить агенту ФБР своих спутников.

— Я спал в местном мотеле, но так как у меня всегда стоит на прикроватном столике включенная полицейская рация, почти сразу узнал о случившемся и приехал сюда, — объяснил Бейли. — Черт возьми, Тодд! Похоже, вы притащили с собой всю свою армию.

— Между прочим, умер Бобби Бэттл, — веско произнес шеф, — один из самых видных жителей нашего города…

Кинг мысленно закончил за него фразу: «И теперь нам предстоит иметь дело с его разгневанной скорбящей вдовой».

Госпитальный персонал проводил представителей закона в палату Бэттла. Покойник по-прежнему лежал на койке с торчавшими из обеих рук иглами капельниц и с трубкой принудительной вентиляции легких — из горла. Врачи лишь отключили аппаратуру за ненадобностью. Мишель поймала себя на том, что с огромным любопытством всматривается в мертвые черты Бобби, с которым ей так и не довелось встретиться. Но ей много о нем рассказывали, и теперь, глядя на его труп, она подумала, что в смерти Бэттл не менее оригинален, чем при жизни.

Старшая медсестра и лечащий врач сообщили о произошедших событиях, не забыв упомянуть об обнаруженном ими белом перышке, наручных часах и отверстии в пластиковом контейнере капельницы.

— Все это в высшей степени необычно, — нервно резюмировал лечащий врач, неосознанно стремясь приуменьшить значение случившегося.

— Мы и не думали, что такое происходит у вас каждый день, — ответил Кинг.

Уильямс осмотрел часы на руке покойника.

— Не Зодиак, — тихо отметил он, повернувшись к Мишель и Кингу. — Но стрелки поставлены ровно на пять, а заводная головка извлечена.

Когда Чипу Бейли продемонстрировали белое птичье перышко, предсказать его реакцию не составляло труда, однако он хранил молчание до тех пор, пока врач и сестра не вышли из палаты.

— Мэри Мартин Шпек, — уверенно заявил он. — Медсестра по профессии. Известна также под прозванием Флоренс Найтингейл. Означенная дама в течение десяти лет убила двадцать три пациента в шести штатах. В настоящее время отбывает пожизненное заключение в федеральной тюрьме в Джорджии. Ее визитной карточкой являлось белое птичье перышко. На допросе заявила, что выполняла работу Господа Бога.

— Значит, скоро придет еще одно письмо, — предположил Кинг.

— События развиваются так быстро, что мы еще не успели получить письмо касательно Хинсон, — пожаловался Уильямс. — Но почему Бобби? Почему убийца решил включить его в свой список? Кроме того, он здорово рисковал, пробираясь сюда.

Впрочем, после второй беседы со старшей сестрой следователи поняли, что через заднюю дверь прокрасться в палату Бэттла не так уж трудно. Код дверного замка: 4321, — оказался примитивным, это не говоря о том, что его не меняли в течение нескольких лет. Без сомнения, в госпитале его знали многие, а кое-кто почти наверняка сообщил о нем своим знакомым или родственникам.

— Есть какие-нибудь идеи относительно вещества, впрыснутого в капельницу? — спросила Мишель.

— Мы узнаем об этом совершенно точно только после токсикологической экспертизы, — ответил Уильямс. — Хорошо еще, что у врача оказалось острое зрение и он сумел рассмотреть прокол. В противном случае контейнер наверняка уничтожили бы или выбросили на помойку.

— А где Сильвия? — спросил Кинг.

Шеф покачал головой.

— Сидит дома, болеет. Похоже, подхватила грипп. Вчера после вскрытия Хинсон ей стало совсем плохо. Когда я позвонил, сказала, что сидит и гадает, вырвет ее или нет. Впрочем, пообещала приехать, как только сможет.

В разговор включился Бейли:

— ФБР тоже. Это пятая жертва неизвестного убийцы. Возможно, жертв больше, просто мы о них пока не знаем. При таких условиях ФБР просто обязано увеличить здесь свое присутствие. Вы уж извините, Тодд.

— Если так, Чип, быть может, вы и поговорите с Ремми? Боюсь, она снимет с меня скальп, когда узнает, что на самом деле случилось с ее мужем.

Кинг предложил:

— Я бы на вашем месте не торопился ставить ее в известность об истинных причинах смерти Бобби. Подождал бы, пока придет письмо на этот счет. Перо и часы, разумеется, указывают на то, что Бобби стал жертвой нашего маньяка, но мы должны быть абсолютно уверены в этом, прежде чем тревожить Ремми.

— Хорошая мысль, — похвалил Бейли.

— Интересно, что-нибудь из палаты пропало? — осведомилась Мишель. — Парень, которого мы ищем, у всех своих жертв забирал какую-нибудь вещь.

— Мы не узнаем об этом в точности, пока не переговорим с Ремми, — заметил Уильямс. — Ну а пока мне бы хотелось восстановить временную цепочку событий. — Он вышел из палаты, но вскоре вернулся в сопровождении все тех же старшей сестры и лечащего врача.

— Не могли бы вы расписать по часам и минутам вчерашний вечер? — обратился он к медикам.

— Разумеется, сэр, — начала старшая медсестра. — Миссис Бэттл находилась у нас примерно с четырех до десяти. Все это время она сидела в палате с мужем, который, надо сказать, был жив и чувствовал себя не так уж плохо вплоть до начала одиннадцатого, когда дежурная медсестра в последний раз проверила его состояние и показания приборов. За указанное время к мистеру Бэттлу больше никто не приходил.

— А до того? — поинтересовалась Мишель.

— В первой половине дня заходила его дочь Саванна. И какое-то время находилась с ним. Не помню точно, когда это было. А после Саванны пришла Доротея Бэттл. Скажем, около двух тридцати.

— Они входили в отделение через заднюю дверь? — спросил Бейли.

— Саванна — через заднюю, Доротея же воспользовалась главным входом.

— Мне нужно знать точное время этих визитов, — настаивал Уильямс.

— Нужно — выясним, — нервно и зло ответил врач. — Ну а теперь прошу меня извинить: я должен навестить других пациентов.

«Парень опасается, что против него и сотрудников вчерашней смены будут выдвинуты обвинения. Оттого и дергается», — подумал Кинг.

— Надеюсь, с ними вам повезет больше, чем с этим, — бросил вдогонку врачу Уильямс, который, казалось, тоже уловил что-то подобное в его тоне.

Когда врач удалился, шеф продолжил допрос старшей сестры.

— Насколько я понял, в десять пятнадцать состояние больного неожиданно изменилось, не так ли?

Та кивнула.

— У него произошла остановка сердца. Когда первая из сестер вбежала в палату, монитор демонстрировал идеальную прямую. Бригада реаниматологов пыталась восстановить сердечную деятельность, но безуспешно.

К разговору подключился Кинг:

— Стало быть, в течение примерно десяти минут между последней проверкой и остановкой сердца убийца вошел в палату и влил в капельницу предположительно некий яд, который сразу после этого начал действовать?

— Похоже, все именно так и было, — согласился Бейли.

— Я заметил, что палата снабжена видеокамерой, — сказал Кинг.

— Как и все одноместные палаты. С помощью камер мы можем проводить мониторинг состояния пациентов с пульта дежурных медсестер.

— Но никто из них не видел, чтобы в эту палату после ухода миссис Бэттл кто-то входил, не так ли?

Старшая медсестра занервничала.

— Да, бывает, что у пульта не остается ни одной живой души.

— Например, при сдаче дежурства? — спросил Кинг.

— Точно так. Но если кто-то и вошел в это время в отделение, он должен был воспользоваться задней дверью, ибо в противном случае его обязательно увидели бы.

— Понятно… — протянул Шон.

— Надо обладать изрядной смелостью, я бы даже сказал, дерзостью, чтобы войти сюда, когда здесь столько народу, — заметил Уильямс.

— Что ж, — произнесла старшая сестра, — если кому-то и впрямь взбрело в голову сделать то, о чем вы говорили, он, смею заметить, выбрал для этого самое подходящее время.

— Без сомнения, — согласился Кинг.


Когда напарники выходили из отделения, Шон задержался около пульта дежурных медсестер.

— Не возражаете, если я взгляну, как у вас тут все устроено? — спросил он у старшей сестры.

Детектив подошел к консоли, заставленной терминалами компьютеров, и стал следить за ежесекундно менявшимися изображениями на экранах мониторов.

— Насколько я понимаю, запись трансляции не производится?

— Нет. Мониторинг ведется не из-за соображений безопасности, а для наблюдения за пациентами.

— Возможно, в скором времени вам придется пересмотреть эту философию, — произнес Кинг.

— Что ты имел в виду? — спросила Мишель, когда они вышли из отделения.

— Мне пришло в голову, что человек, проникший в отделение, знал не только о задней двери и времени сдачи дежурства, но и о наличии видеокамер. Сомневаюсь, что субъекту, пришедшему сюда убивать, хотелось, чтобы камера наблюдения зафиксировала его присутствие. Я обратил внимание, что другие камеры панорамировали койки больных и оборудование по обеим сторонам. В комнате же Бэттла камера показывала только кровать и правый угол.

Мишель подвела итог:

— Все понятно. Убийца передвинул камеру так, чтобы его не увидели на экране монитора в тот момент, когда он впрыскивал яд в капельницу.

— Совершенно верно.

Когда детективы покидали госпиталь, их перехватил у выхода Кэррик. Несмотря на столь ранний утренний час, Хэрри выглядел очень элегантно в английском твидовом пиджаке и рубашке без галстука, с отложным воротничком.

— Хэрри, а вы что здесь делаете? — не без удивления осведомился Кинг.

— Во-первых, мы с Бобби Бэттлом старые приятели. Вернее, были старыми приятелями. А во-вторых, я являюсь главным советником госпиталя по юридическим вопросам. Местные шишки позвонили мне домой, и я только что закончил совещаться с ними. Намечается конфликт, и я им об этом так прямо и сказал. Кстати, а вы где были все это время? Ремми, случайно, не видели?

— Нет. Правда, она приезжала сюда, но на короткое время и уехала еще до нашего прибытия.

— Слышал о находках в палате Бобби. И подозреваю, что это неспроста.

— Мы тоже думаем, что неспроста, но точно пока ничего не знаем.

— Я вас надолго не задержу. Просто хотел сказать, что нам, по-видимому, снова придется вернуться к делу Джуниора.

— Как оно вообще продвигается?

— Не очень хорошо. Добытая вами информация, несомненно, имела для меня определенную ценность, но хочу вам заметить, что она нисколько не помогла в плане защиты моего клиента. По крайней мере все озвученные мной в офисе прокурора сомнения в его виновности встретили там холодный прием. Боюсь, это произошло из-за активного вмешательства со стороны Ремми. Она очень зла на Джуниора, и я сомневаюсь, что смерть Бобби понизит уровень ее агрессивности.

— Возможно, даже повысит, — заметила Мишель.

— Возможно, — невесело согласился Кэррик. — Теперь, молодые люди, я вас более не задерживаю. Если узнаете что-нибудь новое по поводу смерти Бобби, не забудьте сообщить мне.

Он повернулся и пошел к своей машине. Кинг и Максвелл некоторое время наблюдали, как адвокат открывал дверцу и усаживался за руль своего идеально восстановленного антикварного британского «эм-джи» с опускающимся верхом. Заведя мотор, Хэрри поехал по дороге навстречу лучам восходящего солнца.

Мишель посмотрела на компаньона.

— Не знаю, как ты, а я сочувствую Хэрри. Подумать только: он водит дружбу с Бэттлами, но при этом представляет интересы Джуниора и госпиталя, в котором умер Бобби.

Кинг согласно кивнул:

— Да, ему не позавидуешь. Я почти уверен, что против «Райтсберг дженерал» будут выдвинуты весьма серьезные обвинения. Ирония заключается в том, что судиться с госпиталем будет человек, чье имя начертано на его стене.

— Не думаю, что этот факт способен хотя бы в малой степени ослабить решимость Ремми.

— У меня тоже есть на этот счет большие сомнения. — Кинг зевнул и потянулся. — Но в данный момент меня больше занимает вопрос, ехать мне в офис или вернуться к себе на лодку и еще немного поспать.

— Лично я собираюсь сейчас на пробежку. Может, присоединишься? Говорят, эндорфины полезны для мозга.

— На пробежку? Но у тебя только что закончилась тренировка по кикбоксингу!

— Я ходила на кикбоксинг вчера, Шон.

— Даже Господь брал себе свободный день.

— Если бы он был женщиной, то не брал бы.

— О'кей, ты меня убедила.

Мишель порозовела от удовольствия.

— Значит, ты согласен отправиться со мной на пробежку?

— Нет. Я возвращаюсь на лодку и заваливаюсь спать. Если уж сам Господь велел отдыхать, кто я такой, чтобы ему противоречить?

Глава 30

Городская почта получила строгие инструкции немедленно передавать полиции все подозрительные послания, отправленные на адрес «Райтсбергской газеты». Письмо, связанное с Хинсон, пришло на следующий день после убийства Бобби Бэттла. Оно не было закодировано и отличалось простотой и лапидарностью.

«Одним адвокатом меньше, и что с того? Надеюсь, вы уже поняли, кем я не являюсь на этот раз? Ну, до скорого».

Пока полиция разбиралась с письмом, Сильвии стало лучше. Поднявшись с постели, она приехала в морг и провела аутопсию тела Бэттла.

Через некоторое время после этого она поднялась к себе в офис, чтобы переговорить с Мишель и Кингом. Сказала им, в частности, что на вскрытии присутствовали шеф Уильямс и Чип Бейли.

— Тодд чувствует себя в анатомичке уже почти комфортно. К сожалению, это связано с тем, что нам приходится иметь дело со все возрастающим числом трупов.

— Итак, что убило Бобби? — спросил Кинг.

— Я смогу сказать об этом со всей уверенностью только через неделю, когда из лаборатории придут результаты токсикологической экспертизы. В настоящее же время мне представляется, что в контейнер с раствором впрыснули большую дозу хлористого калия, который через десять минут добрался по трубке капельницы до тела. Как только это произошло, у больного началась фибрилляция желудочков. В связи с ослабленным состоянием больного конец его наступил быстро и, по счастью, не сопровождался мучениями.

— Все это предполагает наличие кое-каких медицинских познаний, — сделал вывод Кинг.

Сильвия с минуту обдумывала его слова.

— Действительно, хлористый калий для убийства используют редко. Однако если этот человек и впрямь обладает медицинскими знаниями, то он действовал несколько неуклюже.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Бэттлу посредством капельниц вводили стандартный в таких случаях набор веществ: гепарин для разжижения крови, физиологический раствор, общий питательный раствор, антибиотики против пульмонологической инфекции, которую можно занести трубкой для принудительной вентиляции легких, и допамин для поддержания кровяного давления.

— И что же из этого следует? — спросил Кинг.

— А то, что, если бы убийца ввел хлористый калий не в контейнер, а непосредственно в трубку капельницы, определить это стало бы невозможно. Необходимо иметь в виду, что в растворе изначально присутствует хлористый калий, и в случае с Бэттлом это также имело место. Я смогла определить, что кто-то впрыснул в состав дополнительную дозу хлористого калия, только сравнив его концентрацию в контейнере Бэттла с раствором в стандартной упаковке. У Бэттла норма была превышена в три раза — такого количества вполне достаточно, чтобы вызвать смерть.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы ударную дозу хлористого калия ввели не в контейнер, а непосредственно в трубку капельницы, ты этого не заметила бы?

— Точно так. Ничтожного количества калия, оседающего на стенках трубки, недостаточно, чтобы возбудить подозрения. Я больше скажу тебе: подозрения возбудил бы тот факт, если бы на стенках трубки не оказалось такого осадка. Как я раньше говорила, в теле Бэттла уже находилось определенное количество хлористого калия, который естественным образом абсорбируется организмом, и в этой связи обнаружить превышение дозы средствами одной только аутопсии не представляется возможным.

— Выходит, этот парень имел кое-какие познания в медицине, но экспертом в этой области не являлся?

— Возможен и другой вариант, — заговорила Мишель. — Убийца сознательно ввел ударную дозу хлористого калия в контейнер, чтобы убедить нас в насильственном характере смерти Бэттла. Как будто перышка и часов недостаточно.

— Между прочим, все к тому и шло, — напомнил ей Кинг. — Перо упало на пол, а часы скрывались под трубками, пластырем и госпитальной идентификационной карточкой.

— Что-то я не вижу в этом большого смысла, — покачала головой Сильвия. — Разве первым правилом всякого уважающего себя убийцы не является постулат «не оставляй следов»? Разве он не стремится подсознательно совершить идеальное убийство? А какое убийство можно назвать идеальным, если не поддающееся обнаружению, когда не удается выявить даже сам факт преступления?

Мишель и Кинг чуть ли не синхронно покачали головами, давая понять, что столь глубоко в психику преступника они не вникали и никаких версий на сей счет у них не имеется.

Сильвия вздохнула.

— Хотя это не совсем в тему, скажу, что у Бэттла прослеживаются выраженные симптомы атеросклероза и странное сморщивание стенки аорты. Также в правом легком у него обнаружена небольшая опухоль, что, возможно, свидетельствует о начинающемся раке легких. Ничего удивительного для курильщика его возраста.

— А какова причина смерти Дианы Хинсон? — спросил Кинг и торопливо добавил: — Хотя, кажется, здесь все вполне очевидно.

— Она умерла от массивного внутреннего кровотечения из-за многочисленных колотых ран. У нее повреждена аорта, пробиты сердечный клапан и левое легкое. При таких ранениях она могла прожить не более двух-трех минут. Хотя, — добавила Сильвия, — конец ее был далеко не столь безболезненным, как у Бэттла.

— Она подвергалась сексуальному насилию какого бы то ни было свойства? — спросил Шон.

— Аутопсия следов такового не обнаружила, хотя нужно еще дождаться результатов лабораторных анализов. Между прочим, я слышала об определенном сходстве между убийством Бэттла и преступлениями Флоренс Найтингейл. Если так, мы, вероятно, в самое ближайшее время получим новое письмо с комментариями на этот счет.

— В письме, посвященном Хинсон, убийца писал, что скоро мы снова с ним пересечемся, — напомнила Мишель. — И мы пересеклись. По крайней мере он человек слова.

Кинг добавил:

— Сначала исполнительница экзотических танцев, затем ученики школы высшей ступени, потом адвокатесса и, наконец, Бобби Бэттл.

— Складывается странное впечатление, что убийца с каждым разом идет на все больший риск, — заметила Сильвия.

— Начал с танцовщицы, которую, возможно, подцепил в каком-нибудь баре, после чего пристрелил и отволок в лес, а кончил отравлением очень богатого человека, лежавшего в бессознательном состоянии в госпитале. Мне все это представляется довольно бессмысленным, — пожал плечами детектив. — Непонятно также, знакомится ли он со своими жертвами лично или отыскивает их в светской хронике.

— Я уже говорила, что этот парень действует за пределами понятной нам логики, вопреки сложившимся и устоявшимся правилам. — Сильвия потерла покрасневшие от болезни и утомления глаза.

Кинг внимательно посмотрел на нее.

— Плохо выглядишь. Тебе нужно срочно лечь в постель, — произнес он с обезоруживающей улыбкой.

— Спасибо, что напомнил. Обязательно лягу — как только этот тип немного утихомирится.

— А где Кайл? — осведомилась Мишель. — Почему ассистент не может взять на себя хотя бы малую часть вашей исследовательской работы?

— Потому что он не патолог и не умеет работать с образцами тканей. Кроме того, сегодня Монтгомери позвонил и сказался больным. Между тем, Господь свидетель, сменщик мне бы не помешал. Вчера меня весь вечер тошнило, а ведь, помимо всего прочего, надо еще и принимать больных. Слава Создателю, на свете существуют антибиотики.

— Как вы думаете, почему убийца решил на этот раз имитировать Мэри Мартин Шпек? — спросила Максвелл.

— То есть женщину вместо мужчины? — Мишель согласно кивнула. — Не уверена, что смогу ответить на этот вопрос. Но, между нами, Бэттла могла убить и женщина. Чтобы проколоть пластиковый контейнер капельницы и выпустить в него из шприца хлористый калий, большая сила не требуется. При всем том я готова заложить свою репутацию патолога, что в случае с Рондой Тайлер и Дианой Хинсон действовал мужчина. Женщина не смогла бы дотащить Тайлер до той уединенной поляны в лесу, где ее нашли. Что же касается Хинсон, то раны на ее теле слишком глубоки. Их мог нанести только мужчина. В крайнем случае женщина, обладающая столь огромной физической силой, что я не хотела бы встретиться с ней в темной аллее.

— Значит, — медленно произнесла Мишель, — существует-таки вероятность, что мы имеем дело с двумя убийцами — мужчиной и женщиной.

— Не обязательно, — возразил Кинг. — Единственными косвенными свидетельствами этого являются ссылка на Мэри Шпек, сделанная Бейли, и птичье перышко. До тех пор пока не будет получено письмо с объяснениями, мы не можем утверждать даже того, что убийца пытался имитировать Мэри Шпек. Перо могло символизировать что-то другое, имевшее смысл только для нашего убийцы.

— Это правда, — признала Максвелл. Сильвия тоже кивнула в знак согласия.

Кинг окинул пристальным взглядом обеих женщин.

— Хотите услышать совершенно невероятное предположение?

— Я хочу, — быстро согласилась Мишель.

— Бобби Бэттл считался самым богатым человеком в здешней округе. Вот я и задаюсь вопросом: кому его смерть могла принести выгоду? Кто наследует ему по завещанию, а?

В комнате установилось продолжительное молчание. Потом Сильвия произнесла:

— Ты хочешь сказать, что его убил из-за денег один из членов семьи, пытавшийся выдать свое преступление за деяние серийного убийцы?

— Тогда это точно не Эдди. Он сидел с нами в «Сейдж джентльмен» до одиннадцати вечера, — вспомнила Максвелл.

— Совершенно верно, — подтвердил Кинг. — Но Доротея и Саванна посещали госпиталь в этот день. Конечно, они не могли впрыснуть отраву в то время, поскольку при таком раскладе Бэттл умер бы задолго до прихода Ремми. Но давайте предположим, что кто-то из них спрятал хлористый калий в комнате во время своего визита, потом вернулся, дождался у задней двери ухода Ремми, проник в палату, сделал свое черное дело и скрылся.

— Эдди говорил, что Доротея уехала на какую-то деловую встречу, — напомнила Мишель.

— Нам придется проверить это.

— Что ж, у многих убийц разного рода финансовая выгода фигурирует в качестве основного мотива, — пожала плечами Сильвия. — Возможно, в этом что-то есть, Шон.

— Если я позволил себе немного пофантазировать, оцените также такое предположение. Ремми находилась наедине с Бобби несколько часов. Кто докажет, что не она впрыснула хлористый калий в контейнер капельницы, перед тем как уйти?

— Но какая мотивация могла быть у Ремми? — спросила Сильвия. — Она сама очень богата.

— А что, если Бобби, этот старый женолюб, в последнее время уделял слишком много внимания женщинам на стороне и это ей наконец надоело? Есть вещи, которые нельзя компенсировать никакими деньгами.

— Ну, это совсем другая история. У тебя есть свидетельства, подтверждающие ее?

Кинг подумал о секретном ящике Бэттла и о том, что Ремми не носила обручальное кольцо, но решил пока об этом Диас не говорить.

— Я не утверждаю, что у меня есть свидетельства в пользу этой версии. Просто высказываю предположения. Что, если в данном случае женщина руководствовалась куда более весомым и древним мотивом для убийства, нежели деньги? Итак, она удаляется из палаты, выстраивая себе своеобразное алиби в виде оставленных на месте преступления перышка и часов, которые должны навести следствие на ложный след. Если помните, последние несколько дней средства массовой информации без конца повествовали о нашем парне и пикантных подробностях, связанных с убийствами, так что она вполне могла быть в курсе многих важных деталей.

— Но миссис Бэттл автоматически включается в состав подозреваемых по той только причине, что в вечер убийства находилась на месте преступления. Особенно если учесть, что способ убийства с использованием отравы имел, так сказать, отсроченный характер, — возразила Сильвия. — Любой человек, мало-мальски разбирающийся в таких делах, скажет, что если бы она замыслила подобное деяние, то ей следовало бы проникнуть в палату в другое время, сделать свое дело и уйти неузнанной. Тем более что если встать на твою точку зрения, Шон, то окажется, что у нее вовсе нет алиби.

— Если бы Бобби убила я, — анализировала Мишель, — а вину попыталась свалить на нашего серийного убийцу, мне после этого пришлось бы все время оглядываться.

— Что вы имеете в виду? — осведомилась Диас.

— А то, что на месте серийного убийцы очень расстроилась бы по этому поводу.

— Я по-прежнему понимаю далеко не все в ваших рассуждениях.

— Давайте взглянем на это дело следующим образом. Как известно, серийные убийства тщательно продумываются и осуществляются. В нашем случае полиция даже получает письма, где убийца высказывает свои соображения относительно содеянного. Определенно он далеко не дурак, хотя и псих, и имеет четко выстроенный в голове грандиозный план на свой счет. Теперь представьте себе, что некто убивает Бэттла и пытается списать это преступление на него. При таком раскладе наш парень может прийти к выводу, что этот некто стремится извратить или опошлить его блистательную идею и, вполне возможно, захочет жестоко отомстить обидчику.

— Иначе говоря, может сложиться ситуация, когда один убийца начнет охотиться за другим, — резюмировал Кинг.

— Именно, — кивнула Мишель.

Глава 31

— Забираю вас обоих в свою команду на должности заместителей шерифа, — заявил на следующий день в офисе частного сыскного агентства шеф Уильямс, сверля взглядом детективов. Последние, пораженные его словами, в свою очередь уставились на него.

— Извините, шеф, — покачал головой Кинг, — но я уже служил у вас в должности заместителя шерифа и не имею никакого желания возвращаться к этой деятельности.

— Я не предоставляю вам возможности выбора. Вы нужны мне!

— Между прочим, рабство признано незаконным и отменено много лет назад, — бросил Шон.

— А что, собственно, случилось, Тодд? — спросила Мишель.

— На меня давят федералы, вот что случилось.

— Но вы сами хотели, чтобы они оказали вам помощь! — воскликнул Кинг.

— Но я отнюдь не стремился к тому, чтобы меня сняли с дела, причем в моем же собственном городе. Не хочу, чтобы люди думали, будто я не справляюсь со своими обязанностями. Я не против, чтобы федералы здесь работали. Даже согласен на проведение совместного расследования. Но будь я проклят, если позволю им оттереть себя в сторону в собственной зоне юрисдикции!

Шон в замешательстве покачал головой.

— Тодд, по-моему, вы в последнее время слишком часто ходили в морг на вскрытия. Почему, в конце концов, не позволить им разобраться с этим делом? У них и специалисты соответствующие есть, и опыт. Пусть все это станет не вашей, а их головной болью.

— А что, такие понятия, как «гордость» и «честь», ничего уже не значат? — произнес оскорбленным тоном Уильямс. — Между прочим, вы двое тоже положили на это дело немало времени и сил. И у вас наверняка есть идеи и версии по его поводу. Кто сказал, что мы, объединив усилия, не сможем утереть нос этим гордецам федералам? Черт бы их побрал! Наш общий знакомый Чип Бейли уже расхаживает по городу с таким видом, как будто он царь горы. Такое впечатление, что не сегодня завтра он велит мне сварить кофе. Но это ему даром не пройдет. Пусть только этот сукин сын попробует отдавать мне команды — и я пристрелю его, честное благородное слово! — Уильямс просительно заглянул им в глаза. — Ну же, соглашайтесь. У вас, ребята, опыта не меньше, чем у этих парней, и я верю, что мы с вами успешно раскрутим дело. И запомните еще одно: в отличие от федералов мы с вами живем здесь, и наш долг снова сделать Райтсберг безопасным для проживания местом. Это наш дом, и все местные жители рассчитывают на нас.

Мишель и Кинг обменялись взглядами.

Первой заговорила Максвелл:

— Ваше предложение, шеф, несомненно, заманчивое…

— Только не надо расшаркиваться и делать реверансы. Ты совершенно не обязана принимать его, — бросил Кинг.

— Да брось ты выпендриваться, Шон. Это дело тебя самого очень даже интересует, и не надо это отрицать. И ты будешь думать о нем вне зависимости от того, примешь предложение шефа или нет. Поступив же на временную службу в полицию, мы сможем расследовать его, имея какой-никакой официальный статус. Так мы уж точно добьемся большего прогресса.

— А как же наше сыскное агентство?

— Никто не мешает вам заниматься его делами, — быстро ответил Уильямс. — Я ведь не предлагаю проводить в участке все время. Просто хочу предоставить вам шанс получить доступ ко всем нашим источникам. Вам не придется всюду таскаться за мной хвостом. Ходите туда, куда считаете нужным, и допрашивайте того, кого хотите, под прикрытием выданного вам значка. Я здесь представляю власть и могу назначить на должность заместителя шерифа любого человека в этом городе. Любого…

— Считаете, Бейли не будет возражать против нашего участия в расследовании? — скривил губы Кинг. — Бросьте, Тодд, вы отлично знаете, что ему это не понравится.

— Мало ли что ему не понравится? Вы получите официальные полномочия, и он ничего не сможет поделать с этим. Впрочем, если у вас возникнут с ним проблемы, отсылайте его ко мне. Я буду защищать свои и ваши права до последней возможности и, если понадобится, дойду до самого губернатора.

— Прямо не знаю, что вам ответить, — задумался детектив. — Это дело может вылиться в настоящую войну с многочисленными жертвами, причем затяжную, а я уже досыта нахлебался всего этого в Секретной службе.

Мишель игриво ткнула его локтем в бок.

— Нам-то что? Нам вроде ничто не угрожает.

— Как ничто? Этот псих может нас убить. Думаешь, пустяковая угроза?

Максвелл посмотрела на Уильямса и подмигнула.

— Считайте, я в вашей команде, Тодд.

Шеф полиции одарил нервным взглядом Кинга.

— А вы, Шон?

Тот молчал не менее минуты, показавшейся всем вечностью.

— Согласен, — наконец выдавил он.

— Вот и хорошо, — с видимым облегчением произнес полицейский. Достав из кармана два серебряных значка, он заставил Кинга и Мишель произнести стандартную в таких случаях сокращенную формулировку присяги, после чего вручил значки. — Ну вот, теперь вы официально считаетесь моими сотрудниками. А если так, извольте взглянуть на это.

Он протянул своим новым подчиненным листок, над которым они дружно склонили головы.

— Письмо от убийцы Билли, имитировавшего Мэри Мартин Шпек, но отказывающегося признаваться в этом. — Мишель подняла глаза.

Кинг зачитал письмо вслух:

— «Еще один отправился к праотцам. Итого пятеро. На этот раз я расправился с важной шишкой. Но будут и другие. Имейте в виду, я не Мэри и не Флоренс Найтингейл. А перо оставил, чтобы продемонстрировать всю вашу легковесность! Итак, до скорого. Повторяю, я не ММШ».

Шон задумчиво посмотрел на коллег.

— Имелось ли изображение знака Зодиака на конверте, в котором пришло это послание?

— Нет. Конверт оказался чистым. Как в случае с письмами, касавшимися Кэнни-Пемброк и Хинсон. Мы уже проверили его на отпечатки и прочие следы. Ничего.

— В этом письме сказано, что Бэттл стал жертвой номер пять, — произнес Кинг.

— Но он и в самом деле пятая жертва, — подтвердил Уильямс.

— Но в письме относительно Пемброк-Кэнни говорилось о смерти только одного из подростков. Формально это означает, что Бэттл лишь четвертая жертва. Подобная странная непоследовательность представляется мне пока необъяснимой.

Уильямс хлопнул себя ладонями по бедрам.

— Вот почему я включил вас обоих в свою команду. Вы обладаете способностью подмечать неочевидное и делать нестандартные выводы.

— Ну, эта моя дедукция может оказаться неверной, — возразил Кинг.

— А может, наоборот, верной, — вновь вступил в разговор шеф. — И вот что еще вам обоим надо знать. Хинсон носила на щиколотке золотой ножной браслет. Но на трупе мы его не нашли, как и где-либо в ее апартаментах.

Детектив подвел итог:

— Значит, кольцо Пемброк, медальон со святым Кристофером Кэнни, возможно, пупочное кольцо Тайлер и, наконец, ножной браслет Хинсон.

— Возможно, он берет вещи жертв в качестве сувениров? — высказала предположение Мишель. — Как своего рода трофеи, свидетельствующие об удачной охоте?

— Возможно. А у Бобби Бэттла что-нибудь пропало?

— Насколько мы знаем, ничего. — Уильямс посмотрел на Кинга в упор. — Итак, каковы будут ваши следующие шаги?

Тот некоторое время обдумывал этот вопрос:

— Пора уже установить раз и навсегда, существует ли какая-либо связь между жертвами.

— Конечно, существует. Их убил один и тот же человек.

— Прежде всего мы не знаем этого наверняка, — отрезал Кинг. — Впрочем, сейчас я имел в виду совсем другое. Нам необходимо выяснить, существует ли некая глубинная связующая нить, объединяющая все жертвы, если, конечно, они как-то связаны друг с другом.

— Но в серийных убийствах подобная связь обычно не прослеживается, — запротестовал полицейский.

— Наше может оказаться исключением из этого правила, — произнес Кинг. — А если мы решили выяснить это, похоже, нам не миновать возвращения в львиное логово.

— В львиное логово? — переспросила Мишель. — Что, собственно, ты под этим подразумеваешь?

— То, что нам снова придется посетить родовую усадьбу Бэттлов.

— Я предпочла бы вторично навестить Присциллу Оксли, — поморщилась Максвелл. — Между прочим, хочу тебе заметить, если она еще хоть когда-нибудь назовет меня тощей вертихвосткой, я ей этого не спущу.

После того как Уильямс удалился, Мишель сосредоточила все свое внимание на Кинге.

— Что конкретно надеешься найти в доме Бэттлов?

— Если очень повезет, ответ на вопрос, почему Ремми не носит обручальное кольцо. А также сведения о том, что хранилось в секретном ящике Бобби.

— Но все это связано с ограблением, а не с убийствами.

— Верно. За исключением того, что Бэттла могли убить из-за содержимого этого самого ящика. И даже если его убил не маньяк, а кто-то другой, то нам все равно надо установить, кто это сделал.

— О'кей. Но если его прикончил кто-то из Бэттлов и мы будем допрашивать всех членов семьи, то нам, выходит, предстоит рано или поздно столкнуться с убийцей?

— Несомненно. И чем раньше мы выясним, кто это, тем лучше.

— Слушай, если это действительно сделал кто-то из Бэттлов, кого из них ты подозреваешь больше? На кого рискнул бы поставить деньги, если бы тебе предложили выбирать? Поскольку сынок Эдди находился с нами, остаются железная супруга Бобби, его распутная дочь и невестка с ядовитым языком, больше напоминающим змеиное жало.

— В настоящее время у меня нет определенного мнения по этому поводу. Но я совершенно точно знаю, что если смерть Бэттла и впрямь была делом рук имитатора с отдельным мотивом, то это ни на йоту не приблизит нас к парню, совершившему четыре убийства и, похоже, не желающему останавливаться на этом.

— Значит, думаешь, что будут новые жертвы?

— Кто знает? — Кинг хлопнул напарницу по плечу. — В любом случае держись там настороже.

— Ты отлично знаешь, Шон, что я в состоянии защитить себя.

— Я о другом. Нужно, чтобы ты никуда от меня не отходила, поскольку это мне требуется защита.

Глава 32

Об убийстве Бобби Бэттла сообщили на первой полосе все печатные издания графства. Еще более сенсационный характер заголовкам придавало то обстоятельство, что его смерть приписывалась серийному убийце. От прессы и широкой публики власти скрывали лишь точный текст писем и тот факт, что убийца всегда брал с тела жертвы какую-нибудь вещь.

Граждане Райтсберга запирали двери на все замки, чистили пистолеты и ружья, устанавливали в домах охранную сигнализацию и с подозрением поглядывали на соседей. Выражение их лиц ясно говорило, что если уж такой видный житель округа, как Бобби Бэттл, убит в центре переполненного врачами и служебным персоналом госпиталя, то никто теперь не может чувствовать себя в безопасности.

Самое интересное, что это предположение полностью соответствовало истине.


Пещера находилась на склоне одного из лесистых холмов, расположенных на востоке от Райтсберга, неподалеку от шоссе на Шарлотсвилл. Вход в нее закрывали заросли плюща и кустарника, а также напа́давшие с деревьев сухие ветки, прелые прошлогодние листья, кучи сосновых иголок и прочий лесной мусор. В пещеру не вело ни одной сколько-нибудь заметной тропинки, а между тем она была довольно обширной и в прошлом являлась местом обитания нескольких семейств черных медведей. Но теперь это природное углубление занимало лишь одно живое существо, которое хотя и ходило на двух ногах, являлось куда более опасным хищником, чем медведи.

Человек сидел в глубокой задумчивости за грубо сколоченным столом в центре пещеры, заставленной многочисленными коробками с различными припасами и освещенной единственной лампой, работавшей от батареек. Он держал в руке черный капюшон, который надевал всякий раз, когда расправлялся с очередной жертвой. Число жертв уже достигло четырех, и убийца думал, как теперь себя называть. Может быть, палачом? Что ж, вполне подходящее название, простое и емкое. Необходимо только иметь в виду, что настоящий палач исполняет лишь справедливые приговоры.

Затем охотник на людей отложил капюшон и посмотрел на первую страницу лежавшей перед ним на столе газеты. С нее смотрел Роберт Бэттл, чей портрет был напечатан со старой, с большим увеличением фотографии. Заголовок гласил: «Миллионер, бизнесмен и филантроп Роберт Е. Ли Бэттл убит в госпитале. Подозревается серийный убийца».

Серийный убийца! Эти два слова ударами молота отзывались в мозгу, пока злоумышленник не скомкал газету и не запустил комок в дальний конец пещеры. Затем, придя в ярость, схватил со стола светильник и разбил о стену, отчего пещера сразу погрузилась во мрак. Вскочив с места, в полной темноте забегал по пещере, налетая на различные препятствия, с грохотом падая и снова подымаясь. Добравшись наконец до стены своего убежища, он начал бить кулаками о ее каменистую поверхность до тех пор, пока не занемели руки. Потом, обессилев, рухнул на холодный пол пещеры и некоторое время лежал без движения.

Неожиданно из его уст вырвался пронзительный крик такой силы, что, казалось, разорвется сердце. Этого, однако, не случилось, зато изо всех пор полил обильный пот, после чего дыхание стало выравниваться и успокаиваться, а он сам — постепенно приходить в чувство. Окончательно придя в норму, убийца пополз в темноте к стоявшему у стены сундуку, нашел на ощупь защелку, открыл крышку и достал еще один светильник — на этот раз масляный. Нащупав в кармане спички, зажег фитилек, выкрутил до максимума, после чего поднял светильник над головой и осмотрелся. Увидев газету, прошел в дальний конец пещеры, поднял с пола, вернулся за стол и пробежал глазами заголовок, стараясь не смотреть на большую, с зерном фотографию покойного Бэттла.

Приходилось признать, что его подставили — и основательно. Но он знал, что жизнь полна разочарований. Поэтому решил прибегнуть к испытанному уже методу, не раз выручавшему из беды, — использовать неожиданное препятствие к своей максимальной выгоде. Великий Бобби Бэттл умер — и с этим ничего уже не поделаешь. Между тем предстояло убить еще много людей… «Но почему убить? Казнить», — быстро поправил он себя и снова уперся глазами в газету: «Подозревается серийный убийца». Некий имитатор похитил его идею, причем поступил подлейшим образом — не только похитил, но и свалил на него вину за содеянное. В определенном смысле пещерный обитатель даже восхищался этим человеком и его профессионализмом. Но восхищаться не значит простить.

Убийца вытащил лист бумаги с проставленными кодом именами жертв — как уже отправившихся в лучший мир, так и тех, что пока здравствовали. Затем, достав из кармана карандаш, поставил вопросительный знак в конце последней строки. Он обязательно найдет неведомого имитатора и убьет. Этого требует элементарная справедливость.

Глава 33

— Кайл, что вы здесь делаете? — спросила Сильвия, войдя в приемную своего кабинета. Кайл оторвался от компьютера и крутанулся на стуле вокруг своей оси.

— Приветствую, док. Не ожидал увидеть вас так рано.

— Похоже, действительно не ожидали. Чем занимаетесь?

— Так, лазаю по Интернету…

— Я уже говорила вам, чтобы вы не использовали этот компьютер в личных целях.

— В личных не использую… Хотел заказать новые хирургические костюмы и защитные маски, которые требуются нам и в морге, и в медицинском кабинете. Нашел сайт куда более дешевого поставщика, нежели тот, чьими услугами мы пользуемся в настоящее время.

— Кайл! Я не против подобной инициативы, когда дело касается моей личной практики. Но морг — государственное учреждение. А в этой сфере правила различных коммерческих сделок и оплаты поставок очень строгие. Вы не можете заказать в Интернете нечто по своему усмотрению и ждать, что правительство пришлет вам чек на оплату расходов.

— Господи, док, я не сделал ничего плохого… Просто хотел сэкономить для нас с вами пару баксов.

— Ценю вашу инициативу. Однако считаю своим долгом напомнить, что в некоторых случаях мы обязаны действовать, используя исключительно официальные каналы.

— Иногда я задаюсь вопросом: и какого черта мне неймется? Куда ни повернись, обязательно наткнешься на красную запретительную ленту.

— Думаете, мне самой все это нравится?.. Давайте сделаем так: вы пришлете мне на домашний компьютер электронное сообщение с указанием цен, адресов и прочих аксессуаров вашего интернет-продавца, а я попробую включить его в нашу систему поставщиков. Посмотрим… Если сделка покажется мне выгодной, мы, возможно, воспользуемся его услугами — как в отношении лечебного кабинета, так и морга.

Лицо Кайла засветилось.

— О'кей, док. Это будет круто.

Сильвия сложила руки на груди и критическим взглядом обозрела помощника.

— У меня такое впечатление, что вы уже совсем поправились. Странный какой-то у вас был грипп — прямо-таки молниеносный.

— Да, я легко отделался. А вы, док, как себя чувствуете? Надеюсь, вам стало лучше?

— Не намного. Но у меня нет выбора. Хочешь — не хочешь, а на работу приходить надо.

— Бросьте, док. Думаю, мертвецы не будут на вас в претензии, если вы задержитесь с аутопсией на день или два.

— Морги в графстве из-за нехватки квалифицированного персонала просто завалены трупами, ожидающими вскрытия. А между тем разложение продолжает свою работу, важные улики постепенно утрачиваются и шансы, что преступник останется безнаказанным, увеличиваются. Я не хочу, чтобы здесь происходило нечто подобное.

— Понял вас, док. Вы лучше всех!

— Ладно, заканчивайте баловаться с компьютером и приходите в морг. Нужно кое-что доделать по Хинсон и Бэттлу, а также написать по ним заключение. Кроме того, сегодня на прием записалось много пациентов, так что и в медицинском кабинете будет чем заняться.

— Вы совершенно правы, док.

После того как Сильвия ушла, Кайл быстро завершил операцию по заметанию следов, исправив в инвентарном аптечном списке количество препаратов, чтобы покрыть недостачу. Покончив с этим, напомнил себе о необходимости найти в Интернете подходящего торговца медицинским оборудованием, чтобы сообщить его адрес Сильвии. О своей начальнице Монтгомери знал совершенно точно одну вещь: она никогда ни о чем не забывала. Так что, если Кайл не перешлет ей адрес поставщика, Диас обязательно задаст вопрос по этому поводу, а если он не найдет что ответить, станет подозревать его во всех тяжких. По идее ему не положено знать пароль, обеспечивающий доступ к аптечным файлам, и он добыл его у Сильвии обманным путем. А поскольку она садилась за компьютер и занималась делами аптеки не чаще трех раз в неделю, ему до сих пор без труда удавалось вносить в документацию необходимые коррективы, скрывавшие «утечку» препаратов.

Кайл недооценивал шефа. Сильвия Диас уже начала подозревать его в махинациях, и подозрения по прошествии времени только усиливались.

Монтгомери поднялся с места, чтобы идти в морг, заглянув перед уходом в газету, лежавшую на столе Сильвии. Заголовок, оказавшийся перед его глазами, ничем не отличался от того, что вызвал приступ ярости у человека в пещере: Бэттл убит, подозревается серийный убийца. Ассистент быстро прочитал статью. Как выяснилось, преступление имело место в ту самую ночь, когда он отвозил добытые им наркотические таблетки клиентке в «Афродизиак». Более того, если верить статье, убийство произошло примерно в то время, когда Кайл по пути в мужской клуб проезжал мимо госпиталя. Удивительное дело: в ту ночь он мог пересечься с убийцей, подумал Монтгомери и даже поежился при этой мысли. Потом, вернувшись к воспоминаниям о той ночи, он вдруг подумал, что и впрямь видел тогда кое-что любопытное. А поскольку ему всегда хотелось изменить свою жизнь, молодой человек начал немедленно задаваться вопросом, какую выгоду можно извлечь из всего этого.

Глава 34

Девер вывалил из кузова своего пикапа асфальтовую крошку. Выгрузка сопровождалась глухим стуком, нарушившим тишину утра. Выпрыгнув из кабины, Джуниор отошел от грузовичка и бросил взгляд на дом, который возводил для своей семьи. Стены уже были обшиты досками, а крыша подведена под стропила — оставалось только покрыть ее дранкой. При всем том строительство шло медленнее, нежели ему хотелось. Должно быть, по той причине, что большую часть работы он делал собственными руками, лишь изредка прибегая к помощи приятелей. Строение не отличалось большими размерами, но все же было куда выше и просторнее, нежели трейлер, где в настоящее время обитала его семья. Вынув из кабины пикапа широкий инструментальный пояс, Джуниор застегнул его на талии и двинулся к стоявшему чуть поодаль бензиновому генератору, чтобы, заведя его и подсоединив к нему пневматический молоток, начать забивать гвозди.

В это мгновение он услышал за спиной тихие крадущиеся шаги и быстро обернулся. В этом уединенном месте Девер не ожидал гостей. О том, что он будет здесь, знала только жена. Между тем Джуниор даже не слышал шума мотора подъехавшего автомобиля.

При виде приближавшейся женщины кровь отхлынула от его щек.

Хотя погода стояла довольно теплая, Ремми Бэттл была в черном кожаном пальто с поднятым воротником, закрывавших глаза черных солнцезащитных очках, черных сапогах и черных кожаных перчатках.

— Миссис Бэттл? Что вы здесь делаете?

Она остановилась в футе от него.

— Хочу поговорить с тобой, Джуниор. Без свидетелей.

— Как вы узнали, что я буду здесь?

— Я много чего знаю, Джуниор. Много больше, чем думают некоторые. И именно по этой причине решила переговорить с тобой.

Плотник вскинул руки над головой.

— Послушайте, у меня есть адвокат… Вам лучше поговорить с ним.

— С ним я уже разговаривала. А теперь хочу перекинуться словом с тобой.

Он устало посмотрел на нее, после чего осмотрелся по сторонам, как если бы ожидал, что вместе с ней приехали полицейские, чтобы арестовать его. В следующее мгновение на его лице появилось упрямое выражение.

— Ума не приложу, о чем мы с вами можем разговаривать. Особенно если учесть, что вы засадили меня в тюрьму.

— Но ты ведь из нее вышел, не так ли?

— Да, но нам пришлось заплатить залог. Из-за этого мы почти разорились.

— Брось, Джуниор, твоя жена отлично зарабатывает в своем мужском клубе. Я знаю это совершенно точно, поскольку мой муж часто посещал его. Полагаю, только на нем одном она сколотила себе состояние.

— Ничего не знаю об этом.

Ремми проигнорировала ответ.

— Мой покойный муж.

— Я слышал, — пробормотал Джуниор.

— Его, знаешь ли, убили, — произнесла она на удивление равнодушным голосом.

— Об этом я тоже слышал.

— Ты вышел из тюрьмы, а он почти сразу после этого умер.

Девер посмотрел на нее расширившимися от удивления глазами.

— Послушайте, леди, вам не удастся повесить на меня еще и это.

— О, я уверена, что у тебя имеется алиби.

— Даже не сомневайтесь.

— Тебе повезло… Но я приехала сюда не для того, чтобы обсуждать твое алиби. — Она подошла поближе и сняла черные очки. Глаза ее оказались покрасневшими и немного припухшими.

— А для чего? — спросил Джуниор.

— Хочу, чтобы ты вернул мне то, что взял. Немедленно.

— Вот дьявольщина! Я уже говорил вам, миссис Бэттл, что не брал ваше обручальное кольцо.

Она неожиданно перешла на крик:

— Да плевать я хотела на это чертово кольцо! Мне нужны другие вещи. И ты отдашь их мне Джуниор. Сию же минуту.

Плотник в сердцах хлопнул себя по бедру.

— Господи, ну сколько раз я должен это говорить?! У меня нет никаких ваших вещей, поскольку я не вламывался к вам в дом и ничего у вас не брал.

— Заплачу тебе сколько скажешь! — крикнула Ремми, не обращая внимания на его слова. Потом обозрела недостроенный дом и добавила: — Если хочешь, найму первоклассную бригаду, чтобы она достроила твое жилище. Велю этим людям пристроить к нему второй этаж, вырыть на участке пруд или оборудовать плавательный бассейн… Говорю же, я сделаю что захочешь! — Она подошла к Деверу вплотную, впилась руками в воротник его выцветшей джинсовой куртки и с силой дернула. — Я могу дать вам с Лулу все, что вы только пожелаете. Но взамен тебе придется вернуть мои вещи. Как только ты их отдашь, я сразу же откажусь от всех обвинений и ты сможешь вернуться в новый, полностью отстроенный дом. А это чертово обручальное кольцо можешь оставить себе, если уж тебе так хочется…

— Миссис Бэттл, я…

Ремми ударила Джуниора по лицу, чтобы он замолчал. Если бы его ударил мужчина, он, наверное, убил бы того на месте, но сейчас даже не поднял руки, чтобы заслониться от удара.

— Но если ты не отдашь их мне, то пожалеешь, что не отсидел двадцать лет в тюрьме строгого режима. Будешь молить об этом, после того как с тобой разберутся. Будь уверен, я знакома с очень серьезными людьми, Джуниор. И они обязательно навестят тебя. И ты уже никогда о них не забудешь. — Она отпустила его. — Впрочем, я готова предоставить тебе время на обдумывание. Но не очень много.

Прежде чем уйти, она еще раз посмотрела на Девера.

— И еще одно, Джуниор. Если ты попытаешься хоть как-то использовать эти вещи или покажешь их хотя бы одной живой душе, я сама приду и разберусь с тобой. Захвачу двенадцатизарядный дробовик, который подарил мне перед смертью отец, и отстрелю твою тупую мерзкую башку. Ты меня понял, сынок? — Она произнесла все это таким спокойным, но одновременно пробиравшим до костей ледяным тоном, что у Джуниора сильно забилось сердце, а его удары стали эхом отдаваться в ушах.

Похоже, Ремми Бэттл не думала, что заданный ею риторический вопрос нуждается в каком-либо ответе, поскольку нацепила на нос очки, повернулась и ушла так же тихо, как и пришла.

Плотник остался стоять там, где стоял, словно прикипев к месту. Его большой живот мелко дрожал от волнения и напряжения, когда он провожал ее взглядом. Девер не раз участвовал в пьяных ресторанных драках, имея в качестве противников здоровенных парней, которые могли нанести ему весьма серьезные увечья. Его даже ножом били пару раз. И он во время этих потасовок здорово опасался за свою жизнь. Но все это было жалким подобием того ужаса, который Джуниор испытывал сейчас, поскольку ни секунды не сомневался, что эта безумная дама при необходимости воплотит в реальность все свои угрозы вплоть до последнего слова.

Глава 35

Позже Чип Бейли созвал утреннее совещание, на котором должны были присутствовать представители всех силовых структур, занимавшихся поимкой убийцы — или убийц — пяти человек. Совещание проходило в штаб-квартире райтсбергской полиции. На нем присутствовали, помимо сотрудников ФБР, полиции штата и прочих ведомств, Мишель, Уильямс и Кинг. Последний сразу понял, куда ветер дует, и решил, что это мероприятие организовано главным образом для того, чтобы показать, кто в доме хозяин. И не ошибся. По крайней мере Чип Бейли, представитель ФБР, этой гориллы в мире силовых ведомств, почти с самого начала попытался взять инициативу в свои руки.

— Мы только что получили ориентировку на преступника. — Он жестом предложил помощнику раздать папки с копией этого документа всем собравшимся за круглым столом.

— Позвольте высказать догадку относительно содержания ориентировки, — взял слово Кинг. — Белый мужчина, возраст от двадцати до тридцати, образование — школа высшей ступени по меньшей мере, весьма возможно — колледж. Уровень интеллектуального развития выше среднего, но имел проблемы с трудоустройством. Вероятно, первый ребенок в семье, принадлежащей к рабочему классу или служащим. Также не исключено, что рожден вне брака. Доминирующая — мать. Возможно, получил психическую травму в детском возрасте. С малых лет интересовался работой силовых ведомств, но был себе на уме и держался в стороне от сверстников. Склонен к одиночеству, просмотру порнографических изображений в садомазохистском стиле и вустеризму. В детстве любил мучить мелких животных.

— Вы получили копию до совещания? — с кислой миной осведомился Бейли.

— Нет. Но во всех ориентировках большей частью говорится одно и то же.

— Потому что серийные убийцы очень часто имеют сходные черты, — парировал Чип. — Это факт, проверенный временем. К сожалению, опыта в этом смысле нам не занимать. Примерно три четверти всех серийных убийц проживали и проживают в этой стране. Начиная с 1977 года они совершили более тысячи убийств, причем две трети их жертв — женщины. Что же касается этого парня, то он интересен только одним: в его характере уживаются черты как организованной, так и дезорганизованной личности. Иногда он совершает действия, требующие известных усилий, а иногда игнорирует их. Так, одну жертву он транспортировал, а других — нет. Спрятал один труп в лесу, тела же прочих жертв оставил на том месте, где они умерли. В одном случае орудие преступления отсутствует, но во всех прочих так или иначе прослеживается или имеется в наличии. Между прочим, все это подтверждается фактами, Шон.

— Возможно, в своем большинстве серийные убийцы действительно соответствуют вашему описанию, — ответил Кинг, — но не все. Некоторые не укладываются ни в какие схемы.

— И вы, значит, полагаете, что у нас тот самый случай? — спросил Уильямс.

— Давайте подумаем вместе. Ни одна из жертв не подвергалась сексуальному насилию и не была изуродована, хотя эти элементы почти всегда присутствуют в деятельности серийных убийц. Теперь сосредоточим внимание на убитых. Большинство серийных убийц не отличаются смелостью и, так сказать, обрывают плоды с нижних веток древа жизни. То есть выбирают в качестве жертв детей, бездомных, проституток, молодых гомосексуалистов и людей с теми или иными отклонениями в умственном развитии.

Бейли парировал:

— Одна из жертв являлась исполнительницей экзотических танцев и, весьма возможно, проституткой по совместительству. Две другие — школьники. Последняя жертва вообще находилась в коме и лежала на больничной койке. На мой взгляд, этих людей слишком трудной добычей никак не назовешь.

— Мы не знаем наверняка, была ли Ронда Тайлер проституткой. Но даже если и была, нет оснований утверждать, что ее убили именно по этой причине. А Кэнни и Пемброк — это вам не какие-нибудь бездомные дети. И самое главное: неужели вы всерьез думаете, что серийный убийца типа Теда Банди мог проскользнуть в госпитальную палату, чтобы впрыснуть яд в контейнер с внутривенным раствором пожилого человека, перенесшего удар? — Кинг сделал паузу, давая возможность присутствующим обдумать его слова, потом добавил: — Не надо забывать, что Бобби Бэттл был очень богат. Почти наверняка есть люди, которым выгодна его смерть.

— Хотите сказать, что в городе орудуют два убийцы? — осведомился Бейли со скептическим видом.

— Этого я не знаю, но мы не можем игнорировать подобную вероятность, — бросил детектив.

Представитель ФБР, однако, продолжал стоять на своих позициях.

— У меня куда больше опыта по части серийных убийц, чем у вас, Шон. И пока не откроются новые обстоятельства, которые заставят меня изменить первоначальное мнение, я буду придерживатьсяэтого профиля и действовать так, как если бы мы имели дело с одним убийцей. — Он внимательно посмотрел на Кинга. — Насколько я понимаю, вас обоих произвели в помощники шерифа? — Чип кивком указал на Мишель. — Хочу, чтобы вы знали: я ничего не имею против. Более того, скажу, что в этом деле парочка серьезных профессионалов со стороны нам не помешает.

— Но… — продолжил Кинг.

— Но наши люди работают, сообразуясь с протоколом и строгими правилами, координируют свои действия и обмениваются добытой информацией. И мне представляется, что отныне все мы, вне зависимости от ведомства, которому служим, должны стать одной командой.

— А мозговым центром этой команды с правом принятия решений будет, разумеется, бюро, — процедил Уильямс.

— Разумеется. Так что если у кого-нибудь из вас появится зацепка по этому делу, то первым о ней должен узнать я. Потом, обсудив все обстоятельства, мы выберем подходящего человека, чтобы исследовать ее.

Кинг и Мишель обменялись молниеносными взглядами. Казалось, они одновременно пришли к одному и тому же выводу: «Бейли и бюро будут отдавать команды, арестовывать, кого посчитают нужным, а в конце стяжают себе все лавры».

— Кстати, о зацепках, — усмехнулся Кинг. — У вас есть хоть что-нибудь?

Шеф местного отделения ФБР откинулся на спину стула.

— Пока еще рановато говорить об этом, но теперь, когда на расследование этого дела брошено столько сил, я не сомневаюсь, что в ближайшее время какая-нибудь ниточка обязательно объявится.

— А куда вас завели изыскания, связанные с часами Зодиака? — спросила Мишель.

— В тупик, — констатировал Чип. — Равным образом нам не удалось найти ничего существенного ни на трупах, ни на месте преступления. Разумеется, мы допросили соседей Хинсон, но те ничего не видели и не слышали. Мы также разговаривали с членами семей Кэнни и Пемброк и их школьными друзьями, однако никаких признаков ревнивого соперника, снедаемого комплексом вины, в их окружении не обнаружили.

— А Ронда Тайлер? — спросил Кинг. — Что можно сказать о ее окружении?

Бейли пролистал свои записи.

— Возможно, Шон, вы придерживаетесь по этому поводу противоположного мнения, но ФБР умеет все-таки собирать факты. Тайлер родом из Дублина, штат Огайо. Ушла из последнего класса школы высшей ступени и отправилась в Лос-Анджелес, чтобы стать актрисой. После того как ее иллюзии в этом плане развеялись, она, приобретя дурную привычку к наркотикам, отправилась на восток, где какое-то время просидела в тюрьме за непристойное поведение и прочие подвиги в том же роде. Затем двинулась на юг, сделалась исполнительницей экзотических танцев, которые и отплясывала на протяжении четырех лет в различных заведениях такого толка от Виргинии до Флориды. Ее контракт с «Афродизиаком» закончился за две недели до того, как она умерла.

— А где она обитала до своего исчезновения? — осведомилась Мишель.

— Мы пока не знаем. В «Афродизиаке» есть комнаты, в которых девушки могут жить, пока работают. Поскольку номера — собственность заведения, плата за них взимается мизерная, и в этой связи они пользуются у стриптизерш… пардон, у исполнительниц экзотических танцев, большой популярностью. Я разговаривал с Лулу Оксли, менеджером заведения, и она сказала мне, что Тайлер какое-то время жила в одной из этих комнат, когда поступила к ним на работу, но потом нашла себе другое пристанище.

— Но при этом продолжала работать в клубе? — спросил Кинг.

— Положим. И что из того?

— А то, что танцовщицы вряд ли очень много зарабатывают и отказаться от почти бесплатной комнаты и пансиона могут лишь по серьезной причине. В этой связи возникает вопрос: не проживает ли здесь кто-то из ее друзей или родственников, у которых она могла поселиться?

— Не проживает. В настоящее время мы как раз выясняем, где Тайлер обреталась все это время.

— Этот вопрос имеет смысл провентилировать как следует, Чип, — нажимал Кинг. — Поскольку, если вдруг выяснится, что незадолго до смерти Ронда нашла себе богатого папочку, нам срочно потребуется установить его личность. Возможно, именно этот парень вставил ей в рот пистолет и нажал на спуск, отправив ее к праотцам.

— Забавно, но мне пришла в голову точно такая же мысль. — Бейли не сумел скрыть проступившей на губах ухмылки.

— А с Бэттлами вы уже разговаривали? — поинтересовался Уильямс.

— Собираюсь съездить к ним. Причем сегодня же, — ответил агент ФБР. — Не желаете ли присоединиться?

— Лучше возьмите с собой вместо меня Кинга и Мишель. Они помоложе.

— Отлично. — Агент свел на переносице брови.

После того как собравшиеся обсудили еще несколько вопросов, касавшихся расследования, совещание закончилось. Пока глава следственной группы давал своим людям дополнительные распоряжения, Уильямс притиснул Кинга и Мишель к стене:

— О'кей! Я оказался прав. Здесь всем будут заправлять федералы. Они же и загребут себе всю славу.

— А может, нет, Тодд? — попыталась урезонить его Максвелл. — Не сказала бы, что сегодня федералы вели себя слишком уж бесцеремонно. Кроме того, нам нужно побыстрей схватить того парня, и по большому счету не так уж важно, кто именно сделает это.

— Это правда. Тем не менее я почувствовал бы себя куда лучше, если бы его стреножили мы.

— Сейчас мы отправляемся в поместье Бэттлов. Возможно, нам удастся кое-что прояснить там, — высказался Кинг. — Но на чудо не надейтесь, Тодд. Этот парень знает, что делает.

— Кто — убийца или Бейли? — раздраженно бросил шеф.

Поехали в поместье Бэттлов в разных автомобилях: Кинг и Мишель — на «Белом ките», агент — в большом седане, принадлежавшем бюро.

— У ФБР машины всегда лучше, чем у Секретной службы, — заметил Шон, поглядывая на автомобиль Чипа.

— Это верно. Зато у нас были лучшие катера.

— Это потому, что мы получили катера от ДЕА — службы по борьбе с наркотиками, которая конфисковала их у латиноамериканских кокаиновых баронов.

— Я бы посоветовала тебе делать свое дело спокойно и не лезть на рожон. — Мишель многозначительно взглянула на Кинга. — Не понимаю, какая муха тебя укусила? До сих пор Бейли вел себя по отношению к нам вполне корректно. И чего только ты на него напустился? У окружающих могло сложиться впечатление, что ты весьма планомерно пытался выставить его дураком…

— Иногда это единственный способ, чтобы выяснить, чего стоит тот и ли иной человек.

Когда большие железные ворота поместья Бэттлов закрылись за ними, Кинг бросил:

— Более всего я беспокоюсь о Саванне.

— О Саванне? Этой мисс Любительнице Вечеринок? С чего бы, хотелось бы знать?

— Ты была папочкиной любимой дочкой?

— Конечно, была. Полагаю, остаюсь ею и по сию пору.

— Да, девушка, бывшая в детстве папочкиной любимой дочкой, остается такой, пока жив папочка. А у Саванны папочка, в свою очередь, отправился к праотцам.

Глава 36

Когда Кинг и Мишель остановились на парковочной площадке, там уже находилось несколько автомобилей. Двери гостям открыл Мейсон. Детективы заметили некоторые изменения в его внешности почти одновременно. Следуя за ним, Максвелл повернулась к партнеру и прошептала:

— Тебе не кажется, что у него счастливый вид?

— Нет, — прошептал ей на ухо Кинг. — Скорее злорадный.

Вдова принимала гостей в библиотеке. Расположившись на кожаных диванах, гости наблюдали, как хозяйка дома приводила себя в порядок и собиралась с силами, чтобы сыграть привычную роль королевы. При этом посетителям отводилась роль придворных. Глядя на нее, трудно было поверить, что она только что потеряла мужа. Впрочем, Ремми Бэттл всегда вела себя не так, как простые смертные.

— Сегодня печальный день для вас, Ремми, — начал Чип Бейли, подпустив сочувственные нотки в голос.

— Я пытаюсь свыкнуться с утратой.

— Мы не отнимем у вас много времени. Полагаю, вы знаете Шона и Мишель.

— О да. Их последний визит оказался весьма памятным.

Кинг уловил саркастические интонации в ее голосе. «Интересно, чем он так ей запомнился?» — мысленно задался вопросом детектив.

Бейли откашлялся, прочищая горло.

— Полагаю, вы в курсе, что смерть вашего мужа наступила не от естественных причин?

— Вы в этом уверены? Надеюсь, это не связано с врачебной ошибкой? Случайной передозировкой лекарств или чем-нибудь в этом роде?

Кинг было подумал, что она спросила об этом в связи с затеваемой ею судебной тяжбой с госпиталем. Однако в следующую секунду изменил мнение и решил, что под этим кроется нечто другое, но пока не знал, что именно.

— Нет. Передозировка оказалась намеренной. И ее воздействие на организм началось очень быстро. Если разобраться, тот, кто сделал это, вошел в комнату вашего мужа вскоре после вашего ухода.

— Почти сразу, — добавил Шон. — Вы видели кого-нибудь, когда уходили, Ремми?

— Как всегда, я покинула отделение через заднюю дверь. Видела несколько человек, когда пришла на парковку, но не более того. Другими словами, подозрительных субъектов не встречала, если вас интересует именно это.

— Узнали кого-нибудь из тех, кого видели? — спросила Мишель.

— Нет.

— А в какое примерно время вы вернулись домой? — осведомился Бейли.

Ремми одарила его тяжелым взглядом.

— Скажите, Чип, означает ли это, что меня в чем-то подозревают?

В комнате установилось неловкое молчание, нарушенное, впрочем, репликой Кинга:

— Ремми, ведется расследование, и находящийся здесь агент Бейли лишь делает свою работу.

— Если не возражаете, я лично утрясу этот вопрос, — отчеканил тот.

«Ладно, — подумал детектив. — Мне хотелось наладить с тобой дружеские отношения. Но теперь тебе, ковбой, придется самому за все отдуваться».

— Миссис Беттл, нам необходимо установить, где находились члены семьи в момент смерти Бобби. Отвечайте на мои вопросы, и мы быстро покончим с этим делом.

В эту секунду открылась дверь и в библиотеку вошел Мейсон с кофейником и подносом, заставленным кофейными чашками.

Кинг отметил про себя, что он уже наполнил чашку, предназначавшуюся Ремми, и сразу же поставил перед ней на стол.

— Благодарю вас, Мейсон.

Тот улыбнулся, отвесил хозяйке полупоклон и удалился.

Вдова переключила внимание на детективов.

— Я ушла из госпиталя около десяти и поехала домой.

— О'кей. — Бейли занес ее слова в блокнот. — Когда вы приехали сюда?

— В одиннадцать или чуть позже.

— Но госпиталь находится от вас не более чем в тридцати минутах езды, — заметил Кинг.

— Я поехала длиной дорогой. Мне хотелось подышать свежим воздухом. Кроме того, мне требовалось подумать, поэтому я специально вела машину медленно.

— Кто-нибудь может подтвердить время вашего возвращения? — спросил Бейли.

Ремми было озлилась, но сразу же призвала себя к порядку и довольно спокойно произнесла:

— Мейсон еще бодрствовал. Он-то и открыл мне дверь. — Хозяйка сделала большой глоток. — Но прежде чем я успела раздеться и лечь в постель, мне позвонили и сообщили, что мой муж умер. — Она с минуту молчала, исследуя взглядом свой напиток, потом добавила: — Я позвонила Эдди, но его не оказалось дома.

— Эдди находился с нами в «Сейдж джентльмен» до начала двенадцатого, — вновь вступил в разговор Кинг. — Он обедал там, а потом мы с ним немного выпили.

При этих словах Ремми удивленно выгнула дугой бровь.

— А куда подевалась Доротея?

— Уехала на какую-то деловую встречу в Ричмонд, как сказал Эдди.

Хозяйка фыркнула.

— На деловую встречу! Слишком много у нее этих самых встреч, как я погляжу. — Она немного помолчала, а потом уже более спокойным голосом добавила: — Ну так вот: я сразу же вернулась в госпиталь и увидела там своего мертвого мужа. — Вдова подняла голову и посмотрела на детективов, одарив каждого долгим взглядом, словно задаваясь вопросом, кто из них посмеет оспорить хотя бы одно произнесенное ею слово. — Так завершился самый длинный день в моей жизни.

— Скажите, из принадлежащих Бобби вещей что-нибудь пропало?

— Нет. Я знаю это совершенно точно, поскольку попросила сотрудников госпиталя составить мне реестр находившегося при нем имущества.

Бейли откашлялся, прочищая горло.

— Миссис Бэттл, я хочу задавать вам очень непростой вопрос, но надеюсь, что вы мне на него ответите.

Ремми зримо напряглась.

— И какой же? — с величественным видом осведомилась она.

Прежде чем заговорить, агент быстро посмотрел на Кинга.

— Распространился устойчивый слух, что Бобби убил маньяк, уже прикончивший в нашем городе несколько человек, но это, возможно, не соответствует действительности. Иными словами, существует вероятность, что вашего мужа убил кто-то другой.

Вдова поставила чашку на стол, села на стуле прямо и положила руки на колени.

— Что именно вы хотите спросить?

— А вот что: знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы причинить Бобби вред?

На лице Ремми проступило разочарованное выражение. Вновь откинувшись на спинку стула, она пожала плечами:

— У каждого человека есть враги. А у такого богатого и успешного, как Бобби, их было много больше, чем у других.

— Вы конкретно имеете кого-нибудь в виду?

— Нет.

— Подумайте как следует. Надеюсь, вы понимаете, что мы просто пытаемся установить истину?

— Я тоже не прочь сделать это, — резко ответила она.

Кинг подхватил нить разговора:

— Говоря о врагах, вы подразумевали бизнес или личные отношения?

Вдова перевела взгляд на Шона.

— Я говорила о врагах вообще. Так что не могу ответить на этот вопрос. Ну а теперь прошу меня извинить: мне необходимо отдать распоряжения относительно похорон, а также забрать тело мужа из того ужасного места… — Несомненно, она имела в виду морг, где с останками Бобби обращались не должным, по ее мнению, образом.

— Ремми, у нас есть к вам еще несколько вопросов, — произнес Бейли.

— Вы отлично знаете, где меня искать, когда захотите задать их.

— О'кей. Если вы сейчас заняты, тогда мы переговорим с Саванной. Она дома?

Хозяйка уже начала было подниматься со стула, но застыла.

— Зачем она вам?

— Она приходила в госпиталь в тот день, когда умер Бобби.

— И что с того?

— А то, что этот факт автоматически переводит ее в разряд людей, с которыми мне необходимо поговорить, — очень твердо произнес Бейли.

Кинг ожидал эмоционального взрыва со стороны хозяйки, но она, как ни странно, произнесла по этому поводу всего несколько слов:

— В таком случае вам придется подождать. Моя дочь встает поздно.

Сказав это, Ремми вышла из комнаты.

Детектив не мог удержаться от вопроса:

— Стало быть, вы не отбрасываете полностью версию о двух убийцах, Чип?

— Расследуя убийство, я никогда ничего не отбрасываю полностью. Тот факт, что из комнаты Бобби ничего не пропало, плохо согласуется с предыдущими убийствами. — Агент пристально посмотрел на Мишель и Кинга. — А вы как думаете?

— Я думаю, что у этой женщины в связи с убийством имеются собственные мысли и планы, и она пыталась вытянуть у нас информацию по нему, точно так же как это пытались сделать мы, задавая свои вопросы, — отчеканила Мишель.

— И она, полагаю, выиграла у нас первый раунд по всем пунктам, — подвел детектив итог, устремив многозначительный взгляд на Бейли.

Глава 37

В то утро, когда члены следственной группы опрашивали Бэттлов, Монтгомери сидел у себя в апартаментах и пощипывал струны акустической гитары, приобретенной на вырученные от продажи наркотических таблеток деньги. Беря аккорды, Кайл напевал что-то себе под нос — обычное дело в тех случаях, когда он предавался углубленным размышлениям. Отложив затем гитару, молодой человек натянул резиновые перчатки, достал карандаш и лист бумаги и уселся за кухонный стол, спрашивая себя, что писать и как писать. Поразмышляв еще пару минут, он принялся выводить на бумаге большие печатные буквы. Однако, написав несколько строк, скомкал лист и отшвырнул в сторону. Проделав подобное еще дважды, он наконец остановился на приемлемом варианте, который и завершил, сосредоточенно хмуря брови и покусывая кончик карандаша.

Затем откинулся на спинку стула и прочитал написанное три раза подряд. Несомненно, начало должно привлечь внимание адресата, другое дело — заключавшаяся в письме информация. Кайл отнюдь не был уверен, что обладает сведениями, достаточными и необходимыми для шантажа. Впрочем, обдумав это, он пришел к выводу, что письмо составлено столь искусно, что если этот человек и впрямь виноват, то оно обязательно произведет на него должное впечатление. А затем он отправит незнакомцу послание с требованием денег. Условия передачи денег, максимально безопасные для него, Кайла, будут выработаны и оговорены позже. Оставалось решить вопрос, какую сумму потребовать. Монтгомери обвел глазами комнату, задержав внимание на новенькой и весьма дорогой гитаре. Приобрел ее на деньги, заработанные за час работы. Всего за час, подумать только! А между тем на своей официальной работе он вкалывал целый день буквально за гроши. Впрочем, если вытребованная с этого субъекта сумма будет достаточно велика, ему, возможно, не придется больше вообще ходить на работу.

Вложив листок в конверт и написав адрес, Кайл вышел из дома, прогулялся до ближайшего угла, где висел почтовый ящик, и сунул письмо в щель. Когда прикрывавшая щель железная створка захлопнулась, Кайл неожиданно испытал леденящий страх относительно того, не совершил ли он, отправив послание, чудовищную ошибку. Страх, однако, скоро прошел, поскольку его вытеснило куда более сильное чувство: алчность.


Они просидели в библиотеке минут сорок пять, и Бейли уже собирался выйти в коридор, чтобы пригласить на допрос кого-нибудь из обслуживающего персонала, как вдруг дверь отворилась и в комнату медленно вошла Саванна Бэттл.

В то время как мать представляла собой сплошь камень и лед, дочь напоминала скорее сожженную фотографию за несколько секунд до того, как та начинает скручиваться по краям в трубочку, перед тем как рассыпаться.

— Здравствуй, Саванна, — поздоровался Кинг. — Мне искренне жаль, что нам пришлось тебя побеспокоить в такой день.

Если девушка и сказала что-то в ответ, никто ее слов не расслышал. Она продолжала стоять в дверях в мешковатых спортивных брюках и надетой на голое тело футболке с эмблемой колледжа Уильяма и Мэри на груди. Ее прическа походила на развороченное воронье гнездо, а босые ноги наводили на мысль, что она забыла обуться. Нос и щеки ее были столь красны, что, казалось, она нырнула вниз головой во флакон с румянами. Стоя у двери, дочь Бобби непрерывно покусывала ноготь на большом пальце.

— Хм… Саванна… Может, присядете? — заговорил Бейли.

Девушка не отреагировала на его предложение и не сдвинулась с места, продолжая покусывать палец и созерцать пол под ногами. Не выдержав, Мишель поднялась со стула, подошла к ней и, усадив на диван, сунула в руки чашку с кофе.

— Выпейте, — приказала она.

Саванна обхватила чашку обеими руками, поднесла ко рту и сделала глоток.

Последующее вызвало у членов следственной группы разочарование. Бэттл если и реагировала на вопросы, то далеко не сразу, и бормотала ответы себе под нос, а когда ей предлагали повторить, отвечала точно таким же неразборчивым бормотанием. Из мучительных для обеих сторон длительных расспросов детективам удалось-таки установить, что она пришла в госпиталь около полудня и просидела у кровати больного минут тридцать, после чего удалилась, никем не замеченная. За это время ее отец так и не открывал глаз и, казалось, пребывал в бессознательном состоянии. Расспрашивать девушку на предмет того, кто, по ее мнению, мог быть заинтересован в смерти Бобби, детективы не стали. Для того чтобы ответить на этот вопрос, требовалась ясность ума, которой Саванна на данный момент, совершенно очевидно, не обладала. Им лишь удалось выяснить, что младшая Бэттл в ночь смерти отца находилась дома, но не уверена, что кто-либо видел ее в это время.

Когда она медленно вышла из комнаты, Мишель дотронулась до руки Шона:

— Ты был прав. Папочкина любимая дочка просто раздавлена.

— Но знаем ли мы точно, по какой причине?

На мобильный телефон Чипа Бейли поступил звонок, потребовавший его немедленного отъезда.

Детективы проводили его до входной двери, где Кинг заявил:

— А мы, пожалуй, останемся. У заместителей шерифа есть и свои обязанности.

Того эти слова не обрадовали, но возразить ему было нечего.

— Тебе что — доставляет удовольствие изводить его?

— Никогда не отказываюсь от маленьких радостей жизни, предоставленных мне судьбой.

Детективы вернулись в библиотеку, где Мейсон убирал посуду.

— Позвольте, я вам помогу. — Кинг принялся сдвигать к краю стоявшие на столе чашки — да так неудачно, что опрокинул одну из них, в результате чего ее содержимое пролилось. — Извините. — Кинг, достав бумажный платок, промокнул крохотную лужицу.

— Благодарю вас, Шон, — произнес Мейсон и, поставив чашки на поднос, направился к выходу. Детективы двинулись за ним следом и вскоре оказались на огромных размеров кухне, обставленной и оборудованной по последнему слову кухонной техники. Не приходилось сомневаться, что мало-мальски приличный повар имеет здесь под рукой все необходимое, чтобы превратить даже самые простые продукты в истинные шедевры кулинарии.

Детектив присвистнул.

— А я-то все думал, откуда приносят вкуснейшие блюда, которыми меня потчевали на ваших вечеринках.

Дворецкий расплылся в улыбке.

— Кухня действительно первоклассная. У миссис Бэттл по-другому быть просто не может.

Помощник шерифа присел на край кухонного стола.

— Хорошо, что вы бодрствовали, когда Ремми в ту ночь вернулась домой. Учитывая, через что она прошла, забота ей просто необходима.

— Случившееся тяжело отразилось на всей семье.

— Несомненно… Значит, говорите, она вернулась около одиннадцати?

— Точно так. Помнится, я посмотрел на часы, когда услышал звук мотора ее автомобиля.

Мишель записывала показания Мейсона, Кинг же продолжал его расспрашивать:

— Вы находились в доме, когда ей позвонили и сообщили о смерти Бобби?

Дворецкий согласно кивнул.

— Я закончил все дела и собирался идти к себе, когда она, полуодетая, сбежала по лестнице в холл, выкрикивая что-то неразборчивое. Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы хоть немного ее успокоить и понять, что, собственно, произошло.

— Ремми сказала нам, что звонила Эдди. Хотела, чтобы он поехал с ней.

— К сожалению, его не оказалось дома. Я сам хотел отвезти хозяйку в госпиталь, но она велела мне остаться — на тот случай если кто-то позвонит. Минут через десять уехала. А когда вернулась, выглядела как привидение — ну, мертвые глаза, и все такое…

Мейсон принялся рассматривать пол у себя под ногами, как будто его смутили слова, вырвавшиеся помимо воли из уст.

— А вскоре выяснилось, что ее мужа убили. Миссис Бэттл — сильная женщина и умеет держать удар. Но когда два удара последовали слишком быстро друг за другом, даже она не выдержала.

— А мне Ремми показалась сегодня утром спокойной и собранной, — заметила Максвелл.

— Просто у нее большой запас жизненных сил, — раздраженно произнес дворецкий. — К тому же она должна быть сильной. Ради семьи, ради детей.

— Ну, ясное дело. Но вот Саванна, похоже, сегодня несколько не в себе. Наверное, они с отцом были очень близки, — предположила Мишель.

Мейсон никак эти слова не прокомментировал.

— Хотя в последние годы она приезжала домой довольно редко.

— Почти совсем не приезжала, — встрепенулся дворецкий. — Не могу сказать, хорошо это или плохо.

«Ты уже сказал это», — подумал Кинг.

— Определенно, Саванна в ту ночь находилась дома. Остается только удивляться, что она не поехала в госпиталь вместе с Ремми.

— Не знаю, была ли она дома. Если и была, я ее не видел.

— Могу я поговорить с вами откровенно, Мейсон? — спросил Кинг.

Тот повернулся к нему, удивленно блеснув глазами.

— Попробуйте.

— Смерть Бобби, возможно, не связана с другими убийствами.

— Понятно, — медленно произнес дворецкий.

— Так что если его и впрямь убил не маньяк, а кто-то другой, нам придется исследовать его окружение на предмет возможного мотива.

Мейсон молчал, наверное, не меньше минуты. Потом спросил:

— Вы хотите сказать, что это сделал кто-то из членов семьи?

— Не обязательно. Но такую возможность тоже нельзя сбрасывать со счетов. — Кинг некоторое время смотрел на него в упор. — Вы прожили с ними много лет, и лично у меня нет никаких сомнений в том, что вы для них скорее родственник, нежели наемный слуга.

— Да, я действительно пережил вместе с ними и хорошие, и дурные времена.

— Расскажите нам о дурных, — попросил Шон.

— Послушайте, если вы хотите, чтобы я рассказал нечто такое, что может причинить вред миссис Бэттл…

Детектив перебил его:

— Я хочу одного — узнать правду.

— Она никогда не сделала бы ничего такого, — взволнованно произнес дворецкий. — Хозяйка любила мистера Бэттла.

— Но свое обручальное кольцо почему-то не носила.

Мейсон было смутился, но быстро взял себя в руки.

— По-моему, оно нуждалось в починке. И миссис Бэттл не носила его, чтобы не сломать окончательно. Я бы на вашем месте не стал делать из этого далеко идущих выводов.

Отличное оправдание, подумал Кинг.

— У вас вообще есть какие-нибудь мысли на этот счет? Чье-нибудь имя в этой связи не приходит на ум?

Дворецкий некоторое время размышлял над этим вопросом, потом покачал головой:

— Ничего не могу сказать по этому поводу. Я имею в виду, что ничего такого не знаю, никаких имен, — торопливо добавил он.

«Так первое или второе?» — задался вопросом помощник шерифа. Вытащив из кармана свою визитную карточку, он протянул ее собеседнику.

— Если что-нибудь придет в голову, позвоните. Мы с напарницей куда более приятные люди, чем парни из ФБР, — добавил Шон.

Когда Мейсон провожал их к выходу, Кинг остановился перед книжным шкафом, в котором за стеклянной дверцей помешались многочисленные фотографии. Одна из них привлекла его повышенное внимание. Он повернулся к дворецкому и вопросительно посмотрел на него.

— Это Бобби-младший, близнец Эдди. Когда сделали этот снимок, ему было около четырнадцати. Он появился на свет несколькими минутами раньше Эдди, потому-то его и называли Бобби Бэттл-младший.

— Неужели вы так долго работаете у Бэттлов, что помните и об этом? — поинтересовалась Мишель.

— Как вам сказать? Когда они купили здесь землю и начали отстраиваться, мальчишки у них уже родились и семье, разумеется, требовалась помощь. Я откликнулся на объявление и вот с тех пор обитаю в этих краях. Другие слуги приходят и уходят, но я всегда здесь. — Он замолчал и повернулся к детективам, обнаружив, что те смотрят на него во все глаза. — Они действительно очень хорошо ко мне относились. Даже обещали платить пенсию, если я вдруг решу отправиться на покой.

— Ну и что вы решили насчет пенсии? Не собираетесь пока? — спросила Максвелл.

— Разве я могу оставить миссис Бэттл в ее нынешнем состоянии?

— Не сомневаюсь, что ваше присутствие много для нее значит, — произнес Кинг.

Мишель посмотрела на странно безжизненные черты юноши, запечатленного на фотографии.

— А что случилось с Бобби-младшим?

— Он родился умственно отсталым и был очень слаб, когда я начал работать у них. Ну а потом у него обнаружили рак, и бедняга умер, едва достигнув восемнадцати.

— Хотя он близнец Эдди, последний совершенно нормальный парень, — заметил Шон. — Как-то это странно, не находите?

— Так уж вышло. Кроме того, не надо забывать, что они разнояйцевые близнецы.

— Интересно, как Эдди в детстве относился к своему брату?

— Прекрасно относился. Лучше не придумаешь. Все за него делал. Полагаю, его ни на минуту не оставляла мысль, что только милостью Божьей он не оказался на его месте.

— А как все это воспринимал Бобби-старший?

— Мистер Бэттл всегда был очень занятым человеком и все время путешествовал. Его не оказалось дома даже тогда, когда умер Бобби-младший, — поведал Мейсон, а потом быстро добавил: — Хотя у меня нет сомнений, что он любил мальчика.

— Должно быть, Ремми здорово переволновалась, когда похитили Эдди.

— Еще бы! Если бы не агент Бейли, она могла лишиться обоих сыновей.

— Вам повезло, что это дело тоже расследует он, — добавил Кинг.

Когда детективы вышли из дома и Мишель зашагала было в сторону парковки, Шон схватил ее за руку и остановил.

— Посмотри, какой чудный день. У меня возникло желание прогуляться. — Он бросил на Максвелл многозначительный взгляд. — Не составишь компанию?

— И куда же мы пойдем?

— Увидишь. — Он достал из кармана бумажный платок, промокнул им пролитый кофе и понюхал его.

— Что такое?

— Ничего особенного. Просто Ремми любит сдабривать свой кофе бурбоном. Лично меня это не удивляет.

Глава 38

Кинг выбрал для прогулки пустырь в дальней части владений Бэттлов. Оказавшись там, детективы нашли место, откуда были видны окна спальни Ремми. Затем Шон бросил взгляд в сторону флигеля, где жила прислуга, после чего снова сосредоточил внимание на окнах хозяйки дома.

— Если кто-то смотрел тогда в ту сторону… — произнес он не совсем понятную фразу.

Мишель высказалась:

— Мейсон определенно неравнодушен к Ремми. Возможно, даже питает надежды стать со временем новым хозяином поместья.

Кинг вновь обозрел из конца в конец владения Бэттлов и заметил женщину, направлявшуюся в конюшню.

— Пойдем, поговорим о лошадях. — Напоследок он бросил взгляд на окна второго этажа и заметил какое-то движение, привлекшее его внимание.

За ними наблюдала Саванна. Девушка так быстро отошла от окна, что детектив на мгновение усомнился, ее ли видел. Потом по некотором размышлении Шон пришел к выводу, что это была она и никто другой. Более всего Кинга поразил ее испуганный взгляд.

Подойдя к конюшне, напарники сквозь открытую дверь поздоровались с Салли Вэйнрайт. Сегодня девушка-грум не казалась уже такой жизнерадостной, как в прошлый раз.

— Я подумываю о том, чтобы уволиться, — призналась она.

— Это потому, что убили Бобби? — осведомился помощник шерифа.

— И еще четверых. — Салли бросила настороженный взгляд через плечо, словно ожидая увидеть у себя за спиной злоумышленника. — Этот городок казался мне на редкость тихим и мирным местом, когда я здесь обосновалась. Но теперь мне представляется, что даже на Ближнем Востоке живется спокойнее.

— Я бы на вашем месте не предпринимала слишком поспешных или необдуманных действий, — остерегла Мишель. — Не исключено, что впоследствии вы об этом пожалеете.

— Я просто хочу жить.

Кинг согласно кивнул.

— Если так, возможно, вы согласитесь помочь нам поймать преступника, прежде чем он успеет нанести новый удар.

Салли с изумлением на него посмотрела.

— Кто, я? Но я же совершенно ничего не знаю.

— Возможно, все-таки знаете кое-что важное. Просто не отдаете себе в этом отчета. К примеру, не задавались ли вы когда-нибудь вопросом относительно того, кто может желать зла Бобби Бэттлу?

Вэйнрайт покачала головой — слишком быстро, по мнению Кинга.

— Бросьте отмалчиваться, Салли. Уверяю вас, что все, сказанное вами, дальше нас не пойдет.

— Шон, я действительно ничего не знаю.

Детектив решил сменить тактику.

— Сделаем так. Я буду выдвигать некие предположения, а вы, если что-то вас заденет или покажется правдоподобным, скажете нам об этом.

Девушка с сомнением пожала плечами:

— Что ж, давайте попробуем, если на то пошло…

— Бэттл считался самым богатым человеком в округе. Наверняка есть люди, которым его смерть принесла дивиденды, так?

— Но мне представляется, что большую часть его богатства в любом случае унаследовала бы миссис Бэттл. У Саванны же есть собственный именной фонд. Не думаю, что ей нужно больше денег.

— А Эдди?

Грум бросила взгляд в сторону дома, перестроенного из каретного сарая.

— Не похоже, чтобы Эдди или его жена считали четвертаки. Я совершенно точно знаю, что Доротея Бэттл имеет собственное дело и очень хорошо зарабатывает.

— А откуда, собственно, вы об этом знаете? — спросила Мишель.

— Моя лучшая подруга делает ей маникюр, а Доротея не прочь похвастать своими успехами.

— Ну, есть такие люди, которым, сколько ни дай, всегда мало, — заметил Кинг.

— Я просто хочу сказать, что, на мой взгляд, причина не в деньгах, — упрямо твердила Салли.

— В чем тогда? — осведомился детектив, пронизывая собеседницу взглядом. — По-моему, вы работаете здесь не так давно, чтобы быть в курсе прошлых адюльтеров Бобби.

— О, мне известно куда больше, нежели вы думаете, — пробормотала девушка. — Я хочу сказать, что… — Она замолчала, опустила голову и стала рассматривать свои измазанные навозом сапоги.

— Все нормально, Салли, продолжайте, — кивнул Шон, скрывая радость от того, что Вэйнрайт почти сразу заглотила предложенную наживку. — Возможно, вы знаете о Бобби больше других, поскольку он пытался заигрывать с вами?

Грум покачала головой:

— Ничего подобного не было.

— А что было? — продолжал давить Кинг. — Говорите, Салли. Ваше знание может оказаться очень важным.

Девушка хранила молчание еще несколько секунд, затем сказала:

— Пойдемте со мной.

Втроем миновали конюшню и домик для прислуги, спустились по вымощенной булыжником дорожке и вышли к большому двухэтажному кирпичному зданию, снабженному восемью старомодными деревянными гаражными дверьми. Перед зданием стояла старая бензиновая колонка со счетчиком топлива в виде стеклянного стакана на верхней плоскости.

