Хелег. Дилогия [Александр Никатор] (fb2) читать онлайн

Никатор Александр

Хелег. Дилогия

Название: Хелег. Дилогия в одном томе

Автор: Никатор Александр

Издательство: Самиздат

Страниц: 714

Год: 2014

Формат: fb2

АННОТАЦИЯ

Олег Кононов, некогда отслуживший в отрядах СпН ГРУ, а сейчас-вполне успешный генеральный директор, небольшого предприятия, продающего стройматериалы "попадает" в другой мир.

Хелег-меченосец

Глава первая

Олег Кононов, тридцатилетний тёмный шатен: некогда отслуживший в отрядах СпН ГРУ, учившийся в одном из провинциальных ВУЗов, а сейчас-вполне успешный генеральный директор, небольшого предприятия, продающего стройматериалы — бежал, под проливным дождём, к спасительному входу в областную библиотеку "имени классика", давно "почившего в бозе".

В своё время, Олег, страстно увлекающийся историей(даже не поленился записаться в некий клуб, где пару раз в неделю проходили дебаты — по поводу "исторических" событий и давались друг другу клятвы: "О скором выезде" на природу" — с целью изучения древностей, на местах"), так вот, Олег довольно часто заскакивал в данную "обитель знаний" и брал книги, найденные им в списках в Сети, либо те, которые ему советовали друзья по историческому времяпровождению. Сейчас же, совершенно внезапно застигнутый небольшой тучей, радостно поливавшей именно тот, пятачок города, где и бежал Кононов-он был вынужден заскочить в библиотеку и немного подумав, решил уделить часа полтора отделу" позднего средневековья", благо свободное время для этого имелось.

Пройдя по второму этажу, довольно вместительного трёхэтажного здания библиотеки, Олег, поздоровался с парой знакомых-вальяжно расположившихся на вместительных диванах, собранных буквой П, в одной из сторон отдела и получив небольшую по размерам книгу, Брант: "Корабль дураков", с изображением одноимённой картины, Иеронима Босха, на обложке-отправился наконец то ознакомиться с данным произведением, что уже давно им было обещано некоей двадцатитрёхлетней особе, с "львиной" гривой волос, до пояса, на одной из встреч их общего исторического клуба.

Чтение-немного развлекло, не более! Сатира пятнадцатого века и сейчас была актуальна, однако воспитанный на произведениях Зощенко и Аверченко, Олег, привык к несколько более ярким формам "клеймления и выпячивания недостатков", а уж до Ильфа и Петрова-совсем было далеко…

Погрустив немного над томом и начав быстро её листать, мужчина не сразу понял, что обращаются к нему и лишь лёгкое касание плеча, заставило Олега оторваться, как от бессмысленного просмотра фолианта, так и приятных воспоминаний- о фемине, данное произведение" присоветовавшей".

— "Хм…мда, что?".

— "Прошу прощения…Просто заметил, что вы читаете Бранта и захотел немного пообщаться, нам, знаете ли, довольно редко удаётся видеть, в представителях вашего поколения-столь похвальное стремление к знаниям, не только конкретным и современным, вроде информатики и всего что с этим связано: интернет, компьютеры, медиа-контент и тд и тп, но и изучению "старых" знаний, многие из которых-невероятно любопытны!", — на Олега, с лёгкой улыбкой, смотрел, небольшого роста пожилой мужчина, около шестидесяти лет от роду. Брюнет, с сильнейшими залысинами, "небольшим животиком" и довольно развитыми руками. Увидев, что его собеседник, всё ещё не знает что ответить, незнакомец присел рядом и протянув руку представился, — "Роман Диогеннен, немного немец-немного эллин и совсем чуть чуть-латинянин и угр, ко всему прочему: профессор-медиевист, нашего областного института имени Калинина…С кем имею честь столь "нагло познакомиться"?".Тут мужчина хохотнул и поудобней усевшись на своём стуле, вопросительно стал смотреть на Олега.

Последний, было попытался встать и представиться, однако профессор его удержал и пришлось, слегка поднявшись над стулом, вновь садиться и самопредставляться: "Олег Кононов, генеральный директор ООО, немного увлекаюсь историей…хм…ну, совсееем немного. Так что: зря вы уж так надеетесь увидеть во мне- "достойного собеседника", я так-понемногу…тут и там…хмм".Олегу, стало неловко оттого, что взяв книгу" не по-разуму", теперь вынужден будет общаться с человеком, для которого данное произведение-часть профессии, а возможно и одна из его научных работ, соответственно в их "беседе", ему будет отведена роль" петрушки", на выступлении скоморохов.

Пожилой мужчина широко улыбнулся: "А всё же-с чего бы это Вы, не являясь историком или литературоведом, а это-сразу бросается в глаза, уж простите мне это замечание. Так вот: с чего бы это Вы-выбрали именно" Корабль дураков" Бранта, для чтения в библиотеке…А не например что-нибудь по современнее и веселее? Повод у вас-явно есть! Так что Олег, зря переживаете! Вы-именно "отличный собеседник", для таких как я. Кстати…видите изображение картины Босха, на обложке данного произведения? Согласно основной версии: никакого отношения к книге-картина не имеет. К слову, для того времени-это было нормально! А у нас сейчас, пожалуй одного из них двоих: Бранта или Босха-обвинили в плагиате и…с удовольствием бы распиарили и раскупали многомиллионные тиражи, "o tempora o mores!", — тут профессор умолк и с удовольствием уставился на удивлённое лицо, своего молодого собеседника, — "Не знали? Корабль, как символ-традиционно присутствует во многих произведениях, а соответственно, зачастую их названния и смысловые аллюзии, повторяются или дополняют друг друга. Да и много ли было поводов, в тогдашнем мире-для разнообразия?! "Новые земли"-ещё особо неизвестны, регулярных газет-почти нет, либо, невероятно дороги и не всем доступны, а тут ещё: инквизиция, на пару со светскими прокураторами…не вздохнёшь и особенно-не нафантазируешь! Поэтому, бралось судно-как копия "ноевого ковчега", ну а далее, как уж автору его хотелось" населить" и сделать выводы, мы и сами-далеко не всегда понимаем.".

Олег вздохнул, несмотря на все уверения нового знакомца, именно "петрушкой" и несмышлёной, он себя и начинал чувствовать. Ему был не очень интересен Брант, скорее-Чезаре Борджиа и его семейство, однако некий "скрытый" смысл, начинал интриговать, — "Простите профессор, вы хотите сказать, что причина некоей" пустоты" в создании произведений, любых, между античностью и Возрождением-отсутствие" ярких образов", стимулирующих воображение творческих личностей?".Олегу очень хотелось казаться, хоть чуть-чуть умнее, себя обычного.

— "Конечно! И это-безусловно тоже. Да вы сами подумайте: открытие Америки, дало не только приток новых знаний, как в географически-этническом аспекте, так и практическом: строительстве новых судов, поиске долготы-давшее бешеный толчок новым географическим открытиям, по всему Земному шару. Но! И это очень важно: позволило многим" горячим головам"-избегнуть костра инквизиции или петли, на Родине, отправившись в "иные земли" и там: либо добиться успеха-либо сгинуть. Немало из них, были, скажем так-несколько против власти церковников и феодальных сеньоров, а раз их собственные страны-были далеко и не могли осуществлять должный контроль за ними, то многие спорные идеи, спорные-в "старушке Европе", вполне могли "дозреть" в колониях, причём, практически бескровно! Бушевавшую от переизбытка энергичных людей Европу, стало возможным успокоить-отправив значительную часть из них "за лучшей долей", причём, довольно далеко от метрополии. Если, латинский мир, нашёл "выход для пара людской активности"-в виде Нового Света, то Русь, примерно в тоже самое время-начала колонизацию Сибири, а чуть позже-Дальнего Востока и Срединной Азии, значительно потеснив предыдущих их хозяев-различные китайские империи, татарский Иран и моголов. У латинян, в Новом Свете-появляются удивительные образования, вроде: пиратских сообществ Тортуги, Ямайки, Мадагаскара…На Руси: казаки, занимавшиеся по сути тем же самым-пиратством, контрабандой, захватом земель врагов метрополии, разведкой… А ведь, не будь данного, "толчка" колонизации и был бы возможен вариант с новой" всеобщей замятней", когда "все против всех".Достаточно вспомнить: феодальные войны латинян и княжеские усобицы Руси", — Диогеннен замолк и пару раз сглотнул, в тот момент, когда Олег уж было задумал присоединиться к беседе, Роман продолжил-, "Вы совершенно не цените это! Понимаете?! Ни-хре-на…Вот если бы вас — держали в узде, если хотелось бы выть, от однообразия и "мелкости" мира, одного и того же — на протяжении пары веков, как минимум, если всюду был бы порядок-да порядок, но "железный"! Так сказать: "железо дисциплины, состоит: из цепей и кандалов заключённых и оружия с доспехами- стражи"…Вот тогда бы оценили-и огромный мир, с разнообразием возможностей и различные "вольницы":как то пиратскую или казачью и многое иное! Хм…кхе.", — профессор внезапно умолк после своей, как показалось Олегу, неуместной филиппики и посмотрев, немного растерянным взглядом на слушателя, произнёс виноватым голосом, — "Опять занесло? Прошу великодушно простить…бывает.".Он смешно развёл руки в стороны и неожидая ответа от Олега, протянул последнему свою визитку, — "Сегодня же-милости прошу! Уверен, нам есть о чём побеседовать. Непременно!".

Все заверения о том, что Олег, крайне занят, да и вообще-"не стоит так беспокоиться", гневно отметались и новому знакомому, профессора Диогеннена, пришлось дать обещание: прийти к нему домой сегодня вечером, в половину шестого, на этом мужчины и расстались.

Побродив по городу и успокоившись, Олег решил никуда не идти, ибо виделось ему: всё что случилось в библиотеке просто повторится-он будет сидеть" дурак-дураком", а его новый собеседник, расхаживая "гоголем"-поучать и удивлять…

Однако, ближе к означенному времени, мужчина изменил свои планы и всё же решил выдвинуться в направлении профессорской квартиры, так как несмотря на разницу в познаниях, его и учёного, Олегу хотелось хоть немного поспорить-доказав и своё право на толику понимания Истории, "свои пять копеек", он решил вставлять почаще.

Ровно в тридцать пять минут седьмого, он позвонил в дверь жилища Диогеннена и услышав торопливые шаги, приготовился к очередной лекции в исполнении Романа. Последний, открыл дверь с широкой улыбкой на лице и вновь пожав руку молодому человеку, пригласил в гостинную, для того, что бы за накрытым столом-совмещая беседу и ужин, обсудить некоторые исторические моменты.

Квартира профессора, отнюдь не поражала размером или дороговизной, скорее-необычностью убранства и отделки: вместо обоев-деревянные панели на стенах, с изображением вепрей и волков и неких загадочных мужей в колпаках и коротких штанах, вооружённых кинжалами, размером-с небольшой меч. На потолках-были копии фресок, о том, что это копии-Олег узнал от гостеприимного хозяина квартиры, который специально не спеша водил его по своему обиталищу и объяснял, отчего он, вместо обычных бытовых обоев, решил так "изукрасить" своё жилище: "Привык, знаете ли, ко многим достойным вещам, а деревянные панели-саксонского орнамента или флорентийские фрески, их копии конечно, именно то-что заставляет меня жить Историей, а не только-её преподавать…Жить!".

Поняв, по лёгкому стеснению гостя, что он уже достаточно проникся данным местом проживания, радушный профессор подвёл Олега к шикарно уставленному столу, где стояло: пяток бутылок вина, одна коньяка и одна-некоей чешской настойки, не считая ветчин трёх сортов, сёмги, сыров и гарнира из спагетти, а также блюда с салатами и любезно улыбнувшись, протянул: "Прошу…".

К немалому удивлению гостя, ни о чём историческом или философском, за столом не говорили, наоборот-обычная и немного банальная" бытовуха":Где служил Олег? — одна из бригад Спн ГРУ, потом-отряд данной бригады на Северном Кавказе. Участвовал в "зачистках"? — частично, когда бойцов привлекали для помощи "вовчикам" и СОБРам, в основном-"поиск" баз боевиков и их дальнейшее уничтожение, иногда-разведка для общевойсковых операций. Кто такие" вовчики"? — внутренние войска, они же-"вовчики" или" вованы", городские чистки — это их прямая обязанность. Потом заговорили о сегодняшней погоде, а в конце трапезы-ненадолго умолкли…В тот момент, когда Олег уж было решил, что одинокий профессор, а никакого присутствия женщины в квартире-от вещей, до запаха гость не обнаружил, так вот, когда было решено, что одинокий Роман Диогеннен — просто решил найти хоть кого-то, с кем можно" потрындеть" вечерком и всё их знакомство и ужин-обычная блажь пожилого и одинокого холостяка, хозяин жилища вдруг с улыбкой уставился на Олега и спросил: "Как Вы Олег считаете-закончился ли распад Римской империи, под "ромейской империей", я имею в виду полный цикл: от принципата Августа, языческо-военного империума Аврелианна, сектантского христианства Константина и наконец-ортодоксальных императоров Византии, как до взятия Константинополя крестноносцами так и после?".

Для Олега, уже благостно погрузившегося в лёгкую дрёму-данный поворот событий, как и сам вопрос, были неожиданны. Пробормотав невразумительное: "Ну дык…вроде ж вандалы там, а Византию-османы…мда, кажется именно так. Так что, вроде как да, всё-нет больше Римской империи…".

Профессор улыбнулся и продолжил: "Есть и иная версия нынешней истории: Рим, несколько раз распадавшийся и вновь, соединявшийся-достаточно вспомнить "разделения":Августа и Антония, империи при Галлиене и Постуме, "сложная система" Диоклетиана, разделение между сыновьями Константина и последнее-раздел промеж детей Феодосия…так вот, есть мнение, что на самом деле вся европейская политика, а соответсвенно и стран-колонизированных европейцами, есть не более, чем конфликт двух частей одной империи: Западной Римской и Восточной Римской, как и при почти всех предыдущих" гражданских" войнах в Риме. "Романо-германцы", стали править западом… а "Романо-Славяне", некогда восточными землями. Потом правда-появились арабы и тюрки, что захватили "Азию-римскую", однако надо помнить, что и в римских войсках-были арабы, вплоть до императоров…Император Карл Великий, попытался было "воссоединить" территории, благодаря браку с императрицей ромеей Ириной, однако-ни сил военных для этого, ни денежных сумм-не имел…данный проект так и остался-фантастикой раннего средневековья. Потом войны "гвельфов и гибеллинов":когда средиземноморские страны, "колыбель Римской цивилизации", вошли в конфликт с Германским Королевством, что мечтало называться" Священная Римская империя", а позже и франкскими землями, ибо-имели слишком разные цели: Папа-желавший сохранить латынь, как межнациональный" имперский" язык и своё положение — "пастыря для светских властей" и император и короли, желающие максимальной местечковой независимости и власти. Папы-отлучали "грешных" императоров, а те-вспоминали папству период" порнократии".

— "Простите профессор…чего?",

— "Хм…можно дословно перевести примерно так: политический строй-когда правят блудницы, правление блудниц. Десятый начало одиннадцатого веков, связано с кланом Теофилакта…да неважно-это был краткий миг маразма, давший правда метастазы…вернёмся к войнам" гвельфов и гибеллинов":Данные войны продолжились и при появлении" протестантизма", примерно на тех же территориях, а Франция-несмотря на поддержку католичества, постоянно конфликтовала с Папой: поддерживая Веру, но борясь с главой церкви…"

— "Прошу прощения-а при чём тут Русь? Её, пока что, как то не замечаю…", — наконец вставил слово Олег.

— "Хм? А, ну да-тут всё проще: первоначальная Русь, варяжская, по одной из верский-являлась скорее копией Священной Римской империи германцев, где Великий Князь, как и император-лишь "первый- среди равных". Многие даже считают, что Русы-были германцами, либо ветвью Херусков, либо-Ругиев. Адальберт, приехавший к княгине Ольге и приглашая креститься в католичество, вообще считал местную знать "своими", мда, Рюрик, Олег-Хелег, Игорь-Ингвар, Святослав-Свендислейф, и тд. Это уже после монгольского вторжения, Русь, решила идти в сторону "ханского" метода правления-когда центральная власть всесильна, а на спорные окраины-посылаются части с ограниченной автономией, так и появились казачьи отряды, в качестве" государевого авангарда", точнее их принимали, а появлялись они, как раз-сами…"

— "Аааа", — протянул Олег, слабо веривший теперь, в возможность отказа от лекции со стороны профессора, — "вот оно что…"

— "Да! Укрепление центральной власти: Русь-ханский метод, Англия-византийский, это когда, светская власть- превалирующая в управлении страной, именно ради этого корль Генрих и стал насаждать англиканство…хммм…ну и что-бы пополнить казну, за счёт наиболее "богатеньких" вассалов. Так сказать: и бояр своих удушил и государсвенные фонды пополнил. Правда в Англии, вся эта кутерьма с противостоянием католиков и протестантов- шла вплоть до восемнадцатого века, пока последнее из шотландских восстаний, не было подавлено…да…", — Роман Диогеннен вновь умолк и посмотрел вдаль. Откашлявшись, он не дал вставить и слова, слегка встрепенувшемуся уж было гостю: "А вы не думали, Олег, что-бы было, если к примеру- не "газовые" смеси, а электричество-успело себя проявить ранее? Ну, то есть: не порох, а уж за ним бензин, а именно электротехника, я подразумеваю всё под этим-от военногого применения, до промышленного. Так вот, если бы порох так и остался у "ремесленников" китайцев и не попал в руки "колонизаторов" мировых, то бишь-арабов и европейцев, которые мгновенно оценили преимущества "взрывпорошка" и в отличие от жителей" поднебесной", в основном использовавших его для создания петард и небольших ракет, стали изготавливать артиллерию и то, что в дальнейшем получит название" стрелковое оружие"?Что, если бы Отто фон Геррике, создал бы свой генератор раньше, на несколько веков, что было вполне возможно и смог бы применить его, к примеру, для запуска дроби- во вражескую пехоту? Ээээх, была бы у нас-"мифическая Эллада", вот о чём я толкую…"

Олег смотрел на бегло говорившего хозяина, с возрастающим недоумением, конечно кое-что ему было известно, однако, зачастую ход мыслей профессора-сбивал с толку.

Роман продолжал: "Людям свойственен Поиск: Славы, Денег, Смысла…да всего! И именно, первые удачные применения пороха и стали причиной того, что сейчас у нас" газодвижительная цивилизация", понимаете? Вижу что нет…ха…Всё просто, до невозможного: Огромное количество алхимиков, металлургов, аптекарей и прочих учёных-стали искать "пороховые смеси" и совершенно бросили поиски "философского камня" и прочая, они пошли путём, который по их мнению, давал наиболее практичный способ разбогатеть и стать известными при дворах правителей и знати. В дальнейшем, когда порох усовершенствовали-стали улучшать "стволы", соответственно, появились оружейники, работавшие именно с газовым оружием и с каждым веком их количество-всё увеличивалось, в конце концов превратившись в монополию….Потом появилась" паровая тяга", которая изменила мир и как многие справедливо считают-создала" викторианскую британскую империю"".

— "Прошу прощения-тяга? Тяга паровая и есть-создатель империи, а вовсе не отчаянные колонизаторы описаные Киплингом?", — Олег недоверчиво хмыкнул.

— "Неет, тяга…именно тяга! Пароходы и паровозы-резко сократили время доставки товаров, как военного так и промышленного значения. Теперь, не надо было нанимать медленные повозки — на длительный маршрут или метеозависимые парусники. Это позволило в разы увеличить количество "перевозимых" товаров, а соответственно-и снизить их цену. Производства увеличились, так как сырьё стоило дешевле, а доставлять его скоро-можно было почти из любой тогда известно точки Земного шара…Вот так и сложилась: "Великая торговая британская империя", основанная на огромных перевозках, доселе невиданных объёмов, сырья и товаров, из данного сырья произведённого…бритты могли начать демпинговые войны, практически против всех своих конкурентов, даже великие промышленники северогерманцы и те, вплоть до создания кайзеровской Германии, уступали торговой империи бриттов…А ведь Наполеону Первому, именно что "первому"-предложили паровой двигатель…неоценил! Ах, какой бы это был" зигзаг истории":французы при Наполеоне-первые в войне и торговле…гегемоны! Как можно было- Британию задушить…".

— "Первые в войне? Угу-а Бородино и Малоярославец?", — Олега задел рассказ профессора о "первенстве" французов в военном деле.

— "Не обижайтесь! Можно по разному на это смотреть, на мой взгляд: равного, после смерти Суворова у России- не было. Не обижайтесь…", — профессор умолк и после недолгой паузы продолжал, — "Газодвижительная цивилизация, вот что мы сейчас представляем из себя: порох и производные-вооружения. Газ, уголь, нефть, — промышленность и транспорт. Правда появилась атомная энергия, однако пока-это скорее "мизер" на будущее, а ведь могли, как боги Эллады-швырять молнии и ездить на колесницах, использующих поле, самой Земли, могли! Если бы чуть ранее пороховых" выхлопов", открыли полезные применения электричеста, пусть даже в военном смысле…пока мы все едины: что у нас, что у вас-"цивилизация…".Профессор резко замолк и вдруг с подозрением осмотрел Олега, однако убедившись что гость ему внимает и на оговорки, особого внимания не обращает-улыбнулся и откашлялся.

— "Вы уж меня простите великодушно-увлекаюсь! Обожаю мечтать об "новой цивилизации", что бы как в легендах о Титанах и Атлантах: оружие-запускающее во вражеские города цунами и землетрясения, техника-без выхлопов, многоцелевая, вроде-"летающей подводной лодки, со скоростью на трассе, около трёхсот км, в час…".Ещё раз-простите".

Кононов хмыкнул, услышав извинения Диогеннена и искренне подивился мечтательности, столь солидного с виду" дяденьки":"А вы слышали о подобных технических машинках?".

— "Да. Американцы утверждали: что их флот в Арктике, подвергся нападению "летающих блюдец", которые носились по воздуху и периодически" ныряли" под воду…а потом-по новой! Думаю, подобная техника, возможна для строительства и нами…", — и Роман, вновь хитро улыбнулся.

Глава вторая.

После рассказа об НЛО и американцах-наступила довольно долгая пауза, в конце которой, говорливый хозяин, вновь продолжил рассуждения: "Если предположить возможные перемещения: "пространственные", включая и сверхудалённые, куда возможно попасть лишь благодаря неким "порталам", прорывающим стандартную материю и изменяющим скорость."Временные"-с возможностью перемещения, как в прошлое так и будущее. Тогда должны быть и некие" параллельные" миры, либо тени нашего. либо…", — профессор заулыбался, — "либо мы здесь-тень, для них…Неважно! Главное в ином: Нужда-один из основных" тягачей", для развития человеческого общества, в том числе и цивилизации, как некоей "вершины". И никакой гарантии, что "вдалеке" от нас или в" прошлом", и уж тем более-в "параллеле", должны повторяться наши "техники" и события, хотя, как раз исключения и подтверждают правила! Вы меня понимаете, Олег?".

Мужчина, к которому был задан данный вопрос, вряд-ли до конца понимал концепцию, однако вежливо покивал и негромко добавил: "Конечно-конечно…".

— "Вы, значит служили в "спецвойсках", в элите?", — перескочил, с "пятого на десятое", Диогеннен, — "И риск-Вам вполне привычен?".

Гость криво ухмыльнулся и сделал палцами" веерообразный" жест: "Не совсем. Нас учили командиры: спецназ, не тот-кто всех на рынке оглоблей перешибёт, а тот-кто из кустов, данного бугая, камнем "завалит"…в общем: СпН-это не "штурмовики", вроде морпехов или десанта, наши задачи, как и "зелёных беретов" у мырыканцев, иные: Мы разведчики, наводчики на цель, диверсанты…"воины-тени", в общем! Ходим-на" кошачьих лапках", бьём-по возможности сзади, нигде не" отсвечиваем" и стараемся-не" шуметь".А штурмовики, без страха и упрёка, готовые трупами завалить вражеские ДЗОТы-это несколько не про нас…", — Олег вновь заулыбался, вспоминая, как на одной из поросших полянок в Чечне, он, в составе разведгруппы СпН ГРУ-"выкуривал" боевиков из двухэтажного" схрона", как их пулемётчика, громилу Васю-"зацепило" в первые минуты боя и его "центнерное" тельце, именно Олегу, бывшему тогда Лежей, пришлось выволакивать из под огня, под крики боевиков, мат и стон Васи и падавшие на него ветки, что" срезали" очередями, как спецназ так и боевики…

— "Хм…"

Хмыканье, вернуло гостя к действительности и он посмотрел, на стоящего перед ним, толстенького профессора.

— "Хм…и всё же, неужели у вас не осталось "исторического любопытства"?Желания понять: что, где и как, произошло на "развилках" истории и почему нынешняя цивилизация-именно такая, как сейчас?!Уфф…!!!".

Кононов, хотел было отмахнуться и поблагодарив хозяина за беседу и роскошный стол, собраться и уйти, однако…вдруг почувствовал некий наплыв" гусарства", то ли от выпитого, то ли-от несколько задевших его слов и произнёс, с вызовом: "Прошу прощения профессор, однако, каким же образом моё любопытство, может быть удовлетворено?".Олегу казалось, что его оппонент заметается и пробубнев несколько общих фраз-просто" тяпнет" рюмашку, после чего их беседа будет окончена и через минут пятнадцать-гость сможет откланяться, с чистой совестью.

Не тут то было! Хозяин радостно всплеснул ладошками и умчался в соседнюю комнату, раздался шум открываемых шкафов и двигаемых стульев, а через пару минут-Роман вернулся. С ним была охапка вещей и подозрительная бутыль, довольно большого размера. Суетящийся хозяин скороговоркой произнёс: "Итак: есть прорезиненный костюм, мною уже апробированный…Есть "купол", то бишь ванна, на" вашем":почти вся из меди, но основные рисунки" резьбы", для плавности и точности" скачка"-из серебра! Состав для заполнения внутри ванны-легко приготовляем, а вот это…", — Диогеннен потряс бутылкой с бурдой, в воздухе, — "для внутреннего употребления.".

— "Хряпнуть, ещё…для познания истории?", — искренне подивился Олег. У него, внезапно появилась мысль, о старом шизофренике и его "пьяненькой" жертве, в качестве коей-выступает именно он, Олег Кононов! Однако сразу, решил столь явно не отказываться от намечаемых мероприятий.

Роман, от обиды, даже чуть не разбил сосуд, что держал в руках, — "Ну что вы! Хватить с вас" винных" паров, забудьте! Это микстура: для лучшей проводимости, как в пространстве, так и возможно во времени…да во всём!".

— "О как!", — фразы хозяина квартиры, уже не так удивляли Олега. Он окончательно убедился в том, что зря зашёл к новому знакомцу, однако же и постыдно бежать, совершенно не хотелось.

— " Итак Олег, вы меня слушаете?", — профессор стал говорить громче, — "прорезиненный костюм-наденете поверх одежды, что-бы она не намокла и небыло эксцессов. Руки, в плотных перчатках-кладите в специальные выбоины в ванне, они там для этого и вылиты. На лицо-небольшая пористая маска: смесь каучука, пробки и шёлка, так вернее. На глаза-очки! Специальные…", — Роман вновь хихикнул, — "из настоящих полудрагоценных камней, потому и столь малая у них поверхность…А теперь-пейте!", — он протянул бутыль к сидящему гостю и закрыв тому нос двумя пальцами, влил около двухсот грамм в рот Кононову, прежде чем тот сообразил, что не собирался и близко пить, данную жидкость.

К удивлению" подопытного гостя"-ничего не случилось: стены не двоились, прилива сил и буйства-тоже не наблюдалось. Микстура, оказалась похожей на советский лимонад, только-очень тягучей. Диогеннен сел рядом и ощупав пульс радостно заулыбался и закивал головой. Потом встал и махнув в сторону санузла, безоговорочно заявил: "Одевайтесь и идём!".

Кононов быстро переоделся, всё что с ним происходило-напоминало некий розыгрыш и Олег, давал себе клятву: в случае эксцессов-опрометью кинуться бежать из квартиры, с виду помешанного, "любителя исторических истин".

Зайдя в санузел, со стоящей ванной, Олег её осмотрел: несколько больше стандартной, с непонятными боковыми выемками и довольно большими боковинами…вот пожалуй и все отличия от той, что продают в магазинах, единственно, что сразу удивляло-не покрашенный металл, бронзового изделия, который был тщательно надраен и слегка, тускло, отбивал свет.

Диогеннен, помог поместиться Олегу, предусмотрительно поддержал того при "перешагивании" и показал- куда класть руки, а потом, предварительно спросив о состоянии гостя, тот решив соврать-показал большой палец хозяину, мысленно чертыхаясь и думая о том: "что другой палец — надо демонстрировать, данному психу", радостно закивал и показав в ответ Олегу знак победы или" козу", неясно…вставил в розетку шнур, подключённый прямо к медной ванне и которого гость, попросту не заметил, в неясном свете санузла.

Ошалело уставившись на психа, усадившего его в "проводниковую" ванну и подключившего к электросети, Олег не мог вымолвить ни слова, так как всё время ожидал удара током и" быстрой кончины".Однако, через пару секунд начал пузыриться" внешний" раствор, налитый в ванну и Олег стал слышать, некий звон, в ушах, воздух вокруг него защёлкал и стал протяжно-то ли попискивать, то ли стенать, стало душно невмоготу.

— "Олег! Если найдёте Люция Ферро-передавайте привет! Со мной-всё хорошо! Но этот, прохиндей от науки-не туда меня отправил, пускай пересмотрит расчёты! Ромей, из семьи Диогеновой-жив и здоровёхонек Удачи! Помните: сила человека-в обучаемости, учитесь всегда и везде!де-ее-!!!".

Лежащего в медной ванне мужчину — накрыло тёплой волной неясно чего и после секундной, внезапной темноты, резко выбросило из сосуда, в котором он возлежал. Олег, буквально "пулей" вылетел из ванны и сделав кульбит через голову-приземлился на…. высокую траву, что теперь повсюду его окружала, пригибаясь под своей длинной к земле. Он находился на огромном, в меру ровном поле, везде на отдалении- передвигались коровы, щиплющие траву, никакой квартиры или города-не было и в помине!

— "Этот старый хрыч-наркотой угостил!", — подумал Олег и искренне обеспокоился, за своё бесчувственное тело-оставленное его сознанием, в столь опасной ситуации.

Однако солнышко, до невероятия приятно грело и картина была насколько возможно пасторальна: огромное ровное поле, с высокой травой и вбросами полевых цветов по нему, разбрёдшиеся по всему полю-коровы, а вдалеке, примерно в пяти километрах от места, где сидел на земле Олег, виднелась опушка леса, правда, крайне реденького, с видимой мужчине стороны.

Повздыхав и матерясь себе под нос, Кононов стал подниматься. К его немалому удивлению и просто огромной радости-ничего не болело! Хотя он, лёжа, сразу после приземления-уж было подумал о переломах и болевом шоке.

Молодой человек немного постоял, прислушиваясь к мычанию отдельных коров, почти в полной сельской тишине, где лишь шелест ветра в траве добавлял звуков и неспеша зашагал. Он решил добрести до пастуха и постараться узнать, где находится. Мужчина всё ещё не был уверен, что это не галлюцинации от варева Диогеннена, но всё же, посчитав что в данной ситуации надо что-либо делать, ибо бездействие-ещё хуже, побрёл на поиски собеседника.

Через полсотни шагов, Олег заметил, в меру крутой склон идущий вниз, а сразу за ним, чётко делящую поле на две части, дорогу или скорее-шлях, то есть, протоптанный лошадьми и повозками, путь в степи. Он был широк, однако, практически сливался с самим полем, которое разделял. Не было, на данном шляхе: ни больших земельных или грунтовых промоин, ни следов шин, что совершенно сбило Олега, уж насколько "глухой" ни была деревенька, что он заметил в паре километров ниже, по шляху, но что-бы туда, совсем не заезжала, какая-никакая техника, а лишь повозки и телеги, было совершенно дико и невероятно.

Подходя по найденному шляху к обиталищу людей, молодой человек слегка стал замедлять шаг и внимательно всматриваться в увиденное: около сотни крепких, но небольших каменных домов. Несколько десятков двух и даже пять-трёхэтажных, в самом центре поселения. Крыши у домов-островерхие, большинство домов имели или побелку или нечто похожее на неё, издалека-сложно было определить.

Олег остановился в метрах ста от городка, ибо назвать его селом-у него теперь, язык бы не повернулся и ещё раз осмотрел шлях…Никаких следов шин, только "рисунок железных и деревянных колёс, деревянные-пошире, иногда, с зарубинами на колесе.

Вздохнув ещё раз, незадачливый путешественник вдруг опомнился: а как он сам то выглядит, после всех этих" банных перемещений" и прогулки в поле? Зеркала или лужи рядом не было, а брести к реке, на берегу которой и стоял городок-совершенно не хотелось. Ощупав себя и посмотрев на ноги, мужчина отметил: он одет не в прорезиненный комбинезон, что одел на него перед усадкой в ванну профессор, а свою одежду, именно в ту, в которой он и пришёл к странноватому новому знакомцу. Те же тёмно коричневые туфли были на ногах, а на пиджаке, непонятно как-примостились очки, что одел на него Диогеннен, перед запуском, на поиск" исторических истин".

Вид своей привычной одежды-развеселил и успокоил Кононова, ему стало казаться, что все последние перепитии, с ним произошедшие-случайность! Просто он, несколько перепил, в гостях и вырвавшись от профессора, пробродил по городу, а потом, случайно, забрёл на некую окраину и сейчас…Но всё же отсутствие следов шин-тревожило. Да и не пил он столько, что бы "бродить" до утра, не-пойми где…

Олег, совершенно довольный наличием привычной одежды и тем, что теперь его вряд ли примут за" алкаша-ролевика", что могло бы произойти, останься выделенная ему Диогенненом одежда на нём, бодрым шагом вошёл в городок.

Почти сразу же ему пришлось резко остановиться: все те люди, что ему были видны на улицах поселения-ходили в странноватых, он бы даже сказал" домотканных" нарядах и Олег, всё равно выглядел среди них-изгоем.

Девушки, без явной косметики на лицах и облачённые в непонятные, полухалаты-полуплатья, мужчины-с рубахами поверх штанов и перевязью или обычной верёвкой, вместо пояса. Они, сплошь поголовно носили обувь, которую скорее можно было охарактеризовать как" мешочки для ног, на твёрдой подкладке", не иначе.

Продолжая движение по незнакомому городку, Олегу пришла в голову идея об аттракционе, о котором он когда-то читал: американцы построили индейское поселение и все кто хотел там пожить, внося небольшую плату и купив себе одежду в индейском стиле, оставались там на несколько дней, полностью погружаясь в атмосферу индейского быта и сосуществования. Данная мысль, обрадовала шагающего по улочкам путешественника, однако он вынужден был найти в ней один изъян: в той области где он проживал, не самой, к слову, богатой-вряд ли кто будет строить посёлок с каменными домами в несколько этажей, лишь для того-что-бы "поиграть в индейцев".Да и соорудить такое городище, без экскаваторов и грузовых машин…а следов шин-нигде не было!

Несколько молодых парней, проходя мимо Олега, сняли странные колпачки тёмно-жёлтого цвета и что-то сказали, как прокаркали, Олег развёл руки и попытался им ответить" Не знаю", однако у него, совершенно неясным образом, чётко произнеслось" игноро".Шокированный от такого поведения собственного организма, мужчина быстро попытался пройти, мимо молодых людей, так как сильно разволновался, однако юноши, сильно покраснев-отвесили ему глубокий поклон и проводя Олега взглядом, продолжали стоять с открытым ртом.

Кононов никак не мог понять что произошло: как бы плохо он не был знаком с латынью, но то, что" шпарит" именно на ней-был уверен! Почему?! Почему подростки к нему обратились не на русском, а скорее, некоей разновидности немецкого? Почему сам-удумал им ответить… латынью?! Почему когда он прошёл, они ему кланялись? Данное их поведение, Олег успел заметить боковым зрением, когда быстро шагал подальше, от задававших вопросы.

Всё что приходило в голову, было разумно и ещё сильнее пугало: он-в бреду, профессор его чем то опоил и теперь начались видения с голосами, но почему тогда, он сам это же и подозревает?! Понимание того, что в бреду-несколько выбивалось, из логических построений.

Домики были чистые и ухоженные, с хорошими деревянными дверями, окованными металлом: от бронзы-до железа. Трёхэтажные-были похожи на минидворцы, совершенно случайно, поставленные в данном городке, глупым архитектором. На улочках не было мусора или ливневых, грязных промоин, всё было чистенько и в меру уютно.

Пройдя быстро городок насквозь, Олег решил скоренько выйти из него и немного отдышавшись, подумать о происходящем, возле реки. Мысль о том, что возможно прохладная вода-вернёт ему трезвость мысли и подскажет ответы на мучавшие его вопросы: "где он и почему отвечает людям латынью?", заставила его свернуть поближе к водной глади, крайне неспешно текущей мимо поселения, что он несколько минут назад покинул.

Сняв пиджак и спустившись по миниатюрному склону, ближе к воде, Олег набрал горсти прохладной жидкости и стал мочить- голову, шею. Он дал себе пару оплеух и ущипнул за нос-ничего! Всё было по прежнему и ответа, на мучавшие его вопросы, небыло. Посидев немного в задумчивости, мужчина поднялся и уж было хотел продолжить своё бессмысленное путешествие, так как совершенно не представлял-куда и как ему добираться, а в городок, где с ним произошёл словесный конфуз, он зарёкся возвращаться, как вдруг — на небольшой возвышенности над рекой, примерно в ста метрах от него, появилась пара всадников. Они стали громко горланить отрывистые слова, после чего-направили коней, к сидевшему, на берегу реки.

Быстро вскочив Олег заозирался, всё ещё надеясь на то, что конные незнакомцы-ошиблись и ищут, не его. Но вскоре появилась пара на лошадях и встав по бокам от него вновь стали о чём то спрашивать мужчину: одеты были эти двое, как и люди виденные Олегом в городке-в мешковатую домоткань. Однако оба были облачены, ко всему прочему, ещё и в кожаные безрукавные жилеты, с бронзовыми бляхами и кнопками, к тому же-у них на поясах висели мечи в ножнах.

Как ни странно, но вид средневекового оружия и непонятная, но грозная речь его допрашивающих, рассмешили путешественника: ему показалось, что это некий розыгрыш, вроде капустников, когда простые люди, в свободное от обычной работы время-играют в "народной самодеятельности" и парочка на лошадях, именно из данной кампашки.

Послушав ещё немного и отрицательно покивав, Олег, вновь открыл было рот для ответа, однако вспомнив свой конфуз в незнакомом городке-промолчал, вновь отрицательно повёл плечами и заулыбавшись, махнул новым знакомым рукой, показывая-что ему пора идти.

Пара кавалеристов рассвирипела: один из них размахнулся кожаной плёткой и со всех сил стеганул ею по плечам и спине, стоявшего перед ним пешего. Второй, помогая товарищу-слез с лошади и попытался схватить Олега за шиворот.

Недолго думая, Кононов принял решение: ударом в солнечное сплетение он попытался избавиться от назойливого внимания спешенного, а уж потом-"потолковать" с быдлом с плёткой, но…ничего не вышло!

Удар, несмотря на силу-практически не заставил перехватить дыхание, у противника Олега. Жилет, оказался на удивление жёстким, как кора дерева, а металлические детали-больно ушибли кулак бившего. Оставшийся на коне, громко завопил и стал стегать Олега плёткой, с огромной скоростью, из-за чего, на лице последнего-проступила пара багровых полос, а из рта и носа-стала капать кровь.

Путешественнику повезло: сидящий на коне психопат-наносил удары во все стороны, по этой причине, его напарник, также получил несколько из них и внезапно отпустив Олега, упал в воду, громко вереща и держась за верхнюю часть лица.

Это позволило, бывшему спецу военной разведки-быстро схватиться за плётку. так как кавалерист, видя падение с воплем товарища, отвлёкся и на пару секунд отвёл взгляд. Олег, дёрнул сидящего на коне на себя и когда того наклонило в сторону-нанёс ему пару ударов в" бубен", после чего заорал: "Tu excors, es stultus ledo tectum!".

От услышанного собственного голоса, теперь уже-ошалел Олег и бросив избитого им кавалериста, мигом вскочил по склону на холм и начал бежать. Ему казалось- что он в бреду, у него жар, это сон…да что угодно! Несколько раз он читал о случаях, когда после удара или шока-человек вдруг внезапно начинал говорить на незнакомых языках, но что-бы так: попасть неизвестно куда и лопотать, на непонятном, похожем на латынь наречии, при этом-всё понимая и отдавая отчёт? Мужчина бежал и клял на все лады профессора, с его уникальными опытами, размышляя-какие такие ужасы перенесло его тело, что-бы начать говорить подобную лабуду.

Через три десятка шагов, Кононов услышал топот копыт и обернулся: оба его непонятных обидчика-уже неслись на него: один-размахивая небольшим мечом, с коротким наконечником и прямоугольным лезвием, а второй-закидывая на Олега аркан.

Шею путешественника и левую руку, захлестнула петля, потом-резкий рывок и через несколько секунд боль, как от прижигания. Сразу с болью, ощущение "волочения", что и было на самом деле. После того как кавалеристы зацепили арканом мужчину, они тут же поволокли его вслед за собой, по полю. Трава и небольшик полевые колючки-рвали одежду Олега и открытые участки кожи, а небольшие холмления или случайно попадавшиеся камни-оставляли огромные синяки на теле, особенно спине и ногах.

Садисты на лошадях, не стали везти свою жертву вновь в городок, который он недавно лишь покинул, а повернули на девяносто градусов и отправились к невысокой башне, стоявшей примерно в километре от поселения и окружённой небольшим деревянным частоколом. По пути, оба переговаривались и постоянно гоготали, оглядываясь на волочимую ими жертву.

Подъехав к башне, оказавшейся в высоту примерно около десяти метров и имеющей несколько пристроек — почти по всему периметру, один из мучителей Олега дунул в глинянную свистульку и выпустив несколько хриплых трелей, стал ждать. Кто то шустро затопал внутри частокола и небольшие деревянные воротца отворились, в них то и въехала троица: два конных садиста и их жертва, тащимая на аркане…

Вокруг, ничего не видящего перед собой и совершенно ошарашенного путешественника, заметались чьи то ноги, обутые во все те же странные" мешки на подкладках" и скоро его отцепили от аркана, после чего схватив за волосы и воротник рубашки, так как пиджак — был почти полностью изодран в клочья, потащили в находящееся поблизости строение и швырнули, в открывшуюся ненадолго дверь. Всё это время кавалерист, что бил Олега плёткой, что то рассказывал и хохотал, поддерживаемый смешками суетящейся прислуги.

После зашвыривания его, как мешок с картошкой, в тёмный и вонючий сарай, Олегу на время показалось что о нём позабыли и у него будет время немного прийти в себя и придумать, как сбежать от "отморозков", в руки которых он попал,однако вдруг послышались шорохи и шарканья и со всех сторон сарайчика, к вновь прибывшему, стали подходить и подползать люди, много людей.

Путешественник чувстовал их вонь, именно запах-был первым предвестником соседей в строении, запах многолетнего несмываемого пота, чеснока с луком, просто какая то кисловатая вонь и прочая. Позже раздались голоса: чуть слышные, скорее шепоток и Олег был вынужден признать-он опять ничего не понимал, как и с парой садистических конников, что захватила его, несколько минут назад у реки.

Новичка потеребили за плечо, что то заботливо спросили, но видя то, что он не шевелится и не отвечает, стали "по-деловому" обшаривать одежду и стаскивать её, скоро: туфли, бельё, часы на руке, небольшие безделушки, что не успели выпасть из карманов при волочении, всё это досталось "сарайным вонючкам", как окрестил путешественник, своих вынужденных соседей. Вся эта свора, в полной темноте, радостно ухая и подхихикивая, раздевала и разувала Олега, а он, особо и не мог им ничем ответить, так как с трудом смотрел, сил на драку-уже не осталось. Внезапный обыск был прерван открытием двери и появлением молодого хлопчика, лет пятнадцати: он стал бить плёткой, окруживших новенького, старожилов, данного сарая и загнал их по углам. Однако, после этого-бесцеремонно ухватил голого мужчину за ногу и выволок, прямо по полу и дворовой пыли, до самого входа в башню, постучал в окованную дверь и услышав отклик, затащил Олега во внутрь.

Помещение, куда на деревянный пол кинули истерзанного новичка, скорее было комбинацией: из каменного хлева и кабинета. Центр башни был свободен, зато по углам и возле лестницы наверх, громоздилось с десяток лавок и табуретов. Вдоль стен расставлены- несколько деревянных стояков, которые Олег видел, в фильмах садо-мазо тематики, а возле них-богатый ассортимент из плёток и щипцов, находящихся как на грубых столах, так и заправленных в чехлы.

Конники, теперь располагались за столом, в противоположной двери, части башни — тот что любил махать плёткой-восседал на деревянном подобии трона, но грубом и грязном, а второй — стоял у него, чуть за спиной, слева. Оба радостно подгоготывали и тыкали пальцем в сторону лежащего на грязном, но тёплом полу, голого мужчину.

Сидящий на" троне", махнул рукой и облокотившись руками на огромный стол, прорычал какой то вопрос, вновь оставшийся непонятным Олегу. Юноша, приведший заключённого, видимо что-бы подбодрить допрашиваемого, наподдал ногой под рёбра, лежащему перед ним, однако кроме стона, это так и не помогло в допросе.

Пара у стола вновь гоготнула и обойдя стол, с двух сторон, приблизилась к лежащему. Мясистый, короткостриженный фанат плётки, кивком указал своему сотоварищу на Олега и подмигнул. Его друг весело покивал головой и схватив путешественника под локти-рывком поднял на ноги, после чего Олег, сразу же, получил удар ногой в пах. Потом: ещё четыре в живот, уже руками и наконец-пару чётких ударов в голову.

Жертву отпустили и она вновь свалилась под ноги мучителей. Для Олега Кононова, всё с ним произошедшее за последний час, становилось с каждой минутой-всё безразличнее. Лёжа на земляном полу, ему всё чётче представлялось, что шансов вырваться из данного "приключения" у него пока что нет. Бешено хотелось верить: что это сон или "глюки", после микстуры профессора, однако Олег помнил историю о том, что фильмы о "Фредди Крюгере", автор данного цикла, задумал после того как прочитал о частых смертях жертв фашизма во сне: многие из бывших заключённых концлагерей, пережив в сновидениях возвращение в лагерь-ночью же и умирали, от сильнейшего ужаса. Всё, что с ним сейчас происходило и наводило Олега, на столь печальные мысли: непонятное место, где он оказался., позже-странное избиение плетью от иностранца, захват его в поле и провоз на аркане, до самой башни, а в довершение-обыск какими то бомжами в сарае и допрос с избиением…Кононов, не был уверен, что сможет всё это нормально выдержать, даже во сне.

У Олега вновь что то спросили и не дождавшись ответа, нанесли пару ударов коленями в голову, из рассечённых бровей, кровь, стала застилать глаза, но избиваемому-всё это уже было "монопенисуально", его захватывала апатия "обречённого". Он смог лишь хрипло пробормотать "держимордам" в дурацких нарядах: "Nescio lingua", теперь, его это даже не удивило, избиения и "приключения" последнего часа-совершенно заглушили все эмоции предыдущего времени, а может и проходящей жизни.

На троих палачей, тихие слова жертвы- произвели странное впечатление: паренёк, что вёл Олега из сарая на допрос в башню-аж подпрыгнул на месте и что то всхлипывая, стал отходить к двери на двор. Короткостриженный владелец плётки, побагровел и ошалело смотрел на своих товарищей, а его компаньон, что и заарканивал избиваемого-сейчас бубнил виновато себе под нос и всячески старался поднять Кононова, на ноги. Он что то громко буркнул парню и тот, опрометью, подбежал к Олегу и помог перенести его избитое тело, к самой широкой скамье. По ходу пути, паренёк отвечал старшему, а после того как Олега уложили-метнулся по ступеням вверх по лестнице и через минуту прибежал с неплохими штанами, правда лишь чуть ниже колен, парой сапог-до середины икр и ворохом рубах и курточек, которые стали натягивать на удивлённого Олега, короткостриженный мордоворот и метатель аркана.

Путешественник был в недоумении: нынешнее поведение незнакомцев- невероятно контрастировало, со зверским избиением его, ими же, всего несколько минут назад. Внезапная смена настроения, его-с кем то спутали и пытаются извиниться?

Олег, вдруг чётко стал вспоминать, что в городке, через который он проходил, его непонятный, ему самому как произнесённый ответ на латыне-привёл к поклонам от парней, задававших ему свой вопрос. Неужели здесь, так ценят данный "мёртвый "язык или…он чего то недопонимает?

Толстомордый пошушукался с товарищем и дав пинка парнишке, подошёл к Олегу: "Газбадин-праисти те", — стал гундосить он на латыне, безбожно коверкая её и утирая слёзы, катившиеся по лицу, — "мы-глупы! Прастые памошники газпод…да…здаралысь, думали-шапийон пришёл погляделкать, не поняли…".

И вновь Кононов стал испытывать некое подобие удивление, нет, не того, что было до избиения, ибо скачки за лошадью на аркане и удары ногой в пах-несколько умерили его" эммоциональные всплески" и за последний час, он стал смотреть на некоторые вещи-значительно проще, как тогда, под Ачхой-Мартаном, когда радисту из его группы перебило осколком горло, а ему самому — "прошило" левую руку пулей и пришлось "закатав" её в рукав из бинтов и медицинского клея-переползать ближе к оставшимся в живых ребятам, для дальнейшего прорыва из окружения, к своим.

До Олега стало медленно, но неотвратимо доходить: он довольно сносно владеет латынью, до этого-практически ему незнакомой, разве что по рецептам и редким историческим надписям. Более того-может оценить знания данного языка у другого человека…удивительно!

Мордатый продолжал бубнеть, когда его товарищ наклонился ближе к лежащему на лавке и тихо произнёс: "Чейчас принесут иду, патомача-паспите нептого…мы отправили гонца к газбодам рыцарям, так что вас-скоро заберут сваи. Вы уж прастите нас, гаспадин!".

— "Вот как: я оказывается господин и вообще-меня принимают за местечкового бонзу, только неясно-что за" рыцари" припрутся и по какой такой принадлежности, меня к ним записали? Ладно, по сравнению с последним часом-всё лучше…", — ход мыслей Олега стал замедляться и усталость от сегодняшнего длинного дня: от встреч с профессором-до скачек по полю на аркане, отправили сознание путешественника в "царство" Орфея.

Глава третья

Кто то тронул за плечо спящего мужчину и Олег мгновенно проснулся: желание отогнать кошмар и наконец почувствовать себя в "своей тарелке", а также переживания с избиением-заставили путешественника стать чутким. Но это ему лишь казалось. Оказалось: он проспал-более четырёх часов, с полудня, когда прекратился допрос и до бронзовеющего, готовящего осесть на западе Солнца. Ему несколько раз приносили еду, однако видя крепость сна, так и не решались разбудить, а за это время — прибыли люди, которые должны будут его забрать.

Олег, с ужасом смотрел, на бубнящего всё это ему возле уха, старика: одетого в монашеские хламиды тёмно коричневого цвета, с выбритой в центре головой. Старик говорил чётко и ясно, верно подбирая слова и…на всё той же латыни!

Никакие щипки и протирание глаз не помогали, сон-явно был явью и от этого, Олегу, уже давно хотелось вопить в полный голос.

Шум на улице усилился и дверь в башню отворилась: бегом заскочили недавние мучители и остановились по бокам двери, слегка наклонившись и указывая рукой на лавку, где лежала их изнемогающая от травм и переживаний жертва.

Вслед за ними, неспеша и даже чинно, вошли трое: высокого роста мужчина, в доспехах непонятной формы, покрытых белыми накидкой и плащом с обоих сторон, на коих чётко был виден широкий красный крест, на рукавах, этот же знак-был изображён уже. Двое сопровождающих, были схожим образом одеты-несколько мельче первого вошедшего, но в тех же неясно видимых доспехах и плащах с накидками, правда кресты на них- уже были поменьше. Все трое были с мечами, так как ножны-постоянно двигались в такт шагам.

Несмотря на боль и последние переживания, Олег не удержался что-бы не хмыкнуть-он то и раньше предполагал, что попал на некую" историческую реконструкцию", а уж теперь, видя нелепо наряженных" рыцарей", ему стало казаться что он начал понимать происходящее: несколько групп "реконструкторов"-решили провести слёт на данной местности, конники, лопочущие на неком подобии германского-приняли его видно за своего, вроде каскадёра, для выполнения трюка с арканом и арестом. Но случайно задвинув пару раз в "хрюкало" и поняв, что человек на самом деле избит-испугались. Так как стала очевидна их ошибка и бросились к группе, рядом "играющих" рыцарей, считая, что Олежек-отбился от них и что по ошибке, прибили чужого" игруна"…все эти размышления, елеем текли в мозгу путешественника, но…"почему он говорит на чистейшей латыни и так легко её понимает?!".Ответа на данный вопрос не было и блаженная улыбка-мигом слетела с лица лежащего на лавке.

Трое" рыцарей" подошли ближе и старший, слегка кивнув Олегу, произнёс на всё той же, легкопонимаемой теперь Кононовым латыни: "Доброго здоровья Брат! Наш декан просил меня и моих сержантов, привезти вас из данной, "спросной" башни наших милитов, в орденский донжон-где вы сможете отдохнуть и с Божьей милостью, объяснить свои поступки, жду!".

Теперь раненный смог понять отличия новоприбывшей тройки, вблизи, они были явны: На старшем из мужчин, только что говорившем с Олегом-был металлический доспех, правда-скорее кираса, а не весь доспех, ибо руки и ноги видневшиеся из-за накидок, слегка прикрывались сероватой кольчугой. Стоявшие же за ним, двое сопровождающих" сержантов"-были облачены в кожаные жилеты с большим количеством железных деталей по всем направлениям и длинные рубахи, под жилетами, чьи рукава- спускались до кожаных рукавиц, выглядевших, как зря сделанными.

Немного поглазев, на ожидавших его ответа людей, Олег произнёс: "Прошу прощения, брат мой!", — ему казалась данная формулировка крайне уместной, для поддержания действа, — "куда же мы должны будем направиться и так сказать-пустить свои ноги вскачь?".Всё таже латынь-шустро слетала с языка раненного.

"Рыцарь" удивлённо на него посмотрел: "странны речи твои, брат…Копыта коней, пустим-куда понадобится в данной ситуации, а донжон храмовников-в нашем, к коему относятся и" эти"- один, или ты не знал?", — и "рыцарь" махнул в сторону, стоящих у дверей, вчерашних кавалеристов.

— "Знал!", — с пылом подтвердил свои познания путешественник, начавший побаиваться непонятных людей в дурацких нарядах, способных запросто избить, — "Просто после всех этих ударов-забыл! А так я-уууух! Всё что было не со мной-помню…".

— "Вы, идиоты-его избивали? Хотя да-чего я спрашиваю…Ладно! Август, Хельм-кладите нашего брата на носилки и тащите к телеге, после погрузки-прямым ходом в штаб, если кто попытается напасть и отбить…", — говоривший рыцарь хитро поглядел на Олега и улыбнулся недобро, — "Перебить отступников, в капусту порубить! Ясно?".

Те, к кому был обращён данный спич, довольно захмыкали в свои куцые короткие бороды и вытребовав, у хозяев" спросной" башни, сомнительно вида кожух, по крайней мере именно так его про себя именовал лежащий на лавке путешественник, аккуратно уложили на него раненного. Взяв свои гибкие носилки за верх и низ, сержанты вынесли Олега во двор, на свежий воздух.

Во дворе их поджидала, массивного вида телега-настолько грузная и квадратная, что Кононов даже подивился, про себя назвав её" гроб-сундук".Огромные и широкие деревянные колёса были окованы металлом. Данная конструкция-была явно больше всех виденных Олегом, до этого, телег, хотя он особо то их в жизни и не разглядывал, разве лишь в кино. Для того что-бы уложить больного внутри, пришлось спустить небольшую деревянную лесенку, вроде стремяночки и поставить её перед дверью. После данных действий, выполненных какими-то подростками, Олега неспеша втянули внутрь и разместив на ворохе соломы, сверху, слегка прикрытой грязным тряпьём-стали готовить место для монаха, как оказывается, также входившего в их группу.

Один из сержантов сел чуть сзади возницы и демонстративно проверил арбалет, внушительного вида, находившийся в чуть засаленном кожаном футляре, в ящике. Второй сержант и рыцарь-сели на коней, а лошадь охранявшего телегу сержанта, к телеге сзади и привязали.

Рыцарь величественно махнул рукой и небольшая процессия выехала со двора, в котором Олегу, пришлось испытать столько потрясений.

Так как телега, в которую его уложили — была без рессор, что сразу сообразил раненный, при первом же столкновении колеса с камнем, на пыльном шляху, Кононов решил хоть как то отвлечься: ехать приходилось крайне медленно, даже по сравнению с тем, что он видел в фильмах. Поняв что поле, в котором он пробыл не более часа, на нынешнем "средстве передвижения", не пересечь и за два, Олег обратился к монаху, решив, что неспешная беседа, а спать он, недавно проснувшись-совершенно не желал, так вот, решив что беседа-сможет объяснить то, кто все эти разодетые" народносамодеятельные рыцари и монахи" и вообще, какая эта область и какова его роль в местных маскарадах: "Как вы себя чувствуете, брат?".

Монах, погружённый в некие мысли-вздрогнул, осмотрелся по сторонам, вызвав подозрение у задававшего вопрос, что он спал, однако быстро взял себя в руки.

— "Благодаря Господу-крайне неплохо! Дай Бог, вам-того же…", — и монах перекрестился.

Сержант в телеге немного повернул голову, явно обозначая своё желание послушать разговор.

— "Мда…Я после всех этих событий: полоумные-избивающие путешественников, немного перебрал с пойлом, солнце напекло…", — Олег забурчал, но видя укоризненный взгляд монаха и откровенный оскал, появившийся у сержанта, закончил твёрже, — "Я подзабыл-как там в нашей области, много ли новых событий, за вчера произошло?".Вопрос был корявым и задай его самому спрашивавшему, он бы, рассмеялся и покрутил пальцем у виска, однако лучше, ничего в голову не приходило.

— "Не беспокойтесь брат, всё хорошо…комендатуры орденские-следят за ситуацией по всей, данной нам Богом, сей славной земле, маркграфства Мейсен! Латы братьев-крепки, законы" Совета Орденов"-незыблемы, так что, бывшая" лужицкая марка"-является гордостью, всех земель" Совета":Лейпциг и Дрезден, растут не по дням, а по часам-в них всё более людей. Единствено, что нехорошо-в основном это всякие торговцы, ремесленники и цивильные книжкари, что так любят науку…Но зато в баронстве Баутцене, по землям которого мы сейчас едем, братья орденов-в огромном почёте! Да вы и сами должны же знать, что именно у нас, в случае походов на турок, когда мы в мире с ромеями или что-бы проучить, безбожников-папистов, коих столь много на землях Болеслава Храброго, что правит полонскими землями-именно наша территория, служит базой для "походов Веры" и сбора рыцарей, а также сержантской пехоты и обозов…".

Тут сидящий вместе с ними орденский сержант, громко и недовольно хмыкнул и монах замолчал, однако, как показалось раненному, не сильно то он и испугался сержанта.

Как бы плохо не было, Олегу, после "бани", устроенной ему профессором и приключений в незнакомой земле, однако оказаться в" германских землях", да ещё с полоумными, разодетыми в странноватые наряды людьми-было совсем уж худо.

— "Игра…ну, то есть берётся некая территория, именуемая к примеру-"Мордор" и на ней отыгрывают роли. Игра? Если бы играли лишь местные" приключенцы"-хрен с ними! Но я то чего "балакаю" на латинском или латыни? А, ладно…надо, ой надо ещё послушать…", — думал про себя Олег и наконец решившись на что то, произнёс в слух, — "А вы брат, из какого ордена будете, по цветам ваших спутников можно всё определить, а вас и не различишь, уж простите меня.".Он сам понимал что несёт ахинею, ибо по тем книгам что читал-чаще всего рыцарские и монашеские братья были из одного ордена, не считая исключительных условий-вроде похода или осады, да и цвета-красный с белым, красные кресты на белых накидках и плащах, были самыми распространёнными и в них рядились, с десяток орденов.

— "Хм, да вы брат-либо нездешний, либо действительно-приболели…", — уже с неким подозрением процедил монах, в лицо разговорчивому больному, — "кем же мне быть, как не представителем, канцеляристской службы "Совета Орденов", братом доминиканцем? Да и везут вас- для предварительного опроса, в донжон, наших баронских храмовников-брат рыцарь и пара сержантов, данного славного ордена…", — последние три слова монах произнёс скривившись и столь глумливым тоном, что Олег засмеялся, а сидящий в телеге сержант засопел и погрозив говорившему кулаком произнёс: "Договоришься, собака писарская!".После чего соскочил с телеги и подбежав к рыцарю, говорившему с его сотоварищем, что то стал яростно жестикулируя, объяснять.

— "А, ладно…легче ему не будет! Пускай потреплются…пока.", — рыцарь захохотал, глядя на сидящих в телеге и ему, немного по-козлиному, вторили сержанты.

Возвращаться назад к монаху и раненному, второй из сержантов не стал: быстро вскочил в седло и отпросившись у командира-поскакал вскачь вперёд.

— "Хм…", — буркнул монах, — "опять они со своими "методами", мясники! Зря их, во время драки Папы и Императора не прихлопнули, да и потом-на работу" псов стерегущих" "Совет Орденов", ой как зря, взял! Хееех…", — монах с хитринкой посмотрел на удивлённого человека. лежащего перед ним на соломе, — "Брат! Пустобрёхом только не лопочи, ладно? Если, эти мордовороты, ещё верят, что ты один из "бегунков" из ордена меченосцев, то я то многих их повидал…Ты-или шпион, хотя какой то неудачливый или тупой, ибо так сразу "засветиться"-надо суметь. Либо кто то из местных дворяшек, не наших-германских, а именно местных-то ли серб, то ли галл. Не знаю. Сдуру попёр из ваших схронов в лесах, да к нам в лапы…угу?".

Олег, вновь был поражён: то как презрительно говорил обычный орденский писарь о дворянах, несколько отличалось от мира, описанного в исторических книгах, с братьями-рыцарями и походами против врагов Веры. То, что его принимают за шпиона, объясняло избиение в "спросной башне", только неясно-кто и почему принимает? Даже если это и реконструкция, бьют-вполне по-настоящему, посему Олег решил "играть роль" на максимуме и не дать больше себя прибить, кому-либо. И последнее из непонятного: "то ли серб, то ли галл"?! В Германии…и почему это нормально- для Баутцена, стоящего рядом с Лейпцигом и Дрезденом?

Монах, видя что после его вопросов, раненный надолго задумался, улыбнулся и махнув рукой-вновь стал прилаживаться поспать, как до беседы.

Лежащий же на соломе путешественник, никак не мог собрать воедино, те крохи информации, что он пока получил: "Доминиканец писарь, при "мордоворотах храмовниках, ловящие бегунков из "меченосцев? Ахинея…Смутно вспоминая историю рыцарских орденов, то немного что знал-Олег всё же помнил, что доминиканцы- не были рыцарским орденом, а меченосцы, немного повоевав с Литвой и Северной Русью, влились в более мощный орден Тевтонский, став называться примерно так-"ливонское земельное управление тевтонского ордена"… Да и храмовники в Германии: мало что было известно, об их большой роли на данных территориях. Франция, Средиземноморье, Англия, Шотландия-да, конечно! Но в Германии, да что-бы с полномочиями хватать тевтонских братьев, да ещё имея доминиканцев, в качестве писарей?! Либо это "реконструкция" полных профанов, либо…Либо сидение, в ванной из меди, при подключённых к сети проводах-до добра не доводит!", — на столь мрачном выводе Олег плюнул на размышления о том, где он находится и стал просто разглядывать местность.

Они проехали, ещё пару ухоженных посёлков из камня, вроде тех, где он оказался вначале, потом, уже при Луне-ехали пару часов по шляху, после чего замерцали огни на высокой башне, окружённой каменной оградой и несколькими постройками, из всё того же камня. Раненный заметил оживление у всех своих спутников, они громко стали переговариваться и рассказывать, что постараются урвать в трапезной, как сдадут "привезённого".

— "А вот и донжон", — хмуро подумалось Кононову и проезжая, сквозь массивные створчатые ворота, попытался разглядеть место, своего прибытия.

К телеге сразу подскочили четверо молодых парней с факелами, они помогли вновь подставить лесенку под выгружаемого Олега и услышав команду, от стоящего на каменной лестнице мужчины, о том — что новоприбывшего нужно положить, в стандартной казарме для" санитарного осмотра", закивали головами. Однако понесли, лежащего всё в том же вонючем тулупе путешественника, ни к одному из строений, находящихся окрест донжона, а к входу в некий подвальчик, самой башни храмовников, куда, после ряда условных стуков и паролей и занесли раненного.

Подвальчик, как довольно скоро догадался Олег, был чем то вроде местной тюрьмы: комнатка для заполнения документов, помещение охраны, небольшая кухонька и три камеры-одна огромная, из которой слышались голоса нескольких человек и пару миниатюрных, в которых то и лежать можно было с трудом.

Присвоив новоприбывшему номер и потребовав расписаться, в его передаче, монаха, что сопровождал телегу, старший по местному узилищу — лично провёл процессию к двери в "общую" камеру и отперев её, осветил факелом помещение. Грязный пол, отсутствие кроватей или нар и пяток людей, в некогда видимо качественной одежде, однако сейчас-превратившейся в грязную рванину. Объяснив где уложить раненного и посмотрев за выполнением данного указания, надсмотрщик увёл всех за собой, закрыв железную дверь и оставив новичка и предыдущих сидельцев, в полной темноте.

Через минуту, к Олегу обратились из кромешной мглы: "Сударь, позвольте полюбопытствовать, мы хоть и видим ваше затруднительное положение и ранения, однако среди нас- принято знакомиться, при появлении новых людей".

— "Олег…Кононов.", — необычно и глухо произнёс новоприбывший, на "мёртвом языке", данные слова звучали странновато.

— "Олле конунгове?", — удивлённо послышалось в ответ, — "Так значит вы из скандских готов, кёнингова рода? И позвольте узнать: кой чёрт вас принёс в данные земли" Совета"?! Прятались бы себе во фьордах, топили корабли орденских братьев и имели-СВОБОДУ!Как в Вере, так и Деяниях…сюда то зачем, переться было? Эээхх…".

Олег, немного решил поразмышлять, в голову ничего не шло, а ассоциации его невидимых сокамерников, казались ему странными, наконец вспомнив профессора, из-за которого он и оказался в, данной, необычной ситуации, мужчина решил воспользоваться полученными знаниями: назваться именем из летописи "Олег-Хелег"-было первым решением, а вот быть сербом, галлом, скандским готом…пока Олег не решил, поэтому и ограничился: "Хелег, прошу прощения-Хелег!".Отрицать свою принадлежность к военной знати германцев, он не захотел, так как это-немного льстило его самолюбию и возможно, могло бы чем то, помочь в дальнейшем.

Внутренне для себя, новоявленный Хелег уже решил: будут "докапываться" до родословной, в том случае, если "игра" в ролевиков затянется и данные исторические отморозки, вновь захотят ему показать, всю глубину познаний в "судебном беспределе", того времени-будет орать что он, онемеченный лужицкий серб, с небольшим количеством варяжской и кельтской крови. Это, на его взгляд, должно было объяснить и запутать следователей и дать ему возможность обдумать своё положение. Была уверенность, что если ему дадут пару дней "прийти в себя", побег отсюда увенчается успехом, ибо вся местная" историческая тусовка", слишком уж точно следовала традициям тех времён и Хелегу, как мужчина решил всюду, даже мысленно себя называть, не стоило совсем уж больших трудов-"что отпирание примитивного замка, с помощью первой же железяки, что ночной "отход" огородами-в случае побега". Главное было-восстановить силы и здоровье.

"Хелег? Слышал что вас, при докладе доминиканца тюремщику, считали меченосцем? Однако, писарь в рясе, не сильно в это верил-думая, что вы, один из "дворян-селюков", выскочивший из своих болот, что-бы "почудить"…".

Хелег вздохнул: совершенно неясно- что было хуже, о лучших вариантах-речь вообще пока не шла, признать что "беглый меченосец", а не будет ли тогда военный трибунал и чего доброго- казнь, при" боевых товарищах", коих Хелег, в глаза никогда не видел. Либо признание в причастности к местному дворянству, именуемому "братьями ордена", не иначе как-"дворяшки", что тогда? Всё же решив что плётка, за "дворяшку" коего презирали но не ненавидели, меньше-чем казнь через повешение предателя ордена, Хелег "честно" признался: "И чего нас дворян, братья-рыцари так ненавидят, а местами презирают? Из них же и набираются эти славные ордена…".

Дружный взрыв хохота был ему ответом.

Смущённый Хелег стал внимательней всматриваться и прислушиваться. стало ясно, что-ничего не ясно!

— "Прошу прощения сударь, но вы всё больше напоминаете "бегунка" меченосцев! Ахахаха…видимо доминиканец монах-оказался хреновой Кассандрой!ха-ха-ха".

— "Отчего же?!", — возопил Хелег.

— "Да вряд ли наши дворянчики знают латынь, и уж тем более-так достойно и бегло как вы: будущую" опору" для власти "Совета Орденов"-отбирают от родителей ещё в детстве, а кого оставляют? — верно…слабых, тупых, дегенеративных! Как раз для того, что бы лучшие-укрепляли" орденский порядок", а дураки и выродки-становились наследниками престолов, как местечковых баронских-так и выше…Вот так дворяне и стали, на территории "Совета Орденов"-дворяшками. Их предки, были силой-способной приводить и приходить к власти, нынешние же светские правители-марионетки, дураки, дешёвка. Лучшие-отбираются заранее…и обучаются, тоже. Доминиканцы, своей науке по разбору архивов и обработке знаний, системной, между прочим! Учат с восьми лет…Храмовники и меченосцы, для защиты порядка внутри и отражения внешней угрозы и мятежей, с двенадцати, когда отрока отбирают от преподавателей, дававших ему знания чтения и письма и переводят в казармы, отчасти скопированные со славных летописей о спартанце Ликурге. Вот так и готовят: будущий щит — храмовников и меч-меченосцев, для "Совета".

Отбор и жесточайшая подготовка-с юных лет! Тогда можно на равных воевать с татарскими кентаврами с луками, цесарейскими новопреторианцами из ромеев, мамлюками александрии и прочая…Так что ваши знания латыни и чёткая, свободная речь-явно будут несуразны, заяви вы, что лишь недавно отошли от родительских ясел и не смогли пройти, в детстве-отбора" Совета", вас будут пытать, за столь забавную ложь. Проще признаться и получить быстрое" искупление", слышал что теперь, в связи с новыми трудностями с одной из трёх земель Руси, туда набирается" походная компания"-запишитесь добровольцем! Смоете позор кровью, вернётесь в лоно" Совета Орденов", шанс!".

Говоривший умолк и наступила пауза, Хелег был ошарашен услышанным: оказывается он сразу же" засветился" как то не так, как следовало и теперь, вполне мог попасть под пытки, а в способностях местных отморозков он уже не сомневался."Легенда" данной реконструкции-была совершенно бредовой, но какой то, на редкость логичной. Пазл так и не складывался в голове путешественника и он решился продолжить разговор с неизвестным, но видимо неплохо осведомлённым сокамерником.

— "Вы простите меня, однако несколько ударов, в том числе и в голову, что я испытал в" спросной башне", от каких то бугаёв, немного меня выбили из колеи…не всегда могу ответить, так как забываю-мгновенно…Слышал, что мы в Баутцене-верно ли это?".

— "Не в самом, а одном из донжонов храмовников-что рассыпаны по всей территории" Совета".

— "А не подскажете год нынешний?", — с некой опаской поинтересовался Хелег и не зря, камеру вновь потряс гомерический хохот.

— "Вы зря пытаетесь, при нас, рехнуться, поберегите силы до завтрашнего допроса, здесь-осведомителей нет! Ха-ха-ха…да и смысл? При освидетельствовании, будет медик от госпитальеров, а уж они, благодаря куче античных трактатов-вполне вас "ужучат", ещё раз повторю-не советую! Нарвётесь лишь на пытки.".

Хелег вновь содрогнулся при мысли о том, что опять ошибся в выводах, но всё же решил продолжить: "Ну…вот бывает так-ранение там, контузия, не помню!".

Когда все вдоволь насмеялись, чей то старческий голосок, лукаво проскрипел: "Да уж, одна тысяча четыреста сорок восьмой, от рождества Спасителя, наступил. Может вам господин, где-то сделать зарубку, на память? А то добренькие храмовники и госпитальеры-"скинут" вас, инквизиции и того…фуух, на костерке!".

Опять раздались смешки и с пяток шуточек об "костерках и толпе", но вскоре сокамерники затихли и позволили новичку, задать очередной вопрос. Переживания последних суток, избиения, непонимание того-что и как происходит, как с ним самим так и вообще, с миром вокруг, заставили Хелега, задать в принципе нормальный, хотя и несколько наивный влпрос: "Простите великодушно. А что если я расскажу, что являюсь пришельцем из иных миров: ну там-повозки, без лошадей. Летающие по небу телеги. Гром-палки, способные пускать тысячи стрел".Договорить ему не дали-опять раздался смех и тот же голос, что и раньше, нравоучительно стал отчитывать: "Не со-ве-ту-ю! Вас конечно же: либо примут за сумасшедшего и обязательно" зачистят", что-бы не мешать развитию нашего славного общеста…вы что-забыли об" Ночи Очищения"?Было давненько, но всё же. Всё как тогда. Либо посчитают пересказчиком "багдадских сказок" и опять же-пытки, как подозреваемого в шпионаже в пользу иноверцев или казнь, за попытку издеваться над чиновниками" Совета Орденов"…

— "Но я, в принципе-могу довольно точно всё описать и объяснить!".

— "Кому? Обычному дознавале-храмовнику…а зачем? Ему, найденный лазутчик-милее, как для выслуги нынешней, так и для получения своего поместьица, при выходе на пенсион. А "винтами Архимеда", "греческим огнём", "взрыв порошком", "големами из бетона"-мало кого уже удивишь. Слава Богу, не все фолианты античности-захватил" Совет", многие остались в независимых библиотеках и доступны счастливцам, в Португалии и Англии, а некоторые-и в Скандинавии.".

Стало слышно шуршание и лёгкие вздохи, невидимые новоприбывшему, сокамерники-начали устраиваться на ночлег и Хелег решил последовать их примеру.

Глава четвёртая

Утром, довольно поздно, лежащий на всё том же вонючем тулупе, раненный мужчина наконец проснулся: несмотря на боли в теле и некую неустроенность в животе, Хелег чувствовал себя относительно неплохо. Оглянувшись вокруг, он с удивлением понял что находится один в камере-остальных сидельцев куда то увели. Пользуясь данным случаем, путешественник встал на ноги и произвёл" самообыск", хотя быстро вспомнил, что всё что с ним было из" прошлого", почти полностью забрано полоумными из сарая, близ" спросной башни".

Осмотрев свои нынешние обновки и повздыхав об их качестве и удобстве: по мнению мужчины-на редкость "простецкое" исполнение и совершенно неудобное в носке, Хелег, как он приучал себя откликаться, решил осмотреть и свои травмы. Зеркала небыло и осмотр головы и повреждений на ней-ограничился ощупыванием. Зато туловище и ноги, были как следует осмотрены и оглажены, к вящей радости "доктора себе"-всё вроде работало и переломы отсутствовали, даже рёбра, после езды на аркане-почти перестали болеть.

Оторвав излишек своей рубахи, а Хелег посчитал что длинна её, почти до колен, была совершенно чрезмерной, он отделил несколько полос внизу и плюнув на них-стал бинтовать особо саднящие участки рук и ног. Быстро справившись с этим, попробовал сделать разминку, однако сразу отказался, в виду болей в ушибленных конечностях.

Лечь на своё ложе Хелегу не дали: открылась дверь камеры и зашли тюремщик с сержантом, последний оказался знакомцем по совместной поездке в телеге. Громко фыркнув и криво ухмыльнувшись, сержант гаркнул: "На допрос! За мной!".

Задержанный побрёл на выход и хотя и вежливо, но всёже поддерживаемый за одну из битых рук, был заведён во внутрь донжона, на самый верхний из каменных этажей-третий, выше была лишь смотровая площадка с непонятной аппаратурой, на ней.

Кабинет, куда завели путешественника, оказался довольно таки бедненько обставлен: маленький стол с сидящим монахом — в углу, большой стол- с рыцарем храмовником за ним, новым, не виданным ранее Хелегом, перед зарешеченным окошком. Скамьи вдоль стен и один небольшой табурет, в центре комнаты.

Сержант усадил путешественника на табурет, довольно жёстко надавив на плечо, а сам-присел на скамью сзади и произнёс: "Прибыл! Вчера "приняли" из" спросной башни".Неплохо болтает на "вселенском языке".Много спрашивал у доминиканца. Незнамо кто…".

Храмовник, что всё это время делал вид что читает некий свиток, крайне прилежно и внимательно-резко поднял взгляд на сидящего, прямо перед ним допрашиваемого и заулыбался. Потом махнул рукой сержанту: "Хватит! Вам бы лишь всех подозревать! Может у брата-не было другого выхода, а может-случайность…ведь верно?", — теперь дознаватель обращался напрямую к Хелегу, — "Ведь, может какие то события там, трагические…давайте, честно во всём раскайтесь и мы-с удовольствием вернём брата, в лоно" Совета Орденов"!".

Задержанный, даже не остолбенел, он именно" затупил"…Обращая взгляд, от хмурого и недоброго сержанта храмовников, что сидел с" каменной мордой лица"-на улыбчивого дознавателя, с честным лицом и тёплым взглядом, этого же ордена. Мельком посмотрел и на хихикающего молодого монаха, что готов был записать показания. Роли всей троицы, были столь очевидны-что даже не верилось, что вот он: "классический допрос".Но тут Хелег вспомнил об вчерашнем избиении и быстро поняв, что лучше, хоть что то говорить, чем героически умереть под градом ударов, начал: "Ну да-я с удовольствием! Сотрудничать с властью-долг каждого добропорядочного гражданина!".Вслед этому последовала "игра лицом", характерная как минимум для дебила, ибо по службе в СпН, Хелег помнил: "дураком казаться-не зазорно, особенно, если это спасает тебе жизнь или, на худой конец, избавляет от внеочередных люлей, за "самоход".

— "Вот-вот", — поддержал задор задержанного, рыцарь храмовник, — "Кто вы, откуда родом, где служили?".

— "Мммм…Я из лужицких сербов, хотя наш род-верный союзник императора!", — Хелег примерно помнил историю Священной Римской империи, правда очень" примерно" и старался врать в меру, — "Родители, видя мои старания в науках-помогли изучить и латынь, а я-дурья голова, в место того что-бы им подсобить, бросился в поиск приключений и заблукал. Но, благодаря славной помощи орденцев, надеюсь уже скоро-вернуться домой.".Всё сказанное, было произнесено: первая половина-с трагично дебильной мордой, вторая-фанатично радостной. Говоривший, искренне надеялся на то, что это позволит быстрее унять интерес к нему, со стороны загадочных "следователей".

Храмовник за столом помрачнел: "Не хотите вы нам помочь-чего скрываете то? Ну, сбежали из Ордена, подвели братьев-так хоть мужество то, имейте…Как же вам не стыдно, вы же были облечены доверием собратьев, а теперь…Эээхх!!!".Дознаватель воздвиг очи к потолку и застонал. Весь вид его показывал огорчение: от вранья задержанного и того, что тот-совершенно не хочет каяться.

Вставший сержант-отвесил оплеуху и тихо, но чётко, прошептал в ухо сидящему подозреваемому: "Не бреши курва! Ручки-ножки оторвём, а правду узнаем! Мы, не эти крестьянские дурни, из "спросной башни".У нас-без колодок для рук и ног, не уйдёшь!".

Хелег похолодел, он понял что местные сумасшедшие, вполне могут начать пытать его, совершенно по любому поводу и от страха завопил: "Да что не так то? Ушёл из дому, кто меня, дитятю барскую-в чём обвиняет? Какие сотоварищи, почему сбежал?".

Храмовник за столом перестал "печалиться" и с улыбкой воззрился на собеседника: "Хочу вам верить. Искренне хочу! Но…совершенную же чушь несёте, гляньте-сержант и писарь, от смеха лопаются! Откуда знание латыни, столь свободное? Немногие, вне структур "Совета Орденов" таким владеют, самостоятельно, на " марках"-невозможно выучить…Теперь, ваш возраст-не меньше, трёх по десять, ведь верно? И значит: "дитятя"-в походы не ходим, деньгу не копим, не женились? Ахинея! Правда, не без интереса. То, насколько вы бестолково оправдываетесь, никак не укладывается в голову, для шпиона-вы поразительно мало знаете, для" бегунка"-совершенно глупо оправдываетесь….гм…Действительно-кто же вы? Если ранее, я был уверен в том, что передо мной, "бегунок" меченосцев, улепётывавший от своего ордена, после первой же битвы, то теперь-есть некие сомнения…".

Старший дал знак сержанту и тот, громко хихикая-подтащил некий ящик. Открыв его перед удивлённым Хелегом, он дал последнему возможность, осмотреть все зажимы-для пальцев и неспеша объяснял: "Это-для таких медленных идиотов, как ты! Сунем пальчики в отверстия-и что то делаем, то иголки снизу колем, а то-просто деревянными колотушками, по концам бъём. Можем и лучиной прижечь".Вслед за пояснением раздался хохот говорившего.

Сержант, рывком поднял Хелега и резко сорвал с него рубаху, явно имея опыт в данной процедуре.

— "Стоять!", — вдруг, резко крикнул старший, — "что на его руках?".Он заметил обмотанные руки и явно заинтересовался.

Державший Хелега сержант, подвёл задержанного, к столу дознавателя и положив руки "подопечного" на его поверхность, осторожно стал снимать обмотки.

— "Хе-хе-хе, если" лазарит"-я тебя, сержант, самого на костёр отправлю!", — захекал рыцарь храмовник. Сержант от его слов заметно побледнел и уже смотрел на задержанного, с нескрываемым ужасом.

— "Ну, где там "язвочки", — требовал старший из храмовников, отодвигаясь к стене и берясь за рукоять кинжала.

Сержант снял все обмотки-лишь синяки и кровоподтёки. Хелег заметил, что оба мужчины переглянулись и заулыбались, а сидевший поотдаль писарь, мелко перекрестился. Всё это было непонятно: от странного испуга сержанта, до облегчения и радости всех храмовников и доминиканца писаря.

— "Значит-не" лазарит"…И слава Богу!", — прочувственно вымолвил дознаватель, — "Но теперь возникает другой вопрос: откуда такие познания в медицине?".

— "Ну, небольшие есть: могу бинты и жгуты наложить, рану прижечь, отравление там…", — Хелег вспоминал всё, что могло отложить его пыточный допрос. Это явно стало нравиться дознавателю и он улыбаясь, показал на табурет. Сержант вернул Хелега, на прежнее место.

— "Значит: вместо" бегунка" из меченосцев, такой же, но-госпитальер? Удивительно! Обычно ваши, никуда не бегут: в походах-они в тылу, на кораблях иовитов-их берегут, в замках-в своих лабораториях и лазаретах сидят…"госпитальер: много вина и мало опасностей".Чего убежал то…старший аптекарь-деньгу требовал нести или приставал?", — храмовники расхохотались, а писарь, трясясь закудахтал им вслед.

— "Да я вроде…", — Хелег вновь боялся испортить впечатление и нарваться на пытку.

— "Ладно! Такие как ты-нам нужны, точнее не нам, а моему знакомцу в меченосцах-у них там, вечные ссоры, с вашим орденом: "что мало медиков и аптекарей присылает, а обучать, из наших орденов-не хочет".Так что-тебе повезло! Вместо повешенья за дезертирство и измену" Делу Веры", сменишь ордена-и всё.".

Рыцарь подозвал сержанта и что то ему на ухо зашептал, после чего тот мигом убежал исполнять. Дознаватель потянулся с хрустом, всем телом и сообщил: "Схожу на трапезу. Скоро за тобой приедут.", — и подмигнув Хелегу, тоже удалился.

Писарь-доминиканец, подождав пока старший храмовник выйдет, скоро собрал свои принадлежности: свитки и чернильницу, с десятком перьев и ушёл вслед. Оставшийся один в кабинете Хелег призадумался: то, что местные сумасшедшие, вместо пыток и уж тем более казни, решили приспособить к некоему" общему делу"-в принципе было неплохо, появился шанс разобраться-куда он попал и как отсюда выбираться. Совершенно неясным оставалась всё та же латынь, столь легко вылетавшая из уст путешественника и всех местечковых" братьев-рыцарей" и услышанный им в подвальной камере, год нынешний, то ли реконструкции, то ли чего ещё: "тысяча четыреста сорок восьмой…"

Внезапно Хелега стала мучать одна мысль: "А что если Роман Диогеннен, непризнанный гений, вроде Шурика из "Иван Васильевича" Булгакова, в постановке Гайдая? Трудился человек, изучал там что то, а потом-соорудил ванну для "скачков" и что-бы самому не пропасть втуне, нашёл "дурачка Олежку", подпоил его, как следует и запустил…куда то. Но куда?!".

Подумав немного о "сволочах-изобретателях" и белых грызунах, как двигателях прогресса, задержанный вновь решил немного привести в порядок, те немногие знания, что ему были известны о данной территории: "Итак: маркграфство Мейсен, а значит-пограничное графство, соответственно, с кем то должно граничить…тааак…Есть лужицкие сербы, значит-либо с Балканами, либо с Польшей и граничит, где то так. Однако, вместо германских наречий-сплошная латынь, отчего? Ясно, что язык католической веры, но всё же…несколько странно, в Германии и на латыни, почти везде! Середина пятнадцатого столетия, в это время, вроде ордена рыцарские переживали закат, храмовников-должны были уже "умножить на ноль", да и мало их было в германских землях, здесь скорее-император "священно римский" и тевтоны правили. Или местные реконструкцию" от фонаря" сбацали, или…или Диогеннен-меня всё же куда то" закинул".Но куда?

Есть, в данном графстве одновременно: доминиканцы-в качестве писарей, храмовники-следователи, меченосцы-не знамо кто, госпитальеры-медики. Удивительно! Как тевтоны позволили, чужим орденам, так свободно у себя здесь чувствовать? Неясности сплошные…ладно:"прорвёмся-разберёмся! Или-уберёмся…".Успокоив себя последним утверждением, Хелег стал прохаживаться по кабинету, в ожидании новых "хозяев" его судьбы.

Через минут сорок, дверь кабинета открылась и вошли трое: сержант, знакомый следователь храмовник и новый мужчина, одетый в белую, немного сероватую накидку с чёрными крестами, спереди и на плечах.

Несмотря на свои, сто восемьдесят два сантиметра, довольно большую грудную клетку и в меру" накачанные" руки, Хелег явно удивился, при виде нового "брата-рыцаря":тот был на десяток сантиметров выше, почти в два раза шире в плечах и обладал кулаками, к которым смело подходило определение" пудовые" и это-лишь по их живому весу…Его волосы-были коротко острижены, на лице и голове-с пяток, белых полосок шрамов, когда он щерился улыбкой-не хватало нескольких боковых зубов.

Новоприбывший рыцарь осмотрел взглядом хищника задержанного и на всякий случай громко спросил: "Этот?".

— "Да-он."-, подтвердил храмовник.

— "Бегунок" госпитальеров? — Чудно! Неужто мало настойки ему наливали, или, не позволяли на аптекарских продажах-лишнюю монетку себе оставлять? Аха-ха-ха", — рыцарь с чёрными крестами зашёлся в хохоте, гулком-как из бочки, а сержант и следователь храмовников, ему подхихикивали."Чего молчишь то?", — теперь "чёрнокрестовый" рыцарь обратился напрямую к задержанному, — "Промолви хоть словечко, брат наш, во Христе!".Вопрос был задан с явной издёвкой и лёгким презрением.

— "Ну я…того. С чего вы взяли что бежавший?", — Хелег опять решил доказывать что не дезертир.

Новый рыцарь махнул рукой: "Мне-всё равно, кто ты и откуда" драпаешь", понял? Мне нужен лекарь, на отряд, а то ваши неженки из присланных госпитальерами-в походах теряются, аки девицы. Надоело! Да и выпрашивать, после боевых потерь, нового-муторно! Будешь вначале старшим санитаром, чуток после-переведём в обычные" братья-меченосцы", если отличишься…если вновь побежишь, я без этих, краснобрюхих "хранителей безопасности "Совета "разберусь: привяжу к двум лошадкам, а потом-стегану их, в разные стороны. Понял?".

То как задержанный закивал в ответ, понравилось чернокрестовому меченосцу, он продолжил: "Говори, что знаешь об лечении, да и руки свои покажи.".

Хелег закатил оборванные рукава и показал обмотки на руках, одновременно талдыча всё что помнил о "самолечении":"Змеиный яд-можно прижигать калёным железом, небольшие ранки-угольями прижигать, из плаща-можно сделать удобные носилки для волочения, из двух плащей-для носки, раненного…".

Меченосец замахал руками: "Всё-верю! Сам разгребай свои премудрости, мне важно, что бы наши братья-были как можно скорее в строю, ясно?".Потом повернулся к своему коллеге храмовнику: "С меня причитается, сочтёмся! Ты его проверял, по вашей "спецсвязи"?".

— "Да-"чистый".Проверили по ближайшему радиусу в двести миль: никто и ничего, видно не особенно его ищут…".

Они ещё немного потрещали на какие то, знакомые лишь им темы и меченосец, поманив Хелега пальцем-пошёл на двор.

К удивлению, новоиспечённого санитара меченосцев-никакая повозка их не ждала, наоборот-там было две, привязанных у коновязи, лошадки…всё! Когда Хелег, стал, напирая на раны, выпрашивать себе иное средство транспортировки, ибо ему совершенно не хотелось признаваться в неумении ездить верхом, его окриком оборвал новый командир меченосец.

— "Слушай! Ты больше не среди своих микстурных неженок-понял? Забудь об удобствах, мы меченосцы-боевой" хребет" орденского порядка, именно нам" Совет Орденов" доверил "Походы Веры" и боевое охранение своих границ и земель, нет среди нас хлюпиков-вскакивай и едь! Не умеешь-мы тебя палками обучим, хочешь: "палочного позора" при всех? Нет? Заткнись и лезь на коня. Можешь ехать как куль, не скажу с чем, главное-не отставай!".

Так как особо выбирать не приходилось, а армейское: "Не хочешь-научим, не можешь-заставим!", Хелег ещё не забыл, то ему пришлось лезть на коня. Сразу однако это не получилось.

Неуверенно поставив ногу на стремя свободного коня, Хелег уж было "вскочил", надеясь франтовато себя показать с лучшей стороны, но лошадка чуть повела задними ногами и новоявленный кавалерист-свалился в дворовую пыль, под смешки глазеющих людей.

— "Толково-молодец! Вот теперь я верю, что ты не из наших" бегунков", — смеясь заявил меченосец, что уже давно был в седле.

Хелег погладил по шее коня и улучив момент, как ему казалось-удачный, постарался скорым наскоком взобраться в седло…Неудачно! Опять испуганный конь отшатнулся, от столь суетливого седока и последнему, для того что бы удержаться и вновь не свалиться на землю, пришлось ухватиться за конскую гриву и закинув одну ногу на спину животного, второй-нервно махать в воздухе.

Меченосец опять начал подтрунивать и советовать, в издевательской манере. Путешественнику пришло в голову, что "может быть поедем, на одной лошади, а вторую-в привязи?".Однако его новый патрон-наотрез отказался от данного предложения, мотивируя это тем, "что они-не Кастор с Поллуксом и, слава Богу, не краснопузые храмовники! Так что-лезь на конягу и держись, как можешь!".

Меченосец, схватив за верёвку, поддерживающую штаны Хелега, закинул последнего поудобнее на коня и попрощавшись с обитателями донжона-выехал из его дворовых ворот. Кинув что то вроде аркана на шею хелеговой животины, меченосец завязал узел на "рожке" своего седла и стал ускоряться. Хелег получил возможность, всё ещё держась за гриву, осмотреться и поняв, что как и ранее-нигде в чистом поле за донжоном или ближайшей чахлой роще, даже близко нет знакомых ему автомобилей или тракторов, а на земле и шляхе-следов от протекторов шин, вздохнул и смирился с "новой долей", непойми где, что так невовремя ему устроил, коварный Диогеннен.

Глава пятая.

Хелег, так и не смог хорошо усесться на своём коне: то скособочивало его — на левую сторону и он был вынужден хвататься вновь за гриву, то начинало телепать из стороны в сторону, когда его конь слегка пытался взбрыкивать, чувствуя на себе, не настоящего наездника.

С превеликим трудом и небольшими неприятностями, Хелег и его новообретённый командир всё-таки добрались до места, где предстояло служить. Это оказалась небольшая каменная крепость: состоящая из большого донжона и пяти башенок по бокам. В два метра высотой стены, каменной кладки и небольшого рва, с частоколом вместо воды.

Меченосец что-то проорал стоящему на посту сержанту и тот, подозвав себе в помощь паренька, что находился рядом, начал неспешно опускать подъёмный мост, что служил одновременно и путём через частокол и воротами. Как объяснил новый командир, Хелегу" Скоро отбой и не желательно оставлять мост на рву, а в обычное, дневное время-ворота почти всегда держат открытыми."

После въезда началось представление: оказалось, что командира зовут-лейтенант Клаус и он является комендантом и начальником, отряда меченосцев данной крепости. Хелегу пришлось несколько раз представляться всем-от подошедших сержантов, до нескольких рыцарей, свободных от дежурств и пришедших приветствовать своего лейтенанта.

Лейтенант Клаус потребовал, что-бы интендант крепости-выдал новому брату униформу" старшего санитара" и приготовил бы всё к обряду посвящения в меченосцы, что состоится в полночь.

Если возможность переодеться, очень обрадовала Хелега, то возникновение некоего обряда, непонятного и почему то проводимого ночью, скорее пугала-путешественнику совершенно не хотелось новых допросов или, тем более, пыток.

Скоро подошли к новичку, двое подростков лет четырнадцати и вежливо попросили "идти за ними на склад", получать амуницию: одежду, короткий меч, дощечки для записей и мел, которыми он будет пользоваться, при обходе больных в лазарете. Пока шли к складу, Хелег присматривался к крепости, где ему теперь предстояло служить "старшим санитаром":она оказалась изнутри-гораздо больше, чем виделась со стороны полей. Донжон-высотой с добрые двенадцать метров, довольно большие пристройки к нему, отдельно-каменные склад, лазарет, деревянные казармы-разные помещения, братьев рыцарей и для сержантов и санитаров, отдельно-для прислуги, вроде служек и поварят, а кроме того-каменная же церквушка и рядом с ней, совмещённые в одном помещении, кухня и трапезная. "Каменная казарма" старших офицеров, как объяснили подростки, ведущие Хелега к интенданту, там проживали: Лейтенант Клаус, четыре его заместителя-"зам по крепости", который отвечал за крепость при отъезде Клауса с отрядом из цитадели."Зам по боям"-инструктор всех боевых подразделений меченосцев, в данной крепости."Зам, представитель" Совета Орденов", следящий за лояльностью к власти и ведавший пропагандой."Зам по набору"-рыцарь, собиравший "маршевые команды" в случае" Походов Веры":от новообращённых братьев рыцарей, так и сержантское пополнение и обслугу. Кроме них, в "каменной казарме", проживали: храмовник-начальник безопасности цитадели, главный сигнальщик храмовников-отвечавший за "спецсвязь", о которой подростки лишь знали, что она есть. Представители госпитальеров: главный аптекарь и главный лекарь. Представитель доминиканцев-старший писарь крепости.

Обыкновенные члены братских орденов, жили со всеми в деревянной казарме, рыцари-с рыцарями, а сержанты-с сержантами.

Хелег слушал всё это с жадностью. Ему потихоньку становилась понятна схожесть структур, везде, в данном-то ли мире, то ли отдельной земле: храмовники, доминиканцы, госпитальеры-присутствуют почти во всех структурах, однако, в крайне небольших пропорциях и не всегда ладят между собой.

Хелег хмыкнул и весело обратился к одному из подростков: "А что, доминиканцы и храмовники-здесь также, друг с другом "на ножах"?".

Оба юноши захихикали: "Да нет, гадят потихоньку, конечно, но у них так везде-от величайших замков, до походных шатров. Доминиканцы, везде хотят забрать работу, со всеми документами, лишь себе, а храмовники-бубнят о "тайне безопасности" и частенько, игнорируют орденскик канцеляров. Но у нас-относительно мирно! Лейтенант Клаус, запросто может и прибить, причём как храмовника, так и старшего писаря, у него уже подобные случаи бывали…".

Тут вся троица дошла до склада и постучав в двери, получила разрешение войти. Склад освещался тускло и Хелегу особенно ничего не было видно: немного стеллажей из толстых брёвен и досок, что на них лежит-не разглядеть в полумраке. Возле двери-стол выдачи, за столом-пышнотелый дядька, лысый и в непонятной форме.

Получив от подростков табличку, со сделанными Клаусом приказами, интендант кивнул и споро начал выносить одежду: тёмнокоричневые штаны, серую рубаху, сапожки-до колен, небольшой меч в ножнах, короткий чёрный колпак, перчатки, пояс из кожи, сумку на перевязи, несколько деревянных баклажек. За всё-потребовал роспись у Хелега, на все заверения о правомерности крестика, что давал последний, посылал новичка подальше. Пришлось ставить подпись" Хельг".

Выйдя из склада, подростки провели Хелега к казармам, где проживали санитары и сержанты. Внутри было несколько тесновато, но всё же лучше обычных военных палаток, в которых Хелег, в своё время проживал, в" первую чеченскую".В казарме было два камина, с десяток окон. У каждого орденца-своя, низкая деревянная кровать. Никаких нар в два ряда. Возле некоторых кроватей-стояли сундучки с цепями и замками, возле иных, нет. Большинство обитателей ходило по казарме и что-то обсуждало, прибытие новичка, все встретили с интересом, но явно- небольшим, что несказанно порадовало Хелега.

Подождав, пока мужчина начнёт осматривать своё ложе-подростки отпросились, так как у них были и иные службы и напомнили Хелегу, что бы он был возле возле трапезной, сразу, как зайдёт солнце, так как ритуал посвящения требует времени и некоторой подготовки. Попрощались и ушли.

Новому санитару, ничего не оставалось, как начать рассматривать своих" коллег", что с ухмылками шныряли подле него, однако скоро и это надоело, ибо поговорить ни с кем не получалось, а приставать-совершенно не было желания.

Подошёл ещё один мужчина, в такой же как у Хелега форме и заявил: "сразу после посвящения, ты, брат мой-заступаешь в ночную смену в лазарет! Возьми, выданные тебе: суму и сосуды с табличками и мелом, не забудь переговорить со старшим лекарем, именно данный достойный госпитальер и даст тебе наставления на ночь, удачи!".

— "А если я провалю испытание?", — удивился новичок.

— "Вряд-ли! Хотя, если у тебя уж совсем- "чёрная душа" и ты, такая сволочь…тогда-смерть! Тебе…Но я всё же надеюсь, что лейтенант Клаус не ошибся, приводя к нам, новичка."И сказав это, старый санитар ушёл.

Мысли у Хелега метались в голове: "Пошутил, насчёт смерти или опять: если что-волоком, на аркане? Хрен поймёшь местных…Особо, "чёрных мыслей", пока нет-но вот сорваться отсюда, желание огромное! Мда…".

За окном стало садиться солнце и Хелег, поднявшись, прошествовал к трапезной, где его и должны были ждать, для проведения ритуальных церемоний. Там уже стоял лейтенант Клаус, некий краснокрестовый рыцарь-местный храмовник непонятной должности, пяток подростков и несколько одетых, как Хелег, санитаров. Подошедшего новичка, иные санитары-громко приветствовали и подбадривали. Храмовник-внимательно осматривал, а меченосец Клаус-откровенно зевал, во всю ширь, неполнозубого рта.

Потом, как будто что то вспомнив, лейтенант толкнул храмовника, под бок: "Слышь! А вот этого, достойного брата-вообще то надо было в твою епархию брать, честно! Он, по своим предложениям-вылитый храмовник!".Сказав это Клаус расхохотался, а тот, кому это говорилось-ещё раз, внимательней первого, осмотрел Хелега и стал улыбаться, любезнее. — "Да неужели, столь достойного поведения брат?", — осведомился храмовник.

— "Да вряд-ли…Но предлагал: ехать вдвоём-на одной коняшке. Вот я, вас, нищих наших и вспомнил! Насколько помню: у храмовников, одна лошадка-на двоих…ахахах", — вновь зашёлся в хохоте лейтенант и несмотря на то, что храмовник поморщиля от его острот, похлопал того по плечу, — "Ладно-приступаем! В скверике за церковью всё и проведём!".

После этих слов, лейтенант Клаус, быстрым шагом направился на вышеозначенное место, а остальным досталась роль его догоняющих.

Когда все вновь собрались, возле небольшого обелиска, как объяснили Хелегу, "братьям-героям, отдавшим жизнь за дело" Совета Орденов", Клаус толкнул небольшую речь, в стиле" я старый солдат, но уж позвольте вас и нас поздравить…от имени и по поручению…".Наконец он закончил и толпа разделилась: две трети-отошли метров на пятнадцать назад, ближе к выходу из скверика, а лейтенант и пара братьев рыцарей, плюс два санитара, громогласно возопили: "Готов ли ты, о Хелег, быть верным делу" Совета Орденов", подчиняться его уставам и порядкам, выполнять законы и чтить традиции? Отвечай!".

Хелег ответил, что готов и чуть было, по-привычке, не брякнул пионерское: "Всегда готов!", но в последний момент удержался, вспомнив- как его тащили на аркане, недавно…

— "Готов ли ты чтить устав ордена, дающего тебе кров и смысл бытия, биться за орден-до последней капли крови, защищая Веру и своих побратимов?"

— "Готов".

Клаус дал отмашку и при почти полной темноте, а факелоносцы, по непонятной для Хелега причине-ушли сразу же после начала опроса, перед новым членом военного коллектива предстали сержанты, неся в четыре руки некую шкуру, по цвету-чёрную, с отливом.

Командир меченосцев продолжил: "Поклянись своей душой и жизнью, а в подтверждении своих слов-проведи обеими руками по данному "пергаменту", что будет гарантией твоих помыслов!".

Вновь слова ритуала удивили Хелега, однако он решил не перечить и провёл обеими руками, после подтверждения клятвы, по данной шкуре-она оказалась очень жирной, на ощупь.

Не успел Хелег попросить тряпку, что-бы отереть руки, как по знаку лейтенанта, бегом, приблизились подростки с горящими факелами и вообще, все ожидающие. Клаус потребовал у Хелега продемонстрировать свои ладони и протянул факел поближе к рукам, давшего недавние клятвы, нового санитара меченосцев…Они были- в какой то тёмной грязи, а может и краске! Пока Хелег пытался понять, что-бы это значило: зачем специально пачкают шкуру, а затем-всей толпой на это смотрят…неужели шуточки, над" молодыми", как в его время в армии? Его начали обнимать и поздравлять, утверждая что теперь, после" испытания"-он всем им брат и они верят ему-безоговорочно!

Командир меченосцев разулыбался и заявил, что Хелегу, завтра, положено дополнительное питание, в честь принятия служебного соответствия. Все с шуточками стали расходиться. Но Хелегу, удалось задержать подростков, что вечером его провожали к интенданту и задать вопрос об "испытании", а те, сияя от важности и того, что могут объяснить что-то старшему, поясняли: Если бы Хелег, в темноте врал-когда давал клятвы, то он бы не стал проводить ладонями по шкуре, либо сделал это несильно-почти без следа и последствий, за клятвопреступление. Соответственно, отсутствие красящей метки-сразу было видно и командир понял, что перед ним-клятвоотступник, а значит-надо его казнить…зачем такую сволочь, брать в орден? Но Хелег, оказался "чистым душой и честным" и соответственно-не, не побоялся провести по шкуре, а теперь-всё отлично и он" в доску свой", о чём утром и будут осведомлены все.

Когда молодёжь ушла, новопринятый санитар расхохотался от души: "Детектор лжи, мать их так! Вот оно что! Ууу…сильны робяты!".Хелег вспомнил о чём то подобном, читаном им у Жюля Верна, а тот, вроде бы, слышал о подобных" методах" ещё от кого-то.

Всё время, что Хелег брёл к лазарету, он хихикал себе под нос и качал головой, ему было забавно, как оказывается можно "подловить" клятвопреступника, без какой-либо" чудо" техники", ведь природа людей, их привычки и страхи, почти всегда-одинаковы.

Глава шестая

Придя в лазарет, продолговатое каменное одноэтажное здание, с обширным подвалом, где, как позже он узнал-проводятся наиболее болезненные операции: вроде ампутаций или операций на голове, Хелег, искренне подивился: больные лежали с обеих сторон от входа, на полу-на подстеленных циновках или чём то похожем, а санитары и лекари-заходили в маленькую освещённую комнату, противоположную входу.

Подойдя ближе, новый санитар понял, что ошибся: одна комната, что побольше-была залита факельным светом, а ещё четыре-лишь иногда открывали свои двери. В большой и светлой, с вечно открытыми дверями и проводили дежурства санитары и один из младших лекарей-госпитальеров. Старшие, из" братьев-госпитальников"-Лекарь и Аптекарь, занимали смежные комнаты, но, по словам других санитаров-ночью отдыхали, не обременяя себя заботами о больных меченосцах.

Новоприбывший спросил о своих обязанностях, оказалось, не очень то их и много было: смотреть за страждущими на лавках и полу, тащить, "тех и туда"-на кого и куда укажет дежурный госпитальер, наполнять сумки щиплой корпией и щетиной, а баклажки-водой, а если повезёт-то настоями, от старшего аптекаря. Правда, по словам, бывших здесь давно санитаров, обычно госпитальеры-не давали микстур меченосцам, разве только в поход или" поиск".

— "Какой" поиск"?", — заинтересовался Хелег.

— "Ну, там всяких протестников искать…по лесам то. Папистов поганых, имперцев чокнутых, или, не дай Бог-"лазаритов"! -говоривший и его товарищи тут же мелко закрестились.

— "Мдааа…", — протянул Хелег, — "а как- со строгостью соблюдения уставов, сильно туго?".

Оказалось: пить и есть можно в волю, но в случае если" закабанеешь" и не сможешь влезть в доспех или задохнёшься в бою и покинешь братьев в брани-разжалование, вплоть до повешения. Женщины, также не являлись" табу" для братьев, ибо, "Совет Орденов", постановил ещё когда принял власть: что-бы не давать искушению "мужеложества" шанса-оставить отношения прежними, с возможностью уйти рыцарю на пенсион, с семьёй и детьми".Санитары захихикали и указывая в сторону больных, стали рассказывать Хелегу, кто из страждущих и от кого, по слухам, "венериной болячкой" заразился.

Много в лазарете было и раненных в поножовщинах, в том числе и пьяных. Слушая санитаров, у новичка росло чувство непонимания: то, что он читал об орденском целибате и запрете на женщин и драки с возлияниями, совершенно не походило на откровения, слушаемые им сейчас.

— "Хм, меня вот тоже, по голове огрели-многое как в тумане, а иное-просто забыл!", — пожаловался новым знакомцам Хелег. Те закивали и в придачу-рассказали пару историй о подобных травмах, вроде" забывчивого" епископа, который после падения с лошади-забыл всех своих кредиторов, но продолжал помнить должников…

Отсмеявшись над байками, Хелег продолжил опрос: "Вижу храмовники повсюду-на пару с доминиканцами…".Он умолк, так как увидел вытянувшиеся лица и испуг в глазах.

— "А где же им быть то? Их орден-служит внутренней безопасности" Совета", охраняя и сберегая традиции и заставляя чтить законы. Вот поэтому храмовники и приставлены: ко всем городам, замкам, отрядам, кораблям-по крайней мере крупным. Да и "орденская связь"-на них!".

Ответ-несколько удивил, хотя и не сильно, зато упоминание "орденской связи", уже слышанное Хелегом, заставило его уточнить: "Везде? Везде и именно они её ведут, без нас-меченосцев или к примеру доминиканцев?".

Вновь раздались смешки, самый старый усач, хитро поглядел на нового санитара: "Тебя видать брат-действительно, крепко по голове приложили! Откуда у нас, меченосцев, техника и специалисты для ентой связи то? Ни у нас, ни у других орденов-такого нет! Это храмовники ещё в Палестине нашли, при первом походе пилигримов, говорят-"Архимедовы идеи":Настроить много высоких башенок, в нескольких милях окрест и с помощью света и зеркал-посылать сигналы, тем самым упреждая появление причины…в общем, храмовники, могут за несколько часов — передать новость: от Триеста, до Лондона. Тем самым упредив любых конных курьеров. Так что угнаться, за их" орденской связью"-почти невозможно, разве лишь продублировать…".

— "А если перехватят этих" солнечных болтунов", тогда как?", — не унимался Хелег.

— "Нее…у них кроме сигнальщика и командира связи, ещё и шифровальщик есть, да и меняют они ежегодно шифры. Хрен один! Да и смысл перехватывать сигналы, если не знаешь, хоть примерно-что за события они описывают? Пустая трата времени…".

Сидящие" старички" закивали и наступила пауза. Наконец Хелег её прервал: "На кой ляд тогда-здесь монахи доминиканцы ошиваются?!".

На него стали смотреть как на слабоумного, видимо за шпиона, с такими глупыми вопросами, никто и не думал принимать новичка.

— "А зачем "Совету", в одни руки — все полномочия класть? А так: доминиканцы и храмовники-давние враги, ещё до "Священной Войны".Храмовники ведут поиск врагов и собирают информацию, доминиканцы-ведут местную канцелярию и общие архивы" Совета", каждый информирует "Совет", со своей стороны…и всем спокойно!".

— "А мы тогда зачем?", — искренне удивился Хелег.

— "Хееех, брат-ну ты даёшь! Меченосцы-ударный кулак" Совета", наша задача-стальной массой обрушивать, на врагов Веры, свои мечи и уничтожать ересь. Армия "Совета Орденов"-вот кто мы такие! Гордость и краса…в какой-то мере".

— "А инквизиция?", — не унимался новичок, видя, что ему пока с удовольствием рассказывают о местных реалиях и вспоминая некоторые службы времени, в которое он возможно попал.

— "Ну…эт скорее прокураторы" Совета".После того как старую инквизицию-"под корень", за поддержку Папы. Новая-полностью под" Советом", особо не рыпается и всерьёз её воспринимать не стоит. Орденцев они не трогают, а население и дворяшек-пускай давят сколько влезет!".

— "Вы тоже-не уважаете дворян, думаете, они извелись?".

— "Ага, думаем! Это их деды и прадеды, чего то стоили: "войны баронские" там, уход в протестники, так далее. а те, кто остался на титуле или при дворах-дебилы и ублюдки, иначе-их бы давно" Совет" к себе взял! Отбор в ордена-жесточайший, поэтому титульными идиотиками и становятся: ублюдки и трусы, ну, что-бы не поднимали мятежи, а если и подняли, то этих дурней можно было бы быстро придушить".

Разговор был прерван громким воплем, в главном помещении лазарета, один из санитаров поднялся и поманив к себе Хелега, произнёс: "Пойдём. Посмотришь как тут всё у нас, в принципе-ничего сложного, обвыкнешь.".

Они вдвоём вышли в тёмные покои, где лежали больные. Санитар прихватил факел и свою сумку, а Хелег-взял тазик с водой, что сунули ему в руки при выходе и пару тряпиц. Обход был скоротечен, к немалому удивлению нового санитара: дойдя до кричащего, санитар обвёл его факелом, что-то тихо спросил и махнув рукой, обернулся к Хелегу: "Ничего страшного, сержанта зацепили местные мужики, когда он попытался отобрать у них оленя…мужичков-то перевешали, как раз-за сержанта, а вот самого бедолагу-пытаемся излечить. Хотя…сволочь он, да и туповат."

Далее, санитар провёл Хелега к балдахинам, из грубой холстины, за которыми лежали" срамные больные", те, кто получил свои хвори от маркетанток или иных дам, что периодически подходят" с предложениями", к походным лагерям или небольшим крепостицам. Тут же, новичку поведали пару историй, об "необузданном Гансе", что решил "побаловаться"-со всеми "дочками" старой мамки Алле, ну и…не пропустил своей участи, как не, мылся-отмывался, в прудах и иных, попадавшихся ему в пути, водоёмах.

Особо-"срамных" не лечили, разве лишь в случае, если они из своей военной добычи или иных каких фондов, оплачивали заботу о себе, так как считались позором, подобные увечья и болячки, это скорей пристало наймитам, а не братьям ордена. Однако, если брат мог оплатить уход за собой, тогда госпитальеры, среди которых было много "сребролюбивых" итальянцев, из Генуи, Флоренции, Венеции, Равенны-оказывали дополнительную помощь, а в некоторых случаях, даже полностью излечивали" страдальца", но, за очень хорошую плату!

— "Ого, так значит госпитальеры, далеко не все свои услуги, братьям ордена, предоставляют на паритетных началах, немного-подрабатывают?", — удивился Хелег.

— "Ясное дело! Госпитальеры, знают многие травы и изготовление зелий, не зря они захватили книги друидов из Лотарингии, Эльзаса, Прованса и прочих их ранее главных земель-наподобие Бретани, у них-есть даже лаборатории, вроде алхимических, где создают свои варева, а так как братья орденов-постоянно чем-то хворают: то страдают от сабли мамлюка, то, от "венериных болячек", бывает, довольно часто маются от худой пищи или протухлой воды…дело такое-поход, есть поход. Люд орденский, постоянно обхаживает госпитальеров: кому надо что излечить-"полученное", а кому-что улучшить…", — говоривший это санитар ухмыльнулся и подмигнул новичку.

— "Что именно и кому?", — вновь задал вопрос Хелег.

— "Простоват ты…до неприличия!", — подытожил опытный санитар, — "Ну, к примеру-уходит старый рыцарь на пенсион, с денюжкой, что в походах собрал. Ему справляют должность "смотрителя Совета" в каком нибудь посёлке или, за заслуги-строят донжон, с которого он будет управлять территорией, а в дальнейшем, передаст в канцелярию" Совета".Ему бы-жёнку славную, а у рыцаря, после походной жизни сволочной, "не очень", интерес то, ясно тебе? Вот тогда кланяются в ноги госпитальерам и просят у них микстуры и порошки, что-бы так сказать: не ославиться, на пенсионе!", — санитар захихикал и повёл Хелега назад, больные в лазарете продолжали хрипеть и ворочаясь-стонали, однако опытный санитар, не видел в этом ничего опасного и рвался вновь присоединиться, к компании друзей, в зале санитаров.

— "А что, храмовники их за это-не наказывают?", — продолжал узнавать Хелег.

— "Смотря где, смотря кого…Если надо показать храмовнику, свою нужность и силу-тогда да, за милую душу! Но в основном, госпитальеры их лечат бесплатно и помогают, при спорных делах…", — он понизил голос и зашептал, — "Ходят слухи что госпитальеры, именно для храмовников-яды готовят, и всякие зелья-что-бы любую деву соблазнить, будь она хоть ведьма друидов, хоть из протестников. А за это, храмовники-закрывают глаза на некоторые махинации" братьев-лекарей", позволяя последним неплохо наживаться на "аптекарском деле", особенно для наших дворянчиков и их домочадцев. Что может дать наш брат меченосец…добычу? Да на кой ему с храмовником ею делиться?! А в цитаделях и во время перемирий, у меченосцев-задница голая, вот поэтому мы и не в фаворе. у всех!", — горестно подвёл черту, санитар, уже подходя к остальной кампании.

Глава седьмая

Вновь усевшись в освещённый круг санитаров, Хелег получил кружку с каким-то душистым напитком и стал не спеша его отхлёбывать: по телу разливалось тепло и умиротворение. Путешественнику, уже начинало если и не нравиться, то по крайней мере казаться, что всё не так уж и плохо и при определённых условиях и здесь, вполне можно прожить.

Его тронул за плечо подросток, недавно вошедший к санитарам, потом шепнул: "Вас просят выйти из лазарета, хотят обсудить…".Не дав Хелегу время на вопросы, паренёк быстрым шагом вышел из комнаты и скоро раздался скрип входной двери, самого лазарета.

Чертыхаясь себе под нос-как на сегодняшнюю, полную событиями ночь, так и на всяких юнцов-которым не спится по ночам, новичок санитар неспеша вышел из здания. Метрах в десяти от входа, стояла пара людей в накидках тёмного света, увидев и опознав Хелега, они подошли к нему и без предисловий начали: "Брат-выручай! У вас тут, в лекарском доме, наш родственник лежит…а у него в посёлке, что рядом-мать загибается! Дай парню напоследок — хоть с ней свидеться, а? Мы тебе за помошь-талер целый дадим…вот!", — мужчина что постарше, продемонстрировал блестящую монету, в лунном свете, — "Помоги! Мужичок наш-немного не в себе, сам понимаешь: враги, бои…удар по голове, мы слышали-как у тебя, вроде! Бывает, даже нас не узнаёт…горе какое! Но ничего! Ты его только, из списков лекарских, выпиши и сюда вынеси, а уж мы дальше-как то сами…".

Если сперва, Хелег, ещё как-то пытался понять, что ему говорят-то уже с середины речи, его собственные мысли, полностью заняли голову: "О как! Проникли на охраняемый объект? Может конечно они и охране, дали монетку, но мне-не легче…Шустрые ребята! Надо, не отходить от двери в лазарет далеко, а то могут и "подрезать".Ладно, байка для них, очевидна-"ой мужики, я новенький! Всех боюсь-меня не трогайте! И всё. Так и отбрехаюсь.".

Приняв, данную тезу за основу, Хелег, тут же начал её озвучивать, немного вздрагивая и нервически сжимая и разжимая кулачки, а в конце, для правдоподобности, даже попытался пустить слезу, как для своего бывшего ротного, когда под Ханкалой, пьяненьким был задержан.

"Смурная парочка" его выслушала и попросив не отходить, стала шушукаться, на замечания нового санитара о том, что ему уже пора-погрозили небольшим кинжалом, похожим на клык. Наконец, они вновь подошли к Хелегу и тот, что постарше, продолжил: "Видишь ли, в чём дело…Скажу тебе-как родному! Этот гад, нам денег должен…много! Сам понимаешь, украл он у нас, тьху ты! Должен то есть…Неважно! Спрятал он монеты, а вот где-молчит! Ты нам его вынеси сюда, оформи правильно у лекарей, а мы тебе долю" кинем", на равных. Идёт?".

Хелег мысленно стал прикидывать: в долю, от столь шустрых ребят-он не верил, а вот нож в брюхо, если закричит или бросится наутёк-запросто! И главное, совершенно непонятно: как данные особи, смогли проникнуть в цитадель? Если они ещё и с охраной или чего доброго, братьями рыцарями, связаны…совсем плохо! Никому и ничего, на том свете, уже не докажешь…

— "Всё-лады! Ну…раз так-то конечно, сейчас! Через полчасика-всё будет в лучшем виде!", — засуетился Хелег, всячески показывая двум компаньонам своё согласие с их планом, — "немного "умаслю" санитаров и дежурного лекаря, а чуток погодя и вашего вынесу…точно!".

Суетливость говорившего, подействовала благотворно на "смурную пару", они стали успокаивать Хелега, объяснять кто им нужен и просили его-"ничего и никого не бояться! Ибо всё давно" решено…".Новопринятый санитар кивал и всячески поддакивал. Потом, похлопав друг друга по плечам, они расстались и Хелег вернулся назад, в лазарет.

Опрометью кинувшись в санитарную комнату, выходивший, скороговоркой всё рассказал и спросил: "Стоит ли вызывать охрану крепостицы и вообще, есть ли такая при лазарете?".Сидящие вокруг него немного похмурились и вдруг, внезапно, почти одновременно-прыснули и расхохотались!

Пока Хелег смотрел на смеющихся санитаров, один из них поднялся и неожиданно представился: "Атаульф, сержант при лазарете, один из….В общем, нас-семеро. Короче-идём, покажешь мне этих…".Атаульф повернулся к остальным и заметно подмигнул. После чего взяв подруки, несколько испуганного Хелега, который однако успел положить в свою полотняную суму, небольшой безхозный стилет, что весь вечер лежал на общем столе в санитарной комнате и повёл последнего к выходу.

После того как они вдвоём оказались вне лазарета, сержант немного присматривался в темноту и указав на какие-то тени, близ дерева, недалеко от входа, пробормотал: "Идём…".Хелегу совершенно не хотелось идти: он уже не сомневался, что здесь, в цитадели-есть некий "тёплый кружок" единомышленников и он, новичок, явно попал в зону их интересов. Но так как убежать-было совсем уж постыдно, да и Хелег не верил, что это окончательный выход из ситуации, то принял решение идти к дереву, а в случае чего-бить стилетом и небольшим мечом, что забытый болтался на привязи, во все стороны и вопить. Меч незнакомцы видели и по мнению Хелега, могли попытаться отнять, сразу же, при конфликте, а вот стилет в суме-нет, что давало дополнительный шанс в потасовке.

Подошедший, к паре незнакомцев сержант, чётко произнёс: "Здорово братья! Новичёк-вас сдал, всё нормально!".Вновь послышался негромкий смех и "смурные", стали снимать капюшоны с голов. Хелегу, как и в санитарной комнате, было непонятно веселье от произнесённых слов, однако сейчас, не без опаски, он отметил: к ним, четверым, со стороны трапезной-подходят пятеро человек. Почти одновременно с этим раскрылись двери лазарета и высыпали четверо санитаров, один из них, громким шёпотом спросил: "Ну как, проверка пройдена?".

Сержант к нему обернулся и замахал рукой: "Пройдена-пройдена, выходите все!".

Пятеро, подошедших от трапезной, оказались: лейтенантом Клаусом и несколькими, незнакомыми Хелегу, рыцарями. Клаус улыбался: "Ну и как новичок себя вёл, Атаульф?".

— "Сообщил о неких злоумышленниках, командир. Предлагал вызвать охрану…Вроде, не стал никого вытаскивать из лазарета, как наши" соблазнители", его талером, не смущали!".

Вновь смешки в ночной тьме и возгласы: "Молодец! Наш человек!".

Клаус, победно посмотрел на недоумевающего Хелега: "А ты что думал…ритуал и всё-уже нам брат? Неет! Это-надо заслужить! Помни! Я уж постараюсь сделать из тебя, что достойное…Ну а проверки, вас, мерзавцев-буду делать всегда! Бесплатный совет-не предавай! Ибо узнаю-сгною!", — лейтенант обратился ко всем стоящим рядом, — "Ладно! Отбой! Утром потреплетесь, как бабы. Отбой всем, кто вне дежурства!".Люд потихоньку расходился, а вновь "проверенного" Хелега, утащил с собой в тёплый лазарет, тот самый старый санитар, с которым они проводили обход больных.

— "Мда…командир-умнейший человек! Не обижайся на него. Лучше проверить-кто с тобой кров делит, чтоб потом-с ножом в спине не спать…отак вот!", — санитар принялся рассказывать очередную байку, которые знал в невероятных количествах, но Хелег его не слушал, думая, о своём.

Ему, за то короткое время, что он здесь прожил: от "выпадения из ванны "и вплоть, до нынешней проверки-удалось, многое чего испытать, а главное: полное отсутствие ощущения " простоты и наивности", что так его забавляла, во многих исторических книгах. Здесь же, принцип "доверяй-но проверяй!", был основополагающим и местные аборигены, несмотря на "дикие" технологии, довольно удачно занимались как поиском нарушителей, так и "подбором кадров", используя идеи" Артхашастры", незабвенного Вишнагупты.

"Здорово! Простаки значит…"дети природы", не знающие, что творят? Ага-ага. Враки! Всё они знают и понимают, и вполне грамотно используют" психологические ловушки"…но всё же, как избежать нового допроса? Пока вариант один и он очевиден: "пожирать глазами начальство и быть тупым и исполнительным".За Все попытки здесь умничать и "светить" знаниями- могут" распотрошить", как курёнка, без всякого сострадания и с научным тщанием и сноровкой.".

Дальнейшая ночь прошла тихо: ещё пару раз Хелег ходил в осмотры больных, выслушал нескончаемое количество шуток в свой адрес, выпил с пяток кружек варева, из какого-то местного корня. Утром заявились" главные":старший лекарь и старший аптекарь, в сопровождении двух своих ассистентов, каждый.

Абсолютно не обращая внимания, на санитаров меченосцев, старшие госпитальеры выслушали отчёт дежурного лекаря, как и они-госпитальера, и немного покивав-ушли в свои комнатушки, попросив ассистентов, что-то им принести и смешать.

Радостно гомоня, смена санитаров вместе с Хелегом, сдала дежурство пришедшим сменщикам и отправилась в трапезную, там как раз проходила общая молитва, перед едой, для всех, кому стоило приступить к утреннему приёму пищи.

Хелег, явно проголодался и стоя возле своих, как ему казалось" в доску" санитаров, просто шевелил губами и копировал их жесты, лишь на долю секунды, запаздывая в них. Сама трапеза- была в меру скорой, так как цитадель являлась военным объектом и просто засиживаться, как в корчме, не позволялось.

Блюдо, выданное новичку, помощником повара, было стандартным: каша, с густым мясным бульоном и кусочком мяса, немного свежего хлеба. В другой ситуации, Хелег бы может удивился и начал допытываться, что так негусто, однако переживания и ночное дежурство-сделали своё дело и он проглотил, всю свою порцию, с преогромным удовольствием. Запивали еду кружкой отличнейшего пива, производимого в данной же крепостице, Хелег улыбался и кивал головой, на шутки в свой адрес

На обратном пути, в казарму, где ему предстояло отдохнуть и набраться сил: как путешественник узнал, все новички или проштрафившиеся-в течении месяца дежурят ночами в лазарете. Либо, получают данную смену по просьбе госпитальеров, когда те хотят кого-то наказать, либо провернуть свои делишки, в дежурство "верных" людей.

— "Есть и такие у них?", — решил развить тему Хелег.

— "У всех орденцев есть такие: храмовники-набирают осведомителей" нюхачей", что как собаки-"вынюхивают" у товарищей секреты, так же как и доминиканцы. Госпитальеры- подбирают санитаров, для варения и продажи своих микстур и порошков, а также их транспортировки, без разрешения, в дальние капитанства "Совета Орденов".Так что-не будь лопухом! То, что тебя проверил Клаус, ещё не значит, что наш храмовник-в тебе уверен…умей вертеться!".

— "Угу-ясно!", — с улыбкой дебила радостно подтвердил Хелег, — "А почему лишь госпитальеры в лекарях, ведь глупо…".

Они вдвоём уже зашли в казарму и Хелег сел на сундук, близ ложа своего нового знакомца. Тот, растянулся на своей кровати и хмыкнув, продолжил: "Глупо, да не очень…У госпитальеров, в библиотеках-все свитки и манускрипты по лекарствам, хворям, лечению, ядам. Это у них такая служба, при" Совете Орденов".Там у них, мне знакомый госпитальер, за пятой кружкой пенного рассказывал-всякие тома и фолианты: античные свитки римлян и эллинов, египтян-что потрошили своих мёртвых и сушили как рыбин, индийские и восточные рукописи, полученные тайно. Ну и ясное дело-от сарацин с мамлюками, тоже, многому научились. Плюс друиды, как англосаксонских земель, так и франкских-много знаний по себе, в медицине оставили…вот госпитальеры их и держат по библиотекам и экспериментируют. Есть слух, что им единым, "Совет" разрешил опыты на мёртвых ставить, во имя Веры, ясное дело! Так среди них и обучаются лекари: те-кто "варева" делают, те-кто режет и сшивает людей, те-кто по глазам и слюне с прочими нашими "выделениями", прости Господи-могут хворь объяснить…разные! Этим, они в "Совете орденов" и отличаются, понял? Мы, меченосцы-первые в бою! Храмовники-в защите безопасности "Совета" и его "связь".Госпитальеры-лекари и аптекари…ну, ты же вроде это уже спрашивал, нет? Иовиты-орденский флот. Доминиканцы-архивариусы и канцеляристы. Францисканцы-утешают бедных, дают им пищу в голодные годы, помогают деньгами. Плюс, с десяток "местных" орденов: вроде чешского-"красной звезды" или венгерского-"рыцарей дракона", но у них-свои задачи…Короче-я спать! Извини. Давай на дежурстве побухтим, а?".

Коллега Хелега закрыл глаза и последний, неслышно побрёл к своей койке.

Улёгшись на неё, он почти сразу попал под вопросы своего соседа, также пришедшего с ночного дежурства, правда у ворот цитадели, ибо он был сержантом внутренней стражи. Слово за слово и отбрехавшись на стандартные вопросы: как его зовут и откуда он, Хелег смог начать вновь, игру в дурачка, многое не знавшего, а ещё большее-забывшего, после ударов по голове.

— "Вижу, наши главные лекари, из госпитальеров, не очень тут всем нравятся?", — с наивным видом спросил он у нового знакомого.

— "Ахаха-эт точно! Редкостные мерзавцы, поверь. Нам идти в поход или "поиск" протестников, а они-ни за холодную воду! А ведь по статуту" Совета Орденов"-обязаны! А нам, раненных братьев-как лечить? Да и без ранений, мало ли хворей может случится в походах? А эти…тьху: "Мы не можем, да мы сами-приболели…"Ну вот и приходится нам, меченосцам, как то выкручиваться: кто из командиров-старается своих лекарей обучить, кто-платит дополнительные суммы" походные", госпитальерам. Наш лейтенант, пару раз-просто избивал отказавшихся. В отличие, от "боевых" орденов, для госпитальеров, видимо нет позора в избиении, поэтому никаких судов чести или поединков и не было. Иногда, в случаях крупных эпидемий: госпитальеры-сами бросаются в бега, представляешь? Они то знают, что и как с болезнями-поэтому могут оценить их опасность. А нам потом выговоры-"почему использовали сельских знахарей и алхимиков"?Почему?! А как выжить-то, эти идиоты не подумали?аааа…Ладно! Плюнь на них. Спокойного дня!", — пожелав последнее, сержант отвернулся от Хелега и укрылся с головой.

глава восьмая

Спал, Хелег, хорошо: совершенно не слыша хождений по казарме и разговоров-видимо последние события и переживания, плюс свежий воздух и непонятный навар, которым его угощали в лазарете, делали своё дело. После сна, спросив у соседа сержанта, уже одетого полностью и готового идти в трапезную, где можно умыться, что несколько удивило отвечавшего-сходил к бочкам, в подвале той же трапезной и набрав пару баклажек воды, помылся, как смог. Немного расстраивало Хелега-отсутствие бритвы и дезодоранта, ставшие столь обычными в его быту, однако он успокоил себя мыслью, что если обживётся, то наверное придумает им замену, скоро.

Когда он зашёл на обеденный приём пищи, многие его знакомцы санитары-уже егозавершали, смеясь они назвали Хелега "соней" и посоветовали не опаздывать на дежурство. Доев, одним из последних, всё ту же кашу с остатками густого коричневого бульона, новоназначенный санитар, решил при дневном свете осмотреть лазарет, как место своей дальнейшей работы и к удивлению" дневных" санитаров, зашёл их навестить.

Немного поговорив: о порядках в цитадели и лечении больных, Хелег вынужден был признать-днём, без пляшущих теней от факелов и некоего, "ночного" звучания, лазарет выглядел не столь загадочно. Обычное, в меру грязное помещение. Много раненных или просто болящих. Тазы и тряпицы-почти везде. Всё.

Уж было задумав выйти назад и немного погулять в скверике, где ночью проводили ритуал его посвящения, Хелег увидел железную кружку одного, из дежурных лекарей госпитальеров, так так меченосцы, что дежурили в лазарете-использовали деревянные и глиняные.

Покрутив предмет в руках, Хелегу захотелось, как в детстве-кого-нибудь подслушать, с помошью этой самой кружки и ехидно посмеиваясь, он сделал вид что прилёг к стене, на грязную холстину, что помогала отдохнуть санитарам. После чего, приставив кружку к уху стал слушать…ничего! Толстый камень не очень подходил для проводки звуков, а искать алебастр или фанеру, не представлялось возможным.

Немного расстроившись данной неудачей, он уж было хотел вернуть кружку на место, пока её хозяин не хватился, но вдруг вспомнил, что завешенное" отделение" со" срамными" больными-граничит с кабинетом старшего лекаря и там есть небольшая деревянная проплешина, в каменной кладке. Кто-то из строителей не до конца восстановил, некогда обрушившеюся стену.

Загоревшись этой мыслью, Хелег вошёл к "срамникам" и подождав, пока один из санитаров выйдет-прильнул кружкой к небольшому деревянному "пятачку".К его радости, звук был хоть и тихий, но довольно чёткий-между собой говорили старшие госпитальеры, лекарь и аптекарь, коих при своём дневном посещении, Хелег пока не наблюдал: "…боись…Чего трясёшься? Да, Клаус крут-но простоват! С чем он тебя возьмёт…с книгами? И что? — ты лекарь и твоё дело-читать, что бы лечить хвори, наших "медноголовых" братьев меченосцев. Всё!", — толкал речь, надменно поучительно, старший лекарь, — "что, он будет греть наши книги-на огне? Кто ему даст…а луковый сок, почти не заметен, если не знать где им писано, понял? А ещё аптекарь…Наши братья- ждут от нас информации, сам должен понимать, не только храмовники и доминиканцы или, к примеру, амальфийцы и иезуиты, должны собирать информацию, но и мы! У нас с тобой, довольно любопытное маркграфство, а соответственно-есть шанс международных встреч или шпионских проникновений. Посему, наши генералы и магистр должны быть информированы-не хуже своих коллег!".

Хелег призадумался, то, что на данных землях- существует некий симбиоз орденов, он уже понял. Однако, что они постоянно, "тихой сапой" дружат-"друг против друга", было необъяснимо! Зачем тогда было объединяться?!Оказывается и лекари госпитальеров, также ведут "тайную деятельность"."А ведь врачу- многое ведомо, как от больного, так и его родственников, да и болеют все: от дворян- до селян…неплохое" прикрытие", — думал Хелег, — "Но! Кажется иезуитов, в тысяча четыреста сорок восьмом году- ещё небыло…или данный секретный орден и своё появление, тоже-запутал, ложным вбросом дезы? Ну, тогда они-"красавчики", пять с плюсом! Кто такие" амальфийцы" и главное-"Совет Орденов"?У кого бы спросить…".

"Книги, для связи с нашим "главным домом" определены, страницы для записи заметок-также. Просто составь на них отчёты о заданных темах и не переживай! Не смогут их прочитать! Храмовники-тоже люди…и тоже маются" мужским бессилием" или "подпусканием ветру", так что-договоримся!", — продолжал наставлять старший лекарь, совершенно не боясь быть раскрытым, из чего было ясно, его привилегированное положение в данной крепостице и то, что госпитальеров-не сильно пугали проверки, что меченосцев, что храмовников.

— "Господин-я всё выполню, хотя каюсь: меня страшит наше возможное раскрытие и то, что этот бесноватый командир Клаус, может сотворить!", — заявил новый голос, видимо принадлежавший аптекарю.

— "Не переживай так, а то тебя "трясучка" нервная возьмёт! — У всех орденов, есть отдельные внутренние интересы и наш-не исключение! Итак, запишешь всё то, что собрал, когда продавал порошки и снадобья хворым иноземным купцам, из Полонии, Литвы и земель "славянской империи".Добавишь немного слухов — от беглых ромеев, которых мы "починяли", с месяц назад: то, по какой причине и откуда они бежали и чем знамениты были, заодно добавь и то, куда их отправили храмовники. Напиши также, нашему капитулу, что готовится небольшой поход, в земли близ приморской Литвы, однако, будут ли там лишь меченосцы или кого, из малых орденов, примут в подможие-неведомо…Дай таблицу растений и их наличие у нас, заодно напиши: через кого мы можем их тайно передать, что бы храмовники или меченосцы об этом не проведали и не забрали, на нужды" дела Веры".Не забудь отписать: об известных нам- лазах и схронах, чьи тайны оставили буйные протестники, которым мы давали медленный яд, обещая лекарства и выздоровления…нашим братьям это может понадобиться, для обустройства новых скрытых баз и "ночнушек", для караванов с зельями, мимо, меченосных приграничных цитаделей и засад храмовников. Предложи один из схронов-под лабораторию, если капитул даст согласие-мы неплохо поднимемся в чинах! Упомяни, "друидов" литвинов или как их там, что своими науками об" природе"-вполне равны галлическим собратьям и попроси надавить магистра, нашего ордена, на ассамблее" Совета Орденов", что-бы он внёс предложение- нового" похода Веры" в те края, ибо есть шанс: получить новейшие знания в больших объёмах, да и напрямую начать торговать микстурами и порошками, без посредников, со всеми тремя частями Руси: Новгородской патрицианско-негоциантской республикой, Московским кесарейством и Киевским Великим принципатом…".

— "Мой господин, я слышал, что наш орден- неплохо представлен на Руси и является там, как добытчик информации-конкурентом иезуитам и храмовникам?".

— "Верно-истинно так! Хворают все и везде и зачастую-не верят своим же врачевателям, кои "заинтересованы" наследниками, в смерти болящего: будь то властитель или купец, поэтому наша орденская тактика-засылания своих лекарей и аптекарей, для" найма", вполне себя оправдала. В Новгороде-десяток бояр и полсотни купцов и их жён, постоянно принимают наших представителей и слушают новости из земель" Совета", в их исполнении. Они-в восторге, от" Совета Орденов"!В Московии-кесарь боится дядек и кузенов, а те, только и ждут своего шанса…и при дворах их всех, по паре наших лекарей, естественно, не показывающих своего единения, в ордене госпитальеров…С Киевом сложнее, там, несмотря на самовосстановленный принципат, скорее заправляют-разбойники, что зовутся "отаманат".У каждого, из этих пиратов и контрабандистов-по отряду головорезов и он держит" свой" район, из которого и ходит в поход за добычей, побивая как татар, так и полонцев с уграми и прочих…дикие люди! Нашим там сложно, да и ромейские лекари-едут к ним, за деньгой, в обилии, пока мы лишь присматриваемся к тем местам.".

Наступила пауза и было слышно лишь, как что-то передвигают в кабинете.

Наконец движения и звуки в комнате, прослушиваемой любопытным Хелегом прекратились и ему вновь удалось различить речь.

— "Итак, брат аптекарь: надеюсь вы уяснили важность той информации, что мы поставляем ордену нашему и то, что чем более мы её соберём и передадим, тем возможно более высокое положение, сможем в нём занять…"

— "Совершенно мне это ясно-исполню всё, о чём вы просили, книги и луковый сок-готовы, осталось внести на нужные страницы данные и всё готово."

— "Прекрасно! Теперь поговорим о местных делишках…Я дам вам список людей, которых их родственники хотели бы вскоре" лишиться", думаю вам не составит труда приготовить верные настойки: что-бы вначале человек болел и лишь, по происхождению месяца, отдавал Богу душу?"

— "Мммм…нет конечно. Все подобные микстуры изучаются, аптекарями госпитальеров, на третьем году обучения, в нашей академии. Укажите кому и куда передать и я смогу точно изготовить нужное средство."

Хелег холодел слушая всё это, ему так и виделось: пара "добрых" госпитальеров, не спеша кладущих отраву, ему в пиво…или ещё куда. Ужас был настоящий-его бил озноб. Конечно все эти странноватые люди, избиения и пытки, проверки-всё пугало, но столь дерзкого и откровенного убийства, да ещё нескольких человек…Судя по тону-это было обычное, ежемесячное действо и сколько людей попрощалось с жизнью, было страшно даже представлять.

— "Хм, брат мой-вы всё ещё чем то обеспокоены?".

— "Да господин. Мне бы не хотелось, вновь попасть, на допрос храмовников…полгода назад, когда мы в Дрездене, за неделю, "помогли" десятку известных семейств лишиться надоедливых и живучих их глав, некоторые наследники оказались недовольны и обратились к храмовникам, а те…ну-вы же помните, те допросы?".

— "Конечно…и что? Разве вас казнили, даже несмотря на то, что курьеры и часть наследников-прямо указали на вас? — Отнюдь! Как раз тех, кто" указывал"-тех и повесили…Да, пришлось дать храмовникам кучу зелий и попросить защиты у генералов нашего ордена. Вот, по этой то причине, нам и надо доказать нашим "старшим", что нас-не зря "выкупили" у храмовников, за довольно приличное количество отравы и "болтун зелья", для мягкого "развязывания языка", на допросах. Теперь, надо немного денег поднасобирать, надо!".

— "Я конечно же согласен! Правда, несколько боязно. Но, всё выполню, всё!".

— "Отлично! Теперь ещё такое: пара, хм, назовём их так-"людей риска", хотели бы получить усыпляющие и слабительные порошки-продай им! Они мои старые знакомцы и платят золотом и серебром, хорошо?".

— "Всё подготовлю и передам…как обычно, через сержанта меченосца, что надеется, благодаря нашим отварам-стать" благородным рыцарем"?хи-хи-хи".

— "Угу, через данного, ублюдочного барана. И как такие идиоты-попадают в ордена? Вроде и отбор же есть, а вот, поди же…Всё-расходимся. Удачи в делах".

— "Всего и вам наилучшего!".

Хеллег на всякий случай отскочил с кружкой и поглубже втиснулся в полотнища, за одной из лавок, со" срамными" больными. Старший лекарь степенно вышел: был он грузен и низкоросл, много перстней и печаток украшали его "пальцы-сардельки".С длинными седыми волосами и неряшливой накидкой, поверх камзола. Подождав его ухода из лазарета, Хелег вновь присоединился к санитарам в их комнате, получил нагоняй от лекаря, чью кружку он использовал для непреднамеренной разведки и виновато выслушав упрёки, побрёл вон, надеясь что трапеза и гуляние в скверике, придадут ему сил.

Глава девятая

Прогулка действительно-несколько успокоила Хелега, он не так решительно стал сжимать кулаки, при воспоминании о госпитальерах и их" делишках":"В конце концов, нередки подобные же случаи…чего это я так в судьи подался? Надо просто" держать ухо востро" и по возможности-меньше пересекаться с "госпитальной парой", всё!".

После прогулки была трапеза, последняя, перед новым ночным дежурством: давали варенные овощи и свежий хлеб. Заступающим в дежурство, вместо пива, налили некоего "кленового отвара", что, по словам поварят-очень хорошо бодрил и "прогонял сон".

Хелег, влился в компанию своих знакомцев санитаров и они, почти тем же составом, что и вчерашней ночью-отправились на смену. Отдохнуть, первые часы, как вчера, не довелось: один из больных, которого изрезали контрабандисты литвины, во время их преследования-скончался. Отправив одного из старых санитаров за священником, дежурный лекарь указал Хелегу и его болтливому вчерашнему компаньону, с которым они на пару впервые посещали" венериных больных", что-бы тащили умершего вниз, в подвал лазарета. Там пройдёт церемония и надо будет вызвать старшего лекаря, для" особых" метод.

Санитарам выдали — по грязной длинной холстине и они, взяв за руки и за ноги недавно усопшего, уложили его тело сверху неё. Потом, связав узлы, для удобства носки-перенесли труп в подвал, который оказался примерно точной копией лазарета" верхнего", лишь комнатки поменьше, были в нём на месте входа в лазарет, но уровнем ниже. Три больших стола- для усопших, как объяснил" бывалый" санитар, это сделано специально, на случай крупных потерь в "поиске" или осад, когда трупы просто некуда девать. Кроме того, одна из комнатушек в глубине подвала, может служить как изолятор, для заражённых или полоумных, которых нельзя держать со всеми.

Вскоре появившийся старший лекарь, был явно не в духе: бегло осмотрев на одном из каменных столов умершего, он буркнул себе под нос что-то невразумительное и обернувшись, к дежурному коллеге, изрёк, уже начальственным тоном: "Смерть от излияния внутренних жидкостей. Видимо, удары кинжалами-нарушили их течение и…Ну, ты и сам знаешь! Короче, я-пошёл спать, запиши, что я сказал и немного добавь от себя. Всё!".Главный лекарь ушёл, продолжая недовольно бубнить себе под нос несуразности, а оставшийся дежурный лекарь, принялся заполнять миниатюрный пергамент, что выдавали- для описания смерти рыцарей. Как пояснил Хелегу напарник: "Нас-санитаров, Сержантов, Обслугу: просто закидают землёй! А вот братьям рыцарям…хоть немного, но почёта! Так заведено."

Когда Хелег уж собрался идти наверх, его остановил дежурный лекарь и заявив: что они с напарником останутся здесь ждать священника, а когда это случится-сейчас или утром, неведомо. Это несколько огорчило товарищей, но выпросив у своих коллег, кувшинчик того же напитка, что они вчера пили, Хелег и его новый знакомый завели неспешную беседу.

— "Да…дела! Слушай, раз ты тут всё и всех знаешь, объясни мне некоторые порядки, а то, как-то неохота, быть битым: что не так подошёл или-не к тому обратился!", — попросил "бывалого" Хелег.

— "Валяй-спрашивай!", — благосклонно разрешил пожилой санитар.

— "Мы входим в орден "меченосцев", ведь так?", — спросил Хелег, — "Так какого рожна тут забыли эти" краснопузники" из храмовников? Чего они к нам придираются и с нами, всюду находятся?!".

— "Ничего ты из вчерашнего, брат мой, в заботе о хворых-не понял!", — ответствовал санитар, — "Храмовники-"присмотр", за всеми орденами, включая и такие как: госпитальеры, францисканцы, кармелиты, доминиканцы-в меру, нас-меченосцев, иовитов, а также- за местными орденами, негласно конечно. Они "глаза и уши" верховной власти" Совета Орденов", на землях" Совета", а раз так-то и находятся при всех крупных подразделениях и крепостях, иных орденов. Их задача-поиск заговорщиков, причём и внутри" лояльных" организаций, включая ордена. Для этого у них есть: свои, отдельные от инквизиции следователи, свои" рыцари-штурмовики", коих мало-не более тысячи, но крайне хорошо обучены и вооружены и определённые полномочия, по досмотру вещей и писем людей, вызвавших их подозрение. Меченосцы-волкодавы, что душат" волков" протестников и папистов, в открытых схватках, а храмовники-скорее легавые псы, они ищут" скрытых" преступников и кидают силки и сети, для их поимки, уразумел?".

Хелегу было интересно многое: название новых орденов, доселе не известные. Непонятное смешение протестников и папистов. Хотя неясно, кем они были, всё же — по аналогии с протестантами и теми же папистами, из книг, что он читал, вряд-ли это были схожие группы, однако Хелег скрыл свой интерес и слегка зевнув, кивнул, просвещавшему его товарищу: "Угу, понял…тогда чего их на "орденскую связь" поставили? Неуж-то нельзя было не объединять: дознавателей и курьеров почтовиков…смысл?".

— "не-не-не, там другое!" связь"-довольно сложная штука, однако в противостоянии, когда "Совет Орденов" завалил, Папу из Рима и императора Священной Римской, настоящих, а не тех циркачей, которым сейчас оставлены показушные церемонии и забрана реальная власть, так вот, именно "орденская связь"-сыграла большую роль, в окончательной победе" Совета"!Так как сообщения, о перемещениях вражеских войск, последние новости, получение новых приказов-в течении суток передавались, от Балкан-на Альбион и обратно, понимаешь?!Паписты и "старая инквизиция", почти полностью вырезанная, за исключением Иберии, как раз храмовниками-просто не успевали интриговать и подсылать фанатиков убийц. Император, не успевал собрать отряды в походном лагере-как его атаковали наши бойцы! Абсолютное преимущество: во времени и скорости, от получения данных о врагах-до выполнения собственных приказов, невероятно!", — говоривший санитар умолк и отпил немного, из глиняного кувшинчика, с напитком.

— "Вот как! А я то и не понимал всего этого…да, простоват я!", — подыграл товарищу Хелег, — "так а чего теперь, эта "связь", лишь у храмовников? Отдали бы всем…".

— "Ахахах! Всем?! Ахаха…ты прям мастер шутки! Честно! Храмовники сии технологии, где-то в Палестине нашли, ею говорят- пользовались ассирийцы, чей народ уже много столетий, не может создать свою державу. После них-вроде бы в греческих Сиракузах, а потом-особо и не слыхать…Храмовники убедили "Совет", разрешить им использовать" связь"-не только на своих территориях, но и замках и донжонах-всех орденов, к тому же строить укрепления-методом "рыбачьей сети", ещё много новых высоких башен и устанавливать на них, "световые зеркала" ордена Храма. Таким образом, именно храмовники-стали передавать приказы от" Совета Орденов".А не отдают свою" технику" как раз по причине того, что изготовление зеркал, шифровка текстов и прочая наука-есть лишь у них. Особо ведь не поспоришь? У каждого ордена-свои секреты, обычная практика. Во время передачи сообщений, при зеркалах присутствуют: старший храмовник и старший доминиканец, для проверки друг друга, шифровальщик и сигнальщик храмовников, старший из того ордена, где находятся зеркала-для охраны их, всё! Какой же смысл храмовникам, терять, столь выгодную позицию в "Совете"?".

— "Аааа", — протянул Хелег.

— "Ага", — передразнил его старый санитар, — "К тому же, именно храмовники пользуются доверием "Совета", как" верные псы", стоящие на страже. Я же тебе рассказывал уже: как раз храмовники — перебили" старую", папскую, инквизицию, находя её служителей во всех городах и даже тех, кто одевшись в тряпьё, скрывался с нищими и циркачами, в побеге…нашли и перебили, "под корень" извели! Так, римский первосвященник, лишился своих личных прокураторов, а" Совет", создал уже на своих территориях, новую службу, с тем же названием. Пример инквизиции-показателен: большие полномочия и знания, но при этом, малая поддержка, в виде рыцарей и вот их конец…перебиты все! Храмовники, своих" штурмовиков", ни за что не распустят, поверь! Помня о том, как сами, "очищали" поле Веры, от скверны…".

Хелег стал опасаться что-бы их кто не подслушал, как он днём-старших госпитальеров и решил сменить вопросы о храмовниках, на спрос об иных, неведомых ему пока орденах: "Ну и пускай себе служат, пускай…ты бы, достойный собрат, рассказал мне об "иовитах", кто это?".

— "Ого! Да ты видимо действительно-"пришибленный"!Только не говори, что не знаешь" казначеев", нашего славного" Совета Орденов"?Самый богатый из всех нынешних орденов, входящих в "Совет", в данную пору и предыдущих времён? Не шути так!"

— "Хм, да знаю, знаю…Но с их "делами", особо никогда не встречался, так что, если есть какие новости-расскажи, а если нет, ну и ладно!", — Хелег сделал вид, что зевает. Его компаньон засуетился, так как было очевидно-ему нравиться быть "учителем и умником", хоть для кого-то.

— "Я то- не знаком с иовитами?!Хе-хе, многое могу о них порассказать, слушай: Морские силы" Совета" нашего-отвечают за перевозки войск морями и другой водной гладью, снабжение морем этих войск, а последние, лет семьдесят-ещё переняли и создание торговых факторий и караванов, убеждая" Совет", в пользе данного занятия, в наполнении казны и финансировании" походов Веры".Себя они также-не обделяют. Говорят у них есть отдельные, от "Совета", банки и торговые кампании, хотя и неофициально. Проводят военные походы- против пиратов, что засели на Балтике или в Срединном море. Многие острова, выкуплены ими у Венеции, Генуи, Пизы, Амальфи и прочих морских республик. У иовитов есть привилегия: они собирают и хранят у себя, старинные морские карты-ещё поры египетских иссохших королей, Эллады Геракловых подвигов, ромейские-когда были" великие ромеи", единые и мировые господа! Давно ходят слухи, что орден нашёл "Новые Земли", где-то очень далеко и что это не "Инь" земля, Кинь или Цинь или Син…в общем, не те территории, где правили монголы, на самом краю Востока-а теперь, вновь старая власть-нет! Совершенно новые земли! Но пока о них, открыто-нигде не заявляют, лишь морячки ихние поговаривают, да несколько высших офицеров, из свиты адмиралов иовитов, напившись, немногое разголосили.

Орден этот, вообще-то при создании назывался" орденом Ионы, вещавшего из кита, по промыслу Божиему", а соответственно изначально был-"орденом ионитов", но, так как это перекликалось со старым орденом "иоаннитов", то началась путаница и адмиралы и магистр, выпросили у "Совета", разрешение называться" иовитами"-в честь иного пророка, Иова! Им казалось так проще и похоже будет звучать. Сейчас они-"на коне", море деньжищ! Правда многие поговаривают об гордыне, что их обуревает, но…мало ли чего шепчут?".

