Вернуться домой [Ширли Басби] (fb2) читать онлайн

Ширли Басби Вернуться домой

Глава 1

Стоя на маленькой веранде позади дома и глядя на раскалённый обезвоженный пейзаж внизу, Роксанна Боллинджер решила, что ненавидит сентябрь в Оук-Вэлли – Дубовой Долине. И август. И июль, вероятно, тоже. Долина иссохла от жары, пастбища стравлены, сенокосные угодья, стоявшие под паром после покоса, выгорели на солнце до жёлтого и желто-коричневого цвета, за исключением, напомнила себе Роксанна, тех участков долины, где уровень грунтовых вод достаточно высок, и земля остаётся зелёной круглый год. Она скорчила гримаску. Жаль, что из окон недавно приобретённого ею дома не видно таких участков – в это время года было бы приятно смотреть на зеленеющие поля. Роксанна пожала плечами. С другой стороны, ведь если бы она могла видеть поля, то перед ней не открывался бы такой великолепный вид на гору Себастьян, а также  на другие горы и холмы, круто спускавшиеся ко дну долины с восточной стороны.

Не лучшее время года для долины, признала Роксанна… по крайней мере, ей так кажется.

И вновь молодая женщина задалась вопросом: какого дьявола она здесь делает? Да ещё и дом купила. Она оглянулась на небольшое строение с доходящей почти до земли двускатной крышей, и мысленно поправилась: не дом, а хижину. Ей следовало бы находиться сейчас в Нью-Йорке. На Парк-Авеню в своём роскошном фешенебельном пентхаусе с кондиционером. Предвкушая те сказочные развлечения, что может предложить город, с восторгом предчувствуя вибрирующее возбуждение, испытываемое ею на людных улицах; готовая покориться обаянию и жизненной силе мегаполиса. Всё, что только можно пожелать, было бы к её услугам. А если бы она не захотела выходить, один телефонный звонок – и всё, что ей угодно, доставили бы прямо к порогу: одежду, еду, драгоценности, красивых мужчин…

При мысли о последнем красивом мужчине, вошедшем в её жизнь, Роксанна скривилась. Тодд Спуртинг был ответственным редактором большого нью-йоркского издательства, и их связь длилась в общей сложности почти пять недель. Они встретились в прошлом июне в пабе, на одной из тех блестящих вечеринок, которые проводятся по случаю выхода в свет биографии какой-нибудь знаменитости, и, Роксанна не могла не признать, что это было вожделение с первого взгляда. Будучи одной из самых востребованных топ-моделей, чьё лицо часто украшало обложки журналов подобных «Cosmo»  или «Vogue», и получившей заслуженную известность благодаря готовности демонстрировать свои едва прикрытые прелести в каталоге «Victoria's Secret», она нередко бывала на подобных вечеринках. Как обнаружила Роксанна, жизнь знаменитости видна ровно на столько, на сколько выставлена напоказ, и поскольку считалось, что она сама принадлежит к элите, её приглашали повсюду. Она едва не отказалась идти на эту вечеринку. Недавно вернувшись из Дубовой Долины после свадьбы своего брата, Слоана, Роксанна чувствовала себя выбитой из колеи и расстроенной. Тем вечером она почти уже решила остаться дома – перспектива быть ещё одним безликим телом в ещё одной сверкающей толпе не казалась ей привлекательной, и последние несколько лет её всё чаще настигало подобное чувство. Но, в конце концов, она решила, что ночь в компании знаменитостей и тех, кто только хочет ими стать, может оказаться приятнее, чем созерцание стен в собственных апартаментах.

На вечеринку она отправилась не в поисках романа. Роксанна фыркнула. О Боже, конечно, нет! В сущности, она пребывала в мрачном настроении и не была расположена общаться с какими-либо мужчинами вообще. Не то, чтобы они ей не нравились, – в целом нравились. Однако в последнее время Роксанна стала думать, что на самом деле от мужчин больше беспокойств, чем пользы. Возможно, со вздохом предположила она, в её жизни наступил момент, когда хочется сосредоточиться на собственных желаниях, не учитывая, что может понравиться – или не понравиться – кому-то ещё. Решение вернуться в Дубовую Долину было очень важным, и, честно говоря, ей хотелось избавиться от смятения, вносимого мужчинами в её жизнь. А потом она увидела Тодда Спуртинга… Он представлял собой воплощение женской мечты: воспитанный, вежливый, тактичный и совершенно без ума от неё. Высокий, красивый, широкоплечий блондин, с самыми голубыми глазами, которые ей когда-либо доводилось видеть. И в то мгновение, когда их взгляды встретились… Роксанна скривила губы. С того момента, как их взгляды встретились, она начала думать не головой, а другой частью тела. Очевидно, и Тодд тоже, так как менее чем через месяц после знакомства они уже жили вместе в её апартаментах. И спустя всего неделю после этого она вышвырнула Тодда пинком под его замечательный зад – его замечательный женатый зад, – испытывая к себе такое же отвращение, как и к нему.

Роксанна покачала головой, её грива блестящих иссиня-чёрных волос сверкнула в лучах жаркого солнца, как крыло ворона. “А ведь можно подумать, что в моём возрасте, я должна бы уже лучше соображать, – иронично подумала она. – Без малого двадцать лет насыщенной бурной жизни должны были научить меня не быть столь импульсивной, чтобы в свои почтенные тридцать восемь я не была настолько безумна, чтобы не долго думая упасть в объятия ближайшей мускулистой пары рук”. Выяснение факта, что Тодд женат, о чём он так кстати забыл упомянуть, когда они вместе рухнули в постель, стало ударом по её гордости и самоуважению. Роксанна была в ужасе. При всей своей скандальной репутации она не интересовалась женатыми мужчинами. И хотя молва каждую неделю приписывали ей нового любовника, правда заключалась в том, что их было не так уж и много. Роксанна задумалась. Наверное, их можно пересчитать на пальцах одной руки. К сексу она всегда относилась более осмотрительно, чем многие её сверстницы. Сказывалось воспитание в Дубовой Долине. Даже в богатом и влиятельном клане Боллинджеров ценности, считающиеся в наши дни старомодными, оставались нормой. Пусть она и стряхнула прах родной земли со своих ног в девятнадцать, отбросить нравы долины оказалось сложнее. И, кроме того, при всех безумствах, она никогда не прыгала в постель с первым встречным. Так почему же с Тоддом всё произошло иначе?

Роксанна прикусила губу. Она не была неразборчивой в связях. Она никогда не была неразборчивой, даже в шальные двадцать лет, будучи ненасытной и страстно желающей на собственном опыте познать жизнь и всё, что та может предложить ей. Роксанна стремилась приобрести искушённость и лоск, решительно настроенная показать всему миру, что она не просто красивая деревенщина из какой-то пасторальной глуши. Конечно, она совершала ошибки. Этого нельзя отрицать. Она была молодой, самонадеянной, ну и да, возможно, заносчивой, безусловно уверенной, что готова покорить мир. Как ребёнок, получивший полную волю в кондитерской. Но ведь и в самом деле, Нью-Йорк был чем-то вроде кондитерской для девушки, выросшей в местах, где не было светофоров, не говоря уж о неоновых огнях.  И ни одного ресторана “Бургер кинг” или торгового центра в поле зрения. Можно было найти оправдания для некоторых из тех ранних ошибок, но связь с Тоддом Спуртингом потрясла её. Она просто один раз взглянула в эти его гипнотические голубые глаза, и… Роксанна хмыкнула. И повела себя как глупый подросток, влюбившийся в первый раз. Но это не было любовью – у неё оставалось достаточно здравого смысла, чтобы осознать этот факт. Это было… О, дьявол, она проявила совсем не свойственные ей глупость и беспечность. Может быть, её взор всё еще был затуманен мечтами от созерцания того, как Слоан и Шелли обменялись свадебными обетами, и на какой-то безумный миг, когда, подняв глаза, она увидела лицо Тодда, ей пришла в голову мысль найти такую же любовь, как та, что связала её брата с его новобрачной. Роксанна покачала головой. Какая она, на самом деле, глупая и сентиментальная. И импульсивная, к тому же. Она глубоко вздохнула. И твёрдо решила попытаться больше никогда не быть импульсивной – особенно в том, что касается мужчин. Ей не нужен мужчина в жизни, и тем более сейчас, когда она пустилась в совершенно новую авантюру. И Роксанна невольно улыбнулась.

Её взгляд упал на долину. Итак, она здесь. Снова в Дубовой Долине. Там, откуда почти двадцать лет назад изо всех сил торопилась сбежать, но сейчас… Странно, подумала она, что после всех лет, счастливо пролетевших в очаровании и шуме крупнейших городов – Лондона и Парижа, Мадрида и Афин – она обнаружила, что её всё больше влечёт к спокойствию и предсказуемости Дубовой Долины. Если когда-то она с трудом вынуждала себя примерно раз в два года ненадолго возвращаться домой, то в последние несколько лет её визиты становились всё более частыми и продолжительными, ее все чаще одолевала тоска по Долине, задевая скрытые струны сердца. Она обнаружила, что развлечения, прежде приводившие её в восторг, стали казаться скучными и обыденными. Роксанна криво усмехнулась. Те самые слова, что она когда-то использовала применительно к Дубовой Долине. Забавно, как повернулась жизнь. Теперь все прочие места казались скучными и обыденными, а зов Дубовой Долины стал непреодолимым.

Сначала она сочла свою тоску по долине прихотью, но вместо того, чтобы уменьшаться, её потребность находиться в родных местах, только росла. И она поняла, что устала быть Роксанной – лицом и телом, продающим миллионы журналов и, без сомнения, столько же пар откровенного нижнего белья. Ей хотелось быть просто-напросто Рокси, старшей дочкой Боллинджера. Сестрой Слоана. И Росса, и Илки, и Сэма. Надеть потёртые синие джинсы и изношенные ботинки и пройтись в местный магазин подарков “У Хизер-Мэри-Мари”, и чтобы с ней поздоровалось с полдюжины людей, которые знали её с тех пор, как она родилась, и на которых ни её лицо, ни тело, ни репутация не производили бы ни малейшего впечатления. Ей хотелось жить, не будучи всегда на виду, под прицелами фотоаппаратов, в эпицентре сплетен… Роксанна усмехнулась. Пожалуй, её занесло. Долина славилась своими сплетниками, и можно не сомневаться, что покупка ею фермы, покойный владелец которой, по слухам, выращивал коноплю, в настоящее время -  самая горячо обсуждаемая тема по всей долине. Усмешка Роксанны стала шире. По крайней мере, это немного разрядит обстановку вокруг Слоана и Шелли и даст местным жителям новую пищу для разговоров. Июньский брак Слоана Боллинджера и Шелли Грейнджер взбудоражил всю Долину. И не только благодаря стремительности, с которой развивалось ухаживание, но и из-за самого факта женитьбы Боллинджера на Грейнджер. Вражда между этими кланами в Долине была излюбленной притчей во языцех, хотя имела место скорее цепь конфликтов, нежели одно конкретное столкновение. Просто Боллинджеры и Грейнджеры естественным образом занимали противоположные позиции… во всем. Хотя основные конфликты произошли десятки лет назад, всякий раз, когда Боллинджеры и Грейнджеры сталкивались лицом к лицу, вся Долина, затаив дыхание, с жадно горящими глазами ожидала, полетят ли искры на пустом месте. Чаще всего так и случалось, но иногда, как в случае Слоана и Шелли… С лёгкой завистью Роксанна мечтательно улыбнулась. В случае Слоана и Шелли произошло чудо.

Встряхнувшись, Роксанна вернулась в дом. В хижину, поправила она себя, и снова задалась вопросом: о чём она думала, когда покупала её. Словно Боллинджеры не владели тысячами акров земли в долине, в предгорьях и горах, окружающих Долину, где она могла бы обосноваться. Или будто её не приняли бы со всем радушием, если бы она остановилась на сколько пожелала бы, в семейном особняке на дне долины, в доме, где прошло её детство. Да её родители были бы в восторге! А если бы Роксанна захотела, её отец, Марк, построил бы для неё отдельный дом на одном из многочисленных участков, принадлежащих семье. У неё не было необходимости покупать шестьсот сорок акров – целую квадратную милю – почти непригодной для использования земли в гористой местности на западе долины. Она и сама признавала, что этот участок не самый лучший. В целом, ей принадлежало, вероятно, всего около восьмидесяти акров земли, которую можно было бы назвать ровной, да и то лишь в самом широком значении этого слова. Остальная земля представляла собой крутые, покрытые лесом склоны холмов с разбросанными тут и там слегка покатыми террасами, составлявшими часть восьмидесяти акров “ровной” земли. Здесь не было даже больших лесных угодий – слишком много подлеска, ползучей ежевики, оленьего кустарника и медвежьей ягоды росло среди дубов и земляничников, перемешанных с соснами и пихтами. Но всё это – её личная собственность, с гордостью подумала Роксанна. Приобретенная  на её собственные деньги. Не на семейные. Ей ни с кем не придётся это делить. Всё принадлежит только ей. А что касается хижины, которая прилагалась к земле…

Роксанна была уверена, что ни один уважающий себя Боллинджер, кроме неё, не стал бы рассматривать это грубое каркасное строение из дерева в качестве предполагаемого жилья. Она рассмеялась про себя. Её назовут сумасшедшей – как уже назвала сестра Илка, а родители не менее дюжины раз подозрительно спросили, уверена ли она, что это – именно то, чего она хочет. И Роксанна заверила их, что да, именно это ей и нужно. Земля была по-своему хороша, но особенно ей понравилась хижина. У неё, заявила Роксанна своему потрясённому семейству, есть потенциал. Домик невелик, но имеет всё необходимое – или будет иметь, как только Роксанна его достроит и перестроит. Конечно, ей была понятна их реакция – несколько месяцев жилище оставалось пустым, туда неоднократно вламывались местные вандалы и фактически разгромили его. Не удовольствовавшись ущербом, нанесённым хижине, они рыскали вокруг и сломалинесколько стен в маленькой насосной будке и в полуразвалившейся лачуге, которая служила гаражом. Роксанна покачала головой. Варвары нанесли достаточный урон участку -  ни одно строение не избежало их отметин. Роксанне потребовалось несколько дней тяжёлой изнурительной работы, чтобы сделать хижину почти пригодной для жилья – если не обращать внимания на повреждения стен и полов, которые подождут до реконструкции. Остальными постройками она заниматься не стала. Гараж будет снесён, а на его месте построен новый, то же самое относится и к насосной, а в настоящее время она могла жить, невзирая на причинённый этим сооружениям ущерб.

Выстроенный на самом краю одной из террас, домик в стиле «А-фрейм» почти на три тысячи футов возвышался над дном долины. С веранды и из выходящих на восток окон, высотой от пола до потолка, открывались грандиозные виды. Основной этаж, если не считать небольшой кухоньки, спальни размером со шкаф и спрятанной в углу крошечной ванной, занимала одна просторная комната. На верхнем этаже располагались ванная большего размера и две комнаты. Интерьер оставлял желать лучшего, но Роксанна не сомневалась, что неустанный труд и толстая чековая книжка очень скоро всё преобразят так, как она пожелает.

В настоящее время за исключением девственно-скромной односпальной кровати, лампы с батарейным питанием, дубового журнального столика, переносного CD-плейера, и нового двухдверного холодильника-морозильника миндального цвета, настроенного, чтобы работать на пропане, в комнате ничего не было. Первоначальное оборудование кухни состояло из помятой  раковины из нержавейки, плиты с духовкой на пропане и пары металлических шкафчиков. Роксанна сморщила носик. Очевидно, покойный разводчик конопли не слишком много готовил.

Конечно, напомнила она себе, нельзя считать доказанным, что бывший владелец участка Дирк Астон действительно выращивал коноплю. Всё это не более чем домыслы коренных жителей Долины. Как ещё, задавали они вопрос, нигде не работая и безо всяких легальных  источников дохода, можно получать достаточно денег, чтобы жить там, наверху, совершенно одному? А внедорожник новейшей модели, на котором он ездил? Где он взял деньги, чтобы купить его? А зачем ему те две теплицы и чёрный пластиковый трубопровод, проложенный по всему участку? А вспомните эти многочисленные рулоны проволочной сетки и бесконечные мешки навоза? И не говорите, что он не выращивал травку! Когда Роксанна возражала, что если бы род его занятий был столь очевиден, то Дирка давно бы арестовали и конфисковали его имущество, мудрецы принимали глубокомысленный вид. По их мнению, Дирк был слишком мелкой сошкой, чтобы за ним охотились CAMP^[1] и окружная прокуратура. Вокруг много таких же парней, как Дирк. В конторе шерифа о них знают, но не воспринимают всерьез, поскольку есть преступления посеръёзней, чем выращивание небольшого количества конопли, а дела поважнее, чем доставлять неприятности таким парням, как Дирк.

Роксанна не сомневалась, что в Долине правильно понимали ситуацию, но это её не пугало. Она влюбилась в это место. Оно было уединённым, однако город располагался всего шестью милями ниже по извилистой гравийной дороге, на преодоление которой требовалось почти двадцать минут – и это в хорошую погоду. От ближайшего и единственного соседа, Ника Риоса, живущего в доме Грейнджеров, участок Роксанны отделяли несколько густо заросших лесом миль, и после скученного, кишащего людьми Нью-Йорка было приятно сознавать, что можешь гулять голышом за пределами собственного дома или петь йодлем^[2] при луне, и никто тебя не увидит и не услышит. Ничего такого Роксанна делать не собиралась. Но могла бы. Если бы захотела.

Усмехнувшись про себя, Роксанна вошла в хижину. Вынула бутылку воды из нового холодильника и, открутив крышку, неторопливо вышла через другую дверь. Здесь тоже была маленькая веранда, на этот раз – крытая, и с неё открывался чудесный вид на небольшой пологий луг, за которым  виднелся лесистый склон холма. Как и во многих других домах в сельской местности, задняя дверь хижины служила одновременно и парадным, и черным входом. Раньше Роксанне казался странным обычай подъезжать к дому сзади, пока она не приняла во внимание тот факт, что спереди открываются виды, и никто в здравом уме не пожертвует пейзажем ради палисадника или подъездной дорожки. Широко обсуждаемые теплицы располагались к югу от хижины, и, потягивая воду из бутылки, Роксанна уже начала двигаться в том направлении, когда её ушей достиг звук приближающегося автомобиля.

Она никого не ждала, и, озадаченная, повернула обратно, в направлении широкой гравийной площадки, где был припаркован её собственный стильный джип с откидным верхом. Секундой позже красный полноприводной грузовик грузоподъёмностью в одну тонну, с рёвом преодолел последний подъём и остановился в облаке пыли.

Когда Роксанна узнала грузовик и очень высокого, крупного мужчину, вылезавшего из него, её позвоночник будто одеревенел, а пальцы сжались вокруг бутылки. Джеб Дилэни. Безусловно, это был последний человек, которого она хотела бы видеть.

Словно настоящий хозяин этой земли, Джеб неторопливо направился к тому месту, где стояла Роксанна. Когда-то она предполагала, что окружающая его аура властности проистекает из его работы – детективом в ведомстве шерифа. От него исходило ощущение сдерживаемой мощи, как от большого, вышедшего на охоту тигра на тонком поводке, и, в конце концов, даже она пришла к заключению, что он вёл себя так неумышленно, просто он… Джеб.

Джеб Дилэни нравился очень многим. Пожилые леди обожали его до умопомрачения, молодые – падали в обморок от его улыбок; мужчины восхищались им, а мальчики хотели вырасти и стать такими, как он. Практически все считали Джеба славным малым. Но только не Роксанна. Он досаждал ей, и так было всегда. Ей хватало пяти минут в его присутствии, чтобы у нее появлялось желание стукнуть его чем-то тяжелым. И это чувство было далеко не новым – Роксанна испытывала его с семнадцати лет, с тех пор как он арестовал её за хранение сигарет с марихуаной. Она была смущена и унижена, как только может быть девочка-подросток, и этого она ему так и не простила. Строгое первое предупреждение и конфискация наркотиков были адресованы не ей, о нет, это было сделано в назидание остальным. Вероятно, потому, раздражённо подумала Роксанна, что она дружила с братом Джеба Минго, и Джеб не хотел, чтобы того развращали. Это происшествие было наихудшим в её юные годы – вся Долина знала историю о том, как Джеб на школьной автостоянке надел на неё наручники, а затем запихнул на заднее сиденье своего патрульного автомобиля. К счастью, он не забрал её в тюрьму, как выпучив глаза, думали все её друзья, включая Минго. Джеб отвёз её домой и всю дорогу бранился так, что это до сих пор приводило её в замешательство. Без лишних слов он передал её родителям, и до конца учебного года она терзалась и сносила их разочарованные взгляды – ей это было крайне ненавистно. И ещё ей было ненавистно понимание того, что она специально  выставляла наркотики напоказ практически под носом Джеба, просто-таки провоцируя его. Роксанна нахмурилась. Ну, он и отреагировал соответственным образом. И полностью испортил ей тот учебный год. Тут её лицо просветлело – благодаря этому событию она приобрела некоторый авторитет среди своих друзей.

Те времена давно прошли и годы сгладили острые грани её самомнения, однако и сейчас вид Джеба Дилэни всё так же задевал её за живое. Размышляя об этом, Роксанна приходила в недоумение. Она быстро заводила друзей, её считали обаятельной, говорили, что с ней легко работать. Ей нравились люди – в противном случае она не смогла бы добиться такого успеха. Но Джеб Дилэни… Он действовал ей на нервы и заставлял вставать дыбом волоски у неё на затылке… Однако при этом, назойливо встрял тихий внутренний голос, он возбуждал её сильнее, чем какой-либо другой мужчина, которого она когда-либо встречала в своей жизни.

Высокого роста – шесть футов и пять дюймов, широкоплечий. Мускулистые руки скрыты под простой хлопковой рубашкой голубого цвета. Плотно сидящие, вылинявшие синие джинсы обтягивают худые бока и мощные бёдра, как вторая кожа. Солнцезащитные очки, запылённые чёрные ботинки и широкополая чёрная шляпа стетсон довершают наряд.

Глядя на него с таким же воодушевлением, как смотрела бы на вторжение гремучих змей, Роксанна требовательно спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Джеб остановился примерно в двух футах от неё и снял очки. Его красивое лицо отражало различные чувства, пока пристальный взгляд блуждал по ней, охватывая и бесконечно длинные загорелые ноги, видневшиеся из-под шорт в розовую полоску, и твёрдые груди, лишь наполовину прикрытые вырезом белого топа с бретельками, завязанными на шее. Несколько раз за свою карьеру – не слишком часто – Роксанна позировала обнажённой, но никогда она не чувствовала себя настолько голой, как сейчас, под скользящим по ней взглядом всепонимающих чёрных глаз Джеба Дилэни.

Роксанна поджала губы:

– Повторяю: что ты здесь делаешь?

– Может, просто по-соседски зашёл? – предположил Джеб, изгибая бровь.

Она фыркнула.

– Не имею понятия, под какой скалой ты сегодня ночевал, Джеб, но мы не соседи.

Он потёр подбородок.

– Да, наверное, нет, – он огляделся. – Кажется, ты купила необычное для себя владение.

– И почему ты думаешь, что это тебя касается?

Джеб вздохнул и сдвинул свою чёрную шляпу на затылок.

– Ты со всеми такая колючая или только со мной?

Роксанна сладко улыбнулась.

– Только с тобой – все остальные мне симпатичны.

Он ухмыльнулся, из-под густых чёрных усов блеснули белые зубы. И от этого он стал похож на разбойника, на очень, очень привлекательного разбойника, и Роксанне не понравилось то, как её сердце подпрыгнуло при виде ухмылки Джеба. Вот козёл!

Она топнула ногой.

– Ты собираешься сказать мне, что ты здесь делаешь, или мы всё утро проведём, обмениваясь оскорблениями?

– Принцесса, я не оскорблял тебя… пока. Но продолжай выдавать остроумные замечания этим своим прелестным ротиком, и, возможно, мне придётся что-нибудь предпринять, – его взгляд устремился к губам Роксанны, и в воздухе между ними стало быстро нарастать нечто тёмное и властное. Затем Джеб как будто встряхнулся и перевёл дыхание. – Послушай, – спокойно продолжил он, – я просто хотел выяснить, правдивы ли слухи о том, что ты купила этот участок, – он обвёл взглядом пространство вокруг себя. – После того, как Дирк был убит, мы с Дэнни приезжали сюда, чтобы проверить и перепроверить это место – здесь всё было вверх дном. Никак не ожидал, что ты купишь нечто подобное. Вот я и подумал, поеду и посмотрю. И раз ты здесь, полагаю, это единственный случай, когда слухи Долины оказались совершенно правдивы.

Она вела себя грубо и понимала это. Роксанна ненавидела себя за то, что делает, но просто не могла остановиться. Опустив глаза на свои выглядывающие из вьетнамок пальцы ног с окрашенными в розовый цвет ногтями, она совершила сверхусилие и пробормотала:

– Молва правдива, я купила участок.

– Почему? Я уже говорил, что это не то место, которое, по общему мнению, могла бы купить великая Роксанна, прославленная и богатая. Ну, особняк в Сан-Франциско, куда ты могла бы приглашать своих знаменитых друзей и устраивать там разнузданные вечеринки, да, я мог бы понять. Но это? Берлога убитого наркодельца в тьмутаракани? Только не говори мне, что подумываешь немного подзаработать, выращивая марихуану! – и невозмутимо добавил. – Не твой стиль, принцесса.

“Кто он такой, чёрт возьми, – в ярости подумала Роксанна, – чтобы задирать перед ней свой ах-какой-красивый нос?” Большинство людей, особенно мужчин, из кожи вон лезли, пытаясь привлечь её внимание. Но только не Джеб, о, нет! Он даже вежливости не проявлял. И это презрение в его голосе, когда он называл её “принцесса”… Роксанна поёжилась, ощутив себя снова семнадцатилетней и ненавидя его всё с той же бессильной яростью. Её челюсть напряглась. Какое он имеет право осуждать её образ жизни? Она уже не маленькая. Совершенно взрослая. Ей захотелось в кровь разбить его красивый нос и пощёчиной стереть дерзкое выражение с лица.

Понимая, что выходит из себя по пустякам, Роксанна для успокоения сделала глубокий вздох. Она старалась быть вежливой. Может и не слишком старалась, но попытку сделала, и что получила в ответ? Пренебрежительные замечания и оскорбления.

– Это официальный допрос? – коротко спросила она. – В противном случае, мои мотивы – это моё личное дело, и я не обязана их с тобой обсуждать. Собственно, убирайся прочь с моей земли.

Джеб сжал челюсти.

– Знаешь, однажды кто-нибудь научит тебя, как себя вести.

Её губы скривились:

– Предлагаешь себя в добровольцы?

Джеб окинул Роксанну взглядом:

– Да, – и медленно продолжил, – возможно.

Он резко повернулся на каблуках, а затем забрался в грузовик. Двигатель, оживая, взревел громче, чем требовалось, и Джеб, развернув автомобиль, медленно направил его вниз по холму.

Ещё несколько минут, после того, как он уехал, Роксанна стояла, уставившись в пустоту. Что, чёрт побери, с ней такое? Любому другому она бы с улыбкой предложила освежающие напитки и руку дружбы. Роксанна прикусила губу. А почему не Джебу? Потому, что она стерва?

Ну, нет. Потому, что он – придурок.  Удовольствовавшись этим заключением, Роксанна направилась в теплицы.

Было только десять утра, но уже стояла беспощадная жара – ближе к полудню каждое живое существо, как растение, так и животное, будет страстно желать облегчения, однако избавление наступит только с заходом солнца. Роксанна ощущала жару, несмотря на свой лёгкий наряд, и, пройдя несколько сотен ярдов в направлении теплиц, решила, что отложит их исследование до завтрашнего раннего утра. Пока не жарко. Она состроила гримасу. Да, правильно.

Роксанна уже повернула к хижине, когда шуршание в густых кустах справа от неё, заставило её замереть на месте. Образы медведей и кугуаров тут же возникли перед её мысленным взором, она знала, что их полно в этом районе, и Роксанна прокляла себя за то, что не имеет при себе оружия. Даже большая палка пригодилась бы в этот момент. Пытаясь вспомнить всё, что когда-либо знала о противостоянии медведю или пуме, она повернулась лицом к источнику звука и медленно попятилась в направлении хижины.

Шум зловеще нарастал, и в тот момент, когда она уже была уверена, что не сможет больше ни секунды оставаться в неопределённости, в поле зрения появилась лошадь со всадником в сопровождении трёх пыльных и запыхавшихся пастушьих собак.

Когда Роксанна узнала тощего жилистого наездника и изношенную бежевую ковбойскую шляпу на его голове, ритм её сердца замедлился, а на лице засияла доброжелательная улыбка:

– Эйси Бэббит! – воскликнула она. – Ты чуть не довёл меня до сердечного приступа. Я была уверена, что это медведь намеревается мной позавтракать.

Эйси ухмыльнулся, яркие голубые глаза сверкнули на обгоревшем под солнцем лице.

– И вкусная же еда из тебя получилась бы, – он причмокнул губами под впечатляющими усами с закрученными концами. – Да, ты и вправду выглядишь достаточно аппетитно, чтобы тебя съесть – даже такому старому ковбою, как я.

Роксанна тихо засмеялась.

– И что это вы, мистер Бэббит, клеитесь ко мне, старушке?

– Мог бы… если бы был лет на двадцать моложе, а ты на двадцать лет старше, – он изогнул свои густые белые брови. – Конечно, если ты не возражаешь против парня, который скрипит при ходьбе, я и сейчас, безусловно, готов попробовать.

Роксанна снова засмеялась, ничуть не одураченная выражением надежды на его лице. Эйси Бэббиту исполнилось уже не меньше семидесяти пяти, и в глазах Роксанны он был одним из самых милых людей, которых она когда-либо знала. И одним из самых больших любителей поддразнить. Его умение обращаться как со скотом, так и с лошадьми, стало легендарным, и на протяжении своей долгой карьеры он в разное время работал почти на всех ранчо Долины, в том числе и у Боллинджеров. И почти каждый ребёнок в долине, включая и её саму, и её братьев и сестёр, учился ездить верхом под мягким, но непреклонным руководством Эйси. Но, хоть он и мог работать на других, его преданность всегда в первую очередь принадлежала Грейнджерам. Роксанна знала, что сейчас он жил в помещении над конюшней в усадьбе Грейнджеров и работал у Шелли, жены Слоана.

– Ну ладно, хватит непристойных разговоров, я уже уверилась, что ты – тот ещё чертяка, – улыбнулась она. – Что привело тебя сюда?

Эйси скривил физиономию.

– Одна из тех красивых дорогостоящих коров, что Шелли купила в Техасе, должна родить, и будь я проклят, если она не нашла единственную на много миль вокруг дыру в изгороди. Мы обнаружили это вчера вечером, когда почти стемнело. Много ли мы могли сделать? Но сегодня и я, и Ник выехали ещё до рассвета, чтобы попытаться её выследить.

Роксанна нахмурилась:

– Разве она не направилась бы туда, где более полого? К долине? Мой участок настолько неровный, что, я уверена, даже козы пренебрегли бы им, не говоря уж о корове, готовой родить.

– Никоим образом не хочу задеть твоих чувств, но ты права – это едва ли не самая труднопроходимая местность из всех, по которым мне довелось поездить за много дней, и, на самом деле, я не слишком надеялся найти здесь корову. Мы сразу же предположили, что она направилась вниз в долину, но не нашли никаких следов, ведущих в том направлении. Последние час или два мы прочёсывали гребень, рассчитывая найти какие-нибудь оставленные ею отметины. Пока не повезло.

– Хорошо, я буду настороже, но не думаю, что она пойдёт этим путём.

– Если увидишь её, просто позвони мне на домашний номер. У Ника есть автоответчик, –  Эйси приостановился. – А у тебя здесь есть телефон?

– Сотовый. Чудо современной техники.

Эйси огляделся вокруг.

– Я слышал, ты купила участок Астона. Мне не верилось, – пронзительный взгляд голубых глаз снова обратился к Роксанне. – Что ты собираешься здесь делать?

– Во всяком случае, не коноплю выращивать, – фыркнула она, сверкнув глазами.

Эйси поднял руку, признавая себя побеждённым:

– Ладно, ладно, я просто полюбопытствовал, – он по-прежнему пристально вглядывался в Роксанну. – Ты долго отсутствовала, Рокси. Жила в Нью-Йорке и во всяких других шикарных местах. Ты всегда была слишком уж смазливенькой, чтобы это шло тебе на пользу, однако неизменно оставалась хорошей малышкой. Я считаю, ты и до сих пор такая, но некоторые люди менее доверчивы. В Долине только и судачат о том, что ты собираешься тут делать, – Эйси улыбнулся Роксанне. – Рад, что смогу их успокоить.

– Ты серьёзно? – спросила она, поражённая. – Люди действительно думают, что я вернулась домой из Нью-Йорка, чтобы выращивать коноплю?

Эйси потянул себя за ухо.

– Не те, у кого есть хоть капля здравого смысла… но, знаешь, есть у нас в Долине несколько бедолаг, которых жизнь обманула – у них головы опилками набиты вместо мозгов. Пусть они тебя не беспокоят.

– А ты знал Дирка Астона?

– Не очень хорошо. И я, конечно же, не знаю, выращивал он здесь наверху коноплю или нет. Правда, мне известно, что он водился с некоторыми крутыми парнями с плохой репутацией, такими как Мило Скотт, например, но меня это никак не касалось. Если тебе действительно интересно, можете поговорить с Джебом. Понятно, что он теперь детектив, и уже не патрулирует территорию, но обо всём, что происходит на этих холмах, он знает больше, чем кто-либо другой, – Эйси подвигал бровями. – За исключением, может быть меня. Кроме шуток, ты должна поговорить с Джебом. Он хороший человек. И хороший помощник шерифа.

– О, пожалуйста, не могли бы мы обсудить что-нибудь ещё, кроме Помощника Шерифа Дилэни – я только что поела.

Эйси пожал плечами, но в его глазах едва заметно что-то промелькнуло.

– Конечно. Ты хотела бы ещё что-нибудь узнать прежде, чем я улизну?

– Я слышала, Дирк Астон был убит, застрелен, в Оуклэнде. И что он принимал участие в чём-то вроде борьбы за сферы влияния. Это правда? Или опять просто слухи?

– Может, правда. А может, и нет. Как говорит Джеб, Астон, возможно, просто жертва обстоятельств. Ничего нельзя доказать. Как я слышал, из автомобилей стреляют постоянно – особенно в районе Оуклэнда, там, где его нашли. Возможно, Дирк оказался в неподходящем месте в недобрый час. Таково моё мнение, и так же думают почти все, у кого есть мозги. Дирк был мелкой сошкой. Ему нравилось бахвалиться и изображать из себя крутого, но никто не обращал на него никакого внимания. А что касается слухов, будто бы ты собираешься выращивать здесь коноплю… – Эйси покачал головой. – Просто полная чушь. И любой, кто знает тебя, это поймёт.

– Благодарю, Эйси. Мне необходимо было это услышать, – особенно после визита Джеба, мысленно закончила Роксанна. Сеньора Козла, собственной персоной.

Эйси кивнул, его глаза под широкими полями шляпы наполнились добротой и пониманием.

– Я так и предполагал. Эти типы, с опилками вместо мозгов, говорят слишком много и часто сами не знают, о чём говорят. Не обращай на них внимания.

Эйси снова огляделся вокруг:

– Так чем ты собираешься заниматься здесь наверху?

Роксанна ухмыльнулась.

– Понятия не имею. Разве это не великолепно?

Глава 2

Выражение лица Джеба могло напугать самого Дракулу, когда он вдавил газ и под рёв мотора вылетел с участка Роксанны. Не обращая внимания на повороты, облака коричневой и серой пыли, вздымающиеся за ним, и разлетающийся гравий, он помчался по серпантину вниз.

Только через полмили, когда он упёрся в главную дорогу – не на много более широкую или менее извилистую, чем прежняя, – возобладавший здравый смысл и нежные чувства как к собственной, так и к чужим шеям, заставили его немного отпустить газ и проявить толику вменяемости при вождении. Тем не менее, лицо Джеба оставалось мрачным, а мысли ему под стать.

Интересно, угрюмо размышлял он, почему достаточно тридцати секунд в обществе Роксанны Боллинджер, чтобы его самообладание лопнуло? Всего один насмешливый взгляд громадных золотистых глаз, воинственно вздёрнутый подбородок – и вот уже в его мозгу начинала бурлить жажда насилия.

И что ещё хуже, собственное тело изменило ему. Стоило Джебу оказаться ближе, чем на десять футов от этой женщины, как у него немедленно возникала мучительнейшая эрекция, жеребцу на зависть. И, будь оно проклято, откуда ни возьмись, появлялось непреодолимое желание перебросить её через плечо, швырнуть, куда придётся и тотчас же бесцеремонно овладеть ею. А ведь она ему даже не нравится!

Джеб нахмурился. Иисусе! Ему сорок пять. Он больше не идущий на поводу у гормонов подросток. Он был женат. Дважды, с содроганием напомнил себе Джеб. Он уважаемый член местного общества. Чёрт, он к тому же помощник шерифа, сержант и детектив! Ему следует быть умнее. Следует лучше владеть собой. Однако один взгляд на Роксанну Боллинджер, и его чувства в смятении – одновременно разъярённый и зачарованный, возбуждённый и злой.

Сексуальное притяжение можно объяснить. Роксанна великолепная особь женского пола. Он осознавал это даже в раздражении, когда определённо не испытывал к ней ничего, кроме неприязни. Слишком хорошо осознавал. Может быть, в этом и проблема. Джеб поджал губы и крепче ухватился за руль. Он не собирается, ни в коем случае не собирается, мысленно повторил он, пополнять длинную череду идиотов с птичьими мозгами, влюблявшихся в её ошеломляющий облик. Стоит только открыть журнал или включить телевизор, и вы обязательно наткнётесь на упоминания о любовных интрижках Роксанны. Джеб понимал, конечно, что количество её любовников за многие годы, скорее всего, сильно преувеличено – если только она не проводила каждую свободную минуту лёжа на спине, в чём он сомневался. Некоторые истории, которые он читал или слышал о ней, не вызывали у Джеба сомнений, однако рассудок подсказывал ему, что если бы Роксанна была настолько неразборчивой, то уже не мелькала бы столь часто на обложках и в журналах.

Джеб разозлился на себя за то, что тратит время на размышления о  ней. Он не святой и от других этого не ожидал, даже от женщин, но в Роксанне было что-то такое …

Ругаясь про себя, он выбросил из головы мысли о раздражающем предмете – мисс Роксанне Боллинджер. В жизни существует множество других, более важных тем для размышлений. Что он собирается съесть на ланч, например. Да, это должно занять его ум не меньше, чем на пять секунд.

Когда красный грузовик миновал последний поворот перед крутым спуском ко дну долины, Джеб заметил внизу, в самом начале подъёма, чёрный с серебром внедорожник с прицепом для перевозки двух лошадей и узнал машину Слоана Боллинджера. Самого старшего из братьев Роксанны.

Он знал Слоана всю свою жизнь. Испытывал к нему симпатию и уважение, и в некотором смысле они считались друзьями. Но, не смотря на общих, как и с Шелли Грейнджер, предков несколько поколений назад, вряд ли их можно было назвать одной семьёй. Джеба порадовала свадьба Слоана и Шелли, и теперь он с удовольствием наблюдал, как расцветает их семейная жизнь. Они заслужили счастье и удачный брак – ведь недоразумения в их юные годы и, как подозревал Джеб, злобные интриги умершего брата Шелли, Джоша, стали причиной того, что почти семнадцать лет жизни они потратили впустую. Однако теперь всё осталось позади, и, со своей стороны, Джеб искренне желал им всего наилучшего.

Усадьба Джоша, где жила Шелли после того, как в марте вернулась в Долину, располагалась в пяти милях вверх по дороге, и Джеб предположил, что Слоан направляется именно туда. В настоящее время в доме жили Ник Риос, партнёр Шелли по бизнесу и торговым операциям со скотом, а также Роман Грейнджер, её кузен из Нового Орлеана. Джеб часто бывал у них в гостях, поэтому хорошо знал положение дел.

Достигнув одного из мест, где дорога расширялась, Джеб съехал на обочину и подождал, пока автомобиль Слоана поравняется с его грузовиком.

Опустив стекло, он окликнул Слоана:

– Куда направляешься? Вверх, на участок Ника?

Слоан кивнул:

– Да. Одна из коров Шелли нашла дыру в изгороди. Ник и Эйси ищут её уже несколько часов, но безуспешно. Корова может отелиться в любой момент, и Шелли просто с ума из-за неё сходит. Мы собираемся присоединиться к поискам. Я погрузил наших лошадей в прицеп, а она поехала вперёд на грузовике Ford Bronco. Ты её не встретил?

Джеб прочистил горло:

– Хм-м-м… Я только что спустился от новой усадьбы твоей сестры, – два тёмно-красных пятна появились на его загорелых щеках. – Шелли, должно быть, проехала поворот к участку Роксанны раньше, чем я выехал на дорогу.

Слоан вздёрнул одну чёрную бровь, и в его глазах, столь похожих на глаза сестры, вспыхнуло весёлое изумление:

– Да, неужели? И как там моя сестра? Надеюсь, нормально?

– Такая же чертовски высокомерная и самодовольная, как обычно. Приказала мне убираться с её участка, – он послал Слоану преисполненный страдания взгляд. – Я знаю, что она твоя сестра, но будь всё проклято, Слоан, иногда я не понимаю, как она может быть твоей родственницей.

Слоан засмеялся:

– Я и сам иногда удивляюсь, – одно мгновение он изучал Джеба. Начиная со старших классов школы, взаимное воздействие его сестры и Джеба друг на друга служило для Слоана источником развлечений. Словно бегущий огонь и легковоспламеняющееся горючее. Соедините их вместе и бах! Взрыв.

– И чем же она сейчас привела тебя в ярость? – спросил Слоан.

– Я не в ярости, – сквозь зубы выдавил Джеб. – Я просто ошарашен тем, как она прёт напролом и совершает поступки, совершенно немыслимые для людей, имеющих хоть крупицу здравого смысла.

– Помнишь, как мой отец сказал ей не садиться верхом на эту громадную зверюгу, его жеребца? – проворчал Слоан.

– Да… и первое, что она сделала, стоило ему отвернуться, так это взобралась на спину одной из самых норовистых лошадей, каких я когда-либо видел. Роксанне чертовски повезло, что она не убилась, когда жеребец её сбросил. Напугала ваших родителей до смерти, – Джеб задумчиво кивнул. – Полагаю, она любые советы встречает в штыки – буду помнить об этом в следующий раз, когда придётся иметь с ней дело.

– Удачи!

Когда Слоан начал поднимать своё стекло, Джеб спросил:

– Тебе нужна помощь в поисках коровы? Я мог бы взять лошадь и присоединиться к вам.

Слоан покачал головой.

– Спасибо за предложение, но думаю, вчетвером мы управимся, – он скривился и добавил: – А если нет, тогда позовём тебя.

Они разъехались. Выехав на дорогу с искусственным покрытием, Джеб увеличил скорость, и вскоре трасса превратилась в главную улицу Сент-Галена. Этот небольшой городок представлял собой цепочку мелких семейных фирм и маленьких домов, теснившихся по обе стороны двухполосного внутриштатного шоссе, которое проходило посредине Долины. Даже поклонникамСент-Галена приходилось признать, что городок не отличается ни красотой, ни своеобразием – он был беден, и всё в нем направлено лишь на практическую пользу. Некоторые магазины стояли пустыми, другие нуждались в покраске, но Джеб смотрел на них с нежностью. Это его город, и он любил каждый его дюйм, даже неровные и растрескавшиеся тротуары – там, где они были. На предвзятый взгляд Джеба Сент-Гален обладал присущим только ему очарованием. Грубый и неподвластный стандартам, однако привлекательный в своей собственной манере «принимайте-меня-таким-приземлённым-как-я-есть».

Джеб припарковал грузовик перед магазином «У Хизер-Мэри-Мари» и, не озаботившись запереть дверь, просто захлопнул её за собой, когда вылез. Пройдя мимо дубовой пивной бочки, заполненной розовыми космеями и белыми петуниями, он толкнул половинку двойной стеклянной двери, ведущей в прямоугольное бревенчатое строение.

Заведение «У Хизер-Мэри-Мари» столь сильно походило на старинные галантерейные магазины, насколько это возможно в наши дни. На его полках можно было найти всего понемногу – от одежды до пластмассовых похоронных венков. Сейчас владелицей и управляющей этого места была Клео Хейл, внучка основательницы магазина, назвавшей его в честь трёх своих дочерей. Здесь не только продавали подарки, открытки, лотерейные билеты и одежду; почти половина населения ежедневно входила и выходила через двери магазина. Клео не хуже любой газеты умела распространять последние новости – и не существовало никакой цензуры, способной заставить её удержать язык за зубами.

Когда Джеб вошёл внутрь, Клео была занята, заворачивая пакет для покупательницы, однако звяканье колокольчика у двери заставило её повернуть свою ярко-рыжую голову. Увидев Джеба, она улыбнулась ему:

– Пройди в кладовку. Те рубашки, что я заказала для тебя, лежат на полке, справа, как войдёшь. Я буду через секунду.

Покупательница – Салли Косби, работавшая официанткой в ресторанчике «Голубой гусь» через дорогу от «У Хизер-Мэри-Мари» – хихикнула. В её дружелюбных карих глазах заплясали смешинки, когда она предостерегла:

– Лучше будь осторожен, Джеб. Если бы я была интересным парнем, как ты, то поостереглась бы идти с Клео в заднюю комнату.

Джеб знал и Клео, и Салли всю жизнь. В свои шестьдесят пять Клео могла бы быть его матерью, но в ней не было ничего материнского, даже при том, что она имела дочь от первого из её пяти браков. Рост Клео достигал шести футов, и хоть она была худая, но с плечами, как у футболиста. Её золотые серёжки свисали почти до самых плеч, а волосы она красила в невероятный оттенок рыжего и закручивала в овальный пучок на затылке, вышедший из моды ещё в шестидесятые. Пурпурная шёлковая блузка и обтягивающие чёрные джинсы довершали картину. Кто-то другой с такими серёжками, в такой одежде и с подобными волосами выглядел бы абсурдно, но только не Клео. Она никогда не отличалась красотой, черты её лица были несколько грубоваты и не слишком выразительны, но благодаря огромным голубым глазам, широкому улыбчивому рту и просто-таки огненным волосам казалось, что всё у неё в самый раз. Джебу вполне нравился общий вид, даже серёжки. И он обожал Клео. Сколько он себя помнил, она всегда дразнила и высмеивала его, но у неё было одно из добрейших сердец, которые он когда-либо знал. На любые затруднения в обществе Клео Хейл реагировала в числе первых и сразу же рассылала призывы о помощи.

Что касается Салли, Джеб видел, как она взрослела, и танцевал на её свадьбе пятнадцать лет назад, когда она выходила замуж за местного лесоруба Тима Косби. Салли происходила из старинной семьи, давно живущей в Долине, и была знаменитой местной наездницей. Её тринадцатилетние дочери-двойняшки, кажется, пошли по стопам матери. Уже сейчас, как и она в их годы, они прославились тем, что могут чёрт знает что вытворять на спине лошади и способны загнать до изнеможения половину мальчишек долины. Вряд ли было много такого, чего бы Джеб не знал о Салли и Клео. Или они о нём. В Долине сохранялось мало секретов.

Клео фыркнула на замечание Салли:

– Нет, черт возьми, ничего ему не угрожает – слишком он стар для меня.

Джеб засмеялся, помахал рукой в их направлении и неторопливо прошёл в заднюю комнату магазина. В кладовке он нашёл полдюжины рубашек, о которых упоминала Клео. Выбрав три из них – все клетчатые, подходящие для ковбоя, – Джеб направился обратно в торговый зал.

Для полудня четверга магазин после ухода Салли казался необычно безлюдным. Бросив рубашки на деревянный прилавок, Джеб сказал:

– Что-то здесь слишком тихо.

Клео кивнула. Она выглядела немного мрачной, пока пробивала чек и упаковывала рубашки.

– Это сентябрь, Джеб – чеки на оплату социальных нужд уже получены. Сбор ежевики остался лишь в памяти. В школе занятия. Родео закончилось. – Её лицо просветлело: – Конечно, когда через пару дней откроется сезон охоты на оленя, дела снова пойдут веселее.

Звякнул колокольчик над дверью, Клео и Джеб обернулись, чтобы посмотреть. Сухощавый мужчина со светлыми рыжеватыми волосами вступил внутрь со словами:

– Привет, Клео, я хотел поговорить о тех носках, которые ты...

Заметив Джеба, вошедший застыл. Непроницаемое выражение сковало черты его лица и, коротко кивнув в сторону Джеба, он произнёс:

– Джеб. Не знал, что ты здесь, – и перевёл взгляд на Клео. – Зайду в другой раз.

– Не стоит, – непринуждённо сказала Клео, знавшая о напряжённости между двумя мужчинами, – Джеб как раз собрался уходить.

И чтобы подчеркнуть это, она вручила Джебу пакет с рубашками.

– О-о-о, не знаю, – протянул тот, принимая свёрток, – думаю, я пойду посмотрю на те часы, что ты разместила в витрине у стены. Может, куплю себе на кухню. А ты иди и помоги Скотту.

– Ладно, – пробормотал Скотт, – я зайду позже.

И выскочил за дверь.

Клео сердито посмотрела на Джеба:

– Я знаю, что от Мило Скотта одни неприятности. Я и сама его не люблю, и если ты помнишь, он – главный подозреваемый в недавнем разгроме моего дома. Лично я думаю, что он низкий, подлый, испорченный, мелкий слизняк – и это когда я к нему хорошо отношусь. Но у меня бизнес, а он покупатель в тот день, когда их не слишком много, и ты – ты, презренное создание – выпроводил его!

– Ах, отстань Клео, ты не много потеряла – он собирался купить всего лишь пару носков.

Клео фыркнула.

– И откуда ты это знаешь, мистер Зазнайка? Он мог бы купить целую дюжину.

– Такой опустившийся тип, как Скотт? Никогда.

– Если хочешь знать, предвзятое мнение, которое ты демонстрируешь, не самая привлекательная черта в представителях закона. Разве ты не должен быть объективным?

Джеб скорчил гримасу.

– Ты меня поймала. Я просто терпеть его не могу, Клео. Мне известно, что он имеет какое-то отношение к самоубийству Джоша… или предполагаемому самоубийству… – Когда Клео собралась его прервать, он поднял руку: – Хорошо, забудем о Джоше. Ты прекрасно знаешь, что Скотт, так или иначе, участвует практически во всех сделках с наркотиками, заключаемых в нашем округе, и что он близко знаком со всеми хиппи, а также не такими уж миролюбивыми типами, выращивающими травку на заднем дворе. Или в государственном лесу.

– Много бы я наторговала, если бы воротила нос от каждого производителя конопли в нашем районе! Ладно тебе, Джеб. Большинство этих парней безвредны и выращивают её только для себя.

Джеб остро взглянул на Клео, и она пожала плечами:

– Ну да, вполне возможно, что они продают ему немного и вполне возможно, что он переправляет марихуану дальше, в район Залива в Сан-Франциско. Вот невидаль!

– Клео, – начал Джеб терпеливо, так как подобный спор между ними возникал уже много раз, – марихуана вне закона.

– Как я и сказала, вот уж большое дело.

Джеб вздохнул.

– Вот такое отношение и затрудняет соблюдение закона, – он не хотел препираться с Клео, так как довольно часто сомневался, не дразнит ли она его. Отворачиваясь, Джеб пробормотал: – Неважно. А что касается твоего бывшего покупателя – не беспокойся, он вернётся. Эта продажа для тебя потеряна не навсегда.

Джеб выглянул через двойные стеклянные двери, и его глаза сузились, когда он увидел, что Мило Скотт переходит улицу, направляясь в «Голубой гусь»:

– Смотри, он идёт в ресторанчик Хэнка.

Клео проследила за взглядом Джеба.

– И я полагаю, – сухо сказала она, – выпроводив его от меня, ты намереваешься теперь отправиться к Хэнку и лишить его клиента.

Джеб засмеялся:

– Нет, я не собираюсь в «Голубой гусь». Скотт может наслаждаться своей едой спокойно. И я уверен, что когда он всё съест, то вернётся к тебе и купит проклятые носки.

– Хм, представляешь, как странно? Я знаю, что заказывала их для него, и, если я правильно помню, они прибыли на прошлой неделе, по крайней мере, я думаю, что прибыли, потому что будь я проклята, если смогу их найти. – Она хитро улыбнулась Джебу: – С заказами Скотта такое часто случается. Я, кажется, всё время кладу его вещи не на место. Не понимаю, почему.

Улыбнувшись, Джеб покачал головой и удалился. У Клео и правда были свои методы, и он сам не хотел бы попасть к ней в немилость. Забравшись в грузовик, Джеб бросил пакет на сиденье, включил зажигание и задним ходом выбрался с парковки. Через десять минут он уже катил по гравийной дороге в восточной части Долины, той, что вела к его участку. Он купил этот надел земли в предгорье вместе с домом и конюшней – сто шестьдесят акров, четверть квадратной мили – около пяти лет назад… И от его внимания не ускользнуло, что в результате недавней покупки Роксанны они с ней оказались на противоположных концах долины.

«Это вполне логично, – размышлял он, открывая дверь в свой наполовину деревянный, наполовину каменный дом, – мы противоположны во всём, что делаем. Вероятно, поэтому она так меня раздражает».

Дом в широко распространённом стиле ранчо с примыкавшим к нему гаражом на две машины, был выстроен около тридцати лет назад. Он не был большим, но в нём имелось три спальни и две ванные. И хотя Джеб вытерпел много насмешек по поводу приобретения таким закоренелым холостяком, как он, очевидно семейного дома, жилище ему прекрасно подошло. Одну спальню он превратил в тренажёрный зал, другую, главную, занял сам, а третья стала хранилищем всего того, с чем он просто не знал, что делать. Маленькая гостиная, по сути, была всего лишь продолжением кухни в задней части дома. Жилая комната в передней части использовалась редко. Фактически, затолкав туда чёрный кожаный диван, несколько ламп и старое красное клетчатое кресло с откидной спинкой, Джеб больше почти ничего и не делал с этой комнатой. Находясь дома, основную часть времени он проводил в кухне-гостиной и на смежной с ними веранде.

Пройдя через дом, Джеб направился прямо к холодильнику и извлёк из него холодную бутылку с длинным горлышком – пиво «Хейнекен». Открутив крышку и бросив её на высокий кухонный стол, выложенный тёмно-синими и кремовыми квадратиками, он с удовольствием сделал глубокий, утоляющий жажду глоток и не спеша вышел на веранду.

Несмотря на редкие сквозные тени от решетчатой крыши красного дерева, веранда казалась раскалённой, Долина внизу исходила жаром, поэтому через секунду Джеб попятился обратно в дом. Стоя у раздвижных зеркальных дверей, он сделал ещё один глоток пива и уставился на западные предгорья напротив, обрамлявшие дальнюю сторону Долины. Его взгляд безошибочно отыскал едва различимые контуры крыши дома Роксанны, солнце сверкало на его окнах. Напрямую, их разделяли, вероятно, только пять или шесть миль, но для Джеба это расстояние было непреодолимым.

«Господи, ну почему ей понадобилось купить дом в таком месте, что всякий раз, взглянув через Долину, я первым делом замечаю его?»

Джеб нахмурился. Правда заключалась в том, что он мог бы сколько угодно осматривать покрытые лесом склоны гор, и жилище Роксанны ни разу не попалось бы ему на глаза. Однако, к его непрестанному недовольству, и первый его взгляд утром, и последний вечером были обращены к треугольному домику, в котором, как ему было известно, обитала приводящая его в ярость особа – Роксанна Боллинджер. Подобные привычки, принял непреклонное решение Джеб, следует искоренять.

Отвернувшись, он снова двинулся к холодильнику и через несколько минут уже сидел за массивным дубовым столом в гостиной, положив ноги на стул напротив, и наслаждался сэндвичем из цельнозернового хлеба с ветчиной, горчицей, латуком и маринованными огурчиками. Уже очень давно Джеб понял, что повар из него никакой, но он также обнаружил, что не любит голодать. Поэтому у него в буфете хранились консервированные тунец, супы, соус чили, фрукты и набор приправ, которому многие бы удивились. В холодильнике всегда имелись запасы молока, пива и заготовки для сэндвичей; морозильник был полон упаковок картофельных чипсов, бретцелей^[3], буханок хлеба^[4], замороженных обедов, а на особый случай там лежало несколько стейков. В одном из отделений холодильника можно было найти немного лука и картошки, и Джеб не раз наслаждался картофелем, приготовленным в микроволновке вместе с чили, сыром и мелко порубленным луком, ощущая при этом, что тяжко потрудился ради четырёхзвёздочного обеда. С сэндвичами намного проще.

Откусив очередной кусок, Джеб взял местную газету, лежащую на столе, и начал читать. Довольно скучное занятие, поскольку, благодаря работе в управлении шерифа, он уже знал всё самое интересное, что не было напечатано. Пришлось ограничиться изучением тематических объявлений, поэтому громкие удары в переднюю входную дверь, сопровождаемые голосом брата, оказались очень кстати.

– Я в гостиной, – громко крикнул Джеб, – проходи сюда.

Секундой позже в комнату вошёл очень похожий на него мужчина в рубашке и брюках цвета хаки. Приближающийся к сорока годам Минго Дилэни был не такой высокий и крупный, как брат. Однако одинаковые коротко стриженые непокорные чёрные волосы, смуглая кожа и всёпонимающие тёмные глаза отличали обоих. Леди из Долины расходились во мнениях, кто из братьев Дилэни красивее. И Минго, и Джеб имели своих сторонниц. Одно было несомненно – братья Дилэни едва ли не самые привлекательные неженатые мужчины на много миль вокруг. Тот факт, что они происходили из одной из наиболее выдающихся семей в Долине (их отец был судьёй в отставке) и оба оставались одинокими, заставлял радостно волноваться сердца всех свободных женщин младше пятидесяти лет в округе. А может быть и за его пределами.

Минго прошёл к холодильнику и, не дожидаясь приглашения, извлёк оттуда пиво и ингредиенты для сэндвича. Он, очевидно, хорошо ориентировался в доме брата и чувствовал себя здесь вполне уютно.

Когда сэндвич, к его удовлетворению, был сооружён, Минго распахнул морозильник и ухватил пачку картофельных чипсов. Заняв место напротив Джеба, он откусил большой кусок.

В глазах Джеба плескалось весёлое изумление:

– Всегда пожалуйста!

Минго выглядел смущённым, но затем ухмыльнулся:

– Эй, я просто пренебрёг излишней болтовнёй. Ты же знаешь, что сказал бы мне самому взять себе что-нибудь поесть. Я только предвосхитил твои слова.

Джеб покачал головой и снова откусил от собственного сэндвича.

– Ну, и что ты здесь делаешь? Разве ты не должен сегодня чем-то там заниматься в глуши? Проверять водопропускные трубы или нечто подобное?

Работая в лесной инспекции, Минго являлся сотрудником маленького подразделения в пригороде Сент-Галена. Он обслуживал территорию Национального заказчика Мендочино, простирающуюся примерно на десять миль в горы к востоку за пределы долины.

– Да. И я это уже сделал. Проснулся на рассвете и проверил несколько участков. Даже при том, что в горах прохладнее, мне не хотелось совершать все эти восхождения в самую жару. К тому же сейчас время обеда.

Они немного помолчали, а затем Минго спросил:

– Итак? Чем ты занимаешься в отпуске?

Тема отпуска была щекотливой. Джеб любил свою работу – на столько сильно, что свободное время рассматривал скорее как наказание, чем удовольствие. Из-за этого он редко брал отгулы и, согласно документам, они всё накапливались и накапливались. Наконец наступил момент, когда сам шериф, Боб Крэддок, приказал Джебу использовать хоть несколько из них. Ворча и ругаясь, Джеб согласился, и перед ним встал вопрос, чем, чёрт возьми, он собирается заниматься на протяжении целого треклятого месяца.

Ухватив картофельный чипс из кучи рядом с тарелкой Минго, Джеб сказал:

– Давай подумаем. Я отремонтировал все изгороди, но поскольку они были в неплохом состоянии, это не заняло много времени. Повесил пару картин в передней гостиной из тех, что хранились в нежилой комнате. Сменил масло в грузовике. Перекрасил ванную. О, и в понедельник я, наконец, прекратил отлынивать, арендовал безвоздушный распылитель и покрасил конюшню – греческий синий^[5], если тебе интересно. Отличная штуковина. Не знаю, долго ли моё сердце выдержит всё это.

Минго поморщился.

– Знаешь, на самом деле, ты просто не вошёл во вкус. Тебе нужно уехать куда-нибудь подальше. Например, в Сан-Франциско. Или в Лос-Анджелес. Ощутить аромат большого развратного города. – Он подмигнул: – И развратной женщины.

– Женщина – последнее, в чём я нуждаюсь, – пробормотал Джеб, и его глаза непроизвольно обратились к раздвижным стеклянным дверям и предгорьям на противоположной стороне долины.

Минго проследил за направлением его взгляда и, глотнув пива, невинно спросил:

– Так ты ездил, чтобы увидеть леди?

Джеб нахмурился:

– Почему ты думаешь, что я собираюсь тратить время, инспектируя Роксанну Боллинджер?

Минго ухмыльнулся:

– И откуда ты знаешь, что я говорил об этой конкретной леди? Не помню, чтобы я упоминал её имя.

Понимая, что попался, Джеб скривился и откинулся на стуле:

– Да, я ездил и удостоверился, что она купила проклятый участок.

– И что тебя раздражает? По мне, так пусть там лучше живёт красивая тёлка типа Роксанны, чем Дирк Астон. От него были одни неприятности. Думаю, ты должен бы радоваться – среди маргиналов ещё одним подонком стало меньше, впрочем, как и в самой Долине.

– Дело не в этом. Проблема в том, что в Дубовая долина не место для таких, как Роксанна. От неё одни беспокойства с большой буквы, очень большие Беспокойства.

Минго широко открыл глаза:

– Ты предпочёл бы, чтобы на другом конце долины, напротив тебя, жил одуревший от травки производитель конопли, а не шикарная цыпочка вроде Роксанны? Чёрт побери, ты слишком долго жил в лесах. Возможно, этот отпуск именно то, что тебе нужно, старик. Ты должен овладеть ситуацией. Женщинами, особенно подобными Роксанне, следует восхищаться и наслаждаться, а не отбрасывать их, как накопившийся за неделю мусор.

– А чего ещё ожидать от человека с таким послужным списком, как у меня, в том, что касается женщин? Трудно предположить, что кто-то с двумя – не с одним, а с двумя! – неудачными браками за плечами хорошо разбирается в тонких нюансах взаимоотношений с противоположным полом, – с унылым видом ответил Джеб.

Минго помедлил. Затем, глядя на свою запотевшую бутылку пива, осторожно произнёс:

– Тебе не кажется, что пора перестать заниматься самобичеванием по этому поводу? Готов признать, ты допустил какие-то ошибки, но тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, в крахе обоих твоих браков виноват не ты один? Одному, знаешь ли, с этим не справиться. Чтобы создать или разрушить брак, нужны двое.

Джеб закрыл глаза. Этот спор не раз происходил между ними, и, скорее всего, Минго был прав. Вот только... Только он никогда не предполагал, что в сорок пять лет окажется одиноким с двумя развалившимися браками за спиной... И без детей. Когда Джеб здраво оценивал ситуацию, что случалось нечасто, он понимал, что Минго прав, и не только его вина в том, что обе жены покинули его. Чёрт, нельзя не признать, что его первый брак с Ингрид Гюнтер, дочерью австрийского барона, купившего половину южного края Долины, не был разумным. Ему только что исполнилось двадцать два, а Ингрид было двадцать один. Им стоило лишь разок взглянуть друг на друга, и на них обрушился неземной жар. Через четыре месяца они поженились, ещё три, ослеплённые сексом, были безумно счастливы. К весне их аппетит друг к другу притупился, и Ингрид надоела жизнь в Дубовой долине, на которую она смотрела свысока. А Джеб не мыслил своего существования без Долины. Так было всегда, и он рассчитывал, что так всегда и будет. Он пытался объяснить это Ингрид, но та не слушала. В конце концов, она выдвинула ему ультиматум: или он оставляет работу и следует за ней в Австрию, или… К июню они развелись, и Ингрид вернулась к своему папочке и привычному роскошному образу жизни. Иногда, когда ему было одиноко и тоскливо, Джеб задавался вопросом: а что, если бы он уступил Ингрид, если бы их брак сохранился…

– Ты думаешь об Ингрид, да? – настойчиво ворвался в его мысли Минго.

Джеб удивился:

– Действительно. Откуда ты знаешь?

– Потому что при этом у тебя на лице всегда появляется такое выражение, как будто ты совершил преступление против человеческой природы. Хоть убей, не могу понять, почему ты чувствуешь себя виноватым – это она ушла от тебя.

Взгляд Джеба упёрся в стол:

– Да, она сделала это, и, если ты хорошо помнишь, так же поступила и Шэрон.

Минго фыркнул.

– Похоже, ты единственный, кто не понимал Шэрон. Она вышла замуж за тебя потому, что хотела уехать из Долины, но ей не хватало духу сделать это самостоятельно. Когда ты получил степень магистра криминологии, она, как и половина округа, решила, что ты мгновенно умчишься, чтобы занять должность в полицейском управлении какого-нибудь большого города. Её расчётливое сердце, должно быть, разбилось, когда она обнаружила, что ты совершенно счастлив, оставаясь там же, где и раньше.

Джеб испытал неловкость. Его брак с Ингрид, в крайнем случае, можно было бы списать на юношескую опрометчивость, но с Шэрон Фоули... Он был уверен, что нашёл в Шэрон родственную душу. Оба они родились и выросли здесь. У них было общее прошлое, и, казалось, им нравится одно и то же.

Он не знал, что Шэрон хотела уехать из Дубовой долины. О, может, она и любила его вначале, но своё будущее она видела за пределами Долины, а Джебу подобная мысль никогда даже в голову не приходила. Однажды вечером он вернулся домой и обнаружил на кухонном столе записку от жены, сообщавшую о том, что она уехала с парнем, которому принадлежит фирма в Санта Роса, специализирующаяся на стрижке деревьев. Джеб почувствовал себя опустошённым. Он понятия не имел, и для него стало открытием, что хоть Шэрон и хороша, как куколка, в то же время, она хитра, как змея.

Боль в глазах, взгляд, опущенный на стол. Он любил Шэрон. Верил, что она счастлива, что у них общие цели. Если бы он знал, горько размышлял Джеб, что она имеет виды на жизнь где-то в другом месте, он бы никогда не женился на ней. Он был уверен, что её связывают с Долиной те же чувства, что и его. Он представлял себе, как они стареют вместе, как их дети собираются вокруг них, как внуки весело возятся у него на коленях. Но у Шэрон были другие мечты. И он их не разделял. Он даже не знал, о чём она мечтала.

Джеб страдальчески улыбнулся. Он многого не знал. Конечно, ему ничего не было известно о её  встречах с другим мужчиной, однако он знал, что Шэрон несчастлива в Долине. В те последние месяцы, отчаянно и безнадёжно желая сделать её счастливой, Джеб устраивал уикенды в Сономе^[6] и на побережье. Несколько ночей они провели в Сан-Франциско. Но этого было недостаточно. Когда Шэрон начала давить на него, требуя, чтобы он устроился на работу в Сан-Франциско, Джеб проявил упрямство, заявив, что здесь его дом, и именно здесь он желает жить. Он до сих пор помнил выражение её лица. Шэрон дерзко смотрела на него, уперев руки в бока: «Знаешь, – говорила она ровным голосом, – никто не хочет быть похороненным заживо в таком унылом и скучном месте, как Долина. Каждый из нас хотел бы иметь воспоминания о чём-то более волнующем, чем шествие в День Будущих фермеров Америки или родео в День Труда». На следующий вечер он нашёл записку.

В самые безрадостные моменты своей жизни Джеб задавался вопросом, не было ли в самой его природе чего-то абсолютно неправильного. Не одна, а две жены ушли от него. И в обоих случаях, как он осознавал теперь, последней каплей становилось его нежелание покидать Долину. Он пытался посмотреть на ситуацию под разными углами, но всегда получалось одно и то же: в то время как он хотел остаться, они хотели уехать. Он ошибался? Был слишком упрям? Может быть, существовала возможность компромисса, которую он не заметил?

После бегства Шэрон Джеб был полон неуверенности в себе, размышлял о том, что он сделал не так, и о том, что не так в нём самом, из-за чего две, такие разные женщины не захотели оставаться замужем за ним. Он долго переживал, некоторое время молча страдал и раздумывал, и, в конце концов, пришёл к выводу, что брак просто не для него. Оказывается, он не очень хорош в этом, и не стоит пытаться снова. Нет. Не для него. «Поразвлечься и расстаться» было его девизом на протяжении последних двенадцати лет, и он не видел причин что-либо менять.

Джеб глотнул пива и посмотрел на брата.

– Оставь всё, как есть.

– Я бы так и поступил, если бы не знал, что ты до сих пор терзаешь себя тем, в чём не было твоей вины.

– Уже не терзаю. Всё в порядке.

Расслышав предостерегающие нотки в голосе Джеба, Минго сменил тему, а, покончив с сэндвичем, попрощался и ушёл. Джеб сидел на своём месте за кухонным столом, уставившись в пустоту. Может, и правда, что он до сих пор терзается из-за двух разводов. Ну и что? Ведь он действительно потерпел неудачу. Дважды.

Отогнав неприятные мысли, Джеб встал и вышел наружу. Была работа, которую следовало бы сделать, но, напомнив себе, что он в отпуске, Джеб решил посвятить послеобеденное время досугу. Он выпустил двух своих собак метисов – Дог и Босса – из конуры и, позволив им побегать вокруг и позадирать ноги, а Дог поприседать, чтобы пометить каждый куст в радиусе пятидесяти ярдов, запустил их в дом для компании. Улегшись на диване в передней комнате – собаки плюхнулись на пол рядом с ним – Джеб зачитался книгой Джона Сэнфорда из серии «Правила охоты».

Уже сгустились сумерки, когда он покормил собак и позволил им выйти из дома, чтобы они ещё раз побегали. Ожидая их возвращения, Джеб открыл очередную бутылку пива и устроился на веранде, наслаждаясь прохладным ночным воздухом. Собаки, в конце концов, вымотались и, слюняво расцеловав его, заняли свои обычные места рядом с ним на веранде. Наступила тишина. Мерцая серебром на фоне чёрного неба, зажглись звёзды. Джеб сидел, постепенно погружаясь в тишь и покой. Он был в хорошем настроении. Даже доволен. А затем его взгляд неминуемо обратился к сияющему через долину свету из окна домика Роксанны Боллинджер. Он горел, как маяк в ночи. Единственный свет, озаряющий тьму.

Джеб сжал губы. Эти ночные часы всегда были его самым любимым временем суток, но теперь… теперь, с горечью подумал Джеб, они стали для него наихудшими.

Глава 3

Одетая в безразмерную белую футболку, Роксанна долго сидела на улице, потягивая из стакана чай со льдом, пока совсем не стемнело, впитывая в себя покой и упиваясь освежающей прохладой, сменившей дневную жару. Шорохи из близлежащего леса  доносились до нее, успокаивающие и в то же время тревожащие. Что это за звук? Лиса? Енот? Или, – она вздрогнула, – пума? А может, медведь? И ночное небо над ней... Захватывающее дух. Безбрежный черный бархат, усыпанный мириадами сверкающих бриллиантов. В низине мерцали городские огни, подмигивая ей и заставляя чувствовать себя, словно орел в гнезде, озирающий мир с высоты. Её взгляд проследовал через предгорья на восток, и Роксанна обрадовалась, заметив свет на полпути к темному склону. Она почувствовала сопричастность, разглядев огонек, пылающий в кромешной тьме. Ближайший сосед через дорогу,   – подумала она со смешком.

Поскольку час был поздний, стало прохладно, и, поеживаясь, Роксанна вернулась в свою уютную хижину. Здесь до сих пор не было электричества, но она справлялась с помощью ламп на батарейках  и газовой плитки. И своего сотового телефона.  Конечно, она не собиралась долго оставаться без энергии: завтра должны доставить новенький генератор и второй баллон пропана.

Опустившись на двуспальную кровать, установленную в самой большой комнате, Роксанна заснула, планирую свершения на следующий день. И когда рассвет прервал ее сон, она вылезла из постели полная энтузиазма. Быстрый душ, чашка кофе, сваренного на печи в древнем алюминиевом кофейнике, миска хлопьев и банан, – Роксанна готова к любому испытанию. Сегодня она надела джинсовые капри и белую рубашку, усыпанную голубыми незабудками, а роскошные волосы аккуратно заплела во французскую косу.

Было еще раннее утро, когда она взяла вторую чашку кофе, вышла на настил и остановилась, восхищаясь открывающимся видом. Утренний воздух был мягким, небо ослепительно синим, а горы и предгорья, окружавшие долину бесконечной зелёной сферой, доставали до небес. Восхищение захлестнуло её. Вот оно счастье! Поставив чашку, Роксанна исполнила небольшой триумфальный танец. Счастлива. Счастлива! Счастлива!

Напевая себе под нос, она подняла чашку и вернулась в помещение. Открыв стеллаж с дисками, привезенными с собой, она рылась, пока не нашла один из альбомов Шер. Вставив его в СD-плеер, и зная, что никакие соседи не смогут услышать и возмутиться, она повернула регулятор громкости до предела. Стены вибрировали от низкого голоса Шер, громко поющей "Half Breed," "Gypsies, Tramps and Thieves," и множество других бодрящих песен, пока Роксанна заправляла постель и прибирала на кухне.

Стоило закончить домашние хлопоты, как её настойчиво потянуло во двор. Некоторое время она игнорировала этот зов, но, вспомнив, что через несколько  часов воздух буквально накалится, сдалась и вышла на улицу, неспособная сопротивляться больше ни секунды.

Всюду, куда падал взгляд, она видела предстоящую работу – много тяжелой работы, и кучу денег, льющихся из её чековой книжки, но эта перспектива её не пугала. Роксанна трудилась на вершине профессионального рейтинга в течение многих лет – за соответствующее вознаграждение – и к настоящему моменту была вполне обеспеченной, в том числе и благодаря успешным инвестициям. Когда деньги вложены с умом, они принесут ей  надежный доход, по крайней мере достаточный, чтобы мягко спать, сладко есть и держать алчных проходимцев на расстоянии. Она заявила своему агенту, Маршаллу Кляйну, что даже пребывая «в отставке», согласна на некоторое количество благотворительных выступлений, а если подвернётся действительно интересная работа под настроение, то вполне могла бы и принять предложение.

Улыбаясь, она прошлась вдоль фасада хижины. Отступив, осмотрела жилище.

У нее были планы относительно расширения, но не хотелось бы утратить особенность треугольной конструкции. Сэм Тиндэйл – архитектор, рекомендованный Слоаном ещё в начале мая, когда её предложение насчёт участка было принято, – придёт сегодня днём с окончательным проектом. В первую очередь она обратилась к Слоану, так как он тоже был архитектором, но с выражением ужаса на красивом лице он наотрез отказался.

– Однозначно «нет», – решительно заявил он. В ответ на её укоризненный обиженный взгляд Слоан добавил: – Помнишь, как мы строили дом на дереве, когда были детьми?

– Да, – протянула она, вспоминая ожесточённые бои по ходу строительства. Как-то раз она даже треснула бедолагу доской, потому что он устроил в домике совершенно ненужное дурацкое окошко. Она ласково улыбнулась ему: – Ты прав. Наши отношения будут в большей безопасности, если мы не станем работать вместе. 

Слоан приобнял её.

– И я точь-в-точь так думаю.

Сделка не была официально завершена до прошлой недели — Астон умер в январе, и утверждение его завещания потребовало времени, – но со свойственным ей нетерпением Роксанна запустила процесс реконструкции в тот же момент, как только её предложение о купле было принято. Она следовала за Тиндэйлом повсюду, пока он осматривал участок и составлял список преобразований, которые она задумала, и прежде, чем хозяйка уехала в Нью-Йорк, архитектор волшебным образом претворил её идеи  в цельную картину — на бумаге. Для реализации проекта был выбран подрядчик Тео Дрейпер из Укайи, у которого, по счастью, имелись контакты в Департаменте планирования, и он мог получить все необходимые разрешения. Роксанна не знала, как это было достигнуто, но к её восторгу строительство должно было стартовать в понедельник, – и Сэм, и Тео, оба честно предупредили, что настоящая головная боль начнется именно тогда.

Успокаивая себя мыслью, что мужчины как всегда преувеличивают, она оторвалась от созерцания своего жилища и пошла к теплицам, расположенным за поворотом, вне видимости со стороны хижины. Роксанна знала общую планировку и границы земельного надела, но пока что сосредоточила внимание только на коттедже, игнорируя служебные постройки и сам участок, так что этот обход готовил массу неожиданного. Исследовательница заглянула в самую большую теплицу, отметив гравиевый пол, решётчатый деревянный стеллаж по всей длине строения и чёрные пластиковые трубы, змеящиеся над головой. Неужели Астон действительно выращивал здесь марихуану? Это показалось ей своего рода смелостью. Разве выращивание марихуаны не запрещено законом?

Пожав плечами, она двинулась ко второму зданию и обнаружила, что оно практически копирует первое за небольшими исключениеми. Порывшись снаружи под деревьями, она нашла груду частично использованных и непочатых упаковок удобрения из куриного помёта, торфа, и несколько рулонов проволочной сетки. Пыльная куча рваной сетки лежала между двумя теплицами, и при ближайшем рассмотрении выяснилось, что сетка не простая, а камуфляжная. Много камуфляжной сетки. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что Астон, вероятно, старался замаскировать теплицы от наблюдения с воздуха. Определённо, он выращивал марихуану именно здесь, заключила Роксанна. Ну, это не имеет к ней никакого отношения. Преступник мёртв. Земля теперь принадлежит ей. И хотя события прошлого могут представлять некоторый интерес для офиса шерифа, она же не собирается продолжать противоправную деятельность Астона.

Без малого двадцатиакровое владение имело причудливую форму с низинами и возвышенностями. Местами границы расширялись до семисот футов, местами сужались до двухсот. Дремучие лесные заросли соседствовали с участками, поросшими низким кустарником, с расчищенными проплешинами и лужайками трясин. Роксана заметила вездесущий чертополох, ежевичную лозу, ядовитый дуб и множество диких трав и сорняков. Главным образом, сорняков, вздохнула она, стряхивая крошечные колючки, вцепившиеся в штанины. Некоторые знали их как  «рви-колготки», но в её семье предпочитали называть «вши нищего». Роксанна ненавидела эту гадость. И чертополох. И ядовитый дуб. Идя назад к дому, она пыталась решить, что самое ненавистное. Сложный выбор, особенно между чертополохом и ядовитым дубом. Наконец она отдала свой голос чертополоху, как абсолютно бесполезному. Ядовитый дуб, по крайней мере, обеспечивал приютом и пищей птиц. А чертополох только губил пастбища, вытесняя прочие травы.

Она миновала поворот, оставив теплицы и хижину далеко позади, когда услышала низкий угрожающий рёв. Роксанна замерла. Воображение мгновенно нарисовало яростного быка с налитыми кровью глазами, извергающего пламя и мотающего башкой со здоровенными рогами. Она осторожно повернула голову к источнику звука. Настоящая чаща из сосен и ветвистой манзаниты футах в пятнадцати слева от неё. Сердце забухало в груди, когда рёв повторился в сопровождении характерного шума от крупного зверя, продирающегося сквозь кустарник. Спустя пару секунд в опасной близости от вросшей в землю исследовательницы из леса вынырнула самая большая и самая чёрная корова, которую она только видела за всю свою недолгую жизнь. Крохотный блестящий антрацитовый телёнок ковылял за громадиной.

Корова Шелли, – подсказала хозяйке не охваченная паникой крупица мозга. И телёнок. Роксанна сглотнула. Она выросла в окружении крупного рогатого скота, но с тех пор прошло много лет, и сейчас она была пешей. Рогатые бестии совсем не кажутся страшными со спины лошади, ведь лошадь куда быстрее, да и вообще, в юности всё воспринималось иначе. Женщина с тревогой вспомнила, что даже самые смирные коровы, защищая телёнка, становятся непредсказуемыми, могут напасть и покалечить любого, кому не повезло оказаться у них на пути. У малыша ещё не было рожек, но сей момент это обстоятельство ничуть не успокаивало. Чудовище, боднув, запросто смахнёт её в соседний округ или растопчет гигантскими копытами в мокрое пятно. Роксанна смотрела на корову. Корова уставилась на Роксанну. Тупик.

     Медленно, очень, очень медленно, Роксанна стала передвигаться к далёкой хижине, не спуская глаз с монстра. Надежда на мирный исход практически улетучилась, когда корова фыркнула и, опустив голову, принялась рыть копытом землю.

– Эй, – нежно проворковала Роксанна, – я ухожу. Поверь, я не хочу ссориться с тобой или твоим детёнышем. Вы останетесь тут, а я тихонько уйду в свою милую, безопасную хижину, хорошо?

Её голос, казалось, успокоил животное, и с каждым шагом, увеличивавшим расстояние между ними, в Роксанне расцветала уверенность, что она выживет в этом противостоянии. Когда она поняла, что отошла достаточно далеко, а корова переключила внимание на телёнка, забыв намерение стереть в порошок наглое двуногое, Роксанна повернулась спиной к опасности и пулей кинулась к дому. Достигнув убежища, она влетела в дверь, захлопнула её и крепко заперла. И, расслабившись, обмочилась в штаны.

Корова, – думала она, давясь истерическим смехом, – проклятая корова заставила меня описаться от страха. Похоже, я слишком давно не была в деревне. Возможно, следовало остаться в Нью-Йорке.

Быстро приняв душ, Роксанна всё ещё не остыла от произошедшего инцидента, огорчённая и смущённая тем, что корова, пусть даже ужасно большая корова, испугала её, почище банды нью-йорских головорезов. Надев пару заниженных чёрных джинсов и бордово-белый топ с гордой эмблемой ЭйБиЭс, она прошла в зал, отыскала свой сотовый телефон и набрала номер Ника.

Когда он отозвался, она выпалила:

– Угадай, что у меня на заднем дворе?

– Надеюсь, большая беременная корова Ангуса, – подхватил мужчина, узнав знакомый голос.

– Не совсем, уже не беременная, а с телёнком. Оба хорошо выглядят.

– Отлично! Какое облегчение. Следи за ними, мы прибудем, как только соберёмся и загрузим лошадей в трейлер.

Закусив губу, Роксанна повесила трубку. Следить за ними? Ну да, как же. Как-будто она собирается снова рисковать жизнью и здоровьем. Она состроила гримасу. Но ведь собирается. Трусость ей как-то не к лицу. Роксанна глубоко вдохнула и вышла во двор. Чёрт, напомнила она себе, это всего лишь обыкновенная корова… с ма-а-а-леньким телёнком.

Подобрав около хижины лопату, вооружённая Роксанна побрела навстречу судьбе, чтобы предстать перед чёрной угрозой миру. Она надеялась, что если корова кинется на неё, и убежать не удастся, то несколько весомых сильных ударов лопатой убедят великаншу отправиться докучать кому-нибудь другому. Едва она отошла футов на сто пятьдесят от убежища, в поле зрения оказались прогуливающаяся корова и телёнок, следующий за ней по пятам.

    Будучи на сей раз подготовленной, Роксанна решила, что животное не такое уж и страшное. Совладав с первоначальным испугом, она ясно увидела, что корова гораздо больше заинтересована своим новорожденным и пастбищем, чем бесполезным преследованием безобидного человечка. Прислонившись к дереву на безопасном расстоянии от матери с дитём, она затихла в ожидании группы захвата.

Не прошло и получаса, как Роксанна услышала приближающийся скрежет и громыхание. Корова оказалась столь любезна, что никуда не двинулась и продолжала спокойно пастись, а насосавшийся телёнок дремал на земле поблизости.

Ник, Эйси и Роман вывалились из пикапа. Благодаря белым усам и хрупкому жилистому телосложению, Эйси напоминал маленького гнома, когда стоял между двумя высокими, сильными мужчинами. Не в первый раз Роксанну поразило сходство между Ником и Романом. Оба рослые и сухощавые, они передвигались с мягкой грацией пумы. У обоих густые чёрные волосы и зелёные глаза, блестящие, словно изумруды. Она невольно улыбнулась. И оба чертовски красивые. Глядя на эту парочку, она, как часто бывало, задалась вопросом о справедливости курсирующих в долине сплетен, которые называли Джоша Грейнджера отцом Ника Риоса, что делало его племянником Шелли, а заодно сколько-то-юродным кузеном Романа.