— Это частный гараж мистера Бэттла. У него есть — вернее, была — коллекция антикварных автомобилей. Полагаю, что нынче она перешла в собственность миссис Бэттл. — Салли достала ключ, отворила небольшую дверцу в стене и первой вошла в помещение.

Пол в гараже покрывала черная и белая керамическая плитка, уложенная в шахматном порядке. На полках помещались кубки, полученные за участие в различных шоу старинных автомобилей. Перед каждой из семи гаражных дверей капотом к выходу стояли антикварные машины, начиная со спортивного автомобиля «штутц беаркэт» и кончая импозантным авто с полотняным верхом и цилиндрической формы моторным отсеком, представлявшим собой, если верить табличке, шестицилиндровый «франклин» 1906 года выпуска.

— Я слышал, что Бобби собирает старые автомобили, но не знал, что его коллекция такая представительная. — Кинг восхищенно окинул взглядом внутренние помещения гаража.

— На втором этаже еще несколько экземпляров. В здании находится специальный лифт, который возит их вверх-вниз. У мистера Бэттла даже имелся механик, присматривавший за всем этим хозяйством. — Салли прошла к последней ячейке гаража и остановилась. Кинг и Мишель, последовавшие за ней, заметили, что в ячейке машины нет, и вопросительно посмотрели на девушку-грума.

Та с минуту колебалась.

— Только не говорите никому, что узнали об этом от меня, — наконец пробормотала она. Детективы кивнули чуть ли не в унисон. — Раньше здесь тоже стояла машина. Большой такой «роллс-ройс» — вроде тех, что показывают в старых фильмах…

— И что же с ним случилось? — осведомилась Максвелл.

Девушка заколебалась. Со стороны можно было подумать, что она задается вопросом, продолжать или нет.

Почувствовав это, Кинг произнес:

— Салли, вы уже столько всего сказали, что вряд ли есть смысл останавливаться.

— Хорошо, я все расскажу. Это произошло три года назад. Стоял поздний вечер, и я заглянула в гараж, чтобы посмотреть, как здесь все устроено. Вообще-то ключ мне не полагался, но механик, который раньше работал здесь, проникся ко мне дружескими чувствами и презентовал запасной. Итак, я находилась внутри и осматривалась, когда послышался звук мотора подъезжавшего автомобиля. Именно в этот момент я заметила, что одна машина отсутствует. Потом одна из дверей отворилась, и я увидела полыхающие автомобильные фары. Я была ужасно напугана, так как не сомневалась, что меня уволят, если найдут здесь. Отбежала от входа и спряталась вон там, — указала Вэйнрайт на стоявшую в углу пирамиду из железных пятидесятигаллонных бочек для масла. — Между тем «роллс-ройс» въехал в гараж и остановился. Из салона вышел мистер Бэттл, который чертовски плохо выглядел. Ну очень плохо…

— Как вы узнали? Разве в гараже горел свет? — спросил Кинг.

— На гаражных дверях стоят датчики. В темное время суток, когда гаражные двери ползут вверх, свет в помещении включается автоматически.

— Вы вот сказали, что он очень плохо выглядел. Что вы имели в виду? — спросила Мишель. — Был болен? Или основательно пьян?

— Нет. Я имела в виду, что он был здорово чем-то опечален.

— Вам удалось узнать, чем именно?

— Нет. Но он точно был не в себе. А потом вдруг начал улыбаться, а чуть позже совершенно неожиданно для меня залился громким смехом. Он хохотал во все горло, понимаете? И хохотал до тех пор, пока не появилась «она».

— «Она» — это кто? Ремми? — осведомился Кинг.

Салли согласно кивнула и понизила голос до шепота:

— Если бы у нее в тот момент имелась при себе пушка, мистер Бэттл, полагаю, давно уже находился бы на небесах.

— А что случилось потом? — спросила Мишель.

— Потом они начали ругаться. То есть поначалу миссис Бэттл просто кричала. Из ее слов я разобрала очень немного. Но и этого было довольно, чтобы понять, что речь шла о другой женщине.

— А Ремми знала эту женщину, как вы думаете? — нахмурился детектив.

— Если даже и знала, то имени не называла.

— А Бобби что делал в это время?

— Сначала молчал, а потом начал отругиваться. Сказал в частности, что ее не должно заботить, с кем он спит.

— Подумать только! — воскликнула Максвелл, брезгливо поджимая губы. — А я чуть было не начала восхищаться этим человеком.

— Он сказал кое-что еще, чего мне никогда не забыть, — пробормотала Салли. Потом замолчала, набрала в грудь побольше воздуха и вопросительно посмотрела на детективов.

— Выкладывайте, чего там! — бросил Кинг. — Сомневаюсь, что теперь хоть что-то может удивить нас.

— Мистер Бэттл сказал, что он не единственный в семье, кто практикует подобную философию.

— Относительно секса со всеми подряд? — уточнил Шон, и Салли согласно кивнула.

Детективы обменялись взглядами.

— Как вы думаете, он имел в виду Ремми? — спросила Мишель.

— Ну, я позволила себе предположить это. Хотя миссис Бэттл всегда казалась такой правильной и…

— И исключительно преданной мужу?

— Совершенно верно.

— Маски, которые носят люди на публике, могут быть обманчивыми, — наставительно изрек детектив.

— Так что же все-таки приключилось с «роллс-ройсом»? — спросила Мишель, переводя разговор на другую тему.

— После той ночи он исчез. Не знаю, что с ним случилось. Интересно, что Билли Эдвардс — механик, о котором я вам говорила, — после той ночи тоже как в воду канул. А мистер Бэттл примерно с этого времени утратил всякий интерес к своей коллекции. Насколько я знаю, с тех пор он почти не заходил в гараж.

— А вам не удалось повидаться с Билли Эдвардсом, перед тем как он ушел?

— Нет. Его комната опустела буквально на следующий день. Я также не знаю, кто пришел за машиной и взял ее. Должно быть, это произошло ночью. В противном случае наверняка нашлись бы люди, видевшие, как она выезжала за пределы поместья.

— Спасибо, Салли. Вы нам очень помогли.

Детективы распрощались с девушкой-грумом и вернулись к большому дому.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — поинтересовалась Мишель.

— Думаю, что у нас в связи с новыми сведениями возникает много вопросов. Например, с кем встречался Бобби в тот вечер? Правда ли, что его ремарка на предмет секса со всеми подряд имела отношение к Ремми? И зачем ему было избавляться от машины? — На лице Кинга проступило задумчивое выражение. — Интересно, есть ли у нас шанс разыскать Билли Эдвардса и расспросить об этом?

— А что, если обратиться напрямую к миссис Бэттл?

— Ну, прежде всего она захочет узнать, где мы заполучили эту информацию. Между тем Салли явно не относится к разряду людей, умеющих скрывать свои чувства. Один грозный взгляд со стороны Ремми — и она расколется, как грецкий орех. Возможно, со временем мы и сделаем такую попытку, но пока нам следует поискать другой путь.

— С каждым днем у нас появляется все больше новых вопросов. А ответов нет даже на старые, — пожаловалась Мишель.

— Когда-нибудь эта тенденция изменится. И что самое любопытное, некоторые ответы, которые мы найдем, могут нам очень не понравиться.

Глава 39

Доротеи и Эдди Бэттл в усадьбе не оказалось, поэтому детективы отправились во второй половине дня в «Афродизиак», чтобы поговорить с Лулу Оксли об убитой Ронде Тайлер.

Парковочная площадка заведения уже начала заполняться машинами клиентов, приехавших на ленч. Проходя мимо одного из подиумов, детективы заметили на нем полуобнаженных танцовщиц, извивавшихся вокруг никелированных шестов. Собравшиеся вокруг подиума мужчины смотрели на них во все глаза, издавая поощрительные возгласы.

— Что-то я не понимаю сути этого аттракциона. — Мишель пожала плечами.

— Это действо на таких, как ты, не рассчитано.

— Ты хочешь сказать, что тебе, наоборот, доставляет удовольствие созерцать нечто в этом роде?

— Мне — нет. Но боюсь, что среди собратьев я в этом смысле представляю меньшинство. — Он ухмыльнулся и добавил: — Вот что значит быть интеллигентным, образованным и тонко чувствующим парнем.

Служащий провел обоих в небольшой офис Лулу, расположенный в задней части здания. Нечего и говорить, что занятую делами супругу Джуниора визит отнюдь не обрадовал.

— Я уже все рассказала сотрудникам ФБР и шефу Уильямсу. — Лулу достала из пачки новую сигарету и щелкнула зажигалкой.

— Мы теперь заместители шерифа — следовательно, нам вы тоже можете это рассказать, — доброжелательно улыбаясь, произнес Кинг и продемонстрировал жетон.

Оксли вздохнула, глубоко затянулась и опустилась на стул за своим рабочим столом.

— На тот случай если вы еще не в курсе, хочу поставить вас в известность, что министерство здравоохранения признало курение опасным для здоровья, — буркнула Мишель, отгоняя ладонью от лица табачный дым.

— Все дело в том, что министерство здравоохранения не занимается мужскими развлекательными клубами, — бросила Лулу.

— Мы вас понимаем и готовы подвергнуться опасностям пассивного курения в том случае, если вы расскажете нам всю правду о Ронде Тайлер, — посерьезнел Кинг.

— О'кей. В третий раз говорю вам, что эта самая Ронда Тайлер, не помню точно, какой у нее был сценический псевдоним…

— Тауни Блейз, — услужливо подсказала Мишель.

— Совершенно верно. У вас хорошая память. — Лулу пристально посмотрела на Максвелл. — Итак, эта женщина работала у нас по контракту и жила в одной из комнат при клубе. Однако незадолго до окончания контракта сказала нам, что нашла себе другую квартиру. Потом контракт закончился и Тайлер ушла от нас. С тех пор я ее больше не видела. За время работы она зарекомендовала себя как истинная профессионалка, и у нас с ней каких-либо проблем не возникало.

— Говорила ли Ронда когда-нибудь о своих друзьях или родственниках, живущих в здешней округе?

— Не при мне. Известно однако, что профессия экзотической танцовщицы не способствует укреплению семейных связей, ведь родственники девушек обычно не одобряют такого рода деятельность.

— В таком случае не упоминала ли она о мужчине, с которым встречалась? — осведомилась Мишель.

Лулу затушила сигарету в бумажном стаканчике из-под кофе.

— Если и упоминала, я об этом ничего не слышала.

— А кто слышал? — спросил Кинг.

— Она могла обсуждать эту тему с кем-то из наших танцовщиц.

— Мы можем поговорить с ними?

— Можете, если вам удастся разбудить их. Те, что работают по ночам, обычно спят до обеда. Есть еще девушки, выступающие во время ленча, но они сейчас в зале, на подиуме.

— Мы все-таки попробуем пообщаться с ними, — настоял Шон.

— Пробуйте на здоровье. — Лулу еще раз внимательно оглядела Мишель.

Когда детективы направились к двери, Максвелл повернула голову и посмотрела на Оксли — та как раз в этот момент сунула руку во внутренний ящик письменного стола, но так ничего и не вынула. Мишель торопливо отвернулась — не хотела, чтобы Лулу заметила, что она наблюдает за ней.

Та бросила им вслед:

— Между прочим, есть интересная информация. А именно: на днях Ремми Бэттл угрожала Джуниору.

Детективы как по команде повернулись в ее сторону, и Оксли вкратце изложила им суть произошедшего, не забыв упомянуть о том, что вдова предложила Джуниору изрядную сумму в том случае, если он вернет украденное.

— Значит, она требовала вернуть некие вещи, находившиеся в ее секретном ящике, но об обручальном кольце отозвалась так, как если бы полностью потеряла к нему интерес? — уточнил Кинг.

— Все верно. Определенно этой леди есть что скрывать.

— А где сейчас Джуниор?

— Уехал на работу в Линчберг, так что вы вряд ли его увидите. Впрочем, вечером он отправится на строительство нашего нового дома и всю ночь будет вкалывать там.

— Позвольте узнать адрес дома. А также номер мобильного телефона Джуниора. — Когда Лулу продиктовала адрес и номер, Шон задал еще один вопрос: — Скажите, Бобби Бэттл когда-нибудь заходил в ваш клуб?

Оксли, казалось, этот вопрос удивил, хотя она и попыталась это скрыть.

— Полагаю, видела его здесь несколько раз.

— Возможно, не так давно?

— Что вы подразумеваете под этим «не так давно»?

— Скажем, последние два года?

— Не уверена, что могу точно ответить на ваш вопрос.

«А вот я уверен, что можешь», — подумал Кинг, но сказал другое:

— Большое спасибо за помощь следствию.

— Если хотите, я покажу вам, где находятся комнаты девушек, — предложила Лулу.

Разумеется, напарники выразили согласие.

Оксли провела их на второй этаж и ткнула пальцем в коридор, перегороженный посередине красными шторами.

— Желаю удачи, — попрощалась она таким тоном, как если бы испытывала совершенно противоположное желание.

Когда напарники двинулись по коридору, Лулу дотронулась до руки Максвелл и остановила ее.

— Не возражаете, если я тоже задам вам вопрос?

— Что ж, это будет только справедливо.

— Вы никогда не думали о том, чтобы танцевать на подиуме?

— Извините? — Мишель остолбенела.

— Ну, я хотела сказать, что в нашем бизнесе танцовщицы со стопроцентно американской внешностью и старомодным американским обаянием, как у вас, встречаются чрезвычайно редко. Полагаю, вы пользовались бы бешеным успехом у парней, несмотря на то что бюст у вас несколько плоский, а тело слишком мускулистое и совершенно лишено жировой прослойки.

Максвелл покраснела как рак.

— Вы, должно быть, шутите…

— Между прочим, здесь платят больше, чем вы думаете. Кроме того, вы могли бы оставлять себе чаевые. Подумайте об этом. Вы даже свою нынешнюю работу могли бы сохранить, если бы согласились выступать по ночам. Я уже не говорю о том, что закон запрещает полную наготу, следовательно, вы могли бы выступать в стрингах, если этот вопрос имеет для вас какое-то значение. Но сиськи показывать все-таки придется. Такова политика клуба. Как у нас говорят, нет буферов — нет баксов.

Мишель натянуто улыбнулась:

— Я вам на это вот что скажу. Скорее небо упадет на землю, нежели я соглашусь выплясывать в одних стрингах перед толпой пьяных самцов.

— Зря ты так решительно отмежевываешься, — усмехнулся Кинг, чрезвычайно внимательно слушавший разговор. — Лично я, чтобы увидеть такое, не пожалел бы двадцати долларов чаевых. Это как минимум.

Глава 40

Напарники прошли по коридору, нырнули под красный занавес и начали стучать в двери. Несколько комнат оказались не заперты, поскольку в них никто не жил. Из других доносились приглушенные ругательства или недовольные сонные голоса, бормотавшие что-то нечленораздельное. Когда же дверь все-таки распахивалась, детективы обычно видели перед собой утомленную ночной сменой заспанную девушку, почти не прикрытую одеждой. В таких случаях Кинг отводил глаза, а Мишель задавала пару стандартных вопросов относительно Тайлер. Ответы на них также не отличались разнообразием. «Практически не знала ее», — вот что в подавляющем большинстве случаев говорили обитательницы комнат.

Впрочем, одна из танцовщиц через дверь пригласила детективов зайти. Максвелл вошла, Шон остался ждать ее в коридоре. Когда напарница через пару минут вышла из комнаты, на ее лице проступало выражение шока.

— Ты в порядке?

— Только что совершенно голая женщина ростом шесть футов, назвавшаяся Хейди, предложила мне заняться с ней сексом.

— Если хочешь, я могу подождать тебя в машине.

— Заткнись!

— Жаль, что у вас не сложилось. Уверен, зрелище было бы незабываемое.

В последней комнате им открыла дверь молодая босая женщина в наброшенном на голое тело длинном халате, почти не скрывавшем, впрочем, ее округлых форм и налитого бюста. В руке она держала чашку с кофе, из которой время от времени отхлебывала. Назвавшись коротким именем Пам, она выслушала вопросы, после чего предложила напарникам войти.

Детективы уселись на стулья, расставленные вокруг небольшого низкого стола. Комната оказалась весьма комфортабельной. Кинг поймал себя на том, что первым делом сосредоточил внимание на интимных предметах женского туалета, валявшихся на расстеленной постели. Когда же он наконец отвел от них глаза, напоролся на суровый порицающий взгляд напарницы.

— Значит, вы знали Ронду? — спросил детектив.

— Да, сэр.

Шон с минуту исследовал Пам взглядом. Девушка показалась ему такой юной, что он, увидев ее на подиуме около никелированного шеста, возможно, набросил бы ей на плечи одеяло и позвонил отцу красотки.

— Полиция с вами уже разговаривала?

— Да, сэр. В частности, сотрудники ФБР. По крайней мере они так отрекомендовались.

— Можете рассказать нам то, что поведали им?

— Разумеется, сэр.

— Не называйте меня, пожалуйста, «сэр». Меня зовут Шон, а это — Мишель.

Пам опустила глаза и некоторое время рассматривала свою голую ступню с короткими толстыми пальцами и облезшим лаком на ногтях. Потом положила ногу на ногу и, посмотрев на Кинга, выдохнула:

— Извините, Шон, я немного волнуюсь…

Максвелл похлопала ее по руке.

— Вам не о чем беспокоиться.

— Как так не о чем? Ронду-то убили. Теперь я понимаю, что на ее месте могла оказаться любая из нас. С другой стороны, такой рисковой, как Ронда, я никогда не была.

— Рисковой? Что вы имеете в виду? — спросил детектив.

— Мы с ней работали в одних и тех же клубах. И она отправлялась на встречи с мужчинами, даже не озаботившись предварительно узнать, что они собой представляют. Я встречаюсь с мужчинами всего пару лет, но и то проявляю куда больше осторожности. Но раньше она всегда возвращалась обратно. — Глаза Пам наполнились слезами. — Только в этот раз не вернулась.

— Вы имеете представление, с кем она тогда встречалась? — спросила Мишель.

— Нет. Как я уже говорила фэбээровцам, иногда Ронда рассказывала мне, с кем встречается, а иногда — нет. В тот раз по крайней мере она мне об этом не сказала. — Девушка глотнула кофе и вытерла толстые губы тыльной стороной пухлой, слегка подрагивавшей ладони. Кинг обратил внимание, что красный лак у нее на ногтях основательно облупился.

— Когда вы в последний раз ее видели?

— За пару недель до того, как Тайлер нашли в лесу. Наши контракты в этом клубе закончились почти одновременно, но я продлила свой еще на месяц. Лично мне здесь нравится. Платят неплохо, да и публика встречает очень тепло. Кроме того, далеко не во всех клубах вам почти бесплатно предоставляют комнату и стол.

— И клиенты здесь не достают, насколько я понимаю, — заметил Кинг.

— Да, сэр. Нас всячески ограждают от приставаний. В этом смысле руководство клуба проявляет особую щепетильность.

— Вы в последнее время видели Ронду в компании с незнакомым мужчиной? Она называла вам какие-нибудь имена, сообщала подробности?

— Нет, сэр. Ничего подобного не было. Уж извините.

Детектив протянул ей одну из своих визитных карточек.

— Если вспомните что-нибудь, позвоните.

Напарники в задумчивости вышли из клуба и проследовали к автостоянке, где их дожидался белый пикап Мишель.

Шон обозрел забитую автомобилями парковку.

— Трудно поверить, что люди выкраивают время в середине рабочего дня, чтобы приехать сюда.

— На мой взгляд, все это довольно мерзко и неприятно. — Когда Максвелл усаживалась за руль, ее лицо продолжало сохранять недовольное выражение. — Знаешь ли ты, что смотреть стриптиз можно только по достижении двадцати одного года, но чтобы показывать его, достаточно и восемнадцати? Как, по-твоему, это согласуется со здравым смыслом?

Кинг опустился на место для пассажира:

— Плохо согласуется. И ты права: все это действительно мерзко и неприятно. У тебя поэтому такое дурное настроение?

— Нет! Дурное настроение у меня потому, что поездка в твой хваленый «Афродизиак» оказалась напрасной тратой времени.

— Разве можно так говорить? Ты здесь выслушала не только предложение танцевать на подиуме, что может оказаться очень кстати, когда наша с тобой фирма прикажет долго жить, но также признание в страстном чувстве со стороны прелестницы по имени Хейди.

Секундой позже Шон потирал бок, куда его саданула локтем напарница.

— Ты что, с ума сошла? Больно же…

— Будет еще больнее, если ты не прекратишь развивать эту тему!

Глава 41

Джуниор вышел из недостроенного здания и посмотрел в темное небо. Он очень устал, поскольку большую часть дня проработал в другом месте у чужих людей и лишь к вечеру вернулся к своему дому, где ему предстояло приколотить дранку на крыше и закончить обшивать досками каркас. Часть работы Девер успел завершить до наступления темноты, но оставалось еще много дел внутри. Надо было поторапливаться, поскольку члены семьи с нетерпением ожидали того момента, когда смогут наконец перебраться сюда из тесного трейлера.

Надо сказать, что предстоящий суд постоянно давил на плотника и тяжело отражался на эмоциональном состоянии. Лулу все время говорила об этом. «Неужели процесс разрушит наши мечты? — не уставала она повторять. — Если миссис Бэттл выиграет дело, тогда конец всему». Присцилла Оксли так вообще ни на минуту не закрывала рта, стоило только кому-то начать обсуждать эту тему. Джуниору не раз приходилось переживать трудные времена, но нынешние, казалось, были худшими из всех.

Девер еще раз обдумал предложение, сделанное Ремми Бэттл. Он бы с радостью выполнил все ее условия, если бы у него нашлось что отдать. К тому же страшно огорчало, что никто не хотел ему верить. Хотя против него столько улик, что удивляться этому, в общем, нечего.

Достав из сумки-холодильника еду, Джуниор принялся за сандвич, запивая пивом. При этом он думал, что может хоть сейчас очиститься от всех подозрений, если скажет, где на самом деле провел ту ночь. По зрелом размышлении плотник, однако, решил, что уж лучше вернется в тюрьму, чем скажет правду. Лулу не выдержала бы этого. Как же глупо он тогда поступил, как глупо! Но что сделано, то сделано, и назад не воротишь.

Не успел он покончить с едой, как завибрировал мобильник. Джуниор вынул его из кармана и осветил дисплей. Девер ненавидел сотовые телефоны, так как они, казалось, всегда звонили не вовремя. Просмотрев список абонентов, плотник обнаружил среди них Шона Кинга. «Этому-то что от меня надо? Пусть ждет, как и все остальные».

Сунув мобильник в карман, он вернулся в здание. Часы показывали почти восемь вечера. Определенно со стройкой на сегодня можно заканчивать, тем более если учесть, что он поднялся в четыре утра. От постоянного лазанья с дранкой в руках вверх-вниз по лестнице разболелась спина. Возможно, он уже слишком стар для такой работы. Тем не менее, похоже, придется заниматься ею до пенсии. Или до тех пор, пока радикулит окончательно не скрутит. Но чем еще может заниматься такой необразованный парень, как он?

Удар, почти расколовший ему череп, обрушился сзади, когда Девер совершенно не ждал этого. Джуниор упал как подкошенный, обхватив голову руками, но при этом ему хватило-таки сил и сноровки, чтобы откатиться в сторону. Хотя кровь заливала лицо, он сумел рассмотреть нападавшего — человека в черном капюшоне, вторично замахнувшегося лопатой, чтобы окончательно добить его. Плотнику удалось, вскинув руку, блокировать этот удар, но при этом нападавший сломал ему лопатой предплечье. Джуниор взвыл от боли и вновь откатился в сторону, увидев, как лопата в третий раз взмыла. На этот раз, правда, ему удалось подцепить ботинком ногу нападавшего и повергнуть того на пол.

Хотя нападавший упал тяжело, с высоты своего полного роста, ему не составило труда снова вскочить на ноги. Плотник же присел, прижимая сломанную руку к груди здоровой, и попытался отбиться ногами от злоумышленника, стараясь держать его на безопасном от себя расстоянии. Нервное напряжение, боль и нагрузка на мышцы оказались слишком велики, и он выблевал все, что недавно съел и выпил. Наконец Джуниору удалось привстать, но нападавший нанес ему удар лопатой поперек спины, и плотник снова оказался на полу.

Девер имел рост шесть футов четыре дюйма и весил около двухсот семидесяти фунтов.[13] Он знал, что если бы ему удалось хоть раз ударить злоумышленника, то ситуация могла кардинально измениться в его пользу. Тогда он просто забил бы этого сукина сына до смерти. Однако с полученными тяжелыми травмами силы уходили. Джуниор чувствовал это и понимал, что в его распоряжении лишь один шанс, чтобы реализовать такую возможность. Участие в ресторанных потасовках принесло ему некоторый опыт не только по части обмена ударами, но и по части уловок. И он, приняв во внимание отчаянное положение, в котором находился, решил пойти на хитрость.

Девер встал на колени, беспомощно свесив голову, так что она почти касалась пола, как если бы ему стало совсем плохо. Увидев затем краем глаза взметнувшуюся к потолку лопату, плотник бросился вперед и нанес ему удар головой в живот. В результате и он, и нападавший вместе отлетели в противоположный конец комнаты и врезались в находившийся там большой штабель досок.

Они рухнули на пол почти одновременно, оказавшись на некотором удалении друг от друга. Девер попытался было дотянуться до противника и схватить его, но сильная боль в сломанной руке не позволила ему сделать это. При этом из рассеченной головы продолжала обильно течь кровь, и кровопотеря вызвала головокружение и замедлила двигательные реакции. Так что когда оба в следующий момент сделали попытку подняться на ноги, незнакомец оказался быстрее. Отпрыгнув в сторону, он схватил толстую доску из рухнувшего штабеля и принялся колотить ею Джуниора по голове, причем удары с каждой секундой становились все более точными и сильными. Когда от неистовых ударов доска раскололась, он схватил другую, утыканную гвоздями. Плотнику так и не удалось встать в полный рост. Более того, через несколько секунд он, протяжно застонав, упал на пол и попыток подняться уже более не предпринимал. Девер лежал на полу, закрыв глаза и не двигаясь, и лишь судорожно поднимавшиеся и опускавшиеся живот и грудь говорили о том, что он еще жив.

Человек в черном капюшоне приблизился к противнику очень осторожно, так как опасался новых хитростей с его стороны. Подойдя, обругал Джуниора за уловки, а себя — за проявленную беспечность и недооценку противника. Он не сомневался, что удара лопатой по черепу будет довольно, чтобы уложить жертву на месте. Дав таким образом выход гневу, охотник велел себе успокоиться. Работа не была еще доделана, и затягивать с этим не следовало. «Давай заканчивай», — сказал он себе.

Хотя пересохло во рту, а избыток молочной кислоты в напряженных мышцах вызывал озноб, убийца заставил себя тем не менее опуститься рядом с поверженным противником на колени, после чего достал из своего кармана прочную веревочную петлю и небольшую круглую палочку. Надев через голову на Джуниора турникет, он зафиксировал его в районе шеи, подсунул палочку и начал медленно поворачивать ее, пока не услышал вырвавшиеся из горла жертвы хрипы. После этого он продолжал равномерно поворачивать палочку, постоянно усиливая давление турникета, и остановился лишь тогда, когда большой живот Девера, поднявшись в последний раз, окончательно перестал двигаться.

После этого человек в капюшоне вынул палочку из-под турникета и присел на корточки, переводя дух и прислушиваясь к ощущениям. Саднило плечо, пострадавшее от удара о доски. Впрочем, травмы не столь существенны и жить с ними можно. Хуже то, что из-за драки он мог оставить здесь куда больше потенциальных свидетельств собственного присутствия, нежели намеревался. Взяв принадлежавший Джуниору фонарь, работавший от генератора, он тщательно осмотрел себя, обнаружив, что во многих местах его одежда покрыта кровью и рвотой. Но это мало беспокоило убийцу. К счастью, он носил капюшон, перчатки и куртку с длинными рукавами, так как знал, что достаточно одного волоска с волосяным мешочком, чтобы экспертиза могла взяться за него по-настоящему.

Вслед за тем охотник на людей тщательно осмотрел помещение и мертвое тело в поисках того, что могло навести на его след людей типа Сильвии Диас. Он потратил довольно много времени на вычищение грязи из-под ногтей жертвы, так как там могли остаться крохотные частички его кожи, пригодные для анализа. Наконец, придя к выводу, что ничего существенного не упущено и следов его присутствия здесь осталось ничтожно мало, он вынул из внутреннего кармана куртки клоунскую маску и положил рядом с трупом. Она сильно пострадала после того, как Джуниор протаранил его головой, но даже при таком условии полиция не могла не обратить внимания и на нее, и на то, что она символизировала.

Убийца проверил пульс Девера, чтобы убедиться в отсутствии сердцебиения, после чего, выждав пять минут, проверил снова. Он также хорошо знал о небольших изменениях, происходящих с человеческим телом непосредственно после смерти, и совершенно успокоился, когда обнаружил наличие всех этих признаков: парень действительно отправился к праотцам. Затем он взял плотника за левую руку, выдвинул головку его часов и поставил стрелки на ровно пять — на то время, которое имитатор выставил на часах Бобби Бэттла. Это должно стать недвусмысленным посланием как полиции, так и неизвестному конкуренту. Приподнимать и устанавливать в возвышенном положении руку жертвы он не стал. Вместо этого опустил ее на прежнее место и, достав черный маркер, нарисовал на полу черную стрелку, указывавшую на часы на запястье. Наконец, завершая манипуляции с трупом, снял с ремня жертвы большую пряжку с логотипом «НАСКАР» и сунул в свой карман.

Неожиданный звук основательно его напугал, и убийца с облегчением вздохнул лишь тогда, когда определил его источник. Звонил мобильник Джуниора, выпавший из кармана во время схватки. Охотник на людей посмотрел на дисплей. Звонили из дома. Что ж, пусть звонят сколько душе угодно. Здоровяк больше никогда не вернется домой.

Поднявшись на все еще подрагивавшие от напряжения ноги, он посмотрел на распростертое тело с турникетом на шее, потом перевел взгляд на лежавшую рядом клоунскую маску и улыбнулся. «Еще один во имя справедливости», — подумал он. Молиться у тела жертвы в его намерения не входило. Ударив ногой по тумблеру генератора, он выключил свет, и все вокруг погрузилось в темноту, поглотившую словно по мановению волшебной палочки и тело жертвы.

Звук, который послышался в следующее мгновение, бросил убийцу в дрожь.

Это был звук подъезжавшего автомобиля. Охотник на людей подбежал к пустому проему окна и выглянул наружу. Снопы света автомобильных фар полосовали темноту, приближаясь.

Глава 42

Напарники выбрались из «лексуса» и осмотрелись. Перед этим они заехали к Кингу домой и сменили машину, поскольку в пикапе Максвелл не горела передняя фара. Шон достал из салона электрический фонарь, но его слабый тонкий луч не мог рассеять окружающую тьму.

— Его грузовичок здесь. — Мишель постучала по борту старого пикапа, кузов которого был забит инструментами и различными строительными материалами.

— Джуниор! — крикнул детектив. — Здесь Шон Кинг. Мы хотим потолковать с тобой.

Максвелл приставила ко рту ладони и крикнула даже громче партнера:

— Джуниор! Джуниор Девер!

Никакой реакции.

Детективы обменялись удивленными взглядами.

— Может, он в доме?

— И работает в абсолютной темноте? — с иронией осведомился Шон.

— Вполне возможно, он спустился в подвал, а света отсюда не видно.

— Возможно. Стало быть, нам придется войти.

— У тебя в машине найдется запасной фонарь?

— Нет. Но в грузовике Джуниора почти наверняка фонарь имеется.

После недолгих поисков напарники нашли фонарь в бардачке пикапа. Теперь сквозь тьму смотрели уже два желтых глаза.

Они вошли в недостроенный дом через пустой проем главного входа и осмотрелись.

— Джуниор! — снова воззвал к хозяину Кинг.

Осветили помещение фонарями. В дальнем углу лежал большой кусок брезента, прикрывавший то, что они приняли за груду сухой штукатурки. Вокруг валялись доски, строительные материалы, инструменты, мешки с цементом, стояли ведра с раствором. Беспорядок был страшный.

— Здешняя обстановка очень напоминает то, что творится у тебя дома, — пошутил детектив.

— Похоже, ты сегодня в форме, если пытаешься шутить даже в темноте. Однако спуск в подвал находится в другом месте.

Мишель нашла уходившую вниз лестницу и, опустив голову, крикнула:

— Эй, кто-нибудь!

Однако ответа, как и в прошлый раз, не последовало.

— Может, он случайно поранился?

Кинг еще раз обвел взглядом помещение.

— С каждой минутой ситуация представляется мне все более странной, — тихо произнес Шон. — Почему бы тебе?..

Но Мишель уже достала пистолет, после чего напарники стали осторожно спускаться в подвал.

В одном углу помещался стеллаж, заставленный консервными банками и канистрами из-под бензина и масла. Детективы заглянули за него, но никого не обнаружили. В другом углу располагались агрегаты отопительно-вентиляционной системы. Посветив туда, обнаружили тускло отливавшие металлом котлы и трубы и ничего больше.

За одним из котлов, в затененном месте, куда не доставал свет фонарей, человек в капюшоне сквозь щелку следил за ними. Когда они двинулись вверх по лестнице, к выходу из подвала, убийца выбрался из своего убежища.

Наверху Кинг и Мишель вновь стали осматриваться, но на этот раз куда более основательно. Максвелл заметила пятна первая.

— Только не это!

Схватив Кинга за руку, она подтащила к тому месту, где нашла.

— По-моему, это кровь, — прошептала напарница прямо в ухо Шону и осветила фонариком алые пятна, хорошо видные на оструганных досках. Детективы двинулись по кровавому следу, приведшему их к куску брезента в дальнем конце комнаты.

Стараясь не наступать в кровь, они подошли к нему. Затем Кинг нагнулся, откинул брезент, и напарники увидели Джуниора. Шон положил пальцы ему на запястье, но пульса не обнаружил.

— Он мертв… Вот дерьмо!

— Что такое?

— У него на шее турникет.

— Только не говори мне, что…

Детектив полностью стянул брезент с мертвеца и осветил его фонарем с головы до ног, задержав луч на левой руке.

— А часы поставлены на пять ровно. На полу нарисована черная стрелка, указывающая на них.

Мишель направила фонарь на лицо Джуниора.

— Он умер совсем недавно, Шон.

— Знаю. Труп еще теплый. — Кинг замер. — Что это было?

Максвелл повернулась и вскинула вооруженную фонарем руку. Желтый луч заметался по стенам.

— Что ты сказал?

— Мне показалось, я слышал шаги.

— А я вот не слышала… — У нее перехватило горло, поскольку в следующую секунду на лбу Кинга появилась красная точка от лазерного прицела. Ей, хорошо знавшей оружие и ритуалы стрелков, не составило труда понять, что это значит. — Не двигайся, Шон, — предупредила она хрипло. — Ты в красном луче.

— В каком таком… — начал было детектив, но тут смысл сказанного дошел до него. За красной точкой в любой момент из темноты могла вылететь пуля, которая поразила бы его в голову.

Между тем красная точка медленно переместилась со лба Кинга на пистолет Мишель и застыла там словно смертоносная оса, готовившаяся ужалить. Это послание Максвелл тоже расшифровала без большого труда, но заколебалась, не зная, как поступить — сделать так, как велено, или все-таки рискнуть и попытаться выстрелить самой. Она посмотрела на партнера. Тот тоже следил за перемещением красной точки и отлично понимал ход мыслей напарницы, но решительно покачал головой, давая понять, что категорически против необдуманного риска с ее стороны.

Она неохотно положила пистолет на пол и оттолкнула в сторону. После этого красная точка переместилась на ее фонарь. Мишель выключила и его и тоже положила на пол. Кинг поступил так же со своим фонарем. В следующую секунду красная точка появилась на груди Максвелл и стала быстро перемещаться из стороны в сторону по телу. Казалось, неизвестный стрелок забавлялся, изображая, будто ласкает ее.

Это вызвало у молодого помощника шерифа такое сильное раздражение, что она уже начала готовиться в одном прыжке вновь завладеть оружием. Пока детектив занималась расчетами, в какую сторону и на какое расстояние прыгать, точка неожиданно исчезла, но Максвелл поначалу даже не заметила этого.

Убедившись, что красная точка действительно пропала, Мишель перевела взгляд на едва различимый в темноте силуэт Кинга.

— Он ушел?

— Не знаю, — шепотом ответил напарник. — Я ничего не слышу…

Ситуация изменилась буквально в следующее мгновение, когда помощники шерифа услышали выстрелы и бросились на пол там, где стояли. Мишель при этом сразу поползла в ту сторону, где, как ей казалось, находился ее пистолет. «Найдись, — заклинала она оружие, — ну пожалуйста». Наконец пальцы нащупали рубчатую рукоятку пистолета. Максвелл схватила его, взвела курок и прислушалась.

— Шон, ты в порядке?

Прошла секунда, другая, но ответа все не было.

— Шон! — прошептала в отчаянии, замирая от ужаса при мысли, что его, возможно, подстрелили.

— Я в порядке, — наконец отозвался напарник.

— Чтоб тебя черти взяли! У меня чуть сердечный приступ не случился. Почему ты молчал, когда я тебя звала?

— Потому что упал прямо на Джуниора.

— Ох!

— Вот и я говорю — «ох!».

Детективы подождали еще несколько минут. Неожиданно в тишине послышался приглушенный расстоянием звук мотора отъезжающего автомобиля. Мишель вскочила на ноги, схватила фонарь и выбежала из дома. Кинг последовал за ней.

Усаживаясь в «лексус», Шон крикнул:

— Набирай 911. Пусть побыстрее перекроют все дороги, ведущие от этого места. Потом позвони Тодду и опиши ситуацию.

С этими словами он ударил по газам и сорвал машину с места. Она запрыгала как бешеная, словно под колеса попали здоровенные валуны. От ужасной вибрации и тряски у Максвелл даже выпал из руки телефон. Кинг нажал на тормоза.

Потом детективы чуть ли не синхронно посмотрели друг на друга.

— Черт! Он прострелил нам колеса, — удивленно произнес Кинг. — Вот почему мы слышали выстрелы. Что ж, попробую ехать с простреленными.

Проехав сто ярдов, Шон понял, что, если будет править со скоростью, превышающей пять миль, скоро сломается ось.

Максвелл выпрыгнула из машины и осветила фонарем колеса «лексуса». Так и есть: пробиты левое переднее и левое заднее. Потом вернулась к грузовичку Джуниора и при свете фонаря исследовала его колеса. Два из них тоже оказались прострелены. Тогда Мишель набрала номер 911 и обрисовала сложившееся положение, после чего позвонила Тодду. Пока напарница разговаривала, Кинг уныло расхаживал вокруг своего неподвижного автомобиля.

Вернувшись к партнеру, она доложила:

— Тодд и его люди уже выехали.

— Рад это слышать, — без большого энтузиазма произнес Шон.

— Ну же, приободрись. Возможно, им повезет и они схватят этого парня.

— Хорошим парням редко так везет. — Детектив сложил на груди руки и устремил взгляд на недостроенный дом.

Мишель пристукнула кулаком по крыше «лексуса».

— Я чувствую себя последней дурой из-за того, что позволила ему взять нас на мушку. Трудно поверить, но мы находились всего в десяти футах от этого маньяка. Подумать только: в десяти футах! Но он все равно от нас ушел. — Максвелл сделала паузу и некоторое время рассматривала землю под ногами, потом повернулась к напарнику. — Хватит отмалчиваться! Поговори со мной! Расскажи, о чем ты сейчас думаешь?

Прошла, наверное, минута, прежде чем Кинг заговорил. При этом голос его дрожал и прерывался от волнения.

— Я думаю о том, что сегодня вечером трое ребятишек лишились отца, а жена — мужа. И спрашиваю себя, когда все это кончится?..

— Это не кончится, пока кто-нибудь не остановит его.

Детектив, не отрывая глаз от недостроенного дома, бросил:

— Начиная с этого момента, работаем только по делу маньяка.

Глава 43

Как Шон и предсказывал, полицейские приехали слишком поздно и не успели перехватить убийцу Джуниора. Когда известие о новом убийстве стало достоянием широкой публики, по всей округе распространилась паника. Мэр Райтсберга, не возлагая более надежд ни на ФБР, ни на местную полицию в лице Тодда Уильямса, потребовал от властей штата ввести в город национальную гвардию и установить комендантский час. По счастью, власти не вняли его призывам. Однако средства массовой информации всех уровней обосновались в Райтсберге надолго. Они исследовали город и его обитателей словно под микроскопом, уделяя повышенное внимание всевозможным деталям, часто не имевшим никакого отношения к расследованию. Антенны и огромные техноэкипажи телевизионщиков, разного толка тележурналисты и комментаторы, вооруженные беспроводными микрофонами, стали такой же привычной частью местного пейзажа, как деревья с распускающимися почками. Этому нашествию радовались лишь местные рестораторы и владельцы гостиниц, а также сторонники теории заговоров, обсуждавшие где только можно самые невероятные версии произошедшего. Так или иначе, но теперь всякий, кто этого хотел, получил шанс насладиться своими пятнадцатью минутами славы.

Разумеется, в центре самого пристального внимания со стороны средств массовой информации оказались Тодд Уильямс и Чип Бейли. Даже Кинг и Мишель не смогли полностью укрыться от острого глаза журналистской братии, и с удивлением наблюдали, как некоторые факты по части расследования всплывали на поверхность и становились предметом пространных телевизионных репортажей и газетных статей.

В город также прибыли дополнительные подразделения сил правопорядка как федерального подчинения, так и полиции штата, и детектив невольно задавался вопросом, поможет это расследованию или, наоборот, затормозит. Шон склонялся к последнему, поскольку все эти люди, как ему казалось, лишь мешали друг другу.

Наконец пришло письмо, из которого явствовало, что убийца Джуниора Девера подражал действиям маньяка, которого в кругах, близких к расследованию серийных убийств, называли Клоунским князем тьмы. На самом деле его звали Джон Уэйн Гэси. «Вы, наверное, думали, — не без иронии замечал автор послания, — что он убивал только мальчиков и очень молодых людей, но теперь у вас есть шанс убедиться, что он не брезгует и такими здоровяками, как Джуниор Девер».

На следующее утро в городском полицейском участке состоялась вторая конференция представителей правоохранительных органов. Большой зал, где они собрались, напоминал оперативный центр широкомасштабной боевой операции. Все свободное пространство зала было заставлено компьютерами, факсами и телефонами и завешано диаграммами, картами и различными графиками. Армия полицейских всех рангов, регулярно сменяясь, работала двадцать четыре часа в сутки, употребляя для подкрепления сил сотни литров кофе и десятки килограммов пончиков. Однако несмотря на все усилия и круглосуточный рабочий график, законникам пока не удалось выявить хотя бы одного сколько-нибудь перспективного подозреваемого.

— Гэси задушил многие свои жертвы лигатурой, — объяснил Чип Бейли.

— Как хорошо, однако, вы знаете всех этих серийных убийц, — усмехнулась Мишель.

— Ничего удивительного. Я уже много лет охочусь за ними.

— В тюрьме этот большой жизнелюбивый парень начал рисовать клоунов, — добавил Кинг. — Это к тому, что рядом с телом Джуниора обнаружена клоунская маска. Убийца подкинул ее на тот случай, если бы нам не удалось идентифицировать его манеру по одному только турникету.

— А часы Джуниора он поставил на пять ровно, — заметила Максвелл. — Так что наш убийца или не умеет считать, или тот, кто убил Бобби Бэттла, был имитатором.

— Полагаю, теперь мы можем с полным на то основанием предположить, что имеем дело с двумя убийцами, — заключил Бейли. — Существует, правда, вероятность, что этот человек специально путает цифры по какой-то известной ему одному причине.

— Думаете, боится суда и пытается заставить нас поверить, что убил не шесть человек, а только пять? — с сарказмом осведомился Кинг. — Не знаю, как в других местах, но в Виргинии казнят за убийство только раз.

Тодд застонал и потянулся за флакончиком адвила.

— Черт! От всего этого у меня снова разболелась голова.

— Скажите, шеф, вы видели завещание Бобби Бэттла? — поинтересовалась Мишель.

Уильямс проглотил пилюлю и согласно кивнул.

— Большая часть его состояния отходит Ремми.

— А у них было совместное владение собственностью? — спросил Кинг.

— Нет. Почти все записано на Бобби, в том числе все его патенты. Но дом отошел Ремми автоматически. Кроме того, у нее достаточно собственных денег и имущества.

— Вы вот сказали «большая часть». А кому досталась меньшая?

— Кое-какие средства пойдут на благотворительность. Также небольшая сумма завещана Эдди и Доротее. Действительно небольшая. Как говорится, из-за этого не убивают.

— А как насчет Саванны?

— Она не получила по завещанию ни цента. Впрочем, у нее свой собственный весьма значительный фонд.

— И все равно как-то это странно, вы не находите?

— Возможно, они не были столь близки, как кажется, — предположил Бейли.

Кинг пристально посмотрел на агента ФБР.

— Насколько хорошо вы знакомы с этим семейством?

— Ну, с Эдди мы видимся довольно регулярно. Вместе охотимся, иногда езжу смотреть на бутафорские сражения, устраиваемые Обществом по реконструкции событий Гражданской войны. Он, в свою очередь, приезжал в Куонтико, посещал как турист Академию ФБР. Между прочим, с ним ездили Бобби и Ремми в сопровождении своего дворецкого Мейсона. Кроме того, у меня есть две работы Эдди; Доротея же помогла мне купить подходящий дом в Шарлотсвилле. На следующий день после убийства Бобби я просидел с ними несколько часов, и могу вам сказать, что его смерть их потрясла. Впрочем, на мой взгляд, Эдди тогда больше заботило состояние матери, нежели его собственное.

Кинг согласно наклонил голову.

— Он не мог убить своего отца, так как в тот вечер находился с нами.

— И участвовал в одном из своих бутафорских сражений, когда убили Ронду Тайлер, Кэнни и Пемброк, — добавил Бейли.

— А как обстоят дела с Доротеей? — спросила Мишель.

— Мы ее проверили. У нее все чисто.

— И в ночь смерти Бобби Бэттла тоже? — осведомился Шон.

— Ну, она сказала, что уезжала тогда в Ричмонд, где у нее на следующее утро должна была состояться деловая встреча.

— Одна?

— Да.

Кинг поджал губы:

— Значит, алиби у нее нет. Скажите, вы хорошо ее знаете?

— Как я уже говорил, она была моим риелтором. Не думаю, однако, что жена Эдди выплакала глаза в связи со смертью Бобби Бэттла.

— А брак у нее счастливый? — полюбопытствовала Мишель.

— Эдди любит ее, это я точно знаю. Не знаю только, насколько его чувство взаимно. Между нами говоря, я не удивился бы, если бы узнал, что у нее есть кто-то на стороне.

— Саванна сказала нам, что в ночь смерти Бобби находилась дома. Это правда?

— Я спросил об этом служанок, но они к тому времени уже отправились в свой домик. За исключением Мейсона. А дворецкий не помнит, что видел ее. Кроме того, не могу сказать, что девушка на допросе оказалась слишком разговорчивой. Надо будет допросить ее еще раз.

— Таким образом, она тоже остается среди подозреваемых… А что вы можете сказать относительно Бобби и Ремми?

— Что именно вас интересует?

— Вы удивились бы, если бы я сообщил вам, что, согласно показаниям моего информатора, три или четыре года назад у них имела место крупная ссора в связи с изменами Бобби?

— Нет. Его репутация всем известна. Некоторые думали, что он преодолел эту слабость, но от старых привычек, как известно, отвыкают с трудом.

— И это, между прочим, могло стать очень серьезным мотивом для убийства, — заметила Мишель.

— Возможно, — согласился Бейли.

— А как в этом смысле Ремми? — спросил Кинг.

— Хотите знать, были ли у нее связи на стороне? — Детектив согласно кивнул. — Нет, никогда, — с чувством произнес агент.

— Мейсон, как мне представляется, просто помешан на мисс Бэттл, — произнес Шон.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Но он человек не ее круга, и этим все сказано. Я в том смысле, что между ними ничего нет, да и быть не может, если вас интересует именно это.

Детектив некоторое время смотрел на Бейли в упор, потом решил сменить тему. Переведя взгляд на Уильямса, он спросил:

— Скажите, шеф, Сильвия закончила аутопсию Девера?

— Да, — ответил Тодд, который сумел-таки отогнать угнетавшие его тяжелые мысли и даже съесть шоколадный пончик, запив его кофе. — Он умер от удушения посредством лигатуры, но перед этим получил удар лопатой по черепу, а также множественные травмы от ударов неким деревянным предметом. Потерял много крови.

— Мы знаем, — сухо сказал Кинг.

— Ну и хорошо, — буркнул шеф. — Как бы то ни было, Сильвия считает, что на этот раз ей удалось заполучить кое-какие улики на нашего парня. Эксперты также нашли на теле Джуниора несколько чужеродных волокон, не от его одежды. Кроме того, недалеко от дома обнаружен фрагмент отпечатка автомобильной шины. Возможно, на этой машине убийца и уехал.

— Для начала проверьте волокна на совместимость с моей одеждой, — уточнил детектив. — Я… у нас с ним состоялся, скажем так, непосредственный контакт, когда началась стрельба.

— Кстати, к вопросу о стрельбе. Вы пули из шин извлекли? — спросила Мишель.

— Извлекли. Сорок четвертый калибр, — кивнул Уильямс. — Ничего особенного. Надеюсь, когда-нибудь у нас окажется пушка и мы сможем провести баллистическую экспертизу.

— Между прочим, у него стоял лазерный прицел. А это вещь чрезвычайно специфическая, — произнес Кинг.

— А еще у Джуниора пропала пряжка от пояса, — отметил Тодд.

— Еще один трофей, — бросила Мишель.

— Все говорит о том, что Девер оказал убийце серьезное сопротивление, — подвел итог Бейли. — У него на руках множество ран и травм, какие бывают при самозащите. Кроме того, в коже полно заноз. Похоже, во время драки на них обрушился штабель досок.

— Определенно наш парень начинает делать ошибки, — пробормотал Уильямс. — Ваш неожиданный визит здорово подпортил ему нервы и смешал все карты.

— Сомневаюсь, что нам удалось достичь столь многого, — вступила в разговор Максвелл. — Это не говоря уже о том, что мы его упустили.

Кинг в который уже раз перечитал копию письма, присланного убийцей.

— Между прочим, в этом послании он впервые называет жертву по имени.

— Я тоже заметил, — кивнул Бейли.

— Интересно, почему он сделал это? — спросил шеф.

— Играет с нами. Пытается водить за нос, дразнит, хочет, чтобы мы подергались.

— Но с какой целью? — осведомилась Мишель.

— А с такой, что все это — часть некоего задуманного им плана, который куда грандиознее, нежели мы можем представить, — произнес Кинг.

— Вот как? И что же это за план? — поинтересовался агент со скептической улыбкой.

— Когда я найду ответ, вы будете вторым, кто об этом узнает, — со значением бросил Шон и посмотрел на Уильямса. — Как Лулу перенесла печальное известие, Тодд? — спросил он уже более мягким голосом.

Шеф откинулся на спинку стула и неопределенно пожал плечами.

— Ни слез, ни крика. Впрочем, рядом находись дети. Зато ее мать сразу ударилась в истерику — кричала, что всегда любила Джуниора как собственного сына и не знает, как теперь без него жить. Так разволновалась, что Лулу была вынуждена увести ее. Проблемная оказалась леди.

Напарники переглянулись и лишьпокачали головами.

— Теперь переходим к самому интересному пункту, — произнес Уильямс. — Вы сказали нам, что Ремми угрожала Джуниору. Требовала, чтобы он вернул ее вещи и никому их не показывал.

Кинг согласно кивнул:

— Так по крайней мере нам сказала Оксли. Но не Ремми Бэттл избила Джуниора, а потом задушила турникетом. Это точно.

— Но, по словам Лулу, Ремми сказала Деверу, что знакома с серьезными людьми.

Детектив покачал головой:

— Не знаю, зачем ей смерть Джуниора. Сейчас, во всяком случае. Если верить Лулу, она даже предоставила Джуниору какое-то время, чтобы он обдумал ее предложение. А мертвый Девер уж точно не сказал бы, где ее вещи. Даже если бы знал. А я, да будет вам известно, до сих пор не верю, что грабеж — его рук дело.

— С другой стороны, — произнес Бейли, — мертвый Джуниор никогда и никому не показал бы эти самые вещи — чем бы они ни были.

Слова агента не убедили Кинга.

— Ремми не могла знать этого наверняка. Вдруг он оставил бы некое распоряжение на тот случай, если бы с ним что-нибудь случилось?

— В ваших рассуждениях, несомненно, есть рациональное зерно, — произнес Уильямс. — Но нам, как ни крути, предстоит еще все это основательно проверить. Хотя я, честно говоря, не очень жажду затрагивать эту тему в беседе с Ремми.

— Ну, мы пошли, — засобирался Кинг, — нам тоже надо кое-куда съездить и кое-кого повидать.

— Куда и кого, если не секрет? — быстро спросил Бейли.

— Отца Стиви Кэнни и родителей Дженис Пемброк.

— Мы уже разговаривали с ними. А также со всеми, кто имел хоть какое-то отношение к Диане Хинсон.

— В таком деле лишние уши и глаза не помешают, не так ли? — заметила Мишель.

— Поступайте как сочтете нужным, — согласился Уильямс. — Заранее одобряю все ваши действия.

— Не забудьте явиться ко мне с докладом, если узнаете что-нибудь стоящее, — бросил агент.

— Как только, так сразу, — пробормотал Кинг.

Глава 44

Напарники вернулись в свой офис, поскольку хотели кое-что сделать, перед тем как ехать на встречу с родителями Кэнни и Пемброк. Подъезжая, они заметили припаркованные перед офисом серебристый «мерседес» и «БМВ» восьмой серии.

— Эдди и Доротея, — нахмурилась Мишель, выходя из своего «Белого кита». В следующее мгновение почти синхронно распахнулись двери «мерседеса» и «БМВ» и гости выбрались наружу.

— Между прочим, они ездят в разных машинах, — шепотом прокомментировала Максвелл.

— И, возможно, правят каждый в свою сторону.

Эдди был одет в серые шерстяные брюки, белую рубашку и синий блейзер и держал в руке кожаный портфель. Надо сказать, что хороший дорогой костюм сообщал его правильным загорелым чертам еще больше привлекательности. Так по крайней мере думала Мишель.

Доротея была с ног до головы затянута в черное, что, казалось, полностью согласовывалось с жизненными обстоятельствами семьи. Кинг, однако, знал, что черный цвет ее наряда не имеет ничего общего с трауром. Об этом свидетельствовали, помимо всего прочего, чулки в крупную сетку, туфли на высоких каблуках и весьма глубокое декольте.

Шон отпер офисную дверь, и все вошли.

Когда хозяева и гости расселись в гостиной вокруг стола, детектив произнес:

— Позвольте, Эдди, выразить наши искренние соболезнования в связи с кончиной вашего отца. — Потом он перевел взгляд на Доротею, но не добавил более ни единого слова, поскольку выражение, утвердившееся на ее лице, ясно говорило о том, что она ни в каких соболезнованиях не нуждается.

— Все еще не могу в это поверить, — ответил Бэттл. — Мама находилась у него до десяти вечера, и все вроде бы шло нормально. А в десять тридцать он умер.

— Ремми сказала нам, что, выходя из отделения и направляясь на парковку, не встретила на своем пути ни одного человека, — вступила в разговор Мишель.

— Ну, преступник вряд ли относился к тому типу людей, которые выскакивают из темноты у вас перед носом и кричат: «А сейчас я убью вашего мужа!» — с раздражением в голосе произнесла Доротея.

Эдди кивнул:

— Спасибо, Доротея, что привлекла наше внимание к этому пункту. Ну а теперь, если тебе нечего к этому добавить, посиди немного в тишине и попытайся успокоить нервы.

«Так ее! Молодец, Эдди», — подумала Мишель.

Доротея посмотрела на мужа так, что, казалось, еще немного — и разразится еще более едкой тирадой в его адрес. Этого, однако, не произошло. Она сдержалась и продолжала хранить молчание, сложив на груди руки и мрачно глядя в пол.

— Чем мы можем помочь вам, Эдди? — спросил Кинг.

Тот вынул из портфеля газету и ткнул пальцем в статью на передней странице. Шон взял газету из его рук и некоторое время читал. Максвелл, нависнув над его левым плечом, также погрузилась в чтение.

Прочитав статью, детектив поднял глаза и обвел невеселым взглядом комнату.

— Как могло случиться, что информация об угрозах Ремми в адрес Джуниора проникла на страницы прессы?

— Возможно, Лулу постаралась, — предположила Мишель. — Ее мать Присцилла также могла рассказать об этом газетчикам, что, на мой взгляд, вполне в ее духе.

— В любом случае, — продолжил Эдди, — эти сведения стали достоянием широкой публики, и теперь весь город думает, что Джуниора убила моя мать.

— Но в «Райтсбергской газете» также сказано, что власти обвиняют в смерти Джуниора серийного убийцу, терроризирующего наш город, — заметила Максвелл.

Бэттл наклонился вперед.

— Это уже не имеет значения. Наверняка люди думают, что она велела своему человеку замаскировать убийство под деяние маньяка.

— Ну и как Ремми воспринимает сложившуюся ситуацию?

— Она в ужасе.

— Но ваша мать не отрицает, что угрожала Джуниору? — быстро спросил Кинг.

Теперь настала очередь Эдди невесело оглядывать комнату.

— Не хочу играть с вами в семантические игры, Шон. Но даже если моя мать ему и угрожала, это не значит, что она имеет хоть какое-то отношение к этому убийству.

— Я не в состоянии контролировать мысли горожан.

— Знаю. Просто я подумал, что вы могли бы…

— Что вы от нас хотите, Эдди? — мягко спросила Мишель.

— Хорошо, что вы сразу перешли к этому пункту, — встряла Доротея. — Мне еще нужно сегодня успеть показать два дома потенциальным покупателям.

Муж проигнорировал ее замечание:

— Не могли бы вы приехать к нам и поговорить с матерью? Я знаю, что, когда в прошлый раз вы приезжали к нам вместе с Чипом, она вроде как прервала разговор. Но сейчас, уверяю, она примет вас, поскольку ей просто необходимо обсудить эту ситуацию.

— А что, собственно, миссис Бэттл хочет нам сообщить? — осведомился Кинг.

— Ну, я не знаю точно, что именно, однако вам в любом случае будет полезно узнать ее точку зрения по этому поводу. Не станете же вы, в самом деле, основываться на скандальных газетных статьях.

— Уверен, что Чип и его люди с удовольствием выслушают ее.

— Несомненно. Но с вами она почувствовала бы себя более комфортно. Между нами, Бейли и моя мать не больно-то ладят друг с другом.

— Несмотря на то, что он спас вам жизнь?

— Не знаю, чем это объяснить. Тем не менее это правда.

— А он отзывается о ней с большим пиететом.

— Вероятно, я неудачно выразился… Дело в том, что моя мать с некоторых пор не испытывает к нему никого интереса.

— Хорошо. Если так, мы поговорим с ней. Но, повторяю, это не сможет отвратить жителей города от сплетен.

Доротея вмешалась в разговор:

— Поскольку Эдди продолжает ходить вокруг да около, позвольте мне сформулировать то, что он имеет в виду, более отчетливо. Разумеется, Ремми не имела никого отношения к смерти этого человека, и в этом не может быть никаких сомнений. Что же касается сплетен, они сразу прекратятся, когда вы поймаете настоящего убийцу.

— Совершенно верно, — кивнул Эдди. — А заодно, возможно, выясните, кто убил моего отца.

— Значит, вы полагаете, что это сделал один и тот же человек? — спросил Кинг.

— Мне лично кажется весьма подозрительным, что смерть Джуниора и моего отца последовала вскоре после того, как Девера обвинили в ограблении родительского дома. Таких совпадений, на мой взгляд, не бывает.

— Между прочим, это моя идея, — произнесла Доротея с гордостью в голосе. — Я затем сюда и приехала, чтобы довести свою точку зрения до вашего сведения. Много думала об этом в последнее время. Что, если кто-то использует серийные убийства как прикрытие для собственных делишек? И еще одно: убийства Джуниора и Бобби, как мне представляется, связаны с тем, что́ было похищено из усадьбы Бэттлов.

— Мы тоже рассматривали эту версию, — подтвердил Кинг.

— Видишь?! — воскликнула Доротея, обращаясь к мужу. — Я тебе говорила!

— Говорила, не спорю, — откликнулся Эдди. — Стало быть, вы, Шон, не сбрасываете со счетов такую возможность?

— Все может быть, — осторожничал детектив. — Ваша мать сегодня дома?

— Да. Но завтра похороны, на которые придут множество людей.

— Тогда мы поговорим с ней после этого. На какое время назначена служба?

— На два часа дня. Отпевание состоится в церкви Христа, а похороны — на Кенсингтонском кладбище. Разумеется, вы тоже входите в число приглашенных.

Жена Бэттла подалась всем телом вперед и снова вступила в разговор:

— Скажите, у вас уже есть зацепки? Подозреваете кого-нибудь?

— Расследование продолжается, Доротея. Мы не имеем права давать комментарии, — ответил Кинг.

— Я просто подумала, что если мы помогли вам, то вы, в свою очередь, могли бы ввести нас в курс дела, — без обиняков заявила она.

— Извините, но у нас так дела не делаются. Но уж если вы сюда пришли, хочу задать вам один вопрос. Вы посещали Бобби в тот день, когда его убили?

Доротея посмотрела на Шона в упор.

— Посещала. И что с того?

— С какой целью приходили?

— Он был моим тестем. И мне хотелось узнать, как он себя чувствует. Я не в первый раз его посещала, и, между прочим, ушла задолго до того, как его убили.

— И в тот же вечер уехали в Ричмонд… Кстати, в какое время вы туда прибыли?

— Не помню точно. Было поздно, и я по приезде сразу же отправилась в постель.

— В каком отеле?

— В «Джефферсоне». Я всегда там останавливаюсь.

— Не сомневаюсь. Также уверен в том, что обслуживающий персонал сообщит нам точное время вашего приезда.

— К чему вы клоните? Я пришла сюда, чтобы попытаться помочь вам, а не для того, чтобы подвергнуться допросу.

— А я пытаюсь помочь вам. Если вы действительно находились в отеле за девяносто миль от этого города, когда был убит ваш тесть, то у вас просто железное алиби. Уверен, что и агенты ФБР наводили соответствующие справки на ваш счет.

Доротея еще пару секунд пронизывала Кинга взглядом, потом поднялась с места и, не обмолвившись больше ни единым словом, вышла из комнаты. Эдди поблагодарил детективов за прием и поспешил за супругой. Напарники наблюдали в окно, как они шли к своим машинам.

Максвелл спросил:

— Ты ведь не веришь, что она находилась в том отеле в десять вечера, не так ли?

— Не верю. Полагаю, она находилась в другом месте и не хочет, чтобы ее супруг узнал об этом. Не сомневаюсь, что Бейли уже установил этот факт, но то ли забыл, то ли не захотел сообщить об этом нам. Что же касается ее предыдущих визитов к Бобби, это чистой воды выдумка. Я проверил в госпитале. До этого дня она его не посещала.

Мишель смотрела, как Бэттл открывает дверцу и садится в машину.

— И как только такого приятного парня, как Эдди, угораздило попасть в силки к этой стерве?

Кинг посмотрел на партнершу и улыбнулся:

— Тебе приглянулся Эдди Бэттл?

Максвелл вспыхнула:

— Не надо так шутить, Шон!

— Кстати, что ты делаешь завтра во второй половине дня?

— Возможно, отправлюсь на пробежку. А что?

— Пробежка отменяется. Мы едем на похороны.

— Зачем?

— А затем, что существует поверье, согласно которому убийцы довольно часто посещают похороны жертв.

— Но мы же на другие не ходили?

— Если разобраться, других-то, собственно, и не было. Родители Ронды Тайлер не выказали ни малейшего интереса к этому мероприятию, так что ее закопали по-тихому на кладбище для бедняков, что около Линчберга. Между прочим, я туда ездил. Кроме покойницы, на похоронах присутствовали только двое могильщиков.

— Удивительно! Неужели даже девушки из «Афродизиака» не пришли проводить ее в последний путь? Пам, к примеру?

— Думаю, сейчас они прилагают максимум усилий к тому, чтобы поскорее забыть весь этот ужас.

— То есть прячут голову в песок? Вот и говори после этого, что пословица устарела…

— А Стиви Кэнни кремировали даже без заупокойной службы.

— Как-то это странно, особенно если учесть, что он считался местной футбольной звездой.

— Определенно его папаша придерживался другого мнения на этот счет.

— А что случилось с Пемброк?

— Ее родители до такой степени были смущены пикантными обстоятельствами, при которых ее настигла смерть, что похоронили дочь на неизвестном кладбище за пределами округи.

— А Хинсон?

— Ее родители увезли останки в Нью-Йорк, где она родилась.

— Скажи, как ты расцениваешь визит Эдди и Доротеи? — после минутной паузы спросила Мишель.

— Я понимаю мотивацию Эдди. Кроме того, очень может быть, что его послала мать, поскольку он хороший послушный сын и в качестве такового является в определенном смысле орудием в ее руках. Что же касается Доротеи, то тут я не торопился бы делать выводы. Так, она заявила, что приехала, чтобы сообщить нам свою версию убийства. Сомневаюсь, однако, что эта версия слишком долго занимала ее воображение. Скорее всего она приехала на разведку, чтобы попытаться выудить у нас кое-какую информацию по этому делу.

— Возможно, в основе всех ее действий лежит стремление заполучить собственность больше той, что у нее имеется. Хотя вряд ли ей это нужно.

— Не исключено, что нужно. И даже очень.

— Что ты имеешь в виду? Она королева всех местных риелторов.

— Недавно Доротея принимала участие в очень рискованных операциях с недвижимостью на юге штата.

— Неужели ты наводил справки на этот счет?

— Мне надоело, что все сливки с этого дела снимает Бейли.

— И ты ему об этом не скажешь, не так ли?

— Он из ФБР. Сам может все узнать.

— Ты, значит, полагаешь, что Доротее нужны деньги и она стремится заручиться расположением Ремми, с тем чтобы вытянуть их у нее?

— Это вполне вероятно. — Кинг бросил взгляд на часы. — Я договорился о разговоре с Роджером Кэнни и родителями Пемброк. Встреча состоится примерно через час. После этого ты сможешь отправиться за покупками.

— За покупками?.. И что же, по твоему мнению, мне следует купить?

Шон с минуту ее рассматривал.

— Какое-нибудь платье. Мне представляется, что джинсы и ветровка с надписью «Секретная служба» на спине не самый подходящий наряд для похорон.

Глава 45

Сильвия пересчитывала таблетки. Пересчитав, повторила операцию еще раз. После этого пробежала взглядом рецепты, выписанные ею за последние три недели, после чего сравнила цифры с инвентарным списком аптеки за этот период. Потом отправилась к компьютеру и, вызвав на дисплей файл аптеки, исследовала инвентарные списки и там. Цифры в компьютере соответствовали аптечным данным, но не совпадали с рецептурными. Между тем Сильвия не могла не доверять выписанным собственноручно рецептам, и пришла к выводу, что налицо недостача наркотиков. Позвонив затем офис-менеджеру, она долго с ней разговаривала, после чего вновь сравнила списки, а затем переговорила по телефону с приходящей медсестрой, заполнявшей рецептурные бланки для пациентов. Завершив изыскания, Сильвия пришла к выводу, что знает, в чем суть проблемы, а также ее виновника.

Затем Диас некоторое время думала, как быть дальше. Твердых доказательств у нее не было, имелись лишь косвенные улики. Уяснив это, она стала размышлять над тем, когда хищение или хищения могли иметь место. Существовал один способ, позволявший установить это, а заодно и подтвердить гипотезу относительно личности злоумышленника. Входная дверь, которая вела и в морг, и в ее врачебный офис, после окончания рабочего дня запиралась на электронный замок, открывавшийся пластиковой идентификационной карточкой. Память замка хранила информацию относительно того, кто открывал его и когда. Сильвия позвонила в компанию по установке электронного оборудования, сообщила ее сотрудникам всю необходимую информацию, передала код и задала интересовавший ее вопрос. В скором времени от компании пришел ответ, из которого явствовало, что, помимо нее, здание в этом месяце после окончания рабочего дня посещал только один человек — Кайл Монтгомери. Сильвия, кроме того, установила, что его последний визит имел место в десять часов вечера того дня, когда был убит Бобби Бэттл.


Мать Дженис Пемброк оказалась куда старше, нежели думал Кинг. Дженис — самый младший ребенок из ее восьмерых детей, объяснила миссис Пемброк. Ей уже исполнился сорок один год, когда девочка родилась. Миссис Пемброк и ее второй муж, отчим погибшей, жили в обветшалом одноэтажном кирпичном доме в населенном бедняками квартале. Дженис была единственным ребенком, жившим с родителями. Ее отчим, небольшого роста, с брюшком и кислой недовольной физиономией, носил за ухом незажженную сигарету и, хотя до ленча было еще далеко, держал в руке бутылку пива «Будвайзер». Определенно на работу он ходил поздно, если вообще ходил. При виде Мишель он плотоядно улыбнулся, после чего не сводил с нее глаз все то время, пока детективы находились в довольно захламленной гостиной. Мать Дженис была маленькой женщиной с изможденным лицом, что при восьмерых детях неудивительно, особенно если к тяготам воспитания присовокупить ужасную смерть младшей дочери. Максвелл обратила внимание на несколько кровоподтеков, красовавшихся у нее на лице и руках.

— Упала с лестницы, — объяснила миссис Пемброк, когда детективы спросили ее об этом.

Об умершей дочери она говорила прерывающимся голосом, промокая салфеткой мокрые от слез глаза. Как выяснилось, она даже не знала, что Дженис встречалась со Стиви Кэнни.

— Никакого контроля со стороны матери! — резко бросил отчим. — Между тем эта маленькая шлюха спала со всеми подряд. И, как говорится, доспалась. Думаю, хотела забеременеть и таким путем женить на себе какого-нибудь богатенького парня вроде Кэнни. Я говорил ей, что это до добра не доведет, — так оно и вышло. Получила по полной программе. — Тут пузан одарил Кинга чуть ли не торжествующим взглядом.

На удивление, мать семейства даже не попыталась защитить от нападок мужа покойную дочь, и Шон решил, что это следствие украшавших ее синяков.

По мнению родителей, врагов у Дженис не было. Они также не могли представить себе, кому и зачем понадобилось ее убивать. То же самое супруги сообщили полицейским и приехавшим позже агентам ФБР.

— Очень надеюсь, что нам больше не придется возвращаться к этому вопросу, — заявил отчим. — Дженис сама виновата в том, что с ней случилось, так как шлялась неизвестно где. У меня нет времени снова и снова рассказывать эту историю.

— Мы отвлекаем вас от какого-нибудь важного дела? — спросила Мишель. — Скажем, от распития пива?

Отчим прикурил сигарету, выпустил дым из ноздрей и ухмыльнулся:

— Мне нравится ваша манера вести допрос, леди.

— Кстати, где вы были в ту ночь, когда убили Дженис? — осведомилась Максвелл, которой, по мнению Кинга, стоило большого труда не отвесить оплеуху этому типу.

Ухмылка мигом исчезла с губ болтуна.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что мне угодно знать, где вы находились, когда убивали вашу падчерицу.

— Я уже говорил об этом копам.

— Мы тоже копы, так что вам придется повторить рассказ.

— Встречался со своими приятелями.

— Надеюсь, у приятелей есть фамилии и адреса?

Таковые имелись, и Мишель аккуратно записала эти сведения в свой рабочий блокнот, не обращая внимания на тревожные взгляды отчима.

— Я не имею никакого отношения к этому убийству, — заявил он, провожая детективов к выходу.

— Тогда вам не о чем волноваться.

— В этом смысле вы совершенно правы, детка.

Та повернулась.

— Я вам не детка, а помощник шерифа Максвелл. Кстати, хочу вам напомнить, что избиение жены считается в этом штате уголовным преступлением.

Отчим Дженис фыркнул.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— А вот она, похоже, понимает, — кивнула Мишель в сторону миссис Пемброк, которая, оставшись дома, подглядывала за гостями сквозь висевшие на окне занавески.

Он рассмеялся.

— Эта собака давно уже лишилась зубов и не кусается. Я король в своем замке. И если вы, мисс Розовые Щечки, зайдете ко мне как-нибудь вечерком, я вам это докажу.

Максвелл напряглась как натянутая струна.

— Не надо, Мишель, — предупредил Кинг, внимательно наблюдавший за ней. — Спусти это дело на тормозах.

— Чтоб тебя черти взяли, Шон…

Она подошла к болтуну и тихим, но отчетливым голосом произнесла:

— Послушай, ты, недомерок! По новому закону ей не надо выдвигать против тебя обвинение в избиении. Теперь это может сделать за нее штат. Так что когда я вернусь — а я вернусь, предупреждаю, — если у нее на лице или на теле окажется хотя бы самый маленький синячок, арестую тебя за домашнее насилие. А перед этим выбью из тебя все дерьмо.

Сигарета выпала изо рта болтуна.

— Вы не имеете права, вы полицейский.

— Я скажу, что ты упал с лестницы.

Отчим посмотрел на Кинга.

— Вы слышали? Она мне угрожала!

— Лично я никаких угроз не слышал.

— Так, значит, ставится вопрос? Что же, я не боюсь костлявых дамочек вроде вас!

Во дворе перед входом в дом стоял пятифутовый деревянный столб с находившимся наверху старомодным фонарем. Мишель подошла к нему и, махнув мускулистой ногой, одним ударом разломила его на две части.

Когда отчим увидел эту демонстрацию силы, бутылка с пивом выпала из его рук.

— Еще увидимся, мистер Розовые Щечки. — Максвелл, повернувшись, зашагала к машине.

Кинг нагнулся, поднял с земли кусок дерева от сломанного столба и обратился к пораженному отчиму:

— Представляете, что было бы, если бы на месте этого столба оказался чей-нибудь позвоночник? — С этими словами Шон вручил пузану кусок дерева, а также сорок долларов за причиненные убытки, после чего отправился догонять спутницу.

Когда они сели в машину, детектив усмехнулся:

— Боюсь, он от страха намочил штаны.

— Я буду спать лучше, зная, что он не спит, вспоминая этот момент.

Потом Кинг обиженным голосом передразнил:

— Чтоб тебя черти взяли, Шон…

— Извини, очень я на него разозлилась. В конце концов, может человеку надоесть подставлять другую щеку?

— Сказать по правде, горжусь тобой.

— Спасибо. Но, между нами, никакие демонстрации и угрозы с моей стороны не облегчат положения бедной женщины. Типы вроде этого парня непредсказуемы. Так что мне, возможно, следовало держать язык за зубами.

— Ты и в самом деле намереваешься вернуться сюда, чтобы проконтролировать поведение отчима?

— Положим, намереваюсь. А что?

— Когда поедешь, не забудь позвонить мне.

— Собираешься отговорить меня от этого?

— Нет. Собираюсь держать его, пока ты будешь выбивать дерьмо.

Глава 46

Охотник за людьми проследил за Кингом и Мишель, когда они ездили к Пемброкам, и теперь следовал за ними в кильватере по пути к дому Роджера Кэнни, находившемуся в противоположной части города. Он сменил голубой «фольксваген-жук» на старый пикап, прикрыл голову широкополой ковбойской шляпой и наклеил на лицо бороду и усы собственного дизайна, что должно было обеспечить вполне удовлетворительное прикрытие. Эти двое стали в последнее время здорово его доставать, и он задавался вопросом, что с ними делать. Убийца знал, что тянувшаяся от Пемброк ниточка не могла привести к нему, как, равным образом, и та, что тянулась от Хинсон. Случай Ронды Тайлер также можно назвать тупиковым. Другое дело — убийство Кэнни. В определенном смысле Стиви Кэнни был ключевой фигурой всего расследования, и если бы детективы до этого докопались, выстроенный им карточный домик мог рассыпаться.

Охотнику не хватило времени, чтобы разделаться с Роджером Кэнни. Кроме того, смерть последнего могла вызвать еще большее внимание к делу об убийстве школьной футбольной звезды. Так что он уже смирился с тем обстоятельством, что допрос Роджера состоится и придется действовать дальше исходя из его результатов. Хорошо, что он озаботился установить в этом доме подслушивающие устройства еще до смерти Стиви. Как известно, временами тактика бывает важнее стратегии.

Человек в широкополой ковбойской шляпе потер спину, болевшую после достопамятной схватки с Джуниором Девером. Он не мог позволить себе еще одно противоборство вроде этого, особенно после того, как видел собственными глазами толстенный столб, сломанный одним ударом ноги Мишель. Она — опасна. А Кинг — еще опаснее. Если подумать, Шон Кинг — единственный человек, который способен его обыграть, и с ним надо что-то делать. А разобравшись с ним, можно приняться и за Максвелл. Ему не хотелось, чтобы эта женщина преследовала его, стремясь отомстить за смерть партнера.

Когда ехавшая перед ним машина покатила по длинной подъездной дорожке, ведшей к большому кирпичному дому в колониальном стиле, охотник свернул на боковую дорогу и припарковал пикап на обочине. Затем надел наушники и включил приемное устройство, помещавшееся на сиденье для пассажира. Настроившись на нужную частоту, он откинулся на спинку сиденья и стал ждать начала шоу.

Глава 47

— Интересно, чем занимается Роджер Кэнни? — спросила Мишель, оглядывая интерьер богатого дома. Управляющая имением впустила гостей внутрь и отправилась к хозяину сообщить об их приходе.

— Представления не имею. Но чем бы ни занимался, он определенно преуспевает.

— Отчего умерла его жена?

— Я и этого не знаю. Никогда не водил дружбу с этим семейством.

Максвелл продолжала осматривать дом.

— Знаешь, чего не хватает в гостиной?

Шон кивнул.

— Здесь нет семейных фотографий.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Одно из двух: или скорбящий отец все их поснимал, поскольку они навевали на него печаль, или их здесь никогда не было.

— Скорбящий отец? Если мне не изменяет память, он зарыл прах сына втайне и под покровом темноты.

— Ну и что? Люди по-разному выражают эмоции, Мишель. Например, некоторые в расстройстве ломают ударом ноги деревянные столбы.

Минутой позже в гостиную вошел Роджер — высокий угловатый мужчина с сутулыми плечами и бледным унылым лицом. Он жестом предложил гостям присесть на диван, после чего опустился на стул напротив. Разговаривая, хозяин не смотрел на собеседников, сосредоточив все свое внимание на потолке.

— Уж и не знаю, зачем вам понадобилась еще одна беседа.

Кинг ответил:

— Знаю, что сейчас вы переживаете не лучшие времена…

Кэнни перебил:

— Все так, все так… Может, перейдете прямо к делу?

Детективы стали задавать стандартные вопросы, на которые Роджер давал короткие односложные ответы, что, правду сказать, мало помогало делу.

Придя в раздражение, Кинг бросил:

— Значит, говорите, врагов у него в школе не было? То есть вы таковых не знаете? Но, быть может, в разговоре с вами сын сам упоминал какие-либо имена?

— Стиви пользовался в школе большой популярностью. Его все любили. Он никогда не делал ничего дурного.

Кэнни произнес эти слова отнюдь не тоном гордого за сына отца, но в иронической, даже, пожалуй, издевательской манере. Кинг и Мишель озадаченно переглянулись.

— Он хотя бы раз говорил о том, что встречается с Дженис Пемброк? — осведомилась Мишель.

— Стиви не разговаривал со мной на такие темы. Да и я тоже всегда думал, что если парень трахает какую-нибудь шлюшку, это его дело. В конце концов ему исполнилось семнадцать и гормоны его просто переполняли. При этом он знал, что, если какая-нибудь девушка от него забеременеет, мне это очень не понравится.

— Когда умерла ваша жена? — вдруг спросила Мишель.

Кэнни перестал наконец созерцать потолок и посмотрел на нее.

— Это так важно?

— Просто любопытствую.

— Рекомендую вам проявлять любопытство в интересах дела.

— О'кей. Скажите тогда, не приходит ли вам в голову хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на это преступление? Может, вы слышали от сына слова, показавшиеся вам подозрительными, или имя какого-нибудь его приятеля и имеете некие смутные догадки на этот счет?

— Послушайте, кажется, я уже дал вам понять, что мы со Стиви не были близки. Да, мы жили в одном доме, но держались наособицу, каждый сам по себе.

— А что, есть причина, почему вы с сыном вели себя как чужие люди? — спросил Кинг.

— И у него, и у меня имелись такие причины, но они никак не связаны с его смертью.

— Уж позвольте это нам решать… Итак, вы будете отвечать на этот вопрос?

— Боюсь, мне придется отклонить его, — произнес Кэнни сварливым голосом.

— Как вам будет угодно. Но давайте разберемся, что, собственно, вы сказали нам за все это время. А сказали вы то, что у вас с сыном имелись значительные расхождения во взглядах на мир, выливавшиеся временами во вражду. Затем дали понять, что в душе не слишком приветствовали его связь с некоей, как вы изволили выразиться, «шлюшкой» и весьма переживали по поводу ее возможной беременности, так как вам пришлось бы давать деньги на аборт или содержание ребенка. Ну а потом вдруг выяснилось, что Стиви и эта самая «шлюшка» застрелены в машине из охотничьего ружья… Кстати, у вас есть охотничье ружье, сэр?

Кэнни вскочил с места. Его бледное лицо пылало от возбуждения.

— На что вы, черт возьми, намекаете? Как вы смеете так со мной разговаривать! Все время передергиваете и ложно толкуете мои слова!

Кинг и бровью не повел.

— Ничего подобного. Просто я пытаюсь представить дело так, как его, возможно, будет рассматривать прокурор. Ибо то, что вы нам сказали, делает из вас потенциального подозреваемого. Кстати, прокурор обязательно спросит, где вы находись в ту ночь, когда убили вашего сына.

— Я был дома. Спал у себя в комнате.

— Вы находились дома в одиночестве?

— Да!

— Значит, у вас, ко всему прочему, еще и алиби нет… — протянул детектив. — Что ж, — тут он посмотрел на Мишель, — сейчас мы вернемся в участок и доложим об этом. Думаю, ФБР за это ухватится. Особенно при отсутствии других подозреваемых. — Шон перевел взгляд на Кэнни. — Полагаю, агенты скоро свяжутся с вами. Так что прошу вас несколько дней не уезжать из города.

Кровь отхлынула от щек хозяина, и он снова сделался бледным, как в начале беседы.

— Подождите! Да подождите же, черт вас возьми! Повторяю, я не имею ничего общего с этим убийством.

— Со всем уважением, мистер Кэнни, но я в жизни не встречал убийцу, который утверждал бы обратное, — ответил Кинг.

Роджер стоял посреди комнаты, то сжимая, то разжимая пальцы, а Кинг выжидающе поглядывал на него. Наконец отец Стиви вернулся на свое место, опустился на стул, с минуту хранил молчание, словно подыскивая нужные слова, потом заговорил:

— Все дело в том, что Стиви был в большей степени сыном жены, чем моим. Он обожал ее, восхищался ею. И когда она умерла, почему-то начал винить в этом меня.

— Не припомню, отчего умерла ваша жена? — спросил Кинг.

Кэнни принялся нервно потирать ладони.

— Попала в автомобильную аварию три года назад. Съехала с дороги и рухнула в овраг. Смерть наступила мгновенно.

— Но почему сын стал винить в этом вас? — полюбопытствовала Мишель, снова вступая в разговор.

— А мне откуда знать?! — неожиданно взревел Роджер, но так же быстро успокоился. — Извините. Как вы, наверное, догадываетесь, мне непросто все это вспоминать. — Некоторое время сохранялось молчание, потом Кэнни продолжил: — После этого… короче говоря, мне сказали, что у нее в крови обнаружили алкоголь.

— Значит, ваша жена в момент аварии была подшофе?

— Несомненно. Я очень удивился, поскольку никогда не замечал, чтобы она пила.

— А ваш брак можно назвать счастливым? — спросила Мишель.

— Наш брак был таким же, как большинство современных браков, — бросил Кэнни.

— То есть? — продолжала наседать на него Мишель.

— То есть в нем имелись подъемы и спады.

В этот момент в гостиную вошла управляющая имением и сообщила, что хозяину звонят. Он извинился и вышел из комнаты.

Максвелл повернулась к партнеру.

— Что ж, чего-то в этом роде я и ожидала. Как ты думаешь, он имеет какое-либо отношение к смерти жены?

— Пока не знаю.

— Роджер определенно что-то скрывает. Ты действительно думаешь, что это он убил своего сына?

— Точно, «сына»! Очень любопытное слово, ты не находишь?

Напарница озадаченно посмотрела на него.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что Кэнни ни разу не назвал убитого парня сыном. Просто Стиви — и все.

— Верно, но это еще ни о чем не говорит. Стиви был уже почти взрослый, а взаимоотношения у них и впрямь оставляли желать лучшего.

— Нет, не то. Но Кэнни, возможно, дал-таки нам ответ на этот вопрос.

— О'кей, Шон. Если дал, то в чем его суть?

— Объясняя, почему отношения с парнем пошли у него наперекосяк, он сказал, что Стиви обвинил его в смерти матери.

— И что с того?

— А то, что перед этим произнес… — Кинг открыл свой блокнот и прочитал записанную им дословно фразу: — «Все дело в том, что Стиви был в большей степени сыном жены, чем моим».

— Все верно. Тем самым он хотел сказать, что Стиви любил мать больше его.

— Нет, смысл здесь самый что ни на есть прямой. Он хотел сказать, что его жена действительно была матерью Стиви… — Шон замолчал и выжидающе посмотрел на Мишель.

Наконец смысл сказанного дошел до нее.

— Но он, Роджер Кэнни, его отцом не был.


Стоявший на боковой улице пикап тронулся с места. Человек в ковбойской шляпе узнал все, что ему требовалось. Наступало время игры. Но прежде чем она начнется, необходимо основательно подготовить игровую площадку.

Глава 48

Кайл не получил ответа на свое письмо. Для корреспонденции он арендовал почтовый ящик, адрес которого переслал шантажируемому субъекту, сам же остался анонимом. Его умело составленное послание маскировало — и очень умно, как представлялось — тот факт, что в действительности он знал очень мало. Монтгомери больше надеялся на больное сознание и комплекс вины этого человека, который, по его разумению, должен был отреагировать на намеки и скрытые угрозы передачей неких материальных благ. Но поскольку ответное послание все не приходило, Кайл стал задаваться вопросом, уж не допустил ли он ошибку в своих логических построениях. Впрочем, даже если это и так, большого вреда от письма не будет. Так по крайней мере казалось.

В настоящий момент он держал путь в «Афродизиак» с очередной партией таблеток для клиентки. В аптеку сегодня он не наведывался, так как в прошлый раз изъял двойную порцию заказанных препаратов. Ему не хотелось рисковать, слишком часто совершая набеги в офис Диас.

Молодой человек припарковал джип на забитой автомобилями парковочной площадке и вошел в заведение, не обратив внимания на остановившуюся непосредственно за ним машину. Погруженный в мысли о легком заработке, он не заметил, что за ним следили с момента его ухода из квартиры.

В заведении Кайл, как всегда, провел несколько минут в зале, наблюдая за извивавшимися на подиуме танцовщицами. Одна из них особенно ему нравилась, хотя мыслей заполучить ее у него не возникало. Монтгомери не обладал ни яркой внешностью, ни большими деньгами, которые требовались, чтобы такая девушка обратила на мужчину внимание.

Поднявшись на второй этаж, он прошел по коридору и собрался было раздвинуть красный занавес, чтобы пройти, как вдруг впереди возникла незнакомая женщина, нетвердо стоявшая на ногах.

— Куда идешь? — спросила она не слишком трезвым голосом.

— Нужно кое-кого повидать, — нервно ответил Кайл. — У меня здесь назначена встреча.

— А не врешь? — осведомилась незнакомка, определенно находившаяся подшофе. — У тебя карточка посетителя есть?

— Карточка посетителя? Но зачем она мне? Я не выпиваю в баре и не смотрю представление. Или вы, быть может, думаете, что я несовершеннолетний? Если обратите внимание на седой волос у меня в бородке…

— Брось выпендриваться, не то живо отсюда вылетишь!

— В чем дело, мадам? — Кайл заговорил более серьезным голосом. — Я не раз уже приходил сюда, и у меня никогда не возникало никаких проблем.

— Знаю, что приходил. Я тебя видела.

— И как часто вы здесь бываете? — нервно спросил Кайл. Ему вдруг пришло в голову, что репутация здешнего завсегдатая ему ни к чему.

— Каждый день, — ответила Оксли — а это была она, — после чего, ткнув пальцем в перекрывавший коридор красный занавес, добавила: — Ладно, топай куда намеревался, слизняк. Только не забудь постучать…

С этими словами она прошествовала мимо него к лестнице. Монтгомери же торопливо проследовал к нужной ему двери и постучал условным стуком. Как обычно, ему предложили войти. Молодой человек вошел. Его клиентка лежала на кровати, закрывшись одеялом, но в комнате было так темно, что он не сразу заметил это.

Кайл помахал пакетиком с таблетками.

— Вот ваш заказ.

Лежавшая на кровати женщина что-то швырнула в него. Ассистент Сильвии вскинул руку, но поймать предмет не сумел, и тот упал на пол. Нагнувшись, Монтгомери обнаружил десять стодолларовых банкнотов, свернутых трубочкой и перетянутых резинкой. Распрямившись, он сунул деньги в карман, положил пакетик с таблетками на стол и некоторое время стоял неподвижно, чувствуя себя не в своей тарелке и поглядывая на женщину в постели. Прошло несколько секунд, но так как клиентка продолжала хранить молчание, Кайл решил, что ему пора уходить, и даже сделал шаг по направлению к двери. Неожиданно за его спиной послышался скрип кроватных пружин, после чего в комнате загорелся свет. Монтгомери остановился и повернулся в сторону незнакомки. Та уже поднялась на ноги и приближалась к нему. Как обычно, в темных очках и повязанном вокруг головы газовом шарфе, но на этот раз ее тело скрывало не длинное платье, а обернутое вокруг торса одеяло. Когда она подошла ближе, молодой человек заметил, что плечи ее обнажены, а на ногах в чулках нет туфель.

Оказавшись на расстоянии фута, клиентка сбросила с себя одеяло и осталась в черных кружевных трусах, таком же бюстгальтере и черных чулках, достигавших середины бедер. Увидев это, Монтгомери начал часто и тяжело дышать, а все мышцы напряглись до предела. И было с чего. У незнакомки оказалось совершенно потрясающее тело, плоский живот, округлые бедра и упругие груди, которые, казалось, выпрыгивали из черных кружевных чашек бюстгальтера. Кайлу захотелось наброситься на эту женщину и сорвать с нее то немногое, что на ней оставалось.

