Сладкое подчинение (ЛП) [Рокси Слоан] (fb2) читать онлайн

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Оригинальное название: Sweet Submission by Roxy Sloane, 2014

"Сладкое подчинение" Рокси Слоан, 2014

Перевод: Юлия Убагс

Редактор: Оксана Волкова (1-8 главы),

Ксюша Манчик (9-14 главы)

Вычитка: Оксана Волкова,

Ксюша Манчик

Обложка:

Переведено специально для группы:

vk.com/books_of_love

Любое копирование без ссылки

на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Большинство женщин не знают удовольствия полного подчинения.

Вы фантазировали об этом. Возможно, даже попробовали попросить, чтобы он немного жестче ласкал Вас своими руками. Чтобы он мог связать Вас. Держать Вас. Но он всегда останавливается слишком быстро.

Он не хотел прислушиваться к Вашим просьбам и испытывать Ваши пределы допустимого.

Вы задаетесь вопросом, каково это — попробовать отдать контроль над Вами другому человеку? Насколько сладко будет Ваше освобождение, когда вы отдадите себя полностью?

Никаких ограничений.

Никаких границ.

Только его контроль.

Пролог

Большинство женщин не знают удовольствия полного подчинения.

Вы фантазировали об этом. Возможно, даже попробовали попросить, чтобы он немного жестче ласкал Вас своими руками, чтобы он связал Вас или держал, пока жесткими и беспощадными движениями грубо входил во влажную киску до тех пор, пока Вы больше не сможете дать больше. Но он всегда останавливается слишком быстро. Кончает прежде, чем Вы. Он осторожен. В глубине души Вы знаете, что хотите другого, что это не по-настоящему.

Он не думает о контроле над Вами, когда заставляет просить его трахнуть Вас, и не хочет испытывать Ваши пределы допустимого.

Он не понимает, что доминирование — это служение женщине, обожание женщины вне всех пределов и рамок, преклонение перед ее телом, чтобы дать ей удовольствие, которое она действительно заслуживает.

Вы задаетесь вопросом, как бы это было, если бы Вы отдали контроль над Вами другому человеку, который действительно знает, что такое настоящий контроль. Позволить ему командовать? Насколько сладко будет Ваше освобождение, когда вы отдадите себя полностью?

Никаких ограничений. Никаких границ.

Только его контроль.

— Встань на колени и открой рот.

Эта девушка знает, что такое удовольствие. Она уже задыхается от желания, нетерпеливая и влажная. Она падает на пол передо мной и принимает положение.

Глаза скрыты под повязкой. Руки за спиной. Грудь обнажена. Сочные губы широко открыты и готовы принять мой член.

Я передвигаю хлыст над ее дрожащей плотью, медленно шагая вокруг нее. Ее грудь поднимается и опускается с каждым вдохом, но она знает, что лучше меня не просить и не умолять. В ожидании ее соски напряглись, бедра сжались, и клитор пульсирует сильнее.

Тем не менее, я жду.

Я внимательно слежу за ее красивым телом, пока делаю несколько быстрых ударов хлыстом и смотрю на то, как краснеет ее кожа. Она стонет и задыхается в удовольствии, и я отчетливо его чувствую, как будто это удовольствие принадлежит мне.

Управление — моя добродетель. Я требую все от нее и не смогу насытиться, пока оно не будет моим.

— Ты готова, моя сладкая? — Я ударяю ее по груди. Она напрягается, стонет, когда я слегка ударяю по ее соску.

— Да, господин, — задыхается она.

— Я не думаю, что это так.

Я глажу ниже, по ее обнаженному животу, между ее бедер. Я жадно осматриваю ее бритую киску, блестящую от желания.

Она близко.

— Пожалуйста, — стонет она.

Я бью хлыстом напротив ее клитора. Она визжит от удовольствия и боли. Мой член пульсирует от ее криков. Я бы мог использовать ее рот прямо сейчас, засунув глубоко свой член до стенки ее горла, и чувствовать, как она сжимает его. Но я сдерживаюсь.

Это не для меня. Это для нее. Всегда для нее. Потому что женщины на коленях могут меняться каждую ночь, но моя дисциплина остается такой же.

Реализовать ее фантазию, сокрушить каждый ее барьер, довести ее тело к вершинам оргазма… туда, где она и должна быть.

Я отдаю ей приказы не для того, чтобы сломать ее, а чтобы воздать должное ее красоте. Я доминирую, потому что это самый верный подарок, который человек может предложить: свобода, которую можно отпустить полностью, без стыда и сожаления.

— Пожалуйста, сэр. — Она снова стонет.

— Что я тебе говорил о просьбах? — требую я жестко.

— Не стоит этого делать, сэр, — отвечает она быстро.

Я бегло провожу хлыстом по ее клитору. Даю ей немного боли, чтобы держать подальше от края.

— Почему нет? — рычу я.

— Потому что... потому что это не будет иметь значения, — всхлипывает она. Её тело напряжено, она не может этого вынести. Тем не менее, она держит свои руки за спиной, зная, что, если она нарушит положение, все закончится в мгновение ока. — Вы не будете слушать меня. То, что я хочу, здесь не имеет значения.

— А почему не имеет? — На этот раз я сильнее бью по ее соскам.

— Потому что в этом нет смысла! — В ее голосе так и сочится желание. — Вы меня контролируете. Вы управляете моим телом, моим освобождением.

— Это верно.

Я шагаю ближе, сжимая руками ее челюсть и склонив лицо ко мне:

— Ты принадлежишь мне. В этих четырех стенах у меня есть полный контроль над тобой.

Я вижу, как сильно она хочет меня, несмотря на то, что у нее завязаны глаза. Дрожь и стоны, ее покрасневшие щеки и открытый рот показывают это. Самое красивое зрелище в мире.

— Скажите мне, что делать, Учитель, — шепчет она. — Скажите мне, что вы хотите.

Я чувствую тягу внутри меня, которая готова меня разорвать изнутри, черная и полная решимости.

Она готова. Она моя.

Когда я расстёгиваю свои штаны, я слышу, как она вздыхает в предвкушении.

— Ты была хорошей девочкой, — говорю я, поглаживая ее по щеке. Торжество проходит через меня горячо и быстро. — Ты можешь получить свою награду.

Одним быстрым движением, я ставлю ее на ноги и сгибаю над кроватью. Закрепляя ее в такой позиции, я сую свой большой член в ее киску, пока она не чувствует боли.

Она стонет в знак капитуляции, ее киска дико сжимает мой член, и она кончает. Совершенно беспомощная, когда ее тело распадается на осколки.

Ее крик просачивается через мою кровь. Ее подчинение — мой наркотик.

Я, наконец, кончил.

Глава 1

Изабелль

— Куда мы едем? Почему ты ничего не говоришь мне?

Брент не отвечает на мои вопросы, он просто ведет Maserati. Он едет вниз по темным улицам Манхэттена с угрюмым выражением лица. Я цепляюсь руками за дверь и пытаюсь вспомнить, сколько он выпил.

— Может быть, ты сбавишь скорость? — предлагаю я тихо. — Ты же не хочешь, чтобы нас остановила полиция. Не после тех бед, что произошли в этом году.

Проблема в том, что я даже преуменьшаю. Его отец умер несколько месяцев назад, и оставил состояние Эшкрофта дочери, про которую никто даже не знал. Брент сделал все, что мог, чтобы вернуть деньги назад, но из-за этого чуть не угодил в тюрьму.

Но сейчас не следует говорить о справедливости. Он задет и оскорблен. Его лицо становится еще более хмурым. Я закрываю глаза и читаю молитву, когда он мчится по дороге, пока, наконец, с визгом не останавливается у обочины.

Я открываю глаза. Мы находимся в середине пустынной улицы.

— Где мы?

Брент одаривает меня жесткой усмешкой:

— Тебе понравится, детка, я обещаю.

Я медленно выхожу из машины. Я думала, что мы едем в один из его любимых ночных клубов, поэтому я одета в короткое мини-платье металлического цвета и высокие каблуки на шпильках. Ему нравится представлять меня в выгодном свете и видеть каждый поворот, когда мы идем к двери. Я иногда чувствую так, будто играю на сцене, исполняя роль человека, кем я не являюсь, но эта моя игра всегда делает Брента счастливым, хотя меня — нет. Мне легче, когда он счастлив.

Брент берет меня под руку и ведет меня к закрытой двери старого здания склада. Мы заходим в здание, и мое замешательство растет.

Внутри роскошный вестибюль. Вокруг темный бархат, полированное дерево, люстры. Красивая женщина в кружевном платье ждет за столом.

Брент подходит к ней.

— Брент Эшкрофт, — объявляет он.

Было время, когда эта фамилия открывала двери по всему городу, но сейчас его одаривают лишь вежливой улыбкой.

— Вы член клуба?

Брент смотрит вокруг.

— Я приглашен.

— Да, конечно. — Она успокаивает его, видя выражение на его лице. — Ваш друг зарегистрировал вас? Я могу вызвать его.

— Нет необходимости, — объявляет лысеющий парень, стоящий на лестнице, одетый в костюм в полоску. Это один из старых друзей Брента из колледжа. Пэкстон, вроде.

Он никогда не нравился мне. У него много денег, Брент всегда пытается произвести на него впечатление. Всякий раз, когда мы веселились вместе, Пэкстон всегда слишком много пил и щупал официанток. И то, как он смотрит на меня, заставляет мою кожу покрыться мурашками.

Он подходит, чтобы приветствовать нас, пожимая руку Брента, а затем целует меня в обе щеки. Его руки задерживаются на моей талии слишком долго. Я стараюсь уклониться.

— Вы готовы? — спрашивает он с блеском в глазах.

— Она будет, — отвечает за меня Брент, прежде чем я могу вставить слово. — У меня нет времени осматриваться. Это место слишком обманчиво.

Регистратор передает нам на подпись какие-то бумаги. Брент бегло пробегает глазами, но я стараюсь прочесть все, даже мелкий шрифт.

«Подземелье не несет ответственности за ущерб или травмы... Вы тем самым отказываетесь от всех прав на судебный иск...» 

— Что это за место? — спрашиваю я, мое сердце бьется быстрее.

Брент фиксирует на мне свой взгляд:

 — Не беспокойся об этом.

Тем не менее я колеблюсь. Он вздыхает:

 — Собираешься ли ты быть оттраханной кисой снова? — шепчет он, с явной злостью в голосе. Он смотрит туда, где Пэкстон пытается заигрывать с регистратором. — Не порть мне все, хорошо? Мне нужно, чтобы он стал моим инвестором в новом проекте.

У Брента каждую неделю новые проекты. И каждый раз он клянется, что этот проект вернет ему былую славу и положение в обществе.

Я подписываю отказ дрожащей рукой. Жаль, что я пошла сюда сегодня вечером, но Брент настоял. С тех пор, как он потерял деньги, он живет в моей квартире, водит мою машину, расплачивается с помощью моей кредитной карты. Он злится каждый раз, разглагольствуя о "невезении", и всех людях, которые сговорились опустить его на дно. Я скучаю по нему прежнему, зная, какой он хороший человек, но это скрывается под разочарованием. Иногда, правда, я задаюсь вопросом: будет ли он когда-нибудь снова счастлив? Ведь его счастье было в деньгах и власти.

— Следуйте за мной. — Пэкстон одаривает меня неряшливой улыбкой. Я следую мимо вышибал наверх.

С облегчением я понимаю, что это клуб, когда мы идем по коридору. Напротив одной из стен находится бар. Стенды и столы. Шикарный и сдержанный, и, очевидно, очень эксклюзивный. Люди здесь одеты подобающе: костюмы на мужчинах, платья и короткие юбки на женщинах.

— Что ты думаешь об этом? — Брент идет рядом со мной. Он скользит одной рукой вокруг моей талии, и, наконец, выглядит расслабленным.

— Выглядит здорово! — отвечаю я, надеясь, что борьба с ним закончена.

Он ухмыляется:

 — Извращенная сука.

Я не понимаю, что он имеет в виду, пока не сталкиваюсь с мужчиной, проходящего мимо нас и ведущего женщину на драгоценном инкрустированном поводке. Вдруг до меня доходит происходящее.

Он привел меня в секс-клуб.

— Подожди. — Я начинаю паниковать, потянув назад. Мой мозг начинает осмысливать происходящее. Что он задумал? — Брент, я не...

— Не будь ханжой. — Брент оставляет поцелуй на моих губах. — Давай, сестренка.

Я чувствую знакомую дрожь стыда и отвращения к себе.

— Не называй меня так, — шепчу я.

Он смеется.

— Но ты...

— Нет, — я настаиваю, — я не...

Брент и я не связаны между собой. Эшкрофт усыновил его, когда он был маленьким ребенком, и меня годы спустя, когда мне было двенадцать. Но я все еще чувствую стыд, зная, что люди подумали, если бы знали правду о нас.

В некотором смысле, они правы. Эшкрофты являются семьей, и я знала это, как и то, что Брент имел отношения, в которых всегда доминировал.

— Просто расслабься, детка, — успокаивает он меня. Брент одаривает меня еще одним поцелуем, медленным и нежным. Я чувствую, что начинаю расслабляться. — Я планировал это для тебя. Тебе понравится, я обещаю.

Он гладит меня по щеке, и я колеблюсь, разрываясь. Спор с ним, закончится еще одной ссорой, а я уже устала бороться с ним.

— Просто пойдем, посмотрим на это место, — призывает Брент. — Доверься мне. Я позабочусь о тебе.

Я соглашаюсь, прерывисто вздохнув. Я должна признаться, часть меня разрывает от любопытства. Брент не ждет моего ответа, просто приводит меня после Пэкстона в соседнюю комнату. Она меньше, чем в главном баре, с приподнятой платформой, в виде сцены. В середине есть скамейка, и люди собираются вокруг нее, чтобы посмотреть.

Брент видит мое выражение и смеется.

— Не волнуйся, это не для нас. В моих планах есть кое-что лучше.

Мой желудок связывается в узел, когда он ведет меня по длинному темному коридору, где у последней двери нас ждет Пэкстон.

— Видишь? — Брент поощряет, направляя меня внутрь. — Приват. Только для нас.

Комната маленькая и роскошно обставлена. Присутствует кровать с балдахином в середине комнаты, покрытая хрустящим постельным бельем, и стойка, полная предметов, которые я не могу разглядеть в темноте.

Я выдохнула с облегчением. С этим я еще могу иметь дело. Может быть, Брент просто хочет немного повалять дурака здесь, пока Пэкстон развлекается с остальными членами клуба.

Я сажусь на край кровати и обращаюсь к Бренту с улыбкой.

— Ты хочешь немного вздремнуть? — шучу я, похлопывая по кровати рядом со мной.

Он смотрит на меня со странным выражением на лице. С ревностью и восторгом одновременно.

— Ты не будешь спать сегодня вечером. У меня на тебя есть планы.

— Например? — улыбаюсь я, откинувшись. Немного освоившись, освобождаю свои ноги от туфель.

Брент идет к стойке и поднимает что-то. Это похоже на весло, с гладкой деревянной ручкой и плоским квадратом тела.

— Мы собираемся играть в игру, — говорит он.

Я напрягаюсь, глядя на весло.

— Какую игру?

— Она называется «Что бы вы предпочли», — Брент идет ко мне. Он наклоняется и берет меня за подбородок. Его большой палец проводит по моим губам. Я дрожу, чувствуя странный импульс возбуждения. Мы никогда не делали ничего подобного раньше. Брент не любил играть.

— Какие правила?— спрашиваю я, чувствуя трепет.

Он усмехается:

— Простые. Я предлагаю тебе два варианта. Ты должна выбрать один.

— И все?

— И все. — Брент сует свой большой палец мне в рот. Я начинаю лизать, и он вздрагивает от возбуждения. — Черт, ребенок. Я знал, что ты горячая.

Горячая. Вот, что он хочет от меня сегодня вечером. Чтобы я была страстной и дикой сегодня вечером, а не как обычно, невинной и холодной.

Я могу сделать это. Я могу притворяться.

Я симулирую стон, посасывая его большой палец глубже. Дыхание Брента становится тяжелым.

— Черт, — стонет он. — Тебе лучше начать прежде, чем я возьму ее сам.

Интересно, с кем он разговаривает. В этот момент Пэкстон выходит из тени.

Я отпрянула назад.

— Что он здесь делает? — Я начинаю паниковать.

Я ожидаю, что Брент, уведет его, но он усмехается.

— Расслабься, — приказывает он мне, снова. — Это часть игры.

Я смотрю на Пэкстона. Он смотрит на меня с непристойным выражением на лице.

Это неправильно, но Брент по-прежнему ничего не делает, только гладит меня по щеке.

— Это первая часть игры, — говорит мне Брент. — Не подведи меня, — добавляет он с явной ноткой предупреждения в голосе. Он должен произвести впечатление на этого парня, и я являюсь частью шоу.

— Выбирай, — приказывает он, и я вижу, как власть проскальзывает в его темных глазах. — Я отшлепаю тебя веслом, или ты будешь сосать член моего друга?

Глава 2

Кэм

— Тебе нужна девушка.

Я смотрю на моего друга Дэкса и поднимаю бровь:

— Я могу взять любую?