Весной долина была шокирована и с жадностью впитывала вести о том, что отец Шелли, умерший более двадцати лет назад, по настоянию дочери был вырыт из могилы на местном кладбище, чтобы взять материал для анализа ДНК. Все знали, что Джош после мартовского самоубийства был кремирован, и его ДНК недоступно, но благодаря биоматериалу от Шелли, её отца и Романа, правда о происхождении Ника могла быть наконец достоверно установлена… или не установлена. Мария Риос, мать Ника, хранила гробовое молчание по поводу всей этой ситуации.  Она всегда отказывалась подтвердить или опровергнуть отцовство Джоша, и к настоящему моменту долина затаила дыхание в ожидании результатов экспертизы. Ко всеобщему разочарованию, Шелли, Ник, Роман, Слоан, Мария и даже Эйси, который тоже, вероятно, знал результаты теста, замкнули рот на замок. Роксанна как-то попыталась выведать информацию у Слоана, и была осажена долгим, ледяным взглядом. Всевозможные домыслы не утихали, и тот факт, что Ник и Шелли сотрудничали, чтобы восстановить скотоводческую компанию Грейнджеров, причём Ник жил в доме Джоша, только добавляли масла в огонь. Если Ник не был сыном Джоша, почему он и Шелли ближе, чем две горошины в стручке? А если был, то почему  семья не признавала этого? Роксана бросила ещё один взгляд на двух красавцев. Если бы её спросили, она бы поставила на то, что Джош приходился отцом Нику. Но никто её не спрашивал. И ничего ей не рассказывал.

Мужчины разошлись: Эйси и Ник пошли к задней части трейлера, прицепленного к грузовику, а Роман двинулся в направлении неопытной пастушки. Две собаки Эйси, обученные для работы с коровами, Блю и Хани, выпрыгнули из заднейчасти пикапа и, виляя хвостами, принялись кружить вокруг трейлера.

Роман подошёл к Роксанне.

– Интересное дельце, а? – усмехнулся он.

В неспешной речи слышался слабый оттенок Юга, что в сочетании с кошачьей грацией и красивым лицом делало его для Роксаны, как и для большей половины женского населения, неотразимо очаровательным.

– Коровы на заднем дворе, – протянул он, – готов поспорить, что ничего подобного в Нью-Йорке не случается.

Она рассмеялась.

– Нет, конечно, там приходилось опасаться только грабителей, насильников, убийц и подобной мелочёвки.

Кивнув в сторону коровы с телёнком, он сказал:

– Ник позвонил Шелли перед тем, как отправиться. Ей здорово полегчало. Не удивляйся, если они со Слоаном появятся прежде, чем мы закончим.

Роксанна кивнула. Она уже знала о планах Шелли относительно скотоводческой компании Грейнджеров. Когда-то компания была главным игроком на рынке рогатого скота, но с Джошем Грейнджером у руля чуть было не разорилась. С Ником заодно, Шелли пыталась восстановить семейное предприятие. Этой весной она привезла из Техаса несколько производительниц, у которых в кровной линии значились коровы Грейнджеров, и Роксанна хорошо понимала, почему Шелли, Ник и даже Слоан так беспокоились о первом телёнке, что готовы были прилететь.

– Раз мне придётся принимать гостей, пожалуй, пойду сварю ещё кофе. – Она посмотрела на солнце и осознала, что жара прибывает: – А может, больше подойдет чай со льдом.

– Я помогу тебе. – В зеленых глазах блеснули искорки веселья, и Роман добавил: – Если бы сейчас здесь обнаружился один из яблочных пирогов Марии, Эйси почувствовал бы себя вознаграждённым за все усилия.

Мария, мать Ника, служила экономкой у Грейнджеров почти всю свою жизнь, и о её яблочных пирогах ходили легенды. В последнее время, стоило разразиться очередному кризису, из морозильника извлекался кулинарный шедевр Марии, и его поедание становилось достойным финалом неприятного эпизода. В частности Эйси считал, что это отличный способ отметить… что угодно.

Роксанна кинула взгляд на собеседника.

– Боюсь, перед тобой небогатый выбор: кофе или чай со льдом, – я не планировала светских развлечений.

Роман усмехнулся.

– Ты вроде немного раздражена этим утром? – Поцокав языком, уточнил: – Не нашла здесь сельского рая, вопреки ожиданиям?

– Не начинай, меня достаточно подкалывают родственники. – Она нахмурилась. – И Джеб.

Роман по-дружески положил руку на хрупкое плечо.

– Я просто пошутил. – Брови страдальчески изогнулись. – Джеб тебе надоедает?

– Нет, не совсем. Просто кажется, что все убеждены, будто я какой-то тепличный цветок и завяну без присмотра в реальном мире. Попробовали бы эти людоведы уцелеть в мире моды! Поверь, уязвимые натуры не выживают на этом поприще постоянного соперничества. Там нужно быть жёсткой, – и я намного жёстче, чем мне приписывают.

Роман не придерживался расхожего мнения. Они с Роксаной, встретившись пару раз, обнаружили, что слишком понравились друг другу, чтобы рушить прекрасную дружбу ради влюблённости – или похоти по определению Роксанны. Они предпочли  стать исключительно друзьями. В отличие от большинства окружающих, Роман точно знал, что под личиной пустоголовой красавицы, демонстрируемой публике, скрывалось гораздо большее. Она была умной. И забавной. И, несомненно, жёсткой.

Голубой хилер^[7]  Блю и чёрно-белая колли Хани рысили за лошадьми, как привязанные. Ник и Эйси подъехали к Роману и Роксанне.

Оба мужчины приподняли свои ковбойские шляпы, приветствуя женщину.

– Доброе утро, – улыбнулся Ник. – Как тебе здесь нравится? – Зелёные глаза, поразительно похожие на глаза Романа, искрились смехом. – Держу пари, корова заставила тебя побегать.

Роксанна состроила гримасу. Ни за что на свете она бы не призналась, что обмочилась от страха. Она небрежно кивнула:

– Да, что-то в этом роде. – Она качнула головой в сторону коровы. – Итак, какие планы?

Эйси почесал подбородок.

– В первую очередь мы собираемся подобраться к телёнку и отсечь пуповину. Будет сложно, ведь коровы-мамы не приветствуют возню с их  младенцами, но раз не успели к родам... Загона у тебя нет, и мы планировали просто перегнать скотину домой через лес, но теперь, с телёнком, наверно, будет проще погрузить обоих в трейлер. Роман поведёт, а мы с Ником сопроводим их верхами.

Ник посмотрел на Романа.

– Ты нам нужен, чтобы развернуть повозку и открыть двери настежь. У меня пара широких досок привязана сбоку трейлера, поставь их вместо сходней, а мы попытаемся загнать корову и телёнка в трейлер.

Роман кивнул.

– Звучит как отличный план.

Первая часть операции прошла гладко. Эйси и две собаки отвлекали корову, в то время как Ник спрыгнул с коня, перевернул телёнка, перевязал и отсёк пуповину, и обработал каким-то раствором для предотвращения инфекции. Он без осечки успел вскочить на лошадь и убраться подальше прежде, чем корова вырвалась от Эйси и помчалась к детёнышу. Когда же мужчины попытались загрузить драгоценную парочку в трейлер, план провалился.

Поначалу корова и телёнок неспешно и безропотно двигались в нужную сторону, пока не столкнулись с зияющей чёрной дырой открытого трейлера. Корова встала намертво, исследуя повозку, а затем телёнок, который держался рядом с матерью, резко развернулся и со всех копыт помчался к лесу.

Даже при двух верховых с парой рабочих собак, громадина оказалась бесстрашной, упрямой, юркой и предельно ожесточённой. Корова обращала внимания на подступающих к ней собак не больше, чем на насекомых, и не выказывала по отношению к всадникам никакого почтения вовсе. Они попытались оттеснить строптивицу в нужную сторону, а она свернула в лес. Ругнувшись, Эйси и Ник направили своих лошадей в кусты. В конце концов, после устрашающего шума и рычания в густом подлеске, корова вынырнула из укрытия с испуганным телёнком под боком. Так повторялось не единожды, с каждым очередным витком взаимное раздражение накалялось.

В один момент загонщикам удалось отделить корову от телёнка, но прежде, чем Эйси сумел взвалить новорожденного на лошадь, мамаша перешла в наступление, и Эйси благоразумно отпустил вожделенный приз, призывая ад на рогатую голову. Собакам пришлось хуже. Блю получил пинок копытом, завизжал и ухромал прочь на трёх лапах. Уменьшив поголовье врагов, бестия снова скрылась в кустах, а Ник ринулся за ней. С беспокойством на обветренном лице, забыв о преследовании, Эйси позвал собаку. Когда Блю, хромая и припадая к земле, поплелся к хозяину из укрытия под манзанитой, Эйси спрыгнул с лошади.

Роксанна задержала дыхание, пока мужчина осматривал пострадавшего.

– Он в порядке, – диагностировал Эйси через несколько томительных минут. – Нога не сломана. Всё обойдётся, но сегодня он не в состоянии продолжать.

Роксанна уловила то, что осталось недосказанным: коровы иногда убивали служебных собак – даже хорошо натренированных и умных, – и Блю постоянно рисковал жизнью. Десять минут спустя Хани приземлилась у дерева, взлетев от сильного удара рогатой башки. Убедившись, что Хани не пострадала, – у неё только сбилось дыхание, – Эйси приказал ей присоединиться к Блю, устроенному в задней части грузовика. Он не позволит озверевшей корове убить своих собак.

День становился все жарче, воздух накалялся, и беспокойство за телёнка росло. Вся эта беготня и сражение в кустах совсем не на пользу новорожденному. Мужчины отказались от намерения погрузить семейство в трейлер и сосредоточились теперь на попытке перегнать животных домой. Но корова не собиралась способствовать и этому плану. Она, казалось, окончательно решила оставаться там, где была.

Разгорячённые, пыльные, со вспотевшими лицами, Ник и Эйси взяли перерыв, и зашагали, сопровождаемые столь же разгорячённым и потным лошадям, туда, где их ждали Роман и Роксанна. Не говоря ни слова, Роксанна вручила мужчинам высокие бокалы охлажденного чая. Роман наполнил водой два ведра для лошадей. Четыре человека повернулись и воззрились на чёрную громадину. Теперь, когда её оставили в покое, корова удовлетворённо щипала жёлтую худосочную траву в тридцати метрах от компании. Телёнок лежал на земле подле неё.

– Это, несомненно, самая подлая туша, с которой я когда-либо сталкивался, – признался Эйси, злобно глядя на триумфаторшу.

– Ой, да ладно тебе, Эйси. У неё ведь новорожденный. Все коровы капризны в это время, – отмахнулся Ник. – И не забудь про светлую сторону, – мы теперь знаем, где они.

– Нет тут никакой светлой стороны, – проворчал Эйси. – Это чёртово оскорбление. Не могу поверить, что после стольких лет меня перехитрил гамбургер на копытах.

Звук приближающегося автомобиля заставил всех обернуться. Ожидалось прибытие Шелли и Слоана, и возникло секундное замешательство, когда в поле зрения вкатился большой красный пикап.

Роксанна мгновенно узнала приехавшего. Джеб Дилэни. А его кто приглашал? – кисло подумала она.

С улыбкой на лице, Джеб вылез из грузовика. Джинсы, ботинки, тёмная клетчатая рубашка и чёрная ковбойская шляпа. Джеб подошёл к собравшимся. Вместо приветствия он заявил:

– Мне позвонила Шелли, и сказала, что они со Слоаном сейчас заняты. – Он кивнул на корову.  – Ну что, парни, готовы начать погрузку?

– Начать? – воскликнул Эйси с горечью. – Что, чёрт возьми, ты думаешь, мы тут делаем с самого утра? Этот кусок говядины – самая подлая, самая буйная тварь по эту сторону Миссисипи. Я не шучу. Она отправила Блю и Хани на больничный, и навряд я прощу гнусную скотину. Если твоя пушка при тебе, охотно всажу ей пулю между гляделок.

– Тяжёлое испытание, не так ли? – усмехнулся Джеб, скользнув взглядом по Роксанне, её топу и джинсам. – Я знал парочку похожих женщин. – Он оглянулся на Эйси. – Требуется чуть-чуть хитрости.

Ник фыркнул и развёл руки.

– Отлично, будь моим гостем и действуй настолько хитро, как сможешь. А мы посидим здесь, посмотрим и поучимся.

Джеб изучал корову и телёнка в течение нескольких минут. Он осмотрел трейлер и путь от него до рогатого семейства. Потом двоих побеждённых мужчин и их лошадей.

– Не хочет залезать? – уточнил он.

– Ни в какую, – подтвердил Ник. – И поверь, мы сильно настаивали.

– И домой не идёт?

– Нет, – вздохнул Эйси. – Перегнать мы тоже пробовали.

Джеб сдвинул свою шляпу на затылок.

– Ну что ж, тогда мы просто обманем её.

– И как именно ты собираешься это сделать? – поинтересовалась Роксанна с сомнением в голосе и глазах.

Джеб подмигнул ей.

– Смотри, может, чему-нибудь научишься, принцесса.

– Так что ты планируешь предпринять? – поспешно спросил Роман, зная, что Роксанна мгновенно закипает от насмешек Джеба.

Эти двое действительно готовы расколошматить друг дружку в лепёшку от злости, – подумал он, забавляясь. Было бы интересно посмотреть, кто из них выйдет живым, если запереть обоих наедине в одной комнате минут на пятнадцать. Он бы поставил на Роксанну, но полагал, что и у Джеба есть кой-какие шансы. Возможно, в этом и заключается проблема: ни один из них не готов уступить ни дюйма.

Джеб усмехнулся и взглянул на Романа.

– Попробую узнать, быстры ли мои ноги, как когда-то. – Он обернулся к Нику и Эйси. – Установите ваш пандус. Готовьтесь захлопнуть двери. О, и убедитесь, что дверка безопасности впереди трейлера открыта, – я буду выходить в большой спешке.

Ник и Эйси улыбнулись сорвиголове.

– Да, держу пари, что в очень большой спешке, – подхватил Ник и отправился исполнить требование Джеба.

Вернувшись, он спросил:

– Что дальше, босс?

– Ну, парни, сможете отвлечь её на достаточный срок, чтобы я успел утащить телёнка? Если сумеете, и я получу хоть какую-то фору, всё получится.

Глаза Роксанны расширились.

– Ты что, сумасшедший? Она тебя в фарш размелет.

– Ах, принцесса, я и не знал, что ты за меня беспокоишься, – протянул он, тёмные глаза сверкнули.

Рука Роксанны сжалась в кулак.

– Ничуть не беспокоюсь, – процедила она с явным  раздражением в голосе. – Просто не хочу нанимать бульдозер, чтобы соскрести твои останки.

Джеб рассмеялся.

– Не волнуйся, из-за меня тебе тратиться не придётся.

Потребовалось несколько минут, чтобы каждый занял свою стартовую позицию. Джеб рассчитал, что, затаясь в кустах, окажется в начале дистанции, которую сможет преодолеть с 80-ти фунтовым телёнком на руках, а Эйси и Ник терпеливо теснили корову с детёнышем в сторону трейлера. Когда вольнолюбивая скотина оказалась футах в ста от повозки, она заупрямилась, и мужчины отступили, позволив ей спокойно пастись.

Роман и Роксанна приготовились сыграть свои роли. Как только Джеб схватит спящего телёнка, это будет знак для всех делать что угодно, за исключением убийства, чтобы отвлечь мамашу, пока Джеб не доберётся до трейлера. Роксанна вооружилась крышками от кастрюль, приготовившись бить в литавры, а у Романа наготове полотенца, чтобы размахивать.

Телёнок спал. Корова жевала. Люди застыли наизготовку. Стоя на земле, когда-то принадлежавшей индейцам, Джеб обдумывал ситуацию. Телёнок лежал примерно в десяти футах впереди него и в десять раз дальше от безопасного трейлера. Корова паслась футах в тридцати от дитяти. Эйси, Ник, Роксанна и Роман были готовы броситься между ними, как только он схватит телёнка. Джеб глубоко вздохнул, задаваясь вопросом, не спятил ли он. Посмотрел на Роксанну в низкосидящих джинсах и коротеньком топе. Выражение её лица было напряжённым, и она так сжимала две крышки, будто от этого зависела её жизнь. Забавно, но он, вероятно, решился на эту глупость из-за неё. Прочь сомнения, – он действительно сошёл с ума, ведь он не рисовался перед женщиной с далекого шестнадцатилетия.

Корова продолжала пастись, отдалившись от  телёнка еще на шесть или семь футов. Джеб ждал, сердце билось глухо и размеренно. Мгновением позже зверюга отдалилась ещё на несколько футов и повернулась спиной к телёнку. Сейчас или никогда, скомандовал себе Джеб.

Он вытер руки о джинсы, набрал в лёгкие воздуха и вырвался из кустарника. Добежал до телёнка, схватил его и закинул на плечо, удивившись мычанию похищаемого. В следующую секунду он рванул к трейлеру.

Хотя группа поддержки знала план, действия Джеба застали всех врасплох, и в течение одной нескончаемой роковой секунды все бездействуя смотрели на происходящее. Даже корова, которая повернулась на первый же зов своего малыша.

Казалось, в следующий миг все сдвинулись одновременно. Корова взревела и кинулась преследовать похитителя. Эйси и Ник пришпорили лошадей и бросились в промежуток между антрацитовой тушей и бегущим человеком. Вопя и свистя, они крутили лассо в воздухе. Роксанна и Роман добавили суматохи:  Роксанна стучала крышками, а Роман размахивал полотенцами как безумный. Это сработало. Сбитая с толку всем этим беспорядочным напористым мельтешением, корова запнулась. Однако едва раздалось второе жалобное мычания новорожденного, лошади и людишки разлетелись в разные стороны, – мать прорвалась через заслон.

Ник совладал с лошадью и помчался за коровой, петля его лассо со свистом рассекала воздух. Эйси отставал на полкорпуса.

С сердцем, бьющимся в горле, Роксанна беспомощно смотрела, как корова уничтожает расстояние, отделявшее её от телёнка, который жалобно мычал и дёргался на плече Джеба.

Дело мчалось к развязке, Джеб был менее чем в десяти футах от трейлера, а корова – огромная, чёрная и разъярённая – в пяти ярдах позади него.

Полусмеясь, полуругаясь, задыхающийся Роман крикнул:

– Беги, Джеб, беги! Не оглядывайся!

Чувствуя, будто его грудь сейчас лопнет, Джеб достиг трейлера в одном отчаянном прыжке. Трейлер затрясся и затрещал. Секунду спустя повозка заходила ходуном от полутонны материнской ярости, бросившейся внутрь. Джеб опустил телёнка на пол в передней части трейлера и, ощущая беззащитной спиной обжигающее дыхание близкой погибели, нырнул в спасительную дверку. Он уже не различал препятствий и даже не заметил, что ударился головой о металлический проём и по лицу заструилась кровь. Всем существом он стремился наружу. Немедленно. Вырвавшись из трейлера, он закрыл за собой переднюю дверь и припал к содрогающейся стенке. Задыхаясь, выкашливая смех, до идиотизма довольный собой, он сполз на землю и замер, в то время как Эйси и Ник, следуя по пятам за чудовищем, захлопнули ловушку. Корова и телёнок были благополучно погружены.

Роман и Роксанна побежали, чтобы присоединиться к победителям у трейлера. Нескольких минут раздавались смех, крики, похлопывание по спине и поздравления.

Когда первоначальный адреналин пошёл на спад, с пляшущими в тёмных глазах искорками веселья Джеб попенял Нику:

– А рана-то не напрасная, не так ли, парни?

– Ха – усмехнулся Ник. – Несмотря на преклонные годы, ты нёсся, как лось, и мы решили дать корове небольшую поблажку.

– Господи, Джеб, – хохотнул Роман. – Я уж думал, что от тебя останется только воспоминание. Эта тварь чуть тебя не прикончила, пока ты поспешал к трейлеру.

Джеб засмеялся, рассеянно размазывая полоску крови.

– Ты недалёк от истины. Я всю дорогу думал только о том, чтобы не споткнуться и не упасть, ведь осечка стала бы последним шагом в жизни.

Глядя на глубокий кровоточащий порез, рассекающий бровь, Роксана почувствовала, как её сердце дрогнуло. Что с ней происходит? Что с того, если этот великовозрастный идиот заработал царапину? По заслугам. Мальчишеская безумная выходка. Схватить телёнка и пытаться убежать от разъярённой мамаши. Глупый. И в то же время мужественный.

Эйси прервал её неожиданные размышления:

– Пожалуй, нам пора сматываться домой, – протянул он, мельком взглянув на свои карманные часы. Затем посмотрел на Роксанну и пошевелил усами. – Мария печёт для меня один из своих обалденных яблочных пирогов. Не хочу опаздывать.

Глава 4

Эйси при поддержке Ника и Романа пригласил Роксанну и Джеба присоединиться к их компании, но Роксанна отказалась. Этим утром она в любой момент ожидала Тиндейла, так как не назначила ему определённого времени и не знала, когда именно архитектор прибудет.

– В другой раз, – с сожалением улыбнулась она.

Джеб махнул триумфаторам рукой.

– Спасибо, парни, – вы меня знаете – от яблочного пирога Марии никогда не откажусь. Езжайте вперёд, я поеду следом через несколько минут.

Роксанна насупилась.

– Не смею тебя задерживать.

Джеб посмотрел на неё.

– Не начинай. Просто хочу перекинуться с тобой парой слов, прежде чем увижу твой затылок.

Фургон с Романом за рулём и Эйси с Ником верхами постепенно исчез из вида, и облако пыли, взбитое им, осталось единственным недолговечным свидетельством того, что ловцы коров здесь побывали. Роксанна наблюдала за их отъездом с опасением. Если она чего-то и предпочла бы избежать, так это оказаться наедине с Джебом Дилэни… и вот они остались вдвоём.

Жара удушала, Роксанна почувствовала, как струйка пота сбежала по спине, и, сделав глубокий вдох, пробормотала:

– Ну, говори побыстрее, здесь невозможно находиться.

Джеб потёр челюсть.

– Будь ты любезной хозяйкой, пригласила бы меня зайти в дом.

Она фыркнула.

– Мы оба знаем, что тебе от меня любезности не дождаться.

– Интересно, почему?

– Наверно, потому, что ты сам не слишком любезен со мной.

– Неужели?

– О, вопиюще невежлив… Здесь чересчур жарко для споров. Пойдём внутрь, осчастливлю тебя холодным чаем, и ты сможешь промыть свою царапину. – Роксанна окоротила задиру суровым взглядом: – И не вздумай вякать о моём радушии, а не то отзову приглашение.

– Слушаюсь, мэ-эм, – проказливо проблеял Джеб и покорно проследовал за ней в дом.

Из-за отсутствия электричества, кондиционера в хижине не имелось, но внутри было намного прохладнее. Джеб огляделся, отмечая ободранные стены, щелястый пол и спартанскую обстановку.

– Мебели маловато, – прокомментировал он по пути на кухню.

Радуясь безопасной теме, Роксанна поддержала беседу:

– Предстоит масштабная реконструкция, которая начнётся на следующей неделе, и было бы глупо забегать вперёд с обустройством.

– Ты действительно собираешься поселиться тут надолго?

– Да, – подтвердила новоселка, поставив перед гостем высокий бокал холодного чая. – У меня большие планы относительно этого дома. – Она состроила гримаску, обведя взглядом крохотную кухоньку. – И на первом месте приличная кухня.

Джеб залпом выпил напиток. Поставив пустой стакан на маленькую стойку, чинно поблагодарил:

– Спасибо огромное.

Возясь с питчером^[8], Роксанна спросила:

– Так о чём ты хотел поговорить?

Джеб подёргал себя за ухо.

– Хотел извиниться.

Прелестный ротик Роксанны приоткрылся.

– Извиниться? Ты? Передо мной?

– Да, знаю, в это трудно поверить. – Он пожал плечами. – Ладно, чего уж там… я прошу прощения. Ничего лучшего не смог придумать, кроме как нагородить тебе намедни гадостей. Не моё дело, чем ты здесь занимаешься, и я совсем не думаю, что ты намерена выращивать коноплю. Просто ты меня рассердила, и я сорвался.

Роксанна уставилась на Джеба. Он действительно просит прощения. Джеб Дилэни оправдывается перед ней. Настанет ли конец чудесам?

– Гм… всё в порядке, – пробормотала она и послала ему неуверенную улыбку. – Я и сама частенько срываюсь.

 – И каким образом?.. – прошептал он, скользя по изгибам и выпуклостям давящим взглядом чёрных глаз.

Джеб задался вопросом: осознаёт ли модница, насколько соблазнительно выглядит в этом коротеньком топе и низко сидящих джинсах. Неприлично низких джинсах. Непослушный взгляд опустился ниже. У неё был самый чертовски соблазнительный пупок, из всех виденных им прежде, и пришлось изо всех сил удерживаться от того, чтобы припасть жаждущим ртом прямо к интригующей впадинке. Джеб был уверен, что позволь он себе такое, в три счёта  освободил бы искусительницу от бесстыжих штанов и прижал бы к стойке.  Видение Роксанны без джинсов, распластанной перед ним на стойке, затопило сознание. Следовало уйти тотчас, немедленно, но ведь он свалится, если попытается сделать хоть шаг. Джеб сглотнул. Похоже, идея с приватным разговором оказалась неудачной. С Роксанной гораздо проще иметь дело, когда он сердится на неё.

– Пытаешься затеять очередной спор? – насторожилась Роксанна.

Он покачал головой.

– Никак нет, мэм. Ничего подобного.

– Что ж, хорошо, – сказала она. – Давай на этом остановимся, раз достигли согласия, ладно?

– Звучит разумно.

Хозяйка указала на раковину.

– Хочешь промыть ссадину?

– Не помешает.

Она подала пострадавшему чистое полотенце и оставила умываться над раковиной из нержавеющей стали, а сама пошла на поиски каких-нибудь средств для оказания первой помощи, хранящихся в сумке возле кровати. Понадобилось несколько минут, чтобы обнаружить искомое. Затем Роксанна вернулась на кухню. И задохнулась. Джеб снял рубашку, и её сердце заколотилось в рёбра при виде его полуголого посреди крохотной кухоньки. Его голова была скрыта полотенцем, он энергично вытирался, не обратив внимания на её приглушенный вздох.

Во рту пересохло, игла сексуального притяжения прошила её насквозь, и Роксанна, будучи не в силах двигаться, онемев, разглядывала великолепный торс. Даже твердя, что это сумасшествие, что Джеб ей нисколечко не симпатичен, она не могла заставить себя оторваться от созерцания мужского совершенства. Идеальные пропорции завораживали. Джеб был высоким, крупным мужчиной, и мощная грудь и широкие плечи гармонировали с его ростом. Выпуклые мускулы божественной лепки перекатывались под кожей, когда он двигался. Роксанне никогда не нравились волосатые мужчины, но густая тёмная поросль, покрывавшая сильную грудь и указующей стрелкой пересекавшая рельефный живот, исчезая в узких джинсах, пробудила странное ощущение где-то внутри. Что она почувствует, если прижмётся к этой широкой мохнатой груди? К пущему конфузу, соски её отвердели, грудь заныла, а между бедёр стало влажно. Святая Анна! Это безумие!

Роксанна покачала головой. Глубоко вдохнула и весело сказала:

– У меня не слишком большой опыт оказания первой помощи, но есть перекись водорода – её достаточно, чтобы дезинфицировать рану, пока ты не доберёшься до дома.

Бросив полотенце на стойку, и, по-видимому, не подозревая о реакции Роксанны на его полуодетый вид, Джеб согласился:

– Не хуже любого другого средства. И порез не такой уж глубокий.

Он, должно быть, всё-таки что-то заметил, потому что замялся и неловко пробормотал:

– Ох, извини, что я разделся. Не хотел мочить рубашку. – Джеб криво улыбнулся. – И воды повсюду набрызгал.

 – Всё в порядке, – успокоила Роксанна тем же бодрым тоном. – Не волнуйся по пустякам. Давай, обработай ссадину и можешь отправляться в путь.

Она сунула травмированному бутылочку с перекисью и отступила, глядя куда угодно, только не на него.

Озадаченный Джеб пристально уставился на хозяйку. Напугана, словно лань, почуявшая собак, но он не мог понять из-за чего. Она что, действительно боится? Пожав плечами в незастёгнутой рубашке, он прокрутил ситуацию в уме. Что, чёрт возьми, с ней стряслось? Джеб покачал головой. Женщины. Кто знает, что творится у них в голове? Наверняка, сам дьявол не ответит на этот извечный вопрос.

Отодвинув головоломку на задний план, он откупорил бутылочку.

– У тебя найдётся вата или что-то вроде того? – спросил Джеб, оглянувшись вокруг.

– Нет. Используй полотенце.

Роксанна наблюдала, как он увлажнил ткань щедрой дозой перекиси водорода. Приложив ткань к порезу, Джеб издал вопль и подскочил, ударившись бедром о стойку, и заодно уронив флакончик с перекисью. Бутылочка грохнулась на пол у его ног и разбилась.

Бормоча под нос проклятия, неумеха обозрел устроенный им беспорядок.

– Обычно я не похож на быка в посудной лавке, – проворчал он с хмурой гримасой. – Чем можно прибраться? Веник есть?

Джеб выглядел таким смущённым и растерянным, что Роксанна улыбнулась.

– Конечно, – кивнула она. – Сейчас принесу.

Вооружившись веником и совком, Джеб подмёл разбитое стекло и часть разлившейся жидкости.

– Куда это?

–Мусорное ведро под раковиной.

В то время как Джеб сваливал грязь в мусорку, Роксанна подняла полотенце, и, присев на корточки, стала вытирать то, что осталось от пролитой перекиси. Джеб обернулся и посмотрел на неё сверху вниз. Голова была склонена, и ему предстал чудесный вид прекрасной шеи вплоть до манящего перехода в хрупкое плечо. Теперь он затруднялся с выбором между лакомым пупком и свежеоткрытым местечком: с чего в первую очередь лучше начать познавать красавицу на вкус.

Роксанна взглянула вверх, и у неё перехватило дыхание от откровенной сексуальности в потемневших глазах. Желание обожгло её, тело натянутой струной зазвенело от страсти. Ничего подобного с ней раньше не происходило. Даже в разгар безумного романа с Тоддом Спуртингом, который обоснованно считался умелым любовником, и ей постоянно хотелось чувствовать его губы на своей коже, его тело на своём теле. Вся былая жажда оказалась ничем по сравнению с теперешней голодной тоской, рвущей её на части изнутри. Ничем.

Настойчивый  взгляд встретился с её глазами, и Джеб прохрипел:

– Знаешь, я частенько воображал женщину у своих ног… – Он протянул руку, чтобы помочь ей встать. Дёрнул на себя и стиснул в жёстоком объятии. – Но теперь я думаю, – пробормотал он у самых губ, перестав противиться желанию, – что держать её в руках гораздо лучше.

Прижатая к мощной груди, Роксанна не могла думать. Не думала. Да и не хотела думать. Его запах – мужской и слегка отдающий потом – обволакивал её; жар его тела перетекал в её плоть, плавил и заставлял таять от желания.  И когда его рот – требовательный, напористый, дразнящий – обрушился на неё, мир вокруг завертелся, выйдя из-под контроля.

Этот поцелуй не был неуверенным или нежным. Джеб бескомпромиссно пленил её губы и творил с ними всё, что хотел. Его губы так подходили к её губам, словно их рты были частями единого пазла, его язык исследовал и пробовал её на вкус, переплетаясь с её языком. О, а его руки… властные ладони скользили по податливым формам так, будто знали её до самых глубин, и плотно прижимали к мускулистым бёдрам и восставшей эрекции.

Они целовались долго – безумными, бессознательными, ненасытными поцелуями, –ищущие пальцы беспрерывно двигались, оттесняли одежду, открывали новые прелести, новую неизведанную территорию. Хищный рот припал к точке, где соединялись её шея и плечо, и Роксанна задохнулась от пронзившего её удовольствия, тонкие пальцы впились в каменные мускулы, когда Джеб мягко прикусил, а затем лизнул чувствительное местечко.

Он припёр жертву спиной к стойке, отделявшей кухню от комнаты, втиснулся меж её бёдер, руками приблизил растерянное лицо к своему и захватил вновь её губы. Роксанна горела огнём, жгучим, лихорадочным, разжигающим единственную потребность, и когда Джеб с намёком потёрся восставшим бугром о развилку между ног, чуть не взорвалась от удовольствия. Она хотела его. Отчаянно. Она просто умрёт, если он тотчас не возьмёт её.

Ослеплённый страстью, не контролируя себя, Джеб не осознавал ничего, кроме женщины в своих объятиях. Её сладко-солёный вкус, опьяняющий жаркий аромат вожделения ударили в голову, как крепкое вино. Он никогда не чувствовал подобного раньше,  никогда настолько не терял самообладания, никогда не был поглощён таким безудержным желанием. Все помыслы захватила радость и удовольствие вкушать её, касаться мягкого, шелковистого тела, изучать изгибы и впадины, преследовавшие его в мечтах. Он был беспомощен в своей жажде и нужде, в настоятельной потребности погрузиться в зовущее тело и увлечь его в бездну.

Страсть между ними была подобна взрыву, и оба стремились к более тесному обладанию. Топ Роксанны был задран до самой шеи, алчущий рот дразнил и покусывал идеальные полусферы цвета слоновой кости и соски, набухшие от ласк. Рубашка Джеба была отброшена в один момент, и Роксанна мурлыкала, как кошка, пока беспокойные пальчики изучали твёрдое, покрытое волосками пространство широкой груди, наконец её ногти впились в плоские соски, вырвав у партнёра глубокий стон.

Непостижимым образом джинсы и трусики оказались спущены до колен, жёсткие пальцы нашли её влажное тепло, твёрдый член был высвобожден из плена ширинки, и, когда её ладонь сомкнулась вокруг горячей штуковины, Джебу показалось, что он умер и попал на небеса. Но небеса ускользали от обоих, интимные, бесстыдные прикосновения рук и губ только разжигали адский пламень между ними.

Скольжение пальцев Джеба совсем рядом с её изнывающей сутью было большим, чем Роксанна могла вынести, её тело сотрясалось от водоворота возбуждения, набиравшего обороты в животе, и она тоненько всхлипнула, когда шершавый большой палец тронул напряжённый узелок между ног. Дальше терпеть было невозможно, и её бёдра сами собой задвигались под умелой рукой в древнем, как мир, приглашении закончить акт.

Джеб понял безмолвное послание. Издав нечто среднее между стоном и рычанием, он подхватил Роксанну, джинсы и трусики были окончательно устранены. Обнажённая попка хлопнула о стойку, и в следующий момент мужчина оказался между разведённых ног, заскорузлые ладони скользнули ей под бёдра, приподнимая, чтобы помочь принять его целиком… а он был большим.

Любовник медленно погрузился в сладкую горячую глубину, плотную и гладкую, приветствующую долгожданное вторжение. По его телу прошла дрожь, и он прижал добычу к себе ещё крепче, углубляя своё обладание.

Роксанна задохнулась – его жар и давление были за пределами всего, что она когда-либо претерпевала или хотя бы воображала. Она растянулась, наполненная, как никогда прежде, и скольжение твердокаменной плоти в ней было самым эротическим ощущением из всех, испытанных ею в жизни.

Один из них вздохнул в момент соединения, а может и оба. Руки Роксанны обвились вокруг могучей шеи, её грудь была прижата к его груди, её рот, ищущий и пылкий, требовал его губ. Она сидела на краю стойки, обвив ногами напирающие бёдра, сильные пальцы впились в её ягодицы, и мужчина начал двигаться, жёсткими уверенными толчками в ритме, подчинившем обоих, приближая сообщников к освобождению.

Неистовое безрассудное спаривание. Каждый раз, как мощное тело врезалось в покорную плоть, огонь между ними разгорался всё сильнее, всё жарче, пока не осталось ничего, кроме бушующего пожара, мчавшего их к взрывной кульминации. Роксанна замерла, когда первая  волна наслаждения  захлестнула её, удовольствие было настолько всеобъемлющим, настолько нестерпимым, что она укусила мучителя за губу, чтобы удержаться от крика.

Чувствуя судорожную пульсацию её внутренних мышц вокруг своего естества, боль от укуса на своих губах, мужчина что-то пробормотал, отчаянно пытаясь отсрочить момент разрядки, но потерпел сладкое поражение. Совершив последний рывок, он излился, застонав от клокочущего исступлённого восторга.

Роксанна наполовину рухнула на стойку, Джеб частично лежал на ней. Он продолжал стоять у неё между ног, зарывшись губами в местечко, где её шея и плечо соединялись. Он сомневался, что мог бы шевельнуться… да и не хотел двигаться.

Прошла минута, возможно, две. Реальность вернулась. То, что они только что натворили, поразило обоих. Любовники отпрянули друг от друга, как ударенные электрическим током, с одинаковым выражением ужаса на лицах.

Потрясённый Джеб посмотрел на Роксанну, зная, что сам выглядит таким же ошеломлённым и растерянным, как и она. Он осторожно шагнул в сторону.

– Господи! – выдохнул он, не в силах поверить в произошедшее.

Джеб никогда не выкидывал ничего подобного, даже когда в подростковом возрасте переживал гормональное бешенство. Он, должно быть, свихнулся. Скорей всего, из-за удара о притолоку. Сотрясение мозга. Или что-то в этом роде, оправдывающее несуразные поступки.

– Послушай, – начал он беспомощно. – Я никогда не думал… – Он сглотнул. – Я не… Джеб посмотрел вниз на свои джинсы, спущенные до колен, и, пробормотав ругательство, подтянул их, поспешно втиснулся и застегнулся. Он провёл дрожащей рукой по волосам. – Господи! – повторил он, по-прежнему шокированный и выбитый из колеи случившимся.

Столь же ошарашенная, как и Джеб, Роксанна моргала, глядя на любовника. Боже милостивый! Они только что сделали это? Она оглядела своё распластанное полуголое тело. О, Боже мой! О, Боже! Они это сделали.

Она приняла вертикальное положение, натянула топ на грудь. Трусики и джинсы болтались на одной лодыжке. Соскользнув со стойки, она схватила их и, подпрыгивая, втолкнула голую ногу во вторую штанину. Роксана не могла взглянуть на Джеба, её корчило от стыда и ужаса. Лицо пылало, сердце колотилось. Она, должно быть, спятила. Совсем чокнулась. Сошла с ума. Спрыгнула, словно с обрыва. Как ещё объяснить необъяснимое?  

Джеб глубоко вдохнул.

– Послушай, – предпринял он второй заход. – Не понимаю, что только что произошло, но хочу, чтобы ты знала, что я не накидываюсь на каждую встречную женщину. – Пока всё звучало неплохо, но дальше лучше бы ему заткнуть себе глотку ногой. – Ты, наверно, привыкла к подобным штукам, – пробормотал он, – но я – нет.

Истерзанные губы сжались, и Роксанна пронзила обидчика враждебным взглядом.

– Я, – сказала она ледяным тоном, – не шлюха, как ты, кажется, полагаешь. Вопреки пересудам жёлтой прессы, не в моём обыкновении заниматься грубым сексом на собственном кухонном столе с человеком, который мне даже не нравится.

– Только с теми, кто тебе по вкусу? – протянул он, не удержавшись, глаза сверкнули холодно и недобро.

Гнев стиснул горло.

– Вон из моего дома, ты, здоровая обезьяна! Проваливай. И не смей возвращаться.

Зная, что виноват не меньше, чем она, а может, и больше, Джеб решил сделать первый шаг к примирению и пробормотал:

– Я не должен был такого говорить – некстати вырвалось.

– Можешь трепаться, сколько хочешь!

Злясь на себя, он впился в Роксанну взглядом.

– Послушай, я пытаюсь извиниться, и ты могла бы быть более восприимчивой.

– Извиниться? – повторила она внушающим опасения тоном, сверкающие глаза сузились. – Ради чего? И я была бы очень осторожна на твоём месте, прежде чем мямлить дальше.

Он озадаченно помолчал, затем пожал плечами:

– Я пытаюсь сказать, что произошедшее между нами, было…

Дилэни сглотнул, воспоминание о взрывном удовольствии, которое они разделили, затопило его сознание. То, что случилось, было невероятно – грандиознейший секс в его жизни. К пущему стыду, его плоть тотчас стала твёрдой.

– Послушай, – выпалил Джеб, мечтая лишь о том, чтобы уйти прежде, чем выкажет себя полным дураком: – О том, что случилось я сожа…

Роксанна вмазала идиоту. Сильно.

– Не смей извиняться за то, что мы сделали, – огрызнулась она, разъярённая и оскорблённая, большие золотистые глаза пылали огнём. – Это случилось – и кончено. А теперь убирайся из моего дома.

Звук подъезжающего автомобиля огорошил обоих.

Спор был забыт, на лице Роксанны отразился ужас. Запах секса по-прежнему витал в воздухе, и она ощущала влажность у себя между ног. Уверенная в том, что любой человек с растояния трёх футов точно определит, чем она совсем недавно занималась, Роксанна воскликнула:

– О Боже! Это Тиндейл. Я не могу встретить его в таком виде. – Она хлестнула Джеба раздражённым взглядом. – Уходи.

С этими словами она перебежала через комнату, схватила свою сумку и исчезла в ванной. Через секунду он услышал, как зашумел душ.

Кто такой, чёрт побери, Тиндейл, хотелось бы знать? Пожалуй, не лишнее остаться и выяснить. Джеб натянул рубашку, заправил её в джинсы и быстро привёл одежду в порядок. Запустив пальцы в волосы, пригладил шевелюру и понадеялся, что Тиндейл подумает, будто он всегда ходит таким взъерошенным. Мужчина огляделся вокруг, увидел бутылку «Пайн-Сола» рядом с раковиной, и, вылив часть чистящего средства, включил воду. Тяжёлый сосновый аромат наполнил воздух и полностью скрыл мускусный запах, оставшийся от их соития.

Довольный своей сообразительностью, Джеб ухмыльнулся. Да. Он действительно способен здраво мыслить, твёрдо держась на ногах, не так ли? Он опустил взгляд на свою ширинку. И член, кажется, стал подчиняться командам разума. Он вздохнул, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, только что приключилось между ними – имея в виду не только секс, но и пощёчину. Что такое в его словах так разозлило Роксанну? Он всего лишь пытался извиниться. Ох, уж эти женщины.

Судя по звукам, автомобиль припарковался, а через пару минут раздался стук в дверь. Всё ещё ломая голову над инцидентом, Джеб подошёл к двери и открыл.

Там стоял мужчина, шести футов ростом, с дружелюбным лицом и набитым портфелем. Джеб не узнал визитёра, и посчитал, что тот из другого города. Парню на вид было около сорока, и в отсутствии шляпы его густые волнистые светлые волосы сверкали  под солнцем. Синие джинсы со стрелками, начищенная до блеска обувь, тёмно-бордовая рубашка с застёгнутым воротником и полосатый галстук.

 – Проходите, – пригласил Джеб, без всякой видимой причины испытывая неприязнь к гостю, стоявшему на пороге. – Роксанна в душе.

Он улыбнулся, не слишком приязненно, просто слегка обнажив зубы, что вполне можно было принять за оскал.

– Сегодня утром у нас имел место некоторый переполох, когда здесь обнаружилась соседская корова с новорожденным телёнком. Понадобилось какое-то время, чтобы погрузить парочку и отправить домой. – Он протянул руку. – Я – Джеб Дилэни. А вы – Тиндейл, верно? Роксанна упоминала о том, что вы должны приехать.

Если у Тиндейла сложилось впечатление, что Джеб чувствовал себя у Роксанны как дома, и был с ней дружен, фактически очень близко дружен, то это случилось не без стараний Джеба. Но вот понимание того, почему он попытался создать такую иллюзию, ускользало от лицедея. «Но, эй! Я ведь не сказал ничего кроме правды», – подумал Джеб, умиляясь своей добродетельности.

Мужчины обменялись рукопожатием. Джеб изо всех сил сопротивлялся желанию продемонстрировать Тиндейлу свою силу.

– Привет, рад познакомиться с вами. Я – Сэм Тиндейл, архитектор Рокси, – представился гость с любезной улыбкой.

Показывая, что тоже не чужой в этом доме, Тиндейл подошёл к кухонной столешнице, водрузил на неё свой портфель, открыл его и достал, по всей видимости, архитектурные чертежи. Оглянувшись на Джеба, снисходительно пояснил:

– Как говорится, без документации ничего не сделаешь. Строительство предполагается начать в понедельник, и Рокси хочет последний раз взглянуть на планы.

 – Вот как? – раздул ноздри Джеб, ощетинившись на то, что пришелец использовал уменьшительное имя Роксанны. Как этот парень получил право называть её «Рокси»? Только семья и близкие друзья имели такую привилегию.

И в этот момент, торопливо выйдя из ванной, появилась сама леди, свеженькая и донельзя аппетитная, по мнению Джеба. Увидев Тиндейла за стойкой, хозяйка просияла:

– О, Сэм, сожалею, что заставила вас ждать. Утро выдалось напряжённым, и время бежало со страшной скоростью.

– Да, я так ему и сказал, – протянул Джеб, привлекая внимание к собственной персоне.

Роксанна поначалу не заметила, что он стоит у двери, и при звуке низкого голоса втянула в себя воздух, приветливая улыбка немного угасла.

– О… а… Джеб… Я и не знала, что ты всё ещё здесь. – Хлестнув сердитым взглядом, она добавила: – Разве ты не говорил, что у тебя назначена встреча в городе? – Стиснув зубы, поднажала: – Ты ведь не хочешь опоздать?

– Неужели? – искренне изумился он. – Чёрт возьми, не припомню, чтоб назначал свидание… ты, наверное, ошиблась. Кроме того, – продолжил он с широкой ухмылкой, – очень интересно увидеть все преобразования, которые вы с Сэмом запланировали для этой хибары.

Если Тиндейл и заметил пробегающий между ними ток, то не подал вида.

– Пойдёмте, – позвал архитектор, – проведу для вас экскурсию по будущему зданию.

Проигнорировав свирепый взгляд Роксанны, Джеб приблизился и встал рядом с Тиндейлом у стойки, рассматривая разложенные там листы. Столешница живо напомнила о самом взрывном сексе в его жизни. Он зыркнул на Роксанну. Неужели для неё это явилось таким же потрясением? Её глаза гневно полыхнули навстречу его взгляду и по тому, как сжались её челюсти, он понял, что сейчас Роксанна просто кипит от бешенства. Ну и славно. И поделом ей. Она не единожды выказывала ему своё пренебрежение. Перемена позиции только восстановит справедливость.

Джеб присмотрелся и присвистнул, увидев изображениеперестроенной хижины.

– Довольно мило, – обратился он к Роксанне, приподняв бровь.

– Я тоже так считаю, – пробормотала она, задаваясь вопросом, какого чёрта, этот тип добивается. Почему он просто не уехал? Над склоненной головой Тиндейла она беззвучно прошептала одними губами: – Уходи.

Джеб осклабился и с подчёркнутой заинтересованностью повернулся к планам, его пальцы рассеянно путешествовали по эскизу.

Преобразования, намеченные Роксанной для новоприобретённой недвижимости, действительно были обширными и хорошо продуманными. Он лишь мимолётно отметил новый резервуар, дровяной сарай, амбар и загоны для скота. Всё внимание приковал к себе дом. На вкус Джеба, жилище станет вполне достойным – большим, но не громоздким, и ни капли претенциозности. Стильно, но очень уютно. И нельзя не признать, что новый облик удивительно гармонирует с местностью.

Оригинальная конструкция в виде лежащей треугольной призмы удвоились в размерах. Из фасада выступал портик – Джеб предположил, что там запроектирована прихожая. Два крыла с двускатными крышами добавились по бокам, придавая строению сходство с Альпийским шале. Тёмно-зелёная металло-черепичная крыша с мансардными и слуховыми окнами под козырьками. Широкие террасы с навесными клумбами. Дорожка с каменным бордюром, берущая начало от просторной стоянки. Новый гараж для трёх автомобилей под такой же, как у дома, тёмно-зелёной покатой крышей находился прямо за стоянкой, соединяясь длинным крытым переходом с основным зданием.

Джеб спросил Роксанну, притормозив пальцем на крытом переходе:

– Чёрный ход?

Озадаченная его любопытством, она кивнула:

– Вроде того. Вторая прихожая.

Он продолжал смотреть на хозяйку, и она добавила:

– Оттуда можно будет пройти в прачечную – при ней предусмотрены небольшая ванная и маленькая кладовая, – а дальше на кухню.

– А в большом доме, – присоединился к разговору Тиндейл, – устроим обширную столовую и гостиную. С облицованным камнем камином в углу и окнами от пола до потолка, из которых откроется потрясающий вид на долину. Добавится второй этаж с несколькими спальнями и ванными. Замечательный проект, и мы рассчитываем начать и завершить его прежде, чем зарядят дожди.

Роксанна разглядывала Джеба из-под опущенных ресниц. Чего он добивается? Какого чёрта не уезжает? Она поджала губы. Он, вероятно, вертится тут, чтобы вывести её из себя. Но она вовсе не раздражена. Просто никак не может разобраться, что же произошло между ними. Роксанна не была скромницей, но никогда раньше не занималась любовью на столешнице… и никогда в жизни – признала она со странным тянущим чувством где-то в животе – не испытывала такой, потрясшей до самых основ, кульминации. Она была выбита из равновесия и не в состоянии решить, как отнестись к тому, что они натворили. Это было абсолютно не в её стиле – набрасываться на привлекательного мужчину, зашедшего в гости, и всё-таки Джеб… Она сглотнула, взгляд упал на сильную, загорелую руку, парящую над чертежом. «Он всего лишь прикоснулся ко мне – удручалась она, – и я загорелась. И даже не воспротивилась, – напомнила она себе мрачно, – мне до чёртиков нравилось то, что делал этот сукин сын.» Злясь на него так же, как и на себя, Роксанна впилась взглядом в склоненную голову Джеба. Почему у него не хватило порядочности уйти? Мысленно она хлопнула себя по лбу. Это же Джеб Дилэни – скривилась она, – а что ещё можно ожидать от подобного наглеца?

Голос Тиндейла прервал её размышления.

– Мы надеемся, – вещал он, – на ясную погоду сроком от шести недель до двух месяцев

Джеб кивнул, по-прежнему изучая развёрнутый перед ним план.

– До середины ноября обычно не бывает сильных дождей, хотя дальше могут приключиться довольно ощутимые шторма.

– На это мы и рассчитываем, – сказал Тиндейл. Посмотрел на Роксанну и улыбнулся. – И так как Рокси хочет всё реализовать со скоростью света, я нанял большую строительную бригаду – будем действовать так быстро, как только сможем. – Он вздохнул. – И насколько нам позволит отдел планирования

– А что разместится в этом крыле? – спросил Джеб, глядя на Роксанну.

Она стрельнула в любознательного недобрым взглядом, выражение лица ясно говорило: какое твоё дело, пропойца? Но вслух она пробормотала:

– Там будут апартаменты для гостей: гостиная, спальня, ванная и широкий коридор, ведущий к основному зданию.

– Довольно размашисто, – протянул ценитель.

– Мне нравится открытая планировка и незагромождённое пространство.

Джеб простодушно улыбнулся:

– Скорее бы новоселье.

Роксанна ощерила зубы.

– Ну, раз так, тебе лучше отойти от Сэма, чтобы мы с ним могли приступить к работе.

– Без проблем, – пробормотал Джеб, с блеском в глазах, от которого ей стало неловко.

А потом он окончательно сконфузил бедняжку когда, обойдя Тиндейла, притянул её в медвежьи объятья и крепко поцеловал в губы.

Пока Роксанна стояла, оцепенев и изумлённо уставившись на нахала, он отступил к выходу:

– Спасибо за… гм… насыщенное утро. Ещё увидимся, принцесса. – Подмигнул ей и фамильярно похлопал по заднице. – Буду бдительно следить, чтобы меня не забыли пригласить на новоселье.

Глава 5

Роксанна втянула в себя воздух, чувствуя, как горят губы после поцелуя Джеба и разрываясь между желанием заплакать и отчитать наглеца. Ни первое, ни второе не казалось ей уместным – не в присутствии Сэма Тиндейла. Её правая рука сжалась в кулак, а улыбка, адресованная Джебу, не отличалась особым дружелюбием.

– Извини, – обратилась она к Тиндейлу, – но я бы хотела проводить Джеба к его грузовику.

– Конечно, конечно, – ответил архитектор, отрывая взгляд от проекта и не замечая скрытой агрессии в её словах. Он послал Джебу добродушную улыбку: – Рад был познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся.

– И я тоже, – заверил Джеб.

Когда Дилэни дошёл до автомобиля, то обернулся к следующей по пятам Роксанне.

– Хочешь со мной поговорить? Полагаю, ради этого ты демонстрируешь чудеса гостеприимства, конвоируя меня к моему автомобилю?

Роксанна взглянула на него, в глазах промелькнуло замешательство:

– Просто хочу, чтобы ты ушёл. Я не нравлюсь тебе, а ты ни в коем разе не нравишься мне. – Она обхватила себя руками, словно защищаясь. – Не понимаю, что произошло между нами, но будь уверен – чтобы ты про меня не думал – эт-т-то не то, что я обычно д-д-делаю или делала ранее.

Джеб вздёрнул бровь:

– Хочешь, чтобы я поверил, будто ты никогда не занималась сексом?

– Не передёргивай, ты всё прекрасно понял. – Она судорожно вздохнула: – Не возьму в толк, почему я стараюсь объясниться перед таким неотёсанным болваном, как ты.

Джеб скривился. Дамочка явно была о нём не слишком высокого мнения, и он не мог её за это винить, учитывая все обстоятельства.

Когда тишина между ними стала невыносимой, он произнёс:

– Так, давай признаем, что просто потеряли голову, – я тоже не привык накидываться на первую подвернувшуюся привлекательную женщину. Никак не пойму, что с нами стряслось. Может, что-то витало в воздухе. Или попало в воду. Может, старый Астон выкурил здесь уйму шпанской мушки^[9], стены насквозь пропитались зельем, и мы с тобой надышались испарениями. Что-то произошло, но что это было, я разбираться не хочу.

Роксанна почувствовала себя немного лучше, поняв, что Джеб так же, как и она, сбит с толку их бурной любовной схваткой. Совокуплением, напомнила она себе. Диким сексом. Примитивным и бурным. И вариант с любовным афродизиаком объяснял произошедшее не хуже, чем любой другой. Полуулыбка мелькнула на припухших губах:

– Ну да. Шпанская мушка. Мне нравится. Хорошая версия – мне лучшей не придумать.

Он ухмыльнулся в ответ:

– Договорились. Во всем виновата шпанская мушка.

Джеб медлил, испытывая потребность сказать ещё что-нибудь.

– Не буду рисковать, чтобы опять не схлопотать по физиономии, – подступил он к краю пропасти, – и говорить «я сожалею», но я действительно сожалею, если ухудшил наши отношения. – Он скривился: – Даже в удачный день мы едва выносили друг друга – ни к чему, чтобы между нами возникла настоящая вражда.

Роксанна закусила губу. По невразумительным причинам, она также не желала серьёзных размолвок между ними. Больше всего ей хотелось, чтобы этим утром ничего не происходило и чтобы они вернулись к привычному обмену колкостями.

– Я понимаю, о чём ты, – признала она.

Подумала секунду и добавила:

– Ммм, послушай, не знаю, как сказать, чтобы не обидеть тебя, – лёгкая улыбка мелькнула на её губах, – хотя обычно мне это в удовольствие... но не в данном случае. – Роксанна запнулась, а затем выпалила: – Как думаешь, можем ли мы притвориться, что этого не б-б-было? Просто вернуться к нашему обычному поведению: огрызаться и ругаться друг с другом?

Джеб глубоко вздохнул. Это не представлялось возможным по очень личной причине. Разве он мог забыть, как её гладкое тело восхитительно скользило по нему, как она охватывала его подобно горячей перчатке,… он не желал забывать. Джеб посмотрел на Роксанну, увидел замешательство, неловкость, смущение в её глазах. Он успокоился, понимая, что она, равно как и он, потрясена тем, что случилось на столе в её кухне. Но смятение не заставит его стереть воспоминание о бешеном сексе между ними. Уму непостижимо, но он не желал забывать. В отличие от неё. «Значит, остался единственный выход», – подумал Джеб с сожалением.

– Хорошо, – лицемерно согласился он. – Давай забудем об этом. И снова станем кем? Врагами? Просто знакомыми? Недругами?

Роксанна чуть улыбнулась:

– Мы никогда не были врагами… вообще-то. Думаю, «просто знакомые» подойдёт лучше всего.

– По рукам?

Торжественно они пожали друг другу руки, их глаза встретились: в них одинаково светились настороженность и смущение.

– Знакомые, – подвёл черту Джеб.

– Да, – подтвердила Роксанна, – просто знакомые.

Она смотрела, как Дилэни сел в грузовик и уехал. Наверное, следовало ожидать облегчения от его отъезда, но когда Роксанна медленно развернулась и пошла в дом, то с раздражением осознала, что день каким-то образом стал безрадостным, утратил особую энергетику, искру. Нелепость какая-то, – рассердилась она, достигнув парадной двери. Ад замёрзнет прежде, чем присутствие или отсутствие Джеба Дилэни начнёт влиять на её жизнь.

Губы сложились в беззаботную улыбку, Роксанна толкнула дверь и ступила внутрь, где Сэм Тиндейл всё ещё изучал чертежи.

– Так с чего ты собираешься начать? – живо поинтересовалась она.

* * *

В отличие от Роксанны, Джеб имел возможность обдумать их нынешнее положение, пока съезжал по извилистой дороге, ведущей от её дома. Он не был настроен на десерт и болтовню, ожидавшие его в доме Ника. Короткий разговор по мобильному телефону решил эту проблему. Джеб поблагодарил Ника за приглашение и посетовал, что сегодня он пролетает с пирогом.

– Передай Марии, что в следующий раз я съем двойную порцию, – пообещал он и отключил телефон.

Он поехал домой, будучи не в настроении для компании. Выпустил собак на улицу и бродил с ними, пока те обнюхивали и метили деревья и кусты, интригующие своим запахом. Вернувшись домой, собаки растянулись на прохладном кухонном полу, наблюдая, как Джеб возится по хозяйству: достаёт чистую посуду из посудомоечной машины, вытирает столешницу, сворачивает газету и бросает её в мусорный контейнер для бумаг, притулившийся на улице возле чёрного входа. Когда Джеб закончил с работой по дому, то опустился на удобное, в голубую и зелёную клетку кресло возле кухонного стола.

Он долго сидел, смотря в никуда, думая о Роксанне… и о невероятном сексе, которым они занимались. Джеб тряхнул головой. Ни в какие ворота не лезет. Если бы кто-нибудь попросил назвать имя женщины, с которой ему хочется заняться сексом, – вне всяких сомнений – имя Роксанны пришло бы на ум последним. Джеб скривился. А теперь она возглавляет список женщин, которых ему не терпится увидеть в своей постели. Что за пугающее изменение.

Абсолютно непонятно. Совершенно бессмысленно. Да, конечно, Роксанна поразительно красива, и, пожалуй, она не лжёт, что легкомысленное поведение для неё не свойственно. Также как и для него. И, если истории о ней в жёлтой прессе могли кого угодно заставить поверить, что она перескакивает из одной постели в другую с постоянством блохи, меняющей собаку, выражение её лица, когда они оба пришли в себя, отражало те же потрясение и ужас, которые ощущал он сам. Джеб почесал затылок. Что, чёрт возьми, с ними приключилось? Конечно, он уже какое-то время не спал с женщиной, но ведь он не помешан на сексе, словно подросток. Этот этап давно уже пройден. В наше время, когда вокруг столько болезней, он ложился в постель с партнёршей, будучи абсолютно уверенным в её сексуальном прошлом и в том, что презерватив убережёт…

Джеб резко выпрямился, его глаза округлились. Дерьмо! Он забыл надеть резинку. Мужчина сглотнул. Они занимались незащищённым сексом. И всё же странно: не мысль, что он мог заразиться какой-нибудь гадостью, скрутила его живот, а понимание того, что их яростный секс мог иметь последствия… ребёнка. Джеб вновь сглотнул, горло сжалось, дыхание пресеклось. О, Иисусе. Он ни в коем разе не хотел, чтобы этим закончилось. Часто дыша, он рассмотрел все резоны, позволявшие надеяться, что утренний инцидент обойдётся без осложнений. Принимала ли Роксанна противозачаточные таблетки?

Да. Конечно. Наверняка. Женщина с таким прошлым, как у неё, должна постоянно предохраняться. Нечего волноваться. «Но вдруг именно сейчас она не предохранялась», – подумал он. Удача не может до такой степени отвернуться от них, чтобы у обоих слетела крыша именно тогда, когда Роксанна находилась в периоде, наиболее благоприятствующем зачатию. Но что, если у неё как раз наступила овуляция? Чувствуя себя так, словно получил под дых, он простонал и обхватил голову руками. Иисусе! Он не желал об этом думать. Даже на секунду не хотел представлять Роксанну, делающую аборт. Или рожающую его ребенка и увозящую младенца с собой в Нью-Йорк. Но, обнаружил он с тревогой, перспектива того, что они вдвоём будут растить малыша, привлекла его. Джеб замер, глаза на красивом лице широко раскрылись от удивления. Мысль о том, что он, всерьёз рассматривал возможность завести ребёнка от Роксанны, заставила его покрыться холодным потом.

Он выпрямился и провёл рукой по лбу. Жарковато. Может, он заболевает? Летний грипп? Простуда? Воспаление мозга? Да уж, его мозг взорвался и бредил. Точно. Он заболел. А мозг неправильно обрабатывает информацию.

 Поднявшись с кресла, Джеб прошёл через спальню в большую ванную комнату и, открыв аптечку, взял баночку аспирина. Проглотил две таблетки, побрызгал холодной водой на лицо и, сопровождаемый обеими собаками, улёгся на кровать. Собаки присоединились к нему: Даг положила голову ему на грудь, а Босс по другую сторону свернулся калачиком у бедра.

Обе собаки представляли собой помесь: Босс – добермана и овчарки, разбавленную вдобавок чертами, выдающими родство с питбулем; Даг, похоже, являлась результатом скрещивания пастушьей собаки и, если судить по сморщенному лбу, шарпея. Босса он нашёл пять лет назад – недоразвитого, полуголодного, чёрного с коричневыми подпалинами щенка, рыскающего вокруг магазина «У Джо», – и сжалился над беднягой, забрал к себе домой, понимая, что уподобляется мягкосердечному глупцу. Несмотря на то, что Босс выглядел совсем крохотным, Джеб, разглядывая лапы щенка, определил, что тот вырастет большим псом, и угадал. Спина Босса доходила до колен Джеба, и весил он почти тридцать четыре килограмма. Даг вымахала поменьше – её голова едва достигала колен мужчины – и она также оказалась бездомной. Однажды, почти четыре года назад, приблудился пятнистый, кудрявый щенок, только недавно отлученный от матери, голодный и обезвоженный. Она распласталась в тени возле конуры Босса и, робко виляя хвостом, встретила Джеба, когда тот вернулся домой после необычайно плохого дня – самоубийства на пляже: отца, матери и шестимесячного ребёнка. Он только бросил взгляд на искусанный блохами запущенный комочек, состоящий из кожи и костей, как вся злость и боль этого дня отступили. Этот день, как Джеб неоднократно втолковывал Даг, стал для неё счастливым. Никто бы не назвал этих собак красивыми и не рискнул предположить, что они унаследовали наилучшие черты своих любвеобильных родителей – кем бы те не являлись – но эта парочка превосходно подходила Джебу.

Привычный вес головы Даг на груди успокаивал его, как и тепло, исходящее от Босса. Джеб рассеянно почёсывал висящие уши Даг, стараясь не думать о Роксанне, сексе и перспективе отцовства. Почти неосуществимая задача. Как только его мысли ложились в свободный дрейф, то, словно сталь, притягиваемая к магниту, переключались на Роксанну и события, произошедшие этим утром.

В конце концов, Джеб оставил попытки увильнуть от тревог и постарался трезво проанализировать сложившуюся ситуацию. Он почти два часа перебирал в голове всевозможные сценарии и пришел к заключению, что если – и от этого «если» зависело многое – Роксанна действительно забеременела, он будет поддерживать её, какое бы решение по поводу ребёнка она не приняла. Он будет помогать ей эмоционально, финансово, морально, как угодно – без ограничений. Его рот скривился. Это будет тяжелей всего – не отгораживаться. В тоже время, если судьба к нему окажется благосклонна, данный вопрос благополучно отпадёт, и он сможет вернуть свою жизнь в привычную колею. И всё же нужно поговорить с Роксанной, хотя бы обсудить вероятность беременности, чтобы она знала, что если понадобится, он будет рядом.

* * *

Прошло несколько часов, прежде чем Роксанна осталась одна и смогла поразмыслить о том, что произошло на её кухонном столе этим утром. В отличие от Джеба, она почти сразу же осознала, что они предавались незащищённому сексу, и этот факт вверг её в такой же ужас, как и тот, что они вообще совокуплялись. Она никогда не вела себя столь безответственно. И неважно, что Джеб, наверняка, обладал отменным здоровьем, имело значение лишь то, что она не нашла времени, чтобы спросить его об этом. А по поводу ребёнка она не волновалась – со дня на день ожидались её женские дни, и едва ли существовала вероятность забеременеть.

Когда вечером Роксанна сидела на террасе с чашкой и тарелкой еды у ног, к ней опять вернулась мысль о малыше, но она отмахнулась от неё. Безопасный период. Отпив несколько глотков воды из бутылки, женщина всмотрелась в долину. Когда стемнело, там зажглись огоньки. Взгляд перемещался за мерцающими пятнышками света у дома на горе, и Роксанна улыбнулась. Сосед напротив. Она подняла бутылку и провозгласила тост:

– Дорогой сосед, я надеюсь, от чистого сердца, что этот день для тебя прошёл менее напряжённо. И ты в нём разобрался получше моего.

Она покачала головой, поражаясь своей глупости, и сделала ещё глоток. Тиндейл пробыл почти до темноты, они вдвоём проверяли и перепроверяли чертежи на предмет последних изменений. Поскольку она сама финансировала проект, не требовалось согласовывать с кредитором какие-либо поправки. После того, как Роксанна и Тиндейл приняли вариант постройки в задней части дома кровельных террас, они остались довольны проектом.

– В понедельник нас ждет великий день, – сказал он перед тем, как сесть в машину.

Роксанна счастливо вздохнула:

– Да, верно. Не могу дождаться. Чувствую себя так, будто получу одновременно и Рождество, и день рождения и все сбывшиеся мечты.

Сэм засмеялся:

– Держись за эту мысль – как только мы начнём разбирать этот домишко на кусочки и приступим к строительству с неизбежными всевозможными помехами и задержками, – ты запоёшь по-другому.

Она отрицательно покачала головой:

– Не-а. Тогда я просто найду тихое местечко и скажу себе, что оно того стоит.

– Хороший план.

Он сел в машину и тронулся с места, крикнув из окошка:

– Удачных выходных. Увидимся в понедельник.

Оставшись одна, Роксанна повернулась и медленно побрела к дому. Выбрала себе на обед банку консервированного томатного супа и поджаренный бутерброд с яйцом, отчаянно стараясь сосредоточиться на выполнении простых задач, лишь бы не возвращаться мыслями к Джебу Дилэни и утреннему инциденту. Минуя кухню по пути на веранду, девушка остановилась, зацепившись взглядом за столешницу, и уставилась на поцарапанную поверхность, всё ещё не в состоянии поверить, что занималась на ней сексом… с этим субъектом. У Роксанны получалось не думать о Джебе, обедая на улице, но вот когда она всё съела…

Роксанна снова глотнула воды. Никак не получалось осознать происшедшее между ними. Они вели себя как животные. Спаривались подобно норкам, решила она с кислой миной. И не предохранялись. Сглупили оба. Она прикусила губу. Нужно предупредить Джеба, что она совершенно здорова, и разузнать есть ли основания ей самой беспокоиться. Женщина нахмурилась, представив выражение его лица. О, ужас, она вообще не хотела разговаривать с ним на такую тему – да ни с кем не хотела, а уж с ним тем более. Она приложила холодную бутылку ко лбу. Что на неё нашло? На них?

В одном Роксанна была уверена наверняка –она вернулась в Долину не ради того, чтобы заводить бурную интрижку и впутываться в сложные отношения с противоположным полом. Пришла пора заняться домом, своей новой жизнью; она так много всего напланировала, и мужчины находились в самом в конце её списка. Особенно Джеб, из-за которого она совсем потеряла голову.

С одной стороны, невозможно отрицать, что Джеб привлекательный мужчина. Ладно, более чем привлекательный. Очень мужественный. Пока не произошёл тот случай с косячком, она даже немного грезила о нём. Роксанна скорчила гримасу. Как и большинство женщин в долине. «Пожалуй, это всё объясняет», – размышляла она. Возможно потому, что так много женщин сохло по нему, вкупе с её досадой и унижением, вызванными его обращением с ней из-за курения марихуаны, она решила, что никогда не станет восторгаться доморощенным секс-символом. Конечно, она не собиралась ни прощать Джеба за то, что поставил её в неловкое положение, ни доказывать, что совсем не запугана и не впечатлена им, а начала иронизировать, показывая, что вовсе не считает его таким уж крутым и распрекрасным. Что он просто грязь под её ногами. Все другие могли бегать за ним, но не она. Не Роксанна Боллинджер.

Она сощурилась. Разумеется, он не облегчал ей жизнь, напомнила она себе. Презрительно называл её «принцессой» и смотрел свысока, будто вляпался в кучку кошачьего дерьма. Он всегда вёл себя с ней немного по-свински; случай с марихуаной оказался ни первым и ни последним в череде их противостояний. Просто запомнился ей ярче всего, но в памяти всплывали и другие моменты, когда Джеб читал ей нотации даже за самое малое нарушение, в то время как другие дети получали улыбку и дружеское предупреждение. Да уж. Он всегда придирался к ней, прилагал все усилия, чтобы обидеть и вывести её из себя, – неспроста он ей не нравился. И когда она стала знаменитой, и о её личной жизни стали писать все те возмутительные истории… Брезгливое выражение на красивом лице каждый раз, когда их пути пересекались, заставляло её испытывать безумное желание ударить самодовольный оплот нравственности! Можно подумать, она, вроде современной Иезавели^[10], соблазняла каждого мужчину на своём пути и оставляла за собой погубленные жизни и разрушенные семьи. Кто, чёрт побери, Джеб Дилэни такой, чтобы судить её?

К тому моменту, как Роксанна легла спать, в ней окрепла уверенность, что при следующей встрече с Джебом  благоразумия и самообладания ей будет не занимать. Лёжа на двуспальной кровати, она вглядывалась в потолок, раз за разом напоминая себе каким гадом он являлся… Но то, что он представлялся ей высокомерной задницей, не объясняло утреннего инцидента на кухонном столе. Она нахмурилась. «Скорее всего у меня предменструальный синдром», – решила она. Это могло бы объяснить многое. Ну да. Ожидались критические дни, и Роксанна находилась во власти гормонов – они свели её с ума и сделали сексуально озабоченной. Отлично. Звучит логично. И совсем не исключено, сонно подумалось ей, что из-за всей этой гормональной активности от её тела исходили особые феромоны, которые заставили и Джеба потерять голову от желания. Она кивнула и усмехнулась в темноте. Да. Замечательно. ПМС объяснял произошедшее. Всё, что нужно делать, – постараться никогда в будущем не оставаться наедине с Джебом Дилэни накануне критических дней!

Разрешив к своему удовлетворению мучающий её вопрос, Роксанна уснула глубоким сном без сновидений.

* * *

Она рано проснулась субботним утром и обнаружила, что прогноз касательно критических дней сбылся. Они наступили, сопровождаясь сильными болезненными спазмами. Жалея саму себя и мечтая, чтобы мужчины ежемесячно испытывали не меньшие мучения, она бродила по дому, собирая те немногие вещи, которые планировала взять с собой. Как только Роксанна упаковала пожитки и перепроверила, что ничего не забыла, то вновь поразилась, сколько вреда причинили хулиганы.

Когда она впервые увидела это место, полы оказались выломаны, окна выбиты, шкафы перевёрнуты вверх дном, в стенах зияли дыры – будто по дому пронёсся ураган. И если полагаться на слова Дэнни Хаскелла, одного из местных представителей власти, то правонарушители еще не раз сюда возвращались, усугубляя ущерб. Это не имело особого значения, поскольку лишь малая часть первоначального строения останется нетронутой, но от вида брешей в стенах и наполовину выдранной изоляции она невольно хмурилась. Повсюду в коттедже – и наверху, и внизу – обнаруживались одинаковые повреждения. Она не утруждала себя ремонтом стен в связи с предстоящим строительством, но проломы в полу залатала, приколотив гвоздями листы фанеры, – мысль о змее или скунсе, пробравшимися ночью в дом из-под пола, вызывала у неё нервную дрожь.

Роксанна вынула из холодильника немного свежих продуктов, уложила их в сумку-холодильник и загрузила скарб в «джип». На сборы ушло не так много времени, хоть она вспотела и чертыхалась к тому моменту, как разобрала кровать и втиснула большую её часть сзади машины – кусок боковой панели высовывался из окна. Пружинную основу и матрас она с трудом взгромоздила на крышу «джипа» и закрепила там. Роксанна усмехнулась. «Джип», казалось, явился прямиком из времен депрессии: матрас наверху, светильник и прикроватная тумбочка ненадёжно устроены на пассажирском сидении, а чемоданы небрежно навалены на каркасе кровати, умещённом на заднем сидении. Она фыркнула. Посмотрели бы на неё сейчас нью-йоркские друзья.

Собрав все вещи в машину, Роксанна прошлась ещё раз вокруг здания. Новый холодильник на некоторое время перекочует в старый гараж, а остальное имущество из дома будет выброшено за ненадобностью. Она немного расстраивалась, вспоминая о Дирке Астоне, построившим коттедж. Всё здесь изменится до неузнаваемости, и останется лишь малая толика от его кропотливой ручной работы.

Стараясь не впадать в сентиментальность, Роксанна отвернулась от дома и побрела к теплицам. Они также пострадали от вандалов, которые будто напоследок решили и здесь устроить погром, но ограничились пустячным вредительством. Хулиганы вывернули несколько ящиков с грунтом, сломали пару стеллажей, опрокинули часть лотков, но большого ущерба не причинили. Понадобится совсем немного усилий, чтобы навести здесь порядок. Несколько минут Роксанна изучала теплицы. Как с ними поступить? Можно просто разобрать, но эта идея ей не нравилась. Она с рождения имела склонность к садоводству, хоть жизнь в Нью-Йорке не предоставляла много возможностей, чтобы применить эти способности или удостовериться в их наличии, поэтому решила, что, когда жизнь войдёт в свою колею, она проверит насколько талантлива на этом поприще. Может, стоит затеять бизнес по выращиванию растений. Хмм, надо об этом подумать.

Она направилась к «джипу», поглощенная своими мыслями. Как раз открыла дверцу машины, когда услышала звук приближающегося автомобиля. Её сердце сплясало весёлую джигу при виде до боли знакомого большого красного грузовика, выезжающего из-за поворота. Джеб Дилэни. Да уж, просто здорово. Последний человек, которого она желала бы видеть.

С неприветливым выражением лица, изготовившись к обороне, Роксанна ждала, нетерпеливо постукивая одной ногой по гравию, пока посетитель выйдет на дорогу.

Судя по унылой мине, Джеб не испытывал большого желания находиться здесь. Он всё утро откладывал, как мог, приезд на место преступления и до последнего надеялся, что Роксанны не окажется дома. Не повезло.

Мужчина взял с собой Босса и Даг, и собаки, едва Джеб открыл дверцу кабины, тотчас стали карабкаться вперёд и выпрыгнули на землю. Сдерживая проклятия, Джеб строгим голосом приказал непоседам вернуться в машину. Питомцы дружно посмотрели на хозяина, завиляли хвостами, а затем бросились знакомиться с Роксанной.

Выражение бессилия на угрюмом лице вызвало у неё улыбку, как и дружеское приветствие двух собак. Босс основательно обнюхал её, после чего беспечно лизнул протянутую руку, в то время как Даг села у ног и виляла всем телом, поставив одну чёрную лапу на колено Роксанны, показывая, что ждёт не дождется, когда же её погладят по головке. Наклонившись, женщина сделала это и в награду за старания заработала слюнявый поцелуй.

Посмотрев в сторону Джеба она, смеясь, спросила:

– Грозные полицейские собаки, да?

Что-то сжалось в его груди под весёлым взглядом. Ненакрашенная, со светящейся кожей, с волосами, развевающимися вокруг плеч, в голубых джинсах и красной клетчатой рубашке. Она казалась очень, опасно, безумно привлекательной, когда смеялась над ним и почёсывала Даг за ушами. В глазах плясали озорные чёртики, а великолепный рот… Джеб сглотнул. Выглядела она замечательно. Даже слишком. А он совсем сдурел. Это же Роксанна, помнишь? Скандально известная, полуобнажённая модель, которая вызывающе позировала в бесчисленных журналах. Любимица сливок общества. Привыкшая к жизни в роскоши и меняющая мужчин, как перчатки. Постоянно обсуждаемая на страницах каждого таблоида страны. Его губы сжались. Как он мог забыть об этом? Или о том, что он сам остался провинциальным деревенщиной, дважды неудачником, убеждённым, что пицца на вынос – атрибут роскошной жизни. Мужчина насупился, испытывая отвращение к самому себе.

Чувствуя его пристальный взгляд и смущаясь, Роксанна зарылась лицом в шерсть Даг и беспечно спросила:

– Ну так что, они полицейские собаки или нет?

Резко вернувшись в настоящее и радуясь этому, Джеб отрицательно покачал головой:

– Нет, только не они. Эти двое – просто пара неблагодарных проглотов, которые изо всех сил пытаются пустить меня по миру.

Она спросила их клички, и несколько минут они разговаривали о собаках, наблюдая, как те носятся вокруг, нюхая и роясь в разных интересных местечках.

– Я всегда хотела завести собаку, – призналась Роксанна, – но не могла, потому что жила в Нью-Йорке и всё время путешествовала.

– Ну, я не относил себя к собаколюбам, когда объявились эти двое. По какой-то непонятной причине я просто не смог прогнать бедолаг.

Его скульптурный подбородок отвердел:

– Я знал, если не возьму их, щенки будут голодать или погибнут, или окажутся в питомнике для бродячих животных, и их усыпят.

Роксанна взглянула на Джеба, ей понравилась эта новая сторона его натуры. Она никогда не предполагала за ним добросердечия, но то, что он приютил двух таких непривлекательных созданий как Босс и Даг, свидетельствовало, что человечность всё же присутствовала в его характере. Ладно, присутствовала в малой дозе, – уточнила она, понимая, что в её интересах продолжать думать о Джебе Дилэни как о законченном негодяе. Намного, намного безопаснее.

Кивнув головой в сторону загруженного «джипа», Джеб спросил:

– Переезжаешь?

– Да. Работы начнутся в понедельник. Непрактично жить в доме, который перестраивают.

– Практично, – пробормотал Джеб, – вот это слово я бы никогда с тобой не связал.

Ужаленная Роксанна сощурила глаза.

– Я помню, что мы вчера решили быть «просто знакомыми», но неужели ты проехал весь этот путь только для того, чтобы оскорбить меня.

Он поднял руки в знак примирения:

– Эй, я здесь как раз в дружественных целях.

– Да неужели?

– Именно так.

Он снял чёрную ковбойскую шляпу и провёл рукой по волосам. Прошлой ночью Джеб мало спал, вспоминая случившееся вчера и всё то, что они не обсудили, – болезни, дети… Он проснулся, настроенный поговорить с Роксанной, но не испытывая по этому поводу ни малейшего энтузиазма. В действительности, проще выпрыгнуть с самолета в горящий лес, чем беседовать на эту тему. И, тем не менее, следовало поступить правильно. Джеб глубоко вздохнул:

– По поводу вчерашнего…

– Мне казалось, мы согласились, что вчера ничего не произошло, – резко напомнила Роксанна, взгляд приклеился к чему-то над его плечом, смущение и стыд захлестнули её.

Его рот сжался:

– Я помню. Но кое-что нам необходимо обсудить, чтобы окончательно забыть о случившемся.

Роксанна настороженно взглянула на него:

– Ты о чём?

Джеб ответил начистоту:

– О болезнях и детях.

Роксанна поражённо подняла на него взгляд.

– Ох, – выдохнула она, чувствуя себя неловко по многим причинам одновременно. И признала: – Ты прав, нам действительно следует об этом поговорить.

Роксанна заколебалась, испытывая дискомфорт от необходимости признаться, что у неё начались месячные. Униженная всей этой ситуацией, особенно вчерашним безумием, с горящими щеками, она пробормотала:

– Что касается детей – можешь не волноваться – я не забеременела. Что до остального, – она вздёрнула подбородок, и прекрасные глаза загорелись вызовом, – я не такая распущенная, как тебе нравится думать. Ты ничем от меня не заразишься.

– Прекрасно. Прекрасно, – неловко пробормотал Джеб, мечтая оказаться за десять тысяч миль отсюда.

И поскольку она выжидающе смотрела на него, вопросительно приподняв бровь, добавил:

– Ааа, мм…, ну, ты тоже можешь не волноваться.

– Вот и славно, – проговорила Роксанна поспешно. – Теперь, когда мы покончили с этим, можно наконец забыть про вчерашний случай?

– Конечно, конечно, как пожелаешь.

Рокот автомобиля, взбиравшегося со скрежетом по холму, заставил обоих обернуться в направлении дороги. Собаки также услышали новый звук и радостно залаяли, метнувшись к голубому пикапу, когда тот остановился рядом с «джипом» Роксанны.

Джеб мгновенно узнал грузовик и прорычал:

– Что, чёрт побери, этот тип здесь делает?

Роксанна напряглась:

– С каких пор это тебя касается?

Не обращая внимания на водителя, пристально наблюдавшего за прыгающими псами, Джеб схватил её за руку.

– Послушай, Мило Скотт скверный человек – он не из тех, с кем стоит проводить время.

Она посмотрела на Джеба и сказала:

– Я знаю Мило со школы. И в курсе, что он слыл хулиганом, но, поверь, по сравнению со многими знакомыми мне мужчинами, он просто душка.

Эти слова снова напомнили ему, что они принадлежали к разным мирам.

– Ну, конечно, как я мог забыть, – протянул Джеб, – ты же теперь эксперт по мальчишам-плохишам, не так ли?

Невероятно, подумала она, чувствуя острую боль, как легко они вернулись к былому противостоянию. Роксанна холодно улыбнулась:

– Ну, разумеется – как-никак, таблоиды всегда пишут правду, разве нет?

– Откуда мне знать? – огрызнулся Дилэни, беспричинно разозлившись. – Я их не читаю.

– Ох, неужели. Тогда откуда ты так много знаешь о плохих парнях в моей жизни?

 Джеб с трудом подавил желание хорошенько встряхнуть строптивицу.

– Хорошо, я перешёл границы дозволенного. Но не в случае Скотта. Ты могла знать его в школе, но это было давным-давно. Теперь он связан с опасными людьми.

– И что? Если ты намекаешь на наркотики – это не новость – он ещё в те времена продавал их. – И легкомысленно добавила: – Я сама у него покупала.

Хватка на тонкой руке усилилась.

– Да мне наплевать, чем ты тогда баловалась, я говорю про сейчас и повторяю – Скотта тебе лучше избегать. Скажи ему, пусть проваливает отсюда.

Роксанна выдернула руку из стального захвата и начала растирать запястье.

– А кто тебе дал право решать, с кем мне видеться, а с кем нет?

Джеб понял, что повёл себя неправильно. Да, задним умом он крепок. Держал бы рот на замке, раскланялся бы приветливо со Скоттом, и Роксанна спровадила бы гостя. А он что натворил? Сказал ей, почти приказал, не связываться с парнем. Джеб нахмурился. Безошибочный способ заставить упрямицу приветствовать подонка с распростёртыми объятиями. Проклятье! Иногда он поступает как идиот.