Словно прочитав его мысли, которые, впрочем, было очень нетрудно понять, клиентка завела руку за спинку и расстегнула застежку бюстгальтера, после чего он упал к ее ногам, поверх одеяла.

Молодой человек застонал от вожделения и едва не рухнул перед ней на колени. Без сомнения, ему предстояло провести лучшую ночь в жизни.

Незнакомка протянула руку, как если бы желала дотронуться до него, но вместо этого лишь взяла со столика пакетик с таблетками. Затем наклонилось, подняла с пола одеяло и снова завернулась.

Кайл сделал шаг в ее сторону.

— А вот этого как раз делать не надо, детка, — бросил он голосом человека, привыкшего покорять женские сердца. — Одеяло будет мне только мешать. — Ему еще не доводилось вступать с женщиной в подобные отношения — сначала получить от нее тысячу долларов, а потом еще и переспать с ней задарма. Что может быть лучше этого? Подойдя к ней, Монтгомери попытался было заключить ее в объятия, но в следующее мгновение получил такой сильный толчок в грудь, что едва не упал.

Она рассмеялась, Кайл покраснел.

Между тем незнакомка вернулась в альков и, улегшись вновь на постель, потянулась всем телом, словно сытая кошка. Затем неожиданно повернулась на постели, встала на четвереньки и положила пакетик с таблетками на прикроватную тумбочку. Складывалось впечатление, что она едва ли не намеренно демонстрировала задницу, просвечивавшую сквозь кружевное белье. Кайла охватило такое сильное возбуждение, что ему даже стало больно.

Незнакомка перекатилась на спину, подняла стройные ноги и стала очень медленно снимать чулки, скатывая валиком, по мере того как они спускались с бедер. Затем запустила скатанными чулками в Кайла и, указав на него пальцем, вновь залилась хохотом. Монтгомери почувствовал, как резко скакнуло кровяное давление, хотя руки и ноги при этом стали как ватные.

— Ах ты, маленькая сучка! — вскричал он, преодолевая слабость и устремляясь вперед — в этот момент ему показалось, что судьба предоставила наконец шанс реализовать все мечты. Кроме того, молодому человеку хотелось преподать этой гордячке урок и показать, что шутить с ним нельзя. Однако в следующую секунду, не добежав до ее постели, он остановился и замер, словно обратившись в статую. На него смотрело дуло пистолета, который незнакомка, по-видимому, все это время прятала под подушкой.

— Убирайся! — Она впервые заговорила нормальным человеческим голосом, но мелкий наркоделец, странное дело, не узнал его. Впрочем, он был слишком напуган, чтобы размышлять об этом, — ствол пистолета двигался вверх-вниз, беря под прицел то голову, то промежность.

Кайл стал пятиться к двери, выставив перед собой руки, как будто надеялся с их помощью остановить пулю.

— Успокойтесь, леди. Я ухожу… ухожу…

— Немедленно! — прикрикнула незнакомка. Затем, затянув на себе покрепче одеяло, вскочила с постели и, направив ствол пистолета на Кайла, стиснула рукоятку обеими руками. Со стороны можно было подумать, что она очень неплохо умеет управляться с оружием.

Монтгомери вскинул руки выше прежнего.

— Черт! Говорю же: ухожу; считайте, уже ушел…

И повернулся, чтобы открыть дверь.

— Положи деньги на стол.

Молодой человек медленно повернулся.

— Извините, не понял…

— Положи деньги на стол, — повторила наркоманка, указав стволом, куда именно их нужно положить.

— Я принес вам то, что вы заказывали. Это стоит денег…

Клиентка вновь сбросила одеяло и медленно провела рукой по своему соблазнительному, почти нагому телу.

— Посмотри внимательно на все это, малыш, поскольку больше ты этого не увидишь.

Кайл почувствовал себяоскорбленным.

— Что такое? Вы хотите, чтобы я выложил тысячу долларов за какое-то жалкое пип-шоу? Да я бы не отдал их вам, даже если бы вы предложили мне переспать с вами!

— Тебе не хватит никаких денег, чтобы просто дотронуться до меня. — Она смотрела в упор.

— Неужели? Да кто вы, собственно, такая? Эксгибиционистка и наркоманка, живущая в номерах при стриптиз-клубе? Носите шарф и черные очки, чтобы вас не узнали, но при этом вертите голой задницей словно дешевая шлюха… Нет, в самом деле, что вы о себе возомнили, хотелось бы мне знать?

— Ты меня утомляешь. Проваливай отсюда!

— Знаете что? Я сильно сомневаюсь, что вы выстрелите в меня из этой чертовой пушки. Особенно если учесть, что вокруг полно народу. — Он одарил ее полыхнувшим торжеством взором. Впрочем, его триумф продолжался недолго.

Клиентка дотронулась до цилиндрического предмета, привинченного к стволу пистолета.

— Знаешь, что это такое? Глушитель, обеспечивающий бесшумность стрельбы. — Она навела пистолет на промежность Кайла. — Хочешь, проверим, хорошо ли он действует?

— Нет! — вскричал Монтгомери, невольно подаваясь назад. Затем подбежал к столу, швырнул на него стянутые резинкой банкноты и выскочил из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Наркоманка заперла дверь на ключ, вернулась в постель и проглотила несколько таблеток. Через несколько минут она уже стонала от наслаждения, катаясь по полу из стороны в сторону.


Стоявшая за дверью Сильвия едва успела отступить и прижаться к стене, когда из комнаты выскочил Кайл и помчался сломя голову по коридору в направлении лестницы. Патолог, слышавшая его разговор с незнакомкой до последнего слова, припустила за ним и выбежала из «Афродизиака» как раз в тот момент, когда Монтгомери выезжал на большой скорости с парковки, разбрасывая во все стороны колесами гравий. Сильвия сняла шляпу и тряхнула головой, давая свободу волосам. Ее подозрения подтвердились. Ассистент воровал наркотики и продавал обитательнице той комнаты. Диас решила посидеть в машине и подождать, когда та женщина выйдет на парковочную площадку.

Прошло несколько часов. Ночь заканчивалась, и до восхода оставалось немного. За это время Сильвия видела по меньшей мере сотню клиентов, преимущественно мужчин, выходивших из клуба. Она хотела уже было оставить слежку и уехать, как вдруг заметила женщину, внешность которой показалась ей странной. Так, голова ее была замотана газовым шарфом, а на носу красовались черные очки, хотя вокруг царили предрассветные сумерки. Кроме того, она не слишком твердо держалась на ногах. Несмотря на это, села в стоявшую у заднего выхода машину и, выехав с парковки, покатила по улице. Сильвия не поехала за ней, поскольку той не составило бы труда обнаружить слежку. Зато врач успела рассмотреть машину. Выждав минуту, Диас тоже выехала с парковки и отправилась домой, думая о том, что место вопросов, получивших ответы, заняли новые, ничуть не менее интригующие.

Глава 49

В день похорон Роберта Е. Ли Бэттла небо сначала отливало лазурной голубизной, а потом подернулось облаками. К тому времени когда процессия достигла кладбища, пошел теплый мягкий дождь. Облаченные в черные одежды скорбящие расселись вокруг свежевыкопанной могилы под большим белым полотняным тентом.

Кинг смотрел на лица, часть которых знал, а часть видел впервые в жизни. Поговаривали, что региональные аэропорты Шарлотсвилла и Линчберга заставлены стоящими крыло к крылу частными реактивными самолетами, принадлежавшими друзьям Бэттлов, прилетевшим отдать последний долг главе семьи. По мнению Кинга, весьма значительная их часть прибыла сюда просто из любопытства.

Мишель сидела рядом с напарником. Интересное дело, на этот раз она надела платье! Шон, впрочем, воздерживался от каких-либо комментариев по этому поводу, поскольку все еще саднил бок, куда Мишель имела обыкновение тыкать локтем, когда он позволял себе ехидные замечания на ее счет.

Бэттлы расположились в первом ряду. Эдди и Саванна сидели по бокам от матери, а Чип Бейли — рядом с Эдди. Доротея восседала чуть в стороне от других членов семьи, а дворецкий Мейсон стоял с краю ряда, бросая обеспокоенные взоры на скрывавшуюся под черной вуалью Ремми.

Как всегда, готов к услугам, подумал детектив.

Слева от Шона сидел Хэрри Кэррик, по обыкновению, очень представительный и элегантный. Его благородные седины на фоне надетого по случаю похорон черного костюма отливали платиновым блеском. Прежде чем опуститься на скамью, он поцеловал Мишель в щеку и обменялся крепкими рукопожатиями с Кингом.

— Как много народу, — шепнул детектив, обращаясь к Хэрри. Мишель, чтобы слышать разговор, наклонилась к ним.

— У Бобби и Ремми множество друзей и деловых партнеров. Прибавьте к этому любопытных и тех, кто приехал позлорадствовать, и у вас получится самая настоящая толпа.

— Итак, насколько я понимаю, дело Джуниора Девера закончено, — произнес Кинг.

— Технически — да. Какой смысл выдвигать обвинения в ограблении против мертвеца?

— Технически, но… — Шон замолчал и выжидающе посмотрел на своего приятеля.

— Но если мое предположение верно и Джуниор невиновен, мне все-таки хотелось бы схватить вора.

— То есть вы хотите, чтобы мы продолжали расследование?

— Хочу, Шон. Не забывайте про жену и детей Девера. Почему дети должны расти с мыслью о том, что их отец — грабитель, когда он таковым не являлся?

— Если разобраться, у нас есть собственные мотивы для продолжения расследования.

— Не сомневаюсь, учитывая, как был убит Джуниор.

— Именно. Кстати, что вы делаете после похорон?

— Иду к Бэттлам. Меня пригласили.

— Нас тоже пригласили. Может, найдем тихий уголок и обсудим детали?

— С удовольствием.

Они уселись на скамью и стали слушать священника, повествовавшего о покойном, воскресении из мертвых и вечной жизни. Дождь продолжался, превращая этот печальный день в еще более унылый и депрессивный.

Когда продолжительная траурная церемония наконец завершилась, священник направился к скорбящим, чтобы успокоить и подбодрить родственников покойного. Кинг смотрел то на собравшуюся у могилы толпу, то окидывал взглядом прилегавшую к ней местность, используя ту же технику наблюдения, которую применял, когда работал в Секретной службе в отделе охраны официальных лиц. Правда, тогда он высматривал потенциальных убийц, а сейчас искал субъекта, уже лишившего жизни пятерых горожан.

Детектив увидел ее сразу же, как только она поднялась на небольшое возвышение справа.

Лулу Оксли была одета во все черное, но в отличие от Ремми Бэттл не стала прятать лицо под вуалью. Тут Кингу пришло в голову, что похороны Джуниора тоже назначены на этот день, а во всей округе только одно кладбище. За Лулу, двигавшейся в сторону могилы Билли Бэттла, следовали ее мать Присцилла и трое Деверов-младших.

— Вот дерьмо, — пробормотал Шон и, одарив многозначительным взглядом Хэрри и Мишель, ткнул пальцем в приближавшееся семейство. Максвелл уже заметила Лулу и ее домашних, но адвокат узнал о появлении Деверов только тогда, когда Кинг указал на них.

— О Господи! — только и сказал Кэррик, откидываясь на спинку скамьи.

Между тем Лулу повернулась к матери и детям и что-то сказала им. По-видимому, просила остаться на месте. Те подчинились и замерли, в то время как Оксли продолжала шагать в направлении толпы скорбящих. Кинг, Мишель и Хэрри поднялись с мест и двинулись ей наперерез. Многие из присутствующих тоже увидели ее, и в толпе послышались приглушенные голоса, становившиеся громче с каждой минутой.

Адвокат и детективы перехватили Лулу на расстоянии каких-нибудь пятидесяти футов от Бэттлов.

Кинг сказал:

— Лулу, вам определенно не стоит ничего здесь затевать.

— Прочь с дороги! — вскричала та, и Шон догадался по ее голосу, что она здорово подшофе.

Хэрри мягко взял Оксли под руку.

— Послушайте меня, Лулу…

— С какой стати? Я раньше всегда слушала вас, а Джуниор все равно умер! — Кингу казалось, что она сейчас или рухнет без сил на землю, или выхватит револьвер и начнет стрелять без разбору во всех скорбящих.

— Ваше появление здесь ничего хорошего не принесет, — произнес адвокат. — Заметьте, миссис Бэттл тоже горюет…

— А должна гореть в аду за то, что сделала! — Вдова попыталась высвободить руку из хватки Кэррика, но старик держал ее крепко.

И продолжал говорить спокойным, рассудительным голосом:

— Не существует абсолютно никаких свидетельств, что она хоть как-то причастна к смерти Джуниора. Фактически все улики указывают на того парня, что уже убил пятерых горожан, включая Бобби. Похоже, ваших с миссис Бэттл мужей убил один и тот же человек, вот что я вам скажу!

— Возможно, это она приказала убить своего мужа. Кто знает? Но она совершенно точно угрожала Джуниору, и вот теперь он мертв.

Кинг бросил взгляд назад и увидел, что Ремми, приподняв вуаль, смотрит в их сторону. А потом худшие страхи детектива стали обретать реальность. Вдова Бэттла подошла к Мейсону и что-то сказала, указывая на них, после чего взяла зонтик и, прикрываясь им от дождя, зашагала по направлению к странной компании, собравшейся в пятидесяти футах от могилы.

— О Господи, спектакль становится все веселее и веселее, — пробормотал Кинг себе под нос. Он также отметил, что скорбящие расселись как в театре в ожидании столкновения между вдовами.

Ремми, двигавшаяся широкими размеренными шагами, очень быстро добралась до них, и детектив сделал шаг вперед, преграждая ей путь к Лулу.

— Пропустите меня, Шон. Это не вашего ума дело! — бросила командным голосом Ремми. Кингу показалось, что в этот момент южный акцент проступил в ее речи особенно сильно. Вид и тон говорили, что она не потерпит попыток воспрепятствовать ее намерениям, и помощник шерифа, хотя и не без колебаний, сделал так, как ему было велено.

Следующим барьером на ее пути оказался Хэрри. Но хватило лишь одного яростного взгляда, которым Рэмми пронзила его словно клинком, чтобы адвокат стушевался и отступил в сторону. Вероятно, почувствовав бесполезность подобных попыток, Мишель даже не пыталась остановить ее.

Наконец миссис Бэттл оказалась лицом к лицу с Лулу, которая, стоя не слишком прямо на нетвердых ногах, бросала на нее исполненные ненависти взгляды. При этом лицо ее кривилось от презрения, а из глаз ручьями текли слезы.

Не оглядываясь на Кинга и Хэрри, Ремми заявила:

— Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз, миссис Оксли. Есть вещи, которые нам необходимо обсудить без свидетелей.

Лулу было начала:

— Мне не о чем разговаривать с…

Тут Ремми вскинула руку, и Кинг, не видевший ее черт, тем не менее заключил, что именно выражение лица заставило замолчать не поддававшуюся до сих пор ни на какие уговоры Лулу.

— Давайте все-таки поговорим, — произнесла Ремми уже более спокойным тоном.

После этого детективы и адвокат повернулись и пошли прочь от этого места. Шон, впрочем, не хотел уходить далеко, чтобы иметь возможность вмешаться, если женщины неожиданно вцепятся друг другу в глотку.

Вдова Бобби первым делом крепко стиснула руку Лулу. Та поначалу попыталась вырваться из ее хватки, но Ремми сразу же наклонилась к ней и начала что-то говорить — очень быстро и вдохновенно, но негромко, так что все попытки подслушать ее ни к чему не привели. Секунда проходила за секундой, и неожиданно Шон, к большому своему удивлению, обнаружил, что лицо Лулу разгладилось, а сама она стала значительно спокойнее. Более того, через пару минут оживленного обмена мнения Оксли сама взяла Ремми под руку, словно ища у нее поддержки и опоры. Когда разговор завершился, обе женщины подошли к детективу.

— Семейство Оксли согласилось посетить наш дом. Но прежде я отдам последний долг Джуниору.

Когда они ушли, Кинг заметил, что Мейсон, взяв под свое крыло Присциллу и младших Деверов, двинулся с ними к парковке, где стоял лимузин Бэттлов.

— За все свои семьдесят с хвостиком ни разу не видел ничего более странного и необъяснимого, — пробормотал пораженный Хэрри.

Едва Лулу и Ремми скрылись за крохотным холмиком, Шон, велев своим компаньонам оставаться на месте, последовал за женщинами.

Могила Джуниора не имела навеса и во всех отношениях уступала погребению Бобби Бэттла. Дамы же напоминали Кингу героинь греческой трагедии, богатую и бедную, примирившихся друг с другом, когда их мужей уравняла смерть.

Рядом с погребением находились лишь двое мужчин, которым предстояло опустить простой деревянный гроб в могилу, а затем забросать его землей. Детектив, укрывшись за большим надгробным камнем с резным изображением матери и дочери, наблюдал за дальнейшим развитием событий. Ремми что-то сказала рабочим, а когда те, закивав, отошли в сторону, приблизилась вместе с Лулу к гробу и опустилась перед ним на колени, молитвенно сложив перед собой руки. В таком положении женщины оставались несколько минут, затем Бэттл поднялась, шагнула вперед и положила на крышку гроба одинокую алую розу. Лулу кивнула рабочим в знак того, что они могут приступать к своим обязанностям, после чего обе женщины пошли прочь, держа другу друга под руку.

Когда вдовы проходили мимо, Кинг отступил в тень своего укрытия и следил за ними, пока они не скрылись за холмиком, после чего вновь сосредоточил внимание на могиле Джуниора. Между тем кладбищенские работники направились к стоявшему в отдалении вагончику, где, вероятно, хранили лопаты и прочий инвентарь, Кинг же подумал о том, что тоже не прочь подойти к могиле и попрощаться с Джуниором. Он знал подзащитного Хэрри не слишком хорошо, но жена и дети, по-видимому, очень любили его, а это, на взгляд Шона, служило лучшей рекомендацией для всякого отца семейства. Кстати, на глазах людей, провожавших в последний путь Бобби Бэттла, он почти не заметил слез, хотя похороны последнего, несомненно, были шикарные.

Впрочем, Кинг так и не смог осуществить свое намерение; более того, вновь укрылся в тени надгробного камня — в эту минуту из купы находившихся неподалеку деревьев вышел какой-то человек и, воровато оглядываясь, быстрым шагом двинулся к могиле. В фигуре и движениях неизвестного сквозило что-то виноватое, между тем детектив даже не мог сказать, мужчина это или женщина, поскольку тот был облачен в просторные бесформенные штаны и куртку, а его голову и лицо скрывала ковбойская шляпа с широкими полями.

Когда неизвестный преклонил колени перед гробом, Кинг, чтобы лучшего видеть, крадучись прошел вперед и присел за ближайшим от могилы Джуниора надгробием. А потом неизвестный снял шляпу, обнажив голову перед прахом покойного, и детектив подумал, что это, принимая во внимание длину волос, скорее всего женщина. Тем не менее полной уверенности в этом не было, поскольку угол, под которым велось наблюдение, рассмотреть лицо скорбящего не позволял. Может, стоит выйти на открытое место и рассмотреть этого человека без помех? — задался Шон вопросом. С другой стороны, тем самым он раскрыл бы себя, а это не входило в его намерения. Обдумав все это, детектив отступил на несколько шагов, снова укрылся за большой надгробной плитой с изображением матери и ребенка, после чего, подняв с земли камешек, метнул его в большую надгробную плиту, находившуюся в двадцати футах от могилы Джуниора. Результат получился такой, на какой он и рассчитывал.

Когда камешек щелкнул по плите, скорбящий быстро повернул голову на звук, продемонстрировав Кингу лицо. Это действительно оказалась женщина. Быстро поднявшись с колен и надев шляпу, она побежала к купе деревьев, откуда вышла несколькими минутами раньше.

У Кинга не имелось никаких причин пускаться за ней в погоню, поскольку он узнал ее.

Вот дьявольщина, подумал детектив. Зачем, спрашивается, Салли Вэйнрайт, девушке-груму из поместья Бэттлов, молиться у могилы Джуниора?

Глава 50

Каса-Бэттл, иначе говоря, дом Бэттлов, хотя и отличался большими размерами, мгновенно переполнился вернувшимися с похорон скорбящими. На первом этаже их ждали длинные, покрытые льняными скатертями столы, заставленные едой и напитками. Наполнив тарелки закусками и взяв в руки бокалы, Хэрри, Кинг и Мишель отошли от стола, поднялись на второй этаж и укрылись в одном из кабинетов, чтобы без помех обсудить создавшееся положение.

Кэррик заговорил:

— Думаю, нам здесь никто не помешает. Мы достаточно отдалились от столов с едой и, что более существенно, от батареи бутылок с горячительными напитками. А я не раз замечал, что похороны вызывают у людей особенно сильную жажду.

Кинг бросил взгляд на антикварный письменный стол, помещавшийся у противоположной стены. На столешнице лежали различные принадлежности для письма, в том числе пачка тисненой бумаги с буквами РЕБ в верхнем правом углу, кожаный футляр для промокательной бумаги и старинные чернильницы с крышечками.

— Ремми еще больше меня любит писать письма, сообразуясь с духом и правилами старой школы, — заметил Хэрри, наблюдавший за Кингом. — Она не верит ни в компьютеры, ни даже в печатные машинки. И, между прочим, ожидает ответных посланий в том же стиле.

— Я рад, что у нее есть время на подобную переписку. Полагаю, склонность к изыскам в этой сфере приходит вместе с богатством. Но оставим это. Когда мы приехали сюда, я заметил, что хозяйка и Лулу куда-то ушли. Куда, хотелось бы мне знать.

— У Ремми на третьем этаже личные покои рядом со спальней, — ответил Хэрри. — Я был бы очень не прочь превратиться в муху и посидеть там немного на стене.

— Не представляю, что могла сказать миссис Бэттл, чтобы успокоить Оксли. Да еще так быстро, — пробормотала Мишель. — Вот и говори после этого, что чудес не бывает. У меня такое ощущение, что я чуть ли не воочию лицезрела Деву Марию.

Шон глотнул вина из своего бокала и с видом знатока почмокал губами.

— Да, не скажешь, что Ремми жадничает или прячет от гостей лучшее. — Потом посмотрел на старика. — У меня есть кое-какие соображения насчет Ремми и Лулу. А у вас, Хэрри?

Адвокат поправил галстук-бабочку и пригладил волосы, после чего отведал вина и запеченного краба. Потом ответил:

— Полагаю, нам следует воспринимать то, что сказала Мишель, буквально. Иными словами, Ремми действительно сотворила некое чудо, успокоив Лулу и заключив с ней мир.

— Но что конкретно под этим кроется? — осведомилась Максвелл.

— Просто она сказала Оксли, что не верит в виновность Джуниора и, следовательно, не станет требовать через суд возвращения похищенного. А если принять во внимание, что выдвинутое против Джуниора обвинение в ограблении снято в связи с его смертью, то дело можно считать закрытым официально.

— Уверен, она присовокупила к этому, что не имеет к смерти Джуниора никакого отношения и скорбит вместе с Лулу о ее потере. Сама тоже недавно потеряла мужа и понимает, какую тяжесть Лулу сейчас испытывает.

— Не исключено, что имел место и разговор о создании благотворительного фонда для продолжения образования подрастающего поколения Деверов, — добавил Хэрри.

— А также касательно некоторой финансовой помощи лично Лулу, чтобы та смогла достроить дом и все такое прочее, — закончил Кинг. — Она уже предлагала нечто подобное Джуниору, когда думала, что за ограблением стоит он. Возможно, теперь у нее появилось нечто вроде комплекса вины по отношению к этому семейству.

Мишель одарила их изумленным взглядом.

— Вы полагаете, миссис Бэттл успела сообщить все это во время разговора на кладбище, продолжавшегося всего несколько минут?

Адвокат поднял бокал, как будто хотел сказать тост.

— Ремми не любит затягивать с важными делами. Возможно, она не всегда принимает правильные решения, зато умеет доводить их до сведения окружающих. Не то что некоторые частные детективы-мямли, с которыми я знаком.

Мишель хмыкнула, услышав его последнюю ремарку, но в следующую секунду вновь стала серьезной.

— А с чего это Ремми вообще решила сменить гнев на милость?

— Как мы уже отмечали, она пришла к выводу или по крайней мере поверила в то, что Джуниор не совершал ограбления, в котором его обвиняли, — ответил Кинг. — Кроме того, Девер уж никак не мог убить Бобби. Даже если бы у него имелись соответствующие познания в области медицины, которых у него, разумеется, не было, в госпитале на него обязательно обратили бы внимание. Кстати, я проверял: на тот вечер, когда убили Бобби, у него алиби.

— Выходит, миссис Бэттл не сомневается, что убийство ее мужа и похищение ценностей из дома взаимосвязаны, — резюмировала Мишель. — Если Джуниор не делал одного, значит, не делал и другого.

— Совершенно верно, — произнес Хэрри. — Из чего следует, что его подставили.

Кинг обвел глазами комнату, заставленную книжными полками, после чего бросил взгляд на сгущавшийся за окном вечерний сумрак. Продолжавшийся все это время дождь припустил еще сильнее, и Шон с минуту наблюдал, как дождевые струи стекали по крышам стоявших на парковке машин.

— Проследовав за Ремми и Лулу к могиле Джуниора, я через некоторое время обнаружил там еще одного скорбящего. Причем совершенно для меня неожиданного.

— Кого?! — чуть ли не в унисон выпалили Мишель и Хэрри.

— Салли Вэйнрайт.

— Девушку-грума? — переспросил с озадаченным видом Кэррик.

Максвелл прищелкнула пальцами.

— Шон, в тот день, когда мы впервые заговорили с ней… Ты спросил, знает ли она Джуниора Девера, и она ответила, что видела его пару раз, но при этом занервничала и от продолжения разговора уклонилась.

— Помню, было такое дело.

— Она что же — пришла отдать последний долг человеку, которого почти не знала? — удивился Хэрри.

— Похоже, придется потолковать с мисс Салли еще разок, — произнес Кинг.

Старик жестом предложил детективам присесть на диван рядом с камином, а сам стал расхаживать перед ними из стороны в сторону.

— Мне представляется совершенно очевидным, что Джуниора подставил человек, имеющий достоверные сведения о ходе расследования.

— Каковы в таком случае наши дальнейшие действия? — спросила Мишель.

Прежде чем ответить на ее вопрос, Хэрри бросил взгляд на циферблат старинных золотых карманных часов.

— Отличная вещь, Хэрри, — заметила Мишель. — И очень красивая.

— Эти часы принадлежали еще моему прадедушке. Так как сына у меня нет, я намереваюсь передать их впоследствии старшему племяннику. — Он ласково погладил брегет пальцем. — В этом сумасшедшем, быстро меняющемся мире приятно осознавать, что продолжаешь узнавать время так, как это делали сто лет назад. — Захлопнув крышку часов и положив их в карман, Хэрри пристально посмотрел на приятелей. — Итак, — произнес он, возвращаясь к вопросу, заданному Мишель, — к настоящему времени гости на первом этаже уже выпили по одной, а то и по две порции горячительного. Предлагаю спуститься в холл и присоединиться к публике, держа при этом ушки на макушке. Во-первых, нельзя сказать, что возможность пребывания в этом доме убийцы находится за пределами реальности. Во-вторых, если нам повезет, мы, возможно, узнаем что-то такое, что положит конец развязанной в этом городе вакханалии убийств.

Завершив таким образом импровизированное совещание, все трое вышли из кабинета и спустились по лестнице на первый этаж.

Глава 51

На первом этаже публика уже начала разбиваться на группки и парочки. Некоторые из них привлекли особенное внимание Кинга и его друзей. Так, сквозь застекленную стену задней веранды можно было видеть Саванну, игравшую на заднем дворе с двумя младшими детьми Лулу. Игра заключалась в том, что они сначала изображали что-то с помощью жестов, а затем таскали друг друга за уши. Старшая девочка в игре участия не принимала и стояла в углу, без улыбки глядя на происходящее.

— Еще один ребус, — прокомментировала увиденное Мишель. — Никогда бы не подумала, что Саванна может развлекать маленьких детей и играть с ними в подвижные игры.

— Мне представляется, что в ее душе куда больше детского, нежели здесь принято думать, — усмехнулся Кинг.

В дальнем конце комнаты переговаривались тихими голосами Чип Бейли и Доротея. Неподалеку от них стоял Эдди, ушедший с головой в беседу с Тоддом Уильямсом. Последний хотя и не пришел на похороны, не удержался от посещения поминок, где в изобилии предлагали еду и напитки.

В этот момент по лестнице стали спускаться в гостиную Ремми и Лулу. Как и прежде, они держали друг друга под руку. При их появлении присутствующие разом повернулись к лестнице.

— Интересно, почему все это подозрительно напоминает мне встречу генералов Ли и Гранта в Аппоматоксе? — пробормотал Хэрри.

Бейли сразу же оставил Доротею и поспешил к лестнице, чтобы встретить Ремми. Разносивший еду и напитки Мейсон отстал от него всего на пару шагов.

— Некоторые уже начинают набиваться в фавориты к хозяйке дома, — скривился Хэрри.

— И Чип Бейли тоже? — спросила Мишель. — Как-то это странно, вы не находите? Если мне не изменяет память, Эдди говорил, что мать его терпеть не может.

— Возможность занять вакантное место супруга очень богатой женщины слишком большой соблазн, чтобы не попытаться изменить ее мнение на свой счет в лучшую сторону, — сухо заметил Кинг.

У Ремми, впрочем, имелись свои идеи относительно того, кому оказывать предпочтение. Пройдя мимо Чипа и Мейсона, она направилась к Шону и его компании.

Кивнув адвокату, хозяйка дома заговорила:

— Я знаю, Хэрри, что вы знакомы с Лулу, поэтому представлять вас не буду.

Детективу показалось, что при этом глаза ее полыхнули словно два уголька.

— Я рад, что вы с ней наконец познакомились, Ремми, — ответил Кэррик. — И как мне представляется, ваше знакомство оказалось весьма плодотворным и выдержанным в позитивном ключе.

— Скажем так, мы нашли взаимопонимание с бедняжкой, — произнесла Ремми и, посмотрев на Лулу, сжала ей руку. — Увы, я была глупа и несправедлива, и так прямо об этом и сказала. — Теперь хозяйка обращалась уже непосредственно к подруге по несчастью. — К сожалению, мы не в состоянии вернуть наших мужей, но я обещаю, что до тех пор, пока я жива, ни вы сами, ни ваши милые дети ни в чем не будут нуждаться.

— Вашу доброту, миссис Бэттл, трудно переоценить, — пролепетала Оксли. Теперь она выражала мысли вполне трезвым голосом, да и держалась соответственно.

— Не сомневаюсь, что сейчас вы действительно думаете обо мне лучше, чем раньше. Так что к чему этот официоз? Зовите меня Ремми. — Вдова повернулась к Кингу и Мишель. — Надеюсь, ваше расследование продолжается и ему сопутствует успех?

— О, несомненно. Ежедневно и ежечасно, — ответил детектив.

Хозяйка с любопытством посмотрела на него, но развивать эту тему не стала.

— Мы с Мишель хотим заехать в усадьбу и переговорить с вами, когда у вас найдется для этого время.

— Да, Эдди упоминал об этом. Что ж, милости просим. Я пока не собираюсь никуда уезжать отсюда.

— И пусть вас не угнетает то, что пишут в газетах, — добавил Шон.

— В газетах? — пренебрежительно скривилась Ремми. — Если мне захочется узнать, что со мной происходит, я уж точно не стану основываться на разных сомнительных источниках, а задам этот вопрос прежде всего самой себе.

Тут к ним присоединилась Присцилла Оксли, свалившаяся будто снег на голову. В одной руке она держала бокал, а в другой — наполненную закусками тарелку.

— Дорогая, благодарю за все, что вы собираетесь сделать для нас. Я всегда говорила Лулу, что вы святая. Правда, детка? Не далее как вчера говорила тебе, что, если бы в этом мире было больше таких людей, как Ремми Бэттл, этот мир стал бы много лучше.

— Прошу тебя, мама… — начала было Оксли, но Присцилла уже закусила удила.

— И вот вы подружились с моей дочерью, привезли нас в свой великолепный дом и сказали, что не оставите наших детей своими заботами. И как вовремя! Ведь мы потеряли нашего дорогого Джуниора, и я не знаю, как стала бы жить без него моя дочь. — Ее могучий бюст волновался, а низкий рокочущий голос то и дело прерывался от волнения.

Отлично представляет, подумал Кинг.

— Мама, не забывай, что у меня есть работа, и к тому же довольно денежная. Так что ни нам с тобой, ни детям не пришлось бы голодать при любом раскладе.

Присцилла, однако, впала в такой раж, что, казалось, не желала слушать никаких возражений.

— А я все равно скажу, что моя Лулу нуждается в помощи. Поэтому останусь здесь, чтобы помочь ей с заботами по новому дому, строительство которого с вашей помощью наверняка будет закончено в самое ближайшее время. Теперь, при вашей любезной поддержке и помощи, все у нас будет хорошо. — На полных щеках пожилой женщины заблистали слезы умиления. — Мы с вами матери, и вы не можете не понимать, какое огромное облегчение я испытываю при этой мысли. — Сказав это, она одним глотком осушила бокал с эксклюзивным вином.

Тонкого знатока и ценителя вин Кинга просто передернуло при этом зрелище. Тем не менее он не мог не отдать толстухе должное. Такого рода эмоциональные выступления, подумал детектив, заслуживают отдельного телевизионного шоу.

— Я рада, что смогла оказаться вам полезной, Присцилла, — вежливо произнесла Ремми.

Та застенчиво посмотрела на хозяйку дома.

— Возможно, вы этого не помните, но именно я обслуживала вас, когда ваше семейство приезжало в Гринбрайер в Западной Виргинии.

— Напротив, я запомнила вас на всю жизнь, Присцилла.

Толстуха замерла.

— Неужели? Что ж, в любом случае спасибо. Спасибо за все. — С этими словами она растворилась в толпе гостей — столь же быстро, как появилась.

Потом подошли Эдди и Бейли.

— Какая прочувствованная была сегодня служба, — похвалил Бейли.

— Преподобный Келли знает свое дело, — ответила хозяйка дома. — Кроме того, у него набралось много материала, ведь Бобби вел весьма экстравагантную жизнь.

— В эту субботу я собираюсь полюбоваться на очередное сражение, которое устраивает Общество по реконструкции событий Гражданской войны, где Эдди является одним из активных членов, — заявил Бейли.

— Что будет реконструироваться на этот раз? — осведомилась Максвелл.

— Битва у Седар-Крик около Миддлтона, — вступил в разговор Эдди, — где армия Фила Шеридана из Шенандоа встретилась с войсками генерала Джубала из Валли. Обычно ее проводят в октябре, но в этом году сдвинули на весну. — Бэттл некоторое время исследовал взглядом носки своих ботинок, потом посмотрел на Мишель, затем вновь уставился в пол. Казалось, он хотел что-то предложить ей, но так и не отважился.

Хэрри спросил:

— Не тот ли это генерал Джубал, который так никогда и не капитулировал официально перед северянами?

— Он самый, — подтвердил Эдди. — Между прочим, закончил свои дни, занимаясь адвокатской практикой в Роки-Маунте, штат Виргиния.

— Ему еще повезло найти приличную работу после войны, — заметил Керрик.

— Полагаю, в этом году мы с Эдди будем проводить много времени вместе, — заявил Бейли, как будто это не было очевидно.

— Что не может не радовать всех нас, — произнес Бэттл с хорошо разыгранным доброжелательством.

«Однако ты складно врешь, парень», — подумал Кинг.

Ремми подошла к сыну и взяла за руку.

— Как твои дела?

— Живу надеждами на лучшие времена, мама.

— Может, вам с Доротеей все бросить и уехать куда-нибудь, чтобы сменить обстановку?

— Что ж, возможно, мы так и поступим, — ответил тот без малейшего, впрочем, энтузиазма.

Шон отметил про себя, что дети Оксли, увидев мать, вернулись в гостиную. Когда Лулу присоединилась к ним, Кинг, извинившись, направился в бар, где взял два бокала вина, после чего двинулся на застекленную заднюю веранду, чтобы переговорить с Саванной, которая, по его расчетам, пребывала пока в одиночестве.

Молодая женщина сидела на диване и смотрела в огонь, полыхавший в камине в противоположном конце комнаты.

— Каким длинным, должно быть, показался тебе сегодняшний день, Саванна.

Младшая Бэттл вздрогнула, подняла глаза и, увидев Кинга, улыбнулась. Он подошел, вручил бокал с вином и опустился на сиденье дивана рядом.

— Бокал шато-палмер как нельзя лучше способствует поднятию духа. Отличное французское вино, между прочим…

— Я бы сказала, что «палмер» звучит не совсем по-французски, — произнесла девушка, сосредоточенно всматриваясь в свой бокал, словно надеясь разглядеть на поверхности вина некие изображения.

— Палмер был английским генералом и служил под началом Веллингтона. В 1814 году он пришел с английскими войсками в Бордо и со временем осел там, купил загородное домовладение, которое местные жители окрестили «Шато-Палмер», и занялся выращиванием винограда и изготовлением вина. Вино у него получилось отменное, настоящее произведение винодельческого искусства, и оно, уж конечно, затмило его успехи как военного деятеля. Мне представляется, что это тот самый случай, когда виноградная лоза победила меч.

— Я мало что знаю о винах, — пробормотала Саванна. — Поскольку воспитана на кока-коле и виски.

— Что ж, с виски и колой никогда не прогадаешь. Но если тебе захочется узнать о винах чуть больше, только скажи. Так и быть, дам тебе несколько уроков по истории виноделия. Кстати, начать можно прямо у вас в доме. У твоих родителей имеется винный погреб, где хранятся вина по десять тысяч долларов за бутылку. Я чуть в обморок не упал, когда впервые спустился туда. — Он глотнул из бокала и пару минут вместе с девушкой созерцал бушевавшее в зеве камина пламя, время от времени поглядывая на молодую Бэттл. — Между прочим, видел тебя с детьми Лулу Оксли.

— Чудные дети, — произнесла Саванна, поглаживая висевшее на шее жемчужное ожерелье. — Самая маленькая из них, Мэри Маргарет, разревелась, бедняжка, когда ее привезли сюда. Тоскует, должно быть, по отцу. Ну, тогда я вывела их поиграть на задний двор, тем более что мама и миссис Оксли хотели поговорить.

— По-моему, они утрясли все взаимные претензии и выработали-таки соглашение, устроившее обе стороны.

— Раньше я думала, что папу и маму ограбил Джуниор. — Она посмотрела на Шона заблестевшими вдруг от слез глазами.

— Я тоже так думал. Поначалу.

— Кажется, я не слишком помогла вам с расследованием?

— Ничего удивительного. Ты ведь находилась в состоянии шока. Но если захочешь поговорить серьезно, я всегда к твоим услугам.

Она с рассеянным видом кивнула, продолжая перебирать жемчуга. Кинг ждал, что девушка заговорит, но Саванна продолжала хранить молчание, вновь сосредоточив внимание на зеве камина.

Детектив решил, что разговор сегодня не состоится, и поднялся с места.

— Если тебе что-нибудь понадобится, пусть даже какой-нибудь пустяк, обязательно дай мне знать.

Неожиданно она подняла глаза и схватила его за руку.

— Слушай, почему ты не женишься?

Поначалу Шону показалось, что Саванна решила с ним малость пофлиртовать, но девушка смотрела очень серьезно.

— Я был женат. Когда-то. Но из этого ничего не вышло.

— Мне иногда кажется, что некоторым людям лучше жить в одиночестве.

— Но ты ведь не о себе сейчас говоришь, не так ли?

Она покачала головой:

— Не о себе. Но мне представляется, что отец был именно таким человеком.

Кинг одарил ее озадаченным взором и присел на диван.

— Почему ты так думаешь?

Прежде чем младшая Бэттл успела ответить, в комнате послышался уверенный голос:

— Ты игнорируешь свои обязанности хозяйки, Саванна. Между тем в доме полно гостей, которые хотели бы пообщаться с тобой, — отчеканила Ремми.

Саванна послушно поднялась с места.

— Еще увидимся, Шон…

Кинг проследил взглядом, как мать и дочь уходили с веранды, затем с минуту выждал и тоже вернулся к гостям. Хэрри поймал обеих, когда они входили в гостиную, и завел разговор в дальнем углу.

«Постарайся вытянуть из них как можно больше, — мысленно воззвал детектив к адвокату. — У меня, к сожалению, ничего не получилось».

— Узнал что-нибудь интересное? — спросила Мишель, когда он присоединился к ней.

— Только то, что Саванна переживает большую внутреннюю драму. Она что-то знает, но пока не хочет или не может поделиться этим знанием.

— Так используй свой шарм, Шон! Тем более что девушка явно к тебе неравнодушна.

— Думаешь?

— Уж можешь мне поверить. Мужчины так часто бывают слепы в подобных делах.

— А в этой части дома произошло что-нибудь достойное внимания?

— Меня пригласили на субботнее театрализованное сражение, в котором участвует Эдди. Я поеду туда с Чипом.

Кинг сложил на груди руки и с иронией посмотрел на Максвелл.

— Неужели?

Напарница ответила ему самым невинным взглядом.

— Ну да. А что тут такого?

— Женщины так часто бывают слепы в подобных делах!

— Брось, Шон. Он ведь женат.

— О да, что есть, то есть.

Глава 52

Мишель приехала с Бейли на окраину Миддлтона, штат Виргиния. Утро стояло ясное и теплое, а небо над головой поражало ничем не замутненной лазурной голубизной. Дул легкий бриз, обещавший избавление от дневной жары.

— Хороший выдался денек для сражения, — улыбнулся агент.

«Неужели может быть хороший день для массового убийства людей?» — подумала Максвелл.

Оказавшись на месте, решили подкрепиться. Чип ел бутерброд с яйцом, купленный в «Макдоналдсе», и запивал кофе. Мишель, как обычно, жевала энергетический батончик и пила апельсиновый сок. Наряд на ней тоже был привычный — джинсы, высокие сапоги и ветровка с надписью «Секретная служба» на спине. Бейли предпочел полотняный костюм цвета хаки в полувоенном стиле, свитер и пыльник.

— Посещали когда-нибудь подобное мероприятие?

— Не приходилось.

— Между прочим, подобные спектакли часто бывают не только занимательными, но и познавательными. В них можно увидеть многие аспекты тогдашней жизни, включая строевые упражнения, медицинское обслуживание в военных госпиталях, солдатские чаепития, танцы нижних чинов, даже офицерские балы. Ну а кавалерийскую атаку иначе как великолепным зрелищем не назовешь. Члены клуба реконструкции — ребята серьезные и все делают на совесть. Сегодня на поле битвы сойдутся сотни людей, хотя, конечно, в реальных сражениях Гражданской войны нередко участвовали десятки тысяч. Но шоу в любом случае будет захватывающее.

— А как Эдди ввязался во все это? Как-то мне не верится, чтобы художники, люди артистического склада и тонко чувствующие, были слишком уж падки до таких развлечений.

— Полагаю, его приохотил к этому отец, любивший историю и проявлявший поначалу большой интерес к деятельности подобных обществ. Он даже помогал финансировать несколько мероприятий вроде сражения, которое мы сегодня увидим.

— А Эдди находился с отцом в доверительных отношениях?

— Во всяком случае, хотел этого и, чтобы сблизиться с отцом еще больше, ездил с ним на такого рода мероприятия. С этого все и началось. По крайней мере мне так это представляется. Но Бобби Бэттл был человеком непостоянным и непоседливым и проводил дома не так много времени. Иногда я думаю, что он предпочел бы отправиться в кругосветное путешествие на воздушном шаре или строить фабрику где-нибудь в Азии, нежели заниматься воспитанием детей.

— Насколько я понимаю, он предложил вам работу, после того как вы спасли Эдди?

На лице Бейли проступило неподдельное удивление. Казалось, Чип никак не ожидал, что собеседница может знать об этом.

— Ну, предложил. Но меня его предложение не заинтересовало.

— А почему, если не секрет?

— Никого секрета. Просто мне нравилось быть агентом ФБР. В те годы я еще только осваивался в агентстве и мечтал сделать карьеру.

— Как вам удалось раскрыть то дело?

— Получил наводку и, пользуясь ею, добрался до корня проблемы. Эдди тогда учился в колледже, и я начал проверять его окружение. Узнал в частности, что один из его соседей по общежитию в свое время отбывал наказание за уголовное преступление. Ну и пошло-поехало…

— А почему Эдди не жил дома? Разве он учился не в Виргинском университете?

— Нет. Он учился в Виргинском технологическом институте в Блэксберге, который находится в нескольких часах езды от дома Бэттлов. Теперь относительно дела, которое мы обсуждали… Тот парень со временем узнал, кто такой Эдди, — вернее, кто его родители, и решил, что сможет без большого труда заработать крупные деньги. Эдди потом рассказал, что в день похищения вернулся домой очень поздно. Кто-то ударил его по голове, и он потерял сознание. Придя в чувство, Бэттл обнаружил, что связан и находится в лачуге в каком-то глухом месте.

— А как вы узнали про эту лачугу?

— Этот парень раньше использовал ее, когда охотился. Бэттлы приготовили требуемую сумму, и мы засекли преступника в момент передачи денег.

— Подождите, если мне не изменяет память, Бэттлы не платили выкупа!

— Не совсем так. Они заплатили его, но потом получили деньги обратно, по крайней мере большую их часть.

— Что-то я совсем уже запуталась…

— Между тем все очень просто. При похищении наибольший риск для преступника связан с моментом передачи денег. В наши дни для этого часто пользуются электронными или компьютерными переводами, кредитной карточкой наконец, но все равно это представляет немалую опасность. А двадцать лет назад было и того опаснее. Но парень считал, что все здорово продумал, и договорился о встрече в торговом центре в субботу, когда там особенно много народу. Поначалу ему даже удалось ускользнуть от нас, поскольку хитрец предварительно разузнал, где находится черный ход. Итак, схватив сумку с деньгами, он растворился в толпе и исчез, будто сквозь землю провалился.

— И как же вы снова вышли на его след?

— Благодаря помещенному в сумку крохотному передатчику. Мы спрятали передатчик не за подкладку сумки, а в одну из банковских упаковок с купюрами. Как-то не верилось, что он решится выбросить деньги. И хотя от сумки похититель впоследствии избавился, мы смогли проследить его до самой хижины.

— Вы здорово рисковали, не арестовав преступника в момент передачи денег.

— Еще больший риск заключался в том, что мы могли не найти Эдди. В личном деле этого парня значилось, что он одиночка и работает без напарников. Но мы считали, что если Бэттл жив — это обстоятельство, впрочем, вызывало тогда у нас известные сомнения, — то наш фигурант обязательно вернется в свое убежище, чтобы освободить его или, вероятнее всего, просто прикончить.

— Стрельба началась, когда он вернулся?

— Да. Должно быть, парень заметил нас, поскольку открыл огонь первым. По счастью, с нами был снайпер, и в завязавшейся перестрелке похитительполучил пулю в голову.

— Вы сказали, что Бэттлам вернули большую часть выкупа. Но что случилось с остальными деньгами?

Бейли рассмеялся.

— После того как он увидел нас и открыл огонь, ему, вероятно, пришло в голову, что нам удастся захватить его вместе с деньгами, и эта мысль показалась ему нестерпимой. Короче говоря, этот идиот решил сжечь их в стоявшей в хижине железной печурке и, прежде чем его убили, успел спалить около пятисот тысяч долларов.

— Вам еще повезло, что вы не подстрелили Эдди.

Агент посмотрел на нее в упор.

— Из будущего легко играть роль начальника, не так ли?

— Извините. Вовсе не собиралась осуждать ваши действия. Более того, мне тоже приходилось бывать в подобных переделках, и я знаю, как непросто в таких случаях принять единственно правильное решение. Самое главное, что в результате Бэттл остался жив.

— Я тоже все время себе это говорю. — Бейли бросил взгляд вперед и ткнул пальцем в какую-то машину. — А вот и наш вояка собственной персоной.

Они тронулись с места и вслед за машиной Эдди въехали на большую парковку, заставленную автомобилями, грузовиками и трейлерами. Неподалеку от парковки рядами стояли многочисленные палатки, создававшие впечатление военного лагеря. Выйдя из машины, Чип и Мишель поспешили на помощь к Эдди, выгружавшему из пикапа вещи, снаряжение и инвентарь.

— Итак, кто ты на этот раз? — спросил Бейли.

Бэттл ухмыльнулся:

— Как сказала одна особа, я человек всесторонне одаренный, так что ролей у меня хватает. Сначала я буду представлять майора 52-го Виргинского полка в составе Виргинской бригады из дивизии генерала Джона Пигрэма. Потом оседлаю коня и вольюсь в ряды 36-го Виргинского кавалерийского эскадрона бригады Джонсона из дивизии генерала Ломакса. Если разобраться, я состою в списках многих подразделений, поскольку не могу отказать их командирам — те вечно в поиске рекрутов. Так, я член армии конфедератов штатов Теннесси, Кентукки, Алабама и даже Техас и приписан одновременно к артиллерии, кавалерии и пехоте, а однажды в качестве наблюдателя поднимался на воздушном шаре. Больше того — мне приходилось участвовать в сражениях и на стороне северян. Только не говорите об этом моей маме.

— Вас прямо-таки разрывают на части, — улыбнулась Мишель.

— А я не возражаю. Вы посмотрите, какое великолепное шоу. Чтобы провести такое, необходимо расписать бюджет, составить маркетинговый план, знать логистику, найти спонсоров — ну и так далее.

Максвелл указала на ближайший ряд палаток с суетившимися вокруг людьми.

— А это кто такие?

— У нас их окрестили маркитантами, — ответил Эдди. — Во время реальной Гражданской войны торговцы всюду следовали за армиями, продавая солдатам различные ходовые товары. Нынешние маркитанты тоже торгуют вещами в стиле той эпохи и продают их как членам клубов исторической реконструкции, так и обычным зрителям. Среди маркитантов существуют разные группы и течения. Одни продают вещи, в частности, мундиры, являющиеся точной, вплоть до ниток и материала, имитацией униформы того периода. Они столь щепетильны в этом отношении, что мы зовем их «пуристами» или даже «строгачами». — При этих словах Мишель и Бейли рассмеялись. — Но есть и другие — те, что используют при пошиве исторических костюмов полиэстр, а при изготовлении солдатской посуды и термосов — различные пластмассы, хотя во времена Гражданской войны о таких материалах никто и не слышал. Мы называем их «современщиками» и «украшателями».

— А вы сами кто по складу характера: «пурист» или «современщик»? — поинтересовалась Мишель.

Эдди осклабился.

— И то и другое. Большая часть предметов моего гардероба, снаряжения и инвентаря полностью соответствуют эпохе, но временами я приношу аутентичность в жертву комфорту. — Тут он понизил голос. — Никому не говорите, но в состав ткани моей нынешней униформы входят целлюлозное волокно и даже — Боже, помилуй мя грешного — презренная лайкра! Ну а если вы и дальше будете развивать эту тему и припрете меня к стене, то я, так и быть, признаюсь, что держу при себе кое-какие вещи из стопроцентной пластмассы.

— Я сберегу ваши секреты в тайниках души.

— Между прочим, сегодня я тоже собираюсь прикупить кое-что у маркитантов. Сейчас все заняты приобретением вещей, необходимых для сражения при Геттисберге в Пенсильвании, которое состоится в июле. Потом начнется кампания в Спотсильвании, штат Виргиния, за ней будут разыграны события, известные в истории как «Дорога на Атланту», а затем состоится бой при Франклине. Но сегодняшнее сражение считается у нас одним из самых массовых и зрелищных. В реальной битве при Седар-Крик северяне превосходили южан почти втрое как по пехоте, так и по кавалерии, но потеряли убитыми и ранеными вдвое больше.

Помогая Эдди пристегнуть к ремню кобуру с револьвером и закрепить на мундире шинельную скатку и термос, Мишель одновременно давала мысленную оценку происходившей вокруг бурной деятельности.

— Здесь как на съемках масштабного исторического боевика, — резюмировала она.

— Это точно. Только гонораров не платят.

— В основном все эти люди — дети, которым так и не удалось повзрослеть, — заметил Бейли. — Они продолжают забавляться, просто игрушки у них с годами становятся все затейливее и дороже.

— А Доротея с вами? — спросила Мишель.

Эдди пожал плечами.

— Моя благоверная согласилась бы на то, чтобы ей по одному вырвали из головы все волосы, лишь бы не ездить сюда и не смотреть, как я играю в солдатики. — Неожиданно послышался звук горна. — О'кей, с этого момента лагерь открыт для посещения. Сейчас все желающие могут прослушать небольшую лекцию о сражении и предшествовавших ему событиях, после чего мимо собравшихся пройдет маршем пехота, а затем, когда закончит выступление полковой оркестр, состоится демонстрация навыков строевой верховой езды.

— Вы говорили, что будете действовать в составе кавалерии. Где в таком случае ваша лошадь?

Эдди указал на игривого теннессийского иноходца, который достигал шестнадцати ладоней в холке и был привязан к трейлеру для перевозки лошадей, стоявшему неподалеку от грузовичка Бэттла.

— Вот мой конь Джонас. Салли хорошо заботится о нем, и он готов хоть сейчас мчаться в самую гущу сражения.

Толпа зрителей потянулась в импровизированный военный лагерь. Там Мишель с огромным удовольствием и даже восхищением наблюдала, как Эдди в составе полка ходил строевым шагом, а потом, взобравшись на жеребца, демонстрировал чудеса выездки и навыки верховой езды. После этого должны были начаться артиллерийские учения, и гостям предложили покинуть лагерь. Когда грохнул первый залп, Максвелл инстинктивно прикрыла уши ладонями.

Когда отгремели пушки, по громкой связи объявили, что сейчас начнется демонстрация событий первого дня сражения.

Эдди отвел Мишель и Бейли туда, где те могли наилучшим образом наблюдать, как он, по его собственному выражению, «будет геройски гибнуть на поле брани». Указав затем на палатки, предназначенные для отдыха посетителей, он добавил:

— А там вы сможете подкрепиться хот-догами и выпить холодного пива. Такого рода льготы солдатам Гражданской войны отнюдь не предоставлялись.

— Я слышал, что ваше действо снимают на камеры.

— Совершенно верно. Нас часто снимают. Вероятно, для вечности, — с сарказмом добавил Эдди.

— Полагаю, ружья и пушки будут заряжены холостыми… — предположила Мишель.

— Мои ружье и револьвер совершенно точно заряжены холостыми патронами. Надеюсь, у всех остальных тоже, — улыбнулся Бэттл. — Да не волнуйтесь вы. Мы все здесь давно уже профессионалы, так что ядра и мушкетные пули вокруг вас свистеть не будут. — Он выпрямился, расправил плечи и принялся проверять подгонку снаряжения. — Иногда я задаюсь вопросом, как парни из той эпохи ходили во всей этой сбруе. О том, что в ней трудно сражаться, я уже не говорю. Ну, до встречи. Пожелайте мне удачи…

— Удачи вам! — крикнула Максвелл, когда он торопливым шагом двинулся к строившимся на поле конфедератам.

Глава 53

Выйдя утром из дома, Кайл обнаружил под дворниками своего джипа письмо. Вскрыв конверт, он начал читать. При этом появившаяся на его губах улыбка становилась все шире и шире. Писала клиентка, которой он носил наркотические таблетки, — та самая сумасшедшая эксгибиционистка со склонностью к опасным играм с огнестрельным оружием. Как выяснилось, она хотела встретиться с ним в эту ночь в местном мотеле. Даже номер комнаты указала. Разумеется, извинялась за вчерашнее и обещала компенсировать ему материальный и моральный ущерб. В качестве возмещения были обещаны пять тысяч долларов, а также, что особенно заинтриговало Кайла, некие радости, недополученные им при последней встрече. Далее она писала, что хочет его и только его. Причем так страстно и самозабвенно, что он будет вспоминать сегодняшнюю встречу до конца своих дней. Помимо обещаний, письмо содержало также нечто куда более существенное — вложенные в конверт десять стодолларовых купюр. Возможно, тех самых, которые она отобрала вчера под угрозой пистолета.

Положив деньги в карман, Монтгомери сел в джип и выехал с парковки. Задуманное им дело с шантажом все еще никуда не продвинулось, и ассистент Сильвии окончательно пришел к выводу, что ошибочно истолковал увиденное. Но теперь это уже не имело значения, поскольку перед ним открывались новые, еще более заманчивые перспективы, не говоря уже о том, что в кармане похрустывала тысяча долларов. Хотя он не верил ей безоговорочно и полностью, ему тем не менее казалось, что пугать его пистолетом наркоманка больше не будет. Зачем ей было возвращать деньги, если она не настроена всерьез на встречу? Хотя Кайл не забывал напоминать себе об осторожности, мысль о том, что его, возможно, ждет одна из счастливейших ночей в жизни, постепенно оттесняла все остальное на задний план. На этот раз он будет вести себя с ней решительно, даже грубо. Похоже, клиентка любит грубых жестких парней. Что ж, он даст этой сучке все, на что она рассчитывает, и много больше того. «Берегись, женщина, — мысленно воззвал Монтгомери. — Большой Кайл вышел на тропу войны!»


Мишель и Бейли наблюдали сквозь оптику биноклей за разворачивавшимся сражением, которое, в сущности, представляло собой ряд происходивших одновременно в разных местах схваток, сопровождавшихся звуками перестрелки. Следовавшие одна за другой атаки и контратаки временами переходили в рукопашные бои, поражавшие своим реализмом. Каждый раз, когда грохотала пушка. Максвелл чуть ли не подпрыгивала, а Бейли смеялся.

— Не дрейфить, новобранец, — шутил он.

Колонна солдат в сером и коричневом сукне выкатилась на поле. Им навстречу устремились противники в синих мундирах. Началась свалка. Но несмотря на заклубившуюся пыль, ужасный шум, гвалт, грохот выстрелов, мелькание рук и ног, блеск и звон штыков и сабель, Мишель отлично понимала, что в реальности все это выглядит куда страшнее. На этом поле по крайней мере не лилась кровь, не падали на землю отсеченные руки и ноги и не было слышно воплей, криков боли и стонов раненых и умирающих. Худшей травмой, которую они наблюдали воочию, оказалось растяжение лодыжки.

Максвелл, однако, пришла в сильное волнение, когда увидела выбежавших из-за деревьев Эдди и солдат его роты, выкрикивавших знаменитый боевой клич конфедератов. Их встретил шквал огня со стороны северян, и половина пришедших с Эдди людей повалились в грязь. Впрочем, Бэттлу неприятельский огонь не нанес вреда, и он продолжал вести на врага примерно дюжину своих подчиненных. Минутой позже, перескочив через полевые укрепления северян, Эдди вступил наконец в сражение сразу с тремя противниками, двух из которых очень быстро поверг на землю. Мишель словно завороженная наблюдала, как он, подняв над головой третьего, зашвырнул его в окаймлявшие поле колючие кусты. Затем, не обращая внимания на падающих в пыль и грязь людей, Бэттл выхватил из ножен саблю и стал рубиться с капитаном северян. Поединок закончился победой Эдди, продемонстрировавшего целый каскад фехтовальных приемов, наводивших на мысль, что он неплохо владеет холодным оружием.

Все это выглядело столь достоверно, что, когда южанин, обернувшись в поисках врагов, неожиданно получил пулю в живот, Мишель чуть не закричала. Когда же он упал на землю, у нее возникло почти необоримое желание выхватить из кобуры пистолет, добежать до места схватки и пристрелить того, кто его уложил.

Оглянувшись, она напоролась на внимательный взгляд Бейли.

— Понимаю вас. У меня самого возник такой же порыв, когда я впервые увидел, как его убили.

Несколько минут лежавшие на земле в живописных позах «павшие» не подавали никаких признаков жизни, и Максвелл начала уже волноваться, не случилось ли чего, но потом Бэттл, приподняв голову, сказал что-то человеку, распластавшемуся рядом с ним, после чего поднялся на ноги, пересек быстрым шагом поле и присоединился к друзьям.

Сняв шляпу, он отер выступивший на лбу пот.

— Совершенно потрясающее зрелище, Эдди, — прошептала пораженная Мишель.

— Жаль, что вы не видели меня под Геттисбергом или Антиетамом, мэм. Там я действительно был бесподобен, поскольку находился в отличной форме.

«Ты и сейчас в отличной форме, да и выглядишь просто великолепно», — подумала Мишель, но в следующую секунду смутилась, вспомнив, с каким многозначительным видом Кинг напомнил ей о том, что Эдди женат. Чистая правда, если разобраться, даже при условии, что жена ни в грош его не ставила. От этого он менее женатым не становился.

— А как вы решаете, кто убит, а кто нет? — спросила детектив, чтобы скрыть смущение.

— Ну, у нас почти все планируется заранее, в том числе и это. Большинство мероприятий по реконструкции тех или иных событий проходят с пятницы по воскресенье. Когда в пятницу народ начинает собираться, «генералы» и «командиры» обходят своих людей и говорят им, что и как делать, где стоять, а также кому умирать, а кому оставаться в строю. Многое зависит от того, какое сражение имитируется, а также от количества задействованных лошадей, повозок, артиллерии и тому подобных вещей. По счастью, большинство участников наших мероприятий — народ тертый и опытный, и им не надо разжевывать и объяснять детали. Они сами знают, как бежать в атаку или падать, чтобы это выглядело более-менее натурально. Ведь подобные сражения — это своего рода массовые хореографические постановки, где каждый должен знать свою партию назубок. При всем том остается место и для импровизаций. В прошлом сражении, к примеру, один коротышка стукнул меня по башке эфесом сабли, а потом сказал, что это вышло у него совершенно случайно. Ничего себе случайно — у меня на голове вскочила здоровенная шишка! Но сегодня я ему отомстил: схватил, поднял в воздух и зашвырнул в кусты — и тоже совершенно случайно!

Мишель посмотрела на поле брани, где «павшие» продолжали лежать на земле без движения.

— А у вас существуют какие-либо правила относительно того, сколько времени оставаться в таком положении?

— Разумеется. Но они регулируются. Иногда генерал заранее говорит, что ты должен лежать на месте до конца сражения. А бывает, что павших уносят на носилках санитары, особенно когда организаторы хотят продемонстрировать зрителям действия санитарных команд. Так что место падения можно покинуть и таким образом. Сегодня нас снимают, поэтому убраться с поля не так-то просто, но я воспользовался тем, что после моей геройской смерти камеры переключились на съемку другого эпизода, и удрал, — добавил он с застенчивой улыбкой. — У вас тут сценарий куда занимательнее.

— В сравнении с ролью трупа? Сомневаюсь, что это можно рассматривать как комплимент, — одарила его ответной улыбкой Мишель.

Часом позже Максвелл и Чип, затаив дыхание, наблюдали за атакой отряда кавалерии конфедератов на боевые порядки северян под предводительством Эдди. Всадники мчались на неприятеля во весь опор, перепрыгивая через канавы и полевые укрепления.

Мишель повернулась к Бейли.

— Где он научился так хорошо ездить верхом?

— Вы удивитесь, когда узнаете, на что способен этот парень. Видели его картины?

— Нет, но очень хочу посмотреть.

Через несколько минут Эдди подъехал и, сняв украшенную плюмажем кавалерийскую шляпу, бросил ее Максвелл.

— Это в честь чего? — спросила детектив, ловя головной убор.

— В честь того, что меня не убили. Вы определенно приносите мне удачу, — ответил Бэттл и поскакал галопом к своим кавалеристам.

За сражением последовала демонстрация дамских мод и ритуала чаепития прошлой эпохи. Затем ведущий показал и рассказал, как танцевали во времена Гражданской войны. После этой импровизированной лекции Эдди пригласил на танец Мишель, научив ее нескольким самым распространенным па. Потом начался бал, в котором могли участвовать только члены клуба исторической реконструкции. Бравый кавалерист решил проигнорировать это правило и вручил Максвелл бальное платье девятнадцатого века, купленное у маркитантов.

Она с удивлением посмотрела на него.

— И что прикажете мне с ним делать?

— Надеть, ясное дело. Вы ведь не можете участвовать в этом мероприятии в своем нынешнем наряде, не так ли? Переодеться можно в одном из наших трейлеров. Я постою у двери на часах, так что ни ваша репутация, ни скромность не пострадают.

Бэттл также предложил соответствовавший эпохе мужской костюм Чипу Бейли, но агент ФБР сказал, что ему срочно нужно уехать.

— В таком случае я отвезу Мишель домой, — пожал плечами Эдди. — На второй день сражения я в любом случае остаться не могу и уеду сегодня же вечером.

Сложившаяся ситуация вызвала у Максвелл некоторое смущение, но Эдди удалось убедить ее в чистоте своих намерений и помыслов.

— Обещаю, что буду вести себя как истинный джентльмен. Кроме того, с нами в качестве наставника и наблюдателя поедет мой жеребец Джонас.

Последующие два часа они танцевали, а в перерывах выпивали и закусывали.

Наконец Бэттл уселся на стул, тяжело переводя дух. Мишель же если и запыхалась, то самую малость.

— Ну, мэм, вы, как говорится, меня загнали.

— Не забывайте, что перед этим вы полдня бегали по полю и скакали на лошади.

— Это все проклятая боль в спине… В последнее время меня донимает радикулит, а я сегодня и впрямь слишком много ездил верхом. Ну так как — будем считать трудовой день законченным?

— Будем.

Прежде чем уйти с поля, Эдди взял «Полароид» и сделал несколько снимков Мишель в бальном платье.

— Возможно, я больше никогда не увижу вас в таком наряде, — объяснил он. — Так что мне необходимо получить доказательство, что это имело-таки место.

Перед отъездом Максвелл пошла в трейлер и переоделась в будничный костюм. По пути домой разговаривали о сражении и клубе реконструкции исторических событий, а потом Бэттл попросил ее рассказать о своем детстве.

— Наверное, у вас было много братьев?

— Иногда мне казалось, что слишком много. Я была самой младшей в семье, и отец обожал меня, хотя никогда этого не афишировал. Он и все мои братья служили в полиции, но когда я сказала, что хочу пойти по их стопам, папа этого не одобрил. К чему скрывать? Он до сих пор этого не одобряет.

— У меня тоже был брат-близнец, — тихо бросил Эдди. — Его звали Бобби.

— Знаю. Слышала печальную историю о его смерти. Мне очень жаль, что так получилось.

— Он был хороший. Добрый, ласковый, заботливый. Радовался, если ему удавалось помочь ближнему. Я любил брата, и мне до сих пор здорово его не хватает.

— Полагаю, смерть глубоко опечалила все ваше семейство…

— Я тоже так думаю.

— Мне также представляется, что у вас с Саванной мало общего.

— Она тоже очень хорошая девочка. И умница, каких мало. Но какая-то неприкаянная. Впрочем, и я не лучше. Стоит лишь ко мне присмотреться — и все сразу становится ясно.

— А вот я думаю, что вы многого добились в жизни.

Бэттл одарил ее скользящим взглядом.

— Расцениваю это как комплимент. Приятно, черт возьми, услышать добрые слова от такой женщины. Вы ведь и красавица, и олимпийская медалистка, и агент Секретной службы, и крутой частный детектив. С ума можно сойти, сколько у вас разных достоинств… Кстати, как вам работается с Шоном?

— Он блестящий парень. Никогда бы не пожелала себе другого партнера.

— Да, Кинг очень умен. Это бесспорно. Но давайте примем к сведению еще один бесспорный факт. Ему исключительно повезло с вами.

Мишель снова почувствовала себя не в своей тарелке и, чтобы скрыть смущение, стала смотреть в окно.

— Думаю, не сообщу ничего нового, если скажу, что вы с ним делаете успехи. Приятно, наверное, работать в такой дружной спаянной команде. Если честно, то я иногда вам завидую.

Максвелл посмотрела на собеседника в упор.

— Если вы несчастливы, Эдди, то еще можете все исправить.

— Да, в определенном смысле я несчастлив. Но не думаю, что мне хватит мужества произвести в своей жизни изменения, по крайней мере решительного свойства. И дело тут не в Доротее. В конце концов, она идет своей дорогой, а я — своей. Многие семьи так живут, и я в состоянии примириться с этим. Но у меня еще есть мать. Если я куда-нибудь уеду, то что, спрашивается, будет с ней?

— Мне лично кажется, что она способна позаботиться о себе.

— Вы, возможно, удивитесь, если я скажу, что мама растеряна и не знает, как жить дальше. Особенно в последнее время, когда все стали указывать на нее пальцами.

— Мы с Шоном договорились встретиться и поговорить с ней. Заодно обсудим и эту проблему. Похоже, миссис Бэттл заключила с Лулу мирный договор и это пошло ей на пользу. Уж если Оксли поверила, что она не имела отношения к смерти Девера, то и другие поверят.

— Дело не только в смерти Джуниора, но и еще в моем покойном отце. Не секрет, что их с матерью брак временами находился на грани распада. Так что есть люди, считающие, что она повинна в его смерти. И ей очень непросто жить с этим.

— Прежде чем мы встретимся с Ремми, нам хотелось бы узнать, что она хранила в своем потайном ящике. Как вы думаете, мать скажет вам, что конкретно у нее похитили?

На лице Эдди проступило озадаченное выражение.

— Признаться, я думал, что в этом ящике хранились ее обручальное кольцо, наличность и кое-какие ценные бумаги.

— Нет, там было что-то еще. То, что она хотела вернуть в первую очередь. Даже предложила за это Джуниору значительную сумму.

Бэттл стиснул руль так, что у него побелели костяшки пальцев.

— Что бы это могло быть?

— Я очень надеюсь, что вы поможете нам это узнать. Если она кому и скажет об этом, то прежде всего вам. Так я по крайней мере думаю.

— Попробую выяснить это, Мишель. Приложу все усилия.

Он привез Максвелл домой и проводил до двери.

— Когда приедете в нашу усадьбу беседовать с матерью, зайдите потом ко мне. Я покажу вам с Шоном свои картины.

Мишель оживилась.

— Я очень хочу посмотреть ваши картины, Эдди, и с нетерпением буду ждать этого момента. И еще: спасибо за чудесный вечер. Я не веселилась так уже очень давно.

Бэттл отвесил глубокий поклон, а когда распрямился, протянул свою шляпу, украшенную кавалерийским плюмажем.

— Неужели вы забыли, что я подарил ее вам, леди? — улыбнулся он, а потом добавил: — Что же до радостей жизни, то я не веселился так лет двадцать.

Некоторое время они в смущении стояли у двери, не глядя друг на друга. Потом Эдди протянул руку, которую Максвелл немедленно пожала.

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, Эдди.

Когда Бэттл отъезжал от коттеджа на пикапе с прицепленным к нему трейлером, Мишель провожала его глазами, прижимая к груди подаренную кавалерийскую шляпу.

Надо сказать, что напарница Кинга думала о серьезных и продолжительных отношениях с мужчинами. Сначала хотела попасть на Олимпиаду, потом — стать копом, после чего отдала десять лет опасной и исполненной превратностей работе секретного агента, забиравшей ее целиком. Хотела сделать карьеру, привыкла преодолевать трудности, и не считалась ни с какими ограничениями, накладываемыми службой. Теперь, когда в тридцать два года обосновалась в небольшом городе и начала свое дело, мысли о том, что, помимо работы, есть и другая жизнь, стали приходить ей в голову все чаще и чаще. Хотя в мечтах Мишель никогда не видела себя матерью, даже понимая в глубине души, что будет неплохой матерью, представить себя в качестве чьей-то жены ей было вполне по силам.

Максвелл смотрела на клубы пыли, вздымавшиеся за кормой трейлера, когда в ушах неожиданно зазвучал ехидный голос Кинга, в который уже раз предупреждавший о том, что Эдди женат, пусть даже и несчастливо. И возразить против этого было нечего.

Она вошла в дом, и два последующих часа изо всех сил колотила руками и ногами тяжелую боксерскую грушу.

Глава 54

Когда Мишель находилась на встрече Общества по реконструкции событий Гражданской войны, Кингу в его плавучий дом позвонила Сильвия Диас.

— Тебя здорово не хватало на похоронах и поминках.

— Ну, я лично Бэттлов не знаю, поэтому нет ничего удивительного в том, что приглашение мне не прислали. А вторгаться на такого рода мероприятия без приглашения я не приучена.

— Ты пропустила кое-что интересное. — Шон рассказал Сильвии, как развивались отношения между Лулу и Ремми, но не стал рассказывать о том, что видел Салли Вэйнрайт у могилы Джуниора. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше, подумал он.

— Мне необходимо поговорить с тобой. Можешь пообедать со мной сегодня вечером? — спросила Диас.

— Голос у тебя какой-то взволнованный… Что-нибудь случилось?

— Случилось, Шон. И хорошим это не назовешь.

В тот вечер Кинг повез ее в ресторан в пригороде Шарлотсвилла, поскольку Сильвия не захотела встречаться в Райтсберге. Более чем лапидарный ответ на поставленный вопрос разбудил любопытство детектива. Поэтому, когда их усадили за уединенный столик в задней части зала, Кинг сразу перешел к главному:

— Ну что там у тебя стряслось?

Сильвия сообщила ему, что Кайл ворует из ее аптеки наркотические таблетки, а также поведала о загадочной женщине, которую видела в «Афродизиаке».

Эти слова озадачили детектива, и он в задумчивости откинулся на спинку стула.

— А ее голос, случайно, не показался тебе знакомым?

— Нет. В любом случае его звучание приглушила и изменила закрытая дверь. Совершенно очевидно, Кайл тоже не знал, кто эта женщина. А поскольку она была вооружена, я не стала исследовать этот вопрос вплотную.

— И правильно сделала. Покупка наркотических таблеток на сумму в тысячу долларов — сделка немаленькая, что автоматически сужает круг подозреваемых.

— Я не сомневаюсь, что это состоятельная женщина. Или имеющая доступ к крупным суммам наличных.

— Честно говоря, раньше думал, что в этих комнатах обитают только танцовщицы из «Афродизиака».

— Не могу гарантировать, что это не танцовщица, — ответила Сильвия. — Она вроде как продемонстрировала Кайлу нечто вроде стриптиза. Но поскольку в интимную близость это не переросло, мой ассистент ужасно на нее разозлился. Помню, как он кричал на нее, обвиняя в том, что та почем зря вертит голым задом, но идет на попятную, когда доходит до дела. Короче, разговор у них получился очень грубый и вульгарный. Слава Богу, на работе Монтгомери держал себя прилично и никогда ничего подобного не говорил.

— О каких вообще наркотических таблетках идет речь?

— Об очень сильных болеутоляющих. Регулярный прием таких таблеток или их передозировка может вызвать шок и даже угрожать жизни.

— Но ты, как я понял, видела эту женщину, когда она уходила?

— Скажем так, я думаю, что видела именно ее, но и в этом случае не могу ничего гарантировать. Но если это и впрямь была она, то машина у нее — дорогущий «мерседес» с опускающимся верхом, из серии антикварных или винтажных, которые очень дорого стоят. К сожалению, номер я не разглядела, да и цвет тоже — на улице стояла ночь. Возможно, машина у нее зеленая, темно-синяя или что-то в этом роде. Но уж точно не светлая. Однако если мои догадки верны и знакомая Кайла вправду ездит на антикварном «мерседесе», то это не танцовщица.

— Как бы то ни было, у нас есть шанс проследить ее машину.

— Но что мне делать с Монтгомери?

— Пусть им займется полиция. У тебя есть кое-какие улики против него; кроме того, ты можешь выступить в качестве свидетеля.

— Значит, мне не следует с ним конфликтовать?

— Ни в коем случае. Мы не знаем, на что он способен. Завтра я поговорю о нем с Тоддом, ты же пока подыскивай нового помощника.

Сильвия задумчиво кивнула.

— А ведь я подозревала, что Кайл ведет какую-то нечестную игру. Уж слишком часто он в последнее время вертелся около моего офисного компьютера. Однажды я застала его у себя в офисе за монитором, и мой ассистент сказал, что ищет по Интернету поставщиков, продающих необходимые нам вещи со скидкой. На самом деле он скорее всего исправлял аптечные ведомости, чтобы покрыть недостачу.

— Да, лжец он, судя по всему, первоклассный. И хотя впечатления насильника не производит, я бы на твоем месте держался от него подальше. Впрочем, завтра утром это дело так или иначе будет улажено.

Диас одарила Шона улыбкой.

— Приятно, когда о тебе заботятся.

Детектив улыбнулся в ответ и огляделся:

— Между прочим, здесь отличный выбор вин. Не возражаешь, если я закажу что-нибудь экстраординарное?

— Говорю же, мне нравится, когда обо мне заботятся.

— Если не изменяет память, в здешнем погребе имеется шато-дюкру-бюкаллю урожая 1982 года.

— Как ты сказал? Шато-дюкру-бюкаллю? Я, видишь ли, не очень сильна во французском…

— Это значит «красивые камешки», — пояснил он, глядя Диас в глаза. — Думаю, самый подходящий для нас сорт.

Следующие два часа пролетели быстро. Дегустировали вино и болтали о Кайле. Когда же эта тема наскучила, заговорили о личном.

— Мы с Джорджем приезжали сюда каждый год, чтобы отметить день свадьбы, — предалась воспоминаниям Сильвия, глядя в окно на восходившую полную луну.

— Да, здесь приятно отмечать праздники, — согласился Кинг. — Мы с Мишель тоже выпивали в этом заведении, когда открылось наше детективное агентство.

— Когда меня положили в госпиталь, я находилась под сильнейшим воздействием наркоза и узнала о смерти Джорджа только через два дня после его гибели.

— Ты лежала тогда в госпитале? Что с тобой случилось?

— У меня был разрыв дивертикулы толстой кишки, и Джордж лично делал мне операцию. Все прошло несколько сложнее, чем ожидалось. Началась аллергическая реакция на анестезию, и сильно упало давление. Извини, что говорю об этом. Не слишком подходящая тема для застолья.

— Представляю, какой стресс для хирурга делать операцию собственной жене.

— Но муж специализировался на операциях такого типа и, кроме того, чувствовал меня. Так, он догадывался, что могут возникнуть осложнения, и оказался прав. Между прочим, Джордж считался крупным хирургом не только в наших краях, но и во всей стране. У него был высокий рейтинг. Так что я оказалась в руках лучшего специалиста из всех, кого когда-либо знала. — Неожиданно она взяла со стола салфетку и промокнула глаза.

Кинг протянул руку и сочувственно сжал пальцы Диас.

— Я знаю, Сильвия, какую душевную боль ты тогда испытала. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Она тяжело вздохнула и снова промокнула салфеткой глаза.

— Со временем я справилась с собой и преодолела чувство утраты. Но и сейчас продолжаю твердить себе, что смерть, в том числе насильственная, тоже часть нашего бытия, и с этим необходимо смириться. Разумеется, я повторяю это как молитву всякий раз, когда делаю очередную аутопсию. Если бы не загоняла постоянно эту мысль себе в подкорку, то не смогла бы выполнять работу.

Кинг отсалютовал ей бокалом.

— Все в округе знают, что ты делаешь свою работу на совесть!

— Спасибо, Шон. Хорошо, когда твои усилия оценивают по достоинству.

Сильвия с минуту молчала, потом застенчиво посмотрела на спутника.

— Что с тобой?

— Ничего особенного. Просто я неожиданно задалась вопросом, почему мы с тобой перестали встречаться.

— Я тоже иногда подумываю об этом.

Диас нежно дотронулась до его руки.

— Может быть, нам стоит исправить это упущение?

— Может быть, и стоит, — ответил Кинг.

Глава 55

Кайл кипел от ярости. Он приехал в отель к условленному времени, постучал в дверь, но ответа не получил. В надежде, что обитательница номера объявится чуть позже, Монтгомери минут тридцать прогуливался по улице. Но клиентка так и не объявилась. Тогда молодой человек постучал вторично. Вдруг она заснула или в отключке? На стук никто не вышел и не отозвался. Тогда Кайл попробовал повернуть ручку и выяснил, что дверь заперта. Оглядевшись, ассистент Сильвии обнаружил на стоянке только две машины, причем обе стояли на значительном удалении от нужного ему номера. Усаживаясь в джип, Кайл заметил, что на парковку въехала еще одна машина, из которой вышел большой полный мужчина. Его сопровождала женщина небольшого роста, нетвердо державшаяся на ногах, на очень высоких каблуках и в очень короткой юбке. Парочка, не оглядываясь по сторонам, устремилась к одной из комнат и исчезла за дверью. Монтгомери покачал головой. Что ж, по крайней мере этот парень сегодня ночью возьмет свое. С мыслью об этом неудачливый наркодилер выехал с парковки и покатил домой.

На обратном пути он думал о том, как выследить коварную клиентку и жестоко наказать за пренебрежение. Более всего он сожалел не об утраченных радостях плоти, но о пяти тысячах долларов, которые так и не получил.

Припарковав джип около дома, Кайл захлопнул дверь и пошел вверх по лестнице в свои апартаменты. Стрелки показывали около часа ночи, между тем у него не было ничего, что могло бы хоть как-то компенсировать потраченное время. Пусть так, но осталось то, что нужно этой особе — наркотические таблетки, и он еще с ней рассчитается. Первым делом поедет в «Афродизиак» и узнает, там ли обманщица работает. Если выяснится, что просто снимает там комнату, он ворвется к ней в апартаменты, устроит ей скандал с угрозами разоблачения, потом изобразит отступление и затаится на парковочной площадке. Когда клиентка выйдет из клуба, сядет в машину и выедет с парковки, он незаметно последует за ней, выяснит, где эта дрянь живет, и установит ее личность. Все разузнав, ему не составит труда надавить на нее. Если эта женщина способна выложить тысячу баксов за таблетки номинальной стоимостью пятьдесят долларов, значит, она может позволить себе заплатить куда больше за его молчание и готовность сотрудничать.

К тому времени, когда Монтгомери открыл дверь квартиры, план военных действий уже почти полностью сформировался. Впрочем, воплощение его в реальность Кайл решил отложить до завтра.

Войдя в квартиру, он прошел в спальню и попытался включить свет, который, однако, зажигаться не захотел.

— Опять лампочка перегорела! — пробормотал молодой человек, а в следующее мгновение заметил у себя в постели некое шевеление.

Это была загадочная незнакомка, самым непостижимым образом оказавшаяся в квартире! Лежала в его постели, завернувшись в простыню, и смотрела на него. Даже в темноте комнаты он заметил на ней солнцезащитные очки и закрывавший голову газовый шарф.

— Какого черта вы здесь делаете? Я прождал вас в мотеле почти час! — Ему даже в голову не пришло спросить, как она узнала его адрес.

Вместо ответа гостья приподнялась, позволив простыне частично соскользнуть с обнаженных плеч. При виде ее наготы сердце Кайла застучало с удвоенной силой, и вся злость на эту женщину словно испарилась. Между тем незнакомка стала медленно поднимать ту часть простыни, которая закрывала бедра, чтобы он мог убедиться, что на ней, кроме этих легких покровов, ничего нет. Когда же клиентка манящим жестом предложила Кайлу занять место в постели, он почувствовал, что начинается эрекция.

— Надеюсь, на этот раз вы пришли без пистолета? — еле выдавил Монтгомери.

Она согласно кинула и все так же молча ткнула пальцем в стоявшее у стены бюро. Кайл подошел к нему и увидел лежавшие на крышке стодолларовые купюры.

Когда он снова обернулся, гостья уже стояла перед ним, едва прикрытая тонкой простыней. И снова она указала на постель, недвусмысленно предлагая возлечь с ней.

Монтгомери с улыбкой подошел к постели и присел на край.

Незнакомка движением плеч сбросила простыню, и та упала к ее ногам.

А в следующее мгновение у Кайла упало сердце. Ибо то, что клиентка держала в правой руке, подозрительно напоминало пушку. Когда она нажала на спуск, молодой человек выставил перед собой ладони, как если бы думал, что сможет таким образом остановить пулю.

Две стальные стрелки на пятнадцатифутовых проводах проткнули тонкую рубашку Кайла и вонзились в грудь. Затем ударил электрический разряд мощностью пятнадцать тысяч вольт, способный обездвижить трехсотфунтового[14] защитника национальной футбольной лиги, не говоря уже о таком сморчке, как ассистент врача. Нервная система последнего в одно мгновение оказалась парализована, и Монтгомери, содрогаясь всем телом, упал на постель, приняв позу эмбриона.

Странная гостья сразу же бросилась к нему, вытащила парализующие стрелки, убрала их вместе с пистолетом в лежавшую на полу сумку, потом надела хирургические перчатки и извлекла из коробочки шприц.

Кайл не мог говорить и пошевелить даже пальцем, тем не менее глаза его были открыты и он с ужасом наблюдал за дальнейшими манипуляциями этой сумасшедшей. Между тем наркоманка подошла к постели, склонилась над ним и, закатав рукав выше локтя, перетянула жгутом бессильную руку. Затем некоторое время искала вену, а найдя, вонзила иглу и ввела содержимое шприца в кровь. Потом быстро вынула иглу и сняла с руки жгут, положив то и другое на прикроватную тумбочку.

Покончив с этим, повернулась и посмотрела на содрогавшегося от нервных спазмов беспомощного Кайла, на котором уже начинало сказываться действие препарата. Но хотя конвульсии усилились, конец наступал не так быстро, как ей того хотелось, поэтому незнакомка, взяв с постели подушку, накрыла ею лицо жертвы и с силой надавила. Примерно через две минуты все было кончено. Гостья сняла подушку, окинула жертву критическим взглядом, после чего поискала пульс. Пульс не прощупывался. Кайл отправился к праотцам.

Хотя Кайлу Монтгомери она представлялась совершенно нагой, на ней тем не менее были трусы и бюстгальтер. Достав из сумки трикотажный спортивный костюм и быстро натянув его, убийца подошла к бюро и взяла лежавшие на крышке деньги, а потом обыскала карманы Кайла, где нашла собственное письмо. Затем деньги, письмо и простыня, служившая ей одеянием, перекочевали в сумку, где упокоились рядом с электронными стрелками и парализующим оружием фирмы «Тайзер». Закрыв сумку, незнакомка огляделась, убеждаясь, что не оставила в комнате ничего, кроме использованного шприца, после чего покинула апартаменты, спустилась по лестнице на первый этаж и вышла из дома.

Отъезжая на машине от дома Кайла, она почувствовала, как стало снисходить успокоение. Все-таки одной проблемой меньше.

Глава 56

На следующее утро Кинг и Мишель отправились к Ремми.

По дороге Шон поведал Максвелл о разговоре с Сильвией.

— До отъезда я успел поговорить с Тоддом. Он сказал, что обязательно навестит сегодня Кайла.

— Есть идеи, кто была та загадочная женщина?

— Полагаю, простейший способ узнать это — заехать в клуб и спросить. Если эта особа регулярно бывает или работает там, обязательно найдется человек, который ее знает.

В свою очередь, Мишель рассказала напарнику о выездном мероприятии клуба исторической реконструкции событий Гражданской войны, где ей удалось побывать.

— Потрясающее зрелище. Тысячи зрителей, сотни участников, сражение очень похоже на настоящее. Эдди считает, что сделанные там видеозаписи могут показать по местному телевидению.

— Мне приходилось видеть подобные театрализованные сражения. Брат женщины, с которой я встречался, когда работал на Секретную службу, был активным членом одного из таких клубов. Это не говоря уже о том, что он хранил у себя дома огромную коллекцию вещей эпохи Гражданской войны, в том числе униформу, мушкеты, сабли и даже хирургические инструменты для ампутации конечностей.

— Эдди прекрасно сыграл свою роль. Он воистину обладает многочисленными способностями, но при этом, что удивительно, здорово себя недооценивает.

— Ничего удивительного. Бэттл пытается уподобиться отцу, а это трудно, если не сказать — невозможно, поскольку Бобби во многих отношениях недосягаем.

— Но он все время говорит о том, что ничего в жизни не добился, а это не соответствует действительности. Кроме того, у него доброе сердце. Слышал бы ты, с какой нежностью этот большой и сильный человек отзывался о покойном брате! Мне лично кажется, что из всех Бэттлов он самый нетипичный.

Кинг одарил ее вопрошающим взглядом.

— Кажется, ты сказала, что он отвез тебя домой? Значит, вы остались наедине?

— Может, прекратишь свои инсинуации? Торжественно заявляю, что между нами ничего не было и не будет.

— Это хорошо, поскольку нам всего меньше нужно, чтобы Доротея или, не дай Бог, Ремми объявили нам войну, — бросил детектив.

Эдди встретил их у главного входа большого дома.

— Я битый час уговаривал мать рассказать мне о содержимом ее секретного ящика, но так ничего и не добился.

— Ну, если она не рассказала об этом вам, то нам, похоже, и вовсе не приходится на это рассчитывать, — буркнул Шон.

— По крайней мере я затронул эту тему, — ответил Эдди. — Идите на заднюю террасу. Мать ждет вас там. Кофе еще горячий. Мейсон только что сварил его и принес на террасу вместе с бисквитами.

Бэттл проводил гостей до террасы. Когда они вошли, Ремми закрыла небольшую толстую тетрадь, в которой что-то записывала. Тетрадь напоминала дневник или ежедневник начала прошлого века и имела застежку в виде клапана с крохотным замочком. Закрыв замочек, вдова положила тетрадь в карман жакета.

Пока Кинг произносил приветственные слова в адрес хозяйки дома, Эдди отозвал Мишель в сторону и прошептал:

— Когда закончите разговаривать с мамой, приходите ко мне в студию. Это на заднем дворе нашего дома. Мне хочется кое-что вам показать.

С этими словами он ушел с террасы. Максвелл же повернулась к Ремми и сразу напоролась на ее пристальный взгляд.

— Насколько я понимаю, вчера вынаблюдали, как мой сын играл в солдатики? — медленно отчеканила она.

Мишель подошла к столу, за которым сидела хозяйка дома, и опустилась на стул напротив. Кинг разлил по чашкам кофе.

— Надо сказать, что ваш сын очень хорошо играет в подобные игры. Я и не знала, что он так сильно увлечен деятельностью клуба исторической реконструкции.

— Эдди записался в него, поскольку его отец очень интересовался историей Гражданской войны. Сомневаюсь, однако, что он очень уж любит всю эту театральщину.

— А вид у него был такой, как будто все это ему ужасно нравится.

— Выражение лица и манеры могут вводить в заблуждение, не так ли?

После обмена мнениями женщины смотрели друг на друга в упор несколько дольше, нежели это допускалось правилами хорошего тона.

Кинг решил, что настала пора сменить тему:

— Вы настоящая волшебница, Ремми!

— Что конкретно вы имеете под этим в виду?