Я киваю в двустороннее зеркало во всю стену его кабинета, глядя на первый этаж «Подземелья». По ту сторону зеркала, по крайней мере, дюжина женщин пьют в баре. Молодые и горячие, ищут партнеров, для осуществления своих извращенных фантазий сегодняшним вечером.

Дэкс качает головой:

 — Не девушка для «сцены». Кто-то, на сегодняшний вечер. Ты знаешь, ужин, вино, романтика. — Он смотрит на меня. — Или у тебя так давно не было реальных отношений, что ты забыл, какими они должны быть?

Я делаю глоток виски Макаллан, восемнадцатилетней выдержки — напиток, который Дэкс специально держит для меня.

— У меня нет времени для подруги.

— Ты приходишь сюда каждую пятницу.

— Это совсем другое.

Дэкс посмеивается:

— Так не должно быть. Познакомься с кем-нибудь, пригласи ее на ужин, прежде чем связывать. Может, ты одинок из-за своего бизнеса?

Я напрягаюсь.

— Ответ в вопросе, — отвечаю я резко и напоминаю ему: — То, что здесь происходит, остается здесь. Это первое правило клуба.

Он пораженно вздыхает:

 — Я просто хочу сказать, Кэм, что это не должно быть твоим маленьким грязным секретом. Много парней строят отношения со своими сабами. Некоторые даже говорят, что это лучше. Глубокая связь.

Я сжимаю челюсти. Дэкс знает, что я сохраняю свою жизнь в клубе строго частной, полностью отделенной от моего нормального мира. Днем я руководитель, заместитель директора в мировой корпорации "Ashcroft Industries". Так как мой босс и наставник, Чарльз Эшкрофт, умер в прошлом году, я наблюдаю за операциями компании и консультирую его дочь, Кили, так как теперь она занимает его место.

Здесь меня знают только как "Мастера", одного из самых строгих и желанных мужчин на сцене. Без имени. Без личности. И никакие нити не будут связывать меня с этим местом, как только я выйду отсюда.

Это не выбор, это необходимость. Единственный способ обеспечить контроль.

А контроль для меня — это все.

— Моя жизнь прекрасна, — говорю ему я, с явным предупреждением в голосе.

Дэкс знает меня достаточно хорошо, чтобы уловить его. Он меняет тему.

— Что у тебя планируется сегодня вечером? Я видел, как ты уже дал блондинке пару тренировок.

Я расслабился, вспоминая ее крики удовольствия, и как ее красивая кожа покрывалась краснотой от моих ударов.

 — Я не уверен. Я мог бы попробовать в Сапфировой комнате.

Дэкс выглядит удивленным:

 — Я и не подозревал, что тебе это нравится.

«Подземелье» состоит из основного бара и зала для общих показов, а также нескольких частных номеров люкс, для людей с индивидуальными вкусами и особенностями. Сапфировая комната для эксгибиционистов, позволяющим другим людям тайно посмотреть их номера.

Я пожимаю плечами, вертя свой виски в стакане:

 — Я могу попробовать что-то новое.

Он смотрит на меня, взглядом показывая, что не поверил мне. На самом деле, он прав. Мои желания просты по своей природе.

Доминирование. Преданность. Управление.

Но в последнее время, удовольствия клуба не удовлетворяли мою тягу так, как делали это раньше. Даже самые опытные и ловкие сабы не утоляют мои желания. Раньше я был бы в восторге от сегодняшней блондинки, но теперь, я уже с нетерпением жду мое следующее завоевание, следующую женщину, которая взлетит от моих слов и добровольно откроется моему члену.

— Ну, сделай свой выбор, — Дэкс возвращается к двустороннему зеркалу. — Ты же знаешь, что все женщины, присутствующие здесь, жаждут сцены с тобой. Это все твой чертов шотландский акцент, — добавляет он, ухмыляясь.

Я смеюсь. Это правда. После переезда в Штаты пять лет назад, я не был обделен женским вниманием, в клубе или за его пределами.

Потом я вижу ее и в шоке отставляю свой бокал.

— Эй, ты в порядке, приятель? — спрашивает Дэкс.

Я качаю головой, наблюдая за тем, как она идет по комнате. Длинные светлые волосы обрамляют ее плечи.

Гибкое, элегантное тело обтянуто мини-платьем, а на ногах надеты шпильки. Она выглядит как гребаная супермодель, вплоть до совершенного, ледяного королевского взгляда.

Самая красивая женщина, на которую я когда-либо смотрел, и самая недосягаемая. Та, что преследует меня во всех моих фантазиях, с тех пор, как мы встретились.

Изабелль Эшкрофт.

Дэкс прослеживает мой пристальный взгляд. Он свистит:

— Она новенькая. Я бы запомнил это лицо. И задницу.

— Я знаю ее, — рычу я, внезапно напрягаясь, хотя знаю, что невидим для людей, с другой стороны стекла.

И даже если бы она увидела меня, я сомневаюсь, что она бы вспомнила мое имя. Несколько раз мы встречались в офисе, и она явно дала понять, что я не для нее.

Она стонала мое имя только в моих же мечтах, выполняя каждую мою команду, и очень хотела моего полного контроля. Ее раздвинутые бедра для меня, сочный, влажный рот, который обернут вокруг моего члена.

Мой взгляд обращается к мужчинам, которые идут с ней, и мое плохое настроение становится еще хуже. Она до сих пор вьется вокруг этого мудака Брента, идущего за пузатым, насмешливым парнем.

Из всех мест, которые она могла посетить, это было последним, где я ожидал ее увидеть. Ирония заключается в том, что я должен был следить за ней. Мой новый босс, Кили, хотела, чтобы я проверил и убедился, что Изабелль ведет себя хорошо после смерти своего отца. Насколько я мог судить, она была в порядке. Поскольку она бесцельно бродила по Нью-Йорку в своей дизайнерской одежде, все еще относясь к людям так, как будто они не достойны ее.

Но взгляд на ее лице, когда она следует за Брентом по коридору, не очень счастливый.

— Ладно, я вижу несколько VIP-персон. Мне нужно показать им, что тут да как. — Дэкс встает, загораживая мне обзор.

 В клуб всегда приходят важные персоны: знаменитости, политики, руководители. Их всех привлекает анонимность клуба.

Я допиваю свой напиток и встаю.

— Я что хотел сказать, — добавляет Дэкс, пока мы идем к двери, — новая сцена каждую ночь... это недостаточно для тебя, Кэм. Нужно что-то реальное.

Я улыбаюсь и киваю, но он не мог быть более неправым. Здешние желания, являются моей реальностью. Иногда я чувствуют себя более реальным, чем любая другая часть меня, темное влечение, которое угрожает взять все на себя.

Я держу эту темноту взаперти здесь. В безопасности. Под контролем.

Это единственный путь.

***

Я сидел в баре, выпивая и наблюдая за происходящим на сцене. Несколько женщин, подходящих ко мне, послушно опускали глаза в пол, но я вежливо посылал их подальше.

Перед моими глазами все еще стояла Изабелль. Мои два мира столкнулись. И мне это не нравится. Ее нигде не было видно сейчас, и она меня не видела, слава Богу. Но я должен смотреть за ней. И я знаю: что-то было не так.

Неохотно я поставил свой стакан и пошел по коридору в сторону частных апартаментов. Некоторые двери были приоткрыты, приглашая, но ее нигде не было видно.

Тогда я слышу крик в конце коридора.

Все крики сливаются здесь в один. Стоны боли, крики удовольствия. Но этот крик отличается от всех.

— Брент, пожалуйста, остановись. — Я слышу ее голос яснее. — Ты делаешь мне больно!

Недолго думая, я бегу по темному коридору и распахиваю дверь.

Глава 3

Изабелль

Прежде чем я стала Изабелль Эшкрофт, у меня было другое имя. Я жила в тысяче миль от квартиры-пентхауса и дизайнерских бутиков, в месте, куда я поклялась никогда не возвращаться.

Но вот я стою здесь на коленях, мои запястьях прикованы наручниками к спинке кровати, а они возвращаются ко мне. Не вспоминания, а чувства. Отчаяние и боль. Потому что я позволяю относиться к себе так, как сейчас.

Я поверила тому, кто никогда не заботился обо мне.

Брент проводит плетью вниз, по моей голой спине, с ворчанием. Я вздрогнула, хоть и не чувствую физической боли. Не смотря на все те часы, что он проводит в тренажёрном зале, у него нет достаточной силы, чтобы действительно сделать мне больно.

Моя боль глубже.

— Остановись, — прошу я еще раз, мои горячие слезы текут вниз по щекам. — Пожалуйста!

 Я терпеть не могу унижение, но именно унижение я чувствую, беспомощно лежа здесь и ощущая взгляды на своей спине.

— О, ей нравится. — Голос Пакстона звучит из угла, где он наблюдает, со спущенными штанами, потирая с нетерпением свой бледный, вялый член. — Давай еще раз. Сильнее.

Все мое тело напрягается, когда Брент ударяет меня снова. Я пытаюсь дергать руками в наручниках, но это бесполезно. Он застегнул их слишком туго, теперь каждое движение только усиливает боль в моих запястьях.

— Брент!

Вдруг, позади нас с треском распахивается дверь. Я, насколько возможно, пытаюсь повернуться и вижу странного человека в комнате.

— Ты больше не прикоснешься к ней. — В его голосе с шотландским акцентом чувствуется ярость. Я не могу разглядеть его полностью.

— Кто ты, черт возьми? — обращается к нему Брент.

Мгновение спустя, я слышу звук удара кулака о кость. Тело Брента отлетает к стене.

— Подожди минуту. — Пэкстон выходит из угла.

Незнакомец игнорирует его. Он идет прямо ко мне.

— С тобой все нормально? — спрашивает он.

Я стараюсь, повернуться, чтобы увидеть его, но у меня не выходит. Все, что я слышу, это его низкий голос, который успокаивает меня. Это голос, которому можно доверять:

— Теперь, когда Вы здесь, я в порядке.

Он быстро отстегивает мои запястья, освобождая меня. Я отодвигаюсь немного назад, чтобы хоть как-то прикрыть себя руками. Я одета в свое нижнее белье, а мое смятое платье валяется рядом с Брентом.

— Кто Вы? — спрашиваю я и чувствую, что моя голова кружится от паники и шока.

В тусклом свете я не могу разобрать его черты. Он высокий и широкоплечий, возвышается надо мной. Но когда он накидывает свой пиджак мне на плечи, его прикосновения нежны.

— Друг, — отвечает он. — Ты можешь мне доверять.

Я слышу стон с пола. Брент ползет на коленях, придерживая рукой свой кровавый нос.

— Ты заплатишь за это, — бушует он. — Животное! Ты вообще знаешь, кто я?

Незнакомец даже не смотрит на него. Все его внимание направлено на меня. Его темные глаза наполнены состраданием.

— Мы уходим, — говорит он мне мягко. — Ты в безопасности.

Я судорожно киваю и забираю свой кошелек.

Незнакомец поднимает меня на руки, и уходит из комнаты без оглядки. Я прячу лицо у него на груди, вспоминая всех людей в баре, но он идет к служебному выходу. Он открывает дверь, спускается по лестнице, и после этого мы оказываемся в переулке.

— Моя машина ниже по дороге.

Я пытаюсь спуститься с его рук.

— Я могу идти сама, — настаиваю я, хотя на самом деле чувствую себя не очень уверенно.

Но незнакомец не отпускает меня, и у меня нет выбора, кроме как расслабиться в его руках, и я прижимаюсь к его груди.

Он останавливается рядом с классическим черным Bentley, открывает дверь и осторожно сажает меня на пассажирское сиденье.

После того, как он пристегивает меня ремнем безопасности, он обходит машину и садится на место водителя.

Поскольку от приборной панели идет свет, я наконец могу полностью увидеть его лицо. Я поражена.

— Я знаю Вас!

— Кэм, — говорит он, и я вижу, что его челюсти сжались в напряжении, — Кэмерон Маккалоу. Я работал на твоего отца.

— В компании, — вспоминаю я.

 Мы виделись в офисе, его голубые глаза всегда смотрели на меня с неодобрением, как будто я просто пустое место. Но когда я приходила и не видела его, то разочаровывалась.

Не могу поверить, что именно он только что спас меня.

 — Я... — делаю глубокий вдох воздуха, пытаясь придумать, что сказать, — Спасибо, что вступился за меня там.

Эти голубые глаза смотрят на меня сейчас с состраданием.

— Не за что. Он делал тебе больно.

Кэм запускает двигатель. Он мурлычет практически бесшумно.

— Куда тебя отвезти?

Я начинаю диктовать ему свой адрес, но затем останавливаюсь. Я не могу вернуться в свою квартиру, потому что там живет Брент. Он будет в бешенстве от того, что случилось сегодня вечером. А хуже всего то, что он подумает, что это я во всем виновата.

— Я не знаю. — Я откидываюсь на спинку сиденья, измученная. — В отель, наверное.

Машина трогается с места. Я смотрю в окно на темные городские размытые улицы. Мое унижение и расстройство исчезают, а вместо них глубоко внутри закипает гнев.

Не могу поверить, что Брент сделал это со мной. Я думала, что он заботится обо мне. Я думала, что была для него всем.

Он пробирался ко мне каждую ночь и разговаривал со мной, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Я всегда с восхищением смотрела на него и не могла поверить, когда он сказал, что влюблен в меня. Это заставило меня чувствовать себя особенной, как будто я была центром его вселенной.

Сейчас, оглядываясь назад, я спрашиваю себя: на самом деле он был влюблен в меня или просто любил, когда его обожали так, как я? В моей жизни никогда никого не было, кроме Брента. Наш приемный отец, Эшкрофт, всегда работал, а его жена умерла от рака. Были только Брент и я. Одни против всего мира.

Я осознаю, что это продолжалось четыре года. Я была его игрушкой все это время. Его маленьким грязным секретом, независимо от того, говорил он мне это в лицо или нет. Мы не связаны кровными узами, но я могла представить шепот и сплетни, если бы люди узнали о нас.

Я украдкой смотрю на Кэма, чувствуя приступ тошноты от того, что он видел меня такой. Я знаю, что люди не просто так ходят в этот клуб, а для эротических острых ощущений, но не было ничего сексуального в том, как Брент отнесся ко мне, и нечего романтичного в том, что тебя используют в роли дешевой игрушки.

Он предал меня. Он не любит меня. Сегодняшняя рана была острее лезвия. Как он мог обмануть меня?

Я никогда не буду доверять ему снова.

Автомобиль останавливается. Я осматриваюсь вокруг.

— Куда мы приехали?

— Ко мне домой, — отвечает Кэм. — Ты можешь остаться здесь со мной, пока мы что-нибудь придумаем. Ты будешь в безопасности, не волнуйся, — добавляет он.

— Я знаю, — отвечаю я, не подумав. Но это правда. В нем есть что-то, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

И дело не только в его широких плечах и том, как он двигается, или том, что он взял на себя ответственность и помог. Я помню, как мой отец всегда пел ему дифирамбы, говоря, какой он умный, объективный и надежный человек.

Кэм проходит и открывает дверь для меня.

— Ты уверен, что это нормально? — спрашиваю я. — Не хочу доставить тебе каких-либо проблем.

— Успокойся, не доставишь. В любом случае, не хочу отдавать тебя Бренту, — говорит он, и я вижу гнев в его глазах.

Лифт поднимает нас до пентхауса. Кэм заходит внутрь и включает свет.

— Есть несколько комнат для гостей. Ты можешь выбрать любую, — говорит он, — Моя сестра была здесь в прошлом месяце, так что чистое белье есть во всех комнатах.

Я обнимаю себя руками и принимаюсь разглядывать квартиру. Чисто, современно, свежо. Огромная квартира-студия с формальной столовой, гостиной и нишей, откуда просматривается основной зал. Кэм идет вниз в прихожую и возвращается через минуту с охапкой свежих полотенец и кое-какой одеждой.

— Спасибо, — говорю еще раз, потянувшись за ними. Его пиджак немного скользит по моим рукавам вниз и открывает запястья.

Его лицо темнеет.

— Тебе больно?

Я смотрю вниз. Мои запястья в синяках, я пыталась вырваться из наручников, даже не понимая настолько это больно.

— Все хорошо, — говорю я застенчиво.

Кэм просто смотрит на меня.

— Иди, сядь на кухне.

Я хочу отказаться. Я устала, и просто хочу принять горячую ванну, а затем лечь в кровать, однако что-то проскальзывает в его тоне, и я не могу отказать.

Я делаю, как он говорит.

Кухня состоит из темных мраморных столешниц и сверкающей техники. Кэм присоединяется ко мне за столом с аптечкой.

— Ебаный любитель, — ругается он, рассматривая мои раны.

 Я моргаю.

— Не ты, — добавляет он быстро. — Вот сволочь твой брат. Он ничего не знает о подчинении.

И ты тоже? 

Я проглатываю свой ответ, глядя на Кэма с новым любопытством. Я даже не задумывалась, что он мог делать в том клубе. Интересно, он тоже занимается теми вещами?

Кэм тщательно наносит прохладную мазь на мои запястья, потом перевязывает их. Его прикосновения твердые, но нежные.

