ЛЕТО [Неизвестен] (fb2) читать онлайн

ЛЕТО

Неизвестный автор

1. Приезд и “удача первая“.

“Современные оптические приборы позволяют рассмотреть объекты размером с теннисный мяч с орбиты спутника“

Из научно-популярной статьи.

Дениса встретила на станции баба Катя. Он совсем не помнил ее, он видел ее, когда несколько лет назад она приезжала к ним в Москву, но сейчас он не отличил бы ее от любой другой маленькой прыткой старушки. Баба Катя сама подбежала к двери вагона, помогла вытащить из пустого тамбура собранный родителями чемодан, и после приветствий и коротких препирательств взялась его нести.

— Хорошо, что приехал, Денисочка, — щебетала она, — и чего тебе в городе сидеть, пыльно, душно... А здесь и ягодок поешь, и рыбки половишь... Рыбалкой Денис не увлекался, но возражать и объяснять не хотелось. По настоящему Денис сам не знал, чем он собирается заниматься, но лето ему виделось в чем-то лесном и чердачном. — Детишек-то у нас почти и нет, — продолжала бабка, — выселки они и есть выселки, но до деревни недалеко. А то с сестренкой со своей двоюродной на речку сбегаешь. Денис навострил уши. Он знал, что где-то в Подмосковье, в другом городе у него есть сестра, но когда она приезжала со своими родителями в Москву, он как раз был с классом на экскурсии в Ленинграде, и так ее и не видел. С одной стороны, девчонка — это плохо.

Ябеды и плаксы — это вообще плохо. Кроме того, в присутствии девчонок, с которыми надо было “разговаривать“, Денис совершенно терялся. Он с удовольствием схватил бы мельком девчонку за письку где-нибудь в метровской толпе, но разговаривать с человеком, в котором тебя интересует только это... С другой стороны... Денис не представлял себе, каким образом можно пощупать или застать без трусов знакомую девчонку, которой потом придется смотреть в глаза так, чтобы не вызвать крупного скандала с возвращением в Москву и большим нагоняем от родителей, но какие-то варианты могли иметься. Баня, там, например, есть? Ведь ванной-то, наверное, нет? Или, например, когда она спит... Правда, надо еще посмотреть, как она выглядит. К сожалению, красивых девчонок было значительно меньше, чем просто девчонок. — И подружка у нее тут нашлась.

Хорошая девочка. Ну, подружка — это далеко. Идти оказалось неблизко, они прошли лугом, на дальнем краю которого торчали черные мачты высоковольтки, затем пахнуло речной тиной, и вот показались несколько серых бревенчатых домов, отделенных друг от друга непривычно большим расстоянием, засаженным всякой огородной растительностью. По дороге между домами Денис прошел как на параде при эскорте бабы Кати. Двум-трем женщинам, увиденным у своих домов, она с гордостью сообщала, что вот, внучек из Москвы погостить приехал. — Вот и ладно, — отвечали из-за изгородей, — а то наши-то все мужики на заработки разъехались!.. И чему-то весело смеялись.

Наконец, остался последний дом. Дальше не было ни одного, и Денис понял, что именно в нем ему предстоит провести конец лета. Чердак высокий, обзор хороший, смотреть, правда, не на что, лужок да лесок. Сарай (или не сарай?), затем низкая постройка, наверное, все-таки баня. На траве перед домом девчонка подкидывала волан на бадминтонной ракетке. Издалека она выглядела ничего, но Денис знал, что расстояние может творить с внешностью удивительные вещи. Тем не менее, чем ближе Денис подходил, тем интереснее ему казалась девчонка.

Стройная, длинная, наверное, на полголовы выше Дениса (что плохо, но за последнее время все они что-то слишком выросли), коро-отенькие белые шорты (хуже, чем купальник, но лучше, чем джинсы), темные волосы до плеч, выразительная линия бедра, не такая, как у тощей мелюзги, но и не такая, как у ширококостых старшеклассниц, гладкие длинные ноги со спортивными икрами. При движении шортики откровенно обтягивали небольшую кругленькую попку (Ах!), а маечка — две половинки, даже не половинки, а чуть меньше, крупного апельсина с замечательно выделяющимися шишечками на вершинах. Короткий чуть вздернутый носик, пухлые выразительные губы, яркие влажные глаза. В погоне за воланом она изгибалась, подпрыгивала, мотала головой, совершенно не подозревая, как она красива, и какую бурю чувств вызывает в Денисе. Все его мечты об упругом девчачьем теле собрались со дна его души, и прилили к лицу, он даже замедлил шаг, чтобы баба Катя не заметила, как изменился его взгляд. Как ему мешало все то, что было на ней одето, как он вбирал глазами изящество тонкой фигурки, как бы он хотел подержать в руках...

Даже не попку, и не спереди, а просто грудь, такую зовущую потрогать... Он буквально видел ее голой, какой она была бы, если бы скинула с себя все, но видел, увы, неясно и нечетко, как позволяет воображение видеть то, чего никогда не видел. Завидев их, девочка поймала волан на ракетку и пошла навстречу. — Вот, — сказала баба Катя радостно, — знакомься, Таня, братишку тебе двоюродного привезла, Дениса. — Привет, — сказала Таня дружелюбно, посмотрев на Дениса не оценивающе, как часто это делают девчонки, а просто, и чуть-чуть с вызовом. — Привет, ответил Денис, не зная, что еще сказать. — В бадминтон играешь? — спросила Таня, и Денис понял, что ей тут было скучно. Он также увидел, что она совершенно не понимала, что она делает с Денисом, выставляя ему под нос такое яркое проявление женственности в виде торчащих сквозь футболку сосков на весьма отчетливых полушариях, которые никак нельзя было игнорировать. Она совершенно не сознавала, что красива и никак не кокетничала, считая свою фигурку совершенно уместной и предполагая, что окружающие относятся к ее груди и попе так же безразлично, как она сама. Денис пожал плечами, стараясь смотреть в сторону. Глупая игра, девчачья. Вот настольный теннис... — Да погоди ты, — вступила баба Катя, человек только приехал, устал с дороги, сейчас вот поужинаем... — Да ладно, — сказал вдруг Денис, — вот до ужина и поиграем. Ему дико не хотелось выпускать из виду эту грудь... И эти ноги. В школе он часто, поднимаясь по лестнице, поглядывал вверх, стараясь увидеть под юбкой больше, чем она обычно открывала.

Замечая это, девчонки одаривали его презрительным взглядом, и отходили подальше от перил. Была еще физкультура, правда... — Ну хорошо, — покладисто отозвалась баба Катя, — но я быстро. Играл Денис на уровне, несмотря на то, что удары он часто пропускал, смотря не на волан, а на Таню, и старался посылать свои удары повыше, чтобы жадно смотреть на нее, пока она красиво подпрыгивает, запрокинув голову, нижний край шорт задирается еще повыше, а ткань на груди натягивается. К ужину Таня переодеваться не стала, поэтому за картошкой Денис все еще мог наблюдать ее грудь, правда, уже замаскированную складками футболки.

Затем баба Катя подробно расспрашивала Дениса о его родителях, Таня сначала слушала, потом ей стало скучно, и она ушла. Уже начинало темнеть, когда баба Катя, спохватившись, стала показывать Денису где что, отвела его в его комнату, где уже была постелена постель на высокой железной кровати, вывела за дом, указав на туалет, бывший, как Денис и предполагал, одиноко стоящим деревянным сооружением. Настолько одиноко, что подглядывать там за сестрой, если бы такая мысль пришла Денису в голову, было невозможно. Зато Денис углядел освещенное окно, в котором за короткой занавеской промелькнуло движение. Танино окно. Интересно, когда она ложится спать? Бабка пожелала спокойной ночи и отправилась к себе. Денис осмотрел свою комнату, удовлетворенно убедился, что дверь снабжена крючком, что окно, завешенное такой же занавеской, как и во всем доме, открывается и закрывается легко, вывалил из чемодана то, что считал самым необходимым, подумал... И осторожно вылез в окно наружу. Было темно, стрекотали кузнечики и пахло дровами. Небо на севере было светлым и останется таким всю ночь, но Танина комната была с темной, южной стороны, рядом с комнатой Дениса. Свет там еще горел, стало быть Таня не спала. Приоткрытое окно было расположено слишком высоко, но Денис дотянулся до него, встав (совершенно беззвучно!) на одно из расставленных вдоль стены для просушки поленьев. В занавеске, однако, не было никаких щелей, и Денису пришлось встать одной ногой на торчащую из стены скобу, предварительно попробовав ее на прочность. Теперь ему открывался хороший обзор комнаты. Вопреки его сомнениям, Танина кровать стояла у стены возле окна, и Денис мог ее видеть всю, вместе с лежащей на ней, головой к двери (и ногами, следовательно, к Денису) Таней. Она, накрывшись до пояса то ли тонким одеялом, то ли толстой простыней, читала книгу. На плечах ее было видно нечто вроде лямок ночной рубашки. “Уже переоделась“, — подумал Денис с сожалением. Он надеялся посмотреть, как она будет это делать. Интересно, а трусы она оставляет?

Ночная рубашка давала не больше обзора, чем футболка, но и лицо Тани показалось Денису достойным того, чтобы постоять немножко на одной ноге и посмотреть на него без стеснения. Откровенно говоря, Денис еще не встречал такой красивой девчонки. Таня пролистывала книгу довольно быстро, потом вдруг остановилась, вчитываясь, глаза ее налились вниманием, она пожевывала губу, и вдруг отложила книгу, откинулась, и накрылась одеялом по плечи. “Задумалась“, — решил Денис. Однако напряженно вытянутое тело не свидетельствовало о задумчивости. Танина голова беспокойно поворачивалась из стороны в сторону, волосы разметались по подушке, по всему телу временами пробегал трепет... Денис вдруг обнаружил, что рука под одеялом, отчетливо вырисовываясь, тянется от гладкого плеча прямо Тане между ног, прямо Туда, и прямо Там нервно и непрерывно шевелится... Эта картина живо напомнила Денису то самое, чем он занимался всякий раз, когда в голову ему долго лезли девчачьи прелести, и за что его в детстве наказывали, пока он не уяснил, что есть только два места, где он может это делать — в постели, когда все заснули, и в ванной, в процессе мытья. То есть, в туалете он тоже мог оставаться наедине, но если он задерживался там слишком долго, то следовал взволнованный вопрос мамы, не запор ли у него? Денис, однако, был в недоумении, ведь у девчонок, как известно, отсутствует То Самое, самое главное, в приложении к чему все Это и происходит. Сомнения его были тут же рассеяны окончательно. Таня одним движением сбросила мешавшее ей одеяло, и Денис увидел... Рубашечка была задрана до пупа, одной рукой Таня вцепилась в простыню, другая...

Быстрыми и плавными движениями она мяла и теребила свою... Писька — несолидно, пизда — неприлично. Денис услышал когда-то от кого-то приезжего слово “пишка“, и оно ему понравилось. Было в нем и созвучие, и озорство, в общем, Танины пальцы старательно терли ее, то самое место, которого Денис еще никогда не видел, ну, разве там у какой-нибудь писающей малышни. Колени Дениса задрожали, он чуть не упал со своей скобы, но вовремя обнаружил в стене другую, за которую удобно было держаться рукой. Денис впился глазами в действо, упершись лбом в стекло, уж сейчас-то она точно его не увидит. Она лежала выпрямившись и напрягшись, мотая головой из стороны в сторону, пальцы безостановочно двигались, как раз в том месте, где начиналась щель, которую мальчишки старательно обозначали черточкой на своих картинках, оставляемых на вырванных из тетрадей листах и на стенах туалетных дверей. Денис впервые видел и мог хорошо разглядеть, как это выглядит на самом деле!

Он порадовался тому, что волосы на “пишке“ его сестры росли только чуть-чуть, сверху, и ему было прекрасно видно, как двигались под рукой мягкие... Денис только что окончательно понял, что такое “половые губы“. Он сунул руку в карман, чтобы поправить своего “Бена“, как они с ребятами его называли, так как он уже давно требовал освобождения. Дотронувшись до него, Денис понял, что “Бен“ уже готов и трепещет. Денис предполагал заняться Этим после того, как он вернется в комнату, но почему бы и нет? Он медленно, тихо расстегнул штаны, вытащил твердый и напряженный “Бен“ наружу и начал...

Он лопал глазами Танины бедра, и живот, и Ее, “пишку“, и сладко двигал рукой сам, в характере движений Таниной руки было что-то общее с тем, что делал Денис, они определенно делали общее дело. Таня скинула одну ногу с кровати, и все стало видно еще лучше. То есть, Денис даже не представлял, как девчонка может выглядеть в таком ракурсе. Когда они рисовали баб с раздвинутыми ногами, получалось всегда глупо и неестественно. И то, что Денис делал сейчас стоя на одной ноге и имея перед глазами голую (будем считать так) девочку было в сто раз лучше, чем когда он мастурбировал, глядя на неудачный рисунок или на мутную фотографию (бывало и такое), а то и просто на снимок какой-нибудь спортсменки. Более того, происходящее было тем самым, что Денис представлял себе в мыслях, тиская своего Бена.

Надо признаться, такой красивой девочки Денис себе не воображал. Мечты сбываются! Таня напряглась вся, рука ее задвигалась быстро-быстро туда-сюда, она запрокинула голову, закусила губу, обхватила себя между ног всей ладонью так, как это сделал бы с ней Денис, дай ему волю, выгнулась... И сладко и медленно выдохнула.

Закинув обе руки за голову она отдыхала, на ее лице с подрагивающими ресницами закрытых глаз проявилось блаженство, мягкие губы расслабились. Денис видел ее всю, и впитывал каждую точку ее открытой жадному взору пишки. Томное щекочущее напряжение накапливалось внизу его живота и в районе солнечного сплетения, делая движения резкими и судорожными. Еще чуть-чуть...

Чуть-чуть... Только пусть она не шевелится... А-а-а!...

С колотящимся сердцем Денис выпустил длинную струю в стену дома, схватившись покрепче за скобу и стараясь сдерживать шумное дыхание. Таня все еще лежала, все такая же прекрасная, и Денис смотрел на нее с удовольствием, но пора было убираться. Во-первых, пора, во-вторых сестра сейчас уже может обратить внимание на любой шум или стук, в третьих, уже неинтересно. Денис выдавил последние сладкие капли, и оттолкнувшись от стены, чтобы не искать внизу давешнего полена, неслышно спрыгнул назад в траву. В свое окно он влез без труда, краем глаза заметив, что свет Таня погасила. Вовремя он успел. Душа пела. Он чувствовал себя гордым и удачливым. Он уже не ощущал безысходной тоски при мысли о том, как хорошо было бы увидеть девчонку без трусов, и не на секунду, а подольше. А ведь при упоминании бабой Катей сестры он почти даже не надеялся на то, что в этой дыре его ждет что-либо настолько интересное! Он забрался в постель, спустил еще раз, уже спокойно и неторопливо, в деталях (пока свежи впечатления) вспоминая Танькину наготу, испачкал предусмотрительно оторванный клок туалетной бумаги, задумался, а что же себе представляют девчонки, когда занимаются онанизмом?

Он лично представляет себе их голых, как он их лапает, иногда кого-то конкретно, например Любу из параллельного класса, иногда как он их трахает. Правда, с этим проблемы. Процесс, как и его прелесть, Денис представлял себе лишь в самых общих чертах. Неужели они представляют себе как они хватают мальчишек за хуй?

Совершенно неинтересно. Хотя черт их знает. Им же свое собственное тоже неинтересно. За этими раздумьями он и заснул.

2. Игра в благородство.

“ — Не стоит, — сказал он, улыбаясь, — Когда-нибудь и я вам тем же отплачу.“

Ф. Рассел “И не осталось никого“

Утро застало его солнечным. Немного повалявшись и с удовольствием вспомнив вчерашний вечер, Денис встал, нашел в чемодане зубную щетку и вышел из комнаты. Баба Катя встретила его радостно: — А, проснулся голубчик, а я думаю, пусть поспит с дороги. Хорошо спалось? — Ага, хорошо. — Ну, каша в полотенце, молоко на столе, вода в умывальнике, а я пошла по хозяйству. Денис почистил зубы и вышел из дома (туалет все еще оставался снаружи). Возле курятника (раз куры, значит курятник) Таня кормила кудахтающих птиц. Она была в давешних шортиках, футболка, правда, была другая. Денис смотрел на нее с удовольствием.

Совсем с другим, чем когда увидел в первый раз.

Теперь-то он знает, какова она без трусов! Он видел, что скрывается под этими шортами! Правда, он не отказался бы посмотреть еще разок. И поближе. И сиськи он не видел. И попку. У нее была именно “попка“, кругленькая и аккуратненькая. И пощупать бы. Хоть бы и через шорты. И двумя руками, спереди и сзади. Денис вздохнул. Таня подняла голову. — С добрым утром! — Привет! — Как спалось? — Хорошо спалось. А тебе? — Денис самодовольно усмехнулся. Он то знает, кому и почему хорошо спалось!

Его так и подмывало ткнуть пальцем ей в шорты и завопить: “А я видел! А я видел!“. Разумеется, он ни за что не стал бы вытворять такой дури. Не хватает здесь, конечно, Димы, чтобы было с кем поделиться, Денис бы рассказывал, а Димка слушал бы жадно, смотрел бы завистливыми глазами, спрашивал бы: а она красивая? А Денис отвечал бы: офигеть! Но Димка тоже где-то отдыхает. И, чтобы совсем никто не догадался о его мыслях, он стер с лица ухмылку. — Кур хочешь покормить?

Кормить глупых птиц Денису совсем не хотелось, но Таня... — Сейчас, — буркнул он и прошествовал к сортиру. Ну непонятно разве, что если человек только проснулся, то что ему надо? Правильно, поссать. Куры оказались действительно глупыми, но кормить их было забавно, хотя Денис смотрел все больше на Таню. Та веселилась от души, совсем по девчачьи. Денис мысленно переодел ее в школьное платье, она совсем не отличалась от десятков школьниц. Ну разве что была красивее. Ну и еще не обезьянничала, и, наверное, считала себя смешной мелкой пацанкой. Возможно, у нее была старшая сестра.

Даже очень может быть. Несмотря на все свои (если они были) мнения о себе, Таня выглядела очень (Денис вспомнил слово) эротично. Она постоянно заставляла вспомнить, что там, под одеждой, она голая! И постоянно хотелось ее потрогать, хотя бы округлое гладкое бедро в неярком северном загаре. Димка сказал бы: ляжку. Они порасспросили друг друга о жизни в Москве и Ельмине, ничего интересного Денис не узнал, зато приобрел некоторую свободу речи и некоторый авторитет у сестры.