— Я имею виду, что вам с легкостью удалось превратить Лулу из врага в друга.

Хозяйка помахала около лица рукой, словно отгоняя муху.

— Не преувеличивайте моих достижений. Я всего лишь признала, что была не права. Не думаю, что это следует рассматривать как акт проявления особенного великодушия или человеколюбия с моей стороны.

— А почему, собственно, вы пришли к выводу, что были не правы? — спросила Мишель, подвигая к себе кофе и тарелку с бисквитами.

Прежде чем ответить, Ремми поднесла чашку ко рту и глотнула кофе.

— Я сделала Джуниору предложение, от которого он по идее не мог отказаться. Тем не менее он отказался, после чего его убили. Не нужно быть конструктором ракет, чтобы понять, что в этом деле все гораздо сложнее, нежели я поначалу думала.

— Тем не менее не исключаю вовлеченности в это дело Девера. Если разобраться, его могли убить именно по этой причине, — бросил Кинг.

Вдова с минуту гипнотизировала его взглядом.

— Не вы ли не так давно с пеной у рта убеждали меня в его невиновности? Или, быть может, я разговаривала тогда с другим Шоном Кингом?

— Я решил поиграть в адвоката дьявола.

— Ох, я и забыла, что вы адвокат. Если бы вы только знали, до чего я ненавижу всю вашу братию!

— Хорошо, что я оставил практику и сделался детективом. Мне бы не хотелось иметь такого врага, как вы.

— Не сомневаюсь! — отрезала она.

— Насколько я понимаю, вы очень хотите вернуть некоторую часть своей собственности, не имеющую отношения к ценностям и деньгам…

— Эдди уже заговаривал со мной на эту тему, Шон. И если уж я ничего не сказала ему, то вам в этом смысле совершенно не на что надеяться.

— Неужели все так плохо? — спросил Кинг очень серьезным тоном. — Так плохо, что вы готовы рисковать жизнями других людей?

— Скажем так: у меня есть причины помалкивать об этом.

— Надеюсь, очень серьезные причины, — со значением произнес детектив. — Хочу, однако, поставить вас в известность, что это не только эгоистично, но и недальновидно с вашей стороны.

— Я не привыкла, когда со мной разговаривают в таком тоне, — бросила Ремми.

— Когда расследуешь дело об убийстве, приходится подчас забывать о хороших манерах. Тем не менее я уверен, что правильно расставил приоритеты, — заявил Кинг.

— То, что находилось во встроенном шкафу в моем тайнике, не имеет никакого отношения к этим убийствам.

— Очень может быть, что вашего мужа и Джуниора убил один и тот же человек. Если так, ограбление, на мой взгляд, единственное, что связывает эти два преступления.

— Этого не может быть, — заупрямилась Ремми.

— Но вы не предоставите нам возможность составить личное суждение по этой проблеме?

— Не предоставлю, — отчеканила вдова, поджав губы.

— Очень хорошо. Давайте в таком случае вернемся к тому, зачем мы сюда приехали. По словам Эдди, горожане на всех углах говорят, что вы, возможно, убили и своего мужа, и Джуниора. Ваш сын считает, что это здорово отравляет вам жизнь.

— Он слишком много болтает. Между тем я с детства учила его, что двумя главными добродетелями благородного человека являются сдержанность и стоицизм.

— Любовь сильнее этих добродетелей, — заметила Мишель. — А он вас очень любит.

— Я знаю! — вскричала Ремми.

— Но если беспокоится за вас, стало быть, у него есть причина, — продолжала гнуть свою линию Максвелл.

— Эдди слишком часто беспокоится по пустым поводам.

— Миссис Бэттл, мы не сможем помочь вам, если вы не будете с нами откровенны, — настаивал Кинг.

— Я никогда не говорила, что мне требуется ваша помощь.

— О'кей. Скажите в таком случае, где вы находились, когда убили Джуниора.

— До сих пор никто не озаботился сообщить мне точное время его смерти.

После того как Шон просветил ее на этот счет, хозяйка с минуту молчала, обдумывая заданный вопрос, потом ответила:

— Я сидела у себя в комнате и читала книгу.

— Кто-нибудь может это засвидетельствовать?

— Я могу.

В дверном проеме возник дворецкий.

— В тот день я задержался в большом доме до десяти вечера и могу утверждать со всей ответственностью, что миссис Бэттл ни разу за это время не выходила из своей комнаты.

Детектив одарил его долгим взглядом.

— Благодарю вас, Мейсон. — Потом, когда важный свидетель ушел, он перевел взгляд на Ремми. — Хорошо иметь такого надежного преданного слугу, не так ли? И последний вопрос: почему ваше обручальное кольцо находилось в тайнике, а не у вас на пальце?

Хозяйка ответила далеко не сразу. Кингу даже пришлось взглядом дать ей понять, что без этого он не уйдет. Наконец вдова ответила:

— Обручальное кольцо суть символ любви и преданности.

— И что же? — протянул Кинг, ожидая продолжения.

— И ничего. Вы сказали, что это последний вопрос. Надеюсь, господа, вы знаете, где выход?

Когда они вышли из дома, Мишель спросила:

— Шон, ты ведь знаешь, что Джуниора убил другой человек, не так ли?

— Знаю… Кстати, когда мы приехали, я хотел спросить Мейсона, где он находился в то время, когда убили Бобби.

— Хорошая мысль.

— Просто замечательная, поскольку он сказал, что Ремми из своей комнаты не выходила.

— Но что, собственно, это значит?

— А то, что у дворецкого нет алиби на время убийства Джуниора.

— Ты и вправду думаешь, что его следует отнести к числу подозреваемых?

— А почему нет, Мишель? Хотя он и не первой молодости, но достаточно высок и силен, чтобы справиться с Джуниором. Ты обратила внимание, что убийца не разговаривал с нами и передавал свои инструкции посредством движений лазерного прицела?

— Потому что боялся — если заговорит, мы сможем узнать его голос, так, да?

— Совершенно верно. И еще одно: Мейсон солгал нам по поводу того, почему Ремми не носила обручальное кольцо.

— Зато стоическая миссис Бэттл была предельно откровенна, когда отвечала на этот вопрос. Если нет любви и преданности, то и кольцо носить незачем. При всем том она продолжала жить в браке с этим человеком.

— К сожалению, таких браков множество. Но по крайней мере сейчас она стала свободной.

У самой машины Кинга Мишель вдруг остановилась:

— Хочу прогуляться и навестить Эдди в его студии. Он приглашал нас.

— А я хочу найти Салли. Вдруг она окажется более разговорчивой, нежели ее хозяйка. Присоединюсь к вам после разговора с ней.

— И что ты надеешься услышать?

— Мне начинает надоедать заговор молчания вокруг этого дела. Так что пусть только попробует не рассказать мне, почему молилась на могиле Джуниора. Я ее посажу, честное благородное слово — посажу…

— Шон Кинг! Знаешь ли ты, что, когда злишься, становишься чертовски сексуальным?

— Да, мне говорили об этом, — пробормотал детектив и направился в сторону конюшни, где работала девушка-грум.

Глава 57

Кинг увидел мчавшегося ему навстречу всадника. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не Салли, как он было подумал, а Саванна, верхом на большом соловом жеребце с белыми ниже колен передними ногами.

Приблизившись к Шону, Бэттл выпрыгнула из седла. На ней были джинсы, высокие сапоги и вельветовый жакет.

— Сегодня хороший день для верховых прогулок.

— Хочешь, я велю оседлать для тебя лошадь?

— Я довольно давно не ездил верхом.

— Брось, Шон. Это не сложнее, чем ездить на велосипеде.

Кинг указал на свой блейзер и костюмные брюки со стрелками.

— Боюсь, я не так одет, чтобы ездить верхом. Кстати, а что нам говорит прогноз погоды?

— Прогноз отличный, — бодро отрапортовала Саванна, хотя и догадывалась, что он вряд ли примет ее предложение.

— Надеюсь, ты понимаешь, что у меня здесь дела?

— Не сомневаюсь. Ты приехал, чтобы переговорить с матерью, не так ли?

— Уже переговорил. К сожалению, беседа оказалась до обидного короткой.

Саванне не удалось подавить улыбку.

— Неужели это тебя удивило?

— Нет. Но я оптимист и надеялся на лучшее. — Детектив осмотрелся. — Скажи, ты не видела Салли?

— Где же ей еще быть, как не с лошадьми, — ответила девушка, указывая в сторону конюшни. — А что?

— Так, просто спросил…

Младшая Бэттл с подозрением посмотрела на него, потом пожала плечами.

— Спасибо, что уделил мне время после похорон.

— Благодарить не за что. Я знаю, как тяжело тебе тогда было.

— Похоже, над нашим семейством сгущаются тучи. Что-то к нам зачастили люди из полиции. К примеру, недавно снова приезжал агент ФБР.

— Чип Бейли? Что хотел?

— Хотел узнать, где я находилась, когда убили папочку.

— Ну, это стандартный вопрос. И что, интересно знать, ты ему ответила?

— Сказала, что находилась в это время в своей комнате. И что никто, насколько я знаю, меня не видел. Судя по всему, заснула, так как не слышала, когда вернулась мать. Если честно, я и о смерти отца узнала лишь на следующее утро.

— Остается только удивляться, что она не разбудила тебя, когда ей позвонили из госпиталя.

— Моя спальня на втором этаже в противоположном конце от ее апартаментов. А я до недавнего времени имела обыкновение проводить ночи вне дома и возвращалась лишь под утро. Она могла подумать, что меня, как обычно, нет на месте, а проверить не захотела.

— Итак, насколько я понял, ты редко бываешь ночами дома, а если бываешь, то ложишься спать рано, чтобы восстановить цвет лица.

— Почему бы не повеселиться, пока есть силы? Тем более что я провела много лет в скуке и пустоте и, возможно, подобное ждет меня в будущем.

— Сомневаюсь, что кому-нибудь придет в голову сказать о тебе такое. Кстати, о будущем. Ты предприняла какие-либо шаги для устройства своей жизни?

— Получила предложение от одной большой химической компании, занимающейся нефтью и нефтепродуктами. У них есть вакансия полевого инженера. Работать предстоит за морями. Сейчас я обдумываю это предложение.

— Готов держать пари, что ты будешь самым хорошеньким полевым инженером из всех существующих в мире.

— Если будешь говорить мне комплименты, я, чего доброго, подумаю, что ты за мной ухаживаешь.

— Боюсь, при твоей кипучей энергии просто не смогу за тобой угнаться и вообще соответствовать тебе.

— Неужели? Думаю, что если вы узнаете меня получше, мистер Кинг, то очень удивитесь.

С этими словами девушка вскочила в седло и поскакала к большому дому. Шон проводил ее глазами. Как-то упустил из виду, что по специальности Саванна — химик. Кроме того, она, как и многие в этом доме, не имела алиби на момент смерти Бобби. С другой стороны, это лишь одно убийство, которое осуществил один человек. А где, спрашивается, второй убийца? Что, интересно знать, он сейчас поделывает? Подыскивает подходящую жертву, чтобы пополнить свой список?

Детектив нашел Салли в конюшне, как и ожидал. Девушка чистила стойла и выгребала навоз.

Увидев Кинга, она оперлась на черенок лопаты и смахнула со лба бисеринки пота.

— Похоже, Саванна снова начала ездить верхом, — кивнул девушке Шон.

Вэйнрайт опустила глаза и оглядела измазанную навозом лопату.

— Ездить-то она ездит, но вот за уборкой стойла я ее еще ни разу не видела.

Детектив решил перейти прямо к делу.

— Видел вас на похоронах.

— Мистер Бэттл пользовался большой популярностью. Так что на похоронах присутствовала целая толпа его друзей, знакомых и служащих.

— Я имел в виду похороны Джуниора Девера.

Салли замерла.

— Джуниора Девера? — настороженно протянула она.

— Вы молились у его могилы. Это, без сомнения, были вы, если, конечно, у вас нет сестры-близнеца.

Девушка, продолжая хранить молчание, вернулась к уборке навоза.

— Закономерен вопрос, почему вы там оказались. Ответ можете дать мне или представителям ФБР. Как вам больше нравится.

— Не понимаю, о чем вы говорите, Шон. С какой стати мне молиться у могилы Джуниора? Кажется, я уже сообщила вам, что почти не знала его.

— Как выяснилось, вы знали его не так уж плохо, и я хочу поговорить с вами именно по этой причине.

— Ошибаетесь. Я едва перемолвилась с ним парой слов.

— Значит, вы так ставите вопрос?

— Извините, у меня много работы и мне недосуг разговаривать с вами.

— Отлично, вы сделали выбор. Рекомендую в этой связи запастись хорошим адвокатом.

Салли прекратила выгребать навоз и со страхом посмотрела на Кинга.

— Зачем мне адвокат? Я не сделала ничего плохого.

Шон вынул лопату из ее рук и прислонил к стене стойла. Потом притиснул к этой стене и саму девушку.

— Позвольте мне прояснить этот вопрос, чтобы между нами не возникло недопонимания. Если вы, зная что-то о грабеже или об убийстве Джуниора, не рассказали об этом властям, утаив таким образом важную информацию, то это квалифицируется как уголовное преступление, за которое положена тюрьма. Адвокат же вам понадобится по той простой причине, что вас могут обвинить в этом преступлении. Если у вас нет на примете такового, скажите мне. Я знаю несколько хороших юристов, специализирующихся на уголовном праве.

У Вэйнрайт вытянулось лицо. Казалось, еще немного — и она зальется слезами.

— Я ничего не знаю, Шон! Честно… — произнесла девушка, едва не плача.

— В таком случае вам совершенно нечего бояться. Но если вы мне лжете, можете угодить в тюрьму. — Детектив отошел и вернул собеседнице измазанную навозом лопату. — А там хотя и нет лошадей, но дерьма полно. Человеческого, я имею в виду, — добавил он.

Вынув из кармана одну из своих визитных карточек, Кинг засунул ее под ленту на шляпе Салли.

— Когда обдумаете мои слова и придете к выводу, что я прав, — позвоните. Я помогу вам.

Когда Шон, повернувшись, двинулся в сторону каретного сарая, Вэйнрайт достала его карточку из-под ленты и некоторое время рассматривала. При этом на ее лице проступило жалкое беспомощное выражение.

Глава 58

Студия Бэттла размещалась в двухэтажном, перестроенном из старого амбара здании, находившемся на заднем дворе дома. Мишель вошла в студию сквозь боковую дверь и крикнула:

— Эдди!

Бывший амбар подвергся радикальной переделке и отличался значительными усовершенствованиями по сравнению с прежними временами. Прежде всего в стенах прорезали высокие окна для обеспечения необходимого освещения. Внизу почти все свободное пространство занимали рабочие столы, мольберты, ящики с красками и банки с торчащими из них кистями. Все это, равно как столярные и слесарные инструменты, находилось на своих местах и содержалось в идеальном порядке. На стенах висели живописные полотна разных размеров и разной степени готовности. В воздухе витал характерный запах масляных красок и скипидара. Деревянная лестница вела на площадку второго этажа, куда выходили двери расположенных там помещений.

— Эдди?! — позвала Мишель второй раз, обозревая украшавшие стены полотна. Они представляли собой в основном портреты и пейзажи, отличавшиеся тщательной проработкой и тонко выписанными многочисленными деталями. Неискушенный взгляд Максвелл выделил из прочих почти законченную большую картину, изображавшую батальную сцену времен Гражданской войны. По мнению детектива, ей следовало висеть в каком-нибудь музее.

На противоположной стене были развешаны помеченные бирками различные предметы материальной культуры, имевшие отношение к эпохе Гражданской войны и к хобби, которым увлекался Эдди.

Услышав стук каблуков по ступеням лестницы, Мишель повернулась на звук и увидела хозяина мастерской. Художник был облачен в классическую артистическую блузу, заляпанную спереди синей краской, а его растрепанные волосы пребывали в не лишенном изящества художественном беспорядке. Под мышкой он держал завернутый в бумагу предмет, напоминавший очертаниями небольшую картину.

— Привет! Когда вы пришли, я как раз заканчивал работу над одной вещицей.

Максвелл обвела рукой многочисленные полотна, украшавшие стены мастерской.

— Честно говоря, я не ожидала, что ваши работы будут выполнены на таком высоком уровне.

Эдди небрежно помахал рукой, словно отметая комментарий, но появившаяся на лице улыбка свидетельствовала, что слова доставили ему немалое удовольствие.

— Что ж, с точки зрения техники мои картины действительно сделаны неплохо, но в живописи больших художников, помимо техники, присутствует кое-что еще, чему невозможно подобрать определение. Увы, я этой способностью обделен, но уже смирился с этим. Иначе говоря, я, как и большинство моих клиентов, довольствуюсь тем, что имею. — Бэттл поставил полотно на один из мольбертов, но снимать материю не стал. — Как прошел разговор с мамой? Удачнее, чем у меня?

— Заставить вашу мать разговориться, если она этого не хочет, все равно что пытаться сдвинуть с места гору. Но мы обязательно вернемся к этому разговору — чуть позже… Что это у вас, если не секрет?

— Закройте, пожалуйста, глаза.

Мишель было заколебалась, но сделала, как ее просили.

— Благодарю вас. Теперь можете смотреть.

Открыв глаза, детектив обнаружила, что созерцает собственную особу, правда, облаченную в бальное платье и изображенную на полотне. Максвелл подошла к портрету и некоторое время тщательно рассматривала, потом повернулась к Эдди.

— Вот для чего мне понадобился «Полароид», — объяснил художник.

— Прекрасная работа. Как вам удалось сделать ее так быстро?

— Я работал над ней всю ночь. При достаточной мотивации человек способен сделать все, что угодно. К сожалению, она передает лишь малую часть вашей прелести, Мишель. Но тут уж ничего не поделаешь… — Он снял картину с мольберта, завернул в бумагу и заклеил упаковку скотчем. — Можете взять себе.

— Но с какой стати вы решили меня нарисовать?

— Вы целый день наблюдали, как я играл в солдатики. И эта вещица — самое малое, чем я мог воздать вам за любезность и долготерпение.

— Но мне нравилось смотреть на сражение, это вовсе не было одолжением с моей стороны.

— Тем не менее я высоко оценил ваш порыв.

Она прикоснулась кончиками пальцев к свертку.

— А я — вашу работу.

Максвелл приобняла его, совершенно не ожидая, что Бэттл ответит ей объятием, да еще таким сильным. Мишель тоже с силой свела руки на его шее, и оба некоторое время пребывали в тесном контакте. При этом она ощущала исходивший от него запах краски, пота и чего-то неуловимого, мужского, чему не могла подобрать названия. Ей не хотелось отпускать его и высвобождаться из объятий, тем не менее детектив сделала это и, потупив глаза, отступила на шаг.

Бэттл протянул руку и, поддев большим пальцем за подбородок, приподнял ее лицо.

— Я понимаю, что вы чувствуете себя не в своей тарелке, и обещаю, что не буду доставать вас ухаживаниями. Так что вы, проснувшись, не обнаружите у себя перед домом новую машину. Но…

— Послушайте, Эдди… — начала было Максвелл, но он поднял руку, призывая к молчанию.

— Просто мне бы хотелось иметь такого друга, как вы.

— Но мне кажется, что у вас и без меня много друзей — и мужчин, и женщин…

— Вам кажется. По своему складу я скорее одиночка, пишущий картины и участвующий в бутафорских сражениях.

— Надо отдать вам должное: вы делаете и то и другое очень хорошо.

— Это точно, — послышался голос от двери.

Бэттл и Максвелл повернулись на голос и увидели Кинга.

— Привет, Эдди, — поздоровался детектив, подходя.

Мужчины пожали друг другу руки. Мишель с отсутствующим видом смотрела в сторону.

Шон повел глазами по стенам, задержав внимание на картинах.

— Воистину, Эдди, у вас потрясающе точный взгляд и твердая рука.

— Уж не моя ли мать заплатила вам, чтобы вы это сказали?

Кинг перевел взгляд на висевшие на стене предметы времен Гражданской войны.

— Любопытная коллекция.

— Одно из моих хобби, — ответил Эдди и, улыбнувшись Мишель, добавил: — Мне представляется, Шон, что вас нужно срочно привлечь к деятельности нашего клуба по реконструкции исторических событий. Я чуть ли не воочию вижу, как вы верхом на большом жеребце врываетесь на позиции артиллерийской батареи северян. Это не говоря уже о ночевках под открытым небом и полковых обедах, где подают жирную мясную пищу с большим количеством холестерина.

Детектив посмотрел на коллегу и покачал головой.

— Пусть в тот день, когда я на это соглашусь, небо упадет на землю и убьет всех нас, — усмехнулся он, перефразируя слова, которые произнесла Мишель в ответ на предложение сделаться танцовщицей в стриптиз-клубе.

Эдди хотел было что-то сказать в ответ, но тут неожиданно зазвонил мобильный телефон Кинга. Он ответил на звонок, с минуту слушал, потом, посерьезнев, быстро сунул телефон в карман.

— Это Сильвия. Поставила меня в известность, что Кайл Монтгомери найден мертвым.

— Что?!

— Кто такой Кайл Монтгомери? — спросил Эдди, приходя в волнение.

— Ассистент Сильвии Диас, — ответила Максвелл. — Его убили?

— Сильвия точно не знает. Сказала, что на первый взгляд все выглядит так, как если бы имела место передозировка наркотиков, но она в этом не убеждена. Хочет, чтобы мы приехали в апартаменты Кайла и сами все увидели. По ее словам, Тодд уже там.

Детективы быстрым шагом направились к двери. Мишель повернула голову и через плечо посмотрела на хозяина.

— Эдди, спасибо за все. Я вам позвоню.

Когда они выходили из дома, Бэттл заметил оставшийся на столе сверток.

— Эй, вы забыли свою картину!.. — крикнул он было вслед Мишель, но та уже скрылась за дверью. Художник разочарованно пожал плечами и, прихватив сверток с картиной, стал подниматься по лестнице в верхнюю студию.

Глава 59

Команда экспертов уже заканчивала работу, когда Кинг и Мишель добрались до места. Кайл все еще лежал на кровати, устремив остекленевший взгляд к потолку своей небольшой душной спальни.

Сильвия осматривала труп, когда Шон, подойдя ближе, положил руку на ее плечо. Она повернулась к нему, и детектив заметил стоявшие в глазах слезы. Вынув бумажный платок, Диас вытерла глаза, распрямилась и попыталась вернуть себе деловой настрой.

— Не напрягайся, Сильвия. Я понимаю тебя. Хотя вы с этим парнем и не ладили, тебе все равно больно.

Она высморкалась и, повернувшись к санитарам, кивнула:

— Можете уносить тело.

Санитары упаковали тело Кайла в черный пластиковый мешок и вынесли из комнаты.

К судмедэксперту и детективам подошел Тодд Уильямс.

Мишель спросила:

— Так передозировка все-таки была? Или мы имеем дело с очередным серийным убийством?

Шеф покачал головой:

— Ни часов с выставленным временем, ни ошейников и прочих вещиц в том же духе не обнаружено.

Кинг перевел взгляд на Сильвию.

— Но ты вроде как не уверена, что в данном случае имела место передозировка? Так по крайней мере ты сказала по телефону.

— Несомненно, свидетельства передозировки имеются, — медленно ответила она.

— Обнаружены шприц, резиновый жгут и след от укола на сгибе локтя, — добавил Уильямс.

Диас снова вступила в разговор:

— Необходимо протестировать остаток вещества в шприце, чтобы выяснить, что там находилось. Это займет несколько дней. Кроме того, я сегодня же отправлю на токсикологическую экспертизу образцы телесных жидкостей, но результата придется ждать по меньшей мере две недели.

— А с помощью аутопсии возможно установить, чем он укололся? — осведомился Уильямс.

— И да и нет. Если использовался героин, являющийся респираторным депрессантом, то при вскрытии можно обнаружить признаки начинающегося отека легких или вспененную слизь в дыхательных путях, но стопроцентной гарантии это не дает. Я бы сказала, что одна только аутопсия не в состоянии с точностью дать ответ на этот вопрос, так что нам лучше дождаться подтверждения токсикологической экспертизы. В случае с кокаином она обязательно обнаружит его, но если в шприце находился героин, токсикологи скорее всего найдут 6-моноацетиломорфин, один из промежуточных продуктов распада. Его наличие в организме считается весьма серьезным свидетельством героиновой передозировки.

— Возможно, токсикологическая экспертиза покажет, что веществом, вызвавшим смерть Монтгомери, стали таблетки из вашей аптеки.

— Возможно. Но если в крови или моче Кайла наряду с 6-моноацетилморфином не найдут заодно следов аспирина или тайленола, то это будет означать, что введенный ему наркотик не относится к рецептурным опиатам.

— Аспирина или тайленола? — с удивлением переспросил Уильямс.

— Точно так. Поскольку к рецептурным опиатам чаще всего подмешивают эти препараты. Разумеется, героин или кокаин, купленные на улице, ничего подобного в своем составе не имеют.

— Кто нашел тело? — поинтересовалась Мишель.

— Ваш покорный слуга, — ответил Уильямс. — После того как вы позвонили мне, я решил лично разобраться с этим парнем, и мы с помощником поехали к нему на квартиру. На стук никто не отозвался. Между тем его джип стоял на парковке, и мы решили, что он должен находиться у себя. Позвонили сначала на его домашний телефон, а потом — на сотовый, но ответа так и не получили. Все это показалось нам подозрительным, но так как у нас не было ордера, мы отправились в офис домовладельца, объяснили ему ситуацию и потребовали прислать слесаря. Когда тот вскрыл замок, мы вошли в квартиру и увидели труп.

— Температура тела и степень окоченения в момент обнаружения дают возможность предположить, что смерть наступила менее двенадцати часов назад, — сообщила Диас.

Кинг посмотрел на часы.

— То есть в полночь или около того?

— Да.

— Соседи видели кого-нибудь входившего в апартаменты или выходившего примерно в это время? — спросил детектив.

— Мы еще не закончили опрос жителей.

— Понятно… Полагаю, пришло время выяснить, кто та загадочная женщина, с которой Кайл встречался в «Афродизиаке», — произнес Шон.

— Я сию минуту еду туда, — засобирался Уильямс.

— Мы бы хотели поехать с вами, Тодд. Не могли бы вы отложить поездку часа на два? Мы позвоним, когда освободимся.

— Полагаю, это возможно, поскольку спешить особенно незачем.

— Когда вы собираетесь делать вскрытие? — спросила Мишель у Сильвии.

— Сейчас же. Я даже перенесла на завтра прием пациентов.

— Теперь, когда Кайл отправился к праотцам, ты можешь наконец взять себе квалифицированного помощника, — обратился к патологу Кинг. — Тебе просто обязаны прислать кого-нибудь из Ричмонда.

— Вряд ли офис главного эксперта отреагирует на мой запрос так быстро.

— Если Кайл умер от передозировки, это не имеет значения. Вы же сами сказали, что дожидаться подтверждения выводов нам придется не менее двух недель, — заметил Уильямс.

— Но могут существовать и иные свидетельства, характеризующие случившееся, — неустойчивые и исчезающие с течением времени. Возможно, они исчезают в эту самую минуту, — резко заявила Сильвия. — Мертвецы разговаривают с нами после смерти, Тодд, но чем дольше мы откладываем этот разговор, тем тише становятся их голоса.

— Если так, я могу взять на себя обязанности вашего ассистента, — развел руками Уильямс. — А что? Мне в любом случае нужно посетить аутопсию. Вскрытия проводятся теперь так часто, что это уже стало для меня привычным делом, — добавил он.

Когда шли к выходу, Кинг остановил Сильвию.

— Ты в порядке?

Она одарила его печальным взглядом.

— Думаю, существует вероятность того, что Кайл покончил жизнь самоубийством.

— Самоубийством? Но почему?

— Возможно, заподозрил, что я догадалась о его махинациях с наркотиками.

— И из-за этого убил себя? Как-то это слишком мелодраматично. Кроме того, я видел этого парня и понял, что он трус и тряпка. Это не говоря уже о том, что мы не нашли при нем посмертной записки.

— Трусы довольно часто кончают самоубийством, Шон. Потому что боятся лицезреть последствия своих деяний.

— Ты обвиняешь в его смерти себя?

— Если это самоубийство, я могу предложить в качестве объяснения только то, что он догадался о моих подозрениях.

— Ты несправедлива к себе, Сильвия. В конце концов ты же не заставляла его воровать наркотики.

— Нет, конечно. Но…

— Прежде чем начнешь изводить себя из-за этого, сделай все-таки аутопсию. Что бы ни говорила интуиция, ты узнаешь правду, только основательно покопавшись в трупе.

— Но даже вскрытие не даст мне точного ответа на вопрос, намеренно или случайно он вколол себе чрезмерную дозу наркотика.

— Даже если и намеренно, это был его выбор. Забудь об этом. У всех нас своих грехов хватает, так с какой стати болеть душой еще и за чужие?

Сильвия едва заметно улыбнулась:

— Ты мудрый человек.

— У меня большая практика. Преимущественно по части исправления собственных глупых ошибок.

— Я позвоню тебе, когда закончу аутопсию.

— Очень надеюсь, что после этого вскрытия тебе долго не придется резать трупы.

Когда он повернулся, чтобы идти, Диас неожиданно призналась:

— Вчерашний вечер мне очень понравился. Я давно уже так хорошо не проводила время.

— Могу сказать то же самое.

Когда Кинг и Мишель сели в машину и отъехали от апартаментов Кайла, Максвелл наградила своего партнера долгим взглядом:

— Мне показалось — или вы с Сильвией и впрямь решили снова начать встречаться? — Шон одарил ее ответным взглядом, но не ответил. — Хорошо, что промолчал, не стал скармливать мне фразы вроде: ты мой партнер, а не исповедник. Я уже сыта ими по горло.

— Почему же? В этих рассуждениях есть известная логика.

Она надулась и откинулась на спинку сиденья.

— Ну и хорошо. Ну и прекрасно…

— Слушай, почему это так для тебя важно?

— Потому что мы проводим чрезвычайно сложное расследование серии убийств, и никому не нужно, чтобы возобновившийся роман отвлекал от дела самого талантливого в команде детектива и лучшего в городе судмедэксперта.

— Если бы я не знал тебя как облупленную, подумал бы, что ты ревнуешь.

— Ну пожалуйста… Только не это.

— Хорошо, не буду на этом настаивать. Потому что, повторяю, знаю тебя как облупленную… Кстати, ты и сама хороша. — Шон выдержал пуазу и бросил: — Я видел, как вы с Эдди обнималась.

Мишель сердито на него посмотрела.

— Ты что — шпионил за нами?

— Нет. Просто заглянул в окно, чтобы узнать, пришла ли ты в мастерскую. И что же я увидел? Как два взрослых человека пытались забраться друг другу под кожу!

— Что такое ты говоришь, Шон? Я всего лишь хотела поблагодарить Эдди за мой портрет, который он написал.

— Ага! Бэттл написал твой портрет! Ну, тогда его намерения мне совершенно ясны.

— Он так несчастлив…

— Очень может быть… Но твоя работа заключается вовсе не в том, чтобы сделать его счастливым! — резко бросил Кинг. — Так что спусти это дело на тормозах, Мишель. Никому не нужно, чтобы чувства затуманили твой разум и лишили способности трезво оценивать людей и ситуацию.

Максвелл хотела было возразить, но промолчала.

Детектив же продолжал говорить:

— Да, он очень привлекательный, талантливый и обаятельный человек, переживший в юности трагедию, а потом, как будто этого мало, еще и женившийся на стерве. И ты будешь далеко не первой женщиной в истории, которая купилась на все эти страсти и захотела такому парню помочь.

— Ты говоришь так, будто сам пережил нечто подобное.

— В жизни такого рода ловушки попадаются на каждом шагу, и никто из нас не застрахован от них.

— Ладно, ладно… Я тебя поняла. Итак, куда мы направляемся теперь?

— Нужно поговорить с Роджером Кэнни. У меня сложилось впечатление, что он вступил во владение весьма значительным состоянием примерно в то время, когда умерла его жена. А источники богатства нашего вдовца представляются мне весьма туманными.

— Это становится интересным…

— Ты еще не выслушала самую интересную часть моего рассказа. Оказывается, покойная миссис Кэнни работала на одном весьма любопытном предприятии.

— Вот как? И на каком же?

— На фирме «Бэттл энтерпрайзис». Догадываешься, кто был ее непосредственным начальником?

— Бобби Бэттл!

— Вы угадали, мисс. Приз в студию!

Глава 60

В резиденции Кэнни на стук никто не вышел.

— Странно. Я ведь ему звонил, и он сказал, что будет дома.

— Если он вышел, экономка по крайней мере должна быть.

Мишель обошла вокруг дома и заглянула в окошко гаража.

— Там две машины — большой «бимер» и «рейнджровер». Сомневаюсь, что он так много платит этой женщине, чтобы хоть одна из этих тачек могла принадлежать ей.

Кинг протянул руку и повернул дверную ручку. Неожиданно дверь отворилась. Увидев это, Максвелл сразу же вытащила пистолет.

— Клянусь Богом, — прошептала она, — если хозяин лежит мертвый с собачьим ошейником на шее и часами на руке со стрелками, остановившимися на цифре «шесть», я закричу так, что никому мало не покажется. И буду кричать до конца недели.

Детективы бесшумно вошли в холл. Гостиная оказалась пустой. Стараясь передвигаться как можно тише, они обошли все комнаты на первом этаже, но никого не обнаружили.

Напарница Шона первой услышала странный приглушенный звук, донесшийся из задней части дома. Помощники шерифа поспешили туда и осмотрелись. Хотя людей видно не было, странный звук тем не менее повторился. На этот раз его сопровождало металлическое звяканье.

Мишель указала стволом пистолета на небольшую дверь в конце холла. Кинг согласно кивнул, подошел к ней и осторожно толкнул ногой дверную створку. Максвелл прикрывала его, держа дверной проем на прицеле. Когда дверь приоткрылась, Шон осторожно просунул голову в образовавшуюся щель, осмотрелся и сразу же зримо расслабился. Открыв затем дверь во всю ширь, он жестом предложил напарнице следовать за ним.

Помещение, в которое вошли детективы, представляло собой небольшой, но хорошо оборудованный тренажерный зал. Кэнни сидел спиной ко входу на сиденье специального станка, предназначенного для тренировки ног с отягощением. Кинг постучал кулаком в дверную створку. Роджер вздрогнул, резко повернулся в их сторону и снял наушники.

— Какого дьявола вы здесь делаете? — рявкнул он.

— Я звонил вам сегодня утром, и мы договорились встретиться около часа дня. Сейчас ровно час пополудни. Мы постучали, но так как никто не отозвался, вошли в дом, благо дверь была открыта.

Кэнни поднялся во весь рост, положил на столик плейер с наушниками и вытер потное лицо полотенцем.

— Извините. Экономка взяла сегодня свободный день, а я так увлекся тренировкой, что совершенно потерял чувство времени.

— Ничего страшного. Это случается даже с самыми лучшими из нас. Мы можем подождать в гостиной, пока вы примете душ и приведете себя в порядок.

— Думаю, будет лучше, если мы приступим к делу сию же минуту. Уверен, наш разговор не займет слишком много времени. Сегодня хорошая погода. Давайте выйдем на задний двор. Там я угощу вас лимонадом.

Они вышли на задний двор. Здесь находились ухоженные газоны, плавательный бассейн, кабинки для переодевания и спа-процедур, а также беседка в колониальном стиле для обедов на открытом воздухе.

— Красиво, — коротко прокомментировала увиденное Мишель.

— Да, у меня очень уютный задний двор, и мне нравится проводить здесь время.

— И все постройки здесь такие новенькие… Прямо с иголочки, — заметил Кинг. — Насколько я знаю, вы живете в этом доме не так давно. Года три, если мне не изменяет память?

Кэнни внимательно посмотрел на него и, глотнув лимонада, спросил:

— Как вы узнали?

— Большинство сведений по жителям города существуют в свободном доступе. Надо только уметь искать. Кроме того, узнал, что вы на пенсии. Бухгалтером работали, если не ошибаюсь?

— Точно так. Проработав двадцать лет в этой должности, я пришел к выводу, что мне надоело присматривать за чужими деньгами.

— Тем более сейчас у вас полно своих. Не знал, что работа бухгалтера так хорошо оплачивается.

— За годы работы я неоднократно вкладывал сбережения. Вклады оказались на редкость удачными.

— Ваша покойная супруга тоже много работала. В частности, на фирме «Бэттл энтерпрайзис». Она была главным секретарем Бобби Бэттла и работала у него вплоть до своей смерти в результате инцидента, не так ли?

— Совершенно верно. Это не тайна, и об этом знают все.

— Что-то я не видел вас на похоронах Бэттла.

— Не видели, потому что я туда не ходил.

— Вы не поддерживаете никаких отношений с этой семьей?

— То, что моя жена работала у него, еще не означает, что мы должны дружить с его семьей.

— Просматривая материалы, я нашел фотографию вашей супруги. Она была очень красивая женщина. По слухам, даже участвовала в молодые годы в местных конкурсах красоты.

— Да, Меган была необычайно привлекательна, это правда. Я только не пойму, какое это имеет отношение к нашему разговору.

— А такое, что, при всех ее достоинствах, я не нашел ни одной ее фотографии в обстановке этого дома. Как равным образом и фотографий вашего сына.

— Вы хотите сказать, что таких фотографий не оказалось в свободном доступе?

— Нет. Когда на наш стук никто не отозвался, но дверь оказалась открытой, мы подумали, что это подозрительно, и обошли комнату за комнатой весь первый этаж, включая вашу спальню. И нигде, ни в одной комнате мы не нашли фотографий вашей семьи.

Разгневанный Кэнни вскочил.

— Да как вы осмелились?!

Кинг и бровью не повел.

— Позвольте мне предельно ясно обрисовать вам ситуацию. Примерно три года назад вы получили крупную сумму. Фактически вскоре после смерти жены. Именно в то время вы и купили этот дом. А перед этим служили в скромной должности бухгалтера и получали довольно скромные деньги. Если разобраться, неплохо жили только потому, что ваша жена тоже работала. Но скромные служащие вроде вас не уходят на пенсию со смертью супруги, приносившей семье неплохие деньги, и не покупают собственность стоимостью миллион долларов.

— Она застраховала свою жизнь.

— Застраховала. На пятьдесят тысяч долларов. Я это тоже проверил.

— Что конкретно вы хотите вменить мне в вину, на что намекаете?

— Намеками не занимаюсь. Меня интересует правда.

— Считайте, на этом наше интервью закончилось. Полагаю, вы знаете, где дверь, если уже успели обыскать мой дом.

Кинг и Мишель поднялись с места.

— Что ж, мы продолжим этот разговор, но уже запасшись соответствующими бумагами и в более жесткой форме.

— Не забудьте поставить об этом в известность Жиля Кинни, моего адвоката. Он разорвет вас в клочья!

Детектив улыбнулся:

— Жиль Кинни не слишком меня пугает. Возможно, потому, что я по меньшей мере раз в неделю надираю ему задницу на поле для гольфа.

Глава 61

Напарники встретились с Тоддом Уильямсом и двумя его помощниками в «Афродизиаке» во второй половине дня и сразу же прошли в офис Оксли, где начали задавать ей вопросы относительно загадочной женщины, обитавшей в комнате на втором этаже, и визитов туда Кайла. Поначалу Лулу все отрицала, но потом созналась, что совсем недавно видела Кайла в клубе.

— Но я не имею понятия, кто эта леди. Знаю только, что она здесь не работает.

— Вы что же — ударились в благотворительность и предоставляете комнаты богатым наркоманкам бесплатно? — с сарказмом осведомился Уильямс.

— Я ничего об этом не знала. Она платила мне за комнату наличными. Мне казалось, что ей просто нужно место для ночевки.

— Она каждый вечер к вам приходила?

— Если честно, я за ней не следила. А показывать идентификационную карточку, если ты не в баре и не в зале, где танцуют девушки, необязательно. Кроме указанных помещений, у нас есть еще ресторан, чайные комнаты и деловой центр, куда может войти всякий желающий. Наше заведение открыто для самых широких слоев публики.

Кинг покачал головой:

— Бросьте, Лулу. Из сказанного вами можно сделать вывод, что вы ни разу не разговаривали с той женщиной. Как тогда вам удалось узнать, что ей нужно?

— Она оставила в конверте деньги и записку, где говорилось, что ей нужна та комната. Только та — и никакая другая.

— И что вы сделали? Предоставили ей требуемое, не задав ни одного вопроса?

— Но это всего-навсего комната, Шон! А деньги всегда нужны. Мне и в голову не могло прийти, что эта женщина воспользуется ею для заключения каких-либо незаконных сделок, тем более она приходила к нам только поздно вечером. В течение дня же комната пустовала, и мы убирали ее вместе с другими. Понимаю, что мои слова могут показаться вам не слишком убедительными, даже странными, тем не менее это правда. Я вам больше скажу: когда эта женщина только еще начала к нам приходить, я время от времени бросала взгляд в сторону ее комнаты, но из нее никогда не доносилось никаких подозрительных звуков. Там никто не кричал, не ссорился, не пел песен, а из посетителей бывал один только Кайл.

— Вы видели когда-нибудь, как она входила в клуб или выходила?

— Случалось. Но всегда прикрывала лицо газовым шарфом, носила черные очки и длинное пальто или плащ.

— Неужели все это не вызывало у вас ни малейших подозрений и вы даже не пытались узнать, кто она? Мне представляется, что многие на вашем месте захотели бы узнать, какая у нее машина, куда она ездит после клуба, где живет, чем занимается — и так далее…

— Разумеется, ее поведение казалось мне подозрительным, но я не люблю совать нос в чужие дела. Живи и давай жить другим — вот мой девиз. Если ей временами нужна отдельная комната и она хочет сохранить инкогнито, это ее дело. По крайней мере незнакомка очень хорошо платила, а я не из тех хозяек, что способны излишним любопытством отпугнуть выгодного клиента. Вот так, — добавила она рассудительным тоном, сквозь который, впрочем, прорывалось тщательно скрываемое волнение.

— Приходивший сюда Кайл Монтгомери умер — возможно, убит, — а это,согласитесь, окрашивает нарисованную вами почти благостную картину в мрачные тона, — изрек Уильямс.

Лулу нервно на него посмотрела.

— Я ничего не знаю об этом. Зато точно знаю, что он умер не здесь, поэтому мне непонятно, почему вы заинтересовались моим заведением.

— Позвольте в таком случае просветить вас на этот счет, — произнес шеф полиции. — У нас есть свидетель, утверждающий, что между этой женщиной и упомянутым Кайлом произошла серьезная ссора, имевшая место именно в вашем заведении. Это не говоря уже о том, что Монтгомери приносил ей сюда медицинские наркотические препараты, украденные им из врачебного офиса, где он работал.

— Не имею обо всем этом ни малейшего представления.

Уильямс, пропустив ее слова мимо ушей, продолжал гнуть свою линию.

— Обратите внимание на последовательность событий. Кайл ссорится в вашем заведении с постоялицей, а через пару дней умирает.

— На это я могу только сказать, что не я его убила. И не знаю, кто эта женщина.

— А вчера вечером она к вам приходила?

— Если и приходила, то я об этом не знаю. В любом случае я ее не видела.

— А когда видели в последний раз?

Лулу с минуту обдумывала этот вопрос.

— Не помню точно. Мне было не до нее. На меня в последнее время навалилось множество дел, включая похороны мужа.

— Нам придется допросить здесь всех, кто мог ее видеть.

— Многие члены нашего коллектива появятся здесь только ближе к вечеру.

— В таком случае я пока осмотрю комнату, где жила эта особа, а также поговорю с присутствующим персоналом.

Глаза Оксли забегали.

— Как, прямо сейчас?

— Это что, представляет проблему?

— Нет. Но дело в том, что девушки, работавшие в ночную смену, вероятно, еще спят.

— Спят? Да сейчас уже полтретьего!

— Они танцевали до рассвета.

— Хорошо. Тогда мы начнем с тех, кто не танцевал. Вы же пока поднимитесь в комнаты, разбудите своих подопечных и скажите, что мы скоро к ним придем. Вы меня поняли, Лулу?

— Поняла.

Выходя, Мишель бросила взгляд назад и заметила, что Оксли сунула руку в ящик письменного стола, как это было во время их с Кингом первого посещения офиса.

В коридоре Максвелл повернулась к шефу:

— Тодд, почему бы вам с помощниками не начать опрос? Тем временем мы с Кингом походим по этажам, понаблюдаем за обстановкой и разведаем, кто здесь чем занимается в свободное от работы время.

— Хорошая мысль. Потом сравним наши впечатления.

— Что ты задумала? — спросил Шон, когда шеф и его помощники удалились.

— Иди за мной — быстро!

Мишель, возглавившая их маленькую группу, торопливым шагом вышла из клуба и направилась к задней части здания, где они с напарником обнаружили наружную лестницу, которая вела со второго этажа на задний двор. Укрывшись за стоявшим там мусорным ящиком, детективы, затаив дыхание, стали ждать дальнейшего развития событий. Через минуту или две на втором этаже хлопнула дверь, после чего по лестнице, дробно стуча каблуками по ступенькам, сбежали вниз несколько взлохмаченных мужчин в расстегнутых, не заправленных в брюки рубашках. Некоторые из них несли пиджаки на сгибе локтя. Спустившись на первый этаж, они пересекли задний двор, прошли на парковочную площадку, расселись по машинам и укатили.

Кинг и Максвелл обменялись взглядами.

— Похоже, тайная жизнь «Афродизиака» как нельзя лучше соответствует его названию. Отлично сработано, Мишель.

— Можно считать установленным, что проституция приносит этому заведению значительный дополнительный доход. Остается только ответить на вопрос, как нам лучше распорядиться этим знанием.

— Думаю, нам не избежать нового разговора с Лулу.

— У нее трое детей, а муж отправился к праотцам. Я знаю, что это преступление, Шон, но отнюдь не горю желанием засадить ее за решетку.

Когда Оксли спустя четверть часа вернулась в офис, она застала там по-хозяйски расположившегося за столом Кинга и стоявшую рядом с ним Мишель.

— Что вы здесь делаете, хотелось бы мне знать? — осведомилась громким голосом Лулу.

Вместо ответа Шон сунул руку в ящик письменного стола и нажал на скрывавшуюся там сигнальную кнопку.

— Надеюсь, девушки не всполошатся, услышав сигнал вторично? С другой стороны, чего им опасаться, если их кавалеры уже покинули заведение, не так ли?

Хотя у Оксли от неожиданности и удивления отвалилась челюсть, однако, учитывая обстоятельства, она довольно быстро справилась с собой и вновь обрела привычный строгий деловой вид.

— Не понимаю, что это значит…

— Присаживайтесь, Лулу, — жестко отрезал Кинг. — Поговорим. Мы на вашей стороне и хотим помочь вам. Но если вы снова попытаетесь пудрить нам мозги, мы с Мишель умоем руки и пригласим сюда Тодда Уильямса, с тем чтобы он занялся вами всерьез.

Управляющая заведением ожгла было их взглядом, но потом, осознав, что находится в проигрышном положении, присела на один из стульев и даже чинно сложила руки на коленях.

— Если хотите курить — курите. Думаю, разговор у нас будет довольно продолжительный.

Хозяйка закурила и выпустила дым через ноздри.

Кинг откинулся на спинку стула.

— Итак, объясните нам доходчиво, что все это значит?

— Это не то, что вы думаете, — быстро ответила Оксли.

— Вы слишком умны, чтобы вести дела по старинке. Поэтому я просто сгораю от нетерпения — до того мне хочется узнать о ваших нововведениях. Не сомневаюсь, что они чрезвычайно остроумны и приносят заведению большую пользу.

Лулу затравленно посмотрела на них и начала свой рассказ:

— Как вы знаете, я очень много работала, чтобы расширить клуб и повысить его доходность. Иногда ради этого я даже игнорировала нужды детей, не говоря уже о Джуниоре. На этой проклятой работе заполучила язву желудка и приобрела привычку выкуривать по две пачки сигарет в день. Хотя мне принадлежит лишь небольшая часть акций «Афродизиака», в реальности всеми делами здесь заправляю я, так как мои партнеры большую часть года проводят во Флориде. При этом они не устают напоминать о повышении рентабельности, чтобы получить деньги на приобретение новых более комфортабельных яхт и содержание более красивых и молодых любовниц. Только и слышишь от них: «Повышайте прибыльность, повышайте прибыльность…»

— И вы, значит, решили повысить ее посредством танцовщиц?

— Если разобраться, мне предложили пойти на этот шаг партнеры. Я поначалу воспротивилась, но они настаивали. Говорили, что уволят меня и найдут нового менеджера, который будет действовать по этой схеме. Ну, я и согласилась. Впрочем, никого к этому не принуждала. Если девушка отказывалась от предложения, я не давила на нее и оставляла в покое. Но… что будет со мной, если я вам все расскажу? — неожиданно осведомилась она, замолчала и вопросительно посмотрела на Кинга и Мишель.

— Продолжайте, Лулу, — кивнул Шон. — И ничего не бойтесь. Мы хотим помочь вам.

— Какого черта вы обо мне заботитесь? Зачем вам это? — неожиданно выкрикнула она громким голосом.

Детектив ответил:

— А затем, что вы, несмотря на некоторые издержки, вполне приличный человек и хорошая мать. И у вас трое детей, нуждающихся в материнской заботе. Кроме того, вы недавно потеряли мужа и в последнее время жили на грани нервного срыва. Приняв все это в рассуждение, мы решили помалкивать относительно некоторых аспектов вашей деятельности. Так что вы можете рассказать нам абсолютно все. Даем слово, что полученные сведения будут сохранены в тайне.

Оксли, тяжело вздохнув, приступила ко второй части повествования:

— Деньги из рук в руки никогда не переходили. Мы создали хм… своего рода закрытый клуб, члены которого платили вступительный взнос, а потом вносили помесячную плату в зависимости… от числа визитов к девушкам. На бумаге это выглядело как клуб полезных деловых связей.

— Ничего себе, деловые связи, — пробормотал Кинг и быстро добавил: — Ради Бога, продолжайте…

— Так как речь шла о крупных суммах, число членов клуба было ограниченно.

— Перевожу: туда допускались лишь богатые парни, искавшие приключений с женщинами на стороне, — прокомментировал Шон.

— Как бы то ни было, члены клуба встречались с девушками только по предварительной договоренности. А чтобы не вышло какой-нибудь путаницы или неразберихи, сообщали им условную фразу, на которую должны были получить соответствующий условный ответ. Грубое обхождение с обитательницами комнат запрещалось. Нарушитель правила мгновенно исключался из клуба. Впрочем, к этому средству прибегать не пришлось, так как такого рода проблем у нас до сих пор не возникало. Разумеется, танцовщицы получали за такого рода услуги дополнительную плату.

— Очень изобретательно, но совершенно незаконно, Лулу. Если это выплывет наружу, ваш клуб закроют, а вас посадят в тюрьму.

Оксли кивнула и с несчастным видом прикурила новую сигарету.

— Знала ведь, что добром это не кончится. — Голос ее дрожал. — Знала с самого начала, когда только разрабатывала эту схему.

— Насколько я понял, кнопка в ящике письменного стола связана с комнатами девушек и предназначена для подачи сигнала тревоги, в случае если что-то пошло не так? Услышав сигнал, ваши подопечные должны в спешном порядке выставить из комнат гостей, которые эвакуируются из помещения клуба по пожарной лестнице, выводящей на задний двор?

— Совершенно верно, — виновато потупилась Лулу. — Кроме того, у меня есть соглядатаи, которые держат под присмотром холл и главный вход и сообщают мне о подозрительных посетителях.

— Как же Кайлу удавалось беспрепятственно проходить на второй этаж?

— Снимавшая у меня комнату леди оставила мне его фотографию и велела пропускать, когда бы он ни пришел. — Оксли затушила сигарету в пепельнице. — Я вам больше скажу. В ту ночь, когда я случайно встретилась с Кайлом в холле, за ним кто-то следил. Мне доложили об этом чуть позже мои люди.

— За ним следила Сильвия Диас — доктор, у которой Кайл работал ассистентом.

— Кажется, мне знакомо это имя…

— Она главный судмедэксперт города. Кроме того, какое-то время вы с ней посещали одного и того же гинеколога. Пока не сменили врача…

— Правда? Что-то я этого не припомню…

— Как бы то ни было, она та самая свидетельница, которая наблюдала здесь ссору между Кайлом и вашей постоялицей. — Кинг, с минуту помолчав, добавил: — Вашему незаконному бизнесу, Лулу, надо положить конец. Немедленно, начиная с сегодняшнего дня, иначе все возведенное вами здание рухнет и накроет вас своими обломками.

— Мне необходимо вернуть членам клуба выплаты, сделанные авансом, а для этого их нужно переоформить. Это весьма значительные суммы.

— Не надо ничего возвращать. Она прекрасно знали, что участвуют в незаконной схеме. Скажете им, что в связи с неожиданным визитом полиции клуб закрывается. И предупредите, что, если вы переведете на их имя членские взносы, деньги в случае расследования приведут следственные органы прямо к их порогу. Уверен, что они предпочтут небольшую денежную потерю угрозе разоблачения. — Кинг посмотрел на Лулу в упор. — Помните, что только незамедлительное прекращение незаконной деятельности может избавить вас от ответственности.

Обдумав его слова, Оксли согласно кивнула:

— Я позвоню им. Сегодня же.

— И переговорите со своими партнерами во Флориде. Дайте им понять, что рука закона штата Виргиния достаточно длинна, чтобы достать их и на юге. Если они не хотят лишиться яхт и любовниц, пусть не давят на вас и ограничатся доходами с танцев вокруг шеста и продаваемого пива. Уверен, что эти доходы весьма значительны и способны обеспечить владельцам клуба безбедное существование.

Кинг поднялся с места и жестом предложил Мишель следовать за ним.

— Если принять в рассуждение, что Ремми согласилась помогать вашим детям и оплатить достройку дома, то вам, может статься, не придется теперь пропадать весь день на работе и вы сможете проводить больше времени дома. Это лишь пожелание, но рекомендую подумать об этом.

Когда детективы подошли к двери, Лулу неожиданно воззвала к ним:

— Похоже, я в большом долгу перед вами. Но кроме «спасибо», ничего предложить не могу.

Шон повернулся к ней.

— Пока ограничимся этим. Желаю удачи.

Они с Мишель начали было выходить из офиса, но остановились, поскольку Оксли опять обратилась к ним:

— Я знаю, какой машиной управляла та леди из комнаты. Видела один раз.

— Мы тоже знаем об этом. Это антикварный «мерседес» с опускающимся верхом.

— Довольно расплывчатое описание. А я точно знаю, что это был классический «мерседес 300 CЛ родстер» 1959 года выпуска.

— Откуда у вас такие познания в области антикварных машин? — спросила Мишель.

— Один из моих партнеров просто помешан на коллекционных автомобилях. У него таких полный гараж неподалеку отсюда, в Нейплсе. Он не раз показывал их мне и многому научил. Ну так вот: машина, в которой ездит наша леди, настоящее произведение искусства и стоит целое состояние.

Кинг пробормотал себе под нос нечто неразборчивое. Потом, уже более громким голосом, повторил:

— Считайте, Лулу, что вы нам больше ничего не должны. Пойдем, Мишель. — С этими словами он схватил партнершу за руку и потащил за собой.

— Куда это ты вдруг заторопился?

— Похоже, я знаю, где можно найти эту машину.

Глава 62

Кинг припарковал «лексус» на боковой дороге и выбрался из салона.

— Придется добираться до места на своих двоих. Желательно, чтобы нас никто не видел.

— И куда же мы пойдем?

— Терпение, девушка. Скоро ты сама все увидишь.

Они перелезли через задние ворота и двинулись по посыпанной гравием подъездной дорожке. Сквозь промежутки между высокими деревьями, росшими по сторонам дорожки, Мишель заметила очертания находившегося на значительном удалении от них дома и сообщила:

— Опять мы у Бэттлов. — Детектив, однако, двигался в противоположную от дома сторону, и Максвелл снова заговорила: — Эй, ты куда? Дом в другой стороне…

— Мы не туда идем.

— А куда?

Шон ткнул пальцем в боковое ответвление гравийной дорожки.

— В старый гараж.

Им удалось добраться до гаража незамеченными. Затем Кинг открыл с помощью отмычки боковую дверь, и они вошли в помещение. Там детектив лично проинспектировал каждую машину, поднимая закрывавший их брезент. Проверив первый этаж, напарники поднялись по лестнице на второй, где Кинг вновь занялся осмотром находившихся там автомобилей. С третьей по счету машины он сорвал брезент полностью, и под ним обнаружился сверкающий «мерседес» с опускающимся верхом.

— Вот та самая модель — «300 CЛ» 1959 года выпуска. — Присев на корточки, детектив осмотрел колеса машины, провел рукой по одной из шин, после чего продемонстрировал запачканный палец напарнице.

— Грязь, — констатировала Мишель. — Непонятно только, как удавалось незаметно выводить машину из гаража, а потом опять ставить туда.

— Легко. Гараж-то давно не используется. Нам об этом Салли сказала, помнишь? Кроме того, из большого дома его не видно. А по гравийной дорожке, по которой мы шли, можно выехать через задние ворота на периферийное сельское шоссе. Если она выезжала с территории поместья ночью или поздно вечером, шансов, что ее заметят, почти не было.

— Ты вот сказал «она»… Похоже, из этого следует, что ты уже вычислил, какая особа из местных скрывается под маской коварной соблазнительницы, стриптизерши и наркоманки? Впрочем, я тоже об этом догадываюсь…

Кинг поднялся с корточек и распрямился.

— Вычислил. И, полагаю, нам надо поторапливаться, если мы хотим поговорить с ней.

— Сомневаюсь, что это будет приятный разговор.

— Не знать правды еще неприятнее.

С этими словами он в сопровождении Мишель двинулся к большому дому, однако, не доходя до него, повернул в сторону, миновал постройки конюшен и сквозь боковую калитку прошел на земельный участок, принадлежавший дому, перестроенному из каретного сарая.

— Шон, куда мы идем? Ведь Саванна наверняка в Каса-Бэттл?

Кинг проигнорировал вопрос и продолжал шагать по направлению к каретному сараю. Максвелл следовала за ним. Перед домом стояла машина, что свидетельствовало о присутствии хозяев. Взбежав по ступеням к двери, детектив несколько раз стукнул в нее кулаком. Через несколько секунд послышался звук шагов, после чего дверь отворилась.

— Что вам угодно? — спросила молодая женщина.

— Мы можем войти, Доротея? — осведомился Кинг, просунув ногу в дверной проем, чтобы дверь нельзя было захлопнуть у него перед носом, в случае если ответ на вопрос будет отрицательный.

— Зачем? — громким голосом произнесла Доротея.

— А затем, что умер Кайл Монтгомери.

Жена Эдди прижала руку к груди и сделала шаг назад, как если бы ее толкнули.

— Я… не имею представления, кто это…

— Мы все знаем, Доротея. Мы проследили машину.

— Какую машину?

— «Мерседес 300 CЛ», который стоит сейчас в старом гараже и которым вы пользовались, когда ездили в «Афродизиак».

Хозяйка одарила гостей оскорбленным взглядом.

— Вы ошибаетесь.

— Мы теряем время, — раздраженно бросил Кинг. — Вас заметили, когда вы выходили из клуба. У нас есть свидетельница, которая утверждает, что видела, как вы пару дней назад уезжали из «Афродизиака» примерно в пять утра.

Неприступное выражение, утвердившееся было на лице Доротеи, стало исчезать.

Шон продолжил:

— Та же самая особа слышала, как вы с Кайлом ругались. По ее словам, вы даже наставили на него пистолет и угрожали ему…

— Я не угрожала этому маленькому гадены… — Жена Эдди неожиданно замолчала и побледнела так, что, казалось, сию минуту упадет в обморок.

Понизив голос, Кинг произнес:

— Мне представляется, что вам же будет лучше, если вы переговорите с нами до приезда полиции. Но если вы против, мы сейчас же вызовем копов.

— О Господи, — пробормотала Доротея. Ее резкие, твердые черты словно расплылись, а из глаз потекли слезы.

Детектив, не утруждая себя дальнейшими уговорами, толкнул ногой дверь и вошел в дом.

Глава 63

— Я не убивала его, Шон. Клянусь, не убивала.

— Но наркотики у него вы покупали, не так ли?

Расположились в гостиной. Кинг и Мишель заняли стоявшие у стены кресла, Доротея же опустилась на маленькую софу напротив и так сильно вцепилась в ее ручки, словно опасалась в противном случае съехать на пол.

— В последнее время я жила в сильнейшем нервном напряжении, — медленно произнесла жена Эдди. — Меня, скажем так, преследовали неудачи в сфере финансов.

— Сомнительно, чтобы вы могли преодолеть финансовые проблемы, регулярно выплачивая по тысяче долларов за наркотические таблетки.

Хозяйка в ужасе посмотрела на Кинга.

— Вы разговаривали с этим ничтожеством?

— Нехорошо так отзываться о покойном… Лучше расскажите нам о той ночи.

— Вы много обо всем этом знаете?

— Достаточно, чтобы поймать вас на лжи, если будете лукавить. Предупреждаю, мы очень рассердимся, если попробуете играть нечестно.

— Не знаю, что тогда на меня нашло. В меня словно бес вселился. Я сразу поняла, что Кайл хочет переспать со мной. Впрочем, это было очевидно. Желания мужчин написаны у них на лбу.

— Но вы не хотели с ним спать?

— Конечно, нет. Но я слишком много тогда выпила. Кроме того, решила, что эта ночь в клубе будет последней. Как вы правильно заметили, наркотики не способны разрешить серьезные проблемы. И дело тут не только в деньгах, но и в семье… Выйти замуж за одного из Бэттлов означает обеспечить себе постоянные стрессы и головную боль.

— Да, заполучить в качестве свекрови такую особу, как Ремми Бэттл, — это не по парку прогуляться, — сухо прокомментировала Мишель.

— Это настоящий кошмар. Все, что я говорила, делала, носила, ела или пила, подверглось самому тщательному исследованию и разбору. И в плане критики эти люди такта отнюдь не демонстрировали. В этом смысле Бобби еще хуже, чем Ремми. Это был настоящий тиран, вот что я вам скажу. Особенно меня угнетала быстрая и непредсказуемая смена его настроений. Он то улыбался и сыпал шутками, то совершенно неожиданно зверел и начинал крыть всех последними словами. Объектом его нападок мог стать кто угодно, даже Ремми. Не имея сил все это переносить, я стала посещать психоаналитика. Хотела научиться спускать все на тормозах и пропускать брань мимо ушей.

— Это все очень интересно, — заявил Кинг, — но мы, кажется, разговаривали о Кайле?

— Совершенно верно. Итак, Кайл пришел ко мне, чтобы передать очередную порцию таблеток. Как уже говорила, я была здорово подшофе и решила соблазнить его… — Лицо Доротеи вспыхнуло, и она на мгновение запнулась. — Я вела себя тогда как полная идиотка… До сих пор не могу простить себе этого.

— Мы знаем, что вы изобразили перед ним нечто вроде стриптиза. Этого хватило бы с избытком, чтобы считать свою миссию выполненной. Но вы почему-то вытащили пистолет и наставили на него.

— Он хотел на меня напасть. Я должна была защищаться.

— Но вместо этого потребовали, чтобы Монтгомери вернул вам деньги.

— Я и так слишком много ему платила. Кайл воровал наркотики и продавал их мне, получая сотни процентов прибыли. Мне просто хотелось, чтобы последняя сделка была более справедливой.

— Значит, вам удалось вернуть деньги?

— Да. Я сделала вид, что сейчас начну стрелять. Он испугался, бросил деньги и убежал. Больше его не видела, клянусь.

— А как вам вообще пришло в голову завязать с ним отношения такого рода?

— Знала, что он работает в офисе Сильвии, хотя личных контактов у нас и не было. Я пришла к ней из-за мучительных болей в спине, и она прописала мне сильные болеутоляющие. Однако, когда лечение закончилось, я вдруг осознала, что здорово подсела на эти таблетки. Поскольку просить их у Диас было бесполезно, я решила обратиться за содействием к Кайлу. Я сразу поняла, что это маргинальный тип без твердых правил, готовый ради денег сделать все, что угодно. Кроме того, я знала, что рецептурные наркотические препараты куда безопаснее купленных на улице. Это не говоря уже о том, что мне нисколько не улыбалось стать клиенткой какого-нибудь прожженного уличного дилера. В качестве места для рандеву я выбрала клуб «Афродизиак», поскольку неоднократно устраивала там ленчи и деловые встречи и знала, что там имеются комнаты и лишних вопросов не задают.

— А вы не подумали о том, что он может вас узнать? Он ведь наверняка видел вас в офисе Сильвии.

— В «Афродизиаке» я всегда прикрывал лицо шарфом, носила темные очки, приглушала освещение и старалась говорить как можно меньше. Уверена, что, если бы он меня узнал, обязательно попытался бы шантажировать.

Когда Доротея произносила эти слова, Кинг очень внимательно смотрел на нее. Она перехватила этот взгляд и побледнела.

— Я понимаю, что все это со стороны кажется ужасным, Шон.

— Это и в самом деле ужасно. Эдди хоть что-нибудь знает об этом?

— Нет! Не говорите ему ничего, пожалуйста. Хотя у нас с ним не самый лучший в мире брак, тем не менее я по-прежнему хорошо к нему отношусь и знаю, что подобная информация убьет его.

— Ничего не могу вам обещать, Доротея… Ну а теперь поведайте нам, где вы провели эту ночь.

— Я была здесь.

— Эдди сможет это подтвердить? — спросила Мишель. — В тот день он рано вернулся с мероприятия своего клуба.

— А вы откуда знаете?

Максвелл почувствовала себя не в своей тарелке.

— Я ездила с Чипом Бейли в Миддлтон, чтобы посмотреть баталию. Чипу пришлось уехать, и меня отвез домой Эдди. Он сказал, что решил не оставаться на второй день сражения.

Хозяйка некоторое время с подозрением смотрела на нее, потом ответила:

— Ночью он домой не приходил. Вероятно, остался ночевать у себя в студии. Иногда такое с ним бывает.

Максвелл начала было что-то говорить, но вдруг замолчала.

Кинг перехватил инициативу:

— Значит, алиби у вас нет. Между прочим, я звонил в отель «Джефферсон» в Ричмонд. Вы там не ночевали, хотя во время допроса утверждали обратное. ФБР обязательно раскопает этот факт. Вы провели ту ночь «Афродизиаке»?

— Точно так. Кайл принес мне туда таблетки примерно в десять часов.

— Забавно…

— Что именно?

— Он мог бы обеспечить ваше алиби в деле об убийстве Бобби Бэттла, но, к несчастью, умер. Так что пока не найдется кто-то другой, видевший вас в ту ночь в «Афродизиаке», следствие будет считать, что у вас нет алиби и в этом случае.

Наркоманка обхватила голову руками и начала всхлипывать. Через минуту Мишель поднялась с места, сходила на кухню и вернулась с мокрым полотенцем.

— Не принимайте все так близко к сердцу, Доротея, — продолжил Кинг. — В конце концов, убийство Кайла пока официально не подтверждено. Возможно, помощник Сильвии умер в результате случайной передозировки. Или покончил жизнь самоубийством.

— Не верю, что этот парень мог покончить с собой. Хотя я знала его мало, он показался мне прожженным эгоистом, ставившим свою персону выше всех прочих. — Доротея вытерла лицо полотенцем и пристально взглянула на детектива. — Что же будет дальше?

— Мы не можем держать ваши действия в тайне.

У хозяйки задрожали губы.

— Да, полагаю, мне не следовало на это рассчитывать…

— Тем не менее мы еще не решили, какая часть сообщенных вами сведений будет предана гласности. Во многом это будет зависеть от дальнейшего развития событий.

— Я не убивала Кайла Монтгомери и моего тестя Бобби Бэттла.

— Говоря о последнем… Зачем вы в тот день ходили к нему в госпиталь?

— Неужели это имеет сейчас хоть какое-нибудь значение?

— Имеет.

Она с шумом вздохнула.

— Бобби обещал мне крупную сумму денег — весьма значительную часть своего состояния. Но для этого Бэттл должен был переписать завещание. Сказал, что переписал, но никаких доказательств так и не представил.

— Значит, вы отправились к нему, чтобы получить подтверждение, что в завещание внесены соответствующие изменения?

— Ну, нам сказали, что он пришел в себя и даже начал говорить. И я подумала, что другого шанса мне, возможно, не представится. Если бы Бобби сделал так, как обещал, все мои финансовые проблемы уладились бы.

— Нет, они уладились бы после его смерти, когда вы получили бы деньги согласно измененному завещанию, — откорректировала Мишель.

— Это правда, — шепнула Доротея, опустив глаза. — Но как бы то ни было, мой визит оказался бесполезным, поскольку тесть снова впал в беспамятство и его подключили к искусственной вентиляции.

— А Эдди знал о возможном изменении завещания в вашу пользу?

— Нет. Муж до сих пор думает, что у нас в плане финансов все прекрасно. Он никогда ни о чем не беспокоится.

— Полагаю, в этом вы ошибаетесь, — заметила Мишель.

— А почему Бобби вообще заговорил об изменении завещания в вашу и Эдди пользу? Насколько я слышал, он уже выделил вам определенную часть семейного достояния.

Доротея кисло улыбнулась:

— Разве бывает достаточно денег и всего остального? Мне лично — нет. А тесть обладал таким большим состоянием…

Кинг посмотрел на нее в упор.

— С Бобби было ох как непросто договориться. Что вы предложили ему взамен, Доротея?

— Лучше я об этом помолчу, — ответила она после минутной заминки. — Тем более гордиться особенно нечем.

— Мне кажется, я догадываюсь. Небольшой стриптиз, который вы продемонстрировали Кайлу, наверняка бледнеет в сравнении с этим. Кстати, давно хотел вас спросить: почему вы ездили в «Афродизиак» на одной из коллекционных машин тестя?

Хозяйка посмотрела на детектива со снисходительной улыбкой.

— Решила, что уж такую малость могу себе позволить. После всего. Тем более он этими автомобилями давно уже не пользовался.

— А вы знаете почему?

— Устал от них, полагаю. Великий Бобби Бэттл был знаменит тем, что вещи, как равным образом и люди, ему быстро надоедали, после чего он навсегда вычеркивал их из памяти. — Сказав это, жена Эдди не то вздохнула, не то всхлипнула.

Кинг поднялся с места и посмотрел на нее сверху вниз без сочувствия во взгляде.

— Если смерть Кайла будет официально признана насильственной, вас вызовут на допрос.

— Мне все равно. По-моему, хуже уже не будет.

— Нет, Доротея. Ситуация может оказаться куда более удручающей, чем вы думаете.

Когда они вышли из дома, Мишель спросила:

— Как ты узнал, что это Доротея? Признаться, я подозревала Саванну. Мне казалось, что она куда больше соответствует образу наркоманки со склонностью к стриптизу.

— Нет. Этого никак не могло быть.

— Но почему? Помнишь, как вызывающе вела она себя в день нашего первого визита, когда разгуливала по веранде почти голая?

— Именно. В этом и заключается ответ на твой вопрос. Сильвия рассказывала, что в «Афродизиаке» подслушала разговор между Кайлом и женщиной, которой он продавал наркотики. Помимо всего прочего, Монтгомери обвинил ее в том, что она вертела перед ним голой задницей, а когда дошло до дела, отказала в близости.

— Положим. Ну и что с того?

— А то, что у Саванны на ягодицах большими буквами вытатуировано ее имя. Так что она вряд ли бы стала демонстрировать это место Кайлу, если бы хотела сохранить инкогнито. В Райтсберге существует только одна Саванна с автографом на корме.

Глава 64

В тот же день, но несколько позже, детективы получили известие от Сильвии. Она сообщила, что закончила исследование останков Кайла Монтгомери, и предложила встретиться. Шон пригласил Диас в офис. Получасом позже судмедэксперт появилась в его кабинете в сопровождении Тодда, а спустя еще несколько минут на парковочной площадке перед агентством притормозил и автомобиль Чипа Бейли.

— Это я ему позвонил, — признался Уильямс. — Решил, что его нужно держать в курсе событий, хотя, строго говоря, убийство Кайла с серийными убийствами не связано.

— Вы в этом уверены? — осведомился Кинг.

Шеф одарил его нелюбезным взглядом.

— Ничего себе вопросик… Вы хотите, чтобы я окончательно свихнулся?

Когда все расселись за столом в небольшом зале заседаний, Сильвия открыла принесенную папку.

— Как я уже говорила, мы не будем знать точной причины смерти Кайла, пока не получим результаты анализов из токсикологической лаборатории. Тем не менее кое-какие странности, обнаруженные на трупе, позволяют предположить, что в данном случае речь идет о так называемом подозрительном случае.

— К таким случаям относятся, насколько мне известно, самоубийство и передозировка наркотиков, — вставил Кинг.

— Как равным образом и насильственная смерть. — Сильвия сделала паузу и, переведя дух, заговорила быстро, уверенно и напористо: — Кайл ни в коем случае не может характеризоваться как профессиональный дилер и наркоман. В его апартаментах наркотики и наркотические вещества не найдены. Кроме того, у него на руках и на теле других следов от шприца не обнаружено.

— Тем не менее вы нашли использованный шприц у него на тумбочке и след от иглы на руке, — заметил Бейли.

— Анализ остатков содержимого шприца показал, что там находился героин. Хорошо, предположим, что Кайл хотел покончить жизнь самоубийством. Но героин — уличный наркотик с нестабильным содержанием наркотического вещества, вследствие чего установить необходимую для смертельной инъекции дозу довольно трудно. Кроме того, его надо еще суметь приобрести, поскольку героина в моей аптеке, разумеется, нет.

Уильямс отметил:

— Ну, на предмет наркотиков он, похоже, был неплохо подкован. А печальная правда заключается в том, что героин нынче можно приобрести чуть ли не в любой подворотне.

— Но мне представляется, что уж если вы решили покончить жизнь самоубийством, то вам хочется, чтобы у вас все получилось с первого раза. Я веду к тому, что героин для этого не самое удачное средство. Но гораздо важнее другое. Я обнаружила на теле Кайла два прокола кожи в области груди. Не заметила их сразу на месте преступления, поскольку в его апартаментах было довольно темно.

— Что за проколы? — спросил Бейли.

— Напоминают следы от двух тонких игл, расположенных на расстоянии дюйма друг от друга.

— Как от шприца? — уточнила Мишель.

— Нет. Вряд ли кому-нибудь придет в голову тыкать шприцем в грудь, когда существуют ноги и руки, куда лучше приспособленные для инъекций.

— Что в таком случае ты думаешь по поводу их происхождения? — спросил Кинг.

— Я уже встречалась с подобным случаем в Ричмонде. После полицейской облавы в больницу был доставлен человек с острой формой сердечной недостаточности, впоследствии умерший. Как выяснилось, полицейские выстрелили в него из электронного ружья системы «Тайзер». Ну так вот: на теле остались точно такие же проколы в том месте, где его поразила сдвоенная электрическая стрела.

Бейли подвел итог:

— Стало быть, кто-то выстрелил в Монтгомери из оружия системы «Тайзер», а когда он лишился способности оказывать сопротивление, вколол смертельную дозу наркотика. Вот почему не осталось следов борьбы.

— Не могу дать стопроцентной гарантии относительно использования «тайзера», однако есть и другие факты, говорящие в пользу насильственной смерти. Так, я обнаружила небольшие кровоизлияния в слизистой оболочке рта и сетчатке глаза.

— Что свидетельствует об удушении или приступе удушья, — кивнула Мишель.

— Совершенно верно. Кровоизлияния связаны с повышенными усилиями, чтобы глотнуть воздуха. Однако аутопсия следов странгуляции не выявила. Таким образом, напрашивается предположение, что для удушения использовался предмет, не оставляющий подобных следов, к примеру подушка. Необходимо также принять в рассуждение, что героин является респираторным депрессантом. Иными словами, у субъекта, находящегося под его действием, дыхание становится поверхностным, и это обстоятельство может сыграть на руку душителю.

— Похоже, преступник стремился замаскировать все под самоубийство. Но если можно считать установленным, что Кайла все-таки убили, остается только выяснить, у кого мог быть мотив для этого, — заметил Бейли.

— Для начала у женщины, которой он продавал в «Афродизиаке» наркотики, — высказался Уильямс. Бейли вопросительно посмотрел на него, и Тодд коротко ввел агента в курс дела.

Бейли пожал плечами:

— Но она вернула деньги. Зачем ей было его убивать?

— А что, если Кайл узнал ее и попытался шантажировать? — предположила Сильвия. — Страх разоблачения — отличный мотив для убийства.

— Стало быть, нам нужно найти эту женщину — и побыстрее, — бросил Уильямс.

Мишель и Кинг обменялись взглядами.

— Мы знаем, кто она, — заявил Шон.

Остальные как по команде повернули головы и с удивлением посмотрели на хозяина офиса.

— Так кто же, чтоб ее черти взяли? — рявкнул Уильямс.

— Доротея Бэттл. И у нее нет алиби на время смерти Кайла.

— Доротея Бэттл? — Шеф полиции взволнованно поднялся со стула. — Почему вы нам сразу об этом не сказали, Шон?

— Мы сами только что об этом узнали. Она раскололась и все выложила.

Уильямс вытащил из кармана сотовый телефон.

— В таком случае надо немедленно ее брать.

— К чему спешить? Она дома.

— Хотите сказать, что надеетесь на это? Предупреждаю: если подозреваемая сбежала, то отвечать за это будете вы.

— Не думаю, что она убила Кайла, Тодд.

Уильямс проигнорировал слова подчиненного и отдал по телефону приказ об аресте Доротеи Бэттл. Потом, закончив отдавать распоряжения, он с любопытством посмотрел на детектива.

— А почему, собственно, вы так считаете?

— Мне нутро говорит об этом.

— Ах нутро? Буду иметь в виду…

— Если этого парня действительно убила Доротея, тогда у нас, возможно, уже три убийцы: серийщик, человек, убивший Бобби, и тот, кто убил Кайла, — не важно, Доротея сделала это или нет, — подсчитал Бейли.

— Или Бобби тоже прикончила Доротея, — высказался Уильямс. Шон посмотрел на Кинга. — Она сказала вам, зачем ходила в больницу к Бэттлу?

— Надеялась, что Бобби изменит завещание в ее пользу и оставит ей кругленькую сумму. По ее словам, ходила в госпиталь, чтобы получить от Бобби подтверждение этого. Но как выяснилось позже, завещание Бэттл не изменил и все деньги получила Ремми. Так что его смерть не принесла бы ей никакой выгоды.

В разговор вступила Мишель:

— Она утверждает, что Бобби находился тогда в беспамятстве. Но что, если это не так и во время ее визита тесть сказал, что ничего ей не оставил? Вдруг Доротея после этого так разозлилась, что убила его?

— Сомневаюсь, что Бобби был способен отвечать на какие-либо вопросы, — заметил Кинг. — Его подсоединили к искусственному легкому, а с толстенной трубкой в горле особенно не поговоришь.

Бейли бросил взгляд на Шона.

— Ну и что вы после этого скажете относительно того, что все жертвы как-то связаны друг с другом?

Детектив пожал плечами:

— Я продолжаю обдумывать эту версию.

После того как все ушли, Кинг взял телефон и набрал чей-то номер, но скоро повесил трубку.

— Кому звонишь? — спросила Мишель.

— Хэрри Кэррику. Но он почему-то не отвечает. Попробую чуть позже связаться с ним снова. Когда Доротею арестуют, разразится ужасный скандал, и я хочу заранее предупредить его об этом. Возможно, он найдет нужным съездить в этой связи к Бэттлам и переговорить с Ремми. Кроме того, Доротее наверняка понадобится адвокат.

— А я все думаю, не стоит ли мне поставить в известность Эдди.

— Мне представляется, что будет лучше, если он все узнает от кого-нибудь другого. Возможно, Бейли захочет взять на себя миссию вестника.

— Кстати, почему ты не сообщил Бейли о связи между Кэнни и Бэттлами?

— Признаться, не уверен, что она действительно существует. Прежде мне бы хотелось удостовериться в этом.

— Но кое-какие подозрения на этот счет у тебя есть, не так ли?

— Есть. И сильные.

— Может, поделишься?

— Я предполагаю, что Стиви был сыном миссис Кэнни от Бобби Бэттла. И что Роджер после смерти жены заставил-таки старика раскошелиться. Это и только это объясняет его неожиданное богатство и тот факт, что у него в доме нет фотографий супруги и сына. Зачем вешать на стену портреты неверной жены и парня, отцом которого ты не являешься?

— Остается только удивляться, что он ждал, пока супруга не погибла в автомобильной аварии, прежде чем начал шантажировать Бэттла.

Кинг во все глаза уставился на партнершу.

— В автомобильной аварии, говоришь? — медленно произнес детектив.

— Ну, она здорово выпила и разбилась на машине. Разве не помнишь?

— Очень хорошо помню, спасибо.

Мишель заметила установившееся на лице партнера странное отстраненное выражение. Казалось, он находился сейчас в другом измерении.

— По-моему, тебе пришла в голову какая-то идея… Расскажешь?

Шон вздрогнул.

— А что, если жена Кэнни погибла не в результате автомобильной аварии?

— Как это «не в результате автомобильной аварии»? Ее нашли в разбитой машине на дне глубокого оврага. Я все выспросила у Тодда об этом случае.

— Да, она умерла в результате аварии. Но из этого вовсе не следует, что авария имела случайный характер, не так ли?

Глава 65

Кинг дозвонился наконец до Хэрри Кэррика и сообщил о том, что произошло.

— Немедленно еду к Бэттлам. Почему бы вам с Мишель не присоединиться ко мне?

Наступило время обеда, когда они встретились у большого дома.

Дверь им открыла Ремми.

— Мейсон уехал по делам, — объяснила она.

— Вы уже слышали? — спросил детектив.

— Слышала. Надеюсь, на этот раз ей не удастся выкрутиться.

Шон с удивлением посмотрел на вдову.

— Ремми, я знаю, что вы не очень-то с ней ладите, но она все еще жена вашего сына.

— Это единственная причина, почему меня волнует это дело.

— А где Эдди?

— В городе. Консультируется с адвокатами. Насколько я знаю, формальное обвинение еще не выдвинуто?

— Пока не установлена официально даже причина смерти, — подключилась к разговору Мишель. — А обвинение может быть выдвинуто только после этого.

— Вы ведь не думаете, что ваша невестка убила того парня, не так ли? — спросил Хэрри хозяйку дома.

Та ответила тяжелым взглядом.

— Нет. Но до сегодняшнего дня мне равным образом и в голову не могло прийти, что она будет покупать ворованные наркотики.

— Существует все-таки разница между такого рода нарушениями и убийством человека, — продолжал адвокат.

Ремми жестом предложила им войти.

— Почему бы нам не продолжить этот занимательный разговор за обеденным столом?

В столовой к ним присоединилась Саванна. На ней были длинная юбка, белая блузка, темно-синий свитер, чулки и туфли на низких каблуках. Волосы тщательно причесаны, а косметики на лице — минимум.

Кэррик с минуту разглядывал ее, пытаясь понять, что так поразило его во внешности девушки. Неожиданно адвоката осенило: дочь была одета в точности как мать. Утвердившись в этой мысли, он искоса посмотрел на Мишель и по ее озадаченному лицу понял, что она тоже размышляет о чем-то подобном.

Хэрри уселся рядом с Саванной и завязал с ней разговор, в то время как детективы сосредоточили все свое внимание на Ремми.

— Доротея ничего не выиграла от смерти Бобби. Так что мотив у нее отсутствует.

— Мотивы не ограничиваются вопросами финансов, — ответила вдова, намазывая маслом булочку.

«Вроде возможного мотива убийства мужа у вас, миссис Бэттл», — подумал Кинг.

— У вас есть по этому поводу какие-то идеи? — осведомилась Мишель.

— Нет. Я просто констатировала факт, представлявшийся мне очевидным.

— Значит, вы не знали, что Доротея использует для поездок в город одну из машин вашего мужа и арендует комнату в «Афродизиаке»? Или что у нее проблемы с наркотиками?

Вдова покачала головой:

— Не знала. Но я ведь не приставленная к ней надзирательница, не так ли?

— Я знала, что у нее проблемы с наркотиками. — Все головы разом повернулись в сторону Саванны.

— Она говорила тебе об этом? — спросил Кинг.

— Нет. Но я видела ее однажды, когда она, вероятно, возвращалась из этого клуба. Стояло раннее утро, и я как раз собиралась отправиться на прогулку. Доротея шла со стороны старого гаража и так плохо выглядела, что оставалось только удивляться, как ей удалось доехать до дома.

— А вам не пришло в голову, что она просто пьяна? — спросила Мишель.

— За четыре года в колледже я научилась различать пьяных и наркоманов.

— Я рада, что тебе удалось приобрести за наши деньги столь богатые познания, — бросила Ремми.

— Ты разговаривала с Доротеей на эту тему? — осведомился Кинг.

— Нет. Считала, что это не мое дело.

— Неужели тыне сказала об этом никому из домашних? К примеру, Эдди?

— Не сказала. Опять-таки в силу упомянутой выше причины. Надеюсь, ты заметил, что мы с Доротеей никогда не были особенно близки?

После обеда хозяйка удалилась, сославшись на то, что ей необходимо написать несколько важных писем. Так что миссия официального прощания с гостями выпала младшей Бэттл. Кинг, однако, прежде чем уйти, отправился в ванную, попросив Мишель и Хэрри задержаться на минуту. В ожидании его возвращения Кэррик отвел Саванну в сторону и заговорил с ней о чем-то конфиденциальным тоном. Когда Шон вернулся, гости пожелали хозяевам в лице Саванны спокойной ночи и вышли из дома.

Хэрри извинился:

— Не подумайте, что я вас игнорировал, Мишель. Просто беспокоюсь за Саванну, и мне требовалось переговорить с ней наедине.

— Вы заметили, что она оделась точно так же, как ее мать? — спросил Кинг.

— Уже одно это послужило мне указанием, что в доме не все ладно, — дипломатично заметил адвокат. — Ремми — личность властная, и даже таким свободолюбивым особам, как Саванна, приходится временами склоняться перед ее силой воли.

— А миссис Бэттл между тем продолжает писать письма. Это не говоря уже о том, что ведет дневник событий и, вероятно, получает множество посланий от друзей, — заметил Шон.

Хэрри с любопытством посмотрел на него.

— Полагаю, она и впрямь серьезно занимается своей корреспонденцией. Но я тоже пишу много писем. Разве это так важно?

— Когда я шел в ванную, то, проходя мимо ее кабинета, заметил, что она действительно сидит там и пишет письма, о чем заранее всех нас предупредила.

— И что с того? — спросила Мишель.

— Существует одна проблема, которая все время не дает мне покоя. А именно: что пропало из ее секретного ящика и тайника Бобби? Вот я и подумал: а что, если это письма, дневники или нечто подобное?

Хэрри задумался:

— В этом есть смысл. Женщины склада Ремми часто заводят тайники для хранения конфиденциальной корреспонденции.

— Корреспонденции, которая может содержать взрывоопасную информацию, — подхватил Кинг. — И не обязательно в уголовном плане. Скорее такие письма могут навредить в личной жизни. Мне представляется, что это обязательно надо иметь в виду.

Так, за разговором добрались до парковочной площадки. Мишель, приехавшая на этот раз в своей машине, пожелала доброй ночи Хэрри и напарнику, забралась в салон «Белого кита» и укатила. Уехал и Кэррик, махнув Кингу на прощание из открытой кабины своего антикварного автомобиля. Детектив тоже собрался ехать и уже взялся было за руль «лексуса», как вдруг увидел записку, лежавшую на месте для пассажира.

Записка оказалась короткой и по делу: «Я хочу поговорить с вами. Увидимся около вашего дома в десять вечера». Внизу стояла короткая подпись: «Салли».

Шон огляделся, но никого не увидел. Потом посмотрел на часы. Стрелки показывали девять. Кинг собрался позвонить Мишель и попросить подъехать к его плавучему дому, но, поразмыслив, отверг эту идею, так как приезд напарницы мог отпугнуть Вэйнрайт. Выезжая с парковки, он думал о том, что через час прояснятся хотя бы некоторые аспекты этого загадочного дела. Учитывая дефицит информации по нему, детектив был готов с благодарностью принять и такой исход.

Глава 66

Часом позже Шон встретил Вэйнрайт в конце подъездной дорожки, провел через ограждения пирса к своему плавучему дому и спустился с ней по трапу в жилые помещения.

Девушка определенно нервничала. Кинг пытался ее приободрить:

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне, Салли. Когда расскажете о том, что храните на сердце, вам сразу же станет легче.

Они расположились за маленьким столиком на кухне плавучего дома. За бортом плескалась вода, и лодку-дом слегка покачивало. Поставив перед гостьей чашку с крепким горячим чаем, Кинг ждал.

— Итак, Джуниор, — произнес он после минутного молчания. — Вы пришли, чтобы рассказать мне о Джуниоре, не так ли?

Салли набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Я была с ним, когда произошло ограбление.

— Вы помогали ему грабить? — поразился детектив.

— Нет. Я имею в виду не дом Бэттлов, а дом Джуниора — тот самый, который он строил.

— Значит, Бэттлов ограбил не он?

— Никак не мог. Мы находились в его недостроенном доме с восьми вечера до почти четырех утра. Это не говоря уже о том, что Каса-Бэттл находится как минимум в часе езды от этого места.

— А с какой целью вы вообще приехали в новый дом Девера?

Салли глотнула чаю и откинулась на спинку стула. Ее бледное поначалу лицо пошло красными пятнами, а на глазах выступили слезы.

— О Господи! Никогда бы не поверила, что мне придется все это рассказывать…

— Салли! Повторяю вопрос: зачем вы приехали к Джуниору? — произнес Кинг, окатывая гостью пронизывающим взглядом.

— Мы сошлись с ним, когда он работал в доме Бэттлов. Должно быть, потому, что… мы оба чувствовали себя заброшенными и одинокими.

— Значит, вы находились в любовной связи?

— Неправда! Все было совсем не так. Вы переиначиваете мои слова! — воскликнула Салли.

— О'кей. Тогда расскажите, как все обстояло на самом деле, — спокойно предложил Кинг.

— Мы с ним дружили. Поначалу, я имею в виду… — Девушка запнулась, поставила чашку на стол и наклонилась вперед. — Короче говоря, он сказал мне, что будет работать на строительстве дома всю ночь. Зная, что его жена в это время сидит дома с детьми, я приехала, соблазнила его, и… мы с ним переспали. Ну вот, наконец-то я сказала это…

— Вы его соблазнили?

На лице Салли проступило обиженное выражение.