— Он не мой брат, — вдруг говорю я. Мои щеки горят. — Брент. Он не... Мы были усыновлены.

Кэм смотрит вверх. Его глаза потемнели. Они, кажется, видят меня насквозь.

Мое сердце бьется быстрее.

— Ты не должна мне ничего объяснять.

 — Я знаю, просто...

 Я не могу отвести взгляд. В нем есть какой-то магнетизм: уверенность, которая источается из каждой поры, спокойный контроль каждого момента.

Кто этот человек?

— Ну вот и все. — Кэм убирает свои руки вниз, портя момент. — Тебе нужно что-нибудь еще?

Я быстро качаю головой:

 — Нет. Спасибо. Ты уже и так много сделал для меня. Я просто хочу принять ванну, а потом лечь спать. Я устала.

— Это была долгая ночь.

Я выбрала комнату, оформленную в спокойных светло-голубых и серых тонах. К ней примыкает огромная ванная комната с шикарной ванной. В ванной Кэм включает для меня кран.

— Все, что может тебе понадобиться, здесь есть, — говорит он, кивая на стопку полотенец и дорогие принадлежности для ванны. — Но если я тебе понадоблюсь, просто крикни.

— Спасибо, — бормочу я снова. — Спокойной ночи.

Он закрывает за собой дверь, и вдруг я понимаю, что осталась одна. Но я не позволю себе задумываться об этом прямо сейчас.

Я хватаю бутылку со стойки и лью в ванную. Пенистые пузыри надулись вокруг меня, и аромат лаванды наполняет комнату. Вскоре ванна заполнилась.

Я быстро снимаю с себя пиджак и белье и скольжу в горячую воду. Ах.

Полностью погрузившись в ванну, я впервые расслабляюсь за эту ночь. Моя спина немного болит от порки, и я вспоминаю, что сказал Кэм: Брент явно не знал, как правильно обращаться с той штукой.

Мне немного интересно, каково было бы, сделай он все правильно. Что бы я чувствовала и испытала. Был момент, когда мы только приехали в клуб, я была взволнована и заинтригована, а также была не прочь немного поэкспериментировать. Но все пошло ужасно неправильно.

Я сую голову под кран, чтобы смочить свои волосы, но слишком поздно вспоминаю, что мои запястья перевязаны. Чувствуя, как горячая вода льется по моей чувствительной и раненой коже, я быстро убираю руки вверх и назад, и к моему крайнему смущению, опрокидываю красивую банку с кристальной солью для ванны. Прежде чем я могу поймать ее, она падает на пол и разбивается.

Глава 4

Кэм

Я залпом выпиваю стакан виски, пытаясь отвлечься от женщины в моей квартире, когда слышу звук разбитого стекла из гостевой ванной.

— Изабелль? Я иду, — кричу я.

 Мне не следовало оставлять ее одну. Я спешу к двери и распахиваю ее, не задумываясь. Слава Богу, она в порядке. Но ее вид заставляет мою кровь бурлить. Изабелль — само совершенство, лежа в ванне, под слоем пузырьков, вода стекает с ее волос. Тогда я вижу разбитое стекло на полу.

— Мне жаль. Это получилось случайно, — произносит она.

Идя по ароматной, запотевшей комнате к ванне, я должен оторвать свои глаза от ее блестящего и влажного тела, искусно скрытого под белой пеной.

— Ты не должна извиняться, — успокаиваю ее. — Это нормально. Правда.

Когда я убираю стекло и соль для ванны, я чувствую ее взгляд на мне и сжимаю челюсть, игнорируя свое возбуждение. Приходится постоянно напоминать себе, что она прошла через ад сегодня вечером, и последнее, чего она хочет, — это чтобы другой мудак попытался ею воспользоваться.

Удостоверившись, что на полу ничего нет, я вымыл руки в раковине, стараясь не смотреть на отражение Изабелль в зеркале. И хотя каждая часть меня хочет остаться здесь с ней, я, наконец, вытираю руки и иду к выходу.

— Подожди, — просит она.

Я останавливаюсь, мой пульс снова зашкаливает.

— Я пыталась помыть голову. Но мои запястья …

Увидев, что ее повязки промокли, я понимаю: она нуждается в помощи.

— Я просто хотела, вымыть голову... — Ее голос почти ломается.

— И тебе нужны руки, — заканчиваю я.

Она кивает.

«Она друг в беде», — говорю я себе. Ничего больше. На самом деле, она даже не друг. Она просто дочь моего покойного босса. Чарльз Эшкрофт, конечно, не одобрил бы мысли в моей голове.

Хотя я не ожидал увидеть Изабелль сегодня вечером, я знаю, что не могу отвернуться от нее. Это было бы не по-джентельменски.

Я могу сохранять контроль. Это то, что я делаю лучше всего.

— Все, что пожелает дама. — Я отвечаю легко, расстегивая манжеты и закатывая рукава своей рубашки.

Сажусь на край ванны, цепляясь взглядом за покраснения на розовой коже, прикрытых пузырьками. Изабелль выглядит нервной. Она ждет моего одобрения. Я видел этот взгляд раньше. Чувствительный, жаждущий и стремящийся угодить. То же самое выражение украшало лица многих женщин, которые извивались и стонали под моими поддразниваниями на коже хлыстом.

Я не ожидал увидеть этот взгляд на лице Изабелль, и меня застала врасплох интенсивность похоти, которая поднимается в ответной реакции.

Что бы она делала под моим контролем? 

Нет. Я не могу думать в таком направлении о ней. Я занял себя ее просьбой: включаю воду и проверяю ее температуру. Фиксирую душ и подношу к ее голове, позволяя воде впитаться в длинные золотистые волосы.

Изабелль наклоняет голову назад, и горячая вода льется по ее волосам. Выдавливая небольшое количество сливочного шампуня в ладони, скольжу пальцами по ее волосам. Я стараюсь работать быстро, беспристрастно, но Изабелль вздыхает от удовольствия.

— Это просто блаженство, — говорит она тихо.

Я не могу удержаться и снова прикасаюсь к ней, медленно поглаживая и массируя ее голову. С моей позиции позади нее, я вижу ее чувственные губы. Мне приходится бороться с желанием наклониться и поцеловать их, взять ее пухлую розовую нижнюю губу между зубами.

Я никогда не делал этого для женщины прежде и с удивлением обнаружил, какой это приятный опыт. Я работаю своими пальцами в ее волосах и нежно поглаживаю, спускаясь к шее.

Она поддается моим прикосновениям, теряясь в магии момента, когда я перемещаю руки на ее плечи. Я мучительно осознаю близость ее полных грудей от кончиков моих пальцев. Влажные волосы падают на шею, цепляясь за ее гладкую кожу.

Это пытка. Все, что я хочу сделать, это опустить свои мыльные руки вниз в теплую воду, ласкать ее грудь и ущипнуть ее розовые соски своими пальцами. Слушать, как учащаются ее стоны. Смотреть, как она выгибает спину, толкая грудь в мои руки. Я вижу это: как она расставляет ноги и двигает пальцами вниз, чтобы потереть свой возбужленный клитор. Я бы наблюдал за всем этим, задавая тем. Быстро или медленно, в зависимости от моих капризов. Я бы привел ее к краю освобождения, снова и снова овладевая ею в отдалении от нее. Она просила бы и умоляла, чтобы я дал ей кончить, и предоставил конец ее сладким пыткам.

Но я не могу позволить этому случиться. Она просто нуждается во мне, чтобы я позаботился о ней сегодня вечером. Чтобы помочь ей чувствовать себя в безопасности.

Я закончил свой массаж и смываю шампунь с волос, мои движения отрывистые и беспристрастные.

— Все готово.

Я стараюсь сделать свой тон легким,заставив себя улыбнуться. Не хочу, чтобы она знала, как действует на меня.

Мой член пульсирует.

Изабелль поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Ее голубые глаза широко распахнуты, и вода стекает по темным ресницам.

— В самом деле? Без кондиционера? — дразнит она, протягивая мне вторую бутылку.

Черт. Опять все сначала. Я заставляю себя оставаться хладнокровным. Намылить, смыть, повторить.

Но на этот раз, я не помогаю своим фантазиям. Я обнаруживаю ее волосы, обернутые вокруг моего кулака, думая, насколько бы я хотел оттащить ее голову назад. Атакуя своим членом ее горячий, влажный рот. Как я трахаю ее горло, как хорошо ее мягкие губы чувствовали бы себя, дразня головку моего члена. Ее язык порхает напротив чувствительного места, ее сочный рот работает с моим членом в исступлении.

— Не останавливайся. — Изабель вздыхает. — Это так хорошо.

Это все, что я могу сделать, чтобы противостоять, потянув ее на себя.

Ее гладкое мокрое тело предлагает себя моим прикосновениям. Мои пальцы сжимают ее волосы. Я тяну. 

Она задыхается. Открывает рот и закрывает глаза. Это идеально. Она идеально подходит. 

Она равняется со мной, поднимаясь из воды. Мыльная пена стекает по ее коже и открывает совершенные груди и тугие соски. Испускающая пар вода капает по ее твёрдым ягодицам и подтянутому телу, спускаясь к ее вкусной киске. 

Мой член вздрагивает. 

Глаза Изабелль немного приоткрываются. 

— Кэм? — бормочет она, и нотка учащенного дыхания в ее голосе поражает меня. 

В этом мире не существует ничего, кроме ее вопроса. Ничто другое не существует, кроме этого момента. Этого изысканного желания. 

Атмосфера настолько возбужденная, что воздух между нами вибрирует от страсти. 

Я не могу думать ни о чем, кроме как трахать ее и доставлять бесконечные оргазмы, скользя своим жестким членом в ее тугой, мокрой киске. Изабелль наносит удары подо мной, царапает ногтями вниз по моей спине, а я усиливаю давление против ее ноющего клитора. Сильнее. Глубже. Снова и снова, пока… 

— Можешь ли ты помыть меня? — спрашивает Изабелль.

 Я понимаю, что заставил ее ждать.

В последний раз дотронувшись своими пальцами до ее шелковистых волос, я стараюсь, отогнать незваные мысли. Я не могу поверить, что думаю об этих вещах, после всего, через что она прошла, и я понимаю, что мне нужно уйти от заманчивой близости ее голой кожи. Что, черт возьми, случилось со мной? Я не школьник, который кончает при виде горячей блондинки. Я приказывал десяткам женщин, доминируя над ними с несгибаемым контролем.

Но эта женщина... она расшатывает мою тщательно созданную дисциплину.

Выключаю воду и отхожу к двери.

— Мне надо сделать пару звонков, — говорю я грубо.

— Кэм. — Изабелль хватает мое запястье, и тепла ее прикосновения слишком много, чтобы сопротивляться. Она тянет меня вернуться к ванной, глядя на меня с вопросом в глазах.

— Ты мне поможешь?

Я клянусь, что почти вижу желание, кричащее в этом взгляде, но я должен быть хладнокровным.

В затруднении, я отвожу глаза, помогая ей выти из ванной, пытаясь игнорировать ощущения под своими ладонями, чувствуя ее голую, влажную кожу. Но, когда я беру полотенце, она внезапно прижимается ко мне, и ее прекрасные губы врезаются в мои в отчаянном поцелуе.

Это невероятно. Горячая, сладкая и страстная, как ад. Оборачивая руки вокруг нее, прижимаясь к ней пульсирующим членом, я не могу устоять, возвращая поцелуй, погружая свой язык глубоко в рот, чтобы потребовать у нее сдаться. Я поднимаю ее так, чтобы держать ее в руках.

Изабелль с шумом хныкает. Боже, она не имеет ни малейшего представления, что она делает со мной. Я мог бы трахнуть ее так, как никто и никогда не трахал ее прежде. Это было бы так легко. Но я не могу.

Все это неправильно. Я чувствую, что я пользуюсь ее уязвимостью, и я не тот, кто ей нужен.

Я осторожно опустил ее на пол и отошел в ярости на себя за потерю контроля. Но одно можно сказать наверняка: это не может случиться снова. Я не позволю. Я хватаю полотенце, разворачиваю его и подаю ей, шагая к двери.

«Держи себя в руках», — бормочу я. Не уверен, правильно ли я веду себя с ней или нет.

Я выхожу из комнаты, хлопнув за собой дверью. Я не могу поверить, что оставляю Изабелль там, в таком положении, что она готова и хочет меня, но я знаю, что она не нуждается в таком человеке, как я.

Глава 5

Изабелль

Дверь захлопывается за Кэмом, разорвав повисшее в воздухе желание.

О чем я только думала?

Я пыталась забыть этот вечер, похоронив себя в его теле, и оставить неприятные воспоминания о Бренте позади, а вместо этого я чувствую себя неловко. Я просто благодарна Кэму за помощь, за то, что он был нежен со мной. Я даже и не думала ни о чем.

Кэм был достаточно порядочным, чтобы спасти меня от той сцены в Подземелье, а я повела себя как шлюха, как сказал бы Брент.

Я глотаю жгучие слезы и насухо вытираюсь пушистым полотенцем, которое оставил мне Кэм. Надев на себя роскошный белый халат, я направляюсь в соседнюю спальню.

Комната выглядит красиво: она оформлена в изысканном стиле. Кровать с балдахином и антикварный комод. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Все будет в порядке, говорю я себе. Ничего плохого не произойдет в комнате с простынями плотностью восемь сотен нитей.

Я улыбаюсь этой своей старой шутке. В период взросления я была уверена в том, что деньги решают все. Что богатые люди счастливы все время. Почему бы им не быть счастливыми? У них есть все, что им хочется. Они не знакомы со стрессом и отчаянием, не знают, каково это — бороться каждый день, чтобы просто сводить концы с концами.

Но теперь я знаю, что все по-другому. Я могу быть окружена роскошью, но я все также запутана, как и прежде, а может быть, даже больше. Я дрожу, пытаясь представить, что Кэм теперь обо мне думает. Глядя на себя с его стороны, я уверена, что кажусь ему смешной. Жалкой и нуждающейся.

Я знаю, он никогда не захотел бы меня. Всякий раз, когда мы виделись раньше, он был полностью равнодушен. Вежлив, но холоден. Отстранен. Он будто и не видел меня вовсе. Словно я не имела значения.

Но сегодня что-то изменилось. Он увидел, кто я на самом деле, и не отвернулся. Он был добр и не судил меня. А потом…

Я падаю на мягкую постель, вздох вырывается из моей груди. Мое тело до сих пор ломит от желания, вспоминая его властные прикосновения. Все время, что Кэм мыл мои волосы, ощущалась сексуальная напряженность между нами. Даже сейчас мои соски напряглись, когда я вспомнила о нем. Я никогда не была с мужчиной, который бы трогал меня так — нежно, но смело. И был абсолютно уверен в себе и своих действиях. Не могу поверить, что я так увлеклась мужчиной. И желала его, когда он целовал меня, действительно желала. Страсть в чистом концентрированном виде. Я была уверена, что он чувствовал то же самое.

До тех пор, пока он не прервал это мгновение и чуть ли не убежал из комнаты. Естественно, он не чувствовал то же самое по отношению ко мне. Кэм был просто милым со мной, а я неправильно восприняла это.

Но я не могу отрицать свои чувства. Мое тело реагировало на его руки. Чистое живое тепло, которое зажгло огонь внутри меня. Его прикосновения чувствовались так хорошо, так естественно.

Я еле сдерживалась, чтобы не затащить его в ванну. Все время, что он мыл мне голову, я хотела, чтобы его руки касались моей груди. Чтобы его сильные пальцы дотронулись до моего набухшего клитора. Чтобы его член двигался во мне в диком, безудержном ритме.

Это было похоже на то, будто до меня впервые по-настоящему дотронулись. Мое тело проснулось от глубокого сна.

Я не знала, что можно ощущать себя такой… такой живой. Когда каждый нерв покалывает от желания и удовольствия.

Брент никогда не прикасался ко мне так нежно и чувственно. Даже когда я действительно хотела Брента, он всегда заставлял меня чувствовать себя использованной. Пустой. Как будто я была резиновой куклой или проституткой. Но Кэм обходился со мной как знаток женского тела. Нечто подобное я хотела бы сделать для него.

И теперь я задаюсь вопросом, каково это было бы с Кэмом, если бы я позволила ему заниматься со мной любовью — нежно и страстно. Теплые голубые глаза, сверкающие глубинной чувственностью, напряжение твердых мышц, когда он нежно проводил рукой вниз по мне...

Я не могу перестать представлять его руки на моем теле. Когда я лежала в ванне, клянусь, я чувствовала его волнение, словно какая-то невидимая сила притягивала нас друг к другу, как магниты. И когда мы целовались... удар электричества выстрелил прямо между моих бедер.

Мое тело жаждет его. И это шокирует меня.

Выскальзываю из мягкого халата и ложусь на кровать совершенно голой, мои руки гладят мою кожу. Пробегают по изгибам груди. Я направляю их вниз, чтобы найти на себе самое чувствительное место. Я мягко поглаживаю его и дрожу от каждого нового прикосновения.

Кто Кэм на самом деле? Я думала, что знала его. Мистер Серьезный Бизнесмен. Сам по себе очаровательный, но все равно такой холодный и эгоцентричный. Но будучи наедине с ним сегодня вечером, я почувствовала что-то гораздо более страстное.