И вправду, когда Мило Скотт понял, что собаки просто приветствуют его, а не рвутся порвать на части, и рискнул выбраться из грузовика, что сделала Роксанна? Бросив на Джеба провоцирующий взгляд, она развернулась на каблуках и продефилировала прямиком к Мило. Крепко обняв вновь прибывшего, поцеловала в щёку и воскликнула:

– Мило! Как я рада встретиться с тобой.

Испытывая отвращение к самому себе, Джеб свистнул собакам. К его удивлению, на сей раз они послушались. Загрузив питомцев в машину, он забрался следом. Опустив окно, пробурчал:

– Думаю, мне лучше уехать.

– Правильное решение, – пропела Роксанна, сверкая глазами. – У нас с Мило найдётся, чем заняться. – Она тепло улыбнулась школьному другу: – Правда ведь?

Мило обнял её рукой за плечи.

– Ещё бы, – подтвердил он, усмехаясь Джебу. – Мы с Рокси будем часто видеться.

– Даже так? – сухо уточнил Джеб.

– Ага, – протянул Мило. – Я подрядился сюда на работы по цементированию. – Он ухмыльнулся Роксанне: – Теперь мы надолго неразлейвода.

Глава 6

Едва лишь грузовик Джеба исчез из виду, Роксанна сбросила руку Мило со своего плеча.

– Перестань! – воскликнула она раздражённо. – Мы дружны не до такой степени.

Мило приподнял рыжеватую бровь.

– Эй, это ты изображала из себя сногсшибательное дружелюбие.

– Ошибаешься.

Она посмотрела в упор на мужчину.

– Несмотря на сегодняшнее приветствие, не раскатывай губу – нас с тобой связывает только работа.

– Не вопрос, – он указал кивком на дорогу, по которой уехал Джеб. – А что у тебя с крутым парнем?

– Не твое дело.

– Да я только спросил.

– Значит, больше не спрашивай. – Она нахмурилась: – Зачем ты вообще сюда явился?

Не то чтобы она совсем не доверяла Скотту… Вопреки её поведению в присутствии Джеба, особой любви к Мило она не испытывала. Никогда. Даже в школе. В нём проглядывало что-то неприятное, отталкивающее, и с годами это не исчезло – убеждалась Роксанна, изучая гостя. Будучи привлекательным мужчиной с правильными чертами лица и волнистыми волосами песочного цвета, он никогда не вызывал у неё повышенного интереса. Что-то в этих пустых тёмно-синих глазах и тонких губах пугало её. Без малого шести футов роста, изящного телосложения, он всё так же излучал коварство и жестокость, как и в школьные годы. Мило учился на два класса старше её, и она, смешливая младшекурсница, смотрела на популярного школьного квотербэка^[11] снизу вверх. Для такого маленького городка как Сент-Гален он был важной персоной, но уже тогда ходили слухи о продаже травки и ребята говорили что дозу можно купить у Мило Скотта. Она не курила марихуану, как не употребляла и другие наркотики, более десяти лет обходила дурь стороной – слишком много жизней и карьер, погубленных из-за этого пристрастия, встречала она на своём пути. И Джеб не сказал ей ничего нового: её предыдущих приездов хватило, чтобы догадаться – Мило Скотт продолжает торговать наркотиками и расширил свою сферу деятельности.

– Ну, – когда Мило ничего не ответил, Роксанна повторила вопрос, – так зачем ты сюда явился?

Он пожал плечами.

– Решил осмотреться ещё разок перед началом работ.

Роксанна снова нахмурилась. Компания Мило сможет приступить к заливке цемента только через несколько дней, и она не видела причины для его сегодняшнего визита. Но если он желал тратить понапрасну время, её это не касалось.

– Хорошо, я провожу тебя.

Мило заколебался, и Роксанна отчётливо поняла, что он бы охотнее побродил без неё. Она прищурилась и отрывисто задала вопрос:

– Ты знал Дирка Астона?

Если он и удивился смене темы разговора, то виду не подал. Только снова пожал плечами и ответил:

– Конечно. Его все знали.

Он кивнул головой в сторону хижины.

– Я помогал ему строить дом.

Скотт улыбнулся, демонстрируя ухоженные белоснежные ровные зубы, но Роксанна отметила, что улыбка не затронула глаз.

– Мы с Дирком были хорошими приятелями. Вели кое-какие общие дела.

– Наркотики?

– Возможно, – он скользнул по ней настороженным взглядом пустых синих глаз. – Ты теперь работаешь на шерифа? Проводишь маленькое расследование для Джеба?

Роксанна фыркнула:

– Очнись! Мне просто любопытно. Ты ведь знаешь Сент-Гален – столько слухов вокруг личности Дирка. Я просто подумала, что проясню ситуацию… с помощью того, кто может знать правдивую историю.

Мило отвёл взгляд.

– Ну, почти половина этих историй правдива. Дирк действительно выращивал марихуану, но он не был крупным поставщиком. Часть травки использовал сам, а остальное продавал, чтобы покупать некоторые, ну, предметы первой необходимости. – Скотт встряхнул головой. – Конечно, обидно, что он так по-дурацки погиб в Окленде. Но в этом весь бедняга Дирк – слишком глуп, чтобы понять, что ему следовало остаться в Дубовой Долине и держаться от греха подальше.

В голосе явно слышалось презрение, и комментарий по поводу необходимости держаться от греха подальше заставил Роксанну задуматься, не знал ли Мило больше о смерти Астона, чем хотел показать. Она, было, нацелилась выудить у него ещё кое-какие сведения, но судя по лицу мужчины, больше на эту тему распространяться он не собирался.

– Итак, теперь у тебя строительная компания, оказывающая услуги по цементированию, – сменила она тему разговора.

Мило усмехнулся.

– Да. Так и есть. Работаю по всей стране. Веду несколько дел одновременно. Ну, чтобы существовал постоянный денежный оборот.

И какая часть этих денег, задалась вопросом Роксанна, на самом деле заработана его легальными компаниями. Но опять же, эту тему она не намеревалась развивать. Её это не касалось.

– Что ж, молодец, – поздравила она Скотта. – Всегда приятно иметь дело с тем, кто добился успеха.

– Эй, детка. Я успешен, но стобой и не сравнить – ты же Роксаннa.

Женщина сморщила нос.

– Была Роксанной. В прошлой жизни. Я вернулась, чтобы остаться. Может, ещё поучаствую в нескольких съёмках, чтобы не растерять навык, но с первого сентября увольняюсь.

У Скотта отвисла челюсть.

– Ты что, смеешься? Ты отказалась от славы и денег, чтобы вернуться в Сент-Гален? Совсем спятила?

Смеясь, Роксанна взяла Мило под руку и объяснила:

– Нет, думаю, впервые за долгое время я всё делаю правильно. А теперь пошли – в «джипе» у меня лежит копия проекта. Давай я захвачу документы, и мы сможем осмотреть твой фронт работ.

Как только она отыскала архитектурные чертежи, они бок о бок обогнули дом, и Роксанна по пути указывала на планируемые изменения. Для человека, единственной целью приезда которого являлся осмотр дома, Мило не выглядел особо заинтересованным. Она знала, что он уже видел и изучал планы – в конце концов, он должен выполнить большую часть работы, и, в сущности, добился своего участия, но полное равнодушие беспокоило её. Роксанна заметила, пока говорила, что взгляд Скотта был направлен в сторону хозяйственных построек, гаража, полуразрушенной насосной будки и разваливающегося сарая для хранения дров.

Женщина снова стала подумывать о том, чтобы выразить своё неодобрение, но поняла, что получит в ответ пустые отговорки, и передумала. Он тратил попусту её время, поэтому, свернув чертежи, Роксанна сказала:

– Ну, вот и всё.

– Да. Конечно.

Мило посмотрел на неё:

– На тракторе будет работать Дон Бин? Разравнивание и подготовка основания?

Она кивнула.

– Да. Он начинает в понедельник ранним утром. Думаю, ты сможешь приступить к своей части строительства примерно через одну-две недели.

– Отлично. Моя команда будет готова к этому времени, – Скотт окинул всё вокруг ещё одним внимательным взглядом. – Ну, пожалуй, мне пора. Рад был снова увидеться.

Роксанна наблюдала за его отъездом, нахмурив брови. Где тут собака зарыта, призадумалась она, усевшись за руль «джипа»? Он едва взглянул на место будущей площадки и чересчур быстро согласился, когда она решила закончить осмотр. Роксанна прикусила губу. Если она действительно знала Мило, в чём почти не сомневалась, то готова была биться об заклад, что мужчина просто выжидал, пока она уедет, а он сможет вернуться и заняться тем, что на самом деле его интересовало. Она всегда считала его скользким типом.

Паршиво, что он может украдкой рыскать вокруг, но с этим ничего не поделаешь, если только не оставаться в доме сутки напролёт. Роксанна покачала головой. Нет. Она не желала участвовать в играх Мило Скотта. Роксанна кинула последний взгляд на дом и включила зажигание.

* * *

Особняк семьи Боллинджер располагался рядом с Эдоуб-роуд в центре долины. Съезжая по длинной подъездной дорожке, вдоль которой выстроились разросшиеся многовековые дубы, Роксанна на несколько мгновений вообразила, что оказалась в Луизиане. Серо-зелёный мох ровными полотнищами свисал с тяжёлых ветвей деревьев, но всё равно проигрывал роскошному, призрачному, южному сородичу. Вид трехэтажного здания с десятью величественными дорическими колоннами вдоль фасада, и парой круговых, выдающихся вперёд, лестниц всегда вызывал трепет в сердце Роксанны. И сегодняшний день не исключение. Неважно, что она выросла в этом доме и знала в нём каждый уголок, глубокое волнение охватывало её каждый раз при возвращении сюда.

Вокруг первого и второго этажей дома тянулись широкие затенённые веранды, и особняк совершенно уместно смотрелся бы на каком-нибудь возвышении с грандиозным видом на Миссисипи. Йорк Боллинджер, первый в Долине из рода Боллинджеров, затеял строительство этого дома в конце 1860-х. Роксанна постоянно задавалась вопросом: почему Йорк, янки из Бостона, который сражался за Союз во время Гражданской войны, выбрал такой явный южный стиль для своего гнезда. Может, влюбился в элегантные особняки, которые сам же помогал грабить и сжигать? Она покачала головой. Нет. Скорее всего, причина в наследственной вражде с Грейнджерами. Йорк наверняка думал, что старый Джеб Грейнджер предпочел бы именно такой стиль дома, поэтому решил опередить его. Она кивнула. Точно, опять противостояние Боллинджер-Грейнджер.

Обходя широкую кольцевую подъездную аллею перед домом, Роксанна двинулась по узкой дорожке, сворачивающей к задней части особняка. Через минуту она уже направлялась широкими шагами к застеклённой веранде позади дома.

Прошла через просторную переднюю и ступила в большую просторную кухню, на ремонте которой около десяти лет назад настояла мама. И никто её не отговаривал – в последний раз кухня перестраивалась где-то в пятидесятых или шестидесятых годах, и всей семье уже порядком приелась цветовая гамма: золотистого и авокадо. Особенно линолеум на полу, повторяющий тот же зелёный оттенок.

Роксанна невольно обвела взглядом огромную гостиную, примыкавшую к кухне, – любимое место встречи всей семьи. Это была солнечная, неброско и со вкусом обставленная комната с впечатляющим камином, облицованным камнем. Теперь камин щеголял сделанной из медного сплава глянцевой топкой с широким стеклянным экраном и своей живописностью не уступал классическому камину. В комнате было множество окон и две пары французских дверей, одна из которых выходила на застеклённую веранду в задней части дома, а другая – на веранду с южной стороны. В гостиной находились мама и младшая сестра Роксанны, Илка. Мама расположилась в удобном кресле с откидывающейся спинкой из полосатого бархата ярко-вишнёвого оттенка, а сестра заняла кушетку, обтянутую бирюзовой кожей, с большими подушками за спиной. Обе читали и от звука захлопнувшейся задней двери подняли головы.

– Ох, замечательно, что ты приехала, – сказала мать, улыбаясь. – Я не знала, ждать ли тебя к ужину.

В шестьдесят два года Хелен Боллинджер всё ещё оставалась привлекательной женщиной. Благодаря отличным генам она с лёгкостью казалась на десять лет моложе, а может и того более – если случался удачный день, как часто поддразнивали её дети. Играло роль и то, что в молодости она была очаровательной пепельной блондинкой и с возрастом её волосы становились всё светлее, пока не приобрели изумительный оттенок шампанского. Роксанна никогда не видела, чтобы мама носила причёску другого стиля – только короткий задорный паж. Как всегда, та выглядела элегантной, даже в голубых джинсах и тёмно-синей рубашке, которые подчеркивали цвет удивительных серебристо-голубых глаз.

Илка казалась маминой близняшкой: те же пепельные волосы и холодные голубые глаза. В отличие от неё, Роксанна, Слоан и остальные дети пошли в породу Боллинджеров, унаследовав от отца высокие, стройные фигуры, тёмные волосы и янтарно-золотистые глаза. Илка, как и мама, отличалась маленьким ростом, была тонкой, хрупкой, и большинство людей, не знакомых с семьёй, не могли поверить, что она состояла в родстве с остальными… пока не встречали Хелен. Между Роксанной и Илкой была почти пятилетняя разница, и особой близости между ними никогда не наблюдалось. Роксанна уехала из дома, когда Илка только вступила в подростковый возраст, и если об общем детстве у них сохранились кое-какие тёплые воспоминания, то во взрослой жизни сблизиться оказалось совсем нелегко. Они относились к разным мирам и поэтому с трудом находили общий язык. Роксанна тешила себя надеждой, что теперь, вернувшись в Дубовую Долину насовсем, она сможет узнать поближе всех своих родных братьев и сестёр, включая Илку. Сестре в октябре исполнялось тридцать три года, и Роксанна полагала, что наступило идеальное время для укрепления отношений. Сейчас они могли говорить на равных – все уже были взрослыми. По крайней мере, она на это надеялась. В себе Роксанна иногда сомневалась, ведь если судить по её собственным поступкам в последнее время, причина для беспокойства всё-таки имелась.

Плюхнувшись в парное с материнским кресло, Роксанна подтвердила:

– Да, я дома. – И печально засмеялась. – Сама не могу поверить.

– Почему? – спросила сестра, отрываясь от чтения книги. – Ты ведь уже приезжала домой ранее, причём несколько раз.

Роксана пожала плечами.

– Да, знаю, только сейчас всё по-другому, я вернулась навсегда. И если бы ты спросила меня, да хоть бы два года назад, где я проведу всю оставшуюся жизнь, я бы поклялась, что в любом месте, но только не в Дубовой Долине.

– Долина совсем неплоха, – кинулась на защиту Илка. – Здесь живёт множество людей, в том числе состоятельных и утончённых, которые никогда не захотели бы жить в другом месте. Они обожают долину, вместе с её уединением и отдалённостью. Не каждый, знаешь ли, считает её глушью.

– Ой, я не собираюсь с тобой спорить. Я бы не вернулась, если бы тоже не любила долину, и только пытаюсь объяснить, что жизнь непредсказуема – нельзя ничего угадать наперёд.

Илка помрачнела.

– Да, так и есть, – отозвалась она упавшим голосом, взгляд опустился в книгу.

«О, проклятье, я вновь неудачно выступила», – подумала Роксанна. Затем вздохнула и вопросительно взглянула на мать. Та лишь сочувственно посмотрела в ответ и пожала плечами.

Трудно поверить, но было время когда Илка всерьёз бунтовала против гнёта семьи – что привело к трагическим и гибельным последствиям. Нельзя сказать, что Роксанна не считала случившееся с сестрой ужасной трагедией, просто это произошло добрый десяток, точнее почти четырнадцать лет тому назад, но иногда Илка вела себя так, будто с того дня не прошло и года. Никто не смог бы полностью забыть о потере своих детей, своих малюток, и Роксанна не осуждала сестру, оплакивающую их утрату, но считала, что давно пора прекратить нападки на родных за их невинные высказывания. К тому же, если бы сестра последовала всеобщему совету, услышала мольбы родителей и бросила сукина сына, когда тот впервые поднял на неё руку, то беды бы не случилось. И вообще ничего бы не произошло, мрачно подумала она, не решись Илка выйти замуж за того подонка. С другой стороны, признала она печально, сама-то она кто такая, чтобы судить, – видит Бог, её поступками тоже не всегда можно было похвастаться. Но всё равно, не стоило Илке связываться с Дэлмером Чавесом. Она поджала губы. Никогда. Муж сестры, да и вся его семейка, снискали дурную славу из-за скверного нрава, беспробудного пьянства и потребления наркотиков – большинство местных жителей считало их ленивыми бездельниками, склонными не работать, а воровать. Но разве Илка слушала встревоженных, доведённых до крайности родителей? Друзей? Нет. Все пришли в ужас от того, что на своё восемнадцатилетие она сбежала с Дэлмером в Рино, штат Невада, и вышла за него замуж.

Было недостаточно, мрачно размышляла Роксанна, того, что Дэлмер жестоко обращался с Илкой на протяжении двух лет их семейной жизни. Когда та набралась мужества и сообщила ему о своём уходе, он страшно отомстил. В ту кошмарную октябрьскую ночь, находясь под действием наркотиков, угрожая оружием, он посадил свою семью в грузовик и погнал по извилистой дороге Дубовой Долины. Несмотря на слёзы и мольбы Илки, спустя десять бесконечных миль, он резко свернул с дороги и врезался в дерево. Сестра, хоть и сильно пострадавшая, оказалась единственной выжившей в той аварии. Её трёхмесячная дочь и четырнадцатимесячный сын погибли. Всего лишь в двадцать лет она потеряла мужа и двоих детей.

Местные жители ужаснулись и разрывались между гневом на Дэлмера и горем из-за бессмысленной, жестокой потери двух невинных жизней. Илка, как единственная оставшаяся в живых, стала той, на ком сосредоточились все чувства и внимание Долины; даже незнакомцы подходили к ней, чтобы выразить сочувствие в связи с трагедией. Едва ли нашёлся хоть один человек, не осудивший Дэлмера, только семья и друзья скорбели о его утрате.

Бросив из-под ресниц внимательный взгляд на Илку, Роксанна признала, что сама нелегко пережила ту катастрофу – сердце до сих пор болело за сестру, но при этом она желала, чтобы Илка пришла в себя, перестала быть такой мнительной и вспыльчивой. Конечно, частично виной всему являлось и то, что все они стремились делать вид, будто ничего не произошло, пытались забыть о том, что Илка вышла замуж за подонка, который избивал её, и продолжал делать ей детей. Роксанна скривилась. Она могла вечно сострадать сестре по поводу малышей – Брэма и крошечной Руби – но нимало не сочувствовала по поводу выбора в мужья парня из одной из самых худших в долине семей, известной насилием и употреблением наркотиков. Иисусе! Дэлмер Чавес. О чём только Илка думала? Роксанна вздохнула. Опять она пытается судить. И это после того, что случилось между ней и Джебом Дилэни? Роксанна нахмурилась. Гормоны, решила она, можно обвинить во всех мировых бедах.

Словно почувствовав взгляд Роксанны, Илка подняла глаза.

– Что? – спросила она.

– Мм, ничего, – ответила Роксана. – Просто задумалась.

– Знаю, о чём ты думаешь, – отрезала Илка. – «Ох, бедная Илка. Она такая мнительная». Я права?

Роксанна почесала подбородок, пытаясь сделать выбор: быть честной или избежать конфликта. Если они с сестрой собирались найти общий язык, то сначала стоило прекратить осторожничать друг с другом.

– Да, ты права. Я так думала.

Илка поднялась.

– Ну, большое тебе спасибо. Попробуй сама лишиться всего самого дорогого для тебя и посмотришь, каково это.

С поднятым вверх подбородком и напряжённой спиной, Илка вышла из комнаты.

Чувствуя себя последней мерзавкой, Роксанна посмотрела на мать и пробормотала:

– Я только хотела быть честной.

Хелен вздохнула:

– Не переживай так, милая, – ты сделала всё правильно. Не твоя вина, что она такая обидчивая. – Мама выглядела несчастной: – Просто подошло время. Почти весь год она хорошо справляется, но вот когда наступает октябрь…

Роксанна была поражена.

– О, Господи! Я забыла. Осталась всего лишь пара недель до… – она сглотнула. – Чёрт меня дернул за язык!

Она вскочила на ноги.

– Я поговорю с ней. Постараюсь сгладить острые углы.

– Только осторожно. И не расстраивайся, если ничего не выйдет. В большинстве случаев она просто отсиживается в своей комнате несколько часов, потом выходит и ведёт себя, словно ничего не случилось. – Хелен скривилась: – И мы с твоим отцом не противимся этому – знаем, что это неправильно, но порой нам проще поступить так, чем требовать от неё объяснений.

Хлопнула задняя дверь, и обе женщины посмотрели в том направлении. Крупный, крепкий мужчина неторопливо прошёл через кухню и, увидев в гостиной Хелен и Роксанну, остановился как вкопанный, ухмыльнулся и схватился за сердце.

– Даже не знаю, смогу ли я выдержать так много прекрасного под моей собственной крышей, – воскликнул Марк Боллинджер. – Да это же моя любимая жена и любимая знаменитая дочь!

Обе женщины закатили глаза.

– Поскольку мама твоя единственная жена, а я, на данный момент, твоя единственная знаменитая дочь, этим комплиментом ты не достиг нужного эффекта, – пробормотала Роксанна, глаза её искрились весельем.

Мужчина вошёл в гостиную, чмокнул жену в щёчку, затем выпрямился и произнёс:

– Вот видишь. Я всё забываю. Возраст, знаешь ли. Склероз, я чувствую, как он подбирается ко мне.

Вот умора, подумала Роксанна. Папа до сих пор обладал цепким умом, что немедленно обнаруживалось, стоило только попытаться надуть его. Роксанна считала его одним из наиболее красивых мужчин и это при том, что ему недавно исполнилось шестьдесят пять лет. Высокий, как и большинство Боллинджеров, мускулистый, широкоплечий, с сильными, как ветви дуба – большого дуба – руками. Она так отчётливо помнила, как хихикала и хохотала до упаду, когда он подкидывал её, ребёнка, вверх этими сильными руками, и как нежно эти руки утешали её, проснувшуюся от ночного кошмара. Он оказался, подумала Роксанна, замечательным отцом. Жёсткий снаружи, мягкий как зефир внутри – после того, как в детстве папа, поддавшись на её уговоры, вырвал-таки её первый зашатавшийся зуб, то сам прослезился вместе с ней, ощутившей, что это больно.

Марк Боллинджер не являлся классическим красавцем: лицо слишком грубое, челюсть и подбородок упрямые, рот великоват. И всё же никак кроме как «красивым» его нельзя было назвать. Бронзовое от загара лицо говорило о годах, проведённых на открытом воздухе, от уголков сверкающих золотисто-янтарных глаз лучиками расходились мелкие морщинки, возле рта пролегли отчетливые складки – следы частых улыбок. По-прежнему густая шевелюра сейчас щеголяла несколькими прядками насыщенного серебра, виски почти полностью выбелила седина, но Роксанне казалось, что возраст только прибавил ему привлекательности.

– Склероз? Кого ты хочешь обмануть? – спросила Роксанна.

– Уж точно не тебя, – парировал он.

Усевшись на кушетку, с которой Роксанна только поднялась, он вытянул вперёд ноги в сапогах. Послав дочке сонный взгляд, пробормотал:

– Знаешь, было бы просто замечательно, если б кто-нибудь принёс мне большой и очень холодный стакан, полный того мандаринного сока, который готовит Руби, а твоя мама держит в холодильнике.

Роксанна, фыркнув, направилась на кухню, на ходу спросив через плечо:

– Мама, ты тоже будешь?

– Да.

Роксанна приготовила родителям напитки, вручила им большие голубые стаканы и сказала:

– Ну, пожалуй, мне пора заняться делами.

– Какими делами? – уточнил Марк.

Хелен вздохнула.

– Илка. Она обиделась на безобидное высказывание Роксанны. Ты знаешь, как с ней бывает.

Марк уставился в стакан.

– Да, – мягко подтвердил он, – я знаю. – Потом взглянул на жену: – И знаешь что? Несмотря на то, что прошло уже почти четырнадцать лет, до сих пор хочется размазать по стенке того подонка.

– Мне тоже, – согласилась Роксанна, непроизвольно сжимая кулаки. Затем расслабилась и добавила: – Но прямо сейчас я лучше пойду и попробую наладить отношения с Илкой.

Отец согласно кивнул, и она вышла, направляясь к сестре.

Все спальни располагались на втором этаже, и Роксанна быстро преодолела красивую широкую лестницу, ведущую наверх. Лестница заканчивалась в центре широкого коридора, огороженного резными перилами красного дерева, над просторным главным холлом. Десятки лет назад второй этаж значительно реконструировали и на месте более чем дюжины спален, гардеробных, некоторых даже с гостиными, теперь остались только шесть спален, каждая из которых была укомплектована большой гардеробной, гостиной и отдельной ванной комнатой.

Каждый ребёнок в семье Боллинджер имел свою комнату, властвовал над собственным королевством, и Роксанна нежно вспоминала ночные девичники с подругами. Нагруженные лакомствами из заполненных под завязку холодильника и буфетов, восемь, а то и десять девочек-подростков неслись на верхний этаж в её убежище и запирали за собой дверь, чтобы провести всю ночь напролёт, хихикая и разговаривая о школе, мальчиках, одежде, мальчиках и снова о мальчиках.

Дети выросли и уехали из дома, их комнаты превратились в гостевые. В помещениях Слоана теперь располагался небольшой, хорошо оснащённый тренажёрный зал, нашлось там место и для сауны. Остальные комнаты обновились после ремонта за счёт ковров, обоев и нового оформления, но когда Роксанна приезжала в гости, то всегда останавливалась в своей старой берлоге. Конечно же, Илка занимала те же комнаты, что и раньше – не считая времени её недолгого замужества.

Остановившись перед дверью сестры, Роксанна глубоко вздохнула. Будь милой. Будь участливой, внушала она себе. Не проявляй нетерпения. Это твоя сестра. С которой ты хочешь подружиться.

Её стук остался безответным. Роксанна подождала, затем снова постучала, сильней на этот раз. Уже приготовилась нанести третий более решительный удар, когда дверь распахнулась. На пороге стояла Илка, угрюмая и несчастная, в глазах и на лице слёзы.

– Чего тебе? – спросила она, со злостью вытирая каплю, ползущую по щеке.

Илка казалась такой маленькой и безутешной, что сердце Роксанны сжалось.

– Ох, милая, прости меня. Я не хотела быть такой бесчувственной.

Илка икнула, заглушив рыдания.

– Не извиняйся, – прохрипела она. – Я была настоящей сукой, впрочем, как обычно. – Она взглянула на Роксанну и на прекрасных глазах выступили слёзы: – Не знаю, что со мной – другие справляются, а мне не удаётся… – Она вытерла нос. – Мне просто нужно какое-то время побыть одной. Я буду в норме.

– Возможно, – решительно ответила Роксана, – но на этот раз одна ты не останешься – с тобой будет старшая сестра.

Произнеся это, она обхватила узкие плечи сестры и прижала ту к себе.

От её прикосновения Илку прорвало, и она разрыдалась, вцепившись в утешительницу, будто сердце её разрывалось от боли. Роксанна ощущала свою беспомощность, она не знала, как справляться с такой душевной болью. Похлопала сестру по спине и, чувствуя себя никуда не годной, тихо проговорила:

– Ну-ну, милая, не плачь.

К её удивлению это, кажется, помогло, и мгновение спустя Илка отошла, вытирая лицо руками.

– Заходи, не хочу, чтобы мама с папой видели меня в таком состоянии. Они ужаснутся и начнут винить себя.

Роксанна последовала за ней в комнату и присела рядом на диван в бело-жёлто-чёрную клетку, стоящий у одного из окон с видом на верхнюю веранду. Комната была уютная, стены выкрашены в нежно-жёлтый цвет, окна украшали деревянные ставни, пол покрывал рыжеватый ковёр с толстым ворсом, на веранду выходила пара французских дверей.

Сидя на диване рядом с Илкой, Роксанна взяла сестру за руку и сказала:

– Я забыла, как мало времени осталось до дня, когда…

Слова застряли в горле, всё внутри переворачивалось от неприятия случившегося.

Илка шмыгнула носом, утерла его и пробормотала:

– Знаю. Все забывают, и я никого за это не виню. Как бы я сама хотела забыть.

На глазах снова выступили слезы и, пытаясь сдержаться, она выдавила:

– Но тогда я должна буду забыть своих деток. – Голос её окреп: – Что же касается его… я молюсь каждую ночь, чтобы он горел в аду, в самой глубокой яме.

Роксанна вскинула голову. Пусть она не могла оказать нужную моральную поддержку, но вот наговорить гадостей о мужиках… О, да. Это она могла.

– Особенно его яйца, – выпалила она. – Мужчины ненавидят, когда что-нибудь угрожает их яйцам.

Слёзы резко прекратились. Илка взглянула на Роксанну, глаза её округлились.

– Знаешь, я никогда об этом не думала. Замечательная мысль! Его яйца. Горящие в аду. Вечность.

Они уставились друг на друга. Затем улыбнулись и уже через секунду смеялись вовсю.

– Ох, Рокси, – воскликнула сестра. – Я так рада, что ты вернулась. Я не знала, как относиться к тому, что ты будешь всё время рядом, но думаю, мне это понравится.

– Не загорайся, – предупредила Роксана. – Нам всем придётся приспосабливаться. – Она сморщила нос: – Особенно мне, я привыкла к одиночеству и самостоятельности. А тут собираюсь постоянно жить бок о бок с семьёй. – Она искоса посмотрела на Илку. – Как ты это выдерживаешь? До сих пор живёшь дома и… – Роксанна поморщилась: – Я опять вмешиваюсь не в свое дело?

– Не совсем, – медленно проговорила Илка. – Это честный вопрос. Думаю, отвечу, что никогда и не рассматривала других вариантов. П-п-после… а-а-аварии, когда я вышла из больницы, мне больше некуда было идти. – Её голос наполнился горечью: – Его семье не было до меня дела. Я ещё нуждалась в уходе, а мама с папой были рядом. Когда же я пошла на поправку… – Она запнулась: – Когда я выздоровела, решение остаться показалось самым простым.

Роксанна нахмурилась.

– Понимаю, но, Илка, прошло уже почти четырнадцать лет.

– Знаю, но это ведь никому не вредит? Мама и папа не возражают, что я здесь живу. – И горячо добавила: – Мы интересно проводим время. Ты знала, что весной мы все вместе отправились в круиз? Мы наслаждаемся обществом друг друга.

– Я говорю не об этом. Я пытаюсь тебе объяснить, что нужно заняться собственной жизнью.

Илка будто застыла, съёжилась.

– Я не хочу заниматься своей жизнью, – еле слышно пролепетала она. – Занялась уже однажды и смотри, что получилось. – Она послала Роксанне испуганный взгляд: – Я не вынесу этого, Рокси, больше не переживу такой боли.

– Почему ты думаешь, что кошмар обязательно повторится? Ты повзрослела. Стала мудрей. Вероятность того, что ты заведёшь роман с кем-то, подобным Дэлмеру, ничтожно мала.

Илка исступлённо замотала головой.

– Нет. Я не могу так рисковать.

Роксанна выпустила её руку и откинулась на спинку дивана. Внимательно присмотрелась к сестре.

– Ты так сильно любила Дэлмера?

Илка нахмурилась.

– О чём ты? Я любила его – или думала, что любила, – когда выходила за него замуж, но под конец… – Глаза застыли и взгляд стал враждебно-холодным: – В конце концов, я возненавидела его, как никогда и никого за всю свою жизнь не ненавидела… и не возненавижу.

– Тогда почему ты позволяешь ему до сих пор управлять твоей жизнью? – тихо спросила Роксанна и, видя выражение шока на лице сестры, добавила: – Так и есть, и ты знаешь это. Пока ты прячешься в доме у родителей, прячешься от жизни, ты позволяешь ему выигрывать. Ты позволяешь тому, что он с тобой сделал, определять всю твою жизнь.

Илка открыла рот. Закрыла. Уставилась на сестру.

– Неправда, – наконец проговорила она. – Это не так.

– Разве?

– Что ты знаешь об этом? – чуть не кричала сестра. – Ты не была замужем. У тебя не было детей… – голос её сорвался, – и ты не хоронила их. Так откуда, чёрт побери, ты можешь знать об этом?

Роксанна решила, что настало время удалиться, и поднялась на ноги.

– Ты права. Я не прошла через то, что случилось с тобой. Но хочу тебе сказать вот что, младшая сестрёнка: ни один мужчина никогда не держал бы меня на привязи и в заточении, как делал Дэлмер. Каждый день, каждый час, проведённый тобой здесь, это тот час и тот день, который он украл у тебя. – Выражение боли на лице сестры чуть не заставило её отступить, но она добавила твёрдым голосом: – Ты собираешься позволить ему украсть всю твою жизнь?

– Ты не понимаешь! Это не так! – пронзительно закричала Илка.

Роксанна пожала плечами и пошла к двери. Взялась за дверную ручку и оглянулась на сестру.

– Ты можешь сколько угодно это отрицать, но если ты об этом подумаешь, действительно подумаешь, то увидишь, что я права. Оплакивай своих детей, Илка, но, ради Бога, имей свою собственную жизнь. Не позволяй Дэлмеру и её отобрать у тебя.

Она закрыла дверь под протесты сестры и поспешила дальше по коридору в свои комнаты. Проскользнув внутрь, закрыла дверь и, привалившись к ней спиной, уставилась невидящим взором в пространство. Когда это она умудрилась стать экспертом по образу жизни? Правильно ли она сделала? Или следовало держать рот на замке? А если она была неправа? И только ухудшила ситуацию?

Всё, к чему она стремилась, напомнила она себе с горечью, это быть сестрой. Мудрой, понимающей сестрой. Кто знал, что это так сложно?

Глава 7

Несмотря на мелкие проволочки, строительство дома Роксанны продвигалось довольно споро и гладко. Ну, за исключением чудовищных по своей бессмысленности взломов. Она нахмурилась. Ни она сама, ни офицеры местного отделения службы шерифа не могли понять, почему малолетние вандалы постоянно возвращаются, устраивая всё новые и новые погромы. Однако Роксанну ставило в тупик то, что безобразия продолжались и после того, как она вернулась в родительский дом – с тех пор это происходило уже трижды. Стены и пол были раскурочены, неизвестные злоумышленники не пощадили даже старый буфет и рабочий кухонный стол. Но по прошествии двух недель с начала строительных работ вроде всё прекратилось. Роксанна размышляла, не мог ли помощник шерифа ошибаться, сваливая всё на подростков, и не были ли преступниками члены конкурирующих между собой строительных бригад, которых в округе было несколько. И если уж говорить, положа руку на сердце, (а Роксанна всегда старалась быть честной перед собой, даже если правда была горькой), то все её подозрения сводились к одному лишь Мило Скотту. От слов Джеба на этот счёт молодая женщина просто отмахнулась: что он, в конце концов, мог знать? И её собственные воспоминания о Мило, и угрюмое лицо отца после упоминания о том, что именно «Скотт Констракшн» будет возводить фундамент её дома, заставили Роксанну усомниться, так ли уж умно было нанять Скотта. Да и притихшие было подозрения о том, не сам ли Мило стоял за недавними погромами, снова бередили душу. И в первый же день строительства, она высказала свои опасения Сэму Тиндэйлу, умолчав, правда, о своих подозрениях насчёт взломов, но тот обеими руками ручался за непричастность «Скотт Констракшн» к её неприятностям.

– Мне известно о его подпорченной репутации, но уверяю, – искренне стал убеждать её Сэм, – я не раз привлекал его к работе на других объектах, парень показал себя очень надёжным и толковым партнером, прекрасно знающим своё дело.

Роксанна решила, что, если уж Тиндэйл доверял ему, то и она сможет ... ну, хотя бы доверив ему залить фундамент. Но как только начались работы, ей пришлось признать, что Мило и его парни и впрямь оказались настоящими профи, провернув гигантский объём работ. Тем не менее, решив не пускать дело на самотёк, Роксанна лично контролировала стройку, наблюдая за рабочими в течение нескольких дней, после чего окончательно утвердилась во мнении, что Мило знал о цементе практически всё. Правда, при этом Роксанна задумалась о «практике», благодаря которой тот стал таким знатоком – например, такой, когда неугодного клиента обували в «цементные ботинки»^[12] и, как говорится, «концы в воду», а то и вовсе закатывали тело в бетон. Поэтому она и решила, что не возражала бы, если бы парень не был настолько хорош во всём, что касалось цементных составов.

Постепенно дни становились всё короче: сентябрь сменился октябрём, а октябрь – ноябрём, и Роксанна обратила внимание, что стала с возросшим интересом следить за прогнозом погоды. Горожанам уже довелось пережить несколько ненастных дней с проливными дождями, правда, пока без мало-мальски серьёзных ураганов, но Роксанна знала, что рано или поздно наступит «мокрый сезон», во время которого зарядят бесконечные дожди.

Но пока погода им благоволила. К концу ноября стены дома уже были возведены, а вскоре на своё место встала и новая тёмно-зелёная металлическая крыша. Кроме того, рабочие успели замостить плитняком широкие крытые террасы впереди и позади дома и выложили плиткой дорожку к дому – чтобы меньше таскать грязь внутрь.

Во вторую неделю декабря погода испортилась и над городом пронеслась первая настоящая зимняя буря. Синоптики предсказали, что два-три дня лить будет не переставая, но Роксанну это больше не беспокоило. И хотя сделать ещё предстояло немало, за исключением озеленения и некоторых других внешних работ, в основном это касалось внутренней отделки, которой в эти ненастные дни был отдан приоритет. Однако весна была уже не за горами, и потому стоило позаботиться о строительстве новой конюшни, восстановлении насосной будки и гараже.

Подъехав во вторник утром к дому, Роксанна завернула на недавно посыпанную гравием стоянку, выключила двигатель и недолго посидела, пристально рассматривая свой новый дом сквозь лёгкую дымку тумана и косые струи дождя. Осюда он выглядел просто замечательно. Вздымающаяся на западе к небу цепочка предгорий свела бы на нет весь эффект от солнечных батарей если бы те установили впереди дома. А ещё Роксанну сильно радовало, что, если смотреть на дом сбоку и не обращать внимания на солнечные батареи, укреплённые по его южной стороне, то здание имело вполне себе классический вид, который никогда не выйдет из моды. Каменная кладка фундамента и многостворчатые окна в сочетании с крутой скатной крышей придавали зданию сходство со швейцарским шале, чего она и добивалась. Прелестная выложенная плитняком дорожка, с обрамлением из серых, бледно-зелёных, коричневато-малиновых и белых речных голышей, вела к широкой террасе перед домом. Пара клумб произвольной формы были разбиты по обе стороны от дорожки, а несколько вечнозелёных кустарников посажены таким образом, что площадка перед домом не производила впечатления запустения или недоделанности. Роксанне вспомнилось, как она провела не один час с блаженной улыбкой на лице, медитируя над цветочными каталогами, а потом в начале ноября высадила в землю все отобранные сорта, чтобы по весне клумбы покрылись красочным многоцветьем из нарциссов, гиацинтов и тюльпанов. И вот теперь молодая женщина никак не могла дождаться первых весенних деньков, чтобы, наконец, увидеть плоды своих трудов.

Отсюда дом смотрелся так, будто стоял здесь всегда. И, глядя на него, никто бы не догадался, что внутри это лишь пустая, гулкая «коробка». Что в некоторых из комнат отсутствует внутренняя обшивка стен, а потому сразу видно, что сложены они из деревянного бруса сечением два на четыре дюйма. И что вместо пола – пока лишь настил из толстых листов фанеры. Но всё это уже очень скоро изменится. Со дня на день электрики и сантехники закончат работу, места креплений кухонных шкафчиков уже намечены, так что к концу недели их должны были навесить, а длинную рабочую столешницу установят после подключения встраиваемой техники и настилки пола.

Несмотря на то, что добираться до парадной двери Роксанне пришлось, прыгая под дождём с огромным коричневым баулом в руках, она довольно улыбалась, предвкушая, как через каких-то пару недель у неё будет настоящая уютная кухня. Сегодня она приехала очень рано, ещё не было и половины восьмого, но Роксанне просто не терпелось попасть сюда. Потянув на себя одну из больших деревянных двустворчатых дверей, она зашла внутрь, сразу же окунувшись в приятное тепло, идущее от камина, который хорошо протопила прежде, чем уехала отсюда вчера вечером, и тот ещё не совсем остыл, по-прежнему слегка подогревая воздух в помещении. В доме было пусто и темно, повсюду ощущался неповторимый аромат выструганного дерева и свежей краски. Она глубоко вдохнула. О Боже, как же ей нравился запах нового желища! Роксанна быстро пересекла просторный холл, ведомая слабым светом, пробивавшимся между половинками двустворчатых арочных французских дверей, которые вели в главную гостиную. Здесь она с любопытством покрутилась перед новёхонькой каминной топкой, матово поблескивающей латунью и бронзой, подбросила на решётку охапку дров, зачаровано наблюдая за тем, как оживились языки пламени, жадно облизывая дубовые поленья. Камин устроили в одном из углов гостиной, а всё пространство вокруг него, от пола до потолка, также как и площадка каминного стола^[13] перед ним, на котором собственно чуть выше и располагался сам очаг, были отделано тщательно подобранными по цвету речными валунами. Выглядело всё это настолько великолепно, что превзошло все ожидания Роксанны.

Согревшись и негромко мурлыкая себе под нос, она прошла через столовую – пока пустую и гулкую – в заднюю часть дома, где располагалась кухня. Сейчас там находился холодильник да устроенная рядом с ним импровизированная стойка, заменявшая столешницу, на которой стояли маленькая электроплитка и кофеварка. Небольшой электрогенератор обладал достаточной мощностью, чтобы обеспечить бесперебойное питание немногочисленным бытовым приборам и уже через секунду-другую после щелчка тумблера у Роксанны была кружка свежесваренного кофе. Молодая женщина разгрузила свою сумку, переложив часть продуктов в холодильник, а остальные выложила подле кофеварки. Аромат кофе сразу же несколько притупили другие запахи, и она сделала ещё один глубокий вдох. Божественно! Её самые любимые запахи на свете – аромат свежего кофе и необработанной древесины.

Пару минут спустя верхняя одежда Роксанны уже висела в стенном шкафу в прихожей, ещё нуждавшейся в настилке пола, монтаже электропроводки и услугах слесаря. С кружкой горячего кофе в руке, Роксанна прошлась по дому, мысленно представляя себе, как здесь всё будет выглядеть, когда строители закончат свою работу. Воодушевленная тем, насколько быстро был возведён остов дома, она поначалу даже не поверила своему подрядчику Тео Дрэперу, который сразу предупредил, когда они только обговаривали внутреннюю отделку, что это дело хлопотное и долгое. Она скорчила недовольную гримаску. Чёрт! И он ведь оказался прав. Нет, ну кто же знал, что на проведение электропроводки, устройство системы водоснабжения, работы по теплоизоляции и обшивке стен гипсокартоном понадобится столько времени? И это не считая того, сколько ещё будет затрачено на проклейку всех стыковых швов и нанесение слоя шпаклевки на стены перед их окраской и обшивкой декоративными панелями. Прибавьте к этому необходимые последние штрихи, такие как установка всевозможных светильников, монтаж мебели для кухни и ванной и, наконец, что было не менее важным – настилка ковров и половичков. Поэтому в откровенно плохие дни Роксанна с тоской думала, что её дом никогда не будет закончен.

Сегодняшний день пока не относился к их числу, хотя вполне мог им стать, если что-то пойдёт не так, и работы застопорятся. Уговаривая себя «не будить лиха», она допила кофе и с радостным предвкушением отправилась на другой конец дома, поднявшись наверх.

В широком эркерном холле, куда выходили двери спален второго этажа, от больших арочных окон и стеклянных раздвижных дверей тянуло лёгким ветерком. Она остановилась, чтобы полюбоваться на подёрнутые туманной дымкой вершины горного хребта, окружавшего долину, но этот прелестный пейзаж не смог надолго удержать её внимание. Миновав двери, ведущие в гостевую спальню, она остановилась перед входом в свои владения – апартаменты хозяйки дома.

Роксанна толкнула массивную резную дубовую дверь, и у неё вырвался вздох восхищения и удовольствия. Хотя в другой части дома ещё шли отделочные работы, здесь они уже были завершены.

Открывшееся ей огромное помещение являлось одновременно и спальней, и гостиной, по западной стене располагались две двери. Одна из них вела в прекрасно отделанную ванную, а другая – в гардеробную весьма впечатляющих размеров. Даже в этот серый, дождливый день вся комната была наполнена воздухом и светом: сквозь огромные панорамные окна, прерывавшиеся лишь парой французских дверей, были видны вершины гор на востоке долины; роскошные тяжёлые портьеры из парчи насыщенного тёмно-красного цвета обрамляли окна, довершая великолепие вида. Роксанна улыбнулась. Теперь покупка гардин казалась ей пустым расточительством, так как у неё наверняка не поднимется рука хоть раз их задёрнуть. У противоположной от Роксанны стены была установлена небольшая дровяная печь, матово поблескивающая тёмно-синей эмалью, а квадрат пола под печью, как и часть стены за ней были выложены крупной розоватой плиткой. Высоко над головой открытые потолочные дубовые балки приятно контрастировали со спокойным белым цветом стен. В самом начале, когда выбирался материал для пола, который должен был соответствовать общему элегантному стилю, Роксанна решила быть практичной, ну или хотя бы такой же практичной, какой была когда-то, и по совету подрядчика согласилась настелить здесь недавно появившийся на рынке продукт – ещё одну вариацию на тему дубового паркета. Материал и в самом деле был похож на паркет, имел такую же прочность и износостойкость, но, по сути своей, являлся лишь одной из разновидностей линолеума. Молодая женщина покачала головой, внимательно приглядываясь к идеально ровному полу, отмечая, что тот блестит, словно настоящий паркет, покрытый несколькими слоями лака. Нет, ну, кто бы мог догадаться?

Поскольку она хотела, чтобы эта комната была закончена как можно быстрее, а в доме пока отсутствовало электричество, здесь тоже имелся собственный генератор и работающий на пропане водонагреватель. Роксанна щёлкнула выключателем, запуская моторчик, и в тот же миг зажёгся свет. Сверкающим каскадом он пролился вниз вдоль стен двумя широкими потоками, идущими из-под самого потолка от пары больших латунных люстр с изящными плафонами из травлёного стекла. Молодая женщина на секунду замерла, прислушиваясь, и очень обрадовалась, когда так и не смогла уловить равномерного рокота работающего мотора. Генератор был заключён в звуконепроницаемый бокс, чтобы во включенном состоянии производимый им шум не был слышен. Роксанна окинула взглядом ярко освещённое помещение и, наслаждаясь окружавшей её тишиной, улыбнулась.

Обогнув сложенные в центре комнаты аккуратные штабеля картонных коробок и скатанный в рулон ковёр, она вошла в ванную и едва не запрыгала от восторга, когда повернула кран с горячей водой, и та из него действительно полилась. Потом Роксанна спустила воду в унитазе светло-бежевого цвета, с минуту постояла, наблюдая за тем, как небольшим прозрачным водоворотом поток исчезает в сливном отверстии, и беззаботно рассмеялась, поняв какое удовольствие это ей доставило. Кто бы мог предположить, что она будет так радоваться исправно работающему унитазу? Ах, эти незамысловатые радости сельской жизни! В душевой, выложенной бледно-аквамариновой, светло-бежевой и розовой плиткой, Роксанна ещё раз нашла повод порадоваться, когда повернула прозрачный гранёный набалдашник крана и, из огромной душевой лейки, разбиваясь на полудюжину сильных кристально чистых струй, полилась вода.

Услышав звук подъехавшей машины, Роксанна перекрыла воду, решив отложить дальнейший осмотр на потом. Погасив свет и отключив генератор, она закрыла за собой дверь и спустилась вниз в главную гостиную.

Послышался хлопок парадной двери, а вслед за ним по этажу разнёсся звук уверенных мужских шагов, и меньше чем через секунду Роксанна уже широко улыбалась своему подрядчику Тео Дрэперу. Мужчина резко остановился, явно не ожидая застать здесь кого-то в такую рань, а потом покачал головой.

– А я-то был уверен, что из-за этой скверной погоды сегодня уж точно опережу вас, – как всегда спокойно и не торопясь протянул он. Потом втянул в себя воздух и удовлетворенно констатировал: – Да и кофе уже успели сварить.

Роксанна усмехнулась. Ей нравился Тео. Он скрывал свой возраст, но густая шевелюра совершенно седых волос и испещрённое глубокими морщинами лицо явно указывали на то, что молодость мужчины осталась далеко позади. Всё, что можно было сказать о его возрасте, это то, что ему было где-то от шестидесяти пяти до восьмидесяти лет.

Он был молчаливым мужчиной небольшого роста и очень походил на моток колючей проволоки – такой же жёсткий, выносливый, жилистый, сильный и неутомимый, – и Роксанна хорошо знала ему цену. Она не раз видела, как он выполнял ту жеработу, что и мужчины вдвое моложе него, ни в чём им не уступая и работая наравне с ними. Но больше всего её удивляло, что будь она на его месте, на следующий день едва бы переставляла ноги, тогда как Тео был полон сил и энергии, готовый к новым трудовым подвигам. До сих пор, она никогда не видела, чтобы Тео что-то делал второпях; утром он работал в том же размеренном обстоятельном темпе, что и в конце дня. Роксанна приезжала сюда почти ежедневно, и за те несколько месяцев, пока длилось строительство, они с Тео стали друзьями. Для неё оказалось большим сюрпризом узнать, что его покойная жена Джен, умершая более пяти лет назад, родилась здесь и была, так сказать, «девчонкой из Долины», приходясь родственницей Макгюресам, и что сам Тео очень хорошо знал Дубовую долину.

– Мы даже планировали переехать сюда насовсем, – признался он как-то однажды. Его лицо при этом сделалось печальным. – Но потом Джен умерла, а мне одному уже ничего и не хотелось. И тем более обзаводиться недвижимостью, хотя кто знает, может, однажды, когда мне окончательно надоест жить в Укайа^[14], я выстрою себе домик и переберусь сюда. Здесь в Долине я чувствую себя как дома, словно тут и вырос. Да и родственники Джен всегда поддержат меня, соберись я так поступить.

– А вас тут уже заждались свежие булочки..., и скажу по секрету, я даже испекла несколько штук с корицей после того, как вчера вечером уехала отсюда, – радушно сказала Роксанна, приглашая Тео на кухню.

Его серые глаза весело блеснули. Направляясь впереди неё к кухне, Тео пошутил:

– А вы знаете, что окончательно избаловали меня, сделав слишком большим привередой. Поработав у вас, я теперь чего доброго стану ожидать, что и другие заказчики должны ежедневно угощать меня лёгким завтраком и отличным кофе, – нарочито неодобрительно пожаловался Тео, поджав губы, но при этом в его глазах искрился смех. – Да и мои парни наверняка этого захотят – точно вам говорю.

– Жизнь вообще штука жестокая, – насмешливо парировала Роксанна, следуя позади него. – Но все же вам придется ещё немного потерпеть.

Налив себе кружку кофе, Тео взял приглянувшуюся ему булочку и откусил кусочек свежей сдобы. Зажмурив глаза от удовольствия, он медленно жевал, смакуя вкус. Проглотив, он ухмыльнулся и, растягивая слова, произнёс: – Да, м-э-эм, думаю, что в следующем договоре у меня точно появится пункт об обязанности заказчика предоставлять питательный завтрак или я просто не смогу работать.

Тут они услышали, как снаружи заглушили двигатель, и поняли, что прибыла остальная часть бригады, а пару минут спустя кухню заполнили шестеро мужчин. Через десять минут, когда с блюда исчезли две дюжины булочек с корицей и весь кофе был выпит, мужчины разошлись по рабочим местам, а Роксанна вернулась в свою спальню.

Она провела утро, с довольным видом распаковывая коробки, а потом разворачивала и расстилала ковёр. В коробках были полотенца, простыни, одеяла, кое-что из одежды, а ещё аксессуары для ванной, и всё это Роксанна решила разложить по местам в первую очередь. Освободив середину комнаты от опустевших коробок, она занялась ковром. Он был выполнен в восточном стиле, со сложным узором, созданным переплетением золотистых, рубиновых и изумрудно-зелёных нитей на роскошном лазурно-синем фоне. Зарывшись пальчиками ног в густой бархатистый ворс, она огляделась по сторонам, пытаясь представить как ковёр будет гармонировать с остальной обстановкой комнаты. Мебель для спальни должны были привезти только в конце недели, но сам матрац и пружинный блок к нему, как предполагалось, должны были доставить сегодня во второй половине дня. Роксанна посмотрела на непрекращающийся дождь за окном и вздохнула. По сравнению с той бурей, что ей предстояла сегодня, эта непогода была мелочью, незначительным пустячком, напомнила она себе. Роксанна с досадой поморщилась. Ещё одну ночь в родительском доме она просто не переживет....

Нет, она, конечно же, любила своих родителей и была им очень благодарна за гостеприимство, просто уже слишком давно она жила одна и ей не приходилось строить свои планы с оглядкой на кого-то ещё, как теперь. Нет, её родители не подглядывали за дочерью и не входили без спроса в её комнату... Во всяком случае, не слишком часто... И не предъявляли непомерных требований ну или, по крайней мере, не больше обычного. Вот только порой Роксанна снова ощущала себя подростком, поскольку теперь ей приходилось отчитываться перед ними о каждом своем шаге потому, что мама и папа всегда хотели знать, где она была, с кем или когда собирается вернуться домой. Нет, она, конечно, понимала, что с её стороны сообщать им о времени своего прихода или ухода было элементарным проявлением вежливости, но после стольких лет, когда она была сама себе хозяйкой и ни перед кем не отчитывалась, родительский контроль сильно раздражал. А потому сейчас Роксанна отчаянно нуждалась в месте, которое принадлежало бы только ей одной. Желание обрести собственный угол и устроить свою жизнь так, как ей того хотелось, стало для неё первоочередным. Она безумно любила, уважала и, безусловно, была очень привязана к родителям. Однако не могла дождаться момента, когда съедет от них. И Илки. Молодая женщина вздохнула. Они с сестрой почему-то плохо понимали друг друга.

Хоть это было и нелегко, но Хелен оказалась права. Теперь, спустя годы после трагедии, Илка стала менее капризной и раздражительной, но наблюдая за сестрой со стороны, Роксанна видела, что та до сих пор не прилагала никаких усилий, чтобы хоть как-то наладить свою жизнь. А поверить в то, что Илка и в самом деле чувствует себя счастливой продолжая жить в родительском доме, было выше её сил, какими бы замечательными людьми не были их мама с папой. И таки да, она мысленно горько усмехнулась, признаваясь перед собой, что ей бы следовало почаще держать рот на замке, и по этому поводу тоже. Роксанна тяжело вздохнула. Хотя ей-то что с того, если Илка, укрывшись ото всех в родительском доме, к преклонным годам превратится в раздражительную и ворчливую старую деву?

И хотя это не её дело – Роксанна решила приглядывать за сестрой. Ведь Илка многое могла предложить мужчине. Она была умна и вдобавок обладала прекрасным чувством юмора. А ещё была доброй и преданной, нежной и любящей. Тут лицо Роксанны смягчилось. Илка была прекрасной матерью – когда родился Брэм, Роксанна прилетела домой, чтобы повидать молодую мать и новорожденного, и хорошо помнила с каким трепетом и любовью смотрела Илка на своего сына. Может, Илка и тянула время, вместо того, чтобы непредвзято взглянуть на Дэлмера, но никто не стал бы спорить с тем, что она обожала своих детей и была на многое готова ради них. В общем, целью Роксанны вовсе не было то, чтобы сестра уехала от родителей, вышла замуж и нарожала побольше детишек, хотя она и подозревала, что быть женой и матерью подошло бы Илке. Нет, она просто хотела, чтобы сестра снова начала жить. Чтобы сделала хоть что-нибудь самостоятельно, без поддержки и опеки родителей, даже если этим «чем-то» станет подготовка к выставкам и разведение супермодных ныне миниатюрных цвергшнауцеров^[15] по примеру их сестры Саманты. Она усмехнулась. О, она была уверена, что маме с папой это не понравилось бы! Они, конечно, любили животных, в том числе и собак, но Роксанна не думала, что они бы позволили, чтобы у них под ногами вечно путались жизнерадостные, сверхактивные и взбалмошные, требующие постоянного присмотра цверги. Её усмешка увяла, а глаза, сверкнув стальной решимостью, прищурились. Неважно, её ума это дело или нет, но, так или иначе, она вытащит Илку из её скорлупы.

Так, погрузившись в размышления о том, как ей помочь сестре, Роксанна расхаживала по комнате. Она уже несколько раз зазывала Илку к себе под предлогом того, что хочет показать, как продвигается строительство, втайне надеясь, что увиденное разожжёт в той желание обзавестись собственным домом.

Но надежды не оправдались. И тогда Роксанна, пожертвовав своими планами, увезла упирающуюся затворницу с собой, подальше от дома, вытерпев ради такого случая парочку ночных перелётов до Сан-Франциско. Там они все утро ходили по бутикам, бродили по центру города, потом обедали в «Японском Чайном Саду», и, переправившись через залив, какое-то время погуляли по Саусалито. Вечером Роксанна пригласила к ужину двоих мужчин-моделей, живших неподалёку, с которыми была хорошо знакома и поддерживала дружеские отношения. Для Илки она пригласила Чарльза Блэкмена, который оказался совершенно ею сражён. Вы думаете, Илке польстило внимание одного из самых завидных красавцев-холостяков, которые были известны Роксанне, или хотя бы она проявила к нему интерес? Ничуть. Илка осталась совершенно равнодушной к тому, что стала объектом пристального внимания такого очаровательного и потрясающе красивого мужчины. Бедняга Чарли, подумала Роксанна. После этой встречи он пытался ещё несколько раз пригласить Илку на свидание, но сестра каждый раз отказывалась. Очень тактично и вежливо. Но отказывалась.

Следующий день они посвятили осмотру самого Сан-Франциско, сходили в бар «Вершина Марка», посетили музей, позавтракали на Рыбацкой пристани, потом прогулялись по Пирсу 39^[16] прежде, чем отправиться на обед в окружении королевской роскоши отеля. И хотя Илка повсюду сопровождала её, Роксанне казалось, что той всё равно. Отчаявшись, она предложила провести выходные в Напа-Вэлли. И несмотря на то, что Илка и в этот раз безропотно последовала за сестрой, счастливый вид у неё был лишь тогда, когда они собрались уезжать обратно домой. Не то чтобы Роксанна действительно думала, что хоть что-то из этой обширной интересной программы развлечений непременно пробудит в Илке жизненный огонь. Она просто пыталась найти верный подход, пытаясь понять сестру, неутомимо и упорно пыталась лучше узнать Илку, а затем подобрать ключик или хоть крохотный намёк на то, что её интересовало помимо тихого неприметного существования в огромном фамильном особняке. Роксанна надеялась, что проведя в обществе сестры столько времени и побывав чуть ли не во всех окрестных магазинчиках, ей обязательно посчастливиться обнаружить хоть что-нибудь – какую-то вещь, безделушку или даже новое хобби, которые по-настоящему увлекут Илку и зажгут её глаза живым блеском. Но всё было тщетно. Илка казалась всем довольной, живя с родителями, и упорно выстраивала свою жизнь так, чтобы та вращалась лишь вокруг них одних. Это сводило Роксанну с ума. Поведение Илки ставило её в тупик.

Неожиданно бурчание в животе прервало тягостные раздумья Роксанны. Взглянув на часы, молодая женщина поняла, что пропустила обед, который прошёл уже два часа назад. Роксанна ещ раз обвела взглядом комнату и решила, что на данный момент сделала всё, что могла.

Пожав плечами, она обратилась к Тео, заканчивавшему обшивку стен главной гостиной и сейчас как раз прикручивавшему на место последний лист гипсокартона:

– Я ненадолго отлучусь, а сегодня обещали доставить мебель. Скажите им, пожалуйста, чтобы матрац и пружинный блок поставили ко мне в комнату, а всё остальное занесли пока в гостевую спальню.

– Будет сделано! – Тео изогнул бровь. – Но вы ещё вернетесь сюда вечером?

– Да. В любом случае. А если матрац не привезут, я буду спать прямо на полу. Но если проведу ещё хоть одну ночь в родительском доме, то точно сойду с ума.

Тео усмехнулся:

– Ну, вы же помните, как говорят – «Домой возврата нет»?

Роксанна слегка мотнула головой:

– А вот и нет. Домой вернуться как раз можно, и я тому доказательство. Но вот снова вернуться в дом своих родителей – этого сделать нельзя.

Смех Тео всё ещё звучал у неё в ушах, когда она, выскочив из дома, юркнула в джип. Несколько минут спустя Роксанна уже сворачивала на парковку «Голубого гуся». Много лет назад, когда она уезжала отсюда, здесь была старая гостиница «Стоун Инн», находившаяся в отвратительнейшем состоянии. Теперь всё изменилось. Приблизительно шесть или семь лет назад, Хэнк О'Хара и его сестра, Меган, выкупили помещение, отремонтировали и теперь всех желающих здесь кормили завтраками и обедами.

Выйдя из джипа, Роксанна тотчас попала под сильный ливень, и потому стрелой пронеслась к двери ресторана. Видимо, благодаря непогоде клиентов сегодня у Хэнка было на порядок больше, ну и, соответственно, машин на парковке тоже. Роксанна ничуть не удивилась, обнаружив зал наполовину заполненным, а за самым большим столом перед дровяной печуркой со стороны кухни углядела несколько знакомых ей лиц. Сердце сделало головокружительный кульбит, ухнув куда-то вниз, когда среди посетителей ресторана она заметила высокого, темноволосого мужчину, сидевшего во главе стола, а затем вернулось к своему обычному ритму, стоило ей понять, что это был Минго Дилэни, а не его брат. Слава тебе, Господи!

До сих пор Роксанне довольно неплохо удавалось избегать встреч с Джебом, но она не обольщалась насчёт того, что это была исключительно её заслуга. Ха! Да она готова спорить на деньги, что он тоже прилагал немалые усилия, чтобы не видеть её. И хотя Дубовая долина была невелика, Роксанне помогало то, что большую часть времени она сейчас проводила на стройплощадке или у родителей, а Джеб по долгу службы чуть ли не весь день пропадал за пределами Долины. Однако никогда нельзя было сказать точно, где могли пересечься их пути, а потому у неё вошло в привычку всегда окидывать взглядом припаркованные машины прежде, чем сунуться в магазинчик «У Хизер-Мэри-Мари» или «Макгуайр» или любое другое место где, она могла бы невзначай столкнуться с Джебом Дилэни. До сих пор ей сопутствовала удача, но увидев физиономию Минго, Роксанна поняла, что её везение, похоже, подошло к концу.

Быстренько обежав взглядом зал, Роксанна заприметила пустующий столик у окна и стремительным шагом направилась к нему, по пути деловито помахав рукой Минго, Дону Бину, который подрядился копать для неё котлован под фундамент, «Богохульнику» Дигану, иногда работающему в паре с Доном, и Дэнни Хаскеллу, помощнику шерифа. Трое остальных мужчин за столом тоже были ей знакомы. Один из них был местным волонтером пожарной команды по имени Монти Хикс, второй – Хью Наттер, отошедший от дел бывший владелец местной лесозаготовительной компании, с которым были дружны её родители. А третьим был сам Хэнк О'Хара в своей неизменной бейсболке.

И в тот момент, когда Роксанна уселась за столик, Хэнк вскочил на ноги с широкой улыбкой на радушном лице:

– Рад видеть тебя у нас, дорогая, – громко воскликнул он и, подхватив меню, подскочил к её столику.

Роксанна усмехнулась.

– Не стоило оставлять своих друзей ради меня, – добродушно заметила она.

– Ах, дорогая, разве я мог оставаться среди этих неотесанных мужланов, когда могу наслаждаться твоим очаровательным обществом?

От стола с «неотесанными мужланами» донеслись одобрительный свист и улюлюканье. Хэнк засмеялся и продолжил:

– Не обращай на них внимания. Так что же я могу предложить тебе в этот промозглый дождливый день?

– А что, на ваш взгляд, мне бы понравилось?

Хэнк задумчиво потеребил свою аккуратную седую бородку клинышком.

– Сегодня Меган приготовила превосходный густой картофельный суп-пюре со сливками. А на второе отличное рагу – тушёное мясо с овощами.

– Суп кажется довольно заманчивым. Тогда тарелку супа, салат из свежих овощей. Чесночный соус. И, пожалуй, чашку кофе.

Тут Роксанна сквозь стеклянную перегородку, отделявшую зал ресторана от кухни, увидела, как откуда-то из подсобки появилась Меган и приветливо кивнула Роксанне:

– Как поживаешь?

– Прекрасно. Я так рада, что наконец-то пошёл настоящий дождь. Нам всем он был очень нужен.

Меган согласно кивнула. На пару лет моложе брата, Меган была миниатюрной и белокурой, её волосы были уложены в короткую и элегантную прическу в стиле сороковых годов. Хэнку уже, наверное, перевалило за шестьдесят, долговязый, худощавый мужчина со смешливыми карими глазами. Роксанна любила их обоих и считала, что они не зря вложили столько усилий в переустройство этого места. Ресторан получился выше всяких похвал. И стряпня, и обстановка.

В «Голубом гусе» было на редкость уютно. Чёрная дровяная печка в противоположном конце зала хорошо прогревала воздух в помещении. Зал ресторана был рассчитан на десять столиков разных форм и размеров, но при полной наполненности наверняка вмещал не менее сорока человек. Столы были сделаны из красного калифорнийского дерева, а пол покрывал ярко-синий палас. По верху побеленных стен шёл широкий бледно-голубой бордюр, с забавными фигурками хорошо откормленных гусей, на окнах висели белые кружевные занавески. И, как смогла заметить Роксанна, калории в блюдах здесь не считали, кормили вкусно и сытно, и это несколько тревожило.

Вскоре принесли её заказ, и молодая женщина занялась содержимым тарелки, то и дело посматривая через окно на улицу и вполуха прислушиваясь к долетавшим до неё взрывам смеха и добродушным поддразниваниям от стола, где сидел Минго с приятелями. Сейчас за окном шёл настоящий проливной дождь, отчего снаружи становилось всё темнее и темнее. «Но это не сможет испортить мне настроения», – решительно напомнила себе Роксанна. Сегодня ночью она, наконец-то, будет спать в собственном доме, а если будет нужно, даже на полу, невзирая на возможные протесты со стороны родителей. «Я только надеюсь, – подумала она мрачно, – мне не придётся выслушивать от них жалостливых причитаний типа «о, милая, но мы же беспокоимся, как ты там будешь совсем одна… и нас так ранит, что ты не хочешь остаться с нами». Ну а если они всё же это скажут, ей придётся, проявив твёрдость характера, настоять на своём или она пропала. Потому что второй Илкой она становиться не собиралась.

Тут с улицы донёсся резкий звук хлопка автомобильной дверцы, и вслед за ним – тяжёлые мужские чеканные шаги, а в следующую секунду входная дверь с силой распахнулась. И на пороге, целиком заполнив собой дверной проём, возник Джеб Дилэни. В чёрном «стетсоне», с полей которого ручейками стекала вода, тёмно-бордовой кожаной куртке, сплошь усеянной крупными дождевыми каплями, и в заляпанных грязью чёрных ковбойских сапогах. Роксанне даже показалось, что вместе с ним через порог шагнуло и разгулявшееся ненастье, когда в воздухе разлился запах прохладной свежести, и словно бы повеяло суровыми зимними ветрами, перебивая сухое тепло дровяной печи и ароматы приготовленной еды. А ещё ей показалось, что с приходом Джеба в ресторане стало вдруг намного теснее.

Стоило Роксанне взглянуть на Джеба, как она замерла, так и не донеся полную ложку густого супа ко рту. О Боже! Он выглядел настолько сексуально и мужественно, что её бедное сердце заколотилось часто-часто, несмотря на то, что совсем недавно Роксанна обещала себе выкинуть Джеба Дилэни из головы. А ехидный внутренний голос напомнил, что этот харизматичный красавец ещё и высокомерный заносчивый придурок. И что он ей вовсе даже не нравится. Не забыла ещё? И что ему совершенно не нравится она сама. И что про это тоже не стоит забывать. «Ладно. Ладно! Мы ненавидим друг друга, – мысленно включилась в диалог с голосом Роксанна. – Но, почему, чёрт возьми, почему, он заставляет меня чувствовать себя настолько живой? И почему я никак не могу забыть, как феерически прекрасно было заниматься с ним любовью? Чёрт! Я занималась с ним сексом – мы не занимались любовью. Для этого, – напомнила она себе мрачно, – мы должны были бы чувствовать друг к другу взаимное уважение, восхищение, симпатию, и любовь.... Но ко мне он ни одного из этих чувств не испытывает. Да он просто-напросто гад ползучий. Мужская особь неандертальца. Ископаемый вид человека, который даже не мог стоять прямо. Помнишь это? Отлично. Вот и не забывай».

Казалось, она очень своевременно вспомнила о своём отношении к Джебу, но когда их взгляды встретились, её глупое наивное сердце снова пустилось вскачь, едва не выпрыгивая из груди. Роксанна хотела было отвести взгляд, но так и не смогла. Джеб приближался к ней своей плавной походкой опасного сильного хищника, чёрные джинсы плотно обтягивали длинные мускулистые ноги, при каждом шаге чётко обрисовывая мышцы мощных стройных бёдер. И глядя в его смуглое напряжённое лицо и бездонную черноту глаз, которые не отрываясь смотрели на неё, Роксанна вдруг подумала, что вполне могла бы испытать оргазм прямо здесь и сейчас. «Йу-ху! А у тебя, детка, похоже, серъёзные проблемы. Со мной происходит что-то очень и очень странное. Джеб Дилэни герой совсем не моего романа. Больше того, он – мужчина, которого я избегала в течение нескольких недель, даже месяцев. Мужчина, с которым я и минуты не могу провести, чтобы не поцапаться. Так почему же я до смерти рада видеть его? Скука, – с неожиданным отчаянием пришло ей на ум. – Да. Да. Вот именно. Мне просто скучно. А он так близко. Прямо передо мной».

Лицо Джеба было непроницаемо, когда он, кивнув Роксанне, плавным движением опустился на сиденье напротив неё. Он снял шляпу и пристроил её на пустое место рядом с собой:

– Добрый день, – мягко поздоровался он.

Один его вид вызывал в ней странную дикую злость и полную сумятицу в чувствах. Роксанна проглотила ложку супа и произнесла с приторной сладостью в голосе:

– Прости, но я что-то не помню когда приглашала тебя присоединиться ко мне?

Сейчас в тёмной глубине его глаз были хорошо видны мерцающие искорки смеха.

– Ну, право же, принцесса, зачем тебе всегда нужно быть со мной такой колючкой и злюкой? Разве мужчина не может просто присесть и поболтать с хорошенькой цыпочкой? – миролюбиво протянул Джеб.

Её подбородок резко вздёрнулся вверх.

– Уже много лет никто не смеет называть меня «хорошенькой цыпочкой», – злобно прошипела Роксанна.

– Хмм, а ты права. Дай угадаю, это, верно, из-за твоих чуть длинноватых клычков.

Он нахально выгнул бровь.

– Ты поэтому и ушла на покой? Не выдержала конкуренции с более молодыми, хорошенькими и – ах, простите леди! – более красивыми девушками, дышащими тебе в спину?

Роксанна ожидала, что после его выпада в ней поднимется волна негодования, но ничего подобного не случилось. Удивив и себя, и его, она тихо пробормотала:

– Да. Прямо в точку, именно поэтому я и ушла из модельного бизнеса и теперь как бы в отставке. Оставаться на вершине становилось всё труднее и труднее. А так как я не собиралась проигрывать сражение, имея столь впечатляющий послужной список, то сама сняла с себя корону, пока это ещё можно было сделать. – Она усмехнулась. – Уход с гордо поднятой головой намного лучше сказывается на собственном эго, чем низвержение с пьедестала.

Взгляд Джеба неспешно скользил по Роксанне, отмечая гордую красоту лица, изящные скулы, золотистые глаза и роскошную струящуюся по плечам гриву иссиня-чёрных волос. Он знал, что найдёт её здесь. Увидел джип на стоянке и вместо того, чтобы не останавливаясь, ехать дальше к дому, словно какой-то несчастный, томящийся от любви дурак, припарковался и зашёл внутрь, чтобы хоть мельком взглянуть на неё. А когда увидел, сидящей за столиком у окна, его грудь как будто стянуло железным обручем от жажды обладания, неукротимой, неистовой, яростной и дикой. Однако к этим примитивным животным инстинктам примешивалось и ещё одно странное, незнакомое щемящее чувство, что наконец-то он обрёл нечто важное, то, что тщетно искал всю свою жизнь. Не сказать, чтобы Джеб был так уж доволен или находился на седьмом небе от счастья, испытав хоть одно из этих ощущений, просто, как оказалось, он сильно поумнел за прошедшие недели, когда всеми правдами и неправдами пытался избегать её. Роксанна, мрачно подумал он, целиком и полностью была «сплошной головной болью». И он был почти уверен, что, чёрт побери, не желает, чтобы она становилась его головной болью. Почему бы ей, чёрт возьми, просто не остаться Нью-Йорке? Зачем ей понадобилось возвращаться в Долину и портить его налаженную жизнь?

Но, похоже, его рот жил собственным умом, так как ни одна из этих вполне здравых мыслей не была озвучена. Вместо этого Джеб, к своему ужасу, услышал, как говорит:

– Да они верно все посходили с ума, раз отпустили тебя – ты и в шестьдесят будешь прекраснее, чем любая двадцатилетняя... цыпочка.

Роксанна удивлённо моргнула, а её сердце учащенно забилось. Уткнувшись взглядом в тарелку с супом, она едва ли не впервые в жизни не знала, что сказать. Джеб Дилэни, оказывается, считал её красивой. И почему от его слов внутри стало так тепло и уютно, они согрели душу, как ничто и никогда за всю её жизнь?

А Джеб в это время хмуро размышлял о том, как с корнем вырвать себе язык. Внезапный прилив крови к щекам оставил на скулах два ярко красных пятна, а воротничок рубашки, казалось, задался целью удушить его. Господи Боже, какое же смертельное оружие он только что самолично вручил ей в руки! И уж она не упустит шанса ударить его побольнее. И почему, к дьяволу, он это сболтнул? Джеб тяжело вздохнул. Ну конечно, – вдруг с невероятным облегчением вспомнил он, – у него действительно была веская причина искать встречи с ней. И вовсе не потому, что как мальчишка жаждал увидеть её. Абсолютно не из-за этого!

Положение спас Хэнк.

– Так-так, как я погляжу, погодка-то разыгралась, – поблескивая карими глазами, произнёс Хэнк, приближаясь к их столику.

Джеб в ответ невнятно пробормотал что-то о рано закончившейся смене и желании пораньше попасть домой прежде, чем погода ещё больше ухудшится.

– Не оправдывайся, – прервал его Хэнк. – По всему видать, будет сильная буря. Пока ты добирался сюда, как тебе показалась дорога? Очень плоха?

Очнувшись от своих мыслей, Джеб покачал головой.

– Сейчас ещё терпимо. Встречались, правда, кое-где оползни вдоль берега реки, но ничего серьёзного, а вот в сгущающихся сумерках...

Оползни в любую погоду представляли собой серьёзную опасность на крутых поворотах извилистой единственной дороги в Дубовую долину, но когда начинались проливные дожди, происходили намного чаще и сопровождались обильным схождением грунта. Дождь размывал крутой склон, превращая его в жирное месиво, отчего мелкие камешки и речные валуны, до той поры, захороненные в толще земли, регулярно скатывались на дорогу. Днём, пока было светло это было не страшно, но вот ночью, на мокрой скользкой дороге, когда в дальнем свете фар дорожное полотно блестело как стекло, водитель мог и не успеть вовремя ударить по тормозам. Обычно валуны были не слишком велики, но иногда....

– Помнишь ту ночь, когда вниз скатился большой валун? Тот, что был размером с «фольксваген»? – спросил Хэнк.

– Да. Я ещё, помнится, порадовался, что эта громадина рухнула на пустую дорогу, а не на крышу проезжавшего мимо автомобиля. А то кому-нибудь пришлось бы совсем несладко, – согласился с ним Джеб.

Хэнк согласно покивал, а потом спросил:

– Так что мне тебе принести?

– Только кофе и кусок пирога Меган, того что с грецкими орехами.

Всё то время, пока Хэнк суетился, давая распоряжения насчёт нового заказа, Роксанна и Джеб сидели молча. И к тому времени, когда на столе перед Джебом появились чашка кофе и трёхслойный кусок пирога с начинкой из грецких орехов, Роксанна сумела обрести малую толику утраченного самообладания.

Бесцельно помешивая ложкой суп, молодая женщина тихо сказала:

– Спасибо за комплимент, – затем подняла на него взгляд и осторожно переспросила: – Ведь это был именно комплимент, да?

Столь явная недоверчивость в её голосе вызвала у Джеба улыбку. Он кивнул.

– Ну, конечно, это был комплимент. Только, прошу, не слишком-то обольщайся на сей счёт – у меня по-прежнему найдётся немало нелестных слов, которые я мог бы высказать тебе вместо него.

Его собеседница натянуто улыбнулась, правда, на взгляд Джеба это больше смахивало на угрожающий оскал.

– У меня тоже есть, что сказать тебе.

Какое-то время они молча отдавали должное содержимому своих тарелок. Однако долго выдерживать паузу Роксанна была не в состоянии и требовательно спросила:

– Что ты здесь делаешь? И не пытайся вешать мне лапшу на уши, уверяя, что заскочил сюда только, чтобы осыпать меня комплиментами.

– Ладно, не буду, – покладисто согласился Джеб. Он помолчал, сделал ещё один глоток кофе. Повертел в пальцах десертную вилку. И, наконец, когда Роксанна уже готова была взорваться, взглянул ей прямо в глаза и признался: – Из-за Илки.

Глава 8

Роксанна озадаченно нахмурилась. Джеб и Илка? И от этой удручающей мысли ей как-то даже расхотелось расспрашивать дальше.

– Илка? А что с ней?

Джеб кривовато ухмыльнулся.

– В общем-то, ничего. Знаешь, может, тебя это и шокирует, но мы с Илкой – хорошие друзья. Оказывается, я всегда ей нравился, и она даже считает меня отличным парнем, мы прекрасно ладим.

– Ну и дела, мне с трудом в это верится, – пробормотала Роксанна, предпочитая не обращать внимания на мерзкий холодок, скользнувший в её сердце. И если сейчас он скажет, что они с Илкой любовники, то она просто умрёт. Прямо здесь и сейчас. – Вот только понять не могу, что она в тебе нашла?

– Наверное, мой добрый нрав и покладистый характер, – Джеб нарочно говорил медленно, растягивая слова и получая удовольствие от их пикировки. Он наслаждался, наблюдая за сменой эмоций на её выразительном лице, вспышками ярости в глазах, тем как молниеносно меняли цвет её изящно вылепленные скулы. Да, ничего не скажешь, он и в самом деле любил наблюдать за ней. И, наверное, единственное, что доставило бы ему сейчас большее удовольствие, с неохотой признался себе Джеб, это покрыть поцелуями её дерзкие, заносчиво надутые губки.

– Покладистый? У тебя? Что-то сильно сомневаюсь. По крайней мере, у меня не было случая узнать об этом твоём качестве. – Она запнулась, так как проснувшаяся совесть заставила её признать свою неправоту: – Ну, вернее это не совсем так. Ты проявил настоящую доброту и милосердие, приютив у себя Даг и Босса, и поэтому, да, я признаю, что у тебя действительно есть одно положительное качество характера.

– Спасибо, – сухо поблагодарил её Джеб.

Роксанна рассеянно повертела в пальцах ложку и спросила:

– Так что насчёт Илки, о чём ты хотел поговорить?

Его глаза словно прикипели к кромке кофейной чашки, а на враз потемневшем лице отразилась смесь глубокой печали и гнева. Сердце Роксанны пропустило удар. «О, Боже! – мысленно взмолилась она, с такой неожиданной пылкостью, чего никогда не делала прежде. – Пожалуйста, прошу, не допусти, чтобы он снова просил у меня прощения за то, что произошло меж нами... Но больше всего, Господи, заклинаю, не допусти, чтобы он признался в своей любви к Илке»!

По-прежнему не отрывая взгляда от чашки и медленно, словно через силу, выдавливая из себя слова, он произнёс:

– Тебе известно, что в ту страшную ночь, когда Дэлмер вдребезги разбил свою машину, врезавшись в дерево, я был одним из первых помощников шерифа, оказавшихся на месте происшествия?

Роксанна вздрогнула.

– Нет. Я этого не знала. – Она сглотнула. – Наверное, зрелище было ужасным.

– Да, это так. Мне до сих пор снятся кошмары. И чаще всего я вижу себя, ищущего среди искорёженных обломков металла тела двух крохотных младенцев... – Сильная дрожь прокатилась по его телу, Джеб поднял глаза и посмотрел куда-то вдаль, сквозь неё, словно Роксанны тут и не было, с совершенно жутким выражением лица и нервно подёргивающейся мышцей под глазом. – Знаешь, по моему глубокому убеждению, – произнёс он неожиданно ровным и оттого прямо-таки убийственным тоном, – то, что Дэлмер умер мгновенно, было, наверное, к лучшему. В противном случае, я мог бы убить его голыми руками, и не менее дюжины раз... И мне хочется верить, что если бы этот подонок был ещё жив к тому времени, когда я подъехал к месту аварии, то мои профессиональные навыки и служебный долг смогли бы удержать меня от самосуда, и не свернуть ему шею прямо там.

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Роксанна потянулась к нему и накрыла ладонью его руку. Их взгляды встретились и она успокаивающим, но твёрдым тоном произнесла:

– Ты бы всё сделал правильно. – Она кривовато улыбнулась: – Такие, как ты, всегда поступают правильно. – Её лицо вдруг помрачнело: – А вот если бы там оказалась я...

Он улыбнулся.

– Знаю, ведь недаром в твоих венах течёт кровь преступника, беря начало от того самого злобного старикашки Йорка Боллинджера.

Она приподняла тонко очерченную бровь.

– Не забывай, что и в тебе она тоже есть. Разве твоя матушка не на одну половину Боллинджер, а на вторую Грейнджер?

– Здесь, в Долине, мне никогда не позволят забыть об этом.

– Скорее всего, нет.

Она перевела взгляд на свою ладонь всё ещё накрывающую его руку, и по-тихоньку начала было отодвигать её. Однако Джеб молниеносно перевернув руку ладонью вверх, крепко сжал «беглянку» сильными пальцами. И Роксанна, успокоив себя тем, что поскольку борьба в её ситуации будет заведомо проигрышной, то можно позволить не обращать внимания на это бесцеремонное «пленение» и оставить всё, как есть.

Стараясь не придавать значения приятному покалыванию в руке, которую властно, но бережно обхватывала горячая мужская ладонь, она спросила:

– Так что ты хотел рассказать мне о вас с Илкой?

Он тяжело вздохнул.

– Той ночью, когда случилась эта трагедия, я был тем, кто вытащил твою сестру из покорёженной машины, прежде чем та взорвалась. И мне же пришлось взять на себя скорбную обязанность сообщить Илке, что Брэм и Руби мертвы. – Он отвёл взгляд: – Когда приехала скорая, парамедики в попытке остановить кровотечение пытались хоть как-то успокоить её, но Илка продолжала вырываться и пронзительно кричать, что должна увидеть своих детей. И мы смогли утихомирить её, только рассказав правду о том, что оба её ребёнка погибли. – Он покачал головой. – Это всё случилось совсем незадолго перед тем, как были введены обязательные правила по перевозке малышей в специально оборудованных детских креслах... – Джеб сглотнул: – Они оба умерли, пробив собой ветровое стекло, а потому искать на месте аварии их крошечные изломанные тела стало, пожалуй, одним из худших, если не самым худшим из всего, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни. И мне никогда не удастся этого забыть. Никогда.

Его слова затронули в Роксанне некую глубинную струнку, после чего с какой-то странной растерянностью она пришла к пониманию того, что в этом высоком, несгибаемом и самоуверенном красавчике Джебе Дилэни крылось намного больше того, что он обычно позволял увидеть окружающим. Он и в самом деле был «душкой» и отличным парнем, снаружи суровым и жёстким, а внутри мягким и добрым. Она нахмурилась. Ну, правда, когда не корчил из себя высокомерного придурка.

