Королевство Адальир. Просветление (СИ) [Артемий Александрович Чайко] (fb2) читать онлайн

Артемий Чайко КОРОЛЕВСТВО АДАЛЬИР

ЧАСТЬ II ПРОСВЕТЛЕНИЕ

Посвящение

Ты моя муза и ты помогла этим образам вновь ожить, наполниться светом и возродиться во всей красе, твоё незримое вдохновение радует меня и наполняет каждый день жизни великим смыслом и ценностью.

Напутствие к чтению

И дальше путь наш лежит чрез дебри и фантазию, вновь уловить следует всё то, что кажется подчас не главным, но несёт внутри себя ключи к разгадке. Часть ниточек уже привела к клубкам, но клубки размотаны на новые ниточки, и они неустанно ведут нас вперёд…

Вступление

Новое перо и новые строчки. Герои передохнули с дороги и готовы вновь отправляться в путь. Многое сменится в грядущих веках, истлеют летописи, покроются забвением эпичные легенды. Возможно, наступит момент, когда трудно станет припомнить все подробности и мелкие штрихи, но никогда не станет так, чтобы мне нечего было поведать вам, мои благодарные слушатели!

Глава I

Алёна возвращается к себе домой

Вот она. Алёна неспешно брела к себе домой с полными карманами подарков, правой рукой она сжимала камешек, подаренный Тором, левой перебирала хрусталь, набранный в Кэльвиароне. Подарок же Авельира, блестящий коготь на шнурке, по-прежнему был у неё на шее. Они расстались с Силием у коллектора, но ощущение волшебства от их встречи всё ещё сохранялось.

Вот её подъезд, поскрипывающая входная дверь в маленькую квартирку. Она прошла на кухню, как, обычно не раздеваясь, а лишь сняв плащ и накинув поверх уличной одежды какой-то халат. Холодильник затарахтел и из-под него показался всё тот же знакомый ей таракан. Насекомое спокойно проследовало к столу, вскарабкалось по его ножке, пробежало по столешнице и замерло возле Алёниной руки. Девушка, с некоторым сомнением нахмурив одну бровь, скосилась на насекомое, которое вело себя немного нагловато.

— Ну, вот, наконец-то и я завела себе домашнего питомца! — улыбнулась она, и, отщипнув кусочек от хлеба на столе, протянула крошку таракану.

Тот ловко ухватил угощение и быстро вернулся под холодильник.

— Буду тебя звать Жужу, хорошо? — она улыбнулась. — Хоть гулять тебя не надо…

Таракан вновь показался из-под холодильника и одобрительно кивнул усами.

— Надо немножко поспать, а уж потом приниматься за дела, — сказала сама себе Алёна, прошла в ванную и поглядела в зеркало на своё отражение. — Всё-таки какая-то я растрёпанная! — она поправила волосы и ещё раз пристально вгляделась в собственные черты. — И всё-таки в чём же моя сила, почему и кем я Избранная? Надо будет подумать об этом… Раз зарытый талант есть, значит, его обязательно можно отрыть обратно!

Пекарь сообщает Силию о месте встречи Тех, кто правит в Вавилоне

Из-за камней показалась крохотная полуразвалившаяся хибара, узкий высокий домик с изрядно дырявыми стенами. Он примостился на самой вершине холма, сзади поднимался величественный утёс, чуть дальше вольно неслись ультрамариновые воды реки. Они казались ещё более яркими и божественно красивыми на синем фоне далёких горных хребтов противоположной стороны. Здесь почти не было снега, а наоборот даже трава зеленела. Погода также явно улучшалась по мере приближения к убогому строению.

Парень с длинными чёрными волосами в голубоватом плаще и изумрудных доспехах рванул дверь, едва не сорвав её с петель.

— Ну, быстрее, выкладывай, что знаешь! — крикнул он, даже не разобравшись, есть ли там кто.

Длинноволосый пожилой мужчина в радужном хаернике не спеша повернул к гостю своё дружелюбное просветлённое лицо и улыбнулся.

— Они соберутся вечером дня солнцестояния на юго-восточном склоне гор у крепости Кхиарон, где смыкаются границы трёх королевств, — спокойно ответил он. — Только тебе, Пекарь, надо бы поторопиться, а то эти ребята уже в курсе…

Пекарь выскочил из избушки и огляделся: все склоны холма уже покрывала живая масса, карабкающихся воинов. На них были чёрные доспехи и длинные плащи с отложными воротниками ярко-синего цвета, сверху они сильно напоминали огромных отвратительно растопырившихся пауков. То били герддроны Свиртенгралля.

— Беги со всех ног, дружище! — всё с той же благостной улыбкой напутствовал старик, и, вдруг обратившись молнией, вылетел через печную трубу.

Пекарь припустил, что было мочи, с прыжка он взмахнул мечом и пробил в рядах герддронов брешь, которой вполне хватило, чтобы вырваться из окружения. Внизу холма начинался каменистый овраг, заполненный речной водой, он тянулся вдоль берега реки и вскоре смыкался с руслом. Как раз к его началу, где на воде мерно покачивалась лодка, беглец и направился.

Герддроны с рёвом понеслись следом, в тех местах, где ступали железные великаны, земля сразу схватывалась толстым слоем льда. Видимо, это были особо мощные воины высших когорт.

Пекарь ловко запрыгнул в лодку и моментально оттолкнулся веслом от берега.

— Попутный ветер! — вскричал он, разворачиваясь к приближающимся преследователям. — Музыка ветра! — он вынул флейту и заиграл на ней быструю мелодию. Тотчас на ранее спокойной воде поднялась огромная волна, невидимый бриз подбросил лодку, как невесомую пушинку и вынес в русло. Дальше посудина понеслась уже сама под уклон, ведь река была горной и воды её здесь бежали резво.

Пекарь схватился за весло и начал грести что было дури. Волшебство стихий сработало на славу, теперь нужно было приложить собственные силы. Герддроны, поняв, что не смогут догнать лодку по воде, ринулись вдогонку вдоль каменистого берега.

Так они спустились много ниже, река стала покрываться льдом, чем дальше они уходили от волшебного домика, тем холоднее становилось вокруг.

— Господи, да когда ж они отстанут-то?! — он грёб что было сил.

В бурном потоке лихой горной реки лодку швыряло из стороны в сторону как невесомую щепку. А по берегам сквозь густые заросли зимнего соснового леса виднелись многочисленные фигуры преследователей. Они были уверены, что беглец не справится с посудиной, что вот-вот его разобьёт в прах о подводные камни. Впереди показался выступ скалы, нависающий прямо над самой рекой. Места хватало, чтобы проплыть под ним пригнувшись, но это была отличная позиция для лучника и Пекарь сразу же это понял. Они будут стрелять оттуда, если, конечно, добегут туда раньше, чем он пройдёт опасный участок. Но, даже если ему удастся преодолеть роковой рубеж первым, то вероятно он разминётся с преследователями лишь на мгновение и тогда они станут стрелять в спину. А уворачиваться от их стрел, не видя стрелков, очень сложно даже для такого профессионала, как он. Оценив ситуацию, Пекарь решил, что лучше всё же если герддроны обгонят его, но тут повлиять на исход дела он уже не мог. Река сама правила бал и оставалось лишь положиться на волю Проведения.

— Ну, что же ты! Где этот Навигатор, сколько его ждать?!! — кричал он в досаде кому-то невидимому. — Силий, негодяй, дал же работёнку, вот так и сдохнуть недол… — вода на перекате перевалила через лодку и попала мореплавателю в рот, еле удержав видавшую виды посудину на плаву, он выплюнул холодный фонтан. — Недолго сдохнуть, говорю, недолго! — тяжело отдуваясь, продолжал выкрикивать он, изо всех сил налегая на весло.

На злополучном выступе впереди, как он и ожидал, появилась фигура стрелка, но вот только не лучника, а арбалетчика.

— Но уж нет! — Пекарь бросил весло и дал лодке теперь нестись по течению ничем не сдерживаемой. — Это ты сейчас попался! — он поднял, привязанный к поясу миниатюрный арбалет, и, мгновенно прицелившись, спустил оба курка: одна над другой, стрелы синхронно прошили морозный воздух за долю секунды, и герддрон с неистовым рёвом рухнул в поток, подняв тучу ледяных брызг. — А ещё говорят, что у меня глазомер плоховат! — ликовал победитель. На волне торжества он лихо прошёл крутой поворот реки под уступом. Лодка лишь подпрыгнула, перескочив через бултыхающегося в воде поверженного врага.

Справа по берегу пошла полоса безлесья, деревья тут далеко отстояли от русла. Выбежавшие на пустошь преследователи приняли позицию к стрельбе. Тогда Пекарь смог хорошо их рассмотреть: как же блистали их чёрные доспехи! Какими грозными казались их развивающиеся плащи! Как жадно и беспощадно глядели на него безжизненные смотровые щели их шлемов! Поняв, что сейчас произойдёт, он всем весом навалился на левый борт лодки, и та встала на бок, показав преследователям, скрытое волнами ранее, дно. В ту же секунду в основание лодки вонзилось больше дюжины чёрных стрел со стальными наконечниками. Несколько из них пробили дерево насквозь, и Пекарь увидел их торчащими из пола прямо под своими ногами. Благодаря скорости потока, нёсшего её, посудина не перевернулась, а вновь встала, как ей положено, при этом раздался ужасный треск. Можно было подумать, что это сама лодка разваливается по швам, но то были лишь стрелы, сломавшиеся о донные камни.

Вскоре голая равнина показалась по левому берегу, откуда со свистом полетели новые стрелы. Видимо, среди преследователей оказались и дартгроты, сумевшие перелететь на другую сторону реки, либо часть герддронов изначально заняла позиции и на той стороне. И вновь, навалившись на борт изо всех сил, он поставил лодку на бок, подставив стрелкам непробиваемое дно. Вроде бы пока всё шло нормально, но лодка совсем промёрзла и покрылась толстым слоем намёрзшего льда, а это сильно сокращало её возможности, уменьшая манёвренность и увеличивая вес. Последний факт, конечно, повышал устойчивость лодки, но сейчас это было абсолютно ненужным. Кроме того, Пекарь стал замечать, что стрелы, пробившие дно и вывороченные из дыр донными камнями местами вовсе выпали, и в лодку стала бурно проникать вода. Тут намёрзший слой льда был, конечно, очень кстати, он, хоть и немного, но всё же сокращал отверстия и тем самым сдерживал поступление воды.

— Скоро вся эта посудина развалится, клянусь всеми богами Вавилонского пантеона! — прокричал Пекарь, с трудом справляясь с непослушным веслом, которое к тому же ещё и всё расщепилось от ударов о камни на перекате. Вдруг, что-то впереди привлекло внимание беглеца. — Приплыли! — воскликнул он.

Прямо по курсу Пекарь увидел упавшее поперёк реки старое дерево, ветви которого доставали до самой воды. Это была непреодолимая преграда, а ко всему на его стволе как на крепостной стене уже выстроилось семеро герддронов-лучников. Похоже, что это был конец путешествия. Стрелки медлили, они, видно, хотели подпустить ненавистного гребца вплотную, чтобы подольше насладиться моментом, тем более что они знали — стрел у него в арбалете больше не осталось. В ту секунду, когда лодка уже подошла вплотную к древесной преграде, и беглец готовился броситься в ревущий поток, чтобы укрыться под его волнами от вражеских стрел, произошло неожиданное: раздался громкий хлопок и по округе раскатистым эхом разнёсся странный электрический треск, как тот, что бывает при грозе. Пекарь увидел, как над бревном расцветает золотое сияние, похожее на взрыв шаровой молнии, из центра которого к краям разлетались голубые искры. Поражённые этой странной вспышкой, герддроны, тотчас полетели в разные стороны, их просто-таки разбросало на огромное расстояние, пятеро рухнули в ледяную реку, а двоих добросило до самого берега. Не поняв ещё, что именно произошло и кто его спас, пловец увидел, как в центре огненного шара вырисовалась фигура человека в равном пальто и старом шарфе, то был Силий.

— Арбитр Стихий! — радостно прокричал плывущий в лодке.

Тут он ощутил, что посудина сама притягивается к электрическому свечению. Когда до бревна осталась пара метров, он, что было мочи, прыгнул вперёд, вложив в это движение все оставшиеся силы, и скрылся в сияющем шаре ещё до того, как его лодка, ударившись о ствол перегораживающего реку дерева, разлетелась в щепки.

Преследователи на берегах остолбенели, глядя на это зрелище. Никто не мог предположит такой развязки! Электрический вихрь вспыхнул ярче летнего солнца и погас, напоследок со всё тем же электрическим треском метнув в стороны голубые искры, которые погасли в морозном воздухе, не долетев до берегов, и всё стихло.

Парень вздрогнул, оказалось, что он уже вернулся к себе домой. Пекарь в полном обмундировании сидел на стуле возле окна, прижимая мокрую ладонь к светящемуся монитору компьютера. На мерцающем в полумраке экране показывали бурлящую ледяную реку, на клавиатуре сиял ещё не погасший горный хрусталь-дефендер первого уровня на зеленоватом шнурке, рядом с его мокрыми ногами на пышном ковре валялось совсем расщепившееся весло…

— Что за шум? — дверь приоткрылась и в комнату заглянула немолодая женщина.

— Всё в порядке, мама, — тяжело дыша, пробормотал Пекарь.

Женщина прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в полумраке комнаты.

— Я и не заметила, когда ты вернулся, — сказала она. — Я поесть приготовила, ты голодный?

— Да, то есть, нет, — сбивчиво затараторил Пекарь, — в смысле, спасибо, я потом поем!

— Ну, ладно, — она собралась закрыть дверь, вроде бы не заметив ничего необычного, и вдруг довольно буднично добавила, — да, и может, стоило раздеться, а то прямо в уличном и за комп!

Дверь закрылась, Пекарь тяжело выдохнул, сердце всё ещё колотилось в самом горле, но уже понемногу начинало приходить в норму. Парень поднял взгляд, рядом со шкафом стоял человек в старом пальто и шарфе, у него были длинные волосы, бородёнка в три волосины, завязанная красной шерстяной ниточкой и старомодные очки, надетые на самый кончик носа.

— Тебе, ясное дело, есть, что мне поведать? — спросил Силий как всегда мягко.

— В вечер дня солнцестояния в горах у Кхиарон на юго-восточном склоне, где три королевства смыкают границы, — отбарабанил Пекарь. — Надеюсь, это тебе пригодится?

— Безусловно! — Силий сделался задумчивым. — А что будешь с веслом делать?

— Что? — Пекарь растеряно огляделся, наконец, заметив притащенный им по ошибке предмет. — Оставлю, как сувенир! — улыбнулся он, бережно поднимая расщеплённую утварь из параллельного Мира…

Силий находит Авельира

Сегодня Авельир вернулся домой за полночь, после возвращения из Адальира накопилось много дел в конторе. Даже не раздевшись и не смыв грим, лишь скинув сапоги и заменив их на домашние тапочки, гот сразу же кинулся к компьютеру. Надо было поторопиться, выудить из электронных глубин телефона фотки, и, главное, отправить нужную Алёне. Не сказать, что готическому рыцарю так хотелось побыстрее отдать фото, скорее мотивом для спешки служило жгучее желание вновь поговорить с девушкой. Ведь гот не знал, кто она, откуда, а, может быть, из другого города…

Он было сунулся в телефон, где Алёна записала ему свой электронный адрес, но тот не включился. С самого возвращения погрузившись предновогодний рабочий аврал, Авельир даже не проверил его. Корпус щёлкнул и из него стали выпрыгивать зелёные жучки… Телефон перенёс путешествие в Адальир и верно исполнял свои функции в королевстве, но на обратном пути его всё же пожрали эти вездесущие насекомые параллельного Мира.

Авельир среагировал моментально, он тут же швырнул телефон и разбил его об пол, успев-таки выхватить из чрева устройства ещё целую карту памяти. Затем он дождался, пока жучки разбежались и растаяли в воздухе, подключил карту к переходнику и принялся перекладывать фотки на жёсткий диск своего компа. Но не успел прогресс достигнуть и пяти процентов, как в оконное стекло кто-то постучал.

— Да, да! — по-рабочему привычно отозвался Авельир, поглощённый досадой по поводу потерянного мэйла, ведь, как оказалось, контакты хранились на симке, и вдруг невольно вздрогнул, осознав, что живёт на третьем этаже.

Стук повторился, но почему-то он больше не вызывал у Авельира никакого волнения. Помедлив ещё мгновение и ощутив волну приятного умиротворения, Авельир поспешил к окну, и раскрыл рамы. За окном было, как и логично предположить, пусто. Промозглый мегаполис с цепочками огней на автострадах, талый снег на карнизах и телевышка на горизонте, обычный техногенный пейзаж современности… Вдруг сверху из-за рамы медленно спустился, парящий, словно на крыльях, Силий.

Авельир просто-таки обомлел:

— Силий?! Что такое?!

— Мне нужна твоя помощь! — воскликнул Силий, и быстрым точным движением расправил свою бородёнку в три волосины, протащив её через плотно сжатые пальцы.

— Именно моя? — почему-то уточнил Авельир.

— Ну, да! Летим прямо сейчас!

— Летим?!

Силий схватил Авельира за руку, и они вместе взмыли над ночным городом под самые облака. Проносясь сквозь их снежную вату, парень уже порадовался, что не успел раздеться. Вдруг облака забурлили и начали светлеть. Пройдя густые тучи насквозь, летуны вынырнули сверху. Здесь, на удивление, сменяя ночной мрак мегаполиса, сияло высокое, утреннее и по-летнему голубое небо. Авельир поглядел вниз, а серые тучи уже исчезли, и внизу виднелись лишь редкие белые облачка. Силий вынул из-за пазухи свою длинную бамбуковую дудку и свободной рукой начал наигрывать на ней что-то весёлое. Тут они полетели стремительно вниз, словно падая, назад. Вонзившись в облака, Авельир ощутил, как его тело обволакивает тёплая волна. Навстречу летел свежий, развивающий волосы, ветер. Отовсюду слышалось заливистое щебетание птиц, и со всех сторон в ветре танцевали изумрудные листья и розовые лепестки. В ноздри ударял всё тот же свежий запах омытой дождём листвы. Сквозь зелёный туман, набежавший вокруг, медленно вырисовывались зелёные горные склоны, заросшие красивым стройным лесом…

Тайный план Тех, кто правит в Вавилоне

Показалась косая-кривая избушка, появившаяся, словно из красивой древней легенды, очень красивой и очень древней легенды. Она стояла, чуть скосившись на сторону, посреди горного склона в том месте, где он становился совсем пологим. Место это на границе крепости Кхиарон было известно всем, здесь то и дело шныряли лесные разбойники, но ныне, почему-то вокруг было пусто.

— Странно, что так пусто, — заметил Авельир, пролетая вместе с Силием недалеко от склона, он сразу сообразил, где оказался по возвышающимся вдалеке башням Кхиарона, ведь их ни с чем невозможно было бы спутать.

— Это все в ужасе разбежались, — Силий усмехнулся. — Мои друзья по Вавилону мастера на такие штуки!

— Что ты имеешь в виду?

— Они соберутся здесь на совет!

— Да, кто же?

— Те, кто правят в Вавилоне! — Силий сделал ещё один вираж над склоном и приземлился на ветви большой сосны у края противоположного склона. Авельир сразу ухватился за ствол, потому что не любил высоты. — Они собираются на совет раз в год, все, все Те, кого жители Адальира именуют богами. Каждый раз они выбирают новое место, чтобы никто не смог подслушать их, но на этот раз мне удалось выяснить, где именно они соберутся! — он вновь расправил бородёнку, протянув её между сжатых пальцев.

— Они, что, не доверяют даже тебе? — неподдельно изумился готический рыцарь. — Я полагал, что ты входишь в Совет.

— Не знаю я, что у них в головах, особенно у тех, кто прибудет из Электрического Рима, но я давно чувствую, что мне недоговаривают много важного, — Силий поудобнее устроился на отколотой молнией вершине сосны, по-крестьянски свесив с неё ноги. — На последнем совете, где я присутствовал, мне удалось убедить их отдать одиннадцатый адальир воительнице Вавилона, видимо, они больше не желают слушать моих советов. Встречаются теперь тайком, принимают облик самых разных зверей и чудовищ древнейших эпох, отпугивая всевозможных шпионов, и собираются вместе в каком-нибудь старом храме или хотя бы просто вот в этой лачуге! А я получаю только ту информацию, коей владеет Конструктор, но и он, видимо, знает не всё.

— Я уже догадался, зачем ты выдернул меня из-за компа посреди работы! — Авельир скривился. — Тебе, как и всем прочим, срочно понадобились мои супер способности!

— Твоё суперухо! — поправил его Силий.

— Только одно? — попытался пошутить Авельир, но Силий на это никак не среагировал, видимо, был слишком увлечён предстоящим делом. — И что нужно будет делать?

— Дождёмся, когда все они соберутся внутри домика, подлетим поближе и послушаем через крышу!

— Это ж сколько ждать! — Авельир невольно поглядел на свои готические часы с несколькими циферблатами разного размера.

Силий в ответ улыбнулся, вынул свою флейту и заиграл. Солнце быстро-быстро устремилось к горизонту и уже через мгновение скрылось за горами, наступил приятный сиреневый вечер, запели ночные птицы и застрекотали цикады.

— Это ты время ускорил или мне восприятие подправил? — лукаво улыбнувшись, уточнил Авельир, с недоверием скосившись на Арбитра.

— Как тебе больше нравится! — усмехнувшись, развёл руками Силий.

— Но я «за так» работать не буду, — Авельир напустил на себя деловой вид.

— Что же ты хочешь в обмен?

— Ну, скажем, — протянул Авельир, который, впрочем, уже прекрасно знал, какую награду попросить. — Поделись телефоном Избранной, а то я ей фотки обещал передать, а мой телефон того, накрылся после путешествия.

— Я могу сам это сделать, — предложил Силий.

— Ну, даже не знаю… Как-то неловко тебя напрягать, — Авельир натянуто засмеялся, стараясь скрыть волнение, возникающее при мыслях об Алёне, — просто не мог же я ничего не попросить взамен…

Предложение Силия Авельиру совсем не понравилось, потому что на самом деле он просто хотел заполучить телефон и повидаться с девушкой, но опасаясь, что мудрый Арбитр обо всём догадается, настаивать не решился и просто замолчал.

— Давай, передам! — тут же взял инициативу Силий, театральным жестом подставив свою ладонь в рваной вязаной краге.

— Дома, не с собой же!

— Хорошо, тогда, на обратном пути, буду тебя возвращать и заберу презент! — Силий снова усмехнулся, теперь и он понял, что Авельира поразили стрелы Амура…

Они ещё немного посидели, молча, и Силий вновь заговорил, как и обычно умиротворённым доброжелательным голосом:

— А, скажи-ка мне, дружище Авельир, — начал он, вертя в руках свою дудку, — вы во время путешествия намедни никого там не встречали странного?

— А я всё ждал, когда ты задашь этот вопрос, — Авельир вновь лукаво скосился на Силия, в готическом гриме это выглядело жутковато. — Это ведь ты послал того гуляку из Электрического Рима, что встретился нам на дороге, ведущей к Илвергленну?

— Он что-нибудь вам сказал странного, необычного?

— На фей жаловался, вроде, играл словами до умопомрачения. Нормально он разговаривал только с Алёной, — Авельир пожал плечами. — Если и сказал что-нибудь путное, то только ей…

Скоро взошла луна, большая и яркая она наполнила сиреневый небосвод своим сиянием так, будто вечер помолодел. К домику стали стягиваться гости. Сперва через серо-зелёный склон, хорошо поросший вереском, пролегла цепочка следов, со своего наблюдательного пункта Авельир с Силием даже слышали звук неспешных шагов, но самого путника видно не было. Затем с севера вразвалку приковыляло странное существо, огромное и круглое подобие льва с голубым телом и ярко-синей гривой, медленно струящейся в полном безветрии подобно кэвердэнскому шёлку, также изящно и красиво. Существо оглянулось на пороге, фыркнуло огненным дыханием и каким-то чудесным образом втиснулось в избушку. Сразу следом за ним с юга прилетела огромная оранжево-золотая птица, размах её крыльев был никак не меньше десятка метров, перья на ней к тому же ещё и искрились. С востока приполз большой красный дракон с золотыми бивнями и хоботом, как у слона, с ним пешим строем ещё шесть воинов в золотых доспехах с головы до пят. С запада пришёл зелёный великан, похожий на крысу, стоящую на задних лапах. Голову его венчало странное украшение, напоминающее головные уборы североамериканских индейцев, сделанное из синих перьев, блистающих в свете луны. Но для такого великана, скорее всего, надо было ощипать не одну высокогорную сельерру. Ещё в домик втиснулись, прибежавшие с вершины холмов, раскинувшихся невдалеке, несколько белых и пушистых существ, напоминающих просто большие перекати-поле. Подобно тому, как персонажи известной сказки про терем-теремок, все они зашли в домик, и, мало того, что разместились там, так ещё и вполне вольготно расположились по периметру большого округлого стола. Силий видел это в щель в крыше даже со своего дерева, которое, к слову сказать, довольно-таки далеко отстояло от избушки.

— Пора подслушивать древние секреты! — заверил Силий заговорщицким шёпотом, беря Авельира за руку.

— Ты уверен? — Авельир несколько напрягся.

Они вместе спикировали на крышу домика, но сделав вираж снизу вверх, не стали приземляться, а зависли в нескольких метрах над ней. Силий стал медленно-медленно потихонечку спускаться вниз, так, чтобы Авельир мог дотянуться до крыши ухом. Со стороны вся эта картинка смотрелась бы, наверное, очень странно, при условии, конечно, что это кто-то мог бы увидеть: вересковый склон, старенькая избушка с волшебными существами внутри и двое вполне современных персонажей, бродяга и гот в домашних тапочках, свисающие с чистого неба, словно держащиеся за облака.

— Только не касайся крыши руками, — предостерёг Силий, — а то они всё могут почувствовать, даже малейшую энергию!

— Угу! — Авельир медленно приблизился к черепице крыши в том месте, где виднелась трещина, и изо всех сил напряг слух. Сперва ничего не было слышно, затем он понял, что просто не может разобрать смысла сказанного, даже отдельных слов, не то, что фраз. — Не могу понять, что они там лопочут! — прошептал он, оглянувшись на Силия.

— Это древний Вавилонский диалект, произошедший из первоязыка Адальира, — пояснил Силий тоже шёпотом. — Просто пересказывай то, что слышишь, а я уж пойму как-нибудь!

— Си-пир-пир, кир-кир-кир, тир-пир-кир-сир-тир, си-си-си-си-си, пири-пири-пири… — затараторил Авельир. — Лучше бы сам послушал, нет? — предложил он, подумав, что несёт полную околесицу.

— Нет, не могу, — Силий покачал головой. — Я и так слишком приблизился, они могут почувствовать мою энергию! — добавил он, поясняя свои опасения. — Лучше продолжай диктовать!

— Хорошо! Сир-пир-пир, си-си-си, кир-кир-кир, тир-тир-тир, си-си-си, кри-кри-кри…

Силий слушал внимательно, то и дело оглядываясь и немного поднимаясь, подобно спутнику, выравнивающему орбиту.

— Хыр-быр-быр-тыр-пыр! — вдруг ошалело воскликнул синий «лев», поднимая массивную голову к потолку. Он привстал из-за стола, взял стоящий рядом посох и с подозрением потыкал им в потолок рядом с печной трубой как раз в том месте, где над крышей в свободном полёте болтался Авельир, чем только увеличил брешь в черепице.

Авельир замер, встретившись взглядом с его пылающими подобно жерлу вулкана очами. «Лев» пристально поглядел в щель крыши, явно, заметив шпиона. Напряжение стало максимальным, Авельир не решался ни пошевелиться, ни сказать Силию, что они рассекречены. Казалось, что вот-вот это чудовище предпримет какое-нибудь действие против вавилонцев, но почему-то вместо этого синий «лев» сделал вид, что ничего не заметил, вернулся на своё место за стол, и продолжил разговор с собравшимися.

— Боже! Почему-то пронесло, он не захотел нас рассекретить! — облегчённо прошептал Авельир.

— Диктуй, диктуй дальше!

— Сир-пир-кир-лир-тир…

Так продолжалось ещё какое-то время. Авельир добросовестно пересказывал всю ту ахинею, которую несли просветлённые внутри домика, хоть и не понимал ни капли смысла. Когда беседа завершилась, Силий, поняв это, вместе с Авельиром приземлился на крышу и спрятался за печной трубой, а чудовища спешно покинули избушку. Золотая птица унеслась под небеса и направилась к югу. Красный дракон с золотыми бивнями уполз в сторону востока, золотые воины проследовали за ним, слажено держа строй и твёрдо чеканя шаг. Зелёный великан вразвалку ушагал на запад, белые пушистые перекати-поле на космической скорости унеслись куда-то в долину у подножья гор. Следом на север пролегли следы, кто-то откашлялся и неспешно зашагал по склону, но, как ни старался гот, напрягая и без того волшебное зрение, увидеть кто именно там был, так и не смог. Последним из избушки вышел тот самый голубой «лев» со струящейся синей гривой. Он встал чуть поодаль, огляделся, откусил кусок от большого валуна, заел разлапистой веткой ели, фыркнул огнём и вдруг, словно мимолётная фантазия юной гимназистки, растворился в воздухе.

Авельир встряхнул головой, увиденное его несколько удивило, хотя он и думал, что удивить его уже ничем нельзя. Силий уселся в позу «лотоса» прямо посреди крыши и погрузился в глубокую медитацию, дудка его любимая сама собой вылетела из кармана пальто, взмыла к губам Арбитра Стихий, и тотчас зазвучала волшебная мелодия.

Авельир с явным непониманием обернулся к Силию и смерил его взглядом. Гот совершенно не понимал, что происходит и странное поведение просветлённого смутило его.

— Я тебе говорил про баланс позитивных энергий? — вдруг спросил Силий, не раскрывая глаз. — Вот ныне и мы прикоснулись к очень сильной энергетике Тех, кто правит в Вавилоне, нужно закрепить те волны, которые мы от них получили, — пояснил он, — хотя бы и окольными путями!

— Ааа, — протянул Авельир, наконец проникнувшись смыслом действий Арбитра. — Я тоже попробую! — он уселся рядом, подогнул ноги и, закрыв глаза, ловко погрузился в медитативную нирвану.

Помедитировав так с некоторое время, они вновь взлетели и унеслись за облака. И вновь всё повторилось: трели птиц, пьянящие ароматы, зелёные листья и розовые лепестки, ветер, свежим потоком несущийся в лицо… Взмыв в ночное небо Адальира, Силий с Авельиром вернулись обратно уже в мутные небеса над их родным мегаполисом.

Силий сделал вираж над переполненной магистралью, но никто внизу его не видел. Затем они долетели и до дома Авельира. В течение всего полёта, гот практически не чувствовал собственного веса, словно был легче самого прозрачного пёрышка самой маленькой колибри на свете, но едва Силий выпустил его руку, парень опять ощутил весь свой вес сразу. Отвыкнув немного от привычного состояния, он несвойственно себе неловко спрыгнул с подоконника и вновь оказался дома.

— А фотки передать? Забыл? — спросил Авельир, оборачиваясь к парящему за окном Силию. — Флэшку или лучше диск?

Силий усмехнулся, спустился на пол, пристально поглядел на компьютер и что-то прошептал. Между его глазами и системным блоком возник тонкий зелёный луч, который несколько раз мигнул и также неожиданно погас.

— И что? — с недопонимающей улыбкой недоверия уточнил Авельир.

Силий в ответ снова усмехнулся, и приложил руку, к стоящему рядом на столе, принтеру. Машина зажужжала и через мгновение выдала хорошо напечатанную фотографию, на которой красовалась худенькая девушка с большими серыми глазами на фоне старинной мельницы.

— Передам ей, как только увижу! — пообещал Силий.

— Да, Арбитр, — спохватился Авельир, который вновь решился выпросить всё же телефон Избранной, но, передумав в последний момент, заменил фразу на другую, — в прошлом рейде в Адальир было ещё кое-что, о чём тебе стоит узнать…

Силий приблизился к готу и пристально посмотрел ему в глаза:

— Я слушаю?

— Мы там, в преддвериях Арвельдона, нашли скрытую от всех деревушку вэльмов и ещё месторождение ауррата…

— Очень интересно, — согласился Силий и чуть-чуть улыбнулся, — но я давно знаю об их существовании, правда, не знал, что их поселение есть на юге.

— Это ещё не всё, — Авельир прищурился, — один из этих пушистиков напел мне строчку из «Дома хрустального». Понимаешь, что это значит?

— Догадываюсь, — Силий покивал головой, сам сразу подумав про диггеров-параллельщиков.

— Кто-то был там до нас, но Вавилонскому сообществу ничего не сказал, этот кто-то слушал земную музыку прямо у них в деревушке.

— Есть предположения?

— Я знавал только одного посвящённого в наши дела диггера, который так увлекается Высоцким, он контролёр какого-то диггерского потока, все называют его Эвклидом.

— Ясно, это очень полезная информация, спасибо тебе, что поделился! — Силий улыбнулся, привычным движением расправил непослушную бородёнку, пропустив её сквозь плотно сжатые пальцы и, обратившись молнией, вылетел в окно.

Здесь может возникнуть резонный вопрос, как же Эвклид ухитрялся пользоваться плеером, если даже телефон Авельира сожрали жучки. Так вот, существа эти странные, не каждый раз съедали технику, и к тому же больше вредили высокотехнологичным устройствам, как, например, телефон, но были равнодушны к простым устройствам. Компьютеры же XRSys-X-777 им вообще были не по зубам…

Аэл'орри в западных преддвериях Арвельдона

Вот уже много дней минуло с тех пор, как Аэл'орри, обратившись по воле Эллмэороса крошечной крылаткой, покинула проклятый замок Фаур-Каст. Уже и Гвирендорф остался далеко позади, и великая Кристеллия отсверкала солнечными бликами, и жёлтые пески С'аррусовой пустоши прошуршали где-то внизу… Аэл'орри летела всё дальше и дальше, на ходу питаясь нектаром полевых цветов, прячась от хищных птиц и проворных змей в древних лесах, стремясь как можно быстрее доставить весть от Эллмэороса жителям славной Герронии. Она летела по окраинам поселений, как можно дальше облетая людские общины, дабы не подвергать опасности ни себя, ни и своё путешествие, ведь была она не настоящей крылаткой и не владела волшебством, камень же её, нивелирующий, остался в Фаллен-Граунде. Да если бы она и могла его забрать, то просто не подняла бы такую глыбу, ведь рост её стал ныне не более трёх вершков…

Усердие Аэл'орри в исполнении поручения Эллмэороса оказалось столь искренним, недаром народ эрфний славится верностью, что бедняжка совершенно выбилась из сил, экономя время на сне и питании. Нужно было дать себе и своим крылышкам передышку, но вот где тут остановиться?

Вот уже показались южные склоны Свиреаля, покрытые исполинскими зарослями древних чащ, засверкали из глубины лесов бесчисленные ручьи и реки, среди бескрайних полей обрисовались первые деревеньки западных окраин Арвельдона. И Аэл'орри, окончательно поняв, что без отдыха не сможет двигаться дальше, решила всё-таки свернуть к ближайшему селению, дабы передохнуть где-нибудь под крышами людских домов в уютной трещинке или брошенном птичьем гнёздышке.

Аэл'орри зависла в воздухе, подобно стрекозам аз-зурри, примечая подходящую деревеньку, как вдруг со стороны Вэльмвельдона на западе показалась большая серая туча. Непогода надвигалась довольно быстро, и прохладный ветер, верный спутник её, был уже здесь, возвещая приближение своей королевы. На этой стороне Адальира не было снега, тут и дожди бывали только тёплые, но всё равно попасть под ливень Аэл'орри совсем не хотелось. Быстро сориентировавшись, крылатка направилась на северо-запад, где на границе Арвельдона виднелась серая струйка дыма, уверенно борющаяся с нагрянувшим ветром. Стало быть, думала Аэл'орри, очаг в доме большой, значит и дом не из маленьких и сможет выдержать непогоду.

Левее на пейзаже виднелась опушка леса и несколько всадников, толпящихся возле старого пня. Аэл'орри отлично рассмотрела их даже с такого большого расстояния, и, хотя это было немыслимо, но конные воины деталями одежды сильно походили на Свиртенгралльских герддронов. Конечно, что им было делать в самом центре свободных земель Адальира, защищённых древним волшебством Сальира-Вери, но Аэл'орри решила не рисковать и ускорила движение.

Однако на самом деле расстояние да примеченного ею домика оказалось гораздо больше, чем показалось юной эрфнии издалека, к тому же начинало смеркаться и, скрываясь под сенью травы, становилось труднее разбирать дорогу. Вскоре буря настигла юную Аэл'орри, крылатка поняла это по голубым всполохам, что проникали под листья луговых трав, просвечивая их насквозь, и раскатам грома, то и дело сотрясающим окрестные небеса. Аэл'орри припустила что было сил, но уже было слишком поздно вступать в единоборство со стихией, ураган навалился на поле и, через мгновение, выхваченная его бурлящими вихрями, Аэл'орри уже неслась по кругу, совершенно не управляя своими маленькими крылышками. Вокруг всё грохотало, ревело и свистело, смерч вперемешку с дождём танцевал как впервые, обращая всё вокруг в хаос.

Непогода бушевала всю ночь, но Аэл'орри так устала сопротивляться всевозможным ветрам, что положившись на милость богов, просто подчинилась урагану, сопровождая все его танцы подобно опавшему листку и более не тратила сил на взмахи крыльями.

В домике же том жил известный в здешних краях кузнец, он сразу приметил надвигающуюся бурю и поспешил попрочнее закрыть все окна. До вечера он с домочадцами сидел в дальней комнате, слушая завывание ветра и скрип стен дома, но, как и думала Аэл'орри, старая добротная изба сдюжила и ураган не смог одолеть её.

Ветер приносит сухие листья и ещё кое-что

А когда наступил вечер, хмурый ветер принёс на окно кузнеца охапку влажной от дождя листвы и кое-что ещё… Это что-то стукнулось в оконное стекло, и звуком привлекло хозяина дома, к тому времени уже мирно дремавшего у пылающего очага, но тот не стал нарушать домашнего уюта и ночью в непогоду выходить во двор.

Наутро же, когда кузнец оглядывал дом в поисках последствий ночного урагана, вспомнилось ему и о том стуке. Однако если бы это был камень, то он наверняка разбил бы стекло, так что, скорее всего это была птица, и, возможно, подумал добрый кузнец, её можно выходить. Он осмотрел подоконник незамысловатой конструкции из неотёсанного горбыля, и с изумлением обнаружил под грудой листвы маленькое существо, по виду схожее с крошечным человечком, вершка три ростом. По длинным золотистым волосам и изящному силуэту, мужчина догадался, что это девушка. На спине у странного существа виднелось две пары ажурных стрекозиных крыльев. Тело её было обёрнуто листком, словно бы из него сшили крохотную тунику, но, какой чародей сподобился на столь утончённую работу?

Кузнец, а звали его Эрлон, был смышлёным малым, и сразу же догадался, кто перед ним. Ещё когда Эрлон был совсем маленьким и подолгу просиживал подле отца, пока тот работал в кузне, доводилось слышать ему былины об удивительном народе, который прячется в листве и луговых травах и имя которому феи…

В просторечие этих созданий звали незамысловато — крылатками, и часто путали с огромными королевскими стрекозами аз-зурри, которыми кишели благодатные леса Вэльмвельдона и Крилльнхилла. По легенде, пришедшей из далёкого Илверра ещё в Георальдскую эпоху, феи считались хранительницами несметных сокровищ лесного царя, тело которого было похоже на сосну, а нос на самый огромный сук. Также суеверные умы приписывали крылаткам способность влиять на погоду, воровать росу, губить урожаи и повелевать человеческими чувствами — будить любовь и гасить страсть, обуздывать пороки иль сеять раздор. В целом же отношение к этим полумифическим жителям просторных лугов и тенистых лесов было больше положительным, хотя некоторые и побаивались их могущества.

Эта же крылатка вся была испачкана в грязи, измотана лишениями, и тряпочкой свисала с краешка подоконника. Кузнец решил приютить её у себя, почему-то подумав, что она может указать ему дорогу к сокровищам лесного царя. Помня, всё же о невероятной хитрости, проворности и изворотливости этих существ, коими наделяла их вездесущая людская молва, Эрлон положил гостью в металлическую оплётку от старого масляного фонаря. Для феи эта оплётка по размеру была как клетка для канарейки.

Когда солнце поднялось из-за окутанной туманом Голубой горы Свиреаля, кузнец отправился работать в кузню, и ничегошеньки не сказал домочадцам о своей находке. Крылатка так устала, что очнулась только к вечеру незадолго до его возвращения. Она попыталась было выбраться из клетки, но, увы, все попытки оказались тщетны.

Воротившись из кузницы после тяжёлого рабочего дня, Эрлон и позабыл о крылатке. И лишь, когда вечером дети гурьбой обступили его в ожидании развлечения, сказки или игры, вспомнил кузнец о своей живой находке, и поспешил вытащить пленницу на свет. Когда же он раскрыл свои мозолистые ладони и продемонстрировал детям сюрприз, крылатка была ещё так слаба, что еле приподнялась на локоть и плюхнулась обратно. Жена кузнеца Офелия была мудрой женщиной и прекрасной хозяйкой, сразу же сообразила что к чему и поспешила принести крылатой гостье ночных луговых цветов, до краёв наполненных искрящимся сахарным нектаром. Крылатка с жадностью выпила предложенный напиток до капли, и мгновенно ожила, ведь фее надо так мало, чтобы наполнить своё крошечное тело былыми силами!

Детской радости не было предела. Всем хотелось потрогать крылатку и поиграть с этой странной гостьей. У старшей дочери Эрлона, которой уже минуло семь, новая игрушка вызвала такой неописуемый восторг, что девочка могла бы вытрясти из феи всю её маленькую душу, тиская ручонками. К тому времени, когда в комнату вошла жена кузнеца, крылатка уже чуть дышала. Если бы мать не сочла, что ребятне пора спать, эти маленькие изверги наверняка бы замучили малютку до смерти…

Эрлон посадил крылатку обратно в фонарь и та бессильно упала на дно, выстланное заботливой Офелией лепестками всё тех же полевых цветов. Поздней ночью Эрлон пришёл проведать пленницу, к тому же у кузнеца было дело: он всё ещё грезил золотом лесного царя, и выдумывал план, как бы выведать у феи всё, что та может знать о сокровищах. Поглощённыйсвоими мыслями, кузнец уселся подле стола и принялся делать вид, будто что-то чинит, на самом деле, просто разбирая и собирая старинный медный компас, который давно не работал. То и дело он поглядывал на крылатку, словно боялся, что та убежит. Поймав в очередной раз взгляд хозяина дома, Аэл'орри бросилась к прутьям фонарной оплётки и заговорила на человеческом языке:

— Добрый господин, отпусти меня! — взмолилась она. — Я должна лететь дальше в самые дальние края, в самые далёкие земли, чтобы донести весть о грядущей буре!

От изумления кузнец повалился со стула, по пути зацепился о лучину, и та, упав вместе с Эрлоном, погасла. Отец семейства был в полнейшем недоумении, откуда мог взяться этот голос?! Он долго прислушивался к наступившему мраку, боясь пошевелиться, но голоса больше не было слышно, тогда он стал нащупывать огниво, лежащее на столе. Огонь вновь запылал и осветил комнату. Эрлон с изумлением на лице прильнул к фонарю, где томилась крылатка:

— А ну-ка скажи ещё что-нибудь? — с опаской предложил кузнец, он уже решил, что сходит с ума, ведь был уверен, что феи не могут разговаривать на человеческом языке.

Как часто мы становимся подвластны собственному неверию и неграмотному всезнайству, думаешь, что знаешь все законы Мира, вот и не веришь в чудеса, которые видишь собственными глазами! Как на той картинке, где седовласый лектор-атеист читает свою еретическую лекцию, стоя на огромной и безгранично щедрой ладони Создателя, а Творец смотрит на него из-за облаков по-родительски снисходительно.

— Отпусти меня, чужеземец! — вновь взмолилась крылатка.

Эрлон в ужасе отпрянул назад от клетки, выкрикнув что-то нечленораздельное, споткнулся обо что-то, стоящее на полу, запутался в собственной одежде, и опять нечаянно загасил лучину. На этот раз огонёк упал в предохранительный поддон с водой, защищающий пол от опадающих искр, и пришлось доставать запасную лучину, чтобы добыть свету.

— Так ты умеешь говорить? — вымолвил кузнец Эрлон, когда прошла первая оторопь. — А я всегда думал, что все феи — молчуньи!

— Я не хотела пугать тебя! — воскликнула фея. — Ты садись, а то в ногах правды нет. Садись и слушай! Я не должна рассказывать всё первому встречному, ты уж не обижайся, но если не выпустишь меня, всё может измениться…

— Что изменится? — забеспокоился кузнец Эрлон. — Для кого всё может измениться?!

— Для тебя, твоей жены и детей, для всех, кто живёт в Адальире!

— Рассказывай, чудесница, не томи меня ожиданием! — сбивчиво залепетал перепуганный кузнец.

— Я летела на северо-запад, когда свирепый ветер унёс меня в сторону. Я, видно, плохо училась полёту, когда было время и сила в крыльях. Ныне же расплачиваюсь за собственную леность и неусердное поведение. Я не смогла справиться с холодным ветром урагана. Он сбил меня с пути, и если я не смогу вновь найти дорогу, то может случиться непоправимое!

— О чём ты толкуешь? Я не пойму! Куда ты летела, чудесница?

— Мой путь лежит в Герронию, в столицу её — в славный город Ормунд ко двору великого короля Эллера! — крылатка припала к прутьям фонарной оплётки. — Знаешь ли ты это место?

— Да, конечно… — Эрлон немного растерялся от того удивительного факта, что разговаривает с феей в собственном доме, да ещё та его о чём-то спрашивает. — Ормунд — город государство, столица Герронии достаточно далёк от нас. Мы же входим в королевство Вэльмвельдон. Ормунд гораздо дальше, — Эрлон махнул рукой в сторону северо-запада. — Это так далеко, что даже ехать до границ их земель займёт несколько дней!

— Раз так, тогда отпусти меня скорей! — пуще прежнего взмолилась фея. — Меня послал древний волшебник Эллмэорос, я должна передать важное послание королю Эллеру!

— Но моим малюткам приглянулось играть с тобой, а, знаешь, как нелегко угодить собственным малышам? Я не смогу объяснить им, что отпустил любимую их игрушку!

— Но тогда я не смогу предупредить людей!

— О чём? Расскажи мне. Если я должен отпустить тебя, и тем самым лишиться такого крылатого чуда в своём доме, то имею право знать, для какой цели я сделаю сей поступок?

— Хорошо, ты прав. Если хочешь, я поведаю тебе всё, что знаю и то, что должна сделать. Так, вот: слушай! Грядёт война. Страшная и разрушительная война. Но это не самое страшное, самое страшное то, что все заблуждаются, люди, выступающие против Т'эрауса даже не подозревают о том, что задумал их противник. Эллмэоросу силами волшебства удалось раскрыть тайный замысел слуг Т'эрауса и теперь я должна передать тайну сию правителям Адальира в Ормунде и Вавилоне! То, что дремало веками ныне пришло в движение. Вся армада померкших когда-то королевств, тенями скрывавшаяся в расселинах древних северных скал до теперешнего момента, обрушит всю накопленную ненависть и ярость на род людской! Грядёт Эаррограссерогиратроподием, но никто даже не подозревает об этом!

— Кто эти воины, что за армия угрожает нам?! — кузнец весь побледнел и это стало заметно даже в тусклом свете лучины.

— Сейчас нет времени объяснять. Я и так летела много, очень много дней! Отпусти меня!!!

— Я должен подумать, обдумать всё как следует. Утром я скажу тебе своё решение, — пообещал кузнец. — Видишь ли, то, что я слышу от тебя, звучит весьма странно. У нас много веков не было войн. Т'аос хранит наши земли от вражьего посягательства с севера. Сальир-Вери бережёт вход в наши земли с востока. Тем более, быть может, ты не знаешь, потеряв ход времён в дороге, но и зловредный король Фаллен-Граунда, что мог грозить югу Адальира, ныне пал. Нас защищают адальиры…

— Всё не так, адальиры больше не могут защитить королевство! — заламывая руки, вскричала крылатка. — Воины Гиртрона ходят по землям Зирвельдона как у себя в келье! Они пересекли древний оберег хранителя Т'аоса много лет назад. Их армады вошли в Северный Георальд со стороны Авернгленна. Скоро, совсем скоро клинок ярости Т'эрауса пронзит сердце древнего мира и произойдёт это совсем не так, как ожидают Те, кто правит в Вавилоне! Зловредный план Т'эрауса и Гиртрона никто не сможет предотвратить, если я не встречусь с королём!

— Ладно, мне надо подумать! — Эрлон почесал в затылке, и удалился в спальню.

Вскоре из-за стенки донеслись голоса Эрлона и его жены, они долгое время спорили на повышенных тонах. После Офелия сама пришла в комнату и отворила окошечко в оплётке, через которое некогда зажигали фонарь, внося спицу с огоньком к фитильку, теперь же она служила дверцей темницы феи.

Крылатка тотчас выпорхнула во тьму ночного кузнецкого дома.

— Лети, детка! — по-доброму напутствовала мудрая женщина.

Крылатка сделала круг по комнате, описала весёлый пируэт, проверяя свои силы после пережитого урагана и заточения, и, почуяв свежий воздух, прошмыгнула на улицу через приоткрытое окно. Ещё какое-то время в комнате слышался лёгкий шорох её воздушных крылышек, рассекающих ночной воздух арвельдонского луга.

— Спасибо, мать! — сказал Эрлон, входя в дверь комнаты. — Сам бы я не посмел её отпустить. Такая красивая, как настоящее чудо! — и этот здоровяк пристыжено опустил взгляд, точно нашкодивший малец.

— А что она говорила про войну? — забеспокоилась Офелия.

— Забудь, родная, — поспешил успокоить жену кузнец. — Видать, нас хотела провести, что, впрочем, ей отлично удалось! — он громко рассмеялся. — Эти феи такие хитрые!

А крылатка тем временем летела всё дальше и дальше через тёмные поля и мерцающие таинственным светом рощи, преодолевая усталость и борясь со встречным ветром. Она отлично помнила, как видела глазами волшебника за чёрными горами седлающих коней герддронов Гиртрона. Их бесчисленное войско готовилось к новой войне, и она просто обязана была предупредить об этом людей.

На следующий день, пораздумав как следует и посоветовавшись с благоверной, кузнец рассказал соседям и всей деревне всё, что приключилось с ними ночью. Старики, знавшие о войне не понаслышке, стали мрачнее тучи, а молодые жители деревни не предали этой истории особого значения. В этих крылатых волшебниц давно никто не верит, кроме детей, да и они ныне стали не верящими ни во что. Фея ведь улетела, и доказать, что она была всамделишной Эрлон уже не мог, а на слова-то никто особо и не поверил. Лишь слух пополз по тем землям, ведь как гласит народная мудрость, для костра сплетен не нужно дров, хватит и щепок, да и их-то немного… Вскоре вся округа знала об этом.

Диана вновь отправляется в Адальир

Монитор озарился зеленоватым свечением, и через мгновение по компьютерному экрану суетливо забегали причудливые иероглифы, напоминающие Кипрское письмо.

В небольшой, но уютной комнатке помещался только столик с компьютером знаменитой марки XRSys-X-777 в самом уголке, а всё остальное пространство занимала странная серебристая машина в виде ракеты с изящными крыльями, носом она упиралась в торцовую стену, а крыльями в боковые. Внешне эта штуковина больше всего напоминала космолёт из фантастических фильмов, либо сильно тюнингованную тачку какого-нибудь поклонника комиксов про космос.

Как только значки сообщения Вавилона заплясали на экране, дверь в комнату раскрылась, и на пороге показалась до умопомрачения красивая девушка с ослепительно голубыми глазами и длинными пепельными кудрями. На ней были чёрные шерстяные колготки, короткая кожаная юбка и пышный розовый свитер с несколько раз отложенным воротом. Видно, она только что откуда-то вернулась, и ещё не успела переодеться в домашнее, дела как обычно вносили свои коррективы в её планы. Она быстро и уверенно подошла к столу и щёлкнула длинным указательным пальцем с алым ногтем по ентеру. В центре экрана возник прямоугольник, исписанный всё теми же замысловатыми символами, затем нарисовался древнеегипетский «глаз» — символ мудрости, и под ним в строке сообщения соткались ряды стройных букв: «Диана, новая миссия в Адальире. Тебе следует переправиться в Зирвельдон, и проконтролировать действия Плотника. Ориентируйся по Полярной Звезде и энергии стихий, удачи! Конструктор Вавилона», — гласило сообщение.

Диана обворожительно улыбнулась, вновь щёлкнула клавишей ввода, закрывая окно программы, и поспешила выйти из комнаты. Красавица вернулась через несколько мгновений, неся в руках зелёный кинжал с рукояткой, украшенной семью драконьими зубами и изумрудную накидку с капюшоном. Быстро накинув её, девушка открыла в «ракете» дверь, подняв часть левой стены вроде дверцы в спортивном автомобиле, и ловко запрыгнула в салон. Внутри «ракета» больше напоминала комфортабельный автомобиль, представительского класса, но вот куда красотка собиралась ехать, находясь внутри комнаты? Дверца с щелчком захлопнулась и салон корабля окрасился голубоватым светом, Диана пристегнулась ремнями безопасности, которые в отличие от привычных нам с вами проходили крест на крест как в гоночных автомобилях, опустила на лицо защитные очки и начала поднимать штурвал, одновременно теня его на себя…

В окне вспыхнул яркий зелёный свет, и сели бы вы могли в этот момент стоять во дворе, то наверняка бы увидели, как силуэт футуристичного корабля растаял, а когда свет вновь сменился на обычный электрический, комната уже оказалась пуста.

Гиртрон посещает границу с Зирвельдоном

Мало кто знал, где в этот момент находился Гиртрон. Да и вообще его перемещения по Адальиру чаще всего оставались незамеченными, ибо мало кто, включая даже самых отважных наблюдателей Вавилона и диггеров-параллельщиков, решался следовать тропою чудовища. Тем временем, собрав все свои ударные легионы в Северном Георальде, и ожидая удобного момента для нанесения рокового удара по силам противостоящим Свиртенграллю, сам владыка Кйя-Ори с небольшим отрядом герддронов Свиртенгралля наматывал километры, скача вокруг Шадоурока. Гиртрон не мог дождаться поединщика, схватка с предсказанным демоноборцем влекла его и будоражила разум чудовища, оставляя за гранью внимания многие прочие вопросы. Сила древнего демона сновидений, ныне возросшая до неимоверных высот, требовала выхода, должна была завершить-таки становление, путём обретения нового сосуда для себя. Она-то и заставляла Гиртрона неустанно носиться с отрядом вдоль границ его ужасающей вотчины в поисках предсказанного демоноборца. Выйдя поутру на эстакаду, идущую вдоль отвесных стен Шадоурока со стороны дороги на Тарнтгор Пограничный, Гиртрон внезапно уловил некое шевеление энергий, и решил, что демоноборца следует искать в той стороне, что он сейчас где-то в Зирвельдоне. Поэтому тут же был снаряжён отряд, и владыка Свиртенгралля со своей чудовищной свитой направился к тому месту, где на Кристеллии лежал остров, а на её величавых берегах стоял, некогда славный Зирвельдон. Ариллия не солгала Брелову, рассказывая историю своей жизни, и действительно все земли от Свиртенгралля и до границы Арвельдона давно уже принадлежали Гиртрону. Зирвельдон — великое королевство древности, включавшее в себя более тридцати малых королевств, ныне было полностью разграблено, разрушено и подчинено Даосторгу-Королю.

Отряд конных герддронов во главе с Гиртроном неустанно носился по окрестностям Шадоурока, расширяя круги и всё больше смещаясь к Зирвельдону.

Плотник и войско вавилонцев в поисках Силля натыкаются на Гиртрона

Скудные капли дождя упали на серую землю, качнув пожухлые травы. Здесь как будто стояла вечная осень, но, увы, не время года было виной. Влияние энергий Гиртрона сказывалось всюду, куда только не простиралась его длань.

В низком пасмурном небе сверкнула ослепительная молния, и на грязной просёлочной дороге возник человек в зелёной накидке. Он тут же сбросил капюшон, и бегло огляделся. Глаза его были острыми, и смотрели как-то нервно, короткие бесцветные волосы уже явно собирались покидать голову хозяина, обнаруживая ранние залысины. Прибывший человек выглядел блёкло даже для местного крестьянина, и лишь хрустальный медальон на шее выдавал в нём воина Вавилона. Это был Плотник. Всего полчаса назад он, как и Диана получил сообщение о миссии в Адальире. Компьютер Плотника, как известно, был уничтожен в сражении с герддроном, поэтому сообщение доставил один из его подопечных Вавилонского сообщества. Странный посланник не только передал Плотнику записку, где почерком Силия излагалась задача, требующая выполнения, но также и принёс ноутбук XRSys, через который при помощи медальона Плотника и было совершено перемещение. В записке была пара слов о некоем старом друге Плотника, который станет помогать ему в новом путешествии, но кто это именно оставалось загадкой. Всё бы ничего, но Плотник хорошо знал, что присланный человек из братства был принят туда лишь недавно, а перемещение получилось настолько адресно-точным, что и Силий не мог бы сделать лучше, стало быть, кто-то снарядил посланника дополнительной энергией, но вот кто бы это мог быть? Силий? Но тогда почему он сам не явился к Плотнику? На этот вопрос вавилонец не находил ответа, ведь он и представить себе не мог, что именно в это время проходил совет Тех, кто правит в Вавилоне и Силий был там…

Из-за пригорка донёсся топот копыт, звук всё нарастал, и вот показались всадники. Вереница конных воинов в одеждах кочевников Зельстрейна с кованными щитами и длинными мечами, разбрасывая грязь и грохоча доспехами, донеслась до Плотника и остановилась. Всадники окружили вавилонца, а предводитель спешился и, лязгая бронёй, подошёл практически вплотную. Лицо командира было исполосовано старыми шрамами, но они не портили его. Воин лихо улыбался, демонстрируя Плотнику свои огромные белые зубы. Уверенность в собственных силах просто-таки распирала его изнутри.

— Так это ты тот самый вавилонец? — с явным недоверием поинтересовался предводитель, окинув Плотника нелестным взглядом. — Мда… Я, честно сказать, ожидал большего, а то твой приятель тут наболтал нам всякой всячины про тебя!

— Какой ещё приятель? — удивился Плотник, совершенно не представляя про кого может идти речь.

В этот момент откуда-то сзади раздался знакомый голос и, протолкнувшись через всадников, перед Плотником показался диггер Латников по прозвищу Латник. Этот невысокий, полноватый человек с круглым лицом и кудрявой рыжей бородкой был давно и хорошо знаком Плотнику. Когда-то Латник служил Вавилону и входил в звено Плотника, но позже перешёл на сторону диггеров-параллельщиков, предпочтя тайному ремеслу борьбы со злом прямое обогащение за счёт реликвий и артефактов, принесённых с адальирской земли. Несмотря на все минусы, Латник всё же сохранил контакты с братством, и иногда помогал вавилонцам в наиболее сложных ситуациях, даже раскрывая секреты своих новых друзей диггеров, вероятно, сейчас был как раз один из таких случаев.

— Так вот кого имел в виду Силий, говоря в записке о старом приятеле! — сообразил Плотник. — В любом случае, Латник, я рад тебя видеть!

— А я бы дал полсотни золотых лишь бы не встречаться ни с тобой, ни с кем бы то ни было из вашего вавилонства! — в ответ честно признался Латник, тяжело отдуваясь. — На этот раз дело не из простых, не знаю, почему Арбитр Стихий послал именно тебя… На мой взгляд эксперта, тут нужен сам Конструктор!

— Ладно тебе, дружище, не тяни! — оборвал его причитания Плотник. — Силий сказал, что ты должен ввести меня в курс дела. Кстати, зачем здесь Ролль со своими воинствующими неандертальцами? — Плотник кинул в сторону предводителя зельстрейнов сомневающийся взгляд.

— Давай-ка в сторонку отойдём, — Латник взял Плотника за плечо и отвёл подальше от воинов Ролля. — Здесь спокойней, а то эти воители такие нервные, чуть что — сразу за меч хватаются, кочевники! — посетовал он.

— Ну, не тяни ты! — воскликнул Плотник, который уже сам начинал нервничать от всех странностей уже предстоящего, но ещё не понятого дела.

— Короче, в прошлом рейде ваши потеряли троих из отряда и одного какого-то суперпросветлённого по прозвищу Крафтсман…

— Крафтсман?! — при упоминании этого имени Плотник вздрогнул. — Я помогал ему переправиться в Адальир, это было на днях!

— Короче, что-то у них не заладилось, наши… То есть, я хотел сказать, ваши, не просто растеряли отряд по пути, но и не смогли выйти на их энергии, Силий попросил меня через диггеров определить, куда могли деться вавилонцы и мне удалось сузить район поисков до окрестностей Зирвельдона.

— То есть мы будем искать вавилонцев из того рейда? — уточнил Плотник, почему-то понизив голос.

— Нет, — возразил Латник, отерев со лба внезапно выступивший по причине волнения пот, — одного я уже нашёл, пока нужно только добраться до Зирвельдона, и вернуть его обратно, ясно? Затем займёмся остальными.

— И эти залихватские парни нам помогут? — усомнился Плотник, снова посмотрев в сторону воинственного отряда, вооруженных до зубов зельстрейнов.

— Я не уверен, — Латник развёл руками, — но всё равно у нас сейчас один шиш здесь никого нет, ни ваших, ни наших, придётся плясать от того, что есть в наличие!

— И то верно, — согласился Плотник. — И всё-таки странно, что миссию доверили такому контингенту…

— Они лучшие здесь, поверь мне, — Латник положил руку на плечо Плотника, и убеждающее покивал, — хотя бы потому, что смогли выжить и сохранить боевой дух и способность сражаться в условиях тотального засилья герддронов. Ты, может, не знаешь, но Зирвельдон давно перешёл под контроль к силам Свиртенгралля…

— Не может быть! — Плотник округлил глаза, и несколько раз нервно оглянулся по сторонам. — Как же это проскользнуло мимо наших глаз?!

— Это стало известно совсем недавно, — Латник замялся, — но это сейчас не важно.

— Ладно, приступим к делу, — лицо Плотника приняло серьёзно-сосредоточенное выражение, — показывай путь! Надеюсь, мне лошадь найдётся, или на своих двоих пилить?

— Найдётся, — небрежно бросил Ролль, сбрасывая одного из своих воинов с коня, — возьмёшь этого. А ты, — он обернулся к своему валяющемуся на земле, — в конец войска к замыкающим, будешь стеречь наши тылы!

Парень подхватился и скрылся где-то в хвосте отряда. Плотник немного опешил от такого обращения предводителя с его же собственными воинами, но, будучи опытным вавилонцем, виду не показал. Как ни в чём ни бывало он забрался в седло и, бегло оглядевшись, подхватил поводья.

— Двинули! — скомандовал Плотник. — Латник, показывай путь!

Диггер скрылся среди грохочущей латами дружины, и через некоторое время вернулся во главу войска уже верхом на мощном рыжем коне, который, к слову сказать, сильно походил на хозяина.

— Нам нужно двигаться на юго-восток, где-то через пять миль начнутся первые оборонительные укрепления в отрогах Шадоурока, когда выйдем на прямую линию с Шэугленн — считай, на месте.

— Ясно, — Плотник кивнул, — тогда, вперёд!

— За мной, ребята! — прокричал Ролль, и весь отряд с грохотом и лязгом ринулся в указанном Латником направлении, хотя, вряд ли эти дикари на самом деле знали, что такое «юго-восток».

Войско неслось с такой скоростью, что Плотник не успевал ориентироваться и запоминать, где именно они скачут. Только пару часов назад он без задних ног дрых в своей изрядно потрёпанной герддроном, но всё ещё любимой квартирке, а теперь нёсся с оголтелым воинством по разрухе северо-западных окраин Зирвельдона. Несмотря на огромный опыт, коим обладал он, внезапность миссий порой сильно выбивала Плотника из равновесия духа и энергий. Тем более новая информация, поступившая от Латника волновала разум, Зирвельдон оказался захвачен подлыми слугами Гиртрона, стало быть, и Тарнтгор больше не выполняет своей защитной функции, что-то изменилось в мире Адальира и баланс сил сместился в сторону Свиртенгралля. И если раньше Плотник абсолютно верил в победу и свою безграничную силу, то теперь эта вера таяла на глазах, мир Адальира становился всё больше похожим на шахматную доску, где у Даосторга с Т'эраусом абсолютное преимущество. В таких условиях поистине невозможно было оставаться уверенным хоть бы в чём-либо, сохранять благодатную веру и положительную энергетику теперь, наверное, могли лишь избранные и просветлённые. Просветление как никогда требовалось ныне всем здравомыслящим существам в королевстве Адальир…

Вскоре из-за разбросанных по склонам осколков скал показались изрядно обветшавшие и потрескавшиеся, испещрённые рытвинами от стенобитных снарядов, стены Зирвельдона. Некогда величайшее королевство Центрального Адальира предстало пред путешественниками лишь старинными руинами. Вместо цветущих деревень на подступах к Зирвельдону виднелись бесчисленные ряды нор, вырытых на склонах в тех местах, где раньше благоухали чудесные сады. Люди Зирвельдона теперь жили там, подобно жителям крепости Гиртрона, которых видел Брелов, путешествуя через Свиртенгралльский предел. И действительно, Ариллия и тут была права, Зирвельдон современности не сильно отличался от Кйя-Ори…

Топот стал стихать, войско почему-то замедлило ход. Плотник привстал в стременах, и оглянулся на Ролля в ожидании пояснений, но столкнулся лишь с его ошалелыми глазами, упорно всматривающимися куда-то в сторону.

— Что происходит?! — испуганно воскликнул Латник, подскакивая на своём рыжем коне к Плотнику. — Куда это он так уставился?!