Я намокаю, просто думая о нем. Так близко, по коридору напротив, он мог бы прийти, и я намокла бы в ту же минуту... просто толкнуть дверь и смотреть, как я лежу на кровати, прикасаясь к себе. От этой мысли мне становится еще жарче. Я погружаю пальцы в себя, двигая ими то вверх, то вниз. Удовольствие горячими всплесками проходит сквозь меня.

Он мог бы стоять в дверях, наблюдая за мной. Ничего не делать, просто смотреть. Потом, когда я бы застонала, он бы пересек комнату и… 

Внезапный шум прерывает мои фантазии. Звонит мой телефон, лежащий на комоде. Я стараюсь не обращать на него внимания и продолжаю свое занятие, но он звонит снова… И снова…

Раздраженная, я, наконец, беру трубку и смотрю на экран.

Брент.

Его имя на дисплее подобно холодному душу. Он оставил три сообщения и семь пропущенных вызовов. Он пытался связаться со мной с тех пор, как я покинула клуб с Кэмом.

Мой желудок сжался в комок. Добром это не кончится. Он злится, когда я не отвечаю на телефонные звонки.

С дрожью во всем теле я подношу телефон к уху и нажимаю кнопку воспроизведения первого сообщения.

— Изабелль! Что за хрень? — Его голос звучит сердито. — Ты не можешь просто уйти со случайным парнем. Пэкстон был очень расстроен, что ты бросила его, а меня сбила с толку. Я обещал ему хорошее времяпрепровождение сегодня вечером. С тобой.

Я слышала музыку и шум на заднем фоне. Должно быть, он позвонил из Подземелья сразу, как только я ушла.

Следующее сообщение. Теперь он в еще большей ярости. Его речь нечленораздельна, он пьян.

— Ты эгоистичная сучка! Пэкстон и я планировали сделку, а ты плевала на нее. Он только что ушел. Это ты виновата. Тебе лучше вернуться домой прямо сейчас, Изабелль. Ты не захочешь видеть то, что произошло, после всего того дерьма, что ты устроила. Вернись. Сейчас же.

Я удалила его. Затем я прослушиваю последнее сообщение. Тон Брента изменился. Голос звучит сладко, как мед. Строит из себя хорошего парня. Но я знаю, что это просто игра.

— Изабелль, моя дорогая сестра. Я беспокоюсь о тебе. Где ты? Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Хорошо, я признаю, что я немного перестарался. — Он нервно смеется. — Может быть, я неверно оценил ситуацию. Я думал, ты поняла, чем занимаются в клубе. Думал, что тебе бы понравились маленькие забавные фантазии. Я был неправ. Теперь я это понимаю и прошу прощения. Пожалуйста, возвращайся домой. Я сделаю все для тебя, обещаю. Я буду ждать.

Я бросаю трубку с отвращением. Брент думает, что я приму его дурацкие извинения за то, как он относился ко мне?

Он всегда так делал. 

Голос в моей голове напоминает мне о том, что Брент облажался в прошлом. Он делал это снова и снова, а я всегда прощала его. Не удивительно, что он думает, будто, услышав несколько добрых слов от него, я прибегу обратно.

Но в этот раз все по-другому.

Гнев поднимается внутри меня. Он задел меня слишком сильно и заставил вспомнить все, что я игнорировала до этого. Каким эгоистичным он может быть. Каким жестоким. Как он обращается со мной, словно с игрушкой. И ждет от меня, что я буду все это терпеть без единой жалобы. Я была слепа по отношению к нему, словно наивная шестнадцатилетняя девочка, боготворящая землю, по которой он ходит. Чувствовала себя обязанной за все хорошее в моей жизни. Но я выросла. И я кое-что поняла: я изменилась.

Я хочу большего. Я заслуживаю большего.

Лицо Кэма вспыхивает в моем сознании. Дыхание перехватывает. Тот момент с ним в ванной был ошибкой, но он открыл для меня страсть, которую я никогда не испытывала с Брентом. Даже осознавая, что Кэм не хочет со мной ничего, я понимаю, что больше не соглашусь на что-то меньшее.

Брент был целым миром для меня на протяжении нескольких лет. Без него я совсем одна. Что заставляет Вас думать, что Вы достаточно сильны, чтобы пройти свой собственный путь? 

Шепот незащищенности окружает меня. Но как только я надеваю ночную рубашку и ложусь в кровать, я не чувствую страха. Зная, что Кэм рядом, я, наконец, чувствую себя в безопасности.

Глава 6

Кэм

Я не сплю. У меня в комнате плотные шторы, современные приспособления, которые регулируют уличные шумы, и матрац, привезенный из Италии и подстраивающийся под форму тела, но все самые дорогие игрушки в мире не могут блокировать мысли о ней, спящей недалеко от меня.

Я пытаюсь оправдать эти мысли логикой. Она красивая женщина, я полноценный мужчина. Это желание вполне нормально.

Если не считать того, что я давно уже не испытывал такого желания. Я привык все контролировать: выполнять каждую сцену внимательно и согласно плану. Прошлой ночью я хотел опрокинуть ее и трахнуть, как дикое животное. Никаких правил, никакого контроля. Заставить ее подчиниться моему телу, а не разуму.

Но она под запретом. Дело не в том, что она дочь Эшкрофта, а в том, что она нуждается в моей защите. Она, вероятно, даже не осознавала, что делала, целуя меня. Она еще не оправилась от произошедшего с ней в клубе. Последнее, что ей действительно было нужно, — это другой мужчина.

Кроме того, я видел страх на ее лице, когда она сдерживала себя. Как она не могла достаточно быстро уйти от Брента. Она думает, что то, что произошло, было импульсивным и неправильным. Если бы она знала, что я хотел сделать с ней, она бы никогда не заговорила со мной снова.

Будильник, наконец, вырывает меня из беспокойных мыслей. Я иду в свой домашний спортзал и пробегаю несколько миль на беговой дорожке, бег выгоняет похотливые мысли из головы. После тренировки и быстрого душа я спускаюсь вниз. Обычно я иду прямиком в офис, но сегодня я решил приготовить завтрак. Изабелль нервничает рядом со мной. Она, вероятно, выпьет только кофе, если я не вмешаюсь.

Я редко позволяю своим гостьям остаться после окончания веселья, а готовить завтрак для них — неслыханно. Но, опять же, я изменил правила для Изабелль.

Я делаю яичницу, когда она заходит на кухню. Она босиком, завернута в халат и потрясающе красива. Ее взъерошенные волосы и заспанный вид порождают желание содрать этот длинный халат, прислонить ее к холодной стали холодильника и…

— Доброе утро, — произношу я невозмутимо, вежливо и профессионально. — Как спалось?

Ее взгляд колеблется минуту. Изабелль наклоняется к столу, разглядывая свежие фрукты, бекон и тосты.

— Ничего себе, — улыбается она. — Я не знала, что ты готовишь.

— Иногда, — говорю я. — Полагаю, раз ты останешься здесь, было бы неплохо провести для тебя экскурсию по моей кухне.

Она хмурится.

 — Что ты имеешь в виду, говоря, что я останусь здесь? Я благодарна за то, что разрешил остаться прошлой ночью, — говорит она. — И за спасение, но у меня есть мой собственный дом, куда можно вернуться.

— Не сейчас.

Я тщательно размешиваю яйца и кидаю в них свежие травы. Изабелль все еще выглядит раздраженно, так что я добавляю:

 — Слушай, это не мое дело, как ты обращаешься со своей личной жизнью, но я думаю, что твоему... парню... нужно время, чтобы остыть.

— Он не мой парень, — хмурится Изабелль.

Я чувствую собственнический прилив радости, но тут же прогоняю его.

— Ну, кем бы он ни был, ему надо успокоиться.

И не только ему. Если бы я увидел Брента Эшкрофта прямо сейчас, я бы сломал все кости в его чертовом теле. Я до сих пор зол на него за то, что он сделал ей больно. Вместо этого я вымещаю свой гнев на кофеварке, наливаю Изабелль чашку кофе и плавно ставлю ее перед ней.

Она моргает.

— Спасибо. — Она делает глоток и выдыхает с удовлетворением. — Кофе прекрасен.

— Видишь? — Я стараюсь поднять ей настроение. — Есть некоторые плюсы в том, чтобы остаться здесь.

Но Изабелль упряма.

— Кэм, я действительно ценю все, что ты сделал для меня, но я большая девочка. Я могу позаботиться о себе. Я разберусь с Брентом.

Только через мой труп.

Я хмурюсь.

— Я не хочу ничего слышать, Изабелль. Решение принято. Ты не можешь быть рядом с ним прямо сейчас. Ты действительно думаешь, что это безопасно?

Изабелль выглядит растерянно, но не отвечает. Мы оба знаем, что я прав. Она могла бы пойти в отель, но я должен защитить ее, а я не могу этого сделать, если она не здесь, со мной.

Я смягчаюсь.

— Я достану все, что тебе нужно, и доставлю в мою квартиру. Ты не будешь ни в чем нуждаться.

Ее губы дрожат на мгновение, но Изабелль сдерживается. Она отрывисто кивает мне.

 — Отлично. Спасибо.

Я ставлю перед ней тарелку с едой. Она выглядит потерянной, я чувствую жалость к ней, но держу эмоции при себе. Я не хочу всех этих сложностей с чувствами. Это просто договоренность. Я оказываю услугу Эшкрофту, вот и все.

— У меня есть личный закупщик товаров, он возьмет тебе пару вещей, — добавляю я.

Я делаю мысленную заметку в своей голове, пробегая список того, что мне нужно заказать для нее. Одежда, которую я бы хотел, чтобы она носила. Трусики, в которые я хотел бы проскользнуть рукой...

Предметы, которые хотел бы испытать на ее светлой коже. 

Я делаю глоток кофе, почти обжигаю язык. Да что со мной?

Изабелль встает и обходит стол, приближаясь ко мне. Ее пальцы слегка задевают мои. Мы едва прикоснулись друг к другу, но уже ощутили электричество.

— Насчет прошлой ночи... — шепчет она. Наши взгляды встречаются.

Я убираю свою руку.

 — Не думай об этом, — говорю я жестко. — Ты, очевидно, была расстроена и напугана. Забудь об этом.

Кажется, я вижу отрицание в ее глазах, но я знаю, что я прав, надо остановить этот поток мыслей.

— Я буду в офисе весь день, — говорю я, подходя к двери. — У тебя есть мой номер, если что-нибудь понадобится.

— Есть еще кое-что…

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть ее разглядывающей меня с любопытством.

— Прошлой ночью, — снова начинает она. — Я знаю, что привело меня в Подземелье, но что ты там делал?

Мое тело напрягается. Картинки мелькают в моей голове. Девушка. Хлыст. Изабелль в ванной. Картинки накладываются друг на друга. Ее мягкие губы на моих, этот голодный поцелуй зажег в моем теле огонь.

— Это не твое дело. — Я резок. — И, если ты собираешься оставаться под моей крышей, ты никогда не спросишь меня об этом снова. Ты поняла?

Глаза Изабелль расширились.

— Ты. Поняла. Меня? — выдавил я вновь.

— Я... да, — бормочет она.

— Хорошо. У меня встреча. Увидимся сегодня вечером.

Я хватаю свой кейс и ухожу, не оборачиваясь. Если я останусь, то могу поддаться соблазну, а это не должно повториться. Я не позволю.

Глава 7

Изабелль

Он приготовил завтрак.

Это просто мелочь, я знаю, но все же это застало меня врасплох. Я сижу за мраморным кухонным столом после того, как Кэм ушел, и смотрю на свою тарелку в полном недоумении. Яйца, тост, фрукты, даже веточка базилика на краю: свежо и просто. Сделано мастерски.

Пахнет так вкусно, что я позволяю себе укусить пару раз, нарушив строгую диету, которая сохраняет мою фигуру стройной. Не могу не думать о том, что Брент никогда не сделал бы ничего подобного для меня. Ему никогда не приходило в голову пошевелить хотя бы пальцем для меня, сделать хоть что-нибудь, что мне не пришлось бы выпрашивать. Мои хлопающие ресницы просто игра, чтобы заставить его сделать то, от чего он станет счастливым.

Кэм не такой. Он более прямолинеен. Кроме того... Я знаю, что он что-то скрывает от меня. Например, то, чем он занимается в Подземелье. Когда я спросила его об этом, он рявкнул так громко, что я была шокирована, увидев вспышку гнева в его глазах.

Шокирована, но не напугана.

Я вздохнула, и отодвинув свою тарелку в сторону, сделала глоток кофе, пытаясь понять смысл всех его смешанных реплик. Возможно, я выдумываю его ответы. После всего произошедшего его слова кристально ясны: отвали.

Он не хочет меня.

По крайней мере, он хорошо готовит. И у него безупречный вкус. Кухня выглядит безукоризненно. Она светлая и просторная, отделанная мрамором и темно-голубой плиткой, обустроена дорогой бытовой техникой из нержавеющей стали. Я осматриваюсь, проверяя холодильник и шкафы. Они укомплектованы экологически чистыми и импортными деликатесами: сыр, трюфели и бутылки охлажденного шампанского.

Мое любопытство растет. Теперь, когда я одна в его квартире, быть может, я смогу узнать больше о нем.

Узнать, что скрывается за сдержанностью. Что делает его таким.

Что его заводит.

Начинаю с гостиной. Вчера вечером я не успела осмотреться, но сейчас, глядя вокруг, впечатлена. Солнечный свет льется сквозь высокие окна, освещая шикарную обстановку. Винтажный кожаный диван, плотный бирюзовый ковер. Большие абстрактные холсты висят на бледно-серых стенах, и я останавливаюсь, разглядывая их поближе. Я не эксперт, но провела годы, изучая искусство и антиквариат, чтобы иметь общие темы для разговора с богатыми людьми. Я уверена, что все картины подлинные.

Чем дальше, тем больше разжигается мое любопытство. Кэм аккуратен, но в доме царит уютный комфорт. Это место противоречиво: чистоплотно и беспорядочно. Офис безупречно оформлен в стиле хай-тек с современным оборудованием, но картина на стене огромна. Дико.

Я медлю у дверей спальни и чувствую дрожь сомнения. Мне не следует совать нос в его дела, но страстное желание внутри меня хочет знать больше. Узнать Кэма изнутри и снаружи.

Я толкаю дверь.

Мое сердце пропускает удар. Я надеялась, что здесь, в своем внутреннем святилище, он более открыт, но его комната меньше, чем все остальные в квартире. Красивые синевато-серые стены, гладкий комод и огромная двуспальная кровать с хрустящим темным постельным бельем.

Я провожу рукой по мягкому покрытию и представляю, каково было бы лежать здесь в ожидании его прикосновений...

Я останавливаюсь, осознание приходит ко мне впервые. Такой горячий и успешный парень, как Кэм, определенно имеет успех у дам, но нет ни единого намека на девушку или женщину в этой квартире. Когда я осматриваю ящики в его спальне, нахожу презервативы, но ничего такого, что могло бы принадлежать женщине. Если у него есть подруга, то она не оставляет здесь свои вещи. Нет даже зубной щетки или одноразовой бритвы.

Я почти закончила свой тур по квартире, когда лестница в холле привлекла мое внимание. Я и не знала, что здесь имеется еще один этаж. Поднимаюсь наверх, но, когда дергаю ручку, дверь не открывается. Заперта.

Чувствую дрожь предвкушения. Какие тайны хранит Кэмерон Макаллоу под замком? Я умираю от желания узнать.

Вдруг мой телефон завибрировал в кармане. Собираюсь с силами, чтобы прочитать очередное сообщение от Брента, но вместо этого натыкаюсь на напоминание о записи в салон в час дня. Я и забыла об этом. Хочу отменить, но не могу же я прятаться здесь весь день — мне нужно подышать свежим воздухом. Я в последний раз окидываю дверь взглядом, а затем спускаюсь, чтобы привести себя в порядок перед выходом в салон. Тайна может подождать.

***

В салоне я, как обычно, сплетничаю с моим стилистом Байроном, но позволяю ему говорить больше меня. Байрон занят болтовней, промывая мои волосы и утешая после всех переворотов прошедшего дня. Вокруг меня сливки Нью-Йоркского общества заняты сушкой волос и маникюром, листанием глянцевых журналов и планированием следующей вечеринки.

Вот как я провожу свои дни обычно: спа-процедуры, услуги парикмахера, обеды и благотворительные мероприятия. Все, что я хотела, когда была маленькой — это повзрослеть и стать одной из тех красивых женщин с обложек журналов. Я думала, что, если я смогу стать одной из них, все будет хорошо. Никаких забот, никаких стрессов.

А потом Эшкрофт удочерил меня, и я поняла, что ошибалась.

Но сегодня, именно сегодня, я решаю притвориться, будто я действительно легкомысленная светская львица, как люди и считают, и самое важное решение, которое я принимаю, — это подборка балеток или выбор цвета для маникюра.

Мой телефон жужжит, пока я жду, когда высохнет лак. Я осторожно нажимаю на кнопку громкой связи.

— Иззи, детка, я сижу одна за столом для шестерых, где ты?