Джеб отпил ещё глоток кофе.

– Так или иначе, но после той ночи между нами протянулась ниточка, наверное, чтобы мы смогли легче преодолеть драматичность того трагического происшествия. Я несколько раз заходил её навестить, пока Илка лежала в госпитале. Но и после того, как её выписали, уж и не знаю теперь почему, я продолжал приходить к ней и даже чаще, чем прежде. А твоя мама как-то рассказала мне, что Илка после моих визитов словно бы оживала, и у неё поднималось настроение. Но что было ещё более важным, я стал одним из немногих людей, с кем твоя сестра могла говорить о случившемся. – Теперь Джеб выглядел смущённым. – Ну и где-то «посерединке» мы и стали друзьями. Хорошими друзьями. И вот теперь она по праву входит в число моих самых близких людей.

Друзья. Хм, это было не так уж и плохо. Пусть даже лучшие друзья. В общем-то, друзья – это намного лучше, чем любовники, размышляла Роксанна, одновременно спрашивая себя, какое ей, собственно, дело до того, что за отношения связывают Джеба и Илку. В конце концов, она сама ведь терпеть не могла Джеба Дилэни... верно?

Она откашлялась.

– Хм, выходит с тех самых пор, вы двое стали друзьями, а вернее, – лучшими друзьями?

Джеб небрежно кивнул.

– Да. И как лучшие друзья, мы обсуждаем многие вещи. – Тут он задумчиво потёр рукой щёку. – А в последнее время, она часто и помногу рассказывала обо всех этих поездках, которые ты устраивала...

Роксанна напряглась.

– О, действительно? И что же она рассказала тебе?

Джеб усмехнулся.

– Ну, прежде всего, она сказала, что наслаждалась буквально каждой минутой, включая свидание с тем красивым мальчиком с обложки, которого ты для неё где-то раздобыла. И утверждала, что заново узнавать свою знаменитую старшую сестру было весьма забавно. Ты ведь в курсе, что Илка тебя очень любит и даже восхищается тобой, впрочем, так оно всегда и было. – Тут глаза Джеба весело блеснули: – Хотя, я и не могу понять почему.

Роксанна фыркнула, а Джеб рассмеявшись, добавил:

– И ещё она считает, что ты – весьма цельная натура, и в тебе гораздо больше глубины, чем предполагает большинство людей. Да, и недавно она упомянула, что не теряет надежды, что в ближайшее время ты найдёшь себе ещё какого-нибудь «бедолагу», нуждающегося в спасении, и тогда она сможет наконец-то расслабиться, вернувшись к своему обычному образу жизни.

При одной мысли, что Джеб и Илка устроившись поудобнее, вели тет-а-тет приятельский разговор, перемывая ей косточки и обсуждая столь личные для Роксанны вещи, удушливая волна унижения омыла её с головы до пят. Боль и гнев охватили молодую женщину и она рывком выдернула свою ладонь из его руки.

– То, что ты сейчас сказал, это правда? – спросила она напряжённым ледяным тоном.

– Боюсь, что да, принцесса, – ответил Джеб осторожно.

– Она сама попросила тебя сказать это мне? – требовательно спросила Роксанна, свирепо сверкая глазами.

Джеб смотрел на неё, испытывая ужасную неловкость. Его внезапно осенило, что он открыл рот, когда должен был бы смолчать. Он вздрогнул. Нет, ну мало ему было так жутко проколоться с Роксанной, а теперь у него появилось стойкое предчувствие, что как только Илка узнает, чтó он тут наговорил, то тоже будет просто вне себя от ярости. «Чёрт, мне вообще не стоило сюда заходить. Надо было пройти мимо и не останавливаться», – с нарастающей тревогой подумал Джеб. И, конечно же, ни за что на свете ему не следовало пересказывать Роксанне содержание их с Илкой разговоров по душам. «О, Господи, похоже, я попал. Теперь они обе будут гоняться за мной, чтобы содрать с меня скальп». Он снова вздрогнул. И о чём он только думал? О, к несчастью он точно знал о чём. Поскольку треплом он никогда не был и умел хранить тайны. Чёрт, да он только и делал, что хранил их. Так что всё решилось уже тогда, когда он, увидев джип Роксанны на стоянке, спешно искал причину, чтобы увидеться с этой злючкой. И видимо последствия его неуместной болтливости и станут самой высокой платой за вход, которую ему когда-либо приходилось платить.

– Так что, это она просила?– снова потребовала ответа Роксанна.

– Ммм, нет, – пробормотал он.

Роксанна неприятно улыбнулась.

– Ясно. Выходит ты озвучил здесь лишь свою, как всегда, всеведущую точку зрения, поделившись со мной конфиденциальной информацией, даже не озаботившись узнать, а что думает сама Илка о твоём намерении открыть свой дурацкий рот?

– Ммм, да.

Роксанна с надменным царственным видом поднялась из-за стола. Её лицо было исполнено презрения, когда она резко и отрывисто бросила:

– Что ж, спасибо. Я ценю это. И уверена, что Илка тоже оценит. Я едва могу дождаться, когда расскажу ей, что именно ты посмел наговорить тут от её имени.

Когда Роксанна пронеслась мимо, Джеба обдало порывом ледяного ветра, и он вздрогнул в третий раз, когда за ней, едва не слетев с петель, захлопнулась дверь. Он низко опустил голову, обхватив её руками. Господи Боже, не одна, а целых две женщины теперь собирались спустить с него шкуру. Две женщины из рода Боллинжер! И он ни в чём не винил ни одну из них. Он – конченый человек. Проще говоря, покойник.

Хэнк неторопливо приблизился к столику и навис над ним:

– Я уберу это? – довольно сухо спросил он у Джеба, сидевшего понурив голову. – Ты оплатишь счёт леди?

Тот поднял голову и посмотрел на него.

– Да. Конечно.

Хэнк присел на то же самое место, где ещё недавно сидела Роксанна. Положив ногу на ногу, он спросил:

– Любовная ссора?

– Ты совсем уже спятил? Я и Роксанна? Чёрт, да я скорее лягу с взбешённой мамашей-гризли, чем спутаюсь с этаким фейерверком.

Хэнк искренне расхохотался.

– А она, видно, здорово взъярилась на тебя, да? В какой-то момент, я даже подумал, что эта девочка вывернет тебе на голову тарелку с супом. Чего ж ты ей такого ляпнул-то, парень?

– Ну, Хэнк, ты же знаешь, что настоящий джентльмен никогда этого не скажет, – съязвил Джеб, мысленно добавив, что на сегодня он итак уже успел наболтать больше, чем нужно.

– Да кто бы спорил, – насмешливо ответил Хэнк, а потом громко уточнил: – Вот только когда это тебя называли джентльменом?

Джеб рассмеялся и, легко поднявшись, подхватил кружку и направился к длинному столу, за которым сидели Минго и его приятели. Обменявшись приветствиями, он уселся спиной к дровяной печи. Приятный сухой жар и свежий кофе, налитый Хэнком, немного подняли Джебу настроение.

Ему пришлось выслушать пару добродушных подтруниваний по поводу как внезапного бегства Рокси, так и недавней эскапады самого Джеба, когда тот неожиданно для всех уселся к ней за столик. Но в итоге, поскольку, по крайней мере, двое из присутствующих были заняты у Роксанны на строительстве, разговор плавно свёлся к её новому дому.

Дон Бин, имея мощный трактор, в дополнение ко многим другим своим талантам «мастера на все руки», подрядился выполнять весь комплекс предварительных земляных работ на стройплощадке. Это был крупный, грузный мужчина с мощной грудью лишь на пару дюймов ниже самого Джеба. Как и все сидящие за столом, кроме Хэнка, они все выросли здесь в Долине, и в средней школе Дон учился двумя классами младше Джеба. У него было широкое круглое дружелюбное лицо, а его огромные, как виргинские окорока, руки были покрыты свежими порезами и царапинами. Одет он был в замасленные синие джинсы и полосатую хлопковую рубашку с длинным рукавом. В общем, выглядел именно тем, кем и являлся – трудолюбивым, честным, славным стариной Бином.

– Я даже представить себе не могу, что Роксанна в самом деле собирается там жить, – удивленно воскликнул Дон. – В том смысле, что хотя это и будет добротный просторный дом, но до дворца ему далеко. В общем, её будущее гнездышко мало походит на место, где могла бы жить такая знаменитость как она. Ни тебе винного погреба, ни бассейна, ни отдельного помещения для прислуги. Да и домишко, не сказать, чтоб уж очень-то велик – нормальный, вполне себе обычный размер, около трёх тысяч пятисотквадратных футов^[17], может чуток поболее. Но он и в сравнение не идет ни с одной из тех роскошных усадеб на десять тысяч квадратных футов с лишком, которые сплошь и рядом прикупают да строят для себя все эти знаменитости. У неё в доме нет ни позолоченных кранов, ни инкрустации итальянским мрамором или чего-то похожего. Полно красивых вещиц, но ничего вычурного или непотребного. – Он усмехнулся. – Меня, если честно, это разочаровало – А я-то уж было, губу раскатал наглядеться вдоволь на полуголых пташек без дела слоняющихся повсюду, да на штуковины всякие разные, которые лишь в глянцевых журнальчиках-то и увидишь. – Он недоумённо покачал головой.– Нет, ну вы можете в это поверить? Она к весне намерена отстроить новую конюшню – надумала завести себе парочку лошадей да ещё цыплят. А теперь я вас спрашиваю – неужели вы всерьёз можете представить себе Роксанну, кормящую цыплят, собирающую яйца или выгребающую навоз из-под лошадей?

Джеба нисколько не удивили слова Дона. И если бы он лично не видел чертежей, то наверняка предположил бы, что Роксанна выстроит себе загородный особняк, который уместнее смотрелся бы где-нибудь в Беверли-Хиллз, а не в Дубовой долине. И даже решение построить конюшню и завести лошадей, он ещё как-то мог понять. Если бы Роксанна наняла конюха, чтобы тот выполнял за неё всю грязную работу, а она сама лишь время от времени совершала бы конные прогулки на холёной, чисто вычищенной, оседланной и ожидающей свою хозяйку лошади. А вот мысленный образ кудахчущих кур вызвал у него искреннее замешательство, так как он тоже слабо представлял себе Роксанну, разбрасывающую перед суетящимися птицами зерно или выбирающую свежие яйца из-под несушек. Но учитывая, что им сейчас рассказал Дон, видимо он был неправ относительно и этого тоже. Джеб нахмурился. Может, он в чём-то ещё ошибался на её счет? Ему стало нехорошо от мысли, что он мог настолько увлечься выдумыванием причин, за что можно было бы не любить Роксанну, что совершенно не интересовался тем, каким же на самом деле она была человеком.

Минго усмехнулся и, с хитрецой взглянув на брата, сказал:

– И я тоже могу её себе представить, выполняющей массу увлекательных вещей, но среди них нет ни цыплят, ни конского навоза.

Его слова были встречены довольными понимающими ухмылками, парой одобрительных смешков, но ничего непристойного или скабрезного. Долина гордилась успехами Роксанны, и за этим столом не было ни одного человека, который бы позволил себе сказать о ней что-нибудь дурное или оскорбительное: шутливые поддразнивания – да, но никак не оскорбления. Независимо от того, одобряли они или нет её образ жизни. Роксанна была своей – родилась и выросла в Долине – и этим всё было сказано... Правда это вовсе не мешало им обсуждать её или сплетничать о ней – ведь, в конце концов, они были мужчинами.

– Я тоже, – поддакнул Дон, – но она мне заказала подготовить площадку под конюшню, ещё мы с ней обговорили, что к весне я выкопаю парочку небольших прудиков и сделаю дорожки вокруг них, чтобы она могла там гулять. – Он покачал головой. – Я-то думал, что люди, вроде неё, предпочитают какие-нибудь престижные или необычные места, такие как Сан-Франциско, или округ Марин^[18] или даже Сонома. Но только не Дубовую долину. – Его голубые глаза искрились весельем. – И чтоб мне провалиться на этом месте, если я когда-нибудь думал, что увижу её, живущей здесь, как все обычные люди.

– Дайте я скажу, – нетерпеливо выкрикнул Монти Хикс с выражением какого-то благоговейного трепета на по-мальчишески оживлённом лице. В Долине Монти считался новичком. Около шести или семи лет назад он приехал сюда навестить друга, с которым они вместе учились в юниор-колледже^[19] в Санта-Розе^[20], но влюбившись в местную прелестницу, остался тут навсегда. За пять лет, что прошли с его женитьбы на Глории Адамс, он успел стать отцом двух сорванцов, и в Долине его считали за своего, радуясь столь удачному пополнению в общине. Первое время Монти работал в «Макгуайре», но четыре года назад перешел в «Вестерн авто»^[21], прельстившись более удобным, чем в магазине графиком работы и высоким заработком. А затем, окончив курсы фельдшеров, стал ещё и волонтером местной пожарной дружины. В свои двадцать восемь лет он был самым молодым за этим столом, а светлый короткий «ёжик» на голове и худощавая стройная фигура делали его ещё моложе.

– Когда она впервые зашла к нам в магазин, я-то сперва подумал, что у меня уже галлюцинации начались, – продолжил Монти, причём в его голосе слышалось такое же восторженное благоговение, которым сейчас дышала каждая чёрточка его простодушного лица. – Даже поморгал пару раз и едва инфаркт не получил, когда до меня дошло, что это и в самом деле была Роксанна, стоящая прямо передо мной. И по правде сказать, она и впрямь была чудо как хороша – хотя вела себя как любой другой обычный человек. – Тут он обвёл всех страдальческим взглядом. – А когда вечером я пришёл домой и, чуть ли не захлебываясь от волнения, все рассказал Глори, она лишь недоумённо уставилась на меня и заявила, что её старшая сестра, Сэнди, училась в одной школе с Роксанной. Эка, мол, невидаль. – Монти потряс головой: – Может, для кого и так, но не для меня, я просто поверить не мог в то, что видел её воочию и в то, какой земной и обычной она была.

Джеб раздражённо бросил ему:

– Очнись, Монти, Роксанна – такой же человек, как и ты. И то, что она – известная модель, ещё не значит, что она чем-то отличается ото всех нас.

– Не скажи, она чертовски мила, – вмешался «Богохульник» Диган, получивший своё прозвище по вполне понятным причинам.

После Хэнка и Хью Наттера, который совсем не выглядел на свои семьдесят, Диган был самым старым из их компании, разменяв шестой десяток. Он был знаменит тремя вещами: первое – был настоящим трудягой и мог справиться с любой работой, второе – не мог закончить ни единой фразы, не включив в неё хоть какого-нибудь ругательства, ну и последнее – своими футболками. Та, что красовалась на нём сегодня, была чёрной с крупной ярко-оранжевой надписью, гласившей «Спаси лошадь – Оседлай ковбоя!»^[22]. – «Богохульник», сверкая глазами, с вызывающим видом огляделся по сторонам, словно желая отыскать того смельчака, который посмел бы не согласиться с его заявлением. Когда же все вокруг лишь согласно закивали, он добавил:

– И она, чёрт возьми, гораздо лучше некоторых дамочек из нашей проклятой Долины. Чёрт их дери, мне приходилось гнуть спину на некоторых из этих цац, и гореть мне в аду, если я снова соглашусь хоть палец о палец для них ударить. Но Рокси... – Его грубое обветренное лицо смягчилось, что было не так просто заметить, учитывая, что его вечно всклокоченная, словно наэлектризованная борода, густо пронизанная сединой, воинственно топорщилась во все стороны. – Скажу-ка я вам одну вещь парни – эта девочка, чёрт меня возьми, хороший человек. Когда я помогал Дону готовить стройплощадку для её дома, то на улице стоял жуткий зной. Однажды поднимаю я голову, в полной уверенности, что один одинёшенек загибаюсь на этой проклятой жаре, поджариваясь точно гренок, а там – наша Рокси. И потом она всякий раз сама выходила ко мне, всегда приветливо улыбаясь, и всякий раз приносила то большой стакан холодного чая или пепси, или просто бутылку охлаждённой воды. Славная леди. По-настоящему славная леди. – А потом со свирепым видом Диган оглядел всех и заявил: – И если я когда-либо дознаюсь, чтó за безмозглые сукины дети, вломившись к ней в дом, устроили там погром, то я прямо им в глотки их поганые задницы затолкаю. Вот увидите, я это сделаю.

– И меня не забудь позвать, – пробурчал Дон. – Вам бы всем стоило взглянуть, что сталось тогда с её домом. Мы ведь в первый же понедельник приступили к работам и даже успели сделать кое-что, а на следующий день вернулись и увидели, что какие-то сопливые паршивцы хорошенько там повеселились, раскурочив несколько стен и даже обвалив вниз пару кухонных полок.

Джеб нахмурился.

– Ты ведь сейчас говоришь о том, что случилось совсем недавно? А вовсе не о тех погромах, что там произошли этим летом, не так ли?

Но за Дона успел ответить Дэнни Хаскелл, помощник шерифа:

– Нет. Последний раз это случилось уже в сентябре.

Джеб пристально посмотрел на Дэнни.

– Почему же ты мне ничего не сказал?

Дэнни явно не ожидал от него обвинений и ошеломлённо произнёс:

– Эй, приятель, спокойнее! Роксанна ведь даже заявлять об этом не стала. Я тоже узнал обо всём от этих парней. – Помолчав, Дэнни спросил, причём в его голосе слышалось больше любопытства, нежели скрытого недовольства: – Скажи-ка, а с каких пор я должен перед тобой отчитываться? По моим последним данным, ты же у нас – детектив, а те незаконные проникновения с погромами это исконно моя «вотчина».

Джеб пожал плечами и бросил на Дэнни погрустневший взгляд.

– Извини. Всё никак не могу привыкнуть. Порой с трудом вспоминаю, что больше не ношу форму.

Дэнни был славным малым. Правда, уже и не безусым мальчишкой. Это Джеб вынужден был признать, побывав в сентябре на его тридцать пятом дне рождения. Однако до сих пор при общении с ним испытывал определённые трудности, так как будучи значительно старше, помнил Дэнни ещё вспыльчивым, неуклюжим подростком с глуповатой улыбкой, и вот теперь тот пацанёнок стал помощником шерифа. Он встряхнул головой. Бывали дни, когда Джеб чувствовал себя стариком.

Переведя взгляд на Дона с Диганом, он спросил:

– А с тех пор какие-нибудь проблемы были?

– Нет, – ответил Дон. – Тео тогда едва удар не хватил, и после случившегося он велел одному из своих парней ночевать на стройке в кемпере. Он не стал поднимать особого шума из-за взлома, так как по плану всё равно внутреннюю отделку дома собирались менять, но всерьёз обеспокоился из-за сохранности инструментов, оборудования, материалов и того ущерба, который малолетние вандалы могли бы нанести новому строительству. Однако после того случая больше никаких проблем не было.

– И что Мило Скотт, в самом деле, хорошо возводит фундаменты? – спросил Джеб.

Дон усмехнулся. Всем вокруг было известно, как Джеб относится к Мило.

– Ненавижу это говорить, друг, но да, так и есть.

А потом, покатав языком за щекой, добавил:

– Но и без дела он ошивался там повсюду предостаточно, правда, делал это уже после работы. Дошло до того, что Тео пришлось сказать ему, дескать, если Мило тут нечем заняться, то лучше бы он не путался под ногами, а убрался подобру-поздорову.

И тут Хью Наттер громко и отчётливо произнёс:

– И когда же вы ребята, в конце-то концов, собираетесь упрятать этого парня за решётку?

Хью был совершенно лыс, ростом примерно пять футов и пять дюймов и почти что квадратного телосложения, так как ширина его груди ни в чём не уступала росту. Он был выходцем из другой старейшей семьи Долины и всю жизнь занимался заготовкой леса. И хотя он так и не разбогател, выйдя на пенсию, имел приличный достаток. Днём Хью обычно болтался в «Голубом гусе», а в летние месяцы ещё и в находившемся через дорогу «Бургер-Плейс», когда не был занят делами местного общественного комитета. Теперь, когда Хью отошёл от дел, а его шестеро детей выросли, он со своей женой Агнес активно участвовал в жизни общины. Мужчина немного побуравил Джеба взглядом и проворчал:

– Думается мне, вам бы стоило приложить побольше усилий, чтобы очистить наши улицы от подобных «отбросов».

Дэнни перевёл взгляд на Джеба, при этом на его красивом смуглом лице расплылась широкая ухмылка, а в глубине чёрных, унаследованных им от прабабки-индианки, глаз запрыгали чёртики.

– Да, точно и когда же это вы уже арестуете его?

Джеб недовольно скривился.

– Только не наше отделение. У Мило Скотта своего рода «иммунитет», кто-то сверху давно кроет его, позволяя проворачивать свои тёмные делишки. Думаю, именно поэтому нам так до сих пор ни разу и не удалось нарыть на него ничего серьёзного, чтобы хорошенько поприжать мерзавца. Этот проныра всегда умудряется ускользнуть от нас.

Все согласно закивали и разговор переключился на другие темы.

Пару минут спустя с улицы послышались хлопки автомобильных дверей, возвещая о прибытии новых проголодавшихся клиентов, рассчитывавших получить здесь поздний обед. Хэнк взглянул на настенные часы и едва не подпрыгнул.

– Ты ж погляди! Совсем вы меня заболтали, парни, я даже забыл вовремя закрыть ресторан. – Он полуобернулся, бросив через плечо Меган: – Извини, Мегги, но сегодня нам придётся закрыться позже обычного.

Меган возмущенно взглянула на него, отчего тот поморщился.

– Да знаю. Знаю. Как только они зайдут, то сразу же закрою дверь.

Поспешно пройдя через зал к входной двери, он встретил двоих припозднившихся посетителей, ввалившихся внутрь и теперь стряхивающих капли воды со своих курток и шляп.

– Чёртова погодка, такая мокрота снаружи, – сказал Морган Кортленд.

– Мне мог бы этого и не говорить, – тут же откликнулся на это его брат-близнец Джейсон.

Стоило Хэнку признать эту парочку, как его глаза азартно блеснули. Близнецы Кортленды были известными хохмачами. Хэнк указал им на часы и сказал:

– Сегодня ребятки вы слишком поздно. Уже больше двух часов, мы закрыты.

Морган нахально усмехнулся, на смуглом лице весело блеснули голубые глаза. Он указал рукой на светящееся оконное табло.

– А вот это говорит о том, что вы всё ещё открыты.

– Давай Хэнк, пропускай нас уже, – с улыбкой присоединился к брату Джейсон. Потом перевёл взгляд в зал и заметил большую компанию мужчин за столом: – Да у тебя ж тут всё равно не меньше полдолины собралось.– Затем, увидев Меган, стоящую за прилавком между большим чёрным грилем и печью позади неё, и воскликнул:

– Эй, Меган, ну скажи же своему братцу, а то он хочет выставить нас отсюда.

Меган беззаботно улыбнулась:

– Неужто вы двое и впрямь поверили, что Хэнк сможет сделать это?

Парни невинными глазами дружно уставились на Хэнка, после чего тот благодушно рассмеялся.

– Ладно уж, ну вы и парочка! Проходите к Меган делайте ваш заказ.

Когда парни направились в глубь зала, к прилавку, Хэнк щёлкнул кнопкой на оконном табло, после чего надпись «открыто» сменилась на «закрыто», затем плотно прикрыл входную дверь и запер её.

В зале близнецы, подсев к остальным за стол, обменялись приветствиями и стянули с себя мокрые куртки и шляпы, а Хэнк налил им по чашке кофе, после чего Джейсон сказал:

– Нет, ну вы верите в то, что через две недели уже Рождество? Как думаете, хоть на этот-то год оно будет белым?

– Мои надеются, – откликнулся Монти. – Хотя не думаю, что самый младший уже понимает, с чего все так суетятся.

Хью хмыкнул:

– Вот подожди до следующего года – ему ведь исполнится три, да?

После того как Монти кивнул, он продолжил:

– Моему младшему внуку три, и, уж поверьте, малец знает об этом всё.

Джейсон пристально глядя на Джеба своими изумрудными глазищами, в которых плескалось веселье, авторитетно заявил:

– Что касается меня, то я точно знаю, кому на это Рождество достанутся розги и мешок углей, так как моей непослушной кузине Рокси явно есть, что порассказать на этот счёт.

Морган весело фыркнул и, захлебнувшись кофе, натужно закашлялся. Посмотрев на Джеба, он спросил:

– Эй, приятель, скажи-ка нам, о чём вы тут с ней говорили, а? Мы с братом как раз были в гостях у Сэм и Росса, приехавших домой на праздники, и уже собрались уходить, когда вернулась Рокси. Так вот она ворвалась через заднюю дверь, едва ли не изрыгая пламя от злости. Через раз упоминая твоё имя наряду с болтливым языком, правда, повторить всё ею сказанное не решусь, поскольку это не для ваших нежных ушей.

Его рассказ встретили дружные взрывы смеха.

– Что, так и было? – смущённо улыбаясь, пробормотал Джеб. – Даже вообразить не могу, чем я мог так её расстроить. Тут все знают, что я – просто образчик дружелюбия и джентльменских манер.

Минго и Дэнни насмешливо заулюлюкали, на лицах близнецов расползлись одинаково широкие ухмылки, а Хэнк и остальные заразительно расхохотались.

– Видели бы вы, в каком состоянии была Рокси, когда, не помня себя от злости, вылетела отсюда, – сказал Хэнк, с удивлённым выражением лица. – Леди была в такой ярости, что я думал, она вывернет Джебу на голову свою тарелку с супом. Она просто бросила его тут, заставив платить по счёту.

– Так что же ты ей такого сделал? – настойчиво спросил Морган. – Шлёпнул по заднице? Или сделал непристойное предложение? Говорю тебе, Джеб, она была злее чёрта!

Джебу нравились близнецы Кортленды, их трудно было не любить – оба неизменно обаятельные, весёлые и дружелюбные. Ему бы только хотелось, чтобы они поменьше болтали о Роксанне. Парни были в родстве с Боллинджерами со стороны отца – Хелен Боллинджер приходилась ему старшей сестрой, – и тоже происходили из одного из старейших семейств Долины. Их дед был крупным скотоводом, а потому семья до сих пор владела здесь приличным куском земли. Их отец, Стив, уехал из этих мест совсем молодым парнем, надеясь сколотить состояние в Голливуде, и даже женился на хорошенькой старлетке. Какое-то время он занимался устройством её карьеры, сумев добыть несколько, главным образом, мелких ролей, и, в конечном счёте, стал весьма успешным продюсером. Близнецы выросли в Голливуде, но все школьные каникулы, как летние, так и все прочие, обычно проводили у бабушки и дедушки в Дубовой долине. А повзрослев, близнецы не захотели вести гламурный образ жизни своих родителей и вернулись сюда уже насовсем. Морган открыл агентство недвижимости, продавал мелкие страховки и также держал небольшое стадо коров на фамильных землях. Джейсон же, последовав своим художественным наклонностям, стал всемирно известен, изготавливая изысканную мебель ручной работы. И вот теперь жаждущие клиенты готовы были по два года томиться в очереди, только бы заполучить стол или армуар^[23], сделанные самим Джейсоном Кортлендом. В свои тридцать шесть лет они оба всё ещё ходили в холостяках, были дьявольски красивы, а потому большинство окрестных дам вполне обоснованно считали их двумя самыми завидными женихами Дубовой долины, после Джеба и Минго.

– Эй, ну расскажи нам, – уговаривал его Джейсон, при этом его губы подрагивали от едва сдерживаемого смеха. – Ты ведь знаешь, что нам можно доверять.

Джеб бросил на него холодный бесстрастный взгляд.

– С чего бы это я должен вам что-то рассказывать?

– Может с того, что в противном случае мы станем нещадно дразнить тебя, преследуя до самой смерти, пока ты не сдашься? – остроумно пошутил Морган.

Джеб улыбнулся и с обманчивой мягкостью поинтересовался:

– Неужто вы двое, в самом деле, думаете, что сможете это сделать?

Где-то с минуту близнецы не сводили с него пристального взгляда. Затем Джейсон добродушно усмехнулся, признавая поражение.

– Ладно, это и впрямь прозвучало не очень.

Хэнк поднялся из-за стола.

– Что ж, парни, мы конечно неплохо развлеклись, но теперь пойду-ка я лучше помогу Меган с готовкой или окончательно впаду у неё в немилость.

Уход Хэнка дал Джебу необходимый предлог, чтобы попрощаться.

– Ладно, отправлюсь-ка я домой. Ну, бывайте, парни, ещё увидимся!

Примеру Джеба последовали ещё несколько мужчин. Сидя в машине и отрешённо наблюдая затем, как остальные исчезают за пеленой дождя, Джеб размышлял, стоит ли ему ехать в особняк Боллинджеров в попытке помешать Рокси, рассказать Илке о болтливом языке её лучшего друга. Он покачал головой, до сих пор не веря, что мог повести себя столь опрометчиво. Униженно пасть ниц, вымаливая прощение, казалось ему единственным выходом, правда у Джеба не было особой уверенности, что это поможет ему вернуть благосклонность Роксанны. Если же попросить извинений у Илки это, наверное, могло бы сработать, хотя и в этом он теперь сомневался. И чем больше Джеб думал, тем меньше ему нравилась эта затея. Своим поступком он привёл Роксанну в ярость и справедливо подозревал, что в скором времени Илка тоже будет злиться на него не меньше. Нет. На этот раз будет благоразумнее просто оставить всё как есть.

Даже вечером, перед ужином Роксанна всё ещё была взвинчена. Её плохое настроение уже пошло на спад, а немного поостыв и поразмыслив, она решила, что ничего не добьётся, рассказав Илке о бестактности Джеба. Ведь мало кому нравятся ябеды. И хотя держать рот на замке было невыносимо трудно, она не станет смущать душевный покой сестры, эффектными заявлениями о том, что её лучший друг страдает словесным недержанием, и Илке это, естественно, будет очень неприятно. Причём, это затронет не только отношения между Илкой и Джебом, так как, скорее всего сестре не доставит особого удовольствия узнать, что Роксанна теперь посвящена в содержание её приватных бесед.

Но хуже всего было то, что слова Джеба подкинули ей обильную пищу для размышлений. Ладно, может, она и была чересчур жёсткой и напористой с Илкой. Да, наверное, она проявила неуместный энтузиазм, пытаясь насильно вытащить сестрицу из её уютного, скучного мирка. Роксанна недовольно поморщилась от своих мыслей, спускаясь по лестнице к ужину. Конечно, это было лишь её личное мнение – тут уголки её губ горестно опустились, – но она же просто пыталась помочь. Хотела, чтобы Илка была счастлива. Роксанна тяжело вздохнула. Она пришла к выводу, что быть старшей сестрой не так уж и здорово, как это обычно считается.

Тем вечером за большим обеденным столом Роксанне пришлось выслушать немало шуточек на свой счёт. Учитывая, что почти все члены семьи видели, в какой ярости она вернулась домой и, конечно же, слышали некоторые из проклятий, которые она при этом посылала на голову Джеба, то им всем страшно хотелось знать, что между ними произошло.

– Всё, я больше ни минуты не выдержу! Что тебе сделал Джеб, чтобы довести до такого состояния? – спросил Росс, усевшись напротив Роксанны за столом. Не считая Саманты, младшей из всех детей Марка и Хелен, он был среди них самым молодым. С его ростом, густыми чёрными волосами и золотисто-янтарными глазами он выглядел настоящим Боллинджером. Роксанна не очень хорошо знала брата, как и других младших членов семьи, но то, что ей удалось узнать о нём за то время, пока она гостила у родителей или говорила с ним по телефону, ей определённо понравилось.

Гоняя по тарелке кусочек печёного картофеля, она тихо сказала:

– Это личное. И не для детских ушей.

Сэм и Росс весело переглянулись.

– Ну, давай, колись, Рокси, – начала канючить Сэм, при этом её большие золотисто-карие глаза озорно поблескивали. – Мы уже давно взрослые. Тебе больше не поможет эта детская отмазка. Что натворил Джеб?

– Для меня вы всегда останетесь детьми, – сказал Марк, аккуратно отрезая кусок поджаристой рыбы-меч, придерживая его вилкой.

Все четверо его детей притворно застонали:

– Не стоит напоминать, мы и так это знаем, – сказала Роксанна. – Будь на то твоя воля, мы бы все до сих пор жили дома, а ты сопровождал бы нас повсюду, куда бы мы ни отправились.

Марк хмыкнул:

– К сожалению, это, наверное, так и есть.

– Точно-точно, – поддакнул Росс. – Даже мама быстрее отпустила нас от своей юбки, чем ты. – Он перевёл взгляд на Саманту. – Помнишь, когда я поступил в колледж, и мне пришлось перебраться в Санта-Розу? Ты, отец, тогда вёл себя так, будто в семье кто-то умер.

– Ага. И когда я сказала, что выхожу замуж, – подхватила Сэм. – Я уж думала, ты обратишься прямо в ЦРУ, чтобы раскопать всю подноготную Майка.

– Мне бы следовало так и поступить, – пробурчал глава семьи. – Твой Деннинг оказался никчёмным человечишкой.

Сэм от души рассмеялась, хотя в её глазах промелькнула тень.

– Упс. Неудачный пример. Мой экс-супруг и вправду оказался преотвратнейшим типом, но, – тут она указала пальцем на отца, – даже будь он самим совершенством, ты бы всё равно остался недоволен моим отъездом из дома.

Марк выглядел обиженным. Посмотрев на Хелен, сидевшую на противоположном конце стола, он пожаловался:

– Мне бы не помешала некоторая поддержка. Они все сговорились против меня.

Хелен покачала головой.

– Извини, дорогой. Но тут я на стороне детей. – Она ласково взглянула на мужа, одарив его любящей улыбкой. – Ты и в самом деле слишком близко принимал к сердцу их отъезд из дома. Вёл себя так, словно хотел обернуть каждого из них в толстый слой ваты и уберечь от малейшего вреда.

– Ну, знаешь милая, трудно этого не хотеть, когда восемнадцать или двадцать лет только этим и занимаешься, а потом вдруг бац – и они уже взрослые, которых вам почему-то теперь запрещается защищать, – мрачно заявил Марк.

– Это называется взрослением, папа, – мягко произнесла Роксанна, с нежностью глядя на отца.

Тот слегка поморщился.

– Знаю. – Он окинул взглядом сидевших за столом. – И вы все неплохо потрудились для этого. Я горжусь вами. – Затем он хитро прищурился и добавил: – Конечно, некоторые из вас могли бы последовать примеру вашего старшего брата и обзавестись своей половиной. Мне бы очень хотелось получить от вас одного или парочку внуков, прежде чем я отдам Богу душу.

Роксанна бросила встревоженный взгляд на Илку, сидевшую рядом с ней. Может, шутливые слова отца ранили её? Или всколыхнули трагические воспоминания? Нет, ей так не показалось. Илка вместе с остальными смеялась над беззаботным пожеланием отца, и Роксанна расслабилась. Может, она действительно стремилась слишком уж опекать Илку?

Сразу по окончании ужина Роксанна отправилась к себе, чтобы закончить сборы. Только она защёлкнула замок, как на пороге спальни появилась Илка. Увидев пару собранных чемоданов сестры, она тихо спросила:

– Ты действительно собираешься насовсем переехать туда, да?

– Таков мой план, – бодро отчеканила Роксанна. – Жду не дождусь. И уж нынешнюю-то ночь я проведу под своей собственной крышей, даже если мне придётся спать на полу.

Саманта, слонявшаяся поблизости, тоже просунула голову в дверь. Она была почти точной копией своей старшей сестры – с той же дикой чёрной гривой волос, теми же блестящими глазами, и таким же упрямым подбородком. Но были и отличия: Сэм была на дюйм ниже, её скулы не столь изящно вылеплены, как у Роксанны, нос несколько покороче, а фигура имела более пышные формы, но, несмотря на это, их не раз путали, принимая друг за друга. Даже при том, что Сэм была на семь лет моложе, сёстры до сих пор имели между собой поразительное сходство.

– А можно ли рассчитывать, – с надеждой спросила Сэм, – что ты захочешь и нас захватить за кампанию?

Лицо Илки радостно просияло.

– Какая чудесная идея! Мы же сможем все вместе отпраздновать твоё новоселье. Ну, вроде пижамной вечеринки. Только мы втроём. Закрытый ночной клуб женщин из рода Боллинджер.

У Роксанны внутри всё оборвалось. Ей ни за что не найти подходящих слов, чтобы сказать им, как она ждёт не дождется, чтобы сбежать отсюда. И ведь не то чтобы она не любила их или тяготилась их обществом – нет, она просто остро нуждалась в уединении и умиротворяющем покое собственного дома. Весь день она с нетерпением ждала, когда же он, наконец, останется в её полном распоряжении. Радостно предвкушала это. И нетерпеливое ожидание того, как она останется в доме совершенно одна, включало в себя лишь её собственные желания, а никак не беспокойство о ком-либо ещё. Хотела ли Роксанна провести сегодняшнюю ночь в компании своих сестёр? Нет, абсолютно точно нет.

Она посмотрела на них, переводя взгляд с одной на другую. И на лицах обеих читалось такое трогательное желание, чтобы она согласилась, что у неё защемило сердце. О, что же это такое, чёрт возьми!

– Ну конечно, – сказала Роксанна, улыбаясь. – Захватите то, что вам может понадобиться, и сразу же отправляемся.

Глава 9

Вспоминая первую ночь в новом доме, Роксанна порадовалась, что поддалась минутному порыву и пригласила Илку и Сэм к себе. Они веселились до упаду. Пили вино, закусывали сыром, хрустели прихваченными из дома солёными крендельками и крекерами. Лёжа на матрасах прямо на полу спальни, они то смеялись, то хихикали, то болтали, до рассвета предаваясь воспоминаниям. Потом все трое, немного пьяные, стояли у французского окна в большой комнате, восхищённо охали и ахали, глядя на мерцающие в долине под ними огоньки, а после носились по дому и заливисто хохотали, сами не зная над чем. «Это нас сблизило», – решила Роксанна. Она нежно улыбнулась. Будет потом, о чём вспомнить.

Рождество осталось позади. Роксанна отлично провела время, ведь она встретила праздник в семейном кругу. Ничего подобного в её жизни не случалось уже лет десять – от такого события не отмахнёшься. Она даже соизволила покинуть свой «насест», как окрестили жилище Роксанны Илка и Сэм, и отпраздновала рождественскую ночь в родном доме. В тот вечер они обменялись небольшими подарками, хотя их стоимость намного превысила установленный предел в двадцать пять долларов. Но на Рождество грех мелочиться, а то Санта обидится. Для женской половины семейства Роксанна приобрела у своего нью-йоркского приятеля по паре сережёк авторской работы из кручёного золота. Мужчины получили сплетённые из конского волоса галстуки «боло» с серебряными зажимами.

Насчёт стоимости подарков она, может статься, немного соврала, совсем чуточку. Роксанна растрогалась, когда они вскладчину преподнесли ей большущую ярко-красную тележку для садовых работ и набор инструментов: лопаты, грабли и две пары садовых ножниц. Роксанна подозревала, что её родственники здорово потратились, но не стала разрушать волшебство момента разговорами о такой низменной материи, как деньги. К горлу подкатился ком, и, глядя на весело ухмыляющиеся физиономии, Роксанна выдавила:

– Все понятно. Вы хотите, чтобы я с головой погрязла… у себя в огороде. – Тут она ласково улыбнулась: – Спасибо вам. Лучше подарка не придумать.

В первый день Рождества приехали Слоан и Шелли. Ради праздника они выбрались из своего горного жилища. И Марку в кои-то веки, – если не считать его неутомимой восьмидесятисемилетней матери, которая в настоящее время сломя голову носилась… то есть, хм-м, путешествовала по Европе, – удалось собрать под одной крышей всё семейство. Он сиял от радости.

Марку с трудом удавалось терпеть присутствие в своей семье Шелли; что ни говори, она была из тех самых Грейнджеров. Но как-то раз Слоан отвёл его в сторонку и разъяснил отцу: если тот ещё хоть раз искоса посмотрит на Шелли, ноги его старшего сына в доме больше не будет и не видать Марку внука от Слоана, как своих ушей. Старику хочешь не хочешь пришлось отбросить свои предрассудки. Мол, хорошо хоть его сын до безумия любит свою новую жену, а Шелли, само собой, отвечает ему тем же. Доброта и очарование новой родственницы тоже в определённой мере содействовали избавлению Марка от предубеждения против семейства Грейнджеров, и, кроме того, как напомнил отцу Слоан, Шелли уже не Грейнджер, теперь она Боллинджер. Да и каким же бездушным мерзавцем надо быть, чтобы разрушить сияние счастья, возникшее между этими двумя. Ради счастья Слоана его отец смирился бы с чем угодно, даже с Шелли Грейнджер в качестве невестки.

К концу года дом Роксанны был готов. Осталось лишь доделать некоторые мелочи. Роксана уже распаковала кое-какие личные вещи, перевезённые из Нью-Йорка, к тому же теперь в комнатах и на кухне появилась мебель – всё очень практичное и удачно вписывающееся в интерьер. Роксанна обожала своё жилище. В нём её ждали тишина, простор и уединение.

Этим дождливым декабрьским утром молодая женщина потягивала кофе, смотрела на дождь за окном кухни и представляла себе, как всего лишь через несколько месяцев изменится двор. Посаженные ею луковицы уже пробили влажную почву и на поверхности появились жёсткие зелёные листочки, и Роксанне не терпелось увидеть, как расцветёт первый ярко-жёлтый нарцисс. Надо бы построить сарай. И новую насосную будку, и новый гараж. Всё это чётко нарисовалось в её воображении. Роксанну охватило нетерпение. Эх, скорей бы весна!

Она была счастлива. Почти всем довольна. Но ей уже в который раз захотелось, чтобы Роман не возвращался в Новый Орлеан. К всеобщему удивлению, в начале октября он улетел в Луизиану, пообещав вернуться после Нового года и заехать в гости. Дела, мол, сами по себе не делаются, а он уже провёл в Дубовой долине почти пять месяцев. Все необходимые решения принимались им посредством телефона и факса, однако, по его словам, настало время ему самому «оказать влияние на ситуацию». Он настолько прижился в Долине, что его отъезд стал для всех неприятным сюрпризом. Они осознали, что жизнь Романа на них клином не сошлась, поняли, что у него есть семья, и на Юге его ждут совсем иные заботы. Роксанна, как ни странно, очень скучала по Роману. Нет, не в романтическом смысле – просто он ей нравился. С ним было весело; она наслаждалась его обществом, к тому же ей хотелось услышать его мнение о доме и о проводимых в нём изменениях. «Нет, – подумала она, улыбаясь до ушей. – Опять что-то менять я уже не стала бы. Просто было бы здорово послушать его замечания – похвалу или критику, не важно.»

А пока дом целиком занимал её мысли. Он всё ещё требовал некоторой доработки и до сих пор казался Роксанне новым и чужим: иногда ей не удавалось найти в собственной кухне и в ванной самых обычных, повседневных вещей, но она не унывала. Большую часть времени Роксанна проводила наедине с собой, чему и радовалась. А пожелай она человеческого общества, таковое дожидалось её в Долине, всего в нескольких милях от дома.

В общем, Роксанна была почти довольна. Она поморщилась. Её беспокоило это самое «почти». Молодая женщина тряхнула головой. «Ну и какая разница, – промелькнула у неё шальная мысль, – если порой, мне хочется, чтобы не родственник или друг, а кто-то особенный, обсуждал со мной планы и гордился этим домом? Подумаешь!» Никто ей не нужен. Роксанна угрюмо нахмурилась. Особенно мужчина.

Она как ошпаренная выскочила из кухни, и остаток дня занималась развешиванием картин и перестановкой мебели. Перед отъездом из Нью-Йорка Роксанна продала большую часть своей мебели, а переехав в Дубовую долину, не особо торопилась приобрести новую. Однако, всё же купила самое основное, а кое с чем из прежней обстановки так и не смогла расстаться и привезла сюда. Среди этих вещей оказались телевизор с большим экраном в гостиную и огромный вычурный шкаф вишнёвого дерева, который ничуть не уступал в размерах не менее огромной кровати с балдахином и прикроватными тумбочками. Со временем Роксанна планировала приобрести столик и стулья, у окон как раз было пусто, подумывала и о покупке письменного стола и кресла для спальни, а пока довольствовалась тем, что есть. Разумеется, в гостевые комнаты, столовую и зал потребуется куда больше мебели, но она не спешила. Роксанна смаковала ощущение счастья, от проживания в своём собственном доме. Даже в самых элегантных и роскошных апартаментах она ни разу не испытывала таких приятных собственнических ощущений. Роксанна любила свой дом!

Она поморщилась. А ещё Роксанна злилась, если её отрывали от дома… например, Слоан и Шелли ни с того ни с сего затеяли завтра вечером новогоднюю вечеринку. Роксанна печально вздохнула. Она-то предвкушала, как встретит Новый год в полном одиночестве: уже выбрала тёмно-красную шёлковую пижаму и под стать ей духи «Red». Роксанна собиралась поставить последний компакт-диск «The Gipsy Kings», откупорить бутылку по-настоящему хорошего вина, конечно же, красного, приготовить фритатту с артишоками^[24] и, сидя в зале на полу перед камином, упиваться одиночеством. А заметив огоньки у соседей через дорогу, поднять тост за их здоровье. Одна, но не в одиночестве. «Большая разница», – подумала Роксанна. В первый день нового года она мечтала проснуться в собственной спальне, немного погодя налить себе чашечку кофе, а потом, если прогнозы опять врут, и не выпадет ни дождя, ни снега, выйти на недостроенную веранду в задней части дома и смотреть вниз на Долину. Ей хотелось насладиться моментом – стоять тут на собственной веранде и созерцать долину Сент-Гален, что раскинулась внизу, словно детский игрушечный городок. Она уже нарисовала в воображении: вот она стоит, наслаждается нехитрыми радостями вроде чашки горячего кофе и размышляет о том, чего достигла за последние месяцы и надеется добиться в наступающем году.

Роксанна криво усмехнулась. Но, похоже, этому не суждено сбыться.

По крайней мере, не в этом году. Да, её планы относительно празднования Нового года изменились точно так же, как когда-то вынудили её передумать насчёт первой ночи в этом доме незримые узы, что связывают семьи воедино. Шелли и Слоан обиделись бы на Роксанну, вздумай она не явиться на их новогоднюю вечеринку номер один. Посему хочешь не хочешь, а придётся забыть обо всех своих планах, кроме фритатты – её можно взять с собой – и утешаться тем, что она сама захотела жить в семье, поэтому, в частности, и вернулась в долину. Роксанна покачала головой. За годы жизни в Нью-Йорке она привыкла считаться только с собственными желаниями и не обращать внимания на чувства других людей. Как нелепо привязанность влияет на нашу жизнь! «Нет, – торопливо поправила себя Роксанна, – я не собираюсь рабски подчиняться требованиям семьи и бегать к ним по малейшему поводу. Я не настолько самоотверженна». Она усмехнулась. Едва ли. Скажем прямо: она собиралась неплохо провести время у Слоана и Шелли. Скорее всего, у них будет весело. Кроме того, этот Новый год наверняка не последний… Как знать, может в следующем году в это время у неё появится кто-то особенный, человек, который скрасит её одиночество… Роксанна наморщила носик. Нетушки. Ни за что. Она слишком долго была независимой женщиной.

На вечеринке её ждали не раньше шести, но молодая женщина решила выехать с запасом и покинула свой дом сразу после пяти. На здания и деревья уже наползали сумерки, и она наслаждалась немного жутковатым спуском в русло Долины, наблюдая как обыкновенные крючковатые сучки и заросли толокнянки в свете фар автомобиля превращаются в гоблинов. «По крайней мере, людям с развитым воображением именно так и кажется», – хихикнув, подумала Роксанна.

Слоан и Шелли жили всего-то в полусотне миль от неё, но, учитывая неровный рельеф, доехать до них было непросто. Их дом находился в горах на севере Долины в десяти милях от Тилда-роуд. От её жилища до самого шоссе набиралось добрых пять или шесть миль, и как только Роксанна спустилась на дно Долины, она разогналась от души… и ехала с ветерком пока не добралась до Тилда-роуд. На этом хорошая дорога закончилась. Дальше перед ней, поднимаясь вверх, извивался настоящий серпантин. Долина осталась за спиной, и Роксанна поморщилась, когда джип попал колесом в выбоину и машину тряхнуло. Теперь придётся ехать медленно и осторожно. Гравийка извивалась, словно рассерженная змея, и пестрела выбоинами. Слоан, ругаясь, в шутку замечал, что некоторые колдобины размерами не уступают штату Дэлавер. По сравнению с этим шоссе в Дубовую долину казалось прямо-таки четырехполосной автострадой. «Всё это часть местного очарования», – отметила про себя Роксанна. Тем временем джип, угодив колесом в одну из этих гигантских рытвин, дребезжал и протестовал.

Роксанна не проехала и трёх с половиной миль по дороге в горы, когда в воздухе поплыли огромные хлопья влажного снега. Они, словно кляксы, шлёпались на ветровое стекло. «Ого! – весело подумала молодая женщина. – В кои-то веки метеорологи на самом деле угадали». А потом тоскливо вздохнула. Ах, как бы ей хотелось сейчас сидеть в своём аккуратненьком, тёпленьком домике и смотреть на снегопад, а не ехать к брату. «Чего только не сделаешь во имя любви», – промелькнула унылая мысль.

И не успела Роксанна додумать её до конца, как джип чихнул, дёрнулся и замер. Просто-напросто встал. Фары, как и датчики на панели управления, ярко горели, но машина не двигалась с места. Роксанна озадаченно покрутила ключ в зажигании, пытаясь запустить двигатель. Никакого эффекта. Она глянула на уровень бензина, и сердце её сжалось, – судя по стрелке, бак почти опустел.

Проглотив ругательство, которое наверняка вогнало бы в краску даже бывалого грузчика, Роксанна хмуро уставилась на датчик горючего. Как же так? С какой стати, ведь она наполнила бензобак только… Молодая женщина поморщилась. Когда же она в последний раз заправляла джип? И не смогла вспомнить.

Обвиняюще глядя на датчик горючего, Роксанна оценила обстановку. Ничего хорошего. Она выглянула наружу. В ярком свете фар виднелись лишь темнота да метель. Опасаясь разрядить аккумулятор, Роксанна выключила освещение. Тьма обступила её.

Покусывая нижнюю губу, она обдумывала сложившуюся ситуацию. Тилд-роуд – это вам не оживлённая магистраль. И не густонаселённый район. Да, что там, даже не малонаселённый. Здесь живут несколько человек, но на приличном расстоянии от шоссе и друг от друга – на несколько миль отсюда никого нет. Вряд ли откуда ни возьмись появится её сердобольный сосед Сэм с канистрой бензина, или ей удастся быстренько спуститься вниз на проезжую дорогу и найти там укрытие с телефоном вкупе с покладистым домовладельцем. Роксанна застонала. И надо же ей было додуматься оставить дома мобильник. Это же всего-навсего короткая поездка к брату… зачем ей телефон? Ха! Она попала. Чёрт знает где, в темноте, в снегу, а единственными её соседями, если не считать что кто-нибудь, может быть, только может быть, поедет вслед за ней на вечеринку, станут, скорее всего, кугуары, медведи, лисы и скунсы. Ай да Новый год!

Роксанна осмотрела то, что надела собираясь на вечеринку: чёрные замшевые джинсы в обтяжку, подходящая к ним жилетка и шёлковая рубашка из набивной ткани леопардовой расцветки. С мочек ушей свисали большие золотые серьги в виде колец, вокруг шеи обвивалась изысканная гранёная золотая цепочка. Костюм дополняла пара щегольских опять же леопардовых сапожек из микрозамши с позолоченными каблуками. В такой одежде далеко не уйдёшь по заснеженной пустыне, что раскинулась снаружи за окнами джипа. Но спасение находилось у нёе под рукой. Поскольку предполагалось, что все гости заночуют у Слоан и Шелли, Роксанна взяла с собой на смену кое-какие вещи: толстые носки, ботинки, джинсы, пару блузок и свитеров… и куртку. Натягивать всё это на себя не особо хотелось, но без бензина джип быстро промёрзнет, а она нарядилась явно не по погоде.

Ладно! Если понадобится, она оденется теплее. Это не даст ей замёрзнуть. Роксанна нанесколько секунд включила фары, пытаясь определить своё местоположение, сомневаясь, стоит ли ей и в самом деле отправиться пешком за помощью.

Тилд-роуд нельзя было назвать двухполосной дорогой в полном смысле этого слова; на большинстве её участков два автомобиля могли еле-еле разминуться только, если один из них сворачивал на обочину. По причине узости трассы среди водителей вошло в привычку ездить почти по центру, если конечно не появлялась встречная машина. Следуя этому общепринятому правилу, джип Роксанны застрял буквально посреди дороги. Одно хорошо, этот участок Тилда-роуд относительно прямой; кто бы ни появился сзади, он заметит её машину и не сможет её объехать, не рискуя вмазаться в бампер джипа. Вспомнив об аварийных свечах в кармане за спинкой сиденья, Роксанна пошарила и нашла одну. Не обращая внимания на леденящую стужу, молодая женщина выпрыгнула из машины, зажгла свечу и бросила на землю позади своего автомобиля.

Дрожа от холода, Роксанна поспешила вернуться в относительно тёплый салон джипа. Очутившись внутри, она схватила свой чемоданчик и перетащила его на переднее сиденье. Самое главное – согреться и сохранить тепло. Десять минут спустя пара хлопчатобумажных джинсов оказалась натянутой поверх замшевых, а к жилетке и шёлковой рубашке добавилась блузка и пара свитеров. С двумя парами носков на ногах и в туристических ботинках, Роксанна посчитала, что готова даже к вылазке наружу. Толстая кожаная куртка лежала на сидении рядом – Роксанна приберегла её на случай настоящего холода, какой бывает в окрестностях часам к двум утра.

Обхватив себя руками, Роксанна уставилась в темноту, раздумывая, а не стоит ли ей попытаться найти помощь прежде, чем станет слишком поздно… или холодно, или пока её не завалило снегом. Она прикусила губу. Ей вовсе не улыбалось вылезать из безопасного джипа, к тому же Роксанна сознавала, что недостаточно хорошо знает местность. Конечно, она здесь выросла, но это было двадцать лет назад, а все эти годы она провела там, где стоило лишь позвонить и еду привозили на дом, где на закате солнца загорались неоновые огни, и повсюду были люди.

Одно немного успокаивало – её отсутствие скорее всего уже заметили и, вполне возможно, что кто-нибудь из приглашённых едет следом за ней – значит, помощь вот-вот подоспеет. Роксанна оживилась. Ну да! Она же явно не последний по счёту гость на вечеринке у Слоана и Шелли. Илка, Росс, или Ник, или ещё кто-нибудь из приглашённых на вечеринку появится тут с минуты на минуту.

И едва эта мысль пришла Роксанне в голову, как её внимание привлёк рассеянный свет фар позади джипа, а внутрь салона просочилось приглушённое урчание другого двигателя. Роксанну захлестнула бурная радость. Помощь подоспела, так скоро что она не успела ни толком испугаться, ни как следует замёрзнуть. Она родилась под счастливой звездой? Или нет?

Шум другого мотора затих, хлопнула дверца. Перед боковым окном её машины возникла здоровенная мужская фигура и чья-то рука нетерпеливо застучала по стеклу.

Опустив окно, Роксанна лучезарно улыбнулась Джебу Дилэни. Она была почти счастлива его видеть. «Утопающий рад и соломинке», – напомнила себе молодая женщина.

Кажется, Джеб её радости не разделял.

– И какого чёрта, ты стоишь посреди дороги? – требовательно спросил он.

Джеб оглянулся на мерцавшую позади джипа аварийную свечу.

– По крайней мере, у тебя хватило мозгов выставить предупреждение.

Роксанна заставила себя улыбаться, хотя это далось ей с трудом, с большим трудом, и вежливо ответила:

– Бензин кончился.

Тёмные брови сошлись у Дилэни на переносице, и он устремил на неё свирепый взгляд:

– Уж не хочешь ли ты мне сказать, – проворочал он, – что ехала с пустым баком?

Роксанна улыбнулась ещё более лучезарно.

– Угадал, командир. Абсолютно пустой бак. Ни капли горючего.

– Полагаю, мало толку напоминать тебе, что здесь не Нью-Йорк – эти места заправками не кишат, да и помощников на каждом углу не сыщешь?

Она широко распахнула глаза и улыбнулась прямо-таки ослепительно.

– Фу ты! Знаешь, а я не замечала, – Роксанна взбила волосы. – Немного глупо с моей стороны.

– Заткнись! – прорычал он. – Ты могла попасть в беду. В настоящую беду, если бы я не появился.

Роксанна выпятила подбородок.

– Возможно, ситуация не самая удобная и не очень радостная, но опасности никакой. Подумаешь, одну жалкую ночку в джипе помёрзну. – Её глаза полыхнули янтарным пламенем. – Почему бы тебе просто не свалить отсюда? А я подожду спасателя поприятнее.

– И вот ещё что, – начал Джеб, пока Роксанна смотрела на его припорошенную снегом чёрную шляпу и широченные плечи, обтянутые тёмной кожаной курткой. – Тебе не следовало опускать стекло перед первым встречным. Может, у нас и нет таких извращенцев, как в больших городах, но тут водятся ребята, с которыми тебе в такую ночку вряд ли захочется встречаться. Ты круглая дура, если вот так просто открыла мне окно.

– Я в курсе, – огрызнулась Роксанна и быстро подняла стекло.

Уперев руки в боки и застыв на месте, Джеб свирепо уставился на неё. Молодая женщина упрямо выпятила подбородок и смотрела на Дилэни не менее сердито. Это сводило его с ума.

Ничья. Тихо заворчав, Джеб забарабанил пальцами по стеклу.

– Открой, – с трудом выговорил он, но Роксанна продолжала молча смотреть на него. Она лишь чуть выше вздёрнула подбородок.

Джеб закрыл глаза и досчитал до десяти. Вероятно, недалёк тот день, когда он её придушит. Он глубоко вздохнул. Ладно, возможно он слегка перегнул палку. Но, Господи! Как же он испугался, когда на очередном повороте заметил одиноко стоящий посреди дороги её маленький, но стильный чёрный джип. Конечно, он тут же его узнал и не хотел бы ещё раз когда-нибудь испытать такой страх. Разыгравшееся воображение нарисовало ему ужасную картину: с Роксанной что-то случилось или того хуже, её вообще нет в салоне. Поэтому он, недолго думая, и выскочил из своего пикапа. А когда понял, что с ней всё в порядке, Джеба охватило невероятное облегчение, и он, надо признаться, слегка вспылил.

Дилэни открыл глаза и уставился на неподвижный профиль Роксанны. Он ещё раз вздохнул и, снова постучав по окну, крикнул:

– Извини! Может, начнём всё сначала?

Она взглянула на него. Фыркнула. И медленно опустила стекло.

Крепко прихватив пальцами дверцу джипа… вернее стекло, Джеб наклонился и сказал:

– Бензин закончился, да? Вот незадача!

И уточнил:

– Ты ехала к Слоану и Шелли?

Роксанна кивнула, не желая так просто уступать.

Джеб усмехнулся, и она зажмурилась, а сердце неровно забилось – вот он стоит, опираясь о дверцу, и завораживает её своей улыбкой, а вокруг тихо падает снег. Белые зубы сверкают в улыбке, а в уголках окаймлённых длинными ресницами глаз залегли такие притягательные морщинки, что у Роксанны аж голова закружилась. Молодая женщина смотрела на него – впервые в жизни она удосужилась как следует рассмотреть Джеба. «А он, пожалуй, красив», – кольнула Роксанну глупая мысль, пока она ощупывала взглядом резкие черты его лица. Очень, очень красив. Её взгляд опустился на рот Джеба, и Роксанна вдруг вспомнила, каковы на вкус эти губы. Стало трудно дышать. Роксанна сглотнула. Ого! Как бы ей не влипнуть.

Молодая женщина закашлялась:

– М-м, да. Так и есть. К Слоану и Шелли, – и зацепившись взглядом за замочек у воротника его куртки, спросила:

– Ты тоже к ним?

– Ага, – Джеб огляделся по сторонам. – Холодная ночка выдалась… хорошо, что я появился, а?

Роксанна слабо улыбнулась.

– Да уж, неплохо.

– Ладно, пока я тут себе что-нибудь не отморозил, – ухмыльнулся Джеб, – давай стащим тебя с дороги и перенесём твои шмотки ко мне в пикап. Мы ведь приглашены в гости. А твоим джипом можно и поутру заняться.

Что тут возразишь? Подталкивая её машину пикапом, они попытались выбраться на более широкий участок, и Роксанна смогла припарковать джип на обочине. Через минуту её чемоданчик и сумка-холодильник с фритаттой тряслись на заднем сидении пикапа, а она разместилась в тёплой кабине автомобиля Джеба.

Когда они отъезжали от джипа, Джеб заметил:

– Не хочу опять спорить, Рокси, но сама знаешь, ты играешь с огнём, – он покачал головой. – Доездиться до пустого бака, о Боже!

Роксанна зыркнула на него, и он закрыл рот, сосредоточившись на дороге. Однако, если глаза Роксанну не обманули, Дилэни улыбался. Ещё с милю они вежливо болтали о всяких пустяках, вроде погоды, Рождества и наступающего Нового года.

Вскоре Роксанне стало жарко в тёплом салоне пикапа, и она принялась сбрасывать свои одежды. Джеб старался не таращиться на неё, но, как не смотреть во все глаза, если рядом с тобой раздевается одна из красивейших женщин на свете.

Пока Роксанна скидывала свитера, стягивала ботинки и носки, а потом укладывала всё это в чемоданчик, Дилэни сохранял молчание, но едва она принялась стаскивать джинсы, Джеб закашлялся и прохрипел:

– Ого, что это ты делаешь?

Его попутчица усмехнулась во весь рот:

– Избавляюсь от лишней одежды, которую я напялила, предполагая, что придётся заночевать в джипе.

Она натянула леопардовые сапожки с золотыми каблуками, а воображение Джеба нарисовало весьма нескромные картинки. На одной из них Роксанна была одета лишь в эти чёртовы сапожки, отчего Дилэни чуть не начал хватать ртом воздух. Решительно уставившись на пейзаж за ветровым стеклом, он, наконец, ухитрился выдавить:

– Лишняя одежда – отличная идея.

– Ого! Благодарю вас, мистер Дилэни. Это, вероятно, ваш первый комплимент мне.

– Неправда, – возразил Джеб. – Раньше я тоже с тобой любезничал.

Джинсы, свитера и блузка благополучно разместились в чемоданчике вместе с остальной запасной одеждой, а Роксанна оглянулась на Джеба:

– Назови хоть один такой случай.

– М-м, ну, гм-м…

Роксанна фыркнула, да так весело, дерзко и хрипло, что у Джеба стеснило грудь и… кое-что пониже. Он почувствовал, как его член увеличился в размерах, точнее ещё больше увеличился, и неловко заёрзал. Он находился в полувозбуждённом состоянии с тех самых пор как увидел её лицо за стеклом джипа, и теперь, сидя рядом с Роксанной в тесноте и темноте кабины, вдыхая аромат её духов, никак не мог совладать с непослушными гормонами.

Роксанна, которой нечасто доводилось видеть Джеба в такой растерянности, покачала головой и едва заметно улыбнулась самой себе. «Не такой уж он и злодей», – подумала она, заканчивая устранять последствия недавнего переодевания. Пока их машина тряслась на ухабах, Роксанна причесала волосы, а потом, откинув противосолнечный щиток, глядя в зеркальце с подсветкой, поправила макияж. Качнула пальцами золотые кольца на мочках ушей. На месте. Она выглядела так же, как и в тот момент, когда выехала из дома.

Роксанна мельком взглянула на Джеба и встревожилась, заметив его странный взгляд и забавное выражение лица. Дилэни сбросил скорость, пока они еле-еле сползали вниз по узкой дороге. В кабине было темновато, горели лишь индикаторы на приборном щитке, но и этого хватило, чтобы подчеркнуть все черты женского лица в обрамлении облака тёмных волос.

– Боже мой! Да ты красавица, – сказал Джеб почти благоговейным тоном, а пикап едва не остановился.

Роксанна не испытывала гордости. Она не ставила внешность себе в заслугу. Её лицо и фигура – всего лишь следствие удачного сочетания генов. Роксанна вообще не знала толком, что сказать, когда люди расхваливали её красоту. И поскольку внешность не была делом её рук, она обычно пропускала подобные замечания мимо ушей. Однако высказывание Джеба порадовало её. Роксанна понимала, что не следует придавать большого значения внешности; ей хотелось, чтоб её ценили за ум и знания, но теперь она радовалась, что ей посчастливилось родиться красивой.

Она неуверенно улыбнулась, а сердце странным образом затрепетало в груди.

– Ну, спасибо.

Роксанна проглотила комок в горле, сердце забилось ещё сильнее, а Джеб, не отрываясь, смотрел на её лицо.

– Это уже второй раз, – взволнованно заметила молодая женщина и, заметив на лице Дилэни озадаченное выражение, пробормотала:

– Ты уже дважды сделал мне комплимент. Продолжай в том же духе, может, войдёт в привычку.

Он так и не понял, каким образом ему удалось оторвать взгляд от этого очаровательного личика. И едва сделал это, как почувствовал, что сердце словно вырвали из груди. Следя за дорогой, Джеб решительно надавил на педаль газа.

– Ага, – проворчал он. – Не хочешь же ты, чтобы я начал прямо сейчас?

– Не знаю, – ответила Роксанна. – Возможно, это доставило бы мне удовольствие, но…

Он мельком взглянул на неё.

– Что «но»? – настороженно спросил Джеб.

Роксанну душил смех:

– Но, скорее всего, ты бы повесился ещё до полуночи.

Джеб рассмеялся вместе с ней.

Они взяли передышку, готовясь возобновить боевые действия, но в это мгновение пикап свернул с Тилда-роуд. Ехать оставалось совсем недолго. Пять минут спустя они заметили мерцающие сквозь деревья огоньки, а еще через минуту пикап вкатился на большой  посыпанный гравием участок сбоку от жилища Слоана и Шелли.

Свет из дома обрисовывал в дверном проёме крупную мужскую фигуру – очевидно, Слоан услышал звук подъезжающего автомобиля. Джеб выбрался из пикапа и повесил на плечо большую спортивную сумку, а Роксанна захватила свой чемоданчик. Вместе они поспешили сквозь усиливающийся снегопад к деревянному крыльцу и вошли в коттедж.

В доме было тепло, как в раю. Роксанна поцеловала брата в щёку, крепко обняла Шелли и спросила:

– Уж не хотите ли вы сказать, что мы первые?

Шелли рассмеялась. Высокая и эффектная, с золотисто-каштановыми волосами и глазами цвета изумруда, она была всего несколькими годами младше Роксанны. Как и её золовка, Шелли родилась и выросла в Долине, но в восемнадцать она неудачно влюбилась в Слоана, что вынудило её сбежать сначала в Нью-Йорк, а потом в Новый Орлеан. В Дубовую долину Шелли не возвращалась семнадцать лет. По этой причине, а также из-за вражды семейств Грейнджеров и Боллинджеров, которая началась вскоре после Гражданской войны, Роксанна и её невестка не общались до тех пор, пока Слоан и Шелли не ликвидировали свои разногласия, поженившись к всеобщему изумлению. Сначала женщины, точнее в основном Шелли, относились друг к другу с некоторой опаской, но за прошедшие полгода между ними возникла искренняя симпатия. Пока остальные Боллинджеры, продолжая заниматься ерундой, держались особняком, Роксанна с самого начала радовалась появлению Шелли в семье. Они стали не просто родственницами, но и подругами.

– Да, так и есть, – ответила Шелли. – Полагаю, остальные начнут прибывать с минуты на минуту, хотя Эм-Джей и Трейси, насколько мне известно, будут попозже. Эм-Джей нужно закрыть магазин, а Трейси собиралась до отъезда из города навестить пациента – больного телёнка. Они поедут вместе, если только Трейси неожиданно ещё куда-нибудь не вызовут. Но все остальные – Илка, Росс и Сэм – должны появиться с минуты на минуту.

– И уж кому-кому, – ухмыльнулся Слоан, – а близнецам-Куртландам ничто не помешает явиться на вечеринку.

– Хорошо, что ты предложил всем переночевать у вас, – заметил Джеб, протягивая свою куртку Слоану. – Снег валит так, что я бы не рискнул трогаться отсюда раньше часа-двух ночи.

– Лишь бы все доехали, – встревоженно сказала Шелли. – Мы предполагали, что Ник, Эйси и Мария приедут сюда раньше вас.

Она посмотрела на часы.

– Они немного опаздывают. Я полагаю, их задержала непогода. – Шелли вздохнула: – Затевая вечеринку, мы на снегопад не рассчитывали.

Она мельком взглянула на чемоданчик золовки и сказала:

– Ой, да ладно, хватит об этом! Давай устраиваться.

Оставив Джеба и Слоана беседовать в центральной части дома, женщины отправились в студию к Шелли, чтобы оставить там вещи Роксанны. В дверях комнаты Шелли скривила лицо.

– К сожалению, тебе придется спать на полу. А когда сюда заявятся Эм-Джей, Илка и остальные, ты, вероятно, решишь, что попала в женскую общину.

Коттедж не отличался большими размерами; Слоан построил его для себя, ещё будучи холостяком, но в июне он женился на Шелли, и это всё изменило. Поскольку Шелли была довольно известной художницей, ей была просто необходима студия. Таковую построили всего за несколько месяцев. Помещение удалось на славу: просторное, светлое, со множеством окон и камином из камня у стены. Мебели было мало: красный клетчатый диван и пара журнальных столиков с пузатыми фарфоровыми лампами, которые можно найти где угодно. Мольберты и холсты кучей сгрудились в углу, а свои рабочие принадлежности Шелли убрала в дубовые шкафы, выстроившиеся вдоль одной из стен. В этот ряд вклинивалась длинная кухонная стойка, оснащённая мойкой; к одному её краю пристроился маленький холодильник. Точно посредине столешницы стояла банка с кофе, кружки, кофеварка и кое-что из съестного. На полу лежали матрасы, а на каждом из них стопкой – простыни, одеяло и подушка, на случай, если гости заночуют. Роксанна осмотрелась и подумала, что из этой студии ночью, вероятно, получится замечательная гостевая спальня. Здесь даже имелась небольшая ванная комната. Отлично!

Бросив чемоданчик на пол около первого попавшегося односпального матраса, Роксанна рассмеялась:

– Насчёт этого не волнуйся, Шелли. Мы оторвёмся на всю катушку. Устроим эдакий ночной девичник для взрослых женщин – кто бы может просить большего? – в золотистых глазах Роксанны промелькнула искорка. – Или даже лучше… парни, чего доброго, могут затеять набег на трусики^[25]. Бедняжка! В постельке у Слоана ты пропустишь все эти развлечения.

Шелли весело фыркнула:

– Звучит заманчиво. Может, и я к вам присоединюсь. – А потом пробормотала: – Интересно, не захочет ли Слоан переночевать с парнями в сарае?

В глазах хозяйки дома плясали озорные чёртики. Женщины переглянулись, расхохотались и в один голос ответили:

– Нет!

Подхватив Шелли под руку, Роксанна сказала:

– Пойдём, посмотрим, чем занимаются мужчины. Ты упоминала о горячем роме с маслом?

Они вернулись в центральную часть коттеджа и обнаружили Слоана с Джебом у камина. Рядом с ними лежал чёрно-серебристый комочек меха. Стоило Шелли войти, как он подскочил и стремглав понёсся к ней. Крохотный цвергшнауцер уселся на полу у ног Шелли и жалобно посмотрел на хозяйку, длинные, роскошные усы мелко подрагивали. Шелли рассмеялась, наклонилась, подняла собаку и крепко прижала её к себе.

– Пандора, тебе не обмануть меня своим видом, – с притворной суровостью в голосе сказала она собаке. – Я знаю, чего ты добиваешься. Ты замечаешь меня только, когда Слоан не пускает тебя к себе на колени.

Из-под мохнатых бровей выглянули умильные чёрные глазёнки. Шелли снова засмеялась, когда розовый язычок проворно лизнул её щеку.

– Я ещё не растаяла от нежности. Но раз уж ты вся выложилась, я разрешу тебе забраться ко мне на колени.

Роксанна усмехнулась:

– Похоже, она, наконец, смирилась с тем, что ты не собираешься отсюда уходить.

Слоан покосился на них.

– Было время, когда я думал, что мне на самом деле придется выбирать между женой и собакой, – его горящий страстью взгляд остановился на Шелли. – Непростой выбор.

Шелли хмыкнула, хотя глаза её улыбались.

– Продолжай в том же духе и закончишь тем, что пойдёшь ночевать в сарай с остальными мужчинами.

– Эй, эй, я же не говорил, кого бы я, в конечном счёте, выбрал, – произнёс с подчёркнутой медлительностью Слоан, его губы растянулись в ухмылке. – Я лишь сказал, что это был бы непростой выбор.

Не успела жена ему возразить, как они услышали шум подъезжающего автомобиля. Шелли опустила Пандору на пол и сказала:

– Похоже, к нам гости.

Глава 10

Снаружи доносились смех и голоса, и Слоан направился к входной двери. Приоткрыв её, он выглянул наружу и доложил Шелли через плечо:

– Это Ник с матерью и Эйси. – Он пригляделся повнимательнее: – И, кажется, они привезли с собой кого-то ещё.

Мария и Эйси вошли в дом первыми. Они держали в руках пакеты из бакалеи и картонные коробки, из которых исходили восхитительные запахи. Эйси Баббитт и Мария Риос работали на Грейнджеров, сколько Шелли себя помнила. Она росла у них на глазах, и теперь, после смерти Джоша, они остались её единственной семьёй. И ещё Ник, сын Марии. Иногда он так сильно напоминал Джоша…

Ник следовал за женщинами, неся ящичек со льдом. Когда он встретился взглядом с Шелли, выражение его сосредоточенного лица смягчилось, потемневшие глаза, такого же оттенка зелёного, как у неё, напоминали изумруд.  Легонько поцеловав Шелли в щёку, он тихо спросил:

– Ты всё ещё хочешь сделать это сегодня же вечером?

Вцепившись в его куртку, она решительно кивнула:

– Да. А ты?

Ник вздохнул:

– Я тоже. Этот секрет хранили слишком долго.

Позади него послышалось покашливание.

– О, я забыл о причине нашего опоздания.

Он отступил в сторону, и Шелли увидела пару, стоявшую за Ником. Узнав гостей, она широко раскинула руки и с радостными восклицаниями устремилась к ним:

– Роман! Пэган! Какой приятный сюрприз!

– Пэган^[27]? – пробормотал Джеб, бросив взгляд на Слоана.

Слоан ухмыльнулся:

– Шелли говорит, что такова традиция на Юге. Родителей Романа и Пэган зовут дядя Фритци и тётя Лулу. Том, самый старший, единственный, у кого «нормальное» имя. Другого брата зовут Нобль, а сестру Анжелика. Я познакомился со всем семейством во время нашего медового месяца в Новом Орлеане. Ещё есть куча двоюродных братьев.. Шторм, хм… Хиро… И, конечно, Вульф. Это не все обладатели странных имён, но я сейчас не могу припомнить остальных.

– Господи, спаси. А Минго^[28] уверен, что это ему досталось самое причудливое имя, – покачал головой Джеб. И тут он заметил Пэган. Глаза мужчины расширились, а дыхание стало неровным:

– Ничего себе! Она разобьёт немало сердец.

Познакомившись с младшей сестрой Романа, Роксанна подумала о том же.  Она жила и работала с самыми известными красавицами, и, казалось, уже привыкла к красивым женщинам. Но сейчас ей пришлось признать, что Пэган превзошла их всех.

Пэган Луис Грейнджер не была высокой. Но при росте в сто шестьдесят семь сантиметров её ноги были длинными и точёными, а бёдра узкими и упругими. Как и Роман, она отличалась кошачьей грацией. Только полнота высокой груди, неизменно привлекавшей алчные мужские взгляды, противоречила изяществу хрупкой фигурки. 

Но, затмевая совершенство тела, именно волосы Пэган прежде всего приковывали внимание.  Её даром, а может, как она часто подозревала – проклятием, был необычный оттенок её рыжих волос. И то, что это был натуральный цвет, делало его тем более уникальным. Сегодня локоны цвета бургундского вина, рассыпавшись по плечам, напоминали языки тёмного пламени. Они казались равномерно красными, но при смене освещения в них проскальзывали оттенки сливы и кларета.

Лицо в форме сердечка тоже невозможно было забыть. Широко расставленные голубые глаза, обрамлённые длиннющими ресницами, повергали сильный пол в трепет. К тому же девушка обладала прямым, совершенным носиком, за который Елена Троянская убила бы; чувственным ртом, который у самых высоконравственных мужчин  вызывал нескромные мысли; и скулами, достойными вдохновить плеяду скульпторов эпохи Возрождения. Алебастровая кожа и улыбка, способная осветить весь мир, завершали картину.

Роксанна, к которой сейчас была обращена эта улыбка, прищурилась.

«Боже, – размышляла она, забавляясь, – должно быть парни выпрыгивают из кожи, стараясь произвести на тебя впечатление».

Она осмотрелась и заметила, с каким ошеломлённым видом Джеб уставился на Пэган. В тот же миг хорошее настроение покинуло её.

«Только не Джеб», – молила Роксанна, почему-то паникуя при мысли, что он может увлечься этой южной прелестницей. Расстроенная сама не зная из-за чего, она быстро переключила внимание на Ника, появившегося в дверях комнаты. 

Улучив момент, Роксанна ретировалась на кухню, чтобы привести мысли в порядок.  Она настолько привыкла к мужчинам, падающим к её ногам, что такое чувство, как ревность, было ей в общем-то не знакомо. Так что же она испытывала сейчас?

«Это не может быть ревность – только не из-за Джеба. То есть, ну да, между нами кое-что случилось. Ничего особенного. Только страсть. Без чувств. Ведь так?» – она закусила губу. Их яростная схватка на кухонном столе не должна ничего значить для неё. И уж точно не даёт ей права ревновать Джеба к каждой женщине, на которую он посмотрит.

«Я ничуть не ревную», – убеждала себя Роксанна.

«О, нет. Ты ревнуешь, – возразил ехидный внутренний голос, – Может, этот мужчина значит для тебя больше, чем ты готова признать? Может, произошедшее в сентябре было не просто бездумным сексом в угоду взбесившимся гормонам?»

Роксанна тряхнула головой, надеясь заглушить назойливый голос, но тот упорствовал:

«А вдруг, глубоко внутри, – нашёптывал он, – тебя влечёт к Джебу Дилэни – и не только физически. Может между вами что-то бóльшее?»

Роксанна чуть не застонала вслух от этой идеи:

«О, пожалуйста, у меня нет на это времени. Заткнись, – пригрозила она внутреннему аналитику, – и проваливай! Мне не нужны сейчас серьёзные отношения, и тем более с Джебом».

Отчаявшись разобраться в своих чувствах, она вышла из кухни и направилась прямиком к виновнику своих размышлений. Его глаза по-прежнему были прикованы к Пэган, которая смеялась над удачной шуткой Ника. Разъярившись до предела, Роксанна пихнула глупца локтем в бок и прошипела:

–  Закатай губу! Тебе никто не говорил, что неприлично так пялиться на людей?

Внимание Джеба немедленно переключилось на неё, и Роксанна тут же пожалела, что вообще раскрыла рот. Отчитала его, как ревнивая жена. И что самое неприятное, в его понимающем взгляде, обращённом на неё, читалось удовлетворение самоуверенного самца.

Довольная усмешка искривила высокомерные губы:

– Ревнуешь, принцесса?

– Когда ад замёрзнет, – бросила Роксанна в бешенстве, разворачиваясь на пятках, намереваясь сбежать на другой конец комнаты от этого неандертальца.

Она успела сделать лишь полшага, прежде чем сильная рука обхватила её и притянула к могучему телу. Глядя в её хмурое лицо, наглец ухмыльнулся:

– Да ладно, Рокси. Ты не можешь отрицать, что эта малышка божественно хороша собой, – Джеб вздёрнул бровь, насмехаясь над ней. – И, насколько я помню, я холост и свободен от каких-либо обязательств. Мне дозволено смотреть, и даже больше, если я того пожелаю.

Её глаза метали золотое пламя, руки сжались в кулаки.

– Тогда чего ты ждёшь? Давай, действуй. Если дети в твоём вкусе, – выпалила Роксанна.

Он рассмеялся, и нежно поцеловал её в губы, безразличный к тому, что их могут увидеть.

– Полностью с тобой согласен. Она красавица, но ещё совсем ребёнок, – он взглянул на припухшие губы, горящие от его поцелуя. – Я предпочитаю более… зрелых женщин.

Игнорируя её сердитый взгляд, Джеб едва сдерживал смех.

– Скажу, – пробормотал он, – только для твоего спокойствия – она определённо не мой тип.

 Он снова лукаво покосился на Пэган, и добавил:

– Но, принцесса, ты не можешь не признать, что девчушка невероятно привлекательна.

Прежде, чем Роксанна нашлась, как ответить ему, он повернулся к ней, и снова поцеловал, на этот раз глубже. Когда Джеб поднял голову, потемневшие глаза уже не смеялись:

–   Но и она, – его голос был хриплым, – не сравнится с тобой. Никто не сравнится.

– Будто мне есть до этого дело, – пробормотала Роксанна, стараясь не замечать волну тепла, которую вызвали его лестные слова. Что с ней такое? Она никогда не была ревнивой. Но, заметив неприкрытое восхищение, с которым Джеб наблюдал за Пэган, она испытала чувство, подозрительно похожее на ревность.

Джеб и Роксанна стояли в углу, в то время как остальные рьяно распаковывали принесённые лакомства. Казалось, они были отделены от мира невидимой вуалью, и никого кроме них по эту сторону не существовало.

С непроницаемым выражением лица, Джеб протянул:

– Думаю, есть.

– Что?

– Есть дело до этого.

Роксанна посмотрела на него  с негодованием:

– Ты в своём уме? Я терпеть тебя не могу, да и ты меня не жалуешь.

– Тогда, – тихо спросил Джеб, – объясни, что происходит между нами? Ведь что-то  определённо происходит. С того самого дня. Признаёшь ты или нет, но между нами всё изменилось.

Роксанна оцепенела, жалея, что начала этот разговор. Как она могла приревновать Джеба? Он ей не нравился, но и забыть его объятий она не могла. Последнее, чего ей хотелось – обсуждать события того дня, и она решила уйти от разговора. Но когда она попыталась улизнуть, сильные руки сжали её талию.

– Всё изменилось. Признай это, – потребовал Джеб.

Она вздёрнула подбородок:

– Ты о том, что… ну ты понимаешь… В моём доме?

– Занимались любовью на кухонном столе?

– Не любовью. Мы занимались сексом, – сквозь сжатые зубы процедила Роксанна.

– Почему тебе проще называть это сексом, а не любовью?

Она провела дрожащей рукой по волосам:

– Потому что это был именно секс, – почти с отчаянием в голосе, она добавила: – Ничего другого и быть не могло.

Роксанна глубоко вздохнула:

– Слушай. Я не хочу говорить об этом. Тем более, здесь и сейчас.

– Ладно, – миролюбиво согласился Джеб, убирая руку с её талии. – Поговорим об этом позже.

Освободившись, Роксанна покинула его так быстро, как могла. Слова Джеба показались ей зловещим предупреждением. Заметив, что Мария и Шелли накрывают на стол, она предложила им свою помощь. Не только Слоан и Шелли приготовили угощения, но и каждый из гостей привёз с собой какое-нибудь блюдо: кисло-сладкие фрикадельки, фриттата с артишоками от Роксанны, фаршированные грибы, поднос с нарезанными овощами для дип-соуса^[29], фондю, пирожки со шпинатом, тонкие тортильи^[30] от Марии, острые рёбрышки барбекю, ореховый крем к ржаному хлебу с луком, несколько блюд из картофеля. В качестве напитков приготовили горячий ром с маслом и пряностями, выдержанный яблочный сидр, вино и пиво. А для сладкоежек… Ах, Мария испекла четыре яблочных пирога – к полному восторгу Эйси. Но и кроме пирогов на десерт припасли лимонное печенье, чизкейки, тающее во рту пралине из Нового Орлеана – спасибо Пэган и Роману. Вскоре обеденный стол был заставлен блюдами, столовыми приборами и салфетками. Возможно, меню не слишком подходило для праздничного застолья, но голодным никто не останется.