Была она старше на полгода, но учились они в одних классах. Они сбегали в дом, выпили вкусное, с дымком, молоко, Денис слопал миску каши. Танька постоянно была у Дениса перед глазами, вместе со своими линиями, округлостями и движением, и через некоторое время он смотрел на нее так, как будто и не подсматривал за ней вчера, словно и не подозревал, что может находиться по этими шортами. Он смотрел с привычным тоскливым удовольствием от созерцания завешенного неинтересными тряпками интересного девчачьего тела. Хитрецом он себя никогда не считал, но, видно, правду говорят, что гормоны стимулируют воображение. В голове его стал зреть план. То есть не план в прямом смысле, там пункт первый, пункт второй, а что-то типа: “если я так, то он так, а там посмотрим“. Он уже стал думать, как бы поплавнее к нему перейти, как случай подвернулся сам собой. — А ты мою комнату видел? — спросила Таня. Видел, — отрезал Денис. — Это когда это? — Таня смотрела на него недоуменно. Ну же? И как в холодную воду: — А я за тобой вчера подглядывал. Таня задохнулась: — Ну и дурак! Ну вот, сейчас она убежит, и все пропало! Но она задумалась, видимо вспоминая, что она делала вчера. Ну и что ты видел? Поаккуратнее, Денис... — Ничего особенного. Таня облегченно вздохнула. — Видел, как ты в кровати лежала. Таня смотрела на него с облегчением, в ее взгляде читалось: “Ну, раз это все...“. — Как книжку читала. Интонации спокойные, равнодушные. Всякое, мол, повидал, ничем не удивишь. А сердце тук-тук, тук-тук...

В Таниных глазах подозрение, боится спросить, не видел ли еще чего? Смотрим прямо в глаза. — Ну и дальше тоже видел. Ох, как она тут же покраснела! Вспыхнула по самые уши! Отвернулась, замолчала. Не убегает. Вот еще заплачет. Нет, наверное, прикидывает, чем это ей грозит.

— Не обижайся. — Это ласково, спокойно. Вроде получается, хотя внутри...

Хочешь я тебе покажу, как это МЫ делаем? Вот! Ключевая фраза. Хуже всего, если ее это совершенно не интересует, и больше ни о чем она не думает. Ну пусть хоть поймет, что это благородное предложение если не реванша, то ничьей, а иначе ей придется до отъезда ходить подпозоренной. И без контактов с братом, с Денисом, то есть. В ожидании ответа у Дениса задрожали коленки.

Наконец он увидел, как красивое негодование на Танином лице превратилось в красивое недоумение, потом в красивое удивление, потом в красивое любопытство. Причем даже более сильное, чем рассчитывал Денис. “Все-таки, что-то там они себе представляют“, — подумал он. — Не врешь? — недоверчивый взгляд, но уже ни следов обиды.

Прекрасно. Простила и клюнула. У Дениса отлегло от сердца, но оставался еще один шаг, еще один, ради которого все это и затевалось. — Честно. — Хочу. Нет, она все-таки ждет какого-то подвоха. — Ну пошли куда-нибудь. — Ко мне? — Ну давай. Таня провела его к себе в комнату, там он заметил то, чего не замечал вчера (занят был, хе-хе) — куклы, тряпочки, игрушки... Таня закрыла дверь на крючок, притворила окно и выжидающе уставилась на Дениса. — Только... — Денис замялся, откашлялся — только тебе тоже придется раздеться. И заметив Танино презрительное недоверие: — А то у меня ничего не получится. Недоверие смягчилось, но осталось.

Ну еще бы, брехня-то какая! — И вообще, я тебя уже видел. Этот довод сработал. Действительно, не станет же парень дрочить в присутствии девчонки только для того, чтобы получить то, чего уже добился! (Станет, еще как станет!) Таня пожевала губы. — Только сначала ты. Вот оно! Только теперь бы не передумала! Денис решительно, весь сжавшись внутри, дернул молнию на штанах. Снял их аккуратно, подумал, снял рубашку. Взялся за резинку трусов. Ну?.. Ну!.. И дернул ее вниз. Да. Стоять без трусов перед девчонкой ему тоже приходилось впервые. Или нет, не впервые. Ему было лет семь, когда в пионерлагере вожатая его выставила в наказание без трусов к девчонкам. Было страшно обидно, но стыдно — только первые минуты. Таня со спокойным интересом рассматривала Денисово хозяйство. Денис, затаив дыхание, ждал. Наконец Таня перевела взгляд на его лицо, и в этом взгляде Денис уловил решимость, и даже какое-то уважение. Да хрен с ним, с уважением, ты штаны снимай!

- Теперь ты, — сказал Денис хрипло, пытаясь думать о ерунде, чтобы сдержать эрекцию. Таня отвела взгляд в сторону, закусила пухлую губу, взялась обеими руками за края футболки и... Боже, как красиво она ее снимала! То есть, конечно, сама она об этом не знала и не думала, но этот изгиб, это движение бедрами... Эта грудь! Вот и увидел ее Денис. Ах, до чего же она оправдала его ожидания. Да, она была именно такая, красивая, гладкая, незагорелая, с нежно-коричнево-розовыми торчащими сосками, круглая, невыразимо уместная на ее стройном теле. Она расстегнула пуговицу на боку шорт. Вот сейчас он а их снимет, и останутся только трусы... Нет! Она стянула с себя сразу все, перешагнула через одежду (он бы никогда не догадался так сделать!), и стояла перед ним совершенно голая, покрасневшая и прекрасная! Она, видимо, так и не понимала, как кого-то может это все интересовать. Она не ждала, как Денис ее оценит... А Денис оценил ее выпрямившимся, затвердевшим и торчащим прямо ей в лоб Беном. Он был наверху блаженства.

Господи, совершенно голая девчонка прямо перед ним, в двух шагах, совершенно добровольно (допустим), показывающая ему все, и все видно, как на ладони. Сейчас Денис видел, что-то, что они с мальчишками рисовали в виде треугольника с черточкой, в первом приближении соответствовало действительности. Да, анфас все это примерно так и выглядело. Если не учесть массу удивительно важных нюансов, отличающих пишку сестры от наивных рисунков. Изгиб бедра, округлость лобка, темный пушок, видимую мягкость и упругость губ... Денис сел на кровать позади себя и начал свое дело. Охватив Бена пальцами, он медленно водил руку вперед-назад, упиваясь зрелищем. Заработанным зрелищем, полученным по праву.

Таня внимательно, пораженная Денисом, наверное, не менее чем он сам сестрой накануне, смотрела вниз, на Денискину руку. То есть не на руку... Видно было, что это ее завораживает. Но Денис был занят не этим. Ему мешала статичность позы Тани. Ему хотелось видеть ее в разных позах.

Он даже не мог бы перечислить эти позы. Он собрал дыхание и попросил:

Ты можешь подвигаться? — В каком смысле? — удивилась Таня совершенно спокойно. — Ну, потанцевать там... — А это нужно? — танцевать ей видимо не хотелось, но, увидев умоляющие глаза Дениса, смягчилась, повернулась (как красиво!), нажала клавишу на маленьком обшарпанном кассетнике (у нее и магнитофон есть!), помедлила, и стала... Ну не танцевать, а так... Когда вроде на дне рождения у кого-нибудь уже пора танцевать, но народ еще не завелся. Всякий раз, когда она ловила на своем теле взгляд Дениса, она краснела, и отводила глаза, но в основном она смотрела на Это. Для Дениса и танец голой девочки тоже был впервые, он старательно замедлял движения, чтобы не кончить раньше, чем он успеет насмотреться, и чуть ли не вхолостую проводил рукой над кожей. Это было неописуемо сексуально и красиво. Та девчонка, которая соблазняла своей попкой под белыми шортиками с ракеткой в руках, делает примерно те же движения уже совершенно голой, перед ним и для него!

Ему уже не надо всматриваться в складки ткани, чтобы восстановить в уме, что же там под ними находится! Он может смело разглядывать, нагло и пристально, что там у нее находится между ногами (ах, что там находится!), это входит в правила игры! А Танина пишка принимала в зависимости от поворота и положения ног самые разные очертания, неизвестные ранее и одновременно хорошо знакомые по урокам физкультуры. А какие у нее были бедра! А какая попка, не закованная ни в какую ткань!

Таня тоже заводилась. Щеки ее раскраснелись, двигалась она свободнее, стараясь, впрочем, не выпускать из виду Дениса, приоткрытые губы ее были влажны... Мечты поистине сбываются! Впрочем, даже в мечтах Денис не представлял себе ТАКОГО! Он просто не верил, что такое может быть на самом деле. Денис почувствовал, что больше не в силах сдерживать свой оргазм и из последних сил, не прикасаясь к Бену просипел: — Подойди... Таня послушно подошла, вся радостная, не понимая, что происходит, но готовая поддержать игру. Денис всей ладонью свободной руки плотно накрыл Танин лобок от пушка до того места, где щелка уходила между бедер. Таня от неожиданности присела и сжала колени. Денис узнал то движение, которым девчонки реагировали на лапанье, и бывало в метро или набитом автобусе ему случалось ощутить то же самое движение девчачьего тела, когда он как бы невзначай тыкался рукой им между ног. И хотя Таня тут же выпрямилась, и бес стыдно подставила свое мягко-упругое богатство бесстыдно жадной ладони Дениса, это было то самое движение, стеснительное и естественное, движение стыда и возмущения, только тогда Денис только угадывал в складках и швах ткани желобок посреди пишки, а теперь он ощущал его без всяких юбок и трусов, в предельном контакте, всей рукой, и у него еще было время...

А-а-ахх! У-у-ухх! Искры и молнии! Взрывы и гром! Денис выпустил длинную белую струю куда-то в дальний угол комнаты, в последний момент сжав Бена твердой рукой и отведя прицел от Таниных коленей, и еще одну, туда же! И еще, послабее! Кончал он, наверное, целую минуту.

Когда он смог, наконец вдохнуть, перед глазами у него плавали золотые кольца, в ушах звенело, а рукой он крепко держался за ногу сестры чуть повыше колена. Таня смотрела на него с восхищением, уважением и завистью, совершенно неуместными с точки зрения Дениса. — Ну, ты даешь! — сказала она. Денис едва мог улыбнуться в ответ.

Отдышавшись, он незаметно вытер пальцы о покрывало, и надел штаны и рубашку, совершенно не в силах соображать.

— Я пойду отдышусь, — выдавил он, пока Таня (опять-таки красиво!) облачалась в те же шорты и футболку. Он направился к себе в комнату, повалился на кровать и некоторое время блаженствовал в состоянии душевного и физического комфорта. Нет, устроить себе ТАКОЕ зрелище!

Он все-таки молодец. Ну такая девочка! И в таком виде!

Повалявшись и натешив себя перебором впечатлений и признаниями собственного гения, понастроив несколько воздушных замков на тему дальнейшего времяпровождения (совершенно нереальных), Денис встал и вышел во двор, опрокинув в себя по дороге еще кружку молок а. Там он тут же наткнулся на сестру, снова рассыпавшую зерно курам. (Ну сколько их можно кормить?). Вид у нее был самый непринужденный. Денис уже едва мог поверить, что эта самая девчонка несколько минут назад (ну полчаса, не больше), плясала перед ним голая, пока он занимался онанизмом, а потом он (недолго, правда) держал ее за пизду. — Ты есть будешь что-нибудь? — спросила она его так же непринужденно (ну точно, пригрезилось!), не прерывая танца с курами. Денис помотал головой. Он уже совершенно не представлял, как можно перейти опять к той самой теме. Ну как? Подойти и сказать “А можно взять тебя за жопу?“. Если б она хоть подмигнула, что ли, или улыбнулась заговорщически... — А на речку пойдешь? А то сейчас Ирка придет... — И чего? — поинтересовался Денис хмуро, подозревая, что сейчас он перестанет занимать внимание сестренки, потому как придет Ирка, видимо, та самая подружка, о которой говорила баба Катя. — И на речку пойдем. Или у тебя дела? — она издевательски посмотрела Денису в глаза. — Ну можно, — протянул Денис. На речку — это значит купальник. Ну хоть так. Как девчонки переодеваются, завернувшись в полотенце, Денис знал. Ничего не углядеть. — Мы еще в разбойников играем, — сказала вдруг Таня и замолчала. В разбойников? Есть масса игр в разбойников, но чтоб девчонки... Денис хотел было поинтересоваться подробностями, но решил, что ни к чему. Там видно будет. Он им покажет, какая бы это игра ни была. Денис пошел, слопал на дорожку еще кусок колбасы, и уже собрался было что-нибудь помастерить в комнате, как с улицы раздался девчачий крик: “Танька!“ — О! — сказала Таня, — это Ирка. И выбежала. Денис помчался в комнату надевать плавки. Он несколько опасался, что его кандидатура не вызовет восторга у Иры, и что его могут просто не взять, но... В крайнем случае, он просто выяснит, где речка, и пойдет туда самостоятельно. — Денис, ты скоро? — послышался Танькин крик. Ага, берут. Денис сорвался с места, на ходу застегивая штаны, и степенно вышел из дому.

3. Разбойники.

“Епископ Герфорд держит путь через Шервудский лес. Отважный Робин говорит: “Идем наперерез!“

Баллады о Робин Гуде.

В некотором отдалении стояла Таня, рядом с ней стояли еще две девчонки. Денис было удивился, откуда третья, но разобрался, что одной из них, в платьице, лет одиннадцать, ну двенадцать максимум, так что она была наверняка “пристяжной“. Вообще, если быть честным, Денису нравились такие девочки. У них были наивные нежные мордочки, Денис прозвал их про себя “мамины дочки“, у них были замечательно тоненькие фигурки, в которых почти все (кроме грудей) было на месте, всегда круглые попки (куда что потом девается?), и не было презрительного отношения к парням. В метро (опять метро!) Денис всегда старался облапать таких девочек, так как шума они не поднимали, а либо молча старались отодвинуться, либо просто не замечали. Они были основным его нечастым урожаем (ну, часто ли встретишь в транспорте, пусть даже в автобусе, симпатичную девчонку одиннадцати-двенадцати лет, и чтобы была толпа, и чтобы она была рядом, и чтобы рядом не было его родителей, препятствовавших его перемещениям. И чтобы ей не сразу удалось вырваться из Денискиных рук. Бывало, впрочем...) Вторая девчонка была другого, чем Таня, типа. Ладная, крепкая фигурка, ростом чуть ниже, чем Денис, очень светлые волосы, за что Денис немедленно дал ей про себя прозвище “Беленькая“. Впрочем, не только поэтому. Раньше она, видимо, могла относиться к разряду “маминых дочек“, о чем свидетельствовали яркие голубые глазки, смотревшие на мир просто и весело.

Яркие, будто накрашенные губы (может, правда накрашенные?), веснушки через тонкий нос. Немного, но есть. В целом она производила впечатление именно девчонки, несмотря на то, что и грудь у нее уже заострилась, и попа была существенно покрупнее, чем у Тани, и ноги покрепче. При этом правильность фигуры сохранялась, и она не выглядела ни тяжелой, ни толстой. Может быть, за счет достаточно длинных ног и достаточно тонкой талии.

Фигуристый бабец, как сказал бы Дима. Жаль, шорты на ней были явно жестче и длиннее, чем на Тане. — Это Денис, сказала Таня, — мой двоюродный брат. Это Ира, а это Лена, ее сестра. Пошли? И они пошли. Чтобы не молчать, Денис спросил: — А речка тут у вас далеко? По тому, как уверенно отвечала Ирка, Денис понял, что простота ее внешности в значительной степени обманчива. — Если прямо, то вон, — она махнула рукой, но там камыш и вообще... А там, где песок — это туда, — она снова махнула рукой, — но идти минут десять-пятнадцать. — А рыба водится? — Головастики... — Ирка пожала плечами. А где вы в разбойников играете? Вопрос произвел поразительный и неожиданный эффект. Лена разинула рот, глядя на Дениса, Таня смутилась, а Ирка, остановясь, посмотрела на Дениса ошарашено, затем на Таню, как на дуру, и вдобавок еще покрутила пальцем у виска. Таня бросила быстрый взгляд на Дениса, подхватила Ирку под руку и увела ее вперед, шепча что-то убедительное на ухо. Лена и Денис двинулись не торопясь за ними. Лена совершенно бездумно жевала травинку, а Денис рассматривал шагающие перед ним попки. Поизящнее Танина, повыразительнее — Иркина. Денис мог бы сказать, что именно Иркин тип привлекал его взгляды и руки. Таня — не в счет, она — аномалия. А так — берешься, так чувствуешь, за что берешься. Не в смысле жирно, а в смысле каждая часть тела имеет свой неповторимый профиль. У Дениса появилось ощущение, что Таня рассказывает про сегодняшний случай. На душе у него заскребли кошки. Конечно, они не договаривались о молчании, но, кажется, это и так было ясно. Конечно, Денис мог бы рассказать о том, как он подглядывал за Танькой, но если бы даже это и сравняло бы счет (в чем он сомневался), то Ирке все равно было интереснее слушать про обратное. Впрочем, все равно придется делать вид, будто ничего не произошло, а даже если и произошло, то, в конце концов, это она плясала голой, а не он. Все равно обидно, черт возьми. Дуры они, эти девчонки.

Ничего не соображают. Где им понимать, что такое разбойничье братство... — Ну хорошо, — сказала громко Ирка, и обе остановились. Ира оглядела Дениса тем самым “оценивающим“ взором, Таня пошла рядом с Денисом, в весьма хорошем настроении, а Ирка отвела вперед сестру, и что-то, тоже шепотом ей втолковывала минуты две.