— Я далеко не всегда ношу штаны и измазана лошадиным дерьмом, Шон. В тот вечер тщательно вымылась и приоделась. Разумеется, он здорово удивился, когда увидел меня. Но я очень быстро объяснила ему, что мне от него нужно.

— Но я всегда находился под впечатлением, что Джуниор любил Лулу.

— Любил, и в этом не может быть никаких сомнений. Но он ведь мужчина, не так ли? А я в тот вечер надела самый откровенный наряд, какой только нашелся у меня в гардеробе. Так что отказаться от моего предложения ему было нелегко. Кроме того, я сказала, что мне нужен лишь секс — без каких-либо обязательств, обещаний и заверений в глубоких чувствах. Потом, когда все произошло, Девер поведал мне, что Лулу почти не уделяет ему внимания, так как работает дни и ночи напролет в своем клубе.

— Значит, Джуниор в ту ночь меньше всего думал об ограблении?

— Скажем так: он здорово расслабился со мной и в физическом плане не смог бы после нашей встречи ограбить даже ларек. Черт, я сама едва могла ходить после этого.

Кинг воздел в воздух руку.

— Ладно, ладно, я верю вам. Не надо больше деталей…

Салли потерла кулачком глаза.

— Сказать по правде, Джуниор здорово мне нравился. Он был очень ласковый, а за грубоватой внешностью мужлана скрывалось чувствительное сердце.

— Почему вы не рассказали об этой встрече, когда Девера арестовали за ограбление?

— Он мне не позволил! Сказал, что лучше сядет в тюрьму, нежели жена узнает о его измене.

— О'кей, кажется, я понимаю его мотивацию. Что-нибудь еще рассказать можете?

— А нечего больше рассказывать. На похоронах Бэттла я улизнула из толпы скорбящих, чтобы попрощаться с Джуниором. Не думала, что кто-то заметит это. — Вэйнрайт уткнулась глазами в крышку стола и осведомилась: — Скажите, все это обязательно должно стать всеобщим достоянием?

— Может, и нет. Джуниор-то умер, а Ремми, похоже, убеждена в его невиновности. Так что по идее нет причин разрушать добрую память Лулу о муже.

— Он действительно любил ее, Шон. И то, что мы с ним разок переспали, ничего не меняет. — Секунду помолчав, девушка добавила: — В отношениях с мужчинами у меня только трахом все и ограничивается.

После ухода Салли Кинг было подумывал позвонить Мишель и сообщить о разговоре, но решил подождать до утра. День был долгий, трудный. Шон отправился спать.

Находившийся на некотором удалении от дома Кинга человек видел, как выходила Салли. Благодаря подслушивающей аппаратуре он получил полное представление о разговоре и теперь ждал, когда в круглых окошках-иллюминаторах плавучего дома погаснет свет. Когда Кинг заснет, он нанесет ему запланированный визит, который должен оказаться для детектива последним.

Глава 67

Вернувшись домой, Мишель с четверть часа колотила кулаками и била ногами висевший в подвале набитый песком кожаный мешок, потом поднялась наверх, сложила в пакет грязное белье для прачечной и даже немного прибралась на кухне. Затем приняла душ и стала подумывать об отходе ко сну. Спать, однако, ей совершенно не хотелось, поскольку мысли то и дело возвращались к недавним убийствам. Что они пропустили, расследуя это дело? Кинг высказал предположение, что миссис Кэнни погибла не в результате аварии, а в заранее подстроенной автокатастрофе. Если так, то кто ее подстроил?

Голова гудела, и детектив, так ничего и не придумав, решила отправиться на автомобильную прогулку. Обычно такого рода поездки хорошо прочищали мозги и помогали размышлять. Как это часто бывало, Максвелл выбрала маршрут, проходивший рядом с их с Кингом офисом. Повинуясь внезапно возникшему импульсу, там она вышла из машины и прошла в контору, решив на сон грядущий просмотреть накопившиеся по делу материалы. Вдруг придет в голову что-то ценное?

Пересекая небольшой холл, она заметила отпечатанные на бумаге сведения о телефонных звонках, лежавшие на столе секретарши, работавшей в агентстве на условиях частичной занятости. Одним из звонивших Кингу значился некий Билли Эдвардс. Хотя имя показалось Мишель знакомым, вспомнить этого человека она не смогла. Тем не менее проставленный в правом верхнем углу цифровой код говорил о том, что сообщение пришло из Лос-Анджелеса, где вечер только вступал в свои права. Более всего в общении с партнером Максвелл раздражал тот факт, что Шон далеко не всегда делился с ней приходившими на его имя материалами. Решив, что ей представился удобный случай заявить о своих правах, а заодно узнать кое-что полезное, она набрала номер Эдвардса. Трубку подняли на третьем гудке.

— Билли Эдвардс?

— Он самый. Кто говорит?

— Это Мишель Максвелл, партнер Шона Кинга по детективному агентству в Райтсберге, штат Виргиния. Насколько я понимаю, он вам звонил?

— Точно так. И я пытался связаться с ним.

— Сейчас его нет на месте, но он попросил меня переговорить с вами.

— Меня это вполне устраивает. Итак, что вы хотели бы узнать о тех временах, когда я работал у Бэттлов?

И тут в голове у Мишель словно что-то щелкнуло, и она вспомнила, что Билли Эдвардс работал у Бобби механиком, обслуживал коллекцию автомобилей. Его уволили на следующий день после состоявшейся между Бобби и Ремми ссоры, свидетельницей которой стала Салли Вэйнрайт.

— Да, нас интересует именно эта тема, — быстро подтвердила Мишель. — Насколько нам стало известно, вас тогда очень быстро и неожиданно уволили.

Эдвардс рассмеялся.

— Можно сказать, вышвырнули на улицу без какого-либо уведомления.

— И кто же вас вышвырнул? Бобби Бэттл?

— Бобби собственной персоной. Я слышал, что он умер. Это правда?

— Да. Он сообщил вам о причине увольнения?

— Нет. Но я знал, что это никак не связано с моей работой. Сейчас, задним числом, я готов признать, что временами халтурил и относился к своим обязанностям спустя рукава, но Бобби при увольнении обошелся со мной довольно милостиво. Выплатил неплохие деньги в качестве компенсации и написал отличную рекомендацию, позволившую мне в скором времени устроиться на выгодное место у богатого парня в Огайо, обладавшего коллекцией антикварных автомобилей даже более крупной, чем у Бэттлов.

— Что ж, вам повезло. Недавно мы выяснили, что в ночь, предшествовавшую вашему увольнению, между Бобби и миссис Бэттл произошла крупная ссора в том самом гараже, где хранились антикварные автомобили.

— О, Ремми Бэттл та еще дамочка! Между нами, они друг друга стоили и семейка у них была просто на удивление. Это как если бы Годзилла и Кинг-Конг проживали под одной крышей.

— Согласна. Но скажите мне, вы слышали что-нибудь об этой ссоре?

— Нет. Как, интересно, вы о ней узнали?

— Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос. Это конфиденциальная информация.

— Хм… Готов спорить, что вам об этом наплела Салли Вэйнрайт. Верно?

— А почему вы так думаете?

— Потому что она любила прогуливаться в одиночестве по задворкам поместья, в частности там, где находился гараж. Впрочем, бывало, что она и со мной прогуливалась, — добавил механик со смешком. — Иногда мы с ней очень неплохо проводили время.

— Значит, вы с ней… хм… встречались?

— Не сказал бы. Просто развлекались. Салли такая страстная девушка… Если бы Бэттл узнал, что́ мы с ней проделывали в салонах его драгоценных автомобилей, он бы…

— Неужели?

— Точно вам говорю! Впрочем, красотка развлекалась не только со мной.

— А с кем еще?

— Мейсон все еще там работает?

— Да.

— Вот вам еще один ее кавалер.

Мишель не могла скрыть овладевшего ею удивления.

— Вы хотите сказать, что Мейсон спал с Вэйнрайт?

— По крайней мере так она мне говорила, — ответил Эдвардс и добавил: — Но я лично никаких проявлений близости между ними не замечал. С другой стороны, она девушка симпатичная, к тому же одинокая. Мне, возможно, не следует этого говорить, но когда люди живут в одном доме долгое время, всякое случается. Даже самые стойкие мужчины могут проявить слабость, если им навстречу попадется такая вот девушка, которая, скажем, только что вышла из душа и ничего из одежды, кроме полотенца, на себе не имеет. Все мы люди — вот что я имею в виду…

— Спасибо. Я вас поняла. Что-нибудь еще сообщить можете?

— Возможно. Только в любом случае никаких имен называть не стану, поскольку не помню.

— По словам Салли, не успел Бобби заехать в гараж на своем «роллс-ройсе», как появилась Ремми и между ними разгорелась ссора.

— На «роллсе», говорите? О, это настоящий красавец. Таких на всем свете штук пять осталось, не больше. Насколько я понимаю, он от него избавился, не так ли?

— Совершенно верно. Избавился. И похоже, чуть ли не на следующий день.

— Я так и думал.

Мишель насторожилась.

— Почему вы так говорите?

— На следующее утро, когда мне объявили об увольнении, я вернулся в гараж, чтобы забрать свои вещи и ящик с инструментами. Надо сказать, я всегда питал слабость к этому автомобилю и хотел, если так можно выразиться, полюбоваться на него напоследок. Сами понимаете, купить его я не мог, ибо такие машины мне, ясное дело, не карману. — Сказав это, Эдвардс рассмеялся.

Мишель, однако, его веселости не разделила и не поддержала.

— Итак, что конкретно вы тогда сделали?

— Как я уже сказал, отправился полюбоваться на него. Снял брезент, забрался в салон, положил руки на руль и на мгновение представил себе, что владею им.

— Это все понятно и объяснимо, — нетерпеливо произнесла Максвелл. — Но почему вы подумали, что Бэттл решил от него избавиться?

— Потому что на переднем левом крыле у него появилась вмятина, а одна из фар разбита. Определенно ночью с «роллс-ройсом» что-то произошло. Я это точно знаю, поскольку во второй половине предыдущего дня лично проверял его и автомобиль тогда находился в полном порядке. Нельзя сказать, чтобы ущерб был большой, но ремонт автомобилей такого класса, даже самый ничтожный, стоит многие тысячи долларов. Это не говоря уже о том, что раздобыть аутентичную запасную деталь часто невозможно ни за какие деньги. Обдумав все это, я пришел к выводу, что Бэттл ночью врезался во что-то, увидел вмятину на крыле, разбитую фару и страшно расстроился и разозлился, поскольку терпеть не мог, когда у него хоть что-то не в порядке, пусть даже самая малость. Он всегда мне выговаривал, если обнаруживал хотя бы каплю масла на полу гаража или грязный потек на номерных знаках. Думаю, он избавился от «роллс-ройса», поскольку решил, что отремонтировать его идеально — так, как ему хотелось бы, — у него не получится. Уж такой это был человек.

— Вы говорили кому-нибудь о том, что «роллс-ройс» получил повреждение?

— Нет. В конце концов, это его машина, и он мог делать с ней все, что ему заблагорассудится.

— Не помните ли вы точную дату, когда все это произошло?

— Похоже, это произошло в ночь перед моим увольнением. Как я уже говорил, проверял машину за день до этого, но никаких повреждений тогда не заметил.

— Это понятно. Но какое число стояло тогда на календаре?

Механик с минуту хранил молчание.

— С тех пор прошло более трех лет, и я точно не помню. После этого мне довелось поработать в Северной Каролине, пока не подвернулась работа в Огайо, о которой я вам говорил. Думаю, дело было в сентябре. Нет, скорее в октябре или даже ноябре, — добавил он без особой уверенности в голосе.

— Не могли бы вы назвать более точную дату?

— Послушайте, мне непросто вспомнить, где я был на прошлой неделе, а уж три года назад — тем более. С тех пор я неоднократно переезжал, сменив множество рабочих мест.

— Не могли бы вы посмотреть корешки платежных чеков, полученных от Бэттлов? Или оставшиеся от работы в Северной Каролине или Огайо? Это могло бы здорово сузить сферу поисков.

— Леди, я живу в маленькой квартирке с одной спальней в Западном Голливуде, и мне просто негде хранить такого рода хлам. Едва хватает места для одежды и обуви.

— Если вспомните, не сочтите за труд позвонить мне. Пожалуйста…

— Конечно, позвоню, если это важно.

— Это очень важно.

Мишель положила трубку и уселась за свой рабочий стол. Итак, это произошло три года назад, осенью. Если разобраться, с тех пор прошло целых три с половиной года, поскольку сейчас весна. «Минуточку, — напомнила она себе, усаживаясь на стуле прямо, — возможно, Салли Вэйнрайт помнит точную дату». Максвелл посмотрела на часы, но поняла, что звонить девушке-груму поздно. Что ж, позвонят с Кингом ей завтра утром. Ну а сейчас ей необходимо связаться с партнером и рассказать ему все, что удалось разузнать.

Она позвонила ему на мобильный, ответа не получила и оставила сообщение. Стационарного же телефона в плавучем доме Кинга не имелось. Возможно, напарник давно уже спит. Мишель некоторое время крутила в пальцах свой сотовый, не зная, как поступить. Часть сознания предлагала ей считать рабочий день законченным, возвращаться домой и ложиться спать, но другая часть противилась этому, заставляя то и дело поглядывать на зажатый в руке мобильник. Неожиданно ею овладело странное тревожное чувство. Она знала, что сон у Кинга легкий. Но коли так, почему он не берет трубку? Компаньон никогда не игнорировал ее звонков, а о том, что звонит она, ему должен сообщить номер, высветившийся на дисплее телефона. Но быть может, все дело в том, что Шон просто не в состоянии ответить на звонок?! Мишель схватила ключи и помчалась к своему пикапу, дожидавшемуся ее на парковке перед офисом.

Глава 68

Шон беспокойно заворочался во сне, но не проснулся. В мозгу его словно что-то лопнуло и полыхнуло, а из уст вырвался протяжный стон, но это не имело никакого отношения ни к сновидениям, ни даже к ночным кошмарам. Лодку качнуло на волнах озера, но это уже не могло его разбудить. Тело детектива лишилось способности абсорбировать кислород, и он медленно и тихо умирал.


Свет фар прорезал тьму, когда Максвелл подкатила на своем «Белом ките» к плавучему дому Кинга. Выбравшись из кабины, прошла по сходням на борт и спустилась по трапу к двери кубрика.

— Шон! — крикнула она, ударив кулаком в дверную створку. — Ты дома? — Оглядевшись, она заметила стоявшую на парковке машину Кинга и вновь воззвала: — Шон!

Потом подергала за ручку двери, но дверь оказалась запертой изнутри. Выйдя на палубу, Мишель обошла вокруг плавучего дома и заглянула в иллюминатор, который, она знала, являлся окном спальни напарника. Ничего не увидев, постучала костяшками пальцев в стекло.

— Шон! — крикнула Максвелл снова, так как ей показалось, что из спальни донесся какой-то звук. Она прислушалась. Звук повторился и напомнил Мишель болезненный стон.

Вернулась бегом к двери кубрика и толкнула ее плечом. Дверь не поддалась. Тогда детектив отошла на несколько шагов и, выставив плечо вперед, с разбегу протаранила дверь, вложив в удар всю силу тренированного тела. Не слишком прочный замок сломался, и дверь распахнулась. Выхватив из кобуры пистолет, Мишель ворвалась в помещение и сразу же ощутила свинцовую тяжесть атмосферы в комнате, что только увеличило владевшее ею паническое чувство. Откуда-то снизу доносился тихий вибрирующий звук, напоминавший гудение, источника которого она не понимала. Задыхаясь, влетела в спальню Кинга, задевая попутно в темноте какие-то предметы, и поднесла руку к выключателю. В следующее мгновение комната осветилась.

— Шон! Шон?!

Попыталась растолкать его, но у нее ничего не получилось. Тогда Максвелл стащила напарника с постели и, протащив по каюте, коридору и трапу, выволокла из кубрика на палубу. Это усилие из-за недостатка кислорода в воздухе каюты стоило ей большого труда, и она, оказавшись на улице, некоторое время хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться. Потом посмотрела на напарника. Он лежал на палубе без движения, а его лицо в свете фар казалось багровым. Отравление угарным газом, подумала Мишель и, склонившись над Кингом, начала делать ему искусственное дыхание «рот в рот». При этом, переводя дух, выкрикивала:

— Дыши, Шон! Дыши, чтоб тебя черти взяли!

Максвелл не жалела усилий. От частых глубоких вдохов у нее начался озноб и закружилась голова, но она, не обращая внимания на мелкие неудобства, продолжала работу.

— Вздохни, Шон, ну пожалуйста! Хотя бы разок. Сделай это для меня, малыш, умоляю… И не вздумай умирать, сукин сын! Я тебе этого не прощу.

Прервав на секунду манипуляции, Мишель пощупала пульс Кинга, а затем, расстегнув рубашку, приникла ухом к его груди. Биение сердца едва прослушивалось, и она, вогнав в партнера очередную порцию воздуха, выхватила из кармана мобильный телефон, набрала номер 911 и вызвала «скорую». Потом продолжила делать искусственное дыхание, готовясь в случае необходимости приступить к массажу сердца. По счастью, сердце Кинга, хотя и тихо, продолжало биться. Если бы его легкие вышли из пассивного состояния и хотя бы раз самостоятельно расширились, набирая воздух, он был бы спасен. Но несмотря на все усилия Мишель, которой начало уже казаться, что она сама вот-вот упадет в обморок, напарник оставался совершенно неподвижным.

«Он как мертвый, возможно, уже умер. Неужели я проиграла?»

— Прошу тебя, Шон, не сдавайся, не умирай… Я здесь, рядом с тобой, хочу помочь тебе… Ты все преодолеешь, справишься с этой напастью, ты не умрешь, я это точно знаю.

Она вновь закачала в легкие детектива очередную порцию воздуха, стремясь заставить их расшириться и работать самостоятельно. При этом повторяла про себя как молитву, что ничего еще не потеряно и надо продолжать делать искусственное дыхание, пока не приехала «скорая помощь».

— Ты справишься, Шон. Ты выживешь. Твое время еще не пришло, не пришло — слышишь меня? Ты мне очень нужен — не смей оставлять меня в одиночестве!

Снова и снова Мишель прижималась губами к его губам, а делая перерыв, чтобы отдышаться, ругалась и проклинала его. Требовала, чтобы он держался, жил дальше, начал дышать сам. Пыталась криком и ругательствами пробиться к его сознанию, в каком бы измерении оно в данный момент ни находилось.

— Оставайся со мной, Шон… Оставайся со мной… Верь мне, твое время еще не пришло. Дыши, Шон, чтоб тебя черти взяли!..

Наконец, очень медленно, Кинг начал возвращаться в этот мир. Неожиданно его грудь судорожно поднялась и опала, потом еще раз поднялась, снова опала, затем его дыхание, хотя очень тяжелое и поверхностное, стало обретать некое подобие регулярности, а багрово-красное лицо словно просветлело. Мишель сбегала на кухню за водой, набрала в рот и опрыскала лицо и голову напарника. Черт, и куда только запропастилась проклятая «скорая помощь»? По идее она давно уже должна прибыть на место. Молодая женщина знала, что, хотя в положении Кинга наметился определенный прогресс, его состояние могло измениться в худшую сторону в любой момент. Максвелл, кроме того, опасалась, что длительная нехватка кислорода могла самым пагубным образом отразиться на состоянии мозга. Отогнав в следующий момент эти неприятные мысли, она продолжала колдовать над напарником, возвращая к жизни.

Окатив Кинга последней порцией воды из чашки, она хотела было сбегать на кухню за новым запасом, как вдруг, опустив глаза, замерла, словно обратившись в статую. На торсе между грудей высветилась алая точка лазерного прицела, остановившаяся в следующее мгновение точно над сердцем.

На этот раз она не колебалась ни секунды, поскольку в сознании была свежа еще память об аналогичных играх с убийцей в недостроенном доме Джуниора. До сих пор преступнику удавалось опережать их с Кингом на шаг, это не говоря уже о том, что в прошлый раз он сумел превратить их в безвольных исполнителей своих приказов. Сказав себе мысленно, что это больше не повторится, Мишель молниеносным броском уклонилась от лазерного прицела, выхватила в движении пистолет и открыла частый огонь в том направлении, где, по ее мнению, мог укрываться злодей, забравший столь многое у столь многих.

В следующий момент Максвелл упала на палубу судна, перекатилась, добралась до борта, послужившего ей защитой, выбросила нажатием на кнопку опустевший магазин и вставила новый. Затем, дослав патрон в патронник, осторожно выглянула из-за края борта и осмотрелась. Преступника она не заметила, зато услышала быстро удалявшийся от лодки звук шагов бегущего человека. Мишель хотела было перепрыгнуть через борт и устремиться за ним в погоню, как с места, где она оставила Кинга, послышался громкий стон. Забыв в ту же секунду и о преступнике, и о своем намерении изловить его, Максвелл бросилась к напарнику. Детектив пытался присесть, содрогаясь всем телом и судорожно кашляя. Наконец ему удалось принять вертикальное положение, после чего началась сильная рвота. Мишель намочила в озере полотенце и вытерла рвоту с его лица, груди и живота. Потом обняла компаньона и прижала к себе.

— Обопрись спиной на борт, Шон. Тебе сразу станет легче. Все в порядке, я с тобой. Сиди спокойно, я о тебе позабочусь. — Максвелл смахнула было слезы — на этот раз слезы счастья, — но они безостановочно текли, и спасительница прекратила с ними бороться. Какие мелочи! Сейчас ей хотелось кричать от радости.

— Что случилось? — еле слышно спросил Кинг. — Что здесь происходит?

— Помолчи, Шон, побереги дыхание. «Скорая помощь» будет здесь с минуты на минуту.

Она присела рядом и, положив его голову к себе на колени, стала укачивать как ребенка. Детектив открыл глаза.

— А ты как? Ты в порядке?

Только в эту минуту Мишель поняла, что преступник все-таки достал ее. И сообщила об этом не боль, которой Максвелл поначалу не почувствовала, а струившаяся по руке кровь. Молодая женщина нащупала в рукаве блузки дырку, которую проделала пуля, а потом, тоже на ощупь, исследовала ранение, оказавшееся, по счастью, поверхностным. Оторвав нижнюю часть рукава, она перетянула руку чуть выше раны, чтобы остановить кровотечение.

— Мишель, ты в порядке? — снова спросил Кинг. На этот раз он говорил более твердо, хотя от слабости у него едва ворочался язык и закрывались глаза.

— Еще в каком! В жизни не бывало лучше, — солгала Максвелл.

Глава 69

— Кто-то заблокировал вентиляцию отопительной системы, Шон, — сообщил Тодд Уильямс детективам в госпитале. Шеф полиции приехал туда в сопровождении двух своих помощников и Сильвии. — Из-за этого угарный газ прямиком шел в вашу каюту. Вам здорово повезло, что Мишель вовремя добралась до вашего дома.

— Чуть не опоздала. — Максвелл покосилась на обмотанную бинтами раненую руку, висевшую в повязке на груди.

Кинг укоризненно посмотрел на нее с больничной койки.

— Почему ты сказала мне, что у тебя все в порядке? Сомнительно, что пулевое ранение в руку — это полный порядок.

— Ерунда. Пуля прошла по касательной, лишь оцарапав кожу.

— Нет, не ерунда. Потенциально выстрел был опасный, — произнесла Сильвия, вступая в разговор. — Заметьте, рана на внутренней стороне руки. Дюйм в сторону — и пуля попала бы в торс, причинив куда больший ущерб.

Мишель отреагировала на чрезмерную, по ее мнению, озабоченность врача небрежным пожатием плеч и осведомилась:

— Кстати, пулю или стрелка нашли?

— Ни пули, ни стрелка, — ответил Уильямс. — Пуля, по всей видимости, лежит на дне озера. Стрелок же бесследно исчез.

— Все-таки один положительный момент во всем этом есть, — бросил Кинг, и присутствующие как по команде посмотрели на него. — Если этот парень решил от меня избавиться, значит, мы подобрались к нему довольно близко.

— В любом случае, сидя здесь, его не поймаешь, — посетовал Уильямс.

Когда шеф с помощниками удалился, Сильвия повернулась к Шону.

— Ты не должен возвращаться на лодку. Переезжай ко мне. У меня полно места.

Мишель подошла к Диас и твердым голосом отчеканила:

— Он переедет ко мне в коттедж. Уж я точно смогу о нем позаботиться.

Кинг посмотрел на женщин.

— Она права, Сильвия. Ты сейчас нарасхват, и сиделки из тебя не получится. Впрочем, я не особенно в ней нуждаюсь, поскольку чувствую себя хорошо.

Максвелл покачала головой.

— Ты слышал, что сказал доктор? Несколько дней постельного режима и никаких волнений.

— Совершенно верно. Тебя накачали кислородом, поэтому тебе кажется, что ты уже поправился. При всем том организм перенес сильнейший шок, и если ты сразу приступишь к работе, в скором времени снова окажешься на больничной койке. — Диас посмотрела на Мишель и добавила: — Вам тоже необходимо поберечься.

— Не беспокойтесь. Ничего со мной не случится.

Сильвия обняла Кинга за плечи, прошептала что-то ему на ухо и ушла.

— Что она тебе сказала? — спросила Мишель.

— Я не имею права на маленькие личные тайны?

— У тебя не должно быть от меня никаких тайн. Я только что спасла тебе жизнь. И заметь: это происходит не в первый раз!

Шон вздохнул.

— Ну, она сказала, чтобы я не смел больше так ее пугать…

— Только это?

— Извини, если не угодил. Полагаю, тебе хотелось бы услышать отчет о том, сколь бесконечно она меня любит, не так ли? Вынужден тебя разочаровать. Чтобы подобные разговоры имели место, даму необходимо как минимум три раза сводить в ресторан, один раз — в кино на последний сеанс, ну и основательно потискать, разумеется.

— Опять умничаешь? Значит, тебе и в самом деле полегчало…

— Слушай, а мы не можем убраться отсюда прямо сейчас?

— Врачи сказали, что хотели бы еще немного понаблюдать за тобой.

— Чтоб их черти взяли! Мне хочется одного: подышать свежим воздухом, — а где он, спрашивается, в госпитале?

— О'кей. Пойду узнаю, что тут можно сделать. Но предупреждаю: даже если тебя отпустят, первым делом нам придется съездить к тебе за вещами.

— А ты сможешь водить машину с такой рукой?

— И водить смогу, и стрелять. Судя по тому, как складываются обстоятельства, оба этих умения нам очень пригодятся, причем в самом ближайшем будущем.

Когда они часом позже вышли на парковочную площадку перед госпиталем и двинулись к пикапу Мишель, Кинг не без иронии произнес:

— По крайней мере на этот раз злодеи не взорвали мой дом.

— Я восхищаюсь мужчинами, способными видеть во всем светлую сторону.

— Теперь мне осталось справиться лишь с одной проблемой.

Максвелл, придя в смущение, искоса посмотрела на него.

— Это с какой же?

— Выжить в том бедламе, который царит у тебя дома!


Едва рассвело, когда Салли Вэйнрайт поднялась с постели и стала собираться на работу. Что бы ни случилось, лошадей необходимо накормить, выездить и вычистить. Не говоря уже о чистке конюшни, уборке навоза, ремонте сбруи и седел, а также о тысяче других дел, которые должен сделать грум в течение рабочего дня. Салли раньше всех поднималась и раньше всех ложилась. Но сегодня она собиралась не так быстро, как обычно, поскольку вчера до позднего вечера разговаривала с Кингом. Признаться, она опасалась последствий этого разговора, но соглашалась с детективом в том смысле, что поступила правильно, рассказав ему обо всем. По крайней мере теперь все узнают, что Джуниор ни в чем не виновен.

Одевшись, девушка вышла в холодное прозрачное утро и быстрым шагом двинулась в направлении конюшни. Подойдя к первому стойлу и протянув руку, чтобы открыть его, она задалась вопросом, долго ли ей еще здесь работать. Из всего семейства Бэттл верховыми лошадьми пользовались только Саванна и Эдди, но с отъездом Саванны, о чем в последнее время говорили все чаще, содержание конюшни и лошадей становилось практически бессмысленным. Что ж, если ее, Салли, уволят, это, возможно, и к лучшему. Очень может быть, уже пора уезжать из этих мест. Слишком много вокруг трагедий, слишком много смертей. Ее бросало в дрожь при одной мысли об этом.

Неожиданно в шею грума вонзилось широкое, с пилой, лезвие большого ножа. Двигаясь слева направо, оно рассекло сонную артерию и яремную вену и так глубоко проникло в тело, что задело шейный участок позвоночного столба. Салли попыталась было что-то сказать, но из горла вырвался один только хрип. В следующее мгновение девушка почувствовала, как хлынувшая из раны кровь омочила спереди рубашку. Кровь покидала тело с устрашающей быстротой — такую потерю организм был не в силах восполнить. Вэйнрайт сначала упала на колени, а потом ткнулась в пол конюшни лицом. Пораженный происходящим мозг Салли осознал, что ее убивают, лишь за долю секунды до смерти.

Убийца воспользовался граблями, чтобы перевернуть тело жертвы на спину. Теперь ее глаза смотрели прямо на него, но видеть уже не могли. В следующее мгновение страшный удар сломал Салли нос. Второй удар раздробил скулу, а третий — расплющил левый глаз и глазницу. К тому времени, когда удары перестали сыпаться на мертвое тело, девушку не узнала бы даже родная мать.

Бросив нож и грабли рядом с трупом, убийца некоторое время рассматривал его. При этом на его лице проступили ярость и злоба. Казалось, он ненавидел эту молодую женщину всей душой. Впрочем, уже через секунду Вэйнрайт осталась в одиночестве. Изуродованное тело лежало на соломе, пропитанной кровью. Единственный звук, который нарушал теперь тишину конюшни, был нетерпеливый стук копыт запертого в стойле жеребца. Он хотел, чтобы его выгуляли, но утренняя выездка в тот день так и не состоялась.

Глава 70

Кинг лежал без сна на постели в небольшой гостевой комнате коттеджа Мишель. Когда небо просветлело, с кухни до него донеслось звяканье посуды и прочей кухонной утвари. Шон содрогнулся при мысли, что напарница, вероятно, готовит для него очередную порцию совершенно несъедобной питательной смеси. Она давно пыталась приучить его к такого рода коктейлям и энергетическим батончикам, которыми питалась сама. Коктейли и батончики подразделялись на «не содержащие углеводов», «с малым содержанием углеводов» и «с содержанием углеводов, необходимым для жизни». Мишель говорила, что стоит ему только перейти на подобную диету, как организм волшебным образом обретет свежесть и несокрушимое здоровье.

— Я не голоден, — слабым голосом крикнул Шон в раскрытую дверь. — В крайнем случае могу съесть немного соевого творога тофу.

Посуда на кухне, однако, продолжала греметь. В скором времени к этому звуку присоединились звук разбиваемых яиц и жужжание блендера.

— О Господи, — простонал Кинг, откинувшись на подушки. — Сырые яйца, смешанные в блендере черт знает с чем… — Чтобы не думать о гастрономических кошмарах, он попытался сосредоточиться на деле.

Итак, всего имело место семь смертей; цепочка началась с убийства Ронды Тайлер и закончилась — по крайней мере в настоящее время — убийством Кайла Монтгомери. Пятеро, по мнению Кинга, пали жертвой одного и того же убийцы, но Бобби Бэттла и Кайла убил совсем другой человек. Или, быть может, люди? Что, если их двое и они никак между собой не связаны? Этого детектив не знал. Зато знал совершенно точно, что теперь под угрозой его собственная жизнь, как равным образом и жизнь Мишель. Потенциальных подозреваемых набралось довольно много, и это при почти полном отсутствии улик! И что интересно, убийца — или убийцы — каждый раз на шаг опережал детективов. Так, когда они поехали на встречу с Джуниором, убийца прибыл на место раньше их. Сильвия поведала им о Кайле, похищенных наркотиках и даме в комнате клуба «Афродизиак». Но когда они начали это дело расследовать, Монтгомери тоже стал жертвой убийства. Далее: Салли пришла к нему, чтобы рассказать о своей связи с Джуниором, и сразу же после этого на него было совершено нападение с почти фатальным исходом…

Кинг сел на постели прямо.

Салли!

— Мишель! — крикнул он. Звуки, свидетельствовавшие о происходившей на кухне бурной деятельности, продолжались. Напарница определенно не слышала его. Шон поднялся с постели и побрел на подгибающихся ногах на кухню. Максвелл стояла у раковины, резала лук и клала его в блендер, где перемешивалась крайне неаппетитная на вид желто-зеленая субстанция.

Напарница повернулась и увидела его.

— Кто тебе разрешил встать? — осведомилась она строгим голосом.

— Необходимо срочно проверить, как там Салли…

— Как там Салли? С чего бы это?

— Она пришла вчера ко мне, чтобы сообщить кое-какие важные сведения. Сразу после ее ухода я лег спать. И вот тогда-то у меня отключилась вентиляция в системе отопления. — Потом Кинг рассказал Мишель о том, что Вэйнрайт была с Джуниором в ночь ограбления.

— Что ж, это действительно потрясающая информация. И ты, значит, полагаешь, что тип, пытавшийся нас убить, возможно, знал о визите Салли в твой плавучий дом?

— Кажется, ничто, связанное с этим типом, уже не способно меня удивить. Складывается такое впечатление, что он узнает обо всех наших действиях чуть ли не раньше нас.

Хозяйка вытерла руки о фартук, достала сотовый телефон и набрала номер Тодда Уильямса. Коротко сообщив ему о сложившемся положении, она отключила аппарат и повернулась к напарнику.

— Шеф едет туда прямо сейчас в сопровождении нескольких своих людей.

— Может, нам тоже стоит отправиться туда?

— Единственное место, куда тебе стоит отправиться, — это постель.

— Ты на себя посмотри. Тебе прострелили руку, а ты как ни в чем не бывало возишься с блендером и режешь лук!

— Не заговаривай мне зубы, а отправляйся сейчас же в постель. Уверена, что с Салли все в порядке. Впрочем, Тодд в любом случае обещал перезвонить нам.

Хотя и не без колебаний, Кинг подчинился. Он предполагал, что так скоро с Салли вряд ли что-нибудь случится.


Саванна молотила кулаками в дверь перестроенного каретного сарая, пока у нее не посинели руки. Когда дверь наконец приоткрылась и в дверном проеме показалась облаченная в халат Доротея, девушка ввалилась в холл, едва не сбив с ног хозяйку дома.

Заметив выражение ужаса на лице молодой женщины, супруга Эдди воскликнула:

— О Боже! Что случилось, Саванна?

Девушка дрожащей рукой указала в сторону конюшни.

— Я нашла Салли… Там, в конюшне… Она мертва. У нее разбита голова. О Господи, она умерла… Умерла, понимаешь? — пронзительно крикнула наездница на высокой ноте.

Доротея огляделась с такой поспешностью, как если бы опасалась, что убийца прячется у нее в холле. Потом помчалась по лестнице к себе в спальню и стала будить мужа.

— Эдди, просыпайся! Саванна нашла в конюшне труп Салли! Эдди!

Тот лежал на постели без движения, не подавая признаков жизни. Доротея наклонилась к нему.

— Эдди?! — вскричала она. Затем схватила его за плечи и стала трясти. — Эдди, проснись же наконец!

В ответ муж лишь едва слышно простонал. Доротея потрогала его за запястье. Пульс едва прощупывался. Таким же слабым и поверхностным было и дыхание. Доротея схватила стакан, стоявший на прикроватной тумбочке, и плеснула водой в лицо Бэттла. Никакой реакции. Тогда она кончиками пальцев приподняла его веко. Зрачок сузился до размеров булавочной головки. Понимавшая кое-что в наркотиках Доротея знала, что это означает. Подняв трубку телефона, она набрала номер 911, после чего бегом спустилась в холл, где содрогалась от рыданий Саванна. Хозяйка машинально отметила про себя, что родственница одета в костюм для верховой езды, а ее сапоги оставляют грязные следы на полу холла.


Осмотрев труп, Тодд поднялся с корточек и согласно кивнул. В следующую секунду его место у мертвого тела заняла Сильвия, а команда экспертов приступила к осмотру места преступления и поискам улик. Чип Бейли стоял у распахнутых двойных дверей конюшни и молча созерцал происходящее. Скоро к нему присоединился шеф Уильямс.

— Как там Эдди? — спросил Бейли.

— Все еще без сознания. Не знаю, был ли он отравлен или с ним случилось что-то другое. Боюсь, я вообще перестаю понимать происходящее. Я это к тому, что мне даже трудно представить, кому могло прийти в голову убить Салли и покуситься на жизнь Эдди.

— Сомневаюсь, что смерть девушки как-то связана с покушением на Бэттла.

Сильвия распрямилась, отошла от тела и присоединилась к законникам.

— У нее перерезано горло почти от уха до уха. Потеря крови просто ужасающая. Смерть наступила примерно в течение минуты. После этого ей размозжили до неузнаваемости лицо.

— Вы уверены, что прежде ей перерезали горло? — спросил Бейли.

— Абсолютно. Удары наносились уже по мертвому телу.

— Время смерти установлено?

— Не более четырех часов назад. Я могу судить об этом по ректальной температуре, а минимальная степень окоченения лишь подтверждает мои выводы.

Уильямс посмотрел на часы.

— Итак, это произошло около пяти тридцати утра.

— Похоже на то. Никаких следов изнасилования или иного преступления на сексуальной почве. Тот, кто ее убил, напал сзади и действовал правой рукой, поскольку горло перерезано слева направо.

— Ее нашла Саванна, не так ли? — уточнил Бейли.

— Да. Она пришла на конюшню, чтобы взять лошадь для утренней верховой прогулки, и наткнулась на труп. По крайней мере я так ее понял, хотя из-за непрестанных рыданий разобрать, что она говорит, довольно трудно.

— А потом, значит, девушка отправилась за помощью в дом Эдди? — продолжал задавать вопросы Бейли.

— Думаю, потому, что он ближе кконюшне, чем большой дом, где она живет, — высказал предположение Уильямс.

— А Доротея, значит, открыла ей дверь, попыталась разбудить Эдди, а когда у нее ничего не получилась, вызвала «скорую»?

— Совершенно верно.

Бейли с минуту обдумывал слова шефа полиции, потом резюмировал:

— Итак, Доротея и Эдди спали вместе в одной постели. Потом выяснилось, что жена в порядке, а вот муж без сознания, поскольку кто-то дал ему какой-то яд или отраву…

— Я еще не получил официального заявления Доротеи по поводу произошедшего, — вставил Уильямс.

— Думаю, вам лучше не затягивать с этим.

— А вот я думаю, что мне лучше вызвать сюда Шона и Мишель. Они звонили сегодня по поводу Салли, до того как мне позвонила Доротея с сообщением о ее смерти. Похоже, они знают что-то такое, чего не знаем мы.

Глава 71

Пока детектив ждал звонка от Уильямса, в гостевую комнату вошла Мишель с заставленным едой подносом, который она умудрялась удерживать в одной руке.

Кинг нахмурился.

— Я знал, что мне этого не миновать.

— Ешь! Эта еда полезна для здоровья. — Установив стаканы и тарелки на прикроватном столике, хозяйка пустилась в рассуждения о приготовленных блюдах. — На первое — мой знаменитый энергетический коктейль, за ним следуют овсяные хлопья с ломтиками банана и хлеб с низким содержанием углеводов, намазанный пастой авокадо.

— Интересно, какие компоненты входят в твой энергетический коктейль? Впрочем, можешь не говорить. Что-то мне расхотелось об этом знать. — Он пригубил коктейль, поморщился и поставил его на столик. — Думаю, ему надо отстояться.

— Отстояться? Это же не вино, Шон.

— Вижу, что не вино… — мрачно произнес Кинг и с отвращением промокнул салфеткой рот. — Кстати, я так и не удосужился спросить, что заставило тебя приехать вчера ко мне домой в такое позднее время.

— Черт! Из-за поднявшейся суматохи я совершенно забыла об этом. Из Лос-Анджелеса звонил Билли Эдвардс, бывший механик Бэттла-старшего.

Кинг сел на постели прямо.

— И что он сказал?

Мишель сообщила ему о причиненном «роллс-ройсу» повреждении. Прежде чем она успела закончить свой рассказ, Шон вылез из постели и начал одеваться.

— Что это ты делаешь?

— Собираюсь в дорогу. Нам нужно кое-кого повидать. И как можно быстрее!

— Кого?

— Роджера Кэнни.


Когда детективы приехали к Роджеру Кэнни, выяснилось, что никого нет дома. Они всматривались сквозь темные окна в глубину дома и дергали за дверные ручки, но все оказалось заперто, а строение производило впечатление опустевшего. Словно в подтверждение этого Шон заметил на ступенях крыльца утреннюю газету. Когда напарники вышли со двора и стали совещаться, что делать дальше, мимо прошествовал мужчина с двумя бассетами на поводке. Поскольку собаки отличались большими размерами, со стороны можно было подумать, что это они выгуливают хозяина.

— Его нет дома, — сообщил собачник, носивший кепку с логотипом баскетбольного клуба «Мэриленд террапинз». — Сам видел, как Роджер уезжал. Примерно два часа назад, когда я делал утреннюю пробежку.

Кинг бросил взгляд на часы.

— Рановато он, однако, поднялся…

— Похоже, собрался в путешествие, так как вышел из дверей с чемоданами, которые затем погрузил в автомобиль.

— В какой? «Бимер» или «рейнджровер»? — спросила Мишель.

— В «рейнджровер».

— Случайно не сказал, куда едет?

— Нет. Сорвался с места так быстро, что едва меня не переехал.

Детективы поблагодарили собачника, сели в пикап Максвелл и отъехали от дома.

— Хочу позвонить Тодду и попросить его объявить Кэнни в розыск.

— Шон, что происходит?

— Подумай о том, как умерла миссис Кэнни.

— Как-как… выпила лишку и вылетела с дороги в овраг. Но ты, насколько я понимаю, считаешь, что ее убили, не так ли?

— Совершенно верно. Машину протаранил и сбросил в овраг тяжелый «роллс-ройс», которым управлял Бобби Бэттл. И роковая авария, и удар, принесший повреждения «роллс-ройсу», произошли примерно три с половиной года назад.

— Ты хочешь сказать, что миссис Кэнни убил Бобби? Но зачем ему это понадобилось?

— А что, если шантажировать Бэттла начал не Роджер Кэнни? Что, если в качестве шантажистки выступила сначала его жена? Очень может быть, что ей первой пришла в голову мысль заставить Бэттла платить, угрожая в противном случае обнародовать известие о том, кто истинный отец ее сына. Возможно, Бобби не хотелось платить или надоели ее угрозы, вот он и решил от нее избавиться. А уж потом на авансцену вышел Роджер и тоже начал шантажировать его, обвиняя в смерти жены.

— Но как он узнал, что в смерти его жены виновен Бэттл?

— Кэнни мог узнать о планах жены относительно шантажа Бэттла. Более того, он сам мог придумать эту схему, а жена помогла ему в осуществлении. А потом она погибла в автокатастрофе. Даже если у него не имелось доказательств виновности Бэттла, ему как умному человеку ничего не стоило сложить два и два и прийти к такому выводу.

— Значит, он встретился с Бобби, сказал ему, что знает, кто убил миссис Кэнни и кто является отцом ее ребенка, и потребовал крупную сумму за молчание?

Кинг согласно кивнул.

— Пытаясь избежать шантажа из-за своего адюльтера, Бобби Бэттл убил миссис Кэнни и стал по иронии судьбы жертвой шантажа по поводу убийства.

— Но разве Бэттл не понимал, что Кэнни, отправившись в полицию с компрометирующими материалами на него, должен будет признать собственное участие в преступном шантаже? Ведь Кэнни пришлось бы выложить полиции весомый мотив убийства Бэттлом его супруги.

— Ну, он мог просто сказать, что все дело в отцовстве сына миссис Кэнни, а сам он ни о каком шантаже и источнике поступавших в семью денег понятия не имеет. Иначе говоря, ему ничего не стоило свалить всю вину за шантаж на покойную супругу.

— Какой, однако, милый парень этот мистер Кэнни.

— И не говори…

— Складывается впечатление, что это мы и наша въедливость подвигли его на побег.

— Будем надеяться, что он недалеко убежал. Этот тип нужен нам, чтобы мы могли заполнить некоторые пробелы в схеме расследования.

Кинг собирался вынуть сотовый и позвонить Уильямсу, но последний опередил его и позвонил ему сам. Шон сообщил шефу о том, что поведала ему Салли в предыдущую ночь, а также о своих подозрениях относительно Роджера Кэнни и о побеге последнего. Тодд сообщил, что немедленно объявит Кэнни в розыск, после чего попросил детективов приехать к Бэттлам, отказавшись отвечать, зачем ему нужно видеть их, а также на какие-либо вопросы относительно Салли.

Кинг откинулся на спинку кресла и беспомощно развел руками. У него не оставалось никаких сомнений в том, что Вэйнрайт мертва.

Глава 72

Когда напарники приехали к Бэттлам, Уильямс и Чип Бейли проводили обоих в конюшню. По пути Тодд сообщил детективам известие о смерти Салли и отравлении Эдди. Кинг побледнел и ухватился рукой за штакетник. Максвелл заметила это и подхватила его под локоть.

— Спокойнее, Шон. Не хватало еще, чтобы ты тоже слег!

— Большой нож, которым убита Салли, снят со стенда с инструментами в дальней части конюшни и брошен рядом с трупом, — проинформировал Бейли. — Аналогичная картина и с граблями. Сильвия уже ушла, но из ее слов можно заключить, что смерть наступила очень быстро.

— Мы можем взглянуть на тело? — спросил Кинг.

— Ужасная картина, Шон. Я бы на твоем месте воздержался от этого, — произнес Уильямс.

— Мне необходимо взглянуть на нее, — настоял детектив.

Тодд не без колебаний провел обоих внутрь помещения и подвел к трупу.

— О Господи! — только и вырвалось у Мишель.

— Складывается впечатление, что убийца за что-то на нее разозлился, — заметил Уильямс. — Колотил ее, уже мертвую, по лицу и по голове, пока полностью не изуродовал. — Тут он посмотрел на Кинга. — Быть может, Салли знала куда больше, чем рассказала вам?

— Очень может быть, — пробормотал Шон, отводя взгляд от трупа. Затем, выйдя из конюшни, некоторое время молча наблюдал, как тело девушки, запакованное в черный мешок, выносили наружу и грузили в санитарную машину.

Когда санитарная машина уехала, он повернулся к Уильямсу.

— Это моя вина. Я заставил ее рассказать правду, даже не подумав о том, что ей может угрожать опасность.

— Ты боролся за свою жизнь, — возразил Уильямс. — И у тебя просто не было возможности подумать о чем-либо другом.

— Как чувствует себя Эдди? — спросила Мишель.

В разговор вступил Бейли:

— Я только что звонил в госпиталь. Там мне сказали, что он вне опасности, хотя в сознание пока не приходил.

— Диагноз уже поставили?

— Нет. Я собираюсь заскочить в госпиталь несколько позже, так что если хотите — присоединяйтесь. Ну а сейчас нам необходимо переговорить с Доротеей, а потом с Саванной, хотя последняя, как я слышал, пребывает в истерическом состоянии.

Когда все двинулись к бывшему каретному сараю, Тодд повернулся к Кингу.

— Я перед вами в большом долгу, если выяснится, что во всем виноват Кэнни. Признаться, это никогда не пришло бы мне в голову.

— Делишки Роджера Кэнни — лишь один из элементов головоломки, которую мы пытаемся разгадать.

Доротея встретила их у дома и проводила в гостиную. Жена Эдди казалась бледной и измотанной. Пока Уильямс, Шон и Мишель выражали ей сочувствие, произнося необходимые в таких случаях слова, Бейли стоял в стороне и с критическим видом на нее поглядывал. Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что он не одобряет происходящего и настроен недоброжелательно по отношению к хозяйке дома.

— Когда вы с Эдди пошли спать? — спросил шеф.

— Около половины первого. До этого времени он работал у себя в студии. Но мы не сразу уснули. Прежде чем окончательно успокоились, прошел минимум час. — Она смущенно улыбнулась. — Никогда бы не подумала, что возможность уголовного преследования за убийство может оказывать столь положительное воздействие на сексуальную сторону семейной жизни. Но надо отдать Эдди должное — последнее время он только и делал, что занимался моими делами.

— Люди познаются в дни испытаний, — процедила Мишель.

— Я только сейчас начала это понимать, — с удивительной для нее искренностью ответила Доротея.

В разговор вступил Бейли:

— Ваш муж находился под сильным воздействием наркотиков. Врачи сказали мне, что ему дали какой-то очень сильный препарат.

На лице Доротеи неожиданно проступил испуг.

— Этого я ни понять, ни объяснить не могу… Но между прочим, когда Саванна начала колотить в двери, я сама проснулась с сильно затуманенной головой и до сих пор чувствую себя не лучшим образом.

Бейли с подозрением посмотрел на нее.

— Когда мы беседовали с вами сегодня утром, вы ничего подобного не говорили.

Доротея застрочила как из пулемета:

— Все произошло так быстро… Прибежала в истерике Саванна и сказала, что убили Салли. А тут еще Эдди никак не хотел просыпаться. Я чувствовала себя словно в кошмарном сне…

— Когда Саванна постучала в вашу дверь? — осведомился агент.

— В начале девятого. Я машинально бросила взгляд на часы, когда спустилась в холл.

— Что Эдди ел и пил вчера вечером?

— Ну, мы пообедали. Все как обычно, никаких изысков и дополнительных блюд. Потом выпили немного вина, после чего муж отправился к себе в студию, я же села за рабочий стол и стала просматривать деловые бумаги.

— Мы можем взглянуть на остатки обеда и винную бутылку? — продолжал гнуть свое Бейли.

— Объедки, естественно, отправились в мусорное ведро. А бутылка где-то, наверное, стоит, только я не помню где…

— Мне бы очень хотелось до отъезда взглянуть на нее, — настаивал Чип.

Доротея помрачнела.

— Что конкретно вы пытаетесь доказать?

Агент одарил ее холодным взглядом.

— Так или иначе, но вчера в Эдди влили нечто такое, отчего он совершенно отключился и до сих пор не может прийти в себя. Каким-то образом это должно было произойти, не так ли?

— Я не имею никакого представления, как это случилось, — с чувством произнесла Доротея.

— Ничего страшного. Это моя работа — выяснять такого рода детали. Наркотики, которые вы покупали у Кайла — хотя бы часть их, — находятся в доме?

— Не могу сказать точно… Пойду взгляну.

— Не надо. Я вам вот что скажу: в вашем доме необходимо устроить обыск. Не возражаете?

Доротея взволнованно поднялась с места.

— Боюсь, мне придется проконсультироваться на этот предмет со своим адвокатом.

Бейли тоже поднялся на ноги.

— Ну и отлично. Консультируйтесь. Я же съезжу в город и привезу ордер. Да, чуть не забыл: хочу поставить около вашего дома агента, чтобы отсюда не вынесли случайно ничего важного. Помните, вы и без того находитесь под подозрением, так что все попытки что-то скрыть или от чего-то избавиться явятся дополнительным свидетельством против вас.

— Ваши инсинуации просто возмутительны! — вскричала Доротея. — Я не убивала Салли и не опаивала мужа наркотиками.

— Очень жаль, что мы до сих пор не получили официального свидетельства о насильственной смерти Кайла Монтгомери. Если бы получили, вы, вероятно, сидели бы сейчас в тюрьме и у вас имелось бы стопроцентное алиби по нынешнему делу.

С этими словами Бейли вышел из комнаты. Доротея жалобно посмотрела на Кинга и еще больше побледнела.

— Что происходит, Шон?.. — пролепетала было она, как вдруг покачнулась и начала падать. Детектив едва успел подхватить ее и посадить на диван. Потом повернулся к Мишель.

— Принеси скорей воды!

Максвелл умчалась выполнять распоряжение. Доротея подняла на Кинга глаза, с силой сжала его руку и пробормотала:

— Господи, я так плохо себя чувствую… Голова просто раскалывается, а желудок то и дело сводит от спазмов.

— Я позову Мейсона и скажу, чтобы позаботился о вас.

Жена Эдди сильнее прежнего стиснула его руку.

— Я ничего дурного не сделала, Шон. Вы должны мне верить!

Пришла Мишель со стаканом воды, и Доротея с жадностью ее выпила.

— Вы ведь мне верите, правда? — произнесла она плачущим голосом.

— Скажем так: я верю вам ровно столько, сколько всем другим, кто так или иначе связан с этим делом.

Выйдя из дома, Кинг, Мишель и Уильямс заметили Бейли, беседовавшего с одним из своих людей. При этом специальный агент ФБР указывал на дом Эдди. Они всей компанией подошли к нему.

— Кажется, вы слишком суровы по отношению к Доротее, Чип, — заметил Уильямс.

— Не знал, что она заслуживает послаблений! — рявкнул агент.

— Это утро было сопряжено для нее с сильной душевной травмой. Как, впрочем, и последние несколько дней.

— Если все это — дело ее рук, то с какой стати мне жалеть виновницу?

— Значит, вы действительно думаете, что она накачала наркотиками своего мужа, а потом выскользнула из дома и убила Салли? — осведомился Кинг.

— Я думаю, что она имела возможность накачать Эдди наркотиками. Нет никаких сомнений также и в том, что кто-то прокрался в конюшню и зарезал Салли, пока Эдди находился в бессознательном состоянии. Конюшня находится недалеко от бывшего каретного сарая, и если бы Вэйнрайт вдруг подняла крик, Бэттл, возможно, услышал бы его и поспешил ей на помощь. Понятно, что в бессознательном состоянии он не мог этого сделать.

— А с кем, как вы думаете, Доротея могла объединиться, чтобы провернуть все это?

— Если бы я знал, все мы, вероятно, смогли бы в самое ближайшее время разъехаться по домам.

— Но какой у нее мог быть мотив, чтобы расправиться с Салли?

— Быть может, девушка знала больше, чем говорила кому-либо, включая и вас. Так, она дала вам понять, что является в своем роде алиби Джуниора. Но это лишь ничем не подтвержденные слова, поскольку она заявила об этом после смерти Джуниора. Последний же, ясное дело, не может теперь ни согласиться с ними, ни опровергнуть их. А что, если погибшая не была с ним в ночь ограбления? Что, если помогала в это время какому-то человеку пробраться в дом? Наконец, что, если она сама совершила это ограбление?

— Если так, зачем ей вообще было сочинять историю о своей интимной близости с Джуниором? — поинтересовался Уильямс.

Вместо Бейли на этот вопрос ответил Кинг:

— А затем, что она таким образом создавала себе алиби в деле об ограблении.

— Именно, — сказал Бейли и с торжеством посмотрел на Уильямса.

— А что? Неплохая версия, Чип, — произнес детектив.

— Благодарю. У меня бывают-таки озарения. — Он сел в машину, завел мотор и выехал с парковочной площадки.

Глава 73

Эдди пришел в себя и начал осознавать окружающее около трех часов дня.

Уильямс, Бейли, Кинг и Мишель собрались в его палате. Бэттл смотрел на них с больничной койки. Волосы его торчали в разные стороны, щеки отливали пергаментной желтизной, а пальцы едва заметно подрагивали. Рядом с ним сидела Ремми. Она держала его за руку и влажным полотенцем отирала лоб.

— Не пугай меня так больше, сынок.

— Не сказал бы, что это была моя идея, — произнес Эдди бесконечно усталым голосом.

— Что вы вообще помните из вчерашнего вечера? — осведомился Кинг.

— Мы с Доротеей обедали, разговаривая за едой, как это нетрудно предположить, о недавних событиях. Касались и юридических проблем, так как я незадолго до этого встречался с адвокатом.

— А почему она не поехала к адвокату вместе с вами? — быстро спросила Мишель.

— Я предлагал, но она отказалась. Как это ни странно звучит, жена, я уверен, считала, что если игнорировать это дело, оно исчезнет словно само собой. Потом, когда мы покончили с едой, я отправился к себе в студию — хотел за работой забыть обо всем этом кошмаре. — Прежде чем продолжить, он исподтишка посмотрел на Максвелл. — Около полуночи я вернулся в дом и отправился в спальню. Доротея еще не ложилась и находилась, если так можно выразиться, в весьма возбужденном состоянии. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? — со смущением добавил он.

Ремми фыркнула.

— Трудно поверить в такое, учитывая нынешние обстоятельства, но я давно уже оставила попытки понять твою жену.

— Я тоже принимал в этом участие, — резко сказал он, парируя реплику матери, и снова исподтишка посмотрел на Мишель. — Полагаю, это у нее из-за стресса, хотя со стороны и впрямь может показаться, что Доротея неудачно выбрала время для такого рода утех.

— А что произошло после этого? — произнес Кинг.

— Я заснул. По крайней мере мне так показалось. А очнулся уже здесь, в госпитале. Что со мной произошло?

— Доктор сказал, что вы находились под воздействием сульфата морфина, — ответил Уильямс. — Этот препарат гарантирует отключение от действительности на восемь-девять часов; возможно, больше.

— Но зачем меня нужно было отключать? Чего ради?

Кинг посмотрел на шефа.

— Вы ему не сказали?

— Не сказали что?! — воскликнул Эдди.

Уильямс перевел взгляд на больного.

— Сегодня примерно в пять тридцать утра была убита Салли Вэйнрайт.

Бэттл сел на кровати так быстро и резко, что торчавшая из руки игла от капельницы едва не выскочила из вены.

— Что! — крикнул он. — Салли?

— Эдди! — вскричала мать, обхватывая его за плечи и вновь укладывая на постель. — Ты причинишь себе вред!

— Господи! А как там Доротея? С ней все нормально?

— Она в порядке, — быстро ответил Уильямс. — В полном порядке.

— В данное время, — пробормотал Бейли.

Больной откинулся на подушки и стиснул руку матери.

— Салли убили в постели, когда она спала?

В разговор вступил Кинг:

— Нет, в конюшне.

— Но почему ее?

Тодд со значением посмотрел на Кинга.

Детектив объяснил:

— Она сообщила важную информацию, снимавшую с Джуниора подозрения в ограблении вашей матери.

Эти слова больше всех удивили Ремми.

— Я давно уже пришла к выводу, что Джуниор не участвовал в ограблении. Но как могла Салли это доказать?

— Она действительно доказала это, но мы пока считаем нецелесообразным обнародовать, как именно.

— Неужели то, что Вэйнрайт сказала, возводит вину за содеянное на кого-то другого? — взволнованно спросил Эдди.

— Нет, — коротко ответил Кинг.

— Тогда почему ее убили?

— У меня нет ответа на этот вопрос. К сожалению, у следствия нет пока ответов и на многие другие вопросы.

В разговор вступил Бейли:

— Но мы совершенно точно знаем, Эдди, что вчера вечером вам ввели большую дозу наркотического препарата. Установлено также, что, пока вы находились в бессознательном состоянии, кто-то проник в конюшню и убил Салли. Похоже, этот человек знал внутренний распорядок домовладения Бэттлов — в частности, то, что труп в столь ранний утренний час будет находиться в конюшне.

В палате установилось напряженное молчание, продолжавшееся до тех пор, пока его не нарушил возмущенный голос Эдди:

— Вы что же — предполагаете, что это моя жена?!

Бейли резко перебил его:

— Ничего такого я не предполагаю. Просто констатирую факт. Впрочем, Доротея в любом случае попадает под подозрение.

Бэттл покачал головой:

— Этого не может быть. Она такая респектабельная деловая женщина…

— Ты забываешь, что у нее проблемы с наркотиками. Это не говоря о том, что она уже находится под подозрением по делу об убийстве Кайла Монтгомери! — бросила Ремми.

— Заткнись, мама!

Эта реплика прозвучала словно выстрел из пистолета. Миссис Бэттл медленно убрала руку, которой сочувственно сжимала пальцы сына.

Эдди продолжал гнуть свое. Ткнув пальцем в Бейли, он крикнул:

— Если вы хотя бы на минуту могли предположить, что Доротея ввела мне наркотики, а потом пошла на конюшню и убила Салли, значит, вы гоняетесь за химерами и зря тратите время, в то время как настоящий преступник разгуливает на свободе.

— Мы обязаны рассматривать все возможности, — спокойно ответил агент.

— Даже самые невероятные и, не побоюсь этого слова, идиотские?

— Думаю, вам необходимо отдохнуть, Эдди, — примирительно произнес Кинг. — У вас была тяжелая ночь.

— Отлично. Уходите. Мне тоже вдруг захотелось побыть в одиночестве.

Бэттл отвернулся от посетителей и закрыл глаза рукой.

Ремми поднялась со стула и направилась к двери.

— Я зайду к тебе позже, сын.

— Как хочешь.

Подойдя к двери, она повернулась к Уильямсу.

— У меня, знаете ли, сложилось такое впечатление, что дело застопорилось и полиция ни на дюйм не продвинулась с того места, где находилась в первый день расследования. Убито множество людей, а никакого прогресса не наблюдается. — Затем вдова одарила столь же нелюбезным взглядом и Бейли. — То же самое относится и к нашему доблестному ФБР. Остается только удивляться, какого дьявола мы платим налоги. — И с этими словами вышла из комнаты.

После минутной заминки за ней вышли в коридор и остальные. Только Мишель задержалась на секунду в палате, как если бы надеялась, что Эдди заговорит с ней. Но он по-прежнему лежал на постели лицом к стене и хранил молчание, так что ей ничего не оставалось, как тихо выйти из комнаты и присоединиться к коллегам.

Глава 74

Прошло два дня, но Роджера Кэнни так и не обнаружили, хотя усилиями Чипа Бейли и шефа Уильямса все дороги в округе находились под наблюдением, а подозрительные автомобили досматривались.

— Такое впечатление, что он провалился в разверзшуюся под ним дыру на шоссе, — пожаловался раздосадованный агент ФБР на следующей встрече с представителями ведомств, участвовавших в расследовании.

Сотрудников этих ведомств в городе становилось все больше. Особенно много их стало теперь, когда число убитых достигло восьми и были зафиксированы покушения на жизнь Кинга и Мишель. Эти люди буквально носом рыли землю, чтобы реабилитироваться перед обвинявшими их в бездеятельности журналистами, также прибывшими в город в великом множестве и развившими здесь бурную деятельность. Вряд ли нашелся бы хоть один житель, не подвергшийся по разным поводам расспросам со стороны следователей или представителей СМИ. Более того, жителей города не оставляли в покое и дома — не проходило часа, чтобы им не показывали по телевизору в разделе новостей события, так или иначе связанные с райтсбергскими убийствами. Нечего и говорить, что эти события освещались также на страницах крупнейших национальных изданий вроде «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и «Ю-эс-эй тудей». Выступавшие по телевизору и на страницах газет гуру и прорицатели всех мастей пытались толковать произошедшие события или предугадать их дальнейшее развитие, а кроме того, предлагали различные способы решения проблемы, часто не имевшие ничего общего с реальными обстоятельствами дела. Многие горожане выставляли на торги свои дома, бизнес клонился к упадку, и распространилось мнение, что Райтсберг — проклятый город и что, если убийцу или убийц в скором времени не поймают, он может вообще прекратить свое существование. При таких обстоятельствах жаждавшая крови городская верхушка все суровее поглядывала на шефа полиции Уильямса и его свежеиспеченных помощников Кинга и Максвелл. Впрочем, положение Бейли, регулярно получавшего нагоняи от начальства, тоже было незавидным. Но он продолжал упорно работать, методично исследуя все зацепки по этому делу, которые, по его представлению, могли навести на след убийцы. Пока безуспешно.

Эдди выписался из госпиталя примерно в то время, когда Сильвия закончила писать отчет по поводу аутопсии тела Салли. Диас все-таки сделала вскрытие, хотя ни у кого не возникало ни малейших сомнений относительно причин смерти девушки-грума. Новых зацепок по делу следствие не обнаружило, но, по счастью, не было и новых убийств.

В разгаре этого хаоса и сумятицы, когда, казалось, весь Райтсберг находился на грани тотальной паники и помешательства, Шон Кинг, вынув из своего портативного холодильника две бутылки марочного вина, отправился в компании с напарницей обедать к Хэрри Кэррику.

Когда Максвелл вышла из коттеджа и направилась к «лексусу» Кинга, у последнего при виде партнерши от удивления расширились глаза.

— До чего же здорово ты сегодня выглядишь, Мишель. — Он окинул взглядом обтягивающее платье с разрезом до середины бедра, позволявшим созерцать большую часть ее олимпийских ног. Кроме того, она нанесла на лицо вечерний макияж, а вместо ветровки набросила на плечи стильную темно-синюю накидку. Про вязаную повязку, впитывавшую пот и стягивавшую волосы, на этот раз было забыто. Мишель тщательно вымыла голову и распустила по плечам локоны. Глядя на эту красавицу, как-то не верилось, что в обычные дни она предпочитала носить джинсы, трикотажные спортивные костюмы, майки, боксерские трусы и кроссовки.

Впрочем, Шон тоже не ударил лицом в грязь. О стрелки на его брюках можно было порезаться, а из нагрудного кармана пиджака выглядывал угол платка в тон к галстуку.

— Хочу произвести благоприятное впечатление на Хэрри, — начала было Мишель, но потом резко сменила тему. — Знаешь что, Кинг? Я не ожидала от тебя такой подлости!

— Не понимаю, о чем ты говоришь…

— Не понимаешь? Я нашла завтрак и ленч, которые приготовила специально для тебя, в помойном ведре! Если не нравится моя готовка, так и скажи. По крайней мере не буду тратить на это время. А бояться обидеть меня не надо — на друзей не обижаюсь.

Кинг, имитируя манеру киноактера Дирка Богарта, тоном завзятого дамского угодника произнес:

— Тебе незачем надрываться на кухне, ангел мой. Это не твой стиль.

Максвелл ухмыльнулась:

— Господь одарил-таки меня кое-какими достоинствами. Но вот вкусно готовить не сподобил.

— Между прочим, тунец, которого ты подавала позавчера, был не так уж плох.

— Приятно услышать похвалу, особенно если она исходит от такого гурмана, как ты.

— Когда в следующий раз соберешься готовить, позови меня. Глядишь, сотворим вместе что-нибудь приличное. Я знаю несколько несложных, но хороших кулинарных рецептов, и могу ими поделиться.

— Договорились…

— Как твоя рука?

— Отлично. Я же говорила, что это не рана, а пустая царапина.

Когда они ехали на машине с опущенным верхом по извилистым сельским дорогам, солнце скрылось за горизонтом и на небе начали появляться звезды. Стоял чудесный теплый весенний вечер. Мишель, посмотрев с нескрываемым восхищением на Кинга, признала:

— Между прочим, ты сам выглядишь очень даже представительно.

— Я, как и Эдди Бэттл, способен еще иногда производить впечатление, особенно если как следует почищу перышки. — Сказав это, Кинг улыбнулся, давая понять, что шутит.

— Мы будем у Хэрри единственными гостями?

— Несомненно, поскольку это я предложил ему собраться в таком составе.

— Ты? Но зачем?

— А затем, что нам давно уже пора сесть вместе за стол и обсудить это дело во всех подробностях. Мне лично лучше всего думается за бутылкой хорошего вина.

— А ты уверен, что затеял все это не для того, чтобы избежать приготовленного мной ужина?

— Пока ты не сказала, эта мысль не приходила мне в голову.


Большой дом Хэрри поражал изысканностью интерьера и обилием красивых старинных вещей.

Хозяин встретил гостей в дверях и провел в библиотеку, где, несмотря на теплую погоду, горел камин с уютно потрескивавшими дровами. Старый адвокат надел элегантный костюм-тройку из дорогой шелковистой материи, со свежесрезанной гвоздикой в петлице. Вручив Кингу и Мишель бокалы с коктейлями, он присел на стоявший у камина скрипучий кожаный диван, жестом предложив молодым людям присоединиться. Диван казался очень старым, и Максвелл нисколько не удивилась бы, если бы выяснилось, что на его подушках в разное время восседало не менее пяти поколений семейства Кэррик.

Хэрри поднял бокал и возгласил:

— Хочу предложить тост за двух своих добрых друзей. — Они выпили за это, после чего хозяин, посмотрев на гостью, добавил: — Не откладывая дело в долгий ящик, предлагаю второй тост. За одну из самых восхитительных женщин, каких я когда-либо встречал. Совершенно очарован вами, Мишель. Сегодня вы просто сногсшибательны.

Та улыбнулась и посмотрела на Кинга.

— Эх, если бы я еще умела готовить…

Шон хотел было что-то сказать, но передумал и вместо этого быстро глотнул коктейля.

— Какая интересная комната, — произнесла Максвелл, обозревая помещение библиотеки, заставленное изъеденными жучком-древоточцем массивными деревянными шкафами со старинными фолиантами.

Хэрри проследил за ее взглядом.

— В ней, ко всему прочему, еще и привидения встречаются. Что, в общем, неудивительно для библиотеки дома, видевшего свет восемнадцатого столетия.

— Привидения?! — удивленно переспросила гостья.

— Разумеется. За свою жизнь я видел множество их явлений. Некоторые появляются довольно регулярно. Когда я приехал из Ричмонда и окончательно обосновался здесь, мне пришло в голову, что их стоит узнать получше. Ибо мне самому суждено присоединиться к ним в не таком уж далеком будущем.

— Бросьте, Хэрри. Перед вами еще много лет насыщенной событиями плодотворной и интересной жизни, — заметил по этому поводу Кинг.

— Что бы мы только без вас делали? — вторя напарнику, кивнула Мишель, прикасаясь краем своего бокала к стакану с бурбоном в руке адвоката.

— Моя ветвь семейства Ли заложила этот дом задолго до того, как другая линия этой фамилии начала строить свой знаменитый Стрэтфорд-Холл. — Сказав это, Кэррик посмотрел на часы. — Кэлпурния подает обед ровно в семь тридцать. Это дает нам возможность немного поболтать до еды, хотя у меня имеются сильные подозрения, что за столом мы будем обсуждать ту же самую тему.

— Кэлпурния? — переспросила Максвелл.

— Кэлпурния — моя кухарка и мажордом. Эта чудная леди ухаживает за мной уже много лет. Я познакомился с ней, когда работал в Верховном суде штата в Ричмонде. Выйдя в отставку, предложил ей переехать в наши края, и она любезно согласилась. Без нее я пропал бы.

Глотнув бурбона, Хэрри поставил стакан на поднос и сложил руки так, словно собирался молиться. Лицо его при этом стало очень серьезное.

— Мы должны раскрыть дело, чего бы это ни стоило. И быстро. Людей не перестанут убивать только из-за того, что нам хочется, чтобы убийства прекратились.

— Все понятно. — Кинг поднялся с места и встал лицом к собеседникам и спиной к камину. — Я много думал над этим делом, тем более что последние несколько дней отлеживался после отравления и время у меня было. Итак, в данный момент у нас в наличии восемь трупов. — Детектив поднял к потолку руки и продемонстрировал восемь пальцев. — Но я хотел бы поговорить только о пяти из них. Пока, во всяком случае. И начать я бы хотел с Ронды Тайлер.

— Танцовщицы, — уточнил Хэрри.

— Проститутки, — покачал головой Кинг.

— Ты в этом уверен? — спросила Мишель.

— Я провентилировал этот вопрос с Лулу. Определенно Ронда Тайлер относилась к разряду девушек, согласившихся работать по схеме, обеспечивавшей дополнительную оплату.

— Что за схема? — поинтересовался хозяин.

— Так, небольшой побочный бизнес мужского клуба «Афродизиак». Этот бизнес уже закрылся, — несколько туманно ответил Кинг.

Кэррик, однако, сразу смекнул, что к чему, и согласно кивнул:

— А ведь я догадывался, что нечто подобное существует. Было бы странно, если бы кому-нибудь из посетителей, накачавшихся виски и насмотревшихся на голых женщин, не пришла в голову крамольная мысль нарушить установленные правила и не только созерцать танцовщиц, но и, так сказать, осязать.

— Совершенно верно. Итак, Ронда подрабатывала проституцией. Уж не по этой ли причине ее убили?

Мишель не задержалась с репликой:

— Проститутки считаются чуть ли не основной группой риска и добычей номер один серийных убийц.

— Опять в точку. В этой связи возникает вопрос: имеем ли мы дело с обычным серийным убийцей, решившим начать свою карьеру с убийства жертвы из классической группы риска, или под всем этим кроется нечто большее?

— Что вы имеете в виду, Шон?

— Я спрашиваю себя, является ли смерть Ронды Тайлер символической или к ней примешиваются личные мотивы?

— Как мы можем ответить на этот вопрос при том ничтожном количестве информации, которой располагаем? — спросила Мишель.

— Позвольте мне ответить на этот вопрос вопросом. Как вы думаете, Бобби Бэттл мог пользоваться услугами Ронды Тайлер? Она работала в «Афродизиаке» в то время, когда у Бобби еще не было никакого удара, хотя Лулу и не может точно сказать, когда видела его в клубе в последний раз.

— Я никогда не рассматривал это дело под таким углом, — признался Хэрри. — Но, предположим, он спал с ней. Почему именно это должно было сделать ее жертвой нашего убийцы? Последний, прошу заметить, убил еще как минимум четырех человек, никак, на мой взгляд, не связанных между собой.

— А что, если кто-то из этих четырех тоже так или иначе связан с Бэттлом?

— Кто, к примеру?

За Кинга ответила Мишель:

— Шон полагает, что Стиви Кэнни был внебрачным сыном Бобби. Мать Стиви работала на Бэттла и, возможно, от него и забеременела. Мы считаем, что Роджер Кэнни шантажировал Бобби. Мы также считаем, что Бэттл приложил руку к смерти миссис Кэнни, которая наступила три с половиной года назад. Сразу после этого шантаж и начался.

— Боже мой! — вскричал Хэрри.

— Я тоже много думала об этом деле, Шон. И мне вот что непонятно. Бобби не делал секрета из своих связей с женщинами, и многие знали о том, что он спал с проститутками. И если то, что ты сказал, правда, то с какой стати ему было так уж пугаться обвинений в незаконном отцовстве? Почему он позволял шантажировать себя на предмет адюльтера?

— Полагаю, я могу ответить на этот вопрос, — произнес хозяин. — Примерно в то время, о каком вы упоминаете, Бобби вел переговоры о продаже своей компании. Многие местные адвокаты, которых я знал, работали по этой сделке, так что я наслушался достаточно рассказов о ней. Ну так вот: потенциальным покупателем фирмы Бэттла являлся один транснациональный концерн, руководство которого славилось своей кристальной репутацией. А Бобби, как вы понимаете, представлял лицо своей компании…

— То есть вы хотите сказать, что неожиданно всплывшая новость о незаконном сыне могла не лучшим образом отразиться на ходе переговоров?

— Точно так. Между прочим, сделка в конце концов состоялась и принесла Бобби столько денег, что он не смог бы прожить их, будь у него даже несколько жизней. И мне представляется, что ему в этом смысле исключительно повезло.

— Почему вы так думаете? — спросил Кинг.

— Бэттл всегда отличался эксцентричным поведением, но в последние годы оно становилось все более и более странным. У него слишком часто менялось настроение, когда сильнейшая депрессия неожиданно уступала место необъяснимой эйфории. Да и голова у него была уже не та, что прежде. Один из самых блестящих инженеров и бизнесменов своего времени, он начал вдруг забывать имена партнеров и важные пункты деловых соглашений. Так что постигший его удар нисколько меня не удивил. Более того, я подозреваю, что до этого Бобби перенес на ногах несколько не столь сильных инсультов, отразившихся самым пагубным образом на его мышлении. Но это к слову… Мы говорили о шантаже, не так ли? — Хэрри повернулся к Кингу. — Извините, что прервал ваши рассуждения своими реминисценциями.

— Ничего страшного. На самом деле, нам не хватает информации, и вы, не зная того, здорово нам помогли. Так, упомянутое вами время переговоров по поводу продажи компании навело меня на мысль, что шантаж задумал именно Роджер Кэнни. Миссис Кэнни не могла не знать, кто в действительности являлся отцом ее сына, или по крайней мере мог ли Бобби быть его отцом, но, как мне кажется, не считала нужным это афишировать. Стиви умер в возрасте семнадцати лет, и если бы она захотела предъявить Бэттлу какие-либо претензии, то не стала бы ждать столько времени. Тем более что Бобби и семнадцать лет назад был далеко не бедным человеком.

Хэрри подключился к его рассуждениям:

— Но Роджер Кэнни, вероятно, догадывался, что не является биологическим отцом Стиви, и ждал лишь смерти жены, чтобы попытаться прижать Бобби. Возможно, он не спешил с этим, поскольку считал, что жена откажется участвовать в разработанной им схеме. Но вот супруга погибла в автокатастрофе, и почти одновременно прошла информация о переговорах по поводу продажи компании, и он начал действовать. Кэнни хорошо понимал цену вопроса, поскольку сведения о планируемой сделке публиковались в печати.

— А возможен и такой вариант, — высказалась Мишель. — Роджер Кэнни не захотел дожидаться смерти жены от «естественных» причин, каким-то образом организовал автокатастрофу, в которой она погибла, и сразу после этого приступил к реализации своей схемы по шантажу Бэттла.

— Но, между прочим, около трех с половиной лет назад, то есть примерно в то время, когда умерла миссис Кэнни, повреждения получила все-таки машина Бобби, — напомнил Кинг. — Так что мне представляется более вероятным, что миссис Кэнни убил именно Бэттл.

— Я просто попыталась привлечь ваше внимание к тому факту, что у Роджера Кэнни тоже имелся мотив для убийства миссис Кэнни.

Шон с восхищением посмотрел на напарницу.

— Хорошая мысль, Мишель. Я как-то упустил это из виду.

— Но какой можно сделать из всего этого вывод? — нетерпеливо спросила Максвелл, которой хотелось побыстрее разложить все по полочкам.

Разговор прервал дребезжащий звук бронзового колокольчика.

— Я говорил Кэлпурнии, что обеденные колокольчики давно вышли из моды, но она сказала, что слух стал подводить меня, а ей неохота тащиться через весь дом, чтобы сообщить об обеде, — с улыбкой произнес Хэрри. — Итак, не пройти ли нам в столовую?

Глава 75

Шон по приезде откупорил обе привезенные им бутылки коллекционного вина, чтобы напиток до обеда мог «подышать». Когда все уселись за стол, он разлил вино по бокалам.

— Разрешите представить: «Ла Круаде Пейроли» из Люссак-Сент-Эмильена.

— С этим вином наверняка связана какая-нибудь пикантная история. — Мишель понюхала плескавшуюся в бокале золотистую жидкость.

— Ничего особенно пикантного, если не считать того, что имя нынешней владелицы этого виноградника — Кароль Буке, считавшейся в свое время знаменитой актрисой, в частности, снявшейся в одном из фильмов о Джеймсе Бонде в роли его очередной подружки. Если мне не изменяет память, фильм назывался «Только для твоих глаз». Во второй бутылке вино «Ма верите» от самого Жерара Депардье, произведенное в местечке От-Медок.

— Которое, если мне будет позволено высказать свое мнение, изготовлено из винограда, выращенного актером, чье имя включено в название? — произнес Кэррик.

— Именно. Эти вина сейчас все время растут в цене, и я открываю бутылочку или две только по особым случаям.

— Мы с Хэрри весьма польщены, — ухмыльнулась Мишель.

Они подняли тост, еще раз выпили за дружбу и принялись за еду, которую принесла и расставила Кэлпурния. Лет шестидесяти, ростом более шести футов,[15] массивного телосложения, с шапкой густых вьющихся седых волос, стянутых на затылке в толстый узел, более всего она походила на грозную уборщицу из школьного буфета, каких до истерики боятся ученики младших классов. Однако несмотря на грубую внешность, готовила мажордом Кэррика исключительно вкусно.

Когда Кэлпурния вышла из столовой, Хэрри продолжил разговор:

— Насколько я помню, Мишель хотела узнать, что следует из ваших рассуждений относительно связи Бобби Бэттла с Рондой Тайлер, и предположения относительно того, что Стиви Кэнни являлся его незаконным сыном?

— То, что по крайней мере две жертвы нашего убийцы — Ронда Тайлер и Стиви Кэнни — имели непосредственное отношение к Бэттлу. Возникает вопрос: нельзя ли сказать то же самое и о некоторых других жертвах?

— Дженис Пемброк? — спросила Мишель.

— Вряд ли. Я рассматриваю ее как случайную жертву, оказавшуюся в неудачное время в неудачном месте, — ответил Кинг.

— А Диана Хинсон? Адвокат? Вдруг она принимала участие в работе над некими корпоративными сделками, связанными с фирмой Бэттла?

Детектив покачал головой:

— Тоже сомнительно. Она работала в суде и занималась по преимуществу уголовными делами. Я сделал множество запросов по ее поводу, но не нашел ни одного свидетеля, который видел бы их хоть раз вместе. Так что давайте пока оставим Хинсон в покое и сосредоточимся на следующей жертве — Джуниоре Девере. Он уж точно связан с Бэттлами.

— Совершенно верно. Работал на них, а позже был обвинен в ограблении их дома, — напомнила Мишель.

— Но ограбление произошло уже послетого, как Бэттл перенес удар, — заметил Хэрри.

— Я никогда не думал, что Бобби кого-то убил, — произнес Кинг, — за исключением, быть может, миссис Кэнни. Но у нас три жертвы, которые, весьма вероятно, были так или иначе связаны с Бэттлом. И все эти люди убиты в манере, присущей нашему серийному убийце, — с надеванием на руку часов, выставлением точного времени и присылкой постфактум сопроводительного письма с обстоятельствами преступлений.

Мишель скептически поджала губы.

— Согласна: Пемброк, возможно, стала жертвой убийцы, потому что оказалась рядом с Кэнни, но Хинсон убита, что называется, по всем правилам, то есть в манере, имитирующей Ночного Охотника. Но ты только что сказал, что она никак не связана с Бэттлом.

— У нее стрелки часов показывали одну минуту пятого, — напомнил Кинг, немного помолчал и добавил: — А у Пемброк, если помните, — одну минуту третьего. У всех других стрелки точно указывали на тот или иной час.

— Значит, часы у Хинсон и Пемброк, так сказать, на минуту «спешили»? — медленно, чуть ли не по слогам произнесла Максвелл.

— Точно так. — Шон озадаченно посмотрел на помощницу. — На минуту «спешили», говоришь? Где-то я уже слышал эту фразу, не могу только вспомнить, где и в какой связи.

— Складывается впечатление, что убийца посредством часов пытается втолковать нам, что некоторые жертвы у него, если так можно выразиться, выходят не по профилю.

— Полагаю, он пытается сообщить нам, что Тайлер, Кэнни и Джуниор убиты согласно его плану по причине их связи с Бэттлом. Что же касается Хинсон и Пемброк, его выбор пал на них более-менее случайно, поскольку у них таких связей не имелось.

— Хорошо, предположим, Пемброк убита потому, что находилась рядом с Кэнни. Но почему он убил Хинсон? — спросила Мишель.

— Мы уже неоднократно со всех сторон разбирали эти убийства, пытаясь обнаружить в них логику, но до сих пор к единому мнению по этому вопросу не пришли. Лично мне представляется, что присутствие в машине Пемброк и ее последующее убийство сыграли убийце на руку, поскольку позволили еще больше замутить воду, в которой следствию предстояло ловить рыбу. Если бы Кэнни оказался в машине один, готов поспорить: в скором времени состоялось бы новое убийство, вроде убийства Хинсон, чтобы замаскировать связь жертв с Бэттлом. Это также объясняет, почему в письме, полученном после убийства школьников, написано «подросток» вместо «подростки». В данном случае как запланированная жертва может рассматриваться только Стиви Кэнни.

— Но, Шон, если убийца и в самом деле стремился сбить полицию со следа, то почему часы некоторых жертв на одну минуту «спешат»? Не правильнее было бы поставить стрелки строго на тот или иной час, с тем чтобы исключить выводы вроде тех, к которым пришел ты?

— Не могу пока этого доказать, но меня не оставляет мысль, что убийца пытается вести своего рода честную игру и намеренно оставляет следствию зацепки, объясняющие его планы и намерения.

— А может, он просто дурит нам голову? — высказала предположение Мишель.

— Возможно, но я так не думаю.

Его слова, однако, не рассеяли скепсиса Максвелл.

— О'кей. Будем считать, что ты прав. При таком раскладе центральным связующим звеном в схеме преступника должен быть сам Бобби Бэттл. Но ты ведь не думаешь, что его убил наш маньяк, не так ли? Однако согласно твоей версии получается, что его убийство другим человеком просто случайное совпадение. Но возможны ли такие совпадения в нашем случае, ты как полагаешь? И потом: как вписываются в твою версию убийства Кайла и Салли?

— Что бы там ни говорила по этому поводу Сильвия, Монтгомери мог все-таки покончить жизнь самоубийством. А Вэйнрайт могли убить за то, что она не подтвердила в нужное время алиби Джуниора.

— Кажется, я потерял нить ваших рассуждений, Шон, — покачал головой Хэрри.

— А между тем все просто. Если Джуниора убили за то, что он ограбил дом Бэттлов, то убийца, убедившись впоследствии в его невиновности, не мог не разозлиться на девушку-грума. Еще бы ему на нее не разозлиться — ведь из-за ее молчания все его усилия пошли насмарку, так как он убил не того человека. Предположим, он решил отомстить виновнице допущенной им ошибки, покарав ее смертью. Что же касается фирменных часов с выставленным временем и прочей атрибутики, являющихся его визитной карточкой, то в данном случае их не обнаружено, поскольку Салли представлялась ему слишком ничтожным существом, чтобы ради нее так напрягаться. Или у него просто не оставалось времени, чтобы как следует подготовить преступление, ведь она сказала мне правду о Джуниоре меньше чем за семь часов до того, как ее убили.

— Исходя из того, что лицо Салли размозжено, а череп разбит в нескольких местах, можно сделать вывод, что версия отмщения в данном случае вполне уместна, — согласилась Мишель. — Только пришедший в дикую ярость человек способен нанести подобные увечья мертвому телу.

— Верно. Только пришедший в дикую ярость человек… — начал было Кинг, но потом неожиданно замолчал и после секундной паузы воскликнул: — Семь часов!

— Вы о чем это, Шон? — удивленно осведомился Хэрри.

— Мне только что пришла в голову некая ассоциация, связанная с этими пресловутыми семью часами. Но ей недоставало законченности и оформления, и она так быстро ускользнула, что я не успел понять, почему ее появление вызвало у меня озабоченность. — С минуту подумав, он добавил: — Что ж, будем считать ее возникновение несколько преждевременным. Извините за эмоциональный выплеск. Итак, на чем мы остановились?

— Я хотела узнать ваше мнение по поводу версии Чипа Бейли о том, что Салли якобы сама ограбила или помогла ограбить дом Бэттлов, а ночь любви с Джуниором выдумала для того, чтобы обеспечить себе алиби.

Хэрри удивленно приподнял бровь.

— Чрезвычайно любопытная версия.

— Действительно, — медленно произнес Кинг. — И самое главное, мы не обладаем данными, чтобы с места отмести ее, хотя чутье говорит мне, что она ошибочна.

За обедом довольно скоро прикончили вторую бутылку. После обеда все вернулись в библиотеку, куда Хэрри велел подать кофе и коньяк. Мишель и Кинг от коньяка отказались.

— Мне еще машину вести, а я и так выпил довольно много.

— А мне предстоит наблюдать, как он ведет, чтобы в нужный момент прийти на помощь, — ухмыльнулась Мишель.

С приближением ночи в комнате стало значительно прохладнее, и Максвелл подошла к камину, чтобы греть ноги.

— Я и забыла, что платья так сильно продуваются снизу, — негромко проговорила она, ни к кому особенно не обращаясь.

Хэрри повернулся к Кингу.

— Что вы думаете о Доротее?

— Совершенно точно установлено, что подействовавший на Эдди наркотик не был растворен в вине. Полицейские не смогли также найти у нее дома таблетки, купленные у покойного Кайла. С другой стороны, Сильвия поставила меня в известность, что сульфат морфина, обнаруженный в крови Эдди, имеется и в ее аптеке, а значит, мог оказаться одним из препаратов, которые Кайл носил Доротее в «Афродизиак». Кроме того, у Доротеи нет алиби на время смерти Монтгомери. Она сказала, что была дома, но муж ее не видел.

— Эдди находился у себя в студии, где всю ночь писал мой портрет, — пробормотала Мишель, порозовев от смущения.

Кинг бросил на партнершу внимательный взгляд, но промолчал.

Хэрри несколько секунд с любопытством смотрел на Максвелл, после чего произнес:

— Итак, она покупала наркотики, а также считается потенциальной подозреваемой в делах об убийстве Бобби Бэттла и Кайла Монтгомери. Кроме того, у нее имелась лучшая, чем у кого-либо, возможность дать наркотик Эдди. Это не говоря уже о том, что она живет рядом с тем местом, где была убита Салли. Улики, конечно, косвенные, но весьма впечатляющие.

— А еще она находилась в депрессии по случаю неудачных спекуляций с недвижимостью, — вставила Мишель. — Эта женщина со всех сторон замазана, как на нее ни посмотри.

Кинг возразил:

— Не хочу с тобой спорить, но мне, если честно, трудно определить ее мотивацию. Так, она сказала, что Бобби обещал изменить завещание в ее пользу, но не изменил. И какой тогда, спрашивается, у нее мотив убивать его?

— Реальный? Никакого. Но она могла здорово на него из-за этого разозлиться и убить из мести или в приступе ярости.

Хэрри поднялся с места, подошел к камину и встал рядом с Максвелл.

— Мне уже за семьдесят, и мое бедное тело продувается со всех сторон независимо от одежды и температуры в комнате, — объяснил он.

Потом, возвращаясь к дискуссии, произнес:

— Следует рассмотреть еще один вариант. Мы все время спрашиваем себя, что пропало из секретного ящика Ремми. Но почему не задаться вопросом, что похитили из секретера Бобби?

Кинг и Мишель словно по команде повернулись к нему, но промолчали.

Хозяин продолжил:

— Завещание, по которому все достается Ремми, хранится у семейных адвокатов и составлено много лет назад.

— Откуда вы знаете? — осведомилась Мишель.

— Заверивший его адвокат некогда работал у меня клерком, а сейчас числится одним из партнеров известной адвокатской фирмы в Шарлотсвилле. По его словам, оригинал давно хранится у него на фирме, и именно этот вариант признан в качестве официального.

— А кто-нибудь искал другой, более современный вариант? — спросил Кинг.

— В том-то все и дело, что никто его не искал. Но что, если во время ограбления из тайника Бобби похитили именно этот документ?

Кинг заметил:

— Но если новое завещание хранилось в секретном ящике Бобби, о котором Ремми, по ее словам, ничего не знала, то из этого следует, что миссис Бэттл не могла уничтожить его.