Последние деликатесы были втиснулы на стол, когда прибыли близняшки Кортленды, с новой партией яств: кренделя, крекеры, гуакомоле^[31] от Джейсона и кукурузная сальса^[32] от Моргана. Угощения отправились прямиком в нетерпеливые руки Шелли, а куртки, с подачи Слоана, в гардероб.

Роксанна ждала, когда парней представят Пэган, и не удержалась от смеха, увидев выражения их лиц. Наблюдение за ними вернуло ей хорошее настроение. Джеб прав – Пэган невероятно привлекательна. Но особенно впечатлило Роксанну то, что Пэган словно не замечала убойного эффекта, производимого ею на противоположный пол.

Как и ожидалось, Эм-Джей и Трейси приехали последними. Илка, Росс и Сэм появились сразу вслед за близнецами, и Шелли с волнением выглядывала недостающих гостей. Когда две женщины, блондинка и рыженькая, вошли в дом, Шелли подбежала к ним и, обняв, воскликнула:

– О, я так рада, что вы наконец приехали. Я переживала из-за состояния дорог.

Слоан подошёл к жене и положил руку ей на плечо:

– Я тем более рад, что вы наконец добрались. Последние полчаса Шелли места себе не находила. В любую минуту я ждал, что она пошлёт меня на поиски.

Все рассмеялись, а Шелли нерешительно запротестовала. Слоан помог новоприбывшим избавиться от верхней одежды и проводил к остальным гостям.

Встретив взгляд Трейси, он спросил:

– Телёнок в порядке?

Трейси кивнула, улыбаясь. Трейси Кингсли была местным ветеринаром. У неё имелась собственная клиника, где основными пациентами были кошки и собаки, хотя она специализировалась на лошадях. Слоан ликовал, когда она перебралась в долину лет десять назад, поскольку занимался разведением и содержанием очень дорогих американских пейнтхорсов^[33]. До появления Трейси, ближайший ветеринар находился, по меньшей мере, в полутора часах  езды. Но когда случается серьёзная травма или кобыла вот-вот ожеребиться – времени на дорогу совсем нет. Поэтому Слоан рассматривал приезд Трейси, как дар небес.

Трейси недолюбливала коров, чего и не скрывала, но, как  у ветеринара живущего среди крупных скотоводов, в том числе Шелли и Ника, у неё не оставалось выбора. Трейси была одной из первых, с кем познакомилась Шелли, вернувшись в долину. И в течении следующих месяцев они стали хорошими подругами.

Вечеринка удалась. Еда радовала своим многообразием, и гости подобрались разные, что гарантировало интересные разговоры и оживлённый вечер. Конечно, присутствующие радовались возвращению Романа, а Пэган словно магнит притягивала взгляды всех мужчин в комнате, что давало женщинам возможность посплетничать.

– Господи, она великолепна! – воскликнула Эм-Джей, возможно, в десятый раз за пару часов. Сидя возле камина с полной тарелкой закусок в руках, она разглядывала прекрасное лицо Пэган и вздыхала:

– Думаю, даже если я наряжусь в рубище и посыплю голову пеплом – в мою сторону всё равно никто и не взглянет, пока она в долине.

– Да ладно, – возразила Роксанна. – У тебя свои достоинства. Ты очень миленькая, и знаешь это. Не говори, что мужчины не замечают этих огромных карих глаз и копны светлых волос. – она подняла бровь, – И у тебя очень женственные формы – я убила бы за такие.

Эм-Джей удивлённо разинула рот:

– Ты что, шутишь?

– Нет. Поверь мне, быть худой и высокой не всегда здорово.

– Она права, – согласилась Трейси. – Я помню, каково это – быть самой высокой… в школе. – Она ухмыльнулась Эм-Джей: – Если бы мы учились вместе, то я бы тебя ненавидела. В старших классах  ты была бы той миленькой чирлидершей из группы поддержки, за которой бегали бы все парни из футбольной команды. Тощим переросткам, вроде меня, не представилось бы ни единого шанса.

Эм-Джей состроила гримасу:

– У меня не было возможности стать чирлидер. Шелли и я посещали частную школу для девочек. – Она угрюмо посмотрела в сторону Пэган, окружённую близнецами Кортленд, Россом и Ником и тяжело вздохнула.

Шелли засмеялась – она и Эм-Джей дружили практически с рождения и она хорошо знала этот взгляд.

– Да ладно, Эм-Джей. Если бы ты хотела одного из этих парней, то предприняла бы что-нибудь ещё  месяц или год назад. Ты же не собираешься огрызаться и ворчать, как собака на сене?

Эм-Джей издала очаровательный смешок:

– Ты права. Трудно увлечься мужчинами, которых знаешь всю жизнь.

– Кроме того, мне казалось, что ты, как и я, решила отдохнуть от мужчин, – добавила Сэм, устроившаяся на полу позади Эм-Джей.

Эм-Джей и Сэм были разведены. Оба развода были оформлены в девяносто девятом, и оба протекали крайне болезненно. Проведя в браке менее четырёх лет, Сэм радовалась, что не родила детей прежде, чем узнала, каким говнецом являлся её муж. Эм-Джей, состоявшая в браке больше десяти лет, и имевшая двух сыновей, напротив, каждый день благодарила Бога за своих детей. Она оформила совместную опеку с мужем, патрульным полицейским, и дорожила каждым минутой, проведённой с мальчиками. После расторжения брака Сэм осталась в Новато, и разводила миниатюрных шнауцеров – Пандора была одной из них, – а Эм-Джей вернулась в долину и заняла уготованную ей должность в семейном бизнесе – её семья владела самой крупной бакалеей в долине.

Илка, одетая в голубую шёлковую блузу и идеально скроенные синие слаксы, сидела напротив Эм-Джей на скамейке для ног подобно фее.

– Пожалуй, вам не стоит волноваться насчёт Пэган, – глубокомысленно заметила она. – Во-первых, она приехала в гости, а во-вторых, кажется милой и дружелюбной.

– Я видела, как вы болтали, – сказала Роксанна. – О чём шёл разговор?

– Мы говорили на общепринятые темы… о погоде, о разнице между Новым Орлеаном и Долиной. Она показалось мне непосредственной, возможно, немного застенчивой, но никак не сердцеедкой. – Илка посмотрела на Пэган. – Готова поспорить, что она была бы рада, если одна из нас выручила её.

– Ты на самом деле так думаешь? – усомнилась Эм-Джей.

Илка кивнула:

– На её месте я хотела бы этого. А вы что, нет? Новая девушка в городе, все парни суетятся вокруг, а женщины собрались в углу и перемывают ей кости. Пэган не глупа, она понимает, что мы говорим о ней.

Чувство вины захватило всю компанию, и женщины дружно обернулись в направлении Пэган.

– Илка права, – с удивлением заметила Роксанна. – Пэган похожа на осаждённую крепость. Пойду её спасать.

– Подожди, я с тобой, – вызвалась Эм-Джей, поднимаясь на ноги.

– И я, – вмешалась Сэм. – Мы, женщины, должны держаться вместе.

Мужчины не ожидали подобной атаки. Спустя минуту троица окружила Пэган, и увела её у них из-под носа, к остальным женщинам. Никто из ухажеров не оказался достаточно храбрым, чтобы помешать сплочённой команде.

Усадив Пэган рядом с собой возле огня, Шелли объяснила:

– Мы подумали, что тебе не помешает отдохнуть от раболепствующей публики.

– Мужчины с запада всегда так добры и очаровательны? – поинтересовалась Пэган  с тягучим, как тростниковый сахар, южным произношением. – Я думала, южане дадут сто очков форы любому, но эти парни…

– Немного перегибают, да? – усмехнулась Эм-Джей.

Принимая бокал вина у Илки, Пэган кивнула:

– Действительно. Хм, мама предупреждала меня о янки, но ни слова не обронила о любезных выходцах  с запада.

Она улыбнулась Эм-Джей, Сэм и Роксанне:

– Спасибо за приглашение присоединиться к вашей группе.

Естественно, приятельницы завалили её вопросами. Как долго продлится её визит? Около двух недель – зависит от Романа. Где именно она живёт? В Новом Орлеане. Чем она занимается? Компьютерным программированием.

Услышав последний ответ, Эм-Джей навострила уши:

–  Наверное, ты планировала отдохнуть от компьютеров во время отпуска. Но не согласишься ли ты немного помочь мне в магазине?  Мы устанавливаем новое программное обеспечение и это сводит меня с ума.

– Конечно, – легко согласилась Пэган. – Я не против. – Она состроила гримасу: – Должна вам признаться – у меня компьютерная зависимость. Становлюсь дико раздражительной и слегка безумной, если руки долго не касаются клавиатуры.

Заявление Пэган вызвало всеобщее недоверие, но затем беседа продолжилась, и все сошлись на мнении, что гостья – умна, образованна и не зациклена на своей внешности. Спустя полчаса или около того, было принято решение, что Пэган идеально вписывается в компанию.

С озадаченным выражением лица Эм-Джей осмотрела комнату:

– А где Минго и Дэнни? Что-то их не видно.

– У Минго рандеву в Санта Росе, а Дэнни сегодня патрулирует, – сообщила Шелли. – Ещё я звала Клео, но она с самодовольным видом процедила, что вечер у неё уже занят.

– Ничего себе. Думаешь, у них с Хэнком на этот раз серьёзно?

– С Клео никогда не угадаешь наверняка, – вставила Роксанна с усмешкой. – Она побывала замужем пять раз. Не думаю, что она ещё может меня чем-то удивить.

– А Боб? Какое у него оправдание? – с волнением в глазах тихо спросила Эм-Джей.

Эм-Джей, Шелли, Дэнни и Боб были лучшими друзьями практически с младеньчества. Их семьи дружили, и они постоянно проводили время вместе. Трое до сих пор тепло общались, но вот Боб отбился от прежнего квартета.

Шелли вздохнула:

– Я приглашала, но его жена сообщила, что у них уже есть планы. Они собирались посетить какое-то светское мероприятие в Сан-Франциско.

– Бобу это не понравится, – заключила Илка, – Бесс пора бы понять, что он предпочитает находиться здесь, а не проводить время с её знакомыми и родными.

Эм-Джей выглядела рассерженной:

– Бесс не волнуют желания Боба. Вы слышали, о чём она постоянно говорит? Только о себе. Она делает всё, чтобы держать мужа подальше от его собственных друзей и семьи. Всё свободное время они проводят с её приятелями и родственниками, а когда заходит речь о том, чтобы повидать его друзей – они оказываются безумно заняты. И Боб, тупой слизняк, считает эту эгоистку замечательной.

– Ну, она же его жена, – осторожно заметила Илка. – Многие мужчины склонны считать своих жён замечательными.

Эм-Джей впилась взглядом в оппонентку:

– Не напоминай мне. Не понимаю, что он в ней нашёл, кроме смазливого личика.

– У неё есть класс, не забывай, – насмешливо пробормотала Шелли.

Заинтригованная, Роксанна спросила:

– Класс?

Шелли кивнула.

– Мм… В нашу первую встречу она заявила мне, что Дубовая долина – абсолютная дыра. Никакой культурной жизни. Как только её папа всё организует, Боб будет переведён на подходящую работу в Сан-Рафаэль, где они смогут посещать мероприятия их уровня.

– И Боб, безропотный глупец, возьмётся за эту проклятую работу и будет несчастным, – мрачно предрекла Эм-Джей. – Он любит Долину. Переезд убьёт его, но он сделает это ради этой самовлюблённой гадины.

– Нельзя жить чужой жизнью, – мягко вставила Пэган, её глаза излучали доброту. – Возможно, счастье жены для него важнее своего собственного.

Эм-Джей и Шелли переглянулись и тяжело вздохнули.

– Наверное, ты права, – признала Эм-Джей. – Просто мы очень давно его знаем…

– И ты терпеть не можешь его жену, – пробормотала Роксанна, лукавая улыбка изогнула её губы.

– Пэган права, – сердито согласилась Эм-Джей. – Жить за него мы не можем.

Разговор перешёл на общие темы, и спустя несколько минут они увлечённо обсуждали предстоящие матчи плей-офф Супер Боула^[34]. У всех были свои любимчики. Пэган, естественно ратовала за Сэйнтс, Шелли и Роксанна стояли насмерть за Рэйдерс,  а остальные болели за Форти Найнерс.

– Вы ничего в этом не понимаете, – вмешался мужской голос. – Ставлю на Бронксов.

Почти все женщины уставились на Эйси. Отважные синие глаза искрились смехом, седые волосы отливали серебром на свету.

– Не хотелось бы присваивать ваши денежки, – заявил он, подкручивая свои аккуратные усы, – но если вы поставите на свои команды, то ваши сбережения перекочуют в мой карман. Бронксы всех сделают.

Он вызвал поток возражений и критики,но в ответ снисходительно усмехнулся и занял свободный стул возле камина. Посмотрев на Шелли, он отметил:

– Хорошая вечеринка. Вы со Слоаном всё предусмотрели.

Подошла Мария и села на место, предложенное ей Шелли. Взглянув на Эйси, она фыркнула:

– Любая вечеринка, на которой есть яблочные пироги для тебя хорошая.

Эйси изобразил задумчивость. Лёгкая улыбка появились на испещрённом морщинами лице:

– Только если, один из них – твой.

– Один из чего? – спросил Слоан, принесший стулья для себя и своей жены.

– Яблочные пироги Марии, – ответила Сэм, улыбаясь старшему брату.

– Рановато для десерта, – возразил Джейсон, который вместе с другими мужчинами пробрался на территорию женщин. – Я ещё не все блюда попробовал.

Все устроились вокруг огня: некоторые из мужчин растянулись на полу, другие последовали примеру Слоана и принесли стулья. Насытившись всевозможными вкусностями, обогревшись и удобно устроившись, все расслабились и разомлели. Разговор перебегал с одной темы на другую: обсуждали местные новости и нестабильное состоянии глобальной экономики, и возможные последствия оного для скотоводства и уклада жизни в Долине. Минутой спустя беседа сосредоточилась на Романе и Пэган, затем на бизнесе Моргана. Сколько жеребят ожидает Слоан этой весной, успешно ли прооперировали телёнка Ника и Шелли, а потом снова к смешным байкам. Витал дух товарищества, возникающего после долгого знакомства. И среди людей, которые нравились друг другу.

Слоан поднялся и вышел за дубовыми поленьями, хранившимися на крыльце.

– Бр-р-р, – произнёс он, вернувшись с улицы,  – Снаружи чертовски холодно.

Он подбросил поленья в огонь и снова притулился возле Шелли.

– Хорошо, что вы все остаётесь на ночь. Снег всё ещё идёт, наверняка завалит все дороги.

– Да, но ты заставляешь нас спать в амбаре, – поддразнил Ник. – Как ты сможешь остаться ночевать в доме с женщинами, пока мы будем коченеть на улице?

Слоан сонно улыбнулся:

– Мой дом, мои правила. Кроме того, сарай обогревается и тебе это известно. Не замёрзнете.

– Да, но я подвергну опасности мою чувствительную кожу, – протянул Джейсон, его зелёные глаза хитро блестели.

– Джейсон прав, – вставил Росс с ухмылкой. – Отправлять нас в амбар несправедливо. Кто знает, вдруг у нас губы потрескаются или что-то вроде этого?

– Я знавал одного парня с потрескавшимися губами, – вставил Эйси. – Ничего кошмарнее за всю свою жизнь не видел.

Шелли закатила глаза:

– И вы собираетесь рассказать нам правдивую историю об этом несчастном?

– Если вы не против послушать.

Слоан издал смешок:

– Пожалуйста, не можем дождаться.

– Ну, вот как это было, – начал Эйси. Он огляделся, чтобы убедиться, что внимание всех в комнате приковано к нему. – Это произошло в те старые времена, когда ещё никто не слышал о бальзамах для губ, доступных сегодня. Мы трудились на улице, шёл ли дождь или светило солнце, в любую погоду, и потрескавшиеся губы могли стать настоящей проблемой. В те дни я работал на старого Барта, и вот как-то раз во время ланча я отправился в город прикупить пива и сэндвичей. Был неплохой день для января, пасмурный. Я сидел на крыльце старого отеля с другими парнями, когда мы углядели этого старого ковбоя верхом на коне. Мы поздоровались и наблюдали за тем, как он спешился и привязал поводья к перилам, – рассказчик сделал паузу и оглядел внимательных слушателей. – В те дни, мы привязывали лошадей где придётся.

– Когда же это произошло? – протянул Ник, улыбаясь. – До гражданской войны?

– Ник! – прикрикнула на него Мария. – Не мешай Эйси рассказывать.

Эйси просиял:

– Спасибо. Ну вот, как я уже говорил, тот старикан слез с лошади и привязал поводья… А затем прямо на наших глазах он проделал эту штуку. Подошёл к лошади сзади, приподнял хвост и сунул свою руку… – Колеблясь, сказитель бросил взгляд на женщин. – Ну, вы поняли, куда он сунул руку. И, чёрт меня побери, если не намазал себе на губы то, что вытащил.

Последовал хор женских голосов, повторявших «фу» и «какая мерзость».

– Ты всё выдумал, – обвинила его Роксанна.

– Нет. Ничего подобного. Я видел это собственными глазами. Он смазал губы конским навозом.

– Зачем? – не отступала Роксанна.

– Я задал ему тот же вопрос, – искренно ответил Эйси, – Я спросил: «Зачем ты это сделал?» и он ответил, что его губы ужасно трескаются. Ну, естественно, мне стало страсть до чего любопытно, и я поинтересовался, помогает ли средство. Он признался, что не уверен помогает ли это его губам или нет… Но заверил, что гарантированно пропадает желание их облизать.

Последняя фраза вызвала приступ смеха у всех собравшихся. Роксанна потрясла пальцем перед лицом рассказчика:

– Ты нехороший человек, Эйси Баббитт.

– Уел тебя, верно? – Эйси расхохотался, в голубых глазах плескалось ликование.

– В яблочко, – припечатал Джеб, всё ещё смеясь.

Время до полуночи они провели разговаривая и смеясь, вспоминая разные забавные случаи. В полночь все поспешили обнять друг и друга и пожелать Счастливого Нового года, а Слоан предложил тост в честь наступившего Нового года.

Когда бокалы опустели, Шелли подошла к Нику. Они стояли лицом к лицу, и внезапно их внешнее сходство стало очень заметным. Шелли бросила взгляд на мужа, и он ободряюще кивнул. Ник посмотрел на мать. Мария вздохнула и тоже медленно кивнула. Эйси, сидевший рядом с ней, накрыл её ладонь своею. Женщина улыбнулась ему с благодарностью.

Шелли прочистила горло:

– Ээ, у нас есть объявление. Мы подумали, что Новый год самое подходящее время.

Ей удалось привлечь всеобщее внимание, и она с волнением продолжила:

– Вам всем известно о давних незатихающих сплетнях, что мой брат Джош приходится отцом Нику. Мы решили, что сегодня подходящее время, чтобы рассеять эти слухи. Мы пригласили вас сюда, во-первых, потому что вы наши друзья, а во-вторых, потому что хотим, чтобы вы узнали правду и помогли нам раскрыть её всем остальным.

Шелли глубоко вздохнула:

– Джош, согласно его воле, был кремирован, поэтому было невозможно получить образец его ДНК, чтобы подтвердить или опровергнуть возможное отцовство. Прошлым летом, намереваясь выяснить всё до конца, Роман, Ник и я предоставили свои пробы на анализ. Моего образца было бы достаточно, чтобы доказать родственную связь между Ником и мной. Но мне казалось этого мало, и тогда Роман предложил свой образец. Также я решилась эксгумировать тело отца, чтобы получить и его ДНК. К счастью, папа был против кремирования, и удалось получить ткани пригодные для проведения анализа.

Ник сглотнул. Его лицо побледнело, и он так крепко стиснул ладонь Шелли, что едва не сломал её. Он годами ждал этого момента и сейчас, когда всё было в его руках, начал сомневаться. Действительно ли он хотел приоткрыть завесу прошлого? Как люди будут смотреть на него? На его мать? Будут шептаться за их спинами? Как только Шелли озвучит новость, секрет откроется… И не будет пути назад.

Почувствовав беспокойство Ника, Шелли ободряюще сжала его ладонь и улыбнулась такой тёплой и нежной улыбкой, что он успокоился. Она оглядела группу собравшихся:

– Это заняло некоторое время, но полученные результаты оказались совсем не теми, которые ожидались. Мы были ошеломлены и даже не сразу поверили тому, что они означали. Но, не подтвердив первоначального предположения, новости замечательные, – она посмотрела на Ника глазами полными любви. – Позвольте представить вам, – грудным голосом обратилась Шелли к друзьям, – не моего племянника, как все думали, а моего брата, Ника Риоса.

Глава 11

Последовавшее секундное молчание взорвалось восклицаниями и возгласами. Слоан поднял руку, призывая к тишине:

– Хорошо, хорошо, успокойтесь.

Когда шум стих, он продолжил:

– Я предупреждал Шелли, Ника и Марию, что последует куча вопросов, – прозорливец криво усмехнулся. – Нельзя сообщить такую новость и не вызвать лавину вопросов. Но мы заранее решили, что нет необходимости посторонним, – он тяжёлым взглядом обвёл присутствующих, – и вам в том числе, знать все подробности. Довольствуйтесь тем фактом, что Ник – единокровный брат Шелли, и тому есть доказательства. Шелли собирается предать огласке, что Ник Риос её брат. И прежде, чем вы спросите – нет, Ник не станет менять свою фамилию на Грейнджер, – он улыбнулся Нику. – Как я сказал в самом начале, он прожил Риосом слишком долго, чтобы что-то менять. Парень хотел только узнать правду. То, что она не соответствовала ожиданиям – очередная неожиданность в нашей непростой жизни. И да – Шелли разделит своё наследство с Ником. И нет – он не просил сестру об этом, напротив, долго спорил, пытаясь отговорить. Но упрямство – фамильная черта Грейнджеров, и Шелли твёрдо решила вернуть то, что должно принадлежать брату по праву, – Слоан снова строго оглядел присутствующих. – Что до подоплеки, почему всё хранилось в секрете долгие годы, думаю, ответ очевиден. Что вы расскажете остальным – ваше дело, причём желательно, чтобы вы распространили новость как можно шире. На то есть причины. Мы хотим, чтобы правда была обнародована, но чего не собираемся, – рот Слоана скривился, – так это давать объявление в газету. Надеемся, если истина станет известна людям, достойным доверия, и они передадут её остальным как должное, то удастся избежать болезненного любопытства со стороны жителей Долины.

Сидя на подлокотнике дивана, Джеб почесал подбородок:

– И как мы это проделаем? Может, завтра пройдём маршем по главной улице города, скандируя новость на потеху прохожим?

– Не утрируй, – улыбнулся Слоан. – Достаточно, если ты для начала сообщишь Минго, своей сестре и своему отцу. Они перескажут кому-нибудь ещё, и пошло-поехало. Мы с Шелли скажем остальной родне и Клео. Они должны были присутствовать здесь сегодня вечером, но по различным причинам не смогли. Ничего, узнают завтра или как договоримся.

Со всех сторон послышались смешки.

– Как только узнает Клео, – пробормотала Роксанна, – узнает весь город.

– Именно, – протянул Слоан. – Пусть весь город узнает, но правду, а не сплетни и досужие домыслы. Хотя, как ни мудри, кривотолков избежать не удастся. Все дружно закивали.

– Похоже на план, – заключил Росс, поднялся и направился к Нику и Шелли.

Он протянул руку Нику:

– Раз твоя сестра замужем за моим братом, выходит, мы с тобой теперь, вроде как родственники. Добро пожаловать в нашу семью.

– И в нашу, – следуя примеру Росса, сказал Роман, похлопывая Ника по спине. – Но должен предупредить, – добавил он лукаво, – что родство с нами может показаться немного угнетающим... Это семейство временами становится проклятием, а не благословением.

С грацией леопарда Роман повернулся к Марии, которая сидела молча:

– И, сеньора Мария, как маму Ника я и тебя рад приветствовать в нашей семье, – он игриво улыбнулся. – Теперь, когда мы связаны родственными узами, могу ли я называть тебя кузиной Марией?

Женщина выглядела смущённой, но согласно кивнула:

– Пожалуйста, называй, – она опустила глаза. – Спасибо, что ты так добр ко мне.

Дрожь в голосе выдала, что она еле сдерживает слёзы.

Роман нахмурился и уже собирался что-то сказать, когда Шелли предостерегающе пихнула его.

– Позже, – прошептала она.

Эйси, наблюдавший за происходящим со стороны, неторопливо прошёлся по комнате походкой человека, который всю жизнь провёл в седле. Засунув большие пальцы за пояс новых со стрелкой джинсов «Levi’s», он ухмыльнулся Нику:

– Значится, – блестя глазами, спросил он, – теперь я должен называть тебя мистером, так что ли?

Ник улыбнулся старику:

– А ты бы стал?

– Ни черта не стал бы, – с наслаждением протянул Эйси. – Но учитывая мои преклонные годы, тебе следовало бы величать меня мистером Баббиттом.

Ник засмеялся:

– А ты отзовёшься на такое обращение?

– Конечно, нет. Сам знаешь, я не сторонник всяких политесов, – осклабясь, Эйси энергично тряхнул руку Ника. – Мои поздравления, сынок. Чертовски рад за тебя. Это должно было случиться давным-давно, – он бросил взгляд полный упрёка в сторону Марии. – И так бы и вышло, если б некоторые не маялись излишком преданности.

Колкое замечание задело Марию:

– Я обещала, – возразила она. – Джош тоже обещал. Мы дали слово сеньору Грейнджеру, что никогда никому не расскажем. – Она с несчастным видом поглядела на Шелли: – Ты понимаешь?

Встретив ищущий поддержки взгляд, Шелли смягчилась и, приобняв Марию, ловко вывела её из толпы:

– Конечно, понимаю. Не волнуйся об этом, – заверила она, убедившись, что их не подслушают.

Спрятав лицо на груди Шелли, Мария пробормотала:

– Мне так стыдно. Все будут глазеть на меня и думать, что я была любовницей сеньора Грейнджера, – женщина подняла глаза полные слёз. – Но я не была. Это случилось лишь раз, клянусь тебе.

Подошёл Слоан и встал возле Марии, заслонив её от присутствовавших в комнате:

– Мы верим тебе, – успокаивал он. – Понятно, что пойдут пересуды, но ты же сама сказала, что устала хранить тайну. Будут и сплетни, и масса догадок, но злословие стихнет. Главное помни, на этот смелый поступок ты решилась ради своего сына. Выше голову. Мы будем рядом с тобой. Тебе не придётся справляться с кривотолками в одиночку.

Мария глубоко вздохнула и освободилась от утешительного объятия Шелли:

– Понимаю. Всё, что вы говорите – правда… Но будет очень сложно притворяться, что я не замечаю любопытных взглядов и не слышу шепотков за спиной, – она опустила голову и сильно сжала руки. – Я знала, что будет трудно, только не понимала, насколько трудно, какой беззащитной и выставленной напоказ я буду себя чувствовать, – она ненадолго зажмурилась. – И это перед людьми, которые мне сочувствуют. А ведь неизбежно столкновение с недоброжелателями.

Роксанна встретилась взглядом с Джебом. Оба думали об одном и том же. Сплетня о связи Марии с отцом Шелли произведёт эффект разорвавшейся бомбы. Когда новость распространится – а это произойдёт со сверхъестественной скоростью – долина затрещит, словно наэлектризованная. Немногие посмеют в лицо спросить Марию об истории, которая будет излюбленной темой для обсуждения в течение многих недель, и, без сомнения, полностью скандал никогда не забудется. Всегда найдётся любитель посмаковать клубничку.

Нику тоже достанется, но поскольку он косвенный участник событий, только самые подлые и злопамятные будут чернить его имя. Но с его матерью церемониться не станут. Не пощадят и отца Шелли и даже её мать – многие зададутся вопросом, а знала ли Кэтрин Грейнджер правду, закрывала ли глаза на непотребство или пребывала в блаженном неведении?

Шелли ещё раз обняла Марию, жалея, что не нашлось менее болезненного способа уладить проблему. Родители умерли, и её мало заботили возможные сплетни о них. Злые языки не причинят им боли. Но с Марией всё по-другому. Они рассматривали ситуацию со всех сторон, пытаясь отыскать возможность не бросать бедняжку на съеденье волкам. Конечно, их семьи и друзья будут защищать её, но Слоан и Шелли не видели более лёгкого решения. Обсуждался вариант оставить всё, как есть – по предложению Ника. Всё, чего он когда-либо хотел – знать правду. Его не волновало общественное признание и не интересовали досужие сплетники, строящие предположения о его матери. Шелли и Слоан были готовы уступить ему и сохранить тайну, но Мария сама настояла, что пора избавиться от секретов. Хотя она отчаянно пыталась сдержать клятву, данную много лет назад, было облегчением открыть истину. Она год за годом утаивала имя отца от сына, и была вынуждена наблюдать, как её мальчик страдает из-за этого. Но и Мария мучилась. Каждый раз, когда Ник умолял назвать имя и она отказывалась наотрез, её сердце обливалось кровью.

– То, что произошло между мной и сеньором Грейнджером достойно порицания. Но Нику нечего стыдиться. Грех только на мне и на сеньоре Грейнджере. Если продолжим и дальше молчать, чтобы защитить меня, то тем самым накажем Ника, – она робко взглянула на Шелли через дубовый стол, украшавший кухню в доме Джоша. – Пришла пора встретиться с прошлым, – она обернулась к сыну с лицом, исполненным любви. – Пусть его примут как сына сеньора Грейнджера. После всех этих лет и всей лжи он заслуживает этого. Это его право.

Как только Мария приняла окончательное решение, осталось определиться, как сделать объявление. Шелли и Ник рассудили, что канун Нового года прекрасно подойдёт.

– Новое начало, – сказала Шелли.

– Покончим с прошлым, чтобы встретить будущее, – добавил Ник.

Таким образом выбор был сделан, и мосты сожжены.

После того, как первая волна изумления схлынула, Слоан при поддержке Романа и Эйси тактично перевёл беседу на менее личные темы, и хотя многих снедало любопытство, гости вежливо поддержали разговор. Роман для затравки разъяснил южный обычай подавать коровий горох на Новый год, Джеб рассказал байку о Минго, проснувшемся на пару со скунсом в своём спальном мешке, а Эйси живописал курьёзные случаи с рогатым скотом на ранчо Грейнджера, и неловкость прошла. Некоторые уже зевали и явно подумывали о постели, когда истории постепенно сошли на нет. Казалось, заявление Шелли прозвучало без последствий. Обманчивое впечатление.

Перед тем, как отправиться спать, несмотря на протесты Шелли, все вызвались посодействовать с наведением чистоты. Еда была подана на одноразовой посуде, поэтому уборка не заняла много времени. Двадцать минут спустя в доме воцарилась тишина. Слоан вместе с мужчинами отправился в амбар, а большинство женщин занялись устройством постелей в студии Шелли.

Роксанна осталась, чтобы помочь Шелли убрать остатки угощения. Они споро работали на кухне в течение нескольких минут, пока Роксанна не дала волю любопытству:

– Ты не была шокирована?

Секунду Шелли озадаченно смотрела на золовку.

– А, ты про Ника?

Роксанна кивнула, и она ответила:

– Отчасти. Но прежде всего я обрадовалась, что у меня есть брат. Даже не сразу задумалась о том, как он появился. А когда задумалась, мне было уже всё равно, – Шелли рассмеялась. – То, что Ник Риос оказался моим единокровным братом –лучшее, что со мной случилось. А что до остального – дело-то давнее. Мой отец умер. И мама мертва. И Джош. Теперь только Мария знает всю правду. И если бы не тест ДНК, ничего бы не открылось, – она тряхнула головой, уголки губ опустились. – Бедный Джош. Отец был несправедлив к нему – позволил Джошу взять вину на себя и обязал хранить молчание все эти годы.

Роксанна подняла бровь:

– Я бы сказала, что Джош не единственный, с кем несправедливо обошлись. А как же твоя мать? А Ник? Мария, наконец?

Гримаса исказила лицо Шелли:

– И с ними тоже. Папа поступил ужасно, я этого не отрицаю. И это его прегрешение заставляет предположить, что он был трусливым и бесхребетным, но ведь он не был таким. За исключением единственной ошибки он прожил достойную жизнь. А Мария… Её не за что винить – не забывай, на тот момент она только что перебралась в Штаты, даже по-английски еле говорила. Совсем молоденькая и наивная.

Роксанна фыркнула. Взглянула на Шелли и торопливо добавила:

– Ну, я, конечно, извиняюсь. Знаю, что она практически воспитала тебя, и ты обожаешь эту женщину, но факт остается фактом – она спала с твоим отцом.

– А ты знаешь, что в молодости её мать работала на богатого мужчину в Мексике?

Роксанна покачала головой, не понимая, к чему ведёт Шелли.

– Хмм, так вот, она работала ещё до замужества. Некоторые вещи никогда не изменятся, и мы ведь говорим о Мексике, какой она была пятьдесят лет назад. В те дни работа в асьенде^[35] была пределом мечтаний – либо это, либо изнурительный труд в поле. Служить в асьенде было завидным достижением. Когда мать Марии приняли, её собственная мать отвела дочь в сторонку и предупредила, что рано или поздно Патрон позовёт её к себе в постель. Семья была бедной и отчаянно нуждалась в каждом песо, которое мать Марии могла принести. Девушке твердили, что если она хочет сохранить работу, то должна выполнять любые просьбы Патрона и держать язык за зубами. Так она и делала, – Шелли угрюмо посмотрела на Роксанну. – Когда Мария начала работать на нас, то же самое наставление она услышала от своей матери.

Роксанна открыла рот в изумлении:

– Хочешь сказать, что родная мать велела ей потворствовать посягательствам твоего отца?

– Именно. Мария не особенно ей поверила – в конце концов, это Америка, а не Мексика, и её собственные воспоминания о родине были нечеткими. Она решила, что её мать слишком стара и глупа. Сеньор Грейнджер, заявила она своей матери, очень добр и уважителен к ней и никогда не прикажет ей спать с ним, – Шелли скорчила гримасу. – Возможно, ничего бы не случилось, если бы мои родители не рассорились, что, конечно же не оправдывает, но объясняет произошедшее. Я была слишком маленькой, чтобы что-то помнить, но тогда мать с отцом решили некоторое время пожить раздельно. Мы с мамой уехали на четыре или пять месяцев в Юкайю. Мария рассказала, что однажды вечером папа явился домой сильно навеселе и застал её на кухне – она вышла за стаканом молока в длинной ночной рубашке... – Шелли с отвращением поморщилась: – Как бы то ни было, они сделали это, и в результате Мария забеременела.

– С первого же раза? – с сарказмом уточнила Роксанна.

– Если верить Марии… А я верю ей. Возможно, я ищу оправдание для отца и для неё. Возможно, не хочу допустить, что мой отец был похотливым ублюдком. Зная всех участников, не могу поверить, что он относился к мужчинам, зажимающим по углам мексиканских экономок, или, что Мария – женщина-вамп, пытавшаяся соблазнить хозяина. Не забывай, какой юной и наивной она была в то время, – задумчивое выражение появилось на лице Шелли. – Папа всегда был стойким и терпеливым. Я верю, что он дал слабину только однажды, а потом всю жизнь сожалел об этом. И упросил Джоша взять вину на себя – как бы постыдно это не было – потому что не видел другого способа сохранить брак. Пусть мне трудно принять это. Но я не позволю одному проступку омрачить воспоминания об отце. Мария сказала, что обожала мою маму, и была готова на многое, чтобы предотвратить развод. Она клялась, что за исключением того единственного раза, отец больше к ней не прикасался. Уже на следующее утро, он извинялся, умолял простить его. По её словам, он был напуган содеянным.

– Не знаю, Шелли. По мне, так это не слишком правдоподобно.

Шелли кивнула:

– Возможно. Не буду спорить. Но пока не всплывут опровергающие факты, что вряд ли случится, я буду верить Марии, – она послала Роксанне твёрдый взгляд. – И если хочешь, чтобы мы остались подругами, то поступишь так же.

Роксанна скривилась:

– Ладно, ладно, я на твоей стороне, – она пожала плечами. – В конце концов, для чего ещё нужна семья?

– Спасибо. Я надеялась, что ты сможешь понять.

– Ну да, нетрудно понять, что либо я соглашаюсь с тобой, либо мне придётся навсегда исчезнуть.

Шелли усмехнулась:

– Ну, не столь драматично, но, в общем, верно.

Роксанна усмехнулась невестке в ответ, и, загрузив последние остатки провизии в холодильник, спросила:

– Как насчёт бокала вина? Я бы не отказалась от одного. Вечеринка получилась отличная, но я всегда считала лучшей частью, когда гости уходят, и можно расслабиться и поразмышлять.

В маленькой кухне было очень уютно, снегопад скрадывал звуки из вне и создавал атмосферу уединённости. Шелли согласилась – она ждала возвращения Слоана и была не против компании.

Шелли наполнила бокал вина для Роксанны, а себе налила стакан молока.

– Мне нельзя алкоголь. Пытаюсь забеременеть, – объяснила она, занимая место за столом напротив золовки.

Роксанна поколебалась, не уверенная, что стоит задавать следующий вопрос, но затем решилась:

– И как успехи?

Лицо Шелли помрачнело:

– Пока никаких.

– Эй, прошло всего шесть месяцев, как вы поженились. Ничего страшного. У меня есть знакомая, которой удалось забеременеть только на третий год брака.

– В этом году мне исполнится тридцать восемь, – произнесла Шелли глухо. – У меня нет этих трёх лет.

Горькие слова ошеломили Роксанну. Семья, ребёнок – она никогда не волновалась о подобных вещах, отодвинув их в отдалённое будущее. Возможно, когда встретит подходящего мужчину, ради которого смогла бы остепениться. Но Роксанну внезапно пронзила мысль, что ей самой уже тридцать восемь, а на горизонте не наблюдается ни одного кандидата в папочки её малышу. Она никогда не задумывалась о том, что её время может истечь. Роксанна нахмурилась. Она была так поглощена каждодневной суетой, живя сегодняшним днём. Что ж, завтра подступило вплотную и влепило ей пощёчину. Сделанное открытие не заставило Роксанну немедленно пересмотреть свои жизненные планы, но ей стали понятны волнение и мука в голосе Шелли.

В задумчивости она покрутила бокал.

– По-моему, ты хочешь слишком многого, – наконец сказала Роксанна. – За последние месяцы тебе пришлось пройти через столько трудностей. Смерть Джоша. Возвращение домой. Запуск «Скотоводческой компании Грейджеров». Слоан. Брак. Ник. – Она хмыкнула: – Знакомство с нашими родственниками. Всё это способно вызвать колоссальный стресс. Скорее всего, тебе просто требуется время, чтобы прийти в себя.

Шелли вздохнула:

– Ты говоришь как твой брат. Слоан убеждает, что я нетерпелива и требую слишком многого. – Она сделала глоток молока: – Может быть. Просто каждый раз, когда приходят месячные, мне хочется умереть. Я кажусь себе бесполезной и такой… бесплодной. Ты не представляешь, каково это, – голос дрожал. – Я чувствую, что потерпела неудачу как женщина, как жена и – самое плохое – что подвела Слоана.

– Перестань сейчас же! С чего ты взяла, что виновата именно ты? А может это Слоан стреляет вхолостую.

Шелли издала едва слышный смешок:

– Именно так он и сказал.

– И что же?

Остановив взгляд на своём полупустом стакане, Шелли призналась:

– Он записал нас на приём к специалисту в Санта-Росе. На следующей неделе пройдём несколько тестов, чтобы убедиться, что с нами всё в порядке. Результаты покажут, с чем мы имеем дело и как действовать дальше.

– Ну и ну! Не знала, что у меня такой умный брат, – Роксанна улыбнулась Шелли. – Обычно, просто из принципа, я бы посоветовала тебе игнорировать любые его предложения. Но в этот раз он попал в точку.

– Я понимаю… Просто…

Роксанна наклонилась вперёд и накрыла своей ладонью руку Шелли, лежавшую на столе:

– Милая, ты напрасно обвиняешь себя – только создаешь лишние проблемы. Пройди тесты. Уверена, они покажут, что всё в порядке. Готова поспорить, доктор повторит, то же, что говорим тебе мы со Слоаном – ты слишком нетерпелива.

Шелли скривилась:

– Возможно. Но я всё равно беспокоюсь. И боюсь.

– Любая на твоём месте боялась бы – это естественно. Чёрт, каждый год, проходя пап-тест^[36], я обливаюсь потом, хотя знаю: у меня хорошие шансы, что всё нормально. Все чего-то боятся, это называется – быть человеком.

– Ты права. Я переживаю о том, чего ещё не произошло. – Невестка улыбнулась Роксанне, сжав её руку: – Спасибо. Наверное, мне было нужно, чтобы кто-то кроме мужа сказал, что я веду себя глупо.

Разговор с Шелли растревожил Роксанну, задел до глубины души. Ночь и следующее утро она старалась вести себя как обычно с присущей ей беспечностью, даже смогла съесть полную тарелку коровьего гороха, с любовью приготовленного Романом. Но несмотря на приложенные усилия, Роксанне не удалось избавиться от тяжких мыслей.

Никто, кроме Джеба, не заметил её озабоченности. Он видел, что она обеспокоена, но не мог понять, чем именно. Наверняка не вопросом, где раздобыть бензин для своего джипа.

Как у многих владельцев ранчо, у Слоана имелась собственная цистерна, которая регулярно пополнялась бензином, поставляемым из Юкайа. Чтобы достать топливо для джипа Роксанны, было достаточно пройтись до цилиндрического серебристого резервуара ёмкостью в тысячу галлонов и наполнить канистру. Джеб и Роксанна отбывали одними из последних, и её оживлённость пропала, как только они отъехали от дома. В кабине джипа повисла тишина, нарушаемая лишь рокотом двигателя и скрипом шин по замёрзшей дороге.

Даже когда Джеб заправил машину и помог донести вещи, Роксанна не произнесла ни слова. Казалось, она замкнулась в собственном мире и не замечала его присутствия.

Вежливо поблагодарив его за помощь, она залезла в джип. Двигатель легко завелся, и Джеб был удостоен улыбки. Жестами он попросил Роксанну заглушить мотор, и она выполнила его просьбу.

Слегка нахмурившись, он поинтересовался:

– Ты в порядке? Твоё молчание меня настораживает.

– Просто устала, наверное. Мы все поздно легли, а утром, почти на рассвете, вы, парни, протопали в дом, как стадо слонов.

Он кивнул, не веря ни единому слову. Постучав пальцем в перчатке по крыше джипа, Джеб вынес вердикт:

– Я провожу тебя домой.

Роксанна резко выпала из задумчивости:

– Слушай, – твёрдо заявила она, – в этом нет необходимости. Ценю твою помощь, но сейчас всё в порядке. Джип в норме. Обещаю заправиться бензином под завязку перед тем, как поеду домой.

Он покачал головой:

– Не получится, принцесса. Сегодня Новый год. Вспомни-ка, здесь тебе не Нью-Йорк, и единственная заправка на Гэйлен сейчас закрыта. – При виде самодовольной ухмылки она ощутила приступ зубной боли: – Но не волнуйся, у тебя достаточно бензина, чтобы добраться домой и вернуться завтра в город. Кроме того, как я уже сказал, я провожу тебя.

Роксанна начала сердиться:

– Зачем?

Джеб широко улыбнулся, его зубы казались ослепительно белыми:

– Нам с тобой, принцесса, есть о чём потолковать. – Он окинул взглядом заснеженный пейзаж, затем вернулся к её сердитому лицу: – Новый год и всё такое. Пожалуй, сейчас вполне подходящее время для маленького разговора, не состоявшегося вчера.

– А что, если я не хочу с тобой разговаривать?

– Что ж, тогда я пристану к тебе как репей, пока ты не согласишься. Или привыкай к мысли, что куда бы ты ни шла, я всегда буду поблизости.

– Я когда-нибудь упоминала, что ненавижу тебя? – спросила она, стиснув зубы.

Он ухмыльнулся и провёл пальцем по её носу:

– Часто.

Кипя от негодования, Роксанна подняла окно и нажала на педаль газа. Ей хотелось оторваться от преследователя, но из-за заледеневшей извилистой дороги пришлось отказаться от заманчивой идеи. Но и достигнув долины, где снег валил не так интенсивно, она не преуспела. Джеб держался на хвосте, даже когда она выехала на расчищенную дорогу и увеличила скорость. Разгоняясь, она бросала взгляды в зеркало заднего вида, но упрямец не отставал. Джеб оказался достойным соперником в ралли, которое она устроила.

Роксанна вынужденно снизила скорость, съехав с шоссе и начав подъём по гравийной дорожке, ведущей к её дому. На высоте двух тысяч футов снова начался снегопад. Дорога скрылась под снегом, и только следы шин от грузовика Ника нарушали совершенство ровного белого покрова. Подъезжая к дому, она резко вошла в поворот, а при подъёме по крутому склону двигатель джипа зарычал, словно дикая кошка, и сорвался на визг, когда Роксанна парковала машину. Стремясь попасть домой раньше Джеба, Роксанна не замечала захватывающей красоты зимнего пейзажа: пушистых хлопьев, преображённого рельефа под белым покрывалом, ветвей, прогнувшихся под тяжестью снега, и дома с остроконечной крышей и множеством окон, напоминавшего сказочный пряничный домик.

Игнорируя Джеба, ставившего машину рядом, женщина выпрыгнула из джипа, схватила свои вещи и гордо прошествовала к входной двери. Он следовал за ней по пятам, восхищаясь сердитыми движениями её бёдер, затянутых в голубые джинсы. Без сомнения, грациозная походка замечательно подчеркивала её роскошные формы.

Джеб был настолько захвачен волнительным зрелищем, что не заметил, как Роксанна остановилась, пока не натолкнулся на неё. Всей массой врезался в замешкавшуюся хозяйку и схватился за её плечи, пытаясь предотвратить падение.

– Мм, прости, – пробормотал он, – не смотрел, куда шёл.

Роксанна словно застыла, хрупкие плечи казались одеревеневшими под большими ладонями.

Джеб нахмурился:

– В чём дело?

– Входная дверь приоткрыта… Я запирала её, перед тем как уйти, – произнесла Роксанна с тревогой. Она обернулась к спутнику. – И прежде чем ты спросишь – да, я уверена, что заперла её.

– Хорошо, – сказал он мягко, обходя её. – Стой, где стоишь, а я проверю дом.

Роксанна задохнулась, когда Джеб оказался перед ней и вытащил пистолет из-под чёрной кожаной куртки.

Джеб оглянулся:

– Что?

– Ты всегда носишь оружие? – взволнованно спросила она.

– Почти всегда. Я же коп, не забыла?

Она закатила глаза:

– С тобой разве забудешь.

Джеб двинулся к дому, и она последовала за ним. Он обернулся, и прошипел:

– Разве я не просил тебя подождать снаружи?

Роксанна улыбнулась:

– Ну, ты же знаешь, как я реагирую на приказы. Кроме того, это мой дом. У меня есть полное право здесь находиться.

– Ну, тогда, принцесса, подумай вот о чём: внутри может дожидаться твоего прихода парень с ружьём или с ножом. Если хочешь погеройствовать, давай, вперёд.

Роксанна побледнела, красивые глаза округлились. Она сглотнула:

– Я не собиралась идти вперёд. Лучше буду держаться за тобой.

– Нет. Я не хочу волноваться за тебя. Оставайся здесь, или – ещё лучше – иди в машину и жди там с включенным двигателем. Если со мной что-то случится, ты отправишься в город за подкреплением. Договорились?

Она не сдвинулась с места.

– Ты правда думаешь, что там опасно? Тебе не кажется, что кто бы ни проник внутрь, он уже ушёл?

Джеб отступил в сторону.

– Я же говорю: хочешь пойти первой?

Она закусила губу, переводя взгляд с Джеба на входную дверь:

– Нет, – угрюмо отказалась Роксанна. – Но мне кажется, ты преувеличиваешь опасность.

– Возможно, но пока не проверю, мы этого не узнаем, верно?

Она нахмурилась.

– Ладно. Я не пойду за тобой внутрь, но и в машину тоже не вернусь.

– Отлично. И не вздумай двинуться с этого места.

Роксанна наблюдала за тем, как Джеб осторожно крался к входной двери. Внезапно она почувствовала благодарность за то, что он оказался таким несговорчивым и настоял на том, чтобы её проводить. Будь она сейчас одна, ей хватило бы одного взгляда на полуоткрытую дверь, чтобы прыгнуть в машину и помчаться в город. Не такая она дура, чтобы войти во взломанный дом одна.

Роксанна огляделась, отметив, что единственные отпечатки обуви были оставлены ими, остальные следы принадлежали птицам и белкам. Значит, кто бы ни проник в здание, он проделал это до того, как начался снегопад. Но, даже убеждая себя, что дом пуст, она не могла избавиться от страха, скрутившего её внутренности, когда Джеб исчез внутри.

Спустя несколько минут, хотя ей казалось, что прошла уже целая вечность, Джеб всё ещё не появился. Но она была не настолько глупа, чтобы броситься за ним, как какая-нибудь безмозглая героиня мелодрамы. Кроме того, чёрт возьми, она дала ему слово. Роксанна подняла подбородок. И она не побежит обратно в джип, хотя один или два раза посмотрела в направлении машины.

Несмотря на слабые солнечные лучи, на улице было холодно, и Роксанна переступала с ноги на ногу, пытаясь согреться. Она уставилась на входную дверь, за которой исчез Джеб, прокручивая в голове самые страшные сценарии. Хорошо хоть не слышно стрельбы. Но затем ей вспомнились фильмы, где кровавые убийства происходили в абсолютной тишине, запятнанные лезвия…

Дверь резко отворилась, и Роксанна приглушённо вскрикнула, а затем облегчённо вздохнула, когда знакомая фигура Джеба заполнила дверной проём.

Он снисходительно ухмыльнулся:

– Всё в порядке. Здесь никого нет, кроме нас.

Она пронеслась мимо него в дом. Бросив свой чемодан на пол, спросила:

– Насколько всё плохо?

Джеб пожал плечами:

– Они ничего не разнесли, если ты об этом. А если что и украли, то мне сложно определить это с первого взгляда. Ты должна сама всё проверить.

Роксанна нахмурилась:

– Они?

Он указал на пол:

– Два вида грязных отпечатков подошв – неизвестные проникли внутрь пока шёл дождь, но до того как начался снегопад. И раз снаружи следы отсутствуют, они ушли до того, как всё замело. Их передвижения в доме легко проследить, единственное место, куда они заходили – гостиная. Если они были где-то ещё, то либо снимали обувь, либо грязь на подошвах высохла – я обнаружил следы только в одной комнате.

Нахмурившись, Роксанна проследила за пятнами, на которые указывал Джеб. Оба отпечатка подошв были огромными, очевидно принадлежавшими мужчинам, и действительно, похоже, они побывали только в самой большой комнате. Высохшая грязь на деревянном полу и ковре ясно свидетельствовала об этом.

Она огляделась. За исключением криво висящей картины, вещи находились на своих местах. Быстрый осмотр дома подтвердил догадку Джеба, что незваные гости не выходили за пределы гостиной. Несколько минут спустя Роксанна застыла посреди осквернённой гостиной и, чувствуя уязвимость и незащищённость, обхватила себя руками:

– Жутко, – призналась она, – Я просто не понимаю этого. Никаких попыток взлома не было несколько месяцев. Почему именно сейчас?

– Ну, прежде всего, они не вламывались, во всяком случае, видимые следы взлома отсутствуют. Похоже, у визитёров имелся ключ от входной двери… или ты по недосмотру оставила её открытой.

– Я не могла так ошибиться, – резко возразила Роксанна. – Знаю, что в Долине некоторые люди не запирают двери, но только не я. Я слишком долго жила в Нью-Йорке. Абсолютно уверена, что закрыла дверь перед уходом.

– У кого-нибудь ещё есть ключ? У твоих родных?

– Нет. Кроме того, никто из них не войдёт без моего разрешения.

Джеб посмотрел на неё скептически.

– Может, ты забыла кого-то. Ремонт закончился не так давно. У кафельщика или маляра мог остаться ключ.

Роксанна покачала головой.

– Нет. Входную дверь ставили последней, и по завершении установки все ключи были у меня. Я никому не давала ключа, – убеждала она. – Никто из рабочих не входил в дом в моё отсутствие. Парням это не нравилось, но всё равно им приходилось дожидаться, чтобы я их впустила.

Джеб изучающее посмотрел на неё. Вернулся к входной двери и тщательно обследовал замок: никаких следов взлома, ни царапинки.

Вернувшись к напряжённой хозяйке встал перед ней и вздохнул:

– Что ж, похоже, это будет не просто, но ты должна как следует подумать: у кого ещё и каким образом мог оказаться ключ от твоей двери.

Глава 12

Роксанна провела дрожащими пальцами по волосам.

– Ох, ну просто прекрасно. Погромщики и взломщики не только тусуются на моём участке, но им ещё каким-то образом удалось заполучить ключ от моего дома.

– Это достаточно легко исправить, – сказал Джеб. – Первым делом с утра позвони слесарю и смени замки. Уже станет одной проблемой меньше.

На мгновение лицо Роксанны просветлело, затем снова омрачилось.

– Ага, но таким образом мы не узнаем, кто они и что им нужно, – приуныла она. – Кроме того, пройдёт не меньше недели, пока слесарь со всем управится.

– Неужели ты так и не поняла, что не всегда можно без промедления получить всё, что пожелаешь, принцесса, – ухмыльнулся Джеб.

– Я начала усваивать эту мудрость, но не могу сказать, что мне нравится процесс. – Она бросила взгляд в его сторону. – Ну, спасибо, что проводил. Я это очень ценю, учитывая факт взлома.

– А теперь я должен убраться восвояси, как хороший мальчик, да? Извини, но так не пойдёт. Нам нужно поговорить, помнишь?

Роксанна вздохнула. У неё не было настроения спорить, хотелось распаковать вещи, принять душ, сесть с чашкой какао и насладиться видом из окна… и обдумать последствия происшествия со взломом. Чего ей определённо не хотелось – это ввязываться в эмоциональную и наверняка досадную дискуссию с Джебом. Она оглядела упрямца – твёрдую линию подбородка, большие пальцы, засунутые в передние карманы чёрных джинсов – и ясно поняла, что Джеб не собирается уходить, пока не получит то, за чем пришёл.

Уступив, она сказала:

– Ладно, но сначала я собираюсь разобрать вещи, принять душ и переодеться. Почему бы тебе не съездить домой, сделать то же самое и вернуться минут через сорок пять или час? Уверена, тебе есть чем у себя заняться, например, проверить, как там Даг и Босс. – Она мягко улыбнулась. – Собаки наверняка по тебе соскучились.

Джеб подозрительно разглядывал любезное лицо.

– Ты ведь не сбежишь, как только я уеду? – Роксанна покачала головой. Он прищурился: – Ты ведь не собираешься от меня скрываться?

– Нет. Обещаю, что буду здесь, – рассмеялась она.

Он с минуту поразмыслил.

– Хорошо, ничего если я захвачу с собой Босса и Даг, когда вернусь?

– Конечно. Я бы даже попросила тебя оставить их здесь на несколько дней, пока не заменят замки.

В его глазах что-то промелькнуло.

– Ну, в этом нет необходимости, – протянул он, подошёл ближе и взял её за подбородок. – Я постараюсь, чтобы на твоей территории функционировала надёжная охранная система, пока их не заменят.

– Не нужно перегибать палку, – ответила она смущённо, прекрасно понимая, что он имеет в виду. – Собак вполне достаточно.

Джеб шагнул ближе, его взгляд остановился на пухлых губах, большой палец нежно провёл по податливой нижней губе. Казалось, лёгкое касание его загипнотизировало, твёрдые губы чувственно изогнулись, что никак не способствовало душевному спокойствию Роксанны. Шли секунды, её дыхание стало прерывистым, жар тела Джеба обволок её, а прикосновение пальца к губе сводило с ума, всколыхнув воспоминания, без которых лучше бы обойтись.

Роксанна шагнула в сторону , почувствовав облегчение, когда большая рука упала.

– Думаю, тебе лучше уйти, – произнесла она хрипло.

Джеб дёрнулся, словно внезапно очнувшись.

– Да, – пробормотал он, – думаю, так действительно будет лучше.

Он пошёл прочь, но у двери остановился и обернулся.

– Не пытайся, – сказал он негромко, – что-нибудь учудить. Мы всё-таки это обсудим. Можно сделать это тихо спокойно, но если напросишься…

Угроза не была произнесена, но Роксанна не сомневалась, что если она будет достаточно глупа, чтобы сбежать, Джеб выследит её и – где бы не отыскал – устроит свою проклятую разборку. Её рука сжалась в кулак, но она повторила обещание:

– Я буду здесь.

– Хорошо.

Несмотря на то, что он бесил и раздражал её, отъезд Джеба неожиданно сделал дом подавляюще огромным и пустым. Злясь на себя занеуместные страхи Роксанна заставила себя встряхнуться и двинулась к дровяному камину. Копаясь в золе, она к своей радости обнаружила несколько тлеющих угольков. Дом выстыл, и она принялась разжигать огонь. Несколько минут спустя, глядя на взметнувшиеся за стеклянной дверцей языки пламени, Роксанна решила, что огонь прекрасно разгорелся, и её вмешательство больше не требуется. Она подхватила чемодан и пошла в спальню.

На двери спальни имелся замок, и женщина не колеблясь им воспользовалась. Распаковав чемодан, она встала под душ, стараясь не думать о неком неандертальце с чрезмерным самомнением. Когда он прекратит требовать «обсуждения» вопроса, который она на неопределённое время отложила подальше? Чёрт, приуныла Роксанна, пока мыла голову, возможно, если они обо всём поговорят, то смогут вернуться к отношениям, сохранявшимся между ними годами. Но в глубине своего сердца Роксанна знала: её чувства к Джебу Дилэни необратимо изменились. Она могла его обзывать, набрасываться на него, словно фурия, но в глубине души понимала: это всего лишь притворство.

Не являясь новичком в отношениях между мужчинами и женщинами, она вынужденно признала, что ступила на неизведанную территорию – землю Джеба. И это пугало.

За все эти годы у неё лишь дважды завязывались длительные отношения. Лет в двадцать был парень, с которым она прожила три или четыре года, прежде чем их роман закончился. Расставание не было бурным: они просто поняли, что искра, которая их свела вместе, погасла, и разошлись по обоюдному согласию. Несколько лет спустя появился ещё один мужчина, с которым она разделила жизнь, актёр Шейн Майклс. Они почти созрели для заключения брака, но его частые поездки в Голливуд и её бесконечные съёмки привели к разрыву. Они были вмести пять лет, и Шейн настроился на жену и детей. А Роксанна считала замужество слишком сковывающим обязательством, к которому не была готова. Поэтому она пошла на попятную, придумывая массу оправданий и отсрочек, и в конечном итоге всё закончилось… плохо. Потом было ещё несколько любовников, но после разрыва с Шейном она дала себя клятву: больше никаких сожителей. Она скривила губы. А что касается... как-там-его, женатик с упругим задом? Три недели можно считать сожительством?

С безрадостными мыслями она вышла из душа, высушила волосы и повязав голову полотенцем, умастила тело лосьоном. Пара капель туалетной воды с тем же запахом, румяна, и можно одеваться. Скользнув в свободный бордовый бархатный брючный костюм, она по-быстрому заплела влажные волосы во французскую косу. Посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась при виде свежевымытого лица. Макияж? Нет. Джеб вот-вот вернётся, и у них не свидание. Роксанна удивилась охватившему её разочарованию. Чёрт подери! Что с ней происходит?

Ворча, она покинула спальню и в конце концов, после того как проверила огонь в камине и зажгла несколько ламп, отправилась на кухню. Взглянув на висящие над дверью часы в форме петуха, нахмурилась. Сравнялось почти два пополудни и журчание в животе напомнило, что прошло уже несколько часов после того, как её угощали у Слоана и Шелли. Заглянув в холодильник, она не нашла ничего привлекательного. Вздохнув, Роксанна захлопнула дверцу и проверила полки. Стенные шкафы были забиты, но и тут её ничего не заинтересовало. Вероятно, скривившись подумала Роксанна, всё дело в уверенности, что как только вернётся Джеб – её ожидает не приятный разговор. Какой угодно, только не приятный.

Роксанна налила себе стакан обезжиренного молока и, сделав глоток, побрела обратно в гостиную. Стоя у застеклённых дверей, она смотрела на долину, простиравшуюся перед ней. Пейзаж выглядел странно. Ближе к дому всё замело снегом – настоящая зима! – а в каких-то пятистах футах белый покров внезапно обрывался. Дальше – до самой долины – выстроились ели с зелёными иглами, сосны и земляничные деревья с яркими листьями, перемежавшиеся застывшими дубами с облетевшими кронами. Не покрытые снегом, разноцветные крыши городских домов – голубые, зелёные, бежевые – представлялись лоскутным одеялом. А вспаханные поля ржавели под зимним солнцем.

Роксанна снова вздохнула. Как и следовало ожидать, после вечеринки у неё случился обычный упадок сил. Дом казался тихим и пустым, особенно после смеха и разговоров у Слоана и Шелли.

Она послонялась по комнате, дважды проверила свои пожитки, раздумывая, кто пробрался внутрь и зачем. Вроде ничего не пропало, но она нахмурилась, поправив покосившуюся картину. И зачем кому-то понадобилось её трогать? Не искал же неизвестный за полотном сейф! Она покачала головой. Странно. Роксанна прошла по грязным следам – сначала от одних подошв, затем от вторых – изучая отпечатки, пытаясь понять смысл передвижений. Джеб прав. Кто бы не проник внутрь – она скривилась – ладно, кто бы ни умудрился сделать копию её ключа и отпереть переднюю дверь, похоже, он не покидал гостиную. Если только не снимал ботинки. Но какой в этом смысл? Чтобы оставить следы в гостиной и больше нигде? А вдруг, от этой мысли она содрогнулась, незваные гости не хотели, чтобы хозяйка узнала, что они обшарили весь дом!

Покрывшись мурашками, нервничая, она бродила по дому, мечтая, чтобы вернулся Джеб, и злясь на себя за то, что хочет этого. Ну, хорошо. Может, она не такая храбрая и независимая женщина, к каким себя причисляла, но пока хоть кто-то её таковой считает – отлично. А прямо сейчас пикироваться с Джебом гораздо приятней, чем впустую убивать послеобеденные часы. Хотя – вот это легко признать – она заждалась новой встречи с Даг и Боссом. Чтобы занять время, Роксанна вымыла пол, уничтожив грязные следы и просмотрела телефонную книгу, выискивая слесарей. Выбор был небольшим, и – она была готова поспорить – очень немногие согласятся прокатиться в Дубовую Долину, чтобы заменить какой-то жалкий замок. Она остановилась и нахмурилась. А если предположить, что у них есть ключ не только от передней двери? Если у злоумышленников имелись копии всех её ключей от дома? Такое предположение всё меняет, приуныла Роксанна. Невозможно спокойно спать, зная, что кто-то может проникнуть через заднюю дверь или любую другую. Завтра утром она купит новые замки и установит их. И никакого ожидания слесаря.

Прежде чем Роксанна снова начала вышагивать, послышался звук ехавшей по дороге машины, и, несколько минут спустя, раздался стук автомобильной дверцы и голос Джеба.

– Чёрт возьми! – проорал он. – Босс, Даг, ко мне! Сейчас же!

Роксанна выглянула из передней двери и усмехнулась. Босс и Даг в типичной собачьей манере не обращали внимания на своего хозяина. Опустив головы и задрав хвосты, они занялись вынюхиванием и проверкой всех новых и восхитительных запахов. Остановившись в дверном проёме, она взглянула на Джеба. Весь в чёрном, если не считать красную рубашку – джинсы, кожаный пиджак и ботинки. Ковбойская шляпа низко надвинута на лоб, а в одной руке он держал коричневый бумажный пакет из магазина. Лицо выражало смирение, когда он смотрел на проделки собак. Такой сильный мужчина, многие сочли бы его жёстким, сейчас предстал перед ней мягким и заботливым. Сколько же суперменов, подумала Роксанна, подавляя смешок, раскроют своё сердце и дом паре безобразников типа Босса и Даг? Никаких сомнений, в Джебе Дилэни полно неисследованных глубин. Её сердце подпрыгнуло, когда до неё дошли две вещи: во-первых – она хотела стать женщиной, которая изучит эти глубины, а во-вторых – этот здоровяк абсолютно уместно смотрелся на её подъездной дорожке. Будто он должен был там быть, будто он возвращался домой… к ней. Она сглотнула, стараясь не обращать внимания на прилив нежности, вихрь сильных эмоций, охвативших её. Джеб Дилэни затронул что-то у глубоко внутри неё, ту часть, которую прежде Роксанна в себе не знала. Молодая женщина была напугана неведомыми чувствами, овладевшими ею. Там присутствовало, без сомнений, желание, но было что-то ещё… что-то более сложное, более могущественное стремилось вырваться на свободу. Ощущение было волнующим и нервировавшим, пугающим и одновременно сладостным. И она твёрдо знала, что ещё никогда не испытывала ничего подобного.

Роксанна подпрыгнула, как от выстрела. «Вот дерьмо. Дерьмо. Дерьмо, – подумала она, – только не Джеб Дилэни. Пожалуйста, Господи, ох, пожалуйста, не дай мне в него влюбиться».

Почувствовав её присутствие, Джеб взглянул на дверь.

– Привет, – сказал он. На смуглом лице появилась ухмылка. – Я буду через минуту. Собаки решили тут как следует осмотреться. Можно будет запереть их в комнатке для грязной обуви, когда они закончат свои дела?

– Не нужно их запирать, они могу войти в дом вместе с нами. Уверена, там им больше понравится, чем в обувной, – предложила Роксанна, выйдя на крыльцо и раскрывая дверь пошире.

При звуках голоса Роксанны Даг дёрнула головой и радостно гавкнула. Прервав интересное исследование, собака полетела к ней по снегу. Джеб окрикнул её, но, как и раньше, Даг его проигнорировала и прыгнула на Роксанну, практически обрушившись на неё в восторженном приветствии. Из открытой пасти свешивался язык, лапы хулиганка поставила на затянутые в бархат бёдра женщины, собака почти улыбалась, глядя на Роксанну снизу вверх, абсолютно довольная собой.

Роксанна рассмеялась и потрепала шелковистые уши.

– Ты очень плохая собака, и, наверняка, тебя следует отругать, но я тоже рада тебя видеть. – За снисходительность она получила слюнявый поцелуй в запястье и обожающий взгляд.

Поприветствовав Роксанну, Даг отпрянула и побежала прямо в дом. Женщина бросила смеющийся взгляд на Джеба.

– Полагаю, это помещение их устроит, правда?

– Ты не против?

– Нет, – она покачала головой. – Я подумываю завести со временем собаку. Даг с Боссом помогут мне понять, с чем я столкнусь.

– Если ты уверена…

Осмотревшись, Даг вернулась обратно, встала рядом с Роксанной на крыльце и гавкнула на Босса. Чёрный с рыжими подпалинами пёс, услышав её призыв, невозмутимо потрусил туда, где стояла Роксанна. Он удостоил её вежливым фырканьем, а затем полностью игнорируя, последовал в дом за Даг.

Со смешинками в глазах и румянцем на щеках Роксанна сказала:

– Похоже, решение принято большинством голосов. Ты потерпел поражение.

Джеб улыбнулся ей в ответ.

– В самом деле мне стоит поучить их послушанию, но времени вечно не хватает. Мне они никогда не докучали, поэтому я как-то не задумывался, какое впечатление их повадки произведут на кого-то ещё.

Даг вернулась и повелительно гавкнула, давая команду двуногим, чтобы те прекращали тратить время впустую и шли внутрь. Смеясь, Джеб и Роксанна последовали за собакой в тепло дома.

Запах жареного цыплёнка разнёсся в воздухе, и Роксанна оценивающе взглянула на пакет, который всё ещё держал Джеб. Она принюхалась:

– Это то, что я думаю?

– Да, я немного проголодался, пока был в городе. Поэтому заскочил в Мак-Гирс и купил цыплёнка. Это было единственно открытое заведение, иначе я бы принёс гамбургеры.

Забирая провизию, Роксанна сказала:

– Жареный цыплёнок подойдёт. – Она заглянула внутрь пакета. – Ух, и картофель фри тоже. Мы точно умрём от переизбытка холестерина, но я голодна!

«И я тоже, – подумал с досадой Джеб, глядя, как ладные ягодицы двигаются под бархатом, пока Роксанна шла на кухню. – Я так голоден, принцесса, что всё, на что способен – это держать руки от тебя подальше. Ты выглядишь такой лакомой – вся отмытая и пахнущая, как небо, что я могу съесть тебя одним куском». Он опустил взгляд к своим джинсам. Н-да. Кое-кто думал так же. Он слегка потряс бёдрами, чтобы эрекция стала не так заметна, а затем двинулся вслед за хозяйкой.

Роксанна вошла на кухню, за ней – Джеб с собаками. Вскоре люди ели за окрашенным в тёмно-зелёный цвет деревянным столом в одном углу светлой кухни, а собаки обгрызали кости и цыплячьи ошмётки на полу. Роксанна приготовила зелёный салат к основному блюду, твердя себе, что избыток пищи не спровоцирует у сотрапезников сердечный приступ. Раскупорила пару бутылок пива «Карта Бланка», а на попозже сварила кофе.

За едой разговор касался общих тем, оба осторожничали, боясь перейти к главному. Говорили о празднике, сообщении Шелли про Ника, ставшем сюрпризом, и о взломе. Джеб согласился с планом Роксанны заменить замки в наружных дверях.

Поднявшись из-за стола, он сказал:

– Внутренние двери не проблема – они запираются изнутри на задвижки и шпингалеты, но об основных дверях тебе придётся побеспокоиться. – Он повертел пустую бутылку. – Завтра меня не будет: но мы можем съездить в Юкайю, купить замки, и я их поставлю. Тебе не понадобится слесарь, пока не надумаешь менять все разом.

Роксанна засомневалась. Непонятно, куда её может занести с Джебом, когда какой-то её части чрезвычайно понравилась мысль, что они вдвоём отправятся в Юкайю за покупками, – вряд ли это разумно. Он казался ей слишком привлекательным – и сексуальным, чересчур сексуальным. Она заёрзала на своём стуле – желание обожгло низ живота. Она вертела пивной бокал, раздумывая, как бы повежливей отказаться. Губы печально изогнулись. С каких это пор она стала вежливой с Джебом Дилэни? Уже то, что она хотя бы пыталась быть вежливой, указывало, как далеко они продвинулись в своих отношениях за столь короткое время.

Мысли Роксанны разбежались, когда Джеб, протянув руку через стол, провёл пальцем по её ладони. Рокси посмотрела на него, сердце заколотилось от серьёзного выражения на смуглом лице.

– Я не прошу тебя об обязательствах на всю жизнь, – произнёс он успокаивающе. – Всего лишь предлагаю съездить вместе в Юкайю.

Огромные глаза блеснули, и Роксанна медленно кивнула.

– Знаю, – сказала она, – просто это так странно – ты и я куда-то едем вместе, вместо того чтобы ругаться.

Он криво усмехнулся.

– Ссоры – не единственное, чем мы занимались вместе… помнишь?

Проблема в том и состояла, что она помнила – слишком хорошо, и если не поостеречься, они того гляди сделают это снова. Роксанна боролась с сексуальным притяжением с того момента, как увидела Джеба стоящего с уверенным видом, будто всё здесь принадлежало ему. Остаться с красавчиком наедине в уютной кухне было не лучшей идеей. Ей нужно пространство для маневра – просторная гостиная. Здесь слишком тесно и интимно, а посидев с ним бок о бок ещё пару минут, она того гляди броситься на него, как хищный зверь… и дело опять закончится тем, что они примутся спариваться на кухне, как норки.

Роксанна выскочила из-за стола и начала убирать остатки трапезы. Джеб молча наблюдал за её метаниями. Когда она протёрла за собаками пол, он ничего не сказал. Но когда проходила рядом с ним, он выпростал руку и усадил её к себе на колено.

– Я тебя не укушу, – пробормотал он, прижимаясь губами к маленькому ушку. – Хотя это очень заманчиво. Рокси, милая, нам надо поговорить о том, что между нами происходит. – Он слегка её встряхнул. – Ведь что-то происходит, и тебе это чертовски хорошо известно.

Сердце болезненно колотилось в груди. Она медленно повернула голову. Ищущий взгляд обежал его лицо, отмечая милые морщинки в уголках глаз, большой нос и сильную челюсть. Это лицо, суровое и незабываемое, преследовало её – так же как и его мощное красивое тело.

– О’кей, – сказала она, вздрогнув. – Согласна, последнее время между нами… что-то возникло.

Джеб улыбнулся с такой нежностью, что Роксанна почувствовала слёзы на глазах.

– Видишь, – произнёс он, – не так уж и трудно, да?

Проблема в том, что это было совсем не трудно. Фактически всё было замечательно, особенно оказаться в крепких объятиях, чувствовать тёплые твёрдые бёдра под своими ягодицами. Их не разделяло и дюйма, и на Роксанну нахлынуло вожделение. Взгляд непроизвольно переместился к губам Джеба, и она начала выгибаться, чтобы дотянуться до манящего рта, пока сама себя не остановила. Она вскочила с его колен и отпрянула подальше.

– Нет, но это ничего не меняет, – пробормотала она.

Джеб вздохнул.

– Принцесса, всё дело в том, что, каким бы странным это ни казалось, нас влечёт друг к другу. Мы на пару пытались притворяться, что это не так, но с природой не поспоришь, и я устал от нашей глупой игры.

Роксанна бросила на обличителя обиженный взгляд.

– Я не играю в игры.

– Хорошо, ты не играешь, но согласись – если бы я не настоял, ты бы укатила от меня, не оборачиваясь, так быстро, как позволила бы машина. И при следующей встрече сделала бы вид, что ничего не произошло. – Голос его понизился. – Ты бы стала прежней высокомерной Роксанной и прикинулась бы, будто я не имел тебя на кухонном столе в сентябре.

– Это недоразумение, – процедила она и задрала нос.

Когда она чистила кофемашину, её спина была прямой, как шомпол.

– Конечно, – ухмыльнулся Джеб, забирая у неё мусор. – Но это правда. И ты это знаешь.

Роксанна была настроена на борьбу и пыталась противостоять этой наглой усмешке, но не справилась – хихикнула. Совсем не похоже на прежнюю Роксанну.

Его улыбка стала шире.

Глядя на нахала, она покачала головой и предложила:

– Давай перейдём в другую комнату, где потеплей.

«И она больше», – добавила она про себя.

В сопровождении собак они прошли в гостиную. Собаки тут же побежали к камину и улеглись перед ним с удовлетворённым сопением.

Особо выбирать было не из чего, поэтому Джеб с Роксанной уселись на диван, провалившись в уютные мягкие подушки.

Какое-то время они молча потягивали кофе. Роксанна свернулась, словно кошка, в дальнем углу длинного дивана, поджав под себя босые ступни. Джеб сидел в другом конце, вытянув перед собой мускулистые ноги.

– Нам и в самом деле нужно об этом говорить? – наконец спросила она.

Он раздумывал, про себя отмечая, что ему ничего так не хочется, кроме как выяснить, что на ней надето под бархатом.

– Вообще-то нет, – протянул он. – Пока ты не пойдёшь на попятную и не перестанешь твердить, что когда мы занимались любовью… – Она издала протестующий возглас, и он осадил лицемерку тяжёлым взглядом. – Это был просто секс. Вбей в свою красивую головку: это был не секс, мы занимались любовью, дикой и потрясающей.

Роксанна хотела поспорить. Действительно хотела. Признание факта, что между ними случилось не просто какое-то необъяснимое безумное примитивное вожделение, а они разделили нечто более важное, делало её чувства к нему пугающе реальным.

Она прикусила губу. Отпила кофе. Посмотрела на лежащих перед камином собак и на терпеливо ожидающего всё это время в другом углу дивана Джеба. Он всегда был жутко упрямым типом. Увиливая от ответа, она сделала ещё глоток кофе. Но пауза слишком затянулась.

– Я только что признала, что между нами что-то есть, – в конце концов пробормотала она, ставя чашку на край стола и не глядя на собеседника. – Чего ты ещё хочешь?

– Провокационный вопрос, принцесса.

– Ты знаешь, о чём я.

Он поставил чашку на пол и к её ужасу быстро пересел на её конец дивана. «Слишком близко, – в панике подумала Роксанна. – Он почти вплотную. Не трогай меня. Пожалуйста, не трогай меня».

Но он не послушался, и прикосновение подействовало на них, как горящая спичка на разлитый бензин, когда в следующее мгновение властные руки коснулись её. Роксанна могла поклясться, что услышала хлопок взрыва, и это была её последняя связная мысль.

Джеб не собирался идти на сближение, по крайней мере, не теперь, но едва ладони обхватили хрупкие плечи, его мозг превратился в кашу. Он больше не хотел разговаривать, не хотел урезонивать упрямицу, не хотел выяснять, что между ними сложилось. Всепоглощающее желание – эта женщина, обнажённая, под ним.

Их губы встретились, слились. Касание и скольжение губ и языков подхлестнули и без того пылавший огонь. Её пальцы запутались в его волосах, её тело изогнулось – ближе к нему. Его рука обхватила её подбородок, удерживая лакомый рот, пока он впитывал её и дегустировал.

Погружения его языка языками пламени пронизывали тело, и Роксанна дрожала в ожидании ещё более утончённой ласки.

Когда Джеб прервал поцелуй и поднял голову, она разочарованно застонала и потянулась своими губами к его.

Он хрипло рассмеялся, довольный её реакцией.

– Придержи мне место, принцесса, я сейчас вернусь. Самое время нам избавиться от препятствий.

Она непонимающе уставилась на мужчину, и он снова хохотнул.

– Одежда, – пояснил он и потянул пряжку ремня.

– Ах это, – промурлыкала она с соблазнительной улыбкой и одним движением сбросила верх своего костюма.

У него перехватило дыхание от зрелища нежного тела, твёрдых сосков, торчащих из розовых ореолов белоснежных грудей. А эта улыбка… лукавая улыбка обещала небеса. Он сбросил ботинки и неожиданно неуклюжими пальцами сорвал с себя джинсы и нижнее бельё. Рубашка приземлилась где-то рядом.

Роксанна поедала Джеба глазами, вкушая каждый дюйм мощного тела. Он был – решила она мечтательно – абсолютным совершенством, от макушки надменной головы до ступней. А в промежутке – всё, чего хотела бы любая женщина. Её взгляд прикипел к вздыбленной мужественности. «Все и даже больше», – подумала она, задыхаясь.

Они без капли смущения смотрели друг на друга. Вид их тел был волнующ, взгляд глаза в глаза – особенно возбуждал. Потянувшись к Роксанне, Джеб подхватил одну торчащую грудь, подушечка пальца медленно кружила по соску, заставляя её выгибаться, как кошка, под ласкающей рукой.

Его рот навис над её, и он нежно прикусил пухлую губу.

– На тебе всё ещё больше одежды, чем на мне.

Роксанна обвила руками его крепкую шею, и она улыбнулась. Её глаза дразнили Джеба.

– Ну, думаю, тебе следует это исправить, – промурлыкала она, лизнув упрямый подбородок.

– Да, – пробормотал он. – Я справлюсь.

Джеб высвободил её из нижней части костюма так быстро, что было бы не удивительно, если бы он порвался.

В комнате царил полумрак и скользили тени, розовато-лиловые и фиолетовые отблески зимнего заката, расцветившего весь небосвод. В доме царила тишина, кроме потрескивания пламени в камине и слабых стонов со стороны дивана.

Диван был широким и длинным, подушки пружинистыми, и до сего момента Роксанна не осознавала, как отлично они будут поддерживать два прижимающихся друг к другу обнажённых тела. Любовники лежали лицом к лицу, едва касаясь, и изумлённо смотрели друг на друга. Чувствуя себя словно в трансе, Роксанна провела пальцами вдоль густой брови, длинных ресниц и ниже, к крупному сексуальному рту. Когда она коснулась губ, Джеб нежно прикусил кончики. Она замурлыкала, чувствуя, как желание пронзило её до самых пальчиков на ногах.

– Да, я с тобой, – прошептал он, взгляд из-под тяжёлых век скользил вдоль изящного тела, вызывая в ней дрожь.

Они вместе устремились к небесам, губами ловя жар и вздохи друг друга. Пальцы Джеба сжимали упругие груди, дразня почти до боли. Неохотно оставив сладкие губы, он склонился ниже, зубы мягко сомкнулись на розовом соске, и Роксанна вздрогнула, пронзённая наслаждением. Она нетерпеливо задвигалась, её бёдра сомкнулись вокруг его горячего твёрдого естества. И больно стало Джебу. Восторг от податливого тёплого тела, касающегося его плоти, казался изощрённой пыткой.

С того самого раза оба хранили целомудрие, и теперь ощущения были особенно острыми. Вопреки джентльменским побуждениям, Джеб был уже не способен идти на попятную, и когда коснувшись Роксанны между ног убедился, что она уже влажная и готовая, то буквально обезумел от потребности немедленного обладания.

Его рот впился в подставленные губы. Толчки его языка и скольжение пальцев внутри её алчущих глубин обрушились на Роксанну, подводя её к самому краю. Оргазм – мощный, необоримый – взорвался в ней, и она билась и вздрагивала в сильных руках, вцепившись зубами в солоноватое плечо, чтобы сдержать крик наслаждения.

Джеб ощутил её отклик, и его собственное тело сжалось. В какой-то ужасный момент он испугался, что не выдержит и изольётся. Он судорожно вздохнул и стал нежнее ласкать Роксанну между ногами. Он сосредоточился на том, чтобы постепенно вернуть её на землю, отбрасывая мысли о собственном удовольствии.

Роксанна посмотрела на него изумлённым сонным взглядом, всё ещё сотрясаемая мелкими судорогами испытанного наслаждения.

– Похоже, я тебя обогнала, – хрипло шепнула она.

Он хищно улыбнулся.

– Не беспокойся, принцесса, я своего не упущу… и прихвачу тебя с собой, – пробормотал он хрипло, жадный рот приник к её губам, а пальцы начали следующий танец, новый набег на интимное местечко.

Роксанна охнула, почувствовав требовательный нажим и потребность снова ощутить радость, которую он щедро дарил ей.

Маленькая рука решительно обхватила набухшее естество, медленно проведя по всей длине. Джеб зарычал, дрожа под бесцеремонным прикосновением. Его губы смяли её в страстном возбуждающем поцелуе.

Исступлённо лаская любовника, Роксанна застонала. Движения её гладких ягодиц подстегнули его. Она была почти на грани, когда Джеб широко развёл ей ноги и ворвался в самые глубины. Острое ощущение вторжения, его жар и давление, лихорадочные движения мощных бёдер, подтолкнули её на край. Она стиснула мужчину в объятиях, запрокинула голову и отдалась чувственному наслаждению. Мир под тонкими веками взорвался золотым и малиновым.

Почувствовав, как женское тело сотрясается от оргазма, Джеб утратил всякий контроль. Он увеличил скорость толчков, стараясь догнать её, найти ту же слепящую цель. Глубоко погружаясь в покорное тело, поймал ищущие губы. Горячая плоть сжималась вокруг него, практически выжимая. И с чем-то средним между рычанием и рёвом он присоединился к ней в экстазе. Скрюченные пальцы впились в её бедра, огромное тело бешено вжималось в неё.

Прошло много времени, прежде чем кто-то из них смог пошевелиться. Медленные, неторопливые движения пресыщенных тел походили на танец под водой. Он выскользнул из неё, и они распластались рядом на диване, сплетясь в объятии, изредка касаясь друг друга губами, лаская друг друга томными прикосновениями.

Они молчали. Глаза, руки и губы вели свой разговор, откровенный и нежный. В том, что случилось, была какая-то светлая, волшебная естественность. У Роксанны не осталось и следа паники и страха, которые она ощутила, когда они занимались любовью в первый раз. Испытывала ли она к Джебу настоящую любовь, вроде той, которую воспевают поэты, или всё дело в помрачении рассудка, но довольно сражаться. Хотя хорошо бы обдумать получше, что же они разделили. Примитивную страсть? Или любовь? Роксанна больше не ужасалась этого чувства, хотя оно всё ещё пугало. Но она не собиралась спасаться бегством. Не в этот раз. Не сейчас.

Джеб провёл пальцем вдоль её переносицы.

– О чём ты думаешь? – шепнул он ей в ухо.