Разговоры прервало появление дежурного лекаря. Вновь спросив о священнике и узнав, что он ещё не появлялся, лекарь стал бормотать проклятия в адрес всех" бестолковых пустозвонов" и вновь ушёл наверх, данное поведение врача, искренне удивило Хелега и он поинтересовался у старого санитара, его причинами.

— "Хм…"Великие знания-великия печали", кажется так. В общем, чем больше ордена накапливают самостоятельных знаний, что по медицине или, к примеру алхимии, тем меньше они прислушиваются к богословам, считая их "выдумщиками и пустобрёхами".Храмовники, говорят уже не одно десятилетие, ведут разработку" прямого канала к Богу", в своих тайных замках. Вроде как нашли- подобный" вавилонской баште" проект, в захваченных в Иерусалиме документах, там ведь много чего хранилось: от" древних царств", ещё Соломона…ассирийцев и первых персов, египтян и эллинов, римляне, опять же…арабы и те-чуток добавили. Вот храмовники и хотят создать, что-то вроде данной башни, на случай того, если наши молитвы-по какой-либо причине, не долетают до Господа, а так…", — санитар замолк и стал задумчиво теребить кисточку, на своей медицинской куртке.

Хелег решил немного переменить тему, так как пока опасался слишком глубоко лезть в дела храмовников, допрос ими и подслушанный разговор госпитальеров, привёл его к выводу об "тотальной осмотрительности" и не сования, слишком глубоко, своего носа-в чужие дела. Поэтому он покачал головой и задал очередной вопрос: "Ну ладно-хрен с ними всеми! А мы то, насколько сильны, мы, меченосцы?".

Собеседник оторвал взгляд от кисточки и долгим взглядом осмотрел Хелега, видимо прочитав лишь глубокую глупость и недопонимание, что его напарник умел напускать на себя, при встречах с офицерами ещё родненькой армии, а позже-непосредственным начальством, санитар вздохнул и наставительно произнёс: "Мы, пустая твоя голова: основа, хребет и защита" Совета Орденов", нам доверена служба, по отражению вражеских вторжений, мятежей и проведение" походов Веры", дошло наконец? Меченосцы и есть-войско" Совета", его военная опора и защита! Мы-самый многочисленный орден в "Совете Орденов", у нас-меньше всего чванства и политиканства, ибо нас, особенно-к всему этому дерьму и не подпускают…Мы присутствуем на всех территориях" Совета", пожалуй кроме" Новых Земель" и то, может и там есть. Как и все ордена, у нас есть своя" наука" и свои учёные: мы единственные, кроме иовитов, но они как моряки-не в счёт, так вот, мы единственный орден, что обладает артиллерией-как "старой", там требюше, "скорпионы", баллисты…Так и новым оружием: "бум-бах" трубами, именуемыми бомбардами-изрыгающими ядра и "взрыв-порошок" в них кладущийся, вот так! Есть отряд "гром-арбалетчиков", что стреляют из подобия арбалетов, но из тех же" бум-бах" труб, просто очень маленьких. Те, кто с ними ходил в походы и видел в бою, говорят, что наше оружие-пробивает любые латы, даже "полного кавалерийского латного комплекта" и может разрушить несколько башен, в течении одного дня обстрела. В первом случае-ручные бомбарды во втором-противостенные…Вот!", — санитар поднял палец и указал им вверх, видимо ожидая одобрения от Хелега и конечно же его получил. Хелег покивал головой, по-причмокивал и совсем чуть-чуть, по-восторгался.

На самом деле новости об огнестрельном оружии, скорее огорчали: помня из книг, что именно" огнестрел"-привёл к увеличению травматизма в бою, смертности, увечий-с оторванными кистями и прочими конечностями, Хелег вынужден был признать, самое здоровское место в данном мире" рыцарей и монахов", во время конфликтов-это трапезная! Так же впрочем, как и в том мире, из которого он "ваннопультировался".

— "Какие мы молодцы…", — протянул Хелег-, "Значит, обладаем такой мощью…сами?".

— "Угу…Мы-"стальной кулак-сжимающий громовой" арбалет"!Госпитальеры, лишь наши подручные, в деле осад…".

— "Ну, ясно: врачуют раненных-зашивают, отпаивают и тд".

— "Да нет Хелег! Госпитальеры, ещё и "особые" боеприпасы готовят, для нашего нового оружия…я сам слышал о таких заказах, от Клауса нашего, одному генералу госпитальеров! Они, с помощью своих алхимических опытов, что-то кладут в бомбы, и те-либо травят удушливым дымом, либо, при разрыве-очень ярко светят и слепят врагов! Наши, что обслуживают "тяжёлую технику"-очень ценят такие улучшения, очень! Так что "госпитальники"-многогранные ребята: микстуры, порошки и прочие снадобья, а также врачевание-это раз! Особо мощные заряды к нашему оружию-два! Плюс, поговаривают, они создают, для храмовников, зелья: очарования, болтливости, слабости, обычные яды…".

Хелегу вновь стало казаться, что они с санитаром, начинают слишком уж "много говорить" и не желая попасться на подобном разговоре при очередном появлении дежурного лекаря, он буркнул напарнику: "Пройдусь по подвалу, разомнусь!".После чего встал и стал неспешно прохаживаться.

Глава Десятая

Ближе к утру пришёл священник: с ним было-двое братьев рыцарей и столько же сержантов. Вскоре после молитвы за усопшего, на которой рыцари молились на коленях, вблизи тела, а сержанты-стоя поодаль, появился дежурный лекарь. Он передал одному из рыцарей, табличку-с нацарапанными данными об умершем и что-то быстро стал говорить тому на ухо. Рыцарь покивал в ответ и глубоко вздохнув, велел сержантам: "Заверните тело и несите за нами! Всё уже готово."Последняя фраза, была обращена ко второму рыцарю и священнослужителю.

Сержанты споро подняли усопшего и быстрым шагом вышли прочь, из лазарета. Хелег, желавший узнать как можно больше, об данном мире где он оказался, отпросился у старшего санитара смены и дежурного лекаря и пошёл помогать, при похоронах.

Умершего, вынесли за стены цитадели, из малюсеньких ворот-на одну дверь, о которых ранее Хелег и не подозревал. Метрах в ста, на небольшом холме, находилось кладбище крепостицы, на котором в порядке званий и выслуги и хоронили орденцев. Так как покойник был "братом рыцарем", то его место упокоения- находилось в верхней части холма. Покойному причиталось небольшое каменное надгробие, с описанием: имени, звания, дат жизни-если их знали.

Возле недавно вырытой сержантами могилы, стояло несколько человек: лейтенант Клаус, как местный командир, Брат Тибо, главный храмовник крепостицы-он проверял, взаправду ли умер человек и не хоронят, вместо него, иного. Двое рыцарей, виденных Хелегом в подвале лазарета-друзья усопшего. Священник, со служкой подростком, что носил за ним книги. С десяток сержантов: они рыли могилу, несли тело, были в качестве обслуги.

Особо церемоний никаких не было: лейтенант Клаус попрощался с покойником и сказал, что умерший, был в целом-отличным воякой. Тибо молчал и больше смотрел и слушал. Священник-всё время читал молитвы и крестился, братья рыцари и сержанты, также поминутно, осеняли себя крестом.

Потом, холстину с покойным уложили в яму и закидали землёй, постояв разошлись. Подобный, "упрощённый" обряд похорон, несколько обескуражил Хелега: он конечно понимал, что военный объект, да и времена-явно не праздничные, но всё же…

В лазарете Хелегу опять налили" вара", а так как уже скоро- их смена заканчивалась, то немного посудачили об умершем и том, как он сюда попал и чем лечили. Ничего нового или интересного Хелегу не сообщили и он, после того как смена завершилась-пошёл сразу спать в казарму. Ему совершенно не хотелось идти в трапезную и слушать смешки, насыщаясь кашею с бульоном.

Как Хелегу показалось-он проспал не более пяти минут, однако его уже трясли за плечи и орали: "Подъём животное! Тревога!".На отмахивания спящего, последовал пинок "под филей" и волей-неволей, пришлось вставать.

В казарме стоял переполох: сержанты носились как угорелые и спрашивали у таких же как сами-где находятся кольчуги и кто успел их получить, а кому-нужно бегом одеваться и мчать к лейтенанту! Санитары, в том числе и знакомый "старый" санитар, натягивали кожаные жилеты, а лишь сверху-свои серые курточки. У всех братьев-санитаров, рядом были их сумки и они, что-то друг другу орали.

— "Проснулся тетерев?", — вызверился на Хелега старший санитар, — "Бегом одевайся! Видели недалеко "лазаритов", лейтенант Клаус-готовит "Поиск", наши, почти все-в сопровождающей команде! Получи припасы в суму наплечную, переоденься, набери воды в баклажки! Жди-возле наших повозок, что идут в "Поиске" позади остальных, ты понял, бревно?".Подождав, пока Хелег закивал-замахал головой, старший санитар убежал- орать на кого-то ещё.

Быстро одевшись-тревога есть тревога, Хелег на бегу расспрашивал своего знакомого по лазаретной службе: "Что случилось-то? Почему все носятся как угорелые?".

— "Хелег-не шути так! Утром, через час после трапезы-примчался какой-то гонец и передал послание от нашей досмотровой группы: в лесу, в пяти часах отсюда-видели "сбор лазаритов"!Их здесь, уж более года небыло, а тут…с ними-полсотни протестников, все в шалашах-готовятся. Куда пойдут-неизвестно, но помня их действия…будет драка, большущая!".

Возле двадцати телег, что уже стояли в центре цитадели и на которые, в спешке, грузили всё необходимое: от продовольствия, до запасных болтов для арбалетов и лезвий-для мечей и секир, возвышался огромный лейтенант Клаус, он произносил речь: "Братья! Мы давно не сталкивались с лазаритами-этими отступниками, которых покарал, ещё при жизни-сам Господь! Но сейчас, мы должны быть тверды в борьбе и безжалостны-лишь так, можно победить лазаритов и их союзников, протестников и папистов! Больше отваги-нет места жалости и состраданию! Очистим землю от" лазаритской" скверны! Не дадим, вновь прорваться, семенам ереси и лжи!".

Люди вокруг стали потрясать оружием и кричать: "Слава Господу! Смерть отступникам! Лазаритов-на костры!".Опять появился старший санитар и накричав на Хелега, послал того на склад-получать мешок с корпией и зелья госпитальеров с бирками, "от лазаритской заразы".

На складе, интендант, был просто запуган всеми: его обвиняли- в службе делу отступников, хищениях, слабоумии. Он более всего напоминал дрессированную обезьянку, что скачет по всему периметру вольера, пытаясь угодить и всё равно получает "щелчки" плёткой.

Худо-бедно получив комплект, состоящий из кожаного жилета и дополнительного кинжала, к мечу-выданному заранее, Хелег заодно обзавёлся увесистым мешком, с щипанной корпией и парой глиняных горшков, с мазями. После чего, скорым шагом, вышел в направлении обозной "гусеницы", что потихоньку обзаводилась всё новыми сочленениями.

Повсюду была суматоха: рыцари одевались в "полные латы" прямо на улице, некоторым приходилось ждать в очереди, пока сержанты, из помощников инструктора по" боёвке", помогут им облачиться. Сержанты переругивались, так как постоянно оказывалось — что оружие, не там где нужно оставили, то припасы и запасные комплекты болтов-бросили на самое дно повозок, где их не сыщешь. На повозки одевали дополнительные щиты, как объяснили Хелегу-для защиты от камней из пращ, основного метательного оружия протестников, да и дротики-они вполне останавливали. На передних повозках, было специальное местечко для" вперёд смотрящего", где он, лёжа в люльке на самой крыше-мог бы сигнализировать об возможной атаке отступников Веры, если бы они обошли конные разъезды разведчиков и внезапно появились близ колонны.

Братьям рыцарям, числом пятнадцать, подвели лошадей и наконец усадили-с теми же трудностями, что и при облачении в доспехи: рыцари в своих латах, по последней ратной науке данной земли, были одеты в стёганые халаты и кожаные жилеты, без рукавов. Сверху, на всё это-одевалась кольчуга до колен, а вот" варежки", натягивались рыцарями непосредственно в случае схватки, так как мешали управлять лошадью. Поверх кольчуги, надевался стальной нагрудник, прикрывавший всё тело-от шеи до пояса, кроме рук. Иные из рыцарей, жалуясь на жару, одевали лишь дуплеты-кожаные куртки с нашитыми кольчужными частями, которые были худшей защитой, вместо полной кольчуги, зато позволяли в летний зной-дольше сохранять дыхание, а соответственно и свежесть в схватке. Лишь пятеро из пятнадцати-были полностью закованы в пластинчатую броню: сам командир Клаус и его два зама и два лучших бойца крепостицы, как пояснили Хелегу "знатоки", из сержантов.

На "полном доспехе" играл узор, из-за расходящихся чеканных лучей и рифления, что вызывало желание полюбоваться, данными произведениями военных" художников".Те же сержанты, продолжали" просвещать" новичка и далее: белые накидки, сверху доспехов-не для красоты, как многие думают: зимой-в них легче сливаться с местностью, а летом-не так жарко нагреваются латы или бригантины, которые одевают чаще, ибо были случаи, когда братья рыцари-умирали от теплового "излишка", фактически" сварившись", в собственных доспехах.

С бранью и криками, рыцарей всё же усадили на коней, не без помощи пяти служек-на каждого."Дело вовсе не в весе доспехов", — утверждал всё тот же сержант, что уже, вошёл в роль, "эксперта", — "там не более ста фунтов будет! Но крайне неудобно шевелить руками и ногами, из-за чего, усаживанием на лошадь или пеший бой-невероятно затруднительны…А вот усевшись в седло и получив доступ, так сказать, к конским копытам для движения-рыцарь может "тараном", прорывать ряды противника, либо размахивая мечом или палицей, сокрушать их близстоящих, когда разгон невозможен. Сверху вниз, булавой с шипами…уууу! Мечта, а не удар!".

Хелегу внезапно вспомнилось и он задал вопрос: "А разве татары, с помощью крючьев на копьях-не могут стаскивать рыцаря и добивать, уже лежачего и беспомощного, как черепаха, на спине?"

Сержант помрачнел: "Могут…и татары и мамлюки, а недавно-и Русь с турками, тоже…научились! Но мы, слава Богу, Не с ними идём воевать, а уж с отступниками-братья рыцари управятся!".

Обоз был готов к выезду: рыцари собраны в отряд, разведка из сержантов в лёгких доспехах и на конях-отправлена искать отступников, по дорогам. Определены составы команд во всех повозках, Оказалось, что с ними едут в "поиск"-трое храмовников и доминиканцев, два лекаря госпитальера, плюс надо будет подобрать неких францисканцев, что собирают ополчения, для защиты местечек.

Хелег, находился по расписанию в двадцатой телеге, "врачевательской", там были: возница, трое санитаров, два сержанта с арбалетами, какой-то подросток, служка. Так как время текло медленно, а делать, кроме разговоров, было нечего, то Хелег решил немного разузнать о "поиске" и загадочных "лазаритах", о которых дважды при нём говорили и оба раза, с ужасом.

Устроившись поудобней и опёршись, на одну из досок повозки, Желег предложил: "Ну, кто мне: новичку в таких" поисках", расскажет-в чём опасность и каковы мои действия?".Его слова вызвали грустные улыбки на лицах сотоварищей, даже старый санитар, который развлекал беседой Хелега в лазарете, во время их общих дежурств и тот, помотав головой произнёс: "Ничего хорошего…Братья рыцари и те, не особо рвутся в этот" поиск", а уж нам-так и вообще, в казарме бы его переждать. Но, на всё-воля Божья!".

В повозке вновь наступила тишина. Хелег решил что вернётся к разговору по-позже, когда его товарищи немного отойдут от "тревоги" и суматохи, её вызвавшей и смогут, как и раньше-охотно переговариваться с ним и друг другом.

Обозный поезд, еле плёлся по дороге: пару раз, мимо "врачевательской" повозки проскакивал разведчик, с донесением командиру Клаусу, проезжали конные сержанты-двое, с небольшими арбалетами, для стрельбы с коня и ещё пятеро, с короткими копьями и десятком дротиков, за плечами. Было заметно: все хмурятся и молчат-ни тебе шуточек, при скучных переходах, ни развесёлых баек о различных приключениях, своих и "того дуралея", нет! Молчание, несколько чётко слышимых приказов, отдаваемых братьями рыцарями и вновь: скрип колёс, конское ржание, изредка, да хриплый кашель отовсюду.

Однако, где-то через полтора часа, когда проезжали сквозь небольшой ухоженный городок и к обозу присоединилось полтора десятка мужчин, одетых вразнобой и вооружённых небольшими копьями и секирами дровосеков-разговор стал налаживаться. То ли мирный быт, так успокоил людей, то ли тревожные мысли-понемногу ушли, под мерную езду в повозках, однако стали слышны смешки и разговоры, чем и не преминул воспользоваться Хелег.

Обратившись к своему знакомцу санитару, которого как оказалось, звали Беренгар, однако он, не желая, что бы путали с парой рыцарей и тремя сержантами, просил называть его Бером, Хелег вновь приступил к вопросам: "И кто такие" лазариты", коих все боятся?".

Хохот в его повозке-оказался громовым, даже подъехали пара конных сержантов и цыкнули на них, напомнив о" поиске".Задавшего вопрос, реакция соседей по транспорту удивила и он, обиженно глядя на собеседников, спросил: "Что не так?"

— "Что?!", — шумно пыхтя от смеха переспросил Бер, — "Что?! Ты хочешь сказать что ничего не слышал об отступниках и их самых страшных бойцах…"лазаритах"?!Окстись Хелег! Не смеши…ооох, тебя не зря, как я слышал-перестали подозревать в шпионаже, храмовники, посчитав-за дурня! Видимо, хорошенько тебя прибили в "спросной башне", но, что бы тааак! Аха- хаха!".

Вся повозка ухохатывалась с новичка санитаров и утирала слёзы от смеха. Наконец Хелегу это надоело и он продолжил опрос: "Что мне надо делать, если случится бой?"

Бер успокоился и уже лишь слегка улыбаясь, проговорил: "Ждать! Поединки будут вести: рыцари-как основной таран отряда, сержанты-как их прикрытие и профессиональные солдаты, застрельщики: наши из ордена-со своих арбалетов и "местные"-охотники с луками и метатели дротиков, плюс ополченцы, коих ты частично видел и пикинёры стражи, их мы должны получить в Баутцене…".

— "Ого-так мы и в Баутцен заедем? Здорово!", — обрадовался Хелег.

— "Нет, точно не заедем.", — расстроил его Бер, — "Вряд ли наши командиры хотят пугать горожан появлением отряда, что идёт на отступников, да ещё-с лазаритами, в придачу! Зачем им лишние треволнения в городе? Потребуют тайным посланием подкреплений и получат их, за городом, да все посты на воротах-будут в усиленном составе и всё! Мы заберём пикинёров и пойдём далее" поиском", а уж что будет-увидим…", — Бер грустно опустил глаза, потом, вроде быстро что-то вспомнив, добавил: "ты главное-сам не лезь в бой, разве только тебя будут убивать, ясно? Здесь есть братья рыцари и сержанты-это их дело, подошедшие ополченцы и городские роты, тоже напрямую солдаты, какие ни есть….Вот пускай они и "махаются" железяками, наше дело-подобрать кого можно спасти и "упокоить" тех, кого уже нельзя…".

Хелег решил вернуться к непонятному, для него, объекту: "А лазариты…с ними тоже-просто не попадаться?".

Тут уж все в повозке, с округлившимися глазами стали кивать головами и поддакивать: "Да! С этими чертями-не связывайся, ни за что! Дерутся-невероятно, никогда не сдаются! И главное-не прикасайся к их "мясу" и уворачивайся от плевков…понял?!".

Бред, услышанный со всех сторон, смутил Хелега и он попросил ему всё же объяснить. Бер, покачав головой и сказав "что Хелег, похоже — действительно дурачёк", повторил: "Не попадайся им на пути! Понял? Ну чего ждать от людей-которые не боятся смерти?! Для них, наше железо-способ уйти от страданий. Хееех…"лазариты"-прокажённые рыцари орденов, так как после "Ночи Очищения"-ещё более века назад: всех, с опасными заболеваниями и сумасшествиями-было приказано перебить, в одну ночь, то и после этого события-данные хворцы, вне законов "Совета Орденов".Как только кто-то заболевает, подобным недугом, мигом срывается с места и старается укрыться. Поэтому то так много "бегунков" у нас меченосцев: мы же постоянно воюем, за Веру и нередко, с зачумлёнными народами и на подобно заразных землях, а нас же, потом, братья храмовники- гонят, как охотники дичь…В общем, когда лазарит попробует плюнуть в твою сторону или потереться своими язвами об тебя-прячься! Так как по правилам: санитарная служба орденов, обязана уничтожать любую подобную заразу, включая и тех, кто лишь возможно заболел. Вот почему лазариты-бич Божий для всех! Сколько хороших ребят пришлось из-за них перебить…уйму!".

Пока Хелег, ошарашенный услышанным, пытался "переварить" сказанное ему, остальные в повозке-принялись слегка перекусывать и обсуждать возможный ночной привал.

Один из сержантов, отвлёкся от поглощения пищи и смеясь, добавил: "Всё будет-в лучшем виде: рыцари лазариты и их" оруженосцы", как они по старинке именуют" младших" из орденским братьев-против меченосцев и храмовников, с их сержантами. Бенедектинцы- подбивающие чернь на бунты" за истинного пастора Церкви-Папу римского", против наших францисканцев-также, заботящихся о бедноте, но уже со стороны" Совета".Ополчения городов и посёлков-против своих же родственников и друзей из лесов и схронов, ушедших в протестники…веселуха-будет знатная! Прямо не знаю: плакать или всё же посмеяться…напоследок?".

Говорившего все стали убеждать- что лучше смеяться, по крайней мере, всё то время- что ему отмеряно и на этом всё и успокоилось.

Не спеша поев и запив всё водой, иных напитков, в "поиске", употреблять запрещалось, Хелег ещё немного поглазел округу и вдруг его осенила одна мысль, которая где-то носилась окрест когда они проезжали городок, но лишь сейчас-воплотилась в вопрос к Беру: "Извини! Мне, в моих родных землях, говорили что у вас тут грязь. Нечистоты и мусор-прямо на улицах лежат, даже в городах. Нет дорог и мостов, повсюду разбойники, включая баронов, что любят поживиться с набегов на путников…А я видел уже пару небольших городов, или как их там-всё чисто! Ни тебе помоек, прямо на улицах-ни грязи надорогах и мостовых. Да и о разбойниках, особо пока не слышно.".

Теперь уж удивился старый санитар: "Кто тебе такую ересь говорил то? Где твои земли, что там в такую чепуху верят?", — и не дождавшись ответа, смутившегося вопросом Хелега, продолжил, — "Совет Орденов", придя к власти и сместив от управления миром-как Папу, так и Императора и прочих "местных" властителей, стал издавать законы, в том числе и такие: "Если кто бросит мусор или выльет помои, вне означенных мест, а бургомистр или старосты поселений, обязаны за местноземельный счёт их возвести-то быть битым тому плетью десять раз и платит он, три талера в местную казну".Это быстро успокоило рьяных "пачкунов" и позволило вырыть достаточное количество выгребных ям, в самих городках, а летом-их обычно вычищают и вывозят на телегах, огромными бочками-либо на поля, либо-в близлежащий лесок. То же и с уборкой дорог, правда здесь, частично-оплачивают убиральщиков с мётлами купцы, так как их лошади, сами нередко гадят прямо на улице и "Совет", решил — что купеческие гильдии, должны оплачивать чистоту посёлков.

Дороги, в основном строят по "римскому" образцу-на направлении походов, много и за счёт" Совета Орденов", а купеческие гильдии набирают мастеров и тянут свои направления, где им выгоднее. Тоже самое и с мостами: часть "военно значимых"-казна" Совета", "торговые"-гильдии, "городские"-местное самоуправление. И всё нормально! За попытку разрушить любую дорогу-наказывают сыскари" Совета", вплоть до казни! За обвал дороги или моста-все кто его создавал, от архитектора до землекопа, идут в "работные отряды", на самые трудные стройки" Совета", причём-работают как заключённые, за пайку! По этой причине, никому не выгодно покрывать друг друга: поможешь поставщику, а потом самому-горбатиться среди скандинавов, на прокладке дороги, за хлеб с водой…Бррр!".Бер умолк и повёл плечами, показывая весь ужас сказанного им.

Тут же вмешался один из сержантов, которому, видимо тоже хотелось вступить в разговор: "Разбойники и "баронские гнёзда"?Да когда это было?!Первые полвека после прихода "Совета Орденов", нам братья рыцари рассказывали-так вроде и случалось, а потом, по методу Великого Помпея, разделили все земли на "сетку", навроде рыбачьей и стали уничтожать всех разбойников, а замки ими захваченные-брать осадами. За двадцать лет-почти всех и перебили, угу…Сейчас, проще нарваться на "карателей" храмовников, если собираться в банды: вычислят в месяц и за пару дней — перебьют! Неет, в основном действуют воры и то, в городах, где можно пойти" под руку" какого-нибудь из знатных и при должностях, а чтоб в лесах, это уже легенды…".

В телеге вновь одобрительно загалдели и стали вспоминать небольшие эпизодики из старых историй, о "тех временах" и что тогда было.

— "Подождите!", — запротестовал Хелег, — "а как же фьоды дворян? Ну ладно там земли государственные или городов, а дворяне, тоже что ли "починяют мосты и ходят в облавы"?!".

— "А куда нашим дворянчикам деваться то? Они и так-скорее, как комедианты, "играют" роль, всё одно-при каждом "престоле", даже самого маленького баронства, есть представитель "Совета" и именно он, реально правит, в должности" главного советника".Если граф, к примеру, не чинит мосты и дороги-его запросто могут осудить и по законам" Совета"-сместить, за недостаточное усердие в делах…Неужто кто-то из этих напыщенных дураков-захочет добром пойти в заключение? Да нет конечно!".

— "Прости Бер, как "играют роль"-они же по наследству получают и так далее…"

— "Окстиись Хелег! Ахаха-тебя действительно, сильно приложили по голове или ею…Каждого нового правителя-утверждает "малая коллегия" кардиналов, как церковных так и гражданских, "Совета Орденов", либо, в исключительных случаях и спешке, "троица доверенных", в составе: храмовника, доминиканца, меченосца. Они и решают-кто и в какой последовательности, кем будет-на каком титуле, а соответственно и землях…всё! А знатность и прочая-это раньше ценилось, при Императоре, как память о Карле Великом и его заветах."

— "Значит-"рассвет просвещения"?Дураки-изгнаны из власти…а как там с войнами между знатными, раз все назначаемы-значит их нет?".

— "Какие войны?!Кто-бы напал, просто так, на город или соседа-получил поход, на себя, со стороны отрядов" Совета", кому это надо? Нееет, этой" старой" политики-больше нет! Голод-почти отсутствует, так как дворяне не жгут земли соседей. Разбойников-крайне мало. Эпидемии и те-уже не так часты как ранее, а соответственно: у нас бешеный прирост населения, со всеми вытекающими…"

— "То есть?"".

— "Многова-то людей", — хмуро продолжил Бер, — "Приходится их куда-то девать, что-бы не начался голод или войны, когда те, кто уже не нужен на землях" Совета", стали бы с оружием — выбивать себе "место под слнцем".Вот и идут" походы Веры", потоком. И нам здесь- легче и тем, кто в них уходит…шанс! Да и потеснить удаётся: ромеев, мамлюков, турок, Русь, Литву, полонцев-двух последних, почти полностью разбили."

И вновь пауза. Бер видимо устал говорить, Хелег раздумывал — что бы ещё такое узнать, как вдруг мимо их повозки проскочил гонец. Один из сержантов откинул накидку с правого борта и пригляделся: "Ого! Да мы уже близ Баутцена! Всё-сейчас бравые городские пикинёры пожалуют, со своими шестами."

Люди развеселились и Хелегу, втайне стало казаться, что всё-таки-их заведут в Баутцен и он посмотрит на настоящее крупное городище данной земли, а если повезёт-сможет проникнуть в библиотеку и хоть немного разобраться, куда его занесло.

Однако вскоре выяснилось: обоз идёт почти параллельной городу дорогой и не собирается сворачивать. Издалека же, Баутцен, походил на сплошную серую стену, скорее всего из камня и небольшие тёмно-красно-кирпичные, пятна крыш, иногда возвышающиеся над стеной. Больше ничего было не разобрать.

Огорчённый Хелег — не скрывал своего неудовольствия: "Через пяток часов-пора на ночлег! Чего мы прёмся куда ни попадя? Есть крупный город, заехали бы-отдохнули, осмотрели.":

Сержант, сидящий ближе всего к Хелегу мечтательно завёл глаза: "Да уж…В Баутцене можно славно гульнуть, от души! Хотя конечно не когда, командир Клаус, рядом! Он может и повесить…за всякое!".

Говорящего перебил его же товарищ сержант: "А ты чего хотел? Ты хоть понимаешь какое у нас маркграфство? Напомнить? Наша марка, бывшее владение лужицких славян, которые несмотря на походы ещё Карла Великого, постоянно поднимали мятежи и лишь при появлении" Совета", присмирели, в том числе и благодаря многолетним" чисткам". Восточнее-недавно образованные полонские комендатуры, где всё ещё режут наших братьев! Южнее: чехи, моравы, богемцы-у которых давний "зуб", на германцев, а уж их бешеные "табориты"-лишь недавно были "успокоены", предварительно пожегши многие города и замки! Именно мы-первый полноценный бастион" Совета", нам и отражать вторжения…нам же и формировать части, для дальнейших походов на восток, в сторону: Литвы, Руси, Орды или юг-против ромеев или турок. Тут лишних людей-не бывает, как и времени!".На сказавшего это, все соседи Хелега, замахали руками и посоветовали угомониться, а не пересказывать то, что всем и так известно, он обиделся и отвернулся, начав рассматривать Баутцен.

Со стороны города к обозу, подходил какой то отряд: высоченные пики с небольшими ленточками близ острия, кожаные жилеты с металлическими вкладышами, приплюснутые шлемы, закрывавшие лишь верхнюю часть лица. Всего, новоприбывшего пополнения, было тридцать пять человек-всё что смог, капитан стражи Баутцена, выделить на" поиск".

Повозки ехали настолько медленно, что пехотинцам не составляло труда их догнать, многие из них перестали нести пики поднятыми и положили их себе на плечи, потом и это им надоело и сбегав к крайним повозкам, что шли позади" поисковой" колонны, они сговорились за пять медных монеток-сложить на повозки своё оружие и ту снедь и лекарства, что взяли из дому. Вместе с оружием, в повозку, залез и их командир-толстенный дядька, как он громко пояснял: "для охраны имущества городского магистрата" и указывал на пики.

Проехав ещё несколько часов, которые Хелег, занял: пустой болтовнёй, сном, ещё одной трапезой и прочим, пришла команда" остановиться" и начать готовиться к установке лагеря, так как командир Клаус, решил здесь сделать остановку и возможную базу, для завтрашнего продолжения "поиска", однако, не успели люди выскочить все из повозок, как прискакал, громко кричавший разведчик и через минуту, по всей длинне обозной" ленты", скакали гонцы, с требованием: "Тревога! Стройся! Полная готовность! Все-в свои отряды!".

Рожки-стали громко визжать, а несколько барабанов-им вторило, мерным и строгим "боем".Люди: бегали, ругались, отчаянно нацепляли последние или ранее забытые-вооружения и защитные доспехи. Сержанты, из повозки Хелега, стали заряжать свои арбалеты: достали специальные ключи, напоминавшие новичку санитару, ручки от патифона и прикрепив к скобе, которая удерживала тетиву, начали быстро крутить данные" загогулины", повторяя, в ускоренном варианте, действия шарманщиков. Когда Хелег поинтересовался: "почему на их оружии нет упоров для ног и ручных педалей?", коими, как он читал-ранее и заряжались арбалеты, то сержанты засмеялись и показав на размеры своих вооружений, пояснили: "малыши".Оказалось, для охраны повозок-выделялись сержанты с "малыми" арбалетами, как кстати и для конных стрелков, часть из которых вообще, заряжались обычным натяжением, без всякого инструмента, что удобно на лошади, правда-и гораздо слабее, при выстреле. А "большие" арбалеты- приходилось заряжать" ручной педалью", имитируя, знакомые Хелегу, действия велосипедиста ногами, только на этот раз-обеими руками. Отданы, подобные вооружения-"строевым" сержантам, что, либо будут стоять позади пикинёров, если противник слишком близко окажется, либо наоборот: выйдут впереди всех, дадут залп и отойдут в тыл, для перезарядки."Арбалеты и пики-лучшее оружие против" лазаритов", чтобы эти черти, никого не задели!", — пояснили сержанты Хелегу.

Суматоха и крики, внезапно пробудили в Хелеге — воспоминания об иной войне, в которой он бегал с" калашниковым" и, что автоматами, что пулемётами. Решив немного посмотреть на происходящее впереди, откуда и ждали нападения: что может быть для разведчика, хоть и бывшего, важнее-чем информация, да ещё им самым" добытая"?Он отпросился у старшего санитара и опрометью кинулся к головным повозкам-возле которых уже строились "ежом" пикинёры, образовывая что-то вроде "плотного овала", щетинящегося копьями в сторону противника. Рыцари, переговаривались, находясь кружком, возле лейтенанта Клауса, сержанты-занимали свои" номера" на позициях: тяжёлые арбалеты-залезли на крыши передовых повозок и получив от товарищей большие, ростовые щиты-укрывались ими как могли. Несколько сержантов с оружием, напоминавшем Хелегу алебарду, но имеющее иное название, а заодно-крюк, на лезвии-для стаскивания противников, стальное яблоко-для усиления удара, и довольно длинное" штык-остриё":становились по флангам пикинёрного ежа. Десяток метателей дротиков-стали сзади их всех и начали разминать руки.

Хелег-тоже залез на крышу повозки и наврав, что ему отдали подобный приказ, стал наблюдать: с опушки небольшого леса — начали выходить люди, сперва, два десятка грязноватых мужчин и женщин, одетых в тряпища и шкуры животных-все они держали дреколье в руках. За ними, около полусотни мужиков, в кожаных, а то и металлических жилетах: с топорами, мечами, булавами. Эти все- носили шлемы, разного, довольно сомнительного, на глаз, качества.

Неспеша, выехали семеро кавалеристов на крупных конях: В латах, одетые в грязно-белые накидки, с зелёно-золотистыми крестами на них. Часть лат у них отсутствовала: у кого-то не было защиты ног, иные ехали с обнажёнными руками, а первый, из кавалькады-с неприкрытой головой.

Первоначально Хелег решил, что у бунтующих рыцарей, в следствии их бродячей бунтарской жизни-нет возможности починять свои доспехи, что было логично, однако присмотревшись он понял-всё иначе!" Лазариты", а это были именно они, специально не прикрывали свои язвы и струпья, видимо прекрасно зная о том, какой "эффект ужаса" вызывают своими болячками и тем, что могут открытыми язвами-заразить или напугать возможностью заражения, кого-либо из своих противников, также сделав их изгоями, как и они сами.

"Бесшлемный", из "лазаритов", поднявшись на стременах громко возопил: "Клаус! Ты ли это?! Ну здравствуй, побратим Клаус…помнишь ли ты своего "кровного брата" Рудольфа, с которым прорывался из окружения, близ Линданиссе-когда литвины и союзные им русы, почти полностью вырезали гарнизон, нашей цитадели?!".

Пока все перешёптывались, услышав слова бунтовщика, командир Клаус, С третьего раза надевший на голову свой "шлем-бацинет", с забралом" собачья морда", что сильно вытянуто вперёд и так и не подняв глаз на продолжающего вещать лазарита, начал отдавать команды своим офицерам.

— "Клаус!", — продолжал кричать лазарит, явно пытаясь задеть, своего бывшего" побратима", — "Давай в поединке сойдёмся, ну, до всего этого действа: с летящими болтами и дротиками-со всех сторон, как раньше, наши предки-доблестные рыцари, а не мы, "щенки Совета", а?".

Командир отряда-не смотрел в сторону лидера отступников и что-то постоянно объяснял своим людям, активно помогая руками там, где слов не хватало. Наконец офицеры разъехались и лейтенант Клаус стал строить в отряде, братьев рыцарей.

Хелег, желая ещё лучше понять происходящие события и узнать поболее местных обычаев и правил, особенно-воинских, приблизился к рыцарям. Их как раз снимали с коней сержанты. По разговорам, стало ясно: командир Клаус-не захотел атаковать конным клином, так как боялся "неистовства" лазаритов, а главное-того, что они заразят своими язвами кого-то из бойцов, его "рыцарского" отряда. Поэтому решили поставить, тяжеловооружённых братьев меченосцев, равными группами: пятеро, вместе с Клаусом, что оставался на коне-стоят сзади пикинёров и метателей дротиков И по пятёрке-прикрывают" пикинёрский ёж", на флангах. Вместо мечей-они вооружились полэксами, как узнал Хелег-неким укороченным видом алебарды, удобным, в отсутствии пространства для замаха, в давке боя: Лезвие топора, шип на вершине и небольшой изогнутый крюк, для захвата щитов или украшений на латах-подобным вооружением, рыцари в тяжёлых доспехах, умели пользоваться "ювелирно".И пока обычный пехотинец думал, как закованного в броню рыцаря опрокинуть: его настигал удар-либо рубящий, либо колящий.

Удивлённым сержантам, стоящим близ рыцарей, лежащий на крыше повозки Хелег, показал на свою наплечную суму и с важным видом заявил: "Что-бы не опоздать с врачевательством! Подмога для рыцарей…".Сержантов это устроило и они перестали на него обращать внимание.

Наконец, из леса, вышел весь отряд отступников: теперь именно кавалеристы ехали первыми, за ними шли мужики в кожаных доспехах и с мечами и булавами. Лучники-находились на флангах, а непонятное" рваньё"-замыкало шествие, но его почти не было видно, за спинами товарищей.

Командир Клаус поднял обе руки и сделал ими полный круг, после чего крикнул: "Конные баллистарии-залп по лазаритам, валите на землю рыцарей, на остальных-не отвлекайтесь!".

Тут же полтора десятка конных арбалетчиков выскочили из-за спин отряда, в котором находился Хелег и быстро подскакав к рыцарям лазаритам, дали залп метров с двадцати. Правда, перед тем как они стали целиться, Рудольф-успел что-то скомандовать своей ватаге и "рвань", стоящая сзади, пришла в движение.

Арбалетные болты задели шестерых — из семи лазаритов: двое сразу упали с коней и бились, на земле, в конвульсиях. К ужасу Хелега, к ним подскочило несколько женщин, бывших в отряде отступников и невнятно вереща, стали тереться телами, об язвы сваленных на землю рыцарей, а потом-они демонстративно начали плеваться в сторону меченосцев и ополчения, сжимая кулаки и угрожая.

Тибо, глава храмовников, что ехал в середине обоза, а сейчас-безучастно наблюдал за всем, стал готовить собственный небольшой отряд из примерно двадцати человек, однако для чего, Хелег не понимал.

Со стороны отступников — пошёл шорох в воздухе и множество летящих камней, ударило по спинам и коням отступающих "баллистариев-меченосцев", пятеро оказались на земле: кого свалила ушибленная и вставшая на дыбы лошадь, а кто и сам-оказался ранен. Как теперь стало ясно Хелегу, "рвань"-была пращниками и использовалась, против стрелков меченосцев, так как камни, из пращ пастухов, могли задеть- лишь слабовооружённые отряды или испугать животных.

Четверо раненных лазаритов, включая и Рудолфо, стали громко проклинать" Совет Орденов", наконец старший лазарит закричал: "Свобода Веры! Нет-подонкам из" Совета"!!!", вопль раздался ему в поддержку и отступники ринулись, на меченосцев и ополченцев.

Отряд конных лазаритов, когда доехал до пик поджидающих их противников, превратился в четверых: двое лежащих-так и не смогли подняться, ещё один из раненных болтами баллистариев, свалился уже по ходу движения.

Хелегу было видно, что изо рта Рудолфо-вырывается красная пена, когда он кричал приказы своему протестному воинству, однако лидер пазаритов, прижимая рукой, задетый арбалетным болтом бок-продолжал командовать своим отрядом.

Командир лазаритов остановил коня, в метрах десяти от "ежа" пикинёров и показал тройке своих собратьев кавалеристов-обходить отряд меченосцев, по левому флангу, последних, где было относительно ровное поле и возможность разогнать, для удара, коней. Лучников, которые отстали от своих рыцарей и пехоты, Рудолфо направил на противоположный, правый фланг орденцев" Совета", Хелег слышал обрывки фраз, периодически тонувшие в криках меченосцев, топоте ног и копыт и перестуке древок оружия: "Да!!Да-с той стороны!…Да-когда они станут спиной, что бы обороняться от нашей атаки: дайте залп в спину или "бочину", поняли?".Стрелки в шкурах и пращники в рванье, стали быстро перебегать на место, указанное Рудолфо.

В этот самый момент — дали залп баллистарии, с тяжёлыми арбалетами, что находились на крышах повозок: Из примерно десяти-двенадцати болтов ими выпущенных, половина-пришлась в лидера мятежников, однако пики, стоящего фронтом "ежа" ополченцев, остановили полёт, трёх из шести, летящих болтов. Один болт-просто пролетел мимо и ушёл в землю, два-достигли цели, царапнув коня Рудолфо и пробив правую ключицу, ему самому.

— "Аааа! Стрелки из ручных баллист!", — завопил раненный, — "Привяяяжу живыми к соснам и распотрошу! Медленно! Муравьёв-в кишки напихаю!".Он закашлялся и стал отводить лошадь ближе к отряду" штурмовиков" в кожаных жилетах, что уже почти закончили свой манёвр-вслед за тройкой лазаритов, готовыми к конной атаке.

— "Брааатья!", — громовым голосом, прокричав-прохрипел, Рудолфо-, "Атакуйте обозников сзади, там наведите ужас! Пехотинцы-бейте "ёж" и сержантскую сволочь! Вминайте спешенных рыцарей в их строй, кидайтесь им под ноги и сбивайте на землю-лежащий на земле" латник", в разы слабее-стоящего в строю! За Свободную Веру! Смерть псам" Совета"!!!".

В ответ раздался громовой вопль и неожиданный визг, с продолжавшимся воем, как понял Хелег, женщины-бывшие в рядах отступников, улюлюкали и визжали, дополняя звуковую гамму своих мужчин.

Когда тройка "кавалеристов отступников"-стала набирать ход на поле, будучи обстреляна из малых арбалетов, впрочем, в меру удачно-ближайшего к обозам рыцаря лазарита, буквально" ощетинили" болтами и он грузно свалился на траву, зато двое остальных его товарищей, практически неповреждёнными, разогнались и ринулись к задним повозкам, из одной из которых и выглядывал Бер и махал рукой Хелегу.

Что-то "щёлкнуло" в сознании Хелега и он быстро сев на корточки, на крыше повозки, с которой наблюдал разгоравшийся бой: размахнулся небольшим щитом, а их на крыше оказалось три-ростовой прямоугольно изогнутый, небольшой круглый" коротыш"-вроде для сержантов, которые преследуют уже отходящего противника и служащий скорее для защиты от метательного оружия, чем обычных мечей и топоров, и среднеразмерный квадратный, больше похожий на защиту кого-то из конных сержантов, чем то напоминавший экю или тарч. Так вот: Хелег схватил круглого" малыша" и метнул им, в вертикальном замахе, в сторону морды-ближайшего к нему коня лазаритов.

Конь, хоть и не был задет пролетающим щитом, тем не менее испугался и резко остановился. Лазарит стал его понукать и чертыхаясь-вновь хотел "разогнать", но уже на повозки с людьми, что стояли далее…не успел! Семь болтов-почти в упор, от перезарядивших своё оружие баллистариев с "малыми" арбалетами, упокоили его: три болта впились ему в-горло, по одному-левый висок и левую руку. Ещё двое пробили шею коню. Сделав пару шагов ещё, конь свалился, придавив и своего ездока.

Увидев, что последний из лазаритов уже смог, разогнавшись-сбить на землю троих сержантов с мечами и сейчас рубился в самом конце обоза, Хелег побежал туда, надеясь спасти кого-нибудь, из своих недавних знакомых: санитаров, сержантов, обозников."Свой-Чужой", в бою-Великое Осознание, зачастую, многие подвиги-определяются не дерзостью солдата, а именно тем, что называют: "наших-бьют!" и бешенством, наступающим в отряде-после данного клича.

Пробегая мимо лежащего лазарита, Хелег чуть было не подобрал его оружие, однако, когда остановился рядом-услышал дикий вопль: Бер и знакомые санитары и сержанты махали руками и орали-"Не трожь вещи лазарита, не трогай!!!Будешь как и он-изгоем, да и весь в язвах! Не трогай его, ничем не трогай!!!".Поняв свою ошибку, Хелег подбежал к своей повозке и спросил что есть из вооружения: выбрав небольшое копьё и вытащив из ножен короткий меч меч, о котором уже просто позабыл, Хелег вновь ринулся к последним повозкам их отряда, где валялось пятеро уже поверженных сержантов: трое-без движения и ещё пара, видимо в конвульсиях, а двое обозников и возница-лежали с пробитой грудью и впалыми внутрь животами, из которых медленно текла кровь, внутрь повозки.

Лазарит, объехал с другого конца повозки и теперь- отчаянно вопя и чертыхаясь, пытался с помощью своего клевца или" ворона", как их иногда называли: небольшого одноручного молота-с вытянутым, как клюв птицы заостренным передом, служащим, как раз для пробивания доспехов, как долото-пробивает метал, лазарит с помощью данного оружия-наносил удары направо и налево, пугал меченосцев воплями о своих язвах и о том, что теперь они все-"одного с ним ордена!!!".

Хелег заметил, что одного из выскочивших наперерез сержантов, с подобием протазана-лазарит уложил первым ударом, сверху вниз, попавшим в область, левее плеча и ближе к шее. Сообразив, насколько опасно данное оружие в умелых руках рыцаря" святого Лазаря", Хелег, выскочил сзади коня, беснующегося отступника и присев ближе к земле, со всех сил воткнул копьё-промеж копыт коня, после чего, моментально отскочил.

Конь встал на дыбы и с бешеным ржанием подскочил на двух ногах, потом завалился на левый бок и ударившись головой о повозку-затих. Лазарит, ещё при первых сумбурных движениях своего коня, утерявший поводья, видимо в ярости боя или невнимательности, теперь лежал под огромной тушей павшего животного и громко ругался. Ясно было, что-он тоже сильно ранен, однако ненависть к меченосцам и вообще к "Совету" перекрывала в нём любые иные ощущения: кровь текла из его правого бока и уголков рта, голова под шлемом-обильно кровоточила, однако лазарит всё ещё размахивал оружием и старался зацепить невидимого противника.

Подъехал, глава храмовников крепостицы Тибо и пара его рыцарей, с четвёркой сержантов. Остановив Хелега, от попытки добить лазарита-один из храмовников, стал что-то доказывать Тибо, но он лишь махнул рукой и покачав головой добавил: "А как перевозить? Кто согласится: везти, кормить, охранять и прочая? Нет! Добейте брата рыцаря-и вся недолга…выполняйте!".После его слов, сержанты сняли малые арбалеты и выстрелили в голову, бьющегося в конвульсиях лазарита, после чего-на него накинули аркан, на его лошадь-ещё два и их оттащили в поле. Как заметил Хелег, сержанты храмовников обрезали свои арканы и быстро возвпащались назад, видимо и сами опасались заразы "лазаритов".

Хелегу пришла идея: вернуться вновь на одну из головных повозок и рассмотреть, что да как там происходит, во всё ещё происходящем сражении. Добежав до начала обоза он уже видел: "ёж" пикинёрского ополчения, из правильного овала-превратился в букву П и теперь огибал головные две повозки. Вооружённым мечами и булавами и прочим отступникам, что были защищены кожаными доспехами с кольчужными вкладками-удалось потеснить немного пикинёров и сержантов, однако рыцари-продолжали наносить по ним свои удары полэксами, причём настолько ловко, что одного-двух ударов, хватало для потери бойца протестников.

Мечи-одноручные, булавы, в некоторых случаях — одноручные топоры" скандинавского" образца, с сильно скошенным в одну из сторон лезвием, — практически ничего не могли поделать с "полным доспехом" братьев рыцарей, а повалить их на землю-не получалось из-за сержантов, поддерживавших, со стороны спины меченосцев рыцарей и толкавших их вперёд, на толпу отступников.

Стрелы луков и камни пращей, задевали отряд меченосцев несильно: длиннющие пики — были хорошим "частоколом", да и оружие у стрелков протестников, было скорее охотничьим, чем боевым. Баллистарии с "большими" арбалетами, постоянно выкашивали пять-десять человек из отряда нападавших, при этом, лишь двоих из стрелков меченосцев, зацепило камнями и они были на попечении санитаров,

Хелега было позвали в помощь, но он сделал вид, что не услышал и перескочив в иную повозку-вновь вылез на её крышу. Теперь открывалось уже всё поле боя: Рудолфо лежал близ пикинёров-видимо уже мёртвый. В его коне-торчала пара дротиков, а сам, глава напавших лазаритов-был с пятком болтов от арбалета в груди и голове. Полсотни стрелков отступников продолжали метать камни и натягивая тетиву-выпуская стрелы, примерно столько же-уже лежало на земле подрагивая конечностями. Кто-то начал отползать в небольшую лощину, что была за линией стрелков отступников.

Командир Клаус собрал, оставшихся на конях пятерых рыцарей меченосцев, под своим руководством и отъехав для разгона-направил этот отряд, "малым клином":один-два-три, во фланг дерущихся "сержантов" отступников, как условно назвал их про себя Хелег, за наличие недорогих доспехов и хоть какого- то профессионального оружия. Раздался металлический удара-когда "клин" рыцарей раскидал около двадцати человек, примерно половину от тех, что ещё держались на ногах и дрались с меченосцами, после чего-началось бегство!

Лейтенант Клаус скомандовал: "Конные стрелки-за стрелками отступников, сбивайте их лошадьми и своими копьями, обстреливайте отошедших за деревья! Рыцари и конные сержанты-за мной, преследуем всех!!!".

Теперь, Хелегу были видны улепётывающие, "кожаные жилеты":многие побросали своё оружие и неслись в лес, оставшийся в пяти сотнях метрах за ними. Два десятка сбитых и поломанных их сотоварищей, так и остались на земле: ударами в голову-их добивали спешенные рыцари меченосцев или закалывали копьями сержанты. К удивлению Хелега, брать в плен-никто никого и не собирался!

Мимо проскакали "краснопузые" храмовники-они остановили бойню "сбитых" кавалерийским наскоком и стали их заковывать в цепи, кто ещё мог ходить, кого нельзя было транспортировать, сами же и добивали. Сержанты храмовников, метнулись в сторону стрелков отступников и вскоре, приволокли парочку подростков в рванье-их тоже заковали, забив колодки гвоздями.

Бой закончился и пока кавалерия, ордена меченосцев, ушла в преследование, остальные офицеры и рыцари-стали командовать" уборкой", после боя.

Особо "уборка" оригинальностью не отличалась: добивали врагов, многих раненными, собирали оружие и доспехи, справлялись о здоровье своих бойцов и пострадавшим-оказывали помощь, трое лекарей госпитальеров и один аптекарь-поставили две повозки поперёк и накрыв на их крышах общий тент-начали проводить своё" врачевание":раны засыпали снадобьями и поливали из баклажек, как объяснили Хелегу, потому и берут в бой много деревянной тары, ибо глина-может разбиться очень скоро. Кому то отрезали повисшие пальцы и сержант, которому их ампутировали-громко стонал, слегка подвывая. Потом его кисть обернули в сомнительной чистоты тряпицу и товарищи, забрали раненного в свою телегу. Одну из санитарных повозок-взяли под нужды перевозки погибших меченосцев, ещё одну-выделили ополченцам, что- бы развести их мёртвых товарищей, по родным городкам и уж там, захоронить.

Хелегу быстро надоело смотреть, на обработку ран, в исполнении госпитальеров и их, довольно дикие в его понимании операции и он решил вновь обойти обоз. Вскоре он заметил старшего санитара, который дежурил в его ночные смены, тот переговаривался с двумя сержантами и парой ополченцев из городков, по пути следования обоза, попросив их всех постоять здесь и пока не подходить к обозу. После сказанного, быстро зашагал прочь и вскоре вернулся с храмовником Тибо и пятёркой сержантов, с красными крестами на белых накидках. Показав на ждущих его четверых мужчин, он негромко заговорил бегло жестикулируя и Тибо, с ним согласившись, медленным кивком-отдал приказ своим сержантам. Те подъехали, к всё ещё стоящими отдельно от обоза людям и внезапно подняв свои "малые" арбалеты-выстрелили в ожидающих, почти в упор. Когда Хелег вскочил и побежал к ним, сержанты храмовников достали дротики и метнули их в конвульсирующие трупы, после чего вернулись к Тибо.

Хелега, перехватил Бер: "Куда несёшься угорелый?!".

— "Бер! Они "валят" своих-ты представляешь?!Своих!!!".

— "Да…Это же ведь- старший санитар и храмовники, они и отвечают, что-бы после встреч с лазаритами, бойцы-ими возможно заражённые, не смогли попасть в отряд. Как они, по-твоему, это делают? — сами и ликвидируют тех, кого уличили в "контактах" с язвами или тех, кого при свидетелях заплевали, проклятые черти, лазариты…Многие сержанты и санитары-крестьянские парни и сами при опросе признаются, думая, что их будут лечить…Братья рыцари-хитрее и промолчат, а другие-не выдадут. До тех пор, пока язвы не видны-рыцарь вполне может числиться в отряде. Так то! Не беги туда…не надо!".

Хелег еле плёлся к своей повозке, поддерживаемый за плечи Бером, а тот продолжал: "Ты думаешь отчего-мы все так боимся лазаритов? — зараза…и возможность, после боя-где ты был "первым мечом"…стать изгоем и получить-болт в живот, от храмовников. Или бегство и жизнь бродяги…ужас! Первые из рыцарей" святого Лазаря"-были тихие доходяги, ждущие смерти в уединении, среди равнопрокажённых. Рыцари иных орденов, заболев-просто соединялись в "чумные отряды" и такие же казармы и продолжали службу в своих орденах. Но после победы" Совета", над Папой и Императором, когда эти двое-истощили себя чередой взаимных войн, "Совет Орденов" отдал приказ, лет через десять, лет после своего прихода к власти: перебить всех чумных, прокажённых, сумасшедших, колдунов и тд и тп, знаменитая" Ночь Очищения"! Лазариты, что были пылкими сторонниками "Совета" в войнах-были перебиты в своих обителях, храмовниками, многие-обессиленные, на своих ложах. Это вызвало бешенную волну ненависти к "Совету", что вылилось в то, что дети этих больных людей-сами уходили в протестники и начинали воевать против всех орденов, признавших" Совет".Потом, после" походов Веры", стали появляться новые заражённые, в основном из Палестинских войн или литовских…Они-не хотели быть убитыми и начали отчаянно сопротивляться" чисткам", так появились нынешние" лазариты"-основной орден протестников, готовые, хоть напоследок-отомстить людям, желающим их полной гибели: "на миру и смерть красна", — закончил Бер.

— "Основной орден, есть ещё?", — переспросил Хелег.

— "Есть ещё…несколько. Капуцины, продолжают верить в главенство Папы и требовать изменений в нынешней власти" Совета", вроде их раз пять закрывали, а храмовники-отчитывались о полной ликвидации, а поди ж ты! Бенедектинцы, эти, как и францисканцы-всё время общались с беднотой, к тому же, сознательно отказавшись от единого центра власти в ордене, они-безначальный орден. Тоже паписты, в отличие от капуцинов, почти неуловимы, так как неясно: сколько их и возможно ли обезглавить, "стаю воробьёв?".

Оба санитара наконец дошли до своей повозки. Солнце начало заходить и стали раздаваться команды, что бы готовить лагерь-на поле, слева от движения обоза.

Глава одиннадцатая

Одна часть, обслуги и сержантов-продолжала заниматься убитыми и искать" трофеи", для дальнейшего представления офицерам, Вторая-вывела все повозки в поле, распрягла лошадей и кругом поставив, телеги и повозки-с небольшими проходами, что бы телега могла проехать, стала готовить места для ночного отдыха: для рыцарей отдельно, для сержантов и прочих орденцев-отдельно, а ополченцы, должны были сами себя обеспечить ложем и пищей.

Были расставлены посты: охраны и наблюдения, пару конных сержантов-поехали в дозор окрест. Баллистарии с "большими арбалетами"-залезли на крыши повозок, что покрупнее, числом стрелков было, не менее восьми. Хелега и Берна, заставили всё же помочь, при паре ампутаций и "обмотке" раненных, однако Хелег опять отпросился, заявив, что ему необходимо выйти из лагеря и поискать "амулет родительский", после небольшой ругани-отпустили.

Получив, от одного из сержантов стражи лагеря, пароль, на случай если загуляет до ночи и надо будет в темноте вернуться, Хелег вышел из "обозного круга".Оказалось что жизнь там кипела! Храмовники- руководили ополченцами пикинёрами из Баутцена, заставляя их, своим длинным оружием-тянуть трупы лазаритов и четверых" заподозренных" меченосцев к яме, рытья которого Хелег не заметил: яма была наполнена хворостом и рыцарь храмовник вместе с лекарем госпитальеров, поливали её из каких-то бочонков и сыпали порошок из сум, висевших у одного из санитаров за спиной. В яму кинули полтора десятка трупов: лазаритов-которых дотащили, кого тянули на аркане, кого волочили шестами и пиками ополченцев. Виденные Хелегом меченосцы и ещё — две женщины, что, как помнил Хелег, особо рьяно тёрлись об язвы лазаритов и которых главный храмовник Тибо, также заметил и видимо нашёл, среди мёртвых и пару подростков, с неясными уродствами и струпьями на голове.

Костёр подпалили и к удивлению Хелега-он моментально разгорелся, словно в него плеснули бензина, в наличии которого у местных, он сильно сомневался. Придя к мысли о том, что раз есть порох, то возможно госпитальеры могут изготовить и "огненосные" бомбы, а соответственно, имеют и некое "топливо", для их заправки, Хелег пошёл далее-прочь, от пылавшего, в несколько метров ввысь костра, по окружности которого стояли: Тибо и несколько храмовников, а сзади-лекари госпитальеров.

Стали возвращаться конники, что участвовали в преследовании бежавших отступников: молодёжь-громко хохотала и болтала без умолку о своих подвигах и о том, как они кого и где "забили", как "он их испугался" и до чего они славные вояки. Ветераны, что-то хмыкая себе под нос-неспешно прятали вытащенное, из седельных сумок в небольшие сундучки, что запасливо взяли с собой из цитадели.

По рассказам вернувшихся, выходило: отряд протестников-почти полностью разбит, хотя часть охотников, что были стрелками из луков-всё же ушла. Они перебили трёх сержантов и держа, стрельбой из луков, на отдалении конных баллистариев, ушли в чащу, куда" нет дурных" лезть.

Ещё позже, вернулся командир Клаус и его сержанты и рыцари: они полностью уничтожили всех "кожаножилетников", не дав ни одному уйти. Сержанты, везли на своих лошадях их доспехи и немного оружия, что меченосцы посчитали нужным взять и для себя.

Хелег решил вернуться, так как лейтенант Клаус начал торопить сержантов и говорить об общей трапезе и молитве за победу. Прибежав в лагерь и нырнув в свою повозку, Хелег наблюдал как окончили "разоблачать" из доспехов, рыцарей меченосцев и они, переодевшись в бригантины и накидки-шли в небольшую палатку, поставленную возле повозки командира Клауса и его офицеров.

— "Слушай, брат Бер-кажется нас ждёт грандиозное пиршество, с возлияниями?", — хитро посматривая вопросил Хелег.

— "Да нет, дурья твоя голова! Опять-последствия ударов по голове? Клаус не позволит пить, да и нет у нас ничего…Пир-будет! Помянем в молитвах погибших и вознесём хвалу Господу, за одержанную победу! Но здесь напиваться-опасно…лучше уж в цитадели! Увидишь.".

Как Бер говорил, так и стало: Усевшись на накидки и собственные куртки, прямо на траву, весь отряд, кроме стоящих на посту-принялся вначале молиться, а после пяти минут шевелений губами и яростных попыток креститься, пришла команда лейтенанта Клауса: "За победу!".Что означало официальное разрешение на приём пищи: начались разговоры и смешки, все хвастались своим участием в бою и Хелег, дважды слышал от каких то молодых сержантов-что это они пырнули копьём коня лазарита и добили его, удушив арканом, а вот коня они душили или рыцаря-было не разобрать.

Так как на костре, мясо стало душистым, а каши и хлеба с луком-было вдоволь, то и Хелег, особо не переживал по поводу болтовни и того, что его действия в схватке, себе приписывали другие. Санитары, вскоре заварили некий отвар из трав и кореньев и стали угощаться, потом, Хелег и Бер-отправились покормить раненных, лежащих в повозках, так как старший санитар утверждал: что" ночная смена" и в походе "ночная", а если они хотели отдохнуть-то дрыхнуть надо было во время боя, а не бегать промеж повозок и драться с рыцарями противника! Пришлось идти, взяв с собой отвар и немного хлеба. Мяса раненным выдавали лишь в лазарете, после осмотра лекарем госпитальеров.

Отвар-придал веселья и бодрости и выполнив свою работу, парочка санитаров возвращалась к повозке, когда Бер спросил у Хелега: "А кстати-где ты так научился драться то? Я многих видел-ты молодец! Как заправский воин всё делал: никакой паники или суетливости. Кинул щит в морду лошади, дав время нашим-на второй залп из арбалетов, а потом, так шустро нёсся к последнему лазариту, что уже своим клёвцем-с десяток или более сержантов положил…здорово! Я слышал, когда проходил мимо офицерского столика, где наши братья рыцари сидят, что Тибо и Клаус, искренне твоим действиям удивлялись. Жди поощрений! Будут!".И пока его напарник, переваривал еду и сказанное ему, Бер-уселся вновь на свою накидку и стал подпевать остальным санитарам, исполнявшим грустную песню: "Ведь молодая девушка, так и не узнает уж никогда, какой у брата рыцаря-был "клевец…".

Рано утром начался выезд: вначале разведчики, пока остальные просыпались после побудки и готовили свои повозки к возвращению в крепостицу, вернулись из дозора и подтвердили отсутствие протестников, Потом, неспеша-был разобран "круг" из повозок и вновь построен обозный поезд: с головной и замыкающей повозками, в которых усадили бронированных бойцов и баллистариев. Наконец, через часа три после побудки-все двинулись в обратный путь.

То ли Хелег утомился от впечатлений, то ли ночная смена, сразу после боя — далась ему тяжело, но он, практически сразу после начала движения заснул и уже не видел, когда прощались с баутценскими пикинёрами и отъезжали телеги, с убитыми ополченцами, в их городки.

В свою цитадель, вновь приехали, когда уже садилось солнце. Хелега, который проспал почти всё это время, мучил голод и он было собирался направиться в трапезную, несколько ранее остальных санитаров, надеясь на то, что вновь удастся убедить старшего из его смены, в срочности "дел" и их необходимости выполнения, Как вдруг лейтенант Клаус, выехавший раньше обоза, с остальными рыцарями на конях и соответственно, уже более часа, как находившийся и ожидавший повозки в цитадели, подошёл к нему.

— "Послушай, брат санитар…а всё ли ты нам рассказал? А то ведь, меня вновь начинают мучать сомнения, о твоём прошлом: удачно "привалить" двух лазаритов, да ещё, когда они-на конях и в доспехах? Если добавить что ты был почти не вооружён…прямо чудо! Не находишь? Нет желания объясниться?".

— "Хм…да я…повезло мне! Новичкам-всегда везёт!", — попытался отбрехаться Хелег, чувствуя что расспросы сейчас, вновь могут привести его на свидание с пыточных дел мастерами.

— "Брехня! Ты меня-за дурачка, держишь?! Что-бы ветеран, не узнал такого-же, как он сам?!Я видел немного: как ты кидал щит, перед мордой лошади и слышал рассказ Тибо и тех рыцарей, что стояли с правого фланга-они однозначно уверены, ты был во многих кампаниях! Слишком быстро ориентируешься в обстановке боя, не трусишь, примерно знаешь-как и с каким оружием, идти на рыцаря в латах. Вначале я думал, что ты" бегунок", но сейчас…вряд-ли ты испугался крови и сбежал из похода, но тогда-кто ты?!Ладно…После трапезы зайди-есть разговор, Я предупредил: тебя пропустят сразу ко мне, назови лишь своё имя. Жду!".Клаус повернулся и ушёл в основной корпус цитадели.

Принятие пищи оказалось несколько "скомканным":несмотря на все попытки Бера и прочих санитаров и сержантов, развеселить хмурого после разговора с Клаусом, Хелега…всё было напрасно! Он предпочитал, кивая и особенно не вслушиваясь в байки, что говорили за столом в трапезной-просчитывать варианты и выдумывать отговорки, но как-то ничего путного в голову не шло.

Хелег понимал: он слишком мало знает мир, в котором сейчас очутился и есть шанс "выгородить" себя-вплоть до костра инквизиции, о чём его предупреждали в подвале данной цитадели, ещё в первую ночь пребывания здесь.

Наконец пришло время идти к командиру Клаусу: Хелег подошёл к страже главного корпуса, состоящей из пары сержантов и рыцаря меченосцев. Назвал своё имя и его сразу же провели в кабинет к главе крепостицы, причём делал это-брат рыцарь меченосец, а не один из сержантов или служек.

Огромный Клаус, громко смеясь, отпустил с прибауткой рыцаря и налил кубки — себе и Хелегу: "Давай. Обмоем победу славным ромейским вином-не разбавленным, густым!".Хелег не решился отказать и взяв серебряный кубок-пригубил. Вино было сладковато-кислым, терпким и что сразу замечалось-довольно "градусным".Гостю, когда он допивал по примеру начальника второй бокал, пришла в голову простая мысль: лейтенант Клаус, то ли благодаря телосложению, а может-специфике организма, надеется его подпоить и узнать, у пьяненького санитара, откуда он и каким образом-познал "воинскую науку".Лучший вариант, при таком допросе: всхлипывать и всячески показывать себя "пьяным дураком", пропуская спорные вопросы мимо ушей, либо и вовсе, сделав вид что "поплохело"-начать рвать в углу, для чего и два пальца-в подмогу! В таких случаях, пьяного — обычно, с тумаком отпускали восвояси.

— "Так значит, Хелег-ты не из орденов?" — внезапно спросил Клаус, после третьего кубка.

—"Нееаа…", — неверно протянул Хелег, — Он был непривычен, к данному "густому" вину и явно не до конца теперь, владел своим языком.

— "Угу…ясно. А откуда?".

— "От папы с мамой…", — почему то брякнул Хелег, вспоминая, с "пьяной слезой", детские "вопросики-ответики".

— "О как!", — возвестил Клаус и задумался, потом тряхнул головой и потянувшись, широко улыбнулся Хелегу, — "Неважно! Окажешься шпионом-повешу, ну, ты же знаешь меня?".И увидев часто кивающего собеседника, продолжил: "Мне понравились твои действия в бою, очень! А пополнения у нас, давненько, среди братьев рыцарей не было, тех двадцати пяти, что есть-мне не хватает: Охрана цитадели, походы, разведка пограничья, болезни. Мне нужны люди, а их никто и не думает присылать! У нас есть множество рыцарских вакансий, однако нет людей их достойных…и тут ты…Латынью-владеешь отлично, пишешь и читаешь, немного лекарь, а теперь выяснилось-ещё и неплохой боец! Короче-готовься! Прямо сейчас- идём в арсенал, там уже собраны свободные братья рыцари-проверим тебя на испытаниях, думаю, ты их легко пройдёшь, а потом, станешь как мы: "братом рыцарем меченосцев!".Идём!".Командир Клаус встал и взяв за руку, бывшего немного не в себе Хелега, пошёл с ним в арсенал крепостицы.

Выйдя из основного здания цитадели, Хелег, всё ещё ведомый за руку Клаусом-заметил постоянно снующих подростков, из обслуги, бегающих к интенданту на склад и возвращающихся от него на кухню и иные помещения, с кулями и мешками, а также бочонками в руках.

Лейтенет Клаус важно кивнул и добавил: "Да…Завтра, надо отметить нашу славную победу! Лазариты, благодаря своему отчаянию, присущему изгоям-редкостные, по опасности, противники и нужно братьев порадовать-славным пиром. А потом: песни и гимны-в честь Господа и его воинства…то бишь-нас!".Командир расхохотался и ткнув Хелега неслабо, кулаком в бок, прибавил: "Ты-один из завтрашних героев, готовься!".

Вдвоём они зашли в помещения арсенала, всего их было три: маленькая комната-где хранили оружие и доспехи, расставленные по частоте использования, на козлах или манекенах. Как оказалось, большую часть повседневно используемого оружия и доспехов, в крепостице и округе, братья рыцари и сержанты, хранили в "закрытой" комнате, при своих казармах, а в арсенале-держали лишь запасные или "особые" виды вооружений, вроде полных лат рыцарей или огненных горшков, для катапульт. Это было самое маленькое, из всех помещений арсенала.

Средним, был небольшой" приготовительный" зал-в котором, в плохую погоду, братья рыцари постигали знания с мастерами фехтования или командных действия, оттачивая свои умения во владении оружием и дисциплине построений, при пешем бое. Также здесь, новички проходили испытания, на право войти в рыцари меченосцев: кандидат, по очереди дрался с пятью, по разному вооружёнными братьями, а потом-отбивался от их одновременной атаки. Весь зал был обшит досками и задрапирован холстиной, как объяснил лейтенант Клаус Хелегу-"с целью уменьшения травм, когда во время "обучейного" боя, кто-то из братьев слишком сильно толкнёт или пнёт соперника. Поэтому и решили: каменные стены немного" смягчить".

Самое же большое помещение-было обычным "залом ожидания", в котором, ждали получения доспехов или инструкций, а также-своей очереди на бои с инструкторами. В этом помещении и проводился ритуал посвящения в рыцари меченосцы, если кандидат, проходил испытания и его принимал "рыцарский" отряд.

Клаус ввёл Хелега, в зал для упражнений с инструкторами: там уже стояло девятеро рыцарей. Пятеро перешучивались и игриво обозначали фехтование, однако не соприкасаясь оружием, как дети с палками. Двое, мерили помещение шагами и немного нервничали, ещё один зажигал с десяток новых факелов, по всем стенам зала, последний-безучастно за всем наблюдал.

Завидев своего командира, идущего к ним с новичком, чуть сзади — все рыцари дружно поклонились, всячески стараясь показать важность ритуала, к испытаниям которого и привели Хелега.

Кандидату быстро объяснили, как раз тот из рыцарей меченосцев, что стоял безучастным, до сих пор и бывший церемонимейстером и юристом цитадели: новичок пройдёт шесть испытательных боёв-пять одиночных и один, против нескольких противников. Потом, будет совет данных рыцарей и то, захотят ли они принять нового бойца в свои ряды, будет зависеть судьба испытуемого. У командира Клауса-два голоса, однако в случае, если большинство рыцарей против, то он, как подающий голос последним, всегда за "общество", так как рыцари выбирают себе побратима и имеют право отказать новичку, если посчитают его недостойным: по храбрости, умению или поведению, не суть.

Хелегу объявили правила: бой первый-меч и щит, удары в голову-запрещены! Можно толкать щитом, но запрещено добивать или бить-лежащего на земле. Второй поединок-два меча, правила те же. Третий-новичёк с кинжалами, его испытующий-меч и щит. Четвёртый-новичка, за ростовым щитом-будут обстреливать из трёх "малых" арбалетов, желая посмотреть умения в защите, пообещали, что больших ранений быть не должно, Клаус рассмеявшись добавил: "И что-если будут?! — Он же медикус…ахаха!".Все, кроме кандидата в рыцари, расхохотались. Пятый поединок-в полных латных доспехах, учебной конструкции, на полэксах. Шестой-командир сам определит, кто и в каком количестве, будут "испытывать" новичка.

Совершенно уже растеряв задор, с каким он ожидал испытания, Хелег попросил дать ему время на разминку и получив его, стал активно приседать и делать" упражнение лесоруба", махать руками во все стороны и разминать суставы: колени, локти, плечи и кисти рук. Несколько раз подпрыгнул и выполнил уклоны туловищем, во все стороны.

Все без исключения, рыцари меченосцев, с интересом наблюдали за кандидатом, о чём то переговариваясь, а пара-прямо здесь же стала повторять его движения. Наконец, решив что готов, Хелег попросил его экипировать к первому поединку. Ему одели учебную кирасу, отличавшуюся от боевой-большим количеством смягчающих и блокирующих подкладок, как внутренних так и внешних, что в настоящем бою-скорее мешают одетому в доспехи бойцу. Получив щит, примерно в половину ростового и одноручный меч, новичёк изготовился к поединку.

Испытания начались: Первый бой, был для Хелега, несколько суетлив-он никак не мог привыкнуть к прорези в шлеме, который до этого надевал лишь раз, на реконструкции у друзей-изображая в массовке злобного" ливонца" и теперь был вынужден признать, обзор в нём-просто ужасный! С непривычки, Хелег, уже в течении первых двух минут, был, по словам Клауса-"трижды убит", однако в концовке боя, сумел резким выпадом — одну" недосмерть" отквитать.

Второй поединок оказался полегче, для кандидата: два меча-не так сковывали движения, а тактику "спецуры"-"бить первым", Хелег неплохо усвоил, ещё когда звался Олегом и был старшим сержантом. Ему удалось почти сразу, "достать" своего оппонента, в длинном выпаде, из-за чего тот, немного отступив, присел. Больше однако, противник Хелега, уже не рассчитывал на неопытность своего визави и их мечи, довольно шустро мелькали, наполняя звоном тренировочную залу. Бой завершился условной победой Хелега: три против двух.

Третья схватка- оказалась неожиданной для всех! Вооружённый лишь двумя кинжалами, Хелег отступал под замахи и выпады противника, однако, выждав когда оппонент немного сбавил атаку, желая чуть больше поднабрать воздуха в лёгкие, внезапно подскочил к рыцарю-и сбил его резким ударом ногой вдоль пола вскользь, благо гладкие доски настила позволяли, на пол и обозначил удар кинжалом в прорезь шлема. Рыцаря меченосца подняли и вновь приготовили к бою, однако, то ли шок от удара или удивление техникой Хелега, но рыцарь совершенно растерялся и проиграл Хелегу вчистую: четыре-ноль, весь поединок.

Перед четвёртым испытанием, "обстрелом новичка из арбалетов", Хелег спросил у лейтенанта Клауса-"Можно ли ему перебегать, по данной зале, прячась "в движении" от обстрела?".

— "Зачем тебе это?!", — искренне удивился командир меченосцев, — "В бою, ты будешь стоять в строю и особо-никуда не побегаешь! Так что, учись лучше закрываться щитом и по возможности-учи "увороты" туловищем, на одном месте!".Совет пригодился. Хелегу объяснили как присесть на одно колено, при этом защищаясь щитом, либо предложили иной вариант-лишь слегка подогнуть обе ноги, будучи готовым в любой момент опереться на нужную и сделать шаг в сторону, оба варианта действий-отрабатывались рыцарями меченосцев. Начался обстрел: он был в меру нудным. Залп из пяти арбалетов, болты попали в щит, перезарядка длящаяся около минуты, с шутками и прибаутками, о новичке. Второй залп: теперь один из болтов-попал в шлем и Хелегу, стало в меру больно, словно его ткнули карандашом, тупой его частью-резко в голову. Третий обстрел-всё тоже. После трёх в залпов, кандидата подняли и поздравили с прохождением. Как оказалось: арбалеты специально берут с несколько растянутой тетивой, да и выстрел в голову-был случайностью.

Для пятого боя, Хелегу пришлось переодеться в учебный" полный латный комплект":шлем-бацинет, нагрудник, который на самом деле защищал до начала ног и походил на самовар, с резко очерченным" пузом", как рассказал новичку рыцарь, его готовящий, такие изгибы на латах-дают дополнительный зазор, между телом и латами и даже в случае их пробития, например полэксом или клевцом, шанс ранения-довольно невелик, да и в жаркую пору, какая-никакая вентиляция. После нагрудника, пришла очередь лат наручных и для ног. Каждую часть доспехов, помогало надеть минимум двое и они же закрепляли металлические пластины, где завязками, а в некоторых местах, чем-то, что напомнило Хелегу примитивные шурупы. Кандидат получил в руки полэкс: в отличие от коротких образцов, что он видел в недавнем бою, в руках у рыцарей меченосцев, данные экземпляры- были высотой, примерно с него размерами. Головки у них, были не в виде топоров, а молотообразные. Шип на острие полэкса-был короткий и затуплен. Крюки-обмотаны смолистыми тряпками. Как заметил Хелег: Вершина его полэкса-была сборной и части, молот, шип, крюк-отдельно прикреплялись к основанию, подобием, всё тех же болтов. По всей длине полэкса, на деревянной основе-были железные полосы, для усложнения" перерубывания" длинного древка.

Пятый бой, стал для кандидата-сущим кошмаром! Двигаться, в таких доспехах, можно был лишь по" гусиному", словно в ластах, прилагая усилия при каждом шаге-причём, не из-за веса лат, который был весьма умерен, а по причине креплений" защиты суставных частей" и конкретно-защиты коленей. Хелегу, который стал удивляться, почему рыцари относительно легко передвигались во время боя объяснили, что тренировочные" полные латы", обладают "дополнительной защитой" и по этой причине, крайне неповоротливы, в реальном же, "боевом варианте"-часть металлических пластин и деревянных пробок, просто отсутствует, так как скорость в бою-не последнее дело. Наконец, когда противники сблизились, Хелег, пропустил тут же удар от своего соперника: тот, практически без замаха-опустил свой полэкс на левое плечо кандидата. Удар оказался преотличный! Металлический грохот, слегка оглушил Хелега. Он правда понял, что практически не испытывает боли от удара, однако часть его доспехов была повреждена и не удалось вовремя, быстро поставить блок второму удару, на этот раз пришедшемуся в промежуток-между головой и плечевым суставом. Хелег попытался оттолкнуть соперника, но тот, слегка наклонив корпус в сторону Хелега-заставил новичка сделать шаг назад и тут же, нанёс третий удар своим оружием-в левую ногу новичка. На этот раз кандидат взвыл от боли и завалился на деревянный настил, Хелегу казалось что вот сейчас то-его и добьют, однако, рыцарь противник, ему отсалютовал полэксом и обернувшись попросил его разоблачить из" этих "чёртовых бочек", в которых даже вечером-чуть жив от жары!".

Хелага подняли и попросив, немного поднатореть в бою на полэксах и прочих "детках" алебард, успокоили: его бы в любом случае" гонял" инструктор по фехтованию, так что не знание азбучных истин, в сложной науке" рыцарской войны"-иногда простительно.

Последний, Шестой бой, как и предшествующий, прошёл в одну сторону: Хелега, что так и остался в полных латах, атаковали трое рыцарей меченосцев-с булавой, двумя мечами и копьём, с тупым наконечником. Они кружили и улюлюкали, отскакивая при всех неудачных движениях новичка и его попытках зацепить их мечом или щитом, что ему выдали вместо полэкса. Пару десятков раз-его прилично стукнули, в основном булавой и копьём, наконец, смеясь, отошли.

Командир Клаус возвестил: "Совет братья! Начинаем избирать!".Хелега попросили выйти из залы, прямо в доспехах и подождать решения, в "зале ожидания".

Неожиданно скоро, не успел кандидат отдышаться, вернулся командир Клаус и девять рыцарей меченосцев, потребовав от Хелега, что-бы тот встал со скамьи, на которую его усадили, прежде чем покинуть, он возвестил: "Братья! Принимаете ли вы нового бойца в свой отряд и готовы ли вы: назвать его-своим братом, драться за него- до конца и доверить ему-свою жизнь?".

Вышел вперёд, рыцарь-юрист цитадели и произнёс: "Господин наш Клаус, единогласным решением, мы принимаем, достойнейшего брата Хелега в наши ряды и готовы драться за него против всех врагов и довериться ему полностью: что в сечи жесточайшей-что в жизни достойнейшей!".

После недолгого молчания, почти все заулыбались и Клаус подошёл похлопать Хелега по плечу и приказать рыцарям, помочь "новорождённому" рыцарю меченосцев, переодеться из "обучающих" лат, в которых он всё это время ожидал решения-в новенькую облегчённую бригантину меченосцев: она была кожаным жилетом без рукавов, с прикреплёнными к нему металлическими чешуями, величиной с четверть ладони мужчины и несколькими полосками кольчуги в середине. Как объяснял Клаус новичку, пока его переоблачали в "рыцарский" наряд: "В повседневных дежурствах и прочих делах-лучше ходить в бригантине и одетой поверх неё светлой накидке, с чёрным крестом" меченосцев"-это значительно экономит силы и не так обременительно в ношении, в жаркий день. Да и в бою, для рыцаря-гланое" твёрдость руки и умения воинские, а вовсе-не защита латная! Хотя…"

Наконец, новопринятого в ряды рыцаря переодели и сам лейтенант Клаус надел на него белую накидку поверх бригантины. После чего принесли, заранее припасенного вина и командир произнёс речь: "О важности братской взаимопомощи и Веры, в деяния Господа и Пути, коим он наделил "меченосцев", самых верных своих слуг".

Рыцари стали поддерживать лейтенанта криками и потрясанием кинжалов, над головой, после чего — каждый стукнул своим кубком по кубку Хелега и произнеся "Брат!", облобызал нового рыцаря отряда. Когда, "Хелег-меченосец", украдкой задал Клаусу вопрос: "Будут ли, как он слышал-пить кровь, друг друга, братья, в честь своего боевого единения?".То услышал громовой хохот в ответ. Командир Клаус Тут же пересказал вопрос новичка всем и теперь уже откровенно" умирали от смеха", все братья рыцари, принимавшие участие в ритуале.

— "Ты где и от кого это слышал?!", — продолжал хохотать Клаус, — "Ахахаха…а если чем-рану загноишь, а? Представляешь: после каждого приёма новых рыцарей, самим себя резать? Ахахах-ну нет! И врагов для этого хватает…Если ножиками себя ковырять, то скоро весь мой рыцарский отряд, в лазарете окажется и "мясники" госпитальеры-им "расковырянные" ручки и будут, пилками своими, отрезать, а оно нам надо?!".

До Хелега дошло: здесь, в отсутствии йода или "зелёнки", когда медицинский спирт и прочие антисептики неизвестны, больше всего бойцы боятся заражений, которые и так часты из-за антисанитарных условий и плохой воды в колодцах, что при недостаточном кипячении-почти медленная отрава.

Далее были тосты и здравицы- в честь новоявленного "брата" и командира, "нашедшего достойнейшего, "для пополнения. Обещания друг другу в "верности до гроба" и прочая…Как ни удивило это Хелега, однако сам ритуал после посвящения, скорее походил — на собрание коллектива, с политинформацией и дальнейшими возлияниями. Всё. Никаких ударов мечом по плечу или обхода лежащего новичка с зажёнными подсвечниками и заунывными песнями…Ничего! Испытания-да интересно, ритуал и принятие-несколько стандартно и буднично, хотя кубки с вином, всё более наполняли Хелега радостью, от своего нового положения в цитадели.

Глава двенадцатая

В "зал ожидания", в арсенале-постепенно стали подтягиваться всё новые рыцари: кто пришёл с дежурства, а кого-смогли" дотащить" товарищи, прямо из лазарета. Теперь рыцарей стало девятнадцать: девять что изначально" испытывали" кандидата, командир Клаус, Хелег, раненный рыцарь и его сотоварищ, что его и тащил на себе, двое дежурных рыцарей и некий брат меченосец, что был на молитвствовании в церкви и пришёл, завидев огоньки в окнах арсенала, трое недавно заехавших из дозора.

Посвящение, постепенно превращалось — в чисто мужскую попойку, а та, в свою очередь-в вечер баек и "откровений:.Вспоминались, какие-то старые бои и обиды. Рыцари хватались за кинжалы и лейтенанту Клаусу, нередко приходилось орать на находящихся" по хмельком", братьев. Иногда он" действовал": захватом накидки и лёгким встряхиванием особо буйного, рыцаря.

Хелег присел возле раненного рыцаря, которого привели из лазарета и так как, пару раз менял ему "гнойные обмотки", то запросто смог начать расспросы, надеясь, что в пьяном угаре, братья рыцари расскажут чуть больше о землях, где он сейчас находился: "Вы брат, также, после крупной схватки, стали рыцарем меченосцем?".

— "Хто-я?", — искренне удивился раненный рыцарь, — "Не…хе-хе-хе, у меня-дядька родной, на крупной должности в наших палестинских территориях, да и род наш, многих рыцарей поставил для орденов, поэтому-впихнули сюда. Я то хотел куда потише и прибыльнее…", — продолжал, разговорчивый от выпитого, рыцарь, — "Ну там: иовиты-которые на деньгах спят или госпитальеры-что знают такие снадобья, что могут любую бабёнку себе заполучить, храмовники-которых все боятся или в иезуиты-что по всему миру ездят…Но! Дядька сказал, что мне-лишь в крепостях сидеть, да пиво пить, вот и приходится, маяться в гарнизонных крепостицах меченосцев. В походы не берут, чего-то опасаясь, а метнутся к иным орденам-уже тяжело.".

Хелег призадумался, оказывается-здесь был далеко не столь "жёсткий" отбор, как ему изначально представлялось и, что удивительно, уже были некие" иезуиты-что "по миру ездят".Которые, как помнилось Хелегу по прошлому месту проживания, должны были появиться-лет на сто позже…или просто" тайный" орден-специально, "запутал" историков с годовщиной образования?

— "Хм…Ещё раз-простите брат мой! Так значит здесь много, достойных сыновей великих семейств, что оказались в нашем ордене?".

— "Чего?! Ты о том, кто и как сюда попал, что ли? Слушай-слушай", — болтлвый рыцарь выпил большой глоток и начал вещать, — "Те двое, что у окна хохочут и жестикулируют, как и ты-за" подвиги" у нас оказались. Бывшие ветераны сержанты. Лет семь назад, в литвинских землях-нас довольно сильно" уменьшили" числом и было принято решение: часть сержантов, что отличилась в бою и были не совсем уж чурбанами-ввести в рыцарский отряд. Так что ты не волнуйся, ты не первый из" простоты", — похлопал рыцарь Хелега по плечу и не замечая удивления, от своего хамства, у собеседника, продолжал, — "Наш юрист, имеет родственников среди иовитов, а те-купили ему тихую и спокойную должность. В походы он, как и я-не ходит, зато представляет наши интересы в канцеляриях" Совета" и помогает Клаусу с отписками, от совсем уж диких приказов, вроде: "зачистки всей территории маркграфства-в недельный срок, от любых отрядов протестников, после выполнения-доложить!".Вот они вдвоём запираются в кабинете и начинают, используя статуты и законы-сочинять объяснения, почему это невозможно, в принципе. Хотя, в основном, такие как командир Клаус и прочие, отбираются заранее-после обучения при монастырях, те монахи что занимаются отбором, доминиканцы, вроде на основе эллинских и ромейских книг, смогли создать систему, при которой каждый орден получает наиболее подходящих ему дворянских детей…"

— "Прошу прощения брат, а кто же тогда остаётся самим дворянам…то есть-им кто остаётся для управления фьодом?".

"Дебилы, забракованные орденами, ну или если маменька с папенькой, "позолотят" ручки "отборщиков", то им могут оставить дитятю, хотя на королевские и имперские престолы-лишь "дурачков" и ставят, чтоб не мешали" Совету Орденов".Эти шибздики — себе тихо развлекаются с фаворитками, напиваются, охотятся…и не мешают "Совету"-вести политику, как ему заблагорассудится. Так вот, в шестнадцатилетие и происходит" отбор", кто идёт в "тайные" или "закрытые" ордена: доминиканцев-что ведут архивы и науку" Совета", храмовников-что псы стерегущие, иезуитов-что выведывают тайны иноземные…или обычные: меченосцев-рубак и солдат" Совета", Иовитов-моряков" совета" и его, негласно-торговцев. Ну и прочих…Или отпрашиваются, для службы" местным" орденам: вроде" красной звезды" у соседей чехов или "драконов"-у угров. Говоря по правде, на самом деле "местных", на территориях "Совета"-давно уже нет. Те что остались, располагаются на землях союзных государств: Испанской империи, Угорского королевства, Чешско-Моравской" славянской" империи и так далее. Так что: наш выбор-несколько, не наш…мда".

Хелегу показалось, что сейчас предоставилась отличная возможность ещё больше узнать" местных новостей" и он продолжил: "И как же наш славный" Совет Орденов"-такую властную силищу получил?".

— "Хм…как? Летописи прочти-я не помню…Вроде Папа с Императором- где то надолго" зарубились", а тут наши-кааак выскочат, ну и — тех обоих и того, в смятку! Ахахах!", — болтливый рыцарь угорал от своей остроты. Хелег понял, наука и летописи, явно-не для данного собеседника.

Отсмеявшись, рыцарь из лазарета продолжил: "Наш" Совет", потому и оставляет дворянчикам лишь выродков, что бы те-не бунтовали! А всех, более-менее достойных, загребает себе. Однако, кому хочется возродить" старый порядок"-убегают: На Сицилию, к местным рыцарским династам, у них там вроде" конфедерации антиподов".В Испанию, которая охотно принимает беглецов от" Совета" и комплектует ими отряды, для войн с арабами и берберами, в Сеуте и южнее. К скандинавам, что собирают "морские армии" и как ранее, Даны, периодически берут под свой контроль-целые провинции. Иногда, в королевства Скоттов и Лузитан, но туда-сложнее добраться…".

Раненный рыцарь умолк и уставился в пустой кубок, а чуток погодя-молча встал и пошёл прочь, хромая, в сторону выхода из арсенала. После его ухода, возлияния продолжались — до самого рассвета, по прикидке Хелега, ещё около трёх часов. Когда рассвело и служки и сержанты подошли к главному зданию цитадели, Клаус, выведя на небольшое крыльцо нового рыцаря, оповестил: "У нас-пополнение! Брат Хелег, теперь- рыцарь меченосцев! Да благословит Бог его путь!".

Служки закричали хвалебные слова, а сержанты-заулыбались. Командир Клаус отпустил Хелега, перенести свои вещи из казармы сержантов-в казарму рыцарей и дал указание двум слугам, помочь ему в этом.

В своей, теперь уже бывшей казарме, Хелег долго трепался со знакомыми санитарами и сержантами, обещал Беру" не забывать его" и наконец, устав от болтовни и желая скорее заснуть, ибо, как его предупредили, через три часа после полудня-начнётся пир, в честь победы. Поплёлся со своим небогатым скарбом в новую казарму.

Рыцари, как оказалось, жили в чуть более просторной казарме чем" младшие братья", что достигалось тем, что их было значительно меньше, чем санитаров и сержантов. Каждый рыцарь-занимал отдельную комнатушку и имел право на слугу, правда живущего в помещениях при трапезной. В рыцарской казарме, был не так силён смрад, от немытых тел и кулинарных изысков, в виде луковых испарений или "подпущенных ветров".

Хелегу выдали небольшой сундучок — для хранения писем или драгоценностей и поболее, для вещей, при этом посоветовав, сменить замки, купив их у мастера-при ближайшем посещении Баутцена. Выяснилось: рыцари, имеют право раз в месяц, на три дня-уезжать в "увеселительные места".

Попросив, дежурного стражи по казарме, разбудить его перед пиром и слуг, принести к этому времени нагретой воды-ибо Хелег хотел помыться, он уснул сном человека, невероятно уставшего, однако-донельзя довольного: собой и жизнью!

Снов он не видел, однако, когда обе его руки кто-то стал крепко держать, а рот зажали надели кожаной повязкой, Хелег мигом проснулся, раздумывая: сон или явь? Вокруг него стояли люди: все они были одеты в белые накидки с красными крестами, а уже знакомый голос, главного храмовника цитадели, Тибо, чётко проговорил: "Всё отступник. Отчудил ты! своёТак братья: "вяжем" его и сразу в нашу закрытую повозку. Выезжаем из лагеря. Кто попробует отбить-залп из арбалетов и добиваем…ясно?".Раздались тихие слова, что команда понята и Хелега, прямо на его ложе, начали "пеленать", в прямом смысле слова: вначале перевернули на живот и связали руки за спиной, потом-ноги, на которых уже уселся один из сержантов храмовников. После всего этого, узлы рук и ног-связали между собой. Хелега-кинули на кусок полотна, предварительно одев на голову небольшой мешок и вынесли из казармы. Тибо шёл сзади и говорил: "А что, уж было помечталось об рыцарстве? Хе-хе, нет! Рано. Вы господин папист, совсем нас, храмовников, за дураков держали. Зря! Никогда не стоит считать противников-глупцами…"

Хелега вынесли и закинули в закрытую повозку, запряжённую четвёркой "водовозов".У повозки, почти не было просветов в досках бортов, лишь небольшие закрытые сейчас медью, бойницы. Тибо, с любезной улыбкой и откровенной издёвкой — махнул командиру Клаусу, что стоял на входе в казарму, вместе с юристом и всё тем же, раненным рыцарем из лазарета и произнёс: "Благодарю, брат Клаус, за содействии в обнаружении папистского агента!", — и уже тише, но достаточно чётко, — "…И его принятии, в рыцари меченосцы-подкомандного тебе отряда…".

Тибо был счастлив: может он и не участвовал, полноценно, в разгроме лазаритов, как командир Клаус, однако же лазутчика-обнаружил и теперь, будет иметь полное право "переписать" весь бой, на себя. По крайней мере, шансов "закрыть" Клауса в темнице храмовников-стало невероятно много.

При, почти ощущаемом физически, молчании меченосцев, повозка с задержанным Хелегом и храмовники-покинули стены цитадели.

Неспешно ехавшая телега-остановилась уже на втором повороте. После специального свиста, изданного одним из сержантов, из рощи выехало семеро всадников: они были в зелёно-грязных накидках, покрывавших как их так и большую часть туловищ лошадей. Приблизившись к Тибо, их вожак отрекомендовался: "лейтенант Беренжэ, старший "скорого отряда штурмовиков, ордена Храма", город Лейпциг. Вы, если не ошибаюсь-лейтенант Тибо?".Получив утвердительный ответ он продолжил: "Нам передали, что бы мы сопровождали вас до Баутцена, а в случае опасности: Лейпцига или Дрездена. Вы готовы?".

Тибо оглянулся и предложил: "Забираем "цель, "из повозки для задержанных, грузим на свободную лошадь, что идёт с нами и скорым маршем-едем в Дрезден! Ни перед кем не останавливаемся, вплоть до центрального узилища ордена Храма на территории марки, в Дрездене."

Хелега споро вытащили из повозки, перекинули на свободную лошадь и приготовившись-тут же ускакали: двое головным дозором, пятеро-включая командира штурмовиков и Тибо с Хелегом, по центру, а остальные-прикрывали их с тыла. Повозка же, как ранее и договаривались-продолжала свой путь в Баутцен и если бы у Хелега были сообщники, желавшие его отбить, то их ждал бы неприятный сюрприз, после боя-в виде отсутствия объекта задержания, в этой самой повозке.

Небольшой конный отряд, что вёз пленника, достиг уже видимости Дрездена, когда Хелег начал дёргаться и судорожно биться на своей лошади. Вначале, его пару раз ткнули кулаком в бок, однако это не помогло. Тибо, применил хлыст, но вновь-неудача: Пленник судорожно изгибался и стонал. Остановившись, Беренжэ приказал своим людям занять круговую оборону: пятеро выставили арбалеты, а командир и его зам-достали по паре мечей из заплечных ножен.

Тибо и ещё один храмовник, неспеша сняли всё ещё бьющегося Хелега и приставив тому, к горлу нож, поинтересовались, чего он хочет.

— "Отлиииить падлы!!!Вы же меня взяли с постели, после "ночи посвящения", с уймой винища в животе! Дайте отлииить, а не то…!!!".

Беренжэ хмыкнул и с лёгкой укоризной покачал головой, он всем видом показывал неодобрение, столь вопиющим отношением, к брату рыцарю, пускай и схваченному-за нарушения. Тибо чертыхнулся и приказал, своему помощнику храмовнику: развязать пленника и проследить.

Помощник уточнил-как именно развязывать и вообще: "в чём заключается слежка, которую предлагают ему осуществить?" Тибо рассвирепел и самостоятельно отвязав путы, на конечностях Хелега, заявил тому: "Делай "дела" — на дорогу, что бы мы тебя видели! Побежишь-будешь как ёжик, весь утыкан болтами арбалетными!".

Хелег, вычурно вспоминая многие слова, что как ему до этого казалось-он уже успел забыть, со времён своей службы в спецназе-стал писать: прямо посреди дороги, под пристальным вниманием десяти мужчин, ожидавших от него-любой гадости, вроде попытки сбить их струёй с сёдел и захватив оружие-сбежать.

Случайно выехавшая, из-за чахлых кустов что росли невдалеке, пара юношей на небольших лошадках-остолбенела! Они явно впервые видели, что-бы путешественник, вместо того что-бы удалиться в лесную чащобу и там справить свои потребности-становился, чуть ли не посреди всей дороги и" выписывал узоры и вензели", будучи видимым, всем едущим и идущим, с какой бы стороны дороги они не путешествовали.

То, что данного чудака ещё и охраняют, с десяток орденцев, а что это охрана-молодые люди не сомневались, Привела их к выводам: это- большой орденский вельможа, совершенно свыкшийся, от безмерной власти, к любым своим желаниям и теперь он, абсолютно не стесняясь остальных людей, делает "где и что хочет!"

Видя, что всадники с арбалетами, недобро на них посматривают, оба юноши решили проявить учтивость и несколько спеша и робея, проехав мимо вооружённых всадников, отвесили, сидя на лошадях-глубочайший поклон, всё ещё "занятому своими делами", Хелегу, вызвав несказанное удивление последнего. Будучи человеком вежливым, Хелег им ответил: "Извиняюсь! Ничего приподнимать не стану-сами видите…занят. Рад, очень рад был увидеть-столь воспитанную молодёжь!" И он стал кивать головой.

Тибо, вся эта "скоморошья" ситуация, привела в бешенство, завопив: "Хватит! Вы двое-идите к чёрту, идиоты! А ты…", — обратился он, к наконец то закончившему, арестованному, — "Тебя, вновь связанным в полотне везти или-только связанным, а?".

Уже отъехавшие молодые люди, услышав слова Тибо и решив, что Хелег-буйнопомешанный, а его сторожа-орденская охрана, ведущая больного на казнь, пустили лошадок вскачь и скоро скрылись. Хелега же усадили на лошадь, привязали обе ноги к седлу, а руки-за спину и отряд, продолжил свой путь в Дрезден.

Глава тринадцатая

В Дрезден, кавалькада заехала когда ещё было относительно светло: большой, если не сказать огромный каменный город, поразил Хелега. Всюду было чисто: ни помоев, ни грязи, ни листьев или шкурок. Вспомнив однако беседы в лазарете, Хелег быстро понял: раз наказывали плетьми даже в маленьких городках и поселениях, то уж в крупных, где" Совет Орденов" имел штабы своих основных, из этих самых орденов и подавно-должны были соблюдаться его законы!

При проезде через городские ворота-пришлось проехать некое помещение, которое бы Хелег назвал" блокпост":несколько метров огороженных помостов и деревянных стен, а со всех сторон-бойницы для стрелков. Получив, от охранявших задержанного меченосца, некие знаки в виде грамот, на дублённой коже и сказанного пароля, стража при воротах-тут же их отворила полностью и храмовники, со своим пленником, быстро проскакали во внутрь, за крепостные стены.

Близ крепостных ворот, стояло несколько высоких, но одиноких башенок, как круглых так и квадратных. Дома же, в основном были каменными, хотя Хелег заметил, где-то значительно левее чем они скакали-несколько деревянных строений: лачуг бедняков или ремесленных сараюшек, он так и не понял.

Тибо, вновь попросил остановиться и когда это было исполнено-надел на голову пленнику мешок, что был на нём в повозке, при выезде из цитадели. Задержанный было попытался запротестовать, однако обещание его" прибить"-высказанное тихо, но твёрдо, всё тем же Тибо, заставило Хелега заткнуться.

Через примерно полчаса скачки, заехали в обширный двор и Тибо с Беренжэ, спешившись, ушли. Ещё, через небольшой промежуток времени, ворота в огромном здании, скорее дворце, к которому и примыкал дворик-раскрылись и впустили внутрь приезжих. С Хелега сняли наголовный мешок и усадив на скамью, с поставленными рядом стражниками, из сержантов храмовников, ушли "готовить его допрос", как с улыбкой сообщил пленнику, Тибо.

Вернувшись, Тибо заявил: "Пока дознаватели, с нужными полномочиями-заняты! Ничего. Проведёшь ночь в" отстойнике", а потом, подумаем-где и как тебя допросить…".

"Отстойником", куда завели Хелега, оказалась миниатюрная комнатушка в цокольном этаже здания: метр, на метр. В ней- можно было только сидеть, однако благодаря каменному полу, с его вечным холодом и такими же стенами, очень скоро у Хелега, стали стучать зубы. По всему выходило: что здесь" отстаивались", как в смысле стояния на ногах, так и выдержки-перед допросом, наиболее интересные заключённые храмовников, те, кого орден считал носителями, ценной информации или наоборот-те, чья жизнь и здоровье, особо не интересовали орден.

После двух попыток усесться и стольких же" разминок", спасающих от холода и сопутствующей ему" трясучки", дверь" отстойника" отворилась и Тибо, с парой сержантов за спиной, вывел Хелега из комнатушки. Они поднялись на третий этаж, всё это время встречая лишь сержантов храмовников, дежуривших на лестницах и этажах- и зашли в нужный кабинет. Хелег грустно заулыбался: Вновь, одинокий табурет-в центре комнаты, дежурный писарь в углу-на этот раз из храмовников, не монах доминиканец. Дознаватель, сидящий за огромным столом и с любезной улыбкой поприветствовавший, вошедших Тибо и Хелега. Всё повторялось.

— "Таак. Как зовут вашего подопечного, брат Тибо?".

— "Утверждает что Хелег. При имени: скандов или староготов с русами, утверждал — что лужичанский серб…наш Клаус, всё не мог определить-дурак он или бездарный шпион?".После небольшой паузы, все трое храмовников засмеялись: дознаватель-громко, как хозяин, Тибо-чуть тише, но с достоинством, а вот писарь-скорее хихикал, видимо, был самым младшим по служению, среди троицы.

— "Бывает и такое…отправят на "присмотр" агента, а как работать-не объяснят, вот и мается, бедолага…Ладно, вы брат Тибо присядьте и давайте вместе послушаем рассказы данного "Хэ-лэ-га", а в случае чего, вы сможете что-нибудь добавить, о чём он, возможно возжелает умолчать!", — подытожил дознаватель и дождавшись, пока Тибо, усядется сзади Хелега, махнул последнему рукой, что бы тот начинал.

Откашлявшись, Хелег начал: "А что собственно я натворил? Меня, между прочим, лишь вчера в рыцари меченосцев посвятили, доверие оказали, так сказать-посчитали достойным…наверное и они, проверяли-и вот, пожалуйста, рыцарь! К чему ваш допрос?".Пленник попытался напирать на свои "подвиги" и на том, что теперь он явно может быть полезен" Совету Орденов", надеясь что всё ограничится извинениями, "об ошибке" и так далее.

Дознаватель вопросительно посмотрел на Тибо и тот скороговоркой затараторил: "Данного Хелега, привёз с собой командир Клаус, утверждавший-что сам его проверял. Он же, назначил новичка — сначала санитаром, при лазарете, однако, во время "поиска" отступников, случилось непонятное: обычный санитар-расправился с двумя рыцарями лазаритов, с двумя! Причём, действовал — на редкость хладнокровно и умело, второй поединок-я сам наблюдал. Это, сразу же вызвало мои подозрения и я отправил, по приезде в цитадель, запросы по" орденской связи":о том, кто и что слышал о Хелеге, предварительно, описав его. Ни-че-го! А ведь интересно: отменный боец, почему то прячется в "санитарах", вместо того что-бы идти в сержанты или проходить отборы в "поход Веры"!Я сразу стал подозревать лазутчика и затребовал указаний. У меня потребовали — доставить его в штаб в Дрезден, сообщив Клаусу, что Хелега отвезут в Баутцен. Когда Хелег ушёл в свою казарму на отдых, мы договорились с лейтенантом Клаусом и сменив посты меченосцев храмовниками, в рыцарской казарме-осторожно и без боя, скрутили данного преступника. Я заранее затребовал подкрепление из наших" штурмовиков", которые меня поджидали в условленном месте и отправив пустую повозку в Баутцен, скорым маршем поскакал в Дрезден. Думаю, нам попался кто-то из ценных бойцов, возможно" хашишин".Как я слышал: мамлюки вновь собрали эту секту и набирают в неё и европейцев, готовых продаться и воевать, против" Совета!"

После тирады Тибо, дознаватель немигающим взглядом смотрел на Хелега, который всё более раздумывал: "А не пустить ли ему ещё и слюну, на одежду, всячески показывая свой дебилизм. В спецназе-им даже актёры районного театра, преподавали" азы актёрского мастерства", ибо как говорил комбат: "Те, кто гордо стоят с понтами и нагло смотрят в глаза опасности-первыми при расстреле и уничтожаются, поэтому, научитесь жалостливо плакать и "ломать" руки- и пока ваш палач умирает со смеху глядя на вас "в слезах", у вас будет время-отнять его оружие…".Хелега, останавливало одно, НО: в данном мире, сумасшедших и дебилов-уничтожали, как ему говорили, не хотелось-сразу попасть на плаху.

Дознаватель вздохнул и попросил: "Как вы, брат меченосец, можете ответить на подозрения лейтенанта Тибо?"

Хелег было вновь стал рассказывать байки: о родителях дворянах, дядьке-меченосце, любви к травничеству и фехтованию…однако смех дознавателя его прервал. Сидящий за столом мужчина, замахал руками, смеясь: "Да-да — да…бывает! Друг мой: вы либо лекарь пиратов, тем более что и имя ваше-распространено на Балтике, так как при абордажах-вся команда участвует в схватках. И соответственно, именно на кораблях вы и наловчились-как в медицине, так и поединках, но…чего же вы прячетесь близ Баутцена, да ещё, записываетесь в меченосцы? Видимо вы "ушли" из пиратов и потом, бежали от суда, либо-вас за что иное разыскивают ордена госпитальеров и иовитов, которые частенько "чистят" моря от вашей братии. Или же вы, участник" похода Веры", но бросили всё и сбежали…тем самым нарушив клятву, перед Господом Богом нашим. В любом случае, брат Хелег-это всё пытошная казнь…".

Пока Хелег, ошалело осмысливал сказанное ему, дознаватель подозвал к себе Тибо и они о чём то зашептались.

Потом Тибо согласившись на что то, кивнул головой и выйдя из кабинета, ушёл. Дознаватель, с всё той же улыбкой, честного и принципиального человека, покачал головой: "Вы зря с нами не хотите откровенничать, брат Хелег, мы ведь-не звери…можем вам предложить работу, как в наших структурах, к примеру-против ваших бывших хозяев, так и штабах, кои-по всей территории "Совета", весьма обширны. Подумайте!".

На все заверения задержанного, о том, что он" плохо понимает, в чём его обвиняют", дознаватель печально поводил головой и лишь грустно улыбался, а в конце, как бы случайно, произнёс: "Люди на дыбе, или внутри "железного быка", зачастую уже не столь полезны нашему Делу, как в начальных стадиях их опроса. Лучше начать сотрудничество-с первого же предложения…".

Тут вошёл Тибо с парой сержантов и Хелега увели. На этот раз его посадили в камеру с трёхэтажными нарами вдоль стен. Сама камера — была относительно небольшой, не более двадцати пяти квадратных метров, однако в ней, по неизвестной причине, Хелег- был единственным узником.

Пока арестованный осматривался и выбирал место для ночлега, дверь вновь отворилась и туда, буквально за шиворот, закинули какого-то щуплого мужичка: он был в старой рванине, задохлик, с сильно облысевшей головой. Новичёк сразу же осмотрелся и завидев Хелега, стал ему, несколько странно представляться: "Не бойся брат! Этим скотам храмовникам-не сломить нас! Держись! Бывало и хуже, когда я с лазаритами-резал их как свиней…".

Сокамерник Хелега болтал без умолку, обо всём: "Победах над храмовниками и меченосцами, своих связях с папистами и протестниками "таборитами", о том, что скоро их отсюда вызволят…".Хелег подумав, что это возможно" подставной" заключённый, к тому же, сильно глупый-решил ему повторить всё, что уже рассказывал на допросе, авось до дознавателей дойдёт. Его внимательно выслушали, правда, что сразу бросалось в глаза-абсолютно не поверив и пожелав друг другу" спокойной ночи", арестанты попытались заснуть. У Хелега это так и не получалось.

Ближе к рассвету, когда лёгкий предутренний сон уж было взял верх над задержанным, к нему в камеру зашёл Тибо и в сопровождении всё той же пары сержантов, забрал недавнепринятого рыцаря меченосца, на очередной допрос.

Вновь были те же- дознаватель и писарь. Усадив Хелега на табурет в центре, улыбающийся дознаватель осведомился: "Как, не желаете всю правду рассказать, так сказать-для очищения, бессмертной души, а?".Увидев пожимающего плечами арестанта, бубнящего сквозь лёгкую, усталость от недосыпа, рассказы с прошлого допроса, он, махнув обеими руками, продолжил: "Ладно-ладно! Вы, брат Хелег-крайне любопытный для нас объект, честно! Мы вновь стали наводить о вас справки, так как даже было мнение, что вы работаете-"под личиной", на один из "закрытых" орденов "Совета", однако…Ни наши братья храмовники из всех штабов, ни иезуиты-что ищут иноземные секреты, ни доминиканцы-крысами канцелярскими бредущие в архивах, ни "амальфийцы" почтари-ведающие перепиской дворянчиков и торговцев…никто, никто о вас не знает и не хочет" брать под защиту"!Представляете своё положение?!".

Дознаватель и Тибо засмеялись, старший из храмовников, продолжал: "Я то первоначально, всё же на иезуитов грешил, думаю-попался их агент, но…совершенно вас не знают! Более того, сомневаются в том, как и где вы появились среди "лужичан", которые хоть и верны "совету", но как и Императору с Папой, были лишь, до некоторой степени. Так кто вы-брат Хелег? И знаете ли вы, как можно медленно и долго истязать человека, оставляя его в сознании и добиваясь, всё новой информации: человеческого тела-всё меньше, а информации-всё больше. Ахахаха!".Вновь трое храмовников зашлись в хохоте, а сидящий сзади Тибо, стал цитировать, по памяти, различные" медленные "пытки, которых, как оказалось, он был большой знаток.

Просчитав шансы, Хелег решился: "Хорошо! Я действительно-не из этого мира! Понимаете? Теперь я уже в этом уверен…".

— "Какого именно: мамлюки, ромеи,Русь, испанцы, скандинавы…кто точно?", — тут же вопросил дознаватель.

— "Да нет! Вообще не отсюда! Ну…как бы это объяснить. Меня сюда" закинули", понимаете?", — Хелег волновался и не знал, как по-точнее объяснить ситуацию, новые возможные пытки, его пугали-"Некий учёный из моего мира, усадил меня в ванну из особого сплава и с редким составом внутри и налив напитка, да что там, споив меня перед этим…бах-и я здесь, у вас!".

— "Ага…вы напились и… и всё-попали в иной мир?".

— "Да нет же! Я просто многое у вас-не понимаю…понимаете? У нас-всё по другому! Понятно?".-Хелег начинал путаться, так как логично объяснить своё присутствие на данных землях, никак не мог, даже себе.

— "А как же, вы так быстро-латынь выучили…или и у вас-на ней разговаривают?", — несколько лукаво осведомился дознаватель.

— "Да не знаю! Само! Попал сюда-и всё выучилось…понимаете?!Само!!!".

Ещё немного "промурыжив" Хелега однотипными вопросами, некоторые из которых повторялись, дознаватель на что-то решился: он дал знак писцу и тот достал заранее приготовленный деревянный сундучок, плоский, светлого цвета. Из него неспеша достали несколько фляг с жидкостями и два десятка небольших тканевых лоскутов, разного цвета.

Тибо, аж выдохнул со свистом, от зависти, увидев все эти сокровища у своего коллеги по ремеслу, а тот, подмигнув ему, обратился к сидящему на табурете Хелегу: "Вы, брат мой, будете отвечать на мои вопросы и после каждого из них, лизать языком лоскут…Не удивляйтесь-так надо! Перед этим, выпейте из большой фляги достаточно напитка…тааак…хватит! Начали!".Он дал сигнал писцу и тот стал подвигать лоскуты, по одному, к Хелегу.

Вопросы были абсолютно те же, что и до этого. Хелег отвечал и слюнявил ткань, вновь отвечал и снова-слюнявил. Ему было уже несколько всё равно: ощущение, что в любой момент могут вытащить небольшую переносную дыбу, откуда-нибудь, вроде поясного кошеля писца и начать" силовой" допрос, не покидало арестанта. Местные-представлялись сплошь садистами, а сам мир-территорией пыток и допросов, лишь в промежутках которых есть светлые пятна, в виде боёв с лазаритами и ночных дежурств возле" срамных заразных".

После использования, двух десятков тряпиц, дознаватель прекратил задавать вопросы и удовлетворённо уставился на арестованного."Вам брат, наверное интересно…что это было?", — спросил дознаватель у Хелега, — "С удовольствием поясню: во времена императора Константина, того, что именуют Великим, была разработана метода допроса, когда до конца не ясно-следует уже вырывать язык человеку или всё же, лучше пока не калечить. Тогда местные ромейские травники и медики, настоящие-а не нынешние грекули и предложили императору: при вранье-у человека меняется функция желез, они работают быстрее и иногда, меняют состав своих жидкостей, что выделяют…Травники, собрали необходимые медикам гербарии, а те-смогли выделить из их отваров, порошки-что при использовании со слюной обманывающего человека, особым образом меняют цвет. Это позволяет, в спорных ситуациях, проявив немного умения-узнать: не пора ли допрашиваемого-отдать в руки "мясников"?Или наоборот, отпустить…стоит набор-довольно дорого, однако госпитальеры, получив у нас подобный заказ, смогли по старинным свиткам и манускриптам, восстановить его и изготовить, а теперь у наших штабов-есть такие замечательные наборы…Вас, брат Хелег, проводят в камеру. А сегодня к обеду мы все и определимся, что с вами дальше будет. До встречи!".

Дознаватель предложил сержантам вернуть Хелега в его камеру, а сам остался с Тибо и писцом, "считывать", то-что "наслюнявил" арестованный.

В камере, Хелега ждал новый сокамерник: высокий и жилистый, с коротко стриженной головой. Подождав пока сержанты выйдут, он подошёл и крепко обнял Хелега, когда тот уже было решил нанести сильнейший удар в пах, столь радушному сокамернику, тот его огорошил: "Так ты, брат мой-тоже "попаданец?"

— "мммм-тоже?".

— "Да! Я как и ты-случайно попал в данный мир…перенёсся!".

— "Да неужели?!", — искренне подивился Хелег и тут же добавил, — "Как-ты то как здесь очутился?!".

— "Всё просто: злой колдун усадил меня в медный таз и напоив вином, до одури-произнёс заклинание. Бац! И я здесь.".

— "Ага…интересно".

— "Да! Я в тазу, проскочил миры: где люди были с двумя головами или конскими туловищами, а также те-где все ходят на руках! Ты тоже, мимо них проплывал?".

— "В чём "проплывал", в ванной?"

— "Ну, может там текущие воды, металл — на себе выдерживают?".

Хелег понял, что вновь к нему кого-то" подсадили" и уже не мешал человеку рассказывать, сам же-просто стал ждать результатов "детектора лжи травников".

Утром следующего дня, после почти суточного ожидания, в которое вошли: завтрак и ужин, а также-частые беседы с подсаженным" попаданцем": о великанах и карликах, людях с крыльями и хвостами и прочая и прочая…Хелега вывели, но не в кабинет дознавателя на верхних этажах, а в один из внутренних двориков, где его ждал вчерашний" хозяин кабинета", храмовник дознаватель. Он весело похлопал Хелега по плечу и всё также, видимо дежурно, улыбаясь, сообщил: "Мы так и не смогли к вам" зацепки" найти…пока! Однако тряпицы показали…что? — То что вы говорили нам правду. Да уж…Было принято решение-освободить вас, брат мой. Но, в виду того, что пока нет полной уверенности в вашей лояльности и того, что вы не являетесь шпионом, например" иномирцев", хотя-это уже ересь, мы продолжим к вам присматриваться. Не обессудьте! Итак: вы скоро будете отпущены-это раз, вы должны прибыть в военный лагерь под Лейпцигом, где сейчас проходят сборы "маршевых команд", для дальнейшего их движения в Гамбург и посадки, в качестве штурмовых отрядов, на корабли братьев иовитов, готовящих экспедицию, дабы покарать местных пиратов, что уже давно-бельмо, на глазу Матери Церкви! Так как вас, брат Хелег, посвятили в рыцари меченосцев, то в данном звании вы и отправитесь в поход, ибо меченосцы-всегда страдают от малочисленности лекарей госпитальеров, приписанных к их отрядам, особенно в походах, а вы…мастер" на все руки", не так ли? Думаю ваша доблесть в данной операции-послужит лучшим доказательством того, что вы не являетесь шпионом и мы, просто несколько" подстраховались", задержав и проверив вас. Вам выдадут коня и бригантину, а полный комплект защиты и оружия, получите уже в самом лагере. Удачи! И ещё: мы всё же будеи наблюдать за вами, не делайте глупостей, брат Хелег…".

Храмовник развернулся и щелчком подозвал сержанта, дав ему указания: провести Хелега на пропускную комнату и выдать его вещи, отобранные при поступлении, а также-проводить до военного лагеря, он обернулся и вновь попрощался с меченосцем.

Глава четырнадцатая

Получив вещи и выехав, из своего столь кратковременного, узилища-Хелег обернулся и наскоро скользнул взглядом по зданию, где до этого находился: трёхэтажный огромный каменный дом, с цокольным этажом, двумя двориками, выходящим на улицы и сугубо внутренним, небольшая, но высокая стена из крупных камней, опоясывала внутренний двор. В принципе, если не считать размеров-ничего примечательного. Видны высокие отростки башенок, во все четыре стороны света, как уже сильно позже, догадался бывший арестант-"сигнальные башни орденской связи".Раз в Дрездене- был штаб местного маркграфства, то и информация к центру отделения храмовников, должна была поступать со всех направлений, где установлены были, их передатчики светосигналов.

Дрезден вновь — так и не удалось осмотреть: сержант вежливо, но твёрдо торопил-указывая на то, что в лагерь следует прибыть засветло, ибо были неприятные случаи, когда стоящая в дозоре комендантская "кампания"-запросто спутав услышанный пароль, по собственному недомыслию или разыгравшейся непогоде — давала залп из "ростовых" арбалетов, а сидящие в засаде вокруг лагеря, "скрытые дозоры" меченосцев-добивали несчастных. По этой причине сержанту и хотелось-пораньше сдать Хелега, орденским структурам лагеря и вернуться назад.

Пришлось рыцарю меченосцу, подчиниться сержанту храмовников и лишь окинув беглым взглядом стены и ухоженные улицы Дрездена, быстро выехать за его пределы. Предоставленные сержантом, на выходе из города, документы-были в порядке и стража, что дежурила у ворот, без лишних расспросов их пропустила.

А вот после того, как выехав из города, сержант пришпорил своего коня и попросил Хелега" Не отставать!" и начались сложности: Хелегу, за всё время что он провёл в данном мире, так и не пришлось познакомиться с управлением лошадьми-первоначально санитар, коего везли в повозке. Чуть позже-рыцарь меченосцев, в кои его приняли, не проверив навыки управления конём, что было для рыцаря основополагающим и в наличии которых умений, у Хелега, командир Клаус-даже не сомневался! После задержания, когда Хелега "везли" лошадью-его вначале уложили" кулём", а позже, после встречи с парой путешественников, просто усадили и привязав лошадь к одному из коней" штурмовиков", вели за собой, Хелегу-так и ни разу не пришлось полноценно управлять.

Во время выезда из Дрездена-повезло: ехали шагом, лишь иногда ускоряясь и Хелег, копируя движения своего сопровождающего, что чуть впереди направлял их путь, "угадывал", как себя вести с конём. Гораздо хуже стало после того, как покинув город-сержант решил перейти с конской рыси, на галоп: пока их кони" рысили"-Хелега качало из стороны в сторону как куль с мукой, хотя сам он вспоминал нечто, совершенно иное и с дурным запахом, но переход на галоп, тут же привёл — к падению меченосца. Хелег свалился сзади своего коня и растянувшись на земле-громко завопил, скорее от неожиданности и испуга, чем от боли, так как ему удалось сгруппироваться и он ничего себе не повредил, при падении.

Обернувшийся сержант, остолбенел: рыцарь меченосец-лежал на земле и неспеша ему помахивал рукой, а конь рыцаря, перейдя на шаг стал щипать траву, в нескольких метрах от лежащего. Сержант, которому даже в голову не пришло, что рыцарь-может не уметь обращаться с лошадью, закрутил во все стороны головой и помня о том, что его спутник-"под подозрением", начал высматривать засаду, в которую возможно его хотели заманить.

Прошло минуты три. Сержант, которому так и не удалось понять, где, в чистом поле, да ещё в пяти сотнях шагов от городских ворот, можно спрятать засадный отряд, стал медленно приближаться к уже поднявшемуся Хелегу. Он был настроен решительно: в случае попытки меченосца сбежать-метнуть в того дротик и постараться вызвать погоню.

Хелег, дивясь заторможенности своего провожающего и тому, что храмовник, никак не хочет приближаться и помочь, успел придумать причину, почему его коня вновь нужно взять и привязать к седлу сержантской лошади.

— "Тут-это…того. Конь попал ногой в ямку и я не удержался, а кисть руки и правая нога-ужасно болят! Придётся моего коня догнать и вернуть…тебе!", — Хелег уже понял, что "выкают", лишь равным или более высоким по чинам или заслугам, а вот рыцарь сержанту-в основном" тыкал", — "Да…тебе нужно: поймать лошадку, привести ко мне, помочь мне усесться в седле, а потом-провести, на привязи, к своему коню-до самого лагеря. Понял? — Выполняй!".Дав указания младшему в звании, Хелег вновь радостно уселся на траву и пару минут, с нескрываемым любопытством, наблюдал старания сержанта: тому, довольно скоро удалось привести ездовое животное. Держа повод в руке, храмовник осторожно попытался отдать его Хелегу, но последний, попросил вначале-"усадить" его на коня. Сержант вздрогнул и непонимающе уставился, но когда Хелег, с барским апломбом всё это подтвердил: "Да уж-будь любезен! И вообще…".То сержанту, с ставшим несколько скособоченным взглядом- ничего не оставалось, как привязав обеих лошадей к ближайшему кусту, начать подсаживать Хелега.

Рыцарь, дважды умудрялся перевалиться на другую сторону, однако в последний, чудом ухватившись за седло-вернул своё тело на нужную позицию. После чего, поблагодарив сержанта за помощь, потребовал: "Давай скорее-можем же в лагерь опоздать, сам торопил!".

Храмовник, чертыхаясь под нос, "молнией" кинувшись отвязал коней и вскочил в седло, но тут меченосец ему напомнил: "Я же травмирован-забыл? Привязывай давай и тяни, или веди-не помню…ударился сильно-периодически забываю: как там и что, у лошадок. Привязывай к своему седлу и веди до лагеря, давай!".Сержант послушно исполнил указания рыцаря и они, теперь уже точно, без спешки, "порысили"-в направлении холмов, видевшихся на отдалении.

Через час такой езды сержант загрустил и стал говорить Хелегу, что было бы неплохо остановиться где- либо-если они не успеют, засветло добраться до лагеря, предлагая знакомые ему варианты харчевен и постоялых дворов, в которых он надеялся отоспаться и объесться, за счёт рыцаря.

Хелег, зная что совершенно пустой, в финансовом отношении, так как ещё не успел познакомиться с местными монетами и их курсом, ибо их ему пока никто не давал. А попытка его подкупить, в лазарете-сорвалась, что не позволило увидеть" талеры" вживую", зато отсрочила встречу шеи с верёвкой, — всячески не замечал намёков сержанта и разглагольствовал, перед храмовником: "о радости ночлега-на природе!".Сержант храмовников спорил, рассказывая: об отступниках, разбойниках, насекомых, змеях, хворях из- за сырости и прочая, желая убедить меченосца, в крайней необходимости "огня в камине", домашней еды и по возможности-"четырёх стен", что бы никто за ночь, ничего не "увёл"-от коней и до одежды, так как "голяком", их обоих могут и повесить- местные отряды ополчения.

Когда солнце уже начало клониться к закату, а они-несмотря на все старания сержанта, так и не задержались ни в одном из городков и сёл, через которые проезжали, им повстречался обоз: два десятка старомодных повозок, с лёгким полотняным верхом и пара" сундуков", как называли полностью закрытые кареты, с маленькими бойницами, вместо окно. Позади обоза, ехало пятеро рыцарей и столько же прислуги, похоже, что сержантов, так как и они — были вооружены и облачены в кольчуги. Впереди, хоть Хелегу и сложно было разглядеть, отряд составлял не менее полусотни человек и явно, по длинным плащам, что свисали с коней, в нём насчитывалось-не меньше десятка рыцарей.

Заметив странную пару наездников, охрана обоза всматривалась в подъезжавших: храмовника сержанта, к лошади которого, на привязи-был закреплён конь рыцаря меченосца. У сержанта-крайне расстроенное лицо, отражавшее, все разочарования сегодняшнего дня-от задачи доставить бестолкового рыцаря, не умеющего толком обращаться с конём, до отказа этого самого рыцаря-немного" подсластить", казарменную жизнь храмовника и побаловать их обоих, выпивкой и ночёвкой, на постоялом дворе. Рыцарь же-был безмятежен и постоянно оглядывался по сторонам, с интересом осматривая пейзажи перед ним открывавшиеся.

Двое рыцарей, из арьергарда обоза, подъехали к ним и в вежливых словах поинтересовались: кто они и куда едут. Сержант, первоначально боявшийся засад от" подельников" меченосца, настолько устал" сопровождать", что с радостью, несколько нарушая уставы, стал тараторить: о военном лагере и о том, что он сопровождает рыцаря, "в него спешившего".

Хелег, с важным видом кивал и всячески показывал доверие, оказываемое им-сержанту и его словам. Подъехавшие рыцари обрадовались и предложили вместе ехать в данный лагерь, так как они тоже- должны быть в "маршевых отрядах", готовившихся к походу, против пиратов Фризии и теперь укрепившихся на одном из островов. После взаимных уговоров и вежливых отказов, Хелег, видя умоляющий взгляд сержанта-согласился и пока один из рыцарей скакал к "голове" обоза, что бы оповестить командира, о встрече с гостями- рыцарем и сержантом, второй-сопроводил путников к повозкам и телегам, сообщив, что через час- будет привал, с ужином и небольшим пивным" возлиянием", после чего-препоручил новичков, выскочившим из повозок служкам.

Хелега изумили одежды встретившихся им рыцарей и их слуг: Чёрные, с серовато пепельным пыльным осадком плащи, на которых, в качестве эмблемы, были одновременно: алый крест и такого же цвета, "шестиугольная" звезда. Такие же знаки красовались и на плечах рыцарей.

— "Кто бы это мог быть?", — тихо спросил Хелег, но так, что бы сержант храмовник не думал, что это обязательный вопрос.

— "Как кто?!Ясное дело: чешский" местный" орден " Креста с красной звездой".Они довольно распространены в тех землях: Чехии, Моравии, Богемии. Раньше и у полонцев и угров были, но после разгрома папистов из Польши, когда их местных" Добринцев", "Совет" запретил-ушли оттуда и перестали принимать людей, из тех земель, к себе. А угры-их" выдавили", так как там у них, основной из орденов-"Драконы", точнее "орден победителя дракона святого Георгия", но они, больше любят себя- называть" драконами"…хотя это и довольно богохульно!".

Хелег, проведя рукой по своим тёмно каштановым волосам, еле сдержался от смеха, вспомнив собственные армейские ассоциации, при фразе о" Красной звезде".Но решив узнать чуть больше, спросил: "И часто "местные" ордена, ходят совместно, с орденами" Совета"?".

— "Ну…когда как! Это им не прикажешь. Где" Совет" смог установить, свои правила и статуты-там" местные" были закрыты, а где остались, там пока" Совет", не в силе. Если ордену хочется" поднатаскать" своих рыцарей-просятся с нами или когда "походы Веры", особенно, против ихних соседей, с которыми — постоянные конфликты, тогда да! А так-раз на раз…".

Меченосца несказанно удивил ответ сержанта, его сопровождавшего, получалось: несмотря на всю мощь загадочного" Совета орденов", некоторые страны-вполне были избавлены от его власти, причём страны соседствующие и, по мнению рыцаря, обладавшие явно меньшими силами, начни они противостоять "Совету", однако же…

Вернулся рыцарь что их встречал и заявив: что прямо на ближайшей же опушке и развернут лагерь, так как братья ордена" Креста и алой звезды", также устали в дороге, да и познакомиться засветло-не мешало бы.

Спустя, примерно половину часа, возницы обоза получили команду-сворачивать правее: к небольшой чахлой рощице и ставить лагерь возле неё. Из повозок начали выскакивать вооружённые сержанты, так что теперь, приблизительно, Хелег мог оценить численность славянских крестоносцев: Два десятка рыцарей, примерно сорок сержантов-половина, с неизвестными Хелегу вариантами алебард, вторая-с арбалетами, а также-человек пятьдесят прислуги, всего людей-около сотни.

Пока обозные служки, под командой сержантов, заворачивали повозки и телеги" кругом"-создавая укреплённый на ночь лагерь, К меченосцу и сержанту храмовников, подъехали остальные рыцари и стали представляться, оказалось, что Хелег — лишь чуть ошибся: рыцарей было четырнадцать, а сержантов-сорок пять. Последним, величественно подняв руку, представился полный мужчина, лет пятидесяти, в меру седой с мясистыми чертами лица: "Пржемысл Галашек, ландграф Коловрат-Краковский, как у вас в Германии Священной и Римской, нас любят величать, хотя мне любезнее, наш титул-князь. Князь, с правом самостоятельного командования. Также магистр ордена" Креста и алой звезды" и он слегка поклонился.

Меченосец, вежливо поклонился в ответ: "брат Хелег, из славного ордена меченосцев. Еду в ближайший лагерь, для участия в походе на пиратов."

Оба, и ландграф и меченосец-вновь слегка поклонились друг другу. Хелег, услышав нечто его заинтересовавшее, позволил себе тут-же задать вопрос: "Простите великодушно, господин князь", — ему очень хотелось добавить знаний в копилку и меченосец, решил немного покомплиментарничать, с новым знакомцем, — "Так вы одновременно: дворянин и "орденец"?Удивительно! Мне то рассказывали…".

Хелега прервал дружный смех. Смеялись все: рыцари, пяток подошедших поглазеть на гостей сержантов и даже сержант храмовников, хихикал от души. Уж было решившего возмутиться меченосца, по-отечески взял за руку, предводитель хозяев устанавливаемого лагеря и всё ещё смущённо давясь от смеха проговорил: "Не обижайтесь, достойнейший рыцарь Хелег, но наша славная земля-империя Чехия, Моравия и Богемия, не является частью территорий" Совета" и у нас, всё ещё в ходу порядки-завещанные нам предками! При всём уважении к "Совету орденов", некоторые его действия, особенно по отношению к знатным людям-совершенно непонятны. Но…У нас, несколько иная система: Есть император, дворянский совет старших, дворянские советы каждого из королевств, составляющих наши земли…".

— "Простите князь, я не ослышался-империя?".

Пржемысл погрустнел: "Да! Идея ваших, немецких епископов, из" Совета":все королевства, что объединены из

нескольких малых…империи! Я так думаю: просто хотели "свести на нет", титулатуры прежних императоров германского запада, да и нынешних, сильно увеличив в количестве-уменьшить в славе. Сейчас императоры-везде! Франция-империя! Германия-тоже. Наши земли-империя! В общем, никакого уважения к "старому порядку."

— "Ясно", — протянул Хелег, — "Так значит: у вас можно дворянам- свободно входить в ордена и выходить?".

— "Конечно! Наш орден, "Креста и алой звезды"-бывший орден чешских госпитальников. После того, как "Совет", попросил нашего императора изменить названия некоторых орденов, а было ещё несколько, мы и стали называться-как сейчас. А благодаря, нашим землякам" таборитам", что хоть и черти беспримерные и гореть им в аду, но…храбрости люди великой, да и умений воинских-больших, мы быстро встали на путь, вашего, брат Хелег, ордена и стали аналогом "меченосцев" у себя в землях. Также ходим- в походы против отступников, в основном своих же, иногда-к уграм "заходим", на территории-что обязаны быть нашими, вроде отторгнутых ими словацких городов. Бывает что ходим в "походы Веры", в Палестину, но-редко!".

Рыцарям не дали продолжить разговор-подскочил какой то бородатый" сержантище", самого заматеревшего вида: отличная бригантина под запылённой чёрно-красной накидкой. Топор-Чекан и булава, на поясе. Пару белеющих шрамов на лице-задеты скула и лоб, слегка "приплюснут" нос, явно после удара и пригласил всех "к трапезе".

Возле повозки, магистра ордена" креста и алой звезды", был накрыт походный столик, на который поставили: мясо, скорее копчёное на костре-чем жаренное, хотя в заходящем солнце, всё Хелегу виделось несколько иначе, лежали две сушёных рыбины. Было много каши и хлеба, чуток яблок. Зато пиво-"лилось рекой".

Весь первый час трапезы, Хелег и глава "славянского" ордена — состязались в здравицах и пожеланиях друг другу, когда меченосец, уж было подумал начать извиняться и объяснять подробно, своим компаньонам за столом, что значит-"отойду позвонить", ибо они искренне удивлялись и допытывались: "не является ли Хелег- тайным сектантом или, что невероятно, но всё же, наводчиком-одной из банд? Так как-зачем же ещё, в сумерках, рыцарь будет бродить в одиночестве по кустам и "звонить"?!

Наконец не выдержав, Хелег объяснился с радушными хозяевами и они, удивляясь жеманству и манерности, своего германского собрата-встали и попросту "сделали дело", прямо под колёса повозки, возле которой пировали. Меченосец остолбенел. Конечно простота- способствует общению, но то, как теперь стала пахнуть лужайка, прямо возле стола с яствами, привело его к мысли, что он уже достаточно сыт.

Однако уйти далеко ему не удалось: как следует испробовавший родного пива, магистр чехов, был явно настроен поговорить и пригласив Хелега присесть с ним рядом, на шкуру медведя, что кинули вблизи от костра, продолжил беседу начатую при знакомстве: "Вы, брат Хелег, думаете- отчего мы едем бороться, с пиратами, из Фризии? Ведь у нас, пока что, моря в доступе нет!", — и не дав своему гостю времени ответить, с загадочным видом продолжал, — "Учимся! Если "Совет", всё же решит наказать угров, что лишь по названию-добрые католики, то именно мы и будем авангардом, сего похода! А уж там, чего только не постараемся" добыть", в том числе и земли союзников их-Эпира и Венеции. А может и в Болгарии, что удастся "урвать"…мда…".

Меченосцу было забавно наблюдать, за пьяненьким милитаристом, что ехал бороться с корсарами севера Европы-мечтая о захватах приморских земель, на юге, но решив про себя, что время сейчас-даже ещё лучше способствует расспросам, Хелег "подначил" князя: "Так значит: вы с "таборитами" отличились, ну, в схватках?".

— "Я…мы?! Аааа… да! Было дело, хотя я то как раз и не очень, молод был, когда они походами на всех ходили. Ээээхх, как мы ими гордились!".

— "Как это?", — теперь уж Хелег, явно недопонимал услышанное.

— "Не обижайтесь, господин меченосец, но вы должны нас понять: как бы германцы не пытались" онемечить" славян или угров с булгарами, однако же-глупость! Можно, лишь слегка что то изменить, но народный характер и традиции-никогда! Что ещё Ростислав со Святополком Первым показали, а позже и Болеславы, наш и полонский. Поэтому, когда" табориты" начали свою борьбу — против засилья немцев, когда разбив войска, многократно их превосходящие-стали ходить походами в княжество Австрийское, на угров, жгли пригороды Дрездена и Лейпцига…Ээээх, мы гордились ими! Честно! Многие наши знатные люди, продавали имения и создав отряды-вливались в их ряды. Да и тактика" бевых тележек", — вы же наверное в курсе, да? Уж сколько ваш орден от неё натерпелся…", — сказав это, князь довольно хмыкнул.

Хелег помотал головой: "к сожалению-я не очень разумею в стратегических науках, не объясните мне особенности, ваших" тележек", в бою, господин магистр?".

— "Господин рыцарь-не шутите так!" Табориты" первыми, ещё при гетмане Прокопе Одноглазом, стали ставить свои повозки в вагенбурги-вроде того, что окружает нас", — князь обвёл рукой свой обоз, стоящий со сцепленными цепями телегами и повозками, по кругу. — "Прокоп придумал и иное: к каждой повозке-по нескольку баллистариев с арбалетами, минимум один из них-"большой", против латных воев. Пару "удерживателей"-те либо с пиками были, длинными, как у македонцев старых или как у швейцарских кантонов, эти то отряды-держали пики "строем".А также с алебардами-для защиты повозок при атаке или когда пика, в сумятице боя, если их строй прорвали-бесполезна. Плюс "щитоносцы", которые удерживали огромные щиты-способные не пустить болты баллистариев, а при везении и ядра, из" ручных пушек".Несколько из таких" вооружений", были ими захвачены у вашего ордена, брат Хелег и в дальнейшем-скопированы, хотя и без особого качества. Зато, удивление вашей латной кавалерии-когда схлопотали они залп в упор, при битве у Кутной горы, сложно описать словами! Шок!".Князь распалялся и меченосец видел, как у подходящих и садящихся невдалеке, от командира, сержантов чехов-начинают сверкать глаза и сжиматься кулаки. Несмотря на свой нынешний союз с" Советом орденов", они явно скучали о тех временах, когда били" германцев", в "хвост и под него".Магистр продолжал: "А идея с крестьянским цепом, каково?! Умнейшие люди были первые гетманы-умнейшие! Не зря их мы так уважали и боялись…не зря!".

Хелег позволил себе слегка возразить: "Так ведь" латника"-особо мечом и не заденешь, если это не какой- либо двуручник: вроде клеймора шотландцев или "доппеля" нашего! Поэтому и перешли на булавы-"шестопёры", ими удобнее проламывать кости и черепа, да и доспех-проще смять ударом булавы, чем пробить мечом…".

— "Точно!", — согласился князь-, "У нас, в основном, откуда данное оружие? — от Руси, которая говорят ещё у Хорезма и монголов его переняла, либо из походов против неверных, вроде мамлюков и сарацин привезли, где они, увидев что наши доспехи саблею не пронять-просто "сминать" его стали, черти!".

Хелег продолжил развивать мысль: "Чекан и клевец или неплохие: бердыш, алебарда, "данский топор"-всё лучше против" латника", чем меч! Так что, ваши "табориты", видимо по бедности-взяли наиболее подходящее по смыслу приспособление, ведь почти в каждом селе были свои запасы цепов, для молотьбы и так как их не надо было вновь создавать, как булавы и прочее оружие, то ваши гетманы и рассудили-можно пополняться" противолатным" вооружением, даром!".

Магистр улыбнулся: "Не стану спорить-могло быть и так. Однако "вагенбурги"-именно наше изобретение!".

— "Ой ли? Вроде-бы в летописях, ещё Атилла, в нём отсиживался-после Каталаунских полей. У кочевников, данный способ защиты-когда холмов и деревьев мало, а выйти драться в поле-"без шансов", довольно распространён. У Тех же монголв, к примеру."

— "Не знаю про кочевников, но здесь, в Европе-именно "табориты" задали тон в стратегии и тактике и изменили отношение к воинскому делу!", — начал приходить в негодование князь. Меченосец, видя что многие из рыцарей насупились, решил сбавить градус дискуссии и покивав головой согласился с идеей, "о неизмеримом вкладе и прочем…".

Вновь успокоившийся князь, ещё немного пофилософствовал и помечтал о том: "Что если бы гетманы-были императорами, то вся Европа и Азия-были бы наши!", скромно умолчав о значении" наши".

— "Так что же вашим непобедимым соотечественникам помешало?", — полюбопытствовал, не без ехидства, Хелег.

— "Хм…да многое: раскол, при котором одни хотели мириться с "Советом", а иные-"бесконечной войны".Не потому что так выгоднее, а лишь по причине-что ничего, кроме воинских дел, не умели и искренне боялись околеть от голода, при "замирении".Потом пришли" адамиты", что предлагали ходить нагишом, всё время…со всеми проистекающими "событиями"-в отношениях мужчин и женщин…", — магистр хмыкнул и покачав головой добавил, — "В общем-всё разделилось: сектанты "свободных отношений", сектанты "вечной войны".Группы тех, кто хотел мира и те разделились: за мир с "Советом" и за мир со славянами-против германцев. Ну и…пришлось, в конце концов, своими в основном силами всё и "уничтожить".Наш орден как раз добивал, последние отряды "адамитов" и"бойцов", в небольших крепостицах, что они продолжали занимать…".

По тому, как и каким тоном князь это произнёс, Хелег смекнул-он и сейчас сомневается, что действовал правильно. Будучи тогда молодым человеком и исполняя приказы старших, в нынешние свои годы, магистр ордена" креста и алой звезды", видимо всё более склонялся к ошибочности действий в тех условиях принятых, властями его отчизны.

Немного погодя, Пржемысл Галашек однако оправился от мыслей, что унесли его в годы молодости, когда иные чехи, а не он-"ковали" своими победами, миф-о непобедимости" таборитов".Посмотрев уже спокойным взглядом на своего собрата меченосца, он спросил у того: "Как вы думаете брат Хелег, что позволило вам, германцам-хоть частично воссоздать ромейскую державу и что нам, славянам, пока в этом мешает?".

Хелег было начал рассказывать о" немецком порядке" и трудоспособности, но князь лишь заулыбался: "И да и нет! Вспомните победы моих соотечественников, да и италики-неоднократно били, как Императора, так и генералов" Совета"…нет! Вам очень помогла-"норманнская "тактика, которой сами нораманны, в виду своей малочисленности-так и не смогли сполна воспользоваться!".

— "Простите, князь-что?".

— "Хм, это я так её называю, как правильно-мне неизвестно. Когда Вильгельм взял Англию, после смерти Гарольда, в битве при Гастингсе, то он приказал своим вассалам: везде строить-башни, донжоны, крепости…а для этого-просто разбирать каменные дома в тех городах, что эти сооружения и должны были помогать контролировать! Всё просто! Из ресурсов самх же покорённых, воины Вильгельма-настроили укреплений и уже никто: ни саксы, ни кельты с данами-не смогли норманнов, из них" вышибить".Хотя, в летописях пишут, что до половины городских домов-шло "на слом" и по этой причине, почти всё городское хозяйство-"встало", от ремесленников-до хлебопёков, а за этим, что понятно, начались голодные бунты…но! Именно по этой схеме, в дальнейшем и германское влияние распространялось, где высаживались как завоеватели, старались уподобиться Вильгельму и его" наказам":на захваченной территории-строй укрепления из местных материалов, как можно скорее! Разбирай всё-и удерживай земли…Наши же предки, больше любили" походы за добычей" и довольно поздно осознали важность удержания, путей и портов. Вот, как то так-уж простите, если обидел.".

Хелег его стал горячо заверять-что страшно доволен "честной беседой", однако, мысли всё время отвлекались на иное: сержант храмовник, о котором он уже и думать забыл, сейчас сидел в первых, "сержантских" рядах и очень чутко слушал беседу меченосца и главы чешского ордена крестоносцев.

Пока меченосец лихорадочно соображал, как бы перевести беседу в нейтральное русло и не дать повода соглядатаю от храмовников, дополнительно собирать на него компромат, уже немного разморенный выпитым и грядущим отдыхом, князь вдруг встрепенулся: "Да! Мы ведь ещё участвовали в разгроме полонцев и рейдах" отмщения", на угров, вот так."

— "Что?", — недопонял Хелег, исподволь следящий за своим сопровождающим.

— "Ну да", — продолжал чешский магистр, — "Когда полонцы заявили, что всё равно будут признавать лишь Папу, за единственного главу Церкви, то" Совет" трижды ходил на них "походами Веры", несмотря на то, что они-католики, всё одно-ходил, да! Первый раз, ещё когда" Совет" лишь только образовался и после ряда приграничных боёв-отступил…второй-совершил погром юга, а в Кракове, где всегда было много, вашего брат Хелег, германца-оставил сильный гарнизон. Зато в третий раз, вот совсем недавно, в союзе с Новгородской республикой, Московским кесарейством, Киевским Великим княжеством-почти полностью разбил их, оставив лишь четверть-от тех земель, что у них и Литвы ранее были и запретив местные ордена, навроде" Добринцев".

Хелег смотрел, на говорившего чеха, слегка приоткрыв рот, после чего нервно сглотнул и спросил: "Значит Польша сейчас…разбита? А на Руси…ммм…То есть их…несколько? В меру сильных?"

— "Ахаха! Брат Хелег-не шутите так, я обожаю, когда меня слушают, однако и лесть-может быть чрезмерна!", — и продолжая смеяться, князь встал и отдав распоряжения по дозору и лагер, ушёл спать в шатёр, для него специально установленный.

Меченосцу нужно было время, что-бы осознать всё услышанное, наконец, придя к какому то выводу, он хлопнул себя по бедру и тоже встал, бормоча под нос: "Ага-ага, значит-не совсем…а я то всё дивился-"Совет орденов", чистота городов, латынь-для повсеместного общения" высших"…мда, дяденька Диогеннен-ну ты и сволочь!".

Когда Хелег спросил у рыцаря, что первым ему встретился из обоза-где ему лечь на ночлег, тот заявил, что сержант меченосца, который почему то храмовник-уже всё подготовил и их места рядом. Хуже — нельзя было и представить, однако решив не поднимать скандала, рыцарь потопал к" своему" сержанту.

Храмовник, встретил его подозрительно радостно: подсказал как улечься на шкуре и чем накрыться, а чуть позже, с наивной улыбкой наследственного идиота, задал вопрос: "Так значит не зря, эти славяне-своими "таборитами" гордятся, ведь верно, господин рыцарь. Славные ребята они были?".Мимика и первая часть вопроса-отлично удались сержанту, но вот окончание, с придыханием и некоторым наигранным воодушевлением, были явно излишни: меченосец на него строго уставился и громко, что-бы слышали рядом укладывающиеся, ответствовал: "Будем считать- что ты пьян! Если завтра, по трезвой голове, такое будешь продолжать говорить-повешу! Я не позволю марать честное имя" Совета", всяким пособникам отступников, из рядов сержантов…понял?!".

Ошалевший, от такого поворота событий — храмовник быстро закивал головой и пробормотав извинения, укрылся с головой накидкой, что служила ему одеялом. Хелег наставительно продолжал: "И учти: если ты, как и многие тебе подобные" вопрошальщики", по ночам" ходишь под себя", то я лучше заколю тебя-как свинью, чем позволю с нами идти в поход!". Услышав это, Сержант храмовник рывком скинул с головы накидку и под смешки своих чешских коллег, стал яростно доказывать, что "это всё наговоры-не таковский он! И вообще-он то как раз в поход и не идёт, а соответственно-ему простительна, некая "послаба", в дисциплине".Через некоторое время все улеглись и кое-где начал раздаваться храп и негромкий посвист…

Дождавшись, когда храмовник начнёт подскуливая сопеть, Хелег встал и наступая на пятки, бывшие в обмотках, что-бы меньше шуметь, пошёл к обозным телегам: вытащил, незаметно, одну из фляг с пивом из одной них и вернувшись к своему ложу, без всяких зазрений совести-плеснул напиток, под накидку спящему сержанту храмовнику и тут же сунул флягу, тому под бок. Проделав всё это-меченосец, за секунду, накрылся сам и стал усиленно изображать "лёгкий храп", посматривая полуприкрытыми глазами за сержантом.

С минуту, последний что-то бубнел под нос и шумно шевелился под покрывалом, наконец, проведя рукой в месте, куда Хелег ему плеснул пенного напитка- он задержался, а после-резко, рывком, убрал руку и внезапно сел на своём ложе. Снова себя ощупал и как то нервически чертыхаясь, попытался было встать, но Хелег-грозно обернулся в его сторону с упрёком: "Чего тебе сержант, не спится…хоть сухой?гы-гы гы, а то ты же помнишь-повешу…", — и криво улыбнувшись обомлевшему храмовнику, меченосец опять сделал вид, что сомкнул глаза.

Сержант, с добрых десять минут лежал не шелохнувшись, наконец убедившись в том, что меченосец храпит, а Хелег-прилагал к этому все усилия, он вскочил и опрометью бросился в дальний конец обозного лагеря, да так, что рыцарь не успел ещё, вдогонку, как следует его пугнуть.

Видя что храмовник уже вне досягаемости, а мчаться за ним по сонному лагерю-было несколько подозрительно, Хелег улёгся и на этот раз заснул, с чистой совестью и" лёгким сердцем".

Утром, когда его разбудил один из рыцарей ордена" Креста и алой звезды", меченосец- попросил помочь ему умыться, как рыцарю, ему должны были предоставить сержанта, что наливал бы воду в руки и держал одежду. Вскоре нашёлся и был приведён сержант храмовник. На все ехидные вопросы Хелега, о том: "куда он подевался и отчего его не видно было ночью, когда Хелегу" хотелось поболтать", — сержант разводил плечами и рассказывал" о долге, желании бдеть в опасной чащобе и вообще…".Решив, не "добивать "вопросами, своего спутника, всё таки тот должен был его препроводить в военный лагерь и как меченосец понимал, дать хотя бы начальные сведения о нём, как новому командиру-в чьём подчинении рыцарю и придётся "бить пиратов", так и храмовникам в лагере. Хелег поблагодарил сержанта за помощь и отпустил.

Вскоре показался и князь, в сопровождении пары рыцарей, поздоровавшись с ними, Хелег с горестным видом рассказал о своём" случайном" падении и о том, что хотел бы проехать остаток пути в повозке, так как рука-всё ещё болит. Тут же был получен положительный ответ, в самых любезных заверениях о том, что чешские рыцари готовы во всём способствовать, своим братьям из" Совета".Хелега усадили в повозку командира Пржемысла, ехавшею теперь головной и это позволило им обоим, продолжить вчерашнюю вечернюю беседу.

Меченосец видел, как несказанно обрадовался храмовник, узнав что Хелег- будет ехать в повозке и не придётся его вновь" усаживать" на лошадь, а позже-"брать на привязь", становясь посмешищем всех братьев рыцарей и сержантов отряда.

После того как повозки разобрали из" круга", всё было собрано и уложено, а пара разведчиков-ушла немного вперёд и обоз тронулся, Хелег, видя что чешский магистр спокоен и в меру всем доволен, продолжил расспрашивать его: "Прошу прощения, господин князь, часто ли вы бываете в наших землях?".Данный вопрос был несколько общим, на что и рассчитывал меченосец, не желавший прослыть странноватым, в виду слабого понимания местных особенностей.

— "В Дрезденском командорстве? Помилуй Бог! Да уж раз девять-точно был. Ваше командорство, крайне удобно: как для наступления войск" Совета"-на Польшу и Литву, так и для лагерных сборов, против угров и ромеев, когда с теми-война! Да и против наших протестников, тоже, от вас…", — тут магистр помрачнел и замолк. Однако ненадолго, — "Вот вы, брат Хелег, часто находились, в вашей столице, Страсбурге?".

— "Где?", — искренне изумился меченосец.

— "В Страсбурге, столице" Совета орденов".

"Вот как!", — подумал про себя Хелег, вновь удивившись информации им услышанной от собеседника, однако ответил, — "Пока-лишь раз.".

— "Ага, значит мы с вами в этом-ровня!", — рассмеялся пожилой князь, — "Бывает! Мне вот тоже, особо не пришлось…Но действительно: всё строго, но красиво и "со вкусом", стиль-есть стиль!".

— "Господин магистр, я-не очень хорошо разбираюсь в политике и как вы заметили, знаю скорее немного" восточной" истории, не расскажите, как Страсбург стал столицей" Совета", а то мне, кроме" канонической" версии, ничего не ведомо об этом, а она-несколько постна…", — схитрил Хелег, в надежде дать собеседнику возможность рассказать больше, чем меченосец мог бы узнать, от простого ознакомления с летописями.