— Фиг его знает! — Плотник невольно потянулся рукой к бедру и поправил ножны, чтобы в случае чего было легче выхватить меч. — Но мне всё это не нравится…

Повисла гнетущая пауза, отряд остановился полностью. Предводитель Ролль продолжал всматриваться куда-то в основание стен Зирвельдона, взгляд его был по-прежнему ошалелым и пугающим. Плотник профессионально проследил за направлением его взгляда, и вдруг заметил то, что привлекло внимание предводителя: у кромки леса левее самой высокой ещё уцелевшей стены Зирвельдона на север двигался всадник в сопровождении небольшого отряда конных герддронов. У седока был высокий шлем и даже отсюда хорошо различимые остро отточенные щитки, венчающие его странный головной убор. Двигаясь, всадник оставлял за собой три слабо-различимых следа: голубоватую дымку, стелящуюся по земле, оранжевый шлейф от головы и россыпь жёлтых искр, идущую где-то от уровня пояса. Сомнений не оставалось: только тот, кто совершенно не знаком с историей Адальира мог бы не сообразить, кто именно попал в поле их зрения…

— Это он!!! — истошно вскричал Ролль. — ОН!!! В атаку, за ним, живо!!! — он со всей дури пришпорил коня, тот взревел и галопом понёсся в сторону удаляющихся всадников.

Отряд, вскинув над головами обнажённые мечи, ринулся вслед за предводителем, сопровождая движение истошными победными воплями.

— Нет, нет, стойте, недоумки! — вскричал Плотник, пытаясь как-то образумить взбесившихся воинов, но было уже поздно. — Он вам не по зубам, у нас другая миссия! — он спрыгнул с коня и кинулся наперерез несущейся галопом коннице, пытаясь удержать всадников за поводья, но всё было без толку. Поняв, что его просто сметут с дороги, как мусор, Плотник поспешил в сторону и едва успел увернуться от очередного скакуна, промедли он ещё мгновение и лошадь точно сбила бы его с ног. Спрыгнув с тропы, Плотник продолжал бегать из стороны в сторону, размахивать руками и призывать войско остановиться, но увещевания не действовали.

— Они загубят себя и всё наше дело! — вскричал Латник, подъезжая к Плотнику. — Надо уходить, пойдём за ними — сами сгинем!

— Придётся идти, дружище, — Плотник ловко ухватил поводья только что оставленного им же коня, и поспешил вернуться в седло. — Нет выбора, нужно их остановить! — он вошёл в мгновенную медитацию и передал мысленный сигнал своему коню, калечить животное шпорами он не любил. Конь понимающе заржал, взбрыкнул передними ногами, и поскакал вслед за отрядом.

— Ты с ума сошёл! — прокричал Латник, всё же присоединяясь к погоне. — Это же ОН, ОН! — лицо его вспотело от ужаса. — У нас нет шансов против него, никаких!

Плотник уже не слышал его слов, потому что был слишком далеко, да и поднявшийся ветер гудел уж больно сильно.

— Ай, чтоб вас! — воскликнул Латник с досадой, встряхнул поводьями, и пришпорил коня. — И зачем я снова в это ввязался?!

Вскоре Плотник с Латником нагнали отряд, вавилонец доскакал до предводителя и перекрикивая завывающие ветра, ещё раз попытался образумить того словесно:

— У нас миссия, Ролль, ты забыл?! — кричал он, подъезжая почти вплотную. — Он вас раздавит, он не просто воин в доспехах, одумайтесь!!!

— Боишься — отвали прочь! — презрительно усмехнувшись, сквозь зубы процедил Ролль. — Мне трусы не нужны!

— Лучше быть трусом, чем полным идиотом, — парировал Плотник, — себя не жалеешь, так хоть своих пощади, угробишь ведь весь отряд!

— Послушай его, — взмолился, подскакавший с другой стороны Латник, которого, конечно, больше отряда волновала собственная безопасность, — нам не сдюжить против НЕГО, ОН нас в порошок сотрёт!

— Пошли вон! — в ответ гневно вскричал Ролль, замахиваясь на Плотника мечом. — Он разорил все наши селения, он должен поплатиться за это и я уж не упущу своего шанса поквитаться! — он резко рубанул мечом, пытаясь поразить Плотника.

Парень со скоростью молнии пригнулся и ловко ушёл от атаки.

— Ну, и дали помощничков! — Плотник злобно стиснул зубы. — Ну, ладно, это тебе так не сойдёт! — он выхватил из кармана КПК, на экране которого тут же возник мерцающий прямоугольник, заполнившийся странными символами, напоминающими Кипрское письмо. — Пусть я не олдовый навигатор, но забросить тебя куда-нибудь на Эрверсдэн и мне под силу, а лучше в Авернгленн, чтобы охладить твой пыл! — правя левой рукой почище любого циркового наездника, пальцами правой Плотник уже проворно набирал код для вызова портала внутреннего перемещения.

— Верно, без него, войско одумается! — подхватил идею Латник. — Забрось этого придурка куда подальше!

Вдруг экран КПК погас, изнутри прозвучал странный треск и на руку опешившего вавилонца изнутри устройства хлынули полчища странных зелёных жучков, каждый из которых нёс в лапках по кусочку электронной начинки мини-компьютера.

— Фокус не удался, — заключил Плотник, брезгливо стряхивая насекомых с пальцев. — А я ведь думал, что на этот раз прошёл!

Тут Ролль вдруг сообразил, что собирается делать Плотник и, даже не разобравшись, что у того ничего не выходит, нанёс упреждающий удар. Он знал, что не сможет мечом сразить опытного вавилонца, поэтому просто двинул своего коня на скакуна противника и со всей дури ударил того боком в бок. Исполинский тяжеловес предводителя с такой силой ударил скакуна, что отбросил животное, а вместе с ним и самого Плотника в сторону. Конь жалобно заржал и через мгновение уже валялся на дне придорожного оврага.

— Будешь знать! — победоносно воскликнул Ролль и прибавил ходу. — За мной, парни, наша возьмёт!

В момент столкновения животных Плотник успел сконцентрироваться и дать отпор собственной энергией, она-то и сберегла его жизнь. Оказавшись на дне оврага, ни он, ни его конь не получили практически никаких повреждений, если не считать ссадин, ушибов да вконец развалившегося КПК. Плотник быстро вновь оказался на ногах и поспешил к краю оврага. Едва выглянув наружу, он увидел несущегося на выручку Латника.

— Нет, нет! — закричал Плотник. — Не сюда, за отрядом, останови их!

Повинуясь приказу, Латник на полпути развернул жеребца, и ускакал вслед за удаляющимся отрядом. Плотник хотел, было вновь оседлать коня, но напуганное животное, едва выбравшись на дорогу, унеслось в обратную сторону со скоростью хорошей ракеты. Плотник только всплеснул руками с досады, и бегом кинулся вслед за отрядом, благо до леса, где скрылся странный всадник, было уже совсем недалеко.

Пробежав примерно полпути, и окончательно потеряв зельстрейнов из виду, Плотник вдруг услышал доносящийся из-за спины странный быстро нарастающий свист. Вавилонец застыл на месте, и резко обернулся: из-за гор со стороны севера, примерно откуда-то оттуда, где должен был располагаться Тарнтгор, расчерчивая небо радужным следом, с невероятной скоростью нёсся серебристый объект, напоминающий небольшую ракету с крыльями. Ракета эта за секунды прочертила весь высокий небесный купол, уже начинающий окрашиваться красками дневного света, и скрылась за лесом там, куда только что ушёл отряд.

— Она, она! — обрадовано и с робкой надеждой в голосе воскликнул Плотник. — Хоть бы это была она! — он вновь совершил мгновенную медитацию, настраиваясь на ускорение движения, и ещё быстрее побежал к лесу.

Погоня за Гиртроном

Вовсе не желая быть раздавленным в первые же минуты сражения, когда отряд настигнет-таки противника, Латник ненавязчиво переместился в самых хвост войска, скрывшись с глаз предводителя, и заняв выжидающую позицию. Несмотря на напутствие Плотника, теперь он вполне понимал, что остановить обезумевшего от ненависти Ролля могут разве что стены Вавилона и становиться на его пути не стоит. В сложившихся обстоятельствах самым верным было сэкономить ресурсы собственной энергии, чтобы по-возможности спасти в пылу сражения хоть кого-то из отряда.

Тем временем зельстрейны практически нагнали противное войско, что было ничем иным, как отрядом самого Гиртрона. Конечно, сама по себе идея атаковать Гиртрона может показаться вам сумасшедшей, но, поверьте мне, бахвальство, помноженное на безграничную ненависть и неуёмную гордыню, бывает, приводит и не к таким батальным глупостям. Разум должен быть чистым, чтобы слагать легенды и строить планы, в затуманенном же уме лишь тени бродят средь развалин, натыкаясь друг на друга и ничего из их хоровода дельного выйти не может во все времена.

Гиртрон же, оценив значительное численное превосходство внезапно появившегося противника, принял единственно верное решение, и попытался отступить. Увлекая отряд Ролля всё дальше, в какой-то момент герддроны устремились в леса, и скрылись за его благодатной листвой. Здесь неподалёку бушевали волны реки богов, чья энергия уверенно противостояла силе Гиртрона, возвращая весну среди унылой осени, даже солнце над Кристеллией светило ярче и теплее.

Воины Ролля немного покружили на склоне, предваряющем лес, как вдруг кто-то очень уж глазастый, вроде местного Авельира, узрел скрытый проход через чащу. Предводитель Ролль призывно вскричал, и отряд устремился за предводителем вглубь зарослей.

И тут же навстречу воинам из чащи метнулись герддроны, разбитые по парам. Они профессионально разрушили построение отряда, и ловкими ударами мечей с первого же захода сразили нескольких воинов. Те пали наземь, даже не успев понять, что именно произошло.

— Атака, атака! — закричал Ролль, но было поздно…

Герддроны с топотом и лязгом пронеслись через отряд, нырнули в лощину возле реки, и через мгновение ринулись обратно. Новый заход оказался столь стремительным, что воины Ролля не успели переориентироваться, и вновь проиграли. Герддроны, снова объединившись парами, подобно расчёске разбили остававшееся построение отряда, и точными ударами сразили ещё нескольких воинов. Впав в гнев, Ролль самолично ринулся на помощь своим, и ухитрился, догнав одного из герддронов, выбить того из седла. Чудовище грохнулось на землю, выпустив из-под одежды гудящие столбы дыма и рокочущее пламя. Ролль воспользовался моментом, спрыгнул с коня, и ловким махом клинка отсёк чудовищу голову. Вновь заржали кони, предчувствуя нападение, и вновь из кустов ринулись герддроны. Но на этот раз, воодушевлённые победой предводителя, воины Зельстрейна смогли дать им достойный отпор. Завязалось сражение. Среди листвы мелькали перекошенные лица воинов Ролля и безжизненные маски герддронов, отовсюду слышалась брань, звон кольчуг, лязг раскалывающихся доспехов и сходящихся мечей.

Соударяясь, орудия противников рассыпали снопы искр, наполняя воздух запахом озона. Трудно сказать сколько точно прошло времени с того момента, как первые герддроны обрушили ярость свою на воинов Ролля, до того, когда последний приспешник Гиртрона пал наземь под ноги победителям, но Плотник как раз успел добежать до кромки леса. Он не мог видеть происходящего, мешала плотная завеса листвы, но, ориентируясь по звукам, точно определил верное направление движения.

Предчувствуя вкус победы, Ролль ринулся вглубь чащи и через некоторое время выбежал на большую поляну. В этом месте Кристеллия делала петлю, образуя замкнутое пространство с единственным входом со стороны, откуда и пришёл Ролль. Слева под высоким обрывом, заросшим гигантскими елями, гремела река богов, справа стеной стоял непроходимый лес, а прямо возвышалась гора, у подножья которой, переминаясь с ноги на ногу, стояла лошадь с седоком в чёрном плаще и высоком шлеме. В смотровых щелях шлема висела гудящая алая завеса огня, без сомнения то был сам повелитель Свиртенгралля необоримый Гиртрон. Ролль злорадно осклабился, ненависть распирала его изнутри, ведь он не знал, что бороться с Демоном Сновидений необходимо, находясь исключительно в добром расположении духа, злоба же лишь добавляла чудовищу сил.

Противники застыли друг против друга и стояли так несколько мгновений в абсолютной тишине, пока красоту момента не нарушили подоспевшие воины Зельстрейна. Орава с треском проломилась сквозь кусты и обступила своего предводителя, готовясь к атаке.

— Теперь-то за всё посчитаемся! — воскликнул Ролль, замахиваясь мечом и ступая навстречу Гиртрону.

Но в ответ чудовище молчало, жадно сверля оппонентов своим огненным взором. И лишь когда весь отряд с боевыми криками ринулся вперёд, король Гиртрон спрыгнул с коня, и двинулся им навстречу. Он шёл железной поступью, совершенно спокойно и уверенно, один против полусотни, словно имел некое преимущество. Уверенное движение чудовища вызвало замешательство в рядах воинов Ролля. Некоторые, не выдерживая напряжения, разворачивали коней, пытаясь убежать. Другие закрывали от ужаса глаза, не желая смотреть на приближающуюся фигуру короля Свиртенгралля. Когда расстояние между несущимся отрядом и Гиртроном сократилось до нескольких метров, владыка Кйя-Ори рывком отбросил плащ назад, и со всей силы ударил ногой оземь. Раздался оглушающий рёв, поляна содрогнулась, словно вслед за движением ноги Гиртрона, проваливаясь куда-то вниз. Деревья вокруг заскрипели, листва мгновенно покрылась инеем, а камни вырвались из земли, и подпрыгнули в воздух на несколько метров, затем под копытами лошадей несущегося воинства вспыхнуло оранжевое пламя, и те тотчас встали словно вкопанные. Воины Ролля все как один повалились из сёдел, на землю и застыли. Ролль обернулся к поверженным товарищам, и в ужасе обнаружил, что никто не уцелел. Следом за воинами, сражённые всё той же странной силой чудовища, наземь рухнули и кони. Гиртрон до энергетического удара, пришедшегося по войску, был от Ролля примерно в нескольких метрах, но каким-то невообразимым образом, мгновенно очутился уже совсем вплотную, Ролль даже не успел двинуть мечом, как чудовище сразило его своим клинком, чьё лезвие окутывало лимонно-жёлтое пламя.

Плотник, видевший всё действо через кусты, затаился, и продолжил наблюдать. Он не видел, куда в пылу схватки подевался его знакомый Латник. Вернее, он видел, как конь Латника упал к ногам Гиртрона, но вот куда делся седок, заметить ему не удалось.

Тем временем Гиртрон, вероятно, ощутив присутствие чужепространственной энергетики диггера, пристально огляделся, и быстрыми шагами направился в сторону поверженной лошади Латника. Он склонился над животным и что-то поднял с земли, Плотник в своём укрытии едва не поперхнулся: в руках чудовища красовался ноутбук XRSys с болтающимся на краю обрывком шнурка от хрустального медальона! Теперь становилось понятно, каким образом и из чьих рук чудовища Свиртенгралля получили путь на Землю. Раз Латник, покинув ряды вавилонцев, что было, к слову сказать, делом из ряда вон выходящим, смог оставить сакральный компьютер себе, то, стало быть, могли и другие. Однако долго удерживать портативный компьютер Гиртрон не мог, исходящий от рук монстра холод мгновенно парализовал ещё работающий экран, и тот отключился, Свиртенгралльский король поспешил бросить машину на землю, и тут же вновь что-то притянуло его внимание. Следующим трофеем чудовища оказалась записная книжка Латника.

Гиртрон наклонился, и попытался взять странный предмет в руки, но и листки бумаги, подобно компьютерному монитору не приняли его энергии, тотчас начав рассыпаться от исходящего от клешней монстра мороза. Тогда он отбросил блокнот подальше, поднёс ладони к лицу, и выпустил на них через забрало огненный вихрь. Клубящееся и рокочущее пламя мгновенно прогрело металл доспеха, и теперь Гиртрон смог вновь взять записную книжку, не боясь испортить строк. Чудовище медленно переворачивало страницы, пока не остановилось на нужной. Хотя, разумеется, Гиртрон не умел читать по-русски, но каким-то иным подсознательно-энергетическим способом или умением он смог постичь смысл этих важнейших для него слов. В книжке Латника было записано главное, цель их путешествия — найти вавилонцев, Силля, Крафтсмана с Киллем и Брелова. И Гиртрон по колебаниям энергии вокруг строк на непонятном для него языке всё равно безошибочно понял, что Брелов тот самый, кого он ждал, значит, пророчество сбылось и поединщик таки, сам прибыл в его королевство. Он был сейчас где-то здесь под самым носом чудовища и, вероятно, ждал сражения. Гиртрон распрямился в полный рост, оглядел поверженное им войско и изверг из-под забрала струю огненного дыхания, теперь он был полностью уверен в собственной победе…

В яростном ликовании Гиртрон со всех сил ударил ногой по экрану ноутбука Латника, уничтожая электронику так, словно крушил своих самых ненавистных противников. В этот момент Плотник в кустах, решив, что больше испытывать судьбу не стоит, попытался незаметно слинять куда подальше, но зацепился ногой о корень дерева. Раздался треск, Гиртрон мгновенно обернулся на шум, обратился дымным вихрем, и тут же оказался вплотную к ошарашенному Плотнику, который даже не успел заметить, как чудовищу Свиртенгралля удалось преодолеть такое расстояние.

Плотник в ужасе застыл на месте, он просто не знал, что нужно предпринять. Вокруг был лес, и убегать от монстра, двигающегося со скоростью молнии, было бессмысленно. Гиртрон отчего-то медлил, он тщательно оглядел Плотника с ног до головы, затем взор его двинулся обратно вниз, и остановился на хрустальном медальоне вавилонцев, что болтался на шее у парня. Плотник в ужасе скосился на руку Гиртрона, которая начала в это мгновение медленно двигаться, не спеша выводя из-за спины меч. Клинок оружия окутывало знаменитое лимонное пламя…

Плотник ощутил волну гнетущей энергии, двинувшуюся на него со стороны Гиртрона, энергия подчиняла себе его плоть, словно яд, пропитывая тело. Вскоре Гиртрон захватил практически всю волю вавилонца, оставалось лишь небольшое пространство сознания, где ещё теплилась собственная энергия. В этом клочке воли трепетала любовь, единственная животворящая сила во Вселенной. Именно в этом портале неожиданно для себя Плотник услышал приятный женский голос, девушка что-то напевала, и с каждой секундой энергетика Гиртрона начинала слабеть, волны гнёта древнего демона сновидений стремительно ринулись назад, сдавая позиции, словно это голос гнал их. Плотник вспомнил серебристый корабль, прочертивший небо над долиной, сомнений не было, это была ОНА. Всё происходило не более мгновения, но Плотнику показалось, словно прошли часы. Меч Гиртрона, окутанный лимонным огнём, медленно как в кино двигался вверх, выходя на позицию удара, не мытьём, так катаньем, ни силой энергии, так остриём клинка, но Гиртрон намеревался окончательно расправиться с вавилонцем…

«— Падай наземь!» — прозвучал в голове Плотника всё тот же умопомрачительно красивый женский голос…

Диана спасает Плотника

Вдруг сзади раздался свист реактивногодвигателя. Плотник мгновенно рухнул наземь, словно его ноги сами подломились, и тут же над ним мелькнуло серебряное днище какого-то летательного аппарата. Крылатая ракета не задела Плотника, но зато в аккурат врезалась в Гиртрона, доспехи зазвенели, Демон Сновидений, роняя на ходу меч, кубарем полетел под уклон обрыва. Ракета унеслась дальше, и, сделав вираж над долиной, двинулась обратно.

Плотник мигом опомнился, и бегом бросился навстречу приближающейся ракете. Аппарат, подойдя к тому месту, где стоял вавилонец, сбросил скорость, и невесомой пушинкой застыла на склоне, словно прилипнув днищем как на двустороннем скотче. Дверца на правом борту открылась вверх, и Плотника сразил ослепительно голубоглазый взгляд.

— Это ты! — воскликнул вавилонец, мгновенно позабыв про все невзгоды, включая Гиртрона, валяющегося в этот момент где-то под склоном. — Ты мой самый большой фанат!

— Что? — голубоглазка удивлённо приподняла брови и брезгливо поморщилась.

— То есть, я хотел сказать, — Плотник подбежал вплотную и бухнулся перед воительницей на одно колено. — Я хотел сказать, — сбивчиво бормотал он, тяжело отдуваясь, — что я твой фанат, я в восхищении! Ты, ты Диана! Возьми меня с собой!

Диана взглядом своих удивительно красивых голубых глаз указала Плотнику на нос ракеты. И парень только теперь увидел, что всю переднюю часть летательного аппарата уверенно поглощает струящийся и искрящийся слой льда.

— Это рискованно, — пояснила она, — энергия Гиртрона всё ещё здесь, тебе нужно срочно убираться отсюда!

— Нет, я не упущу такой шанс! — вскричал Плотник, кидаясь к дверце и пытаясь забраться внутрь. — Я всю жизнь об этом мечтал, возьми меня с собой, я на всё готов!

— Ладно, — Диана пожала плечами, возвращаясь на место водителя и освобождая кресло Плотнику. — Ты сам напросился, приятель!

Плотник, светясь от счастья, поспешил захлопнуть дверцу и вновь обратил к Диане обожающий взор.

— Ты и вправду совершенство! — прошептал он, в восторженном беспамятстве. — О, боги, вы наградили меня за все мытарства!

— Из-за тебя Диамобиль повредила, — сказала Диана нарочито недовольным тоном, думая этим остудить пыл новоиспечённого поклонника.

А обледенение меж тем уверено расползалось по носу ракеты, приближаясь к фронтальному стеклу.

— Что думаешь делать? — Плотник невольно отстранился от странным образом надвигающегося льда, вжавшись в спинку сиденья.

— Единственная возможность сбросить заряд от столкновения с Гиртроном — это выйти за пределы вольных течений энергии! — заключила в ответ Диана.

— Откуда ты это знаешь? — удивился Плотник, который был асом по теории Адальира, но не ведал о подобных способах сброса энергетики.

— Сама сейчас придумала, — небрежно пояснила Диана, вдавливая педаль газа и поднимая штурвал.

— А где эти пределы? Мы сможем туда добраться? — занервничал Плотник.

— Диамобиль может всё, на то он и Диамобиль! — Диана обворожительно улыбнулась. — Держись, приятель!

— Ради такой улыбки я готов… — Плотник хотел сказать «готов на всё», но не успел договорить. Ракета сорвалась со склона, выдала реактивную струю из задних сопел, и со скоростью молнии ринулась вперёд и вверх.

Оказалось, что Плотник забыл пристегнуться ремнём безопасности и тут же пожалел об этом, в момент рывка его буквально впечатало в кресло, а потом швырнуло на стекло дверцы. Охая и ругаясь, он кое-как сподобился дотянуться до ремней и уже на ходу закрепился в «седле». Диана на это только усмехнулась:

— Правила придумали для того, чтобы исполнять их всегда, а то на кой они нужны? — откомментировала она рассеянность Плотника. — И не дураки выдумали всю эту безопасность!

— Я уж понял, — Плотник ощупал шишку на лбу, — обычно гранит науки грызут, а я попытался впитать.

Тут его взор упал на капот Диамобиля:

— А лёд-то отступает! — обрадовано заметил он.

— Это пока мы на скорости. Замедлимся — и обледенение вновь двинется в наступление! — пояснила Диана. — Терять ракету никак нельзя, надеюсь скоро мы его обуздаем!

— А куда мы летим, сударыня? — Плотник вновь смотрел на Диану с обожанием.

— Туда, где подобно нашей Земле энергии не имеют вольных течений!

— Куда — куда?

— К Озеру Империи!

Диамобиль нёсся на такой сумасшедшей скорости, что невозможно было различить, что мелькало за его окнами, лишь местами по пикам далёких скал, Плотник мог понять, где они пролетают.

— Это был Шадоурок! Я не узнал его! — спохватился Плотник, пытаясь взглянуть назад в окно, но перегрузкой его вновь вернуло на место.

Диана же сидела за штурвалом как ни в чём ни бывало, раскованно и спокойно, словно скорость никак на неё не влияла, вероятно, это тоже было одним из её многочисленных невероятных умений.

— А это Кирльгерльдские скалы, мы пересекли всю Кйя-Ори по Кристеллии! — у Плотника дух захватило. — Где-то здесь река Богов высвобождается из-под скал и впадает в таинственное озеро, даже диггеры-параллельщики не бывали в здешних краях!

— А ты вот побываешь, — усмехнулась воительница, — радуйся!

Внизу проносились бескрайние пустоши Кйя-Ори, мелькнула разрушенная ветрами древняя крепость Даосторга, ныне не используемая, показались выстроенные рядами шатры герддронов, где некогда их тренировал тогда ещё молодой король Свиртенгралля ужасающий Гиртрон. Затем впереди на горизонте в один миг выросли высокие горные хребты. Снизу они чернели безжизненным камнем и белели вечными снегами, но с той стороны светилась зелень и солнечный свет, вероятно, там, как и в других краях великого Адальира, сезоны года сменялись с нарушением привычного нам хода времён.

Как только Диамобиль пересёк границу вершин хребта, ход энергий внутри машины изменился. Диана вдруг тоже поддалась силе скорости и вжалась спиной в спинку сиденья.

— Так вот что значит, когда энергии не имеют вольного течения! — сообразил Плотник.

И тут же, ещё борющийся с ветром на капоте ледяной поток Гиртрона, исчез вовсе. Диамобиль пошёл на снижение, по дуге спускаясь в туман, лежащий меж гор.

— Озеро Империи! — воскликнула Диана.

Плотник взглянул вперёд: туман расступился, открылась сияющая чистотой водная гладь бескрайнего озера в центре зеленеющей долины. Склоны скал, окружающие долину покрывали цветущие чащи исполинского леса, здесь за снежным пределом Кйя-Ори, стояло по-настоящему удивительное лето.

Диамобиль наклонился носом к земле и спикировал на склон у самого берега величественного озера. Увидев, что листва и ветви, цветущего внизу поистине Эдемского сада, приближаются слишком уж быстро, Плотник немного испугался и поспешил зажмуриться. Раздался треск ломающихся ветвей, вокруг кабины Диамобиля взмыли и закружились в солнечном танце неисчислимые листочки и опавший цвет. Машина напористо пронзила все ярусы древнего леса, идя на безумной скорости, но вдруг замерла всего в нескольких метрах над землёй, и уже совсем медленно приземлилась на, выступающий из изумрудных зарослей лесного полога, исполинский древесный корень.

Плотник осторожно открыл сперва левый глаз, затем правый, огляделся, и, убедившись, что остался невредим, обернулся к Диане: девушка сидела на своём месте, облокотившись на приборную доску футуристического Диамобиля, и глядела на Плотника со снисходительной улыбкой.

— Что? — не понял Плотник, ощущая всё же, что сделал что-то не так.

— Ты думал, я не предусмотрела приземление? — Диана мотнула головой, расправляя свои пышные пепельные волосы, немного сбившиеся во время полёта. — За кого ты меня принимаешь, приятель?

— Как ты это сделала?! — Плотник был ещё больше ошеломлён. — Я думал, тут не работают наши энергии?

— Энергии и не работают, — она хитро усмехнулась, — а стихии — они везде стихии, если дружишь с ними, всегда помогают!

Озеро империи

Плотник осторожно выбрался из Диамобиля, и уселся на склоне рядом, он пытался войти в медитацию, чтобы привести в порядок мысли, спутавшиеся в чудесном полёте, но почему-то это у него никак не получалось. Возможно, странная энергетика Имперского озера как-то влияла и на умственную энергию вавилонца тоже. Склон уходил вниз, где в проёме меж огромных деревьев с изумрудной кроной сверкала водная гладь. Отсюда казалось, словно кто-то порхает над водой у самого берега, но рассмотреть летунов не представлялось возможным: лишь только Плотник напрягал зрение, ухватив взглядом очередную фигурку, та мгновенно растворялась в воздухе. Тем более с такого расстояния, не будучи Авельиром, вообще было трудно хоть что-то рассмотреть. Поняв, что медитация не получается, Плотник, так и не приведя собственное состояние духа в соответствие, поднялся на ноги и решил рискнуть вновь обратиться к Диане. Конечно, ему не хотелось выглядеть несобранным перед своим идеалом, но по-другому пока не получалось. Плотник осторожным шагом вернулся к Диамобилю, и потихонечку заглянул внутрь: Диана всё так же сидела на своём месте, вертя в руках какой-то странный предмет: прозрачный шар с чем-то зеленеющим внутри. Увидев Плотника, девушка спешно сунула прозрачную сферу в мешочек, привязанный у пояса, и вылезла из ракеты.

Плотник распрямился, уставившись на Диану поверх машины обожающим взглядом. Диана какое-то время, молча, созерцала его искрящиеся радостью глаза, и только потом попыталась прояснить ситуацию:

— Да-да, — протянула она явно без воодушевления, — я помню, ты мой фанат…

— Да не то, чтобы, то есть я хотел сказать, — сбивчиво затараторил Плотник, — да, я твой фанат… — его взгляд вновь скользнул в салон автомобиля и только теперь обнаружил краешек золотого лука, притаившегося за спинкой пассажирского сиденья.

— Нравится игрушка? — улыбнулась Диана, сразу догадавшись куда именно смотрит её новый поклонник.

— У меня есть точно такой, только маленький в моей фанатской коллекции, — Плотник покивал головой, и дотронулся пальцами до краешка лука, — никогда не думал, что смогу увидеть его воочию!

— Ты меня смущаешь, — произнесла Диана настолько уверенной интонацией, что трудно было поверить, будто бы её вообще воможно хоть чем-то смутить. — Самый обыкновенный лук, только блестит красиво и всего делов.

— Я всегда мечтал с тобой встретиться, — продолжал признаваться Плотник, — знаю, что этой чести заслуживают лишь избранные, но я не терял надежды…

— Так вот кто материализовал эту ситуацию! — воскликнула Диана. — Ты так долго думал об этом, что даже Диамобиль не смог с тобой поспорить.

— Adversus necessitatem ne dii quidem^[1]! — довольно улыбнулся Плотник. — Если это действительно так, то буду впредь думать только нужные вещи!

Диана в ответ сделала недовольное выражение лица, сложившаяся ситуация ей, казалось, совсем не нравится:

— Тебе-то весело, а я буду здесь время терять, когда у меня ещё куча дел! — возмутилась она. — И всё из-за тебя и этого поганого Гиртрона!

— Это потрясающе! — Плотник от восторга даже не заметил упрёков в свой адрес. — Ты действительно можешь произносить Его имя, не боясь Его энергетики! Я решил, что мне показалось, но ты действительно свободно говоришь Его имя!

— Во-первых — да, а во-вторых, здесь даже ты можешь это делать, ведь на территории Империи власть Гиртрона кончается! — поправила Диана.

— И я могу? — с опаской уточнил Плотник, он ещё очень хорошо помнил огненное дыхание чудовища.

— Попробуй! — подбодрила его Диана.

Плотник набрал в лёгкие побольше воздуха, словно собирался закричать, зажмурился и почему-то шёпотом произнёс запретное слово. Всё было тихо: ни налетевших ураганов, ни дождя с градом, не произошло вообще ничего.

— Поганый Гиртрон! — в полный голос заорал Плотник, и с этим криком из него вылетели последние остатки страха перед Свиртенгралльским королём. Как же он всегда мечтал об этом!

Диана только усмехнулась:

— Убедился? — она игриво облокотилась на машину, и посмотрела на Плотника томным взглядом сверхпопулярной кинозвезды. — Какие же вы все мужики смешные, прямо неловко смотреть!

— Ну, я просто… — начал было оправдываться Плотник, почувствовав, что сделал что-то не так.

— Не переживай и не бери в голову! — перебила его Диана. — Всё равно суть свою не переделаешь словами, раз ты обычный мужик.

— Прости, что начинаю одолевать, — расшаркался Плотник, — но мне столько хочется у тебя спросить. Например, откуда у тебя этот летательный аппарат?

Диана лукаво улыбнулась, и кокетливо встряхнула своими прекрасными пепельными волосами.

— Друг один презентовал, — мимолётно бросила она.

На самом же деле Диамобиль был подарком того самого Кудесника, влюблённого в неё начинающего авиаконструктора. Парень учился на техническом факультете Университета Единения Народов, и прекрасно разбирался в технике. Однажды он встретил Диану и с первого взгляда в неё влюбился, к слову сказать, в Диану вообще было сложно не влюбиться, особенно с первого взгляда. Это надо было хорошенько постараться, чтобы удержать чувства, порождаемые ею в рамках логики.

Диана тогда как раз только начинала служить праведному делу Вавилона и хотела иметь в Адальире непревзойдённое превосходство. Она мечтала путешествовать не при помощи редкого компьютера XRSys, и не при помощи КПК который постоянно ломался из-за всё тех же странных жучков, съедающих электронную начинку, а просто так по собственному желанию, а ещё лучше при помощи летательного средства. К тому времени Диана уже в совершенстве овладела всеми секретами управления энергиями и дружбы со стихиями, полностью подчинила себе реальность параллельного Мира, сохранив даже природный голубой цвет глаз, но так и не смогла материализовать летательный аппарат, создателем которого и призван был стать Кудесник. Диана знала, что парень по уши влюблён и без ума от неё, знала она и то, что он на всё готов ради любимой. Вот воительница Диана и попросила его построить ей муляж ракеты, но чтобы тот был настолько убедительным, что она сама сможет поверить, будто перед ней действительно настоящая ракета. Кудесник долго размышлял, чертил планы, ходил из угла в угол, курил, задумчиво глядел сквозь жалюзи на далёкие городские огни в дымке смога, и наконец сумел разработать и построить то, что просила его любовь. Машина была выполнена из настоящего железа, и выглядела потрясающе убедительно. С такой игрушкой, Диана легко сумела поверить в реальность машины, а, следовательно, и настроить собственный разум, без труда теперь связав Миры сквозь чувственную сферу. И уже через несколько дней белокурая голубоглазка свободно перемещалась в Адальир на фантастической машине-ракете, наречённой Диамобилем.

Именно прибытие этой футуристической ракеты обнаружили сородичи Аллвэ в Гленнвилле, когда туда забрёл отряд Брелова, именно о ней говорили все вавилонцы, именно Диана незримо следовала за воинами Силия, появляясь в самый нужный момент и чудесным образом спасая положение. Мало того, что девушка владела абсолютным умением маскировки, теперь она обладала ещё и единственным во всём Адальире летающим кораблём Диамобилем, и могла противопоставить его стальную мощь даже самому королю Свиртенгралля Гиртрону.

Конструктор Вавилона знал об одарённости Дианы, и, говоря, что она, быть может, сильнее самого Силия, он не лгал. Знал он и о том, как важно содействие Дианы для всего вавилонского сообщества, как на Земле, так и в Адальире. Но, и будучи просветлённым, не мог он понять, откуда у простой землянки такая сила…

Для Конструктора то была тайна, и мы не станем рассказывать ему истину, поскольку и так много в разуме этого человека просветлённого есть, а вот вам следует знать, что Диана вовсе не сверхчеловек. Как раз наоборот, именно её простота и детская готовность верить в чудеса позволили ей с такой поразительной лёгкостью обрести силу, которую невозможно постичь даже великим волшебникам. В этом-то и есть суть связи миров и управления ими при помощи чувственной сферы их обитателей, чем сильнее и проще твоя вера, тем больше становится и твоя сила…

Вдруг что-то треснуло, щёлкнуло, и за кустами, что росли недалеко от места посадки Диамобиля, мелькнула небольшая фигурка.

— Здесь кто-то есть! — заметила Диана, вытаскивая из-за пояса тот самый клинок, украшенный семью изумрудными зубами Лиандерикса.

— Да, мы здесь не одни, — согласился Плотник. — Может, какая-нибудь зверушка? — следом тут же предположил он.

— Нет, — Диана покачала головой, — это кто-то из местных аборигенов!

Тут же что-то прошуршало в зелени совсем рядом, и из кустов на Плотника уставились два золотых глаза.

Плотник вытащил меч, и принял боевую стойку, готовясь в любой момент отразить атаку.

— Спрячься за меня! — попытался скомандовать он Диане, но воительница лишь надменно рассмеялась.

— Лучше сам спрячься куда-нибудь и не мешайся под ногами! — самоуверенно возразила она, поворачиваясь в сторону пришельца.

Глаза в кустах засияли словно полночные звёзды, казалось, они своим светом сканируют непрошенных гостей. Потом существо, прячущееся в листве, моргнуло и его глаза вновь стали просто золотыми, как новые илверрские монеты.

— Оно следит за нами! — напряжённо отметил Плотник. — Точно, следит! Сейчас свистнет подмогу!

Диана, осторожно переступая, чтобы звуком шагов не спугнуть златоглазого аборигена, приблизилась к Плотнику, и поднесла губы к самому его уху:

— А мне говорили, что ты в совершенстве знаешь географию и народы Адальира! — шепнула она. — Тогда тебе должно быть известно, что в Империи живёт лишь один народ, и он вовсе не опасен. Убери-ка лучше клинок, а то ещё напугаешь кого-нибудь, не дай Бог!

Ощутив Диану так близко, почувствовав на своей коже её тёплое дыхание, Плотник сразу же позабыл обо всём, ведь он обожал её не только, как воительницу, но и как женщину…

— Конечно, — пробормотал он, словно в дурмане, и поспешил вернуть оружие в ножны.

И как только он это сделал, из кустов тотчас показалась чья-то голова: существо было небольшого роста и всё сплошь покрыто розовыми перьями, среди которых и сверкали те самые золотые очи.

— Лиры! — признав племя существа, восторженно выдохнула Диана. — Я так и знала!

— Нет, нет, — Плотник попятился, — не может быть, это невозможно! Я только читал о них, но чтобы вот так видеть, стоять лицом к лицу!

Существо тем временем двинулось вперёд, и, выйдя из кустов, продемонстрировало себя вавилонцам в полный рост. Оно было похоже на что-то среднее между человеком и птицей, антропоморфное тело, покрытое розовыми перьями и пухом, а за плечами виднелись маленькие крылышки, цвет которых был немного темнее всего прочего оперения.

— Это детёныш, — сообразил Плотник, — думаю, это детёныш!

— Из-за цвета крыльев? — догадалась Диана, она тоже читала определитель народов Адальира на вавилонском сайте.

— И не только, знаю, взрослые лиры должны быть значительно больше!

Диана сунула клинок обратно за пояс, скинула на землю колчан со своими золотыми стрелами, и стала осторожно ступать к появившемуся лиру, при этом пытаясь разговаривать с ним:

— Не бойся меня, мы тебе ничего не сделаем, — она протянула руку, и обратила её ладонью вперёд, демонстрируя честность намерений, — мы сами сюда случайно прилетели…

Существо боязливо попятилось назад, при этом начав издавать странный звук, вроде урчания, возможно, оно испугалось.

— Сдаётся мне, оно тебя не понимает, — Плотник сложил руки на груди, и принял выжидающую позу, просто созерцая, чем закончится попытка интеллектуального контакта.

— Ну, это мы исправим легко! — Диана улыбнулась своей обворожительной улыбкой, и, отвязав от пояса расшитый серебром мешочек, высыпала на ладонь сверкающий порошок.

— Владеешь языковой магией? — спросил Плотник совсем не вопросительной интонацией, ведь он даже и не сомневался, что воительница может ВСЁ.

— Сейчас поглядим! — Диана взмахнула руками, и осыпала и себя и Плотника искрящейся пыльцой.

В следующее мгновение в ушах у Плотника зашумело, звуки слились в единую мелодию, которая постепенно наполнила всё его тело. Пение птиц, шум листвы, и мурлыкание озера, и даже собственные мысли куда-то улетели, затем всё вернулось единым потоком не дифференцируемого шума, который начал распадаться на отдельные звуки, становящиеся всё чётче и ярче даже, чем прежде. Плотник мотнул головой, новые восприятия на мгновение словно бы оглушили его.

— Было, конечно, интересно, — признался Плотник с долей недоверия, — но я пока не почувствовал, что могу понимать этого чудика…

— Что вам здесь надо?! — раздался из-за спины возмущённый голос, больше похожий на рычание, словно говорил страж, чьи границы они нарушили.

Плотник невольно вздрогнул, и резко обернулся: перед ним стояло покрытое розовыми перьями существо, напоминающее первого пришельца, но ростом с Плотника. В руке существо держало странное приспособление, сильно напоминающее стандартный арбалет, и, вероятно, являющееся каким-то оружием, направляя его сужающейся частью на вавилонца.

— Что дальше? — скосившись на Диану, спросил Плотник, но, скорее, это был риторический вопрос.

— Продемонстрировать своё дружелюбие! — мгновенно нашлась воительница, аккуратно вынула из ножен меч, и воткнула его остриём в землю.

Страж, несколько мгновений наблюдал за Дианой, а после отвёл своё оружие в сторону от Плотника:

— Вы знаете наш язык, вы не хотите вражды, стало быть, вы вавилонцы! — произнесло существо на этот раз красивым женским голосом, из чего Плотник догадался, что перед ними не страж, а стражница.

— Вы совершенно правильно всё поняли! — поспешил подтвердить Плотник. — Мы столкнулись с Гиртроном, и нам пришлось прилететь сюда, это вышло совершенно случайно!

Стражница внимательно выслушала Плотника, затем перевела взгляд на Диану, в этот момент Плотник отметил, что глаза у взрослых лир больше жёлтые, нежели золотые.

— Я знаю тебя? — спросила стражница Диану.

— Ты знаешь не меня, а мою энергетику, — пояснила воительница, — со мной Одиннадцатый адальир, его энергию ты чувствуешь.

Стражница понимающе покивала, при этом движении её стали заметны большие розовые крылья, ранее скрывающиеся в пышных перьях за спиной.

— Если у вас адальир, стало быть, вы действительно воины Вавилона! — стражница опустила оружие к земле и воткнула его кончиком в почву, также подтверждая добрые намерения. — Меня зовут Лил-Литт, я представляю здесь общину западного берега, и провожу вас к старейшине, чтобы он помог вам вернуться обратно.

— Честно говоря, не ожидал радушного приёма, — признался Плотник, — счастлив принять вашу помощь! А что это здесь было за такое маленькое существо?

Диана толкнула Плотника локтем в бок, всё-таки как-то нехорошо называть просто существом лира после того, как они познакомились, и даже перекинулись парой слов. Однако стражницу это ничуть не смутило:

— Это моя дочь и помощница, — пояснила она, жестом своей пернатой длани приглашая малютку показаться из кустов. — Выходи, Эн!

На зов из кустов выкатился розовый шар, со скоростью молнии пронёсся между опешившим Плотником и невозмутимой Дианой, и, развернувшись, стал уже виданным существом с розовым оперением и огромными золотистыми глазами.

— Так тебя Эн зовут? — Плотник по-отечески улыбнулся малютке, и протянул ей свою руку, приглашая поздороваться. — А я — Плотник.

Эн несколько раз моргнула, поглядела на мать, и, очевидно, получив каким-то невербальным образом одобрение, всё-таки решилась дотронуться до руки пришельца в зелёном плаще.

— А где все твои перья? — наивно удивилась Эн удивительно мелодичным голоском.

— Мне не полагается, — возразил Плотник с улыбкой, — я вавилонец, у меня вместо перьев плащ, — он поднял край накидки и продемонстрировал сукно Эн.

— А… — Эн не успела договорить, потому что мать перебила её.

— И крыльев у них тоже нет, только у их предводителя.

Плотник с Дианой переглянулись, сперва не поняв, кого имеет в виду Лил-Литт. Если стражница лиров говорила о том, о ком они подумали, то это было вдвойне странно: откуда у Силия могли быть крылья и, где бы она могла его видеть? Ведь Озеро Империи считалось местом недосягаемым даже для просветлённых…

Как бы там ни было, но вариантов выбраться из окружённой скалистыми горами озёрной долины, было крайне мало, если не сказать, что вообще не было, и вавилонцам пришлось довериться странной розовой полуптице, проследовав за ней вглубь чащи.

Трудно точно сказать, сколько занял путь к общине. В дороге они несколько раз останавливались, чтобы выслушать новый рассказ стражницы об Империи и озере. В очередной раз крылатая пернатая Лил-Литт остановилась у самой кромки воды, указав рукой в сторону горизонта, где над водной гладью и белоснежной полоской тумана возвышались далёкие очертания гор.

— Старайтесь не высовываться на открытые пространства, — сказала она, — там, на озере живут другие общины, они могут расценить ваше появление как вторжение и не быть столь доброжелательными.

— Мы это учтём, — пообещал Плотник, — спасибо за предостережение!

Наконец среди зарослей показались какие-то рукотворные сооружения, напоминающие индейские тотемы-столбы.

— Это граница общины, — пояснила Лил-Литт, оборачиваясь к спутникам.

— Мы здесь живём, — добавила Эн своим музыкальным голосочком.

— Отлично! — Плотник одобрительно покивал. — Хотелось бы пройти дальше и побывать у вас в гостях, если, конечно, это удобно.

— За этим мы и пришли, — Диана вновь толкнула его локтём в бок, — конечно, вежливость не бывает лишней, но здесь не к месту.

Плотник почему-то в ответ благостно улыбнулся, возможно, ему просто было приятно чувствовать прикосновение своей обожаемой Дианы, пускай даже и не очень дружелюбное. Да что там говорить, думаю, отвесь она ему оплеуху — Плотник тоже не сильно бы обиделся.

— Идите за мной! — скомандовала стражница, и тотчас нырнула в густые кусты изумрудного цвета, растущие у подножья странных колонн.

Плотник откашлялся, для уверенности пригладил волосы, которых, к слову сказать, было у него уже совсем немного, и двинулся следом. Несколько минут они вместе с Дианой плутали в покрытых большими каплями росы толстых зелёных стеблях куста, и только случайно набрели на выход из растительного лабиринта. Внизу на земле показалась чуть золотистая тропка, ведущая, очевидно, куда-то в сторону юго-восточных гор, где за скалистыми утёсами должен был по идее располагаться всем известный Кирльгерльд.

Плотник осторожно с некоторым страхом ступил на тропу и начал двигаться вглубь зарослей. Со всех сторон звучали птичьи трели, как и в прочих лесах Адальира, всё здесь дышало жизнью и умиротворением. Одно отличало это место от всех прочих, где довелось побывать Плотнику, и это было особенное течение энергии. Плотник ощущал, что здесь, в краю лиров, стоит абсолютная благодать, словно никогда не чувствовала здешняя земля всепроницающей силы зловредного Т'эрауса.

— Конечно! — ответила Диана на его мысли, без труда прочитав их, чем вызвала бурный восторг, тотчас нарисовавшийся на лице спутника. — Т'эраус никогда не был здесь в своём новом обличии, и Гиртрон не мог добраться до Озера Империи, поскольку в самых давних временах ещё на заре эпох, место сие было уже отрезано от всего прочего Адальира высокими горами северо-восточного Свиреаля.

— То есть, тогда, когда здесь появились лиры, в Адальире ещё не было зла и разрухи? — удивился Плотник, который никогда не читал ничего подобного.

— Именно. Т'эраус тогда лишь охранял жизнь всех животных и людей, преспокойненько возлежав в благодатном болте подле современных пределов Кйя-Ори и даже не помышлял о пакостях, — пояснила Диана. — И лиры были, считай, первыми существами, обрётшими плоть и кровь в Адальире.

— Но почему я ничего не слышал об этом?! — возмутился Плотник, которому вдруг показалось, что ему не сказали столь ценной информации, потому, что не доверяли. — Мне казалось, что гирльды — первые существа в Адальире.

— Об их истории вообще никто не должен был знать, и я узнала не из первых уст, а при помощи всё той же энергии, направленной в нужную сторону познания, — Диана лукаво и обворожительно улыбнулась. — Мы вообще, как ты помнишь, не должны были сюда прилетать, это вышло случайно, ибо adversus necessitatem ne dii quidem^[2]!

— Надеюсь, это принесёт нам пользу, и мы не застрянем здесь до моркошкиного заговенья.

Плотник остановился, золотистая тропа закончилась, выведя путешественников к большой перламутровой раковине, размером с газетный киоск. Ракушка лежала среди корней дерева-великана, скрытая тенями огромных ветвей, и больше напоминала какое-то строение. Отверстие в дне, обращённое в сторону тропы, было аккуратно завешано большими резными листьями. Вероятно, там и находился вход в это странное убежище.

— Нам туда? — Плотник невольно огляделся. — Или всё-таки неловко, вот так, без приглашения?

— Наверное, стоит попробовать, — предложила Диана, как всегда абсолютно уверенная в себе, даже лишившись подмоги привычных энергий. В конце концов, она была права, и можно было использовать ещё и стихии…

То, что предстало перед взорами невольных путешественников, просто обескуражило Плотника. После встречи с Лил-Литт он мог представить в качестве старейшины всё что угодно от розового слона до синего бегемота, но внутри огромной ракушки обосновался человек! Он сидел на большом валуне в позе «лотоса» и добродушно улыбался. На нём была странная бесформенная одежда вроде древнеримской тоги и конусовидная бамбуковая шляпа, вокруг субъекта беспрестанно вращалась россыпь синих огоньков, то был тот самый путник, которого Силий вызвал при помощи красной шерстяной ниточки, и который даровал Алёне оружие против Шэугкана…

— Электрические феи! — догадался Плотник, тщательнее рассмотрев кружащие вокруг персонажа синие звёздочки.

— Вы шли в Кирльгерльд, но дорога сама вывела вас сюда, словно и нету отграничивающих имперское озеро гор Восточного Свиреаля, — отчего-то с уверенностью предположила Диана, даже не поприветствовав человека в конусовидной шляпе.

Плотнику даже показалось, будто они хорошо знакомы.

— Знаешь, ты, знаешь, кажется мне, довольно-таки права, — подтвердил человек в конусовидной шляпе. — А ты, должно быть, та, о ком твердил Арбитр на совете в Вавилоне, и, знаешь ли, судя по энергии, что исходит от твоей поклажи, Конструктор всё-таки решился отдать тебе то, о чём просил Арбитр…

— Так всё-таки это Силий уговорил его, а я думала, что это была инициатива Конструктора, — немного разочаровано произнесла Диана. — Хотя с другой стороны, суть двигающая явления не имеет принципиального значения, важнее сами явления, если они проистекают из плоскости добра и всеобщего благоденствия…

— Мне, знаешь ли, нравится, знаешь, течение мыслей твоих, кое я не встречал среди не тех, кто из нашего города, — человек в конусовидной шляпе улыбнулся, — ниточка связалась в узелок, знаешь ли! Круг соткался именно тогда, когда оказалось нужно и теперь мне ясно, что не зря тропа увела меня от прежних целей, в этом, знаешь ли, было, знаешь, сакральное значение!

Плотник посмотрел на Диану, потом на старейшину, и после снова перевёл взгляд на Диану, он выглядел растерянным и недоумевающим:

— Увлекательная беседа получается, но, может быть, хоть кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — возмутился вавилонец.

— Запросто, — легко согласился старейшина, — ваша суммарная энергия седьмого чувства привела вас сюда же, где, знаешь ли, оказался и я, а, стало быть, в месте сём имеется для нас дело, так понятнее?

— Путь Вавилона… — Плотник понимающе покивал. — Как это мне сразу в голову не пришло? Чувство верного пути и всё такое…

— Раз Лил-Литт представила нам вас как старейшину, стало быть, вы уже давно здесь живёте? — уточнила Диана.

Феи отвлеклись от старейшины и сверкающей россыпью метнулись к голубоглазке, словно Диана привлекла их каким-то из сказанных слов.

— Вероятно, ты права, — задумчиво покивав головой, согласился старейшина, — получается, знаешь ли, что я путешествовал ещё и во времени, нежели просто в пространстве!

Феи с лёгким электрическим потрескиванием покружили вокруг Дианы, тщательно рассмотрев её, и вновь вернулись к старому товарищу, свив хоровод вокруг его конусовидной шляпы.

— Мы готовы перенаправить энергию и сделать то, что нужно для всеобщего блага, — уверенно заявила Диана, — если даже время повернулось вспять, значит, дело важное и стоящее, у вас соображения имеются?

Старейшина задумчиво поджал губы, возможно, это движение помогало ему сосредоточиться, а потом вдруг улыбнулся, и совершенно скопировав движением Силия, расправил свою скудную бородёнку, протащив её сквозь плотно сжатые пальцы:

— Возможно, знаешь ли, ты специально была направлена сюда, а ты, — он махнул рукой в сторону ошарашенного Плотника, — про тебя не говорю, ибо энергия слабовата.

— Спасибо на добром слове! — недовольно съёрничал Плотник.

Старейшина, словно, и не заметил его сарказма, как и полагается просветлённому:

— Так вот, — продолжил он невозмутимо, — мне кажется, что ты должна помочь лирам вновь вернуться в Адальир. Много лет они были отделены от прочих земель, как, некогда и Земля, но нашёлся Конструктор, что возродил портал, теперь ты должна, кажется мне, знаешь ли, восстановить связь этого народа с остальным Миром!

— Лёгенькое заданьице! — улыбнулась Диана. — Вот так запросто восстановить энергетику разных уголков Адальира! Вам кажется, что это так легко?

— Нет же, — спешно возразил старейшина в конусовидной шляпе, — совсем не легко, и, именно поэтому, сюда прилетела именно твоя ракета, именно!

Сначала Диане показалось, что у странного страейшины только одно-два слова-паразита, но теперь она заметила, что всё сказанное им, может легко начать повторяться снова и снова. Словно поток его слов и мыслей был подобен горной реке, закручивающей в резвых волнах древесные щепки. Те танцуют среди её быстрых вод, вращаясь вокруг себя, так и слова в его фразах, начинали уверенно повторятся, словно бы кружась на вольных волнах.

— Ладно, можно попробовать! — согласилась Диана, немного поразмыслив. — Что делать-то надо?

— Разрушить барьерный портал! — просто ответил старейшина, разведя руками. — Только и всего!

Плотник озабоченно поглядел на старейшину, как на умалишённого, потом перевёл взгляд на Диану, и глаза его тут же заблестели влюблённостью:

— Я, честно говоря, ничегошеньки не понял! — признался он ей откровенно. — Но тем не менее безмерно счастлив, что я здесь и счастлив, что ты рядом со мной!

— Я думаю, Старейшина нам сейчас всё пояснит, — предположила Диана, нарочно проигнорировав очередные признания влюблённого вавилонца, и оказалась права, впрочем, как и всегда.

Об озёрной империи и острове Эдема рассказ

Старейшина лир, что на самом деле, как вы уже догадались, был просветлённым из Электрического Рима, кто, словно бодхисатва, отказался от всесильной энергии ради служения другим и спасения добра в Адальире, кончено же рассказал Диане и Плотнику всё, что знал об этом удивительном крае древнего королевства.

Но не будем мы выслушивать сего хоть и просветлённого, но многословного путешественника, ибо повторение словесное может наскучить нам. Лучше, я сам расскажу вам, что такое Озеро Империи, что это за Империя, а также об острове Эдема и всё прочее, что он поведал нашим героям.

Итак, всем известно, что Адальир разделён горами великого Свиреальского хребта на множество разных земель и королевств, горы эти так высоки, что даже времена года могут оказаться разными, будучи разделёнными их пиками. Так сложилось, что народ лир, живущих внутри горной долины, затопленной бескрайним озером, оказался отрезан от всего прочего Адальира на северо-востоке королевства, и это спасло его от разрушительного воздействия Низерельдера, который просто не смог перевалить за высокие горы. Кроме того, великая сила озера также послужила мощной защитой сей земли, ведь вода эта несла в себе основу позитивной энергетики, которую именовали в Адальире пурче-дхарной.

За тысячелетия лиры привыкли к изоляции, обустроили жизнь на берегах и склонах прилегающих к озеру гор, и продолжили развитие, ничем и никем не сдерживаемые. Может статься, эти полупернатые существа и являются тем самым истинно адальирским народом, поскольку в их развитие никогда не вмешивался Даосторг. Подлые энергии древнего демона сновидений, как и даже могутные ветры северо-востока, никак не могли преодолеть высоких гор, и прорасти подобно семенам раздора в слабых течениях здешних стихий. Силой же стихий в плане взаимодействия со снами, Даосторг не обладал, посему народ лир и избежал участи всех прочих народов, коих поработил подлый демон сновидений в Адальире.

В центре бескрайнего озера лежал красивый остров, но лиры не решались ступать на него, опасаясь неведомого стража, который якобы охранял сию надводную землю…

Остров Эдема

Просветлённый долго ещё нёс какую-то околесицу, пока не подошёл к самому главному:

— Таким образом, над островом в центре озера, который именуется островом Эдема, имеется «летучий портал», их там множество порхает, знаете ли, и, знаете ли, думается мне, что можно ими воспользоваться, чтобы вернуться в Адальир, думается мне, в его центральную часть…

— Почему вы так уверены, что порталы с острова ведут именно к Центральному Свиреалю? — удивился Плотник. — А вдруг мы вывалимся где-нибудь посреди Кйя-Ори пред разъярённых герддронов?

— Резонно, — согласилась Диана.

Плотник довольно улыбнулся, ему было безумно приятно получить словесную поддержку от обожаемой воительницы.

— Ерунда, — просветлённый отмахнулся рукой, — я долго сижу на этих берегах и многое постиг в энергетике порталов Эдема, они ведут в Эрнонд. Точно. Кроме того, один великий чародей был здесь много лет назад и он проходил чрез порталы острова, где остался след его энергий!

— Значит, дело за малым, — обрадовался Плотник, — доплыть до острова и допрыгнуть до точки перехода?

— Что-то подсказывает мне, что всё не так-то просто, — покачала головой в ответ умудрённая опытом воительница Диана, — иначе стал бы он здесь сам рассиживаться…

— Ты права, дитя, — просветлённый ловко скинул с головы коническую шляпу и принялся обмахиваться ею наподобие веера, — остров, а заодно и все его «летучие порталы» хорошо охраняются.

— Вы хотите сказать, что здесь есть воины Даосторга? — изумился Плотник.

— Гораздо хуже, гораздо, — просветлённый посмотрел куда-то вдаль сквозь собеседников и как-то многозначительно улыбнулся. — Вечером мои друзья из общины подадут нам лодку и вы всё сами увидите!

Гости не стали уточнять, почему плыть к острову нужно именно вечером, однако смекнули, что, возможно, это связано с охраной острова и конспирацией. Что, впрочем, так и было.

Путешествие к острову Эдема

Когда начало смеркаться и над гладью озера пролегла сиреневая мгла ночи, старейшина с Дианой и Плотником вышли к кромке воды, где их уже поджидала незамысловатая лодка, сплетённая из толстых ветвей. Лил-Литт помогла путникам забраться в посудину, но наотрез отказалась от путешествия, несмотря на самые сердечные уговоры Плотника. Просветлённый пояснил, что лиры могли бы запросто долететь до острова, но слишком уж боятся тамошнего хранителя.

Вскоре они отчалили. На озере стоял полный штиль и абсолютное безветрие, вода вообще не колыхалась и создавалась иллюзия, будто лодка движется по голубоватому шёлку. Лишь когда пред носом посудины расступались отражающиеся в воде звёзды, становилось понятно, что они всё-таки плывут. Надо добавить, что у пловцов не было вёсел и каким чудесным образом двигалась сия посудина известно было лишь просветлённому, но он не раскрывал сего секрета, а просто сидел на корме в окружении роя сверкающих искр и что-то бормотал себе под нос, вроде длинной тибетской мантры.

Тайна острова Эдема

Скоро совсем стемнело и над водой поплыл густой как молоко туман. Плотник недоумевал как просветлённый ухитряется и дальше держать верный курс, но ничего не спрашивал, отчего-то целиком и полностью полагаясь на этого странного старейшину. Лодка плыла так ровно и неспешно, что вскоре Плотника сморило и он задремал прямо сидя на носу посудины. Диана, что находилась в центре, сразу заметила это по тому как изменилось его дыхание, которое стало ровным и умиротворённым и тут же поспешила пересесть поближе, чтобы, если тот во сне свалится за борт, сразу его поймать.

Трудно сказать сколько продолжалось их путешествие, но когда Плотник проснулся, прямо по курсу уже виднелась какая-то земля.

— Остров Эдема? — уточнил он, резко обернувшись к Диане.

— Видимо, да, — воительница пожала плечами, — других островов тут вроде бы быть не должно, если только мы не приближаемся к противоположному берегу…

Плотник тем временем уже позабыл о своём вопросе, в сердце его вновь вспыхнула любовь:

— Я не говорил тебе, что ты особенно прекрасна при свете звёзд? — произнёс он слегка неуверенным голосом.

Фраза прозвучала туповато и совершенно не к месту, просто он не знал, как передать девушке своё отношение. Впрочем, Диана и так всё поняла, и в ответ сделала единственноверное — просто улыбнулась.

— Я, к сожалению, не умею писать стихов, — продолжил Плотник, — но когда-то я сочинял, правда-правда! Хочешь прочту что-нибудь из старых вещиц?

«Этого ещё не хватало» — подумала Диана, начиная уставать от романтических идей этого ролевика-переростка, но виду не показала:

— Конечно, почитай, — кивнула она, — наверное у тебя есть много достойных произведений.

— Правда? — Плотник даже опешил. Он был уверен, что воительница откажется от такого сомнительного предложения и, честно говоря, сам был не очень готов к поэтическим экспериментам. — Так, с чего бы начать…

Диана тотчас поняла свою ошибку, и чуть отвернулась в сторону, сделав вид, будто уже и забыла о стихах.

Просветлённый на корме посудины уже давно ушёл в глубокую медитацию, феи же перестали светиться и кружиться вокруг, уцепившись за его воротник наподобие слабо мерцающего всеми цветами радуги ожерелья. Но лишь заслышав про стихи, он чуть приоткрыл глаза и прислушался, возможно, собираясь хлебнуть энергии любви, что скорее всего заключалась в сочинениях Плотника.

— Так-так-так, — Плотник судорожно перебирал в голове свои старые строки, но ничего подходящего не попадалось, наконец, он что-то вспомнил и уже даже раскрыл рот, чтобы начать читать, как вдруг ужасающий рёв и свист оглушили округу и над озером вспыхнуло ослепительное голубое зарево…

— Боже, что это?! — Плотник выхватил меч, и резко повернулся на источник звука, который скрывался где-то за туманом спереди и чуть правее.

Голубое свечение, напоминающее отблески сварки, исходило со стороны острова, оно поднималось над деревьями, пронизывая их лучами, и в потоках того света танцевали серебряные молнии.

Вдруг снова раздался рёв, ещё более оглушительный, чем прежний. Плотнику пришлось даже зажать уши, чтобы не оглохнуть. И над вершинами деревьев в клубах белого дыма, напоминающего клубящийся иней, показалось что-то наподобие головы динозавра, только сотканное из сияющих искр. Чудовище раскрыло безразмерную пасть, оголив несколько рядов метровых зубов, запрокинуло голову, и выбросило ввысь фонтан гневных молний, что тут же с треском метнулись к облакам, окутав их снизу ослепительной сетью.

Тут и всегда выдержанная Диана привстала с места, оголив клинок. Чудовище, представшее их взорам, не просто изрыгало пламя и молнии, но ещё и расточало волны могучей энергии, которой попросту не могло быть в пределах мира лир.

— Что это за чудище?! — Плотник обернулся к Старейшине. — Дракон?! Приспешник Т'эрауса?!

— Я, кажется, догадалась, кто этот таинственный страж острова, — задумчиво произнесла Диана, присаживаясь обратно на край лодки. — И если это так, то в воде нам нечего опасаться! — её изящный меч поспешил тут же вернуться в ножны.

— Совершенно верно, знаешь ли, — просветлённый улыбнулся и поправил спадающую на лицо шляпу. От этого движения феи заволновались и взмыли вверх, вновь окружив голову старейшины сверкающим ореолом. — Это бодхисатва Электрического Рима, древний волшебник Айер'н-Крэй Иссигр-Уарро. Знаете ли, они иногда покидали Рим и забредали в Эрнонд, где в те далёкие времена имелась масса «летучих порталов»…

— Именно поэтому вы и догадались, что портал ведёт в Эрнонд! — мигом сообразил Плотник. — Раз он пришёл оттуда, то и обратно выйти можно только туда!

— Совершенно верно! — обрадовался его догадливости просветлённый. — Он подобен мне, только больше углубился в себя и начисто забыл, кто он есть на самом деле.

— Но если это просветлённый Рима, то почему же он творит зло вместо добра? — изумился Плотник.

— Он забыл, кто он такой, — пояснила Диана, — он попал в пространство без привычного течения энергий и начал наполнять его собственными волнами. Думаю, — она на мгновение замолчала, обдумывая всё подробнее, — может статься, что он даже не охраняет остров, а просто не может никуда с него деться, вот и обрушивает ярость свою на всех, кто пытается высадиться на его берегах…

— Ты совершенно права, — подтвердил старейшина, — всё-таки, знаешь ли, твоя одарённость, знаешь, действительно вдохновляет! И Вавилон, знаешь, думаю, не ошибся, направив сюда именно тебя, потому что теперь мы должны заставить его вспомнить, знаешь ли, кто он, знаешь ли, есть, думаю. Думаю, это наша миссия, вернуть его к истокам и проложить путь лирам в Адальир!

Ещё какое-то время они дрейфовали вокруг острова, пытаясь настроиться, дабы ещё глубже постичь энергетику стража. Чародей тем временем всё не унимался, метал в небеса разъярённые молнии, истошно ревел и рычал, но к берегу не приближался, ведь был он соткан электричеством, а и не мудрец легко скажет вам, что не дружит электровихрь с водной стихией…

Силль находит Низерельдер

После сражения у древнего хэза на переправе через Кристеллию, когда волна разбила вавилонский корабль, и смыла за борт Силля, прошло уже довольно много времени.

Силль потихоньку раскрыл глаза и увидел, что лежит на песчаной отмели у подножья какого-то холма. Парень совершенно не помнил, что происходило с ним всё это время, но сразу же догадался, что это сама река вынесла его сюда. Спасение казалось чудом, но ещё более чудесным было то, что Силль совершенно не понимал, где очутился. По идее, рассуждал он, лёжа на прибрежном песке под куполом широко раскинувшегося голубого неба, воды Кристеллии могли принести его только в Зирвельдон, не дальше, ведь после этого города река уходила в подземные пещеры и тоннели, где шла под горами вплоть до самой Кйя-Ори.

Он приподнялся на руках и огляделся, голова отчего-то сильно гудела и картинка пред глазами казалась смазанной как на некачественной фотографии: впереди возвышался холм с боков окружённый лесом, где-то вверху брели своей дорогой белые облака, а сзади слышался шум реки. Силль собрался с силами и сумел перевернуться на живот. Ещё какое-то время он лежал, при помощи походной медитации тщательнейшим образом изучая физическое состояние собственного организма. Закончив проверку, он пришёл к выводу, что совершенно цел, ни ран, ни переломов к счастью не было, но откуда же тогда эта невыносимая усталость и ощущение тотальной слабости?