Сестра заученно кивала, и Денис понял, что она полностью подчинена старшей. После разговора Лена смотрела на Дениса, как ему показалось, с некоторой опаской и любопытством. Тем временем они подошли к речке. Денис не понял, откуда на Тане взялся купальный лифчик, Ирка полностью оправдала Денисовы представления о ее теле, а Лена порадовала его тем, что купалась в простых белых трусах. То, что было у нее на груди, внимания не заслуживало, так, две припухлости, а вот мокрые трусы просвечивали даже очень. Денис (опять-таки) в первый раз видел воочию то, что ему так нравилось в двенадцати летках, и считал, что ему повезло третий раз за два дня, так как витринообразие своих трусов Лена обнаружила только спустя некоторое время, и это заставило ее покраснеть и надеть платье. Вода в речке была холодная, как из-под крана, и окунувшись пару раз и обсохнув, Денис остался на берегу. Ира с Таней пошептались еще, наступила пауза. Ее прервала Ирка. Лежа на песке и демонстративно глядя в небо она безразличным голосом спросила: — Ну как, в разбойников сегодня будем играть? Таня смотрела на нее игриво, и Денис понял, что по дороге обсуждалась целесообразность принятия его в разбойники. Перевернувшись на живот, он поинтересовался, каковы правила. Игра оказалась одним из тупейших вариантов “вендетты“: расходятся из центра рощицы (тут, рядом), затем ловят друг друга, кто оказывается в состоянии вести соперника, тот и считается поймавшим, пойманного отводят в “логово“, и в поисках золота “допрашивают“ и “пытают“. Последнее слово девчонки произнесли особенно драматически. Ну что ж, он им покажет. Рощица, или даже небольшой лесок, оказался очень подходящим для игры. С одной стороны он примыкал к лугу с высокой травой, с другой стороны поднимался на холм, содержал кусты, поляны, и даже овраг — все необходимое. Все четверо вышли на поляну, считавшуюся центром, развернулись по сторонам света, и начали отсчитывать шаги. Отсчитав положенное число, все издали по воплю, и Денис бегом двинулся туда, откуда слышал самый ближний. Время от времени он останавливался и прислушивался. Наконец, услышав шорох шагов (шорох! Это ГРОМКО сказано!), он начал красться, и, к своему удивлению, обнаружил Иру, пробирающуюся не за кем-то, а прямиком к центральной поляне. Денис не стал изучать причины этого явления, а зашел ей в тыл, и с разбегу бросился ей на спину. Ирка очень удивилась, затем опомнилась, разозлилась почему-то, стала царапаться, так как другого ей в ее положении не оставалось, она была придавлена сверху Денисом, который в “пылу борьбы“ пару раз схватил ее за интимные места (очень вкусные, надо признаться!). Затем Денис заломил ей руку, Ирка еще немного побрыкалась и утихла. — Поймал? — спросил он отдышавшись. — Поймал, поймал, — угрюмо ответила Ирка, и Денис громко издал победный клич. Сразу два голоса ответили ему, и вскоре он вышел на поляну, где их уже ждали Лена с Таней. Обе были несколько удивлены, видимо, не рассчитывали, что Денис так быстро совершит захват. Наступила заминка. Лена смотрела в сторону, Таня и Ира пялились друг на друга. Что-то им было неясно. Ира вопросительно мотнула головой, Таня, усмехнувшись, пожала плечами. — Ну, где тут у вас логово? — спросил Денис, которого эта пантомима не заинтересовала. — Ну пошли, — Таня двинулась вперед. По дороге она убедительно (видимо, не раз повторялось) требовала открыть, где карта кладов, угрожая страшными казнями, Лена радостно добавляла жуткие подробности, а Ирка огрызалась, обещая утопить их в бочке рома и повесить на грот-мачте, пусть только ей развяжут руки. Путь лежал вверх, и Ирку просто держали за руки с двух сторон, а вовсе не связали, но она обреченно следовала с гордо поднятой головой, и не пыталась вырваться, очевидно, правила не позволяли убегать, раз уже пойман.

Логово тоже было неплохим: под поваленной елью стоял старый-старый, почерневший от времени бревенчатый навес.

Девчонки закидали его ветками, и со стороны он был почти не виден. А если бы и был, он настолько врос в землю, что взрослый не мог бы под ним выпрямиться. В логове стоял вполне приличный пыточный столб, лежал моток эластичного бинта, им Таня с Леной тут же стали прикручивать к столбу Ирку, которая картинно мотала головой и повторяла: — Нет, я вам все равно не выдам карту, мои пираты отомстят за меня! Денис решил простить девчонкам смешение стилей, хотя “у них“ в игре за такое запросто могли разжаловать в дикари. Руки Ирке привязали за головой, а ноги — на уровне коленей — по сторонам столба. Это, отметил Денис, по крайней мере было просто и надежно. Снова наступила пауза.

4. Школа юных партизан.

“- Мы не требуем от вас невозможного, мы прекрасно понимаем, что при современных методах допроса у вас нет никаких шансов сохранить тайну.“

Р. Хайнлайн “Двойная звезда“

— Ну, обыскивай, ты же поймал, — бросила ему Лена, осмелевшая с начала игры. Видимо, в игре она имела статус самостоятельного свободного разбойника. Денис похлопал привязанную Ирку по карманам, провел ладонями по бокам, отчего она дернулась, и посмотрел на девчонок. — Ну что ты, — снова вступила Лена, — Разве так обыскивают, я тебе так слона спрячу! Ну, слона ты, положим, не спрячешь, подумал Денис, но спорить не стал, сделал зверское лицо, провел по Иркиной футболке более тщательно, зацепив грудь (Ирка не шевельнулась), обошел столб сзади и засунул обе руки в задние карманы Иркиных шорт (попа!), помял, ожидая реакции (не-а!), переместил руки в передние карманы, и они неожиданно сошлись на передней поверхности Иркиных трусов, прямо на верхней части лобка. Ирка обреченно и безвольно стояла у столба.

Денис подержал там руки, и... Он опять не знал, что делать. — Эх ты, смотри, — Лена встала, отпихнув Дениса, и выпрямилась перед сестрой. Денис сел радом с Таней и стал смотреть, что будет дальше. Лена артистично подняла пальцем Иркин подбородок, та ответила взглядом, полным презрения, и отвернулась. — Карта должна быть здесь, — произнесла Лена зловеще, и засунула руку за пазуху сестре. Та закрыла глаза, и откинула голову вбок.

Под футболкой было отчетливо видно, как она пошарила рукой по груди, прямо по соскам, и схватила в горсть правую грудь. Другой рукой она так же грубо облапила Ирку между ног. Ирка попыталась сжать колени, но бинт, то есть оковы, не дали. Денис прямо остолбенел. Так им что, значит, тоже интересно? Ну, не понимаю. Они ж девчонки, бери себя за любое место, и... Или что, они хотят, чтобы я... Ах... Ах, вот как! Ну, скажем, меня остановят, если что. Руки его дрожали. Мечты сбываются, а он, дурак, еще не хотел ехать в деревню, родители настояли. — Кажется, я знаю, где спрятана карта, грозным голосом сообщил он, и оттеснил Лену от столба. Нет, вы ее не найдете! — ответила Ирка гордо, что Денис воспринял как поощрение, и знак того, что он находится в пределах игры. Он тяжелым шагом подошел к столбу, Ирка приоткрыла глаза, и тут же захлопнула их снова. Она слегка покраснела. Денис без предисловий схватил ее обеими руками за грудь (классная грудь, гладкая, нежная, упругая!), помял (он, если честно, не знал, как нужно обращаться с этими женскими проявлениями), медленно уцепился за края футболки, и потянул их вверх.

Ирка часто задышала, но глаз не открыла. Когда перед глазами Дениса, подрагивая, вывалились из футболки две маленькие острые груди с розовыми сосками, а Лена за спиной довольно заржала, Денис был вынужден сунуть одну руку в карман, чтобы направить вставшего Бена вверх, к пупку, иначе появлялись неприятные ощущения. Никто, впрочем, кроме, может быть, Тани, ничего не понял. Лена переместилась вбок, чтобы лучше видеть происходящее.

Грудь у Ирки была бы совсем взрослой, если бы не маленький размер. Соски, в отличие от Тани, торчали непрямо, а несколько в стороны, что придавало им более пикантный вид. Короче, Денису везло в четвертый раз подряд. И с третьей девчонкой. Денис провел по торчащим соскам еще пару раз, еще пощупал, заткнул подол футболки за ворот, чтобы не падала и не загораживала обзор (то бишь грудь, надо бы и ей слово придумать.

Грудь — это грудь, а сиськи — это смешно), и переместился ниже. — Нет, — сказал он хрипло, для чего ему не пришлось делать никаких усилий, — похоже, здесь карты нет. Первым делом он медленно, сдерживая дрожь в руках уверенностью движений, твердой рукой провел по Иркиным шортам от пояса книзу. Ах, как красиво смотрелась Ирка в полутьме навеса, с короткой светлой стрижкой, с обнаженной маленькой грудью, вздымающейся и подрагивающей от взволнованного дыхания! И как приятно держать руку на ее округлом лобке (более округлом, чем у Тани)! Жестковата ткань шорт, но... Где-то так Денис все себе и представлял в своих сексуальных грезах. Мечты, черт возьми, сбываются! Он провел рукой еще ниже, вдоль штанины, по гладкой коже (ну и нежная у девчонок кожа!), и снова вверх. Естественным образом рука оказалась ПОД штаниной, и, следовательно, внутри шорт.

Денис погладил Иркин лобок уже по трусам. Один слой ткани — это было лучшее, на что он мог рассчитывать, шаря руками по девчачьим ляжкам в толкучке. Это если ему удавалось забраться летом под юбку. Но такое бывало редко, кожа — она чувствительна к прикосновению кожи.

Итак, вверх, вниз, вправо, влево. А другую руку — на попу. Или на грудь. Ладно, немножко туда, немножко сюда. Ноги у Ирки были слегка раздвинуты, а лобок выпячен (та самая поза, в которую он ставил девчонок в своих мечтах), так что Денис забрался девчонке между ног аномально глубоко. Он с удивлением обнаружил, что почти до самого конца может разместить свою ладонь вплотную к ее пишке, и встретить там вторую руку, которую Ирка пропустила (!), слегка отодвинувшись от столба. Она (хе-хе) была покорна судьбе. Денис держал ее за самые интимные места между двух своих рук. Перед носом у него торчала Иркина грудь, и он, таким образом, воспринимал все, что хотел пощупать или увидеть. Приятная, кстати, пишка у Ирки. Мягче, чем у Тани, и выпуклее. Когда Денису удавалось пощупать такое, он считал день удачным.

Кстати, когда случалось облапать девчонку с двух сторон, он также считал день удачным. Бен у него в штанах возбужденно подергивался. Денис почувствовал, что пора что-то сказать. — Похоже, они хитрее, чем мы думали, — произнес он гулко, — но я знаю еще одно место... И он быстро вытащил руку из-под шорт, и просунул ее Ирке спереди за пояс. Там обнаружил резинку трусов, и нырнул под нее. Ирка задохнулась, но глаз не раскрыла. Ленка опять хихикнула. Он просунул точно так же вторую руку сзади. Было классно. Онанизмом он сегодня вечером позанимается всласть. Он перебирал пальцами спереди и сзади, спереди по мягкой щели, ладонью по пушку на мягкой округлости, а сзади то по одной половинке, то по другой, то забирался между ног, ощущая дальний (спереди) край щели. Там было почему-то мокро.

После речки, вероятно. Лена заметила, что пояс шорт впивается в Денискины руки и в Иркины бока, и тихо подобравшись, расстегнула пуговицу спереди. Молния разъехалась сама, сразу стало свободнее. Денис, упиваясь возможностями, гладил Ирку спереди и сзади, она, не открывая глаз, взволнованно дышала, подрагивая грудями и иногда шевеля губками. — Ладно, — сказала Таня, встав на ноги, — карты мы не нашли, теперь ей придется самой рассказать, где карта. — Не добьетесь, нечестивцы, — пробормотала Ирка совсем невыразительно.

Денис вынул руки из Иркиных трусов и посмотрел на Таню осуждающе. Таня ответила твердым взглядом, и Денис смирился. Бог их знает, какие тут правила. Им лучше знать. Он отошел и присел. С дистанции Ирка выглядела еще изящнее. То ли из-за поднятых рук, то ли Денис плохо рассмотрел раньше, но талия у нее была очень тонкой, и Денис, возможно, впервые (опять!) осознал красоту вот именно той части Ирки, от пояса до шеи. Таня и Лена присели по сторонам от столба, и в четыре руки медленно стащили с Ирки до колен шорты, а затем и трусы.

Ирка открыла глаза, посмотрела на вперившиеся в нее выпученные глаза Дениса, и снова закрыла их. Это ж надо! Прямо все с нее и стащили, прямо при нем, просто сиди и смотри! А Денису было, на что посмотреть. Ирка была хороша. К груди присоединились округлые бедра, и, конечно, пишка. Та самая, что Денис только что лапал. С более светлым и более легким чем у Тани пушком, более пухлая, какая-то более выразительная... Смотреть и лапать, конечно, разные вещи, и Денис никак не мог решить, что лучше. И то и другое имело свое место в его мечтах. Ирка сейчас стояла обнаженная от груди до колен, то есть напоказ было выставлено как раз то, что обычно пряталось, и в этом был с вой особенный кайф. Таня же, сев на корточки прямо перед Ирой, послюнила палец, и нажала им прямо в начале щели. Губы чуть расступились, и палец слегка погрузился в них. Ирка чуть слышно ахнула.

Таня стала медленно водить пальцем из стороны в сторону, отчего Иркино дыхание участилось еще больше.

Лена с любопытствующей мордочкой примостилась сбоку, а Денис, сообразивший, в чем состоит “пытка“, решил использовать случай для “изучения“ поля деятельности.

Хоть Таня и танцевала перед ним, но все ракурсы были мгновенны, он же не мог попросить ее замереть в каком-нибудь положении (правда, и выбрать наиболее соблазнительное положение было бы трудно). Здесь же, хоть Ирка и стояла неподвижно, но стояла она в информативной позе, а потому Денис пересаживался с места на место, внимательно глядя и запоминая (ему же мастурбировать под эти воспоминания!), как Ирка (и в особенности Иркина пишка) выглядит спереди, сбоку, в три четверти, чуть сверху, чуть снизу... Чрезвычайно приятное занятие. Таня держала свой палец снизу, так что совсем почт и не мешала обзору. Иркин силуэт... Линия ноги... Линия пишки... Денис вставал и приседал, выбирая точку наблюдения, чувствуя напряжение и сладкую истому в своем Бене. Бен знал, чего хотел, и Денис непроизвольно поправлял его, сжимал рукой в кармане, каждый раз чувствуя прилив чего-то ТАКОГО в промежности. Лена тем временем встала, и покручивала Иркины соски между пальцами. Пересев в очередной раз, он обратил внимание, что Танька делает что-то совершенно невероятное:

Засовывает два пальца снизу прямо в Ирку! По самую ладонь! Денис обалдел, но вспомнил, что ему говорили про трах, стало быть, то, что сейчас происходит, это трах пальцами. И ей это нравится? Да, посмотрев на Иркино балдеющее лицо, он должен был признать, что определенно нравится. Хотя выглядело это несколько жутко. Внезапно он обратил внимание, что Ирка смотрит за его перемещениями сквозь ресницы. Он смутился, но подумал “Какого черта? Делаю, что хочу. Я разбойник, в конце концов.“ Он расслабился, отсел в угол, и уже спокойнее смотрел, как Танька доводит Иру (он уже был в этом уверен) до оргазма. Он специально смотрел прямо Ирке между ног, так как понял, что той это нравится. Денис был несколько удивлен. Он не думал, что девчонке может понравиться выставлять свою голую пизду. Или он, по крайней мере, пока таких не встречал. А может, они не говорили. Он стал вспоминать, что вроде бы случалось так, что девчонка не то чтобы не замечала его руку у себя под юбкой... Вот, например, та девчонка, с синим бантом... Ей ее отец говорит — иди сядь, а она ему нет, мол, выходить скоро, я постою. Три остановки скоро. И ведь как раз кроме трусов под юбкой у нее ничего не было. Так что не почувствовать она не могла. И была у нее возможность отойти в более удобное место. Но ведь большинство возмущается. Нет, что-то здесь не так.

Он выпрямился, подошел к Ирке, и нагло приложил ладонь к ее груди. Если ей нравилось ТО, так ей и ЭТО понравится, подумал он. Нет, надо бы выяснить, что же их все-таки интересует. Ирка действительно, похоже тащилась от его руки. Он аккуратно положил другую руку Ирка не лобок, Тане он не мешал, ее рука была ниже. Один палец он по Танькиному примеру положил в щель, и слегка пошевелил. Как-то по новому он ощутил девчачью пишку под своей рукой, может потому, что чуть ниже Танька шевелила это все, может, потом у, что Ирка в этот момент напрягла живот, но Бен его дернулся, Денис сунул руку в карман, чтобы прижать его, а тот вдруг напрягся, и едва Денис успел его сжать, изверг какое-то невероятно мокрое количество жидкости прямо ему в штаны. Денис успел сообразить, что ничего страшного здесь нет, прислонился к столбу, и все время, пока кончал незаметно для других, старательно впитывал ощущения своей руки на Иркиной пишке, пошевеливая пальцами. Было здорово. Просто замечательно здорово. Ирка вдруг тяжело задышала, задышала и вдруг застонала, задергалась и обмякла.

Понятно, — подумал Денис. Это у нее оргазм. Девчачий такой оргазм. Без длинных мокрых струй. Лена с Таней отвязали Ирку от столба. Глаза у той были как у пьяной.

Девчонки помогли ей привести в порядок одежду, посидели, отдышались. Ирка с Денисом были вымотаны, Танька, видимо, устала, только у Лены были такие же бездумные котячие голубые глазки. Они посидели молча еще некоторое время. Денис спросил: — Пойдем еще окунемся? В штанах явно было слишком мокро. Девочки лениво согласились.

Денис поплескался в воде, то же сделала Ирка. Таня окунулась разок, а Лена только помочила ноги не снимая платья. Они разлеглись под высоким солнцем. Денис лежал на спине, сквозь веки просвечивал свет, было хорошо. Он еще повспоминал, как это было только что, и, почувствовав, что Бен начинает опять твердеть, перевернулся на живот. Интересно, ведь девчонки сначала все — девушки, значит им в первый раз должно быть больно. Значит, Ирка уже не девушка? Вообще-то они могли целку порвать так же, пальцами, даже скорее всего... Интересно, а Таня с Леной? Вот хорошо бы завтра еще с ними поиграть, если они не передумают принимать его в игру. Сначала поймать Таню, а потом Лену. Или нет, сначала Лену. Таню он уже видел, и даже немножко лапал.

А Лена должна быть хороша в роли пленницы, вон она какая тоненькая и гладенькая... И стеснительная. А если привязать, пусть себе стесняется, сколько хочет.

Может быть, даже сегодня удастся поиграть? Или они одну игру за день проводят? Спросить-то неудобно... Это все равно как подойти и сказать, а давайте я кого-нибудь из вас еще полапаю? С другой стороны, им тоже неудобно предлагать, ведь это все равно что “А давай ты нас еще покапаешь?“ Денис приоткрыл глаза. Девчонки собрались кучкой, и что-то жарко обсуждали. Денис отвернулся, полежал немного, царапая пальцем по песку, в ожидании, пока эрекция уляжется, затем подошел к девчонкам, которые при его приближении замолкли. Наступило неудобное молчание. — Есть хочется, — сказала Таня. Да, действительно, Денис тоже ощущал голод. Прямо-таки зверский. — Обедать пора, — добавила Ира совершенно безразличным голосом. Не сговариваясь они встали, оделись, Денис проводил взглядом попки и ножки, и они отправились домой. Пообедали Денис с Таней хорошо и с удовольствием, баба Катя уже все приготовила. Прибежала Лена, скороговоркой проговорила. Что они больше сегодня на речку не пойдут, потому что бабушка запрягла их в работу, и убежала. Денис почувствовал острое сожаление, он рассчитывал, что они сегодня еще поиграют, но...