— "С удовольствием! Но боюсь, господин рыцарь, я и сам-не очень знаю, либо понимаю, ибо ваш" Совет орденов", зело мудр…Аахен-"старая" столица императоров, вряд ли на это годилась. Арль-слишком близко к морю и соответственно, к возможным атакам морских разбойников или берберским высадкам. Мюнхен-местечковый, а Кёльн-давненько не был крупным центром политики, он и при Постуме, не очень то им был…Так и было принято решение-о Страсбурге: городе, с римско-имперской традицией. Городе-бывшем в орбите Карла Великого, но при этом-не ставшего символом противников "Совета"-Папы или Императора. Страсбург-почти в центре владений" Совета", а соответственно" все дороги ведут"…ахаха. Так как сейчас, в земли" Совета орденов", входят: Германская империя, то бишь-священная римская империя, империя франков-иль де Франс — с Бургундией, плюс Бретань и Нормандия. Также италийские торговые республики, как севера так и юга, да бывшая "папская область", в общем, италики все-кроме Сицилии, где как вам известно-гнездо протестников, в лице "четырёхдержавной конфедерации". Наварра, что отделяет франков от иберов, как "санитарный заслон".А последние полвека, ещё и Англия с Уэльсом-перешли в орбиту" Совета", не полностью правда, да Дания и вся Фландрия. Так что Страсбург-идеален!".

— "Прошу прощения князь, но чем он-идеален то?".

— "Хм…Страсбург, по своему положению и истории, скорее принадлежит к Западной Римской империи и державе Карла Великого, то бишь-франкской империи, а значит" Совет", выбирая его-показывал своё главенствование сразу над несколькими территориям, номинально независимыми, из тех, что я вам брат Хелег-уже перечислял. Страсбург хорошо защищён каменными стенами и находится, на равном удалении, от основных угроз вторжения, противников" Совета":"Сицилийской конфедерации", скандинавских королей и конунгов, шотландских фанатиков папистов, Руси-всех трёх её составляющих. Да и возможные поползновения, со стороны отступников или "нейтралов", вроде угров или иберов, вполне безопасны для столицы" Совета", а соответственно-не придётся в спешке бросать архивы и казну, а также нарушатьсообщения в приказах, войсках и на местах…хотя последнее, благодаря" орденской связи" храмовников-уже давно является, чуть ли не самой сильной стороной "Совета орденов".Да и то что город, впускает в себя людей-лишь по пропускам, для остальных он закрыт, также- является верным! Зачем в столице столь мощного образования, толпы: нищих, уличных торговцев и ремесленников, черни? Они могут и бунты поднимать и любые преступления совершать, а так-столица Державы, лишь для допущенных, тех, для кого государственные дела-от малых до самых больших, есть труд и величайшая забота! Здесь я также-полностью согласен с вашими правителями…".

Хелег поблагодарил князя, за столь обстоятельный ответ, а сам, желая немного поразмыслить над услышанным-улёгся в глубине повозки, в которой ехал и сделал вид что задремал. Мысли его были неутешительны: "Итак-столица, "закрытый город", что уже говорит о серьёзном отношении к собственной безопасности, мда. Видимо рыцарей, что готовы" лбом встречать" все события своей жизни-здесь перебили давненько и нынешний состав" стальных когорт", явно не рвётся повторять их ошибки."Орденская связь"…храмовники, имеют преимущества на территориях "Совета", именно благодаря быстрой осведомлённости и возможности передавать информацию — далее, в том числе командованию меченосцев или руководству "Совета", то бишь-на своих территориях орденцы непобедимы, почти…но вторжения…да-что там с походами вне земель? Вроде Польша и Литва-пали жертвой и были частично разделены между: Чехией, как её правильно сейчас называть-империя? Венгрией, Русью…которых три. Однако о самой Руси-ни слова точно, что то, да где то…плохо! Видимо Роман Диогеннен, не только время смог" пронзить", но и пространство…или просто чего-то не учёл. Что мне теперь делать? Сбежать…а куда и как? Ни денег, ни документов, ни понимания-где собственно "выход" отсюда…а ведь, судя по тому, что храмовники и меченосцы иногда друг другу предъявляют, для сличения, некие кожаные лоскутки и пергаменты, некое подобие" сверочных документов"-существует. Раз существует, надо будет и в военлагере выпросить, раз уж, лейтенант Клаус, не успел мне оформить…Деньги: "плох тот рыцарь-который не экспроприирует у поселян монетки!" Так вот. Другое дело, что ускакать от "связи" храмовников-нереально! Это не курьеры на коняшках, здесь: не успел ты сутки проскакать, как тебя их "штурмовики" начнут преследовать и ведь догонять, сразу видно-"серьёзные" ребята. Выбора нет: Я-рыцарь меченосец Хелег, иду в поход на пиратов! Никуда не сворачивая, пока…Будут "проверки"-смотрю с обожанием на руководство и кричу, во всю мощь лёгких" Слава!!!", дураков и преданных фанатиков, любят правители всех стран, народов и времён…подыграем.".

Так и проехали часов восемь, без приключений и событий: несколько раз появлялись дозоры, что-бы доложиться магистру, о том что видели. Пару раз появлялся храмовник, видимо желая убедиться, что меченосец — не сбежал, однако лёгкий и ненавязчивый юмор Хелега, в стиле: "А не пора ли тебя брат…повесить?", благотворно влиял на сержанта храмовников и он, на несколько часов, пропадал из видимости.

Ближе к закату, наконец доехали до лагеря. Пока неспеша спускались с холма и подъезжали к первым из воротец, что охраняла стража-Хелег забрался на крышу повозки, благо опыт уже имелся и осматривал новое место своего пребывания: это был скорее не лагерь, а небольшой городок! В центре его, была некая площадь, как по-позже объяснят Хелегу-на ней зачитывались приказы и проводились смотры "маршевых отрядов".Ещё несколько таких площадок-располагались ближе к воротам, что впускали и выпускали обозы. На одном из плацев, маршировали с пиками пехотинцы, на меньшем-баллистарии и стрелки из "длинных луков"-стреляли по мишеням, третий- занимал десяток кавалеристов, весело хохочущих над чем то, неведомым Хелегу. Множество шатров и палаток, а также навесов-заменяли собой" дома" обычного города составляя улицы. Высоченная, деревянная" сборная" башня-явно выделялась на фоне лагеря, как рассказали Хелегу, там располагались храмовники и их" связь", так как нельзя было оставлять, столько вооружённого люда "без присмотра".Кузниц, Хелег насчитал не менее десятка, причём в двух-люди носили в руках, лишь доспехи или их части. Отдельный огромный павильон был под постоянной охраной-там держали запасы оружия. Несколько поменьше-сохраняли съестные припасы, либо лекарские снадобья, над ними всеми реяли небольшие флажки-меченосцев. В центре лагеря, находились лишь: штабные шатры, палатки ремесленников, склады и учебные плацы, да казармы стражи, что осуществляла работу комендатур лагеря. Всё это было огорожено частоколом, либо врытыми в землю повозками, с надетыми на одну из сторон, огромными деревянными щитами с металлическими деталями. На воротцах "центра", стояли стражники в латах и с тяжёлыми арбалетами. Как оказалось: внутрь "центра" пускали лишь отряды, что заняты боевой подготовкой, либо людей с пропусками: первые-идут под командованием своих офицеров, а вторые-довольно сложно подделать. Второй "пояс" лагеря-был раз в десять больше чем" центр":там находились палатки и шатры, в которых проживали рыцари и сержанты, так как командиры отрядов-располагались в "центре" лагеря. Было несколько мастерских, пару лавок продуктовых и довольно большое количество ремесленников, что работали-обходя палатки: починяли обувь и одежду, продавали свои баклажки и кубки, скупали понемногу то, чем богаты солдаты ордена. Этот лагерный "пояс" также окружал невысокий земляной вал и ров, перед ним, стояли повозки без колёс с щитами, а на воротах его-охрану осуществляла комендантская служба. Ополченцы и воинские отряды присланные в помощь, знатью и городами, располагались, кто как смог-за периметром лагеря: всюду жгли костры, переговаривались и смеялись люди. В палатках, вне лагеря-было слышно, множество женских голосов, женщины выглядывали из повозок и подмигивали, проезжавшим мимо них, братьям ордена" Креста и алой звезды".Хелег даже увидел пару таверен, что располагались- в десятке связанных друг с другом повозок, под которые поставили столбы или накидали земли. Пьяные солдаты, в обнимку с дамами, неопределённого возраста и лёгкого нрава, расхаживали по этому бесхозному поселению: в охраняемый лагерь их не допускали, но вне его-они были" в своём праве".

На удивлённый вопрос меченосца: "как же так и почему таверны и "полевые бардаки" присутствуют в лагере воинства" Совета"?!.Князь лишь пожал плечами и ответствовал: "Они-никому не мешают, а так как к сожалению, "пыл Веры", всё более становится достоянием лишь отступников, то командованию" Совета", приходится давать послабления, по крайней мере-когда лагерь стоит на месте…в" походах Веры", нередко, фанатики монахи, что следят за" духом и моралью" воинства, требуют, что бы блудниц и торгашей-сжигали и вешали…так и поступают! А вернувшись…одним словом-угасает ревностное служение, угасает…

К лагерю подъезжали телеги и повозки скупщиков, которые помогали ополченцам и сержантам, слегка увеличить свои фонды, забирая у них за бесценок то, что те воровали в ближайших поселках.

К повозке с Хелегом, подскакал сержант храмовник и напомнив меченосцу: что им нужно быть представленными к капитану лагеря, потребовал- что бы они немедленно опередили обоз, с чешскими крестоносцами и как можно быстрее оказались в "центре" лагеря.

Хелег, было хотел вновь-"послать" сержанта, однако, увидев что тот упорствует и даже начал говорить о том, "что будет вынужден вызвать подмогу от стражи на воротах", нехотя согласился. С помощью одного из чешских рыцарей, меченосец относительно свободно уселся на коня и они поехали, с сержантом храмовником, опережая чешский обоз, в центральную часть лагеря.

Возле первых им попавшихся ворот, сержант живо соскочил с коня и показав кусочек кожи с тиснением, затараторил негромко заученный текст, начальнику охраны ворот. Тот, через несколько секунд, быстро закивал и отдал приказ открыть ворота. Заехав внутрь" большого пояса", Хелег и храмовник получили проводника, который их вёл вплоть до воротец "центра".Снова, храмовник лично переговорил с начальником охраны, данного поста и опять получив, нового проводника, довольно резво направился к большому шатру, что стоял возле единственной башни, видневшейся во всём лагере.

Сержант юркнул в палатку слева от огромного шатра и вскоре появился с меченосцем и рыцарем храмовником, они вежливо поприветствовали Хелега и сообщили, что ещё вчера ожидали его появления и боялись, не случилось ли чего. Хелег поблагодарил их за заботу и заявив":Немного ушиб руку, при падении с лошади…вот и задержались!", решил узнать о своей дальнейшей судьбе.

— "Подождите встречи с капитаном Конрадом, он вас вскоре примет", — ответил меченосцу его собрат по ордену, а рыцарь храмовник, увёл сержанта в башню. И действительно: после примерно часа ожидания на скамьях, близ шатра, вышел молодой рыцарь меченосец и подозвал Хелега зайти внутрь.

Шатёр оказался в меру просторным, хотя наличие в нём трёх десятков людей, скрадывало пространство. Было несколько столов по бокам и самый большой-по центру, вокруг них-скамьи, сидя на них и стоя-рядом, группы людей, оживлённо спорили, доказывая и перебивая друг друга.

Хелега провели к небольшой деревянной сценке, возле большого стола, на которой усевшись в деревянное подобие трона, восседал крупный широкоплечий мужчина, с загорелым лицом и коротко стриженной головой.

— "Этот?", — спросил он и указал рукой на Хелега, после полученного подтверждения, внимательно осмотрел новичка и вздохнул, — "Кого только к нам не присылают…ладно! Вы, брат Хелег, где служили то и что умеете или опять-сынок моего "коллеги" капитана, чьё рыцарское звание, вымолено родителем у наших генералов, а?".

Хелега обдало воспоминаниями: "задушевностью" отношений в армии, между подчинёнными и начальством и вообще, всем тем-что так приятно вспоминать, после десятка лет, прошедших со времён службы и что так сильно тебя в ней бесит и угнетает, во время её прохождения.

— "Вот как-улыбчивый? Я рад, так как вы у нас оказались?", — настаивал, на краткой биографии новичка, капитан Конрад.

— "Меня принял в рыцари ордена меченосцев, командир Клаус, под чьим руководством я служил! Во время "поиска"-мне удалось уничтожить двух лазаритов, что и послужило поводом, отметить мою сноровку и отвагу!", — бодро проорал Хелег, так как считал нужным, между делом, оповестить весь шатёр о своих" достижениях" и о том, что он-вполне способный боец.

— "Молодец-молодец! Только…чего так мало то…двух? Лучше сразу-сотню! Где их только набрать столько, вот незадача. Ладно, я понял откуда ты, чуть позже схожу к храмовникам, пускай дадут запрос лейтенанту Клаусу и тот, по-подробнее опишет. К слову, а чего тебя храмовник к нам привёл-сотрудничаешь, оповещаешь?", — вроде с наивностью и даже теплотой, спросил капитан Конрад, однако Хелег сразу почувствовал всё ту ненависть, что видимо накопилась, между меченосцами и храмовниками, в данных землях и воинских отрядах.

— "Ни за что! Необоснованно был под подозрением: храмовника Тибо, что был у нас в крепости-также удивили мои навыки бойца, однако в отличие командира Клауса, оказавшего мне доверие и переведшего из санитаров, в рыцари, господин храмовник-решил меня допросить, после допроса и выяснения-я был выпущен и переведён к вам!".

— "Санитар, бывший санитар? Хм…Ладно, надо будет всё выяснить. Хорошо-тебя проводят к палаткам, где сейчас ночуют отряды нашего ордена и укажут на место, что будет твоё. В течении трёх дней-отправляемся!".

Хелега вывели из шатра, под удивлённые и внимательные взгляды и шепоток за спиной и провели в палаточный городок, находившийся, во втором поясе лагеря. Быстро выделив место, в палатке, на два десятка человек-ему указали где трапезная и Хелег побрёл туда, надеясь немного подкрепиться.

В большущей и грязной палатке, что именовалась" трапезной", сидело с полсотни человек, за длинными столами и громко хохоча и чавкая, поедали: мясо, хлеб, овощи и запивали всё это пивом. Хелег плохо видел в том чаде, что представлял из себя "местный" воздух: в заходящем солнце, с коптящими по сторонам факелами и парой светильников на масле, вверху палатки.

Новоприбывшему меченосцу подали миску с кашей и немного тушёного мяса, на вопрос Хелега, о добавке, хмыкнувший поварёнок намекнул- на" дополнительное вознаграждение", либо поход в таверну, что была за границами лагеря. Чем дольше ел Хелег, тем сильнее он мрачнел: бытовая неустроенность военных лагерей и отсутствие, лично у него, денег-на "дополнительное" питание, сильно его раздражали.

Закончив с едой и выйдя из трапезной палатки- уже в ночь, Хелег немного" пошатался" по лагерю, однако от плана- перескочить частокол и сходить в "самоволку", сразу отказался, так как совершенно не представлял как вернуться и было подкожное ощущение, что вместо "штрафбата"-могут запросто повесить.

Ночь прошла сумбурно: новое ложе-не дало отдыха, а подъём, обязательный как для сержантов так и рыцарей, погрузил Хелега в утро, полное тревог. Он не понимал к кому обратиться за помощью и решил просто выжидать, если займут каким делом-исполнить, а нет-так и славно!

Проходя мимо небольшого холмика, Хелег взобрался на него и увидел, что в "центре", там где вчера вечером вышагивали пикинёры ополченцев, сейчас, некий рыцарь меченосец-командует манёврами четырёх пеших отрядов: двух десятков рыцарей меченосцев, во главе с офицерами каждый и двумя отрядами по четверти сотни, в непонятных бригантинах и с офицерами, разодетыми, как на параде. Справившись у проходящего собрата по ордену, Хелег узнал: идёт подготовка" штурмовиков", для скорого похода. Каждый из рыцарей меченосцев, что будет самостоятельно командовать, а не просто входить в отряд, сам собирает своё подразделение из свободных сержантов, либо приводит их с собой. Как ты готовишь, своё воинство к бою-так ты с ним и станешь воевать. Командиры покрупнее-вытаскивают на плацы подчинённые им подразделения и пытаются наладить взаимосвязь, объясняя-чего хотят от подчинённых. Как рассказал Хелегу собрат: "Если хочешь: что-бы тебя, не бросили в бою и помогли добыть славу-сам готовь и отбирай бойцов, ходи с ними в приступы и защищай от всех, не забывая делиться добычей!".

Немного понаблюдав, за манёврами бойцов на плацу, а больше всего его заинтересовали рыцари меченосцев, вооружённые "люцернским молотом":с двуручным древком около полутора метров и вершиной, как у копья, а боковые стороны были разные, одна-как у "клевца", для пробития доспехов, а вторая-слегка раздвоенная "тыльная" часть молота, для" размалывающих" ударов."Молотобойцы"- слаженно ими делали замахи и одновременно, по команде опускали свои устрашающие вооружения, а их командир орал: "Научитесь здесь, как вам легче сминать доспех или ломать ударом" строй пик", ибо в бою-вас будут самих "ломать"!Дошло?!".

Подошедший сержант меченосец, пригласил засмотревшегося на обучение Хелега, к капитану Конраду, что уже посылал за ним.

Вместо штабного шатра, где Хелега принимали вчера, он оказался в небольшой палатке принадлежащей лично капитану и ждущего его, с парой своих офицеров.

— "Брат Хелег-рад видеть!", — капитан Конрад был улыбчив и уже не ехидничал, как вчера, — "лейтенант Клаус, по моей просьбе описал, всё что мне было интересно: бой с лазаритами, умения в лекарстве, прохождение испытаний, включая и те, что были на звание санитара…всё отлично! Но! Он говорит что были сомнения: не" бегунок" ли Хелег, ещё когда его взял, от знакомого храмовника к себе, санитаром. А чуток погодя, после боя с лазаритами и Тибо, начальник ваших местных, "краснопузых братьев", также, несколько был подозрителен. Нет желания у брата Хелега разоткровенничаться с нами?".Хелег вкратце повторил все истории, что говорил до этого, стараясь не вдаваться в подробности.

Капитан Клаус лишь качал головой: "Ладно! Мне-всё равно! Храмовники не зря к нам людей отправляют, так как будет дополнительный присмотр. Да и сами они-уже потихоньку своих "шептунов" подводят, одним словом-где можешь, молчи! Особо в "боевые группы", мне тебя поставить некуда, уже как с неделю они собраны и отрабатывают взаимодействия…но, свой лекарь-нужен всем! Будешь пока при мне, отдельным от госпитальеров врачевателем, правда им пока-не говори, а то-отравят! Ахахаха…Всё. Удачи!".

Глава пятнадцатая

Следующие трое суток, были наполнены для Хелега, огромным количеством небольших событий: ему объяснили его роль в отряде-как лекаря при штабе, запасного, помогающего госпитальеру что будет придан уже в Гамбурге, непосредственно перед отплытием. К тому же, Хелег, как меченосец-должен был, вместе с штурмовыми отрядами передвигаться по суднам пиратов, в случае их взятия на абордаж и сопровождать отряд при захвате крепости, где располагалась база морских разбойников, ибо согласно соглашению между орденами, лекари госпитальеров, должны были лечить остальных орденцев: в своих врачевательских домах и палатках, либо-когда сражение уже завершено, что и приводило к конфликтам между орденами, когда товарищи, истекшего кровью меченосца, приходили делать "физические замечания" братьям госпитальерам, которые, совершенно не желали присутствовать лично, на местах сражений.

Хелега, отрядили в свиту капитана Конрада и ему, вместе с остальными рыцарями из свиты, приходилось участвовать в приёмах командиров отрядов и поместных владетелей, что со своими отрядами приходили "вспоможествовать" орденцам, в благородном деле очищения морей — от разбойников. Новый рыцарь, вскоре стал замечать то, о чём слышал многократно ранее, от санитара Бера и прочих: дичайшую разницу-между знатью орденской и дворянством земель. Большинство дворян-были людьми, несколько маргинальными, с интеллектом устрицы и явной тягой к спиртному. По этой причине, к каждому "вспомогательному" отряду и приставлялся рыцарь меченосец, с парой сержантов, а к крупным" объединённым отрядам"-выделялось по одному храмовнику и доминиканцу… Задача у всех представителей орденов была одна: "конвоировать" хозяина подразделения-до места боя, не давая тому уж слишком" начудить" в дороге, а во время сражения-перенять, на себя, командование отрядом.

Были найдены чешские знакомцы, из ордена" Креста и алой звезды":оказывается, они обитались вне лагеря, так как "местные "ордена, причислялись "Советом"-к ополчениям и соответственно, не могли быть внутри лагерей "Совета".Это вначале разозлило князя и он честно признался Хелегу, что раздумывал: "А не вернуть ли свой отряд домой?", однако путь ими пройденный и желание участвовать в реальном морском бою, победили гордость. Теперь чехи, разбили свой, отдельный минилагерь и ввели в нём комендантские правила. При попытке их ограбить- уже были избиты с десяток" вольных охотников", что также присоединились к противопиратской экспедиции и князь Пржемыслав, водил Хелега показывать трупы-повешенных несчастливцев, из воров.

Удалось Хелегу отличиться и самому: когда один из рыцарей меченосцев, опившись некоего снадобья госпитальеров-по лишь одному ему ведомой причине, стал отдавать Богу душу. Именно Хелегу пришла в голову простая идея: сунуть деревянную ложку в горло "умирающего" и заставить таким способом, больного" очистить желудок".Тому, после шести часов сна-неожиданно полегчало и у Хелега появился хороший знакомый, рыцарь Манфред Кругг, по прозвищу" Медвежонок", данное за то, что носил вьющие чёрные волосы, ниже плеч, да и сам был-"широким в плечах и необузданным, во хмелю".

Когда трое суток прошли-начался поход."Маршевая группа", состоявшая теперь, примерно из двух с половиной тысяч человек, неспеша, по заранее сверенным маршрутам, которые контролировали как конные сержанты меченосцев-что проверяли наличие складов в городках, близ которых планировался ночлег, так и служба наблюдения храмовников, что неотступно следовала за "маршевиками" и вешала, мародёров и насильников, когда ловила их. Первые пять дней-таких было много, но позже, народ обвыкся и уже старался не "куролесить", даже когда была возможность отлучиться, ибо: то что не видели командиры-могли заметить "шептуны" храмовников.

Новый знакомый, Манфред-помог Хелегу освоить управление лошадью, хотя и искренне удивлялся тому, что Хелег стал рыцарем, не зная основ данного дела. Но так как был" Медвежонок" простоват, то Хелегу не составило труда рассказать ему жалостливую историю о том, как он, спасая принцессу — у себя на родине, получил удар "шестопёром" по голове и с тех пор, бывает немного забывчив. Манфред искренне поздравил Хелега, с тем, что тот смог найти принцессу и пожаловался, на отсутствие, данного типа барышень, среди знакомых- его самого, так как это могло бы неплохо увеличить собственные денежные фонды, особенно, в случае женитьбы. Хелег с ним не спорил.

Три недели в пути, прошли совершенно однообразно: Пробуждение-приём пищи-постановление задач, командиром Конрадом-марш-вечерний привал и подготовка ко сну-отбой. Иногда, случались небольшие радости: вроде потасовки сержантов с охраной моста, какого-нибудь барона, что хотел денег от войск" Совета", но это веселье быстро заканчивалось-когда стражников моста или дороги, просто скидывали в ров, а однажды-конные сержанты с арбалетами, запросто перебили, пяток, особо рьяных служак баронской казны.

Наконец, в начале четвёртой недели, когда Хелега уже утомили все эти "виды": сотен мужиков, сидящих без штанов в ближайших рощах, после того, как на складе одного из городков, в качестве провианта-им выдали спорной свежести капустные качаны. А повара, видимо не смогли при готовке ужина, исправить то, что уже испортила природа. Появились стены Гамбурга, города, в который-Хелег уже стремился, всеми фибрами души!

Несмотря на ожидание встречи с крупным поселением и возможности переночевать, возможно даже несколько суток- в доме, а не палатке или на "свежем воздухе", Хелега огорчили: в Гамбург зайдут лишь отряды" Совета" и некоторые знатные люди со своими оруженосцами, однако, что-бы не случилось чего непозволительного, большая часть сержантов и соответственно, часть рыцарей, что будут за ними приглядывать-останутся в лагере близ города. Чуток погодя, орден" иовитов"-начнёт принимать в своих казармах всё воинство и там же, на его территории, пройдут небольшие учения по морскому абордажу и высадке десанта с кораблей. А моряки, отработают манёвры и обстрел укреплений из катапульт и "бум-бах" труб, что есть в некотором количестве у них и прихвачены отрядом капитана Конрада.

Первоначальное огорчение вскоре сменилось любопытством: так как Манфред-"медвежонок", решил отблагодарить Хелега, за оказанное лечение и заявил: "Я собираюсь, перед нашим путешествием, против пиратов "богомерзких "-получить свой портрет и отправить его в замок к матери, так как она считает, что возможно женитьба на наследнице состояния, более достойная карьера-чем служба в меченосцах и постоянные походы, туда-сюда! Так вот, брат Хелег, удалось мне найти первостатейного и при этом, довольно бедного "рисователя портретов" по имени Карл Зондер из Кронаха. Ему необходимо кормить свору ребятишек, что как он клялся, всем что приходило в голову-на редкость талантливы в этой же" мазне", но, что интереснее: он готов за пять талеров-нарисовать два портрета, правда, небольшого размера. Я и решил: один-мне, второй-тебе! Будет возможность нам обоим-показать местечковым девам, какие славные рыцари, служат" Совету", в меченосцах!"

— "Из Кронаха говоришь?", — Хелег стал вспоминать схожего по имени художника и улыбнулся, — "…значит династия…"

— "В смысле, брат Хелег?"

— "Да я просто слышал о Лукасе Кранахе Старшем…но неважно, может их много? Когда можно приступить к позированию?".

Рыцари сговорились, что уже завтра, сразу после утренней трапезы — отпросятся у лейтенанта, что ими командовал и отправятся к" рисовальщику", за славой и успехом в провинциальных салонах.

Утром, обоим меченосцам, удалось без проблем отпроситься у начальника, так как они в город идти не собирались, а соответственно-им не надо было заказывать пропуска: в честь антипиратского похода и что бы обезопаситься от соглядатаев морских разбойников, в Гамбурге был объявлен- "закрытый" месяц, когда лишь по заранее выданным пропускам- можно было входить и выходить, а все завозимые товары проверялись стражей, что сухопутной на воротах, что портовой-прямо на судах.

Молодые люди скоро нашли небольшой уютный домик, в пригороде Гамбурга, вне городских стен. Дом был разукрашен в тёмно оранжевый с пятнами красного цвета, а также разрисован большим количеством изображений деревьев и водопадов, со всяким зверьём и птицами. К дому часто подходили мальчишки и спорили: что красиво" намалёвано", а что-глупости Карла.

Встретивший меченосцев Художник, оказался в меру полный мужчина: лысый, с небольшой бородкой. Он учтиво раскланялся с пришедшими и стал узнавать, что бы им хотелось получить по окончанию его работы: Манфред, сразу же попросил нарисовать его, на фоне "белой горностаевой шубы"-как фона, а на ней-чёрными куницами, крест "меченосцев", ну и ясно-доспехи латные и оружие в руке. Художник покивав сказал что постарается, хотя размеры заказанных портретов, вряд ли позволят изобразить всё чётко, поэтому-доспехи лишь по грудь, меч- лезвием вверх, лоскут горностая, а крест-в правом верхнем углу.

Пришла очередь Хелега, заказывать изображение: "Хм, а что бы вы могли мне предложить…поинтереснее?", — вдруг задал он вопрос.

Художник немного удивился, однако чуток погодя, улыбнулся с хитрецой: "Вас не устраивает "военно-патрицианский" фон, вам хотелось бы чего-то нового? Может быть вам- от герба семейного добавить, если это не перечит уставу ордена, конечно".

— "Вряд-ли перечит, но…у меня там: медная ванна-да бутыль с настойкой, одним словом-не хочу пугать наших славных дам!", — Хелег рассмеялся, заставив хохотнуть Манфреда и живописца.

— "Тогда, господин рыцарь, могу предложить ваш портрет: на фоне неба и леса, на отдалении…не столь воинственно, правда, как если бы на алом фоне и при полном вооружении, но томная чувственная дама-может оценить, "полёт души"", — художник несколько лукаво изогнул губы.

— "Идёт!", — ответил ему Хелег, — "Так и сделайте!".

"Мастер кисти", пригласил обоих рыцарей к себе в "мастерскую":большой чистенький деревянный домик, который можно было бы принять за сарай, если бы не огромные окна и стены, немного забрызганные красками.

Господин Зондер, начал с замеров Манфреда: он достал полотно, прикрепленное к доскам-всего около полуметра, во все стороны и стал, с помощью угля, чертить детали, объясняя меченосцу-где и какой из фрагментов портрета будут находится и как это станет выглядеть, в конце. После недолгих споров и конечного вздоха Манфреда, художник набросал его черты лица — на полотно, всё тем же углём. У него было несколько кусков, как он объяснил-разных оттенков и толщины, для изображения различных по размерам деталей, от крупных частей доспехов-до тонких черт лица. Показал Манфреду. Для Хелега данное произведение, было несколько схематично и портрет собрата, пускай и черновой, выглядел "плосковато", однако" Медвежонок"-буквально был очарован мастерством художника и своей мужественностью на полотне, так как Зондер-исправил некоторые огрехи оригинала, вроде опущенного века левого глаза и слегка" свёрнутого" носа, своего нанимателя.

Пришло время и Хелегу объяснять, чего же он хочет. Сговорились достаточно быстро: Верхний фон-голубое небо с белыми облаками, центральный и нижний-сосновый бор, правда деревьев будет не более полутора десятков, так как их при их большем количестве придётся много времени тратить на расположение. Рыцарь, в накидке с чёрным крестом и с поднятой, на уровень груди, руке-держащей полэкс. Надписей сверху, восхваляющий или объясняющих-не надо! Художник, быстро начертал углём черновую" морду лица", как про себя назвал данный рисунок Хелег и получив задаток в виде двух талеров, распрощался с рыцарями.

На обратном пути в лагерь собратья не спешили, развлекая друг друга беседой. В Гамбург, идти надо было лишь завтра-именно черёд Хелега наступал, местные же посёлки, по округе-ничем не отличались от тех, что они посещали до этого, а возвращаться в быт военного лагеря который вот-вот сменит стоянку, совершенно не хотелось.

— "Завидую я тебе, брат Хелег! Вот честно: завтра будет приём, может и не такой славный, как в первый день, когда нашего капитана с лейтенантами, да начальство иных орденов принимали, бургомистр с "высокими гражданами города", но всё же. Гамбург-отличнейший из городов! Ещё с тех пор, когда ему один из Императоров, старых-не чета нынешнему, разрешил взимать таможенные сборы с грузов, что проходили при их перевозке по Эльбе, вот с тех пор: монетный поток и течёт "рекой" в город…по реке! Ахаха!".

— "Укреплённый порт на реке? Да ещё и с таможенными функциями?".

— "Хелег-не говори что не знал!"

— "Манфред, вот честно! Я же провинциал и особо не вникал, что и как, вне моего предыдущего "ареала обитания…".

— "Чего?!"

— "Говорю-нет! Объясни мне немного, что знаешь о нынешнем Гамбурге."

Упрашивать Манфреда не пришлось и он, хоть периодически сбиваясь и хохоча, стал объяснять своему собрату меченосцу некоторые детали из истории Гамбурга: первоначально, в войнах Пап и Императоров-Гамбург был на стороне последних, так как именно от них получал различные милости-как в виде назначенного епископа, что не сильно собирал подати или разрешение на постройки новых портов, льготы там всякие. Во время войны, что была последней для правления Пап и Императоров, Гамбург был ошарашен налоговым гнётом, который Император на него возложил и сговорившись с пиратскими адмиралами у которых было сообща-не менее семи десятков судов, отказался помогать любой из сторон тогдашнего конфликта, заявляя о невмешательстве. Морская блокада города, точнее блокада торговых кораблей, что шли по Эльбе, как из Гамбурга, так и в него-закончилась гибелью флота Императора, при совместном нападении пиратов и флотов Дании и Фландрии. Когда, в Чехии, стали "побивать" германцев и требовать исполнения" Божьих законов всеми", а не только чернью-появились" протестники", что требовали строгого послушания и трудолюбия, а также запрещения индульгенций и прочего, что приносило прибыль епископам: как назначаемым Папой, так и тем, что по желанию Императора ими становились. Попытка раздавить взбунтовавшихся славян, привела лишь к большим потерям — в войсках Пап и Императоров, которые после" замирения" Чехии, вновь разругались и начали требовать денег на войну, друг против друга, в ещё больших объёмах. Суровая зима, наводнение-после неё, привели к голоду и тому что многие селяне, всем посёлком снимались с мест и уходили в поисках "лучшей доли", как во времена Алариха или Атиллы. Власти: что церковные, что светские-их преследовали и нередко заканчивалось дело сражениями. Гамбург же, с удовольствием принимал у себя бедноту, нанимая их в грузчики или матросы и расширяя своё влияние в регионе. Когда в Страсбурге, новообразованный" Совет Орденов", принял решение- не подчиняться: ни Папе, ни императору, более того-посчитал их недостойными той власти что они имели, так как Господь отвернулся от них, наслав: глад, мор и бесконечные войны, а в то время уже проходили эпидемии в нескольких регионах и францисканцы, что первыми поддержали" Совет", всячески понукали бедноту к сопротивлению-убедили многих, что пиратство против Пап и Императоров-"благое дело сопротивления нечестивым"!

Потом случились разгромы, рыцарей Императора, войсками "боевых орденов", в основном благодаря агентуре и "связи" храмовников, хотя и фанатичная преданность новой организации- госпитальеров и тевтонцев, не последнюю роль сыграла. Гамбург, одним из первых признал право" Совета" на власть, от Бога. Когда "братская война" завершилась, "Совет" даровал вновь Гамбургу все привилегии и сделал его штабом, балтийской флотилии рыцарей иовитов, тем самым-держа крупный торговый город под контролем. Во время" княжеских войн"-город был с "Советом", а в "Ночь Очищения"-когда перебили по всем землям" Совета", уйму прокажённых и "блаженных", Гамбург оказал яростное сопротивление: многие рыцари и просто бойцы, прямо во время той ночи захватывали корабли и уходили на них в пираты, наотрез отказываясь сдаваться или уничтожать, своих детей, родителей, побратимов. Гамбург был" зачищен" храмовниками и с тех пор-здесь у них крупных отряд, даже несколько сотен" штурмовиков" живут в Гамбурге.

Город сейчас-один из самых богатых и развивающихся: есть школы живописи, иногда в салонах богатеев-проходят выставки. Есть театр, правда всего на мест полтораста, как сидячих так и тех, кому придётся стоя смотреть представления. А "встречи", на которые завтра приглашён и Хелег, вполне весёлые мероприятия, с различными соблазнами: включая вино и куртизанок, даже привезённых из Франции или Италии, хотя конечно всё это-требует расходов…

Судя по вздохам, что последовали у Манфреда, вслед рассказу о "приезжих дамах", именно последние и были предметом его страстного желания к встрече.

Добрели до лагеря: Манфред ушёл к командиру, а Хелег, заранее сговорился с двумя сержантами-один его должен обязательно разбудить, для встречи с капитаном Конрадом, а второй-набрать воды в таз и помочь ему" помыться", перед походом в город. Сон был преотличным, Хелегу, пешая прогулка в пригород к художнику очень понравилась, в отличие от его собрата меченосца, что проклинал всю интендантскую службу отряда и их "проверки имущества", выделенного рыцарям орденов, для ближайшей экспедиции, так как Манфреда уже дважды вызывали для сверок чего то: "то ли недополученного, то ли взятого в излишке".

Утром, взбодрённый разминкой и "мойкой", что себе Хелег устроил он зашёл в шатёр к командиру Конраду и получив распоряжения о том, с кем он будет ехать в свите начальника, пошёл искать сержантов, что уже должны были приготовить коней к путешествию.

В город заезжали не без некоторого хвастовста: перед воротами, барабанщики и некие" трубачи", на чём конкретно они исполняли свои звуки-Хелег так и не понял, стали привлекать внимание стражи, что и так видела кавалькаду из двух десятков рыцарей и сержантов меченосцев. Капитан Конрад зычно проорал: "Доблестные рыцари Веры, рыцари и сержанты ордена Ме-че-нос-цев!!!", чем заслужил счастливые улыбки сопровождающих его, особенно, молодых рыцарей. Ворота отворились и их встретил некий городской чиновник магистрата, он пролепетал слова приветствия капитану Конраду и тот, махнув пренебрежительно в благодарность, скомандовал: "Делай как я!", после чего пустил своего жеребца рысью по улицам города.

Все рыцари радостно поддержали начальника, даже Хелег, которому лишь после первых минут рыси, пришла в голову интересная идея о том" что он вообще то, несмотря на уроки Манфреда, всё ещё" хреновый наездник", а свалиться, под копыта коней собратьев меченосцев, было не только стыдно но и в перспективе-летально.

Наконец" показуха" меченосцев закончилась, как только командир Конрад достиг некоего дворца, скорее-небольшого и показав сигнал к спешиванию и передачи коней на попечение сержантов, внезапно высыпавших из-за ворот здания, проговорил: "Всё! Братья меченосцы-не облажайтесь, вы-не храмовники! А если, всё же…то-красиво!" и под громкий хохот своих подчинённых, вошёл в распахнутые двустворчатые двери.

На первом этаже, когда все зашли внутрь-Хелег увидел лишь слуг и поварят, что сновали по двум лестницам на верхние этажи. Конрад и лейтенанты, куда то сразу подевались и рыцари меченосцы были препровождены, местными представителями города наверх, где и проходила" встреча".

Новоприбывших ждали Несколько больших залов: в одном-наличествовали столы, где можно было хорошенько поесть, во втором-трио исполняло на лютнях некий рыцарский романс, "о том: как славны рыцари орденов-в готовности, жизни отдать, за Веру", а парочка храмовников что стояла близ них, вполголоса, откровенно с них потешалась, рассказывая неприличные истории: как "храбрые рыцари"-сбегали прямо из военных лагерей, накануне походов.

Несколько дам в пышных нарядах, напомнивших Хелегу подобие, длинных сарафанов до пола, с "огромными" рукавами и перетянутые-то ли корсетом то ли поясом, несколько пониже груди, в беретах или покрытых золотой вязью сетках для волос с массивными украшениями, без особой красоты изготовления, но с самоцветами-радостно улыбались рыцарям и томно не спеша прохаживались возле поющих музыкантов, парочка из дам-негромко плакали, не забывая поглядывать на всех входящих мужчин.

Постояв и послушав ещё немного музыки, Хелег, расслышал разговор одного из лейтенантов храмовников, со своим коллегой из его орденского братства: "Положим-Не Конрад Пауман, но для "комнатной" музыки, вполне ничего…да и дамы-в "нужном" настроении, после всего этого. Грех, не по-нарассказывать им о подвигах, реальных и мнимых!", — рассмеявшись, пара офицеров" Совета" разошлась в разные углы комнаты.

Хелег вернулся к столам с яствами и немного подкрепившись, стал слушать беседы сидящих с ним за столом людей, что видимо уже давно велись:

— "На кой чёрт иовитам этот поход, а то я не знаю, что они с пиратов-дань собирают, да и с купцов-за охрану…"

— "Совет", задумал видимо- с новгородскими боярами и негоциантами договориться, а пираты-сильно мешают им в этом, вот иовитов и пнули, а что бы они не "учудили" чего-дали меченосцев и храмовников, в больших количествах! Теперь всё…"

— "Эээх, а старшие офицеры-сейчас "живопись" смотрят! Мда…".

— "Сними девку в порту-сам насмотрись!".

Последние фразы и хохот их сопровождавший несколько выбивались из понятого Хелегом, но он решил ещё немного побродив узнать: а нельзя ли и ему-на" живопись"?

Музыка продолжала звучать, люди-прохаживаться по трём большим комнатам, переговаривались и смеялись, качали головами и громко удивлялись, особенно дамы. Особого веселья в таком времяпровождении, Хелег для себя не увидел и промаявшись меж двух, в меру страшненьких" невест"-как он понял из разговора их маменьки, что и подвела девушек к меченосцу, решил занять себя" поиском" варианта проникновения, на этаж выше, где как он считал и находились-Конрад и лейтенанты.

Шанс представляется тем-кто его ищет! Хелег наткнулся на напившегося "в дым" купца, тот, качнувшись- облил накидку рыцаря красным вином из кубка, за что, незамедлительно-получил удар кулаком в челюсть. Подошедшие собратья меченосца-прибавили к этому десяток пинков. К немалому удивлению Хелега, знать и магистры города, боялись даже пошевельнуться при избиении купца. Подскочивший слуга, при помощи пары подростков утащил, бухтящего себе под нос извинения негоцианта, куда-то на первый этаж. Тут же появился служка и предложил сменить накидку" господину рыцарю", либо воспользоваться вещами из гардероба, некоего господина Кнаффа, видимо-хозяина дома.

— "Нет! Я должен доложиться командиру Конраду, что сейчас пребывает на третьем этаже-веди к нему!", — заявил меченосец. Служка было хотел что-то возразить, но твёрдость и уверенность в своих словах рыцаря, заставили его умолкнуть и провести к закрытой двери третьего этажа. Стукнув в неё: три раза по три удара, он шепнул в небольшую смотровую щель и дверь распахнулась, впустив нового зрителя" живописного" представления.

Сначала, новопришедший рыцарь, ничего не понял: "Зачем такие тайны-то?".Несколько комнат, примерно шесть-каждая, вдвое меньше тех, что были этажом ниже. Во всех закрыты ставни, а из одной-явно льётся факельный свет и это днём!

Хелега взяли под руку, это оказался некий беззубый старик с "маслянистой" улыбкой и провёл его в ту самую комнату, из которой выходил мигающий факельный отсвет. Лишь зайдя на порог помещения меченосец понял, к чему так долго "приобщались" офицеры, из начальства орденов и что именовалось, среди старожилов данного дома, "живописью":Посреди комнаты, где в креслах вдоль стен сидели рыцари в накидках: пятеро меченосцев и по трое иовитов и храмовников-неспешно расхаживала, в кругу из свечей, некая девушка. Полностью обнажённая и боса-, лишь берет с пером, был на ней одет.

Девушка покачивала бёдрами и по просьбам мужчин-подходила к тем из них кто её вызывал, взяв с низкого столика, что также стоял в свечном круге-либо яблоко или иной фрукт, либо налив в бокал вина из небольшого серебряного кувшинчика. Рыцари её благодарили, хриплыми голосами-тяжело дыша и не отводя взгляда от груди, небольших размеров.

Дама- совершенно не была "излишне полной", как Хелегу мнилось, по воспоминаниям от картин Рембрандта, отнюдь: светлые рыжие кудри, до сосков груди. Длинные белые ножки с маленькими босыми ступнями, в меру округлый животик-совершенная копия воинских барабанов, туго натянутых и не дряблых. Приятная округлость бёдер, что несколько были больше размером, чем грудь.

Никто не обратил внимания на вновь пришедшего, а старичок тем временем-поставил ещё одно кресло, оказавшееся хорошо отполированным и полностью деревянным стулом, с подлокотниками и никаких матерчатых" подушек", для смягчения при сидении на нём!

Даму вновь попросили налить вина и она, исполняя просьбу просившего, взяла кувшинчик и наклонилась над бокалом, медленно наливая вино. Рыцарь, чью просьбу сейчас исполняли и который сидел-точно позади девушки, судорожно сглотнул и громко набрал в грудь воздуха. Проказница взяла бокал с напитком и неспеша подойдя к просившему, подала его, добавив тихим и томным голосом: "Прошу вас, господин капитан…".

Хелег, уж было обмякший и очарованный всем происходящим и окружавшим его: обстановкой, полутьмой и дамой-так приятно развлекавшей собравшихся рыцарей, встрепенулся и стал всматриваться в того, от кого только отошла куртизанка, но, к своему крайнему изумлению, опознал не чёрный, так как ему первоначально казалось что это Конрад, а красный крест на накидке. Поняв, что здесь присутствует видимо — большой начальник местных храмовников, Хелег закусил губу: ему не хотелось стать" случайным свидетелем" чего- либо лишнего, а особенно событий, после которых-"свидетели долго не живут".

Осознав, что возможно его идея с проникновением, на закрытое" живописание", не настолько хороша, как он себе первоначально представлял, Хелег стал лихорадочно искать выход из сложившегося положения и наконец заметив, что взоры всех присутствующих вновь обращены лишь на девушку, которая склонившись над низеньким столиком-нарезала маленьким ножиком фрукты и медленно раскладывала их на бронзовом блюде, он решился: осторожно встав — сразу повернулся к оставшимся рыцарям спиной и быстро зашагал к выходу. Старичок, что его впускал, удивился и залопотал что-то на "местном",однако Хелег оборвал того жестом и указав на дверь, показал что пора отпирать засов.

Старик прямо таки — рот разинул, видимо, при его службе здесь это был первый случай ухода, до окончания всех" церемониальных угощений"-безотказной, к просьбам, девушкой. Наконец он пришёл в себя и слегка подгоняемый Хелегом выпустил последнего вновь, на лестницу второго этажа. Перед тем как быть выпущенным" на волю" и во время прострации старикана, Хелег успел заглянуть в ещё одну из комнат, также освещённую лишь факельным светом и которую, по причине некоторого "изгиба" коридора, он первоначально не заметил. В ней, девушка, в том же "наряде Евы", что и нимфа, от персиков которой, меченосец, только что сбежал-возлежала на довольно высоком столе с резными деталями, а мужчина у стены, ближайшей к двери и видимо "набрасывающий" деву на полотно, так как в руках у него была кисть а перед ним-холст, насмешливым голосом просил: "Ну же Агнес, будьте так любезны и слегка измените положение, мы все вас просим…".Хелег удивился, однако раздался строй шепотков, не менее чем от троих" просителей" и Агнес, томно повернулась на своём" постаменте", слегка вильнув ягодицами молочного цвета и переставив ножки. Вновь раздался хор: из глубоких вздохов и как показалось Хелегу, даже пара причмокиваний, а может-всхлипов? Рыцарь покидал данный этаж, начав наконец догадываться, что означает" Живопись", в "закрытых" салонах.

Побродив немного по трём комнатам и подслушав ещё с десяток сплетен, меченосец осведомился у знакомого рыцаря своего ордена: как ему отпроситься что бы уехать в лагерь? И вновь увидел неописуемое изумление на лице коллеги. После пары фраз его просьбу объясняющих: "о больном желудке и ноющем колене", Хелегу объяснили-без письменного разрешения, он никак не выедет. Другое дело в свите капитана Конрада, что и привёл их сюда. Но тот, куда то запропастился и все братья меченосцы-должны его ждать, так как им предстоит вместе и покинуть Гамбург.

Хелег, на всякий случай предупредил собрата о том, что собирается немного побродить по городу, но недолго и выйдя из помещений внутригородского замка, вновь на улицу, подозвал одного из сержантов своего ордена: "Стереги моего коня. Если наш отряд соберётся-предупреди, что рыцарь Хелег, ненадолго вышел и скоро будет, пускай ещё немного подождут. Услышав, что последний всё понял-меченосец неспешно направился в сторону храма, с высоченным шпилем, что сразу бросался в глаза и был как маяк для блуждающих по улочкам Гамбурга.

Глава шестнадцатая

Идя в направлении шпиля собора, как Хелег узнал лишь от пятого прохожего, четверо предыдущих почти не владели латынью-святого Якоба, меченосец поймал себя на мысли, что вершина храма-напоминает ему остриё карандаша, направленное в небо.

Издалека, а перед храмом располагалась площадь внушительных размеров, собор Якоба напоминал скорее крепость: с великолепной башней, из которой открывался вид на лежащею перед ней местность. Правда особой вычурности, в виде десятка статуэток или узоров, Хелег так и не обнаружил: это был хорошо построенный храм, но без изысков или излишеств, присущих его "земляку"-собору святого Николая, о котором Хелег много читал в исторических справочниках.

Подходя к храму, Хелег начинал немного расстраиваться: не могло быть и речи о" готическом величии"! Храм был мал и совершенно не походил на мегалитические сооружения, что показывали в туристических буклетах, когда Хелег, бывший тогда Олегом-брал тур в Австрию, для себя и одной очаровательной латышской студентки, девятнадцати лет.

направляясь к зданию и желая ознакомиться с ним изнутри, меченосец услышал что его окликают и обернулся-к нему подбегал запыхавшийся сержант: "Господин Хелег, все в сборе! Капитан Конрад-очень ругается, пожалуйста, поспешите!".Пришлось отложить экскурсию и что главное, возможное посещение библиотек, если таковые имелись поблизости и скорым шагом, не теряя рыцарского достоинства, вернуться к месту сбора.

— "Яви-иии-лся! Вижу, брат Хелег-не большой любитель "встречь", всё более-отдельно от товарищей, погуливать любит?", — с издёвкой поинтересовался Конрад и уже тише, на ухо, подъехав к Хелегу вплотную, добавил, — "Что творишь? Ты и так-на подозрении храмовников, они во время похода раз десять о тебе справлялись, я сам слышал: когда ты помчался, после гнилой капусты" до ветру", за тобой ушли трое" краснопузых"-два баллистария и рыцарь, их командир. Если за тобой приглядывают в таком деле, стоит ли рисковать и бродить самому, по крупному городу, да ещё и перед отходом?".

Командир повернулся к отряду и уже для всех, сделал заявление: "Эта ночь-последняя в лагере! Завтра с утра, переезжаем на базу иовитов, что ниже по течению Эльбы: там нам предоставят казармы и плацы для обучения, заодно и к кораблям привыкнете, на" малой" речной воде, что бы в море-всем не "изгадиться", при походе!".Раздались радостные крики и отряд, получив приказ "ехать за ним"-повторил свой путь, теперь в обратном утреннему направлении.

Для Хелега, сказанное командиром ему лично, стало" обухом по голове":он то думал, что храмовники-видя что он исполнителен и при меченосцах, даже думать о нём забыли, а оказалось-следят! Да ещё и при "выполнении естественных нужд", со стрелковым оружием наизготовку…какие любопытные попались.

До лагеря доскакали скоро: молодые рыцари всю дорогу бахвалились о своих" приключениях", а капитан Конрад, загадочно улыбался себе в бороду и с нежностью разглядывал природу, явно думая совершенно о постороннем.

В самом же лагере, всех бывших в городе-сразу направили в трапезную, несмотря на то, что до приёма пищи было ещё долго, а полдень прошёл лишь пару часов назад. После еды, всем бывшим в трапезной, лейтенанты поставили задачи: кто должен был проверить как военные ремесленники укладывают в телеги своё имущество, кто-отправиться к иовитам и договориться с ними о паролях, при проезде их постов. Хелега направили к госпитальерам, в небольшой городок возле Гамбурга и попросили как угодно, вплоть до применения силы-забрать порошки и микстуры, что были им заказаны сразу же, по приезде "маршевого отряда".

Взяв в спутники Манфреда, что-бы в дороге не было скучно, меченосцы отправились к назначенной им приказом цели, однако в посёлке выяснилось, что госпитальеры — находятся не в поселении, а небольшом донжоне с оградой, невдалеке от него. Когда компаньоны достигли местной базы госпитальеров, начало смеркаться.

Постучавшись в ограду ногами и оружием, что-бы быстрее им отпирали, меченосцы услышали: "Пошли прочь!".Это их не остановило и они продолжали вызывать стражу госпитальеров, руками и ногами. Из бойниц каменной ограды показался пяток арбалетов и им вновь проорали: "Пошли к чёрту, псы чёрно-белые!".

Хелег изумился: "О чём это они? Эээй, госпитальники-мы от капитана Конрада, нам нужно…".Он не успел договорить, как один из болтов, прошуршав в воздухе-впился в землю слева от них.

— "Вам, баранам "медноголовым", сказали же-прочь! Лейтенант говорит, что мы "никому и ничего"-ясно?".

Не понявший ещё происходящего, Хелег взглянул на Манфреда, ожидая увидеть потоки гнева в виде ругательств и маханий кулаками, однако, к своему немалому изумлению заметил лишь, что" Медвежонок" — откровенно хохотал! Меченосца это задело и он спросил: "Манфред, что тебя так рассмешило-то что мы не выполним приказ или тупоголовая охрана данного укрепления?".

— "Брат Хелег, так ведь смешно же…ахахах…всё-как всегда! Ты думаешь- почему нас с тобой послали, получать лекарские снадобья, а не госпитальеров из лагеря? Да что-бы они промеж собой не сговорились и не привезли-в два раза менее заказанного! Им то, за работу в походе и закупках-казна" Совета" платит и нередко уже после боя, когда пора врачевать раненных, мы меченосцы слышим: "Ай-ай-ай…немного меньше оказалось, чем надо, порошков и микстур, ну да ничего-в следующий раз…"Старая же шутка! Нас послали именно для того, что-бы не сговорились, так эти поганцы-проще поступили: вообще не пустив нас! Тоже кстати, не впервой слышать о таком: получили заказ и оплату из фондов, а когда отправился отряд в поход…забыли выдать! Тянули время как могли и…забыли! Монетки-оставили себе, как и сырьё, на изготовление, а по документам счетоводов наших-всё будет засчитано, как полученное. А то, что наших братьев умрёт немало, так им всё равно…госпитальеры-в атаки не ходят!".

Сверху, как бы в дополнение, к тираде Манфреда- раздался хохот и смешки, вперемешку со словами одобрения, госпитальеры всё слышали и самодовольно ехидничали. Это вывело Хелега из себя и он заорал: "Если, черти козломордые, не выдадите наши заказы по списку-беру пару мешков" взрыв-порошка", что нам выдали перед походом на пиратов и к чёртовой бабушке, уничтожаю вас всех! Ни одного, кусочка вашего, не похоронят и не отпоют, всё разметаю по свету!!!".

"Медвежонок", с уважением переходящим в восхищение, смотрел на собрата меченосца, а сверху раздавался топот ног и переговоры сидящих в крепостице, между собой: "Всех разметает…по свету! Никакого обряда-ничего! К "бабушке чёрта" отправит, прямёхоньку в котлы адовы-ужас! Так может выскочим и прибьём?…Кого-меченосцев?! Да ты совсем, на "восточном порошке"-мозги потерял! — У них же тут сейчас отряд, в несколько тыщь. да и к нам подошли-по приказу."

После пятиминутного сумбура, на Хелега и Манфреда сверху "просыпался Рог Изобилия": пять мешков средних размеров и пару тюков, правда-никого, ни людей ни их лошадей-не задевшие. Сверху раздался голос: "Всё! Без обид! Мы вас того…не признали! Думали-"лихие люди".

— "Ага, разбойники, решили на ночь глядя-орденское укрепление взять, ради порошков и корпии? Лааадно, сочтёмся…", — Хелег скорее привязал, с помощью друга, все вещи к своей и его лошадям и они вскачь помчались в лагерь, смеркалось и в отсутствии луны, скрывавшейся за облаками — было сложно находить дорогу, а проблуждать до утра никому не хотелось.

Благодаря Манфреду добрались до лагеря ещё до рассвета, хотя пару раз, когда наступала почти кромешная мгла-чуть было не налетали на пни, что иногда встречались вдоль обочин дороги. Отдав аптекарям привезённое добро и получив от них росписи, на табличке углём, пошли отчитываться к командиру Конраду.

В лагере стоял бедлам: палатки, прямо в ночное время — убирались, люди-носились и требовали друг от друга невероятное, в телеги и повозки пытались запихнуть вещей- вдвое больше их объёма. Хелег удивился: "Вроде, Манфред, когда мы отъезжали из предыдущего места лагерной стоянки, такого не было?".

— "Понятно! Там же лагерь простоял почти два месяца: дороги-проторены, всё собрано и подготовлено к походу! А здесь, наши побратимы идиоты из иовитов, не успели освободить казармы и свои склады, а с нами делиться-им совершенно не хочется! Вот и выпросили несколько дней, "на подготовку", а сколько там нам останется? Дня четыре проведём на их базе и всё-в путь! Конрад ещё кнехтов наших поджидал, в качестве помощи для ополчения, но…".

— "Кто такие? Я вроде не слышал ранее о них…".

— "Ууух, Хелег! Видимо у тебя-настоящие "пробелы" в памяти! Окстись! Наши, орденские кнехты, те что нам всегда помогают, при крупных операциях-вспомнил?".

Хелег помотал головой: "Плохо…Краем уха что-то, а так", — он развёл руки в сторону.

— "Рыцари и сержанты-каркас" постоянных" войск орденов, что всегда служат. Однако при крупных походах нам нужно в разы более солдат. Ополчения городов и дворянчиков, далеко не всегда собираются, так как и у них-есть" знакомцы" в"Совете" и те могут помочь им в отговорках, от похода. Поэтому, ордена и набирают "кнехтов"-довольно плохо вооружённых поселян-добровольцев, бывших ополченцев и охотников, Немного их" натаскивают", на подготовительных плацах и отправляют в бой…в первых отрядах. Кнехты-должны ослабить врага, прежде чем, наши рыцари и сержанты- ринутся в атаку. Как "варварские" союзники римлян-атаковали своей яростью, а потом, отходя-предоставляли возможность" стальным легионам" вырвать победу!".

И вновь, Хелег, вынужден был себе признаться, что удивился: ему казалось, что он уже почти полностью понял структуру орденов и то, чем это самые ордена занимаются, а вот-поди же…

Манфред тем временем продолжал: "Большие головы сидят в "Совете", очень! Они немного изменили структуры орденов, запретив оруженосцев и разделения наших сержантов, как ранее-на "служивых", что лишь обслуживали рыцарей, не принимая участия в схватках и "военных", что помогали в бою, как лёгкая кавалерия или тяжёлая пехота, при полевых сражениях или осадах. После реформы, одна тысяча триста тридцатого года, все ордена были немного подвергнуты" однообразию":Комтур или командир-глава похода, магистр-глава ордена, генералы-главы крупных" земельных" подразделений или поселений орденов, капитаны-начальники" отрядов штурмовиков" земель или коменданты крупных замков, лейтенанты-всё тоже, но меньше…ха-ха — ха…Извини, брат Хелег! Потом мы-братья рыцари, как начальная структура "знати ордена", ниже нас-сержанты. Их набирают из самых подходящих крестьян и горожан, чаще всего-детей старост или купцов, так как сержантская служба-может в дальнейшем помочь при получении поселковой магистратуры, да и опыт-жизненный и военный! Потом набирают, по случаю, кнехтов для пехоты и раньше" детей кораблей", для этих самых деревянных лоханей, что у иовитов…"

— "Почему" детей"?":

— "Брат Хелег-не знаю! Раньше их набирали также как кнехтов, но недавно, лет десять назад, иовиты стали проводить подбор своих моряков-как мы для сержантов и теперь многие "дети кораблей", исполняют как службу по кораблю, так и ходят на абордажи-вместе с подобными командами, вооружившись "топорами-чеканами", "клевцами" или баграми, что покороче. Профессионалы из" абордажных команд", как я слышал, предпочитают франкское лезвие-"дюссак", что имеет короткий клинок, иногда расширяющийся к вершине и гарду, для защиты руки, иные, после встреч с" таборитами", пользуют" богемский фальшион", который скорее напоминает короткую" мамлюкскую "саблю. Знакомые родителей, которые служат у иовитов, говорили что в тесноте корабельного боя, когда две толпы машут своим вооружением-самое преотличное оружие! Там особо размахнуться негде, да и отступить, для лучшей позиции-тоже некуда, вот и предпочитают: что покороче и с возможностью-как "укола", так и "рубки".

— "А мы как будем действовать?", — поинтересовался Хелег, — "Вепрем" конным пойдём или "абордаж", для нас основа?"

— "Клином-вряд ли…там говорят остров-небольшой, где база пиратская, так что возможно коней возьмём по-минимуму! Да и "вепрь", хорош был ранее, пока швейцарцы и скотты-не стали всюду пикинёров своих ставить, а тогда-уже всё, "Табориты" со своим "вагенбургом" тоже, много кого в таком построении убили. Не думаю! Скорее, разделят нас на" копья", для штурмовых операций: щитоносцы, пару рыцарей, пяток сержантов-семеро баллистариев и вперёд. А" штурмовики" навроде" молотобойцев", будут иметь отдельное построения, но я в них никогда не был, не знаю…"

За разговорами, дошли до шатра командира Конрада и тот, видимо находясь в плохом настроении за всё, что происходило в ночной спешке, немного на них "вызверился, ".Пока Манфред было хотел заикнуться о том, "что они де-не при чём, всё эти сволочи госпитальеры", Хелег, опередив товарища громко крикнул: "Так точно! Виноваты!" и вытянувшись по-струнке-стал" пожирать" капитана глазами.

Оба, и командир Конрад и брат Манфред-удивились, причём в достаточно сильной, "мужской степени", которую-неприлично описывать словом. И если собрат Хелега так и стоял с открытым ртом, пытаясь понять-что же это означает, то капитан Конрад, немного придя в себя-"расцвёл "и похлопав обоих рыцарей по плечам, посоветовал "быть расторопнее, хотя, что взять-молодёжь" и довольный-вернулся в свой шатёр.

Возле штаба друзья и прождали, на скамьях, новых приказов, наконец, под утро-вышел Конрад и распорядившись-кто к какой повозке приписан, а кому, верхом-сопровождать или первым проехать по пути для рекогносцировки, отдал команду на переезд, на базу иовитов.

После этого прошла короткая трапеза, потом, ещё около часа сборов и наконец "маршевый отряд" тронулся в путь. Хелегу вновь удалось напроситься в повозку, так как езда последних суток, с непривычки, отдавалась болями в спине и седалище и ему хотелось неспеша поболтать с обозными сержантами и служками, не опасаясь направить своего коня-прочь с дороги, на потеху другим рыцарям.

Путь, занял у отряда, около пяти часов: база ордена" иовитов", хоть и считалась находящейся вблизи Гамбурга, однако же была расположена на расстоянии, примерно оцененным Хелегом в двадцать километров, как ему объяснили сержанты: специально так далеко от города, орден морской установил свои сооружения-это позволяло дополнительно о, т городской таможни, проверять грузы, что провозили "от" или "к" морю, по Эльбе. Плюс орден построил укрепления, что-бы иметь возможность полностью перекрыть реку в случае вхождения в неё пиратов или попытки городского флота, выйти в море без разрешения. Гарнизон возле Гамбурга, считался одним из крупнейших у иовитов, однако точную численность-меченосцы не знали, лишь предполагали, что не менее двух тысяч человек: триста рыцарей, восемьсот сержантов, тысяча" детей кораблей", что вербовались на постоянную службу, плюс подкрепления, которые иногда там находились для обучения.

Объехав стороной Гамбург, по небольшим дорогам, "маршевый отряд" направился к укреплениям иовитов. Хелег, несколько раз вылезая на крышу своей повозки, едущей в голове походной колонны, отметил: дорога шла практически параллельно реке, также изгибаясь и выпрямляясь, вместе с последней. Эльба, как её все в отряде называли, несмотря на латинское название Альбис, которое, по рассказам Манфреда так и не прижилось даже после того, как" Совет" ввёл латынь как обязательный язык общения на своих территориях, для их" единения".Всё равно: германцы называли реку-Эльба, а славяне-Лаба. Река была с крайне тихим течением, что обуславливалось равнинной местностью по которой она протекала. Хелегу так и не удалось обнаружить вблизи, сколько-нибудь существенных возвышений, кроме нескольких холмов.

Сержанты из его повозки продолжали рассказывать: именно по причине "спокойного" течения и равнинной земли в округе, как раз по Эльбе-проще всего перевозить большие грузы и строить склады и порты, включая и те, что могут принять морские суда. Вот поэтому то, Гамбург, так быстро и развивался, а после погромов и пожаров-отстраивался и вновь "набирал вес", среди купеческих союзов Балтики, а после прихода" Совета" к власти-стал столицей балтийской торговли.

Когда солнце давно прошло зенит, показались укрепления иовитов: вначале-несколько конусообразных вершин башен, чуть позже- серая линия каменных стен и наконец, по прикидкам Хелега, на ранее чем через час езды, стали различимы отдельные донжоны и небольшие цитадели, замкнутые в единый крепостной" ансамбль".База иовитов располагалась на обеих берегах Эльбы, в узком месте на изгибе реки, что позволяло лучше удерживать корабли пиратов, когда те пытались зайти в своих налётах — ближе к Гамбургу, да и при досмотре грузов, давало явное преимущества.

Едущий в повозке меченосец, видел, как из крепостных ворот выехали всадники и подскакав к командиру Конраду стали что-то живо обсуждать, вскор выяснилось: меченосцев поселят на "левобережной" части базы иовитов и дадут им два плаца, для пехоты и стрелков. Отработка "абордажа" и штурм укреплений, будут проходить при участии морских судов, что пока в пути и на плацах, что расположены на правом берегу. Комендантская стража-останется из ордена иовитов, но стража будет усилена меченосцами, что-бы последние-помогали усмирять своих побратимов, зная их лучше. Ополченцев и кнехтов, поселят в поле вне стен укрепления, ибо: "И того с них довольно!".

Капитан Конрад ругался, иовиты-разводили руками, а некоторые из сидящих на конях рыцарей уже сговаривались, сходить ночью и избить кого-нибудь из коллег иовитов, для пущего позора-палками.

Сама база удивила: длинные каменные стены, довольно невысокие, так как по словам сержантов: "Здесь полевые армии редко "проходили", а у пиратов — иные методы штурма, нежели осадные башни или штурмовые лестницы, морские разбойники-скорее ночью, с помощью верёвок с" кошками", атакуют!".Каждые сто метров высилась круглая трёхэтажная башня, с бойницами и конусом крыши. Большой замок был на стороне Эльбы, где ехал обоз, ещё пара-высились на противоположном берегу, как оказалось, там и были основные службы и склады иовитов.

Внутри база также была разделена на "каменные клетки", соединённые между собой деревянными воротами, в основе своей- открытыми, однако по приезде меченосцев, на всех них поставили "местную" стражу из сержантов иовитов и "детей кораблей".Две самых высоких башни-торчали из укреплений, с обеих берегов реки и имели шесть" окошек", как догадался Хелег-это и были" сигнальные комнаты" храмовников, что присматривали за базой и вели учёт действиям пиратов на Балтике.

Обоз заехал не сразу, так как часть дворян — стала просить, а то и угрожать, что-бы их тоже впустили в укрепления, так как они не хотели ночевать со своими дружинами в палатках у костров: часть впустили, видимо по причине знатности или знакомства с орденцами, большую же часть дворян-просто пинками, погнали в ближайшую рощу, сержанты. Ополченцы, защищать своих начальников-не спешили.

Хелег опять изумился: ему ранее казалось, что оскорбление ударом или палкой-тягчайшее для дворянина, ибо делает его ровней" черни", а соответственно, обязано быть" смыто кровью"-его сделавшего! Однако Манфред, повторил уже неоднократно слышанное: "Дворянчики-чуть лучше купцов и черни. Знать, настоящая с властью-вся лишь в ордене, "на местах" и престолах остались те, кто ни на что не способны, даже на обиды за свою поруганную честь! Между собой-да, могут устроить резню, а вот что-бы с братьями орденов схлеснуться…никогда!"

Наконец все повозки заехали в крепость и Конрад стал распределять задачи: кто должен-сразу начать выгрузку на склады, а кто из командиров-вести людей по казармам. Была отправлена группа в трапезную и местный лазарет, в последнюю вошёл Хелег.

Осмотрев местный" дом врачевателей", Хелег взгрустнул: огромное помещение на двести отдельных коек, настоящих-а не просто циновки на полу. Десяток комнат для ампутаций, столько же — кабинетов для лекарей госпитальеров и аптекарей, своя лаборатория и свой, при лазарете, склад снадобий и их ингредиентов…мечта! Получив от лекарей заверения, что те — "не оставят без помощи", меченосцы пошли в трапезную, а из неё-в казармы. Все вымотались походом и собирались за дни, что оставались перед боями-как следует отдохнуть, в нормальной обстановке. Иовиты, что он видел, были одеты в чёрные накидки с белыми крестами, что было просто удивительным, так как Хелегу припоминалось- что именно цвет накидок, а белый-"чистота помыслов", должнен быть одинаков у всех рыцарей" Совета орденов", но Манфред ему вновь всё разъяснил: "Море, брат Хелег-не очень разбирает, наши помыслы, а то что в чёрном одеянии-проще быть заметнее на судах и не потеряться, свалившись за борт-факт! Именно поэтому, на капитуле" Совета", иовитам и разрешили такую расцветку одежды: для сберегания жизней, что часто" терялись" не в боях-а при обычных переходах…"

Хелег довольно "развалился" у себя на ложе, однако оказалось, что теперь он соседствует с Манфредом, так как последний был в группе меченосцев, что осматривала казарму рыцарей и специально выбрал обоим места по соседству.

"Медвежонок" стал нахваливать иовитов и говорить: что они-"молодцы"!"Пойми, брат Хелег, что бы не твердили об ушлости и скопидомстве иовитов, а что есть-того не отнять! Надо им отдать должное: и крепости у них отменные и казармы удобные, да и трапезные, с запасами складскими провианта-чудо, как хороши!".

— "Точно…Лазарет-мечта! Хоть сразу в него ложись…", — добавил Хелег.

— "Шутишь?".

— "Нет, сам только оттуда…не пойму-откуда у ордена иовитов, столько денег? Или им Гамбург помогает, за защиту от пиратов…", — Хелег умолк и уставился на Манфреда, что буквально визжал от смеха.

— "Ну Хелег, ну острослов!!!", — продолжал кататься по своему ложу Манфред, — "Откуда у самого богатого ордена" Совета", казнонаполнятелей этого самого "Совета"…деньги?! Ахахах…не могу больше!", — он сполз и трясся уже на полу.

— "Манфред, брат мой, не объясните ли поподробнее, своё мнение об иовитах?", — подчёркнуто холодно произнёс Хелег.

— "Не надо обижаться, брат Хелег! Я правда-не хотел….уухх, прямо невероятно!", — Манфред отдышался и принялся рассказывать об иовитах, в которых служило много его знакомых и друзей его семьи.

Как оказалось: "Совет", не желая усиления орденов, решил каждому из своих союзников и сооснователей, по войне с Папой и Императором-дать специализацию. А вот "иовиты", тогда несуществующий орден, были созданы искусственно — за счёт флотов орденов "тевтонского" и" ливонского", а также госпитальеров Италии и Англии, пополнены фландрскими рыцарями и "местными" орденами.

Получив такие силы, иовиты получили и задание: бороться с отступниками и иноверцами — на воде, помогать при дальних походах грузовыми кораблями, а проще говоря-снабжать "походы Веры":провиантом, оружием, пополнением. Со временем, орден стал активно бороться с пиратами-вначале на Балтике, где "Ганза" смогла доказать свою необходимость "Совету и то, что торговые союзы необходимо защищать самому "Совету орденов", а не только нанятым ганзейцами капитанам из бывших морских разбойников.

Защита торговых союзов привела иовитов к простой идее: продаже компаниям, а позже и отдельным кораблям-"охранных свитков", что гарантировали получение вооружённой защиты каравану, либо выплат владельцам судна, если корабль захватят пираты, в той акватории, что охраняется орденом иовитов.

Данные документы-резко увеличили денежные фонды ордена и он стал строить всё новые суда, а то и целые флотилии. На данный момент, структура ордена была примерно таковой: Великий адмирал-глава ордена, находился в Антверпене и занимался скорее организационной работой, включая назначение пошлин и тарифов на услуги иовитов, а также разработкой походов и правлением подконтрольных ордену островов. Два адмиральства, со своими адмиралами: "южное"-что в Средиземноморье и "северное"-в Балтике. Каждое из них имеет несколько флотилий, от двадцати до полутора сотен кораблей, но при этом-относительно независимы, как от Антверпена, так и друг друга. Во главе флотилий-вице адмиралы и так далее…В Бресте и Антверпене-находятся "особые" флотилии, их подчинение-напрямую главе ордена. Поговаривают, что именно они и ведут "сношения" с так называемым, "Новыми землями".

Иовиты имеют несколько сотен профессиональных каперов у себя на службе, они нужны для абордажных операций, да и самые отчаянные капитаны ордена-также из них, но по словам Манфреда, неоднократно выходило, что подобная" весёлая" команда, уничтожив храмовников и госпитальеров с иовитами на корабле, отправлялась в "свободное плавание" и позже- ёё приходилось уничтожать в ходе "противокаперского" похода.

Последние лет пятьдесят, иовиты стали активно и сами" приторговывать", несмотря на запреты" Совета".Кого-то ловят, однако храмовники-не против: "прикрывать на это один глаз", так как являются" дольщиками" в купеческих сделках иовитов. Наличие своих собственных складов и охраны, а также огромное количество судов-как военных так и грузовых, позволяет иовитам конкурировать со многими торговыми союзами, навроде: ганзейского, венецианско-эпирского, генуэзско-франкского, "малого союза"-состоящего из Фландрии, Ирландии, Швеции, точнее торговых компаний этих земель.

В некоторых областях, как поговаривают, иовиты сами являются контрабандистами-перевозя товары и людей, за крупные суммы. На данный момент, иовиты-самый богатый из орденов! Ему принадлежат замки и поместья, города и острова, благо до многих из последних- лишь он и может добраться.

Существуют рассказы, что иовиты, получив доступ к архивам" доминиканцев" и разрешение собирать все морские карты и атласы и хранить в своих библиотеках-смогли вычислить путь к" Новым Землям", к которым, по легендам-ходили северяне викинги, древнецарские египтяне и некоторые из эллинов. Точной информации нет, однако иногда появляются "чуднЫе" товары или животные, что говорят привозят из тех, уже открытых земель. Орден, вроде-бы как, получил право ими распоряжаться по своему усмотрению и пока, совершенно не хочет открывать их никому, кроме руководства" Совета".

Хелег немного подождал и задал вопрос: "Прости Манфред, ты говорил о том, что иовиты перевозят контрабандой и людей…зачем?!".

— "А…тут всё просто: в иберийской империи, что нам союзник, вроде угров или славян-знать пользуется всеми правами, а из-за конфликтов с берберами-им постоянно нужны пополнения. Вот многие из наших дворянчиков или беглых братьев" бегунков", к ним и стремятся! Когда поток стал несколько великоват, "Совет" создал королевство Наварру, что занимает Юг Франции и соответственно, Север Иберийской державы: Бордо, Барселона, Памплона, Тулуза, Марсель-всё эти земли теперь в новом королевстве. Английский монарх, несколько вынужденно-подарил Аквитанию, французский-Прованс и часть Гаскони. Васконию, что переводится как" страна басков"- у иберийцев забрали, не без боя…по разному! "Совет" просто решил восстановить" Испанскую марку", что была создана Шарлеманем, как заслон от бегства своих людей в иные земли. И так-много перебегало к" таборитам", а сейчас-уходят в пираты или к скандинавам, вроде шведов или норвеев, не желающих признания власти" Совета", в отличие от данов."

— "А иовиты?".

— "А что им то? Торгуют с иберами и враждебными" Совету" лузитанами, без угрызений…Или наберут к себе на судна дворянчиков, что мечтают убежать к иберам, а там уж, как Бог на душу выведет: могут отвезти, куда сговаривались, могут-продать берберам в рабство. Хотя, чаще всего, как мне дядька рассказывал-просто перережут и в море, а их денежки и вещи, себе отбирают…так проще! И "Совет" не в обиде и иовиты, с монетой…".

Хелега покоробили слова друга и он, заявив- что устал, предпочёл прекратить разговоры.

Глава семнадцатая

Утром, довольно поздно, сержанты разбудили рыцарей. Как оказалось, командир Конрад-решив что после вчерашнего передвижения необходим отдых, распорядился на пару часов отодвинуть пробуждение рыцарей своего ордена.

После общего умывания, прямо на берегу Эльбы, о чём так давно уже мечтал Хелег — сильно страдавший от отсутствия привычных ему бытовых условий и главнейшего из них-свободного доступа к воде, как холодной, так и горячей, в необходимых ему объёмах, начался инструктаж в здании, что теперь занимал штаб" маршевого отряда":небольшом замке на левом берегу реки, с установленными катапультами и баллистами, направленными в сторону протекавшей водной глади.

Манфред, получил отпуск на этот день и заявив Хелегу что отправится к художнику Зондеру, справиться об их портретах, почти тут же умчался. Оставшемуся без компаньона меченосцу- пришлось около часа слушать: " о том, что на территории иовитов-необходимо быть осторожными, так как эти "торгаши в рыцарских латах", падки на провокации и водят дружбу с храмовниками."В конце были распределены задачи на текущий день: Хелега отправили в лазарет, за получением "санитарных сумок", а позже он должен был сопровождать командира Конрада при восхождение на речные суда, что пришли сегодня ранним утром и на подобных которым, весь "маршевый отряд" и должен будет быть перевезён на морское побережье, ибо, по словам Конрада: "Так будет быстрее и комфортнее!".

Судами оказались четыре "голька", как пояснили Хелегу стоящие возле пристани иовиты: прямые предшественники "коггов", только плоскодонные и менее вместительные суда, больше походившие на ореховые скорлупки, немного вытянутые в длинну. Ещё пара-были "прамы":одномачтовые суда с двумя десятками вёсел, именно на них, по словам идущего с меченосцами лейтенанта иовитов и должны будут перевозить пешие соединения отряда. Кроме того, "прамы", благодаря малому их весу и спокойствию Эльбы, можно было волочь канатами с берега, используя ополченцев и кнехтов, как "тягловую силу".Стояло с десяток" райзеканнов"-больших походных лодок с высокими бортами, малые копии морских судов: на них предполагали садить десантные и штурмовые команды, в случае высадки на побережье пиратского острова если взять гавань и порт города пиратов, не удастся. Один из гольков был полностью переделан под пекарню, в которой должны были постоянно готовить свежий хлеб, для" полевых отрядов", при штурме или для того, что-бы лодки интендантов, могли вовремя обеспечивать корабельные трапезные свежим хлебом, как основой питания, в походе.

Лейтенант иовитов быстро "тараторил", объясняя каковым будет караван судов и его обеспечение: "Несколько ремонтных гольков будут следовать за вами, не менее трёх пекарен, лазарет-это всё отдельные суда, плюс у храмовников-свои корабли, чей состав нам неизвестен! Не менее двух десятков" боевых коггов" с артиллерией…"

— "Будут "громовые трубы", вроде наших?", — живо заинтересовался командир Конрад, что знал о наличии подобного вооружения и у иовитов.

— "Мммм…нет! При защите замков-нет проблем, даже деревянных перевозимых разборных крепостиц, однако борта судов-не выдерживают" сотрясаний" данными" трубами", и соответственно: корабли быстро дают течь, а нередко, на испытуемых судах так и не удавалось вернуться в порт-тонули! Мы решили пока что не устанавливать данное вооружение, пока не найдём выхода!".

Капитана Конрада это огорчило, что отразилось на его загорелом лице в виде кислой мины на: "Да, простите, — продолжайте брат иовит…".

— "Планируется приход каравелл и пары каракк-может более: новых типов судов, что мы стали применять относительно недавно, в основном-из за" Новых Земель"…", — иовит замолк и многозначительно посмотрел на капитана меченосцев и обвёл взглядом его свиту, как бы показывая-что пока те" махали мечами", иовиты-делали открытия огромной важности.

Хелег, про себя рассмеялся: "Видимо "Новые Земли", секрет — не самый большой, раз о нём и Манфред знает и иовит сразу" треплется", ладно, послушаем…".

— "Тренировки меченосцев будут проводится с нашими инструкторами по абордажной подготовке и на речных судах, так сказать" в миниатюре", во время похода-наши подразделения и отряды меченосцев, будут разделены-так будет проще ими управлять.", — лейтенант явно не хотел говорить о том, что" абордажники" иовитов, совершенно не желали воевать вместе с новичками, в морских боях, меченосцами, небезосновательно боясь что последние, своим неумением в морских баталиях и их самих, "на тот свет отправят".

Наконец экскурсия иовита подошла к концу и Конрад отправил Хелега в лазарет-за сумками для санитаров. Как оказалось: госпитальеры будут лишь на пяти крупнейших судах, остальным-придётся ограничиваться санитарами, с наплечными сумками. По крайней мере именно так было сообщено, командиру" маршевого отряда", перед началом похода.

В лазарете иовитов, что меченосец вчера уже посещал-было шумно: раненных или больных перевели в больший лазарет, на другом берегу и теперь персонал мог вдоволь наговориться, как промеж собой, так и с приходившими сержантами, рыцарями и санитарами, ордена меченосцев.

Получив двенадцать, довольно тяжёлых сумок и отправив их с сержантами своего ордена к интенданту, Хелег остался и присев в углу-стал слушать байки, что "травили" лекари госпитальеры и санитары иовитов, наконец им это надоело и после короткого спора о пиратских командах, начались рассказы, кто о ком из известных морских разбойников слышал и кем, чио удивило меченосца: восхищался: "Вот, к примеру- Олаф, что кличет себя" конунгом Данов".Он то ходит на лёгких судах, вроде "рейзеканнов", только больше и с большими экипажами, говорят-это точные копии судов викингов, что всех грабили несколько веков назад. Там нет, как у нас на кораблях: отдельно гребцов, матросов, абордажников-все едины! Каждый обязан сменить товарищей на вёслах, уметь ставить и убирать парус и ходить на абордаж по команде старшего корабля. Грабят всех! Для них всё едино: купец, знатец какой из дворян, орденское судно или чьей короны…всех хватают! А уж далее-кому как повезёт! Кого, могут и к себе взять в команду, но чаще-продают на рудники и шахты, что держат норвеи и шведы на севере, а уж оттуда-скорее сдохнешь, чем убежишь! У Олафа-отличные бойцы собраны, готовые, для лёгкости манёвра в тесноте корабельного боя, вместо кольчуг-лишь шкуры использовать звериные, зато как топорами и молотами машут-жуть! Правда почти не владеют арбалетами, разве что луками и то плохо, а вот метательные топорики, ножи, дротики-у них в почёте."

— "Да…да ведь и адмирал Гизерих, глава" альбатросов", тоже-не промах! И никто и подумать не мог, что-бы бывший капитан ганзейского союза, такой верный идеям купцов и корабельного фрахта, да взял-и организовал свою" пиратскую кумпанию" и что смешно-можно сказать, что за счёт самой же Ганзы! Получил деньги на постройку трёх боевых коггов на верфях Амстердама, а сам, пока шла подготовка к отплытию в Гамбург, сговорился со знакомцами из Фризии, что промышляли разбоем и остановившись у намеченной стоянки, за ночь-перебил всех" несогласных" на новеньких кораблях, пополнил их местными каперами и отправился на перехват караванов Ганзы. В первый же месяц захватил пять караванов, в том числе три, с поддержкой судов "иовитов", а потом-сбежал, говорят к шотландцам, где купил замок, а иные твердят что к норвеям-где среди фьордов, дожидается хороших новостей от своих соглядатаев, что у него много" прикормлено", по всем землям Ганзы, где он плавал капитаном. Его отряд-примерно две сотни северогерманских наёмников, но не кнехты-нет! Бывшие разбойники, сержанты орденов, дворяне и конечно" дети кораблей"-кого он сам знал и вызывал к себе.".

Тут в разговор встрял ещё один спорщик и стал, быстро произнося слова, доказывать "свою истину": "Ангелы правды"-вот кто настоящие герои! И неча на меня шикать-ясно? У них, как мне рассказывали-все имеют условно равные доли, а вещи от добытых судов-разыгрываются в лотерею, монеты же, поровну на всех: от капитана или шкипера-до стрелка из арбалета или гребца! Вот это и можно назвать-"Жить по правде!".

— "Да-да-да…ты об их "испытаниях" пленных слышал или подзабыл? Будешь захвачен ими: не забудь прокричать- что в восторге от ихних правил! Перед мучительной смертью, авось полегчает…".Раздался громовой хохот. Сторонник" ангелов правды" заерепенившись, вновь начал горячо всех убеждать, в правоте, данной группировки пиратов: "Да, несколько перегибают-зато их" испытания-равны для всех! Ставят котелки с водой, на огонь и кидают в них кольца, а потом предлагают пленникам их достать руками: кто первый вытащит-на того Господь указал, дав ему силу! Победителя садят в пустую лодку, без вёсел и отпускают-раз на его стороне Бог, то зачем ему пища и приспособления для гребли?! — его должна "воля Божья" вывести…а если нет-значит случай помог, не более."

— "Точно-всё "по-честному"! Особенно для тех бедолаг, что с обожёнными руками с которых кожа слазит, сидят несколько суток с скорлупке, посреди моря-в ожидании "своей судьбы"! О тех, кому сразу после "испытания"-горло перережут и говорить не стоит…повезло. Отмучались!".

Наступила пауза и Хелегу было видно: как после упоминания о последних пиратах, лица почти всех помрачнели, лишь их "нервный" сторонник, продолжал бубнить о" честности" и том, что "условия для всех-равны!", но его особо и не слушали.

Теперь слово взял толстый санитар, которого меченосец, про себя, за телосложение и рост, окрестил-"санитарище", он несколько писклявым голосом, который портил впечатление от его телесной мощи, продолжил разговор: "фон Румпфенн, барон-сумевший за некую сумму, что хоть и отрицают наши рыцари-но суть правда, влиться в наш славный орден" иовитов" и чего греха таить, был близок к тому, что-бы "увести" в пираты целую флотилию, что отправлялась в поход против норвейских конунгов и их побратимов, рудных баронов. Ему, если кто подзабыл-почти удалось, из четырнадцати кораблей-захватить одиннадцать и если бы не глупость, с убийствами нескольких уважаемых рыцарей и капитанов, после чего команды этих судов-повышвыривали "доверенных" фон Румпфенна, с пробитыми головами в воду и вновь стали под стяги, нашего ордена, то он перенял бы под себя-всю флотилию. Однако, два" боевых когга" и три "прама"-перешли в его эскадру и теперь, довольно "весело", грабят балтийских негоциантов и небольшие приморские городки, а скрываются в Швеции и Шотландии, где родные сёстры фон Румпфенна, замужем за местных знатных вельмож. Хочу также напомнить, что и пополняет свои команды барон-именно "нашими" бывшими братьями, что в погоне за наживой и вольницей, невозможной при орденских уставах, бегут к нему как на простых лодках, так и захватив орденские же суда и теперь его флот, вдвое больше от первоначального, вот."

Сидящий, за говорившим" санитарищем", мужчина, которого Хелег не видел, немного прибавил: "Поговаривают, что барон фон Румпфенн-имеет тесные связи с приморской знатью на территориях" Совета" и всячески их подстрекает к тому, что-бы вернуть" прежние славные времена", когда именно знать имела власть! Поэтому многие его походы и увенчиваются успехом: он получает доступ к гаваням приморских графов, для починки судов, а его "знакомцы" среди нашего ордена-помогают с предупреждением, наймом людей, морскими картами…много чем! Что самое удивительное: храмовники и иезуиты-всё никак не могут его убить…с их то возможностями в этих делах! Сколько, слышал, к нему ни засылали" кинжальщиков", как ни пытались своих доверенных, в его отряд запустить-всё одно не получилось".

В лазарете иовитов, после последних слов поднялся галдёж: кто то говорил, что оба ордена-"в доле" и что не одни иовиты виноваты в неуловимости, своего бывшего рыцаря. Другие не соглашались и утверждали, что им" в точности известно", что фон Румпфенн-проводит" чёрные мессы" и поэтому заговорён от убийц, всех мастей, включая хашишинов или "дуриков" от капуцинов и кармелитов. Через какое то время все угомонились и очередной рассказчик начал: "Меня, более всего беспокоят-"честные", эти отступники с протестниками, что сбившись в морские ватаг, воюют против" Совета". Перечисленные вами ранее группы, так или иначе-"выдохнутся", а вот" честные", уже сколько воюют, а? Ведь среди них есть и аналог" лазаритов", только морской-"целлиты"! Когда моряки или кнехты иовитов, а то и сами братья ордена, узнав о своих" болезнях"-сбегают в море и наотрез отказываются подчиняться законам" Совета", а благодаряпроказе и прочим хворям, они становятся беспримерно храбры-так как считают: "что смерть в бою-лучше" медленному угасанию". Их корабли также превращаются в "рассадники болезней" и наши абордажные команды-просто боятся на них высаживаться! Приходится брать "зажигательные сосуды" у госпитальеров и пытаться, маневрируя-полностью сжечь такой корабль или" боевую лодку". Вспомните, эти проклятущие" целлиты", начав селиться на недоступных островках Фризии и Фландрии, теперь совершают набеги-вплоть до Ла-Коруньи или Новгорода, только если местные воители с ними, в случае заражения-попадают в лазареты или на попечение родственников, то нашим борцам с заразными "целлитами"-приходится или самим "накладывать на себя руки", что грех или сбегать к тем, с кем вчера боролся…странно и страшно это!".

После этих слов, все ранее галдевшие в лазарете-умолкли и немного погодя наконец заметили Хелега, всё ещё надеявшегося на продолжении их диспута: большая часть санитаров мигом разошлась по помещениям лазарета, а один из лекарей и старый седой санитар, подошли к гостю: "Просим прощения, брат меченосец-кто вы и что вам нужно?".

— "Меня послали за набором наплечных "сумок санитара", что необходимо получить для ближайших "учебных баталий", так как нам сказали, что случаются неожиданности…Их мы уже получили, однако нам нужны дополнительные наборы, для особо тяжёлых ранений, что бывает случаются при морских схватках".

— "Случаются-случаются!", — бодро подтвердил информацию лекарь госпитальер, что встретил Хелега и попросив идти за ним, завёл меченосца в небольшую кладовку, в которой, на столах и лежали уже собранные сумки с "особыми наборами", в числе-восемь штук."Берите пять! Окажется мало, а зная подготовку ваших братьев для морских сражений-не удивлюсь…", — хмыкнул лекарь и старый сержант его поддержал, — "В общем-возьмите, сколько оговаривали, если станет мало-пришлите ко мне людей, выдадим ещё."

Меченосец, одел четыре сумки себе на плечи и взяв одну просто в руки, пошёл к небольшому причалу-возле которого уже собирались "абордажники" из отрядов иовитов и их подопечные меченосцы, которых и должны были обучать "бою на корабле".Хелег, подходя к палатке врачевателей в которой уже находились: трое лекарей и аптекарь госпитальеров а также с десяток санитаров, услышал громкий голос одного из сержантов" абордажников", что поучал: "Поймите! Вам некуда отступать или маневрировать на судне-поэтому и защита и оружие, должны быть подобраны исходя их этого! Те кто будет весь бой стоять на страже: управляющего рычага руления-колдерштока, капитанской каюты, корабельных запасов-могут облачиться в латы и взять в руки топоры, даже двуручные или молоты, им, стоящим на посту охраны-не стоит вступать в" маневровые" бои и подходить к бортам, да и "мощное" оружие, с замахом-вполне может сгодиться, когда враг перебьёт их товарищей и начнёт приближаться к ним самим! Но! Штурмовикам, что будут встречать противника у бортов и обстреливать его из арбалетов, либо идти на абордаж-нужно чётко понимать: никаких тяжёлых защитных доспехов-утонете, если подскользнётесь, на крови или воде-к чёрту! Нет двуручному оружию-лучше возьмите" коротыши" в каждую руку. В тесноте боя, особенно если придётся выбивать пиратов из подпалубных помещений, вам негде будет размахнуться и вас просто перережут! Как вариант: баллистарии с арбалетами-одеты в" тяжёлые" бригантины "корацины", с крупными пластинами на кожаном жилете, так как им в основном придётся стоять близ бортов, возможно прячась за щитами на станках или находиться внутри закреплённых корзин, что на мачтах и вести обстрел, спасаясь от подобного со стороны пиратских стрелков, вот им можно и потяжелее облачиться…Так. Тем кто пойдёт на абордаж, то бишь штурмовикам, совет такой: лёгкие, мелкопластинчатые бригантины, шлемы-без забрал и прочих защит лица, иначе-утоните, ясно? Это вам не суша: где можно ни черта перед носом не видя-бои выигрывать, на корабле-важен каждый шаг, нередко лишний! В качестве оружия: топоры-чеканы, среднего размера, "дюссаки"-их у нас на складе, с десяток вариантов есть и короткие багры-с крюком, для стаскивания в воду.".

Запыхавшийся Хелег, выложил сумки на стол, перед санитарами и по просьбе командира Конрада, сразу же отдал распоряжения: кому и что взять перед началом" обучения".Потом, вместе с остальными рыцарями меченосцев, прошествовал за недавно произносившим речь, сержантом иовитов из" абордажников", в склад вооружений: что бы рыцари ордена-первыми под присмотром облачились, в необходимые доспехи, а потом-проследовали на один из кораблей иовитов, где был штаб" обучения" и располагались" абордажные" наборы, для тех, кто не обладал ещё нужным вооружением.

Хелега, командир Конрад переименовал в "рыцарь-лекаря", приказав быть при нём и выполнять его поручения: по охране здоровья братьев меченосцев, "когда эти поганцы госпитальеры-"сбегут", от ужаса боёв".Новопоименованный " Рыцарь-лекарь" — одел легчайшую бригантину, так как предпочитал скорость и ловкость в бою, спорным преимуществам "полной" защиты. Завидя "норманнский шлем"-яйцевидный металлический вариант, с наносником и небольшим утолщением создающим" гребень", что разделяет шлем — на две равные части, Хелег "подсуетился" и первым его захватил, посчитав что в морских схватках, его открытость и лёгкость, вкупе с прекрасным обзором-себя вполне оправдают.

Отпросившись у Конрада, меченосец попросил его отвести на склад иовитов, что располагался на корабле, для получения "дюссака", что и было немедленно исполнено. Побродив среди столов на которых валялись, скинутые "охапками", различные вооружения, что морской орден был готов выделить своему сухопутному "собрату", Хелег наконец выбрал себе "лезвия": им оказался" фальшион", чей клинок-ближе всего напоминал Хелегу мачете, из "его "времени-округлая рукоять с выемками под пальцы, широкое лезвие-расширяющееся к концу и имеющее выпуклость полотна лезвия, ближе к острию, что позволяло наносить "рубящие "удары, а срез, под острым углом, конца клинка-дополнялся возможностью ударов" колющих", по крайней мере против не бронированных противников. При относительно небольших размерах, данный клинок-очень понравился Хелегу. Уже позже, во время экспедиции, Хелег видел так называемы" средиземноморские фашионы", с узким концом клинка-"жалом", что вылазит- из основного полотна лезвия, сам клинок слегка изогнут, вроде сабли и имеет и" широкую" часть, для нанесения рубящих ударов. Их правда тоже считали "своими" и фландрцы и франки с англичанами, а называли-"кракемарт".

Увидев с новым оружием Хелега, Конрад расхохотался: "Собрался в Англию, убить "червя" и получить замок? Ахахах!".

— "Прошу прощения капитан?"

— "Ну, как норманн, что убил: то ли дракона, то ли червя…а может просто-лидера норвейских пиратов, что высадился с драккара-точно неизвестно, а потом, вот точно такой же меч-отдавший какому то храму…говорят за свой подвиг-получил от тогдашнего короля, замок! Я как тебя увидел-вспомнил. Хм…", — командир Конрад продолжал стоять и улыбаться.

— "Значит мой фальшион-довольно известный вид оружия?".

— "Почему фальшион? У нас такие лезвия, называют-"малкус", из-за сильного скоса обуха-что позволяет неплохо" покалывать" противников-в кожаных или слабометаллических доспехах. Я для абордажа-такой же себе взял, но-чуть по более!".

— "Малкус?".

— "В честь раба первосвященника, из" Нового Завета", что участвовал в аресте Христа в Гефсиманском саду…Вроде именно таким вот мечом, апостол Пётр, ему ухо и отделил от головы. Ладно, скоро уже начнётся, идём!", — командир Конрад зашагал к флотилии, что ждала начала "обучения".

Быстрым шагом, капитан и "рыцарь-лекарь "меченосцев — подошли к готовящейся к" обучению", речной флотилии: все четыре "голька"-использовались как суда условного" ордена", так как наиболее походили на "когги", коими и должны были в основном добираться воины" Совета". "Прамы"-были поделены поровну, ибо как подобные суда и пиратами часто использовались, благодаря удобству при налётах, скорости передвижения и вместительности команды. А вот Боевых лодок" рейзеканнов"-больше было у иовитов, что должны были изображать "пиратов" и на которых они готовили налёт, на условных орденцев.

Хелег, отправился на флагманский" гольк", что-бы смотреть за "учением" и в случае чего оказывать помощь. Сержант иовит, что объяснял меченосцам — какое снаряжение одеть и оружие себе подобрать вновь разглагольствовал: "Часть из вас должна быть с топорами…нет, не короткими! Да-теми, что имеют скошенное лезвие к рукоятке! Вот. Ими команда и должна будет рубить!".

— "Кого?", — раздалось из толпы меченосцев, сержантов и рыцарей, что находились на палубе флагманского "голька".

— "Всех! Хотя первоначально: пиратские "кошки" с верёвками, а если закинут" ворона"-это абордажный трап, тут просто-рубите верёвки или ноги тех, кто будет бежать" по-доске", ясно?".Услышав что хотел сержант стал расставлять: стрелкам установил места-на корме, близ капитана и на носу, в маленьких надстройках, пообещав что в морских" коггах", будет побольше мест где стрелки смогут укрыться, "даже на мачтах-в "корзине".Рыцари меченосцы были поставлены близ щитов и свёрнутых гибких циновок, что устанавливались при бое для удержания стрел и дротиков. Рыцари, должны были мечами и топорами-"перерубить" противников, а сержанты за их спиной-создавать" единую линию", которая выдержит натиск ватаги пиратов или в которую сможет отступить раненный, брат рыцарь. Как объяснил командир Конрад Хелегу, на совете что проходил недавно, главы местных: иовитов, иезуитов, храмовников-посоветовали не ходить "на абордаж" без нужды, так как считали, что в этом деле-пиратов почти невозможно одолеть, а потерять большую часть" маршевого отряда" на подходе к острову, было бы глупостью. И так как целью является- взятие пиратской базы, что в городе, на острове-то и основные усилия следует направить на решение этой задачи. Пиратский флот решено обстреливать и пытаться сжечь, а братьев-рыцарей и сержантов, а также кнехтов и ополченцев-использовать при штурме города и цитадели, не ранее. Так как флот и отряд орденов-будет внушителен, то пираты на крупные действия не решатся, а соответственно-ограничится всё несколькими схватками, между отставшими судами и "разведчиками" морских разбойников.

"Прамы" и"рейзеканны" условных пиратов, с гиканьем и улюлюканьем подплыли к "голькам" меченосцев и были заброшены" кошки": пока сержанты и рыцари суетились, один, из видимо самых молодых, рыцарей-встал на борт и попытался, от усердия, зарубить наскакивавших "пиратов" ударом топора-сверху вниз, однако был сбит багром в воду.

Тут же, часть из "атакующих "иовитов-видя рыцаря в бригантине упавшим в воду, бросила" штурмовать" орденцев и стала понукать" детей корабля"-немедленно прыгать и спасать незадачливого меченосца. В суете, на "гольке", где был Хелег, рыцари и сержанты смешались — произошло несколько стычек, грозящих перерасти в поединки, уже на твёрдой земле.

Сержант иовитов, что был инструктором-аж подскуливал от смеха: его забавляли все и всё, как постоянно слышал Хелег, его негромкий шепоток: "Таких не дюссаком-таких сетью надо…и на рынок-Десятками продавать…".Наконец упавшего в воду меченосца спасли и отвели к лекарю госпитальеров, что был при Конраде, тот ему влил микстуру в рот и через несколько секунд, наглотавшегося воды рыцаря начало- сильно рвать, его быстро оттащили ближе к борту.

Несколько часов, после первой" атаки", прошли однообразно: иовиты наступали, а меченосцы-неуклюже защищались, даже и не думая об ответных действиях дальше" глухой обороны".Наконец капитан Конрад дал отбой и все стали расходится-кто шёл на посты, после "обучения", а кому-предстояли трапеза и отдых.

Конрад отозвал Хелега от общей толпы меченосцев и объявил: "После трапезы, сходишь вместе с лейтенантом Беренгаром, получишь у казначея отряда суммы: на закупку возможных средств лекарских у населения, возможно того, что мы берём — окажется мало и к тому же получишь своё жалованье, тебе причитается за более чем месяц, что приписан к нашему" маршевому отряду".

Хелег объедался хлебом и мясом с чувством неописуемого восторга, его радовало всё и на шутки товарищей он неизменно хохотал, а поварят-нахваливал, чем приводил в изумление как их самих, так и своих соседей по столу. Наконец "приём пищи" был окончен и Хелег, буквально стрелой, помчался к казначею, что находился в небольшом замке на берегу Эльбы, где теперь квартировали штабы меченосцев.

Казначей был "мрачнее тучи": его с утра предупредил командир Конрад, что придётся выделить сумму на различные нужды и выплаты, по этой причине казначей лишился аппетита, а видя "алчущие денег" глаза меченосцев, он тяжело переживал, что прошли те времена, когда братья рыцари — служили лишь" за идею-Царства Божия" и теперь, ему, приходится регулярно расставаться со звонкой монетой, которая так радовала его наличием, что в собственных кошелях, что в хранилищах отряда.

"Рыцарь-лекарю" было объявлено: ко всему прочему, из сержантов-необходимо отобрать двоих и двоих из санитаров-это будет "врачевательский" отряд, в прямом подчинении Хелега. Они все будут располагаться на флагмане меченосцев. Выяснилось: каждый орден во флотилии-будет иметь своего флагмана и роли распределены следующим образом-на морских баталиях главенство у иовитов, при штурмах и высадках десанта-меченосцев, при допросах пленных и их содержании-храмовников, разведка и сбор сведений-иезуитов.

Полученные талеры, пятнадцать- "на нужды" и пару себе, Хелег спрятал в заранее опустошённый мешочек из-под высушенных листьев мяты и помчался искать Манфреда, дабы узнать у друга, куда и как проще всего" вложить" деньги и главное-сколько, по местным ценам, два талера…много или как?

"Медвежонок" ещё не вернулся и Хелег, побродив по казарме где находились санитары и сержанты собрал нужную группу из" свободных" пока "младших братьев", коих не успели разобрать в иные отряды, что уже ускоренно формировались, по приказу капитана Конрада.

Поглядев на суматоху, происходившую среди меченосцев и слухов, о том, что со дня на день-отправляются в поход, а соответственно: надо готовить к погрузке, на речные суда- складские запасы, готовить кухни и пекарни к "работе", на этих же судах, заранее распределять-кто, где и когда будет находится, где держать арсенал отрядный и тому подобное. Хелегу, знакомый рыцарь рассказал, что ополченцев и кнехтов, с дворянчиками и их свитами-сегодня утром и в обед усаживали, "как сельдь в бочки" и в то время как меченосцы "обучались" отражению абордажа, их вывезли к устью Эльбы где потихоньку и формировалась, уже около месяца, флотилия экспедиции: создавались склады, готовили место для лагеря и запасной базы. Иезуиты-создавали агентурную сеть, как на острове пиратов, так и среди местного населения, что бы слухами, "подпускать тумана" настоящим осведомителям морских разбойников.

Устав от происходящей кутерьмы, рыцарь-лекарь, случайно наткнулся на санитара, которого утром прозвал про себя" санитарищем"-тот стоял на пристани и откровенно хохотал, разглядывая действия меченосцев на судах.

— "Таак-а чего это мы тут хохочем…хотим плетьми быть битым?" — , неожиданно даже для себя, наорал на толстяка Хелег.

— "Пппрошу пппрощения! Я это, того…тут просто "хранилище свитков", в замке, что ваш штаб занимает и меня просили…", — залепетал "санитарище", окончательно испортив о себе впечатление.

— "Куда именно идёшь-конкретнее!", — потребовал властно Хелег, чувствуя, что у него вновь есть возможность зацепить новую информацию о землях, где он сейчас находился. Испуганный толстяк проблеял всё что знал о расположении" скриптория" иовитов, где последние переписывали наиболее необходимые им манускрипты и книги. А снабдив меченосца, максимально подробной информацией, предпочёл скорее убраться-подобру поздорову.

Второй раз за сегодняшний день, меченосец-летел как на крыльях! Он понятия не имел, пустят ли его к себе переписчики, что находились в скриптории, но сама возможность, хоть что-то новое узнать, заставляла его бежать вприпрыжку.

Всё оказалось проще: постучав в закрытые двери и назвавшись, Хелег был впущен в большой продолговатый зал с огромными окнами, в два человеческих роста, что выходили на реку. В зале стояло десять столов для переписывания манускриптов и пара, для их рассмотрения или исправления с починкой, первые-были просторные и имели "треугольную тумбу", на которую удобно было устанавливать листы или пергаментные кожи для записи, вторые-обычные и поменьше. Каллиграфы и художники иовитов вовсю трудились над несколькими работами-начертая тексты или рисуя миниатюры на отдельных листах, как удалось заметить Хелегу, все тексты были посвящены "морской" тематике и братству иовитов.

На вопрос о своём посещении, меченосец ответил, что хотел бы ознакомиться с фолиантом где описывались история" Совета орденов", либо летописями-о начале правления "Совета" и его основных благих деяний. Видно было, что все переписчики и художники удивились этому, однако старший, что и впустил Хелега-лишь пожал плечами и попросив присесть за один из свободных столов, подождать.

Вскоре был принесён огромный том с надписью: "История перехода Божественной власти, от премерзких грешников" пап и императоров", в благия руци помазанных славной судьбой, братьев орденских, ставших "Советом Орденов": хронология и описания, с пояснениями."

Принесший том, старший переписчик, добавил: "Если что ещё потребуется, просите, брат меченосец-постараемся найти, хотя у нас-скорее произведения и работы, в которых упоминается море и суда, да подвиги нашего славнейшего ордена!".

Читая, художественно оформленную историю, в стиле: "и пошли на богомерзких "папистов", такие же отрыжки, Господа нашего, как "имперцы…", — Хелег всё более погружался в историю конфликта, неспеша разбирая те события, что привели к созданию "Совета" и нынешней государственной системы этих территорий. Выходило так: в 1255году, после нескольких неудачных" походов Веры", что вразнобой предприняли, как христианские светские государи, так и "наследники" святого Петра-начался спор между тогдашним Папой Пием Седьмым и императором Священной Римской империи-Беренгаром Четвёртым. В том же году оба издали: первый-буллу, с проклятием императора и отлучении его от Римской католической церкви, а второй-указ о том, что он-не считает Папу главой католиков мира, после того, как во дворцах последнего-ежедневно проводились оргии, порочащие" священность" титулатуры Папы. Оба споро собрали армии: император-германскую, с помощью Ганзы, Папа-италийскую, при содействии "торговых республик" севера Италии и началось…

С 1255 по 1275 года, было совершенно пять походов в Италию и три-в Германские земли, разорены оказались: Рим, Милан, Флоренция, Павия, Генуя, Турин, Венеция, Пиза, Ливорно, Тортона и многие другие в Италии, а также "германские" города — Мюнхен, Вена, Кёльн, Прага, Лейпциг, Дрезден. Император быстро набирал отряды и захватывал, разоряя и почти полностью уничтожая некоторые итальянские города, Милан и Генуя, например-были им разрушены и восстанавливались около десятилетия. Папские легаты, что возглавляли войска "церкви", набранные из италиков и наёмников с Балкан и Нормандии-сожгли Прагу и разрушили Мюнхен с Веной. Торговля, а также снабжение продовольствием Севера Италии и Юга Германии-почти полностью замерла, а население посёлков и городков, в полном составе-покидало свои земли и уходило подальше от войн: в угорские земли, к ромейскому императору, французскому королю или бежало на юг, в Брундизий и Амальфи, что быстро становились" главными городами" торгового Средиземноморья.

Когда из-за конфликта, европейские рыцари не смогли остановить захват мамлюками Акры, что приносила орденам-совместно ею владеющими, пятьдесят тысяч серебряных марок ежегодно, эти самые ордена: госпитальеры, храмовники, тевтоны-попробовали было собрать" съезд рыцарей и церковной знати, для "единения в Мире!" и восстановления прежних правил, однако и Папа и император, просто запретили его своими указами и продолжили конфликт.

Через пару лет, на севере Германии-начался чудовищный неурожай, вызванный сильным наводнением, а в Италии-засуха, невиданная ранее. Много простых священников стало пророчествовать, прямо называя виновниками неурожаев — Папу и императора, а причиной-Гнев Господень. Начались самозахваты продовольственных складов и небольших городков, население, организовываясь в отряды-стало избивать латников, как имперских так и Папы. Монахи францисканцы и капуцины, начали "беседовать" с народом, часто совершая раздачу пищи и что было неожиданно для Папы-нередко понося словами, главу церкви. Вскоре в Чехии появились первые "табориты", что создав свои собственные обряды, на базе "богомиловой ереси", предлагали не подчиняться властям.

Император и Папа, за несколько лет подавили восстания в своих землях, однако уже через год, в одна тысяча двести семидесятом году, в Страсбурге-появляется священник Авоннаралл, что требует у простого люда: "Бысть братьями в Вере, а не волчищами-поживой живущими!".Неизвестные его похищают и привязав к колесу-ломают все кости, а внутренности-потрошат. Это "взрывает" гневом все страны католического мира, так как за короткое время, что Авоннаралл проповедовал-многие поверили в его святость и то, что говорили францисканцы на своих раздачах пищи: "Это-новый Апостол!".

Ненависть к императору и Папе-захлёстывает население: многолетние голод, войны, разруха-бесят всех, от черни, что постоянно умирает голодной смертью, до рыцарей-что никак не могут отправиться в поход против "неверных" и получить их сказочные" восточные" сокровища, от простых священников-коим претит Папа" мясник" и развратник, до орденских магистров-презирающих императора, воюющего с христианами.

Через год после мученической смерти Авоннаралла, глава ордена" амальфийцев"-что были отделившеюся частью госпитальеров в южной Италии, начавшие, вместо врачевания и ухода-доставлять письма и именные посылки в Святую Землю, а позднее-практически монополизировали почтовые перевозки, беря умеренную плату и гарантированно сохраняя грузы с помощью вооружённой охраны, собрал в Страсбурге ассамблею глав орденов: амальфийцев, францисканцев, тевтонов, храмовников, госпитальеров, капуцинов, кармелитов, лазаритов и предложил не подчиняться, как Папе так и императору, создав собственный орган управления "истинно христианским" католическим миром-"Совет орденов".Им была предложена доктрина: "Спасения мира перед угрозой раскола, из-за глупости: как церковного первосвященника, так и первого по могуществу-из сюзеренов. Многие негоцианты, что страдали от войн-с радостью давали суммы на создание армии новой силы. Рыцари, с удовольствием шли под её хоругви, с девизом" Братья-в Вере!".

Вскоре оказалось, что армии" Совета", набранные из добровольцев, фанатично настроенных и поющих псалмы перед боями-одерживают одну победу за другой: над наёмниками императора-уже нового и Папы, всё ещё "старого".Многие солдаты, из нанятых армий противников" Совета"-перебегали в стан новой силы, зачастую прихватывая с собой архивы покинутых ими отрядов. Монастыри, а то и целые епископства-становились на сторону мятежников помогая им деньгами и провиантом, чинили обозы: доставая лошадей и дерево.

"Совет" сделал новое заявление, в одна тысяча двести семьдесят четвёртом году: "распустить инквизицию, кардиналов, епископов-вместо них создать новые коллегии, из незапятнанных пороками священников-"чистого огня Веры".

Теперь уже опасность стала столь велика, что в следующем году: Папа, император и король Франции, заключили "Пакт о противодействии отступлению в Вере" и начали общее наступление-Папа, получив суммы от многих кардиналов и епископов, напуганных действиями" Совета орденов" по их переаттестации, начал атаку на Равенну, что бы от неё уже военные действия по выбору: либо — в сторону Генуи и с помощью французского монарха или же — в сторону Венеции, взаимодействуя с императором Священной Римской империи. Император, получив поддержку из Фландрского графства наёмниками-взял в осаду Страсбург, основной своей армией, а резервной-атаковал Триест. Французский монарх-без спешки, пытался овладеть землями и замками храмовников, надеясь поправить свои-как финансовые дела, так и увеличить земельные фонды, для раздачи верным вассалам.

Под Страсбургом и произошло неожиданное: кармелиты и капуцины-смогли собрать с десяток "истинно верующих" из числа старых ветеранов, что ночью проникли в лагерь в телегах и одёже имперских солдат-и набросились, с отравленными кинжалами, на "знатных" командиров императора. Погибло множество начальников отрядов, включая "выборщиков" самого императора-четырёх из семи курфюрстов: архиепископ Майнца, архиепископ Кёльна, пфальцграф Рейнский, герцог Саксонии-они попрощались с жизнью, той ночью. Данное происшествие тут же отразилось на моральном духе осаждающих войск: в лагере, как потом оказалось не без помощи храмовников-стали ползти слухи, что новый император сам и устроил избиение знати, что самих императоров и избирает, с целью отказа от формулы" император-первый среди равных" и узурпации всей власти. Отряды погибших курфюрстов начали уходить из лагеря, что продолжал держать осаду Страсбурга, а в Саксонии-новый глава, вообще отказался подчиняться империи и заявил о желании: восстановить королевство "саксов".В Кёльне, вверх одержали сторонники "Совета орденов", что полностью перебили проимперский магистрат и набрали новых людей, им преданных. Подошедшие отряды храмовников, включая и ветеранов, снискавших славу в Палестине сражаясь с мамлюками и турками-объединились с рыцарскими отрядами противников императора и став во главе их, атаковали — через две недели после" резни курфюрстов", лагерь императора. В начавшейся панике, никто, кроме личного отряда рыцарей минестериалов, обязанных всем императору, не оказывал сопротивления и через шесть часов-всё было кончено: осада снята, лагерь императора-захвачен, сам император-погиб, вместе со всеми своими рыцарями из свиты.

В Италии, орден францисканцев, что всегда заботился о бедноте-начал всячески поощрять противодействия Папе и его" подлому воинству", держащему в осаде Равенну. Закончилось тем, что наёмники первосвященника вынуждены были отнимать у местных жителей близ осаждённого города-хоть какой-нибудь провиант, так как торговцы и поселяне, прятали от них все свои запасы.

На четвёртый месяц стояния под Равенной, крестьянские и разбойничьи ватаги, почти полностью" оседлали" дороги и мосты-заставляя папские войска нести огромные потери, в следствии частых" ночных боёв" и засад. Это надоело "военным кнехтам" и кондотьерам, что думали поживиться добычей, а вместо этого-получали лишь голод, да стрелы в спину и армия стала разбегаться. После прихода к Равенне, пятнадцатитысячного отряда" нищего Каллисто", что потрясал своими струпьями и требовал крови еретиков папистов, армия последнего просто сбежала, неся при беспорядочном бегстве огромные потери — от местных жителей, добивавших ненавистных им" кнехтов-папистов" и забиравших их доспехи и лошадей.

После победы над императором, храмовники, предложили использовать нововведение, что обнаружили ещё в первый свой поход в Святые Земли, то бишь-"световую сигнальную почту", которая с помощью зеркал и созданного для передачи знаков шифра, позволяла быстро передавать: новость, приказ или сообщение-на большие расстояния и в крайне малый период времени. "Совет орденов" приказал: оборудовать подобными" сигнальными" аппаратами- все доступные одиночные башни-бастиды и донжоны, а также создать в каждом замке или дворце-отдельные помещения под них: с целью замкнуть все оборудованные здания-в" единую сигнальную сеть", как у рыбаков-для улова рыбы, так здесь-для" получения и передачи сообщений".

Поняв, что остался — лишь французский монарх, так как "старый" Папа, узнав о поражении при Равенне- умер, а император-погиб при атаке его собственного военного лагеря, "Совет орденов"-решил начать наступление, по всем" христианнейшим" землям: Тевтонский орден выступил в поход по территориям королевства Германии, желая сплотить на стороне" Совета" земли королевства, что теперь не имели единого правителя. Храмовники, наняв пленных: фламандцев, лотарингцев, бургундцев-пошли на Париж, имея целью уничтожить короля, который их, как они считали — подло предал. Амальфийцы-захватив весь юг италийского" сапога", при помощи наёмников из греков и норманнов Сицилии-начали наступление на Рим, к ним пришли на помощь с севера Италии госпитальеры, получившие суммы от торговых республик и набравших на них крупные ополчения. В те времена-все ордена имели собственные воинские отряды и ещё так не различались, как позже, после победы в "Братской войне".

Рим, был взят без боя, но с неописуемым ликованием черни. Чему в немалой степени способствовало богатство амальфийцев и их раздачи, как еды-так и мелкой монеты, столь любимые ещё со времён кесарей и принципов римских. Париж, был захвачен после короткой осады, однако король Людовик, успевший сбежать-был убит" штурмовиками" храмовников, идущими по его следу, в погоне, возле одного из замков в Бретани. Германия, с распростёртыми объятиями встречала "поход Мира" и обещания" Совета орденов":установить долгий мир и дни мира и благоденствия!"

В одна тысяча двести восемьдесят первом году, земли Франции: включая и Прованс с Аквитанией, что имели как собственное, так и английское правление. Германия. Славянские земли: Чехия, Богемия, Моравия. Северные территории как то Фландрия и Дания-признали верховную власть" Совета орденов" и его право утверждать законы: "как светские-так и церковные".

Доминиканцы, захватившие большинство архивов, с разрешения" Совета"-сразу же начали выискивать инквизиторов и их коллегии а также "поисковиков-соглядатаев", а храмовники-их истреблять. В некоторых случаях-инквизиторов отдавали поселянам городков, где они особо" наследили".Именно по причине "принятия наследства "инквизиции и перессорились храмовники и доминиканцы, так как каждый из этих орденов, сам хотел стать прокураторами вместо сгинувшей структуры."Совет" решил набрать "новую инквизицию", а архивы-передать доминиканцам, соответственно часть тюрем-отошла в руки храмовников, вместе с новой функцией, "заботе о безопасности" новой державы.

Папу решили оставить в Риме, однако, скорее как "украшение" и в память о святом Петре и его наследии. Назначались" Советом" и два "великих кардинала"-в Бордо и Толедо, что разбирали церковные проблемы Франции и Испании, была собран "коллегия кардиналов"-куда входили как церковные так и светские, "гражданские, кардиналы, их задачей была-помощь" Совету" в церковных делах и создание инфраструктуры "Совета" на землях: многие считают "красную коллегию"-малыми мужами" Совета" и второй по властности, после ассамблеи орденских генералов, группой. Большинство" местных" орденов поддержала "Совет", однако польский король и его орден" Добринцев", стояли горой за папскую власть, что и послужило причиной их" наказания"-походами, а сам орден-объявлен" вне законов Божьих и людских".

Ещё через три года, "Совет орденов" принял решение "Об Новой организации братских орденов и их усилении": Почти Все рыцари из боевых частей-подлежали объединению в орден" меченосцев", что составлял костяк воинства" Совета".Исключением-стали лишь храмовники, которым оставили несколько тысяч" штурмовиков" в отдельных отрядах, для выполнения их задач "внутренней безопасности".Госпитальеры, из военно госпитального ордена, реформировались — в сугубо "лекарский", которому оставляли многие замки, но полностью забирали боевые отряды и корабли."Амальфийцы"-должны были как и ранее, владеть монополией на почтовую службу для "внеорденских" людей и организаций и обеспечивать ею: знать, что не входила в ордена, негоциантов, ремесленные гильдии. Поручения и приказы внутри служб и орденов" Совета" входили в задачи братьев храмовников, начиная от установленных везде" аппаратов сигнальной связи", на всё тех же зеркалах отражающих свет, до шифрования сообщений и создания" тайных языков", для недопущения знания сообщения, неподготовленными. Доминиканцы-стали владеть архивами и выполнять роль канцеляров" Совета", заодно ведя и посольские службы. Францисканцы-отвечают постоянными беспокойствами" о бедноте", не позволяя ей протестовать попусту, они-вернейшие помощники "Совета", в деле примирения знатных и простых. Кармелиты-имеют свои "особые" интересы и верно служат "Совету".

Одна тысяча двести девяностый год: "Совет орденов" объявляет о присоединении, к "братерии", нового ордена-"иезуитов", что по слухам, ранее служил в "дозорных папства".Орден сразу же стал одним из важнейших, Служит верно и по сию пору. Августинцы-стали канцеляристами нового папства, ведут дела и присматривают, что-бы новый" пастор", не лез без надобности в "мирское", а вёл лишь беседы-душеспасительные…", дальше шли неразборчивые богословские мифологизмы и восхваления орденов, в которых Хелег уж было начал путаться, как вдруг, "нить Ариадны"-нашлась в тексте опять: "Совет орденов"-является воплощением "единства власти", как духовного и так светского. Именно это даёт право" Совету": назначать епископов и выборы кардиналов и Папы. Смещать престолодержателей, если они оказываются недостойны той власти, что заполучили, или, к примеру их подданые-постоянно бунтуют, тем самым нарушая спокойствие земель" Совета орденов", как единой системы христианских ценностей."Совет", как для церковных, так и светских "старшин"-является высшим арбитражем, исполняя роль" Карающей длани Божьей".Для улучшения взаимопонимания и единения, на всех землях" Совета орденов"-вводится латынь, как средство общения с орденскими представителями. Латынь-обязательна в употреблении, во всех орденских представительствах" Совета".Местные власти, вольны избирать для себя и бедноты-любой язык, однако при обращении к представителям "Совета", они обязаны изъясняться на латыни…."

Хелег, бегло просмотрел оставшиеся страницы тома: много объяснений и рассуждений — о справедливости такого порядка и "богоизбранности" новой власти, всё. Недолго подумав, "рыцарь-лекарь", стал медленно складывать вместе факты, вычитанные им из непонятного симбиоза- летописи и агитационной прокламации: "Хм, ну что же…Первое: это явно не та история, к которой я привык-читая литературу о Позднем Средневековье, а соответственно, существует возможность того, что Диогеннен меня отправил не" вглубь", точнее-не только "вглубь" времён, но и "наискось"…куда-нибудь! Сволочь учёная. Второе: всё" завертелось" с разборок между Папой и императором Священной Римской империи, что очень похоже на войны Гвельфов и Гибеллинов. Но с ощутимой разницей! Здесь Папы-видимо обладали реальной силой и властью и могли, почти полтора десятилетия, "махаться" с императорами, либо же-императоры, настолько слабы, что никак не могли сладить с Папами…не ясно. Однако это настолько" достало "всех, включая священников, мелкопоместную знать, ордена, купцов, народ-что произошло" единение", в борьбе против двух "самодуров", коих и считали виновниками бед. Третье: первый раз — ордена" придавили" и им не удалось объединиться, а во втором случае, видимо просто император и Папа, настолько увлеклись друг другом, что не заметили опасности, а может ещё и такое быть-французский монарх-вначале всячески помог" Совету", надеясь ослабить как империю так и папство, а потом, когда бежал из Парижа-понял свою ошибку…перед смертью! Четвёртое: Ордена! Пока многое путано, но всё же: храмовники-безопасность, вот откуда у них право на "связь" и то, что принято называть" фельдъегерской службой".Свои тюрьмы, свои" штурмовики"-у всех орденов отняли и отдали меченосцам, а храмовникам-оставили, для" особых" нужд…Так. Теперь меченосцы-видимо это сугубо военный орден, условные" армейцы".Поэтому и проводят "походы Веры" и" поиски протестников".Францисканцы-помогают бедноте, пока неясно, больше всего похоже на неких" благотворителей", однако, иногда поднимают бедных на бунты, как против императора, так и Папы…странные ребята. Кармелиты-непонятно, но интересно! Собрали "фанатиков" и те, "завалили" четверых весьма охраняемых и знатных "дядек"…чудеса! Не так просто прорваться сквозь охрану, даже ночью, а уж несколько целей-фантастика! В общем, крайне любопытный орден…Об иовитах, хозяевах данной базы-ни слова! Видимо их тогда не было, либо не хотели присоединяться сразу. Доминиканцы-ведут канцелярии и архивы, условный штаб и "служба протокола" "Совета орденов", главные поставщики чиновничества и их споры с храмовниками, ни что иное, как "конфликт номенклатуры с безопасностью", каждая структура-видит себя, как главенствующую в" Совете", по крайней мере как чиновничества. Иезуиты-загадка! Где были-когда всё "начиналось", кем являются теперь, почему стали, столь значимыми- после своего перехода? Ничего не понятно! Но есть сильные подозрения, что это-внешняя разведка" Совета", потому столько тумана и напустили…"

Потянувшись, всласть-до хруста, Хелег попросил, подошедшего иовита, что выдавал ему фолиант" если его не затруднит-принести, что-либо об" Ночи Очищения", однако ему отказали сразу и твёрдо, объяснив, что" Ночь Очищения"-слишком спорная тема и в библиотеках орденов и епископств-не приветствуется.

— "Вот как!", — подумал про себя меченосец, — "Значит" скользкая"…ладно-тем интереснее будет найти ответы…".После чего обратился с просьбой, предоставить ему ещё какие — либо манускрипты, с летоисчислением" Совета орденов", его хронологией и успехами. Иовит пожал плечами и принёс вскоре пару пергаментов: "Описания Княжьих мятежей: 1303–1305, как тщеславие губит слабых духом" и" Баронские мятежи 1310–1325: ересь протестников-проникновение в глубины".

Поблагодарив, за новые "приношения", что ему положили на стол, Хелег с жадностью принялся разбирать крупный шрифт и миниатюры, зачастую ему сопутствующие.

"Княжеский мятеж"-случился почти сразу после загадочной" Ночи Очищения": 1297-"Ночь", а уже 1303-начался мятеж "высшей знати", что осталась безначальной на землях" Совета".Летописец утверждал, что после" Ночи Очищения", недовольство новой власти было почти таким же, как Папой и императором, что и вызвало желание князей-захватить свои феоды в полное суверенное управление. Начались бунты в: Аквитании, Провансе, Бретани, Бургундии, Фландрии, Баварии, Саксонии, всей Северной Италии-в последней, городские коммуны издревле славились самоуправством и постоянно воевали против властей-ещё со времён императоров, Австрии, Чехии. Однако храмовники и иезуиты-что после" Ночи", получили особые права и привилегии, включая" присмотр" за остальными орденами, вроде меченосцев, иовитов, госпитальеров, францисканцев, кармелитов-смогли скоро исправить ситуацию. Фанатики убийцы, поджидали князей-за каждым углом и в их собственных замках. Их армии, разрозненные и не имеющие поддержки у простых рыцарей и мелкопоместных баронов-постоянно терпели поражения, так как храмовники, используя" световую связь"-всегда были" на шаг впереди" и могли скоро, перемещаясь небольшими отрядами, разбивать войска князей, когда те ещё были на маршах к своим военным лагерям. Североитальянским торговым республикам, было предложено посольством, что составлялось из ганзейских негоциантов: "Перемирие и всеобъемлющая помощь в торговле-от защиты судов, до постройки новых факторий и их обеспечение войсками и снабжением".После скорой гибели, всех самых крупных князей, "Совет" постановил: вернуть престолодержателей, однако назначать их-своим повелением и помазанием в Страсбурге, как единственно верным и законным. Новые императоры, а решено было, сделать вместо одного прежнего-сразу нескольких: французского-как держателя земель франкских, аквитанских-в то время, провансальских, наваррских. Германского, с прежней титулатурой "римского", так как Италия-постоянно "бурлила" и никто не знал, чем её успокоить. Славянского-земли чехов, моравов, богемцев, словаков, а при везении, ещё полонцев и пруссов. Так появились" новые монархические династии", которых на самом деле-назначал" Совет", зачастую-совершенно из разных властителей и враждующих родов, чтоб если один за свой век-"усилил" фамилию землями и монетой, то второй-придя на престол, мог это всё отобрать.".

Хелег отложил данный текст и зевнул: "Скукотища…И так ясно-обычная феодальная" разборка": император, Папа, король-погибли и в образовавшуюся" пустоту" светской власти-ринулись князья, надеясь создать с десяток королевств" в миниатюре", вроде прежних королей: Фризов, Ломбардов, Бургундов и прочая, однако же…Храмовники и иезуиты: получили права контроля над остальными орденами и именно, после" Ночи", что же там произошло-бунт внутри" Совета"? И ещё-храмовники и кармелиты, насколько помню именно они, при осаде императором Страсбурга, фанатиков во вражеский лагерь запускали-устроили" партизанскую войну", с маневровыми боями, против медленной феодальной армии, вот это-уже любопытно! И кстати, моих меченосцев-даже не упомянули: храмовники и иезуиты-есть, кармелиты-косвенно, Ганза-договорилась с коллегами из Италии…всё! Что то изменилось, после" Ночи Очищения"…

"Баронские мятежи", как сразу отметил читающий их меченосец, шли почти полтора десятилетия, явно отличаясь упорством, коего небыло в "княжьих" протестах: "Мелкая знать, включая баронов и рыцарей, с примкнувшими к ним епископами и негоциантами торговых союзов, заразившись идеями" протестников" и"отступников", что активно проповедовали после" Ночи Очищения" и чьи ордена: бенедектинцев и капуцинов, были запрещены "Советом"-начали повсеместно поднимать мятежи. Они захватывали небольшие замки, города, удерживали мосты на реках и проходы в горах. "Совет орденов" попытался действовать против них, как в конфликте с князьями, однако оказалось: баронов-гораздо больше, их армии-поддержанные рыцарями и беднотой, в несколько раз многочисленнее княжьих, а смерть одного из баронов, просто приводила на его место- следующего! Совет" вынужден был вновь вернуть силу и доверие ордену" меченосцев", что фактически был распущен, после" Ночи Очищения" и ограничив в действиях против него храмовников, дал вести войну, на усмотрение самих меченосцев: с осадами замков и городов, штурмами и прочим. Из-за многочисленности армий противников, несколько раз провинции: Прованс, Аквитания, Фландрия, королевство Дания, италийские земли-переходили из рук в руки, однако "Совет", вновь договорившись с негоциантами, в лагере противников своих, лишил последних значительных сумм деньгами и провиантских запасов. Части рыцарей-былогарантировано помилование, в случае их ухода в "поход Веры" в Святую землю, бедноту-успокоили раздачами и представлениями на библейские темы, что организовали францисканцы. Протестники, пользуясь внутренними склоками в землях ордена, организовали бунты в Славянской империи, а также-на землях скандов и погрузили Англию, что союзной была "Совету", в тяжёлую междоусобицу. Наконец в 1325 году был заключён мир, с теми, кого "Совет" согласился признать за "сторону баронского союза" и рыцари, вместо свобод и привилегий, получили поход в сторону Иерусалима, где уже вовсю хозяйничали мамлюки. Данный" поход Веры" оказался столь успешен, что земли в Сирии и Палестине-кроме Иерусалима, все были возвращены "Совету", как наследнику прав папства, империи, королевства франков."Совет" решил провести- ещё несколько подобных" походов Веры" и атаковал полонцев, что не признавали его власть и считали Папу, как и ранее, за главу Церкви. После трёх из них: земли полонские и литвинские-были поделены промеж "Совета", угров, Славянской империи и всех трёх частей Руси-что кесарства, что республики, что княжества великого. Тогда же было решено организовать новую державу: Наваррское королевство, на землях" испанской марки" Шарлеманя, а также аквитанов-что не хотели быть с франками более и провансальцев, в коих предках числятся как сефарды-так и арабы, а также португалы и иберы, с прочими. Таки образом иберийская Васкония, галльская Аквитания и смешанный Прованс, стали новой державой, что удерживала перевалы горные, Пиренеев и давала защиту" Совету"-в случае ослабления испанской монархии или перехода их, в стан врагов."

— "Забааавно…что же получается? Князей и их дружины-особо никто не поддержал, ибо чувствовали "чуждых" людей, даже бароны с рыцарями, зато когда последние пошли против" Совета"-то и беднота присоединилась и некоторые их орденов, непонятно…Север Италии-опять в бунтах, там видимо "мёдом намазано "всем, кто хочет протестовать."Лишних людей", что не могли занять выгодные должности при правлении" Совета"-отправлены в Святую Землю, где били мамлюклв, удачно. Тем самым "убили двух зайцев": уменьшили напряжение в землях" Совета" и увеличили количество пассионариев, во вновь приобритённых" крестопоходных" территориях. Меченосцам "разрешили вновь", а храмовникам-несколько уменьшили права-интересно! Значит именно подавление "баронского мятежа" и стала причиной возрождения "армейских" частей в полном объёме? Хм…опричников-укоротили, дали послабление войску. Забавно! Ну и уже слышанное мной Наваррское королевство, что отделяет "Совет" от Испанской монархи и не позволяет иным дворянам-массово сбегать в те края, а значит-хотели туда бежать, ой хотели! Да и хотят до сих пор.".

Хелег поблагодарил иовита за свитки и книгу, после чего поднялся и решил вернуться к причалам, немного" развеяться".Солнце уже начало клониться к закату и в "медном" его свете, было особенно приятно побродить вблизи реки, наблюдая за копошением людей на судах и стараясь не попадаться на глаза, командиру Конраду.

Через несколько минут Хелега окликнули и обернувшись, он увидел счастливейшего" Медвежонка", что хохоча, подбегал к нему: "Брат Хелег-всё отлично! Портреты-просто великолепны! Мне уже не терпится жениться или хотя бы-показать свой, какой-либо даме!".

Как оказалось, Манфред, не только посетил господина Зондера и взял работы, что ему заказывал, но ещё успел немного выпить пива в тавернах Гамбурга, так как выяснилось: что сразу по уходу "маршевого отряда" на базу иовитов — снято было указание "о пропуске в город лишь по письменному разрешению" и теперь, все жители пригородов и соседних поселений, массой нахлынули в Гамбург, что-бы отметить отъезд меченосцев.

Оказалось, что написаны работы, несколько иначе, чем первоначально оговаривались: Манфред-был изображён на чёрном фоне, который Хелег бы назвал цветом" чёрной икры".Задний фон портрета, казалось "переливался светом", под разными углами. Сам "Медвежонок"-был в накидке меченосца, белая накидка с чёрными крестами и сильно контрастировал с фоном. Он был изображён с гривой своих длинных вьющихся, иссиня-чёрных волос, что ниспадали с плеч. В правой руке он держал нечто отдалённо напоминающее полэкс, а левая, из-за малости размеров полотна, была скрыта. Рука в которой находилось оружие, была в массивной" рифлёной" латной перчатке и несколько диссонировала с остальными деталями. Когда Хелег спросил об этом поинтересовавшись — "а на кой её вообще намалевали?", то Манфред даже возопил: "Да как же без перчатки, да ещё и латной то?! Знать — обязана быть изображена с облачением для рук: знать местная-в кожаных, военная-латных, духовная-бархатных перчатках! Мы же-не простолюдины какие, нам нужно и на портрете, подчеркнуть своё местоположение в иерархии! Ты видимо, брат Хелег, совсем забылся с этими учениями…".

— "Хм, мда…ты прав Манфред: командир Конрад, меня сегодня, куда только не посылал…точно! Ну вот я и позабыл…Как там мой портрет?".

Манфред споро достал и изображение Хелега, опять же-немного изменённое живописцем: На заднем фоне было небо-синее вверху и белёсое к низу, пять облаков "плыли" на нём. В отдалении, на середине картины-был виден чахлый лесок, в котором оказалось не более восьми сосен и тёмно жёлтая почва, на которой сам лес и располагался. Хелег был одет, во всю ту же орденскую накидку, что и "Медвежонок", да и в руке, в латной перчатке с рифлением-таким же образом сжимал подобие полэкса, видимо художник решил сэкономить время и дублировать удачное решение, на оба портрета.

Несмотря на то, что всё выглядело несколько неестественно, от слишком "цветной" природы, до яркости блеска на латной перчатке-Хелегу безумно понравилось собственное изображение и он всячески начал благодарить Манфреда, говоря, что "готов компенсировать", так как получил довольствие денежное. "Медвежонок" вспыхнул и напомнил другу: что это- подарок и попросил не обижать его.

Тут встал вопрос-"где хранить данные изображения?".Как оказалось, у Манфреда был довольно объёмный сундук-для своих вещей, коим он посоветовал обзавестись и Хелегу. Вместе отправились к интенданту меченосцев и после некоторого времени и громких слов, получили подержанный сундучок, некогда убиенного рыцаря ордена, под роспись- на клочке пергамента. Туда тут же был водворён портрет, а вот деньги-Манфред советовал держать при себе, ибо: братство братством, но соблазны…

Вдвоём братья рыцари отправились в трапезную и получив указания на завтра, от командира Конрада-довольные и сильно уставшие, завалились спать.

Глава восемнадцать

Транспортные корабли, что должны были забрать меченосцев и отвезти их на морское побережье, где им следовало — пересесть на "когги" и "прамы", а "рейзеканны" в разобранном виде, должны были храниться на огромных грузовых" каракках", лишь недавно начали строить иовиты и фламандцы-прибыли через пару часов после трапезы. Так что ранний подъём оказался пустой тратой: времени и лишних нервных клеток. Меченосцы рыцари-переругивались с сержантами и санитарами, а старшие офицеры, нервно прохаживались по небольшому причалу-в ожидании офицера иовитов, что должен был с помощью своих подопечных начать посадку людей на суда.

Наконец появился нужный рыцарь из морского ордена и началось: Хелега, отправили на "гольк" командира Конрада, для помощи санитарам в укладке "лекарского склада" на судне, а его сержантов, что он взял по приказу капитана-усадили на одну из" боевых лодок", в конце речной флотилии. Санитары, из ему подчинённого отряда-были с ним на" гольке", однако их постоянно хотели "передать" иным кораблям флотилии. Манфред- был приписан, к "молотобойцам", в штурмовой отряд и сейчас усаживался в "прам", им приписанный под нескончаемую ругань командира этих самых" молотобойцев", который клялся, "что видит в первый раз в жизни данного рыцаря-в своём отряде".Несколько мешков и сундуков-благополучно утопили возле причала, вновь уронили латника в воду и опять, проявляя героизм и ловкость-спасли. В конце концов, за полтора часа, все уселись и начался- поход" к морю".

К своему немалому удивлению, Хелег понял что начинает засыпать: от утренней нервотрёпки или по причине неспешности и плавности путешествия, но он постоянно начинал дремать. Наконец решившись не отказывать себе в отдыхе, "рыцарь-лекарь"-поставил санитара на пост: дабы предупредить-если его будут искать, заснул в углу, на запасных канатах.

Проснулся он лишь глубокой ночью. Подошёл и разбудил санитара, что должен был" охранять чуткий сон командира", спросил: "не искали ли его", оказалось что нет. Меченосец было Попытался побродить по судну, но корабль был настолько мал и забит людьми, что скорее получалось" натыкаться", чем ходить. Вернувшись к канатам, близ которых спал заметил: Санитары, что он нанял и сержант непонятного возраста, затеяли разговор и любопытный Хелег, решил близко не подходя-подслушать малость: "Да…молодцы! Кто с чем пожаловал! Иовиты, говорят-взяли каравеллы боевые, с огненными горшками для катапульт, иезуиты-на чём придётся, они же" незаметные" или" незримые", уж не припомню…А храмовники, ну куда же они-без тюрьмы?! Говорят их штабная "каракка"-наполовину узилище, а другая половина-штаб ихний, что удобнее: допрос, с организацией действий совмещать.".

— "Не, там другое: если кто из наших "слабину "даст, как в старину, при" Ночи Очищения", так они, того-враз и скрутят, что бы остальных братьев не смущал, поведением и речами. Так то. Зачем им морские разбойники, что они знают то?".

— "Да может клады выдадут!"

— "Нет…клады давно уже на хранении лежат: шотландские монархи и знать-с удовольствием помогают пиратам, фламандские купцы-тоже частенько с ними" в долях" и имеют выгоды от скупки, а ещё-Новгород, что сам хочет начать экспансию в Балтике и принимает у себя капитанов с командами, а особо-от норвеев и данов, с которыми их конунги прежде в родичах были.".

— "Верно! Может что и будет интересного в цитадели разбойников, так то нам не покажут-отдадут дознавателям храмовников, а прочее, в любом случае особо не утаишь: проглотить если ценность-то недельная "выдержка" на острове, в любом случае будет-сразу нас не вернут. Можно и сдохнуть, если что не так, а копаться в "своём"…ахаха-нет таковских дурней! Да ещё и быть замеченными".

Завидев Хелега, что делал вид что смотрит в другую сторону-все говорившие замолчали и подождав немного, разошлись.

Хелегу надоело смотреть на ночную реку и вскоре после ухода говоривших санитаров, он вновь, скорее от скуки чем по усталости-заснул.

Проснулся меченосец от того, что его кто то слегка" трепал" по плечу, оглядевшись спросоня, он заметил: уже утро, причём позднее, его будит сержант приговаривая-"господин рыцарь, командир Конрад, желает вас видеть!".Покивав головой — с целью пояснить, что понял сказанное сержантом, Хелег, бурча себе под нос, встал и направился к капитану своего ордена, что высился на одной из небольших кормовых надстроек судна и зычно отдавал приказы, суетящимся внизу сержантам и рыцарям.

Немного притормозив, "рыцарь-лекарь", с удивлением понял-они уже в море! Корабль готовился подойти к пристаням на каком то острове, а берега материковой земли-совершенно не было видно. На причалах стояло с добрую сотню судов: Полтора десятка больших и пузатых, похожих ка грецкий орех, точнее, на его половину, что вширь что в длину-были почти одинаковы. Много "острых и продолговатых", как сельд кораблей с большим косым парусом, несколько, как догадался Хелег" коггов", с надстройками на носу и корме, почти точных копиях башен-откуда высовывались баллистарии со своими арбалетами. Большую часть флота-составляли "прамы", коих было-не менее двух третей, от тех кораблей, что видел меченосец. Спросив у пробегавшего брата иовита, что за новые суда и как их именуют, Хелег узнал: "корабли-шарики"-"каракки", что используют негоцианты для перевоза больших грузов и орденские интендантские службы. Длинные с "косыми" парусами, — скоростные шебеки, коих так любят некоторые пираты, так как на них легко догнать любого торговца и сбежать, от военных конвойных кораблей.

Подойдя наконец к капитану Конраду, Хелег получил приказ: "В связи с тем, что мы переходим на" морские" суда-необходимо перевезти и медицинский склад на боевой" когг", что и станет штабом меченосцев, сам Хелег, должен будет со своей командой-ждать Конрада там.

Уяснив, после причаливания: к какому судну идти и что за пароль назвать, Хелег принялся искать свою" набранную" команду, из двух сержантов и стольких же санитаров. Они все болтали с остальными сержантами судна, что неспешно укладывали свои вещи или готовились к переноске складских. Пришлось Хелегу немного "потопать ножками" и проявив наличие" командного голоса"-отправить подчинённых в каморку, за лекарскими припасами, а потом-следом за собой, на новое судно меченосцев.

— "Вы бы хоть немного поторапливались!", — укорял "рыцарь-лекарь" подопечных, так как сам хотел поскорее отчитаться перед Конрадом и пойти посмотреть на Манфреда и то, как он доплыл к острову."Скоро"- не удавалось: на боевом" когге" была толчея, так как все старались занять чужие помещения и капитану Конраду пришлось ввести очерёдность, по значимости служб-Хелег был в первой очереди и "разгрузился" вблизи штаба" маршевого отряда", рядом с каютой командира Конрада.

Пока шли прочие приготовления-стали подплывать новые суда, в том числе и незнакомые, и завидев очередного рыцаря иовита, что слонялся "без дела" подзуживая меченосных собратьев, Хелег вопросил: "Не подскажите, что за корабли прибыли, да ещё и "новой постройки"-если не ошибаюсь?".

Иовит с подозрением осмотрел меченосца и лишь потом, обратил взор на подходящую флотилию: с десяток больших судов и столько же поменьше, после чего, ощерившись в улыбке, как шакал и гордо выпятив впалую грудь начал просвещать Хелега: "Та "каравелла", что первой идёт-именуется "святой Иона" и является флагманом, балтийской флотилии нашего ордена! Её специально прислали, хотя первоначально и не должны были использовать. У адмирала возникла идея: опробовать судно при штурме укреплений разбойников, так как доселе- держали для крупных схваток с пиратами, но, лишь против иных кораблей….".

— "Прошу прощения, брат!", — несколько неучтиво встрял в пояснения Хелег, — "каравелла?"

— "Точно!", — не без гордости заявил иовит, — "новый тип корабля! Говорят что иберы и лузитане, давно их открыли-улучшив свои барки, а теперь, наша флотилия в Средиземном море, передала одиннадцать таких судов — восемь малых, что прозываются" латинами", с косыми парусами и о двух мачтах и три-поболее, с двумя прямыми парусами и одной мачтой-косым, что зовутся" редондами".Наши капитаны, узнав что крупнейшая из них будет о трёхстах тоннах грузоподъёма, решили установить по пятку бомбард с каждого борта, одну на носу и пару, корме. Брать крепости-сложно, а вот в море, пострелять по пиратским "шебекам" да "коггам"-самое то! Можно и надстройки повредить-ядрами покрупней, а "а мелочью"-людей и паруса "посечь".Вот её и взяли в поход, а те, что замыкать будут караван-четыре" латины", у них лишь по две бортовых бомбарды, правда как и на флагмане, все "вертлюжные"…"

— "Что?"

— "Хм…Ну-вертят их, на специальном устройстве, понятно? Сами бомбарды-не такие большие, как те, что ваш орден против крепостей использует, нет! Скорее- противопехотные бомбарды, их устанавливают на станки и крутят-куда необходимо и позволяет данная конструкция, так проще обстреливать людей на палубе или быстрые корабли.".

— "А мне рассказывали, что ваш орден, не устанавливает "гром трубы" на суда…", — продолжал Хелег.

— "Точно! Хотя скорее-частично верно. Устанавливаем то давно: да только размеров, что бы борта свободно "брали", да по крепостям "лупить"-пока никак! Вот и ставят — "мелочь" из бомбард, чтоб паруса рвать, да людей на палубах калечить..".

Меченосец присматривался к эскадре: "А вот те громадины-"каракки"?Мне говорили-их лишь фламандцы и ваш орден строит?".

Иовит посмотрел в сторону, куда указывал Хелег и сплюнул за борт: "Опять врут! Это-тоже суда, "южных" корабелов, тех же, что и "каравеллы" строят…Мы и фламандцы-закупаем их монопольно, а германская Ганза и прочие, пытаются получить-да не выходит! Хотя говорят англы со скоттами-уже сами подобные мастерят, на своих верфях! Огромный-"корабль-склад" или крепость на плаву, кому как и для чего надобно. Братья храмовники, чья "каракка"-в их красно-белых цветах идёт в середине эскадры, самое большое судно нашего похода-две тысячи тонн! Превратили её в штаб: там у них и база храмовников, тюрьма захваченных пиратов, пекарня и кухня, арсенал…многое! Ваши, брат, меченосцы-взяли в флагманы "боевой когг", что конечно не так славно и красиво, но тоже-неплохо. Госпитальеры-распределены по основным судам, а на флагмане храмовников-их штаб. Доминиканцы, взяли себе два судна: одну "каравеллу-редонду", под флагман и "шебеку"-для передачи корреспонденции и получения её в походе. Иезуиты-те лишь на четырёх "шебеках" прибыли, однако им и этого будет достаточно."

— "Здесь есть доминиканцы и иезуиты? А они то зачем…", — глупо удивляясь и корча" рожу", подыграл Хелег, желавший послушать подробности похода.

— "Хе-хе-хе, а кто будет отчёты составлять и "призы"-описывать: Будь то корабль или город? — конечно доминиканцы, кто ж ещё! Иезуиты-должны "наблюдать" за флотилией пиратов и городом разбойников на острове, что мы будем штурмовать, поговаривают, что у них там-полно агентов: кто из них- рассказывает о нашей мощи жителям острова, что бы те отделились от разбойников и сдались нам, другие-о слабости пиратов и их крепостей, третьи-предлагают вернуться "под крыло""Совета"…запугивают, одним словом. Есть среди иезуитов и те, кто узнаёт, будучи на острове: где разбойники судно затопили в проходах меж скал, что бы нас остановить, а где-выкопали рвы. Где установят катапульты, наверняка знают уже…Может, кого из пиратских капитанов и "переманили", что-бы во время боя-"ушёл" или передал нам, часть острова, что должен оборонять. Были уже и такие шутки-и неоднократно! Работают…Храмовники тоже-трудятся: за всеми нами присматривают — а также лазутчиков и убийц пиратов должны выявлять, хотя тут-"раз на раз".Допрос пленных и защита лагерей и стоянок-тоже на них. Наш, орден иовитов-обязан доставить вас всех к острову и обеспечить безопасность на море, своими "боевыми кораблями" и абордажными командами. А также — помочь с десантом. Меченосцы, ясное дело: захват крепостей и штурмы в городе, осада-если придётся. Полевые сражения-тоже, ваша обязанность."

Проговорив это, иовит неожиданно вытянулся и что то высмотрев-опрометью бросился к мосткам и скрылся из глаз, вроде его и небыло! Хелег недоумённо осмотрелся, однако так и не поняв, что произошло-вновь отпросился у капитана Конрада и получив на этот раз дозволение покинуть корабль, отбыл искать Манфреда.

Проблуждав с полчаса среди островных складов, бывших ранее сараюшками рыбаков и их хибарами, для одной ночёвки, а также палаток, что зачем то в изобилии расставили по всему острову, ордена, рыцарь-лекарь, наконец обнаружил друга, хохочущего и глядящего" во все глаза" на некое событие, что происходило на кораблях, вблизи него.

Хелег поприветствовал Манфреда: "Хорошо ли почивали-брат меченосец?"."Медвежонок" резко развернулся и опять расхохотавшись, похлопал Хелега по плечу.

— "Вы, брат Хелег-всё шутите? Рад, очень рад-видеть вас таком настроении: спал-преотлично, хотя конечно приходилось и грести, но, на" праме"-все в равных долях, по этому делу…Кстати! Храмовнички наши, только что обнаружили соглядатая, что отсылал какие то сообщения на берег с рыбаками, обкарнывая чешую рыбы незаметным образом-его схватили и увезли на допрос, вооон-слышите? До сих пор вопит-чует зараза, что как следует его" выпотрошат"!".

— "Манфред-у нас уже агенты пиратов появились?"

— "Почему уже?! — Никуда они и не девались! Среди нанятых кнехтов, ополченцев, дворянчиков пришлых, "детей корабля" иовитов и прочая, явно есть- с десяток! Хелег, не стоит забывать: пиратская флотилия, что мы идём "громить"-обладает примерно полусотней кораблей и своим островом, с цитаделью…а это-явно сплочённый отряд, со своей "прибрежной" агентурой, особенно в устье Эльбы-где такое великое судоходство и соответственно, шанс обзавестись" богатой поживой".У нас, в" маршевом отряде"-точно есть не менее двух десятков их людей, скорее-больше. То что устроят храмовники: "тайный" допрос и публичную расправу-это как у циркачей, не взаправду! Что они узнают-промолчат или придумают, зато казнь-будет пытошная, что бы его" коллеги", знали, что и их ждёт и забоялись продолжать против нас работать."

— "И что данный" следопыт "сделал?".

— "Неведомо точно. говорят: разбойники боятся новых кораблей иовитов, что в нашей эскадре будут и" тяжёлого" оружия нас, меченосцев, вроде противостенных бомбард именуемых" бум-бах трубами".А взятый храмовниками человек, на рыбе, которую рыбаки должны были в нужном месте передать в корзине-сделал небольшие срезы, точно указывая количество "каракк" и"каравелл", что прибыли. Эти "шалости"-заметил корабельный храмовник, ведущий присмотр за деятельностью на судне и "сигнальщика" скрутили…рыбаков, вроде тоже-на флагман храмовников отправили. А перед самым отходом судна с захваченными в полон, кто то из сержантов орал: что мол, в пасти одной из рыбин-был малый кусочек кожи, с чёрточками-длинными и короткими! Хотя конечно, брат Хелег-ничего пока неведомо точно…"

Потолковав ещё немного "об лазутчиках пиратов и о том, как храмовники будут действовать", оба меченосца пошли поглазеть на новые корабли, что прибыли последними: огромные" каракки"- напоминали равносторонние ковши, своею формой и "каравеллы"-с их разнообразным парусным вооружением и "пехотными" бомбардами на поворотных станках. В конце концов обоим это надоело и напросившись вне своей очереди в трапезную, они плотно поели, ибо не ведали-будет ли во время похода к острову и высадки десанта, время и место "приёму пищи", а быть оголодавшими-страсть как не хотелось!