Моя подруга, Оливия. Дерьмо. Я совсем забыла про наш обед.

— Прости, я уже в пути! — лгу я. — Остальные еще не приехали?

— Ты знаешь Николь, — Оливия вздыхает. — Она любит произвести впечатление.

Я улыбаюсь.

— Обещаю, что скоро буду.

Я заканчиваю дела в салоне и ловлю такси. Обед с моими друзьями — именно то развлечение, в котором я нуждаюсь.

В Бистро «Минау» многолюдно, когда я приезжаю. Это лучшая точка для того, чтобы на других посмотреть и себя показать: белая кожа, стеклянные стойки с полированным баром и лучшей винной картой в городе.

— Мисс Эшкрофт. — Элегантный французский портье встречает меня на входе. — Пожалуйста, сюда.

Я замечаю девчонок в конце зала. Они сидят за столиком у окна. Конечно же, Николь и ее свита хотят быть замеченными за обедом здесь. Одна из них, вероятно, уже сообщила сплетникам-обозревателям о своем местонахождении, чтобы они могли обсудить наши наряды, обувь и сказочную жизнь.

Оливия замечает, что я иду, и машет мне. Николь и Лулу уставились в мобильные телефоны и даже не замечают меня, когда я присаживаюсь и громко говорю:

— Привет.

— Изабелль, милая. — Николь приветствует воздушными поцелуями в двух метрах от меня. Лулу просто в смятении смотрит на меня, будто мы встретились в первый раз. Бр-р. Внезапно я понимаю, что я действительно не в настроении, чтобы терпеть их сегодня. Но Оливия приветлива, и мне всегда доставляет удовольствие проводить время с ней, так что это, своего рода, компромисс.

Официант подходит, чтобы принять наш заказ. Николь обращается с ним как со слугой. Она заказывает бутылку дорогого шампанского на всех, хотя время едва перевалило за полдень. Он, должно быть, привык иметь дело со светскими львицами, поэтому невозмутим.

Моя первая приемная мама была официанткой, и я помню, какой усталой она приходила с работы. Она растирала свои ноги и давала советы, пока курила сигарету. Однажды, пытаясь научить меня жизни, она рассказала о каждом из ее клиентов, пока сортировала бумажные купюры: отдельно пятерки и десятки.

Лучшие чаевые в тот день были от пожилой пары. Они приехали в город, чтобы навестить сына и его новую жену. Недавно вышедшие на пенсию, они рассказали ей, как высоко ценят ее помощь в выборе блюда с пониженным содержанием соли для супруга.

Худшие чаевые — два доллара с сорока пяти оставила пара деловых партнеров, которые в процессе еды хихикали над кривыми и желтыми зубами моей приемной мамы.

Она сказала мне, что самые богатые люди, как правило, наименее щедрые. Если тебе не нужно работать, чтобы выжить, сказала она, ты не будешь ценить тех, кто это делает.

Я никогда не забуду ее слова, а в бистро «Минау» я наблюдаю ее теорию в действии.

— И все это должно быть без глютена, — говорит Николь, все еще диктуя требования. — Только органические. Вы можете проверить происхождение тунца в салате Нисуаз? — добавляет она. — Я ем рыбу, пойманную только в проверенных местах.

Оливия и я обмениваемся улыбками.

— Конечно, — официант кивает, записывая все это, затем обращается ко мне.

— А вы, мисс?

Двое пожилых мужчин за соседним столом с удовольствием разрезают сочные стейки с шалфейным кремом, обжаренными грибами и хрустящими фри. Смотрю на них с завистью. Но я знаю, что Николь и Лулу будут дразнить меня, если я закажу что-либо большее, чем еда для кроликов, независимо от того, насколько я голодна. Каждый раз я мысленно и тайком пробиралась в магазин за чизбургером с беконом и арахисовым маслом с заварным кремом. Это моя версия рая на земле.

Но небесам придется подождать.

— Мне тоже салат, спасибо. — Я одариваю его извиняющейся улыбкой. Я обязательно дам ему дополнительные чаевые за стервозное поведение Николь.

После того, как он уходит, Николь уже поглощена разговором о последнем скандале с участием ее подруги Пейдж.

— И вы знаете, что самое ужасное в этом? Сейчас он разводится с ней.

Лулу охает так, будто впервые слышит это.

— Она должна была проигнорировать его похождения.

— Конечно. — Оливия вздыхает, отпив из своего бокала. — Какой мужик не изменяет?

— Он богат. У нее есть множество преимуществ от этого, — усмехается Николь. — Но она подписала брачный контракт. Она потеряет все. Квартиру. Дом в Хэмптоне...

— Тупая корова, — добавляет Лулу, хихикнув.

— Верно? — Николь выпивает шампанское за несколько глотков и морщит нос. — Я имею в виду, у нее не останется вообще ничего. Почему мы до сих пор общаемся с ней?

— Ну, она не будет приходить в такие места, как это, — соглашается Лулу, — и нам будет не о чем говорить.

Обычно я просто сплетничаю вместе с ними, но после всего, что произошло за последние двадцать четыре часа, я удивляюсь, почему я все еще здесь. Что бы они сказали, если бы узнали о моих отношениях с Брентом?

Оливия поворачивается ко мне.

— Ты сегодня тихая. Все хорошо?

Я выдавливаю улыбку.

— Спасибо за заботу, я в порядке. Просто голова болит.

Оливия похоже не верит мне.

— Ну, если передумаешь, у тебя есть мой номер. Иногда у меня тоже сильно «болит голова».

Она тепло улыбается, и я рада, что она не стала допытываться.

Из всех моих светских друзей она самая милая и настоящая. Я бы хотела довериться ей, но мы слишком разные. Ее семья владеет несколькими престижными художественными галереями, и она всю жизнь окружена богатством и роскошью. Лучшие школы, лето за границей, европейские каникулы... У ее семьи даже есть ферма с пони в Коннектикуте. И будет ли она все еще общаться со мной, когда узнает о скелетах в моем шкафу?

Оливия знает меня только как Изабелль Эшкрофт. Хоть я и защищена трастовым фондом и фамилией, но мое положение в этом мире по-прежнему шатко. Мне следует помнить: я выучила их правила с нуля, тщательно наблюдая за теми вещами, которые они всю жизнь воспринимают как должное.

Внезапная волна неуверенности поднимается в моей груди. Я смотрю на окружающих. Могу ли я назвать этих женщин моими друзьями? Я не могу довериться им или кому-то еще по-настоящему.

По правде говоря, я совсем одна. Единственный человек, который что-либо видел за этим фасадом — Кэм.

Я стараюсь оттолкнуть мысли в сторону и сосредоточиться на обеде. Я сплетничаю и общаюсь с другими, но мне трудно быть на одной волне с ними. Вскоре приносят счет, и я вздыхаю с облегчением.

— Скоро увидимся! — обещаю я после очередного раунда воздушных поцелуев. Я выхожу из бистро и пробую распланировать сегодняшний день.

Есть несколько бутиков поблизости, и хотя Кэм пообещал достать все, что мне нужно, я решаю зайти домой и забрать кое-какие предметы первой необходимости.

Я за полквартала от дома, когда вдруг замечаю знакомое лицо в костюме от Армани.

Брент.

Я ныряю обратно в переулок, молясь, чтобы он не увидел меня. Мое сердце бьется со скоростью мили в минуту, и я глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться.

Я заглядываю за здание в тот момент, когда он садится в такси. Когда он уезжает, я ощущаю волны облегчения.

Слава богу. Я в безопасности.

Я ненавижу чувствовать себя беспомощной. Но Брент настолько расстроен сейчас, что нестабилен. Я всегда могла предсказать, как он отреагирует, что он скажет, и как себя надо вести, чтобы не расстраивать его. Но больше я не хочу играть в эту игру. И еще мне слишком страшно сказать ему об этом.

Но как долго я смогу прятаться?

Глава 8

Кэм

То, что в моей личной жизни царит беспорядок, еще не означает, что моя профессиональная жизнь стопорится. Как только добираюсь до офиса, я, как всегда, погружаюсь в высококлассный бизнес, поддерживающий компанию с многомиллиардным состоянием на плаву. Я стараюсь погрузиться с головой в работу, но ко времени предстоящих вечерних совещаний моя концентрация падает.

Все, о чем я могу думать, — это Изабелль.

Я безучастно смотрю на таблицу, пытаясь отбросить свои мысли прочь. Мой финансовый директор сидит лицом к лицу с моим вице-президентом по маркетингу. Это важное обсуждение подразделения ребрендинга, но я слишком отвлекся, чтобы уловить их разговор. Лицо Изабелль продолжает всплывать в моей голове, а вместе с ним нежелательный прилив похоти. В какой же хаос я ввязался.

Почему я должен играть роль героя и соваться в то, что не является моим делом?

На ум приходит ответ, и он мне не нравится.

Это твое дело. Ты просто чувствуешь ответственность за нее. 

Я вздыхаю. Это правда. Эшкрофт был моим наставником, и его преемница, Кили, попросила меня присмотреть за Изабелль, но это не объясняет, почему я чувствую себя так, будто должен оберегать ее. Почему я хочу ее так сильно, что полностью отвлекаюсь от важного разговора.

В ней есть больше, чем ее удивительная красота или умение подстраиваться под ситуацию, проявляющееся в поведении от светской львицы до уязвимой женщины. Я знаю, что в ней есть намного больше, чем кажется на первый взгляд. Ее жизнь до Эшкрофта не была легкой. Я чувствую, что она боец. В ней есть сила и решимость, которые отсутствуют у других богатых девушек.

Я говорю себе, что просто помогаю ей. Вся эта уродливая сцена с Брентом травмировала бы любого. Само собой, что она не может быть рядом с ним прямо сейчас, так что я позволю ей оставаться со мной в течение нескольких дней, пока она не придет в норму и не разберется с проблемами...

Кроме меня и моей эрекции прямо сейчас, сводящей меня с ума.

— Кэм, когда вы хотите получить отчеты по пересмотренному бюджету? — Мой помощник обращается ко мне во второй раз. Так или иначе, мне удалось сконцентрироваться на встрече, закончить ее и вернуться в уединение моего офиса.

Я закрываю за собой дверь и погружаюсь в шикарнейшее кресло. Из окна прекрасный вид на город, мой офис оформлен в мужских, спокойных оттенках. Это приятные преимущества управляющей должности, но ничто не может успокоить меня.

Изабелль внезапно ворвалась в мою жизнь, и со вчерашнего вечера я чувствую хаос во всем. Я ненавижу быть в центре событий, не контролируя ничего и будучи не в силах предугадать последствия моих мыслей и действий. Ashcroft Industries полагается на меня, чтобы удержать предприятие на плаву, а присутствие Изабелль сбивает все это с курса.

Именно поэтому я всегда был таким осторожным, разделяя свою личную жизнь и работу. Комбинировать их слишком опасно. Это подобно смешиванию двух взрывоопасных веществ: какое-либо из них все равно взорвется.

Кили просовывает голову в дверь.

— Есть минутка? — спрашивает она.

— Для тебя конечно. — Я киваю ей. Кили всегда была хорошим другом. Когда Эшкрофт умер, я остался один, чтобы ввести ее во главу компании. Кто-то, возможно, послал бы меня или доставил бы какие-либо трудности в предстоящих делах, но Кили была благосклонна к моему опыту и готова учиться. Ее жених не доверял мне, но теперь, когда Вон понимает, что между нами ничего нет, я считаю их обоих верными друзьями.

— Я полагаю, тебе следует воспользоваться полуденным перерывом, — говорит она, ставя небольшую красную бутылку энергетического напитка на мой стол.

— Это так очевидно? — стону я.

— Ты лунатил все утро, — говорит она, сочувствующе глядя на меня. — Все в порядке?

— Конечно, — быстро отвечаю я. — Я не спал прошлой ночью, вот и все.

— Это заставляет меня чувствовать себя еще хуже, поскольку у меня есть просьба, — гримасничает Кили.

— Слушаю?

— Я должна идти на какой-то благотворительный обед сегодня вечером, но сегодня у нас с Воном годовщина. Я собиралась удивить его. Так что...

Я поднимаю брови.

Кили продолжает, нервно поглядывая на меня.

 — Может, ты сходишь туда? Знаю, ты ненавидишь такого рода мероприятия, — быстро добавляет она. — Но ты окажешь мне — всем — огромнейшую услугу. Кто-то из нашей компании должен присутствовать там.

Я делаю глоток энергетического напитка и морщусь от вкуса.

— Я, наверное, принесу больше вреда, чем пользы. Ты знаешь, я ужасен в светских разговорах. Никогда не знаю, что сказать.

— Конечно, знаешь. Просто одаривай их улыбками и говори что-нибудь с шотландским акцентом, и они будут падать к твоим ногам.

Я улыбаюсь.

— Ну, пожалуйста, — просит Кили.

— Как я могу отказать? Вон, вероятно, ударит меня, если я лишу его большого сюрприза.

Кили усмехается.

— Ты мой спаситель, Кэм! Я пришлю тебе информацию для сегодняшнего вечера. — Она отправляет мне воздушный поцелуй и выходит из моего кабинета.

По крайней мере, я осчастливил одну женщину за сегодня.

И это повод, чтобы не появиться дома сегодня вечером. Возможно, Изабелль уже будет в постели, когда я вернусь, и я не увижусь с ней.

Я сразу же представил ее, завернутую в простыню в моей комнате, голой. Ее мягкая кожа, прекрасные сиськи...

Это было бы невежливо с моей стороны — не позвать ее. Я понимаю. Я могу оставить ее привязанной к кровати в ожидании моего возвращения, но Изабелль не саба. Она мой гость.

Я уже записал ее номер в моем телефоне. Набираю номер и пытаюсь успокоиться, пока жду ее ответа. Наконец она отвечает.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Извини, я просто только что просматривала входящие, — объясняет она. — Брент.

— Ох. Хорошо. Слушай, у меня несколько изменились планы. Я должен присутствовать на благотворительном обеде сегодня вечером, так что я не вернусь до поздней ночи.

Пауза.

— Хорошо, все в порядке. Спасибо, что оповестил. Я надеюсь, ты хорошо проведешь время.

— На самом деле… — Это плохая идея, но я не могу удержаться. — Почему бы тебе не пойти со мной?

— Оу. Я бы с радостью, но... Мне нечего надеть, — отвечает Изабелль. В ее голосе действительно звучит разочарование.

— Ты не дома? Я послал кое-какие вещи для тебя. Там должно быть что-нибудь подходящее. Я отправлю за тобой машину в восемь.

Повесив трубку, я размышляю, не сделал ли я только что огромную ошибку. Позволить ей остаться со мной — это одно, но приглашение ее в качестве моей пары на мероприятие может привести к неприятностям.

Глава 9

Изабелль

Звонок Кэма взволновал меня. Точнее, он не просто отвлек меня от моих жизненных проблем. Дело в нем самом. Когда я возвращаюсь в квартиру, швейцар холла подходит ко мне с огромным количеством сумок и коробок.

— Это все мне?

— Да, мисс. Мистер Маккалоу сказал, чтобы Вы дали ему знать, если понадобится что-то еще.

Он уходит, оставляя меня наедине с тем, что выглядит так, как будто кто-то скупил целый универмаг. Сгорая от нетерпения, я начинаю осмотр. Коробки, сумки и многое другое. По одному я распаковываю пакеты. Кашемировые свитера, шелковые платья, кожаные клатчи и обувь из последней коллекции от Стеллы Маккартни, Prada и Dior. Я нахожу спрятанную в слоях папирусной бумаги маленькую меховую сумку от Fendi и супер-мягкую крокодиловую фетровую сумку от Gucci.

Тут же есть сумочки, полные всевозможных средств для макияжа от лучших лэйблов. Все, что только может понадобиться девушке: бархатистые тени для век, блески для губ, тональные крема и пудры. Средства по уходу за кожей, волосами и даже парфюмерия. Кэм всё предусмотрел, и более того, все это пришлось мне по вкусу. Как будто он может с уверенностью сказать, чего я хочу, просто взглянув на меня.

Осмотревшись, я впервые задумалась о том, как он может все это себе позволить. Не только эти вещи, а вообще — квартиру, машину, модные шмотки в своем шкафу. Не похоже, что он рос в состоятельной семье. Я не в курсе его биографии в Шотландии, но я знаю, как определить человека, который рождается неприлично богатым. И он точно не один из них.

Нет, Кэм добилсявсего сам. Мой отец, должно быть, щедро платил ему, и, работая сейчас в компании, он, вероятно, неплохо зарабатывает. Очевидно, он заработал на этот образ жизни тяжелым трудом.

«В отличие от тебя, — слышится жестокий голос в моей голове. — Ты сама не заслужила ни одной вещи». 

Я откидываю эти мысли в сторону и начинаю переносить вещи из гостевой комнаты в гардеробную. Интересно, Кэм выбирал все сам или просто дал мои размеры персональному ассистенту? В любом случае, вкус того, кто всё это приобрел, безупречен.