— Я ни в чем не обвиняю Ремми. Просто когда Бобби перенес удар, его отвезли в госпиталь, где он целый месяц лежал в постели в бессознательном состоянии, а когда изредка приходил в себя, начинал бормотать какие-то бессвязные фразы. Так по крайней мере мне рассказывали, — произнес Хэрри.

— И возможно, при этом случайно сболтнул о своем новом завещании! — воскликнул Шон, прищелкнув пальцами.

— Таким образом, ограбление мог совершить любой, кто слышал эти слова, — подытожил адвокат.

— Но если завещание похитила Доротея, она уж, наверное, не стала бы медлить с его опубликованием, не так ли? — предположила Мишель.

— Небольшая поправка. При этом ей пришлось бы объяснить, где она его взяла, — заметил Кэррик. — Лично я сомневаюсь, что она согласилась бы признаться в ограблении.

На лице Кинга проступило озадаченное выражение.

— Кажется, мы что-то пропустили, Хэрри. О смерти Бобби Бэттла писали во всех газетах. Тот, кто составил новое завещание, обязательно должен был проявиться.

— Возможно, на этот раз Бобби не воспользовался услугами адвокатской конторы.

— Даже если он составил завещание сам, ему потребовались бы свидетели.

— Не обязательно, если завещание целиком написано собственной рукой.

— Если так, закономерен вопрос: у кого оно сейчас находится и почему его до сих пор не обнародовали?

— Да, это вопрос вопросов. Ничего не пожалел бы, чтобы получить ответ на него. — Кэррик одним глотком прикончил свой коньяк.

Глава 76

Кинг и Мишель пожелали Хэрри доброй ночи, сели в машину и поехали домой. Хотя к ночи немного похолодало, погода оставалась чудесной, и они решили не поднимать крышу. Довольно скоро, впрочем, Максвелл стала зябко кутаться в накидку, и это не укрылось от глаз Кинга.

— Могу поднять крышу, если ты замерзла.

— Не надо. Свежий ветер несет с собой запахи весны.

— Да, ничего нет лучше весны в сельской части Виргинии.

— Мне кажется, что сегодня вечером мы таки добились некоторого прогресса.

— По крайней мере обсудили это дело со всех сторон и высказались, а это всегда полезно.

Она с подозрением посмотрела на него.

— Как обычно, ты говоришь меньше, чем знаешь.

Шон сделал вид, что его оскорбила ремарка, но появившаяся затем на губах улыбка выдала истинные чувства.

— Знаю я пока что мало, но кое-какие мысли у меня после сегодняшнего вечера появились.

— Какие, к примеру, партнер?

— А такие, что я сегодня чудесно провел время, распив две бутылки восхитительного вина в компании с не менее восхитительной молодой женщиной, пусть даже мы и говорили все время об убийствах и преступлениях.

— Ты хитришь со мной. Я догадалась об этом, когда ты сначала отозвался в превосходной степени о своем вине и лишь потом похвалил мои скромные достоинства.

— Ничего удивительного. Эти две бутылки стояли у меня в погребе несколько лет, и я соответственно знал их дольше, нежели тебя.

— Что бы ты сейчас ни говорил, я знаю, что ты хитришь со мной.

Материализовавшийся из темноты внедорожник так сильно ударил машину в задний бампер, что, если бы детективы не были пристегнуты, вылетели бы из салона, пробив головами ветровое стекло.

— Вот дьявольщина! — взревел Кинг, бросая взгляд в зеркало заднего вида. — И откуда он только взялся? Минуту назад на шоссе никого не было. — Едва Шон успел произнести эту фразу, как последовал новый удар, и помощник шерифа схватился за рулевое колесо, стремясь удержать двухдверный «лексус» на трассе.

Мишель резким движением ступней сбросила туфли на высоких каблуках, после чего уперлась босыми ногами в пол, чтобы поддерживать баланс. Затем выхватила из сумочки пистолет и, оттянув затвор, дослала патрон в патронник — все за считанные секунды.

— Ты водителя видишь? — спросил Кинг.

— Этот тип светит мне фарами прямо в лицо, но меня не оставляет мысль, что за нами увязался убийца.

Шон вытащил из кармана сотовый.

— На этот раз мы достанем этого ублюдка.

— Берегись, он снова нас атакует! — крикнула Мишель.

Третий удар внедорожника, который был куда тяжелее «лексуса», едва не поднял задний мост купе. Толчок оказался таким сильным, что сотовый выскочил из руки Кинга, ударился о край ветрового стекла и по широкой дуге полетел назад, упал на дорогу и рассыпался на части.

Детектив, резко вывернув руль, удержал «лексус» на дороге, когда противник, чья машина весила на тонну больше, вильнул после удара в сторону. Впрочем, у купе имелись и преимущества перед атаковавшим его стальным чудовищем. Он был значительнее подвижнее последнего, а кроме того, обладал тремястами «лошадями» под капотом. Кинг нажал на газ и на прямом как стрела участке дороги с легкостью оторвался от преследователя и ушел далеко вперед.

Мишель расстегнула ремень безопасности.

— Что это ты делаешь, хотел бы я знать?

— Как бы ты ни старался, тебе на этом серпантине ни за что от него не уйти. Я же, будучи пристегнутой, не смогу сделать прицельный выстрел. Пока можешь, держись перед ним и позволь мне подготовиться к стрельбе.

— Сначала позвони в службу спасения.

— Не могу. Я не взяла телефон. Он не влезал в ридикюль вместе с пистолетом.

Кинг с изумлением посмотрел на напарницу.

— Ты не взяла телефон, но захватила пистолет?

— А что тут такого? Кроме того, я, похоже, правильно расставила приоритеты. Что бы я сейчас делала с телефоном? Позвонила бы этому парню и попыталась заговорить его до смерти?

Максвелл повернулась на сиденье, встала на колени и утвердила руки на подголовнике.

— Держись впереди него, пока можешь.

— А ты держи себя в руках, не то промажешь.

Так как Шон постоянно сбрасывал скорость на поворотах, внедорожник в скором времени вынырнул из темноты и опять устремился в атаку. Однако прежде чем он успел ударить мощным никелированным бампером, детектив съехал на покрытую гравием обочину и некоторое время двигался по ней, выходя из-под удара. После этого Кингу пришлось пережить еще несколько неприятных секунд, поскольку прямо впереди возник крутой поворот, именуемый у гонщиков «шпилька», который пришлось брать на скорости пятьдесят миль в час. На долю секунды ему показалось, что правые колеса «лексуса» повисли в воздухе, и Шон резко качнулся влево, стремясь восстановить равновесие. Заодно он, обхватив Максвелл, потянул напарницу к себе:

— Не обижайся, но ты нужна мне в качестве балласта. Замри на секунду, хорошо?

Когда колеса «лексуса» опустились на твердое покрытие шоссе, Кинг с облегчением перевел дух и отпустил Мишель.

Повороты кончились, и открылся прямой участок трассы длиной около четверти мили. Шон ударил по педали газа с такой силой, как если бы намеревался пробить в полу дыру. Замелькали цифры на спидометре, сложившиеся в скором времени в трехзначное число, но куда быстрее мелькали деревья на обочине. Если бы Кинг удосужился бросить взгляд влево или вправо, ему наверняка стало бы не по себе, поскольку деревья слились в одну сплошную полосу. Но у него не было времени смотреть по сторонам, поскольку прямой участок шоссе кончался, а за ним начиналась новая серия поворотов. Интересно, сколько в «лексусе» подушек безопасности, вспоминал детектив. На его взгляд, им с Мишель в случае аварии таких подушек понадобилось бы не менее дюжины, особенно учитывая возникшую очередную «шпильку» и тот факт, что предстояло взять ее на скорости, превышавшей шестьдесят миль в час. Ехать медленнее было невозможно, поскольку сзади нагонял внедорожник с маньяком за рулем, но и мчаться очертя голову вперед представлялось не менее опасным, так как следующая «шпилька» могла оказаться еще более крутой, нежели предыдущая.

Мишель сосредоточила внимание на догонявшем их внедорожнике. Расстояние между ним и «лексусом» все сокращалось, и ей стало казаться, что она уже в состоянии различить силуэт водителя. Максвелл уперлась локтями в спинку кресла и вскинула пистолет, обхватив его обеими руками. Выстрелить ей, однако, не удалось, поскольку в этот момент Кинг, вписываясь в поворот, резко бросил машину влево и одновременно изо всех сил надавил на тормоз. Как он ни старался, сбросить скорость ниже шестидесяти ему не удалось. Между тем на этом участке дороги запрещалось ехать со скоростью больше двадцати миль в час. Должно быть, мрачно подумал Шон, инженеры по технике безопасности забыли принять в расчет парней на внедорожниках вроде того безумца, что гонится за ними.

— Сейчас он нас достанет! — крикнул детектив, не поворачивая головы к Мишель. — Я не могу ехать быстрее.

— Главное, не виляй из стороны в сторону. Если он не отстанет и попытается нас таранить, я прострелю ему шину, а если повезет — и голову.

Между тем преследователь находился на расстоянии пятидесяти футов, а еще через минуту выяснилось, что их разделяет уже не более двадцати. «Неужели он не видит, что я опять держу его на мушке»? — подумала Максвелл, но в это время преступник, словно угадав ее мысли, сделал молниеносный рывок вперед.

Кинг заметил маневр и тоже увеличил скорость, вновь оторвавшись на время от преследования. При этом он давил на педаль газа с таким энтузиазмом, как если бы надеялся, что от этого в моторе неожиданно появится турбонаддув, который пришелся бы сейчас весьма кстати.

Внезапно перед ним на дороге словно из воздуха материализовалось семейство оленей.

— Держись! — крикнул Кинг напарнице, вращая изо всех сил рулевое колесо сначала влево, а потом вправо. В следующее мгновение купе съехало с дороги и налетело бортом на шедший по краю отбойник, который со страшным скрежетом оставил на лакированном корпусе длинную глубокую борозду.

Детектив услышал за спиной пронзительный скрип тормозов и оглянулся. Преследователь тоже попал из-за оленей в трудное положение и вынужден был сбавить ход, чтобы не наехать на них. С шоссе, однако, он не вылетел и, объехав оленей, снова увеличил скорость. Кинг же неожиданно услышал донесшийся из мотора неприятный воющий звук. По-видимому, соприкосновение с полосой ограждения сказалось не только на полировке, но и на двигателе. Шон бросил взгляд на спидометр, который лишь подтвердил его опасения, так как стрелка, упершись в отметку девяносто миль, упорно не хотела двигаться дальше.

— Ухватись за что-нибудь! — воскликнул Кинг, обращаясь к Мишель. — Сейчас этот ублюдок нас протаранит.

Так и случилось. Капот внедорожника врезался в багажник «лексуса». При этом деформированный бампер спортивной машины, едва державшийся после предыдущих ударов, оторвался и улетел в кювет. Мишель дважды нажала на спусковой крючок пистолета, но пули, похоже, не нанесли внедорожнику никакого вреда. Удар при таране был такой сильный, что Мишель отбросило к багажнику. Ее наверняка выбросило бы из машины, если бы Кинг, увидев мелькнувшие в воздухе ноги напарницы, не схватил в последний момент ее за щиколотку. По счастью, в эту секунду они снова выехали на прямой участок трассы, и Шон, выжав из мотора все, что тот мог дать, сумел в очередной раз оторваться от преследования.

— Дьявольщина! — выругалась Максвелл.

— Ты ранена?

— Нет. Я успела дважды выстрелить в этого сукина сына, но потом от удара пистолет выскочил из руки. Жалко-то как! Я не разлучалась со своим старым надежным «ЗИГом» по меньшей мере пять лет.

— Может, забудешь на время о пистолете? Как-никак этот парень хочет нас убить.

— Если бы у меня осталась моя пушка, я могла бы убить его раньше, чем он убьет нас, но теперь прямо не знаю, что делать. Дважды стреляла в него, но не уверена, что причинила ему хоть какой-нибудь вред. Толчок сбил меня с прицела. Погоди-ка! — вдруг воскликнула она. — Кажется, я его вижу!

— Кого?

— Не «кого», а «что». Свой пистолет. Он упал на задний спойлер и зацепился за что-то. Пожалуй, я попробую его достать…

— Даже не думай об этом. Ты убьешься…

— Если я его не достану, этот тип убьет нас. Держи меня за ноги!

— Чтоб тебя черти взяли, Мишель! У меня будет из-за тебя сердечный приступ.

Детективы сосредоточили все свое внимание на пистолете и не заметили, что внедорожник, резко увеличив скорость, начал обходить их с левого борта. Наконец Кинг, обнаружив этот маневр и осознав, что убийца хочет преградить им путь, изо всех сил ударил по тормозам и одновременно несколько раз переключил передачу. Подобные манипуляции наверняка не предусматривались в руководстве по эксплуатации «лексуса». Тормоза завизжали, а коробка передач от подобного обращения едва не вышла из строя. Шон словно воочию увидел мысленным взором, как она разваливается на части, рассыпая по асфальту гайки, головки болтов и прочие фрагменты своих внутренностей. Но, по счастью, ничего этого не случилось. Машина, дернувшись как паралитик, замерла с дымящимися шинами на месте, после чего Кинг, нажав на газ, дал задний ход. Мишель, впившись пальцами в спинку своего сиденья, продолжала стоять на нем на коленях, не слишком хорошо отдавая себе отчет, что происходит.

Внедорожник, заскрипев тормозами, тоже резко остановился. При этом от колес джипа шел такой дым, что можно было подумать, будто шины охвачены огнем. Потом, развернувшись, автомобиль убийцы снова устремился в погоню, хищно поблескивая никелированной решеткой, напоминавшей оскаленные зубы.

Мишель, осознав наконец происходящее, посмотрела с волнением на партнера, который вглядывался в темноту, поскольку «лексус» продолжал двигаться задним ходом.

— Мы так далеко не уедем, Шон. Машина этого ублюдка надвигается на нас куда быстрее, нежели ты удаляешься от нее.

— Спасибо, что напомнила, — процедил Кинг сквозь стиснутые зубы. — Ну а теперь держись за все, что только есть под рукой, и начинай считать. На цифре «пять» я, не останавливаясь, сделаю разворот «на пятачке».

— Да ты рехнулся!

— Очень может быть…

Разворот «на пятачке» означал мгновенный разворот на полном газу на сто восемьдесят градусов и, возможно, на одних только задних колесах. После этого Кинг намеревался, еще больше увеличив скорость, устремиться на преследователя, имитируя таран, объехать и, воспользовавшись его замешательством, оторваться. Маневр очень опасный, и детектив молил Бога, чтобы при этом они не вылетели с дороги и не разбились. Шон возлагал большие надежды на уроки по спецвождению, которое им преподавали в школе Секретной службы. Плохо было то, что он прошел тренинг много лет назад и с тех пор полученные на занятиях навыки не отрабатывал.

Схватившись свободной рукой за ручку двери и упершись ногами в пол, чтобы зафиксировать себя на месте, Кинг резко крутанул руль, затем отпустил, а секундой позже заклинил намертво, создавая искусственный занос. Прием сработал, и машина, описав полукруг, развернулась капотом к преследователю, после чего детектив, переключив передачу, рванул вперед, словно выпущенный из пращи камень. «Лексус» объехал внедорожник, продолжавший словно по инерции двигаться в прежнем направлении.

Увы, на изобиловавшей поворотами дороге долго пользоваться обретенным преимуществом Кинг не мог. Не прошло и пяти секунд, как внедорожник, тоже сделав разворот на сто восемьдесят, начал их догонять.

Ко всему прочему, из-под капота показался дым, каждое переключение передачи давалось с трудом, и Шон стал понимать, что гонка скоро закончится и не в их с напарницей пользу. Скорость «лексуса» упала сначала до шестидесяти, а затем и до пятидесяти миль в час.

— Шон, он опять собирается нас таранить! — взвизгнула Мишель.

— Чтоб его черти взяли! Я не в силах помешать этому, — крикнул детектив, избывая в крике всю накопившуюся в нем ярость.

Но на этот раз водитель внедорожника не стал таранить их бампером, а начал обходить по широкой дуге с левого борта, решив покончить с купе сильным боковым ударом, сбросив с шоссе в придорожный кювет. Падающая скорость «лексуса» давала ему необходимую для этого свободу маневра.

Кинг то и дело поглядывал на преследователя, чтобы по возможности отслеживать его движения, и продолжал мчаться вперед, выжимая из поврежденного мотора последнее. При этом левой рукой он держал за ногу Мишель, которая в очередной раз сделала попытку снять со спойлера пистолет. Двигалась она весьма активно, так что Шон, страхуя Максвелл, едва не вывихнул себе руку. Детектив так крепко впился пальцами в ногу напарницы, что на ее коже наверняка должны были остаться кровоподтеки.

— Ты в порядке? — крикнул он, продолжая гипнотизировать взглядом внедорожник.

— Кажется… Шон, я наконец дотянулась до него!

— Приятно слышать, поскольку этот ублюдок, похоже, собирается покончить с нами ударом в борт. Надеюсь, ты знаешь, что делать с…

Он не закончил фразу — в этот момент черный внедорожник вильнул в их сторону, обрушившись на купе двумя с половиной тоннами. Но удар пришелся не в борт, как думал детектив, а в багажник, отчего «лексус» закрутился вокруг оси. Этого Кинг боялся более всего, поскольку при такого рода вращении машина полностью выходила из-под контроля, как это бывает при заносе на льду.

— Держись! — крикнул Шон, взывая к напарнице неожиданно охрипшим голосом, поскольку в этот момент желчь устремилась вверх по пищеводу и обожгла горло. В школе Секретной службы их учили, как обращаться с машиной при чрезвычайных обстоятельствах, и Кинг, вдохновленный своим успехом при развороте на сто восемьдесят градусов, дал волю инстинктам в надежде, что навыки вернутся. Так, он не стал мешать вращению машины, давя на тормоз и выкручивая руль в обратную сторону, но, наоборот, поворачивал его в полном соответствии с движением «лексуса». Помимо всего прочего, при неконтролируемом вращении машине угрожала опасность переворота, и Шон с тоской подумал, что при этом напарница погибнет почти наверняка, а он сам если и уцелеет, скорее всего останется инвалидом. По счастью, этого не случилось. Кинг не помнил точно, сколько поворотов вокруг своей оси совершил «лексус», но, как бы то ни было, этот приземистый спортивный автомобиль весом 3400 фунтов[16] и с низко расположенным центром тяжести на колесах все-таки устоял. И это несмотря на стершуюся резину и испорченную коробку передач!

Наконец купе завершило вращение и замерло, повернувшись капотом в сторону движения. Черный внедорожник ушел далеко вперед и продолжал набирать скорость, так как его водитель решил, по-видимому, закончить эту опасную игру и убраться с места происшествия как можно быстрее. Мишель вскинула пистолет и несколько раз выстрелила вслед черному автомобилю, пробив ему задние колеса, «взорвавшиеся» с громким хлопком. После этого внедорожник завилял из стороны в сторону, а затем завертелся вокруг своей оси. А потом произошло то, чего Кингу, к счастью, удалось избежать: большой черный автомобиль опрокинулся и, три раза перевернувшись, встал на крышу. На шоссе осталась дорожка из битого стекла, лохмотьев резины и рассыпавшихся по асфальту металлических частей.

Детектив дал газ израненному купе и подъехал к месту катастрофы.

— Шон!

— Что такое?

— Отпусти наконец мою ногу.

— Как ты сказала? Ох, извини… — С этими словами он выпустил напарницу из своей мертвой хватки.

— Я тебя понимаю. Тоже здорово испугалась. — Максвелл благодарно стиснула его руку, после чего они оба облегченно вздохнули и обменялись куда более осмысленными взглядами.

— А вы отлично водите, агент Кинг.

— Очень надеюсь, что такого рода умения и навыки мне при езде больше не пригодятся.

Напарники вышли из машины и направились к внедорожнику. Они приближались к поверженному врагу медленно и осторожно. Максвелл при этом держала пистолет наготове. Подойдя к машине, Кинг, с минуту повозившись, не без труда приоткрыл дверцу.

Голова водителя качнулась в их сторону.

Мишель хотела уже было нажать на спусковой крючок, но в следующее мгновение передумала и опустила пистолет.

Безжизненное тело висело на ремнях безопасности, раскачиваясь из стороны в сторону. Шон распахнул дверь во всю ширину и нырнул в салон.

Голова преследователя была до такой степени разбита и изуродована, а вокруг натекло столько крови, что детектив даже не потрудился проверить пульс.

— Кто это? — спросила Мишель.

— Не могу сказать. Здесь очень темно. Погоди-ка…

Шон отошел к «лексусу», сел за руль, подвел его поближе и повернул так, чтобы свет фар падал на салон внедорожника.

Потом детективы склонились над мертвым телом, освещенным ярким светом фар.

Это был Роджер Кэнни.

Глава 77

В десять часов утра большой трейлер, где обитало семейство Девер, окончательно опустел. Дети ушли в школу, Лулу отправилась на работу, а Присцилла Оксли покатила на своем древнем автомобиле в магазин «для взрослых», чтобы купить сигарет и тоник для столь любезной ее сердцу водки. За купой деревьев, окружавших покрытую гравием площадку, где располагался трейлер, стоял старый пикап. Водитель через окно наблюдал, как Присцилла отъезжала от временного пристанища дочери, держа в одной руке сигарету, в другой — сотовый, и подпирая пухлыми коленями рулевое колесо.

Как только толстуха проехала, мужчина выбрался из кабины и двинулся сквозь деревья к опустевшему трейлеру. Когда он зашел на участок и направился к двери, из сарая вылез старый пес Лютер и некоторое время смотрел на незнакомца, склонив голову набок. Учуяв наконец запах посетителя, он устало, для очистки совести гавкнул и вернулся в сарай. Минутой позже незваный гость проник в трейлер, без труда отперев отмычкой несложный замок, и направился к крохотному офису в дальней части рядом со спальней.

Джуниор Девер никогда не считался хорошим бизнесменом, и все его деловые записи находились в страшном беспорядке. По этой причине за них в один прекрасный день взялась его жена, обладавшая истинным призванием по части бизнеса и оформления документов. Ее стараниями все документы мужа со сведениями о деятельности строительной компании, где он работал, подверглись ревизии, исправлениям, упорядочению и находились отныне в идеальном состоянии. Незнакомец занялся просмотром этих записей, сложенных в хронологическом порядке, время от времени поднимая голову и прислушиваясь к доносившимся с улицы звукам. Когда взломщик закончил работу, на руках у него оказался весьма значительный список лиц, имена которых он выписал по интересующим его причинам.

Подумав, что нужный ему человек наверняка находится в этом списке, непрошеный гость удовлетворенно кивнул, сложил лист вчетверо и сунул в карман, после чего, прибрав за собой, направился к выходу. Добравшись до своего пикапа, он заметил автомобиль Присциллы, возвращавшейся из магазина с сигаретами и тоником. Счастливица, подумал он. Приехала бы пятью минутами раньше, была бы сейчас окровавленным трупом.

С мыслью об этом незнакомец отъехал, поглаживая лежавший в кармане рубашки драгоценный список. По дороге убийца размышлял над обстоятельствами ограбления дома Бэттлов, в котором ошибочно обвинили Джуниора, и старался припомнить мельчайшие подробности дела. В конце концов пришел к выводу, что кое-что в этом деле по-прежнему ему неясно. Затем стал размышлять об ужасной кончине Бобби Бэттла, задаваясь вопросом, кто все-таки убил его и кому эта смерть могла быть выгодна. Согласно газетам, существовали несколько субъектов, на которых упало подозрение, но водитель пикапа не верил, что кто-то из них действительно мог убить старика. Для этого убийца должен был обладать смелостью и широким кругозором, то есть теми качествами, которыми покойный сам обладал в очень большой степени и которые более всего ценил в других. Этих качеств, по мнению водителя пикапа, у официальных подозреваемых не имелось. Тем не менее он надеялся, что в один прекрасный день встретится с настоящим убийцей и, прежде чем перерезать горло, сообщит ему о том, как восхищается им.

Возможно, прежде чем убить Салли, следовало ее с пристрастием допросить. С другой стороны, что она могла знать об этом деле? Так, девчонка говорила, что в ночь ограбления была с Джуниором. Точнее, занималась с ним сексом. Глупая гусыня! Только и способна на то, чтобы в дневное время обслуживать четвероногих животных, а в ночное — двуногих. Эта дура заслуживала смерти, тем более что он убил ее очень быстро. Разве с этим миром произойдет что-то непоправимое, если на свете одной Салли Вэйнрайт станет меньше? — спросил себя убийца.

До сих пор он убил шесть человек, причем одного по ошибке. И за эту ошибку уже воздал — правда, на свой собственный манер. Но мучиться по этому поводу и возносить к небесам молитвы не станет. Так же как исповедоваться в грехах. Это все мелочи. Плохо другое: как он ни старался, ему не удалось уничтожить Кинга и Максвелл. И эти двое, несомненно, продолжают создавать все новые версии, а в один прекрасный день могут придумать что-нибудь действительно дельное. Иными словами, как ни сложны обстоятельства, связанные с этим делом, эта парочка может докопаться до истины и разрушить все его планы. Так что, как ни крути, придется с ними разобраться. Хотя это сложно и потребует значительных усилий. Пройдет немало времени, пока он разработает необходимый для этого сценарий. Нужно использовать по максимуму подслушивающие устройства, размещенные в их домах и телефонах. Он по-прежнему должен опережать сыщиков хотя бы на шаг. Это трудно, однако возможно, особенно если соблюдать максимальную осторожность и придерживаться плана.

Убийца верил, что в конечном итоге обязательно добьется успеха за счет фундаментального преимущества перед остальными участниками этой игры. Ради победы он был готов пожертвовать жизнью и сильно сомневался, что его оппоненты способны на подобное.

Ну а пока ему предстоит выполнить следующий пункт своего плана.

Незаметно отступить в тень.

Глава 78

— Неужели вы всерьез думаете, что все это сделал Роджер Кэнни? — раздраженно спросил Кинг.

Они расположились за длинным столом для совещаний в штаб-квартире городской полиции. Уильямс и Бейли с сомнением поглядывали на Шона, Мишель же делала записи в служебном блокноте, но одновременно не выпускала из поля зрения напарника.

— Он пытался убить вас обоих, — со значением произнес Чип.

— Потому что мы намекнули, что подозреваем его в шантаже Бэттла. И тот факт, что он попытался нас убить, говорит об обоснованности наших подозрений. А если Кэнни и впрямь убил жену, то мог опасаться, что мы докопаемся и до этого. Мы думали, что он ударился в бега. Но Роджер остался в наших краях и ждал удобного момента, чтобы нанести удар. Конечно, из этого вовсе не следует, что всех людей, которые проходят по нашему делу, убил он.

Бейли покачал головой.

— Кэнни должен был знать или хотя бы догадываться, что вы поделились подозрениями с нами. Кроме того, его метод покушения просто поражает глупостью и некомпетентностью. Какой-нибудь случайный водитель мог ехать по этой дороге и рассмотреть его действия во всех подробностях. Это не говоря уже о том, что он использовал для нападения собственную машину.

— А я и не говорил, что он умный и опытный преступник. Откровенно говоря, меня не оставляет мысль, что Кэнни просто спятил или действовал в состоянии аффекта. Только представьте себе: человек прожил вполне спокойно последние несколько лет и считал уже, что все сошло ему с рук, но тут неожиданно погибает сын, а его самого начинают подозревать в шантаже. Вот и сдали нервы. Интересно было бы сделать анализ ДНК обоих Кэнни и Бобби. Тогда мы точно знали бы, чей Стиви Кэнни сын, — добавил Кинг.

— Предположим, Роджер убил своего сына, его подружку и Бобби Бэттла, а затем прикончил проститутку и Диану Хинсон, чтобы замутить воду. Что вы на это скажете?

— А как быть с Джуниором? — осведомился Шон. — Где его место в этой схеме?

— Ну, Кэнни мог нанять Девера, чтобы он ограбил дом Бэттлов, — высказал предположение Бейли.

— А зачем ему это?

— Мы знаем, что у Бэттла и миссис Кэнни была интрижка. Возможно, Бобби завладел какой-то ее вещью, которую Кэнни хотел вернуть. Или боялся, что у Бэттла есть обличающие его бумаги или предметы. Но Джуниор ограбил не только Бобби, он выпотрошил и тайник Ремми. Из-за этого Кэнни мог разозлиться на него. Или просто опасался, что Девер его выдаст, и решил с ним разделаться. Между прочим, попытка убить вас свидетельствует о том, что человеческая жизнь не представляла для него большой ценности и он без лишних переживаний мог убрать каждого, кто становился на пути.

— А Салли? — поинтересовалась Мишель. — Какую роль вы отводите ей?

— Насколько я понял из ваших заявлений, она была не прочь переспать с любым, кто носил штаны, — извините, что дурно отзываюсь о покойной. Иначе говоря, отличалась легкомыслием и доверия не вызывала. Возможно, Джуниор рассказал ей о Кэнни, а Кэнни узнал об этом и понял, что ее надо ликвидировать. — Бейли самодовольно улыбнулся.

Кинг покачал головой и откинулся на спинку стула.

— Между прочим, он дело говорит, Шон, — заметил Уильямс.

— Его выводы ошибочны, Тодд, — твердо произнес детектив. — Причем все до одного.

— Тогда, быть может, вы предложите нам альтернативную версию, в которую укладываются все известные факты? — с вызовом спросил Бейли.

— Сейчас я вам такую версию предложить не могу, но утверждаю со всей ответственностью, что, если вы прекратите поиски настоящего убийцы, а скорее всего убийц, люди в скором времени снова начнут умирать.

— Мы не будем прекращать поиски, Шон, — кивнул Уильямс. — Но если вопреки вашему заявлению горожан перестанут убивать, это явится неплохим аргументом в пользу того, что убийца — Кэнни.

— Вы не верите в его виновность, Тодд, хотя вам хотелось бы в это поверить. — Кинг встал. — Идем, Мишель. Мне вдруг захотелось подышать свежим воздухом.

Когда они, покинув полицейский участок, оказались на парковке, детектив сунул руки в карманы и, опершись спиной о кузов пикапа напарницы, стал с остервенением пинать носком ботинка гравий.

— Знаешь что? Или Чип Бейли самый большой болван из всех, кого я когда-либо знал, или…

— Или он прав и ты не можешь заставить себя признать это, — закончила за него Максвелл.

— Вот, значит, как ты думаешь? Прелестно… Мой собственный партнер выступает против меня. — Кинг невесело усмехнулся. — Может, я и в самом деле не прав?

Напарница пожала плечами.

— Лично я думаю, что повесить все убийства на Кэнни можно лишь с очень большой натяжкой, но, как сказал Бейли, альтернативной версии у нас пока нет.

— Есть вещи, которые мы знаем наверняка, но есть такие, которых не замечаем, хотя они и торчат прямо у нас перед носом. Если бы я только сумел их увидеть, они, я уверен в этом, привели бы нас к преступнику. Но, увы, пока ничего не вижу, и это сводит меня с ума.

— Думаю, знаю средство, способное прочистить нам мозги…

Детектив одарил Максвелл скептическим взглядом.

— Я не побегу марафонскую дистанцию и не стану прыгать на батуте, чтобы активизировать умственную деятельность.

— То, о чем думаю я, не имеет никого отношения к физическим упражнениям.

— Поразительное утверждение, особенно если учесть, что оно исходит от тебя…

Мишель подняла голову и обозрела голубое небо.

— Мне кажется, что пришло время немного покататься на лодках. Для повышения умственного тонуса нет ничего лучше прогулки по воде, тем более в такую погоду.

— У нас нет для этого времени… — начал было Кинг, но потом выражение его лица смягчилось. — Но так как нас недавно чуть не убили, считаю тем не менее, что небольшая передышка нам не помешает.

— Я знала, что ты воспримешь мою логику. Итак, на чем пойдем — на каноэ или на катере?

— Разумеется, на катере. Когда мы выходим на байдарках или каноэ, ты вечно затеваешь соревнования по гребле.

— Я знаю, почему тебе это не нравится, — ты всегда мне проигрываешь.

Глава 79

Детектив стоял за штурвалом, а Мишель сидела на палубе двадцатифутового моторного катера класса «бомбардир», вспарывавшего острым форштевнем волны озера на скорости тридцать узлов в час. Летний сезон еще не начался, лодок и катеров на поверхности озера было мало, и напарникам казалось, что его воды предоставлены им судьбой в безраздельное пользование.

— Ты хорошо знаешь озеро Кардинал? — спросил Кинг. — Какую его часть ты видела?

— Весьма значительную, — отозвалась Мишель. — Ты ведь знаешь, что я не люблю сидеть на месте и всегда исследую прилегающую к моему жилью территорию.

Шон внимательно посмотрел на нее и наставническим тоном произнес:

— Как известно, озеро Кардинал образовалось десять лет назад после перегораживания дамбами двух близлежащих рек. В результате образовался водоем протяженностью до тридцати миль. Озеро глубокое, и в нем хорошо ловится рыба. Оно идеально подходит для занятий водными видами спорта и, помимо всего прочего, обладает чрезвычайно изрезанной береговой линией, насчитывающей до двухсот каналов, шхер,небольших заливов и бухточек.

— Ты сейчас говоришь, как тот агент по недвижимости, что продал мне коттедж. Может, еще и рефинансированием закладов занимаешься?..

Они прошли на катере до гидроэлектрической дамбы, представлявшей собой в действительности систему дамб — верхнюю и нижнюю, после чего вошли в главный канал и повернули на запад — туда, где сближались обе реки. Потом Кинг стал держать к северу и скоро вошел в канал поменьше, тянувшийся на север, а затем на восток. По пути встретили множество красных бакенов, маркировавших мели, глубины и русла каналов. Наконец после довольно продолжительного путешествия Шон, резко крутанув штурвал, ввел суденышко в маленькую пустынную бухту, поражавшую тишиной и уединенностью. Подойдя к берегу, он выключил двигатель и отдал якорь, после чего извлек из кокпита корзину с продуктами и портативный холодильник с прохладительными напитками.

— Пожалуй, я искупаюсь перед едой.

— Как твоя рука?

— Может, хватит напоминать о ней? Я уже сто раз тебе говорила, что у меня не рана, а царапина, да и та уже давно затянулась.

— Боюсь, ты попросишь индивидуальный пакет лишь в том случае, если получишь сквозную рану в грудь. Причем самый маленький.

Максвелл стянула джинсы и футболку и, оставшись в закрытом купальном костюме, нырнула с борта в воды бухты.

— Господи, вода-то какая хорошая! — воскликнула она минутой позже, выныривая на поверхность.

Кинг перевел взгляд на приборную панель катера.

— Температура воды за бортом сейчас семьдесят пять градусов.[17] Честно говоря, для меня холодновато. Я отношусь к тому типу парней, которые купаются, когда вода разогревается до восьмидесяти одного-восьмидесяти двух градусов.[18]

— Из чего можно заключить, что ты слизняк, тряпка и неженка.

— Что ж, обо мне и такое говорили.

Немного позагорав и съев ленч, напарники подняли якорь, вышли из бухты и продолжили путешествие по озеру. Через некоторое время Мишель указала на длинный мыс, далеко выдававшийся в воду. На мысу размещались эллинги для шести лодок, пристань и различные хозяйственные постройки с баром и беседкой, где можно было пообедать со всеми удобствами. К постройкам примыкал огороженный штакетником большой ухоженный пляж, за которым возносились к небу высокие кедры и сосны. Этот благоустроенный и окультуренный ландшафт так и просился на страницы какого-нибудь архитектурного журнала.

— Впечатляет! Интересно, кто владеет всей этой красотой?

— Ты что — лишилась способности ориентироваться на местности? Это же Каса-Бэттл!

— Не может быть! Я и не знала, что у поместья есть выход к озеру…

— Богатые люди в Райтсберге строят загородные дома только с выходом к озеру. Это аксиома. Впрочем, большой дом и впрямь находится довольно далеко от этого места, и его отсюда не видно. Думаю, Бэттлы построили пристань на таком расстоянии от усадьбы, чтобы их не доставали неожиданными визитами приятели, проходящие мимо на катерах и яхтах. Между прочим, в качестве средства передвижения между домом и пристанью здесь используют электрокары, на которых раскатывают по полям для гольфа.

— Вот это жизнь… — Мишель прикрыла от солнца глаза и обозрела голубое искрящееся пространство озера. — Интересно, кто это там идет под парусом?

Кинг схватил бинокль и навел на шкипера парусного суденышка.

— Это Саванна. — С минуту поразмышляв, Шон развернул катер в направлении лодки.

— Что это ты делаешь?

— Отправляюсь ловить рыбку.

Детективы приблизились к парусной лодке, оказавшейся при ближайшем рассмотрении крохотной яхтой, не длиннее чем луна-рыба.[19] Саванна держалась одной рукой за румпель, а в другой сжимала банку с кока-колой. Увидев, что к ней подходят на катере Кинг и Мишель, она с энтузиазмом помахала им.

— Великие умы часто посещают сходные идеи. Я это о прогулках по озеру, — крикнул ей Шон.

На девушке была длинная просторная футболка поверх купального костюма-бикини. Волосы она зачесала за уши и стянула на затылке резинкой. Лицо, руки и плечи уже основательно подрумянились на солнце.

— Вода просто чудесная.

— Шон купается только тогда, когда она как парное молоко, — заметила Мишель.

— Вы не представляете, какого удовольствия лишаете себя, мистер Кинг, — светским тоном произнесла Саванна.

— Что ж, возможно, я и соблазнюсь, если вы обе присоединитесь ко мне.

Женщины воспользовались его словами как предлогом, чтобы, отдав якоря, броситься в воды озера. Вынырнув, они заметили, что детектив сидит на краю борта, болтает в воде ногами, но никаких попыток окунуться не предпринимает.

— Что это ты там делаешь, Шон? — поинтересовалась Мишель.

— Ничего особенного. Болтаю ногами. Я сказал «возможно», но твердого обещания соблазниться не давал.

Максвелл и Саванна переглянулись и, поняв друг друга без слов, почти одновременно скрылись под водой. Но вынырнули они уже у самого катера, причем по обеим сторонам от Кинга и в непосредственной близости от его босых ног.

— Только не вздумайте… — начал было Шон, однако так и не смог закончить фразу, поскольку в следующую секунду женщины стащили его за ноги в озеро и увлекли на глубину. Оказавшись наконец на поверхности, Кинг принялся кашлять и отплевываться. — Вот дьявольщина! Вы что — не заметили, что на мне шорты, а не плавки? — отдышавшись, воскликнул он.

— Теперь, хочешь — не хочешь, придется считать их плавками, — отозвалась Мишель.

Проведя полчаса в воде, подняли якоря и двинулись к принадлежавшей Бэттлам пристани, где сошли на берег и расположились в беседке. Саванна сходила в бар и принесла несколько банок ледяного пива из холодильника.

Максвелл бросила взгляд на видневшиеся в отдалении горы, словно встававшие из-за водной глади.

— Вид здесь просто потрясающий.

— Если честно, пляж и пристань — самые мои любимые места во всем нашем домовладении.

Кинг осмотрел стоявшие в эллингах катера и лодки.

— Как-то раз мне довелось ходить под парусом на вашем большом «Морском скате». Но я не помню, чтобы у вас стоял такой мощный катер, как «Формула 353 фастек». Это настоящий красавец.

— Папа купил его прошлой зимой. Мы пригласили механиков, чтобы подготовить «формулу» к летнему сезону, но так ни разу им и не воспользовались. У нас в семье только один настоящий моряк — Эдди. Я же отправляюсь на прогулки по озеру только для того, чтобы позагорать и попить пива. Брат сказал, что скоро выведет катер из дока и продемонстрирует нам его возможности. Полагаю, это судно способно развить большую скорость, поскольку двигатели у него просто чудовищные.

Шон кивнул:

— На нем стоят два мотора мощностью по пятьсот лошадиных сил, и он может развить до семидесяти узлов. Скажи Эдди, что я не прочь покататься с ним, особенно на максимальной скорости.

— Ах, ах, ах… — пропела Саванна, намеренно утрируя свой южный акцент. — Не знала, Шон, что ты у нас записной морской волк. На твоем с Эдди фоне я на своей утлой парусной лодочке буду выглядеть просто убого.

— Это мужская игрушка, Саванна, — произнесла Мишель, одаривая напарника удивленным взглядом. — Но я тоже не имела представления, что Шон увлекается гонками на катерах.

— Легко увлекаться тем, чего не можешь себе позволить.

После этого в беседке установилось молчание. Кинг медленно поставил на стол банку с пивом и некоторое время гипнотизировал взглядом младшую представительницу семейства Бэттл.

— А ведь вы приехали сюда не для того, чтобы полюбоваться на меня в бикини и восхищаться нашим новым катером, не так ли? — Саванна одарила детектива ответным взглядом, в котором сквозила надежда на то, что он опровергнет ее слова.

— Нам действительно нужно задать тебе несколько вопросов.

Девушка отвернулась, прикусив губу.

— О Салли?

— Помимо всего остального.

— Между прочим, я для того и отправилась на прогулку под парусом, чтобы попытаться забыть весь этот ужас. — Она сокрушенно покачала головой. — Но мне никогда не изгнать этого из памяти, Шон. Это было так ужасно…

Детектив положил руку ей на плечо и сочувственно сжал.

— А будет еще хуже, если мы не поймаем человека, который сделал это.

— Я сообщила Тодду и агенту Бейли все, что знаю. Я даже не знала, что Салли находится на конюшне, пока…

— А потом вы побежали к дому брата, не так ли? — осведомилась Мишель. Саванна согласно кивнула. — И Доротея открыла вам дверь… Как она выглядела?

— Я мало что помню. У меня была истерика. Помню только, что Доротея пошла будить Эдди, а он все не просыпался… А потом начался весь этот кошмар… Крики, требование вызвать «скорую помощь»… Я осталась стоять у двери, словно прикипев к месту. И только когда приехала «скорая» и брата увезли, вышла из ступора, убежала к себе в комнату, бросилась на постель и от страха с головой закуталась в одеяло. — Саванна поставила на стол банку с пивом, прошла на пристань и села на край, спустив ноги в воду.

Кинг с любопытством посмотрел на девушку. Какая-то важная мысль начала было копошиться у него в голове, но исчезла, так и не сумев должным образом оформиться. Разочарованно покачав головой, детектив спросил:

— Ваша мать дома?

— Нет. Уехала в город. У нее какое-то дело в адвокатской конторе, связанное со вступлением завещания в силу.

— Ты не будешь возражать, если мы еще раз взглянем на секретные ящики в апартаментах твоих родителей?

Она повернулась и одарила его удивленным взглядом.

— Мне казалось, что вы там все уже осмотрели.

— Проверка не помешает. Вдруг мы что-то пропустили в первый раз?

Все трое поднялись с места, сели на принадлежавший Саванне электрокар и покатили к большому дому, где младшая Бэттл провела детективов через заднюю дверь, после чего они поднялись по лестнице на третий этаж.

— Я все время твержу маме, что если она по-прежнему хочет жить под крышей, в этой части дома надо установить лифт.

— Подниматься и спускаться по лестнице — неплохой тренинг, — заметила Мишель.

— Не слушай ее, — усмехнулся Кинг. — Устанавливай лифт, если считаешь, что это необходимо.

Саванна открыла дверь в спальню матери и вдруг застыла, как вкопанная.

— О Господи! — воскликнула она. — А ты что здесь делаешь?

Шон, оттерев ее плечом, вошел в комнату и с подозрением посмотрел на находившегося там Мейсона.

Дворецкий ответил им незамутненным взором кристально честного человека.

— Не видите? Убираю помещение. Прислуга редко делает это тщательно. — Мейсон с подозрением посмотрел на детективов. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Саванна, нервно покусывая нижнюю губу, пробормотала нечто неразборчивое.

— С вас каплет на ковер, — наставительно произнес Мейсон.

— Это потому, что мы купались в озере, — ответила Мишель.

— Сегодня хороший денек для купания. — Дворецкий продолжал смотреть с вопрошающим видом.

— Мы пришли, чтобы еще раз взглянуть на встроенный шкаф в комнате Ремми, Мейсон, — пояснил Кинг. — Расследование-то продолжается.

— А я думал, что если мистер Девер отправился к праотцам, то и расследовать больше нечего.

— Хотя вы и вправе думать так, но, уверяю вас, вы ошибаетесь, — терпеливо и вежливо произнес Шон.

Мейсон повернулся к Саванне.

— Надеюсь, вы согласовали этот вопрос с вашей матушкой?

За девушку ответил Кинг:

— Ремми уже показывала нам здесь все пару недель назад. Не вижу, что заставило бы ее возражать против этого сегодня.

— Я предпочитаю полную ясность в таких делах, Шон.

— Тот факт, что Джуниор никого не грабил, а ваша хозяйка успела подружиться с его вдовой, не освобождает нас от поисков настоящего преступника. Между прочим, это в интересах миссис Бэттл. Ведь она хочет найти то, что у нее похитили, не так ли? Но если вы считаете, что вам необходимо позвонить Ремми, пусть даже у нее сейчас важный разговор с адвокатами, — что ж, значит, так тому и быть. Звоните. А мы постоим здесь и подождем.

Детектив чуть ли не воочию видел, как прокручивались в голове у Мейсона шестеренки, когда он обдумывал все это. Наконец дворецкий пришел к решению и пожал плечами:

— Не думаю, что это может кому-то повредить. Только делайте все очень аккуратно. Миссис Бэттл не переносит даже малейшего беспорядка.

— О да. Мы в курсе.

Мейсон вышел из комнаты, после чего детективы сразу же забрались в принадлежавший Ремми встроенный шкаф и еще раз внимательнейшим образом обследовали секретный ящик. Но ничего не нашли.

— Может, попытаете счастья в комнате отца? — предложила Саванна.

Когда они выходили из комнаты, взгляд Кинга упал на фотографии, стоявшие на полке напротив кровати Ремми. Младшая Бэттл заметила его взгляд и подошла к полке.

— Это я в двенадцать лет. Смотрите, какая тогда была толстая и ужасная. А от скобок, которые тогда носила, у меня до сих пор зубы сводит.

Шон тоже подошел к полке и взял в руку старую фотографию, запечатлевшую обоих братьев в нежном возрасте.

Саванна указала пальцем на малышей.

— Это Эдди и Бобби-младший. Бобби я никогда не видела, поскольку он умер еще до моего рождения. Ой нет, извини… Эдди слева, а Бобби — справа. — Хотя она исправилась, выражение ее лица продолжало оставаться неуверенным. — Черт! Неприятно осознавать, что ты не в состоянии узнать ближайших родственников, свою, так сказать, плоть и кровь.

— Они двойняшки, так что ничего удивительного. — Кинг поставил фотографию на место.

Перешли в комнату Бобби. Но и там не обнаружили ничего нового. По крайней мере поначалу. Неожиданно Кинг, исследовавший секретный ящик Бэттла буквально дюйм за дюймом, едва заметно вздрогнул.

— Нет ли у тебя, случайно, фонарика? — обратился Шон к Саванне.

— У мамы на тумбочке лежит фонарь. Она держит его под рукой на случай внезапного отключения электричества, — кивнула Саванна и принесла его.

Кинг посветил в ящик.

— Нет, вы только посмотрите на это!

Обе молодые женщины склонились над ящиком.

— Кажется, там какие-то буквы… — протянула Мишель.

— Совершенно верно. Эта определенно «к», а эта — или «а» или «о».

Максвелл склонилась над ящиком чуть ниже.

— Потом пропуск, а потом проступают еще две. Первая вроде «п», а за ней следует не то «а», не то «о».

Кинг распрямился и напустил на лицо задумчивое выражение.

— Такое впечатление, что там лежала некая бумага и буквы с нее каким-то образом перешли на дерево.

— Возможно, она отсырела, — предположила Саванна.

Детектив, наклонившись к ящику, потянул носом воздух. Затем посмотрел на девушку.

— Скажи, твой отец выпивал в этой комнате?

— Выпивал? Еще как! Да у него был целый бар на расстоянии вытянутой руки от постели. Вон в том похожем на алтарь массивном шкафу. А что?

— Мне показалось, будто из ящика тянет виски.

— Тогда слово «отсырела» обретает смысл, — усмехнулась Мишель. — Скажем, он просматривал какую-то бумагу, находившуюся в ящике, и случайно пролил в него немного виски, бумага подмокла и несколько букв с нее отпечатались на дне.

Кинг прошел в спальню Бобби и вернулся с ручкой и листком бумаги, после чего написал несколько загадочных слов с пропуском посередине: «Кс…па, Ко…па, Ко…по».

— «Кс…па», «Ко…па» или «Ко…по», — медленно произнес он. — Что бы это могло означать? Ни на какую мысль не наводит?

Саванна отрицательно покачала головой.

— Совершенно понятно, что какие-то буквы здесь пропущены. Если бы мы играли в «Колесо фортуны», я предложила бы ведущему вставить парочку гласных, — высказалась Мишель. — А ты что думаешь по этому поводу, Шон?

Кинг с минуту хранил молчание. Потом взял слово:

— Возможно, в этих разрозненных буквах ключ ко всему делу. Если бы я только понимал, что все это значит…

И тут Мишель, что называется, озарило. Пока Саванна разглядывала написанные Шоном странные слова, она наклонилась к уху партнера и едва слышно произнесла:

— Может, это отпечатки с голографического завещания Бэттла, о возможном существовании которого говорил Хэрри?

Никто не слышал, как дверь спальни тихо затворилась за человеком, подслушивавшим разговор. Равным образом никто не слышал, как этот человек, пройдя по коридору, направился к лестнице.

Глава 80

Шон Кинг мгновенно проснулся и сел на постели прямо, как если бы кто-то ткнул его в бок стальным прутом.

«Семь часов! Боже мой, семь часов!» — было первое, что пришло ему в голову. На самом деле его занимал куда более протяженный отрезок времени, просто эти пресловутые «семь часов» постоянно наводили на мысль об ужасной кончине девушки-грума и сопутствовавшим этому обстоятельствам. Если разобраться, она умерла даже меньше чем через семь часов после того, как рассказала ему о Джуниоре. Это был весьма важный пункт в его рассуждениях, но сейчас Кингу вдруг пришло в голову, что разница в семь часов позволяет осознать некий важнейший факт, который, окажись он прав в своих предположениях, мог помочь расставить по местам все события и факты этого затянувшегося расследования.

Спустив ноги с постели, он взял с прикроватной тумбочки часы и посмотрел на циферблат. Стрелки показывали час ночи. Двинувшись затем быстрым шагом из спальни к выходу, детектив налетел в темноте на какой-то предмет, оставленный по небрежности напарницей на полу, споткнулся и сильно ушиб большой палец ноги. Кинг вполголоса выругался.

Желая понять, что причинило боль, он наклонился, нащупал предмет и поднял его. Это оказалась двадцатифунтовая[20] гимнастическая гантель.

— О Господи! — только и сказал Шон и, поставив гантель к стене, двинулся, прихрамывая, к спальне Мишель. Он собирался ворваться к ней, распахнув ударом ноги дверь, но в последний момент передумал. Врываться к Максвелл без предупреждения не рекомендовалось, поскольку нежданный визитер в ответ на эскападу рисковал проглотить пулю.

Осторожно постучав в дверь, Кинг буркнул:

— Ты уже проснулась? Можно войти?

— Что-нибудь случилось? — осведомилась через дверь сонным голосом хозяйка.

— Пока нет. И надеюсь, что не случится, особенно если ты уберешь руку с автоматического пистолета пятидесятого калибра, который лежит у тебя под подушкой. Не надо в меня стрелять. Я пришел с миром.

После этой преамбулы он вошел в спальню Мишель и включил свет. Та сидела на краю постели и протирала кулаком глаза.

— Мне нравится твое ночное белье, — усмехнулся Кинг, оглядывая видавший виды трикотажный спортивный костюм с надписью ЖПФП — Женское подразделение федеральной полиции — на груди. — Меня не оставляет мысль, что ты носила этот костюм во время своего медового месяца и не можешь выбросить его, поскольку он будит у тебя в душе романтические воспоминания.

Напарница одарила его не слишком ласковым взглядом.

— Ты разбудил меня только для того, чтобы поиздеваться над моей пижамой?

Шон присел на кровать.

— Не только. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала, пока я буду в отъезде.

— В отъезде? И куда, интересно знать, ты собрался?

— Мне нужно прояснить кое-какие вопросы.

— Я поеду с тобой.

— Нет. Ты нужна мне здесь. Хочу, чтобы ты понаблюдала за Бэттлами.

— За которым из них?

— За всеми.

— Ну и как, по-твоему, я должна это сделать?

— Я позвоню Ремми и скажу, что тебе надо задать им несколько вопросов. Она соберет все свое семейство, и тебе будет легче держать их под контролем.

— О чем конкретно я должна их спрашивать?

— На месте разберешься. Ты умная. У тебя получится.

Мишель сложила на груди руки и пристально посмотрела на Кинга.

— Что, черт возьми, ты затеваешь, Шон?

— Если честно, я и сам еще до конца не знаю. Но мне и вправду нужно, чтобы ты сделала это.

— Опять что-то от меня скрываешь. Если бы ты знал, как я это ненавижу…

— Но я действительно не знаю пока ничего определенного. Но ты, клянусь, будешь первой, кому я расскажу о результатах своих изысканий.

— Но ты можешь хотя бы сказать мне, куда направляешься и что хочешь выяснить?

— Хорошо. Для начала я хочу показать результаты аутопсии Бобби Бэттла одному своему другу.

— Зачем?

— После этого, — детектив проигнорировал вопрос, — я собираюсь посетить госпиталь при университете штата Виргиния и провести там кое-какие исследования по наркотикам. Ну а потом собираюсь заняться изучением древностей.

Мишель удивленно выгнула бровь.

— Древностей?

— Мне также необходимо встретиться с терапевтом Бэттла и переговорить с ним. У меня есть к нему несколько вопросов, и ответы на них могут пролить свет на многие важные обстоятельства этого дела. Ну и напоследок планирую посетить округ Колумбия и приобрести там кое-какое оборудование, которое может оказаться нам полезным.

— И это все, что ты готов мне сообщить?

— Да.

— Спасибо за оказанное доверие. Большего, по-видимому, я не заслуживаю…

Кинг поднялся с места.

— Выслушай меня, Мишель. Если я скажу тебе все, что сейчас думаю, и это впоследствии окажется неверным, мои слова могут подтолкнуть тебя к сближению с людьми, не заслуживающими доверия. Поэтому, пока я не выяснил, верна моя гипотеза или нет, заруби себе на носу: тебе ни с кем нельзя водить дружбу в этом городе. Запомни: ни с кем.

Она одарила его вопрошающим взглядом.

— Ты хочешь меня напугать?

— Нет. Я хочу, чтобы мы оба остались живы. В нас уже стреляли, нас пытались отравить угарным газом и сбить машиной. Но нельзя исключать того, что в следующий раз нас попытаются очаровать или соблазнить, чтобы потом вернее убить.

Глава 81

Пока Шон, которого посетило озарение, разговаривал с Мишель, убийца проник в дом Жанны и Харольда Робинсон. Надев на голову черный капюшон, он открыл ключом дверь полуподвала и вошел в помещение. Легко входить в дом, когда у тебя есть ключ, которым ты разжился, изготовив копию при помощи оттисков, сделанных на парковочной площадке у торгового центра. Прежде чем войти, охотник на людей перерезал телефонные провода. Оказавшись внутри, он быстро прошел к лестнице, поскольку хорошо изучил планировку дома. В настоящий момент в нем находились четыре человека, и незваный гость отлично знал, на каком этаже и в какой комнате они помещались, так как посещал этот дом тайно уже несколько раз. Кроме того, он изучил материалы по аналогичному типу зданий на общедоступном веб-сайте строительной фирмы.

Согласно выводам, к которым убийца пришел еще на парковочной площадке торгового центра, где впервые увидел «Заслуженную мамочку» Жанну Робинсон, охранная сигнализация, установленная в жилище последней, почти совершенно не использовалась. Трое детей Робинсонов — малыш, которому он помахал на парковочной площадке у торгового центра, и двое его старших братьев — спали в комнатах на втором этаже. Жена и муж обитали в хозяйских апартаментах на первом этаже, но хозяина в эту ночь не было дома, — именно по этой причине убийца и решил нанести семейству визит.

Нагретый газовым нагревателем воздух подавался в комнату по трубам с заслонкой, открывавшейся с металлическим скрежетом. Под прикрытием этого скрежещущего звука, заглушавшего шаги, убийца пересек холл и направился к хозяйской спальне. Остановившись у двери, некоторое время прислушивался, но ничего, кроме негромкого храпа миссис Робинсон, не услышал. Она ждала его, сама того не зная. Убийца нажал на ручку, вошел в комнату и тихо прикрыл дверь за собой. Глаза его уже привыкли к темноте, так что он сразу увидел хозяйку. На огромной двуспальной постели ее лежавшее на левой стороне тело казалось до удивления маленьким и беззащитным. Она была одета в белую ночную рубашку из тонкого полотна. Охотник на людей видел через окно, как «Заслуженная мамочка» надевала ее. И виной всему дурная привычка не до конца задергивать шторы при переодевании. Возможно то, что окна спальни выходили на задний двор, позволяло ей думать, что она защищена от нескромных взглядов. Но тут она ошибалась, как ошибается большинство людей, не уделяющих должного внимания сохранению тайн своей частной жизни. За нами всегда кто-нибудь наблюдает. Постоянно. Днем и ночью.

После рождения третьего ребенка миссис Робинсон довольно быстро вернула себе прежнюю физическую форму. Живот снова стал плоским, из ног ушла избыточная полнота, и лишь груди продолжали оставаться более объемными, чем до родов, что неудивительно для кормящей матери. И еще одно: задница была чуть более мясистая, чем допускалось теперешней модой, но это ее не портило. Без сомнения, муж любил ее и в сексуальных отношениях наблюдалась гармония. Но какое все это имело для него значение? Он пришел сюда не для того, чтобы насиловать ее. Просто убить.

Первым делом охотник на людей засунул ей в рот кляп, чтобы с самого начала заглушить все звуки. Миссис Робинсон, пробудившись, некоторое время пыталась осознать происходящее, после чего все ее тело напряглось и она попыталась подняться. Но убийца толчком бросил ее на постель. Неожиданно между ними завязалась борьба, поскольку она оказалась куда сильнее, нежели он ожидал. В процессе схватки хозяйка ухватила край капюшона, закрывавшего голову незваного гостя, и сорвала его.

Преступник запаниковал и, схватив женщину за плечи, ударил ее головой о деревянную спинку кровати. Раз, другой третий… Он бил ее до тех пор, пока жертва не ослабила хватки. Для верности убийца ударил миссис Робинсон головой о спинку кровати еще раз — изо всех сил. Ему даже показалось, что при этом послышался треск черепа, но разве можно быть уверенным в том, что ты пробил кому-то череп, если не видел крови и обломков костей? Потом разжал ее пальцы, вынул из них свой капюшон и торопливо надел. После этого поднял неподвижное тело, поддерживая его снизу за плечи и бедра, и с высоты своего роста швырнул так, чтобы она еще раз ударилась затылком о деревянное изголовье. Теперь, по его мнению, хозяйка уж точно отправилась к праотцам.

Наклонившись над ней, он всмотрелся в ее глаза. Они потускнели, смотрели в одну точку, и в них не наблюдалось даже малейшего проблеска жизни. Стекавшая с головы кровь измазала ночную рубашку на груди. Охотник на людей стянул с нее эту принадлежность туалета и швырнул на пол в центр комнаты. Затем стащил с постели нагое тело и положил на пол. Достал нож из кухонного ящика Робинсонов и начал делать на теле надрезы в строго определенных местах. Эти надрезы должны были сообщить полицейским всю необходимую информацию относительно того, чью манеру он имитировал на этот раз. Убийца пошел даже на известный риск, включив стоявший на прикроватном столике ночник, дабы со всей тщательностью вычистить острием ножа из-под ногтей у жертвы крохотные фрагменты капюшона. Все это он завернул в бумажку и сунул в карман.

После этого взял с ночного столика ее часы, поставил на шесть ровно, вырвал заводную головку и сунул в карман. Затем надел часы на руку жертвы.

Покончив с ритуальной частью, на всякий случай пощупал пульс убитой. Как и следовало ожидать, пульс не прощупывался. Отлично. Итак, Жанна Робинсон прекратила свое земное существование. Следующая остановка — морг, где ее тело вскроет дипломированный потрошитель трупов доктор Диас. Что же касается мистера Харольда Робинсона, то он с этой минуты может считать себя вдовцом с тремя детьми на руках, о которых ему предстоит заботиться. Жизнь же будет продолжаться дальше, как будто ничего не случилось. Эта мысль казалась очевидной и лишь подкрепляла точку зрения убийцы на то, что смерть подавляющего большинства людей абсолютно ничего не меняет в этом мире. Незаменимых нет, считал он.

Обдумав еще раз все это, охотник на людей поднял с пола ночную рубашку жертвы, на которой могли остаться следы его ДНК, и, скомкав, засунул в один из своих бездонных карманов. Увы, он не мог пропылесосить комнату, поскольку в доме находились и другие обитатели. Ему еще повезло, что их не подняли с постели звуки борьбы и глухой стук, с каким голова жертвы билась об изголовье.

Прежде чем покинуть комнату, убийца напоследок окинул ее взглядом, чтобы убедиться, что все сделано должным образом. Так и оказалось: работа первый класс, все на уровне.

«Это я для вас так постарался, миссис Робинсон».

Он отправился на кухню, нашел там сумочку хозяйки дома, вынул сотовый телефон и, включив дисплей, нашел нужный номер, после чего позвонил Харольду Робинсону, который находился в это время в пути. Произнеся в микрофон всего три слова: «Ваша жена мертва», — он отключил сотовый и вернул на место. Потом провел рукой по верхней части кухонного шкафа, нащупал и снял подслушивающее устройство, помещенное туда во время одного из тайных визитов. Это устройство более не требовалось.

Теперь ему предстояло сделать еще одно дело, после чего он мог считать, что миссия выполнена. По крайней мере в эту ночь. Охотник на людей уже двинулся было по коридору к ведшей в подвал лестнице, как вдруг в холле кто-то произнес:

— Мама?

Незваный гость замер, словно обратившись в статую. Он поднял глаза к лестничной площадке второго этажа, озарившейся тусклым светом, — кто-то приоткрыл дверь. Затем послышались чьи-то шаги, показавшиеся ему тихими и очень короткими. Складывалось впечатление, что кто-то медленно шел по коридору второго этажа, осторожно ступая босыми ногами по деревянным доскам пола.

— Мама?

Вверху лестницы появилась фигурка маленького мальчика, всматривавшегося в черное пространство холла. Малыш был одет в белые пижамные штанишки, футболку с изображением Человека-паука и держал в одной руке за лапу большого плюшевого медведя. Другой рукой он протирал слипавшиеся со сна глаза.

— Мамочка? — произнес он еще раз, и тут его взгляд упал на черный силуэт стоявшего в холле человека. — Папочка?

Убийца быстро сунул руку в карман и стиснул в пальцах рукоять ножа. Сейчас поднимется по лестнице, и все будет кончено в одно мгновение. Что с того, если он оставит после себя два трупа, а не один, как намеревался? Одна только мать или мать и сын — какое все это имеет значение? Однако, хотя все его тело напряглось для броска вверх по лестнице и рокового удара, он остался на месте, продолжая смотреть на мальчика. Потенциального свидетеля, между прочим.

— Папочка? — спросил ребенок дрожавшим от страха голосом, поскольку ответа на первый вопрос так и не дождался.

Неожиданно для самого себя ночной гость отозвался, и, похоже, вовремя.

— Да, это папочка, сынок. Возвращайся скорей в кроватку.

— Я думал, что ты уехал, папочка.

— Кое-что забыл, Томми, и мне пришлось вернуться. Возвращайся скорее в спальню, а не то разбудишь братьев. Разве ты не знаешь, как трудно успокоить маленького, если он расплачется? Так что иди спать и не забудь поцеловать за меня Баки. — Имелся в виду плюшевый медведь, которого держал в руках Томми. Хотя в точности сымитировать голос отца не получилось, тот факт, что он назвал мальчика по имени, а также упомянул его братьев и прозвище плюшевого мишки, вне всякого сомнения, успокоил ребенка.

Убийца весьма основательно изучил семейство Робинсон. И знал о нем все, начиная с домашних прозвищ членов семьи и кончая номерами карт социального обеспечения. Он даже знал их любимый ресторан и был в курсе видов спорта, которыми занимались старшие мальчики Томми и Джефф. Последний, к примеру, предпочитал футбол, Томми же учился играть в бейсбол. Кроме того, охотник на людей знал, что Харольд Робинсон незадолго до полуночи выехал в Вашингтон и что Жанна Робинсон очень любила всех своих домашних… Он же лишил это семейство любящей матери и жены по той простой причине, что «Заслуженная мамочка» на парковочной площадке у торгового центра попала в зону действия его природного радара и была взята на заметку. На ее месте мог оказаться кто угодно. Любая другая женщина, жена и мать… Но так уж вышло, что его жертвой стала мать Томми. И двенадцатилетнего Джеффа. А также годовалого Энди, который первые полгода своего существования страдал от желудочных колик. Просто удивительно, сколько интимных подробностей о разных людях можно узнать, если умеешь слушать. Увы, в наши дни слушать почти разучились, и это умение осталось разве что у священников… Или у убийц вроде него.

Он так и не вынул нож из кармана, предоставив Томми возможность вырасти и пойти в колледж. На сегодня с него довольно и одной миссис Робинсон.

— Иди спать, сынок, — повторил он уже более строгим голосом.

— Хорошо, папочка. Я люблю тебя. — Мальчик повернулся и побрел в спальню.

Человек в черном капюшоне еще некоторое время оставался в холле, глядя на пустое место вверху лестницы, где минуту назад стоял Томми. Между тем надо было поторапливаться с выполнением заключительной части миссии и уносить отсюда поскорее ноги.

«Я люблю тебя, папочка».

Неожиданно убийца испытал чувство стыда за то, что находится в одном доме с ребенком, сказавшим ему такие слова, пусть даже по ошибке. «Какого черта, спрашивается, развесил уши? Иди и заканчивай то, что должен сделать, — сказал он себе. — Муж этой женщины наверняка уже звонит в полицию. Давай, идиот, пошевеливайся!..»

Спустившись в подвал, еще не отделанный до конца, он посветил на сложенное в углу сантехническое оборудование и чугунные трубы, предназначавшиеся для новой туалетной комнаты. Подойдя к одной из труб, открутил торцевую крышку, после чего положил в отверстие пластиковый пакет с кое-какими вещами и вернул крышку на место, не докрутив на пару оборотов. Подкладывая кому-нибудь улики, важно избегать искусственности, нарочитости. Нужно помнить, что чрезмерная тщательность может повредить делу точно так же, как неосторожность, беспечность и безалаберность.

Завершив финальную стадию операции, убийца выбрался из дома, пересек задний двор и двинулся сквозь ночную тьму к голубому «фольксвагену», припаркованному в нескольких кварталах от дома семейства Робинсон. Садясь в машину, охотник на людей снял черный капюшон, а потом сделал то, чего никогда раньше не делал — поехал прямиком к дому, где только что совершил одно из своих самых ужасных злодеяний. Там убитая им мать ребенка лежала на полу хозяйских апартаментов, а Томми — в кроватке в своей спаленке. Третье окно слева на втором этаже, насколько он помнил. Дети поднимались часов в семь, после чего начинали собираться в школу. Если их мать к этому времени не поднимется к ним, они сами чуть позже войдут к ней в комнату, чтобы узнать, что случилось. Убийца посмотрел на часы. Стрелки показывали час ночи, так что в распоряжении Томми оставалось еще около шести часов нормальной жизни.

— Постарайся насладиться ими сполна, Томми, — пробормотал убийца, глядя на темное окно спальни мальчика. — И еще одно… Прости меня, если сможешь…

После этого он отъехал от дома семейства Робинсон, слизывая струившиеся по щекам соленые слезы.

Глава 82

Кинг уже выехал из города на арендованном автомобиле к тому времени, когда Тодд Уильямс позвонил Мишель и сообщил известие о смерти Жанны Робинсон. Когда Максвелл подъехала к дому, где было совершено убийство, на парковочной площадке уже стояли автомобили различных служб и ведомств. Соседи глазели на происходящее из окон или с порогов домов. Дети семейства Робинсон на месте преступления отсутствовали. Всех троих отвезли к родственникам, где они находились под присмотром отца.

Мишель нашла Уильямса, Сильвию и Бейли в супружеской спальне. Все они стояли около лежавшего на полу тела хозяйки дома.

Мишель испытала крайне неприятное чувство и даже сделала невольно шаг назад, увидев, что сотворил убийца с несчастной женщиной.

Сильвия посмотрела на нее, кивнула в знак того, что понимает ее состояние, и пояснила:

— Стигматы.

Убийца изрезал ножом Жанну Робинсон в такой манере, чтобы раны напоминали знаки, оставшиеся на ногах и руках Христа после распятия. Убитая и на полу лежала с разбросанными в стороны руками, имитируя позу Сына Божьего на кресте.

Бейли тусклым голосом произнес:

— Бобби Джо Лукас. Сотворил подобное с четырнадцатью женщинами в Канзасе и Миссури в начале семидесятых годов, предварительно изнасиловав.

— Я совершенно уверена, что в данном случае об изнасиловании не может быть и речи, — покачала головой Сильвия.

— У меня и в мыслях этого не было. Тем более что Лукас умер в тюрьме от сердечного приступа в 1987 году. Кроме того, согласно показаниям мужа с места преступления пропала ночная рубашка убитой. Похоже, здесь поработал наш убийца. Прослеживается его модус операнди.

— А где Шон? — спросил Уильямс.

— Уехал по делам расследования.

— Куда?

— Не могу сказать, поскольку сама не в курсе.

— А я, признаться, думал, что наш Бэтмен никуда без своей Робин не ездит, — съязвил агент ФБР.

Прежде чем Мишель успела поставить остряка на место такой же саркастичной фразой, в разговор вступил Тодд:

— Вы можете ему позвонить? Думаю, ему было бы интересно узнать о том, что здесь произошло.

— Его сотовый телефон рассыпался на части, когда мы отражали попытки Роджера Кэнни таранить нас. А новый Шон еще не приобрел.

— Не сомневаюсь, что он узнает об этом преступлении в самое ближайшее время, — вздохнула Сильвия. — Дурные новости распространяются быстро.

— А где муж хозяйки дома?

На этот вопрос ответил шеф:

— Муж с детьми. Он торгует высокотехнологичным оборудованием и находился в пути, когда это произошло. Сказал, что около часу ночи кто-то позвонил ему по телефону супруги и сообщил о ее смерти. Робинсон попытался перезвонить по ее номеру, но трубку никто не брал. Тогда хозяин позвонил по номеру стационарного домашнего телефона, но линия не работала. Позже мы обнаружили, что телефонные провода перерезаны. Он же, не сумев связаться со своими домашними, позвонил по номеру 911.

— Когда Робинсон приехал сюда?

— Часом позже, чем мои люди. Сказал, что направлялся в Вашингтон на торговую конференцию.

— Похоже, этому парню нравится путешествовать по ночам.

— Он сказал, что выехал так поздно, потому что хотел лично уложить детей спать и как следует попрощаться с женой, — ответил Бейли.

— Есть причины подозревать его? — спросила Мишель.

— У нас на него ничего нет, если не считать того, что убийца открыл дверь ключом и все замки в доме остались в целости-сохранности, — сообщил Уильямс.

— Кто-нибудь что-нибудь видел? — продолжала наседать на шефа Максвелл.

— В доме, помимо миссис Робинсон, находились лишь трое детей. Самый маленький, разумеется, нам не помощник, что же касается старших мальчиков…

В комнату вбежала женщина-полицейский.

— Шеф! Я только что закончила опрашивать Томми, среднего из детей. Малыш сказал, что прошлой ночью отец находился в доме, когда он проснулся. Который был час, не помнит. По его словам, отец сказал ему, что забыл дома какую-то вещь, и велел идти спать.

В эту минуту в комнату влетел еще один помощник шерифа.

— Мы нашли кое-что в чугунных трубах для стока воды, сложенных в подвале.

Законники положили извлеченный из чугунной трубы пакет на стол в гостиной и сквозь прозрачный пластик исследовали его содержимое.

— Медальон с изображением святого Кристофера, пупочное кольцо, золотой ножной браслет, пряжка от пояса и колечко с аметистом, — перечислил находившиеся в пакете вещи Уильямс.

— Если мне не изменяет память, все эти вещи были сняты убийцей с первых пяти трупов, — нахмурился Бейли.

Шеф торопливо повернулся к одному из своих помощников.

— Немедленно арестуйте и доставьте в участок Харольда Робинсона.

Глава 83

Первую остановку Кинг сделал у своего приятеля терапевта, обитавшего в Линчберге. Помимо всего прочего, тот считался также и признанным патологом. Шон во всех подробностях обсудил с ним результаты вскрытия Бобби Бэттла, тем более что у него имелась на руках весьма пространная копия сделанного Сильвией заключения, куда вошли результаты токсикологической экспертизы и сделанного под микроскопом исследования мозгового вещества Бобби.

— Я бы ни в коем случае не стал игнорировать странное сморщивание грудной аорты, а также микроскопические повреждения в мозгу, Шон, — вынес вердикт патолог. — Определенно это признаки заболевания.

— Еще один вопрос. Могло ли оно отразиться на плоде?

— Ты имеешь в виду, возможно ли проникновение сквозь плаценту? Несомненно.

Следующую остановку следователь сделал в госпитале Университета Виргинии, где встретился с профессором фармакологического департамента. Детектива заставили обратиться к нему некоторые подозрения, которые легли в основу его новой версии.

И он получил подтверждения своим подозрениям, причем очень быстро.

Профессор проинформировал Кинга, что у субъекта, злоупотребляющего тяжелыми наркотиками, развивается привычка к ним. Через определенное время желаемый эффект не наступает и дозу для получения желаемого результата постоянно приходится увеличивать.

Кинг поблагодарил ученого мужа и вернулся к машине.

«Что ж, теперь я совершенно точно знаю, кто регулярно принимал тяжелые наркотики. Это Доротея», — сказал он себе.

После госпиталя отправился в антикварный магазин в нижней части Шарлотсвилла, где ему уже приходилось бывать несколько раз. С помощью владельца магазина удалось отыскать требовавшуюся ему вещь.

— Это приспособление для шифрования и расшифровки тайнописи, — объяснил владелец магазина, демонстрируя Кингу металлический диск с двумя рядами букв. Первый шел по наружной кромке диска, а второй по окружности, прочерченной внутри. — Прикладываете этот диск к написанному на бумаге слову и смотрите, какая буква на внутреннем круге соответствует литере на внешней стороне, совпадающей с написанной. Так, в нашем случае буква «а» трансформируется в «е», «с» в «у» — и так далее.

— Но если поспешить и сдвинуть диск на одно деление в сторону, то послание изменится, не так ли?

— Это вы хорошо сказали — если поспешить. Действительно, при случайном или намеренном смещении диска лишь на одно деление смысл послания полностью меняется.

— Вы не представляете, как помогли мне, — улыбнулся Кинг, расплачиваясь за шифровальный диск и пряча его в карман. Слова клиента показались владельцу магазина забавными, и он невольно проследил за ним взглядом, когда тот выходил из магазина.

Часом позже детектив беседовал с личным терапевтом Бобби Бэттла — известным в округе врачом, которого хорошо знал.

Они обсудили результаты аутопсии, после чего почтенный доктор, сняв очки, уточнил:

— Я посещал его только последние двадцать лет. Надеюсь, вы вкурсе этого?

— Но вы заметили происходившие с ним изменения?

— Имеете в виду изменение личности? Да, это действительно имело место. Но хочу вам заметить, что это происходило на протяжении значительного времени. У половины моих пациентов происходят аналогичные изменения, особенно если они доживают до таких, как Бобби, лет.

— Но вы можете сказать, что причиной личностных изменений Бэттла стала определенная болезнь?

— Не обязательно. Чаще всего такого рода изменения происходят из-за начинающегося слабоумия или в начальной стадии болезни Альцгеймера. К сожалению, я не проводил посмертного исследования тканей, иначе мог бы сказать больше.

— Но какие-то исследования при его жизни вы проводили?

— Симптомы не казались мне угрожающими. Кроме того, вы же знаете, каким он был: терпеть не мог анализов и тестов, — ну а мы не настаивали. Впрочем, если судить по результатам аутопсии, предположительно Бобби мог достичь поздней стадии. Заметьте: я сказал «мог».

— А вы Ремми об этом никогда не расспрашивали?

— Ну, я в семейные дела не суюсь. К тому же у меня не было доказательств. Правда, уверен, она что-то такое подозревала, — торопливо добавил он.

— При всем том у них родилась дочь.

— В большинстве случаев пенициллин весьма эффективен против этого заболевания. И Саванна является живым подтверждением этого. Она очень здоровая женщина.

— Если Бобби заполучил-таки эту штуку, как долго она могла находиться в его организме?

— Десятилетия. Если уж перешла в хроническую стадию. При отсутствии должного лечения эволюция могла быть весьма значительной.

— Значит, Бэттл мог подцепить болезнь и после рождения Саванны?

— А мог и до. На последней стадии она не передается половым путем, так что если даже она была у него на момент зачатия Саванны, то опасности для плода это не представляло.

— И тем не менее Ремми могла от него заразиться?

— Я не знаком с ее врачом, но если миссис Бэттл таки заразилась, уж конечно, прошла необходимый курс лечения. По прошествии какого-то времени.

Кинг поговорил с врачом еще несколько минут, затем поблагодарил за консультацию и удалился.

Оставалось заехать еще в одно место. Шон заранее позвонил туда, чтобы убедиться, что магазин будет открыт, когда он до него доберется. Двумя часами позже помощник шерифа въехал на парковочную площадку, находившуюся в нижней части округа Колумбия. А спустя еще несколько минут входил в очень специфическое торговое заведение, где посвятил четверть часа беседе с одним из служащих.

— Так эта штука справится с задачей, о которой я вам говорил? — осведомился Кинг, разглядывая оборудование, предложенное продавцом в ответ на его просьбу.

— Даже не сомневайтесь.

Погрузив приобретенное устройство в машину, детектив отправился в обратный путь, держа курс к дому на воде. При этом на губах его играла довольная улыбка. Воистину информация — краеугольный камень любого расследования. Так его учили, и так он думал сам.

Шон едва успел войти в свое плавучее жилище, как вдруг услышал чьи-то быстрые шаги. Выглянув в окно, детектив увидел напарницу, торопливо шагавшую по направлению к доку, где стояла его лодка.

Кинг вышел на палубу, и Мишель, перейдя на бег, в следующую секунду оказалась рядом.

— Я всюду тебя разыскиваю.

— Что-нибудь случилось?

— Они думают, что нашли убийцу!

— Неужели? И кто этот тип?

— Слишком долго рассказывать, а у нас нет времени. Так что узнаешь обо всем на месте.

И оба побежали к стоявшему неподалеку пикапу Мишель.

Глава 84

— И малыш, значит, уверен, что это был его отец? — в третий уже раз спросил Кинг.

Они сидели в штаб-квартире городской полиции и обсуждали детали убийства в доме семейства Робинсон предыдущей ночью.

— Так он говорит, — ответил Уильямс. — Не представляю, зачем ребенку лгать.

— Но кажется, мальчик сказал вам, что стоял наверху лестницы и смотрел в темный холл внизу?

— С ним разговаривал отец, это точно. Называл мальчика по имени, говорил о старшем и младшем братьях, даже кличку игрушечного медведя упомянул. Кто еще это мог быть?

Шон хранил молчание и, откинувшись на спинку стула, играл с авторучкой, которую вынул из кармана, чтобы делать записи.

Тодд продолжал излагать факты:

— И мы нашли в доме этого человека все вещи, взятые убийцей с первых пяти мест преступления.

— Какие-нибудь отпечатки на них обнаружены? — резко спросил Кинг.

— Никаких. Но это не вызывает у меня удивления. Там, где обнаружены предыдущие жертвы, тоже никаких отпечатков не найдено.

— Значит, все улики нашлись сразу и в одном месте. Очень удобно.

— Ну, в этом смысле нам, можно сказать, повезло. Мой заместитель, выяснявший, как преступник проник в дом, спустился в подвал и совершенно случайно обратил внимание на то, что крышка на одной чугунной трубе из комплекта сантехнического оборудования надета чуть криво. Как оказалось, ее не докрутили, в то время как все остальные были закручены на совесть.

— А что сам Робинсон говорит по поводу всего этого?

— По его словам, он уехал из дома около полуночи и находился уже на полпути к округу Колумбия, когда ему позвонили на сотовый.

— Где-нибудь останавливался?

— Нет. В памяти его телефона действительно зафиксирован звонок с сотового жены в указанное им время. Мы это проверили. Но подозреваемый мог позвонить с ее мобильного на свой, находясь дома.

— Тем не менее он вернулся домой только через час после того, как туда прибыли ваши люди, не правда ли? — упрямо продолжал гнуть свое Кинг.

— Подумаешь… Ездил все это время по шоссе поблизости, создавая себе алиби, и все дела. Мне, кроме того, показалось, что смерть жены вовсе не так сильно шокировала его, как должна была. Он спокойно забрал детей и отправился с ними к родственникам.

— А какой у него мог быть мотив для убийства всех этих людей?

— Робинсон просто серийный убийца, маскировавшийся под почтенного отца семейства. Такие случаи уже бывали. Жил себе дома, спокойно выбирал жертвы, а потом убивал.

— Но как быть в таком случае со связующим звеном, объединяющим Девера, Кэнни и Бэттла?

— Совпадение. Или связь неправильно просчитана.

— А у вас есть версия относительно того, зачем он убил жену? — осведомился Кинг.

— Возможно, она стала мужа подозревать, — произнес Бейли. — И пришлось ее убрать, прежде чем подозрения стали представлять для него опасность. При этом Робинсон пытался связать это убийство с серийными. Между прочим, профессия торговца, требующая частых отлучек из дома, ночных в том числе, просто находка для серийщика. В настоящее время мы проводим изыскания, с тем чтобы выяснить, где он находился во время предыдущих убийств. Надо сказать, фигурант сильно рисковал, убивая жену в собственном доме, но, возможно, у него не было выбора. Впрочем, если бы ребенок не увидел отца, мы никогда его не заподозрили бы.

— Да, нутро говорит мне, что это наш парень, — кивнул Уильямс.

— Интересное дело: мальчик разговаривал с ним и при этом остался в живых, — заметил Кинг.

На слова Шона первым отреагировал Бейли.

— Даже у подобных чудовищ возможны выплески отцовского чувства. Но скорее всего он думал, что сонный малыш на следующее утро забудет об этом разговоре. Или что никто ему не поверит, даже если ребенок и расскажет о нем. Кстати, защита на суде обязательно за это ухватится. Уж слишком мал наш свидетель. Вы же адвокат, Кинг, и наверняка догадываетесь об этом…

Детектив злился на Бейли, но хранил молчание. Между тем агент, посмотрев на него в упор, не без сарказма в голосе произнес:

— Ваша партнерша сказала, что вы уезжали по делам расследования. Вели, значит, изыскания на свой страх и риск? И каковы успехи?

Шон готов был придушить собеседника только из-за одного сквозившего в голосе сарказма — не говоря обо всем остальном. Мишель заметила это и, положив руку на его плечо, прошептала:

— Спокойнее, Кинг, спокойнее…

— Скажи, в таких случаях, как сейчас, я могу посылать тебя к чертовой матери? — шепнул он уголком губ, но, поднявшись на ноги, произнес другое: — Что ж, если вы считаете, что поймали настоящего убийцу, позвольте вас с этим поздравить. Держите нас в курсе дальнейшего развития событий. — Завершив тираду, извлек из кармана удостоверение и значок заместителя шерифа и положил на стол. Потом повернулся к Уильямсу. — Прикажете вернуть, шеф?

— Ни в коем случае. Дело не закончено. Нам еще предстоит получить официальное признание подозреваемого, а также заручиться свидетельскими показаниями.

— Очень хорошо. Как ни странно, мне нравится быть заместителем шерифа. Особенно сейчас. Возможно, значок еще сослужит мне службу. — С этими словами Кинг вышел из комнаты.

— Вот и говори после этого, что басня о лисе и винограде устарела, — скривился Бейли.

Мишель немедленно встала на защиту партнера:

— Мы не можем пока утверждать со всей уверенностью, что Робинсон — тот самый маньяк.

— Но мы движемся к этому семимильными шагами, — парировал агент.

Максвелл тоже поднялась с места, чтобы идти.

— Не забывайте, Мишель, держать нас в курсе относительно ваших с Кингом достижений. Уверен, ваши изыскания окажутся бесценными для расследования.

— Это, Чип, самые разумные слова, какие мне довелось услышать от вас с момента нашего знакомства.

Выйдя из участка, она догнала Шона.

— Итак, что ты обо всем этом думаешь? — спросила она.

— Думаю, что будет неплохо, если они подержат Робинсона некоторое время под замком. Полагаю, в тюрьме ему будет безопаснее, чем на воле.

— Но ты не считаешь, что это сделал он?

— Нет. Я знаю, что он этого не делал.

— Может, знаешь, кто это сделал?

— Продвигаюсь в этом направлении. Скажи, у тебя был шанс переговорить с Бэттлами?

— Ясное дело, не было. После всего того, что произошло. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я это сделала?

Кинг с минуту обдумывал ее слова, постукивая по капоту пикапа:

— Нет. Пора приступать к главному блюду. Для всего остального у нас просто нет времени.

— Думаешь, снова убьет?

— Он подстроил все это, чтобы полиция считала, что посадила убийцу в тюрьму. Таким образом наш злодей обеспечил себе уход со сцены. При всем том есть шансы, что у Робинсона обнаружится алиби хотя бы в одном из пяти убийств. Это, однако, потребует времени, а чем больше его пройдет, тем меньше будет у нас возможностей поймать настоящего убийцу.

— Но если он не станет больше убивать, то зачем держать в тюрьме Робинсона?

— А затем, что, если он выйдет на свободу, его в один прекрасный день найдут с дыркой в голове и зажатой в леденеющих пальцах очень удобной для всех запиской со словами: «Я сделал это».

— Итак, чем займемся теперь?

Кинг распахнул дверцу пикапа.

— Настало время сделать наш лучший выстрел. И помоги нам, Боже, попасть в цель.

Глава 85

Убийца проверил половину списка, составленного на основании записей, найденных в трейлере Джуниора Девера. Проверка второй половины могла потребовать еще более значительных усилий, но он обеспечил себе некоторый временной запас. Полиция арестовала Харольда Робинсона. Повезло, что Томми, проснувшись, поверил в то, что отец неожиданно оказался дома. Так по крайней мере писали газеты. Это, плюс найденные в чугунной трубе вещи, принадлежавшие пятерым убитым, позволяли рассматривать Робинсона как того самого серийного убийцу, который терроризировал Райтсберг. Собственно, в этом и заключался замысел, хотя убийца не знал, как долго эта мистификация будет продолжаться. Если у Робинсона обнаружится алиби хотя бы на случай одного убийства, это может помешать плану ухода со сцены. Но пока этого не случилось, есть возможность работать без помех, не вздрагивая при каждом шорохе. По счастью, жена Робинсона, которая могла бы подтвердить местонахождение мужа в тот или иной период времени, отправилась к праотцам, что не могло не притормозить работу полиции по проверке его алиби. Хотя человек в капюшоне запланировал еще одно убийство, он не опасался того, что полиция свяжет его с предыдущими преступлениями и позволит Робинсону соскочить с крючка. Дело в том, что тело следующей жертвы полицейские просто-напросто не найдут. Поскольку и искать-то будет нечего.

Не так давно охотнику на людей удалось разжиться весьма интригующей информацией. Благодаря подслушивающему устройству, установленному в офисе Кинга и Максвелл, ему удалось прослушать разговор между Мишель и Билли Эдвардсом. Оказывается, примерно три с половиной года назад в гараже для антикварных автомобилей произошла серьезная ссора между великим Бобби Бэттлом и его величественной и властной супругой. Кроме того, в это же время получил повреждения «роллс-ройс» хозяина. А на следующий день Эдвардса уволили.

Убийца присел, чтобы обдумать все. Что-то во всем этом заключалось… Только он не мог вспомнить что. Отогнав от себя эти мысли, он вернулся к лежавшему перед ним списку, где значились люди, у которых Девер работал последние несколько лет. Проанализировав известную ему информацию, он осознал, что тот, кто подставил Джуниора, стремясь свалить на него вину за ограбление, почти наверняка имел доступ в его трейлер и к его личным вещам. Потом охотник на людей пошел в своих рассуждениях дальше и пришел к выводу, что тот, кто совершил ограбление, вероятно, убил и Бобби Бэттла. Это преступление не только лишило его, охотника на людей, заслуженной славы, но и разрушило все, ради чего он работал. А за такой грех наказание могло быть только одно — смерть.


Когда напарники вошли в офис, Максвелл заявила:

— Все, Шон, я более не потерплю от тебя никаких отговорок, никаких расплывчатых ответов. Я устала от того, что ты вечно держишь меня во мраке неведения. Ты говорил, что нам пора как следует браться за этого парня. Если так, я желаю знать все, что знаешь ты. Причем сию же минуту…

— Мишель…

— Все и сразу, Шон! В противном случае можешь подыскивать себе другого партнера.

Кинг опустился на стул и тяжело вздохнул.

— О'кей. Я знаю, кто убил Бобби Бэттла. Переговорил с целой кучей врачей, посетил лавку древностей, навел кое-какие справки, и в результате некоторые элементы головоломки предстали передо мной во всей полноте и ясности.

— Короче, кто это?

— Позволь прежде сказать, что ты все равно мне не поверишь…

— Пусть не поверю. Но кто это?

Детектив некоторое время с отсутствующим видом перебирал лежавшие на поверхности стола бумаги. Потом поднял на Мишель глаза и выпалил:

— Бобби Бэттла убил Хэрри Кэррик!

— Ты в своем уме? Трудно даже представить, какой у Хэрри может быть мотив, особенно если принять во внимание…

Кинг прервал ее излияния:

— Мотив — древнейший из всех возможных. Он любит Ремми и хранит это чувство в своей душе на протяжении десятилетий.

— Не хочешь ли ты тем самым сказать, что дом Бэттлов тоже ограбил он?