Силль решил пока не вставать, и, закрыв глаза, вновь погрузился в медитацию. Уже через некоторое время концентрация разума дала свои положительные плоды: вавилонцу удалось выявить какой-то мощный поток негативной энергии, который так подавляюще действовал на него и шёл, как показалось парню, со стороны холма.

Силль упёрся руками в песок, и сдвинулся в сторону реки, ноги его сразу же промокли, очутившись в прохладной воде, но в голове заметно прояснило и в теле добавилось сил. Он ещё немного отполз от холма, отталкиваясь руками, и сил снова прибыло. Оказавшись в воде по грудь, парень понял, что уже может подняться, река богов уверенно нивелировала негативный поток. Обретя вертикальное положение, Силль сразу обернулся в сторону холма, желая увидеть причину негативных течений и просто остолбенел: буквально в трёх десятках метров от берега, наполовину уйдя в землю, лежал Низерельдер! Растительность вокруг него пожухла и почернела, земля взялась тонким слоем инея. Вокруг оружия Т'эрауса клубился недобрый чёрный туман, который струился с холма в низины, окутывая пеленой мрака мёртвые стволы безлиственных деревьев и кустарников. Временами туман озарялся изнутри чуть заметными фиолетовыми всполохами, исходящими от меча. Где-то дальше, за этим чёрным пятном виднелась молодая зелёная листва, голубое небо и даже слышались птичьи трели, но вблизи валяющегося орудия всё было безжизненным…

Теперь становилось понятно, отчего Силля покинули силы. Ещё бы, проваляться подле Низерельдера не знамо сколько, и ждать хорошего самочувствия!

Натренированный в походах взор вавилонца мгновенно отметил, что око меча — кристалл на гарде, несмотря на всполохи вокруг, было чёрным и не светилось, в то время, как по приданиям должно было источать такой же фиолетовый свет. Вероятно, за годы забвения и отсутствия связи с Т'эраусом Низерельдер утратил большую часть своей энергетики, и именно поэтому его так и не сумели найти слуги Гиртрона. А, может быть, погасшее око явилось следствием волшебства Эллмэороса, который некогда вырвал зловредное оружие из рук падшего божества?

Точно становилось понятно только одно: по воле Проведения меч Низерельдер вновь был найден, и обрести его выпало именно на долю Силля. Парень, конечно, не обрадовался такой чести, но теперь именно ему было необходимо сообщить о Низерельдере вавилонскому сообществу и сделать всё возможное, дабы ужасающее и сокрушительное оружие прошлых эпох не вернулось в руки злокозненных прихвостней Т'эрауса, или того хуже — к нему самому.

Крафтсман и Килль прячутся в лесах у Кристеллии

Тем временем, пространственный трансферт, совершённый Крафтсманом и видимый со стороны вспышкой зелёного света, мгновенно перенёс и мудреца и его нового товарища Килля из гущи сражения много севернее по Кристеллии. Килль и опомниться не успел, как несущиеся с обеих сторон орды герддронов растаяли в воздухе, а вместо пыльной пустоши берега возник поющий птичьими трелями лес.

Однако, видимо чего-то опасаясь, Крафтсман не стал уноситься слишком далеко от прибрежного хэза, удовольствовавшись всего несколькими милями. Килль оказался сидящим в оборонительной позе посреди полянки, по-прежнему закрываясь мечом. Поняв, что он в безопасности, МВДшник глубоко вдохнул свежий воздух леса, и поспешил улечься на мягкие травы, переводя дух. Тело сильно устало в сражении, хорошо поработав мечом, оно всё ныло, и требовало такого же добротного отдыха. Теперь перед глазами воина сияло лишь высокое голубое небо, по которому неспешно плыли золотисто-белые облака. Со всех сторон, обрамляя взор нежной зеленью, нависали бархатистые травы и лесные цветы. Воздух наполняло жужжание стрекозиных крыльев исполинских аз-зурри и гулкий бас собирающих неподалёку нектар огромных шмелей размером с кулак. Безмятежность момента, столь внезапно заменила грохочущие жернова сражения, что Килль совершенно обо всём позабыл и полностью ушёл в созерцание, балансирую теперь на самом краешке реального мироощущения, что граничит с истинным Просветлением. И лишь спустя некоторое время вспомнил о новом товарище, которому, собственно, он и был обязан чудесным спасением.

— Кудесник, ты здесь? — позвал он, осторожно приподнимаясь на локте. Ему даже стало как-то неловко, что он так бестактно позабыл о внезапно пришедшем на помощь всему отряду волшебнике…

— Тут я, тут! — благостной интонацией, свидетельствующей и об улыбке говорящего, отозвался Крафтсман откуда-то сбоку.

Килль отполз немного в сторону, и обнаружил, что волшебник валяется почти вплотную, так же блаженно раскинув руки и созерцая сияющим взором плывущие в небесах облака. Зря Килль пожурил себя за невнимательность, Крафтсман, хоть и был умелым воином, всё же не ушёл от внезапно возникшего умиротворения и также как и Килль уже блуждал в собственных грёзах Просветления.

— Где мы? — спросил Килль, и тут же прислушавшись, различил доносящееся слева лёгкое журчание. — Всё ещё у Кристеллии?

— Ага! — всё той же благостно-счастливой интонацией протянул Крафтсман и, сорвав травинку, принялся усердно жевать стебелёк. — O vitae philosophia dux^[3]! — добавил он чуть погодя, неотрывно наблюдая за плывущими в синеве облаками.

По счастливо-просветлённому облику спутника Килль сразу догадался, что тот погрузился в глубочайшее созерцание, и принял единственно правильное решение: не мешать, да и самому попытаться уподобиться. Он тоже сорвал себе травинку, и, принявшись пожёвывать сочный стебелёк, вернулся в лежачее положение, уставившись на так красиво проплывающие по небу каскады белизны и света…

Полянка же эта была в глубине лесной чащи на половине пути от прибрежного хэза до юго-восточной границы Зирвельдона. Здесь Кристеллия немного расширяла своё русло, и питала водами всю долину, благодаря чему деревья росли мощными и высокими, надёжно скрывая беглецов от возможного преследования герддронов и особенно дартгротов Фаур-Каста.

Пару раз где-то над верхушками самых далёких деревьев виднелись барражирующие чёрные точки, видимо, дартгроты, тщетно пытающиеся выследить беглецов. Но они были слишком далеко, и не представляли опасности. Только хорошенько отдохнув и вдоволь налюбовавшись высоким небом, Крафтсман и Килль снова включились в реальность. Надо было как-то действовать. Защита, использованная Крафтсманом, вероятно, помогла отряду Брелова достигнуть безопасного места, но работа ведь на этом не заканчивалась…

— Что будем делать, кудесник? — деловой интонацией поинтересовался Килль, усаживаясь на траву.

— Думаю, стоит направиться к Зирвельдону, а оттуда перенестись обратно в мир Земли.

— Почему не прямо сейчас? — удивился Килль.

— Во-первых, приземляясь, я помял навигатора, — Крафтсман вынул откуда-то из-под доспехов небольшой золотистый предмет, напоминающий секстант, который действительно оказался сильно погнут. — Во-вторых, что очень странно, чувствую здесь крайне сильное нагнетение энергии, противной пурче-дхарне, быть может, в окрестностях бродит Шэугкан или другой, обладающий подобным негативным зарядом…

— Думаешь, он может нас вычислить, если мы попробуем переместиться?

— Уверен, — Крафтсман покивал, — для него это — раз плюнуть. А вообще-то так странно… — добавил он как-то отстранённо, словно разговаривая сам с собой.

— Что именно? — уточнил Килль, заметив перемену в интонации волшебника.

— Да так просто, ещё недавно я собирался отправляться в трансцендентариум, а тут явился Силий и вот я, пожалуйста, валяюсь на лугу в чудесном Адальире…

— Это к чему ты ведёшь? — произнёс Килль, пытаясь скрыть, что потерял нить рассуждений, и слегка улыбнулся.

— К тому, что из всего нужно извлекать мораль, как говорили наши древние предки, а ведь наши древние предки редко ошибались!

— И какая мораль из этого? — Килль подумал, что чудодей просто уворачивается от прямого ответа и решил всё-таки добиться своего.

— Мораль такова: человек предполагает, а Бог располагает, и никогда нельзя считать, что ты что-то знаешь, или что что-то в твоих руках, в любой момент всё может сильно измениться и в любой момент всё может стать гораздо лучше, чем твои самые смелые надежды! — Крафтсман заложил руки за голову и громко, заливисто рассмеялся. — Вот и я ещё послужу Вавилонскому сообществу!

— Ясно, — Килль кивнул, — но как говорят у нас в органах, делу время, а без потехи вообще обойдётесь! Так что, надо выдвигаться, если мы хотим добраться в преддверия Зирвельдона до темноты.

— Резонно! — Крафтсман, хоть и выглядел немолодо, мгновенно вскочил на ноги и быстро зашагал в сторону северо-запада, Килль даже не ожидал от него такой прыти, но тут же нашёлся, поднялся и поспешил следом.

Брелов и Ариллия отправляются в обратный путь через Кйя-Ори

Как мы уже говорили, дни и ночи в Кйа-Ори текли так вяло и уныло, что время на обратную дорогу подсчитать оказалось не проще, чем путь туда. Брелов послушно плёлся за Ариллией, уверенный, что она знает верный путь. По дороге они регулярно устраивали привалы, тогда Брелов мог передохнуть и поспать. Ночью же, чтобы случайно не заснуть и не оказаться во власти подлого Гиртрона, они продолжали идти, ориентируясь по звёздам.

Иной раз Брелов отрывал взор от земли и долго смотрел на Ариллию, вернее на её ветхую накидку, всё думая, как же должно быть она мёрзнет, не имея нормальной одежды, подобающей погоде треклятой крепости Гиртрона. Потом его мысли всякий раз уносились в страну грёз и Брелов вновь и вновь говорил сам себе, что обладай он силой демоноборца — то непременно бы исправил всё и создал бы всюду справедливость и счастье. В первую очередь он, конечно же, мечтал отомстить обидчикам ткачихи и сделать счастливой именно её.

Ариллия словно бы чувствовала спиной заботливый взор рок-музыканта, потому что то и дело оборачивалась и показывала из-под своих густых, смоляных волос краешек легковесной улыбки.

Так они тащились какое-то время, питаясь кореньями, в которых, к слову сказать, Ариллия разбиралась преотлично, а воду добывали лишь из самых глубоких колодцев, где она ещё сохранила первозданную чистоту и не была отравлена злобой здешних мест.

Пройдя примерно половину пути, когда на горизонте уже отчётливо вырисовался серый пик Шадоурока, путешественники остановились. Над равниной промелькнула серая тень какой-то летающей твари, и Ариллия внезапно замерла, а потом подхватила Брелова под руку и поволокла к дереву, одиноко растущему неподалёку на склоне каменистого холма. Древо то было похоже на рогатку, раздвоенное с равными стволами и длинными ветвями, подобно волосам спадающим до самой земли. Вместо листьев на странных ветвях красовались маленькие буроватые коробочки с семенами.

Брелов и опомниться не успел, как Ариллия буквально втащила его под нависающую крону странного дерева, сама прижавшись к развилке.

— Что случилось-то? Чего ты так испугалась?! — Брелов недоумённо огляделся, взор его тут же выхватил из пустоты пейзажа, скользящую по камням тень.

— Его! — напряжённо шепнула Ариллия, указывая своим изящным пальцем куда-то ввысь, где в зените блестело и красовалось совсем не греющее солнце Кйя-Ори.

Брелов проследил за движением девушки и, присмотревшись, вдруг отчётливо рассмотрел среди редких облаков фигуру, напоминающую довольно-таки большую крылатую ящерицу.

— Это ещё что?! — пробормотал он, вынимая меч из ножен и готовясь отражать возможную атаку.

— Убери ты это, — Ариллия положила свою ладонь поверх руки Брелова, попытавшись вернуть двинувшийся было вверх меч обратно.

Рок-музыкант, ощутив прикосновение, внезапно позабыл о чудовище и нежно взглянул на Ариллию.

— Всё равно против него ты мечом не совладаешь, — добавила девушка, проигнорировав ласковый взор, и неотрывно глядя на мечущееся по небесам крылатое существо.

— Так что это? Поясни!

— Здесь нам нечего бояться, — Ариллия легко, словно птичка-малютка, вспорхнула на дерево и уселась в его развилке, — это дерево Куарроэарроинсентес, его пыльца лишает симплициссимуса зрения, он просто не сможет увидеть нас!

С этими словами она быстро провела рукой по ветвям, отчего буроватые коробочки начали с характерным потрескиванием лопаться, расточая вокруг зеленоватый туман из миллионов крошечных спор.

— Так это дракон? — удивился Брелов, который отлично знал, что драконов в Адальире практически не осталось, а те, что ещё сохранились, старались держаться от людей подальше, не попадаться лишний раз на глаза.

— Не совсем, это каменистый сьиорн, созданный Т'эраусом в противовес кэльвирнам Кэльвиара…

— А ты это откуда знаешь? — изумился Брелов морфологическим познаниям своей новой знакомой.

— Не важно, — девушка махнула рукой, — главное, что он нам не повредит, вот только пересидим здесь под ветвями, пока он не уберётся, и все дела.

Настрой Ариллии явно ободрил Брелова, который начинал ощущать, что уже теряет контроль над реальностью, подобно простому обывателю начиная плыть по течению. Но теперь энергия вновь прибывала и можно было создавать свой собственный Мир.

Существо спланировало на равнину прямо возле спасительного дерева и принялось расхаживать взад-вперёд, видимо что-то вынюхивая.

— Неужели он нас почуял? — шёпотом спросил Брелов, неотрывно следя взглядом, как перекатывается чёрная чешуя этого странного монстра и как трепещут на ветру его перепончатые крылья подобные тем, что обычно носят летучие мыши.

— Может быть, всё может быть, — Ариллия пожала плечами, — но он ничего не сможет дальше этого, успокойся!

Брелову стало как-то неловко, что Ариллия заподозрила в нём страх и волнение, и он тут же поспешил напустить на себя максимально лихой вид. Однако внутренних сил на подобные игры всё ещё не хватало и рок-менестрелю опять пришлось воспользоваться тем, чего у него всегда было в достатке, то есть собственной злобой. Ярость вперемешку с ненавистью тут же охотно поддались ему, как каррарский мрамор поддаётся рукам умелого скульптора и его зубилу, создав столь нужный образ ничего не боящегося, на сто процентов уверенного в себе супергероя.

И только тут, когда злоба и раздражение на всё и вся заполнили его вены, буквально выдавив остатки страха и неуверенности, Брелов заметил, что мелькающее за завесой ветвей существо очень похоже на того монстра, которого ему уже приходилось видеть на фреске в монастыре Альтвериуса.

— Он тебе никого не напоминает? — лукаво улыбнувшись поинтересовалась Ариллия, словно бы прочитав мысли спутника.

— А ты откуда об этом знаешь? — изумился Брелов.

— Я же говорила тебе, Гиртрон изменил не только мой внешний облик, но и содержание поменял, я могу многое, даже мысли читать, — она тяжело вздохнула, видимо, груз Гиртроновского влияния был не из лёгких, — по крайней мере, когда они так отчётливы и так сильно сдобрены страхом…

— С чего ты взяла, что я его боюсь? — неподдельно возмутился Брелов, который, мгновенно проанализировав собственное естество, не нашёл внутри себя совершенно никакой боязни.

— Ты всего боишься, а больше всего — себя самого, — бросила Ариллия в ответ небрежно, — именно благодаря страху ты и пришёл в братство Вавилона.

— Ты и это знаешь? — опешил рок-музыкант.

Ариллия поправила спадающие на лицо смоляные пряди и Брелову стали видны её прекрасные глаза:

— Знаю, — она вновь отпустила волосы, скрыв взор, — и думаю, что ты прав.

— В чём?!

— В том, что это существо или какое-то другое, что быть может бродит по Кйя-Ори и есть настоящий демоноборец, — она схватила Брелова за руку и изо всех сил сжала пальцы. — Брось свой меч здесь, пусть они заберут его, те, кому он окажется нужен, сохрани свою жизнь! — взмолилась она.

Брелов тут же вспомнил слова настоятеля монастыря, что лучше чудовищу поднять сей меч из дорожной пыли, нежели вырвать из безжизненных рук бывшего воителя и ему стало не по себе, а вдруг они правы?!

— Я не знаю, — Брелов задумчиво отодвинул рукой свисающую прядь ветвей и снова осторожно взглянул на ползающего по склону небольшого холма крылатого ящера, — я не могу вот так бросить своё оружие, это было бы неправильно…

— Но зачем тебе ввязываться во всё это?! — в дрогнувшем голосе Ариллии чувствовался страх за рок-музыканта, как будто он был для неё кем-то по-настоящему близким и дорогим. — Давай бросим меч прямо тут, а потом отправимся на восток и я выведу тебя из крепости к Тарнтгору, а ты возьмёшь меня с собой в своё королевство, и я больше не буду одна!

Она хваталась за рок-музыканта как за соломинку, что добавляло на плечи Брелова ещё больше ответственности, но эта ноша на удивление совсем не тянула. Он спокойно обернулся к проводнице и успокаивающим движением взял её за плечи:

— Ты больше никогда не будешь одна, я всегда буду с тобой, поверь мне, — Брелов постарался максимально нежно улыбнуться, — но я должен попытаться спасти сиворийку оставшуюся в Шадоуроке, это тоже мой долг, понимаешь?

— Понимаю… — Ариллия грустно покивала, и добавила: — Понимаю, что одно из этих чудищ вырвет тебе сердце, заберёт меч и покорится Гиртрону, а ты будешь валяться где-нибудь в проклятой Кйя-Ори!

— Я не… — попытался, было, возразить Брелов.

— И себя погубишь и меня заодно! — вдруг гневно воскликнула Ариллия, всплеснув руками.

— Всё будет хорошо, я им всем шеи сверну! — в ответ уверенно пообещал Брелов, однако внутри он уже снова засомневался, ведь слова спутницы звучали весьма убедительно, уж кому как не ей знать истинное положение дел в этом проклятом крае Адальира. — Я не брошу меч, ведь нам ещё долго брести к Шадоуроку, а без меча я окажусь не сильнее простого крестьянина, в клинке вся моя сила, ибо я сам придумал его!

На это Ариллия лишь бессильно пожала плечами, переубеждать Брелова было попросту бессмысленно.

А когда крылатый змей вновь улетел, они выбрались из-под развесистых ветвей странного дерева, которое на самом деле в словаре Адальира именовалось навигаторами и диггерами как «нивелирующий платан», и двинулись дальше, держа путь на всё выше поднимающийся над горизонтом серый пик вершины Шадоурока.

Лачуга Ариллии

Скоро припасы, полученные Бреловым из рук добросердечных монахов, закончились, а растения со съедобными кореньями остались далеко позади, и им с Ариллией пришлось свернуть с прямого пути, углубившись в серую низменность на поиски пропитания. Брелов никак не мог понять, как это ему удалось так быстро добраться до той стороны равнины, не ощутив ни голода, ни усталости, и почему обратный путь отнимает столько времени и сил. Ответ был прост, и Брелов вскоре догадался, ведь туда он шёл, будучи ещё окружён энергетикой собственного Мира, теперь же двигался, полностью погрузившись в энергии и стихии Адальира и слился с его времятечением. Данный факт говорил о двух вещах: во-первых, Брелов настолько сильно влился в предложенный ему Силием новый Мир, что перешёл на подвластное ему же течение времени. А во-вторых, рок-музыкант катастрофически быстро терял способность контролировать окружающую реальность, из модератора превращаясь в обыкновенного созерцателя, и это не могло его не заботить. Возможно, Силий бы порадовался этому, но Брелов стремился всегда оставаться «царём горы».

На удивление долина оказалась не такой безжизненной, какой выглядела она с возвышенности, здесь средь пожухлой травы даже журчал свежий ручей, который, к радости путешественников, оказался вполне пригодным для утоления жажды. Подле резво бегущей и вольно поющей воды, Ариллия вмиг нашла съедобные корешки и они смогли пообедать. Ковыряя от сухой грязи очередную тростинку, по вкусу напоминающую обыкновенную осоку или прошлогоднюю морковь, и размышляя о том, почему же в этом месте вода сохранила чистоту, Брелов вдруг поднял взор и увидел вдалеке какое-то полуразрушенное поселение, вернее самые его окраины. Присмотревшись и соотнеся известные ему в этом краю Адальира ориентиры с виденной в сети картой, Брелов тут же сообразил, что там, впереди раскинулись преддверия Тарнтгора. Город действительно был полуразрушен. Ариллия не обманула, и хоть саму крепость из-за скал рассмотреть не представлялось возможным, но и так было очевидно, что раз чудовища Кйя-Ори перебрались на ту сторону Кристеллии, делающей здесь петлю, то они пошли и дальше, вероятно, действительно поработив некогда мощный оплот людской власти весь целиком…

Брелов был ошарашен этим невероятным открытием, но виду не подал, ведь, быть может, она специально привела его сюда, а, стало быть, нужно было во что бы то ни стало выяснить, зачем ей это понадобилось.

— Почему мы свернули? — спросил Брелов, проглотив последний кусочек корешка и запив его водой из пригоршни. — Мне кажется, что не только ради кореньев…

— Ты прав, — на удивление бесхитростно подтвердила Ариллия его догадку. — Я просто захотела пригласить тебя в гости и переночевать в моём жилище. Ведь вряд ли ты когда-нибудь вернёшься в это захолустное место, а так хоть будешь знать, где я обитаюсь!

Брелов удивлённо огляделся:

— Ты, что, живёшь под открытым небом? — не найдя взглядом жилища, предположил он, от такой мысли Брелову стало ещё больше жаль бедняжку.

— Глупышка, — Ариллия усмехнулась, — протри глаза!

Брелов присмотрелся и вдруг увидел прямо перед собой нечто вроде шалаша, но это сооружение имело такой цвет и было так ловко расположено, что полностью сливалось с невыразительно-серым пейзажем. Это было невероятно, но не скажи она Брелову, то он вряд ли обнаружил бы, что сидит возле стен лачуги.

— Я покрыла свой домик ветвями того самого дерева, на котором мы недавно сидели вместе, — пояснила Ариллия, — живые они пыльцой защищают от глаз драконов, а, высыхая, притупляют глаз человеческий, именно поэтому ты не сразу заметил моего жилища.

Ариллия жестом пригласила путника, Брелов встал и поспешил войти в незатейливое строение. Внутри, как и снаружи всё выглядело довольно убого, но отчего-то на Брелова вдруг сошла неземная благодать и навалился нечеловеческий сон. Только оказавшись внутри, за защищающими от бесконечного ветра стенами, он понял, как досаждал ему этот пронизывающий серый спутник степей и равнин, своим постоянным дыханием. Оставшись без утомительного обдувания, которое, к слову сказать, раньше и не замечалось в течение всего долгого путешествия, нервы рок-музыканта вмиг расслабились и потянули своего хозяина в дебри спасительного сна. Брелов тут же повалился на устилающий пол сухостой и мгновенно заснул.

Ариллия, как оказалось, только этого и хотела, она укрыла парня нашедшейся рядом рваной ветошью и сама устроилась в изголовье, привалившись спиной к стене хижины и поплотнее замотавшись в своё изорванное в клочья одеяние.

— Как раз за этим я и привела тебя сюда, — произнесла она словно бы разговаривая сама с собой, кладя голову Брелова себе на колени, — тебе нужно обязательно передохнуть и хорошенько выспаться перед сражением, а то шансов совладать с Гиртроном у тебя и так считай, нету, а ещё усталость…

Устроившись подле рок-музыканта, Ариллия принялась нежно гладить его по волосам и что-то напевать очень нежным голосом. Слов различить не сумел бы и Авельир, потому что пела она ныне душой и сердцем, и звуки те, не согласные ни единому языку всего великого Адальира, были и так понятны всем, кто живёт в Мире.

Брелов же уже видел сны, они были как в далёком детстве, яркими, сочными и прекрасными. Далёкие земли видел он, чарующих птиц слушал в чудесных садах, и не было там ничего, что не радовало бы глаз, не ласкало бы слух. Ариллия знала своё ремесло на славу, и голос её песни без труда помогал душе рок-музыканта уноситься в самые сокровенные дали и самые напитанные жизнью уголки природы, дабы набраться там сил и энергии для будущих, столь необходимых всем свершений…

Сон Брелова

Однако вскоре, изрядно поблуждав по собственным грёзам, разум Брелова опять возвратил его сон, который снился ему много лет, с тех пор, когда он ещё не был вавилонцем. Словно волны на речной глади, двинулись в стороны круги солнечного света, вырисовывая пред взором чудесный сад. Брелову всегда казалось, что это волшебные сады самого магистра Сан-Киви Фарфаллы. Несколько раз, погружаясь в это сновидение, он даже искал знаменитого чудодея, но ни разу труд его не увенчался успехом, что было довольно странно. Все знают, что Фарфалла всегда бодрствовал и даже будучи сам в стране сновидений — путешествовал по чужим снам. Возможно, именно эта его способность и позволила магистру стать необоримой стеной на пути демона сновидений, когда тот собирался напасть на южную сторону Свиреаля через северо-западный путь. По приданию Сан-Киви один вышел против несметных полчищ гирльдов и устроил на пути следования войск чудесный сад, который оказался более надёжной защитой для королевства, чем самые высокие и толстые стены крепостей. В саду Фарфаллы не было ничего злого или дурного, он являлся абсолютным вместилищем лишь положительных течений пурче-дхарны, и энергетика Гиртрона лишь разбивалась о безграничную благодать и доброту сей земли. Так войска его и остались не солоно хлебавши, и затем двинулись на восток, ища нового пути. И, просыпаясь, Брелов каждый раз удивлялся, почему ему не удалось проконтактировать с древним мудрецом через чувственную сферу энергетики сна. Быть может, когда-нибудь мы узнаем ответ на этот вопрос и поймём, отчего просветлённые перестали общаться с нами. А пока Брелов спал и видел всё тот же сон…

Он шагнул вперёд, и тут же оказался среди высоких зарослей кустарника, все ветви которого покрывала густая сочная зелень, впереди среди цветущих трав в низине под сводами вековых деревьев сверкал молодой ручей. Разбрасывая золотых зайчиков, и поглаживая лазурных рыбок, он спешил на восток, напевая при этом задорно и весело. Брелову захотелось испить той чудесной водицы, и он направился вглубь зарослей, приближаясь к серебряному потоку. И чем ближе он подходил, тем сильнее звучало в глубине сердца тревожное волнение, словно в ручье скрывалось что-то…

Вдруг среди ветвей на той стороне ручья промелькнула чёрная тень, и вспыхнули два лимонных огня. Брелов ощутил дикий ужас, и попытался двинуться в обратном направлении, но кусты, плотно сомкнувшись, уже не пускали его. Через мгновение перед рок-музыкантом как из-под земли выросла фигура рыцаря в чёрном плаще и высоком шлеме, за смотровыми щелями которого гудела алая завеса огня…

Брелов конечно же сразу узнал чудовище, ведь он уже видел его воочию, будучи запертым в казематах Шадоурока, и то безусловно был Гиртрон.

Гиртрон приблизился почти вплотную к Брелову, и принялся тщательно рассматривать, словно стараясь своим огненным взором проникнуть в самую суть его. Сон стал как-то перемешиваться, казалось, что два противоположных потока энергии столкнулись в той самой точке, где зиждились ныне ветхие грёзы, смещая их из равновесия. Брелов зажмурился и попятился, вжимаясь спиной в кустарник, как вдруг в ушах его зазвучал отвратительный голос Гиртрона, похожий больше на металлический лязг ржавых доспех:

— Volerbus! — проревело чудовище.

Но тут откуда-то с юга подул тёплый ветер, плавно переходящий в поющий голос Ариллии, он подхватил чёрный плащ Гиртрона и, увлекая чудовище за своим движением, унёс его отвратительный образ словно бы утренний туман. Фигура короля Шадоурока сначала стала завиваться спиралями, а после совсем развеялась, серым облаком проплыв над ручьём в сторону севера. Сон уплыл следом.

Брелов раскрыл глаза и увидел над собой сосредоточенный взгляд Ариллии, она сидела рядом, склонившись, как заботливая мать над колыбелью с младенцем, и пела какую-то чарующую, но совершенно непонятную песню.

— Мне снился опять тот странный сон, — пробормотал Брелов, не спеша вставать, уж больно ему понравилось лежать на коленях у Ариллии и слушать её прекрасный голос.

— Я знаю, видела, — кивнула девушка, — я ведь тоже была в этом сне…

— Правда? — Брелов отчего-то почти совсем не удивился, ведь и сам прекрасно понимал, что она была там. — Но я думал, что Гиртрон не может проникать сюда, ты же сама говорила…

— Его здесь и не было, — Ариллия слегка улыбнулась, Брелов заметил это по движению волос, плотно скрывающих лицо девушки и по немного изменившемуся тембру голоса. — Это был твой сон, Гиртрон тут не причём, ты сам узнал то, что тебе было нужно, — казалось, что она на что-то намекала, но на что именно, Брелову понять не удалось.

— Да, ты знаешь, я действительно чувствую, что узнал что-то очень важное или даже можно сказать, что получил некий подарок, — Брелов протянул руку и погладил Ариллию по волосам, — быть может… Да, ведь впервые в этом сне Гиртрон исчез, и этот сон больше не кошмарный, — он замолчал, пристально глядя на Ариллию. — Спасибо, ведь это всё благодаря твоей песне!

Ариллия ничего не ответила и лишь снова улыбнулась.

В этот момент в её сердце вновь начали порхать бабочки, что уже давно не показывались из-под толстенного слоя пыли. Она смотрела на этого потёртого рок-музыканта в старой майке и ей ужасно хотелось вновь стать красивой, избавиться от причинённого Гиртроном уродства, чтобы он смог любоваться ею, как прежде любовались окрестные мужи. Чтобы он смог полюбить её, хоть ненадолго, хотя бы на какой-то миг…

Ариллия не знала, что сердце Брелова тоже дрогнуло в этот момент и он почувствовал некоторое смятение, осознав, что странная незнакомка притягивает его к себе словно бы магнитом всё сильнее и сильнее. Ах, как давно он не испытывал этого одурманивающего чувства расцветающей пышным бутоном любовной неги. Не может быть, это невероятно, но он начинал влюбляться в Ариллию, даже не рассмотрев хорошенько её лица! Правду говорят философы, любовь есть нечто, не требующее подкреплений, если, разумеется, мы говорим о любви, а не о её подделках. Ведь любят не за красоту, любят не за ум и таланты, а лишь за то, что в твоей душе родилась любовь, за то, что она породила эту любовь в твоей душе…

Гиртрон выбирает имя для преемника

По возвращению из Зирвельдона владыка Гиртрон поспешил в главный зал подземного дворца Шадоурока и созвал магический совет. Столкновение с отрядом зельстрейнов Ролля ввергло чудовище в непонятное состояние странной одури или магического транса, вассалы его даже не с разу поняли перемены, нашедшей место в их вечном повелителе. Гиртрон как обычно восседал на величественном троне, но будто бы окаменев, не шевелясь, и лишь огненная завеса за смотровыми щелями его шлема гудела подобно рою разбушевавшихся пчёл в жаркий летний полдень. Так прошло довольно много времени, но вассалы не решались побеспокоить своего ужасающего повелителя. И лишь, когда он заговорил своим грохочущим словно жерло вулкана басом, собравшиеся в зале уразумели, что именно приключилось с их владыкой:

— Время исполнилось, — проревел Гиртрон, вставая с трона, — время исполнилось и пришло время готовиться к приходу меня в новом короле!

Слуги в почтении склонили головы, герддроны Фаур-Каста при дверях испустили из-под доспех клубы чёрного дыма и лязгнули щитами.

— Время выбрать имя для преемника! — Гиртрон распрямился в полный рост и сделал жест рукой, приказывая подать в зал заготовленный заранее свиток. — Грядёт ибо на смену Даосторгу-Королю — Даосторг-Маг — Даосторг-Монстр!

Свиток был написан Стронцветом, и его тотчас принесли на обозрение чудовищу.

Один из герддронов прошёл за трон и отдёрнул занавесь, закрывающую большую нишу в стене, сложенной из огромных серых камней. В нише показался цельный доспех с парой стальных крыльев за плечами ростом под стать Гиртрону.

Один из колдунов в фиолетовой рясе приблизился к трону, развернул свиток, предварительно сорвав с него закрюченным жёлтым ногтем сургучную печать, и, прищурившись, прочитал содержимое.

Остальные колдуны, съехавшиеся во дворец Шадоурока со всех концов Кйа-Ори и вассалы, прибывшие для такого события из далёкого Фаллен-Граунда, как по команде затаили дыхание, ожидая оглашения имени будущего правителя.

Старец в фиолетовой рясе оторвал взор от листа, пристально и многозначительно оглядел собравшихся, потом повернул чело к Гиртрону, стоящему перед троном и громогласно произнёс:

— Volerbus! — слова старца подхватило вездесущее эхо, и понесло звуки те по всем коридорам и катакомбам подземного дворца. — Волербус! — вновь воскликнул старец, и глаза его, вмиг сделавшиеся вроде бы даже молодыми, сверкнули торжествующим огнём.

— Волербус! — выдохнул Гиртрон, опускаясь обратно на трон. — Имя моё будет Волербус, запомните его хорошенько! Подобающее имя, сие имя будет ужас наводить и хаос сеять средь всех земель отсюда до Кэльвиарона, прогремит на весь бескрайний Адальир и уничтожит в огне вселенского пожара всё, что пережило прежнюю мою власть! — смотровые щели Гиртроновского шлема наполнились пылающим огнём. Из-за забрала повалил густой чёрный дым с проблёскивающими оранжевыми искрами.

Колдуны вновь почтительно склонили головы, то ли пытаясь таким образом выразить своё уважение монстру, а то ли просто прячась от огненного взора древнего чудовища.

— Приди ко мне, поединщик и да свершится пророчество! — воскликнул Гиртрон и вновь голос его громогласный, подобный грозам, бушующим средь вершин Армильда, эхом разлетелся по всей подземной крепости, заставив вассалов и прочих обитателей проклятого чертога содрогнуться от ужаса.

Факелы на стенах вспыхнули пуще прежнего и обдали новые доспехи багряно-алым светом. Демон Сновидений готовился к новому воплощению, теперь он как никогда был близок в своей извековечной цели и, выйдя на финишную прямую, полностью уверовал в собственную победу…

Сон Гиртрона

По окончании совета, владыка Гиртрон покинул залу и уединился в одной из соседних келий почти под самым пиком Шадоурока. Состояние транса по-прежнему доминировало в его тёмном сознании, и увлекало своего господина куда-то всё глубже и глубже. Гиртрон не первый раз готовился к реинкарнации в новом обличии, это состоянии было знакомо ему по прежним переходам. Демон сновидений сам практически никогда не спал, его метущийся дух просто не имел такой возможности, но в периоды подготовки к новому воплощению подобное бывало. И в этот раз Гиртрон, присев на трон в дальнем углу кельи, очень быстро перешёл в состоянии полного оцепенения, а потом и вовсе уснул. Огонь, пылающий за смотровыми щелями его шлема быстро сошёл на нет и из-за забрала повалил бело-серый пар — свидетельство нулевой активности внешней стороны монстра.

Гиртрон мог навевать самые разные сны и путешествовать в любых сновидениях, но самому видеть сны ему было трудно. Долго он вообще ничего не видел, затем стали проявляться какие-то первые образы, далёкие королевства, некогда пожранные пожаром его ненависти, затем на фоне их начали произрастать витиеватые деревья так и не взятой им земли Фарфаллы. Теперь-то он был уверен, что одолеет и этот рубеж, сила, грядущая в нём к новому воплощению гарантировала любой успех. Потом сон чудовища вновь сменился и стал напоминать какую-то глупую театральную постановку: Гиртрон отчётливо видел нечто вроде древней сцены посреди каменной площади, на которой три скомороха-неумехи, вяло переминаясь с ноги на ногу, пыжылись что-то изобразить. Зрелище это оказалось таким утомительным и бессмысленным, что Гиртрон решил уйти в другую сферу сновидений, ноотчего-то это не получилось, скоморохи оставались на прежнем месте и продолжали смотреть на своего господина отсутствующим взором. От невозможности переменить сон Гиртрон впал в ярость, поскольку считал, что способен управлять всем, особенно внутри грёз, тем более своих собственных, и тут же открыл глаза. Огненная пелена вновь заполнила безжизненные глазницы его чёрного шлема, дав полный обзор, и что-то странное предстало его взору: словно бы смешавшись с реальностью, сон был здесь, наяву и пред ним на полу кельи оказались те же самые скоморохи…

— Вы кто такие?! — взревел Гиртрон, но гости не ответили.

Гиртрон присмотрелся и обнаружил, что существа, непонятным образом возникшие в его запретном логове ещё даже не полностью оформились, и выглядели подобно дартгротам в полёте, более напоминая облака тёмно-серого тумана или чернильные кляксы. Теперь владыке Свиртенгралля всё стало ясно: пришельцы потому так стойко пребывали внутри сновидения, что он сам создал их. И действительно, возникшие как из ниоткуда существа, подобно Шэугкану, соткались из его собственного сна и не могли никуда уйти или раствориться без приказа повелителя.

Возможно, они вообще были лишь излишками энергии, готовящегося к новому воплощению Гиртрона, и невольно обрётшими плоть в момент сна чудовища, но истинную суть их вам и мудрец не растолкует.

Гиртрон быстро настроился на пришельцев и тщательно проанализировал их энергетическую суть. Двое по бокам оказались слабоваты для уровня фаворитов, хотя и обладали довольно сильным потенциалом. Средний же явно превосходил многие прежние энергетики, которые удавалось создавать или призывать Даосторгу в прошлые времена.

— Вы двое — вам ещё дозревать, — сообщил Гиртрон своё решение, указав мысленной энергией на крайних существ, — отправляйтесь в Эрнонд и Кхиарон. Там станете жить в лесу и исполнять роль разбойников.

«Исполнять роль разбойников» на языке Гиртрона означало, что созданные им существа должны были поселиться в лесу подле Эрнонда и крепости Кхиарон, перебить тамошних лиходеев и начать терроризировать местное население заместо них, именно через подобные деяния зла монстры могли взрастить свою негативную энергетику и развиться.

— Ты же, — Гиртрон обратил свою мысленную энергию к самому сильному центральному созданию, — пойдёшь с ними, но отстанешь на восточной границе Эрнонда и найдёшь в лесу старый шатёр, проведёшь в нём три дня и три ночи, а после удалишься в Кйя-Ори, там тебя будут ждать.

Выслушав команды, существа ничего не ответили, а лишь сорвались с места и, просочившись сквозь дверь, унеслись прочь. Они незримо прошли все казематы Шадоурока, пугая по пути всех встреченных колдунов из гильдии своей великой энергетикой, и, покинув на следующее утро скалу, направились через Зирвельдон исполнять приказы Гиртрона.

Местные жители заметили лишь три серые тени, пронёсшиеся над далёкими окраинами некогда великого королевства, и скрывшиеся в лесу на его западной стороне…

Силий возвращается к Алёне

Прошло несколько дней. Приближался новый год. Алёна же и накануне праздника продолжала работать в своей убогой конторке, где никто не следил за соблюдением законности и прав сотрудников. Сейчас она, как и раньше сидела за рабочим столом, но уже иначе глядя на окружение. Теперь-то она знала истинное положение дел в Мире, и коллеги перестали её раздражать. Неприязнь уступила место жалости к этим субъектам, ведь, даже захоти они, но всё равно не смогут постичь связь миров сквозь чувственную сферу, не смогут отправиться в Адальир. И как же их теперь осуждать? Ведь они видят только стены, а она ныне и то, что дальше, широкие поля с залитой солнцем зеленью, таинственные долины Кэльвиарона, народ чудесных вэльмов и высокие радуги над Гленнвудом… Им можно только посочувствовать. Может быть, ей искренне хотелось раскрыть им глаза на правду, показать насколько широк Мир пред ними, но ведь они просто не смогут воспринять всего этого… Прав был Силий, говоря, что не все могут вовремя поднять глаза к небу…

Сокрытие правды от прочих, не избранных, меж тем, шло им же на благо, ведь сколь было бы неприятно узнать об Адальире, одновременно понимая, что сам ты не способен постичь даже части его. Уж лучше пусть и дальше смеются над «ролевиками»…

Продолжая частично прибывать в грёзах, Алёна не заметила, как конторка совсем опустела. Пора было собираться по домам. Она быстро закончила работу, выключила компьютер, заперла бумаги в верхний ящик стола и отправилась домой. В коридоре Алёна вновь столкнулась с той чрезмерно общительной секретаршей. Но безвкусно накрашенная девка на этот раз почему-то не стала ничего говорить, возможно, как-то почувствовав перемену в мировоззрении Алёны, а вместо этого лишь бросила в её сторону мимолётный взгляд и ускорила шаги. У Алёны она тоже впервые не вызвала никаких эмоций и даже малейшего раздражения. Энергетики девушек обрели разный вектор и поэтому взаимодействие их ныне стало невозможным.

Алёна вышла на улицу, где из-под высокого серого неба медленно летел снежок. В дырах между облаков проглядывали потрескивающие от мороза звёзды, и теперь Алёна уже не забывала одаривать их своим взглядом. Остановившись возле того самого магазина, торгующего видеотехникой, она вдруг подумала, что было бы здорово сейчас выпить чашечку горячего, согревающего кофе. Взгляд её невольно скользнул к кофейному автомату, стоящему на крыльце магазина. Вдруг внутри его что-то щёлкнуло, и в окно подачи выпал белый бумажный стаканчик, в который тотчас устремилась дымящаяся на морозе струйка пенящегося капуччино. Алёна в первый момент просто остолбенела от удивления. Она с опаской оглянулась по сторонам, и, убедившись, что никто не видит, поспешила к автомату, забрать свой подарок. Всю дорогу домой, идя по проспекту со стаканчиком горячего напитка в руках, Алёна никак не могла понять, что же это было. Почему-то ей казалось, что именно она заставила автомат сработать как нужно и напоить её. Неужели это было правдой, и она каким-то образом сумела воздействовать на окружающий мир, как делал это Силий?

Вернувшись домой, Алёна по обыкновению сняла плащ и шарф, одела тапки и халат поверх уличной одежды, и, пройдя в комнату, включила телевизор. На экране возник её знакомый диктор новостей:

— Слово нашему корреспонденту!

Камера ушла из студии и показала парня в толстой куртке, который стоял на заснеженной улице, отмахиваясь рукой в перчатке от несущихся на него снежных хлопьев.

— Как уже отмечалось, Армия Освобождения Адальира готовит вторжение в королевство. Мы сейчас находимся возле посольства этой страны, и, как нам сообщило доверенное лицо посла, власти Адальира, цитирую: «не допустят вторжения любыми силами».

Пока шли новости, Алёна любовно раскладывала принесённые из путешествия камешки в цветы на окне. После путешествия в Адальир, каждый раз приходя домой с работы, она снова и снова бралась за это дело, перекладывание камушков невероятно умиротворяло и давало большой заряд энергии, как будто они волшебным образом были заряжены. Закончив украшательства, она ещё раз полюбовалась на то, что у неё вышло на этот раз, и вернулась к телевизору.

Вновь возникла студия и сосредоточенное лицо хорошо знакомого диктора:

— И, спешим напомнить, что Мировое Сообщество уже поддержало королевство, однако официальный секретарь Совбеза ООН Аффи Конан также отметил, что вопрос международного вмешательства пока не дискутировался. Это значит, что ООН, вероятно, не станет использовать военную силу для защиты королевства. Вместе с тем, напомним, что у крупного города Солярополиса уже выстроилась колонна боевой техники мятежных генералов, это около двух сотен тяжёлых машин. Думается, совсем скоро можно ожидать начала штурма окраин города…

Алёна приглушила звук и прошла на кухню, где принялась мыть скопившуюся за рабочую неделю посуду. Таракан Жужу сразу прибежал встречать хозяйку и терпеливо уселся на краю стола, ожидая, когда его покормят.

— К другим новостям, — продолжил диктор из телевизора. — Снежный фронт, обусловленный столкновением сразу трёх циклонов, по-прежнему кружит над столицей, создавая помехи в работе электроприборов. Этот феномен… — он не успел закончить фразу, потому, что экран погас.

Свет в квартирке тоже отключился. Не отпуская из мыльных рук, недомытую тарелку, Алёна взглянула в кухонное окно на погасший мегаполис и вьющиеся по нему цепочки автомобильных фар. Из-за стен квартиры внутрь дома устремился всё тот же заунывный гул по нисходящей, похожий на звук сбрасывающего обороты авиамотора. Раздался скрип, Алёна на слух сразу догадалась, что это скрипит люстра. Пол едва качнулся, посуда в шкафах мелко зазвенела, и тут же комнату заполнило зелёным светом. Алёна опустила тарелку обратно в наполненную водой раковину, и обернулась.

В дверях кухоньки стоял Силий, освещая глазами тёмное пространство убогого помещения. Он взглянул в угол, где на стене висел старенький радиоприёмник, и едва зелёный свет из его глаз коснулся устройства, как то сразу же заиграло, выпустив на волю через динамик первый куплет «Let it be» знаменитых «Beatles».

— Благословен тот дом, откуда поутру поют Битлы! — воскликнул Силий. — Но у меня к тебе два дела! — добавил он, спохватившись.

— Силий! — радостно взвизгнула Алёна, кидаясь Арбитру Стихий на шею. — Ты ещё и через стены умеешь проходить!

— Помаленечку! — Силий расправил бородёнку, протащив её через сжатые пальцы. — Поможешь старику по старой дружбе? — он лукаво улыбнулся.

— Конечно! Пошли чай пить! — Алёна схватила Силия за рукав и поволокла к столу.

Жужу, явно ревнуя хозяйку, повернулся к ним спиной и уплёлся обратно под холодильник.

— Он тебя ревнует, — заметил Силий, указывая пальцем на таракана. — Вот ведь какой собственник выискался!

— Ну, дык, — Алёна шмыгнула носом, — он у меня теперь главный любимец. Понимает, насекомое!

— Я чай пить не буду, — лицо Силия приняло серьёзное выражение. — Мне срочно нужно найти одну вещь…

— А что случилось-то? — Алёна присела на стул возле плиты и в ожидании объяснений уставилась на Силия, который присел к столу туда же, куда и в первый день их знакомства.

— Я был в Адальире и узнал кое-что о предстоящих событиях. Дело в том, что войска Гиртрона готовятся атаковать город Ормунд, самое сильное на данный момент королевство в Адальире. Войска Гиртрона стоят на подступах к Ормунду, но никто не может им помешать.

Алёна раскрыла рот, собираясь что-то спросить, но Силий, прочитав её мысли, упредил вопрос:

— Даже если собрать все войска, находящиеся на западе, то они не выстоят против мощи современной свиртенгралльской армии. Кроме того, Вавилон не хочет вмешиваться в эту войну, в древнем городе сейчас совсем нет войск.

— Как же так? — Алёна просто недоумевала. — Я думала, что Вавилон всесилен!

— Те, кто правят в Вавилоне, долгое время пользовались конницей Ормунда и прочими их войсками для наведения мира в королевстве, они просто не готовы к полномасштабной войне. Но это всё не важно, а важно то, что в Адальире мы ничего не можем противопоставить Гиртрону. Нужно совершить межпространственный трансферт!

— Что? — Алёна невольно мотнула головой, по обыкновению пытаясь вытрясти из ушей вновь услышанное сложное слово.

— Ты же знаешь, что наши Миры связаны? Ты смотрела новости, войска мятежных генералов двигаются к Солярополису, это отзвук армии Гиртрона, что идёт ныне к Ормунду! Если мы не можем остановить Гиртрона в Адальире, то должны помешать вторжению бунтовщиков в королевство здесь, на Земле! Это изменит потоки энергии, и Ормунд также будет спасён!

Алёна широко раскрыла свои вновь ставшие серыми глаза, и характерным движением изумлённо подняла брови.

— Силий, ты в самом деле хочешь сказать, что проще остановить колонну танков здесь, чем армию Гиртрона в Адальире?! Но там у нас хотя бы есть дополнительные силы, а здесь мы просто люди, что мы можем сделать?! — Алёна недоумевала.

— Совершенно верно, Алён, но adversus necessitatem ne dii quidem^[4]! Помнишь?

— Да, перед необходимостью не властны и сами боги, но как мы с тобой, — она невольно усмехнулась и окинула взглядом свою убогую квартирку, — можем остановить столько танков?! Я видела один такой в музее, к нему-то и экспонату подойти страшно! — пожаловалась она вдобавок.

Силий отвёл взгляд, скрывая многозначительную улыбку, словно Алёна сказала нечто совершенно наивное.

— У нас будет оружие, — успокаивающей интонацией пояснил он. — Вернее, оно у нас есть, только надо найти… — Силий сделал паузу. — И ты мне в этом как раз можешь помочь!

— Я?! — Алёна зачем-то сняла со спинки стула полотенце и, возможно, от волнения начала комкать его в руках.

— Поможешь мне?

— Конечно! — Алёна согласно покивала.

— Тогда, пойдём! — Силий встал со стула и предложил девушке руку.

— Я скоро, Жужу! — обернувшись на ходу, крикнула Алёна, вместе с Силием выбегая из кухоньки…

Таракан поглядел им вслед, недовольно скривился и полез в недомытую тарелку искать, чего-нибудь съесть, а был он весьма и весьма прожорлив.

Силий и Алёна отправляются на поиски «Моисея»

Они быстро шагали по слякотной улице, Алёна надела плащ прямо поверх халата и смотрелась немножко странно. Но Силий был рядом и поэтому девушка не очень обращал внимания на такие мелочи, ведь энергия Арбитра Стихий несла большой позитивный заряд.

— Помнишь Конструктора? — на ходу спросил Силий.

— Да, я встречалась с ним в Адальире.

— Так вот, Конструктор создал не только известный тебе ИксэРСИС-Икс семьсот семьдесят седьмой. Став просветлённым по воле Вавилона, он сделал три уникальные вещи. Одной был компьютер, в чреве которого возродился портал, связующий миры Земли и Адальира. Второй было нечто, что до сих пор никто не знает, что. А третьей созданной им вещью был корабль «Моисей», способный доставлять в параллельный мир даже тех людей, которые в принципе не могут постичь связи миров через чувственную сферу их обитателей. Как Моисей вёл некогда свой народ чрез пустыни к земле обетованной, так и корабль сей должен вести слабых духом в мир Адальира, поэтому его и окрестили этим славным именем….

— И ты хочешь отыскать этот корабль, чтобы переправить воинов в Адальир? — предположила Алёна.

Они свернули с проспекта и углубились в старую часть города по ярко освещённой улице вдоль празднично украшенных магазинчиков.

— Корабль обладает большой огневой мощью, если мы его найдём, то сможем остановить мятежных генералов прямо тут, никуда не перемещаясь!

— Но как я могу помочь в этом?

— Авельир сказал, что ты разговаривала с путником, примагниченным моей ниточкой…

— Этот странный седовласый путешественник? Да, — Алёна кивнула, — мы говорили, он дал мне какую-то искру…

— И ты сразила ею самого Шэугкана в прибрежном хэзе, — продолжил за неё Силий.

— Откуда ты знаешь? — искренне изумилась девушка.

— Я многое знаю, — Силий улыбнулся и вновь расправил бородёнку, протащив её сквозь пальцы. — Это был сконцентрированный свет молний, собранный служителями святыни Клианор во время высокогорной грозы на самом пике Армильд.

— Но я её потратила, — попыталась объяснить Алёна, решив, что для успеха предприятия, задуманного Силием требуется именно эта вещица. — Совсем потратила, всю на этого крокодила…

— Я знаю. Я не знаю, о чём вы с ним говорили. Если я правильно рассчитал энергию и время, то он непременно должен был сказать тебе нечто очень важное. Я просто уверен, что он дал тебе разгадку!

Алёна задумалась и стала усердно тереть ладонью лоб, словно пытаясь разворошить воспоминания, чтобы выбрать из вороха нужные.

— А вот и пришли! — сообщил Силий, взяв Алёну за руку.

Они стояли перед дверями старого дома, построенного ещё во времена застоя.

— Куда пришли? — Алёна была так занята размышлениями, что даже забыла уточнить цель путешествия.

— Здесь когда-то жил Конструктор Вавилона!

— Ага, — произнесла Алёна такой интонацией, словно ожидала продолжения рассказа.

Силий повернул к ней своё добродушное лицо, снисходительно усмехнулся, и, приоткрыв дверь, двинулся внутрь подъезда.

В квартирке Конструктора Вавилона

Они быстро поднялись по широкой сильно обветшавшей лестнице, Силий каким-то чудесным образом мгновенно открыл замок, и они очутились внутри небольшой квартирки. Комната, в которой, очевидно, Конструктор и работал, была в форме многоугольника, а большое окно выходило прямо на телевышку, которая делила унылый пейзаж мегаполиса точно пополам. В центре комнатушки стоял большой круглый стол, с грудой барахла на нём. Вокруг было темно, электричество, вероятно, давно отключили и лишь зелёный свет из глаз Арбитра Стихий освещал сие помещение.

— А как?… — было хотела спросить девушка, но Силий тут же продемонстрировал ей звякнувшие в пальцах ключи.

— Это не волшебство, просто Конструктор оставил мне ключи от дома, — пояснил он. — А теперь нам надо найти корабль.

— А почему ты его не спросишь, ведь Конструктор же должен знать, где спрятал своё создание! — логично предложила Алёна.

— Попав в Адальир, он забыл всё, что связано с этим. Он посчитал, что раз портал возродился по воле судьбы, то и корабль сам найдётся тогда, когда мы будем готовы к этому. И в тот же миг отпустил свои мысли в свободный полёт без контроля.

— И ты думаешь, что мы готовы? — Алёна подошла к письменному столу, сплошь заваленному бумагами и радиодеталями, и брезгливо ковырнула ногтем какую-то старую, изрядно заросшую пылью и грязью печатную плату со странной пирамидкой в центре. — Здесь влажную уборку бы сделать…

— Это точно, — согласился Арбитр Стихий. — Но, отвечая на твой вопрос, скажу, что думаю, мы ещё не готовы, просто нет другого варианта, как найти его именно сейчас, adversus necessitatem ne dii quidem^[5]!

— Adversus necessitatem ne dii quidem^[6], — задумчиво перебирая вещи на столе, повторила Алёна, уж она-то отлично помнила латынь ещё с медицинского института. — И неужели он совсем ничего не сказал про такую махину? Это ж не иголка в стоге сена, корабль как-никак.

— Сказал, — подтвердил догадку Силий, по привычке опять расправляя свою непослушную бородёнку, — сказал, мол, оставил «Моисея» в эфире, а вот, что он имел в виду даже я ума не приложу. Я и так и эдак пытался постичь это состояние вещества и пространства, продумал каждую волну эфира не единожды, пока был в Армильд-Клианор, но так и не постиг смысла его слов.

— В эфире?! — Алёна вдруг замерла на месте и нахмурилась, будто вспоминая нечто очень важное. Мысль была совсем рядом, у самой поверхности разума, но всё ещё продолжала ускользать и надо было приложить максимум усилий, чтобы поймать её. — «В эфире» может значить «находящийся в состоянии чистой энергии», а может значить что-то, что идёт по телевизору… — проговорила она медленно, пытаясь в точности воспроизвести слова путника из Электрического Рима.

— Что?! — Силий резко обернулся к Избранной и нервным движением снял очки, казалось, что его осенила какая-то невероятная догадка.

— Это слова того путника из Электрического Рима…

Необычайное открытие

— Боже! Как же я раньше об этом не подумал?!

Силий осторожно оглянулся, приблизился к окну, и, распахнув рамы, вгляделся в темнеющий пейзаж ночного города. Стекло звякнуло, и в комнату ворвался свежий зимний воздух. Перебрав несколько различных медитативных состояний, Арбитр Стихий выбрал подходящее, и вдруг увидел то, что ранее было сокрыто от его восприятия! Вновь погас свет, город погрузился во мрак, издав протяжный гул, пол качнулся, и часть небосвода озарилась слабым зеленоватым ореолом. Высоко в небе внутри этого ореола, запутавшись в серой вате низких снежных облаков, парил корабль неописуемой красоты, похожий больше не на самолёт, а на огромную птицу. Корпус машины сверкал, словно соткан был из золота и серебра, а сверху по нему раскатывались синие электрические волны. Корабль плавно покачивался практически вплотную к телевизионной вышке, зацепившись швартовым канатом за одну из площадок с телепередатчиками, как раз рядом с синими буквами логотипа канала «ТНК»…

— Какая красотища этот ваш «Моисей»! — раздался восторженный Алёнин шёпот.

Арбитр Стихий изумлённо обернулся к Избранной:

— Ты, что, тоже его видишь?

— Ну да, — Алёна улыбнулась и хихикнула, — а не должна?

— Ах, ну да, конечно! — спохватился Силий, вспомнив, что энергия Просветления, пришедшая ныне в его восприятие способна влиять и на окружающих. Тем более энергия сия пришла к нему через Алёну, а Алёна была чрезвычайно восприимчива к позитивным волнам.

Гул стал нарастать и вскоре город вновь заговорил своим технологическим языком шумов и вибраций. Они ещё немного постояли возле окна, созерцая в его раскрытые створки телевышку и красивое судно, умиротворённо покачивающееся на волнах серых облаков. Зрелище было и вправду очень необычным и заряжало небывалой энергией. Силий украдкой скосился на Алёну, которая в этот момент больше обычного походила на маленькую наивную девочку, и по-доброму улыбнулся. Он оказался прав на счёт неё, всё было верно, как и всегда, когда мы позволяем течениям жизни идти естественным путём, не вторгаясь в их сакральный мир… Земной адальир был вновь обретён и именно благодаря Алёне.

Теперь Арбитр Стихий знал главное: где именно находится корабль Конструктора, и пришла пора искать пилота, подобающего величию рукотворной птицы. Конечно же он уже знал и то, кто должен стать этим пилотом…

Граффити 1

В полумраке ночной улицы словно радуга от луны мелькнули две яркие фигуры. Граффитеры обнаружили ещё не тронутую стену и тут же принялись выводить на её кирпичном холсте свои незамысловатые рисунки: вот бродяга в обветшалом пальто и с ним затянутый в кожу гот порхают в вечернем небе над печной трубой какой-то захудалой лачуги. А вот стальной воин, сошедший словно с древних гравюр, ныне крошит в пальцах современный КПК. Футуристическая машина-ракета пересекает горы навстречу восходу, рядом с телевышкой в облаках парит сверкающий корабль, а девушка в стареньком шарфе сжимает в пальцах Земной шар…

Глава II

История Эстер

Когда Конструктор Вавилона предложил Силию самому выбрать место для пункта перенаправления и своей штаб-квартиры, Uberrima Fides остановил выбор на Иерусалиме.

— Это самое подходящее место для свершения чудес и начала прекрасных дорог, — пояснил он своё решение.

Когда кто-то другой спрашивал Арбитра Стихий, почему он избрал Иерусалим своим новым домом, он отвечал:

— Это единственное место на Земле, где с древнейших времён и по сей день происходят настоящие чудеса, пусть даже раз в год. Где, как ни здесь, надобно жить волшебнику нового века? — а потом его лицо, как обычно, озаряла просветлённая и вдохновенная улыбка, отражающая глубокий, идеально равновесный мир его души.

Именно на земле древнейшей цивилизации, где каждый камень помнит поступь ангелов Силий встретил ту единственную, которая понимала его с полуслова. Ту, которая стала его верной спутницей в новом нелёгком походе.

Нет, это не была любовь, но сакральное понимание и единый дух, вектор общего движения.

— Не зря я ждал тебя три тысячи лет! — говорил он всегда, встречая её.

А звали её Эстер, что в переводе с иврита означает «звезда», Эстер Шарон. Силий же называл её ласково Этти. Она была женщиной истинно еврейской внешности с чёрными шёлковыми волосами, тридцати лет отроду. Ровно столько прошло с тех пор, как Господь вдохнул жизнь в её стройное тело. Несмотря на молодость, Эстер уже была лётчицей с огромным боевым стажем. Успела принять участие не в одной антитеррористической акции, спланированной разведкой, и прекрасно владела необходимыми бойцу навыками: управляла практически любой техникой, владела всеми видами оружия, и свободно говорила на семи языках.

В настоящее время Шарон отошла от дел, жила в пригороде Иерусалима, зарабатывая на жизнь созданием сайтов и дизайнерскими услугами, ведь всю жизнь больше войн и славы её манили кисти и холсты. В разведку она пошла лишь с той целью, чтобы защитить родную землю. С Силием Эстер познакомилась почти как и Алёна, также неожиданно и странно. Она часто вспоминала тот случай, но даже с высоты прошедших лет не могла взять в толк сути истории. Возможно, сам Силий не хотел, чтобы она что-то поняла, и ограждал разум её от лишних размышлений…

Сперва, как это и бывало обычно с избранными, на компьютер Эстер загрузилась программа «Вавилон», а потом ей пришло странное письмо от Арбитра Стихий, но девушка и представить не могла, что уже встречалась с Силием раньше… Через пару дней в её платяном шкафу уже висело изрядно потрёпанное старое советское пальто, временно ненужное хозяину по причине израильской жары, и видавший виды серый шарф, тоже весь в дырах. По началу Эстер пыталась штопать одежду странного постояльца, но на утро та как по-волшебству вновь оказывалась дырявой и ветхой.

— Почему ты отправился искать меня именно в Иерусалим? — спрашивала Этти, когда Силий рассказывал ей как позже и Алёне о миссии вавилонцев в Адальире и её избранности.

— Я никуда не отправлялся, ведь мы все идём в Иерусалим, — отвечал он, — просто, я добрался чуть раньше, и, о, чудо, ты оказалась уже тут!

А потом Силий рассказал ей про всё, что происходило с ней во время службы в ВВС, про операции, в которых она принимала участие и даже про то, что она чувствовала лишь глубоко в себе, и, чем ни с кем никогда не делилась. Хотя он мог и не утруждаться доказательствами, Этти и так поверила в его миссию сразу и всем сердцем. Он рассказал Эстер про воздушный бой, который запомнился ей на всю жизнь, сражение, после которого она перестала летать. Тогда смерть прошла совсем рядом, вернее пролетела вместе с советской ракетой «земля-воздух» и, пронзённая стрелой всепоглощающего страха опытнейшая лётчица Шарон больше не смогла заставить себя вернуться в небеса.

— А как ты узнал про это? О том случае командование не знало. Я даже маме о нём не рассказывала, у меня после него реально сдали нервы! — удивлялась Этти.

— Это трудно объяснить, — уклончиво отвечал Силий.

Силий действительно рассказал ей про всё, что было в том сражении очень детально, словно видел это собственными глазами, пообещав после, что она непременно вновь взлетит. Скрыл он только то, кто на самом деле провёл ракету мимо её самолёта… Чувство благодарности за спасение не давало бы ей ощущать себя равной Силию, а он не желал этого…

Сам же Арбитр как сейчас помнил тот день: яркое синее небо, высокое и красивое небо Израиля, ни облачка, ни намёка на дождик или туман. Жёлтый песок под ногами, тишина и умиротворение древней пустыни среди высоко технологически развитого государства. Силий шагал на восток, то и дело расправляя свою козлиную бородёнку в три волосины, ловко пропуская их сквозь сжатые пальцы, как вдруг сверху раздался гром, настоящий гром средь ясного неба. Силий поднял глаза к небосводу, и подобно птице раскинул руки, словно собираясь полететь или возжелав обнять необъятное. Вверху возник самолёт, он начал резко снижаться и неистово маневрировать, а следом за ним, принюхиваясь к тепловому следу сопел, шла ракета… Несмотря на огромное расстояние, разделяющее их, Силий мгновенно рассмотрел в кабине пилота, и шлем с символикой израильских ВВС и даже её прекрасные карие глаза…

— Не будет добычи тебе, ракета ненасытная! — рассмеявшись, возразил Силий, обращаясь к технике, взмахнул руками, и тотчас, следуя за его движением, ракета изменила курс, обогнала истребитель и взорвалась в воздухе.

Тут же из-за горизонта выпорхнуло ещё две ракеты, они попытались ужалить самолёт в горячий хвост, но рука Силия вновь отвела техногенных монстров. Ракеты стали снижаться, и, пропахав барханы, взорвались посреди безлюдной пустыни.

Эстер в кабине лишь облегчённо перекрестилась, а Силий добродушно рассмеялся пуще прежнего, и продолжил свой безмятежный поход к Святой Земле…

Тогда он ещё не знал, что Эстер тоже станет избранной Вавилоном, быть может, лишь почувствовал это. И сейчас, говоря с ней в первый раз в её доме, он, конечно же, прекрасно помнил тот момент, момент ликования и торжества справедливости…

Силий передаёт Алёне подарок от Авельира

Домой они с Алёной вернулись совсем без волшебства по заснеженным улицам родного мегаполиса на обычном автобусе.

Перед тем, как уйти, Силий вынул из складок шарфа, распечатанную у Готического Рыцаря фотографию и передал её девушке, пояснив, что телефон, в который она записала Авельиру свой мэйл, сожрали жучки.

Алёна явно обрадовалась весточке от гота, и не стала этого скрывать:

— А как он там, чем сейчас занят? — принялась расспрашивать она. — А мой телефон тоже полетел, эти странные жучки его сожрали полностью, ага, — посетовала Алёна вдобавок.

— Просит твои контакты, — поведал Силий, — вернее не просит прямым текстом, но явно хочет с тобой увидеться. Ты, что скажешь?

— И я не против! — поспешила согласиться Алёна, воспоминания об Авельире и возможность вновь увидеться наполнили её душу радостью.

— То есть, дать ему твой телефон? — уточнил Силий, который, к слову сказать, ещё и сам не знал оного, но будучи волшебником был уверен, что раздобудет.

— А, может, лучше поможешь нам снова куда-нибудь слетать? — попросила Алёна, подумав, что в Адальире встреча будет гораздо уместнее и полезнее.

Силий задумчиво расправил бородёнку, привычным движением протянув её сквозь плотно сжатые пальцы:

— Что ж, а это мысль! — заметил он. — Стало быть, замётано! В следующий рейд отправитесь с Авельиром вместе! — пообещал Арбитр Стихий.

— Точно? — переспросила Алёна, видимо, желая получить гарантию. — А когда?

— Думаю, что, скоро, очень скоро, — заверил Силий, — обещаю тебе!