Думая о сегодняшнем вечере, я решаю, что мне надеть. Передо мной несколько платьев, но проблема в том, что я не знаю, какое именно выбрать. Есть розовое платье с высоким вырезом, коктейльное платье в светлых тонах и привлекательное черное с закрытым декольте и высоким вырезом на бедре. Я разложила их рядом. Интересно, какое бы выбрал Кэм? Каких женщин он предпочитает? Если бы я знала, я могла бы притвориться ей, как я это делала в течение многих лет. Заставить его хотеть меня — вот, что я хотела воплотить в жизнь.

Если он захочет меня, я готова притвориться на время. Есть еще один пакет с одеждой такой легкий, что кажется пустым.

Распаковав его, я нахожу простое классическое белое платье. Никаких вычурных деталей, просто платье из чистого шелка.

Я через голову надеваю его. Оно подходит идеально, ткань ласкает мое тело, как прикосновения любовника.

Как я хочу, чтобы Кэм прикоснулся ко мне. Жаль, что он отталкивает меня.

Я вздыхаю. Может быть, со стороны это жалко, но я хочу, чтобы он желал меня, и я не могу забыть то, как он заставил меня чувствовать себя живой. Это мучительно — чувствовать это, но я знаю, что он чувствует тоже самое.

Мой телефон жужжит. Снова Брент. Голосовые сообщения скапливаются в моем почтовом ящике, но я удаляю их, даже не слушая. Я не собираюсь думать о нем.

Осталось не слишком много времени до прибытия автомобиля, который должен забрать меня, поэтому я быстро заполняю столик для макияжа косметикой. Красная помада, подведенные глаза и длинные пушистые ресницы: макияж всегда был моей броней, способом скрыть чувства, которые я испытываю.

Звонок в дверь. Я могу слегка опоздать. Направляясь к двери, я хватаю украшенную драгоценными камнями сумку и смотрю себя в зеркало в последний раз.

Мое сердце пропускает удар. Мне нравится простая элегантность платья, но я не узнаю женщину, смотрящую на меня.

Обычно, я не возражаю. Ведь именно так я провожу каждый день своей жизни: притворяюсь той женщиной, которой должна быть.

Но не сегодня.

Какая-то часть меня хочет, чтобы Кэм увидел, кто я на самом деле. Хочу быть честной с ним, как никогда раньше. Интересно, понравится ли ему это. Есть только один способ выяснить.

Я беру салфетку из ванной и быстро вытираю свое лицо. Никаких теней, никаких румян. Водостойкая тушь остается, и я добавляю совсем чуть-чуть красной помады.

Вот так.

Я смотрю на себя вновь, но на этот раз я не притворяюсь никем.

Это всего лишь я.

В дверь звонят снова, и у меня не остается времени на размышления. Я хватаю свою сумочку и выхожу.

Глава 10

Кэм

Я направляюсь на ужин сразу после работы. У меня хранится несколько костюмов и смокингов в кабинете для такого рода мероприятий. Это часть моей работы. Приглашение гласит: «На благо женщин, занятых в области искусства». Но никто не посещает такие мероприятия ради благотворительности. Они нужны для установления связей с политиками, руководителями и другими влиятельными людьми.

Я был выбит из колеи, когда впервые посетил такое мероприятие. Но когда я поднялся по карьерной лестнице в компании, Эшкрофт стал всегда меня приглашать на подобные мероприятия.

— Никогда не знаешь, когда потребуется помощь или дружеские связи, — сказал он мне и не ошибся. Я закрыл несколько многомиллионных сделок за закуской на благотворительных гала-концертах или из-за пары слов в торговых переговорах на корте для игры в сквош.

Тем не менее, пока я пробивался сквозь толпу в сторону бара, я не мог не пожалеть, что вечер проходит вне дома. Ужин с Изабелль наедине…

— Кэмерон, рад тебя видеть, — бизнес-партнер приветствует меня, и внезапно я поддерживаю разговор о компании и о последней сделке. Я рад этому. Мне надо отвлечься, отвлечься от Изабелль. Я уже потратил впустую слишком много времени, думая о ней. Мне нужно помнить, что она не принадлежит моей темной стороне, моему второму миру.

— А сейчас хватит говорить о бизнесе. — Жена мужчины присоединяется к нему. Она скользит рукой по его руке и улыбается мне. — Опять один, Кэмерон? Мы должны исправить это.

Я пожимаю плечами с усмешкой:

— Вы же знаете, для меня существует лишь работа.

— Одна работа и никаких развлечений, — ругает она меня, и я вспоминаю, как Декс говорил в клубе о том, что мне нужна спутница для таких мероприятий. Должен признать, в его словах есть смысл. У каждого человека здесь имеется пара: жены и подружки. Все собрались, чтобы посплетничать друг о друге. Я выделяюсь из этой толпы, но этого недостаточно, чтобы передумать.

Я держу эту сторону своей жизни полностью в стороне. По крайней мере, так было до Изабелль. Она первый человек, возникший между мирами здесь и в клубе. Единственная женщина, приблизившаяся к раскрытию моей тайны.

Я играю с огнем, настаивая на том, чтобы она оставалась со мной, но у меня нет выбора. Пока она следует моим правилам и держит то, что произошло в клубе, под замком, всё должно быть в порядке. Всего несколько дней, чтобы она встала на ноги, — и наши пути больше никогда не пересекутся.

Эта мысль должна успокаивать меня, но вместо этого я злюсь.

Внезапно мужчины, с которыми я разговариваю, замолкают. Пара челюстей открылись чуть ли не до пола.

— Что за большое событие? — спрашиваю я, оборачиваясь. Мои слова застревают в горле.

Это Изабелль.

Она одета в простое белое платье с вырезами спереди и сзади. Ее сверкающие туфли от Louboutin на шпильках переливаются с каждым шагом, демонстрируют ее длинные ноги и покачивающиеся бедра. Волосы падают мягкими светлыми волнами, обрамляя ее прекрасное лицо. Она выглядит потрясающе: естественно и элегантно. И она не нанесла макияж. Каждый мужчина и каждая женщина следует за ней взглядом с вожделением или завистью, пока она идет в мою сторону.

Я хочу ее. Она подходит ко мне и скользит рукой по моей руке.

— Привет, — выдыхает она с застенчивой улыбкой. — Прости, я опоздала.

— Все в порядке, — бормочу я. — Это Изабелль Эшкрофт, — представляю ее группе. Она встречает их с улыбкой и знакомыми словами, но я не могу отвести от нее глаз. Ткань ее платья цепляется за ее упругие груди и скользит вокруг ее узкой талии.

Черт, она идеальна.

В этот момент я жажду ее так сильно, что даже больно. Вид ее голой задницы чашевидной формы в моих руках, пока я целую ее нежную шею. Ее стоны мучительного удовольствия, пока я дразню ее, подводя к краю оргазма, и из ее влагалища стекают вкусные сладкие соки вниз по бедрам…

Хорошо, что мы окружены людьми прямо сейчас. Если бы мы были наедине, я разорвал бы тонкие лямки, на которых держится ее платье. Нагнул ее, разведя бедра коленями. Подтолкнул свой член к ее опухшему влагалищу, пока она умоляла бы меня…

— Кэм? — Изабелль сжала мою руку, вернув обратно в реальность. Я моргнул.

— Извините нас, — быстро говорю я, сверкая улыбкой. — Я думаю, что моей подруге нужен напиток. — Я увожу ее подальше от них, пытаясь задушить свою неистовую похоть.

— Мой помощник заказал все, что тебе нужно? — спрашиваю резко.

— Да, — отвечает Изабелль. — Но одежда, обувь… это слишком много… Тебе не следовало, — добавляет она.

— Мне так хочется. — Я сказал своим ассистентам, чтобы они не экономили. Такая женщина, как Изабелль, привыкла к роскоши.

— Спасибо, — отвечает она спокойно.

— Как насчет Брента? — требовательно спрашиваю я. — Он попытался связаться с тобой?

— Я не хочу говорить об этом сейчас. — Изабелль избегает вопроса. Что, должно быть, означает «да». Я чувствую прилив гнева, но тень проступает на ее лице, и я не хочу развивать эту тему, когда мы окружены людьми, так что просто поворачиваюсь к бармену и заказываю шампанского.

Еще одна пара приближается к нам, сверкая фальшивыми улыбками.

— Изабелль, дорогая! — радостно повизгивает женщина. Она вся в бриллиантах, ее грудь крепкая и упругая, должно быть, подделка. — Где ты была? Ты пропустила обед у Битси на прошлой неделе, и Мими устраивала закрытый показ сумок в выходные.

Я напрягся, будучи готовым вмешаться и прикрыть ее, но Изабелль кладет руку на мою.

— Дорогуша, — смеется она, а голос ее сладкий, как сироп. Такого от нее я еще не слышал. — Мне просто нужно немного личного времени. Знаешь, это так сложно — не отставать от графика.

Женщина смеется, и в этот момент Изабелль перевоплощается. Внезапно она типичная светская львица, целует воздух у щек собеседниц и ведет светскую беседу, как если бы она на самом деле переживала об успехах в гольфе Престона или интерьере дизайна Банни. И это только начало. Люди собираются вокруг нее, как мотыльки на пламя. Мне не нужно ничего делать, кроме как улыбаться и кивать, но вместе с Изабелль я вдруг стал самым популярным человеком в зале.

Это та ее сторона, которую я никогда не видел: живая и веселая, наполненная игривой энергией. Если бы я не видел ее бледную и шокированную вчера вечером, то подумал бы, что ей на все плевать.

Интересно, как долго она притворяется?

— Увидимся в Хэмптоне! — воркует Изабелль, отмахиваясь от другой богатенькой пары. Я облегченно вздыхаю. Хоть с ними и адски скучно, но они дают двадцать тысяч долларов на благотворительность за возможность пообщаться здесь сегодня вечером.

Она снова поворачивается ко мне и посылает грустную улыбку:

— Мне нужно еще выпить.

Я начинаю понимать — это всего лишь игра для нее. Непринужденное общение. Глянцевая светская рутина. Она не такой человек, как все думают. Она нечто большее.

— Кто ты на самом деле? — спрашиваю я, вручая ей бокал Дон Периньон.

— Та, кем ты хочешь меня видеть. — Она возвращает мне улыбку.

Я хочу сохранить эту улыбку на ее красивом лице.

— Хм... — Я не могу удержаться от того, чтобы не подразнить ее. — Стюардесса? Непослушная медсестра?

Изабелль пожимает плечами.

— Ничто и никто. Я хамелеон. У меня много талантов. — Она отпивает свой напиток.

Ее взор затуманен. И вот тогда до меня доходит: она устала от этого. Ей надоело притворяться тем, кем ее хотят видеть, но кем она не является. Инстинктивно моя рука опускается к ее пояснице, чуть выше драпированной ткани ее платья. Наклоняюсь и нежно шепчу ей:

— А что, если я хочу, чтобы это была лишь ты? Настоящая Изабелль? — Я вижу румянец, заливающий ее щеки, но не могу удержаться от продолжения. — Что насчет того, в чем ты талантлива?

Изабелль снова улыбается, но в этот раз все иначе. Ее глаза блестят по-новому.

— Ты еще даже не начал открывать мои таланты.

Мне нравится эта сторона ее. Кокетливая, дерзкая. Настоящая.

— В таком случае, что мне нужно сделать, чтобы увидеть эти таланты в действии? — продолжаю я.

— Хм, — произносит она, взмахивая длинными ресницами, — я могу подумать об этом...

Иисус, как и я.

Приближается официант, и Изабелль подходит ближе, чтобы отдать ему бокал. Ее тело прижимается к моему боку. Горячая. Неотразимая. Ее кожа мягкая и податливая под моими прикосновениями.

Я скольжу рукой вниз по ее спине, пока мои пальцы не соскальзывают как раз под ее платье. Они ложатся там, в нескольких сантиметрах над ее дерзкой задницей. Я мечтаю крепко схватить ее, сжать ее бедра, пока я вхожу сзади.

Шлепать ее. Дразнить ее. Показать ей изысканную грань между наслаждением и болью.

Изабелль не отходит. Она поворачивается лицом ко мне, эти широкие голубые глаза смотрят на меня, вопрошая. В ожидании моего следующего шага.

Каким он будет?

Я сжимаю челюсти. Черт. Я тверд, как скала, лишь от одного прикосновения ее тела. В окружении людей, уже отчаявшись похоронить себя между ее бархатными бедрами. Я никогда не реагировал на женщину таким образом.

Я люблю и ненавижу эту реакцию в равной степени. Но я знаю, что это все неправильно. Я не буду этого делать.

— Я скоро вернусь, — огрызаюсь я и отдергиваю руку. Я замечаю боль в ее глазах, прежде чем ухожу через зал. Зайдя в уборную, опускаю голову, держа руки в ледяной воде до тех пор, пока выпуклость в моих штанах не утихнет.

Возьми себя в руки.

Я мрачно смотрю на свое отражение. В зеркале отражается не тот человек, которым я являюсь. Моя жизнь четкая и организованная. Регламентированная. Есть человек, которым я являюсь на работе. Холодный, спокойный и собранный. И есть человек, каким я бываю в клубе или в уединении своего собственного дома.

Дом. Я думаю о секретной комнате на втором этаже. Я дважды проверил, что дверь заперта, прежде чем пошел спать прошлой ночью. Последнее, что я хочу, — это чтобы Изабелль обнаружила то, что я там прячу.

Она выглядела такой испуганной в «Подземелье», когда Брент и другой парень издевались над ней. Нет никакого шанса, что она захочет попробовать это снова. Я могу только представить себе выражение ее лица, когда она узнает правду. Чем именно я наслаждаюсь за закрытыми дверьми. Я знаю стильную, обычную девушку Изабелль... Ей было бы противно.

Мысль о ее неприятии держит в узде мои желания. Я возвращаюсь в зал. Нахожу Изабелль задорно смеющейся над глупой шуткой какого-то чучела в рубашке. Она кладет свою руку на его руку, и он надувается гордостью.

Я подхожу к ним и беру ее за руку.

— Пора идти.

Мужчина только кинул взгляд на меня и быстро придумал причину, чтобы уйти. Умный парень.

Изабелль одаривает меня упрямым взглядом.

— Может, я не готова уходить.

Она на самом деле хочет пойти флиртовать с этим парнем или что? Я ревную, как черт, но знаю, что не имею на это права. Все равно. Я не собираюсь слоняться поблизости и смотреть на это.

— Я ухожу, — говорю резко. — Ты можешь делать все, что захочешь.

Изабелль моргает, пораженная моим ответом, и я сразу чувствую себя дерьмово из-за такого отношения к ней.

— Я пойду с тобой, — говорит она быстро. Затем она замолкает. — Все в порядке?

— Я в порядке! — отвечаю я, отворачиваясь.

Что в ней есть такого, что заставляет меня так реагировать?

Я иду быстрым шагом к выходу. Интересно, если бы я оставил ее здесь, было бы это комфортно для нее, но нет, просто мысль о том, что она одаривает улыбкой на миллион другого мужчину, заставляет меня трястись от ярости.

Поездка домой проходит в тишине и напряжении. Изабелль сидит на противоположной стороне на заднем сидении, прижавшись к двери. Даже со свободным пространством между нами ее присутствие давит на меня. Ее пряный, цветочный парфюм, свечение уличных фонарей, падающее на ее нежную кожу. Это пытка: быть в дюймах от ее сексуального тела, голой кожи, что спрятана под платьем, и знать, что я никогда не смогу овладеть им.

Она под запретом. Полностью.

Я злюсь на себя за то, как вел себя по отношению к ней ранее, но злость не помогает обуздать мое желание. Моя внутренняя борьба делает меня еще более напряженным.

К тому времени, как мы доходим до дома, я почти теряю контроль. Я говорю Изабелль, что у меня есть работа и мне нужно в офис, чтобы немного пробежаться, но она встает передо мной, преграждая путь.

— Ты все еще не сказал мне, что делал в «Подземелье».

Я вздрагиваю от вопроса.

— Я говорил, что это не твое дело.

Но она, похоже, решила выжать ответ из меня.

— Это место только для членов клуба, — давит она. — Значит, ты либо был чьим-то гостем, как и я, либо ты член клуба. Так что?

Она сейчас учащенно дышит, и ее грудь вздымается через шелковую ткань с каждым вдохом. Черт. Она не видит, что играет с огнем? Я сжимаю кулаки по бокам, чтобы не потянуться к ней.

— То, что я делаю — моя личная жизнь, и это не твоего ума дело, — морщусь я. — Я не собираюсь обсуждать это. Конец разговора.

— Это не конец разговора, пока я не решу его закончить, — говорит она упрямо.

— Черт возьми, Изабелль! — взрываюсь я. — Если ты не остановишь меня... — затыкаюсь я, будучи в опасной близости к потере контроля.

— Тогда что? — спрашивает она. — Что ты собираешься делать? Перекинешь меня через колено и отшлепаешь? — Сексуальная маленькая улыбка играет на ее губах. Или я вообразил это себе? В любом случае, слишком поздно.

Яркие образы вспыхивают в моей голове. Ее круглая попка становится красной, с отпечатком моей руки. Ее всхлипы удовольствия, когда я подвожу ее к краю.

Это чересчур.