Человек предполагает. Впрочем, не так уж ему и хотелось.

Он мог спустить раз пять-шесть за день, но выраженное желание проходило после первых двух-трех, а последние давались уже с некоторым трудом. Так что он вполне мог потерпеть до завтра, а завтра все это покажется еще приятнее.

5. Танина история.

“Я расскажу вам то, что видел своими глазами или слышал от людей, которым я доверяю“

Бузург ибн Шахрияр “Чудеса Индии”

Остаток дня он провел за разной ерундой, размышляя о том, что было, и о том, что, как он надеялся, будет. Денис решил проинспектировать чердак, на который можно было забраться по наружной лестнице типа пожарной. Чердак оказался на разочарование пустым, по стенам там стояло немного слоноподобной мебели: диван (и как только его умудрились сюда втащить?), шкаф, узкая кровать, огромный сундук, пара табуреток и небольшой круглый стол. Посреди чердака торчала кирпичная труба от печки. Шкаф был пуст, а в сундуке лежали совершенно неинтересные покрывала, полотенца и другие тряпки. Было довольно пыльно, но никаких древних предметов таинственного назначения на полу не валялось. Из окна открывался вид на дорогу и часть пейзажа. Видно было изумительно далеко. Снизу послышался Танин голос: — Дениска, ты где? С неудовольствием Денис отозвался. Во-первых, он не любил, когда его звали Дениской, во-вторых ему совершенно не хотелось отрываться от дела. Тем не менее Таня уже поднималась. — Ух ты, — сказала она, — а здесь здорово! Только пол вымыть надо. И пыль вытереть. Денис считал, что это совершенно лишнее. Чердак должен пахнуть пылью и заброшенностью. — А зачем? - спросил он. — А чтобы на полу можно было сидеть. И на стульях, — добавила Таня проведя пальцем по табуретке, — Сейчас я воды принесу. Денис, конечно, не подумал насчет сидеть. В словах сестры был некоторый резон.

Таня действительно умудрилась притащить полведра воды и пару тряпок. Денис взялся чинить выключатель, так как свет не работал, а Таня возилась с тряпками. Денис с удовольствием поглядывал на ее стройные ноги, расставленные над лужей воды, на задранную попку, когда она наклонялась с тряпкой в руках. — А вы давно в разбойников играете? - спросил он безразличным тоном. — Да уж года два. — С мальчишками? — Не-ет, — Таня хмыкнула, — откуда их здесь взять? — Ну... — вообще-то Денис был доволен, — А местные? — Да? — Таня обернулась и скроила презрительную гримаску, — А ты их видел? Пауза. Таня терла пол, а Денис пытался открутить заржавевший винт. — А ты сам-то в разбойников играл? — Я? — Денис не знал, что она имеет в виду, — Ну не в таких. И не с девчонками. — А Когда-нибудь ты с девочками ТАК делал? Денис старательно рассматривал выключатель. — Да как... Ответил он, — не так, но... — А как? Денис замялся. Ну о-очень неудобно было бы рассказывать о его “удачах“ в транспортной толпе. — Ну там, знаешь, игра есть, мертвеца оживлять. Да, действительно есть такая игра, когда один лежит как труп, а второй пытается привести его в чувство. Можно смешить, пугать, щекотать травинкой... Вот только последний раз Денис в эту игру играл, наверное, классе в третьем. — А ты? — спросил он, перехватывая инициативу. — Что я? — Таня выпрямилась, охватывая взглядом плод своих трудов. — Ну, тебя Когда-нибудь мальчишки того... — Денису не хотелось произносить слово “лапать“. — А, — Таня поняла, — было однажды. — Давно? — Год назад, в пионерлагере. Таня бросила тряпку на пол, и присела в уже протертое кресло. — У нас тогда был концерт, и я была суфлером.

То есть, надо было сидеть и подсказывать, если кто-то что-то забудет. И еще фонариком подсвечивать в конце. Ну вот, а суфлеры сидят в будках, а у нас будки не было, была только заколоченная дыра в сцене. Так вот они ее открыли, засунули туда ящик, длинный, а сверху другой приспособили. И для того, чтобы мне туда залезть, меня туда опускали ногами, а сверху оставались только плечи и руки. Ну, и голова, конечно. А потом еще сверху ставили такую крышку, чтобы из зала не было видно. То есть, не из зала, а... Ну, в общем, понятно. И там так тесно было, что можно было только страницы переворачивать, а ничего больше, ни повернуться, ни тем более вылезти нельзя. И вот представляешь, концерт, народу полно, гости там всякие, родители, цветы там... Все волнуются... Ну, запихали меня в эту трубу, идет спектакль, я стою, листаю бумажки... И вдруг чувствую, вроде доски на уровне моих коленей под сценой отдирают.

Потом вдруг хвать меня за трусы... — А ты что? — А что я... Пошевелиться-то не могу... Они видят, что я не кричу, на помощь не зову... — А почему? — Да ты чего?

Там народу тыща, и я им всем буду объявлять, что меня лапают? (Вот это слово, сама сказала!) Ты что! Это вообще значит концерт сорвать! Да, ну они осмелели, стащили с меня трусы, засунули подол за шиворот, и давай лапать по очереди... — А много их было? — Черт их знает... Человек пять, наверное... Денис внутренне ахнул. Как он хотел бы находиться там, вместе с ними, под сценой, разглядывать и лапать Таньку, которая не может пошевелиться... — А ты не могла присесть, ноги там согнуть? — Не-а... Там тесно, коленки зажаты, сзади подпирает, так что наоборот... Денис прямо представил себе, как в дырке ящика торчит голая девчонка, Танька, и ее можно лапать, лапать, лапать... — И что ты делала? Ничего... Стояла, подсказывала иногда... — Не пожаловалась потом? — А на кого? Я их видела, что ли? А концерт длинный был? — Да минут сорок.. — А они долго... — Да вот почти весь концерт... — Таня глубокомысленно покивала Денису, мол, вот видишь, как бывает... Денис продолжал свинчивать выключатель. Ну почему, почему ТАКОГО не было с НИМ? Уши его горели от зависти, он даже забыл, что эту самую Таньку он сам рас сматривал, а если поймает в игре, то тоже будет лапать, лапать, лапать... Было в этой истории что-то завораживающе зовущее, что-то более интересное... Все оставшееся время он не мог ни о чем думать, отвечал невпопад, пока они еще некоторое время наводили порядок, Таня даже привела в приличный вид кровать, что-то там постелив, так что на ней теперь тоже можно было лежать или сидеть, или даже спать, если приспичит. Потом баба Катя позвала ужинать. Перед сном он долго ворочался, в голову лезли мысли о том, что Таня за стенкой сейчас опять занимается онанизмом, о том, что неплохо быть девчонкой, когда все интересное под рукой, о том, кого и как он будет ловить завтра, и заснул, так и не прикоснувшись к Бену, в надежде на завтра.

6. Опять разбойники

“ — Эй, капитан, — закричал Робин, — привяжи меня к мачте, Чтобы я мог взять прицел!“

Гершензон “Робин Гуд“

Утро прошло запланированно. Они с Таней позавтракали, сообщили бабе Кате, что идут на речку, и пошли к Иркиному дому, который оказался наискосок от них. Пока они шли, Ирка с Леной вышли навстречу. Привет-привет, пошли-пошли...

Ирка, встретившись глазами с Денисом, отвела взгляд в сторону, но переборола себя, и уставилась прямо на него, порозовев при этом. “Надо же,“ — подумал Денис — “и она давала мне себя лапать вовсю... Голая...“ И ему бешено захотелось ЕЩЕ. На речке Лена оказалась в купальнике, смешно морщившимся на груди. Денис сообразил, что она вчера не знала, что он пойдет с ними, и собиралась купаться голой. Интересно, Ирка с Таней тоже обычно купаются голышом? Он представил себе эту картину, представил, как он мог бы подглядывать, и поправил Бена.

Вода была теплее, чем вчера, они долго резвились, брызгались, Денис пытался в процессе борьбы схватить кого-нибудь за что-нибудь, но девчонки ловко уворачивались, ему удалось только несколько раз схватить Ирку за плечи, а Таню поперек живота, за гладкие мокрые бока, что тем не менее показалось Бену достойным внимания. Лена вообще отошла в сторону, хотя очень активно болела за сестру. В конце концов они замерзли, вылезли на берег, согрелись... Денис лежал ближе к реке, и девчонки ему со своего места были видны как бы снизу, Денис наблюдал такое и на физкультуре, но сейчас не приходилось прятать глаза от окружающих.

Денису уже стало жарко, и он стал подумывать, что играть они сегодня не станут. “Сейчас, — думал он, если они сейчас опять пойдут в воду, то я пойду в кусты, и там займусь Этим“. Можно, конечно, нагло предложить самому, но... И кроме того, они хозяева, им лучше знать, что делать. Ирка, прокашлявшись, вдруг произнесла, глядя в сторону: — Я предлагаю реванш. У Дениса отлегло от сердца. Да, так получается вполне пристойно и невинно.

Она хочет отыграться. Таня выжидательно смотрела на Дениса, а Лена, как всегда — в сторону. — Ну давайте, сказал Денис с достоинством. Сердце его снова заколотилось. Сейчас он поймает Таню (в этом он не сомневался), и налапается вдоволь. Он с вожделением посмотрел на Танины колени. Девчонки натянули остатки одежды, причем Денису все время хотелось их поторопить.

На центральной поляне Денис постарался встать рядом с Таней, чтобы расходиться не в разные стороны, а под углом, и, пока они расходились, старался забирать в ее сторону. Он тщательно прислушивался и вертел головой, но, похоже, он слегка промахнулся. Он стал забирать внутрь еще больше, в надежде, что Таня решила охотиться за Леной (все правильно, ведь Иру уже ловили), и вскоре услышал движение в стороне. Он тихо направился ту да, как вдруг из-за дерева прямо на него с воплем бросилась Ирка. Денис приготовился отразить атаку, но тут же на него сзади навалился еще кто-то, судя по весу, Таня. Он храбро отбивался, стараясь не повредить девчонок (разревутся еще), тут было не до посторонних хватаний.

Он справился бы с ними, если бы подбежавшая Лена не схватила его за ноги. Он хотел было заорать, что это нечестно, но сообразил, что никакого нарушения правил не было. Каждый волен помогать любому. И что теперь будет? Одно дело находиться, как Ирка, голышом, когда рядом еще двое твоего же пола, и совсем другое, когда один перед тремя девками. И что, интересно, они собираются с ним делать? И он вспомнил, что сам сегодня же показывал Тане, что с ним делать... Положение безвыходное. Сейчас придется позориться. Так значит, они с самого начала собирались его ловить! Значит, прощай дальнейшая игра, ведь сейчас они удовлетворят свое любопытство, и все... Тем временем его молча довели до логова. Там, как водится, привязали под шуточки о казнях, особенно старалась Лена. Глаза ее горели торжествующим любопытством, она крутилась под ногами, и старалась завязать узлы понадежнее. Его халтурно обыскали, и торопливо, все втроем, отталкивая друг друга, стащили с него штаны и плавки. Он ощутил какую-то беспомощную “высталенность напоказ“, как на витрине. А девчонки, как нарочно, расселись прямо перед ним, и разглядывая его хозяйство. “Ладно, ладно, подумал Денис, — а потом я вас поймаю.“ Ирка рассматривала его Бена с некоторым недоумением, качнула его пальцем, потом посмотрела на Таню. Таня ответила ей, неопределенно мотнув головой, но Ира, видимо сообразила. — Лена, — сказала она твердым голосом, не глядя на нее, — снимай платье и трусы. Лена вытаращила глаза. Денис тоже не понял. Он ждал, что его сейчас “подоят“ и все, а они еще что-то задумали. Ирка повернула к сестре голову и еще тверже сказала: — Ну?

Лена не шевельнулась, изумленно смотря на сестру. Чего это? — произнесла она наконец. — Говорю, значит надо. — Зачем это? — А то ничего не получится. Тут Денис сообразил, в чем дело. Таня рассказала Ирке, что ему обязательно нужно кого-то видеть! Ой, что сейчас будет!

Бен поднял голову, но Денис перевел взгляд с Лениного платья на стену навеса. В принципе, даже если Бен и встанет, ничего страшного не будет, он же не объяснял, что именно не получится, но так будет правильнее. Лена тем не менее не собиралась подчиняться, хотя по ее испуганному голосу, и по угрожающему тону ее сестры было ясно, что это ЧП. — А чего это я то? Меня что, поймали, что ли? — А того! — Перебьетесь. — Поговори у меня! — Тебе надо, ты и снимай! Ирка резко развернулась, схватила Лену за плечи, и повалила. Таня набросилась, задрала Лене подол, и схватилась руками за ее трусы.

Лена молча дрыгала ногами, решительно сопротивляясь, прижимала колени к животу, но Ирка держала ее крепко, Ленка пыхтела, а Таня сосредоточенно и постепенно стаскивала скрутившиеся в жгут трусы. Денис болел так, как не болел на хоккее. Боролись девчонки бездарно, и он еле удерживался, чтобы не давать указаний Ире и Тане. Он уже отметил взглядом обнажившуюся щель среди брыкающихся ног, и подивился, как далеко она уходит к попе.

Таня, наконец, сообразила сесть Лене на ноги, дело пошло быстрее, через несколько секунд Лена лежала уже без трусов, обиженно сопя и поджав ноги. Таня навалилась на ее колени, и они вместе с Иркой развернули девочку на спину, подвернув ноги ей под попу. Она лежала почти в мостике, ноги ее были несколько раздвинуты, и Денис видел всю пишку, сверху донизу, и часть попки. Все-таки когда волосы еще не растут, все это выглядит приятнее, более цельно, что ли. Такое гладенькое... Губки у Лены были полные, они выпячивались, бросая тень на еле видневшиеся ягодицы. Бен Дениса мгновенно, в несколько ощутимых ударов пульса встал под боевым углом.

Денис был доволен. Теперь он может сказать, что видел и Лену тоже. А какая гладкая у нее внутренняя сторона бедер!

Беленькая... Сейчас бы рукой туда... Таня задрала Ленкино платье повыше (Бен дернулся), и произнесла: Уф-ф-ф-ф! — Уф-ф-ф-ф! — ответила Ирка, и тут Лена рванулась, сбросила с себя сестру, вскочила на ноги, и выбежала из шалаша, бросив напоследок: — Дура!! И убежала. Без трусов. Девчонки посмотрели друг на друга растерянно. — Будет ей на орехи, — мрачно пообещала Ирка. Их внимание приковал Денисов Бен, торчащий как бушприт у фрегата, и, по ощущениям, вроде как распухший.

Будь руки Дениса свободны, он, наверное, схватился бы за него, даже не обращая внимания на девчонок. В их глазах, однако, не было растерянности, только раздумья и решительность. Упускать сеанс они не хотели.

Переглянувшись, покивав друг на друга головой, (вместе? Вместе!) они быстро и деловито разоблачились и обратились плотоядными взглядами на Дениса, Бен которого приобрел твердость и тяжесть гантели. С разу две девчонки! Одна длинненькая и стройненькая, другая беленькая и плотненькая. Обе голые, обе сверкающие сиськами и письками, и сейчас он на них кончит. Они стояли напротив него, голышом с головы до ног, и совершенно ничего не прятали. Он, правда, тоже стоял голый, по крайней мере так он это воспринимал, но прелесть была в том, что обычно приходилось прятать глаза, когда он смотрел на девчонок, а сейчас он “обязан“ был их разглядывать, чтобы “получилось“. Надо же, как удачно сложилось все! Жаль только, Лена убежала.

Конечно, было бы лучше, если бы он сам не стоял сейчас со спущенными штанами у столба, но он решил считать это платой за представление. Таня выразительно и торжествующе посмотрела на Иру, подошла к Денису и обхватила ладонью Бена. Денис чуть не взвыл от наслаждения. А Таня своей тонкой ладошкой стала водить вперед-назад, как она это видела в исполнении Дениса.

Это было классно. Никаких движений — и кайф! Она правда, держала руку слишком далеко от головки, но если бы она все делала как надо, то Денис тут же и кончил бы. Ира стояла, жадно наблюдая за действиями Тани, совершенно не стесняясь, отставив одну ногу и заложив руки за спину. Денис раньше не задумывался, как может выглядеть пишка в такой позе. Когда они рисовали голых девочек, то рисовали их в основном напряженно выпрямившимися. Денис почувствовал, что он так долго не продержится. Он постарался расслабиться, так как всегда, кончая, он напрягался всем телом, иначе ничего не выходило. Ощущения сразу изменились. Бен налился тяжестью и удовольствием. Вместо того, чтобы напряженно пялиться, Денис смотрел на Ирку со спокойным (как бы) удовольствием. Да, он уже видел ее вчера, но... Таня в своем усердии стала забирать рукой совсем к яйцам, ударяясь о них краем ладони, что было неприятно. Денис сначала терпел, потом сказал: — Не так, подальше от основания... Таня переместила руку, но теперь она при каждом движении натягивала кожу, что тоже было неприятно. — Не так, — сказал Денис досадливо. — А как?

— Невинно спросила Таня, остановившись. — Развяжи руки... Таня распустила узел, на его правой кисти, и Денис своей рукой переставил Танину ладошку так как надо, и несколькими движениями обозначил как она должна двигаться. — Ага, — удовлетворенно сказала Таня, и все пошло гладко. Денис сначала заложил руку за спину, потом подумал, и положил ладонь Тане на попку. Таня посмотрела на него, но ничего не сказала. Круглая гладкая попа, он ее еще не трогал. Упругая и мягкая.

Таня сменила руку, и Денис переместил свою ей между ног.

Да, да! Он смотрел на Ирку, лапал Таню, в то время, как его Бена обихаживали без его помощи. Такого он себе никогда не представлял. Он мял Танину пишку в руке, прижимался ладонью к упруго твердому лобку, гладил пальцами губки. Тане, похоже, это нравилось. Ирка, глядя на всю эту картину, приоткрыла рот, вся в удивлении, завороженная, переминаясь с ноги на ногу, что делало ее еще более привлекательной. Она выглядела на удивление...