— Именно это я и хочу сказать. Если помнишь, Кэррик — старинный друг семьи Бэттл. И ему не составляло большого труда раздобыть ключ от входной двери и узнать кодовое слово для отключения системы безопасности. А стекло он разбил для того, чтобы создать иллюзию взлома, насильственного проникновения. Хэрри говорил, что Джуниор делал для него кое-какую работу. Но ты ведь видела грузовичок Девера? Там полно инструментов, старой одежды и прочих вещей в том же роде. Так что Кэррик мог забрать из кузова все, что ему требовалось, чтобы подставить Джуниора. Кроме того, он с младых ногтей подвизается на ниве юриспруденции, был и прокурором, и судьей, так что по части отпечатков пальцев отнюдь не неофит. Я это к тому, что адвокат знал, как снять отпечаток пальца Джуниора с одной из его вещей и поместить в нужное место в доме Бэттлов.

— Но с какой стати ему воровать что-то у Бэттлов?

— Полагаю, все дело в том, что у Бобби в секретном ящике хранилась некая обличающая Хэрри и Ремми вещь. Но Кэррик решил представить все так, будто целью грабителей был секретный ящик Ремми, а в секретер Бобби они заглянули как бы походя, так сказать, постольку-поскольку. Но Хэрри, ясное дело, стремился обчистить прежде всего тайник Бобби.

— Какого рода свидетельство могло храниться в секретере у Бобби?

Кинг открыл лежавшую перед ним на столе папку, вынул из нее фотографию, перевернул и указал на оборотную сторону.

— Как мы говорили? Кс…па? Ко…па? А почему бы не сказать так: «Кодак папир»? Фотобумага фирмы «Кодак»?

Мишель протянула руку, взяла фотографию и провела пальцами по вытисненной с обратной стороны фирменной надписи: «Кодак папир».

— И эта надпись частично отпечаталась на дне секретного ящика Бобби? — Кинг согласно кивнул. — Выходит, у него имелась фотография, запечатлевшая Ремми и Хэрри в некоем компрометирующем положении?

— Во всяком случае, я так думаю. Вот почему Кэррик предложил нашему вниманию версию о новом завещании Бобби, якобы украденном из тайника. Он хотел сбить нас со следа. Полагаю, что в этом деле замешана также и Ремми. Им требовалось любой ценой раздобыть эту фотографию, но сделать так, чтобы все подумали, будто целью грабителей был секретный ящик миссис Бэттл и находившиеся в нем ценности. Если моя гипотеза верна, то хозяйка сама передала Хэрри ключ от входной двери и сообщила кодовое слово для отключения сигнализации. Но они, как мне кажется, не учли того, что в памяти кодового замка имеются архивные записи отключений, расписанные по часам и датам. Без ведома Ремми я проверил эти записи и установил, что в час тридцать пополуночи того дня, когда было совершено ограбление, кто-то отключил систему безопасности, просто введя код. Интересно, что никому, кроме меня, так и не пришло в голову просмотреть записи в памяти электронной системы. Должно быть, потому, что полиция с самого начала взяла за основу версию ограбления и никогда не ставила ее под сомнение.

— Итак, эта компрометирующая фотография оказалась у них в руках.

— После чего им осталось совершить еще одно дело.

— Убить Бэттла. — Голос Мишель дрогнул. — Я не могу поверить в это, Шон. Кто угодно — но только не Хэрри…

— Давай посмотрим на это с его точки зрения. Женщина, которую он любил, жила в браке с монстром… Помнишь, в то утро, когда умер Бобби, Кэррик сказал, что приехал в госпиталь, поскольку его вызвали туда как советника по юридическим вопросам.

— А что, разве он не член опекунского совета?

— Член-то он член, только никто его не вызывал. Наш друг приехал туда по собственной инициативе. В том числе и для того, чтобы поговорить с нами. Помнишь, как он будто случайно столкнулся с нами в фойе, когда мы уходили, и напросился на разговор? И первым делом сообщил, что является старым другом Бобби, а затем спросил, не видели ли мы Ремми? Все это сделано для того, чтобы заранее очиститься ото всех подозрений, которые могли возникнуть у нас на его счет.

— А что произошло в ту роковую ночь?

— Ремми вышла из госпиталя около десяти вечера и подала сигнал Хэрри, который, вероятно, дожидался ее появления, сидя в машине на парковочной площадке. Вполне возможно, что в этот вечер он надел халат и маску врача. Кроме того, будучи в госпитале своим человеком, Кэррик наверняка знал время пересменки. Итак, он входит в отделение через черный ход, проникает незамеченным в палату Бобби, поворачивает видеокамеру в сторону от себя, впрыскивает отравляющее вещество в капельницу, оставляет рядом с кроватью вещи, которые должны навести полицию на ложный след, и удаляется.

— Но Ремми компрометирует уже один факт посещения больного. Почему они допустили это, когда разрабатывали свой план? Почему в тот вечер миссис Бэттл не оказалась в другом месте?

— Потому-то наши придумщики и обставили все преступление под деяние серийного убийцы. Я проверял: Ремми очень богатая женщина даже без денег и ценных бумаг мужа, так что не это могло быть мотивом. А факт ее пребывания в госпитале в то время, когда было совершено убийство, мог навести на мысль, что ее подставили. То есть поначалу миссис Бэттл, конечно, подозревали все, кому не лень, но с течением времени люди стали думать примерно так, как думаешь сейчас ты: если она и вправду сделала это, вряд ли сидела бы в тот вечер у постели мужа. Наоборот, постаралась бы попасться на глаза как можно дальше и от его палаты, и от госпиталя.

— А что, интересно знать, они собираются делать после этого? Немного подождать и пожениться?

— Нет. Полагаю, что через некоторое время Ремми под благовидным предлогом уедет из Каса-Бэттл, а спустя еще какое-то время из наших краев уедет и Хэрри Кэррик. Ну а встретятся они уже за пределами страны в каком-нибудь уединенном месте — например, на одном из греческих островов.

Мишель глубоко вздохнула, а потом медленно выдохнула.

— И что же мы теперь будем делать?

— Отправимся на обед к Хэрри и Ремми.

— Что такое? Ты шутишь?

— И не думал. Мы действительно обедаем в указанной компании в доме Кэррика. — Кинг наклонился к напарнице. — Мишель, они допустили ошибку — небольшую, но мне хватило. Используя устройство для наблюдения, приобретенное мной в округе Колумбия, я сумел добыть все необходимые доказательства их преступления.

— А Тодд или Бейли знают об этом?

— Об этом никто не знает. Кроме нас. Хотя я и не одобряю их действий, считаю тем не менее, что они заслуживают вежливого и достойного обхождения. При максимальном соблюдении скрытности и соблюдении всех возможных приличий.

— И когда это мероприятие состоится?

— Завтра в семь часов вечера. Хэрри уехал по делам и вернется домой лишь завтра во второй половине дня. На обеде будут присутствовать только Хэрри, Ремми и мы с тобой. Когда они узнают, что мы в курсе их дел и у нас есть доказательства, они, без сомнения, признаются в этом преступлении и без лишнего шума последуют за нами. Ну а мы потом сдадим их Тодду.

— Меня не оставляет тяжелое чувство, когда я думаю обо всем этом, Шон. Очень тяжелое чувство.

— Полагаешь, мне это нравится? Как-никак Хэрри был одним из верховных судей штата Виргиния. Это не говоря уже о том, что мы с ним дружили несколько лет и он многое для меня сделал.

— Я все это знаю, но…

— Как бы тебе ни нравился Кэррик, об этом придется забыть. Конечно, Бобби Бэттл отнюдь не являлся образцом джентльмена и совершил за свою жизнь много плохого. Скажу тебе по секрету, что он страдал от одной нехорошей болезни в хронической стадии и даже, возможно, наградил ею Ремми.

— О Господи!

— Но независимо от этого, — продолжил Кинг, — он не заслуживал, чтобы его убили. — Детектив посмотрел на напарницу и тихим голосом произнес: — Ну вот. Теперь я рассказал тебе все, что знаю. — Потом, сделав паузу, спросил: — Ты пойдешь со мной в этом деле до конца, Мишель?

— До конца, — тихо ответила она.

Глава 86

Кинг попросил Кэррика дать Кэлпурнии свободный вечер, поскольку намеревался приготовить обед на четверых сам.

— У вас великолепно оборудованная кухня, Хэрри, — оценил Шон, когда они с Мишель накрывали на стол. — Кстати, позвольте поблагодарить вас за то, что позволили мне приехать пораньше и приступить к готовке.

Хозяин окинул взглядом знатока приготовленные детективом вкусные блюда.

— Должен вам заметить, Шон, что я только выгадал, поддавшись на ваши уговоры и отпустив кухарку, но сильно сомневаюсь, что от этого выгадали вы.

По случаю обеда Кэррик надел один из лучших костюмов своего гардероба. Он сидел на нем как влитой, только пиджак чуточку топорщился на животе.

— Мой вес в течение сорока лет почти не меняется, только перераспределяется по телу иначе, чем прежде, — объяснил хозяин с присущей ему самоиронией.

— Это правда. У него действительно удивительно стабильный вес, — подтвердила Ремми, тоже приодевшаяся по случаю обеда и выглядевшая чрезвычайно элегантно. Они с Хэрри сидели за столом напротив Кинга и Мишель в большой, прекрасно обставленной столовой.

— Надеюсь, сегодня обойдемся без происшествий в отличие от того вечера, когда вы в последний раз у меня обедали. Не хотелось бы, чтобы это становилось традицией.

— Как знать. Возможно, и нынешний вечер преподнесет кое-какие сюрпризы, — произнес загадочную фразу Кинг, раскладывая еду по тарелкам. Максвелл сидела с расстроенным лицом, смотрела прямо перед собой и ни с кем не разговаривала.

— Мишель, дорогая, почему такая печальная? — осведомился Хэрри. — Что-нибудь случилось?

Она одарила его скользящим взглядом.

— Ничего особенного. Просто неважно себя чувствую. Возможно, весенняя простуда…

Обед шел своим чередом и завершился без всяких происшествий. Покончив с десертом, компания перебралась в библиотеку, где гостей ждали коньяк и кофе. Вечер оказался прохладным, и в камине разожгли огонь. Кинг подошел к массивному деревянному шкафу с инкрустациями, который не только хранил в себе многочисленные тома, но и выполнял роль комнатной перегородки.

— Отличная вещь.

— Восемнадцатый век, — откликнулся Хэрри. — Ручная работа. Изготовлен из дерева ценных пород, которые произрастали на территории этого поместья.

Шон прошел к камину и некоторое время стоял там, всматриваясь в огонь. Потом посмотрел на Мишель, нервно потер руки и произнес:

— Боюсь, я лукавил, когда говорил о цели нынешнего обеда.

Хэрри и Ремми перестали болтать и как по команде посмотрели на детектива. На их лицах проступило удивление.

— Что такое? — не поняла вдова.

— Я имел в виду, что сегодняшний обед не является чисто светским мероприятием.

Кэррик поставил чашку с кофе на стол и посмотрел на Ремми, после чего перевел взгляд на Мишель. Та сидела, опустив голову и засунув правую руку в карман жакета.

— Я вас не понимаю, Шон. Вы что — снова хотите вернуться к разговору об этом деле?

— Нет. Не хочу больше о нем разговаривать. Тем более что я уже узнал все, что мне требовалось.

Пожилая пара продолжала с любопытством на него смотреть, ожидая продолжения.

Первой не выдержала Мишель.

— Довольно преамбул, Шон. Скажи им все.

— Все? Что именно он должен нам сказать? — спросил Хэрри.

Рука вдовы начала мелко подрагивать.

Неожиданно в комнате послышались шаги, и все присутствующие повернулись на звук. В комнату вошел человек в черном капюшоне, с пистолетом в руке. В следующее мгновение он навел оружие на Хэрри, и на белой рубашке последнего заалела рубиновая точка лазерного прицела.

Кинг сделал шаг вперед и встал между человеком в капюшоне и Кэрриком.

— Остановитесь! Не надо больше никого убивать. Хватит.

— С дороги! Или вы умрете первым!

Ремми тоже поднялась. Ствол пистолета немедленно переместился на нее.

— Сидеть! — скомандовал человек в капюшоне хриплым голосом.

Шон сделал было шаг в его сторону, но замер, так как ствол пистолета вновь повернулся к нему.

— Мишель, — скомандовал человек в капюшоне. — Выньте аккуратно из кармана свою пушку и положите на стол. Немедленно! Только не геройствуйте.

Максвелл сделала, как было велено, держа пистолет двумя пальцами за ствол.

— Вы же не станете убивать всех нас, не так ли? — спросил Кинг.

— Почему бы и нет? Я как раз подумываю об этом, — бросил человек в капюшоне и посмотрел на вдову.

— Если так, полагаю, настало время раскрыть маленький секрет — вы неправильно понимаете происходящее, — спокойно произнес детектив. — Ремми и Хэрри не имеют ничего общего с убийством Бобби. Это подстава. Вас разыграли, чтобы заманить сюда. — Немного помолчав, он добавил: — Я нашел ваше подслушивающее устройство.

Человек в капюшоне отступил на шаг, и пистолет в его руке дрогнул.

— Что?

— Беседа между мной и Мишель, подслушанная вами, представляла собой самый настоящий спектакль. Понятно?

Сказав это, детектив щелкнул пальцами, и комнату заполнили вооруженные полицейские и агенты ФБР. Они выходили из дверей, из-за шкафов и даже из-за тяжелых оконных драпировок. Увидев, что на него направлено по меньшей мере полдюжины стволов, человек в капюшоне начал пятиться и пятился, пока не уперся спиной в стену.

— Бросайте оружие! — рявкнул Тодд, наводя пистолет точно в центр вышитого на капюшоне белого круга с пересекающимися линиями.

Мишель взяла свой пистолет и тоже направила в центр перекрестья. Человек в капюшоне напрягся. Казалось, он склонялся к тому, чтобы броситься на все стволы и разом разрешить сложившуюся ситуацию.

— Бросай пушку! — гаркнул Уильямс, который, похоже, почувствовал его намерение.

— В самом деле, почему бы вам не последовать этой рекомендации? — согласился Кинг. — Так будет лучше для всех. Мы по крайней мере сможем с вашей помощью прояснить некоторые вопросы, которые до сих пор остаются для нас неясными. Мне кажется, вы просто обязаны это сделать, учитывая, сколько времени мы за вами охотились.

— Вам бы очень этого хотелось, не так ли? — Несмотря на прозвучавший в голосе сарказм, убийца тем не менее опустил пистолет, а затем швырнул на пол. В следующее мгновение на него накинулись полицейские и надели наручники.

— Дом был окружен и весь день находился под наблюдением, — сообщил Шон, когда полицейские нейтрализовали преступника. — И мы совершенно точно знали, где вы находитесь в тот или иной отрезок времени. Когда я подошел к этому огромному шкафу якобы для того, чтобы полюбоваться им, мне подали сигнал, что вы находитесь в доме и пора начинать финальный акт нашего маленького спектакля. — Детектив с минуту молчал, затем продолжил: — Мы специально усадили Хэрри и Ремми таким образом, чтобы вы не смогли взять их на прицел, находясь на безопасной для себя дистанции. И вам, чтобы добраться до них, пришлось-таки войти в комнату. Как видите, все ваши действия осуществлялись с нашего ведома, под нашим контролем и на наших условиях. И этот факт, конечно же, не может не радовать. — Кинг подошел к пленнику. — Не возражаете? — Он посмотрел на скованные наручниками руки. — Тем более что вы не в состоянии сделать это самостоятельно.

— Это теперь не имеет значения, не так ли?

Шон посмотрел на миссис Бэттл.

— Насколько я понимаю, вы уже узнали его по голосу, Ремми. Тем не менее, Хэрри, рекомендую вам приглядывать за ней.

Кэррик ласково обнял вдову за трясущиеся плечи. Она же поднесла ко рту ладонь, чтобы запечатать рвавшееся наружу рыдание.

Кинг поднял руку и сорвал капюшон с головы преступника.

— Все кончено, Эдди, — возгласил детектив.

Задержанный фактически на месте преступления, окруженный вооруженными людьми и скованный наручниками, Бэттл тем не менее нашел в себе силы изобразить на губах улыбку.

— Вы действительно так думаете, Шон?

— Да, я так думаю.

— Ну, это мы еще посмотрим, старина.

Глава 87

— Я все еще не понимаю, как вы до всего этого додумались, Шон, — спросил Уильямс.

Шеф полиции, Сильвия и Чип Бейли собрались в офисе Кинга и Максвелл.

Хозяин взял со стола лист бумаги и начал складывать из него треугольник. Потом заговорил:

— Семь часов. Эти пресловутые семь часов изменили направление моих мыслей и заставили думать об Эдди.

— Вы уже упоминали об этих семи часах ранее, — кивнул шеф.

— Совершенно верно. Но поначалу это было нечто вроде навязчивой идеи. Пока я не задался вопросом, а какой, собственно, наркотик получил Эдди — вернее, какой наркотический препарат.

— Ну, сейчас это официально установлено. Сульфат морфина.

— Верно. Я поговорил с экспертом по наркотикам, и он сказал мне, что стандартная доза этого препарата отключает человека от действительности на восемь-девять часов, если, конечно, тот до этого не принимал регулярно тяжелые наркотики. Если же принимал, то время воздействия препарата, несомненно, сокращается. Ну так вот: человеком, регулярно принимавшим тяжелые наркотики, была, ясное дело, Доротея. Полагаю, Эдди угостил жену этим препаратом около двух часов ночи, после того как они занимались сексом. Но поскольку ее организм выработал устойчивость к такого рода снадобьям, эффект от приема оказался куда менее значительным. По моим подсчетам, препарат почти полностью перестал на нее действовать уже через шесть часов после приема, то есть около восьми утра, когда к ней в дом ворвалась Саванна с известием об убийстве Салли.

— Но она, между прочим, говорила, что была как в тумане, — заметил Бейли.

— И не лукавила, так как ее организм отходил от воздействия наркотика. Но мы-то полагали, что Доротея лжет, пытаясь скрыть свое преступление. Эдди, однако, мог принять сульфат морфина только после убийства Салли, то есть не ранее шести часов утра, а скорее даже несколько позже. Поэтому он начал отходить от воздействия этого препарата около трех дня, то есть примерно через девять часов после приема. Эти девять часов являются стандартным сроком воздействия этого препарата на обычного человека, не злоупотребляющего наркотиками. Такое возможно только при условии, что он принял сульфат морфина после того, как Салли была убита. Мне же не давала покоя мысль, что смерть Вэйнрайт наступила через семь часов после состоявшегося между нами разговора, и это заставило меня задуматься о продолжительности пребывания Эдди в бессознательном состоянии, и цифры у меня никак не сходились. Особенно если принять как истинное предположение, что Доротея тоже находилась под воздействием наркотика, поскольку они с мужем пришли в себя в разное время. И эта разница во времени была слишком уж велика, даже если принять в рассуждение куда большую устойчивость к наркотикам организма Доротеи.

Шеф с размаху хлопнул себя по колену.

— Вот черт! Мне бы такое даже в голову не пришло. — Тут он ткнул пальцем в Бейли и добавил: — И вам тоже.

Кинг продолжил повествование.

— Я рассуждал так: если Эдди не убийца, а тот мог дать ему наркотик, то обязательно сделал бы это до убийства Салли, чтобы нейтрализовать его, погрузив в сон. Он не стал бы делать этого после убийства, поскольку в этом нет смысла. Кроме того, убийца обычно стремится убраться с места преступления. Зачем ему, пренебрегая собственной безопасностью, вламываться после убийства в чей-то дом и скармливать кому-то наркотик, не имея для этого никаких оснований?

— Надо признать, что в ваших рассуждениях есть логика, — кивнул Бейли.

— Помимо всего прочего, эти пресловутые семь часов навели меня еще на одну мысль. Если Салли убили из-за того, что она рассказала семью часами раньше, то, следовательно, мой плавучий дом прослушивался. Как иначе Эдди мог так быстро узнать о содержании разговора? Вероятно, он проследил за Вэйнрайт до моего дома, а потом сидел в машине поблизости и слушал наш разговор. Осознав это, я пришел к выводу, что с этим надо что-то делать, и приобрел вот это устройство.

Шон вынул из ящика стола и продемонстрировал присутствующим небольшой прибор.

— Это детектор передающих устройств, работающих в диапазоне от одного до трех мегагерц. Он также обладает поисковой функцией, позволяющей отслеживать передатчики по принципу: чем больше мощность сигнала, тем вы ближе к нему.

— Итак, вы нашли «жучок», но не посчитали нужным его убрать? — удивился Бейли.

— Как я мог? Ведь Бэттл придавал огромное значение информации, получаемой с помощью прослушивания. Вот я и подумал, что, если сыграю на этом, удастся заманить его в ловушку.

— Хэрри и Ремми продемонстрировали большое мужество, согласившись принять участие в этой игре, — заметила Мишель.

— Никто из них не знал, что это Эдди, пока не услышали его голос. Мне не хотелось шокировать Ремми, но загодя обременять ее знанием о преступной сущности сына было бы, на мой взгляд, еще хуже.

— Я очень нервничал по поводу того, как пройдет операция по захвату, — признался Уильямс. — Даже несмотря на то что дом был окружен, он все равно мог застрелить кого-нибудь.

— А вот я не сомневался в том, что он никого не застрелит. Тем более что он узнал, что Хэрри не причастен к смерти Бобби. Эдди старался играть по правилам, и этого у него не отнимешь. Да, он убивал людей, но только в чрезвычайных обстоятельствах. Я на всякий случай все-таки попросил Кэррика надеть бронежилет. Из-за этого казалось, что костюм ему маловат, но безопасность того стоила. Ну и, конечно, нас ободряла мысль о том, что в библиотеке находятся с полдюжины вооруженных агентов. — Кинг достал из ящика стола еще один предмет.

— Что это? — спросила Сильвия, с любопытством обозрев незнакомую вещь.

— Шифровальный диск. Применялся для шифрования и раскодирования шифрованных сообщений. Данная версия, к примеру, использовалась конфедератами во время Гражданской войны. У Эдди в студии висел на стене один такой. — Шон положил диск на стол и покрутил его. — Видите на нем риски? Стоит только сдвинуть диск на одно деление влево или вправо, как сообщение полностью меняет смысл. Помните, кто-то сказал, что у некоторых жертв часы вроде как на минуту спешат? Полагаю, когда Эдди смотрел на этот предмет, ему пришла в голову идея дифференцировать убийства по степени точности выставляемого на часах времени. Это, несомненно, делает честь его креативному мышлению, не говоря уже о горячей приязни к эпохе Гражданской войны.

— Мне не дает покоя тот факт, что, по нашим сведениям, у него было алиби, — произнес Бейли. — Мы проверяли. В те дни, когда убили Кэнни, Пемброк и Хинсон, он участвовал в мероприятиях, связанных с реконструкцией событий Гражданской войны.

— Действительно, участвовал. Но тут надо иметь в виду, что члены клуба исторической реконструкции ночуют или у себя в машинах, или в привезенных палатках. Думаю, Эдди не составляло труда ускользнуть с территории лагеря так, чтобы этого никто не заметил. Я смотрел по карте. Когда происходило убийство, он находился максимум в двух часах езды от места преступления. Так что Бэттл вполне успевал вернуться в лагерь, чтобы принять участие в баталиях второго дня представления.

— Минутку, — остановил детектива Бейли. — Мы встречались с людьми, которые присутствовали на этих мероприятиях. Многие запомнили, что грузовичок Эдди стоял на парковке в течение всей ночи. Более того, это официально зафиксировано.

Кинг ответил:

— Не сомневаюсь, что его грузовик действительно находился всю ночь на парковке. Но не надо забывать, что эта машина обладает платформой для буксировки. Между тем установлено, что в двух случаях он не цеплял к ней трейлер для перевозки лошадей. Что могло помешать ему прицепить вместо трейлера другую машину, спрятать ее затем в близлежащем лесу, а потом воспользоваться ею для того, чтобы добраться до места преступления и вернуться назад? При этом, ясное дело, грузовик стоял на парковке на самом видном месте, а свидетели, исходя из этого, были убеждены, что Эдди никуда из лагеря не отлучался. Полагаю, что, если как следует поискать, его запасная машина обязательно найдется.

— Боже, — исторгла из груди тяжкий вздох Сильвия, — как же мы все были слепы.

— О'кей, Шон. Вы рассказали, как вычислили Эдди. Теперь поведайте нам, зачем он это делал. С какой целью Бэттл убивал всех этих людей? — спросил Уильямс.

— И желательно, чтобы объяснения давались самым простым, доступным даже для недалеких людей языком, — произнесла с улыбкой Сильвия, повторив фразу Кинга, произнесенную в морге перед началом ее рассказа о причинах смерти Ронды Тайлер.

Шон и не подумал улыбнуться ей в ответ, сразу перейдя ко второй части своего сообщения.

— Эдди Бэттл — очень сложный человек со сложной судьбой. И этот план формировался в его голове на протяжении многих лет. Полагаю, все началось со смерти брата-близнеца.

— Бобби-младшего, родившегося умственно отсталым, — уточнил Бейли.

— Нет, Бобби-младший не был умственно неполноценным от рождения. Он стал жертвой врожденного сифилиса, вызвавшего впоследствии повреждение мозга.

— Сифилиса? — воскликнул агент.

Кинг достал из ящика стола две фотографии и продемонстрировал собравшимся одну из них.

— Когда мы с Мишель исследовали спальню Ремми, Саванна показала нам фотографию с изображением братьев-близнецов в младенческом возрасте. Интересно, что на этом снимке она не смогла отличить их друг от друга. — Он взял со стола второй снимок. — А это фотография Бобби-младшего, сделанная незадолго до смерти. Ее показал нам Мейсон. Обратите внимание: здесь ясно видны изменения в чертах лица, странный взгляд, проблемы с зубами и признаки гидроцефалии. Вызвавшая перерождение молодого человека ужасная болезнь передалась ему, когда он находился в утробе матери.

— Зубы Гетчинсона, узелковые коренные, атрофия оптического нерва, — перечислила Диас, рассматривая фотографию Бобби-младшего. — Все признаки налицо. И как только Ремми могла подцепить сифилис?

— От мужа. Бобби или уже являлся носителем этой болезни, когда они с Ремми зачинали двойняшек, или заразил ее позже — в первом или во втором триместре беременности.

— Да, возбудитель сифилиса способен проникать сквозь плаценту, — произнесла Сильвия с задумчивым видом.

— Мне уже говорили об этом. Итак, Бобби-младший стал умственно отсталым и страдал впоследствии, потому что передавшийся ему сифилис не лечили. Он умер от рака, но прежде эта ужасная болезнь подточила весь его организм.

— Но почему его не лечили? — спросила Сильвия.

— У меня состоялся весьма непростой разговор с Ремми на эту тему. Она сказала, что, когда у сына появились симптомы некоего развивающегося заболевания, Бобби наотрез отказался вести его к врачу. Даже не хотел признавать, что сын болен. Возможно, не верил, что у него самого сифилис, поскольку также не лечился. Как бы то ни было, когда Ремми решила наконец прибегнуть к медицинской помощи, выяснилось, что уже поздно. Болезнь причинила ребенку непоправимый ущерб. Прошу не забывать, что все это имело место более тридцати лет назад и тогдашний уровень здравоохранения и знаний по медицине никак не мог равняться с нынешним. Так что Ремми пришлось жить с непреходящим чувством вины более четверти века.

— Трудно поверить, что такая женщина не отвела сына к врачу сразу же после того, как заметила у него симптомы болезни, — удивилась Мишель.

— Я тоже об этом подумала, — призналась Диас.

— Полагаю, мы многое не знаем о Ремми и ее взаимоотношениях с мужем, — резюмировал Кинг. — Эта женщина с восхищением говорила о супруге, но одновременно отказывалась носить подаренное им обручальное кольцо и не выказывала никакого стремления вернуть его. Их отношения — такие глубокие воды, что нам никогда не достичь их дна.

— Но потом у них родилась Саванна, которая, как мне представляется, совершенно здорова. Как этообъяснить? — осведомился Бейли.

— Бобби к тому времени уже не был заразным, а Ремми давно излечилась от этой болезни. — Шон спрятал фотографии в стол и продолжил: — Если верить историкам, распространению сифилиса в немалой степени способствовали проститутки. Мы знаем также, что Бобби имел репутацию человека, не чуравшегося общения с ними. Нетрудно предположить, что он подцепил эту болезнь от одной из них, после чего наградил ею Ремми, которая, сама того не зная, передала ее Бобби-младшему. Эдди и Бобби хотя и были похожи, тем не менее разнояйцевые близнецы; в этой связи их, если так можно выразиться, омывали разные околоплодные воды. Возможно, по этой причине инфекция Эдди и не передалась.

— И он, значит, со временем обо всем этом узнал, не так ли? — уточнил Бейли.

— Да, но как и от кого, я пока не знаю. Полагаю, однако, что выживший близнец лелеял это знание на протяжении многих лет и чуть ли с не самого начала задумывался о мести. Кроме того, все эти годы он испытывал чувство вины, так как знал, что избегнул судьбы брата лишь благодаря счастливой случайности. А брата он очень любил. Об этом все говорят.

— Таким образом, Ронда Тайлер… — начал было Уильямс.

— Таким образом, Ронда Тайлер стала своего рода символической фигурой, в чьем лице Эдди наказал проститутку, заразившую сифилисом его отца и обрекшую на страдания и смерть его брата. Тайлер просто здорово не повезло, что в какой-то момент ее дорожки пересеклись с путями Эдди.

— Странная морщинистость аорты Бобби и повреждения мозгового вещества свидетельствовали прежде всего о сифилисе, — виновато сообщила Сильвия, прикрывая глаза рукой. — А я не придала этому значения.

— Ну ты же не сифилис должна была идентифицировать, не так ли? — усмехнулся Кинг. — Кроме того, подобную патологию могли вызвать и другие болезни.

К разговору подключилась Мишель:

— А Стиви умер, потому что его мать находилась с Бобби в связи, в результате чего на свет появился он. Но так как мать отправилась к праотцам, сыну пришлось ответить за нее.

— Эдди преданно любил Ремми, — продолжил Кинг. — И рассматривал незаконного ребенка как плевок ей в лицо. Ну а Дженис Пемброк пострадала только потому, что оказалась не в том месте не в то время.

— Одно деление в сторону, — глубокомысленно заметил Бейли.

— Совершенно верно. То же самое произошло и с Хинсон. Он убил ее, чтобы замутить воды и замаскировать связь между жертвами.

— А Джуниор Девер?

— Ну, Эдди считал, что он ограбил его мать, и для него этого было достаточно. Когда же Бэттл узнал, что ошибся, возложил вину за эту ошибку на Салли и заставил ее расплатиться. Обратите внимание, во всех его действиях прослеживается стремление к справедливости и желание играть честно, хотя эти вещи и понимаются им извращенно… Да, чуть не забыл! Я заметил в то утро грязные следы в холле, которые должны были навести меня на мысль о виновности Эдди, тем более Саванна сказала, что никуда от двери не отходила. Это действительно были следы сапог Эдди, а не Саванны. Надо сказать, преступник очень торопился домой, чтобы побыстрей принять сульфат морфина, так как не знал, когда Доротея придет в себя после наркотика. Так что на грязь он скорее всего просто не обратил внимания. Кроме того, по тому, как Бэттл изуродовал труп Салли, можно сделать вывод, что он тогда был малость не в себе…

— Ничего себе «малость»! — воскликнул Уильямс.

— После всего этого убийца решил подставить Харольда Робинсона и свалить вину за убийства на него. Почему он выбрал в качестве козла отпущения именно этого человека, я тоже пока не знаю.

— Погоди минутку, — сказала Мишель. — Значит, мужчина, которого мальчик видел в холле, был Эдди?

— Ясное дело.

— Но почему Эдди не убил мальчика?

— Если бы ему удалось внушить ребенку, что он его отец, это помогло бы ему еще основательнее замазать Робинсона. Так он, видимо, рассуждал. А может, несмотря на все совершенные им убийства, просто не мог заставить себя поднять руку на малыша. Как я уже говорил, Эдди Бэттл — очень сложный человек.

— Эдди Бэттл — настоящий монстр. Вы это, наверное, имели в виду? — проворчал Уильямс.

— А Доротея в курсе всех этих ужасов? — спросила Максвелл.

Бейли согласно кивнул.

— Я ей сообщил. В присутствии Ремми и Саванны. Это конченая семья, доложу я вам.

— Никак не возьму в толк, почему Эдди копировал различных известных серийных убийц, — произнес Уильямс.

Кинг повернул голову и посмотрел на Бейли.

— Боюсь, это было рассчитано прежде всего на вас, Чип.

— На меня?

— Полагаю, он хотел продемонстрировать свое превосходство. Так сказать, побить вас в той сфере, где вы считаетесь крупным специалистом.

— Но с какой стати? Мы считались друзьями, я спас ему жизнь…

— Ничего подобного. Наоборот, вы нарушили его планы, сорвав задуманную им операцию по собственному похищению…

Бейли вскочил с места.

— Что такое?

— Я совершенно уверен, что он сам организовал похищение своей особы. И привлек к этому делу в качестве помощника парня, которого вы впоследствии застрелили. Полагаю, все дело в том, что Эдди хотел наказать отца за смерть брата, умершего двумя годами раньше. Но так как ему тогда исполнилось всего двадцать лет, он считал, что лучшего наказания, нежели облегчить кошелек отца на пять миллионов долларов, и придумать нельзя. Я также совершенно уверен, что это он начал жечь деньги, когда его напарник проглотил вашу пулю. Мнимый похищенный не хотел, чтобы отец получил их назад в целости и сохранности. Но сжечь все не успел и, заметив ваше приближение, опутал себя веревками, лег на топчан и притворился, что находится в бессознательном состоянии. Как я уже говорил, он пестовал в себе ненависть к отцу на протяжении многих лет.

— Невероятно, — буркнул Бейли, усаживаясь за стол. — Просто невероятно, — повторил он. — Ведь все эти годы Эдди разыгрывал из себя доброго приятеля. А сам, выходит, в глубине души люто меня ненавидел?

— Бэттл — неплохой актер и умеет врать весьма убедительно. Но я бы на вашем месте посмотрел на это по-другому и считал себя счастливчиком, что он не прикончил вас, как прочих, и не надел вам на руку часы с точно выставленным временем.

— О Боже! — только и вырвалось у агента.

— Но, Шон, — вступил в разговор Уильямс, — между этим похищением и убийствами прошло целых двадцать лет. Что заставило его начать действовать?

— Полагаю, постигший Бобби удар. Возможно, Эдди опасался, что отец умрет раньше, нежели он успеет предъявить ему счет и продемонстрировать свое жестокое правосудие. Доказательств у меня, правда, нет, но я не верю, что это совпадение.

— Ну и что теперь будет? — спросила Мишель.

Первым отозвался шеф:

— Как что? Завтра начнутся предварительные слушания, и Эдди отправится в суд.

— Готов держать пари, что процесс будет проходить в другом месте, — усмехнулся Кинг. — Если, конечно, дело до этого дойдет.

— Вы хотите сказать, что его могут признать невменяемым? — осведомился Уильямс. — Никаких шансов. Он отлично понимал, что делает.

— Если разобраться, он в определенном смысле избавлялся от демонов, преследовавших его большую часть жизни, — заметил детектив. — Я ни в коем случае не оправдываю деяний Эдди, и если ему вынесут смертный приговор, сочту его справедливым. Просто хочу сказать, что, если бы его отцом был не Бобби Бэттл, по моему разумению, ничего этого не произошло бы.

В комнате установилась тишина, и все присутствующие в полном молчании обменялись взглядами.

Потом Сильвия едва слышным голосом произнесла:

— Господи, будь милостив к нам, грешным.

Глава 88

Когда Эдди на следующее утро везли в суд под охраной одетых в форму агентов ФБР и полицейских, присланных из столицы штата, улицу перегородила такая огромная толпа, что конвой почти не мог двигаться. Казалось, для того чтобы поглазеть на преступника, в Райтсберг съехались все, кто следил за этим делом по газетам и телевизионным передачам. Нечего и говорить, что среди собравшихся присутствовали представители средств массовой информации пяти близлежащих штатов. Настроение у людей было весьма агрессивное.

— Вот дьявольщина, — проворчал Уильямс, рассматривая толпу сквозь ветровое стекло головной машины. — Этого я и опасался. Угрозы расправиться с Эдди начали поступать к нам сразу после того, как известие о его задержании стало достоянием широкой публики. — Шеф бросил взгляд по ходу конвоя. — Самое главное, мы не в состоянии определить, есть ли у этих людей оружие. — Он сосредоточил внимание на группе крепкого сложения мужчин, стоявших перед грузовиками, нагруженными строительными материалами. — Похоже, это приятели Джуниора Девера, и по их зловещему виду не скажешь, что они приехали сюда, чтобы погладить Эдди по головке.

— Разве у вас в суде нет подземного входа или въезда? — спросил сидевший на заднем сиденье Бейли.

— Неужели вы думаете, что я не воспользовался бы им, если бы он у нас был? Может, отвезти Бэттла назад в тюрьму и подождать, пока толпа не успокоится?

— Успокоится? Черта с два! Она будет неистовствовать еще как минимум месяц. Уж лучше двигаться вперед, пусть и с черепашьей скоростью, тем более что у нас сегодня надежная охрана.

Уильямс еще некоторое время созерцал сквозь стекло толпу, потом взял в руку брусок портативной рации.

— Ребята, едем строго по центру улицы. Очень медленно. Не хватало еще, чтобы нам потом вчинили иск за наезд на одного из этих субъектов. Подъезжаем прямо к ступеням суда. После этого часть наших людей оттесняют толпу, а остальные, окружив подозреваемого кольцом, бегом конвоируют его в здание. Я хочу, чтобы все надели бронежилеты. — Он сделал паузу, потом добавил: — Когда подозреваемого после слушаний повезут назад, придется из соображений безопасности очистить площадь перед судом и убрать с нее автофургоны телевизионщиков.

— А вот покушение на Первую поправку может принести вам большие неприятности, Тодд, — заметил Бейли.

— Плевать я хотел на Первую поправку. Мой долг — сберечь жизнь подозреваемого. Даже если суд вынесет ему потом смертный приговор.

Полицейским удалось немного потеснить толпу и подать автомобиль для перевозки заключенных прямо к каменной лестнице суда, после чего Эдди Бэттл был препровожден в здание под крики и ругань собравшихся. Помимо ругательств и проклятий, на него и сопровождающих обрушился целых град камней, пустых жестянок и бутылок из-под кока-колы. Выстрелов, по счастью, не последовало.

В здании Бэттла встретили назначенные ему судом адвокаты. Они перемолвились с ним несколькими словами, после чего вошли в зал заседаний, где Эдди объявил себя невиновным. Освобождение под залог не обсуждалось, но нельзя сказать, что адвокаты стремились к этому. Возможно, их приводила в ужас одна только мысль о том, что освободившийся под залог убийца может навестить их среди ночи.

— Мы будем держать вас в курсе развития событий, — сообщила высокая и полная, с неудачной стрижкой женщина-адвокат, возглавлявшая его защиту.

— Очень на это надеюсь, — ответил Эдди, чье большое мускулистое тело едва помещалось в тесную арестантскую робу. — Думаете, вам удастся уговорить суд выпустить меня из тюрьмы за хорошее поведение?

Затем Бэттл и его охранники двинулись было к выходу, но их почти сразу перехватили Уильямс и Бейли.

— На улице в любой момент могут начаться беспорядки, — предупредил Уильямс. — Так что нам, прежде чем выводить его, надо разобраться с толпой. Я приказал своим людям запастись баллончиками с перечным аэрозолем и слезоточивым газом. И если эти жаждущие крови субъекты откажутся расходиться, мы пустим их в ход.

Эдди ухмыльнулся:

— Похоже, моя скромная персона вызывает ненависть у всех поголовно обитателей нашего доброго старого Райтсберга.

— Заткнитесь! — гаркнул шеф, но его грозный окрик не смог стереть улыбку с уст Бэттла. Казалось, она даже стала еще шире.

— Теперь вам придется защищать меня, Тодд. Вы не можете позволить этим людям убить меня, ибо в противном случае вас самого растерзают представители средств массовой информации. Они не простят, если из-за вашей халатности не состоится такое грандиозное шоу, как процесс Бэттла.

— Заткнитесь, я сказал! — гаркнул Уильямс громче прежнего и с угрожающим видом направился к Эдди.

Но тут ему дорогу заступил Бейли.

— Без глупостей, Тодд. Даже не думайте об этом.

— Спасибо, Чиппи. Вы всегда были таким хорошим другом, — бросил арестованный.

Бейли вздрогнул и начал поворачиваться к нему, хватаясь за кобуру. Теперь настала очередь Уильямса преграждать дорогу к Эдди.

— Успокойтесь, Чип. Мы ведь не позволим этому парню вывести нас из себя, не так ли? — Шеф повернулся к двум помощникам. — Отведите подозреваемого на второй этаж и посадите в клетку для осужденных. Мы вернемся за ним, когда разгоним толпу.

— Желаю удачи! — крикнул законникам Эдди. — Вы уж не подведите меня, ладно?

Глава 89

Один помощник шерифа стоял у двери, второй расположился у окна.

— Похоже на то, что на улице и в самом деле начались беспорядки, — заметил полицейский, смотревший в окно. Он обладал равным с Эдди ростом и похожим телосложением, а его коротко подстриженные светлые волосы слегка завивались на затылке и у висков. — Черт! Наши применили слезоточивый газ…

— Подумать только, слезоточивый газ! — покачал головой второй коп, с бульдожьей грудью и такими толстыми бедрами, что при взгляде со стороны казалось, будто висевшие на его поясе кобура с револьвером, дубинка, наручники и прочее снаряжение торчат в стороны перпендикулярно талии. — Мне бы тоже хотелось оказаться сейчас внизу и выпустить содержимое своего баллончика в физиономию какого-нибудь из этих сукиных сынов.

— Хочешь — спустись, а у меня и здесь дела найдутся.

— Нельзя. Шеф велел охранять подозреваемого как зеницу ока. — Он бросил взгляд на Эдди, сидевшего за решеткой в дальнем конце комнаты. — Этот тип убил целую кучу народа. Определенно он псих.

— Черта с два люди станут бунтовать из-за какого-то психа, — бросил Бэттл из-за решетки. — Я, парни, человек приличный.

— Мне это нравится: «Я человек приличный». Ты слышал? У нас за решеткой сидит приличный убийца. — Большой коп с ухмылкой посмотрел на приятеля. — Что ж, если так, я за ним один прослежу, а ты можешь отправляться на улицу. Все равно он никуда из камеры не денется.

— Договорились. Если увидишь шефа, немедленно сообщи мне по радио, и я вернусь так быстро, что ты и глазом не успеешь моргнуть.

— О'кей.

Эдди поднялся на ноги и подошел к двери своей камеры.

— Сигареткой не угостишь?

— Сейчас все брошу и побегу к тебе с сигаретой. Не на того напал. В нашей семье дураков отродясь не было. Так что сиди там, где сидишь, а я останусь на своем месте.

— Боишься, что ли? Да меня, прежде чем везти в суд, сто раз обыскивали. В каждую дырку, можно сказать, заглянули. Так что оружия у меня нет. А вот курить очень хочется.

— Неужели? Ну-ну… — Полицейский продолжал смотреть на то, что происходило за окном. Конечно, время от времени он поворачивал голову к Эдди и охватывал подсудимого взглядом, но беспорядки на улице определенно интересовали его куда больше подозреваемого. Бэттл обладал мощными руками с проступавшими под кожей толстыми канатами голубоватых вен. Одна из них была несколько толще и длиннее своих сестер. Этот факт полицейские, возможно, отмечали про себя, но не придавали ему значения. Вена и вена, возможно, чуть больше других. Ну и что? Дело, однако, заключалось в том, что большая вена была полой внутри и изготовлена из похожей на резину пластмассы. В клубе исторической реконструкции Эдди поднаторел в имитации шрамов и ран. Усевшись спиной к окну, он начал расцарапывать искусственную вену пальцами. Она наконец поддалась и лопнула, после чего Бэттл извлек наружу тонкий продолговатый предмет. Отправляясь в дом Хэрри Кэррика, Эдди знал, что здорово рискует, и решил подстраховаться. Усилия не пропали даром, так как многочисленные обыски не смогли выявить находившийся на теле своеобразный тайник с отмычкой.

Не сводя глаз с полицейского, продолжавшего с любопытством наблюдать через окно за событиями на улице, он подошел к двери камеры, просунул сквозь прутья кисти и принялся с помощью отмычки колдовать над замком. Вставив стальную проволоку с загнутым кончиком в замочную скважину, он стал медленно проворачивать отмычку в механизме замка, прислушиваясь к негромким скрежещущим звукам. Много лет назад он ради интереса привез в мастерскую дверь от подвергшейся сносу старой тюрьмы и часами набивал руку, пытаясь открыть вставленный в тюремную дверь замок отмычкой, похожей на ту, какой сейчас пользовался.

Через некоторое время он почувствовал, что механизм провернулся и достаточно сделать только одно движение, чтобы оттянуть язычок замка. В это время на улице послышались особенно громкие звуки, производимые взбунтовавшейся толпой, и Эдди воспользовался ими, чтобы замаскировать щелчок, который издал открывшийся замок. Бэттл, однако, открывать дверь не стал и, спрятав отмычку на внутренней стороне руки, под наручником, воззвал к смотревшему в окно стражу:

— Эй ты, задница! Я к тебе обращаюсь, тупой кусок мяса. Немедленно подойди ко мне!

Полицейский повернул голову и некоторое время смотрел на арестанта.

— Может, заткнешься? Я, возможно, тупой, а ты — умный, но садиться на электрический стул придется все-таки тебе.

— У нас в штате, придурок, на электрический стул не сажают, а делают смертельную инъекцию.

— Какая разница? Все равно тебе крышка. Так кто из нас двоих, спрашивается, придурок?

— С места, где сижу я, виден только один болван! — усмехнулся Эдди.

«Подойди ко мне, здоровяк, сделай хотя бы пару шагов в мою сторону», — подумал при этом он.

— Можешь болтать сколько угодно. Я не обращаю на тебя внимания.

— Значит, не только палки и камни на улице, но даже оскорбления не способны сдвинуть тебя с места? И после этого ты еще называешь себя копом? Впрочем, какой из тебя полицейский? Просто неотесанный деревенский мужлан!

«Иди ко мне, дружок. Тебе ведь хочется врезать мне по физиономии, не так ли?»

— Между прочим, тебя вычислили и взяли именно деревенские мужланы.

— Меня, задница, поймал отставной агент Секретной службы. А вашего шефа полиции я в любой момент мог бы съесть на завтрак, если бы захотел. — Эдди бросил еще один взгляд на охранника и заметил у того на пальце обручальное кольцо. — Жаль, что я не успел трахнуть твою жену. Где-то я ее видел… Очень аппетитная дамочка…

— Хм…

Эдди заметил выступившие на лбу у полицейского капельки пота и то, как дернулась к кобуре его рука.

«Еще немного — и он мой», — подумал Бэттл.

— Интересно, твои детишки такие же дебилы, как и ты? Или вы с женой решили не заводить детей, чтобы не плодить дураков и уродов?

Охранник не выдержал. Поднявшись со стоявшего у окна стула, он двинулся большими шагами к двери камеры, стуча каблуками по цементному полу и на ходу отстегивая от пояса дубинку.

— Что ж, кусок дерьма, ты доболтался. Сейчас я тебе устрою…

Эдди ударом ноги распахнул металлическую дверь камеры, железный край которой с огромной силой ударил полицейского по лбу. Конвойный рухнул как подкошенный. Бэттл выскочил из камеры и, схватив копа за горло скованными руками, начал душить. Не прошло и тридцати секунд, как здоровяк отправился к праотцам. Убийца обыскал труп, вытащил из кармана ключи от наручников и снял их. Затем втащил тело полицейского в камеру, снял с него мундир и, натянув на него свою одежду, усадил на стоявшую в камере деревянную скамью, так чтобы он опирался спиной о стену и не падал.

Покончив с этим, надел мундир полицейского, его солнечные очки и коричневую широкополую шляпу. Потом, открыв дверь, выглянул в коридор. Тут и там у стен стояли переговаривавшиеся друг с другом копы, прибывшие из столицы штата.

«Ничего страшного, — подумал Эдди, — у меня есть окно». Заперев дверь, он подошел к окну и выглянул наружу. К счастью для него, полицейским удалось прогнать демонстрантов от дверей суда и они, продолжая выдавливать толпу со двора, орудовали теперь дубинками у другого конца здания. Бэттл смерил взглядом расстояние до земли. Спуститься трудно, но возможно, тем более когда нет альтернативы. Убийца вылез из окна, после чего, уцепившись за карниз, повис на сильных руках и начал раскачиваться, с тем чтобы в прыжке достичь ската крыши первого этажа и, ухватившись за его край, затормозить падение. Наконец, раскачавшись, он прыгнул подобно гимнасту, выступающему на трапеции. Пролетев несколько метров и коснувшись в полете рукой края крыши в том месте, где намеревался, Бэттл без каких-либо повреждений опустился на землю.

Но вместо того чтобы бежать от здания суда, он двинулся в ту сторону, где полиция сдерживала натиск взбунтовавшейся толпы, и затесался в самую ее гущу, после чего, выхватив дубинку, принялся, подобно другим полицейским, награждать ударами наиболее дерзких бунтарей. Действуя таким образом, беглец как нож сквозь масло прошел через толпу и свернул в переулок, где стояли в ряд патрульные полицейские машины. Эдди начал заглядывать в кабины, и наконец ему повезло: в одной из машин в замке зажигания торчали ключи. Это оказался большой «форд-меркурий». Бэттл сел в машину, включил мотор и поехал по переулку в противоположном от здания суда направлении. Между тем заварушка у суда продолжалась, и съехавшиеся в Райтсберг со всей страны телевизионщики с энтузиазмом фиксировали на камеры происходящее. Они не отдавали себе отчета в том, что пропустили самую большую сенсацию дня — успешный побег из здания суда Эдди Ли Бэттла.

Беглец нашел в бардачке машины пачку жевательной резинки «Джуси фрут» и, сунув пластинку в рот, включил полицейскую рацию, с тем чтобы быть в курсе, когда его побег обнаружится властями. Вдыхая свежий воздух свободы, он чувствовал себя на седьмом небе и от избытка чувств даже помахал рукой мальчишке, ехавшему с краю дороги на велосипеде. Потом, повинуясь внезапно возникшему импульсу, притормозил, опустил стекло и обратился к маленькому велосипедисту.

— Эй, парень, надеюсь, ты чтишь закон и хочешь стать достойным гражданином этой страны?

— Чту, сэр, — ответил мальчик. — И хочу стать таким же, как вы.

Эдди швырнул парнишке пластинку жевательной резинки.

— Тебе кажется…

«Ты не хочешь быть таким, как я. По крайней мере не должен этого хотеть. Ведь я обречен, и мне осталось жить всего несколько дней».

Сказав себе это, убийца воспрянул духом: он вспомнил, что снова обрел свободу и может продолжить выполнение миссии. Ему нужно достать еще одного человека. Всего только одного. Последнего.

Эта мысль вдохновляла.

Глава 90

— Итак, кто убил Бобби Бэттла и Кайла Монтгомери? — спросила Мишель.

Они сидели в доке Шона и загорали, вернувшись после прогулки на байдарках.

— Пока ничего на ум не приходит. Похоже, я использовал все свои серые клеточки для поимки Бэттла-младшего.

— Ну, у Доротеи, на мой взгляд, был весьма весомый мотив убить Кайла.

— Кроме того, у нее имелась возможность убить Бобби. А быть может, и мотив. Если, к примеру, он действительно не выполнил свою часть договора и не переписал в ее пользу завещание, как обещал.

Мишель одарила Кинга обеспокоенным взглядом.

— Я понимаю, что ты все придумал относительно участия в этом деле Ремми и Хэрри. Но не закрадывалась ли тебе в голову мысль…

— У Кэррика алиби, причем железное. В тот вечер, когда умер Бобби, он произносил речь перед собранием адвокатской палаты штата Виргиния в Шарлотсвилле.

Мишель облегченно вздохнула.

— А Ремми?

— Не знаю, Мишель. Не знаю, и все тут. Тем не менее не стану отрицать, что у нее имелись причины убить мужа, причем серьезные.

— А может, его убил тот, кто тайно лелеял в душе мечту стать после его смерти полноправным хозяином Каса-Бэттл?

Шон странно посмотрел на Максвелл и уже хотел было ответить, как вдруг зазвонил его сотовый.

Кинг взял аппарат, выслушал сообщение и побледнел как смерть.

— Случилось что-то ужасное, не так ли? — Голос Максвелл зазвенел от напряжения.

— Эдди сбежал.


С момента побега всех Бэттлов взяли в их поместье под охрану. Хэрри Кэррик, Кинг и Мишель присоединились к ним. Считалось, что их жизням также угрожает большая опасность. Беглеца объявили в розыск. Поиски проводились объединенными силами полиции трех штатов во главе с ФБР, но после побега прошло уже два дня, а никаких сведений не поступало.

Детективы сидели в столовой Бэттлов, пили кофе в компании с Сильвией, Бейли и Уильямсом и, само собой, разговаривали.

— Эдди — опытный путешественник, прекрасно ориентируется на местности и знает эти края лучше, чем кто бы то ни было, — хмурился агент. — Он охотился здесь и бродил по лесам и полям большую часть своей жизни. Кроме того, умеет довольствоваться малым и может неделями жить на подножном корму.

— Спасибо за информацию, Чип. Вы, что называется, умеете внушить оптимизм, — произнес с кислым выражением лица Уильямс. — Мы, конечно, найдем этого сукина сына, но не могу обещать, что на этот раз доставим его в суд живым.

— Сомневаюсь, что Эдди позволит поймать себя во второй раз, — заметил Кинг.

— А не мог он податься куда-нибудь подальше от здешних мест? — поинтересовалась Мишель.

Детектив покачал головой.

— Все шоссе перекрыты, полиция держит под наблюдением даже автобусные остановки, не говоря уже об аэропортах и железнодорожных станциях. Интересно, что угнанная им полицейская машина найдена на обочине одной из сельских дорог. Вероятно, он подался в горы.

Тодд согласно кивнул.

— Его единственный шанс — укрыться где-нибудь в глухой местности, изменить внешность и ждать, когда немного утихнет шумиха, чтобы потом попытаться выбраться за пределы штата, а если повезет, уехать из страны.

Кинга его слова не убедили.

Шеф заметил его скептический взгляд и спросил:

— Вы не согласны с моими рассуждениями?

— Полагаю, он действительно прячется где-то недалеко от города, но не с той целью, какую предполагаете вы.

— Каковы же, по-вашему, его намерения?

— Кто-то убил его отца.

— И что из этого следует?

— А то, что наш беглец, на мой взгляд, приберегал его для себя. Он собирался убить Бобби последним, если, разумеется, того раньше не прикончил бы удар. — Кинг со значением посмотрел на Мишель. — Помнишь, он приехал к нам и заявил, что его мать опечалена циркулирующими по городу слухами относительно ее причастности к убийству Джуниора и мужа? Ну так вот: Эдди уже тогда знал, что она не делала этого, и хотел, чтобы мы нашли истинного убийцу. А когда мы выпивали в ресторане клуба «Сейдж джентльмен», также сказал, что его отец просто обязан выкарабкаться.

— Чтобы потом он мог его убить, — заключила Мишель.

— Значит, по-вашему, он будет охотиться за человеком, который убил Бобби? — переспросил Уильямс. — Но мы ведь даже не знаем, кто он, Шон.

— Но если нам удастся узнать это, у нас появится отличный шанс подобраться к Бэттлу.

— Я была бы вам весьма признательна, господа, если бы вы не устраивали у меня дома заговоров с целью захвата и предания смерти моего единственного оставшегося в живых сына.

Все присутствующие как по команде повернули головы к Ремми, стоявшей в дверном проеме. В последнее время она почти не спускалась в столовую или гостиную, а если и спускалась, ни с кем не разговаривала, даже с Хэрри. Завтраки, обеды и ужины ей приносили в спальню.

Кинг поднялся с места.

— Извините, миссис Бэттл, мы не заметили, что вы здесь стоите.

— А почему бы мне и не стоять здесь? В конце концов, это мой дом и моя столовая. Хочу заметить — на тот случай, если вы забыли, — что чашки, из которых пьете кофе, тоже принадлежат мне.

Шон посмотрел на Уильямса.

— Я понимаю, что наше неожиданное вторжение принесло вам одно только беспокойство, но…

— Это еще мягко сказано, — перебила она.

— Просто когда вы все вместе, вас легче охранять! — выпалил Уильямс.

— Я рада, что некоторым людям это облегчает жизнь. Мне — нет.

— Мы с Кингом можем перебраться в отель, — предложила Максвелл, но Ремми отмела это предложение взмахом руки.

— Никто не сможет поставить мне в вину, что я отказалась от выполнения своего гражданского долга, пусть даже это грозит смертью моему сыну. — Сказав это, хозяйка повернулась и скрылась в глубине дома.

Оставшиеся в комнате обменялись смущенными взглядами.

— Все это слишком тяжело для нее, — пробормотала Сильвия, нарушая установившееся было в столовой молчание.

— Вы думаете, мне это нравится? — воскликнула Мишель. — Нельзя, однако, забывать, что Эдди Бэттл — серийный убийца, и Ремми должна попытаться свыкнуться с этим.

Детектив положил в чашку ложечку сахара, помешал свой кофе, после чего обвел присутствующих задумчивым взглядом.

— Самое любопытное то, что дело против Эдди не столь однозначно, как многие из нас думают.

— Чтоб вас черти взяли, Шон! Что вы такое говорите? — взорвался Уильямс. — Этот тип ворвался в дом Хэрри с колпаком Зодиака на голове и едва вас всех не перестрелял. Это не говоря уже о том, что удрал из тюрьмы, убив при этом помощника шерифа!

— Все так. Но не зная точно о том, что произошло между ним и помощником шерифа, нельзя обвинять его в преднамеренном убийстве. Вдруг имела место самооборона? Дверь камеры была открыта, из чего защита может заключить, что помощник шерифа пытался лично осуществить правосудие еще до решения суда и Эдди лишь боролся за свою жизнь. Что же касается убийств, в которых его обвиняют, я уверен, что это дело его рук. Так что убеждать меня в этом не надо. Но вы попробуйте убедить в этом присяжных, которые приедут из другого конца нашего штата, а возможно, из других штатов. Хочу задать вам вопрос: у нас есть прямые доказательства того, что именно Эдди совершил все убийства?

Продолжавший пылать праведным гневом Уильямс бросил:

— А как же мотивация, шифровальный диск, тот факт, что он дал наркотик Доротее? Разве не вы сами говорили нам об этом?

— По большому счету все это теоретизирование и спекуляция, Тодд. Нам нужны вещественные доказательства, которые могли бы привязать его к убийствам. Они у нас есть?

Первой отозвалась Сильвия:

— Если бы ты спросил меня об этом до убийства Жанны Робинсон, я, возможно, сказала бы, что таких доказательств у нас нет. Однако при расследовании этого убийства я нашла на полу рядом с ее кроватью волос с волосяным мешочком, фолликулой. Не знаю, как он там оказался, но знаю точно, что по цвету и текстуре он не похож ни на волосы Жанны, ни на волосы ее мужа. Я уже отправила его на экспертизу вместе с образцом ДНК Эдди, и если экспертиза подтвердит идентичность ДНК, у нас на руках окажется доказательство, которое позволит нам припереть Бэттла к стене. По крайней мере в связи с последним убийством.

— Надеюсь также, что баллистики подтвердят идентичность пуль, выпущенных в шины нашей машины в ночь убийства Джуниора, и тех, что обнаружены в магазине пистолета Эдди, — напомнила Мишель.

— Дайте мне только до него добраться, — прорычал Уильямс, — и он через четверть часа общения со мной сам во всем признается.

— Осталось только до него добраться, — хмыкнула Максвелл.

— Он, конечно, может какое-то время скрываться, но рано или поздно мы скрутим его, — с уверенностью в голосе заявил шеф полиции.

— Человек, за которым он охотится, — произнес Кинг. — Вот ключ всего этого дела. Если мы найдем его, найдем и Эдди.

— Вы действительно так думаете? — осведомился Бейли.

— Нет, — ответил Кинг. — Я это знаю. В его списке остался один человек. Только один. И нам нужно добраться до него раньше, нежели это сделает Бэттл.

Глава 91

Эдди сидел на небольшой походной койке, привалившись спиной к стене пещеры. Он поел, отдохнул и находился в процессе выработки плана дальнейших действий. Рядом лежала полицейская рация, позволявшая ему отслеживать ход розыскных мероприятий, что не составляло большого труда, поскольку эти мероприятия практически застопорились. Тем не менее полицейский контроль ограничивал его в передвижениях и он мог выходить из пещеры только с наступлением темноты, а до того места в лесу, где прятал свой видавший виды грузовичок, путь был неблизкий.

Посвятив долгие годы внутренним исканиям, метаниям, попыткам прибиться к тому или иному берегу, Бэттл неожиданно осознал, что нашел наконец свою нишу, став убийцей в бегах. Рассмеявшись при мысли об этом, он поднялся с места и потянулся всем телом, после чего опустился на пол и начал отжиматься. Сделав около сотни отжиманий и примерно такое же количество приседаний, Эдди прошел к самодельному турнику — стальному пруту, закрепленному между двумя каменными глыбами, выдававшимися из пещерных сводов, и подтянулся двадцать пять раз на обеих руках, а затем по пять раз на каждой руке. Потом посидел, с трудом переводя дух. Конечно, ему уже далеко не двадцать и годы дают о себе знать. С другой стороны, для своего возраста он находится в неплохой форме, и тот факт, что в течение минуты расправился со здоровяком полицейским — косвенное тому подтверждение.

Вынув из кобуры пистолет, Эдди вставил в рукоять обойму с бронебойными пулями, которые приобрел через Интернет. Сейчас по Интернету можно купить все, подумал он. Оружие, патроны, женщин, детей, браки, разводы, счастье, смерть… Надо только знать, где искать. Но как бы то ни было, есть только одна пушка, а на него направлены тысячи. И шансы много хуже, чем у защитников Аламо.

«Но человек, которому нечего терять, могуч и обладает огромной силой. Возможно, он даже непобедим». Беглец не помнил точно, прочитал он где-то эти слова или они родились у него в голове. Тем не менее Бэттл решил с этого момента сделать фразу своим девизом.

Рано или поздно полицейские выследят его и убьют. В этом не было сомнений. Но это не столь уж важно, если удастся раньше копов добраться до человека, убившего отца. Теперь это самое главное. Вот как он спрямил и упростил свою жизнь, подумал Эдди и снова рассмеялся.

Потом достал из кармана список подозреваемых. Уменьшился, но все еще довольно велик, и Бэттл не знал, удастся ли ему проверить всех оставшихся в нем на причастность к убийству. Однако если как следует пораскинуть мозгами, список можно радикально сократить. Беглец решил, что сделает пробную вылазку сегодня же вечером. Еще только две смерти — убийцы отца и его собственная, — и граждане Райтсберга смогут вздохнуть свободно и вернуться к нормальной жизни. А родственники получат шанс начать жизнь с чистого листа, тем более что они уже избавлены от семейного патриарха-монстра.

Эдди прилег на койку, прислушиваясь одним ухом к переговорам, доносившимся из полицейской рации, а другим — к звукам за пределами пещеры. По счастью, пещера находилась в глухом месте и вход в нее был тщательно замаскирован самой природой, поэтому весьма сомнительно, что кто-то сможет добраться до его убежища. Разве что случайно? Что ж, если так, непрошеный гость непременно ляжет в землю. Но он, Эдди, отнюдь не монстр. Вся его жизнь доказывает, что он то самое яблоко, которое упало далеко от яблони.

«Слава Богу, я не похож на отца. Но скоро увижу его. Возможно, дьявол даже посадит нас в один котел. На веки вечные. И уж тогда мы точно наговоримся всласть».

Беглец лежал на койке, обдумывая такую невероятную возможность и силясь представить себе, как все это будет происходить. Между тем за пределами пещеры вечер плавно переходил в ночь. Ночью придется подняться с койки и отправиться на розыски своей последней жертвы, причем кратчайшим путем из всех возможных. А когда все закончится, над смертельным шоу Эдди Ли Бэттла наконец опустится занавес. Продолжения спектакля не будет. Он слишком устал. «Прощайте все, кто в нем участвовал. Что и говорить, это было увлекательное представление».

«Итак, еще одна жертва, последняя… Но последняя ли? Может, я ошибся в своих расчетах и будут другие? Что ж, возможно, и будут. Ну и плевать. Какое по большому счету это имеет значение?»

Глава 92

Небольшое здание, где располагалась редакция «Райтсбергской газеты», в этот час ночи было темным и пустынным. Здесь не имелось ни сигнальной охранной системы, ни ночного сторожа. Что можно украсть у весьма ядовитой, но отнюдь не процветающей в материальном плане газеты, кроме бумаги? Денег едва хватало для ежедневного выпуска, и владелец не хотел расходовать драгоценные средства на охрану того, что, по его мнению, в охране не нуждалось.

Врезанный в заднюю дверь простой замок провернулся, после чего дверная створка приоткрылась и в помещение проскользнул Эдди, не забыв аккуратно притворить дверь. Освоившись с темнотой, Бэттл прошел в маленькую комнату рядом с залом ротационных машин в задней части здания. Так как окон там не оказалось, беглец зажег фонарик и, освещая себе путь, прошел в ту часть комнаты, где стояли шкафы с файлами. Затем стал один за другим открывать их, читая наклеенные на ящики надписи.

Обнаружив нужный ящик, выдвинул его и извлек из недр несколько старомодных микрофишей, после чего направился к одному из стоявших у стены терминалов. Опустившись на стул, вставил рулончик микрофиши в гнездо и, включив экран, начал медленно прокручивать запечатленные на пленке газетные страницы. Он знал, какой выпуск ему требуется, поэтому довольно быстро нашел материал, который хотел просмотреть. Читая текст, Бэттл думал, что все указанные в нем факты, даже кое-какие рассыпанные по страницам мелочи, отлично вписываются в схему и многие вещи, о которых он когда-то лишь слышал, обретают смысл. Помимо всего прочего, воображение беглеца поразило описание случая, о котором ему когда-то рассказывал Бейли. Это событие произошло много раньше и за пределами этой страны, но имело несомненное сходство с событиями в Райтсберге.

«Вот теперь, — подумал Эдди, — я, кажется, окончательно во всем разобрался».

Бэттл вынул пленку из аппарата, выключил экран, собрал остальные микрофиши и отнес в тот ящик, из которого достал. Он хотел уже было удалиться, но неожиданно остановился, подумав о чем-то своем, и у него на лице неожиданно расплылась улыбка. «В самом деле, почему бы не сделать этого?» Взяв со стола маркер, подошел к цементной стене и написал на ней крупным шрифтом несколько букв. Наверняка их увидят. Не могут не увидеть. Но все равно не поймут, что это значит. Потому что у них нет ключа, а у него — есть! Но он не даст им его, поскольку хочет добраться до нужного места раньше их. Пусть приходят потом, когда все кончится, и собирают по кусочкам то, что найдут.

Полюбовавшись с минуту на настенное творчество, беглец удовлетворенно кивнул и двинулся к выходу. Выбравшись из здания так же скрытно, как и проник, зашагал к своему грузовичку, припаркованному в миле от редакции на грязной сельской дороге, которую, как он полагал, полицейские почти наверняка забыли перекрыть. Возвращаясь к машине, Эдди старался держаться в чернильной тени деревьев, росших вдоль улицы.


Чип Бейли присел на постели, силясь понять, что его разбудило, но потом узнал доносившийся до него звук. Чирикал его сотовый. Агент включил лампу, озарившую обшарпанный интерьер комнаты мотеля, где он остановился, и поднес телефон к уху. Звонил шеф Уильямс, и хотя он произнес всего несколько фраз, сообщенная им информация мигом прогнала у Бейли остатки сна.

Кто-то вломился в здание редакции «Райтсбергской газеты», и, если верить описанию внешности взломщика, это был Эдди Бэттл собственной персоной.

Полицейские начали прочесывать прилегающую к городу местность.

Чип оделся в течение минуты, прикрепил к поясу короткую кобуру и сунул в нее пистолет, после чего выбежал на улицу и вскочил в автомобиль.

Нож вонзился ему в грудь с такой силой, что гарда впечаталась в грудину. Умирающий агент ФБР попытался было оглянуться, но не успел. Он испустил дух, откинувшись на спинку сиденья и свесив голову набок.

Эдди выпустил рукоять ножа, оставив его в теле, и открыл заднюю дверцу. По пути к месту, где стоял пикап, Бэттл проходил мимо мотеля, увидел на парковке автомобиль Бейли и подумал: пришла пора рассчитаться со старым другом за то, что тот много лет назад «спас его». Тем более второй такой шанс ему вряд ли представится. Беглец набрал номер сотового Бейли, который хорошо знал, и произнес в трубку несколько фраз, имитируя голос и манеру речи шефа полиции. Это получилось довольно хорошо, так что сонный агент ФБР не заметил подмены и отправился в расставленную ловушку.

Увы, неспособность подмечать детали стоила ему жизни.

«Извини, Чип. Ты дал маху и проиграл. В любом случае хорошим агентом ты никогда не был. Тебе всегда не хватало проницательности, зато самоуверенности и помпезности имелось с избытком. Кроме того, ты очень уж хотел стать моим отчимом. Большие деньги способны кому угодно застить взгляд, не так ли, Чип, старина? Старый приятель… дружище…»

Эдди зашагал к своему грузовику и добрался до него через полчаса без всяких приключений. Теперь можно немного поспать, а затем начать готовиться к завершающему удару. Бэттл собирался поставить в этом деле точку, опираясь на сведения, добытые сегодня ночью в помещении редакции.

Его попытка кратчайшим путем выявить виновника смерти отца блестяще удалась. Оставалось только надеяться, что казнь убийцы тоже пройдет без сучка и задоринки.


— Это его нож, — подтвердил Уильямс Кингу и Мишель в Каса-Бэттл. — Мы нашли на рукоятке его отпечатки. Похоже, Эдди и не пытается скрыть, что убил Чипа. Возможно, он даже гордится этим.

Тело Бейли обнаружил на следующее утро один из его людей. И смерть ветерана ФБР потрясла всех служителей закона.

— Эдди проявил исключительную смелость, выйдя из своего убежища и проникнув в город, чтобы разобраться таким образом с Бейли, — заметил Кинг.

— Полагаю, это была не единственная причина, заставившая его покинуть свое логово, — произнес шеф полиции. — Думаю, для лучшего понимания того, что я имею в виду, вам следует проехать со мной.

Он отвез их в здание редакции «Райтсбергской газеты» и указал на написанное рукой Эдди на стене слово «титан».

Шон обозрел надпись и перевел взгляд на Уильямса.

— Что, собственно, это значит? Персонаж древнегреческой мифологии? Металл? Вы уверены, что это написал именно он, а не какой-нибудь взбалмошный подросток?

— Я ни в чем не уверен, Шон. Всевыглядит так, что действительно можно подумать на подростка. Но уж слишком близко находится «Райтсбергская газета» от того места, где убили Чипа.

Детектив окинул взглядом комнату.

— Ну и что, по-вашему, могло привлечь здесь его внимание?

Мишель указала на ящики с файлами и микрофишами.

— Может, какой-нибудь документ из тех, что находятся там?

— Перебирать все это займет уйму времени, тем более мы не знаем, что искать. — Кинг повернулся к Уильямсу и наградил его озабоченным взглядом. — Думаю, шеф, начиная с этого дня вам надо чаще оборачиваться и смотреть, что происходит за спиной.

— Я ножа не боюсь, так как круглые сутки ношу бронежилет. Жаль только, что Чип не последовал моему примеру.

— Возможно, он был слишком горд для этого, — вставила Максвелл. — Или считал, что такое не случится с ним никогда.

— А может, он действительно верил в то, что Эдди — его друг? — высказал предположение Уильямс.

— Хорош друг! — хмыкнул Кинг. — Но оставим это. Скажите лучше, как продвигаются поиски?

— В наших краях слишком много лесов и сельских дорог. Кроме того, жители близлежащих четырех штатов чуть ли не ежеминутно звонят с сообщениями, будто только что видели Эдди. Если верить описаниям некоторых из них, у него клыки и когти, рост чуть ли не десять футов, а из окровавленного рта злодея торчат куски мяса его жертв. Америка в своем репертуаре. Не понимаю, как в таких условиях можно кого-то поймать.

— Для того чтобы поймать его, нужна лишь одна хорошая ниточка, — заметила Мишель.

— Возможно, я умру от старости, прежде чем эта ниточка обнаружится, — проворчал Уильямс.

Максвелл посмотрела на партнера.

— А ты что думаешь по этому поводу, Шон?

Кинг устало покачал головой.

— Я подумаю об этом на досуге. Пока что я точно знаю одно: Эдди снова на коне, а мы плетемся у него в хвосте.

Глава 93

Детектив отпросился на денек из военного лагеря, именуемого Каса-Бэттл, чтобы пообедать с Сильвией. При всем том на подъездной дорожке дома Диас дежурил помощник шерифа, чтобы незваные гости вроде Эдди не помешали их общению.

Поиграв висевшим на запястье браслетом, Сильвия спросила:

— Как ты думаешь, где он?

Кинг пожал плечами:

— Трудно сказать. Он может с равным успехом находиться за тысячу миль или в десяти футах от нас.

— Он разбил череп Жанне Робинсон и раздавил гортань офицеру полиции в здании суда, а Чипа Бейли с такой силой ударил ножом в грудь, что острие клинка воткнулось в позвоночник! Это не говоря уже о том, что́ он сделал с Салли Вэйнрайт и остальными жертвами. Да и тебя чуть не убил.

— А вот Томми Робинсона и пальцем не тронул.

— Полагаешь, это оправдывает его? — бросила Диас раздраженным голосом.

Кинг поднял бокал и посмотрел на собеседницу сквозь искрящийся прозрачный хрусталь.

— Нет.

Потом поднялся с места и взял со стола бутылку вина, принесенную из дома.

— Это лучше дегустировать на природе. — Он чертовски устал и от Эдди Бэттла, и от всего того, что было с ним связано.

Вышли на задний двор и двинулись к маленькому доку, находившемуся во владениях Сильвии.

— Когда ты успела построить здесь беседку? — осведомился Шон.

— В прошлом году. Мне нравится сидеть здесь и смотреть на воду.

— Теперь у тебя отличный наблюдательный пункт. Но мне представляется, что тебе следует не смотреть на озеро, а купить лодку и ходить на прогулки.

— Боюсь, меня укачает. Я плохо переношу волнение, поэтому под парусом не хожу. Да и сама плаваю как топор.

— Я тебя научу.

Они расположились в беседке и стали пить вино.

— Когда-нибудь подойду к этому месту на лодке и возьму тебя с собой. На самом деле, это очень тихое и безопасное озеро, — заметил Кинг после довольно продолжительного молчания.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно.


Эдди плыл под водой, поднимаясь на поверхность через каждые пятьдесят футов, чтобы продышаться. При этом из воды показывались только рот и нос. Почти добравшись до цели, он вынырнул, но на этот раз не только набрал в грудь воздуха, но и осмотрелся. Как беглец и ожидал, полицейские не поставили в доке охрану. Не додумались. Но что с них взять? Копы есть копы.

Методично работая руками и ногами, Бэттл под водой подплыл к самой пристани. На нем был черный резиновый костюм «мокрого» типа для подводного плавания, делавший его в темноте вечера почти невидимым. Ухватившись за перильца лестницы, Эдди вылез из воды, поднялся на пристань и некоторое время стоял на ее краю, прислушиваясь. Не обнаружив ничего для себя угрожающего, он, потянув за веревку, вытащил из воды непромокаемый синтетический мешок и достал пистолет. Потом посмотрел на часы. Надо поторапливаться. На то, что удастся провернуть дело тихо, рассчитывать не приходилось, но вдали уже грохотал гром. Перед тем как отправиться сюда, беглец прослушал новостную радиопрограмму и прогноз погоды и знал, что сегодня вечером ожидается сильный ветер и дождь с громом и молнией. Короче говоря, шторм. О лучшей погоде нельзя было и мечтать. Временами у него складывалось впечатление, что силы природы на его стороне. И это радовало, ибо других союзников у Бэттла не имелось.

Подойдя к постройке, где хранились различные припасы и оборудование, он вскрыл отмычкой замок и вошел внутрь. Там взял нужные вещи, большей частью инструменты, после чего включил мотор лифта эллинга и поспешил на пристань, сунув в карман дистанционный пульт управления механизмами дока.

Катер медленно опускался в воду. Прежде чем Эдди поймали, он несколько раз тайно сюда пробирался и приготовил все необходимое к плаванию. Дилер, продавший судно отцу, говорил, что это один из самых скоростных катеров на озере — если не самый скоростной. Что ж, ситуация вполне может сложиться таким образом, что понадобится каждый лишний узел.

Забравшись в кокпит и дождавшись, когда судно полностью окажется в воде, он нажал кнопку на пульте и выключил лифт. На пристани вновь установилась полная тишина. Эдди подумал, что включит фары только тогда, когда окажется на большой воде, и лишь в случае крайней необходимости. Ему повезло, что в семье никто, кроме него, не интересовался скоростными катерами и гонками по воде. По этой причине около эллинга не оказалось ни одной живой души. Что ж, его домашним в этом смысле повезло, поскольку Бэттлом владела жажда убийства и в этот миг он не пожалел бы и родственников. Убийство как наркотик: стоит только начать убивать, и потом уже не остановишься.

Некоторое время Эдди ждал, когда природа придет ему на помощь, и нажал на стартер тогда, когда в небе громыхнул первый оглушительный раскат грома. В ту же секунду заработали оба мощных мотора марки «мерседес», и беглец впервые по-настоящему осознал, что в его подчинении более тысячи лошадиных сил. Нажав на тумблер на приборной доске и передвинув рукоять газа в рабочее положение, убийца направился на самом малом ходу к горловине бухты. Потом, оказавшись за ее пределами, увеличил скорость до десяти узлов. Палуба содрогалась под ногами, и катер напоминал чистокровного жеребца, злившегося на хозяина за то, что тот не позволял сразу взять с места в карьер. Похлопав ладонью по штурвалу, Эдди улыбнулся:

— Позже я дам тебе волю. Обещаю.

Когда усилившееся волнение сообщило, что он вошел в канал, Бэттл включил двигатели на половинную мощность и без труда развил тридцать пять узлов. Моторы все еще недовольно подрагивали, но уже не так сильно, как прежде. Бросив взгляд на Джи-пи-эс, беглец крутанул штурвал и взял на сто пятьдесят градусов к юго-востоку. Он хорошо знал акваторию и не сомневался, что в такой поздний час других лодок и катеров в этой части водохранилища нет. Помимо отсутствия водного транспорта ему помогали идти большим ходом в темноте многочисленные бакены. Красные со вспыхивающими номерами указывали путь по течению реки, зеленые — против течения, а ослепительно белые предупреждали о камнях и мелях. Впрочем, он и без бакенов мог бы едва не наизусть перечислить все здешние мели и непригодные для плавания места. Наибольшую опасность представляли крохотные островки, обмелевшие заливчики и узкие проходы с камнями и мелями, ведшие в скрытые зарослями бухточки, не отмеченные из-за их отдаленности, заброшенности или редкой посещаемости. Но на случай непредвиденных встреч с выступавшими из воды камнями и участками суши у Эдди имелся установленный отцом небольшой радар, позволявший заблаговременно обходить опасное место.

Так и не включив фары, беглец увеличил скорость до пятидесяти узлов. Он то вглядывался в темное пространство озера по ходу судна, то бросал взгляд на дисплей навигатора, то вслушивался в рокот двигателей. Теперь, когда катер шел на пятидесяти узлах, моторы сменили гнев на милость и, издавая ровный мощный гул, уже почти не вибрировали. Хотя обещанный метеорологами шторм наконец разразился и постепенно набирал силу, убийца летел на катере как на крыльях, совершенно не ощущая качки. Через некоторое время он включил радио и прослушал очередной метеорологический прогноз. Погода все ухудшалась, и водная полиция предлагала всем небольшим судам в срочном порядке вернуться в доки или встать на якорь в каком-нибудь тихом месте и задраить все люки и иллюминаторы. Судя по всему, шторм обещал быть нешуточным.

«Спасибо тебе Господи, — подумал Эдди. — Я один буду наблюдать мятущуюся природу во всей ее красе». Бэттл снова изменил курс, когда вошел в главный канал, и стал держать на юго-запад на двести двадцать градусов по компасу. Как выяснилось, до места, куда он намеревался попасть, по воде было куда ближе, чем по суше. На машине ехал бы целую вечность, не говоря уже о том, что большинство дорог находится сейчас под контролем полиции. А у водной полиции на этом озере всего один катер, да и тот бороздит его просторы только по выходным, когда здесь особенно много народу. Так что в эту ночь на озере опасаться некого.

Он стоял за штурвалом катера в полный рост, позволяя ветру овевать разгоряченное лицо и ерошить волосы. Волны на поверхности воды становились все выше, а некоторые уже украсились белыми пенными гребнями, но катер без усилий резал их словно масло, и Эдди по-прежнему не ощущал никакой качки. Беглец поднял голову и посмотрел в черное грозовое небо. Ему всегда нравилось жить на природе — ездить на лошадях, ночевать под россыпью звезд на огромном небосводе, а по утрам писать прекрасные розовые рассветы. А еще он любил охотиться и рыбачить, проникаясь мыслями о том, как все в природе разумно устроено и как одни твари живут за счет других, пожирая их.

Впрочем, приходилось констатировать, что его собственное существование приближается к концу. Бэттл отлично понимал, что это его последняя гонка по воде, и только удивлялся тому, как быстро пролетела жизнь. Он ведь такой большой и сильный, но тем не менее должен умереть, едва переступив сорокалетний рубеж. Однако когда дело будет сделано, он сможет сказать, что не коптил зря небо и умер, совершив все, что задумано. А многие ли могут похвастаться этим? Прожил жизнь так, как хотел, а не по указке отца, матери или кого-либо еще.

Ложь, которую он денно и нощно внушал себе.

Открыв переносной холодильник, Эдди вынул единственную находившуюся в нем банку пива, которую успел положить туда до ареста. Тогда он еще не знал, что ему понадобится катер, — считал лишь, что может понадобиться.

Пиво, разумеется, было теплым, так как лед в холодильнике давно растаял, но все равно показалось очень вкусным. Припав к банке, он до отказа надавил на ручку подачи топлива. Оба двигателя радостно взревели, высвобождая заключенную в них мощь, и выложились полностью, развив семьдесят морских миль в час, а возможно, и больше. Черные силуэты холмов на суше замелькали со скоростью путевых столбов, деревья же казались беглецу солдатами, выстроившимися на берегу, чтобы наблюдать и приветствовать последнюю атаку.

«Неудержимый натиск Эдди Ли Бэттла и его непобедимой легкой бригады!..»

Эдди будто снова оказался в своей стихии.

— Я опять иду на прорыв! — прокричал он, подняв голову к черному небу, прорезаемому вспышками молний. Потом, облизав стекавшие по щекам дождевые капли, добавил: — Высшая доблесть мужчины заключается в его способности в одиночку броситься на целую армию. И когда сгустится тьма, одинокий герой всегда сумеет рассеять ее пламенем сердца, пусть даже для этого ему придется вырвать его из груди! — Бэттл цитировал почти совершенно забытого поэта времен Гражданской войны, который, весьма возможно, и мушкета в руках никогда не держал. Словно в подтверждение его слов полыхнула молния такой силы, что можно было подумать, будто на небосводе зажглась лампа в миллион свечей. Чуть позже оглушительно прогрохотал гром. Шторм продолжал набирать силу.

Рев моторов словно прибавлял децибелов к грозным звукам матери-природы. Между тем ярость последней все набирала обороты и по поверхности озера ходили уже отнюдь не озерные штормовые валы. Но Эдди все было нипочем. Он продолжал как на крыльях нестись вперед на породистом судне, корпус которого почти на три четверти скользил над водой, рассекая кипевшую белой пеной волну. Бэттл чувствовал себя полубогом, оседлавшим бурю. Кто может остановить его в этом свободном полете, сбросить с небес на землю?

Нет такого человека!

Глава 94

Мишель ходила из стороны в сторону по своей комнате в Каса-Бэттл как посаженный в клетку дикий зверь, стремящийся найти хотя бы небольшую щель, чтобы вырваться на свободу. Кинг уехал к Сильвии обедать, и Максвелл с тех пор не находила себе места от беспокойства, хотя и не понимала до конца, почему так волнуется. Быть может, все дело в том, что ее на этот обед не пригласили? Но с какой стати Диас, жаждавшей побыть наедине с Шоном, звать ее к себе?

Не выдержав одиночества, Мишель вышла наконец из комнаты и спустилась на первый этаж, в гостиную. Она не видела Ремми весь день. Доротея тоже не показывалась, так как почти все время спала. Что ж, если бы Мишель злоупотребляла наркотиками, находилась на грани разорения, считалась подозреваемой в убийстве Кайла Монтгомери и состояла в браке с находившимся в бегах серийным убийцей, вполне возможно, предпочла бы пребывать в состоянии сонного забытья до конца своих дней.

Максвелл замерла от неожиданности при виде входившей в гостиную Саванны. Странное дело, одежда последней на этот раз отнюдь не копировала наряд ее матери. Возможно, Ремми по причине обрушившихся на нее несчастий уже не оказывала прежнего доминирующего воздействия на обитателей дома. Как бы то ни было, в этот вечер девушка надела джинсы, сидевшие на талии так низко, что из-за пояса выглядывала верхняя кромка черных трусов, и короткую, соскальзывавшую с плеч блузку. Обуви не было вовсе, зато ступни украшал кроваво-красный педикюр.

Младшая Бэттл при виде Мишель продемонстрировала неподдельное удивление. Казалось, она забыла, что женщина-детектив обосновалась в ее родовом гнезде.

— Как поживаете, Саванна? — спросила Мишель, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Лицо той затуманилось.

— Просто отлично. Отец умер, невестка превратилась в овощ, мать не в себе, а брат — серийный убийца. Интересно, как бы вы поживали на моем месте?

— Извините, я неудачно выразилась…

— Ладно, забудьте. Эта история сказалась на вас тоже не лучшим образом.

— По сравнению с вашей семьей все остальные, кого коснулась эта история, просто счастливчики. — Сказав это, Максвелл замолчала, раздумывая, не вернуться ли в комнату и не поскучать ли там еще какое-то время. Последнее, однако, показалось ей совершенно неприемлемым, поэтому она решила продолжить разговор. — Я хотела приготовить себе кофе. Может, выпьете со мной чашечку?

Саванна несколько секунд обдумывала предложение, потом кивнула:

— Разумеется. У меня нет никаких планов на сегодняшний вечер.

Приготовив кофе, молодые женщины с чашками в руках присели в гостиной на диван.

Мишель бросила взгляд в сторону окна, по стеклу которого стекали дождевые струи.

— Похоже, начинается шторм, о котором предупреждали метеорологи. Надеюсь, Шон вернется до того, как разгуляется непогода.

— Он у Сильвии, да?

— Совершенно верно. Диас пригласила его на обед.

— Скажите, вы спите вместе?

Максвелл, услышав столь откровенный вопрос, смутилась.

— Мы с Сильвией? — спросила она, пытаясь обратить все в шутку.

— Вы отлично знаете, кого я имела в виду.

— Нет, не спим. Но вообще-то это не ваше дело.

— Если бы я работала с Шоном, то обязательно спала бы с ним.

— Приятно слышать. Тут надо, однако, иметь в виду, что интим здорово осложняет деловые отношения.

— Тем не менее он вам нравится, не так ли?

— Да, нравится. Кроме того, я очень его уважаю. И рада, что мы с ним партнеры по бизнесу.

— Но не более?

— Послушайте, почему это вас так интересует?

— Возможно, потому, что у меня, боюсь, ничего подобного в жизни не будет. Я имею в виду отношения с мужчиной.

— Вы шутите? Такая молодая, красивая и богатая женщина, как вы, может выбрать любого мужчину, какой ей только понравится. Так что одиночество вам не грозит.

Саванна посмотрела на собеседницу в упор.

— Боюсь, я так никогда и не отважусь подойти к мужчине. Особенно к такому, который мне понравится.

— Странно… Это почему же?

Саванна сунула в рот палец и стала грызть ноготь.

Мишель протянула руку, схватила Бэттл за запястье и заставила вынуть палец изо рта.

— Не грызите ногти! Так делают маленькие дети, а вы уже большая девочка. И уж если у нас сегодня вечер откровенных вопросов и ответов, скажите мне, не думаете ли вы свести ту ужасную татуировку, которую сделали у себя на заду? Мне представляется, что это самым благотворным образом скажется на перспективах вашего замужества, поскольку вас очень заботит этот вопрос.

— Это не поможет.

Мишель одарила девушку усталым взглядом много повидавшей женщины.

— Никак не пойму, откуда в вас эта обреченность.

Саванна неожиданно взорвалась.

— От того, что я боюсь свихнуться, как остальные члены нашей семьи, — вот откуда! Мой отец к концу жизни превратился в полное ничтожество. Эдди — убийца, а недавно я узнала, что у моего умершего брата был сифилис. У матери при всем ее непреклонном характере тоже не все дома. Даже невестка в последнее время впала в подобие анабиоза. Это какая-то болезнь — вот что я вам скажу! Все, кто вступает с нами в контакт, обречены! Что же тогда говорить обо мне? У меня нет никаких шансов остаться нормальным человеком. Никаких!

Чашка выпала из предательски задрожавших пальцев и разбилась. Сама же Саванна сжалась на диване в комочек и зарыдала.

Мишель с минуту смотрела на девушку, задаваясь вопросом, нужно ли ей так или иначе участвовать во всем этом, но по некотором размышлении все же придвинулась, обняла по-дружески за плечи и стала шептать на ухо слова сочувствия и утешения, хотя в полной мере этих чувств и не испытывала. За окном грохотал гром, сверкала молния и хлестал дождь, но, несмотря на мрачность окружающей обстановки, Саванна через некоторое время начала успокаиваться, и ее рыдания становились все тише. При всем том она продолжала льнуть всем телом к Мишель, как если бы та была единственным близким человеком, оставшимся у нее в этом мире.

Неожиданно Максвелл почувствовала, что ей больше всего на свете хочется убраться из этого дома. Она согласилась бы даже вновь принять участие в поисках Эдди Бэттла — при условии, что окажется при этом как можно дальше от Каса-Бэттл. Тем не менее она продолжала сидеть на диване, гладить по голове растерянную девушку и говорить ей сочувственные слова. И хотя обнимала ее как близкого человека, в душе радовалась, что это не так, и благодарила за это Бога. Саванна могла оказаться права относительно того, что сказала. Кто знает — вдруг Бэттлы и в самом деле проклятая семья?