Силий отправляется в Иерусалим

Вернув Алёну в её квартирку, Силий отправился в Израиль. Он вошёл в божественный город, когда иерусалимское небо озарял звездопад. Чистое, почти прозрачное, но вместе с тем темнее антрацита, небо стояло высокое, раскрывшись, предоставляло взору всю свою умопомрачающую глубину. Вместо обычной плоскости с точками звёзд, было видно огромное пространство, одни звёзды горели далеко, в самых глубинах Вселенной, другие же висели совсем рядом, словно присматривая за земным вращением своим голубым не знающим сна оком. Тёмно-синий купол космического шатра пересекала серебристая река млечного пути, то там, то здесь попеременно вспыхивали и гасли падающие звёзды, медленно, нехотя, проплывали кометы.

Силий привычным движением расправил свою бородёнку, и, вернув взор к звёздам, ещё долго наслаждался зрелищем ночных небес. Там, где он жил всегда стоял дым, гиганты производства старательно заслоняли россыпи горного хрусталя, чтобы неповадно было людям мечтать о далёком и несбыточном. Давно он не видел такого неба без единого облачка, без дымной пелены, без слепящих облака вульгарно-кричащих огней мегаполисов…

Вдохновлённый моментом, Силий вынул из кармана свою старую верную флейту и заиграл на ней возвышенно-благодатную мелодию вселенского умиротворения. Вселенная мудрее нас, ведь если мы можем видеть звёзды даже когда небо затуманено городским освещением, то погасни даже все они, а величественный космический мрак так и не увидит земных огней…

Силий положил флейту обратно в карман и зашагал прямо, а флейта так и продолжала играть. Он шёл быстро, и смотрел в себя, играя мелодию, идущую словно изнутри его. Вдруг его путь осветил бледно-голубой свет, Силий поднял взор к небу, не отрывая губ от флейты и продолжая играть: над его головой сияла старая знакомая, та самая звезда, которая привела его в Адальир много-много лет назад. И сейчас она была так же близко, как будто не катилась по небосводу, а висела на ниточке в нескольких метрах от земли.

— Это хороший знак, — шёпотом произнёс Силий, — ты говоришь мне, что я на верном пути. Правильно? Ведь её имя такое же, она твоя тёзка… Значит, я не ошибся, значит, всё получится.

Встреча с Эстер

Когда Силий добрался до дома Эстер, уже начинался рассвет. К этому времени вечернее тепло развеялось окончательно, а солнце ещё не успело заново нагреть песок, и вокруг стало довольно-таки прохладно. Эстер в тот момент сидела на кухне, печатая на ноутбуке давно задуманную книгу, почему-то вдруг именно сейчас к ней пришло вдохновение. Она словно почувствовала Арбитра и радостно поспешила на крыльцо. Едва завидев фигуру в рваном пальто, Эстер кинулась к нему как к родному и едва не задушила Силия в объятиях.

— Я тоже тебя очень люблю, звёздочка, — улыбнулся Силий, ласково похлопав девушку по спине. — Мне чрезмерно захотелось с тобой увидеться…

— И я очень этому рада, потому что сама соскучилась, — призналась Эстер.

Она спешно поправила упавшие на лицо длинные чёрные волосы, и пригласила Силия внутрь. Они долго сидели на веранде, пили чай, разговаривали о всякой ерунде, просто отдыхая от всевозможных проблем и мыслей, очищая приятным общением любви серую пыль пустых взаимодействий с непросветлёнными людьми. А потом Силий рассказал Эстер все события последних дней, всё, что происходит в Адальире, и про падение Граса Даркфлесса и про готовящееся нападение воинов Гиртрона на Герронию и про вторжение войск мятежных генералов в Адальир на Земле, впрочем, эту новость Эстер прекрасно знала и сама, ведь сие королевство располагалось совсем недалеко от её родной страны. Наконец, когда зазолотилось утро, он поведал про межпространственный корабль, некогда созданный Конструктором Вавилона и вновь намедни найденный Алёной. Всё это время Эстер сидела неподвижно, затаив дыхание слушала рассказ Арбитра Стихий, внимая каждому слову и всё время ожидая, что вот-вот он поведает ей и об её роли во всём этом.

«Моисей»

— А теперь Этти, я должен сказать тебе о твоей миссии, — Силий улыбнулся, — это момент истины, то, ради чего ты была избрана Вавилоном, теперь я это точно знаю.

— Что я должна делать? — с боевой готовностью к исполнению приказов уточнила Эстер, всё-таки служба в элитных частях ВВС не прошла для неё даром.

— Я должен просить тебя вновь подняться в небо, — Силий тяжело выдохнул и расправил бородёнку, пропустив все свои три волосины через плотно сложенные пальцы.

— Ты хочешь сказать, — от неожиданности опешила Эстер, она могла предположить всё что угодно, но только не то, что вдруг пришло ей в голову.

— Да, Этти, ты поведёшь «Моисея», — уверенно заявил Силий, пристально смотря девушке прямо в глаза.

Эстер побледнела, нервным движением взялась рукой за лицо и стала напряжённо потирать переносицу.

— Но я не летала много лет, к тому же я совсем не знаю, что это за машина! — воскликнула она в смятении и выжидающе поглядела на Силия. — Неужели ты не можешь найти иной путь?

— Другого пути просто нет! — Силий развёл руками. — Если ты готова, то надо лететь прямо сейчас, время не ждёт!

Эстер пожала плечами и развела ладони.

— Ну, если ты говоришь, что надо, то полетели. А на чём? Надо заказать билеты, я мигом! — спохватилась она, и, бросившись к телефону, уже стала набирать номер авиакомпании. Но Силий остановил её, мягко взяв за руку.

— Пошли во двор, звёздочка, только надень мундир, амуницию и шлем.

Эстер оделась мгновенно, значительно превзойдя норматив, навыки службы в ВВС она таки не растеряла.

Они вышли на песчаный двор и встали в его центре. Уже было совсем светло и на бесконечной голубизне небосвода, как и в первый день их знакомства, не было ни облачка, а высоко-высоко над головами сияло огромное белое солнце. Было что-то в происходящем ирреальное, что-то иллюзорное. Эстер плохо понимала, что задумал Арбитр Стихий, но просто пыталась верить ему. Подул лёгкий ветерок. Он поднял с земли песчинки, и стал кружить их струящимися пыльными кольцами по двору. Со стороны всё это должно было выглядеть весьма странно: пустынный дворик, где среди сорокоградусной жары и песчаных вихрей стоят немолодой бродяга в рваном пальто и покрытом катышками шарфе и красивая молодая женщина еврейской внешности в полном лётном обмундировании, правой рукой к тому же держащая шлем с Соломоновой звездой, хотя никакого самолёта поблизости не видать…

— Корабль где-то здесь? — предположила Эстер, но Силий в ответ лишь улыбнулся и покачал головой.

— Он там, за горизонтом! Летим!

Силий обхватил рукой Этсер за талию и плотно прижал к себе, и в тот же момент их окутало серебряным вихрем молний. Всё вокруг зашумело сухим электрическим треском. Этти успела лишь испуганно взглянуть в умиротворённо-спокойные глаза Силия, как они уже неслись ввысь с огромной скоростью.

Внизу проносились удивительные красоты древнего города, купола храмов и священные места поклонения. Когда они пронеслись над Храмом Воскресения, Эстер вдруг осознала, что летит по воздуху как в чудесном сне! Это было невероятно, видеть с такой высоты Атриум, где раньше ступали ей ноги, нет, она и раньше пролетала над святым местом на самолёте, но это было совсем не то. Ныне же свежий ветер нёсся навстречу, играл её волосами, и вокруг неё не было кабины, она сама летела, это было удивительно, и Этти невольно перекрестилась. Силий поднял голову, пристально всматриваясь ввысь, и следом за его движением, они стали ещё стремительнее набирать высоту. Город стал крохотным, уже нельзя было различить даже строений, не то, что Атриум или паломников, которых Этти видела ещё мгновение назад у Храма Воскресенья.

Здесь наверху было холодно, особенно это чувствовалось на контрасте с жарой, стоявшей на израильской земле. Теперь Эстер поняла, зачем Силий сказал ей надеть лётное снаряжение, без него она бы просто замёрзла. Лётчица кое-как натянула на голову шлем и застегнула под подбородком ремешок. Тёмное сферическое стекло защищало её прекрасные карие глаза и от несущегося навстречу ветра и от беспощадных солнечных лучей. Она не могла поверить в то, что происходящее возможно, но ей уж очень вновь хотелось подняться в небеса!

Вдруг в шлеме раздался голос диспетчера, включившийся как по волшебству вмонтированный в шлем микрофон нервно затараторил на чистом иврите вперемешку с таким же хорошим английским. Девушка-диспетчер, обнаружив странных летунов нарушающих воздушное пространство страны изо всех сил пыталась связаться с нарушителями на всех возможных языках, которые только знала.

— Что они там говорят? — невозмутимо поинтересовался Силий, заглядывая Этти через плечо и старательно прислушиваясь к голосу авиадиспетчера, исходящему из шлема.

— Говорят, что мы никак не можем покинуть воздушное пространство Израиля! — быстро перевела Эстер.

— Почему? — искренне удивился Силий такой интонацией, словно законные претензии центра полётов его чем-то обидели.

— Во-первых у нас нет разрешения на взлёт, а во-вторых, — Этти замялась, — они говорят, что у нас нет летательного средства…

Силий расплылся в добродушной улыбке:

— Adversus necessitatem ne dii quidem^[7]! — спокойно отозвался он и ускорился втрое.

Первый полёт на межпространственном корабле

Неизвестно сколько точно времени они парили над миром до того момента, когда Силий стал снижаться. Облака расступились, и Эстэр увидела под собой грязные улицы, обшарпанные дома и кучи мусора, вперемешку с талым снегом и растекающейся грязью. Впереди из дымной пелены показалась телерадиокоммуникационная вышка, сперва засияли её габаритные огоньки, а потом расправили плечи огромные антенны.

Возле одной из конструкций, крестом расходящихся от основной оси Эстэр увидела удивительное судно «Моисей», чьи крылья напоминали ангельское оперение, сделанное из металла, а корпус сиял солнечными бликами, хотя вокруг стояла пасмурная погода. Корабль плавно покачивался в воздухе, совершая циклические движения, попеременно опуская то левое, то правое крыло и затем вновь поднимая их. Он медленно приближался, плыл и плыл, становился всё больше и больше. Силий стрелой спикировал к воротам телецентра, мягко и беззвучно опустив Эстэр на тротуар.

— Я не странно смотрюсь? — Эстер вдруг подумала, что в лётном комбинезоне и шлеме её могут принять за чокнутую. — И вообще, может быть стоило приземлиться прямо на вышке? — резонно предположила она, обращаясь к Силию.

— Слишком сильное электромагнитное излучение, — пояснил Арбитр Стихий свои действия. — Один бы я, конечно, мог рискнуть, но у меня слишком ценный спутник, чтобы подвергать её опасности! — Силий мягко улыбнулся, потрепал Этти по рукаву комбинезона, и снова расправил свою растрепавшуюся в полёте бородёнку.

— Но как мы попадём наверх? — всё ещё недоумевала Эстер, хотя после такого перелёта из Израиля в столицу другой страны, наверное, можно было довериться Силию, ах, это наше гештальт-восприятие!

— Сейчас увидишь! — Силий лукаво улыбнулся, взял Эстер под руку и преспокойненько повёл прямо к главному входу телецентра.

Увидев потёртого оборванца, идущего под руку с какой-то еврейкой в военном комбинезоне и шлеме с Соломоновой звездой, охранники вдруг почему-то начали заискивающе здороваться и расплываться в натянутых улыбках.

— Господин Киселёв, простите, Александр Сергеевич, — охранник ненавязчиво преградил Силию путь, — мы вас конечно очень уважаем, но новый директор студии аннулировал ваш пропуск!

— За кого он нас принимает? — шепнула Силию на ухо совершенно сбитая с толку Эстер.

— За директора канала «ТНК», — отозвался Арбитр Стихий краешком рта, — как видно, его уже сняли.

— Я очень извиняюсь, — продолжал расшаркиваться охранник, по-прежнему не пуская Силия даже просто на территорию телецентра, — я человек маленький, и так копейки платят, а выгонят на улицу и вообще работы не найти, сами знаете, какая экономическая ситуация в стране!

— Новый директор… — протянул Силий, — а, это тот, который устроил войну с акционерами? — уточнил он.

— Да, что-то там они не поделили, а теперь, вот просят вас не пускать, ещё раз прошу прощения.

Тут подоспел второй привратник и сразу же направился к Эстер:

— Прошу прощения, не могли бы вы дать мне автограф? Я, конечно, понимаю, всё это очень неловко, но всё-таки… Для меня это такая честь! — затараторил он, протягивая израильской военной свой рабочий блокнот и шариковую ручку.

— Что делать-то?! — Эстер растеряно поглядела на Силия, потом перевела взгляд на охранника, который смотрел на неё безумно влюблёнными глазами и, не дождавшись ответа Арбитра, взяла ручку.

— Как тебя зовут? — спросила она, сжалившись, и даже не дослушав ответа, быстро нацарапала что-то в предложенном блокноте на иврите. — Вот, держи, — она вернула блокнот обалдевшему от счастья парню, — уверена, что ты мой лучший поклонник, всегда приятно встречать таких классных парней как ты! — добавила девушка максимально приветливо.

— Спасибо, — охранник расплылся в глуповатой улыбке, и любовно прижал блокнотик к груди, — я вас просто обожаю!

— Ладно, уходим обратно! — скомандовал Силий шёпотом, уводя Эстер за собой в сторону от главного входа.

— Что произошло, за кого он меня принял? — изумилась Эстер, когда они отошли немного в сторону. — Ты видел, какими глазами он на меня смотрел? С таким явным обожанием! Да, и вообще, откуда он знает иврит?

— Ничего особенного, просто я сделал тебе внешность одной знаменитой актрисы, — мимоходом бросил Силий. — Думал, так будет легче миновать проходную, а насчёт языка не волнуйся, его я сделал уже давно, так что все тебя прекрасно понимают.

— Но почему нас всё-таки не пустили внутрь, если ты директор канала, а я знаменитость?

— Спор хозяйствующих субъектов, — произнёс Силий с задумчивой философией во взгляде, смотря куда-то вглубь тёмного мегаполиса, — чтоб им пусто было! — добавил он с несвойственными нотками гнева в голосе. — Довели страну до не пойми чего!

— Не уж ты злишься? — искренне изумилась Эстер, одновременно задорно улыбнувшись, словно радовалась, что подловила Арбитра на чём-то недостойном.

— Это последствия недавнего энергетического дисбаланса, — мгновенно оправдался Силий, словно бы вновь став одухотворённо-возвышенным. Он взялся пальцами за свою хилую бородёнку, и привычным движением расправил её.

— Допустим, — Этти не очень поверила Арбитру, — ну, а что будем делать дальше?

— Попробуем пройти иначе! — Силий взял Эстер под руку и вновь направился к воротам.

На входе уже знакомый им охранник внезапно вытянулся по струнке и постарался отвести взгляд, чтобы случайно не дай Бог не столкнуться с глазами Силия или Эстер. Шарон была просто обескуражена, когда они беспрепятственно прошли не только во двор телестудии, но также легко преодолели и турникет внутри самого здания. Охранники в холе, кто был ближе, также спешно начинали всячески выказывать своё уважение, а те, что стояли поодаль, кидались улепётывать кто куда.

Наконец, пройдя вестибюль и огромный зал холла, Силий с Эстер остановились возле дверей лифта. Перед ними в ожидании вертикального возницы с ноги на ногу переминалось несколько человек, вдруг один из них, лысеющий мужичок лет пятидесяти, обернулся к Силию и тут же в ужасе отпрянул назад.

— Простите, простите, — затараторил он, — я вас не заметил! Что же вы здесь ждёте?! Может, вам лучше на лифте для особых персон? — добавил он учтиво и с заискиванием в глазах.

Тут все остальные у лифта тоже обернулись и начали наперебой здороваться, словно Силий был каким-то суперпопулярным человеком или большим начальником.

— Эээ… — Силий вновь расправил бородёнку, пропустив её сквозь плотно сложенные пальцы. — Я, честно сказать, забыл, где это, — он растеряно пожал плечами, — ума не приложу.

— Так я вас провожу! — обрадовался такой возможности выслужиться лысеющий подхалим, и тут же бросился указывать дорогу к лифту.

— Благодарю вас, — Силий вежливо кивнул, — вы нам очень помогли, просто очень помогли!

Двери роскошного лифта закрылись, словно ластиком стерев довольно ухмыляющуюся рожу новоиспечённого провожатого.

— Всё-таки за кого же нас приняли?! — поинтересовалась Эстер недоумённо, когда они наконец остались одни.

Лифт начал подниматься, Силий обернулся к Этти и улыбнулся.

— Теперь я стал похож на того второго директора, который запретил пускать в здание компании первого, — он приосанился и поправил воображаемый галстук, который наверняка видели только окружающие. Эстер же видела его рваный старый шарф в катышках. — Ну, а ты, Звёздочка — всё та же знаменитая актриса.

— Здорово! — воскликнула Этти, поражённая умениями Силия. — Но как мы узнаем на каком этаже нужно остановиться?

— Никак, — Силий пожал плечами и развёл руками, — кнопки тут всё равно не работают.

Эстер поглядела на него с волнением в глазах, и попыталась нажать клавишу остановки на панели управления, но та не нажималась, и вообще весь пульт окутывало тонкими серебристыми молниями, которые немного кололи пальцы при приближении.

— Что это? — удивилась Эстер, которой, впрочем, пора бы было уже и привыкнуть к волшебству.

— Это моя мысль, я её думаю о «Моисее», и она управляет полётом лифта, как только энергии разума и корабля обретут общий вектор, мы прибудем туда, куда нужно, adversus necessitatem ne dii quidem^[8]!

— Красивая у тебя мысль, — заметила Эстер, — а интересно, какие они у меня?

— Хочешь посмотреть? — Силий немного удивлённо поднял брови, и лицо его стало ещё более добродушным.

— Хотелось бы, — подтвердила Этти.

— Ну а ты подумай что-нибудь прямо сейчас!

Эстер закрыла глаза и начала пытаться что-нибудь подумать, но когда тебя об этом просят, голова почему-то сразу пустеет, так оказалось и теперь. Вот если бы можно было обрести такую пустоту мыслей во время медитации, она бы давно вышла на третий уровень, а то всегда столько мыслей в голове! Считается, что каждый человек за день думает не меньше семидесяти семи тысяч мыслей, но Этти всегда казалось, что у неё их раза в два больше, а тут на тебе, ни одной, ну хоть бы полмысли!

— Ты не можешь не иметь мыслей, — усмехнулся Силий, отвечая на скрытые от обычных ушей умственные усилия своей израильтянской подруги, — сейчас ты думаешь, что хорошо бы о чём-то подумать, и, что почему-то ничего не думается, но это тоже есть мысли, и они прекрасны!

Тут Шарон раскрыла глаза, и увидела перед собой порхающих в воздухе розовых бабочек с золотистыми узорами на пушистых крыльях. Они выписывали замысловатые вензеля, рассыпая вокруг сверкающую утренним солнцем пыльцу. Пыльца начинала спадать к полу, и таяла, недолетая до него, зрелище было невообразимо красивым.

— Это мои мысли?! — поразилась Этти.

— Именно, это твои прекрасные мысли, они помогают Миру становиться лучше, поэтому так важно сохранять правильное умиротворённое состояние духа, чтобы рождать этих красавиц.

Эстер как заворожённая замерла, и осторожно поднесла к одной из бабочек свою ладонь, розовая красотка слетела к пальцам хозяйки, и также застыла на них.

— Боже! — ещё более восторженно прошептала Эстер. — Я и не знала, что внутри меня столько красивых мыслей!

— От красивых помыслов мы перейдём к красивым мыслям, от красивых мыслей к красивой жизни, а от красивой жизни к абсолютной красоте! — процитировал мудреца Платона Арбитр Стихий Силий.

— А как быть, когда я думаю о чём-нибудь неправильном, злюсь на кого-нибудь, да и вообще… — она вдруг вспомнила, что она воин, что воевала, и какие же мысли могли быть в её голове в те времена, уж точно, не эти красавицы…

Вдруг бабочки стали рассыпаться в пыль, обращаясь чахлым подобием прежней роскоши, они теперь более напоминали аляповатые пятна, оставленные на холсте каким-то неумехой. Бессильно слетали на пол к ногам Этти, где сбивались в кучу. Эстер сразу же поняла, что это воспоминания о войне так повлияли на рождённых разумом красавиц, сделав их слабыми и жалкими.

— Я мечтал бы, чтобы в твоей жизни никогда не было войн, но ведь ты защищала свою страну, ты защищала весь Мир, в том же Адальире, когда в составе коалиционных сил противостояла армиям мятежных генералов, — ответил на её мысли Силий. — Этот опыт не сделал тебя хуже, потому что ты сражалась ради мира и справедливости, но вот когда ты думаешь неправильно, или злишься по пустякам, то причиняешь вред всему тому прекрасному, что живёт в твоём разуме, — он показал глазами на бьющихся на полу крылаток, — посмотри на них ещё раз, — предложил он.

Эстер отвела глаза.

— Неужели я ничего не могу для них сделать? — ужаснулась она.

— Как раз для них можешь сделать только ты, и можешь сделать всё, просто подумай об этом! — Силий улыбнулся и расправил бородёнку, пропустив е спутанные волоски сквозь плотно сжатые пальцы.

— Боже! — Эстер и подумать не успела, как бабочки, вновь обратившись сверкающими красавицами, вспорхнули с грязного пола лифта, опять принявшись за старый и безумно красивый танец. — Но я и подумать не успела!

— Мысль быстрее, чем осознание, мысль несётся со скоростью света, но и она уступает скорости и силе порывов души и зова сердца, теперь и ты знаешь это и, я уверен, не станешь вредить своим бабочкам…

— Не стану, — шёпотом пообещала Эстер, подставляя раскрытые ладони кружащим вокруг неё красавицам.

— Приехали! — произнёс Силий, улыбаясь.

Двери лифта разъехались, показав путешественникам путь вперёд: в полумраке смотровой площадки, скрытой тенью башни, видно было лишь точки городских огней, просвечивающих сквозь решётчатый пол. И огни те словно указывали тропу к отходящей от платформы длинной конструкции наподобие стрелы башенного крана, которая шла дальше, упираясь в дверь покачивающегося на волнах облаков «Моисея».

Корабль переливался всеми цветами радуги, вдоль бортов скользили беззвучные серпантины молний, а за окнами кабины мерцал чудесный свет. Эстер было начала шагать навстречу, но вдруг оторопь взяла её, и девушка, не решившись приблизиться, обернулась за одобрением к Арбитру Стихий.

— Шагай уверенно, — Силий кивнул, — дорогая моя Этти, Звёздочка, — он улыбнулся, — корабль давно полюбил тебя, я чувствую это, он примет тебя в командиры.

Эстер последовала совету и пошла прямо к двери машины. Оказалось, что корабль висел немого дальше, и от конструкций телерадиовышки до двери было несколько метров, но не успела Эстер и подумать о том, как будет перебираться на ту сторону, как тут же под её ногами к двери корабля пролёг сияющий луч света, напоминающий трап.

Этти вновь обернулась к Силию, и, увидев, что он одобрительно кивает, шагнула на эту световую полосу. Тонкая золотистая линия действительно больше похожая на осязаемый луч утреннего света несколько пружинила под ногами Шарон, а когда она приблизилась, дверь раскрылась сама собою. Эстер вступила на палубу, и по кораблю стал разливаться изумительный золотой свет.

— Ты ему понравилась. — Пояснил Силий это странное свечение. — Я же говорил, я не ошибаюсь в таких вещах!

Эстер профессионально быстро оглядела машину, но так и не сообразила что к чему.

— Это не похоже ни на что из того, чем мне довелось управлять, — подытожила она, растеряно оборачиваясь к Силию.

Действительно, фантастический корабль внутри больше напоминал разобранный компьютер, нежели что-то из рода самолетающих железных птиц.

— Представь тот интерфейс^[9], который тебе ближе, попробуй! — просто предложил Силий.

Этти, уже наполнившаяся чудесным ощущением полёта и проникшаяся волшебством окружающего пространства, вмиг сообразила, что именно имеет в виду мудрый Арбитр Стихий. Она закрыла глаза, готовясь к трансляции собственных мыслей, невольно сравнив себя с этой же самой телевышкой, и собрала всю энергию в одной фантазии:

— Управление здесь интуитивное, а приборы как на простом авиалайнере типа «Боинга»! — облегчённо сказала Эстер, тут же поверив в сказанное.

И вдруг салон стал меняться, из груды компьютерного хлама, заполнявшего корабль раньше, стали ткаться приборы, штурвал и кресла. Углы конструкций, что были прямыми и ровными, словно стенки системного блока, начали скругляться, делаться плавными и нежными. Женское начало Эстер тоже сказалось на окончательном варианте оформления салона, местами приборная доска сделалась необыкновенно изящной, приобрела розовый цвет и сама собой расписалась маленькими беленькими цветочками.

— С ума сойти! — Силий присел на изящное розовое кресло, соткавшееся подле него в салоне. — Я-то думал, что это я волшебник! — он по-доброму рассмеялся.

Эстер поняла, что сделала всё правильно, и сейчас переживала целую гамму прекрасных чувств, от лёгких фантазий до предвкушения приближающейся мечты…

— Правь судном, моя капитанша! — воскликнул Силий, и глаза его сверкнули зелёным светом.

Этти поспешила в кресло пилота и, скинув шлем, жадно схватила штурвал, ах, как долго она хотела вернуться в небеса, как долго она боялась этого и мечтала о новом полёте, Боже, это действительно было непередаваемо!

Штурвал спружинил, из сопел корабля посыпались искры, подобно тем, что расточают вокруг себя бенгальские огни, которые мы все так любим жечь на Рождество и Новый Год, потом полился утренний свет, и вот ударили фонтаны золотого огня. Корабль словно пёрышко, подхваченное быстрым ветром, оторвался от телевышки, описал огромный круг над заснеженным мегаполисом, и устремился ввысь, куда-то туда, за облака, откуда ещё недавно прибыли и Эстер с Силием…

Этти не знала, где именно находится даже страна, в которую принёс её друг Арбитр Стихий, не говоря уже о столице, не знала она и куда нужно править судно, чтобы добраться до Адальира, но сейчас это было совершенно неважно, «Моисей» сам нёс её к цели, выбирая нужный и самый верный путь, ведь она сделала главное, она пожелал этого всей душой, всеми своими семью чувствами…

Новости про Адальир

Алёна тем временем была на своей крохотной кухоньке, второй час старательно отмывая уже давно чистую тарелку. У неё часто так бывало, когда она увлекалась каким-нибудь делом и делала его дольше, чем нужно. Таракан Жужу сидел рядом на краю раковины. В другой момент Алёна бы испугалась и с визгом отпрыгнула от насекомого, но теперь разум её двигался по тропе Просветления и она чувствовала в нём лишь Божие творение и нового друга. Все пустые предрассудки ушли на второй план, если вообще не растворились в её новом миропонимании.

Жужу посмотрел на хозяйку, постучал по краю старой железной ещё советской мойки лапками и помахал усиками.

— Ах, как же я забыла! — воскликнула девушка, всплеснув руками. — Вот ведь бестолочь, опять забыла тебя покормить, маленького! — Алёна кинулась к холодильнику и вытащила на стол тарелку с вермишелью. — На, кушай!

Таракан Жужу поспешил к предложенному угощению, но, будучи воспитанным, не стал забираться в тарелку с ногами, а вытащил одну макаронину, и, спрыгнув вместе с ней на пол, уполз в коридор.

— Да и мне стоит подкрепиться, перекусить, — усмехнувшись проделкам Жужу, заметила Алёна, и заглянула вглубь холодильника. — Или, может, кофе попить?

Кофе перевесил, и через некоторое время, Алёна уже уютно устроилась в своём любимом кресле перед телевизором с чашечкой кофе и бутербродами с маслом. Честно говоря, «бутербродами с маслом» то, что она приготовила, назвать можно было чисто условно. Слабый желудок девушки не позволял ей есть много жирного, и, поэтому она так тонко мазала масло на хлеб, что его там было еле заметно.

Быстро пробежав по унылым каналам, где увлекательно и с задором показывали лишь всяческую чушь, Алёна вновь остановила свой выбор на канале новостей: уже хорошо знакомый диктор, мощно сведя брови на переносице для пущей убедительности, продолжал вводить народ в курс последних событий в стране. Как показывал опыт новостных блоков, ничего хорошего, что стоило бы поведать гражданам, в стране почему-то не происходило.

— И теперь к международным новостям, — сообщил диктор, скосившись в сторону, очевидно, он не понял какая именно камера снимает его в данный момент. — Только что закончилась очередная внеочередная сессия Совбеза ООН по вопросам разрешения Адальирского кризиса… — парень угадал, камера сменила обзор студии, а он продолжал бубнить в другую от телезрителя сторону.

Алёна хихикнула, и диктор, словно услышав её насмешку, тотчас поспешил обернуться к оператору:

— Председатель Совбеза Аффи Конан выразил крайнюю озабоченность и сообщил, что военное вторжение в Солярополис не должно быть допущено ни при каких обстоятельствах. Цитирую: «Вторжение сил коалиции противников действующего правительства в один из наиболее плотно населённых городов Адальира может привести лишь к большим жертвам среди мирного населения, но подобные действия ни на йоту не приближают стороны к мирному урегулированию конфликта», конец цитаты. Однако, — диктор ещё сильнее нахмурился, вероятно, это суфлёр подсказал ему сделать ещё более серьёзный вид, — ООН по-прежнему не намерено вмешиваться в ситуацию. С одной стороны это и хорошо, если вспомнить, чем не так давно закончилось так называемое «закрытие воздушного пространства» над известным государством, итогом которого явилось полное уничтожение последнего и варварское свержение легитимного правительства, но с другой, кто же теперь защитит мирных жителей Адальира? Ведь по сообщениям информагентств с пометкой «молния», колонна бронетехники мятежных генералов уже прошла большую часть пути и стоит на самых подступах к городу.

— Силий должен им помочь, он поможет им и защитит, — уверенно произнесла Алёна и для пущей убедительности пристукнула вилкой о рукоятку кресла, — ведь, верно, Жужу? — она обернулась к коридорчику, где напротив кухни сидел таракан.

Жужу кивнул, на каком-то подсознательном уровне он уже отлично научился понимать слова хозяйки, что, собственно не мудрено, если бы вы могли представить, как сильно он её полюбил.

Войска Гиртрона вступают в тоннель

Ветер колыхнул серую ткань шатра, отбросив закрывающие вход полы. Из укрытия показалась заросшая густой бородой заспанная физиономия Бориса, одного из буревестников отряда Повелителей Ветра, что по приказу Вавилонского сообщества присматривали с вершины Свиреаля за перемещениями армий Гиртрона в Северном Георальде. Несмотря на приказ Силия, парни так и не покинули утёс, желая всё-таки понять, что же задумал противник.

Товарищ Бориса по прозвищу Дворник сидел неподалёку возле треноги с установленной на ней веб-камерой, и пристально всматривался в экран подключённого к электронному устройству компьютера XRsys-X-777.

— Что происходит, Егор?! — встревожился Борис, заметив как разгуливается непогода.

Тучи были необычно низкие и тёмные для этого времени года, они длинным шлейфом тянулись из-за самых дальних Свиртенгралльских гор и плотным кольцом окружали вершину утёса. Буревестник сразу догадался, что это до них добралась виденная намедни муть Кйя-Ори.

— Фиг его знает, Борь, — Дворник, словно бы не замечал внезапно нахлынувшей непогоды, — ты вниз погляди, вниз! Что там творится! — он поспешил развернуть компьютер монитором к напарнику.

Борис мельком взглянул на экран, а затем поплотнее запахнул плащ, осторожно подполз к краю обрыва, дабы увидеть всё воочию, и аккуратно посмотрел вниз, к подножью скалы: там открывалась панорама широкой равнины с руинами дворцов и лачуг, отгороженной бесконечной стеной укреплений, тянущейся полукругом вдоль всей границы необъятного государства древних гирльдов. Среди строений и руин словно муравьи копошились конные воины, это были Свиртенгралльские герддроны. Они ровными потоками покидали бесчисленные шатры, где обретались все последние дни, и устремлялись куда-то под гору, словно там была пещера.

— Я понял, что они собираются сделать! — воскликнул Егор, завороженным взором неотрывно следя за неисчислимым потоком всадников, несущихся по экрану. — Они всё продумали, вот так хитрецы! — последняя реплика прозвучала с явным восхищением.

— Что ты говоришь? — Борис встряхнул головой, казалось, что сгущающийся мрак, пришедший со стороны Свиртенгралля, начинал сказываться на ходе мыслей, превращая их стройные ряды в бессмысленную абракадабру. — О чём ты?!

— Они нашли старый тоннель, построенный Кергеллем! — скороговоркой пробормотал Дворник, захлёбываясь от собственной прозорливости. — Они собираются завершить труды древнего строителя, проложить путь на ту сторону Адальира и ударить по Ормунду. Это их главная цель!

— Но это же невозможно! — не успев договорить, Борис сам засомневался в сказанном. — Или всё же…

Вдруг сверху раздался какой-то унылый вой, рёв и над головами буревестников пронёсся чёрный вихрь. Он оторвался от общей тучи, прокружил над наблюдателями и вновь влился в поток облачного хоровода.

— Это ещё что такое?! — в ужасе пробормотал Борис, пригнувшись и попятившись к палатке.

— Фиг его знает, — Дворник забегал глазами по сторонам, — но оно нас обнаружило…

— Может, пора сваливать, — резонно предложил Борис, — помнишь, что говорил Арбитр?!

— А как же съёмка? Ты только представь, Борь, что мы сможем сделать с такими материалами! Это же эксклюзив из Адальира, у кого ещё есть? Даже диггеров за пояс заткнём!

Вдруг что-то снова завыло, туча, клубящаяся над самым пиком, разошлась и из глубины бушующей стихии вниз сорвался ещё один чёрный вихрь. С невыносимо давящим воем он слетел на площадку, где обосновались наблюдатели и, ударившись о снег, обратился чёрным воином в высоком шлеме.

— Да ведь это же Гиртр… — опешил Дворник, признав пришельца, но Борис не дал ему договорить.

— Не произноси его имени! — шепнул он, с ужасом глядя на чёрную фигуру повелителя Шадоурока…

Парни замерли. Пришелец тоже стоял неподвижно, как будто окаменел, однако и каменный он наводил просто-таки парализующий ужас.

— Попробуй запустить трансляцию, — шепнул Дворник.

Борис на мгновение задумался, оценивая логическую стоимость сказанного.

— Давай-давай! — вновь прошептал Дворник, который сам боялся сделать шаг в сторону устройства, чтобы нажать нужный переключатель. — Может, хоть кто-то это увидит и запишет!

Борис тоже боялся пошевелиться, но всё же переборол себя, ведь он находился вплотную к оборудованию межпространственной ретрансляции, медленно-медленно протянул руку, и щёлкнул тумблером.

Через мгновение поток искрящейся информации ринулся по руслам оптоволоконных рек и мостам медных кабелей, неся картинку из Северного Георальда в миллионы домов вавилонцев по всей Земле…

Сокрушительный удар по мятежным генералам

Снежные равнины, снежные равнины и руины некогда технологически великих сооружений, заводов и фабрик, и ни конца, ни краю этой шири, только снег и бескрайнее небо… Корабль начал резко набирать высоту, выше и выше, за фронтальными окнами серые тучи стали расходиться, показался искрящийся звёздными россыпями антрацитовый мрак Вселенной. Теперь они летели словно по космосу. Вскоре «Моисей» пошёл на снижении: ночь сменил сиреневый сумрак, затем пришли волны лазури, сменившиеся в свою очередь изумительным ультрамарином, золотые лучи брызнули в кабину, окрасив ресницы Эстер незримым сиянием. Корабль вновь спустился к земле, но вместо заснеженных равнин родины Силия внизу уже теперь проплывали чудесные тропические леса. Бескрайний океан зелени волнами перекатывался под песни ветра далёких вершин, само совершенство природы, буйство радостного праздника жизни, вселяющее вдохновение в поэтов и художников, манящее путешественников и искателей приключений… И вдруг как уродливые кляксы бездаря, местами из джунглей показались дымные хвосты лесозаготовок, и трудно было себе представить более отвратительное зрелище. Эстер невольно сильнее сжала штурвал, ненависть к лесорубам на мгновение захлестнула её, но девушка вовремя опомнилась. Едва подумав про бабочек-красавиц, что, возможно, страдали в этот момент от её гнева, Эстер поспешила переключить мысли на позитивный лад, полностью сконцентрировавшись на цели, спасти жителей Адальира и дать отпор мятежным генералам.

— Правильно сделала, — улыбнулся Силий, приобняв Этти за плечи. Он снова расправил свою бородёнку, пропустив её сквозь сжатые пальцы, и устремил взор просветлённых очей вперёд. — Тем более что Адальир уже совсем скоро!

— И как это мы добрались так быстро? — удивилась Эстер. — И как ПВО всех стран не засекли «Моисея»?!

— Ты сама знаешь ответ, просто ты этого не захотела, — Силий развёл руками и по-философски улыбнулся. — Это твой корабль, здесь всё так, как ты хочешь, так, как ты в это веришь!

Леса закончились дымящимися равнинами бесконечных вырубок, усеянных бесчисленными машинами, тракторами и бульдозерами, и все они дымили и рычали каждый на свой лад. «Моисей» незримо проскользил над ними, преодолел небольшой хребет и показался над песчаной равниной на окраине Солярополиса.

Внизу виднелась высокая городская стена, множество строений за ней и, вьющаяся по песку пустынной змеёй, вереница тяжёлых танков цвета хаки. Корабль набрал высоту и перелетел через городскую стену. Над Солярополисом машина сделала круг и легла на обратный курс.

— Пусть теперь они нас увидят, — предложил Силий, — всё-таки мы не станем уподобляться им и атаковать исподтишка!

Эстер кивнула, хотя и не смогла придумать, как сделать так, чтобы их стало видно, ведь и скрывать машину от чужих взоров она не собиралась, всё вышло само собой и даже как-то случайно.

Вновь за окнами показалась городская стена из серого бетона, но теперь корабль шёл с севера, изнутри Солярополиса. Перед городскими вратами Эстер увидела ощетинившиеся пушками и пулемётами танки. Старая союзная техника изрядно попачкалась и запылилась, но выглядела оттого не менее убедительно, что-что, а средства войны — это единственное, что тогда умели делать хорошо, если слово «хорошо» вообще применимо к технологиям войн.

Где-то примерно в километре от ворот города над вереницей бронетехники возвышалась самоходная радарная станция, огромная машина всё того же защитного цвета с несколькими большими антеннами-тарелками на корпусе. Именно внутри этого сооружения сейчас и находился командующий операцией по вторжению.

— Генерал, — обратился техник слежения к командующему, взбираясь по лестнице в командный пункт, — мы засекли летающий объект.

— Что там ещё? — двухметровый африканец в камуфляже с широкими погонами и высоких армейских ботинках развернулся в кресле и уставился на подчинённого обжигающим взглядом. — Докладывай!

— Самолёт летит со стороны городского КПП!

— Класс машины? — тут же профессионально уточнил бывалый вояка.

— Не могу знать, товарищ Генерал, — парень пожал плечами, — установить не удаётся, в классификатор станции не попадает, похож на обыкновенный пассажирский лайнер, но очень уж большой!

Генерал задумчиво скривился, взявшись рукой за подбородок. Он не мог даже предположить, кто бы это мог быть. По имеющейся разведывательной информации, полученной от агентов внутри Адальира, было стопроцентно известно, что власти не собирались отстаивать город, сконцентрировав все силы на эвакуации жителей. ООН по официальным каналам также подтвердило, что не собирается вмешиваться в конфликт, так кто же это мог бы быть? Либо новый военный самолёт, не входящий в старый союзный классификатор радарного комплекса, либо обыкновенный пассажирский лайнер, сбившийся с курса и заплутавший в пустынях Адальира. Хотя, если это лайнер, то его по любому должна была распознать техника…

Ощутив странную неуверенность и сомнения, генерал внезапно сам сорвался с насиженного места и поспешил выглянуть в верхний люк. Едва оказавшись вне бронированного корпуса, когда горячий ветер пустыни обдал его лицо плавящим потоком, генерал резко обернулся и устремил взгляд в сторону городских ворот, откуда должен был двигаться подозрительный самолёт…

В небе пустынной окраины Адальирского города над воротами КПП показался лайнер, который больше был похож на птицу, летящую, широко раскинув в стороны крылья с золотым опереньем. Даже отсюда с большого расстояния можно было различить, что по корпусу странной техники разливаются заряды статического электричества.

Генерал поправил фуражку, с трудом соображая, что же это за волшебная штуковина решилась выступить против почти трёх сотен боевых машин, как вдруг произошло невероятное: корабль сверкнул словно солнечный зайчик, потом раздалось шипенье и из-под крыльев машины к земле устремились два клубящихся лазурных луча. Они прошили воздух и угодили в самый нос колонны. Прогремела череда взрывов, песок взмыл ввысь фонтанами, многотонная бронетехника, словно невесомый пух полетела в разные стороны, на ходу рассыпаясь на части. Броня со свистом расползалась прямо на глазах, под ударами этих странных лучей. Корабль продолжал движение, вновь весь корпус его сверкнул отблеском солнечного света, и вновь лазурные струи пропахали песчаный пейзаж, в мгновение ока, обратив в металлолом сразу три десятка машин. Зарево ширилось, затмевая высокое восточное солнце, гудящая волна пламени и дыма уже полностью поглотила первую четверть вереницы, и продолжала двигаться к хвосту колонны.

— Как ты это сделала? — искренне изумился Силий, казалось, что ученица превзошла своего учителя, но как же она красиво придумала атаковать!

— Просто вообразила, — спокойно ответила Эстер, легко улыбнувшись, — ты сам научил меня этому, ведь мы же должны спасти жителей!

— Твои бабочки могут гордиться тобой! — в ответ улыбнулся Арбитр Стихий.

Всё произошло с такой неимоверной скоростью, что никто даже не успел среагировать. «Моисей» выпустил по колонне бронемашин ещё несколько зарядов, сверкнувших сквозь дымовую завесу далёкими зарницами, и, не сбавляя хода, пронёсся над вереницей буквально на бреющем полёте. Когда сверкающее дно махины, к тому же окутанное серпантином молний промелькнуло над головой ошалевшего генерала, двухметровый детина невольно пригнулся, и, не рассчитав движения, рухнул внутрь бронемашины. Грязно ругаясь на своём языке, генерал тут же поспешил к смотровой щели, через которую было видно западную сторону равнины и вражеский корабль, закладывающий над ней широкий круг.

— Пошли на второй заход! — мгновенно сообразил командующий, и поспешил схватить рацию. — Всем машинам, огонь по неприятелю, из всех орудий, огонь, огонь на поражение! — заорал он.

Тут же заработали зенитные орудия, колонну окутало белым пороховым дымом, танки стали вращать башнями, прослеживая движение «Моисея», стреляя по готовности. Солдаты, подконтрольные мятежным генералам тут же повыскакивали из своих машин: одни устроились за пулемётами на башнях, открыв огонь по странному кораблю, другие же, спрыгнув на песок, вытащили стингеры.

Оглушительный и для артиллериста грохот канонады накрыл равнину, колонна танков практически полностью скрылась в дыму собственных орудий, и в сторону «Моисея» устремились тысячи зарядов, но ни одному из них не суждено было даже хотя бы оцарапать машину.

— Они не смогут уничтожить корабль! — с полной уверенностью заявила бывалая лётчица Эстер, когда внизу послышался грохот работающих на полную мощность батарей.

— Это верно! — подтвердил Силий. — Ибо, adversus necessitatem ne dii quidem^[10]!

Снаряды действительно долетали до корабля, но вплотную к корпусу мгновенно теряли силу и энергию, бессильно рассыпаясь на атомы. Энергетическая оболочка «Моисея», заряженная к тому же абсолютной верой Эстер и Просветлением Силия, буквально поглощала всю вражескую энергию, используя её для собственного усиления, корабль просто напросто отрицал атаку, что делало все усилия противника совершенно бессмысленными.

Судно уверенно и спокойно описало круг над равниной и вновь зашло на колонну боевой техники с северной стороны.

— Огонь, огонь из всех орудий!!! — надрывался генерал, наблюдая, как величественный корабль закладывает новый вираж.

Колонна усилила стрельбу, попади под такой обстрел любой самый мощный истребитель современности, его бы сложно было отличить от куска швейцарского сыра, но на корабль Эстер никакие технические ухищрения почему-то не действовали. Вернее, это мы с вами знаем, отчего техника обрела несокрушимость, но узколобому генералу постичь смысл силы Просветления было не дано. Детина упорно отдавал всё новые приказы усиливать и уплотнять стрельбу, по-прежнему не понимая, насколько тщетны все его усилия.

«Моисей» вновь вышел на прямую линию с колонной, и вновь корпус его засверкал солнечными бликами, словно кто-то подбросил в сияющие небеса россыпь бусин из горного хрусталя. И вновь сверкнули лазурные бурлящие струи из-под крыльев волшебной рукотворной птицы. И снова лучи пропахали песок, подняв фонтаны, и снова десятки железных монстров обернулись грудой металлолома, когда ревущие потоки энергии разметали их в стороны.

— Да пожрёт воинство ваше нечестивое собака небесная! — воскликнул Силий, ощутив прилив праведного гнева и торжества над поверженным злом, когда очередная вражеская армада обернулась металлоломом. Обычно он боролся с любыми проявлениями агрессии, но теперь слуги Т'эрауса сами не оставили ему иного пути, бесчинства должны были быть остановлены и Силий позволил себе торжествовать.

Корабль вновь прошёл над всей колонной, но на этот раз скорость оказалась гораздо больше и выстрелить Эстер сумела лишь раз. «Моисей» замедлился лишь удалившись от техники, где не спеша развернулся и лёг на очередной круг, возвращаясь на исходную точку в начале колонны танков.

Тут уж вояки не стали ждать новых тупых приказов недалёкого генерала, и, сообразив, что будет дальше, начали спешно покидать машины. Ещё минуту назад уверенные в себе, наглые и напористые, в мгновение ока они превратились в трусливых беглецов, припустив на полусогнутых ногах подальше от места сражения. Все молодцы, сидя в танке, но оставаться воином и без оного могут лишь единицы, настоящие герои, коих в армии оппозиционного генералитета, как видно, оказалось не много.

— Даже не герддроны, — снисходительно обронил Силий, — те, хоть не отступают никогда. С другой стороны, — он как настоящий философ характерным движением, взялся рукой за подбородок, — так мы сможем сохранить и им жизнь, у них будет шанс понять свои ошибки и постичь Просветление…

— Получайте! — воскликнула Эстер, начиная входить в какой-то победный раж. — Получайте, мерзавцы! — она представляла, как волшебные лучи, словно сложенные спиралями электрические вихри срываются с орудий, и уносятся вдаль, и тут же корабль в ответ на её мысли выдавал очередной залп чудесного оружия.

Голубые вихри со свистом пронзали пространство, точно попадая в цель и обращая в руины всё новые танки и боевые машины.

Вскоре вместо победного шествия колонны бронетехники на дороге, ведущей к Солярополису, обозначая пройденный путь порока и ненависти, возникла вьющаяся змеёй череда дымящегося металлолома. Все три сотни машин обратились в рухлядь за считанные секунды, столь молниеносны и неотвратимы оказались атаки «Моисея». Корабль вновь зашёл на очередной круг, готовясь уничтожить последние ещё уцелевшие танки. Пролетая над окраинами равнины, Этти и Силий отлично могли видеть разбегающуюся в ужасе толпу военных, покинувших свои машины. Эти «герои» постыдно отступали, побросав всё оружие, напоминая сверху муравьёв, бегущих из муравейника, и вызывали теперь лишь жалость, поэтому Эстер решила последовать совету Силия и не преследовать их, может, ещё и вправду одумаются…

— Давай, родной, — Эстер ласково похлопала корабль по приборной доске, — ещё разок пульнём и можешь отдохнуть!

«Моисей» вновь вышел на прямую линию с тем, что ещё несколько минут назад представляло из себя колонну бронетехники, и тут же, подчиняясь воле своей повелительнице, выдал новые залпы по дымящемся остовам боевых машин. Голубые вихри, сложенные спиралями в сияющие лучи, на этот раз прошли под техникой, превратив песок в бурлящий океан, затем земля содрогнулась и энергия, ушедшая под колёса и гусеницы, вырвалась обратно. Вся дорога к городу вспыхнула голубым огнём, потоки невообразимой энергии струями разбросали песок, затем миллионы искр, вырвавшись из него, устремились ввысь, по пути раскидывая в стороны обломки военной техники. Куски боевых машин полетели в стороны россыпью фейерверка, на лету плавясь и обращаясь в тающий на глазах туман. Зарево над дорогой на мгновение стало столь сильным, что поглотило всю округу, а когда свет померк, уступив яркому восточному солнцу, оказалось, что трасса пуста и чиста. Вся техника мятежных генералов была разбросана по пустыни в радиусе нескольких километров, да и эти обломки теперь трудно было назвать вооружением.

Последним уцелевшим сооружением оставался всё тот же командный центр с бесчисленными радарными установками на крыше и бортах. «Моисей» снизил скорость и дал предупредительный по машине. Командный пункт тряхнуло, да так, что генерал свалился со своего места и угодил на самый нижний ярус, туда, где в ужасе затаились техники радарного звена. Они единственные из войска, кто не решился бежать, ибо генерал был вместе с ними, а его они боялись не меньше, чем волшебного корабля, атаковавшего их позиции. Генерал был обескуражен. Оказавшись на полу под ногами собственных подчинённых, он даже не догадался выругаться, столь сильным был шок. Под крыльями «Моисея» вновь засверкали голубые огни, но повторять предупреждение не потребовалось. Генерал первым распахнул дверь и сиганул прочь из командного центра, а когда он оказался на песке, то и техники последовали его примеру, ведь стесняться больше было некого.

Когда последний вояка покинул громоздкую махину, «Моисей» выдал сразу три залпа: сложенные спиралями лучи брызнули словно струи весеннего дождя, взрывом разметав командный центр в куски. Грохот разрушения буквально оглушил генерала, а ударная волна отбросила его и его подчинённых на несколько метров в сторону от машины. Корабль Эстер тем временем плавно развернулся, вновь пройдя по большому кругу, и направился в сторону леса на западе…

Генерал приподнялся на локте и огляделся: вокруг всё стихло, от былого грохота канонады не осталось и воспоминания, как, впрочем, и от всей вверенной ему техники. Детина в изорванной форме ещё раз огляделся. С одной стороны, было ясно как день, что возвращаться к своим после столь сокрушительного поражения, невозможно, его тут же обвинят в измене и уничтожат свои же. Кроме того генерал вдруг остро ощутил, что был неправ, причём все эти годы, ведь так проиграть он мог лишь если противникам помогал Бог, а если Бог на той стороне, то что же он делает на этой?

Генерал встал, голова его ещё гудела, но годы военной службы заставляли сохранять выправку и твёрдый шаг. Он поправил ремень, заправив под него лохмотья формы, и, взмахом руки, позвав уцелевших подчинённых за собой, зашагал к городским воротам. Силий оказался прав, и вояка наконец смог принять правильное решение, может быть, первое правильное решение за всю свою жизнь, он шёл к легитимным властям Адальира сдаваться…

Силий уничтожает технику лесозаготовительных компаний

— Получилось, получилось, получилось! — ликовала Эстер, закладывая на чудесном корабле лихие виражи. — Мы смогли остановить генералов, без тупых переговоров, без тягомотины в Объединённых Нациях, баз дутых, но бессмысленных резолюций Совбеза, просто и красиво, как сама справедливость!

— Это действительно было справедливо, но, сели честно, мне не очень понравилось, — признался Силий, привычным движением расправляя, вверенную ему природой бородёнку, — любые сражения изначально претят человеческому естеству, мы были вынуждены прибегнуть к силе оружия, ибо другого выхода я не видел, в конце концов, мы всего лишь люди…

— Но у нас в руках теперь такая мощь! — глаза Эстер сияли как звёзды в ночном иерусалимском небе, — мы сможем всё наладить, мы сможем переменить порядок вещей во всё Мире с таким оружием!

— То есть ты предлагаешь устроить мировой переворот и самим стать у руля человечества? — Силий по-доброму усмехнулся. — И как ты себе это представляешь, Звёздочка?

— Да уж, — Эстер вдруг задумалась, представив, что на самом деле мало чего смыслит в управлении государством, а уж тем более всей планетой, — это действительно не так просто, как показалось сначала, ты прав…

— И потом я не думаю, что Конструктор Вавилона оставил бы корабль на Земле, если бы «Моисей» обладал безграничной мощью, — Силий задумчиво почесал в затылке, — вероятно, и у него есть какой-то определённый ресурс, чтобы горячие головы вроде нас с тобой не наделали всякой всячины.

— Да, — Эстер пробежала взглядом по приборной доске, где созданныесилой её же разума приборы, показывали количество оставшейся энергии, — но пока у нас запасы полны, может быть, сделаем ещё что-нибудь полезное?

— У тебя есть план? — удивился Силий, который немного растерялся от новых идей своей старой знакомой. — Предлагай, я с удовольствием послушаю!

— Там мы пролетали над омерзительными вырубками, а будет тебе известно, что я ещё состою и в Гринписе, поэтому, может…

— Хочешь дать отпор лесозаготовителям? — уточнил Силий, заранее зная, что ответ будет утвердительным, ведь это было столь очевидно, что ему даже не пришлось прибегать к своёму умению читать мысли.

— Да, я хочу заступиться за тропические леса, ибо сами они бессильны перед бульдозерами и алчными торгашами древесиной! — Эстер выпалила это с таким чувством и накипевшей яростью, что фраза прозвучала почти что слоганом на митинге в защиту окружающей среды.

Силий на мгновение задумался, вернее это со стороны могло показаться, будто он думает, на самом же деле опытный Арбитр Стихий тут же вошёл в мощное медитативное состояние, очищая пространство и сознание Эстер от негативизма, чтобы возможные действия её стали чище и добрее. Закончив мгновенную медитацию добра и мира, он вновь раскрыл свои лучистые глаза и легко улыбнулся, будучи теперь уверен, что Этти сделает всё как надо, и произнёс:

— Конечно, Звёздочка, рули!

Эстер изо всех сил вцепилась в штурвал и потянула его на себя, машина, повинуясь своей госпоже тут же задрала нос и немного ускорилась, песчаные просторы внизу стали двигаться быстрее и вскоре сменились усеянными пнями и буреломом окраинами вырубленного леса. Вскоре на горизонте показались бесчисленные бульдозеры, тракторы и экскаваторы, усердно уничтожающие ещё сохранившуюся зелень.

Силий взглянул во фронтальные окна, прищурился и многозначительно ухмыльнулся, представив, что станет с этими рукотворными гигантами после встречи с Эстер Шарон…

Рабочие тем временем уверенно занимались своим привычным делом, одни подпиливали древесных великанов, другие валили стволы, третьи рубили ветви, а четвёртые, поддевая корневища экскаваторными ковшами, корчевали вековые пни. Сухие ветви и всё прочее, что не могло пойти на продажу или производство, тут же сжигалось в огромных кострах, именно их отвратительный чёрный дым и видела Эстер, пролетая над вырубками. Возможно, лесозаготовители окраин Адальира и не были самыми алчными торговцами на Земле, но действовали они поистине варварски, в погоне за прибылью обращая некогда благодатные леса в дымящуюся пустошь с метущимися на все четыре стороны пыльными вихрями. Лишая животных, птиц и насекомых их крова и пропитания.

Когда «Моисей» показался над горизонтом, рабочий день варваров был в самом разгаре, шум работающей на полную катушку техники был столь сильный, что неудивительно, что никто сразу не обратил внимания на приближающийся корабль.

Первым волшебный летательный аппарат вавилонцев заметил рабочий огромного бульдозера, что как раз примерялся к очередному дереву, где бы повыше зацепить на нём стропы, дабы легче было обвалить. Пилильщики прошли уже много дальше, а этот великан остался почему-то не тронутым, именно поэтому бульдозеристу пришлось возвращаться к дереву и, таким образом, взгляд рабочего упал назад и вверх, откуда со стороны города и летел «Моисей».

Работяга сперва долго рассматривал чудесное судно, предполагая, что видит неопознанный летающий объект, но потом, поняв, а скорее почувствовав, что машина готовится к атаке, в ужасе выпрыгнул из кабины.

— Там что-то летит! — закричал он, и сломя голову кинулся к соседним машинам.

Товарищи лесоруба не сразу заметили его странного поведения, но, когда всё-таки обратили на него внимание, то и сами узрели НЛО. Парни стали быстро разворачивать машины, у кого кабина не вращалась, просто высовывались в дверцы, оборачиваясь. Прораб, что работал на другом конце вырубки возле ещё не спиленного леса вдруг обнаружив, что его подчинённые прекратили работу, и застыв уставились на что-то в восточной стороне, сам поспешил присмотреться и тут же замер на месте как вкопанный: корабль был огромен, он весь переливался серебристым светом и рассыпал вокруг себя фонтаны молний, зрелище было одновременно и пугающим и завораживающим…

— Я не хочу, чтобы пострадали работяги, — вдруг произнесла Эстер, положив пальцы на пусковые механизмы рукояток штурвала, — я хочу, чтобы теперь лучи крушили только технику, не задевая людей! Там были военные, они шли уничтожать жителей Адальира, но эти парни просто нищие, которые готовы делать что угодно с природой собственного государства, лишь бы принести домой несколько грошей и накормить семьи…

— Я понимаю тебя, — Силий ласково погладил Этти ладонью по её красивым антрацитовым волосам, — и всё-таки у израильтянок самые красивые волосы, — произнёс он вдруг совсем не в тему, с нежностью глядя на то, как блестят и играют на солнце её локоны.

— Что? — Эстер повернулась к Силию и широко раскрыла глаза, комплименты от Арбитра ей слышать ещё не доводилось и она решила, что неправильно поняла сказанное.

— Я говорю, дай парочку предупредительных и немного подожди, чтобы работяги смогли разбежаться или найти убежище! — ничуть не растерявшись спокойно предложил Силий.

— Конечно, — тут же радостно воскликнула Эстер, — как это я сама не додумалась?! — бабочки её тут же взмыли вверх и закружили в волшебном танце.

Корабль замедлился, выровнялся и начал снижаться.

— Валим отсюда, — вдруг сообразив, что что-то не так, завопил прораб, начав размахивать руками, — живо, парни, живо-живо!

Однако из-за грохота работающих моторов призыв руководителя никто не услышал, те же, кто и сам следил за перемещениями странного корабля, так и продолжали стоять неподвижно на подножках техники, затаив дыхания наблюдая за его приближением.

Вдруг «Моисей» сверкнул солнечным зайчиком, крылья его снизу окутало серпантином молний и в сторону вырубки брызнули ультрамариновые вихри, сложенные в упругие струи-лучи. Энергетические залпы с корабля прошили воздух, наполнив округу сильным ароматом озона, и угодили в центр дымящейся равнины совсем недалеко от работающих экскаваторов и тракторов. Прогремела череда невероятно мощных взрывов, земля океанской волной взмыла к небесам, расходясь воронкой от места удара лучей. Грохот от залпа на мгновение заглушил работающую на полную мощность карьерную технику и так сотряс землю вокруг вырубки, что уже все рабочие заметили это. Волна энергии прокатилась дальше, кругом расходясь от места атаки и пронзила лесозаготовительных гигантов, которые ответили ей заискрившейся проводкой в открытых на жаре моторах.

Бульдозеры вмиг заглохли, двери жёлто-чёрных и оранжево-белых гусеничных и колёсных гигантов как по команде распахнулись и операторы стали выпрыгивать прочь. Они даже не успели сообразить, что или кто атаковал их, но памятуя о проходящих неподалёку военных действиях, в конце концов и у них была такая роскошь, как радиоприёмник с каналом новостей в кабине, поспешили ретироваться в сторону спасительных лесов, которые ещё мгновение назад они так нещадно изничтожали. Действительно, трудно понять природу наших мыслей, сперва они ломали, а теперь просили защиты у того, что сводили намедни, странные людишки…

Из кабины «Моисея» Эстер отлично видела эту человеческую массу, со скоростью пчелиного роя, покидающую вырубку и устремляющуюся в благодатные заросли тропического леса на западе. Ей вдруг захотелось не просто уничтожить зловредные бульдозеры, но и восстановить леса, вот только она не знала, как это можно сделать. И всё же Этти ликовала, вот сейчас она проучит подлых и наглых деляг, торгующих воздухом и самой жизнью будущих поколений, ещё бы хватило энергии дотянуть до какой-никакой китобойной флотилии… На ум ей тут же пришёл великий Рик Скарс с его концепцией «Эковоина» из знаменитой в среде экологов книги^[11], ведь борьба за полноценное будущее всего человеческого рода в связи с экологическими проблемами с каждым годом становится всё более насущной необходимостью, уж что-что, а это Этти, будучи активистом «Гринписа», знала преотлично.

— Твой выход, Звёздочка! — улыбнулся Силий, возвращаясь в своё ажурное кресло. — Восстанови баланс энергий!

К этому времени, люди внизу уже покинули радиус возможного поражения, и Эстер уверенно выжала сразу все пусковые механизмы бортовых орудий судна: лазурные струи, заворачиваясь спиралями, но по-прежнему сохраняя линейность, скользнули вперёд со скоростью отблеска далёких зарниц, прочертив пыльную землю опустошённых джунглей и пронзили сразу три десятка махин. Прогремела череда мощнейших взрывов, куски техники взмыли вверх и, подобно головешкам извергающегося вулкана, стали стремительно разлетаться в стороны, рабочие истошно заорали и припустили что было мочи, благо, джунгли были уже совсем близко.

— Это я называю экологическим подходом в действии! — воскликнула Эстер, вновь вдавливая клавиши пусковых механизмов на штурвале.

Вновь засверкали лазурные вихри, устремились вниз и словно невесомый пух снесли несколько тяжеленных бульдозеров. В воздухе всё сильнее концентрировался аромат озона, «Моисей» ещё немного снизился и в ответ на его приближение, ещё недавно пустынная земля стала покрываться молодыми листочками первой поросли. Растения эти были окрашены слабой и неуверенной зеленью ранней весны, они тянулись ввысь взамен дымящихся пожарищ, и те, как по волшебству, отступали.

— Вперёд, быстрее, быстрее! — подгонял своих работяг тот самый прораб в мятой спецовке, всё-таки он заботился о своих помощниках и совсем не желал, чтобы они пострадали. — Держите курс к большим деревьям, там можно спрятаться! — голос его на бегу срывался, проглатываясь шумом атаки, но парни и сами прекрасно понимали, что следует делать, и даже гепард вряд ли догнал бы их в момент того кросса.

От очередного взрыва один из гигантских бульдозеров подбросило в воздух и перевернуло, махина пронеслась по небу несколько сотен метров и рухнула вплотную к спасающимся бегством работягам. Карьерный гигант ударился капотом в опушку леса и поднял пыльную волну почвы вперемешку с камнями и корнями спиленных деревьев, вся масса их устремилась вслед за беглецами, и тем лишь в последний момент удалось укрыться за корнями деревьев-великанов. Здесь начинались непролазные джунгли и лесорубы смогли перевести дух, ощущая себя в безопасности. Притаившись за выпирающими из земли корнями толщиной в метр, а то и больше, ошарашенные работяги ещё долго наблюдали за странным кораблём, величественно парящим над бескрайней вырубкой. Каждый раз, когда из-под крыльев «Моисея» срывались очередные лазурные лучи, лесорубы хором ахали, так красиво и завораживающе было зрелище.

Гром канонады гремел над вырубками ещё долго, пока последний лесозаготовительный агрегат не обратился в металлолом, став из мощной техники обыкновенным хламом.

Потом «Моисей» сделал круг почёта, заложил лихой вираж, полностью раскинув сияющие на солнце крылья, и двинулся дальше на запад.

Лишь когда странный корабль полностью растворился в ультрамарине далёких небес, рабочие вырубки решились потихоньку выбраться из своих укрытий в лесу и оценить ситуацию. Оказалось, что на всей вырубке не осталось ни единой целой машины, а их обломки уже начали по какому-то волшебству зарастать мхами и травами, словно они простояли здесь не меньше сотни лет. Выжженная земля вырубки тоже преобразилась, покрывшись зеленью трав, а местами из неё уже начинали тянуться к солнцу ростки молодых деревьев…

Прораб опешившим движением стянул с себя кепку с логотипом компании и вытер ею вспотевшее от бега лицо, он поднял глаза к небесам: солнце сияло просто-таки божественно, вокруг всё зеленело и отовсюду слышались птичьи трели, Боже, как же был прекрасен мир вокруг, когда из него убрали всю эту рукотворную гадость!

Сияя всеми цветами радуги в окружении волн электрических разрядов «Моисей» летел дальше, куда-то за розовые джунгли, окрашенные ярким солнцем и ещё не тронутые людьми.

— И куда мы летим теперь? — уточнил Силий, отчего-то не сумев распознать мысли своей протеже.

— Там за джунглями есть ещё кое-что, что следовало бы уничтожить, — пристально вглядываясь в двигающуюся навстречу панораму за фронтальными окнами, сообщила Эстер. — Это только исполнители, там же базируется местный филиал лесозаготовительной компании Адальира, именно они уничтожают джунгли и должны прекратить свою гнусную деятельность! — глаза девушки блеснули, и корабль ускорил движение.

— Откуда ты это знаешь? — искренне удивился Силий, совершенно не подозревавший, что способности Этти могут в мгновение ока достигнуть таких невероятных высот.

— Я это чувствую, ты сам говорил мне, что можно научиться этому, возможно, я и научаюсь! — просто ответила Этти и улыбнулась, улыбнулась совсем как прежде, наивно и по-доброму и Силий тут же вновь стал умиротворённым, теперь он как никогда был уверен в ней, ведь она пожалела работяг на вырубке, стало быть и здесь поступит по-справедливости…

Эстер уничтожает здание корпорации

Офис «Лесозаготовительной Корпорации Адальира», к которому держала свой путь Эстер Шарон, заручившись поддержкой волшебного корабля вавилонцев, располагался в самой гуще девственных лесов на западных окраинах королевства. Уродливый серый небоскрёб в добрые пятнадцать этажей смотрелся грязным пятном на фоне зеленеющей долины. Сволочи, засевшие внутри офисного центра, сами не желали травиться гарью и копотью лесозаготовок, вблизи небоскрёба не было ни дымящих вечно труб, ни гудящих заводов и даже большой техники здесь не наблюдалось, только автобусы для сотрудников да лимузины высшего руководства на элитных парковках.