Животное во мне берет верх. Рыча, я толкаю ее к стенке и требовательно прижимаюсь своим ртом к ее губам. Я ожидал, что она меня оттолкнет или сдержится, но вместо этого она встречает меня с жадностью, ее губы ведут себя очень смело. Она тает от моих прикосновений, стонет. И готова принять меня.

Доминирование.

Поцелуй в ванной был нежным и чувственным, но этот — дикий и горячий. Я пожираю ее, обезумев от голода, будучи не в силах больше сдерживаться. Я дергаю ее платье вниз, сжимая и поглаживая ее спелые груди.

— Кэм. — Она стонет, ее голова падает, тело выгибается назад, приближаясь к моему.

Я отрываюсь от ее губ и опускаю голову, всасывая тугой сосок в рот и сжимая его зубами. Ее тело вздрагивает, но еще один стон слетает с ее губ. И сейчас я уверен: она хочет этого, хочет меня. Я чувствую резкий прилив похоти. Я нуждаюсь в ней.

Изабелль прижимается ко мне. Она тянется к моему члену, но я хватаю ее за руку, прежде чем она сможет прикоснуться. Я взорвусь, и отказываюсь показывать жалкое отсутствие самоконтроля.

— Подними руки над головой, — рычу я. Она немедленно повинуется. Ее тело дрожит, напрягается и готово к моим прикосновениям. Жаждет освобождения.

Я удерживаю свой взгляд на ней, пока скольжу рукой между ее бедер к киске. Она задыхается, ее глаза затапливает желание, как только я прижимаю палец к ее клитору. Я глажу его, дразня слегка, потом сильнее, быстрее, прежде чем полностью отстраняюсь.

Она ерзает подо мной, тяжело дыша и постанывая от удовольствия. Каждый стон из этих сочных губ делает меня сильнее. Боже, она так реагирует. Она готова отдаться мне. Похоже, она хочет меня, хочет, чтобы я взял ее под контроль, отдавал ей приказы.

Оттолкнув ее, я понимаю: из Изабелль вышла бы идеальная саба.

Нет.

Я отрываюсь от нее с рычанием. Это невозможно. После каждой минуты, проведенной с ней, будет только хуже, когда она отвернется. Я никогда не смогу дать ей то, в чем она нуждается, и она будет ненавидеть меня, когда узнает правду.

— Это было ошибкой. — Я заставляю себя не смотреть на нее. — Я сожалею. Забудь о произошедшем.

Я ухожу, прежде чем она сможет сказать что-нибудь, что может изменить мое мнение на этот счет.

Глава 11

Изабелль

Что только что произошло?

Я сползаю спиной по стене. Каждая часть меня пульсирует глубоким желанием, которого я никогда не испытывала раньше. Спотыкаясь, иду вниз по коридору в мою гостевую спальню, чувствуя себя растерянной. Я ничего не понимаю. Минуту назад мы были в объятиях друг друга, сливаясь в горячем, страстном поцелуе и вдруг... Он уходит вверх по лестнице и захлопывает за собой дверь.

Я уверена, он хочет меня. Я вижу это в его глазах и чувствую в прикосновениях. Нам было жарко друг с другом, мы практически сгорали. Так почему он все время отталкивает меня?

Не могу в этом разобраться. У меня довольно рано развился навык к пониманию мужчин, чтобы держаться подальше от потенциальных неприятностей. Как правило, они словно открытая книга. Но Кэм что-то скрывает. Что-то, что заставляет его отстраниться. И чем старательнее он скрывает свои секреты, тем больше я хочу раскрыть их.

Когда Кэм трогает меня, это будто удар током. Я никогда не чувствовала себя такой живой. Меня настолько возбудил момент в коридоре. Я знала, что ни с кем и никогда не испытывала такого. Особенно с Брентом. Кэм настолько мастерски все делает, что Брент на его фоне кажется неуклюжим дураком.

Я хочу больше.

Господи, мне больно из-за него. Я мокрая. Я в отчаянии. Больше всего хочется ощутить рот Кэма на моем клиторе. Ощутить, как его теплый язык порхает по моему чувствительному бутону.

Мое сердце колотится. Я больше этого не вынесу. Мне нужно знать, что он скрывает.

Осматриваюсь и иду вверх по лестнице. Дверь закрыта, но когда я берусь за ручку двери, она поддается. Не заперто.

Я стараюсь отдышаться. Что он хранит здесь?

Я шагаю в открытую дверь.

Содержимое комнаты заставляет меня остановиться. Огромный стеклянный атриум словно сверкающий драгоценный камень посреди городских огней. Неон светит через окна, как звезды, но это не то, что заставляет мой пульс пуститься вскачь.

Я не знаю, на что смотрю.

Черный плюшевый ковер лежит под ногами. Полки и стеллажи по краям комнаты, а в центре стоит высокая черная кровать с алыми шелковыми простынями и большими подушками.

Все выглядит роскошно. Пышно. Греховно.

Я продвигаюсь глубже в комнату и смотрю внимательнее. Обращая внимание на стеллажи, осознаю, что видела их раньше в «Подземелье»: из всего разнообразия интересных предметов, я нахожу то, чем бил меня Брент. Некоторые из них кожаные, некоторые усыпаны блестящими серебряными зубцами. Разноцветные кожаные кнуты и флоггеры свисают с другой стойки.

На дальней стороне комнаты открытый стеллаж, наполненный элегантными деревянными коробками с японскими надписями. Я останавливаюсь у одного из них и заглядываю внутрь. Он заполнен разнообразными наручниками, ремнями, веревками, повязками для глаз, кляпами и даже секс-игрушками и смазками.

Мой пульс учащается. Что это за место? Я должна быть шокирована, знаю, но странно то, что я начинаю возбуждаться от этого. Взяв в руки блестящий металлический дилдо, я нажимаю на маленький переключатель. Он жужжит, оживая в моей руке, посылая волну грязного кайфа через меня. Внезапный образ меня на кровати появляется в моей голове, мои ноги широко расставлены, мощный оргазм проходит через меня, в то время как Кэм ждет…

— Какого черта ты здесь делаешь?

Кэм в ярости. Я разворачиваюсь. Дерьмо. Он стоит в дверях, его лицо как сталь.

— Я искала тебя, — быстро кладу дилдо назад. — Что это за место?

— Убирайся! — Он смотрит, следя за каждым моим движением. В тусклом освещении он выглядит соответствующе обстановке: темная фигура в этом таинственном, сексуальном месте. Вдруг я понимаю, что это не просто фантазии и шоу. Эта скрытая комната имеет для него значение: достаточно держать ее в строжайшем секрете и хранить тут все эти игрушки.

Он принадлежит этому миру.

Я чувствую вспышку эмоций, но заставляю себя стоять твердо. Мне нужно знать правду.

— Это то, что ты скрываешь от меня? — Я требую ответа. — Поэтому ты отталкиваешь меня?

Кэм хмурится, сверкая глазами. Все его тело в жестком напряжении, но он изо всех сил пытается сдержать себя. От чего, интересно? Еще одного страстного поцелуя?

— Скажи мне, — требую снова, мне надоело быть в неведении. — Я хочу знать.

На мгновение мне кажется, я зашла слишком далеко.

Затем он выдыхает со стоном:

— Я пытался скрывать это от тебя. Знал, что ты не поймешь. — Кэм отворачивается, на его лицо набежала тень. — Теперь ты можешь уходить. Я закажу гостиничный номер для тебя. — Он продолжает, его голос почти срывается. — Ты сможешь оставаться там столько, сколько тебе нужно.

Я складываю руки на груди.

— Я никуда не пойду.

Воюя взглядом с Кэмом, я двигаюсь по направлению к полке и открываю другой ящик.

Я узнаю лишь несколько предметов из «Подземелья», но у Кэма гораздо более обширная коллекция. В «Подземелье» в закрытых темных комнатах с ревущей музыкой и опасными незнакомцами вокруг меня, мне было бы страшно. Но здесь, в этой красивой комнате, где я могу сказать, что каждая вещь была выбрана с точностью и заботой, мое беспокойство тает и превращается в нечто совершенно другое.

Волнение. Желание. Я глажу тонкий черный кожаный ошейник с серебряным кольцом, закрепленным на стойке. Поднимаю его вверх к моей шее, гадая, использует ли он его на мне.

Кэм явно шокирован. Мышцы его челюсти крепко сжаты. Напряжены и чувствительны. Я улавливаю похоть в его глазах, и внезапно все это приобретает смысл.

Он хочет меня. Здесь. Странные инструменты и экзотические аксессуары — все имеет свое значение.

Мое сердце выскакивает из груди, когда я смотрю на него.

— Тебе это нравится, не так ли? Вот почему ты был в «Подземелье» в ту ночь.

Я оглядываюсь вокруг, пытаясь понять. Кэм, кажется, далек от жестоких действий Брента и то, как он заботился обо мне… Однако, это то же самое, да?

— Что же это?.. Тебе нравится то же, что Брент делал со мной? — спрашиваю с замиранием сердца.

Кэм сердито качает головой.

— У нас нет ничего общего.

— Так объясни, — прошу я тихо. — Покажи мне, что ты имеешь в виду.

Кэм подходит ко мне и мягко берет ошейник из моих рук. Я жду, что он уберет его и скажет, чтобы я ушла, но вместо этого он отстегивает металлическую застежку. Он крутит его в руке, словно решая что-то. Затем медленно он подносит его к моей шее.

Он скользит по моей шее, мягко лаская кожу. Я дрожу.

— То, что Брент делал с тобой... Это не то же, чем я занимаюсь здесь. — Его голос звучит приглушенно и наполнен эмоциями. — Он грубиян, животное. Я обещаю тебе, что не сделаю ничего подобного.

— Я знаю, — шепчу я. Что-то разгорается в его глазах. Но затем он убирает ошейник, отходя чуть дальше.

— И все же, эта комната. — Он обводит комнату рукой. — Я знаю, ты думаешь, что…

— Ты не знаешь. — Я хватаю его за руку, разочаровываясь. — Ты ничего не знаешь обо мне. Почему ты так упорно отталкиваешь меня, не давая мне шанса понять?

Кэм смотрит на меня. Я отпускаю его руку, мне интересно, зашла ли я слишком далеко.

Но затем он медленно подносит ошейник обратно ко мне. Я стою готовая и в ожидании, когда он будет застегнут вокруг шеи. Кэм проверяет давление на шею и посылает вспышку похоти прямо через меня. Когда он вращает мое тело вокруг, я вижу в зеркале, висящем на колонне, наше с ним отражение.

— Я мечтал надеть его на тебя с того дня, как мы встретились, — шепчет он низким голосом, практически рыча мне в ухо.

Еще одна волна жидкого тепла пронзает мое тело и останавливается между моих бедер. Он так близко ко мне, что я могу чувствовать слабый аромат его одеколона, могу почувствовать сильное мужское тепло его кожи.

Я смотрю на наше отражение. Его сильные руки гуляют по моему телу. Сдержанная сила. Понимаю, что он может сделать что-нибудь прямо сейчас. Я полностью в его власти.

Эта мысль вызывает у меня трепет. Странное новое желание течет по моим венам вместе с кровью.

— Мои отношения полностью согласованы, — говорит Кэм, смотря на меня в зеркало. — Всегда. Там может применяться сила, может быть больно, но только если женщины согласны на это. Я доминирую над женщинами только с их согласия.

Я ловлю каждое слово, пока он объясняет, пораженная тем, что я могу испытать. Он гладит мои волосы рядом с лицом, дразня кончиками пальцев челюсть и, спускаясь ниже, шею. Он подцепляет одним пальцем кольцо в ошейнике. Играя со мной. Дразня меня.

Я трепещу от его прикосновений.

Кэм продолжает:

— Отношения между сабой и ее доминантом — это доверие. Я найду твои пределы и протиснусь мимо них к полной капитуляции. Мастер учит свою сабу отказываться от контроля, чтобы она забыла правила, забыла свои ожидания и хотела только порадовать кого-то другого.

Его голос углубляется, дрожит с каждым новым приливом похоти. Его взор прикован к отражению в зеркале. Я не могу отвести взгляд.

— Женщины, приглашенные в эту комнату, готовы отказаться от любого притворства, власти и предать себя общему физическому наслаждению, — бормочет Кэм, прижимая свое тело к моей спине. Я могу чувствовать каждый твердый мускул его тела и очертания его члена, давящего на мою задницу. — Отпустить контроль, чтобы найти что-то гораздо более сладкое. Полную свободу. Полную капитуляцию.

Я сажусь спиной к нему, голова кружится от желания. Кэм прав. Это совсем не похоже на мой опыт с Брентом. Он всегда был обеспокоен собственным оргазмом, нежели моим. И вместо того, чтобы чувствовать себя в безопасности, я чувствовала себя беззащитной. Запуганной.

Но Кэм... Я уже могу сказать, что он не лжет мне, в его словах действительно заключен смысл. Мое удовольствие — единственное, что имеет значение. Моя капитуляции — его цель.

С ним я в безопасности.

— Если бы я была твоей сабой, что бы ты сделал со мной? — Я оглядываю комнатку, мои мысли перегружены его возможными ответами. — Связал бы меня? Завязал бы мне глаза? Отшлепал бы меня одним из флоггеров?

Мои соски твердеют от странных мыслей. Я никогда не делала ничего подобного, никогда не чувствовала жара от такого любопытства. Но мне нравится это.

Кэм наклоняется близко и губами прикасается к моему уху:

— Намного больше, моя милая. Ты не представляешь глубину желания, к которой я бы подвел тебя.

Его руки двигаются к моей груди, касаясь моих твердых сосков, нависая над моей чувствительной кожей.

— Вместе мы бы стерли все твои границы, по одной, пока ты не доверишься мне полностью. Я бы научил тебя, что значит хотеть кого-то до боли, когда ты не можешь нормально думать и все, что ты можешь сделать, — это сдаться, — бормочет он, спускаясь все ниже и ниже. Моя голова опускается на его плечо, но он поднимает одну руку вверх и тянет за ошейник, заставляя мою голову вернуться в обратное положение. Так у меня нет выбора, кроме как смотреть на нас в зеркало, видеть каждое прикосновение и движение, которое он совершает.

Господи, это так горячо, я не выдержу. Мое тело пульсирует от желания. Он опускает кончики пальцев на вершину моих бедер, и я задыхаюсь под его рукой.

— К тому времени, как я закончу с тобой, ты не сможешь услышать мой голос, не желая приходить в себя, — обещает Кэм, поглаживая меня сильнее.

Я хныкаю в его объятиях.

— Ты будешь наслаждаться каждой минутой, — обещает он. — Изысканные страдания, дополненные осознанием того, что ты не можешь получить удовольствие, пока я не разрешу тебе.

— Да, — шепчу я, дрожа под его руками. Я уже близко, Боже, стоит просто еще чуть-чуть надавить пальцем на моем клиторе и сжать ошейник на моей коже. — Покажи мне, — прошу его. — Я хочу испытать все это. Я хочу этого... Мастер.

Внезапно от одного этого слова Кэм меняется. Туман чувственности и силы уходит с его лица. Он отпускает меня, отходя в сторону.

— Этого никогда не произойдет, — говорит он, его голос резок сейчас. — Ты хотела знать, что я делаю в своей частной жизни и в этой комнате. Я рассказал тебе. Однако ты не готова к этому, Изабелль.

Мне нравится, как звучит мое имя, исходящее из его уст. Это имеет большое значение для него. Но я ненавижу то, что он говорит. Почему он не хочет дать мне шанс?

Он ловко отстегивает ошейник с моей шеи и бросает его в коробку.

Он смотрит на меня, и я вижу сожаление в его глазах, но это ничего не меняет: он по-прежнему оставляет меня стоять в одиночестве, ошеломленную и трясущуюся от желания и страсти.

Глава 12

Кэм

Я вылетаю из квартиры, зная, что не могу находиться хотя бы даже одну минуту с ней под одной крышей. Не тогда, когда она стоит посередине моей игровой комнаты с заинтригованным взглядом на лице.

Черт.

Я спускаюсь на лифте в гараж и беру одну из моих машин — Aston Martin. Я выезжаю на улицу так быстро, что визжат шины, выворачивая руль со сдерживаемым гневом и разочарованием.

Изабелль не понимает, что говорит. Она не может. Она думает, что это все только развлечение и игра, но она слишком невинна для моего темного мира. Она понятия не имеет, о чем просит.

Кто я, когда свет выключен и двери заперты, и нет ничего, что бы удерживало меня от исполнения желаний… Если бы она видела, если бы она знала, что мужчина...

Она бы не называла меня Мастером так легкомысленно. Я слишком эмоционален, чтобы сосредоточиться, поэтому я еду в единственное место, которое может доставить мне хоть какое-то облегчение сегодня вечером. «Подземелье». Камердинер берет мою машину, и я врываюсь внутрь, отклоняя предложение консьержа помочь мне найти моего партнера на ночь. Я уже точно знаю, чего я хочу. Красивая блондинка с длинными ногами, знойным лицом и сочными красными губами. Может быть, если я смогу утолить жажду Изабелль, то смогу остановить это самоуничтожение внутри меня.

Я нахожу Дэкса в VIP зале, с выпивкой в одной руке и пышной блондинкой в другой.