Живой, что ли... у нее было выразительное ТЕЛО. — Дай я, — сказала она и подошла. Таня выпрямилась, и передала Бена из рук в руки подруге. Ирка крепко обхватила его, помяла в руках, — Такой твердый! — сообщила она Тане, которая тем временем вышла на Иркино место, и, понимая, видимо, что Дениса интересуют ее интимные места, потянулась, повернулась, поглядывая на Дениса хитро, и расставила ноги. Ух, и хороша же она была! Длинные загорелые ноги, удивительно соблазнительная пишка, выставленная напоказ (для него, Дениса!), узкая длинная талия, полушария грудей, о которых уже было сказано достаточно, и Иркина сильная рука, быстро (быстрее, чем это делала Таня), жадно и с удовольствием (это чувствовалось) массирующая (как это еще сказать?) Денисов Бен, отчего наслаждение, концентрирующееся в его (Бена) теле, растекалось вдоль позвоночника звенящим зудом, и накапливалось в груди и животе, стесняя дыхание. Денис бесстыдно, сознавая свое право, схватил Ирку за пишку, более округлую, чем у Тани, непохожую на нее, но столь же приятную в руке. Ирка работала рукой все быстрее, быстрее даже, чем это делал обычно сам Денис. Денис, однако, делал паузы, когда наслаждение становилось уж слишком невыносимым, а Ирка строчила как швейная машинка, что, впрочем, понятно, она ведь не чувствовала того, что чувствовал Денис. Денис крепился, стараясь поддерживать расслабленное состояние, но волну удовольствия от одного движения Иркиной руки догоняла следующая волна, не давая напряжению спасть. Денис, не в состоянии сдерживаться, зажмуривал глаза, открывая их только когда вспоминал, что он теряет зрелище красующейся перед ним безо всего Тани, из его груди временами вырывался стон, вызывавший у него некоторый стыд, а у девчонок, похоже, радость. Рука между Иркиных ног спазматически сжималась, но Иру, похоже, это возбуждало еще больше. Ирка сжимала свою руку все сильнее, Таня, с блестящими глазами выставляла свое юное богатство перед Денисом и так, и этак, польщенная горящим взглядом Дениса, и его частым дыханием, срывающимся при каждом новом ее повороте... Денис уже мало что соображал. В этой стадии, когда он был готов вот-вот спустить, он просто сжимал крепче руку на головке, и сразу кончал. Ирка, естественно, этого не знала, и Денис висел на краю блаженной пропасти уже несколько минут. Если бы он делал Это сам, то он конечно не удержался бы от того, чтобы кончить немедленно, но сейчас его никто не спрашивал... Все свое тело он сейчас ощущал как один сплошной Бен, готовый выстрелить, наслаждение, сосредоточенное обычно в головке, наполняло все его тело, дышал он как-то через раз, колени его судорожно сжимались, откуда-то из глубин чего-то поднялась волна, она все поднималась и поднималась, росла выше всякого вероятия, как цунами, и... Денис выстрелил, что отозвалось в его голове колокольным звоном, он чуть не вывихнул привязанную к столбу руку, в непроизвольной попытке согнуться. Когда он обычно кончал, он сжимал руку вокруг Бена и останавливал движения, а Ирка продолжала с силой водить тугим кольцом пальцев туда-сюда, это вызвало в Денисе такой взрыв экстаза, что он боялся не перенести его, он замотал головой, пытаясь выдавить из себя “Не надо!“ но только сказал “Нн-н...“, и со следующим выстрелом просто заорал “А-а-а-а-а!!“, и не переставал орать, пока Ирка продолжала в бешеном темпе дрочить содрогающийся Бен. Наконец, после, наверное, двадцати выстрелов, он обрел способность говорить, и выдохнул: Хватит!... То есть, в тот момент, когда он это произнес, он вновь почувствовал в Бене ощущение “начала“ (ему случалось спускать по два раза без перерыва и раньше), но Ирка уже остановилась. Денис огляделся. Ирка смотрела на него восхищенно (может, и правда, в этом что-то есть?), Таня с удивлением и брезгливостью смотрела на свой живот, на котором белели крупные капли. Надо же, прямо до нее добил! Красивая все-таки девочка Танька. Ирка, оглядев ее, хихикнула, и успокоительно произнесла: — Ничего, говорят, это для кожи полезно. Таня хмыкнула и ответила: — Я все равно лучше пойду окунусь. И подобрав одежду, не одеваясь, вышла вон. Ирка отвязывая Дениса спросила с уважением:

— Ты всегда так кончаешь? Денис остолбенел от бесстыдства Иры, но честно отрицательно помотал головой. Он собрался надеть штаны, но Ирка остановила его: — Ты чего? Тут же рядом! Все-таки они определенно купаются голыми. Ирка собрала свою одежду в комок, и сверкнув голой попой в солнечном луче, выбежала. Денис постоял, скатал свои манатки тоже, и пошел следом.

Поначалу он стеснялся (это после всего-то!), но купаться голым оказалось приятнее и веселее. Холодная вода прочистила ему мозги, он стоял по пояс в воде, и смотрел, как Ира и Таня носились друг за другом по берегу, визжа и хохоча, поворачиваясь к Денису самыми неожиданными ракурсами. В первую очередь Денис воспринимал их как “без трусов“, настолько непривычно было для него это зрелище. Ловил взглядом моменты, когда Таня или Ира оказывались к нему лицом, с расставленными ногами, впивался взглядом в круглые пишки (а с расставленными ногами они были круглыми, а не треугольными), (жаль, Лены нет!), Бен его, снова вставший, колыхался в воде, вызывая мысли о том, что вот сейчас надо бы поиграть еще, и он поймает Таню, и поставит ее так, и этак, и по-другому, а может, лучше еще разок пойматься? Только заранее договориться, как они будут стоять... И Денис вынужден был отвернуться к реке, чтобы выйти из воды в приличном виде. Неожиданно на плечо ему упала капля, затем еще одна. Денис оглянулся, две обнаженные тонкие фигурки на берегу смотрели, задрав головы вверх. На небе, подползая к солнцу, расположилась во всю ширь противная серая туча.

“Вот и поиграли!“ — подумал Денис. Девчонки торопливо собирали одежду. Все-таки, пока они добежали до дома, они успели основательно вымокнуть.

7. Испытание.

“Пересдача несданного экзамена допускается до 2-х раз“

Из правил ВУЗов

Бабы Кати не было. На столе лежала записка, что она пошла в деревню и будет только вечером, дальше следовали указания, что есть на обед. Неторопливо пообедав (причем Таня оказалась весьма хозяйственной), Денис и Таня разошлись по комнатам, Денис вынул из чемодана особо ценную книжку с описанием морских узлов, кусок веревки, и, забравшись на чердак, расположился на кровати. Было темновато, пришлось включить свет (хорошо, что он вчера починил все!). Узлы, однако, ему не давались.

Перед глазами у него крутилась обнаженная фигурка Тани, гладкая грудь Иры, торчащая из-под задранного платья пишка Лены, в ладонях жило ощущение вчерашней и сегодняшней “удач“. Решившись, он выпростал из штанов Бена, и, уставившись в дощатый потолок, занялся Этим. Вдруг послышался скрип лестницы. Идет, что ли, кто-то? Вот блин! Он испуганно спрятал Бена в штанах, и схватил книгу. В двери показался силуэт Тани в дождевике. — Привет, сказала она. Денис примирился с помехой. За ней показался еще один силуэт, Ира! Ну, это еще ничего.

В пиратов здесь не поиграешь, но смотреть и вспоминать... По лестнице поднимался еще кто-то.

Денис замер, кто бы это? Кто-то еще? В проеме вырисовалась тонкая фигурка под полиэтиленовым плащом.

Лена! Неужели помирились? Денис стал соображать, как можно было бы поиграть в разбойников здесь, на чердаке... — А тут неплохо, — сказала Ира. Лена молчала. Они вошли, сняли плащи и резиновые сапоги, отряхнулись, Ира обошла чердак, осматривая, присела на диван, попрыгала. Денис вежливо встал. Он обратил внимание, что в носочках девчонки выглядели... Как бы это... Более девчачьими, что ли. — Ну что ж, торжественно произнесла Ирка, усаживаясь. Объявляю собрание разбойников открытым. “Хм,“ подумал Денис, — “Что это еще за собрание? А впрочем, сейчас посмотрим.“ — Судом разбойников, продолжала Ирка, — За нарушение разбойничьей клятвы (Это что, действительно у них такое было? Или просто так?) разбойница Лена приговаривается к испытанию.

Если она не пройдет этого испытания, то она приговаривается к изгнанию из разбойников навечно, с надаванием по шее. Это что, интересно, за испытание? Судя по блестящим глазам Тани и Ирки, сейчас он все-таки на Лену поглазеет... Или полапает... А лучше и то и другое. Лена была уже в другом платье, голубом, которое делало ее еще более “маминой дочкой“. Настолько, что Денис побоялся бы подойти к ней в толпе полапать, ну разве такое невинное существо может позволить, чтобы с ней делали ТАКОЕ? Впрочем, она пока и не позволяла.

Интересно, а вообще, если бы Денис поймал ее, далась бы она? Или тоже убежала бы? Лена смотрела в сторону своим обычным безучастным взором, скромница этакая.

Ей не хватало только большого банта на хвостике. Знает ли подсудимая, из чего состоит испытание? Так же торжественно спросила Ира. Лена кивнула.

Денис хотел было спросить, в чем же оно состоит, но сдержался, не желая портить церемонию. — Подсудимая должна ответить, да или нет. — Да... — Согласна ли подсудимая на испытание? — Да... Ирка с Таней взяли Лену за локти, и подвели к Денису, сидящему на табуретке. — Примерный обыск! — провозгласила Ира.

Ах-ах-а! Это классно! Это здорово! Сейчас эта гладенькая пишка будет у него в руках! Денис обеими руками медленно подтянул Лену за узкую талию поближе к себе. Лена внимательно смотрела ему в лицо. Сердце у него заколотилось. Также медленно Денис завел одну руку ей за спину, другую спереди, и прижал сквозь ткань платья — одной рукой маленькую оттопыренную попку, а другой — мягкую аккуратную пишку, она была по округлости похожа на сестру, но была потверже в лобке, и как-то компактней, что ли... Лена не шелохнулась, но отвела глаза. Денис отметил, что она НЕ покраснела.

Надо же, а на вид такая недотрога... Денис погладил ее обеими руками, спереди и сзади, медленно, не торопясь, чувствуя, как под нажимом ее тело слегка покачивается. Провел по бедрам. Узким, но талия еще уже, но у Дениса бедра еще уже, но до чего же “девчачье“ чувство в ладонях! Денис отпустил ее, медленным же движением задрал ей платье до подбородка. Беленькие тоненькие трусики. Стройные ножки. Такие же фигуристые, как у Ирки, только менее выраженно. Изящные, короче. Денис, одной рукой продолжая придерживать платье, другую положил спереди на трусы Лене. Она не шевелилась. Тогда он отпустил платье, и просунув под подол обе руки, потянул трусики вниз. Тело Лены покачнулось несколько раз, пока Денис стягивал их вниз, и когда стянул до колен, они упали сами. Ирка отпустила руку сестры и приказала: — Держи платье! Лена высвободила вторую руку и сама (сама!), трогательно выпятившись, задрала платье до груди. Ах, и эту позу представлял Денис в своих мечтах! Она казалась ему верхом бесстыдства, и он мысленно рисовал в ней самых невинных девочек, с самыми недоступными лицами. Воображалу Олю, например. Она даже чем-то похожа на Лену. Он отпихнул табуретку и присел на корточки, чтобы лучше видеть. Рисунок девчачьих бедер от живота и до самого низа (то есть там уже ноги), с бесстыдно выставленной пишкой прямо перед его нос ом, заставил его задрожать. Он поднял глаза вверх, и увидел, что лицо Лены все-таки покрылось румянцем. Очевидно, “показать“ для нее значило больше, чем дать “пощупать“. Дениса это привело в восторг. Рассматривать голую стесняющуюся девочку!

Он провел рук ой от ее живота до пишки, погладил ее, вид собственных пальцев, под которыми проминалась упругая кожа, поразил его. Ему страшно хотелось заняться Этим. Он гладил и мял Ленино тело со всех сторон ниже пояса, а Ирка с Таней тем временем расстегнули ее платье, и сняли его совсем. Лена осталась в одних носках, изящная, тоненькая, вся гладкая, вся напоказ... Денис, встав, обхватил ее, голенькую, двумя руками спереди и сзади, увидев, что Ира с Таней заинтересованно смотрят на его действия, сами раскрасневшиеся, он притянул Лену к себе, и она отступила ногой в сторону... Ах! Как хороша была ее пишка на ощупь, пока ноги были расставлены! Ах, мечты все-таки...

Неожиданно Ирка сказала: — Дальше... Денис хотел было возмутиться, он лапал бы и рассматривал Лену еще и еще, но сообразил, что программа еще не закончена. — Дальше, — повторила Ирка безжалостно, зарядка. Она взяла сестру за плечи, отвела к кровати, где свет падал на нее спереди, и отошла к Денису и Тане, которые сели на табуретки. Упражнение первое, — объявила она, — ходьба на месте. И, раз-два, три-четыре... Лена зарделась, но лицо ее говорило о решимости пройти испытание. Она послушно зашагала, Денис (опять-таки) впервые видел голую девочку, которая делала ТАК. Он, конечно, видел Таню в “танце“ и обеих девчонок на берегу, но там ему приходилось ловить движения, а здесь они повторялись, и он мог многократно рассмотреть каждое. Замечательная идея. Ему почему-то никогда не приходило в голову вообразить себе такое. Упражнение второе. Ноги на ширине плеч (Ах!), руки на пояс (очень правильно, они загораживали силуэт с боков...), потягивания. По счету раз — руки вверх, прогнуться... Лучше, лучше прогнись... Денис балдел.

Вот такого-то он и вообразить себе не мог. Не бывает такого! — Упражнение третье. Лечь на спину. Нет, на пол не надо. На кровать. Нет, поперек. Ну и пусть болтаются. По счету раз — ноги в стороны, два поднять вверх, три — опустить, четыре — составить вместе. Пока Лена лежала с опущенными ногами, ее поза напоминала ту, в которой она лежала без трусов под навесом. Когда она раздвигала ноги, ее пишка оказывалась в идеальном положении для рассматривания. Все было видно, все! Когда она поднимала ноги, Денис мог видеть ее в непривычном ракурсе, от пупка до копчика. Не сказать, чтобы это было очень красиво, но очень откровенно. Ирка толкнула его в бок: — Иди, потрогай. Да, это то, что было Денису нужно. Он встал, унял дрожь в коленках, присел на кровать рядом с Леной, посмотрел несколько секунд на нее с этой стороны (она взглянула на него и отвернулась), и положил руку ей между ног. Сразу он почувствовал разницу с неподвижным телом: он ощутил напряжение мышц живота, движение пишки вперед и назад под его рукой. Когда она раздвигала ноги, то рука ложилась ладоньюна лобок, а пальцами вдоль желобка до самого его конца, а когда сдвигала, то ладонь оказывалась прижатой ляжка ми к пишке.

Сидеть так можно было бесконечно. Он не выдержал, и потер свободной рукой сквозь штаны Бен. Достаточно, — сказала Ирка, — следующий этап. Ира почему-то не назвала его, но Лена поняла. Она сдвинулась так, чтобы ноги свисали с кровати, касаясь пола, раздвинула их, уверенным, Денис даже сказал бы, привычным движением положила палец себе в желобок пишки и принялась водить им туда-сюда. Ты имеешь право, — сообщила Ирка, — высказать пожелание, которое поможет тебе в выполнении этого этапа. Лена подумала, и слегка сдавленным голоском сказала: — Да, пусть он лапает ее, — и указала на Таню. Та хихикнула, но встала лицом к Лене. Денис встал тоже, и при каждом шаге ощущая трение штанов о благодарный Бен, подошел к Тане, и радостно ее облапал. — Нет, — сказала Лена капризно, — мне так не видно. Встань сзади. Денис повиновался. Это было удобнее, и так не надо было выворачивать голову, чтобы видеть Лену. Он прижал за пишку хихикающую Таню к себе попкой, причем Бен, торчащий в штанах вертикально вверх пришелся как раз под ее половинками. Приятно. — А другой рукой за сиськи, скомандовала Лена. Бен вздрогнул, а Денис опять повиновался. Он поглаживал Таню обеими руками, одновременно прижимая ее к себе (она была удивительно приятной, гибкой и податливой), и видел, как лицо Лены расслабляется, как она полуприкрытыми глазами следит за движениями его рук, как ее палец все быстрее и все более нервно движется туда-сюда, как шевелится под ее рукой гладкая пишка. Он прижимался к Таниной попке Беном, и слегка елозил вправо-влево, это не могло дать удовлетворения, но облегчало желание схватить Бена руками. Он запустил руку Тане в шорты, почувствовав прилив кайфа, как если бы только что за нее схватился, но Лена тут же возразила: — Мне так не видно! Денис хотел было с сожалением вынуть руку, но Таня быстрым движением расстегнула пуговицу, и спустила до колен шорты вместе с трусами. Денис другой рукой задрал Танину футболку, и схватил ее за грудь, уже голую. Таня немедленно стащила с себя футболку через голову, дав Денису случай потрогать свою обалденную грудь в движении. Это долго описывать, но когда поднимаются руки, напрягается прижатая к телу спина, и Таня выгибается, грудь становится вроде как меньше и тверже, изменяет несколько форму... Денис обратил внимание, что соски у Тани (он не заметил, когда) стали твердыми, и как бы съежились. Он не понял, как и отчего это может быть, но так было еще лучше. Лена дышала часто, взгляд ее был туманен, перебегал с одной руки Дениса на другую, на его лицо, на лицо Тани... Денис просунул свой палец между половинок пишки, там было тепло и влажно. Он вспомнил, что делала она сама, посмотрел, как делает Лена, и стал несильно теребить Танину пишку вправо-влево... Таня вздрогнула, Денис почувствовал, как тело ее напряглось в его руках, дыхание участилось, она переступила ногами (кайф!), шорты упали с нее, и она расставила ноги. Денис был на седьмом небе. Если честно, то девочку с раздвинутыми ногами он лапал раньше только один раз. То есть, он только что лапал Лену, но она лежала, а это не то, когда девочка стоит, то живот как-то плавно переходит в пишку...

Ну, в общем, не то. Ну, правда, еще Ирка у столба была, но там у нее ноги были несильно расставлены.

Да, так вот, а то было, естественно в транспорте.