"Медвежонок" рассказывал как он провёл время на "праме": то подрёмывая у низкого борта, то сменяя сержанта на весле и таким образом, разминая слегка отекавшие, от малоподвижности, члены. Ему обещали перевод и что он будет-в первой десантной роте, той, что будет высаживаться невдалеке от города пиратов и попытается отсечь разбойников от запасного причала, что на обратной поселению, стороне острова. Вторая рота-должна будет на" райзеканнах" пытаться захватить суда, если те захотят прорваться сквозь морскую блокаду."Боевые лодки"-развивают отличную скорость и в прибрежных водах-относительно устойчивы, так что для "абордажных команд"-подходят наилучшим образом. Ещё пять рот-предназначены для высадки в самом порту города пиратов и захвате вначале его, а в случае успеха-через порт высадят все войска, для дальнейшего вхождения и захвата поселения. К цитадели, что находится на окраине города, на небольшой скале-планируют подходить в последнюю очередь, так как там понадобятся" бум-бах" трубы, наибольших размеров, а их придётся спускать с "коггов" меченосцев, где станки и обычная артиллерия и одной из каракк, где хранятся бомбарды на специальные телеги-потом устанавливать на платформы перед "целями", по которым придётся стрелять. Возможно надо будет готовить площадки и подвозить к площадкам: ядра, "взрыв-порошок", воду, прочее снаряжение, в том числе и для чистки противостенных бомбард. Так что решили- идти на обстрел и штурм цитадели, лишь в последнюю очередь, а вначале, план такой: разбить флот пиратов, если тот выйдет в море и примет бой. Захватить порт и выезды из города, а также-с пяток башен, что охраняют и следят за подступами к городу. Взять сам город, весь. А в самом конце-постараться захватить крепость, если нет-предложить пиратам сохранение жизней и кораблей, с правом ухода-если сами отдадут цитадель. По словам" Медвежонка", такое уже неоднократно предлагали, при неудачных штурмах или осадах разбойников.

Когда начало смеркаться, оба меченосца вернулись к своим подразделениям: Хелег на "когг", где находился штаб меченосцев, а Манфред-на свой новый "прам", точнее в палатки на берегу, возле него-где уже укладывались спать бойцы из десантного отряда, выставив пару сержантов, на пост.

Рыцарь-лекарь, получивший упрёк от капитана Конрада, за непонятное отсутствие перед началом последнего перехода, молча покивал в знак признания правоты командира и уставший, но довольный-побрёл укладываться. Заснул Хелег мгновенно.

Сквозь крепкий сон, меченосец вдруг стал слышать: колокольный звон, барабанный бой, вой труб и рожков, вместе с резкими визгами свистков. Его неистово стали трясти за плечи и уже открывшего глаза, но всё ещё сонного Хелега, ошарашил, брат рыцарь меченосец, из свиты Конрада: "Тревога! Нападение! Всем взять оружие в руки!!! Готовь свою команду и разбирайте лекарские сумки-у нас кажется потери, большие!".

"Рыцарь-лекарь", вспомнив как сам "вскакивал за секунды", ещё в другом мире, где также воевал: стал быстро натягивать рядом лежащую лёгкую бригантину, свою или сержантскую-уже было неважно."Малькус" был вынут из ножен и проверен-всё нормально: легко вытаскивается и хорошо заточен.

Хелег стал оглядываться пытаясь найти своих подопечных и отдать приказ, однако на "когге" стоял бедлам: люди носились и переговаривались, постоянно натыкаясь в темноте- на вещи и ещё не до конца проснувшихся товарищей, к пятку фонарей в помощь-были зажжены ещё несколько десятков факелов, но они лишь мешали разглядывать море, так как освещали корабль мерцающим и неверным светом, не более. Слышались крики и вопли, везде "гуляли" шепотки: "Ну вот и всё-пора! Да их там-не менее тысячи, перебьют тот корабль, возьмут наш, на абордаж! Лааадно! Всё равно бежать некуда-сколько там того острова…умрём-как достойные славы братьев меченосцев, старших и младших! К бою!".Последние две фразы — уже не шёпотом, а громким криком, доводил, как приказ свои людям, капитан Конрад. Он же, завидев Хелега спросил: "Где твои санитары? Если будет" абордажная резня"-многих покалечат! Хватайте своё снаряжение и бегом ко мне, на кормовую надстройку: будете выходить, со своими порошками и бальзамами, лишь по приказу и туда-куда укажу!".

Услышав приказ командира Конрада, люди Хелега-тут же нашлись, как по волшебству и пока их начальник рыцарь, ещё только карабкался, по скользкому трапу на место указанное ему, они уже все там его поджидали: с наплечными сумками и парой небольших мешков, как пояснили Хелегу-"с корпией".

Мимо "когга" прошла "каравелла", что вчера так долго рассматривали Манфред и Хелег, тот самый — флагман иовитов. Стоя, несколько позади шума и гама своего судна, Хелег мог различить: на кораблях, по левому борту, чьи очертания были несколько расплывчаты, тех самых, которые по своей малоценности-были не поставлены "на приколе" на острове, а бросили якоря в водах возле него, но на некотором отдалении-кричат люди и звенят металлом, словно там происходит схватка, а иногда, когда ветер ненадолго утихал, слышался, как казалось Хелегу-"шорох" от залпа арбалетного, когда множество болтов пролетают и скоро вонзаются в дерево бортов.

Вдруг, разрезая отдалённые крики и возню-раздался оглушительный грохот, в ночи, особенно набравший мощи и чёткости звука: многие бросились к бортам и стали разглядывать ночь, стараясь укрыть глаза от факелов, что горели на судне и мешали смотреть в даль, наконец, один из сержантов громко провозгласил: "Иовиты, на большом судне с квадратными парусами! Оно всё-в тумане или дыме! Обстреливают- дальний из "коггов", кажется тот, что должен нашей "пекарней" быть…видать там, вся заварушка и происходит."

Вновь стало тихо и лишь галдёж и переходы людей на корабле, от одной группы шепчущихся к другой-стал единственным" фоном" данной ночи. Потом, раздался вопль нескольких десяток глоток и звук удара, дерева об дерево, однако столь громкий-будто столкнулись суда. Так и оказалось. Всё тот же сержант, что был первоначальным" смотрящим" и получивший приказ от Конрада, продолжать наблюдение, орал на всё судно, уже взобравшись на мачтовую корзину: "Опять иовиты! Подлетели на нескольких кораблях, не пойму каких и с пятком" райзеканнов" — залазят на судно. Постоянно блестят при луне мечи-у них там сеча! Видимо нападение пиратов, а теперь, на ответный абордаж-пошли иовиты!".

Рыцари, стали упрашивать командира Конрада, помочь иовитам и рвались в "добровольные команды", однако тот отказал: "Нет! Попросят-подойдём…Мы на обучении, все видели-абордаж, нам пока не под силу! Зачем мешать иовитам и их" абордажникам"? Мы там-станем помехою…ждём!".

Через час сержант с мачтовой корзины, ведший, как подумалось Хелегу"-прямую трансляцию, но не радио-а скорее "слуховую", в стиле спортивных комментаторов, завопил: "Всё! Корабли иовитов отходят от судна, а к нам-подходит ихний" райзеканн!"

Через несколько минут ожидания, с подплывшей" боевой лодки", поднялись на флагман меченосцев — пара рыцарей иовитов и поговорив о чём то с капитаном Конрадом и его помощниками, стали ждать.

— "Нас просят оказать помощь раненным и помочь с уборкой убитых…к госпитальерам, что находятся на судне храмовников уже тоже отправили посольство и договариваются, но сейчас-нужны все силы санитаров и лекарей! Брат Хелег-вам и вашей команде, надо оказать помощь и узнать, что с нашими братьями меченосцами на "судне-пекарне" случилось, кого можно сохранить и излечить-перевезите сюда!".

Хелег быстро собрался и раздав пару пинков, ускоряющих сборы, своих подчинённых, спустился в "райзеканн" иовитов и поплыл в сторону судна, подвергшемуся ночному нападению.

Пока плыли, рыцаря-лекаря, начал мучить вопрос, о котором ранее он даже не задумывался: он не был дипломированным врачом, при чём не только своего мира, где, как ему казалось-выше знания и техника при лечении, но и данного, несколько" отсталого". Если, не дай Бог, от него станут требовать операции-есть большая вероятность того, что придётся выкручиваться, а за это время, пока настоящие лекари из госпитальеров прибудут на судно, кто то успеет умереть…по вине Хелега. Клаус его брал, скорее как" запасной вариант", на случай-если понадобится кем то заменить госпитальника, что не захочет с ними идти в поход, не более! Все сложности лечения-всё же решались в лазарете и специалистами, а вот командиру Конраду, его навязали…и сейчас вполне может быть" интересный момент", когда он: либо сволочь-и по его вине умрёт случайный человек, либо дурак-и храмовники, с чистой совестью, добавят его к рыбакам и" сигнальщику", что взяли вчера днём.

Находясь всё ещё во власти своих чёрных дум, Хелег не сразу обратил внимание на то, что большинство кораблей уже отошло от пострадавшего судна, которое действительно, самым крайним — бросило якорь дальше всех от острова и остальных кораблей эскадры. Два" райзеканна", оба-больше обычных примерно на треть, были оставлены с одного из бортов и в них копошились иовиты, периодически высовываясь и говоря: "Нищий" приз"…нищий!".Непонимающему Хелегу, один из рыцарей иовитов, что находился рядом, пояснил: "Это и есть суда пиратов…ночью, со стороны устья Эльбы. Они видимо не дождались сигнала от лазутчиков, что днём" спеленали" храмовники и отправились сюда-думая что эскадра либо мала, либо-не вся ещё собралась. Ваша" пекарня"-была ближе всех, а влазить глубже в строй "спящих" кораблей, они не решились! Вот…".

Меченосцу и его команде помогли подняться на борт" когга-пекарни" и попросили подождать, пока не придёт комендант, которого назначили иовиты и который должен был принимать лекарей госпитальеров и дознавателей храмовников и распоряжаться кораблём, до утра, пока меченосцы не решат-что делать далее: отправить новую команду, для продолжения его службы в качестве пекарни или же отказаться от него.

Рыцарь-лекарь, прошёл пару шагов в ожидании когда ему укажут на будущую работу, увидел несколько десятков-сваленных в кучи тел, которых видимо для удобства так "складировали" и немного подивясь" простоте отношений", чертыхаясь-подскользнувшись, свалился на палубу. Пытаясь встать, Хелег опёрся рукой о деревянные доски палубы, почувствовав на ладонях какую то жидкость: в меру тёплую и, как ему показалось-"жирную".Думая что подскользнулся на масле и удивляясь этому, он встал и приблизил руку в фонарю-она была багровой. Хелег с минуту таращился, а потом, попросив снять для него фонарь-осветил ближайший участок палубы-всюду небольшие и поболее лужи, слегка матово отражая свет, переливалась цветами кровь. Только сейчас до меченосца дошло: именно на палубе происходили одни из первых схваток и многие из тел, сваленных кучами рядом, продолжали истекать своими жидкостями, из всех проткнутых их вместилищ.

Крови- Хелег не боялся, иначе ему, ещё призывнику не поставили графу" К десанту годен", но что бы падать на её лужи, пусть и незнакомых людей, да ещё и прекрасной летней балтийской ночью…настроение резко испортилось.

Подошёл комендант и узнав кто такой Хелег и зачем прибыл, попросил отойти с ним" пошептаться", потом, оставшись один на один, рыцарь иовит выразил искренние соболезнования и заявил, что меченосцы погибли "как герои"…все…"К сожалению, когда наш флагман подошёл дать залп — по палубе, так как наблюдатели доложили, что нападавшие-захватили её и пытаются увести корабль, снимаясь с якоря и ставя все паруса, ваши люди-уже были в трюмах и каютах! Наши "абордажники", штурмуя корабль, не нашли ни одного живого вашего побратима, все меченосцы, все-от трёх рыцарей с дюжиной сержантов, до двух десятков хлебомесов и пекарей, все погибли! Включая и кнехтов, что были при судне и наших" детей корабля", в числе около десятка…старой команды-больше нет! Так что, брат Хелег, вам и вашим людям, надо будет отобрать тела своих собратьев и их служек, потом выбрать: затопить или захоронить, а рыцарей-так наверное, сварив в уксусе-отправить домой…когда светёт, прибудет и ваш лидер, капитан Конрад, с ним всё и обсудите.".

У меченосца челюсть свело, от предложения "варить рыцарей в уксусе", однако он быстро вспомнил, что в соляных и уксусных растворах, иногда возвращали на родину тела погибших знатных людей, что бы там их предать земле, с церемониями и он быстро успокоился. Ему теперь нечего было бояться операций и сложного лечения, так как пираты-оказались слишком хороши, что бы оставить хоть кого-то из команды в живых. А значит и у храмовников, пока не должно было быть к нему претензий.

— "Прошу прощения…а как это произошло, что тут было?" — Хелег хотел услышать ответ, от независимого от Конрада иовита, а не храмовников и их прислуги, или на "сборе" меченосцев- Конрада. Была уверенность, что многое переврут и добавят лишнего.

— "Ну как…как обычно! Ваши, не обижайтесь брат Хелег, — просто дрыхли на посту, поэтому и пропустили появление двух больших" райзеканнов" и высадившихся с них разбойников: те, босиком, для тихости передвижения, такими мы их обнаружили здесь-видимо, просто вырезали стоящих на посту и тех, кто возможно услышал шум и вышел. Далее, они попытались установить все паруса и уйти, дабы уже в море-добить оставшихся орденцев, но тут начали выскакивать сержанты и ваши рыцари и бой стал" шумным".Шебека иезуитов, патрулировавшая немного далее-подошла и увидев бойню, стала подавать сигналы и скоро пошла к нашему, иовитов, флагману. Пока, суть да дело, в общем: не очень скоро мы снарядились и отправили "райзеканны" с штурмовиками на абордаж, а для начала-"каравеллу" флагмана, для залпа из вертлюжных бомбард. Залп-загнал пиратов под палубу и повредил паруса с канатами, что не дало им уйти, а почти сразу, наши" абордажники" сами высадились и принялись зачищать корабль. По его полному очищению, живых меченосцев-обнаружить не удалось! Пиратов оказалось-шестьдесят четыре, мы их кучами, как вы уже заметили, тут на палубе и поскидывали. Погибшие ваши собратья, находятся в нижних помещениях и как только мы, с разрешения храмовников, избавимся от тел разбойников, думаю можно будет выносить тела меченосцев и определять что с ними делать: в воду, землю, котёл…извините-меня зовут!", — иовит-комендант раскланялся, с Хелегом и убежал.

Как оказалось, на судно прибыли старшие госпитальеры, с группами своих дежурных команд лекарей и аптекарей, и главы "походных" храмовников, те, что отвечали за всю операцию и те, что конкретно курировали эскадру и её безопасность в пути.

Иовиты и госпитальеры сразу стали о чём то переговариваться, при этом, после каждого такого обсуждения, один из госпитальеров отходил и шёл к храмовникам, что то им докладывая, после чего вновь, возвращался к беседующим иовитам.

Лейтенант храмовников поинтересовался у Хелега: "Кто он и что здесь делает?", однако получив подтверждение о том, что перед ним представитель ордена, коему и принадлежит данное судно, по крайней мере в походе, потерял интерес к персоне, "рыцаря-лекаря" и стал проводить обход и осмотр судна.

Меченосец было сунулся, помочь иовитам и госпитальерам- убрать трупы и осмотреть их, однако оказалось, что храмовники запретили кого-либо хоронить или выбрасывать, без их разрешения и что иовиты-временно отстранены от данных мероприятий. Госпитальеры же, вовсе старались держаться поближе к "краснопузым" братьям, явно игнорируя вопросы и пожелания: как меченосца, так и некоторых иовитов.

Когда рассвело, пожаловал командир Конрад и "первый-капитан" Ульрих, главы соответственно: "маршевого отряда" и флотилии, что шла к пиратскому острову. Их обоих пригласили в каюту капитана и там, по три человека от всех орденов, глава ордена в отряде и его два зама, обсуждали положение, наконец двери отворились и мрачный капитан Конрад подошёл к свои людям, ждущим его на носу корабля.

— "Худо братья! Мы потеряли: четырёх рыцарей, шестнадцать сержантов и восемь кнехтов…", — сказал Конрад, обращаясь в основном к Хелегу.

— "А я слышал-трёх рыцарей…", — зачем то буркнул Хелег и пожалел, сейчас-это было явно лишнее уточнение.

— "Нет! Брат Тодт, отдыхал после дневной смены-ему горло перерезали, видимо спящему…Неважно! Храмовники хотят дополнительных проверок и усиления режима бдительности, им в походе роль невеликая отводилась, вот и стараются теперь! Когда надо было защитить эскадру-"проспали" нападение, зато теперь уж…лааадно. В общем: меньше говорите, а в особенности чепуху и не треплитесь о том, какой "улов" хотите получить с этого похода, а то тоже, пойдёте как соучастники. Пока-всё!".Конрад развернулся и вновь сев в большую лодку что его сюда доставила-отбыл по направлению к острову, а Хелега, вызвал иовит-комендант и предупредив, что скоро им разрешат провести осмотр трупов меченосцев, спросил: "Знает ли тот решение командира Конрада?", Хелег, весь красный, от своей забывчивости-послал лодку с сержантом и тот, примерно через пол часа приплыл с ответом: "Поваров и их служек, кнехтов-в море, после небольшой литургии походных священников. Сержантов и рыцарей-закопать на острове, с небольшими надгробиями. Времени на бочки с уксусом и котлы-нет!".На том и порешили.

Иовиты споро скидывали трупы пиратов в подошедший барк, а тех, чьи тела выпадали-подбирали длинными баграми и тянули внутрь кораблика. Хелегу объяснили: барк отойдёт на пару миль и утопит тела, всех разбойников, завёрнутыми в полотнища. На дне барка-уже лежат камни, чтобы сразу не всплыли. Потом, опустят в освободившийся барк, тела служек и кнехтов и после короткой службы священника, сразу над всеми-также отвезут утопить. А за сержантами и рыцарями-прийдёт уже" прам", попозже…

Пока барк отплывал, везя пиратские тела для захоронения в водах Балтики, Хелег и его санитары вместе с сержантами-стали выносить, из указанных иовитами трюмов-своих собратьев меченосцев: сначала вынесли тела кнехтов и служек с пекарями, их положили рядом с трапом, что-бы вернувшийся барк мог скорее погрузить усопших к себе. Сержантов и рыцарей, перенесли отдельно и уложили в порядке старшинства: слева-направо, четыре рыцаря, два старых сержанта, остальные сержанты и пара санитаров.

Ни рыцарей, толком Хелег не знал, лишь пару раз в трапезной пересекались, так ни разу и не побеседовав-ни сержантов и санитаров, однако странное ощущение-что всё "просто хреново", почему то не покидало. Вот вроде и люди, почти совсем чужие-а всё равно, хреново! Бой с "лазаритами", где Хелег вновь видел убитых-не стал сильным потрясением, ибо не ему — приходилось подбирать трупы и их хоронить, он был лишь мимолётным участником, не более. Сейчас же, когда при нём опознавали каждого, а для этого прибыл лейтенант, от командира Конрада и крепили небольшие таблички, с надписями у изголовий-вдруг внезапно накатила" волна смурная" и ничего не мог, " рыцарь-лекарь", с собой поделать.

Вскоре приплыл и священник. Как оказалось их было довольно много, однако они, в основе своей-жили на "каракке" храмовников, вместе с госпитальерами и лишь несколько "одиночек" находились на иных кораблях эскадры.

Седой дедуля пропел несколько молитв, пожелал усопшим мира и покоя, а после сделанного-ушёл, оставив Хелега дожидаться барка в одиночестве. Вскоре за священником прибыли доминиканцы и чертыхая храмовников, что так медленно их оповестили-начали вводить в свои свитки описание того: что произошло, где, каковы потери-ордена и пиратов, кто присутствовал из офицеров орденов и похода вообще. Выполнив свою работу они убыли.

Через час вернулся барк и иовиты-вновь стали кидать тела вглубь судна, на этот раз кнехтов и служек. Когда Хелег, крича, стал спрашивать об неуважении к усопшим, ему спокойно ответил один из старых, "заматеревших", сержантов иовитов, что отвечал за барк: "Брат рыцарь-им уже всё равно…уважать и лелеять-надо было при жизни, а не водить…на убой!", после этого, он так внимательно уставился на меченосца, слегка прикрытыми глазами-непонятными и "выцветшими", что Хелег отвернулся и отошёл, не желая спорить.

Сразу после отплытия барка, пришло судно за рыцарями и сержантами меченосцев, погибшими на" судне-пекарне" и людьми Хелега: трупы аккуратно уложили на постеленное полотно и пока судно шло к острову, где как заметил Хелег, уже было выстроено поотрядно множество орденцев, санитары и новые сержанты-переодели тела в запасные накидки ордена, слегка "замазали" кровоподтёки-обтерев корпией и тряпицами и немного припорошив непонятной пудрой, как показалось Хелегу-обычной мукой. Когда подплыли к причалу: их лично встречал командир Конрад и его лейтенанты, а также-все "старшие" орденов, что были в походе. Все в парадной форме и блестящих шлемах с плюмажами.

Уже на корабле, каждого из рыцарей- положили в специальные плетёные носилки и распределили: что-бы четверо сержантов несли их, держа за кожаные ручки. Сержантов и санитаров уложили вместе, натележки, их должны были толкать ещё несколько сержантов.

Когда причалили и стали наконец выносить тела, кто-то из лейтенантов Конрада замахал руками и барабаны с трубами, стали звучать повсеместно: барабаны-медленно и мерно отбивали" шаг", трубы и иногда, еле слышные среди них рожки-вели столь странную и "фальшивую" музыку, что Хелег вначале подумал, что это скорее" шуточная" церемония, настолько нелепо звучали "духовые", однако вспомнив что многие из тех кто на них играл-не так часто практиковались и становились "трубачами" скорее по назначению, чем желанию, просто свыкся.

Церемония была торжественна: выступив на трибуне, сделанной из высокой телеги и лестницы, приставленной к ней-командир Конрад клялся "не забыть и не простить", попросил "усилить бдительность и быть в постоянной боевой готовности".Потом выступил храмовник и заявив, что будут усилены комендантские патрули и посты, потребовал внимательнее следить за действиями-"всех-за всеми", так как враг-может быть всюду и радостно, что не вязалось с церемонией сообщил: "Все кнехты, ополченцы и знать, идущие с нами в поход-будут проверены дополнительно, что бы они не надеялись, уйти от ответственности!".Иовит же говорил о "побратимах меченосцах" и о том, что стоит быть внимательнее на море, особенно-с пиратами.

После речей, вышло с десяток монахов-в разных балахонах и клобуках и начали петь, обходя по кругу усопших, потом капитан Конрад дал отмашку и тела перенесли в яму, что как оказалось- вырыли в пятидесяти метрах сзади от "телеготрибуны".Отрядам запретили менять своё положение и Хелег, лишь издали видел, что "младших братьев"-кинули в одну "братскую" могилу, вместе, а рыцарей-каждого в отдельную положили. Потом отряды распустили и" рыцарь-лекарь", получил время немного пообщаться с Манфредом, перед их продолжением похода, каждого-на своём судне.

"Медвежонок", до этого бывший" зубоскалом"-слегка всплакнул, а Хелег неоднократно замечал, что у друга-крайне впечатлительный характер, но лишь сейчас, видя его расстроенный вид, стал понимать насколько.

— "да уж…"

— "Брат Хелег, как же это? Поход ещё только в пути, а уже потери и столько!".Манфреда явно церемония похорон и слова, произнесённые старшими орденскими братьями заставила принять некое решение, о чём он тут же сообщил и Хелегу: "Брат мой! Я готов пожертвовать жизнью, за отмщение смерти сих воинов, что сейчас упокоились в земле острова…Я…".

— "Прости Манфред-вы были знакомы?"

— "Мммм…что?".

— "Знакомы с рыцарями или сержантами, что ночью погибли, при нападении пиратов?".

— "Да не особо…рыцарей-знал немного, вместе в лагере в таверну ходили, сержантов-почти нет…".

— "Ладно, брат Манфред-желаю вам совершить множество подвигов, что бы ваша будущая супруга, была очарована не одним лишь портретом!", — Хелег знал" слабину" друга и старался отвлечь того от пустых клятв.

— "А? Да…и верно. Надо что-нибудь совершить…да-конечно! Вот он шанс: совершить беспримерные подвиги, первым взобравшись на стену или в одиночку-бросившись на десяток разбойников, а уж после-можно будет и жениться! Прощайте брат Хелег, иду проверять снаряжение. Да поможет нам Бог!".Сказав это "Медвежонок" умчался, оставив изумлённого друга долго смотреть ему вслед, после чего Хелег круто развернулся и чертыхаясь на себя самого, что зная о тщеславии Манфреда и его впечатлительности: "отвлёк" от грустных мыслей-приглашением к "подвигу", в результате которого, "Медвежонка" могут и покалечить.

Ближе к полудню началось отплытие эскадры: шебеки иезуитов всё время сновали в море-сообщая новые сведения, каравеллы иовитов собрались в "передовой кулак" и пошли первыми в эскадре-намереваясь вступить в бой с кораблями пиратов, если те повторят нападение. За ними шли боевые когги, с кучей надстроек и баллистами и катапультами на себе. В середине эскадры находились каракки и флагманы-храмовников и меченосцев, как объяснил Хелегу один из лейтенантов Конрада: "Храмовники настояли-для безопасности, так как планы нападения на суше, разрабатывали мы и если флагман меченосцев будет захвачен или уничтожен, это затруднит высадку и всю операцию!".Замыкали строй кораблей-возобновлённая" пекарня", на которую поставили новую команду иовитов, из" запасных", плюс десяток сержантов меченосцев и два десятка ополченцев, с неким "барончиком, из швабов".Также шли ещё несколько коггов, в основном негоциантов, что снабдили ими походную кампанию и две шебеки, ведущие тыловое прикрытие и разведку.

Через два часа Хелегу осточертело пялиться на море и слушать вздохи, как рыцарей так и сержантов и он пошёл ближе к носу, где болтуны, которых он слушал когда спал возле канатов-вновь что то обсуждали и оживлённо жестикулировали, "рубя воздух":"Да точно-сам о них такое слышал! Говорят, что когда их осадила, королева Дании Маргрет, со своим флотом и десант высадила, то те разбойники-которых мы идём громить, придумали следующую штуку: вывели в поле, где даны при высадке разбили лагерь, большую часть населения острова, включая женщин и маленьких девочек с длинными волосами, заставили женщин и девиц-заплести волосы спереди, снизу лица, навроде" бороды" и взять в руки дреколье или какое оружие и идти позади мужчин, что наступали в нескольких колоннах.

Солдаты Маргрет, видя что людей у разбойников, в несколько раз более чем их самих, а с женщинами выходило-чуть ли не в десятеро более! — Побросали лагерь и нескольких лошадей, снаряжение и палатки, что уже поставили и кинулись наутёк — на свои суда, из-за чего, в толчее и спешке, полсотни данов и погибло-половину задавили, другая-утопла в холодной воде. А после этого похода, сих бандитов морских, года три боялись задевать-думая об их огромной численности, пока один из агентов иезуитов не рассказал об данной" шутке", сотворённой, прежним их предводителем, Отто."

Компания рассмеялась и Хелег тоже, хотя и негромко, что-бы вновь не показать что слушает. Ему пришло в голову, что на стороне пиратов-тоже люди весьма неглупые, имеющие боевой опыт и сноровку и почему он вдруг решил, что одной" военной мощи", может быть достаточно-для победы над ними?

А рассказчик продолжал: "Это всё оттого, что многие орденские братья, рыцари-что хотят свободы от "Совета", капитаны судов-уходят в морские разбойники! Зная повадки своих бывших собратьев-они придумывают всё новые штуки, что бы их сбить со следу: кто-сдаёт "чужие" банды, спасая свою. Кто, просто оставляет мешочки с монетами у общих знакомых в городах, а кому, удаётся сдружиться со знатью норвеев и скоттов и там иметь стоянки для кораблей и форпосты-для себя с ватагой! Вспомните "Союз капитанов", куда вошли бывшие капитаны Ганзы: они почти тридцать лет были недосягаемы для флота иовитов, успев наладить — как контрабанду по всей Балтике, так и пиратские набеги, на корабли Ганзы или фландрских негоциантов, пока это не надоело "Совету" и он полностью не сменил старших храмовников и иовитов на Балтике, дав новым срок-год! И всё, повторили способ Великого Помпея, полководца Рима и борца с пиратами: закрыли проливы, установили передвижные" повозки со связью: ", скупили агентуру пиратов, перевешали своих предателей, а потом-два десятка штурмов островов и приморских городов…всё! Почти десятилетие "тишины и процветания"!

— "Верно! Дело говоришь-так и было!".

К галдящим подошёл рыцарь и прикрикнул на них, напомнив о "скорби по собратьям", группа вновь исчезла, растворившись в людях: расхаживающих по палубе или спящих, под ней.

Хелегу пришла в голову одна идея, за всё то время, что он провёл в данных землях, он так ни разу и не стригся, да и мылся, к своему стыду-когда и как придётся, ибо зачастую всё что для этого было-это лишь небольшой кувшин воды и если повезёт, сержант, его держащий. На острове и Эльбе, Хелег несколько раз, украдкой от остальных-купался, стараясь быть один, а то мало ли-может обвинят" в колдовстве"? Он правда читал: что Фридрих Барбаросса-был отличным пловцом, однако же о женщинах, которых за это умение сжигали, тоже…

Решившись на что то, Хелег обратился к одному из так называемых" обер-сержантов" или "примов", коих было лишь четверо, на весь отряд меченосцев: личный цирюльник Конрада, повар, оруженосец, а четвёртого специальности — Хелег ещё не знал и попросил" цирюльника" командира Конрада, обрить ему голову, так как сам, рыцарь-лекарь, "полагал, что его уже начавшие "курчавить" слегка патлы-могут слипнуться от пота, под шлемом, да и вообще-предпочитал простоту, при походе.

Его быстро привели в желаемый им вид, но тут выяснилось: лицо Хелега было бронзовым, от постоянного пребывания на солнце, а вот обритые части-белёсые, так, что бы перестать быть объектом шуток, пришлось Хелегу выпросить у ремесленника, что плыл с ними и находился под палубой, что бы тот ему сделал" подколпак", точно- под норманнский шлем, что выбрал ещё на базе иовитов, рыцарь-лекарь".Только с разрезом сзади и парой-"хвостов, что бы можно завязывать узлом на затылке, для лучшего удержания. Через какое то время — Хелег получил работу: грязно белая ткань и чёрный крест на ней, очень походило на бандану, в цветах меченосцев.

Надев" обновку", Хелег вскоре превратился в объект пристального внимания всех: рыцари подходили и спрашивали о головном уборе, а Хелег, с важным видом-объяснял своё желание "обриться" и надеть данный" подколпачник".К закату солнца, ещё четверо рыцарей обрили головы, а заказы у ремесленника-швея, что смастерил "хелегову шапку", как её прозвали на судне, превышали десяток.

Глава девятнадцать

Ночь выдалась спокойной: Хелег хорошенько выспался и когда пришла его очередь, прямо перед рассветом занимать место, среди рыцарей меченосцев-он был доволен, если не сказать, счастлив. Хороший отдых на свежем морском воздухе-почти полностью, "изгнал-выдул", хмурые мысли вчерашнего дня и "рыцарю-лекарю", безумно нравилось, тихо ступая меж спящих товарищей-разглядывать ещё сонное орденское общество, что расположилось на палубе, смотреть за борт-на небольшие волны и начинавшую рдеть зарю.

Ещё через час, внезапно засуетились "смотрящие", находившиеся в корзинах на мачтах и после минутного" всполоха" стали истерично дуть в свои свистки и что есть мочи кричать: "На нас идёт флот пиратов! Тревога!!! Иовиты приготовились к бою! Тревога!!!".

Хелег, с минуту зачарованно их слушал, а потом, кинулся опрометью — на нос когга, там где находилась надстройка, позволяющая удобно рассмотреть море, впереди судна."Смотрящие" были правы: вдали, чуть в тумане, но всё же чётко-виднелся" полумесяц" пиратских судов, что, по всей видимости-уже атаковали корабли авангарда орденской эскадры. Быстрые Шебеки пиратов-обходили по флангам эскадру и набирая скорость-вскоре достигли первой трети флотилии "Совета".Более массивные и тяжёлые корабли разбойников-шли почти на таран, по крайней мере так казалось Хелегу, с его наблюдательного пункта. Каравелла, что была флагманом иовитов, развернулась бортом к одному из подходивших судов и выпустила облако дыма, чуть, лишь на миг позже, раздался звук залпа. После этого, со всех судов послышались свистки и горны с трубами, забили барабаны и громкие крики начали раздавались повсюду.

Немного полюбовавшись на начинавшийся бой, как теперь казалось: в виду того, что пиратских судов было не менее трёх десятков и значит, флагманский когг меченосцев, вполне мог принять в нём участие, Хелег помчался к своему спальному месту-одевать норманнский шлем и отдавать приказы, своей немногочисленной команде.

Санитары, из нанятых им, уже собирали сумки в каморке, что служила для них складом: свои-раза в два большие прочих и для сержантов, в основном с корпией, так как задача последних была-охрана санитаров и "рыцарь-лекаря" в бою и поднос новых требуемых средств, от обмоток до снадобий.

Для Хелега все тут же посторонились и с интересом, как самому меченосцу казалось, наблюдали за его приготовлениями к бою: проверку и надевание лёгкой бригантины, как и ранее-Хелег остался верен принципу: "Лучшая защита-скорость" и продолжал считать, что именно маневренность и возможность уворачиваться и запрыгивать на такелаж — станет его спасительным вариантом в морских боях. Одевание, поверх" хелегова колпака"-норманнского шлема, удобного для обзора, хотя и с худшей защитой лица и наконец, что-бы окончательно показать своим подчинённым, то, насколько" лихой" у них командир, Хелег медленно достал свой клинок, неспеша сделал кистью несколько" круговых" замахов, что оказалось, с непривычки, неудобно и меченосец уже начал о том, что падение оружия из рук рыцаря-сделает его посмешищем всего отряда, однако "показуха" прошла удачно и он, полностью облачившись и вооружившись, отдал приказ: " делимся На пары-санитар и сержант, Я-действую отдельно! Смотрите, хоть иногда, на меня-возможно буду вызывать знаками! Вперёд!".

Вся пятёрка врачевателей ордена меченосцев, подбадривая друг друга-высыпала на палубу, где уже царило непонятное оживление. Завидев Хелега, к нему метнулся лейтенант и потребовал, что-бы он немедленно подошёл к командиру Конраду. Выполняя приказ и уже заскакивая по узкому трапу, к месту сбора офицеров на флагмане меченосцев, Хелег услышал вой и тут же-треск, обернувшись он увидел, что за то время пока он и его команда готовились к бою, часть кораблей пиратов-уже проникла глубоко, в строй орденской флотилии, трое судов морских разбойников-атаковали абордажным налётом: два когга и самую малую из каракк и пока каравеллы иовитов, раз за разом скрывались в дыму залпов, ватаги морских разбойников — пытались как можно быстрее перейти к палубной рубке, где у них, вполне был шанс, одолеть более многочисленного противника.

— "Брат Хелег! Тысячу чертей! Идите к нам!!!", — раздался голос капитана Конрада и он, оживлённо жестикулируя, буквально втащил, рыцаря-лекаря, поближе к себе, — "Вы видите?! — они прорываются! Ничерта иовиты — не способны их удержать на дистанции! Нам говорят: что у разбойников корабли-облегчённые и с большим парусным вооружением, а у нас-почти загружены, до предела…но мне то что?! Если эти, морские демоны, высадятся у нас на палубе-все пойдём в атаку, вы-готовы?!".

Хелег продемонстрировал командиру свой тесак и заверив, что совершенно не боится возможной рубки, спросил о дальнейших действиях.

— "Пока-заряжаем арбалеты и баллисты с катапультами, но последнее-уже дело иовитов, что управляют данным судном! Я отдал приказ: принести "ручные" бомбарды, у нас их здесь на судне-два десятка в ящиках, однако "команд бомбардиров" к ним, лишь пять: стрелок, подносчик, чистильщик-в каждой…я имею в виду тех-кто умеет пользоваться, а давать подобное оружие новичку-боюсь! Ибо неудачное обращение с "взрыв порошком" и мы здесь сами будем валяться на палубе-без рук и ног! Ждём! Если пираты будут мимо идти: обстреляем из всего, что есть. Подойдут для абордажа, тут уж-как повезёт… надеюсь, что нам всё же удастся, добраться до этого проклятого острова, так как резня на" пекарне" и данный бой, могут стоить нам больших потерь…с Богом!".И командир Конрад развернул Хелега в сторону людей на палубе, слегка подтолкнув в их сторону.

Быстро вернувшись к своей "санитарной" команде, что по привычке — находилась около носовых надстроек, Хелег стал свидетелем того, как один из коггов пиратов-закинул" абордажный кран" и с десяток крючьев на верёвках и люди с него, как муравьи, стали карабкаться на каравеллу-латину, которая по необъяснимым причинам, оказалась уже- не среди остальных каравелл иовитов, в авангарде эскадры орденцев, обстреливая палубы вражеских кораблей мелкими ядрами из бомбард, а близ флагмана меченосцев и сейчас, судя по тому, что когг пиратов — визуально казался несколько больше её больше, должна была испытать нашествие значительной "штурмовой" команды, уже карабкающейся по канатам и абордажному трапу.

Командир Конрад, потребовал что-то от капитана когга и иовит, кивнув головой отдал приказ, после чего тут же сбежал к командам баллист и катапульт. Теперь Хелег мог их подсчитать, так как ранее, промасленные холстины-закрывали данное корабельное оружие: две катапульты-та что поменьше, размером с небольшую тележку-находилась на носу и обслуживалась парой сержантов иовитов. Вторая, размером с полноценную конскую телегу, располагалась на кормовых надстройках и при ней находилось шестеро человек. С каждого борта когга, что был временным флагманом меченосцев-в море было нацелено по паре баллист и двое сержантов, их заряжающих-уже копошились, исполняя приказ капитана судна.

Потом начался манёвр: когг-флагман меченосцев, "лёг на правый борт, "однако из-за особенностей конструкции и веса, правильнее было охарактеризовать движение, как-"переполз".За это время носовая катапульта — выпустила каменное ядро в связку канатов с" кошками", что служили для переброски десанта пиратов на каравеллу, раздался вопль и как показалось Хелегу-четверо человек упали в воду, а пара канатов-оборвалась. После поворота, обе баллисты разрядили свои дротики в пиратское судно: та, что была ближе-попала а толпу на палубе пиратского когга и вновь был слышен вопль, а вот дальняя из боевых машин-задела паруса, значительно выше людей.

Командир Конрад спустился вниз и начал подсказывать" бомбардирам"-куда и как давать залп. Когда Хелег пробегал мимо небольшой толпы, то заметил: на палубе, прямо на плащах собирали нечто, напоминавшее небольшие пушки на треногах или похожем на них-это и были стрелки из бомбард, что готовили своё вооружение к атаке на пиратов. Теперь, когда бомбарды были собраны-их аккуратно заряжали" взрыв-порошком", а после, начиняли металлическими" рублями" из всего, чем запаслись. Как объяснили "рыцарь-лекарю", что подошёл посмотреть на приготовления: "ядер, для" ручных бомбард"-мало, поэтому против слабых лат или парусов, лучше всего подойдёт рубленный металл, будь то куски толстых гвоздей, остатки пластин или что подобное."

Теперь, флагман меченосцев и сражающиеся когг пиратов и каравеллу иовитов, разделяло не более тридцати метров и капитан Конрад, отдал приказ" бомбардирам", подойти к бортам и по команде открыть стрельбу.

Лейтенанты меченосцев, стали торопить баллистариев, что-бы те скорее дали залп из своих арбалетов и освободили борт для "нового оружия", арбалетчики, чертыхаясь и оправдываясь тем, что тяжело в спешке точно прицелиться-выстрелили: кого то, судя по очередным крикам, задели и стали быстро отходить от борта. В этот самый момент и услышал Хелег, уже знакомый" шелест" и с десяток арбалетных болтов прилетели в ответ, с корабля пиратов: лейтенант, что отдавал распоряжения баллистариям, двое из самих арбалетчиков, какой то сержант в старенькой бригантине и шлеме-повалились на палубу, лейтенант-молча и недвижим, остальные-громко крича и стеная.

После нескольких секунд оцепенения, командир Конрад схватил Хелега за плечо и стал орать в ухо: "Твоя работа-действуй!!!".Пока "рыцарь-лекарь" звал подойти, остальных санитаров и сержантов своего подразделения, КОнрад продолжал командовать: "Чего рты пооткрывали-ждёте ещё залпа? Где эти бараны, щитоносцы?! — бегом к борту, прикрывайте его постоянно! Баллистарии-перезаряжайтесь скорее, сразу после" бомбардиров"-ваша очередь вновь!".

Хелег ощупывал пульс лейтенанта, вначале — на руке, позже шее, однако и так было видно: болт попал в левую лопатку и видимо, несмотря на сопротивление, при прохождении сквозь кость, смог задеть внутренние органы, скорее всего сердце-лейтенант был мёртв. Санитары оттаскивали раненных подальше от борта: одного баллистария-ранило в шею, однако, как ни удивительно, после того как застрявший болт вытянули а шею обвязали томпонами, из корпии с полупрозрачной материей и смоченными в снадобьях госпитальеров, баллистарий ожил и начал травить байки, чем просто изумил его лечащих. Второй стрелок из арбалета-получил болт в плечо и госпитальер, что уже помогал Хелегу и его санитарам, посоветовал пока не вынимать его, так как там была задета вена и шанса быстро прекратить кровотечение, как в случае с первым-небыло. Сержанту задело голову-скорее глубокая царапина, благодаря шлему и пробило правый бок, но неглубоко: то ли бригантина спасла, то ли арбалет разбойников-был с плохим" заводом".Двух раненных и мёртвого лейтенанта-унесли в трюмы, а "весельчака" с замотанной шеей, оставили на палубе, по его же просьбе.

Пока всё это происходило, команда" бомбардиров", под прикрытием "больших" шитов-что каждый несли, в обеих руках, по сержанту: установила свои орудия на металлические сошки и получив пяток факелов, показала командиру Конраду, что готова. Тот, подняв вверх руку с небольшой булавой, скомандовал: "Зааапаливааай!!!".Щиты, — на несколько секунд ранее были отодвинуты и поднеся огонь к бомбардам, их обслуживавшие, выстрелили, почти разом: грохот и "дымовая завеса", вот что это напомнило Хелегу. Палуба, от всего пяти маленьких бомбард-была прилично задымлена, сержанты и "дети корабля", ошарашенно глядели, а те кто был поблизости-ещё и тёрли уши, с непривычки, подобное им было слишком внове и громко, а закрыть уши руками они не успели.

Однако эффект от бомбард оказался минимальным: те кто хотел, из пиратской команды-уже влез на каравеллу и там, судя по: воплям, лязгу, деревянному стуку-шла ожесточённая борьба. Возле "абордажного мостика" и канатов с "кошками", было максимум трое разбойников, вот их видимо и накрыло. Ещё пару канатов оборвались и немного испортились паруса пиратского судна-всё. Зато замешкавшиеся щитоносцы, которые после залпа-несколько оглохли и не смогли быстро, сразу же после выстрела, закрыть щитами борт-что привело к тому, что ещё десяток арбалетных болтов- попали в цели: два щитоносца, сержант, стрелок и заряжающий, крайней левой бомбарды-оказались задеты и их пришлось принимать, команде Хелега и госпитальеру, которому Хелег безоговорочно уступил инициативу, в лечении собратьев.

Командир Конрад вновь орал, называя всех "спящими ослами" и требовал внимания и скорости, при выполнении своих действий. Внезапно он умолк и яростно замахал куда то в сторону кормы, Хелег, видя что раненных уже и без него врачуют, решил не мешать и вскочив повыше на канаты-посмотрел в направлении, указанным Конрадом: на большой скорости, пиратская шебека мчалась на них, пока "рыцарь лекарь "пытался слезть с корабельной оснастки, шебека вскользь, бортом прошла по корме флагмана меченосцев и двигаясь далее-стала к левому борту. Хелег — свалился на палубу от удара, многие, из-за крена от удара-также попадали и теперь, несколько шокированные происходящим-поднимались на ноги, некоторые уже кричал от боли и было слышно, что таких, видимо сломавших конечности-не менее трёх.

С шебеки выкинули канаты с" кошками" и закинули абордажный трап, на флагман меченосцев, сразу после этого-стали быстро лезть непонятные люди, в коротких курточках и камзольчиках, нередко-голые по пояс, с несколькими ножнами на боку или за плечами.

— "Атакуют! К бою! Дети мои-не посрамим нашего братства!!!", — заорал командир Конрад так, что на него обратили внимание, даже цепляющиеся за канаты и такелаж пираты, которые, пока в небольшом количестве-уже были на флагмане меченосцев.

После секундной задержки-началось: Баллистарии, успевшие перезарядить свои арбалеты-выстрелили вразнобой, зато почти в упор-четверо пиратов из восьми уже находившихся на когге, свалились, корчась от боли. К сожалению, из-за ретивости меченосцев-часть которых бросилась отбивать атаку разбойников и стала на" линию выстрела" арбалетчиков, пара сержантов и один рыцарь меченосцев, также упали на палубу, корчась от боли и" дружественного огня".Санитары Хелега вытащили рыцаря-оказалось ему пробили бедро и он не может стоять на ногах, сержанты отделались по разному: один-был мёртв, получив болтом в позвоночник, второй слегка оцарапан-ему порвало бригантину, а кричал он, скорее от страха, так как думал: "что его уже свои- хотят убить!".

Разбойники, всё увеличиваясь в количестве, "сваливались" на палубу когга: первые из них-громко вереща и богохульствуя, ловко орудовали небольшими топориками с прямым и скошенным лезвием, во второй руке-держа длинные и широкие ножи. Вторые-лезли с оружием, напоминавшим "малкус" Хелега, разных размеров и скосов клинка. И те и другие-постоянно первыми атаковали, используя правило: "лучшая защита-нападение".

Сержанты и рыцари меченосцев, несколько бестолково толкались- в основном, с непривычки по отсутствующему строю для начала боя, больше надеялись на личную доблесть и мастеровитость, чем на слаженность действий.

Один из лейтенантов командира Конрада, размахнувшись над головой огромным двуручным молотом, с равнодольной" головой"-одним ударом, справа-налево, "сбил" всмятку — две разбойничих головы, которые, в прямом смысле-оказались смяты, точнее: первая-почти полностью лопнувшей, а вторая-с сильно впалым внутрь черепом. Однако отойти быстро назад, для нового замаха, "молотобоец" так и не успел-короткий багор с крюком, вонзился в его левую руку, а небольшой тесак, выскочив откуда то снизу-пробил ударом, снизу-вверх, горло, после чего лейтенант — свалился под ноги сражающихся и отчаянно вопящих людей.

Хелег зачарованно разглядывал, свой первый в жизни абордаж: суетящиеся движения истерящих людей, крики-вперемешку с постоянной руганью, хрипы и вой тех, кого особенно удачно задели соперники. Лязг, стук, шорох-всё сразу, сопение и топот ног…Внезапно его кто то схватил за накидку и знакомый голос заорал над ухом: "К чёрту лечение-все в бой! Ты понял меня?!".Хелег посмотрел на перекошенное лицо командира Конрада и без всякой причины-поднёс руку к шлему. Командир, отчего-то всё понял: "Отлично…всё: или мы-или нас…все-в атаку!!!".

Конрад отпустил Хелега и размахнувшись "фальшионом", на треть большим чем тот, что "рыцарь лекарь" ему показывал на базе иовитов-ринулся на пиратов. Мощным ударом он рассёк руку одного из разбойников- надвое, прямо по локтю и когда тот с воем и зубовным скрежетом свалился, кроваво пенясь ртом, добил его- ударом в шею.

Хелег не стал ждать приглашения и тоже- бросился "совершать подвиги", однако умений, у него было, не больше — чем у обычного сержанта, что неумело подскакивал за спинами товарищей и не столько бил алебардой пиратов, сколько мешал и ранил своих. Рыцарь-лекарь, постоянно кем то отодвигался в сторону, пару раз, на него с криком- падал раненный сержант и приходилось их оттаскивать, наконец, когда беспорядочный строй меченосцев был несколько "прорежен" разбойниками, Хелегу удалось подскочить близко, к паре пиратов и нанести удар наискось-справа налево: Голова получившего этот удар-легко свесилась на тонкой кожице, что её ещё держала, а кровь-обрызгала бьющего и ближайшего из морских разбойников."Сосед" погибшего, нанёс быстрый колющий удар- Хелегу в район живота, однако, видимо от недостатка пространства для укола, удар был скорее "толчковым", чем" колющим".Рыцарь, почувствовав сильную боль в животе, быстро ответил противнику- ещё двумя ударами своим" малькусом", в шею и голову противника. Первый — оказался точным, второй-из за резкого "опадания" пирата, прошёл вскользь.

Один из разбойников, случайно зацепив крюком багра меч Хелега-нервно тряс своим оружием, было неясно: хотел выбить оружие меченосца или освободить своё. Хелег, немного растерявшись, не придумал ничего лучшего-как пару раз ударить лбом в переносицу пирата, что бы хоть как то свалить его с ног и освободить свой фальшион. Пират свалился, с бульканьем, на палубу находясь в состоянии грогги и был добит неизвестным сержантом, ткнувшим в него остриём алебарды.

Удары лбом несколько скособочили шлем Хелегу и когда один из разбойников, что дрался с ближайшим к рыцарю меченосцем, сделал небольшую отмашку рукой с топором-это привело к падению шлема на палубу.

Несмотря на большие потери, а видно было и невооружённым глазом, что меченосцы — теряют почти вдвое больше людей чем их атаковавшие пираты, всё же то, что на шебеках много людей не бывет-сыграло свою роль. Помогло и то, что командир Конрад, несколько подустав от тесноты абордажа-вышел из схватки и поставив четверых баллистариев на место, с которого обычно руководил-приказал дать залп по остававшимся пиратам.

Как только трое, из остававшихся девяти разбойников- пали, пронзённые в чрева болтами, остальных, масса из двух десятков меченосцев-просто опрокинула: пара была выброшена за борт, остальные-зарублены.

Хелег, несколько опоздав, так как отыскивал и вновь одевал шлем-подскочил к борту и стал осматривать пиратскую шебеку…никого! Стоявший у борта иовит, с рассечённой щекой, сплюнув в воду произнёс: "Всей командой пошли на абордаж, а я то думал…откуда на шебеке-почти четверть сотни людей? Видать, решили максимально — нас в море" потрепать", где сильны, а уж на осаду-оставить тех, кто останется…".

Командир Конрад потребовал, что бы Хелег пересчитал трупы меченосцев и пиратов и занялся раненными. После подсчёта, а раненными-занимались двое санитаров с сержантом и рыцарь госпитальер, ибо один сержант, из команды Хелега-был убит, оказалось всё не так плохо: двадцать два пирата лежало на палубе, ещё "пара тройка"-свалилась за борт. Меченосцы и иовиты, потеряли двадцать два человека убитыми и столько же раненными, из них половина-тяжело.

Когда удивлённый Хелег стал обсуждать потери, с командиром Конрадом, искренне удивляясь равности их, при том, что в схватке-ему казалось: будто явно выигрывают разбойники, Конрад качал головой и грустно заулыбался: "Брат Хелег, ну что вы…пока была рубка-они вдвое нас превосходили, так как мастеровитие в этих схватках, на море. Однако залп балистариев и то, что после него-разбойников просто" задавили" числом, уравнял потери…без этого-неизвестно: не захватили ли бы они весь корабль?".

Борт, с которого прошла атака пиратов, был весь в крови и подтёках. Множество клинков-просто валялось на палубе. Там же Хелег заметил: три отрубленных пальца, кусочки-носа и уха, несколько окровавленных локонов волос.

Вдалеке, на каравеллу иовитов, что, как позже оказалось: была захвачена пиратами и чуть позже, отбита" абордажной командой" этих же, иовитов, с криками и улюлюканьем-высаживалась та самая команда" освободителей".Совсем далеко, от корабля меченосцев-продолжали" хлопать петардами" вертлюжные бомбарды флагманской каравеллы. Уставшие выжившие, в том числе и Хелег, несмотря на приказ Конрада спуститься в шебеку и осмотреть её-всё никак не начинали, каждый раз находя достойный повод к задержке.

В конце концов, немного успокоившись после схватки и получив разрешение, от корабельных храмовника и доминиканца-выкинуть трупы пиратов за борт, меченосцы стали по канатам перелазить в шебеку морских разбойников.

Как и предполагалось: ничего интересного- там не было, да и как могло быть-если корабль изначально шёл не" на рейд", а исключительно ради отражения нападения войск орденцев. Шебека была почти пуста: провианта-по минимуму, как объясняли иовиты, что чуть ранее меченосцев залезли на судно: "Смысл брать провизию или какие запасы? Рядом-их база, да и весь бой-попытка нанести максимальные потери в море, а при везении, вообще отбить наш поход! Шли" пустыми"-и правильно…для скорости так лучше.".

Иовиты, прикрепили шебеку канатами на буксир и не спеша повели, оба корабля, поближе к флагману храмовников-огромной каракке, что находилась теперь почти в полном окружении из кораблей эскадры орденцев.

Хелега подозвал корабельный храмовник и заявил: "Брат меченосец, будьте любезны-займитесь своей работой! Раненных сейчас врачует, брат госпитальер и ваш санитар, а вам-необходимо "упокоить" тех из них, на кого госпитальер вам укажет. Они находятся в кубрике, что под кормой…идите!"

Меченосец, нехотя поплёлся выполнять сказанное ему, искренне удивляясь" чего это храмовник, такой незаметный при абордаже-так сейчас расхрабрился?".Вспоминаемый, брат ордена храма-шёл неотступно рядом, в трёх шагах позади.

Подойдя к госпитальеру, при тусклом освещении рассматривавшего "тяжёлых" раненных, все с лёгкими или средними ранениями-были либо оставлены на палубе, либо перенесены в кормовые помещения, с возможностью их разместить лёжа и проводить уход."Тяжёлых" же-отнесли сюда, где по мнению Хелега-"скорее крысы должны вешаться, чем раненных лечить", однако он придержал своё мнение при себе и лишь нехотя спросил: "Какие мои?".

Госпитальер отвлёкся от осмотра, потом брезгливо осмотрел раненных и пробормотал: "Сейчас…в общем-похоже все! Да…все! Нож специальный есть? Хотя ладно-думаю у вас в ордене, свои правила…".

Хелег недоумённо посмотрел на лекаря, что уже скинул кожаный передник, укрывавший его накидки при осмотре больных и сейчас торопливо собирался: "Доктор, так а мне то что делать? А то вы как то невнятно…".

— "Как что?!", — вскипел госпитальер, — "Эти братья-неизлечимы! Не надо заставлять их мучаться…ясно? Нож в руки-и вперёд!".

— "Как это?", — Хелег начал вспоминать бой с "лазаритами" и некоторые подробности по его окончанию и холодные капли пота заструились по спине.

— "Брат меченосец…вы идиот? Хватит-не паясничайте!", — госпитальер собрал свои вещи и пружиня шаг вышел. Когда меченосец было собрался его догнать и потребовать объяснений, ему дорогу перегородил храмовник и потребовал, что бы тот немедленно приступил к выполнению своих обязанностей.

— "Вы с ума сошли? Каких обязанностей?!", — пытался играть" в дурачка" меченосец.

— "Как младший лекарь, вы обязаны прекратить мучения-неизлечимо раненных…удар в горло-самое то: быстро и легко выполнимо!".

— "Идите к чёрту! Вы тут что — ополоумели?! Я хочу обсудить это с командиром Конрадом!", — Хелег стал замечать, что у него начал слегка дрожать голос, хотя себя неврастеником, он никогда не считал.

Бегущий, к командиру Конраду, Хелег, столкнулся на лестнице с одним из санитаров своей команды, тот почему то, не глядя на старшего, лишь что-то бурча под нос-"серой мышкой" заскочил в кубрик, из которого только что выбежал его командир и начал греметь предметами, доставаемыми и передвигаемыми.

Достигнув наконец командира Конрада, рыцарь лекарь, стал требовать объяснений: "по какой причине они добивают своих раненных?!".Конрад мрачно на него смотрел, а после, немного повернув голову в сторону моря спросил: "Брат Хелег, а как ты себе представляешь лечение тех, от кого даже госпитальеры отказались? Не надо издеваться над людьми, ради своего пустого тщеславия…они-что смогли сделали, надо им помочь "уйти".Это как раз ваша работа, оказывать братскую помощь тем, кого мы уже не в состоянии спасти, не оставляя их в мучениях-наедине с болью…ясно?".

Хелег — был раздавлен услышанным, ему не хотелось верить, что в ордене, к которому он так привязался за эти неполные полтора месяца, постоянно практиковалась традиция "добивания" раненных, о которой он читал, но считал выдумками пацифистов, не более.

Из нижней палубы выскочил санитар, с которым Хелег разминулся и привлекши внимание к себе, капитана Конрада, глухо сказал: "Всё! Можно их забирать…готово!".После чего санитар отправился к своим знакомым сержантам и те, без всякой просьбы-дали ему флягу, из которой он почти не прерываясь стал отпивать небольшими глотками.

Подошёл храмовник судна и стал, постоянно указывая на Хелега, о чём то спорить с Конрадом, судя по их недовольным лицам-каждый остался при своём мнении.

За всеми этими событиями, флагман меченосцев — наконец оказался в относительной близости от каракки храмовников и судно убрало паруса. Храмовник заскочил в лодку и в сопровождении своего сержанта и пары меченосных, отплыл что бы узнать, какие ему будут даны новые распоряжения, в связи с атакой пиратов.

Корабли иовитов, возвращались после преследования остатков пиратской флотилии. Стали подплывать новые рыцари и сообщать детали боя: первоначально, благодаря наглости и умениям-пиратам удалось кроме каравеллы, захватить ещё и боевой когг и гольк, которые шли одними из первых, однако постоянный обстрел оснастки из бомбард, привёл к тому, что кроме шустрых шебек-ни одно судно разбойников не прорвалось слишком глубоко, в порядки, эскадры орденцев. Те корабли что подверглись абордажу пиратов-почти полностью потеряли первоначальные команды, поэтому флагман меченосцев-стал" притчей во языцах", так как сам смог отбиться и помогал обстрелом, при отбитии атаки на каравеллу. Разбойники, потеряв десять кораблей при неудачных абордажах: так как их добычу-почти всегда возвращали иовиты, со своими" абордажными командами"-повернули назад и были обстреляны ещё множество раз каравеллами, однако, без какого-либо явного ущерба для себя. Захваченные Пиратские суда решено взять на буксир: может придётся их где затопить, тем самым заблокировав выход для оставшихся кораблей разбойников из гаваней, а может-сгодятся, при потере своих судов.

За разговорами о бое, оказалось, что на флагман меченосцев- прибыло пятеро храмовников и они долго шептались с командиром Конрадом, наконец отошли от него и скрылись под палубой, а через пару минут, храмовник судна спокойным тоном попросил: "Брат Хелег, подойдите к нам, нужно обсудить…".

Матерясь и кляня всех" краснопузых" собратьев, Хелег неспеша поднялся и побрёл. Спустившись, он немного помешкал, наконец заметив отблеск одинокого факела, в одной из каморок-направился туда.

Зайдя и набрав воздуха в лёгкие, для вопроса-Хелег почувствовал, что ему зажимают ладонью рот, а неведомая нога-делает ему подсечку. Потом меченосца стали" скручивать": тряпка-была всунута в рот и завязана узлом на шее, сзади. Руки-скручены ремнями и видимо, особо плотно. Ноги, как и руки-также были связаны, после чего узлы рук и ног, связали вместе. На голову надели небольшой мешок, полностью закрывавший видимость, но не мешавший дышать и знакомый голос храмовника стал говорить: "Ну а как? — лишь так…Он тут, после абордажа-для своих, почти герой. Если увидят что мы его берём на допрос-начнутся споры, а там и до схваток недалеко, это нам нужно? Тихо спустим, иовиты мне несколько люков боковых указали, при осмотре судна-спустим говорю, вы вдвоём, выйдете сейчас и пристанете с лодкой под люком, а мы его будем спускать на канатах, а если и сорвётся в воду-невелика беда!".Потом они зашушукались и стали слышны удаляющиеся шаги.

Через довольно ощутимый промежуток времени, как показалось "скрученному" пленнику храмовников, раздался резкий свист: длинный и два коротких сигнала. Скрип открывающегося люка или створки и негромкий голос корабельного храмовника: "Да нет-вот здесь…да-чуток ещё…всё, отлично!".

Хелега подняли и привязав в двух местах к канатам-стали спускать, пару раз больно ударив о корабль. Вскоре его стали поддерживать за руки храмовники из лодки и наконец, полностью оказавшего в их власти меченосца-уложили "полуизгибом" на дно. Сам пленник, очень опасался, что прямо сейчас его и утопят, однако лодка подождала чего то, а после — неспешно отплыла, видимо спускающих с корабля храмовников, решили не ждать.

Потом была остановка и вновь переговоры, пленника подняли и куда то потащили, бросили на палубу-опять подняли и потащили, вновь бросили. Через довольно продолжительный промежуток времени раздался голос храмовника, с флагмана меченосцев: "Да, брат Улье-вот этот! Нас и так на его счёт предупреждали, а тут: чудит сильно, хотя и глупо! Я вот и подумал-может не всех" сигнальщиков" пиратов вычистили?".

— "Ха! Так ничего, сейчас узнаем…братья-тащите его в "птичник", сейчас он у нас-соловьём заливаться станет", — ответил хриплый и хамовитый голос и храмовники, в несколько глоток, ему ответили хохотом.

Глава двадцатая

Когда с Хелега, наконец сняли мешок и стали развязывать кляп, он смог немного осмотреться и понять, где находится: то, что это самое большое судно эскадры, знаменитый штаб храмовников-было сразу ясно, а вот где именно в чреве этого судна его расположили и кто его станет допрашивать?

Привыкший к светлым кабинетам и писарям в углу, при допросах храмовников-пленник, потеряв помеху для глаз в виде наголовного мешка, мысленно присвистнул: обширное помещение, С факелами по четырём углам, крайне мрачное и тёмное, но главное-заставленное клетушками, в которых: на четвереньках, в виду того, что клети были совсем маленькие, такие Хелег видел лишь в детстве у кроликов, сидели, лежали-подогнув ноги, люди. Всего клеток было не менее трёх десятков и почти все казались заполнеными людьми. Вонь, резкая и всеобъемлющая-была неотделимой частью данного помещения. Такое ощущение, что допросную камеру-установили в "отхожем месте".

Резкий удар в лицо ногой, заставил меченосца на время забыть о клетках и людях в них и непроизвольно уставиться на потолок помещения, захлёбываясь собственной кровью.

— "Что скотина, понял — почему" птичник? Мы тут содержим, особо упёртых протестников и разбойников-вроде тебя, ослиная ты куча!", — сказавший это, новый храмовник, с длинными и редкими, чёрными как смоль волосами и "птичьим" носом, опять нанёс удар ногой, на этот раз-в грудь.

— "Улье! Подождите…", — запротестовал храмовник с судна Хелега, но, как то уж очень наигранно, словно предлагая-добавить ещё.

— "Чего ждать то? И так понятно: это животное и снабжало пиратов информацией о нашей эскадре, а потом, когда нападение, на "пекарню", ночное сорвалось и задержали" рыбаков", что "метили" улов-решил ещё чего-нибудь учудить…так ведь, скотина?".Опять удар, на этот раз по коленной чашечке и тут же Улье, стал бить пяткой-по пальцам руки меченосца, удобно уложенным, двумя дюжими сержантами, на доски пола.

— "Аааа!!!", — заорал от последней" процедуры" пленник, — "живодёры! С какого? Вы твари тыловые…вы!!!".Хелег от неожиданности и болевых ощущений, до конца не понимал как далее действовать, однако возможность немного" сбросить" напряжение, через крик, да заодно и понять-чего от него хотят, появилась.

Улье кривясь посмотрел на меченосца, потом подал знак одному из сержантов и когда тот поставил небольшую скамью на середину помещения, обратился к сидящим в клетке: "Вы надеюсь поняли, что сейчас будет с новеньким?".В клетушках раздалось сопенье и несколько человек отвернулись в другую, от скамьи, сторону. А Улье, радостно улыбаясь и ч продолжая ожидать, а не усаживая Хелега сразу, как тот ожидал-завидев скамью, продолжал: "Ты думаешь, хвост порося, отчего они в клетках-так много" поют"? А потому, что им все надобности, прямо на месте и приходится "делать"…ага-друг на друга! Те кто повыше-больше нам рассказали, а кто в самом низу-меньше…ты, пёс, думай! А то ведь…", — Улье неопределённо махнул и захохотал.

Сержанты установили на скамье-бадью с водой и захватив Хелега, за обе руки-резко подвели к посудине, а схвативший меченосца за шею, храмовник, осклабился и повторил: "Думай…и говори! Всё говори: покана ремни — не порезали!".После чего окунул голову пленника в воду и после минутного" утопления"-вытащил.

— "Дошло? Ах нет…не знаешь-продолжим!", — ещё трижды Улье" продолжал", однако это ему наскучило и при следующем разе, он нанёс Хелегу сильнейший удар в живот, прямо когда голова того, была под водой. Пленник стал захлёбываться и его отшвырнули на пол, в угол, где меченосца и начало рвать.

Вдоволь наговорившись за то время, пока Хелег избавлялся от морской воды, попавшей в него, Улье и остальные храмовники-рывком кинули Хелега на скамью возле одного из рядов с клетушками и стали орать: "Ты, тварь отступническая-знаешь зачем тебя в этот поход направили, знаешь?! — Для проверки…ты понял?! Везде ты "наследил"-везде! Расскажешь по хорошему-быстро вздёрнем, без" лишних" церемоний, вроде этих клеток или" прижиганий", начнёшь нам врать и упираться-ахаха…лишь на время отсрочишь признание, да и инвалидом станешь, прямо-перед смертью!".Вновь захохотали храмовники, а пленник, лишь сейчас начавший "отходить" от "утопления"-мотнул головой.

— "Значит-не хочешь…упираешься? Глупо…", — спокойно произнёс Улье и направился в маленькую каморку, за инструментами.

— "Не понимаю…меня же отпустили, даже после допроса лейтенанта Тибо и ещё одного храмовника, в Дрездене.", — негромко проговорил Хелег, внутренне сжавшись от возможной опасности, которую представляли "позвякивания" инструментов Улье, где то рядом.

— "А чего тут понимать?", — удивился вернувшийся Улье, — "Мы ещё раз отправили запрос о тебе, по нашей" связи", как раз перед тем, как тебя сюда привезти-куча интересного! Имя-скандов…уже подозрительно, при этом-лужичанский серб…глупость! Стал ординарным санитаром-и это дворянин то?! Лаадно…потом-"завалил" двух "лазаритов", что то невообразимое! Стал рыцарем" меченосцев", но при этом-при врачевании…у тебя не судьба-а овощной салат, с чесночком! Ахаха. Много красного, с кусками-зелёного…".

— "Уже неоднократно отвечал: меня, ваши первые дознаватели-нашли избитым, в том числе и по голове, что могу-вспоминаю! Я не "бегунок"-уже проверяли, по этой вашей" связи", ясно? Умения, от постоянного обучения, с отцом и дядькой, они оба-увлекались ратиборствами и меня готовили, надеясь на службу, как сейчас…так бы обрадовались-узнав!", — Хелег всхлипнул и попытался пустить слезу, помня о небольших уроках" актёрского мастерства", что получал во время службы в СпН: "лучше казаться" сопливым дурачком" и отняв оружие у расслабившейся охраны-уйти, после налёта. Чем "выпендриваться" играя мускулами и получить очередь-в живот…а то, что" кладбища для самых смелых"-уже давно, везде открыты", ему рассказал прапор, что срочную проходил ещё во время" афганской кампании".

Всхлипывающий меченосец, заставил дознавателей переглянуться и начать шептаться, что навело на мысль их пленника, о том, что и дальше нужно напирать и играть роль" патриотичного идиотика, готового ради" Совета"-на всё!" и теперь недоумевающего, чего от него хотят."

Улье подошёл ближе: "Так ты значит…и лекарь и меченосец?".

— "Так вышло. Надо было- очень…", — Хелег, вновь изобразил на лице, припадок "долга и самопожертвования"., -"Ради выполнения поставленной задачи-готов на всё! В том смысле, что: Всегда готов!"

— "Яааасно…а чего же ты, "меченосец-госпитальник", не хотел раненных "упокоить", а?", — насмешливо спросил Улье и вновь пнул Хелега.

— "Уууу-черти!", — вдруг заверещал дурным голосом Хелег, — "а кто на стены пойдёт. Кому цитадель разбойничью брать? А остров-зачищать от остатков пиратов?! Вам бы лишь "упокоить"! Госпитальеры-останутся на кораблях и лишь по окончании всего, выйдут! Ааааа Приикаааз-свяяят для меченосца…ААА!!".

Меченосец катался и брыкался на скамье, плевался слюной и всячески показывал своим мучителям, что у него начался припадок" благого фанатизма" и всё, что он не делал-лишь в вспомоществование успеху похода.

Видимо на храмовников это подействовало и они, хоть и наградили его парой затрещин и толчков, всё же делали это, явно не с такой силой, как прежде, скорее в надежде успокоить" фанатика" и вернуть его к разговору.

— "Ты это…чего тут орёшь?", — Улье был спокойнее остальных, но видимо и он, несколько растерялся от заявленных пленником тезисов.

— "Чего?! Уууу…нам-каждый человек на счету! Скольких уже потеряли- на этих абордажах, богомерзких разбойников, а?! Так теперь ещё, слушая ересь госпитальера, что отсиживался в каюте пока шла резня-мы нескольких братьев, своими руками…ааа!!! Да его и надо было допросить-его! Нам-каждый человек в помощь, это перед штурмом то, а этот госпитальник…", — Хелег стал изображать рыдания и нервно поводил плечами, сам же, исподволь разглядывая дознавателей. Сержанты, видимо по простоте душевной, кивали головами и тихо насылали "всех чертей", на головы госпитальеров, вспоминая как те, в им известные походы: не захотели подойти в здание, в захваченном городе или долго не давали порошки, когда у всего отряда" размягчило нутро", из-за чего умерло несколько братьев…

Улье был менее подвержен эмоциям и вглядывался в меченосца, наконец он встал и подойдя к храмовнику, с корабля Хелега, что теперь стоял открывши рот и заворожённо слушая крики пленника, стал его опрашивать: "Вещи у него, в сундуке или где-есть подозрительные?".

— "А…да. Портрет его!", — отвечал храмовник, с флагмана меченосцев.

— "Чего?".

— "Портрет. Зачем брату, да ещё перед походом-портрет то?".

Оба повернулись к Хелегу и упёрли в него взгляды и без слов было ясно, что им нужно было объяснение. И они его получили. Меченосец, громко и чётко, словно произнося присягу, с автоматом в руке и лёгким надрывом в голосе, стал цедить слова: "В случае…если сгину от клинков богомерзких пиратов, что неверуют ни в Бога, ни во власть" Совета" нашего славного…просил я, смалевать, данный мой образ, дабы осталась память малая, по делам моим. И если будет возможность, за оставшиеся мои гроши, или из фондов ордена-на плите каменной, подобное изображение оставили, если окажусь годен памяти славной…".

Оба рыцаря храмовника, что на него смотрели, аж ахнули и Улье тут же добавил: "Ни черта себе! За счёт ордена-изображения на камне…удивительная скромность! Может сразу-прижизненную бронзовую статую, в честь будущих подвигов, а? Статую-сейчас, подвиги-когда время будет…Ты брат мой, то ли дурак, то ли…", — Улье немного подумал и стал вполголоса совещаться со стоящим, храмовником с судна Хелега, тот кивал и загибая пальцы, о чём то рассказывая.

Пленник и сам понял, что изображения на камне-несколько перебор, для данных земель и времён и решил ограничиться вновь, ролью" орденского сумасшедшего", готового на всё, ради братства. Он слышал, как "его" храмовник, вполголоса говорил Улье: "Да…его несколько раз проверяли-вроде даже в штабе в Дрездене, нет ничего! Но при этом несколько странноват, а местами-"дурак-дураком".Удар по голове-был, сержант, что его в лагерь сопровождал, тоже не мог точно сказать: хитрит или дурень. Пару раз, думали — сбежит, по пути сюда, но нет. Теперь, решили что он из" пиратской клоаки", но неясно, как в Мейсене оказался и главное, в поход этот, его, по наставлению нашего же штаба, в Дрездене, отправили…Кроме портрета? Мммм…да нет: немного денег, какие то притирки, госпитальеры сказали-что от ран, не яды. Его личный сундук почти пуст, как нам и говорили о нём, при первом осмотре новичка, ещё в Мейсенской марке: без вещей, без оружия, но "лопочет" бегло на латыне, а значит-скорее всего из орденцев, только непонятно-почему без денег? Что…ага-да-да, там наши тоже подумали, так, да: стукнули где-либо, отняли, что могли и бросили, решив, что сдохнет, а он выжил, правда и дурнем стал."

Услышав последние слова, Хелег вновь стал "пускать слюни" и заорал: "Не позволю прекращать поход! Не дам!!! Сколько братьев-жизни отдали, моя жертва-ничем не хуже!".

— "Тииише…", — спокойно произнёс Улье, — "Вам, брат меченосец-ещё предстоят основные" жертвы".Сказано было несколько двусмысленно и пленник призадумался, за это время, оба рыцаря храмовника были отозваны сержантами и вышли из помещения. Вскоре правда они вернулись и Улье, приказал сержантам отвязать меченосца, а сам, стал негромко и неспешно" вразумлять" пленника: "За вас, брат наш меченосец-приехал просить сам командир Конрад, что требует вас выпустить, под его слово и говорит, что в бою-вы себя отлично показали…Да и при будущих штурмах-меченосцы хотят что бы у них был свой" врачеватель", в передовых отрядах…Мой вам совет, брат наш в Вере, прекращайте дурить и оспаривать приказы, конечно" порывы души"-прекрасны, да вот незадача-за них, тоже "тянут" на дыбе или жгут, на кострах. Ладно: всего доброго и удачи в схватках!".

Сержанты дали Хелегу немного обмыться: после "утопления" и избиений-он был весь в сомнительных подтёках и его немного" штормило", однако то, что есть возможность наконец уйти, из "птичьей комнаты", где иные-менее везучие чем он, Бог знает сколько томились в клетушках, заставляло бывшего пленника ускоренно совершить омовение и просить, его вывести на палубу.

Дверь помещения открыли и сержанты с факелами, прошли вперёд. Когда уже немного прошли, Хелег услышал тихий голос Улье: "Видимо дурак…шпионов-обычно приготавливают к заданиям, в том числе, что-бы не" засвечивались" нам, а этот-уже несколько раз попал в поле зрения ордена, да-скорее дурак, с" битой" головой"-, и он заскрежетал, своим характерным смехом.

Корабль, по сравнению с "боевым коггом", на котором всё это время пребывал меченосец, казался огромным: немного изогнутый коридор-был в несколько раз длиннее всего когга. Ему пришлось подняться по трём лестницам, разделявшим несколько" палуб", хотя из-за полумрака, Хелег не был уверен, что правильно разглядел планировку. Наконец они вышли на верхнюю палубу судна.

Оказалось, что корабль "великая каракка", как его иногда именовали иовиты-являлась почти точной копией половины грецкого ореха, правда-немного вытянутой и заострённой к носу, а на корме- сплюснутой, даже" квадратной".На носу были надстройки в четыре этажа высотой и размером, с полтора или даже два когга, как на глаз. Кормовые надстройки-были примерно в два раза более носовых. Между Этими деревянными нагромождениями и находилась" открытая часть палубы", по площади-около трети, от общей палубы.

На верхней палубе находилось около полусотни человек и ещё столько же, постоянно выходили и заходили в надстройки. Сержант, заметив удивление меченосца от размеров судна, радостно загомонил: "Красотища! Дворец-на воде, всё есть: своя пекарня, кузня, арсенал, лазарет, тюрьма…хм…есть свой небольшой" птичий двор" и скотный, ну-не тюрьма, мда…то есть-для питания разнообразия, настоящие. Наши рыцари, даже пяток коров взяли, что бы молоко свежее было. Так вот. Нас тут сейчас, как я слыхивал: девять сотен, при грузоподъёме — в две тысячи тонн, так то! Иовитов, что управляют и содержат судно-три сотни, нас храмовников-пять, включая и "штурмовиков" и дознавателей и прочих, да сотня госпитальеров, как опытных врачевателей, что" шьют" тела, так и аптекарей с их лабораториями и запасами."

Тут сержанта перебили, так как подошёл один из лейтенантов командира Конрада и справившись о здоровье" брата Хелега", предложил тому сейчас же отплыть с ним на флагман меченосцев, на что и получил согласие сразу же.

В лодке, что везла к своему кораблю. меченосцы немного обсудили ситуацию: Конрад "выпросил" Хелега назад, но тому, за" засвет" перед храмовниками-придётся" отработать".В ближайшем бою, он пойдёт вместе с "штурмовиками"-вглубь города пиратов и будет обеспечивать лечение раненных братьев.

Пока Хелега забрали, допрашивали и наконец отпустили, незаметно наступило утро нового дня. Эскадра орденцев разделилась: десант, на прамах и райзеканнах-был отправлен на захват побережья и небольших укреплённых точек, вроде вышек и маяков с башенками, что громоздились вблизи города."Тяжёлые", вооружённые молотами и двуручными мечами или топорами, одетые в полные доспехи, братья меченосцев-были собраны в "штурмовой отряд", который пока ждал сигнала, прежде чем начать атаку на порт морских разбойников. Хелега, ждал разговор с командиром Конрадом, облачение в доспехи и. отправка, вместе с "штурмовиками" в город.

Глава двадцать первая

Подплыв к знакомому флагманскому коггу и взобравшись на его палубу, Хелег услышал громкий голос командира Конрада, говорившего с начальником отряда" бомбардиров", наконец прислушавшись он уловил: "А потому что-дурни! Чего зря палить, по кораблям, металлической" рублёвиной", а? Так сложно, после засыпанного порошка, вставить немного тряпицы а уж на неё, ядро, на жару-раскалённое? Вот и вся наука! Попади такой заряд в борт-наверное бы зажёг, а если в канаты и парусину, тем более! Так нет же-просто палят, наверное, испугать хотели?".

Потом командир Конрад обернулся и завидев Хелега, поманил к себе. Отойдя с ним в свою каюту, что располагалась рядышком, он завёл разговор: "Видишь ли, брат Хелег…ты, хм, несколько странен, не надо обижаться! И если твои действия в бою-были почти безупречны, то после него…".

— "Господин капитан, вы одобряете убийство своих людей, что при вас, геройски бились против разбойников?"

— "Нет, я уже тебе говорил: если мы не можем излечить братьев, то должны помочь им, "найти упокоение", быстро и без мучительств. Смысл им — лежать неделю и страдать, не имея ни сил в себе, ни лекарств-у врачевателей, для выздоровления? Такие братья-лишь сами страдают и уменьшают дисциплину в отряде! Ладно. Я говорил с санитарами, они сами будут выполнять "упокоение" безнадежных раненных, ты им — немного подкинь, хоть по паре талеров, в месяц. Я думаю у тебя" добыча" и премии за поход будут…"

— "Есть!", — рявкнул Хелег, по уже несколько подзабытой привычке.

— "Нет-не сейчас, после похода…пускай пока у тебя побудут.", — не понял его командир Конрад и продолжал, — "храмовники на тебя видимо давно" нацелились", только не пойму: столько раз допрашивали-чего сразу не "решили" с тобой? Хорошо…Это, ваши с ними отношения, мне-плевать! Теперь: пойдёшь в составе" черепахи", что построится, сразу — после "яростных" с молотами, в "штурмовом отряде", понял? Ты-полевой лекарь, в бой особо не лезь! С тобой пойдут пятеро санитаров и пара сержантов, я выделю. Когда" яростные"-проламают строй противника, если таковой будет, "черепаха"-должна как можно далее пройти из порта в основной город и по возможности, там закрепиться. Сколько времени понадобится нам, дабы подвезти подкрепления и выгрузить артиллерию-не знает никто! Соответственно: возьми с собой провиант и воду, если вас окружат или" зажмут" в зданиях порта, будет чем питаться, до нашей подмоги…вроде всё".

Хелег, после командирского инструктажа, отправился облачаться в доспехи: теперь, раз предстоял бой в городе, ему надо было одеться в "германские латы", с острыми углами и рифлением, а также шлемом, вроде бацинета-где лишь узкая щель давала возможность осмотра поля боя, зато почти полностью защищала голову. Немного подвигавшись в латах, в меру удобных и относительно" лёгких", навроде тех, в которых он принимал "испытания" с лейтенантом Клаусом, Хелег всё-таки выпросил им замену-тяжёлую бригантину с металлической "чешуёй", на груди, объяснив своё решение тем: что ему крайне неудобно двигаться в латах, а если придётся перебегать к раненным или их перетаскивать, то скорее-будут помехой полные доспехи. Конрад подумав согласился, заявив однако, что Хелегу-не надо идти в первых рядах и его чрезмерная" защищённость", ни к чему. Оружием, было избрано: клевец, полэкс, "малькус", что мог пригодиться при рубке с пиратами, предпочитавшими кожаные и меховые одёжи-металлическим кольчужкам. Кроме того, был взят длинный стилет. Стали ждать.

Сначала корабли иовитов: все каравеллы, включая и флагманскую и с десяток" боевых коггов", подойдя к портовой гавани-начали обстрел. Правда вскоре выяснилось: пираты затопили несколько судов и один из коггов иовитов напоролся на данную" искусственную мель".Обстрел укреплений, в основном деревянных и лишь пару башен из них-каменных, вёлся силами коггов, что метали каменные ядра или горшки с "зажигом", который постоянно готовили для них госпитальеры. Много шуршали стрелы из баллист, направляясь в основном бестолку и застревая в дереве или отскакивая от камня. Залпы "малых бомбард", вначале- казались глупостью, командиру Конраду, о чём он и сказал стоящему рядом иовиту, однако тот не согласился: "Да нет же! Рубленое железо, попадая по площадям-не даёт высунуться стрелкам пиратов и соответственно-позволяет нашим, из первого десантного навала, скорее высадиться! А когда "яростные" с молотами пойдут крушить, можно уже и "черепаху" выводить на сушу, а уж за ней-артиллерию и прочая…".

Внезапно запылала одна из каменных башен в порту и защитники, как башни так и ближайших пристроек-ринулись в сам город, громко вопя на бегу.

— "Что произошло?", — спрашивал командир Конрад, не находя себе места на корме когга.

— "Хм…Бог ведает! Хотя вряд ли наши "огненные" горшки, те бы сперва дерево подпалили, а так…видимо один из агентов иезуитов постарался и сделав склад хвороста, в башне, тихо его и подпалил", — отвечал иовит по соседству.

— "Агенты иезуитов?".

— "Угу…те хвалились, что у них — с полсотни их на острове, в том числе и среди начальников пиратских, вот и бузят, кто-в надежде на прощение, а кому-монет наобещали."

Одна из тяжёлых каракк двинулась меж коггов и подойдя близко к каменной пристани-стала скидывать длиннющие сходни, состоящие из длинных досок с прибитыми к ним перпендикулярно, короткими, для того что-бы в дождливую погоду или при волне, ноги сбегающих и взбегающих, не скользили.

По сходням, начали высаживаться, на портовый камень — люди в доспехах и с большими двуручными молотами в руках. Вскоре их набралось с сотню и они, громко крича однотипный клич "Круши!!!", стали громить небольшие отряды защищающихся, что не успели отойти к городским стенам и оставались в портовых постройках и проулках.

У ставших, "сухопутными", пиратов, после "люцернских" молотов-оставались рваные дыры, на кожаных куртках или проволочных кольчугах, многие из них, с пробитыми черепами- валялись на земле, а с десяток, ползали по ней-подволакивая сломанные конечности, чаще всего руки, которыми, с оружием или щитом, они хотели защититься от удара молотом.

Когда отряд "яростных", уже довольно далеко, отогнал защитников порта вглубь, в городские постройки, командир Конрад сказал Хелегу: "Всё-пора! Ваша команда-садится на третий подходящий прам и на нём, подходит к пристани: каракка, останется на своём месте-с неё баллистарии, сверху вниз, будут обстреливать пиратов болтами, да к тому же и её корабельная артиллерия, вам в прикрытие. Когда наши, из" штурмового отряда", полностью выстроят "черепаху"-зайди в неё внутрь и держись со своею командою, пока не позовут, а будет возможность в каком-либо месте сделать штаб или палатку натянуть, давай! Лучше врачевать братьев в приличных условиях. С Богом!".

Неспешно погрузились в вышеозначенный прам и отплыли. Хелег видел, что число прамов и десантных райзеканнов всё росло: их уже было-не менее трёх десятков и ещё, по двое-трое, они добавлялись, выскакивая из-под "пузатых" каракк или коггов. Как рассказал один из сержантов, с прама: "черепаха" ордена- разработана по методам "старой римской", как смогли: несколько человек с большими двуручными щитами-спереди, каплевидные щиты с немного обрезанным "остриём", на верх и по бокам, сзади-баллистарии. Задача проста: пройти — как можно далее в город, а в случае возможности закрепиться в каменном здании, дать сигнал на" подкрепление", что бы присылали. Бомбарды, катапульты и прочее-уже позже, если придётся стены брать или застрянут в городе крупно, тогда да, могут и прислать. Однако артиллерию, в основном используют: при долгой осаде или штурме стен."

Внезапно меченосцы, из первых прамов, что-то увидели на берегу и стали махать всем своим братьям, в остальных суднах-указывая на отряд молотобойцев: тот, разбегался! Бойцы в доспехах и с молотами в руках, громко вопя-неслись во все стороны, совершенно не желая драться, а за ними, несколько поотстав, бежало с два десятка калек — в грязном рваном тряпье, размахивавших руками и улюлюкавших. Зрелище было странное и необъяснимое, однако подплыв ближе Хелег и прочие меченосцы смогли услышать, что кричат" молотобойцы": "Лазариты! Проклятые!! Здесь-лазариты!!!".

Рыцари и сержанты стали быстро креститься и Хелег, вновь ощутил небольшой испуг, вспоминая виденных им рыцарей, со снятыми частями лат, на язвах.

— "На кой чёрт туда лезем?", — тоскливо протянул молодой рыцарь что сидел рядом и махнув рукой на неотвратную судьбу, стал что то бубнить себе под нос, опершись на рукоять топора, видимо-молитву.

Вдруг калеки, заставившие бежать отряд "яростных", остановились, один из них визгнул и почти все-рухнули на землю, пара попыталась метнуться назад, в город, однако не успела и очередной залп болтов арбалетчиков с каракки-накрыл их.

К тому времени, как Хелег и его санитары высадились на причале, "черепаха" так и не была построена, ибо части её составляющие-всё ещё прибывали, зато здоровый детина, из" молотобойцев", жестикулируя и громко чертыхаясь, рассказывал одному из рыцарей меченосцев о произошедшем: "Эти чёртовы поганцы, богомерзкие — чего придумали: одели в тряпьё несколько калек и разукрасив их "краской" и хлебными" струпьями"-отправили на нас! Мы, когда их на узкой улочке, таких повстречали-с язвами и кричащих: "А вот и мы-рыцари святого Лазаря! Идите в наши объятия, братья!", то от страха-чуть прямо в латы, все надобности не сделали, сразу бросились отходить-кому, в тесноте города, хочется" лобзаться" с лазаритом?! Поэтому в спешке и не сообразили: что на них нет доспехов, да и для рыцарей-уж больно "зачуханы"…страх! Хорошо баллистарии-вовремя накрыли их залпом с борта, а так-я уж думал, придётся в воду бросаться, в латах! А как немного успокоились и подошли осмотреть" нищих лазаритов", а те-все в краске и хлебных, налепленных" струпьях"…твари! Оооох, думаю братья, ещё нам это вспомнят-на общей пирушке…"

Когда все успокоились: от смеха или переживаний, один из лейтенантов скомандовал: "Яростные"-за мной, прокладываем путь "черепахе"! Кто идёт в" черепахе"-ждут, пока мы не дойдём — до конца первой улочки, потом заходите вы и перекрываете её, полностью, щитами и даёте залпы из арбалетов, по всем, кто не из наших братьев, ясно? Постарайтесь выломать двери, в крупнейших домах, возможно придётся обороняться, нам нужны будут помещения-для временных складов и штабов…начали!".

"Молотобойцы", ведомые офицером, опять крича и размахивая своим грозным оружием зашли в город, а" черепаха"-медленно стала строиться: с кучей бранных слов и толчков, когда братья — наступали на ноги друг другу или задевали щитами. Наконец места была распределены и Хелег, находясь в задних рядах, начал шествовать медленным шагом в сторону городских домов.

На этот раз всё прошло спокойно: десяток стрел и болтов, что в них выпустили, был скорее" жестом отчаяния", так как "яростные"-уже выбивали двери домов, в том числе и тех-из которых обстреливали" черепаху" и стало видно, что этот район городка пиратов-уже захвачен, одними ими."Черепаха, "лишь должна была закрепить успех и дать возможность уставшим бойцам, спрятавшись в неё, восстановить силы.

Пока" черепаха" ползла, Хелег услышал несколько разговоров внутри неё: "Ну сам посуди! Раз всё не так, как после Папы и Императора-то и названия надо было все сменить!"

— "Да на кой?!"

— "Для пользы дела! Зачем старые то оставлять? Новый порядок-новые наименования: храмовники-орден "карающего меча", с изображением святого Петра, на хоругвях-ибо они карают предателей и тайных врагов "Совета". Инквизиция-"служба очистительного пламени": так как через огонь-избавляются от ересей и преступлений сего мира. Меченосцы-должны были стать" щитоносцами", как защитники "Совета"-это очень знаменательно! Госпитальеры-"орден исцеляющей длани", белая рука-на тёмном щите. ведь так интереснее! Иовиты: орден кита и святого Ионы, сокращённо-китионы или ионокиты…"

— "Ладно-потом обсудим…".

Зайдя в город и дойдя, всё тем же" мерным" шагом к высокому каменному дому, было принято решение: выбить его двери и полностью захватить. Двери быстро поддались, однако, удар топором в шею сбоку от входа — убил одного из сержантов меченосцев, после чего в дом ворвалась команда из двух десятков меченосцев и Хелег слышал лишь глухие удары- да вопли, вскоре всё затихло и из высаженного окна показалась голова рыцаря меченосцев: "Дом — наш! Местных полоумных-всех забили, ждём!".

Офицеры решили, что здесь пока что будет штаб и медицинский лазарет, дабы принимать тяжело раненных братьев. В доме, с разбросанными скамьями и табуретами-лежало с десяток трупов, которых братья рыцари, привычно не замечали, а когда они им мешали-тащили к двери или окнам и бросали, из дому, прочь.

Вернулись" яростные" и доложили: город перекрыт баррикадами и их придётся брать штурмом, мало у пиратов арбалетчиков или лучников, но вот в тесных городских боях, их абордажные навыки-могут сгодиться. Лейтенант их прервал: "Не надо бояться, до боя! Многих разбойничьих, лучших мастеров абордажа-мы уже уничтожили, те кто остались-худшие! Помните это и убивайте этих вероотступников, легко и с удовольствием!".

Потихоньку начали формировать "штурмовые роты": по тридцать" молотобойцев", два десятка баллистариев и девяносто обычных кнехтов меченосцев, сорок сержантов и десяток рыцарей — в каждой роте. Пока обсуждали: направления выдвижения данных рот и как будут передавать сообщения и приказы друг другу, а заодно-где будет находится общий штаб "наступления", в дом заскочил некий юркий мужчина, скорее напоминавший подростка, если бы не седая щетина, на щеках и вызвал одного из лейтенантов.

Пришедший, был одет, скорее как один из пиратов: короткие широкие штаны, кожаный жилет, рубаха-с широкими рукавами, платок на голове и пара кинжалов на поясе. Пока все раздумывали о том, кто это и как стража на дверях его пропустила, вернулся вызванный лейтенант и быстро проговорил: "Наши братья иезуиты, что сейчас ведут свою работу внутри пиратского логова, готовы к следующей помощи нам: они уже смогли подпалить изнутри, одну из каменных башен в порту, что привело к отступлению — вглубь городка неприятеля. Теперь же они готовы помочь нам с захватом, одного из трёх самых крупных зданий города: местного магистрата, храма, дворца изгнанного барона. Дворец дворянчика, которого жители прогнали лет шестьдесят назад-ближайший к нам, путь к нему преграждает лишь одна баррикада. Как только мы её сможем преодолеть и окажемся готовы к взятию здания, десяток подкупленных иезуитами местных жителей, все-в красных платках на голове и обоих рукавах, начнут резать охрану у дверей и ворот первого этажа и постараются нам их открыть. Теперь план: две "штурмовые роты"-сразу уходят на боковые улочки и поднимают там шум, а если им удастся-то обходят дворец с флангов, если нет такой возможности-отходят вновь сюда и перегруппировавшись, составляют наш резерв при штурме дворца. Остальные три роты, объединённые в один отряд-выступают чуть позже, в надежде что удары по флангам, заставят защитников дворца и баррикады, при нём-отвлечься и соответственно у нас будет чуть меньше врагов при атаке. Из досок — делаем лестницы: вроде корабельных сходней, с поперечными досками. После чего подходим к баррикаде под щитами, по команде баллистарии дают залп, а сержанты-бегут с лестницами и устанавливают их для "яростных", которые по этим лестницам и должны будут ворваться в центр сопротивления. Сразу за "яростными", с молотами-пойдут рыцари, сержанты-вслед им…так, баллистарии-если всё пройдёт удачно-влазьте на баррикаду и сверху, с неё-продолжайте обстрел, половина пусть "держит" улицу, другая-окна дворца, всем ясно?".

Распределились по ротам и Хелег, которому предстояло идти в головном отряде, что должен захватывать дворец, был вынужден распределить своих санитаров по двум" боковым" ротам, что бы и у них была хоть небольшая врачевательская помощь.

Подождали, пока вышедшие роты начали атаку обходных улочек. Когда шум усилился и "смотрящие" подтвердили: что там идут бои- "уже во всю", вышли сами, всем отрядом и скорым шагом, почти бегом- направились к видневшейся баррикаде: большие камни, брёвна, корзины с землёй, немного столов и дверей, сверху. По высоте, данное заграждение, не превышало полутора метров и было далеко не так грозно, как чудилось Хелегу, когда он слышал о нём, в принципе-немного перегороженная улица…всё.

Шорох летящих арбалетных болтов, вопли меченосцев и то, что ему пришлось оттаскивать, с помощью пары сержантов семерых раненных, показало "рыцарь-лекарю", что не всё так просто с баррикадами, как ему, всего минуту назад мнилось.

— "Под защиту" черепахи", — орал лейтенант, силой зашвыривая отставших и слишком любопытных братьев, отвлёкшихся на то, что бы оглянуться на раненных или поглазеть на дворец, высокое четырёхэтажное здание, с конусообразной крышей с бойницами."Брат Хелег! Осмотри, кого задело и к нам, при штурме-мы можем надолго" засесть" в замке, ты нам нужен — внутри него, а не с раненными, в штабе!".

Подтвердив, что всё понял, Хелег быстрым шагом перенёс раненных в" штаб", однако там находящийся дежурный санитар, заявил: "На каракке, что стоит у порта-есть три лекаря госпитальеров и к ним прибывают их собратья, у меня приказ командира Конрада-переносить раненных на судно, где их и будут врачевать, в специальных каютах госпитальников!".

Меченосец отдал санитарам раненных, набрал побольше порошков и снадобий в свою суму и побежал, по улице, к замку-стараясь держаться поближе к домам, дабы они- хоть немного защищали от залпа из арбалетов.

Когда он приблизился к баррикаде, там уже шло побоище: "яростные" заскочили по лестницам на баррикады и "потоком"- стали валиться на головы защищающихся, однако тех оказалось более, чем виделось сначала и "молотобойцы", с их длинным оружием-сперва так быстро сокрушив с три десятка защитников баррикад, остановились. Им не хватало места для нормального замаха, а "тюканье" молотом, пусть даже с "клювом"-вроде люцернского, не приносило сильного урона, защитникам пиратского города.

Часть" молотобойцев"-оказалась прижатой к баррикаде, с десяток-просто зарезана, в толчее уличного боя, кинжалами и "дюссаками", что в обилие использовали разбойники. Стали слышны крики о помощи, уже от самих" яростных".

Когда Хелег подошёл к "черепахе", готовилась комбинированная атака: по бокам, на баррикаде- должны были стать по пять баллистариев и выстрелами из арбалетов уничтожать командиров и самых сильных бойцов пиратов, а по двум центральным "лестницам", заскакивать должны были уже рыцари и сержанты, вооружённые — клевцами, чеканами, длинными кинжалами и короткими мечами. Лейтенант орал: "Никаких копий или полэксов-вы с ними просто не развернётесь! Берите" коротыши" и"обрезки"-вот наш шанс!"

С уханьем и воплем" За Веру!", отряд меченосцев стал второй волной переваливать через заграждение баррикады. Однако, оказалось что и среди разбойников-есть в меру толковые командиры: когда баллистарии, стали было на изготовку, для залпа-окна дворца, до этого закрытые деревянными ставнями открылись и крайних правых стрелков-просто "ощетинили", множеством стрел и болтов. Весь отряд арбалетчиков, что должен был с правого края баррикады обстреливать врага-за пару секунд свалился внутрь баррикады, на головы своих товарищей" молотобойцев".Заскочившие было рыцари и сержанты, услышали проклятия от" яростных": так как их и так "зажали" отовсюду — что" чуть дышали", а тут ещё сверху, прямо на них, стало спускаться подкрепление.

У Хелега, внезапно случилось" озарение: он потребовал себе пяток баллистариев и начал срочно доставать кувшины и горшки из своей сумки. Сержанты с арбалетами-должны были держать под прицелом окна дворца, который, как многие дворцы в самом городе-имел бойницы лишь в небольшом количестве мест и был опасен, скорее открытым окном или дверью. Арбалетчики "держали" окна, их задача была не столько поразить стрелков противника, сколько испугать их и не дать возможности стрелять по отряду вообще и Хелегу конкретно.

Схватит несколько необходимых, для его задумки, предметов, рыцарь-лекарь, метнулся к баррикаде и отпихивая и стаскивая с лестницы братьев меченосцев, взобрался сам: ближайшие ряды орденцев-просто задыхались в давке, не способные-ни двери вышибить огромные во дворце, ни отбросить разбойничье ополчение в глубину улицы. Первый ряд яростно "кивал" головами в сторону противников, иногда падал с воплем, но в основном-была" тихая поножовщина" с толчками и пинками. Из за усталости-никто сильно не кричал, как в начале сражения-все по-деловому пыхтели, пытаясь: либо задеть" по-удачнее" врага, либо просто набрать немного воздуха в грудь.

Размахнувшись, Хелег запустил пару глиняных горшков в стену дворца, так, что бы они разбились и разлетевшись — задели пиратов и их подопечных. Потом стал швырять предметы далее: они раскалывались вдребезги и обливали некими составами, маслянистыми и душистыми-стоящих бойцов, защитников города. Когда уже многие, из городских ополченцев, стали обращать внимание на запах и перекликаться-требуя" пришпилить" этого идиота, что тут" развонялся", Хелег поднял руки к небу и стал вопить, что было сил: "Братья! Это-душистые яды, что мне дали госпитальеры! Этими составами-можно уничтожить, что "лазаритов"-диаволом меченных, что демонов ночи…а эти пиратишки, минут через пять-все повыздыхают, так как лишь напившись полным кувшином морской воды-можно спастись! Братья-ждём погибели этих богомерзцев и потом, просто скинем их отравленные трупы — в море!!!".

Часть пиратов, видимо те, что по опытнее-просто откровенно" ржала", продолжая резать меченосцев поблиз себя, однако молодые или те, которые сообразно одёжи-были скорее жителями города, собранными для защиты: стали вопить невнятное, брыкаться и нарушая строй пиратской" стены"-пытаться из него выбраться."Матёрые", начали ударами — возвращать беглецов назад. Произошло несколько драк и несмотря, на все усилия пиратских вожаков, люди стали убегать-вначале парами, а после удачных выстрелов баллистариев меченосцев-убивших троих, наиболее" заматеревших" из вожаков сопротивления-поток беглецов стал необратим.

"Яростные" и рыцари с сержантами, почувствовав что могут начать" размахивать" своим оружием-обрушили его с бешеной ненавистью на отступавших, однако, к удивлению, рыцарь-лекаря, остановились после десятка шагов и позволили ополченцам и пиратам-сбежать.

— "Какого чёрта они их не преследуют?!", — орал, брызжа слюной Хелег.

Лейтенанта аж передёрнуло, от вопроса: "Брат Хелег, да ты же там всю улицу отравил, что же: ради богомерзких разбойников-всей ротой полечь, на твоих потравах?!".

— "Да откуда у меня яды?! Там бальзамы и притирки! Кто бы мне столько отравы выдал…для чего? Раненным-втирать?! Оооох, ну не до такой же степени- быть доверчивыми…", — Хелег обессилено присел на мостовую, а лейтенант восхищённо на него уставился.

— "Да, брат Хелег…а ведь вы — "соловей!", — заявил лейтенат и отправился командовать выбиванием дверей, что уже начали "молотобойцы".

Двери поддались скоро и отряд, прикрывшись щитами-стал заходить внутрь замка. В темноте помещений: а как отметил Хелег, стоявший за спинами штурмовиков на некотором возвышении, "хоть глаз выколи"-видимо отступающие защитники затушили все факелы, а окна на первом этаже-были закрыты ставнями и зарешёчены.

Несмело заходящие" яростные" и щитоносцы, а за ними и рыцари с сержантами, стали искать закрывающие окна доски и ткани, ставни или части мебели-служащие для блокировки входа с них и в этот самый момент-часть дверей отворилась и из их щелей, выстрелило четыре арбалета: Два "молотобойца" и столько же сержантов-взвыли и опали на пол, их тут же закрыли щитами и поволокли прочь, на улицу, где Хелегу и одному из санитаров и пришлось вначале перевязывать, а чуть позже, с помощью восьмерых подошедших собратьев, перетаскивать через баррикаду, так как последняя оказалась" скрепленной" цепями и пока не поддавалась разбору.

На связанных плащах, санитары и сержанты-унесли новых раненных орденцев на каракку, что теперь служила в качестве штабного лазарета для наступавших.

Когда Хелега вновь позвали внутрь замка, то оказалось: первый и второй этажи-полностью взяты. Со слов лейтенанта выходило, что большинство опытных бойцов-пираты выставили на баррикаду, а внутри замка-оставили лишь стрелков и "помогающих" из городского ополчения. Агенты иезуитов, что так и не смогли открыть двери в замок и тем самым, чуть было не поставили всю операцию под угрозу срыва-скорее всего были отправлены "на уличные бои" и не могли ничем помочь атакующим, а возможно-и сами принимали участие в их уничтожении, что-бы не вызвать подозрение у своих сотоварищей. По крайней мере: красных повязок в изобилии-никто на руках защитников замка или баррикады, не заметил.

После захвата первого этажа, защитники замка — в основном бегут, оставляя в коридорах и на лестницах завалы из скамей и табуретов, иногда-мраморные вазоны, за которыми прячутся, для выстрела.

Хелег поднялся на второй этаж, где готовилась очередная команда, для взятия третьего и достав свой" пиратский резак"-"малькус", стал ждать."Яростные" и рыцари спорили: стоит ли "разваливать" завалы из мебели молотами или проще и быстрее их разбирать, а то и поступить как на улице-перелезть на головы защитников. Во время этого действа, стоящий несколько сзади всей оравы меченосцев, Хелег, заметил-что одна из резных деревянных стен отворилась и из неё, прямо перед, рыцарь-лекарем, вышло четверо ребят-в кожаных безрукавках и коротких штанах. Завидев друг друга, меченосец и "робята" остолбенели, однако Хелег первым отойдя от неожиданной встречи-ринулся на "стеноходцев" и первым ударом с полным замахом, отсёк руку, по плечо-ближайшему из них.

Вопль раздался в комнате, кровь брызнула в стороны и заливая в основном товарища покалеченного разбойника-оставляла подтёки на резной древесине, которой обшили стены. Трое оставшихся, что вышли из хода в стене-попятились назад, видимо не ожидая столь быстрого своего обнаружения и ранения друга, однако Хелег, понимая что его могут зарезать, до прихода помощи-яростно размахивал своим тесаком и наносил удары: двое ближайших разбойников-пали покалеченными на пол, а последний, убежал по небольшой винтовой лесенке на верх, громко крича.

В помещение забежали рыцари и сержанты: Хелег, стоял перед тремя разбойниками-первый, с отрубленной рукой, исходя слюной и кровью-умирал в судорогах. Двое других, с рублеными шеями и головами-лежали в лужах своей крови, что быстро натекали под ними. Один из рыцарей-поднял кусок уха, одного из разбойников и посмотрев на меч Хелега, хмыкнул: "Ухорез! Ну точно-библейский" ухорез"…в таких боях, что на корабле, что в зданиях-отличное" лезвие!"

Хелега поздравили с одержанной победой над превосходящим противником и сержанты принялись изучать ход, по которому обороняющиеся проникли этажом ниже. Пришедший лейтенант предложил атаковать, как по обеим лестницам дворца, так и по "тайному ходу", а где удастся прорваться-туда резерв и направится.

Рыцарь-лекарь, со своим" ухорезом" в руках, был отправлен к дальней лестнице и принял опосредованное участие в её захвате: щитоносцы первыми забежали и оттеснив, к стенам, нескольких разбойников, заодно приняв в щиты-десяток болтов, дали путь" молотобойцам", что скоро "замесили" своим страшным оружием отряд из пятнадцати разбойников, что караулил завал при лестнице, на третий этаж.

Замок, то ли в преддверии осады от лишнего "убрали", то ли он всё время был таким: бедненьким, с простой мебелью и без особых изысков, кроме пожалуй деревянных резных стен, оставшихся ещё от барона. Большой каменный дом, служащий пиратам-непойми для чего.

По помещениям третьего этажа раздавались: победные кличи меченосцев, вопли, лязг, стук по дереву или камню. Кто то — куда то бежал, его догоняли и добивали. Лейтенант оставил Хелега на третьем этаже, а сам-продолжил атаку, ему подошли в подмогу отряды, что были в манёвре на боковых улочках и рота, что прислал в помощь командир Конрад. По секрету он поделился, что готовится скоро "общая атака": уже захвачены боковые ворота города, восточные и западные и захватив замок-можно будет, с трёх сторон, начать наступление на городскую цитадель, что стоит на скале, на севере пиратского города.

Рыцарь-лекарь, бесцельно бродил по разгромленному и полупустому этажу, поглядывая на трупы мятежников и изучая стены, вдруг опять-"ларчик откроется?" и из него посыплятся головорезы. Прибежал сержант и прежде чем спуститься вниз проорал: "Всё-взяли этаж! Теперь захватываем чердачину замка, там их набилось-прорва…будем" лишних"-скидывать!".И хохоча над своей остротой-кинулся опрометью вниз.

Пока Хелег брёл по лестнице наверх, думая оказать помощь, стали слышнее вопли и топот ног: с чердачных помещений выскакивали меченосцы и толкаясь-бежали вниз, некоторые из них быстро крестились.

— "Что случилось?", — заорал бегущим Хелег.

— "Да эти черти пиратские-что то подожгли на чердаке и стали нас закидывать, а огонь-перешёл на доски, лежащие там и открытые балки, всё-кажись пожар!".

Меченосцы бежали непрерывным потоком, а с открытого коридорчика, на чердак-уже начал валить, вполне густой дым.

— "Отходим на первый этаж!", — проорал над ухом Хелега бегущий рыцарь и они вместе оказались в толпе, сбегающих по лестнице людей.

На первом этаже было не протолпиться и лейтенант- приказал людям выходить из замка. Никто даже и не пытался потушить здание, как объясняли Хелегу, стоящие поблизости рыцари: "Где колодцы-неизвестно, а с моря таскать-никто не станет, да и высоко огонь…выгорит, а что останется-приспособим!".

В конце концов пришлось всем, выйти на узкую улочку и по приказу офицеров, начать разбирать баррикаду: разбивая молотами цепи и особо крупные из камней. Вскоре прибежали сержанты и сообщили: идёт отряд, состоящий из трёх рот, бои на окраинах у ворот-закончены, так как сдалось около полутысячи ополченцев горожан, а вот сами пираты — спрятались уже в цитадели. Заодно он отдал приказ, командира Конрада, где тот требовал-"прекратить мародёрства и начало поджогов", грозя за них наказаниями: от плетей-до виселицы.

— "Да что же такое?", — вздыхал лейтенант, читая приказ начальства, — "кто же мог знать, что эти поганцы, начнут всё жечь? Вроде бы- взял замок, так вместо награды-пожалуют верёвку…".

Сержанты, что продолжали забегать в здание, вскоре сообщили: захваченное помещение, потихоньку чадит, однако особо горетьуже нечему, так как деревянные стены были лишь на втором и третьем этажах, на четвёртом-камень, там видимо пираты не проживали, а лишь иногда находились. Крыша и чердак-выгорят, а вот на почти полностью каменные, третий и четвёртый этажи-огонь не перешёл, как затухнет-можно обживать домину.

Вновь прибежал гонец от Конрада: тот собирался прибыть сам, с артиллерией и требовал что бы лейтенант, с приданными солдатами, обеспечили проезд по городу-от безопасности, до очистки улиц от баррикад. На всё это потратили ещё около пары часов. Когда уже начало садиться солнце, стала видна вереница телег и повозок: приближался обоз орденцев, с тяжёлым оружием- против стен, припасами и "руководством".

Хелег осмотрел видимую часть города: пожар в замке погас, трупы-кинули вдоль стен, в пустых комнатах, в ожидании еле едущего обоза можно было немного отдохнуть. Всюду над городом вился дым-где побольше и гуще, а где-чуть видимый.

— "Пожары", — как объяснял старый сержант-, "дают пиратам, временную возможность — отделить себя от наших отрядов и изготовиться к нашему приступу, хотя, раз везут "противостенные бомбарды", его сейчас не будет, разве что под утро…"

Глава двадцать вторая

Когда уже начало смеркаться подъехал обоз. Несмотря на видимую близость, он передвигался крайне медленно и неспешно, в виду тяжести грузов и охранных отрядов-что его сопровождали, потому и не успел засветло. При факелах, капитан Конрад осведомился у лейтенанта, что командовал отрядом при штурме замка" о положении: в его отряде и на захваченной территории", потом поговорил с командиром" молотобойцев", после чего обернулся к Хелегу: "Ну что, брат Хелег-вы говорят опять, не столько раны починяли, сколько наносили? хе-хе".

Рыцарь-лекарь, виновато потупившись стал объяснять: Он и сам видел, всю свою ненужность, при санитарах, что споро выносили раненных и обрабатывали им раны. Конрад одобрительно покивал, после чего добавил: "Ладно-это потом. Надо будет довезти артиллерию, к стенам цитадели. Возможно придётся развалить пару домов, для удобства позиций при обстреле, все-готовьтесь!".

Внезапно, невдалеке, на боковых улочках поднялся шум: стук дерева, лязг и крики. Пара сержантов что бросилась на" осмотр", прибежала скоро и доложила: "В ворота с запада — вошли пикинёры ополченцы и идя своим строем, пытаются" вытолкнуть" из города, точнее из улочек на окраине, где скопились остатки ополчения разбойников, последних-либо ближе к стенам, что-бы их застрелили баллистарии, либо на отряды с алебардами, что обходят окружённых."

Выругавшись сквозь зубы, командир Конрад бросил: "Тянули весь день с штурмом, а теперь, по ночной видимости-вези артиллерию и устанавливай…а если налетят разбойники и всю пожгут? Как будем выбивать их из цитадели? А.?..бардак!".

Меченосцы, соглашаясь со своим старшим начальником, начали распределять выезд артиллерийского обоза: первыми идут сержанты-пятеро, для разведки пути. За ними-два десятка" молотобойцев", потом-рыцари и сержанты-сотня, баллистарии-полсотни. Уж после них-обоз, с рыцарями и сержантами по бокам и на нескольких повозках, по предложению Хелега-разместили стрелков. Замыкают колонну-две роты меченосцев, из сержантов и рыцарей и оставшиеся" молотобойцы".

До "цитадели" дошли без приключений, так как обстрел непонятных людей, что прятались по закоулкам и разгром лавки с овощами-нельзя назвать таковыми. Зато дойдя ближе к объекту, который предстояло взять-дружно ахнули: видная, со всех сторон города, цитадель-немного оттенялась домами и иными зданиями, вроде башен или замка, зато вблизи-огромная, точнее высокая, примерно вдвое выше замка что штурмовали недавно, полностью из камня и с бойницами по всем стенам, прикрытая с тыла скалой и на скале же и стоящая, цитадель- высилась исполином, которого предстояло захватить.

Пока сержанты с санитарами и обслугой орудий переругивались промеж собой, вспоминая сколько времени потратили при прошлых обстрелах, командир Конрад приказал разрушить пару хибар, стоящих на достаточном расстоянии, что-бы не быть обстрелянными из самой цитадели и удобных, с позиций дальности и видимости, для обстрела стен цитадели из бомбард и катапульт. Так, до самого утра: одна часть отряда — била молотами и кирками, что оказывается захватили с собой в телегах, а другая-охраняла их, иногда постреливая, в небольшие группы ополченцев пиратского города, что выскакивали внезапно и налетев на стражу орденцев, с воплями уносились вглубь тёмных улочек.

Хелег успел поспать, ему, как участвовавшему в штурме, дали три часа на отдых, а потом-когда хибары наконец прилично разворотили, принялся помогать в установке" колод" и"станков", на которые оказывается и должны были быть установлены бомбарды. Рядом, плотники и инженеры, с обслугой катапульт-сбивали остовы и ставили их на деревянные колёса, а нередко-так и оставляли, лишь на "скелете" из досок и брусьев, по приказу старших офицеров.

Установка бомбард, коими так хвастались меченосцы-сильнее всего заинтересовала Хелега: их должны были устанавливать, на небольшие каменные или железные "ложа" и сзади "укрепляли" каменными осколками, корзинами с землёй и прочим, что по объяснениям бомбардиров-мешало орудиям соскакивать и падать. Наклон бомбарде придавали сразу, так как станков с цепями, чтобы менять угол обстрела-сейчас не было запасено, да и надёжность у них невелика. Бомбардиры жаловались на частые падения орудий, когда цепь не выдерживала, а деревянные подпорки, что её" подстраховывали", уложенные между ложем и бомбардой-соскальзывали и обслуживавшие бомбарду братья, теряли людей-как по инвалидности, так и прямым смертям. Бомбарды малые: против пехоты-всё ещё изготавливают свариванием отдельных полос железа, так как там нагрузки небольшие, а вот "противостенные", стали лет уж десять как готовить из специального: бронзового литья".Но так как данный поход, был несколько" местечковым", как поделились с, рыцарь-лекарем, бомбардиры: "То нам — дали" старьё", что склепали из чугунных полос…так то они в принципе "сработают", но надёжность-так себе.".

Оказалось, что есть десятки бомбард: с калибром- более пятидесяти сантиметров и стреляющих ядрами от полутора центнеров, до полутонны. Для данной кампании, было решено взять из "запасных хранилищ" три подобных "божьих трубы": две-что стреляют как арбалеты, по-прямой и одну, что перекидывает бомбы и ядра за стену. Бомбардиры видели — как эти приспособления, на кранах, пытались спустить ещё когда обоз выходил в путь, но из-за веса и споров, среди иовитов и меченосцев, эти орудия так и не прибыли.

Через три часа после рассвета-всё было готово к обстрелу и он начался: грохнули рокотом бомбарды-вновь заполонив едким дымом пространство вокруг себя, метнули со скрипом и шороховатым визгом, каменья-катапульты, выстрелили свои дротики баллисты. Однако через час, как раз, к новому залпу бомбард-стало очевидным: стены цитадели — слишком плотны и крепки, если их и далее обстреливать подобными ядрами, то на это-уйдут недели, а как ругался, командир Конрад: "стоять в лагере, здесь-никто особо не хочет..".

Хелега, вместе с сержантами — отправили в дом, что служил им в порту штабом. Рыцаря-забрать телегу с лекарскими снадобьями и доставить двух госпитальеров, что в палатках станут лечить лечить раненных прямо близ цитадели, а сержантов-поторопить с доставкой орудий повышенной мощности.

Сев в пустую повозку к сержантам, Хелег отправился в порт, благо городок был не слишком большим, а улицы-в меру прямыми. Подъехав к зданию, так называемого" штаба", рыцарь-лекарь, остолбенел: на двух установленных торчком больших брёвнах и перекладине-висело пять ополченцев, что привёл с собой один из баронов, похоже даже именно тот, кого пришлось пинками — гнать из базы иовитов под Гамбургом. Над их головами, на стене" штаба", красовалась надпись сделанная углём: "мародёр? — присоединяйся!".

Сержанты, бывшие в повозке стали объяснять: вчера, после того как наконец высадили десант из ополченцев и кнехтов, начались всякие" случаи"-от затаскивания девок под лодки, на берегу, до разграбления лавчонок и обычных домов. Городское ополчение, более дисциплинированное — сразу приспособили под зачистки города от остатков пиратов, а вот" баронские" отряды-никто не хотел брать из-за их низкой дисциплины. Пока спорили кто с ними пойдёт и на какую "операцию", эти бойцы-сами себе нашли занятие и вскоре начали пылать дома, уже почти по всему городу. Пришлось храмовникам, создать из своих" штурмовиков" и сержантов-комендантский отряд и занять, как основные пункты входа и выхода города, так и отлавливать особо буйных, из "баронского ополчения".Некоторых, что были уже сильно пьяны-просто зарубили алебардами, особенно с ними никто не церемонился-после нападения пьяных ополченцев на рыцарей и сержантов орденов. Тех что висели-поймали в одном из богатых домов, туда храмовники хотели переместить штаб, однако обнаружили "упитых" баронских слуг, на все требования-показывающих голые зады и швырявшихся, в рыцарей храма, собачьим калом. Их выволокли из дому и повесили здесь, перед зданием бывшего" штаба"-как местом, через которое проходили многие солдаты заходящие в город, для наглядности наказания.

Наконец добрались до причала. Там уже стояла вторая каракка и именно возле неё, толпились и ругались люди. Вдалеке маячила самая крупная из каракк, что служила штабом храмовникам и от неё постоянно отходили барки и прамы, полные людей и сундуков.

Хелег быстро нагрузил в повозку все необходимые припасы, а вот госпитальеры, которых он должен был забрать-пока ещё не прибыли, по этой причине, оставив возницей сержанта, рыцарь-лекарь пошёл осматривать выгрузку "большой бомбарды", появления которой под стенами цитадели пиратов, так ждал командир Конрад.

Огромный ствол, длинной в телегу и примерно, как казалось-полуметровым калибром, покачивался на канатах-вися на деревянном кране для выгрузки, однако почему то, его никто не опускал. Как оказалось, груз закрепили и пошли искать ещё нескольких помощников, так как иовиты: не были уверены, что смогут удержать бомбарду сами, при опускании — на специальную тягловую телегу, что была раза в полтора длиннее обычной и с широкими колёсами, и стояла — прямо под зависшей бомбардой, запряжённая шестёркой лошадей.

После перебранки между сержантами иовитов и меченосцев, а последний, требовал ускорить выгрузку-что бы уже сегодня, установить орудие и завтра с утра, начать обстрел твердыни пиратов, было принято решение, одним из лейтенантов иовитов, что командовал погрузками на каракке: начать сейчас, при помощи меченосцев, опускать бомбарду на телегу.

Люди дружно схватились за канаты: как те — что стояли у крана на причале, так державшие канаты на самой каракке-и стали ждать, когда развяжут узлы. А потом…потом, за пару секунд всё изменилось: бомбарда — мигом упала на телегу и разбила её, задняя часть телеги отвалилась, а переднюю, испуганные кони поволокли сквозь людей, окружавших погрузку. Раздались вопли, когда лошади сбили и затоптали нескольких человек у себя на пути, после чего, быстро стуча копытами- шестёрка коней пропала на улицах города.

Державшие канаты на корабле-свалились в воду и кто кричал о помощи, а иные-пошли на дно сразу набрав в лёгкие воды. Вопли, паника, крики- были повсюду. Хелег метнулся к раненным лошадьми и тут понял, что под упавшей бомбардой-лежит раздавленный человек! Как он так оказался и зачем-неизвестно, но то что он был, почти точно разделён огромным стволом — на две, почти равные части, не вызывало сомнений. Возле телеги крича и размахивая руками, валялись ещё около десяти человек и Хелегу, вместе с подскочившими санитарами, пришлось волочь их по сходням — на каракку, где былаустроена каюта госпитальеров, специально оборудованная под походный лазарет.

Вышедшему, из корабельного лазарета, рыцарь-лекарю меченосцев, сообщили: трое, из тех что держали канаты и свалились в воду-утопли, может больше. Одного раздавило бомбардой, ещё двое-погибли при столкновении с испуганными лошадьми, два десятка-попали в лазарет: как сбитые конями так и выловленные из воды. В стволе бомбарды-обнаружились трещины, в заварных швах и теперь не имеет смысла её использовать, скорее надо думать, как загрузить назад-на каракку.

Хелег уселся в повозку, на которой прибыл и проехав — мимо повешенных мародёров, направился к капитану Конраду, доложить об" успехах" погрузки бомбарды и узнать как идёт обстрел, так как "буханье" бомбард, стабильно раздавалось раз в час.

Не успела повозка проехать пятёрку висельников, что болтались на перекладине, чуть не доставая носками земли-как жуткий грохот раздался, возле окутанного дымом места расположения бомбард и катапульт и клубы дыма взметнулись во все стороны, опадая каменной крошкой и досками. Несколько небольших камней достигли и повозки, но не задев людей и лишь осыпав одну из коняг.

Возница и меченосец недоумённо переглядывались, а потом, достав свой" ухорез" из ножен, Хелег заорал: "Едем! Надо осмотреть-может придётся, братишек, везти на каракку!".Он настолько разволновался, что стал использовать слова, близкие ему по другой войне и иному миру.

Из улочек и переулков выскакивали люди и неслись к задымлённой позиции, на которой располагалась артиллерия орденцев, все переговаривались и пугали друг друга, рассказывая: "О бомбардах пиратов, стрелах-самовзрывающихся, минном ходе-под машинерии" и прочем.

Добравшись до места взрыва, можно было увидеть командира Конрада, в пыли и крови-которого обматывали перевязками санитары, а также воронку глубиной около метра и метров семь диаметром, вокруг неё, несколько развороченных взрывом машин и десятки мёртвых тел.

— "Что произошло?!", — заорал Хелег подбегая к командиру.

— "Не знаем сами!", — заорал в ответ Конрад, — "вроде или бомбардиры ошиблись, при заряжании ствола или всё же пираты-смогли добраться, что вряд ли…".

— "Почему?!"

— "Да далеко, от них к нам-ход копать, а старый-мы бы заметили, когда дома ночью крушили. Наши попытались с помошью верёвок-на скалу к ним залезть, с обратной нам стороны-а там: траншеи выдолблены и ихнеи самострельщики, перебив двенадцать братьев, "скинули" залезших…Да…взрыв! Нет, брат Хелег! Бомбарды-довольно часто взрываются, к сожалению-точность и осторожность, не всегда свойственны обслуживающим их бомбардирам. Сейчас разберём, сколько раненных и отвезёшь их к госпитальерам, двоих из них-нам привёз?".

— "Нет! Там в порту, большая бомбарда сорвалась и разбила телегу, убив и покалечив многих, иовиты-не хотят больше возиться с такими стволами! Госпитальеров, всё ещё не было…ждём!".

Командир Конрад помрачнел и подумав проговорил: "Плохо! Мы пока-лишь небольшие сколы в стенах делаем, никак не можем пробить их или" раскачать".Без крупных орудий-тут на несколько недель работы, а их обеспечивать надо-людьми, провизией, оружием. Охранять, да и ополченцев-куда то девать, будь они неладны!".

Вновь отправив Хелега в порт, уже в обозе, состоящем из трёх телег: на одной- лежало два десятка трупов, на двух других-по восемь раненных, Конрад требовал привезти лекарей, на место расположения артиллерии и пока особенно "не распространяться" о взрыве, что бы госпитальеры-не передумали "селиться" в палатке, рядом с меченосцами.

И вновь Хелег прибыл с повозками в порт: всё так же висели мародёры, лежала на своём месте — бомбарда, хотя труп, ею задавленного-уже убрали, как смогли. Отдав на попечение госпитальеров каракки раненных и узнав о судьбе трупов погибших-а их решено было, силами ополченцев и кнехтов, закопать в пригородах, "рыцарь-лекарь" отправился на поиски нужной ему пары лекарей.

Вскоре они были найдены и видимо не догадываясь, что тот страшный взрыв, о котором уже переговаривались в порту все, случился на месте их будущей службы, с лёгкими смешками уселись в повозку. Всю дорогу госпитальеры рассказывали: что это их первый поход и им очень интересно-немного" развеяться", от скуки гарнизонных смен в лазаретах и посмотреть иные земли, пускай и такие опасные, как территории пиратов. Правда, при подъезде к развороченным взрывом, позициям артиллерии меченосцев, их голоса становились тише, а когда Хелег остановил повозку и предложил им подойти к командиру Конраду, что весь был в тряпичных обмотках, как голова так и плечи и в таком виде: грязно-бело-красно-чёрном, выглядел скорее антивоенной агитацией и представиться ему, получив новые задачи, госпитальеры резко умолкли и тоскливо оглядели место будущей работы.

Наконец они вылезли — тихие и задумчивые, подошли к командиру и вскоре вернулись, после того как он на них гаркнул и попросив Хелега и пару сержантов, помочь установить им две палатки: большую-для лазарета полевого, поменьше-для своего проживания, стали доставать из своих сумок кувшинчики и с ними подходить к бойцам меченосцев, которые благодаря лёгкости ранений, оставались после взрыва на позициях.

Проходящий мимо Хелега санитар, стал объяснять, почему почти весь дым развеялся и теперь на позициях, вновь хорошая видимость: "Так ведь, брат рыцарь-не хотят бомбардиры пока стрелять…боятся! Говорят что нужно подумать, как бы безопаснее "жечь".Завеса здесь была из-за них, бомбардиров, а раз перестали-да море с ветерком близко, вот всё и унесло…так то вот.".

Побродив немного по расположению "обстреливающего "отряда, рыцарь-лекарь, пошёл к командирской палатке, увидев что возле неё-начинается движение. Как оказалось, было решено: раз обстрел не приносит скорого результата, а копать минный ход-под скальную крепость сложно, значит надо попробовать просто установить бочку с порохом возле воротец цитадели и взорвать, если ворота волной "вынесет"-атаковать, а вот если нет…пока плана не было.

Сержанты приволокли тележку из под овощей, с которыми торговцы ходят и взгромоздив туда вместительный бочонок, а сверху него миску с открытой "огневиной".Бочонок, должны были докатить двое дюжих сержантов- под самые ворота, а стрелок из арбалета, запустить болт с горящей паклей в "огневину", после чего и последует взрыв.

Пять щитоносцев взялись прикрывать бегущих сержантов и весь небольшой отряд начал движение: сразу стало ясно, что явно недостаточно было пяти двуручных щитов, да и обстреливать цитадель, с бойницами-крайне неудобно, даже из катапульт: двоих с щитами меченосцев-вывели из игры первым же залпом из арбалетов-попав в ноги, а когда они присели за щиты-то их обстреляли, до полного уничтожения. Тележка с бочонком-достигла ворот, однако сержантов её тащивших-облили" варом", из отверстий над небольшими воротами и пока они вереща, катались под стенами-добили. Оставшаяся тройка щитоносцев, присев и стараясь прикрыть друг друга, кое-как дошла до своих позиций.

Первый выстрел горящей паклей-не дал результата: "огневина" в миске, залитая" варом", видимо отсырела. Кляня всё насвете, командир Конрад приказал просто стрелять раскалёнными, на огне, болтами-прямо в бочонок и третьим выстрелом его удалось подорвать.

Баа-бахх!!! Вновь жуткий грохот и комья земли и каменные осколки полетели во все стороны. Первая дверь-оказалась вырванной и застряла в решётках, что были между ней и ещё одной кованной дверью. Стало ясно, там может быть до нескольких ещё- дверей и решёток, судя по размерам цитадели и с каждым разом, труднее будет их взрывать, да и возможный завал из камня или засаду-возле этого места, пираты вполне могут быстро устроить.

Пока Конрад "костерил" всех своих лейтенантов, а храмовники, подошедшие поближе-лишь ухмылялись, всё успокоилось и поняв что приступа не будет, многие из меченосцев, стали расходиться по позициям отрядов.

К командиру Конраду подошёл капитан храмовников и Хелег, стоявший близко, услышал: "Братья госпитальеры — хотят предложить свой вариант, надеюсь меченосцы-не обидятся?".

Командиру меченосцев, видимо очень хотелось направить храмовника, по крайне длинному и извилистому пути, но он, после долгой паузы-лишь вздохнул и проговорил: "Каков же план у наших, братьев госпитальников?".

— "Они сделают- "потравную бомбу", что может духом своим клубящимся в дыму-отравить всех, кто сделает более десятка вдохов. Говорят, что все части составные для этого, имеют при себе. С них-бомба, с братьев меченосцев-её установка! Обдумайте, где может максимально быть такая бомба полезной и давайте" выкурим" разбойников из их убежища: кто-сдохнет от отравы, а кто-сам на нас выскочит.".

Стали шушукаться и наконец порешили: возле позиций с катапультами-ставят большую палатку, госпитальеры привозят свои эликсиры и готовят" начинку" бомбы…

Уже через час, быстро пролетевший благодаря полевой кухне и небольшой порции пива, розданной меченосцам-появились госпитальеры и начали устанавливать свой шатёр. Чуть позже прибыли три телеги и сержанты и служки с них-стали переносить сундуки, ящики, бочонки и мешки в палатку. Наконец, вышел старший из госпитальеров, что готовили" отраву" и попросил их не беспокоить, пока они сами не выйдут и не покажут сделанное.

В связи с тем что солнце стало заходить, капитан Конрад вызвал комендантскую роту, а в отличие от города, где комендантами были храмовники, все лагеря меченосцев-охраняли сами "братья меча" и назначив пароли и определив места для, "скрытых", то бишь небольшие засады вокруг лагеря, на случай внезапной вылазки пиратов-отправился отдыхать.

Хелег же, как и многие с ним, уселись метрах в тридцати от шатра госпитальеров и стали смотреть, как в нём суетились изготовители" потравы пиратов": в наступающей темноте, шатёр отлично изнутри освещался большим костром и тени мечущихся лекарей, радовали новизной происходящего, зрителей.

— "Гляди ка-да они псалмы читают и чего то там делают…ну, руками!", — вдруг возвестил сосед Хелега и показал рукой на одну из сторон шатра.

И действительно: госпитальеры стали водить хороводы и громко, явно, что бы слышали в лагере-распевали гимны, потом, двое из них взяли колокольчики и стали в них звонить, а самый толстый, как казалось по его тени-мерно отбивал удары на небольшом барабане.

— "Ахаха, ну точно-орден" братьев шаманов", — расхохотался Хелег, примерно представлявший для чего нужен весь этот" театр" и начавший догадываться, почему госпитальеры, не участвовавшие особо в событиях, сейчас-всячески хотят привлечь к себе внимание и показать свою значимость. Для этих то целей и "работавших", не в удобных корабельных лабораториях, а полевых условиях и шатре.

— "Зря ты так…сие-мудрость великая и перст Божий!", — неожиданно сказал один из старых сержантов и поднял палец, указывая на пасмурное ночное небо.

Ещё несколько часов госпитальеры: что-то "варили", звенели, кружили хороводы и пели гимны, в конце концов меченосцы разбрелись по своим спальным местам, чаще всего в соседних захваченных домах, где оставались многие их хозяева, обеспечивавшие утренние трапезы солдатам орденов.

Глава двадцать третья

Утро, встретило Хелега, шумными спорами и восхищённым прицокиванием: госпитальеры вывезли наконец несколько огромных чанов, в которых был густой, вроде смолы-навар и стали договариваться с меченосцами о дальнейших действиях. Было решено: что несколько малых горшков-кинут наверх цитадели, навесом, что бы спугнуть или отравить тех кто там есть-стрелков или наблюдателей, а когда верхние ярусы цитадели закроет завеса, будут на тележке-вроде той, что вчера тащили пороховую бочку, ставить чаны под все углы. Если же обстрел защитников окажется слишком свирепым-просто метать, небольшими кувшинами, данную смесь в подожжёном виде и ждать, а через пару часов- попробовать организовать атаку с тараном или верёвочными лестницами и "кошками" на них, будет шанс на успех.

Как сговорились так и поступили.

Сразу, правда, начать не получилось: ветер был прерывистым и часто менял направления, что сильно огорчало осаждавших цитадель орденцев, однако ближе к полудню он почти полностью" выдохся" и наступила тишь.

Командир Конрад завопил "что бы не теряли времени" и через пять минут, десяток кувшинов с "дымной отравой"-уже летели на верхние площадки цитадели, вслед за ними и дабы сбить с толку защитников крепости, стали швырять камни и горшки — с горящей травой и смолой, что бы пираты не знали где основная опасность и вынуждены были, постоянно отвлекаться на малозначимые цели.

Ещё через четверть часа, три тележки с чанами, были под защитой восьми щитоносцев каждая-подвезены вплотную к стенам цитадели и подожжены. Крепость вся стала погружаться в дымную паволоку и офицеры меченосцев метались по своим подразделениям, предупреждая об опасности внезапной вылазки разбойников и тому, что" нельзя терять бдительность!".

Когда последняя группа, что подвозила на тележке чан, отходила от стен-с самого верха цитадели упал человек: молча, ничего не крича-он свалился и остался лежать, как кукла, со свороченной шеей и неестественным изгибом всего тела. Довольные госпитальеры зашушукались: "Первый…ну что же, из примерно трёх десятков "зарядов", они скинули вниз-не более половины, значит там, на" верхотуре"-уже находиться невозможно и как только дым начнёт рассеиваться-стоит атаковать!".

— "Атаковать?! А как мне людей защитить, от вашей отравы, а?", — вспылил капитан Конрад, — "Или прикажете, к трупам разбойников-ещё и дорогу меченосцами выстлать?!".

Госпитальеры стали качать головами и убеждать, главу отряда меченосцев, что всё в порядке: "Есть у нас два вида противоядия-один, в виде эликсира, что-бы выпить перед входом в здание, а второй-в нём следует вымочить повязки, что оденут ваши штурмовики дабы закрыть рот и нос, так как через этих органов вдыхания и можно умереть. Попадание же дыма в уши и глаза-безвредно!"

Оказалось, что госпитальеры- уже давно приготовили свои настойки и повязки, напомнившие Хелегу "бандитские шарфы" из любимых вестернов: они полностью закрывали рот и нос и завязывались на затылке. Из-за их слишком большой плотности, даже особо не двигаясь-дышать было тяжело и слабо представлялось, как можно в них долго драться-постоянно пополняя кислородом организм, но выбора особо не было.

За полчаса были "переодеты" три группы атакующих: сотня тяжеловооружённых, что должна была под прикрытием щитов-подвести таран и снести, выломанные взрывом пороха воротца, решётки и то, что за ними ещё оставалось. Вторая группа-должна была на верёвочных лестницах залезть на самый верх цитадели и по возможности там закрепиться, или, если это окажется невозможным-установить бочонки с порохом и постараться подорвать двери, на верхних этажах, крепости пиратов. Третья-атаковать со скал, в надежде- что рвы и траншеи, что там находились-также коснулся отравленный дым и их защитники мертвы или убежали.

Хелег попал во вторую группу и надев на голову свой" хелегов колпак", взяв в руки" ухорез" и переодевшись в кожаный жилет, теперь-почти без металла, рыцарь-лекарь, встал седьмым-в строй из пятнадцати меченосцев, что должны были по команде бежать к запущенной из баллисты верёвочной лестнице, с номером четыре.

Командир Конрад отдал приказ и верёвки взметнулись на вершину цитадели, из одиннадцати — закрепилось лишь пять и та, что принадлежала отряду где был Хелег, входила в их число.

— "Вперёд!", — заорал рыцарь меченосец, что был старшим в группе "верхолазов" и все пятнадцать меченосцев, рванули к своей, всё ещё качающейся" гибкой лестнице".

— "Вначале-лёгкие! Толстяки, вроде тебя Оттмар-последние, ясно? Будете весом-держать в напряжении всю лестницу, для удобства и стабилизации! Хелег, лезь в середину-по весу, ты именно там должен быть. Вперёд, "орденские псы": загрызть разбойников, к чёртовой матери! Бей, круши, режь, коли-никакой пощады!!!", — брат рыцарь бредил боем и теперь, размахивая оружием и подгоняя свой отряд, мечтал и сам подняться и сразиться с проклятыми мятежниками.

Лезть было тяжелее, чем Хелег думал стоя на земле: конечно узлы на верёвке- помогали держаться, однако некоторая" замасленность и скольжение", видимо от частого употребления, также наблюдались. Сверху и снизу, от лезущего Хелега, кто то пыхтел и ругался, правда была и определённая радость: никаких попыток — перерезать верёвку, по которой карабкался отряд меченосцев, не было и в помине.

Взобравшись на площадку, что служила вершиной цитадели пиратов, Хелег, отдуваясь и кляня госпитальеров за их повязки-что чуть было не стали причиной потери сознания и его падения с верёвочной лестницы, прямо об каменную мостовую, перед крепостью-начал осматриваться: многие его товарищи уже скинули" ошейники госпитальников" и видя, что они не начинают падать в обморок, решился на это и Хелег, благо там где он находился уже продувал лёгкий ветерок.

Сама "верховина"-предстала забравшимся на неё меченосцам: относительно крупной площадкой, примерно двадцать на двадцать метров, с квадратными" зубьями" стены-слегка загнутыми в сторону атакующих и небольшой башенкой, что служила спуском во внутренние помещения цитадели.

На захваченной меченосцами площадке лежало семеро разбойников, все- с пеной у рта. Несколько человек сбегали посмотреть, как там обстоят дела у "обходного отряда" и вернувшись доложили: "Отряд карабкается и скоро будет здесь, в траншеях-четверо умерших пиратов, всё!"

Дождавшись, когда количество людей на площадке, стало достигать не менее семи десятков и слыша, что началась атака на ворота цитадели, лейтенант, который теперь возглавлял атаку "верха", отдал приказ: "Вышибаем двери в башне и спускаемся!".

Тут сразу оказалось несколько сложностей с выполнением приказа: через башенку — можно было идти лишь по-одиночке, а соответственно и двери пришлось ломать, одному, хоть и крайне сильному бойцу, что заняло немало времени и явно привлекло внимание оборонявшихся пиратов.

Наконец дверь была свалена и оказалось, что на ближайшем к площадке этаже-кромешная мгла! Были зажжены факелы и группа разведчиков меченосцев начала входить. Залп и шорох летящих болтов: четверо первых вошедших, трое с факелами-осели на пол и хрипя, стали захлёбываться кровью. Началась паника в башенке, через которую попадают в цитадель, люди толпятся наверху-пытаясь войти внутрь и пытаются выскочить назад-внизу башни. За это время-ещё один залп и двое погибших у меченосцев.

Когда наконец все выскочили вновь на площадку, Лейтенант посовещавшись, отдал приказ: "Зажигаем десяток факелов, двое сержантов-метают горшки с порохом вглубь, ждём взрывов и забегаем: первыми-пять щитоносцев, что сразу становятся на этаже в "три-два", то есть-трое щиты на землю ставят, а двое-выше и немного на себя. Вслед за ними-пять баллистариев, которые спрятавшись за щиты-дают залп и сразу же, перезаряжают свои арбалеты, потом двое с факелами, в каждой руке-швыряют их как можно дальше, что бы мы видели-что и кто там в помещении есть и не надо ли запускать" молотобойцев".

Закинули горшки с порохом, несмотря на их небольшие размеры-славно тряхнуло и стоявший с Хелегом рядом, старый сержант, который прошедшей ночью тыкал в небо, мелко крестясь пробормотал: "Черти. сами развалят крепость, а мы-выше всех стоим!".

Забежали щитоносцы и баллистарии, за ними "факельщики", потом последние выскочили и сообщили: "На этаже-много дыма и пыли, сложно разобрать, но кажется-троих мы "забили".

Лейтенант, приказал молотобойцам начать атаку, а остальным-пока ждать. Минут через десять пришёл один из баллистариев и сказал "что этаж "чист" и можно готовиться к спуску на остальные."

Следующий из этажей, "зачищали" уже по схожей схеме: кувшины с порохом, правда заряд был уменьшен вдвое. Забегают щитоносцы и баллистарии, за ними-"факельщики", потом заскакивают штурмовики в кольчугах.

После трёх верхних этажей, на которых меченосцы, в общем, потеряли пятнадцать человек убитыми, против двадцати двух у пиратов, стало ясно-особо людей у разбойников и не осталось, а те что есть-вряд ли до конца дня, удержат помещения.

Хелег, которого теперь всё время оставляли сзади и звали лишь когда нужно было перевязать раненных или отнести их, на верхнюю площадку, в свободное время-осматривал пиратское" логово", по сравнению с замком что захватили в городе-довольно неплохо обставленное, с красивой мебелью и гобеленами на стенах. Правда, из-за бойниц вместо окон, немного тёмное и "затхлое", возможно — от сотен дерущихся мужчин, что сейчас резали друг друга, с криком и вознёй, на его этажах.

В одной из неплохо обставленных комнат, рыцарь-лекарь, заметил шкафы с открытыми створками и решив в них заглянуть-обнаружил там свитки, с картинками и без, красивой вязью или позолотой, Были даже несколько с сургучовыми печатями. Один из свитков, привлёк его внимание-"Ночь Очищения или приход демонов, в человечьем облике".Вспомнив о том, что всегда хотел узнать об этом загадочном событии и о том, что всех, кто будет посещать цитадель-храмовники станут обыскивать, дабы сержанты или рыцари, не утащили с собой слишком уж ценную реликвию. А отказаться от обыска-нет возможности: тебя или сразу коменданты утащат, на виселицу-за мародёрство или придётся скитаться по острову, если убежишь от них, но не сможешь усесться на корабль, для возвращения на материк.

По этой причине, немного поразмыслив и найдя в меру уединённое помещение а также, передав санитарам свою сумку, Хелег приступил к чтению свитка: "Семнадцатого числа декабря месяца, одна тысяча двести девяносто седьмого года, "Совет орденов" принял решение об избавлении их земель от самых страшных хворей: будь то проказа или помешательство и приказал своим верным людям, одновременно начать уничтожение, в их понимании-"очищение" больных. Загодя были отправлены приказы, с данным наставлением, что бы в один день, день святого Лазаря, покровителя раненных и больных-"излечить" государство, полученное "Советом" от побеждённых им властителей, от хворей и болячек-методой полного уничтожения носителей этой заразы, в той или иной форме. Доминиканцы-ведя дела орденов, собирали списки заражённых и прочих больных и составляли карты, для действия остальных орденов. Меченосцы-должны были перекрывать дороги и мосты, города-и вводить комендантский контроль на указанных им территориях. Храмовники-уничтожали рыцарей и сержантов, что не хотели добровольно подчиниться и пойти самим на казнь. Госпитальеры-очищали своими настоями и порошками заражённые дома, либо же-просто сжигали их полностью. Меченосцам — пришлось брать приступом несколько замков, с засевшими там их товарищами, вместе с которыми воевали против неверных и именно тогда, многие из ордена этого, стали отказываться убивать бывших побратимов, дошло вплоть до боёв, между меченосцами и храмовниками, которых" Совет" послал покарать-как отступников, так и больных, а в народе, после этой миссии, они получили прозвище-"каратели".

Штабы ордена "святого Лазаря": в Неаполе, Турине, Марселе-были разрушены катапультами, а все там находящиеся, включая лекарей и санитаров ордена-уничтожены. Храмовники, в чьём составе была отдельная рота, так называемых" бесстрашных": куда входили "рыцари храма", с заболеванием проказы или подобным и которые, закрывали лица-тряпичными масками, а руки-всегда держали в перчатках, были вынуждены взять штурмом замок данного, своего же отряда. Против них, вызвали храмовников- из дальних частей земель" Совета", так как многие не хотели проливать кровь, столь славных воинов ордена, много сделавших в боях-как с неверными, так и Папой или Императором.

Многие люди, узнав, что их братья или родители должны быть уничтожены-бросались на войска "Совета" с оружием и приходилось брать штурмом целые города, проводя осады. Приморские жители-массово уходили в пираты, а прочие-в лесные разбойники. Ненависть к" Совету", пришла во многие дома: от орденских донжонов, до селянских хибар.

Вскоре обнаружились рыцари, как орденов так и простые дворяне, что смогли отбиться от нападения и они, оставшиеся в живых после погромов-организовали новый орден" Лазаря".Если первый-был пристанищем тихих" больных", что оставались на дожитии в замках, по причине своих увечий и хвори, то новый-стал орденом агрессивным, ставшим непримиримым противником" Совета". Его бойцы-отличались свирепостью обречённых. Новые" лазариты" идя в бой-демонстрируют врагу свои язвы, не закрывая их доспешными частями или накидками. Они стараются плевать в своих врагов и всячески их "заразить", если это и не получается, то страх в рядах противников-они вызывают почти неудержимый.

На морях появился орден" целлитов", что как и лазариты-принимал в свои ряды больных изгоев, но на команды морских судов. Капитаны кораблей, чьи родственники погибли-уходили с кораблями и командами в пираты. Те, кто смог добраться, до чешских земель-стали там активно пропагандировать против" Совета".

После" Ночи Очищения", ордена: доминиканцев, храмовников, иезуитов-получили, от "Совета", право контролировать остальные ордена, проводя слежку и дознания. Меченосцы, среди которых, оказалось много тех, кто помогал" лазаритам" и свои подвергшимся" очищению" побратимам-были урезаны в правах и к каждому их командорству, были приставлены-храмовник и доминикан.

Именно "Ночь", стала основой для появления" протестников"-что были за восстановления власти Папы, и "отступников"-что отказывались от признания" Совет" в качестве законной власти.

Кармелиты и капуцины-переругались, так как последние считали действия" Совета", явно излишними, за что и были разгромлены с помощью храмовников. Разгромить попытались и бенедиктинцев, однако они, имея структуру не постоянную, скорее схожую на "рой", до сей поры остаются основными проповедниками, против" Совета", среди бедноты.

"Ночь Очищения", очистив территории "Совета" от заразы болезней и предотвратив эпидемии, вроде тех что случались при Папе или Императоре, зародила — семена протеста и ненависти, к этому самому" Совету", что и до сих пор-не только не пропали, но и всячески прорастают и когда-либо, погубят "Совет", своими плодами".

Хелег потёр, уставшие от чтения, при факеле, глаза и глубоко вздохнул-многое прояснялось: и то, почему в орденствах старались поменьше об этой" Ночи" говорить, ведь многие из братьев рыцарей-убивали своих же…и почему протесты, усилились- именно после неё. Теперь, бой с лазаритами, что привёл к произведению его в рыцари меченосцев, смотрелся несколько под иным углом.

Невесёлые мысли, прервал вопль- на нижних этажах цитадели и топот, явственно слышный. Хелег положил свиток вновь в шкаф и затворил его дверцы, после чего стал спускаться по лестнице, что бы узнать о происходящем. Ему навстречу бежал сержант, завидев рыцарь-лекаря, он остановился и вежливо протянул: "Вас ждут, брат Хелег! Выломаны двери на первом этаже и наши доблестные воины-почти полностью перебили пиратов, однако найдены "скрытые" комнаты, а там тюрьма и кажется-казна разбойников, Командир Конрад просит вас прибыть и осмотреть больных и раненных."

Идя быстрым шагом за сержантом, можно было видеть: разгромленные комнаты, завалы из мебели в коридорах, несколько обожжённых гобеленов и дверей, а также трупы и лужи крови, что под ними необратимо увеличивались.

Как оказалось: разбойники выдолбили в скале-дополнительные помещения, для тюрьмы и хранения ценностей. Пока братья доминиканцы и храмовники не прибыли, для учёта ценностей и опроса пленников-именно меченосцы должны были их охранять и капитану Конраду, хотелось первому, что-либо узнать от несчастных, что сидели на цепях в оборудованных клетками комнатах, чаще всего-в полной темноте.

Опрос освобождённых особо ничего не прояснил: пираты их захватили-от полугода, до трёх лет назад. Хотели получить выкуп, тех кто не мог его собрать-сразу убивали, особо-ничего не видели, так как содержались лишь в сараях или здесь. И так-почти у всех…

Сундуков — было с десяток, однако зная о свирепости храмовников-никто даже не подумал их вскрывать: все дожидались, когда главы доминиканцев и рыцарей храма, в этом походе, прибудут и вместе с командиром Конрадом, взломав замки-проведут оценку захваченного и определят доли, что получат братья и примкнувшие к ним добровольцы, из городских ополчений и баронских дружин.

Через какое то время прибыли наконец братья из смежных орденов и пока тройка лидеров заперлась в казне пиратов, а их лейтенанты-охраняли их, Хелег решил вновь немного побродить. Его тронул за плечо один из недавних пленников, которого он немного перевязал и дал воды и еды. Еле ворочая языком, прошептал: "Тут где то, ну, то есть рядом-девчонки содержались…нашли?".

— "Какие" девчонки"? — недоумевал Хелег.

— "Хееех, да разные…потолще-потоньше, златовласки и рыжые. Здесь пиратские командиры, что то вроде своего "бардачка" сделали, но где точно-кто же знает? Думал вы того…нашли."

Стали, по просьбе Хелега стучать в стены молотами и вскоре, метрах в десяти от "тюрьмы", в камне-обнаружилось пустое пространство."Молотобойцы " развалили стену, что его закрывала и в небольшой проём был кинут факел. Тут же раздался женский визг и мольбы о пощаде.

Стену разбили почти полностью и освещая уже несколькими факелами — обнаружили комнатушку, а в ней, на широкой скамье с циновками и одеялами, четверых, в меру молодых и такой же мере, красивых девушек. Полностью раздетых. Им дали принесённые с первых этажей длинные рубахи и какую то обувь, правда мужскую, после чего вывели.

Пришедший недавно, молодой лейтенант храмовник, постоянно подпрыгивая на месте и потирая руки, громогласно заявлял: "Что обязан допросить этих дам, для прояснения вопросов!".Его подкалывали меченосцы и говорили, что он может совершенно "иссякнуть" на службе, от допроса сразу "четверых женщин" и что бы он себя — поберёг, а то орден Храма-скоро его лишится, с такой то плотностью допросов.

Вышли наконец главы орденов, в походе и вызвали через сержантов носильщиков: было решено- отвезти ценности на каракку храмовников, а выплаты за участие в походе, отдавать уже по прибытию братьев на постоянные места пребывания. Рыцарь-лекаря и прочих, попросили выйти из цитадели и заняться заботой о раненных.

Пока приехали возы, для сундуков-пока сундуки вынесли и погрузили, а потом, под конвоем-отвезли в порт, прошёл день. В честь окончания похода и захвата цитадели-решили устроить особо роскошный ужин, а в исполнение этого-отправили "продуктовые команды", отбирать еду из лавок и разграбленных базарчиков, что бы было побольше, да разнообразнее.

К Хелегу приблизился капитан Конрад и хмыкнув, протянул мешочек с монетами: "Вот. Пятьдесят пять талеров. В качестве поощрения за поход: уход за раненными, штурмы-замка и цитадели…в общем-за всё!", — Конрад задумался и вздохнув продолжил, — "Брат Хелег, вам предстоит сопровождать наших раненных вАнтверпен-мы уже договорились, об их приёме, в главный лазарет иовитов. Необходимо в пути за ними присмотреть, а то госпитальеры-могут начать пьянствовать, были уже случаи, "послепоходного" буйства…Мы ещё тут, думаю, с пару недель проторчим: надо гарнизон установить, определиться с новыми магистратами города, договориться с торговыми союзами, что бы сюда пищу и людей привозили и что-либо, закупали здесь, да плюс храмовники-хотят свои посты оставить, им тоже нужно будет содействовать. Мда…Завтра утром, у походного интенданта меченосцев, он сейчас в замке расположился-получите ещё сотню талеров и пятерых сержантов, в качестве помощников. Там же в Антверпене, будете ждать дальнейших распоряжений на ваш счёт. Если не увидимся утром, говорю сейчас: Удачи!".

Было весело! Пьяные ветераны братались и плакали. Кто-то молодцевато прыгал, с двумя кинжалами в руках, неизвестный-пел неприличные песни. Было роздано достаточно пива и чего покрепче, вроде виски.

— "Виискиии!!!", — орал старый сержант, — "настоящее пойло для братьев ордена! Напиток-наикрестоноснейший!".

— "Почему?", — удивлялся Хелег.

— "Да говорят, что его наши первые пилигримы, что шли брать Иерусалим, у треклятых сарацинов и узнали, вот!"