Директор компании в этот момент как раз проводил совещание, а вернее старательно делал вид, что его проводит. Местные бедняки адальирских окраин, обученные с грехом пополам управлению самыми убогими бульдозерами, вероятно, ещё каменного века, рубили лес. Нанятые за три копейки менеджеры оформляли договоры на поставку древесины, логисты и транспортники, получавшие свой кусок пирога за своевременную доставку леса на деревоперерабатывающие комбинаты, занимались перевозками. Все роли были розданы, руководству же оставалось лишь налаживать связи, чтобы давать взятки руководящим органам королевства, да считать баснословные прибыли, усиленно делая вид занятости, создавая иллюзию сложнейшей управленческой работы. Впрочем, и это деятельность давалась бездарям из совета директоров филиала не так-то просто, скудные умом, они не умели ничего, даже изображать работу для них было сложной задачей.

Так вот, этот субъект в дорогом костюме от кутюр и с большим пузом от постоянных гулянок, расхаживал взад-вперёд по просторному кабинету и нёс полнейшую ахинею, стараясь убедить собравшихся соучредителей, как две капли воды похожих на него самого, в том, что он знает, о чём говорит. Слова звучащие более или менее умно заканчивались в небогатом словарном запасе директора, но распахнувшаяся дверь спасла его от закономерного конфуза. В помещение вбежал взмыленный клерк с выкаченными глазами и очками, взобравшимися на потный от волнения лоб.

— Что там ещё случилось? — старательно делая вид, что рассержен срывом дальнейшего доклада, возопил директор. Его бледная и плохо запоминающаяся физиономия тут же вытянулась и стала ещё отвратительнее, чем прежде.

— Адальирский конфликт докатился до нашего производства! — выпалил клерк, судорожно комкая в руках полученный три минуты назад срочный факс из конторы на вырубке. — Вся техника, рельсы, склады готовой продукции на западных окраинах Солярополиса, всё уничтожено! Они попали под какой-то мощный обстрел, технику в куски разметало!

Директор лишь приподнял брови на эту тираду. Не сказать, что его не сильно взволновало сообщение с вырубки, ведь это влияло на содержимое его кармана, а деньги были, собственно, единственным, что его интересовало во всём великом мире, скорее всего, он просто не смог придумать требуемую эмоцию и ограничился стандартной программой.

— Нужно подготовить иски к правительству Адальира! — тут же спохватился штатный юрист, который первым нашёлся, как грамотно среагировать.

— Это ещё не всё, — пробормотал клерк, уставившись на директора.

— Ну, не тяни ты резину, говори, что там ещё у них стряслось?! — вскричал директор, злобно отбрасывая в сторону листки доклада, выучить нехитрый текст наизусть он был тоже не в силах.

— Они передали, что эта штука, которая их обстреляла… Что она летит… — вдруг глаза клерка и без того вылезающие из орбит округлились ещё сильнее и он, в ужасе уставившись куда-то за спину боссу, начал боязливо пятиться назад к двери кабинета. — Что она летит теперь сюда! — спешно пробормотал клерк и в ужасе выскочил прочь.

За дверью послышались его удаляющиеся шаги, словно он спешно сбегал вниз по лестнице.

— Что ещё за чушь? — директор отчего-то не очень поверил подчинённому, решив, возможно, что у того просто случилось временное помешательство от жары, и поспешил обернуться к остальным членам совета директоров, восседающим за большим столом переговоров.

Взору его тут же предстала странная картина: солидные дядьки в пиджаках, ещё несколько мгновений назад сверлившие его надменными взглядами, затравлено смотрели куда-то ему за спину в сторону окна и практически машинально, но весьма проворно, спихивали разложенные по столу документы в свои одинаковые портфели, явно собираясь сваливать.

Директор тут же резко обернулся и увидел за окнами над зелёными горами со стороны востока странный самолёт, напоминающий обыкновенный пассажирский лайнер, который двигался слишком быстро и странно переливался каким-то неясным сиянием, словно корпус его поглотили волны статики.

Вдруг машина сверкнула словно солнечный зайчик, свет в здании на мгновение погас и стены качнулись, затем из-под крыльев странного корабля засверкали лазурные лучи. Они проскользили над бушующими джунглями и веером прошлись по верхней части здания, испещрив его пластиковое покрытие оплавленными рытвинами. Волна оранжевого дыма от плавящейся целлюлозы скользнула вниз, окутав стёкла директорского кабинета закатным сиянием. На мгновение пахнуло озоном, но тут же смрад плавящегося пластика перебил приятный аромат высоких гроз, проникнув внутрь помещения сквозь щели потрескавшегося от напора энергетики стекла.

Тут уже до всех дошло, что дальше тянуть не стоит:

— Бежим, быстрее-быстрее! — заорал директор, хватаясь за голову и кидаясь к выходу.

Остальные последовали его примеру, но, будучи слишком толстыми, застряли в дверном проёме, кучей свалившись у выхода. Та же давка началась и на лестнице, лифт был уже забит сотрудниками с нижних этажей. Вскоре им всё-таки удалось прорваться вниз, и покинуть здание. Эстер только того и ждала, вновь применив предупредительную тактику, предложенную Силием, и, убедившись, что сотрудники эвакуировались, она открыла огонь из всех орудий, которые только смогла вообразить.

«Моисей» прошёл совсем рядом со зданием, он сверкал всеми цветами радуги, переливался всеми оттенками голубого, метал в задние ультрамариновые лучи, золотых птиц и просто вспышки цвета ранней утренней лазури. Когда задние ужё всё окутало дымом, Эстер ещё раз выпустила по строению лазурные вихри, сложившиеся как по команде в ровные лучи-струи. Прогремел оглушительный взрыв, волна ультрамаринового пламени устремилась от вершины здания к его основанию, и через несколько секунд железобетонная громадина обратилась россыпью золотистых искр солнечного света. Эхо от взрывов постепенно перешло в неровный грохот обрушения и всё вокруг заволокло густым серым дымом…

Покинувшие здание клерки и их натрыжные руководители даже не успели понять, куда словно бы по волшебству делся их сверхсовременный офис. Лишь когда рассеялся последний дым стало видно кучу обломков, сложившихся аккуратной пирамидой на том месте, где раньше находилось здание корпорации. Директор ещё долго слонялся по парковке с совершенно отрешённым видом, протирал глаза и всматривался вслед удаляющемуся кораблю, так и не сумев додуматься, кто их так странно атаковал.

Эстер ликовала, глаза её искрились детским счастьем, ведь ей удалось остановить и этих кровопийц и хоть на некоторое время сохранить девственную природу Адальира, а этот финт с небоскрёбом?! Вот это действительно был класс! «Моисей» разнёс его в пыль за считанные мгновения, и, главное, что на месте не осталось ни одной улики, ни снаряда, ни осколков бомб, пускай теперь сволочной директор попытается объяснить высшему руководству, что сталось с его офисом!

Силий улыбался, он вновь расправил свою бородёнку в три волосины, пропустив её сквозь плотно сжатые пальцы, и, встав с кресла, приблизился к пилоту:

— Это невообразимо, сколько всего я смогла сделать! — воскликнула Эстер, обернувшись к Силию. — Я не могу поверить, что я всё это смогла!

Действительно, Силий не ошибся в ней, именно энергетика её души подарила столько побед и продолжала двигать корабль дальше, ведь сам Конструктор Вавилона говорил, что для управления кораблём нужна сила души и энергия искренней веры… Если «Моисея» несла вера, то сейчас он летел лишь на душе Эстер и даже Силию не приходилось помогать ему в этом волшебном полёте.

— Я не могу поверить, что смогла это! — лицо Эстер враз стало почему-то испуганным. — Это действительно невозможно, как сон, как компьютерная игра с вводом чит-кода, этого просто не может быть! — вдруг отчётливо поняла Эстер, происходящее вокруг действительно не могло быть реальностью, никак не могло!

Силий тут же насторожился и схватил Эстер за плечо:

— Не думай так, не теряй веры! — предостерёг он.

Но Эстер уже вернулась под влияние, вышедшего из подсознания школьного и Вузовского образования, там были формулы, уравнения, задачи и примеры, которые она так блестяще решала, когда была девочкой, но там ни слова не было о чудесах и волшебстве и уж тем более о полёте на силе мысли!

Падение «Моисея»

Корабль качнуло из стороны в сторону и Силий, едва не потеряв равновесие, чуть было не оказался на полу, лишь чудом ухватившись за спинку пилотского сиденья.

— Не смей думать так, вспомни чувство Просветления, верни правильный настрой! — крикнул Арбитр Стихий, всеми семью чувствами ощущая, как быстро стала таять убеждённость Эстер.

«Моисей» перестал светиться и мерцать, а бушевавшие некогда на корпусе серпантины молний вовсе сошли на нет. Корабль начал резко терять высоту.

— Мы не можем лететь на этом! — воскликнула Эстер, начиная паниковать. — Это ненастоящий корабль!

— Не смей так думать! — Силий схватил Этти за плечи и изо всех сил прижался лбом к её виску, пытаясь сообщить часть собственной энергии её разуму, дабы таким образом зарядить и корабль, но «Моисей», видимо, уже слишком настроился на свою госпожу и энергетический трансферт не удавался. — Верь в себя, а то рухнемся! — неустанно призывал Силий, но это уже не работало.

Корабль шёл, всё быстрее клонясь носом к земле. Внизу уже стали различимы стволы тропических деревьев.

— Нужно дотянуть хотя бы до ровного места! — взмолилась Эстер, обращаясь словно бы сама к себе, стараясь заставить разум вновь работать так, как её было надо. — Срочно, нужна ровная площадка для приземления!

— Вспоминай все аэродромы, которые видела, — догадавшись о верном в данной ситуации ходе мыслей, потребовал Силий, — тебе достаточно приземлиться в своих мыслях и тогда всё сработает!

Эстер изо всех сил зажмурилась, старательно настраиваясь на нужный лад и вдруг весь салон корабля заполонили прекрасные бабочки её новых мыслей, они танцевали и переливались всеми цветами радуги, и тут Силий догадался от кого именно корабль получил свою удивительную окраску. Вдруг всё вокруг засверкало, потом салон заполнило слепящим белым светом и в воздухе запахло озоном и свежестью утренних лугов в росе.

— Не может быть! — выдохнул Силий, который просто не мог поверить, что его помощница способна и на открытие межпространственных порталов. — Этти, Звёздочка, да ведь ты же навигатор!!!

Появление Сторна

Герддроны продолжали несколькими потоками вливаться в тоннель под горой. Когда первая сотня сборов скрылась во мраке хода, из большого шатра в центре лагеря вышел высокий воин в красивых серебряных доспехах. Двое герддронов, облачённых в тяжёлую штурмовую броню, подвели ему коня, но животное в ужасе стало рваться в стороны и пятиться от седока. Однако герддроны были чрезвычайно сильны, и сумели-таки с ним совладать. Конь припал на задние ноги, а когда седок забрался в седло, то и вовсе свалился наземь как окаменевший. Животное даже не ржало, а лишь с чудовищным испугом в глазах молча косилось на всадника.

Сидеть на валяющемся коне было как-то не солидно, и потерпевший такое странное поражение, воин поспешил оставить животное в покое. Едва почувствовав свободу, конь рванулся, вскочил на ноги, и, разорвав поводья, с диким ржанием унёсся куда-то в сторону Авернгленна. Герддроны остались тупо стоять с остатками порванной уздечки в руках, совершенно не понимая, что следует предпринять далее.

Сзади послышался какой-то шум, и через толпящихся подле шатра конных герддронов спешно протолкнулся человек в фиолетовой накидке. У него были чёрные завивающиеся волосы и окладистая борода, глаза его недобро сверкали из-под злобно нахмуренных бровей, а губы пританцовывали в раздражённой гримасе. То был Валькирисиум Стронцвет собственной персоной.

— Совсем разум потеряли?! — вскричал он на опростоволосившихся герддронов и невежливо шибанул посохом того, что стоял к нему ближе. — Я же говорил, коня взять из моего шатра, бегом за ним!

Герддроны кивнули и ринулись исполнять приказ.

Стронцвет же приблизился к воину в серебряных доспехах и осторожно заглянул ему в лицо:

— Конь тебя не принял? Оно и понятно, дружище, Сторн, ведь ты более не от мира сего, а, скорее, от трансцендентариума…

Стронцвет не оговорился, воин, что так сильно напугал коня, был именно тем военачальником Старгерольда Сторном. Около десяти лет назад, вычитав в древних книгах о грядущем и открыв для себя нечто сакрально важное, Гиртрон поручил своему лучшему чародею Стронцвету отыскать место, где упокоился дух его фаворита и изыскать возможность возродить полководца древних эпох. К слову сказать, в разговоре с Грасом Даркфлессом в Фаур-Касте Гиртрон, упоминая о важных делах, которыми занят Стронцвет, имел в виду именно Ормундскую кампанию Свиртенгралля.

Стронцвет выполнил всё блестяще, он не только отыскал останки Сторна, но и сумел возродить того в человеческом обличие. Правда, заклинания на сей раз сработали не вполне, отчего Сторн продолжал сохранять энергетическую связь с трансцендентариумом, будучи фактически ожившим мертвецом. Много лет Стронцвет пытался одолеть это явление, но ничего не выходило. Однако медлить дольше было нельзя и пришлось использовать Сторна как есть. Именно поэтому обычные лошади не могли подолгу находиться подле него. Для Сторна Стронцвет откопал и его знаменитого коня, павшего в той же битве, когда король Эллер Непобедимый поверг его хозяина. Возрождённый конь также имел связь с трансцендентариумом, и присутствие Сторна его совсем не смущало.

Несмотря на кажущуюся удачу, Стронцвет встретил определённые трудности. Ведь он не учёл, что знаменитый военачальник Сторн и после гибели сохранил боевой дух и волю. Возрождённый воин не стремился вернуться на службу, жизнь более не прельщала его, ведь столько столетий минуло и от его мира ничего не осталось. Чтобы уговорить Сторна повести войско на Ормунд, Стронцвету пришлось заключить с ним соглашение…

— Ты говорил, что вернёшь моего коня, — проревел Сторн, сверля Стронцвета из-за смотровых щелей шлема своим безжизненным взглядом. — Отчего люди твои приводят мне не то, что нужно?!

— Успокойся, сейчас всё будет! — заверил Стронцвет, делая успокаивающие пассы руками. — Это последствия моего волшебства, я про твою злость. У полуживых существ, что стоят на грани трансцендентариума, эмоций мало, зато много злобы…

— И вся она обратится против тебя! — взревел Сторн. — Если не выполнишь всё, о чём мы договаривались. Сколько лет я мытарюсь и более не намерен!

— Уговор дороже денег, — спокойно отозвался Стронцвет, словно бы и не заметив такой оскорбительной для себя угрозы. Гордыню ныне стоило смирить, ибо он выполнял приказ Гиртрона, а то было самым важным в его работе — исполнять волю демона сновидений. — Всё как обещал, но сначала нам нужно взять столицу Герронии, только так, открыв путь с запада, мы сможем взять в кольцо всё королевство Адальир! А про время можешь забыть, ибо теперь для тебя нет времени, разве, не понимаешь?

Сторн кивнул, шлем его при этом неприятно заскрежетал.

Тут герддроны привели боевого коня из шатра Стронцвета. Это был действительно исполин, и, когда Сторн забрался в седло, то показался в сравнении с ним совсем не высоким. Конь же стоял как каменный, совершенно не смотрясь настоящим, а скорее выточенным из антрацита.

Стронцвет схватил рукой поводья, и развернул всадника к себе. Казалось бы такой слабосильный на вид человек, как Стронцвет, не мог этого сделать, но за внешностью и небольшим ростом скрывалась могучая сила его волшебства.

— Веди войско в тоннеле! — напутствовал он. — Мои герддроны разрушат стену, что осталась не пройденной Кергеллем, ты направишь войско в Герронию и сразишься с их хвалёной конницей, а когда основные силы будут разбиты дартгроты приступят к штурму города. Тебе всё ясно? Тогда вперёд!

Сторн пришпорил коня, и помчался к зияющей чернотой прорехе, расталкивая по пути конницу, пробиваясь вперёд. Последние герддроны, что ещё оставались в лагере, возожгли факелы и под грохот непогоды как под победный марш вошли в тоннель. Следом потянулись телеги с осадными приспособлениями, несущие штурмовые лестницы пехотинцы и прочие вспомогательные части армии.

Кергелль даёт отпор армиям Свиртенгралля

Своды заброшенного в течение многих веков тоннеля озарило танцующее пламя, на стены легли причудливые тени, отброшенные войском. Чёрные силуэты бесчисленной конницы на оранжевой стене слились в одно пятно, напоминающее огромную рогатую гусеницу, беспрестанно размахивающую своими ножками и усиками. Конные воины двигались шеренгами по пятьдесят лошадей, занимая по ширине всё пространство Кергеллевского тоннеля. В центре первого ряда вышагивал конь Сторна, он был столь огромен, что занимал две позиции, конца армады видно не было. Последние видимые наездники терялись во тьме где-то очень и очень далеко позади, дальше плотной завесой клубился мрак, и разглядеть там что-то было попросту невозможно.

Факелы выжгли весь кислород и без того скудно поступающий в этот слепой тоннель, уходящий в гору на километры. Попади сюда простой человек, он бы сразу задохнулся от смрада горелого масла. Лошади воинов словно надрессированные шагали в ногу, одновременно оставляя в пустоте звон подков. Звенели доспехи и кольчуги, шелестели длинные плащи и туники, грохотали о каменный пол тоннеля колёса стенобитных орудий и баллист.

В факельном свете впереди показалась глухая стена, на этом месте тоннель обрывался. Да, именно, всего каких-то нескольких метров не хватило Кергеллю, чтобы завершить свой вековой труд!

Колонна вооружённых до зубов герддронов остановилась невдалеке от стены, завершающей коридор. Сторн приподнялся над седлом, приспустив поводья, и махнув рукой вперёд прокричал что-то нечленораздельное, но весьма призывное. Эхо подхватило его громоподобный рёв, и разнесло по всем закуткам старинного сооружения. Боевой жеребец Сторна рванулся и заржал. Вся конница стала перестраиваться, разделяясь на три колонны и освобождая пути для воинов, стоящих сзади.

После непродолжительной возни в строю образовалось два прохода, ведущих с задних позиций войска к стене впереди. В эти «живые» коридоры сразу же ринулись стоящие сзади пешие герддроны. Их было штук восемьдесят, по сорок в цепи. У каждого в руках был огромный молот из каменоломни.

— Круши стену! — рёвом скомандовал Сторн.

Толпа герддронов подобно огромным паукам буквально взлетела на стену и принялась слажено бить камни своими кувалдами. Удары металла о гранит высекали снопы искр, железо проворно двигалось и задорно бухало о камень, а тот лишь беспомощно трещал и кряхтя, осыпался битой крошкой под ноги вандалам.

— Быстрее, круши проклятый камень!!! — кричал Сторн, на коне описывая круги за спинами работающих вассалов.

Ещё одни камешек вылетел из стены и в затхлом мраке пещеры тотчас повеяло свежестью, сколь же смрада собралось здесь, коль даже этот глоток кислорода стал ощутим!

Из невидимой трещины хлынула струйка золотистого света, с обратной же стороны на южный склон Свиреальского хребта потекла, завивающаяся спиралью, чёрная муть тоннельной затхлости.

— Продолжайте, ну-ка дружно! — заревел обрадованный успехом Сторн. Ему хотелось подбодрить воинов, и хотя герддроны абсолютно равнодушны к боевому духу, Сторна это не останавливало, сказывалось долгое руководство гирльдами, которые как никак умели и чувствовать и воодушевляться. — Круши! — ещё громче проорал Сторн.

Своды задрожали от оглушительного эха и местами на землю обрушились мелкие камешки. Герддроны отступили от стены, приноравливаясь к очередному броску, но вдруг свет, лившийся из трещины померк.

Сторн вздрогнул, его почерневшее безжизненное лицо под маской шлема передёрнулось, мёртвые глаза восставшего из трансцендентариума воина устремились ввысь. Там наверху, под самыми сводами тоннеля ворочалось что-то необозримо большое и угрожающее. Войско застыло, герддроны выхватили мечи и копья, лучники задрали орудия и приготовились стрелять по команде своего генерала, но Сторн молчал, лишь продолжал смотреть вверх.

Тоннель содрогнулся, своды пошатнулись и из отвесной стены показалась фигура огромного великана. На половину высунувшись из стены на войско Гиртрона смотрел бородач в замысловатом шлеме и красивых доспехах, отороченных богатым мехом. Тело его было иллюзорно, словно бы соткано из утреннего тумана и солнечных лучей. Великан двинулся вперёд, показав из стены свои ноги в огромных меховых сапогах. В руках он сжимал старинный молот, размером с крестьянский дом, с обратной стороны переходящий в столь же огромную секиру. Зрелище было поистине ужасающим! Любой из воинов-герддронов дотягивался ему лишь до щиколотки…

Войско попятилось назад: молотобойцы первыми побросали свой небогатый инвентарь и, выхватив острые мечи, приготовились к сражению.

Великан сделал ещё один шаг по направлению к колоннам наездников, и, разведя руки в стороны, да так, что они коснулись обеих стен одновременно, проревел что-то угрожающее. Вопль его вообще мало был похож на речь, скорее так ревёт горный водопад, где-нибудь в Снежной Сивории… Сторн не разобрал сказанного, хотя это ему и не было нужно.

— Круши неприятеля! — вскричал мёртвый полководец.

Тотчас со стороны войска в великана устремились сотни копий и стрел, волна колющего оружия накрыла его, но не причинила ни малейшего вреда: копья и стрелы лишь отскакивали от туманной фигуры либо вообще пролетали насквозь, разбиваясь о стену.

Увидев, что атака не удалась, Сторн всё же не утратил боевого духа, что не удивительно для мёртвого воина.

— Мечи к бою! — скомандовал он растерявшимся герддронам. — Вперёд на неприятеля!

Конь-великан ринулся на великана с молотом, Сторн размахнулся мечом и что было силы рубанул противника по ноге. Следом за ним на молотоносца нахлынула волна боевой конницы, но сколько они не рубили, сколько не кололи, а великан продолжал стоять невредимым.

— Прочь, проклять! — призрак древнего строителя, как видно, поставленный тут охранять тоннель, тряхнул ногой и топнул ей оземь. Герддроны как игрушечные полетели во все стороны, роняя мечи, падая и катясь по каменному полу.

Сторн упал наземь вместе с лошадью, но даже не выронил меча, а конь его тот же час поднялся на ноги и вновь был готов к битве.

— Убирайтесь прочь, нечестивцы! — приказал великан.

— Да кто ты такой и как смеешь мне перечить?! — разъярённо вскричал Сторн, размахивая мечом над головой.

— Я — Кергелль, сын Трольдера, я воздвиг сии своды, я проложил тоннель сей, и я говорю, что не будет он видеть света той стороны Адальира! — великан с такой лёгкостью взмахнул молотом, словно то было пёрышко, а затем со всей силы ударил им о правую стену тоннеля.

Камни посыпались с потолка на головы герддронов, войско заметалось по тоннелю. Воины Свиртенгралля выпускали по Кергеллю десятки тысяч стрел, швыряли тысячи копий, рубили его мечами, резали клинками, но он был как будто заколдован. Кергелль вновь взмахнул молотом и ринувшись к противоположной стене ударил в неё секирой, вложив в удар неимоверную силу. Грохот оглушил всё пространство каменного хода. Камнепад хлынул с утроенной силой, большие камни сбивали герддронов с коней и придавливали их к земле, мелкие осколки гранита рассекали сталь шлемов, картечью дробили щиты. Всё смешалось в хаосе разрушения. Весь тоннель до половины заполнило клубами каменной пыли. Сторн поскакал к выходу, увлекая уцелевшее войско за собой. Обернувшись на мгновение, мёртвый полководец увидел, как громадой возвышающийся над пыльным облаком призрак Кергелля с гулким победным хохотом в третий раз поднял свои руки, сжимающие молот, но на этот раз ударил он вертикально вверх, сокрушив своды прямо у себя над головой. Потолок в мгновение ока покрылся миллионами разломов, куски гранитных сводов с оглушительным грохотом устремились к земле, из свежих ран потолка хлынули потоки дроблёного камня вперемешку с песком и глиной.

Всё сооружение мгновенно как бы ввалилось вовнутрь, накрывая воинов Гиртрона беспощадным каменным дождём, в этом хаосе растворилась и фигура самого великана, но смех его громом продолжал звучать в рушащихся сводах. Войско очумело ринулось к выходу, всадники, что было мочи, пришпоривали коней, но волна разрушения не отставала. Клубящаяся завеса двигалась по тоннелю с бешеной скоростью, отставших или замешкавшихся герддронов, она сглатывала, беспощадно перемалывала, а затем вышвыривала из себя сверху изорванными клочьями. Возрастающее давление работало по принципу духового ружья, выброшенные из каменного смерча воины, иной раз вылетали так далеко, что настигали других спасающихся бегством всадников. Падая с высоты потолка пещеры, обглоданные вихрем, лошади и их наездники сшибали с ног, скачущих товарищей по оружию, которые, не успев вновь подняться, также исчезали в чреве клубящегося чудовища.

— Что это, что происходит?! — шёпотом воскликнул Дворник, когда всё вокруг заходило ходуном.

Борис с ужасом уставился на раскачивающиеся вершины гор, но не рискнул даже пошевелиться. Чёрная фигура, появившегося из тучи воина, что продолжала неподвижно стоять всего в нескольких метрах от вавилонцев, по-прежнему парализовала их одним своим присутствием. Парень лишь скосился на экран компьютера и увидел бегство Гиртроновского войска, это от топота их копыт дрожала земля…

Из зияющей прорехи тоннеля повалили клубы пыли, потом как ошпаренные вылетели отдельные наездники, затем несколько небольших групп по пять-пятнадцать лошадей, а уж после понеслось всё остальное воинство. Буквально за считанные минуты весь распадок и Северо-Георальдская равнина за ним заполнились конными воинами Свиртенгралля. Бегство было столь спешным и стремительным, что трудно было подсчитать, сколько времени всё это происходило, казалось, будто тысячи воинов возникли здесь из ниоткуда на раз-два-три.

Следом за последними герддронами, подгоняя их, из пещеры-тоннеля вылетело облако пыли и битого камня. Раздался треск, с каким рушатся каменные сооружения, тут уж и буревестники решились двинуться и обернулись влево, где взору их предстала невообразимая картина: весь необозримый горный хребет Центрального Свиреаля, что проходил над тоннелем подался вниз, движение горы-великана поистине было жутковатым зрелищем. Дворник перевёл взгляд на экран, показывающий долину, где из тоннеля, как из бездонного, продолжали выбегать сотни всадников. Среди этой толчеи отчётливо виднелась фигура лошади-исполина, боевого коня Сторна. Полководец буквально в панике уносился прочь от пещеры, не щадя своих же воинов, топча их ногами, скача прямо по головам менее успешных беглецов.

Раздался ещё более оглушающий грохот, словно от прогремевшего взрыва, это, наверное, окончательно рухнули своды тоннеля, располагавшиеся ближе всего к выходу. Будто осязаемые потоки воздуха и пыли, выдавленные из хода, рухнувшей горой, вышвырнули оставшихся всадников из скалы. Лошади истошно ржали, бессильно изгибаясь всем телом, ударная волна подхватила их и отбросила от тоннеля на огромное расстояние.

На какое-то время всё стихло, и клубы серой пыли из рухнувшего тоннеля начали заполнять распадок Георальдического королевства. Они плыли совершенно беззвучно, и оттого ещё более гнетущим становился вид долины. Иногда, правда, снизу ещё доносилось то ржанье коней, то звон доспех поверженных герддронов, но они не сильно нарушали тотальную тишь, возникшую после обрушения Кергеллевского тоннеля.

Когда внизу всё окончательно стихло, и стало понятно, что рывок армии Свиртенгралля провалился, стоявший подле вавилонцев чёрный воин внезапно ожил, вскинул голову и быстрым шагом направился прямиком кбуревестникам.

— Уходим, уходим отсюда! — завопил Дворник, ощущая, как животный страх пронзает всё его тело. — Быстро!!!

Борис подхватился и, скользя по заиндевевшему снегу, ринулся к скрытому в сухих кустарниках тайному спуску на тропу, по которой можно было уйти в распадок на южной стороне хребта, но не успел добежать…

Воин взмахнул таким же антрацитовым, как и он сам, мечом и тут же из бушующей над пиком тучи вылетел гудящий смерч. Неистовый ветер в мгновение ока подхватил и Дворника и Бориса, их палатку и видеокамеру, закружил, поднял ввысь и разметал по сторонам. Затем над Свиреалем пролегла кромешная тьма, то и дело озаряющаяся снизу фиолетовыми всполохами, и даже если бы там был кто-то из людей, то всё равно не смог бы увидеть, куда унёс ветер буревестников и их оборудование…

Вавилонцы смотрят трансляцию из Северного Георальда

Смотрящие в этот момент то, что снимали буревестники на пике Свиреаля, решили, что это только очередные помехи и лишь когда видеокамера показала несущиеся под собой заснеженные горы, а потом миллионы компьютерных мониторов как один накрыло сетью серебряных искр, стало ясно, что точка наблюдения уничтожена.

— Так что же там произошло? — спрашивали вавилонцы друг друга.

— Войско Гиртрона ушло в гору или вышло из неё? — спешно писали запросы диггеры.

— Готовим экспедицию, надо во чтобы то ни стало установить видеосвязь с Адальиром! — уже строили дальнейшие планы наблюдатели и навигаторы…

Некоторая оторопь взяла вавилонцев по всей Земле. Они ещё не успели осознать уничтожение Граса Даркфлесса и восхождение на трон Фаур-Каста нового короля Вильвильерентэ Сано, как уже что-то странное творилось на противоположном краю королевства Адальир. Конечно же, многие из вавилонцев, будучи подкованы в этих делах, сопоставили атаку неизвестного корабля на бронетехнику мятежных генералов в земном королевстве Адальир и события в Северном Георальде, но качество съёмки на WЕВке Дворника было столь низким, да ещё и помехи от электромагнитных полей параллельного Мира, что толком рассмотреть никто ничего не сумел. Видно было лишь бесконечную тучу конных герддронов, входящих в скалу где-то у её подножья, и после, снёсший буревестников с утёса косматый ураган. Истинные события в Северном Георальде, несмотря на все усилия дозорных вавилонцев, оказались сокрыты ото всех…

Новая Христиания

Салон корабля тут же начали заполонять полчища тех самых хорошо знакомых вавилонцам зелёненьких жучков, они бесчисленными количествами лезли изо всех щелей, приборной доски и прочего оборудования и волнами растекались по полу. Но «Моисей» не был машиной в полном смысле этого слова, ведь Конструктор строил корабль лишь силой мысли и воображения, а не собирал на заводе и потому насекомообразной мелюзге нечем было поживиться. Жучки с озабоченным видом носились из угла в угол, как бы перетекая плоской зелёной волной, но выхватить из оборудования хоть что-нибудь электронное им так и не удавалось, зато их собратья в момент раскурочили сотовый телефон Эстер. Шарон же была так занята попыткой обуздать своё воображение, чтобы вернуть корабль на верный курс, что даже не заметила этого.

Свет за окнами стал стихать, замелькали ещё слабо различимые пейзажи, зелень густых высоких лесов и изумрудные склоны гор… Сомнений не было, корабль шёл уже в Адальире, и, судя по ярким краскам, это была его южная часть…

Силий в изумлении огляделся, несмотря на весь опыт и знания, он отчего-то никак не мог взять в толк, как его звёздочка смогла перенести корабль в другое измерение при том, что не смогла вновь вернуть его в рабочее состояние?! Это было непостижимо уму, но, вероятно, здесь вновь работала сила её души, не подчиняемая законам логики, действующая сильно, но при этом вольно, как разбушевавшийся горный поток на склонах Армильда.

«Моисей» завалился на левое крыло и продолжил снижение, огоньки на приборной доске то вспыхивали, то полностью гасли. Эстер изо всех сил боролась со своими собственными мыслями и ощущениями, но вновь поднять корабль ей так и не удавалось. Внизу пронеслась старинная крепостная стена и за ней какой-то замок. На горизонте у подножья гор вырисовалось ещё какое-то старинное строение, к которому и нёсся корабль.

— Кхиарон! — только и успел выдохнуть Силий, как корабль грохнулся наземь.

Салон тряхнуло, Силия подбросило, и понесло в хвост машины, но он, будучи умудренным волшебником, тут же остановил инерционное движение, зависнув в воздухе посреди содрогающегося корабля. Эстер изо всех сил вцепилась в поручни пилотского кресла, не переставая работать воображением и моделируя успешную посадку. В мыслях Эстер проносились огни всех портов и взлётно-посадочных полос, которые ей доводилось когда-либо видеть за время службы в ВВС, за окнами же навстречу неслась панорама зелёной равнины и дальние горы, становившиеся с каждой секундой всё больше и красивее.

Корабль уже не летел, а ехал по траве, разгребая носом рыхлую плодородную почву и оставляя за собой борозду. Проносясь по цветущим лугам, «Моисей» срезал крыльями растительность и вздымал в воздух миллионы лепестков и опавшего цвета, и чем дальше он нёсся, тем больше сияющей красоты природы увлекал за собой. Серебристые молнии, вновь окутавшие корпус волшебного корабля, захватывали всё новые лепестки, словно магнитным полем, и уже не отдавали обратно, постепенно превращая некогда металлическую махину в цветущий ковчег жизни…

Движение замедлилось, пейзажи за конами начали тормозить, инерционная энергия движения иссякала, позволяя упавшему судну остановиться. Корпус протяжно заскрипел, словно устав, корабль застонал, и через несколько мгновений махина замерла, чуть завалившись на правый борт. Полчища зелёных жучков, некогда заполонившие весь салон от борта до борта, стали быстро растворяться в воздухе, что свидетельствовало о том, что переход в Адальир удачно завершён.

Силий отпустил бразды управления реальностью, и медленно опустился на пол. Он быстрыми шагами приблизился к креслу пилота, и немного взволнованно развернул его к себе. Но тут же, встретившись взглядом с прекрасными глазами Этти, Арбитр Стихий успокоился: с пилотшей всё было в порядке. Правда, смотрелась она невероятно усталой и вымотанной, лоб её от волнения вспотел, спутанные волосы антрацитовой проволокой спали на лицо, но она улыбалась.

Сперва Силию показалось, что эта чарующая улыбка обращена только к нему, но вскоре он понял, что в салоне межпространственного корабля есть ещё кто-то, кому Этти адресовала свой нежный взгляд: разноцветные бабочки, выпорхнувшие из мыслей еврейской красавицы, радужными потоками возвращались к ней, садясь на волосы и руки. Шарон с нежностью смотрела на них, и ласково гладила бархатные крылья. Не часто Силию доводилось видеть такое единение человека со своим внутренним миром.

— Я же обещал тебе, дорогая, что ты ещё непременно взлетишь, — улыбнулся Силий, спешно расправляя непослушную бородёнку, привычным движением протаскивая её сквозь сжатые пальцы. — Я же тебе обещал, вот и сдержал обещание!

— Да, — немного отрешённо кивнула Эстер, оторвав взгляд от своих бабочек и чуть смущённо посмотрев на Арбитра, — взлетела и грохнулась!

— Но ведь взлетела! — поправил Силий. — И не грохнулась, а приземлилась, да ещё и где, в таком чудесном краю! Я редко ошибаюсь в людях, — добавил он, глядя на Эстер уже не как на ученицу, но как на равную. — И ещё реже недооцениваю их потенциал, ты же превзошла все мои самые смелые ожидания, отныне ты истинный навигатор!

Этти словно и не заметила столь высокой похвалы, с новым уровнем знания к ней пришло и новое понимание мироустройства, где не осталось более места самолюбованию и тщеславию. Не то, чтобы слова Силия не были ей приятны, просто она воспринимала их теперь не как будоражащую самолюбие похвалу, но лишь как констатацию факта, а что в этом такого? Солнце светит, река течёт, леса зеленеют… Птицы поют, не подозревая насколько они прекрасны, но и познав сие, они бы, думаю, не сильно изменили свой взгляд на жизнь…

— Ты знаешь, где мы? — спросила Эстер, когда её мысли окончательно пришли в порядок, и вновь логика первой скрипкой задала тональность мышления. — Вернее будет сказать, ты знаешь, куда я нас прилетела? — она неотразимо улыбнулась.

— Из окон мне показалось, что это Кхиарон, старинная крепость на южных склонах Свиреаля на выходе в Вэльмвельдон, но, видимо, я ошибся… — лицо Арбитра стало озадаченным, он быстрыми шагами приблизился к двери и поспешил раскрыть её.

И тут же сверху посыпался розовый цвет сорванных кораблём растений, и внутрь махины устремились резвые солнечные лучи. Силий невольно отпрянул назад, позволяя волнам лепестков завершить падение, и, словно учтиво пропуская вперёд солнце. Эстер подошла сзади и ободряюще похлопала Силия по плечу, как бы говоря, что самое время покинуть машину и оглядеться. Силий обернулся через плечо, подмигнул Шарон, и поспешил вновь расправить свою жидкую бородёнку, протащив её привычным движением сквозь плотно сжатые пальцы.

— Это не Кхиарон, — уверенно заключил он, выходя из корабля и с чуть озадаченным выражением лица оглядывая окрестности, — определённо не Кхиарон, но я никак не могу признать сие благословенное место! — наконец честно признался Силий. — Видимо, не всюду мне доводилось бывать, и этого края Адальира тропы мною не хожены ещё.

— А что это там левее сиреневых гор? — внимание Шарон привлёк золотистый блик, сверкнувший где-то в отдалении, и напомнивший её Рождественскую звезду.

Силий резко обернулся, и устремил взор в ту же сторону:

— Не может быть! — Арбитр Стихий присмотрелся повнимательнее. — Это невероятно!

Левее сиреневых горных массивов, посреди зеленеющего луга возвышалась самая обыкновенная земная церковь, её золочёный крест отражал восходящее солнце, и именно он и распространял золотистые блики по округе.

— Всё-таки мы на Земле? — спросила Шарон чуть взволнованно, заглядывая в искрящиеся зеленью глаза Силия, — на Земле?! — она почему-то поспешила вновь надеть шлем.

— Нет, детка, — лицо Арбитра стало озаряться внутренним светом и умиротворением, — ты даже не представляешь где мы, ты даже не представляешь, как тебе повезло, как нам повезло!

Этти осторожно улыбнулась, слова Силий вдохновляли, но она всё равно ещё не могла поверить, что они в Адальире, ведь здесь не должно было иметься земных сооружений вроде этой церкви.

— Так, где же мы тогда?

— Мы нашли то, что не могли найти многие до нас, ты перенесла нас, используя своё седьмое чувство, и даже не поняла этого… — Силий был поистине поражён талантами своей протеже.

— Ну, и?! — Эстер отчего-то волновалась всё сильнее.

— Мы в Новой Христиании! — торжествующим голосом поспешил успокоить её Силий.

— Где? — не поняла Этти, начав озираться по сторонам.

— А сзади, — Силий, словно не услышав её нового вопроса, спешно обернулся, и увидел на горизонте величественные горные вершины Свиреаля, а над ними возвышающиеся серебряные пики, напоминающие ледяную корону какого-то короля-великана, — всё верно, сзади Корона Электрического Рима, дальше священный Вавилон и великое королевство Геррония…

— Я ничего не поняла, — Этти мотнула головой.

Лёгкий ветерок колыхнул облепивший корабль цвет, и поднял в воздух миллионы разноцветных лепестков. Семь розовых корабликов-цветиков оторвались от собратьев и, словно бы показывая Этти путь, устремились через равнину в сторону сиреневых гор. Этти скользнула взглядом следом за ними, отслеживая их танцующую тропу, и вдруг неожиданно для самой себя сумела различить у подножья далёких скал правее золотых куполов церкви несколько тонких струек дыма… Там действительно было какое-то поселение, там жили люди, и это они жгли костры, там был город…

— Новая Христиания! — повторил Силий странное название. — Ты знаешь, кто такие хиппи? — он резко обернулся к внезапно растерявшейся Эстер и взволнованно взял её за плечи.

— Ну, это такие, как бы, — Эстер замялась, судорожно припоминая всё, что знала об этом течении, но в голове не было ничего, кроме приятно шуршащих крыльями разноцветных бабочек. Смешно сказать, но ведь она сама когда-то была хиппи, пусть и не в полном смысле этого слова, но душой уж точно.

Силий улыбнулся. Вдруг мысли Шарон выстроились в красивую цепочку, и она неожиданно ответила так, словно ответ был зазубрен ей неоднократно:

— Молодёжное и не только неформальное движение, очень развитое в семидесятых, но ныне почти исчезнувшее, — оттарабанила она, и тут же добавила, вылезшую по ассоциативному ряду непонятно откуда фразу из известной песни Битлз: — All you need is love^[12]!

— Всё верно, Этти, но вот только хиппи не исчезли, они нашли портал раньше Конструктора, и переместились жить в Адальир. Их славный город Христиания стоит ныне лишь в воспоминаниях, но они отстроили новый город, Новую Христианию здесь, в Адальире! — Силий вновь обернулся к сверкающему золотым светом кресту на куполе церкви, и тянущимся из-за равнины светло-серым дымным струйкам.

Эстер тут же ощутила прилив сил и энергии, казалось, что эта блаженная божественная энергетика идёт именно оттуда, от подножья далёких сиреневых гор.

— И я приглашаю тебя посетить это замечательное место! — произнёс Силий, вновь взглянув Эстер прямо в глаза. — Я рад и горд, что именно ты будешь второй из вавилонцев, кто посетит это место!

— Почему, второй? — искренне удивилась Этти, которая со слов Арбитра решила, что они первопроходцы.

— Потому что, — Силий задумчивым движением пальцев проделал уже довольно привычную манипуляцию по расправлению непослушных волосин на подбородке, — думаю, одна из нас уже должна была побывать и тут…

Арбитр протянул Эстер руку, и, аккуратно сжав её маленькую ладонь, повёл её через равнину к Новой Христиании.

Говоря про ту, которая, по его мнению, уже должна была посещать тайный город, Силий имел в виду, конечно же, Диану, у неё имелся знаменитый Диамобиль, который просто обязан был обнаружить это тайное прибежище хиппи параллельного Мира. Тем более что Диана свободно общалась и с диггерами, а если верить их картам, прибежище последних должно было находиться совсем недалеко за горными цепями севернее. Если всё так, то, путешествуя к убежищу диггеров-параллельщиков, Диана просто не могла не обнаружить местоположения Новой Христиании, но почему в таком случае, она не рассказала об этом Силию?

Вопрос, конечно, интересный, но Силия он сейчас не занимал вовсе, Арбитр Стихий с умиротворённой улыбкой на устах шагал через луг, держа за руку свою протеже по имени Эстер и был абсолютно доволен всем. Впереди уже виднелись окраины города хиппи-параллельщиков, бог древних взошёл в зенит, и пригревал просто замечательно, кому бы в голову пришло размышлять о мотивах поведения другого человека в такой ситуации, уж точно не философу Силию…

В гостях у хиппи-параллельщиков

Впереди, средь колышущихся луговых трав, увенчанных большими бусинами ещё не испарившейся росы, замелькали радужные хаерники. Встречать гостей вышли двое: старец в свободном балахоне и чёрноволосая девушка в странном одеянии, издали напоминающем одежду североамериканских индейцев.

Парочка шла вразвалочку, совсем не спеша, и даже с расстояния было видно, что уста их улыбаются.

— Благодатное место! — Силий глубоко вдохнул свежий воздух равнины. — Мы сделали сегодня много полезного, и заслужили возможность отдохнуть и пополнить баланс сил и энергий!

Эстер лишь улыбнулась в ответ: она уже чувствовала себя замечательно и бодро, одна воплощённая возможность уничтожить разорителей тропических лесов так сильно вдохновила её, что и сказать нельзя. В крае хиппи позитивные эмоции становились отчётливее, подхваченные общим потоком любви здешних обитателей. И Эстер со всё большим воодушевлением проникалась ощущением наслаждения от сделанного накануне…

— Приветствую вас! — доброжелательно произнёс старец, кивнув Арбитру Стихий, когда они сошлись в центре поля. Бродяжий образ Силия явно ему приглянулся. — И вам доброго дня! — добавил он, оборачиваясь к Эстер, однако прозвучало это уже не так открыто и простодушно, видимо, шлем ВВС его несколько смутил.

— Мы тоже рады встретить вас! — улыбнулась Эстер своей обезоруживающей улыбкой.

— Мы в некотором роде заблудились, — развёл руками Силий, и тут же поспешил расправить бородёнку, протащив её сквозь плотно сложенные пальцы. — Наш корабль, — он обернулся и указал рукой в равной вязаной краге без «пальцев» в ту сторону, где лежал «Моисей», — он упал где-то в той стороне, мы сначала даже подумали, что это Кхиарон…

— Я догадался, — прервал его старец из Христиании, — до нас уже долетели ваши мысли! — он лукаво усмехнулся и, подняв руку на уровень груди, раскрыл ранее зажатую ладонь: в пальцах его оказалась большая бабочка ультрамаринового цвета.

Этти сразу узнала обитательницу собственного разума и улыбнулась ей как родной. Воплощённая же мысль вспорхнула с ладони и поспешила вернуться к хозяйке, примостившись на выбивающиеся из-под шлема волосы.

— Великолепно! — с неподдельным воодушевлением одобрил Силий энергетические возможности новых друзей.

— Меня зовут Натан, — представился старец в балахоне, — а это моя помощница Анджела, — он кивнул на спутницу.

— Друзья зовут меня Энджи, — уточнила девушка, — и вы можете звать так меня.

— Я старейшина — лидер здешней общины, — продолжил Натан, — расскажите мне о ваших проблемах, и мирный народ Новой Христиании обязательно поможет вам!

Силий одобрительно кивнул, учтиво представился и представил Эстер, в двух словах объяснив суть своего путешествия. Натан остался удовлетворён пояснениями путешественников и предложил им передохнуть с дороги.

Вместе они прошли некоторое расстояние и остановились недалеко от больших белых шатров, правда, так и не дойдя до самого города. Здесь Натан свернул в сторону от тропы, где под деревьями располагался самый простой дощатый стол и две скамейки, без всяких изысков, но зато на них можно было отлично посидеть и побеседовать. Пары сели за стол, но сразу беседа не завязалась, вероятно, новые знакомые ещё привыкали друг к другу.

Новая Христиания возвышалась на горизонте среди зелёных полей и величественных гор Западного Околеземелья и была видна отсюда отлично. На Эстер произвело впечатление это поистине великое сооружение: город напоминал золотую пирамиду, и в свете восходящего солнца казался единым куском драгоценного металла, а самую высокую башню в его центре венчал круг с радиально расходящимися лучами — образ светила.

— Это наш «Город Солнца», Этти, — пояснил символ на баше Натан, словно прочитав мысли Эстер.

Израильтянка с вопросом в глазах обернулась к Арбитру, мол, как это хиппи мог узнать её ласковое прозвище?!

Силий мгновенно смекнул суть начатой забавы, и поспешил проникнуть и в мысли собеседников. Что для него, впрочем, было совсем не сложно, ведь никакой защиты на их умах не стояло.

— При помощи бороды я подключаюсь к энергетическим потокам Мироздания, — произнёс Силий, отвечая на только что прочитанную мысль Энджи.

Натан довольно улыбнулся, ему было явно приятно встретить человека со столь сильными энергетическими способностями. Он привстал, покопался в кроне нависающего над столом орешника с продолговатыми листьями ядовито-зелёного цвета, и вытащил несколько таких же зелёных яблок, пару лиловых слив и большую жёлтую грушу. Пока Натан выкладывал всё на стол, из рукавов его балахона выкатилась ещё и россыпь винограда.

— Угощайтесь! — самодовольно произнёс он, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Эстер с недоумением поглядела на ветви орешника, на которых не было ничего кроме листвы, пытаясь постичь, откуда же хиппи взял плоды, но так ничего и не поняла.

— Отлично, — Силий же понял всё, — с вас — яства, с нас — питьё! — с этими словами он вытащил из-за пазухи четыре старинных серебряных кубка, и три ведёрных кувшина с мёдом.

Сие действо произвело такой эффект, что Анджелу, забыв об условностях, что, впрочем, свойственно представителям этого замечательного неформального движения, подалась вперёд, и тщательнейшим образом осмотрела Силия, стараясь понять, где он скрывал всё это раньше. Когда девушка удостоверилась, что больше под старым равным пальто у Арбитра попросту ничего не могло бы поместиться, Силий с улыбкой вынул из-за пазухи большую бутыль современной газировки…

Пока чудодеи резвились и забавлялись фокусами, пытаясь перещеголять друг друга, Этти удалось тщательнее рассмотреть Энджи. Натан почему-то интересовал её гораздо меньше, чем его спутница, быть может, оттого, что сам он сильно походил на Арбитра Стихий и легко мог быть классифицирован как философ, мудрец и просветлённый. Помощница же его выглядела как-то иначе, словно бы не принадлежала этому месту, но наоборот, попала сюда совершенно случайно.

Силий в это время окончательно удостоверился, что они не случайно приземлились именно в этом краю Адальира, и решил расспросить Натана обо всём. Понимая на подсознательном уровне, что здесь таится какой-то секрет, он сразу перешёл на телепатический уровень контакта. Ощутив движение мысленной энергии со стороны Силия, Натан резко вскинул на него взгляд и одобрительно кивнул, мгновенно подключившись к установленному Арбитром порталу мыслеобмена. Со стороны казалось, что философы просто продолжают беззаботно беседовать, ибо речь их работала как бы на автопилоте, обсуждая погоду, сложности трансформаций неформальных течений в условиях жёсткой конъюнктуры нового общества и так далее. На уровне же телепатического портала они вели совсем иной диалог:

— Я так думаю, мы ведь не зря прилетели именно к вам? — прямо в лоб спросил Силий.

— Хочешь сказать, что сие было непроизвольно? — немного удивился Натан, видимо, знания его были всё-таки не так велики.

— Наш корабль шёл на энергии Этти, я лишь немного подправлял курс, чтобы не свалиться раньше времени и дотянуть до ровного места. Я думал, мы выпали вообще где-то в Кхиароне, так что, можно сказать, сие было седьмое чувство.

— В таком случае, — Натан задумавшись, на секунду замешкался, — видимо вы как раз те, кому я должен передать важные сведения относительно изменений в королевстве Адальир…

Силий непонимающе мотнул головой.

— Что ты имеешь в виду?

— Тут был, скажем так, один путешественник и он поручил мне передать важную информацию людям из Вавилона, которые «случайно упадут с неба». Ваше падение я видел воочию… Но из Вавилона ли вы прибыли? — Натан явно сомневался, тем ли путникам он собирается доверить некий секрет.

— Ты что-то знаешь, что следовало бы знать Тем, кто правит в Вавилоне? — уточнил Силий, прямо дав понять кто он и откуда. — Рассказывай! — он тут же наполнил мысли картинами того, что видел в вечном городе, чтобы у Натана точно не осталось никаких сомнений.

— Мы установили, что портал, связующий Миры с некоторых пор стал давать течь и пропускать то, что раньше пропускать не мог, — начал Натан.

— Точно! — перебил его Силий. — На Землю переправились герддроны, которые несли в себе часть истинной своей природы, хотя они не могли одолеть энергетический барьер положительного заряда и отрицательное отклонение пурче-дхарны. Для меня это так и осталось загадкой!

— Что-то случилось с балансом пурче-дхарны, совсем недавно, — продолжил Натан, — я лично путешествовал на Землю, и видел в портале завихрения, несвойственные ему. Потом все обитатели Христиании заметили, что общая энергетика Адальира начала уверенно меняться, и…

— Ну-ну! — Силий напряжённо нахмурился.

— Я имел разговор с одним добрым путешественником, который направлялся из Лесного Монастыря в края Фарфаллы, и он сказал мне, что на юго-западе в лесах некоторые деревья прорастают в мир Земли, словно бы грань, разделяющая пространства, стирается, как будто мы возвращаемся во времена изначального единства двух Миров…

Силий закрыл глаза и погрузился в глубокую медитацию, старательно анализируя все движения энергий пурче-дхарны и силясь уловить новые течения в них, но на первый взгляд, сильно ничего не изменилось.

— Нет, — наконец уверенной мыслью заверил собеседника Силий, выйдя из медитации, — это невозможно, Миры по-прежнему разделены и портал сохранят прежнюю стойкость. С тех пор как удар Низерельдера захлопнул его, сильных движений не было. Здесь что-то другое…

Арбитр Стихий снова погрузился в медитацию, слова Натана его сильно взволновали. Силий знал, что хиппи как никто иной чувствую природу и знают, когда в энергетическом поле творится что-то не то. Такими данными, тем более полученными от мастерового чудодея, пренебречь мог бы лишь глупец. Но и поверить в столь сильные смещения базовых взаимодействий без вмешательства из вне было невозможно. Вся ситуация с общим энергетическим полем королевства выглядела более чем подозрительно и пугающе.

Пурче-дхарна

Здесь нужно пояснить, что поскольку портал был захлопнут ударом антиадальира меча Низерельдера, то объекты, несущие его энергетику, более не могли проходить через связующий Миры эфир. Это называется отрицательным отклонением пурче-дхарны. То есть позитивная энергия портала просто не вмещала в себя ничего, что несло бы отрицательный заряд. Таким образом, Гиртрону удавалось перемещаться в Мир Земли лишь в виде энергетической сути, являющейся тем же эфиром, который, даже отрицательный, сам по себе не имея конкретной формы, не мог отклоняться по определению, уже на месте ища того, кем могли бы завладеть его энергии. Сам Гиртрон некогда и просочился в Адальир как раз из эфира. Обычно он проникал в будущие сосуды через их грехи и дурные привычки. Именно поэтому всегда следует бороться с ними в себе, дабы не оказаться во власти путешествующих из Адальира чудовищ. Так они пожрали дух дальнобойщика, водителей грейдеров и даже директора строительной корпорации, в которого проник сам Первый Герддрон. Однако и для чисто энергетического перемещения, коим владел Гиртрон, сил слуг Т'эрауса не хватало, пурче-дхарна отклоняла их, забрасывая обратно, и потому они использовали для перехода, отбитые у вавилонцев компьютеры знаменитой марки XRSys-X-777. Именно последствия такого перехода и наблюдал Брелов, блуждая в котловине подземного дворца, когда пересекал Шадоурок. Валяющиеся на алтаре доспехи некогда принадлежали как раз тем воинам Гиртрона, посланным за Избранной, с которыми сражался Силий в канализационном коллекторе и Плотник сперва в своей квартирке, а затем и на проспекте. Однако появление герддронов в своём обличии на Земле было исключено, вместе с тем, Силий сам наблюдал физические трансформации, происходившие с дальнобойщиком и никак не мог понять, каким образом смогли они пронести через портал часть своей материальной сути?

— Есть вариант, — вдруг мысленно произнёс Натан такой интонацией, словно намекал на что-то не вполне правдоподобное.

— Ну? — Силий заинтересовано кивнул, будучи в сложившейся ситуации готовым рассмотреть любую даже самую неразумную догадку в качестве рабочей теории.

— Мы живём здесь в некоторой изоляции, мы сами выбрали этот образ жизни, удалённый от прочего Мира, но и тут, бывает, встречаются путешественники. Некоторые из пришлых людей говорили, будто за горами на юго-востоке отсюда есть большой город, что стоит на великой реке, и, что он порабощён последователями Т'эрауса…

— Город на реке, большой город на юго-востоке за горами, — мысленно пробормотал Силий, представляя карту королевства, — Зирвельдон?! — он вскинул на собеседника ошеломлённый взор.

— Именно, — Натан кивнул, — ходят слухи ещё, что из сакрального хранилища города исчез охранительный адальир…

— Я понял, — прервал собеседника Арбитр Стихий, — но это не может служить объяснением, потому что даже если слуги Т'эрауса похитили адальиры, то это не могло бы повлиять на разность потенциалов противоборствующих энергетик и отрицательное отклонение пурче-дхарны! — возразил он резонно. — Впрочем, тогда становится понятно, отчего герддроны ныне шныряют повсюду как у себя дома здесь, в Адальире. Древней защиты попросту нету…

— Я имел в виду немного другое, — Натан, хоть и общался телепатически, так, что никто не мог бы его услышать, но всё равно понизил голос, а вернее будет сказать уменьшил интенсивность телепатической передачи. — А что если Гиртрон решил не оставлять адальиры в королевстве и переправил их через портал?

Тут Силия как озарило:

— Точно! И как это я раньше не сообразил! — он спешно расплёл бородёнку и заново, расправив её, завязал в ниточку. — Энергия адальира могла нарушить стабильность портала! Тогда всё сходится, — мозаика в голове Арбитра Стихий теперь наконец-то сложилась полностью, — они избавились от ограничений внутри королевства и, мало того, проделали дырочку в Изначальный Мир!

— Это та информация, которую тебе поручили передать людям из Вавилона?

— Да, но я не могу раскрыть, кто именно был тем посланцем.

— Очень интересно, — Силий покачал головой, — знаешь, когда намедни я отправился к Избранной, то и не предполагал, сколько всего откроется мне в новом путешествии.

— Что ты намереваешься предпринять? — Натан, облокотившись о стол, задумчиво подпёр рукой подбородок.

— Для начала мне нужно срочно проверить, насколько ваша гипотеза верна.

— Тебе может понадобиться моя помощь? — спросил Натан таким тоном, будто был уверен в утвердительном ответе Арбитра.

— Да, но тебе не следует покидать Христианию сейчас, — Силий подумал, что ему бы, конечно, пригодилась помощь ещё одного просветлённого, но в сложившейся ситуации оставлять город хиппи без присмотра было небезопасно. — Лучше присмотри за нашим кораблём, мне почему-то кажется, что он ещё сыграет важную роль в нашем деле.

Натан уверенно кивнул:

— Можешь не беспокоиться на этот счёт. А ещё, тот путешественник, ну про которого я говорил, он просил передать олдовому вавилонцу, я так понимаю, что это ты, дословно следующее: мой подарок будет ждать тебя в палах дракона, сбереги его до поры, ибо в нём сокрыта победа.

Силий озадаченно поглядел на старейшину, перебирая в голове все возможные варианты расшифровки сказанного. Однако на ум ничего не приходило, настоящих драконов, как мы уже знаем, в Адальире оставалось совсем немного и что хотел сказать этим посланием таинственный помощник казалось загадкой.

— И когда он посещал Христианию? — Силий нахмурился.

— В самом конце прошлого лета.

— В конце прошлого лета?! — Силий был поистине поражён.

— Угу, — Натан одарил Силия многозначительным взглядом.

— Чудеса в решете! Мало того, что этот таинственный некто знал о нашем прибытии так загодя, так он ещё и заготовил для меня сюрприз!

Натан на это ничего не ответил, видимо, в данный момент он являлся лишь проводником чьей-то более сильной и важной воли. Свою часть работы он выполнил и теперь дело было за Силием.

— Ладно, понятно! — по-деловому бодро согласился Силий. По правде сказать, ему не очень понравилась скрытность таинственного помощника, но взвесив всё, он всё же решил ступить на эту тропу.

Откуда-то издалека пропела вдохновляющая флейта, и портал энергетической связи растаял, словно утренний туман.

Весь длинный диалог Натана и Силия показался Эстер лишь несколькими общими фразами, время внутри телепатического контакта шло в разы медленнее. Мудрецы провели целую беседу, в то время как снаружи не прошло и минуты.

Силий повернулся к Этти и лицо его сделалось крайне серьёзным:

— Мы возвращаемся на Землю, — произнёс он, — мне снова понадобится твоя помощь!

Эстер поспешила кивнуть в знак согласия. Она совершенно не поняла ситуации, ведь не могла слышать телепатического контакта мудрецов, но была безумно рада продолжить путешествие вместе с Силием.

Над столом пронёсся лёгкий ветерок, принеся на хвосте ещё одну бабочку Эстер, что, едва завидев хозяйку, поспешила усесться ей на рукав. Натан усмехнулся, а Этти погладила гостью по бархатистым крыльям и подумала, что впредь будет всегда стараться сохранять верность себе, чтобы не вредить этим столь прекрасным созданиям.

Силий и Эстер покидают Новую Христианию

Подкрепившись и немного поспав в шатре, путешественники покинули Новую Христианию. В сам город заходить они так и не стали, дабы не тратить столь ценное ныне время. Покидали они гостеприимный край под звучащую издалека знаменитую песню Битлов о любви. Исполняли её, разумеется, местные менестрели, ведь в Христиании не было никакой техники.

Провожать гостей Натан отправился один. По дороге от шатров Силий вновь повторил просьбу присмотреть за «Моисеем». Старейшина пообещал, что они сохранят корабль до возвращения Вавилонцев и заверил, что в здешних краях никто и не подумал бы пытаться повредить летательный аппарат, а ему можно было верить.

Уже на самом выходе из долины Арбитр Стихий пропустил Эстер чуть вперёд и пошёл рядом с Натаном:

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать? — спросил Силий уже самым обычным образом без всякой телепатии.

В ответ Натан понимающе покивал и слегка улыбнулся себе под нос, словно ждал, когда Силий задаст этот вопрос:

— Хочу, — подтвердил он, — тот путешественник просил передать ещё, что крайне нужная тебе подмога хранится в правой лапе дракона…

Силий поморщил нос, он совершенно не понимал, о чём идёт речь, однако больше Натан ничего не добавил. Не стоит скрывать, что Силий, разумеется, попытался проникнуть в ум просветлённого, дабы получить больше информации, но это не принесло результата. В памяти Натана словно кто-то хорошо поработал, и в закоулках разума не осталось ничего относительно посланца, лишь та информация, которой старейшина уже поделился.

Добравшись до «Моисея» Силий вынул из кармана механический навигатор, который внешне напоминал маленький золотой секстант, и, сориентировав его на центр небесного купола, сказал Эстер, чтобы та взялась за его шарф, что она и поспешила сделать. Через мгновение они уже неслись ввысь к расцветающему всеми цветами радуги порталу, соткавшемуся над лугом как по мановению волшебной палочки. «Моисей» же так и остался возлежать на лугу, теперь, когда настырные растения уже начали обвивать его корпус, корабль напоминал один из тех кристаллов горного хрусталя, запутавшихся среди трав, что видела Алёна в южных преддвериях Арвельдона.

Синь Адальирского неба сменилась сияющим миллионами звёзд антрацитом космоса, затем пространство заполнило густым как молоко туманом цвета огуречной зелени и средь его вихрей зазвучали хорошо знакомые путешественникам птичьи трели.

Навстречу стремились россыпи молодой листвы и снова заиграла вдохновенная флейта, вплетаясь в голоса райских птиц, сливаясь с ними и словно бы указывая путь. Ещё немного и благодатный туман расступился, открывая панораму ночного мегаполиса…

Силий решает проверить информацию, полученную у хиппи

В столице тем временем уже шёл густой снег, машины проблёскивали фарами сквозь «молоко» снежного тумана, едва угадываясь на фоне серых зданий. Снежная пелена немного украшала город, превращая технологического монстра во вполне симпатичного динозавра. Где-то наверху сверкнула новая звезда, облака колыхнулись, свежие ветры двинулись за ними следом, высвобождая путь для прибывающих…

Через мгновение вавилонцы уже стояли на серой мостовой одного из старых дворов ещё не перестроенного квартала. Эстер было сняла шлем, чтобы оглядеться, но тут же вновь надела, после летнего тепла Новой Христиании промозглость зимней столицы показалось ей настоящим морозом: вокруг висела плотная завеса снегопада, и лишь прямо по курсу виднелось какое-то светящееся пятно. Девушка протёрла глаза и смогла различить, что светится вывеска, на которой неоновыми шнурами выложено слово «диггер». Под вывеской расположилась едва различимая от налипшего снега дверь. Этти обернулась к Силию и поёжилась.

— Я тебе принесу какую-нибудь одёжку, — ласково улыбнувшись, пообещал Силий, — а пока подожди меня здесь, всего пять секунд, — он вновь расправил бородёнку, протащив её скудные волоски сквозь сжатые пальцы, и зашагал в сторону дома с вывеской.

Внутри здания тем временем кипела работа. Окрылённые очередными успехами, диггеры-параллельщики разбирали вновь привезённые из Адальира предметы. Посередине помещения стоял большой стол, на который вернувшиеся из путешествия диггеры сваливали вывезенное добро. В углу, взгромоздившись на компьютерный стол, восседал контролёр диггерского потока Эвклид, чрезмерно полный бородатый мужик в толстой вязаной кофте и надетой поверх серой куртке, висящей пузырями от долгой носки. Обе вещи были небрежно расстёгнуты, а под ними виднелась футболка с большим портретом Высоцкого. Больше всего Эвклид походил на геолога, а сильно мятые камуфляжных штанах только добавляли такого сходства. Мужик то и дело подпрыгивал на месте и разражался недолгим, но заразительным смехом, как будто тот с избытком прятался внутри и вырывался наружу небольшими порциями. Видимо, смеялся контролёр от радости, потому что смех раздавался всякий раз, когда из рюкзаков на стол ложился очередной артефакт.

— Ну, чё, Мартин, а у вас ни шиша что ли? — обратился контролёр к одному из толпившихся в комнате диггеров, чей рюкзак выглядел довольно плоским.

— Обижаешь, морда, — улыбнувшись, отозвался парень, одетый как и все прочие по-походному. — Наше вон в углу стоит, — он ткнул пальцем в сторону огромного рюкзака размером с самого контролёра, скромно притаившегося в противоположном углу. — Когда парни своё растащат, мы вывалим.

— Ладно, — контролёр кивнул и снова засмеялся. Затем он взял стоящую ярдом литровую банку пива и хорошенько отхлебнул. — Есть ещё порох в пороховницах! — отметил он, довольно.

Внезапно свет в помещении погас. Голоса тут же стихли и начали раздаваться щелчки зажигалок, которыми собравшиеся хотели вернуть освещение, однако по какой-то непонятной причине ни один кремень не мог произвести искру.

— Лампочка вывернулась, — раздался голос контролёра, — или рубильник, или ещё что, парни, сходите кто-нибудь до щитка!

— Щас сделаем, — отозвался всё тот же Мартин, остальные боялись в потёмках отойти от стола и бросить своё добро, ведь неровён час, своруют, его же богатства лежали ещё в рюкзаке…

Кое-как на ощупь он пробрался по хорошо знакомому коридору к щитку и снова попытался зажечь огонь. На этот раз зажигалка сработала моментально и выдала небывало высокое оранжевое пламя. В его свете перед диггером мелькнуло свирепое перекошенное от ярости лицо какого-то существа, получеловека-полульва.