– Если я тебе расскажу, – улыбнулась она, – ты станешь ещё более самовлюблённым и заносчивым, чем есть.

– Это же отлично, – ухмыльнулся он, тёмные глаза смотрели нежно и тепло.

Внезапно Джеб сорвался с ложа, будто его клюнул жареный петух.

– Господи Иисусе! – завопил он, озираясь.

Роксанна в тревоге села.

– Что? Что такое?

Джеб обернулся к ней.

– Вот настоящая проблема, – фыркнул он, указывая на Даг, которая замерла перед хозяином, виляя хвостом. – Она ткнулась своим холодным мокрым нос мне в зад, а теперь представь, как бы ты на моём месте подскочила.

Роксанна расхохоталась.

Сердце Джеба перевернулось в груди, при взгляде на веселящуюся женщину. Светлая кожа жемчужно светилась на фоне тёмной обивки дивана. Прекрасное лицо хранило следы страсти, которую они разделили. Его глаза потемнели, а естество встрепенулось. Мужчина встал коленями на край дивана.

– Смеёшься надо мной, да? – пророкотал он, притягивая к себе насмешницу.

Джеб обнял её и поцеловал со всем пылом.

Желание снова охватило их. Толкая Роксанну на диван и накрывая своим телом, Джеб пробормотал:

– Давай поглядим, как долго ты не сможешь смеяться, принцесса…

Роксанна не смеялась очень долго. Очень и очень долго…

Глава 13

В конце концов они перебрались в спальню Роксанны и занялись любовью на кровати… Импровизированный ужин из остатков жареного цыплёнка и прочей снеди, показавшейся привлекательной, был съеден с варварской непосредственностью среди подушек и одеял разворошенной постели. Любовникам не хотелось покидать объятий друг друга, хотя Джебу пришлось набросить кое-что из одежды и сходить к грузовику за собачьим кормом, и, конечно же, позже выгулять питомцев.

Несмотря на громкую угрозу быть вышвырнутыми в гостиную на ночь, собаки открыли дверь в спальню и пробрались внутрь. Терпеливо выждав, пока люди перестанут корчиться и стонать, псины присоединились к ним на широкой кровати. Даг привалилась к спине Роксанны, Босс занял наблюдательный пост в ногах. Джеб с Роксанной переглянулись. Джеб пожал плечами, а Роксанна рассмеялась.

– Оставь их, – утомлённо предложила она, – посмотрим, что будет дальше.

Эта ночь ни для кого не была спокойной. По крайней мере трижды двуногие поднимались и вышвыривали собак из постели, чтобы ещё разок проделать все эти ёрзанье и корчи. Переждав «схватку» хозяев, собаки преданно возвращались. И в общем, новоустановленный порядок всех устроил. Более чем.

Роксанна медленно просыпалась на следующее утро, наслаждаясь теплом большого тела Джеба с одной стороны и теплом Даг с другой. Она довольно долго лежала, не двигаясь – с улыбкой на губах. Мысли сами собой возвращались к прошедшей ночи. Румянец окрасил щёки. То, чем они занимались, то, что вытворяли друг с другом… скорее бы повторить всё это снова.

Она взглянула на распростёртого рядом Джеба, и на неё нахлынула волна нежности. Он спал, чёрные волосы спутались. Фантастической длины ресницы веерами лежали на щеках. А рот… Взгляд Роксанны задержался, стоило вспомнить ощущение этих губ на своём теле. Она прерывисто вздохнула. Он был хорош. Очень, очень хорош.

Не обращая внимания на некоторое неудобство, она потянулась и вздрогнула. Мышцы болели в совершенно непривычных местах. Роксанна улыбнулась. Но до чего же приятная, изумительная боль.

Стараясь не разбудить Джеба, она столкнула Даг с постели и пошлёпала в ванну. Пять минут спустя, почистив зубы и расплетя растрепавшуюся  французскую косу, Роксанна залезла в душ.

Вскоре открылась дверь в ванную, и ленивый мужской голос поинтересовался:

– Для меня найдётся зубная щётка и паста?

Роксанна выглянула из душевой кабинки, пульс зачастил при виде красующегося во всем великолепии наготы Джеба. Потрясающе. Широченные плечи. Жёсткий плоский живот и широкая, поросшая волосами, грудь. А ещё мощные бёдра и сильные ноги, и – такое не пропустишь – этот впечатляющий источник удовольствий, твердеющий под внимательным взглядом. Она поощрительно улыбнулась и произнесла:

– Конечно, посмотри на правой полке – там должно быть с полдюжины.

Он приподнял бровь.

– Собиралась развлекать стольких мужчин?

– А ты как думаешь? – парировала Роксанна, прищурившись.

Джеб подумал, что ему ничего так не хочется, как просыпаться вот также до конца жизни и видеть в душе Рокси Боллинджер. Не удачливую и успешную Роксанну, а Рокси, милую, потрясающую, подарившую ему ночь любви. Он сменил направление мыслей и предположил:

– Живя в такой глуши, очень практично закупать вещи оптом, чтобы не мотаться то и дело в город.

– Умный парень, – смягчилась она. – Настолько умный, что я, пожалуй, приготовлю тебе завтрак.

Вид розовой груди, попавшей в его поле зрения, заставил Джеба забыть о предмете разговора, пока Рокси не сказала:

– Паста. На правой полке.

– Да. Хорошо, – пробормотал он и повернулся, предоставляя Рокси возможность насладиться видом его крепкого зада. О, Боже!

Почистив зубы и умывшись, Джеб окончательно проснулся, как это давно уже сделала строптивая часть его тела. Эта часть казалась весьма пробудившейся, встав торчком. Он бросил взгляд на свой член и покачал головой. Что за ненасытный безобразник. Не в силах противиться зову льющейся в душе воды, Джеб присоединился к Роксанне, прежде чем понял, что собственно делает.

Она ничуть не удивилась. Передала ему намыленную губку и прошептала:

– Очень кстати. Потри мне спинку.

Джеб не ограничился спиной, а тщательно помыл её и спереди. Роксанна оказала ему ту же услугу, уделив заслуженное внимание области паха. Одно цеплялось за другое, и прошло немало времени, прежде чем парочка выбралась из душа.

После вкусного завтрака от былой неловкости не осталось и следа. Главным пунктом их программы значились новые дверные замки. Покормив и обиходив собак, они вместе с питомцами погрузились в грузовичок Джеба и отправились в Юкайю.

Роксанна прекрасно провела день. Они купили замки у «Братьев Фридмэн», упаковку презервативов внушительного размера в местной аптеке, прихватили сэндвичи, а заодно и два ростбифа для Даг и Босса в «Сабвее».

Поездка, несмотря на расстояние, оказалась непродолжительной и, они вернулись к Роксанне в два часа пополудни, а пятнадцать минут спустя Джеб уже менял замок на входной двери.

Наблюдая, как ловко он извлёк старый замок и поставил новый, Роксанна обронила:

– Ух ты, интересно, во что мне это обойдётся?

Он оглянулся через плечо, тёмные глаза полнились чувственным обещанием:

– Не бойся, я выставлю надлежащий счёт.

Она шагнула к нему и поцеловала в губы:

– Надеюсь на это.

Джеб снова остался на ночь. Роксанна чувствовала, что ей начинает нравиться просыпаться рядом с ним в одной постели. И казалось приятным ощущение защищенности, которое давали ей Даг, прижимаясь к спине, а Босс – к ногам. Собаки определённо были убеждены, что им самое место в кровати.

В четверг Джеб поднялся на рассвете. Ему нужно было на работу и, чмокнув Роксанну в плечо и пообещав позвонить попозже, он оделся, забрал собак и поехал к себе.

Когда он прощался, приятно утомлённая и разомлевшая после очередной пылкой ночи Роксанна едва промямлила «пока», но когда она встала спустя пару часов, то почувствовала себя одинокой и какой-то опустошённой. Стоя под горячими струями, она угрюмо подумала, что Джеб мог хотя бы оставить собак. Зачем нужно было забирать всё? Ей уже нравилось, как животные вертелись под ногами.

Роксанна резко замерла. С каких это пор ей требуется компания? Разве она не оставила родительский дом, потому что стремилась к самостоятельности и обособленности? Разве она не жаловалась на то, что ей становилось душно от обилия людей, постоянно крутившихся со всех сторон?

Одев джинсы и хлопковую рубашку цвета лаванды, расшитую белыми и пурпурными тюльпанами, она отправилась на кухню. Запустив кофе-машину, она сделала себе пару тостов из пшеничного хлеба.

Несколько минут спустя, жуя тост и прихлебывая кофе, Роксанна смотрела сквозь французские двери гостиной на раскинувшуюся за ними долину. Утро выдалось облачным, сумрачным, и она подумала, что погода прекрасно подходит её настроению. Снег на горных склонах начинал таять, и то тут, то там проглядывали зелёные и коричневые участки. Даже на этой высоте снег вряд ли продержится больше четырёх-пяти дней. В тени белые пятна сохранятся ещё неделю-другую, но большая часть их исчезнет вскорости.

Прикончив тост, Роксанна отвернулась от дверей и тяжело вздохнула. Она уже скучала по Джебу. Скучала по собакам.

Она скорчила рожицу. Хватит. У мужика работа, а собаки его, не твои. Заведи собственную чёртову псину, если так хочется. Но дело ведь не в собаке – ей нужен Джеб!

Сердясь на себя за пораженческие мечты о Джебе, Роксанна погрузилась с головой в генеральную уборку. Вылизала гостиную, протёрла кухню, перестелила постель, почистила ванну и постирала одежду.

К полудню облака рассеялись, и показалось солнце. Стоял один из бодрящих ярких и холодных дней, которыми славилась северная Калифорния. На ланч Роксанна съела сэндвич с сыром, яблоко, выпила стакан молока и, проверив содержимое шкафчиков, решила, что пора закупить продукты.

Отругав себя за то, что не озаботилась покупками вчера, когда они с Джебом наведались в Юкайю, Роксанна села в джип и смирилась с тем, что придётся обойтись ассортиментом на полках в «Мак Гири».

Однако обилие товаров в магазине приятно удивило. В овощном отделе выбор удовлетворил бы самого придирчивого покупателя: от лимонов до зелёной китайской фасоли. Потрясённая Роксанна загрузила в тележку цветную капусту и брокколи, немного фруктов и ещё кучу всяких вкусностей, включая помидоры цвета выдержанного вина и авокадо. Прошли годы с тех пор, как она последний раз что-то покупала в «Мак Гири», и она из любопытства походила несколько минут по магазину, просто знакомясь с ассортиментом.

Больше всего поразил мясной прилавок, и, взяв упаковку бескостных отбивных из свинины, пару нью-йоркских стейков, четыре фунта фарша, немного постного мяса для тушения, Роксанна принялась разглядывать шейные позвонки. «Если бы я была собакой, – прикидывала она, – что бы мне понравилось?» Отыскав две упаковки больших косточек с мясом, показавшихся привлекательными, она кинула их в тележку. Даг и Боссу угощение придётся по вкусу. Как только покупательница собралась двигаться дальше, к ней подошёл Том Смит, который руководил мясным отделом, сколько Роксанна себя помнила. С самого детства привыкнув, что он раздавал конфеты «Тутси Роллс» каждому ребёнку в долине, она почти ожидала, что продавец и сейчас протянет ей лакомство.

– Доброго дня, мисс Роксанна, как дела? – спросил он тихим голосом.

Это был высокий мужчина, худой как палка и лысый как бильярдный шар. А ещё он был одним из самых добрых и мягких людей среди всех знакомых Роксанны. Он заглянул в её корзину, заметил косточки и спросил:

– Собираетесь бульон варить?

– Ох, нет, – пробормотала она. – Это для собак.

Том улыбнулся, голубые глаза блеснули.

– Ну, в таком случае, позвольте мне принести отличные кости – для собачек лучше не бывает.

Несколько минут спустя пара гигантских мослов лежала у неё в тележке, а маленькая «Тутси Роллс» каким-то волшебным образом оказалась в ладони, и Роксанна пошла вперёд, улыбаясь на ходу. Минуя зеркальное оконце, которое, как ей было известно, вело в крохотный офис, она постучала по стеклу. Секунду спустя оттуда высунулось лицо Эм-Джей. Увидев, кто это, женщина расплылась во весь рот.

– Привет, – произнесла она. – Как дела?

– Отлично, – кивнула Роксанна. – Я не собиралась тебя попусту отвлекать, просто хотела сказать, какую отличную работы вы проделали в магазине. Он так изменился за двадцать лет. – Роксанна взмахнула рукой. – Новое громадное здание. Больше морозильных камер. Шикарный ассортимент.

– Спасибо! – просияла Эм Джей. – Большую часть времени я слышу только жалобы. Очень приятно получить комплимент.

Потрясающе рыжая голова пролезла в узкое окошко.

– Привет, Роксанна, – застенчиво поздоровалась Пэган.

– Только не говори, – хохотнула Роксанна, – что эта эксплуататорша заставила тебя помогать ей с компьютером.

– Виновата, – встряла Эм-Джей, в карих глазах плясали чёртики. – Слушай, она просто великолепна! Я уже сказала ей, что такой специалист не может вернуться в Новый Орлеан, иначе я прямо сейчас прикую её к компьютеру, и она останется тут навсегда.

Три женщины поболтали какое-то время о том о сём, пока Эм-Джей не спросила:

– Ты кого-нибудь известила о Нике?

Чувство вины охватило Роксанну. Ник и его отношения с Шелли было последнее, о чём она думала в эти дни.

– Э, нет, – призналась она. – А новость уже расползлась по городу?

Эм-Джей кивнула.

– Ещё бы! Слоан рассказал на Новый Год твоим родителям, а заодно Клео, Минго, Дэнни и Бобу. Хэнк и Меган тоже знают. Шелли попросила Хэнка не поднимать эту тему в ресторане – именно его, чтобы быть уверенной, что слухи разносит кто-то ещё и процесс продолжается. Хэнку идея понравилась. Он сказал, что знаком с полдюжиной сплетников, которых он годами мечтал осадить. А ещё признался, что получает удовольствие от развешивания им лапши на уши. Я растолковала ситуацию почти всем своим родственникам. – Эм-Джей усмехнулась. – А ты знаешь, как любит потрепаться мой дед! На следующее утро он пил кофе в «Оак Вэлли Инн» в компании приятелей, и можешь быть уверена, что новости теперь разлетелись повсюду.

– Отлично! – воодушевилась Роксанна. – И какова реакция?

– Вначале шок, а потом все вроде прониклись. Слоан сказал, что твои родичи были застигнуты врасплох, но Шелли – их невестка, им пришлось её поддержать, хотя твой отец из принципа склонялся к осуждению. Кое-кто постарше – Клио и судья Дилэни – признали, что всегда ожидали чего-то подобного. А в целом, думаю, план Шелли сработал. – Эм-Джей скорчила рожицу. – Конечно, всегда найдутся подлецы и склочники, которые усложнят жизнь Нику. И я волнуюсь за Марию. Она в замешательстве и напугана. Тяжело знать, что все смотрят на тебя и сплетничают. Но мы держимся рядом и твердим бедняжке, что на её стороне старейшие и самые уважаемые семьи долины. Думаю, удастся избавить её от тех, кто молотит своими грязными языками. Судья Дилэни сказал Минго, чтобы тот дал ему знать, если нужно будет кого-то предупредить.

Отец Минго и Джеба был вышедшим на пенсию судьёй Высшего суда округа и, хотя не участвовал в заседаниях лет десять, если не больше, его до сих пор называли «судья». Его слово было законом в долине, а его устное предупреждение было равносильно приказу. Мало кто смел ослушаться.

И снова Роксанна почувствовала вину. Предполагалось, что Джеб скажет родителям, а не оставит это дело Минго. Она вертела ручку тележки.

– Хорошо, что Минго сразу же рассказал отцу.

– Что касается Минго, – ухмыльнулась Эм Джей, – он недавно заходил и рассказал, что его старший брат странным образом отсутствовал дома с Нового Года. Причём даже забрал с собой собак. Ты ничего об этой пропаже не знаешь?

Роксанна и забыла, как быстро новости просачивались в долину. Чёрт. Неужели всем известно, что две последние ночи Джеб провел у неё? Неожиданно она почувствовала себя молоденькой и уязвимой. Непривычное ощущение удалось тут же выбросить из головы. Какая разница! Разве её личная жизнь годами не мусолилась на экранах телевизоров и в «Энквайере»? Пора бы к этому привыкнуть. Кроме того, она уже большая девочка, взрослая женщина и не отчитывается ни перед кем. Нет причин, почему она не может провести ночь с мужчиной… или двумя, не раздувая из развлечения проблемы. Правда, признала она, закусив губу, это Дубовая Долина… не Нью-Йорк. И все равно глупо вот так реагировать. Мужчины и женщины занимались сексом в долине, как в любом другом месте. Так в чём проблема? А проблема крылась в том, что это её дом, все эти люди знали её с детства, иДубовая Долина – определённо не Нью-Йорк. К собственному изумлению, Роксанна покраснела и пробормотала:

– Возможно, и что?

– Так я и знала, – торжествовала Эм-Джей, – посмеиваясь над неловкостью Роксанны.

Слоан упомянул, что Роксанну, как и Джеба, также никто не видел и не слышал, и не нужно быть математиком, чтобы сложить два и два.

Пытаясь сохранить спокойствие, Роксанна пожала плечами.

– Детектив Дилэни – большой мальчик. Уверена, он скоро объявится. Где-нибудь.

– Ага, наверняка где-нибудь да объявится, – протянула Эм-Джей, её глаза цвета анютиных глазок смеялись.

Чтобы отвлечь Эм-Джей, Роксанна обернулась к Пэган и спросила:

– Ну что, ты тут уже несколько дней, и как тебе?

Пэган усмехнулась.

– Здорово! Все такие дружелюбные! – Она подмигнула. – Особенно мужчины. И местность живописная. Шелли говорит, что сейчас не лучшее время, чтобы любоваться красотами, но если увидеть долину весной, она навсегда завоюет твоё сердце. Потрясающе. Всё сильно отличается от Луизианы – особенно нравится этот колющий воздух.

– И надолго ты здесь? Роман как-то туманно выразился той ночью.

Пэган скривилась.

– Не знаю. Дата открыта. У Романа свои дела, он перебрался сюда насовсем, но семья полагается на него в сельскохозяйственной сфере «Грейнджер Индастрис», и Роман несёт значительную ответственность, хотя любой из моих братьев – Том или Нобль – без проблем взяли бы на себя это дело. – Она нахмурилась. – Роману кажется нечестным просить их взвалить на себя дополнительный груз. Он уже говорил, что в его отсутствии со всем справляются отличные специалисты и при наличии электронной почты, факса и компьютеров значительную часть работы он вполне может выполнять и отсюда, но, разумеется, рулить отсюда – не то же самое, что присутствовать на месте событий. Поэтому когда у него окончательно проснётся совесть, мы, конечно же, отправимся домой. Надеюсь, что сможем побыть ещё хотя бы пару недель. – Пэган усмехнулась. – А если совесть пробудится слишком скоро, я останусь тут одна, хотя придётся подыскать другое жилье. Не слишком прилично будет выглядеть: мы с Ником в одном доме. Сейчас Нику сплетен и без того хватает.

Три женщины поболтали ещё несколько минут, затем Роксанна отправилась оплачивать покупки.

Дебби Смит, жена Тома вот уже лет сорок, несла вахту за кассой. Она была первым штатным сотрудником в «Мак Гири» и помнила дни, когда магазин был всего лишь лавчонкой с мясным прилавком. Седая и круглая, Дебби казалась полной противоположностью своему мужу. А ещё она являлась второй после Клио записной сплетницей долины.

– Ну, привет, путешественница, – поздоровалась Дебби с дружеской улыбкой и начала вытаскивать и пробивать покупки Роксанны. – Не видела тебя целую вечность. Твои в порядке? Как там твой дом? Слышала, что очень мило получилось. На самом деле собираешься здесь поселиться? Говорят, ты вышла на пенсию. Для такой молодой не рановато ли?

Роксанна рассмеялась и позволила Дебби продолжать копаться у неё в мозгу. Роксанна всегда поражалась, зачем в долине газета – Клео и Дебби проделывали всеобъемлющую работу по распространению новостей.

Укладывая покупки, Дебби склонилась к Роксанне, тревожно сверкнув глазами, и спросила, понизив голос:

– А слышала новости о Нике Риосе? О том, что он – брат Шелли?

– Я там была, когда она об этом объявила, – кивнула Роксанна.

– Отлично, что наконец-то правда выплыла наружу. Я всегда дивилась Нику, особенно, когда он подрос. Уж слишком похож на Джоша, чтобы это оказалось случайностью, но я никогда не верила слухам, что Джош – его отец. – Поскольку Роксанна приподняла бровь, сплетница продолжила: – Знаю, что многие не любят Джоша Грейнджера, и не могу сказать, что осуждаю их. Он мог быть настоящим сукиным сыном, если хотел, но по большей части производил на меня впечатление достойного парня. Не верилось, что он может не признать своего собственного сына.

Роксанна не знала, что сказать. Она не общалась с Джошем – он был Грейнджером, она Боллинджер, и у них не было точек соприкосновения. Решив, что по этому поводу лучше промолчать, она кивнула и перевела разговор:

– Сочувствую Нику и Марии. Какое-то время они будут излюбленной темой в долине.

Глаза Дебби сверкнули, и она хихикнула:

– Ой, об этом не переживай. Ещё пара недель – и языки будут молоть о чём-нибудь другом.

Слова Дебби не доставили Роксанне удовольствия. Она точно знала, на кого переместится внимание долины. На них с Джебом.

Вернувшись домой, она разгрузила сумки и вытащила покупки. Проверив автоответчик, расстроилась, что пропустила звонок Джеба. Один только звук его низкого голоса послал дрожь по её телу. Жаль, что она прошлась по городу и опоздала к звонку всего на несколько минут. Но Роксанна тут же воспряла духом. Он ведь обещал, что принесёт обед – китайскую еду из Уиллитс – и приведёт собак. Вся компания заявится около семи. Если её такой план не устроит, она могла оставить сообщение на его домашнем телефоне. «Не устроит? – подумала она с улыбкой. – Он издевается?»

Ровно в семь вечера во входную дверь резко постучали. Роксанна открыла, при виде Джеба сердце подскочило: под мышкой он держал пакет с китайской едой, вокруг весело прыгали псины. Прежде чем упасть в объятия друг друга, словно не виделись целый месяц, любовникам пришлось отнести провизию на кухню.

В дымке страсти пролетали дни – ночи в объятиях Джеба и блаженные совместные часы в доме Роксанны. С её молчаливого согласия в первый же январский уикенд Джеб соорудил небольшой проход для питомцев сбоку старого гаража и там установил собачью будку, положил мягкую подстилку и сделал поилку. С тех пор собаки целыми днями следовали за Роксанной и совершали длинные прогулки, пока она изучала территорию своего владения. Вопрос о том, что мохнатые непоседы должны сидеть в своей конуре, никогда не поднимался, сооружение использовалось только для тех случаев, когда было невозможно взять собак с собой или не хотелось, чтобы они всюду бегали. По ночам питомцы упорно устраивались на кровати. Кроме, разумеется, тех случаев, когда они с Джебом сливались в страстных объятиях. По рабочим дням Джеб выскальзывал из постели Роксанны и уходил под душ, но свободные дни проводил у неё дома, как и большинство ночей. И хотя они практически жили вместе, считалось, что Джеб по-прежнему обитает в своём доме на другом конце долины, и ни один из них не стремился сделать следующий шаг в отношениях.

Несмотря на то, что Джеб с Роксанной с легкостью обсуждали разные темы, они старательно избегали разговоров о будущем. Оба осторожничали, не будучи уверены, в каком направлении будет развиваться их роман. Как ни удивительно, невзирая на многочисленные различия, им нравилась компания друг друга – даже очень. И обоим было приятно, что великолепный секс не был единственным, что их связывало.

Январь выдался засушливым, и ближе к его концу возникало всё больше разговоров о засухе. Дни были прекрасными – для января – и изредка крапавший дождь больше походил на сильный туман, а не на те ливни, которыми могла порадовать хорошая зима.

Роксанна полностью погрузилась в свою жизнь в Дубовой Долине, чего никогда не случалось в её бытность моделью. Звонок в конце месяца от приятельницы, модели Энн Тэлбот, пробудил в ней только лёгкое сожаление о брошенной карьере. Хотя она сказала своему агенту – Маршалу Кляйну, что готова поучаствовать в благотворительном выступлении и сняться на небольшой фотосессии где-нибудь на Гавайях или на Карибах. Маршалл был и агентом Энн, и больше двух лет обе женщины в начале карьеры зачастую работали в одних и тех же проектах и вместе снимали квартиру. Энн была высокой красавицей с потрясающей кожей цвета кофе с молоком и миндалевидными глазами волшебного голубовато-зелёного оттенка.

– Надо полагать, – Энн всегда это говорила со смешком, – я получила удивительный цвет глаз от белого плантатора, которого возбуждали рабыни. Лучшее, что бледнокожий ублюдок сделал для моего народа – эти глаза.

У Энн было всегда полно новостей и сплетен, и они просмеялись и проболтали около двух часов.

– Итак, как же ты поживаешь в глухом захолустье, подруга? – спросила Энн в конце разговора. – Не скучаешь ещё по суете Большого Яблока? Или совсем слилась с природой?

– Ещё не совсем, но по большей части. Ох, Энн, мне тут так нравится. Я про всё забыла. Так здорово просыпаться и абсолютно ничего не слышать. А воздух! Чудесный! Когда я выглядываю в окно, всё что вижу – голубое небо и мили, мили пустоты. Невероятно, но никакого стресса. Тебе когда-нибудь тоже стоит попробовать. – Роксанна рассмеялась. – Конечно, тут некуда пойти – фактически, пару вечеров в неделю даже рестораны закрыты. Никаких клубов и театров. Городок маленький и слишком далёк от цивилизации, здесь даже нет кинотеатра. Ни такси. Ни автобусов. Нет службы доставки, кроме почты, ЮПС и «ФедЕкс». Нет дворецких и прислуги. Нет назойливых поклонников. Только коровы, лошади, овцы, огромные пустые поля и леса, полные зверья. Потрясающе, если только не умрёшь со скуки.

– Звучит очень мило, – мечтательно с хрипотцой протянула Энн. – Шикарные курорты, куда я сбегаю якобы, заметь, отдыхать,  истощают меня. Пока не могу сказать, что готова бросить светское общество, но время от времени с удовольствием убралась бы из этой суматохи на уикенд.

Роксанна понимала её тоску. У неё всегда была Дубовая Долина, чтобы туда вернуться, но не всем так повезло, и она много раз думала, что кое-кому из друзей хватило бы недели тишины и покоя долины.

– Ты же знаешь, что можешь приехать ко мне в любой момент, – сердечно предложила Роксанна. – Я была бы рада. – Она рассмеялась. – Местные просто обалдеют.

– Осторожно с приглашениями, милочка, тут найдётся дюжина желающих, которые налетят на тебя как саранча. И если бы у меня не было предложения на эти выходные в Греции, я бы ухватилась за шанс отдохнуть.

– Что за предложение?

Они пообсуждали профессиональные дела ещё несколько минут и вскоре простились. Выйдя на заднюю террасу, Роксанна смотрела на долину. Потом глубоко вздохнула. На секунду, в самом конце беседы, ей показалось, что её бросили, что жизнь мчится мимо – неприятное ощущение. А затем замешательство отступило. Теперь она знала, что чувствует старая пожарная лошадь, которую отправили на покой, а свистки, крики и пожарные машины уносятся прочь. Но хотя до сих пор изредка становилось не по себе, Роксанна была довольна своим решением. Меньше суток в Нью-Йорке, и она начнёт рваться домой.

Ясная погода всё ещё держалась, и жалобы на засуху раздавались всё громче. Хотя Роксанны не было среди тех, кто жаловался на нехватку дождя. Её нарциссы с каждым днём поднимались всё выше и выше, а у некоторых выстрелили маленькие бутоны. Каждый день она их тщательно проверяла, пытаясь определить, не подрастают ли цветочки.

Наблюдая за ней в солнечный полдень, когда Роксанна наклонилась и внимательно осматривала свои клумбы, Джеб рассмеялся и покачал головой:

– Поверь мне, принцесса, они не выросли с прошлой ночи.

Роксанна больше не обижалась из-за прозвища «принцесса», особенно когда он произносил его таким мягким и нежным голосом. Частенько, она буквально мурлыкала, когда Джеб так её называл.

Повернув к нему весёлое лицо, она сказала:

– Знаю, но там появились бутоны, и могу поклясться, что вчера их не было.

Он подошёл к вопросу со всей серьёзностью:

– Ну, не уверен насчёт конкретно этих, но бутонов действительно стало больше с прошлого раза, когда я на них смотрел… недели две назад.

Роксанна взяла Джеба за руку и подставила лицо зимнему солнцу.

– Боже! Какой прекрасный день. Небо такое голубое, деревья такие зелёные. И всё невероятно яркое. Нигде такого не видела!

– А ты не предвзята? – спросил он ласково.

– Вот уж нет.

Отпустив собак шнырять окрест, любовники не спеша прогуливались. Это вошло у них в привычку при благоприятной погоде.

Они шагали по тропинке, которая была когда-то оживлённой улицей, проложенной лет тридцать-сорок назад, и Джеб поинтересовался:

– Так сколько ты говоришь, купила земли?

– Участок в квадратную милю. Шестьсот сорок акров. – Роксанна огляделась, улыбка на её лице и размах рук стали шире. – И это всё моё. Собственное. Моё!

– Итак, мадам-землевладелица, и что ты собираешься с этой землёй делать?

Они поднимались по крутому участку дороги. Природа хорошенько позаботилась о её разрушении. Оставшееся покрытие было изъязвлено за годы бурь и то тут, то там раскрошилось. Где бы они ни шли, по сторонам выстраивались ели и сосны в десяток футов высотой, некоторые росли прямо посередине дороги, и, конечно же, попадались неизменные заросли толокнянки, земляничных деревьев и жимолости.

Пройдя между маленькими ёлками, проведя рукой по мягким зелёным иголкам, Роксанна призналась:

– Пока не знаю. – Гримаса вышла невесёлой. – Определённо, не пасти скот, не разводить лошадей, если только парочку. – Она обвела взглядом открывающийся вид. – Кусок земли огромный, но не слишком удобный. У меня есть кой-какие соображения, но ничего конкретного.

– Хочешь поделиться?

Она провела губами по его щеке.

– Я всем делюсь с тобой.

Его губы чувственно изогнулись, Джеб прижал её к себе и проворковал:

– Действительно. Хочешь и этим поделиться?

Роксанна хихикнула и оттолкнула его.

– Как бы ни так. Разве что избранными идеями по поводу этого владения.

Рука об руку парочка шагала по ухабистой дороге.

– Я думала, как использовать теплицы. – Джеб приподнял бровь, и она ущипнула его за руку. – И не для того, как ты мерзко предположил однажды, чтобы выращивать марихуану. Через несколько недель собираюсь поговорить с местными флористами, и определиться, смогу ли я занять место на рынке со своими цветами. Постараюсь вырастить побольше экзотических цветов, фруктов, виноград и растений, из которой делают букеты. Небольшое дело, но достаточное, чтобы получить с него доход и занять своё время. Последние месяцы были замечательными, но представить не могу себя без работы.

– Ты знаешь хоть что-нибудь о разведении цветов? – Лицо Джеба выражало сомнение.

Роксанна понурилась.

– Не для продажи. Но садоводство – это у нас семейное, а моя квартира в Нью-Йорке была похожа на джунгли. Ясплошь заставила её растениями. Даже на окне был ящик. Люблю, когда всё растёт, и для меня нет ничего приятнее, чем запустить руки в хорошую землю.

Джеб задумчиво кивнул.

– Вполне реальный план. Если ты серьёзно, я могу починить старое оборудование в теплице, соорудить новое, какое тебе понадобится, и проверить оросительную систему. – Он решительно сдвинул брови. – Инструменты у меня под рукой.

Разглядывая пространство сбоку, они свистнули собакам, которые убежали далеко вперёд, и полезли дальше на кручу.

Компания, наконец, вышла на относительно ровный участок. Из-за зарослей деревьев и кустарников было сложно определить его размер. Но, обойдя ряды елей и сосен, Джеб сказал:

– Полагаю, здесь около двух акров ровной земли. Отличное место для охотничьего домика, чтобы провести уикенд, если тебе захочется.

– Хм, – согласилась Роксанна. – Да, хорошая мысль. Уединенное местечко. Но может возникнуть проблема с водой и электричеством. И с доступностью, но с этим можно что-то придумать. – Она снова огляделась. – Я ещё не всё тут изучила, но, прогуливаясь с собаками, видела пару похожих площадок. Я очень удивилась, потому что участок целиком расположен на склоне горы.

– Даже на склоне горы на таком большом участке, если он не в каньоне, обязательно найдутся ровные места. – Джеб изогнул бровь. – У тебя и так отличный дом, ты же не собираешься построить коттедж?

Роксанна всё ещё прокручивала в голове разговор с Энн и медленно произнесла:

– Может и собираюсь.

Она осматривала территорию, представляя всё без кустов. Если оставить только лучшие деревья, подрезать их, построить среди них хижину… Идея начала вырисовываться.

– Фактически, – сказала она, – я бы хотела построить три или четыре.

– Зачем? – поразился Джеб.

– Ты только представь, как будет здорово заниматься любовью во всех этих хижинах по порядку…

Глава 14

Солнце садилось за гору, возвышающуюся перед ними, и воздух постепенно становился прохладнее. Рука Джеба лежала на плече Роксанны, пока они медленно направлялись обратно к дому. Собаки, уставшие бесцельно гоняться за всем, что движется, бежали рядом, высунув языки.

– Ты это серьёзно? – спросил он после того, как Роксанна рассказала о идее, пришедшую ей в голову после осмотра поляны.

Роксанна заколебалась:

– Может быть. Пока не уверена. – Она посмотрела на Джеба. – Мне нужно что-то делать. И хотя я не возражаю против волонтёрской деятельности и планирую заняться ею, но не так я представляю себе свою оставшуюся жизнь. Мне нравится работать, и я счастлива, что могу выбирать, отдавая преимущество тому, чем хочу заниматься.

Она раскинула руки в стороны, показывая на окружавшую их землю.

– Я владею этим участком, который не годится ни для чего, кроме отдыха. Почему бы в таком случае не превратить то, что считается ненужным, в полезное? – С горящим волнением лицом, она взглянула на него. – Подумай об этом, Джеб. Я говорю не только о моих знаменитых знакомых, которым нужно место, куда можно убраться подальше в любое время, чтобы хорошо провести отпуск. Как насчёт писателей? Любого рода – сценарии, песни, книги? Разве это место не вдохновляет? – Она усмехнулась. – И самое главное – ничего не отвлекает.

Джеб потёр подбородок и задумчиво кивнул:

– Думаю, для определённого круга людей это может стать интересным  вариантом.

– Определённого круга людей? Верно подмечено. Больше половины моих знакомых из Нью-Йорка придут в замешательство при виде грунтовой дороги и от одной лишь мысли, что будут находиться далеко от неоновых огней. А состояние дорожного покрытия заставило бы их с криками помчаться на приём к психоаналитику. Но я говорю не о них. Я говорю о тех людях, которые на самом деле нуждаются в покое и тишине. Об измученных знаменитостях, которые хотели бы провести недельку или две в своём собственном маленьком убежище. Даже если бы я построила полдюжины небольших домиков, на каждого человека приходилось бы свыше сотни акров, которыми они могли бы пользоваться. И это даже в том случае, если каждый домик был бы занят. – Захлёбываясь от восторга, Роксанна продолжила: – И помни, мы, может, и далеко находимся, но у нас есть собственный аэропорт. Они могут нанять самолет в Сан-Франциско, прилететь сюда, быть встреченными мной или кем-нибудь другим и умчаться, прежде чем кто-либо поймёт, что они здесь были.

– И ты хочешь начать это дело в одиночку, принцесса?

– Нет. В том-то и прелесть. Если бы я занялась этим, и дело оказалось бы успешным, я бы наняла, по крайней мере, трёх или четырёх человек из долины. – Она нахмурилась: – Честных, неболтливых людей. И даже лучше – я могла бы выбирать клиентов, а также закрываться на зиму, если мне захочется, или вести дело только несколько недель в году. Так, что ты думаешь? – Она посмотрела в его направлении, удивляясь, когда это его мнение стало настолько важным для неё.

Роксанна призналась себе, что пала бы духом, если бы Джеб высмеял её идею. Она нахмурилась. Однако его неодобрение не остановило бы её, но стало бы большим препятствием в их отношениях. Роксанна узнала на собственной шкуре, что некоторые мужчины таким незамысловатым способом подавляют свою партнёршу: постоянно высказывают негативное мнение и создают препятствия, чтобы держать маленькую женщину на «своём» месте. Снова и снова Роксанна сталкивалась с мужчинами, положению которых угрожали успешные женщины; и они боролись с этим, высмеивая успехи соперниц, принижая их достижения. Она не ожидала, что Джеб запрыгает от радости, услышав эту новость, но хотела, чтобы он серьёзно к этому отнёсся и сообщил, видит ли какие-нибудь проблемы, настоящие, так сказать, реальные проблемы. Она могла принять конструктивную критику, если, конечно, было доказано, что она конструктивная. Ей пришло в голову, что многое внезапно стало зависеть от ответа и реакции Джеба. Не осознавая и не ожидая этого, они подошли к поворотному моменту в их отношениях.

Пока они шли, Джеб молчал, обдумывая идею Роксанны. Признаться, на первый взгляд её затея выглядела неплохо. Несомненно, она ошибалась, если думала, что строить новые коттеджи будет легко. Но ведь она пока ничего и не планировала, а просто рассуждала вслух. Джебу идея Роксанны показалась удачной. Без трудностей, конечно, не обойдётся, Джеб почти не сомневался в этом, как и не сомневался в том, что Роксанна справится с ними. Она упряма. Она умна. И у неё есть характер.

Джеб усмехнулся:

– Отличный план, принцесса. Вероятно, возникнут кое-какие трудности, но в целом, думаю, должно получиться. Если кто и может взяться за это дело, то только ты.

Сердце Роксанны подпрыгнуло, и она выдохнула, только сейчас осознав, что задерживала дыхание. Она преградила дорогу Джебу, заставив тем самым на ходу остановиться, и схватилась руками за лацканы его чёрной кожаной куртки, а затем крайне серьёзно спросила:

– Ты правда так думаешь? Не смеёшься надо мной? Или просто гладишь по головке?

Он выглядел оскорблённым:

– Я когда-нибудь смеялся над тобой? А что касается гладить по головке… если бы я посмел, ты бы мне руку оторвала. – Он взял её за плечи и слегка встряхнул: – Роксанна, ну подумай! Зачем мне обманывать тебя? И разве мы когда-нибудь лгали, щедя чувства друг друга? Если бы твоя идея была глупой, я бы так и сказал. А я думаю, что она отличная! По крайней мере, – осторожно добавил Джеб, – на первый взгляд.

Глаза Роксанны засверкали.

– Правда? – переспросила она. И что такого, что его одобрение доставляет ей такое удовольствие? От этого она менее современная женщина? Ничего подобного.

Джеб криво улыбнулся и убрал прядь волос с её щеки.

– Правда. Честно. И всё в этом духе.  Ну, теперь-то мы можем пойти домой? Может ты не заметила, но солнце уже зашло, и у меня мёрзнет зад.

Когда они уже увидели впереди дом, собаки внезапно вскинули головы, принюхались к воздуху, и, словно учуяв след, с лаем бросились бежать. Их остановил окрик Джеба, точнее тон его голоса. Псины поспешили назад, пристыженные хозяином, и, несмотря на вставшую дыбом на загривках шерсть, тихое подвывание Даг и зловещее, низкое рычание Босса, заняли своё место около ног Роксанны и Джеба.

Пара узнала голубой пикап и поджарого мужчину, вылазиющего из салона. Мило Скотт не особо обрадовался встрече. На самом деле, он выглядел так, как будто подумывал о том, чтобы залезть обратно в автомобиль. Собаки, очевидно, произвели на него впечатление.

– Что, чёрт возьми, он здесь делает? – потребовал объяснений Джеб. Его губы мрачно сжались в тонкую линию. – Ты опять наняла его?

– Эй, только на меня не набрасывайся. Я Мило не указ, он ходит туда, куда хочет – и неважно, приглашали его или нет.

 – Ты права. – Прищурившись, Джеб пристально посмотрел Мило: – Интересно, давно ли этот ублюдок приехал и куда успел сунуть свой нос?

Обогнув Джеба, который выглядел так, как будто собирался заехать Скотту по зубам, Роксанна приблизилась к пикапу и сказала:

– Привет, Мило. Что привело тебя сюда?

Не сводя настороженного взгляда с собак, оставшихся рядом с Джебом, Мило ответил:

– Да ничего особенного. Слышал в городе, что ты собираешься что-то строить. Амбар? Гараж? Вот я и подумал, что может, у тебя найдётся что-нибудь по моему профилю.

– Извини, – сказала Роксанна, хотя в её голосе не было и намёка на сожаление, – но Дон Бин и Богохульник собираются сделать всё сами. Дон сам предложил, и я не могла отказаться. Если хочешь, можешь переговорить с ним.

– Нет, не стоит. Бин обычно работает только с Богохульником. Ну, и несколькими другими знакомыми парнями. – Он сел в свой пикап. – Тогда, я поеду. Если услышишь о какой-нибудь работёнке поблизости, дай мне знать.

– Что, наркотой теперь не заработаешь? – Подчёркнуто медлительно протянул Джеб. С той же неспешностью он подошёл к Роксанне и встал рядом.

Мило преувеличенно шумно вздохнул.

– Сколько раз тебе повторять, что я не знаю, о чём ты говоришь? Я подрядчик, а не наркоторговец.

– Да, конечно, а я Санта Клаус.

Не обращая внимания на Джеба, Мило улыбнулся Роксанне:

– Я поехал. Увидимся, Рокси.

– Не увидимся, если я замечу тебя первой, – пробормотала Роксанна себе под нос, когда голубой пикап отъехал.

Джеб осмотрелся. Вроде, всё на месте. Но, конечно, это ничего не значило. Ущерб, который несёт собой Мило Скотт, порой замечается далеко не сразу.

– Интересно, что ему было нужно? – размышляла Роксанна. – Я заключила сделку с Бином несколько недель назад. Если Мило слышал о работе, то должен был понимать, что для него её не найдётся – Бин позаботится обо всём сам. 

– Это всего лишь предлог, чтобы приехать сюда. И бьюсь об заклад, если бы мы и не пришли, он занялся бы тем, что действительно его сюда привело, а затем уехал, не сказав тебе ни слова.

Роксанна пожала плечами:

– Возможно. А теперь давай зайдём в дом и посмотрим, что можно предпринять, чтобы отогреть твой отмороженный зад.

* * *

Джеб не забыл о визите Мило Скотта. А причины, объясняющие, почему Скотт рыскает около дома Роксанны, теперь очень хорошо вырисовывались. Даже то предположение, что этот слизняк пытается приударить за ней, не служит оправданием его частых появлений. Не стоило никакого труда догадаться о связи Мило с Дирком Астоном – прежним собственником земли Роксанны. Дирк и Скотт были друзьями, и походили друг на друга во всем, вплоть до манеры говорить.

В последний понедельник января Джеб сидел за своим рабочим столом, обдумывая сложившуюся ситуацию. Дирк Астон был убит в январе прошлого года. Он умер внезапно и без видимых причин. Неожиданным оказалось то, что его пристрелили не здесь, а в Оуклэнде. Но в самой смерти не было ничего особенного. Всего лишь очередное жестокое убийство, о котором можно прочитать в газете или услышать по телевизору. Так может быть, у Дирка со Скоттом осталось какое-нибудь незаконченное дельце? Что-то связанное с собственностью Роксанны.

Джеб нахмурился, посмотрев на кучу документов перед собой. Этих двух задниц могло связывать лишь одно дело – наркотики. Стало быть, Скотта могли интересовать только две вещи: наркотики или деньги. Джеб ещё больше нахмурился. Вот оно. Проникновение в дом Роксанны, все эти погромы – всё начало обретать смысл. С виду это были проделки подростков-вандалов, но это не было обычным хулиганством. Они что-то искали… что-то чертвоски важное.

Джеб откинулся на спинку стула, постукивая пальцами по столешнице. Поскольку Мило Скотт продолжает ошиваться вокруг, вполне очевидно, что он не нашёл то, что искал. Джеб готов был поспорить, что к настоящему моменту Скотт пришёл к выводу: что то, что спрятал Дирк Астон, находится не в доме. Практически вся внутренняя часть коттеджа была перестроена, и Скотт находился там во время работ. Будучи задействованным на стройке, Мило мог свободно приходить и уходить когда вздумается, и у него было достаточно времени, чтобы хорошенько осмотреть всё вокруг.

Ладно, Скотт ничего не нашёл, но опять вернулся. Значит то, что спрятал Дирк, всё ещё на месте.

Прошлой зимой Джеба не особо взволновало убийство Астона. Оно находилось вне его юрисдикции, и он не лишился сна от того, что со смертью Дирка одним куском дерьма в мире стало меньше. Но сейчас ему стало интересно. Джеб выпрямился и набрал номер полиции Оуклэнда. Он знал одного парня, который работал следователем в отделе убийств. Друзьями они в общем-то не были, но несколько лет назад вместе посещали расширенные курсы криминологии и с тех пор продолжали поддерживать отношения друг с другом.

В те времена, стоило им вдвоём зайти в бар, как количество других посетителей заметно уменьшалось. И на то были причины. На лице Джина Картрайта застыли шрамы и следы побоев – дань его студенческой полупрофессиональной карьере боксёра-тяжеловеса. Вид этих шрамов приводил в ступор даже его собственную мать. Чёрный, как пиковый туз, Джим был таким же крупным мужчиной, как Джеб.  Никто не захотел бы связываться с двумя такими громилами, как они. Но Джин также был одним из хороших парней, поэтому Джеб относился к нему с уважением и симпатией.

Джебу повезло – Картрайт оказался на месте.

– Эй, белый парень! – поприветствовал Картрайт Джеба. – Давненько тебя слышно не было. В твоей глуши всё спокойно?

Джеб рассмеялся. Несколько минут они делились новостями, а затем он сказал:

– Слушай, меня интересует убийство, случившееся в прошлом январе. Дирк Астон. В него выстрелили из машины в одном районе Оуклэнда, где закон не особо жалуют. Припоминаешь?

– Джеб, ты хоть представляешь, сколько здесь за год совершается убийств? Нет, не отвечай. Прямо так сходу мне ничего не приходит в голову, но я что-нибудь придумаю, попробую пошуршать бумажками. Это срочно? С чем-то связано или ты откопал что-то новое по этому делу?

Джеб поморщился:

– Нет. Не совсем. Я просто хватаюсь за соломинку, пытаясь свести концы с концами.

Они поговорили ещё немного, и Джин пообещал, что свяжется с Джебом, как только найдёт время, чтобы ознакомиться с делом Астона.

* * *

Стояла сухая погода, а дни уже становились длиннее. В первую неделю февраля зацвели нарциссы, и Роксанна заставила дом маленькими букетиками из белых и жёлтых цветов. Их сладкий аромат заполнил всё пространство.

Она ничего особенного не планировала на день Святого Валентина. На самом деле, к её стыду, она совсем забыла о нём. Только спонтанная поездка в магазин «У Хизер-Мэри-Мари» за миленькими кухонными полотенцами, которые она заметила пару недель назад, спасла Роксанну от провала в самый романтический день в году. Вспомнив, о чём кричали «валентинки», Роксанна после тщательного отбора остановилась на той, что была не слишком слезливо-сентиментальна. Она перебрала несколько замечательных открыток с заявлениями о вечной любви и неохотно положила их обратно. Молодая женщина вздохнула. Может быть, в следующем году… А сейчас, в магазине «У Хизер-Мэри-Мари» была потрясающая коллекция футболок «Маунтин» и свитеров. Заметив футболку, тёмно-зелёного цвета с изображением рычащей чёрной пантеры, Роксанна схватила её со стойки и положила на деревянный прилавок вместе с «валентинкой».

Волосы настолько ярко-рыжие, что можно ослепнуть, большие серьги кольцами из кованого золота, висящие в ушах – Клео перевела взгляд с валентинки на футболку. Фактически Клео Хэйл была той самой Хизер-Мэри-Мари. Её дед Грэхэм Ньюуэл  назвал магазин в честь своих трёх дочерей – Хизер, Мэри и Мари, когда на рубеже столетия открыл в Долине самый первый магазинчик с текстильной продукцией. В то время, когда Хизер Ньюуэл уже посчитали неисправимой старой девой, она удивила всех, выйдя замуж за Сэма Ховарда и произведя на свет дочь, которую назвала Хизер-Мэри-Мари. Клео терпела это имя, пока ей не исполнилось восемнадцать, а потом решила, что ей больше подходит Клеопатра, чем Хизер-Мэри-Мари и убежала со своим первым мужем Томом Хаггартом.

Клео не была красавицей: лицо женщины было скорее простоватым, чем привлекательным. Её плечам позавидовал бы дровосек, а ростом она достигала шести футов. Однако это не помешало ей за свои почти шестьдесят шесть лет выйти замуж пять раз. Фамилия Хэйл досталась ей от пятого мужа и, по её мнению, прекрасно сочеталась с именем, поэтому Клео не стала возвращать свою девичью, когда около пятнадцати лет назад дала пинка под зад Чарли Хэйлу за то, что он водил шашни с вдовой Браун. Клео была оплотом Долины: её и любили, и ругали. Все были знакомы с её острым языком и знали, что она никогда не стесняется говорить то, что думает.

Ясные голубые глаза продавщицы заблестели при виде покупок Роксанны. Клео, убеждённая, что женщина в любом возрасте должна подчёркивать свои достоинства, опустив густо накрашенные лиловыми тенями глаза, вкрадчиво спросила:

– Я его знаю?

Роксанна улыбнулась:

– Если я скажу хоть слово, через пять минут об этом узнает весь город.

 Ничуть не обидевшись, Клео усмехнулась:

– Хватит и трёх минут. – Она подмигнула: – Подумай о моей репутации. Ну может хотя бы намекнёшь? Хоть что-нибудь для затравки?

Роксанна изобразила задумчивость.

– Ну, это мужчина. Привлекательный мужчина. Он отлично заполняет свои рубашки и брюки. И он старше меня. О, и выше, – смеясь произнесла Роксанна. – Ну как?

– Остроумно, очень остроумно, – сказала Клео, пробивая покупки. – Завернуть?

– Да, спасибо.

Пока Роксанна ждала, а Клео запаковывала футболку, они говорили о том – о сём, но в конце концов зашёл разговор о Нике и Марии. Неодобрительно поджав губы, Клео промолвила:

– Кое-кого не мешало бы хорошенько отходить кнутом. Риба Стэнтон и Бабс Джепсон были здесь несколько минут назад. А также Мария Риос. – Она покачала головой. – Эти две гарпии оглядели её с ног до головы, отошли в сторонку и начали перешёптываться. – Клео фыркнула: – Дураку понятно, что они сплетничали о Марии и даже не попытались скрыть это. Мария так расстроилась, что положила на место открытку, которую собиралась купить и выбежала отсюда, как ошпаренная. Мне так хотелось устроить взбучку этим толстым коровам. Но в тот момент был наплыв посетителей, а когда я освободилась, они уже были на пути в «Голубой гусь».

С жёстким огоньком в глазах Роксанна протянула:

– Неужели? Думаешь, они ещё там?

Клео кивнула:

– Да. Вон, у входа в ресторан стоит чёрный «кадиллак» Бабс. Они встречаются за ленчем кажду среду — наверняка перемывают Марии косточки в перерывах между поеданием салата.

– Без сомнения. Думаю, я пойду и присоединюсь к ним, – сказала Роксанна, забирая свой свёрток и открытку.

Клео нахмурилась.

– А это ещё зачем?

– А затем, дорогая Клео, что мы вместе учились в старших классах, и я знаю, в каких именно шкафах спрятаны скелеты. У меня отличная память на вещи, которые эта парочка с удовольствием хотела бы забыть, – она натянуто улыбнулась. – Пойду-ка, напомню.

Роксанна толкнула тяжёлую дверь ресторана и сразу же заметила свою добычу. Женщины сидели за столиком у окна, почти касаясь друг друга модными причёсками.

Помахав рукой в ответ на широкую улыбку Хэнка, она прошествовала к столику, где сидели Риба и Бабс, пока ещё не почувствовавшие приближения бури.

– Я присоединюсь к своим подругам, – весело крикнула Роксанна Хэнку.

Риба и Бабс в недоумении смотрели, как Роксанна отодвигает стул и присаживается за их столик. С сияющими глазами Роксанна оглядела парочку.

– Вот те на! А вы двое не особо изменились за двадцать лет. Как вам это удалось?

Риба и Бабс учились тремя классами старше Роксанны. Как правило, богатые старшеклассницы не водились со школьницами из более младших классов, за исключением случаев, когда эти школьницы относились к известнейшим семействам долины или пользовались популярностью в младших классах. Риба и Бабс также водили дружбу с первой женой Слоана, Нэнси. Нэнси к тому же была лидером их трио, и она уже тогда положила глаз на богатство Боллинджеров и быстренько ввела Роксанну в «кружок избранных». Роксанна была польщена, однако довольно быстро поняла, что ни Нэнси, ни Риба, ни Бабс не вызывают у неё дружеских чувств, и перестала с ними общаться. «Но кое-что, о чём бы они предпочли не распространяться, – зловеще подумала Роксанна, – она успела узнать».

Теперь настала очередь Рибы и Бабс быть польщёнными. Ведь это сама Роксанна сделала им комплимент. И, словно парочка нахохлившихся на солнышке голубей, они начали ворковать и прихорашиваться.

– Как мило с твоей стороны, – сказала Риба с довольной улыбкой.

– Спасибо за комплимент, – добавила Бабс, – особенно приятно услышать его от тебя.

– Это правда, – подтвердила Роксанна. Она не лгала: для женщин, уже справивших свой сороковой день рождения, они выглядели просто замечательно. Женщины дополняли друг друга: темноволосая и темноглазая Бабс и голубоглазая блондинка Риба. Хотя ни одна из них не сохранила прежней стройности, они следили за фигурой, также как тренировали свои злые языки.

Роксанна бросила взгляд на меню, которое ей подала Салли, вторая после Хэнка официантка «Голубого гуся», и спросила:

– Что бы вы порекомендовали на ленч?

– О, ну, мы обе следим за лишним весом, поэтому заказали салат и цыплёнка-гриль, – произнесла Бабс, с завистью прикидывая вес Роксанны. – Но ты-то можешь есть всё, что нравится.

– Верите или нет, но я не собираюсь объедаться чипсами и мороженым, – она улыбнулась Бабс, – как это делала ты, когда залетела в старшем классе. – Игнорируя возглас Бабс, она холодно продолжила, – Чем дело-то кончилось, а? Абортом? Или детдомом?

Уничтожив Бабс, Роксанна устремила ледяной взгляд на Рибу.

– А ты, что случилось с твоим первым замужеством? – она наигранно нахмурилась. – Помню, помню, как ты сбежала из дома с подростком-мексиканцем. Ах, да, вас же поймали родители ещё до того, как вы расписались. – Роксанна улыбнулась в их застывшие лица. – Чего только не вспомнишь о весёлых школьных деньках, правда? – она со злостью придвинулась к женщинам. – Если вы, сучки, не прикусите языки и не станете дружелюбно вести себя с Марией Риос, мне придётся поделиться воспоминаниями кое с кем из города. Почему бы вам не сделать ей приятно и пригласить на ленч в следующую среду? Продемонстрируете обществу, что Мария вам нравится. Неплохая идея, как вы считаете?

Риба сглотнула:

– А почему бы и нет. Отличная идея. Я позвоню ей вечером.

– О, мы будем более чем счастливы оказать ей свою поддержку.

Роксанна встала.

– Надеюсь на это. В противном случае…

 Повернувшись к ним спиной, Роксанна прошествовала к стойке.

– Хэнк, не мог бы ты сделать мне полфунтовый гамбургер?

Десять минут спустя Роксанна улыбаясь, и держа упакованный в картонную коробку гамбургер, покинула ресторан.

Дома она разделила гамбургер, скормив часть собакам, подписала валентинку и положила её вместе со свёртком на подушку Джеба. «Может, этот подарок и не самый романтичный, но, – с улыбкой подумала Роксанна, – я найду, как это исправить».

Джеб вернулся раньше обычного, и если Роксанна и была разочарована тем, что он забыл, какой сегодня день, то не показала этого. После того, как собаки поприветствовали его так, как будто он воскрес из мёртвых, что, собственно, они делали каждый вечер, Джеб притянул Роксанну в объятия для долгого и основательного поцелуя.

– С Днём Святого Валентина, – сказал он, отрываясь от её губ.

С бешено колотящимся сердцем, сомлев от поцелуя, она выгнула бровь и пробормотала:

– И это всё? Только поцелуй?

Джеб усмехнулся:

– Нет, моя корыстная ведьмочка, – он чмокнул её в нос, – это не всё.

Он низко поклонился и произнёс:

– Если принцесса соизволит пойти со мной, то увидит свой подарок.

Заинтригованная, она вложила свою руку в его, и они направились к  грузовику. Взяв лоскут ткани, Джеб сказал:

– Я знаю, что это звучит странно, но не могла бы ты завязать глаза? Я бы не хотел чтобы ты увидела это раньше времени.

Улыбнувшись, Роксанна надела повязку.

Джеб завёл грузовик и поехал вниз по извилистой гравийной дороге, ведущей к её дому. Пару минут спустя он развернул машину, как если бы собрался ехать обратно.

– Пока не снимай, – сказал он, выключая зажигание. – Сначала выйдем.

Умирая от любопытства, Роксанна нетерпеливо ждала, пока он выйдет из машины и откроет ей дверь. Обняв за талию, Джеб поднял её и поставил на землю.

– Обернись, но пока не смотри, – нежно прошептал он ей на ушко. Затем Джеб с волнением пробормотал: – Боже, надеюсь, это не будет провалом. Мне понадобилось много дней, чтобы найти в лесу подходящее бревно, и ты даже не представляешь, сколько раз я приходил поздно, поскольку работал по вечерам над подарком. Я хотел сделать для тебя что-то особенное, а это единственная вещь, которой, как я думаю, у тебя ещё нет.

Джеб снял повязку.

Роксанна смотрела, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, и слёзы наворачиваются на глаза. Перед ней  был самый романтичный подарок, который ей когда-либо дарили – вкопанный в землю толстый деревянный столб с табличкой.

Не какая-то покупная табличка, а с любовью сделанная из дуба. Джеб придал ей форму сердца и специальной фрезой вырезал огромными буквами «ДОМ РОКСИ». Под именем находилась стрелка, указывающая в направлении дома. Он раскрасил буквы чёрной краской, а затем покрыл табличку уретаном, любовно, слой за слоем, пока надпись не начала блестеть в лучах заходящего солнца.

 – Я знаю, что это простенький подарок. И многие женщины не сочли бы его романтичным, – начал он извиняющимся голосом, – но я подумал, что если ты откроешь своё дело, тебе потребуется какой-то дорожный указатель или что-то в этом роде.

Роксанна повернулась и бросилась ему на шею. Усыпав лицо Джеба поцелуями, она воскликнула:

– Это прекрасно. Превосходно! И я думаю, что это самая романтичная вещь в мире.

– Правда? Я имею в виду, тебе нравится?

– Очень нравится! – И Роксанна поцеловала его.

В тот вечер погода была достаточно хорошей, и они решили устроить на заднем дворе барбекю из стейков. После того, как Джеб показал Роксанне табличку, они вместе приняли душ – чрезвычайно приятный и продолжительный, поэтому ужин немного запоздал. А так как на вечер у них не было никаких планов, они не удосужились полностью одеться. Роксанна предпочла длинный шёлковый халат абрикосового цвета, а Джеб натянул свободные спортивные штаны и свою новую футболку. Эта футболка и открытка стали причиной ещё одной задержки, поскольку Джеб так основательно поблагодарил Рокси, что потребовался ещё один душ.

Они поужинали, и остатки трапезы остывали перед ними на столе, покрытому весёлыми плитками жёлтого и зелёного цветов, под которым Даг и Босс шумно грызли кости. Джеб и Роксанна сидели, развалившись на своих стульях, и лениво болтали.

Роксанна сделала глоток вина и взглянула в сторону жилища своего соседа. На таком расстоянии единственным признаком стоящего дома являлись огни, и хоть она не вела счёт времени, то поняла, что уже долгое время не видела там свет. Она нахмурилась.

– Ты знаешь почти всех в долине, не так ли? – спросила она Джеба.

– Да, почти всех.

Роксанна указала в направлении местности, располагавшейся через дорогу, где она обычно видела свет.

– Ты знаешь, кто там живёт? Дом располагается примерно на полпути к предгорью. Почти прямо напротив моего?

Джеб точно знал,какой дом она имела в виду.

– Возможно. А что?

Роксанна улыбнулась той тёплой улыбкой, из-за которой в его пальцах обычно начиналось покалывание… и в других частях тела тоже. 

– Обещай, что не будешь смеяться? – почти застенчиво спросила она.

– Обещаю.

Роксанна сделала ещё один глоток вина.

– Это глупо, но я думаю, мой сосед – мужчина, хотя на самом деле не знаю, он это или она, или целая семья. В одну из первых ночей здесь я смотрела на долину, на огни. Его фонари светили в темноте подобно маякам. – Роксанна засмеялась. – Это было похоже на приветствующий свет. Я иногда разговаривала с ним, когда видела горящие огни. И я даже разделила с ним тост или два. Он как, ну я не знаю, таинственный друг что ли.

Джеб посмотрел на свой бокал вина и улыбнулся. Роксанна ещё не была в его доме. Не возникало необходимости. Он вспомнил, как выглядывал в окно и видел свет у неё в доме, проклиная тот день, когда она вернулась в Долину. Забавно, как всё изменилось.

– Так чей это дом?

– Иди сюда, – пробормотал он, отодвигаясь от стола и показывая на свои колени.

Роксанна подчинилась и, как только устроилась сверху, произнесла:

– О! Так ты собираешься рассказать мне историю? О невменяемом наркоторговец, живущем через дорогу?

Джеб рассмеялся:

– Нет. Извини, если разочарую тебя, розочка моя, но это не сумасшедший наркоторговец. Дом принадлежит замечательному парню. Красивому, обаятельному, о котором девицы могут только мечтать.

Роксанна посмотрела на него со скептическим выражением лица.

– И почему я тебе не верю?

– Честно, – сказал Джеб, прикусив мочку её уха. – Да он настоящий принц. Добр с животными. Трудолюбив. Ты можешь спросить Минго, если не веришь мне.

Не обращая внимания на волны тепла, прокатившиеся по телу от прикосновения Джеба, Роксанна пристально посмотрела на него.

-  И что же это за бриллиант? Я встречала его?

Джеб усмехнулся:

– О, принцесса, ты сделала больше, чем просто встретилась с ним. Ты занимаешься с ним любовью до полного изнемождения уже несколько недель.

Роксанна выпрямилась, широко раскрыв глаза.

– Ты? Это твой дом? Это ты мой таинственный друг? И ты хочешь сказать, что всё это время я изливала своё сердце тебе?

Джеб развел руками.

– И ты получила его, милая. 

– Да будь я проклята. – Роксанна повернулась, чтобы взглянуть на долину. – Ты действительно там живёшь?

-  В последнее время я не так уж часто там появляюсь, как ты уже заметила. Здесь есть одна ненасытная соблазнительница, которая не выпускает меня из постели. Но да, там находится мой дом. Я купил его пять лет назад. Подумал, что настало время осесть и приобрести своё собственное жилище вместо того, чтобы постоянно что-то снимать.

Роксанна не знала, что сказать. Ей стало смешно, когда она осознала, что всё это время, пока она задумчиво смотрела на долину и болтала как ненормальная, оказывается, смотрела на Джеба, именно Джеба из всех возможных людей. Конечно, он не слышал, что она говорила, но всё же…

– Ты видел свет в моём доме?

Он кивнул:

– Конечно.

Роксанна повернулась к нему лицом. Её ноги свисали по обе стороны от него. Обняв его за шею, она послала ему лукавый взгляд.

– Ты когда-нибудь разговаривал с огнями моего дома?

Джеб прокашлялся, чувствуя себя неуютно. Было довольно трудно думать, когда Роксанна сидела на его коленях, а её груди находились в дюйме от его груди, и нижняя часть её тела прижималась к его растущей эрекции. Джеб не был дураком. И признание в том, что да, он разговаривал с её окнами, проклиная их, сейчас казалось ему довольно глупой идеей. Она коснулась губами его рта, и Джеб застонал. «Это будет, – решил он, – просто верхом глупости». Поэтому он поступил так, как поступил бы любой здравомыслящий человек – солгал.

– Нет, – пробормотал Джеб. – Никогда.

Её глаза заблестели, и Роксанна поёрзала у него на коленях.

-  Ты лжёшь. Разговаривал. И держу пари, говорил ужасные и отвратительные вещи.

– И зачем мне это делать? – произнёс он обиженным голосом.

– Потому что тогда я тебе не особо нравилась, – выдохнула Роксанна возле его рта. Её губы дразнили его. – Бьюсь об заклад, ты ненавидел свет моих окнах. – Роксанна потёрлась о его твёрдый член. – Я даже уверена, что ты проклял тот день, когда я вернулась в Долину. – Её язычок скользнул ему в рот, и она глубоко поцеловала его, прижавшись к нему грудью.

Мозг Джеба превратился в желе. Его руки заскользили по её телу, и он увлеченно поцеловал Рокси в ответ.

– Боже! – пробормотал он, когда смог говорить. – Это было потрясающе.

– Правда? – промурлыкала она. Роксанна поёрзала у него на коленях, а затем развязала и сняла с себя халат. Один взмах руки – и он улетел прочь. Проведя пальцем по его груди, она пробормотала: – Твоя очередь, большой мальчик. Избавься от своей одежды. Я накажу тебя за то, что ты плохо себя вёл и не сказал раньше, что ты и есть мой самый ближайший сосед.

Джеб начал скидывать с себя одежду, словно сумасшедший. Как только он полностью разделся, она зажала его увеличившийся, возбуждённый пенис у себя между ног. Роксанна нависла над ним, а затем дюйм за дюймом стала насаживаться на него.

Сознание Джеба затуманилось. Его пальцы сжали её бедра.

– Ты права. О, пожалуйста, накажи меня за то, что я такой плохой, – невнятно бормотал он.  – Пожалуйста, пожалуйста, накажи меня…

Глава 15

В ту ночь Роксанна поздно отправилась спать. А Джеб ещё долго не мог заснуть, лёжа в постели рядом с ней. Его одолевали довольно тревожные мысли. Он попал в беду. В большую беду. И был очень напуган. Джеб не мог понять,  как это случилось, но в какой-то момент он нарушил собственную заповедь: «Никаких Серьёзных Отношений». Он ещё не был готов поклясться в вечной преданности, но с грустью осознавал, что уже не слишком далёк от этого. А признание в любви, возможно, было последним, что хотела бы услышать от него Роксанна.

Джеб слегка пошевелился, его взгляд упал на лицо спящей Роксанны, озарённое лунным светом. Пока он смотрел на неё, на вздёрнутый маленький носик и дерзкий рот, что-то похожее на боль сдавило его грудь. Как она сумела преодолеть его защитные бастионы? И самое главное, когда?

После того, как Шэрон ушла от него, Джеб с трудом выбрался из затяжной депрессии, в которую впал после развода, и поклялся, что с этого момента станет парнем, который встречается с женщинами и бросает их первым. После чего неукоснительно следовал этой клятве. За неполные двенадцать лет, что прошли со времени второго развода, у него было много женщин, и они все ему нравились. Джеб наслаждался их обществом, а потом, не моргнув глазом, рвал отношения. Может, среди них и была парочка женщин, которые могли бы ослабить его решимость, но ему всегда удавалось вовремя уйти.

Джеб скривился. Ха! Вовремя уйти. Какая ирония. С Роксанной у него не было ни единого шанса. Когда-то она была умным, проворным, маленьким сорванцом, который провоцировал его на всякие безумные поступки, и ему поневоле приходилось принимать вызов. Джеб улыбнулся. О, Боже, как же она его ненавидела за это! Потом она переросла это и совершенно внезапно стала дерзкой, элегантной Роксанной, которая смогла завоевать весь мир. Это перевоплощение лишило его сна, но это было ещё не всё. Когда Джеб наконец решил, что она попалась в расставленные им сети, Роксанна снова перевоплотилась, только на этот раз в нежную, умную, забавную и прекрасную любовницу, которая сейчас лежала рядом с ним. Она очаровала его и полностью обезоружила. И с тех пор он потерял своё сердце.

Но его мечтам было не суждено сбыться. Он знал это. Ни при каких обстоятельствах Роксанна не согласится на провинциальную жизнь в Дубовой Долине, даже несмотря на то, что утверждала обратное. А он, после развода с Шэрон, не собирался снова рисковать и связывать свою жизнь с женщиной, которой, в конечном счёте, наскучит однообразная жизнь в Долине и она пулей улетит туда, где более цивилизованно и оживлённо.

Нет, он не будет и пытаться. Даже ради Роксанны, которая в настоящий момент даёт понять, что её абсолютно устраивает жизнь в деревне.  Слова Шэрон всё ещё саднили в сердце, и он не станет подставляться боли очередного неудачного брака. Нет. Не-а. Только не он. Ни за что. Мы это уже проходили.

Но было очень трудно поддерживать отношения с Роксанной на таком необременительном уровне.   Тем более что все инстинкты призывали его сделать их связь более серьёзной,  но это, в конечном итоге, приведёт к браку. Джеб вздохнул. Нет. Женитьба не для него. Он был решительно настроен насладиться Роксанной, как бы долго это ни длилось, а затем позволить ей взяться за ум. И когда она покинет его – тут Джеб болезненно сглотнул – когда она покинет его, а это наверняка случится, он утешится воспоминаниями.

Джеб потянулся к Роксанне и поцеловал её в нос. И даже во сне она, казалось, почувствовала его, поскольку повернулась к Джебу и прижалась ближе. Это простое движение заставило Джеба содрогнуться, как от боксёрского удара в грудь. Несколько мгновений он не мог даже дышать. О, Боже! Он определённо попал в беду.  Вляпался по самые уши.

* * *

Роксанна была удивлена, что никто в Долине до сих пор ещё не понял, что они с Джебом стали любовниками. Она знала, что так не будет продолжаться вечно, и каждый день ловила себя на мысли, что ждёт телефонного звонка или визита какого-нибудь друга или родственника, требующего ответа, правдивы ли последние слухи.

Они с Джебом ни от кого не скрывались, но из-за работы большую часть дней и ночей его не было, а в остальное время они либо находились в доме, либо уезжали за город. Была зима, и в Долине наступило временное затишье. Большинство людей почти не выходило из своих домов. Все предпочитали оставаться в тепле, у камина. Жители по большей части впадали в романтическое настроение и занимались устройством собственной жизни. Родственники Роксанны приезжали осматривать новый дом и потом ещё дважды  навещали её, но всякий раз, когда они появлялись, Джеб отсутствовал, что было очень кстати. Она скривилась. Кстати? Вот чёрт. Да она с трепещущим сердцем убеждалась, что Джеба и его собак нет поблизости, когда приезжала её семья. Росс и Саманта вернулись к себе, в Санта-Росу и Новато, поэтому о них Роксанна не беспокоилась, а Слоан, Шелли, Ник, Эйси и Роман были заняты  своими делами на ранчо. С ними Роксанна изредка общалась и несколько раз сталкивалась во время вылазок в город. Но до сих пор никто из них не нанёс визита в неподходящее время. Как будто боги приглядывали за ними, окружая своеобразным защитным коконом их маленький мирок. Это было чудо, что никто не увидел, как они вдвоём отправились в Юкаю, едва за гостями закрылась дверь. Но так как это был главный город округа, где большинство жителей Дубовой долины совершали почти все свои покупки, то встретить кого-либо из них было обычным делом.

Роксанна высоко ценила эту интерлюдию, пряча свои отношения с Джебом от окружающих. Она не хотела делиться этой новостью со всем миром, опасаясь вмешательства извне, так как ещё сама не разобралась, как ей быть.

Казалось, Джеба удовлетворяло нынешнее положение вещей, и Роксанна в первый раз за всю свою жизнь ощутила неуверенность из-за того, что просто плыла по течению, не желая ничего делать, чтобы изменить их отношения. Про них нельзя было сказать, что они живут вместе, хотя Джеб и проводил в её доме почти каждую ночь. Бывало такое, что из-за обстоятельств на работе он несколько раз оставался либо в Юкае, либо просто без сил падал на свою кровать, чтобы поспать хотя бы несколько часов, прежде чем снова вернуться на работу. Всё выглядело так, словно они оба не могли решиться на совместное проживание. Не считая собак, Джеб держал минимальный набор личных вещей в её доме: пару смен нижнего белья, куртку, бритву, две рубашки и поношенные джинсы.

Роксанна не знала, как ей относиться к сложившейся ситуации. Она не была уверена, что Джеб хотел к ней переехать, но совершенно точно знала, что любит его сильнее и более страстно, чем любого другого мужчину. Роксанна и раньше жила с мужчиной, причём дважды. Тодд Сперлинг не в счёт. Но она легко рассталась с ними. То, что она испытывала к Джебу, было совсем другим, более мощным, всепоглощающим чувством, это как сравнивать водопроводную воду и богатый, насыщенный «Каберне Совиньон». Роксанна улыбнулась. Без сомнения, она влюбилась в Джеба Дилэни.

Удивительным было то, насколько они наслаждались обществом друг друга и в постели, и вне её. Роксанне не верилось, что «Эль Джерко» превратился в почти неотразимого сказочного принца. В течение последних шести недель, а точнее, сразу после Нового года, она открывала всё новые и новые черты характера Джеба и всё больше подпадала под его очарование. Он отдавал всего себя работе – они часами обсуждали её, говорили о плюсах и минусах последних судебных решений, о смертной казни и о политике, Джеб рассказывал ей о рутинной, нудной и тяжёлой работе копа.  С кривой улыбкой на уставшем лице он сказал однажды ночью после особенно отвратительного дня: «Поверь мне, принцесса, гламурного тут мало. Но я не могу представить себя, занимающегося чем-то другим, или делать это, – тут он пронзил её долгим взглядом, – где-то в другом месте. Долина – мой дом. Мои предки жили здесь. Моя семья живёт здесь. И я не собираюсь никуда отсюда переезжать».

Тогда Роксанна почувствовала, что он пытался ей что-то сказать. «Что-то, – печально подумала она, – о чём мне не следовало знать».  Она понимала, что детектив Дилэни не собирался использовать посещение курсов по криминологии для продвижения по карьерной лестнице. Он был амбициозным человеком, но… Существовало одно большое «но»… У него не было цели стать какой-нибудь крупной шишкой в органах охраны правопорядка где-нибудь в другом месте. Его сердце находилось здесь, в Дубовой долине, и он не собирался уезжать. Джеб использовал эти курсы и опыт, пришедший с годами, на благо своей страны. Когда он стал детективом, ему пришлось выдержать настоящий бой со старым Бобом Крэддоком и действующим шерифом, только чтобы остаться жить в Долине. Джебу было логичнее перебраться в Уиллитс или в Юкайю. Шериф ворчал, но Крэддок оставил эту тему, так как у Дилэни были слишком хорошие связи – его отец был судьёй на пенсии, дядя – членом наблюдательного совета, а сестра работала в офисе окружного прокурора. Это заставило Крэддока крепко призадуматься, прежде чем продолжать спор. Но главная причина, по которой шериф бросил уговоры – Джеб был слишком ценен для отдела, чтобы лишиться его  из-за такой мелочи, как место жительства.

И Джеб был непреклонен: он не собирался покидать Долину. Также  считала и Роксанна, хотя иногда ей казалось, что он не верит в это. Джеб был осторожен, но всё же она замечала, что в его словах проскальзывает мысль, будто её возвращение в долину и строительство дома были прихотью богатой знаменитости. Роксанна даже не пыталась развеять его заблуждения. Она знала, что останется здесь, и настанет время, когда он поймёт это.

Другим удивительным аспектом их отношений было то, что они очень редко серьёзно спорили. О, у них случались горячие дискуссии, но когда дебаты прекращались и выяснялось, что ни одному, ни второму не удалось настоять на своём, им и в голову не приходило обижаться из-за этого. И ей это нравилось в нём. Ей вообще многое в нём нравилось.

Роксанна не стремилась тщательно анализироваться свои чувства, но она точно знала, что никогда прежде не испытывала подобного. Однако Роксанна не догадывалась о силе чувств Джеба. Конечно же, она знала, что не безразлична ему – открытка на день святого Валентина была убедительным доказательством, что он чувствовал к ней ещё что-то помимо похоти. Его чувства выражались не только в этом. Он был очень нежен с ней, занимаясь любовью. Проявлял заботу о ней, например, Джеб мог заказать готовую еду на ужин, если задерживался, покупал журналы, которые, насколько ему было известно, были интересны Роксанне. А мог и вовсе её удивить, преподнеся большой букет цветов. И, тем не менее, они оба проявляли осторожность, как будто балансировали на канате, и никто не хотел стать тем, кто первым нарушит шаткое равновесие.

Но Роксанна не была уверена в том, что хочет продолжать ходить по канату, хотя это и было интересно и очень захватывающе. С другой стороны она не считала, что готова к следующему шагу. Когда-то этим шагом стало бы простое решение о совместном проживании, но в этот раз, к своему огромному потрясению, она пару раз поймала себя на мысли о том, каково это – быть замужем за Джебом Дилэни.

Один только факт, что Роксанна начала задумываться о браке, указывал на то, что она действительно попала в его сети и основательно в них запуталась. Она всё ещё боролась с мыслью, что из всех людей она сильно, страстно и без оглядки любит именно Джеба Дилэни. Эта идея казалась одновременно ошеломляющей и пугающей, захватывающей и ужасающей. Замужество никогда не стояло в списке её первоочерёдных жизненных целей. Ну, может, когда она станет совсем взрослой… Роксанна вздохнула. Ей казалось, что она никогда не повзрослеет. Она плыла по течению, весело шагала по жизни, полагая, что однажды…

Было утро довольно унылого понедельника. Роксанна стояла перед французскими дверями и пила свой кофе, рассматривая раскинувшуюся внизу долину. Туман окутал большую часть местности, но время от времени ей удавалось разглядеть отдельные поля, которые местами были покрыты яркой, свежей зеленью новых всходов. На ветвях дубов, росших на склонах предгорий, что возвышались над Долиной, уже начинали набухать розовые и серые почки, а ветки кустарников манзаниты в это время года и вовсе были усыпаны крошечными белыми цветочками, выделяющимися на фоне жёстких зелёных листьев. Роксанна чувствовала неясное беспокойство, но не могла понять, в чём же дело. Существовало множество дел, которые нужно было выполнить: они с Джебом ездили в минувшие выходные за покупками в Санта-Росу, и она приобрела для дома невообразимое количество безделушек, которые теперь нужно было разобрать. Взяв совсем немного личных вещей и оставив шкафы, забитые одеждой, она просто заперла свою квартиру, вручила ключи агенту и уехала. Какой бы гламурной и роскошной ни была её квартира в Нью-Йорке, это было всего лишь место для развлечений, приёмов пищи и сна. Ей нравилось жить там, но все эти комнаты и квартира в целом для неё ничего не значили. Она наняла дизайнера по интерьерам, который и обставил квартиру. И весь этот изящный декор и мебель были неотъемлемой частью бытия Роксанны. Но ничто из этого не имело значения. А этот дом…

Этот дом был родным. Не просто местом, где можно спать и есть. Это жилище было очень важным для неё, и Роксанна хотела, чтобы оно полностью отражало её сущность и предпочтения. А если сделанный ею выбор заставил бы дизайнера интерьеров завыть на луну… Что ж, подумаешь, большое дело. Это был её дом. Роксанна закусила губу.  «А, может, – тревожно подумала она, – и Джеба». Он ведь тоже приложил руку, выбирая аксессуары для ванной, кухонную утварь и даже часть мебели.

Она взглянула на пустую столовую. В эти выходные они выбрали кухонный уголок в магазине Этана Аллена, который доставят в пятницу. По непонятным им самим причинам, они оба влюбились в экзотический, чёрный с золотом, лакированный китайский гарнитур со стульями, обитыми алым шёлком. Тогда Джеб подмигнул ей и пробормотал: «Должно быть, во всём виновата китайская еда». Роксанна улыбнулась воспоминаниям, а потом встревожилась... Со стороны они выглядели почти как женатая пара.

 Они вроде и были парой, а вроде и нет. И Роксанна считала, что именно это и беспокоит её. Она чувствовала, что находилась в своего рода заточении, это было захватывающе и восхитительно, но, тем не менее, это была неволя. Роксанна снова закусила губу. Вот в этом и проблема: она подумала, что хочет выбраться из этого заточения, но боится сделать следующий шаг. Что, если она ошибается? Что, если Джеб  один из тех парней, которые считали её потрясающей красавицей, но не видели ничего большего? Женщины часто неверно истолковывали ситуацию. «Но со мной это произошло бы впервые», – с тоской подумала Роксанна. Раньше она никогда не рисковала своим сердцем столь безоглядно. «Конечно, я могла бы прямо спросить его», – напомнила себе Роксанна. Просто начать разговор. Потребовать ответа, куда всё это движется.  Она мрачно улыбнулась. Потребовать объяснить свои намерения.

Звонок телефона прервал её мысли. Роксанна подняла трубку и обрадовалась, услышав голос Шелли. Они побеседовали несколько минут, а потом Шелли спросила:

– Я звоню от Ника. Мы давно не виделись, вот я и подумала, что могла бы заскочить к тебе на минутку, прежде чем отправиться домой. У тебя всё в порядке?

– Конечно. Всё прекрасно. Я изучу содержимое холодильника и приготовлю нам что-нибудь перекусить.

– Звучит здорово. Я буду примерно через час. До встречи.

Отправившись на кухню, Роксанна приготовила зелёный салат и натёрла две розовые картофелины. Затем она приправила несколько куриных грудок вином и чесноком, добавила туда картофель и поставила всё это в духовой шкаф. «И никакого десерта», – велела она себе. Может, она больше и не работает моделью, но и перечёркивать столько лет жизни, когда Роксанне приходилось следить за тем, что она ест, тоже было ни к чему.

Пока Роксанна возилась на кухне, Босс и Даг постоянно крутились у неё под ногами, надеясь, что им что-нибудь перепадёт, и женщине приходилось периодически покрикивать на собак. А потом она закрыла их в специально отведённой комнате на заднем крыльце, предварительно принеся туда их любимые одеяла, воду… и парочку мясистых костей, которые выудила из холодильника. Закрыв за собой дверь, Роксанна осознала ещё одно преимущество того, что собаки были заперты – ей не придётся объяснять Шелли, почему у неё находятся псы Джеба.

В такой мрачный день кухня казалась особенно уютной и тёплой. На окнах висели миленькие занавески с оборками ярко-зелёного цвета и с золотистым рисунком в сельском стиле. Свет, проникавший сквозь них, окрашивал отделанный клёном фасад шкафчиков в сияющий бледно-янтарный цвет. Напевая про себя, Роксанна накрывала на стол и раскладывала оранжевые подтарельники с жёлтым отливом, рядом с которыми нашлось место салфеткам соответствующей цветовой гаммы. В прошедшие выходные они с Джебом купили этот набор в «Мэйси»^[37], расположенном в Коддингтауне Молл в Санта-Росе. Подтарельники и салфетки выглядели очень мило на фоне деревянного стола, окрашенного в тёмно-зелёный цвет, то есть именно так, как Роксанна себе это представляла. Открыв шкаф, Роксанна вытащила тарелки и кружки и поставила их на стол. Она заказала их по каталогу Федерации по охране природы и была в восторге от своего приобретения. Их расцветка была миндального цвета, и на каждой посудине из набора было изображено одно из различных животных – медведь, лиса, лось или волк – выполненных в мягких оттенках коричневого, красновато-коричневого и золотистого цветов. Она находила, что посуда выглядит очаровательно.

Спустя сорок минут раздался хруст гравия по колёсами автомобиля, возвестивший о приезде Шелли. Встретив её на пороге, Роксанна улыбнулась.

– Добро пожаловать в дом Рокси, – почти застенчиво пробормотала она.

   Шелли засмеялась и обняла её.