— "Хм…так те же, вроде-не пьют?", — не унимался Хелег.

— ":Ну…тогда они узнали рецепт и секрет производства, а пить-стали сами, без сарацинов!", — ответил старый сержант и расхохотался.

Стоявшие в комендантской страже меченосцы-искренне завидовали товарищам, но терпели, надеясь завтра, после смены постов-всё наверстать…

Утром, Хелег, был отправлен лейтенантом — к интенданту, за получением средств на сопровождение раненных, а после-сразу же посажен, без особых приготовлений-вместе с десятком помощников: пятью сержантами и столькими же санитарами, на каракку, что все эти дни была "общим лазаретом" орденцев. Через час, судно отправилось в Антверпен, столицу ордена "святого Иова".

Посудина Ноя

Глава Н-ная

На срочно сооружённом за сутки причале, на пустынном берегу моря близ устья Шельды, копошились люди: два десятка сержантов и рыцарей ордена храмовников, сновали между многими клетками с сидящими в них людьми и шести огромных бочек, каждая из которых была установлена на отдельную, похожую на огромную половинку сундука, телегу.

Лошади, запряжённые в телеги, часто "переступали" копытами и нервно поводили и трясли шеями, стоящим возле них возницам приходилось успокаивать их: морковью и яблоками, поглаживанием конских грив и постоянным шёпотом на ухо.

Вдали, в море-виднелось огромное судно. Даже сейчас, при ночном освещении одним лишь Месяцем-были видны "циклопические" размеры корабля и его бочкообразно округлённый кверху корпус. Нижняя часть судна — поблёскивала тусклым светом отражаемым от листов меди, которыми обшили значительную площадь корабля.

Один из трёх рыцарей храмовников, что не прохаживались пешими, а сидели на лошадях-громко выругался и спросил у ещё одного своего собрата: "Да когда уже?! Эти морские идиоты, из иовитов, опять тянут время! Нам надо поскорее уложить "груз", что бы всё прошло "по-инструкциям" госпитальеров…так нет же!"

Подошедший рыцарь госпитальер, что до этого находился у бочек на телегах и беседовал с возницами, приблизился к ругающемуся храмовнику и начал его успокаивать: "Всё хорошо, брат! Я слушал бочки-обычное урчание и всхлипывание. "Груз" абсолютно спокоен и нет повода так переживать. Давайте просто подождём."

Наконец от причала в направлении судна отплыли несколько лодок. Вскоре они вернулись и соскочивший с одной из них, рыцарь храмовник, подойдя пружинистым шагом доложился сидящему на лошади начальнику: "Иовиты готовы принять" груз" и распределить наши вещи, согласно приказу, полученному от "коллегии кардиналов Совета". Говорят, что могут устроить бочки с "грузом" на одной из нижних палуб, там есть помещения из нескольких комнат: одна огромная и пара-поменьше. Для "груза", его охраны и соответственно…питания. Хи-хи-хи", — храмовник нервно хихикнул и несмотря на неодобрение, что сквозило во взгляде сидящего на коне командира, продолжал подёргивать плечами и хихикать себе под нос.

— Роже, вы устали. Спасибо за исполнительность. Я бы не хотел лишиться столь доблестного лейтенанта…ммм…в связи с его переутомлением. Оставайтесь на берегу и больше не подходите к "грузу".

Услышав данный приказ от своего командира, лейтенант храмовник просто кивнул и побрёл вдоль береговой полосы, тупо пялясь себе под ноги. Он периодически что-то бормотал и тряс головой.

Старший из храмовников обратился к оставшимся двум братьям рыцарям, что сидели на лошадях: "Ещё один. Теперь-Роже…Не спорю-неприятное, но крайне важное поручение! Ладно! Надо выполнить задачу поставленную нам самим генерал-магистром нашего ордена и кардиналом Толедским. Итак, что теперь сделаем: вначале погрузим обычную поклажу- провиант, оружие, вещи. Потом, убрав на судне охрану иовитов и заменив её лишь нашей-на это у меня есть соответствующее распоряжение кардинала, начнём везти и сам "груз". На одной лодке-один бочонок. К каждому бочонку-по пять сержантов и рыцарь, для охраны. Чуть что начнёт идти не так-скидываем в воду, без промедленья! Госпитальеры пообещали что это поможет…Людовик, вы отправляйтесь на судно и предъявите данную грамоту".,-командир храмовников передал своему лейтенанту небольшой пергамент с несколькими печатями на трёх лентах, — "Объясните это всё временными трудностями и попросите убрать всех иовитов, с пути укладки "груза", оставив лишь тех-кто будет нам указывать дорогу. Желательно что-бы это были рыцари, а не простые сержанты или моряки. Так, теперь вы, Тибо: ждите вести от Людовика о том, что "путь чист" и можете приступать. Один рейзеканн-одна бочка, охрана-как я уже говорил ранее. Иовитам ничего не объясняйте, они должны лишь отвезти нас к месту проведения операции, а не знать лишнее…Будут интересоваться-отшутитесь. Выполнять!"

Храмовники разъехались в разные стороны: первый, командир отряда- поскакал на небольшую дюну, с которой было хорошо видно гигантскую каракку и суетившихся возле неё" букашек",состоявшх из: барков, лодок и райзеканнов. Второй же, лейтенант Людовик- уже отплывал в одной из лодок, вместе с десятком сержантом и пятью рыцарями — к этой самой каракке, а третий офицер храмовник, лейтенант Тибо- подъехал к одной из клетей, в которой недавно начал биться в истериках молодой мужчина, в рваной одежде и с босыми ногами.

Глядя на воющего и кричащего не своим голосом парня, Тибо спросил у сержанта, что был старшим надзирателем при пленниках: "Что с ним? Успокой!"

— Господин лейтенант! Да это — придурошный Пеп: Он всю дорогу сюда "чудил"…Страшно боится воды и теперь уверен, что обязательно утонет. Может ему виски дать? А можно и в морду- до беспамятства. Если прикажете, то я могу и связать дурака, вот только верёвки найду…

Внезапно подбежал рыцарь госпитальер, что стоял у бочек на телегах и дёрнув Тибо за ногу, что-бы тот к нему наклонился, стал быстро шептать и указывать рукой на бочки. Храмовник громко чертыхнулся и кивнув госпитальнику отпустил того. После этого он перевёл взгляд на сержанта, — "Да нет, не надо. Неси арбалет и приведи пару ребят, не боящихся грязной работы."

Когда наконец принесли оружие и подбежали трое сержантов, Тибо прицелился в продолжавшего биться припадках заключённого в клетке Пепа и выстрелил- прямо тому в грудь. После чего приказал, несколько удивлённым такой расправой, сержантам: "Добить. Тело надо будет разделать- сейчас подойдёт док из госпитальеров, он вам объяснит как. Потом возьмёте части и выполните всё, что прикажет госпитальер, ясно?"

Когда рыцарь храмовник отъехал, дабы позвать госпитальера, один из молодых сержантов, что вытаскивали тело застреленного парня из клетушки, громко сглотнул и спросил: "И что это мы делаем то?"

— Заткнись!-оборвал его матёрый "сержантище" командовавший уже не раз при "грязных работах", — Если отдают как приказ подобный бред, значит- жалеть не станут. Никого! Заткнись и делай!

Сержантская тройка, получив указания от госпитальера, стала споро "свежевать" несчастного юношу: были отсечены руки и отпилены ноги, после чего туловище разделили пилами надвое. Старый сержант остался при груде мяса и костей оставшихся от бесноватого Пепа, пока его молодые помощники- бросились прочь в кусты, захлёбываясь собственной рвотой.

Вновь подъехал лейтенант Тибо и узнав что всё сделано, спросил у госпитальера, стоявшего рядом, о продолжении. Рыцарь ордена госпитальников задумался и попросив немного времени для принятия решения-отправился к бочкам. Там госпитальер остановился и начал их простукивать, каждый раз прислушиваясь к тому, какие звуки в них раздавались. Наконец, покачав головой он вернулся к лейтенанту Тибо и произнёс: "Руки-в ближайшие к морю бочки кину, ноги- в те две что ближе к нам, а вот тело- как раз в средние, там уже видимо "время пришло". После чего сказавший это рыцарь, одев на себя кожаный фартук и перчатки, начал таскать части разделанного тела Пепа и открывая сложные" крышки-люки" на бочках- осторожно просовывать их туда с помощью небольшого тризубца. В последние бочки, куда следовало закинуть по половинке туловища, госпитальник пригласил в помощники молодого рыцаря храмовника, что лишь недавно приехал с очередным отрядом ордена Храма из Амстердама и сейчас разглядывал место где сержанты распиливали Пепа, не понимая, откуда там могло оказаться столько крови и требухи.

Молодой человек подошёл к госпитальеру и надев перчатки выданные ему, заявил что постарается "всё в точности повторить". Пара сержантов осторожно приоткрыла "крышколюк" на бочке и госпитальер начал туда проталкивать половину тела. Молодой храмовник тужился, помогая быстрее втолкнуть что приказали в бочку, как вдруг он остановился и обмер, а потом-резко отпрянув от бочки, спрыгнул с повозки на землю и бросился к факелам. Схватив один из них он вновь заскочил поближе к приоткрытой таре и попытался осветить её.

Резкий удар по руке остановил молодого храмовника с факелом. Его схватил за накидку госпитальер, тому удалось в одиночку запихнуть мясо в бочку и который теперь буквально бесновался, брызжа слюной и крича на храмовника: "Ты идиот?! Ты хочешь что бы "оно" вырвалось?! Тварь бестолковая-кто тебе выдал пояс с мечом? Пошёл вон, осёл в плаще!"

Молодой храмовник, с округлившимися от ужаса глазами стал отходить от бочек. Наконец он вновь добрёл до места, где разделывали Пепа и подскользнулся на "остатках" последнего. Проведя рукой что бы подняться, молодой храмовник что то нащупал и поднёс находку ближе к факелу… это было ухо. Человеческое.

Вернулась пара сержантов из кустов и помогая подняться рыцарю храмовников, из той лужи крови и требухи, что они сами и сделали, начали вздыхать и жаловаться: "Господин рыцарь, мы всё понимаем- клятва, приказ…но что бы вот так, как скотину, взять и "застрелить" человека, а потом его же и разделать, как тёлку в праздник…перебор! Вы уж попросите за нас перед господином Тибо, Ладно? Мы же не против обычной службы, но вот это- уже лишнее!"

Молодой храмовник поднялся, оглядел сержантов, что ему помогали и вдруг заметив, подъезжавшего к ним на лошади лейтенанта Тибо, резко побледнел и перегнувшись-начал блевать прямо на ящики, что стояли близ клеток с арестантами ордена Храма.

— Да что с вами, господин рыцарь? — Тибо не без насмешки разглядывал младшего собрата, — Вас, брат Поль, говорят папенька- убедил пойти в наш орден, капитан храмовников Магнус Гробелаар? А…что? Ну ладно-развлекайтесь…не буду мешать.

Лейтенант Тибо отъехал от продолжавшего блевать молодого храмовника чуть поодаль и тихо, себе под нос, проговорил: " Наберут "сынков" в боевые подразделения, а эти засранцы-крови боятся! Надо каждого, кто к нам приходит-испытывать на заключённых! Смог, не моргнув зарезать-наш человек, а эти слюнтяи…Тьху!"

Когда наконец, брат Поль Гробелаар смог встать, лейтенант Тибо уже был возле бочек и вместе с тремя госпитальерами наблюдал за их погрузкой в рейзеканны и набирал охранные команды для них. Молодой храмовник поднялся на подгибающихся ногах и глухо спросил у двух сержантов, всё ещё стоявших поблиз него: "Вы видели что в бочках?"

— Нет, господин рыцарь! Братья Рыцари запрещают нам к ним подходить без разрешения!

— Запомните…там-дьявол! Это конец нам всем…,-пробормотав последние слова, брат Поль побрёл шатающейся походкой в направлении загружавшихся барков, на которые уже перегнали последних арестованных из клеток, а теперь-устанавливали и сами клетки друг на друга.

По приказу лейтенанта Тибо караван лодок и барков шёл следующей колонной: вначале" груз", за ним должны были прибыть пленники храмовников и оставшиеся грузы. Чуть после ждали неких людей, вроде особой группы моряков, которых должны будут привести по дороге рыцари иовитов-уже ближе к утру.

Пока происходили все эти события, на недавно сколоченном причале чуть далее первого, на берегу- капитан огромной" магна каракка",что носила гордое имя "Посудина Ноя", так как считалось, что: будь у Ноя такое судно, он спас бы гораздо больше животных и птиц во имя вящей славы Божьей и для пропитания человечьего, пытался утихомирить своего первого помощника, буквально кипевшего от ненависти к храмовникам, что уже более четырёх часов загружались на корабль и не было "конца и края" их погрузке.

— Хельм, не дури! Всё будет нормально! Не здесь, так позже- наша лоханка ползёт медленно и догнать её на барках и шебеках, большого труда не представляет. Догонят они нас в любом случае.

— Капитан! Так ведь дворянчики уже деньги заплатили, да и нарваться на расследование самих храмовников-как то не хочется! Мне казалось что наша задача будет проста: заберём пару ящиков и с десяток "краснопузых" и айда, за грузами из Антверпена! А эти поганцы, храмовники-всю ночь угробили на свои погрузки, да ещё потребовали- что бы у них были помещения, как на верхних палубах и надстройках, так и нижних были…Пришлось выделить и сопроводить. Они там что то вроде укреплённого пункта делают: ставят свои решётки и козлы с оружием, распределяют- кто будет дежурить и какие пароли на ночь и утро. На кой чёрт им это надо? — поход то не боевой, так…немного к Ла-Корунье проплыть и назад. Я, так на деньги от доставки наших дворянчиков, императору Испанскому, надеялся, так их ждал. Уууух…выть охота!

— Не переживай Хельм. Никуда они от нас не денутся и топить "титуляров" знатных в море, как в прошлом году- не придётся! Ахахах, умора тогда вышла: как они верещали, когда мы сбрасывали их в воду и добивали из арбалетов, ну прямо- шапито с циркачами! Сколько визгу и воплей о помощи…Ладно. Дела прошлого. Храмовников и прочих орденцев-будет по минимуму. Мне сказали что судно пойдёт полупустое, а значит: каюта, что под моей капитанской, где обычно хранят ценные грузы и имеющая вход лишь "от меня"-будет свободна. А храмовников- я туда не пущу. Нам, с этого" живого груза"-двойная выгода: от самих дворянчиков, что мечтают сбежать от власти" Совета" и от нотариусов императора Испании, что ждут наших дворяшек, дабы сразу всех скопом, подписать в наёмные дружины- для борьбы с маврами и берберами в Северной Африке. Всё будет хорошо. Поверь.

Толстячок капитан успокоительно потрепал за плечо своего, высокого и поджарого первого помощника и отправился с ним к новой группе храмовников, чтобы узнать у старших офицеров-когда и как будет завершена погрузка ордена Храма и соответственно, как ему провести на корабль свой собственный" груз".

Капитан "Посудины Ноя" широко улыбаясь, подошёл к лейтенанту храмовников Людовику и дружелюбно глядя задал вопрос, звучавший уже многократно на корабле-"Ну, как ваша погрузка?". Храмовник лишь пожал плечами и сухо ответил: "Всё ещё идёт". После чего отвернулся и попросив помощника капитана вновь провести его и его людей с факелами по маршруту на нижнюю палубу, предназначенную для отдельного от основной группы "груза",удалился вслед проводнику иовиту.

Теперь уж капитан негромко выругался, желая "каракатиц в седалища- всем "краснобрюхим братьям рыцарям и их чванству", однако завидев приближавшиеся новые лодки и барки заорал знакомому шкиперу одного из ближайших из них: "Что у вас…уже всё?"

— Да нет капитан! Там храмовники что то долго с бочками своими, на причале возятся, как с детьми в люльке: нельзя трясти, нельзя уронить, всё с такими "пританцовываниями", что аж челюсти сводит от их дури. Ждём!

Командир судна с печалью покачал головой и отправился в свою каюту, что бы уже в седьмой или восьмой раз проверить документы и планы на данную экспедицию, и заодно, вновь осмотреть помещение где должны будут просидеть, как сельди в бочке, три десятка дворян "беглецов", которых он обещал доставить к рекрутеру испанского монарха.

На берегу, в это время, продолжалась эпопея с "грузом" ордена Храма: если заключённых, часть сержантов и рыцарей, а также большую часть поклажи- удалось легко разместить на малых судах, что предоставили иовиты, то огромные бочки- стали настоящей проблемой.

Райзеканны- были для них слишком узки, о чём неоднократно вопил главный госпитальер, постоянно обращаясь к лейтенанту храмовников Тибо. Госпитальник напоминал об сохранности" груза" и безопасности его перевозящих и требовал под каждую бочку по барку, не менее.

В просьбах к иовитам прошло полчаса. Когда наконец прибыли барки, то оказалось что не так просто установить на них бочки с "грузом": госпитальер вновь бегал при погрузке и требовал медленной переноски тяжеленных бочонков и что бы близ них-слишком громко не разговаривали, как сейчас-так и на каракке. Когда один из сержантов храмовников, чуть было не выронил свою опору бочки, подскользнувшись на водорослях- всю погрузку прекратили, а несчастного сержанта, бил, при всех плетью- лично лейтенант Тибо. Всем кто был занят на погрузке- передалось волнение и некоторая истеричность, люди постоянно быстро шептались, суетились понапрасну и следили друг за другом.

Наконец все бочки были установлены и к ним были приданы охранные команды. Тибо отправил лодку на "Посудину Ноя", дабы предупредить о том: "что стоит ждать "груз" и пускай иовиты на кранах корабельных и храмовники, что будут охранять и содержать "груз "в пути-готовились". Наконец шесть барков отплыли в сторону огромного, блистающего медными листами, корабля.

На последнем из барков, самом большом, где и находилась лично отобранная госпитальерами бочка, лейтенант храмовников Тибо и главный госпитальер при "грузе", затеяли разговор:

— Господин Ундино, вы хоть какую то гарантию можете дать что их остановите, если что…

— Господь всем нам судья! Как он захочет-так и будет. Выполняйте наши указания при транспортировке, брат Тибо, и всё будет хорошо.,-ответствовал грузный госпитальник.

— Верю…

— Мы, как я понимаю, должны будем отдать "груз"-в руки ваших братьев близ Ла-Коруньи?

— Да, брат Ундино. Отдать и объяснить: что и как с ним делать. Ваши инструкции-по его использованию или уничтожению, наши-касаемо непосредственно выполнения миссии.

— Вы, брат Тибо-не боитесь иезуитов? Кардинал Толедский, что давал наказ нам-утверждал, что они будут не в восторге, от наших действий.

— Посмотрим.

Наступила пауза: госпитальер разглядывал бочку, а храмовник- охрану, из сержантов и рыцаря его ордена. Наконец на что то решившись, Тибо вновь обратился к своему собрату, из ордена госпитальеров:

— Брат Ундино, а всё же…если так случится что нам придётся срочно избавиться от "груза", как это сделать лучше и безболезненнее…для нас?

— Хм. Если здесь и сейчас-то просто выпихивать бочки в морскую воду. Мои братья, что готовили их содержимое в лабораториях, утверждали что в морской воде- оно нежизнеспособно…по крайней мере- вскоре должно погибнуть, хотя, я бы не стал верить этим брехунам безоговорочно, хи-хи-хи, — пузо госпитальника "заходило ходуном", — . А вот если на корабле…

— Да нет. У нас там будет отдельное помещение и надёжная охрана: из бочек высвободиться сложно, а кормить будут через наложенные решётки-их как раз привёз, наш" ранимый брат Поль". Как раз на каракке-самое безопасное время пути. Но меня постоянно тревожат погрузка и выгрузка. Да и на телегах везти-крайне сложно: лошади пугаются и приходится их вести шагом, что невероятно утомительно. А разогнаться-боитесь вы…

— Брат Тибо, поймите нас правильно. Если бочки перевернутся, от тряски или того что лошади испугаются и "понесут"…одним словом-зачем? "Груз" надо доставить, да и самим-остаться в живых. К чему излишняя скорость, в столь опасном и секретном поручении господина кардинала?

— И я о том же! Если так сложно везти "груз" по земле, то с какими трудностями мы столкнёмся при его перевозке на барках: сейчас и когда будем вывозить к нашей группе, близ Ла-Коруньи? А как бочки поднимать на кранах каракки или их вручную придётся тащить? Потом спускать, опять же…ужас! На мой взгляд, вся эта затея-ерунда. Не более!

— Брат Тибо, нашим "высоким братьям", в особенности генералам орденов и кардиналам-виднее! Доверимся милосердию Божьему и предусмотрительности разрабатывавших эту затею.

— Доверимся, доверимся…особо у нас нет выбора.

Барки стали неспешно приближаться к борту каракки, где уже их поджидала лодка с факелами, что бы помочь при закреплении канатами "груза" храмовников, о котором братья ордена так беспокоились. Наверху, несколько десятков крепких сержантов и моряков иовитов затянули песню " Ну ка "чёрный джек"-хохнем" и стали готовиться к поднятию бочек на борт корабля. Возле кранов стояли храмовники из числа офицеров и вежливо, но твёрдо, напоминали об невозможности резких рывков при поднятии данного "груза".

Первые четыре бочки были подняты без "приключений": их сразу окружили сержанты и пара рыцарей ордена Храма и к ним по возможности не допускали иовитов, даже капитана "Посудины Ноя"-вежливо и с улыбками прося не подходить и не трогать.

Когда же дошла очередь до двух последних и по уверениям суетящихся при погрузке госпитальеров-"самых тяжёлых бочек", начали случаться происшествия. Пятую бочку, пару раз сильно стукнули о корпус каракки, да так славно, что госпитальер, помогавший её грузить- начал быстро креститься и предупреждать сержантов храмовников, что-бы они по его приказу, если что, немедленно обрезали канаты обвязанные вокруг бочки и топили её в море баграми. Удивлённых иовитов, госпитальер- просто посылал "ко всем чертям", постоянно требуя от них внимания. Наконец пятую бочку подняли и осторожно поволокли по палубе к первым четырём. На все предложения иовитов "катить" тару, как часто поступают с наполненными бочонками-храмовники и госпитальеры ответили дружным отказом и ещё раз поблагодарив, попросили первого помощника капитана судна "быть наготове", так как сразу после подъёма последнего бочонка и надо будет идти в помещения, на нижних палубах и немедленно там их и размещать.

Шестую бочку обмотали различными тряпками, что бы уберечь от повторных ударов как с предыдущей и гораздо медленнее, чем пятую, затащили последнюю из частей "груза" храмовников, на борт великой каракки. Сидящие всё ещё в барке два рыцаря переглянулись и Тибо, несколько криво улыбаясь проговорил, обращаясь к Ундино: "Надеюсь, брат госпитальер, спуск в иберийских землях будет мягче. Я слышал там нередки мели, близ побережья и мне бы не хотелось топить наш "груз" на одной из них."

— На всё воля божья, брат Тибо!

Рыцари быстро взобрались и сами на судно и если Ундино был сразу отозван к людям, что должны были немедля сопровождать бочки в нижние палубы, а потом-ещё и посещать их всё путешествие, то Тибо- удалось переброситься парой слов сначала с лейтенантом Людовиком, который рассказал о пути и помещениях, где будут проносить и содержать" груз", а также охране и" питании" стражи и самого "груза".

Наконец на борт "Посудины Ноя" взошёл и командир храмовников. Отпустив лейтенанта Людовика осмотреть как осуществилась доставка бочек и идёт размещение людей из сопровождения, он немного побеседовал с лейтенантом Тибо о "происшествии с убиенным Пепом", после чего отправился на разговор с капитаном корабля насчёт дальнейших действий.

Ставший ненужным храмовник Тибо немного покрутился у бортов, разглядывая всё ещё снующие барки, райзеканны, лодки и видя, что все люди чем то были заняты, спокойным шагом подошёл к такому же скучающему рыцарю, госпитальеру, что прибыл с последней партией людей из сопровождения "груза", где был и молодой храмовник Поль, так рассмешивший на причале Тибо.

— Скорого утра, брат Салазар!

— И вам того же, брат Тибо…

Оба немного помолчали и вдруг стали внимательно разглядывать всех, кто был с ними на палубе. Наконец успокоившись и не заметив ничего подозрительного оба негромко рассмеялись и разговор продолжился.

— Надеюсь, брат Салазар, госпитальеры держат слово и раз решили, то…

— Конечно! К чему всё повторять то? Нас с вами связывает многолетнее "сотоварищество" и ненависть к…ну, вы знаете. Всё готово: мы запасли заплечные сумы — с золотом и серебром, ларчики с каменьями и "особыми" травами, что наверняка оценят в окружении испанского монарха. Провиант и воду положим сегодня. Где и на чём-обсудим уже позже, когда все, из нашей группы, решатся на собрание. Каково примерное количество ваших братьев?

— Со мной-их будет семь.

— Отлично! Нас трое. Итого — выходит десять…

— Как будем "прощаться"?

— Есть идея- оборвать канат с одной из бочек "груза" и когда все бросятся в панике исправлять случившееся- сесть на приготовленный и спущенный заранее барк и спокойно отплыть в сторону Томара или куда получится…Не думаю, что бы хоть кто то вёл преследование- в течении суток, а уж потом-будет всё равно…

— Мы взяли с собой часть документов и надеемся вы тоже, не с "пустыми руками"? Деньги и ценности конечно сойдут, на первое время, но следует "поклониться" людям- чем то посолиднее, иначе они могут не понять наших замыслов и принять за соглядатаев.

— Я уже говорил: много редких трав, порошков, отваров…и конечно манускриптов-не менее ценных. Также описание резидентур" лекарей-наблюдателей", близ их знати. Не волнуйтесь-нас примут…

— Ясно. Хорошо брат Салазар, у нас также есть чем помочь общему делу: точные указания дорог к Томару и с кем можно будет вести переговоры в самом городе и крепости, а также ряд небольших, но крайне интересных свитков-с конструкциями машин и автоматов, что за последнее время создали или восстановили по чертежам древних мастеров, наши механики и конструкторы.

— Тогда…до лучших времён и скорейшей нашей встречи, брат Тибо!

— Да, всего доброго.

Попрощавшись, храмовник и госпитальер разошлись. Лейтенант Тибо отправился осматривать помещения на корме, где ему и ещё нескольким рыцарям из ордена Храма предстояло провести часть ночей в походе, а госпитальер-ушёл в носовые надстройки на третий их ярус, где была небольшая аптека судна с корабельным лазаретом и куда его уже неоднократно приглашали, выпить "отличной настойки".

Через час после того как "груз" храмовников был расположен в надлежащем помещении на одной из нижних палуб: с охраной в соседней комнате и вновь заключёнными в клетки арестантами, доставкой еды и воды обоим группам, а также выставления оружия на козлах и распределения паролей, прибыла эскадра судов, что должны были сопровождать" Посудину Ноя" в путешествии.

Капитан великой каракки, освободившись наконец от беседы с командиром храмовников, в своей каюте, выскочил на палубу и тут же наткнулся на собственного первого помощника, тот был опять" мрачнее мрачного".

— Хельм. Что на этот раз?! Ты же видишь, что мне нужно встретить пришедшие суда и согласовать с их капитанами и шкиперами- положение кораблей в караване, пароли и сигналы, а также узнать- не нуждаются ли суда в чём…и тут ты!

— Капитан. Наши…хм…короче: наши" новые" моряки, для Испании-сейчас находятся на отставшем барке. Думаю вам надо лично, повторюсь-НАДО…После того как вы сами побываете, на четырёх коггах и каравелле с визитом вежливости, вам капитан- надо будет самому встретить и "пополнение". Они, одним словом-капитан сам должен принять решение.

Капитан корабля стал быстро ходить по палубе, потом чертыхнулся и ткнув кулаком в живот своему первому помощнику заявил: "отправляйся к кораблям конвоя сам-там не сложно. "Чем сможем-поможем", конкретнее им не говори-пускай сами выпрашивают!. Я молнией метнусь к этому" пополнению"-будь они неладны!"

Оба иовита отчаянно жестикулируя расселись в разные барки и отправились в разные стороны, один-к каравелле, где находился штаб охраны данного похода, а второй-в крохотную бухточку, освещённую несколькими кострами.

Подплыв к барку, где как он понял и находились беглые дворяне, которых ещё предстояло переправить на каракку, капитан "Посудины Ноя" перелез на их судёнышко и…ахнул! Весь кораблик был буквально пропитан спёртым воздухом, когда множество людей, без всякой меры- используют "душистую воду", благовонные притирания и листки мяты-для приятного дыхания. Барк не " испускал ароматы"-он именно вонял! Теперь стала понятна причина тревоги помощника Хельма: Сложно будет объяснить, братьям храмовникам, что это за "новые моряки" на флагмане иовитов, которые так активно "душатся" и используют дорогущие притирания. Каракка- просто не выйдет в море: капитана и офицеров сразу же арестуют за нарушение приказов "Совета",о запрете на свободное перемещение людей без особых разрешений, между землями" Совета орденов" и монархией испанского императора. А потом будут допросы и казнь. Иовитов.

— Дебилы! Вы все-вонючие скоты и дебилы!!!-заорал капитан великой каракки, на сидящих в барке трёх десятков дворян.

— Сударь, я попрошу…,-заявил какой то молодой чистюля и тут же получил носком капитанского сапога в подбородок.

— Заткнись сопляк! Все-заткнитесь! Если хотите сдохнуть под пытками-просто идите и сдайтесь храмовникам, если нет-заткните рты и слушайте: вы, со своей светской вонью-можете пойти лишь на эшафот, забудьте о "наёмных компаниях" для северной Африки, ясно вам? На судно вы должны проникнуть тихо, не вызывая подозрений, а поэтому- я сейчас прикажу подвезти несколько бочек с рыбой и вывалить её прямо в барк. Вы все, повторюсь-все! Разденетесь и сложив вещи в свои мешки-начнёте вначале мыться в морской воде, смывая с себя испарения "душистых вод", а чуток погодя-лезьте в барк и начинайте натираться рыбой, до уровня запаха "настоящего моряка", усекли?

— А если вы уплывёте с нашими пожитками, пока мы будем в воде мыться? — робко спросил кузен юноши, получившего от капитана по зубам и всё ещё сплёвывавшего кровь.

— Да кому нужны ваши убогие крохи? Будь вы богаты-не улепётывали бы отсюда, а с нищих-что взять то?! Не бойтесь: за вас хорошо платит монарх Иберики и вы мне нужны в добром состоянии…

Уверенность капитана успокоила людей и они, быстро разоблачившись и спрятав вещи в промасленные или кожаные мешки, начали спрыгивать с борта барка в воду и фыркая или ухая-плескаться в ней. Вскоре "купальщики" стали влазить вновь в барк и по приказу и очерёдности, запрыгивать в бочонки с рыбой. Шкипер барка отказался "полностью загадить" своё судно и предложил капитану великой каракки использовать несколько бочек. Внутрь втискивались дворяне и на них сверху, из кожаных вёдер, сыпали рыбу вместе с водорослями и прочий мусор.

Вся процедура заняла около часа. За это время подошли две лодки, с людьми посланными в ближайшие рыбацкие посёлки и привезли новую одёжу, для "бегунков": широкие короткие штаны и рваные рубахи. Провонявшие рыбой и йодом дворяне быстро натянули на себя вещи простолюдинов, и под строгим взглядом командира" Посудины Ноя",после чего стали получать от него наставления о том, как себя вести при заходе на судно и дальнейшей перевозке: "Молчите! Заткнитесь и не мяукайте! Если вас заденут: словом или делом- терпите! Что надо, я и мои люди сами соврём для "краснопузых" храмовников, уяснили? Не надо искать перевязь с оружием на штанах и вопить о мести-просто терпите! Когда попадёте на судно, то я лично проведу вас в помещение, где и будет ваш схрон для перевозки. Туда никто не должен будет заходить-кроме меня и мною посланных людей. Дам вам немного свечей и лучин, так как комната без отверстий…Да, пожалуй там можно несколько задохнуться-поэтому меньше треплитесь, а больше-спите. Еду вам будут доставлять раз в сутки. Вода и "отхожая" бочка-будут в разных углах-смотрите не спутайте в темноте! Когда прибудем в порт где вас ждут испанские нотариусы, посланные монархом, я выведу вас сам и загрузив в подходящий барк-спокойно вывезу на берег. Ради Бога- проведите спокойно эту неделю, без этих ваших обычных глупостей!"

Дворяне закивали головами и капитан отдал распоряжение шкиперу барка: "Рули прямо на моё корыто, говорить со стражей6 выставленной храмовниками2 буду я сам. Ничего не бойся, а если спросят кого вёз, напомни о нехватке людей на флотилиях и о том, что фламандская и фризийская беднота-хоть так на кусок хлеба заработает. Всё."

Барк стал медленно скользить по мутной, слегка волнистой воде. Дворяне "бегунки"-переговаривались шёпотом, боясь что на судне им целую неделю не представится возможность поговорить и по этой причине высказывали вслух любые глупости, просто так- про запас.

Наконец барк остановился возле правого борта" Посудины Ноя" и в него скинули верёвочную лестницу, для быстрой доставки людей на судно и что бы не "светить" новоприбывших на основном или запасных трапах: первый помощник капитана Хельм-уже стоял возле храмовников с факелами и поджидал капитана и новообращённых" моряков",что с ним должны были прибыть.

Командир великой каракки первым взобрался на своё судно и весело улыбаясь махнул в сторону привезённых им людей, что неумело поднимались вслед ему, ругаясь и пиная друг друга: " Пополнение…балбесы конечно, но всё лучше — чем ничего! Думаю немного подучим их — словом и плетью и из них получатся отличные "дети корабля"! Я их сейчас распихаю по кубрикам, что бы не мешали нашим "старикам" и думаю можем заканчивать с погрузкой?

Храмовники устало закивали и отошли от бортов, однако первый помощник Хельм вновь нахмурился и покачав головой напомнил командиру: "Не все ещё прибыли. Кроме ЭТОГО пополнения, нам надо ещё встретить и второе- для нижних палуб. От доминиканов пришла шебека с пояснениями: они ещё в пути-всего будет около сотни человек. Девять десятков "пополнения"-может на треть больше, а остальные-надсмотрщики…ждём."

Капитан кивнул, в знак понимания, своему первому заместителю и бросил нарочито громкую фразу: ""Проводите их, брат Хельм, на места в нижних палубах, а я-проконтролирую пока размещение данной группы", — и он указал на привезённых им переодетых дворян.

Оба иовита раскланялись и капитан корабля повёл все три с лишним десятка, " ароматных моряков",к надстройкам на корме — где и располагалась его каюта, с люком в помещение для хранения сундуков с монетами и прочих "особо ценных грузов" и где и должны были пересидеть поход дворяне.

Храмовники сержанты, что осуществляли охрану корабля совместно с сержантами иовитов- удивились и стали расспрашивать последних, о странном размещении обычных моряков- рядом с помещениями командира судна. Иовиты сержанты и сами ничего не понимали: им просто хотелось поговорить и они начали подробно объяснять, что там нет никаких кубриков для моряков, а лишь служебные помещения или каюты господ рыцарей и старших офицеров.

Всю эту сержантскую болтовню прекратил лейтенант Хельм: он грубо оборвал своих подчинённых, отдав им несколько коротких приказов о "бдительности" и предложил храмовникам проявить и самим бдительность, так как сейчас прибудут "новые люди".

Вскоре действительно, быстроходная шебека привезла первые три десятка новеньких- с тремя их сопровождавшими. Сопровождающие передали документы лейтенанту Хельму и объяснили ему, что было решено везти людей небольшими группами, дабы они не могли взбунтоваться в пути. Каждые полчаса будет прибывать новая шебека с очередной партией.

Начали затаскивать на борт новоприбывших: грязных, оборванных и небритых мужиков с хмурыми взглядами. Вся эта" рванина" оказалась закованной в деревянные колодки на руках и ногах. Когда удивлённые сержанты и два рыцаря храмовников обратились к лейтенанту Хельму с вопросами, то помощник капитана корабля спокойно им ответил: "Всё нормально. Это- моряки для "грязной" работы в самом "аду" судна. С ними надзиратели, да и наши люди-не один раз имели с такими дело. Не надо переживать! "

Всех кто был в колодках- связали канатами и они "гуськом" отправились вниз, на место своего дальнейшего проживания и нелёгкой работы: друг за другом, смешно делая короткие шажки, заключёнными в колодки ногами.

В течении полутора часов прибыли ещё две шебеки и привезли оставшихся из группы" колодников". Их также довольно споро связывали канатами и тут же отправляли, под охраной десятка сержантов иовитов на нижние палубы великой каракки.

Новоприбывшие громко ругались и постоянно плевались, как на палубу так и проходящих мимо сержантов, призывая всех чертей на головы иовитов и храмовников. Столь яркое появление странных "моряков для нижних палуб" — почти полностью выветрило из голов людей приезд капитана и размещение им "непонятной группы пополнения",в надстройках, где небыло кубриков для простых моряков. Плюющиеся и громко клянящие всех "колодники"- стали главной новостью "Посудины Ноя" и именно их обсуждали, когда корабль двинулся к устью Шельды, ожидать оставшихся людей из Антверпена, которые и должны были полностью заполнить готовящуюся экспедицию в Ла-Корунью.

Глава первая

Хелег оказался огорчён своим внезапным отъездом с пиратского острова. Однако, командир Конрад был неумолим и требовал немедленно отправиться в Антверпен и там поступить под начало- кого укажут позднее и в составе "некоей группы", а вот для чего- капитан так и не смог внятно объяснить. Попрощаться со знакомыми, а главное- "Медвежонком", что продолжал находиться в отряде вне стен разбойничьего города, Хелегу не дали, так как каракка с лежащими в её лазарете братьями- уже была с утра готова к отплытию и не следовало терять зря времени.

Забрав свой сундук и получив все необходимые к сопровождению раненных вещи: от нескольких разрешительных пергаментов- с печатями на вшитых лентах, до кошеля с монетами. Хелег поднялся на борт, одного из крупнейших судов экспедиции против балтийских пиратов и отплыл с лишь вчера захваченного полностью, разбойничьего острова.

Размещение меченосца, по причине того что он был рыцарем и приставлен для присмотра за санитарами, при раненных братьях своего же ордена-не заняло много времени: Хелегу предоставили махонькую комнатку близ лазарета, что располагался на втором этаже кормовых надстроек судна. Все новые подопечные рыцаря- могли быстро найти его, в случае надобности. Правда, к немалому облегчению меченосца оказалось, что на самом деле- на судне всем лечением заведуют госпитальеры, а Хелег-просто должен присматривать за их врачевательскими трудами и в конце, по прибытии в Антверпен, отправить отчёт командиру Конраду о доставке братьев меченосцев и том, сколько из них остались живы.

Вскоре после отплытия и общего знакомства на "рыцарском" ужине в кают-компании, к меченосцу обратились сами иовиты: они почти не принимали участия в "сухопутном" штурме города и цитадели пиратов и теперь хотели, с помощью описаний боёв от Хелега-дополнить подробностями очередную хронику, что уже с самого начала похода, принялись создавать писцы морского ордена. Иовитов интересовали в основном две темы: гнусности разбойников и храбрость братьев, всё остальное, по их мнению-было лишь отвлечённым фоном при описании.

За рассказами, славно сдобренными пивом и копчёностями, прошло около суток. Меченосец от души привирал, так как подозревал, что иовиты его "побасёнки" всё равно переиначат в выгодном для себя свете и поэтому не стеснялся: "он лично-зарезал двух великанов среди пиратов, первым влез на стены цитадели и спас принцессу, дочь одного данского герцога-которого по дипломатическим причинам, нельзя упоминать вслух…"

На утро второго дня путешествия, каракку с раненными братьями догнала быстроходная шебека. Она доставляла грузы в Амстердам и находясь по близости с судном где плыл Хелег, "подбросила" на корабль очередного пассажира…"Медвежонка" Манфреда!

Пока удивлённый Хелег пытался освободиться из "железных" объятий друга, тот взахлёб тараторил: "Мы же за городом находились, у этих проклятых башен. Я зашёл с отрядом в город и бегом к цитадели, где как слышал вы с командиром Конрадом и воевали, с богомерзкими разбойниками. Прибегаю, а мне и говорят: "брата Хелега- отправлено на каракке с раненными, в штаб северной группировки иовитов, в Антверпен- ещё утром!". Уууух, Хелег, поверишь-я чуть не взвыл! Так хотелось с тобой после боёв поговорить, обсудить мою возможную скорую отставку, от "братской службы" и женитьбу или наоборот- я сам ещё не знаю, а тут! В общем: я упросил капитана Конрада отправить и меня на быстроходной шебеке с грузами вам вслед, в Фландрию, сегодня лишь мы вас догнали и я попросил шкипера шебеки, за пару талеров, помочь мне пересесть к вам!"

Хелег представил Манфреда нескольким знакомым рыцарям, из госпитальеров и иовитов и отвёл друга к помощнику капитана судна- пора было узнать где разместить новоявленного пассажира на корабле.

Договориться с офицерами иовитами удалось быстро- на каракке было много свободных помещений и после недолгой уборки одной из них, подчинёнными Хелегу санитарами, Манфред смог вполне удобно там расположиться. Сундук был поставлен ближе к двери, дабы, по словам" Медвежонка"- служить помехой входящим при ночных неких "поползновениях", а пара узлов-были просто брошены на длинные ящики, что и должны были служить кроватью прибывшему меченосцу.

Пока Манфред пыхтел и беззлобно ругаясь возился с вещами, Хелег сходил на корабельную кухню и купив копчёного мяса и большой кувшин пива, вернулся к другу. Вдвоём с "Медвежонком" они уселись на "ложе" последнего и потягивая прохладный напиток, стали обсуждать только закончившеюся экспедицию.

— Как там, ваш захват башен, за городом, а брат Манфред? — поинтересовался "рыцарь-лекарь" у собрата.

"Медвежонок" разулыбался и после несколько передержанной паузы отвечал:

"- Ты знаешь, брат Хелег-а мне, вот честно, понравилось! Вначале, с лёгких лодок сошли баллистарии в рванине и отправившись поближе к башне-стали выцеливать дозорныхпиратов и их стрелков. Те, видимо уже зная об основном штурме в порту- почти полностью перестали следить за берегом вне города и поэтому нашим стрелкам удалось быстро перекрыть пути к башне. Когда разбойники зажгли влажный хворост и тряпки-мы немного запаниковали, так как боялись атаки со стороны поселения, на этот сигнал, однако вскоре прискакал гонец от командира Конрада и сказал, что тем разбойникам кто в городе сидит- уже не до нас и что бы мы долго не тянули, а по возможности- скорее захватили башню и с неё вели присмотр за дорогой. Гонец сказал что есть подозрение, будто скоро пиратов в городе разобьют и они начнут отступать в нашу сторону, поэтому нужно захватить укрепление и пост наблюдения.

Тут уж наш, лейтенант Гельмут, рассвирепел и начав кричать о наших" жирных задницах и трусливых душах"-приказал: обложить деревом, что было выброшено на берег башню, а в хворост, возле двери-положить бочонок с "взрыв-порошком". Мы так и сделали. После того как баллистарии, болтами с зажжёными тряпицами на концах выстрелили, случился взрыв: дали, по глупости, сразу залп и в сам бочонок, так что костра как такового и не было. Как дверь вышибло взрывом-туда бросилиь братья с молотами и "данскими топорами" и споро разметали остатки двери и тех деревяшек, что были навалены на неё.

В башне оказалось лишь семеро человек, в основном подростки или деды- нам они никакого сопротивления не оказывали. Лейтенант приказал их слегка попинать, но не убивать. А далее, мы просто сидели и ждали. Вечером начали "бахать" в городе. Потом утренний "обстрел". Наконец прискакал взмыленный гонец и стал орать: " Победааа!!! Мы их "прихлопнули"!!! Наша взяла!". Словно он уже успел где крепко винцом "набраться".

Все мы на радостях выпили пива…Хм… много. Лишь утром я отпросился тебя поискать, брат Хелег, а мне говорят: "ты опоздал-Хелега, капитан Конрад, отправил с раненными сопровождающим в Антверпен, ну я в слезах, честно! — за тобой…так вот."

— Ну…За всё хорошее, что дай Бог-нас ожидает!- предложил Хелег и они с "Медвежонком" осушили свои кружки.

Вскоре пришлось идти в лазарет, так как скончался один из раненных сержантов и Хелегу, как старшему группы меченосцев, необходимо было идти на "освидетельствование и подтверждение" смерти. Его встретили хмурые госпитальеры. Долго "бубнели" о сильном ранении и развитии гнойников внутри тела, потом вздохнули и попросили подписать заверяющий документ. Когда всё было сделано, один из молодых лекарей, в чью смену и произошла смерть, нервно произнёс: "На кой чёрт мы этих бедолаг тянем так далеко?! Рядом есть лазареты, на Балтике, так нет же-прём аж во Фландрию…кому они там нужны?! А потом будут вздыхать, что стольких не довезли…".

— Тихо!- оборвал молодого лекаря его пожилой коллега, видимо офицер из госпитальеров, — Раз братья храмовники посчитали, что данную партию раненных важнее отправить в Антверпен, значит на то были причины! Ваша задача, брат Сильвио-продолжать дежурства в свои смены и заниматься заботой об сохранности и поправке здоровья наших братьев…Приступайте.

Хелег уставился на старого госпитальера, после чего задал вопрос: "Прошу прощения…а разве раненных меченосцев не глава экспедиции, капитан Конрад, отправлял в главный лазарет иовитов, в Антверпене?"

— Нет, брат меченосец. Вначале всех ваших хотели, как всегда, снарядить на "починку" в Гамбург или куда поближе-путь уже ведь не раз хоженый… Однако вмешались чины из ордена Храма и дали в качестве конечной точки- Антверпен. Прошу прощения-меня зовут…,-госпитальер поклонился и неспеша побрёл на выход из корабельного лазарета.

Услышанное, было крайне неприятно "рыцарь-лекарю". Хелег и до этого подозревал- что что то неладно в его внезапной отправке с "глаз подальше", сразу после осады цитадели пиратов, однако что именно храмовники стали этому причиной, возможно правда, лишь косвенной-угнетало его всё сильнее.

Не став возвращаться к другу в каморку Манфреда, меченосец вышел на верхнюю палубу и зашагал среди десятков людей, которые как и он прохаживались здесь: судно было довольно крупной боевой караккой, как объясняли рыцари иовиты при первом знакомстве-около полутора тысячи тонн водоизмещением. Шестьдесят метров в длину и сорок пять ширину, каракка имела три уровня надстроек на носу и четыре-кормовых.

Людей было меньше чем во время похода, так как судно возвращалось в Антверпен для пополнения запасов и людей, а потом-должно было вернуться на пиратский остров, для помощи при его изменении и превращению в морскую базу "Совета орденов".

Пройдясь немного под солнечными лучами и приятном ветре, Хелег успокоился и решив что если бы храмовники его хотели задержать- то сделали это немедленно, без всяких "игр", отправился на кормовую площадку, дабы немного полюбоваться водной гладью и развеяться в разговоре, с недавними знакомцами из рыцарей.

На кормовой площадке, под тентами, были лишь сержанты и какой то престарелый рыцарь иовит-мерно сплёвывавший поминутно в морскую гладь. Особенно там делать было нечего и пройдясь под навесами Хелег уселся на одну из освободившихся бочек: он уже совершенно успокоился после услышанного в лазарете и сейчас ему казалось всё лишь выдуманным им самим миражом, а его страхи-пустыми фантазиями.

Да, постоянные склоки с храмовниками начинали пугать- всё же у них серьёзная организация и вновь попасть на допрос к дознавателю, Хелег совершенно не желал, однако и каких-либо грехов за собой он не помнил и по этой причине был уверен: что всё им услышанное-совпадение и не более того.

Раздумья меченосца были прерваны хохотом и громким шёпотом. Оглянувшись, он увидел семерых сержантов и моряков иовитов, что собрались возле "деда-рыцаря" и внимали ему с восхищением учеников, перед любимым наставником:

"- Так вот пареньки, мы когда везли подарок- шотландскому королю, втайне от его английского собрата. Они тогда были в особенно сильной вражде, а нам были необходимы разрешения- на захват некоторых бунтовщиков из протестников и пиратских капитанов, что прятались на островах, близ Шотландии. Так вот, везли мы в качестве подарка- птиц заморских из "Новых Земель", что речь нашу повторять мастаки и пару зелёных ящериц, в человеческий рост из мамлюковских владений. Пока стояли в порту, один из наших сержантов, стал всякие ругательства учить с птицами-шутки ради и так поднаторел, что заходя в комнату с их клетями- всех сразу обдавало руганью, как в кубрике "детей корабля", когда им полгода денег не платят или они давно девок не видят!

Вышли мы из Амстердама и будучи уверены что всё быстро сделаем-пошли на север. А в первую же ночь, наш пьяный лейтенант, помощник капитана- шёл мимо птичника и ударившись ногой о брус, заорал, а ему в ответ-вдесятеро больше и на все лады! Он ошалел, а потом, достав свой дюссак- ринулся "крошить" обидчика. Забегает в "птичью комнату" и орёт: "Выходи скотина-смерть тебе!". Его опять-на все лады, с присвистом, упоминанием родственников и всяких "венериных болячек", которые у него подозревали. Лейтенант, размахивая клинком-повредил с десяток клеток и выпустил птиц, а некоторых и пришиб. Потом, весь в перьях и пьяном бреду-кинулся к зарешёченным лоханям в которых держали ящериц и отшвырнув сержанта охраны, что выскочил на шум-сломал замок на одной из них и открыв стал требовать: "Сожри всю эту мелочь ругливую!", но ящерица была иного мнения и первым делом оторвала кусок от ноги самого, пьяного лейтенанта…Офицер свалился вниз и сам стал вопить на весь корабль дурным голосом, призывая на нас чертей.

Сержант, видя такое дело-мигом выскочил на верхнюю палубу и стал орать сидящим к "корзине", на мачте, что бы дудели в рожки "тревогу". В этой то панике мы все и выскочили, а на палубе: птицы носятся и голосят-кляня нас разными словами, сержант-воет об сожранном лейтенанте и показывая вниз, требует что то делать…хохма! Мы лишь утром, при ясном свете, отважились спуститься на нижние палубы облачившись в полные доспехи и загнав алебардами ящерицу-закололи её возле бочек с яблоками. Когда прибыли в Шотландию, пришлось каяться перед представителями "Совета" при местном дворе и объяснять пропажу почти всего "подарочного груза", мда…зато потом, пареньки, месяц хохотали-вспоминая бузотёра лейтенанта!-"дед-рыцарь" умолк, пережидая новую волну хохота от своих слушателей. Хелега же прошиб пот: он представил себе каракку-по которой ползает крокодил в полутьме нижних палуб, почти невидимый на досках пола в своём грязно зелёном окрасе, а стаи говорливых пичуг- пугают разноголосицей "поисковую команду".

Меченосец решил что ему пора вновь отправиться к Манфреду и сговориться с ним о том, что делать по прибытии в Антверпен.

"Медвежонок" уже было начал засыпать, когда к нему постучавшись, тут же зашёл Хелег. Он удивлённо уставился, "осоловевшими" от всего съеденного и выпитого глазами на собрата по ордену, после чего бурча себе под нос начал подниматься со своего ложа.

— Лежи-лежи, я быстро!-успокоил Манфреда Хелег, — Ты приблизительно знаешь, что нам дальше делать, когда прибудем в Антверпен? Я думаю много времени на займёт передать раненных в лазарет, сопроводить их, заполнить на них документы…дальше-каковы наши действия?

— Хм…брр…что? — Манфред находился не в лучшем состоянии и было похоже что его разбудили, однако он через несколько секунд встряхнулся, как собака и уже улыбаясь наставительно стал говорить, — брат Хелег-в чём проблема? У вас ведь есть наставления, от командира Конрада, не так ли? Выполняем их и всё. Что там?

Теперь уже "рыцарь-лекарю" пришлось вспоминать всё, что было ему сказано на пиратском острове, после штурма цитадели: "Да вроде бы…лишь сопроводить раненных меченосцев в Антверпен, в лазарет…"

— В лазарет к иовитам? — Да на кой чёрт, наши братья, им нужны?! Нееет, брат Хелег-раз прут так далеко от баз меченосцев и вас ставят главным, при том, что вы не офицер, а обыкновенный рыцарь, прошу не обижаться на меня за замечания-значит что то в этом есть…Что вам указали для выполнения?

— Мне капитан Конрад сказал плыть начальником сопровождения раненных меченосцев, следить дабы пьяные госпитальеры не навредили братьям в пути, обеспечивать их всем: от ухода и до религиозных служб…

— Да зачем же так далеко тащить наших доходяг?! На побережье Балтики-полно наших собственных крепостей, с лазаретами и уходом! Да и с кладбищами-тоже…,-несколько тише произнёс последнюю фразу Манфред.

— Да, брат Манфред-я уже второй раз об этом слышу. Не знаю! Командир Конрад просил меня быть- начальником службы сопровождения и ждать дальнейших указаний в Антверпене, а я, в суматохе после взятия города и цитадели, несколько устал и не спросил-где именно мне дожидаться, этих самых указаний…

— Ахахаха! Хелег-ты остроумный острослов!!!

— Да, с острым носом и таким же мечом. Но всё же-наши действия в Антверпене?

— Тут всё просто: приплываем в порт Антверпена. Получаем барки или лодки, для перевозки людей на берег, так как думаю столь большую каракку-поставят подальше, что бы не мешала остальным кораблям плавать и разгружаться. Переносим раненных на барк, потом-везём в порт и получаем телеги, если нам их не дадут-ищем сами. Прёмся в главный лазарет, к иовитам и там скандалим, так как есть у меня подозрение-что пошлют нас подальше, с нашими раненными и долгое время мы будем тратить на ругань со всеми, кто должен принимать поступления раненных, ибо видели они всех нас…Потом, вы, брат Хелег-заполните все документы по передаче и потерям в пути и получите похожие для себя, о том что вы выполнили задачу. После этого, немного погуляв по Антверпену, благо здесь есть где выпить и дам, не обременённых "манерностями" встретить- едем в штаб меченосцев, что располагается вне стен города- примерно в десятке километров и вы получаете очередное предписание, я же, как рыцарь отправленный вам в помощь- буду при вас и мы вместе лихо покуралесим здесь! Я кстати получил от капитана Конрада часть "призовых", за взятие пиратской базы…

— Я тоже…Ладно! Отдыхайте Манфред. Я пока немного поспрашиваю обо всех бумагах, что должен буду сдать в лазарете иовитов, — Хелег попрощался с другом и вновь пошёл подышать воздухом на верхнюю палубу.

После недолгого променада и коротких разговоров со знакомыми рыцарями на палубе, Хелег сходил вновь в лазарет каракки и отозвав дежурного лекаря в сторонку, попросил помочь с документаций на команду раненных меченосцев, что он сопровождал. Сговорились на трёх талерах: лекарь госпитальер сам всё заполнит и передаст меченосцу "листы сопровождения", а последнему останется их лишь проверить и подписать.

Довольный, что всё пока удачно разрешилось и он наконец узнал что ему делать далее в Антверпене, Хелег зашёл перекусить в столовую для братьев рыцарей и лёг спать пораньше, попросив сержанта предупредить брата Манфреда, если тот будет его искать-дабы не будил и подождал до утра.

"Медвежонок" действительно, отоспавшись за день- было попытался вломиться в комнатушку друга, однако видя что она заперта и никто не отвечает, сходил в лазарет надеясь там застать друга. В лазарете ему и сообщили о просьбе Хелега. Маясь от безделья, Манфред вышел прогуляться по верхней палубе на свежем воздухе и видел, Как вокруг огромного судна, чуть ли не втрое большего чем то, на котором он сейчас плыл и стоящего прямо напротив небольших дюн в море-суетятся десятки барков и лодок.

— Что это? Почему здесь? — поинтересовался "Медвежонок" у стоящего на вахте сержанта иовита.

— "Посудина Ноя"! Крупнейшее судно северной группировки ордена Иова! "Великая Каракка": Слишком громоздкое, что бы запускать по Шельде во внутренние порты, поэтому зачастую его загружают именно так, а вот почему ночью и при факелах-не знаю…На всё-воля Божья!- сержант осклабился и сделал невнятный жест рукой.

Манфред продолжал любоваться огромным корпусом судна, своей закруглённостью напоминавшим ему бочку, возле которой барки и лодки- играли роль кружек. Когда корабль пропал из виду, "Медвежонок" вздохнул и побрёл досыпать остаток ночи. Уже знакомый сержант сообщил, что входят в устье Шельды и через часов примерно пять-начнётся выгрузка в Антверпене.

Утром Хелега разбудил стук в дверь: кто то бил ногой в неё и орал-"Господин рыцарь-мы прибыли, господа госпитальеры говорят что всё готово к переноске раненных, а иовиты-подали наш барк! Господин рыцарь!!" и уже тише, словно пинающий дверь шептал себе под нос-"пьян ты что ли, чурбан этакий…".

Меченосец рывком открыл дверь своей комнатушки и тут же получил удар носком сапожка в коленную чашечку. Случайно пнувший командира сержант отскочил и тут же начал суетливо извиняться и предлагать сходить вместе в лазарет для лечения, если нужно.

— Да какое лечение, идиот? Ты же меня не топором или косой по ноге шарахнул, а лишь пнул слегка…ууух, что случилось-отвечай!-"рыцарь-лекарю" меченосцев ещё хотелось спать, однако он быстро растирал себе щёки и голову, прогоняя остатки "сетей Орфея".

— Вас ждут в лазарете! Госпитальеры уже раскладывают носилки в которых мы будем переносить раненных в барк и дают им утренние лекарства, в том числе и для того, что бы выдержали дорогу. Иовиты хотят что бы вы подошли к помощнику капитана каракки и узнали у него, каким номером будет наш барк и в время, что бы начать погрузку всей нашей команды.

— Ясно. Хорошо.,-Хелег уже окончательно проснулся и надев лёгкую бригантину вышел вслед за сержантом, — возьми мой сундук и мешки. Выноси на воздух и охраняй, пока мы все не выйдем или я не прикажу.

— Слушаюсь, господин рыцарь!

В лазарете была лёгкая толчея: одновременно пришли почти все санитары и сержанты меченосцев, что подчинялись Хелегу, а также Манфред-постоянно указывавший лекарям на лишь им увиденные недостатки, несколько лекарей и санитаров госпитальеров и пара иовитов, готовых помочь с переноской раненных братьев меченосцев на палубу а с неё, в барки.

Поздоровавшись со всеми рыцарями и попросив "Медвежонка" последить за порядком, Хелег вновь отошёл с госпитальером, с которым вчера сговаривался о документах на раненных, в сторону и получив их и расписавшись в ведомостях корабля-довольный вернулся к другу.

— Итак, брат Манфред-как будем переносить наших, пострадавших от морских разбойников, братьев?

"Медвежонок" кивком указал на непонятные палки с тканью: "Вон же…носилки полотняные. Сейчас госпитальники их развернут, определят очередь переносимых и отправимся. На палубу-они будут выносить раненных, а вот в барк и из него-уже мы."

Хелег обошёл свою команду, спросил о медицинских запасах, что должны были взять в дорогу и узнав что всё уже собрано и уложено-довольный вернулся к Манфреду. Постояв с ним и проговорив пару минут о пустяках, он вдруг хлопнул себя по лбу и опрометью кинулся бежать из лазарета — на верхнюю палубу, ругая себя на чём свет стоит. "Медвежонок" кинулся за ним: "Хелег-стой! Что случилось?!"

— Надо говорить с помощником капитана судна о нашем барке и том, как и куда нас на нём отвезут. Заодно узнать, как добраться в этот проклятый- "главный лазарет" иовитов!

На палубе корабля, когда оба рыцаря меченосца на неё выскочили- начиналась небольшая сутолока: большие по размерам и весу грузы укладывались в сети и корзины, сделанные из канатов или кожаных полос и в них спускались на кранах со всех четырёх сторон корабля-два сборных крана стояло теперь на носу и с их помощью загружали, на саму каракку- муку, полотно, дерево-для ремонта и прочие вещи, два больших постоянных крана, установленных внутри специальных башенок в кормовых надстройках- принимали, как заметил Хелег, двух коров. Их погрузчики, постоянно склоняли на все лады лейтенанта, что стоял близ них и…меченосцев.

Как объяснил Манфреду и Хелегу, подошедший наконец к ним помощник капитана каракки: трап будет освобождён именно для нужд переноски раненных, если же это окажется неудобным-то придётся ждать освобождения малых кранов на носу и уже с их помощью "перевязывать и спускать", братьев меченосцев так, дабы они не сорвались и не умерли от открытия ран при погрузке в барки или лодки.

В конце концов был выяснен порядок действий группы, за которую был ответственен Хелег и оба рыцаря меченосца вернулись вновь в корабельный лазарет. Лекари госпитальеры уже разобрали носилки и готовы были, при первом же указании, укладывать на них больных. Санитары и сержанты меченосцев-ждали приказа "рыцарь-лекаря", куда нести раненных собратьев. Хелег с "Медвежонком" коротко объяснили слышанное от офицера иовитов- как им подходить к трапу и спускаться с носилками. Один из сержантов предложил дополнительно связывать раненных вдоль груди полоской ткани, что бы они, в случае если несущие их люди неловки или подскользнутся, не выпадали из носилок в морские воды. Как было предложено — так и сделали.

Пришедший вскоре вестовой иовитов сообщил: что барк их ждёт и пора начать погрузку братьев-меченосцев, для дальнейшей их отправки в "главный лазарет".

Так как, из примерно десятка рыцарей и трёх десятков сержантов, что сопровождал Хелег, к прибытию в Антверпен оставались живы: восемь рыцарей и двадцать шесть сержантов, а носилок было всего пять-то было принято следующее "соломоново решение": Хелег сопровождает первую партию раненных и остаётся на палубе-ждать остальные, Манфред постоянно спускается с сержантами и санитарами и ведёт их к трапу-помогая, если что. Каждый раз, когда Манфред заходит в лазарет- он забирает по большой суме с лекарствами, что госпитальеры должны были передать собратьям меченосцам, в качестве сопроводительной помощи в пути…

Первый же выход стал показателен по трудностям. В полутьме коридорчиков судна, санитары и сержанты нередко били раненных братьев о деревянные стенки корабля. Несколько раз группа врезалась в первоидущих и раненных роняли, постоянно пробегали моряки иовитов и что то горланя-отпихивали носилки с больными. С трудом наконец выбрались на палубу и Хелег, возблагодарив Господа за то, что сам остаётся здесь, командовать-вверяя лишь "Медвежонку" радость бесконечных мытарств с носилками на нижних палубах, принялся осматривать путь по трапу в приготовленный для них барк.

Оказалось что барков будет два: для рыцарей-отдельно, для сержантов и санитаров-отдельно. Вначале будут грузить "сержантский" барк, а потом, что бы братья рыцари меньше страдали-"рыцарский". Нести в полотняных носилках больного было не очень удобно, так как он периодически своим весом "скособочивал" их, рискуя и самому упасть в воду и столкнуть туда носильщиков. Однако первую партию раненных удалось перенести на редкость легко- несколько раз носилки приподнимали, потом, при перегрузке на барк-чуть не утопили сержанта в беспамятстве, когда принимающие на барке-промахнулись мимо протянутых им лямок носилок и их чуть было не выронили в глубины моря. Однако наорав друг на друга-все успокоились и последующих четверых раненных, передавали и принимали с осторожностью и большим вниманием.

Волнующийся за успешность переноски собратьев Хелег успокоился и вновь поднялся по забортному трапу- начав разглядывать очередные мучения с погрузкой на каракку живности. Как объяснил ему стоящий рядом лейтенант иовитов: для отряда, что сейчас остался на пиратском острове и который там пробудет ещё не менее трёх месяцев. После нескольких коров-пришла очередь овец, которых связывали по-двое и в таком виде затаскивали на корабль. Овцы дико блеяли, чуть ли не переходя на истошный визг и нещадно "обмарывались", задевая своими выделениями и отправлявших их снизу людей. Несколько раз, когда грузчики овец на барке с "животиной",особенно сильно пострадали и громко кляня работу плюхались в море что бы хоть чуть отмыться, тянущие вверх животных моряки иовиты- так сильно начинали хохотать, что лишь пинки стоящих рядом сержантов и рыцарей, не давали грузу сорваться вниз и столкнуть в воду оставшихся в барке животных вместе с людьми.

"Медвежонок" привёл вторую партию раненных и сообщил, что госпитальеры дадут лишь три сумы лекарств, ибо с их слов-остальное им должны выдать при лечении, уже в самом "главном лазарете" в Антверпене. Хелег отмахнулся. Это было теперь не столь важно и ему хотелось скорее попасть в город.

Вторая, третья и четвёртая погрузки прошли удачно: все были внимательны и предупредительны к больным братьям меченосцам, однако когда принесли сразу и оставшихся сержантов и рыцарей, с ними начались трудности. Барк "сержантов"-был уже заполнен и ему пора было отплывать, новый, за рыцарями- должен приплыть лишь через четверть часа, а один из братьев рыцарей, что страдали в носилках-не хотел просто ждать на палубе, стыдясь своего беспомощного положения, при суетящихся людях. Наконец он и ещё трое присоединившихся к нему рыцарей, упросили Хелега- отправить их вместе с остальными раненными, на "сержантском" барке и погрузившись, благополучно убыли в сторону видневшегося в лучах поднимавшегося солнца огромного портового города.

"Рыцарский" барк прибыл не через четверть часа, а через час. К тому времени: четверо оставшихся на каракке раненных рыцарей в носилках, сам Хелег, "Медвежонок", а также десятеро санитаров и сержантов что помогали при переноске больных-рассказали друг другу все байки и сплетни, трижды услышали в свой адрес ругань от тех, кому они мешали спускаться по забортному трапу и когда уже начала подходить тоска от безысходного ожидания-облегчение. Барк наконец то прибыл. не смотря на все уверения "Медвежонка", что им придётся вплавь догонять, уже убывших собратьев…

В этот раз с погрузкой носилок с раненными проблем не возникло: санитары и сержанты уверенно донесли до барка рыцарей и подождав, пока стоящие ка нём моряки примут лямки-осторожно помогли перенести больных, после чего и сами перескочили в бапк. Хелег попрощался с помощником капитана, что помогал при отправлении его подопечных и подталкивая Манфреда в спину, перелез, вслед ему, последним.

Путь по гавани был скорее интересен, чем утомителен: после путешествия на каракке, Хелегу нетерпелось выйти на "твёрдую землю" и просто побродить по городу. Всюду сновали лодки, райзеканны, барки. Иногда мимо проплывали италийские Нефы или балтийские Когги. Множество людей галдело, торговалось, спорило, пьяно горланило песни и орало-прямо с деревянных посудин на которых располагались. Всё ближе к суше и соответственно причалам порта, гавань Антверпена напоминала некий "плавучий базар", где торговля велась напрямую- с лодок и барков местными торговцами, для медленно проплывающих или стоящих неподвижно больших кораблей.

Вскоре меченосцы подплыли к небольшому причалу, в левой части порта и барк начал готовиться к переходу находящихся на нём людей на причал. Была перекинута, сбитая из двух широких досок и десяти коротких поперёк них — сходня, после чего начали выносить раненных рыцарей и укладывать их на телеги, в которых уже больше часа находились, уложенные ранее больные сержанты.

Хелег выдал три талера иовитам: по одному шкиперам барков, что везли его людей и один- морякам за помощь. Потом быстрым шагом прошёл к стоящим телегам и узнав, что их будет сопровождать госпитальер рыцарь, обратился к нему: "Объясните, будьте любезны — как далеко колонне раненных ехать?"

— За город. Вне стен- есть небольшие укрепления, где братья морского ордена святого Иова, могут отдохнуть в зелени садов от утомившего их моря и поправить своё здоровье…

— Так значит "главный лазарет иовитов"- не в Антверпене, и не близ самого порта? — искренне удивился Хелег.

— Да конечно же нет! Если бы там лечили, лишь простоту-вроде сержантов и кнехтов с санитарами-так тех можно везде разместить, но господа рыцари и капитаны кораблей-хотят уюта и покоя, всякого…и что бы моря- не было ни видно, ни слышно! Поэтому "главный лазарет" вынесен за городские стены и расположился в охотничьем замке бывшего брабантского герцога. Там свои земельные наделы: сады и парки-для простоты, охотничьи угодья и небольшие дома с местными "дриадами"…так как "нереиды" и "океаниды", со всякими "лимнадами"- несколько утомили господ иовитов! Ахаха!

Смеющийся рыцарь госпитальеров не стал пояснять сказанного и отправился к возницам. Собрав их быстро начал давать указания- куда и как ехать, после чего уселся в первую из шести повозок и вся процессия отправилась в дорогу. Пока проезжали город, Хелег отметил ряды высоченных многоэтажных домов- плотно прилепленных друг к другу, так что возникало ощущение единства и монолита этих сооружений, словно единой " стены зданий". Дома были из камня и кирпича, и лишь иногда орнаментировались деревом или медью.

— Брат Манфред-что это за здания?

— Понятия не имею. Сейчас…,-"Медвежонок" проорал вопрос друга, госпитальеру в первой телеге и смущённый простотой собрата, Хелег, вновь услыхал небольшую лекцию.

— "Цеховые дома"! Так проще и дешевле создавать центры цехов или гильдий: где все мастера на виду и могут проводить заседания своих организаций. Проще контролировать свою организацию и все главы мастеровых кланов-давно уже обустроили себе такие, а то и несколько. Так как Антверпен сложно взять штурмом, хотя и пытались, многие дома имеют окна в большую часть стен- для удобства при работе: больше освещения и меньше тратить на факелы или свечи. Обычно у нас строят "цеховые дома" в три-пять этажей, да на мансарде-пара помещается-вы же видите?

Госпитальер указал на очень высокие крыши зданий, что как частокол зубьев поднимались вверх к небу. Дома были узкими, с невероятно заострёнными крышами.

— Там проводятся сборы и праздники: как гильдий-так и религиозные или местные, плюс-раздачи, ученикам или приглашённой бедноте. Обычно первые этажи-представительские и сами ремесленники, два верхних-для магистров и их служб, мансарда-для того что бы гильдейцы могли переночевать, либо для гостей гильдий, которых не приглашают в дома а лишь оставляют на "короткую ночь".

Что бы их не путали с соседями, дома гильдий часто красят в очень резко отличающиеся цвета или ставят вывески и украшения…ну, вот вроде того сапога из меди или бочки с шерстью, — сказав это госпитальер протянул руку и указал на данные украшения, что были немного видны людям в телегах.

Из города выехали уже когда наступил полдень. Телеги еле волочились и Хелег с Манфредом решили немного времени провести во сне, по причине столь монотонной дороге. Сговорившись сперва о том, что либо сегодня же вечером-либо завтра утром, они сходят по местным кабачкам и как следует развлекутся, друзья с радостью улеглись по разным сторонам телеги.

Через пару часов меченосцев разбудил госпитальер: как оказалось, они уже заехали внутрь замкового комплекса, так как на самом деле, вместо одного замка-их высилось сразу четыре: основной- огромный каменный замок времён Шарлеманя- громоздился на самом высоком холме в паре километров, там, по словам сопровождавшего их госпитальера и находились основные службы лазарета, такие как- штаб, казармы охраны и обслуги, кабинеты и приёмные руководства. Пара серых замков виднелись вдали, точнее их башни-огромные квадратная и круглая, у каждого- она была особой. Как разъяснил, продолжавший говорить госпитальер- это отдельные службы при "главном лазарете": в замке с квадратной башней- собирают кулинарные запасы, напитки, есть термальные бани и прочее, а вот в замке с круглой- проходят сборы раненных, туда скорее всего и отвезут братьев меченосцев для лечения.

Замок номер четыре, к которому они подъезжали был поменьше и казалось весь сложен из бурого кирпича. Со стороны ворот он представлял большущую квадратную башню, скорее донжон, ставшую в замке "штабным" крылом, а в противовес ему, противоположное крыло здания- представляло из себя две небольших круглых башенки. В "донжоне" были большие окна начиная со второго этажа, в маленьких башенках-лишь подобия бойниц. Основной фасад замка был в два раза уже выделяющегося "донжона". Всего было три этажа- два обычных и мансардный.

Сопровождающий госпитальер, что теперь шёл шагом возле телеги с Хелегом — приказал возницам остановиться и пригласил двух рыцарей меченосцев следовать за ним. Зайдя в замок со стороны шикарного крыльца, а как заметили меченосцы-ещё был отдельный вход через квадратный "донжон" и совсем маленький, между круглыми башенками, Хелег вынужден был завистливо закряхтеть: По сравнению с теми замками и их "внутренними украшениями", что он видел в Баутцене, Дрездене да пожалуй и Гамбурге- в данном замке, чувствовался достаток ордена, им владеющего: мраморные полы, бронзовые статуи, деревянная отделка стен с дорогущими гобеленами- свисающими с потолка и до пола, много стен с деревянной резьбой и позолоты- на всём, от частей мебели-до голов статуй. Несколько дорогих зеркал с золотой "основой", вместо серебра.

Манфред слегка тронул за плечо друга и зашептал: " А я что говорил-у иовитов не жизнь, а сплошное "эдемское существование"! Денег у них-немеряно, а это, брат Хелег, сам понимаешь-сильно облегчает "земные страданья"…

Сказав это "Медвежонок" умолк и уже шёл насупившись, лишь бросая завистливые взгляды во все стороны посещаемых кабинетов и залов. Самому "рыцарь-лекарю" тоже было не очень весело, его наряд из бригантины с кучей, больше среднего, заклёпок и в меру белой накидки с чёрным крестом-выглядел здесь, в шикарно оформленном замке, среди рыцарей госпитальеров и иовитов-одетых во всё новое и невероятно дорогое, просто кичливым демонстративным нищенством.

В отличие от иовитов на кораблях или госпитальеров в обычных лазаретах, здесь, рыцари орденов Иова и Госпиталя выглядели безупречно: никаких бригантин или кольчуг-лишь жакеты, таперты или курточки! Почти все рыцари одеты в узкие шоссы, что лишь недавно, по словам Манфреда и новейшей моде-начали сшиваться: обе штанины вместе, а не скреплялись, как в прежние времена по отдельности шнурками к поясу. Многие братья рыцари одевались в роскошнейшие упленды-распашные одежды похожие на куртки до колен и лишь одевали небольшие знаки своих орденов поверх, зачастую из золота и с драгоценными камнями. Накидки орденов тех кто продолжал их носить- были из бархата или редчайшего шёлка, кресты на них- золотые или серебряные, что было прямым отступлением или даже нарушением статутов, однако видимо здесь на это не обращали внимания.

Сопровождающий госпитальер завёл меченосцев в довольно большой зал, где стояла дюжина длинных столов с ящиками до самого пола и обратился к сидящему за одним из них тучному мужчине: " Приветствую вас, брат Иероним. По просьбе наших собратьев, из ордена Храма, мы привезли раненных из экспедиции против пиратов, меченосцев…к вам, сюда.", — госпитальер умолк и стал ждать ответа. Тучный брат Иероним, недовольно начал бурчать что то о" постоянных побирушках из иных орденов", однако госпитальер негромко, но чётко произнёс: "Лейтенант храмовников Тибо, ждёт приезда данной группы. Сообщите ему".

Пока Хелег нервно поводил плечами, вспоминая своего знакомого по Баутцену, лейтенанта ордена Храма Тибо, что пытался сдать его под арест в Дрезден, иовит брат Иероним вскочил и довольно быстро, как для своей комплекции выскочил из помещения, вскоре он вернулся вместе с рыцарем храмовником которому и показал на двух, всё ещё стоящих перед его столом меченосцев: "Вот, брат Тибо-они. Прибыли! Вы же-просили…".

— Кто из вас рыцарь Хелег? — несколько грубо осведомился храмовник.

Хелег, который лишь секундой ранее поблагодарил Бога за то, что это не его знакомец- уже сильно засомневался в своей преждевременной радости: "Добрый день! Я-рыцарь Хелег из ордена Меча", представился он.

Тибо хмыкнул и несколько неучтиво улыбнувшись, пробормотал что то себе под нос, после чего отчеканил: " Отдайте документы на раненных, брату иовиту — пускай теперь ими занимаются хозяева "главного лазарета" и идите за мной!".

Всё произошло быстро: брат Иероним и рыцарь госпитальер- молниеносно приняли все свитки и пергаменты из рук меченосца, госпитальер подтвердил количество раненных и умерших в плавании, после чего брат Иероним, с не меньшей скоростью выписал три бумаги: в том что раненные прибыли, в том-что их приняли и каком числе дня, месяца, года и пропуск, для прохождения по территории "главного лазарета".

— Брат Хелег-за мной!-нетерпеливо и несколько властно произнёс лейтенант Тибо и зашагал в одну из маленьких комнатушек, на другом конце замка, — передайте бумаги своему собрату по ордену и пускай он поищет ночлег, в замке с круглой башней, а заодно и поможет отвезти туда раненных. Вы же-следуйте немедленно за мной!

Меченосец и храмовник, зашли в найденную последним свободную комнатку и храмовник запер за ними двери, потом, с несколько подозрительными предосторожностями приблизился к Хелегу: "Итак… Вы уже были в штабе меченосцев? Нет? Ах да-забота о раненных, верно! Ночью туда поскачет гонец и всё сделают и без вас. Теперь слушайте внимательно: вы должны будете, через два дня, взойти на великую каракку "Посудина Ноя"- что сейчас загружается в устье Шельды. Там вас и проинструктируют о дальнейших задачах и вашей службе. Ни с кем об этом не говорите- тайна" Совета"…На судне вы поплывёте в Ла-Корунью и поможете при разгрузке…ммм…просто поможете, где вам укажут. У вас, брат Хелег, как отличившегося при штурме пиратской цитадели- должно всё получиться! На корабле будут ещё меченосцы, с ними и обсудите свои непосредственные обязанности."

Тибо развернулся и показав, что не ожидает вопросов, со стороны несколько обескураженного меченосца-отпер дверь и вышел из комнаты.

Пошедший вслед за храмовником меченосец был удивлён. Про себя он решил: если завтра ему и предоставят бумаги, что должен будет за ночь привезти гонец из местного штаба его ордена, то он всё равно поговорит с "Медвежонком" о ситуации и возможно постарается встретиться с руководством меченосцев в Антверпене и попросит помочь разобраться в случившемся. У Хелега возникло ощущение некоей глупости или ошибки: зачем ордену Храма был нужен, недавно принятый в ряды рыцарей…меченосец? Почему не смогли собрать команду из своих "штурмовиков"? Почему ему сразу говорят о "секретности" миссии и не отпускают самого сходить и отпроситься в своём ордене? Ответов пока не было.

Манфред был уже вне замка и готовился к новому переезду. Как оказалось, было принято решение, братом Иеронимом, о том, что меченосцы "сопровождающие"- поселятся не в самом замке где находят приют раненные братья, а в небольшом доме при нём, благо при каждом из замков комплекса "главного лазарета" было не менее пяти подобных, зачастую пустующих, помещений.

Не спеша доехали до пятиэтажного каменного замка с круглой огромной башней. Заехали, в огороженный каменными стенами двор и представившись вышедшим к ним санитарам и дежурному лекарю- начали осторожно помогать переносить раненных меченосцев внутрь лазарета.

Рыцарей меченосцев- отнесли в небольшие одиночные комнаты на втором этаже, а сержантов- в общее помещение огороженное белыми тканями, на третьем. По сравнению, с виденными до этого лазаретами- всюду были чистота и некий "шик": каждому больному предоставлялась собственная кровать с одеялом и валиком или подушкой, в зависимости от звания. Было очень чисто и посуда блестела, отражая свет- струившийся из огромных, почти от самого пола к потолку, окон замка. Множество деревянных шкафов, с порошками и железными кувшинами стояло во всех помещениях. Высокие потолки, много светлых тканей и обилие разнообразной мебели, не простых скамей и табуретов, а именно стульев, кроватей, шкафов.

К раненным рыцарям, уложенным в их комнатушки, тут же подошёл местный распорядитель из иовитов и удивив до ступора, стоящих рядом с ним Хелега и Манфреда, вежливо поинтересовался у лежащего на постели, рыцаря меченосца: "Брат мой, вам бы хотелось что бы за вами присматривала служанка…или служка?".

Рыцарь что то прошептал и "иовит-распорядитель" кивнув- отправился к остальным рыцарям, с тем же вопросом.

— Видел? — восхищённо спросил у друга Манфред, — Вот это лечение! Тут приятно "проваляться" и подольше: если смазливенькая служанка будет за тобой присматривать, да и питание здесь- роскошнейшее, а ещё прогулки в садах и парках. Ээээхх! Брат Хелег-может повздорим и раним друг друга…слегка? И тут же вытребуем себе лечение-здесь же!

— За поединки между братьями, неважно из каких орденов-чаще всего вешают! Мне так рассказывали в Баутцене…

— Вообще-да! Правда, если все участники и "смотрители" схватки не против поединка или местный храмовник "знает", но не против-тогда сколько влезет! Но в нашем случае, действительно-могут и повесить. А жаль!

Хелег и Манфред вышли из основного здания и получив сопровождающего, отправились в дом близ замка. Как выяснилось, это была бывшая крестьянская богатая хижина: вычищенная до блеска, с новой мебелью и кучей льняных и шерстяных занавесей. Помещения располагали Отличными комнатами отдыха на двух этажах и приставленной к дому парой слуг-старухой и её мужем, в задачу которых входило готовить еду и убирать дом за господами.

Меченосцы выложили свои вещи в комнатах. Потребовали у старухи приготовить мясо с варенными бобами и принести к нему много пива, после чего прошлись немного вокруг замка и по ближайшим паркам. Как оказалось, кроме большого парка-есть ещё и малый, закрытый для посещения всё время, ибо в нём "расслаблялись" капитаны судов иовитов и помощники адмирала ордена, что располагался в Антверпене. "Закрытый парк" охранялся несколькими постами внешней стражи и недовольные меченосцы, кляня на чём свет стоит "орденских патрициев", вернулись в свой дом. На пороге дома Манфред хмыкнул и заливаясь смехом сказал Хелегу: "Ничего! Я заметил, там, возле махонького мостика через ручей-можно вечером прокрасться! Оденемся во всё тёмное-старики нам найдут и посмотрим, на чём там "жируют" старшие офицеры!"

— Да стоит ли это того, брат Манфред? — запротестовал было Хелег, однако видя решимость друга на совершение вылазки умолк и качая головой, и сам стал улыбаться.

Стол был накрыт преотличный: старуха приготовила мясо как копчёное так и с подливой, испекла свежего хлеба и выложила много лука и репы. Был виноград и яблоки, пара груш и баклажка с мёдом. Пиво, во всё новых кувшинах- постоянно подносили рыцарям меченосцам и те с каждым часом веселели, представляя ближайшее приключение. Наконец Манфред, несколько неуверенно, произнёс: " Небольшой отдых- перед авантюрой! Я пойду прилягу" и тут же удалился к себе, держась за стены дома. Хелег решил последовать его примеру и уже через минуту- спал у себя на кровати.

Ближе к полуночи, Хелегу захотелось выйти по "малой нужде" и он, отправился в поиск- за кувшином, горшком или вазой по дому. Спустившись на нижний этаж, ибо меченосцы располагались в хозяйских комнатах- на втором этаже, прислуга стариков жила в крохотной мансарде, а на первом — находились кухня, столовая и большая комната для приёмов- меченосец отобрал понравившийся ему глиняный кувшинчик и уж было собрался с ним вернуться к себе в комнату, как неожиданно со стороны парка раздался хохот и женские визги, а после них-топот множества ног.

Хелег вспомнил о своих с другом планах на "авантюру", однако поднявшись к "Медвежонку" и услышав из помещения где последний спал, громкий храп, решил не будить Манфреда, а отправиться одному. Он совершенно не желал сильно проникать в охраняемые тайны "главного лазарета", а вот немного прогуляться: в ночном парке, на свежем- воздухе было гораздо интереснее.

Осторожно скинув пару железных засовов с массивных дверей, меченосец вышел из дому. Месяц ярко светил и лишь небольшие тучки иногда заволакивали небо. Натянув поверх своей курточки ещё и непонятную мешковатую верхнюю одежду мужа старухи, она приглянулась Хелегу за свой серо-грязный цвет и длину до середины бедра, "рыцарь-лекарь" меченосцев- неспешно зашагал в сторону продолжавшего слегка гомонить, закрытого днём парка.

Под ногами иногда похрустывали небольшие сухие ветки и шуршали крохотные камни, но в целом, по тропе, имеющей несколько уложенных камнем ответвлений к домам- вполне можно было идти почти бесшумно. Хелег не постеснялся взять и толстые шерстяные носки, что висели возле печи на первом этаже и надев их поверх своих полусапожков, в которых сейчас был-остался вполне доволен результатом.

Лезть под мост, как предлагал "Медвежонок- он конечно не собирался, так как сомневался что они смогут, тихо и незаметно, без освещения вылезти и не получить алебардой в бок, от охраны. Зато решил подойти к тому месту, где вечером стояли посты стражи с алебардами и посмотреть-есть ли они на местах и если их не будет, тихо проскользнуть внутрь.

Охрана всё ещё стояла везде, включая идеревянные воротца для этой части парка, однако смотрела не за тем — что бы никто не проник в охраняемый парк, видимо ночью чужие здесь уже давно не ходили, а внутрь- откуда и раздавался многочисленный женский смех, вперемешку с визгом, топот множества ног и как показалось Хелегу-хмельная разноголосица нескольких мужчин.

Решив не рисковать, с проникновением вглубь охраняемых территорий- меченосец придумал взобраться на одно из высоченных деревьев, которые принято называть "столетними" и стоявших в непосредственной близости к ограде охраняемого парка- и с него немного осмотреться: что происходит и почему так плотно сторожат эти земли, при том что сама подглядывающая охрана- не особо боится нападения.

Выждав, когда очередная группа облачков почти полностью закроет месяц, меченосец приникнув ниже к земле приблизился, из укрывавшего его до этого куста- к каменному заборчику парка и запрыгнув на него прямо возле выбранного дерева, растущего внутри охраняемых владений-в четыре движения уселся на одной из крупных веток. Ветка как назло тут же начала качаться и скрипеть, при этом настолько жалостно и заунывно, что Хелег представил что это "музыка по его душу": сейчас свалится с дерева на землю, да набегут стражники с алебардами…и всё!

Слегка подтянувшись на руках, меченосец перебрался на несколько древесных ярусов выше и ближе к внутренней части парка. Ветки скользили под ногами и иногда уж вовсю трещали, несколько раз испуганные птицы вылетали из под носа рыцаря, однако охрана, в трёх десятках метрах от него, увлечённо о чём то спорила и продолжая заглядывать в парк через воротца, не обращала внимания на небольшой переполох вблизи них.

Наконец Хелег дождался, когда месяц вновь полностью стал свободен от туч и засиял, а сам меченосец смог оглядеться: возле трёхэтажного, большого каменного дома с огромными окнами первого этажа, почти в человеческий рост- располагались столы и сидело с десяток мужчин в деревянных креслах и несколько больше дам, на самих мужчинах. В руках они держали металлические кубки, скорее всего золотые-так как свет постоянно от них отражался и был хорошо виден издали.

Прямо возле дома раскинулся небольшой пруд, в котором некто плескался: несколько громких визгов и просьб" не щипать так сильно" и ответный гогот на просьбу "девы в пруду", убедили Хелега в том, что и в водном пространстве парка-сохранены гендерные пропорции примерно те же, что и за столами.

Вскоре из воды выскочила девушка, в налипшем на тело прозрачном одеянии до щиколоток и попросила и ей налить вина, за ней следом на берег выполз на четвереньках толстый дядька, одетый лишь в панталончики — чуть ниже колен. Встав на ноги и подойдя к девушке, в налипшей одежде, он со вкусом шлёпнул её по ягодицам и тут же расхохотался.

Девушка прыснула в ответ и вдруг отпрянув-бросилась неспеша оббегать стол, а выскочив на траву-помчалась к дереву с сидевшим на нём меченосцем.

Добежать ей не удалось, так как "панталонник" догнал её и взяв на руки-стал уносить вновь ближе к пруду, из которого они недавно оба вылезли, пара постоянно смеялась и целовалась.

Раздался новый шум от столов и сидящий на дереве рыцарь увидел, что к столам подходит группа из одиннадцати человек, с чем то в руках. Новопришедшие вежливо поклонились пирующим и вдруг — раздалась музыка. Хелег не очень различал кто и на чём играл, как и звучавшую мелодию и видел лишь смутно, мешали ветки и листья, инструменты музыкантов-похожие на гитары, дудки, трубы, колокольчик.

Девушки встали и начали медленно кружить, иногда дружно хлопая, подпрыгивая и крича слово-которое меченосец так и не разобрал.

Прямо возле дерева, на котором продолжал сидеть меченосец, кто то громко произнёс: "Всё, Музыка и пляски…Через полчаса- потащат девок по комнатам. Вот неделю назад-было веселее! Наш адмирал напился и его рвало-прямо в пруд, пара капитанов подралась из-за какой то смугляночки из "Новых Земель", что танцевала одетой лишь в перья, продетые в узкие ремешки-так что "всё богатство" видно было! Потом офицеры гонялись за девками, по всему парку и несколько раз-просто сбивали их с ног, так как перепились и уже видимо не помнили-зачем им дамы нужны…Ладно. Давай-осмотри парк по ограде, а то господа не любят когда чужие их видят".

Раздались удаляющиеся негромкие шорохи шагов и Хелег стал не спеша слазить с дерева на каменный забор.

Назад, в свой дом, "рыцарь-лекарь" попал быстро: соскочив с забора он пробежался лёгкой рысью и благодаря шерстяным носкам на обуви, почти не издавая излишне громких звуков. Дверь всё ещё была никем не заперта и Хелегу удалось, без препятствий её заперев, вернуться на своё ложе.

Разбудили его уже поздним утром, около десяти часов. Манфред колотил в дверь и проклиная всё на свете, а в особенности пиво и мясо-требовал друга ему ответить. Вынужденный встать меченосец открыл дверь, собрату по ордену и впустив "Медвежонка" в свою комнату спросил спросонья: "И…Что случилось?"

— Что случилось?! Брат Хелег-да мы проспали! Как простые дурни, на деревенском празднике-проспали! Вместо того что бы идти наблюдать к пруду, обожрались и опились…и всё!

— Хе-хе, — Хелег хмыкнув закрыл дверь и попросив Манфреда не шуметь продолжил, — Не все лежебоки.

— Что?!

— Да я был там ночью-далеко правда не лез, так как и по ночам посты входы стерегут, но немного увидел. Брат Манфред, успокойтесь-всё проще: там "бардачок" для офицеров иовитов. Они проводят время с дамами: у пруда и за столами, а потом, после музыкальных этюдов-уходят в обставленные апартаменты…Вот и вся тайна.

— Да что же вы меня не позвали?!-полушептал полукричал Манфред, — Эээх!!! Да, сам себя наказал я…

Пока друг кручинился, тем что упустил момент посмотреть на забавы капитанов иовитов, Хелег выпросил воды у старухи хозяйки и стал умываться используя небольшой таз. Вскоре после этого, переодевшись в чистую одежду, купленную им у пары рыцарей иовитов ещё на каракке, Хелег спустился к столу и на этот раз позавтракав кашей с мясом и подливой- отправился разыскивать вчерашнего знакомца, рыцаря ордена Иова, брата Иеронима.

Достопочтенный брат, вновь сидел на прежнем месте за своим столом, в том же самом огромном зале. Завидев меченосца он без причины побледнел и криво ухмыльнувшись-слегка приподнял своё грузное тело совершив лёгкий поклон: "Брат Хелег, Рад видеть. Лейтенант Тибо просил вас найти и передать это.", — иовит протянул меченосцу свёрнутые в трубочки документы, — "Также он просил напомнить вам: судно называется "Посудина Ноя", взойти на него необходимо послезавтра, к одиннадцати утра. Добраться можно из порта: самостоятельно наняв лодку или барк к устью Шельды, либо, что предпочтительнее- сев в большой барк транспортный барк храмовников, что будет забирать ещё нескольких братьев рыцарей из иных орденов, в семь часов утра из порта Антверпена…". Иовит умолк и уставился на меченосца.

Документы, что читал Хелег гласили: первый- его прибытие удостоверено. Второй- передача раненных в "главный лазарет" иовитов-подтверждена. Третий-он поступает под руководство лейтенанта меченосцев Гюнтера Гюмма, командира полуроты ордена Меча- который будет ожидать его на великой каракке "Посудина Ноя" и там же выдаст дальнейшие указания и приказы. Везде стояли печати ордена меченосцев, на всех документах их было по три: чернилами на бумаге и две, на небольшой ленте продетой сквозь бумагу, сделанные воском.

— Брат Иероним…,-задумчиво протянул Хелег, быстро понимая что загадочный лейтенант храмовников Тибо, явно обладает недюжинной властью, раз сам посылает гонцов в дружественный орден за документами и назначает себе сопровождение, из их числа.

— Слушаю вас, брат Хелег.

— А как вы стали нотариатом? Мне казалось, что лишь орден доминиканцев, имеет право на документальное сопровождение всей деятельности, на землях" Совета", а тут у вас…

— Ну что вы! Не всей: многие сделки иовиты-проводят со своими писарями или нотариусами, храмовники-некоторые допросы ведут и архивы заполняют своими силами, госпитальеры- исследования в лабораториях. Я ведь занимаюсь лишь прибывшими в лазарет: их распределением и прочими мелочами, а вот основные архивы и учёт денежных сумм и их траты-проводятся братьями доминиканцами, это правда.

Меченосец и иовит ещё немного поболтали и расстались, весьма довольные друг другом.

Придя после прогулки в парке в дом где располагался, Хелег узнал от Манфреда, что их вещи собраны и гостеприимные иовиты- уже прислали телегу, дабы поскорее вернуть славных рыцарей меченосцев, назад в Антверпен. Наскоро попрощавшись со стариками, их принимавшими, друзья выехали за пределы "главного лазарета" иовитов и направились в город.

После непродолжительно молчания Манфред внёс предложение: " На кой чёрт грустить? Посмотрим Антверпен-роскошнейший город! Вещи скинем на посту у местных меченосцев, а сами-прогуляемся. Ночевать можно где угодно: от того же поста наших братьев-до кабачка с горячими девами, благо монеты есть!"

Так они и проехали эти несколько часов до места прибытия: обсуждая куда сходить и как спрятать по-надёжнее свои пожитки. В город заехали сильно после полудня.

В Антверпене, оба меченосца потратили не менее часа что бы узнать где находится штаб их ордена: многие антверпенцы или не понимали их, совершенно не зная латыни- портовые работяги, ремесленники что попроще, обыватели. Либо же искренне удивлялись — что в их городе есть, кроме отделений орденов иовитов и храмовников, ещё и некий "пост меченосцев".

После многих споров и ругани, в адрес местных жителей, Манфреду всё же удалось узнать как проехать в резиденцию, с чёрными крестами на стягах. Как выяснилось: штаб меченосцев занимал небольшой двухэтажный домик, сразу за основными крепостными стенами города и в нём находилось с десяток людей: пять сержантов, приписанные к посту- доминикан и храмовник, трое служек и рыцарь меченосец-являющийся главой данного штаба.

На все расспросы Хелега: о том, кто прислал ему документы- о дальнейшем следовании на великую каракку, глава поста меченосцев качал головой и говорил, что впервые слышит, наконец получив в руки сами документы, он на них лишь мельком взглянул и тут же, внезапно, быстрым шагом прошёл в небольшой кабинет, где сидел рыцарь храмовник. Оба недолго пошушукались и вышли уже вместе.

— Прошу прощения, брат Хелег, — несколько сбивчиво и нервно затараторил местный рыцарь меченосец, — на ваших документах печать и росписи высочайшего уровня: капитана Брабанта, а также кардинала Брабантского, что ведёт на коллегиях кардиналов, дела нашей земли. Раз у вас их распоряжения-вы их обязаны выполнять, а вот делиться знаниями о поручениях, вам доверенных- с нами не надо…сами понимаете-мы здесь тихо живём, следим за спокойствием земель" Совета". Исполняем приказы… Свои Вещи- можете оставить в сундуке, в моём кабинете и забрать их, когда пожелаете!

Манфред хмыкнул и с восхищением посмотрел на друга, после чего повёл плечами и добавил: "Силён! Всюду порученец командования и облачён доверием…силён!".

Хелег не стал уточнять услышанное, ибо видел страх и растерянность в глазах местных меченосцев-они видимо решили что это "проверка" их службы и теперь ожидали решения по тому, как отреагировали на "хитрые" вопросы, непонятно откуда прибывших собратьев.

Скинув свои вещи в мешках-в один сундук поста и поставив свои походные сундучки рядом, Манфред и Хелег сговорились пройтись по Антверпену, пока было светло и найти место где-бы они могли провести весело вечер, а то и всю ночь.

— Так где же, брат Манфред-знаменитое "Северное Адмиральство" ордена Иова, о котором вы столь похвально отзывались? — подначил Хелег друга, на небольшой экскурс по Антверпену.

— Здесь. Точнее так: адмиральство владеет двумя десятками замков и строений по всему городу и столькими же-в окрестностях. Есть- замок адмирала, где проживает сам хрыч с семьёй и любовницами и рота его охраны. Есть- штаб ордена Иова, отдельный замок, правда вне границ города и есть-адмиральство, скорее богатый аналог, виденных нами ремесленных домов: Большое помещение, где принимают визитёров и проводят празднества и собрания, но туда ходят каждый день лишь чиновники адмиральства- как доминиканцы, так и собственные-иовитов.

— Меня удивило ещё в "главном лазарете", что у иовитов-отдельные службы в нотариате, зачем?

— Не так всё просто! Орден Иова-самый богатый из всех "братьев в Вере", что победили Папу и Императора с прочими монархами. Контролировать морские операции ордена-крайне сложно, также и приобретения островов или иных захватов земель, а воевать против "казначеев Совета"-никто не хочет, так как это- никому не нужно. "Совет" получает "откупные" суммы на свою деятельность, а иовиты-невероятную свободу…которая уже давно многих пугает.

— Вот как?

— Да, брат Хелег! Храмовники и иезуиты считают, что пора что то начать делать с иовитами, которые фактически имеют самостоятельную державу-внутри "Совета" и если императоры и короли теперь подконтрольны и имеют наследственные и назначенные титулатуры, то иовиты- незаметно стали выходить из под контроля. Хотя пока-всё тихо. Орден Иова, по всякому умножает свои богатства и купается в золоте, а остальные-кипят ненавистью к нему и хранят её, в глубинах памяти…как то так. О, вот-смотри-замок Стеен!-Манфред указал на небольшой, серого цвета каменный замок, с несколькими круглыми башнями и двумя-квадратными.

— Знаменит?

— Ахахах-да! Тюрьма!

Вокруг замка громоздились довольно большие и богатые городские дома, в три и более этажей, а совсем рядом протекала река. Хелег стал внимательнее присматриваться. Ему казалось данное местоположение, скорее подходящим для дорогой застройки, чем местопребывания арестантов. Тем более- столько соседей, в роскошных строениях вблизи.

— Да. Соглашусь.,-ответствовал другу Манфред, — но раньше замок "стерёг" реку, ты же видишь, по размерам его-он на большее, чем защита от ватаги пиратов, причём небольшой или побора с товара, на иное не пригоден. Потом" Совет" передал его в дар магистрату и тот стал здесь содержать преступников. Но так как сам "Совет" и почти все ордена-имеют свои, отличные тюрьмы, то в замок Стеен лишь изредка присылают людей и то, за мелкие правонарушения. Это скорее, негласный- "второй штаб" стражи Антверпена.

В подтверждение слов "Медвежонка", из замка вышла группа из пяти, одетых в бригантины с обилием металла, мужчин с алебардами и гордо и неспешно побрела вдоль речного берега. Внезапно Манфред хлопнул себя по лбу с оглушающим звуком и завопил: "Знаю! Брат Хелег-знаю!! Надо ещё сходить посмотреть на строящийся собор Антверпенской Богоматери, точно! Вот там-потеха будет: и насмотримся и насмеёмся."

— А что там такого интересного?

— Да всё! Огромная стройка, несколько пожаров, хищения и даже говорят-свой призрак! Несколько раз фанатики иконоборцы его пытались крушить, протестники, что против "Совета"-как разрушали его, так и защищали. Чего с ним только не приключалось! Пойдём! Меня дядька водил, столько хохм и историй-я нигде не слышал. Там вроде места: где все шуткари и местные художники собираются… Идём же!

"Медвежонок" буквально волоком тащил друга по мощёным улицам Антверпена и гомонил: " Представляешь-ещё в середине прошлого века начали и еле-еле, на три четверти готово?! Тащили архитектором, Жана Амели, из земель франков- он сорок лет потратил и так и не увидел даже примерной половины всей работы. Потом передал сыну своему-Петеру. Правда поговаривают, что отдал в основном из-за сумм, что выделяли на постройку ну и которые частично" прилипали" к рукам всех участвующих, "наследственный промысел", так сказать. Потом магистрат с разрешения" Совета" уже сам искал архитекторов и подрядчиков, однако с тем же успехом…"

Наконец они выскочили на огромную площадь в центре которой возвышались, как показалось первоначально Хелегу, "развалины циклопических размеров": всюду сновали люди и телеги. Множество зевак стояло по всей площади или сидело под балдахинами в деревянных или полотняных палатках и показывая руками на стройку, оживлённо спорили.

Подойдя ближе к строящемуся зданию, меченосцы остановились и стали его осматривать: огромное и высокое "туловище" собора, высилось на пять или семь этажей-Хелег не был уверен из-за разных размеров окон. Люди, под зданием, выглядели мурашами возле своих "жуков"-лошадей и телег. Одна, из двух башен, была раза в три выше расположенного под ней собора, вторая-едва превзошла его по высоте.

— Башни видишь? — спросил Манфред, — Та что почти готова, осталось лишь шпиль покраше надеть-"северная", а коротышка-южная. Все смеются, когда спрашиваю о сроках её готовности, один мастер мне вообще заявил: "Никогда!". Представляешь?

— А может сходим и посмотрим, как там внутри?

— Брат Хелег-не шути! Там уже лет пятнадцать как проводятся службы, но! Лишь по разрешению от магистрата или орденов-пускают на них. Боюсь простых рыцарей меченосцев, вежливо, но всё же не допустят. Жаль! Говорят, там сейчас за музицирование, Йоханнес Окегем отвечает, сам сочиняет музыку-как раз на мотивы о "Богородице". Он же и в хоре при соборе исполняет. Многие дамы обожают присутствовать, на подобных песнопениях! Хы…,-Манфред дружески ткнул Хелега в бок и хохотнул.

— Громадина.

— Да. Говорят готовая башня-выше сотни метров и служит вроде маяка для людей, бредущих по городу, да и для судов речных.

— Судов?

— Брат Хелег, река же- совсем рядом! Примерно в полутора километрах: по ней проще доставлять к такой махине материалы, чем постоянно свозить лошадками, а так-привёз пару барж и всё, пускай сотня телег забирает с пристани.

Возле нескольких высоких деревьев стояли люди и смотрели на работу художников: кто то из них набрасывал собор, иные-рисовали горожан на фоне колосса, другие из мастеров-весело критиковали первые две группы и сами ничем кроме этого не занимались. Манфред на время бросил друга и подбежал к художникам, осмотрел с пристрастием их работы, после чего обратился к одному из них и покивав-передал тому пять монет, а после сразу вернулся.

— Брат Манфред…что бы это означало? — не удержался Хелег.

— Ну а что? Стыдно рыцарю, а вскорости-супругу и главе семейства, иметь всего один свой портрет. Вот я и решил-сделать нам ещё по одному…

— Нам?!

— Да! Нас рисовали до славного похода, а теперь, мы посмотрим на себя-после испытаний! Говорят трудности-украшают мужчину!

Хелег вздохнул и махнув рукой побрёл неспеша, разглядывая собор и людей, близ него фланирующих. "Медвежонок" догнал его и тихо но довольно добавил: "Это- некий Питер Кристус, клянётся что ученик самого Яна ван Эйка, представляешь?!"

— Хм…самого?

— Да. Один из первых художников, что начал малевать масляными красками-почти легенда…был. Рассказывают разное: одни-считают что это он придумал данные краски и соответственно-новатор, иные, что украл рецепт и лишь слегка усовершенствовал, а стал популярным- благодаря близости к дворам знатных сеньоров…Честно говоря-мне всё равно, но если его ученик хоть вполовину также талантлив…мы отличные получим портреты!

— Почему?!

— А вы видели, брат Хелег, изображение семьи Арнольфини? Ууухх, как сам стоишь с ними в той комнате-аж дрожь пробирает! Он и портрет этого Арнольфини нарисовал, в тряпке красной- названной тюрбан. одним словом-если ученик хоть частично усвоил манеру учителя, всё будет преотлично!

— А если врёт и не был учеником?

— Посмотрим по портретам: если не понравится-тогда врёт, железно! Дам ему палкой по хребту и уеду-от их гильдии подальше, а если понравится то…какая будет разница?

— Брат Манфред-вы философ…

— Бывает. Через час-идём к нему в салон, он сделает замеры и наброски. Потом придётся подождать с недельку…

— Хм…

— Я надеюсь вы, брат Хелег, всё же вернётесь в Антверпен вскорости, так как Ла-Корунья, не так уж далеко- а у меня, пока нет забот и мы обсудим работы местных мастеров.

— Да. Пожалуй что да.

Друзья продолжили свой путь, как вдруг начавший скучать Хелег, произнёс: "И где же те истории, коими вы обещали меня развлечь?".

— Аааа, да я совсем уж позабыл-идите за мной!- Манфред быстрым шагом приблизился к группке работающих на соборной постройке и увидев несколько мастеров постарше, обратился к ним на латыне, — Богородица с Сыном-в помощь! Ну как-не было нового пожара, с наводнением или налёта иконоборцев с протестниками? — произнеся эту тарабарщину, Манфред обернулся к собрату и подмигнул.

Люди на пару секунд остолбенели, а потом дружно, словно репетировали это-расхохотались: " Всё было, смотря когда, господин рыцарь- здесь были в последний раз!"

— Да лет тринадцать назад и был, когда обсуждали желание магистрата замуровать девственницу в стене- для вящей славы Божьей и вспомогательстве при постройке.

— Уууу, за то время три пожара успело случиться, да один налёт протестников. За два пожара-повесили банды местных разбойников, да секли десяток поставщиков дерева и камня и помощников архитектора, а налёт…поговаривают что тоже, не без помощи наших, начальников стройки, случился!

Подошедший Хелег с улыбкой слушал рассказ мастеров, которые видимо и сами хотели немного "потрепаться" с новыми людьми.

— Как там "призрак Иоланды", в рубище? — не унимался с опросами Манфред.

— Всё нормально-бузит по ночам: то заведёт пьяного в хлам мастера-в реку, что его лишь утром вытащат. То заставит провороваться подрядчика, а то-напугает телегу с камнем и та, вся на полном ходу утопнет в реке…так что никто не знает, правда ли она была доверху заполнена или-не очень!

И вновь хохот и смешки раздавались со всех сторон, а мастера-перемигивались с меченосцами.

Хелег услышал рассказы о нескольких пожарах из "прежних" времён, о которых специально упомянул Манфред и постоянные растраты, на обилие которых не мог повлиять даже "Совет" с его орденами и "новой инквизицией".

Как стало ясно из дальнейших описаний, собор-был обыкновенным долгостроем: задумывался как великий храм Веры, строился- как кормушка для строящих и памятный знак для местных властей. Если изначально, сроки как то подгоняли под реализуемые, то через полвека- строили уже фактически в фанатичном порыве, зачастую меняя планы здания и сроки его постройки. Ополоумевшие религиозные фанатики-несколько раз пытались нанести вред строению, так как считали его, в какой то мере- прообразом "вавилонской башни" и боялись нового наказания с небес.

Поглазев ещё немного меченосцы распрощались с балагурами мастерами и отправились искать салон Питера Кристофсена также известного как Петрус Кристус и говорящего о себе, как об "ученике Яна ван Эйка."

Вскоре, указанное мастером двухэтажное здание, было найдено: на первом этаже располагались квартира художника и общая кухня, а на втором-мастер принимал клиентов и хранил необходимые для своей работы вещи, включая бутафорские одежды и оружие.

Питер- оказался сорокалетним мужчиной, с редкой короткой бородкой. Он неспеша обошёл обоих рыцарей, расположившихся на двух деревянных табуретах в самой солнечной из комнат второго этажа и начал делать наброски, постоянно упоминая о том, что именно он был последним с кем ван Эйк делился планами и секретами, перед смертью. Всё это сопровождалось многозначительными взглядами и долгими паузами при построении фраз. Несколько картин стояли на "просушке" и Хелег мог посмотреть на варианты работ художника: три портрета, включая два дамских-обе женщины несмотря на серьёзный вид, "играли" своими лицами, особенно глазами-они были скорее похожи на "кумушек" из одного дома, что еле сдерживаются, прежде чем рассказать друг дружке невероятную новость. Мужчина на портрете выглядел хуже- несколько искусственное выражение лица, не спасал даже дорогой наряд, из красной ткани.

Ещё пара картин изображали, как сообразил меченосец, библейские мотивы, однако он не был готов клясться в этом.

Хелега огорчал фон многих картин-тёмный и мрачный. Даже где вместо чёрного или тёмно-коричневого цветов использовался бордовый, он был явно "темнейшего" оттенка, из-за чего все портреты сквозили мрачной и печальной парадностью, словно галерея оставшихся родственников на похоронах.

Наконец рыцарь-лекарь отвлёкся от разглядывания стоящих в салоне картин и стал прислушиваться к разговору Манфреда с Питером:

— Значит-по десять талеров на портрет?

— Совершенно верно! И это-исключительно из уважения к службе, наших славных орденцев.

— Когда прийти за работами?

— Мммм…думаю, через две недели- будет в самый раз!

Манфред отсчитал ещё пять талеров и уже было хотел завязать свой мешочек с серебром, как Питер его остановил. Художник хитро улыбнулся и спросил: "Господин рыцарь, не желает быть присутствующим при представлении нашего собрата, прибывшего из Иберии и проводящего лекционы, за умеренную плату?"

— Да мы с собратом, вроде не художники…нам то что?

— Ну…это не совсем об изображениях, скорее-представление "натуры". Туда, разные люди приходят: поэты, художники, мастера лепки и ковки…да и рыцари орденов, с дворянами и негоциантами-в изобилии.

— И что там будет изучаться?

Художник вновь с улыбкой посмотрел на Манфреда, потом перевёл взгляд на всё ещё сидящего Хелега и опять-на Манфреда: "Путешественник рассказывает- как ласкают женщин в иберийских землях, заставляя их кричать, от переполняющего их томные тела восторга…А мы, любуясь его ассистенткой из тех краёв, которая помогает нашему коллеге в лекции, наблюдаем и запоминаем. Бывает, может и пригодиться."

— Ссссколькоо? — "Медвежонок" сглотнул и начал шарить в поиске новых монет в своём мешочке.

— По три талера. Встреча у кабачка "Пьяный маляр", ближе к полуночи. Я вам дам обрезки с рисунками-вот, — Питер протянул "Медвежонку" означенные лоскуты, — По ним вас обоих и пропустят. Приятного наблюдения!

Получив от Манфреда шесть монет, художник сразу же выпроводил обоих меченосцев на улицу. Хелег, лишь оказавшись вне дома, решился отдать другу деньги, боясь что предприимчивый художник вспомнит о "скачках на дельфинах" или "боях на метёлках" и вытребует ещё себе монет.

Так как наступило уже темное время суток, то решили провести вечер за кружками с напитками- и именно в "Пьяном маляре", а когда придёт время, просто перейти в иное помещение данного заведения. В кабачке было полным-полно людей, однако заприметив орденцев- посетители начали расходиться, лишь несколько соседей меченосцев пьяно шептались: " Чего бояться то? Эти же, вроде-не храмовники, у тех-красный крест…"

Видя, что здесь опасаются представителей "Совета", Хелег и Манфред решили уйти к небольшому столу, в самом углу. Заказав по три кружки пива и копчёной рыбы, друзья попросили хозяйку заведения, что сама вышла принять заказ у "столь почтенных гостей"-предупредить их когда наступит полночь, так как их ждут "некие дела".

Почтенная кабатчица на миг замерла и внимательно всмотрелась в кресты, на накидках меченосцев, потом тихо осведомилась о цели "дел" и не желают ли господа рыцари — спровоцировать "побоище с рубкой" в её уютном заведении, ибо она-" честная плательщица налогов и добропорядочная горожанка" и так далее.

Манфред, на радостях от случившегося потерявший любую бдительность, помахал у неё перед носом пропуском, полученным при недавнем посещении художника Питера и хитро улыбаясь заявил женщине: "У нас тут-встреча…или-встречи!", после чего подмигнул.

— Тссс! Господин рыцарь-умоляю! Вы то-честные рыцари, но если появятся ваши краснокрестые собратья…они правда- тоже туда заходят, но тайно, без накидок и бригантин. Да и вы-зря вырядились как на службу: в жакетах и курточках с панталонах, "штанах-чулках", на манер богатых горожан или местной знати-всем бы было спокойно. А то ещё- "спугнёте" хозяина этого действа…,-хозяйка качая головой ушла за пивом и рыбой, а "Медвежонок" хмуро уставился на друга.

— Да, брат Манфред-нам лучше было переодеться, пока время есть…точнее-было!-наставительно хотя и несколько не к месту заявил Хелег.

— Ничего! Если не пустят: отберу деньги у Питера и узнаю у него, как правильно одеваться, а там-хоть колпак надену! Ради того что бы посмотреть…ну, как даму иберийцы ласкают-не зазорно! Если жениться, то такая наука-ох как пригодится!-Манфред вновь заулыбался и Хелег присоединился к другу.

Вскоре им принесли кружки тёмного пива и отличную сельдь с свежей выпечкой, так что друзья моментально забыли об огорчениях и начали, перебивая друг друга, взахлёб рассказывать о своём участии, в захвате острова балтийских пиратов и личных подвигах в тех событиях.

Кружки после пятой, к ним приблизился худощавый молодой человек, в курточке и грязном широком берете с куцым пером и вежливо поклонившись, осведомился-"нет ли у благородных рыцарей, частей небольших от рисунка?". Пока Манфред удивлённо таращился на подошедшего, проводя руками по поясу и попеременно трогая меч и кошель, видимо решая кто перед ним-хам или нищий, Хелег, сквозь лёгкую пелену выпитого, понял в чём дело и достав свою часть "пропуска" от художника-протянул юноше. Вслед за другом всё понял и Манфред и в который раз хлопнул себя по лбу, с несколько излишним старанием, отчего стукнулся затылком о деревянную перегородку, также вытянул свой клочок рисунка.

— Отлично! Вы-свои. Прошу прощения за проверки, однако расплодилось столь много мерзавцев- желающих просто так, увидеть красоты госпожи Маркеситы, вы не поверите! Нас уже давно не беспокоят, достойные братья из орденов, также являющиеся поклонниками прекрасного, но вот всякие мерзавцы, что норовят без вознаграждения хозяевам представления проникнуть в наш салон, уже утомили- выше всяких пределов…Следуйте за мной господа!- молодой человек услужливо помог Манфреду подняться и провёл меченосцев к небольшой двери, за огромной бочкой в дальнем и тёмном углу зала.

Оказалось, что таверна" Пьяный маляр"-лишь место сбора будущих посетителей "действа", само же представление- происходит в доме, прямо напротив таверны, если пройти через небольшой проулок метров в пять шириной.

Новых гостей впустили вместе с юношей в дом, после чего отвели в салон, с огромными окнами на втором этаже. Там уже находилось: трое мужчин с бородками- за своими раскладными подставками для рисования, ещё пара юношей в креслах- с листами большого размера в альбомах, несколько человек спорило в полутьме у окон о стиле, правда чего-Хелег не разобрал. Всего, вместе с прибывшими рыцарями, в салоне было- около двенадцати человек, не считая слуг дома, что как заметил меченосец-всё ещё иногда заводили новых людей в салон.

Когда собралась группа из шестнадцати мужчин, появился плотный и широкоплечий человек, пятидесяти лет: с брюшком, широкой и короткой чёрной бородой и изумрудным беретом с длинными перьями. Зайдя он всех поприветствовал и сразу извинился, что не выставляет вина и фруктов: "Как Я думаю вы все знаете, по причине недостойного поведения барона Крюйсса, точнее его попыток залезть на стол, к "нашей прекрасной Даме" и своим вульгарным поведением-испортить "праздник взору", мы решили что теперь-никаких возлияний! Прошу прощения, господа, но отныне-именно так!".

Вокруг огромного овального стола, стоящего в центре небольшого зала где все и собрались- начали зажигать ряды свеч и несколько факелов, после чего служанки накинули пять сафьяновых кож, скорее всего низшего качества, из телятины и начали их слегка умащивать непонятными зельями-поливая из небольших кувшинчиков.

Когда служанки отошли, хозяин дома довольно улыбнулся и произнёс: "Господа! Я довольно долго путешествовал по Иберике и видел многое, но вернувшись в родной Антверпен, мне бы хотелось показать вам искусство ласк, коим почти в совершенстве- обладают местные жители жаркой страны и что передались им- ещё от пунов и ромеев, вестготов и берберов- каждый из этих народов, по своему "учил" и был учим. Начнём же! Маркесита-твой выход!".

Открылась незаметная дверка, за спиной у говорившего и в залу зашла темноволосая женщина: миниатюрная, крутобёдрая и пышногрудая, при этом обладающая весьма узкой талией, словом- "женщина-гитара". Одета она была на арабский манер: в шальвары, правда плотные и не прозрачные а также жилетку, что выгодно подчёркивала её огромную грудь и немного показывала низ очаровательного, округлого как натянутый барабан-животика.

Дав опереться, вошедшей женщине, на свою руку- хозяин дома помог ей взобраться на стол и сделать по нему несколько крохотных шажочков, постоянно "вихляя" бёдрами. Со всех сторон раздались вздохи и половина из мастеров кисти или "серебряных палочек", то бишь свинцовых карандашей упрощённых в изготовлении, тут же начали делать наброски и цокать языками. Молодые люди с блокнотами поменьше, принялись в них что то строчить, постоянно макая перья в надетые на шеи сосуды с чернилами и торопливо бубня себе под нос: " И шаг, что волне был подобен, бросала на стол-в безсознанье…".

Хелег уставился уже не столько на даму, продолжавшую свои телодвижения на столе, теперь без помощи мужчины и лишь под его объяснения и пояснения, а на сидящих вокруг меченосца людей: Манфред ошалело "пялился" во все глаза и из его открытого рта выходил лишь тихий хрип. Остальные мужчины, как понял Хелег, художники- яростно работая "серебряными палочками" и кистями, зарисовывали положения принимаемые женщиной, её телодвижения и "выдающиеся размеры", как в покое так и "в движении". Те у кого были блокноты поменьше-оказались поэтами, которые для увеличения вдохновения-ходили на подобные показы и прямо на них сочиняли свои вирши. Потом, они их либо дарили- знакомым дамам, либо, что бывало чаще-продавали дворянам и орденцам, для подарков всё тем же дамам и тем самым- вполне безбедно существовали.

— В Иберике, прежде чем овладеть женщиной, мужчина обязан разбудить в ней весь" ураган желания", что заключён в женщине, кем, не берусь судить…,-хозяин салона развёл руки и хмыкнул, после чего вернулся к просвещению присутствующих у него посетителей, — женщины же Иберики-"бросают поленья, в костёр желания мужчины",своими движениями, как сейчас это делает Маркесита.

Дева на столе распустила волосы и трижды сделала головой мах "полный круг", видимо показывая свою страстность и желая похвалиться длинной волос, достигавших ей- до начала ягодиц. Закреплёные, на концах сплетённых узелков украшения, видимо служили весом- для удобства демонстрации.

— Однако и мужчина, обязан быть благодарен и в награду, за столь приятное зрелище-помочь своей даме как следует "разгореться", — хозяин махнул Маркесите рукой и негромко добавил, — давай девочка, пора.

После этого мужчина вышел куда то за занавес и начал звенеть посудой, выбирая из кувшинчиков и горшков- ему необходимые, а женщина на столе, принялась неспеша раздеваться: она медленно распустила узлы на своей жилетке и изгибаясь сделала "волну" телом-огромная грудь ненадолго показалась в свете свечей и факелов, что вызвало новую волну вздохов и причмокиваний. Потом женщина скинула миниатюрные мягкие туфельки и бросила их ближе к занавеси, за которой стоял и хозяин дома. Следующими, во всё том же извивающемся и медленном движении- спали шальвары, под которыми обнаружилась ткань, обёртывающая "срамные места" дамы. отвернувшись от зрителей, Маркесита скинула жилетку, примерно на тоже место куда перед этим улетели и туфельки и сразу же за ней швырнула и шальвары. Оставшись лишь в тканях на бёдрах, испанка продолжала "покачивать" последними и закрывая свои груди руками, однако так, что бы части их обязательно выскальзывали и показывались для восхищённых взоров зрителей-неспешно пританцовывала, под одной ей ведомый ритм.

Как заметил, несколько разволновавшийся Хелег: каждый раз, когда слетала очередная вещь или женщина показывала новый "номер"-она поворачивалась к иной группе, сидящих в салоне мужчин и улыбаясь ей, "исполняла". Для тех, на кого она в этот момент улыбаясь смотрела, видимо "рай на земле"-наступал прямо в этот самый момент, в этом же месте.

— Итак, приступим, — возвестил вернувшийся хозяин салона и пригласив даму прилечь, рывком сорвал с неё тонкую ткань, под возгласы чуть ли не переходящие в вопли, — Тииише, господа…а то сюда примчится стража, дабы бесплатно к нам присоединиться.

Хозяин принялся поливать Маркеситу- тёплым ароматическим маслом, что он до этого нагревал, как сам видел Хелег, последние пару минут и продолжал: " Итак. Кожу женщины следует умастить, как всю-так и наиболее чувственные её части, что фактически и управляют" кошачьими инстинктами", наших "рёбер"…ахахах!"

Бородач видимо и сам от души наслаждался представлением: он нежно натирал тело своей подопечной, часто шлёпая её и постоянно целуясь. При этом, он не без гордости поглядывал на откровенно завидовавших ему мужчин, сидящих полукругом в креслах. Наконец хозяин салона сменил горшочки и набрав немного какой то мази, принялся натирать лишь соски и саму огромную грудь, расположившейся перед ним женщины.

— Нужно дать немного "холода и жара" именно этим "виноградинам" и "дыням", так как возбуждение всех соков в самке, не в последнюю очередь- зависит именно от груди, коей и следует уделить особое внимание…Кстати, вы можете купить у меня несколько оставшихся пузырей с мазью, всего за три талера за пузырь! Спешите…осталось- всего ничего!

Женщина, после всех этих претурбаций произведённых с её бюстом, начала извиваться и елозить на постеленных на стол сафьянах, несколько раз она негромко вздыхала и "играла" взглядом, поводя им над головами сидящих зрителей. Мужчина же, столь бесцеремонно хозяйничающий с её грудью, продолжал: он теребил и массировал грудь, то ложа её на ладонь-то касаясь лишь пальцами. Слегка постукивал кончиками пальцев по "виноградинам", играл в "волну"-проводя несколькими пальцами по очереди по каждому из сосков, а после всего этого-начал слегка сдавливать обширные полушария и вытягивая их параллельно поверхности стола, вновь сдавливал.

— Итак: женщина уже немного "разогрета", пора приступать к продолжению!-хозяин дома налил ещё немного масла, из глиняного кувшинчика, на низ живота — плавно переходящего в верх "срамного места" и начал неспешными движениями поглаживать Маркеситу, продолжая говорить: "Необходимо заставить женщину- запустить, все свои внутренние "копилища соков", дабы они взыграли в ней, что приведёт к невероятно сильным эмоциям и ощущениям…есть мнение, что если массировать низ живота- это даст приток энергии от мужчины к женщине и увеличит её возбудимость именно в "скрытом бутоне", тем самым превратив деву: из прохладной и нечувственной красавицы-в безумную своей страстью, вожделеющую самку."

Женщина на столе- уже извивалась под движениями рук совершаемыми её мужчиной и всячески показывала, то невероятное удовольствие, которое он ей видимо доставлял. Сам же Хелег, в это же время мучился догадками- об отличных актёрских способностях девушки и неплохих режиссёрских-"мужчины-затейника".

— Есть мнение, что лёгкие шлепки по ягодицам- рукой или лозой, приводят к лучшему течение соков в женском организме, так как многие лекари античности, нередко замечали возбуждение у женщин, после небольшой порки или лёгких шлепков, — хозяин уложил даму на живот и принялся размеренно бить, а скорее шлёпать, по её заду своими обеими пятернями- заодно массируя его и иногда пощипывая. Несколько раз он проводил по "бутону" пальцами и что то шептал на ушко сомлевшей Маркесите.

Вокруг Хелега, давно был слышен явный шум: черкали, словно лезвия по камню- "серебряные палочки", шуршали кисти и постоянное цитирование вновь сочиняемых текстов- уже шло почти в полный голос, без стеснения. Только лишь двое, рыцарей меченосцев- просто сидели и любовались роскошной женщиной и теми невинными "шалостями", что вытворял с ней, вернувшийся из Иберики путешественник.

Бородач перестал целовать Маркеситу и что то шепнув ей на ухо, рассмеялся: женщина тут же вскочила и вихляя задом-соскочила со стола на пол, тут же одела на ноги деревянные сандалии и громко стуча ими, отправилась за занавес с факелом. Туда же зашли и две служанки, начавшие обтирать Маркеситу полотенцами и поливать водой из кувшина, дабы убрать с девушки излишки мазей и притирок.

— Нет, нет, нет!-вдруг закричал хозяин салона, обращаясь к женщинам за занавесью, — когда господа уйдут, я бы хотел встретить тебя такой, как сейчас! Потерпи немного, радость моя, всё это время…а вы бездельницы-выйдите, мы вас позовём!

Под этот весёлый разговор вся кампания и стала расходиться: меченосцев и одного поэта постарше-проводил молодой человек, что вызывал их из трактира, несколько мужчин что то громко обсуждали с хозяином, а остальные-уходили сами, будучи завсегдатаями сего заведения.

Вышедшие втроём: поэт и оба меченосца, бесцельно вместе прошли метров сто, когда поэт обернулся к рыцарям и произнёс: "А ведь неплохо-да? Хотя конечно и не так интересно, как на лечении, у госпожи Дианны…"

Меченосцы переглянулись и хором поинтересовались: " Где?!". Хелега ещё заинтересовало слово "лечение", однако он надеялся всё разузнать, со временем. Антверпен ему начинал- откровенно нравиться.

— Госпожа Дианна-куртизанка при дворе госпитальеров, в "главном лазарете". Она помогает при лечении "слабости" у мужчин: если кто какие имеет-она их и врачует…

— Ааа…доктор? Почему куртизанка, — удивился Манфред.

— Нет! Она-куртизанка…при лекарях, ордена Госпиталя. В общем так: к ней записываются в очередь и когда наступает время-заходят в её "кабинет для купания или переодевания". Далее, клиент показывает, на ней самой- как он обычно вступает в "связь", а госпожа Дианна, ему разъясняет: отчего его сторонятся дамы — руки холодные, дурной запах или излишняя спешка и суетливость. Если же проблемы в "дурной морковке", "скорой или вялой"- тогда применяются разработанные ею самой- "движения ласки" и бальзамы, что по двойной цене она и продаёт клиентам….у неё-нет отбоя! Говорят генералы ваши, со всех орденов-её в Страсбург умоляли переехать, говорили, что там практики лечебной-без конца…отказалась! Боится костра, от недовольного пациента…,-поэт закончил рассказ и не прощаясь скрылся в небольшом тёмном переулке, оставив меченосцев в недоумении.

— Знаешь, брат Хелег-а ведь мне перед свадьбой, пожалуй бы пригодилась лекция, от госпожи Дианны…,-задумчиво пробормотал Манфред и жалостливо посмотрел на друга.

— Хмм? А…да. Любопытно! Думаю после моего задания-сходим. Обещаю!

— Вот здорово! А то я сам бы-наверное не решился! Спасибо!- Манфред весело шагал по широкой улице, на которую оба недавно вышли.

Возле одного из домов, прикреплённый возле горящего факела друзьязаметили "новостной листок", с огромной картинкой и текстом: почти в человеческий рост, с множеством букв и рисунком, без цвета. Подойдя Хелег присвистнул-это был напечатанный плакат! Или что на него похожее.

— Невероятно…печать!-подивился меченосец.

— Чего невероятного? Дорого-да: машины, обслуга, мастер…а так-всё как, германский патриций из Майнца, Гутенберг и хотел. Его ещё в 1440 году заметил "Совет" и пригласил в Страсбург, для опытов, а ещё через три года, многие указы от кардиналов и генералов-напрямую печатали, в том числе и в "ростовом" виде, для обсуждения и доведения до масс. Сейчас, он вроде учит нескольких мастеров и хочет свою гильдию создать, наследственную. Но "Совет" против. А в таком богатом городе как Антверпен-просто одна из его печатен, со станками и ремесленной обслугой. Они, для иовитов и горожан стараются: торговые объявления, походы, нотариальные акты — для "показухи". А это…,-Манфред медленно читал латынь, которой был написан текст вверху.

— Там некое событие-"флорентийский пинок", — подсказал другу Хелег уже ознакомившийся с текстом, — на стадиуме известном как "спортивный театр". Что это означает?

"Медвежонок" на время остолбенело продолжал пялиться и далее в текст, потом повернул к другу, обалдевшее от счастья лицо и заявил: "Брат Хелег, Антверпен-город моей мечты! Это- пуп мира и центр…чего-то там! Здесь есть всё для достойного и благородного человека: морской отдых, салоны с дамами, множество кабачков, а теперь ещё и "флорентийский пинок"! Знаменитейшая игра, в которую играют все: от простоты-до благородных господ, включая и кардиналов! Невероятно…"

Хелег обдумал услышанное от друга и переспросил: " Флорентийский пинок"-игра? Кого и с кем…и-на чём?".

Манфред тянул за собой и канюча, что устал и хочет отдохнуть- от столь бурного дня, ненароком упрашивал Хелега- пойти вдвоём на завтрашнее представление на стадионе.

Глава вторая

Меченосцы брели по ночному Антверпену. Судя по всему- было уже хорошо за полночь и друзья отчаяно спорили, пора было искать себе ночлег: попроситься на пост меченосцев, где лежат оставленные ими вещи или идти в гостиницу, а может лучше- вновь вернуться в кабачок и как следует выпить, в ожидании утра.

Несмотря на все уговоры друга, об "веселии пьяном", Хелег чувствовал что уже сильно устал. Даже если учитывать что он немного поспал в телеге, когда ехали в город, сейчас: после прогулки к местным меченосцам, строящемуся около века собору и наконец, встречи с художником и "путешественником с Маркеситой", все эти события и встречи — сильно вымотали "рыцарь-лекаря" и он требовал от "Медвежонка" найти ему угол для ночлега, так как именно во сне видел Хелег возможность восстановить свои силы, перед "матчем"-на который уже дал согласие идти.

Манфред вскоре и сам признал правоту слов об "отдыхе на ложе" и быстрым шагом направился к нескольким баржам, что стояли невдалеке на реке и служили в качестве ночлежек. Когда возмутившийся было Хелег, начал распинаться в гневных тирадах " о невозможности им, рыцарям ордена, пребывать с визитом в таких заведениях!", Манфред, весело улыбаясь парировал: " Брат Хелег! Многие достойные люди бывают в сложных, стеснённых — временем, местом, безденежьем условиях…Эти баржи, с местами для сна-для дворян. Орденцы, конечно сюда почти не заходят, как говорил мой дядька-лишь что бы проспаться и не компрометировать своим видом, на улицах Антверпена- достойное братство, к которому принадлежат. В общем, нас там примут спокойно и не спросят ничего. Дадим, по пяточку меди, а утром- тихо уйдём, если спросят что там делали, то скажем…приходили с "проверкой!". Манфред расхохотался своей шутке, так искренне, что Хелег непроизвольно улыбнулся в ответ.

— Что такое "флорентийский пинок" и почему он так популярен, даже среди знати? — задал "рыцарь-лекарь" вопрос "Медвежонку", уже не противясь идти в "дворянскую ночлежку".

— Игра. Атлетическая, как во времена античных героев: что то вроде борьбы, бега, кулачного боя-но одновременно и в командах. Невероятно интересно! Заставляет укреплять всё тело и тренирует не только силу и выносливость, но и разум-оттачивая комбинации и их измышления, причём не в тишине и покое, как шахматные фигурки-а в настоящей потасовке, что приближенно к бою. Повторюсь: вроде игры полководцев — шахмат, но с живыми людьми и когда хода осуществляют все разом, а не последовательно друг за другом!

— Поздравляю. Вам, брат Манфред-удалось меня заинтриговать! Давайте выспимся и завтра, на свежую голову-обязательно сходим на этот матч.

Меченосцы дошли наконец к баржам и Манфред, как наиболее опытный в этих делах-быстро договорился об оплате и отдельной комнатушке, а не гамаке в общем кубрике, где бы оба рыцаря могли отдохнуть.

В помещениях баржи бродило множество людей: оборванных и с заштопанными курточками и жакетами. Злых, грязных, дурно пахнущих. Многие постоянно ругались. Однако они не походили на нищих, скорее на бывших наёмных воинов-без "работы" и денег: "Солдаты удачи-без удачи…".

— Да потому что- не хватило…!!!- шёпотом, почти кричал один из этих людей, где то рядом с комнатушкой где расположились меченосцы, — если бы было двести талеров- дал бы не глядя, лишь бы убраться от "Совета" подальше! Тем более иберийский монарх, платит дворянам, записавшимся в его войско-отлично! К тому же, по слухам-даёт новые наделы, с правом постройки бастиды и получением на надел титула, в завоёваных у мавров землях…

Говоривший замолчал и началась какая то возня и шушукание, через небольшой промежуток времени разговор возобновился: "Мой троюродный кузен-уже…да. Их недалеко от устья Шельды, в барк посадили сами иовиты и он отплывёт вскоре на "Посудине Ноя", что ждёт окончания погрузки где то там же. Правда храмовники распроклятые, нагнали своих людей и стали какую то пристань сами возводить, дурни. Так что чуть было не сорвалось, однако их как то всё же погрузили. Сам за ним наблюдал — из дюн…

— Может опять- порезали на части и в море? Я слышал-иовиты мастаки, на подобные шутки…

— Идиот! Если в море отошли-то может всякое случиться, но "Посудина Ноя"-в море, близ берега стоит…где их незаметно перебить, да и тела-прямо перед кораблём выкинуть или всей ораве, могилу копать?! Нееет, если бы убили-уже знали бы местные крестьяне. А они, лишь о каких то клетках и бочках толкуют и кровище-на берегу…но мало, словно свинью зарезали. Дворяне, братья наши-уже на корабле. Да и испанцы-платят иовитам отдельно: за дворянина, солдата, ну и…перебежчика.

— "Томарцы"?

— Да…ладно. Давай вздремнём, может придумаем где монет раздобыть!

— Завтра-ставки на матч.

— Хееех. Я пропускаю! Для большой ставки-нечего дать, а ради малой-скорее на матче тебе рёбра сломают или на корабль" загребут"!

— Точно…

Голоса затихли и все начали успокаиваться в преддверии сна.

Утро, как всегда, наступило внезапно: обоих меченосцев вежливо разбудили, видимо их орденские накидки пользовались уважением и никаких пинков или потряхивания за плечи, что, как видел Хелег- постоянно использовалось при побудке остальных ночевавших посетителей, к рыцарям ордена Меча не применялось.

Манфред покидал баржу, громко ругаясь: он явно не выспался и теперь был в плохом настроении. Хелег шёл вслед другу не спеша, прислушиваясь к разговорам людей на барже. Всё сводилось к сегодняшнему матчу- по "флорентийскому пинку" и тому, как сделать ставку и не "попасться" патрулям и рекрутёрам иовитов, что будут массами ходить вокруг стадиона и искать себе жертв: первые-на грязные работы в портах ордена и замках, а вторые-для пополнения людского состава на судах.

— Итак, брат Манфред…Не перекусить ли нам в кабачке- вооон том, — Хелег благодушно указал на ближайшее заведение собрату.

— Ни за что!-убеждённо ответил "Медвежонок", — Я вчера наелся копчёной рыбы и теперь-невыносимо страдаю от жажды! Давайте лучше пройдём ближе к собору, благо рядом с ним куча харчевен и возьмём себе: мяса с кашей и хлебом и по кружке пива.

— И потолкуем о матче, и том, как на него попасть?

— Да! Хотя, чего проще то? Я думаю раз художник Питер знает как попасть на "лекцион к путешественнику", значит у него есть "варианты" и на матчи…эти люди, что занимаются зрелищами и развлечениями- обычно знакомы.

Дойдя до таверны на соборной площади и в ней подкрепившись, молча, без привычных разговоров- беседовать поутру особо и не хотелось: как после вчерашнего выпитого, так и сумбурного сна внутри баржи. Друзья наконец вышли вновь на улицу и побрели к салону художника. Сговорившись по пути, что пойдёт лишь "Медвежонок", дабы не испугать Питера и как лучше умеющий торговаться, Хелег вручил ему десять талеров и строго запретив "давать более пяти" за вход, отпустил.

Ждать, под раскидистым старым деревом, пришлось недолго: из дома, с вежливыми заверениями вышел Манфред и широко улыбаясь направился к другу: "Не поверишь! Всего по талеру, за вход! Питер дал бумагу с подтверждением- что мы от него, надо зайти к человеку возле стадиона и он проведёт нас на него, на наши места. Провожатому этому-ещё талер. Всё!"

Хохочущий Манфред светился от радости и пугая громовым смехом прохожих продолжал: "Матч, сегодня в три по-полудни. "Стадион"-вне городских стен, невдалеке от Антверпена, что вполне правильно: а то начнётся вся эта "заваруха"-потом чини здания…"

— Какая "заваруха"? — немного удивившись поинтересовался Хелег.

— Да…разная. Сначала игроки, промеж собой подерутся, а потом-зрители, за разные команды переживающие. Несколько раз, даже рыцари из разных орденов- между собой "сцеплялись"! Матч "заводит"-не слабее вина или девки крутобёдрой, точно!

— Так где всё будет происходить? — продолжал интересоваться Хелег, пока они проходили очередной переулок и шли в направлении поста меченосцев, что бы, как пояснил Манфред — "слегка переодеться", ибо за сутки одежда помялась и требовала ухода, как и они сами.

— За городом. Примерно в пяти или семи километрах-мы туда на специальных телегах поедем, во время каждого матча возницы и окружные крестьяне немного этим подрабатывают. Там вроде как, каменный цирк, ещё времён императоров Рима и проводят разные мероприятия: испанцы- бои быков привозят, италики и англичане-"игру с мячом", франки-поединки на конях или пешие.

— А почему цирк, не в стенах города? — подивился Хелег.

— Антверпен, не точно находится на границах римского поселения: два наводнения и несколько пожаров-изменили "тот" город, до неузнаваемости, а нынешний-скорее во времена Карла Великого начал расти.

Через час оба рыцаря уже были на базе местного представительства ордена меченосцев и переодевались, умывшись, в новую одежду: Манфред одел лёгкую бригантину и стал засовывать засапожные ножи, Хелег прицепил свой "ухорез" вместо стандартного меча и также переоблачился в кожаный жилет с несколькими металлическими заклёпками. Оба меченосца выпросили накидки почище, вместо своих грязных и засаленных, так как стеснялись идти на всеобщее обозрение- в заляпанных пивом и грязью одеждах.

Наконец переодевшись и вооружившись: Манфред предупредил друга о частых потасовках, с переходом в полноценные сражения-на матчах по "флорентийскому пинку", а подошедшие собратья по ордену-подтвердили это, вспомнив многочисленных жертв "спортивных страстей", после всего этого Хелег и Манфред вышли на улицы Антверпена.

На посту меченосцев они узнали у каких ворот им следует взять себе места в повозках и что бы не опоздать, ибо наступил полдень- отправились быстрым шагом в указанном направлении.

Возле указанных меченосцам ворот было многолюдно: орали зазывалы с полупустых повозок, крестьяне с телегами предлагали свои услуги горожанам победнее, но их постоянно выталкивали, с площади перед воротами- стражники, как пояснил Манфред-"Они кормятся у перевозчиков и крестьяне со своими телегами, им помеха".

Договорившись за талер- доехать туда и обратно, возница большой повозки дал им по клочку кожи с номерами "7" и "8", которые они должны будут предъявить ему после матча, часов в восемь вечера у круглой башни близ "староримского цирка" и сразу же, полностью заполненная двумя рыцарями повозка- тронулась в путь.

В дороге все весело перешучивались и рассказывали чего ждут, от ближайшего события: толстая дама с сыном-надеялась, что "мальчики", опять будут играть лишь в одних коротких штанишках и она "как следует ими налюбуется". Её сын-верил в "месиво" на поле и прогнозировал несколько переломов или откушенные пальцы, коих в прошлогодних матчах — было три. Трое юношей тараторил о приёмах, что чаще всего применяют игроки к сопернику и судьям, если считают, что те не правы и искренне удивили Хелега рассказом, в котором, даже латный полный доспех-так и не помог судье одной из сторон поля, остаться в живых после матча…Доминиканский монах сидел с независимым видом и пристально разглядывал меченосцев, после того как "Медвежонок, отвлёкся на разговор с почтенной дамой и её сыном, он вежливо тронул Хелега за руку и спросил: "Зрителем или в качестве заслона?".

— Простите? — удивился вопросу "рыцарь-лекарь", явно не понимая значения.

— Нам, орденцам-нередко приходится разнимать команды и их сторонников. Пару раз, даже залпы из арбалетов были, на моей памяти. Вы главное, господа-сами не слишком сильно переживайте, а то пошлёте, под задницу дьяволу- храмовников или иовитов, а те вас- за это, после матча в темноте и на выходе, мечами "покрошат"…ваших то в городе-немного. Просто оцените красоту игры и волю к победе, а остальное-вторично, — доминиканец умолк и закрыв глаза стал слегка подрёмывать.

Раздумывая над сказанным ему, Хелег, с которым только что закончил говорить доминиканец, услыхал раскаты хохота "Медвежонка" и торопливый рассказ, сына почтенной матроны: "Клянусь вам! Стащил с него штаны и стал ими стегать- по голой заднице противника! Тот-попытался сбежать в ворота под трибунами, да они оказались заперты на решётку и его гоняли круга три, по арене, пока судьи и их помощники-не сбили с ног того, кто снял с бедолаги штаны и не связали его…невероятное веселье было!"

Подъехали к бывшему римскому цирку, за час до начала матча и пока все кто с ними ехал в повозке- отправлялись на поиски "провожатых", которым необходимо было предъявить "знаки", оба меченосца рассматривали небольшой городок выстроенный вокруг античной арены, куда они наконец приехали.

Огромное здание бывшего цирка, по примерным подсчётам Хелега, могло вместить- не менее трёх тысяч человек. Оно высилось этажей на пять, не меньше! Внутрь него вели четыре входа- с железными решётками на воротах. Возле цирка располагались дома, вполне приличного вида-многие с садиками и две каменных башни-квадратная и круглая.

С десяток кабачков и таверен раскинулись вокруг староримской постройки и из них раздавались голоса: "Подкрепите силы перед поединком! Мясо и рыба, овощи и пиво-в любых количествах! Возьмите еду с собой на матч, у нас есть: чистая полотнина, мешки для провизии, бурдюки, деревянные плошки!".

Толпа близ стадиона постоянно бурлила: люди входили и выходили из кабачков, забегали в "человеческое море" и кого то отчаянно искали, стучались в дома по соседству с ареной и узнав что хотели, уходили. Два десятка огромных знамён на четырёхметровых древках- развевались от постоянного размахивания ими и дудки и рожки с барабанами, не переставая слышались отовсюду.

Манфред, первоначально зачарованный увиденной картиной, немного пришёл в себя и попросив Хелега занять места в кабачке, что был ближе всего к ним-ринулся искать дом человека, что должен был провести их в цирк на матч.

В заведении, куда вошёл Хелег, было душно: всюду стояли винные пары, горячее дыхание и споры-о сегодняшнем матче и личных качествах всех, кто был внутри или заходил. Протиснувшись ближе к хозяйке, что отпускала еду, Хелег вежливо постучал по столу, однако видя что это не приводит ни к чему, гаркнул: "Эээй, любезнейшая!". Женщина мигом обернулась и слегка испугалась, увидев орденскую накидку, однако поняв что кресты чёрные, а не красные успокоилась и нехотя подошла к мужчине: "Слушаю, господин рыцарь…".

— Есть у вас стол свободный?

— Ахахаха-да откуда?! Люди, с полудня- уже все места позанимали! Кто же приезжает, в таверну близ цирка- перед матчем? Это если где подальше от площади стадиона, тогда…

— Ясно. Что есть, что бы перекусить на улице?

— Всё! Мясо: варенное, тушёное, жаренное, копчёное. Рыба-такая же! Колбасы и ветчина. Сыры, яблоки, орехи, пиво…

— Дайте мешок для провизии и киньте круг колбасы…да той, вон…ага!-Хелег водил пальцем по развешанным над хозяйкой гроздьям, из копчёного мяса и связок с чесноком и перцем, — теперь хлеба. Два кувшина тёмного пива. Сыра кусок. Нет-твёрдого…Копчёную баранью ногу, одну. Всё. Спасибо."

Расплатившись, меченосец вышел на улицу поджидать друга, так как духотища таверны уже начала его угнетать. Лёгкий ветерок со стороны моря, разом сняли напряжение и рыцарь стал медленно бродить у входа в заведение, разглядывая людей и слушая о чём они говорили:

— А кто играет то?

— Моряки- с эскадры генуэзской, что приехала с зеркалами, тканью, перцем индийским и прочим-против наших моряков, с эскадры ван Ромппфа, добытчики сельди на севере, возле островов папистов шотландцев.

— Ааааа, я то надеялся- что будет весело, как два года назад: когда орден Иова выставил две команды-своих эскадры средиземной и балтийской, помните?

— Хрен забудешь! Они же сразу стали отношения выяснять, ещё под трибунами: средиземноморская эскадра-почти вся из провансальцев, генуэзцев, амальфийцев…а балтийская-из фризов, фламандцев, данов и германцев…Они же ненавидят друг друга, не зря переводов, из эскадр на эскадру-почти нет! За мяч почти и не хватались. Весь матч: как начали с потасовок, так всё время и провели. Когда зрителям надоело и те начали на игроков овощи бросать-стали в них в ответ швырять песок и камни, а потом подрались с патрулями своего же ордена Иова, что охраняли матч. Умора!

— Да уж…Год запрещали эскадрам иовитов- заходить друг к другу, как ранее. Но вроде уже всё: "Совет" решил пока не провоцировать противостояние среди своих орденов и запретил матчи между ними. А жаль!

— Верно! Так забавно смотреть, на братьев ордена, когда они друг друга дубьём гоняют по арене, как шуты, а ты сам-навроде патриция, в Риме…

Тут люди внезапно умолкли и заметив патруль из пяти иовитов-разошлись: кто вошёл в таверну, а кто-ближе к входу на арену. Вскоре появился и Манфред с каким то худым и маленьким, смешно подскакивающим при ходьбе человечком и поманив Хелега к себе, они втроём направились усаживаться.

Места, как оказалось — давно "по правилам" принадлежали: либо гильдиям и ордену иовитов, либо негласным кланам, что их распределяли и делились прибылью с магистратом Антверпена. Меченосцев усадили на Южной трибуне, чуть далее от входа и быстро пояснив: где "выгребные ямы", а где-пост охраны, "если что", маленький человечек удалился.

Пока все усаживались на трибунах, Хелег отметил про себя, что было несколько отдельных зон для зрителей: на узких сторонах трибун, слегка похожей на яйцо арены, где неизвестные уже разместили высокие, метра в три в высоту и пять в длину деревянные козлы, с натянутой на них сетью-располагались места "гильдий и орденов", как пояснил меченосцам сосед Манфреда. Там обычно смотрят: сержанты и простые рыцари, мастера гильдий-все кто повыше "простоты", но недостаточно солиден для лож. Ложи, отдельные помещения, на самом верху трибун- разделены на десять апартаментов в каждой, но лишь на самых длинных, условно "боковых" трибунах. В них обычно пребывает офицерство орденов с семьями или содержанками, главы богатейших гильдий Антверпена или дворянские роды- особо отличившиеся богатством, знатностью, близостью к "Совету".

На вопрос нового знакомца- "почему, господа меченосцы — не на трибунах за сетями?", оба друга уклончиво отвечали, что им уже претит обстановка там и хочется наконец посмотреть матч с нового мест. Что бы прекратить расспрос, Манфред достал из пищевого мешка провиант и отломив хлеба, и отрезав на него кусок колбасы-протянул это своему соседу. Тот поблагодарил и не спеша принялся жевать.

Вскоре, в проходах на трибуны, появились люди в высоких колпаках и одноцветной одежде: одни были одеты во всё-чёрное, вторые-синее. Обе группы махали бумагами в воздухе и крутили трещётки или дули в рожки и свистки, к ним стала собираться небольшая очередь.

— Кто это? — подивился Хелег.

— Это? — сосед Манфреда облизал губы и снисходительно улыбнулся, — вы видимо новички? Люди принимают ставки на матч, нотариаты гильдии "развлечений", что проводит все эти мероприятия в Антверпене. Они получают монеты и выдают на них гарантии на выигрыш- с коэффициентом…на бумагах печати чернильные и суммы: поставленные и насколько могут быть увеличены.

Хелег заулыбался, поняв что перед ним "знаток" и в отличие от его собрата Манфреда, не настолько фантазёр, поэтому меченосец решил узнать поподробнее о предстоящем матче: "Не расскажете о правилах игры? Когда и как определят победу, кто судит, когда-закончат?"

— Мммм…С этим-сложнее! Точно ведь нет уставов- как играть, есть десятки вариаций. Выбирают правила, на которые согласны обе команды-и вперёд! Раз есть натянутая сеть-значит будут бить о неё мячом, а может надо будет донести и коснуться, даже несколько раз…в прошлый раз была корзина установленная под углом, в метр с четвертью высотой-туда можно было закидывать мяч или пинком ноги, забивать. Мяч, для игры, обычно шьют из кожи с шерстью: когда играют у нас-овечьей, специальной, что бы наша команда к нему привыкла и лучше могла контролировать в игре, при "проносе". Когда играют в Средиземноморье-то набивают козьей шерстью и там преимущества у местных, каждая из команд готовит мячи так, что бы именно ей было сподручнее…Всё честно! Составы команд разные, но более всего-"нападающих". Хотя в процессе игры-почти все побывают в их роли. Кто быстрее бегает и способен к "рывку", или неплохо может "пробить" оборону-там в почёте, тяжеловесы и толстуны-идут в защитники, они "вяжут " нападающих, а нередко, благодаря своим габаритам и весу-ещё и "давят"…ахахах…Прошу прощения!

Раздался бой барабанов и люди стали в спешке рассаживаться по своим местам, несколько человек спорили и вопили. На трибунах оказались две группы в разных цветах: там где сидели меченосцы-было с десяток" чёрных", на противоположной-"синих". Люди из "цветных групп" переругивались и показывали неприличные жесты, друг другу.

Неспешные барабанные удары сменила дробь, под которую и стали выходить участники действа из подтрибунных помещений: Сначала прошествовали "прапорщики"-люди несущие флаги команд. Их было не менее одиннадцати с каждой из сторон: один, с огромным стягом- нёс его прямо, а пять по краям-размахивали своими, в разы меньшими, в воздухе.

За ними, гордо вышагивали ряды, одетых в короткие узкие штаны и курточки цветов играющих команд, музыканты-с барабанами на шеях или трубами у рта. Эти последние, постоянно издавали рёв и прекратив трубить-подбадривали трибуну с группой в цветах их команды и оскорбляли непрестанно противоположную. Трубачи и барабанщики, во время своего шествия-постоянно давали пинки и затрещины друг другу и пару раз их разнимали уже на самой арене.

Потом вышли пять человек в нарядах и огромных беретах с плюмажами: четверо, как оказалось-были "малыми судьями", а мужчина в самом большом головном уборе-старшим. По словам, разговорчивого соседа Манфред-именно "старший судья" и лишь он один, может остановить матч или удалить игроков, остальные судьи- просто смотрят, что бы не произошли убийства во время игры.

После того, как все эти люди раскланялись перед ложами и разошлись: "прапорщики" и музыканты-в первые ряды на свои трибуна, старший из судей-на специальный "трон", на верхотуре, остальные же из его коллег- в четыре разных стороны игровой площадки. Вот после всех них, наконец, на песок арены- начали выходить игроки команд в "флорентийский пинок".

Их оказалось- лишь по двадцать одному, с каждой из сторон, о чём вновь и вопросил Хелег у их нового с Манфредом знакомого. Тот, привычно улыбнувшись, наклонился поближе к обоим меченосцам, так как трибуны завыли, при появлении игроков и громогласно начали: аплодировать, кричать, выть, а многие из женщин-истерично визжать.