— Это Сьюзи, — улыбается он. — Она новенькая в клубе, и пригласила подругу. — Он кивает на женщину рядом с ними на диване.

— Привет. — Женщина улыбается, разглядывая меня с ног до головы с явным одобрением. — Мы только что говорили, что мне нужен кто-то, чтобы показать мне все вокруг. Я готова к разнообразию…

Она блондинка, красотка, и новенькая — все, что я искал на сегодня. Но, глядя на нее, не могу ничего сделать, поскольку думаю об Изабелль. Как мой ошейник смотрелся вокруг ее шеи. Ее тело отвечало на каждое мое прикосновение. Это неотразимое сочетание невинности и желания.

— Возможно, в другой раз, — говорю я ровно. — Приятного вечера.

Дэкс посылает мне вопросительный взгляд, но я игнорирую его и иду на другой этаж. Меня беспокоит голод, плещущийся в моей крови, сдерживающий похоть с прошедшего дня рядом с Изабелль. Мне нужно снять напряжение. Поскорее.

Я медленно гуляю по клубу, даже не зная, что ищу. Тут множество потрясающе сексуальных женщин, но никто не обращается ко мне. Может быть, мне просто нужно немного вдохновения. Я выпиваю еще и выбираю один из частных номеров, чтобы посмотреть на пару внутри.

Я задергиваю занавески обратно на полупрозрачное зеркало и осматриваю происходящее. Довольная брюнетка лежит на животе на кровати, пока ее Доминант завязывает красные, шелковые веревки вокруг ее лодыжек и рук, туго их вытягивая. Они практикуют Шибари — изысканную форму веревочного бандажа, зародившуюся в Японии. Она молчит, пока ее Мастер связывает замысловатые узлы на веревках и подтягивает ее цепями.

Это красиво и очень сексуально. Но даже если они устраивают хорошее шоу, я не могу вмешаться, но могу представить себе, что на кровати лежит Изабелль. Веревки обвязывают ее нежную плоть. Кляп во рту, а она послушная и абсолютно податливая. Готова внимать каждому моему приказу.

Мой член оживает, но тепло тут же уходит. Этого никогда не произойдет.

Несмотря на то, что сказала Изабелль о своей готовности попробовать, ее вожделение превратится в отвращение, как только она поймет, что действительно просит. Она не похожа на женщин, которых я встречаю здесь, в клубе. Она чистая. И знаю, что увижу отвращение в ее глазах в следующий раз, когда она взглянет на меня.

Боже, я никогда не должен был показывать ей ту комнату. Но часть меня интересуется, что бы случилось, если бы она могла увидеть это все и понять. Тьма и потребность, которые сосуществовали всегда во мне, — мой единственный образ. О чем я только думал?

Я хочу, чтобы все было по-другому. Чтобы у нее не было того опыта с Брентом. Если бы я был единственным, кто привел ее сюда, все было бы совсем по-другому. Я мог бы показать её скрытые стороны. Стереть все ее поддельные очарование и оборону. Тогда бы она узнала, что можно получать от жизни.

Я хотел бы показать ей, как прекрасна она на самом деле. Хотел бы показать, что она не нуждается в притворстве и макияже, модной одежде, что она прекрасна такой, какая есть.

Сцена по-прежнему передо мной, но я знаю — это бесполезно. Я выхожу из комнаты и иду дальше, двигаясь через тусклый коридор «Подземелья». Я понимаю, что Изабелль — единственная женщина, которую я хочу видеть на своих коленях, которая будет просить взять в мои руки кнут.

Никто другой этого не сделает.

Я не думаю, что она будет ждать меня дома сегодня вечером.

Часть меня знает — это к лучшему. Мне нужно, чтобы она была от меня так далеко, насколько это возможно, чтобы подавить это искушение. По-прежнему знание того, что ее не будет там, чтобы поприветствовать меня, оставляет внутри меня чувство потерянности, которого не возникало раньше.

И теперь никогда не возникнет.

Глава 13

Изабелль

Кэм сказал мне уйти. Я должна собрать свои вещи и зарегистрироваться в отеле, но я отказываюсь просто уходить. Я не понимаю, почему он до сих пор не подпускает меня к себе. Я была там вместе с ним наверху, в его секретной игровой комнате, я и глазом не моргнула, не убежала от его откровенных признаний. Так почему он ведет себя так, будто я не могу смириться с правдой?

Я решаю остаться и посмотреть, что он скажет утром. Я переодеваюсь в ночную рубашку и стараюсь немного отдохнуть. Роскошная кровать — супер мягкая и удобная, но я ворочаюсь, будучи не в силах погрузиться в сон. Я не могу перестать думать о Кэме и о том, что он прячет наверху. Эти блестящие игрушки и аксессуары для боли и наказания.

Но наказание ли это? Я спрашиваю себя. Это нечто большее — чувственное, раскрепощенное. Я никогда не вникала в тонкости БДСМ-отношений, но то, что он рассказал, звучит не страшно. Доверие, отдача... Звучит интригующе.

Красиво.

Я представляю себя там с ним. Стоящую на коленях на этих малиновых шелковых простынях в ожидании его команды. Я представляю Кэма: он указывает мне отдаться ему в полное подчинение. А я готова сделать все, о чем бы он не попросил.

Я видела в его глазах электричество и желание, когда он застегнул ошейник на мне. Я хочу, чтобы он посмотрел так на меня снова. Доверить ему все самое сокровенное и получить в обмен настоящего мужчину.

Крутясь в простынях, я задыхаюсь при мысли о нем. Я никогда себя не чувствовала так прежде. Всю свою жизнь я знала, что никогда не смогу доверять никому. Никто не мог позаботиться обо мне, кроме меня самой. Даже с Брентом. Я была влюблена в него, но даже тогда я заботилась лишь о его потребностях, бегая перед ним, делая его счастливым и не показывая свой нрав.

Но Кэм... Он другой. Всего несколько дней с ним, а он уже показал мне больше сочувствия и внимания, чем любой другой человек. Спасая меня из клуба, предлагая мне место для отдыха, переживая о моих пораненных запястьях, заботясь о моих волосах так, словно я была самым важным человеком в мире… Он даже приготовил мне завтрак. Кэм вдумчивый и добрый, но с темными тайнами, которые сводят меня с ума от желания. Рядом с ним на благотворительном вечере я чувствовала себя особенной.

Драгоценной.

Быть может, другие женщины чувствуют себя слабее, когда кто-то о них заботится, но я чувствую себя сильнее. Как будто он может видеть вместо моего прошлого притворства и всех моих замысловатых шарад реального человека. Настоящую Изабелль — разбитую, несовершенную девушку, которая бежит от своего прошлого так долго, что боится новых попыток, — я держу скрытой от всех. С Кэмом все это исчезает. Он обнажает меня настолько, что у меня не остается только чистое, концентрированное желание.

Я знаю, что, если бы отдалась ему, он был бы верен своему слову. Он никогда не толкнет меня дальше, чем я готова пойти.

Какой мир он мог бы мне показать...

Головокружительно эротичный.

Мой телефон громко звонит в темной и тихой комнате. Я беру его, надеясь, что это Кэм, но вместо этого я слышу рев Брента, пьяный и злой.

— С меня хватит твоих чертовых игр! — кричит он, запинаясь. — Тащи свою задницу обратно домой прямо сейчас. Во что, по-твоему, ты играешь? Ты пытаешься свести меня с ума?

Мое тело сжимается от страха. Почему он не хочет просто оставить меня в покое? В былое время я бы сделала все, чтобы угодить ему. Я нуждалась в нем. Его одобрение и внимание значили для меня все.

Но это было до того, как он разбил мое доверие навсегда. Тогда я познакомилась с Кэмом и обнаружила, что нужна кому-то. Не испытывая привязанности к деньгам, чувствуя себя ухоженной и защищенной.

Я знаю, сейчас уже поздно, чтобы оценить всё это. И я не позволю Бренту манипулировать мной.

Я настраиваю себя решительно.

— Прекрати! — ору я. Брент в шоке замолкает. — Я не вернусь. По крайней мере, пока ты там, в моей квартире, — добавляю я. — Я плачу аренду, помнишь? Так что ты не можешь сидеть и кричать на меня, поскольку я та, кто держит тебя на плаву.

— Сука, — невнятно говорит он. — Ты мне должна.

— За что?

Его смех довольно жесток.

— Для сокрытия твоего маленького грязного секрета.

Я застываю.

— Ты бы хотела, чтобы я позвонил этому придурку — правой руке отца, Кэму, — и рассказал ему все? Да, я знаю, где ты прячешься, — добавляет он.— Ты маленькая шлюха, расставляющая ноги для первого встречного парня, который посмотрит в твою сторону. Ему нравится то, чему я учил тебя? — спрашивает он.

Желчь поднимается в горле. Я сдерживаю слезы.

— Ты можешь сказать ему все, что угодно, — клянусь я. — Он уже знает о наших отношениях.

— Ты думаешь, это про нас? — голос Брента звучит низко и с угрозой. — Это не то, про что я говорю, сестренка. Помни, я знаю все твои секреты. Все до последнего. Грязную ложь.

О, Боже!

Я сажусь на кровать, мое сердце бешено колотится.

— Ты не имеешь в виду... — шепчу я, внезапно чувствуя страх, будто застывающий лед в моих венах.

— Что? Что, дорогая и милая маленькая Изабелль Эшкрофт не так невинна, как это выглядит со стороны? — Я слышу удовлетворение в голосе Брента. Меня знобит с головы до ног, но я борюсь, чтобы остаться сильной. Он думает, что загнал меня в угол, но какая-то мысль все же придает мне сил, чтобы разоблачить его.

— Так что же будет дальше? — требую я, стараясь, чтобы мой голос звучал устойчиво, несмотря на тот факт, что я дрожу от страха. — Я единственное, что удерживает тебя от того, чтобы быть полностью сломанным, помнишь? Твой трастовый фонд был опустошен полностью. У тебя нет ничего, я плачу за тебя.

Долгая пауза. Прямо сейчас я ставлю все на жадность Брента и могу только молиться, чтобы этого было достаточно для того, чтобы удержать его от совершения глупостей.

— Что я получу за молчание? — наконец он подает голос.

Я выдыхаю с облегчением.

— Я не буду выгонять тебя из квартиры. Сейчас, — говорю я ему. — Но ты должен оставить меня в покое. Все кончено, Брент, я не буду больше мириться с твоим дерьмом.

— Ты будешь держаться рядом, пока я не решу иначе. — Брент окончательно угрожает мне, а затем вешает трубку.

Я пытаюсь отдышаться, крепко обнимая себя.

Глупая, глупая девчонка. Я не могу поверить, что когда-либо доверяла ему. Но я плачу за это сейчас. Все мои ужасные секреты могут вот-вот всплыть на поверхность. Стыд и чувство вины, преследовавшее меня в течение многих лет. Я думала, что эта жизнь осталась позади навсегда, но она следует за мной с тех пор каждый день.

Буду ли я когда-нибудь свободна от прошлого?

Мой телефон пищит. Пришло SMS.

«Я хочу 10 тысяч на свой счет, иначе расскажу ему все».

В гневе я бросаю свой телефон.

Брент думает, что может контролировать меня угрозами, как будто я все та же наивная, доверчивая девушка, которой он манипулировал прошлые годы. Но я стала другой. Я не сломаюсь снова.

Я самостоятельная женщина и на этот раз, наконец-то, буду делать то, что хочу.

Глава 14

Кэм

Уже почти 2 часа ночи, и я выбираю женщину в баре, чтобы попытаться выкинуть мысли об Изабелль навсегда. Она гибкая, короткостриженая брюнетка, одетая в обрезанный костюм из латекса. Я часто видел ее в клубе, но никогда не приглашал с собой.

Она полностью отличается от Изабелль, но возможно, это именно то, что мне нужно, чтобы смыть этот вкус отчаянной тоски из моего рта.

Я веду ее в отдельную комнату. Мы не обмениваемся именами или чем-то вроде того. Не имеет значения сегодня то, кто я вне этих дверей и кто она в мире, за пределами стен клуба. Пока она готова играть, — это все, что важно.

— Жесткие рамки? — спрашиваю я, рассматривая инструменты. Сегодня речь не о чувственности или медленном удовольствии. Я приведу ее в экстаз, конечно, но он будет резким и жестким. Достаточным, чтобы насытить тягу в моей крови.

— Никаких, — отвечает женщина с кокетливой ухмылкой. — Я полностью твоя, Мастер.

Я киваю резко.

— Ты готова?

— Один момент, сэр. — Она почтительно кивает, выходит из комнаты, наверное, чтобы освежиться.

Я беспокойно меряю шагами комнату. Это все неправильно. Клуб всегда был тем местом, где я был собой, но сегодня в первый раз чувствуется, что я играю лишь роль Мастера.

Мне нужно избавиться от этого. Несправедливо по отношению к сегодняшней женщине, ведь она заслуживает моего пристального внимания.

Дверь позади меня открывается. Я слышу, как она шагает в комнату, но я пока не оборачиваюсь. Я хочу, чтобы мой первый проблеск сегодняшнего облегчения был на ее округлом рте, открытом и жаждущем моего члена.

— Сними с себя всю одежду и прими стойку. — Я приказываю ей мягко. — На колени, руки за спину.

В ответ тишина, лишь звук падения одежды на пол. Я даю ей минуту, затем поворачиваюсь.

Я замираю, мой член оживает с приливом чистой похоти. Изабелль стоит на коленях передо мной, руки сложены за спиной. Она полностью голая: ее круглые груди так и тянутся ко мне, ее розовые соски жестко торчат.

Тусклый свет от свечи мерцает, освещая ее бледную кожу и блондинистую полоску волос на стыке ее бедер.

Она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я. Боже мой, я нуждаюсь в ней. Каждая фантазия воплотится в жизнь, каждая мечта — пытка плотью и кровью.

Она наклоняет подбородок, вызывающе глядя мне в глаза.

— На что это похоже, Мастер? — отвечает она. — Я жду твоей команды.

Комната кружится вокруг меня на долю секунды. Я слышал эти слова бесчисленное количество раз, но никогда не чувствовал подобного раньше. Этот момент с ней — это все, чего я хотел.

И этот момент отнимает каждую крупицу моего самообладания, чтобы удержаться от притяжения к ней. Я хочу вытащить мой член и погрузить глубоко в ее сладкий рот.

Это чересчур. Я не могу дать ей то, что ей нужно. Я не позволю себе быть таким слабым.

Собрав каждую унцию самообладания, я стучу тростью о край стула. Громкий треск наполняет воздух, и Изабелль вздрагивает от неожиданности. Но она не меняет позу ни на секунду. На коленях, ждет меня. Идеальная женщина. Идеальная саба. Но она не является частью сцены.

Это и есть настоящая жизнь. Здесь, в стенах «Подземелья» два моих мира сталкиваются.

— Изабелль, — говорю я, намеренно делая голос холодным и жестоким, — тебе здесь не место. Тебе нужно уйти. Сейчас.

Она не двигается. Вместо того, чтобы встать и бежать к двери, она качает головой. Она меня не послушала. Или бросает мне вызов.

Изабелль фиксирует пристальный взгляд на мне. Ее голубые глаза блестят в темноте.

— Нет. Ты говорил мне, что делать и чувствовать с того момента, как мы встретились здесь, — говорит она твердо, но я слышу дрожь в ее голосе. — Теперь твоя очередь выслушать меня. Пожалуйста.

Я жду. Война эмоций бушует во мне, но не могу не ответить:

— Я готов слушать.

Она делает глубокий вдох, более уверенно.

— Всю свою жизнь я старалась угодить всем остальным. Чтобы делать их счастливыми, делать так, чтобы они не... Не были злы или расстроены, или оставили бы меня. — В ее голосе слышится волнение. — Я играла с ними всеми. Моя семья, Эшкрофт, Брент. Они никогда по-настоящему не знали меня, или не хотели узнать. Так я практиковалась, будучи совершенной для них.

Изабелль дрожит, ее глаза блестят от слез.

— Кэм, я знаю, это звучит глупо, но ты единственный человек, который когда-либо видел меня сквозь мою маску. Видел, какая я внутри. И я думаю, что тоже вижу тебя. Тебя настоящего, а не парня, которым, как ты думаешь, должен быть.

Я не могу поверить в ее слова. Я смотрю на нее в недоумении.

Выражение лица Изабелль становится определенное.

— Сейчас мне нужно принять мои собственные решения. Поставить себя на первое место, добиваться того, чего я хочу. А хочу я тебя.

Я качаю головой.

— Ты не понимаешь…

— Я все понимаю. — Изабелль смотрит на меня. Выражение ее лица настолько уверенное, что у меня перехватывает дыхание. — Я никогда в жизни не была настолько уверена, как сейчас. Я хочу, чтобы ты показал мне все. Что вы здесь делаете. Кто вы. Научи меня, Кэм, как тебе нравится получать удовольствие. Я готова.

Мир угасает. Ничего другого не существует, кроме нас одних в этой комнате. Изабелль Эшкрофт ждет на коленях, предлагая мне осуществить мои самые смелые фантазии.

— Это то, чего я хочу, Кэм, — говорит Изабелль. — Я хочу быть твоей. Хочу быть твоей сабой.