Какие-то приезжие везли какие-то тюки, и довольно симпатичная девчонка стояла ногами по сторонам какого-то мешка. Денис встал к ней спиной (тоже по сторонам мешка), завел руку назад, и когда народ на остановке стал набиваться внутрь, его прямо рукой прижало точно к пишке. Несколько минут он эту девчонку держал. Правда, сквозь спортивный костюм и старательно неподвижной рукой. Не сравнить, конечно.

Но если учесть, что этот случай Денис вспоминал частенько, то представьте себе, как его порадовала Таня! Да... В общем, он механически теребил рукой Таню, и это было хорошо, потому что, когда рука неподвижна, то ощущения быстро ослабевают, а когда гладишь (это Денис осознал недавно), то трудно находить новые положения, часть внимания уходит на движения. А когда теребишь, то и думать не надо, и полнота ощущений все время сохраняется. Таня откровенно тащилась, она обхватила его руками за бедра, и сама терлась попой о его Бен. Лена была в экстазе. Она издавала тихие тоненькие стоны, раздвинула ноги почти на шпагат (Денису это нравилось), расслабленные губы ее дрожали... Денис уже подумывал, что если тереться о Танину попу систематически, то можно запросто кончить, как это было вчера, но Ирка безжалостно сказала: — Хватит, дальше. Таня недовольно застонала, Денис сдержался, а Лена как-то жалобно посмотрела на сестру. Денис решил, что она тоже недовольна тем, что ей не дали кончить, но Лена так же жалобно спросила: — А может, не надо? Ирка немного помолчала. — Ну только если одно исключение сделать. Этот (она подчеркнула это слово) этап можно пропустить. Слово “пропустить“ она тоже подчеркнула. Посмотрев на Ирку, Денис обнаружил, что она уже сидит в кресле, и правая рука ее засунута в расстегнутые шорты. Надо же... Что же дальше-то будет, интересно? Лена сползла еще ниже, так что попка свисала с кровати ( в этом положении она выглядела лучше, потому что пока она лежала, расплющенная об кровать попа все-таки не прибавляла ей прелести...), и раскинула ноги. Таня неожиданно просунула руки за спину, между собой и Денисом, и ловко расстегнула ему ремень. — Чего это? Отпрянул Денис. — Это... — Ирка мотнула головой в сторону Лены, активно работая рукой у себя под шортами, — засунь ей...- Что засунуть? — не понял Денис, а когда понял, не поверил. Они что, хотят, чтобы он ее трахнул??? — Ну вот его и засунь, — ответила Ирка недовольно. — Но она же...

— Да не бойся, — вступила Таня, — мы все уже друг другу целки поломали. Дениса покоробило дворовое выражение, но - И детей у нее не будет, — добавила Ирка, вида колебания Дениса, — она еще маленькая. Да, именно это Денис имел в виду. Он был в некоторой растерянности. Он никогда этого не делал, и не был уверен, что сможет. То есть, общая схема — засунуть, и вперед-назад. А вот куда засунуть? То есть, между губ, это понятно... Но они как-то не спереди, а снизу. А, вспомнил он, так же, как Таня Ире пальцы засовывала... От волнения его Бен даже опал, но при взгляде но голенькую Леночку (именно так она и выглядела: “голенькая Леночка“), подставившую ему свою... Эх... Пизду, он поднялся снова. Денис, как завороженный, подошел к лежащей Лене, соображая, как бы ему пристроиться, встал на колени, спустил штаны, и торчащий Бен оказался направлен прямо туда, куда надо.

Лена схватилась за край кровати и замерла в ожидании.

Она волновалась. Денис тоже. Ирка с Таней встали по сторонам в веселом любопытстве. Таня красиво стояла голой. Им то весело... Денис осторожно, чтобы не задеть ничего чувствительной головкой под складкой кожи (а надо сказать, что всякий раз, когда он мыл Бена, ему приходилось очень тщательно регулировать температуру воды, и трогать его только гладким мылом, так она, головка, была чувствительна), просунул конец Бена между губ, и во что-то уперся. — Ниже, — подсказала Таня, а Ира просто взяла, и рукой подпихнула Бена, куда надо.

Почувствовав открытую теплую дорогу, Денис пихнулся вперед, и понял, что кожа с Бена все-таки сдвинулась. Ну не может быть такого сильного кайфа сквозь кожу. Весь Бен Денис а от корня до головки обхватило что-то тугое, нежное и теплое, причем, когда он двинулся, то ощущение было, как будто он провел по Бену рукой раз двадцать сразу, не меньше! Он двинул тазом назад и охнул, нет, ребята, никакой кулак не сравниться с девчачьей пишкой!

“А я ебусь!“ — подумал он гордо. Он взялся руками за Ленины бедра, и двинул тазом вперед. Лена сладко застонала девчачьим голоском. “Надо же, и ей тоже нравится!“ Это открытие придало ему уверенности, он дернулся вперед, назад, Лена выгнулась в его руках, замерла, и длинно выдохнула со сдавленным тонким звуком.

Кончила, что ли? Денис почувствовал, как Ленино тело сжалось вокруг Бена, он замер, чтобы удержаться от спуска, но Лена мелко и часто задвигала попой, это движение дало такую бурю ощущений, что он тут же, без всякой надежды на задержку, кончил. От крика он, правда, удержался, но на бедрах Лены вполне могли остаться синяки от его рук. Он понял это, когда сообразил, что она отдирает от себя его судорожно сжавшиеся ладони. Он был невыразимо горд. Он ТРАХАЛСЯ! — Что, все? разочарованно спросила Ирка. — Так сколько я терпел... Вырвалось у Дениса, и он тут же заткнулся. Но девочки, кажется, восприняли это нормально. — И меня ты, добавила Лена, — в самый-самый момент остановила. — Ну ничего, — сказала Ирка, — в следующий раз... — и тоже осеклась. Девчонки прыснули, включая Лену, в которой еще торчал медленно обмякающий Бен.. Денис прямо возликовал, так будет еще следующий раз! Ха-ха!!! — И вообще, — добавила Ирка, строго глядя на сестру, будешь ему давать всякий раз, когда он скажет. Поняла?

Лена покорно кивнула. От этого заявления Бен снова начал поднимать голову, прямо внутри, но Лена уже подтянулась на кровати, и он вывалился из нее. Денис торопливо поправил шкурку, и заправил его, мокрого, в трусы. Лену, похоже, нисколько не смущало больше его присутствие, и не смущало обязательство отдаваться по первому требованию. Он деловито вытирала пишку выпростанным из-под покрывала краем простыни. Таня одевалась. Ирка задумчиво смотрела на сестру. Денис не мог поверить в происходящее. Он имеет полное право подойти к девчонке, симпатичной девчонке, сказать “пошли трахаться“, и она пойдет! То есть даже просто подойти и залезть в трусы!

Может это шутка? Может, Лена просто возьмет и передумает? Знаю я их, девчонок! Ну ладно, посмотрим, посмотрим... Как он только будет к ней подходить? Надо, чтобы Таня хоть раз отвела его к ним в дом, чтобы он сам мог приходить... Они посидели, поговорили на разные темы, как будто ничего не происходило. Денис предпочел бы узнать, а что, собственно, представляют себе девчонки, занимаясь Этим, но... Даже после всего, что было, он не мог выдавить из себя такой вопрос. Он поглядывал на Лену, которая снова сидела с совершенно невинным видом, изредка вставляя слово. Но ведь он только что ее ЕБАЛ! Несерьезно быстро, правда, но все-таки! Денис с Леной были спокойными и расслабленными, а девчонки как-то суетились и подхихикивали. Ну да, Денис-то с Леной кончили, а они то нет! Интересно, а если прямо сейчас сказать Лене, что давай, мол? Или нет, несолидно, сразу после... Что он, мальчик что ли... Ему позволили, а он и рад... Вот вопрос, заниматься вечером Этим, или опять потерпеть, завтра-то тоже день? В принципе, даже если бы он и поонанировал вчера, сегодня он все равно кончил бы, и в первый раз и во второй, только не с таким кайфом. Ладно, подумал он, Этим заняться всегда можно.

Если будет невмоготу, то сегодня, а если вдруг завтра ничего не будет — то завтра, а если будет что-то завтра... Хорошо бы поиграть в разбойников и поймать Таню. Он посмотрел на нее. Интересно, если он к ней полезет трахаться, будет у него шанс? Снизу послышался голос бабы Кати: — Таня, Денис, вы где? — Здесь, наверху! — отозвались они почти хором и огляделись, не оставлено ли где следов преступления? Они спустились вниз (дождь уже кончился), оказывается, прошло довольно много времени. Ира с Леной попрощались, договорились, что завтра они зайдут (Ага!!!), и ушли. Денис еще некоторое время повозился с узлами, опять-таки постоянно отвлекаясь на воспоминания. Ведь здорово, он лапал трех девчонок, классных девчонок, и одну из них трахал!

8. Компенсация.

“... Обязуется возместить причиненный моральный ущерб в размере...“

Из приговора суда.

На ужин баба Катя испекла пирог с яблоками, очень вкусный. Таня сказала, что это американское блюдо, Денис не поверил, откуда здесь бабе Кате знать что-то про Америку? Спать не хотелось. Денис лег в кровать, почитал еще немного про узлы, и задумался, а что за книжку читала Таня в тот день, когда он за ней подглядывал? Мысли эти постепенно перешли на девчонок вообще, на Ирку и Лену, как это она решилась заниматься Этим прямо перед ним?

Чем это Ирка ее так напугала? Он повспоминал их голенькими, как они прыгали безо всего возле речки, как он лапал Таню перед мастурбирующей Леной... А Таня, наверное, сейчас опять... Это... Книжку читает. Денис встал, надел штаны, и тихо выбрался в окно. Танино окно еще светилось. Вечер был безветренный, и Денис тихо-тихо, как индеец на охоте, крался, он подошел уже под самое Танино окно, как вдруг под ногами загремело ведро, или кастрюля, или еще что-то такое же громкое.

Прямо над головой раздался ироничный Танин голос: Гуляешь, да? Денис застыл от неожиданности и растерянности. — Да так, шуршало здесь что-то, ответил он первое, что пришло в голову, подняв глаза на высовывающуюся из окна Таню. Она была уже в ночнушке, свет от лампы из окна обрисовывал ее грудки, глаза и губы ее смеялись. — Знаем мы, как ты гуляешь. Опять подглядывать пришел? Голос у нее, впрочем, был совсем не злой, но Денис весь вспыхнул (хорошо, что в темноте не видно), и ответил: — Ну вот еще... — Не насмотрелся, да?

— Таня откровенно издевалась. — А ты тоже хороша, вспылил Денис, — трепешься всем направо и налево!.. Таня несколько поостыла. — А ты что, недоволен? И Ирка тебе, и Ленка... — Это одно, а представь себе, что я бы здесь парням рассказывал бы обо всем этом! Ты бы сразу сообразила, что делать так не надо! Таня задумалась.

Этот подход ей, похоже, в голову не приходил. — Ну хорошо, — сказала она, — я так больше не буду. — Не будешь, не будешь... — Денис почувствовал, что с Тани можно что-нибудь слупить в качестве компенсации. Надо только ее постыдить еще. То есть, он не думал именно такими словами, но ситуацию как-то осознал. — А ты представь себе, — добавил он, — вот идешь ты, а перед тобой иду я с приятелем, и рассказываю, как ты передо мной выступала!.. — Так и ты тоже меня видел! — Я то тебя сквозь окно видел, а сам перед тобой прямо перед носом два раза! — Ну хочешь, я еще раз Это сделаю? Таня уже сдалась, — прямо при тебе? — И то, что вы меня только случайно в первый раз не поймали, вы же с самого начала собирались меня вместе ловить, все втроем на одного, это как порядочно, да? Скажешь, не ты придумала?

— Это уже наугад, но, судя по потупленным Таниным глазам, он попал, — Сестра называется! Таня уже совсем чувствовала себя виноватой. Действительно, если разобраться, то с братом она поступила не по-родственному. — Ну хочешь, — она уже боялась, что сейчас Денис обидится, и все, — ну хочешь, сделай со мной что-нибудь! Так-так-так-так... — Что, например? — это с пренебрежительной досадой. - Ну, что хочешь! Ага. Это надо закрепить. Недоверчиво:

— Не передумаешь? — Нет! — (и действительно, что еще нового с нее можно взять?). — Поклянись! — Ну клянусь! Здоровьем поклянись! Таня несколько струхнула, но послушалась. Денис внутренне торжествовал. — Тогда, заявил он, — будешь до отъезда делать то, что я тебе прикажу. Таня опять задумалась. — Только я дом поджигать не буду, и в муравейник садиться не буду, и вообще... — Хорошо, — согласился Денис, — без вреда здоровью и без последствий со стороны бабы Кати и вообще посторонних. Так пойдет? Таня задумалась. — Так пойдет.

Она подумала еще. — Будешь со мной то же, что с Леной делать? У Дениса заныло в паху. — А что? — Да ничего...

— Таня пожала плечами, — чего уж там... Однако глаза ее заблестели, что было видно даже в скудном освещении из комнаты, а соски снова явно выделились на ткани ночной рубашки.— Только, — добавила она, — через два дня в меня кончать будет уже нельзя. — Почему? — Денис действительно удивился, она что, так четко знает, когда повзрослеет настолько, чтобы... — А через две недели опять можно будет, — сказала она доверительно. Денис так ничего и не понял, но решил, что это не так важно, разберется со временем. — А ты уже Когда-нибудь... Таня помотала головой. — А сегодня можно? Таня кивнула.

Денис помялся. Ну что, прямо так ей и говорить, что ли?

— Ну, дай я залезу. Таня отошла от окна, и Денис с бьющимся сердцем влез внутрь. Постель была расстелена, на стуле висели шорты, футболка и трусики. Они почему-то взволновали Дениса. Сознание того, что там, под рубашкой на Тане ничего нет, ну совсем ничего, хотя и было глупым, но очень острым. На лице Тани была написана игривая покорность. Она действительно собиралась делать то, что Денис ей скажет, Денис в этом уже не сомневался, но принимала это как игру, ей нравилось его внимание к ее телу, нравилось ощущать себя привлекательной. Денис смотр ел на нее, не зная, что делать дальше. — Дверь закрыта? Таня кивнула. — А баба Катя не услышит? Не-а... Я и магнитофон заводила, и с девчонками мы сидели... — Ну тогда стой смирно. Таня торжественно выпрямилась в ожидании. На лице ее застыла любопытная улыбка, она выпятила грудь и откинула голову. Ей, видимо, нравилось быть покорной жертвой, да им, наверное, всем нравилось, не зря же они играли в разбойников. Денис подошел к ней, нагнувшись схватился за подол рубашки, и подтянул его до Таниной шеи. Под рубашкой действительно ничего не было. Танина красивая пишка ничуть не стала хуже за прошедшее время. Денис глядел на нее во все глаза и чувствовал уверенность, что вот сейчас он будет делать все, что захочет сам, сейчас идет игра по его правилам. Красивые бедра, красивая пишка — и все это в его власти!“ Он проглотил слюну, и сказал: — Снимай! Таня с готовностью стянула себя ночнушку. Теперь она была голой перед Денисом, уже в который раз? Наверное, в четвертый или в пятый, но по-прежнему Денис будто видел это все впервые. Он потрогал ее спереди, сзади, затем отошел, сел на кровать и приказал ( именно приказал): — Повернись боком. Сбоку девчонки тоже выглядят здорово. Особенно когда попка хорошая, как у Тани. И грудь. — Спиной.

Гладкая узкая спина, тонкая талия, две трогательные половинки... — Повернись лицом и расставь ноги. Таня хмыкнула, и расставила ноги примерно на метр. Денис встал и снова пощупал ее спереди и сзади. Очень интересно сзади, берешь вроде за попу, а рука оказывается на пишке... Денис просунул руку подальше, и его ладонь оказалась на пишке, а предплечье — на попе. Я еще шире могу, — сказала Таня не оборачиваясь. Ага... Таня раздвинула ноги так широко, как Денис, наверное, никогда не смог бы. Ее промежность была уже, наверное, шире Денисовой ладони, и он гладил все это вперед и назад, вправо и влево, упиваясь собственной властью, упругим лобком и мягкими губками. Другой рукой он мял ее грудь. Ему давно уже хотелось... Вот уж не знаю как сказать, трахаться, наверное, все же, но он хотел сначала вдоволь насмотреться и налапаться.

Проблема состояла в том, что пока он будет трахаться, он не сможет ни смотреть, ни лапать Таню. Неудобно. — А хочешь, я на мостик стану? — спросила она. Ну конечно, Денис хотел! Самая откровенная поза, которую он себе представлял! Когда все вперед и вверх! Таня изящно прогнулась, уперлась руками в пол позади себя и выгнулась вверх. Да, это здорово! У Дениса просто слюнки потекли! Димка вообще не поверит! Тело Тани вытянулось, бедра с торчащим лобком нагло представляли собой высшую точку Таниной фигуры, стройные ноги... Денис, правда, не ожидал, что при этом так проваливается живот и выделяются ребра... Наверное, если ее положить в таком виде, будет лучше. В любом случае, он уже не мог больше терпеть. — Хватит, — сказал он, удерживая рвущееся дыхание, — вставай и ложись. Таня села на пол, встала, и изящной походкой подошла к кровати. Голенькая.

Красивая. — Как ложиться? — спросила она невинно, повернувшись к нему. Денис прямо тут же чуть не кончил.

Действительно, как ложиться? А, фиг с ним. — На спину!

А ноги по бокам кровати свесь!

Сейчас он ее... Прямо в эту писечку... Таня легла, раскинув ноги, закинула руки за голову, и закрыла глаза в ожидании. Блин, это она его ждет! Ждет, когда он будет ее трахать! Денис мгновенно освободился от одежды, и взвалился на Таню. Таня недовольно закряхтела. — Аккуратней, тяжело же! А что Денис может сделать? А, вот в чем дело, не надо просто опираться о нее руками. Денис ощущал Танино тело целиком, всем телом, животом, грудью, ногами...

Осторожно просунув руку между собой и ей, он взял Бена и потыкал головкой ей между ног. Мимо. Опять мимо. Таня хихикнула. Тогда он той же рукой нащупал щелку (ах, сейчас он туда...) и приставил к ней конец. Опять поразился, как там тепло и хорошо, и поводив Беном вверх-вниз, попал... Таня ахнула. Какой же это невыразимый кайф, когда только что засунул! Денис двинулся, и Бен вошел Таньке между ног по самый корень.

Его всего обхватило со всех сторон равномерно, мягко, нежно и сильно. Денис попробовал двинуть тазом вперед-назад, это оказалось проще, чем он предполагал.