— Насколько мне известно, — проговорил обращаясь к друзьям "знаток спорта", — наша арена несколько меньше чем те, на которых играют в Средиземноморье. По этой причине- нередки случаи сокращения игроков, дабы не создавать толчею в игре понапрасну. Но-не переживайте, "веселье" будет знатное!

Все атлеты вышли на арену цирка и теперь их можно было рассмотреть. В то время, как судьи громко объявляли им правила данного конкретного матча и повторяли это всё трибунам- двое говорили на латыни, один на германском и один-италийском наречии Лигурии, сами игроки стояли командами "стенка-на-стенку" обнявшись за плечи и свирепо разглядывали соперника, стоящего перед каждым из них.

Все в командах были обнажены по пояс. Одеты лишь в короткие широкие штаны, чуть выше или ниже колен- цветов своей команды и небольшие полусапожки или, что встречалось чаще-мягкие кожаные туфли с округлым носком. Руки у всех спортсменов- были забинтованы полосками ткани. Большинство атлетов оказались лысы или с бритыми головами, короткими бородками и татуировками- по всему телу. Лица, явно "просили булыжника" и у Хелега возникло ощущение, что это матёрых заключённых выпустили, на потеху публики. Однако "знаток", их с Манфредом разочаровал: "Ну что вы! Раньше то конечно-бывало: Специально, всю команду из узилищных "мясников" составляли, что бы она "перемочила" игроков соперника и принесла победу- на радость публике, к славе города или знатного человека ей благосклонного, а также прибыли организатора ставок…Однако после того как в Генуе, произошли за месяц два матча- с десятком убитых игроков, а чуть позже- в самой Флоренции повторилось, всё! Запрет "Совета"! Если узнают, что отбывающий наказание есть в команде, могут весь состав с их хозяином- отправить на галеры или в шахты. Иногда конечно набирают, пару тройку бывших "вышибал", но это так, скорее для подстраховки, не более!"

Игроки дослушав судей стали запихивать себе какие то тряпки в рот и качать головами "маятник", словно готовясь к драке.

— Что это они? — удивился "Медвежонок" и указал своей дланью на спортсменов, что начали располагаться на песке в "стойках", всё ближе подбираясь короткими шажочками, друг к другу.

— Да это для того суют, что бы меньше зубы и губы страдали…при ударах, — неверно понял Манфреда "знаток", — особо конечно не поможет, но-всё же. Если соперник выплюнет или вынет тряпку со своего рта-это означает что он хочет передохнуть и его не следует трогать, ему не пасуют свои и не бьют противники, иначе их удалят судьи и будут презирать зрители.

— Ага. А чего они стали подбираться друг к другу и стучат себе по головам кулаками, — теперь уже проснулся фанат, в Хелеге.

— Так сейчас всё и начнётся, вот и разминают-наиболее задействованные в игре части тела: кулаки и голову…

Верховный судья на своём троне что то проорал и тут же несколько знаменоносцев начали крутить флагами и вопить, взревели трубы и вновь начали бить барабаны. Игроки, к безмерному изумлению Хелега, совершенно не обратили внимания на мяч, что кинул посередине арены их "верховный" судья, а начали, с разгона или предварительно кинув в глаза противника песку-бросаться друг на друга, в короткие боксёрские и борцовые поединки.

После, примерно пяти минут таких "одиночных" боёв на арене- обе команды отошли и сплотились на своих половинах, а потом, разогнавшись-кинулись с рёвом вновь на соперников. Вместо командной игры, меченосцы видели скорее побоище: мяч валялся и был никому не интересен, игроки хватали друг друга в захваты и опрокидывали на песок, по трое-атаковали одного и постоянно наносили удары, руками и ногами, даже в прыжке.

Трибуны выли и вопили-поддерживая" своих" и проклиная "чужих": женщины требовали лишения "мужских достоинств" игроков соперника и отдачу этих "мальчиков" к ним, на поругание, мужчины-видимо из гендерной солидарности, требовали просто и без лишних слов-убить "поганцев" и надеть их головы на железные решётки цирка.

Минут через пятнадцать, игрокам надоело участвовать в массовом " забое" и они стали разбредаться по всей арене: кто отходил ближе к трибунам и вынимая тряпку изо рта, просил болельщиков на трибунах передать кувшины с водой. Пару раз генуэзцы случайно подходили к трибуне "чёрных", где сидели болельщики местной команды и им в голову кидали эти самые кувшины, а то и несколько крупных бараньих костей. К нарушителям быстро подбегали стражники цирка, из отставных сержантов орденов и потасовки начинались- уже на самих трибунах.

Манфред и Хелег, слопали всю купленную еду, в первые же десять минут и теперь, медленно потягивая пиво-искренне жалели об этом, ругая себя нещадно. "Знаток" их предупредил, что матч ещё будет идти не менее двух часов, так как: "люди — заплатили за зрелище и они его получат", а массовая "стенка-на-стенку" это так, приманка для трибун, не более! Дань традициям!"

По всему песку цирка начались поединки: игроки наскакивали на соперника, махали руками- копируя мельницы, били ногами и швырялись песком в глаза. Всюду виднелись схватки и избиения.

Через, ещё минут десять: один из уставших и до этого стоявший у края арены игроков, подошёл к центру поля и взяв в руки, до сих пор никому не нужный мяч, оказавшийся легко захватываемым кистью-пошёл с ним вдоль трибун, в сторону вражеской "сетки". Большинство игроков обеих команд, абсолютно не обращали на него внимания и Хелег, толкнув Манфреда в плечо- указал последнему на "несуна", что неспешно "шкандыбал" незамеченным, прихрамывая на левую ногу.

Однако: "фокус-не прошёл"! Один из усталых игроков команды соперника, заметив, что мяч находится в руках у противника — бешеным вепрем кинулся на того. С разбегу, сзади-он прыгнул обеими ногами, в туловище держащего мяч игрока и сбив его на песок, ещё пару раз пнул. После чего сам поднял выпавший предмет и уж было направился с ним в противоположную часть арены, как был немедленно атакован тремя игроками противной команды: его дотащили к самим трибунам и походу избивая-забрали мяч.

— Ну, понеслась!-выдохнул "знаток", — молодцы, сегодня они-раненько! В прошлый раз, из-за личных претензий владельцев команд друг к другу, лишь под самый конец с мячом бегали, а сейчас-не более получаса прошло. Отлично!

Тройка игроков бросилась в сторону вражеской "сетки", однако им наперерез бежало уже восемь игроков соперника. Тогда, держащий окровавленный мяч игрок, Хелег только сейчас заметил что половина светлокоричневого мяча-почернела и на землю, с овального предмета, периодически капает кровь, словно кто то избил сам мяч или нанёс ему удар ножом, кинул его- на свою половину арены, в группу из четырёх свободных игроков его команды что с интересом смотрели на происходящее, даже и не думая вмешиваться.

Восьмёрку бегущих противников, данный манёвр соперника так не заставил изменить планы: они на полной скорости врезались в тройку игроков, державших и прикрывающих мяч до этого и сбив их на бегу, начали топтать и избивать. Внимания на то, что мяча уже здесь нет-они не обращали.

Получившая мяч новая группа атлетов, не сильно ему обрадовалась и начала неспеша "трусить" в сторону "сетки" соперника, однако по тому, как они постоянно перекидывали мяч друг другу, было ясно: трое, хотят передать его четвёртому- для "отрыва", а самим остановиться и передохнуть.

— Тьху!-презрительно сплюнул "знаток", на лысину какого то мужика внизу, а когда тот полез с амбициями и обидой, пнул его в нос туфлёй, — выдохлись заразы! Я то ожидал, что начнут носиться и создавать "узоры", как солдаты- на поле сражения, маневрировать и прочее, а эти…Тьху! Выдохлись! На кой чёрт их взяли в команды, а?!

Меченосцы не знали что ответить новому знакомцу и лишь кивали головами, с ним во всём соглашаясь. На арене тем временем начались новые потасовки и мяч снова был никому не интересен.

Следующие полчаса прошли однообразно: как только кто-то захватывал мяч и пытался пройти тихо или пробежать к "сети" противника- его тут же сбивали с ног несколько игроков противной команды и как следует начинали "мутузить", в это время мяч оказывался у другого игрока и всё повторялось…

Первое время, меченосцы и их знакомец как то реагировали, ожидая новых результатов от попыток "проносов" игроков, но вскоре разочаровавшись однотипностью происходившего действа и явным нежеланием атлетов брать лишний раз мяч себе-занялись более интересными делами: Манфред и "знаток" беседовали, а Хелег-рассматривал трибуны и ложи.

Сейчас, Хелег про себя отметил, что во многих ложах где ранее были лишь одинокие почтенные матроны, разодетые в длинные пышные "наряды-покрывала"-находятся теперь молодые мужчины и там, как и в их кампании, давно забыли об игре и наслаждаются беседой и вином. Потом, одна из пожилых и довольно грузных женщин встала и потрепав по щеке юношу, лет двадцати, махнула ему-показывая идти за ней. Они вдвоём удалились.

— Удивительно!-заметил Хелег Манфреду и "знатоку", — как много женщин приехало на матч, с сыновьями, а не отцы семейств. Удивительно! Какая страсть у местных дам-к спорту…

— Угу…особенно у пожилых!-громко заявил Манфред и тут же расхохотался, вместе со своим соседом "знатоком".

— Брат Манфред-вы меня пытаетесь задеть? — холодно вопросил Хелег, думая что игра и пиво в кувшинах, подошедшее к концу, явно плохо повлияли на друга.

— Да ни за что на свете! Брат Хелег-я же вам жизнью обязан! Забыли?! — Я нет! Вы просто не все "тонкости" игры знаете…Тут такое дело: многие матроны в ложах-жёны глав гильдий или особо зажиточных мастеров. Они опостылели своим супругам- у которых есть девушки молоденькие на содержании, как в их цехах так и домах и поэтому "почтенные дамы", ездят на все "развлечения" вне Антверпена. Во время матчей или каких турниров, говорят что женщины испытывают особо яркие переживания…ну и некоторые из них, переходят-в "желание". Особенно после вина и пряных блюд. Вот для этого здесь и находятся в услужении эти "сынки": они "обслуживают", вызвавших их сеньор- прямо здесь, в комнатах за ложами. Так что, не удивляйтесь "помятому виду" некоторых из почтенных матрон после игры-у них происходили свои, личные "матчи". Мужьям они надоели, а так: им развлечение, а супругам-спокойствие…что не будут к ним приставать- по поводу очередной юной Гертруды, на содержании.

— А почему они не заведут любовников? — не пойми от чего, спросил у друга Хелег.

— Так ведь-не дворянки! В молодости-жена башмачника, сейчас-супруга главы "дамскотуфельщиков" города. Так всем проще. Есть ещё некоторые места, близ Антверпена, куда можно уехать с зазнобой или там найти: небольшие дома с садиками, парные с комнатами, охотничьи домики…и поверьте мне-они не пустуют! Кто их держит-всегда при деньгах.

Обсуждение нравов жён местных старшин города, прервал "знаток": " Господа рыцари-на арене немного стало веселей!"

И действительно, пока меченосцы беседовали: несколько из игроков местной команды- налетели на представителя гостей и свалив его на песок арены, так разбили ему голову, что несчастный был весь в своей крови-с ног до головы и теперь на четвереньках полз к трибуне с "синими" стягами и вытащив тряпку изо рта, махал ею судьям и пробегающим игрокам.

На его призыв- выскочили на песок цирка несколько человек, включая и одного лекаря госпитальеров и направились к нему. Они стали его перевязывать тряпицами и мазать из горшков мазями. Пара санитаров, смывали с игрока — его же кровь.

К удивлению Хелега-никто и не думал останавливать матч! Несколько раз пробегавшие игроки- задевали лечащих больного санитаров и когда это надоело госпитальеру, он немного погонялся с обнажённым мечом за одним из атлетов, но быстро успокоившись-вернулся к раненному.

— Почему судья не остановил игру? — осведомился Хелег у "знатока".

— А зачем? Правила не нарушены. Всё нормально: раненный не убит и явно-не покалечен, тряпицу вытащил и махал ею, его больше и не трогали…Всё в порядке!

— А госпитальер с мечом?

— Ну так: незачем было игроку-его слегка пинать, даже по ошибке! Я в своё время, видел один матч во Флоренции, между командами кондотьеров одной и той же "компании": они пару раз задели судью на арене и потоптались по нему, а он- вытащил алебарду из под скамьи на трибунах и "отчекрыжил" голову зачинщику данной шутки. Матч остановили, а судью, через неделю-повесили…Хотят игроки нормального отношения-пускай не трогают, не участвующих в игре!

Игрока наконец перевязали и санитарная подмога скрылась на трибунах. Матч, всё ещё особо ничем не был приметен, кроме десятка драк в разных местах арены.

Ещё полчаса прошли незаметно: на поле продолжались конфликты и перебежки, на трибунах-песни и ругательства, ложи-почти полностью опустели, а сами меченосцы и их новый знакомый- откровенно зевали, видя "что всё одно и тоже на арене"…

И тут произошло неожиданное: игроки команды генуэзских моряков, начали быстро бежать в сторону "сетки" противника и один из них, схватив мяч обеими руками-нанёс довольно сильный удар ногой, по мячу, метров с пятнадцати. Набитый шерстью предмет шлёпнулся об сеть и упал в метре от неё.

Раздался вопль негодования со стороны трибуны с "чёрными" болельщиками и свист с отборной руганью, местные обзывали приезжих" вонючими сыновьями козла" и требовали их принудительной кастрации на месте, немедленно. — " Дабы такие сволочные типы- не могли продолжить свой род."

— Что случилось? — несколько опешил от происходящих на поле и трибунах перемен Хелег, — Чего они так взбесились?

— Договаривались: без прямых ударов ногой в "сетку" и без забросов рукой. Только "пронос" мяча и касание им. Никаких бросков или пинков-ничего! Видимо италики устали и пытались в суматохе-несколько изменить прежние договорённости. Если разрешены удары и броски-то ставят "сеть" раза в три больше и отряжают одного игрока, "рыбака", перехватывать- летящие в неё мячи…,-"знаток" ухмылялся во весь рот, — теперь всё: будут драки после матча! На трибунах многие разозлились и уже неважно, кто и как выиграет саму игру, "трибунные"- будут бегать за противной стороной и избивать её повсюду. "Флорентийский пинок"-это не только на арене удары, но и вне её…

Охрана избивала особо буйных болельщиков на трибунах и пока все игроки собрались в центре арены, даже не пытаясь драться между собой, сержанты, при стадионе- обливали из кожаных вёдер несколько разрозненных групп, размахивающих руками и требующих наказания.

Вскоре всё успокоилось и матч продолжился. На этот раз "местные", в чёрных цветах штанов- бросились в атаку и постоянно перекидывая друг другу мяч, из рук в руки-смогли открыть счёт: лёгкие "бегуны" с мячом, проскочили "борцов" середины италийской зоны арены, а уж от толстяков в защите-оторвались "на рывке".

Вопль радости и рёв ненависти-одновременно потрясли трибуны. Гости, как игроки так и те кто их поддерживал-плевались, в том числе и прицельно, и требовали у полевых судей — перестать помогать хозяевам, только что забившие мяч игроки в "чёрном"-подбежали к своей "группе" на трибуне и минут пять, не останавливаясь, пели с ними вместе песни и танцевали обнявшись.

— Чего их судья не остановит-играть же надо!-возмутился Хелег.

— Зачем? — весомо переспросил "знаток", под одобрительный смешок Манфреда, — вы же сами видели игру: на полчаса-неплохо, но вообще, довольно унылое и повторяющееся действо. А так- празднование с болельщиками, перерыв обычным зрителям, да и возможность пока проигрывающим-обдумать тактику на оставшееся время, до заката.

— Так долго?!-распереживался меченосец.

— Ну…скорее всего-нет. Многие из лож уже уехали: матроны-с "найдёнышами" которых здесь нашли, дворяне и офицеры орденов-от скуки, ибо играли не известные им и не дворянские команды, а так…обычная встреча игроков из двух флотилий торговых моряков, не более! Через час, полтора-дадут отмашку на окончание.

После песен и танцев, игроки вернулись в центр арены и вновь получив мяч от судьи-продолжили игру. Минут десять- генуэзцы носились как угорелые, почти забыв о боях, но всё время их самых быстрых игроков сбивали и они вынуждены были опять перехватывать мяч, уже на своей половине арены.

Когда италики выдохлись и стали "виснуть" на противниках, как бойцы в панкратионе, когда дыхание уже начало немного подводить всю команду гостей и случилось неожиданное: "чёрные" опять разогнали свою атаку и смогли защитить от нападок "синих", бегущего с мячом игрока. Последних двух толстых "защитников" итальянцев, сбили на песок ударами ног- ниже колен. Счёт стал: " два- ничего" и видимо всё было уже ясно. Все атлеты невероятно устали и скорее думали об окончании поединка: генуэзцы хотели поскорее уйти и залить поражение выпивкой, в компании местных дев, а победители-поорать о "своих талантах, непобедимости и том, насколько они молодцы, сегодня и вообще."

Минут через двадцать после второго мяча, "верховный" судья, дал знак об окончании игры. Когда меченосцы встали, что бы уже покинуть трибуны, то "знаток" их остановил: "Куда вы? Хотите быть избитыми чернью?! Уйти, во время празднования победы и триумфа команды-оскорбление! Подождите ещё минут десять и всё…вместе выйдем!".

Манфред и Хелег оглянулись: все зрители на трибунах стояли на ногах, но никто и не думал покидать своих мест-кроме "разноцветных групп", что так яростно болели весь поединок. Игроки гостей быстро прошли по арене, помахав руками в стороны-то ли прощаясь, то ли угрожая и скрылись со своими болельщиками в проходах под трибунами, зато оставшиеся победители-"красовались" вовсю.

Игроки "чёрной" команды, под барабанный бой и трубный рёв-медленно вышагивали по арене и раскланивались. Их поднимали на руки болельщики и носились с ними во все стороны, пару раз роняя героев матча- головой в песок. Флаги победившей команды крутились и вертелись в воздухе, и многие женщины подбегали к проходящим атлетам, что бы ущипнуть их или шепнуть на ушко "неприличное". Дух будущего возлияния и разврата- буквально витал над выигравшей командой.

— Всё. Можно идти: стража уже открыла решётки на выходах, иовиты подготовили свои патрули, все кто делал ставки-получили монеты…господа-рад был знакомству!-"знаток" раскланялся и попрощавшись исчез в толпе, а два меченосца неспешно проталкивались в сторону таверен и кабачков, близ цирка.

Когда два рыцаря уже подходили к таверне, где Хелег покупалпровизию на матч, раздался вопль и треск-после чего толпа, недавно схлынувшая из помещений цирка, начала собираться возле одного из выходов.

— Неужто болельщики уже сцепились? — с улыбкой поинтересовался у кого то Хелег и не ожидая ответа, вместе в Манфредом зашёл в таверну. Меченосцы вновь затребовали копчёного мяса и рыбы, два кувшина с пивом и посмеиваясь, принялись обсуждать прошедший матч.

— Брат Хелег-как вам зрелище в цирке?

— Презабавное! Честно говоря ожидал больше пробежек и "тактической борьбы" с заносом мячей, но и драки-тоже понравились…

— Ну какие же это драки? Поединки! Спортивные поединки. Двое достойных мужей, в спортивном споре, выясняют кто прав…Невероятно здорово! Честно и благородно, а также позволяет определить правого!

— В чём?

— Вообще…не касаемо вопроса, просто-правого.

— Правого, в "абсолютной пустоте?"

— Брат Хелег-не мучьте меня вашей казуистикой, прошу! Нам ведь неплохо удалось побеседовать с этим мужчиной, что сидел близ меня. Посмотреть на весёлейшее зрелище. А сейчас, мы вкушаем отличные яства и напитки. Я бешено проголодался, хотя сам и не принимал участия в игре!

Пока рыцари, весело и громко вспоминали только что прошедший матч, закончившийся в полседьмого вечера, драка, которую они видели когда входили в таверну- уже захлестнула почти всё пространство между цирком и остальными зданиями: Начало ей положили игроки италиков, которые обидевшись на местных атлетов-подождали последних на выходе из цирка и начали избивать, "стенка-на стенку", в этот раз используя и дубьё с каменьями. Болельщики победившей команды- вступились за своих, внезапно атакованных кумиров и почти полностью окружили и стали добивать иностранцев, коих было в разы меньше, как тут вмешалась стража цирка и патрули комендатуры ордена иовитов-начавшие бить всех подряд и пытаться связать их короткими кожаными верёвками.

Италики разбежались по домам и садикам, расположенным вокруг стадиона и пытаясь скрыться, начали влазить в чужие поместья или заскакивать в открытые двери домов. Хозяева помещений, куда стали вбегать окровавленные люди — начали звать на помощь и оказывать им яростное сопротивления. Несколько мужчин стали вести обстрел из арбалетов, по наиболее буйным бойцам на улице, не разбирая- из какой они команды. Смерть нескольких лидеров болельщиков- взбесила толпу и она "смела" патрули орденцев, и собрав доски и ветки-начала поджигать дома, из которых стреляли в людей "арбалетчики".

Поняв, что наступила реальная угроза "местного бунта", лейтенант иовитов отдал приказ гонцу- скакать за подкреплением в Антверпен, а сам-заперся с отрядом, в небольшом донжоне, близ цирка. Там должна была быть" орденская связь" храмовников, что передавала световые сигналы: днём-от солнечного света, а ночью-от специальных горючих составов, однако по причине малозначимости "циркового предместья" и частых потасовок здесь происходящих, "установка" была давно демонтирована и теперь патрулю иовитов приходилось надеяться лишь на то, что гонца не перехватят беснующиеся люди и не повесят, а их самих-не вытянут из каменной башни.

На шум, из таверны вышли и оба меченосца, которые несколько захмелев всё же заметили, что люди внутри питейного заведения- стали с криками выскакивать на улицу и решив "справить нужду" в выгребную яму, друзья вышли вслед многим другим.

Пылали четыре дома близ цирка, довольно внушительная толпа тащила какого то италика к высокому деревянному столбу, на котором уже висели прикрепленные за ноги, его товарищи-у них были глубокие раны на животах и их собственные внутренности вывалились им на грудь и лица. Несколько женщин дико вопили где то в садиках, на что им отвечали: "Что шлюхи, привыкли всем отдаваться, даже этим чёртовым генуэзцам?! Так терпите теперь!".

Меченосцы тупо уставились на увиденную ими картину и пытались понять: что произошло и почему, в принципе мирный пейзаж площади перед цирком, так внезапно изменился. В толпе внезапно пронёсся крик: "гляньте-ка, ещё-орденцы! Робя, развесим крестопузых- по деревьям!!!". Сразу после этих слов, два десятка крепких парней кинулись к меченосцам, с дубьём и короткими широкими ножами в руках.

Оба рыцаря инстинктивно схватились за перевязи с мечами: однако, если Хелег из хвастовства — захватил свой любимый" ухорез", то Манфред- вложил в собственные ножны небольшой парадный меч, с красивой позолоченной рукоятью, но при этом ужасным, никуда не годным и почти не заточенным клинком.

Когда первые двое "робей" подбежали к меченосцам, лишь через секунду после крика из толпы, "Медвежонок" внезапно пнул ногой промеж ног длинного из них и громко заорал: "Брат Хелег, отступаем в таверну!!!".

Остановившийся второй нападавший, испугано глядел на рыцарей, но увидев что к нему на подмогу уже бегут остальные-оскалился и зашипел: "Смерть вам, всем орденцам- нож под рёбра….аарх!", — он захрипел прервав свою тираду и внезапно взвизгнув, как маленькая девочка, развернувшись метнулся в бегущую ему навстречу толпу. Его тут же сбили с ног и начали топтать на земле.

Причиной такого поведения "затоптанного", послужил Хелег: пока пьяненький болельщик говорил свои "страшилки"-рыцарь резко вынул "ухорез" из ножен и махнул возле головы говорившего, желая его немного припугнуть и после этого-отступить в здание таверны, не получив ножа в спину. Однако меченосец, также перед этим употребил достаточно хмельного пива и уже не обладал прежней твёрдостью руки и хорошим глазомером: он задел ухо, угрожавшего рыцарям парня и срезал половину его- начисто. Испуганный болельщик, завывая от боли- кинулся к своим, которые, в спешке и ненависти к орденским братьям и затоптали несчастного сразу же.

Заскочив внутрь помещения, оба меченосца начали лихорадочно баррикадироваться, помня как это помогло пиратам, на их городской базе, на острове: дверь связали кожаными ремнями- с огромной бочкой на козлах, креплением для факелов и тяжёлым столом-создав некое подобие "паутины". Были придвинуты столы, что полегче и несколько длинных скамей, установлены с упором в стойку и огромный стол.

В двери уже сильно колотили, а оконные рамы начали выбивать: каменная кладка строения- была Хелегу по шею, а остальное в таверне "нарастили" брёвнами и доской, замазав их немного глиной. Поняв что тяжеленные кованные двери — от обычных ударов, даже топора или молотов не разбить или выбить, толпа стала требовать повалить дерево и с его помощью, как тараном, вынести дверь с петель.

Окна таверны располагались высоко и начинались примерно от подбородка меченосцев, они давали достаточно света, благодаря своим большим размерам и не позволяли пьяным посетителям, во время наступившей от спиртного "качки"-высадить их случайно-рукой или табуретом, которые здесь нередко летали по залу, но в основном не попадая в высоко установленные окна. Несколько особо рьяных пареньков из толпы, бурлящей вокруг таверны с меченосцами, взобрались друг другу на спины и попытались выбив окна внутрь- залезть в помещение, однако Манфред, это сразу же пресёк "на корню": схватив скамью на шесть посетителей- он метнул ею в первого показавшегося в оконном проёме штурмующего и тот, с ужасающим криком, полетел на товарищей, ждущих от него подвигов внизу. То что в них кидают скамьями настолько испугало болельщиков, что они решили пока не лезть сквозь оконные проходы, а ограничиться закидыванием через них, в таверну, факелов или шаров из сена, подожжённых на кострищах.

Двери, уже несколько раз испытали на себе удары столбом для фонаря, поваленным толпой и использованным людьми- в качестве тарана, когда к Хелегу подскочила хозяйка таверны и плача воскликнула: "Господин рыцарь, эти черти пытаются поджечь задний вход! Я его заперла-так они разложили сено и ветки и теперь всё там жгут! Что делать то?!".

Хелег, оглядел оставшихся внутри таверны испуганных посетителей и заорал на них: "Эти бунтари-все сплошь, враги "Совета"! Скоро придут отряды латников и их раздавят, а пока-мы должны оказывать сопротивление, ясно?! Кто не с нами-тот враг Господу!", — особо сильно он не надеялся, на случайно оставшихся внутри людей и просто пытался их убедить- не помогать толпе, вне стен, так как опасался что кто-нибудь может, втихомолку изнутри, разобрать завалы баррикад пока они с Манфредом отвлекутся: "Хозяйка-что есть из напитков в заведении?".

— Да всё…пиво, виски, вина…

— Вода, в какой бочке вода?!

— Да откуда же ей быть?! Пожарные бочки-на улице, для питья-она никому не нужна, в кабаки за другими напитками ходят…

— Лааадно, — протянул Хелег, понимая, что есть шанс начать в спешке тушить пожар-виски, и уже немного поразмыслив добавил, — малоградусное, слабое пиво-где?

Приняв с Манфредом бочонок, от хозяйки, клявшейся им всеми святыми- что "бочка напитка подложена, не иначе", Хелег принялся обливать, уже начавшую дымить дверь- пивом из бочонка и слыша проклятия в свой адрес, надеяться на подмогу, так как продержаться лишь своими силами, было сомнительно даже вечно бесшабашному "Медвежонку".

— Брат Хелег, что дальше?

— Драться…

— Это как раз понятно-но как?! Если просто в таверне, так они её подпалят: вверх то весь из дерева, а переждать, просто лёжа на досках пола-нам не удастся, удушит нас дымом или жаром. Может: выскочить со скамьёй, как тараном и пробиться сквозь эту оголтелую чернь?

— Брат Манфред-это шутка? Вы перебьёте десяток людей в толпе, а потом? Даже если выскочим и вырвемся-куда бежать? Мы с вами- плохо знаем местность, да и бегаем-явно хуже местных…нет! Ждём пока здесь. Ночь, неизвестная территория…Если что: погибнем в бою, если нет- слава Богу!

Оба меченосцы прекратили заливать заднюю дверь пивом и опрометью кинулись в основной зал, где уже трещала кованная дверь и немного расшатывалась баррикада, возле неё.

— Ещё! Чуть!! Разом!!!- вопил какой то плюгавенький мужичонка возле "столба-тарана", всячески показывая своё желание "направлять и руководить", процессом захвата таверны, — Рааазом! Ворвёмся: всё питьё наше, крестопузых-на их кишках повесим, а хозяйку таверны…ахахаха…давай-дави, круши, ломай! Вперёд!!!

Мужичок бредил наяву и своим слегка визгливым голосом- явно подстёгивал людей, всё больше их выходило, из садиков и домов близ цирка и вытирая багровые лезвия ножей и кинжалов-шли к таверне с укрепившимися меченосцами.

Вскоре толпа удвоилась. Люди стали предлагать всё новые идеи, как вытащить сидящих внутри, на улицу: так как факелы и камни, с собачьим калом вперемешку, брошенные в разбитые окна-не помогли, задняя дверь всё ещё достаточно не загоралась, а главный вход-был забаррикадирован.

Пока в толпе искали варианты штурма: начать топорами крушить кирпич и камень, из которого было сложено здание или подпалить крышу, правда непонятно чем. Люди бьющие "столбом-тараном" наконец достигли своей цели: дверь слетела с верхних петель и упала бы внутрь, если бы не баррикада из столов, кожаных ремней и скамеек, что приняла на себя " павшую".

Вопль радости, пронёсся по ораве болельщиков" чёрных"- они стали подбадривать друг друга криками о том, что" ещё немного-уже скоро!" и вновь начали влазить в оконный проём. Опять Манфред сбил пару "лазунов", на этот раз- табуретами. Метнув их оба раза на редкость прицельно и попав: первому влазившему- точно в голову, а второму человеку из штурмующей толпы-сильно повредив плечо. Два тела, свалившихся сверху в толпу у таверны, раззадорили людей: видя как калечат их товарищей, штурмующие утроили натиск и начали "продавливать" баррикаду внутрь. Несколько рук с длинными кинжалами проникли в щели и начали резать ремни связывающие части укрепления: Хелегу удалось отрубить, одну кисть руки с кинжалом и пару пальцев на второй, однако отовсюду в дыры баррикады, лезли руки с новыми кинжалами и ножами, заставляя меченосца мысленно сравнивать: "баррикаду, с извивающимися руками"-с лернейской гидрой и её вновь отрастающими головами.

Внезапно Хелегу пришла в голову новая мысль и он потребовал у хозяйки: "Бочки! Пустые или полные-поперёк входа, между столами позади баррикады-срочно!". Его приказ бросился выполнять "Медвежонок", постоянно подстёгивая хозяйку таверны, как словами так и лёгкими шлепками и щипками, дабы лучше и скорее исполняла указания.

Пустые бочки- были уложены поперёк на пол, а полные- поставили в небольшой ряд, поддерживающий и зажимающий пустые.

— Если толпа разберёт баррикаду, пускай лезет через положенные на пути пустые бочонки, а мы, имея защиту в виде ряда полных-будем их поражать оружием!-объяснил задумку, людям в таверне, Хелег и приготовился к штурму.

Ещё, минут двадцать, люди на улице: били столбом в баррикаду, резали ремни кинжалами и лишались частей рук, швыряли факелы внутрь, через окна, пока наконец их порыв — дал результат: Столы и скамьи баррикады начали расползаться и несмотря на все усилия находившихся в таверне людей, удерживавших укрепление своими телами- баррикада распалась, ставя перед атакующими и обороняющимися новые трудности.

Те кто врывался в таверну с улицы-вынуждены были или боком пробираться через сваленные скамьи и перевёрнутые бочонки, или же лезть на поваленную дверь и на четвереньках- по ней спускаться по столам, на бочки. Всё это делало их довольно уязвимыми для ударов самодельных пик посетителей заведения или мечей рыцарей.

Однако и план Хелега- себя не оправдал: пустые бочки оказались завалены частями столов и скамьями. Кроме того, баррикада, развалилась вглубь таверны и сдвинула ряд полных бочек-тем самым уменьшив место для манёвра, остававшимся внутри людям.

Ещё с четверть часа шла "разведка боем": самые отчаянные и пьяные, из толпы, влазили по павшей двери и получив: либо удар "ухорезом", либо табуретом-с воем и криком возвращались назад. Поняв, что просто залезть через захламлённый вход не удастся, вновь атакующие стали пытаться закидать таверну соломой и горящими ветками, впрочем- без особого успеха: из за оставшихся полных бочек с пивом, которым огонь сразу же и заливали.

Всё это начало уже успокаивать Хелега, так как становилось очевидно: что ни выбить, ни поджечь таверну- пока не удаётся, а люди вокруг неё, видя ранения товарищей-начинают потихоньку расходиться, боясь скорого возвращения гонца орденцев с отрядом или ранений, от защитников таверны.

Внезапно, в щель в баррикаде просунулось что-то тёмное и пока Хелег гадал, что это: потухший факел или копьё, раздался почти неслышный в стоящем гвалте, струнный звон, выпускаемого арбалетом болта. Болт пробил накидку меченосца и свободно пролетев далее-вошёл в позвоночник, стоящего спиной к двери завсегдатая таверны, деда, лет семидесяти от роду. Жертва упала как подкошенная, став первой — из защитников таверны.

Хозяйка завопила и запричитала, а на улице раздался вслед ей вопль радости и улюлюкание. Теперь обоим меченосцам стала очевидна новая опасность: уследить в наступающей тьме, а солнце уже заходило, откуда начнут стрелять- было затруднительно. Перехватить или отбить арбалет, из за площади разобранной баррикады-невозможно, а если потушить все свечи и факелы внутри заведения, то в полной темноте будет трудно передвигаться и оборонять таверну самим её защитникам.

Ещё несколько раз стреляли в таверну из толпы: два болта застряли в стене, ещё два-ранили толстых мужчин, что никак не могли найти себе места для укрытия.

Тут, после первых успехов, начались сложности у стрелков: Зарядить арбалет приходилось в окружении людей, многие из которых лезли помочь и всячески этим мешали "заводящему" оружие: несколько из добровольных помощников получили по зубам, но всё же успели сломать- один из трёх арбалетов.

В таверне, Хелег и Манфред, срочно пытались накинуть любую ткань на баррикаду и тем самым уменьшить обзор для стрелков на улице, однако их попытки были напрасны, так как толпа тут же поджигала её и полотнина лишь добавляла опасности возгорания самой таверны.

После двадцати минут обстрела, вновь прибежала к меченосцам хозяйка и потянула их за руки, в заднюю каморку: там уже запылала дверь, а свободных напитков, кроме виски, которое запретил трогать Хелег, уже не осталось. Дверь явственно потрескивала и в её щели начали проникать языки пламени. Меченосцы договорились: Хелег остаётся в основной зале, а хозяйка и Манфред-стерегут заднюю дверь.

Не успел Хелег вернуться к баррикадам, как его внимание привлекла странная тишина возле них. Никто не орал, не бил бревном или топором по скамьям, не визжал или угрожал…ничего! Удивившись подобному поведению штурмующих, Хелег потушил два факела в таверне и скинув грязно белую накидку- медленно приблизился к слегка дымящей баррикаде, где тлела верхняя скамейка и пара толстых горелых веток.

На площади, перед цирком, творилось необъяснимое: люди улепётывали со всех ног, сбивали друг друга и кидались, как буйнопомешанные, на самые непреодолимые стены или ограждения. Никто уже никому не угрожал — все спасались от неизвестной опасности.

Раздался треск и тут же вопль Манфреда, из задней комнаты: "Брат Хелег, у нас-всё! Сколько сможем-удержим!!".Пока Хелег слазил с баррикады, что бы вернуться и оказать помощь другу, тот сам показался в основном зале и поманил к себе.

— Брат Хелег, ерунда какая то….но за дверью-никого! Все пропали.

— Знаю. На Улице все убегают как в беспамятстве. Я сам видел-влазил на нашу баррикаду, в дверях.

Оба рыцаря дружным ударом, вышибли остатки горящей двери столом и оглядываясь- вышли в небольшой сад за таверной. Увидев, что опасности нет-они начали обходить таверну, как вдруг со стороны дороги, по которой они ехали на матч — раздался нарастающий шум и стала видна причина панического бегства, буйных болельщиков: по полям, близ городка- быстрым шагом шли люди в доспехах и при оружии, что изредка блестело. Отряд кавалерии, человек в двадцать пять-занимал дорогу и не спешил опережать пехотинцев. Вдали виднелись солдаты с арбалетами в руках.

— Фууух, явились!-Манфред выдохнул с шумом воздух, — хоть сейчас припёрлась, стража иовитов, а то я подумал- что они хотят что бы люди на Антверпен пошли, штурмом брать.

Минут через пять, меченосцам стали слышны крики и вопли на противоположной площади части городка и когда отряд иовитов и стражников из Анверпена вошёл на саму площадь перед цирком, почти сразу же на них выскочили окровавленные люди, из садов и возопив: "Здесь тоже-засада!", они вновь сгинули во мраке, но судя по лязгу и частым крикам: их там настигали и добивали.

Кавалеристы подъехали к меченосцам "полукругом" и уж было решили их задержать, однако увидев накидки ордена Меча, спросили кто они и что здесь делают. После коротких взаимных представлений, выяснилось: иовиты прислали две роты сержантов и полкомпании "абордажников", плюс шесть десятков баллистариев и полсотни кавалеристов- дали храмовники, что были в Антверпене. Приказ был прост: бунтовщиков-уничтожить. Кто виноват поменьше-на корабли, в обслугу или моряки. Зажиточных горожан и знатных-спасти.

Кавалеристы храмовников, особо не горели желанием участвовать в ночных преследованиях, прямо говоря об опасности сломать ногу лошади или получить "нож в живот", для её наездника. По этой причине они в основном гарцевали на площади и посмеивались, с "любителей игры", считая их сумасшедшими.

Иовиты приводили связанных людей и требовали, что бы оставшиеся в живых жители городка их опознавали: двоих насильников-повесили сразу, после них пошли несколько штурмовавших первый дом у цирка и люди, которых подозревали в поджогах богатых особняков. Среди тех кого осудили и вскоре "вздёрнули", Хелег узнал и невзрачного мужичонку, что так старался руководить выбиванием двери таверны.

— Господин лейтенант!-обратился Хелег к командиру кавалерии храмовников, — мне срочно нужно в Антверпен. Срочно!

— И? Братья меченосцы-обычно своих лошадей имеют. Ваши где?

— Бунтовщики похитили, — тут же нашёлся меченосец, — сами понимаете, мятеж…

— И тем не менее-ждите. Мы сообщим на ваш пост, а с него…

— Нет! Ваш лейтенант Тибо-ждёт меня утром, в семь часов на барке, что будет собирать людей храмовников, для "Посудины Ноя" и…

— Лейтенант Тибо?! Так какого же чёрта вы так долго мямлили?!-офицер приказал двоим свои людям спешиться и передал поводья их лошадей меченосцам, — едем вместе. Я хочу передать вас "с рук-в руки".

Путь был преодолён в меру быстро: Хелег- всё ещё был крайне средним кавалеристом и в ночи, иногда путал команды лошади, однако Манфред и храмовник ему помогали и они втроём, относительно быстро, прибыли в Антверпен.

Меченосцы отправились на пост своего ордена, но Хелег оставил большую часть своих вещей Манфреду, так как не хотел в спешке тащить свой портрет и полупустой" малый сундучок". Договорившись с другом о встрече, через пару недель в этом же штабе, Хелег, с почти пустым "большим сундуком" отправился в порт, где один лейтенант храмовников-передал его второму, такому же лейтенанту ордена Храма, Тибо.

Глава третья

Прискакав в большой спешке в порт, Хелег сразу понял что зря торопился: было время- сразу после полуночи и барк никуда не отходил. Вокруг небольшой огороженной пристани ордена Храма, прохаживались сержанты в бригантинах и с алебардами или арбалетами в руках. Несколько рыцарей храмовников- шумно кутили в двухэтажном доме, рядом с пристанью и периодически выходили на улицу: блевать или отлить.

Большой транспортный барк, способный принять человек сорок пассажиров- стоял пустым. Как пояснили иовиты, что должны были управлять им до каракки и отвезти груз и людей с данного причала: "Все обычно съезжаются, за пару часов до отплытия-в пять утра. Уже встанет солнце и будет всё видно, можно спокойно проспаться и продышаться, после "прощальной ночи".

Хелег огорчённо бродил по пристани и наконец решившись- залез в пустующий барк и расположив свой сундук, между скамеек на которых улёгся, спокойно заснул. Снились меченосцу в основном всякие глупости: рыцари, с мячами- вместо мечей на перевязях, требующие повесить Хелега и Манфреда, за то что они с ними не пьют за столом. Потом обольстительная Маркесита- трясла свои "богатством" прямо перед лицом меченосца и хихикая, обещала "райские ласки". Сразу же за ней, появился художник Питер и клятвенно принялся убеждать рыцаря, что нарисует его в лучшем виде: В берете с перьями, голым по пояс, чёрном и синем чулках и верхом на огромной свинье, с фонарным столбом- наперевес…

Наконец странный сон был прерван толчками и тормошением. Открыв глаза, Хелег увидел лейтенанта Тибо, что ночью принимал его на пристане, а потом-неизвестно куда запропастился и пару сержантов храмовников, за его спиной: "Что, господин меченосец-голова болит, кошмары снятся?", — ехидно поинтересовался храмовник, специально не назвав Хелега "братом" и пока последний вставал, и потягиваясь всем телом- растирал лицо, в густом утреннем тумане, продолжал, — "Надеюсь вы готовы выполнять свои обязанности? На "Посудине Ноя"- вас будут ждать остальные меченосцы, что там собраны для охраны корабля, от возможного нападения: лузитан, "томарцев" и пиратов ими нанятых. Проверьте свои оружие и доспехи! Сегодня, до полудня- погрузка и отплытие, а к вечеру-может уже быть атака. Ещё час до отплытия барка. Всё."

Меченосец, пробурчав в ответ что "всё хорошо", решил пройтись размяться после сна, по пристани. К его несказанному удивлению, в порту уже была масса народа: толпы людей ходили в местах посадки на небольшие барки или райзеканны, всюду видны были драгоценности и ленты у дам, а также доспехи и оружие-у их кавалеров.

— Что происходит, к чему они здесь? — поинтересовался меченосец у сержанта храмовников.

— Так ведь: отплытие "великой каракки"! Для её охраны- собирают десяток судов в караване, плюс несколько кораблей пойдут с ней, для безопасной транспортировки товаров, так что город-прощается с негоциантами и их командами идущими при "Посудине Ноя" и желает "большой выгоды", которая, налогами и сборами вернётся в Антверпен!

Меченосец кивнул в знак благодарности и решил, пока было время, пройтись и посмотреть на "отплытие купцов", так как у пристани храмовников, где стоял ожидающий его барк- в самой дальней части порта, людей и лодок почти не было.

Толпа представляла собой "человеческое море", огороженное сержантами иовитов или стражниками Антверпена по бокам. Некоторые постройки и дома в порту и возле него-были запрещены к посещению простыми людьми и во время столпотворений, стража старалась ограничить доступ к ним.

Хелег заметил несколько человек, что уже сев в барки и большие лодки, внезапно вскакивали и хватаясь за голову выпрыгивали назад, на камень пристани-после чего бегом бросались в толпу.

— Кто эти сумасшедшие? — с хохотом спросил меченосец у стоявшего, всё ещё рядом, сержанта, — что они творят?

— Да нет…их видимо "ощипали", пока они с семьёй в толпе прощались или пьяненькие шли, после вчерашних прощаний в кабаках. "Щипнули" кошель с монетами или цепь "дёрнули" с шеи, а они во время всех этих толчков, пока протискивались к баркам, через множество людей и не заметили. Сейчас будут бегать и требовать: "найти и наказать", но скоро успокоятся и залезут вновь в барки. Прибыль со сделки такая, что новые кошели набьют и цепи купят, а сейчас- так…"горячка" от неожиданности!- сержант храмовник сплюнул в воду и пошёл к двум собратьям баллистариям, стоявшим на уровень выше.

Вскоре внимание Хелега- привлекли толчея и крики, метрах в ста за принимающими пассажиров барками. Оказалось, несколько подвыпивших зевак подошли совсем близко к воде, а потом- решили махать и прыгать, провожая товарища. Пара из них не заметила, что камень пристани уже кончился и они оказались в воде. Вытащили обоих, однако один захлебнулся насмерть, а второго- постоянно рвало и била дрожь.

Люди продолжали гулять, аплодировать, кричать и петь-провожая знакомых и родственников и относясь к мероприятию, как к ещё одному празднику, где можно и "людей посмотреть и себя показать".

К Хелегу подбежал запыхавшийся сержант храмовников и объявив, что его уже ждут на барке- так как "все уже собраны", умчался назад.

Меченосец быстрым шагом, вернулся к уже заполненному людьми барку- и под взглядом и саркастической улыбкой лейтенанта Тибо, уселся на скамью, близ своего сундука. Храмовник продолжал неприятно улыбаться и молчать, явно показывая своё пренебрежение- столь нерадивым рыцарем в отряде. Однако, когда усевшийся рядом с Тибо, Хелег, уставился на него в ответ: прямым взглядом слегка сощуренных глаз-выдержал недолго и после трёх четвертей минуты, отвернулся в сторону моря, а вскоре кряхтя поднялся на ноги и принялся осматривать вещи сложенные в барке, негромко отчитывая за нерасторопность рыцарей и сержантов, своего ордена.

Через пару часов- Хелега стало клонить в сон: барк еле шёл под одним парусом и шкипер его, начал спрашивать у лейтенанта Тибо, не согласятся ли его люди взять пяток вёсел в руки и немного помочь. Меченосец демонстративно прикорнул к борту и положив ноги на свой сундук- стал грезить, считая, что если он понадобится, то его позовут.

Вскоре сержанты храмовников начали грести и под их мерное "Иэээхх!!!", рыцарь меченосец, окончательно провалился в мир сновидений.

Разбудил его некий рыцарь храмовник, не Тибо: оказалось что Хелег- проспал около пяти часов, а за это время барк выбрался из Шельды в море и теперь стоял готовый к выгрузке, в очереди других судёнышек, возле "Посудины Ноя".

Меченосец после тяжёлого пробуждения дважды протирал глаза: сразу после сна и когда наконец понял, что огромное судно, которое он видит перед собой-ему не мерещится.

"Посудина Ноя"- возвышалась "деревянной горой, с бронзовым основанием", гигантским рукотворным рифом, что принимал к себе барки и лодки, как акула позволяет мелкой рыбе- проплыть рядом. Несколько этажей надстроек высились навроде замковых донжонов, с носа и кормы, а ряды отверстий и люков в корпусе условно делили гигантский корабль на "этажи". Хелегу даже показалось, что это судно- раза в два больше той "громадины", на которой он прибыл с Манфредом, в Антверпен.

Вскоре барк подошёл вплотную к переносному трапу, так как на основном разгружались группы с тюками и лейтенант Тибо- первым взобрался по нему на корабль. Вслед ему последовали рыцари храмовники и несколько сержантов. Хелег специально сделал вид что у него застрял сундук, дабы взойти на палубу одним из последних и найти меченосцев, к которым приписан, без помощи лейтенанта храмовников Тибо, а заодно и узнать о причинах подчинения ордена меченосцев, "крастнокрестным собратьям", в этом походе.

Однако "шутка" не удалась: не успел Хелег, с помощью сержанта, взобраться на судно с сундуком в руках — как сразу же встретил ждущего его, у сборного трапа, лейтенанта Тибо, который с кривой улыбкой на лице, издевательски вежливо осведомился: "Брат Хелег, я уж испугался-не потерялись ли вы?", — он смерил меченосца вновь, длинным взглядом, но снова не смог выдержать, спокойно глядящего ему в глаза рыцаря и уже нервно теребя свою накидку, процедил, — " Вы отправляетесь к полуроте лейтенанта меченосцев брата Гюнтера. Сержанты иовитов проводят вас к нему — там и определят круг обязанностей всех меченосцев, в данном путешествии…Желаю Благодати!".

Решив, что храмовник просто в очередной раз разозлился, что проиграл в "дуэли взглядов"- меченосец побрёл в сторону кормовых надстроек, на второй их ярус или "этаж", где по словам сопровождавшего его сержанта иовита и находились помещения рыцарей ордена Меча, а также их небольшой склад и арсенал.

Пока неспеша брели, так как множество людей затрудняли передвижения: сновали во всех направлениях по кораблю, с тюками и сундуками, или охапками стрел для баллист, иовит, узнав что Хелег уже плавал на каракке-хотя и меньших размеров, начал взахлёб расхваливать "Посудину Ноя": "Да бросьте, господин рыцарь! Наш корабль почти вдвое, а то и больше- вместительнее того, на котором вы добрались в Антверпен- четыре тысячи тонн! Так то…На корме-сколько этажей надстроек? — шесть! Столько нет ни у одного судна во флотилиях "Совета", ни у одного! На носу, на один этаж менее-пять…Что бы нашу громадину двигать по морям, установили на ней: две-грот мачты и две-бизани, да всяких парусов вспомогательных- на бушприт прикрепили."

— Значит это-главный "титан" орденского флота? — лениво поинтересовался меченосец, слабо разбиравшийся в "парусном вооружении" и скорее- просто любуясь величием огромного деревянного замка, плывущего по морю.

— Самый главный, из титанов-точно! Девять нижних палуб. На корме, в помещениях нашего ордена- есть "зимний сад", хотя его правильнее было бы назвать: "рыцарская комната- с диковинными растениями". На кормовых надстройках, на самом верху, располагается открытая палуба под, тентом-там небольшая площадка, для приятного времяпровождения, господ рыцарей: напитки, еда, иногда музицирование…

— Ого!-искренне подивился Хелег, — настоящий плавучий дом! Живя в нём и в порты заходить не надо-всё есть?

— Можем, целый год- никуда не заходить. Запасов-хватит! При долгих путешествиях, это не судно-мечта. Низ, частью обшит медными листами, для защиты от воды и небольших повреждений…я слышал от знакомых, что работали на верфях "Посудины Ноя"- была мысль весь корабль одеть: как рыцаря- в доспехи, но потом "забоялись", да и меди требовалось-немеряно…Но идея-очень хороша! "Корабль-рыцарь"! Получим, возможно: свои- штандарт, герб, оружие…лично-от" Совета"!

Хелег, после этих слов, оглядел ещё раз, более пристальней судно на котором находился и пришёл к выводу, что из него вполне мог бы получиться некий " броненосец" или, на худой конец- плавучая база, при штурмах крепостей и портов.

— А зачем снаряжать в доспехи? — с наигранной глупостью, поинтересовался рыцарь у сержанта иовитов.

— Да как же? — закипел в негодовании, сержант, от вопроса, — один корабль- сможет потопить все суда мамлюков или, к примеру, шотландстких папистов! "Посудина Ноя",могла бы в одиночку противостоять- всей пиратской флотилии, при этом будучи недосягаемой для повреждения: ни бомбардами, ни баллистами или чем ещё… Да ничем! Вот тогда бы мы, всех этих морских разбойников и раздавили…

— Так ведь осадка, вес то увеличится…

— И что?! У нас запас-огромный! Пару палуб- полностью перекрыть португаловой "пробкой" и дубом, все малые трещины и отверстия-залить смолой и воском, и вперёд- в путь! К тому же устойчивость на море-одна из лучших: девяносто метров в длину и семьдесят пять-в ширину, на максимумах конечно. Нас даже ветер почти не раскачивает, несмотря на размеры и высоту надстроек, на корме и носу.

— А так важны размеры надстроек?

— Ну да…Одну из "великих каракк", утопили сразу- как спустили в Генуе: Не успела она полчаса простоять, как благодаря порывам сильного ветра и неправильным пропорциям при закладке и постройке, в основном- превышающей разумную, высоте носовых надстроек- завалилась из за ветра на бок и почти за час-полностью затонула… Капитан, что отвечал за надзор при её построении, со стороны ордена Иова, а также: все главы гильдий мастеров, что участвовали в работах на судне, главный" мастер-корабел" — повесились. Что бы не ждать-" пытошного" расследования храмовников…аахахах! Умора была!

Пока иовит ухохатывался, проводя Хелега по комнатам второго этажа надстроек кормы, где и располагались меченосцы. Сам рыцарь думал о высоте, этих самых надстроек и том, что было бы неплохо немного потренировать себя, выходом из корабля с завязанными глазами, что бы в случае опасности — быстро ориентироваться и выскочить в воду.

Размышления Хелега о "хождении втёмную", прервал иовит сопровождающий: "Вот ваша комната, господин рыцарь. Второй этаж кормовых надстроек-полностью за меченосцами."

— А первый? — невпопад задал вопрос, рыцарь.

— Первый наш, ордена иовитов. Там же каюта капитана и "общая комната", где обычно собирается, знать что на судне плывёт и все рыцари. Да ещё комнатушка- первого помощника капитана…С первого этажа- удобнее всего выскакивать, если что…на судне-сами понимаете…

— А…ну да. Так где я могу найти представителей своего ордена?

— Сейчас они наверное- вряд ли вместе, а вот сразу после отплытия и выхода в море, когда нас начнёт сопровождать эскадра военных судов: будет у всех орденов совещание, у каждого-своё. Общая комната вашего ордена, господин рыцарь-дальняя к корме, на этаже. Там несколько окошек и ваш лейтенант, приказал своим людям, в ней хранить документы и запасной арсенал.

— Благодарю. А где же братья храмовники и много ли их здесь? — Хелег старался беззаботно произнести слова, но как то не получалось. То, что он был доставлен на "Посудину Ноя" в личном барке ордена Храма и под присмотром офицеров, данного ордена, его настораживало.

— Много. С перебором…

— Как так?

— Наши поговаривают, что весь этот караван-под них готовился, а вас с иезуитами и несколько доминиканцев, так, для "показухи" приняли…

— И где же все другие ордена расположены?

— Храмовники: на третьем и четвёртом этажах надстроек кормы, да какие то помещения "носовых", да ещё-несколько помещений по всему судну… много! Но храмовники их сразу выпросили. Иезуиты и доминиканцы-весь пятый и половину шестого кормовых надстроечных этажей занимают, но их немного и мы в их этажах ещё и свои небольшие склады держим-по мелочам. Госпитальеры — вот кто удивил!

— Чем?

— Да те, что пришли с храмовниками-почти не общаются с нашими, что у нас корабле и почти всё время сидят в помещениях, на нижних палубах! А пара их старших офицеров, живут в комнатах храмовников.

— Бывает…,-Хелег выдавил из себя принуждённый зевок, — так значит доминиканцев и иезуитов мало?

— Крайне! Так-чуток. Доминиканцев-с десяток: шесть наших, корабельных и четыре прислали для этой экспедиции с храмовниками, но они, в отличие от госпитальеров-сразу пошли знакомиться с корабельными собратьями и решили заселяться вместе. Хотя доминиканцы и храмовники-всегда враждуют…а иезуиты-вроде их пока шестеро, но…кто их точно знает? Закрытый орден, любит "напустить туману". Может у них агентов-несколько десятков на "Посудине Ноя", кому же это ведомо?

Иовит извинился и ушёл, а меченосец стал осматривать комнату, в которой он должен был жить, на время нахождения на судне: чуть больше чем на предыдущей каракке, но всё тот же- "чуланчик". Темно, так как вместо небольшого- окна некая створка, плотно закрываемая двойными "заглушками". Прикрученное к доскам ложе и место для сундука. Всё.

Хелег разместил сундук, немного, пробы ради- повалялся на ложе и быстро утомившись полутьмой и скукой своей комнатушки-решил прогуляться по кораблю, заодно желая расспросить людей, " о меченосцах" и том, где их найти.

Первым, кого меченосец встретил, пройдя пяток шагов в сторону выхода на палубу-оказался такой же меченосец, с мечом и в белой накидке с чёрным крестом: выше Хелега, загорелый и сухощавый, почти полностью лысый- несмотря на средние лета, с "птичьим" загнутым носом и сильно выпирающим кадыком на худой шее.

Собрат остановился и поколебавшись секунду, громко объявил: "лейтенант Гюнтер, командир полуроты меченосцев на "Посудине Ноя", как я понимаю-вы также наш собрат. Не изволите представиться?".

Хелег несколько засуетился и вместо того, что бы "громовым голосом",объявить о своём прибытии-начал искать, в специальном мешке на поясе- выданные ему документы в Антверпене. Наконец он протянул все свитки лейтенанту Гюнтеру и уже чётко отчеканил: "Рыцарь Хелег! Прислан после недавно проведённой операции — против острова пиратов, на Балтике. Участвовал в походе под командованием капитана Конрада! Получил распоряжение: прибыть на данное судно и находиться в составе отряда меченосцев!".

Лейтенант покачал головой: "Да. Хорошо. Через час начнётся отплытие, тогда иовиты начнут бить в барабан, на верхней палубе — зайдите в комнату нашего штаба, вы знаете где она?". Выслушав от Хелега подтверждение, того что он знает куда идти, лейтенант Гюнтер продолжал: "Все рыцари- получат различные группы сержантов и санитаров, под своё управление и мы, я надеюсь, послушаем господ храмовников и то, зачем мы им понадобились в данном походе. Рад видеть вас в своём отряде, брат Хелег. До встречи, через час."

Отдав Хелегу его документы, командир меченосцев на судне- исчез в одном из коридорчиков, что в огромном количестве были расположены на втором этаже кормовых надстроек.

В ожидании встречи со своим новым отрядом и дальнейших распоряжений, Хелег бродил по палубе: мешаясь торопившимся людям и просто разглядывал несколько кораблей, что как он понял по разговорам и должны были стать-" военным сопровождением" великой каракки, с ним на борту. Вскоре меченосец услышал спор двух сержантов, на палубе: оба помогали, с помощью кранов, поднимать небольшие грузы на корабль и в перерывах, отчаянно спорили.

— Да есть-точно!

— На кой чёрт он здесь нужен?!

— А сад зачем и рыцарский "кабак" на верхней площадке? Для приятного препровождения господ-для чего же ещё…

— Зверинец?! Что в нём приятного: вонь и проблемы с питанием и обслугой, а если кто сбежит-лови, по такой громадине, в темнотище. Чушь!

— А коров-видел? А овец и коз, а клети-с курицами и индюками…

— То другое! Они все где? — на второй палубе, как раз под помещениями корабельной кухни, в качестве провианта. Что бы главный кок мог рыцарей побаловать свежим мясом, а не рыбой или вяленым, дошло? Ещё часть-где то внизу стоит, но их время придёт- дня через три, четыре…

— Нет! Есть здесь и зверинец. Есть!

— Ты вонь от животных себе представляешь, да ещё и у нас, в малых помещениях судна?

— Есть, есть, есть!

— А, чего с дураком спорить? Давай-закрепляй!-сказав это сержанты бросили "собачиться" и вновь принялись заниматься грузами, а скучающий меченосец — пристальней разглядывать надстройки корабля.

Стоя на верхней палубе, Хелегу казалось, что он находится между двух огромных башен из дерева: пяти и шести этажей в высоту, на относительно небольшой и крайне запруженной людьми площади. Солнце играло на металле корабельных деталей, две большие мачты и две поменьше-стояли ещё не распустив паруса и видны были корзины с "смотрящими", на всех четырёх- благо размеры мачт позволяли.

Хелег разглядел четвёрку в корзине, на второй, из больших мачт и пару человек, ближней к бушприту мачте-они сидели в корзинах и свесив ноги, болтали ими в воздухе. Судя по их размахиваниям руками друг другу-они постоянно общались и пересмеивались. На малых мачтах в корзинах — расположилось по одному наблюдателю и они спали.

Как в огромный "муравейник", внутрь судна заносили всё новые предметы: оружие-в виде стрел, дротиков, мечей, древок. Предметы починки корабля- доски, металл, парусину, канаты. Пищу. Какие то непонятные сундуки…Все эти огромные запасы, распределялись суетящимися людьми и надёжно укладывались в огромном чреве, "Посудины Ноя".

Наконец поток людей стал иссякать и внезапно для Хелега раздался барабанный бой. За ним последовали визги рожков и свистков, потом- паруса на мачтах, благодаря скачущим возле и на них морякам- начали потихоньку распускаться, набирая всё больше ветра в себя. Хелег поспешил, в указанную ему лейтенантом Гюнтером, комнату на втором этаже.

Сквозь весь второй этаж, кормовых надстроек судна- проходил "основной" коридор, многократно разветвляясь на боковые коридорчики и лишь главные помещения были сразу видны с самого входа. Зайдя в просторную комнату, Хелег обнаружил там три десятка людей: пять рыцарей сидело за столом перед которым выступал с речью лейтенант Гюнтер, а сержанты и санитары-стояли поодаль и внимали командиру.

Извинившись за опоздание, как сообразил Хелег: все заранее собрались в комнате и лишь он один-ждал барабанного боя на палубе, меченосец присел с краю скамьи, за стол с остальными рыцарями и принялся слушать лейтенанта Гюнтера.

— Братья! Согласно различным приказам, в том числе и от нашего генерал-магистра, в Страсбурге-нам доверена честь выполнения данной миссии. Так как основные задачи возложены на орден Храма, то они и являются знатоками всей полноты информации.,-Гюнтер сглотнул и немного задумался, пока всё что он говорил- было слишком путано, как и все инструкции, что он получал от руководства перед этим, — От себя скажу так: мы должны обеспечить охрану грузов храмовников. Будь то сундук- с редким "автоматом" из античного времени, набор свитков с тайнами или ценный заложник-не важно! Вряд ли, братья храмовники- боятся пиратов, иначе обратились бы лишь к иовитам, а раз задействованы мы-значит опасность гораздо больше и исходит, скорее всего- от предавших "Совет" лузитан или, что ещёхуже-"томарцев"…коих мы обязаны уничтожать, где бы с ними не встретились.

Все меченосцы одобрительно закивали и загалдели, вызвав удивление у Хелега и желание узнать-"а кто такие "томарцы"? Но видя что лейтенант Гюнтер не закончил, Хелег решил отложить опрос.

— Братья! Нас на судне три десятка, что равняется примерно полуроте: семь рыцарей, включая и меня, двадцать сержантов и три санитара. Теперь о наших функциях. Охрана судна и его безопасность-на плечах самих иовитов и они просили "не совать нос"..вы надеюсь понимаете? Храмовники- также обладают определёнными силами, хотя по неизвестным причинам и не взяли в поход, своих знаменитых, "штурмовиков". Мы должны обеспечить: спокойную высадку храмовников в Иберике, со всем их грузом и охрану его-вплоть до передачи верным людям. Всё! Братья Храма, к сожалению не захотели точнее проинформировать нас, поэтому пока распределим задачи по своему усмотрения, в случае чего-поменяем…

Началось распределение служб отряда: лейтенант Гюнтер представлял рыцаря и объяснив его задачу-отдавал в подчинение группу сержантов. Два рыцаря стали его "помощниками" и получили лишь по сержанту, двое-по четыре, ещё двое рыцарей-по пять сержантов.

— Брат Хелег, мне сообщили, что во время похода на пиратский остров, вы были в нашем ордене: "рыцарь-лекарем"?

— Да, господин лейтенант!

— Брат Гюнтер, — вежливо поправил Хелега командир, — все мы братья…

Хелег вспомнил командиров Конрада и Клауса и решив, что у каждого из командиров отрядов, свои, лишь ему присущие "тараканы в голове",он подтвердил: "Да, брат Гюнтер".

— Тогда, санитары меченосцев-ваша забота.

После знакомства и распределения людей и задач, Хелегу показали большую комнату, в которой проходил совет: она оказалась — почти вдвое больше, чем он думал сначала, так как полностью занимала заднюю часть второго этажа, кормовых надстроек. Просто слева и справа, помещение было отгорожено перегородками, с небольшими входами без дверей и их не сразу было видно. В той, что была справа от входа-размещался арсенал меченосцев, в той что слева-документы и лекарства.

Немного обговорили отдельно: пароли внутри отряда и кто и когда будет дежурить, по охране этажа. Наконец лейтенант Гюнтер добавил: "братья рыцари, вечером, как стемнеет-прошу всех зайти в помещения иовитов, на первый этаж-там, в "каюте для компании", состоится знакомство всех рыцарей судна, жду вас и надеюсь что мы покажем им — достоинство меченосцев!

Гюнтер удалился, а Хелег продолжал стоять: открыв рот и глядя ошарашенно ему вослед. Потом он сглотнул и бубня себе под нос, о "простоте нравов"- отправился вновь на палубу, смотреть на эскадру близ "Посудины Ноя".

На палубе скоро наскучило "рыцарь-лекарю": всё те же хождения с тюками и бочками, корабли невдалеке, бриз. Решив немного осмотреть судно, Хелег спустился по внутреннему трапу- на пару палуб вниз, думая, по возможности, дойти до самой нижней-девятой. Однако полумрак, царящий там и чадящий мигающий свет факелов и небольших фонарей-нагнали на него новый приступ тоски. Посчитав, что в первый же день бродить в темноте незнакомого корабля и заблудиться-будет огромной глупостью, меченосец вновь поднялся на верхнюю палубу.

Возле борта стоял одинокий сержант, из одного с Хелегом ордена и последний тут же направился к нему: "Сержант!"

— Слушаю, господин рыцарь!

— Я лишь недавно прибыл в Антверпен, из германских земель…не подскажешь мне: кто такие "томарцы" и в чём их опасность?

Сержант развёл руками, ясно показывая свою неосведомлённость: "Ничем не помогу. Я думаю это "скрытая", от простых братьев, информация и соответственно командир Гюнтер говорил её скорее рыцарям, чем сержантам и санитарам. Вам, господин рыцарь, необходимо с равными себе побеседовать."

— Так и поступлю, — недовольно буркнул "рыцарь-лекарь" и отошёл от сержанта.

Вскоре после разговора с сержантом, к Хелегу подошёл санитар, из его личной команды и сообщил, что его просит подняться- в рыцарскую "таверну" на открытой площадке, на корме, лейтенант Гюнтер. Он хочет поговорить насчёт ближайшей встречи всех рыцарей у капитана, в "компанейской каюте".

По просьбе Хелега, санитар проводил рыцаря до входа на площадку возле "таверны", после чего отпросился- так как простых братьев не пускали внутрь "заведения".

Пока поднимались на площадку, Хелег заметил у первой из грот мачт какое то непонятное движение людей и спросил об этом у сопровождавшего его санитара: оказалось, что там- есть своя" площадка" для братьев по-проще, чем господа рыцари. На свободном месте за мачтой, выставляют бочонки: с пивом, виски, яблоками, рыбой и все желающие подходят и приобретают что им нужно. Многие тащат полотнину и располагаются прямо на ней, что является нарушением, но в принципе допускается- если рыцарь иовит напрямую не приказывает убрать.

Вход охраняли трое иовитов: два сержанта и рыцарь. Пропуская Хелега внутрь, рыцарь ордена Иова дружески посоветовал: "Брат мой-умеренность и воздержание…"

— Что вы хотите сказать? — вспылил меченосец.

— Ограда, на площадке-деревянная и если кто хочет её сломать, а вслед ней-и свою шею… то он — своего добьётся! Да кстати: мечи и кинжалы-есть у всех нас, а не только у самых упившихся…"умеренность и воздержание."

На этот раз меченосец рассмеялся и пообещав "не превышать своих обычных норм", с улыбкой вступил на территорию "таверны" Посудины Ноя": она была примерно с половину площади обычного этажа, кормовой надстройки- в меру просторная и что радовало глаз, тех кто вставал с мест — с неё можно было наблюдать море и ближайшие корабли, с высоты "птичьего полёта". Кроме того- место занимал пост охраны, несколько небольших проходов и помещения для хранения вещей и провизии, одно у входа в "таверну", второе-ближе к корме. В самой "таверне",братья-рыцари сидели "по-туркомански": на коврах или циновках-поджав под себя ноги или вытянув их под низенькими столиками, на которые и раскладывали их заказы. Благодаря неспешности хода корабля и его массе-волны почти не колыхали судно и кубки с напитками, и вазы с фруктами- лишь слегка подрагивали, не расплёскивая или роняя содержимое.

Хелег подошёл к самой дальней группе рыцарей, располагавшейся ближе к высоченной переборке, что отделяла заднюю часть площадки и испросив разрешения присесть- расположился на ковре, рядом с командиром Гюнтером.

— Брат Хеле, отлично. Наконец вы здесь!-обрадовался появлению рыцаря своего отряда, лейтенант меченосцев, — я хотел предупредить, всех братьев рыцарей нашей команды, я имею в виду меченосцев, о некоторых…ммм…проявлениях осторожности с их стороны. Подождём остальных и я всем объявлю.

Когда пришёл Хелег, рядом с братом Гюнтером было четыре рыцаря, теперь когда и Хелег сидел со всеми-оставался лишь один отсутствующий. Поняв это, "рыцарь-лекарь" решил поторопиться и выпить кружку пива, прежде чем командир не начнёт произносить воспитательную лекцию "о бдительности".

Лейтенант Гюнтер, внимательно рассматривал жадно пьющего пиво собрата, а потом, негромко к нему обратился: "Брат Хелег. Нас скоро ждёт ужин у капитана судна, надеюсь- вы здесь ограничитесь парой кружек?"

— Одной.

— Великолепно! А, вот кстати и Конрадин идёт. Сейчас я всё объясню и мы отправимся готовиться к вечернему знакомству всего рыцарства, на этом корабле.

Все поприветствовали последнего из рыцарей меченосцев, которого ожидали и лейтенант Гюнтер начал: "Братья! Мы, к сожалению, в непонятных условиях в этом походе находимся: на нашем присутствии настоял один из старших кардиналов, однако сам поход-готовят храмовники, а мы и иовиты-вроде обслуги при них…". Раздалось недовольное ворчание со всех сторон и тихие проклятия в адрес "краснопузых братьев", а Гюнтер продолжал: " Я узнал, что на судне- чуть более полусотни храмовников, однако часть из них прячется, причём по словам знакомых иовитов-от всех, включая и их самих, хозяев судна! Возможны провокации или нападения-будьте бдительны! Так как мы плывём в сторону Иберики, то и "томарцы" могут попытаться помешать миссии, а значит-бой будет "без пленных". Никому не доверяйте и если вас попросят, о неких "услугах", представители братских нам орденов-сообщите мне…всё может быть: будь то- проверка всех нас или провокации "томарцев".

— Брат командир Гюнтер, — несколько дурацки обратился Хелег, вызвав улыбки на лицах всех меченосцев, — а кто такие "томарцы" и чего нам от них ждать?

Все меченосцы удивлённо уставились на спрашивавшего. Наконец лейтенант Гюнтер потряс головой и задал встречный вопрос: "Брат Хелег, а где вы — до этого служили?"

— Хм…Меня приняли в рыцари в Баутцене. Потом лагерь походный-возле Дрездена. После-поход на пиратский остров, что недавно состоялся, под командованием капитана Конрада… вот и вся моя служба.

— И вы, нигде и ни с кем не общались на тему "томарцев", даже выпив или со скуки?

— Да как то не пришлось: я-не знал о них, а ко мне-никто не обращался…

Гюнтер вновь внимательно осмотрел Хелега, словно первый раз его увидел, после чего обернулся на сидящих с ним рядом меченосцев и наконец огляделся. Всё это начинало немного смешить "рыцарь-лекаря", но он решил ограничиться ожиданием пояснений. Вскоре командир Гюнтер начал рассказывать: " Совет", является идеальным правителем или же формой правления- для абсолютного большинства, однако всегда есть те, кто хочет иного…зачастую-запрещённого. Или в ком силён "дух иуды". Часть рыцарей орденов, недовольные правлением "Совета"-начали сбегать с земель его и прятаться у государей, которые продолжают чтить Папу, как наместника Бога на земле и главу Церкви. К таковым относятся сейчас: норвейские конунги и так называемые клановые "короли", короли скоттов на севере Альбиона и соседних островах, а также короли Португалии или на старый лад-Лузитании. Норвеи, в основном принимают у себя пиратов и капитанов судов, да ходят за добычей в наши земли…но уже редко! Шотландские монархи, принимают к себе наших дворянчиков и небольшое количество "иудиных-братьев", да гореть им в аду! То есть изменивших клятвам и "Служению", рыцарей орденов "Совета", однако у скоттов в основном дворяне на службе, так как их двор беден и постоянно воюет с английским, нашим союзником. Более всего рыцарей и сержантов орденов "Совета" — бежало и бежит, что прискорбно но факт, именно к лузитанам: их монархи — отдали им во владение крепость Томар, откуда и произошло название "томарцы" и дали ряд льгот, а за это, данные предатели- служат португальцам и зная некоторые секреты "Совета", сильно мешают нам обратить Португалию в истинную веру…Орден их, уже имеет: несколько тысяч рыцарей и сержантов, свой флот и разведку, отряды "штурмовиков крепостей" и ударной кавалерии. Поговаривают, что они обещали добыть чертежи "орденской связи" и карты "Новых Земель"- для лузитанского короля. Именно томарцы-наши основные враги в Иберике, а вовсе не местная знать или их ордена. Так вот, брат Хелег."

Наступило тягостное молчание: часть меченосцев сжимали кулаки, иные бормотали тихо под нос проклятия, а Хелег раздумывал. Наконец он произнёс: "Прошу прощения, то есть среди них- нет храмовнков, раз "орденская связь" им пока недоступна?".

— Ахахах-есть конечно! Говорят они одними из первых и переметнулись, к королю португалов. Но аппараты для "связи"-тяжелы для скрытого ношения или перевозки, а без большого количества разрешительных пропусков и документов на них, рыцарей их везущих-могут живьём закопать. К тому же: они все на учёте и "иуды", дабы скорее сбежать от гнева "Совета"-в основном берут деньги и бумаги с собой, а не тяжёлые части огромной конструкции. Зато они знают, где и как искать "орденскую связь" и поговаривают, пару раз чуть было не захватили её на крупных кораблях, но приставленные к ней рыцари-успели разломать или утопить "связь". По крайней мере, до сих пор, данные аппараты у "томарцев" — наши разведчики не обнаруживали и о них в их крепостях, не слышали.

Опять наступило молчание, когда каждый из рыцарей- смотрел куда то в свою "точку" и особо не старался продолжать разговор. Наконец, лейтенант Гюнтер, провозгласил: "Братья! В семь вечера- вас соберут сержанты и проведут на общую встречу, рыцарей судна. Просьба: меньше болтайте и пейте. Количество храмовников в данном походе настолько велико, по отношению к обычным операциям, что боюсь — это именно проверка…нас! И дай Бог, что бы я ошибался. До встречи."

Командир меченосной полуроты- поднялся с ковра и неспешно вышел из "таверны". Вслед ему потянулись и все рыцари его ордена: первыми шли заместители Гюнтера, а за ними остальные.

Хелег, придя в свою комнатушку- тут же вызвал к себе одного из санитаров собственной команды и потребовав что бы тот ему набрал таз воды, стал, по получении оного омываться, а после-переоделся в запасную рубаху и чистую накидку, взятую им- на посте меченосцев, в Антверпене.

В назначенный срок, за Хелегом был прислан сержант, который и провёл рыцаря на первый этаж кормовых надстроек, где уже начали собираться рыцари участвующие в данном походе. Помещения, где располагались иовиты- были роскошны: позолота и резьба, красное дерево, много чеканного металла-в основном серебра и меньше бронзы, на стенах. Комнаты имели высокие потолки, а окна- были немного больше чем на остальных этажах. Множество восточных ковров и шкур животных лежало на полу. Везде были расставлены столы, а вместо скамей-стулья и кресла, скамеечки для ног и дорогие вазы, в половину или полный рост человека. Весь вид данных помещений- поражал роскошью, особенно при виде бродящих по ним рыцарей: в грязноватых накидках с выцветшими крестами.

Пока Хелега представляли офицерам орденов-этим занялся Гюнтер, уже находившийся в помещении и изредка подходящий к различным группам орденцев, сам "рыцарь-лекарь" отметил несколько деталей: рыцарей Храма- оказалось около пятнадцати и по слухам, ещё несколько, не показывались с самой посадки на корабль, находясь при этом неотлучно- на самых нижних палубах. Храмовниками командовал капитан и лишь капитан корабля был ему равен по рангу, что "бросалось в глаза"- при общении капитана Ксавье, из ордена Храма-с остальными офицерами орденов, в "компанейской каюте". Рыцарей меченосцев- было семь и командовал ими лейтенант. Госпитальеров- десять, но лишь четверо принадлежали по службе- кораблю, остальных привели с собой храмовники, для данного похода. Некоторые из госпитальеров несли дежурства и в нижних палубах, но где-Хелегу так никто и не смог внятно объяснить. Госпитальеры корабля и "пришлые", особо между собой не общались: первые-предпочитали разговоры со знакомыми иовитами, вторые-храмовниками. Рыцарей иовитов, которым, как и почти все суда "Совета" и принадлежала "Посудина Ноя": оказалось всего одиннадцать: капитан, первый помощник, второй помощник, начальник абордажной команды, интендант, командир ремесленников корабля, командир артиллерии корабля и ещё несколько рыцарей. Большинство иовитов, на корабле, были: сержантами, моряками, нанятыми "абордажниками" и прочими, и для их управления хватало лишь одиннадцати рыцарей. Монахи доминиканцы, являясь по званию "рыцарями "Совета"- находились в числе приглашённых: семеро в рясах сидели вокруг стола и постоянно шутили, разглядывая всех прохаживающих, мимо них, рыцарей. Как и везде, на судне- доминиканцы вели учёт и записи, фиксировали события для архива ""Совета": четверо из них- прибыли вместе с храмовниками, для участия в походе. Возле окошек, в самом углу "компанейской каюты" расположились шестеро человек: высокий смуглый человек- со стильной чёрной "бородкой", трое мужчин- "за пятьдесят" и с брюшком, и юноша лет двадцати, тощий и белокурый.

Лейтенант Гюнтер, на очередной вопрос Хелега объяснил: "Иезуиты, их шестеро на судне…наверное. На одежду или внешний вид-не обращай внимания, у них в "Совете" иные задачи." Иезуиты действительно, были одеты несколько необычно: смуглый бородач-сидел закутавшись в плащ. Трое "папиков" были в рясах и при ножнах, с короткими широкими тесаками в них, на юноше была бригантина и небольшой меч на боку.

— Господа рыцари! Братья!-провозгласил громко пухлый толстячок в вычурном наряде и с подобием золотого шлема на лысеющей голове, — рад приветствовать на нашем судне, всех представителей рыцарства наших братских орденов! Прошу к праздничному столу.

Служки, из иовитов, начали усаживать рыцарей на заранее назначенные места: все офицеры сидели за небольшим столом, в дальней части "компанейской каюты", а остальные рыцари-за двумя длинными

Хелега и одного из "папиков" иезуитов- усадили в самом конце длинного стола и ближе к двустворчатым дверям "компанейской каюты".

— Удивительный человек. Так странно разодет и все его слушают…,-скорее себе под нос чем для общения, буркнул меченосец, однако уже усевшийся по соседству иезуит в рясе, хихикнул.

— Вы не находите? — продолжил твёрже Хелег, считая что теперь нет смысла отказываться от вырвавшихся слов и желая заодно завязать новые знакомства, раз почти все рыцари судна собраны воедино.

— Ему можно: иовит, а значит большой любитель денег и выпивки, как впрочем и все в их морском ордене. Старший из офицеров, а соответственно-привык к некой вальяжности при обращении и наконец-капитан этого корабля.

Меченосец заулыбался доводам иезуита и они, продолжая разговаривать о пустяках, стали ожидать пока служки начнут приносить блюда и в их часть стола. Перед беседовавшими рыцарями стояли: кувшины с пивом, бутыли с вином и виски, была даже диковинная "водка"- из боярской республики Новгорода. Она плескалась в мутном графине из синего стекла и удивляла переливами. Как пояснил меченосцу иезуит: водка эта-настойка на ягодах и травах, светло "сине-зелёного" цвета, на невероятно горька и "бьёт" по разуму-на редкость сильно, а кроме того, некоторые из купчин новгородских-любят ею слегка разбавлять вина, для угощения дам приготовленные…

Вскоре служки поставили перед всеми рыцарями деревянные подносы, а на них блюда и кубки: золотые-для офицеров, серебряные-для обычных братьев рыцарей. "малые вилы"-предназначенные для трапезы, выдавались в тех же биметаллических пропорциях.

Хозяева Иовиты, угощали присутствующих орденских побратимов, в основном копченьями: рыбными, мясными, птичьими. Паштетами из печени- гусей и индюков. Жаренными орехами и каштанами в тесте. Десяток разнообразных сыров- раскладывались на "общих" блюдах, что служки поставили на длинный стол, лишь после выноса личных порций всем рыцарям.

Явственное чавканье и громовой хохот-стали естественной частью трапезы и когда меченосец уже был вполне готов сказать, что "почти счастлив"-его плеча коснулась рука брата иезуита и толстенький "папик" в рясе, спросил вкрадчиво: "Брат Хелег- как вам судно, много ли уже видели?":

Хелег было открыл рот, что бы поделиться впечатлениями о времени проведённом на судне, однако вспомнив из какого ордена сидит перед ним собрат и инструктаже в "таверне", решил не распространяться: "Да как то не успел…площадка "таверны", моя комната, палуба…"

— Ну-немало! Где кстати вы проживаете, удобно?

— Там же где и все меченосцы. Удобства-как и у всех.

Хелег и иезуит посмотрели друг на друга- "чистыми ясным взором", в котором не было ни грамма хитрости или намёка на таковую и через секунду расхохотались: было очевидно что оба несколько опасаются собеседника и при этом-не прочь поболтать.

Справа от иезуита, вдруг раздался резкий и громкий, голос рыцаря иовита, несколько "пропитого" худощавого мужчины с обветренным лицом: "Юноша-о чём тужите? Очередную даму- оставили на берегу, в Брабанте? — Плюньте! Там в Иберии, куда мы плывём-столько шлюх….Ууух! Жду не дождусь. Всякие есть: мавританочки, белокурые вестготки и свевки, смуглые брюнетки из Прованса и Каталунии, говорю же-всякие!".

Иезуит недовольно поморщился и покачал головой, а Хелег внимательно посмотрел на "несчастного влюблённого" сидящего чуть поодаль. Тот действительно- выглядел крайне плохо: бледный юноша- лет девятнадцати, с очерченными "синяками" вокруг глаз, весь дёрганный и постоянно сжимающий кулаки, словно в бессильной злобе или беспомощности. На его блюдах осталась нетронутой вся еда. По всему выходило: молодой человек- лишь пил, причём много.

Меченосец не услышал вопроса, заданного иезуитом в адрес "влюблённого", так как несколько отстранился от стола, что бы высмотреть цвет креста на накидке молодого рыцаря. Крест оказался алым-храмовников.

Хелег было начал подозревать недоброе: так как оказаться по соседству с иезуитом и чуть поодаль храмовником, было не самой приятной новостью, однако заметил что сидящий между молодым рыцарем и иезуитом, иовит, с шумом поднялся и пошёл вдоль стола, а толстенький иезуит, подсев ближе к юноше, приглашает Хелега пересесть на его освободившийся стул.

— Поль? Поль Гробелаар?

— Да, брат мой…

Толстенький иезуит- уже успел разговорить молодого храмовника и теперь расспрашивал его. Это несказанно позабавило меченосца, помнящего рассказы о конфликтах- между иезуитами и храмовниками, за внимание со стороны "Совета". Тем временем иезуит продолжал:

— Стоит ли так печалиться от расставания с домом, ведь вы-недалеко от Антверпена живёте, не так ли?

— Да. В Брюгге. Там орден имеет отдельный закрытый штаб для содержания особо опасных пиратов и морских баронов, а я-при нём.

— Тем более. Наш поход продлиться не более пары недель, я это точно знаю. Вскоре вернёмся назад, к чему так яростно грустить и пить вино?

Храмовник, услышав о вине — тут же наполнил кубок до краёв водкой, из синего графина и попытался сделать несколько больших, но медленных глотков. На третьем- его дыхание кончилось и он, громко "перхая", выплюнул часть напитка на стол и людей сидящих за ним.

Раздались крики и требования: "выйти и в поединки объясниться", однако иезуит помахал руками в воздухе: "Тише-тише, не надо шуметь! Братья-останемся братьями и простим "молодость ненасытную…". Рыцари бурча и чертыхаясь отвернулись и вновь пошли разговоры и шуточки, все сделали вид- что ничего не произошло.

Молодой храмовник тупо уставился в стол: от выпитого напитка или своей непонятной тоски, было не ясно.

— Не стоит так наседать, на напитки Руси, — наставительно отчитывал его иезуит, — у них свои правила распития и особая "конструкция" организма. То что они "хлещут"-нам может быть вредно…

— Вы видели… дьявола? — пьяным шёпотом вопросил храмовник и не слушая ответа продолжил, — вблизи, лицом к лицу, когда он поедает человечену- принесённую ему в жертву?

— Брат Поль, я видел множество рисунков в манускриптах и видений, после особых восточных настоек- стоит беречь себя для схваток с "Врагом" в этом мире, а не боях с фантазиями и прочим, что…

— Да нет же! Здесь! Здесь и видел! Сам видел приношения, сам видел морду "вражины", сам принимал участ…,-храмовник Поль вскочил и недоговорив, опрометью кинулся в сторону стола, за которым распивали напитки офицеры орденов. Ни Хелег, ни толстенький иезуит- его не успели перехватить.

— Жаль. Много пьёт…всё подряд!-пока иезуит качал головой, со стороны стола с офицерами послышалась возня и меченосец со своим новым знакомым привстали, что бы наблюдать случившееся лучше.

Лейтенант храмовников Тибо, известный Хелегу по Антверпену, что то орал в адрес Поля. Потом схватил того как мальчишку, за руку и потащил прочь из комнаты где пировали рыцари. С Тибо выскользнул и один из рыцарей Храма, что сидел за длинным столом.

Вскоре, к месту где сидели Хелег и иезуит, быстрым шагом пришёл Мигель, глава иезуитов на корабле и пошептавшись со своим коллегой по ордену, вернулся на прежнее место-угрюмый и задумчивый.

Почти сразу с ним, вернулся и Тибо: он был теперь один и извинившись, за своего подвыпившего собрата, вновь сел за офицерский стол.

После случившегося- ужин продолжался минут пятнадцать, по окончании которых, капитан корабля в золотом шлеме- предложил гостям судна перейти в соседние помещения и там продолжить знакомство.

Хелега, по пути в новые комнаты, перехватил командир меченосцев Гюнтер, с вопросом: "Брат Хелег, вы ни о чём не говорили с этим странным юношей, Полем?"

— Нет, брат Гюнтер! Он был сильно пьян, а выпив русской водки-совсем "поплыл". Видимо…

— Да уж, набирают храмовники к себе-всех подряд! Подбежал к столу, стал обвинять капитана Ксавье и лейтенанта Тибо, своих командиров- в поклонении дьяволу и запретных культах, хватался за меч…идиот юный! Хорошо. Приятного вечера.,- Гюнтер не дослушав ответа Хелега ушёл.

В комнатах, куда переместилось общество, а их было три- большого веселья Хелег не заметил: офицеры удалились в одно из боковых помещений и там продолжали вкушать яства отдельно от остальных. Оставшиеся же братья рыцари- были предоставлены сами себе, им конечно подливали вина, по просьбам, но сами кувшины на- столах не оставляли, при каждом из них был служка.

Иезуиты своим кружком обсуждали что то, иовиты- в большинстве своём прохаживались и всё и всем поясняли, причём с таким видом- будто лично добыли в бою или создали: лари из красного дерева или восточные вазы.

Первый помощник капитана судна Хельм, завидев Хелега и будучи видимо в хорошем настроении, после разговоров в "офицерской комнатушке", обратился к нему с вопросом: "Чем интересуется наш меченосный собрат: парусным вооружением, орудиями, товарами каракки?" и дружески похлопал Хелега по плечу. Обычно хмурый и настороженный- он был явно рад развлечься и отбросить тревоги о корабле.

— Да нет. Слышал, что вас теперь- без "орденской связи" оставили…

Хельм подавился вином и уставился на крайне довольного своим ответом меченосца, потом, взяв себя в руки, хмуро улыбнулся: "Да уж, собратья из ордена Храма-были начеку. Теперь мы в раздумьях-как посылать сигналы о нападении или крушении судна?" и Хельм развёл свои длинные, как у обезьяны руки.

Сзади него раздался лёгкий кашель и мгновенный насмешливый ответ, на вопрос иовита: " Голубей посылать, как ранее и было. Смеси жечь цветные, что госпитальеры всем крупным орденским судам готовят…и за плату-негоциантам"

Это оказался капитан храмовников Ксавье. Видимо беседа офицеров была окончена и все они вышли к своим рыцарям. Тибо бросал злые взгляды по сторонам и на группу иезуитов в частности, Мигель стоял с непонятной улыбкой на лице, Гюнтер был чем то доволен, а капитан "Посудины Ноя"- услышав о чём разговор, присоединился к своему заместителю: "А ведь брат Хельм прав! Да, все знаем что "томарцы" пообещали португальским монархам доставить установку "орденской связи",но…и это важно! Даже когда они её чуть было не получили, пять лет назад-всё равно: братья храмовники успели её уничтожить! Так почему бы не вернуть нам…"

Ксавье обернулся: "Даже не надейтесь! В тот раз: смекалка и отчаянная храбрость- помогли скинуть аппараты в пучину, а потом-разломать их окончательно, кидая грузы в воду, на месте затопления. В следующий раз-"томарцы" могут до них и добраться. В крупном походе-мы можем обеспечить охрану, а вот на всех кораблях, при всех караванах-нет. Мы не можем рисковать благополучием "Совета", ради лишних удобств наших морских братьев, иовитов".

Вскоре все начали расходиться: меченосцы, под присмотром лейтенанта Гюнтера, зашли на свой этаж и заперли внешние двери за собой. Хелег, после короткого совета в штабной комнате- был отпущен, так как его время дежурства было лишь через сутки, на вторые.

Выпитое и прогулки с самого утра, сразу призвали "рыцарь-лекаря"- в мир Орфея.

.

Глава четвёртая

Ночь, после "встречи братьев рыцарей", прошла для Хелега в меру спокойно: пару раз он просыпался от небольшой жажды и почти в полной тьме, отпивал из заранее припасенной деревянной баклаги с водой. Один раз его разбудил шум сверху- видимо на этаже храмовников, в кормовых надстройках, продолжалось "веселие пьяное" или же кому то из рыцарей Храма не спалось и он бродил-роняя вещи и шумно стукаясь о деревянные перегородки.

Утром Хелега разбудил молодой санитар, из троих, что ему подчинялись и начал увещевать через дверь: " Господин рыцарь, командир Гюнтер просил вам передать: уже десять часов утра!".

"Рыцарь-лекарь" проснулся от частых стуков в дверь и повторяющейся речи санитара за ней. Потребовав, через дверь у последнего — принести таз и большой кувшин воды, Хелег встал с ложа и справил "малую потребность"- в небольшой железный кувшин с деревянной затычкой, забранный им специально для этих целей у интенданта, отряда меченосцев.

Вскоре вернулся санитар и Хелег, находясь в прекрасном настроении, открыл ему дверь: "Как зовут?".

— Матиас, господин рыцарь.

— Хорошо Матиас. Поможешь мне в утреннем умывании, заодно, пока будешь воду лить-расскажи что-нибудь…есть какие новости? — Хелег про себя решил, что на время поход, а ему надо с кем-нибудь постоянно общаться и по возможности подружиться. Паренёк санитар, из его команды, подходил на роль: как личного слуги, так и осведомителя. В том что будут сложности- с храмовниками, после "представления" вчерашнего вечера, меченосец уже не сомневался.

— Ееесть…,-настолько смешно произнёс сказал Матиас, что рыцарь рассмеялся.

— Такие страшные, что заикаешься?

— Неприятные, господин рыцарь. Я разговаривал с ребятами, что ниже нас, в нижних палубах: сержанты и санитары иовитов, которые проживают в кубриках. Так вот-они слышали ночью: крики и вопли, стенания и плач…Сержанты иовитов и моряки ихние, говорят, что на судне- завёлся призрак! Он требует себе жертву, а если её не дать-то заставит правящих колдерштоком…

— Чем?!

— Это, как мне растолковали-рычаг такой, для руления кораблём. Так вот: призрак заставит тех, кто им будет управлять-навести судно на мель или скалы, или иной корабль. Все боятся и ждут бед. Пара наших сержантов-меченосцев, что вчера, в честь того что все рыцари были на своей "встрече", ушла немного "побрататься пивом" с сержантами иовитов, тоже слышали ночью- вопли и неразборчивые слова. Я-им верю! Мужики- не трусы, в боях себя показали и обоим уже за сорок лет перевалило: несколько походов у них за плечами и пара из них, морских.

— Показалось…может дерево скрипит или иовиты-шутят, вроде розыгрыша?

— Уже точно известно: что кубрики с шестой и седьмой нижних палуб-закрыты для проживания, а люди из них-переведены на палубы выше. Вряд ли ради того что-бы над нами пошутить- такие перестановки делали, да и подобное, лишь с разрешения офицеров происходит, а раз разрешили-значит и офицеры чувствуют опасность…чего то.

Хелегу почему то сразу вспомнился вчерашний молодой храмовник и его "пьяный бред": о дьяволе на судне и культах-его почитания.

— Матиас! Будешь при мне порученцем, ясно?

— Слушаюсь, господин рыцарь!

— Ладно. Пока свободен. После завтрака или обеда, в общем через пару часов-в полдень, найди меня. А пока: расспроси о данном призраке и том, не может ли это быть "морским миражом"…или чем то подобным, не знаю как назвать. Иди.

Довольный после умывания- Хелег вышел с этажа меченосцев, предварительно получив у дежурного рыцаря пароль на вход и расписание, чего лейтенант Гюнтер от него сегодня ожидает и спустился на палубу, где уже прохаживались иовиты и возле столов с напитками, близ первой грот мачты, толпилось полтора десятка сержантов и моряков.

Свежий морской ветерок, сияние солнца, а на небе- не было ни облачка и весёлая толчея на верхней палубе, с морскими "говорками"-вновь вернули меченосцу отличное настроение, несколько подпорченное утренней беседой с Матиасом.

Внезапно его плеча коснулась загорелая рука и обернувшись- меченосец увидел Мигеля, главу иезуитов на каракке: Иезуит был одет в лёгкий кожаный жилет, поверх рубахи- Широкие штаны, чуть ниже колен и небольшие сапожки с мягкой подошвой. По наряду, его было можно скорее принять- за негоцианта "средней руки", чем офицера одного из самых мощных орденов "Совета".

— Брат Хелег, если не ошибаюсь?

— Нет, брат Мигель-не ошибаетесь.,-Хелег старался показать что и он немного осведомлён с кем имеет дело.

— Прекрасное утро: легко дышать! Мне, вчерашняя наша рыцарская "встреча"…ммм…несколько повредила, так надеюсь здесь, на верхней палубе-быстро приведу себя "в норму".

— Рад это слышать и искренне надеюсь на это!

Некоторое время оба орденца стояли молча, разглядывая спокойную гладь моря, Мигель первым прервал тишину: "Я слышал- вам удалось отличиться, при взятии цитадели пиратов, недавно?"

— Что?…,- Хелег было решил требовать объяснений, но вспомнив, что иезуиты являются разведкой "Совета" и тоже принимали участие, в походе на пиратский остров, лишь рассмеялся, — да, совсем немного! У меня там было не так много возможностей "отличиться": большую часть штурма- провели "молотобойцы", а я в полную силу участвовал, лишь когда баронский дворец брали и саму цитадель…

— Вы там повздорили с храмовниками…

— Не на острове, раньше, во время абордажа пиратов. Бывает, — меченосец резким тоном ответа показал, что не намерен продолжать данную тему.

— Вас командир Конрад отличил, насколько мне известно- за удачную "находку" при штурме баррикад? — расплылся в несколько двусмысленной улыбке Мигель, показывая удивительно белые зубы, которых Хелег ни видел ни у одного из встреченных до этого, рыцарей или дворян.

— Мелочь. Просто пригрозил толпе ядами и чем то вроде магии: там было много обычных горожан и они, несмотря на угрозы самих разбойников-принялись убегать…Вот и всё.

— Это, знание повадок противника: как воюет-профессиональный солдат, рыцарь, наёмник, ополченец, крестьянин, разбойник…так и становятся рыцарями. А позже- офицерами.

— Знания о противнике-нужно скорее в "Стратегиконе", времён императора Маврикия искать или трактате" О стратегии" Времён Юстиниана.,-ответил меченосец, желая: как отвлечь Мигеля- от темы с островом и своими несколькими задержаниями, храмовниками, так и похвалиться знаниями.

— Ба, так вы и эти труды читали? Здорово. — иезуит всё внимательнее приглядывался к меченосцу, явно не желая отпускать собеседника. Хелегу тоже не хотелось прерывать разговора с интересным, хотя в тоже время и потенциально опасным собеседником.

— Не столько изучал, сколько "почитывал". Хотя часть "о катаскопах"-показалась любопытной.

— Ого, а я то думал что меченосцев — может интересовать лишь "походная" или "тактическая" разведка, а вы оказывается почитываете и об устроении всеобщей, общедержавного уровня? — простовато задал вопрос Мигель, но у его собеседника пошли "мурашки" по спине.

— Интересно, не более: нам данная "всеобщая" разведка действительно, без надобности, а вот знать о хитростях ромеев-необходимо. Сами понимаете…,-не моргнув глазом заявил меченосец.

— Брат Хелег, а пойдёмте в "таверну", на верхней площадке? Мне всё же захотелось немного пригубить вина, да и для беседы-будет неплохо. Не спорьте-я угощаю! И никаких отказов- не приму…

И взяв слабо упиравшегося меченосца под локоть, иезуит направился с ним в "таверну", обсуждая по пути: " чудесные виды спокойного моря, эскадру иовитов в охранении и некоторые смешные моменты- вчерашнего вечера."

Придя в сговоренное место, Мигель "по хозяйски" попросил места- возле большого шкафа с напитками, за которым один из собеседников- становился невидим остальным сидящим в "таверне" и усадив на него Хелега, сделал заказ: кувшин густого ромейского вина и сушёных абрикосов.

— Ромейского? — искренне подивился Хелег, — а я то думал, по вашему имени, брат Мигель, что…

— Я предпочитаю иберийские: будь то арагонские, кастильские, португальские вина? Есть такое, но…мы ведь скоро там будем-на месте и наполним кубки, с меня ещё одна встреча, на суше! А здесь, на судне-есть прекрасные "густые вина", от грекули, их и отведаем сейчас.

— Редкие?

— Скорее дорогие. Но наши славные хозяева корабля-имеют его в достаточных количествах.,-Мигель улыбнулся и тихо спросил, — а знаете ли, брат Хелег, зачем римские солдаты изводили дешёвые вина на уксус и всегда имели при себе флягу с ним?

— Мммм…особые блюда-сугубо римские, — без особой надежды предположил меченосец.

— Нет конечно: когда это и кто- беспокоился о вкусах солдат, в походе?! Есть определённая формула фуражировки: что везём с собой и что найдём в пути, из неё и выходят. На самом деле, уксус- убивал многие заразы, как поговаривают, даже начальную чуму…и помогал обезопасить воду, из незнакомых колодцев или болотистой местности, что бы солдаты- по кустам не сидели, где их легко вырезать…. Будете в походе- обязательно берите с собой фляги: воды, виски-для согревания или успокоения, уксуса-для уничтожения разнообразной заразы. Да и руки им можно протирать: перед принятием пищи или операцией раненного, капнув немного на тряпицу.

Принесли небольшую амфору с вином и Мигель отослал служку. После этого он открыл амфору, закупоренную чем то вроде сухой глины и разлил вино в кубки: густое и красное, почти чёрного цвета-оно неспешно перетекала из одного сосуда в другой.

— Первый раз такое пью, — честно сказал меченосец и пригубил немного. Напиток оказался невероятно сладким, с привкусом чернослива и было ощущение, что в него намешали мёда, настолько жидкость оказалась густой.

— Его делают по рецептам, ещё эпохи Юстиниана, о котором вы упомянули ранее… Называют "изюмным", но на самом деле- используются слегка подсушенные виноградные плоды, тёмного сорта. По легенде: их срезают лишь на Крите и некоторых островах между Европой и Азией.

Рыцари ненадолго умолкли и неспешно попивали напиток, беря из глиняной тарелки сухой абрикос. Наконец Мигель спросил у Хелега: "Вы сами, в разведке своего ордена, принимали участие: конной-слежке за противником, агентурной-когда меченосцы за пару месяцев до похода отправляют людей наблюдать или попроще, следить прямо перед битвой- за отрядами врага?".

— Нет. Я недавно в рыцарях. Да и для подобного-необходимы умения или подготовка: ни того, ни другого…,-Хелег решил прикинуться "пьяным дураком" и убедить Мигеля в своей полной непригодности к "добыче информации."

— Ну, не всегда в разведку идут добровольно, иногда- НАДО! Хотя и смертность в таковой-несколько выше, чем в обычном строе воинов в бою…Знаете, кого принято считать первым командиром, отдавшим приказ об сборе сведений: не малом, а именно "полном", начальнике, так сказать, "сети агентов"? — Мигель хитро щурил глаза, ухмыляясь меченосцу.

— Моисей? — Хелег искренне хотел казаться "простаком", но уж больно, после бокала неизвестного прежде вина и улыбки иезуита, хотелось с последнего- сбить то "превосходство", которое он несколько чаще, чем надо, демонстрировал.

— Точно! Вы явно не так уж и мало знаете о разведке и агентах, раз сразу поняли- о чём мой вопрос. Именно Моисей. И "сорок лет в пустыне" для народа его, это как раз та кара: за плохо продуманную операцию по сбору сведений…бывает и так!

— Мммм…Боюсь, брат Мигель, я не настолько глубоко изучал религиозные книги, в том числе и "Старый завет", что бы понять вашу шутку. То что Моисей- засылал разведчиков, помню, но вот связь с "хождением в пустыне"…

— Боже мой, брат Хелег-да прямая: сорок дней, собирали соглядатаи Моисея, сведения о земле ханаанской-от границ с Египтом до Ливана, принесли гроздь винограда и что то ещё, а потом сообщили: захватить эту землю — не представляется возможным! Господь разозлился на них, за неверие в его послания и сорок лет повелел бродить в пустыне, дабы укрепить Веру в него…

— И в чём ошибка Моисея? Подобрал слишком пуганных для наблюдения?

— Нет. Слишком знатных и уважаемых! Обычно разведчик, передаёт добытые им сведения-командованию и уже оно определяет следующее действие: полководец-принять бой или отступить, глава державы-как себя вести с наблюдаемой страной и так далее. В случае же с Моисеем, разведчики сами были, лишь чуть ниже по положению чем Пророк и без его ведома рассказали всему племени: о виденном и том, что не удастся взять эту землю "с наскока". Тем самым- они посеяли панику в "армии вторжения". В наше бы время: разведчиков, за такое самоуправство- повесили, а Моисея, за дурацкий подбор людей для сбора информации-сожгли на костре…Дабы следующий, на его месте-лучше понимал особенности подбора людей, для разных миссий и о важности "соблюдения тайны": даже внутри дружеских контингентов.

— Евреи-сами себя напугали?

— Да. Сами сбили атакующий порыв, стали сомневаться в посылах Бога-став практически "отступниками" и еретиками, и так далее.

— "Старый завет"-история скрытых операций? — Хелег хмыкнул и сделал большой глоток тягучего вина.

— Скорее, некий суп: военных, политических, религиозных ситуаций и их решений. Не всегда удачных…Кстати, именно в "Старом Завете"-довольно много упоминаний о женщинах, участвовавших в тех или иных действиях разведки, помните?

— Слабо, брат Мигель, слабо.

— Ну же, в отличие от нас, ромеи продолжают использовать "старозаветную" тактику и иногда весьма успешно.

— Не помню, каюсь.

— Ладно, освежу вашу память: Раава, владелица постоялого двора в Иерихоне, что укрыла "смотровых" евреев- выпросив себе право остаться в живых, когда город перейдёт в их руки. Далила, "женщина дурной репутации", что видимо означало куртизанку- которая, за суммы от филистимлян, предала Самсона. Иудифь, убившая полководца Олоферна и таким образом спасшая свой город: от тягот осады и ужасов захвата. Эсфирь-которая помогла евреям, стать почти союзниками персов, когда те были в силе и владели огромной державой…На Востоке, женщины-частенько используется в "раскладах": как политических так и негоциантских. Нередко "в тёмную", благодаря их норову, а иногда и как полноценный агент.

Хелегу вновь стало неловко: он так хотел "показать себя", перед Мигелем и даже вспомнил случай с разведкой Моисея, однако, что был ещё целый "пласт" женской агентуры, в том же "Старом Завете", совершенно позабыл. Что бы сгладить свою неловкость, Хелег решил немного поменять ориентиры разговора: "Троя. Одиссей и задумка с "конём и гвардейцами внутри", как вам?"

Мигель улыбнулся и потянувшись, зажмурившись смотрел на солнце, потом медленно ответил: "Сказка. Невероятная- почти во всём."

— Да отчего же?!-меченосец решил отстоять право эллинов легендарных времён, на своих гениев шпионажа.

— Брат Хелег, вряд ли жители и стража Трои, были столь глупы-что бы не проверить "коня". Не простучать его, не попытаться залезть внутрь и уж тем более-поставить сразу, в самом городе…Нет. Скорее всего: "конь" или некое подобие статуи, чего-либо существовало: Одиссей- был единственным бойцом, внутри деревянной статуи, Достаточно толстой- что-бы не были слышны пустоты внутри. Может его обернули в ткань и меха, что бы "гасить" звук…не знаю! У него был бурдюк- для "нужд", ибо самыйкрепкий боец не выдержит суток, без их отправления да ещё и в такой теснотище. Когда троянцы- обстучав "статую" и попытавшись её разрубить, успокоились, видимо тайник с одним человеком- был удачно сокрыт: герой вылез из своего схрона и убив ножом охрану… а может не убив, а просто проскочив- раз был один, взобрался на заранее оговоренный участок стены и скинул кожаные верёвки, подав сигнал-предположим свистом, ибо в огонь на стенах — я не верю, уж больно глупы должны были быть стражники Трои…Вот кожаным верёвкам и взобрался его, Одиссея, личный отряд-что и осуществлял всё время войны: диверсии и разведку. Одиссей со своими людьми и отперли ворота и держались, пока не прибыли остальные греки прятавшиеся- на кораблях, что сомнительно или в заранее выкопанных землянках, что вероятнее и бой не закипел уже повсеместно.

— Значит хитрости и не было, обычный бой?

— Да отчего же?! Они же, непойми сколько там, под стенами Трои, времени провели и тут-удача! Одиссей понял, что без "рисковой авантюры"-так до старости там и останутся. Так что- зря вы так. Просто, не настолько идиотами были воины прежние: что бы десять лет спасаться от вторжений и диверсий, а потом, внезапно-в одну ночь потерять всю бдительность.

Хелег обдумывал услышанное и вынужден был признать логичность, сказанного иезуитом. Пока он отхлёбывал вино и брал очередной сушёный плод, Мигель продолжал: "Первыми- в деле наблюдения, как за врагом так и союзником и вообще, в создании "сети агентов" а не эпизодической работе, можно назвать ассирийцев."

— Они неплохо поставили это дело?

— Да. Наследник престола-был начальником разведки и знакомился с делами государства, своего и соседей, через информацию агентов и принятия решений по её добыче. Когда становился главой страны-он представлял метод сбора и сам предоставлял суммы, и людей- для упрочнения службы. Считается, что разгром державы Урарту и захват его казны- и случился по причине полной осведомлённости царя ассириян о том, где войска врага и как защищена казна. Там было захвачено в казне-около тонны золота, за несколько столетий сбора.

— Откуда столько золота у Урарту?!-чуть не возопил Хелег, — они же великими походами не славились, так откуда такая добыча у ассириян?

— "Золотое руно".

— Что?!

— В горных реках Кавказа, иногда добывали песчинки золота- с помощью бараньей шкуры, так что легенда могла быть и права…когда золотодобытчику повезло и вся его шкура оказалась в "золотых песчинках", он её подарил- местному князю или царю.

— И…причём тут Урарту?

— Раз добывали золото рядом, значит могли и сами: как захватывать промыслы, так и уже полученный металл.

— А…,-Хелег понял что явно сглупил, задав свой вопрос и теперь сидел красный, скорее от стыда чем винных паров.

— А вообще, на самом крае мира, на далёком востоке- есть несколько интересных трактатов, не уступающих ромейским или, к примеру, староиндийская "Артхашастра"-в которой упомянуты многие "проверки", для чиновников, которые в нынешнее время, "Совет орденов"- частенько применяет в отношении нас, своих верных братьев рыцарей. Вы как к ним относитесь?

Вопрос был задан спокойно, без натяжки, но уж как то очень не вовремя, однако Хелег не растерялся и тут же ответил: "Одобряю!". Мигель улыбнулся и закивав продолжил: "Есть агентурная работа и есть-некая "хитрость"

— Различны?

— Конечно. Работа-кропотлива, но как сеть: способна выловить любую рыбу, то бишь сведения-от мала, до велика. Хитрость-нередко лишь везение. Эпиальт, что привёл персов, в тыл греков в Фермопилах- хитрость с подкупом, не более-что и показали все дальнейшие их противостояния. Ганнибал, использовал различные по цветам парики, что бы вызывать у кельтов северной Италии суеверный ужас и веру в то-что он маг. Тоже, лишь хитрость. Римляни, до Канн, вообще похоже почти не использовали разведку, зато после-несколько раз переигрывали "Самого" учителя-например с возвращением потерянного Тарента. "Белая лань "Сертория-тоже самое: помогала предсказаниям полководца среди легковерных иберов. Парфяне-одевали катафрактов и тяжёлых латных лучников, в грязную полотнину, что бы легионеры Красса думали, что перед ними кавалерийская "беднота" и лишь перед самым ударом-скидывали её с себя. Пунны, в войнах с греками, за Сиракузы-часто ставили пеших "латников" в первые ряды, а остальных, с бедным вооружением, за ними, что бы греки считали что вся армия- в латах и с отличным оружием. Но это всё-лишь хитрости, а не полноценная разведка…

И тут же, почти не переводя дыхания Мигель повернулся лицом к лицу к Хелегу и спокойно спросил: "Господин меченосец, вы не думали- сменить орден и род занятий?".

— Нет. — как бы Хелег не был пьян он всё же понял к чему клонил иезуит, — считаю это подлостью! Да и наказания, за столь преступное отношение к…

— Полноте, Брат Хелег! Это был дружеский, немного шуточный вопрос, не более…Да и в ордена, вроде нашего и храмовников, каждый год переходят сотни братьев из других…одно ведь дело делаем- служим "Совету", так какая разница на каком посту? Ну да ладно. Как вам позиция храмовников?

— Какая и вообще- о чём вы, брат Мигель? — спросил, быстро трезвеющий Хелег, ещё не забывший о допросах его самого, этими самыми храмовниками.

— Их любимая метОда-запугивание. Вам не кажется, брат Хелег, что кроме постоянных угроз-необходимы и иные методы "работы", в том числе и с протестниками?

— Брат Мигель, мне попадались и совершенно благожелательные представители ордена Храма.

— Во время допросов? Это да-они любят: вежливо "осведомляться"- сдирая с человека кожу…Но это-путь в никуда! Храмовники сами себя начинают постоянно подозревать и именно среди них-наибольшее количество перебежчиков к "томарцам", понимаете? Они столь показательно верны-что постоянно "бегут"…

— Возможно нет иных способов…

— Чушь! Недавно появившийся тайный орден протестников- "Розы и Креста", розенкрейцеры, обнаруженные нами в нескольких частях земель "Совета" и союзных державах: они хотят- "переманивать" к себе людей, включая и братьев орденцев, не только угрозами или деньгами, но и: книгами, ими специально составленной и написанной, картинами- с "правильными" образами и сюжеиами, театральными постановками- где будут, в выгодном им свете, представлять все события…скрытое влияние! Это-мощь и именно за ним-будущее! Убедить людей в некой идее, но не напрямую, а вроде бы как те сами- до неё додумались, а мы с вами, лишь "чуть помогаем в пути"…Розенкрейцеры создают удивительные машины- не уступающие "автоматам" эллинов и римлян? — Мы должны создавать такие же, а для этого взрастить своих учёных мужей, а не пытать их на допросах, как постоянно делают краснокрестные "мясники". Они создают театральные постановки, дабы знать интересовалась их идеями и давала поддержку? — мы должны создать свои, не хуже и распространять наши учения и идеалы в них! Тоже касаемо: живописи и литературы, всего! Иначе будет деградация и возврат в "межвременье"…

— Прошу прощения, куда?

— Когда германские племена свалили колосс Рима, то они почти ничему не научились, а продолжили воевать друг с другом-уничтожая знания древних времён. Многие нынешние изобретения-"переоткрыты", так как были потеряны и лишь недавно- "поняты" вновь. Нельзя, опять это повторить-нельзя!

— Ну да-не желательно, — меченосец не до конца понимал куда клонит иезуит.

— Брат Хелег, вы храмовника Поля-сегодня не видели? — просто и обыденно спросил Мигель, опять уходя в сторону от предыдущего разговора.

— Кого-кого? — Хелег никак не мог припомнить о ком у него спрашивают.

— Того молодого и пьяного храмовника, что сидел вчера вечером рядом с вами и одним из моих братьев, по ордену: он ещё бежал вызывать на поединок- своего офицера, лейтенанта Тибо.

Хелег тут же вспомнил бледного юношу, за столом рядом с ним и лишь покачал головой: "Нет. Сам бы хотел побеседовать, но нет".

— О чём, если не секрет?

— Совет бы дал: как меньше напиваться в таких компаниях, — Хелег рассмеялся и Мигель вслед за ним.

— Да вряд ли он послушал, брат Хелег…молодость!-иезуит немного подумал и добавил, — его со вчерашнего дня- нигде не видно, ни на одной из палуб. Удивительно. Хорошо, на всё воля Божья! А вот и ваш командир-лейтенант Гюнтер…Ну, вы допивайте вино, а мне- пожалуй пора. Благодарю за отличную кампанию!-Мигель встал и поприветствовав Гюнтера вышел с территории "таверны".

Командир подошёл к меченосцу и грузно, что было удивительно для его комплекции, осел на ковёр с подушками рядом.

— Добрый день, брат!-поприветствовал лейтенант Гюнтер Хелега, — как ваше здоровье?

— Благодарю, брат командир-отлично себя чувствую! — Хелег несколько лукавил, так как ромейское вино начало действовать и предательски расслабляло его, однако он был уверен, что сможет продержаться ещё час, прежде чем уйдёт к себе в комнату для небольшого отдыха.

— Любезный брат Мигель…всё вербует? — совершенно не смущаясь, спросил лейтенант Гюнтер, глядя прямо в глаза сидящего напротив него собрата.

— Да, — негромко подтвердил Хелег, — пытался.

— И как…преуспел? — командир Гюнтер, уже буквально испепелял взором собеседника.

— За кого вы меня принимаете, господин лейтенант? — не без наигранного возмущения спросил Хелег, — разве я давал повод, обвинять меня в нечестной игре или попытках обмануть своих братьев, с которыми я связан присягой и клятвами?!

То ли Хелег — был на редкость убедителен, то ли лейтенант Гюнтер не ожидал столь прямого ответа на свои вопросы, но он привстал и горячо стал извиняться, перед "рыцарь-лекарем". Потом, после извинений, командир меченосцев судна- провёл рукой загорелому черепу и грустно произнёс: "Не обижайтесь, брат мой. Вы должны понять: ордена- вроде иезуитов или храмовников, постоянно переманивают к себе, наших лучших людей, совершенно не считаясь с выбором братьев. Они постоянно нарушают обязательства ордено-в друг перед другом, объясняя всё "пользой Делу" и при этом, несколько подличая…мне было неприятно видеть, что уже в начале нашего плавания, орден иезуитов- стал накидывать "силки" искуса на людей нашего братства. Это всё-гнусность невероятная!"

Оба меченосца начали рассматривать людей в "таверне", стараясь не встречаться взглядами. После трёхминутного "молчания и созерцания", лейтенант Гюнтер проговорил: "Вы не видели храмовника Поля, с которым вчера сидели за столом, во время рыцарской трапезы?"

— Нет. Мигель, к слову, тоже им интересовался…

— Да, дела…Некоторые из рыцарей Храма-ко мне обращались, пытаясь узнать где он. Они сами волнуются… Неужели Тибо с ним поквитался?

— Как?

— Вряд ли поединок, это не в чести у стражей "Совета"-скорее внутренний арест и возможная казнь, хотя я знаю родителя Поля и сильно, в ликвидации, сомневаюсь. Скорее брата Поля просто скрутили и продержат, вплоть до Иберии, под арестом, а уж оттуда-на шебеке, назад вернут.

— Почему сразу с каракки нашей не забрать?

— Нет. Много людей видело скандал и днём, неудобно для ордена его увозить, а ночью- шебека не подойдёт, что бы не столкнуться: мы же в караване идём. Да и места, на "Посудине Ноя"-немеряно.

Опять наступило молчание. Обоим меченосцам было не о чем говорить и Хелег, желая пойти отдохнуть: отпросился у командира. После чего выскользнул из "таверны" на трап, по которому и спустился, но не на свой "второй этаж", где размещался, а на палубу-дабы немного "проветрить" голову от винных испарений.

Вскоре, меченосцу попались на глаза трое иовитов, что везли бочонок и две тележки с продуктами: в бочонке плескалось молодое и дешёвое вино, а тележки были набиты хлебом и мясом.

— Кого собираетесь откормить? — искренне изумился меченосец, зная что столовые: как рыцарская так и сержантская-обе находились рядом с кухонными надстройками, на носу корабля, а если кто из рыцарей и хотел поесть у себя, в штабной комнате, то заказывал не пару телег с однотипной едой, а блюдо с мясом и кувшин пива.

Иовиты хмыкнули, а самый молодой и разговорчивый, пожав плечами протянул: "Приказ капитана-всё ему. Дорогому и любимому командиру!". Иовиты расхохотались последней фразе и немного расплескав вино из бочонка продолжили свой путь: зайдя в помещения своего ордена, на первом этаже кормовых надстроек- они скрылись там.

Пока Хелег наслаждался отличной и нежаркой погодой, мимо прошла группа сержантов иовитов- они отчаянно спорили и их разговоры долетали до меченосца:

— Да выл, недолго-но отчаянно!

— Точно! Было такое.

— Ну если опять "завелось", то всё-пора бежать с судна, хоть вплавь-без лодки…все помнят "беспалого кузнеца" и то, как он доводил братьев, на нижних палуба?

— Заткнись! И так спали хреново, а тут ты- с воспоминаниями…

— Может обратимся с просьбой- о "святой воде"?

— Мы?! Да пошлют они нас! Это если бы рыцарей напугали, тогда да, а нас…Ждём что будет и если опять случится кровь-потребуем возвращения!

— Верно! "Абордажники"- за нас: они тоже, в своём кубрике слышали стенания, но говорят что там, после воплей и стонов- вроде как "рубка" была, но не дерево-когда гулко, а как при абордаже-мясо…когда глухо и с чавканьем!

— Да то у них от абордажей, даже ночью- "рубка" мерещится!

— Ахахаха

— Гыы-гыы

Сержанты иовитов скрылись в нижних палубах, а меченосец вспомнил утренний разговор с Матиасом и побрёл к себе в комнатушку, думая после отдыха и скорого обеда: обязательно побеседовать с санитаром о том, что ему удастся узнать о "призраке судна".

По дороге к себе, Хелег увидел возвращающихся иовитов- с пустыми тележками и бочонком, и капитана корабля-степенно шествующего сзади них. Решив, находясь в отличном настроении, немного подшутить- Хелег подмигнул и спросил вкрадчиво капитана: "Наш любезный хозяин, кормит тайных гостей- вдали от взглядов остальных братьев орденов?" и довольно хмыкнув своей остроте прошёл этажом выше.

Меченосец зря не обернулся и не видел ошарашенного лица главы "Посудины Ноя", который повернулся ему в след и нервно поглаживал карманы, дорогого бархатного жакета. Потом капитан резко развернулся на сто восемьдесят градусов и завопил: "Хеельм! Позовите моего первого помощника!!!". Вскоре после появления долговязого Хельма, капитан и его заместитель заперлись в одном из кабинетов, на этаже иовитов и стали держать совет.

В то время, как старшие офицеры "Посудины Ноя" сговаривались по поводу того: как вести себя с Хелегом, сам меченосец добрался наконец до своего ложа и уж было решил прилечь, как к нему с громким стуком стал ломиться Матиас и громко шептать в одну из щелей: "Господин рыцарь-узна-а-ал…!"

Пришлось "рыцарь-лекарю" открывать санитару из своей команды. Впустив его к себе Хелег сразу предупредил: "Матиас! Коротко и по делу-я очень устал!". От рыцаря всё ещё "несло" винищем и Матиас задёргал было носом, но заметив свирепый взгляд и раздувшиеся ноздри командира, бойко затарахтел:

— Три! Иовиты считают, что один из трёх призраков-точно! Итак: "Капитан-обрубок". Старая байка иовитов- лет сто с лишним назад, как раз в этих водах плавал крупный интендантский когг их ордена. Капитан был редкой сволочью и воруя при каждом плавании, часть перевозимых грузов, постоянно наказывал "детей корабля"-сдавая их под суды или проводя собственоручные расправы прямо на корабле: сажал в бочку с крысами, прибивал руки гвоздями к столам или связывал и в мешке с кошкой- кидал в море…

— Кошкой? — перебил санитара меченосец.

— Так говорили сами иовиты, вроде кошка от воды начинала дуреть и прежде чем утонуть обоим-успевала разодрать человека, довольно сильно.

— А, пытошная казнь…,-протянул рыцарь. — ну-ну, продолжай Матиас.

— Однажды команде это надоело, как раз после того- как капитан скинул десяток огромных мешков шерсти знакомым в Фламандии, а за потерю груза, троих моряков повесили и сразу после выхода в море- его схватили и при всей команде казнили: отрубив левую ногу — по колено, правую руку-по локоть, а в конце и саму голову- предварительно зашив рот, что бы не слышать его проклятий и обещаний "вернуться с того света" и всех их "достать"…

— Какой ужас…,-рыцарь коротким зевком намекнул санитару о своём мнении об данной "байке"

— Да, господин рыцарь! Но это не всё: иовиты утверждают- что вся команда корабля, сбежавшая в Шотландское королевство от наказания "Совета"-погибла! Их всех настиг призрак и кого зарубил, кого утопил…

— Кого, бутылкой ударил-в пьяной драке…

— Вы тоже слышали об этом призраке?

— Да нет Матиас, просто мне интересно: кто и как был знаком с командой сбежавшего судна, что так хорошо информирован об их смертях? Или у всей команды-был летописец? А в конце оказалось: половина из них умерла от старости, как многие из моряков. Продолжай.

— "Капитан обрубок"- является перед крупной поножовщиной или бунтом, когда прольётся много крови…

— Точно! У нас много рыцарей "Совета" на борту, да ещё сержанты орденов: кто с кем будет "поножовщину" устраивать? Да семь военных судов сопровождения, с абордажными командами, да пяток торговых- при караване. Ладно. Версия забавная-но сомнительная. Это всё?

— Нет господин Хелег, есть ещё "Отец и Сын"!

— Забавно, продолжай.

— Лет шестьдесят назад, моряки с одного из судов иовитов, что плавал возле норвейских земель-высадили капитана корабля и его семилетнего сына в лодку и уплыли, так как не хотели больше продолжать плавание в тех студёных водах и боялись застрять во льдах и погибнуть, как несколько судов в похожих экспедициях, до них. Больше капитана и ребёнка не видели…Однако через пять лет после этого события, некоторые моряки утверждали, что перед тем как начнутся проблемы у рыцарей: капитанов, шкиперов, помощников их-всех старших орденских братьев, появляется в тумане лодка: с капитаном и маленьким пацанёнком на носу-ребёнок утирает слёзы и зовёт отца, а тот, когда они проходят далее за судно-поднимает оба весла вверх и скрещивает их.

— Я боюсь, что кроме как перепиться- иных хворей и опасностей, для рыцарей, на "Посудине Ноя" — просто нет. Дальше Матиас.

— "Дама в белом плаще", хотя скорее это саван или накидка, может просто просторное одеяние или…

— Матиас! Хватит обсуждать гардероб призрака! Эта-то, что может: зацеловать во сне всех, на корабле?

— Да нет…"Дама в белом"-жертва похоти матросов: некогда знатная и красивая дама, при захвате богатого корабля негоциантов собственной командой и решения плыть к португальцам, была поругана и изрезана. Прежде чем её выкинули в воду, с грузом на ногах, прокляла всех насильников на судах и пообещала: "Приходить и сводить с ума". Иовиты верят, что её появление- приводит к буйствам в команде и необычным происшествиям.

— Страшно даже представить…каким например?

— Вам виднее…

— Матиас-не дури! Каким?

— Говорят, что один из рыцарей Храма-видел чертей на корабле. Моряки-слышали ночью призрака. Вроде бы как уже…началось…

Хелег недовольно уставился на санитара и бурча себе под нос стал раздеваться, потом улёгшись в растёгнутом жилете и без накидки, на ложе, он заявил: "Всё-свободен! Будет что интересное, но с фактами-жду! Байки моряков — больше не нужны. Иди!" И властным взмахом руки отпустил Матиаса. После ухода опечаленного Матиаса, Хелег улыбнулся и слегка хохотнул: "Черти- к рыцарям приходят…Вот так и нарушается чинопочитание"

Не успел рыцарь меченосец как следует улечься и хоть немного отдохнуть после густого вина и сегодняшних бесед, как в его комнатушку постучали и не дожидаясь ответа, к нему, через не закрытую Матиасом дверь- заскочил капитан корабля: добродушный толстяк был несколько суетлив и приторно любезен.

Хелег вскочил и начал было одеваться, бубня извинения, однако капитан его остановил и присев рядом, тихим голосом стал говорить: "Господин меченосец, я бы хотел обсудить- сказанное вами замечание…"

— Какое?!

— Вы шутник! Браво. И всё же, вы бы не могли, раз вам судя по всему, всё равно-не обращать на это внимание, сами понимаете, всего лишь небольшая подмога в деньгах-да и "Совет",убытка не имеет, ибо мы увозим людей- готовых поднять мятежи, а на территории испанской короны- они будут сражаться с берберами, маврами, арабами…чем же плохо?

Меченосец всё ещё не мог понять о чём с ним говорят и считал виной тому-"густое ромейское", так не вовремя выпитое им с иезуитом Мигелем, в "таверне". Капитан "Посудины Ноя" по своему истолковал молчание рыцаря и решив, что меченосец ждёт от него следующего действия- протянул крохотный шёлковый мешочек с золотой вязью.

— Вот, господин меченосец. Небольшой подарок, к от ордена Иова — лично вам…или вашему ордену, как вам будет угодно. Думаю, моя доброта и сострадание к несчастным, что не могут найти себе "места в жизни" у нас, повлияют и на ваше мнение-благоприятнейшим образом. Всего доброго!- и капитан судна, пятясь задом, выскользнул вновь в полутьму коридоров этажа меченосцев.

Всё ещё не понимающий ничего Хелег развязал мешочек и обнаружил там- десять золотых дукатов: каждая монета была чуть более трёх грамм по весу и на одной из сторон был изображён Иисус, с легендой "Правишь миром", на обороте монеты, Хелег разглядел множество рук с мечами- направленными в центр и надписью "На страже Веры".

Раздумывая о "странном даре", капитана корабля, меченосец припоминал что ему говорил когда проходил мимо и вдруг расхохотался: ему вспомнился рассказ оставленного в Антверпене Манфреда, о том, что иовиты частенько берут негласно людей, в основном дворян, что бы провести их из земель "Совета" — в иные страны, где дворянину, не входящему в ордена, можно было бы сделать хорошую карьеру.

— Ахахах, — корчился Хелег на своём ложе, — так значит я угадал?! Они тащили столько жратвы именно им-"бегункам"? Ахахаха-это судьба…

Когда "рыцарь-лекарь" отсмеялся, он спрятал полученные дукаты, прямо в мешочке- в кошель с серебряными талерами, решив про себя: обязательно устроить себе и другу Манфреду знатный пир, по возвращении из похода.

Пару часов, после получения "дара", Хелег провёл с пользой: закрыв двери на засов он от души вздремнул и к обеду, в три часа пополудни, был на редкость свеж.

В рыцарской столовой находилось, на треть меньше рыцарей, чем обычно. Как объяснил Хелегу, лейтенант Гюнтер, присевший за стол по соседству: часть храмовников- на новых дежурствах, иезуиты что то разнюхивают и проверяют корабль, несколько рыцарей "приболели"- после вчерашней пирушки…в принципе, всё как всегда: ордена немного подсиживают друг друга, но без явных каверз, мирно.

Немного поговорив, со свободными рыцарями иовитов- о корабле и плавании, Хелег вспомнил о своих планах провести "учения втёмную", а проще говоря: пройтись по нескольким нижним палубам корабля, с повязкой на глазах. Разыскав, после обеда, Матиаса- в штабе меченосцев на втором этаже, Хелег попросил ему посодействовать: Идти за ним следом и не дать окончательно свалиться с внутренних трапов или каких либо люков.

Вскоре, находящиеся на "Посудине Ноя"- наблюдали странное зрелище: рыцарь меченосец в белой накидке и с чёрной повязкой на глазах — шествовал по коридорам и трапам, с палубы на палубу. Он помогал себе тем, что ощупывал стенки попадавшиеся крупные вещи и постоянно совещался с молодым санитаром, идущим чуть позади него. Санитар виновато смотрел, на проходящих мимо и зубоскалящих моряков- и лишь разводил руками, всем видом показывая свою непричастность, к этой глупости брата рыцаря.

Три часа, спотыкаясь и падая- Хелег бродил по судну как привидение, получив даже, от одного из пробегавших сержантов абордажной команды, прозвище: "Непризрак корабля". Меченосец, постоянно общаясь с Матиасом- вывел несколько правил при поворотах в коридорах и том, насколько по температуре отличаются "жаркие"-верхние палубы, от влажных и несколько прохладных-нижних.

Наконец и рыцарь и его подчинённый устали и оба пошли получать инструктаж в штабе своего ордена: завтра Хелег заступал на своё первое дежурство по этажу и надо было узнать пароли к кабинетам, на этаже меченосцев.

Инструктаж, болтовня с рыцарями после него, получение меча-в дополнение к "ухорезу" что висел на боку у Хелега, всё это заняло несколько часов и в полдевятого вечера, все меченосцы отправились ужинать.

Глава пятая

После сытного ужина: копчёной рыбы с хлебом и сыром, нескольких кружек пива и огромного количества разговоров- Хелег, вышел одним из последних, из рыцарской столовой. Внезапно, его в спину кто то слегка подтолкнул и резко обернувшийся меченосец, увидел знакомого ему, по "рыцарской встрече" в кампанейской каюте- молодого храмовника Поля, о котором весь прошедший день его спрашивали.

Молодой человек находился в ужасном состоянии: одет, в одну рубаху- без жакета или накидки ордена, простые замызганные штаны- приличествующие скорее моряку, чем рыцарю. Пальцы, как заметил меченосец- у молодого храмовника были немного изгрызены, словно он в нервном исступлении грыз ногти и ошибаясь-задевал сами фаланги, а на лице- чётко алело множество царапин, словно юноша постоянно тёр или чесал его. Безумный "скачущий" взгляд: нигде и ни на ком не останавливающийся- дольше пары секунд.

Заметив знакомого ему рыцаря, Поль отчаянно зашептал: "Брат! Неверные среди нас-берегитесь брат!". Продолжая шептать невнятное и неистово крестясь, молодой храмовник выбрался наконец из столовой и побрёл вдоль борта. К Хелегу подошёл один из служек повара судна: "Бедный юноша! Прибежал к нам часов в семь и просил его накормить. Нёс околесицу "о дьяволе на судне", сейчас-к вам приставал…простите его, господин рыцарь! Как узнаем кто это…"

— Вы разве не знаете?

— Нет. Похож на служку одного из купцов, видимо хозяин его бьёт и не кормит, вот он к нам и про…

Хелег, не слушая далее объяснения поварёнка- метнулся к Полю, недалеко отошедшему и поддерживая его за руку предложил свою помощь. Храмовник повернул к нему своё подёргивающееся лицо и вновь начал "вещать":

— Брат мой, они-поклонники диавола!-громко повторял свои тезисы молодой храмовник, повисая на руках Хелега, — нет у них: границ дозволенности и морали, религиозных устоев и истин, не желают лукавые исполнять заповеди…Ничего!

Храмовник пискнул и внезапно уставившись на белую накидку меченосца, словно впервые её увидел- бросился было бежать наутёк, но Хелег его схватил в охапку и дотащил до небольшой пристройки, в которой обычно хранили запасные канаты или ремонтные части, на случай скорой починки корабля.

Немного успокоившийся храмовник Поль, продолжал: "Изменники! Продавшиеся за силу и власть- даваемую им истуканами! Они мнят себя — новыми жрецами Баала или друидами, что поедали дев юных после приношений кровавых. Скоты и сгинут-как мрази безыменные!"

Дослушав и эту "речь" до конца и видя, что молодой Поль опять сник и тихо начал всхлипывать, Хелег осторожно поинтересовался: " О ком вы, брат мой?"

Внезапно, после этих слов- храмовник начал яростно пытаться вырваться, из захвата меченосца и вопить, совершенно уже не приглушая звук своего голоса: "Нет братьев-ложь! Не может брат, убивать брата — на прокормление кумиру, не может! Ложь…всё ложь!". Поняв, что значительно слабее Хелега, храмовник прекратил вырываться и расплакался.

Меченосец вновь перетащил Поля в иной укромный уголок, где бы их никто не видел и не мешал говорить. У Хелега возникло подозрение, что у молодого человека — помешательство, наследственное или от употреблённых напитков, было неясно.

— Господин храмовник, — Хелег решил не употреблять слова "брат", видя истерику при его упоминании со стороны храмовника, — что вас так смутило и потрясло?

Храмовник долго смотрел в сторону борта, потом вновь начав тихо плакать, как маленький ребёнок, стал рассказывать: "Человека, живого-просто "разделали" на части, как животину: руки и ноги- отделили топорами, туловище-пилой, на половины. Не из за преступлений или во время схватки, когда выбор: ты или тебя…нет! Ради жертвоприношения… диаволу! Потом закидали песком или смыли водой, место приношения. Когда их кумир- смотрел на меня, из своего обиталища: жажда крови, ненависть к человеческому, презрение-буквально всё это, было во взгляде его. Эти идиоты думают, что он даст им новых возможностей и сил невиданных ранее? — безумцы! Сожрёт и не заметит."

— Какой ужас, — Хелег посчитал что у храмовника, видения на почве веры и возможно ему просто нужен покой, — вам может стоит вернуться в свои покои, куда позволите вас отвести?

— Нет! Ибо проклята группа наша и нет ей доверия: ни на земле, воде, в небе и даже-под землёй…и под водой!

— Какая группа?

— Я видел, всё видел! Когда судно ещё только загружалось, за пару дней до отплытия- в составе каравана в Иберику, всё видел! Бедный брат Роже, он даже не подозревал всей глубины "падения"…

— Господин Поль, вас может в лазарет отвести, к госпитальерам…

— Нееет! Эти скоты-в сговоре с лейтенантом Тибо и его сворой сектантов дьявола. Нет! Я им больше не дамся, не буду пить вина и виски-хватит!

— Лейтенантом Тибо? — удручённо пробормотал меченосец, вспоминая своего знакомца и понимая, что возможно опять переходит дорогу храмовникам, — да он то тут при чём?

— Он, именно он — их глава! Командир Ксавье-либо наивный дурак, либо просто чем то отвлечён. Тибо, Тибо, Тибо-о-о-о…Да, именно он-глава культа, он! Он: главный жрец этих мясников, он- старший сектант и "баалолюбец"-он! Берегитесь это кровавое животное- в теле "брата рыцаря", берегитесь…

Пока происходил разговор, к двум рыцарям очень быстро подскочили несколько храмовников, рыцарь и четверо сержантов и рыцарь заорал: "Аааа, так вот вы где-брат Поль! Мало того, что сбежали из своей камеры- под "слово", так теперь ещё и прячетесь? Господин меченосец, благодарю вас-далее мы сами побеспокоимся, о нашем нездоровом брате". Сержанты, начали хамски оттеснять Хелега от Поля.

— Место, курвы сержантские-куда прёте!-заорал меченосец и положил руку на оба меча на поясе, — господин рыцарь, я сам обладаю навыками лечения и готов помочь вашему и нашему, в широком смысле, собрату.

— Нет! Господин меченосец, в случае сопротивления нам-я буду вынужден приказать: убить вас на месте, — храмовник что то скомандовал своим сержантам и в случившейся толчее Хелег понял, что ему в горло упёрся длинный кинжал, а его руки, на рукоятях мечей- крепко стиснуты парой сержантский "граблей", каждая.

— Не дури, "медноголовый меченосец"! Я прикажу баллистариям- держать тебя на виду и если побежишь отбивать изменника- тебя застрелят прямо на палубе, — храмовник крикнул, троим арбалетчикам ордена Храма и они, став в разные места на надстройках-направили оружие в сторону меченосца.

Рыцарь храмовник- рывком вытащил к себе Поля и держа за рукав, потащил в ему одному известном направлении. Поль, как кукла, во все стороны "раскидывал" ноги и руки, хихикал, но внезапно повернулся к меченосцу и махая головой чётко произнёс: "Прощайте! Этим-не верьте", — говоря "этим",он сделал круговое движение в сторону тащивших его, собратьев храмовников.

Буквально тут же, как скрылись на трапе храмовники- возле Хелега начали появляться другие рыцари: командир Гюнтер, подбежав- спросил о состоянии меченосца и том, не ранили ли его сержанты храмовников. Ещё несколько рыцарей: госпитальеры, иовиты, иезуит- подскочили и тараторя, требовали немедленно идти на этажи, занимаемые орденом Храма и требовать у них объяснений, столь вопиющему поведению-когда рыцаря иного ордена, без прямого обвинения, пытались поранить или захватить.

— Эти идиоты- подозревают всех и во всём, им видимо кажется, что любое пятнышко на репутации их ордена-нужно "срезать с мясом и кровью"…фанатичные болваны, — в сердцах выпалил Гюнтер.

К галдящей и всё увеличивающейся группе приблизился иезуит Мигель и попросив лейтенанта Гюнтера и Хелега подойти к нему, спросил что произошло. Хелег вкратце объяснил очередную истерику молодого Поля и рассказал как сержанты храмовников, чуть было его-рыцаря, не избили или ранили. Немыслимое дело!

Гюнтер, от себя добавил, что его люди слышали: как баллистарии получили приказ держать Хелега на расстоянии и в случае чего-убить и ему, как командиру меченосцев судна, пришлось выскочить — спасать своего собрата.

Мигель слушал не перебивая, после чего сам начал говорить: "Мои люди на корабле, доложили- молодого храмовника Поля, сразу после вспышки гнева на встрече рыцарей-арестовали и держали в камерах на этажах храмовников. С ним "это"- с самого начала похода. Был ещё некий рыцарь Храма, по имени, если не ошибаюсь-Роже, однако его по причине слабости и таких же непонятных истерик — оставили в Антверпене позавчера, в специальной обители, для умалишённых орденских братьев. Плюс некоторые иовиты слышали и видели странности на корабле, связанные: с храмовниками вообще и лейтенантом Тибо- в частности…"

Говорившего иезуита, вежливо перебил только что подошедший, капитан "Посудины Ноя": " брат мой Мигель, не будете ли столь добры, пройти на небольшой совет- в мою каюту, и вы, брат Гюнтер-пожалуйте с нами."

Капитан корабля, его помощник Хельм, иезуит Мигель и лейтенант Гюнтер- удалились, а Хелег остался рассказывать столпившимся иовитам и меченосцам: о дерзости храмовников и о том, что они "перешли всякие границы". Через полчаса толпа стала расходиться и вымотанный "герой стычки"- отправился к себе в комнатушку, что бы переодеться в боевую бригантину и в полночь принять дежурство на этаже меченосцев, в свои руки.

Ближе к полуночи- вернулся с беседы командир Гюнтер и распорядившись о "бдительности" и приняв сообщения подчинённых — отправился отдыхать, предварительно попросив Хелега, не забыть утром обязательно его навестить.

В четверть шестого утра, первых суток дежурства Хелега- в двери этажа забарабанил вестовой от иовитов, что имел доступ на этаж, как связной с командирами судна: "Господин рыцарь, капитан попросил передать лейтенанту Гюнтеру, что храмовник Поль- ночью удавился. Если можно-срочно!" Сообщив это, вестовой сбежал по трапу вниз.

Пока Хелег будил лейтенанта Гюнтера, пока поднимали остальных рыцарей меченосцев и некоторых сержантов, пока совещались в штабной комнате-прошло около получаса.

Когда, командир меченосцев на "Посудине Ноя" лейтенант Гюнтер и все его рыцари, спускались в помещения иовитов-их догнали иезуиты и Мигель, извинившись перед остальными братьями, увёл ненадолго командира Гюнтера в сторону, пошептаться. Вскоре они вернулись и Хелег отметил крайнюю степень раздражения и злости, на лице своего командира, до этого им ни разу не видимую, так как лейтенант Гюнтер славился среди "своих": как "отличный брат-рыцарь и в меру весёлый собеседник".

Вскоре все зашли в комнаты первого этажа кормовых надстроек, занимаемые иовитами и прошли в сторону "компанейской каюты", где лишь недавно так весело проводили время. Там уже сидело на скамьях и стульях, с полтора десятка рыцарей: госпитальеров корабля-ни один из прибывших с храмовниками их собрат пока не пришёл, доминиканцев, иовитов. Рыцари постоянно переговаривались и заметив новых входящих к ним тут же набросились с вопросами, на которые- ни меченосцы ни иезуиты не могли ответить.

Ещё через какое то время, в комнаты, набитые рыцарями орденов, вошёл капитан "Посудины Ноя" и его первый заместитель Хельм, вежливо поклонившись присутствующим, капитан громко объявил: "Нами принято решение- вызвать сюда, представителей ордена Храма и потребовать у них объяснений: как необычных истерик молодого Поля и его обвинений своих собратьев, так и причин его внезапной смерти. Мы хотим осмотреть, хотя бы и небольшим числом людей- тело умершего храмовника и по возможности определить: сам ли он свёл счёты с жизнью или при чьей то гнусной воле…"

Вновь потекли долгие минуты ожидания, наконец прерванные тремя рыцарями храмовниками, что зайдя-сразу же направились к капитану судна и не приветствуя никого, начали с ним говорить. Хелег слышал ответы, обычно весёлого толстяка иовита, разозлённого до крайности речами храмовников: "…мне и на моём корабле? Да вы ополоумели?! — Я вас за борт выкину и мне ничего не будет, так и передайте капитану Ксавье! Как командир корабля: я хочу увидеть тело, если же вы от него попытаетесь избавиться-я тут же меняю курс и захожу в ближайший порт, для получения инструкций из Страсбурга. Если ваш командиры забыли: у меня подчинение- как адмиралу иовитов, так и напрямую "капитулу магистров", я не шкипер барка, я-капитан крупнейшего судна "Совета"!

Наконец они о чём то договорились и вскоре к своим людям отошли офицеры орденов. Лейтенант Гюнтер обратился к Хелегу: "Брат! Так как вы являетесь "рыцарь-лекарем", нашего отряда, то вместе с представителями: госпитальеров, иезуитов, иовитов и братом доминиканом-отправитесь и проверите всё что там, на этаже храмовников, произошло. Госпитальер от нас-должен зафиксировать смерть и осмотреть тело, доминиканец-занести в протоколы осмотры и свидетельства и зафиксировать их печатями, иезуит- будет опрашивать храмовников, иовит осмотрит помещения и будет помогать вам, брат Хелег- а вы…вы должны наиболее точно запомнить всё услышанное и передать нам. В случае нападения, если "краснокрестые" попробуют вас задержать-помочь братьям вырваться. С Богом!"

Группа представителей орденов- была составлена и направилась в покои храмовников, на третий этаж кормовых надстроек, где, как объяснили сами рыцари Храма и находилась их временная корабельная тюрьма.

Наконец сообщество: из пяти рыцарей пяти орденов "Совета" — вошло на территорию помещений храмовников: большая часть коридоров, охранялась сержантами Храма или были завешаны полотнами и плащами, до самого пола. Как пояснили, сопровождавшие "орденских нунциев" храмовники: "в связи с тем, что у ордена есть "закрытые" интересы-и нет никакой нужды, остальным братьям, ходить повсюду". Иовит, из посольской группы, напомнил о принадлежности корабля к его ордену, но был тут же осажен словами вышедшего навстречу рыцарям, лейтенанта храмовников Тибо: "Брат иовит, во время миссий, мы и орден иезуитов- имеем преимущества перед всеми вами! Надеюсь вам известно, что сейчас- судно во время выполнения одного из поручений, коллегии кардиналов "Совета"? Мы имеем полное право, на той территории которую вы нам выделили, для выполнения наших служб и не советую вам особо распространяться о правах!".

Взглянув внимательнее на пришедших к нему с поручением, пятерых представителей орденов, лейтенант Тибо удивился: "Брат Хелег, а вы- почему здесь?"

— Порученец лейтенанта Гюнтера и представитель ордена Меча, в данной комиссии!-опять переигрывая храмовкика в "поединке взглядов", бодро ответствовал меченосец.

Тибо отвернулся и грязно выругавшись в деревянную стенку — лишь пожал плечами, потом вальяжно махнул рукой, пришедшим рыцарям и коротко бросил: "За мной!".

Толпа, а теперь к пяти пришедшим рыцарям и Тибо, присоединилось ещё пять сержантов и два рыцаря храмовников-проследовала за лейтенантом по основному коридору и не доходя до конца, повернула в предпоследний из боковых коридорчиков.

Тюрьма храмовников оказалась достаточно большим помещением, разделённым перегородкой надвое: в малой его части- видимо вели допросы, так как там, у корабельных надстроечных окошек, именуемых иовитами-" световые люки", стоял стол с перьями и листом для начертания. Рядом была скамья и табурет. Помещение за перегородкой было в разы больше и представляло собой несколько ростовых клетушек: в паре из них-можно было только стоять или крайне неудобно присесть. Людей в клетках не было, хотя судя по грязи и вони-совсем недавно они ещё здесь находились.

— Уже убрались? — ехидно осведомился толстенький маленький иезуит, с которым Хелег соседствовал, во время "рыцарского ужина" на корабле и который теперь представлял иезуитов, в группе рыцарей.

Тибо равнодушно пожал плечами, рыцари храмовники заулыбались, а сержанты Храма отвернулись, демонстрируя презрение к званию рыцаря. Походив по тюрьме, посольство орденов- не обнаружило брата Поля, точнее его тела.

— Где ОН? — нетерпеливо осведомился иезуит.

— А…Всё-таки хотите осмотреть умершего? — ехидно поинтересовался лейтенант Тибо, — а мы думали вас интересуют условия в наших тюрьмах…для ознакомления конечно, не правда ли, брат Хелег?

От своей шутки Тибо захохотал, а рядом стоявшие храмовники- буквально покатывались от смеха, откровенно глумливо разглядывая рыцарей, даже сержанты.

Однако это представление продолжалось недолго. Иезуит нарочито громко спросил: "А помнит ли брат храмовник-скольких из его ордена, свои же братья- запытали…за измену?". Это сразу же приглушило смешки и заставило всех находящихся в помещении корабельной тюрьмы храмовников, внимательнее слушать. Пока иезуит добавил несколько описаний того: как и за что четвертовали братьев Храма-сами же храмовники, Хелег развернулся и выбрав себе в "жертву" самого здорового из сержантов, видимо негласного лидера "младших братьев"-со всей силы двинул ему кулаком, снизу вверх, в челюсть: сержант, не ожидая подобного- ударился сильно затылком о деревянную перегородку и тут же потерял сознание.

— И если хоть одна сержантская мразь, будет растягивать в улыбке- отверстие в голове…раздавлю!!!-заорал вращая глазами меченосец, чем привёл в ужас оставшихся сержантов храмовников, которые начали бочком выскакивать из помещения тюрьмы и захватив за накидку лежащего в беспамятстве собрата-потащили его по полу, в лазарет.

Тибо с ненавистью смотрел на меченосца, потом сплюнул на пол и громко спросил: "Чего пришли, братья рыцари?".

— Нам поручено осмотреть внезапно усопшего собрата и определить его повреждения, — вновь кротко заявил маленький иезуит, — с нами прибыл корабельный лекарь- брат госпитальер, который и проведёт осмотр- и брат доминикан, должный описать и заверить осмотр, а также опишет всё происходившее, для отчёта- перед "Советом".

— Какие осмотры-вы о чём? У нас есть свой, лекарь госпитальер, даже несколько: они всё подтвердили и если доминиканцам необходимы их отчёты то…,-Тибо буквально задыхался, произнося эту речь, однако толстенький иезуит покачал головой:

— Нет, брат Тибо, мы хотим сами осмотреть усопшего и подтвердить информацию: о его самоубийстве- или опровергнуть её…кроме "ваших" госпитальеров, — иезуит сделал упор на слово "ваших", — должны быть и незаинтересованные лекари и их осмотр. Будет ведь странно: если люди, что всё время проводят в помещениях храмовников- были бы к ним нейтральны. Госпитальер с "Посудины Ноя"-ничем не хуже приехавших с вами…

— Плевать! Да вы видимо совсем подурели? С какой стати орден Храма обязан давать отчёт: о своих братьях или их смертях?! Мы просто уведомили капитана- вежливость, не более того.Остальное-наше дело и мы будем действовать, по правилам нашего ордена!-лейтенант храмовников Тибо начинал яриться, чем немало удивлял всех, кроме тихого и вечно спокойного иезуита.

— Не совсем, брат Тибо, не совсем. Согласно правил, во время общих операций-вроде той что сейчас: есть руководство и штаб, куда входят все ордена. Вы обязаны подтвердить доказательно или дать нам проверить- смерть одного из братьев рыцарей, во время похода. Смерть, несколько странную-не в бою. Кроме того: смерть рыцаря- отличается от смерти сержанта, так как ордена обязаны почтить умершего-как человека: знатного, храброго, прошедшего за заслуги, в разряд "орденских братьев", — негромко, но твёрдо, продолжал иезуит.

— Засл-у-у-уги…,-фыркнул Тибо.

— Неважно какие…,-перебил его иезуит, — Чем вы мотивируете отказ от освидетельствования, тела усопшего и недопуск нас к нему?

Лейтенант Тибо не успел ответить, сзади него выступил, доселе невидимый нигде капитан храмовников и их командир в походе-брат Ксавье и чётко произнёс: "Хорошо братья-пройдёмте! Мы перенесли тело, несчастного брата Поля- в наш лазарет, так как лекари надеялись вернуть его к жизни, однако сейчас, когда это не удалось…"

— "Ваши" лекари-всё успели? — опять с неким "ехидством", осведомился иезуит, у капитана Ксавье.

— Хватит, брат иезуит! Пройдите и сами осмотрите. Благодарю вас, храбрый Тибо-отдохните от волнений этого утра, — капитан храмовников отпустил своего лейтенанта и сам провёл депутацию орденов в лазарет, находившийся ближе к входу, на этаж храмовников — почти в противоположном конце помещений тюрьмы.

Лазарет храмовников- был маленькой комнатой, зато с несколькими большими окнами и поэтому очень светлой. Пара столов и четыре ложа, с двумя огромными шкафами-вот и весь лазарет.

Брат Поль лежал одетый в чистейшую накидку, в бригантине и шлеме-на одном из столов. Он был одет, словно на парад.

Зашедшие первыми, иезуит и госпитальер корабля- разом хмыкнули и переглянулись. Иезуит не удержался и опять осведомился у капитана Ксавье: "Ваш рыцарь, так и покончил с собой- в парадном облачении?"

— Нет конечно. Его обнаружили в одной из клетей тюрьмы, когда он из своей рубахи- сделал пояс и удавился на нём, привязав к прутьям клетки. Наши братья решили воздать ему должное и переодели в более достойный наряд, тем более, что раз самоубийцу нельзя схоронить на кладбище-его проще бросить в море, дабы снять позор с его рода и дать ему, по возможности — достойное упокоение…

— Точно! И спрятать "концы в воду"…,-не унимался, иезуит совершенно не обращая внимания на недовольную гримасу, на лице храмовника.

Госпитальер, осматривающий Поля на столе, тоже немного удивился: "Не так просто удавиться тканевым "поясом"-это всё же не кожаный ремень. Да и шумно: человек хрипит и "слюнявится", сучит ногами и иногда "подпускает ветра"…а охрана тюрьмы, прямо за перегородкой-совершенно глуха и не слышала? Или вы свою тюрьму-совсем не стережёте?"