— Господи! — в ужасе крикнул Мартин, роняя зажигалку из рук. — Чудовища из Вавилона!!! — он бросился наутёк, но впотьмах неверно рассчитал движение и врезался в стену. Раздался ужасающий треск и грохот.

Остальные диггеры, едва заслышав вопли товарища, и помня по путешествиям о вавилонских чудовищах, тут же ринулись в коридор, надеясь пробиться к выходу, но путь им преградила какая-то тёмная фигура существа с пышной гривой. Парни рванули назад и стали в ужасе жаться к стенам.

— Это ещё что?! — перешёптывались они.

— Наверное, опять притащили что-то, что не следовало! — хрипло буркнул контролёр, в момент исчезнувшим от ужаса голосом.

Существо двинулось внутрь, это можно было понять даже не видя его, лишь по звуку поступи. Затем в дверном проёме сверкнула молния и комната озарилась синим светом. В возникшем сиянии можно было отлично видеть стоящего на задних лапах льва высотой метра три, глаза его сверкали изумрудами, а из пасти струилось оранжевое пламя.

— Боже, Боже мой, кого вы притащили сюда, идиоты! — сокрушённо простонал Эвклид, совершенно не скрывая ненависти к своим подопечным диггерам, и заскрежетал зубами.

Лев тем временем двинулся внутрь помещения, молнии сопровождали его танцем серпантина, огонь из пасти уже дотёк до пола и стал опалять напольное покрытие из пластика. Когти чудовища со скрежетом оставляли на пластике длинные царапины, ужас переполнил головы диггеров настолько, что казалось вот-вот и они лопнут, кровь стучала в висках, хотелось только одного: бежать, бежать, куда глаза глядят от вавилонского монстра и никогда не возвращаться. Половина диггеров тут же зареклась путешествовать в Адальир и уж тем более брать оттуда какие-нибудь сакральные предметы, артефакты или даже книги.

Вдруг лев распушил гриву и истошно заревел, пространство исказилось, комната как будто даже расширилась на мгновение в этот момент. Диггеры повалились на пол, зажимая уши, барахло, разваленное по столу, от звуковой волны слетело, и завалило собравшихся. Иным повезло, на них упали лишь рукописи на пергаменте, но другим же досталось сильнее, прилетели образцы горных пород. Лев тем временем бегло огляделся и приметил чей-то старый плащ, висящий в углу…

Эстер уже несколько минут то взад вперёд слонялась под снегопадом, то переминаясь с ноги на ногу, лётный комбинезон её грел слабовато, и чтобы не замёрзнуть ей приходилось двигаться. Со стороны выглядело довольно забавно, пританцовывающая девушка в полном лётном обмундировании и авиационном шлеме смотрелась на фоне убожества старых районов заплутавшей инопланетянкой из футуристического фэнтези Или чьей-то музой, которая не смогла найти своего фантаста среди однообразных строений мегаполиса, и теперь в нерешительности пыталась понять, куда же следует двигатьсядальше.

Диггеры-параллельщики рассказывают о портале

Пауза затягивалась, лев больше не рычал, а просто стоял на месте, медленно вращая головой по сторонам. Из глаз существа проистекали лучи зелёного света, которые словно бы сканировали окружающее пространство…

Вдруг под потолком что-то щёлкнуло, ужас тут же поспешил покинуть умы собравшихся, комната на секунду заполнилась белым свечением, а когда оно стихло, свет в помещении снова зажёгся, льва здесь уже не было. Только на столе в позе «лотоса» восседал просветлённый в старом рваном пальто — то был Силий Вечный.

— Нахитрили, негодники, — как-то по-отечески произнёс он с укоризной, спешно заплетая снова распустившуюся бородёнку. — Быстро признавайтесь, кто и что стащил из Адальира, кто повредил портал?! — лицо мыслителя тут же сделалось серьёзным и даже жёстким, что бывало с ним крайне редко. — Связались с Т'эраусом — придётся отвечать!

Парни, ещё не успев опомниться, поспешили подняться на ноги и начали наперебой что-то бубнить, но понять смысл сказанного было трудно.

— По одному и покороче! — приказал Силий. — А то мой друг сейчас вернётся и пожрёт вас словно собака небесная! — он обвёл растерянные лица диггеров угрожающим взором.

Тут контролер по прозвищу Эвклид, наконец, вышел из оцепенения, сполз со столика и сделал несколько шагов в направлении Силия:

— Ты зря на нас думаешь, — начал он, дрожащим голосом, — мы знаем правила и всё соблюдаем, от нас есть польза и всё по договору, всё путём, мы — легальное движение!

— Ну, это мы ещё посмотрим, лазить в запретных местах и воровать золотаты вам никто не позволял, — Силий поднял левую руку и направил её ладонью на Эвклида, контролёр сразу ощутил, как какая-то невидимая волна энергии коснулась его тела и отодвинула обратно в угол. — Не заслоняй обзор, — кинул Силий, таким образом, отодвинув толстяка.

— Нет, вы не поняли, — нервно пробормотал Эвклид, пытаясь снова приблизится, но волна силы вновь отодвинула его на прежнее место. — Мне бы поговорить с вами с глазу на глаз и я всё объясню! — взмолился он.

Силий несколько секунд обдумывал предложение, и решил согласиться: он поднял правую руку, и направил её ладонью на остальных диггеров. Комнату тут же стало заволакивать туманом. Пелена в аккурат окружила стол, проложив путь прямо к Эвклиду и одновременно отделив Силия и контролёра от прочих непроницаемой стеной.

— Дисперсионная инверсия на тонком уровне? — догадался Эвклид, приближаясь по формирующемуся прямо перед ним туманному коридору к сидящему на столе Силию.

Силий кивнул.

— Меньше слов — больше дела, — мудрец был настроен не свойственно по-деловому, — объясняй, что собирался. Зачем вы наведывались в деревушку Вэльмов за Арвельдоном? Ведь вы были там?

— Но как вы узнали об этом, магистр? — изумился осведомлённости Силия Эвклид.

— По твоим музыкальным пристрастиям, неужели так трудно догадаться? Твой плеер произвёл впечатление на всех тамошних обитателей, — Силий усмехнулся.

— Были, — кивнул контролёр.

— Однако не думаю, что в деревне имеются интересующие вас артефакты, значит, за чем-то другим путешествовали?

— Ага, — Эвклид снова неохотно кивнул, было видно, что слова даются ему с трудом, хоть он и сам вызвался говорить. То ли он чего-то боялся, то ли просто не хотел рассказывать о своих делах, но Силию приходилось буквально по буквам вытаскивать из него информацию.

— Брали ауррат? — предположил Силий.

— Да, за ним туда и отправились.

— Откуда узнали?

— Нам сказали в Вавилоне…

— Так, хорошо, — Силий покачал головой, — опять утечка информации, вот ведь никому доверять нельзя!

— Да нет, не в том смысле…

— Ладно, — не дал ему договорить Арбитр, — что было потом?

— Потом мы отправились в Зирвельдон и побывали в дворцовом хранилище.

Силий замер и задумался, у него не было ни одной версии, кто бы мог снабдить диггеров таким количеством нужной информации.

— Для этого вам и потребовался ауррат? Чтобы проникнуть в Зирвельдон?

— Вы как всегда правы, магистр, — подобострастно подтвердил Эвклид, — туда без магии не сунешься!

— Что вы взяли оттуда, что вы протащили, и почему портал стал пропускать энергии Свиртенгралля?! — напрямую спросил Силий.

— Древнегеоральдическую корону… — опустив голову, нехотя признался Эвклид.

— Корону шести королей, которую сплавил Даосторг! — Силий тяжело вздохнул. — Ну, теперь понятно, откуда все эти странности с течением энергий пурче-дхарны, почему не работает «Лазурь», почему герддроны шляются туда-сюда как у себя дома в первозданном обличии… — глаза просветлённого сверкнули яростью и гневом, никогда раньше Силий не позволял себе таких проявлений негодования. — Зачем она вам понадобилась, чего вы хотели добиться, нарушить баланс энергий, сменить ход их течений?! Глупцы и безумцы, вы даже не представляете, что натворили!

Эвклид замялся, а после паузы заявил такое, что повергло в шок уже самого Силия:

— Нам санкционировали…

— Что?! — Силий невольно воспарил над столом и тело его тут же окутало плотным серпантином гудящих и трещащих молний. — Что значит санкционировали?!

— Даже не санкционировали, а приказали… Нам сказали войти в Зирвельдон, забрать корону и переправить её на Землю.

Силий старательно слушал каждое слово в рассказе диггера, пытаясь понять, врёт тот или нет, но мысли толстяка были свободны ото лжи… Тогда кто же из Вавилона мог пойти на такое?! Диггер тем временем продолжал свой нехитрый рассказ:

— Я не мог отказаться, с одной стороны такое доверие, с другой — возможность коснуться до древнего георальдического адальира…

— Кто приказал тебе разрушить энергопотоки пурче-дхарны и повредить портал? — Силий пристально посмотрел в глаза диггеру, направляя в них свою собственную энергию, дабы заблокировать возможную неправду.

— Кто-то из Тех, кто правит в Вавилоне, они встретили меня в Эрнонде в самом конце прошлого лета и приказали забрать корону. Я сказал, что не справлюсь, что это слишком сложно, тогда один из них дал мне свиток с несколькими очень сильными заклинаниями и рассказал, где можно добыть ауррата, сами бы мы эту деревушку в жизни не нашли…

Силий задумался, время появления таинственного путешественника в новой Христиании странным образом совпало с моментом встречи Эвклида с кем-то из Тех, кто правит в Вавилоне…

— Как выглядел тот, кто разговаривал с тобой, кто отдал приказ забрать корону гирльдских королей?! — Силий ждал и немного опасался услышать ответ…

— Это был огромный и огнедышащий… синий лев…

Силий смотрит новости и возвращается в Адальир

Силий вышел на улицу буквально через несколько минут, но израильтянке показалось, что прошла целая вечность, ведь топтаться на месте было довольно холодно. В одной руке Арбитр Стихий нёс какой-то плащ, который, подойдя, тут же набросил ей на плечи.

— Ну, что там? — спросила Этти, закутываясь в предложенную одежду и поправляя шлем.

Силий в ответ улыбнулся, и не спеша расправил сбившуюся бородёнку в три волосины, ловким движением протянув её сквозь плотно сжатые пальцы.

— Я кое-что узнал, — туманно отозвался он, — я даже не знаю, куда ведёт эта тропа, но, главное, что теперь я её вижу…

Тут взгляд Арбитра скользнул в сторону двери, из которой он только что вышел: ветер сбил с неё налипший снег и на её деревянной поверхности теперь можно было различить аляповато нарисованного в стиле граффити дракона…

— Дракон, дракон… — задумчиво пробормотал Силий и вновь обратил взгляд к спутнице. — Понимаешь что это значит?

Эстер мотнула головой, да и откуда она могла знать о том, что было доверено знать только Силию?

— Вавилонец, случайно упавший с неба, понятно, что это я, — пробормотал Силий. — Натан сказал, что подмога находится в правой лапе дракона, — Силий указал пальцем на дверь с изображением, — в его правой лапе…

С этими словами Арбитр Стихий быстрыми шагами приблизился к двери и ударил ладонью по правой лапе нарисованного дракона: кусок фанеры мгновенно рассыпался в труху и внутри двери показалось небольшое углубление, из которого что-то слабо сияло. Не раздумывая долго Силий сунул руку в прореху и вынул из неё маленький мешочек из очень плотной серой материи, сквозь которую всё же просачивался едва заметный свет.

Uberrima Fides тщательно осмотрел мешочек, горловина его была перевязана странной нитью, напоминающей луч лунного света и запечатана сургучом с оттиском молнии на нём.

— Что это, — растерялась Этти, — что ты там нашёл?

— Насколько я чувствую, это вещица из того места, где я часто бывал, — туманно отозвался Силий, задумчиво глядя на странный подарок. — Во всяком случае мы уже больше знаем об этом таинственном благодетеле, по крайней мере он точно из наших, раз так легко путешествует через Миры…

Вдруг Силий вскинул голову и глаза его сверкнули изумрудной зеленью:

— Я просто чувствую, как идёт энергия! — воскликнул он, протягивая дар Этти. — Ты чувствуешь?

— Не особо, — честно призналась Эстер, впрочем ощутив некоторые вибрации, исходящие от странного предмета.

— Ну, что, тогда пошли дальше?

Этти кивнула.

Через несколько минут они уже шагали по промозглой улице мегаполиса куда-то в его таинственную глубь. Надев плащ, девушка быстро согрелась, и уже не ощущала почти никакого дискомфорта, хоть и переместилась из тёплого благодатного лета в центр столичной зимы этого морозного региона. Она, как истинный воин, была неприхотлива, и даже скудная одежда позволяла ей довольствоваться Миром.

— Остановишься у моих друзей на перевалочной базе навигаторов, а мне нужно отлучиться, — пояснил Силий свои планы, сворачивая во двор старинного здания с хорошо знакомой вывеской вавилонского сообщества на фасаде.

— А ты надолго? — уточнила Этти, немного растеряно поглядев на Арбитра, ведь она была совсем одна, да ещё и в незнакомом месте и не хотела лишаться единственного знакомого ей человека под боком.

— Думаю, что не очень, — уклончиво ответил Силий, который после услышанного у диггеров, по-правде сказать, и сам мало представлял, что может ещё узнать в Адальире и как быстро завершит внезапно возникшую миссию. — В любом случае тебе не о чем беспокоиться, мои друзья из потока позаботятся о тебе. А когда я вернусь, будет безопасней, если ты дождёшься меня именно здесь.

Эстер кивнула, но Силий смотрел прямо перед собой, и опасаясь, что мудрец мог не заметить её согласного движения, добавила:

— Да, конечно подожду! — Этти взглянула наверх, где на крыше здания светилась большая вывеска с «древнеегипетским глазом».

Силий напряжённо нахмурился, он ощущал, что Путь Вавилона вновь ведёт его нужной тропой, но что-то в глубине души всё же заставляло его беспокоиться…

Оставив Этти у навигаторов, Арбитр двинулся дальше, чтобы найти наиболее удобную точку для перемещения в Адальир. Он чувствовал, что ему важно попасть в нужное время и нужное место, такое уверенное чувство возникало у него не так часто и просветлённый привык доверять ему. Силий брёл через заснеженный город абсолютно погрузившись в себя, но вдруг что-то привлекло его внимание и заставило выйти из медитативного сосредоточения: в очередной витрине вновь «горкой» расположились телевизоры, настроенные на новостной канал. Уже хорошо известный и Силию Алёнин знакомый диктор канала «ТНК» с напряжённым видом вещал очередные экстренные новости, на этот раз он появился на экране в криво сидящих очках:

— Все новостные агентства пестрят фантастическими заголовками: буквально несколько часов назад войска мятежных генералов королевства Адальир, ведущие наступление на Солярополис, были полностью разбиты атакой неопознанного воздушного судна. По свидетельствам очевидцев в тот момент, когда колонна «Армии Освобождения Адальира» приблизилась к городской стене, в небе появился гигантский лайнер, буквально за несколько заходов полностью уничтоживший бронетехнику повстанцев. Несмотря на то, что в зоне событий работали команды нескольких новостных агентств, заснять сражение так никому и не удалось. Как сообщили наши коллеги из королевства, цитирую: «Техника как будто реагировала на приближение лайнера и сразу же вырубалась», конец цитаты. Также не удалось проявить и сделанные снимки… По неподтверждённым данным спустя несколько минут после сражения, аналогичное судно, по описанию напоминающее невероятно большой пассажирский самолёт, атаковало лесозаготовителей на западе королевства и расстреляло офисное здание, принадлежащее корпорации. Пока официальных заявлений от правительства Адальира в связи с инцидентом не последовало, однако руководство «Армии Освобождения Адальира» уже обвинило во всём израильских военных, которые, якобы и раньше поставляли оружие действующему режиму. Кроме того представитель АОА сообщил, что в данном регионе только Израиль обладает техникой, способной на подобные атаки.

— И в чём-то они действительно правы, — усмехнувшись сам себе, произнёс Силий, вспомнив про Эстер.

Диктор же в телевизорах ещё сильнее сдвинул брови на переносице и отведя взгляд, быстро прочитал что-то на экране подсказок:

— И вот как нам стало только что известно, результатом сражения стал захват в плен одного из генералов, который, как утверждается в заявлении, распространяемом властями королевства Адальир, сам пришёл в город и сложил оружие, — диктор сделал паузу, переводя дух и поправляя очки. — На ситуацию только что отреагировал и председатель Совбеза ООН Аффи Конан, он сказал, что, цитирую: «Мы крайне озабочены произошедшим в королевстве, но пока в распоряжении Объединённых Наций имеется слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы, однако, очевидно, что для прояснения событий в Солярополисе потребуется провести надлежащее расследование», — конец цитаты. Можно полагать, что в самое ближайшее время в королевство могут быть направлены эксперты ООН для выяснения подробностей инцидента.

Диктор обернулся к соседней камере и ракурс съёмки тотчас сменился, Силий продолжал неотрывно следить за ним.

— В связи с событиями в Адальире в сопредельных государствах был введён повышенный уровень безопасности, и подняты по тревоге войска противовоздушной обороны. Отечественные вооружённые силы также были приведены в повышенную боевую готовность, как сообщили нам в пресс-центре министерства обороны, в связи с осложнением обстановки в королевстве Адальир, было принято решение об усилении противовоздушной обороны столицы. На окраины города уже перебрасываются дополнительные силы, в том числе и стратегические ракетные установки…

Силий только философски улыбнулся, действия военных, как всегда выглядели весьма наивно.

— Вместе с тем в Интернете широко распространяется информация, будто бы авиалайнер, атаковавший войска мятежных генералов, видели в небе над нашей столицей возле телебашни, и якобы именно поэтому было принято решение об усилении мер противоздушной обороны города…

В этот момент в кармане Силия что-то звякнуло, он тут же сунул в него руку и вынул предмет, напоминающий золотой секстант, совсем как тот, при помощи которого Крафтсман открывал портал. Поперечная планка-стрелка на нём нервно подрагивала и расточала золотистый свет, Силий по этому признаку сразу же понял, что благоприятная зона для открытия портала и адресного перемещения совсем близко. Дольше он не стал слушать новости и быстро зашагал в ту сторону, куда указывала подрагивающая стрелка навигатора.

Иннеллиус в долине фей

Пора нам побывать в Кэльвиароне, где как раз готовится нечто красивое и блистательное! В этом чудесном краю великого Адальира торжествует жизнь и красота, именно в здешних лесах, возделываемый старейшинами и мудрецами, произрастает растительный бог Кэльвиар — повелитель всех трав, цветов, кустарников и деревьев. Под его незримым приглядом журчат ручьи, цветут цветы и порхают бабочки. Чудесное место, поистине чудесное!

Здесь, недалеко от зарослей исполинского леса, что верхушками деревьев своих заслоняет солнце даже в зените, средь изумрудной чащи на тёплой лесной реке лежит нужное нам королевство. Этот таинственный уголок Адальира так мал, что вряд ли кто заметит его на карте без лупы, потому что здесь обитают крылатки, коих мы привыкли звать феями. И сегодня у них наступил большой праздник, но обо всём по порядку…

Старик в сильно изношенной рясе уже не первый раз бывал здесь, но впервые попал на празднество. Он расположился на балконе, сплетённом из ветвей примерно в трёх метрах над землёй, уютно устроившись на лежанке, и с интересом наблюдал за происходящим внизу, попутно разговаривая с сидящим рядом старинным другом старейшиной Кэльвиарона Эколом. Экол любил и уважал этого старика, и всегда с радостью принимал его у себя в гостях. Старика звали Иннеллиус, он был блуждающим магом, и почти всю жизнь провёл в путешествиях по Адальиру. Иннеллиус был тем редким самородком, который, достигнув Просветления, балансировал на тонкой грани, не решаясь ни покинуть светский мир, дабы укорениться на стезе самопознания, ни стать бодхисатвой в полном значении этого слова. Старец Иннеллиус, проще говоря, был просветлённым, но оставался обычным философом и потому притягивал к себе всех, кому нужна была помощь. А помогал он всем, кто обращался, и делом и словом и мудростью.

Будучи умудрённым и, многое повидав на своём веку, Иннеллиус уже догадался, что Экол не просто так пригласил его в долину фей, однако старец не спешил разрушить таинственность грядущего, зная по мудрости своей, что торопиться в принципе не следует. Так и оказалось, вскоре Экол, обсудив все мелкие дела вверенного ему клочка бескрайнего Кэльвиарова королевства, лукаво улыбнулся и пригласил гостя спуститься к реке.

Они отправились в низину, осторожно ступая по каменистым ступенькам. Сходить с этой тропки было ни в коем случае нельзя, дабы не раздавить населяющих королевство крылаток, а те, проказницы, просто обожали прятаться в зарослях высокой травы.

Иннеллиус ступал неторопливо, спокойно следуя за Эколом, который вскоре вывел его к журчащему тёплому потоку в том месте берега, где росло самое большое в долине дерево. Иннеллиус много повидал деревьев на своём веку, бывал и в Гленнвилле, в аналогичном исполинском лесу и в Эрнонде и много, где ещё, но такого великана видел впервые. Ствол дерева не смогли бы, наверное, обхватить и два десятка рослых зельстрейнов, если бы встали кругом, держась за руки…

— Ну, может, наконец, поведаешь, зачем ты меня пригласил? — бегло оглядевшись, предложил Иннеллиус.

— Конечно, — согласился Экол, — но только не я тебя пригласил, а одна весёлая чаровница.

— Какая ещё чаровница? — растерялся Иннеллиус, ведь был он так стар, что совершенно позабыл, как вообще общаться с женщинами.

— Я, я тебя пригласила! — в ответ прозвенел у него над ухом чудесный голосок.

Иннеллиус обернулся и с удивлением обнаружил сидящую на плече крылатку с зеленовато-прозрачными крыльями.

— Фея? — удивился он неподдельно. — Ты откуда взялась?

— Сегодня мой день! — просто ответила крылатка и звонко рассмеялась.

— Тебе выпала большая удача, — состроив многозначительную гримасу, произнёс Экол. — Это Тали — принцесса фей нашего королевства!

Иннеллиус, правда, не понял по той гримасе, на что именно хотел намекнуть местный волшебник, но, дабы не ставить друга в неловкое положение, ответил понимающим кивком.

— Раз старейшина Экол говорит, что повезло, стало быть, так оно и есть! — Иннеллиус скосился на крылатку. — Так, что же за день такой у тебя, позволь узнать, сударыня, уж не день рождения ли?

Равноденствие и избрание

— Сегодня великий праздник для всех эрфний и фей! — пояснила крылатка. — Равноденствие в природе и избрание в народе!

— Что всё это значит? — переспросил Иннеллиус, почему-то заволновавшись.

В ответ фея только ещё более звонко рассмеялась и вспорхнула над его плечом. И тут же со всех сторон, из-под листьев, веток и травинок стали вылетать бесчисленные крылатки. Роща переполнилась звоном крыльев и сиянием рассыпаемой вокруг пыльцы. Иннеллиус просто остолбенел от восторга, но всё же ухитрился разглядеть в разноцветной чехарде, что не все крылатки оказались феями, часть крылатых человечков была явно рыцарями, поскольку на них сверкали доспехи — то были существа из другого крылатого народца, люди именовали их верами, но мало кому доводилось их видеть воочию.

— Никогда не видел веров! — изумлённо признался Иннеллиус. — Действительно, можно сказать, что повезло!

Тут один вер подлетел к плечу волшебника и, опустившись на него, сделал шаг в сторону феи.

— Приветствую вас, сударыня, — произнёс человечек, опускаясь перед крылаткой на одно колено, — моё имя Роу, я повелитель широких рощ на запад отсюда, и спешу уведомить, что имею намерение взять вас в жёны, ибо таков мой царственный выбор!

Тали в ответ лишь неучтиво фыркнула и сделала шаг назад:

— Вот ещё! Никто не смеет выбирать нас, только мы сами делаем выбор! — звонко ответила она. — И я свой выбор уже сделала!

Глаза Роу сверкнули негодованием и он тут же схватился за меч:

— Кто он, где этот негодяй?! — вскричал он разъярённо.

Тали рассмеялась пуще прежнего:

— Ты стоишь на нём, глупец!

Вер сперва растерялся, потом ошеломлённо посмотрел себе под ноги, огляделся и только тут сообразил, что Тали говорит про старца, на плече которого они и вели беседу. Вмиг в роще все притихли и изумлённо, не менее, чем сам Роу, уставились на Иннеллиуса. Только Экол, самодовольно погладив бороду, задорно подмигнул другу.

Иннеллиус просто опешил от такого поворота, и даже не нашёлся, что ответить, хотя и не надо было. Тали же мгновенно взяла ситуацию в свои руки:

— Да, мудрец, — сказала она, невежливо отпихивая Роу в сторону, и подходя к самому лицу старика, — весь следующий год ты будешь моим избранником! Ты стар, мудр и сможешь научить меня многому из своего волшебного арсенала! Я наслышана о тебе и попросила старейшину Экола, чтобы он всё устроил.

— Ты, правда, хочешь путешествовать со мной? — искренне усомнился Иннеллиус. — Я же не смогу осесть в вашем чудесном краю, я маг блуждающий!

— Именно этого я и хочу, — подтвердила своё намерение своевольная крылатка, — не хотела — не выбрала бы тебя. Я хочу посмотреть Адальир и постичь больше мудрости, прежде чем стану королевой своего рода!

— Соглашайся, соглашайся! — шепнул Экол. — Мало кому из магов и чародеев выпадала такая честь!

А надо сказать, что феи действительно иногда выбирали себе в мужья людей, но случалось это настолько редко, что подобное событие вполне могло считаться чудом. Обычно избранниками становились волшебники и просветлённые, чрез энергетику которых феи пополняли знаниями и добродетелями Мир своего народа, Тали избрала именно такой путь.

— Соглашайся, соглашайся! — хором поддержали крылатые обитатели рощи.

— Для меня это действительно величайшая честь, сударыня, — Иннеллиус польщённо заулыбался, — конечно же я согласен!

— Так не честно! — возразил Роу. — Это не по правилам! Церемония должна быть соблюдена и ты, старик, — он ткнул пальцем в сторону лица Иннеллиуса, — должен поймать её, когда она будет убегать. Этот обычай соблюдается всеми обитателями Кэльвиарона сотни лет и не может быть отменён ни для кого!

— Что, действительно? — Иннеллиус поднял взгляд на Экола, тот в ответ утвердительно покивал.

— Ладно, умник! — разозлилась Тали и одним молниеносным движением спихнула Роу на землю.

Тот так опешил, что даже не успел расправить крылья, и, сорвавшись с плеча, неуклюже грохнулся прямо на листья соседнего кустарника.

— Хочешь, чтобы всё-всё было по правилам, хорошо, но только тебе от этого пользы не будет, чванливый зазнайка! — фея погрозила с плеча валяющемуся внизу Роу пальцем и рывком обернулась к лицу старца. — Пошли за мной!

Крылышки Тали зазвенели и крылатка, спрыгнув с плеча, унеслась вдаль, мгновенно затерявшись среди листвы.

— За ней, скорее-скорее! — принялся подсказывать другу Экол.

Но тот уже и саму разумел, что к чему: Иннеллиус, по-старчески кряхтя, бросился по тропинке, увлекаемый крылатой затейницей. Чем дальше уходил он в лес, тем моложе становился. Не успел он оббежать и одного дерева, как ощутил, что молодость возвращается к нему, сила крылатки на поверку оказалась действительно чудесной.

Прочие лесные обитатели сверкающей вереницей рассыпанных звёзд устремились следом, стараясь рассмотреть сквозь заросли невиданное доселе зрелище и узнать, удастся ли старцу поймать проворную принцессу Тали.

Иннеллиус продолжал движение, лишь по шорохам догадываясь в какую теперь сторону двинулась его новоиспечённая невеста, крылатка с такой скоростью кружила по роще, что углядеть её полёт не сумел бы, наверно, и сам Авельир со своими суперглазами. Теперь он мог двигаться свободно, не опасаясь раздавить кого-то из лесных жителей, ведь ныне все они взмыли в воздух! И более надлежало следить за собственной головой и руками, нежели за тем, куда ступать. Вскоре кроны окончательно сомкнулись и сплелись, не оставляя места для нормального обзора. Иннеллиус, почувствовав прилив сил, двинулся дальше на ощупь, немного ориентируясь по мелькающим за листвой светлячкам — прочим феям и верам.

Наконец тропинка вывела его к какому-то старинному строению, напоминающему высокий резной дворец из белого камня, ни дать ни взять настоящего каррарского мрамора. Сооружение не имело швов сочленения блоков и казалось было целиком высечено в одной большущей глыбе этого сияющего минерала. Снаружи дворец оплетали бесчисленные лианы и цветущие плющи, говоря исследователю о том, сколь долго был заброшен сей памятник извековечного зодчества. Иннеллиус даже засмотрелся на дворец и на мгновение забыл, куда спешил. Однако, проступившая меж густой травы и листового опада белокаменная тропа, мгновенно вернула ему память. Старец свернул направо и быстрыми шагами двинулся по каменной кладке под уклон к чему-то сверкающему из глубины ночных зарослей. Приблизившись он понял, что тропинка привела его к небольшому водоёму, прозрачному как намоленный воздух храма и вобравшему в себя весь свет сегодняшнего высокого полнолуния.

Над дальним берегом водоёма нависали ветви цветущего кустарника, а на самой длинной из них сидела Тали, сложив крылышки за спиной и изящно свесив ножки.

Лицо Иннеллиуса озарила просветлённая улыбка и он радостно рассмеялся. Не долго думая старец ступил в воду, направившись прямиком к Тали. К этому моменту он уже сбросил лет тридцать и мог позволить себе такую неосмотрительность, как купание в прохладном водоёме.

— Не успел, не успел! — тут же раздался над его ухом торжествующий голос Роу. — Обхитрила она тебя, удрала всё-таки!

В этот момент Тали сорвалась с ветки, спикировала над водной гладью и угодила прямиком в вовремя подставленные ладони старика. Иннеллиус облегчённо выдохнул, а проказница криво усмехнулась и показала Роу язык. Вер лишь поморщился, спрятал меч обратно в ножны и, гордо вскинув голову, удалился обратно в чащу, искать себе другую невесту.

— Успел-таки, — констатировал Экол, появившись как из-под земли всего в паре метров от друга-волшебника. — Поймал её… Или будет правильнее сказать, она тебя поймала?

— Какая разница! — отозвался Иннеллиус, аккуратно пересаживая крылатку себе на плечо.

— И то верно, — согласился Экол, — adversus necessitatem ne dii quidem^[13]!

— Я бы сказал, против её желаний не властны ни стихии, ни энергии! — Иннеллиус громко расхохотался, на душе у него в тот момент было безумно радостно, что фея выбрала именно его, отчего он ощущал себя действительно одарённым волшебником и не мог сдержать ликования. — Спасибо тебе, дружище, что исполнил просьбу Тали и пригласил меня в ваш чудесный край! Я сразу догадался, что ты припас для меня что-то особенное!

Экол только пожал плечами и ничего не ответив скрылся в зарослях, видимо направившись к остальным участникам лесного собрания, праздник же продолжался.

Иннеллиус вместе с Тали отправляется в Крилльнхилл

Ещё долго в чаще исполинского леса звенели крылышки и сверкали искры светлячков, феи и веры резвились почти до самой зари, выбирая себе пары. А Иннеллиус и Тали тем временем, вернувшись на плетёный балкончик, обсуждали план дальнейших путешествий. Крылатка как оказалось хотела посетить буквально все самые интересные и энергонасыщенные места королевства Адальир, не желая пропускать ни Оберега хранителя Т'аоса, ни заброшенного шатра Шэугкана ни даже руин Сальвордера. И Иннеллиус пообещал ей побывать во всех этих и многих других славных землях.

Когда взошло солнце, Иннеллиус поблагодарил Экола за гостеприимство, усадил Тали в нагрудный карман своей видавшей виды рясы, и, опершись на старый посох, двинулся вдоль русла реки на север. Туда, где за широким Вэльмвельдоном лежали первые пункты Просветления на пути их следования — Эрнонд и Крилльнхилл, там им непременно нужно было побывать.

Похищение экстриорайдерров

Далеко-далеко отсюда, на другом краю королевства Адальир за высокими горами и широким Вэльмвельдоном в высокогорьях Армильд расположилась священная крепость-монастырь, имя которой Клианор. Здесь среди белых каменных стен под хрустальными сводами и золотыми крышами, вот уже много столетий просветлённые мудрецы и доблестные воины хранят всю мудрость веков, коей не сыскать иной раз даже в Вавилоне. Место это сакральное на карте Адальира возникло на заре эпох, тогда, когда ещё, быть может, сам Т'эраус только начинал свой путь как хранитель в тёплых благодатных болотах. И по преданиям изначально здесь обитали божественные посланники, впоследствии уступившие крепость магическому ордену просветлённых.

Лишь избранные достойны чести быть приглашёнными в крепость-монастырь Клианор, да и их можно по пальцам счесть, Силий Вечный, да несколько древнегеоральдических королей, основателей Южного Георальда.

Само здание монастыря представляет собой вросший в гребень Свиреальского хребта замок семиугольной формы. На четырёх его углах, обращённых по сторонам света, располагаются большие башни, а на трёх других башни поменьше. За стенами имеется внутренний двор и в центре его ещё одна самая высокая башня, увенчанная хрустальным шпилем. Внутренний двор также закрыт сверху хрустальными сводами. Именно здесь, в Армильд-Клианор, согласно преданиям и летописям времён короля Герронии Эллера, хранится первый и главный адальир — меч Апплоусерт. Он был передан хранителям крепости ещё древними богами, и располагался в центральной башне в вечноцветущем саду.

Благодать священного адальира была столь велика, и за годы нахождения Апплоусерта внутри, столь сильно пропитала сии величественные стены, что башня в прямом смысле зацвела. С вершины её вниз спустились гирлянды плющей и цветущих лиан. Словно бы над городом возвышается чудесное хрустальное дерево, без веток, но зато всё вечно зеленеющее вдоль ствола, даже камни в стенах башни и те зацвели юными побегами.

Путешественников, что прибывали к стенам крепости, поражало это зрелище: как среди морозов и снегов высокогорий Армильд, вдруг возникала зеленеющая молодой листвой, башня Апплоусерта. Это вдохновляло и свидетельствовало, что волшебные меч на месте, что первозданный адальир по-прежнему сохраняет свою силу и оберегает всё королевство.

Последнее время, правда, некоторые диггеры, что обретались временами и в этих краях, рассказывали, будто зелени на стенах башни значительно поубавилось, но поскольку никто ботанических подсчётов не вёл, верить им на слова не стоит.

Солнце садилось за Землёй Фарфаллы, вечерело. В крепости уже готовились ко сну. Монахи вдумчиво молились и медитировали, воины пили чай и раскуривали трубки, приводя в порядок, растрёпанные в дневных заботах, мысли.

Настоятель Киаррион как и обычно завершил обход крепости у башни Апплоусерта, и, сменив караульных на новых, воротился в келью, где приступил к ночному бдению и усердной медитации. Это был высокий худощавый старец с длинными седыми волосами, заплетёнными во множество косичек и белоснежной бородой, что доставала ему до самого пояса. Одевался настоятель совсем непритязательно как настоящий монах в скромную рясу из грубой материи зеленоватого цвета и серебристую накидку поверх неё.

Свежие хранители первого адальира, рослые воины в серебряных доспехах, расписанных голубыми узорами и с хрустальными шлемами на головах, приняв пост, сразу же заняли места с двух сторон от входа, и возожгли на скипетрах тусклые голубые огоньки. Это были специальные световые концентраты, которые чётко реагировали на любое нарушение уравновешенной до совершенства внутри крепости пурче-дхарны, чтобы даже отдельные негативные вихри не могли проникнуть сюда незамеченными.

Всё стихло и уснуло. Бодрствовали лишь хранители, сторожевые да сам настоятель. Луна уверенно вскарабкалась под самый свод небес, озарив заснеженные вершины близлежащих гор синим сиянием, но вскоре скрылась за наползшими откуда не возьмись тучами. Опять над скалами сгустился мрак. Потемнело и во дворе Клианор, лишь световые концентраты на скипетрах хранителей Апплоусерта сияли из темноты подобно далёким звёздам, сигнализируя о том, что свет по-прежнему сильнее тьмы.

Где-то к полуночи огоньки на скипетрах синхронно вздрогнули и затрещали. Хранители переглянулись, затем стали всматриваться в танцующее голубоватое пламя, ожидая, когда то угомониться, но концентраты лишь всё больше раскачивались из стороны в сторону и всё громче трещали.

Воин, что патрулировал крепость, уже занёс руку, чтобы постучать в дверь кельи настоятеля, но та открылась сама собой и на пороге показалось встревоженное лицо Киарриона.

— Я чувствую искажение пурче-дхарны! — сообщил он патрульному.

Прибывший воин подтверждающее кивнул:

— К стенам с юга прибыли какие-то люди, — доложил он. — Скипетры хранителей возвещают отрицательную энергетику.

Киаррион вернулся в комнату, где на каменном столе были разложены старинные книги, и возвышалась ярко горящая оплывшая свеча. Смочив пальцы в воде поддона, старец затушил пламя на фитильке, и затем вместе с патрульным отправился на южную стену.

На эстакаде укреплений уже выстроился гарнизон латников в красивых серебряных доспехах, разукрашенных витиеватыми узорами. Они держали в руках факелы и длинные остро отточенные мечи, готовясь отразить любую атаку, и выглядели весьма угрожающе.

Киаррион приблизился к промежутку между зубцами крепостной стены, но и перегнувшись через неё, сразу не сумел различить прибывших. Лишь присмотревшись, настоятель разглядел у самого подножья стен порядка тридцати голубоватых силуэтов. Пришельцы были в одинаковых балахонах сине-голубого цвета с капюшонами, закрывающими лица, чем сильно напоминали монахов далёкого лесного монастыря, разве что только у тех рясы были зелёными…

Враждебности они не проявляли, лишь сновали туда-сюда и временами набегали на стену, словно пытаясь взбежать по ней как по горизонтальной поверхности. Однако всякий раз сила притяжения делала своё дело и уже через несколько шагов по вертикали, странным пришельцам приходилось спрыгивать обратно.

Киаррион быстро сориентировался и выстроил воинов вокруг себя кольцом:

— Патрульных на нижний уровень, — спокойно, хоть и немного напряжённо, приказал он, — заблокировать входы и держать оборону крепости там.

Часть воинов снялась с места и устремилась к винтовой лестнице, ведущей со стены к нижним уровням крепости.

— Часовых усилить — добавить ещё по двое на каждый пост.

Ещё несколько воинов оторвались от кольца и скрылись в темноте ворот, где стена соединялась с юго-западной башней.

— Всем хранителям отправляться на второй уровень и контролировать окрестности, если кто-то ещё появится — сразу доложить мне, здесь остаться только двум, чтобы следить за энерготечениями.

Хранители, звеня доспехами, тут же двинулись в сторону лестницы. В этот момент на стене появилось несколько десятков монахов, одетых в похожие рясы — это проснувшиеся гильдийцы наконец-то добрались до места сбора.

— Что происходит?! — встревожено воскликнул глава гильдии маг Аукоралл, не успев даже приблизиться к настоятелю.

— Кто-то явился под стены, — пояснил Киаррион, — впервые за триста лет я ощутил волну антиэнергии, сильно отклонившую привычные течения пурче-дхарны внутри крепости…

Надо сказать, что действительно, в новое время мало кто из слуг Т'эрауса или прихвостней Гиртрона решался посягнуть на крепость-святыню Армильд-Клианор и именно поэтому резкое вторжение антиэнергии так всех взбудоражило.

— Я что-то такое почувствовал, но постарался отогнать от себя эту мысль, особенно в свете перемен в Фаллен-Граунде, — признался Аукоралл. — Неужели мы что-то упустили? Кто бы это мог быть, что решился прийти сюда в открытую?

— Пока гости вражды не демонстрируют, — резонно подметил Киаррион, обратив внимание, как напряжены лица гильдийцев, — однако нам следует держать ухо востро, ибо концентрация антиэнергии слишком сильна, и исходит она не совсем от тех, кто стоит под стенами…

— Что вы хотите сказать, магистр? — спросил Аукоралл, который впервые получал от просветлённого Киарриона такие расплывчатые ответы.

— Я знаю, что прозвучит сие странно, но я пока не понял, откуда идёт эта энергетика, — честно признался настоятель, — пришла она с той же стороны, что и люди под стенами, то есть с юга, но теперь я упустил вектор её движения, как будто, — он на мгновение замялся, пытаясь чётче настроиться на этот поток. — Как будто бы она уже внутри стен Клианор…

— Не может быть! — Аукоралл отрицательно помотал головой. — Все энергопорталы закрыты, сигнализаторы тоже молчат.

— Они не молчат, — возразил настоятель, — патрульные доложили мне, что концентраты на скипетрах хранителей выплясывают странно.

Аукоралл напряжённо нахмурился, затем взял из рук стоящего тут же хранителя жезл и возжёг на нём голубоватую искру. Однако огонёк горел ровно и совсем не потрескивал…

Тем временем четверо хранителей, из числа караульных, достигли башни Апплоусерта, и согласно приказу заняли дополнительные места подле входа. Огоньки-концентраты на жезлах уже стоящих на посту часовых продолжали колыхаться из стороны в сторону и безудержно трещать, вскоре волнение охватило и концентраты вновь прибывших хранителей…

Ещё какое-то время глава гильдии Аукоралл и настоятель горного монастыря Киаррион наблюдали за пришельцами со стены, но те ничего примечательного не делали. То ходили кругом, то вдруг кидались врассыпную, скрываясь в густых кустах. То вновь выбирались, подбегали к стенам крепости и с гнусным скрежетом начинали царапать камни своими длинными когтями.

Вскоре Киаррион почувствовал, что действительно что-то упускает, столь усердно следя за творящимся внизу балаганом. Он погрузился в медитацию поиска, напряг все свои одиннадцать чувств, чтобы разгадать эту странную загадку и явно ощутил, как кто-то входит в крепость. Этот кто-то на энергетическом уровне казался очень большим, но рассеянным в пространстве, именно поэтому не удавалось нащупать его конкретное местоположение. Мало того, преодолев барьер защиты, поставленный странным пришельцем, Киаррион сумел частично познать его основу. Непрошенный гость являл собой субстанцию, сотканную изо льда и огня, и если бы не глубокие познания настоятеля в энерготечениях, то он мог бы поклясться, что в крепость проник никто иной как сам владыка Гиртрон. Киаррион даже оглянулся, ожидая увидеть перед собой стальной оскал демонического шлема, но Гиртрон никак не мог оказаться здесь! Энергия пришельца продолжала шириться и заполнять собой настроившиеся на него чувства Киарриона. Теперь настоятель не сомневался, противник действительно был уже внутри стен крепости, но, видимо, просто не проявлялся, боясь, что концентрация во плоти не позволит ему долее оставаться инкогнито.

— Так мы его не обнаружим, — пробормотал Киаррион, выходя из медитативного оцепенения.

Аукоралл нахмурился:

— Что вообще происходит? — казалось, что просветлённый гильдиец напуган.

— Это я и собираюсь выяснить, — Киаррион зажал пальцем концентрат на жезле, чтобы тот почти погас, и, пока голубоватый огонёк-искра не разгорелся, быстрыми шагами двинулся к спуску со стены.

Настоятель знал, что делает. Будучи умудрённым волшебником, и поняв, что никто кроме него не сможет обнаружить противника, он решил прибегнуть к хитрости. Киаррион двигался по коридорам и переходам крепости, совершая жезлом медленные круговые движения. Он ждал, когда концентрат начнёт танцевать, и сигнализирует ему о присутствии незримого чужака, но пока всё было спокойно, и искорка ровно горела на своём месте в оке жезла.

Вдруг раздался ужасный грохот, который тут же подхватило эхо и разнесло по всем коридорам крепости, затем послышался треск расщепляющейся древесины…

Киаррион же и бровью не повёл, продолжая быстро семенить по коридорам. Он не мог отвлекаться, понимая, что внимание его специально хотят увести в другую сторону, цель ныне была одна — обнаружить вторгнувшегося чародея, а Киаррион как никто другой умел отделять зёрна от плевел…

Аукоралл же оказалсяменее сообразительным, на звук он тут же выглянул со стены и увидел, что пришедшие под стену существа большим бревном таранят южные ворота святыни. Глава гильдии тотчас приказал собрать всех хранителей, разумеется, кроме тех, кто сторожил башню с Апплоусертом, и кинуть их на нижний уровень, чтобы отбить атаку, сам он также отправился к вратам, чтобы возглавить вылазку.

Когда воины в сверкающих серебром доспехах достигли врат, в тех уже виднелась большая дыра от бревна. Странные существа в голубоватых плащах слаженно долбили вход при этом что-то хором бормоча, возможно, так они координировали свои усилия.

Завидев прореху в считавшихся необоримыми вратах, Аукоралл, не долго думая, приказал отразить нападение. Через мгновение врата распахнулись и воины Армильд-Клианор единой серебряной волной, напоминающей больше луч лунного света, нежели боевое соединение, вырвались наружу и принялись крушить нападающих мечами.

Схватка длилась не более нескольких секунд, потому как противник на удивление не оказывал никакого сопротивления. Пришельцы, когда из врат показались воины Клианор, лишь бросились врассыпную. Просветлённым хранителям не составило особого труда разогнать всю эту толпу. Большинство нападающих были убиты на месте, некоторым удалось под покровом ночи скрыться в густом кустарнике, но догонять их воины не стали, потому как в кодексе доблести считалось недопустимым бить отступающего.

Воцарилась тишина, около сотни хранителей продолжали стоять при входе, держа мечи наизготовку и ожидая контратаки, но ничего не происходило. Аукоралл даже удивился, как это они так легко смогли одолеть неприятеля. Он просто не понимал, зачем странные существа пошли на штурм самой сильной цитадели во всём Адальире, хотя бы чуть-чуть не подготовившись?

Киаррион в это время был на втором уровне недалеко от центра крепости, где находилась башня Апплоусерта. Он отчётливо слышал то ли обычным слухом, то ли на уровне энергии, как проходило сражение, и когда всё стихло, он тоже остановился и прислушался. По идее отбитая атака должна была снизить концентрацию антиэнергии, но вместо этого иссякать стала пурче-дхарна…

Эту перемену ощутил и Аукоралл. У гильдийца сильно заболела голова, он на мгновение даже утратил ясность видения, а когда вновь сконцентрировался, изгоняя из себя чуждую энергию, взглянул на врата, и изумился: деревянные створы из толстых брусьев, крепко обитые железом оказались целы и невредимы! Никакой прорехи в них уже не наблюдалось…

— Все назад! — скомандовал он хранителям, и воины поспешили вернуться в крепость. — Это наваждение, тут нет никого и ничего! — наконец прозрел Аукоралл.

Тут сверху что-то щёлкнуло, и на землю перед Аукораллом упало несколько камушков. Глава гильдии поднял взор и увидел, что над воротами на стене сидит несколько таких же существ в голубоватых одеяниях. Они подобно паукам вцепились в кладку, когтями разрушая камень.

Аукоралл вновь поддался было первому порыву, собираясь отдать приказ обстрелять сидящих на стене из луков и арбалетов, но его просветленное начало на этот раз всё же взяло верх. Он что-то заметил краем глаза много выше стены, что-то, что летело через тёмные небеса и притягивало к себе взгляд. Тогда гильдиец поднял руку, давая этим жестом приказ не предпринимать никаких действий, а сам ещё пристальнее всмотрелся в небо.

— А это ещё что такое?! — пробормотал Аукоралл, настраивая зрение на движущийся объект. — Не может быть!

Средь тёмных облаков кружил крохотный зелёный листочек…

Киаррион уже обошёл всю крепость, но око на жезле сохраняло ровное голубовато-электрическое пламя без каких-либо колебаний. Пару раз огонёк-концентрат всё же вздрагивал, но тут же возвращался в исходное уравновешенное состояние. Киаррион недоумевал, как такое возможно и почему концентрат не сигнализирует присутствие врага, которого чувствует он. Поэтому решил проверить всё самостоятельно без помощи волшебства. Однако гасить концентрат не стал, и вместе с возожжённым жезлом отправился к башне Апплоусерта.

Ещё на подходе к башне Киаррион потерял дар речи от увиденного: из темноты хода проглядывали неистово пляшущие голубые огоньки на жезлах привратных хранителей! Как это возможно, когда его собственный скипетр молчал всё время, и на стене и на обходе?!

Настоятель ускорил шаги и буквально подбежал ко входу в башню. Привратники приветствовали его кивком головы и вновь распрямились в полный рост. Киаррион поднял свой жезл: око его тоже неистово сияло, а сам огонёк-концентрат безумно отплясывал, разбрасывая по стенам причудливые тени.

— Концентрация здесь! — ошеломлённо воскликнул Киаррион. — Только в этом месте!

Это было немыслимо, словно концентраты ныне реагировали на саму пурче-дхарну!

Он ринулся вперёд, сбил жезлом печать с двери и ворвался в священную башню. То, что предстало пред его взором, было непостижимо уму: вверх уходила усыпанная россыпями горного хрусталя и увитая изумрудной зеленью скала, вырастающая из центра башни и достигающая примерно двух третьей её высоты, а на её вершине, там, где и должен был хранится воткнутым в землю Апплоусерт, восседало странное существо. Оно напоминало очень худого и невысокого человека, но с какими-то странными шипами, покрывающими спину и загривок. На нём были зеркальные доспехи, а вокруг существа клубилось чёрное облако непроглядного мрака, вроде того, что скрывает дартгрота, когда он идёт в атаку. От спины существа тянулся длинный дымный шлейф, который подобно хвосту завивался и уходил в щель под неизвестно какими силами сдвинутой крышей башни. На голове воина был надет невероятно изящный шлем, верхняя часть которого плавно переходила в извитой завиток, напоминающий локон. Киаррион в ужасе понял, что всё это время пришелец был здесь и творил свои дурные дела…

На вершине скалы, однако, Апплоусерта видно не было, вместо него над пиком возвышались огромные песочные часы, в которых вместо песка была россыпь сверкающего внутренним светом горного хрусталя вперемешку с сияющими зеленью молодыми листьями. Хрусталь концентрировался, как и положено, на дне нижней чаши, но также и на потолке верхней чаши, как бы в зеркальном отражении повторяя нижнюю, словно бы на эту горстку хрусталя не действовала гравитация. Всё это сооружение сильно напоминало одиннадцатый адальир, подаренный Диане Конструктором Вавилона. То было хранилище, куда монахи Армильд-Клианор собирали опадающие с Апплоусерта время от времени листья, которые называются экстриорайдеррами. Форма песочных часов давала идеальные течения благодатной пурче-дхарны, которая проистекала не только из самих адальиров, но и из экстриорайдерров, горный хрусталь же служил накопителем этой благодатной энергии, усиливая её.

Существо, так невероятно проникнувшее в самое сердце святыни и с лёгкостью сдвинувшее многотонную крышу с башни, ещё и ухитрилось пройти сквозь стекло «часов», погрузив руки внутрь хранилища. Оно просто воровало экстриорайдерры, вытаскивая волшебную листву и запихивая её себе в грудь. Иногда какой-то экстриорайдерр срывался с когтей похитителя, и с потоком свежего ветра уносился в щель под сдвинутой на сторону крышей. Именно такой листок и наблюдал Аукоралл при входе в крепость.

Чем меньше оставалось экстрирорайдерров в «часах», тем более увядала растительность, покрывающая скалу, и тем слабее становился волшебный свет, заливающий башню изнутри…

К моменту, когда в дверях появился Киаррион, существо перетаскало из «часов» практически все экстриорайдерры, и вверху и внизу. На том и на другом дне среди уже изрядно потускневшего хрусталя виднелось всего несколько скромно зеленеющих побегов…

Киаррион уже вскинул руки, собираясь атаковать неприятеля, но тот вдруг резко обернулся к настоятелю и, издав отвратительный звук, напоминающий металлический скрежет, растворился в воздухе. На том месте, где он был ещё мгновение назад, стала сгущаться антрацитовая тьма, словно бы внутри башни возникла грозовая туча. Чернота ширилась и заполняла собой всё пространство, потом, превратившись в жидкую субстанцию, подобно водопаду схлынула вниз, окатив Киарриона угольно-гнятущей волной, лишив его на мгновение магических сил. Тут же раздался ужасающий грохот, это рухнула приподнятая крыша, сдвинутая странным пришельцем, вернувшись на своё исконное место.

Вскоре чернота стала расплываться, высвобождая прежний благодатный и просветлённый цвет всего сущего здесь. Киаррион, тоже почерневший от рухнувшего с вершины скалы потока, сразу понял, что тьма отступает под натиском пурче-дхарны, что всё ещё струилась из «часов», в которых всё же осталось несколько экстриорайдерров Апплоусерта.

Тут в коридоре послышался топот и в башню ворвались хранители во главе с Аукораллом. Глава гильдии был растерян и перепуган. Честно говоря, все в Армильд-Клианор ныне пребывали в похожем состоянии, ведь всё произошедшее было непостижимо уму!

— Как это возможно?! — воскликнул Аукоралл. — Кто это вообще был?! Как ему удалось проникнуть в крепость, минуя все барьеры?!

Киаррион принялся нервно перебирать бороду, то сжимая пряди вместе, а то отбрасывая их в сторону, но так ничего и не ответил.

— Он похитил экстриорайдерры Апплоусерта, он выкрал их у нас из-под самого носа! — продолжал сокрушаться Аукоралл в то время как ещё мгновение назад пышная растительность на гранях скалы уже гнулась к земле, стремясь к увяданию.

— И это ещё не самое дурное, — наконец изрёк Киаррион, — хуже и хуже в разы, что он побывал в башне первого адальира. — Старик устало присел на выступ стены подле входа, по-прежнему не отпуская бороды из рук и нервно её одёргивая. — Как он проник — мы все видели, сдвинул крышу. Как сумел пройти заслоны? Тоже не секрет — просто его энергетика не отклоняется пурче-дхарной, и такое возможно…

Аукоралл вскинул голову, и глаза его сверкнули, словно бы на него нашло озарение:

— Нам нужно срочно оповестить о произошедшем всех в…

— Нет! — почти криком перебил его обычно всегда спокойный и умиротворённый Киаррион. — Этого нельзя делать ни в коем случае! — он обвёл всех пристальным «говорящим» взором. — Никто! Слышите? Никто не должен узнать о том, что произошло в Армильд-Клианор, повторяю — никто!

Монахи, хранители и воины все как один кивнули в знак повиновения приказу настоятеля. Аукоралл же по-прежнему выглядел растерянным и несогласным с таким решением, а потому Киарриону пришлось пояснить свою позицию:

— Хватит и того, что эта тварь уже обо всём знает, — добавил он, — я лишь могу предполагать, зачем ему понадобились экстриорайдерры Апплоусерта… Возможно, в стане Т'эрауса обо всём догадались и это был их посланник…

— Я об этом не подумал! — Аукоралл понимающе покивал головой, — в самом деле, как это сразу не пришло мне в голову?!

— Таким образом, — подытожил Киаррион, — следует послать самых сильных и проверенных гонцов только в земли магистра Фарфаллы, ибо теперь вся надежда на него. Ни Вавилон, ни Ормунд не смогут помочь нам вернуть всё на прежние места!

На том и порешили. Обитатели крепости дали зарок забыть о произошедшем до поры до времени, а утром Армильд-Клианор покинули трое хорошо экипированных и подготовленных гонца. Они направились через гребень и северные склоны Центрального Свиреаля на запад, туда, где лежала благословенная земля Фарфаллы…

Граффити 2

Как можно заметить, несмотря на тусклый свет уличного освещения и начинающийся снегопад, место на стене ещё полно, и граффитеры продолжают работать. Рисунок за рисунком следуют их творения, раскрывая всё новые сюжеты, продолжая главную нить истории.

Нищий взмахивает руками и грозные ракеты проносятся мимо истребителя, вонзаясь в бесплодную пустыню! Сияющий корабль пронзает утренний воздух небес далёкого королевства, сокрушая лучами невероятной энергии громоздкие военные машины на подступах к старинному городу… Конница в панике покидает обрушающийся тоннель… А вот новый сюжет, рука художника вновь меняет баллончик с краской, распыляя цвета: девушка в лётном шлеме, с волосами чёрными как смоль в окружении танцующих бабочек…

И вновь смена цвета и уже новый, полный баллон начинает свой художественный танец, выводя образ седовласого старца, что словно парень молодой бежит чрез лес, увлекаемый в чащу резвой крылаткой…

Глава III

Брелов поёт Ариллии свою новую балладу

Переночевав в лачуге, ранним утром Брелов с Ариллией выбрались из шалаша на свежий воздух. Солнце, встающее за горами, ещё даже не было видно, однако свет его, хоть и тусклый в этом краю Адальира, всё же достигал пустоши, обозначая время дня, и энергетики Гиртрона можно было временно не опасаться. Брелов было попытался вдохнуть полной грудью, дабы избавиться от смрадной духоты Кйя-Ори, но вокруг по-прежнему был сильно спёртый воздух с добавившимся странным привкусом серы, словно где-то недалеко начинал извергаться вулкан. Видимо, проснувшаяся под Шадоуроком стихия уже давала знать о себе и на поверхности.

Брелов злобно передёрнулся лицом, и обернулся к Ариллии, он вдруг вспомнил что-то и захотел поделиться с ней своими мыслями:

— Знаешь, — сказал он, усаживаясь на пыльную землю рядом с шатром, — когда я только прибыл в Адальир, ну, в этой миссии, мы заночевали в трактире в Гленнвуде…

Ариллия приблизилась, присела рядом и пристально посмотрела на музыканта, всем видом давая понять, как внимательно его слушает.

— Так вот, — продолжил Брелов, явно обрадованным таким вниманием девушки, — ночью я сидел и по-обыкновению сочинял, вернее будет сказать, мотив сам пришёл мне в голову, одним словом, я написал песню!

— Споёшь мне? — сразу предложила Ариллия.

Брелов и хотел бы, да ведь у него не было гитары. Он лишь развёл руками. Ариллия же, словно вновь прочитав мысли, подалась вперёд и взяла за его руку. Брелов сразу ощутил, как энергетика девы потекла в его сторону, это было не случайно, и между ними действительно возникла какая-то совершенно новая связь, возможно, та самая, которую мы называем первыми посланниками любви…

— У тебя нету инструмента, — догадалась Ариллия, — я даже вижу, как он выглядит — твой инструмент.

— Видишь? — удивился Брелов.

— Да, вижу, — просто подтвердила Ариллия, — ты, наверное, так часто работаешь с ним, что этот образ уже выпирает из твоей энергетики… Так… — Ариллия опустила голову и принялась слегка поматывать ею из стороны в сторону, стараясь лучше настроиться на внутренние струны Брелов.

— Что ты хочешь сделать? — растерялся рок-менестрель.

— Сейчас поясню, только не я, а ты будешь делать, я тебе лишь немножко помогу!

С этими словами дева быстро перебралась музыканту за спину и обняла сзади, взяв его руки в свои ладони и сложив кисти так, словно бы он сжимал в руках настоящую электрогитару. Брелов сперва даже не понял, что происходит, а в следующий момент в руках его проступил слабоватый контур гитары, который тотчас стал наливаться цветами и формироваться, превращаясь в настоящий музыкальный инструмент.

— Похоже? — шепнула Ариллия, нежно прижимаясь щекой к его шее.

Брелов изумлённо посмотрел на образ инструмента, он и не подозревал, что Ариллия владеет чудесным умением создавать предметы одной силой мысли подобно путешественникам из Изначального Мира. Он даже подумал, что в конце концов ничего не выйдет и фантом гитары так и останется фантомом, но уже через несколько мгновений под пальцами его стали проступать тугие струны…

— Помогай мне! — Ариллия сильно сжала его кисти своими изящными руками. — Представляй свой инструмент, как он там называется, эээ, элеоуктроугиуаатарааа…

— Правильно, электрогитара! — обрадовался Брелов, и тут же фантомные струны под пальцами стали осязаемыми и зазвучали привычными, хоть немного и иными нотами.

Наконец гитара сформировалась и хоть продолжала выглядеть как сероватое облако, но вполне себе ощущалась в руках и хорошо звучала. Брелов проверил её сразу — настроена почти идеально.

— Да ты волшебница! — воскликнул рокер.

— Это был твой образ, я просто вытянула его из тебя, хотя ты мог бы и сам, — скромно возразила Ариллия. — Зато теперь ты властен исполнить мне своё новое творение!

— Да, — Брелов впервые за много времени широко улыбнулся, и непонятно что радовало его больше — появившаяся волшебным образом гитара или нежные объятия Ариллии, — могу!

Брелов на мгновение закрыл глаза и тут же пальцы его принялись танцевать на струнах, гитара взревела и затихла, вновь оглушила всю округу железным лязгом хэви-металла, снова стихла и тут же выдала виртуозную трель. Сыграв вступительную часть, рокер на несколько секунд отпустил струны, откашлялся от пыли проклятой гиртроновской земли, и снова ударил по ним, исполнив под лязг эфемерной электрогитары Ариллии свою новую песню, вот её слова:

Брелов пел вдохновенно, двигаясь песне в такт всем телом и чеканя слова в манере Виктора Цоя, а когда закончил, сразу же обернулся к Ариллии, ожидая её оценки.

— «Антагонизм» называется, — пояснил он, — ну и как тебе?

Ариллия молчала, Брелов понял, что она не знает, что сказать и попытался помочь:

— Ну скажи просто, нравится или не нравится?

Ариллия, продолжая лежать щекой на его плече, лишь пожала плечами:

— Знаешь, я ничего подобного никогда не слышала, не знаю, что сказать, я вообще музыки кроме ветра да реки не знаю, в детстве только когда-то отец играл на дудке да мать пела колыбельные, но то, что исполнил сейчас ты на всё это совершенно не похоже.

— А на что похоже? — растерялся Брелов, оттого и задал такой странный и нелепый вопрос.

— А ты не обидишься? — Ариллия с подозрением скосилась на Брелова правым глазом, который сверкнул из-под смоляных прядей словно солнечный блик на гранях горного хрусталя.

— Да, Бог с тобой! — Брелову самому стало так неловко от скромности его новой подруги, что гитара в его руках тотчас стала расплываться и уноситься в сторону серыми клочками вместе с попутным ветром.

Ариллия проследила за тем как обрывки электрогитары уплыли и усмехнулась:

— Ничего, потом другую сделаем! — пообещала она.

— Так что, — не унимался рок-менестрель, которому во что бы то ни стало хотелось услышать мнение Ариллии о своём творчестве, — на что похоже? — он развернулся, чтобы быть лицом к лицу, и уже сам обнял Ариллию за плечи.

— На них! — Ариллия ткнула пальцем в сторону севера.

Брелов резко обернулся и сразу же напоролся взглядом на возвышающуюся за линией горизонта уродливую громадину Свиртенгралля.

— На них? — переспросил Брелов. — То есть?

— Ну, когда вассалы Гиртрона носятся тут своими отрядами, их боевые горны звучат примерно как эта твоя музыка…

— Собратья по рок-ремеслу удавятся от такого сравнения, — Брелов рассмеялся, — впрочем, я так всё себе и представлял, если воинственные стальные воины оседлали коней, то они непременно должны скакать под старый добрый рок!

Вдруг Брелов вновь посмотрел на Ариллию, и она показалась ему ещё прекрасней, чем раньше. Ему ужасно захотелось вновь увидеть её лицо, но волосы, спадающие через него, не позволяли этого сделать. Брелов тут же напустил на себя максимально серьёзный вид и попытался издалека начать разговор, чтобы уговорить девушку всё-таки показаться ему:

— Я вот не пойму, как у тебя волосы так лежат, что всегда лицо скрывают, специально ли ты их, что ли, так укладываешь?

— У меня волосы — дикоросы, куда ветер подует — туда и лягут, — спокойно ответила Ариллия, видимо догадавшись, что Брелов вновь хочет увидеть её лицо, потому что в голосе девы прозвучали ледяные нотки.

По этим ноткам Брелов понял, что не следует на неё давить, и просто нежно провёл руками по её волосам. Дева вмиг снова расслабилась и прильнула к нему всем телом. Так они посидели ещё какое-то время, наблюдая, как медленно поднимается солнце, проблёскивая между острых утёсов далёких скал, и как в пыли перед практически невидимым с этого ракурса шатром копошатся какие-то насекомые, напоминающие сделанных из металла муравьёв. Их движения были отрывистыми и быстрыми, а двигались они небольшими перебежками, оставляя за собой в песке ровные ломаные линии. Брелов и не думал, что здесь вообще может кто-то выживать, кроме монстров или герддронов, однако жучки были налицо. Существа эти чем-то и сами напоминали герддронов, и Брелов не преминул пошутить на эту тему:

— Рассада герддроновская, — сказал он, указав пальцем в уже сильно истёртой краге на существ, — затоптать бы их всех, пока не выросли в настоящих!

— Это к дождю, — шёпотом пояснила Ариллия.

— Думаешь, будет дождь?

Ариллия ничего не ответила, и только сильнее прижалась к рокеру. В этот момент материю шатра качнуло порывом ледяного ветра, который подтвердил предположение о дожде. Так они просидели ещё довольно долго, пока небо не стало заволакивать низкими серыми тучами, подгоняющими всех путешественников быстрее отправляться в путь.

Брелов и Ариллия встречают Иннеллиуса

Затем Ариллия и Брелов отправились дальше в сторону горной цитадели Гиртрона. До Шадоурока оставалось совсем немного, гора уже поднималась над горизонтом, подпирая своим чёрным остриём низкие серые облака. Как и предполагала Ариллия, готовился пойти дождь, и, видимо, гроза тоже собирала свою армию где-то на стороне Гленнвуда, ворочаясь и урча за хребтом.

Пару раз дождик действительно начинал накрапывать, но почему-то быстро прекращался, видимо, облака не набрали ещё достаточно влаги. Тогда со стороны гор приходил уже знакомый им прозрачный леденящий ветер порывами, принося на своих крыльях отзвуки далёкой непогоды и рокотание грома.

В течение всего перехода Брелов то и дело крутил полученные от монахов доспехи Готрорна в руках, прикидывая как же их натянуть на себя, но всякий раз не решался примерить. Он опасался, что не влезет и тогда останется без магического оружия, предпочитая крепкую поддержку надежды, эмпирическому разочарованию реальности.

Ариллия шла рядом и молчала, однако Брелову казалось, что она улыбается, но что могло смешить её, рок-музыканту было невдомёк.