Таня часто задышала. Денис просунул обе руки под нее, взял ее за попку и прижал к себе. Удивительное ощущение — тоненькая девочка в руках, твердые маленькие грудки упираются тебе в грудь, нежный гладкий живот дышит прямо под тобой, лобок упирается в лобок, как будто лапаешь животом, твои бедра сжимаются упругими Таниными ляжками, локти обхватывают тонкую талию, ладони прижимают ее к себе, надевают ее на себя, как будто занимаешься Этим при помощи девчачьего тела, сама она тихо сопит в ухо, а Бен входит прямо в нее, по самые яйца, и когда он движется туда, то это просто здорово, а когда он движется обратно, то его как будто гладят... Денис, конечно, волновался, все ли правильно он делает, но если бы Таня уже имела какой-нибудь опыт, он, конечно, волновался бы больше, ей было бы с чем сравнивать. Тане вроде бы было нормально. Денис совершенно не заботился, кончит ли она, ведь это она должна его ублажать, а не наоборот, но Таня явно возбуждалась. Она вынула руки из-за головы, и обняла Дениса. Как ни странно, Денис уже имел такой сексуальный опыт (Хе-хе!), но никогда раньше девчонка его не обнимала. Денис посмотрел на ее лицо. Выразительные губы были приоткрыты, глаза зажмурены, она слегка запрокинула голову, и она (голова) при каждом движении Дениса елозила по подушке вверх-вниз. Таня была красива, как всегда. То есть красивее, чем всегда. Губы ее иногда шевелились, как будто она хотела что-то сказать, Денис проследил, и получилось, что если бы она говорила вслух, то получилось бы “Ой, ой“, или “Уй, уй“. В какой-то момент ее тело потеряло безразличную расслабленность, оно выгибалось и напрягалось в такт (на самом деле не совсем) движениям Дениса. Из-за этого он чувствовал ее тело еще лучше. Он ощущал такую гордость, он так хотел ее (теперь он мог сказать это с полным правом) когда впервые ее увидел, так мечтал потрогать ее, и вот — он ее ЕБЕТ! Максимум, что он мог бы хотеть. Движения Дениса уже стали не вполне контролируемыми, его телом двигал уже не он сам, а какие-то инстинкты, его мышцы сами сокращались, позвоночник самостоятельно сгибался и разгибался, с силой посылая Бена вперед, Туда, он судорожно прижимал к себе девчонку, прижимался к ней всем телом, скрежетал зубами. Его настроение разделяла Таня, она схватила его за попу, это было странно, обычно ОН хватал их за попу, но приятно, и как бы заталкивала его в себя, при каждом движении подставляя Денису свою пишку, поднимая лобок так, что напрягшийся живот становился твердым. Она подняла согнутые колени чуть ли не к плечам, и Денис почувствовал, что входит в Таню прямо до конца. Она уже была словно не в себе, мотала головой, поскуливала, кусала подушку... Если бы Денис не видел раньше, как девчонки балдеют, то он, наверное, перепугался бы. То есть, он несколько удивился, так что его движения вновь стали осмысленными, он переместил обе руки на ее грудь, ощущавшуюся особенно отчетливо из-за напрягшихся мышц, и смотрел на Танино лицо. Она было прекрасна. Раскрасневшаяся, с зажмуренными глазами, с мягкими губами и нежными щечками, балдеющая... ПОД НИМ!

Она вдруг как-то напряглась, нос ее наморщился, дыхание замерло, она вцепилась в его тело пальцами (можно было бы и полегче!), мелко задрожала и издала тоненькое, длинное девчачье “Уу-у-у-уй-й-й-й-й-я-я-я-я!“, вздрогнула раз, два, три... Денис потихоньку шевелился... Затем расслабилась, протяжно выдохнула (а Денис все трахал ее), открыла глаза, и помолчав, сообщила: — А я уже кончила. — Ага, — сказал Денис, — я сейчас. Посмотрев на кончающую Таню, он вернулся вниманием к своим чувствам, и понял, что он действительно “сейчас“, удовольствие при каждом движении Бена пробивало до самой поясницы, и в несколько качкое Денис кончил тоже, длинно, с чувством, всадив Бена на всю глубину Тане между ног, гордо, с осознанием собственной полноценности. Как же, он трахнул Таню! Такую Таню! И кончил! Это уже вторая девчонка, которую он трахнул. Правда, надо бы Ленку еще раз, а то как-то скоротечно получилось... Короче, с этого момента для него начиналась новая жизнь. Он немного полежал на Тане, приходя в себя, пока Бен опадал прямо в ней, потом сел. Бен, удивительно легко выпавший из Танькиной пишки, был противно мокрый, Таня, сдвинув ноги, тоже скорчила гримаску. — Подожди, — сказала она, — сейчас я принесу. Она открыла шкаф, вынула оттуда бинт, оторвала кусок примерно в метр, и бросила Денису.

Денис с удовольствием обтер Бена, чувствуя себя снова в порядке, пока Таня, отвернувшись, старательно вытирала себе примерно то же место. — Ну чего? — спросила она повернувшись к нему, — Чего еще ты хочешь? Денису уже больше ничего не хотелось. Он уже знал, что сразу после оргазма уже ничего не интересно, картинки, на которые только что смотрел, или девчонки, о которых только что думал, кажутся глупыми, даже странно, что же только что в них находил? Правда, потом это проходит. — Завтра, сказал он, — Спать пора. Таня пожала плечами. — Ну завтра так завтра. Она смотрела на него дружелюбно, и даже вроде как бы нежно. Денис тоже ощутил по отношению к ней какое-то именно дружеское чувство. Он улыбнулся ей, она радостно улыбнулась в ответ. Потом они вдруг оба засмеялись, непонятно над чем, может быть просто от радости. Им было легко и хорошо. Им только что было хорошо вместе, они с удовольствием были вместе, у них было хорошее настроение, чего же еще? — Слушай, — сказал вдруг Денис, переполненный весельем и благодушием, — фиг с ней, с клятвой, давай просто дружить, а? Таня удивилась, но согласилась, улыбаясь. — Только, — добавил Денис, чувствуя, что сказал лишнее, — Мы с тобой еще...

Таня с готовностью кивнула. — Я тебе нравлюсь? Спросила она. Денис раньше ни за что не стал бы отвечать на такой вопрос, но сейчас он просто кивнул.

Так здорово было чувствовать себя честным по отношению к девчонке, не лапать ее тайком, не подглядывать, а честно... Он неожиданно для себя подошел к Тане, чмокнул ее в щеку, и хотел было отойти, но она удержала его, и тоже поцеловала, слегка нагнувшись. — Приходи завтра тоже, — сказала она. Денис кивнул. Счастливый, он выпрыгнул из окна, счастливый, добрался до кровати, и такой же счастливый, заснул.

9. Реанимация.

“При транспортировке больного выполняются первичные реанимационные мероприятия“

Коровин, “Неотложная помощь“

Проснулся Денис от стука в дверь и Танькиного веселого крика: Вставай, соня, на речку пора! Денис мигом проснулся.

Солнце било в окно, Бен, как обычно по утрам, бессмысленно торчал, и спать совсем не хотелось. Сколько же он спал? Он вспомнил, что было вчера и позавчера, вспомнил, что ждет его на речке, и мгновенно вскочил. Сейчас! — закричал он и торопливо стал натягивать штаны. — Я быстро, — бросил он Тане и побежал умываться.

В бешеном темпе он почистил зубы, слопал два яйца, запил молоком, бросился к двери, вернулся, похлебал воды из ковша и выбежал из дома. Девчонки стояли на дороге, Лена, как обычно, несколько в стороне, опять с травинкой, на Ирке была смешная красная кепочка с длинным козырьком, а Таня, как не странно, была в платье. Она была вроде даже не похожа на себя, она выглядела как-то взрослее и строже, вроде как даже и не Таня. У Дениса вновь появилось странное ощущение, будто все, что было вчера, ему только показалось. И позавчера тоже. Неужели это чудо позволило ему делать такое с собой? Они направились к речке. Лена постоянно отбегала в сторону, рвала цветы на обочине, и была хороша с букетиком... А вот сейчас они придут на речку и она разденется... Ирка шла, беззаботно размахивая руками, а Таня была весела и спокойна. Нет, ну как же такое могло все-таки быть? — Слушай, — сказала вдруг Ирка, — а что ты делаешь, если вдруг у тебя прямо на улице встанет? Денис снова обомлел от Иркиной наглости. Он только пожал плечами. Танька хихикнула. — Ну скажи! Приставала Ирка. - Правда, интересно! — добавила Таня. Ну вот еще! Таня хихикнула еще раз, затем обогнала их, задрала себе платье, игриво оглянулась и помотала изящной попкой.

Вот удивительно, Денис уже видел их всех и вовсе без платья, но почему-то, когда все одеты, даже просто внезапно обнаженные ноги вызывают очень сильное впечатление. Короче, Бен мгновенно напрягся, и идти стало неудобно. А Таня все шла впереди с задранной юбкой, в беленьких трусиках, повиливая задом. — А ты трусы сними, — посоветовала Ирка. Таня оглянулась по сторонам, остановилась, и действительно стащила с себя трусы, запихав их в карман платья. Она отбежала вперед, снова подняла подол до пояса, и несколько раз прокрутилась вокруг себя прямо на ходу, совершенно не потеряв при этом взрослого и строгого вида. Денис не выдержал, сунул руку в карман, и перевел Бена на 12 часов. — Ага! — сказала Ирка, которая, оказывается все это время следила за ним. Таня тут же остановилась и обернулась, бросив подол. — Он его вертикально ставит!

— Объявила Ирка. Денису эти шутки совсем не нравились, но и сказать было нечего. Когда они подошли к речке, и Денис внимательно уставился на девчонок (будут они раздеваться?) Ирка вдруг сказала: — Подождите, пусть ОН нас разденет! Наступило недолгое молчание. — А я сама могу, — сказала Лена, обиженно надув губки, но Ирка только цыкнула на нее, и Лена замолкла. — Сейчас, сказала Таня, — только трусы надену. Денис удивился, зачем же их надевать, когда все равно надо будет снимать? Но идея сама по себе классная, он же еще никогда никого не раздевал, хотя часто представлял себе это в мечтах. Несмотря на то, что никогда не получалось вообразить себе весь процесс полностью, с начала до конца. Девчонки стояли, выжидательно глядя на Дениса, а он не мог выбрать, с кого начать. — Ну, — спросил он бодро, — кто первый? — Давай меня, — сказала Ира и сделала шаг вперед. Денис подошел к ней, присел на корточки, и рассмотрел застежку на шортах. Так, простая пуговица. Он расстегнул ее (Ирка хихикнула), и потянул шорты вниз. Снимались они туго, бедра у Ирки были что надо. Под шортами были трусики, и Денис также неуклюже снял и их, внимательно смотря на то, что открылось перед его глазами в двадцати сантиметрах от него. Он погладил обеими руками Иркины бедра, и отсел подальше, посмотреть, что получилось. Он часто представлял себе девочек только в футболке, и без трусов. Это действительно было эротично, привлекало внимание к низу, и девчонка выглядела не то чтобы голой, а “без трусов“ — Что, все? — спросила Ирка удивленно. — Ага, — сказал Денис, — походи пока так. Нереальность происходящего заставляла его постоянно опасаться, что вот, вдруг все это возьмет и как-то рассеется, дыхание его было каким-то несвободным, как будто он только что бегал. Он повернулся к Тане. Она улыбалась и переминалась с ноги на ногу. Денис зашел ей за спину, быстро расстегнул пуговицы на спине, потом задумался и вдруг почувствовал, что Ирка обхватила его сзади за бока и расстегивает ему штаны. — Ты чего? — удивился он. — Ну тебе же так неудобно, и все равно ты будешь купаться, правда? Денис одной рукой обнял Таню за талию (такая тоненькая!) а другую медленно, не торопясь положил ей на пишку. Ирка тем временем высвободила Бена и стала усердно водить по нему рукой взад-вперед, прижавшись одновременно своим животом к голой Денискиной попе.

Блаженное ощущение. Денис присел на корточки, Ирка не отпускала его, и он ощущал своим животом ее елозящее предплечье. Он никогда не занимался Этим сидя на корточках, напротив, он обычно старался выпрямиться и напрячься, и непривычность ощущений удивил а его. Он взялся за подол Таниного платья, и, вставая (а Ирка все трудилась), закинул его Тане на голову. Таня хихикнула.

Денис дрожащими руками стянул с нее трусики до колен, и там и оставил, со словами: — Постой пока так. Таня хихикнула из-под платья еще раз. Они развлекались и веселились, и Денис постепенно проникся этим настроением, хотя и не до конца. Он священнодействовал, он претворял в жизнь свою мечту, дикую до безумия, невозможную. Он часто представлял себе девочек в том положении, в котором сейчас находилась Таня, и ни разу они не оказывались в нем добровольно. А вот и Леночка, тоненькая Леночка, Денис снял с нее трусы, погладил под платьем со всех сторон (Ирка все трудилась), неуклюже стащил с нее платье через голову... И остановился посмотреть. Таня честно стояла с подолом на голове, Лена, покрасневшая смотрел а в сторону, старательно пытаясь сохранить безучастное выражение лица. Денис повернулся к Ире, для чего ей пришлось бросить Бена (это было ужасно!). Ира тоже была хороша. Денис вертел головой, зажав Бена в кулак, Таня, Ира, Лена...

Мастурбировать он стеснялся. — Ладно, — сказала Ирка и стянула с себя футболку (Ах!), — купаться будем. Таня тоже вылезла из платья, бросила трусы и вслед за Леной и Ирой полезла в воду. Денис остался один на берегу со спущенными штанами. Неудержимо хотелось трахаться.

“Ладно“, — подумал он — “подождем немного“.

Действительно, они ведь только пришли. Он разделся, плюхнулся в воду, сначала он смотрел на девчонок, но пока они плавали, из воды торчала только голова, и смотреть было особенно не на что. Вот они сейчас вылезут. Он вышел из воды и, удерживая беспокойное дыхание, лег на спину. Эрекция утихла. Он закрыл глаза.

Расслабиться не удавалось, он ловил звуки в ожидании того, что вот девчонки выйдут и улягутся животиками кверху... Еле дождался. Они вышли, обменялись репликами, устроились... Денис открыл глаза. Ах, неудача. Таня с Ирой лежали попами вверх, это было красиво, и в другой ситуации Денис обрадовался бы и такому зрелищу, но он уже настроился... Лена лежала на спине. Денис подошел и встал перед ней, рассматривая. Тоненькая, гладенькая... Лена открыла глаза, увидела, что Денис на нее смотрит, и поджав губы, перевернулась на живот. Вот блин! Денис сел рядом с ней, погладил по попке, Лена недовольно дернулась, но ничего не сказала, видимо вспомнив о наказе сестры. Денис просунул руку ей сзади между ног, и с восторгом нащупал девочкину пишку. То есть восторг был довольно условный, ничего толков ого он при таком давлении со сторон не нащупал... Он набрался смелости и сказал, стараясь говорить спокойно: - Перевернись на спину. Лена иронично хмыкнула и не двинулась. — Давай-давай, делай, что говорят, прикрикнула на нее Ирка, не поднимая головы. Лена недовольно перевернулась. На ее тело налип песок, и это придавало ей прелести, но, как убедился Денис, мешало рукам ощущать кожу. Денис старательно, оглаживая Лену по всем местам, стряхнул с нее песок, и Лене, кажется, это понравилось. Денис обнаружил, что Таня, положив голову набок смотрит на его манипуляции, но никак не стал реагировать. Ей же было интересно, вот пусть и смотрит.

Денис стал гладить обеими руками Ленин у пишку, Лена беспокойно жевала маленькие губки, но молчала. Денис все никак не решался. — У нас как, — спросил он наконец хрипло, — договоренность сохраняется? Наступило недолгое молчание, затем Ирка, так же не поворачиваясь, заявила со скрытой угрозой: — Пусть только попробует не сохраниться. Денис с удовольствием отметил, что при этих словах Лена покраснела. Он с некоторым облегчением, но и с некоторой опаской разложил Ленкины ножки в стороны, и взвалился на нее. — Уй! — сказала Лена, когда он неудобно повернулся, чтобы просунуть под себя руку, а Ирка при этом звуке села на пятки и поправила волосы, глядя на Дениса. Денис так же, как и вчера с Таней, нащупал членом маленькую дырочку, меньше, чем у Тани, и с некоторым трудом... (Лена опять уйкнула) пропихнул!

Аа-аах, замечательно! Он просунул обе руки под ее попку и начал... Посмотрев в сторону, он обнаружил, что и Ира и Таня смотрят на него, его это почему-то смущало, и он отвернулся. Потом подумал и повернулся обратно, они, правда, сидели, но все равно были хороши. Лена под ним постанывала и попискивала, не трогая его рукам и, коленки ее подергивались, когда он особенно глубоко проталкивал Бена. Можно, конечно, попытаться описать ощущения маленького тела в руках, но никак не описать чувство Бена в узенькой Лениной пишке. Он трахал замечательную маленькую Леночку, “мамину дочку“, обстоятельно и стараясь не торопиться, хотя его тело не слушало доводов разума, что лучше бы все прочувствовать.

Да Денис и не думал больше об этом, он весь отдался процессу, подробному ощущению, как он ТРАХАЕТ ДЕВЧОНКУ!

Взглянув на Лену с Ирой, он увидел, что они занялись Этим, но не каждая с собой, а каждая с другой. И обе они смотрели со странным выражением лиц на то, как он подминает под себя Лену. Денис в другое время непременно обдумал бы открывшуюся его глазами картину, но был занят. Весь он был на кончике Бена. Лена прямо визжала (негромко, правда, но протяжно) и двигала тазом, прямо пишкой навстречу Денису. И где это только они научились? И вновь подступило щекочущее чувство в пояснице, и... Обычно, перед тем, как кончить, Денис ускорял движения, а сейчас это было недоступно. То есть, наверное, он мог, но при каждом движении так млел, что не мог регулировать скорость. Он все собирался, собирался, собирался кончить, и... Кончил! На этот раз он не смог сдержать стон а, и весь обмяк прямо на Лене.

Она замерла, потом сказала: — Блин! — спихнула с себя Дениса и быстрыми сильными нервными движениями стала тереть себе пишку. Денис ощутил нечто вроде чувства вины, хотя по большому счету ему было все равно. Лена запрокинула голову, вся напряглась своей тоненькой фигуркой, замерла, длинно выдохнула и расслабилась.

Кончила, в общем. Денис с удивлением обнаружил, что девчонки смотрели на Лену с жадностью, и даже он мог прочесть на их лицах желание ТОГО ЖЕ! Он улыбнулся Тане, она ответила ему, как-то напряженно, с завистью, что ли... Ой как хорошо, порадовался Денис, что не занимался Этим вчера вечером. Этак он и Иру тоже... Чуть позже. Сейчас, разумеется, ему уже ничего не хотелось.