— Мы уже приняли решения об их наказании!-быстро ответил капитан Ксавье и отошёл в угол комнаты, всем видом показывая, что дальнейшее происходящее ему не интересно.

Госпитальер осмотрел синяк, на шее умершего и покачал головой, после чего начал шептаться с братьями иезуитом и иовитом. Потом, лекарь судна, попросил разрешения осмотреть рыцаря Поля: полностью обнажённым, а позже-вновь одеть.

— Нет! Хватит глумиться, с нашего умершего брата! Чего вам неймётся?!-вдруг забушевал, доселе спокойный Ксавье. На звук его голоса в комнату вбежал Тибо и с ним — пара сержантов храмовников.

Заскочив в помещение лазарета, пришедшие храмовники, демонстративно окружили своего капитана-всячески показывая что не позволят его обидеть.

Госпитальер улыбнулся им в ответ: "Господин капитан, этот человек- удавился чем то тонким и крепким, с узлами или камнями, так как кроме продолговатого синяка- есть ещё и чётко видимые "пятна", от камней или узлов, на предмете, которым его душили. Скорее всего: это чётки на кожаной полосе или перевязь с узлами или украшениями"

— Душили?!-вскричал храмовник и его люди стали угрожающе смотреть в сторону говорившего и поигрывать с рукоятями мечей и топориков.

— Ну да, душили. Вряд ли этот синяк на шее- от полотняной рубашки, это раз, у него нет нескольких зубов-это два…

— Ранения. Случайность! У многих братьев…,-вскипел лейтенант Тибо.

— Да, всё верно, но…брат иовит и брат иезуит, — госпитальер указал на членов их группы, видели храмовника Поля близко-во время "рыцарского пиршества",и когда он вчера вечером проник на кухню корабля- и трясся там вымаливая пищу, и рассказывая свои истории…

— Бред полоумного!-заорал Тибо.

— Возможно.,-спокойно подтвердил госпитальер "Посудины Ноя", — но…оба утверждают, что у него были все зубы и он спокойно ел- не испытывая боли, пережёвывая твёрдые яблоки — в обоих сторонах рта. Сейчас же, я наблюдаю синяк, хотя и несколько "замаскированный", слева на скуле и отсутствие трёх зубов. слева же. Причём места, где они до этого располагались-с точками крови. Не успели "зарасти".Невероятное совпадение! Словно, брата Поля, предварительно избили, а потом лишь-удавили…чтоб меньше говорил? — лекарь не без вызова, уставился на стоящих перед ним храмовников.

Капитан Ксавье что то просчитывал в уме и наконец произнёс: "Позовите "наших", братьев госпитальеров. Это они устанавливали смерть и помогали приготовить Поля, к упокоению…пускай поговорят со своими собратьями". Сказав это командир храмовников вышел, а вслед ему ушли и все его орденцы. Хелег заметил что и брат иезуит куда то вышел, сразу за храмовниками.

Пришедшие в лазарет госпитальеры отчаянно спорили и божились: обвиняя друг друга в "отсутствии глаз " и полной непригодности к лекарским делам. Наконец госпитальеры, присланные капитаном Ксавье плюнули и проорав проклятие в адрес корабельных собратьев-выбежали прочь из лазарета.

Через минуту появился обеспокоенный иезуит и подойдя быстрым шагом к Хелегу зашептал: "Брат меченосец-огромная просьба! Храмовники, могут попытаться меня оставить здесь и засунуть в клети, в своей тюрьме. Помогите мне выбраться- если они сделают это. Прошу!"

— Да, конечно! Командир мой, брат Гюнтер и приказывал мне: обеспечить безопасность рыцарям дознавателям и вывести их назад.

— Отлично. Тогда готовимся к потасовке, храмовники- просто в бешенстве!

Тут же вернулись в лазарет и храмовники, которыми руководил теперь, лишь лейтенант Тибо: "А, вот где скрылся, "нюхач" иезуитов? Тебе, крыса жирная, всё мало-чего лезешь куда не звали?!". Тибо явно был в бешенстве и совершенно не пытался сдерживать себя.

— Нечего с ними разговаривать! Посадить к нам в клети, на несколько суток-подумают! Твари, скоты-ненавижу!-Тибо плевался слюной и стучал кулаками в деревянные перегородки. Наконец он не выдержал и вытащив меч из ножен, скомандовал двум рыцарям и четырём сержантам, маячившим у него за спиной, — Этого "каплуна в рясе" и дурака лекаря-к нам в клеть, а остальных-пинками вон!!!".

Хелег тут же, "стальной молнией", выхватил свой "ухорез" из ножен и заорал в сторону, было ринувшихся исполнять приказ храмовников: " Этим оружием-я убил два десятка пиратов, явно-получше вас абордажников! Любую тварь, которая помешает нам уйти-разрублю надвое, ну!"

Сержанты остановились, помня как Хелег уже проявил себя сегодня, чуть ранее в тюрьме, а иовит и госпитальер-деловито достали длинные кинжалы и топорики, и с улыбками стали ждать. Наконец госпитальер "Посудины Ноя" произнёс: "Лейтенант-убери своих щенков! Я раз десять ходил на абордажи, вместе с командой, когда все люди высыпали на палубу против шотландских пиратов. Я один- пару твоих "краснопузых" подрежу! "

Вновь наступила пауза, во время которой иезуит разбил одно из окон и выкинул небольшой свёрток- куда то вниз, после чего радостно сообщил Тибо: "Всё. Дело сделано! Вы здесь будете как в осаде: кто не сдастся сразу-умрёт без воды и еды."- После чего маленький иезуит захихикал.

— Чёрт с ними-пускай валят отсюда!-заорал уже пунцовый лейтенант храмовников и отступил из дверного проёма, вслед ему отошли и его люди.

Вскоре пятеро рыцарей, из депутации орденских братьев, осторожно вышли из этажа храмовников- держась плотной кучкой и с обнажённым оружием. Никто в них из арбалетов не стрелял, хотя пара баллистариев и пряталась в боковых коридорчиках, близ выхода с этажа.

Выбравшись на трап, иезуит со всех ног кинулся в сторону помещений иовитов-громко подбадривая остальных: "Скорее! Скорее же!".

— Брат иезуит, — проорал Хелег вслед маленькому, человечку скоро бегущему по ступеням вниз, — что вы скинули для нашего спасения, сообщение?

— Ахахах, брат Хелег, когда бы я успел их начертать да и на чём?! Нет…просто напугал, дураков храмовников: они уже были в истерике-надо было лишь припугнуть, как следует, а там: либо драка и нас бы бросились отбивать остальные братья-так как подслушивали с вашего этажа, либо отпустили-как и случилось.

Все пятеро рыцарей ворвались в открытые двери первого этажа кормовых надстроек и пробежали мимо приветствовавших их, сержантов иовитов, стоящих на охране дверей этажа. Иезуит тут же бросился к офицерам, в каюте капитана и увлёк за собой- госпитальера и доминиканца, Хелег и иовит, были предоставлены любопытству людей- их сразу окруживших.

"Ну как? Что там? Отчего умер?", — неслось со всех сторон и Хелег было сначала растерялся, так как не был уверен, что стоит на все из них отвечать, но тут иовит принялся рассказывать сам, перемежая всё вычурными ругательствами и похлопываниями меченосца по плечу. Рыцарь морского ордена рассказал: как Хелег "вырубил", одним ударом, сержанта храмовников-за хамство, а потом, достал свой изогнутый фальшион и пригрозил "краснопузым" — участью пиратов, которых меченосец "шинковал" сотнями, в недавнем походе на Балтике.

Всюду неслись слова одобрения и крики о том, что" давно пора проучить этих храмовников". Внезапно в открытые двери этажа иовитов забежал один из сержантов морского ордена и с криком: "Где капитан? Храмовники, на нижних палубах: арестовали двух сержантов и одного из наших моряков- они начали "забирать" к себе наших! Где капитан?!".

Наступила гулкая тишина- когда были слышны хрипы в груди при вдыхании воздуха. Кричавший новость сержант забежал в капитанскую каюту и через минуту оттуда вышли все офицеры орденов: капитан "Посудины Ноя" и его помощник Хельм были разгневаны. Лица иовитов покрылись пятнами: красными и белыми.

Однако они не успели ничего сказать о новых происшествиях, так как тут же вошли на их этаж: капитан Ксавье, лейтенант Тибо и ещё трое рыцарей Храма. Капитан Ксавье властно потребовал: "Братья! Требую немедленного прекращения расследования и готов написать любое свидетельство в подтверждении того, что смерть, моего подопечного, брата Поля-случайное стечение, и никто из иных орденов- не должен мешать нашим действиям…также прошу прекратить домыслы и распространение глупых слухов, на судне, так как это помешает нашей общей миссии. Я…"

Ему не удалось закончить, ибо его грубо перебил, заревевший во всю мощь своих немалых лёгких, капитан корабля: "Прекратить?! Что прекратить: аресты наших сержантов или подозрительную смерть вашего рыцаря?! Брат Ксавье, вы обязаны предоставить нам сведения и доступ- к телу покойного, однако вместо этого- вы запугивали депутацию рыцарей. Рыцарей! А теперь, ваши люди из комнат на нижних палубах-пытаются арестовать наших сержантов и моряков…за "слухи и провокации"?! Да вы просто ополоумели, милостивый брат! Вас надо всех: задержать и сдать в специальное аббатство-где за вами братья госпитальеры, будут вести постоянное наблюдение!".

Теперь пришла очередь побагроветь командира храмовников Ксавье: "Вы забываете, что именно орден Храма- проводит дознания! И мы не позволим, встревать в наши…"

— Если только нет подозрения, в причастности самих храмовников к преступлению. В этом случае, братья иезуиты и доминиканцы- обладают теми же правами на проверку действий братьев Храма.,-с вежливой улыбкой перебил Мигель, — и к слову: вряд ли было позволительно- пытаться арестовать, наших пятерых рыцарей или задерживать людей, на нижних уровнях судна…

— Брат Мигель, доброе утро! Мы не считаем необходимым, вторжение иных, братских орденов- в столь пустяковое дело: брат Поль- был слабоумен и к величайшему сожалению, мы не поняли этого ранее, сейчас же, когда это стало очевидным-нам не хотелось пятнать его память. По этой причине мы и отказались от помощи остльных орденов и сами провели расследование.

— А если его убили?

— Вряд ли! Наш этаж хорошо охраняем и на него сложно пробраться…

— Да зачем же пробираться-если ты уже и так на нём? — Мигель простодушно смотрел на Ксавье.

Храмовник неожиданно вспылил: "Не сметь! Хватит! Нужно думать о выполнении задания, а не таких пустяках-это заговор! Я всё сообщу- в коллегию кардиналов, Вас всех…"

— Перестаньте! "Зачистка" свидетелей-не меньшее преступление. Как и поклонение кумирам или сектанство.,-Мигель уже начал придвигаться к группе храмовников.

Неожиданно для всех, из за спины Мигеля, выскочил толстяк капитан корабля и начал орать на остолбеневших от слов иезуита, храмовников: " Какие аресты, моих людей-за что? Вы хотите, что бы я натравил на вас- "абордажную команду"? — я сделаю это. Клянусь!". Пока капитана успокаивали и просили подождать, вновь начали "бурлить" храмовники.

— Слушайте иовиты-заткните свои пасти!- громко вещал лейтенант Тибо, держа руку на рукояти меча и сверкая глазами, в тихой ненависти ко всем собравшимся, — Вы думаете, мы не знаем- о дворянчиках, которых "прикармливают",через каюту капитана корабля? Да чертей вам в зад-конечно знаем! Уже за обход законов "Совета" и попытку вывоза "бегунков", за пределы земель "Совета"-вам может всем грозить дыба! Заткните ваши вонючие пасти и не открывайте их, до самой Иберики! Вы все под риском трибунала-ясно вам?!

Начался крик и столкновения: храмовники и иовиты "поливали" многословной руганью, друг друга, плевались, хватались за рукояти оружия на поясах и перевязях. Постоянным потоком шли угрозы расправы-храмовники вызывали присутствующих- на трибунал и костёр, а иовиты обещали перебить всех храмовников на судне и скормить их рыбам.

Хелега, тронул за рукав иезуит, с которым они были в "депутации" и вытащил его в полупустую комнатушку.

— Ну что, брат Хелег, — каково?

— Не знаю…как в балагане.

— Точно! Уууух, что будет дальше.

— А что?

— В общем, пока так: Поль что то знал и сильно переживал, потом его из за выпивки понесло "всё исправлять" и он вызвал Тибо на поединок, помните?

— Ну конечно! Все об этом говорили, да и мы с вами- рядом были.

— Да. Мигель сидел за столом и рассказывал, что Поль громко кричал о "диаволе" и его жреце-Тибо. Так вот: бедного мальчика удушили, предварительно нанеся пару ударов-возможно когда он спал…И готовились скинуть в море-дабы полностью "закрыть все долги",но! Поль, многим успел наговорить свои "истории" и просто так, рыцаря, нельзя уничтожить. Теперь храмовники крепко попались в капканы: им придётся или согласиться на расследование, от "Совета" или уничтожить всех причастных, что невозможно, в наших условиях.

— Почему?

— Много нас, брат Хелег, много…

Меченосец с грустью подумал, что всех интересует- не столько смерть юноши, сколько возможность "пнуть" храмовников, так часто пинавших их самих.

Pаздался шум и выглянувший в главный коридор, меченосец, увидел: несколько сержантов храмовников и иовитов сцепились в драке, а орущие вокруг них рыцари — пытаются их разнять. Толчея с пинками и угрозами-вот что представлял из себя главный коридор первого этажа.

Глава шестая

Хелег и иезуит, стали выбираться из комнатушки где беседовали — в помещения где началась драка, что было не просто, учитывая: толчею и вопли, попытки достать оружие и страшные клятвы "надругаться над телом противника".

В конце концов, благодаря дружеским толчкам иезуита в спину-меченосцу удалось продавить нескольких впереди стоявших братьев и влиться в гомонящую толпу, готовых перерезать друг друга, орденских братьев и их "сервантов."

Сержанты плевались и кусались в пылу задора- то ли не видя, что их держат рыцари, то ли специально-нередко заплёвывая и нанося пинки последним. Капитаны: иовит-командир корабля и храмовник-брат Ксавье начали "словесную дуэль", вновь обвиняя людей противника- во всех смертных грехах, а самого оппонента-в полном неумении руководить подчинённым ему подразделением.

С верхних этажей, начали подбегать "на помощь " — остальные орденские братья и Хелег стал различать: крики и стук по дереву, что почти наверное- означали потасовки и на трапе, где могли столкнуться группы храмовников и меченосцев, бегущих на выручку своим командирам.

Взбешённый капитан Ксавье- потерял весь свой лоск и степенность опытного командира, с перекошенным багровым лицом, в толчее драки сержантов, он орал на капитана "Посудины Ноя": "Вы-ы-ы, командир торгашей, а не старший офицер ордена! Да всем давно известны, провозы контрабандных товаров, в обход таможен "Совета"-под видом грузов "подчинённых ордену Иова флотилий", каждый дурак об этом знает! И о том что вы нередко пиратствуете, если уверены: что всех видевших вас-убьёте. У нас достаточно свидетельств- о "свиньях-иовитах", что захватывали мирные суда в открытом море и разграбив-топили…даже из союзных держав или с лицензиями "Совета"! Что ты, скотина толстобрюхая, здесь визжишь- кого учишь, как себя вести?! Ваши "шашни" с империей Иберии-давно нам известны: о том как дворян беглецов отправляете, в своих трюмах — для пополнения армий испанского монарха или мастеров ремесленников с верфей и крупных строек. Думаешь скотина-я не знаю кто у тебя сидит в комнате, под твоей каютой, где обычно сундуки с монетами хранят?! — Давно знаю и запомни: Тебя хряк-ждёт виселица, после трибунала, а во время дознания-допрос "огнём и металлом", запомни!!!"

Пока командир храмовников Ксавье, изрыгал свои проклятия и доводы в адрес капитана судна, тот лишь хватал ртом воздух-словно рыба на песке, однако когда храмовник умолк и сам принялся часто и жадно дышать, командира "Посудины Ноя" прорвало: "Ах ты чёрт "краснопузый"-угрожать мне вздумал?! А то "Совет" сам не знает, о наших делах и не получает свои проценты, со всех сделок? Заткни свою поганую глотку, ты-палач пытошный, заткни! Именно после появления, тобой привезённого "груза"-появились пятна и лужицы крови, на нижних палубах! Мои вахтенные, несколько раз замечали- как вечером, через люки-твои сержанты выкидывали какие то мешки в воду. Подобрав дважды их: обнаружили там одежду черни…всю в крови! Два раза-разную: мужскую и бабью. Куда люди делись, а? Ты- скотина безбожная, затащил на корабль непойми что, людей- каждый день потрошишь, а после этого, мои сержанты- призраков слышат, что им спать не дают…А это ведь не старые, морские…Нет!!! Это новые: души замученных храмовниками людей, здесь-на моей "красавице-каракке"!-капитан "Посудины Ноя" перевёл дух и не дав, теперь побелевшему, как полотно Ксавье, ответить, продолжал громко обличать храмовников, — "И брат Поль был прав: вы — кумиропоклонники, слуги идолу и стали на путь жертвоприношений людских! Он, по видимому к вам, сектантам "нечистого"- отношения не имел и случайно в группе оказался: вот по этой причине и "дёргался" юноша несчастный, лицом и телом, ибо душа его- терзалась, в предчувствии наказаний послесмертных. Храмовники на судне-культисты "нечистого", по этой причине и прячут свой "груз" на нижних палубах, рядом с колодниками и часть из вашей братии-так ни разу и не появилась с нами, на верхней палубе. А брата Тибо, молодой Поль и вовсе считал: "палачом и сволочью"…не зря ведь- на поединок вызывал?!".

Потасовка сержантов и рыцарей, во время тирады капитана корабля-затихла. На трапе и возле входа на первый этаж кормовых надстроек, кто то орал и слышались звуки борьбы, но внутри помещений иовитов всё прекратилось: сержанты, что ещё недавно яростно дрались-стояли запыхавшиеся и ошалело смотрели на остальных людей. Рыцари молчали: храмовники- уставившись в пол, а остальные орденцы-на них. Люди пытались понять, всё что было выпалено в гневе, командиром иовитов и у большинства получалось с трудом.

За спиной Хелега закашлял маленький иезуит и довольно громко произнёс: "В Провансе, где так популярны братья Храма и который ныне принадлежит Наварре, был случай: пожилая матрона, истово верующая-не нашла упокоения своему духу мятущемуся: ни в молитвах, ни в стенах монастыря и вернулась под кров своего родового замка. Посчитав, что священники врут и она обычным способом- не может побеседовать с Господом, у которого женщина хотела спросить- о смысле жизни и её приходе в сей "мир горестей", она придумала хитрость: зная, что самоубийцы-грешники, а ей срочно нужно попасть на собеседование с Самим Всевышним, ополоумевшая матрона- убила пятилетнего внука, оставленного ей на попечение и стала ждать возвращения сына с невесткой, что бы быть растерзанной ими-после того как она в подробностях опишет им содеянное и попасть, безгрешно-как умершая мучительной смертью, в которой она не сомневалась, в иной мир…Её сын- сдал мать в обитель, где вот уже пятнадцать лет за ней присматривают…"

Вновь наступила тишина, в которой были слышны лишь вздохи и хрипы. Наконец командир храмовников Ксавье спросил: "Братья иезуиты- тоже хотят нас обвинить?".

— Предположить вашу вину, — ответил глава иезуитов на судне Мигель, — Нам известно немало отступников Веры, что уединившись в небольших обителях-собирают там своих сопоследователей и удаляют из них- неугодных, а потом начинают проводить богомерзкие культы, вызывая "нечистого" или различных демонов. Подобное известно: в Тоскане, Лотарингии, Провансе и даже-Париже, городе, где расположен главный штаб ордена Храма. Люди повторяют: друидические ритуалы и обряды, кровавые подношения Баалу и прочая. Могу вспомнить обитель в Альпах, где путешественников потрошили- ради обряда приношения одному из божков Сирии, когда ею правили ещё ставленники ассирийцев-если не ошибаюсь. Там ведь храмовники, на пенсионе проживали, в обители?…И ваш собрат Поль, брат Ксавье- на подобное этому, указывал. А наши, как заметил, брат Тибо- "нюхачи": неоднократно слышали вопли из помещений нижних палуб, куда вы установили странные бочонки и…пост охраны. Для простых бочек?

— Какое вам дело? — не без вызова спросил Ксавье, — это "закрытое" поручение, Вам ли не знать, брат иезуит?

— При котором: ликвидируют братьев ордена, арестовывают служителей корабля, пытаются задержать — рыцарей братских орденов? Брат Ксавье-не пытайтесь тайной оправдаться, у вас есть документы подтвер…,-Мигель не договорил. Лейтенант храмовников Тибо- запустил в него своим шлемом и начал требовать: "перебить всех этих поганых" нюхачей". Ксавье принялся было успокаивать своего лейтенанта, но рыцари Храма и сержанты — вновь затеяли потасовку и попытались выйти из помещений первого этажа "с боем".

На беду храмовников, как раз в это время- восемь меченосцев и четверо иовитов зашли в помещения и зажатые, между двумя группами противников, братья Храма- получали тумаки со всех сторон: оба выхода были заблокированы их врагами, а пробить перегородки коридора — они физически не смогли.

Несмотря на всю свирепость и желание храмовников выбраться из ловушки, их "зажали". Поняв это, капитан Ксавье заорал: "Переговоры! Требую переговоров!!!".

— С кем?!-раздалось с десяток голосов со всех сторон, спрашивали даже сами удивлённые храмовники.

— С братом Мигелем, у него единственного- есть доступ к секретам подобных операций! Брат Мигель пройдёт со мной на нижние палубы и я ему объясню: что там за "груз" и причину его "закрытости". Потом мы подойдём к главе доминиканов судна и он составит акт, в котором Мигель подтвердит отказ от обвинений, в адрес храмовников, остальные из братских орденов-согласятся с его выводами!

— Почему?!-разом возопили капитан "Посудины Ноя" и его первый помощник Хельм.

— Статут "закрытого доступа", — со спокойной улыбкой, напомнил некий документ, Мигель, — надеюсь брат Ксавье понимает, что если меня попытаются захватить или убить, то…есть вероятность ответных действий?

— Мигель, не говорите чепухи! Наши ордена недолюбливают друг друга, но что бы откровенно убивать — да ещё при стольких свидетелях…,-капитан Ксавье даже фыркнул от смеха и повёл рукой в воздухе.

— Хорошо. Как будете готовы-мы тут же и приступим, — продолжил Мигель и подозвав своих людей, отошёл с ними в одну из боковых комнат.

Дальнейшее носило отпечаток "покаяния и трогательности": командир храмовников Ксавье- отпустил своих людей, за исключением двух рыцарей-с лейтенантом Тибо назад, на этажи занимаемые орденом Храма. Глава храмовников и капитан "Посудины Ноя" троекратно облобызались произнося извинения и уже под руку, друг с другом- прошли к столу, за которым недавно пировали офицеры орденов, во время приснопамятного "вечера".

Лейтенант меченосцев Гюнтер, попросил Хелега остаться при нём здесь же, так как: "За вас просили братья иезуиты и госпитальеры, с иовитами…вы явно проявили себя с наилучшей стороны, во время депутации!".

Хелег подчинился командиру с удовольствием, так как хотел поболее узнать о происходивших на судне событиях и рассказать Матиасу о том, кем могли на самом деле быть "призраки корабля", что так напугали людей в кубриках.

Пока офицеры орденов вновь усаживались за столом и ждали, когда им принесут вин в кубках и блюд с фруктами и сырами, Хелега и остальных рыцарей- число шестнадцать: усадили за небольшие столы рядом с "офицерским" и принесли по кубку вина, не оставляя кувшинов и соответственно, надежды на продолжение.

После нескольких тостов и здравиц: за примирение братьев в Вере, здоровья-Тела и Духа братьев, личных пожеланий, — наконец офицеры приступили к обсуждению дальнейших действий.

Было решено: Ксавье, Мигель и глава доминиканцев судна-вместе идут к "тайной комнате" храмовников, на нижних палубах. Доминикан остаётся за дверью ждать, а Мигель и Ксавье- проводят осмотр и последний объясняет ситуацию. Потом они выходят и Мигель подписывает акты: о том что "видел и понял", после чего доминикан их заверяет. После все идут к капитану, в его каюту и уже там состоится подписание документа, всеми лидерами орденских групп, на судне. Тело брата Поля-пока останется на корабле и лишь в случае разрешения Мигеля-будет брошено в воду.

После общего согласия с планом, офицеры выпили ещё по бокалу вина и стали собираться. Гюнтер сообщил Хелегу, что тот может быть свободен и вновь идти на этаж меченосцев- продолжать дежурство. Хоть и не хотелось подчиняться командиру, в такой момент, но Хелег согласился и вышел. Вслед за ним вышли и Мигель с Ксавье, каждый попрощавшись- направился по своим маршрутам сговорившись о ближайшей встрече.

Когда "рыцарь-лекарь" поднимался по трапу, в помещения меченосцев- то заметил, что погода испортилась: солнце почти полностью закрыто тучами-по бокам седыми, в центре- тёмно синими до черноты и начался довольно приличный, порывистый ветер. Моряки иовитов уже убрали половину парусов и судя по их спешке-хотят оставить лишь "латинские-косые", которых на каракке было не более четверти, от всего "парусного вооружения" корабля.

Несколько раз выглядывая в двери- на верхнюю палубу корабля, а от скуки у меченосца, при дежурстве было много возможностей: утро пролетело незаметно — благодаря всем "событиям". Зато после "замирения", случившегося в час пополудни, стало невыносимо скучно разглядывать знакомые коридоры, спрашивать сержантов о приходящих и ждать…ждать новостей с этажа иовитов о том, пошли уже Мигель и Ксавье или нет.

Вскоре начался дождь и Хелег отправился в штабную комнату меченосцев, что бы пообедать и немного отдохнуть. Его поеданию "рыбного супа", состоящего: из вареной трески, лука, брошенной каши и моркови-помешал возвратившийся откуда то Матиас: "Господин рыцарь-ну и буря на нас идёт!"

— Что? Ты о чём Матиас?

— Да там, на палубах- все братья иовиты, носятся как угорелые! Говорят, что судно конечно устоит, но если не заметят где мель, в таком ливне-будет неприятно…Капитан и его помощник, тот что высокий и худой, уже несколько раз пересекали палубу в спешке. Постоянно ходят из носовых надстроек-в кормовые. Я думаю им, до окончания бури- будет не до этих тайн с "культами" храмовников: нужно свою работу делать и спасти корабль и людей на нём.

— Матиас, ты же сам говорил: что они утверждают- судно "устоит", а теперь-спасать?

— Человек предполагает…

— Да, всё верно! Как там братья Мигель и Ксавье?

— Вроде как пока ничего нет. А может никто не знает, тайна всё таки…все молчат и ждут, хотя из за бури уже меньше.

— Ясное дело.

— К капитану корабля постоянно вестовые прибегают, с сообщениями от "мачтовых команд": наблюдателей с корзин, с нижних палуб от каких то "колодников".

— Кого?

— Я так расслышал, как правильно-не знаю.

— Хорошо Матиас-иди.

Хелег, до самого наступления кромешной темноты, случившегося рано- в связи с начавшейся бурей, бродил по коридорам этажа меченосцев. Потом сидел в штабной комнате, с остальными рыцарями и обсуждал события. Вместе меченосцы слушали инструкции рыцаря иовита- присланного капитаном корабля, что делать в бурю: куда и как выходить, на верхнюю палубу, как связываться верёвками и к чему, почему не зажигать масляных плошек и ламп и так далее.

Вскоре остальные меченосцы отправились спать и Хелег, проверив пост у двери этажа- остался с четырьмя приданными на дежурство сержантами.

Сон потихоньку к нему подбирался: Хелег тихо пошёл вздремнуть в "штабе",решив что в случае тревоги или вопросов, его в любом случае позовут.

Глава седьмая

Сладко дремавшего в штабной комнате, Хелега- кто то яростно тряс за плечо. Сквозь пелену сна тот слышал: "Господин рыцарь, ну же!". Разлепив наконец, словно склеенные веки- меченосец уставился на Матиаса, вежливо но твёрдо треплющего его за плечо.

— Ты чего? Матиас…что случилось? — Хелег спросонья туго соображал.

— Случилось, господин рыцарь-случилось! Вновь играют по всему кораблю тревогу и брат Гюнтер потребовал, что бы вы его здесь ждали, но я опередил посланного им сержанта и решил разбудить вас…

— Вот как!-Хелег вскочил как отпущенная пружина и тут же начал расхаживать по комнате размахивая руками, стараясь как можно сильнее взбодриться и встретить командира меченосцев, когда тот прибудет-уже совершенно свежим и бодрым, — неужто буря усилилась и мы всё же тонем, а Матиас? Будет- знатная шутка! Братья рыцари: побегут прятаться на площадку "таверны", а сержанты: начнут залазить в корзины на мачтах-"…гроздья сержантов висели качаясь…"

— Да нет же! Буря утихла- уж часа два как, а сейчас так-небольшой моросит дождик…

— Который час?

— Около шести утра, брат Хелег.

Забежал сержант, сообщил что Гюнтер скоро прибудет со всеми рыцарями и попросил подготовить комнату. По его уходу, Хелег и Матиас принялись расставлять стулья и табуреты, скамейки вдоль стен и мешать друг другу суетой, совершенно не представляя в чём заключалась "подготовка".

— Матиас, так что всё-таки произошло?

— Не знаю, господин рыцарь! Сержанты шептались, что "краснокрестые" — нарушили свои обещания и теперь выбор небольшой: либо они нас-либо мы их…

После сказанного санитаром, "рыцарь-лекарь" остолбенел, потом повернулся к юноше и переспросил: "Нарушили?! Нарушили храмовники обещания? И теперь…"

— Да, — бесхитростно подтвердил Матиас, — что то теперь будет. Но говорят- вы вчера знатно их прибили, так что сегодня, просто повторите! Да жёстче!

В помещение штаба быстрым шагом зашёл лейтенант Гюнтер и все рыцари меченосцев. Попросив удалиться Матиаса, Гюнтер начал говорить: "Братья рыцари! Вчера, вы были свидетелями договора-между храмовниками и остальными орденами: о перемирии и "проверке", причём тайной, на мягких условиях. Из за бури и треволнений связанных с ней, многие позабыли бы может о случившемся, но…Но! Утром меня разбудил вестовой, от капитана иезуитов Мигеля и огорошил срочным сообщением: капитан "Посудины Ноя" и его первый помощник Хельм-были вызваны вестовым в носовые надстройки, где то около часу ночи, когда буря ещё была в силе и многие иовиты на судне занимались делами корабля, а часть братьев, из иных орденов- отдыхали от переживаний прошедшего дня. Так вот, ни одного из тройки: капитана, Хельма, вестового- до сих пор не нашли! Они все — пропали! Когда Мигель пошёл на встречу с доминиканом, что должен был его дожидаться, возле каюты капитана и сопроводить на нижние палубы, то они оба простояли около часа у закрытой двери. Начав расспросы и использовав своих агентов, иезуиты смогли установить примерное время ухода- старших братьев иовитов и то место, куда их кто то вызвал. Мы договорились с остальными орденскими братьями, что теперь наш этаж-станет местом сбора. Храмовники заперлись на своих двух и не выходят из них. Ждём прихода брата Мигеля и его людей!".

Лейтенант Гюнтер не стал вступать в разговоры с остальными рыцарями своего ордена, что начали громко возмущаться "очередной низостью храмовников", а подойдя к Хелегу, негромко, почти в ухо прошептал: "Брат мой, вестовой вас должен был первым встретить, из рыцарей-а не меня…и разбудить должны были меня-вы! А не один из болванов сержантов. Хорошо-ещё поговорим об этом". Командир меченосцев обошёл основной стол по кругу и уселся на своё кресло.

Минут через восемь в двери постучались и в штабную комнату меченосцев ввалилась толпа: брат Мигель и четверо его иезуитов, несколько иовитов, два доминикана, госпитальер корабля, несколько сержантов иовитов и моряков.

— Брат Мигель, но что это всё….,-лейтенант Гюнтер встал и вопросительно смотрел на иезуита.

— Сейчас, брат Гюнтер — я дам ответы…на многие вопросы!-устало произнёс Мигель и распорядившись, пришедшим с ним людям, о том где расположиться, продолжил, — "Братья "Совета орденов"! Рыцарь Поль, был прав-храмовники, находящиеся с нами на судне, обезумели: вчера поздним вечером или ночью-они не только не встретили меня, для "проверки" оговоренной ранее, но и вызвав капитана и первого помощника данного корабля, завладели ими…Ты!", — Мигель обратился к широченному детине с брюшком, — "говори что видел"

— Ну это…я…мы…нас же-много.

— Говори, что видел-не тяни!

— Ну, в общем так: мы видели что командир наш- с Хельмом, они часто парой по кораблю шастают, проверяют-зашли, на носу в помещения, для хранения канатов. Потом там произошла кутерьма, вроде перестуков, а после-выбежали какие то люди, в балахонах как у монахов, но из полотнины и опрометью кинулись по трапу вниз, причём долго "стучали".

— Стучали?

— Да! Мы же в основном без оружия, по кораблю бегаем-оно нам лишь мешает, а эти, видимо при себе ножны имели, причём-длинные, и ими немного задевали…

— Что было в канатных помещения-вы туда зашли?

— Подождали, постучались-никто не ответил. Зашли. А там-никого. Мы креститься начали, окликать-никого!

— Кровь одежда?

— Не было. Там, правда, люки есть большие…

— Человек пройдёт, если скинуть?

— Ясное дело! Да только капитан и Хельм-неплохо плавали, мы знаем…

— Стукнуть в затылок: и с мешком на голове, и весом на ногах-в воду?

— Хмм…

Гюнтер смотрел на говорившего, потом обратился к иезуиту: "Брат Мигель, кто это?".

— Моряк. Их четверо стояло на том перекрёстке коридоров и они все видели: капитана и Хельма. А потом-странная "пропажа" обоих…и вестового. Его быстро назвали свидетели, но и он-нигде не найден.

— Кто управляет судном?

— Второй помощник-Леон. Он принимает дела, в каюте капитана которую взломали. Мы послали вестового к храмовникам, для пояснения.

Вслед последним словам вошёл капитан Ксавье, удивив всех своим появлением.

— Братья мои, правда ли то, что мне сообщили?

— Господин Ксавье, — холодно произнёс Мигель, — отчего не случилась, наша с вами, обещанная "проверка"?

— Как отчего?! Ночью пришёл вестовой и сообщил: что вы решили перенести на утро, так как все иовиты заняты бурей и не хотят отвлекаться на "мелочи", а вам бы хотелось всё провести при участии хозяев корабля. — я вошёл в положение и стал ждать.

Иезуит назвал имя вестового и храмовник закивал головой: "Да-именно он. Спросите, кто ему приказал передать сообщение и тогда…"

— Он, по невероятному совпадению-пропал…,- недобро улыбаясь заявил Мигель, — как вам всё время везёт, брат храмовник: то Поль- удавился…сам. То вестовой-пропадает…

— Что вы хотите сказать, брат иезуит? — Ксавье опять вскипел и стал похож лицом на редис: с белыми полосами на лице.

— Ничего. И так ясно. Сейчас придёт исполняющий обязанности капитана и мы определим дальнейшие действия.

— Я готов в ближайший час- отвести вас по заранее оговорённому пути.

— Отлично.

Ксавье поклонился и вышел. Немного погодя после него, зашёл новый человек: "крепыш коротыш" и несколько невовремя смеясь представился:-"Господа, меня зовут-брат Леон! Сейчас я тот человек-который заменяет капитана."

Вопросы тут же пошли десятками, но Леон лишь замахал руками: "Течи нет, по крайней мере пока. Паруса- в основном целы, а ремонтного материала-с избытком! Корабль- в отличном состоянии…Но! Мы потеряли эскадру сопровождения: все остальные суда- их видимо разбросало или мы, в бурю-несколько отошли от курса…неважно, пока это не страшно и поправимо! Думаю вскоре мы воссоединимся." Леон всем довольный, уселся на стул возле лейтенанта Гюнтера и вдруг внезапно хлопнул себя по голове перестал улыбаться и проговорил: "Мммм…братья, по поводу пропажи наших офицеров: ко мне в каюту, куда я отпросился по лёгкому недомоганию-тоже ночью пытались проникнуть, но так как я был в то время в" таверне", то напали на моего служку-его зарезали! Ничего не тронули: не украли и не разломали-может в темноте думали: что он-это я? Наши сержанты иовиты видели двоих- в непонятном одеянии, но будучи и сами пьяны, побоялись- что это призраки. Вот."

— Ого…,- Мигель призадумался, — ставка-на всё! Меня уже пригласили-с ними пройти…на "проверку".

Со всех сторон раздались крики о том, что "краснопузым" нельзя доверять и вообще-"всех их за борт!", но Мигель качал головой и лишь улыбался.

Наконец было принято решение: собрать" совет рыцарей" и пока коллегиально принимать решения. После "похода" Мигеля-провести расследование: с нападением на служку и пропажей офицеров.

— Брат Леон и всё же, как каракка?

— Брат Мигель, а чего беспокоиться? На нижних палубах-"колодники", возле обеих грот мачт-по три "шахты" с помпами" качалками": "колодники" заливают вёдрами из кожи воду, в нижние бочки- что у основания "шахт" стоят, а их перекачивают с помощью наших "машинерий". Это правда если воды немного и её надо таскать, а если она плещется "через край", на "адских палубах"-то помпы и сами её начнут "тянуть", без помощи "колодников". У нас уже пару лет как "поршневые насосы" стоят, а ранее-"винтовые" были, все по чертежам ещё эллинов созданы. Наши механики: немного их улучшили и металлы покрепче выбрали.

— Чего?!

— Хех, а вы думали- только у храмовников, госпитальеров, меченосцев и вас-иезуитов, интересуют знания прежних времён? Нееет, — Леон хмыкнул, — мы тоже потихоньку обновляем: как корабли, так и аппараты на них.

Пока все задумчиво представляли автоматы эллинов на каракке ордена, Хелег решился и спросил мучавший его вопрос: "А что за колодники работают на самой нижней, "адской" палубе?"

— Пираты.,-запросто ответил Леон, — их же к нам в колодках доставляют, вот мы их и называем…так проще понять.

— Пираты? На судне есть пираты?!-Хелег заворожённо смотрел на иовита, что спокойно заявлял о наличие морских разбойников, на своём корабле.

— Угу…около сотни. Там же условия, на самом низу-скотские, вот мы туда "скотов" и посылаем. Раньше, еле людей набирали на откачку: всё время в воде, почти ничего не видно, шанс утопнуть-самый распрекрасный…болезни всякие! А теперь-мечта! Сотня "колодников" у нас держатся- около трёх недель, может-пяти: первую неделю умирает треть-самые слабые, остальные- как то "тянут", ахахах! Мы их так в колодках и содержим, еду опускаем через люки, иногда сержанты фонарями освечивают-смотрят сколько сдохло и много ли воды. Сами надзиратели-на палубу выше. Тех кто помер-вытягивают баграми и выкидывают, по ночам, за борт.

— А если они вырвутся? Всё таки опыт-того же абордажа, знание корабля, отчаяние…

— Вряд ли: у них кроме ведер из кожи и досок, с деревянными молотками-ничего там нет. Колодки-никто не снимет. Да и за пяток дней-они превращаются в доходяг, перед кончиной: почти не видящие света, в воде круглые сутки, плохая жратва…Ладно, пора далее "капитанствовать"!

Леон встал, но его остановил командир иезуитов. Он выпросил у лейтенанта Гюнтера, двух меченосцев- для охраны Леона и с таким эскортом последний и покинул "рыцарское собрание".

— Мда…,-протянул Мигель, — к "кумиропоклонникам — храмовникам", буре, пропаже офицеров корабля-ещё и пираты добавились. Хотя ладно, пока я не слышал, что бы "подобные" захватывали судно.

Все стали расходиться: Мигель- намеревался продолжить расследование пропажи иовитов. Доминиканцы- готовили отчёты о последних событиях, для архивов и канцелярий "Совета". Госпитальер корабля обещал вскоре сообщить- как именно был зарезан служка Леона.

Хелег сдал дежурство и отметившись в журнале, а потом — наскоро поев в штабной комнате, ушёл спать в свою комнатушку. Заснул меченосец мгновенно, хотя и несколько беспокойно: он постоянно резко дёргался во сне, словно отбивая и нанося удары, и иногда негромко орал.

Когда, "рыцарь-лекарю" — начал сниться абордаж, то к своему изумлению он понял: пираты, из сновидений, не только орут и угрожают, но ещё и бьют в барабан и называют его по имени. Гул барабанного боя всё нарастал и имя рыцаря звучало всё громче…"Господин Хе-е-е-елег-отворите! Вы живы?!".

Рыцарь вскочил: в двери его комнаты- били уже несколькими ногами и орали что есть мочи. Схватив вытащенный из ножен "ухорез"-Хелег рывком открыл дверь: За ней оказался Матиас и пара сержантов. Извинившись-последние ушли.

— Господин Хелег, тревога! Командир Гюнтер всех призвал вооружаться и выходить: вас просили спуститься на этаж иовитов!

— Что на этот раз…,-бурчал обращаясь наполовину к Матиасу, а частично- своему сундуку, рыцарь.

— Не знаю точно. Вроде бы-опять храмовники…

— Опять?! Да они совсем ополоумели-мы же их перевешаем, ещё не доходя до земли…идиоты!

Хелег, переодевшись в тяжёлую бригантину: с огромным количеством металлических пластин и колец ипоножи- выскочил из помещений меченосцев и в несколько прыжков по трапу, оказался этажом ниже: на верхней палубе находилось множество людей-они кричали, махали руками, указывали в сторону этажей занимаемых храмовниками. Иовиты и меченосцы-во множестве сжимали арбалеты в своих руках и периодически наводили их, а потом, с руганью опускали.

— Брат Хелег-ну наконец то!-укоризненно проговорил иезуит Мигель, — повторю специально для вас, коротко ситуацию, что у нас теперь- остальные уже знают: Леон и двое сержантов меченосцев-заколоты и зарублены…

Хелег ударился ногой о скамью и уставился, на говорившего капитана иезуитов. Ему казалось невероятным то, что он слышит: посреди дня, на охраняемом корабле ордена, флагмане-убивают офицера и пару сержантов охраны, а перед этим- похищают капитана с первым помощником!

— Да, брат Хелег! Мы сами не ожидали подобной глупости от храмовников. Люди в корзинах- на мачтах, наблюдатели, видели: к Леону и его охране, из вашего ордена-подошли трое в шлемах и накидках храмовников, назвали пароль, что знал и Ксавье-я его дал, для связи со мной всех офицеров судна, и специально капитану Ксавье: когда он будет готов меня проводить для "проверки груза". Леон у них что то переспросил спросил: "храмовники в шлемах"- сразу накинулись, на всех троих и тут же их уложили! После чего бросились в помещения, под носовыми надстройками…и пропали. Пока.

— Так может-провокация? Одели накидки-для "показухи"?

— Это, как раз-понятно: лица-закрыты шлемами, зато накидки, наоборот-сразу выдают виновника… Но пароль…Леон, по словам наблюдателей, его спросил и услышав-пригласил подняться к себе на площадку, на которой принимал вестовых и отдавал команды. Бред!

— Да уж, но всё же надо было поговорить вначале с храмовниками…

— Да надо, надо…но иовиты — злые," как черти"! Они попытались сразу задержать: нескольких сержантов и рыцаря Храма, во время обеда, в столовой-те оказали сопротивление: теперь рыцарь лежит скрученный ремнями, как и один из сержантов, а остальных — зарезали. Мы, иезуиты и доминиканцы-имеем право, при определённых условиях, "контролировать" храмовников. Мы попытались провести задержания, силами наших двух орденов, но всюду драки и резня…офицеры и большая часть рыцарей и сержантов Храма-забаррикадировалась на своих этажах и отказываются выходить. Я принял решение: полностью блокировать братьев храмовников, до нашего захода в порт, так как опасаюсь, что и далее-могут "появляться" всё новые трупы.

— У них же ещё есть помещения на нижних палубах.

— Знаем! Но пока ищем тех, кто может к ним провести. Сложнее иное: иовиты- хотят мести и перевешать всех храмовников, всех! Нам иезуитам и вам-меченосцам, придётся расследовать, деяния братьев Храма и остановить иовитов от самосуда. Поэтому-готовьтесь!

Хелег сел рядом с лейтенантом Гюнтером, который качал головой и клял "всех чертей в аду", за такой поход.

Оказалось, что по всему кораблю — произошли четыре стычки с храмовниками: семь храмовников убито и четверо-захвачены. Остальные, в неизвестном количестве, вместе с пришедшими с ними госпитальерами-находятся в помещениях третьего и четвёртого этажей, кормовых надстроек судна.

Какой то иовит рыцарь, с хохотом рассказывал: "Этот идиот, из Храма и говорит-"ты подурел? Если не выпустишь меня и моих людей- то я тебя…", а я его не стал слушать и кинжал к глотке- сразу приставил, а мои "волчата" — их всех бить стали. Сержанты храмовники, за ножи и мечи схватились-а им уже наши сержанты, по рукоять- свои засунули, каково?! Ахахаха….". Ухохатывающийся иовит был пьян, от выпитого или "пролитого"-Хелег так и не понял.

Продолжая слушать хохочущего иовита, меченосец, начал понимать опасения Мигеля: буйство распалило моряков и сержантов морского ордена- они и без следствия уверены, что это храмовники- уничтожают их, на их же собственном корабле! Так как именно иовитов, численно- больше всего на судне, то они запросто перебьют любой из орденов, а то и их всех — вместе взятых, если кто вступится за храмовников и потребует их оставить в живых, до судебного дознания и процесса, на суше.

— Брат Мигель и всё же…что делать будем? — тихо спросил Хелег, у задумчиво поглаживающего свою короткую бородку иезуита.

— Пока что…м-м-м…Пока что-храмовники нам недоступны: тарана нет, а пока найдут подходящий-храмовники ещё пару "завалов", на своих этажах устроят. Думаю, их быстро оттуда- не выбить. И слава Богу!

— А если захотят "выкурить"-факелами или горящими тряпицами? — не унимался меченосец.

— Уже…Несколько пьяных сержантов иовитов, видимо смена командиров сильно ослабила дисциплину на корабле-размахивали факелами и хотели поджечь этажи. Но им, по головам, собственные рыцари малость "постучали" и напомнили-что гореть в море, придётся всем…и им-тоже! А сколько до берега-пока точно не ясно. Сейчас уже угомонились и готовят "проникновение".

— Как?

— Пока что — с помощью тарана. На первом этаже кормовых надстроек-есть люки, в несколько помещений, в том числе и тех, куда попасть можно лишь с этажа иовитов. Ваш, брат Хелег, второй этаж-и самый верхний, единые без люков. А вот у храмовников-вновь люки, между этажами! Загадка: узнали они об них или пока что нет…

— А выше?

— Говорю же: Снова нет. Особенности постройки.

— Придётся "в лоб" брать баррикаду, да ещё и в узких коридорах?

— Нет, нет, нет! Что за бред, брат Хелег? Если уж совсем туго станет: закроем досками и забьём гвоздями входы и расставим посты с баллистариями и рыцарями, и пускай так ждут своей участи храмовники, а мы-срочно ищем порт на землях "Совета". "Абордажная команда" иовитов, хочет лезть через надстроечные окошки, но думаю — это бред собачий! Они- не очень большие, да и сразу, много людей не заскочит: храмовники их частью арбалетами перестреляют, а потом- алебардами зарубят, если кто будет далее лезть…

— Тогда что?

— Ожидание! Мы определим, кто из иовитов- будет руководить службами корабля, это первое и наиглавнейшее сейчас! Второе: договориться с храмовниками "о перемирии", пускай сидят и ждут, а если снова выскочат "чудить"-их разорвут на куски…всех! Третье: пускай командир Ксавье, всё же отведёт меня к "грузу" храмовников, из за которого столько всего случилось…

— Не боитесь, брат Мигель?

— Нет. Несмотря на мой франтоватый вид, я- в меру сносный боец и кому удастся выйти- из схватки в коридорах узких, на палубу…вопрос!-Мигель хмыкнул и покачал головой, — всё равно, непонятно! На кой чёрт, храмовники, всё это делают…сектанты? — зачем столько "показухи" и угроз: тихо бы столкнули Поля, в воду, да при всех, а потом-объявили что "перепил"…с кем не бывает? Глупейшие "засветы" с капитаном и его заместителем, убийство Леона- в накидках и плащах. Это, брат Хелег, скорее похоже на "итальянскую шутку"-провокацию.

— Кого?!-Хелег ожидал наконец получить ответы на вопросы последних дней и придвинулся к иезуиту.

— Да я откуда знаю? Пока…,-Мигель недобро улыбался себе под нос, — если орден" томарцев", всё это устроил-браво! Так "пнуть под зад" храмовников, коих они люто ненавидят…и причём-руками братских орденов!

— Перебежчики паписты, на службе португальских монархов?

— Бывшие орденские братья, всех орденов "Совета"-что сбежали, ненавидя и проклиная "Совет". Люди, которые неплохо знают наши метОды и кадры, и соответственно-могут ударить больнее всего…

— Агенты "томарцев" на судне?

— Думаю да…А может, просто стечение: дурости храмовников, скользких ступеней иовитов и мы…с "заумью" в дознании.

— Вы сами не знаете на что решиться?

Ответа- Хелег не услышал: со стороны палубы раздалось три громких взрыва и вопли, сначала радостные- со свистом, а вслед им-уже отчаяния, словно несколько раненных просили о помощи.

Все сидевшие, в помещениях первого этажа- выскочили на палубу. Там толпилось множество людей и несколько раненных лежало на плащах: госпитальеры судна им оказывали помощь.

— Что происходит?!-заорал лейтенант меченосцев Гюнтер обнажая меч.

Однако, вскоре путанные объяснения сержантов и моряков, были прерваны обстоятельным рассказом рыцаря госпитальера, что всё и наблюдал своими глазами: иовиты, всё ещё горя ненавистью и жаждой мести к храмовникам-достали из арсенала судна три "ручные бомбарды" и зарядив их: одну ядром, величиной с "греческий орех", а остальные, рубленными гвоздями-дали залп. Ядро, застряло чуть выше двери третьего этажа, а часть рубленных толстых гвоздей, рассеявшись при выстреле-отрикошетили от медных деталей и попали в рядом стоящих людей. Шестеро человек были задеты, правда не тяжело и их отнесли в корабельный лазарет.

Хелег теперь заметил: что двери на этажи храмовников-третий и четвёртый, кормовых надстроек корабля, уже были утыканы арбалетными болтами и имели "сколы", видимо их били топорами или баграми, в надежде вышибить.

Командир иезуитов Мигель, залез на небольшую площадку возле носовых надстроек, на которой Хелег видел "разливайку",для моряков и сержантов- в первые дни пребывания на судне и заорал: "Хватит! Вы сами друг друга "положите" или судно затопите! Хватит!!! Пускай храмовники сидят там, у себя в помещениях: в осаде, когда зайдём в порт-сдадим их всех, следователям коллегии кардиналов!"

Толпа, состоящая в основном из иовитов, стала гневно, но в разнобой орать: "надо самим перевешать и пилами-надвое распилить, этих богоотступников и преступников", но Мигель, переждав несколько минут гул-продолжил: "Ничего не поджигайте и не взрывайте-это же ваше судно! Никуда они из своих нор- не денутся и мы их накажем, Верьте мне, братья мои!". Слова, спокойные жесты и прижимание рук к сердцу, всё это немного успокоило людей и они начали говорить, что может так и следует поступить.

Внезапно, со стороны кормовых надстроек, где были посты меченосцев- блокирующие выходы с этажей храмовников, раздался крик: "Капитан Ксавье-хочет переговоров! Он просит, брата Мигеля, начать переговоры!".

Люди на палубе- вновь начали орать и грязно ругаться, потрясая оружием, однако иезуит уже бежал через гомонящую толпу, на третий этаж кормовых надстроек, а Хелег-вслед ему.

Подвинув, дежуривших на созданном меченосцами импровизированном блокпосте сержантов, Мигель громко заорал: "Брат Ксавье! Вы меня слышите!".

После минутной паузы и возни, как показалось Хелегу: столы волочили с лавками, капитан храмовников Ксавье ответил своему визави: "Да, брат Мигель, прошу начать переговоры…"

Сзади, за дверью, начался: град невнятных слов и топота, лязг железа и стуки по дереву, но Ксавье продолжал: "Прошу начать переговоры! Это необходимо всем-уже какой то "кошмар въяве" начался!"

— Слушаю вас, брат Ксавье, — подчёркнуто вежливо возвестил Мигель.

— Я хочу сразу заявить, от имени всех братьев Храма: мы не захватывали или убивали капитана корабля и его офицеров. Случай с захватом нескольких сержантов- скорее дурацкая попытка "пресечь разговоры", когда наши младшие братья перестарались в рвении и не более! Я готов, как и раньше- отвести вас к "грузу", но осмотреть его, можете лишь вы, брат иезуит! Клянусь! Я сам не понимаю происходящего! Нам, в нашей миссии-желательно было не привлекать внимания, а вместо этого: постоянные склоки, а теперь ещё-угроза резни на судне…между братскими орденами! Прошу прекратить бессмысленное избиение. Мы готовы предстать перед комиссией "Совета" или коллегии кардиналов, что нас и послала в данный поход, и ответить на все вопросы. Я лично объясню кардиналам: о "грузе" и том, какие приказы отдавал сам или получал от командиров всех рангов. Но повторяю, брат Мигель: мы не начинали всего того, что нам приписывают и что сейчас так бесит, братьев иовитов, клянусь!"

Часть стоящих внизу людей слышала переговоры и по просьбе остальных, начала их пересказывать: тут же образовались группы "слушателей", того или иного рассказчика, люди на палубе переходили из одной группы в другую и постоянно переговаривались. Несмотря на все клятвы командира храмовников, иовиты хотели крови последних, однако, как заметил Хелег-уже не так ярились и попыток штурма даже не планировали.

— Хорошо! Я услышал вас и готов принять ваши уверения! До завтрашнего утра-прошу не покидать своих этажей, а в десять часов утра, мы с вами и главным доминиканом- спустимся к "грузу" и вы мне всё объясните. Как мы ранее и договаривались! Надеюсь вы и сами, брат Ксавье, понимаете всю опасность своего положения и ваши люди-тоже. Думаю, если у вас столь почтенные поручители в коллеги кардиналов и такая важная миссия, мы быстро договоримся. Вы меня слышите?

— Да, брат Мигель! Полностью одобряю! Завтра, я всё смогу объяснить и надеюсь- мир восстановится на корабле. Всего доброго!

Иезуит спустился и взяв под руку лейтенанта Гюнтера и рыцаря иовитов, принявшего на себя управление кораблём-ушёл с ними в капитанскую каюту. Вскоре прибыл вестовой, от "триумвирата": посты, на входах этажей храмовников-оставить, но никакого преследования — не предпринимать. Если будут требовать переговоры-звать немедленно.

Последние часы перед закатом, прошли у Хелега за тем, что он смотрел- как откачивают воду за борт: через шахты у грот мачт, которые он вначале не замечал- из за решёток их закрывавших. Также несколько "фонтанов",переливали воду из судна- в море, и на нижних палубах: меченосец видел, переливающиеся цветами струи, на уровнях ниже верхней палубы и спадающие в водную бездну.

Потом были- ужин и разговоры в помещениях: о "помешательстве" храмовников и том, могут они быть "кумиропоклонниками" или просто-преступники и дураки. Наконец сон сморил меченосца и попросив Матиаса: "Чуть что-будить", Хелег отправился спать, надеясь завтра одним из первых, узнать о "путешествии Мигеля к "грузу" и реакции остальных иезуитов на это.

Глава восьмая

Матиас разбудил Хелега, в семь часов утра. Рыцарь потребовал таз и кувшин воды, и впервые за двое суток умылся утром, а не в обед или вечером- как последние дни. Спросил о новостях с верхней палубы и вообще.

— Пока тихо, господин.

— Храмовники за ночь никого не: убили, похитили, запытали? — не без ехидства, поинтересовался рыцарь у Матиаса.

— Сам удивляюсь! Но — всё тихо…Наши, что держат посты у дверей рыцарей Храма, поговаривают, что те всю ночь переходили с этажа на этаж.

— Значит, нашли люки между ними?

— Наверное.

— Как корабль?

— А что ему станется? Тучи- почти совсем ушли, паруса вновь все поставили, воду всё качают из самого низа.

Одевшись, Хелег встретился в штабной комнате с командиром Гюнтером, который поручил ему- выдать несколько "лекарских сумок" госпитальеру судна и самому помочь: часть иовитов отравилась, видимо обожралась и опилась на радостях, что командиров убивают и теперь им нужен небольшой уход в лазарете корабля.

Попрощавшись с Гюнтером, Хелег отправился в столовую. Возле шахт, для отвода воды, при грот мачтах- чистили очередную разборную трубу и удивлялись иовиты. По их разговорам, меченосец понял: всю ночь поступали сигналы о том, что вода стала хуже перекачиваться, однако трубы, которые разбирали и промывали-почти ничем не забиты и оказывались чистыми. Кроме того, откачка воды почти полностью прекратилась везде- как на верхней палубе, так и ещё четырёх нижних, где тоже были выводные краны, за борт. Всё это сильно удивляло сержантов морского ордена.

В столовой было спокойно, хотя и слышались повсюду негромкие разговоры. Получив порцию каши с вареным мясом и горохом- меченосец уже было подсел к группе: из двух рыцарей иовитов, госпитальеру и знакомому ему маленькому иезуиту, но тут в столовую ворвался один из вестовых корабля и заорал: "Всем братьям иовитам-тревога! Большая течь у "колодников"! Качать насосом- больше не удаётся нигде, возле обоих мачтовых шахт, видимо случились "пробки", где точно-пока не известно. Всем братьям иовитам: подойти к нашему этажу и получить задание от командира судном. Бегом!!!".

Началась суета: иовиты вскакивали, громко "костеря" на чём свет стоит- и "колодников" богомерзких, и бурю-так не вовремя захватившую судно, после чего бежали со всех ног в направлении кормовых надстроек. За столом остались лишь Хелег и знакомый ему, маленький толстяк иезуит.

Решив что иовиты и сами решат свои проблемы, рыцари спокойно позавтракали и Хелег узнал, что иезуиты- очень надеются на сегодняшний "спуск" Ксавье и Мигеля, так как после него, можно будет определить уже точно: злая воля- стала причиной последних событий или всё же стечение глупых обстоятельств.

Когда через полчаса оба вышли на палубу, то тут же остолбенели: всюду, с криками- носились моряки и сержанты иовитов. Пара рыцарей морского ордена, однотипно обещали кого то "перевешать",а со всех открытых дверей носовых надстроек, где были склады "для починки", уже тащили: тюки, канаты, холсты, брёвна, доски, наборы инструментов- в ящиках или мешках и прочее подобное.

— Что происходит, брат? — поинтересовался иезуит, у стоящего рядом рыцаря иовита.

— Как что?! — кажется наконец тонем!

— Уже?!

— Сами не ожидали-всё же вроде работало исправно: насосы качали, надзиратели за "колодниками" говорили, что у тех- не более чем по колено воды и они, дабы быстрее выкачивать-её вёдрами в бочки специальные заливают. А тут…Прибежали надзиратели " в соплях" и сообщили новость: утром, при очередной проверке с факелами- оказалось что у "колодников" воды…уже выше пояса! Хотя за три часа до этого, при предыдущем осмотре-еле колени закрывало…Насосы у обоих мачт-ни черта не качают, ничего! Надо срочно починять! Принято решение: спустить "колодникам" несколько ремонтных наборов-пил, топоров, молотов и доски, смолу, полотнину-пускай себя спасают!

— А нас?!

— Захотят остаться в живых-заделают дыру и прочистят насос! А если нет…тогда пускай закроют "наглухо" люки к ним, и зальют смолой и воском-после чего направимся к берегу. Не волнуйтесь-не впервой!

Пока возбуждённый иовит убегал, вместе с остальными из своего ордена — в чрево корабля на самые нижние палубы, иезуит, стоя возле Хелега хмурил брови и шептал себе под нос. Наконец он извинился и быстро ушёл.

Мимо меченосца пробежал сержант и запыхавшись остановился невдалеке: "Верещат "колоднички"-ой как жить хотят! Плачут! Непонятно: как так резко течь увеличилась? Но у них там действительно-прилично воды! Им дополнительные фонари, в стекле, устанавливают, а то обычно у них там- полная тьма, почти на ощупь работают.", — делился новостями сержант, с каким то своим знакомым, потом махнул ему рукой и умчался дальше.

Подошедший к Хелегу Матиас, позвал рыцаря на совещание в каюту капитана, где проводили совет рыцарей: о дальнейших действиях. К удивлению зашедшего туда Хелега, там уже сидели и Ксавье с Тибо, и прочие из рыцарей храмовников, а Мигель, указывая Хелегу на свободный стул, невзначай произнёс: "Основные трения пройдены и на "свежую голову", пора принимать решение о дальнейшем пути: продолжение "миссии" или поворот к ближайшей гавани?".

— Хм, так а что там с насосами и водой…корабль может продолжать движение или надо срочно готовить плоты и собирать барки? — несколько робко, таким его ещё ни разу не видел Хелег, спросил лейтенант храмовников Тибо.

Все вновь, негромко, стали обсуждать ситуацию на самом корабле, ставшую утром главной новостью, а рыцарь иовит — возглавивший судно после убийства Леона, ровным и уверенным голосом, стал успокаивать присутствующих в капитанской каюте, рыцарей орденов: "Братья-успокойтесь! "Великие каракки"-на редкость устойчивые суда, по крайней мере, если не "лепить" бесконечные этажи надстроек на них…наше судно- имеет высочайшую "степень выживания" и так просто, как обыкновенный когг или неф-никак не затонет, нет! Пока сложность лишь в том, что бы продолжить откачивать воду: по неизвестной пока причине, забитыми оказались все помпы, как на верхней палубе-так и встроенные в корпус корабля, на линиях ниже…"

— Так не только на верхней палубе "качают" воду? — искренне удивился Тибо, а с ним ещё десяток братьев рыцарей.

— Ахахаха, конечно нет! Судно ведь огромное и если удалять лишнюю воду лишь шестью "струями"-утонем к чертям! Всего, на всех уровнях, а их пять — работают около двадцати пяти насосов, те, что на верхней палубе-выбрасывают совсем уж "излишнюю" воду, когда её уровень значительно превышен и в следствии этого может быть поднят до верхней палубы легко…Но! Повторюсь: по неизвестным причинам- прекратили "качать" все помпы и насосы, а "колодники" внизу-на грани затопления…с ними то ладно, не жалко! Новых получим, в ближайшем порту: губернатор или представитель ордена- с удовольствием продаст нам новых рабов, из заключённых, но с их потерей-придётся кому то из нас лезть: в те мрачные, тёмные глубины-которыми станут нижние палубы! Зачем? Надо дать "колодникам"- немного ремонтных наборов и досок с брёвнами, полонтище-пускай затыкают течь. При заходе в порт-определим что делать далее.

— Мне сказали что можно просто "глухо закрыть люки" и смолой залив-идти к берегу…,-решив вступить в разговор Хелег.

— Хм…можно…но это-совсем уж "последняя мера"! Перед ней стоит испробовать десяток иных.,-ответил иовит, отвечающий за управление кораблём и снисходительно улыбнулся меченосцу.

— То есть пока опасности нет? — вновь кротко уточнил храмовник Тибо.

— Никакой!

— Тогда… — Тибо немного подумал и уже увереннее продолжал, — тогда, мы можем собрать лёгкий барк, что положен на склады на носу судна, под печатями храмовников и с его помощью провести разведку, а возможно и обнаружить эскадру сопровождения, что никак не находится. Если поблизости город-можно вызвать когги и большие барки, для разгрузки от лишнего веса нашего судна и возможного его скорого ремонта.

— Брат Тибо, ремонт в порту- пока не является острой необходимостью!-твёрдо отрезал, задетый тоном храмовника, рыцарь иовит, — свой барк, вы действительно-можете собрать и установить на палубе, о "команде разведчиков"-лучше договориться с братьями иезуитами…

Тибо понял намёк и лишь закусил губу, однако быстро нашёлся и уже спокойно предложил: "Я и брат Салазар, из госпитальеров, что прибыли с нами-можем участвовать в "поиске", у нас обоих есть подобные навыки, плюс брат Салазар-опытный лекарь ран!".

Рыцари ещё немного обсудили "разведку лёгким барком", договорились о пяти рыцарях — которые возможно будут в ней участвовать и Тибо, получив расписку на клочке бумаги с печатью иоввитов, ушёл на носовые склады — начинать сборку барка, получив предварительно разрешение вызвать, со своих этажей- трёх сержантов Храма в помощь.

После этого обсудили дальнейший маршрут: иовиты предлагали не поднимать панику и продолжить движение, в Ла-Корунью. Капитан храмовников Ксавье- с ними всячески соглашался и даже Мигель, глава иезуитов судна, вынужден был признать: что пока продолжение плавания, по старому маршруту-является лучшим из вариантов.

— Брат Ксавье, так когда же? — вроде бы вскользь заметил Мигель и не смотря на командира храмовников, уткнулся в карты на столе, в капитанской каюте.

Капитан рыцарей Храма побледнел, вздохнул и несколько раз сжал с силой кулаки, но потом улыбнулся и совершенно спокойным добродушным тоном произнёс: "Брат Мигель, я готов немедленно сопроводить вас в наши "закрытые помещения" и объяснить: как суть "груза",что мы везём так и некоторых произошедшие событий."

— Отлично! Где брат Антей, где наш славный- командир рыцарей "пера и пергамента"? — не без театральной наигранности, возопил Мигель и протянул руку в сторону главного доминикана корабля, — брат мой, вы готовы нас сопровождать и фиксировать события в актах?

Старый седой доминикан улыбаясь закивал головой и достав из своих монашеских балахонов необходимые предметы: баночку с чернилами, связку перьев, небольшой нож для зачистки пергамента от чернил, печать и свёрток с массой- которой будет установлена печать, всем этим помахал в воздухе.

— Ну вот и отлично! Тогда-идё…,-Мигель не успел договорить. В помещения, сбивая стражу из сержантов иовитов, ворвался рыцарь морского ордена. Он был в крови: накидка, чёрного цвета с белыми крестами- висела лохмотьями, из его бригантины вытекала кровь, а сам рыцарь- держал небольшой топорик в руках.

Осмотрев диким взглядом, сидящих перед ним людей, вбежавший рыцарь иовит заорал: " Буууунт!!! Мятеж!!! "Колодники" получив инструменты, для рубки брёвен и досок-сбили свои колодки и начали лезть по канатам, на которых установили дополнительные фонари, для освещения-наверх. Часть из них- застрелили баллистарии, однако в толчее коридоров, залпа второго- не сделали, а проклятущие пираты, уже привыкнув действовать в темноте-потушили большую часть факелов и фонарей, и устроили настоящую резню- стоящим на "надзорной" палубе людям. Почти все надзиратели и моряки, из ремонтной службы-перебиты!". Иовит выпил залпом поднесённый ему кубок вина и в полном молчании продолжал: "Эти богомерзкие скоты-видимо сами, своими лохмотьями- забили отверстия, через которые качали помпами воду, а нас — просто" приманили"! Может и течь- они сами расширили, что бы успеть всё сделать, до того- как мы окажемся в порту. У них сейчас в руках: десяток ремонтных топоров и пять пил, пять арбалетов, два десятка кинжалов и топориков, десяток мечей. Сержанты и моряки — дерутся с ними на нижних палубах: посланы вестовые во все части судна-предупредить о мятеже и возможности абордажа! Надо вооружаться братья и начинать "очищать" корабль. Неизвестно как долго пираты останутся внизу: могут ведь сообразить и начать, раскидывая посты сержантов-выбираться и сюда, наверх!".

Теперь все дружно загалдели: лейтенант Гюнтер послал на этаж меченосцев- объявить тревогу. Иовиты отправили вестовых, что бы готовились "абордажники"-им скоро предстояло выбивать бывших "колодников", из нижних палуб своего же судна. Примчался удивлённый Тибо и пошушукавшись с командиром храмовников Ксавье, попросил, что бы и их ордену позволили выйти из "осады" и всем составом- участвовать в подавлении мятежа. К немалому изумлению Хелега, Мигель- был только за.

На совете рыцарей, распределили и дальнейшую "работу": меченосцы и примкнувшие к ним храмовники-пойдут через трап, возле кормовых надстроек и будут держать под прикрытием своих постов- входы на верхнюю палубу, возле него. Иовиты, с их "абордажными командами", их сержанты и моряки, а также примкнувшие к ним госпитальеры-пойдут через носовой трап и будут контролировать выходы из него. Договорившись о: сигналах, вестовых, паролях и том-какие повязки белого цвета, всем орденцам нацепить на головы дабы в тесноте и темноте абордажного боя, на нижних палубах- не начать резать и рубить друг друга, орденские братья в великой спешке- побежали вооружаться для тяжёлого боя на самом корабле.

Глава девятая

В штабной комнате на этаже меченосцев, Хелег, вместе с остальными рыцарями и сержантами своего ордена- выслушал краткую речь лейтенанта Гюнтера: о" доблести и мужестве братьев Меча", и переодевшись с помощью Матиаса в кольчугу, вместо усиленной бригантины, ибо "рыцарь-лекарь" посчитал: что утопить в коридорах нижних палуб-его вряд ли смогут, а вот "пырнуть" чем острым из за угла-запросто, рыцарь вышел на небольшую площадку перед входом на этаж.

Вниз, на палубу, сбегали храмовники и строились перед капитаном Ксавье и лейтенантом Тибо: оба офицера ордена Храма нарочито громко отдавали приказы и всячески демонстрировали готовность, свою и своих людей, подавлять мятеж пиратов- всеми силами своего отряда.

На другом конце, у носовых надстроек-строились бойцы ордена Иова: "абордажные команды"-отдельно, простые сержанты и моряки-отдельно. Первым, предстояло идти в авангарде и именно на них был основной расчёт, при "зачистке" судна. Вторая группа была — "прикрывающей", из неё будут набраны санитары, для выноса раненных из нижних палуб и лишь в крайнем случае-подкрепление для отряда "абордажников".

Все иовиты косо поглядывали, на стоящих на другом конце верхней палубы и тоже строящихся храмовников- периодически кричали ругань и обвинения в их сторону, но храмовники не отвечали, продолжая внимать речам своих офицеров.

Пока лейтенант Гюнтер, выводил свою полуроту меченосцев из помещений второго этажа кормовых надстроек, со стороны правого борта, возле тех же надстроек- выскочило с десяток испуганных моряков "Посудины Ноя" и с криками о помощи бросились в сторону храмовников. Пока все орденцы непонимающе уставились на новичков, бегущих и вопящих — из того же прохода выскочили, со свистом и звериным воем- с четверть сотни каких то оборванцев: с окровавленными, в прямом смысле слова- "по локоть",руками и в рваной, грязной, замызганной всеми возможными нечистотами, одежде.

Однако выскочив на верхнюю палубу и при ярком солнечном свете: "рванина" разом остановилась и резко дружно-прикрыла глаза руками. Некоторые взвыли и даже присели, часть, тут же — полуприсядью метнулась назад, в тень нижних палуб.

С корзин на мачтах раздался крик: "Мятежники на палубе! Баллистарии-зааалп!!!". Через четыре секунды после крика, в ответ на него: прошелестел десяток или более арбалетных болтов и из оставшихся, и не убежавших вниз пятнадцати пиратов, трое лишь продолжили стоять на ногах, держась за перила или борт. Остальные пираты свалились на палубу и: кто вереща и проклиная, а кто молча, лишь дёргаясь в конвульсиях- оставались лежать на ней.

Тут уж взвыли и вразнобой заорали храмовники, наконец очнувшиеся от оцепенения: с криком и под командованием, громче всех орущего, лейтенанта Тибо- они ринулись в проход из которого недавно выбегали мятежники, и толпясь и толкаясь-сами в него заскочили. С минуту было тихо, потом началась какая то возня, лязг, крики и ещё через пару минут-как раз когда лейтенант Гюнтер спустился на палубу и договорившись с капитаном храмовников Ксавье, оставшимся с двумя сержантами здесь же: " о взаимопомощи и общих действиях "-намеревался проследовать за храмовниками, тем же трапом, на него выскочило два десятка сержантов и рыцарей ордена Храма.

Все их грязно белые накидки были замызганы кровью, несколько сержантов- держались за руки и не своим голосом орали "что им отрубили пальцы". Выскочивший последним, лейтенант Тибо, вопил, постоянно вращая глазами: "Это-черти! Клянусь, сами черти! Они видят- как кошки, а в драке-кусают и царапаются, бьют пальцами в глаза! Богомерзкие черти!".

Пока капитан Ксавье, просил баллистариев: держать входы на верхнюю палубу на прицеле, пока меченосцы строили "стену щитов" и готовились к отражению- возможной контратаки пиратов, Тибо и храмовники, захлёбываясь слюной и кровью рассказывали:

Решив, по тому, как лихо баллистарии- "сняли" выбравшихся первыми пиратов, что разбойники — "доходяги", которые лишь моряков из ремонтных команд могут напугать, храмовники, с Тибо во главе- бросились сами "зачищать" весь корабль, надеясь быстро с "колодниками" сладить и доказать остальным орденам свою преданность "Совету" и главное-храбрость, ибо события последних дней- сильно в этом заставили усомниться. Однако в темноте: переходов, коридоров, развилок-мятежники ориентировались прекрасно и почти сразу, уже на третьей, если считать от верхней, палубе-начали первыми нападать на храмовников. Последние, в хорошо различимых белых накидках и плохо ориентирующиеся: в темноте и тесноте "чрева корабля" даже с факелами-несколько раз подвергались однотипным атакам бывших "колодников": пару топоров метались в впереди бегущего, а потом, когда погибший брат создавал толчею коридоре — пираты выскакивали из укрытий и наносили, быстро и умело, несколько десятков ударов, в основном в лица храмовников- после чего прятались палубой ниже или скрывались в полутьме сквозных помещений.

Потеряв, за несколько минут "преследования": десять сержантов и трёх рыцарей-Тибо развернул храмовников и приказал срочно отступать на верхнюю палубу. При отходе, ещё двоих сержантов зацепили: первого, сбоку в голову- стукнули табуретом и перерезали горло, второго- сбили с ног ударом в колено и добили лежащего, переносной малой наковальней ремонтников.

Часть храмовников, после возвращения- тут же отправили в лазарет корабля. После "преследования", из первоначальных сорока с лишним бойцов, У Ксавье осталось лишь двадцать, вместе с Тибо. Было решено: что Тибо отправится вновь в рейд- и далее поможет группе меченосцев, во главе с лейтенантом Гюнтером, провести зачистку со стороны проходов кормы. А Капитан Ксавье, останется и будет ждать развития событий, так как он ещё нужен иезуитам для путешествия к "грузу" и его смерть-сильно усложнит отношения на судне, между орденами.

Объединённый отряд, под командованием лейтенанта Гюнтера, состоял теперь из двадцати меченосцев и семнадцати храмовников. Разделив свой отряд на три группы, с примерно равным количеством бойцов, Гюнтер приказал: " Впереди-идут двое с ростовыми щитами, сразу за ними-пара с алебардами, если пираты выскочат: пока будут бить кинжалами в щиты- алебардщики их перебьют. Арьергардный отряд-также будет прикрывать нас, заодно служить резервом и, если что-походным лазаретом!".

Лейтенант храмовников Тибо было начал объяснять: что на них нападали внезапно и вряд ли пираты будут "идти в лоб", атаковать щиты, скорее сделают заслон из мебели или спрятавшись в одной из сквозных комнат- начнут метать топоры или молоты, но…всё было напрасно. Гюнтер внимательно выслушал храмовника, однако не пожелал ему внимать, ибо: " ратную науку, меченосцы- знают лучше иных орденов!".

Хелег было вступился, за предложения Тибо, рассказав о своём опыте абордажа- во время похода на остров пиратов и о том, как приходилось драться в тесноте, при штурме цитадели. К своему удивлению, "рыцарь-лекарь" меченосцев заметил, что всегда вежливый и дружелюбный его командир полуроты, терпеливо дождался окончания его рассказа и совершенно спокойно повторил: " что опыт меченосцев-огромен и разнообразен…однако пойдут именно им, лейтенантом Гюнтером, установленным порядком".

Командир назначил Хелега- старшим передового отряда, сам остался в "центральном". Благодаря узости трапа и тому, что группы растянулись, Хелегу удалось убедить "своих" сержантов: сменить алебарды на топорики, короткие мечи или длинные кинжалы, и с таким оружием, осторожно и без спешки- осматривать помещения.

По совету Хелега, в боковые комнаты кидали факел и смотрели-нет ли там кого, если считали что всё спокойно: входили вчетвером, прикрывая друг друга и держа коридор под присмотром.

Пару раз- в них метали кинжалы и одного сержанта, сильно ранили в правую руку. Один раз летящий топорик, из бокового коридорчика- ударился о щит шедшего первым, в отряде Хелега, но отскочил и со стуком отлетел в одну из боковых комнат.

Командир Гюнтер- постоянно торопил Хелега, однако тому удавалось объяснять, невозможность слишком быстрого продвижения: Хелег, попросту врал- об отсутствии факелов, метаниях новых кинжалов и прочем, что позволяло не бежать "сломя голову", на прятавшегося в темноте нижних палуб врага.

Всё время "зачистки", меченосец гадал, почему так резко изменился командир меченосцев судна и вскоре получил зацепку: отряд "абордажников" иовитов, что заходил одновременно с меченосцами, но через трапы на носу-с гиканьем и криком начал атаку замеченных пиратов и тут же стали слышны невдалеке от отряда меченосцев и храмовников- вопли, визг, стук, лязг, топот и скрежет. Возникло Ощущение, что по кораблю бегали и бодались- два стада, состоящие сплошь из быков.

Слыша крики "абордажников",о том, что они теснят и скоро добьют пиратов-Хелег вдруг увидел перед собой, искажённое гримасой лицо лейтенанта Гюнтера, тот буквально шипел, глядя на него: "Чего стоим-чего?! Там-бой! Туда! Бегом!!!".

Хелег пытался объяснить опасность такого шага, однако командир- его оттолкнул и закричав незнакомым доселе голосом: "За мной! Братья-Бог с нами!!!", — бросился первым, на слышимые невдалеке звуки потасовки. Тут же началась толчея: все меченосцы — хотели догнать командира и никто не собирался слушать Хелега, и его доводы, плюнув в сердцах на пол-"рыцарь-лекарь" тоже зашагал быстрым шагом, в сторону удалявшегося сводного отряда "Меча и Храма".

Внезапно- часть меченосцев остановилась, как от столкновения со стеной и тут же стала "обваливаться" назад. Оказалось: бегущие меченосцы, нос к носу столкнулись — с отступающими от натиска "абордажников", пиратами.

Началась "короткая драка"-когда на манёвр или блок просто не остаётся времени и приходится: или самому — быстро убить впереди тебя стоящего врага, или-умереть, от его руки.

Пираты быстро наносили свои удары, в основном колющие. Ловко хватали меченосцев за накидки и швыряли о деревянные стенки или захваченными орденцами, закрывались, словно щитами- от ударов их собратьев. Хелег поднял свой "ухорез" над головой, лезвием-параллельно полу и нанёс, через спины толпящихся меченосцев-несколько ударов, в плохо видимую "живую змею", состоящую из зловонной "рванины" и гниющих человеческих тел: короткие вскрики и пираты немного подвинулись, ещё пара ударов и вновь-небольшое отступление пиратов.

Хелег, распознал на полу лежащего, лейтенанта Гюнтера и скомандовав: "Меченосцы-дави!!!", попытался было выдернуть командира, из под ног всех, кто сейчас по нему топтался. Однако прошло несколько долгих минут, за которые "абордажники" иовитов: добили почти всех, из обнаруженных ими пиратов, а меченосцы-сошли с тел убитых и раненных, прежде чем Хелег вытащил лейтенанта Гюнтера.

Командир полуроты меченосцев, был ранен в несколько мест: из его рта текла кровь и Хелег заметил отсутствие нескольких передних зубов, порезанной оказалась и рыцарская накидка-но кольчуга, надетая на толстый кожаный жилет, почти не позволила задеть тело. На правой руке отсутствовала фаланга мизинца, а левую скорее всего сломали, настолько странно она обвисла.

Хелег попросил иовитов, что готовились отправить раненных в лазарет судна, а самим продолжить "зачистку"-взять и меченосцев на вынос. После чего попросился с оставшимися людьми — в помощь отряду иовитов, считая что так больше шансов выжить, чем если лишь со своими людьми- бродить по судну.

После отправки раненных начался небольшой совет: командиром "абордажной команды" был дядька- "заматеревший" в схватках с морскими разбойниками и люто их ненавидящий, как потом расскажут Хелегу люди из его команды: его отец- был одним из шкиперов пиратов и когда он захватил небольшой приморский посёлок, то изнасиловал мать иовита, от чего тот и появился в дальнейшем на свет. Уходя, "папенька" облил женщину кипятком и сильно порезал лицо кинжалом-просто так, смеху ради. Подросший пацан — служил вначале служкой на судне, потом записался в "дети корабля" на эскадру иовитов, позже отличился в одном из абордажей с пиратами и получил приглашение в сержанты морского ордена. После всего этого, как хохотали рассказывая, люди из его, "абордажной" команды: "два десятка шрамов погодя"- будущий рыцарь отличился, во время взятия крепости барона и пирата во Фризии. Когда смог в одиночку, залезть ночью в одну из башен цитадели разбойников и во время штурма, около часа, её удерживать от двух десятков пиратов. Последние пять лет- иовит возглавлял крупные "абордажные" отряды своего ордена, в Балтийской или Северной флотилиях.

На общем совете с таким "волчищем", Хелег старался не упоминать о своём абордажном опыте, подозревая что он просто мизерный и его могут засмеять. Было решено: "абордажники" идут первые и в случае опасности-подают сигнал условным свистом. Хелег и его люди-в середине отряда "зачистки": помогают как смогут и выполняют приказы рыцаря иовитов. "Зачистить" весь корабль-пока невозможно, как по причине его размера, так и тому, что неясно-сколько ещё человек прибудут в ближайших подкреплениях, так как иовит "краем уха" слышал, что посты, на переходах с палуб- ставят не в три человека каждый, а пять. Да к тому же вестовой сообщал о новых планах старших офицеров судна, что находились на верхней палубе…

Следующие два часа были однообразны: "абордажники" легко ориентировались в помещениях корабля и их разведчики ступали, обмотанными тряпками ногами-почти бесшумно. Несколько раз, сами разведчики команды "зачистки "- уничтожали спрятавшихся по-одиночке или по-двое пиратов, просто первыми метая в тех кинжалы.

Один раз наткнулись на отряд- в десять пиратов, который забаррикадировал коридор и пытался отбиться. Тогда иовит потребовал, что бы меченосцы с щитами- подошли поближе к укреплению, а им на плечи установили свои арбалеты баллистарии: три залпа и из десяти пиратов-восемь остались лежать на полу, двое сбежали на палубу ниже.

Вскоре после захвата баррикады- удалось очистить ещё одну палубу. Пиратов, видимо было не так много как боялись наверху и они, после первого натиска-стали отступать всё далее.

Прибежал вестовой и когда осталось "зачистить", последние, три самых нижних палубы- отдал приказ: в связи с тем, что людей мало-кто ранен или убит, кто необходим на парусах или постах между палуб: на сегодня- прекратить "зачистку" и вернуться на верхнюю палубу.

— Как это-вернуться? — изумился Хелег, — а если они ночью опять полезут, завтра всё "по новой" начинать?!

— Нееет… — нехотя откликнулся командир "абордажников", — блокируем проходы: скамьями, сундуками, столами-ставим у каждого по несколько человек, с арбалетами и топорами и одному вестовому на нос и корму, для связи. Сами пираты-быстро не прорвутся, а пока будут "долбить" заслон-мы успеем вернуться и дать бой. Люди действительно-сильно устали, а завтра- кто из лазарета выйдет, да и мы все-отдохнём.

Иовит назначил посты и с помощью людей Хелеговой группы, были установлены баррикады-связанные между собой предметы мебели, обихода, непонятные доски и ящики. Их для надёжности связали верёвками и прибили гвоздями. После всех работ, отряд медленно выбрался, под лучи заходящего солнца, на верхнюю палубу.

Не успел отряд" зачистки" выйти, как к Хелегу кинулись Мигель и Ксавье: оба были несколько взволнованы и тараторя- стали называть номер палубы и какие то дополнительные индексы, что обозначали помещение и коридор, где оно располагалось.

— Не знаю! Я не разбираюсь в вашей "тарабарщине"-спросите у командира "абордажников", — Хелег махнул в сторону "матёрого" иовита и тут же спросил, — как лейтенант Гюнтер?

— Ну…вроде бы должен жить. — нехотя ответил Мигель, смотря мимо Хелега, — но он в бреду и постоянно что то орёт. Боевые кличи. Лекари немного растеряны. Но повреждения, не опасны для жизни: немного "обрезали" палец, сломали несколько рёбер и кисть руки, часть зубов выбили…это то-что я слышал.

Мигель бросил говорить с меченосцем и обернулся к Ксавье, который только вернулся послепереговоров с иовитом "абордажником", на которогу указывал Хелег: "Ну? Что?!". Храмовник стоял бледный как полотно, но взял себя в руки и тихо, но чётко сказал: "Они, перед этой палубой- остановились. Завтра её станут "чистить". Сегодня-мало людей и они устали."

Иезуит сам подбежал, к остававшемуся неподалёку иовиту и что то с ним стал оживлённо обсуждать, потом махнул рукой и сплюнув, уже не спеша подошёл к капитану Ксавье. Храмовник молчал, потом поднял голову: "Там, правда, остались наши люди: три сержанта и рыцарь и два госпитальера-рыцарь и санитар, для присмотра за "грузом". По крайней мере, должны были оставаться-в таком составе…"

— Тогда, обязаны отбиться. На кой чёрт- побитым, полуголодным и почти не вооружённым пиратам, брать штурмом укреплённое помещение? До завтра!-Мигель попрощался, не дожидаясь ответа и быстро скрылся.

Пока Хелег поднимался на свой этаж, к нему подбежал Матиас и сообщил: теперь, именно Хелег — глава меченосцев, на корабле, личный приказ Гюнтера. Тот пару раз приходил в сознание и потребовал это.

— Час от часу… — не закончил Хелег, несколько "постановочный" ответ Матиасу, как выбежал вестовой с нижних палуб и побежал в сторону рыцаря иовита, исполняющего обязанности командира судна. Меченосец остановился и стал прислушиваться, благо было близко, а вестовой и не думал шептать: " Господин временный капитан! Пираты орут: что в темноте ничего заделывать не будут и требуют- их всех отпустить, дав барк или лодки, а если нет-кричат что будут нырять и расширять отверстие, что бы увеличить течь. Что им отвечать прикажете?"

— Брешут! Нырять в темноте, в воду-с топорами и молотами и…и что? Я принял решение повернуть к побережью Аквитании, что в полутора сутках- от нас должно быть, максимум двух. "Щеглам" внизу передайте: сдача и никаких условий, всё!

Вестовой умчался с приказом, а меченосцы и сам Хелег-принялись мыться, после схваток на нижних палубах и распределять обязанности своего поредевшего отряда.

Глава десятая

"Колодники", отрезанные на нижних палубах- собрались возле и внутри помещения, с парой зажжёных лампад и стали "вести разговоры". Первоначальный эмоциональный подъём: от захвата топоров и освобождения от кандалов, убийства надзирателей и получения вооружения, успешных боёв и выхода на верхнюю палубу-спал. Их вновь вернули, почти в те же самые помещения- где они и начинали, но теперь их втрое меньше, а те что остались-практически все были ранены.

— Какого дьявола, Аск- полез сразу наверх, сам, без поддержки всех "братишек"?!-орал плотный мужчина, за пятьдесят, с космами свинцовых волос, — зачем эта дурь была нужна?!

— Тихо "Пастор"… — двухметровый полуголый детина, одетый лишь в короткие рваные штаны чуть пониже колен, спокойно поглаживал своё оружие забранное им у каких то иовитов, во время схваток: фальшион и короткий топорик, — Аск "шебутной", правда, но идея была неплоха: пока эти жирные каплуны нас не ожидают-напасть и в начавшейся панике, по их незнании, был шанс что они не сумеют собраться для "ответки"-перебить всех! Вспомни наши нападения на стоянки судов: когда мы переодевали десяток парней- в сгорбленных старух и те, подойдя ближе к стоянкам, с хворостом на спинах-уничтожали посты охранения, внезапной атакой и наводили ужас, на выскакивающих из палаток орденцев или торгашей, а в это время — уже неслись и мы, с топорами наперевес…

Опять наступила тишина и беспокойное кряхтение. Бывшие "колодники", худо-бедно представляли: раз отбитая их атака, уже не оставляет шансов на её повтор-так как орденцев не удалось захватить врасплох и теперь они закрыли проходы заслонами и постами. Пираты раздумывали о шанса прожить- ещё пару дней.

— Сколько нас здесь? — поинтересовался тот, кого великан называл "пастором". После того как все пираты назвались, их казалось сорок девять и "пастор" довольно проговорил, — не так уж и плохо…есть шанс захватить барки. Думаю, к тому времени- нас убудет вполовину и на одном из них уйти- окажется возможным всем оставшимся.

— Так они же заблокировали входы-вооон, стучат и приколачивают, не прорвёмся!

— Сейчас и не надо! Посмотрим в щели: когда зайдёт солнце и тогда уж начнём, своими "котелками" думать- о "прорывах", пока есть время-нужно отдохнуть. Раз орденцы строят завалы-значит пока атаки не будет. Хельк, Тим-бродите по этажу и слушайте, чуть что-будите нас!-"пастор" было хотел расположиться на столе и спокойно отоспаться перед ночным рейдом, однако его взял за руки великан и указал на двери, метрах в двадцати от комнаты с лампадами, где собрались оставшиеся "колодники". Там кто то начал внезапно орать "не своим голосом" и верещал, словно разрезаемый на части.

Пираты вскочили от такой неожиданности и решив что их обхитрили, и атака уже внезапно для них началась-рассыпались по этажу. Вскоре однако, Хельк и Тим доложили "Пастору", что этаж блокирован как и раньше и никого из чужих нет, а комната из которой кричат-имеет очень крепкие, окованные, плотно пригнанные двери, причём несмотря на большие размеры комнаты, лишь одни.

"Пастор" ухмыльнулся: "Ну что, чертяки-мы кажется захватим добычу или на "худой конец", заложников для переговоров?"

— А если там обычные сержанты? На кой они кому нужны! Возиться…

— Возиться не будем! Если сержанты или морячьё-зарежем, на кой чёрт их оставлять, у себя на этаже? Если что ценное-возьмём…может кого убедим, из тех кто наверху, "упустить" нас-за вознаграждение!-расхохотавшись, "Пастор" несколько раз стукнул в дверь и заорал, — Отпирайте! Если не откроете-выдавим двери и вырежем всех! Отпирайте по-хорошему!

После несколькисекундной тишины, раздался истеричный вопль, словно кричавший его был безумен или вопил- находясь на дыбе, из последних сил: "Сюдаа!! Здесь-корабельная казна!!! Сундуки, слитки, камни-всё здесь!!!".

Внезапно крик прекратился и послышалась некая возня за дверью, ещё через несколько секунд, вновь всё затихло.

— Эй, какая ещё "казна"? — "Пастор" несколько раз повторил вопрос возле двери, но там больше не было слышно ни звука. Орущий человек- перестал подавать признаки жизни и не обнаруживал своего присутствия. "Пастор" задумчиво посмотрел на стоящих вокруг него людей: "будем ломать?"

— Если там монеты и слитки-то да!

— А если засада?

— А смысл, так глубоко её делать? Проще было сломать, один из завалов в проходах и выпуская нас через него-перебить…

— Ладно! Если там действительно- "корабельная казна", а судя по оковке двери медью-очень может быть, у нас будут дополнительные аргументы, для "рейда": как по скупке стоящих на постах сержантов и морячков, так и самих рыцарей или офицеров. Вперёд, бродяги морей! Дави, круши, режь!!!

С помощью рабочих топоров и молотов, принесённых утром ремонтными командами- удалось немного сдвинуть дверь и когда с десяток пиратов, навалились, на три вставленных в проём щели лома-дверь с хрустом подалась и свалилась вниз и сторону. Верхние петли оказались оторваны, а нижние- искорёжены и вывернуты.

Тут же раздался крик: "За Веру"! И несколько алебард и мечей, принялись наносить удары по барахтающимся на полу пиратам: пятерых зарубили, троих покалечили. Однако и морские разбойники- были не робкого десятка, пока лежащие на полу отбивались, как и чем могли-их товарищи заскакивали в помещение и оттесняли троих сержантов и рыцаря храмовников, которые и наносили удары.

Вскоре два сержанта и рыцарь- были заколоты, и им перерезали горло: в тесноте корабельной схватки- храмовники слишком часто делали замахи, а алебарды и вовсе-несколько раз цеплялись за деревянные стены, мешая нанести удар своим владельцам.

В соседней маленькой комнатушке, обнаружились трое: отступивший сержант храмовник и лекарь с санитаром, судя по накидках — последние были госпитальеры. Не слушая уже криков и предложения сдаться: пираты немедленно закололи орденцев, пылая ненавистью к тем- кто их мучил всё время нахождения на судне и совершая месть за убитых сейчас пиратов.

"Пастор" и великан бродили по большему из помещений и удивлялись: шесть огромных бочек, с десяток клеток-с людьми: в одной из них лежал мужчина-с пробитым левым боком в луже собственной крови, видимо именно он кричал пиратам и был убит сержантами. В двух клетках далее, ещё двое человек: старый мужчина и женщина неопределённого возраста, вроде бы совсем не замечали происходящего и лишь сидя на соломе, невнятно бурчали себе под нос.

Великан постучал оружием по прутьям клеток-никакой реакции не последовало: "Полоумные!", — твёрдо заявил пират и подойдя к "Пастору",добавил, — видимо как и тот "кликуша", что нас сюда звал…что то сомнительно, что бы в бочках-были монеты.

— Посмотрим…все надо осмотреть и проверить-нам нужно хоть что то для "торгов",с теми кто наверху, хоть с" ноготок"-для начала!

Бывшие "колодники" принялись обшаривать помещение: в маленькой комнатушке оказались два шкафа с микстурами и несколько сумок с порошками и мазями. В ларцах которые первым обнаружил "Пастор" и которые так обрадовали пиратов, лежали лишь свитки и пергаменты- с непонятными рисунками человека, его частей тела и надписями латынью. На убитых орденцах- обнаружили два золотых и один серебряный нательный кресты: это и все ценности, что хранило в себе данное помещение.

— Бред! Какой идиот сделал здесь пост, да ещё, судя по накидкам-храмовников? Кому они здесь, глубоко в чреве корабля нужны? — великан пират расхаживал, по начинающему покрываться лужами скользкой крови полу и возмущался. Первоначальный план об обогащении и возможности "договориться по хорошему",с сержантами на судне, таял как дым.

"Пастор" задумчиво смотрел на выброшенные на стол бумаги из ларцов и тёр подбородок. Часть пиратов покинула помещения, не видя добычи, иных-"Пастор" отправил выносить мёртвых товарищей и скинуть их возле одного из проходов, на носу корабля, предварительно чем связав: пускай орденцы думают, что там "пиратский пост" и на него потратят время. В большой комнате оставалось с десяток пиратов, вместе с великаном и "Пастором".

Великану надоело мерять комнату шагами и он, достав топорик из за пояса, громко заявил: "Хочу посмотреть- что за напиток здесь хранят!"

— Нажрёшься и никуда не пойдёшь ночью? — спокойно, вроде как без намёка, осведомился "Пастор".

— Нееет! Клянусь: если хоть одна тварь выпьет, то что там, будь то виски или пиво-сам зарублю!!! Уфф…. Дело в другом: если он хорошо горит-можно поджечь часть судна и в панике-постараться выбраться на нужные нам палубы, а ночью- можно и на верхней гулять. Если нет-то надо найти склады с разборными барками и лодками, тогда просто найдём люк и…

— Выбросим в него собранный барк…или бросим по частям-а собирать будем уже в воде? — "Пастор" ржал, откровенно потешаясь над представшей перед его фантазией картиной, но великан его не слушал и продолжал бить топориком по крышке.

— Уфф…что то ценное!-после нескольких минут работы, возвестил взмыленный здоровяк, — крышка бочки-с "хитростью", так просто не открыть, не имея ключа, а сама крышка и бочка-тоооолстенные! Там могут хранить что угодно-даже монеты….

Замечание пирата всех в комнате приободрило и они столпились вокруг великана: давая советы, но сами — не вмешиваясь в его работу. Ещё через минуту, створка крышки поддалась и немного приподнялась над бочкой- великан издал крик успеха, однако сразу же вслед ему- раздался истеричный визг женщины в клетке и старика, с ней по соседству: женщина завыла и начала биться- как в припадке, а старик, громко каясь за свои грехи и всех попутно проклиная-просил быстрой смерти и по возможности, лёгкой.

"Пастор" и стоявшие пираты, замерли с открытыми ртами: всё это время люди в клетках их не замечали, а теперь-буквально бились в конвульсиях, кричали и причитали, выли и совершали непонятные действия. Толпа мужчин с суеверным ужасом разглядывала беснующихся пленников: вначале орденцев, а теперь своих и пыталась найти объяснение случившейся в них перемене.

Пока все, кроме великана пирата, отвлеклись на крики людей в клетках, из бочки с уже сорванной немного крышкой, лишь на долю секунды: выскочила огромная рука и одним быстрым движением- вырвала часть шеи, с кадыком- у стоящего с топориками в обеих руках великана. Тот, хрипя и недоумённо вращая глазами- начал оседать, становясь на колени перед огромной бочкой, заливая пол и пространство перед собой собственной кровью.

"Ар-хх-х", — всё что успел издать великан, стукнувшись наконец лбом о бочку, из которой его настигла "рука смерти" и свалившись после этого на бок на полу.

Обернувшиеся наконец, на невнятный шум у бочек пираты, оцепенели: самый крупный из всей их шайки разбойник-валялся в луже своей крови, с разорванным горлом из которого небольшими толчками продолжала течь кровь.

— Что за… — удивился "Пастор",ещё просто не успевший испугаться от неожиданности, как вдруг откупоренная великаном бочка стала хлюпать и сильно раскачиваться. Из неё вновь появилась огромная ручища и потянувшись к группе пиратов, попыталась схватить "Пастора". Тот отскочил, попутно сбив пару из мятежников за своей спиной и на этот его прыжок- раздался рык с воплем, из бочки.

Огромная ручища стала расширять дыру: дёргая за её края или нанося постоянные удары огромной силы. В увеличившееся отверстие- влезла вторая рука и когда через десять секунд пираты бросились всем кагалом: рубить, колоть, резать- вылезающее из бочки Существо, оно успело довольно прилично развалить все створки крышки и встретило удары нападавших, двумя руками навстречу.

Пара кинжалов- попали в огромные руки, метнувшие их, сразу бросились к алебардам мёртвых храмовников и попытались нанести несколько рубящих ударов, но в толчее и спешке- один из пиратов пробежал слишком близко от бочки и был схвачен за длинные грязные волосы. Несколько движений и огромные руки попытались затащить жертву, к себе, внутрь бочки: голова залезла и тут же пират забился в конвульсиях-раздался хруст и чавканье. Когда его товарищи, схватив жертву за ноги- оттащили от злополучной бочки, лицо несчастного было объедено и виднелся голый череп- со следами, похожими на клыки животных. В самой бочке начался странный рёв, словно дрались два самца гориллы и сидящее в ней Существо- принялось раскачивать место где пребывало и вновь пыталось выскочить из своего убежища.

— "Пастор"-что это?!-не выдержал самый молодой и худой из пиратов, но пока тот к которому обращались с вопросом- думал что делать дальше, руки из бочки схватились за держак для факелов, находящийся возле бочки и оттолкнувшись опрокинули её на пол: та с грохотом повалилась на пол, почти полностью перегораживая выход из помещения. Части крышки закрывавшей бочку-развалились на трое, и воя и урча, одним быстрым рывком из неё выскочил тот, кого она в себе всё это время таила.

Боя, как такового, не было: невероятная реакция Существа, его "дикая" сила, размеры-он был почти на треть, выше погибшего великана пиратов и вдвое шире его в плечах. Всё это изначально наложилось, на первый шок, находящихся в помещении пиратов: те кто был с алебардами- просто метнули их в выскочившего из бочки, остальные, попытались укрыться за оставшимися пятью-надеясь что они послужат препятствиями.

Существо, в прямом смысле, разорвало метавших алебарды: оружие слегка порезало его, но к изумлению пиратов, раненный, даже не обратил внимание на случившееся-он длинным прыжком подскочил к двум ближайшим пиратам и схватив в каждую руку по одному, размахнувшись ими, сделал "полукруг" в комнате где был. Одному из захваченных разбойников- сразу оторвало руку, второй, видимо сильно "поломанный"-сбил несколько не успевших спрятаться товарищей, что с воплями, отталкивая друг друга- бежали за, как им казалось, спасительные бочки где уже и так была теснота.

Пока Существо жрало: давясь и чавкая- пирата с оторванной рукой, второй его товарищ было попробовал отползти, однако Существу, одним ударом мощнейшей и толстой ноги-в четыре обыкновенных людских, удалось сломать жертве позвоночник и пират, с гримасой на лице-застыл лёжа на полу и иногда подскуливая.

Один из прятавшихся за бочками мятежников не выдержал и с криком метнул чекан — прямо в склонившуюся, над "трапезой", голову выскочившего из бочки. Оружие немного "чавкнув",застряло, однако к изумлению людей — Существо махом сбило его со своей головы и бросив "объеденного" пирата, кинулось в сторону, оставшихся стоять единым рядом бочек.

— Вооот! Вот кара Божья-по делам вашим! Мы видели лишь жертвоприношения, сейчас же- узрим "мстителя", приносящего кару грешникам!!!-завопил в экстазе старик в клетке и став на колени принялся бить поклоны Существу.

Последнее, с рычанием и подскуливанием, словно радуясь чему-прыгало прямо на бочки и сбив их с постаментов- просто давило прятавшихся за ними мятежников. Паре пиратов, что выскочили и стали наносить удары длинными кинжалами- оно откусило кисти рук, в которых было оружие. "Пастору", одним ударом рукой в брюхо-выпустило кишки и теперь пират с свинцовыми волосами бился в конвульсиях, пытаясь собрать свои потроха и засунуть их обратно.

Первые две бочки оказались разломаны: само падение они пережили, а вот прыжки Существа на себя и попытки катать бочки по всему помещению-уже нет. Из новых бочонков выползло ещё две особи- первого "избочкинца" и тут же принялись "жрать": они кусками рвали тело- затихшего наконец "Пастора", хватали руками и зубами икры, пробегающих мимо пиратов, подъедали трупы оставшихся.

Первый из Существ- затеял "толчею" с теми, кого он сам и выпустил и пока они швыряли друг в друга ящики и части разваленных бочек: двое самых быстрых, из разбойников- успели метнуться к выходу из комнаты и покинуть это странное место, ранее столь охраняемое постом ордена Храма.

Тройка Существ продолжала свои забавы, о чём пираты бегущие со всех ног- слышали по постоянным звукам ударов и хрусту, раздающемуся у них за спиной.

Вскоре все бочки были разломаны и по помещению уже разгуливали и толкались-шесть Существ. Они доедали остатки былого пиршества "первенца" и влезая своими огромными руками сквозь прутья клеток-которые они просто погнули, разорвали и съели по частям, оставшихся в них и уже окончательно ополоумевших людей: старика и женщину непонятного возраста.

Бегущие пираты встретили возвращавшихся Тима и Хилька и заорали им вслед: "Та-а-а-м! Все сожраны-бежжиииим!! К чёрту всё-прорываемся наверх! В той комнате держали демонов!". Проорав это, двое спасшихся мятежников рванули к проходу, где привязали нескольких их убитых товарищей для создания иллюзии поста охраны и одними руками порвали верёвки их опутывающие.

Несколько пиратов с ухмылкой на лицах — пошли в сторону помещения, откуда прибежала пара, думая что те просто опились чем крепким, однако вскоре их вопль и неясное урчание- так напугали оставшихся, что все толпой кинулись в проходы наверх.

Глава одиннадцатая

После "зачистки", в которой принимал участие отряд под командованием Хелега, прошло не более часа: все меченосцы помылись в тазах, принесённой тёплой водой и переодевшись в лёгкие бригантины- те кому предстояло стоять на постах или лишь рубахи и накидки ордена, в меру оживлённо обсуждали в штабной комнате произошедшие события.

Люди, вначале сильно переживали: о погибших собратьях и странном поведении лейтенанта Гюнтера. Хотя, один из трёх рыцарей, что остались вместе с Хелегом в отряде меченосцев, вспомнил: брат Гюнтер, лет двенадцать назад- отличился во время одного из походов на чешских протестников и даже считался "лихим рубакой", но после этого, почти десять лет- занимался только формированием отрядов и отправкой их на войны "Совета", сам при этом- оставаясь вдалеке от всего этого. По мнению говорившего рыцаря, командир Гюнтер- просто немного "свихнулся", от нерастраченной энергии и почувствовав близость сражения-побежал вперёд, как раньше, что бы доказать себе и остальным, что он такой же "лихой рубака" как и раньше.

После грустных воспоминаний и видимо, благодаря вину в кубках, меченосцы начали немного "оживать" и рассказывать байки. Людям хотелось отвлечься, от событий последних дней и Хелег им всячески подыгрывал: требуя повторения понравившейся шутки или разрешив выпить сегодня, чуть более- чем обычно.

С грохотом в штабную комнату вбежал Матиас, ходивший с поручением к иезуитам и потребовал что бы: "господин Хелег немедленно вышел и посмотрел, что происходит на палубе!".

Немного захмелевший новый командир меченосцев и все кто с ним был в помещении-выбежали со своего этажа и глядя с высоты второго яруса кормовых надстроек, удивлённо уставились на творившееся внизу.

Множество иовитов было на верхней палубе-словно они выбежали из всех помещений, здесь же находилась и пятёрка иезуитов и храмовники-почти в полном составе, а весь в багровых пятнах вестовой, что есть мочи орал: "Да! Да! Прорываются-словно в них бес вселился! Зубами грызут верёвки на баррикадах, кидают в нас трупы своих издохших, дерутся — голыми руками! И ещё-там что то происхо…", — вестовой замолчал и огляделся, со стороны носа бежал второй его собрат и вопил-"Прорвались! Они сейчас будут здесь! Прорвались! "Колодники" совсем ополоумели: прут наверх — без остановки, ничего не захватывают-лишь сбивают посты возле трапов и лезут наверх!".

Вскоре появилось с полтора десятка: грязных, скрюченных, окровавленных людей в лохмотьях-на которых тут же навели заранее взведённые арбалеты. Все пираты не стали далеко убегать от носовых проходов, а сразу же попадали: от солнечного света или усталости- неясно было, и тяжело дыша показывали, окружившим их орденцам, что хотят сдаться.

— Сдавайтесь! Попытка провокации: вас перебьют баллистарии, на расстоянии!-исполняющий обязанности капитана, рыцарь иовит, явно хотел показать свою твёрдость.

— Да сдаёмся! Вы что-слепые?! Мы же своё оружие побросали-да нас и меньше, чем вас, в несколько раз…бараны морские! Закрывайте все люки и стройте новые завалы-внизу демоны! Вы поняли?! — там внизу, нечисть!

После секундной паузы- раздался хохот иовитов, многие вытирая слёзы махали руками и кричали, что: "колодники-добрались до капитанских запасов виски". Мигель заулыбался, но капитан храмовников Ксавье, вдруг наоборот: суетливо забегал и схватив собственного лейтенанта, Тибо, за накидку- начал ему горячо что то объяснять, Хелегу сверху- всё это было хорошо видно.

Прибежал третий вестовой, с проходов на корме и стал вопить: "Там, чёрт знает что творится! Посты разгромлены-баррикады просто раскидали. Сержанты орут, что за ними сам дьявол гонялся, по нижним палубам: внизу вопли и крики, людей посланных на помощь и осмотр, назад не дождались! Что делать?! "

Теперь наступила "мёртвая" тишина. Один из старых пиратов, всё ещё лежа на палубе громко крикнул: "Да закройте проходы-чёрт с теми, кто внизу, себя- надо спасать, догребло до вас?!".

Однако его крик был прерван руганью иовитов и обещанием "его самого здесь распотрошить топорами". "Абордажники" сговаривались вместе пойти на осмотр, когда со стороны кормовых проходов выполз сержант иовит, со сломанными обеими ногами и подполз к центру, где стояли офицеры. К нему бросились люди и послушав, что он шептал офицерам орденов-через минуту несколько из них кинулось звонить в корабельный колокол и звать трубача и барабанщиков. Всюду кричали: "Тревога! К бою! Опасность!".

Хелег приказал своему отряду переодеться в кольчуги и вновь взять оружие. Обернувшись на палубу- меченосец замер: капитан Храмовников Ксавье- пал на колени и творил молитвы. Храмовник плакал и бил себя в грудь, творил крестные знаменья и вновь бил в грудь, а рядом стоял иезуит Мигель и орал на него: "Ксавье-что? Что там?! Ксавье-это и есть ваш "груз"?! Да что там такое, ты скотина- ответишь?!".

Храмовник что то коротко шепнул Мигелю на ухо и тот пошатываясь отошёл, потом опрометью кинулся к своим людям, крича на ходу: "В наши" комнаты! Срочно! Необходимо серебряное оружие и "особые" яды-для нелюдей!!!".

Забегая в свои помещения, Хелег подивился: значит Мигель и подобное оружие с собой возит-для "нелюдей", а соответственно: есть опасность встречи с чем то "неведомым", вряд ли Мигель шутил — отдавая приказы. Единственно, что в тот момент пугало Хелега-странное поведение капитана Ксавье и его припадок религиозного экстаза.

Хелег осмотрел своих людей и отдал новые приказы: Матиас и два сержанта, а также все санитары-оставались на этаже меченосцев и должны были принимать раненных, если таковые окажутся. Кроме того, они обязаны вести наблюдение, с небольшой площадки перед этажом и криками или условными сигналами, сообщать об опасностях которые могут возникать на верхней палубе.

Поток приказов, нового командира полуроты меченосцев- прекратил шум со стороны входа на этаж. Все меченосцы бросились к дверям и уже подбегая ближе, стали различать: вопли раненных, крики ужаса, и постоянный топот множества ног, словно люди на верхней палубе вразнобой решили пробежаться.

Открыв створки дверей и высыпав на площадку перед этажом, братья ордена Меча уставились, не веря своим глазам, на верхнюю палубу "Посудины Ноя": огромное столпотворение людей "волновалось" на ней-оно то освобождало палубу, "проплешинами", то вновь заполняло пустующие места. Люди постоянно: перебегали, махали руками с зажатым оружием, падали, натыкаясь на себе подобных и истошно орали-всячески увеличивая панику и так распространившуюся молниеносно.

С минуту, Хелег и остальные меченосцы ничего не понимали, а те из них, что хотели спуститься на палубу и начать "крушить" врагов-остановились на ступеньках трапа, не видя того самого" врага", однако Матиас схватил Хелега за накидку и проорал, указывая на несколько "круговоротов" в толпе, где особенно яростно махали, падали, кричали: "Воон! Вон! Смотрите, господин рыцарь! Выше всех, на голову-что это, кто это?!"

Меченосцы стали всматриваться и наконец поняли о ком говорил Матиас: огромные существа, по виду-полностью голые, серо-землисто-выцветшезелёного цвета. Невероятные по размерам руки-как бабочки порхали среди человеческих тел, кто то тут же сваливался на палубу-иных отбрасывало в "стену из тел" и они, сбивали людей, как шары-кегли.

— На помощь, братьям!-заорал один из рыцарей меченосцев и ринулся в толпу с "люцернским молотом" над головой, так было проще всего донести в толчее- это грозное, но ко всему длинное и громоздкое оружие, и обрушить его на голову загадочной "твари".

Хелег заметил: что на самом деле таких "тварей"- трое и они в основном бегают в середине верхней палубы или ближе к носовым надстройкам, позволяя раненным отползать к кормовым помещениям и получать помощь, на первом этаже иовитов, двери которого- периодически открывались и окровавленных, поломанных людей- затаскивали внутрь, после чего двери захлопывались.

Баллистарии, в корзинах на мачтах-постоянно выпускали десятки болтов, но они по какой то неведомой причине или не долетали, или-не пробивали "тварей". Хелег видел нескольких орденцев, которых зацепили арбалетчики с мачт и те пали от дружественных выстрелов, однако сами Существа-продолжали махать своими огромными ручищами и рвать, и ломать ими людей, без всякой передышки.

Вместе с восемью сержантами, Хелег бросился в сторону ближайшей к ним "твари" и было попытался помочь раненным иовитам, но ничего не вышло: часть моряков и сержантов иовитов- с воем кинулась прочь от потасовки, ища спасения в бегстве, они остановили и немного расстроили ряды атакующих меченосцев, а через секунду в отряд братства Меча, ворвалась и та самая "тварь": она, несколькими ударами своих "лап", сбила шестерых сержантов меченосцев на палубу, прежде чем они нанесли хоть один удар и тут же вцепилось зубами- в лицо седьмому.

Хелег нанёс рубящий удар "ухорезом", в сторону склонившейся над сержантом головы монстра и отсёк немного волос или шкуры, что покрывала голову. "Тварь" рывком оторвала, захваченную зубами часть лица сержанта и громким глотком протолкнула её себе в чрево. Этим несколько обескуражив рыцаря: видевшего как упал на палубу его сержант и забился в конвульсиях. Шлем сержанта- был помят, а часть кольчужной рубахи, одетой и на голову-оказалась оторванной, вместе с обкушенным лицом.

— Ууургххам, — заявило Существо. Из его пасти пахнуло, как из нужника и тут же резким взмахом "лапищи"-откинуло Хелега на пару метров, в толпу за ним. Люди смягчили падение, хотя меченосец по первым ощущением подозревал, что если кольчуга с железными полосами и выдержала удар, то его занывшие рёбра-вряд ли.

Однако "тварь" — не пошла дальше, к поверженному командиру меченосцев: получив увесистым молотом в голову, как оказалось Матиас- схватил один из свободных и метнул им в остановившегося монстра, последний присмотрелся- и не показав и малейшего признака боли или тем более ранения-молнией кинулся на этаж меченосцев. По пути на второй этаж кормовых надстроек: "тварь" задавила двоих раненных сержантов — подползших к дверям первого за спасением, просто потоптавшись по ним, но не став кусать или хватать руками и очутившись перед постом, с оставленными Хелегом для "наблюдения" людьми — одним взмахом вышибло Матиаса через небольшие перильца, на палубу. Молодой человек свалился громко крича, но почти сразу после падения-затих, скрючившись словно тряпичная кукла. Вторым взмахом рук- Существо раскидало двоих сержантов, попавших в его тело топриком "чеканом" и длинным изогнутым кинжалом, что предпочитали для абордажей иовиты. Сержанты упали по разному: один-головой о борт и когда Хелег посмотрел в его сторону на голову, которая теперь лицом лежала на груди, то понял, что шея сломана и скорее всего сержант уже мёртв. Второй сержант вылетел с поста на площадке и пропал в зияющей полутьме кормовых проходов, на нижние палубы.

Существо заорало, с захваченной территории, заурчало и не спеша, как и не видя потасовок и побоища происходившего на палубе-вошло в помещения ордена меченосцев.

Хелег бросился, превозмогая боль в груди, к Матиасу- тот был мёртв. Изломанное тело, Матиас ударился в том числе и головой: руки в локтях-сломаны, разбит-с огромной вмятиной вовнутрь череп, сломан позвоночник-судя по неестественным изгибам туловища.

Привстав и находясь в некоторой растерянности, от того что слабо представлял что делать далее: бросаться на свой этаж и "мстить",но…Хелег даже пока не мыслил, как просто остановить монстра, перебившего столько людей из его ордена. Удар "ухорезом" — в голову, брошенный туда же молот, да и когда "тварь" была вблизи и урчала- глядя на меченосца, Хелег видел, что в монструозном теле-не менее десятка болтов от арбалета и ничего! Существо и не думало "истекать кровью", страдать от ранений или сбавлять свой путь "ходячей мельницы".

Месть, при таких раскладах- скорее была "самоубийством". Оставалось бежать или помочь тем, кто более удачно дрался с "тварями".

Поднявшись на ноги, Хелег осматривал верхнюю палубу и то, что на ней происходило: люди, куда то почти все" схлынули"-осталось не более трети от тех, что он видел вначале несколько минут назад. По всей палубе- валялись раненные и убитые, несколько тел были разорваны или объедены. Один из монстров прыгал возле второй грот мачты и пытался на неё взобраться-неистово вереща и размахивая ручищами, но сидящие в корзинах люди, как сообразил Хелег, лили немногие остатки масла из светильников на ствол мачты и Существо, несколько раз уже близкое к успеху-сваливалось, со стуком "мешка испражнений" вниз, на доски палубы. Оно вновь вскакивало и подпрыгивая лезло: опять получало арбалетные болты в бока и морду, с корзин соседней мачты и снова сваливалось вниз, на середине своего пути. Возле средней грот мачты — уже почти никого не было: люди оббегали окольным путём этот необычный аттракцион.

Третий, из бегавших по палубе Существ- давил раненных у трапа носовых надстроек, прыгал как горилла, по палубе и с урчанием кидался- на лежащих перед раненных и уже убитых: он хватал их за конечности и раскрутив-швырял. Кто из жертв третьего монстра: бился о дерево корабля, кто сшибал оставшихся на ногах людей, а один моряк- просто был переброшен за борт. Существо подпрыгивало и что то вопило нечленораздельно, как животное, потом бежало к следующей своей "игрушке" и раскручивало её.

Неожиданно Хелега схватили за накидку и рывком- повернули в сторону кормы. Меченосец решил: что тот, кто перебил и большую часть его отряда-теперь за него принялся, но вместо морды "твари"-увидел перед собой иезуита Мигеля- всего в крови и с всклокоченными, ранее всегда аккуратно уложенными, чёрными как смоль, волосами.

— Брат Хелег, какого чёрта вы стоите?!-завопил глава иезуитов корабля. Видя что Хелег только качает головой и не отвечает, он продолжал, — всё! Надо спасаться и думать что дальше делать! Потом поговорим. Вы меня поняли?!

— Да… — голос Хелега удивил даже самого его обладателя, — "мои" люди- почти все перебиты, на нашем этаже-лазит "тварь"…и я-ничем не могу его поразить…я-бесполезен!

— Ахаха, — в смехе Мигеля проскочила истеричная нотка, — ничего, брат Хелег-мы тоже: ничем и никак! Пока что…Троих моих братьев- разорвали: вместе с серебряными кинжалами, особыми ядами, и прочим… Ваш этаж занят "тварью"? — Как некстати! Тогда будем прятаться, на самом верху-в "таверне"! У нас с доминиканами — есть план! Поговорим наверху. А сейчас: сломя голову-в "таверну", вперёд!

Меченосец хотел было пробормотать, что "всё бесполезно и вообще", но Мигель был суетлив и энергичен, и схватив Хелега-слегка его подтолкнул в нужном направлении.

— Если прятаться-то можно и на первом этаже, у иовитов…,-предложил было Хелег.

— Нет! Там- можно ждать смерти, не более, а нам- надо думать о победе! Сейчас шок и паника, но всё пройдёт и люди начнут думать о том, как всё это прекратить: мы составим план и будем в авангарде!

Мимо второго этажа, "этажа меченосцев"-пробежали со всей прытью, на какую были оба способны. Но сам глава полуроты, данного ордена-не услышал никакого шума, что его немало удивило. Существо или утомилось- или нашло новое развлечение, вроде того своего собрата, что постоянно лез на мачту — и теперь не издавало звуков.

Запыхавшиеся два рыцаря- вскочили на площадку перед таверной: там уже громоздилась баррикада из скамеек и нескольких столов, бочек и амфор. Мигель стал тихо "пшикать" особым образом-тут же выскочил знакомый Хелегу маленький иезуит и перекинул доску с внутренней стороны баррикады, по которой оба рыцаря и забрались внутрь.

Глава двенадцатая

Когда Хелег и Мигель зашли на площадку "таверны", оказалось, что там их уже ждут три десятка орденцев: двенадцать рыцарей, остальные- сержанты или моряки.

Среди тех кто был был там, меченосец сразу узнал капитана храмовников Ксавье: что продолжал, стоя на коленях на ковре, в самом углу площадки- истово бить поклоны и постоянно креститься.

— Да…Сильно его! -Мигель был несколько грубоват, что было обычно не свойственно ему в разговоре, Хелег сразу отметил это про себя, — надо будет обязательно поговорить с ним…потом.

Недавно пришедшим рыцарям- тут же налили напитки в кубки: немного крепкого виски, "дабы в головах прояснилось". Потом меченосцу сунули в руку кислое яблоко и усадили на одно из свободных мест. К нему вскоре присоединился маленький иезуит и пока его начальник Мигель о чём то толковал с Ксавье, стал расспрашивать Хелега о побоище на палубе.

— А вы разве- не принимали участия? — не без изумления спросил меченосец, маленького иезуита.

— Разумеется…Как все наши братья! Но у нас- так ничего и не вышло…может вы что подметили: слабости, раны "этих" — вы их замечали?

— Хм…боюсь, так же как и вы: моих людей- почти всех перебили, "голыми лапами"…

— Руками.

— Думаете?

— Да. Это люди, немного изменённые, но люди…

Хелег поперхнулся напитком, от абсолютного спокойствия своего собеседника, при произнесённых словах и вновь внимательно посмотрел на него, однако маленький иезуит был безмятежен и это спокойствие передалось и меченосцу.

— Хорошо. Люди-так люди…Так вот, "этих людей"-я не смог: ни толком зарубить- своим "ухорезом", ни мой погибший помощник Матиас-проломить им череп, внушительным молотом- метнув его с высоты. Болты арбалетов-их не берут…

— И яды, вместе с серебром, брат Хелег, — деловито добавил маленький иезуит, — молодцы!

— Кто?!-опять удивился собеседнику меченосец.

— Люди: те кто творит, для "пользы дела"-ломая себе и другим жизни…

Меченосец решил, что иезуит как и он сам- сильно устал за уже уходящий в закате день и теперь, после всех переживаний, просто начал, философствуя- заговариваться.

— Так значит, считаете- баррикады их становят? — решил немного перевести разговор в другое русло Хелег.

— Всё-в руцях Божьих!-твёрдо ответил маленький иезуит, — баррикады в меру высоки, а в бочках-виски и немного смолой обмазали дерево. Если правда то, что говорили братья госпитальеры- животные боятся огня… может и здесь сработает.

— Ахахах-раньше вы говорили что это "люди"?

— Были. А теперь-в состоянии животном. Люди, с разумом животной твари…и её силами.

— Будем прятаться здесь?

— Здесь: база для вылазок и отдыха. Пока что.

К говорящим меченосцу и маленькому иезуиту подошёл сержант и попросил обоих- подойти к капитану Мигелю, что обсуждал с Ксавье и подошедшим ранее к ним, лейтенантом храмовников Тибо- последние события произошедшие на палубе. Когда оба, меченосец и маленький иезуит подошли, то увидели странную картину: всё ещё стоящего- на коленях на ковре Ксавье, сидящего перед ним, на табурете- Мигеля и стоявшего над ними обоими- Тибо, хмуро зыркнувшего на подошедшего Хелега.

Ксавье била дрожь и он ежеминутно крестился, мелко и суетливо. От былой уверенности, старшего офицера ордена Храма — не осталось и следа. Тибо наоборот: весь напоминал- прямой столб, лицо и до этого жестокое-теперь превратилось в маску презрения, ко всему и всем.

К совещательной группе рыцарей, присоединились ещё четверо: иовит, госпитальер судна, два доминикана- старый, что был главой доминиканцев корабля и имени которого Хелег не мог вспомнить и молодой, подведший его за руку и помогший сесть на скамье.

Мигель осмотрел стоящих полукругом рыцарей и кивнув головой, обратился к Ксавье: "Брат Ксавье, пора при всех каяться…во всём!".

Капитан храмовников огляделся немигающим взглядом и вновь повернувшись спиной к людям, стал вещать глухим, но твёрдым, голосом: " Это была "закрытая "операция-лишь для высокопосвящённых.", — храмовника вновь скрутила какая то судорога, но Мигель быстро провёл длинным ногтем по щеке храмовника и Ксавье продолжал:

— "Пять лет назад, на годовой "Стратегии" "Совета орденов", кардинал Толедский предложил план возвращения Испанской монархии, в лоно Веры и смещение или запугивание местной династии: использовать материалы, из "седьмого замка" — и в закрытых бочках или ящиках, довезти в Испанию. Потом выгрузить, в заранее определённой разведчиками местности: с большим количеством фанатичных проповедников поддерживающих нас и крайне суеверным населением, желательно в основном-сельской. Когда "Существа" начнут свой путь: собрать отряд "проповедников и кликуш" и отправить их в соседние области, рассказывать: о "каре небесной" и о том, что властители прогневили Господа- и за это, и их подданные, пока не прогонят "дурных" правителей-будут наказаны".

— Ксавье! "Седьмой замок"-это там, где "Божьего Воина" пытались создать? — внезапно перебил говорившего Мигель.

— Да…

— Идиоты! Всё мало! Ты почему молчал?! Я и глава доминиканов-имели право доступа к подобным тайнам, почему ты молчал о наличии ТАКОГО "груза",на судне?!-Мигель просто ярился на глазах, от былого спокойствия не осталось и следа.

— Мы и не думали- никого посвящать…смерть Поля и дальнейшие события, вынудили меня согласиться на "проверку"…

— Как они могли выскочить из "тары", как?!-продолжал орать Мигель. Но Ксавье тихо заплакал и снова стал каяться и бить поклоны, теперь целуя нательный крест. Орущего на храмовника, Мигеля- успокоили и попросили брата Ксавье продолжать.

— Меня обуяли: гордыня и чиновожделение…Мой двоюродный дядька-генерал в нашем ордене и имеет определённое влияние, на генерал-магистра ордена Храма. Они пообещали протекцию, во вхождении в "совет двенадцати", при ордене и в дальнейшем, получение звания генерала. Кардинал Толедский убеждал, что его бывшие соотечественники-все сплошь негодяи и отщепенцы Веры и небольшое "кровопускание" им не повредит. Мы хотели вначале- отправить небольшое судно и на нём провести всю операцию, но потом решили, что иберийцы, будь то: береговая стража, контрабандисты, ордена местные, рыбаки…быстро вспомнят малый корабль и то, что именно после его появления началось "бедствие". Тем более что судно- проходящее и не зашедшее в порты: может быть догнано и осмотрено, или потом найдено. Решено было скрыться "в толпе": выпросили у ордена Иова их флагман для компании и стали готовить поход, а в толчее людей и кораблей-решили спрятать и небольшой "груз" из шести бочек. Тем более, что его можно будет выгрузить незаметно: вместе с сотнями подобных же бочек и на территории Наваррского королевства-на границе с иберийскими провинциями, а выпустить" работников", лишь через пару недель-в заранее условленных местах и при попустительстве "прикормленной", испанской приграничной охраны.

— Что было с братом Полем? Почему кричали пленники ваши? Где капитан "Посудины Ноя"? — Мигель уже не орал, но твёрдо требовал ответов, видимо надеясь получить их у храмовника, пока тот был разговорчив.

— Поль…брат Поль…Это-первая моя ошибка. Слишком юный и как оказалось, впечатлительный: он просто был случайным свидетелем "кормления", а потом-мельком заглянул в бочку…Его юношескую душу заполнили фантазии из трактатов и он "поплыл" разумом. Надо было его сразу высадить или убрать, но мы побоялись разглашения и решили держать при себе.

— И всё? — Мигель был неумолим.

— Нет. Когда он стал бросаться на собратьев и всюду выговаривать свои домыслы, мы его изолировали, но он сбежал и…пришлось, ради "общего дела"…братья, вы же сами обо всём догадались-к чему это? — Ксавье вновь поник головой и пара слезинок выпали из его глаз, на накидку ордена Храма.

— Удавили его вы? — твёрдо и без сострадания к храмовнику, спросил Мигель.

— Да. Пришлось. Он уже становился опасен для всех…

— А пленники, вопли которых принимали за появление "призраков", а капитан корабля?

— Пленники…,-Ксавье сглотнул и после глубокого вздоха продолжил, — пленники были "пищей", для Существ. Их специально приучали к человечине, что бы они именно за людьми, в тех местностях куда мы ихвыбросим и охотились. Так было проще запугать население и убедить в мятеже, против властей допустивших это.

По группе рыцарей прошол вздох: все удивлёнными глазами уставились на говорившего храмовника, потом-друг на друга.

Первым опомнился Мигель: "Капитан и его помощник?"

— Не знаю, клянусь!-Ксавье истово поцеловал нательный крест и трижды перекрестился, — Клянусь! Глупость, чья то подлость-не знаю! Нам ведь нужно было: скорее попасть в Ла-Корунью, и примириться с орденами на судне, а тут…

Мигель одобрительно закивал, видимо он и сам не очень верил в вину храмовников в данном преступлении. Пока все размышляли после услышанного, глава иезуитов корабля подвёл итоги: " Итак, брат Ксавье-вы везли Существ в надёжных бочках…проблем в пути- не было?"

— Никаких! "Бульон",в котором их везли-имел и "успокаивающие" свойства, уменьшая их возбудимость. Наши госпитальеры, которых мы взяли в "седьмом замке"-как раз отвечали за "груз" и его состояние. Если что-кормили через небольшие отверстия в крышке, там решётка на ней была надёжная. Через специальные краны-подливали свои микстуры. Всё же было нормально!

— Как их планировали уничтожать в Испании, когда уже будут не нужны?

— Никак…они без своего "бульона"-больше месяца не протянут. Госпитальеры из лаборатории, говорили о каких то нестабильностях в развитии их организмов, а нам-больше и не надо было! Просто напугать население Иберики и провести переворот или мятеж, всё!

— Чем их можно уничтожить, какие варианты? — Мигель был неумолим.

— Мне-неизвестно! Нужно спросить главного, из госпитальеров сопровождения-Ундино.

— Где он?

— Не знаю…

Мигель подошёл ближе к маленькому иезуиту и что то зашептал, тот кивнул и побежал исполнять, Мигель вновь вернулся и объяснил всем присутствующим: "Будем искать брата Ундино! Если он жив-должен быть: на этаже иовитов, надстройках, где ещё…Мы хотим установить связь: с помощью верёвок- спуская людей к окнам в надстройках, если есть живые люди-высаживать окна и держать, таким образом связь- по всему кораблю!"

Хелег видел, как после недолгого разговора с Тибо- Мигель перескочил через баррикады "таверны" и начал окликать людей, что висели в мачтовых корзинах. Те вскоре ответили ему и попросив ещё двух людей себе в помощь, с помощью свиста и сигналов флагами или жестов- вроде приседания или поклонов, Мигель узнал новости: "твари" — вернулись в нутро "Посудины Ноя", все три. Но в корзинах теперь находилась часть сдавшихся пиратов, что при появлении монстров- сразу залезли наверх, даже не пытаясь с ними драться и "вперёд смотрящие" передавали, что пираты говорят: "о шести" Существах.

Мигель отправил вестового к Ксавье и вскоре тот вернулся с подтверждением: действительно, Существ- шесть!

Командир иезуитов договорился о том: что бы сидящие в корзинах люди- подавали сигналы о появлении "тварей" и вновь зашёл за баррикады.

— Надо блокировать проходы на нижние палубы, завалить их начисто: брёвнами, досками, металлическим хламом, оружием из арсеналов и залить-смолой, воском или чем похожим! Тогда, хоть на верхней палубе — сможем совещаться и вообще жить!-Теперь Мигель мог себе позволить рассмеяться и потереть руки, — вот так то, брат Хелег.

Вскоре вернулся маленький иезуит и сообщил: оба этажи храмовников и этаж меченосцев-полностью пусты, на последнем разгром. Зато на первом этаже кормовых надстроек, где обитали иовиты: полно людей, в основном правда раненные и они просят о помощи!

— Помощь…помощь, — задумчиво проговорил Мигель, — всему своё время! Брат Хелег, вы нужны мне, готовы?

— Конечно!

— Надо потихоньку- начать забрасывать входы на верхнюю палубу, сначала: возле кормы, где мы сейчас находимся, чуть погодя-носовые проходы.

Хелег подтвердил, что готов приступить немедленно к данному делу и сговорившись: что сам меченосец, пятеро иовитов и госпитальер-спустятся на палубу и условным стуком, вызвав ещё пятерых с этажа иовитов-приступят к сооружению завалов, на пути монстров: из нутра судна- на его верхнюю палубу. Вскоре все принялись готовиться к дальнейшей работе.

Пока команду Хелега и всех с ним идущих — экипировали, сам меченосец сел рядом с пребывающим в задумчивости Мигелем и как бы ни к кому не обращаясь, произнёс, немного перевирая слышанное: " Воины Господа"?

Глава корабельных иезуитов медленно растянул губы в улыбке: "Брат Хелег-вы узнали тайну великую….или по крайней мере такую, за которую- могут и на костёр отправить. Могут-могут! А узнали лишь по причине того, что мы, после всех случившихся событий-обескровлены и нам нужны все люди, до которых мы сможем добраться…

— Такая важная тайна? — не унимался Хелег.

— Да…важная и страшная. Точнее: Глупая и страшная. Вам, брат Хелег- всё равно предстоит общение с госпитальером Ундино, по этой причине я и не вижу смысла что скрывать: останемся в живых-потребуем от вас клятв страшных и документов с росписью "о молчании-до гробовой доски", если нет-и говорить не о чем!

— Вы, Ксавье и прочие-не сильно молчание…

— Опасное положение! Не более. Сейчас: тайна не важна, главное выжить и предупредить страшное…

— Ещё страшнее?

— Да. Существа в городах "Совета": бойня на улицах и вопли с проклятиями на наши головы! Сами "твари" много, по меркам войны-не уничтожат, но репутация "Совета"-будет погублена. Вслед этому: усиление протестников и отступников, новые мятежи, и тому подобное…шесть Существ-способны погубить крупную державу. Не сами, а опосредовано-конечно.

— Итак. "Воины"…

— Это старый, уже более как "вековой проект": создать особого-тупого и абсолютно преданного командирам солдата. Готового на выполнение любого приказа: от прыжка в огонь, до съедения- живого младенца…любого! При этом выносливого, минимально страдающего от ран и в следствии уникальности организма, быстро излечивающегося от них. Нашли, в меру удалённый замок в Фламандии, построили полигоны-для отбора и тренировок и…понеслась! Благодаря рецептам, из "герметических" книг древних империй, особенно Карфагена и различных друидических- были составлены снадобья и подготовлены ритуалы "перерождения". Десять лет подопытные мёрли, как щенки голодной суки, но потом-удалось! Огромное существо, тупое и охочее до жратвы-совершенно не боялось боли и обладало уникально силой. На полигонах-творило чудеса: Сшибало каменные статуи и всмятку давило доспехи любой ковки…а потом, одной ночью при сильных молниях-сбежало. Заскочило в ближайшую деревню, что поставляла продукты в замок и начало гоняться за теми кого увидит: собаками, коровами, их хозяевами…Утром, когда в замке обнаружили разорванных стражников-бросились по следам. Деревни почти не осталось: дома разгромлены, люди перебиты, живность разбежалась…рыцари из "поискового" отряда, писали доклады-я их читал, всех вводили в ступор- разорванные и обглоданные трупики детей. После того случая, надолго отказались от проекта, однако потом вновь решились и опять "создали", уже на новых рецептурах. И вновь всё повторилось: три Существа разгромили полигон и вырвавшись, забежали в одно из помещений, для хранения дров. Их там заперли и сожгли, со всем домом, естественно…

— А сейчас?

— Видимо снова. Я то думал эти проекты лишь, с разрешения всех орденов продолжают, мы бы тогда знали…Хотя, если кардинал и храмовники, что то сами "удумали", что бы всем показать своё проворство-то могли и рискнуть…кто спросит с победителя?

— Брат Мигель, вы надеетесь вновь- огнём их уничтожить? — предположил Хелег.

— Что?! Ахахаха-нет конечно! Отгородиться-да, но гоняться и уничтожать-ни за что! Что бы их всех "сжечь"-надо будет всё судно спалить, а нам тоже как то добраться до суши надо, тем более-следует её ещё обнаружить.

— Иовиты говорили что мы уже рядом…

— Да. А потом начался хаос и неясно: куда и в каком направлении мы движемся и к слову, если земля или отмели близко-это плохо: паруса убирать некому, так как все боятся "тварей" и шанс налететь на мель-преотличный!

Иезуит рассмеялся и ушёл, оставив Хелега самому разгадывать загадки того, что им дальше предпринять.

Глава тринадцатая

Хелег обмотал свою обувь тряпками, что бы приглушить звук шагов и потребовал того же от всего отряда "ремонтников", как в шутку прозвали его группу, в "таверне".

Мигель, с помощью всё тех же знаков и присвистов, узнал у находящихся в корзинах дозорных о положении на верхней палубе и вернулся к группе Хелега с улыбкой на лице: "Всё отлично-их давно не видели! Как запропастились, так пока что и не появлялись: надеюсь удача вас и далее не покинет, брат Хелег!"

Спускались осторожно: первым, по ступеням сходил Хелег и долго прислушивался, потом он шёл ниже, а один из его команды- заходил на пройденный меченосцем этаж для осмотра помещений. Когда командир меченосцев наконец спустился, до первого этажа иовитов, то оказалось, что все этажи "чистые": монстры, лишь базу меченосцев разворотили и то- не очень сильно, а на остальные, видимо, даже и не заходили.

Ещё находясь на площадке у "таверны", Хелег заметил собранный Тибо, для так и несостоявшейся разведки, барк-расположенный на специальном деревянном "ложе" возле носовых кранов "Посудины Ноя" и спросил у храмовника о судёнышке. Лейтенант Тибо внезапно выругался и заявив что плохо себя чувствует-отошёл в дальний угол "таверны".

Спустившись на верхнюю палубу, меченосец снова осмотрел издалека барк: небольшой и с одной мачтой, внутри него сейчас лежало несколько тел убитых "тварями" орденцев, однако сам он, хоть и несколько скособоченный, всё так же был готов принять команду на борт.

Хелег, условным стуком, постучал в двери этажа иовитов и его впустили: на этаже стояла жуткая вонь-раненных рвало и многие мочились не только в приносимые сосуды, но и прямо в одежду. Люди лежали даже в проходах и боковых коридорчиках. Поговорив с иовитом, что был назначен очередным "временным капитаном", меченосец договорился- о пяти сержантах, для помощи в блокировке проходов и передал сообщения от Мигеля, какие новые окна в комнатах вышибить и как передавать сигналы для связи, срочной и обычной.

Пока шли все эти переговоры, в каюте капитана раздался какой то треск, потом шум и наконец крики о помощи. Из капитанской комнаты начали выбегать люди и кричать ахинею, об очередном "пиратском нападении". Ещё Через несколько секунд показались и виновники паники: три десятка неплохо, даже щеголевато, но невероятно грязно одетых людей, от которых просто "воняло": рыбой и испражнениями.

Внезапно появившиеся люди орали: "Капитан, скотина орденская-ты предал нас! Мы-два дня не ели! Смерть предателям!!!". Пока остававшиеся в помещениях иовиты, пытались понять: кто перед ними и что им надо- данные типы грубо оттолкнули Хелега от двери на верхнюю палубу и высыпали на неё всей толпой. Вначале они остановились: солнце уже село и не мешало им своими лучами, но Луна была на редкость яркой и видимо, к удивлению их заметивших из корзин наблюдателей — она немного "ослепила" выбежавших на палубу.

Иовит, что стоял возле Хелега вдруг хлопнул себя по лбу и смеясь проорал в ухо меченосца: "Дворянчики! Точно-они! Капитан, с первым помощником- какие то "шашни" с их провозом в Иберику затевали, так "старый лис" их видимо, у себя в "каморке", в помещениях под корабельную казну и прятал…ахахаха! Капитан пропал-вот о них и позабыли!"

"Дворянчики", после паузы, вдруг начали вопить и требовать: "Корабль-наш! Господа, титулярные рыцари и бароны: выкинуть орденцев за борт! Вся власть-дворянам!"

— Заааткните свои вонючие пасти, канарейки визгливые!-зашипели на них со всех сторон, но люди, недавно появившиеся на палубе, словно взбесились: они плясали, кричали, прыгали и потрясали оружием над головой.

Всё это продолжалось недолго: через минуту, залп баллистариев, с мачтовых корзин- положил половину из них на палубу, вторая-кинулась прятаться вновь, на этаж иовитов, где их уже поджидали сержанты и рыцари орденов. Парой зуботычин и угрозой оружия- они обезоружили "дворянчиков" и посадили их вновь, в их прежнюю" каморку": но люк не закрывали и дали вдоволь воды и еды, а также новый бочонок под нечистоты. Как объяснил иовит Хелегу: " Могут пригодиться…потом. Может, хоть на приманку- "тварям"…"

По происшествии всего этого, опять стало тихо и после небольшой выдержанной паузы, группа Хелега принялась сооружать "заслоны",на входы в нижние палубы: носили всё по возможности тихо и старались ложить с минимумом звуков, потом связывали верёвками и устанавливали упоры из брёвен, что нашлись на носовых складах судна. Гвоздями пока ничего не забивали-боясь привлечь к себе внимание Существ.

Под работающими людьми, на нижних палубах, но достаточно глубоко- постоянно слышался какой то невнятный шум. Когда пару раз начинался топот, причём близкий-работы полностью прекращали и начинали со страхом ожидать, однако, кто бы там ни топал во мраке корабельного чрева, он не стал подниматься на верхнюю палубу и работа продолжалась.

Через пару часов- кормовые входы с обоих сторон были перекрыты, о чём Хелег послал сообщить Мигелю. Иезуит тут же прибыл, с ещё восемью помощниками и сменив особо утомившихся-предложил меченосцу начать блокировать и носовые проходы, бывшие чуть уже, пока всё удачно складывается и монстры видимо достаточно "сыты".

Так и поступили: с новыми людьми, Хелег, сам изрядно измотанный, продолжил сговоренное с иезуитом дело-они опять громоздили сундуки, ящики, мебель. Обвязывали всё это канатами и полотниной, заливали найденной в носовых складах смолой и сверху клали-крупные железные, запасные детали оснастки. Когда были найдены цепи, Хелег рассмеялся и не ожидая указаний, сам приказал начать забивать цепи "крестом" на баррикады и вообще, крепить их ко всему-наподобие "паутины", дабы усложнить "тварям" выход на верхнюю палубу.

Столь радостный труд людей: уж было уверовавших в то, что полностью или почти полностью- но им удалось избавиться от опасности, им недавно грозившей, омрачили далёкие вопли неизвестных, дважды звучавшие откуда то с нижних палуб.

Прибыл осмотреть баррикады Мигель, всех похвалил и налил из бочонка виски, а сам бочонок и несколько его "близнецов"-установил возле каждого из входов, объяснив: "Госпитальеры, немного своих порошков в него кинули-обещают знатный огонь при поджиге. Если "твари" полезут и проломают заслон-облить из бочки дерево и сунуть факел…всё!"

Хелег тут же предложил пойти в арсенал, своего и прочих орденов и по возможности, всем вооружиться "до предела", заодно и ручные бомбарды установив на станки, что бы возможно, огнём "малой артиллерии"-победить монстров.

Иезуит одобрил и это предложение и меченосец, с десятком людей, отправился к арсеналу иовитов, правда "малому", что был в надстройках и достал из него десять ручных бомбард. Каждая, со стволом-в рост человека. Их зарядили всем, что приходило в голову: серебряными монетами, крестиками нательными, небольшим количеством как зря отлитых путь- в виде ядрышек и одним большим ядром, словно для небольшого орудия.

Мигель кивал и со всем соглашался, отозвав Хелега в сторону он попросил меченосца: "поддерживать людей во мнении, что всё это поможет", дабы вернуть уверенность в себе и крепость духа- если случится новая схватка.

Пока расставляли бомбарды и заряжали их "неординаром", Хелег вновь отозвал Мигеля в сторону, для разговора: " Брат Мигель, мы дважды слышали крики на палубах внизу и я считаю- что нужно сходить "поиском", для того что бы вывести людей оставшихся них к нам или хотя бы: постоянно кричать вниз предупреждения, о том, где мы их можем выпустить на верхнюю палубу".

— А можем? — спокойно поинтересовался Мигель и похлопав меченосца по спине продолжил, — брат Хелег, мы еле, по воле Божьей-избавились от "тварей" здесь, на верхней палубе и надстройках. Если будем идти искать: перебьют и "поисковиков",а скорее всего, как это не печально-всех тех кто ещё прячется на нижних уровнях…Подзывать также-крайне опасно: на звук голоса могут вернуться Существа, проголодавшиеся, к примеру и захотят прорвать наши заслоны, а ведь гарантий их "крепости" нет. Так что, помолимся за наших братьев…это-самое лучшее, как мы можем поступить.

Хелег отошёл от иезуита сжимая кулаки и тихо ругаясь под нос: Мигель был во многом прав, но слишком уж спокоен к судьбам людей- вокруг него находящихся и нередко страдающих.

Вскоре начали выходить новые люди из носовых надстроек. Их находил маленький иезуит и помогавшие ему иовиты. Они стучали в двери и объясняли, что можно уже выйти. Если вначале всё было спокойно: новички озираясь выходили на палубу, здоровались и спрашивали о "тварях" и том, кто из знакомых выжил, то вскоре начали появляться обезумевшие, у которых переживания последних дней и бойня устроенная монстрами-совершенно нарушили мыслительные процессы.

"Безумцы" вопили и кричали, постоянно падали на колени и умоляли их перебить-дабы они не достались "тварям". Когда их пытались успокоить или увести в помещения иовитов, что бы накормить и влить в них вина немного, для поднятия духа: "безумцы" начали драться со всеми подряд, горланить, что "Не сдадутся" и десяток из них попытались взобраться в стоявший на палубе барк и поднять парус, прямо на "ложе" где кораблик был установлен. Спустить его на воду, никто из "безумцев"- не догадался…

Захватчиков барка перебили: арбалетными выстрелами или алебардами, после чего, по приказу Мигеля-начали скидывать тела в воду, не особо заботясь более об усопших.

— Болезни? — спросил Хелег, указывая иезуиту на людей выкидывавших трупы за борт.

— И это-конечно тоже…Болезни, вонь для нас и приманка "пищи"-для тварей, паника для слабых духом, что их видят…разное! Надо поскорее избавиться от трупов и всё.

— Так ведь внизу ещё немало: от схваток с пиратами, побоища при первом выходе Существ.

— Мммм, да-правда! Но! Наше дело продержаться сутки-максимум двое: иовиты утверждают, что скоро будет земля и я надеюсь запереть Существ на нижних палубах, а далее: либо мы получим помощь от "седьмого замка", либо…сожжём "Посудину Ноя", полностью и — своими силами. Но вблизи берегов, до которых доберёмся на плотах.

— Плотах?!-изумился меченосец.

— Да. Построим из дерева надстроечных помещений или чего ещё. По крайней мере-я надеюсь на это.

Новый шум прервал разговор, двух командиров обескровленных отрядов орденцев: какие то люди-в доспехах и с огромными топорами и мечами над головами, бросились к трапу и попытались перебить стоявших возле него и скидывающих усопших, иовитов. Когда же их оттеснили, они, ужасно подвывая и громко молясь-стали прыгать в воду, так и не снимая своих доспехов.

Вся сцена продолжалась не более пары минут и пока, не верящий своим глазам меченосец подбегал и узнавал что же произошло, Мигель лишь качал головой и негромко бурчал: "Как много "слабых голов", в орденах-невероятно…"

Вернувшийся к нему Хелег подтвердил сказанное: "Какие то новые ополоумевшие: орали, что доплывут до земли-сами…и прыгали в море-прямо в латах!".

Мигель махнул рукой и дав несколько указаний по укреплению баррикад-ушёл вновь в "таверну".

Глава четырнадцатая

В почти полной темноте- продолжалась уборка верхней палубы. Луна периодически закрывалась облаками и становилось совсем неуютно. Хелег разрешил зажечь пять небольших факелов, загородив их свет холстинами, от проходов, забаррикадированных против монстров: но всё равно поставил у каждого по "слушателю", которые должны были по звукам с нижних палуб, по возможности следить за происходящими там событиями и поднять тревогу, в случае сильного топота вблизи завалов.

Убранные человеческие тела: разорванные и поломанные, с откушенными членами-были выброшены все за борт и ходившие по палубе люди начали потихоньку успокаиваться, подтверждая мнение иезуита о пользе "уборки".

Через некоторое время, к меченосцу, что вдыхал полной грудью ночной воздух и пытался освободиться таким образом от тяжких мыслей, подошёл его знакомец-маленький иезуит и предложил следовать за ним: иезуиту удалось найти госпитальера Ундино, что отвечал за "груз",при храмовниках. Он, как ни удивительно это было-всё время находился в корабельном лазарете, куда пришёл помочь своим собратьям по ордену, ещё после атаки "колодников". Когда напали "твари"-Ундино просто спрятался там и старался особо не "геройствовать", так как считал себя плохим воином и честно говорил остальным орденцам: что от него больше пользы в "починке" тел-чем их "порче".

Прежде чем начать разговор с Ундино, что суетился возле больных в лазарете, Хелег подошёл к ложу лейтенанта Гюнтера и обратился к тому, лежащему и с мольбой смотревшему на вошедших братьев рыцарей: "Добрый вечер, командир."

— Добрый? — глухо переспросил лейтенант меченосцев.

— Ужасный. Но это пока не важно-как вы, брат Гюнтер?

— Плохо мне, брат Хелег…чувствую себя идиотом: как по причине случившегося срыва, на нижних палубах- так и тому, что вместо помощи нашим братьям в борьбе с "созданьями антихриста"-валялся здесь, в забытьи.

Ундино, видимо слышавший разговор — было дёрнулся, когда произнесли "созданья антихриста", однако опустил глаза и хмурясь, продолжил помогать остальным братьям ордена Госпиталя в лечении раненных, что во всё больших количествах приносили в лазарет иовиты, со своего этажа и иных мест где те прятались от "тварей".

— Ничего, брат Гюнтер! Все наши собратья-передают вам: выздоравливайте! Будем ждать вас ваших указаний, как командира отряда меченосцев…,-пока Гюнтер слабо улыбаясь пожимал руку Хелега и обещался уже завтра утром- встать на ноги, сам Хелег грустно думал, что он скажет брату Гюнтеру о том, что почти никого не осталось от их изначальной полуроты и "все",кто сейчас передавал приветствие-это он сам.

Наконец лейтенантом меченосцев вновь занялись санитары госпитальеров и Хелег смог подойти к Ундино. Отозвав последнего, в небольшое отдельное помещение, при лазарете, начал расспрос вместе с иезуитом: "Брат Ундино, вы знаете как остановить Существ, что вы везли в бочках в Испанию? Только по-меньше слов, конкретнее: способы!"

— Кгхм, у меня не было задачи уничтожать данных особей, брат Хелег. Я должен был следить за их общим состоянием и не допустить…эксцессов с ними!

— И как-удалось? — не без ехидства поинтересовался меченосец.

— Я то здесь причём?!-вдруг сорвался на крик Ундино, — храмовники не могут обеспечить: охрану, тайну операции, условия в конце концов! Причём тут я?!

— Хорошо, успокойтесь! Итак: чем можно остановить, а лучше-уничтожить, данных "особей"?

— Знаю, что без раствора, в котором они пребывали в бочках, более пяти недель- им не выжить, так прекратится доступ необходимых веществ, для поддержания в них жизни и они вымрут сами.

— Знаем! Но столько ждать-у нас нет времени.

— Должен быть пергамент с инструкцией, на случай побега "особи"…но он был в ларце, в комнатке охраны- на нижних палубах! Нам, находящимся в надстройках-он был не нужен, а как сейчас…,-Ундино умолк и громко сглотнул.

— Как они выглядят: ларец, пергамент, комнатка?

— Мммм, ларец-с зелёными крестами на серебряной поверхности. Пергамент в нём-очень толстый, невероятно! Там оттиск букв- печать шрифтовая, а не писцовая работа. Помещения, нужно спросить у храмовников офицеров-я слабо запоминал, меня туда всегда вели сопроводители.

Ундино вдруг осел в стул, что стоял рядом и начал невнятно шептать под нос, потом повернулся к двум задумавшимся людям близ него и произнёс: "Мы, по глупости и тщеславию-повторили ошибки пунов и друидов, за то нам и кара Господня!"