— Ты и впрямь так глуп или это Гиртрон выбил из тебя разум? — наконец, не выдержав, рассмеялась Ариллия. — Что ты вертишь их как данность? Растянуть в голову не приходило? Вспомни про нашу с тобой электрогитару!

Только тут Брелову тюкнуло, как он был неправ, что в момент позабыл всё, чему научился в братстве Вавилона!

— Конечно же! — вскричал он, прозрев внезапно. — Я же могу модифицировать реальность куда мне нравится! — с этими словами он снова выхватил доспехи из подмышки и тут же, пока уверенность позволяла свершать трансформации, натянул на себя. Разумеется, что теперь они оказались нужного размера и пришлись рок-менестрелю впору.

— Выглядишь великолепно! — пуще прежнего рассмеялась Ариллия. — Цветочки тебя очень украшают, теперь ты напоминаешь оседлого гнома со злобной мордой!

— Опять ты меня выручаешь! — Брелов в ответ улыбнулся Ариллии, внутри него снова росла уверенность в собственных силах и надежда всё-таки одолеть Гиртрона.

Только тут он подумал, что до нынешнего момента шёл на поединок с Гиртроном, будучи уверенным в поражении, тогда зачем он это делал? Видимо, в этом и заключается суть усилий и борьбы, ведь если ты готов попробовать побороться, даже понимая, что у тебя нет шансов на победу, шансы начинают появляться пропорционально твоей внутренней готовности.

Когда они подошли к большим камням, предваряющим начало склонов Горы Теней, откуда-то слева раздался шорох. Брелов обернулся и увидел, что возле скалы идёт небольшое понижение, видимо, там когда-то текла река. Вокруг рва стояли заросли засохшего кустарника, и звук доносился именно оттуда. Брелов выхватил меч и встал наизготовку, чтобы отражать возможную атаку, одновременно левой рукой заводя Ариллию себе за спину.

Кусты стали колыхаться всё сильнее и осыпать равнину сухими и почерневшими от времени листьями, однако оттуда показались не герддроны или дартгроты, а какой-то старик в серой тоге, опирающийся на кривую палку. Старец, видимо, был подслеповат, он шарил руками по сторонам, словно бы заблудившись внутри куста, а выбравшись, наконец, устало согнулся и принялся тяжело отдуваться.

Брелов скривился, зрелище мытарств пришлого человека показалось ему весьма утомительным.

— Ты кто?! — резко и с подозрением крикнул Брелов, в мгновение ока оказавшись рядом со стариком.

От неожиданности тот отпрянул назад и, прищурившись, попытался рассмотреть рок-музыканта, но с первой попытки это у него почему-то не получилось.

— Я Иннеллиус, блуждающий маг, — представился старик, продолжая рассматривать Брелова прищуренными глазами и одновременно отряхиваясь от нацеплявшегося на одежду сухостоя. — Я не желаю вам ничего плохого, пожалуйста, не машите мечом!

Брелов ещё раз окинул пришельца оценивающим взглядом, и решив для себя, что пусть он даже и маг, но справиться с хилым старцем, в случае чего, удастся и просто руками, убрал меч обратно на пояс.

Иннеллиус облегчённо выдохнул и устало присел на один из валунов.

— Мы шли в Эрнонд, но в какой-то момент я совершенно потерял путь из виду, — принялся рассказывать Иннеллиус. — Начались какие-то заросли, потом они стали сохнуть и вянуть и вот уже всё вокруг стало колючим и сухим. Мы решили выбираться поближе к скалам, чтобы с высоты лучше сориентироваться, а тут ты с мечом!

— А почему ты говоришь о себе во множественном числе? — спросила, вышедшая из-за спины Брелова Ариллия. — Или здесь прячется ещё кто-то?

— Наверное, он такой великий волшебник, что именует себя «мы», — попытался съязвить Брелов, но Иннеллиус не обиделся, ведь был он в самом деле просветлённым.

— Нас двое, — пояснил он, — я и моя жена…

В этот момент Тали выпорхнула из складок его походной тоги и, несколько раз облетев вокруг Брелова, уселась Ариллии на плечо.

— Фея! — изумлённо воскликнула Ариллия, которой раньше ещё не доводилось видеть крылаток, всё больше пьяных крестьян, торгашей, псевдорыцарей и герддронов.

— Я не просто фея, я принцесса, зовут меня Тали, — возразила крылатка своим звенящим голоском, — а вы кто такие и что здесь делаете? И где здесь лес? Я вижу лишь камни!

— Твой, эээ, — Брелов замялся, — твой муж говорит, вы шли в Эрнонд.

— Так и есть! — поспешила подтвердить Тали.

— Но вы далековато ушли от того чудесного края, быть может вы что-то спутали в названиях?

— Нет, друг, мы шли в Эрнонд, потом собирались двинуться в Крилльнхилл, но, видимо, какой-то чудодей слегка сбил на с дороги, — возразил Иннеллиус.

— И не слегка, — Брелов покачал головой и обратил взор к Ариллии, — видимо, это Путь Вавилона, вывел их сюда, если перебросил через половину королевства!

— Половину?! — Иннеллиус принялся взволнованно оглядываться по сторонам. — Так куда же нас вынесло этим вашим вавилонским путём?

— Вообще-то это проклятая Кйа-Ори, мы у Шадоурока со стороны Свиртенгралля, — Брелов вновь вынул меч и указал его остриём на виднеющийся в северной стороне старинный замок Гиртрона.

— Боже ты мой! — воскликнул Иннеллиус, искренне потрясённый таким чудесным перемещением. — Стало быть, козни прочих колдунов тут не причём…

Ариллия усмехнулась, Брелов уже научился чётко ощущать её эмоции, несмотря на то, что лицо её было скрыто.

— Значит, — Иннеллиус встревожено поглядел на Тали, — была причина нам перенестись сюда, веская причина!

— Это может пойти нам на пользу, — поддержала Тали. — Расскажите нам, кто вы, куда направляетесь и, чем мы можем вам помочь, чему можем научить вас и чему научиться у вас? — предложила фея, обращаясь уже к Брелову с Ариллией.

— Если вкратце, то я собираюсь пробраться внутрь горного замка и вытащить оттуда одну пленницу, — сообщил Брелов, продемонстрировав пришельцам свои новые доспехи.

— Пока ещё не знаю, что это за штука, но чувствую великую энергию древних времён, — Иннеллиус осторожно дотронулся самыми кончиками пальцев до узоров на броне, — видимо, некий великий герой носил их когда-то.

— Так всё и было, — Брелов кивнул, — а теперь пришла пора мне проучить кое-кого из этой омерзительной крепости… Проблема только в том, что я не знаю, как туда войти.

— Наверное, также, как ты втиснулся в эти доспехи! — развёл руками Иннеллиус.

Ариллия в голос рассмеялась, а Брелов совсем сник: ну, как это он опять забыл такую простую вещь! Ведь он смог изменить размер доспехов силой мысли, почему же ему теперь самому не пришло в голову, что можно сделать то же самое с входом в Шадоурок?

— Ладно, — Брелов махнул рукой, осознав собственную тупость и неспособность ясно мыслить, решив действовать исключительно силой и злобой, — тогда, я пошёл.

С этими словами рок-менестрель спустился по каменистому склону, ведущему к подножью Горы Теней и попытался настроиться на её волну. Поначалу это не очень выходило, гора оказалась настолько плотно закрыта энергиями Гиртрона, что совершенно не желала поддаваться воле музыканта. Очередное препятствие начинало уже сильно злить… И тут Брелов заметил, что, чем больше он злится — тем податливее становится камень Шадоурока. Смекнув, что к чему, Брелов принялся внутренне накручивать себя, заставляя злиться всё сильнее и сильнее. Только теперь он понял, что сила Гиртрона носила энергетику ярости и злобы, именно так король Свиртенгралля управлял своими армиями и крепостями и только при помощи ярости и гнева можно было воздействовать на них. Почувствовав в какой-то момент, что его злоба сейчас просто прожжёт дыру в каменной стене, Брелов спустился пальцами ниже рукояти меча и специально ранил кожу о лезвие клинка. Боль и раздражение от порезов ещё больше взбесили его разум и тут раздался оглушительный хлопок, камни брызнули в разные стороны и из стены перед рок-музыкантом повалил густой чёрный дым. Когда же он рассеялся, Брелов увидел образовавшийся проход.

— Он действует отрицательной энергией, — догадался Иннеллиус, немного встревожено скосившись на Ариллию, — это не очень-то правильное поведение!

— А мне нравится! — улыбнулась Ариллия, явно получая удовольствие от наблюдения за разбушевавшимся Бреловым, к которому всё больше возвращалась уверенность в собственных силах.

Тали нахмурилась.

— Просто у меня больше нет ничего другого, — отозвался Брелов уже из разлома, каким-то чудесным способом услышав негромкие переговоры спутников, — приходится работать с тем, что есть! — тут он нырнул в прореху и скрылся во мраке Шадоурока.

— Может быть, нам не стоит оставаться у расселины? — предположил старец. — А то, вдруг, герддроны полезут на нашу сторону?

— Поверь мне, старик, из этой дыры уже никто и ничто не вылезет, кроме самого Арчи, — уверенно заявила Ариллия, и уселась на каменистую землю пустоши, ожидая возвращения рок-менестреля.

Тут Тали сорвалась с плеча Иннеллиуса и унеслась вслед за Бреловым в образовавшуюся трещину скалы. Старец лишь взмахнул руками, видимо, попытавшись удержать летунью от необдуманного шага, но крылатка оказалась, что и говорить, куда проворнее.

Брелов пробирается в Шадоурок и высвобождает Филирд

Вновь оказавшись внутри Шадоурока Брелов уже чувствовал себя не так неуютно, как впервые. Прикинув ещё на входе по видимым окрестностям расстояние от того места, где его спасла таинственная незнакомка, он сообразил, что коридор, где осталась Филирд, должен был располагаться немного правее. Сейчас Брелов попал в какой-то сильно заросший выходящими из стен сухими кореньями ход, очевидно, заброшенный тоннель. От пола шёл жар, как будто в глубине каменной крепости уже проел себе путь вулканический поток лавы, и вокруг сильно пахло серой. Брелов по-прежнему не ведал, что за суматоха творилась в чреве Горы Теней в первое его прибытие. Не знал он и планах Гиртрона, приказавшего углубить дно подземного дворца Шадоурока. Однако идущее из-под горы тепло навело его на мысль, что работы, виденные им намедни, могли быть связаны именно с поднятьем лавы. Конечно, больше всего его беспокоил вопрос, не затопило ли огненной стихией нижние казематы, где могла находиться сиворийская воительница.

Брелов прошёл примерно с десяток шагов и упёрся в старинную дверь, крепко скованную железными скобами. Рубить её не имело смысла, как и сражаться с увесистыми навесами. Даже стены казались более уязвимыми, чем эта дверь.

Однако Брелов не поверил в неудачу, ведь на нём были волшебные доспехи Готрорна, а они чего-то да стоили. Но, вот, как заставить древнее волшебство работать? Об этом-то рок-менестрель и не подумал, ожидая, что сам факт использования артефакта принесёт ему удачу.

— Был бы у меня ауррат, я бы их активировал, — задумчиво произнёс Брелов, склонив голову и рассматривая красивые узоры на доспехах, — только где его взять?

В этот момент слабое серебристое свечение озарило его лицо и перед взором Брелова предстала Тали. Крылатка сделал несколько кругов вокруг его головы и осыпала грудь сверкающей пыльцой со своих крыльев.

— Колдуй, кудесник! — сказала она, на всякий случай отлетая в дальний угол коридора.

Несказанно обрадовавшись полученному золотату, Брелов тут же взмахнул руками и громко выкрикнул слова стандартного заклинания-активатора:

— Insperrius' suarru, argento ise crago acto^[14]!

В ответ на магические слова доспехи слабо засветились и по узорам забегали голубые искорки. Брелов обрадовано обернулся к Тали, взглядом поблагодарив её. Крылатка лишь пожала плечами, мол, не стоит благодарности.

Долее раздумывать не имело смысла: Брелов подхватился, прижал меч плоской стороной к ноге и сломя голову ринулся вперёд. Стремительным прыжком он преодолел расстояние остававшееся до двери, и одним ударом проломил заслон. Скобы со звоном разлетелись по подземелью, а сама дверь обратилась в миллион щепок. Артефакт Готрорна сработал явно на славу.

За дверью показалась округлая комната с углублением в полу и каменной стойкой, разделяющей углубление на два разных хода. Вверху виднелся вход в шахту, откуда вниз пробивались еле заметные лучи солнца. Это место было как две капли воды похоже на то, откуда ещё недавно он карабкался с сиворийкой на плечах. Видимо, сооружение это имело технологические значение и было распространено во внутренней архитектуре Горы Теней. Брелов мгновенно сориентировался по направлению ходов, разветвляющихся из углубления, и смекнул, что они должны были где-то соединяться. Когда-то в старинных книгах он читал о энерговодах, которые направляли духовную силу колдующих в специальные усилители на башнях гильдий. Возможно, это было чем-то аналогичным, а раз так, то сходиться все ходы должны были именно в зале, где собирались колдуны. Благо, Брелов уже побывал здесь и хорошо запомнил место, где зловредные прихвостни Гиртрона колдовали над обломками XRSys'X-семьсот семьдесят седьмого…

Быстро обследовав примыкающие к комнате коридоры, Брелов нашёл люк и спрыгнул на уровень ниже, потом вновь недолго поискал очередную прореху и через некоторое время оказался на самом нижнем ярусе. Видимо, долина Шэугленн была расположена значительно ниже относительно Шадоурока, чем пустошь Кйя-Ори, на то она и долина. Ведь с той стороны при первом путешествии нижний уровень оказался сразу за входом, а теперь сюда пришлось спускаться.

Ориентируясь по памяти, он быстро вышел в прямой коридор, ведущий к центру котловины подземного дворца, и бегом ринулся по нему вперёд. Вскоре впереди просветлело от факельного пламени и в проёме каменной арки показались далёкие своды противолежащей стены этой рукотворной пещеры. Брелов уже совершенно не скрываясь подбежал к краю парапета и бегло огляделся: в центре огромной округлой залы, ещё свежей в памяти после прежнего посещения, он увидел знакомый алтарь и обломки компьютерной техники, однако ни колдунов из гильдии, ни даже просто герддронов или каких-либо других вассалов тут уже не было. Обломков доспехов прошедших в мир Земли герддронов тоже не наблюдалось, их, как видно, уже успели убрать. Со дна котловины поднимался жар, местами даже каменистый пол плавился, видимо, работа сородичей Дора удалась на славу, и лава совсем близко подошла к основанию дворца.

Брелов на мгновение замешкался, соображая, что следует предпринять дальше, но тут волшебные доспехи Готрорна вновь засветились, придавая уверенности, и рок-музыкант, не медля больше ни секунды, сиганул вниз. В один прыжок он оказался на дне котловины и зачем-то побежал к её центру, туда, где виднелся алтарь. Снизу пещера показалась ему ещё более огромной и величественной: своды уходили куда-то далеко вверх и терялись среди мрака, воистину размеры подземной части горной крепости Гиртрона просто потрясали воображение.

Добежав до алтаря, рок-менестрель внезапно услышал буквально рядом с собой переполошенные выкрики на непонятном языке, и споткнулся обо что-то невидимое. Из пустоты с диким воплем выпал, словно нарисовавшись из ниоткуда, старец в фиолетовой рясе, а следом за ним проступило ещё пятеро таких же гильдийцев. Очевидно, они настолько глубоко ушли в медитативное состояние, что попросту не заметили Брелова. Когда же, проступившие чародеи кинулись наутёк, то из рук их посыпались мелкие камешки — то были нивеляторы. Только теперь Брелов догадался, почему не узрел шестёрку сверху. От неожиданности маги было кинулись вон, что-то бормоча на своём языке, но сообразив, что противник всего один, остановились.

Один из них, судя по виду самый старый, криво ухмыльнулся и, смерив рокера пренебрежительным взглядом, вразвалочку двинулся на него. Правую руку колдуна уже начало окутывать гудящим пламенем, он явно готовился к атаке. Ещё мгновение и огненный вихрь, сорвавшись с пальцев гильдийца, ударил Брелова в грудь, но доспехи Готрорна, сработанные на славу, нивелировали удар. Огненный поток обратился облаком пара и вмиг сошёл на нет. Колдун изумлённо взглянул на невредимого противника, потом с каким-то недоверием осмотрел собственную руку…

Тут Брелов уже ждать не стал, он вскинул меч и, рванувшись вперёд, одним ударом зарубил колдуна. Оставшиеся пятеро, увидев гибель предводителя, словно стервятники накинулись на Брелов кругом, кто-то бил его посохом, кто-то извергал огонь, хоть Брелов и оказался сбитым с ног, но доспехи Готрорна не позволяли им причинить вред рок-музыканту. Улучив момент, Брелов вновь вскинул меч и, приподнявшись на одном колене, резко провернулся вокруг своей оси, одним рывком зарубив сразу всех колдунов. Поверженные гильдийцы повалились на пол и фиолетовое одеяние на двоих даже вспыхнула от их же собственных огненных вихрей.

Брелов встал в полный рост и довольно осмотрел свои латы: в бездействии они начинали быстро затухать, оставляя на извитых листья клевера лишь отблеск далёкого восхода.

— Работает! — вслух обрадовался менестрель, обтирая запачканный в крови меч краем балахона одного из поверженных колдунов. — Чё, ребята, отплясались на балу? — обратился он к уже безжизненным телам гильдийцев. — А я вам всегда говорил, что оккультизм — вещь вредная для здоровья!

Воодушевившись победой и обретаемой силой, но по-прежнему не представляя, где ему искать Филирд, Брелов принял решение положиться на Путь Вавилона и двинулся в первую попавшуюся сторону. Дойдя до стены котловины он вдруг заметил небольшую нору в основании каменной кладки и понял, что на этот раз не ошибся. Нора, правда, была довольно небольшой, но, хорошенько прикинув, рок-музыкант решил, что сумеет пролезть в неё.

Всё равно ничего другого на ум не приходило и Брелов, вооружившись своими вечными инструментами — злобой и яростью, полез в темнеющий ход. Но не успел он сунуть в отверстие и голову, как впереди сверкнули чьи-то глаза и раздалось суетливое сопение. Брелов как ошпаренный отпрянул назад и принял боевую стойку, занеся меч и готовясь обрушить его клинок на любого, кто вылезет из норы.

— Э-э-э, и впрямь не заруби! — раздался из темноты хорошо знакомый голосок и перед Бреловым показалась пухленькая фигурка всем известного эльгвейта.

— Аллвэ, ты?! — изумлённо воскликнул Брелов, хватая коротышку за лапы и помогая ему выбраться наружу.

— А кто же ещё?! Тут с таким ростом только я и могу лазить, ни один из этих железяк туда не втиснется! — Аллвэ тщательно обнюхал Брелова и недовольно скривился. — Пахнешь совсем как эти уроды, так мерзко, словно с герддронами снюхался!

— Пришлось побродить по Кйя-Ори! — Брелов чуть напряжённо усмехнулся, стараясь однако держаться максимально уверенно. — А ты чего ждал?

— Ждал, что у тебя есть чего пожрать! — недовольно пробормотал Аллвэ.

— Ну, уж не взыщи, — Брелов развёл руками, — я и сам тут оголодал, как носорог жрать хочу, только тута еды шиш да маленько!

— Ладно, ерунда, — Аллвэ по-деловому махнул лапкой, — главное, что я тебя нашёл. Ты ведь ищешь сиворийку тут?

— А ты откуда знаешь?! — Брелов ещё больше опешил, он и подумать не мог, что Аллвэ здесь не случайно. — Постой-ка, постой-ка! — он протянул руку и, чуток поковырявшись в густой шерсти на груди зверька, обнаружил среди ворса вплетённую голубую шерстинку, напоминающую ниточку мохера. — Направили? — догадался он.

— Заставили! — злобно поправил его Аллвэ и недовольно хмыкнул. — Стал бы оседлый эльгвейт тащиться в это поганое логово по своей собственной воле, ясен пень — нет!

— И как он всё успевает только, я диву даюсь! — воскликнул Брелов, подумав про себя, что Силий воистину величайший кудесник Адальира.

— Ты про кого? — неподдельно удивился Аллвэ.

— Про Uberrima Fides же!

— Не-не-не, — эльгвейт отрицательно замахал лапками, — я его и в глаза не видел, это та голубоглазка, про которую рассказывал тебе ещё в Гленнвилльском трактире, помнишь? Нашла меня намедни, приказов надавала и эту ниточку заплела, говорит, мол, она тебя к нашему суперрокеру и выведет!

— Ничего себе! — Брелов задумчиво почесал в затылке. — Она выволокла меня из скалы и спасла от Гиртрона, и, наверное, не зря проделала это именно в том месте, чтобы я смог встретить Ариллию и взять доспехи Готрорна, вот ведь дамочка, думает на три хода вперёд! А сейчас выясняется, что и тебя послала на подмогу, но, как она так чётко время вычисляет-то? Поражаюсь просто!

— Не знаю, чем она тебя так вдохновляет, эта дамочка, но я лично от неё не в восторге! Командует почище любого воеводы, резко, отрывисто, как плёткой стегает, и, главное, что ни прикажет — нет никакой воли отказать, впрягаешься и делаешь любую глупость!

— Ладно, праздные беседы в сторону, — Брелов сосредоточенно нахмурился, — что ты знаешь и как будешь мне помогать?

— Я тут всё облазил, нашёл твою воительницу…

— Точно?! — Брелов приблизил лицо к мохнатому собеседнику и пристально посмотрел в его «игрушечные» глаза.

— Что тут не точного может быть-то? — вяло отозвался Аллвэ в своей обычной манере. — Мне-то тут легко обходиться, правда, относительно, конечно. Я мелкий, понимаешь, юркнул и нет меня, а она большая, почти как ты, ей скрываться трудновато.

— Ну, и, давай ближе к делу!

— Твоя воительница тут. В другом конце залы есть ход, там лаз в потолке и выход на второй уровень темниц, короче, спряталась она там в старом загоне для пленных и сидит, не шелохнётся!

— Оголодала, наверное? — Брелов не мог поверить в удачу и продолжал искать возможно сопряжённые неприятности и проблемы.

— Конечно! Я, правда, подкармливаю её, все свои припасы из Шэугленн перетаскал, устал как собака курьером пахать, но, что не сделаешь ради похвалы от голубоглазки. Кстати, она обещала мне награду!

— Будет, будет тебе награда, как выберусь, что угодно для тебя сделаю, заказывай хоть луну с неба — отковыряю и принесу! — заверил Брелов нетерпеливо перебирая пальцами по рукояти своего «рокерского» меча, ведь ему уже не терпелось бежать спасать Филирд.

— На кой мне луна, ну, сам подумай? — Аллвэ подбоченился и посмотрел на Брелова как на полного идиота. — Жратвы мне дай, вот лучшая награда! В Шэугленн есть пень исполинский на опушке перед дырой в Шадоурок — там моя штаб-квартира нынче, вот туда жратву и доставь, когда выберешься в Первоначальный Мир. Это для меня лучшая награда будет!

— Сделаю, сделаю, дружище Аллвэ, — спешно пообещал Брелов, — только веди скорее! А ту, что послала тебя, просто расцелую с головы до ног — надо было вообще её во главе отряда ставить вместо меня с её-то талантами!

— Коли так, то хватит трепаться не по-существу и за мной! — Аллвэ проворно ринулся в сторону, указывая путь. Брелов проследовал за ним.

Вскоре они добрались до обозначенного хода и без труда проникли в нужную часть второго уровня казематов. Однако дальше эльгвейт не пошёл, а застыл прямо посреди коридора:

— А тут прямо не пойдём, — шёпотом пояснил Аллвэ, притаившись вместе с Бреловым за очередным поворотом.

— Это ещё почему? — возмутился Брелов, которого уже распирала жажда сражения.

Тут над головами у них что-то зашуршало, и Брелов, мгновенно вскинув взор, увидел знакомую ящерицу с огромными перепончатыми крыльями, что пробежала по потолку коридора. Существо унеслось вперёд, а назад вместо шороха вернулся странный шум.

— Ненавижу этих мразей, — поморщился Аллвэ, — носятся здесь, вот от герддронов легко скрыться, а такая как подкрадётся да как схватит зубами, да она меня целиком заглотить может, если пожелает!

— Почему не напрямик? — недовольной интонацией, давя на каждое слово, повторил вопрос Брелов.

— Сам посмотри!

Рок-музыкант осторожно высунулся из-за колонны, предваряющей изгиб хода и увидел на левой стене танцующие отблески огня и несуразные тени. Очевидно, справа располагалось какое-то помещение, где находились люди. Брелов вслушался в новый шум и теперь действительно сумел различить чьи-то голоса и звон железа.

— Наёмники из Зирвельдона там, — пояснил Аллвэ, — человек, эдак, полтора десятка. Чуешь запах? Мясо жарят, жрать собираются, сволочи!

— Так давай я их всех убью? — воодушевлённый недавними победами, резонно предложил Брелов.

Аллвэ же словно пропустил его слова мимо своих мохнатых ушей:

— Сейчас налево юркнем и в расщелину сразу, там ход есть потайной, видимо молнией разразило когда-то, ты точно протиснешься!

— Давай я их просто убью! — повторил предложение разошедшийся не на шутку рок-музыкант. Злоба просто переполняла его теперь, ярость и ненависть жгли изнутри, заставляя желать не оставлять ни единого живого врага позади.

— Всё дело запорешь! — шёпотом рявкнул лохматый карапуз, и сверкнул глазёнками. — Давай за мной лучше!

— Нет уж, — Брелов стал уже абсолютно неуправляемым, глаза его засветились недобрым пламенем, и доспехи ответили таким же жадным до сражений свечением. — Плевать я хотел на твои советы, удод шерстяной, я лучше сейчас пойду и убью их всех, а ты смотри!

С этими словами Брелов вскочил на ноги и побежал вперёд. Дальше ход расширился и показалось небольшое помещение, видимо, комната для стражи в нише правой стены. Комната наполовину оказалась отделённой от хода толстенной решёткой. Внутри стоял стол и скамьи, на которых расположилось около десятка здоровенных мужиков в лёгкой броне. В камине, вырубленном прямо в стене, пылал огонь, поджаривая на вертеле свежее мясо. Наёмники едва успели опомниться, когда Брелов влетел в их келью и несколькими мощными ударами отсёк головы первым четырём. Оставшиеся шестеро попытались схватить оружие, но Брелов не позволил им даже подняться с мест. Одним прыжком он буквально взлетел на стол, расшвыривая при этом ногами железную посуду и вызывая жуткий грохот, что мгновенно бурным эхом разлетелся по всем прилегающим ходам. Затем со всей силы ударил сидящего рядом наёмника ногой по голове сверху, сбив его со стула и, продолжая движение очередным колющим ударом наздевал на меч сразу двоих у противоположного края стола. В этот момент одному из пирующих удалось вскочить и схватить алебарду, но Брелов тут же нанёс удар клинком с разворота, снеся противнику за раз и голову и перерубив пополам древко его грозного оружия. После этого рок-музыкант спрыгнул со стола, подхватил его за длинную сторону и, прижав оставшихся двоих столешницей к решётке, выбил из них дух.

Дальше было дело техники и Брелов без особого труда расправился с поверженными громилами, зарубив каждого несколькими простыми ударами.

Тут очухался тот, которого Брелов сбил со стула. Здоровяк не рискнул даже пробовать атаковать, а лишь отбежал в дальний угол комнаты и, споткнувшись о поверженного соратника, сам повалился на пол возле очага.

Брелов вскинул меч и уверенным шагом двинулся на него, готовясь добить, однако бить беззащитного было гнусным поступком и он остановился. Брелов уже собирался опустить меч, позволив противнику тоже вооружиться, как вдруг внимание его привлекло что-то, валяющееся рядом с очагом на полу. Брелов наклонился, при этом продолжая неотрывно следить за врагом, и поднял что-то блестящее. В руках у рок-менестреля оказалась драгоценная брошь от чьего-то мундира, очевидно, оторванная убитыми им мародёрами от доспех какого-то рыцаря. Брошь оказалась такой красивой и изящной, что Брелов сразу догадался: только сиворийские воительницы могли обладать таким украшением. Тут Брелов явственно представил, как совсем недавно кто-то из них преспокойно зарубил сиворийку, украл брошь с мёртвого тела, а теперь они тут сидят и пируют. И эта мысль ввергла его в такую ярость, что прежняя идея о честности по отношению к подобной мрази показалась ему осквернением самого понятия чести.

— Нет уж, дружок, — злобно прорычал Брелов, чётко ощущая на зубах вкус вражеской крови, которой уже залило всю келью, — твари, которая с женщинами воюет не полагается честного поединка! — раздумья о чести и доблести как ветром унесло, он взмахнул мечом и тупо зарубил последнего из пировавших наёмников, долее не вдаваясь в сложные философские рассуждения.

— Зря вы души продали, ребята, — кинул он поверженным врагам, покидая келью, — всё одно ничего себе не выгадали, я вашим уже говорил намедни…

В течение всего сражения Аллвэ прятался за колонной свода, а когда грохот стих, то потихоньку выбрался наружу. Он ожидал увидеть наёмников, которые укокошили строптивого музыканта Брелова, но вместо этого пред ним предстал сам Брелов, правда сильно перемазанный кровью.

— Ты не ранен?! — заволновался Аллвэ.

— Нет, — спокойно протянул Брелов, самодовольно ухмыляясь, — это я их размазал по доспехам! Здорово, правда? — рок-менестрель с какой-то кровожадной радостью провёл пальцами по доспехам, оставляя на волшебной броне кровавые разводы.

Аллвэ нервно сглотнул:

— Иногда ты меня просто пугаешь! — честно признался коротышка, странно нахохлившись, очевидно от чувства дискомфорта, ведь оседлый эльгвейт терпеть не мог ни вида крови ни и вообще каких бы то ни было сражений.

— Двинули дальше!

Они рысью помчались по коридору, стараясь не обращать внимания на шорохи над головой, дабы не тратить время. Но с углублением в казематы странных ящеровидных монстров на потолке и сводах становилось всё больше и больше. Наконец в стене слева показался лаз, очевидно, заброшенная часть катакомб с обозначенным загоном располагалась как раз за ним. Брелов обернулся через плечо к Аллвэ и, получив одобрительный кивок, впрыгнул в темноту прорехи. Внутри нового каземата оказалось очень сыро, холодно и душно, здесь особенно неприятно пахло какими-то испарениями, наверное, жар просыпающегося вулкана, подогревающий осклизлые камни на нижнем уровне, гнал всё зловонье вверх. Со стороны коридора послышался шум и лязг доспех, эти звуки ни с чем невозможно было спутать, и Брелов сразу догадался, что где-то поблизости уже рыщут герддроны Фаур-Каста.

— Это за нами что ли? — рокер неподдельно удивился, как быстро среагировали эти тупоумные чудовища.

— Вряд ли, — возразил эльгвейт, — они и так тут носятся как у себя дома, — он осёкся и тут же поправился, — хотя, это и есть ихний дом.

— Веди дальше! — скомандовал рок-менестрель.

Они ещё немного углубились в помещение, чем дальше они продвигались, тем гуще становился мрак и тем холоднее делался воздух вокруг. Наконец остриё меча Брелова, которым тот нащупывал дорогу перед собой, упёрлось во что-то железное. Прозвучало характерное звяканье и через мгновение на шее рок-музыканта сомкнулись уже знакомые ему изящные руки сиворийской воительницы.

— Вернулся, ты вернулся! — с радостным придыханием прошептала Филирд. — Я пораздумала тут на досуге, готова носить плащ с твоим портретом, только вытащи меня отсюда!

Несмотря на критичность ситуации, Брелов нашёл в себе силы улыбнуться:

— Как трудно в наш век вербовать себе фанаток, — отметил он, успокаивающим движением приобнимая воительницу. — Я боялся, что не найду тебя в этой убогой крепости, будь они все тут неладны! — признался Брелов, ощутив на какое-то мгновение искреннее облегчение.

— Пойдём, пойдём же отсюда скорее! — взмолилась Филирд, по-прежнему не размыкая объятий.

— Сейчас уберёмся, самое время, — поддержал Брелов, пряча меч обратно в ножны, и тут уже обратился к Аллвэ, — ну, а теперь, веди к выходу, проводник!

Эльгвейт пригладил лапкой, растрепавшуюся на макушке шерсть и юркнул в сторону, направляясь к еле виднеющейся вдалеке прорехе. Беглецы проследовали за ним.

Покинув смрадный загон, они направились не назад, а в противоположную сторону. Аллвэ заверил, что только так можно выбраться из крепости незамеченными и Брелов решил положиться на его чутьё. Однако чем дольше они бежали по ходу, тем громче звучали впереди шаги герддронов. Когда Брелов сообразил, что те двигаются им навстречу, пламя от факелов железных монстров уже окрасило виднеющиеся впереди своды.

— Нормально, нормально! — заверил Аллвэ и ускорил шаги.

Опасаясь, Брелов всё же снова доверился своему низкорослому проводнику. Они продолжали сближаться с герддронами, страх нарастал и уже стучал в висках, как вдруг справа в стене показался небольшой пролом. Аллвэ юркнул в него и махнул лапкой, призывая Брелова и Филирд сделать то же самое. И едва они успели запрыгнуть в эту странную нишу за полуразвалившимся проёмом, как тут же по коридору мимо них пронёсся отряд герддронов. Внутрь закутка ввалилась волна горелого смрада и чёрного дыма от факелов и огненных голов вассалов Граса Даркфлесса. Вслед за отрядом пробежало ещё штук пять дартгротов и только когда шаги их скрылись за поворотом, всё стихло.

Беглецы потихоньку выбрались из укрытия, и продолжили двигаться по коридору. Благо, акустика внутри Шадоурока была такая, что подкрасться незамеченными у герддронов не было ни единого шанса.

— Ты откуда знал, что мы успеем с ними разминуться? — на бегу поинтересовался Брелов, которому не хотелось думать, что Аллвэ сделал этот финт просто на удачу.

— Успокойся, рокерская твоя рожа, — усмехнулся проворный эльгвейт, — я это сто раз выверил и по шуму понял, что успеем проскочить впритирочку.

— Не люблю я такие штуки, — проворчал Брелов в ответ.

Дальше коридор стал забирать вправо, а слева показалось ответвление наподобие того хода, куда намедни Брелова загонял сам повелитель горной крепости огнеподобный Гиртрон.

— Почему не туда?! — вскрикнул Брелов, прикинув, что Аллвэ начинает уводить их от нужной стороны горы.

Аллвэ остановился и припал ухом к полу, затем распрямился и повернулся к Брелову и Филирд:

— Там шахта, ведущая наверх, все выходы хорошо охраняются, — пояснил он, отдышавшись, — и потом там стена, мы её не проковыряем даже с волшебством, а в обход раза в два длиннее получится, лучше пойдём старым ходом!

— И думать забудь! — воскликнул Брелов, внезапно вспомнив, что на нём волшебные доспехи Готрорна. — Давай назад и посмотришь, что я сделаю!

Аллвэ не очень хотелось рисковать в самый последний момент, но идти дальше тоже было не совсем безопасно, к тому же после инцидента в келье наёмников он понял, что спорить с музыкантом просто бессмысленно.

Они двинулись назад и через несколько мгновений, углубившись в пройденное ответвление, уперлись в каменную стену, преграждающую, как и предупреждал Аллвэ, путь к короткому тоннелю.

— Adversus necessitatem ne dii quidem^[15]! — выкрикнул Брелов и, собрав внутри себя всю свою злобу и ярость, ринулся таранить стену.

Доспехи его внезапно вспыхнули ярче, чем когда либо прежде, и он одним ударом проломил камень древней скалы. Точнее будет сказать, не проломил, а проплавил, потому что вслед за его движением через толстенную стену пролёг широкий пролом, а трещина в месте удара разрослась до самого потолка. Грохот от этого действа буквально сотряс все прилегающие коридоры, и не мог быть незамечен герддронами, но воодушевлённого чередой побед Брелова, это уже совершенно не волновало.

Путь был открыт. Дальше показался пологий спуск и поворот хода. Беглецы устремились по вновь открывшемуся пути и вскоре вышли в какой-то странный коридор: здесь было ужасно жарко, словно в котловине подземного дворца, наверное, лава была где-то совсем близко. Когда они прошли ещё несколько сотен шагов, стены окрасились оранжевыми бликами, слева по ходу что-то засияло и начали вырисовываться объятые огнём своды пещеры.

— Зря мы сюда пошли! — буркнул Аллвэ вполне резонно.

Когда они подошли ещё ближе, то стало хорошо слышно шум, вероятно, это кипели и взрывались от перегрева потоки лавы: так оно и оказалось. Когда коридор пошёл ниже вдоль стены, то справа открылась панорама прилегающей к пути пещеры, залитой кипящей лавой. Здесь становилось уже почти невозможно дышать, всюду летали хлопья пепла, а стены покрывал толстенный слой сажи.

Брелов сделал жест, показывая Филирд, что стоит прикрыть рот и нос и та мгновенно замотала лицо в край своей некогда очень красивой, а ныне совсем истрёпанной накидки. Аллвэ, очевидно, оказалось слишком горячо ступать по раскалённым камням коридорного пола босыми лапами и он мгновенно запрыгнул Брелову на плечо. Брелов обернулся в сторону гудящей и завывающей магматической пещеры и не поверил своим глазам.

Дно гигантского провала, уходящего далеко вниз и высоко вверх, оказалось затоплено красно-жёлтой лавой. В центре пещеры наподобие сталагмита возвышалась небольшая скала пирамидальной формы, очертаниями напоминающая Кайлас, с довольно пологими склонами, которые все были сплошь усыпаны дартгротами и герддронами Фаур-Каста. Монстры, очевидно, набирались здесь энергии и настолько расслабились, что попросту не заметили беглецов. Кроме того магматические потоки сильно грохотали, заглушая, наверняка, даже рёв дартгротовских крыльев, не то что осторожные шаги двух людей и одного эльгвейта.

Но всё же тут и сам Брелов пожалел, что не пошёл в обход, такое соседство ему не могло понравиться. Ведь если все эти монстры заметили бы их вдруг, то отбиться от оравы в несколько сотен железных чудовищ из Фаллен-Граунда, было бы невозможно даже с супердоспехами Готрорна.

Брелов ускорил шаги и, подхватив Филирд под локоть, почти бегом преодолел опасный участок. Дальше стало чуть свежее, возможно, реально где-то неподалёку располагалась вентилирующая шахта магического энергопровода, да и земля под ногами прилично остыла. Почуяв это, Аллвэ поспешил спрыгнуть с плеча рок-менестреля, и продолжил показывать путь уже на своих двоих.

* * *

— Сюда! — Аллвэ шагнул за очередной поворот и вдруг как ошпаренный вылетел обратно, проскочив между ногами своих спутников.

Филирд припала к плечу Брелова и нервно вцепилась пальцами в его предплечье.

Брелов обнажил меч и вывел его вперёд, готовясь отражать атаку, однако из-за поворота кроме перепуганного эльгвейта больше никого не показалось. Рок-музыкант тогда сам шагнул вперёд и просто опешил: коридор оказался буквально забит герддронами, они словно автомобили в хорошо знакомой «пробке» на проспекте, столь плотно утрамбовались в чреве хода, что заполнили всё его пространство. Чудища, видимо, просто не заметили низкорослого эльгвейта…

— Бежим, бежим же обратно! — завопил Аллвэ, отскочив на почтительное расстояние.

Но Брелов не собирался отступать. Внезапно его вновь обуяла ярость и гнев. В ответ на бурлящий поток энергии доспехи Готрорна засверкали и покрылись тонкой сетью молний, Брелов вскинул клинок и с призывным воплем героя ринулся на толпу неприятеля. Филирд даже не успела предпринять хоть какие-нибудь действия, чтобы остановить его рывок и лишь припала спиной к стене, ожидая, что толпа воинов Фаур-Каста сейчас просто сметёт её новоявленного спасителя. Но произошло нечто невообразимое: сияние доспеха быстро окутало всего менестреля стеной защитного огня и тот буквально проплавил герддронов насквозь. Брелов не успел даже завершить начатый удар, потому что, вонзившись в ряды корпусом, подобно горячему ножу, режущему масло, пронёсся через весь отряд, разорвав чудовищ в клочья.

Оказавшись на другой стороне преграды, менестрель изумлённо обернулся: пронзённые набирающей обороты волшебной силой доспеха Готрорна, полуразвалившиеся герддроны стали оседать на пол, издавая при этом ужасающий грохот и расточая вокруг себя кольца смрадного дыма. Несколько уцелевших воинов Фаур-Каста, которым удалось укрыться от смертоносного пламени волшебного доспеха за телами товарищей, настолько опешили, что лишь через несколько мгновений сообразили, что именно произошло.

Этого времени Брелову вполне хватило на то, чтобы развернуться, и всё с тем же угрожающим воплем ринуться обратно. Однако порыв воли его уже ослаб, и вслед за ним ослабло и свечение доспеха. Рокеру удалось оплавить броню лишь первых двух из уцелевших герддронов, на последнего же, что стоял ближе всего к Филирд, энергии уже не осталось. Брелов с глухим звоном и треском врезался в железного великана и лишь повалил того на пол, фактически не причинив ему никакого вреда.

Двое оплавленных герддронов сперва также свалились, но уже через мгновение начали медленно подниматься, зияя горящими прорехами в броне они выглядели ещё более устрашающе, чем обычно.

Не долго думая, Брелов вскинул меч и одним ударом отсёк поверженному герддрону голову. Железяка с грохотом покатилась под уклон коридора, а из шеи монстра вырвался огненный вихрь вперемешку с облаком чёрного дыма. Тут бы и пора было убегать, но Брелов едва замешкался перед прыжком и этого мгновения хватило, чтобы противник успел среагировать: обезглавленный герддрон вскинул руку и, ухватившись пальцами за край нагрудного доспеха, вмиг сорвал с Брелова волшебную броню, отшвырнув её в сторону. Продолжая уже начатое движение, Брелов совершил великолепный прыжок, достойный Олимпийской программы, и, перекувырнувшись через голову, приземлился у ног Филирд. Доспех Готрорна, таким образом, оказался теперь примерно в десятке метров от него. Двое повреждённых герддронов, тут же просчитав весь расклад, прыгнули вперёд и оказались между менестрелем и его спасительными латами. Брелов лишь успел заметить, как извитые узоры на доспехах погасли, и герддроны тут же ринулись на него.

Чудом ухитрившись в последнее мгновение оттолкнуть Филирд, выведя её из-под удара, Брелов сумел таки с положения сидя отразить атаку вражеского меча. Клинки сошлись со звоном и во все стороны брызнули синие искры. В этот момент второй уцелевший герддрон развернулся и с замаху обрушил на менестреля очередной удар. Тут бы Брелову и несдобровать, но внезапно фатальная атака оказалась отражена: в коридоре откуда не возьмись возник коренастый латник с коротким, но широким клинком, который и отбил меч нападающего.

Внезапный помощник не просто отразил атаку, но и расколол закалённую сталь герддроновского орудия, перебив клинок пополам. Завязалось сражение, но уже через несколько мгновений латник с одного удара снёс герддрону голову и ещё двумя мощными атаками добил его, разрубив железное тело чудовища на несколько кусков.

Воспользовавшись послаблением, Брелов с удвоенными силами принялся за первого нападающего. Клинки сходились, осыпая противников снопами искр, и подобно стрекозам вновь разлетались, герддрон теснил Брелова к телу обезглавленного им железного собрата, понимая, что тот всё ещё может оказать ему боевую поддержку. И действительно, когда загнанный сражением Брелов вынужден был ступить на валяющегося у свода герддрона, тот поднялся и, схватив рок-музыканта за ногу, со всей силы швырнул его в сторону. Как раз в это мгновение Брелов подставил меч, отражая очередной удар. Лезвия сошлись крайне неудачно для рок-менестреля и герддрону удалось, воспользовавшись инерцией падающего противника, вырвать из его рук рокерский меч…

Любимое оружие Брелова рывком взмыло вверх, прошило смрадный воздух коридора и со звоном приземлилось у ног сиворийской воительницы. Глаза Филирд тут же сверкнули как у старого вояки, готовящегося к новой атаке. От бывшей растерянности не осталось и следа, она ловко подхватила катящийся меч, и вновь превратилась в отчаянного воина. Филирд тут же совершила прыжок, да такой, что в одно мгновение пересекла значительное расстояние, сходу пронзив герддрону голову.

Герддрон выронил меч, всё-таки опытная сиворийская воительница, знала, куда следует наносить удары, пошатнулся, и рухнул к ногам Брелова. Рок-музыкант, который уже посчитал было, что ему пришёл конец, проследил взглядом за падающим противником, внезапно обнаружив восседающую на плечах поверженного гиганта хорошо знакомую сиворийку.

— Твоя техника не перестаёт меня поражать! — выдохнул Брелов, спешно поднимаясь и подходя к Филирд.

Та, молча, отдала ему меч, и чуть улыбнулась, слова рокера явно ей польстили. Брелов же прошёл дальше, тщательно осматривая тёмные коридоры, заваленные дымящимися телами уничтоженных монстров, на предмет того, нет ли какой угрозы. Не обнаружив признаков движения среди поверженных герддронов, Брелов ещё раз тщательно огляделся, потому что его беспокоил этот внезапно появившийся помощник, но коренастый воин как будто просто растворился в воздухе.

Когда же Брелов пошёл подбирать доспехи из-за спины раздался железный лязг, рок-менестрель резко обернулся через плечо и увидел торчащий из торса обезглавленного им герддрона короткий и широкий меч. Рукоять орудия подрагивала и пританцовывала, словно бы кто-то держал её и тут же возле поверженного великана из пустоты соткалась фигура того самого латника. Воин стоял на одном колене, планомерно проворачивая остриё меча, воткнутого в торс герддрона.

— Не стоит оставлять даже частично целых герддронов позади себя, — пояснил он, вставая на ноги.

Речь латника звучала крайне невнятно, словно у того было что-то во рту, но вот голос показался Брелову очень знакомым, хоть эхо от его шлема и искажало звук.

— Ты кто? — Брелов быстро вновь обрядился в доспехи Готрорна, и с недоверием поглядел на латника. Только теперь он смог разглядеть на шее воина тонкий шнурок зелёного цвета, на котором, разбрасывая по сводам коридора радужные блики, поблёскивал кристалл горного хрусталя. — Вавилонец?

В ответ воин поднял широкое забрало, и, выплюнув в ладонь камень-нивелятор, который и делал его невидимым во время боя, продемонстрировал рок-менестрелю своё лицо.

— Гном, ты?! — Брелов сразу узнал своего старого бас-гитариста и соратника по музыкальному оружию Андрея.

— Я, — просто ответил толстяк и развёл руками.

— А что ты здесь делаешь?! Как тебя в Адальир-то занесло?! — опешил Брелов.

— Я же обещал, что не брошу группу, а солист наш вон, чем занимается вместо концертов и тусовок! Вот я, собственно, и прилетел тебе на выручку.

— Если бы ты знал, как я рад тебя видеть! — Брелов приблизился и крепко обнял старого друга. — Я думал, ты в бизнес ушёл, а ты…

— А я в Адальир ушёл, — толстяк пожал плечами и поправил выбившуюся из-под шлема бороду, — Силий сказал, что два путешественника в одной рок-группе многовато…

— Так это и было то твоё дело прибыльное? Обвёл меня вокруг пальца как идиота…

— А ты меня не обвёл? — в голосе Андрея прозвучала застарелая обида. — Я-то и не знал, что всё на самом деле, думал — мы просто ролевики, а тут такие горизонты! Почему ты мне не говорил никогда, что Адальир существует в реальности? Боялся? Не доверял?

Лицо Брелова невольно передёрнуло, он почувствовал, что действительно поступил опрометчиво, не посвятив бас-гитариста в суть дела. Всё-таки он ещё недостаточно хорошо разбирался в энерготечениях, раз не рассмотрел в Андрее потенциал вавилонского воителя.

— Я не воспринимал тебя всерьёз, — честно признался он и тут же поспешил добавить, — кроме как музыканта, конечно.

— Ну за правду хоть спасибо! — лицо Андрея стало на мгновение озабоченным, но тут же вновь озарилось улыбкой. — По крайней мере ты больше не считаешь меня предателем, это, знаешь ли, было не очень приятно, сознавать, что тебя сочли беглецом и ничтожеством…

— Таков наш удел, — развёл руками Брелов, — каждый платит свою цену за сохранение тайны Адальира.

— Ну-ну, — Гном саркастически нахмурился, — у тебя вон даже в параллельном мире фанатки существуют! — он кивнул в сторону сидящей на поверженном герддроне Филирд.

— А что это за техника такая, запихивать нивеляторы в рот? — Брелов усмехнулся, скрывая за наигранной непринуждённостью бушующее внутри радостное ликование от возвращения бас-гитариста, которое он считал не стоящим демонстрации. — Силий научил всякую каку в рот тащить?

— Очень удобно, — невозмутимо пояснил Андрей, — внутри тела всё равно энергии естества ближе, кладёшь его под язык как таблетку валидола, ну и контролируешь собственную видимость, прижал — невидим, отпустил — проявился.

— Да уж, — Брелов покивал, оценив находчивость товарища, — вот нашему Аллвэ хорошо, его вообще никто тут не замечает благодаря росту.

— Да брось ты, Арчи, — Гном рассмеялся, — причём тут рост? Эй, Аллвэ, покажись!

Эльгвейт осторожно вылез из-за поворота и приблизился к говорящим. Андрей же быстрыми шагами подошёл к валяющейся на полу голове герддрона и, сорвав с неё забрало со смотровыми щелями, предложил Брелову посмотреть на мир глазами фаллен-граундских чудовищ. Едва рок-музыкант поднёс шлем к глазам и заглянул в смотровые щели изнутри, как сразу увидел коридор так, как видят его герддроны. Видимость оказалась довольно плохой, всё смотрелось ещё более тёмным и временами начинало растекаться, завиваясь странными спиралями, но вот Аллвэ тут же исчез из поля зрения. Брелов убрал шлем: эльгвейт снова был на месте. Вернул шлем назад, поднеся к глазам — Аллвэ опять растворился.

— Это какое-то волшебство работает! — догадался Брелов, обернувшись к Андрею. — Не хочешь же ты сказать, что герддроны в принципе не видят эльгвейтов?

— Да нет, конечно! — Гном чуть брезгливо отбросил забрало в сторону. — У него в шерсти нивелирующая нить, там такая энергетика, что всё забивает, его бы и сам этот, — Гном осторожно поднял палец вверх, указывая, очевидно, в сторону пика Шадоурока, и намекая на Гиртрона, — в упор бы не заметил.

— Ну, даёт! — Брелов снова искренне поразился мастерству таинственной чародейки.

Он не успел договорить, как вдруг из глубины хода с той стороны, откуда они только что пришли раздался какой-то гул. Звук быстро нарастал, словно бы ход обваливался с невероятной скоростью, приближаясь зоной разрушения к вавилонцам.

— Это ещё что такое?! — Андрей нервно обернулся, стараясь по энерготечениям понять, что же движется в глубине коридора.

— Не всё ли равно? — воскликнула Филирд, вскакивая со своего места с испуганной улыбкой на устах. — Пора ноги делать!

Появление Волгаллиона

— А что это там, в конце коридора? — Андрей указал пальцем вглубь тоннеля, где из пола начинала вырастать какая-то странная штуковина.

— Кажется, я знаю! — пробормотал Брелов, почему-то двинувшись навстречу непонятному явлению.

Тем временем нечто в конце коридора стало обретать более чёткие очертания и увеличиваться в размерах, наконец, превратившись в огромную каменную руку, торчащую из пола каземата. Рука на мгновение застыла, словно бы свыкаясь с новой формой, затем растопырила пальцы, заканчивающиеся длинными когтями из острых осколков битого гранита, и ринулась вперёд. Движение её сопровождалось вздымающимся полом, свистом и ужасающим грохотом, за ней же виднелась глубокая траншея с отвалами взломанного камня.

— Назад! — крикнул Брелов, руками загоняя Филирд и Гнома за свою широкую спину. Аллвэ же уговаривать не пришлось, юркий эльгвейт сам проскочил между ног рок-музыканта и унёсся вдаль по коридору. — Волгаллион!

Рука перводемона, выросшая уже больше человеческого роста, доехала почти до самих беглецов. Тут Брелов собрал весь свой гнев и ярость и в едином порыве выплеснул гремучую смесь энергий в доспех Готрорна. Латы вновь вспыхнули волшебным огнём, да так, что осветили всё обозримое пространство как днём. В этот момент клешня достигла рок-музыканта и со всей скорости врезалась в него, но доспехи уже работали и сдержали удар. Основание руки разлетелось брызгами грязи, камнями и осколками гранита. Сама клешня, оторвавшись от основы, перелетела через Брелова и упала на пол метрах в трёх от шарахнувшихся Гнома и Филирд.

Доспех вновь погас, оповещая о завершении защитной миссии. Брелов резко развернулся и кинулся к руке, но та, перебирая пальцами, как паук лапами, опередила его и, с прыжка вцепилась Филирд в шею. Воительница закричала и принялась биться грудью об стены, пытаясь сбросить клешню, но это не помогало. Брелов понял, что если не предпринять что-то быстро, то добром дело не кончится. Он кинулся к Филирд, и, сорвав с шеи свой хрустальный дефендер, изо всех сил вжал его в беснующееся подобие паука.

— Vaviloniums es'garto defendorro^[16]! — прокричал Брелов, вонзив горный хрусталь в самую глубь каменной руки.

Тут же кристалл сверкнул молнией, загорелся слепящим белым светом и начал рассыпать вокруг себя зеленоватые искры. Рука-паук тотчас перестала сжимать шею воительницы, и бессильно повисла. А через мгновение просто распалась на части, горой камней и комьями грязи рухнув к ногам Филирд.

Сиворийка вскрикнула и поспешила отскочить в сторону, принявшись жадно хватать ртом затхлый воздух каземата, клешня и впрямь едва не задушила её.

— Это ещё что такое?! — произнёс Андрей дрожащими от напряжения губами и тоже невольно попятился от обломков каменной руки. Отступая он упёрся шлемом в своды коридора и забрало само собой упало на прежнее место, вновь скрыв лицо воина.

— Это Волгаллион, по-видимому, — пояснил Брелов, тщательным образом осматривая ближние стены и своды. — Мы зашли в его часть крепости, стало быть, выход где-то совсем рядом!

Тут вновь раздался грохот, стена за спиной у Андрея содрогнулась, и из камней вновь показалось что-то наподобие огромной клешни с растопыренными пальцами.

— На пол! — скомандовал Брелов.

Все трое тут же припали к земле и клешня Волгаллиона пронеслась над их головами, едва не зацепив воительницу гранитными когтями.

Брелов оттолкнулся ногами от противолежащей стены и, подъехав на спине под самую руку, со всей силы рубанул её мечом. Клешня с треском отвалилась от основания и, повиснув на уцелевших корневищах, принялась дёргаться, пытаясь-таки ухватить кого-нибудь из беглецов. Тут уже Андрей не сплоховал, на редкость ловко для своего веса и габаритов он одним прыжком вскочил на ноги и несколькими мощными ударами рассёк клешню на куски, которые по отдельности уже не представляли угрозы.

В это мгновение коридор передёрнуло, словно сделан он был из материи, и на другом конце кто-то рванул за края. Раздался отвратительный хохот. Брелов сразу узнал это мерзкое гоготание и понял, что догадка насчёт Волгаллиона оказалась верной. Внезапно потолок хода пошёл волной, словно части веера, складывая своды вместе, а стены стали сжиматься.

— Бежим! — закричал Брелов, подхватывая Филирд под руки и практически неся. — Он нас стенами задавит!

Беглецы ринулись наутёк по сжимающемуся коридору. Тяжелее всего приходилось Андрею, он только недавно вступил в ряды братства, и ещё не знал, что силой мысли и веры можно уменьшить собственный вес… Парень сражался явно лучше, чем бегал.

Однако, как они не выкладывались на навязанном марафоне, а ход сжимался куда быстрее и, наконец, стены каземата с грохотом схлопнулись вокруг них. И без того едва освещённый факелами коридор погрузился в кромешный мрак, когда огонь задохнулся. Филирд снова принялась биться в нервном припадке, она, будучи обитательницей просторов севера, задыхалась уже от одного мрака. Однако через мгновение чувства подсказали ей, что причин для волнения нет: стены не только не раздавили их, но даже не коснулись. Девушка перевела взгляд в ту сторону, где из мрака слышалось дыхание Брелова и глаз её коснулось слабое сияние доспеха. Латы Готрорна и тут оказали сопротивление злобному демону древних эпох, нивелировав, считай, всю силу Волгаллиона в точке взаимодействия.

Брелов тоже заметил, что план чудовища не удался и постарался максимально усилить волшебство доспеха, концентрируя в мыслях всю свою ярость и гнев, направляя поток этой дурной энергии в извитые узоры, покрывающие броню. Это сработало, вскоре сияние доспеха усилилось многократно и начало расталкивать стены хода в стороны.

— Да чтоб тебя! — заорал Брелов во всю глотку и импульсом чудовищной злобы нанёс удар по всему окружающему.

Раздался оглушительный хлопок, свет доспеха стал просто-таки слепящим и мгновенно расширил коридор в несколько раз, создав вокруг беглецов нечто вроде комнаты. Даже не очень опытный в делах энерготечений Гном ощутил, что сила Волгаллиона здесь окончательно иссякла.

— Бежим, пока он ослаб! — надрывно завопила Филирд, и они снова припустили со всех ног.

В дальней части хода за их спинами, где, очевидно, ещё сохранялось влияние энергий доспеха Готрорна, из каменного пола вновь поднялась гигантская клешня, устремившись следом за беглецами.

— Ещё немного, вон уже выход! — неустанно кричал Брелов, подбадривая друзей. Но Филирд видела, что тоннель заканчивается очередным тупиком, а рука Волгаллиона всё ближе, и не очень-то верила рок-музыканту.

Когда до стены оставалась всего пара метров и стоило бы замедлиться, дабы не вмазаться в неё со всей дури, Брелов приказал не сбавлять скорости. Не понимая почему, но и Гном и Филирд послушались его. Впереди на полу мелькнула фигура загнанного в угол эльгвйета и тут же доспех Готрорна вновь засиял и выбросил перед собой слепящий луч. Волшебное пламя ударило в стену тупика, и камни с грохотом брызнули в разные стороны. За образовавшимся проломом показался свет солнечного дня. Беглецы вылетели из проклятого каземата словно пробка из бутылки шампанского на новогоднем празднике. Рука Волгаллиона ринулась следом, но едва пересекла границу Шадоурока, как тут же вмиг рассыпалась на камни и комья грязи. Вне магической скалы силы перводемона мгновенно иссякли.

Убегающие ещё пронеслись некоторое расстояние по инерции, опасаясь преследования. И только Брелов остановился почти что рядом с проломом. Он обернулся к рассыпающейся на ходу клешне монстра и, тяжело отдуваясь, взглянул на обломки Волгаллиона исподлобья:

— Я к тебе ещё вернусь, шею тебе свернуть! — произнёс рок-менестрель злобно. — Обещаю!

В этот момент разлом в стене принялся расти вверх мощной трещиной, через несколько секунд сеть таких же трещин оплела большую часть склона вокруг прорехи, а ещё через пару мгновений верхний слой обвалился камнепадом, вновь замуровав каземат. Когда грохот обвала стих, а пылевые облака рассеялись окончательно, Брелов увидел, что правильно вёл их Аллвэ, ведь беглецы выломились на Божий свет практически в том же самом месте, откуда он и начал свой новый штурм Шадоурока. Дыра, в которую Брелов вошёл намедни виднелась немного левее, словно то был просто соседний ход. Однако там тоже уже громоздилась гора камней, как будто кто-то закрыл пролом за его спиной.

Филирд и Гном сидели на большом валуне недалеко от склона, переводя дух. Аллвэ неистово выгрызал шерсть на ушах, прижав их ко рту лапками. Он был весь измазан в грязи и пыли, но цел и невредим. Чуть в отдалении стояли Ариллия, Иннеллиус и возле его плеча порхала в прозрачном и чуть морозном воздухе крылатая фея Тали.

Брелов, Ариллия и Филирд

— Твоя магия меня чуть не пришибла, — проскрежетал Аллвэ, злобно глядя на Брелова. — Ты что не видишь, куда стреляешь?!

— Это не я, — Брелов постучал пальцем по доспеху, — это они… Сами…

— Ну-ну…

Тут рок-музыкант вспомнил про заваленный ход и заподозрил бродячего мага с феей в измене.

— Ты, что ли, кудесник, вход завалил за моей спиной? — недовольно поинтересовался Брелов, устремляя суровый взгляд исподлобья на Иннеллиуса. — Боялся, что герддроны полезут? А как бы мы обратно вернулись, умник?!

Иннеллиус хотел было оправдаться, и даже раскрыл рот, чтобы возразить, но в разговор вступила Ариллия:

— Ход сам обвалился, когда ты ушёл, — пояснила он вместо Иннеллиуса, по голосу её Брелов догадался, что девушка улыбается. — Тали едва успела оттуда вылететь.

— Ну, что, друг, — Андрей хитро усмехнулся, — можно сказать, что ты сделал задуманное. — Он перевёл взгляд на Филирд, потом снова на Брелова. — Хорошая из вас пара получится!

В этот момент Ариллия вся передёрнулась, внезапно ревность буквально поглотила её без остатка. Даже в пути она уже ревновала рок-музыканта к этой сиворийке, но неудачная шутка Гнома стала последней каплей. Ариллия кинулась вперёд со скоростью атакующей кобры и вонзила Филирд в спину непонятно откуда взявшуюся у неё в руках иглу. Сиворийка вскрикнула и свалилась с валуна на вялую траву Кйя-Ори.

Всё произошло так стремительно, что никто не успел ничего сообразить. Лишьсогласно сработавшему инстинкту Андрей вскинул меч и попытался зарубить Ариллию, но клинок его не успел коснуться девушки, поскольку на пути его встало лезвие рокерского меча Брелова.

— Руби, руби! — закричала Ариллия и сама уверенно двинулась навстречу клинку. — Всё равно мне жизни нет, пусть убьёт меня!!!

Иннеллиус, кряхтя, бросился наперерез и, схватив Ариллию за руки, повалил её на землю.

Гном изумлённо обернулся на Брелова, глаза его выражали полное недоумение, мол, как же так, ведь она убила сиворийку!

Брелова же всего трясло, он замер в какой-то неестественной позе, сильно перекосившись и глухо рычал. В голове его творилось чистое безумие, с одной стороны ему тоже хотелось наказать Ариллию за гибель Филирд, но с другой он просто физически не мог причинить вреда или допустить, чтобы кто-то другой это сделал. Заметив этот ступор и быстро оценив ситуацию, уже пришедший в себя Андрей, вывел свой меч из-под блока и вновь попытался пронзить бьющуюся в припадке Ариллию, но Брелов снова не позволил этого. На этот раз он с такой силой отбил удар, что выбил у Гнома меч из рук, и тот улетел, вращаясь и кувыркаясь, в туман за далёкими камнями.

— Она убила сиворийку! — закричал Гном. — Она исчадие ада, свиртенгралльское чудище, я обязан уничтожить её!

Брелов заскрежетал зубами, было видно, как распирающая изнутри злоба и ненависть мешают ему говорить членораздельно.

— Ещё раз попробуешь, ещё один шаг в её сторону, — Брелов посмотрел в глаза Андрею поистине угрожающе, — я тебя сам убью и не смей мне возражать!

Андрей попятился назад, поднимая руки, как бы показывая, что и не думает ничего больше предпринимать, в этот момент он действительно испугался своего старого товарища.

Ариллия тем временем продолжала биться в истерике, еле сдерживаемая старцем, и кричать, что сама хочет умереть, что заслужила это. Она просила Брелова лишить себя жизни или позволить сделать это кому-нибудь другому.

Брелов уже не знал, куда деться, ненависть ко всему вокруг буквально зашкаливала, кровь стучала в висках и всех надувшихся венах, голова шла кругом. Чтобы хоть как-то выпустить гнев он принялся с замаху неистово рубить огромный валун и буквально в несколько мгновение обратил его в кучу песка…

Появление Силия

Наконец, придя немного в себя, Брелов вспомнил слова хранителей монастыря Альтвериуса, которые предупреждали его о зле, живущем внутри этой женщины, тогда слова возмутили его. Теперь же разум подсказывал, что они были правы, но какой-то тонкий лучик света, ещё светящий среди руин ненависти и развалин злобы твердил другое, не они были правы, а он и он должен двигаться всегда соблюдая ту истину, которую отстаивал в контроверсии с монахом-настоятелем. Брелов устало опёрся о меч и поднял на остальных изнурённый взгляд: Андрей стоял поодаль в растерянности, Ариллия глухо рыдала, уткнувшись лицом в рясу Иннеллиуса, старец же смотрел через плечо на Брелова, ожидая чего-то. Тали вообще видно не было, крылатка, наверное, спряталась куда-то, ведь всем известно насколько пугливы эти создания.

— Ариллия не виновата, — с трудом преодолевая ком в горле, изрёк Брелов, — её сделали такой… За Филирд мы не досмотрели, это наша вина. Мы не имеем права никого судить кроме себя, — он распрямился в полный рост и ещё раз обвёл всех злобным взглядом, — никого кроме себя!

Силий спасает Ариллию

Тут прогремел гром, вспышка молнии ослепила округу и в сиянии небесного электричества, переплетающегося с юными трелями далёкой флейты подле Брелова возникла фигура Силия.

— Ты достиг Просветления и теперь готов! — заключил бодхисатва, привычным движением протаскивая непослушную бородёнку через плотно сжатые пальцы.

Брелов кинулся к нему как к родному и, схватив за ворот старого пальто, едва не задушил:

— Филирд, она воткнула Филирд в спину какую-то иглу, ты можешь что-нибудь сделать?! — закричал рок-менестрель с надеждой.

Силий поспешил к лежащей на земле сиворийке и, бегло оглядев, ответил утвердительно:

— Могу, она сейчас на пути в трансцендентариум, и в Адальире мы бессильны, но я попробую вернуть её оттуда!

— А Ариллия, ты можешь ей помочь? — нервно попросил Брелов, абсолютно уверовав в силу Арбитра.