– Я видела обалденную табличку. Где ты её взяла? Это, должно быть, стоило тебе целого состояния – такой толстый ствол дерева тяжело достать.

Рокси уклонилась от ответа:

– Спасибо. Она мне очень нравится.

Шелли шагнула в гостиную и остановилась, в изумлении глядя на прекрасное помещение, высокий красивый потолок с открытыми балками над головой, французские двери, открывающие обзор на великолепный вид, и перекрытия из берёзы.

– Бог мой! Слоану обязательно нужно посмотреть на это! Восхитительно! – Она повернулась и посмотрела на Роксанну. – Ты знаешь, что он строит нам ещё один дом?

– Нет. – Лицо Роксанны посветлело. – Надеюсь, это связано с будущим пополнением в семье. 

Улыбка Шелли дрогнула.

– Пока нет. Мы всё ещё упражняемся в попытках завести ребёнка, – как можно веселее ответила она. Отвернувшись, Шелли добавила: -  Слоан говорит, что коттедж был построен для одного человека, а, учитывая то, что мы добавили к нему мою студию и ещё одну ванную, то со временем может получиться мешанина из слепленных вместе комнат, если мы и дальше будем что-то пристраивать. Будет лучше построить новый дом с нуля.

– А как же коттедж? Вы же не собираетесь просто отказаться от него, верно?

Шелли покачала головой, её рыжие волосы длиной до плеч разлетелись в стороны.

– О, нет, нет. Ничего подобного. Мы планируем использовать его в качестве домика для гостей или, если Слоан наймёт помощников для работы с лошадьми, то они смогут жить там. Так что коттедж не будет пустовать, уж поверь мне. А теперь проведи меня по этому сказочному месту, но предупреждаю, я собираюсь украсть все твои идеи.

Некоторое время они переходили из комнаты в комнату и разглядывали интерьер. Шелли так и сыпала вопросами и восторженно ахала, восхищаясь видом из окон, выходящих на восток, и красочным великолепием спальни Роксанны. К облегчению хозяйки дома, когда Шелли зашла в ванную, там не оказалось никаких очевидных признаков того, что Роксанна с кем-то жила. «Трусиха», – отругала она саму себя,  так как по-прежнему пыталась скрыть отношения с Джебом, будучи не готовой заявить о них. «Я снова балансирую на этом чёртовом канате», – мрачно подумала Роксанна.

Через несколько минут, начисто забыв о собаках, Роксанна открыла дверь в комнату, располагавшуюся на заднем крыльце, чтобы показать её Шелли. И была встречена Даг, которая тут же обслюнявила ей руки, и Боссом, пославшим ей укоризненный взгляд, когда проходил мимо неё. Ещё минуту назад она балансировала на канате, а в следующую – не удержалась и соскользнула в пропасть.

– О,  ты завела собак, – воскликнула Шелли и присела на корточки, позволив Даг облизать себе лицо. – Какая лапочка, – рассмеялась Шелли, отпихивая от себя пса. – Ты чертовски мила, но у меня есть правило, касающееся поцелуев на первом свидании. – Она потрепала Даг за ушами и пристально вгляделась в её морду. Поднявшись на ноги, Шелли несколько мгновений переводила взгляд с одной собаки на другую. Даг радостно крутилась возле ног, а Босс развалился, как султан, на атласном диване, стоявшем напротив шкафов. Как будто понимая, что Шелли пристально их разглядывает, Босс громко зевнул, показывая, насколько он равнодушен к неподобающему проявлению любви Даг.

 – Где ты взяла этих парней? – спросила Шелли и нахмурилась, отчего на её лбу появились морщины. – Клянусь, я знаю их. – Она моргнула. – Ведь это Даг и Босс, собаки Джеба.

Роксанна, до сих пор стоявшая в дверном проёме, словно окаменела. Сквозь оцепенение пробилась одна-единственная мысль: «Вот тайное и стало явным».

Шелли неуверенно ей улыбнулась.

– Что у тебя делают псы Джеба? Он одолжил тебе их из-за всех этих взломов?

Роксанна сначала хотела ухватиться за эту отговорку, но потом поняла, что всего лишь отсрочит неизбежное.

Закрыв дверь в комнату, Роксанна пробормотала:

– Хм, не совсем. – Её лицо вспыхнуло от смущения и приняло мученическое выражение, словно она была жертвой, брошенной на съедение львам.

Пока мозг Роксанны в смятении отчаянно искал выход из положения, Шелли пристально смотрела на неё с растущим волнением в зелёных глазах. Шелли была совсем не глупой, и Роксанна почти видела, как та складывает кусочки мозаики воедино.

 – Так вот почему мне казалось, что в последнее время Джеб куда-то пропал, – задумчиво произнесла Шелли. – А на днях я слышала, как Минго жаловался, что совсем не видит брата. – Она широко улыбнулась. – Ничего себе! Ты и Джеб. Я подумала, что у него, вероятно, появилась новая подружка, но мне и в голову не приходило, что этой женщиной можешь оказаться ты. – Шелли покачала головой. – Я и представить не могла вас вместе. А уж можешь мне поверить, я представляла тебя со многими одинокими парнями в Долине. – Она обняла Роксанну. – Это же просто восхитительно! Я всегда знала, что рано или поздно мой любимый кузен найдёт себе достойную женщину. Его две бывшие жены были идиотками и совершенно не заслуживали такого мужчину, как он. А что касается остальных его пассий, то можешь не беспокоиться – он просто проводил с ними время. – Шелли снова обняла Роксанну. – А сейчас расскажи мне всё, каждую страстную деталь.

Роксанна изумлённо смотрела на улыбающуюся Шелли. Что можно ей рассказать? И как отреагирует Джеб, когда узнает, что их отношения больше не являются тайной? И с чего начать? О, Боже! Она была не готова к такому повороту. Или готова?  Может, она подсознательно планировала, чтобы Шелли нашла собак и сама обо всём догадалась? Мысль о том, что она могла быть такой коварной и подлой, пусть и неосознанно, заставила Роксанну почувствовать себя неуютно.

– Эээ…Ну, хм… Полагаю, можно сказать, что после твоей вечеринки мы начали, хм, относиться друг к другу иначе, – удалось выдавить из себя Роксанне, но она всё ещё стремилась избежать момента истины. Заметив, что время приготовления, отображаемое на духовом шкафу, истекло, Роксанна с облегчением двинулась в кухню и пролепетала: – Наш обед готов. Позволь мне сначала накрыть на стол.

Но если Роксанна думала, что может легко отделаться от Шелли, то сильно недооценивала своего противника. Шелли не давила на неё, пока та выкладывала на тарелки зелёный салат и куриные грудки с розовым картофелем. Шелли даже удалось промолчать, пока Роксанна судорожно размышляла о том, что же им пить. В конечном итоге она налила в высокие стаканы молоко, хотя Шелли предложила белое вино.

– Вы же пытаетесь завести ребёнка, – тихо пробормотала Роксанна.

– О, верно, извини.

Когда Роксанна, наконец, села за стол, Шелли взяла свою вилку и сказала:

– Ладно. Если бы я была примерной гостьей и невесткой, то не стала бы давить, но я не такая, так что либо ты начнёшь говорить прямо сейчас, либо мне придётся вернуться к Слоану со всеми своими дикими догадками. – Она усмехнулась. – Но ты можешь просто мне все рассказать. Ведь я всё равно буду продолжать спрашивать до тех пор, пока ты не выложишь правду. И как только я обо всём доложу Слоану… – Шелли засмеялась. – Ну, ты знаешь своего старшего братца.

 Роксанна пристально посмотрела на Шелли, удивляясь, когда это невестка успела стать таким опытным инквизитором.

– Так что, давай, – подтолкнула её Шелли, видя, что Роксанна всё ещё пристально смотрит на неё, словно кролик, загипнотизированный удавом. В ожидании рассказа, Шелли положила в рот кусочек курицы и начала жевать, а потом закрыла глаза и блаженно простонала. – Ммм, как вкусно. Я и не думала, что так голодна. – Она проглотила курицу. – Итак, – произнесла Шелли, решив таким образом побудить Роксанну к разговору, – вы с Джебом живёте вместе или как?

Начиная потихоньку выбираться из оцепенения, Роксанна пробормотала:

– Ну, не совсем. Но вроде того. Он часто здесь бывает.

Шелли добродушно улыбнулась ей:

– Видишь, это не так уж и тяжело. А теперь расскажи тётушке Шелли всё остальное.

Роксанна неуверенно засмеялась:

– Чёрт, Шелли, я не знаю точно, что между нами происходит.

Шелли кивнула:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Когда-то я тоже ничего не могла решить относительно нас со Слоаном. Я знала, что люблю его, но была не уверена, что могу ему доверять. – Шелли откусила ещё один кусочек курицы. – Тогда я решила, что буду просто любить его. Это был единственный способ выяснить, могу ли я ему доверять. Если вдуматься, то это совсем просто. Следуй голосу своего сердца.

– Тебе легко говорить, – пробубнила Роксанна, ковыряясь в своей тарелке. – У вас со Слоаном есть история. А Джеб и я… Ну, я провела большую часть своей сознательной жизни, считая его высокомерным нахалом, и только теперь я думаю, что он не самый большой придурок, которого я когда-либо встречала.

– Очевидно, ты поняла, что ошибалась, верно?

Роксанна неохотно призналась:

– Я была не права. Он не такое уж полное ничтожество.

Шелли рассмеялась:

– О, это хорошо. Значит, ты не потеряешь голову из-за него. Мужчинам не стоит знать, что мы очень любим их, даже если на самом деле это так  и есть. – Она посмотрела на Роксанну, выражение её лица внезапно стало серьёзным. – Ты ведь любишь его?

Потрясённая словами подруги, Роксанна услышала собственный голос:

– Да, да, люблю. Я очень сильно его люблю, но не знаю, что с этим делать.

– А что он думает по этому поводу? – спросила Шелли, и её зелёные глаза засветились любопытством. – Я почти уверена, что он серьёзно к тебе относится.

– Ты только что узнала о нас, как же можешь с такой уверенностью судить об этом?

– Легко. Ты сказала, что ваши отношения длятся с Нового года. А сейчас конец февраля. Всем известно, что Джеб ни с кем не встречается больше двух недель. Максимум месяц. И если ты не веришь мне, спроси Эм Джей. – Шелли усмехнулась. – Эм Джей следит за такими вещами. Она говорит, что это помогает ей помнить о том, что все мужчины сволочи, и что, получив от женщины желаемое, они тут же уносят ноги. И делают это довольно быстро. 

– Спасибо, мне как раз нужно было это услышать, – сухо пробормотала Роксанна.

Шелли наклонилась вперёд. Её голос звучал искренне:

– О, Рокси, разве ты не видишь, что мужчины поступают так, пока ищут и ждут свою единственную. Ты сама так делала. Так что не стоит их винить в этом. Это же мужчины, что с них возьмёшь? – Она усмехнулась. – И как только они находят свою половинку, то попадают в ловушку – даже если борются со своими чувствами, прежде чем сдаться и признать это. И помни, мнение Эм Джей такое неординарное из-за пережитого ею довольно неприятного развода.

Роксанна кивнула:

– Да, я думаю, что ты права насчёт Джеба. – Она положила в рот листик салата и принялась жевать. Проглотив еду, Роксанна посмотрела на Шелли. – И это всё, что я могу сказать, поскольку понятия не имею, что будет дальше.

– Хорошо. Я всё понимаю. Вам двоим нужно разобраться в своих чувствах. Вы, вероятно, оба напуганы. Уж Джеб-то точно в панике.

Внезапно почувствовав раздражение, Роксанна резко спросила:

– А откуда ты столько о нём знаешь?

– Да ладно, Рокси. Подумай сама. Мужчина был дважды женат и дважды пережил развод. И весь этот груз он тащит за собой. Ему сколько? Сорок пять? Многие годы он был один. Решиться на серьёзные отношения для него – большой шаг. И он вынужден быть внимательным и осторожным. А ты? У тебя есть свои скелеты в шкафу. Что насчёт того актёришки, за которого ты едва не вышла замуж? И фотографа, с которым жила, когда вернулась в Нью-Йорк? Разве тебе не кажется, что Джеб сравнивает себя с ними? Знаешь ли, не только женщины чувствуют себя неуверенно, когда влюбляются. Подумай обо всём с его точки зрения. Ты гламурная, всемирно известная модель, которая приехала из Нью-Йорка. Ты могла бы заполучить любого мужчину, которого только захотела бы. Откуда ты знаешь, что он не считает, будто ты просто играешь с ним?

Словно громом поражённая, Роксанна пристально посмотрела на подругу:

– Ты думаешь, Джеб боится, что я не люблю его? – От негодования её голос стал выше. – Что я играю с ним в какие-то игры?

 Шелли пожала плечами:

– Возможно. – Она встретилась взглядом к Роксанной. – Ты говорила Джебу, что чувствуешь к нему? Давала понять, что он значит для тебя больше, чем просто хороший партнёр для секса?

– Нет… не совсем. – Роксанна с несчастным видом тяжело сглотнула. – Я не могу просто придти к нему и сказать: «Я люблю тебя».

– А почему нет? Боишься сделать первый шаг? Знаешь ли, сейчас не викторианская эпоха. Женщины имеют право выражать свои чувства.

Роксанна отвернулась, поигрывая ложкой.

– А что, если он не любит меня? – спросила она тихо. – Что, если он просто коротает со мной свободное время? А вдруг это только я думаю, что наши отношения – это на всю жизнь?

– Ну, должна заметить, что Джеб никогда не производил впечатления болвана. Он умный мужчина. И, как мне кажется, умный мужчина схватил бы тебя обеими руками. Ты выгодная партия. Он – тоже. К тому же, он должен быть не в своём уме, если не понимает, как идеально вы подходите друг к другу.

– Да, но…

Шелли наклонилась вперёд:

– Хорошо. Давай предположим самое худшее. Он тебя не любит. Разве ты не предпочла бы узнать правду вместо того, чтобы жить в плену иллюзий?

Роксанна кивнула:

– Я знаю, что ты права. Но мне очень страшно, наверное, потому, что раньше ничего подобного со мной не происходило. – Роксанна посмотрела в свою тарелку. – Забавно, – печально пробормотала она, – я никогда не была застенчивой, когда дело касалось мужчин. Да мне никогда и не приходилось делать первый шаг, они просто падали к моим ногам, и я выбирала того, кого хотела.

– А Джеб, судя по всему, не валяется у твоих ног?

Роксанна усмехнулась:

– Ты шутишь? Конечно нет. И самое интересное в том, что мне и не хочется, чтобы он это делал. – Она скривилась. – Очень тяжело, когда тебя ставят на пьедестал и преклоняются перед тобой.

– Хорошо. Так что ты собираешься делать?

Роксанна глубоко вдохнула:

– Не знаю. Всё произошло так быстро. Ещё совсем недавно я ненавидела его до глубины души, а сейчас просто безнадёжно влюблена. – Она посмотрела на Шелли. – Полагаю, мне не удастся убедить тебя держать рот на замке хотя бы какое-то время?

Глава Шелли заблестели.

– О, ничего себе! Ты собираешься взять меня в сообщники? Ну, разумеется. Даже если я и расскажу обо всём Слоану, то, как тебе известно, твой старший братец умеет хранить секреты, он ничего не разболтает.

Роксанне не очень-то это понравилось, но она поняла, что на большее можно не рассчитывать.  

– Спасибо. Когда я решу эту проблему, ты узнаешь об этом первая.

Они закончили свой ланч в идеальной гармонии. Подруги беседовали о погоде и выражали беспокойство по поводу отсутствия дождя, обсуждали компанию по разведению крупного рогатого скота Шелли и Ника Грейнджера, процесс выведения Слоаном пород пятнистой лошади. Роксанна рассказала о своих идеях относительно выращивания цветов и о планах построить здесь коттеджи, в которых популярные знаменитости могли бы отдохнуть от навязчевого внимания общественности. Шелли пришла в восторг от обоих проектов.

– Знаешь, – сказала она, – ты могла бы привлечь к своим проектам Илку. Ей нужно чем-то заняться помимо проживания в тени своих родителей и волонтерской работы в средней школе и больнице «Уиллитс».

– Я знаю. – Роксанна скривилась. – Полагаю, ты слышала о моих попытках убедить её отказаться от монашеского образа жизни?

Шелли кивнула:

– Я думала, это здорово, но Слоан со мной не согласился. Он говорит, что Илка должна сама во всём разобраться. Что мы можем дать ей возможность, но принять решение она должна сама.

– По-моему, я уже говорила это, а теперь повторю вновь. И когда это мой брат стал таким умным?

Женщины рассмеялись.

– Не перехвали его. Он и так собой гордится, – скорчив гримаску, произнесла Шелли. Затем она глубоко вдохнула. – Мы получили результаты анализов  репродуктивной функции.

– И?

– И вы со Слоаном были правы. Причин, по которым я не могу забеременеть, просто нет. Мы оба здоровы и можем иметь детей.

Роксанна счастливо улыбнулась:

– Замечательная новость! Разве ты не рада?

Шелли пожала плечами:

– И да, и нет. Теперь я знаю, что физически здорова, но прошло уже семь, даже почти восемь месяцев с тех пор, как мы поженились, а я всё ещё не забеременела.

Роксанна протянула руку через стол и накрыла ею ладонь невестки.

– Может, тебе нужно попробовать другой подход.

– Если ты скажешь, что мне нужно расслабиться и просто наслаждаться самим процессом, или провести второй медовый месяц, или выпить немного вина и валиума, то я дам тебе в глаз.

– Нет. Ничего подобного. Давай рассмотрим худший вариант. Предположим, что по каким-то причинам ты никогда не сможешь забеременеть. Как бы ты отнеслась к этому?

– Как к неудаче, – понизив голос, пробормотала Шелли. – Как будто я обманула Слоана. Отказала ему в том, чего он так отчаянно хотел.

– А Слоан чувствовал бы, что ты обманула его? Он заставляет тебя чувствовать себя виноватой?

Шелли выглядела потрясённой.

– О, Боже, нет! Он считает, что будто сам отказывает мне в том, чего я так сильно желаю. Он испытывает такое же чувство вины, как и я. – Шелли печально усмехнулась. – Слоан думает, что отказывает мне, а ведь он хочет, чтобы у меня было всё, что я только пожелаю. И я тоже самое чувствую по отношению к нему. 

– Хорошо. Двигаемся дальше. Забудь про Слоана. Если бы учитывалось только твоё мнение, что бы ты ощутила, если бы никогда не смогла родить ребёнка?

Шелли нахмурилась. Подумав несколько минут, она медленно произнесла:

– Я была бы разочарована, даже уничтожена, но это не стало бы концом света… пока Слоан любил бы меня.

– Может, и для Слоана это не стало бы концом света. Может, он думает, что пока ты любишь его, эта жизнь чертовски хороша. Может, вам двоим нужно поговорить об этом.

Шелли сжала руку Роксанны и посмотрела ей в глаза.

– Знаешь, твой брат не единственный умный человек в вашей семье, – сказала Шелли. – Ты тоже чертовски сообразительна. – Она усмехнулась и добавила: – Для Боллинджер, конечно.

– Да? Ну, а ты не настолько глупа для Грейнджер.

Глава 16

Слова Шелли об Илке не шли у Роксанны из головы, и потому, когда Шелли после обеда уехала, она решила позвонить сестре.

Трубку подняла мать, и несколько минут они посвятили обсуждению последних семейных новостей.

– Ты не подхватила этот ужасный грипп, который блуждает по долине? – наконец, спросила Хелен. – Твой отец заболел им две недели назад, а неделю спустя и Илка. Я пока держусь, но, такое чувство, что эта кошмарная инфекция никогда не отцепится. Твой отец до сих пор ещё полностью не оправился, а Илка, вроде бы, уже приходит в норму. Я так понимаю, Клео тоже слегла с этой напастью почти на целую неделю в конце января, и на вчерашнем собрании Львиц^[38], едва ли не каждая жаловалась на то же – все они либо сами переболели, либо кто-то в семье подхватил заразу.

– Постучи по дереву, я пока в порядке, – рассмеялась Роксанна. – Возможно, потому что живу обособленно здесь, наверху, и не общаюсь с болеющими из долины.

– Может быть, – согласилась Хелен. – Но если вдруг всё же заболеешь, не глупи и не пытайся справиться в одиночку. Дай нам знать, чтобы кто-нибудь выбрался и побыл с тобой, хотя бы первуюпару дней – в этот период самочувствие хуже всего. И не говори, что ты уже большая девочка и можешь сама о себе позаботиться – для меня ты навсегда останешься моей маленькой дочуркой – не важно, нравится тебе это, или нет.

Роксанна хмыкнула, тронутая словами матери.

– Ладно. Хорошо, мам. Сдаюсь. Если заболею, то обязательно позвоню. Обещаю. Теперь дай мне поговорить с Илкой.

К её удивлению Илки не оказалось дома. Хелен хихикнула.

– Знаю, знаю. Мы все привыкли, что Илка всегда под рукой, но сегодня Пеган Грейнджер уговорила её прокатиться в Санта-Росу взглянуть на компьютеры.

– Компьютеры? – непонимающе повторила Роксанна.

Мать вновь рассмеялась.

– Да, компьютеры. Как я поняла, Эм-Джей как-то вытащила Илку в магазин, как раз в тот день, когда там была Пеган, и они втроём поваляли дурака в интернете. Илка просто помешалась – теперь она хочет компьютер для себя и чтобы Пеган её учила. Думаю, сегодня они останутся у Росса, а назад вернуться только завтра. Илка сказала, что не знает точно, когда будет дома. Такая живительная перемена – и, поверь, в этом отчасти твоя заслуга.

Роксанна состроила рожицу телефону.

– Возможно. На самом деле Илку достаточно было лишь чуточку подтолкнуть.

– Что ж, в таком случае, как ты смотришь на то, чтобы подтолкнуть своего младшего брата? Ты уже знакома с его последней «куколкой Барби»?

– Эээ, нет, не знакома. Он привёз её в Сент-Галлена? Звучит серьёзно.

– Слава Богу, нет. Думаю, мне следует вознести за это благодарственную молитву. Мы должны встретиться с его последней безмозглой красоткой в выходные на будущей неделе, когда поедем в Санта-Росу, чтобы навестить кое-каких друзей. Эта его нынешняя пассия просто сногсшибательна, однако ж, если в её восхитительной белокурой головке найдётся хотя бы пара серых клеточек, я буду очень удивлена. – Хелен вздохнула. – Меня утешает мысль о том, что Росс слишком умён, чтобы жениться на одной из этих женщин. Долгое время я ожидала, что он перерастёт это пристрастие, но Росс уже не ребёнок, а его, кажется, до сих пор влечёт к фифочкам, у которых размер бюста превышает их коэффициент умственного развития. Боюсь, однажды он покажется в дверях и скажет: «Познакомьтесь, это моя жена, Сьюзи Идиотка».

Роксанна поперхнулась от смеха.

– Да брось, мам, у Росса хватит здравого смысла не выкинуть что-нибудь подобного. Он всего-навсего, хм... развлекается.

– И это заставляет меня задуматься... когда же ты перестанешь развлекаться и задумаешься о замужестве и детях.

Роксанна поморщилась в трубку.

– Эээ, мм, Бог ты мой, мне нужно бежать. Ладно, мам, – кто-то пришёл. Люблю тебя. Пока.

Разъединившись с матерью, Роксанна уставилась на телефон так, словно тот мог укусить её. Да уж, просто великолепно! Как раз то, что ей нужно – чтобы матушка выпытывала подробности её личной жизни. Сбросив оцепенение, она направилась в большую комнату и упала там на диван, слепо пялясь в пространство.

В голове была сумятица, но, в конце концов, Роксанна успокоилась и принялась обдумывать то, что сказала Хелен по поводу Илки. Здорово, что Илка заинтересовалась чем-то новым, но вряд ли посиделки в интернете можно счесть удачным увлечением для человека, и без того замкнутого. Роксанна пожала плечами. Теперь ей доподлинно известно, что получается, когда начинаешь вмешиваться – а в данный момент, учитывая, как обстоят её собственные дела, у Роксанны уже не имелось былой уверенности в том, что она знает ответы на все вопросы. Если она не может разобраться, что делать с собственной жизнью, то как, чёрт возьми, она смеет указывать кому-то другому, как ему жить? Губы изогнулись в усмешке. Проклятье, когда это она позволяла таким пустяшным сомнениям помешать ей?

Роксанна с удовольствием провела сегодня время с Шелли. Она искренне любила свою невестку и надеялась, что когда «куколки Барби» Росса останутся в прошлом, он, в конце концов, остепенится, выбрав кого-нибудь, кто поладит с их семьёй не хуже Шелли – тем паче та справилась, даже будучи «ненавистной» Грейнджер. Размышляя о давнишней вражде между Грейнджерами и Боллинджерами, Роксанна покачала головой. Что за глупость! Наверное, только ровесники её отца ещё продолжали лелеять старые счёты. Слушать вечерами у походного костра былины о том, как злобные Грейнджеры чинят всяческие неприятности ангелочкам Боллинджерам, было, может, и увлекательно, но при свете дня, истории оказывались правдивыми лишь наполовину: ни в одной из них не упоминалось о не менее дурных и подлых проделках, учиненных Боллинджерами в отношении Грейнджеров.

Весь остаток дня Роксанна не находила себе места, разговоры с Шелли и с матерью не давали ей покоя, хотя она прилагала все усилия, чтобы выкинуть назойливые мысли из головы. Поскольку погода не располагала к прогулкам на свежем воздухе, Роксанна направилась на кухню. Приготовив себе кружку кофе, и поставив в плейер диск группы Гипси Кингс , она вытащила кулинарную книгу, приобретённую по случаю в Новом Орлеане и уже несколько минут спустя усердно трудилась над приготовлением первых в жизни шоколадных эклеров. Рецепт казался не особо сложным, хоть и состоял из нескольких различных этапов. Начинить изделия взбитым кремом оказалось проще простого, и даже покрыть шоколадной глазурью сверху удалось без особых заморочек. Приготовить тесто тоже было не сложно, но более хлопотно, решила начинающая кондитерша, осторожно выкладывая полные ложки вязкой массы в продолговатую форму. Поставив пирожные в духовку и закрыв дверцу, Роксанна скрестила пальцы. Пока что эти комочки мало походило на пышные эклеры, которые Роксанна уже нарисовала в своём воображении, но ведь она дотошно следовала рецепту, так что они должны получиться, как надо. Не будучи виртуозом на кухне – как она всегда, ухмыляясь, поговаривала, её таланты лежат в другой области – Роксанна, тем не менее, обладала непоколебимой верой в кулинарные книги.

Прихлёбывая кофе, и пританцовывая под старомодные ритмы Гипси Кингс, она неспешно перемещалась по кухне, устраняя беспорядок. Когда звоночек таймера оповестил, что выпечка готова, Роксанна, сделав глубокий вдох, заглянула внутрь духовки.

И взвизгнула от удовольствия.

– Ооо, вы мои лапочки! Ну, разве вы не прекрасны? – воскликнула она, открывая дверцу и извлекая противень с дюжиной замечательно поднявшихся и нежно подрумянившихся пирожных.

Довольная и гордая собой, она поставила эклеры на подставку остывать.

Даг и Босс вертелись у неё под ногами, и Роксанна бросила на них строгий взгляд.

– Притронетесь хоть к одному, и вам не жить.

– Думаю, это не то приветствие, на которое рассчитывает большинство мужчин, приходя вечером домой, – пророкотал Джеб, показавшись в дверях кухни.

Роксанна подпрыгнула и повернулась лицом к возлюбленному. Её сердце с силой забилось, как это всегда случалось, если он внезапно появлялся перед ней. Кухня вдруг съёжилась. Джеб своим мощным телом занимал весь дверной проём, вся обстановка, по сравнению с ним, словно уменьшилась в размерах. На губах его играла та самая полуулыбка, которую она уже успела полюбить.

Рассмеявшись, Роксанна бросилась навстречу долгожданному гостю.

– Это я не тебе, – пояснила она, оказавшись в крепких объятиях. – Вот оно, – выдохнула она, прежде чем прижаться губами к его рту – твоё приветствие.

Тесно прижавшись друг к другу, они слились в глубоком поцелуе, запалившем взаимную страсть. Когда Джеб несколько мгновений спустя поднял голову, взгляд его был отсутствующим, а мозги словно обратились в желе. С некоторым усилием он сосредоточился на порозовевшем лице Роксанны.

– Вот ради такого приёма, – наконец смог выговорить он, – любой мужчина прошёл бы сквозь пекло.

– Надеюсь, что так, – дерзко добавила Роксанна и, повернувшись к нему спиной, снова принялась восторгаться своей стряпнёй, поворачивая эклеры то одним, то другим боком. – Ведь не для каждого мужчины я так воспламеняюсь.

Джеб подошёл и встал за её спиной. Хозяйским жестом положив руку ей на затылок, он наклонился и легонько прикусил мочку уха.

– Мне приятно думать, что я единственный парень, кого ты целуешь подобным образом.

Руки Роксанны замерли, а сердце в груди пустилось вприпрыжку, словно кролик, за которым гонится очень большая и очень голодная лиса.

И как следует ответить на такое заявление? – затаив дыхание, размышляла она. Обернуться и броситься к нему на шею, восклицая: «О да, ты единственный, единственный!», или же отпустить какую-нибудь шутку? Забавно, но, кажется, у неё вдруг иссякли все забавные остроты.

Молчание затянулось, и она всё острее ощущала, что Джеб ждёт ответа. Роксанна сглотнула. Она любила его. Любила так, как никогда никого не любила прежде, и это пугало её до смерти. Несомненно, Джебу нравится заниматься с ней фантастическим сексом, и кажется, что в равной степени ему приятно её общество. Означает ли это любовь? Для неё всё это было пока неизведанной территорией. Мужчины часто падали к её ногам, и Роксанну никогда особо не интересовало, были ли они на тот момент действительно «влюблены» в неё, или нет. Если поклонник утверждал, что влюблен – что ж, очень хорошо, и до тех пор, пока они находили удовольствие в постели и в компании друг друга, этого было достаточно для Роксанны... раньше. Но сейчас совсем другое дело, и для неё важнее всего на свете стало, чтобы Джеб любил её. Любил столь же глубоко, столь же неистово, как и она его.

Роксанна глубоко вдохнула. Хорошо. Она же современная женщина, ведь так? А быть современной означает не ждать пассивно, пока мужчина пригласит на свидание – она вольна сама позвать его куда угодно. Правильно? Конечно. Разумеется. А ещё современная женщина может сама сделать первый шаг в любой области, даже признаться первой в любви – она вовсе не обязана изображать из себя старомодную чахлую лилию, увядающую в ожидании, пока мужчина сподобится объявить о своих чувствах. Она может прямо сказать это. Я люблю тебя. Верно? Э-э-э, похоже, что нет. К своему огорчению, Роксанна вдруг поняла, что вовсе не является настолько современной, какой себе казалась. Мысль о том, чтобы открыть Джебу, как пылко и безудержно она влюблена в него, не ведая при этом насколько глубока его привязанность к ней, оказалась самой пугающей из всех, что когда-либо приходили на ум. Она состроила гримаску. Какая же она всё-таки тряпка. Предаёт сестер из «Движения за освобождения женщин». Как будто и не было последних тридцати лет, создавших современную женщину. Роксанна пожала плечами. К чёрту соратниц, это её жизнь, и она отчаянно хотела узнать, что Джеб на самом деле чувствует к ней. Она ему нравится, это понятно... но любит ли он её? Любит ли настолько, чтобы они вдвоём смогли построить совместную жизнь?

Не дождавшись от Роксанны ответа, Джеб вздохнул и, отвернувшись, спросил:

– Так как прошел твой день? Приключилось что-нибудь интересное, пока я отсутствовал, сражаясь с поборниками зла и несправедливости.

Роксанна ощутила прилив облегчения... и едва заметный укол сожаления о том, что упустила подходящую возможность.

– Мм, нет, – сказала она, отодвигая блюдо с пирожными, чтобы дать им ещё остыть. – Разговаривала с мамой – папа с Илкой переболели гриппом, который, по всей видимости, расползся по долине. Сегодня Пеган забрала Илку пройтись по компьютерным магазинам в Санта-Росе. О, ещё Шелли заезжала на ланч. – Она запнулась, когда вдруг поняла, что у неё под ногами только что разверзлась пропасть.

Роксанна прикусила губу. То, что Шелли известно об их отношениях, было следующей темой, которую она предпочла бы сейчас избежать. «Ты, малодушная трусиха», – презрительно заклеймила она себя.

Джеб вытащил из холодильника пиво и присел на край стола, скрестив свои длинные ноги в лодыжках. Выдержав паузу, он внимательно посмотрел на хозяйку:

– И?

– Мм, ничего. Она просто завернула ненадолго, и мы мило поболтали. Те репродуктивные тесты, которые они со Слоаном сделали в январе, показали, что у них всё в порядке. Шелли беспокоится, что, несмотря на благоприятные анализы, она до сих пор не забеременела.

– И?

– Что «и»? Я уже всё тебе рассказала.

Джеб внимательно разглядывал её. Роксанна выглядела такой аппетитной, что впору съесть её, прямо здесь, на кухонном столе, а его тело всё ещё было разгорячённым после приветственного поцелуя. За те месяцы, что они провели вместе, Джеб стал отлично разбираться в настроениях Роксанны, и прямо сейчас она нервничала, словно курица при виде колоды для рубки мяса. И он достаточно долго проработал копом, чтобы понимать, когда ему врут. В большинстве случаев встречалась мелкая незначительная ложь. Но иногда попадалось и нечто важное, и что-то подсказывало Джебу, что ему позарез необходимо выяснить, о чём же Роксанна старается умолчать.

– Думаю, нам есть ещё, что обсудить, – проворчал он. – Ты дёргаешься и извиваешься, как червяк на крючке. Так о чём вы ещё беседовали, дорогуша?

Роксанна уставилась на Джеба и, уперев руки в бока, выпалила:

– Если тебе так любопытно, ей стало известно о нас.

– В самом деле? – приподняв бровь, напирал он.

Так, получается, из-за этого она вся, как на иголках. Становится всё интереснее и интереснее. И так чертовки важно, что кажется, будто его сердце сейчас выскочит из груди и само беспомощно ляжет у её ног. Но лицо Джеба ничего не выражало, он принялся дальше расспрашивать любимую.

– И что именно она о нас выяснила? Что-нибудь, что мне следует знать? Что-нибудь, чем ты хочешь со мной поделиться?

– Она увидела Даг и Босса и узнала их, и слово за словом я рассказала ей... – Роксанна сглотнула. Она выглядела невероятно юной и неуверенной. – Я, э-э-э, рассказала ей, что мы как бы живём вместе.

– Как бы? – переспросил Джеб, сделав большой глоток пива.

Чёрт побери, принцесса, мрачно подумал он, здесь нет никакого «как бы»... по крайней мере, для меня нет. И если б я хоть на секунду поверил, что ты не удерёшь в Нью-Йорк, или в другое проклятое убежище, где-нибудь за рубежом, и не увезёшь с собой моё сердце – то сделал бы всё от меня зависящее, чтобы ты поняла, что я не «как бы живу» с тобой. Что я не живу «как бы» ни с кем. Особенно с тобой.

– Ну, да, что-то вроде того, разве нет? Твои вещи и одежда до сих пор находятся по ту сторону долины. Я имею в виду, не похоже, чтобы ты переехал, или что-то в этом духе.

Джеб посмотрел на неё, и было нечто в его глазах, отчего её сердце пустилось вскачь, а дыхание перехватило. Но тут он отвёл взгляд, и момент был упущен.

– Угу, пожалуй, ты права. Мы как бы живём вместе.

Роксанна уставилась на Джеба несчастными глазами. Ему плыла прямо в руки прекрасная возможность поднять их отношения на новый уровень, а он вместо этого аккуратно отошёл в сторонку. Может, он вовсе и не хотел переселяться к ней; может, секс – это всё, что ему от неё нужно.

– Шелли хочет рассказать Слоану. Так что теперь наша связь больше не секрет.

Джеб снова глотнул пива.

– А ты попросила её держать наши отношения в секрете?

Роксанна вспыхнула, щёки зарумянились.

– Э-э, ну, да, попросила. Я не знала, что ты думаешь о них.

Он посмотрел на неё, снова этот волнующий взгляд внимательных чёрных глаз.

– Вопрос в том, что ты думаешь о них?

Самая нечестная тактика, возмущённо подумала Роксанна. Она послала мяч на его сторону корта, и будь она проклята, если он только что не отбил его назад. Роксанна прищурила глаза. Он словно играет с ней, стараясь заморочить, чтобы она первая обнажила свои чувства. Так и есть, чёрт бы его побрал!

– Мне совершенно безразлично, кто там о нас знает, – отрезала она и направилась к холодильнику, чтобы достать себе бутылку воды. – Рано или поздно об этом в любом случае станет известно. Такова уж долина. – Она бросила на любовника взгляд через плечо. – И не забывай, я привыкла к тому, что о моей личной жизни болтают на каждом углу.

Джеб кивнул.

– Ага. Забудь об этом.

Роксанна чуть не ударила его. Прекрасные глаза сверкали, словно фейерверки, когда она набросилась на труса:

– А тебя это волнует? Что люди узнают о нас?

Рассмеявшись, Джеб протянул руку и усадил её к себе на колени.

– Так вот, что ты думаешь? – Он уткнулся лицом в нежную шею.– Чего мне опасаться? Что моё имя свяжут с самой прелестной женщиной в округе?

Ответ был мягко говоря неудовлетворительный. Сбитая с толку и рассерженная, Роксанна вскочила.

– Что ж, замечательно, – бросила она, – я рада, что вопрос улажен.

Но ничего замечательного в этом не было, и Роксанна пребывала в скверном расположении духа до позднего вечера. Она не могла понять Джеба, и хуже того, не могла понять собственное нежелание выложить карты на стол и выяснить, наконец, что между ними происходит. Она знала свои чувства. Своё сердце. Но когда дело касалось Джеба, терялась в догадках. Он чертовски упорно не желал раскрывать свои карты. В том, что он чувствует к ней что-то, помимо страсти, Роксанна не сомневалась, но временами ощущала, что часть его души закрыта от неё. Не часто, но тем не менее. Это выглядело так, с унынием подумала она, словно Джеб умышленно держит её на расстоянии... словно его устраивает нынешнее положение вещей, и он не намерен задумываться, чем оборачивается их изначальное влечение друг к другу. Роксанну ужасала мысль о том, что её чувства, возможно, не взаимны. Все слышанные сплетни о других его женщинах крутились у неё в голове. Неужели она для него ничего не значит? Всего лишь ещё одна фигура в длинной череде любовниц?

Если Джеб и заметил, что возлюбленная в тот вечер была не в духе, то никак этого не показал. Ему и без того было весьма затруднительно вести себя легко и непринуждённо, в то время как каждый его инстинкт буквально вопил, чтобы он схватил её в охапку и излил душу. Ни за что. Он не пойдёт по этой тропинке. Легко и непринуждённо. Вот как нужно держать себя, и каждую секунду каждого дня Джебу приходилось напоминать себе об этом.

Несмотря на дурное настроение, когда Джеб этой ночью потянулся к ней и поцеловал, Роксанна воспарила в его объятиях, сознавая, что в эти мгновения, жаркие мгновения страсти и желания, драгоценные мгновения близости и нежности, у неё нет сомнений. Никаких.

К утру, хоть Роксанна так и не пришла ни к какому решению, её жизнерадостная натура всё же возобладала над угнетенным расположением духа. Напевая себе под нос, она приготовила на кухне кофе, затем взяла несколько яиц, измельчила чеддер для омлета, и бодро принялась нарезать зелёный перец, лук и канадский бекон^[39]. Возможно, её хорошее настроение отчасти было вызвано тем обстоятельством, что Джеб сегодня собирался отправиться на службу попозже, и они могли не спеша позавтракать вместе.

Всё ещё слегка моросило, и сегодняшний день не был ощутимо приятнее вчерашнего, однако, каким-то образом, это утро казалось не таким уж плохим. По сути, пока они с Джебом сидели за кухонным столом и ели омлет с пшеничными английскими оладьями, которые она приготовила, день был просто великолепным, по крайней мере, ей он таким представлялся. Они захватили свои кружки в гостиную и, наслаждаясь ароматным кофе, болтали так же непринуждённо, как обычно. Роксанна сидела на диване, и Даг лежала у её ног, а Босс растянулся возле другого угла дивана, на который заявил права Джеб. Они говорили о разных мелочах, о пустяках: важна была не тема разговора – они просто наслаждались моментом и обществом друг друга.

Зазвонил телефон, и Роксанна бросила на него раздражённый взгляд. Поднявшись на ноги, подошла к аппарату, чтобы ответить, но как только узнала голос звонившего, сердитое выражение исчезло с её лица.

– Маршалл, – воскликнула она, – какой приятный сюрприз! Не ожидала тебя услышать. Как поживаешь?

Джеб поставил кружку и навострил уши. Маршалл? Кто он, чёрт возьми, такой? Внезапно живот скрутило узлом. О, ну конечно же. Её знаменитый модный нью-йоркский агент, Маршалл Кляйн.

Джеб старался не прислушиваться, и чтобы отвлечься принялся почёсывать Босса за ухом, но поскольку Роксанна стояла менее чем в десяти футах от него, он всё равно невольно слышал разговор.

Насколько он понял из этой беседы, Маршалл старался убедить Роксанну взяться за какую-то работу в качестве фотомодели на Бермудах в следующем месяце. Роксанна, казалось, слушала и обдумывала поступившее предложение, и сердце Джеба камнем упало вниз. Он так и знал, что однажды она оставит его. Знал, что рано или поздно яркие огни, тротуары и гламур увлекут её за собой прочь из захолустной долины. Прочь от него. Он всегда понимал, что за время, проведённое с Роксанной, он лишь вкусил рай. И что долго его блаженство не продлится. Он полагал, что смирился с этой мыслью, но чем больше он слышал, тем сильнее всё внутри него восставало против ветреной возлюбленной. Но что он мог сделать – только сдерживаться, дабы не вскочить, не промаршировать туда, где стояла Роксанна, и не бросить телефонную трубку, объяснив ей в резких выражениях, чтобы она не смела покидать долину... и его. Он подавил в себе постыдный порыв и продолжил чесать Босса за ухом, но что-то в душе его угасло.

Как только Роксана положила трубку и обернулась к нему, Джеб, выдавив из себя улыбку, произнёс:

– Невольно услышал, о чём вы говорили. Судя по всему, предложение просто шикарное. Бермуды, солнце и прибой.

Да, это было бы весело. По крайней мере, так Роксанне казалось, пока не пришла в голову мысль о том, что если она примет шикарное предложение, то придётся уехать из Дубовой Долины. Из её дома. От Даг и Босса... и Джеба. Если бы ей раньше не доводилось отведать пьянящего коктейля из богатства и славы, она бы обеими руками ухватилась за такую возможность. Платили щедро. Место съёмок восхитительно. Фотограф, Габриель, был лучшим в своём деле, и к тому же её любимчиком. Командировка предполагалась короткой – больше недели она бы не задержалась. Прекрасная возможность снова встретиться с друзьями, которые у неё появились за время работы моделью. Тряхнуть напоследок стариной. Но в душе Роксанна понимала, что та жизнь, которую она оставила в прошлом, больше не привлекает её – вот одна из причин, почему она стоит сейчас здесь, пытаясь определить, действительно ли хочет снова оказаться под светом софитов... пусть даже и ненадолго.

Роксанна пожала плечами. Опустившись на диван, взяла свою кружку с кофе и отхлебнула.

– Когда побываешь на одном песчаном пляже, не важно, насколько он красив – можешь считать, что видел их все.

– Ты не примешь это предложение? – недоверчиво спросил он.

Роксанна взглянула на него поверх кружки.

– А ты не будешь возражать, если приму?

Джеб откинулся на спинку дивана и сердито посмотрел на неё.

– Это тест?

Роксанна улыбнулась.

– Нет. Мне просто любопытно, как бы ты отнёсся к тому, если бы я улетела на недельку-другую, чтобы немного посниматься. – Она выразительно подняла брови. – Заработала бы кучу денег.

Первым его желанием было зарычать, что он, чёрт побери, готов поклясться её сладкой попкой, что эта идея не нравится ему ни на одну проклятую йоту. Что, дьявол, нет, он не хочет, чтобы она расхаживала по Бермудам, и крутилась полуголой перед каким-то парнем по имени Габриель, и кто знает сколькими ещё другими мужиками. Иисусе, да за кого она его принимает?

Он уже было открыл рот. Закрыл. Подумал ещё раз. Такова была её профессия. Которую она, должно быть, любила, раз занималась ей так долго. Как бы он чувствовал себя, если бы она попросила его бросить работу в полиции? Джеб знал ответ на этот вопрос. Он сглотнул. А, дерьмо! Порой жизнь становится чертовски запутанной.

Джеб потёр ладонями лицо.

– Если это то, чего тебе хочется, я не вправе чинить препятствия на твоём пути, – устало произнёс он.

– Верно, – согласилась Роксанна, не зная, радоваться или расстраиваться после его слов. Было здорово, что он оказался вполне «современным» в этом вопросе, но она, пожалуй, предпочла бы, чтобы он, по крайней мере, вёл себя так, будто ему не по нраву её отсутствие. – Но ты был бы рад этому?

Джеб обжёг её своим взглядом.

– Дьявол, нет. – Чувствуя, что и так уже слишком раскрылся, он сердито проворчал: А если бы всё было наоборот? Что если бы мне нужно было уехать на недельку? Например, в Вашингтон, на семинар, или что-то в этом роде? Ты была бы рада?

В глазах её плясали огоньки, а сердце едва ли не парило в груди.

– Дьявол, нет, – ответила она. – Я бы заставила тебя взять меня с собой.

Джеб ухмыльнулся, его мрачное настроение исчезло без следа.

– Неплохая мысль. Собираешься взять меня с собой на Бермуды?

Роксанна встала.

– Нет. – При виде выражения его лица она не знала, то ли убегать, сломя голову, то ли разразиться смехом. – Я не думаю, что в настоящее время Бермуды меня сильно интересуют.

– Ты хочешь отказаться от этой работы?

Она кивнула.

– М-м-м, да, полагаю, что так. Маршалл поймёт. Когда я уезжала из Нью-Йорка, объяснила ему: то, что пока я собираюсь наполовину отойти от дел, на самом деле означает, что по большей части я отойду от дел, и если всё же возьмусь вновь за какой-то проект, то это должно быть чем-то действительно особенным. – Роксанна пожала плечами. – Эта работа не из таких. Да, было бы здорово, уверена, что от души повеселилась бы – Габриель отличный парень, и превосходный фотограф, и моя подруга Энн Тэлбот будет в числе других моделей, участвующих в съёмках. Всё было бы мило, и без сомнения, забавно, но... – Она посмотрела вокруг: на Даг у её ног, на Джеба и Босса рядом, и вид на долину, открывающийся прямо за французскими окнами . – Но мне бы пришлось оставить всё то, что сейчас для меня значит гораздо больше, нежели когда-либо значила неделя на Бермудах.

* * *

Когда Джеб ехал вниз по извилистой дороге, направляясь на работу, он вновь и вновь прокручивал в голове слова Роксанны. Может, она и в самом деле вернулась в долину насовсем. Может, она и впрямь не собирается упорхнуть назад в гламурный мир, который оставила позади. Конечно, загвоздка в том, что это «сейчас». Возможно, когда Маршалл позвонит в следующий раз, она уже будет настроена иначе.

Свернув на Шоссе 101, Джеб нахмурился, продолжая думать о Роксанне. Он бы действительно не возражал, если бы она время от времени бралась за какую-нибудь модельную работу, ему бы это не шибко нравилось – но он бы не возражал. Он большой мальчик. И смог бы выдержать недельку-другую без того, чтобы каждое утро просыпаться с ней в одной постели. С трудом. Но он бы справился. Был бы несчастным, наверное, ворчливым, как медведь с раненой лапой, но это не смертельно. Что его действительно пугало, так это мысль о том, что если она будет соглашаться на периодические командировки и путешествовать по всем этим увлекательным и волшебным местам, то рано или поздно, простое очарование долины померкнет для неё, и наступит время, когда она не вернётся назад. Растворится в изысканной суете Нью-Йорка, или Мадрида, или Лондона, или любого другого из дюжины более экзотических городов, и он никогда больше не увидит Роксанну вновь, если не считать её улыбающихся фотографий на страницах журналов.

Его сердце словно превратилось в глыбу льда, а губы скривились в безрадостной усмешке при мысли о том, что Роксанна может уйти из его жизни. Такое ему не пережить. Когда-то он уже думал, что обрёл вечную любовь, но в сравнении с его чувствами к Роксанне, то, что он испытывал к своим двум бывшим жёнам вдруг показалось ему чем-то бледным и невыразительным. Иисусе. Неудивительно, что оба его брака распались. Он вкладывал в них лишь половину своей души, и потребовалось до безумия влюбиться в Роксанну, чтобы ощутить эту разницу.

Когда Джеб свернул к «Уллитсу», взгляд его был мрачен. Так что же, чёрт побери, ему делать? Так или иначе, если он поверит в то, что Роксанна может быть счастлива, будучи женой какого-то помощника шерифа в по большей части сельском округе на севере Калифорнии, это когда-нибудь обернётся для него бедой. Она привыкла к гламурной жизни. Ох, разумеется, сейчас она кажется счастливой, но что станется через год? Через два?

Джеб  приехал на работу в совершенно отвратном настроении. Словно раненый кугуар, он забился в свой офисный кубикл^[40] и принялся, не поднимая головы читать и строчить рапорты, пытаясь сосредоточиться на писанине, а не на личных проблемах. Сложная задача, но он справился, и кипа документов на столе потихоньку сошла на нет.

Он уже было собирался отправиться домой, закончив труды на сегодня, как на его столе зазвонил телефон. Это оказался Джин Картрайт.

Они обменялись приветствиями, несколько минут поболтали о всякой ерунде, и наконец, Джин сказал:

– Помнишь то дело об убийстве, в которое ты просил меня заглянуть? Парень по имени Дирк Астон? Убит в январе прошлого года?

– Ага. Нарыл что-то интересное?

– Не то слово, такого я и не ожидал.

Джеб тревожно встрепенулся.

– Ты о чём?

– Ну, формально дело ещё не раскрыто, подобно большинству преступлений, где замешаны наркотики, но мы полагаем, что знаем, кто его убил... и почему. До меня дошла информация, будто бы то, что в него стреляли, не было случайностью. Случайностью оказалось то, что он умер, а не то, что получил пулю. Говорят, он крал деньги и наркотики у своих нанимателей, а те, когда прознали, само собой были не в восторге и захотели получить назад свою собственность. Согласно уличным слухам, какой-то пацан предположительно должен был ранить Астона, припугнуть, дать ему определённо понять, насколько сильное недовольство он вызвал своим воровством. Его не собирались прикончить. По крайней мере, не тогда. Не сомневаюсь, что когда хозяева вернули бы своё имущество, мистер Астон не задержался бы на этом свете. Он пересёк черту, и не было ни единого шанса, что его оставят в живых. Но сперва он должен был выложить всё добро.

– Астон? Воровал? Иисусе. Я всегда считал его мелким торговцев марихуаной. Самого низкого эшелона. Птицей невысокого полёта.

– Ага, и это тоже, но установлено, он к тому же перевозил наркоту между Оуклендом и твоим округом. Если моя информация верна – но помни, по большей части, это уличные сплетни – он время от времени доставлял даже кокаин и другие тяжёлые наркотики в твой район, а деньги отвозил назад в Оукленд. Не на постоянной основе, но всё-таки ему достаточно доверяли, чтобы иногда поручать подобные рейсы.

Джеб чувствовал себя глупо. Он знал Дирка Астона, и не разглядел в нём преступника. И хотя Джеб в основном занимался делами об убийствах в округе, но постоянно держал глаза и уши открытыми, стараясь не пропустить каких-нибудь любопытных фактов, которые могли бы пригодиться в дальнейшем. Но он ни разу не слышал и намёка на то, что этот грязный старикан Дирк был не просто обычным отморозком, зарабатывающим себе на жизни взращиванием травки.

– Так, а что с тем пацаном? Его поймали? Допросили?

Джин вздохнул.

– Тогда никому не пришло в голову связать вместе эти события, но спустя два дня после того, как застрелили Астона, тело чёрного парнишки по имени Лерой Сили было найдено плавающим в бухте – убит выстрелом в затылок. Из ружья того же калибра, как и то, из которого прикончили твоего парня.

– Провинился, убив Астона по ошибке, и о нём позаботились, – уныло подытожил Джеб.

– Ага, такова наша версия. Но доказательств нет. Хотя мы уверены, что именно так всё и произошло. Не хочу утверждать, что, в конце концов, твоего жмурика ждала бы какая-то иная участь – но сыграть в ящик он должен был не тогда, и возможно, не в Оукленде. – Джин хохотнул, хотя его слова мало напоминали шутку. – Как только заправилы получили бы назад свои деньги и наркотики, скорее всего, ты имел бы удовольствие расследовать дело об убийстве мистера Астона.

– Возможно. – Джеб пытался переварить полученную информацию. – Значит, наличку и товар так и не нашли, верно? – подумав секунду, спросил он.

– Насколько я знаю, нет – но ты ведь должен понимать, на улицах много о чём треплются. Но эти ублюдки не доносят нам обо всех слухах. Только то, что утрачивает значение. Знаешь, вроде как нужно время от времени бросить кость скудоумным неповоротливым копам.

– А о какой сумме идёт речь, Джин?

– Скорее всего, если верить нашим сведениям, примерно о ста тысячах, может, чуть меньше. Часть наличкой, часть порошком.

Джеб присвистнул. Не удивительно, что дом Роксанны то и дело взламывали. Теперь этому варварству найдено объяснение, и взлом дело рук не заурядных медвежатников. А кого-то гораздо более опасного; того, кто способен убить, не раздумывая. Этот человек отчаянно пытается разыскать сто тысяч долларов, и считает, что тайник устроен либо в старом доме Дирка, либо где-то поблизости. Джеб почувствовал, как вниз по позвоночнику прополз озноб. Старый дом Дирка, тот самый дом, который Роксанна теперь называла своим...

Глава 17

Джеб чуть было не сорвался и сломя голову не понёсся к Роксанне. Но здравый смысл всё же возобладал, напомнив о том, что старый дом Астона за последний год уже множество раз перерыли. Здание пустовало больше полугода – у того, кто ищет деньги и наркотики, было для этого более чем достаточно времени. А когда в сентябре началось новое строительство, старые конструкции были снесены и отстроены заново – так что весьма маловероятно, что кто-то до сих пор ошивается поблизости. Логика подсказывала, что те люди, которых надул Астон, наверняка уже распростились с мыслью когда-нибудь найти тайник, или, по крайней мере, пришли к выводу, что Дирк устроил его не в своем доме. «Роксанна в безопасности», – раз за разом повторял себе Джеб. В полной безопасности. Проблема была в том, что ему так и не удалось до конца себя в этом убедить, поэтому, ругаясь на чём свет стоит, Джеб взялся за трубку телефона.

Роксанна ответила после третьего гудка, и при звуке её голоса, страх, судорогой сжимавший ему горло, ушёл. По правде говоря, единственной причиной, по которой он звонил, было желание убедиться, что с Роксанной всё в порядке, но поскольку последнее, чего ему хотелось, это напугать её, он принялся неуклюже выискивать тему для разговора. Они поболтали несколько минут, пока, наконец, Джебу не пришла в голову блестящая мысль предложить Роксанне поужинать готовой едой, которую он привезёт из китайского ресторана.

– По-моему, это отличная мысль, – жизнерадостно отозвалась Роксанна. – Я весь день провела на телефоне и за компьютером, пытаясь выяснить, заслуживает ли внимания моя идея насчёт выращивания растений и цветов для продажи местным магазинам, и каковы будут первоначальные затраты. И совершенно забыла об ужине, пока ты о нём не упомянул.

Джеб посмотрел на часы.

– Я выеду из Уиллитса через час или около того, так что жди меня дома в районе восьми.

Говорить об этом с Роксанной было чертовски здорово. Такое чувство, что они уже женаты или, по крайней мере, живут вместе.

– Хорошо. А я после нашего разговора собираюсь взять собак и быстренько пробежаться до теплиц, пока не стемнело. Хочу сделать парочку замеров.

Джебу эта идея совершенно не понравилось, и он тихо проговорил:

– Послушай, я знаю, что ты привыкла сама о себе заботиться, но всё-таки будь осторожна, хорошо? Неприятности случаются даже в Дубовой Долине, а ты там совсем одна. Смотри в оба, и вообще будет не лишним, если ты начнёшь придерживаться тех правил безопасности, которым привыкла следовать в Нью-Йорке.

Роксанну тронула его забота.

– Обещаю, – тихо ответила она. – Но не забывай, что у меня есть Даг и Босс. Кроме того, ты у нас единственный борец – погоди, сейчас вспомню, как ты это назвал – а, вот, с приспешниками зла. Так что это ты будь осторожен.

Глупо улыбаясь, Джеб повесил трубку. Боже, кажется, его дела совсем плохи. От одного лишь звука её голоса он начинал парить в небесах. Стряхнув с себя оцепенение, Джеб мысленно вернулся к разговору с Джином Картрайтом.

На лице Джеба заиграла жестокая усмешка, когда его неожиданно осенило. Он мог побиться об заклад, что знает имя того парня, который руководил поисками в доме Роксанны. Мило Скотт. Точно. Старина Скотт наносит ответный удар. Мало того, что у Скотта была возможность рыться во всём доме в поисках тайника Астона пока здание было заброшено, так ещё и, заполучив контракт на проведение цементных работ, он свободно мог продолжать поиски. Интересно, нашёл ли он деньги и наркотики?

Джеб так не думал. Не только потому, что в сведениях, раздобытых Джином, не содержалось и намёка на то, что поиски увенчались успехом, но ещё и потому, что Мило Скотт продолжал что-то вынюхивать, а значит, тайник так и не был найден. Дилэни покачал головой. В любом случае, к этому времени кто угодно уже должен был сообразить, что это добро не было спрятано ни в доме, ни в хозяйственных постройках. Ну не мог же Дирк в самом деле быть таким придурком, чтобы спрятать наворованное у себя дома! Тем более что если бы о краже стало известно, то его дом оказался бы первым местом, где стали бы искать похищенное.

До сегодняшнего разговора с Джином, он бы ответил, что да, Дирк был придурком, но теперь он сомневался в этом. Астон оказался достаточно умён, чтобы стащить денег и наркоты почти на сто штук прежде, чем его обман раскрыли. Может быть, Астон был умнее, чем думал Джеб, и всё-таки что-то здесь было не так. Сам факт, что Астон думал, будто сможет обокрасть своих нанимателей, и никто об этом не узнает, говорил о том, что Дирк был как раз таким тупицей, каким его считал Джеб. Видать, этот парень слишком долго курил травку, решил Джеб, и придумал на свою задницу план, который его погубил. Да, вот это больше похоже на того Астона, которого все знали и любили.

Итак, взглянем на факты. Были ли деньги и наркотики до сих пор спрятаны на участке Роксанны? Если да, то, чёрт побери, где? В доме их быть не могло. Какие бы секреты не хранило в себе первоначальное треугольное здание, все они всплыли на поверхность, пока шло строительство. Кто-нибудь просто споткнулся бы об них. Полуразрушенный гараж был снесён. Дон Бин был готов в любой день приступить к строительству нового гаража и навеса для дров. Насосную будку тоже едва не разнесли в щепки, так что не похоже, чтобы там был скрыт тайник. Оставались теплицы. Но теплицы были, так сказать, прозрачны, как стекло. Однако пол в них был земляным... Джеб поморщился. Никто и никогда не узнает, мог ли Астон зарыть украденное в теплицах, если только не пригнать туда экскаватор и не разрыть полы. Джеб представил, какое выражение лица будет у Роксанны, если он спросит, не возражает ли она, чтобы он поискал в её теплицах деньги и наркотики – с экскаватором.

Он вздохнул. Даже если его действия и приведут Роксанну в ярость, он просто обязан провести расследование, ведь существует вероятность, что на её участке находится тайник с наркотиками и деньгами. Или, по крайней мере, побеседовать с парнями из отдела по борьбе с наркотиками, чтобы они взяли эту ситуацию под свой контроль. Взгляд Джеба стал задумчивым. Ничего конкретного у него не было. Если разбираться по существу, то всё, чем он располагал – лишь уличные слухи от знакомого копа из Окленда. Они могли раскопать полы в теплицах Роксанны и не найти ничего. Ноль. Зеро. Дулю с маком. Возможно, стоит выждать несколько дней. В конце концов, тайник Астона был спрятан уже больше года. Ещё несколько дней ничего не решат.

С рассеянным выражением лица Джеб отъехал от подстанции Уиллитса и направился к китайскому ресторану. Заезжая на парковку, он приметил серебристо-чёрный субурбан Слоана, припаркованный перед длинным, обшитым красным деревом зданием.

Войдя в ресторанчик, Джеб улыбнулся и присоединился к Слоану, стоявшему у маленькой конторки, которая располагалась сразу же налево от двустворчатой застеклённой двери.

– Берёшь на вынос? – поинтересовался Джеб.

Слоан кивнул.

– Да. Мне сегодня нужно было съездить в Санта-Росу. А Шелли собиралась закончить какую-то картину и потому осталась дома, но попросила, чтобы я привёз ужин. – Покачав головой, Слоан добавил: – Когда она добирается до студии и пропадает там, колдуя с кистями и красками, еда представляется ей весьма отвлечённым понятием.

Тут к ним подошла официантка, и Джеб сделал заказ: курица с шиитаке^[26], жареная свинина с кислым и сладким соусом, говядина с зелёными бобами и креветки со стручковым горохом.

– Четыре моих самых любимых блюда: курица, говядина, свинина и креветки, – пояснил Джеб, когда официантка развернулась и ушла на кухню.

Слоан, окинув взглядом ресторанный зал, произнёс:

– Здесь есть несколько свободных столиков, почему бы нам не занять один, пока ждём заказ.

Они выбрали белый пластиковый столик возле кассы и уселись в чёрные кресла, обитые красной тканью. Тот факт, что у обоих мужчин несколько поколений назад имелись общие предки, был очевиден. Оба они были крупными, высокими, широкоплечими с тёмными волосами и смуглой кожей. Хотя лицом они мало походили друг на друга – черты Джеба были немного более благородными, в то время как Слоан отличался чуть грубоватой красотой – тем не менее, их общее сходство проявлялось как внешне, так и в атмосфере жёсткости и целеустремлённости, окружавшей обоих мужчин. Таким союзниками были бы рады в любой драке.

Слоан взглянул на Джеба, на лице его играла странная полуулыбка. А выражение его глаз заставило Джеба с грустью покачать головой.

– Она тебе рассказала, да?

Слоан, ухмыльнувшись, кивнул.

– Разумеется. Как только переступила порог. Шелли так тараторила, что мне пришлось заставить её сбавить обороты и повторить всё сначала. – Слоан в свою очередь тоже покачал головой. – Ты и Роксанна. Даже в самую морозную погоду воздух раскалялся, стоило только вам оказаться в пределах видимости друг друга. Я всегда считал, что нечто происходит между вами двумя. Просто никогда не верил, что хотя бы одному из вас хватит ума это понять. – Слоан рассмеялся. – Ох, дружище, все наши просто запрыгают от радости, когда узнают. Все эти годы мама боялась, что однажды Рокси приведёт домой какого-нибудь пустоголового слащавого муженька. Когда она узнает, что вы с Роксанной собираетесь пожениться, то в восторге бросится тебе на шею. А что касается судьи...

– Тпру. Обожди. Разве кто-то говорил о браке? – поспешно перебил его Джеб.

Усмешка Слоана испарилась, а в золотистых глазах, таких же, как у сестры, зажёгся недобрый огонёк.

– Ты не хочешь жениться на ней? – осторожно уточнил он.

– Дело не в этом, – пробормотал Джеб. – То, что вы с Шелли поженились, вовсе не означает, что брак подходит всем. В этом заключается проблема всех не помнящих себя от радости молодожёнов – они считают, что все вокруг тоже должны жениться. – На лице Джеба отразилась горечь. – Ты ведь наверняка помнишь, что я был уже дважды женат? – добавил он. – Недумаю, что являюсь хорошей кандидатурой на роль мужа для кого бы то ни было, не говоря уж о Роксанне.

Слоан откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Джеба.

– Не хочешь рассказать об этом поподробнее?

Джеб кинул на него недружелюбный взгляд.

– Подумай сам, Слоан. Ты, должно быть, свихнулся, раз искренне веришь, что твоя сестра может быть счастлива замужем за парнем вроде меня. Дважды разведённым и решительно настроенным продолжать заниматься любимым делом там, где мне не светит особого продвижения. Мои корни, мой дом, моя карьера неотделимы от Дубовой долины. Может, я когда-нибудь и дослужусь до звания шерифа, но мне никогда не стать богатым и знаменитым.

– Что заставляет тебя думать, будто Рокси нужен кто-то богатый и знаменитый?

– Да брось, Слоан! Мы же говорим о Роксанне, любимице Нью-Йорка и всё такое. Разумеется, сейчас она чертовски счастлива, играясь со своим новым домом, но это ненадолго. Рано или поздно ей всё наскучит, она покинет Дубовую долину и улетит в Нью-Йорк, на Бермуды или в любое другое место на другом конце света. И тебе об этом хорошо известно. Она поступала так и раньше. Множество раз за последние двадцать лет. Почему ты думаешь, что в этот раз будет иначе? Ничего не изменилось.

Слоан по-прежнему сидел, откинувшись на спинку кресла, только теперь его взгляд стал оценивающим.

– Знаешь, – медленно начал он, – я никогда прежде не считал тебя тупицей, но то, что ты сейчас сказал – это одна из самых больших глупостей, которые мне приходилось слышать. – Он подался вперёд. – Я знаю свою сестру, временами Роксанна может сходить с ума, но она же не совсем рехнулась.

Джеб криво улыбнулся.

– Уверен, она была бы рада такому комплименту.

Слоан пожал плечами.

– Так значит, нам не стоит ждать звона свадебных колоколов, а? Вы с Рокси просто спите вместе и на этом всё.

Лицо Джеба окаменело.

– Я не просто сплю с ней. – Он сверкнул глазами. На скулах заходили желваки. – Она целый мир для меня, Слоан, и что бы ты ни думал обо мне, я не дурак. Но при здравом размышлении я понимаю, что не могу многого ей предложить и что рано или поздно Роксанна устанет от Долины и... от меня и умчится назад в свою гламурную жизнь. Это неизбежно.

Их окликнула официантка, жестом дав понять, что их заказ готов. Слоан поднялся.

– Я не собираюсь с тобой спорить. Она на самом деле может так  поступить. Но подумай, а что, если ты ошибаешься? Что, если ты сваляешь дурака и проворонишь нечто чудесное и неподвластное времени. И как насчёт того, чтобы дать Рокси шанс рассказать о своих чувствах? Ты принимаешь решение за неё – вот что действительно выведет её из себя, если она об этом узнает. – Он наклонился ближе. – Мы с Шелли потеряли семнадцать лет из-за вмешательства других людей. Но у тебя-то такой проблемы нет. Ты рискуешь потерять хорошую возможность; возможно, лучшую чёртову возможность из всех, что у тебя когда-либо были, и всё потому, что ты слишком, чёрт тебя побери, испугался, будто твои чувства могут ранить. Никогда бы не подумал, что ты окажешься трусом.

Сжав губы, Джеб поднялся на ноги, со злостью отодвинув своё кресло. На какое-то мгновение, Слоану показалось, что Джеб сейчас врежет ему.

– Думай, что хочешь, – прорычал Джеб. – Это моё дело.

– Да, но это касается моей сестры, – мягко возразил Слоан. – И я не стану молча смотреть, как ты разбиваешь ей сердце.

Они оплатили в кассе свой заказ и молча забрали бумажные коричневые пакеты с горячей, исходящей паром китайской едой. Между ними возникла некая скованность, мужчины вышли из ресторана и направились к своим автомобилям. Больше они не разговаривали. Лишь коротко кивнули друг другу на прощание и забрались в машины.

Джеб ещё несколько минут оставался на парковке, наблюдая, как субурбан Слоана исчезает вдали. Он был зол на Слоана, но всё-таки не мог опровергнуть его слов. Может, он и в самом деле оказался трусом. Может, ему просто следовало сжать Роксанну в объятиях и сказать, что он любит её так, как никогда и никого не любил за всю свою жизнь? И что если она согласна дать шанс дважды неудачнику, парню, который не добился ничего впечатляющего, кроме как стал хорошим копом в сельском округе, то он хочет жениться на ней. Его губы изогнулись в усмешке. Слоан прав. Он самый настоящий трус. Он боялся потерять Роксанну, и потому всё это время держался в стороне, предоставив ей возможность во всём делать первый шаг. Джеб абсолютно никоим образом не дал ей понять, что его сердце находится в её руках, и он до смерти боится, что когда Роксанна об этом узнает, то вышвырнет его вон.

От этих невесёлых мыслей его отвлек мобильный телефон, громко зазвонивший в боковом кармане. Со злостью нажав на кнопку ответа, он рыкнул:

– Да.

Звонила его мать, Карен-Катерина, которую едва ли не с самого рождения все привыкли звать КейСи.

Поболтав несколько минут о разных пустяках, КейСи спросила:

– А что ты делаешь в субботу? Твои брат и сестра уже пообещали, что придут на ужин. Я сделаю тушёное мясо, брокколи с лимоном, салат из моркови с изюмом, а на десерт приготовлю пирог из ревеня. Чистые джинсы и ботинки необязательны. Хочешь составить нам компанию?

Несмотря на своё дурное настроение, Джеб не смог сдержать улыбки. Должно быть, маме очень хочется его увидеть, ведь она только что перечислила несколько его самых любимых блюд. Сперва он хотел отказаться, но потом заколебался. Слова Слоана жгли его изнутри.

– Не возражаешь, если я приду не один? – брякнул он, даже не успев как следует обдумать свои слова.

– Ну, разумеется, – спокойно ответила КейСи, но в её голосе зазвучало удивление. – Я, правда, думала, что это будет только семейный ужин, но если у тебя есть друг, которого ты хочешь взять с собой, то почему бы нет?

Сжав челюсти, Джеб сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Мам, это не просто друг. – И бросившись в омут с головой, добавил: – Это Роксанна Боллинджер.

– О!

Последовало недолгое молчание, затем Джеб спросил:

– Что-то не так?

– Ммм, нет. Я просто потрясена тем, что ты хочешь привести женщину домой на ужин, и то, что эта женщина – Рокси, тоже уму непостижимо. Хочешь поговорить об этом?

– Нет. Во сколько нам прийти в субботу?

Одним из качеств, которые любил в своей матери Джеб, было то, что она никогда не совала нос в чужие дела. Он знал, что матушка сгорает от любопытства, и был уверен, что она сейчас прикусила язык, лишь бы удержаться от расспросов, но, к её чести, единственным, что она вымолвила, было:

– Шесть часов вполне подойдёт. Я хочу опробовать на вас новые рецепты закусок, а ты знаешь, что отец не любит ужинать поздно.

– Может, нам стоит захватить с собой что-нибудь... вина, например?

– Нет, только самих себя.

Она отсоединилась, и Джеб посмотрел на свой мобильник. Что ж, он только что сунул голову в петлю. Слоан думает, что он трус, ведь так? Ха. Только храбрый мужчина – притом очень, очень храбрый мужчина – способен привести домой женщину, чтобы познакомить со своей матерью. После субботнего вечера пути назад не будет. Его отношения с Роксанной Боллинджер будут выставлены на всеобщее обозрение. Джеб ухмыльнулся. Чёрт возьми, да он мог поспорить, что как раз в эту самую минуту его матушка вбегает в кабинет судьи с новостью о том, что его старший сын собирается привести в дом женщину. Джеб знал, что КейСи будет осторожной, и эта новость станет известна только членам семьи, но их отношения с Роксанной уже не будут секретом. Это было приятное ощущение. Словно туго натянутый канат, по которому он шёл неровной походкой, вдруг сменился твёрдой почвой под ногами. Он завёл машину и, влившись в поток автомобилей, направился на север. Домой. К Роксанне.

Тем, кто не знал дороги, потребовалось бы почти полтора часа, чтобы добраться от Уиллитса до Дубовой долины. Джеб ездил по этому узкому шоссе почти тридцать лет, так что многочисленные изгибы и повороты не доставляли ему проблем, и обычно путь в Долину занимал меньше часа. Но только не сегодня. Сегодня он был поглощён своими мыслями, так что его грузовичок едва тащился вперёд на низкой скорости.

Вновь и вновь Джеб прокручивал в голове разговор со Слоаном. Хотел бы он, чтобы слова Слоана помогли ему набраться храбрости, но ему слишком сложно было поверить в то, что Роксанна и вправду вернулась в Долину насовсем. Он был убежден, что какое-нибудь предложение или выгодный заказ не заставят себя долго ждать, и в один прекрасный день Роксанна отправится в свой безумный, сверкающий мир, где она чувствовала себя, как рыба в воде. Джеб подозревал, что однажды её теперешняя увлечённость Долиной исчезнет без следа, и она вновь погрузится в ту изысканную жизнь, которую якобы бросила. О, конечно же, она станет время от времени появляться в долине, как делала раньше. Распахнёт двери своего дома, наполнив его своими утончёнными, светскими друзьями, и несколько недель вся Долина будет гудеть от слухов и, сгорая от любопытства, глазеть на всех тех знаменитых и не слишком известных людей, что привезла с собой Роксанна. Затем, подобно искрящемуся, тёплому, солнечному январскому дню, она исчезнет, оставив после себя ледяной холод, чтобы не появляться до тех пор, пока её не посетит очередная прихоть увидеть Долину. Джеб верил, что так всё и будет. Верил всеми фибрами души. Он не собирался негодовать по этому поводу. Просто принимал это как данность. Разумеется, Джебу хотелось, что бы всё было иначе, но он по уши влюбился в Роксанну, несмотря на то, что когда-нибудь она снова покинет Долину... и его – что бы там не говорил Слоан.

Джеб считал, что причина, по которой он не стремился сделать их отношения достоянием общественности, заключалась в том, что он надеялся – причём это было довольно глупо, как он теперь осознал – будто сможет защитить себя. Если никто не будет знать об их романе, то и никто не станет жалеть Джеба, когда Роксанна бросит его ради неоновых огней Нью-Йорка. Не сказать, что он много размышлял над этим, однако, Джеб вынужден был признать, что будет не в восторге от того, что все будут смотреть на него, как на трижды неудачника... и как на одного из получивших отставку любовников Роксанны. Потеряв её, он и так будет страдать, чтобы ещё и быть объектом пристальных взглядов и шепотков по всей долине. Он глубоко вздохнул. Вот когда настанет время, тогда он и разберётся со всем этим, а, кроме того, когда Роксанна его бросит, слухи будут волновать Джеба меньше всего.

Потерять её будет нелегко и непросто. Каким-то образом она умудрилась оплести его сердце столь крепкими сетями, что он уже не представлял себе жизнь без неё. Джеб думал, что страдал, когда оба его брака оказались неудачными, но в сравнении с его чувствами к Роксанне, эмоции, что вызывали в нём обе бывшие жены, казались бледными и неубедительными. Роксанна значила для него всё. Она была его миром, и без неё Джеб стал бы лишь наполовину человеком, пустой раковиной.

У Джеба не было сомнений касаемо того, как к нему относится Роксанна. Возможно, она отчасти даже любит его, и он был твёрдо уверен в том, что сделал её счастливой. По крайней мере, в данный момент. Но он также никогда не сомневался, что стоит ей заслышать манящий зов далёких мест, она уедет, оставив его позади...

Джеб напрягся. Но когда она сбежит, подобно блуждающему огоньку, что, чёрт побери, мешает ему последовать за ней? Уехать вместе с ней? Где написано, что он обязан оставаться в Дубовой долине всю свою жизнь? Многие люди переезжают, находят работу в других городах, так почему, чёрт возьми, он не может?

Джеб вдруг понял, что когда он полюбил Роксанну, его мировоззрение коренным образом изменилось. Сама того не осознавая, она стала самым важным, что есть у него в жизни. Жизнь, что он вёл в Дубовой долине, карьера, которую он ценил и которой гордился, вдруг стали для него неважны, если он не может быть вместе с Роксанной. Если ему придётся выбирать: оставить свой мир и быть с Роксанной или же остаться в Долине без неё, то решение будет однозначным. Роксанна безусловно победит.

Словно какой-то тугой и болезненный узел ослаб у него в груди. Выбор оказался так прост. С Роксанной или без неё. Вариант «без неё» казался невообразимым, и когда он воочию представил себе, как будет при этом страдать, дилемма сразу исчезла. Твёрдо вознамерившись остаться в Дубовой долине и стоически смотреть, как она уезжает, когда придет время, он тем самым ограничил себя и лишил выбора. Как только Джеб сбросил с себя груз решения оставаться прикованным к карьере и к Долине, и всё тут же стало на свои места. Он любит Роксанну. Любит достаточно сильно, чтобы следовать за ней, куда бы она ни отправилась.

Понравится ли ему жизнь где-то ещё? Например, в Нью-Йорке? Джеб скривился. Возможно, и нет. Но если он сможет держать Роксанну в своих объятиях, то, пока они вместе, неважно, где жить. Многие люди живут в Нью-Йорке, и им это нравится, может, со временем ему тоже понравится.

Когда он припарковывался на своём обычном месте перед домом, на лице его играла идиотская улыбка. Теперь у него не осталось ни сомнений, ни сожалений. Роксанна ещё не знала, но она была его женщиной. А он её мужчиной. Что бы ни случилось.

Роксанна с собаками встретила его на пороге дома. При виде пакетов у него в руках, она удивлённо моргнула.

– Изголодался, да? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Не то слово, – ответил Джеб, а его сердце радостно забилось при виде Роксанны. Даже без макияжа, одетая в потёртые голубые джинсы и испачканный апельсиновым соком свитер, с копной вьющихся волос, она казалась Джебу самым соблазнительным созданием, которое он когда-либо видел. Он приподнял брови. – И не только по еде.

– О, да неужто? – шутливо удивилась она, забирая у него парочку пакетов. – Тогда я просто ума не приложу, что бы это могло быть.

Свалив пакеты на кухонную столешницу, Джеб сгреб Роксанну в объятия и уткнулся лицом ей в шею.

– Скучала по мне сегодня? – хрипло спросил он.

Роксанна отвлеклась от вынимания разнообразных коробочек из коричневых бумажных пакетов и взглянула на Джеба. Что-то в нём изменилось, но она никак не могла уловить, что именно. Он никогда прежде не задавал ей таких вопросов, по сути, они вообще избегали говорить о своих чувствах друг к другу.

Их взгляды встретились, и жаркий блеск его тёмных глаз заставил её сердце подпрыгнуть в груди. Взволнованная, она пробормотала:

– Разумеется. Когда тебя нет дома, здесь становится слишком тихо.

Джеб скорчил гримасу.

– А, так тебе не хватает моего шума. Великолепно.

– Ну и тебя тоже, – поспешно ответила она. Затем робко добавила: – Мне на самом деле немного одиноко без тебя.

Джеб крепче обхватил её за талию и накрыл губы горячим поцелуем.

– Хорошо. Не забывай об этом.

Ужин прошёл в приятной обстановке, хотя Роксанна едва притронулась к еде. Когда Джеб заметил и обратил её внимание на эту деталь, она пояснила:

– Похоже, я заболеваю гриппом, который сейчас ходит по долине – меня весь день подташнивает. Жара нет, по крайней мере, пока. А может, это обычное расстройство желудка. Иначе, если верить маме, ближайшие пару дней я проведу, выплёвывая свои внутренности. Фу, гадость.

Джеб выглядел обеспокоенным.

– Хочешь, я позвоню и узнаю, нельзя ли мне взять отгул на пару дней?

– Не-а, со мной всё будет нормально. – Роксанна сморщила носик. – Я же большая девочка, помнишь? К тому же я знаю, как нужно справляться с гриппом: отдыхать и пить побольше жидкости.

Джеб не стал спорить, но для себя он принял решение. Если окажется, что Роксанна подхватила инфекцию, он возьмёт отгулы на эти дни. Видит Бог, их у него в запасе предостаточно – Крэддок за последнюю неделю успел Джебу об этом все уши прожужжать. Он улыбнулся своим мыслям. Ему вдруг подумалось, что время неиспользованных отпусков, отложенных за ненадобностью, уже прошло. Когда в его жизни появилась Роксанна, идея проводить каждую свободную секунду на работе перестала казаться ему такой уж привлекательной.

– Я сегодня видел Слоана, когда заезжал заказать еду на вынос. Он был в ресторане с той же целью, – произнёс Джеб несколько минут спустя. – Он направлялся в Санта-Росу, а Шелли осталась дома, чтобы закончить картину.

– Возможно, это как-то связано с бизнесом. Росс не так уж давно принял на себя руководство и, надо думать, всё ещё хочет, чтобы старший брат время от времени посматривал, как идут дела, – заметила Роксанна.

– Думаешь, Слоан не пожалеет когда-нибудь, что бросил бизнес и вернулся в Долину? – тихо поинтересовался Джеб.

Роксанна рассмеялась.

– Ты с ума сошёл? Потребуется взрыв атомной бомбы, чтобы заставить Слоана уехать из Долины. Он любит это место. В отличие от меня, он всегда хотел жить именно здесь. Когда мне было девятнадцать, всё, о чём я могла думать, это как бы побыстрее уехать отсюда, но Слоан мечтал о другом. Он хотел остаться, мы с ним всегда ужасно спорили по этому поводу, и долгое время я никак не могла взять в толк, почему он так ненавидит жизнь в Сономе и почему считает дни до возвращения домой. Нет. Слоан никогда не переедет в Санта-Росу или в любое другое место. Особенно теперь, когда он женился на Шелли. – Роксанна нежно улыбнулась. – Никуда они отсюда не денутся.

Джеб кивнул, криво усмехаясь.

– Хорошо, когда всё так удачно  складывается.

Когда с ужином было покончено, а посуда – загружена в посудомоечную машину, они перебрались в гостиную и расположились на диване. За хозяевами последовали и собаки, с блаженными вдохами заняв свои любимые места на полу в ногах у Джеба с Роксанной.

– Что сегодня произошло ещё увлекательного, помимо встречи с моим красавцем-братом? – спросила Роксанна. – Поймали какого-нибудь убийцу с топором или что-нибудь в этом духе?

Джеб покачал головой.

– Нет. Но я узнал кое-что интересное о бывшем владельце этого участка.

Роксанна изогнула бровь.

– И что же?

Это решение далось ему нелегко, но Джеб постепенно пришёл к выводу, что, утаив от Роксанны сведения об Астоне, он тем самым, возможно, подвергает её опасности.

– По большей части, это уличные слухи, – предупредил он её, прежде чем начать свой рассказ, – но, по всей видимости, Дирк Астон украл деньги и наркотики у кое-каких серьёзных парней в Окленде.

Он пересказал Роксанне всё, что узнал от Джина, включая и свои собственные подозрения о том, что деньги с наркотиками могут быть спрятаны под полом в теплицах. С неохотой он добавил:

– Я понимаю, что ты будешь не в восторге от всего этого, но нам все же стоит найти небольшой экскаватор и самим проверить, так ли это.

Глаза Роксанны стали огромными, словно она тщательно взвешивала в уме каждое произнесённое им слово.

– Ты шутишь? – воскликнула она. – Я не могу дождаться этого! Какое облегчение – узнать, что скрывается за всем этим вандализмом и взломами. Будет чудесно наконец-то разгадать эту тайну. – Она зловеще усмехнулась. – А что до Мило Скотта... Хотела бы я увидеть его лицо, когда он узнает об экскаваторе.

Джеб покосился на неё.

– Я думал, вы со Скоттом большие друзья.

– Ты что, с луны свалился? – фыркнула Роксанна. – С этим подонком? Он мне ещё в школе не нравился, и я не могу сказать, что с возрастом он изменился к лучшему. – Затем, скромно потупив взгляд, она пробормотала: – Я только делала вид, будто мы с ним хорошо ладим, чтобы заставить тебя ревновать.

Джеб подхватил её на руки и, усадив к себе на колени, признал:

– Что ж, это сработало. Но я буду признателен, если в будущем ты воздержишься от подобных уловок. Они плохо сказываются на моём характере.

Роксанна пристроила голову на плече Джеба и начала пальчиками перебирать пуговицы его рубашки. Он ревновал! И к кому! К Скотту! Восхитительная дрожь пробежала по её телу. Джеб ревновал. Это просто изумительно!