— Что?! — в один голос переспросили меченосец с иезуитом, а Ундино, словно в забытьи продолжал:

— Ахахах…"повелитель мух"-нас здорово уделал!

— Кто?! — вновь дружно удивились иезуит с меченосцем, начав подозревать сумасшествие у госпитальера.

— "демон обжорства", как считали инквизиторы германские, баль-зеув или Баал, ханаанское божество, что было почитаемым также- во многих землях финикиян и у народов с ними контактировавших: кельтов, иберов, и прочая…Даже на территории норвеев или кельтов островов- был знаменит, правда как Велен или Вельтан.

Молчание продолжалось недолго: плотный Ундино вскочил и начал, расхаживая по крохотной комнатушке, оживлённо размахивать руками задевая вещи и людей, и быстро говорить: " Когда нашим библиотекарям- достались списки мистерий Баала, что происходили в Карфагене или Тире, то многих заинтересовали небольшие "моменты" в них. Потом, в поздних вариациях кабаллы-его описывали как седьмого, из десятки архидемонов, вероломного и коварнейшего…В начале многие из наших посмеивались, мол понятно всё: наши страдающие содомией братья, узнав что в культ Баала- с рождения набирались мальчики для проституирования, решились потихоньку потакать своим "грешкам", под видом изучения древних наук нравов…"

— Чего?! — Хелег стоял открыв рот, не до конца понимая о чём говорит госпитальер, зато иезуит совершенно успокоился и теперь внимал с чуткостью наследника у ложа умирающего дарителя.

— Да…грехи начали плодиться-всё более тяжкие! Прочитав о том, что одним из самых желанных "жертвований"-были новорожденные дети, которых не закалывали, как взрослых, а сжигали-некоторые из наших "особо преданных наукам" братьев: скупали у бедных семей недавно родившихся и…,-Ундино уже скакал как одержимый, абсолютно вся мебель в комнате ему мешала и он её постоянно переставлял.,-многие жрецы "его" культа, получали часть от того, что доставалось их кумиру- в качестве" его представителей" и соответственно людей, специально для него убиенных- тоже…есть слух, что слово каннибал — это: "кана-бал", священник Баала или люди, что поедали иных людей во время служений своему божеству.

Ундино несколько раз со свистом втянул воздух в себя и продолжил "выговариваться":

— Римляни, не те которые сейчас-"грекули", а настоящие, "старые"-были шокированы мистериями Баала и охотились на его жрецов и разрушали храмы. Они конечно многое "переврали"- в свою сторону, но и во многом были правы, правы!-последнее слово Ундино выкрикнул и свалился на стул. Посидев немного и набрав опять воздуха в грудь, госпитальер продолжал вещать, — однако культ менялся и "подстраивался", я читал, что римлянин Варий Авит Бассиан-став, знаменитейшим своими пороками- императором Элагабалом, был жрецом одной из версий изменённого Баала, на "сирийский манер". Знаменитый "телец" которого иногда называли "золотым"-одна из многочисленных вариаций, но не самая страшная-навроде Молоха, когда первенцев запирали в медном быке и "жарили": "и устроили высоты Ваалу, чтобы сожигать сыновей своих огнём во всесожжении Ваалу…Иеремия 19-5"

Хелег немного прошёлся после услышанного сумбура и наконец твёрдо спросил, у сидящего с опущенной головой госпитальера: "Какая связь, брат-о чём вы?!". Иезуит, стоявший рядом, невольно вскинул брови- поражаясь глупости меченосца, но Ундино не заметил ничего и продолжал рассказывать.

— Вскоре мы обнаружили некие тексты, что дублировались у друидов Арля нынешнего, жрецов Утики времён Аннибала Великого: там описывались ритуалы, при которых можно заставить человека, даже против его воли-несколько изменить своё тело и сознание, став словно "ручной зверь", для делавшего это с ним. Вроде "глины"-из которой многое можно вылепить… Мы тут же обратились в службы "Совета" и напомнив об их заданиях: о создании" Божьего Воина"- предложили пойти новым путём…Получив согласие и "седьмой замок",для работы- туда переехали: с полсотни рыцарей и впятеро больше сержантов и санитаров нашего ордена. На удалось довольно скоро воссоздать, ряд напитков и мазей, что употреблялись для данного действа друидами и мы не имели недостатка, на ком их испытывать: приглашали стариков- из дальних селений или детей сирот, брали прямо из приютов, естественно говоря- что нам они нужны в "услужение"…Два десятка лет мы проводили испытания и ставили опыты, закопали в полях с капустой-не менее десяти сотен человек, прежде чем у нас-получилось!

Опять Ундино вскочил и начал быстро измерять шагами пространство комнатушки, где с ним беседовали Хелег и маленький иезуит: "Получилось! На одном из испытаний, мы одели разбойников и пиратов в латы и пообещали им свободу-если они убьют одну нашу "особь". Те естественно обрадовались, ведь их было четверть сотни! "Особь" рвала кольчуги руками и выгрызала лица, кидала разбойников к потолку и ломала им хребты…ужас! Мы так перепугались, что закидали всё подземелье бомбами, со снадобьями с сильными ядами, так швыряли всюду- что десять сержантом с рыцарем, видимо надышавшись, сами издохли к следующему утру."

— Бомбы? Вы можете вспомнить состав тех бомб и их изготовить?!-вновь хором выпалили иезуит и меченосец.

— А смысл, братья? То же была первая "особь"-ранняя. мы их улучшали, по мере сил и поступления новых древних "списков". Да и вряд ли на этом судне- будет полный набор "отравляющих" частей, что был у нас в "седьмом замке".

— Фууух…,-не без горечи выдохнул Хелег, — Я слышал от брата иезуита Мигеля, что "Божий воин"-очень старый проект, как же вы…недавно его…?

— Нет!-несколько зло огрызнулся госпитальер, — не начали! Нет! Предложили: новое решение- старых проблем! Понимаете? Возможно- есть ещё лаборатории, где иным путём идёт поиск, для получения" Божьего Воина"…

Госпитальер стал тереть себе виски. Встал и немного выпил какой то настойки, из фляжки на своей перевязи. Наконец он успокоился и опять сел.

— Так вот, — продолжал Ундино уже ровным голосом, — мы новые особи, изначально "ставили"- на дыбы или козла, затрудняюсь правильно назвать те станки и связанными их кормили, тоже принудительно: каждый час вливая через трубки- нужную рецептуру.

— Зачем? — удивился маленький иезуит.

— Мы пришли к выводам, что "растяжка" на станке и принудительное питание-увеличит мускулатуру и растянет связки. Вы же видели, насколько они огромны? — А ведь раньше, были как все, не более… А "питание"-быстрее увеличит их массу, в том числе и для нагрузок на полигонах.

Хелег содрогнулся при мысли о том, что Существа, что сейчас пожирали моряков на "Посудине Ноя"-недавно были обычными людьми и доведены до состояния "дикого животного", благими намерениями ордена Госпиталя.

— И зачем все эти страдания: наши и их? — меченосец подразумевал Существ, говоря "их".

— Брат Хелег-нам нужны солдаты. А ещё лучше-"непобедимые солдаты": наши генералы тупы и не могут выиграть войн, лишь тактикой и стратегией, вот и требуют у нас-"абсолютных бойцов"…но не по уму, а лишь- жестокости, послушанию, выносливости. У мусульман есть: янычары — у турок, мамлюки-в Египте и подобное. Берут детей рабов, взращивают из них- "живую сталь" и она защищает властителей, против всех…или почти. "Совет орденов"-хочет всех обмануть и пойти несколько иным путём, надеясь обмануть весь мир…посмотрим!

— Вы можете ещё что-либо добавить о борьбе с монстрами? — спросил меченосец госпитальера.

— Увы! Ничего…мы не думали, что "особи" вырвутся так рано, а через полтора бы месяца-о них остались лишь легенды…в Испании!

Дальнейшие расспросы не имели смысла: госпитальер был подавлен и хотел продолжать говорить- лишь о "грехах и заблуждениях", совершенно уже не слушая задаваемых рыцарями вопросов. Хелег и маленький иезуит, извинившись- вышли из помещения корабельного лазарета и проходя по верхней палубе- договаривались о дальнейших общих действиях: Хелег — вызвался идти за пергаментом, говоря, что имеет навыки "арканита, упомянутого в трудах Аммиана Марцеллина"

— Вы и с ними знакомы? — с интересом поглядывая на идущего рядом меченосца, спросил маленький иезуит.

— Старался, по крайне мере всё что связано с: войсковой, полевой, тактической разведкой и диверсионной службой. Находил манускрипты или опытных людей, которые могут подсказать….Меня не так уж и редко "в наблюдение" посылали, — Не смущаясь разглагольствовал Хелег перед внимательным иезуитом, — а значит: лучше быть "знатоком своего дела", чем висеть на собственных кишках- на дереве!-закончил собственную браваду Хелег и оба рыцаря расхохотались. Небольшая "разрядка", после событий последних дней- явно пошла обоим на пользу.

— Отлично! Я пойду договорюсь с командиром Мигелем- о вашей экипировке, думаю мы сможем немного подсобить и подсказать, всё же и наш орден-имеет определённые навыки…,-маленький иезуит скосил хитрые глазки и продолжил, — в добыче информации. Заодно и обсудим: какими сигналами вы будете обозначать- пройденные палубы, увиденные события, опасности: явные или скрытые…Думаю, перед вашим уходом в "поиск"-пройдёт достаточно времени, что бы мы всё обговорили.

Неожиданно, к меченосцу и иезуиту, быстрым шагом подошёл рыцарь иовит, что теперь управлял "Посудиной Ноя" и смеясь проговорил: "Мы решили осмотреть все склады, может что ещё найдём и угадайте…что обнаружили в дальнем углу помещения- откуда брат Мигель, забирал ручные бомбарды?!"

— Хм…эм-м-м-м-,- дружно проговорили оба рыцаря, несколько озадаченные иовитом.

— Ахахаха…Да "сокола" и "змея"! Точнее: "соколёнка" и "змейку"! Вот что! Представляете?!

— Чего? — Хелег было решил, что на судне завёлся очередной "безумец", что было бы понятно в свете последних потрясений, однако маленький иезуит его дёрнул за накидку и тоже рассмеялся вслед иовиту: "Брат Хелег-у нас прибывает артиллерии! Живём!".

Меченосец с несколько секунд смотрел на обоих, а потом без обиняков спросил: "Объяснить можете-просто и без "излишеств"?

Иовит крякнул и с неодобрением уставился на меченосца, зато маленький иезуит спокойно, словно нерадивому школяру, заявил: " Мне казалось, что артиллерия-в основном прерогатива ордена Меча и его представители, сразу же поймут обозначения новонайденных "стволов"…Брат иовит, напомните нашему побратиму, что именно вы нашли-видимо последние события, несколько выбили его из привычной колеи!"

Дважды упрашивать рыцаря морского ордена не пришлось, иовит с удовольствием начал хвалиться: "У нас, на корабле-есть разделение "стволов": для абордажа или высадки за "трофеями", те что полегче и которые ставят против иных судов или крепостных стен. Так вот, ручные бомбарды-хранились в небольшом складе в носовых надстройках, что бы быстро их привести в готовность в случае нападения разбойников или если нам…кгхем…ну-неважно. Брат Мигель-забрал ручные бомбарды, которые лежали на виду, однако всего склада видимо не проверял, а наши моряки, немного сами его обыскав, обнаружили: один лёгкий веглер и одну малую серпантину. Представляете?"

Хелег лишь пожал плечами, чем явно задев за живое иовита и тот вновь затараторил: "Да пойдёмте, пойдёмте-сами увидите. Заодно и обговорим их использование!" Иезуит тут же попросил провести к найденному оружию и вскоре все трое оказались в просторной комнате, на первом этаже надстроек на носу корабля: в комнате горело четыре факела, а несколько человек в ней- чистили масляными тряпицами "хоботы" орудий.

Веглером-оказалось любопытное орудие: короткий и несколько широкий ствол-лежал на лафете, видимо выдолбленном из одного, но мощного ствола. Спереди, на лафете- было прикреплено два небольших деревянных колеса, сзади-несколько крюков для зацепа или упора. В длину ствол орудия-был около полутора метров, при калибре-в двенадцать сантиметров. Более всего, в данном оружии, меченосца заинтересовало следующее: между "стволом" и упором в лафет сзади, находилась "проплешина", сантиметров пятнадцать в длину. Когда Хелег задал вопрос о подобной несуразице, то вновь услышал фырканье иовита и заявление о том, "что брат меченосец, должен был бы лучше разбираться в артиллерийских вооружениях". Оказалось следующее: данный веглер- был со "съёмной пороховой каморой", то есть сначала заряжали "болванку" с порохом, потом её укладывали в "проплешину", что заметил Хелег между стволом и упором в лафет, потом заряжали "начинку" в ствол-и лишь затем поджигали для выстрела.

— Отдельная зарядная камера…,-пробормотал глядя заворожённо меченосец.

— Точно!-не без хвастовства подтвердил иовит, — веглеры ведь в основном- против толпы пехоты используют: большие-на ряды пикинёров, такие вот "малыши"-для залпов при защите лагеря или если надо сделать бреши, в рядах обороняющегося противника. Такая зарядка, с помощью отдельных "пороховых камор", позволяет несколько увеличить скорострельность, но нагар от пороха-всё равно большая проблема. Несколько раз забывали вовремя прочистить ствол и…бааах! Разлеталась вся команда, обслуживавшая веглер-ко всем чертям! а так, вообще-удобно: зарядил четыре "каморы" и ждёшь приказа…

Потом, меченосца и иезуита подвели к ещё одному "найдёнышу"- малой серпентине: странному стволу на лафете и колёсах, установленных в подобие тележки. Как пояснил иовит-" для быстрого перемещения по полю боя". Ствол "малой серпентины"-был чуть более метра и весь словно шёл "волной": утолщения и тонкие части на нём, сменялись попеременно. Хелег так и не понял-это такая отливка или ствол состоит из десятка малых, составных коротких "трубочек", которые потом вместе приладили.

— И для чего? — поинтересовался меченосец у гордого иовита.

— Так же как и в полевых сражениях: против рыцарей-командиров отрядов или главных храбрецов противника. У нас, сейчас: можно "выцеливать" "тварей" и…хотя нет, пожалуй быстро от них, с нею не убежишь…,-спокойно ответил иовит.

Меченосец попросил объяснить и рыцарь иовит начал: "Ствол-лёгкий, да к тому же-на удобной тележке: трое могут волочь по всему полю боя. Если где появляются вражеские командиры: в особо прочных латах и на конях-туда волокут и "малую серпентину". Из неё можно пробить любой, даже самый мощный из доспехов. Дальше, её направляют в подходящую цель и…всё! Может насквозь пробить или руку-отчекрыжить, или что ещё… Против толпы-бесполезна, а вот для уничтожения особо защищённых, но одиночных целей-невероятно хороша! "Убийца полководцев", вот как!"

Хелег, рассматривая "малую серпентину", вспомнил о снайперах и их задачах на поле боя, однако вскоре отвлёкся от своих дум-завязавшейся беседой иезуита и брата морского ордена:

— Это всё, брат иовит-вы не обнаружили к примеру: рибодекина, хотя бы одного, да ещё и с кулевринами на нём?

— Ахахах, брат иезуит, сам мечтаю о такой находке, но…увы! Пара подобных "заслонов" и я мог бы быть спокоен за верхнюю палубу: ни один из монстров- на неё не прорвался бы! Ищем. Что найдём-предложим для общего использования…ахахах…рибодекины.

Когда рыцаря иовита отвлекли и он вышел, Хелег попросил иезуита рассказать о "рибодекинах" и почему, именно с кулевринами, они ему понадобились. Брат иезуит немного подумал и стал объяснять свою позицию: "Как вы наверное знаете, брат меченосец: рибодекины- это повозки, чаще всего- для перевозки овощей торговцами или чуть тяжелее, на которые устанавливают одно в меру тяжёлое или несколько орудий поменьше и чем либо защищают. Германцы и бургундцы-предпочитают ручные бомбарды и большие щиты спереди, а италики-к этому ещё и косы и лезвия добавляют, как у древних колесниц персов. Рибодекины, толкают перед собой- несколько человек, а стрелки из него-наблюдают за врагом и отдают приказы: на движение или остановку. Нередко пехота, особенно лёгкая стрелковая-прячется за хорошо защищёнными рибодекинами: как при атаке вражеских позиций, так и при передышке в сражении. Рибодекины-это укреплённые пункты, что двигаются по всему полю боя, чем они и невероятно удобны. Кулеврины, а я имел в виду малые, из всего их многообразия-нередко применяются как и "серпентины", для уничтожения одного тяжелобронированного бойца или выстрелом картечин, нескольких средне. Кулеврины на треноге или станке-просто помогают удерживать позицию, при полевом сражении, защищая от наскоков одиночных рыцарей или отражая небольшие группки пехоты. Если бы нам удалось обнаружить "рибодекин с кулевринами"-это было бы Чудо! Можно запросто с его помощью заблокировать проход, хотя бы один-при этом обстреливая "тварей" мощнейшими ядрами. И весь их гнев и ярость, уходили бы в щиты- на повозке.

Хелег обдумал услышанное: " Рибодекин толкают-именно люди?"

— Конечно. Как овощную повозку, может несколько больше, чем она-но похожий принцип: толкают перед собой, "вместилищем" вперёд. Все люди-за щитами и частоколом кос и лезвий. Арбалетами и ручными бомбардами-почти невозможно пробить, луки-крайне неточно дают залп, да и ради одного рибодекина…многих не отрядят стрелять! "Большой" артиллерии-сложно за их "петлями", на полях сражений уследить и навести ствол: только захват в нападении, с потерями большими или удача, при случайном залпе. Кстати, брат меченосец, как вы оцениваете новую реформу вооружения-как я понимаю, именно ваш орден будет более всего от неё в выигрыше?

— Какую? — Хелег был несколько раздосадован тем, что вот уже около получаса, сразу как появились новости о найдённом вооружении, его всё сильнее "втаптывают в грязь", несколько подначивая вопросами.

— Ну как же! Новый статут об "стрелковом: ручном и артиллерийском вооружении"! Говорят "Совет", планирует ближайшее десятилетие- сильно переоснастить, прежде всего ваш орден, всё новыми видами оружия: вместо арбалетов и аркебуз-ручные бомбарды, кулеврины и аркебузы. Больший заказ: рибодекинов и серпентинов. Увеличение калибров- для бомбард и мортир. Мы должны поразить остальной мир- силой "огненно-стального вихря"!

— Любезный брат, — с ехидством проговорил меченосец, — вы дважды употребили слово "аркебуз", как в старом вооружении-так и в обновлённом. Получилось: заменить аркебуз-на аркебуз…,-Хелег покровительственно хмыкнул и набрал воздуха в грудь.

— Хм…брат меченосец, не знает различия между: аркебузом и аркебузой? — удивлённо поднял бровь маленький иезуит.

Воздух со свистом вышел из груди Хелега и тот вынужден был признать, что не видит между ними разницы. Однако тут же меченосец предложил провести спор и в нём…

— Помилуйте, какой спор?! Господин Хелег, а вы где, до нашего похода, служили?

— Ну…,-меченосец немного подумал, но помня что перед ним разведчик "Совета", решил сильно не "темнить", — в Баутцене, Дрездене, Гамбурге.

— И вы там не пользовались аркебузом, ни разу?

— Нет! Ручную бомбарду-несколько раз видел, а вот…

— Да при чём тут пороховое оружие? Аркебуз-арбалет! Просто со стволом, как у кулеврины, для удобства выстрела: арбалет с металлическим стволом на ложе. Это Позволяет улучшить точность попадания болта. Значительно. Аркебуза-пороховое оружие, чем то напоминающее аркебуз, отсюда, поговаривают и произошла схожесть названия. Аркебуза-это попытка вооружить обычных стрелков, вроде арбалетчиков и лучников, оружием, способным стабильно пробивать доспехи: покачто, дальше метров двадцати-из неё по латнику не выстрелишь, да и то, с разной степенью поражения: От ранения, до…царапины! Пока, "малые стволы"-ещё очень плохи и полководцы предпочитают использовать такие "махины", как: серпентины, кулеврины, веглеры-их малые варианты конечно, ну и бомбарды. Но всё равно-это не выход! "Совет" хочет создать замену арбалету, на базе аркебузы, а "тяжёлую" артиллерию упорядочить: "противостенную"- большие бомбарды, мортиры, тяжёлые кулеврины. "Противолюдскую"- кулеврины, серпентины, веглеры, рибодекины. Мастера- уже давно занимаются "подборками", для всех этих орудий: порохов, металлов, снарядов-больших и мелких, шаров и плоских.

Вернулся иовит и попросил маленького иезуита подойти к Мигелю-тот о нём спрашивал. Иезуит ушёл а Хелег, вслед за ним выбрался вновь на палубу и решил заняться подготовкой- к спуску в нутро "Посудины Ноя".

Меченосец- расположился на холстине возле барка и взяв себе четверых помощников из добровольцев и масляной фонарь, начал сборы. Маленький иезуит — вскоре вернулся с Мигелем и парой сержантов иовитов, несущих мешки и один сундук.

— Брат Хелег!-радостно возвестил свой приход Мигель, — слышал что вы вызвались идти в "поиск" пергамента?

— Совершенно верно, брат Мигель- к тому же, слышал, что мы с вами должны обсудить дальнейшие планы…,-Теперь уже сам меченосец, хитро уставился на подошедшего иезуита.

— Да. Безусловно. Но вначале позвольте полюбопытствовать: в чём вы собираетесь проводить данную разведку? Одежда, обувь, оружие, связь с нами?

— Хм…Из оружия-мой любимый "ухорез" и пару кинжалов: длинный и кривой, а также — найденный "клык". Одежда, что потемнее или грязнее: на нижних палубах грязища теперь, после всего там происходившего, да думаю и все факелы, и светильники-давно затухли. Обувь-что на мне, оберну тканью, как при спуске с "таверны". О связи…даже и не думал, пока что. — Хелег пожал плечами после последних слов.

— Ну так мы и предвидели. Так вот, позвольте брат Хелег, вам помочь-благо нам, иезуитам, есть чем! Одежду-возьмёте "нашу": шальвары на мамлюкский манер, тёмно серого цвета-почти не заметны даже при ярком свете, к тому же их удобно можно подвязывать на обуви- кольцами кожи, где удобно и на поясе. В цвет им и курточка. Не смотрите на её бесформенность: мы уже у себя в ордене не раз отмечали, что в подобном одеянии-менее всего бросаешься в глаза страже, поверьте! Теперь обувь: мы посчитали, что поможем изготовить вам специальные туфли-для "тихого хождения", ибо дерево палуб- может в любой момент и так скрипнуть, зачем же ещё стуком каблука или твёрдого носка-тревожить Существ, что внизу?

Мигель попросил Хелега разуться и тут же маленький иезуит принялся, по приказу Мигеля, снимать мерку с ног меченосца с помощью небольшой кожаной верёвки с узелками. Потом он кивнул, оказывая что обмер прошёл удачно и усевшись поближе к фонарю принялся мастерить: вытащил кусок толстой кожи и разрезав его надвое стал изготовлять подошвы, аккуратно вырезая их — небольшим, коротким и широким ножом.

— Хм… — недоверчиво пробормотал меченосец, разглядывая работу маленького иезуита.

— Не переживайте, брат Хелег, — обнадёжил Мигель, — мой собрат, некогда был "большим модником" и многие вещи, некачественно сделанные ему ремесленниками-идеально переделывал под себя.

Маленький иезуит заулыбался и закивал головой- в знак согласия со своим командиром, после чего стал из иной, чем пошедшая на подошвы кожи- вырезать ножом части будущей обуви и просить стоящих рядом и наблюдающих людей, держать их- на специальном деревянном "станке, где он их расположил. Поблагодарив за помощь, он начал наскоро, хотя и весьма качественно, сшивать тонкой полосой кожи все детали воедино.

Пока маленький иезуит продолжал работать над обувью для меченосца, Мигель подсел к Хелегу и начал продолжил разговор о "поиске": "Давайте обсудим связь: вам нужно будет подавать сигналы, иначе весь ваш поход-не имеет смысла!".

— Брат Ундино, говорил, что пергамент-на седьмой сверху палубе, не думаю что докричусь, не говоря уже о том, что просто побоюсь привлечь к себе внимание "тварей", а записки — неясно с кем или как передавать.

— Всё верно, однако первые три палубы-вполне позволяют "слушать", благо там почти никого нет…из людей, — С небольшой паузой констатировал Мигель, — вы могли бы оставлять знаки-на стенах, что бы в случае чего-новые разведчики шли по вашему следу и примерно представляли ваш путь. Это вот-"английский камень", который так ценят художники, многие из них променяли бы все свои "серебряные палочки",на него.

Мигель достал кожаный мешочек и выдал Хелегу три, из нескольких кусков бывших внутри, после чего продолжил: " Им хорошо оставлять следы- на дереве или бумаге, они немного поблёскивают, словно начертанные металлом или жиром. Договоримся: знаки, должны быть перед входами в комнаты или поворотами и развилками, что бы не надо было всюду искать. Просто чертите этим "камнем" знаки и всё!

— Знаки?

— Да. "Крест"-опасность, вы туда не пошли. "Круг"-вам эта комната или развилка были неинтересны. "Виктор", — Мигель показал Хелегу два растопыренные в разные стороны пальца, "подушечками к собеседнику, показывая как бы "козу", — одна буква, будет означать что именно по этому пути вы пошли. Можете рисовать стрелу, обозначая направление вашего движения.

— Отлично, так и поступлю.

Говорившие рыцари вновь посмотрели в сторону кропотливо работающего, маленького иезуита: тот не спеша "творил" и весь был в большом внимании, к создаваемой обуви.

Решив, что ещё предостаточно времени, Хелег задал давно его мучивший вопрос: "Брат Мигель! А почему не создать мины-из пороха и рубленного металла и заманив Существ, просто взорвать их?"

— А где? Внутри корабля- тогда какая гарантия, что мы сами сразу не утонем? На верхней палубе…а каковы пропорции пороха в подобной "мине"? Есть уверенность- в мешочке или придётся "рвануть" бочонок? Во втором варианте- опять минус: нас и самих может раскидать или утопить…

— Плоты. На барке-разведка, на плотах-остальные люди.

— Да уж…плоты- придётся долго делать, причём, из не совсем "годящегося" дерева-вроде досок надстроек или подобного. Спускать на воду, что тоже немало сил и времени заберёт и что в конце? — никакой гарантии, что малейшее волнение- не скинет нас в воду…Нет! Плоты-на самый крайний случай: если мы взорвём корабль и приплывём к "Совету", то это будет суд…с пытошным следствием! Всем! Топить "тварей" или сжигать-лучше прямо внутри корабля: думаю они не смогут вырваться за баррикады и потому будут нам не опасны. А порох…порох мы будем кидать небольшими мешочками-в горящие завалы, если монстры начнут их раскидывать!

Опять сидели молча: Хелег раздумывал над словами "о суде" и вынужден был признать их правоту-Мигель был явно опытнее меченосца и уже просчитывал ситуацию с "плотами",и она ему не понравилась- по этой причине их никто и не пытался строить. Меченосец всё же задал новый вопрос: "Брат Мигель…и всё же-если так случится, что придётся покинуть срочно и именно на плотах, какие у нас шансы?"

— Покинуть? — отличные! Доплыть до земли-похуже, примерно "один к двум". Спрятаться от "Совета" и его суда-никаких! "Орденская связь", наблюдатели, донжоны орденов с отрядами внутри-всё это будет против нас если и не сразу, то в течении недели, после появления-точно! Смысл? Мы, как мне сейчас думается, практически неуязвимы для Существ-они к нам просто не "пробьются",через завалы. Если доведём "Посудину Ноя" хотя бы к мели, появятся отличные шансы: всё "спихнуть" на храмовников, самим сжечь "тварей"-став "спасителями", изолировать "тварей" на три месяца и посмотреть-может госпитальеры правы и их уже нет в живых? Каждый из этих вариантов- даёт прекрасные шансы: на жизнь и карьеру, без пыток в застенках или ожидания оных…

Маленький иезуит тем временем сшил обувь и показав Мигелю, со смешком добавил: "Германский ботинок". Ботинки были слегка "тупоносы", и облегали ногу- чуть выше щиколотки.

Хелег было уж вздумал их примерять, но его остановил глава корабельных иезуитов, Мигель попросил подождать: "Ещё не всё, потерпим чуть!".

Маленький иезуит начал ловко наматывать, в один слой- тонкую верёвку на ботинки и закрепляя её-обрезать или пришивать части. Вскоре, вся подошва- была верёвкою закрыта. Маленький иезуит достал небольшой напильник и стал "стирать", точнее распускать волокна верёвки, бывшей толщиной, в мизинец мужчины.

На носке, подошвы ботинка-чуть и слегка, на пятке-почти до половины толщины верёвки. Наконец он "потопал", как хотел, ботинками о ближайшую доску и протянул их Хелегу.

— Благодарю!-коротко ответил меченосец, на что маленький иезуит поклонился.

— Теперь, брат Хелег, поясним вам как в них ходить, — начал обучение Мигель, — мы выдадим вам пару шерстяных чулок на ноги, коротких, которых в германских землях обычно называют-"носок", в честь римских "сокков"…

— Чего?!-уставился на Мигеля меченосец, слегка путаясь от услышанного.

— Да, у древних римлян была такая обувь: вроде болтающихся на ноге тапочек, для актёров в театре, вот германцы и начали называть малые чулки…ну да ладно-это неважно! Принцип таков: наденете "носки", натянете штаны и куртку и лишь после, обуете выданные ботинки, именно в такой последовательности! Не стесняйтесь, все мы: дети Адама и Евы!

— Да и мыслей не было!-хмыкнул Хелег дивясь последней фразе Мигеля.

— Вот и отлично! Наступать, в подобной обуви, нужно так: при обычном прохождении-на носок как всегда, в случае опасности или на поверхности которая может "шуметь":будь то дерево, металл, камень-на пятку. Там специально- сильнее всего распушена верёвка и поэтому ступая на неё, будет минимум звуков-волокна верёвки поглотят звук и при нажатии на них, почти не будет издаваться- стуков или лязга. На носках-лишь чуть распущена верёвка и это даёт возможность — лучшего "толчка",при беге…ясно?

— Пока что-да.

— Продолжим: давайте, одевайтесь.

Пока Хелегу помогали переодеваться, собирали ему суму за спину, сговаривались как её закрепить и чем-что бы и не билась в движении, постоянно выдавая звуками присутствия разведчика и в то же время снабдила необходимым в "поиске", рядом показался лейтенант храмовников Тибо. Храмовник немного "поскалился" в улыбке-глядя на одеваемого меченосца, после чего коротко переговорил с Мигелем и тут же удалился, чему то искренне радуясь. "Неужто меня уже хоронит?", — подумалось Хелегу, но он быстро отогнал от себя данную мысль.

В две деревянные баклажки с наклеенным поверх бархатом, подаренные иезуитами меченосцу-налили воду и уксус: первую, для утоления жажды, второй-что бы уберечь "ходока" от заразы, что по мнению Мигеля- уже начала "гулять" по нижним палубам: от мёртвых тел и "тварей", бродящих в той же темноте. Было решено: что Хелег — будет после отбрасывания со своего пути трупов, на обратном пути- станет обмывать руки и лицо уксусом, что бы не подхватить какой заразы.

Жидкости прикрепили на куртке, по бокам. "Ухорез", в специальном мешке-закрепили за спиной. Кинжалы наоборот, на поясе, но не на боках-а прямо на животе, длинный-выше короткого. Хелега постоянно обвязывали поясами из кожи или верёвками, объясняя необходимость тех или иных вещей и тишины — при движении и действиях в "скрытой комнате".

На голову меченосца- одели "мешок для головы" с прорезями для глаз, как это именовал маленький иезуит: он был того же неясно грязно серого цвета что и штаны и курточка.

Стали спорить об арбалетах: Мигель считал, что звук от спускаемой струны, в тишине палуб-будет слишком сильным, а вот убить монстра болтом-нет никакой надежды. Да его прятать и взводить-тяжело.

— Я соглашусь с братом Мигелем, — произнёс Хелег, — не думаю, что стоит затевать бои с "тварями", тем паче в одиночку! Мне надо проникнуть в помещения храмовников и вынести нам рецепт "убиения " данных Существ. Всё! Значит: как можно тише-как можно дальше…

Опять посудачили на тему возможных столкновений и в конце концов согласились с меченосцем. Госпитальер корабля сбегал в склад своего ордена и не без гордости протянул Хелегу: пять небольших закупоренных воском горшков.

— Что это?

— "Взрывной свет". Наши лаборатории- специально для штурмов крепостей и абордажей его готовят, но всё как то не приходится испробовать!

— И всё же…что это? — настаивал меченосец.

— Там порох и ещё с десяток разных, в том числе и секретных частей: кидаешь и через секунду после того как горшок раскрыт и доступ воздуха к составу-взрыв и яркая вспышка света! Потом много дыма…мы подумали, что может отвлечь от вас "тварей", хоть на пару минут.

Хелег подробно расспросил как пользоваться "взрыв-светом" и укрепив горшки в суме, предварительно уложив в ткань, обратился к Мигелю: "Я готов. Не пора начинать? Через пять часов начнётся рассвет и не хотелось бы застать его "внизу"."

Глава пятнадцатая

Хелег осторожно ступал по палубным доскам, оглядывался и прислушивался, потом вновь двигался, всё время улыбаясь себе под нос: запускали его на нижние палубы- под руководством Мигеля. Иезуит предложил сделать небольшой вход в баррикаде, что бы меченосец мог голову просунуть, а всё остальное, со слов иезуита-" само должно протиснуться"

По возможности тихо- разобрали верхнюю часть баррикады у кормовых надстроек и "втолкнули" Хелега внутрь: руки вперёд, как перед прыжком в воду-потом голова, туловище- которое пришлось короткими толчками продавливать и наконец ноги. Высота палуб на кораблях небольшая и "плюхнулся" разведчик в меру удачно: ничего не повредив, лишь ругнувшись- чуть громче необходимого.

Потом долго прислушивался, оставаясь возле своего лаза: договорились, что Мигель скинет ему канат с узлами и постарается втащить, если что…

Утроба "Посудины Ноя" издавала множество звуков, но все, какие то подозрительно "неопасные": что то капало вдалеке, часто слышались скрипы досок, щелчки, треск. Топот раздавался, но всего пару раз, словно монстры утомились и теперь, после роскошной трапезы, отдыхали.

Смрад умерших ещё не был силён- но уже начинал проступать и разведчик считал, что очень удачно выбрал место и время для своей вылазки: до восхода солнца, до невообразимого удушья множества разложившихся тел, до того- как монстры вновь проголодаются…хотя в последнем, он не был полностью уверен.

Пройдя три яруса вниз и всюду начертав оговоренные с главой иезуитов знаки, Хелег удивился "английскому камню",что ему дал Мигель: тот оставлял едва различимый в полумраке след, однако когда меченосцу довелось ставить отметину, возле небольшого лучика лунного света- он сразу отметил блеск "сигнала" и решил, что Мигелю, с его опытом в ведении разведки- было лучше знать, чем "метить" осмотренные части судна.

Весь до этого пройденный путь, Хелег почти не крался: точнее- почти не шёл "на пятках", ибо не было видно или слышно опасности поблизости, да и сама обувь- издавала столь малый шум, что меченосец готов был рукоплескать маленькому иезуиту её изготовившему. Про себя, Хелег решил любым способом — оставить "обувь разведчика" себе и либо соврать: о том что "потерял их", либо выкупить у иезуитов.

Небольшой шорох- в невнятной, плохо видимой куче мусора, заставил Хелега обнажить короткий кинжал "клык". Правда он почти сразу начал себя корить, за глупый страх, так как куча тряпья и щеп-была раз в пять меньше любого, из виденных им на палубе монстров и вряд ли хоть один из них, даже самый махонький, мог бы в ней скрыться. "Крыса! — проклятая крыса, что чуть не довела до…", — разведчик не успел додумать свой вариант, как на него бросилась некая тщедушная фигура. В почти полной темноте, если не считать полосы лунного света в разрезе бортового люка, метрах в семи далее по коридору- фигура была еле различима, но меченосец уже несколько освоившийся в темноте, всё же успел заметить: что почти вдвое шире её в плечах и выше- на голову.

— Ммммрасссььь, — прошептала с ненавистью "фигура" и выбросила руку с ножом в левый бок меченосца, тот увернулся и всё ещё сжимая свой кинжал, что секундой ранее уже хотел вернуть в ножны, попытался блокировать удар.

В тесноте корабельного прохода, оба дерущихся мужчины- постоянно пинали друг друга, однако преимущество Хелега в росте и весе, помноженное, на явно лучшую физическую подготовку, быстро сказалось: когда напавший на него, зацепил случайно рукой стенку и взвыл от боли- разведчик тут же всадил ему кинжал в грудь. Непонятная "фигура " осела и сделав выдох, похожий на всхлипывание- успокоилась на полу.

Немного отдышавшись, Хелег начал понимать или как ему казалось, что начал понимать, произошедшее: часть людей- осталась внизу живыми, они или ненавидят, тех кто их "отрезал" от спасения на верхней палубе, или напуганы случившимся-до слабоумия, по крайней мере до истерики и когда замечают малейшую опасность, то ведут себя неадекватно.

Внезапно Разведчик услышал нечастый стук и пришлёпывания рядом, но палубой ниже и замер-он подозревал, что одно из Существ услышало борьбу и теперь, по раздававшемуся до этого шуму борьбы, может его обнаружить.

Хелег, тихо отступая- сам залез в вонючую кучу тряпья и щеп, из которой на него напал неизвестный и затаился: он боялся бежать, так как не был уверен, что сразу не заблудится и не меньше боялся "тварей",рыщущих рядом.

Раздался громкий звук тяжёлого дыхания- словно рядом "храпел" конь и меченосец к своему жасу понял: пришло не одно Существо, как он подозревал, а два!

Они тут же схватили тело несчастного, убитого Хелегом и начали его рвать-выдирая части друг у друга и нанося удары конкуренту. Вскоре подбежали ещё двое и разведчик решил: что пожалуй он сильно поторопился, когда храбро вызывался идти в рейд, "по вражьим тылам".

Теснота, ошмётки тела- летящие повсюду, новый "угар" вони издаваемой "тварями"- всё это поколебало уверенность меченосца и Хелег начал подумывать о том, что бы за спинами грызущихся за трупнину монстров, попытаться устроить себе побег или как он думал "пробег". Если это удастся: то проскочить в одну из комнат с крепкими дверями, а уж заперевшись в ней- подумать о дальнейших действиях.

Неожиданно раздался громкий хлопок или скорее лёгкий взрыв-где то высоко, словно бы на верхней палубе: сразу после него- отдалённые вопли и будто множество барабанов вдалеке, стали отбивать вразнобой.

"Твари" на пару секунд замерли, а когда мимо них, по ступеням наверх пронеслось пятое Существо-громко заухали и зарычали, и толкаясь, нанося друг другу мощнейшие удары- всем кагалом кинулись вслед пробежавшему ранее.

Теперь Хелег отлично слышал: топот и грохот опрокидываемых ящиков, частей мебели, бочек-что обозначали вехи пути монстров наверх.

Разведчик, тут же бросился, со всех ног вниз. Он очень боялся, что где то бродит- ещё одно Существо, но встретить вновь сразу нескольких "тварей"-было ещё страшнее! Пробежав пару палуб вниз, меченосец остановился и прислушался: глухо наверху происходила непонятная "возня"- с дичайшими криками и как показалось Хелегу, пальбой. Но здесь, на самых нижних палубах "Посудины Ноя"-всё было тихо и спокойно.

Через долгих десять минут поиска- разведчик обнаружил наконец разгромленную "лабораторию" храмовников: в темноте было ничего не разобрать, но вонь, стоявшая в помещении- была значительно сильнее, чем в коридорах, из чего Хелег сделал вывод о трупах, что здесь явно присутствовали.

Зайдя в найденное помещение, разведчик сразу попробовал прикрыть за собой дверь и лишь тут понял что она сорвана: пришлось зажигать при помощи огнива-небольшой, выданный иезуитами "тайный свет", состоящий из масляной лампы окружённой металлом и лишь одной створкой — стеклом и с его помощью осматриваться.

Огромная комната, скорее склад или хранилище: шесть разломанных бочек-три скинуты в разные углы, остальные разбиты возле друг друга. На полу "разорванные", словно стаей волков, люди и документы-вперемешку, словно кто играл с телами- и кидал им подноги, и на них сверху различные свитки и лоскуты пергамента.

Останки людей были страшно изуродованы-в основном объедены или разорваны, однако Хелег уже всё это видел, на верхней палубе и подобные сцены не вызывали прежней дрожи.

Вначале разведчик ужаснулся: найти в этом месиве- из луж крови, кишок и бумаг прилипших ко всему этому, нужную, никак не представлялось ему возможным. Однако вскоре он вспомнил, что госпитальер Ундино говорил "о пергаменте с особой окантовкой". Пройдясь по большему помещению и не найдя похожего на нужный ему документа, меченосец забрёл в маленькую каморку и обнаружил там ларцы-все уже раскрытые, с вырванными замками.

Множество документов покрывало пол комнатушки и одним из первых, почти на самом верху- оказался нужный пергамент, о котором упоминал госпитальер Ундино.

Схватив его, Хелег тут же принялся жадно читать, надеясь узнать способ умертвить" особей" храмовников и возможно безопасно выйти назад, на верхнюю палубу.

Однако разведчика ждало разочарование: в пергаменте упоминалось, что ядов, известных госпитальерам или металлов-от железа и до серебра, данные "особи"- не опасаются, обладая повышенной способностью: "возвращать себе утраченные члены"-как дети, лишаясь ранних зубов и получая взамен им новые. Это происходит через определённое время- в зависимости от типологии "особи", однако временной отрезок довольно мал"

Хелег, несколько раз силился понять прочитанное и когда наконец понял-ужаснулся. Теперь, Существа ему казались- в разы опаснее чем раньше, ибо могли не только выдерживать огромные повреждения, но и лишившись частей своих тел, как например: от взрыва мины или выстрела из бомбарды-самовосстанавливаться!

Далее шли описания, наиболее вероятных способов " срочной остановки "особей": огонь-особенно повышенные температуры из "составов", для осад замков. Порох-если удастся заманить особь и использовать заряд, достаточный, для отделения- как головы так и большинства внутренностей, иначе "особь" ещё около часа будет носиться и крушить всё на своём пути, даже при отсутствующей голове. И наконец: если возникнет опасность-можно просто скинуть бочки, в морскую воду, при наличии солей в данной воде и наполнении внутренних полостей "особей" ею- они издохнут за несколько минут, так как жидкостный состав, которым им заменили человеческую кровь- почти мгновенно сворачивается в воде с обилием солей и "особь" перестаёт получать "материалы",для постоянного " течения и обмена" в своём теле. Что и приведёт к быстрой смерти: так как "особь"- вынуждена в несколько раз быстрее обычного человека, получать пищу и выводить её остатки вне организма, к тому же тела "особей" крайне нестабильны и нуждаются в дополнительных "составах", что им льют в ванны или бочки- при вызывании "ложного сна особи".

Меченосец задумался над документом, потом рассмеялся и хлопнув себя по лбу, проговорил: "Шанс! Заманить и скинуть в воду-шанс!". После чего аккуратно уложил пергамент, в выданный Мигелем футляр и решил возвращаться.

Лишь только разведчик перешагнул границу помещения, что бы начать "восхождения" по внутренним палубам корабля-раздался ухающий звук и некая борьба рядом, но на палубе выше. Потом чёткий стук о дерево и через секунду-вопль, заставивший Хелега замереть на месте: кричал человек- дико и бешено. От невероятной, по силе, боли- ему причиняемой или в жутком ужасе, обуявшем его.

Потом раздались непонятные "шлепки"- совсем тихие и по ступеням трапа, в семи метрах от меченосца- прополз на руках человек, оставляя за собой, обильный влажный след. Ползущий всхлипывал и постоянно клял вполголоса. Наконец он заполз в комнату, бывшую чуть левее от огромного ящика с досками и вдруг, подвизгивая от боли, начал стучать: гремели ящики и столы, скамьи и табуреты, шорох издавало полотно. Через минуту- всё затихло.

Разведчик, совершенно не понимая что происходит- решил приблизиться и осмотреться: может кто из оставшихся на нижних палубах людей, здесь оказался, тогда, можно предложить ему помощь-ведь судя по его передвижению, он уже не представлял угрозы ибо ранен.

Когда меченосец оказался в метре от входа в, как оказалось наскоро "забаррикадированную",ползущим человеком комнату, он внезапно ясно услышал- глуховатый, страдальческий и полный ненависти голос существа, потерявшего всё и уже ни на что не надеющегося в жизни: "Хеееелег…тварь, червяк, скотина-умри! Смерть-тебе! Смерть!".

Разведчик выхватил длинный кинжал и замер, боясь очередного нападения сумасшедшего и гадая: его или кого ещё на корабле, имел в виду ползущий человек и совпадение это или за ним уже "начали охоту", например те же иезуиты-что бы отобрать пергамент и воспользоваться в неких "своих" целях…

Через некоторое время всё затихло, однако уже вскоре Хелег услышал невнятные шорохи и стоны человека в комнате. Несколько секунд погодя-неизвестный зажёг факел и видимо установив его где то на полу, принялся там же елозить, ежеминутно вскрикивая негромко и шипя.

Меченосец решился заглянуть в комнату, благо по отсветам факела он понял, что та была "забаррикадирована"- лишь до пояса взрослого человека, так как на большее, у ползущего, уже не хватило сил.

В крохотной комнатушке, прислонившись спиной к мешкам- лежал человек. Факел был заткнут рядом, меж двух больших кулей. Человек, постоянно кривясь от боли и вскрикивая-обматывал окровавленную ногу тряпицей, разворачивал и вновь заматывал.

Разведчик теперь понял отчего раненный полз по полу, а не крался: пальцы левой ноги и часть ступни-были отгрызены, видимо одно из Существ успело укусить, однако каким то чудом жертве "твари" — удалось ускользнуть и сейчас она занималась самолечением, наматывая новые тряпки на кровоточащую рану.

Человек в комнате замер, прислушался, однако так и не увидев, и не услышав ничего подозрительного-Хелег решился пока себя обнаружить, продолжил заниматься израненной ногой. Наконец он трижды быстро перекрестился и на короткий миг схватив горящий факел-поднёс его к ране, и тут же раздалось негромкое шипение: одновременно вырвавшееся из факела и раненного мужчины.

— Хееееле-е-е-…не-на — ви-жжжу…,-опять начал шипеть, сквозь зубы, лежащий в комнате человек. Разведчик вздрогнул и оглянулся: монстров всё ещё не было видно или слышно, однако странные слова мужчины с "объеденной" ногой, не давали покоя меченосцу. Он немного высунул голову и попытался хоть чуть всмотреться, в перекошенное гримасой боли лицо человека, на полу комнаты.

"Тибо! Лейтенант храмовников-Тибо!", — внезапно поразила мысль разведчика. Он вновь, украдкой начал разглядывать раненного: красный крест на грязно белой накидке, пояс- с небольшим серебряным орнаментом, странное, словно из бронзы лицо: с узкими чертами губ, словно ниточками — которых иногда и не было видно вовсе и вечно сощуренных глаз."Тибо!", — повторил про себя Хелег и ужаснулся-"Ведь он же, должен был быть- на верхней палубе, здесь то как оказался?!".

Разведчик размышлял недоумевая: непонятное появление лейтенанта храмовника- в самом низу судна, перебежки "тварей" наверх, странное поведение раненного, ранее слышимые взрывы и крики…Всё это несколько выбивалось, из начального плана меченосца- обозначить себя и предложить помощь раненному…Есть ли в этом смысл и выберутся ли они вдвоём? — ведь храмовника надо или самому тащить, или ждать его переползания по палубам и трапу. Не повредился ли разумом храмовник, как тот тщедушный человечек, под грудой тряпок…может у Тибо, от боли и ужаса от встречи с монстрами-тоже не всё в порядке с головой и он всадит нож в спину, а сам, громко крича-опять убежит в самые нижние уровни палуб?

— Тварь, мразь, червяк!!!-продолжал бушевать плюясь слюной, раненный, лёжа на полу комнаты, — ты кто такой, кто?! Мы готовили этот побег: Салазар- договорился о включении нас в группу, я- собирал деньги и документы, остальные братья- вели переговоры с "томарцами"…ты кто такой?! Ты-вошь, сранная вошь!!! Тебя пальцем: раз-и нету! Твааарь…."У нас теперь есть: подозрительный, дурак-меченосец, валите всё на него…", ооохх,-пока Хелег, слыша всё сказанное храмовником пытался понять- обнаружили его или нет, Тибо продолжал: всё, всё — ни к чёрту! Слабак Роже, что облевался ещё на берегу, такой же сопляк Поль…ты чего идёшь в орден Храма, если впечатлителен- как дама, при первом свидании?! Идиоты…Твари! "Длинноносый" Мигель…тебя скотину- нужно было топить в море, с жерновом на ногах, а не капитана и его преданного дурака Хельма, тебя! Ничего, чертяки нам скоро устроят встречу…Мигель, ты слышишь?! Твари, всё испортили, твааари…,-Тибо внезапно захныкал, словно ребёнок и начал ворочаться, потом немного затих, когда Хелег было решил, что раненный храмовник заснул, голос последнего вновь раздался, — Скооолько напрасных трудов….зачем?! Господи-ты посмеялся над нами! Грешники, но ведь-такие же как все…за что мне это?! Поля-удавил, двух старших иовитов и вестового-сам в море бросили, Леона сменщика-застрелили, с Салазаром в компании…и вместо: своего поместья, сиськастой испанки и спокойствия- демоны из бочек?! Ахахахах-Господи, ты большой шутник…ахахах…

Меченосец стоял боясь пошевелиться: вначале он думал что Тибо его заметил и говорит непосредственно с ним, но сейчас, слыша продолжения бреда и появившиеся смешки, Хелег решил что храмовник ополоумел и либо от страха, "выдумывает", либо действительно, от безысходности-сам с собой разговаривает, пытаясь понять свои ошибки в содеянном.

— Оооох, оох, — застонал несколько громче Тибо и вновь шумно заворочался, — каждая мелкая вошь была нам в тягость: Хелег, Поль, Мигель, Леон-все…все мешались под ногами! Нет капитана и его помощника? — даёшь разведку на сборном барке! И лейтенант Тибо, с госпитальером Салазаром-в первых рядах…с преданными рыцарями и парой сержантов, которых можно и утопить. Так нет же: "пока не стоит"…А ведь, выпусти ты нас, Мигель, ахахахах и не пришлось бы тебе сейчас- прятаться по помещениям, как крысе…да и мне впрочем-тоже..-Тибо хрипло откашлялся и начал бубнить какую то песенку себе под нос, но вскоре остановился, — дуууурак ты-Мигель, хоть и пытаешься "косить" под умного, дурак! А твой "щенок", Хелег-наоборот: играет под "дурака", а сам-гооораздо хитрее…вот эту бы сволочь, я одними голыми руками…как "твари", наших сержантов- на части! Почему каждый идиотик, вставлял нам "палки в колёса", за что, Господи?!-храмовник снова перешёл на невнятный шёпот и начал быстро мелко креститься, потом недолго выл и наконец- перешёл на рыдания, пуская слюни открытым ртом, себе на грудь.

Хелег находился в раздумьях: выйти и сказав тираду-убить Тибо, просто обвинить и бросить умирать или тихо пройти незамеченным и поскорее вернуться на верхнюю палубу, дабы понять о чём бредил храмовник и почему Мигель должен по его вине- "прятаться как крыса"?

Звук шлепков или тяжёлых шагов прервал мысли разведчика. Одно из Существ видимо всё же услышало причитания Тибо и теперь, вернувшись с более верхних палуб- занималось поиском издающего их человека.

Разведчик быстро принял решение: чёрт с Тибо! — пускай остаётся замаливать грехи в одиночестве, в полутёмных нижних палубах "Посудины Ноя". Это бы была, в каком то смысле "свободная трактовка" комедии Алигьери: с кругами ада, в виде уровней палуб- огромнейшего из кораблей, морского ордена иовитов.

Отступая в сторону носовых проходов, так как Хелег теперь хорошо слышал нарастающий звук- со стороны ступеней выводивших на кормовые выходы. Хелег раздумывал: когда и как ему начать возвращение на верхнюю палубу-просто постучавшись в наглухо закрытые баррикады над носовыми проходами или всё же сделав несколько поворотов и переход с носа корабля на его корму-вернуться к месту, с которого он заходил в нутро "Посудины Ноя".

Не успел меченосец сделать и десятка тихих, почти неслышных шагов, как со стороны лестницы- вышла "тварь". Жадно вдыхая воздух она урчала и причмокивала, однако так и не смогла сразу учуять запаха раненного храмовника и став сперва спиной, к крадущемуся по палубе Хелегу- позволила тому отойти ещё на восемь шагов вглубь палубного коридора, в практически полную тьму.

Наконец Существо заметило свет и бросилось, в слегка освещённую факелом, комнатушку: грохот раскидываемых ящиков и стук дерева- был прерван отчаянным воплем, который впрочем затих — уже через секунду, уступив место хрусту и чавканью.

После увиденного и услышанного, разведчик решил немедленно убраться подальше от данного места и вырваться вновь, в безопасные просторы верхней палубы, где немедленно сообщить о находке пергамента Мигелю.

Добравшись в тишине и темноте, до первой ступеньки лестницы, Хелег понял, что ему навстречу спускается кто то. Не желая рисковать, меченосец стал быстро отступать, ибо не хотел больше ни с кем пересекаться на нижних палубах: ни с "тварью" голодной- возвращающейся в недра судна, ни с очередным сумасшедшим-бредущим в поисках спасения в темноте.

К ужасу меченосца — спускалась ещё одна "тварь". Зловонное громкое дыхание- с хрипами, тяжёлые "шлепки" огромных ног, урчание и сильные удары по дереву-когда Существо задевало ручищами о деревянные перегородки корабля.

Решив далее не мешкать ни секунды- разведчик бросился на палубу ниже. Он слышал что "тварь" среагировала, однако как и та, что расправилась с Тибо в комнатушке, видимо не обладала ни особым зрением, ни слухом или обонянием: монстр вначале побежал- в сторону "пирующего" храмовником сотоварища, но вскоре остановился и кинулся по правильному пути, на палубу ниже, куда отступил ища спасения меченосец.

Тот ярус, по которому сейчас уходил от погони Хелег, был явно хуже для игры "в прятки", чем предыдущий: огромное количество луж хлюпало под ногами, постоянно попадались разбросанные доски и бруски, что грозили вывихом для ноги. Ботинки, изготовленные маленьким иезуитом- перестали быть источником поглощения звуков и издавали их в огромном количестве, при каждом шаге: "всхлипывая" или чавкая.

Существо ошибившись вновь- на повороте палубы, быстро, по раздающимся чавкающим звукам шагов отступающего человека-определило место нахождения разведчика и закричав что то непонятное, но угрожающее-кинулось к меченосцу. Хелег, уже успевший вытащить оба горшка со "светом", подаренные ему перед рейдом-метнул один себе за спину и тут же начал бег, даже не пытаясь красться, а лишь в надежде на задержание " взрывным светом" монстра и того, что в случае успеха-у него будет несколько лишних секунд что бы выбраться в более безопасные помещения.

Позади бегущего меченосца разбился брошенный горшок и с хорошо слышимым шипением, через полсекунды вслед-ярчайшая вспышка разорвала кромешную тьму, данной палубы корабля. За тот недолгий миг что был свет, Хелег заметил непонятную площадку- в которой стояло множество деревянных клетей и железных клеток. Разведчик решил бежать к ним и по возможности укрыться там, как за препятствиями-так как не верил в то, что обгонит в беге по палубе, монстра. А переждав в безопасности-успеет придумать новый план спасения.

В то время как меченосец: мчался изо всех сил к клетям, влазил между двумя из них и обнаружив небольшой загон, с шестью овцами внутри-плюхался к ним седьмым, сам себя называя "бараном". Существо истошно верещало прыгая на месте и билось конечностями и головой по всему, до чего доставало. Видимо яркий свет и зловонный дым из горшка-сильно напугали "тварь", а возможно даже слегка обожгли и теперь она, побаиваясь столь "злокозненную пищу"-уже не бежало, а издавая уханье и недовольные короткие рыки- быстро шло, крутя своей "башкой" во все стороны.

Добравшись до места где прятался разведчик, Существо явно растерялось: со всех сторон махали крыльями гуси, стучали копытцами овцы и как казалось меченосцу, даже невдалеке мычали, хотя в последнем он и не был уверен.

Монстр на время остановился, а потом, с воем "вечноголодного беса"- накинулся на хранилища гусей: он выламывал деревянные клети и хватая птиц- отрывал куски их. Изо рта монстра летели перья и периодически Существо начинало задыхаться, и отхаркивать пережёванными перьями, а потом вновь принималось — "хватать и жевать", подвернувшихся в руки птиц.

Хелег решил: что пока "тварь" занята- надо воспользоваться моментом и уходить, ибо неизвестно что и как будет потом. Открыв двери загончика, где и сам находился-меченосец схватит за копыта одну из овец и кинул её, за спину стоящей в метре от него "твари", увлечённо добивающей уже самые нижние клетушки с птицами. Овца заблеяла отчаянно и упав на доски пола-тут же вскочила и громко цокая, умчалась в сторону, откуда меченосец и "тварь" недавно сами прибежали.

Озадаченное Существо остановилось и недоумённо смотрело, явно не понимая что происходит. Хелегу пришлось вторую овцу- метнуть уже в саму "тварь", для наглядности и начать раздавать пинки оставшимся-что бы скорее выбегали и не прятались по углам загона.

На этот раз всё прошло как надо: "овцетаран" был пойман и за своё поведение-разорван на месте, после чего Существо принялось, со смаком, объедать части туши.

Хелег выскочил и молнией бросился дальше, в сторону кормового трапа. Сзади, за ним сразу никто не побежал и меченосец уж было решил, что спокойно выберется далее на палубу выше, как неожиданно ноги его перестали ощущать деревянную поверхность пола, а сам он-провалился в меру прохладную воду.

Захватив ртом несколько глотков солёной воды Хелег вынырнул и несмотря на шок от внезапного падения и всего случившегося-начал искать опору. Вскоре ему удалось зацепиться за края входного люка и он смог выбраться вновь, на палубу.

Теперь меченосцу вспомнилось: что течь на корабле, из-за которой "колодники" ходили- по пояс в воде и именно при заделывании оной и начался их мятеж-так никто и не пытался закрыть, более того, возможно она расширялась и теперь видимо- залила полностью нижние ярусы корабля: одну или две палубы, самому меченосцу, не представлялось возможным понять точнее.

Бултыхание и связанные с этим звуки, заметило и Существо: оно бросило оставшихся блеющих овец и быстрым шагом направилось в сторону отплёвывающегося разведчика. Заметив подходящую "тварь"-Хелег метнул и второй горшок со "светом", надеясь при его помощи убежать опять, как и в первый раз.

Вновь шипение и после краткого мига задержки-яркий свет, столбик дыма, плавно растекающийся густым, плотным занавесом вдоль перегородок палубы, но главное: после очередного вопля Существа-жуткий отчаянный плеск воды, в том прямоугольном "провале" с водой, откуда сам Хелег лишь недавно выбрался!

Отползая на несколько шагов, меченосец прислушивался: по неизвестной причине- Существо никак не могло выбраться. Оно постоянно верещало и как казалось- опускалось вниз, до низа затопленной палубы, а уже там, оттолкнувшись-всплывало и вновь билось руками и головой о воду, в надежде спастись. При этом Существо не делало попыток "схватить" края открытого люка из которого и выбрался разведчик, а лишь "махало" руками и билось, словно в истерическом припадке.

Хелег нащупал что то холодное и металлическое. Потрогав найденную вещь ещё раз, он сообразил, что это малая наковальня, килограмм в двадцать весом. Их в большом количестве брали "ремонтные команды" — когда шли помогать "колодникам" избавляться от течи.

Поднявшись на ноги и вознесся данный холодный предмет на вытянутых руках-Хелег метнул им в сторону, в очередной раз всплывшей "твари", надеясь попасть в голову. После странного стука, доказавшего точность попадания-наступила тишина.

Существо неожиданно умолкло и прекратив верещать или биться конечностями, затихло. Простояв несколько минут и прислушиваясь ко всем звукам, в том числе и с палубы выше, где ещё одна "тварь" — доедала Тибо. Хелег наконец решился, попытаться зажечь "скрытую лампу". Она оказалась разбитой, видимо когда разведчик убегал или барахтался в воде, зато "огниво": кресало, кремень и "трут", в качестве которого выступила обожённая слегка и разволоченная небольшая льняная тряпица-не подвели. Мигель, прежде чем дать меченосцу- складывал их в небольшой маслянный свёрток, потом кожаный кошель, а затем, в миниатюрную флягу с забитой затычкой и тканью.

Когда удалось зажечь трут, а вслед ему и оставшеюся сухою ткань, в которую и складывали само "огниво", Хелег увидел в неверном свете- всплывшую тушу монстра. Туша лежала лицом вверх. Огромное, словно "надутое" лицо-с гигантскими венами и всё в каких то пятнах.

Посмотрев недолго на неподвижного монстра, Хелег отважился приблизиться и немного осветить вблизи-дабы было что рассказать и подтвердить действенность уничтожения- описанного в пергаменте, им же добытом.

Дойдя до края, меченосец остановился как вкопанный: в немного грязной, но ещё довольно прозрачной воде, чуть далее чем всплывший монстр- плавала, уткнувшись телом в доски пола палубы со стороны воды…вторая "тварь"!

Глава шестнадцатая

Путь наверх прошёл без особых приключений: Хелег старался никуда особо не сворачивать и по возможности, если не было слышно подозрительных звуков-быстро восходить по трапу. Его интересовала лишь собственная безопасность и возможность донести Мигелю, и остальным орденцам, что "способ уничтожения" — существует и он работает, причём уже "сработал" — как минимум дважды.

"Видимо, первая "тварь", просто свалилась когда носилась по палубе в темноте, в воду и не смогла уже выбраться, — размышлял про себя разведчик, когда крадучись поднимался по ступеням или останавливался, что бы прислушаться к звукам, издаваемых кораблём и теми кто на нём находились, — "у них плохое зрение, нет нюха, как у собак, да и слух-пожалуй не очень…кроме силы, скорости и "неистовства", особо ничем не отличаются…от нас."

Последний вывод немного подпортил настроение меченосцу, так как он вспомнил беседу с госпитальером Ундино и рассказ последнего о том, что "особей" — производили из обычных несчастных людей, попавших под руку орденцам в плохое для них время.

Монстры перебегали по кораблю, но теперь где то далеко: в районе носа и на средних палубах. Они вначале сильно пугали разведчика, но к тому моменту, когда он наконец подошёл к месту "завала" через который его спустили — все звуки прекратились и никто не топал, на нижних палубах судна.

Вид баррикады у кормового прохода, хорошо знакомой Хелегу- сразу обескуражил меченосца: во все стороны были раскиданы части из вещей, её составляющих: разорванные паутины верёвок и цепей- бессильно свисали и опадали на пол, сама баррикада- оказалась полностью развороченной и что было удивительнее всего, всюду виднелись следы гари и огня, словно бы: заслон сначала подожгли и лишь потом, развалили.

Меченосец, не без опаски, начал выбираться на верхнюю палубу.Когда он наконец, слегка пригибаясь что бы быть незаметнее, выбрался на неё-уже вполне светило поднявшееся солнце и вся верхняя палуба была освещена в достаточной мере: и опять, как и вечером прошлых суток-повсюду валялись трупы. Разодранные и окровавленные куски человеческих тел- лежали разбросанными отдельно, во множестве. Многие двери надстроек, особенно кормовых-оказались выбитыми или вырванными и при усиливавшемся ветре, глухо часто перестукивались.

Вылезая уже полностью, Хелег вытащил "ухорез" из за плеч и теперь держал его в правой руке. Глядя на очередной разгром на верхней палубе, ему пришла в голову идея: что возможно он перестал слышать перебежки и топот монстров- внутри корабля, по причине их перемещения-на его верхние части и он вообще зря так рвался, вернуться вновь- к солнечному свету и людям. Которых возможно больше не было в живых…

После разворошенной баррикады на кормовых выходах, второе, что шокировало вернувшегося разведчика-корзины на грот мачтах, где обычно находились наблюдатели и баллистарии: они все были разодраны и обвисли вдоль самих мачт. Под ними лежало с десяток человеческих тел, в основном в неестественных изгибах и вывернутыми, под всевозможными углами, членами.

Раздался короткий свист и меченосец, от напряжения и неожиданности- подскочил в небольшом прыжке, потом взял себя в руки и начал крутить головой во все стороны, словно надеясь увидеть подходящих "вразвалку" монстров, что вместо обычной атаки с рыком, решили подсвистом- обратить на себя внимание.

Очень высоко, там где должна была начинаться площадка "таверны", какой то человек махал руками и явно подзывал Хелега присоединиться к нему. Вернувшийся разведчик короткими перебежками, стараясь не наступать в лужи крови и мочи, в обилии пролитые по всей верхней палубе-бросился по трапу в "таверну", надеясь получить объяснения, а главное-надежду на спасение.

Человеком, что издавал свист и звал к себе меченосца — оказался капитан иезуитов Мигель. Мигель криво ухмылялся: его лицо было сильно, но достаточно разодрано и явно не оружием, слишком неровными были "узоры" ран. Хелега он искренне обнял и тут же: полу пригласил- полу втолкнул, через "новую-старую" баррикаду близ входа в "таверну".

— Что здесь случилось?!-скорее негромко произнёс меченосец, однако ужасаясь в душе.

— Браааат Хе-елег…а давайте немного выпьем вина, любого! Вот после этого и поговорим: о делах наших скорбных и том: что, как и кому — дальше делать.

В ''таверне'' оказалось ещё пять человек- все сержанты или моряки, и Мигель, проводив Хелега на их знакомое место первого посещения "таверны", начал просвещать меченосца в том, что произошло после ухода последнего, за всеми ожидаемым пергаментом:

— Через час, после вашего ухода, брат, всё и началось: сначала, непонятная "возня"- возле прохода через который мы вас отправили в поиск, потом, внезапно появились рыцари: храмовник лейтенант Тибо и госпитальер Салазар, с четырьмя сержантами и начали орать нам о том- "что вся охрана, возле кормового прохода уничтожена". Мы туда все и бросились, а сразу при этих словах Тибо- ещё и баррикада запылала… — Мигель покрутил кубок с вином в руках и грустно добавил, — а мы дружно, словно последние идиоты, вместо того что бы спокойно сообразить: что "особи" не могут сами ничего поджигать-начали орать и требовать "готовности к их нападению" ото всех. Сзади нас, за нашими спинами- спрятался один из сержантов, что были с Тибо и когда мы начали вёдрами с водой тушить огонь на кормовом завале, он внезапно кинул какой то мешок, в пламя. Пока я повернулся у него узнать, что и зачем он делает-раздался взрыв и меня ударило о ближний борт. Удар был средней силы, но я на время потерял способность слышать и меня поднимали с палубы остальные.

Иезуит показал Хелегу на травмы, на правой стороне головы и сильно ободранное и почти в сплошном синяке плечо, после чего продолжал: "Порох! Эти скоты- видимо давно всё продумали, не зря Тибо так рвался в "разведку",на поиск потерявшейся эскадры сопровождения, на этом самом чёртовом барке…Может и прочие "странные происшествия"-их дело, а может — просто с ума сошли, от всех последних событий. Группа Тибо, скорее всего сама зарезала кинжалами — охрану кормового прохода, сама подожгла баррикаду и когда мы почти все побежали исправлять случившееся, надеясь погасить огонь и спасти завал- стала готовить барк к спуску, утверждая выставленным для охраны иовитам-что я лично приказал и требуя немедленно исполнять, а не отвлекать меня, тушащего в то время огонь, " по всяким пустякам!". Взрыв, как объяснил сержант бросивший мешок с порохом, а его почти сразу, подстрелили баллистарии в корзинах на мачтах и скрутили моряки: нужен был для паники и того, что бы "твари" вылезли на верхнюю палубу и пока барк с Тибо и его людьми уплывает, мы были бы отвлечены дракой с " особями" и соответственно, не могли их обстреливать, из вертлюжных бомбард и баллист…В принципе-не такой уж и плохой план. Но наши стрелки в корзинах, как я уже говорил- прострелили руку и ногу сержанту, бросившему порох в огонь. Он погиб уже позже-когда его, прислонённого к борту после первой помощи лекаря, выскочившие "твари" начали рвать на части. А сразу после взрыва у кормового прохода, баллистарии стали стрелять и по тем, кто суетился у барка, как объяснил их командир: "они слишком часто орали: "Бежим!" и" Быстрей-они скоро оклемаются!", постоянно отталкивали пост охраны, периодически угрожая им оружием". Вот он и решил их остановить…арбалетным залпом. Госпитальера Салазара и оставшихся сержантов, что были с ним и Тибо- убили ещё у самого барка, а вот лейтенант храмовников: подбежал к нашему пожару и пока мы ничего не понимая на него таращились-просто прыгнул в проём, получившийся от взрыва пороха, в развороченной баррикады. Удивительно дерзкий человек!"

Вновь наступила пауза в рассказе, однако меченосец не торопил, так как хотел и сам добавить немного о Тибо и подслушанном "бреде" последнего, на нижних палубах.

— Через, примерно четыре минуты, после "прыжка" Тибо и первых обсуждений случившегося, и попыток починить завал-начался кошмар: "твари" выскочили из нижних палуб, в числе пяти и раскидав завал в проходе, видимо верёвки сгорели, а цепь-где то была разорвана взрывом, а может Тибо и Салазар- её ранее "разорвали", начали раскидывать и рвать всех нас: первыми досталось тем, кто восстанавливал баррикаду. Я был отнесён в "таверну" из за ранения, и услышав шум и крики выбежал на площадку-на верхней палубе творился ужас! Вновь дичайшая бойня- без шансов на сопротивление! Кстати…как вам сделанная обувь, помогла? — внезапно прервался Мигель и спокойно уставился на меченосца.

Хелег решил, что у иезуита это от переживаний и решил не обращать внимания на подобные "переходы": "Да. Огромное спасибо! Как только встречу вашего собрата-обяза…"

— Не встретите, — опять спокойно, но с некоторой грустью констатировал Мигель, — он бросился "твари" на перехват и пытался метнуть недавно изготовленные госпитальерами горшки, вроде тех, что дали вам- для разведки. Та "тварь", в которую он попал горшками-с визгом и воем отскочила, но недалеко, зато вторая, что прыгала сразу за ней-одним ударом отшвырнула его в мачту. Больше наш собрат уже не встал…

Теперь выпили, из вновь наполненных бокалов, оба рыцаря: молча, без слов и смотря в разные стороны.

— Дальше…дальше-всё тоже, брат Хелег. "Особи" начали карабкаться по мачтам и в этот раз- дотягивались до корзин и их креплений. Люди, падая с вершин мачт на палубу- "ломались" что соломенные, никто даже звука не издавал. Потом началась погоня по помещениям кормы, так как многие надстройки здесь оказались открытыми, ибо все почему то не ожидали атаки с кормовых проходов, веря в крепость баррикады и зоркость наблюдателей на мачтах. На этаже иовитов, где располагалась часть раненных-жуткая бойня, всех разорвали. Тоже случилось и на палубе, а вот носовые надстройки, чудом уцелели, почти полностью-уже второй раз "твари" на них не покушаются…Судьба!

— И сколько нас всего теперь осталось, брат Мигель?

— Не знаю…вряд ли много. До взрыва баррикады, было: около ста с тремя десятками, убыло примерно семь-восемь десятков людей…может больше.

— Какие планы?

— Сейчас вы отдохнёте и я расскажу, заодно выслушав о вашем рейде.

Хелег, по возможности коротко рассказал о сумасшедшем, из "кучи тряпья", найденном пергаменте и том-что рецепт в нём действует и двух "особей" — уже нет. Не забыл упомянуть и о Тибо, особенно том, что тот говорил забаррикадировавшись в комнате и кого, и за что- проклинал.

— Вот оно что…,-иезуит оживился, — значит "томарцы" и горькие сетования: что не дали спокойно "уйти"?

— Да, Примерно так.

— Тогда всё сходится. Но мы с вами-идиоты! И это грустно…

— Что сходится?

— Тибо и Салазар-напросились в поход, что бы спокойно перебежать к врагам, "ордену отступников и иуд" в томарском замке, португальской монархии. Видимо, брат Поль, своими истериками и попыткой вызвать на поединок Тибо- их здорово напугал и они его ликвидировали, хотя в той ситуации, мог и капитан Ксавье это приказать, это теперь неважно. Когда мы потребовали расследования, так как подумали что они- "баалопоклонники", которых христиане ненавидят и уничтожают вместе с капищами ихними, то храмовники по чванливости упёрлись и Тибо вновь нанёс "обманный удар": ликвидировав капитана и его первого помощника…

— А вестовой?

— А что вестовой? За десяток талеров- поможет, да думаю он и представить не мог, на что решились Тибо сотоварищи. Когда всё уже "забурлило" на корабле-убил ничего не подозревающего Леона, назвав пароль, что конечно знал и вероятно надеясь в бардаке наших "разборок", ночью ускользнуть. Но тут случился бунт "колодников"…

— И "твари"- вылезли!

— Точно! Бедный Тибо видимо весь извёлся: вместо такого "чистого" побега-столько переживаний!

— Брат Мигель, когда пиратов "зачищали"-Тибо дважды бросался в атаку, второй раз с моей группой меченосцев, точнее, тогда ещё группой лейтенанта Гюнтера.

— Ну ясно: хотел побыстрее всё закончить и начать готовиться для "разведки" на барке. Мы его чуть не отпустили, вот была бы потеха…

Отпив немного ещё вина Хелег вновь поинтересовался: "И всё же…что далее? Плоты?"

— Нееет…,-Мигель странно щурился и смотрел полузакрытыми глазами туда, где всё выше восходило солнце, — нас мало, здоровых-ещё меньше. Вы же видели, как люди в панике- кидаются в воду в доспехах? Я недавней ночью-достаточно насмотрелся. Надо сначала опутать верёвками- развороченную дыру взорванной баррикады. У нас-многие теперь ранены, те кто остались, перед выбором: рискнуть и сбежать самим-на барке, правда тогда риск суда и эшафота с костром или попытаться вновь "решить" проблему…Фуууух, надо попытаться запутать верёвками проём баррикады-новую "паутину" мастерить

— Зачем? Может проще завалить…,-предложил Хелег и сам засомневался в данной затее, слишком сильны были повреждения и главное, значительно меньше будет помощников при начинании, чем в первое баррикадирование.

— Нет. — отрезал Мигель, — если вы утверждаете, брат Хелег, что сами видели гибель "особей" от морской воды, необходимо будет постараться их перебить. Думаю небольшой совет в лазарете, где сейчас многие прячутся-вполне даст ответ на то, что нам далее делать, а пока-верёвки с чем либо звенящим: корзин с наблюдателями на мачтах больше нет и постоянные дозоры если и увидят "тварей", то лишь когда они уже прорвутся на верхнюю палубу. Опутаем и привяжем колокола-пока верёвки будут рвать, станут звенеть, за то время и мы укроемся в убежище.

Взяв с "таверны" четырёх, из пяти оставшихся там людей- оба рыцаря спустились с верёвками к мрачной, взорванной баррикаде на кормовых проходах. Меченосец вызвался идти первым и подавать сигналы остальным. Когда выяснилось что всё тихо, Хелег подозвал Мигеля с сержантами и они за двадцать минут закрыли несколькими "паутинами" из канатов и верёвок дыры в завале: остановить это никого не смогло бы, но звона предупредительного- дало бы в избытке и услышавшие его люди начали немедля искать убежища.

После проделанной работы, Мигель- отпустил сержантов назад, в "таверну", а сам вместе с Хелегом направился быстрым шагом в корабельный лазарет.

В помещении лазарета Хелега ожидала толпа людей: они лежали на полу и в проходах, занимали все самые маленькие помещения, а многие-были просто уложены в ряд. Как пояснил меченосцу Мигель: раненных после ночного появления монстров- слишком много, оставлять как раньше, в нескольких помещения- нет смысла, ибо неизвестно будет ли сообщение между ними. Кого смогли-дотащили сюда, где под рукой у оставшихся госпитальеров есть лекарства и ткани, для перевязок.

Лейтенант Гюнтер всё так же лежал на своём ложе, но уже: с мечом в одной руке и одетой, на и так худое тело — тяжёлой кольчуге с "чешуёй". Увидев своего подопечного он знаками попросил Хелега подойти и к немалому удивлению последнего, принялся с жаром шептать: "Я готов-выздоровел! Мне можно драться! Я уговаривал Ундино уложить меня ближе к входу, дабы пресечь вторжение "диавольских созданий", но он лишь машет руками…брат Хелег-поговорите с ним вы!".

Смущённый меченосец промямлил что "попробует" и вновь вернулся к Мигелю, тот скептически смотрел на лежащего Гюнтера: "Что, брат Хелег-и вас просил?"

— Да. Не понимаю…

— Брат Гюнтер- не видел в деле "особей" и видимо решил что справится с ними, как с пиратами. Хотя те его и победили…

— Случай. Не повезло!-вступился за командира меченосец.

— Не суть. "Особи" — в разы опаснее, а брат Гюнтер просто не видел их в бою, лишь пострадавших от них несчастных братьев. Ундино подозревает: что у брата Гюнтера тоже- "завихрения" в голове начались, на героической теме…

Хелег перевёл разговор на то, что им давно пора пообщаться с госпитальером Ундино и сообщить ему о пергаменте, продолжать тему сумасшествия Гюнтера он не желал.

Ундино, располагался, всем своим грузным телом- в кресле и настелив на дерево кресла куртки, набросил пару одеяний и сверху на себя, как одеяла. От госпитальера явственно несло "винным духом". Однако увидав вернувшегося с рейда разведчика, Ундино мигом вскочил и всплеснув пухлыми руками бросился к меченосцу: "Жив! Жииив!!! Господи, как я рад! Брат Хелег, сколько всего произошло после вашего ухода-и не перечесть!".

— Спасибо, брат госпитальер-вашими молитвами…

— Какими? — искренне подивился Ундино, но по лёгкому смешку Мигеля и широкой улыбке Хелега, осёкся и сообразив что произнёс глупость, развёл руки, — пьян! Каюсь, но мне-страшно!

— Ничего, брат Ундино, вот пергамент!-Хелег протянул госпитальеру промасленный небольшой мешок для документа и уселся на низкий стол, видя что тоже сделал иезуит, минутой ранее.

— Хм…вода? Морская вода? Хотя да-соли…хм, — Ундино читая всё время морщился и шевелил губами, по несколько раз проговаривая прочитанное, словно школяр. Наконец он закончил и громко выругавшись заявил, — Ерунда! Эти идиоты, из "седьмого замка" — просто "отбрехались" от нас глупостями. Видимо думали что всё пройдёт гладко, без сложностей!

— Двух из шести-больше нет!-спокойно заявил Хелег глядя в глаза Ундино.

— Вввы…вы?!-выпучив глаза изумился ошарашенный новостью госпитальер.

Меченосец начал слегка жалеть, что вначале проболтался Мигелю о том, как именно произошла гибель монстров-сейчас, "сказочная история" могла бы сделать его героем. Но быстро вспомнив о том, что как раз героев- первыми на врагов и посылают, а ведь ещё четыре "твари" — живёхоньки, Хелег выдохнул и ответил: "Нет. Но оба утонули в морской воде. Я сам видел последствия "утопления" в ней". После чего рассказал Ундино всё то, что говорил иезуиту когда вместе недавно пили вино в "таверне".

— Вооот как…,-уже другим, довольно бодрым голосом произнёс Ундино, — действует? Отлично! Теперь вопрос: как их всех утопить?

В разговор вмешался Мигель: "Вариантов несколько: затопить судно-но тогда и нам придётся бежать, а людей для постройки плотов всё меньше…правда и плотов теперь требуется тоже-меньше. Но у нас нет больше офицеров иовитов, а плыть просто по течению, неизвестно куда, с ограниченным количеством воды и еды-мне представляется опасностью не меньшей, чем нас подстерегает на судне!"

— Как нет офицеров иовитов?!-вскричал Хелег.

— Вообще: никого из рыцарей, лишь десяток сержантов разных корабельных служб и несколько моряков. Всё.

— Так может быть тогда с помощью моряков править путь?

— Может. Но боюсь, пока что-это очень мизерный шанс. Последние сутки мы неизвестно куда держали курс, с какой скоростью. А если просто сделали круг? Неизвестно. Если мы вблизи побережья-здорово! Если ушли от него в "огромное море", то: сколько плыть, чем рулить, как пополнять воду-ибо думаю еды нам нужно не более, чем на неделю, так что проживём и без неё, а вот неделю без воды…

— Набрать в бочки!

— Брат Хелег, часть запасов-в нутре корабля, откуда вы вышли и где бродят "твари". То, что хранили в носовых надстройках: для кухни или лазарета-частью давно использовано, а вода, так и почти вся. Раненные много её просили и их обмывали лекари из госпитальеров, да и не думали мы, что никак не сможем так долго никого не встретить: как судно, так и берег. Монстров, мы, если бы не попытка Тибо сбежать-пересидели, но вот после повторного разгрома…Есть "капитанский круг"-компас, по которому можно понять где мы и направить судно колдерштоком- в нужную сторону…Но, опять же: Я-довольно слабо разбираюсь в "капитанском круге" и его метках, очень приблизительно. Астролябией лишь примерно, вот если бы найти портулан-и всё это "совместить"…,-Мигель немного пошевелил ртом и продолжил после краткой паузы, — Да и Паруса, на которые нужны много людей-думаю нам пока не одолеть, в отличие от "рычага" колдерштока. Проще говоря: я боюсь сломать то, что пока работает…

Опять наступила пауза, но её вскоре прервал Ундино: "Тогда так: бежать-сложно, так может самим- начать охоту на "тварей", а?"

— Как? — спросили хором Хелег и Мигель, первый, с состраданием — к очередному сумасшедшему на корабле, второй с любопытством.

— Нам нужно заманить "тварей" и скинуть в воду. Всё! Не надо с ними драться! Заманить в определённое место и скидывать в пучину.

— Как заманить и куда?

— Как, в принципе ясно: у меня остались рецептуры настоек для бочек, где держали "тварей". Одна из них- должна увеличивать в них голод, распаляя его и приводя в возбуждение и неистовство, на случай если можно было устроить засаду на отряд рыцарей…Не надо так на меня смотреть!-внезапно запричитал госпитальер.

Хелег уставился на Ундино в немом изумлении, а Мигель откровенно ухохатывался: " Засада при помощи этих "тварей"?! Аахаха, да они- самих засадников первыми и "умнут", для разживки аппетита! Ахаха!"

— Тогда нам казалось, возможное использование "особей", таковым: успокоительные микстуры, когда уснут- возбуждающие аппетит — сверху. Потом отойти и чем-либо пробудить "особь", криком или к примеру лязгом оружия. Бочку оставить открытой, но под сеткой из тонких верёвок. "Тварь" очнётся, напитается "возбудителем" и ринется на тех, кого мы ожидать будем…

— Точно! Или-на вас, если не успеете далеко убежать!-продолжал хохотать иезуит, — ну затейники, мечтатели от порошков и микстур. Ахахах!

Ундино смущённо развёл руки в стороны: "Опыт. На всё необходим опыт…"

— Ладно, брат госпитальер, каков весь план? — прервал сцену Хелег.

— Я сделаю "варево". Устанавливаем его на вертлюжном трапе, я видел-лежит в носовых надстройках такой, специально сделанный, небольшой- что бы дополнительно спускаться с борта. Ставим на него "чан " и ждём, можно немного разлить у "прохода" и пошуметь…

— Кому "можно"? — деловито поинтересовался меченосец.

— Ну…я, видите ли, несколько грузен, да и бегаю-не очень…,-честно обозначил своё неучастие Ундино.

— Хорошо!-вмешался в разговор иезуит, — итак: варево на особом трапе, что выходит…за борт?

— Да. Можно специально сделать досками продолжение, что бы сваливались подальше от борта корабля и не могли зацепиться!-сообщил Ундино.

— Как будем "толкать"?

— Либо шестами…что несколько опасно.

— Не то слово, — честно закивал соглашаясь Мигель.

— Либо, зарядить ручные бомбарды малыми ядрами и когда "тварь" вступит — давать несколько выстрелов.

— Откуда?

— Площадка "таверны"-там рядом и спрятаться можно, а установить возможно так, что бы бомбардиры стреляли- точно в спину или затылок монстрам.

После получаса переговоров всё решили: Хелег отправляется вновь разведчиком- собирать части, необходимые для "варева", в помещениях кормы и носовых надстройках. Мигель лезет на площадку близ "таверны" и помогает заряжать сержантам, там же- ручные бомбарды, заодно ведя наблюдение за "проходом" разорванным взрывом и всей верхней палубой. Варить будут на кухне первого этажа надстроек на носу.

Глава семнадцатая

Хелег ждал- всматриваясь в фигуру иезуита, что крался вдоль борта "Посудины Ноя", потом, получив условленный сигнал и сам меченосец двинулся в путь. Мигель поднялся на самый верх кормовых надстроек и с него теперь следил за ситуацией на верхней палубе.

Как ранее и договорились, так все и поступили: Мигель- первым проникает вновь в "таверну" и готовит людей к спуску за ручными бомбардами, что после первого их неудачного использования против "тварей"- были закинуты на нос корабля, в небольшое помещение где раньше хранились брёвна и доски для ремонта. Хелег идёт вслед ему, но лишь по сигналу, а получив оный-заходит на этаж иовитов, где ранее располагался капитан корабля и рыцари судна, и прикрыв створки дверей, что уже не могли защитить, но хотя бы укрывали от взора-проводит обыск помещений и пытается найти редкие ингредиенты для "варева", ибо госпитальер Ундино считал: что у капитана- они должны быть в наличии.

Когда Хелег наконец скрылся внутри кормовых надстроек, Мигель взял с собой четверых людей и распределил их следующим образом: двое шли с ним за бомбардами, ещё двое-в лазарет, где Ундино должен был отдать им остатки пороха, что сложили этажом выше помещений лазарета, после повторного разгрома учинённого монстрами. Оставшийся в "таверне" сержант- должен был стать наблюдателем и дуть в рожок, сигналя в случае опасности.

Меченосец, в то время как Мигель и его сержанты: искали ручные бомбарды и чертыхаясь, волокли их по трапу на самый верх кормовых надстроек-не спеша обходил комнаты, ранее принадлежавшие иовитам: разгромленные, с поломанной мебелью и остатками человеческих внутренностей, с постоянной жуткой вонью, так не похожей на запахи "рыцарского вечера", когда Хелег впервые здесь оказался.

Обходя помещения, Хелег быстро сообразил: залы для трапез, штаб и прочие комнаты-давно пусты или заброшены. На длинном столе, где он сам некогда пировал с остальными рыцарями из этого похода-лежало восемь тел, двое-без голов. Видимо иезуит и госпитальеры, уложив мёртвых здесь-позабыли о них и не все тела, несмотря на заверения Мигеля, успели захоронить в морских водах. Шкафы всюду были опрокинуты или опустошены, сундуки разломаны.

Побродив в данном бардаке, Хелег решил заняться прежде всего каютой самого капитана. Первое, что он почувствовал когда вошёл туда-вонь! Совершенно нереальная- словно переходящая в "стену зловония", готовая удушить или вырвать внутренности-прямо на месте… Походив немного по комнате капитана, Хелег сообразил: люк, в помещение где хранят казну корабля- открыто, он о нём знал после стычки с дворянами, что там прятались и жуткий запах исходил именно оттуда.

Заглянув в "тайную комнату" и осветив её специально зажжёным фонарём, меченосец обнаружил десяток тел-просто наваленных друг на друга, словно кто кидал умерших людей в люк, одного на другого, как мешки. Подняв крышку люка в "тайную комнату", Хелег- со скрипом её захлопнул.

Посчитав, что стоит поскорее разобраться с "поиском ингредиентов", так как сам уже не верил что они здесь имеются, меченосец начал стучать рукоятью кинжала по деревянным панелям и вытаскивать ящики из капитанских шкафов, как ни странно-многие были нетронуты. В одном из "скрытых" за деревянной панелью и был обнаружен некий фолиант, в хорошем кожаном переплёте, а внутри-дневник капитана.

Хелег быстро просмотрел найденные листы, скрепленные вместе толстыми нитками: описание погрузки товаров, заполнения складов самого корабля, кто прибыл на судно-орденские рыцари отдельным списком. Капитан неплохо выводил буквы и текст было легко прочесть.

Описание куда плыли: Ла-Корунья. Описание общих событий: рыцарь Поль-опился, небольшая течь у "колодников", выполнение просьб храмовников и иезуитов- по дальнейшему их пребыванию, описание погоды и готовности команды…На нескольких записях стояла небольшая пометка-МД. В принципе, дневник скорее разочаровал меченосца: там не было — ни великих тайн самого судна, компрометирующих заметок о людях на нём плывущих или чего похуже. Обычные замечания командира большого подразделения: много бытовых вопросов и почти ничего кроме.

Читая дневник капитана, Хелег машинально уселся на ложе пропавшего хозяина комнаты и продолжал чтение, постукивая рукоятью кинжала по огромной деревянной раме, на которую и было установлено само ложе. Внезапно, с тихим щелчком что то рядом с правой рукой меченосца открылось и на пол высыпался ворох новых бумаг и пергаментов.

Вскочив от неожиданности, несколько резвее чем сам хотел- меченосец поднял с пола новую папку из кожи с тиснением МД, на оборотной стороне была надпись-"Мой Дневник". Свитки рассыпанные и теперь собранные, оказались- картами, расписками, странными письмами с "просьбами" к капитану "Посудины Ноя": денег, получения симпатичной рабыни, снабдить удивительным животным, выкупить брата из берберийского плена-так как орден тринитариев, что создавался для выкупа пленных у мусульман, бессилен помочь.

Решив обязательно ознакомиться с документами, Хелег принялся жадно их читать. На этот раз почерк был разным: от почти сплошного- в линию, до красиво вычурного, с завитушкой на каждой букве:

— "Получили приказ от адмирала в Антверпене, а там, возможно-напрямую "Совета": немедленно всё бросить и отправляться в Иберику, Ла-Корунью…Козлища страсбуржские! Провалитесь ко всем чертям! Я бы успел сделать "ходку"- в Новые Земли и привезти в Париж, местному дурачку монарху: десяток птиц цветных и столько же животинок диковинных- для развлечения в парках, всё равно зимой они повыздыхают. Да его дурням придворным и прочим-ещё поболее, так нет-прись в Иберику!"

— "Англичане, лорд Лейстерский и его племяннички, просят договориться в Антверпене: если нагрузить их шерстью "Посудину", то можно, делая два "хода" в неделю-резко увеличить производства тканей во Фландрии. Но! Чем они будут свозить всю эту шерсть-у меня ведь несколько тысяч тонн и как её так быстро грузить, а главное-согласится ли "Совет" и сам наш орден-на такое использование своего флагмана? По деньгам-просто распрекрасно выходит!"

— "Захватили по пути в Антверпен, каких то англов: всех утопили- вместе с их кораблём. Хохма. Правда, монет было-не менее девяти сотен талеров и ни одного свидетеля! Грех было упустить."

— "Брат Мигель- напоминает о "грешках", просит немного последить за храмовниками и меченосцами, особенно- за первыми. Спрашивал о: Тибо, Гюнтере, Хелеге. Я всех этих рыцарей-сам первый раз вижу. Обещал ему разузнать что."

— " Нагрузились дворянчиками, почти до предела их запихнул, как рыбу- в бочку! Надеюсь не задохнутся. Если за каждого, получить у монарха Испании- по три "золотника", да с них, за провоз тайный-два, вот и неплохо окажется! Хотя с испанских нотариусов, что ведают "скупкой" дворян для орденов и войска ихнего величества, надо взять больше. Два прошлых раза, пришлось, из за сложностей с храмовниками — просто топить дураков дворянчиков, предварительно перерезав, а проверяющим храмовникам-врать об отражении абордажа. Кучу монет потерял на этом!"

— "Гуго предложил толковую идею: набрать с сотню дворянчиков и с ними атаковать приморские городки кельтского Альбиона. Или где у португалов "подработать", боюсь только, что много придётся отсыпать храмовнику корабля и прочим представителям "братских орденов", а Гуго талдычет, что его можно и в первой же стычке-"потерять". Заманчиво!"

Потом шли чистые листы и наконец, ближе к концу папки, между листами стали появляться отдельные замечания и объяснения, словно капитан оставлял себе пометки, что бы не забыть важное:

— "Гвидо-генуэзец, предлагает "верное дело", точнее, пай в нём: он нашёл на "длинном береге" Новых Земель, если плыть неделю на юг, от Первого острова, а потом-девять дней на запад. Говорит, там есть сплошные земли, не острова-его грузовые барки пару раз там воду и девок местных брали. Натолкнулись на подобие шахт, клянётся что золотых! Местные, как наши нищие-с деревянным или костяным оружием. Мы их вдесятеро меньшим отрядом одолеем. Отпроситься во время плавания, спустить с "Посудины" пяток барков с вооружёнными людьми и вперёд-на захват шахты. Туземцам-кирки в руки, если их будет мало-захватим по пути вдоль побережья. Построим пару деревянных срубов, установим баллисты и бомбарды-скажем командирам, что утопили в море, случалось и прежде. И всё: за пяток лет- сможем вернуться домой с мешками золота! Купим дома в пять этажей, поместья и заживём как самим угодно, а не по приказам полоумных старичков, из адмиралтейства."

— "На верфях, на Первом острове-строят уже даже каравеллы: мастеров выкрали и в мешках с шерстью увезли в Новые Земли. Это может быть наказуемо, но…там ведь нет иных орденов-кроме нашего! Хотя морячки поговаривают об агентах иезуитов, эти-могут. Думаю, скоро наш орден будет вполне самостоятелен: сами монеты будем "бить"- из золота и серебра. Сами станем документы выдавать- на земли и корабли, по крайней мере в Новых Землях, сами безопасностью заниматься-без храмовников и прочих. Корабли строим на островах: каравеллы- на Первом, барки и когги с нефами-на Втором и Третьем. Оружие для судов, сами сделаем: привезём металл и нужный лес из Европы, не в первый раз."

— "Плантация "сладкой трубки"-мечта! Всё, Гвидо прав-пора самому становиться Хозяином, а не горбатиться на "Совет": полно бронзовых девок-почти голых! Стройненьких да молоденьких. Мечта. Рай при жизни. Жратвы-пока не лопнешь, вина-привезут кораблями. Туземцы бегают и рубят "трубки", а наши ищут новые места для их высадки, "сахарум тростник". Гвидо рассказывал: что венециец Марко Поло-угощался вином из сахара, каким то "брамом", теперь хочет придумать и себе такое, взяв за основу "сахарум". Он что только с ним не вытворял, пока правда обычные вина и пиво с виски- всё же лучше, но если затея "выгорит"-мы в долях с Гвидо"

— "Попросили доставить дворян и ремесленников, из земель "Совета"- на остров Первый…негласно. Легко такое поручить! А если корабельный доминикан удивится непонятному количеству людей?! Он то не имеет права сходит, это лишь привилегия иовитов, но всё же… А ещё храмовники на корабле. Надо будет после похода в Иберику, обсудить с Хельмом: может ночью захватить десяток, прямо из гильдий? Или споить их и увезти, в невменяемом состоянии…С дворянчиками проще-пообещаешь Испанию или Шотландию и вези куда надо!"

— "Хельм предлагает спрятать: кожу, шерстяные жилеты и тонкие чулки, всё для иберийских господ-в бочках для воды и установить их отдельно-всё равно поход короткий и нам запас "полного плавания" не нужен. Дело говорит! Думаю прибыль с такого "негласного провоза"-будет "жирнейшая".

Хелег захватил документы-так как иной, столь нужной ему "добычи"- в виде редких составов для "варева" так и не обнаружил, и решил немедленно взбежать в "таверну", что бы поделиться найденным с Мигелем. Однако вскоре, поднявшись на бывший теперь разгромленным этаж меченосцев- решил здесь оставить записи: о сотрудничестве капитана "Посудины Ноя" с иезуитом, дабы не злить Мигеля раскрытием этого эпизода его карьеры и показать лишь отдельные бумаги и самый первый "капитанский дневник", где капитан в общих словах и нейтральных фразах- описывал события им виденные.

На площадке "таверны",стояли вдоль перегородки- три заряженных ручных бомбарды и ещё две, общими усилиями подготавливали. "Ручницы" обтирали какими то составами, точнее тряпицами в них вымоченными и соскабливали копоть.

Бегло просмотрев документы, Мигель забрал их себе" для изучения и как старший на корабле". Хелег ухмыльнулся и рассказал о неудаче своей "миссии поиска ингредиентов".

— Ничего страшного! Они уже потихоньку начали "стряпать": я видел разноцветный дым над трубой кухни. Думаю госпитальеры найдут "что и чем " можно заменить. В крайнем случае, сделаем проще: кинем тело любого убитого в проём, ещё пару-вдоль и так до самого трапа. Сработает.

Меченосец сомневался, но всё же отправился в сторону столовой судна, что бы посмотреть на изготовку "варева".

В столовой, для братьев рыцарей, сидели лишь последние: Ундино, что распоряжался и всем руководил поминутно мешая готовящийся "отвар",в большом чане. Капитан храмовников Ксавье-который было пропал от внимания Хелега, на последние сутки, однако вновь появился как из небытия, теперь-в столовой. И раненный лейтенант меченосцев Гюнтер, которого прислонили к стене и удобно уложив на широкую скамью укутали в шкуры животных.

Вся троица с радостью встретила Хелега: Ундино выслушав рассказ о том, что "не достал-ибо нет!", махнул рукой: "Да ничего страшного! Я вспомнил примерные варианты для замен, так что…что то должно получиться. А уж попробовать — мы просто обязаны!".

Гюнтер призвал Хелега к себе и тихо попросил не напоминать Ксавье, о его помощнике Тибо, тот и так "на грани", из за всех последних событий и не стоит "бередить ему рану". Получив заверения, лейтенант меченосцев заулыбался и принялся смотреть в огонь под металлической посудой, в которой и готовили "приманку".

Скоро к рыцарям присоединился и иезуит Мигель, и беседа пошла веселее, словно и не было бесконечного числа убитых, а просто старые орденские сотоварищи решили встретиться и за кубками с вином, вспомнить былое: Мигель-шутил, Ксавье-слишком часто смеялся, Хелег-слушал и смотрел во все глаза, Гюнтер иногда засыпал, а Ундино-постоянно копошился, словно домохозяйка приготовляющая обед- для сидящих в кухне детей.

Внезапно храмовник Ксавье- перестал поминутно смеяться и совершенно спокойным, словно говорил уже человек безо всяких эмоций, заявил: "Ох и натворили мы дел…Зачем мне с вами плыть в Испанию-для суда? Так проще самому-за борт шагнуть…"

Пока Хелег осмысливал перемены начавшиеся в беседе, уже несколько выпивший Ундино плюхнулся рядом и громко объявил: "Воздастся нам-по делам нашим! Уже-началось…Я считаю что все эти чудовища, что человечину так любят: это нам- за грехи. Точно! Собрали грешников на "Посудине Ноя", отправили их с каннибалами, а потом-спустили одних на других: как псов на зайцев. Дабы покарать, ещё до смерти…"

Хелег решил, что у госпитальера это просто срыв и сейчас он, поплакав успокоится, однако тот наоборот, без всяких слёз продолжил: " Я, когда мой дальний кузен нуждался в помощи- а он никак не мог получить профессуру в Болонском университете, так как тамошние студенты, на выборах преподавателей- его постоянно "прокатывали", считая не столько знатоком юриспруденции, сколько "верным дубом" властей, так вот…", — Ундино встал и помешал варево в чане, вернулся, уже в слезах и теперь гораздо тише продолжал, — " Я договорился с начальником городской стражи, что обеспечу его лечением от всяких "венериных болячек", коими тот давно уж заразился, а он, взамен: часть студентов- выгонит из города за "грешки", часть-просто "поломает". Всё вышло преотлично…тогда. А когда этот стражник начал задирать кузена, напоминая ему об "услуге", я составил настойку, которая болтуна и свела в могилу-месяца за три…Уффф….а сколько моих знакомых наследствами обзавелись, благодаря мне? — И не перечесть!", — Ундино вновь вскочил и начал бегать по столовой, что то бормоча под нос и постоянно мелко крестясь.

— Нам, когда срочно были нужны деньги, — вдруг снова заговорил капитан храмовников Ксавье, — нередко приходилось задерживать купцов, правда не из наших земель, ибо с теми был договор. После допроса-мы обзаводились довольно большими суммами, людей же, чаще всего: либо скидывали в рвы, либо "закрывали" на работах в самых глубоких шахтах-из которых уже не выпускали никогда. Лет семь назад, ради ожерелья для одной, в тот момент, любимой мною дамы…я приказал повесить проезжавшего торговца медью, а его сына, пятилетнего пацанёнка-отправили в приют. Мы даже не выясняли есть ли кто у него, что бы взять к себе-зачем свидетели? А брат Тибо-был одним из самых преданных и расторопных…ахахаха, а вот и плата-"приплыла"…

Теперь Хелег сидел словно каменный истукан. Он не знал, как ему реагировать на "откровения", сидящих с ним рядом людей и больше всего боялся что и Мигель, начнёт рассказывать о "своих грехах", которых согласно личному дневнику капитана-вполне могло быть не меньше, чем у Ксавье.

— Хм…Да, брат Ундино прав-это плата, точнее расплата… — лейтенант Гюнтер говорил несколько глухо и смотрел поверх голов сидящих рядом слушателей, — Мы когда зашли в небольшой городок в Богемии, что поддерживал протестников и получили приказ: "очистить его от скверны". Наш командир Готфрид нам тогда орал: " Всё и все-виновны! Братья-на врага! Бей всех! Круши! Жги скотов!". Мы тогда с рёвом, словно медведи, бросились исполнять…Городок-перебили полностью: детей, стариков и женщин-после "известных дел". Не знаю, мы же особо тогда и не воевали, к чему было так яриться? Потом Готфрид предложил все строения поджечь: "дабы пламенем кровов протестных-смыть их грехи". Когда прискакали какие то доминиканы, исполняющие обязанности нотариатов при нашем походе и потребовали объяснений- за самоуправство. Городок, как оказалось-держал сторону "Совета" в этой войне и приказ Готфрида был бесчестен, а то и приказ сумасшедшего. Так мы этих монахов, ордена Доминика-в пылающие дома и зашвырнули, а потом бродили хохоча по посёлку-от пожарища к новому, словно пьяные от своей силы и всемогущества. Через трое суток- нас окружили отряды, подошедшие со стороны Вены и Мюнхена, и прямо в поле обезоружили, а Готфрида-повесили при нас. У него ненависть была, к славянам: они нескольких его родственников в схватках убили, вот командир и "квитался"…везде, даже на землях "Совета" или союзников.

В нависшей тишине- Хелег почувствовал что на него смотрят и повернув голову он увидел полный любопытства взгляд Мигеля, словно спрашивающий его: "А ты, богомерзкий грешник, ты то-чего молчишь? Давай, порадуй нас своими "проделками…"

Хелег улыбнулся и покачал головой, давая понять иезуиту, что от него подобного ожидать не стоит. Мигель улыбнулся в ответ и после нескольких секунд паузы громко, на всё помещение столовой, произнёс: "Брат Ундино, что там с "отваром"?".

Все засуетились и начали повторять вопрос иезуита. Тема недавней беседы была словно выметена из столовой начисто.

— А…что? Отвар…Да, вот сейчас я его посмотрю…,-госпитальер прекратил свои "метания" по помещению столовой и принялся мешать деревянным черпаком, кипящий и пузырящийся напиток. Немного понюхав он закрыл крышкой чан и потушил огонь в печи, после чего повернулся к сидящим людям и с видом крайней важности обратился к иезуиту: "Брат Мигель, всё готово! Пора начать готовить "ловушку" и ждать гостей…надеюсь нам всё удастся!"

— Отлично! Брат Хелег-вы со мной, брат Ксавье-помогите брату Гюнтеру занять место у входа в столовую, он, как я слыхал, хочет оборонять его в случае опасности, — сказав это Мигель вышел, пропуская вперёд себя Хелега.

Выйдя вновь на палубу, иезуит негромким присвистом вызвал людей, что как показалось меченосцу уже давно ожидали сигнала и явились на него сразу: четверых сержантов, санитара из лазарета и двух моряков "Посудины Ноя".

Разборной трап установить решили так, что бы стрелки из бомбард могли с максимальным удобством целиться- почти точно в спину и затылок "тварям". Все обмотали обувь тряпицами и издавая минимум звуков, несли части сборного трапа в указанное Мигелем место.

Когда все детали были собраны на расстеленной холстине, иезуит отправил дополнительного наблюдателя- как к носовым проходам, так и "взорванному Тибо", что бы иметь возможность заняться в меру "громкой" сборкой, без особых опасений за жизни работающих.

Вскоре пришлось использовать кувалды, дабы вбить несколько скрепляющих клиньев и сразу после этого отряд, занимающийся подготовкой ловушки- замер, ожидая сигнала от наблюдателей и готовые все в любой момент кинуться вверх, в сторону помещений "таверны". Однако всё было тихо и через три минуты после паузы, работа продолжилась: Мигель с парой сержантов установили и закрепили трап, потом иезуит поднялся на площадку с которой должны были начать обстрел и сам начал прицеливаться из бомбард. Пока Мигель был занят, прибыл Ундино с парой помощников, несущих обёрнутый в кожи чан с "варевом" и немного поговорив с Хелегом о дальнейших действиях, удалился: Степенно и важно, ощущая значимость момента и свою роль в деле. Меченосцу подумалось, что госпитальер-"чистый гусь", но он быстро отогнал данную мысль и стал ждать иезуита, уже бодро сбегающего вниз.

— Брат Хелег, как чан- приготовлен? — расплываясь в белозубой улыбке поинтересовался иезуит и не ожидая ответа тут же добавил, — сам вижу. Отлично! Пора распределить наши роли, в данном занимательном представлении.

Хелег внимал Мигелю, понимая, что тот уже давно всё про себя распределил и сейчас лишь озвучивал собственный план. Особо иезуит не нуждался в советах, скорее- ему нужна была помощь в выполнении его затей. Ксавье или Гюнтер могли бы поспорить, но: первый был морально "сломан", а второй-физически. Хелег же, даже несмотря на все свои достижения- был всё же значительно уступающим по авторитету и званиям в иерархии орденцев, и мог разве что подавать советы, которые Мигель со спокойной улыбкой- принимал или отметал начисто, при этом не критикуя никого, а лишь замечая некоторые недостатки.

План иезуита был прост: на собранный трап- кинут труп одного из пиратов и обольют его "отваром". Немного "отвара" прольют во всех проходах, как на носу так и кормовых. После чего все скроются: Мигель и стрелки из бомбард- расположатся на площадке возле "таверны", где к сожалению, лишнего места для меченосца — не будет. Гюнтер и Ксавье останутся в столовой с парой сержантов-они будут сообщать о наличии "тварей" на верхней палубе и подбирать в своё помещение кого-либо из тех, кто может быть ранен Существами на палубе. Ундино запрётся влазарете со всеми остальными.

Меченосцу предложили на выбор: усилить группу в столовой, будучи приданным к Ксавье и Гюнтеру или же взойти в лазарет и оказать помощь там. Хелег быстро понял простую вещь: Мигель совершенно уверен в успехе и ни с кем не хочет делиться будущей "победой". А так как Остальные орденцы позволили себе облажаться: иовиты-дали "колодникам" поднять мятеж, храмовники- упустили "тварей" и не смогли предотвратить бойню, меченосцы-почти ничем не помогли в защите судна, госпитальеры-не смогли должным образом провезти "груз". И лишь иезуиты, в случае успеха затеи с "отваром для приманивания", в лице их храброго и умного лидера на корабле, капитана Мигеля-уничтожат угрозу: скинув в море "тварей", тем самым-спасут флагман "Совета", обеспечат уничтожение свидетельств провокации того же "Совета" против иберийской монархии, обезопасят земли…снова же-"Совета". И кому "Совет орденов" будет обязан и вознаградит за заслуги? — Иезуитов! И одного их инициативного офицера-в первую очередь…

Пока Мигель не был уверен в способах борьбы, с освободившимися "тварями"-он готов был делить всю ответственность с остальными орденами, сейчас же, после того как меченосец его заверил в возможности уничтожить монстров в морской воде-иезуит захотел лично и демонстративно возглавить сопротивление и победив "тварей", стать на недосягаемую высоту, для остальных орденцев, участвующих в этом неудачном походе

Все ордена- окажутся идиотами, которых взашей гнать надо, а иезуиты-умницами, чьё количество наверняка увеличат, подкинув монет на развитие и новых полномочий- раз иные ордена не справляются со своими задачами и "ветрами перемен в мире". Хелег заулыбался и негромко фыркнул, слушая разглагольствования Мигеля. Который внезапно утратил свою обычную "выдержанную молчаливость" и сейчас был похож на пророка, гарантирующего пастве рай — уже при жизни.

— Брат Мигель!-несколько невежливо прервал иезуита Хелег, — я буду находиться на этаже иовитов, таким образом: братья Ксавье и Гюнтер — смогут наблюдать палубу со стороны носовых надстроек, а я-кормовых. мы полностью обеспечим наблюдение и возможную помощь людям-на верхней палубе.

— А как вы, брат мой, — Не без ехидства поинтересовался немного раздражённый инициативой меченосца иезуит, — сможете там укрыться, ведь трап- будет совсем рядом со входом на первый этаж кормовых надстроек, где вы планируете быть, а двери там-сорваны…

— Ничего, брат Мигель. Я забаррикадирую вход шкафами и скамьями и свяжу верёвками-там всего этого в достатке. Со стороны кормовых окошек- висит канат, мы его вешали ещё при первой атаке монстров, для "связи" с данными помещениями: будут проблемы-я к вам, в "таверну" поднимусь по нему. Если же нет, мне будет хорошо видно всё происходящее: я хочу установить "венецианское зеркало", что обнаружил в комнате капитана- для осмотра и наблюдения за трапом с приманкой…

— "Муранское", так вернее…

— Простите, брат Мигель, — меченосец не понял о чём говорил иезуит.

— У нашего славного капитана, как я успел заметить, висело самое дорогое из ныне возможных-"муранское зеркало", его изготовляют на островке Мурано венецийские ремесленники зеркал. Негоцианты республики, что правят ею- сделали его "закрытой территорией", с ограничениями на многое: переезд, женитьбу, и прочее…Зато, нередки случаи, когда дочери или сыновья стеклодувов с острова Мурано- сочетаются браком с аристократами или крупнейшими негоциантами Венеции. Это весьма распространено и почётно для обеих сторон. Дворяне-получают большие деньги к своим титулам, а данные ремесленники-входят в аристократию данной торговой республики. Говорят также, что "муранские" зеркала-без "искривлений", так как готовят их особым способом-что бы всё чётко было видно. Без ущерба, но и прикрас…

— Прикрас-в зеркале? — опять изумился меченосец.

— Венецианцы, купив лицензии у фламандцев-стали добавлять в зеркала, вместо свинца или серебра, немного золота. Так появлялась в зеркале некая" аура", особенно при обильном солнце в комнате, что так нравилась дамам и модникам кавалерам: сидишь, любуешься, а сам вроде бы как- в золотом свечении…

Раздались смешки и Хелег решил вернуться к своему предложению. Он уже твёрдо заявил, показывая что не нуждается в одобрении Мигелем: "Запрусь на этаже иовитов, устрою завал непроходимый, установлю зеркало- для наблюдения. В случае передачи сигнала: трижды дёрну за канат что бы подтягивали-у нас же в "таверне" колокольцы к нему приделаны, если что, по канату и уберусь от опасности.

Иезуит вздохнул, с неодобрением посмотрел на меченосца, но потом махнул рукой разрешая: "Годится!" Вскоре после обсуждения, сержанты приволокли тело одного из "колодников", которым решено было пожертвовать и началась изготовка приманки. Меченосец решил заняться подготовкой своей "берлоги" и ушёл в помещения первого этажа, готовить баррикаду и устанавливать зеркало. Было сговорено: перед началом "подзыва", его и остальных людей-предупредит вестовой, что спустится с "таверны" и путём: Хелег, столовая, лазарет- оповестит оставшихся в живых людей, о начале "охоты".

Около получаса меченосец был занят своими приготовлениями: таскал два тяжёлых шкафа и ложил их наискось, на почти полностью оторванные двери. Устанавливал длинные скамьи- "ёлочкой", упирая их в стены или углы, что бы нельзя было быстро раскидать, в несколько взмахов мощнейших лап Существ. Потом, Хелег обвязывал тонкими канатами и верёвками созданную им баррикаду, поливал её из капитанских запасов-виски, как для возможного зажигания, так и для того что бы заглушить вонь, что всё ещё стояла в помещениях и устанавливал зеркало: в положении "лёжа на боку", что бы видеть большую часть палубы у трапа, да и так разместить его на сооружённом завале- было проще.

Ещё около пятнадцати минут, рыцарь бесцельно бродил по разгромленному и загаженному этажу иовитов, где теперь оставался один: вновь проверял сооружённый "завал" на крепость- немного пытаясь раскачать его, обнаружил средний бочонок с порохом- в очередном "скрытом" помещении и решил его пересыпать в горшки, что бы подобными "гранатами" отпугивать монстров если те попытаются к нему пробраться. Отправил сообщение по канату наверх, в "таверну" и получив ответ-успокоился, так как всё что зависело от него, как считал сам меченосец-уже сделано.

Прибежал вестовой и спросив Хелега о готовности-стал махать небольшим флажком наверх, как объяснил сам "сигнальщик": движения обозначения, что бы проще объясняться и при максимально возможной тишине-без свистов и крика. От него же меченосец узнал, что Мигель изготовил несколько "подрывов": металлических горшков с рубленным железом и глиняных-с "зажигательным составом госпитальеров" и порохом, их планируют поджигать и метать- для запугивания слишком близко подобравшихся "тварей".

Хелег наблюдал как вестовой заскочил в столовую и передав очередную серию взмахов от неё, помчался выше- на носовые надстройки.

Появился через короткое время и сам иезуит, и не заходя поговорить с меченосцем, вызвав подозрение у последнего что "обиделся" на самостоятельность Хелега, начал с тремя сержантами- одновременно лить "отвары" во все проходы. Потом те сержанты, что были у носовых проходов-бегом кинулись к столовой и постучавшись были запущены, капитаном храмовников Ксавье — внутрь. Мигель и ещё один сержант, опрометью пробежали по трапу наверх и Хелег стал слушать звуки, что теперь раздавались на судне: скрипы деревянных деталей, "хлопание" парусов, щелчки и потрескивание внутри его помещений…всё!

Первые десять минут было интересно и меченосец внимал всему что видел в зеркале или слышал, потом, устав стоять на ногах и кляня всех тех кто: "лил "отвар" в проходы- забыв "пошуметь" что бы привлечь внимание Существ, что возможно дрыхнут", прежде чем бросились наутёк по укрытиям. Теперь же приходилось надеяться, что монстры сейчас бодрствуют и ждут- иначе ожидание может продлиться до ночи, а с её приходом, совсем будет непросто станет вести прицельную стрельбу и вообще, отслеживать перебегающих по палубе Существ.

Найдя удобное кресло, меченосец стал волочь его в сторону сделанной баррикады, надеясь там "отсиживаться"- в ожидании начала охоты и возможно немного вздремнуть, если всё сильно затянется. Однако, когда он было с удовольствием плюхнулся на уложенные в кресло малюсенькие подушечки, послышалось невнятное хрюканье, совсем близко от баррикады на этаже иовитов- переходящее в звуки совсем уж странные.

Меченосец подскочил из кресла и осторожно, благо обувь сделанная маленьким иезуитом- была всё ещё на ногах, приблизился к зеркалу и посмотрел в него: одна "особь" уже стояла ногами на переносном трапе и принюхивалась к лежащему на нём телу "колодника". Остальных нигде не было видно.

Как заворожённый Хелег смотрел на пригнувшуюся "тварь", которая наконец с урчанием накинулась на свою добычу. Хруст костей и звук разрываемой ткани, вслед за этим-неясный крик сверху и четыре подряд выстрела — грохотом прокатились над пустынной и почти беззвучной верхней палубой "Посудины ноя".

В зеркале, всё произошедшее было видно, просто превосходно: жующее с жадностью Существо, присевшее и от этого вдвое ниже чем обычно-несколько толчков, лишь один из которых пробил правое плечо монстра и из него брызнула странная кровь, скорее грязная чем красная. Вопль, с животным визгом и "тварь" валится вниз, с уже качающегося трапа- прямо в воду.

Когда в течении трёх минут, никто не запрыгнул назад из за борта и не стал биться в припадках и всё крушить, меченосец решил прогуляться к канату, закреплённому у окошка его этажа и передать поздравление с первой удачей, и рассказ о виденном им, Мигелю. Он опоздал: канат скакал как змея на сковороде, к нему уже была прикреплена записка-"Что там? Где "особь"? Сам как, брат Хелег?".

Пришлось меченосцу срочно искать в каюте капитана принадлежности для письма и тонкой кистью выводить- описание гибели третьего монстра и своего положения. Закрепив всё это на канате, Хелег дождался когда его потянут наверх и вернулся в кресло, осматривать и ждать продолжения охоты.

Глава восемнадцатая

После обмена сообщениями с "таверной", вновь потекло время ожидания: несколько раз раздавался шум и Хелег бросался осматривать площадку у сборного трапа, однако оказывалось- что никого нет и либо парус издал звук, либо заряжающие наверху вновь свои бомбарды уронили на нижние площадки.

Решив немного перекусить, от скуки и переживаний-к тому же меченосец ранее взял из столовой хлеба и немного оливкового масла с вином. Хелег устроился в кресле и стал усиленно жевать: наливая чуть масла на кусок хлеба и запивая большим глотком вина.

Снова начал давать о себе знак трупный запах, ибо не всех умерших успели вынести из помещений, а те кто оставался лежать в "тайной корабельной казне", хоть и закрытые Хелегом сверху люком, ещё в предыдущее посещение-почему то особо стали досаждать. Рыцарь надеялся как можно быстрее покончить с оставшимися тварями и начать срочную "уборку" судна от оставшихся тел погибших. Сейчас, сидя к кресле, меченосец думал- что возможно и вся ночь может пройти в "ожидании" и неизвестно чем закончиться. Вино немного расслабляло, но чувство лёгкой тревожности не проходило.

Внезапно какая то тень проскочила в дверном проёме, вблизи от сидевшего Хелега и вскочивший меченосец увидел в отражении зеркала очередную, грязно- зеленовато- пепельную тушу. Новый монстр склонился над уже разорванным и частично объеденным телом "колодника" и принюхивался, наконец он присел, как и первая "тварь" и начал свою трапезу.

Видя что залпа всё нет, Хелег вообразил, что наблюдатель на площадке "таверны"- упустил момент появления Существа и срочно кинулся к канату, дабы на клочке пергамента нацарапать "Пора!!!". Рыцарь решил: даже если его записку и не прочтут, то бешено звенящие колокольчики-все точно услышат и заметят.

Пока было начертано слово, пока его меченосец прилеплял к концу каната-прошло не более полминуты. Именно в это время- жуткий по силе и звуку хлопок, сверхвзрыв, раздался высоко над помещениями где сейчас находился Хелег. Один. Всё ещё не понимающий ничего меченосец слышал вопли людей и какой то грохот после толчка немного покачнувшего гигантскую тушу "Посудины Ноя". Вскоре, части корабельной обшивки, украшений судна и металлическая посуда-начали градом сыпаться за кормой корабля, периодически попадая дробным дождём и в окошки возле рыцаря. Выглянувший мельком из окна своего этажа, Хелег обмер: чуть сзади судна, на высоте примерно шестого этажа кормовых надстроек-расплывалось в воздухе всё расширяющееся, белёсое, дымное "пятно-облако". Из него продолжал медленно сыпаться "мусор", а на вершине самого корабля, приблизительно на уровне "таверны"- кто то истошно кричал.

Бросившийся к своему посту, у дверного проёма, Хелег видел, что двери столовой теперь были открыты и из них выскакивали люди: пара сержантов и Ксавье. Несмотря на опасность-они кинулись к корме корабля, размахивая руками и крича меченосцу, Гюнтер оставался сидеть на лавке в проёме двери.

Хелег проорал бегущим: "Где "тварь"? Что наверху?!".

— Убежала наверное, от грохота взрыва! Выбирайся из убежища-надо постараться братьев спасти!-прокричал в ответ меченосцу, храмовник Ксавье и пробежав мимо поста Хелега- начал быстро карабкаться по трапу наверх, в "таверну".

Меченосец принялся суетливо разрезать верёвки, которые связывали его "укрепления", стараясь успеть помочь раненным и пытался понять, что дальше делать: продолжать ждать монстров или наоборот-начать прятаться, унося с собой покалеченных людей и надеясь, лишь на удачный случай.

На разрезании третей верёвки, через секунд пять после бросившегося на помощь братьям капитана Ксавье- мимо проёма с Хелегом, проскочила огромная туша и кинулась вслед небольшому отряду орденцев. Ещё через пару секунд- раздался новый вопль и через мгновение, один из сержантов, лишь недавно пробежавший по трапу-свалился вниз головой, на палубу сверху. Крики наверху не стихали.

Сразу за первым, ещё двое монстров выбрались и начали бегать по верхней палубе: один из них принялся есть недавно упавшего сержанта, а второй-бросился на лейтенанта Гюнтера, который даже и не пытался закрыть и запереть двери в столовую.

Как в страшном сне, Хелег смотрел на дальнейшее: огромная туша "твари" набегу вламывается в дверной проход столовой, через минуту она выскакивает оттуда и тащит за собой безвольное тело командира полуроты меченосцев. Потом подпрыгивает с ним и швырнув со стуком на палубу-начинает отрывать части и есть.

Меж тем, крики наверху прекратились и лишь постоянный топот огромных ножищ слышался не прерываясь, словно Существо нарезало круги, гоняясь за кем то или не понимая где выход из помещения.

Начав менять положение зеркала, что бы больше видеть, Хелег, не без страха размышлял: его первый порыв броситься на помощь-уже прошёл. Он не был уверен что в "таверне"- остался хоть кто живой, а схватываться, один на один с "тварью"-было скорее прямым способом самоубийства, причём не факт, что быстрым.

Столовая обезлюдела: выходка Ксавье, решившего оставить одного Гюнтера и кинуться на помощь к братьям в "таверну", была безусловно благородна и так же точно-глупа. Храмовник просто поддался чувствам, переживаниям, а может хотел своей помощью загладить всё то-в чём и сам был в немалой степени повинен.

Зеркало наконец удалось правильно повернуть и оно показало меченосцу третий этаж носовых надстроек, где располагался лазарет. Хелег открыл рот от изумления, не веря тому, что видел в отражении: двери лазарета были распахнуты настежь и те из раненных кто мог ходить, отпихивая друг друга-пытались прыгнуть в воду, прямо в одежде. Двое ударились о борт и их отбросило назад, на судно. Ещё один-просто свалился на палубу и был разорван монстром что до этого ел Гюнтера.

Те, кто был в лазарете- орали и махали руками, суетились и толкались, наконец обе "твари" бывшие на палубе-забежали по трапу к ним и люди, поняв что уже не удастся спрыгнуть или хотя бы попытаться это сделать-в панике ринулись назад. Напрасно! Создалась толчея в двери, с криками и поножовщиной. Кто то кого то сбил с ног и люди создали "пробку". Вскоре монстры пробили брешь в людском потоке и заскочили в сами помещения лазарета.

У меченосца всё похолодело, он обессилено упал в кресло и в три глотка допил вино оставшееся от его недавней трапезы: весь план "охоты"-оказался грёзами. Весь! Несколько глупейших оплошностей и так здорово начавшееся предприятие проваливалось: на верху, в "таверне" — видимо разгром, иначе там смогли бы не дать прорваться к себе монстру. Столовая, как опорный пункт-потеряна. Лазарет, со многими людьми которые могли бы обороняться и запасами, в том числе воды и виски-почти наверняка будет разгромлен причём уже скоро.

Резко Уставшего, до почти полной недвижимости меченосца, привел в чувство монстр, неизвестно откуда появившийся возле завала на этаже с Хелегом: в лазарете продолжали кричать, а наверху- не было слышно прежнего топота.

Монстр зарычал и кинулся с разгона на баррикаду, прямо возле которой и располагался Хелег. Первый же "штурм" привёл к тому, что часть из ранее разрезанных самим рыцарем верёвок- позволили "твари" начать сдвигать шкафы и две скамейки вылетели из "закрепов", куда их установили. Вновь рёв и бросок всей тушей на баррикаду- и опять шкафы немного поддались, а скамейки- изменили положение.

Вспомнив о бочке с порохом, недавно им найденной, меченосец стал бегать по комнатам иовитов, но как назло забыл, куда её убрал- "что-бы быстро найти если что".

Шкафы продолжали с грохотом двигаться, а скамьи-выпадать. Найти "огниво" и попытаться поджечь пролитое виски- Хелег побоялся, так как это могло занять много времени и не дать никакого эффекта. Решившись, меченосец кинулся в сторону комнаты, где был закреплён канат для "связи": рыцарь решил, что есть шанс пока выбраться из становившихся ловушкой помещений, а если что-кинуться в морскую пучину, о чём так мечтали, обезумевшие раненные в лазарете.

Когда Хелег пролез наполовину и начал, хватаясь за канат и дерево корабля- вытягивать и оставшуюся часть тела, баррикада им созданная развалилась и монстр, горланя и вопя-нырнул в помещения, ранее принадлежавшие ордену иовитов.

Рыцарь упёрся ногами в обшивку корабля и попытался c их помощью ускоренно подняться как можно выше. Всё напрасно: его ноги скользили по слегка влажному дереву и меченосец лишь больно ударился коленями, при очередной неудачной попытке. Тогда, используя теперь одни лишь руки- он начал подниматься по канату наверх, раздумывая где попытаться проникнуть в надстройки судна- на его "родном", втором этаже или забраться повыше и попытаться спрятаться в бывших помещениях храмовников? На "этаже меченосцев"- было давно высажено окно и можно, без особых сложностей-быстро в него влезть, однако двери сломаны и монстры запросто смогут наведаться в гости. На этажах выше: придётся тратить силы и время на выбивание окна и неизвестно, удастся ли это-учитывая что Хелег будет заниматься этим вися на канате, с внешней стороны надстроек.

Решив про себя, что "счастье в простоте"-Хелег стал подбираться к выбитому квадратику окна второго этажа, где ранее располагались помещения его ордена и которое было несколько правее того места, где он сейчас висел. Когда рыцарю уже удалось схватиться за уступ и начать подтягивать тело к проёму, раздался рёв и подняв голову- меченосец разглядел "тварь", находившуюся на уровне, где приблизительно располагалась "таверна". Из-за того, что "таверна" была отделена деревянной перегородкой высокого размера от кормовых надстроек, Существо сейчас- всем своим громадным телом "нависало", держась огромными ручищами за части расколотых деревянных панелей и видя внизу себя Хелега, неистово рычало и плевалось слюной во все стороны.

Меченосец попытался поскорее залезть в открытый проём второго этажа, но при этом поторопился и сорвал хват пальцами, по причине чего начал раскачиваться на канате. Тут же "тварь" утробно " завопила и растопырив руки прыгнула на рыцаря сверху.

Первая половина "Секунды полёта" туши монстра к нему- длилась для рыцаря невероятно долго, словно сутки, вторая половина той же секунды- когда монстр с визгом, словно у щенка которому наступили на хвостик, пролетал мимо и плюхался в воду, чуть короче.

Хелег наблюдал "утопление" уже третей "твари": минута частых взмахов руками, странные утробные вопли и всё-море поглотило "Ужас Испании".

Через минуту раздумий, висящий на канате меченосец понял: он выбрал неудачное время и место — для того что бы впасть в уныние, да и прямо сейчас, после гибели ещё одного Существа- прыгать в сплошную синеву моря, уже не хотелось.

Хелег принялся быстро взбираться на самый верх, туда, где и был закреплён канат- в "таверну". Рыцарь теперь считал, что попасть в данное место- ему будет проще, чем в окно "этажа меченосцев" и теперь старался из последних сил, надеясь восстановить их уже на месте.

Взобравшись наконец по канату до нужного места и немного отдышавшись, простоял меченосец около пяти минут-на небольшом деревянном уступе, не решаясь сразу вступить на разгромленную и как он теперь видел-развороченную взрывом территорию. Вдалеке виднелась площадка, на которой ранее заряжали бомбарды-она была несколько "сметена", словно сильным ветром или огромной метлой по ней провели, но, к несказанному удивлению меченосца думавшего до этого: что взорвалась одна из "ручниц" или порох, для их заряжания использовавшийся-не там был эпицентр взрыва.

Взрыв, скорее всего, произошёл- почти точно по центру "таверны", несколько ближе к разбросанной баррикаде, что отгораживала саму "таверну" от площадки и трапа. Насколько помнил рыцарь- именно там был небольшой чуланчик, где хранили амфоры и бутыли с вином и виски, и куда, судя по размаху разрушений и был убран мешок или бочонок с порохом: дыра зияла в месте где ранее находился чуланчик, из "таверны"- теперь можно было спуститься на шестой этаж кормовых надстроек, просто прыгнув в отверстие, в полу. Часть деревянного пола- разметало, ещё часть-проломилась внутрь этажа. Ковров и подушек, горшков и бутылок-почти не было видно в "таверне": видимо самые лёгкие предметы- были разбросаны скинуты в море взрывом.

Возле разбитой верхней бортовой панели лежали двое. Их трудно было узнать по причине сильных ожогов и ранений их тел. Следы огромных ног, отпечатавшиеся кровью, скорее всего Существо вступило на трапе в неё-указывали на ещё одного погибшего посетителя данного места.

За разбросанной и покорёженной баррикадой валялись трупы семи человек: храмовника Ксавье, тело которого лежало отдельно от его же рук и ног и нескольких сержантов, двое из которых- были с пробитыми кусками железа и дерева- спинами и животами, остальные же разорваны и с перегрызенными шеями.

К удивлению крадущегося по "таверне" меченосца, Мигеля-нигде не было видно: его тело не разорвал монстр, по крайней мере на площадке или в самой "таверне". Его не было и внизу, прямо перед кормовыми надстройками, там где валялся сброшенный "тварью" сержант которого сильно объели.

Шёпотом рыцарь начал окликать иезуита, однако вскоре понял всю глупость затеи: будь тот жив, сам бы вышел или позвал на помощь, а мёртвый, неважно где и как-никому кроме Господа, не ответит.

Пришлось Хелегу высунуться чуть сильнее, с площадки перед "таверной" и осмотреть противоположные корабельные надстройки, на носу. Там уже прекратились крики и меченосец лишь ждал случая и туда заглянуть, спасти кого будет можно или найти помощников, для общего спасения на барке, который теперь ему виделся единственным способом спасения из этого "Плавучего Ада".

Словно внимая желаниям меченосца, из помещения лазарета вышло Существо, медленно вылизало свои ладони, долго и со вкусом рыча-скатилось грудой мяса и костей на палубу. Тут же появилось второе, выскочившее из помещений иовитов, которые так старательно баррикадировал Хелег и понеслось к "твари", что вышла из лазарета.

С четверть часа Хелег наблюдал борьбу и рычания, но видимо без особого ожесточения, после чего обе "твари" опрометью бросились в его сторону. Однако как оказалось не наверх, в "таверну", а вниз-в нутро "Посудины Ноя",через пробитые завалы на кормовом трапе.

Когда и через час наблюдения, монстры не показались на верхней палубе-меченосец тихо крадучись спустился и перебегая, направился в помещения надстроек, на носу корабля.

Первым, что он осмотрел, оказалась столовая: опрокинутые столы и скамьи, чад из печи-часть дров валялось дымя на полу, видимо их кто то выбросил из топки. Лейтенант Гюнтер валялся в самом углу помещения. Он был весь изломан- словно тряпичная кукла, однако его рука, чуть ли не "завязанная узлом"-продолжала сжимать меч. Голова имела большую вмятину, очевидно её чем то сильно ударили, или, что было возможно- ею.

Осмотр столовой произвёл на меченосца столь гнетущее впечатление, что он, после того как дотащил своего бывшего командира до борта корабля и скинул в море, с мечом и накидкой рыцаря меченосца, немедленно пошёл в лазарет-не ожидая уже ничего обнадёживающего от данного "поиска".

Всё повторилось как и со столовой: трупы и части тел на трапе и в дверях лазарета. Бойня-внутри. Объеденные и разорванные тела. Ни одного живого. Множество людей-были просто раздавлены. Самые раненные, те, кого оставляли лежать на полу на плащах-именно их в суете и толчее, давили как люди — в панике пытающиеся вернуться в лазарет от набегающего с трапа монстра, так и сама "тварь"-забежавшая им вслед.

Ундино- валялся выпотрошенным чревом кверху, видимо он обмочился. Руки госпитальера были раскинуты.

Решив более не задерживаться, Хелег взял малые бочонки с водой и уксусом, что нашёл в лазарете, немного сухарей и фрукты. Всё это было сложено в большую суму санитара, которые обычно таскали на себе дюжие помощники госпитальеров, которым и предстояло таскать на себе раненых до палаток с лекарями.

Вновь тихо спустившись к барку и скинув в него собранную суму, Хелег начал его толкать-безуспешно. Было очевидно что в одиночестве, без нескольких помощников-это была непосильная задача. Вспомнив о системе рычагов и том, что главное- столкнуть посудину в море, а там, с провизией и водой-меченосец планировал несколько дней хоть дрейфовать на перевёрнутом барке, держась за него. Главное-подальше отсюда!

Меченосец тихо подкрался в баррикадам на кормовых проходах и выждав-вновь опутал их как мог-снова надев несколько колоколов и колокольчиков, хотя бы для извещения о появлении Существ.

Потом рыцарь вернулся в помещения иовитов, которые так недавно сам загораживал шкафами-продолжил обыск необходимых деталей, что бы создать рычаги и упоры, с помощью которых сможет сбросить барк и в одиночестве в воду. Пока Хелег искал брёвна и доски, набрёл на бочонок с порохом, что в спешке не смог найти недавно, когда убегал с этого этажа.

Глава девятнадцатая

Побродив немного по этажу иовитов Хелег выглянул на палубу. Там никого всё ещё не было и звуков, кроме хлопанья парусов и обычного скрипа и треска корабельного дерева-не было слышно.

Меченосец посмотрел на небо: до заката оставалось не менее пяти часов, может даже больше. Есть время-попытаться свалить барк в воду и по возможности отплыть на нём как можно дальше, от ставшего теперь кладбищем "Посудины Ноя".

С помощью прихваченных ранее топора и пилы, Хелег: отделил толстые ножки столов, оторвал двери шкафов, взял несколько скамей для упора и поддержки. Всё это было перенесено и установлено под барком, который располагался на небольшой платформе возле носовых надстроек, ближе к левому борту. Рыцарь начал устанавливать подпорки, надеясь вскоре хотя бы немного расшатать кораблик с его постамента и по этому уже определить: как его можно будет скинуть — через высокий борт великой каракки.

Час прошёл напрасно: никакие подставленные упоры не позволяли в одиночку столкнуть барк и что становилось яснее с каждой попыткой- даже если бы можно было сдвинуть барк с места на котором он сейчас покоился, то совершенно непонятно было- как и куда далее его тащить, и главное-как преодолеть препятствие в виде борта.

Меченосец, от отчаяния- даже пару раз подумывал о том, что бы разломать часть борта "Посудины Ноя" и бросался с топорами, пилами и большим молотом- на выполнение этой идеи, однако вскоре понимал всю её бесперспективность и лишь дополнительно устав, отступал.

Разозлённый Хелег носился по верхней палубе уже не соблюдая тишины, громко ругался и размахивал руками. Рыцарь весь вспотел от беготни и трудов напрасных, но судёнышко и не думало двигаться. Наконец, с помощью найденных брёвен, Хелегу удалось немного приподнять корму и направить барк носом в борт, но это оказался последний успех: меченосец полностью выдохся и не видя дальнейшего смысла п продолжении своей работы- махнул на неё рукой: он решил выбираться с каракки-на пустой бочке, которую заприметил в столовой корабля.

Полчаса отдыха и небольшой обед- пошли на пользу рыцарю. Ему пришла в голову новая идея: закрепить канаты на носу и корме барка, а потом, с помощью небольших кранов что были на самой "Посудине Ноя"- перекинуть барк в воду.

В одиночку его, ясно дело было не поднять, но рыцарь решил использовать метод постепенной нагрузки, когда противовес грузу- набирается в несколько заходов, пока не превышает самого груза и не поднимает его.

Вскоре через "лапы" крана- были пропущены новые канаты, так как старые обрезали когда готовили заслоны, на проходах в нижние палубы и закрепив нос и корму барка- Хелег перекинул часть связанных верёвок и остаток канатов, через перекладину, на площадке носовых надстроек, где Хелег наблюдал в самом начале плавания "разливайку",для сержантов и моряков. Спустив концы канатов вновь через кран, меченосец залез на одну из двух грот мачт и срезал висящую корзину, которую видимо оборвала одна из "тварей". На обустройство, из корзины на трёх человек — противовеса, ушло ещё около часа: Хелег решил бросать в неё железные чушки, кувалды и молоты, что обнаружил в корабельной кузне, на втором этаже носовых надстроек и таким образом "донабрать" достаточный вес что бы приподнять барк и по возможности раскачав его-перебросить через борт "Посудины Ноя"

Снова последовал непродолжительный отдых, после которого- рыцарь начал осуществлять свой новый план. Существа себя ничем не обозначали, впрочем как и люди, на что надеялся меченосец- втайне ожидая появления пары тройки выживших и готовых ему помочь, убраться отсюда, собратьев.

Металл приходилось бросать со значительным звоном, частенько останавливаться и прислушиваться к звукам на палубе. Пару раз корзина "захлопывалась" и приходилось лезть за борт её распутывать. Наконец противовес дрогнул и барк с некоторым скрипом и треском оторвался от постамента где его собирали, но лишь затем, что бы тут же остановиться слегка покачиваясь.

Корма была теперь чуть выше задрана чем нос, однако Хелег быстро понял что ошибся с креплениями канатов: от усталости или недосмотра- они были скорее помехой для спуска барка на воду. Уставший меченосец было хотел часть опутывавших верёвок обрезать, однако понял что туго от усталости соображает и может обвалить барк-прямо на себя.

Вновь были брошены чурки железа в корзину, однако барк лишь качался на канатах-не поднимаясь ни на сантиметр выше.

Меченосец попытался раскачать сам, висящее судно- всё напрасно! Точнее барк несколько закачался, но с таким дружным треском канатов и верёвок, что рыцарю пришлось в страхе отскочить на пару тройку метров, дабы его самого не раздавило.

Вариантов новых что делать-не было. Тибо не успел сообщить, как он собирался спускать барк с корабля, да и помощников как у храмовника ранее-у Хелега теперь не было.

Вернувшись в столовую, меченосец просидел опустив голову около четверти часа: уставший и злой на себя, за всё то упущенное время- что впустую потратил на барк. Наконец решившись, он взял пустой бочонок и вытащив его, начал связывать верёвкой с парой бочонков поменьше-потом уложил туда воду и уксус, немного найденной еды и пару ножей. Вскоре бочонок полетел за борт и начал биться в "волне" возле левого борта "Посудины Ноя", показывая меченосцу что верёвку его держащую-стоит подтянуть. Сделав всё это, Хелег с хмурым видом направился в помещения этажа иовитов, в капитанскую комнату.

Меченосец был всё ещё в том же одеянии "разведчика", как и когда спускался для поиска пергамента — в захваченную и разгромленную комнату с "грузом" храмовников. Зайдя на этаж иовитов, рыцарь принялся осторожно, что бы не проскочила от случайного движения искра, набирать порох из бочки в три сумы: две наплечные и одну, скорее продолговатую торбу, для ношения за спиной. Потом он взял флягу с жидкостью для быстрого зажигания, которую обнаружил когда осматривал "таверну" и стал осматриваться вокруг, ища что ещё ему могло пригодится в его пути.

Когда работа была выполнена- меченосец прошёл к разгромленному кормовому проходу на нижние палубы и в течении десяти минут слушал звуки раздававшиеся из нутра корабля. После того как остался доволен услышанным, он вернулся в капитанские покои и нагрузившись "пороховыми сумками"- побрёл к зияющему отверстию в" корабельное нижнепалубное царство тварей", негромко бурча себе под нос: "Колодники"-за грехи в самом низу, в воде по пояс и выше. Их тела первыми едят- твари ненасытные и терзают, и рвут…Надзиратели и моряки средних палуб-в чистилище, есть шанс через правый труд и покаяние-выбраться наверх, но и упасть в самую пропасть, к "колодникам" и быть ими растерзанными, немалые варианты имеются…Моряки и сержанты-бродят по твердыне "верхней палубы", наслаждаются солнышком и луной, светом и тьмой, лишь иногда пропадая в глубинах "чрева" судна…рыцари и офицеры-живут в помещениях, вкусно едят и пьют, и наиболее близки к небесам, почти не падая в глубины…и лишь чистые помыслами птахи- могут долететь до самого неба или умчаться к ближайшим землям, им неведомы твари из глубин…им… Ахахаха! Вергилий и Данте-точно! Это их идеи: девять кругов адовых, девять палуб нижних. Ахахаха-ну ведь точно же!". Рыцарь внезапно резко остановился, прямо перед проходом и сильно дал себе пощёчину, сразу за ней и вторую, вдогонку. Покачал головой и сплюнув в кучу мусора на палубе- перелез через развороченный и опаленный завал, потом направился в сторону носа каракки, по первой из закрытых палуб.

Остановился меченосец лишь у перехода на палубу ниже, прислушался-всё было тихо. "Твари" или наелись и отдыхали, или бродили очень далеко-скорее первое. Рыцарь опять вздохнул и поправив лямки сум, что тащил, вновь стал неспешно спускаться стараясь не шуметь.

Таким образом- идя и останавливаясь на всех переходах между палубами и удалось Хелегу пройти, как он сосчитал-семь палуб: оставалась, ещё вчера ночью почти сухая восьмая и затопленная девятая.

В темноте Хелег явственно слышал звук воды-небольшой плеск и иногда что то бултыхало, но определить где и как сильно вода проникла не представлялось возможным. Наступив с середины ступеней на следующую, меченосец вдруг понял- что нога ушла в воду по середину икры, видимо за то время что он отсутствовал, брешь внизу впустила внутрь корабля достаточно воды, что бы теперь оказалась затопленной наполовину и восьмая из нижних палуб.

Чертыхнувшись и тут же замерев в ожидании знакомых "шлепков" по мокрым доскам пола, рыцарь подождал с минуту и успокоившись- вернулся на седьмую палубу. Нашёл на ощупь пустой и сухой бочонок и начал в него ссыпать весь порох из принесённых сверху сумок.

Закончив, Хелег укрепил бочонок с порохом в одной из небольших комнатушек и открыв флягу висящую на боку, куда ещё находясь в "таверне" перелил один из глиняных горшочков госпитальеров с "зажигательным составом", пролил немного его тягучего "состава" в открытый бочонок. Сверху закрыл, но неплотно, крышкой бочку и начал отходить-продолжая лить состав на пол.

Первоначально, Хелег думал подняться по ступеням и со следующей палубы выше- поджечь "состав", а после- броситься со всех ног по ступеням наверх. Однако ему лишь сейчас пришло в голову, что носовые пролёты- находятся рядом с будущим центром взрыва и могут быть повреждены, а бежать быстро в почти полной темноте-крайне затруднительно! Шанс оказаться подорванным собственной миной так ошарашил рыцаря, что он прекратил лить " зажигательный состав". До этого момента ему всё казалось просто: заложить мину, поджечь условный фитиль и поднявшись на верхнюю палубу- спуститься по верёвке к привязанной у борта бочке с провизией, отвязать бочонок и на нём — отплывать подальше от тонущего судна.

Сейчас же, меченосец начал видеть сложности своего скоропалительного плана бегства: неизвестно сколько будет гореть "состав" по времени, точнее-как быстро он сможет добраться до бочонка с порохом. Непонятно где монстры и не придётся ли на бегу с ними "бодаться". Неясно-удастся ли обрезать верёвку с привязанной бочкой, до того как судно начнёт сильно тонуть и сможет забрать с собой в "воронку" и сам бочонок и незадачливого взрывателя.

Уже было решивший плюнуть на свою идею "затопления", что скорее была результатом некоторого "срыва и одиночества" рыцаря на судне, Хелег подумал о пройденном пути и…вновь передумал: решив взорвать, точнее затопить корабль с монстрами, подрывом мины у него в нижних палубах.

Меченосец успел добраться до середины палубы когда закончился "состав". Нигде не было слышно двух "тварей", что привело рыцаря к мысли " что они могли утопнуть там же, где и две другие!" Которых Хелег видел первыми погибшими от морской воды.

Он высек огнивом искры и поджог тряпицу. С её помощью был зажжён, заранее захваченный в капитанских хоромах факел, который должен был помочь как в зажигании "горючей дорожки", так и дальнейшем выходе на верхнюю палубу-когда придётся бежать по трапу наверх и времени для "ориентирования" по памяти уже не будет… В странноватых отблесках света от последнего, Хелег вновь осмотрелся, вздохнул и поднёс огонь к продолговатой лужице "состава", жирно блестевшей на дереве пола. Он уже успел разглядеть где сам находился и решил кинуться к кормовому проходу и по нему добираться к выходу на верхние палубы, благо так было ещё удобнее.

Огонь быстрой "змейкой" помчался вдоль пролитого "состава" и мигнувший один раз меченосец последовал его примеру — в противоположную сторону. Рыцарь работал ногами изо всех сил, надеясь как можно дальше убраться отсюда, прежде чем произойдёт врыв.

Пробегая с факелом мимо одного из помещений палубы, рыцарь услышал недовольное сопение и шлепки по полу, кто то явно среагировал на его бег и факельный свет. Через секунду, что то громко хлопнуло рядом и судно, дёрнувшись чуть всем корпусом и покачнувшись, как ковш в бочке-но немного, начало слегка оседать на нос.

Хелег свалился на пол палубы и цепляясь за всё что можно вновь вскочил на ноги, сзади него дико верещало Существо-оно видимо упало и свалилось в переход между палубами, и сейчас барахталось в морской воде палубой ниже.

Приходилось карабкаться наверх, так как с каждой минутой крен становился всё сильнее и рыцарь задумался о том, что возможно и сам себя "живьём похоронил в данном деревянном склепе" и всё по причине минутной слабости и желания мщения, что на время ослепило его.

Спас Хелега случай: он уже тренировался ходить с завязанными глазами по палубам, при помощи тогда ещё живого Матиаса, а потом, спускался на поиск пергамента- именно через кормовые проходы. Таким образом, в темноте, так как факел рыцарь выронил, ибо он мешал держаться руками для опоры при начавшемся всё сильнее крене- ему удалось, вспоминая свои предыдущие "хождения" по этим частям нижних палуб "Посудины Ноя", добраться до пятна света, а вслед нему и до развороченного кормового прохода.

Корабль уже сильно "заваливался": из дверей кормовых надстроек мусор валился на верхнюю палубу и пару раз Хелега ударило небольшими брёвнами, что перекатывались здесь же.

Барк, который теперь постоянно раскачивался во все строны, вот что сразу привлекло внимание выбравшегося из кормовых проходов меченосца: барк, видимо от толчка при взрыве и начавшегося крена судна- уже был столь рядом от границ борта каракки, так явственно манил к себе, что Хелег на раздумывая вскочил в него, подтянувшись на руках за его деревянные края.

В туже минуту как рыцарь начал раскачиваться на натянутых канатах вместе с барком, каракку сотряс небольшой новый толчок после которого она ещё слегка просела. Теперь бушприт "Посудины Ноя" немного касался воды. И почти сразу же после этого, канат, что держал корму барка-лопнул и небольшое судёнышко, в полёте пересекло корму своего большего "собрата". Хелег при этом- свалился на уложенные корзины и свёртки еле успев схватиться руками за одну из скамей, что бы не выпасть из барка. Меченосец пребольно ударился головой о борт и по его вискам, небольшой поток крови, начал капать на одежду рыцаря.

И вновь Везение не покинуло Хелега: барк, на одном канате пересекая борт каракки — так его натянул, что и второй, держащий нос, канат лопнул от натяжения и маленький кораблик боком свалился в воду, немного зачерпнув воды. Рыцарь тут же вскочил на ноги и оттолкнувшись веслом от борта тонувшей" Посудины Ноя"- принялся выводить своё нынешнее судно, как можно далее от предыдущего. Правда одним веслом было сложно толкать барк, пускай и небольшой и вскоре сообразив что можно ещё и парус установить, меченосец его распутал и поставил, закрепив как зря: лишь бы тот скорее набрал в себя ветра и помог отплыть возможно далее, от неспешно погружающегося в пучину флагмана иовитов.

Через минут восемь, когда бушприт каракки уже полностью был в воде, Хелег находился в относительной безопасности на достаточном расстоянии от великой каракки, но продолжал как заведённый грести одним веслом, делая по пять "махов" с каждого борта по очереди и не оглядывался назад, страшась вида тонущего титана.

Только когда на каракке, позади, раздались некие "хлопки" и треск- меченосец обернулся и с ужасом смотрел на деяния рук своих.

— Люди! У меня-барк! "Тварей" нет! Кто готов-выбирайтесь!!!", — несколько раз орал рыцарь, на пределе набирая воздуха в свои лёгкие и продолжая грести подальше от каракки, однако его собственный голос казался ему тихим шёпотом. Никто не выскочил на его призыв из помещений надстроек или нижних палуб и не бросился спасаться вслед Хелегу.

До самого захода солнца, когда от караккина поверхности воды осталась лишь корма, точнее её надстройки: из которых, через выбитые окошки большими пузырями выходил воздух или всплывали мелкие предметы, Хелег, спустив парус на барке- дрейфовал невдалеке используя лишь весло и всё время громко кричал, в сторону, почти полностью затопленного корабля.

Наконец рыцарь махнул рукой и вновь подняв- уже при свете месяца парус, просто улёгся на дне барка, ничего не желая и уставившись в звёздное небо немигающим взглядом.

Следующее утро и весь день он провёл там же: вставая лишь что бы попить воды или вывести её из организма. Апатия, усталость последних дней, отсутствие сна- превратило Хелега в молчаливую "вещь", на дне барка.

Утром вторых суток, после "затопления" корабля с Существами- показалась земля. Сам меченосец её не видел, так как наконец уснул и был словно в забытьи: у него поднялся небольшой жар и он метался на скамье, на которую переместился уже ночью.

На холме, прямо возле берега близ которого и плыл барк с меченосцем, двое всадников негромко переговаривались: на них были серые накидки с неясными знаками и набор оружия, как у профессиональных солдат: "Вон! Плывёт что то…"

— Да. Вижу. Подъедем и спросим. По направлению-мог и видеть…

— А если, дурачок селянин-на базар рыбку ловил?

— Какая нам разница? "Посудина Ноя"-громадина. Её сложно не заметить или не запомнить: если видел, то уж наверное вспомнит! Наши все с ног сбились, всё ждут капитана Ксавье: с "грузом" и приказами от коллегии кардиналов и наших генералов. Тут ещё суетятся иезуиты…

— Да уж, брат лейтенант. Но мне кажется, после того что случилось, за три последних дня в Испании- все планы "идут к чертям"?

— Не знаю. Не наше дело. Пускай кардинал Толедский — об этом думает! Нам нужен флагман "Совета" и наш "груз", на нём. Командиры считают странной, пропажу основного судна экспедиции и то, что корабли сопровождения- вначале сами не предприняли его "поиск", а лишь после появления всей эскадры в Ла-Корунье. Поговаривают: о диверсии "томарцев" и сговоре иовитов на кораблях, с ними.

Пара на конях спустилась с холма и слезла со своих коней: один остался при животных, а второй подошёл по большим камням в воде- к самому барку, уткнувшемуся в эти самые камни и резким ударом разбудив Хелега.

— Приветствую тебя, рыбак!-встретил шалого, от прерванного сна и непонимания где находится Хелега, подошедший человек, — не видел ли ты в море, на пути своём, огромное судно-скорее всего одно: Со стягами иовитов, храмовников, меченосцев и госпитальеров, ну, то есть орденскими? На нём ещё повыше бушприта фигура позолоченная должна быть-большая, праведника Ноя"…Ты хоть латынь понимаешь?

Конец второй книги

Оглавление

Никатор Александр

Хелег. Дилогия

АННОТАЦИЯ

Хелег-меченосец

Глава первая

Посудина Ноя