Он просто был очень, очень доволен, и ощущал себя хозяином ситуации. Это ж надо! Они все ХОТЯТ! И он будет их ебать, ебать, ебать... Он пошел окунулся, разлегся на песке, ему было хорошо. Девчонки в стороне о чем-то шептались, солнце светило сквозь закрытые веки, Денис повернулся на бок и, кажется, чуть-чуть поспал. Он открыл глаза, огляделся, с удовольствием обнаружил, что ничего не изменилось, и сел. — Слушай, — сказала Ирка, а сколько раз за день ты можешь кончить? Все-таки удивительно наглая девчонка. Так прямо, в лоб... Денис застеснялся. — Ну, — протянул он, — несколько раз. Может ее тоже так же нагло спросить? — В зависимости от настроения, — нашелся он, — А ты скажи, как получилось, что вы все того... — Что “того“? — удивилась Таня. Ну... Не целки, — с усилием произнес Денис. — А... Ирка растянулась на песке заложив руки за голову (Вот блин!). Вступила Таня: — А Ире в детстве при исследовании порвали. У нее даже справка есть. — Ну да, — продолжила Ирка, — а потом я попробовала туда палец засунуть. Понравилось. Потом у матери книги нашла. — А у нее мама — врач, как раз по этому делу, — пояснила Таня.

Денис не понял, что такое “по этому делу“, но в принципе ясно.

- Ну и... А когда приехала сюда пару лет назад, то оказалось, что Таня тоже любительница, только сверху. Это как сверху? — Денис уже совсем ничего не понимал. А вот так, — и Ирка потеребила пальцем свою пишку, как это делала Таня, когда Денис за ней подглядывал. — А что, — удивился Денис, — можно и так и так? — Ну да... Но по-разному немного получается, — добавила Таня. Нет, Денис никогда этого не поймет. — И еще грудь приятно, мечтательно произнесла Таня. — Ну вот, — перебила ее Ирка, — ну я ей рассказала, и мы ей того... Порвали. А потом Ленка нас засекла. И тоже причастилась. — А вы Когда-нибудь трахались?

Денис осмелел, но все-таки произнес “вы трахались“ а не “вас трахали“. — Ну Ирка только, — быстро сказала Таня, а Ирка посмотрела на нее недовольно. — А как это было? — Денис не мог сдержать возбуждения.

Ну, — Ирка перевернулась на живот, — в прошлом году в пионерлагере (и что они все в лагере? Похоже, Денис в своих лагерях что-то упускал...). Уже последний день смены, всех увозят, автобусов только два. То есть малышей увезли, привезли других, ждать долго, пошли мы с девчонками искупаться, а купальники уже в чемоданах... Она помолчала. — Ну, короче, купались мы, купались, потом девчонки ушли, а я что-то задержалась.

Выхожу на берег, а платья нет. И трусов нет. Ничего нет.

Стою голая, как дура, и идти не могу, и делать что не знаю... Думаю, может девчонки пошутили... И вдруг из кустов голос: “Хочешь обратно платье получить?“. Ну, я руками прикрылась, киваю, а из кустов выходят два парня, ну, может, на два года старше. Чем я тогда была.

Ну, я соображаю, что они все это время в кустах сидели.

А кусты от речки — вот как отсюда до того дерева (то есть метра четыре). Ирка вздохнула. У Дениса Бен уже торчал. — А много вас было? — Да человек семь-восемь.

Вот это да! Сидеть и смотреть прямо рядом на восемь голых девчонок! Вот здорово! Денис вперился в Ирку. И она там прямо так ходила и валялась. Он словно забыл, что она и сейчас лежит голышом на глазах у него, парня.

— И вот выходят они и говорят, мы, говорят, тебе все отдадим, только ты нас немножко развлечешь. А я еще не понимаю, говорю “а как?“. “А, — говорят, — посмотрим, пощупаем, и посуем тебе кое-что кое-куда. Всего-то дел на полчаса.“ Видно, что им тоже не по себе, но одежда-то у них... Ну, я, в общем, к тому времени чего только себе не совала, не страшно, думаю. Заставили они меня голышом покрутиться, полапали, а потом и выебли каждый по разу. Вертели, как обезьяну. Денис снова поежился от матерного слова в устах девчонки, но на сей раз это его даже возбудило. Это здорово. Это классно.

Это они вот эту самую Ирку, прямо в вот эту самую дырочку. Денис прямо весьиззавидовался. Вот так вот трахнуть, и уйти. Ой, как ему захотелось сделать с ней то же самое. Как они. И вертеть ее как обезьяну. А она чтобы все терпела, Чтобы одежду вернуть. — А ты не пожаловалась? — Да ты что? Чтобы меня же потом и опозорили? Да я их и не знала. Может, это вообще местные были. — А Ленка? — Что Ленка? — А она Когда-нибудь... Ха-ха! Знаешь, какая она стеснительная! Ветром на улице юбку задерет — уже трагедия! Денис удивился. Это после всего-то стеснительная? — А как же... — начал он тупо и задумался. — Как она тебе дала? — насмешливо спросила Ирка, — да она прямо вся обкончалась, когда ты приехал, у окна стояла и кончала! Вот оно как... Денису это польстило, но и смутился он... Нужно ли ему теперь как-то по-другому себя вести с ней? Он краем глаза взглянул на Лену, и увидел, что она вся красная как помидор. Надо же... Ирка то вроде совершенно бесстыдная... — А тебе, — спросил он, — не стыдно было, когда они тебя?... — Еще как стыдно! А что сделаешь?..

Самому-то, когда пытали, не стыдно было? Денис смутился.

— А тебе, когда пытали? Ирка посмотрела на него испытующе. — А ты не видел? Я еще думала, не послать ли все это... У Дениса по груди пробежал холодок, это значит, он мог запросто лишиться всех своих недавних удач! И это значит, что пока он нагло лапал Ирку, она стояла и стеснялась... Ух! — Сегодня-то играть будем? Спросила Ирка. — Лень, — ответила Таня. — А что будем делать? Денис подумал, а что, действительно делать? Тут присутствуют три голые девчонки, их надо трахать, главное, хочется... Он посмотрел на Ирку. Вот ее.

Гладенькая, беленькая, голенькая, так и просится... Можно поиграть в оживление мертвеца, — сказала Таня.

Надо же, запомнила, красивая! Ну уж Денис ее пооживляет... Правда, как-то странно, суть-то была в том, чтобы постепенно залезать девчонке в трусы, до тех пор пока стыд не пересилит (а может и не пересилить) желание выиграть. А тут они все без трусов уже... А впрочем... — А что за игра? — спросила Ира. Таня довольно толково объяснила. — Только, — добавил Денис, — нельзя делать больно и щекотать руками. Труп имеет право говорить, если ему что-то не так, на ногу там наступили или что, и переложить поудобнее руки, если это не мешает врачу. — А кто будет первым трупом? — спросила Ирка. Постановили собрать четыре камешка в кепку, три белых и один черный, и кто вытянет черные, тот и будет мертвецом. Денису очень хотелось, чтобы это была Ира, он надеялся, был почти уверен, что трахнет ее во время игры, только как это подстроить? Он нашел один лишний белый камень, незаметно бросил в кепку, а черный зажал сквозь ткань рукой. Лена и Таня вытянули, естественно, по белому. Затем Денис быстро, во избежание возражений, сунул руку в кепку сам, и вытащил, естественно, белый камень и одновременно поменял местами оставшиеся.

Перевернув кепку, он демонстративно вытряхнул черный камушек на песок и посмотрел на Иру. Деланно вздохнув, она спросила: — Ну как ложиться-то? Денис хотел сказать “на спину“, но поправился: — Как трупы лежат. Он почему-то смотрел на голых девчонок почти спокойно, хотя и с удовольствием, Бен едва поднимал голову, но при мысли о том, что вот сейчас он будет “оживлять“ голую Ирку, ему вновь захотелось трахаться, а Бен несколько обеспокоился. Ирка улеглась действительно как труп, с прямыми вытянутыми ногами, руки вдоль тела, и закрыла глаза. Денис присел на песок рядом с ней, а девчонки сели с другой стороны. Он оглядел ее всю с ног до головы, с торчащими грудками, нежными и трогательными.

Денис потрогал. Он уже забыл, какова Иркина грудь на ощупь, она оказалась тверже, чем ему помнилось, а соски были мягче. Он провел несколько раз пальцем вокруг сосков и с удивлением почувствовал, что они становятся тверже, как-то съеживаются прямо под его пальцами, он понял, что ему вовсе не казалось, когда он на чердаке держал Таню за грудь. Это было что-то вроде эрекции, хотя он не знал, как это такое может быть. Он погладил Иру по животу, по бедрам, по пишке, лицо ее расслабилось, появилось отсутствующее выражение, которое он уже видел, когда Ирка стояла у столба.

Дыхание участилось, пальцы сжались в кулачки... Она ждала, когда Денис схватит ее за пишку, и будет... Черт его знает, как это назвать. Пусть так и будет “Это“.

Ясно было, что смысл должен быть тот же, что и у разбойничьей пытки, только она (Ирка) должна сама позаботиться, чтобы не шевелиться. Денис делал вид, поглаживая Ирку по животику и слегка проводя по пишке, что вот сейчас он Это сделает, но не делал. Ирке уже было невтерпеж, и когда Денис провел обеими руками по нежной Иркиной груди и по твердым соскам, Таня неожиданно взяла и слегка ткнула пальцем Ирке прямо Туда! Ирка от неожиданности задохнулась, а Таня, спокойно и озорно усмехаясь, убрала руку. Ленка смотрела на все это так же озорно и вдобавок любопытно.

Через некоторое время Таня опять потрогала Ирку Там, и опять с тем же эффектом, Денис тоже стал так делать, заражаясь Иркиным настроением, но постепенно эта процедура потеряла эффективность. Тогда Таня, а вслед за ней и Денис стали тереть Ирку между пишкиными губами, а Ленка пощипывала и поглаживала Иркины соски.

Та заводилась все больше и больше, но мужественно не двигалась, хотя временами по ее телу проходила дрожь.

Денис наконец сообразил, что между ног у девчонок увлажняется от возбуждения. Таня опять, так же как тогда, у столба, просунула палец, а потом сразу два Ирке в пишку, Денис мог рассмотреть это в подробностях.

Выглядело это, конечно, странно, но Денис уже приобрел некоторый опыт. Он отвел Танину руку, и просунул (со второй попытки) свой палец. Внутри было тепло, влажно, и неожиданно тесно. И как, интересно, туда должен пролезать Денисов Бен? Интересно было бы попробовать пальцем Таню или Лену. Денис решился. Он взял одну Иркину ногу за колено, и отвел ее далеко в сторону.

Затем другую. Таня смотрела на него испытующе. Ирка лежала закрыв глаза, с далеко раздвинутыми ногами и тяжело дышала. Денис смотрел на нее. Иркиной пишки в этом ракурсе он еще не видел. Бен его больше не мог, однако, ждать. Денис страшно боялся, что вдруг Ирка не захочет, и встанет, и скажет что, мол, фиг... Он не стал на нее ложиться, а опираясь на руку, встал на колени между Иркиными ногами, и, уже зная, где у Ирки дырочка (Ирка-дырка!), почти сразу пропихнул Бенову голову внутрь. Ура! Ирка не протестовала, она протяжно вдохнула и явно затащилась. А уж что было с Денисом! Он так же, как делал с Таней, взял Ирку за попу, она была побольше и помягче, и, если честно, поприятнее на ощупь, пишка внутри оказалась все же не такой тугой, как у Лены, но как-то более... Ощутительной, что ли. Если бы он сегодня трахал Ирку первой, то кончил бы сразу. Каждое движение вызывало такой прилив чувств, что Денис даже не пытался представлять себе, как собирался, что трахает ее в обмен на одежду. Он бы ее еще покрутил, “как обезьяну“, да только не знал, как это делается, и несколько позиций сношения были известны ему только теоретически. — Только кончать в меня нельзя! — сказала вдруг Ирка. Денис от неожиданности остановился, а Бен мгновенно стал поникать. — Это как? — Ну нельзя! — сказала Ирка совершенно трезвым голосом. — А куда? — Ну вон Ленка.

Как почувствуешь, что собираешься, так сразу вылезай и в нее. Сможешь? Еще бы. Успевает же он подставить что-нибудь под Бен всякий раз, когда занимается Этим в комнате, а то все давно было бы в пятнах. — Не беспокойся, все сделаю. Если хочешь, даже заранее вылезу. А это уже хорошая идея. Сначала потрахать одну, а потом тут же другую. Бен снова затвердел, Ирка успокоилась (успокоилась! Хе-хе...), и Денис продолжил.

Необходимость следить за своим состоянием несколько обламывала кайф, но предвкушение, как он сначала будет трахать Ирку, а потом сразу же ее младшую сестру, вполне компенсировало это неудобство. Тело у Ирки было, конечно, замечательным. Все ощущения от него были очень... Женственными. И грудь ее, и живот, и все то, за что Денис хватался руками, и дыхание, и прикосновение щеки... Денис уже забыл, что он играет в игру. Ирка, похоже, забыла тоже, по тому что в какой-то момент раздвинула колени еще шире, и стала удивительно приятно для Дениса двигать тазом вверх-вниз, подставляя ему свою дырочку, мышцы на попе при этом напрягались, и было здорово, точнее было бы здорово, если бы Таня с Леной одновременно не закричали: — Ожила! Ожила! Денис не сразу понял, что это значило. Действительно, если покойник ожил, то отпадает всякая необходимость в “реанимационных мероприятиях“. Ага, то есть, если ожил, значит кончить тебе не дадут! Отличная игра!

Только что ему-то делать, он же не проиграл, а ему-то кончить тоже... Ой... Надо. Он с сожалением вынул Бена из Ирки и сел на пятки. Он-то в чем виноват? — Ой, черт!— С досадой сказала Ирка, тоже садясь и зажимая ладони коленями. “Ой, черт!“ — подумал Денис.

Ах да, Лена, сообразил он наконец. Лена, видимо, тоже сообразила, потому что смотрела на него с испугом (да чего она боится-то?) и... Как это назвать... “Ой, зачем я это сказала!..“. Что-то вроде этого. Денису, впрочем, было не до психологии. Он чуть ли не в броске завалил Ленку на песок, и с облегчением всадил по самые яйца. Ой-ой-ой, осторожнее! — запищала она, но тут же покорно раздвинула бедра и даже положила маленькие ладошки ему на плечи. Девчоночья попка по сравнению с женственной задницей сестры пробудили в Денисе воспоминания о “маминых дочках“, попадавшихся ему в транспорте, это раззадорило его, он бешено насаживал тоненькое гибкое тельце на горячего Бена, так что Ленкина голова и колени тряслись в такт его движениям. — Эй, прекрати, так нечестно! — услышал он Танькин крик за спиной. Денис повернул голову, и увидел, что Ирка держится рукой за пишку, пытаясь кончить “от руки“, а Таня тащит ее за локоть. Ну да, ну да... Красивые они обе, черт возьми... Ирка, поняв, что кончить ей не удастся, с веселой угрозой пообещала Тане: — Ну, ты у меня оживешь... Я тебе припомню. От неудобного поворота Бен выскочил из Лены и ткнулся головой прямо в песок. Денис взвыл. Девчонки повернулись к нему. Он попытался счистить налипший песок пальцами, но отказался от этого занятия после первой же попытки. Ужасное ощущение!

Он сбегал окунул Бен в речку, а когда вернулся, Лена уже лежала опять на животе, Ирка стояла рядом с ней и что-то объясняла. Денис остановился в растерянности. — Ничего-ничего, — сказала Ирка, — попробуй с этой стороны. Денис соображал плохо. — В зад, что ли? — Да нет, туда же, так тоже можно. Денис подумал, что она, верно, что-то путает, он знал как “раком“, а так... Он посмотрел на поникший Бен. От холодной воды и растерянности он совсем потерял тонус. О трахе в таком состоянии не могло быть и речи. Слава богу, Таня поняла его состояние. Она просто подошла и потерлась своей замечательной грудью и пишкой о его бок. Нда... С помощью направляющей Иркиной руки Денис вновь воссоединился с поохивающей Леной, и... Это было уже какое-то новое ощущение. Попка, упирающаяся в живот, необыкновенно возбуждала. Денис мог видеть Ленкин профиль со сладко прикрытыми глазами. Это тоже было необычно, и, признаться, красиво. Положив голову на бок, Денис обнаружил прямо перед собой сидящую на пятках Таню с раздвинутыми коленями, и, в довершение всего, когда он засунул руки под Лену, они уперлись уже, разумеется, не в попу, а прямо в пишку! Денис засовывал свой Бен гораздо... В данном случае выше, так что то место, которое он любил лапать, оставалось в распоряжении его ладоней. А прижимать девочку к себе за пишку, имея в Бене такие удивительные ощущения, и чувствовать соответствие между движением пишки и ощущением Бена... Здорово.

Он и лапал, и трахал, а когда догадывался открыть глаза, то и смотрел. Не надо уж говорить, как может быть приятна в объятиях влюбленная школьница, да еще такая миленькая, как Лена. Денис знал, как. Да... Ну, что описывать “трение слизистых оболочек“ (Ст. Лем), трахал Денис попискивающую Леночку с удовольствием, с наслаждением, с усердием, и кончил, прижавшись, и отвалился, и отдышался, и пошел в воду, и остудился, и вылез обратно, и разлегся, довольный...

Послесловие.

Ну вот... Можно было бы, конечно, продолжать фантастическую идиллию дальше, о том, как девчонки “оживляли“ Дениса, по очереди сидя на нем верхом, как учились на чердаке делать миньет, как все оставшееся от лета время Денис имел их всех по нескольку раз в день, как трогательно они прощались, как Денис встретил Иру в Москве (а она тоже была москвичкой), как привел к ним своего друга Димку, как Лена с Ирой познакомили его со своими подругами... Но это все уже взрослая скучная эротика, или порнуха, если угодно, не по возрасту, а по тому, что нет в ней радостной щенячьей дрожи, нет гордости первого свершения, нет удивления познания...

Эх, мужики, где то время, когда подглядывание в замочную скважину вызывало дрожь в коленках и дробь в зубах? Куда все делось? Какой злой дух не дает нам радоваться тому, что было пределом наших мечтаний? Да... Ну Бог с ним. Не судите строго, а если паче чаяния кто-то вздумает издать это, пришлю кого-нибудь за гонораром. А если наоборот, кто-то захочет поругаться, не тратьте время, наведите курсор на этот файл и нажмите F8, так оно быстрее будет.