Он поймал её непоседливые пальчики и запечатлел на их кончиках поцелуй. Весь вечер ему не давала покоя мысль об ужине с его родителями, уже, наверное, раз шесть он собирался рассказать Роксанне о нём и каждый раз отступал, что было ему совершенно несвойственно. Ужин с его родителями – это не просто ужин, это публичное заявление о том, что они с Роксанной теперь пара, и Джеб всё ещё не был уверен, как она воспримет эту новость. Прошлой ночью, после того, как Шелли узнала о них, Роксанна дала понять, что ей не важно, знает ли кто-нибудь о них или нет, но факт остаётся фактом – она попросила Шелли держать их отношения в секрете. С некоторым опозданием до него дошло, что Роксанна может и не прийти в восторг от его поступка. А может и вовсе разозлиться. Причём очень сильно. Джеб поморщился. Что ж, теперь это уже не секрет и, решив, что чем скорее он расскажет своей принцессе, тем скорее узнает, сносить ли ему головы или нет, он решил сознаться. Чувствуя себя так, словно только что шагнул в пропасть, Джеб спросил:

– Ээ, у тебя есть планы на выходные?

– Нет, по крайней мере, я ничего не припоминаю. А что?

– Я подумал, может, мы поужинаем с моей семьёй? Мне звонила мама и пригласила в субботу на вечер. Я сказал ей, что приду с тобой.

Роксанна подскочила, как ошпаренная.

– Что? – воскликнула она, уставившись на Джеба, словно видела его впервые.

Тот терпеливо повторил:

– Моя мама, ну знаешь, КейСи Дилэни? Она пригласила нас поужинать вечером в субботу.

Роксанна смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Я знаю, кто твоя мама, умник. Ты рассказал ей о нас?

Джеб поскрёб у себя за ухом.

– Ну, вроде того.

Все чувства Роксанны пришли в смятение. Она была напугана и в то же время ликовала, робела и восторгалась, отчаянно надеясь, что это своеобразное чистилище, в котором они пребывали до сего времени – не связывая себя серьёзными обязательствами, но и не отказываясь от них – наконец закончится. Но проблема заключалась в том, что Роксанна не была уверена – и это пугало её – готова ли она. Готова ли она к следующему шагу. Отведя взгляд, она спросила:

– И что именно ты ей рассказал?

Глядя на Роксанну, смотрящую куда-то в сторону, Джеб почувствовал, как любовь к ней заполняет его всего без остатка. Казалось, что он ждал её всю свою жизнь и не собирался больше медлить ни секунды. Дотронувшись пальцем до её подбородка, он повернул её голову так, что их взгляды снова встретились.

– Может лучше, – хрипло произнёс он, – поговорим о том, чего я ей не сказал? Например, о том, что я люблю тебя сильнее, чем мог себе когда-либо представить? Или о том, что я хочу жениться на тебе и провести с тобой всю свою оставшуюся жизнь?

Роксанне показалось, что её сердце сейчас разорвётся. О, Господи, она была так счастлива, что не знала, смеяться ли ей, плакать или делать и то, и другое одновременно. Джеб любит её. Он произнёс те самые волшебные слова, которые она так долго мечтала услышать. «Я люблю тебя». Эти слова когда-то вызывали у неё усмешку, но теперь, когда их произнес Джеб, они открыли для неё новый мир. На глаза Роксанны навернулись слёзы счастья и радости, а в горле появился комок. Она сглотнула. Затем вытерла глаза, будто маленькая девочка, и шмыгнула носом. Её глаза сверкали, как звёзды, когда она, ослепительно улыбнувшись, пошутила:

– Что ж, самое время тебе было в этом признаться!

Глава 18

Джеб разразился смехом, сграбастав любимую в объятия. Реакция Роксанны – без тени жеманства – придала ему уверенности. Но с другой стороны, чего еще он мог от неё ожидать? Она же была принцессой. Его принцессой.

Джеб поцеловал свою повелительницу горячо и нежно. Они стояли прижавшись друг к другу и сплетясь руками. Сладостный, памятный момент, предназначенный для того, чтобы растягивать и смаковать его. Именно так они и поступили.

– Итак, – выдохнул Джеб, несколько минут спустя, – ты ничего не хочешь мне сказать?

Роксанна шаловливо улыбнулась.

– Ну-у, даже не знаю. Имеешь в виду что-то конкретное?

Его глаза потемнели.

– Я люблю тебя, Роксанна. И хотел бы услышать, что ты разделяешь мои чувства.

Она заворочалась в крепких объятиях и принялась осыпать лёгкими поцелуями лицо мужчины.

– Как тебе только в голову приходит сомневаться? Я была просто помешана на тебе последние недели, но боялась что ты...

– Что я что? Нарезал круги вокруг тебя, чтобы подправить здоровье? – Он слегка встряхнул упрямицу. – Ты должна была сообразить, что я с ума по тебе сходил. – Хулиганская улыбка скользнула по лицу. – Вероятно, с тех самых пор, как мы впервые занялись любовью на кухонном столе. – Джеб потёр подбородок. – Знаешь, теперь, когда я вспоминаю тот стол, то раскаиваюсь, что не спас убогую конструкцию от мусорного бака – мы могли бы демонстрировать раритет нашим внукам. То-то была бы потрясная семейная реликвия.

Роксанна смерила умника суровым взглядом.

– Не думаю, что история с его участием стала бы подходящей темой на семейных сборищах. Так что этот маленький эпизод останется между нами. Договорились?

– Даже не знаю, а по-моему, получилась бы поучительная... ай! Ты чего щиплешься? – возмутился Джеб с озорным блеском в глазах.

Роксанна рассмеялась и крепко обняла шутника.

– Ох, Джеб, ты просто не поверишь, до чего счастливой я себя чувствую. – Она поцеловала его в бровь, потом в нос, и, наконец, в губы. Несколько захватывающих дух мгновений спустя, отстранилась и сказала: – Я действительно люблю тебя – так сильно, что меня это даже пугает – и не мыслю своей жизни без тебя. – Женщина с нежностью смотрела во внимательные глаза, пальцами лаская шершавую щеку. – Ты значишь для меня все… больше, чем можно передать словами. Я хочу провести остаток жизни, в деталях показывая, насколько велика моя любовь к тебе. – Она чмокнула мужчину в кончик носа. – Так тебя больше устраивает?

Мускул сократился под тонкими блуждающими пальцами.

– Намного, – хрипло ответил Джеб, чувствуя, как любовь до того переполняет сердце, что трудно дышать. Он сжал Роксанну так крепко, что ей показалось, рёбра не выдержат.

– Никогда не думал, что снова полюблю, – негромко признался он. – А когда это случилось, то понял, что никогда раньше по-настоящему и не любил – лишь воображал, что люблю. Мои чувства к тебе невозможно сравнить ни с чем, испытанным когда-либо прежде. Ты ослепила меня.

Джеб тряхнул головой и грустно ухмыльнулся.

– Тебя это может шокировать, но думаю, что я, похоже, был в глубине души влюблён в тебя последние десять или около того лет. Поскольку, оглядываясь назад, вспоминаю, что в половине случаев, когда устраивал тебе разнос, обеими руками удерживал себя от того, чтобы тебя не поцеловать.

Роксанна просияла.

– Ну и отлично! Я тоже подозреваю, что причина, по которой ты так меня раздражал, заключалась в том, что я неровно к тебе дышала, и мне это не нравилось. До чего банально и старомодно. Девчушка покидает маленький городок, становится богатой и знаменитой, а потом всё бросает и возвращается домой, чтобы выйти замуж за провинциального парня.

Джеб напряжённо застыл:

– Ты действительно готова расстаться с прежней жизнью? – осторожно спросил он, вперившись в собеседницу пристальным взглядом.

Глаза Роксанны превратились в узкие щёлочки.

– Только не говори, что считаешь всё происходящее моей блажью! Думаешь, я просто решила поиграть с тобой в рай в шалаше? И при первой же возможности рвану отсюда, как пушечное ядро? – Она энергично потрепала мужчину по щеке, заставив взглянуть на неё. – Джеб, я люблю тебя. Я хочу того же, что и ты. У меня уже была своя минута славы, и знаешь что? Если завтра же вся эта гламурная суета исчезнет, я ни капельки не пожалею, и если заставить меня выбирать между тем, чтобы остаться блистательной Роксанной или превратиться в заурядную миссис Джеб Дилэни – перспектива провести всю оставшуюся жизнь в качестве твоей жены без труда одержит сокрушительную победу. – Её губы скривились в усмешке. – Ну, насколько старомодной я кажусь тебе сейчас?

По-видимому, ей всё-таки не удалось окончательно убедить Джеба. Роксанна придвинулась ближе, так что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга, и уставилась ему прямо в глаза.

– Джеб, неужели ты можешь даже на мгновение допустить, что я стремлюсь вернуться к той жизни? Всё в которой из разряда – «плавали, знаем»? У меня случались минуты триумфа, и ни за что в мире я бы их не пропустила, но пора двигаться дальше. Я – надеюсь на это – повзрослела. И теперь понимаю, что в этой жизни важно, что прочно, и чего я хочу. – Она провела ртом по его губам. – Я хочу тебя. Хочу Дубовую долину. Хочу иметь от тебя детей и увидеть, как они вырастут здесь, в долине.

Джеб всё ещё воспринимал её слова с явным скептицизмом.

– Ты уверена, что не будешь тосковать по всеобщему вниманию и гламурному образу жизни, когда окажешься по колено в подгузниках?

– Да ладно тебе, я же не сумасшедшая. И уверена, что случатся ещё моменты, когда я заскучаю по жизни одной из самых востребованных фотомоделей США. Но, любимый, это будут лишь моменты. А жизнь по колено в подгузниках обещает быть намного... более интересной, чем многочасовое позирование в палящим свете софитов перед каким-то парнем, тычущим в тебя камерой и вопящим: «Улыбайся! Откинь голову назад! Смотри на камеру так, словно хочешь её съесть!». Поверь, всё, чего я хочу, это стать твоей женой и воспитывать наших детей – теперь это станет моей карьерой. – Она поцеловала любимого. – Моей последней и единственной карьерой.

Джеб всё ещё не выглядел абсолютно убеждённым, но ощутимо расслабился. Одни лишь слова не убедят его: полицейскому требуются неоспоримые доказательства. Роксанна улыбнулась. У неё для этого вся жизнь впереди.

Парочка устроилась на кушетке, негромко переговариваясь, целуясь, обмениваясь ласками и словами, которые произносят только влюблённые. Может час, а может лишь несколько минут спустя, но в итоге они рука об руку направились в сторону кровати.

Может воображение сыграло с ними шутку, но когда той ночью они занимались любовью, каждое прикосновение, каждая ласка, каждый поцелуй, казались более захватывающими, более чувственными, и восторги, разделённые любовниками, казались более сильным, более значимыми, чем раньше. То было волшебство. То была любовь.

Позже, когда они расслабленно лежали и голова Роксаны покоилась на плече Джеба, они негромко разговаривали о своей любви.

– Мне хочется ущипнуть себя, – сказала Роксанна, – Всё это похоже на сон.

– Если дашь мне пару минут передохнуть, – промурлыкал Джеб с умеренным энтузиазмом в голосе, – я докажу тебе, что это не сон.

Роксанна хихикнула и, слегка повернув голову, подула ему в ухо.

– Эй! Прекрати сейчас же, – проворчал Джеб. – Нельзя так делать, когда я ещё слишком слаб, чтобы принять ответные меры.

Даг решила, что они с Боссом проявляли вежливость достаточно долго и теперь им срочно требуется на улицу. Бормоча и причитая, Джеб щёлкнул выключателем и натянул первую попавшуюся одежду. С неохотой оставляя Роксанну, он, полураздетый, доплёлся до передней двери, чтобы присмотреть за собаками, пока те отвечали на зов природы. Много времени у них это не заняло.

Вернувшись в дом, Даг рванула вперёд, не тратя времени даром, вскочила на кровать со стороны Роксанны и принялась укладываться вдоль спины женщины. Войдя в комнату, Джеб уставился на собаку.

– Я так понимаю, на сегодня романтика закончилась.

Роксанна наградила его обольстительной улыбкой.

– Я всегда могу спихнуть псину на пол.

Джеб покачал головой и забрался в постель рядом с Рокси. Повернувшись, чтобы включить лампу у кровати, он сказал:

– Нет, всё нормально. Кроме того, нам нужно обсудить кое-что важное.

– О? И что же это?

– Например, где и когда мы поженимся.

Роксанна зевнула и прижалась к нему покрепче.

– В данном вопросе для меня никакой день не будет «слишком скоро». Завтра в Рено прекрасно подойдёт.

Джеб чуть отстранился, уставившись на неё недоверчивым взглядом.

– Ты это серьёзно?

– Конечно. Почему нет? – Она потянулась и чмокнула его в подбородок. – Я хочу выйти за тебя замуж. И если ты хочешь того же, мне не нужна большая, пышная свадьба. Быстрая и скромная предпочтительнее. – Роксанна скорчила гримасу. – Очень скромная и очень тихая – если не хотим, чтобы папарацци о ней узнали и затравили нас до смерти.

Джеб даже не задумывался о подобной перспективе. Ему и в голову не приходило, что бульварная пресса может заинтересоваться их свадьбой. Самого Джеба не волновало, какая брачная церемония у них будет – ему уже доводилось проходить через всю эту волокиту… дважды. Но он не хотел лишать Роксанну в возможности покрасоваться.

– Ты уверена? – недоверчиво спросил он. – По мне, так Рено – великолепный вариант, но, детка, у меня уже была пышная свадьба, а у тебя – нет. Ты абсолютно уверена, что не хочешь отпраздновать её здесь в долине, в окружении всех наших родственников и друзей?

Роксанна села, волосы в восхитительном беспорядке разметались по плечам.

– Джеб, а чего хочешь ты?

Его взгляд прошёлся по её шелковистой коже, задержавшись на соблазнительных вершинках обнажённых грудей.

– Тебя, – сказал он хрипло. – Только тебя.

– Тогда решено, сочетаемся в Рено, и так скоро и скрытно, как только возможно.

Джеб и Роксанна так и не поняли, как им удалось пережить следующие несколько дней. Они решили покинуть долину в пятницу утром, шесть-семь часов потратить на дорогу до Рено, там переночевать, пожениться и вернутся как раз вовремя, чтобы успеть на обед к родителям Джеба. А между тем, время, остававшееся до заветного часа, тянулось для них как волшебный сон. Джеб заметил, что на работе на него смотрели, как на чокнутого – вероятно, не сходящая с лица идиотская ухмылка до ушей была тому причиной. Но его это не волновало. Он был так счастлив, что не чуял земли под ногами.

У Роксанны дела обстояли немногим лучше. Она хихикала. Не переставая. И то и дело ловила себя на том, что громко смеётся безо всякой причины. Она чувствовала себя ошалевшей от радости, пьяной от счастья.

А когда влюблённые воссоединялись, эйфория усиливалась. Они хохотали. Занимались любовью. И веселились ещё больше, перед тем как снова слиться воедино. Каждую ночь, лёжа в кровати, они шептались и хихикали по поводу своего грядущего тайного побега в Рено, словно пара подростков.

В четверг вечером, Джеб отвёз Даг и Босса к себе домой, и запер собак в их вольере, пообещав, что покидает их не навсегда. Судя по взглядам, которыми питомцы наградили его в ответ, они не поверили ни единому хозяйскому слову. Он уже договорился с Минго, чтобы тот покормил и напоил собак в пятницу и субботу, что позволило ему оставить их, ощущая лишь небольшой груз вины.

– Я вернусь, ребятки, – тихо пообещал он, щекоча пёсьи носы через ограду. – А затем все мы переберёмся к Роксанне на постоянное место жительства. Подождёте чуток, да?

Даг заскулила и лизнула его пальцы. Босс вздохнул, повернулся спиной к предателю и отошёл к будке. Очевидно, заверения Джеба не произвели на него впечатления.

Роксанна и Джеб удачно подгадали время и покинули Дубовую Долину в пятницу, едва рассвело. Транспортное движение и погода им благоприятствовали – никаких дорожных происшествий или ураганов, способных спутать планы. Они прибыли в Рено в начале дня. Опасаясь вездесущих репортёров, Роксанна предложила подождать почти до закрытия, чтобы приобрести разрешение на брак. С оттенком горькой иронии она пояснила:

– Меньше времени для утечки новостей.

Тем временем они немного покружили в поисках подходящего храма для венчания. И в итоге наткнулись на небольшую, увитую плющом часовенку в конце главной улицы и, после разговора с парой, которая ею заведовала, договорились о церемонии на завтра в девять утра. Покупая лицензию, Джеб убедился, что Роксанна проявила разумную предусмотрительность, предложив быструю и скромную свадьбу. Регистратор за стойкой узнала знаменитость по имени и, несмотря на попытки Роксанны замаскировать внешность с помощью шарфа и тёмных очков, бросила на парочку пронизывающий взгляд и, задохнувшись, выпалила:

– О, Боже мой! Это – Вы!

Её возглас услышали все, кто находился поблизости, и за несколько секунд Роксанна и Джеб стали объектами внимания взволнованной группы сотрудников.

Роксанна держалась крайне любезно. Улыбалась, отвечала на вопросы и расписывалась на клочках бумаги, которые ей совали. Несколько минут спустя им с Джебом удалось унести ноги.

– Думаешь, они разнесут весть по округе? – спросил Джеб, трогая пикап.

Роксанна пожала плечами.

– Скорее всего, но к тому времени, как пираньи пера нападут на наш след, мы уже будем женаты и на полпути из города… Я надеюсь.

Следующими по плану стояли обручальные кольца, и тут они подошли к вопросу со всей ответственностью. В итоге остановили выбор на строгих, простых золотых ободках тонкой филигранной работы. Разглядывая кольцо на своём пальце, Роксанна ощутила наворачивающиеся слёзы. Джеб, должно быть, понял владеющие ею эмоции, потому что взял её руку и поцеловал дрожащий палец с золотым ободком. Женщина улыбнулась любимому сквозь слезы.

Люди, заведовавшие часовней, оказались неболтливы, и, к облегчению Роксанны, поутру брачующиеся не столкнулись с гомонящей толпой газетчиков. Она даже сомневалась, узнали ли её. Ни служитель, которому предстояло их поженить, ни его жена, ни секретарь, который должен был выступить в качестве свидетеля, не подавали ни малейших признаков того, что Роксанна с Джебом чем-то отличаются от любой другой вознамерившейся вступить в брак пары.

Часовня была крошечной: по три скамейки цвета золотого дуба с обеих сторон зала, предназначенные для гостей. Белую гладь стен, нарушали лишь по два витражных окна с каждой стороны, рисунок толстого ковра представлял собой изящное переплетение розового и кремового узоров. По бокам крошечного алтаря в высоких бледно-зелёных вазах стояли букеты розовых и белых гладиолусов, гипсофил и папоротников. Священник, готовый сочетать их узами брака, был одет в тёмно-синий костюм и ожидал пару у алтаря, его жена и секретарь, улыбались рядом. Джеб подбодрил Роксанну быстрым поцелуем и, поспешно миновав короткий проход, замер в ожидании невесты. Секунду спустя звуки свадебной мелодии полились из динамиков со всех сторон комнаты и заполнили помещение.

Роксанна собиралась выходить замуж в шёлковом брючном костюме светло-персикового цвета и широкополой шляпке в тон, которая ей очень шла. Этим утром Джеб преподнёс невесте сюрприз, подарив очаровательный свадебный букет из миниатюрных роз насыщенного абрикосового цвета и белых гвоздик, который доставили прямо в апартаменты отеля, где они остановились. Роксанна буквально прослезилась, принимая эту прелесть.

– Ох, чёрт, – воскликнула она, полусмеясь-полуплача. – Ты портишь мне макияж.

– И окончательно добью его чуток попозже, – пророкотал Джеб, многозначительно поиграв бровями.

Следуя по проходу, Роксанна не видела ничего, кроме ожидающего её на другом конце дорожки Джеба, высокого и неотразимо мужественного в нарядном тёмно-сером костюме. До сегодняшнего утра Роксанна ни разу не видела Джеба в костюме, и от этого зрелища у неё перехватило дыхание. Так было всегда, думала она, приближаясь к любимому. И так всегда будет.

Церемония была простой, но многое значила для обоих. И когда они обещали любить, уважать, почитать друг друга и обменялись первым поцелуем в качестве женатой пары, Роксанна почувствовала, что того гляди не сходя с места растечётся лужицей у ног Джеба, расплавившись от любви. С улыбкой глядя на жену Джеб сказал:

– Приветствую вас, миссис Дилэни.

Глаза Роксанны снова наполнились слезами, но ей удалось ответить:

– Приветствую тебя, муж мой.

Из опасения, как бы шустрые папарацци не настигли их в Рено, сразу после оформления документов, молодожёны повернули на запад и на всех парах рванули домой, словно пара воришек. Казалось, длинный путь до Дубовой долины занял всего несколько минут. Они были поглощены планами на будущее и размышлениями о том, как воспримут в долине новости об их скоропостижном бракосочетании.

– Твои родители расстроятся, что им не удалось увидеть твою свадьбу? – спросил Джеб, когда супруги проехали пятую часть пути и свернули на Хайвэй 20.

Роксанна покачала головой.

Они будут озадачены, но поскольку я постоянно их удивляю, то вряд ли они будут разочарованы. Не забывай, когда Саманта выходила замуж, они закатили грандиозный торжественный прием. Помню как после  – я думаю, лишь наполовину в шутку – мама сказала, что и одна грандиозная пышная свадьба – серьёзное испытание для любого родителя. И они присутствовали на бракосочетании Шелли и Слоана. – Роксанна задумалась. – Конечно, они пропустили свадьбу Илки... – Она скорчила гримасу. – Полагаю, лучше не заострять внимания на этой теме.

– Согласен.

– А что насчёт твоих родных? Думаешь, они огорчатся, что мы поженились тайком?

– Нет. Думаю, они так обрадуются тому, что я не приплетусь к концу своего существования озлобленным старым холостяком, что, скорее всего, с благодарностями кинутся тебе на шею. – Он скосил в её сторону насмешливый взгляд. – Уверен, ты с этим справишься.

– Когда ты на моей стороне, – нежно сказала Роксанна, – я могу справиться с чем угодно.

Джеб взял тонкую руку, лежащую на соседнем сидении и, подняв к губам, поцеловал. Не расцепляя пальцев, супруги продолжили путь.

Перевалило уже за пять пополудни, когда они, наконец, подъехали к дому. Памятуя о назначенном на шесть часов обеде, они по-быстренькому приняли душ, переоделись, затратив на всё про всё меньше сорока пяти минут, выскочили за дверь и рванули к дому родителей Джеба.

Роксанна и Минго были одноклассниками на протяжении всех школьных лет, и она провела не одно счастливое мгновение в доме семейства Дилэни, планируя собрания, школьные танцы или участвуя в вечеринках, так что длинное и невысокое бревенчатое здание было ей отлично знакомо. Старинный уютный дом, возведённый ещё дедушкой Джеба, брёвна для его строительства были срублены на земле Дилэни на рубеже двадцатого века. С трёх сторон дом был обнесён террасой, весной и летом увитой буйными зарослями глицинии и белых роз. Роксанна помнила царящий в воздухе сладкий цветочный аромат. И коль скоро она была хорошо знакома с семейным гнездом, то также очень хорошо знала Судью и Кей Си и всегда любила их, но по мере приближения к обросшему пристройками одноэтажному зданию, тугой узел скручивался у неё в животе. Войти в дом в качестве одноклассницы Минго – одно, и совсем другое – сделать это в качестве жены их старшего сына.

Роксанна закусила губу, тревожно вглядываясь в сторону окон и наблюдая за серой струйкой дыма, поднимающегося из каменной трубы в центре тёмной черепичной крыши.

– Ты абсолютноуверен, что твои родители обрадуются? Что, если они возненавидят меня? Понимаешь, мы же не общались с тех пор, как я повзрослела. – Она сглотнула, нервно крутя золотое обручальное кольцо на пальце. – Обо мне писали много такого, что не делает меня желанной невестой для сына в глазах любого родителя.

Джеб с удивлением взглянул на жену. Ему никогда и в голову не приходило, что Роксанна может волноваться и переживать из-за встречи с его домочадцами в качестве его суженой.

– Принцесса, не могу дать никаких гарантий насчёт их реакции, но вряд ли они съедят тебя живьём. И не забывай, я уже большой мальчик и не нуждаюсь в чьём-либо разрешении на брак. – Он ухмыльнулся и хитро добавил, – Ты ведь их не боишься?

Как и ожидалось, Роксанна вздёрнула подбородок и гордо вскинула голову.

– Разумеется, нет! Пойдём и покончим с этим.

Улыбаясь про себя, Джеб выбрался из машины и обошёл вокруг, чтобы открыть для спутницы дверцу. Приобняв жену, он помахал рукой перед её глазами, золотой ободок на пальце блеснул в лучах заходящего солнца.

– Мы женаты, милая, и ничто этого не изменит. Ничто, – хрипло добавил он, – Помни одно-единственное: я люблю тебя.

– Ах, и я тоже тебя люблю, – выдохнула она, блестя яркими как звёзды глазами.

Кей Си и судья встретили новобрачных у двери. Они были поразительной парой. В июле судье Дилэни должно было исполниться семьдесят, но был таким же высоким и словно шомпол прямым, как в юности. Глядя на отца Джеба, Роксанна могла с лёгкостью представить, как будет выглядеть Джеб через двадцать пять или около того лет. Густые волосы судьи отливали серебром, и он продолжал щеголять усами в стиле Кларка Гейбла, с которыми не расставался всю свою взрослую жизнь, даже при том, что теперь в них было больше серебристых волосков, чем чёрных. Джеб унаследовал рост, телосложение и чёрные глаза от своего отца, но было совершенно очевидно, что упрямая линия подбородка и форма губ достались ему от Кей Си.

Кей Си была высокой женщиной, стоящей на пороге своего шестидесятипятилетия, с волосами стального цвета. Она носила сугубо деловую короткую и прямую стрижку, и лишь над бровями присутствовал лёгкий намёк на волнистые пряди. Даже в юности внешность Кей Си можно было назвать скорее внушительной, чем симпатичной, с возрастом же её внушительность стала ещё более ярко выраженной. Она была не по-женски прямолинейной и при необходимости могла даже судью легко поставить на место.

Последовал обычный обмен приветствиями, и Роксанну пригласили в дом, наградив внимательным взглядом и дружеским объятием от судьи и широкой улыбкой и поцелуем в щёку от Кей Си. Пока гостью провожали в просторную гостиную, она ощущала, как мать Джеба украдкой оценивает её. Роксанна кожей чувствовала исходящие от Кей Си волны любопытства. Свекровь ещё не заметила обручальные кольца, но невестке казалось, будто её кольцо раздулось размером со слона, примостившегося на её пальце для всеобщего обозрения.

Первым, на которого наткнулась Роксанна, войдя в гостиную, оказался Минго. Облачённый в синие джинсы и тёмно-синюю узорчатую ковбойскую рубашку с длинными рукавами, он растянулся на обтянутой кожей тёмно-зелёной кушетке, на низком дубовом журнальном столике подле него дожидалась бутылка пива. На другой стороне комнаты рядом с каменным камином, свернувшись в кресле, сидела Шайенн, сестра Джеба и Минго и единственная из трёх детей, кто пошёл по стопам отца. Она окончила Йельскую Юридическую школу лучшей в выпуске и почти сразу же получила работу в офисе окружного прокурора Мендосино. Шайенн была поздним ребёнком и ей исполнилось не больше семи, когда Роксанна уехала из долины.

Шайенн открыто объявляла себя доказательством того, что генетика – тот ещё лохотрон. К её огромному огорчению, происходя из семьи, члены которой славились своим ростом и пригожестью, сама она выросла лишь до пяти футов двух дюймов. Хуже того, у девушки были курносый нос, широкий рот и рыжие волосы, и выглядела она – по собственному определению – как обезьяна с зачатками разума. Шайенн была слишком самокритичной. Отличаясь незаурядным интеллектом, и даже без шансов блеснуть классической красотой, она обладала очарованием девчонки-сорванца и улыбкой, способной осветить самый ненастный день.

Встретившись с Роксанной взглядом, Шайенн просияла и встала.

– Я помню тебя с самого детства, но не думаю, что мы когда-нибудь были официально представлены. Я – Шайенн.

Женщины обменялись рукопожатием, с симпатией оглядывая друг друга.

Сестра перевела взгляд на стоявшего за Роксанной Джеба. Улыбка превратилась в озорную усмешку.

– Ну, парень, ты всё-таки набрался храбрости и привёл домой женщину, – подколола она старшего брата. – Мама впала в мандраж, когда ты сообщил ей новость.

– Не то слово, – встрял Минго. – Можно было подумать, что сама королева Англии приедет на обед. Она прибралась, наготовила еды и предупредила нас, чтобы вели себя как паиньки. – Деверь усмехнулся, гладя на Роксанну. – Прошли годы с тех пор, как Джеб приводил домой подружку, мама боится, что мы тебя спугнём.

Кей Си вздёрнула бровь и постаралась принять надменный вид.

– Понятия не имею, как у меня получились такие болтливые дети. Я не впадала в мандраж, – торжественно заявила она, смеясь синими глазами. – Я была взволнована! – Кей Си одарила Роксанну лучезарной улыбкой. – Всегда считала тебя хорошей девушкой – что бы ни писалось в таблоидах – и рада, что у Джеба хватило здравого смысла тоже это понять.

– Хватит, довольно, – вступил с другого конца большой гостиной судья, который, стоя в окружении мебели из бамбука и латуни, выстраивал в ряд бокалы на отполированной до блеска столешнице. – Не нагоняй страху на бедняжку. – Он оглянулся на Роксанну. – Не желаете подкрепиться? – Уголок его рта лукаво изогнулся, взгляд проницательных чёрных глаз переместился на руку Роксанны, да там и остановился. – Как насчёт шампанского? Поскольку, если не ошибаюсь, у нас намечается самый что ни на есть особый случай.

Кей Си, Минго, и Шайенн выглядели озадаченными. Роксанна задохнулась, распахнув глаза, а Джеб рассмеялся и покачал головой.

– Ты мигом засёк, не так ли? – спросил он отца, собственническим жестом опустив руку на плечо Роксанны, золотой ободок отчётливо выделялся на его загорелой коже.

– Точно так. Если помнишь, я много лет служил судьёй. Нужно было оценивать людей с первого взгляда. Определять, кто лжёт, а кто говорит правду. – Судья указал пальцем на уголок глаза. – Ничто не укроется от этого орлиного взгляда.

Кей Си потрясённо уставилась на покоящуюся на плече Роксанны кисть сына. Её рот сложился в большую букву «О». Острый взгляд перескочил на руку Роксанны, где красовался ещё один золотой ободок. Кей Си издала громкий вопль и широкая как Техас улыбка украсила её лицо.

– Бог услышал мои молитвы, – воскликнула она. – О, да, шампанское тут как нельзя кстати! – Она схватила Роксанну в охапку и крепко стиснула. – Вы несносные, несносные ребятишки… Пожалуй, я не буду разговаривать с вами секунд тридцать. Когда?

– Сегодня утром в девять часов в Рено, – гордо отчитался Джеб. – Вы узнаёте новость первыми.

Следующие несколько минут царил настоящий бедлам, со всех сторон сыпались вопросы и поздравления. Как только волнение улеглось, Кей Си оживлённо воскликнула:

– Ладно, не хочу начинать отношения с новыми родственниками со стороны невестки с разногласий. – Свекровь посмотрела на Роксанну. – Пойди, позвони своим родителям, сообщи им новости и скажи, чтобы приезжали сюда на обед. Никаких отговорок. Нужно отпраздновать свадьбу.

И начался настоящий праздник. Родители Роксанны были так же удивлены, как и родственники Джеба, но с ходу радостно приняли новость о внезапном бракосочетании. И подкатили к дому Дилэни меньше, чем через двадцать минут.

Оказавшись в гостиной Дилэни, Марк, лучась улыбкой от уха до уха, схватил Роксанну в медвежьи объятия.

– Это – моя девочка! Я всегда знал, что у тебя хватит здравого смысла выбрать парня из долины.

Он с энтузиазмом пожал руку Джебу.

– Добро пожаловать в семью, Джеб. Очень надеюсь, что у тебя лучше получится её приструнить, чем когда-то у меня.

– Эй, ну-ка хватит, – возмутилась Роксанна. – Я не была настолько ужасной. И, кроме того, не нуждаюсь в том, чтобы меня кто-то приструнивал.

– Точно-точно, – поддержала невестку Кей Си. – Если уж кто кого и приструнит, так это Рокси Джеба, а не наоборот.

Хелен перевела взгляд с лица Роксанны на лицо зятя. Её взгляд был мягким, глаза затуманились слезами и невыразимой нежностью.

– Ох, даже не знаю. Мне кажется, они будут приструнивать друг друга по очереди. – Мать бросилась Роксанне на шею. – Милая, я так счастлива за вас. Чувствую себя на седьмом небе. – Потом перевела взгляд на Джеба. – У меня всегда было особое отношение к твоему новоиспечённому мужу, и я рада приветствовать его в нашей семье. – Затем снова посмотрела на Роксанну и чмокнула дочь в щёку. – Будьте счастливы. Вы это заслужили.

Последовавшее застолье сопровождалось приподнятой болтовнёй и радостным смехом, и Роксанна решила, что если бы она собиралась устраивать свадьбу с Джебом, то не смогла бы придумать ничего лучшего. Кей Си и Хелен строили совместные планы относительно предстоящего приёма, который предполагалось провести через две недели в местном клубе и, хотя Роксанна считала эти хлопоты излишними, она понимала, что для двух матерей они действительно важны. Эти женщины были в своей стихии, и только каменное сердце осмелилось бы отказать им в удовольствии от планирования праздника.

Было уже поздно, когда Джеб с Роксанной наконец покинули дом его родителей, но не слишком поздно, чтобы сделать крюк и забрать Даг и Босса. Даг была счастлива их видеть, подпрыгивала и одаривала слюнявыми поцелуями, и даже Босс, казалось, соскучился по хозяевам и соизволил облизнуть им щеки, прежде чем угомонился.

Той ночью, когда Даг, как обычно, привалилась к спине Роксанны, а Босс заступил на вахту, устроившись в ногах, Джеб притянул жену поближе.

– Счастлива? – спросил он.

Роксанна мечтательно улыбнулась:

– Больше, чем считала возможным. – Она слегка повернула голову, чтобы рассмотреть его в темноте. – А ты?

Джеб поцеловал её.

– Ещё спрашиваешь! – Он поколебался. – Какой медовый месяц ты хочешь?

– Ну, если у тебя нет желания попутешествовать, я бы предпочла остаться дома, – искренне ответила Роксанна. – Хотя, пожалуй, можно было бы съездить на уикенд в долину Напа или ещё куда-нибудь.

Они посмотрели друг на друга, усмехнулись и одновременно выпалили:

– Не-а.

– И как это мне так подфартило? – подивился Джеб. – Брак в Рено и никакого медового месяца – чего ещё желать парню?

– Не испытывай свою удачу, – с улыбкой предупредила Роксанна. – Наверняка придумаю на чём отыграться за эти потери в будущем.

Рано утром в воскресенье Роксанна проснулась с желудочным гриппом. Нетвёрдой походкой вернувшись в спальню после третьего за последние несколько минут визита в ванную, она повалилась на кровать и простонала:

– Прекрасный способ начать семейную жизнь.

– Эй, мы же клялись насчёт болезни и здравия, помнишь?

– Да, но я думала о болезнях в далеком будущем, когда мы впадём в глубокую старость и станем седыми и немощными.

– Хочешь, я приготовлю куриный бульончик или что-то вроде?

Желудок Роксанны сделал кульбит и, рванувшись в ванну, она выкрикнула:

– Нет!

К полудню атака вируса, казалось, спала, и остаток дня супруги провели бесцельно слоняясь, строя планы, занимаясь любовью и смеясь под несмолкаемый аккомпанемент телефонных трелей – новость об их браке разлетелась словно лесной пожар. Джеб предусмотрительно взял отгулы на всю следующую неделю, и оба с нетерпением её ждали.

В понедельник Роксанне все ещё нездоровилось, и они провели дома ещё один спокойный день. Телефон перестал трезвонить каждые пять минут – похоже, эпицентр бури миновал. Джеб даже рискнул предпринять короткую вылазку в город за молоком и «7-UP» и по возвращении сообщил затворнице, что толпы любопытствующих обступали его всего с полдюжины раз. Улыбаясь, он забрал у Роксанны молоко, заменил его стаканом «7-UP» со льдом и сказал:

– Первый удар я принял на себя, следующая очередь за тобой.

– Будем надеяться, к вскорости новости о нас быльём порастут.

– Скрестим пальцы. Кстати, я случайно столкнулся с Доном Бином, так он шмякнул меня по спине своей дланью, размером с окорок, и упомянул, что, поскольку сейчас установился засушливый период, он хотел бы начать возведение новой насосной будки. Я обещал, что переговорю с тобой, и дам ему знать.

Супруги пришли к выводу, что сейчас такое же подходящее время, как и любое другое, чтобы снести старую будку и построить новую. Они также обсудили сарай, который закажут Дону, как только закончится сезон дождей.

Потягивая «7-UP», Роксанна предложила:

– Почему бы тебе самому не потолковать с Доном о сарае? Ты лучше меня знаешь, что нам нужно. Я только прошу, чтобы он не был выкрашен в красный цвет и не выглядел большой квадратной коробкой. О, и вид пусть не загораживает.

– Хорошо.

Джеб позвонил Бину, и они распланировали работы на среду.

Дон Бин в сопровождении «Богохульника» Дигана, объявился на их крыльце с утра пораньше. По-прежнему чувствуя себя достаточно скверно, Роксанна, несмотря на возражения Джеба, настояла на том, чтобы одеться, доковылять до кухни и сварить им кофе.

Усевшись за кухонный стол, оба мужчины поздравили её с вступлением в брак, и следующие несколько минут ушли на описание того, насколько все в долине этому удивились. Роксанна слушала, кивала и слабо улыбалась.

– Прошу прощения, парни, – сказала хозяйка чуть погодя, – но мне придётся вернуться в кровать. – Она махала рукой в сторону Джеба. – Даю ему полный карт-бланш.

Добравшись до спальни, Роксанна, не раздеваясь, заползла обратно в постель, но лишь для того, чтобы пять минут спустя вскочить и помчаться в ванную. Желудочный грипп не доставлял ей ровным счётом никакого удовольствия.

Джеб дал мужчинам добро приступать к работе. Было решено, что перед тем, как снести старую насосную будку, стоит сделать «ход конём» и воспользоваться экскаватором, который прихватил с собой Дон, чтобы вырыть котлован под новый фундамент. Можно выкопать яму и залить её бетоном уже сегодня, а сносом старой будки заняться потом, пока будет схватываться фундамент новой. Джеб наблюдал за работниками какое-то время, надеясь, что грохот громоздкого оборудования не тревожит Роксанну. Спустя пару минут Джеб забеспокоился, оставил обоих мужчин предоставленными самим себе и вернулся в дом. Обнаружив жену обессилено распростёртой на кровати, он опустился рядом и приложил ладонь к бледному лбу.

– Мой лоб ни при чём, – раздражённо проворчала она, – это тошнота. Тут виноват живот.

– Потому это и называется расстройством желудка, – поддразнил Джеб, отводя волосы с глаз. – Очень плохо себя чувствуешь?

Роксанна скорчила гримасу.

– Просто кошмарно, но всего ужаснее, что я порчу тебе отгул.

– В горе и в радости, помнишь? – нежно сказал он, глядя на жену с любовью.

Она улыбнулась и поцеловала ласковую руку.

– В горе и в радости.

Оба услышали приближающийся звук мотора.

– Ждём гостей? – спросил Джеб.

– Не я.

Он встал и прошёл в ванную, чтобы выглянуть из окна, расположенного на фасаде дома. С мрачным лицом Джеб вернулся в спальню.

– Мило Скотт, – сообщил он.

Роксанна поморщилась.

– По крайней мере, известно, почему он так интересуется нашими делами.

– Да, но я думаю, что уже пришло время отправить его восвояси и дать понять, что его компания здесь больше не приветствуется. – Он вопросительно поднял бровь. – Не возражаешь?

– Чувствуй себя как дома.

Глава 19

Чем больше Роксанна об этом думала, тем меньше ей нравилась мысль о столкновении Джеба с Мило. Вряд ли что-то действительно случится, но ей будет спокойнее, если поприсутствовать при разговоре и убедиться, что Мило ничего не натворит. Не то чтобы, напомнила она себе, выбираясь из постели, Джеб не смог бы справиться с ситуацией. Конечно мог. Но, пожалуй, нужно дать понять Мило, что Джеб не действует за её спиной. Что она полностью согласна с мужем. Этому проныре ничего не стоит вернуться, чтобы снова попытаться умаслить её и вернуть её расположение. Пускай он лучше сразу поймёт, что они с Джебом заодно.

Пошатываясь, Роксанна доплелась до ванной, показала язык своему бледному отражению в зеркале и плеснула холодной водой в лицо. Прошлась расчёской по волосам, пощипала щёки и расправила одежду. Господи! Самочувствие «хоть в гроб ложись».

Надеясь, что не свалится в обморок к ногам Джеба, она поплелась на улицу. Автомобиль Мило припарковался поблизости от грузовика Дона Бина с прицепом, на котором притащили ковшовый экскаватор. Мило стоял возле насосной будки, Джеб рядом с ним. Пока, как показалось Роксанне, беседа выглядела вполне дружелюбной.

Джеб заметил её и нахмурился. Подскочил к жене и попенял:

– Что ты тут делаешь? Ты же больна.

– Я подумала, что не помешает поддержать тебя морально, – пробормотала она. – Скотта бывает очень сложно переубедить – особенно когда он не хочет верить. – Она улыбнулась мужу. – Давай, выступим единым фронтом. Мне кажется, ему нужно показать, что я полностью, на сто процентов, тебя поддерживаю. Что это не только твоя идея.

Джеб кивнул.

– Хорошо. Согласен.

Роксанна посмотрела в направлении Мило.

– Он назвал причину, по которой явился сюда?

Джеб мрачно усмехнулся.

– Ну конечно. Услышал в городе, что Дон здесь работает и приехал узнать, не нужна ли помощь. Прямо добрый самаритянин, наш Скотт.

Хозяева присоединились к остальным. Дон Бин управлял экскаватором, Богохульник стоял рядом с большой лопатой и убирал комья грязи, выпавшие из большого ковша. Мило наблюдал в сторонке.

Удивительно, какой объём работ может своротить техника. Старая насосная будка была размером примерно три на четыре фута. Этого вполне хватало, но у разросшегося дома и потребности увеличились. Дон предложил расширить новую будку до размеров шесть на восемь, и Роксанна согласилась. Экскаватор позволил значительно сократить время рытья котлована под фундамент, и Роксанна с удивлением оглядывала широкие траншеи вокруг старой сважины. Оставалось прокопать всего пару футов слоистой глинистой почвы с южной стороны, и земляные работы будут закончены.

Под шум работающего экскаватора Джебу было сложновато вести беседу с Мило, поэтому он решил подождать.

Коротко кивнув незваному гостю, Роксанна обошла его и встала перед ковшом, возле одной из куч земли, раскиданных по периметру. Её поразила лёгкость, с которой техника выполняла работу, на которую обычный человек с лопатой потратил бы несколько часов тяжёлого каторжного труда. Она заворожённо смотрела, как большой ковш впился в грунт прямо перед чахлой сосёнкой и подхватил деревце вместе с почвой, а затем высыпал содержимое на ближайшую кучу. Удивительно, подумала Роксанна. Просто удивительно.

Она была так поглощена действиями экскаватора, что, когда из ковша на кучу вывалилась металлическая коробка, не сразу осознала находку. Роксанна уставилась на прямоугольную жестянку, и вдруг её озарило.

Она вскарабкалась на отвал и закричала:

– Джеб! Мы нашли! Мы нашли это!

Раскидывая комья земли, вытянула ржавую металлическую коробку.

– Под сосной, – бормотала она взволнованно, – Он закопал её возле насосной будки, а потом, должно быть, посадил эту сосёнку как ориентир.

Её крик услышали все. Дон Бин заглушил экскаватор и спустился. Богохульник, не выпуская из рук лопаты, не спеша присоединился к ним. Джеб в два шага оказался возле жены. Только Мило оставался в стороне.

Джеб забрал у Роксанны коробку.

– Ну и ну, – протянул он, – интересно, что же там такое внутри, – он бросил быстрый взгляд на Мило. – Есть идеи?

– Эй, я тут причём? – произнёс Мило, подняв руки в защитном жесте. – Это твоя жена нашла. Может, она знает.

– Уж не это ли ты искал в оранжерее? – нахмурился Дон.

– Я бы не удивился, – ответил Джеб, изучая коробку. Небольшая, но достаточно велика, чтобы вместить то количество денег и наркотиков, которое, как поговаривали, украл Дирк. На ящичке болтался дешёвый замок.

Сняв с пояса мобильник и не сводя глаз с Мило Скотта, Джеб позвонил в контору. Объяснение заняло не больше пары минут.

Закончив разговор, он убрал телефон и взглянул на Мило.

– Если там внутри то, о чём я думаю, то тайна раскрыта. Полагаю, у тебя больше не будет причин слоняться по окрестностям, правда?

Лицо Скотта оставалось непроницаемым.

– Не понимаю, о чём ты. Я пришёл сюда исключительно как друг Рокс...

– Неправда, – возразила Роксанна. – Я с самого начала предупреждала, что о дружбе между нами не может быть и речи. Думаю, тебе лучше сесть в грузовик и убраться восвояси.

– И не возвращайся, – прорычал Джеб с угрозой в голосе.

Мило заколебался, и Роксанна твёрдо добавила.

– Я подпишусь под его заявлением дважды, Мило.

Подкрепляя слова Роксанны, Дон Бин сжал лапищу в кулак и втёр во вторую ладонь. Рядом встал Богохульник, держа лопату наизготовку. Мило оглядел всех четверых, подсчитывая свои шансы. Никаких.

Джеб чувствовал, как Мило прокручивает ситуацию в голове. Должно быть, для него убийственно узнать, что заначка Дирка действительно была спрятана на участке, а он упустил добычу. Участок и здания обыскивались несколько раз, и даже Джеб склонился к мнению, что Дирк, скорее всего, спрятал деньги и наркотики в другом месте. Однако хитрец закопал их прямо тут. И, как сказала Роксанна, ориентирами служили насосная будка и хиленькая сосёнка.

Смирясь, что денежки уплывают у него из под носа, Мило пожал плечами.

– Ну, хорошо. Отлично. Я уже понял, что я здесь лишний.

Он развернулся и поспешил к машине.

– Надеюсь, ты сообщишь тем, на кого работаешь, что искать больше нечего. Можешь передать им от меня, что всё благополучно перешло в руки закона, – выкрикнул Джеб.

– Ага, и я свидетель, – громко расхохотался Дон Бин.

– Ты чертовски прав, – добавил Богохульник, – мы все – чёртовы свидетели.

– Пожалуй, пойду заварю ещё кофе, – сказала Роксанна. – Кому чашечку?

Трое мужчин последовали за хозяйкой в дом, и вскоре все обосновались на кухне, попивая кофе.

Богохульник указал взглядом на металлическую коробку.

– Так вы собираетесь открыть эту чёртову штуку? Давайте хоть поглядим, что за хрень мы откопали. Это будет честно.

Нарушение законной процедуры, но Джеб махнул рукой на правила. Богохульник быстро справился с замком и откинул крышку. Безмолвно они уставились в коробку... Пустую коробку.

За всех высказался Богохульник.

– Чёрт подери! Эта хрень пустая! Нас всех провели. Какого чёрта понадобилось закапывать чёртову пустую тару? И какого чёрта Мило так интересовала эта хрень?

Джеб почесал подбородок.

– Думаю, старина Дирк провёл нас всех – включая Мило Скотта.

Богохульник вполголоса пробормотал что-то редкостно непристойное себе под нос.

– Может, это не та коробка, – медленно проговорила Роксанна. – Возможно, у него было несколько тайников.

– Могло быть, но я сомневаюсь. Он явно закопал этот ящик не без причины.

– А что должно было быть внутри? – Спросил Дон Бин, впившись взглядом бледно-голубых глаз в лицо Джеба.

Джеб скривился. Следовало бы сказать Дону, что это официальное расследование, и у него нет полномочий разглашать информацию, но в голове начала оформляться идея. Мило поверил, что они обнаружили деньги и наркотики. Возможно, он уже даже сообщил об этом наркобаронам в Оукленде. Если проскочит хотя бы намёк на то, что заначку Дирка так и не нашли, участок Роксанны снова станет предметом внимания очень опасных субъектов. Так зачем их разочаровывать?

Джеб обменялся взглядами с Доном и Богохульником и принял решение.

– А не хотите ли, – небрежно поинтересовался он, – принять участие в небольшой афере? Только поклянитесь, что ни одной живой душе не расскажете.

Дон откинулся на спинку стула, его глаза заплясали.

– Эта афера имеет отношение к Мило Скотту, считающему, что мы нашли не просто пустую коробку?

Джеб кивнул.

– Конечно, почему бы и нет? – ответил Дон, ухмыльнувшись во весь рот. – Какие идеи?

– Я в игре, – воскликнул Богохульник, – не скажу никому ни слова.

– Мило Скотт думает, что мы только что откопали деньги и наркотики, которые спрятал Дирк перед тем, как его застрелили в Оукленде, – начал Джеб. – Так почему бы не сделать это свершившимся фактом?

Роксанна нахмурилась.

– Но там было много денег и наркотиков. Я могу подбросить немного наличных, но не несколько тысяч. И где нам найти наркотики?

Богохульник покраснел и закашлялся.

– Гм, может у меня в бардачке завалялся косячок, – он бросил нервный взгляд на Джеба, – Ээ, я чисто в медицинских целях, ничего такого, ты же понимаешь.

Джеб покачал головой и махнул рукой.

– Можешь не продолжать. Просто иди и принеси.

Как только Богохульник исчез за дверью, Джеб проговорил:

– Нам вовсе не нужно разоряться – нескольких сотен должно хватить.

Роксанна побежала за кошельком и, пошарив в отделении с наличными, насчитала около сотни долларов мелкими купюрами. Когда она вернулась на кухню, Богохульник протягивал Джебу маленький пластиковый пакетик с марихуаной. Джеб аккуратно уложил вклад натурой в пустую коробку.

Роксанна отдала Джебу наличные. Тот проверил бумажник и добавил ещё сотню. Потом глянул на Дона.

– Ты участвуешь?

Дон отсчитал ещё примерно семьдесят пять долларов.

– Что-то эта афера дороговато обходится, – беззлобно заметил он.

– Так нужно, иначе трюк не удастся, – с ухмылкой ответил Джеб. – Коробку вы выкопали, Скотт её увидел, а внутри деньги и наркотики – и для нас главное, чтобы Скотт в это поверил.

Он обменялся взглядами с Доном и Богохульником.

– И конечно, было бы неплохо, если бы вы двое пустили по долине слух про толстенные пачки банкнот и большой пакет с порошком из волшебной коробки.

Дон с Богохульником развеселились.

– С удовольствием, – посмеиваясь, проговорил Дон. – С огромным удовольствием.

– А что же дальше? – спросила Роксанна.

Джеб улыбнулся.

– Будем ждать, пока не придёт дежурный офицер при исполнении и не заберёт ящик.

Мужчины вернулись к работе, а Роксанна занялась домашними делами, но мысли возвращались к «находке». «Что случилось с настоящей заначкой Дирка? – гадала она, загружая чашки в посудомоечную машину. – Потратил ли он все деньги до того, как его убили? Или они до сих пор спрятаны где-то на участке?» Без разницы – об этом, как и о регулярных “визитах” Мило Скотта ей больше не придётся переживать.

Дон Бин и Богохульник радовались и волновались по поводу своего участия в афере, и Роксанна догадывалась, что к вечеру новость о “находке” разнесётся по всей долине. Не так уж плохо, подумала она, наблюдая за работающими мужчинами. Теперь, когда Мило думает, что наличные и наркотики обнаружены, а это Дон и Богохульник подтвердят любому, больше никаких взломов не будет.

Подошёл Джеб и поцеловал её сзади в шею.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она улыбнулась и кивнула.

– Немного качает, но думаю, что выживу, – Роксанна обернулась к мужу. – Как ты думаешь, что случилось с настоящей заначкой Дирка?

Джеб пожал плечами.

– Есть у меня пара мыслей на этот счёт. Вряд ли люди, которые пришли по следам Дирка, переоценивали объём украденного. Учитывая это, можно предположить, что либо старик растратил добычу перед тем, как его убили, либо деньги и наркотики всё ещё закопаны или спрятаны в другом месте.

Он скривился.

– Я даже не уверен, что он захоронил своё добро на участке. Чёрт, всё, что доподлинно известно, Дирк устроил тайник в секретном местечке, – Джеб потёр подбородок и задумался. – Кстати, не исключено, что, кто-то другой знал и о заначке и о том, куда Дирк её спрятал. Пришёл, выкопал и оставил пустую коробку, чтобы создалось впечатление, будто Дирк всё истратил при жизни.

– Что ж, я голосую за версию, что старик потратил всё прежде, чем его убили, – сказала Роксанна. Потом нахмурилась. – Но зачем тогда ему понадобилось закапывать пустую коробку?

– Хороший вопрос. Может, он постоянно использовал эту коробку, чтобы прятать разные вещи. Когда тара пустела, он всё равно закапывал её на обычном месте. Мы никогда не узнаем всей правды, разве что, если найдётся настоящая заначка.

– Я это переживу, – пробормотала Роксанна. Она выглядела измотанной.

– Возвращайся в постель, – проворчал Джеб, легко поцеловав жену в щеку, – Здесь нет таких неотложных дел, с которыми бы я не справился сам, или которые не подождут, пока ты поправишься.

Роксанна последовала совету и благодарно поплелась в спальню.

* * *

Конечно же, новости о находке тайника Дирка вызвали шквал телефонных звонков от друзей и родственников. Роксанна обхохоталась, наблюдая, как история передаётся из уст в уста, постепенно утрачивая сходство с оригиналом.

В пятницу ей позвонила Шелли и потребовала объяснений:

– Я слышала, что вы нашли на своём участке наркотики, драгоценности и золото на миллион баксов?

Роксанна ответила, что это просто местные сплетни, и Шелли заметила:

– Ну, я и не надеялась, что это абсолютная правда. Мельница слухов Дубовой Долины не перестаёт изумлять меня, – она помолчала. – Как ты себя чувствуешь? Когда я вчера вечером столкнулась с Джебом у МакГири, он сказал, что ты слегла с гриппом. Тебе уже лучше?

– Немного.

– Составить тебе компанию завтра вечером? Я собираюсь сварить большущую кастрюлю овощного супа с говядиной, ты добавишь французский хлеб, и получится ужин.

Роксанна замялась, и Шелли добавила:

– Могу поспорить, что мне даже удастся стащить из морозилки один из яблочных пирогов Марии.

– Идёт, – со смехом уступила Роксанна. – При условии, что мне будет дозволено ничего не делать – только валяться и выглядеть бледной и не заинтересованной, и если у Джеба нет других планов.

– Идёт!

Она повесила трубку и пошла искать Джеба. Муж оказался на улице. Он измерял участок земли металлической рулеткой. Несколько столбиков из арматуры с жёлтыми пластиковыми ярлыками уже были вбиты в грунт.

– Что ты делаешь? – Спросила Роксанна, когда он выпрямился.

Джеб обернулся к ней и улыбнулся.

– Размечаю загон и предположительное место для конюшни. Не забывай, что у меня две кобылы, и одна из них в мае ожеребится. Нам нужно забрать их сюда как можно быстрее.

– А, это верно.

Она подошла к мужу, приобняла и положила голову ему на плечо. Вместе они залюбовались на расстилавшуюся перед ними внизу долину.

Весна была не за горами, и хотя март мог принести с собой грозы и бесконечные дожди, сейчас в воздухе стоял аромат весны. Поля постепенно покрывались зеленью, на деревьях набухали почки, и чувствовалось, что недалек день, когда по пробуждении обнаружится, что зима уже позади, а впереди ожидают солнечный свет и цветы. Именно это ощущала сегодня Роксанна. На самом деле, ей даже казалось, что весна уже наступила.

– Тебе уже получше, чем утром? – спросил Джеб, притягивая её поближе и поцелуем касаясь пушистой макушки.

Роксанна кивнула и проговорила:

– Настолько лучше, что, когда позвонила Шелли и предложила привести кастрюлю супа на завтрашний ужин, я не отказалась, – она усмехнулась, – Но дело решило её обещание захватить яблочный пирог Марии. Есть возражения?

– Шутишь? Отказаться от яблочного пирога Марии? – Одна мысль пришла ему в голову. – А к пирогу случайно Эйси не прилагается?

Роксанна рассмеялась.

– Нет, Эйси даже не узнает о лакомстве.

– Отлично. У него довольно-таки собственнический интерес к сдобе Марии, – улыбнулся Джеб, полушутя.

* * *

Субботний ужин получился просто чудесным. Расслабляющим. Суп Шелли был прекрасен: полный рассыпчатых овощей и кусочков нежной говядины в томатно-мясном бульоне, сдобренный чесноком, луком, розмарином, лавровым листом и даже кинзой, чтобы придать ему лёгкий привкус мексиканской кухни. Вкупе с французским хлебом и свежим маслом простое блюдо показалось пищей богов. Пирог Марии увенчал чудесную трапезу.

Потом они расположились в гостиной, потягивая кофе, болтая и смеясь незамысловатым шуткам, как свойственно друзьям. Естественно, обсуждали и клад Дирка Астона, и планы по строительству конюшни, которым занимались Джеб и Роксанна, и новый дом, который возводили Слоан и Шелли. Ну и, конечно же, неожиданный брак.

– До сих пор не могу поверить, что вы двое просто взяли и сбежали в Рено, – повторила Шелли, наверное, в десятый раз, – Мы со Слоаном подумывали об этом, но в конце концов, уступили давлению родни.

– У вас всё было по-другому, – сказала Роксанна, поставив чашку кофе на край стола. – Про ваши отношения знало слишком много людей, зато никто не подозревал, что мы с Джебом больше не цапаемся друг с другом при каждом удобном случае.

– Прошу прощения, – вставил Джеб, сидевший в большом чёрном кресле с откидной спинкой, которое он привёз из дома, – это с самого начала были любовные заигрывания, ты просто не понимала этого.

Роксанна улыбнулась мужу, любовь между ними была почти осязаема.

Откинувшись в кресле у края кушетки, Слоан бросил насмешливый взгляд на Джеба.

– Я подозревал. Всегда считал, что вы двое недолюбливаете друг друга слишком уж пылко. Должно была найтись существенная причина, из-за которой вы то и дело набрасывались друг на друга, – он ухмыльнулся. – Я, однако, рад, что вы обнаружили эту причину так вовремя. Поздравляю!

Беседа плавно перетекла на программу Слоана по выращиванию лошадей крапчатой масти. Они кратко затронули вопрос о кобыле Джеба, которую прошлым летом случили с призовым чёрно-белым крапчатым жеребцом Слоана.

– На что рассчитываешь? – спросил Слоан.

– Главное, чтоб жеребёнок был здоровый, – тотчас же ответил Джеб, – А уж потом посмотрим, сгодится ли он на племя. Как бы то ни было, в хозяйстве хороший мерин всегда пригодится.

Оставив мужчин разговаривать о лошадях, Роксанна и Шелли собрали чашки и пошли на кухню. Пока варился свежий  кофе, Роксанна поинтересовалась:

– Ну что, у вас всё в порядке?

Шелли улыбнулась.

– Лучше и быть не может. Я поговорила со Слоаном, как ты советовала, и теперь словно груз спал с души. Мы признали, что оба хотим детей, возможно даже отчаянно, и если ничего не получится, это будет удар и ужасное разочарование, но не конец света. Пока мы есть друг у друга, мы более чем довольны жизнью. Я больше не чувствую себя бесконечно виноватой из-за того, что не могу забеременеть, – Шелли скривилась. – В четверг у меня опять начались месячные. Я дошла уже до того, что один их вид наводит на меня ужас, – она печально вздохнула. – Понимаю, что мы со Слоаном досконально обсудили этот вопрос, но я не могу выбросить проблему из головы. Беременность всё равно мой главный приоритет.

Она криво усмехнулась и продолжила:

– Хуже всего то, что, вопреки всем доводам рассудка, я постоянно таскаю с собой один из этих моментальных тестов на беременность, которые продаются в каждом магазине. Я, конечно, ещё не дошла до того, чтобы писать на бумажку каждый раз, после того как мы занимаемся любовью, но близка к этому. Мне кажется, если тест при мне, то однажды, в самый неожиданный момент, я воспользуюсь им, и чёртова полоска, наконец, посинеет.

Роксанна улыбнулась Шелли и протянула ей чашку кофе. Отпив глоток, она произнесла:

– Что ж, будем ждать синенького. Я скрестила пальцы за тебя.

– А как у вас с Джебом? Дети на повестке дня?

– Мы говорили об этом, – сказала Роксанна, – но не уверена, стоит ли нам торопиться, – она скривилась. – Вероятно, стоит, раз уж мы старше вас, но мы ещё посмотрим.

– Как бы я хотела так к этому относиться, – заметили Шелли, забирая чашку Слоана.

Когда женщины вернулись в гостиную, Слоан и Джеб всё ещё обсуждали лошадей.

– Знаешь, – говорил Слоан, – тебе правда стоит подумать о том, чтобы самому заняться лошадьми, понемногу. Если не расширяться, это место подойдёт идеально. У вас двадцать, а то и тридцать акров ровной земли? Вполне хватило бы для трёх или четырёх жеребых кобыл в год. По большей части участок на крутизне, но часть склона достаточно пологая, чтобы можно было оградить несколько местечек под выгон. Многие владельцы ранчо в прежние годы оставляли молодняк и двухлеток зимовать на холмах, чтобы те привыкали к неровностям ландшафта, ручьям и тому подобному. Ты мог бы перенять старинный опыт.

Джеб потёр подбородок.

– Надо подумать, – он посмотрел на Роксанну и улыбнулся, – но сейчас, благодарю покорно, но руки у меня заняты. Моей свежеиспечённой женушке требуется всё моё внимание.

– Надеюсь на это, – колко ответила Роксанна

– Можете в такое поверить? – воскликнула Шелли. – Мы четверо переженились. Год назад в это время Роксанна была ещё в Нью-Йорке, я – в Новом Орлеане... – она сглотнула. – Джош покончил жизнь самоубийством, и моя жизнь была в полнейшем хаосе. А сейчас скотоводческая компания Грейнджеров развивается полным ходом, я узнала, что Ник – мой брат, а мы все поженились. Невероятно, правда?

– Невероятно, – согласился Джеб, в его глазах плясали насмешливые огоньки. – Холостяки Дубовой долины как мухи попадают в ловушку коварных женщин. Интересно, сколько их останется через год?

Слоан кивнул.

– Да уж, такими темпами холостяки в долине скоро станут исчезающим видом. Прежде, чем они поймут, что случилось, их всех окрутят женщины с большими невинными глазами, потащат под венец и будут водить за нос до конца дней. Печально, но факт.

– Ох, уймись, – возмутилась Роксанна. – Только взрыв атомной бомбы смог бы остановить тебя от женитьбы на Шелли, и... – она перевела взгляд на Джеба, – что-то я не припомню, чтобы кто-то приставлял пистолет к твоей голове.

– Пойман с поличным, – ухмыляясь, проговорил Джеб. – Просто дай нам немножко поныть – пускай мир знает, что мы честно и упорно сражались, пока нас не поборола непреодолимая сила.

– “Непреодолимая сила”? Мне это нравится, а тебе? – с улыбкой обратилась Шелли к Роксанне.

Роксанна поморщилась и поставила свою чашку кофе.

– Простите, но сейчас единственная непреодолимая сила, которая приходит мне на ум, это обед, – она вскочила на ноги и пробормотала, – Похоже, я вот-вот дождусь его второго пришествия.

Она бросилась в ванную.

Джеб подскочил, но Шелли встала и произнесла:

– Оставайся тут. Ни одной женщине, а уж особенно новобрачной, когда её тошнит, не хочется видеть рядом мужчину.

Джеб почесал затылок.

– Ты права. Но я очень беспокоюсь о ней. Она не хочет идти к врачу, говорит, что это просто грипп, но мне кажется, что за столько дней ей уже должно стать лучше, но пока не становится.

– Не волнуйся об этом, – сказала Шелли, – Я присмотрю за ней. С ней будет всё хорошо, Джеб. Это всего лишь грипп.

Обнаружив дорогу в ванную комнату Роксанны и Джеба, Шелли увидела, что Роксанна, наклонясь над раковиной, плескает водой в лицо и промывает рот ополаскивателем.

– Тебе лучше? – спросила Шелли, подходя к двери.

– Сейчас да, – ответила Роксанна. Вытерев лицо и руки, она повесила полотенце и подошла к кровати. – Мама говорила, что это было ужасно, но я даже не представляла, что до такой степени. Большую часть времени чувствую себя совершенно нормально, но меня выбивают из колеи тошнота и рвота. Кажется, что всё прекрасно и вдруг, бац, и я мчусь в ванную, особенно по утрам или от вида или запаха еды.

– Просто из интереса, – спросила Шелли, – вы с Джебом предохраняетесь?

Роксанна слабо улыбнулась.

– У тебя только дети на уме, Шелли. Мы всегда очень осторожно относились к подобным вещам, кроме... – Роксанна побледнела. – Но я не могла забеременеть, – ошеломлённо пробормотала она. – После первого раза у меня несколько раз были месячные. А после Нового года.... – Она подняла взгляд на Шелли, её глаза округлились.

– А после второго раза?.. – подтолкнула Шелли.

Роксанна сглотнула.

– П-п-после этого, я не п-п-помню, чтобы у меня были месячные. Это было на Новый год. После вашей вечеринки.

Шелли хихикнула, её глаза заплясали.

– Спорю на что угодно, у тебя нет никакого гриппа.

Роксанна стиснула руку невестки.

– Разве ты не говорила, что носишь с собой один из этих моментальных тестов?

Шелли кивнула и выскочила из комнаты. Через пару минут она торопливо примчалась, прижимая сумочку к груди.

– Я сказала мужчинам, что у меня в сумочке завалялась пара таблеток «Маалокс», и ты примешь их, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок.

Роксанна схватила протянутую упаковку и поспешила в ванную. Она довольно долго не возвращалась, по крайней мере, так показалось Шелли. Когда, наконец, Роксанна открыла дверь, Шелли тут же спросила:

– Ну? Ты беременна?

Роксанна казалась ошарашенной. Она слепо таращилась на Шелли, не видя её. Наконец она медленно кивнула.

– Да. Я беременна.

Произнесённые вслух, слова принесли ощущение реальности. Она расхохоталась, схватила Шелли за руки, и они как сумасшедшие закружили по комнате.

– Я беременна, – ликовала Роксанна. – Я беременна. Беременна!

Когда они, наконец, успокоились, Шелли крепко обняла золовку.

– О, Рокси, я так рада за тебя. Это чудесно! Да Джеб с ума сойдёт. А Хелен и Марк будут просто в восторге. Внук! Как чудесно.

Вдруг Роксанна опомнилась. Она посмотрела на Шелли, и увидела, что под радостью скрывается боль и глубокая тоска.

– О, Шелли! Я чувствую себя просто ужасно. Это ты должна быть беременной.

Шелли смахнула слезу.

– Ничего. Сейчас твоё время, – она погрозила подруге пальцем, – Будь счастлива за себя и Джеба и не волнуйся обо мне.

Она взяла Роксанну под руку и с улыбкой произнесла:

– Так что? Расскажем нашим мужчинам?

Когда женщины вернулись в гостиную, Джеб поднялся и поспешил к Роксанне.

– Как ты себя чувствуешь, принцесса? Таблетки помогли?

Роксанна с Шелли переглянулись и прыснули со смеху. Шелли отошла и села на колени к Слоану. Расплываясь в улыбке от уха до уха, она ждала объявления Роксанны.

– Нет, увы, «Маалокс» не помог. Шелли поставила мне диагноз, и боюсь, что мне уже ничто не поможет. Это прогрессирующий недуг, и, боюсь, что лекарства не существует.

Когда Джеб очумело уставился на жену, она расцвела в широчайшей и прекраснейшей улыбке из всех, что он видел. Она обняла его, усеивая поцелуями щёки и губы.

– Я беременна! – радостно воскликнула Роксанна. – У нас будет ребёнок!

– Господи Иисусе! – воскликнулДжеб, только вполовину осознавая её слова. – Ты меня до смерти напугала. Я подумал, что с тобой действительно что-то случилось. – И тут до него дошло. – Беременна? – выдохнул он, его глаза округлились. – Ты ждёшь ребёнка?

– Да, сэр. Если расчёты верны, то месяцев через семь, или около того, ты будешь качать на коленях своего первенца... папочка.

С криком ликования Джеб подхватил жену на руки и закружил по комнате. Дом наполнился их весёлым смехом.

Потерянные в своём собственном мире, будущие родители не осознавали, что Слоан и Шелли наблюдают за ними с другого конца комнаты. Слоан взял руку Шелли и нежно поцеловал.

– Ты в порядке? – мягко спросил он.

Шелли кивнул и неопределённо улыбнулась.

– Как я уже сказала Роксанне, наше время ещё придёт, – она поцеловала мужа. – В следующий раз танцевать по комнате будем мы.

Он пристально посмотрел на неё.

– А если это время никогда не наступит?

Шелли нежно очертила пальцем его губы.

– У меня есть ты, и это для меня важнее всего. Ты. Только ты.

Забыв обо всём, что их окружало – хотя едва ли Джеб и Роксанна могли бы их сейчас заметить – Слоан крепко поцеловал Шелли.

– Боже, – прошептал он, – Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – сказала Шелли и поцеловала его с беспредельной любовью и нежностью.

Роксанна и Джеб наконец спустились с небес на землю и обнаружили целующуюся в большом кресле парочку.

– Эй, вы там, ну-ка хватит, – поддразнил Джеб, – хотите миловаться, делайте это у себя дома.

– Хороший совет, – произнёс Слоан, поднимая Шелли со своих колен и вставая. – Пожалуй, мы пойдём, – Он подмигнул сестре. – Будущим мамам нужен отдых.

Подойдя к тому месту, где стояли Роксанна и Джеб, Слоан обнял сестру.

– Поздравляю, сестрёнка! Рад за тебя.

Она посмотрела ему в глаза и увидела в их глубине лишь заботу и радость. Наверняка, в глубине души он, как и Шелли, чувствует боль, но в устремленных на неё золотистых глазах не было ни следа зависти, только любовь. Без слов, она сжала руку брата, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить.

Роксанна и Джеб проводили гостей до “Субурбана”. Они попрощались и, когда внедорожник тронулся с места, Шелли выкрикнула:

– Разве это не великолепный вечер?

В молчании Джеб и Роксанна вернулись в дом. Они собрали посуду и разложили декоративные подушки, их тела иногда соприкасались, пока супруги передвигались по комнате, у обоих с лиц не сходили ошеломленные улыбки. Через несколько минут, завершив последние дела, они выключили свет на кухне, вышли на заднюю террасу и встали, любуясь мерцающими огнями расстилавшегося перед ними города.

Джеб притянул Роксанну к себе, его голова уткнулась в её макушку, щекой она прижималась к его груди.

– Счастлива? – спросил он.

– М-м-м, не могу припомнить, когда я была счастливее, – она подняла на него взгляд, – Нам так повезло, правда? Мы нашли друг друга, а теперь ещё ребёнок, – нежное лицо помрачнело. – Мне так жаль Слоана и Шелли. Я невероятно рада за нас, но не могу не думать о том, как сильно они хотят ребёнка, – Роксанна сморгнула набежавшие слёзы. – Шелли сказала, что их время ещё придёт. А сейчас наше.

Джеб медленно кивнул. Его рука переместилась на её живот, туда, где рос их ребёнок. Его сердце переполняла любовь к их неродившемуся малышу, к женщине, которая его носила, его жене, Роксанне.

– Она права, – хрипло ответил Джеб. – Сейчас – наше с тобой время. – И перед тем, как их губы слились, повторил, – Наше время... навсегда.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор: Фройляйн

Перевод:

Иришенька, black_angel, zhulana, Дика, basilevs, Houl Hole, Lady Elwie, Rusena, Evelina, Barukka, makeevich

Редактура: codeburger, Lapunya, Фройляйн, Janina, Колибри, Whitney

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

CAMP – калифорнийское общество, выступающие против выращивания конопли.

(обратно)

2

Йодль – это пение гласных звуков с частой и быстрой сменой тонов из низкого регистра в фальцет. Существует и «обратный» йодль – он поется от верхнего к грудному регистру. Традиционно считается тирольским народным пением, но распространен также и на других альпийских территориях.

(обратно)

3

Брецель – крендель к пиву. Является традиционным немецким кренделем в форме так называемого «узла любви».

(обратно)

4

Замороженный хлеб – хлебный полуфабрикат, который доводится до готовности в течение 10 – 30 минут, в зависимости от объема изделия.

(обратно)

5

Греческий синий – это цвет олимпийских богов – Зевса и Геры, его также называют «royal blue» и он имеет насыщенный, яркий оттенок.

(обратно)

6

Сонома (Лунная долина) – винодельческий округ в штате Калифорния. Он известен как «страна вина», ведь именно здесь заложил основу американской винной индустрии граф Агостон Харашти из Венгрии – «отец» калифорнийских вин. В 1857 году он основал в Сономе первый виноградник, названный им Buena Vista.

Административный центр — город Санта-Роcа.

(обратно)

7

Голубой хилер – несуществующая ныне порода собак, которым было свойственно кусать скотину за ноги. В их честь назвали Австралийскую пастушью собаку, специально выведенную, чтобы работать со стадами дикого скота. Она была получена в результате скрещивания таких пород, как гладкошерстная высокогорная колли, динго, далматин и австралийский келпи. Работа над выведением австр. пастушьих собак началась в середине и продолжалась до конца 1800-х годов, имея целью предоставить к услугам скотоводов выносливую собаку, способную выжить в суровых условиях сельской местности.

(обратно)

8

Питчер – металлический сосуд с ручкой, предназначен для взбивания молока или горячего шоколада.

(обратно)

9

Шпанская мушка, или шпанка ясеневая (лат. Lytta vesicatoria) — вид массовых жесткокрылых из семейства жуков-нарывников, с почти сердцевидной головой и восьмичленистым брюшком. Спинка покрыта выпуклыми гибкими длинными золотисто-зелёными с металлическим блеском надкрыльями, под которыми скрыты два больших перепончатых крыла. Распространён в южных и центральных районах европейской части России, на Украине и в Казахстане.

«Шпанской мушкой» называют и само насекомое, и различные препараты, изготовленные из него — порошок, настойки и мази. Порошок, а позже — пластырь шпанской мушки («нарывный пластырь») — один из самых древних и распространённых афродизиаков.

(обратно)

10

Иезавель — жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, или Этбаала. Дочь унаследовала от него деспотическое высокомерие, непреклонную настойчивость, кровожадную жестокость и более всего фанатическую преданность культу Астарты, жрецом которой некогда был её отец. Сделавшись царицей израильского народа, она презирала его религию и порешила водворить в израильском народе своё идолопоклонство. Ахав вполне подпал под её влияние; по её настоянию в Самарии построен был храм и жертвенник Ваалу, а также устроена дубрава для оргий в честь Астарты. Жестокая несправедливость Иезавели особенно проявилась в деле о винограднике Навуфея (3Цар.21:1—16), но этим она переполнила чашу своих беззаконий: выброшенная из окна, она была растоптана всадниками и растерзана собаками (4Цар.9).

Имя Иезавель сделалось впоследствии синонимом всякого нечестия (Откр.2:20). В религиозной протестантской пропаганде XVI века с Иезавелью сравнивали Марию Католичку и Екатерину Медичи.

(обратно)

11

Квотербэк – основной игрок нападения в американском футболе.

(обратно)

12

«Цементная обувь» — жаргонное выражение, употребляемое в преступном мире Американской мафии. Название произошло из-за метода «казни» провинившегося члена преступного сообщества – ноги «жертвы» помещали в небольшую емкость (коробка, плотная корзина и даже небольшой тазик), заливали до краев жидким цементом и после его застывания сбрасывали бедолагу головой вниз в ближайший полноводный водоем. Таким образом, «цементная обувь» выполняла роль своеобразного «грузила», не давая покойнику впоследствии всплыть на поверхность.

(обратно)

13

Каминный стол — огнеупорное основание камина, изолирующее топочную часть от сгораемых конструкций помещения. На каминном столе прямо перед каминным порталом устраивают предтопочную площадку, которая одновременно выполняет декоративную и защитную (противопожарную) функции, а в нижней части топки – пол, выполненный из жаростойко го материала.

(обратно)

14

Укайа (англ. Ukiah) – город в США, штат Калифорния. Административный центр и самый большой город округа Мендосино.

(обратно)

15

Цвергшнауцер (нем. Zwergschnauzer от zwerg – гном, schnauze – морда, миниатюрный шнауцер, карликовый шнауцер – самая маленькая по размеру (высота в холке 30 – 35 см) служебная собака в мире. Цвергшнауцер является самой маленькой породой из группы шнауцеров.

(обратно)

16

Пирс 39 (Pier 39) – это торгово-развлекательный центр, построенный на пристани в Сан-Франциско. Являясь популярным местом отдыха для местных жителей и туристов, пирс примечателен многообразием возможностей для развлечения и отдыха. На пирсе расположены многочисленные сувенирные магазины, рестораны и кафе, кинотеатры, игровые центры и аттракционы, организованы уличные выступления. Кроме того, конечно, пирс 39 знаменит калифорнийскими морскими львами, которые выбрали пирс местом своего проживания.

(обратно)

17

Чуть больше 325 кв.м.

(обратно)

18

Округ Марин (англ. Marin County) – округ в американском штате Калифорния. С годовым доходом на каждого жителя в 51.950 долларов (на 2007 год) округ Марин является самым зажиточным в США.

(обратно)

19

Junior College – колледж низшей ступени. Государственный или частный колледж с двухлетним сроком обучения – в США существуют также трехгодичные колледжи, по окончании которого выпускнику присваивается квалификация младшего специалиста.

(обратно)

20

Колледж Санта Розы (Santa Rosa Junior College, SRJC) был основан в 1918 году и считается одним из лучших среди национальных колледжей с профессиональным 2х-летним образованием, предлагающих программы университетского уровня. Расположен колледж в часе езды на машине на север от Сан-Франциско.

(обратно)

21

Western Auto – Сеть магазинов, торгующих автозапчастями, велосипедами, садовым инвентарем, оружием и др. Действует на основе франшизы. Насчитывает более 1,2 тыс. магазинов.

(обратно)

22

Шуточная песенка о разбитном ковбое «Save A Horse, Ride A Cowboy» в исполнении Big & Rich. Припев стал настолько популярным, что в апреле 2007 г. фирма-изготовитель футболок «One World Gear» начала использовать его в виде принтов.

(обратно)

23

Армуар (Armoire) – высокий широкий шкаф чаще всего с двумя большими дверцами, в котором вешается или складывается одежда. Это название происходит из Франции, где армуарами изначально называли шкафы для хранения оружия.

(обратно)

24

Фриттата (итал. frittata) – это итальянский омлет, блюдо из скромного происхождения итальянской кухни, который заполняется различными ингредиентами, такими как макароны, сыр, лук, овощи, колбаса, мясо. Фриттата с артишоками очень полезна и, приготовленная таким способом, просто восхитительна. Фриттата с артишоками подается горячей, как основное блюдо, или холодной, как закуска.

(обратно)

25

Набег на трусики (panty raid) ― американская студенческая шутка. Студенты проникают в женские общежития и крадут предметы нижнего белья у студенток. Первый случай датируется февралем 1949 года.

(обратно)

26

Шиитаке (лат. Lentinula edodes) — съедобный гриб, выращиваемый обычно на деревьях кастанопсиса длинноостроконечного (Castanopsis cuspidata). Родиной шиитаке является Китай, где эти грибы выращиваются на протяжении более тысячи лет. Некоторые документы подтверждают, что дикие грибы шиитаке использовались в пищу около 199 года н.э.

(обратно)

27

Pagan (англ.) – язычник

Noble (англ.) – благородный, статный

Hero (англ.) – герой

Wolf (англ.) – волк

(обратно)

28

Минго — ирокезский народ, мигрировавший на запад в Огайо в середине XVIII века. Получил название «минго» от англо-американских поселенцев; слово «минго» представляет собой искажённое mingwe, что на алгонкинском языке означает «скрытный» или «вероломный».

(обратно)

29

Дип (англ. dip) — соус консистенции густой сметаны для обмакивания в него чипсов, кусочков овощей, фруктов, мяса, морепродуктов.

(обратно)

30

Тортилья, тортийя (исп. tortilla — «круглая лепешка», на языке науатль — tlaxcalli) — тонкая лепёшка из кукурузной или пшеничной муки.

(обратно)

31

Гуакамоле (исп. guacamole, гуакамоуле, гуакамоул, гвакамоле, гвакамоуле, вакамоле) — закуска из пюрированной мякоти авокадо. Имеет консистенцию густого соуса.

(обратно)

32

Сальса (исп. salsa) — очень популярная в 90-х мексиканская приправа, обычно, это соус на основе томатов с луком, чили и травами. Он может быть жидким или с кусочками, с мягким вкусом или очень острым. А кукурузная сальса — это гарнир из вареной кукурузы, томатов, зеленого лука и острого перца (мелко нарезанных).

(обратно)

33

Американский пейнтхорс сочетает в себе рабочие качества ковбойской лошади с нарядной пегой мастью.

(обратно)

34

Супер Боул (англ. Super Bowl) — название игры за звание чемпиона Национальной футбольной лиги (НФЛ) Соединенных Штатов Америки.

Сэйнтс (анг. Saints) – футбольная команда Нового Орлеана.

Рэйдерс (англ. Raiders) – футбольная команда Окленда.

Форти Найнерс (англ. 49ers) – футбольная команда Сан-Франциско.

Бронкс (англ. Bronx) – футбольная командa Нью-Йорка.

(обратно)

35

Асьенда (исп. hacienda – имение, поместье, ферма) – крупное частное поместье в Испании и Латинской Америке, к которому часто прикреплены батраки (пеоны) – номинально свободные, но вынужденные работать на владельца асьенды и полностью от него зависевшие.

(обратно)

36

Пап-тест – мазок Папаниколау, тест Папаниколау или цитологический мазок (англ. Papanicolaou test, Pap test или Pap smear) – тест, с помощью которого можно определить предраковые или раковые клетки во влагалище и шейке матки.

(обратно)

37

Macy’s (Мэйсис или Мэйси) — один из крупнейших и старейших ритейлоров в США. Объединяет в себе более 800 универмагов по всей стране. Macy’s считается одним из первых магазинов, в котором одежда развешена по размерам. Однако Macy’s более известен как магазин, определивший дату Дня Благодарения, отмечающегося в США каждый год в четвертый четверг ноября.

(обратно)

38

Женщины – члены Клуба Львов (Lions Clubs International) — совокупности международных общественных благотворительных организаций осуществляющих различные гуманитарные проекты. Lions Clubs International был основан в Соединенных штатах в 1917 году бизнесменом из Чикаго, Мелвином Джонсом (Melvin Jones). Джонс вместе со своими коллегами выдвинул тезис, "Что если человек успешный благодаря своей активной жизненной позиции, знаниям, амбициям, направит свой талант благо своих близких?". Персональная формула Джонса, "Ты не сможешь получить большего, пока будешь делать все только для себя". Девиз сообщества Lions “Мы служим”. Основные программы Lions Club это сохранение зрения, слуха и речи, борьба с диабетом, помощь детям, молодежная организация Лео клубы и другие программы.

(обратно)

39

Канадский бекон (амер. Canadian bacon) - в США так называют постную ветчину, которую делают из поясничной части свиной туши. В Великобритании и Канаде это «back bacon», в Австралии – «short cut bacon». Такой продукт стоит дороже обычного бекона и поступает в продажу крупными кусками; его можно жарить, запекать или использовать холодным в сэндвичах и салатах. В США канадский бекон часто подают на завтрак с тостами.

(обратно)

40

Кубикл — рабочее место в офисе. Представляет собой одну из множества ячеек большого офисного пространства, разделенную легкими перегородками, не доходящими до потолка. Одна сторона остаётся открытой (частично или полностью), для обеспечения доступа.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

*** Примечания ***