Глава 95

— Какой хороший получился вечер! — улыбнулась Диас.

Они с Шоном вернулись в дом и расположились на маленькой застекленной веранде рядом с кухней, чтобы полюбоваться буйством природы.

— Мне нравится смотреть на штормы на нашем озере. Особенно они зрелищны в дневное время, когда видишь, как грозовая туча, выйдя из-за гор, постепенно заполняет пространство неба.

Сильвия повернулась к собеседнику и обнаружила, что он как-то странно на нее смотрит.

— В чем дело?

— Я подумал о том, что на свете есть вещи и покрасивее шторма. И одна такая штучка сидит сейчас рядом со мной.

Диас расплылась в улыбке.

— Ты произносил такие же фразы и в колледже, когда хотел снять девушку?

— Да, но между тогда и сейчас большая разница. Теперь я действительно так думаю и каждое мое слово исполнено смысла.

Они придвинулись друг к другу, после чего Кинг обнял ее за плечи, а Диас положила голову ему на грудь.

— Как я уже говорила ранее, приятно, когда о тебе заботятся и говорят хорошие слова. Хотя бы изредка…

— Из вас могла бы выйти отличная пара. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

Сильвия вскрикнула и вскочила на ноги. Шон хотел было последовать ее примеру и уже начал подниматься с места, но, увидев направленный на него пистолет, понял, что опоздал, и опустился на подушки.

Эдди Бэттл стоял в дверях в мокром от дождя костюме для подводного плавания, попеременно наводя ствол пистолета то на Кинга, то на Сильвию. Красная точка лазерного прицела рывками перемещалась с Диас на Шона, как если бы ее дергали за ниточку.

— Вы оба такие очаровашки, что будь у меня была камера, я бы обязательно вас сфотографировал.

— Какого дьявола вам здесь надо, Эдди?

— Что мне здесь надо? В самом деле, что, Шон?

Когда Бэттл вошел в комнату, детектив поднялся с места и шагнул вперед, закрывая собой Сильвию.

— Это я вас об этом спрашиваю!

— Знаете что, Шон, вы мне нравитесь. Правда. И я нисколько не чувствую себя униженным из-за того, что вам удалось меня схватить. Между нами состоялся, так сказать, поединок интеллектов, доставивший мне немалое удовольствие. Помнится, я тогда еще подумал, что если меня кто и выследит, то это будете вы. Именно по этой причине я и пытался убрать вас с Мишель. Там, на лодке…

— А почему бы вам не сдаться? Этим вы сэкономили бы всем нам массу сил и времени. Кстати, на такой случай у двери дома дежурит помощник шерифа.

— Ну, я бы не сказал, что дежурит у двери, Шон, — подкорректировал Эдди. — Если разобраться, он сидит в патрульной машине в самом начале подъездной дорожки. Я проверял. Так что мне, особенно если принять во внимание разыгравшийся шторм, не составит никакого труда пристрелить вас обоих, потом основательно выпить по этому поводу и спокойно удалиться, а он ничего этого даже не заметит.

— Понятно. И что вы предлагаете?

— Я предлагаю пройти со мной, сесть в катер и совершить небольшую прогулку по озеру.

Кинг провел рукой по борту пиджака и коснулся кармана, где лежал недавно приобретенный мобильный телефон.

— По озеру? — переспросила Диас. — Но ведь там сейчас такие ужасные волны!

Детектив сквозь ткань нащупал на телефоне кнопочки.

«Продолжай разговаривать с ним, Сильвия. Отвлекай его».

Патолог, словно услышав его мысли, добавила:

— Вы не сможете уйти отсюда по воде.

Кинг нажал на кнопку быстрого набора номера, после чего, выждав некоторое время, надавил на кнопку соединения. Расчет должен быть точен, в противном случае попытка связаться с большим миром потерпела бы крах.

Когда трубку на противоположном конце провода сняли и женский голос начал произносить: «Алло», — Шон крикнул:

— Черт возьми, Эдди, вы окончательно спятили! Неужели вы ко всему прочему занялись еще и похищением людей?

— Да. Мне надоело убивать, и я решил сменить амплуа. Так что следуйте за мной.

— Мы не сядем в вашу лодку, и все тут!

Красная точка лазерного прицела опять задвигалась и через секунду замерла на лбу Сильвии.

— В таком случае я пристрелю ее прямо здесь. Решайте. Мне все равно.

— Можете меня пристрелить, если уж вам так не терпится.

— Это не входит в мои планы, старина. Убивать — так обоих.

— Куда вы собираетесь нас везти?

— Хотите, чтобы я сказал вам и испортил сюрприз? Ни за что. — Ужасающее спокойствие, с каким Бэттл ответил, пробрало их до костей. — Ну так как — идете или нет?


По непонятной ей самой причине Мишель, оставив Саванну, отправилась в студию Эдди. Она ни секунды не верила в то, что он обретается рядом с Каса-Бэттл, — уж слишком много было вокруг вооруженной полиции, а беглец до сих пор глупостей не допускал. Оказавшись в мастерской и переходя от картины к картине, Мишель невольно задавалась вопросом, как Эдди, убивший столько людей, мог создавать такие великолепные полотна. Ей казалось невозможным, чтобы в теле одного и того же человека могли уживаться талантливый художник и безжалостный убийца. Максвелл стало зябко при воспоминании о том, что Бэттл пытался ухаживать за ней, а она почти согласилась принять его ухаживания. Спрашивается, что хорошего можно после этого сказать о ее способности оценивать людей? Сможет ли она когда-либо снова довериться инстинктам? Это мысль показалась такой горькой и нестерпимой, что спазмом сдавило желудок и детектив, согнувшись, застонала от боли — то ли физической, то ли душевной.

Господи! Ну почему она ничего не замечала? Неужели совершенно лишена интуиции? Впрочем, в следующую секунду ей пришло на ум то, что говорилось в авторитетных изданиях о наиболее известных серийных убийцах. Считалось, что они не похожи на обычных преступников, тем более убийц, и отличаются нестандартным для преступников поведением. Все очень обаятельны, интересны в общении и просто не могут не понравиться. И это казалось Мишель наиболее пугающим аспектом из всех. Они из разряда тех людей, что с первого взгляда внушают приязнь и доверие, со страхом подумала детектив.

Зазвонил мобильный телефон. Максвелл распрямилась, поднесла аппарат к уху и сказала: «Алло», — но ей никто не ответил. В следующую секунду, однако, она услышала голос Кинга. Шон что-то кричал, но разобрать удалось только одно слово, которого, впрочем, оказалось достаточно, поскольку слово это было «Эдди».

Она продолжала вслушиваться в отрывистые приглушенные слова Кинга, пытаясь понять, что случилось там, где партнер находится. Осознав наконец происходящее, Мишель оглянулась в поисках другого телефона, увидела стоявший на столике рядом с мольбертом аппарат и набрала номер Тодда Уильямса.

— Эдди добрался до Сильвии — по крайней мере я так думаю.

— Вот дьявольщина, но там с Шоном должен находиться помощник шерифа.

— Возможно, он уже убит.

— Немедленно выезжаю.

— Я тоже.

Мишель, продолжая держать мобильный у уха, бегом возвратилась в большой дом. Там взлетела по лестнице в свою комнату, схватила ключи от пикапа и бросилась к выходу. Максвелл уже усаживалась в грузовик, как вдруг изменила первоначальное намерение, снова вернулась в дом, добежала до комнаты Саванны и ударом ноги распахнула дверь. Девушка лежала на постели и, увидев Мишель, вскочила на ноги. Детектив ладонью прикрыла микрофон аппарата, чтобы ее слова не достигли слуха Бэттла, и, обращаясь к Саванне, крикнула:

— Мне нужен ваш сотовый!

— А в чем дело?

— Дайте мне свой чертов мобильник! Сейчас же!

Несколькими секундами позже она плюхнулась на сиденье пикапа и стала вслушиваться в происходивший в доме Сильвии разговор, чтобы по обрывкам фраз понять, как действовать дальше.

Наконец прозвучало слово, показавшееся ей важным: «Лодка!»

Шон спрашивал Эдди, куда последний хочет отвезти их с Сильвией на лодке. Мишель схватила телефон Саванны и снова набрала номер Уильямса.

— Тодд! Они в лодке на озере.

— На лодке? Где, интересно знать, беглец разжился лодкой?

— В эллинге Бэттлов их сколько угодно. Причем есть очень скоростные и мощные.

— Вот черт!

— Тодд, у вас есть лодка?

— Нет. Я имею в виду, что у водной полиции судно, конечно, есть, просто я не знаю, где его сейчас можно найти.

— Очень мило, — бросила Мишель, но подумала другое: «Вот болван, ничего-то он не знает!» Потом спросила: — Когда вы сможете быть у Бэттлов?

— Минут через десять.

— Постарайтесь уложиться в пять. И сразу же отправляйтесь на пристань. Встретимся с вами у доков. Да, чуть не забыла. Здесь пользуются электрокарами, чтобы добраться туда. Тропинка освещена, а вдоль нее висят указательные знаки.

— А как же вы?

— Что — как же я?! — вскричала Мишель.

— Вам электрокар не нужен?

— Он мне только помешает… А теперь слушайте внимательно. По пути к Бэттлам постарайтесь дозвониться до водной полиции и скажите, чтобы спустили на воду свой катер и посадили в него несколько вооруженных людей. Пусть патрулируют акваторию. Далее. Прикажите перекрыть все дороги, которые ведут к озеру, позвоните в ФБР и полицию штата и потребуйте прислать вертолет с прожектором и поисковым радаром. Попросите у них также, чтобы прислали группу особого назначения СВАТ или спецотряд для освобождения заложников. Нам понадобятся снайперы.

— Все это потребует времени, Мишель.

— Которого у нас нет. Так что начинайте действовать немедленно.

— Озеро большое… Протяженность береговой линии достигает пятисот миль. На нем также множество мест, где можно укрыться.

— Спасибо, что напомнили. Ну а теперь гоните к Бэттлам.

Мишель нажала на кнопку отключения телефона, вылезла из машины, обежала вокруг дома и, найдя нужную тропу, во весь дух устремилась к пристани. При этом она продолжала прижимать к уху телефон в надежде узнать о дальнейшем развитии событий у Кинга и Сильвии. Правда, на этот раз ничего, кроме рева двигателей, услышать не удалось. Если они сели в катер, прослушивание на какое-то время теряло смысл — все разговоры заглушались бы шумом моторов.

Добежав до пристани, Максвелл включила общее освещение, и весь прибрежный участок владений Бэттлов залило ослепительным светом мощных прожекторов. Почти одновременно с этим в небе полыхнула еще более яркая молния, а потом ударил гром — с такой силой, что детектив инстинктивно прикрыла руками уши.

В следующее мгновение она увидела притопленную наклонную панель, предназначенную для спуска судов, и опустевший эллинг.

— Вот черт! Он действительно побывал здесь. И ушел отсюда на «фастеке».

Мишель схватилась за телефон.

— Тодд! Эдди на скоростном катере «Формула фастек». Это тридцатипятифутовое судно белого цвета с красной…

— Я знаю, как выглядят катера этого типа. Скажите лучше, вы в курсе, какие у него моторы?

— Да. На нем два «мерседеса» по пятьсот лошадиных сил, каждый с гоночными гребными винтами, рассчитанными на максимальный ход. И вот что еще я вам скажу: если вас не будет здесь через три минуты, я одна отсюда уеду!

С этими словами она отключила телефон.

— Ну-с, посмотрим, что тут можно найти, — пробормотала Максвелл себе под нос и отправилась в обход доков. Маленькие персональные катера «си-доо» она по некотором размышлении отвергла, хотя машины обладали большой скоростью и отличной маневренностью. Во-первых, в слишком тесном кокпите при резком наклоне или повороте грузный Уильямс обязательно прижимался бы к ней, а ей этого не хотелось; во-вторых, Тодд сам вряд ли справился бы с таким маневренным судном, даже если бы они сели каждый на свой катер; в-третьих, эти аппараты не подходили для штормовой погоды, и в-четвертых: памятуя о том, как Роджер Кэнни пытался таранить на горной дороге их с Кингом машину, требовалось по возможности подыскать более крупное и тяжелое судно.

В конце концов она остановила выбор на крейсерской моторной яхте класса «си-рей». Конечно, в скорости она уступает «фастеку», но в то же время у нее мощный двигатель — как раз то, что нужно.

Мишель выстрелила в замок складского помещения, вошла внутрь, нашла ключи от замка зажигания «си-рея» и дистанционный пульт управления спуском на воду, после чего отправилась готовить лодку.


Тодд Уильямс добрался до доков на электрокаре для гольфа минутой позже. Взяв со склада спасательный жилет, он вскарабкался на борт яхты и присоединился к Мишель.

— Я обо всем позаботился. Ребята из водной полиции спустили катер на озеро в районе Хейли-Пойнт-Бриджа, что в пятнадцати милях выше по течению. ФБР и полиция штата пришлют вертолеты и снайперов, как только соберут людей. Разумеется, все дороги к озеру и от него перекрыты.

— Отлично. Теперь возьмите телефон и слушайте. Шон, если сможет, обязательно даст нам ключ относительно того, где их искать.

Уильямс послушно взял аппарат и приложил к уху.

Мишель включила зажигание, надавила на ручку подачи топлива и повела яхту задним ходом к горловине бухты. Судно так быстро тронулось с места, что шефа отбросило к ограждению и он едва не свалился за борт.

— Поосторожнее, Мишель, — проворчал он, хватаясь рукой за поручни. — Вы хоть знаете, как управлять этой штукой? Это вам не каноэ…

— Да, это не гребное судно, но я быстро учусь. А вы, вместо того чтобы делать замечания, сказали бы мне лучше, в какой стороне находится дом Сильвии и как добраться туда по озеру, пользуясь компасом.

Тодд, как мог, объяснил ей местоположение дома Диас относительно береговой линии, и Мишель, мысленно сделав необходимую калькуляцию, определила расстояние, маршрут и время, необходимое, чтобы добраться туда. Хотя она не сказала этого Уильямсу, но во время работы в Секретной службе ей доводилось управлять моторными судами самых разных типов — от невероятно скоростных катеров, так называемых «сигарет», предназначенных для охраны бывшего президента, любившего погонять на скутере, до чинных и комфортабельных колесных пароходиков, в которых путешествовали президентские внуки.

— Спасибо за объяснения, шеф. А теперь держитесь…

Она развернула яхту носом ко входу в главный канал и «открутила газ». Моторы «си-рей» сначала зафыркали, словно пробуждаясь к жизни, а потом, набирая мощность, завыли на высоких оборотах. Бешено вращавшиеся винты начали постепенно выталкивать яхту из воды, и она очень скоро стала напоминать вставшего на дыбы необъезженного жеребца, стремящегося сбросить наездника. И неудивительно — ведь Мишель за минуту развила скорость сорок узлов и теперь шла на полном ходу навстречу бушующему шторму по озеру площадью двадцать тысяч акров.[21] Она не очень хорошо знала, зачем держит курс к дому Сильвии, где наверняка никого уже нет, и уж совершенно точно не представляла, куда пойдет после этого.

Глава 96

— Перестаньте играть в молчанку, Эдди. Куда вы нас везете? — крикнул Кинг, перекрывая рев моторов и шум бури.

Он был связан по рукам и ногам леской и лежал на полу кокпита рядом с капитанским креслом. Сильвия, связанная аналогичным образом, сидела на скамье ближе к корме. Бэттл стоял у штурвала в полный рост, и ветер бури развевал его волосы.

— Какая вам разница? Билета на обратный путь вам все равно не положено.

— А зачем убивать нас? Вы уже убили всех, кто числился в вашем списке, не так ли?

— Не всех, старина. Между прочим, я выиграл у вас пари.

— Какое пари?

— Когда меня взяли, вы сказали, что все кончено, а я не согласился.

— Примите в этой связи мои поздравления.

Эдди изменил курс к востоку, двигаясь наискосок поднявшейся большой волне, бившей «фастек» в борт. При этом Кинг основательно приложился затылком к фибергласовому покрытию кокпита.

— Если вы не сбросите скорость, убьете нас раньше, чем мы доберемся до нужного вам места.

В ответ капитан лишь еще дальше сдвинул ручку подачи топлива.

— Эдди, прошу вас, — простонала Сильвия из задней части кокпита.

— Заткнитесь!

— Эдди… — забормотала Диас.

Бэттл повернулся к ней и выстрелил. Пуля вонзилась в обшивку в дюйме от левого уха патолога. Пленница заверещала и упала на палубу.

В этот момент полыхнула молния и расколола дерево на небольшом островке, мимо которого проходил катер. Дуб лопнул, словно его взорвали гранатой, и куски дымящегося дерева попадали в воду. Аккомпанировавший молнии гром перекрыл грохотом даже рев двигателей.

Кинг приподнял голову и осмотрелся. Связанный как теленок, он не имел никаких шансов в схватке с Эдди. Более того, даже без веревок детектив вряд ли выстоял бы в драке с этим очень сильным и физически развитым человеком. Поэтому Шон первым делом бросил взгляд на Сильвию. Та по-прежнему лежала на палубе и всхлипывала. Собрав силы и упираясь спиной в стенку кокпита, помощник шерифа сделал попытку принять вертикальное положение, что ему через некоторое время удалось. После этого он встал на ноги, сделал крохотный, насколько позволяли путы, неловкий шажок и плюхнулся в кресло рядом с креслом капитана.

Эдди посмотрел на него и ухмыльнулся.

— Что, нравится открывающийся отсюда вид?

Детектив повел глазами вокруг себя. Он хорошо знал озеро. Знал и то, что в темноте водный простор и берега выглядят совсем не так, как днем. Поэтому сразу узнал пятиэтажный кондоминиум, возведенный на узком мыске у входа в один из главных каналов.

— Похоже, мы держим к востоку, к дамбе, — крикнул он, кивком указывая на горловину канала. При этом Шон молил Бога, чтобы Мишель продолжала слушать и не отключала аппарат. Ведь у него в прямом смысле были связаны руки, и если бы ей взбрело в голову перезвонить, прозвучавший в кокпите звонок сообщил бы Бэттлу о наличии у пленника телефона. — К востоку, говорю, к дамбе держим, не так ли? — повторил он еще раз более громким голосом.

— А вы хорошо знаете наше озеро… — Капитан достал припрятанную жестянку с теплым пивом и с удовольствием глотнул.

— А еще я знаю, почему вы убили всех этих людей, Эдди.

— Нет, не знаете.

— Я все просчитал. Тайлер, Кэнни, Джуниор и Салли пострадали, так сказать, за дело, но с Хинсон и Пемброк вы разделались, чтобы сбить нас со следа. У них часы на одну минуту спешили. Одно деление в сторону — и смысл послания меняется, не так ли?

— Ни черта вы об этом не знаете.

— Ваш отец был ужасным человеком. Он довел вас до этого. Вы убивали из-за него, из-за того зла, которое он причинил вашей матери и брату.

Беглец приставил пистолет к голове Кинга.

— Ни черта вы об этом не знаете, понятно?

Детектив прикусил губу, пытаясь удержать свои чувства под контролем, что при сложившихся обстоятельствах было очень непросто.

— Положим, не знаю. Тогда, быть может, сами мне об этом расскажете?

— А зачем, Шон? Меня уже официально признали психом, не так ли? И если не испепелят заживо на электрическом стуле, посадят в камеру до конца жизни. И будут ждать, пока какой-нибудь зек не выпустит мне ночью ножом кишки. После этого все с облегчением переведут дух и скажут: «Наконец-то Эдди отправился к праотцам». Весело, да? Эдди умер, а все в этом мире продолжает идти своим заведенным порядком. Как будто его и не было. — Он бросил взгляд на Кинга и улыбнулся. — Вам легче умирать. Хотя бы потому, что на ваши поминки соберется множество друзей. А обо мне никто скорбеть не будет.

— А Доротея?

— Ну разве что Доротея… Капельку.

— И Ремми.

— Вы так думаете?

— А вы нет?

Беглец покачал головой:

— Давайте не будем касаться этого, хорошо?

— Расскажите мне о Стиви Кэнни.

— А что, собственно, рассказывать? Да и стоит ли?

— Вы джентльмен, Эдди. Что называется, человек старых правил. По идее вам следовало бы родиться лет на сто пятьдесят раньше. Так что не откажите обреченному на смерть в последней любезности — поговорите со мной.

Бэттл с минуту размышлял, потом ухмыльнулся и произнес:

— Почему бы и нет? Слушайте, если хотите. Итак, я вернулся из колледжа домой. Родители, как обычно, друг на друга не смотрели. Саванне только что исполнилось два года, но отец уже устал и от нее, и от матери. Я знал, что он трахает кого-то в городе, и однажды проследил за ним. Выяснилось, что он встречается с замужней женщиной по фамилии Кэнни. Потом, когда она произвела на свет сына, я проник в родильное отделение в госпитале и просмотрел записи с анализами крови. Ну так вот: Роджер Кэнни не был отцом ребенка. Но я сразу понял, кто был его отцом.

— А Саванна точно дитя Бобби и Ремми?

— В этом можете не сомневаться. Отец считал, что мать хочет с ним развестись, и вот в один прекрасный день все узнали о ее беременности. Какого рода секс имел у них место — по согласию или нет, — нужно спросить у моей матери.

— Но почему, черт возьми, они не развелись?

— Бобби Бэттл искренне считал, что все в этом мире контролирует, и не мог позволить, чтобы от него ушла жена. Это означало бы для него потерять лицо, потерпеть неудачу, а у великого Бобби Бэттла не могло быть неудач. Никогда!

— Но Ремми могла развестись с ним, если бы захотела.

— Похоже, она таки не захотела.

Кинг некоторое время думал, задавать или не задавать следующий вопрос, но потом решил, что другого шанса не представится. Детектив полагал, кроме того, что чем больше убийца будет говорить, тем дольше они с Сильвией проживут. И кто знает — возможно, ему в конце концов удастся убедить Бэттла сохранить им жизнь.

— Почему вы не убили того мальчика — Томми Робинсона?

— Думал, что он подставит своего папашу и тем самым облегчит мне существование.

— Бросьте, Эдди. Вы не могли знать этого наверняка.

— В любом случае у меня не было причин убивать его. Но что с того? Полагаете, меня нарекут бойскаутом из-за того, что я не пришил какого-то маленького засранца? Но вы видели, что я сделал с Салли, не так ли? А ведь она причинила мне не так уж много неприятностей. Между тем я размозжил ей голову и изуродовал лицо. — Бэттл перевел взгляд на приборную доску катера, протянул руку и слегка уменьшил подачу топлива.

Шторм набирал силу с каждой минутой, и даже «фастеку» становилось все труднее противостоять силам стихии. Кинг знал, что катера́ этого типа — одни из лучших в мире, тем не менее молил Господа, чтобы фибергласовая конструкция выдержала нескончаемые удары огромных волн. Он знал, кроме того, что достаточно одного попадания молнии в топливный бак, чтобы все трое в страшном взрыве вознеслись к небесам.

— А Джуниор?

— Смерть Девера оставила у меня неприятный осадок. Это все дура Салли виновата. Почему она с самого начала не призналась, что трахалась с ним? Мне нравился Джуниор, и я поначалу не хотел причинять ему вред.

— Но он не позволил бы ей сказать правду. Не хотел огорчать жену.

— Вы что — оправдываете их? Правду надо говорить при любых условиях. Кстати, оба остались бы в живых, если бы не утаили ее. — Эдди высосал из жестянки последниекапли пива и выбросил ее за борт. Потом покрутил головой, разминая затекшие мышцы шеи. — А ведь вам тоже приходилось убивать людей, Шон.

— Только тогда, когда пытались убить меня.

— Знаю, поэтому и не пытаюсь нас сравнивать. Но при всем том, какие чувства вы испытывали, когда осознавали, что человек пал от вашей руки?

Кинг подумал было, что убийцу разбирает праздное любопытство, но чуть позже понял по его потемневшему взгляду, что для него все это очень важно.

— Каждый раз, когда я убивал человека, с ним умирала часть меня самого.

— Полагаю, в этом-то и заключается разница между нами.

— Вы хотите сказать, что вам нравилось убивать людей?

— Нет. Хотел сказать, что, в сущности, уже умер, когда начал убивать. — Он сокрушенно покачал головой. — Поверьте, я не всегда был таким и в юности не мог и помыслить, что смогу причинить кому-нибудь вред. Я не из тех типов, которые начинают, мучая и убивая животных, а потом этот опыт распространяют на людей. Такими типами занимался Чип Бейли, прожужжавший мне об этом все уши.

— А я, кстати, никогда и не думал, что вы банальный серийный убийца.

— Правда? — Эдди расплылся в улыбке. — Между прочим, в юности я мечтал стать футболистом и играть в НФЛ. Я действительно очень неплохо играл в футбол и считался в колледже одним из лучших игроков. Возможно, при благоприятном стечении обстоятельств мне даже удалось бы попасть в профессиональную команду. Говорят, у меня имелись для этого все данные. Я был силен как бык, хорошо бегал, бил с обеих ног и, что самое главное, не любил проигрывать. Я и сейчас терпеть этого не могу. Но футболистом так и не стал. Не знаю почему. Наверное, карты так легли. Кстати, вы совершенно правы относительно того, что я слишком поздно родился. Девятнадцатый век подошел бы мне как нельзя лучше. А в этом времени я всегда чувствовал себя каким-то неприкаянным.

— Когда вы узнали правду о брате?

Эдди внимательно посмотрел на пленника, после чего обозрел корму. К тому времени Сильвия успела уже кое-как подняться на ноги и вновь устроиться на деревянной скамье, помещавшейся ближе к корме. Вновь сосредоточив внимание на Кинге, беглец медленно произнес:

— Почему вы спрашиваете меня об этом?

— Думаю, с этого все и началось. Вот почему.

— Это служит мне оправданием?

— Большинство людей в вашем положении взывали бы к справедливости и обязательно попытались оправдаться или хотя бы объясниться.

— Полагаю в таком случае, что я отношусь к меньшинству.

— Сифилис… Когда вы поняли, что ваш брат страдает именно от этой болезни?

Бэттл еще немного сбросил газ, и скорость «фастека» уменьшилась до тридцати узлов. Катер по-прежнему шел очень быстро, но теперь у него не так часто обнажались винты.

— Когда мне было девятнадцать. — Эдди очень медленно выговаривал слова и смотрел остановившимся взглядом в пространство, словно производя при этом в уме какую-то важную калькуляцию. — Родители не знали, что я догадался об этом, и продолжали скармливать мне лживые историйки относительно причин смерти брата. Но я узнал правду. Да, узнал. Так что их вранье ничего, кроме презрения, у меня не вызывало.

— Насколько я понимаю, вскоре после этого вы и придумали план собственного похищения?

Бэттл хохотнул.

— Самому не верится, что мне удавалось сохранить его в тайне все эти годы. Представляю, как удивился Чип Бейли, когда узнал об этом.

— Удивился — это еще мягко сказано. — Кинг бросил взгляд на Сильвию. Последняя смотрела ничего не выражающим взглядом в бушующий водный простор, вздрагивая всякий раз, когда на небе вспыхивала молния и раздавался удар грома. Неожиданно Шон почувствовал, что им начинает овладевать самая настоящая морская болезнь. Не без труда подавив позыв к тошноте, он повернулся к Эдди и спросил:

— Вы когда-нибудь вступали в противостояние с отцом из-за этого?

— Это не имело особого смысла, ибо отец всегда считал себя правым. Так и не признал, что наградил брата этой болезнью, хотя именно он в результате общения с проститутками принес заразу домой. Ему было наплевать, что тем самым он погубил родную плоть и кровь. Между тем у брата развилась деградация мозга, гнили зубы, а глаза едва не вылезали из орбит. Все последние годы своей жизни он ужасно страдал. Каждый час, каждую минуту. И это происходило у меня на глазах. Как если бы кто-то взял написанный маслом портрет и начал медленно стирать скипидаром изображение. Я знал, что это Бобби, но не мог больше его видеть. — Эдди часто заморгал, словно пытался подавить подступившие слезы, но потом справился с собой и продолжил: — Итак, день за днем я наблюдал, как он деградировал и угасал. Когда болезнь взялась за него по-настоящему, я отправился к родителям и сказал, что надо срочно показать его врачу. «Помогите же Бобби! — кричал я. — Помогите!» Но они сказали, что я еще дитя и ничего не понимаю. Но я понял. Со временем все понял, но было уже слишком поздно.

— Я слышал, ваш брат был светлым человеком, несмотря на выпавшие ему испытания.

У Эдди просветлело лицо.

— Жаль, что вы не знали его, Шон. Это был чудный мальчик, обладавший всеми лучшими душевными качествами, каких нет у меня. А до того как у него началась деградация мозга, был еще и очень умен. Он научил меня множеству разных вещей, помогал во всем и заботился обо мне. Хотя мы близнецы, Бобби играл в нашем тандеме роль старшего брата. Не существовало ничего, чего мы не могли сделать друг для друга. Хорошие это были времена, просто чудесные. — Кинг заметил, как из глаз Бэттла потекли, смешиваясь с дождем, крупные слезы, которые он на этот раз не сдерживал. — Но брат все время болел, и ему становилось все хуже, и мать наконец отвела его к специалисту. Она не сказала мне, какой диагноз поставил врач, но его состояние и после посещения врача продолжало ухудшаться. Бобби умер на четвертый день после того, как нам исполнилось восемнадцать. Отец отсутствовал, что нисколько меня не удивило, мать же входить в его комнату не захотела. Так что это я держал его в объятиях, перед тем как он умер, и долго еще после этого, пока его у меня не забрали. — Эдди с минуту молчал, потом добавил: — За всю мою жизнь Бобби был единственным близким другом и единственным человеком, который любил меня по-настоящему.

— Вы вот сказали, что отсутствие отца вас не удивило. А вообще во всей этой истории что-нибудь вызывало у вас удивление? — с любопытством осведомился детектив.

— Вы действительно хотите знать, что тогда удивляло меня и вызывало недоумение? Правда хотите?

В этот момент Бэттл показался Кингу похожим на маленького мальчика, стремившегося поделиться своим оберегаемым долгое время секретом.

— Конечно, хочу.

— Более всего меня удивляло то, что моя дорогая мама, обладающая непреклонным характером и сделанная словно из стали, не пошевелила даже пальцем, чтобы спасти собственного сына. Свою плоть и кровь. Может, вы объясните мне это?

— Не могу, Эдди. Потому что не знаю, в чем тут дело.

Бэттл с шумом вздохнул.

— Что ж, запишем и вас в клуб незнаек. — Убийца обозрел черное пространство озера и еще больше сбросил газ. — Ну вот, почти приехали.

Когда скорость упала, Кинг завертел головой в надежде понять, где они находятся. Хотя вокруг стояла почти чернильная тьма, нечто в очертаниях берега показалось ему знакомым.

Бэттл достал из водонепроницаемого кармана нож, отщелкнул лезвие и продемонстрировал его острие Кингу, который от неожиданности и неприятного чувства часто-часто заморгал.

— Эдди, вы ведь не хотите делать это, не так ли? Мы с Сильвией могли бы помочь вам…

— Мне уже никто не поможет… Но все равно спасибо за предложение.

Сидевшая на скамейке на корме Диас крикнула:

— Прошу вас, Эдди, не делайте этого…

Тот посмотрел на нее, расплылся в улыбке и поманил к себе пальцем. Но, поскольку пленница не сдвинулась с места, вытащил пистолет.

— Следующая пуля продырявит вам голову, док. Так что отрывайте зад от скамьи и тащите сюда.

Сильвия поднялась с лавки и, содрогаясь от страха, крохотными шажками приблизилась. Эдди разрезал рыболовную леску, стягивавшую ей запястья и ноги в коленях, после чего столкнул пленницу вниз по трапу в каюту, располагавшуюся в носовой части судна, и захлопнул дверь. Потом повернулся к детективу и разрезал путы на его щиколотках.

— Идите на корму, Шон. — Для большей выразительности он ткнул в указанном направлении пистолетом.

— Что вы собираетесь делать, Эдди?

— Совершить циркуляцию, старина, или, если угодно, замкнуть кольцо, — произнес он в ответ загадочные слова и добавил: — Что же вы стоите? Как я уже сказал, идите на корму, встаньте на планширь, а потом повернитесь ко мне лицом.

— Вы пристрелите меня там или когда я окажусь в воде?

Вместо ответа Бэттл перерезал леску на руках пленника, полностью освободив его.

— Ничего не понимаю, Эдди… — протянул Кинг, вскарабкиваясь на планширь.

— И не поймете. Я по крайней мере не собираюсь давать вам никаких объяснений. — С этими словами он, перегнувшись через ограждение кокпита, с силой толкнул детектива мускулистой рукой. Тот словно кегля слетел с планширя и рухнул в воду за кормой судна, после чего его сразу же накрыло большой волной.

Бэттл повернулся к штурвалу и сдвинул до максимума ручку подачи топлива. Катер моментально развил большой ход и ушел далеко от места падения Кинга еще до того, как последний вынырнул на поверхность.

Шон выскочил из воды, отплевываясь и отдуваясь. Между тем катер сделал круг, развернулся и на большой скорости устремился в сторону детектива.

Кинг повернулся и поплыл прочь от этого места, задаваясь вопросом, почему Эдди просто не пристрелил его. Зачем убивать катером? Когда «фастек» оказался на расстоянии нескольких десятков ярдов, помощник шерифа невольно прикрыл глаза, представив себе, как вращающиеся на бешеной скорости винты врезаются в его тело, кромсая плоть, и вода вокруг окрашивается кровью.

В последний момент катер неожиданно отвернул и прошел рядом, а стоявший у штурвала Эдди крикнул:

— Спасибо, что спросили о моем брате, Шон. Это спасло вам жизнь. Живите дальше — и с удовольствием!

Скоростное судно с ревом промчалось мимо Кинга и скоро превратилось в точку, растворившуюся затем в темноте.

Детектив несколько раз громко крикнул: «Сильвия! Сильвия!», — но ответа, конечно же, не услышал. Осмотревшись, он вдруг осознал, почему очертания берега в этом месте показались ему знакомыми. Ничего удивительного: прямо перед ним находился док, где стоял его плавучий дом, а он сам, как выяснилось, плыл по небольшому заливу, который столько раз пересекал на каноэ в компании с Мишель.

Но хотя Шон фактически добрался до дома, его продолжала будоражить мысль, что катер исчез и неизвестно, где теперь искать Бэттла. Но хуже всего то, что вместе с убийцей исчезла и Сильвия.

Неожиданно его озарило. Он понял, что имел в виду Эдди, когда сказал, что хочет замкнуть кольцо.

Напрягая все свои силы и лихорадочно загребая руками воду, Кинг поплыл к доку, где стояла его лодка.

Глава 97

Мишель летела сквозь тьму, держа курс к дому Сильвии, когда поднявшийся в кокпит Уильямс нарушил ее уединение.

— Связь прервалась, — мрачно сказал он.

— Возможно, это связано со штормом.

— Возможно…

Максвелл подняла голову и обозрела черное грозовое небо.

— Что-то я не вижу вертолетов.

— А чего вы, черт возьми, ожидали? Штормовая погода! Никто не хочет рисковать людьми при таких условиях.

— Почему нет? Я отдала девять лет работе в Секретной службе, где условия были самые неблагоприятные и где мне почти каждый день приходилось рисковать жизнью.

— Бросьте, Мишель! Люди и так делают все, что в их силах…

— Что это?

— В каком смысле?

— В том смысле, что я слышу зуммер телефона! — вскричала Максвелл. — Где мой сотовый?

— Там, в каюте остался… на сиденье…

— Держите штурвал, шеф!

Детектив спустилась в каюту, взяла с кресла телефон и нажала кнопку включения. Когда она услышала в микрофоне знакомый голос, сердце ее чуть не выпрыгнуло от радости из груди.

— Мишель, меня по сотовому хорошо слышно?

— Слышу тебя отлично. Мы с Тоддом идем на моторной яхте в направлении дома Сильвии. Мы тут всех поставили на ноги!

— Эдди захватил Диас и в настоящий момент движется к бухте, неподалеку от которой был обнаружен первый труп. Ты знаешь, где находится эта бухта?

— Знаю.

— Сейчас я иду на своем катере прямо туда…

Максвелл, придерживая плечом телефон, вернулась бегом в кокпит, отодвинула от штурвала Уильямса и так резко повернула яхту поперек волны, что та едва не легла на бок. Тодд потерял равновесие и упал на палубу.

— Я сделала разворот и теперь тоже держу в том направлении. Буду на месте минут через десять. Все службы также будут переориентированы туда. И еще одно, Шон…

— Слушаю тебя.

— Спасибо, что остался в живых.


Эдди нацелил нос катера на светлую проплешину глинистого берега, проступавшую во мраке ночи. Затем, выключив моторы и двигаясь некоторое время по инерции, приткнул «фастек» точно к этому месту. Потом приоткрыл дверь в каюту и крикнул:

— Приехали, док. Пора высаживаться.

В следующее мгновение в лицо ударила пенная струя огнетушителя. Ослепленный Бэттл отпрянул, ударился затылком о канистру и упал на колени, закрывая лицо руками. Но когда Сильвия попыталась проскользнуть мимо, он, выбросив в сторону длинную руку, поймал пленницу за одежду.

— Убери от меня свои грязные лапы, ублюдок! — завопила Диас. — Убери от меня свои лапы…

Эдди вытер лицо ладонью, подхватил Сильвию на руки и, приподняв над головой, швырнул на глинистый берег. Она упала на твердую поверхность с приглушенным стуком и осталась лежать на месте без движения.

Бэттл открыл ящик с инструментами, достал топор с короткой ручкой и спрыгнул на берег. Потом зашел в воду и промыл глаза, обожженные химикатом из огнетушителя. После этого поднял голову, обозрел черную поверхность озера, в которой отражались полыхавшие в небе молнии, глубоко вздохнул и, отвернувшись от воды, направился к Сильвии.

— Поднимайтесь…

Диас молчала.

— Поднимайтесь, я сказал, — повторил команду Эдди и для убедительности ткнул женщину ногой под ребра.

— По-моему, я сломала руку, — пробормотала доктор.

— Которую?

— Левую…

Бэттл наклонился, схватил пленницу за левую руку и рывком поставил на ноги, не обращая внимания на пронзительные крики.

— Вы что, сукин сын, хотите меня убить?

— Совершенно верно. Хочу, — произнес Бэттл и потащил Диас в лес.


Лодка Кинга мчалась по бурным водам озера. Оглянувшись, Шон заметил в пятистах ярдах у себя за кормой мигающие сигнальные огни какого-то судна. Достав телефон, ухитрившийся пережить холодное купание и не сломаться, детектив набрал нужный номер.

— Это ты идешь у меня в кильватере? — спросил он.

— Да, я, — ответила Мишель. — И довольно быстро тебя нагоняю.

Кинг сбросил скорость и, совершив ряд маневров, вошел в узкую горловину бухты. Как только его взгляду предстал замерший у прибрежных зарослей «фастек», он сразу же выключил фары и сигнальные огни.

— Похоже, на лодке Эдди никого нет, — сообщил он партнерше по телефону.

Через несколько минут в горловину бухты втянулась и яхта Максвелл. Она тоже выключила фары, подошла на самом малом ходу к берегу и бросила якорь рядом с катером Кинга и на некотором удалении от судна Эдди.

— Оружие есть? — крикнула Мишель, перегибаясь через ограждение кокпита.

Кинг продемонстрировал ей пистолет.

— Прежде чем сесть в катер, я заскочил домой и прихватил пушку.

Максвелл и Тодд взяли в кокпите яхты электрические фонари и сошли на берег, где к ним присоединился Шон. Потом все трое, держа на мушке «фастек» — на тот случай если Эдди решил устроить засаду, — медленно и осторожно приблизились к судну.

Прикрывая друг друга, они проникли на борт катера и обыскали его, но ничего, кроме использованного огнетушителя, не нашли.

После этого двинулись к лесу.

— Нам надо растянуться в цепь, — предложил Кинг, — но при этом не упускать друг друга из виду. И не зажигайте, ради Бога, фонари, не то Эдди быстро нас обнаружит и всех перестреляет.

Ослепительный зигзаг молнии ударил в вершину холма, перед которым они находились, и им показалось, что земля задрожала у них под ногами.

— Если раньше нас не доконают эти чертовы молнии, — пробормотал себе под нос Уильямс.

Втроем поднялись на вершину холма и стали вглядываться в лесные заросли.

— Если мне не изменяет память, до того места, где нашли труп, нужно пройти около двухсот ярдов и повернуть направо, — прошептал Кинг.

— Вроде того, — подтвердила Мишель.

— Только двигаться надо очень медленно и осторожно, — наставительно изрек Уильямс. — Этот парень хоть и псих, но стрелок и вояка, каких мало, а мне бы не хотелось повторить судьбу Чипа…

Прозвучавший из глубины леса истошный крик Сильвии потряс полицейских до глубины души.

Первым бросился вниз по склону Кинг, за ним поспешила Мишель. Грузный Уильямс, демонстрировавший куда меньшую прыть, замыкал группу.

Глава 98

— Прошу вас, не делайте этого. — Сильвия стояла на коленях, положив голову на старый гнилой пень, Эдди же, надавив ногой на крестец, удерживал ее в этом положении.

— Умоляю, — продолжала доктор, — сохраните мне жизнь!

— Заткнись! — гаркнул Бэттл.

— Зачем вы все это делаете? Зачем?

Убийца сунул пистолет за пояс и натянул на голову черный капюшон с прорезями для глаз. Хотя это был совсем не тот капюшон с вышитыми спереди белыми линиями в круге, конфискованный при аресте полицией, он считал, что для предстоящей импровизированной казни вполне сойдет и этот.

Расправив на голове капюшон так, чтобы отверстия в нем приходились точно напротив глаз, он взвесил в руке топор и для пробы взмахнул им, со свистом рассекая воздух.

— Не желаете ли сказать что-нибудь перед смертью?

Сильвия, находившаяся в предобморочном состоянии от страха и боли, начала что-то бормотать себе под нос.

Эдди рассмеялся.

— Молитесь, что ли? Что ж, помолитесь. Это не помешает.

Минутой позже он занес топор, однако прежде, чем Бэттл успел опустить его на шею пленницы, рукоять топора с треском разлетелась на части.

— Отличный выстрел, Максвелл, — заметил Уильямс, бросаясь в атаку вслед за Мишель и Кингом.

Но если поначалу они думали, что Эдди, увидев направленные на него стволы пистолетов, сразу же капитулирует, чуть позже им пришлось изменить свое мнение.

Убийца прыгнул вбок — туда, где находилась расселина, ведшая к подножию холма, кубарем скатился вниз, после чего в мгновение ока вскочил на ноги и скрылся в зарослях.

Кинг подбежал к Диас и заключил в объятия.

— Все в порядке, Сильвия. Самое плохое уже позади.

Потом услышал шелест травы и треск кустов.

— Мишель! — вскричал он. — Не смей!

Партнерша, не обращая на него внимания, кубарем скатилась вниз по расселине, какой воспользовался Эдди, и устремилась за ним в погоню.

— Вот черт! — выругался Шон, передал Сильвию Уильямсу и поспешил за напарницей.

Спускаясь с холма в кромешной тьме, детектив ориентировался в окружающем пространстве только благодаря звукам шагов впереди и вспышкам молнии, озарявшим склон каждые пять-десять секунд.

— Мишель! Какого дьявола ты бросилась за ним? Это опасно! — крикнул он, хотя и не знал, слышит Максвелл или нет.

Проведя последний час в компании с Бэттлом, Кинг не испытывал ни малейшего желания вступать с ним в открытую схватку. Шон чувствовал бы себя куда комфортнее, если бы Эдди был схвачен и находился под охраной не менее дюжины вооруженных помощников шерифа. Но и при таком раскладе, считал он, ничего нельзя гарантировать.

Детектив остановился, замерев, поскольку звуки шагов и треск кустарника неожиданно стихли.

— Мишель! — позвал он напарницу свистящим шепотом, но ответа не услышал. Тогда, взяв пистолет двумя руками и поворачиваясь по часовой стрелке, «просканировал» окружающее пространство, так как опасался, что Эдди может подобраться к нему сзади или с фланга.

Находившаяся впереди Максвелл в это время исследовала взглядом преградившее путь нагромождение старых поваленных деревьев и сухих веток. Время от времени она опускала голову и обозревала торс в поисках красной точки от лазерного прицела. Бэттл мог затаиться где-то поблизости. Неожиданно справа донесся какой-то шорох. Мишель мгновенно нацелила туда пистолет, но, как выяснилось, шум издавала белка.

Потом до нее донесся подозрительный шорох с тыла, и она мгновенно развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Мишель?

Максвелл опустила пистолет и перевела дух. Сзади на расстоянии двадцати футов из темноты материализовался Кинг. Хотя напарник двигался другой дорогой, но, ориентируясь по звукам, вышел к тому же месту. Теперь их отделяли друг от друга лишь заросли колючей ежевики.

— Держись в тылу, — процедила Мишель сквозь стиснутые зубы. — Бэттл затаился в куче бурелома прямо передо мной.

Она отвернулась от Кинга и стала ждать удобного момента для финального броска. Полыхнула молния, залив все вокруг ослепительно желтым светом, после чего Максвелл, составив себе представление об обстановке, стала обходить бурелом с фланга в надежде зайти Эдди в тыл.

Снова полыхнула молния. В следующую секунду помощник шерифа услышала подозрительный шум справа от себя, мгновенно вскинула пистолет и выстрелила на звук. В воздухе с треском что-то лопнуло, рассыпая вокруг алые искры. Такое бывает раз на миллион, но Бэттл, выбравший именно этот момент, чтобы, в свою очередь, обойти с фланга противника, тоже вскинул пистолет и выстрелил на звук, заставивший выстрелить Мишель. Пули, одновременно вылетевшие из стволов, столкнулись в воздухе, породив ту самую вспышку.

А потом выскочивший из зарослей убийца с огромной силой ударил Максвелл кулаком в солнечное сплетение, сбил ей дыхание и поверг на землю, после чего вдавил лицом во влажный лесной грунт. Прием известный, поскольку противник, наглотавшийся грязи, прошлогодних листьев и сухих еловых иголок, лишался способности нормально дышать, впадал в панику и терял способность к сопротивлению. Это сработало, хотя Мишель, возможно, и удалось бы вырваться из его хватки, если бы Эдди не обладал нечеловеческой силой. Она попыталась разжать его пальцы, но это было все равно что пытаться разжать пальцы робота. Равным образом она не могла подняться и сбросить его с себя — прижимавший ее к земле монстр обладал не только железными руками, но и весом в добрых двести двадцать фунтов.[22]

Вот дьявольщина, подумала Максвелл, выплевывая мерзость, забившую горло. Если бы она могла хоть на секунду вырваться из-под навалившейся тяжести, ей почти наверняка удалось бы провести удар ногой по болевым точкам. Но Бэттл держал крепко. Потом стало еще хуже, поскольку Эдди, продолжая одной рукой удерживать запястья, потянулся другой к горлу и, как она ни извивалась, сомкнул на нем свои стальные пальцы. После этого детектив окончательно лишилась сил, не могла даже крикнуть, а перед глазами все стало расплываться.

«Все, конец. Я отправляюсь к праотцам…»

Она не знала точно, сколько прошло времени, но неожиданно страшная тяжесть ослабла, а потом и вовсе исчезла. Затуманенное удушьем сознание услужливо сообщило Мишель, что она, возможно, уже умерла и находится на том свете. Тряхнув головой, чтобы прочистить мозги, Максвелл приоткрыла глаза, пытаясь понять, что происходит, и увидела Эдди, смотревшего куда-то в сторону.

А чуть поодаль стоял Кинг, держа в вытянутых руках пистолет, нацеленный прямо в лоб убийце. Одежда на Шоне была разорвана, а из многочисленных царапин на лице и руках сочилась кровь. Определенно попытка продраться сквозь заросли колючей ежевики дорого ему стоила. Тем не менее это удалось, и напарник подоспел к месту событий в ту самую минуту, когда Мишель отдавала концы.

— Я бы не убил ее, Шон, — произнес Бэттл, невольно подаваясь назад при виде непреклонной решимости на лице детектива. — Я бы не смог.

— Точно, не смог бы. Потому что я тебе этого не позволил бы, — дрожа от ярости, произнес Кинг.

Эдди, продолжая держать руки наверху, сделал шаг назад.

— Еще одно движение, и ты получишь пулю прямо меж глаз.

Убийца остановился, но начал медленно опускать руки.

— Держи руки так, как держал раньше. Чтобы я их все время видел! — рявкнул детектив.

Мишель поднялась на ноги и стала озираться в поисках пистолета.

— Знаешь что, Шон? Стреляй, и покончим с этим, — равнодушно произнес Эдди. — Тем самым сэкономишь штату целую кучу денег на судебном процессе и казни.

— У нас так дела не делаются.

— А ты сделай так. Все равно я человек конченый. Мне незачем жить.

— Ничего, до суда доживешь как миленький.

— Думаешь?

— А чего тут думать? Я готов держать пари…

— Смотри, опять проиграешь…

Бэттл прыгнул вперед, заводя в прыжке руку за спину, где за поясом торчал пистолет.

Мишель вскрикнула.

Громыхнул выстрел.

Кинг подошел к месту, где распластался преступник, и отбросил носком ботинка лежавший рядом пистолет. После этого осмотрел рану. Пуля ударила Бэттла в плечо, прошла по диагонали сквозь тело и вышла из спины.

— На этот раз пари выиграл я, Эдди.

Убийца изобразил на побелевших губах подобие улыбки.

— Одно деление в сторону, Шон. Одно деление в сторону…

Глава 99

Эдди Бэттл признал себя виновным во всех совершенных им убийствах. Благодаря тому, что он пошел на сотрудничество с властями и ответил на все вопросы следствия, а также по той причине, что у судей возникли некоторые сомнения в его психическом здоровье, защите удалось договориться о сделке, в результате которой он получил пожизненное заключение без права условно-досрочного освобождения. Приговор не мог удовлетворить жаждавших крови обывателей, и сторонники смертной казни организовали демонстрацию, промаршировав по улицам Райтсберга с требованием отставки губернатора, прокурора и проводивших этот процесс судей. Семейство Бэттл, вернее, то, что от него осталось, ежедневно получало десятки писем с угрозами в адрес Эдди. Там говорилось, что, несмотря на строгие условия содержания в тюрьме, куда его поместили, с ним будет покончено в течение месяца.

Кинг почти не принимал участия во всей этой суете и не следил за развитием событий. Ранив Эдди, он после этого помог отнести его и Сильвию на яхту и отвез обоих в госпиталь. Оба совершенно поправились, хотя Шон и сомневался, что Диас после пережитого хоть когда-нибудь снова станет прежней.

«Мне и самому, похоже, тоже прежним уже не стать», — думал детектив.

В свободное время он часто катался на лодке по озеру, созерцая при свете дня места, мимо которых проходил во мраке той ужасной ночи. Они с Мишель иногда разговаривали о том, что произошло, но большей частью старались подобных разговоров избегать, так как это дело совершенно их опустошило и вымотало. Зато Максвелл никогда не уставала благодарить напарника за свое спасение.

Вспоминая об этом случае, она качала головой и говорила:

— Никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной, Шон. И никогда прежде мне не приходилось вступать в схватку с таким физически сильным человеком. Меня все время преследует мысль, что сила Эдди не от мира сего.

— А что? — отвечал Кинг. — Очень может быть…

Такого рода разговоры наводили детектива на разные мысли по поводу того, что связано с Эдди. Более всего ему не давали покоя последние слова, которые тот произнес, лежа на земле и истекая кровью. «Одно деление в сторону, Шон… Одно деление в сторону». Что бы это могло значить?

Эти слова врезались в мозг, и никак не получалось от них избавиться. Встав однажды из-за стола в своем офисе, он решил для прояснения некоторых вопросов съездить к Бэттлам. Ремми дома, проинформировал его Мейсон.

В холле стояли несколько чемоданов.

— Кто-то из ваших отправляется в путешествие?

— Саванна нашла работу за морем. Сегодня отправляется к месту назначения.

«Повезло же ей», — подумал детектив, следуя за вышагивавшим по коридору Мейсоном.

Ремми выглядела несколько более бледной, чем обычно, и тем не менее не без удовольствия пила кофе. Это ее любимый, послеполуденный, вспомнил Кинг.

— Слышал, что Саванна покидает нас, — произнес он, когда дворецкий вышел.

— Да, уезжает в Европу. Но сказала, что, возможно, вернется на Рождество, — ответила Ремми с надеждой в голосе.

«Скорее нет, чем да».

— Доротея уже вышла из реабилитационного центра?

— Вышла. И перебралась в этот дом. Теперь ее комната рядом с моей. Между прочим, я решила помочь ей разобраться с финансовыми проблемами.

— Рад это слышать. Богатство должно приносить пользу. Кроме того, она член семьи. Надеюсь, полиция больше не подозревает ее в убийстве Кайла?

— Да, ее наконец оставили в покое. Полагаю, полицейские никогда не раскроют это дело.

— Кто знает? Никогда не говори «никогда»…

Разговаривали еще некоторое время, но никто не обмолвился даже словом об Эдди. Впрочем, о чем тут можно говорить?

Кингу очень хотелось уйти, поэтому он решил не откладывать дело в долгий ящик.

— Собственно, я приехал к вам, Ремми, чтобы задать пару вопросов. В частности, о вашем бывшем работнике по имени Билли Эдвардс.

Вдова одарила его пронизывающим взглядом.

— Вы имеете в виду автомеханика?

— Точно так.

— И в чем же заключается вопрос?

— Мне нужно знать точную дату, когда он уволился.

— Полагаю, эти сведения есть в записях о выплате слугам жалованья.

— Очень надеялся, что вы именно так и ответите. — Шон выжидающе посмотрел на Ремми.

— Хотите, чтобы я принесла эти бумаги прямо сейчас?

— Если можно.

Когда она вернулась с копиями документов, Кинг повернулся было, чтобы идти, но что-то заставило его в последний момент остановиться и повременить с уходом.

С минуту он молча стоял и смотрел на безукоризненно причесанную, подкрашенную и одетую хозяйку дома, сидевшую в глубоком старинном кресле, являя собой безупречный образ аристократки и светской дамы из южных штатов.

Бэттл подняла на него глаза.

— Что-нибудь еще? — холодно осведомилась она.

— Ну так как — дело того стоило?

— Какое дело? О чем это вы, Шон?

— Стоило ли быть столько лет женой Бобби Бэттла, если принять во внимание, что в результате вы потеряли обоих сыновей?

— Как вы смеете задавать мне подобные вопросы? — взорвалась хозяйка. — Вы не представляете, через что мне пришлось пройти!

— Вы всем так говорите? Я это к тому, что на мой вопрос вы так и не ответили…

— А с какой стати я должна отвечать?

— Назовите это филантропическим актом. Не сомневаюсь, что филантропия свойственна возвышенной натуре такой рафинированной и утонченной дамы, как вы.

— Ваш сарказм на меня не действует.

— В таком случае я спрошу прямо. Бобби-младший был вашим сыном. Почему вы допустили, чтобы он умер?

— Полагаете, у меня был выбор? — вскричала Бэттл. — Уж не думаете ли вы, чего доброго, что я не любила его?

— Произносить красивые слова легко, а вот что-то делать значительно труднее. Например, выступить против мужа и сказать ему примерно следующее: мне плевать, где ты подцепил заразу, но твоего сына надо лечить. Между прочим, эту болезнь не так уж сложно диагностировать, и даже в те годы это делалось без труда. Полагаю, курс пенициллиновой терапии очень помог бы ему и, в случае успешного завершения лечения, оба ваших сына были бы сейчас с вами. Вы когда-нибудь думали об этом в подобном ключе?

Ремми начала было что-то говорить, но потом замолчала, поставила чашку с кофе на стол и сложила руки на коленях.

— Возможно, в те годы я не была такой сильной, какой кажусь сейчас, — произнесла она после минутной паузы, и Кинг заметил блеснувшие в ее глазах слезы. — Но в конце концов я отвела Бобби-младшего к врачу, а потом ходила с ним от специалиста к специалисту. Кому я его только не показывала…

— Слишком поздно отвели.

— Да, — тихо согласилась Ремми. — Я опоздала. А потом у него нашли рак. И он не смог с ним бороться. — Она смахнула с глаз слезы, потянулась было за чашкой с кофе, но на полпути остановилась и посмотрела на Кинга. — Всем приходится в этой жизни делать выбор, Шон.

— И что интересно, очень многие делают неправильный выбор.

Бэттл, казалось, хотела бросить ему в ответ что-то едкое, но детектив избавил ее от необходимости вступать в перебранку, взяв с полки фотографию и продемонстрировав ей. На снимке были запечатлены Бобби-младший и Эдди в нежном возрасте. Ремми посмотрела на снимок и поднесла руку ко рту, словно для того, чтобы подавить рвавшееся из груди рыдание. Потом перевела вновь заблестевший слезами взгляд на Шона.

— Когда мы поженились, Бобби ничем не походил на того человека, каким стал позже. Возможно, я потому все ему с рук и спускала. Все ждала, что он станет прежним.

Кинг поставил фотографию на полку.

— Полагаю, мужчина, не пошевеливший даже пальцем, чтобы спасти собственного сына, не заслуживает подобного долготерпения.

С этими словами он вышел из комнаты, даже не оглянувшись на Ремми напоследок.

На парковочной площадке у дома детектив увидел шофера, грузившего в черный седан чемоданы Саванны. Девушка вылезла из машины, подошла к Шону и пробормотала:

— Я слышала кое-что из того, что ты сказал матери. Ты не думай — я не подслушивала. Просто проходила мимо.

— Честно говоря, не знаю, порицать ее или жалеть.

Саванна бросила взгляд в сторону большого дома.

— Ей всегда хотелось стать матерью-основательницей большой южной семьи. Своего рода династии или клана.

— Боюсь, она не преуспела в этом.

Девушка одарила его пристальным взглядом.

— В том-то все и дело… Похоже, маме удалось убедить себя, что это удалось. Она ненавидела отца в глубине души, но на людях всячески превозносила. Любила сыновей, но пожертвовала ими во имя сохранения брака. Так что в ее действиях определенная логика есть, хотя это вряд ли может служить оправданием. Впрочем, я в любом случае отсюда уезжаю. Последующие десять лет собираюсь посвятить размышлению обо всем этом — но на расстоянии.

Они обнялись, и Кинг, придержав дверцу машины, помог младшей Бэттл усесться на заднее сиденье.

— Желаю удачи, Саванна.

— Спасибо, Шон. И поблагодари от меня Мишель за то, что она сделала.

— Обязательно.

— Передай ей, что я обязательно последую ее совету относительно татуировки.

Детектив иронично выгнул бровь, но промолчал. Машина тронулась с места и скоро растаяла в облаке пыли. Помахав Саванне вслед, Кинг отправился на парковочную площадку к своей машине и поехал в редакцию «Райтсбергской газеты».

Там он интуитивно или волею случая сел за тот самый просмотровый аппарат, за которым сидел Бэттл, когда вломился ночью в редакцию. Просматривая микрофиши, датировавшиеся тем самым числом, когда был уволен механик Эдвардс, Шон поначалу не нашел того, что искал. Потом ему пришло в голову, что интересовавшее его событие могло произойти поздно вечером, поэтому сообщение о нем появилось только на следующий день. Так и было. В следующем номере эта информация находилась на первой странице. Прочитав статью от корки до корки, Кинг откинулся на спинку стула и позволил себе непредвзято поразмышлять о вещах, которые прежде не приходили ему в голову или казались немыслимыми.

Собираясь уходить и поднимаясь уже со стула, детектив бросил взгляд на стену, где месяц назад рукой Эдди было выведено слово «титан». Слово стерли, но довольно небрежно, и оно все еще проступало на штукатурке.

Что только Кинг с этим дурацким словом не делал: то встраивал в придуманные ассоциативные ряды, то подбирал похожие по звучанию слова вроде: тик, тина, тигель, тис. Все казалось глупым, не имевшим смысла и не приближавшим ни на йоту к решению загадки, которую загадал Эдди. Тем не менее Шон считал это слово важным, так как в противном случае Бэттл не написал бы его.

Вынув из кармана старинный шифровальный диск, который по непонятной причине все время носил с собой, детектив неожиданно припомнил одну лекцию из курса криптографии, преподававшегося в школе Секретной службы. В лекции, в частности, говорилось, что в давние времена аналитики использовали для прочтения шифрованных сообщений метод частотности. Известно, что в текстах некоторые буквы встречаются значительно чаще других, поэтому, читая зашифрованные сообщения, специалисты первым делом выделяли из потока символов именно эти буквы. Дальше дело шло проще.

Детектив написал на листе бумаги слово «титан» и приложил к нему диск. Гласной «а» в этом слове соответствовала проставленная на нижней шкале диска гласная «у». Передвинув диск на одно деление вправо, Шон обнаружил, что следовавшей за «а» согласной «н» соответствует на нижней шкале согласная «с». Получилось новое слово — «титус», которое показалось Кингу бессмысленным. В самом деле, что такое «титан»? Собачья кличка?

Тем не менее, вернувшись в офис, сыщик подсел к компьютеру и, включив Интернет, напечатал в поисковике это слово, а потом, с минуту подумав, добавил к нему еще одно — «преступление». Он не рассчитывал обнаружить что-либо интересное, но Интернет послушно выдал по заданной теме целый список статей. Вероятно, все это полная чушь, подумал Кинг, принимаясь за чтение.

Однако первая же статья приковала к себе его внимание.

— О Господи! — только и сказал он, прочитав статью и откинувшись на спинку стула. Статья до того взволновала, что на лбу Шона выступили капельки пота, а по телу пробежал озноб. — О Господи!

Немного освоившись с полученной информацией, детектив поднялся с места и направился к выходу, возблагодарив судьбу за то, что рядом в этот момент не оказалось Мишель. Сейчас он не смог бы смотреть ей в глаза. Возможно, он расскажет ей когда-нибудь об этом факте, но позже, много позже.

Кингу оставалось кое-что проверить, чтобы убедиться в состоятельности новой версии.

Глава 100

Двумя днями позже Шон, оставив машину на парковке, вошел в служебное здание, спросил Диас и был препровожден в ее офис.

Сильвия сидела в кабинете за рабочим столом. Ее левая рука, заключенная в фиксирующую повязку, висела на груди. Увидев Кинга, она улыбнулась и поднялась с места, чтобы обнять его.

— Ты как? Вернулся уже в нормальное состояние? Хотя бы наполовину?

— Пытаюсь. Как твоя рука?

— Еще немного — и будет как новенькая.

Шон опустился на стул, Сильвия пересела на край стола, чтобы находиться ближе к нему.

— Что-то я в последнее время редко тебя вижу…

— Занят, знаешь ли. Подчищаю концы по этому делу, — ответил Кинг.

— На следующее воскресенье я заказала билеты на постановку в одном из вашингтонских театров. Не будешь считать меня слишком нетерпеливой, если я прямо сейчас предложу тебе поехать со мной? Ночевать придется в отеле, но, разумеется, в разных номерах. Так что ты будешь в полной безопасности.

Детектив бросил взгляд на вешалку в углу. Там висели на плечиках дамское пальто и жакет, а на полу стояли туфли на высоких каблуках. Все выглядело очень аккуратно и, как говаривал Кайл Монтгомери, «домовито».

— Что-нибудь случилось, Шон?

Кинг одарил ее пристальным взглядом.

— Как думаешь, Сильвия, почему Эдди напал на нас?

Тон Диас мгновенно изменился.

— Он сумасшедший! — резко ответила она. — Мы оба участвовали в его поимке. А ты его вычислил. И он ненавидел тебя за это.

— Но ведь он отпустил меня, а тебя заставил положить голову на пень и занес над тобой топор. Он действовал как палач, не так ли?

Лицо Сильвии затрепетало от раздражения и злости.

— Шон! Этот парень убил девять человек, и почти всех — под воздействием мгновенного импульса. Чему ты удивляешься?

Детектив достал из кармана листок бумаги и молча передал его Диас. Сильвия снова села за стол и погрузилась в чтение. Потом посмотрела на Кинга.

— Это копия газетной статьи, рассказывающей о смерти моего мужа.

— Он стал жертвой наезда. Причем водитель машины скрылся с места преступления и его так и не нашли.

— Я в курсе, — холодно произнесла патолог. — И что с того?

— А то, что в ту самую ночь, когда умер Джордж Диас, получил повреждения «роллс-ройс» Бобби Бэттла. На следующий день «роллс» исчез, а вместе с ним исчез и механик, присматривавший за коллекцией автомобилей Бэттла.

— Ты хочешь сказать, что убийцей моего мужа оказался этот самый механик?

— Нет. Я хочу сказать, что твоего мужа убил Бобби Бэттл.

Сильвия с изумлением посмотрела на детектива.

— Но зачем Бэттлу убивать его?

— А затем, чтобы отомстить за тебя. Он, так сказать, мстил за любимую женщину.

Диас вскочила и, упершись руками в крышку стола, стала гипнотизировать Кинга взглядом.

— Какого дьявола ты сюда пришел, Шон?

Теперь уже изменился тон детектива.

— Сядь, Сильвия, — жестко приказал он. — Я еще не все рассказал тебе.

— Я…

— Сядь, я сказал!

Патолог медленно опустилась на стул, не спуская глаз с Кинга.

— Как-то раз ты поведала мне, что вы с Лулу посещали одного гинеколога. Но потом, по твоим словам, Оксли перешла к другому специалисту. Но это не она перешла к другому специалисту, а ты!

— Это преступление?

— Я как раз к этому и веду. Итак, я встретился с твоим прежним доктором, и она дала мне адрес нового врача. Как выяснилось, твой новый гинеколог проживает в Вашингтоне, округ Колумбия. Там же у нее и приемный кабинет. Зачем тебе ездить так далеко, Сильвия?

— Это не твоего ума дело.

— Когда три с половиной года назад тебя оперировали, операцию делал твой муж, поскольку, как ты говорила, лучшего хирурга в наших краях не существовало. Однако у него другое было на уме, когда он тебя резал. Поговорив с одним знакомым врачом, я узнал, что при операции по коррекции дивертикулы опытный хирург может себе позволить манипуляции в области таза, причем незаметно для тех, кто ему ассистирует.

— Хватит ходить вокруг да около, Шон! Может, ты перейдешь к сути дела? — воскликнула Диас.

— Можно и к сути. Я все знаю, Сильвия.

— Что такое ты знаешь?! — выкрикнула она зло.

— Я знаю, что во время коррекции дивертикулы тебе перевязали фаллопиевы трубы.

В комнате установилось продолжительное молчание, потом врач упавшим голосом пробормотала:

— Ты не понимаешь, о чем говоришь…

— Отлично понимаю! — перебил Кинг. — Твой муж Джордж Диас, делая тебе операцию покоррекции дивертикулы толстой кишки, заодно наложил лигатуру на фаллопиевы трубы. И сделал это намеренно. Ясное дело, что с подобной лигатурой ты не могла посещать прежнего гинеколога, — тебе было бы затруднительно объяснить ее происхождение. Итак, ты нашла себе нового гинеколога, сплела вымышленную историю относительно причин появления лигатуры и потребовала удалить ее. Когда я ездил на встречу с твоим новым врачом, тоже придумал историйку относительно проблемы с фаллопиевыми трубами у моей несуществующей жены. Кроме того, я сказал врачу, что ты порекомендовала мне ее как очень знающего специалиста. Гинеколог, будучи связана врачебной тайной, не могла мне поведать многое о тебе, но и того, что сказала, было достаточно, чтобы подтвердить возникшие у меня подозрения. Кроме того, мне стало ясно, что даже снятие лигатуры не помогло, — с тех пор ты лишилась надежды родить ребенка.

— Ах ты, ублюдок! Да как ты смеешь…

Кинг снова перебил ее:

— Твой муж узнал, что у тебя роман с Бобби Бэттлом. Ты увлеклась стариком, как и десятки других женщин до тебя. И Джордж решил отомстить тебе за неверность. Ну а потом ты отомстила ему. — Взяв с полки фотографию Джорджа Диаса, Кинг положил ее лицевой стороной на стол. — Так что не надо больше разыгрывать передо мной безутешную вдову, которую, следует отдать тебе должное, ты все это время довольно правдоподобно изображала.

— Когда Джорджа сбила машина, я лежала на койке в госпитале!

— Совершенно верно. Но готов держать пари, что твой муж рассказал тебе после операции о своем поступке, поскольку хотел, чтобы ты знала, как он отомстил тебе за связь с Бэттлом. И ты из госпиталя позвонила Бобби и все ему рассказала. Он сел в свой «роллс-ройс», поехал к твоему дому и, подкараулив Джорджа, задавил его. Поначалу, правда, я думал, что Бобби сбил жену Роджера Кэнни, поскольку ее смерть также приходилась примерно на это время, но потом мне удалось совершенно точно установить, что она погибла в результате банальной автомобильной аварии. А вот твоего мужа убили, причем с заранее обдуманными намерениями.

— Все это твои домыслы. Но даже если они и верны, я все равно не имею никакого отношения к этому преступлению.

— Действительно, преступление ты совершила позже — когда убила Бобби Бэттла, впрыснув ему в капельницу летальную дозу хлористого калия.

— Немедленно убирайся из моего офиса!

— Я уйду только тогда, когда расскажу все, что намеревался, — бросил Кинг.

— В твоих словах нет логики! Сначала ты утверждал, что мы с Бэттлом были любовниками, теперь заявляешь, что я убила его. И потом: какой у меня мог быть мотив для убийства?

— Ты боялась разоблачения. В тот день, когда его убили, мы встречались с тобой в доме Дианы Хинсон, где Мишель между прочим упомянула, что Бобби пришел в сознание, но говорит бессвязно, городит всякую чушь и называет какие-то никому не известные имена. Но ты все равно очень испугалась, поскольку подумала, что он, находясь в подобном состоянии, может проговориться и, помимо воли, сообщить о ваших отношениях или хотя бы назвать твое имя. Ремми не так проста, и сразу догадалась бы, что к чему. Уж и не знаю, подогревал ли твое намерение тот факт, что Бэттл бросил тебя — как и десятки других женщин, — но точно знаю, что убила его ты. Причем для тебя как врача это не составило большого труда. Ты ведь знала госпитальную рутину, не так ли? Проникла в палату, ввела хлористый калий в контейнер с питательным раствором, поскольку это давало тебе время исчезнуть, и оставила рядом с койкой перышко, а на руку Бэттлу надела часы. Последнее требовалось тебе для того, чтобы перевести стрелки на другого убийцу. Поэтому ты так горячо поддерживала мою версию на предмет того, что Бобби, возможно, убил кто-то из домашних. Но ты допустила одну ошибку — не взяла ничего из комнаты. Факты о кражах с трупов вроде похищения медальона с изображением святого Кристофера и других подобных вещей до сведения широкой публики не доводились, и даже ты ничего не знала об этом. Ну и, соответственно, упустила эту деталь.

Сильвия покачала головой.

— Ты сошел с ума. Если разобраться — такой же псих, как и Эдди. А я еще, глупая, собиралась наладить с тобой отношения…

— А я — с тобой. Так что эта информация всплыла очень вовремя. Мне, можно сказать, повезло…

Лицо Диас исказилось от злобы.

— Надеюсь, ты все сказал? Если все, можешь проваливать. И не вздумай распространять эти лживые домыслы, не то я привлеку тебя за клевету.

— Я еще не закончил, Сильвия.

— О Господи! Значит, мне придется слушать продолжение этого бреда?

— И предлинное! В частности, хочу поведать о том, как ты совершила ограбление дома Бэттлов.

— Похоже, ты еще больший псих, чем я думала…

— Возможно, Бобби в свое время дал тебе ключ и сообщил кодовое слово, отключавшее охранную систему. Ну а Джуниора ты знала, поскольку он, по твоим же словам, тоже делал у тебя кое-какую работу, и тебе не составило труда подставить его. Даже отпечаток его пальца подделала. Кому, как не судебно-медицинскому эксперту, знать, как лучше сделать это. Я не представляю, каким методом ты воспользовалась, но знаю, что для человека опытного ничего невозможного здесь нет.

— Но какого дьявола мне грабить дом Бэттлов? Думаешь, я хотела спереть у Ремми ее обручальное кольцо?

— Нет, на кольцо тебе было наплевать. Имелась еще одна вещь, вызывавшая у тебя большую озабоченность. И хотя ты даже не знала, в доме ли она, все равно решила это проверить. Ну, про секретный ящик в комнате Бобби ты хорошо знала, не знала только, как его открыть, поэтому воспользовалась монтировкой. А заодно решила залезть в секретный ящик Ремми — чтобы вскрытый тайник в комнате Бобби не так бросался в глаза и ни у кого не возникло сомнений в серьезности намерений грабителей. Тем более что ты уже все приготовила для того, чтобы подставить Джуниора. Возможно, о секретном ящике Ремми ты узнала от любовника, но поскольку даже он не знал точно, где этот ящик находится, тебе, чтобы добраться до него, пришлось учинить во встроенном стенном шкафу Ремми настоящий разгром.

— Никак не пойму, что именно я должна была украсть?

— Фотографию, на который вы с Бобби запечатлены вместе. Она сделана на кодаковской бумаге, и некоторые буквы фирменного штампа с обратной стороны снимка отпечатались на дне секретного ящика. Тебе нужно было любой ценой заполучить ее, так как, если бы эту фотографию нашли в ящике Бэттла после его смерти, люди начали бы задавать вопросы относительно того, кто в действительности повинен в смерти твоего мужа. Возможно, доказать твое участие в этом деле и не удалось бы, но пятно на твоей репутации осталось бы до конца жизни. — Тут Кинг сделала паузу и ухмыльнулся. — Забавно… мне только что пришло в голову, что обручальное кольцо Ремми находится у тебя. Скажи, ты надеваешь его на палец, когда остаешься одна, любуешься им?

— Ну все, ты меня достал! Убирайся отсюда. Немедленно!

Детектив не пошевельнулся.

— А без убийства Кайла нельзя было обойтись? Он пытался тебя шантажировать?

— Я его не убивала. Но вот он действительно воровал у меня сильнодействующие препараты, и это непреложный факт.

Шон снова бросил взгляд на ее вешалку.

— В ту ночь, когда убили Бэттла, ты делала аутопсию Хинсон. По твоим словам, Кайл в ту ночь тоже приезжал в морг. Ты, однако, и словом не обмолвилась относительно того, что видела его или разговаривала с ним. Сказала только, что он проник в здание, но это ты могла узнать по записи в памяти электронного замка.

— Разумеется, я его не видела, поскольку находилась в секционном зале и трудилась над телом Хинсон.

— Нет. В десять часов тебя в секционном зале не было. — Кинг ткнул пальцем в вешалку. — Когда ты на работе, пальто, жакет и туфли всегда находятся здесь. К тому же странно проводить аутопсию в столь поздний час, да еще без чьей-либо помощи. И без свидетелей, как это произошло в случае с Хинсон. Ты все время делала внушения Тодду за то, что он не посещает вскрытия, но на аутопсию Хинсон его не пригласила. Потому что в ту ночь тебе предстояло посетить другое место. Конкретно: пробраться в госпиталь и убить Бэттла во время пересменки медсестер. Позже в ту ночь ты сообщила шефу, что заболела, поскольку тебе было необходимо закончить вскрытие Хинсон. Кроме того, ты не могла заставить себя смотреть на труп Бэттла, так как только что убила его и тебе надо было свыкнуться с этой мыслью.

— Инсинуации. Просто я хотела сделать вскрытие как можно быстрее. Мертвец раскрывает свои тайны только в очень короткий период времени после смерти.

— Прибереги эту лекцию для кого-нибудь другого. Я лично уверен, что Кайл принял все упомянутое мной к сведению и попытался шантажировать тебя. И ты пришла ко мне с абсолютно правдивой информацией относительно того, что он ворует у тебя наркотики и продает их. А я сказал тебе, что Тодд займется им на следующий день. Но Уильямсу так и не удалось заняться этим парнем, поскольку к этому времени ты убила его. Возможно, отправилась убивать его сразу после того, как мы отобедали. А во время вскрытия трупа приложила максимум усилий, чтобы найти как можно больше свидетельств насильственной смерти, поскольку имелась Доротея, на которую уже пало подозрение в его убийстве. Полагаю, в твои намерения с самого начала входило подставить ее. Более того, готов держать пари, что в «Афродизиаке» ты узнала ее и поняла, что Кайл именно ей приносил наркотики.

Шон перевел взгляд на лицо бывшей подруги. Она смотрела пустым, ничего не выражающим взглядом и хранила молчание.

— Ну что — стоило пускаться во все тяжкие ради такого монстра, как Бобби? Ты была для него одной из сотни. И он не любил тебя. Бэттл никого не любил.

Сильвия сняла трубку с телефона.

— Или ты уходишь, или я звоню в полицию.

Кинг поднялся с места.

— Для информации. На мысль относительно твоей причастности к этому делу меня навел Эдди. Он знал, что ты убила его отца, и по этой причине хотел тебя прикончить.

— Стало быть, ты начал прислушиваться к суждениям убийцы?

— Слышала когда-нибудь о парне по имени Титус Хаерм?

— Нет.

— Он жил в Швеции. Может, и сейчас живет. В восьмидесятые годы его обвинили в нескольких убийствах, арестовали и посадили в тюрьму. Потом, правда, это дело вроде как пересмотрели и его выпустили.

— И какое отношение все это имеет ко мне? — осведомилась ледяным голосом Сильвия.

— Титус Хаерм работал судебно-медицинским экспертом в Стокгольме. И, как говорят, лично проводил вскрытия некоторых своих жертв. Возможно, это единственный случай в истории криминалистики. Я хотел сказать, до настоящего времени. Эдди оставил ключ к разгадке, но сознательно внес в него некоторые изменения, потому что хотел добраться до тебя раньше полиции. — Шон с минуту помолчал, потом добавил: — Не знаю, виновен ли Титус, но в твоей виновности я не сомневаюсь.

— Между прочим, ты не можешь доказать ни слова из того, что здесь нарассказал.

— Ты права, не могу, — признал Кинг. — По крайней мере сейчас. Но хочу предупредить тебя, что очень постараюсь сделать это. Ну а пока буду жить надеждой, что чувство вины разрушит твою жизнь.

С этими словами Шон вышел из офиса, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 101

В один прекрасный день Кинг и Мишель поднялись на борт самолета и вылетели в Южную Каролину. Там сели в машину и, проведя в дороге около часа, добрались до тюрьмы с чрезвычайно строгим режимом, куда после суда перевели Эдди. В этой тюрьме Бэттлу предстояло провести остаток жизни. Максвелл решила не заходить внутрь, так что Шон отправился в комнату для свиданий в одиночестве.

На встречу заключенный пришел в кандалах в сопровождении четырех здоровенных сотрудников тюрьмы, ни на секунду не спускавших с него глаз. Голова его была обрита наголо, а лицо и руки украшали многочисленные шрамы, полученные, как подозревал Кинг, в драках с сокамерниками. Подумав о том, что шрамов на теле еще больше, детектив уселся на стул напротив заключенного. Их разделяла стена из плексигласа толщиной около дюйма. Перед встречей Шона предупредили, что, согласно инструкциям, он не имеет права делать резких движений.

Кинг подумал, что исполнение этого пункта затруднений у него не вызовет.

— Мне следовало спросить, как вы поживаете, но и без вопросов понятно, что не очень.

Эдди пожал плечами:

— Все не так плохо. Главное, придерживаться базового правила — убей, если не хочешь, чтобы убили тебя. Как видите, я пока еще жив и сижу перед вами. — Бэттл с любопытством посмотрел на посетителя. — Вот уж не думал, что увижу вас снова.

— У меня к вам несколько вопросов. Кроме того, нужно кое-что сообщить вам. Выбирайте, с чего начнем?

— Давайте начнем с вопросов. Местные обитатели почти ничем не интересуются и вопросов не задают. Поэтому я большую часть времени провожу в библиотеке. Также качаюсь, играю и пытаюсь создать нечто вроде спортивной команды из здешних парней. А вот писать картины мне не позволяют. Боятся, должно быть, что я утоплю кого-нибудь в ведре с краской. Так здесь смотрят на живопись…

— Первый вопрос. Воплощению вашего плана в жизнь способствовала болезнь отца, не так ли?

Эдди согласно кивнул:

— Я долго думал об этом. Но похоже, пока отец был здоров, мне не хватало смелости, чтобы приступить к делу. Но когда его хватил удар, у меня в голове словно что-то щелкнуло: сейчас или никогда.

— Второй вопрос. Почему убили Стиви Кэнни? Раньше я думал, что вы сделали это ради матери, но теперь признаю свою ошибку.

Эдди покрутился на стуле, звеня кандалами. Мгновенно один из стражников повернул голову в его сторону. Бэттл улыбнулся и помахал ему рукой — дескать, все в порядке, приятель. Потом посмотрел на Кинга.

— Мои родители допустили, чтобы брат умер. А потом мой папаша с какой-то шлюхой нагулял на стороне еще одного сына. Ну так вот: я не нуждался в другом брате. А этот Стиви Кэнни, говорят, вырос на удивление здоровым и крепким. Таким по справедливости должен был быть Бобби! Вы слышите — Бобби! — Он перешел на крик, и стражники как по команде повернув головы, посмотрели на заключенного. Кинг не знал, кто из них страшнее и опаснее — убийца или эти зловещего вида парни.

— Третий вопрос. Почему убили Джуниора? Поначалу я полагал, что вы сделали это, поскольку он ограбил вашу мать, но теперь знаю, что вам по большому счету было на это наплевать.

— При ограблении получил серьезное повреждение портрет брата.

— Я знаю. Ваша мать показывала мне его.

— На этом портрете Бобби запечатлен до того, как болезнь произвела над ним свою разрушительную работу. — Эдди сделал паузу и положил перед собой скованные кандалами руки. — Между прочим, я написал этот портрет и всегда очень любил его. И хотел, чтобы он висел в спальне у матери, дабы она, глядя на него, вспоминала о своих прегрешениях по отношению к Бобби. Когда я увидел, что портрет порван, чуть с ума не сошел от злости и огорчения. И сказал себе: тот, кто сделал это, умрет. А так как я думал, что это сделал Джуниор, соответственно вынес смертный приговор ему.

Кинг зябко повел плечами при мысли о нестандартных причинах, подвигших Эдди на убийство.

— На тот случай, если вам это интересно, могу сообщить, что Ремми тоже очень расстроилась, когда увидела повреждение на портрете, хотя и старалась не афишировать этого.

— Моей матери просто повезло, что мне не хватило духу взяться за нее.

— Скажите, вы имитировали приемы многих известных серийных убийц из-за Чипа Бейли?

Бэттл расплылся в ухмылке.

— О, старина Чиппи… Все время хвастал своим опытом и обширными познаниями, стараясь показать, насколько он умнее окружающих и как много знает о серийных убийцах, их модусе операнди. Утверждал, что может выследить и взять даже самого умного из них. Что ж, я принял брошенный им вызов — мои результаты говорят сами за себя.

— Что бы вы сделали, если бы ваш отец не был убит?

— Сам прикончил бы его. Но прежде рассказал бы о том, скольких людей убил и по какой причине. Мне хотелось, чтобы он понял, каких мерзостей натворил, и хотя бы раз в жизни взял на себя ответственность за содеянное.

— И последний вопрос. Зачем вы брали с трупов разные вещи?

— Чтобы потом спрятать их в доме Харольда Робинсона и свалить вину на него. — Бэттл сделал паузу, с минуту о чем-то размышлял, после чего тихим голосом добавил: — Боюсь, в этом смысле я почти не отличаюсь от своего старика.

Кинг понимал, что это признание далось Эдди с большим трудом, так как являлось самым суровым обвинением, какое убийца выдвигал против себя самого. Детектив задал вопрос, с тем чтобы услышать это.

— Ну, что вы хотели мне сообщить? — осведомился заключенный, вновь сосредоточиваясь на разговоре.

Шон понизил голос до шепота:

— То, что вы были правы относительно Сильвии. Я встретился с ней и сказал, что знаю о совершенных ею преступлениях. Но на этом все и кончилось, поскольку у меня нет доказательств. Впрочем, я очень стараюсь добыть их и не успокоюсь, пока мне не удастся сделать это.

— Вы воспользовались ключом, который я вам оставил на стене, не так ли?

— Да.

— Я узнал об этом парне, Титусе Хаерме, когда в компании Чипа Бейли ездил на экскурсию в центр ФБР в Куонтико.

— Сильвия покинула Райтсберг. Вероятно, начала где-нибудь новую жизнь под новым именем.

— Повезло ей…

— Я никому не рассказывал об этом, даже Мишель.

— Полагаю, дело уже не имеет никакого значения.

— Оно имеет очень большое значение, Эдди. По крайней мере для меня. Просто я в данное время не могу дать ему ход, так как не имею серьезных улик против нее. Эта дама отлично умеет заметать следы. Но это не значит, что я не буду стараться ее поймать. — Кинг поднялся. — Я ухожу. И боюсь, мы больше не встретимся.

— Знаю. — Поднимаясь с места, Эдди неожиданно выпалил: — Эй, Шон! Передайте Мишель, что я не собирался убивать ее или причинять ей вред. Скажите также, что я получил истинное наслаждение, когда танцевал с ней.

Детектив некоторое время наблюдал, как стражники выводили звеневшего кандалами Эдди из комнаты, и когда за ними захлопнулась дверь, подумал, что видел его в последний раз. По крайней мере он очень на это надеялся.

Когда Кинг, выходя из тюрьмы, пересекал зал для посетителей, к нему подошел надсмотрщик и протянул какой-то сверток. На недоуменный вопрос надсмотрщик ответил, что сверток пришел по почте на имя Кинга и хранится в приемной уже довольно давно. Осмотрев сверток, Шон пришел к выводу, что он адресован скорее Мишель, нежели ему, но молча забрал его с собой.

— Что это? — спросила напарница, когда он сел в машину.

— Посылка для тебя. Мы остановимся на ленч в придорожном кафе, которое видели на пути сюда, и ты сможешь ознакомиться с ней во всех деталях.

Хотя придорожное кафе оказалось шумным и грязноватым, а его посетители в подавляющем большинстве представляли собой водителей большегрузных грузовиков, кормили там довольно вкусно, а кофе подавали свежезаваренный и очень горячий. Детективы нашли себе столик в задней части зала и принялись за ленч.

— Не хочешь узнать, как поживает Эдди?

— Не хочу. Он что — спрашивал обо мне?

Кинг было заколебался, но потом твердым голосом произнес:

— Нет, не спрашивал. И вообще не упоминал твоего имени.

Мишель торопливо проглотила кусок сандвича и запила большим глотком кофе.

— Одна вещь во всем этом деле по-прежнему вызывает у меня недоумение.

— Только одна? — наигранно улыбнулся Шон.

— Что находилось в секретном ящике Ремми? Я имею в виду предмет, который она так старалась вернуть…

— Полагаю, речь идет о письмах некоего джентльмена, знавшего ее в прошлом.

— Значит, у нее была-таки интрижка на стороне?

— Ну нет. Это скорее случай так называемой неразделенной любви, когда о своих чувствах сообщают не при личной встрече, а в письмах. Тем не менее эти письма почему-то очень важны для нее.

— Интересно, кто этот неизвестный джентльмен?.. — Мишель неожиданно замолчала на полуслове, а потом, округлив глаза, произнесла: — Неужели это…

— Да, — быстро ответил Кинг. — Да. Но с тех пор прошло уже много лет. Кроме того, этот джентльмен не сделал ничего, что могло бы запятнать его имя. Просто он любил женщину, оказавшуюся недостойной его чувств.

— Господи, как все это печально…

Детектив помог Максвелл вскрыть посылку, после чего они некоторое время рассматривали ее содержимое.

В пакете находился написанный Эдди портрет Мишель, облаченной в белое бальное платье.

Шон с минуту переводил взгляд с картины на партнершу и обратно, но упорно хранил молчание. Напарница тоже ничего не говорила. Детективы молча расплатились за ленч и вышли из заведения. Однако прежде чем сесть в машину, Максвелл подошла к стоявшему у кафе мусорному ящику и сунула картину туда.

— Ну что, едем домой? — спросил Кинг, едва спутница опустилась в водительское кресло.

— О да…

Она надавила на педаль газа, и машина, сорвавшись с места, помчалась по улице, оставляя за собой клубы пыли.

Примечания

1

Около 178 см. — Здесь и далее примеч. ред.

(обратно)

2

Псевдоним, которым в англосаксонском праве обозначают неопознанные жертвы женского пола.

(обратно)

3

Около 175 см.

(обратно)

4

Около 4 °C.

(обратно)

5

Около 165 см.

(обратно)

6

Около 21 °C.

(обратно)

7

Около 170 см.

(обратно)

8

Колледж Вильгельма и Марии — престижный колледж высшей степени в штате Пенсильвания.

(обратно)

9

Около 465 кв.м.

(обратно)

10

Около 188 см и 100 кг.

(обратно)

11

На жаргоне автовладельцев — «БМВ».

(обратно)

12

Около 140 кв. м.

(обратно)

13

Около 193 см и 122,5 кг.

(обратно)

14

Около 136 кг.

(обратно)

15

Около 183 см.

(обратно)

16

Около 1540 кг.

(обратно)

17

Около 24 °C.

(обратно)

18

Около 27,5 °C.

(обратно)

19

Самая большая костная рыба в мире; достигает в длину 3 м.

(обратно)

20

Около 5 кг.

(обратно)

21

81 кв. км.

(обратно)

22

Около 100 кг.

(обратно)

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • Глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Глава 41
  • Глава 42
  • Глава 43
  • Глава 44
  • Глава 45
  • Глава 46
  • Глава 47
  • Глава 48
  • Глава 49
  • Глава 50
  • Глава 51
  • Глава 52
  • Глава 53
  • Глава 54
  • Глава 55
  • Глава 56
  • Глава 57
  • Глава 58
  • Глава 59
  • Глава 60
  • Глава 61
  • Глава 62
  • Глава 63
  • Глава 64
  • Глава 65
  • Глава 66
  • Глава 67
  • Глава 68
  • Глава 69
  • Глава 70
  • Глава 71
  • Глава 72
  • Глава 73
  • Глава 74
  • Глава 75
  • Глава 76
  • Глава 77
  • Глава 78
  • Глава 79
  • Глава 80
  • Глава 81
  • Глава 82
  • Глава 83
  • Глава 84
  • Глава 85
  • Глава 86
  • Глава 87
  • Глава 88
  • Глава 89
  • Глава 90
  • Глава 91
  • Глава 92
  • Глава 93
  • Глава 94
  • Глава 95
  • Глава 96
  • Глава 97
  • Глава 98
  • Глава 99
  • Глава 100
  • Глава 101
  • *** Примечания ***