Силий ничего не ответил, а лишь улыбнулся своей доброй умиротворяющей улыбкой и обернулся к Ариллии. Едва почувствовав на себе взгляд просветлённого она сразу обмякла как будто засыпая и через миг уже отключилась. Тогда Силий приблизился, наклонился и, взяв её на руки, прижался к её лбу своим. Стало заметно слабоватое золотистое сияние, которое струилось от головы Арбитра и устремлялось под антрацитовые волосы Ариллии. Через несколько мгновений волосы девушки зашевелились и из-под них на волю стали выползать какие-то небольшие крылатые создания, наполовину бабочки, а наполовину летучие мыши. Они пытались покинуть голову, но едва взлетая сразу же таяли в прозрачном воздухе и том самом золотистом сиянии. Так продолжалось несколько минут. Затем Силий уложил отключившуюся Ариллию на землю, и принялся нежно перебирать пальцами её волосы, словно мыл их в невидимом источнике. Таким образом он высвободил из-под прядей ещё несколько заплутавших аналогичных существ, которые, оказавшись на свободе, также растаяли в воздухе. Наконец Силий откинул волосы с лица Ариллии и все увидели как обезображен был её облик, рубцы, шрамы и чёрно-красные разводы на большей части чела напоминали надетую поверх пластмассовую маску и трудно было поверить, что это действительно человеческая кожа.

— Что ты сделал? — уточнил Брелов, впрочем, полностью доверяя своему учителю.

— Я вычистил её ментальность от энергий Свиртенгралля, — пояснил Силий, всё же не сказав «от энергий Гиртрона», ведь он опасался, что даже на земле Кйя-Ори Демон Сновидений сможет услышать слова его имени, сказанные бодхисатвой. — Чтобы она имела возможность вновь стать самой собой, ведь ей как никому другому необходимо Просветление…

— А лицо, ты можешь вернуть ей прежний облик? — спросил Иннеллиус, поистине ошеломлённый чудесами, что творил странный человек в рваной одежде.

— Нет, — Силий покачал головой, — это печать Свиртенгралля и чтобы разрушить её и вернуть первозданную красоту нужна божественная сила, такой я, увы, при всех возможностях своих, не обладаю. Да и, наверное, нет в Адальире столь сильного волшебника, что способен разрушить эту печать…

Он оставил Ариллию и перешёл к лежащей возле валуна Филирд.

— И что нам делать дальше? — спросил Брелов, нервно ожидая услышать план спасения сиворийки.

— Оставайтесь здесь и присматривайте за Ариллией! — приказал Силий. — Мы скоро вернёмся и тогда, — он перевёл взгляд на Брелова, — ты свершишь своё предназначение!

— Свершу! — подтвердил Брелов. — Только возроди сиворийку, я уже узрел твои возможности!

— Так, ладно! — Силий взял Филирд на руки. Тут же перед ними с небес сошла молния, образовав светящийся шар, сотканный из её ветвей, Силий с Филирд на руках шагнул в этот портал и скрылся за завесой света.

Вскоре молния погасла и ни Силия ни Филирд поблизости уже видно не было.

Брелов ощутил, что мысли его и чувства постепенно приходят в нормальное состояние, одно присутствие Силия повлияло на него благотворно. Он спрятал меч в ножны и осторожно приблизился к лежащей на земле Ариллии. Рок-менестрель уселся рядом в позу «лотоса» и усадил спящую девушку к себе на колени, дабы не замёрзла на холодной земле Кйя-Ори.

Гном Андрей развёл руками, он никак не мог понять, почему Брелов заботится о враге. Ему захотелось куда-нибудь уйти, но приказа Силий ослушаться он не мог и потому пошёл искать меч, оставаясь, тем не менее, поблизости.

Иннеллиус подошёл к Брелову и уселся рядом, на плече его вновь показалась крылатка Тали, которая всё это время, очевидно, как обычно пряталась в складках его балахона.

— Видишь, Тали, — произнёс мудрец, повернувшись к плечу и обращаясь к своей новоиспечённой жене, — мы не зря вышли сюда, сколько правильного и мудрого почерпнули!

Тали в ответ только тяжело вздохнула и пожала плечами:

— Странные всё-таки эти люди, никогда их не поймёшь!

Силий отправляется в трансцендентариум и возвращает к жизни Филирд

Сияющий вихрь молний принёс Силия с Филирд на поляну, сплошь усыпанную жёлтыми и оранжевыми листьями. Арбитр Стихий не зря вызвал небесное электричество, потому что перемещаться в трансцендентариум необходимо было лишь на самых высших и чистых энергиях. Трансцендентариумом назывался потусторонний мир Адальира. Именно сюда попадали все души жителей королевства после жизни. Поскольку Адальир находится в тонком эфире, а жители его изначально были бессмертными, то он не имеет ни рая ни ада, только трансцендентариум. Силий никогда ранее не предпринимал попыток проникнуть сюда, и нарушить установленный порядок вещей, он даже не предполагал, как может выглядеть это место и что его там ожидает. Но теперь во что бы то ни стало необходимо было доказать Брелову, что возможно всё. Ибо ныне Силий стопроцентно уверовал: именно Брелов и есть тот самый демоноборец.

Даже самые крохотные сомнения развеялись окончательно после того, что он услышал из уст просветлённых, болтаясь над крышей лачуги подле дымохода в Кхиарон. Теперь главной задачей было спасти Филирд, чтобы рок-менестрель уверовал во всеобъемлющую силу веры в себя.

На уровне энерготечений Силий чувствовал, что сиворийка не просто так встретилась на пути Брелова, возможно, думал он, это действие пути Вавилона и девушка была специально послана ему, дабы демоноборец сумел-таки восстановить теряемый контроль над реальностью. Брелов был подвержен приступам злобы и ярости, это не могло устраивать Силия, он не понимал как и почему рокеру удаётся выполнять благие дела, пользуясь энергией собственной злобы. Так, может, Филирд и Ариллия были посланы ему, чтобы укрепить истинное понимание силы добродетелей? В конце концов Брелов не позволил зарубить Ариллию даже после того, что она сделала. Он вышел на тропу света и должен был быть вознаграждён, дабы укрепиться в верном пути. Силий отчётливо понимал, что возрождение Филирд может оказаться той самой необходимой вехой на предсказанном Филлерстом пути демоноборца, которая наконец перевесит баланс его энергий в сторону добра. Именно поэтому Арбитр Стихий решился на штурм сакрального трансцендентариума…

Силий бегло огляделся: вокруг докуда хватало взора всё было усыпано яркой осенней листвой. Пейзаж казался ровным, только местами возвышались небольшие холмы, поросшие голыми деревьями с чёрными стволами, словно нарисованные рукой доброго мастера поверх серого как свинец неба чёрной тушью. Силий опустил взор к земле: в листве под ногами то и дело проглядывали вполне себе зелёные ростки, видимо, благодать Адальира некогда проникла и сюда, принеся с собой живительную силу Кэльвиара. Кроме того всюду меж листового опада неспешно ползали и копошились ядовито-зелёные змейки. Небольшие, длиной в локоть — пару локтей, но очень красивые. Казалось, что их тела фосфоресцируют, отбрасывая блики на траву и листву. Меж тем выяснилось, что часть пейзажа была скрыта от первого взгляда. Присмотревшись Силий обнаружил, что часть сухой осенней листвы — вовсе и не листва, а на самом деле это бабочки. Некоторые из них были живыми, а некоторые уже мёртвыми и сухими подобно окружающей листве. Бабочки несли покровительственный окрас от светло-жёлтого, оранжевого и красного цвета до увядше-коричневого и серого, хорошо сливаясь с подстилающей поверхностью. Ещё Силий отметил странную особенность, чем ближе бабочки находились к живым росткам трав, тем больше они двигались. Вокруг сильно разросшихся побегов часть крылаток даже порхала, словно мотыльки вокруг фонаря в тёплую летнюю ночь. К слову сказать, погода в трансцендентариуме была отнюдь не осенней. Тут было довольно тепло, и Силий ощутил своё пальто немного лишним в данной погодной ситуации.

Поскольку ранее Арбитр Стихий не бывал в потустороннем мире Адальира, он, как умудрённый опытом просветлённый, решил целиком и полностью положиться на путь Вавилона и внутренние энерготечения. Подчиняясь интуитивному наитию, Силий тут же принялся действовать. Он осторожно уложил тело Филирд, что всё это время держал на руках, на землю, а сам быстро расплёл бородёнку и поднял высвободившуюся шерстяную ниточку перед собой на вытянутой руке. Он лишь чуть-чуть сжимал её кончик указательным и большим пальцами, позволяя всей остальной части шерстинки вести себя по собственному усмотрению.

Несколько мгновений ниточка просто болталась у него в руках, но вскоре Силий провёл целеполагающую медитацию, настроившись на волну сиворийки, и ниточка зашевелилась: как будто свежий бриз с синего-синего моря подхватил её шерстяное оперение и начал развивать подобно флагу на самой высокой баше Армильд-Клианор. По направлению незримого ветра, Силий тут же понял, что двигаться надо на восток. Он быстро снова взял сиворийку на руки, ловко вплёл ниточку в её смоляные волосы, наверное, для поддержания энергетической связи и защиты, и зашагал в обозначенном направлении.

Однако не прошёл он и нескольких метров по пружинящей подобно торфу в тундре почве трансцендентариума, как вдруг что-то заметил в траве. Стараясь не наступить на это, Силий резко ушёл в сторону, приложив массу усилий, чтобы по инерции не упасть.

Обретя равновесие, Арбитр Стихий поправил очки, и пристально всмотрелся в почву перед собой: среди листьев, ростков и вездесущих змеек, виднелось лицо красивого молодого воина. Он лежал почти что сверху, едва прикрытый листвой и только потому Силий смог заметить его.

— Так вот как выглядят души в трансцендентариуме! — воскликнул Силий, догадавшись, что это лишь ментальный образ человека, некогда жившего в Адальире. — Наверное, недавно перешёл в этот мир…

Тут воин открыл глаза и попытался двинуть головой, движение однако сразу не получилось, лишь его серебряный шлем немного сполз в сторону. Силий не поверил своему разуму! Энергия, которая внезапно двинулась на него от воина, оказалась ему знакомой. Мало того, присмотревшись повнимательнее, насколько это позволяла сделать Филирд, которую он держал на руках перед собой, Силий понял, что и черты красавца ему известны. Трудно себе такое представить, но Арбитр Стихий даже растерялся:

— Грас! — выдохнул он в изумлении. — Ты ли это?!

Взгляд воина сделался задумчивым, как будто он что-то вспоминал. Силий понял, что ему не хватает ментальной энергии для диалога и поспешил поделиться своей. Из волос Арбитра выбралось несколько золотых бабочек, которые спланировали на лицо воину и заползли ему под шлем.

— Не думал, что моя энергия примет такую странную форму, — удивлённо пробормотал Силий, проследив глазами за крылатками, — впрочем, очень красиво!

— Силий Вечный! — наконец изрёк воин, получивший дополнительную энергетическую подпитку. — И я узнал тебя, — лицо его сделалось осмысленным и просветлённым. — Когда-то я носил имя, что ты изрёк ныне…

Трудно поверить, но воин действительно оказался Грасом Даркфлессом. Именно таким он был в молодости, пока носил ещё человеческое тело и человеческое имя и когда жила в его душе любовь. Теперь же дух его был сокрушён, творимое им зло осталось в Адальире в облике Грассеротепа, тело же ментальное переместилось, как и положено, в трансцендентариум.

— Не думал, что встречу здесь тебя, — Силий покачал головой. — Знаю, что ты пал в Фаур-Касте, но чтобы ты стал прежним… Видимо, всё наносное осталось там, а здесь лишь первозданное.

На самом деле Арбитр слукавил, ведь он изначально даже не представлял себе, как может выглядеть трансцендентариум, и уж тем более не размышлял о том, кого он может там встретить. Силий просто доверился Проведению. Теперь же, пройдя сквозь дверь портала и обнаружив путь, подсознательно понял, что последним элементом должен был стать именно Грас Даркфлесс. Он был ключом, который Путь Вавилона послал Силию, и воспользоваться им было главной задачей. Пока ещё Арбитр Стихий не знал, какую именно роль должен сыграть его прежний противник в новом путешествии, но чувствовал, что роль эта велика.

— Ты воистину просветлённый! — Грас посмотрел на Арбитра с неподдельным уважением. — Но и я не думал, что увижу тебя здесь, неужели и ты не такой вечный, как говорят?

— Нет-нет, — Силий усмехнулся, — я ещё пока живой, не рассчитывай. Я здесь по важному делу.

— Да, мы явно теряем свои позиции в этом Мире, — Грас произнёс это как будто даже с сожалением, — если и сакральный трансцендентариум становится доступным для путешественников…

— Эта сиворийка, что у меня на руках, видишь её? — уточнил Силий. — Я должен вернуть её к жизни!

— Тогда тебе придётся поспорить с хранителем трансцендентариума, а с ним и сам Гиртрон не брался тягаться. К тому же ты не сможешь сразиться с ним, не зная имени его, а имя его знают лишь те, кто уже в трансцендентариуме.

— Гиртрон и хранитель — одно и тоже, не пытайся запутать меня, Даркфлесс, всё зло, разорение и хаос были сотканы Гиртроном сотоварищи, так что всё здесь суть от сути, плоть от плоти Гиртрон. Без него нет в Адальире ни смерти, ни увядания.

— Так что ты хочешь от меня? — голос Граса звучал всё больше по-человечески, энергия, впитываемая им при общении с Силием, невольно возвращала его к жизни.

— Назови мне имя хранителя! — решительно произнёс Силий. — Я должен вызвать его на бой и отобрать сиворийку обратно!

Грас Даркфлесс задумался, Арбитр Стихий был его заклятым врагом при жизни и помогать ему совсем не хотелось, но теперь, узрев силу этого просветлённого, который сподобился даже живым проникнуть в сие сакральное место, он решил, что сможет наконец воплотить в реальность свою заветную мечту:

— Я назову тебе его имя, если ты пообещаешь мне найти одного человека, — предложил сделку Даркфлесс.

— Ты говоришь о своей избраннице из племени Валльиса?

— Да, я говорю, — Грас запнулся, потому что через лицо его начала медленно переползать зелёная змейка, — я говорю про Вилльивельвьетту Сэрреано. Обещай, что найдёшь её и положишь меня рядом! — закончил он фразу, когда змея наконец-то пересекла его лицо и уползла восвояси.

— Я сделаю это, если ты скажешь мне имя хранителя трансцендентариума! Ведь тебе оно известно, тебе оно должно было быть известно и задолго до того, как ты сам попал сюда, ведь я наслышан о твоих успехах в волшебстве!

— Его имя Сэммьюэлльзьеррстуарросэт Джилликерстэрэарросторд, иначе просто Сэм Джилликерс… И не забудь про данное мне обещание!

— Не забуду, можешь положиться на меня!

Силий задумчиво поднял взгляд к низкому свинцовому небу, по которому неспешно плыла белая рябь почти что прозрачных облаков и погрузился в медитацию. Тут же вновь поднялся незримый ветер, он сыграл волосами Филирд, взвив красную шерстинку, вплетённую Силием, которая тотчас указала новое направление — на юг.

— Спасибо за помощь, Грас! — Силий кивнул и зашагал дальше.

Арбитр шёл всё быстрее, с каждым шагом наращивая скорость, под ногами проплывали бесконечные жёлто-красные листья, молодые зелёные ростки, ядовито-яркие змейки, бабочки и словно бы спящие люди самых разных эпох и сословий. Здесь были и крестьяне в бедной одежде, и вельможи в шелках и воины в серебряных доспехах. Одни уже практически скрылись под толщей неведомо откуда опадающей листвы, другие, видимо, прибывшие совсем недавно, располагались почти на поверхности. Силий уже не различал их лиц, целиком и полностью сконцентрировавшись лишь на энергетике искомой им Филирд.

Трудно сказать, сколько точно прошло времени, ведь в трансцендентариуме оно текло совсем иначе, нежели даже в самом Адальире, но Силию показалось, что он довольно долго бродил с Филирд на руках, прежде, чем шерстинка в её волосах вспорхнула и принялась кружиться подобно листику на весеннем ветру. Это было верным признаком того, что Силий у цели. Арбитр остановился, вновь положил Филирд наземь, и тщательнейшим образом оглядел округу: всё здесь было также как и раньше, всюду усыпанные осенней листвой просторы до самого горизонта, шуршащие среди опада змейки и местами стайки разноцветных бабочек, тишь да благодать, ничего примечательного. Однако внимание Силия привлекло небольшое дерево в три ствола, растущее от единого корня, что стояло неподалёку. Крона дерева была жёлто-оранжево-красной как и подобает в осенний период…

Силий вновь расправил бородёнку, ведь без ниточки она держалась ещё ненадёжнее и, сделав несколько шагов в сторону от Филирд, громко произнёс имя хранителя:

— Сэммьюэлльзьеррстуарросэт Джилликерстэрэарросторд! — выкрикнул он и огляделся: всё было тихо. — Это Силий Вечный, Арбитр Стихий, Десница Вавилона, первый ныне в Адальире, посягнувший на покой твоей вотчины! Выходи сражаться!

Тут небо потемнело, поднялся чудовищный ветер. Листья с земли взмыли ввысь, наполнив пространство яркими цветами и глубокими осенними ароматами, земля задрожала и куда-то поплыла. Недвижным осталась лишь куча осенних листьев, что лежала подле того самого дерева. Силий тут же смекнул что к чему и, подхватив Филирд на руки, подбежал к куче. Ворох листьев двинулся назад, потом перекатился волной, словно бы собираясь увлечься вслед за заполнившими пространство собратьями и вдруг начал во что-то превращаться, словно был живым. Через несколько мгновений из листвы соткался силуэт человека раза в два выше Силия. Образовавшееся существо имело непропорционально огромную голову, поросшую сверху сухими ветвями и листвой, ни рта ни носа на лице его видно не было, видимо из-за того, что их скрывали всё те же жёлтые листья, плотно облепившие всю фигуру. Существо медленно распрямилось в полный рост, вскинуло голову и вдруг среди листвы распахнулись два огромных округлых глаза перламутрового цвета. Хранитель трансцендентариума смотрел на Силия немигающим взором, совершенно не позволяя понять свои намерения.

Арбитр Стихий всё же сразу почувствовал энергетическую мощь, исходящую от хранителя и поспешил вновь положить Филирд наземь, опасаясь дабы возможная атака существа не нанесла ей дополнительного вреда. Опуская сиворийку в траву, он также незаметным движением оторвал от вплетённой в волосы девушки шерстяной ниточки половину. В этот момент хранитель заговорил, вернее вступил с Силием в контакт телепатически:

— Что тебе нужно в моём Мире, чужак? — безэмоционально, но явно угрожающе спросил хранитель.

— Я пришёл забрать из Мира твоего сиворийку, отдай мне её и я не стану вредить тебе, — обычной речью предложил Арбитр таким самоуверенным тоном, словно действительно мог нанести какой-то урон властителю сакрального трансцендентариума.

Хранитель весь почернел, волна негатива прокатилась по нему вниз и следом вернулась обратно, сконцентрировавшись сгустком самой старой сухой и почерневшей листвы в районе его головы.

— Какими силами располагаешь ты, чтобы диктовать мне что-то?! — вновь телепатически возмутился хранитель, двинувшись навстречу Силию. Буря при этом многократно усилилась и, танцующие вокруг листья стали облеплять Арбитра, слетаясь словно пчёлы на мёд.

Арбитр сразу же почувствовал, как вместе с теми листьями волна неимоверной ненависти катится от Сэма Джилликерса в его сторону, и поспешил ответить:

— Тогда у меня для тебя сюрприз! — прокричал Силий, стараясь забить голос непогоды, молниеносно выхватил из кармана мешочек, полученный от нарисованного дракона, и, ловко сорвав завязки, вынул из него что-то сияющее. Не медля ни мгновения Силий размахнулся и со всей силы метнул содержимое мешочка в оппонента.

Искра промелькнула подобно комете, и ударила хранителя трансцендентариума в районе живота. Прогремел мощный взрыв, лучи слепящего света брызнули в разные стороны и тут же погасли. В теле хранителя образовалась огромная брешь, в которой тотчас начали прорастать молодые весенние побеги плюща. Джилликерс с изумлением склонил голову, пытаясь постичь, что же с ним произошло, и тут же рухнул к ногам Арбитра. Непогода вмиг улеглась, и листья, прежде кружащие в воздухе, принялись быстро опадать обратно.

Оружием, что применил Uberrima Fides, оказался тот самый сконцентрированный свет молний из сакральной Армильд-Клианор, которым в своё время Алёна сразила Шэугкана в старинном хэзе на берегу Кристеллии. Именно поэтому он и охарактеризовал сей предмет, как нечто из места, где он бывал неоднократно, ведь именно за посещения святыни Клианор Силий и получил своё благословенное прозвище Вечный.

— А ты думал, я с тобой в контроверсию вступлю? — философски усмехнулся Силий и тут же кинулся в сторону дерева.

Подбежав к растению он ловким движением профессионального энтомолога выхватил из густой раскидистой кроны огромную золотую бабочку и вслед за ней из древа вывалилась девушка с антрацитовыми волосами, одетая в изящный шёлковый наряд. Силий перехватил её в падении и аккуратно уложил наземь. Выпавшая из кроны оказалась как две капли воды похожа на Филирд!

Силий резко обернулся в сторону Джилликерса, тот всё ещё находился под действием атаки, но уже начинал подниматься, ведь энергия постепенно возвращалась к нему. Это было видно и по вновь просыпающемуся урагану, опять поднимающему в воздух стаи опавших листьев. Нельзя было терять ни минуты, одним прыжком Арбитр Стихий подлетел к хранителю и, вынув всё тот же мешочек, снова метнул в Джилликерса очередную искру. Вновь раздался взрыв, очередная прореха пронзила тело монстра, заставив его повалиться в противоположную сторону Он грохнулся на другой бок, да так, что поднял целое облако сухого опада, что тут же смешался с его странным обликом. Едва поднявший голову ветер стих вслед за ним.

Силий мог уходить, но он помнил про обещание данное Грасу Даркфлессу, и не хотел нарушать слова. Он уселся на землю в позу «лотоса», сжал кулаки и проделал мгновенную медитацию. После чего разжал пальцы, и выпустил на волю россыпь ультрамариновых стрекоз. Стая их тут же унеслась вдаль, и вернулась через несколько мгновений, неся в лапках воина в серебряных доспехах — то был Грас Даркфлесс. Стая с гулом пронеслась мимо Силия, и вскоре скрылась за горизонтом. Силий продолжал сидеть в медитативной позе, ожидая сигнала, что дело сделано.

Стрекозы тем временем двигались по проложенному разумом Силия пути к возлюбленной Граса Даркфлесса, и, обнаружив её, опустили тело владыки Фаур-Каста рядом с Вилльивельвьеттой Сэрреано, как тот и просил. Завершив дело, трансцендентальные стрекозы передали сигнал Силию, а сами растаяли в воздухе, оставив на осенних листьях поляны словно бы спящих рядом воина в красивых серебряных доспехах и темноволосую красавицу в ярко-синем одеянии…

Поняв, что дело сделано, Силий вскочил на ноги, закинул вторую Филирд себе на левое плечо, попутно вплетя в её волосы оторванную часть шерстяной ниточки и бросился к тому месту, где оставил первую. Сэм Джилликерс тем временем уже почти пришёл в себя, сила этого существа действительно была велика. Хранитель вновь начал подниматься и нагонять непогоду, но Силий приберёг для него ещё одну искру. Ловко развернувшись прямо на бегу, Арбитр вновь метнул грозное оружие в хранителя и слёту угодил чудовищу прямо в голову. Грянул настоящий гром, волна от взрыва сферой слепящего света откатилась от головы Джилликерса, разметав бушующую непогоду, и монстр рухнул назад.

Силий наклонился, взвалил первую Филирд себе на правое плечо и обернулся к дереву. С небес тотчас сошла голубая молния, образовав сияющий сгусток электрической энергии прямо перед Арбитром Стихий. Сэм Джилликерс с трудом приподнялся, уставившись на Uberrima Fides своими пустыми перламутровыми глазами, но сделать уже ничего не мог.

— Однажды я вернусь сюда и аннигилирую и тебя и весь твой богомерзкий трансцендентариум! — пообещал Силий и прыгнул в сияющее око портала.

Трансцендентариум стал завиваться спиралями и уноситься куда-то прочь подобно туманным облакам, впереди показалась пустошь Кйя-Ори в обрамлении бушующих молний. Когда Силий вновь увидел Брелова и его спутников, он понял, что всё получилось.

Возвращение из трансцендентариума

Брелов и прочие невольно шарахнулись, когда посреди чистого неба соткалась молния, вскоре образовавшая око портала. Потом сеть электрических разрядов распалась на отдельные ломаные ветви и совсем сошла на нет. Свет ослабел и на земле пустоши очертилась фигура Силия Вечного с сиворийкой на руках. Девушка по-прежнему не раскрывала глаз, но даже издалека Брелов заметил, что грудь её умиротворённо поднимается, Филирд дышала, а, значит, была жива!

Лицо Силия озаряла благостная улыбка, какая бывает только у посвящённого в великие тайны монаха, вышедшего поутру на Божий свет после просветляющей молитвы. Он подошёл к валуну и осторожно усадил сиворийку на него. Брелов поспешил приблизиться и заглянуть девушке в лицо. Ресницы темноволосой воительницы дрогнули и она открыла глаза.

— Силий, ты сделал это, ты вернул её из трансцендентариума! — искренне поразился Брелов, ведь рок-менестрель всё-таки опасался, что ничего не получится.

— Сомнения-сомнения! — покачал головой Арбитр Стихий, однако в голосе его не слышалось укоризны, ведь новое достижение нивелировало всяческую негативную шелуху. — А всё правильно вышло, — он пошарил пальцами в волосах сиворийки и вынул оттуда свою вновь целую шерстяную ниточку красного мохера. — Одна ниточка и одна девушка!

Здесь следует пояснить, что именно проделал Силий в трансцендентариуме, поскольку даже умудрённым волшебникам Адальира было бы трудно понять это самим. Проникнув в потусторонний Мир Адальира Силий нашёл в кроне дерева не саму Филирд, а её ментальный образ, то есть душу и чтобы соединить её с телом сиворийки вплёл обеим в волосы по половине своей шерстинки-дефендера. При проходе сквозь портал произошло слияние духа и тела и восстановление истинно верного движения энергий, направленных на жизнь. Потому что в портал из трансцендентариума он прыгнул с двумя Филирд и двумя кусками ниточки, а вывалился в Кйя-Ори с одной девушкой на руках, в волосах которой была всего одна шерстинка красного мохера.

Рассказ Филирд

Убедившись, наконец, что девушка уже полностью пришла в себя, Силий отпустил её плечо, которое придерживал рукой и присел перед спасённой на корточки:

— Теперь всё в порядке и ты снова вернулась в Адальир, — произнёс Силий, погладив Филирд ладонью по волосам, — я вот только одного понять не могу, если ты сиворийка, то почему так мало похожа на своих собратьев по роду?

— Я не сиворийка, — вдруг заявила спасённая, — меня удочерил король Крельсоу'астар, ставший для меня вторым отцом. Я не из Кристалькраута родом, мой дом некогда стоял в Илвергленне…

— Подделка, как всегда обманули! — пробурчал себе под нос Аллвэ, явно разочарованный тем фактом, что выкармливал в глубине крепости Гиртрона обычного человека, а не экзотическую сиворийскую воительницу.

Брелов посмотрел на низкорослого эльгвейта с явным неодобрением, но ничего не сказал, видимо, не желая перебивать Филирд.

— Поведаешь нам свою историю? — предложил Силий.

— Конечно, — Филирд скосилась на рок-менестреля и улыбнулась ему. — Ведь вы мои спасители! Он, — она кивнула в сторону Брелова, — дважды вытащил меня из самого чрева Шадоурока, его друзья помогли мне выжить внутри крепости, а вы, магистр, — она одарила Арбитра Стихий благодарным взором своих красивых глаз, — вы подарили мне новую жизнь!

— В таком случае, мы готовы слушать! — заверил Силий.

Иннеллиус и другие уселись вокруг мнимой сиворийки, готовясь выслушать её историю. Все понимали, что если Силий попросил её о рассказе, то, стало быть, эта информация имеет большое значение для всех них. Арбитр Стихий за тысячи лет, прожитые в Адальире подчас уже неосознанно выходил на нужные действия без предварительного обдумывания, это и называлось «Путём Вавилона».

Брелов же вернулся на своё место в позу «лотоса» подле лежащего неподалёку большого камня, привалившись спиной к его шершавой поверхности, и снова взял всё ещё пребывающую в мире сновидений Ариллию на руки, уложив её себе на колени так же, как недавно сам лежал на её.

Собравшись с мыслями, Филирд начала свой рассказ.

История Филирд и раскрытие планов Стронцвета

Думаю, что не стоит нам слушать Филирд. После путешествия в трансцендентариум она ещё не вполне пришла в себя и часто путалась, сбивалась и теряла мысль. Уж лучше я сам расскажу вам эту историю до того момента, как девочка из Илвергленна стала названой дочерью короля Кристалькраута.

От рождения Филирд носила имя Рика Тезея. Она была дочерью обычного винодела из Илвергленна. Семья её владела обширными виноградниками на южных окраинах Илверра. Девочка росла чрезвычайно умной и многие местные жители просто диву давались, как много она знает и умеет. Жизнь в их деревушке напоминала сказку, и если есть на земле Адальира место, что можно сравнить с воспетой Вергилием Аркадией, то это было именно оно. Хотя в далёком прошлом здесь тоже шли войны. Деревня расположилась не на очень удачном пятаке, как раз там, где когда-то делали захоронения павших воинов армии Старгерольда. Но это было так давно, да и в деревушке никто об этом не знал.

Жизнь текла неспешно и умиротворённо, люди здесь не столько работали, сколько наслаждались любимым делом — выращиванием винограда, ну, в самом деле, как можно назвать такой благодатный труд работой? А виноград в тех краях растёт знатный, размером с яблоко да такой сладкий, что и сказать нельзя. Климат тоже не подкачал, за год местные виноделы успевали собрать по несколько урожаев. Изобилие и успешность сильно сказывались на образе жизни местных, в деревушке постоянно звучали песни и регулярно устраивались праздники урожая, на которых все ели и пили ещё больше обычного.

Рика с младых ногтей стала участвовать в семейном деле, училась плести корзины, собирала виноград, и, конечно же, помогала выжимать из него сок. Нелёгкая работа по выдавливанию сока казалась ей приятной забавой, ведь она одновременно могла и учиться ремеслу своей семьи и разучивать танцевальные движения. Родители и соседи не могли нарадоваться на девочку, а она уже так привыкла к сладостному счастью жизни в этом уютном уголке Адальира, что и думать не могла, а есть ли на белом свете что-то другое?

Так продолжалось до того момента, пока Рике не исполнилось девять лет. Вскоре после того, как они всей гурьбой пышно отпраздновали день рождения малышки, в деревушке появился странный человек. Этот человек пришёл с северо-запада и долго бродил кругами вокруг селения, прислушиваясь к пению птиц и присматриваясь к ветрам.

Сперва мало кто придавал ему значение, было лишь несколько разговоров мимоходом, что, мол, сборщики винограда видели на окраинах полей чужака в потёртой серой накидке с синим воротом, из-под которой выбивается дорогой кэвердэнский шёлк фиолетового цвета…

Рика же даже и не слышала о нём и потому сильно удивилась, когда однажды ранним утром увидала возле калитки этого пришельца с окладистой чёрной бородой и острым взглядом. Человек стоял, чуть задрав голову, рассматривая что-то в кроне растущей подле забора яблони. Руки его, будто живя собственной жизнью, выписывали тем временем в воздухе витиеватые узоры.

Девочка была хорошо воспитана и не преминула учтиво поинтересоваться у чужака, не может ли она ему чем-нибудь помочь. Странник поблагодарил её за учтивость и сказал, что ищет место вроде трактира, где можно было бы переночевать, а то и пожить какое-то время. В этот момент из дома вышел отец Рики винодел Колл Тезея, он услышал о чём говорил незнакомец с его дочерью и тут же предложил страннику остановиться у них. Дом винодела был большим и он без труда выделил новоявленному постояльцу отдельную комнату.

Какое-то время они прожили душа в душу, странник каждое утро куда-то уходил, а возвращался только под вечер. Он мало ел, совсем не пил вина и щедро платил за постой. Ну, разве не о таком жильце мечтает любой трактирщик? Впрочем, Коллу было даже неловко брать с постояльца деньги, ведь он собирался приютить его просто так, от чистого сердца, но странник настоял и пришлось согласиться. Уступчивость Колла встретилась с настойчивостью гостя и они быстро нашли общий язык.

Всё, вроде бы, шло как обычно хорошо, но через несколько дней постоялец стал вызывать у Рики какие-то неясные опасения. Девочка не могла понять, откуда берётся этот страх, но явно чувствовала исходящую от странника угрозу. Она даже порывалась рассказать о своих опасениях отцу, чтобы тот прогнал нового постояльца, но потом разум брал верх над эмоциями и она продолжала молчать, сохраняя страхи внутри себя. Всё, что она могла себе позволить в такой ситуации, это лишь наблюдать за гостем, что и делала регулярно. За прожитое бок о бок время она уже подметила, что каждое утро постоялец уходил на юг, а возвращался вечером с севера, видимо, обходя деревню кругом. Человек явно что-то или кого-то искал, но пока, видимо, все попытки его не увенчивались успехом.

Рика стал потихоньку ходить за постояльцем и смотреть, что же он делает. В одно прекрасное, действительно по-летнему прекрасное утро девочка снова двинулась вслед за гостем, держась на почтительном расстоянии и стараясь шагать неслышно, но на этот раз тот пошёл не по-обыкновению на юг, а направился на запад, прямиком к самым богатым виноградникам деревни. Рика проследовала за ним. Войдя в зелёное буйство садов, странный человек скинул серую накидку, оставшись лишь в ярко-фиолетовой рясе и принялся что-то бормотать, то и дело взмахивая руками.

Надо сказать, что Илвергленн был местом, свободным от магии и волшебства, потому-то сначала Рика даже не поняла, что именно делает этот человек, и лишь спустя какое-то время догадалась, что перед ней колдун. А колдун меж тем завершил пассы и перестал бормотать. Лицо его озарилось самодовольной ухмылкой, он подошёл к ближайшей грозди винограда и она тотчас почернела. Тут к ягодам подлетело несколько мух, они присели на плоды, собираясь полакомиться соком, но вдруг замертво упали наземь. Виноград оказался отравленным. Рика увидела это и, не сумев сдержаться, ахнула, сразу же себя выдав. Колдун резко обернулся в её сторону, собираясь атаковать, но увидев, что перед ним маленькая девочка, лишь пренебрежительно фыркнул:

— Ах ты, маленькая негодница! — воскликнул он с явной неприязнью. — Выследила меня всё-таки? Но ничего, тебе это никак не поможет!

В этот момент из соседнего с садом леска выпорхнуло несколько огромных серых птиц, словно бы сделанных из железа, которые, выпустив острые когти, устремились на маленькую Рику. Девочка ринулась бежать что было мочи, она лучше знала округу, чем её крылатые преследователи и потому смогла вначале немного оторваться, но вскоре птицы вновь настигли её. Одна из них спикировала и ударила Рику клювом прямо в голову. Девочка потеряла сознание и рухнула в траву. Решив, что та погибла, птицы колдуна ещё немного покружили над лежащей Рикой и затем улетели прочь. Виноград тем временем из чёрного вновь стал обычного цвета.

Очнулась Рика только через несколько часов, кое как добралась до деревни, спеша предупредить взрослых о произошедшем, но было поздно: виноград оказался отравленным не только в саду, но и уже собранный, в домах. И даже вино поменялось на яд. К приходу Рики в Илвергленн все жители деревушки были уже мертвы.

Девочка в растерянности и панике бегала от двора ко двору, но нигде не находила живых людей. Все, кто пил вино или ел виноград в тот день оказались отравленными, а виноград был основой питания Илвергленна.

Тем временем к деревушке стянулось несколько сборов герддронов Свиртенгралля. Конные воины в длинных чёрных плащах с синими воротниками проследовали к винограднику и перекрыли все дороги и подступы. Колдун же, тем временем, уже творил своё дурное дело: он кидал боевые заклинания прямо в землю виноградников, отчего та буквально взрывалась, и высматривал во взмывающей в воздух почве что-то искомое им. А искал колдун древнее захоронение. Где-то здесь был погребён и полководец Даосторга-Воина Сторн Непобедимый. Именно за ним и явился колдун, как вы уже догадались, сам Валькирисиум Стронцвет. Филирд, конечно же, не могла знать всего этого, и рассказала друзьям лишь то, что сама видела и запомнила, однако и Силий и Брелов сразу же сообразили, кто был тем странным колдуном и, что он искал в Илвергленне.

При помощи колдовства Стронцвет перекопал все окружающие сады, подняв на поверхность кости воинов вековой давности и, наконец, нашёл нужный ему скелет. Энергетика некогда непобедимого воина сразу дала о себе знать, едва тот оказался на поверхности. Герддроны собрали искомые кости и увезли их прочь из деревни для будущего возрождения полководца. Стронцвет же применил старинные заклятья и направил в сторону деревушки лесной пожар, дабы скрыть до поры до времени от возможных свидетелей факт возрождения Сторна.

Когда гудящая стена огня показалась на западной стороне Илвергленна, Рики уже не было в деревушке. Впав от отчаяния и ужаса в какую-то прострацию, девочка, по воле злобного колдуна в одночасье потерявшая всё, покинула деревню и пошла куда глаза глядят. А глаза её глядели в сторону Мелоди-Касл, единственного места, которое она знала за пределами своего дома, да и то по скудным рассказам. Отец когда-то говорил, что в тех краях живёт добрый и справедливый рыцарь, который всем помогает, собственно, только эта странная легенда и вела сейчас маленькую Рику по лесной тропе…

Тут я прервусь в рассказе и вновь дам слово самой Филирд:

— И вот так я и брела к этому таинственному, но спасительному месту, что именовалось замком Мелоди-Касл…

— Могла так до нашего друга добраться, — заметил Брелов, перебив рассказчицу.

Филирд обернулась к Брелову, не совсем поняв его слов, ведь она не знала, что тем самым добрым рыцарем являлся один из олдовых участников их отряда по имени Фариселл.

— И что было дальше? — ненавязчиво предложил продолжить рассказ Силий.

— А дальше на лесной дороге меня встретил какой-то сверкающий отряд, люди на конях выглядели так, словно сделаны были изо льда, они взяли меня с собой. Так я оказалась в Кристалькрауте, вернее в Криальстаре, ведь Кристалькраут уже почти весь под властью Свиртенгралля. Король удочерил меня и нарёк Филирд в честь путеводной звезды. Там я прожила больше десяти лет. Потом на Криальстар стали совершать набеги герддроны Свиртенгралля, мы больше не могли надёжно защищать своё королевство и отправились на юг, где некоторое время кочевали. Отец говорит, что мы должны по мере сил всё время бороться со злом, даже если этих сил у нас совсем мало. Мы примкнули к свободным жителям Тарнтгора, организовывали дозоры, отбивали набеги лихих людей и герддронов…

— Значит, сиворийцы осели в Тарнтгоре, — заметил Силий, — это хорошо, что они сохранились и именно на этой стороне от оберега хранителя Т'аоса. А что было дальше?

— А дальше мы с отрядом лучников отправились к Шадоуроку, стремясь найти путь в свободный Гленнвуд, но в дороге нас настиг сбор каких-то летающих чудовищ, половину нашего отряда они перебили прямо на тропе, остальных, в том числе и меня, доставили в Шадоурок и заперли в темнице. Каждый день они кого-то забирали, пока я не осталась совсем одна, а потом, — она перевела исполненный благодарности взгляд на Брелова, — ваш друг явился как ниоткуда и вызволил меня, но по пути из Шадоурока нам попался ещё один монстр, он столкнул меня обратно и мне пришлось прятаться внутри скалы, пока этот коротышка, — Филирд с улыбкой указала в сторону Аллвэ, — кормил и оберегал меня. Ну, а дальше вы сами всё знаете.

— Только вот я не коротышка, — возмутился Аллвэ, — среди соплеменников я даже мог бы считаться великаном!

— Скорее толстяком, — подметил Брелов, — только это не важно, ты свою миссию выполнил на отлично, так что не обижайся!

— Я даже не предполагал, сколько важного и нужного мы сможем узнать в конце этого пути! — Силий покачал головой, даже с высоты прожитых в Адальире лет и постигнутой им мудрости, не уставая удивляться превратностям пути Вавилона. — Воистину пути Господни неисповедимы! Теперь, благодаря Брелову и его желанию спасти узницу Шадоурока, мы знаем, что Третье Воплощение, — Силий вновь не стал называть Гиртрона по имени, — решил возродить своего лучшего полководца, становится понятно, почему войска двинулись именно сейчас. Очевидно, что за прошедшие годы Стронцвету удалось полностью восстановить силу Сторна, и, видимо, именно Сторн вёл армию на Герронию…

— Много я пропустил, — недовольно заметил Брелов.

— Даже не знаешь как много! — подтвердил Андрей. — Тут пока ты шлялся по Кйя-Ори такого понавертелось, что мало никому не покажется. Придётся тебя заново вводить в курс дела!

— Правда, чуть позже, — Силий обернулся к рок-менестрелю и пристально посмотрел ему в глаза, — ныне Брелов должен выполнить свою миссию!

Конечно же, Силий имел в виду исполнение пророчества Филлерста, и Брелов помнил об этом. Он аккуратно уложил всё ещё спящую Ариллию на валун, подле которого восседал и встал в полный рост перед Арбитром Стихий:

— Я готов! — всё же с некоторой неуверенностью произнёс он.

— Тогда не будем терять ни минуты! — Силий привычным движением расправил бородёнку, протащив её сквозь плотно сжатые пальцы. — Вам же, — он обернулся к остальным, — надлежит удалиться от Шадоурока как можно дальше. Держите путь на запад, тогда сможете добраться до Тарнтгора, где запасётесь провизией, думаю, жители города будут рады возвращению Филирд. Оставишь сиворийку в городе, Андрей, а сам через леса у подножья гор проберёшься на южную часть Свиреаля, оттуда тебя заберут навигаторы.

— А что делать с ней? — Гном указала на спящую Ариллию.

— Будешь охранять её как зеницу ока! — приказал Брелов и глаза его сверкнули. — Сделаешь так, как сама велит, или проводишь вместе с Филирд к сиворийцам Тарнтгора или, если пожелает, оставишь в её хижине, позже я сам за ней вернусь.

Андрей нехотя кивнул, понадеясь, что волшебство Силия всё же сработало, и странная спутница Брелова более не станет пытаться причинить вред кому бы то ни было.

— А, можно, и мы пойдём с ними? — попросился Иннеллиус. — Путь Вавилона вывел нас к вам, и я уверен, что дальше нам тоже следует держаться вместе.

— В твоих словах есть смысл и от общего путешествия обязательно будет польза, — согласился Силий, — чувствую в тебе Просветление, ступай с ними!

В этот момент проснулась Ариллия. Взгляд её спросонья был растерянным и каким-то отдалённым. Волшебство Силия словно бы перевернуло всё её естество, вернув в истинное русло, но девушка, уже привыкнув к черноте Гиртроновского наваждения, с трудом воспринимала нормальное состояние. Она всё время щурилась, словно тусклый свет здешнего солнца слепил её, и беспомощно озиралась по сторонам.

Брелов поспешил к ней:

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, не скрывая волнения. — Что-нибудь помнишь?

— Всё как в тумане, — вяло пробормотала Ариллия.

— Тогда послушай меня внимательно, — Брелов присел рядом и приблизился к ней почти что вплотную, — эти люди — мои друзья, ты пойдёшь с ними. Хорошо?

Ариллия кивнула.

— Они идут в Тарнтгор, но если захочешь, они проводят тебя до твоей лачуги, хорошо?

Ариллия снова согласно кивнула, но выражение её лица тут же сделалось встревоженным:

— А ты куда?!

— Мне нужно доделать одно важное дело…

Ариллия открыла рот, собираясь то-то сказать, но Брелов упредил её вопрос:

— Я вернусь к тебе, когда всё будет закончено как надо, хорошо?

Ариллия безучастно кивнула, казалось, что она решила будто бы Брелов собрался её бросить.

— Ты веришь мне? — уточнил Брелов. — Верь мне, я вернусь, когда завершу, что обязан!

— Верю, — с трудом вымолвила Ариллия, изо всех сил стремясь уверовать в его обещание. Она давно никому не доверяла, но после всего, пережитого вместе, отказать в этой привилегии Брелову просто не могла.

— Вот и хорошо, — Брелов натянуто улыбнулся, предстоящие свершения всё же пугали его. — А ты, Аллвэ, — он подошёл к эльгвейту, наклонился до его уровня и по-дружески похлопал по плечу, — ступай обратно в Шэугленн и жди обещанных подарков, я своё слово держу!

На том они и распрощались. Филирд крепко обняла каждого из своих спасителей и пообещала Брелову, что будет присматривать за Ариллией, пока та станет оставаться с ними. Сиворийка верила, что Ариллия попыталась заколоть её лишь по вине Гиртрона, и не затаила ненависти, очевидно, ныне и её коснулось Просветление.

— Да, и помолитесь за нас, — попросил на прощание Силий и, подхватив Брелова за плечи, взмыл вместе с ним вверх по отвесной глади Горы Теней…

Разговор у подножья Шадоурока

С высоты, где уже начиналась более менее ровная поверхность, бывшие спутники показались им лишь крохотными точками, которые вскоре совсем исчезли из виду в стороне запада.

— Почему мы идём пешком? — удивился Брелов, когда они прошагали по склону несколько сотен метров. — Тропа нехожена и камениста, если её вообще можно назвать тропой.

— Действительно, дружище Брелов, не хожена и камениста наша с тобою тропа, — подтвердил Силий философской интонацией, так растягивая слова, словно бы говорил не о той тропе, по которой они шли в данный момент, а намекал в целом на весь их жизненный путь и путь их свершений. — Это ты точно подметил.

— Тогда почему бы тебе не перенестись при помощи молнии или полёта, как ты уже поднимал нас на отвесный склон? — Брелов иной раз просто не мог понять, отчего Силий не применяет свои навыки. Будь у него самого хоть немного подобных умений, он бы уж точно не стал ждать ни секунды, побежал бы, полетел бы в Свиртенгралль и выдал бы каждому там согласно заслуг.

Силий словно прочитал его мысли:

— Чтобы достичь моего уровня нужно научиться вперёд всех дел контролировать собственные желания, обуздать себя куда как труднее, нежели накинуть лассо на дракона, — пояснил он. — А когда ты научишься обуздывать самоё себя, обретёшь силу и возможности, то уже станешь человеком иным и не захочется тебе раскидываться тем, что обрёл, понимаешь?

— Не очень, — угрюмо признался Брелов. Разум его тяготила одна мысль, которую он всё никак не мог высказать Силию, хотя, казалось, дальше ждать было уже просто нельзя.

— То, что все называют волшебством — мои умения — это способность перестраивать Мир, но когда тебя коснётся Просветление ты поймёшь, что Мир и так совершенен, ты станешь сам подстраиваться под него, по крайней мере там, где это возможно. Даже самую трудную тропу можно пройти пешком и босыми ногами, здесь не имеет смысла применять левитационные навыки…

— А чудовища? Я видел внутри скалы самых разнообразных монстров, уверен, что и снаружи их не меньше, — предостерёг Брелов.

— Я знаю, что ты прошёл Гору Теней дважды и вернулся, — Силий остановился и присел на лежащий на склоне большой валун, нависающий одним краем над высоким обрывом. — И всё же ты не позволил твоему товарищу зарубить Ариллию, ты не изменил своим внутренним энергиям, и потому я уверен, что ты готов к исполнению пророчества! Именно поэтому мы идём пешком и через самые опасные склоны Шадоурока, уверен, что ныне ни одно чудище Свиртенгралля не страшно тебе, потому что в тебе есть Просветление!

— А как долго ты шёл к своему Просветлению? — вдруг спросил Брелов. — Как ты вообще попал в братство Вавилона? Ты ведь никогда не рассказывал об этом.

— Это долгая история, — Силий мягко улыбнулся, — а если в двух словах то так: я прожил довольно заурядную жизнь на Земле, вернее я думал, что она была заурядной, а на самом деле я много лет занимался старательным закапыванием собственного предназначения.

— Что ты имеешь в виду?

— В юности я начинал писать пьесу, но потом забросил это дело. Мне казалось, не солидно заниматься писательством «в стол», ведь я даже не решался никому показать свои труды. Она называлась «Вечный» и повествовала о человеке, который обрёл великую мудрость, и познал суть мироздания за одно мгновение, побывав в сакральном месте, теперь бы, с высоты прожитой мудрости, я назвал бы место сие храмом. И вот шло время, я женился, жена была моложе меня на десять лет. Детей у нас не было, вообще по большому счёту, ничего не было. Пару раз я пытался вернуться к своей рукописи, но жена говорила, что это всё ерунда и я верил. Потом эта стопа исписанных листов многократно перемещалась по квартире и в один прекрасный день оказалась на помойке. Жена сама призналась мне, что вынесла бумаги, чтобы не загромождали место.

— Ну а ты? — поинтересовался Брелов, которому стало ужасно жаль пропавших трудов.

— Первым порывом было побежать на помойку и вернуть бумаги обратно, но я опять решил, что это глупо и пересилил себя…

— Да уж, не повезло тебе с женой, — заметил Брелов.

— Почему? Совсем нет, — поспешил возразить Силий, лицо его сделалось каким-то философским, и на губах заиграла лиричная улыбка, — она прекрасный человек и замечательная женщина! — абсолютно искренне добавил он. — Просто я ей не подходил. Впрочем, вскоре она это поняла, и подала на развод. Она нашла себе нового мужа, ведь была гораздо моложе меня, и родила ему троих детей.

— Вы общались?

— Общались, конечно, она всегда считала меня не от мира сего, говорила, что я не смогу примениться и по-своему заботилась обо мне. Звонила, иногда приходила сделать уборку там, за годы совместной жизни мы стали с ней почти родными людьми, но это не давало ей счастья, я не мог дать ей то, что она хотела от жизни и то, что смог дать ей новый муж. Поэтому, скорее, это ей не повезло со мной. А я потонул в апатии и депрессии, ничего не хотел делать, жил как трава растёт, работа-дом, работа-дом, унылые серые выходные, разделяемые с глухим одиночеством, и опять работа-дом. Да, и бесконечные мысли о собственной несостоятельности, сожаления о прошлом и страх будущего, мало приятного и того меньше интересного…

— И что было потом, как именно ты оказался в Вавилоне и сумел достигнуть нынешнего уровня?

— А потом, когда мне хорошо перевалило за пятьдесят, произошло нечто волшебное: я как обычно шёл вечером домой с работы и вдруг заметил звезду. Она была очень большой и светила ярко-ярко. А было близко к новому году, и я подумал, что это Рождественская звезда, ну ты знаешь, она всегда возникает накануне Рождества…

Брелов кивнул.

— Но потом мои религиозные мысли сменились научными и я предположил, что это какая-то планета, подошёдшая очень близко к Земле, и потому выглядит она как самая яркая звезда. Как бы там ни было, а я решил посмотреть на неё поближе, — Силий улыбнулся.

— Поближе? — Брелов тоже усмехнулся, поняв нелепость старинной мысли.

— Я понимаю, что это звучит немного наивно, но я решил хотя бы раз в жизни не противиться порыву и пошёл на её свет. Я шёл очень долго, было холодно, я прошёл, почитай, половину города и оказался на набережной реки. Тут я заметил, что потерял звезду из виду. Я шёл в состоянии отрешённости и только теперь понял, что не вижу цели. Тогда я начал озираться по сторонам и тут же обнаружил свою путеводную подругу прямо над головой. Причём она висела так низко, что, казалось, можно достать руками. И это не было иллюзией или обманом, потому что свет её освещал лишь окружающие дома, как будто это была не далёкая звезда, а лампочка из фонаря уличного освещения. Я даже пару раз подпрыгнул, неистово маша руками в воздухе, и пытаясь ухватить её за лучики…

— Забавно, — Брелов живо вообразил себе эту картину, и зрелище его отчего-то сильно рассмешило.

— А дальше всё произошло ещё более забавно: пошёл снег! Он начал слетать из-под самых высоких небес, и заполнять пространство, демонстрируя мне высоту неба и его объём. Я как заворожённый смотрел на падающие снежинки и их странные танцы, а потом увидел, что откуда-то сверху, откуда точно я видеть не мог из-за яркого ореола висящей над головой звезды, к земле устремились белоснежные хлопья. Они также как и снежинки танцевали, кружились и становились всё более правильной формы. Наконец я понял, что сверху на меня вместе с внезапным снегопадом осыпаются листы бумаги. Достигая звезды, они изящно облетали её ореол в три потока и аккуратной стопочкой складывались у моих ног. Я присмотрелся, дружище Брелов, и не поверил своим глазам — это была та самая моя рукопись, которая должна была давным-давно сгнить на помойке. Когда последний её лист, то есть, первый лист, лёг в стопу я наклонился, и поднял его, на титульной странице был большой оттиск штампа зелёного цвета «одобрено»…

Брелов так проникся рассказом Силия, что даже затаил дыхание.

— Потом я заметил скрепку на правой стороне листа, — продолжал Силий, — и я подумал, что вряд ли её стали бы цеплять просто так… Перевернул лист, так оно и оказалось: с другой стороны к нему этой самой скрепкой была прикреплена справка следующего содержания: «Настоящим утверждается на главную роль пьесы кандидатура Гончарова Василия Борисовича». И да, в слове «Василия» буква «С» также была заглавной, «ВаСилия», на что тогда, правда, я не очень обратил внимание…

— И что было дальше? — Брелову не терпелось узнать развязку этой интереснейшей истории, более напоминающей Рождественскую сказку.

— В этот момент моя звезда улетела под облака, а я сказал ей большое спасибо и пошёл обратно домой. Ещё в подъезде я каким-то образом понял, что в моей квартире кто-то есть. Дверь оказалась заперта, но внутри, в моём любимом кресле уже расположился человек в серебряных доспехах с огромными металлическими крыльями — это был Конструктор.

— И что ты сделал?

— Я? Я растерялся, но, кончено же, сразу согласился отправиться в Адальир, хотя Конструктор и предупредил меня, что моя энергетика чрезвычайно слаба, и я отправлюсь в глубокую древность, чтобы самому пройти путь Просветления заново.

Брелов с трудом поверил ушам, неужели энергия Силия была когда-то слабой?! Но на самом деле все самые сильные духом некогда были самыми слабыми…

— Я хотел кому-то позвонить, — продолжал меж тем Силий, — но вдруг с ужасом осознал, что мне просто некому звонить! Ни один из моих друзей элементарно не поверил и не понял бы ничего из того, что я мог ему сказать про Адальир и моё отбытие в эфир по правую руку от Полярной звезды, как оказалось, у меня вообще не оказалось друзей. В итоге я ограничился только звонком своей бывшей. Трубку взял её новый муж…

— И как он относился к вашему общению? — уточнил Брелов, потому что сам был крайне ревнив.

— Нормально относился, тоже считал меня, наверное, сумасшедшим или по крайней мере человеком со странностями и сильно не переживал по поводу моего наличия. Кроме того, насколько я замечал, в их семье как и в нашей по-прежнему первой скрипкой была она, а не он.

— Считал тебя не от мира сего? — усмехнулся Брелов, заметив, что на этот раз Силий использовал совершенно иные выражения.

— Нет, дружище Брелов, это близкие люди считают нас «не от мира сего», а чужие обычно думают, что мы сумасшедшие или странные, это большая разница, понимаешь?

— Понимаю. А дальше что было?

— А дальше мы полетели сквозь трели птиц и свежесть листвы. Конструктор свернул на Вавилон, а я приземлился в дальних горах за вечным городом, где в лесу стоял древний отшельнический монастырь, оттуда я и начал свой путь постижения истин…

Тут Брелов подумал, сколько же пришлось потратить времени Силию на достижение Просветления, и ещё больше засомневался в собственной избранности. Он сразу же вспомнил всё, что было не в его пользу: и образ демоноборца с его мечом на фресках в монастыре Альтвериуса. И тот факт, что фамилия его не могла относиться к ремесленническому потоку вавилонцев и много чего ещё, свидетельствовавшего о недостаточности или о неправильности хода его внутренних энергий.

— Не очень интересная история, — заметил Силий, обратив внимание как враз погрустнел рок-менестрель, — твоя, наверняка, гораздо более занимательная!

Брелов сразу же оживился, ведь Арбитр сам вышел на тему, которую тот всё никак не решался затронуть, хотя, впрочем, Силий, вероятно, сделал это специально.

— Я как раз хотел поговорить об этом, — Брелов приблизился к Арбитру и уселся рядом с ним на камне. — Помнишь, как ты пришёл ко мне сквозь сон в самый первый раз?

— Конечно, помню! — Силий улыбнулся. — Много лет ты видел во снах один и тот же прекрасный сад, ты рассказывал мне об этом неоднократно.

— Но я не рассказывал тебе весь сон до конца…

Силий нахмурился и помрачнел, как будто ожидая услышать что-то неприятное:

— Ну, и? — спросил он, как бы предлагая Брелову продолжить рассказ.

— После того момента, когда ты вклинился в моё путешествие по саду, я видел ещё кое-что…

— Чёрную тень древнего воина, притаившегося в зарослях? — Силий метнул пристальный взор в глаза рок-музыканта.

— Ты знаешь?! — опешил Брелов.

— Конечно же! — Силий вновь расправил бородёнку, привычным движением протащив её сквозь плотно сложенные пальцы. — Разумеется, дружище Брелов. Ведь чудесный сад из твоего сна — это сад на границе Земли Фарфаллы с Северным Георальдом, а воин тот — твой нынешний противник. Правда, мне до сих пор невдомёк, как Гиртрону удалось пробраться в сад Фарфаллы и почему сам магистр не вышел с нами на связь, ведь это его энергосфера…

— Хочешь сказать, что знал обо всём ещё тогда, когда принимал меня в братство?! — изумился Брелов. — Но ведь фамилия моя не ремесленническая и сон с присутствием короля Свиртенгралля означал, что я более подвластен тёмным энергиям, а не пурче-дхарне, как же ты взял меня в сообщество и столь сильно доверился мне?

— А ты думаешь, я смог попасть в твой сон, но не увидел там Гиртрона? — Силий с опаской взглянул на небо, но почему-то грома не последовало, очевидно, они уже далеко вышли за пределы Кйя-Ори. — Первое, что я увидел в твоих сновидениях — это отвратительно распустившего щупальца чёрного железного паука с лицом демона сновидений.

— Тогда как ты мог довериться мне, что побудило тебя на это?!

— Мне не пришлось принимать решений, — просто ответил Силий и улыбнулся одними глазами, — за меня всё давно было решено, я просто знал, что ты тот, кто должен повергнуть Гиртрона.

— Откуда ты это узнал, почему ты решил, что я это он? — Брелов растеряно развёл руками. — Я видел фрески в монастыре, я видел изображение демоноборца, у него, правда, был мой меч, но он совсем не похож на меня, чудище какое-то!

— И всё же это ты. Гиртрон давно избрал тебя для поединка, — на этот раз при повторении имени короля Шадоурока небо всё же озарилось россыпью тонких голубых молний, — он сделал свой королевский выбор ещё задолго до твоего рождения и многое, что окружало тебя все эти годы, было частью его замысла! А откуда я узнал тебя? Я видел твоё изображение в одном манускрипте.

— Моё изображение? — Брелов удивлённо поднял брови. — Где именно?

— Много лет назад, когда я был значительно моложе, друзья из Армильд-Клианор попросили меня добыть для них хотя бы одну страницу из Тайной Книги Созидания, что я и сделал. Я отправился в крепость Кхиарон и отбил страницу у вассалов Свиртенгралля. На той странице Т'эраус описал наиболее сильных воинов и просветлённых грядущих эпох, там было и твоё изображение…

— Не может быть, — Брелов растеряно посмотрел куда-то вдаль, мысли в голове его совсем смешались и уже не видели прежних троп, столпившись все вместе на распутье. — Это я тот демоноборец?! — наконец поняв всё, ошеломлённо воскликнул Брелов.

— Да, — уверенно заявил Силий, — и только ты можешь свершить пророчество.

— Но я сомневаюсь, я не уверен в своих силах…

— Но оружие демоноборца именно в твоих руках!

Брелов опустил глаза, и посмотрел на сжимаемую своей правой рукой, рукоять рокерского меча с фарой над перекрестьем.

— И это верно! — заключил рок-музыкант, и уверенность стала переполнять его, словно полноводная река, разлившаяся в паводке.

— Тогда, вперёд! — Силий резко встал, быстро отряхнул полы своего заношенного пальто и уверенно зашагал вдоль по склону. — Надо выйти к Гленнвудскому пределу до полудня, потому что подъём на вершину следует начинать, когда солнце в зените, какое-никакое, а подспорье!

Брелов кивнул и двинулся следом.

Силий ведёт Брелова на поединок с Гиртроном

Бодрым шагом они прошли ещё около трёх километров и впереди показались заросли изумрудного леса, так хорошо им знакомого. Видимо, тропа вывела их в преддверия Гленнвуда. В этот момент вдалеке прямо по курсу замаячило несколько рослых фигур в тяжёлых доспехах. Воины бежали навстречу со стороны Гленнвудского леса.

— Это герддроны! — сразу понял Силий, выхватывая меч. — Придётся дать им бой!

— Не вопрос! — Брелов принял боевую позицию и приготовился атаковать вражескую дружину, как только та приблизится на достаточное расстояние.

Однако когда воины в количестве трёх герддронов Фаур-Каста достигли путешественников, ничего не произошло. Они не стали атаковать, а лишь остановились в нескольких метрах, и принялись наблюдать. Брелов всё ожидая подвоха то и дело порывался сам кинуться на них, тем более, что доспехи Готрорна были по-прежнему на нём и это добавляло уверенности. Но Силий не позволил рок-менестрелю первым начать сражение.

— Это просто дозорный отряд, всего четверть сбора и даже без коней, — пояснил Силий своё дружелюбие по отношению к герддронам, — видишь, они не собираются нас атаковать.

— Странно, что они медлят, — заметил Брелов, — это чересчур подозрительно. А вдруг ждут подкрепления? Тогда наше промедление только им на руку!

— Ничего они не ждут, — спокойно возразил Арбитр Стихий, движением руки отодвинув Брелова чуть назад, — просто они уже получили приказ от своего властителя, потому-то нас и не трогают. Демон сновидений ждёт поединщика, разумеется, он дал своим приспешникам все необходимые указания.

Брелов задумался, слова Силия были очень похожи на правду, а если так, то он действительно мог оказаться тем самым демоноборцем, что не могло не вселять надежду.

Герддроны постояли напротив них ещё какое-то время, а потом вновь зазвенели доспехами и спешно покинули склон, убежав в сторону запада.

— Что ж, путь свободен и можно двигаться дальше! — Силий повёл рукой, учтиво приглашая Брелова пройти вперёд, что тот тут же и сделал.

Через некоторое время Силий и Брелов добрались до границы Шэугленн, и спустились в распадок к подножью Шадоурока. С этой стороны склон Горы Теней был весь усыпан сухими листьями, хотя никакой растительности на нём не наблюдалось. Возможно, ветер, блуждая по долине, просто выносил опад именно в эту сторону. Отсюда вверх по склону шло три тропы. Первая вела почти что прямо к вершине, теряясь где-то на половине высоты, две другие расходились в разные стороны и сильно петляли. Дальше Брелов должен был идти один, там наверху рок-музыканта ждали его судьба и предназначение, и выбор дороги также оставался за ним.

— Пора взбираться на вершину, — Силий сверкнул глазами, — ты не для пресмыкания был рождён, а для победы, для того, чтобы покорить заоблачную высь! Просто выбери тропу!

Брелов застыл, и попытался войти в целеполагающую медитацию, отключив при этом все семь чувств, дабы выбрать верный путь по энерготечениям, как вдруг на распутье соткалась огромная стрекоза с перламутровыми глазами. Все аз-зурри похожи одна на другую, но эту Брелов узнал бы и из миллиарда: это была та самая стрекоза, которую он видел выпорхнувшей из руки медитирующего монаха за стенами монастыря Альтвериуса. Только теперь Брелов понял, что значил этот знак. Стрекоза покружила над пятачком, где сходились тропы и уверенно унеслась вверх по центральной стёжке.

Путь был определён и Брелов начал делать первые шаги по склону, всё ещё испытывая страх, и продолжая оглядываться на Силия. Едва нога рок-музыканта ступила на тропу, погода начала резко портиться.

— Вперёд, — воскликнул Силий, — сокруши Гиртрона! — через темнеющее небо с треском пролегли серебряные нити молний… — Вперёд! Nunquam petrorsum, semper ingrediendum^[17], помни, что adversus necessitatem ne dii quidem^[18]! Вперёд, Брелов-демоноборец!

Подъём на вершину горы

Наверху вновь сверкнула молния, и оглушительный гром эхом разнёсся по округе. Небо затянуло низкими свинцовыми тучами, мгновенно поглотившими солнце и принёсшими густые сумерки. Камни на склоне горы покрылись мелкой сеткой дождевых капель. Поднявшийся вихрь, взмыл к самой вершине, словно показывая путь к месту поединка.

Брелов остервенело стиснул зубы, рука его непроизвольно сжала рукоять меча, а все мышцы напряглись, как будто они были сделаны из стали. Он сделал ещё несколько шагов по склону, и вдруг опрометью ринулся вверх по его серой поверхности.

Силий замер, пристально смотря ему вслед.

Брелов бежал как хищный зверь, стремительно, неумолимо. Каждый шаг его эхом отзывался в окрестных скалах. Сапоги рок-музыканта крошили камень, который просто-таки брызгал в стороны, при каждом касании склона. Напоенные новым дождём ручьи, начали размывать поверхность скалы, превращаясь в бурные потоки мутной грязи, они, словно пытались задержать бегущего, но теперь ему всё было нипочём. С вершины горы стали катиться валуны, вывороченные из земли чудовищным вихрем. Они летели вниз беззвучно, скрытые мутной пеленой дождя, словно обладали разумом и хотели уничтожить музыканта. Он перепрыгивал через них, скорее интуитивно ощущая приближение глыб, нежели слыша звук падения или видя угрозу глазами. Брелов так ловко и уверенно карабкался наверх, что и сам не успел заметить, как добрался уже до половины высоты этой исполинской горы-громадины.

Здесь дождь стал ослабевать. Брелов прибавил шагу, кровь, стучащая в висках ровно, как хронометр, ритмом прибавляла ему сил и бодрости. Энергия внутри тела всё росла, с каждым шагом утраиваясь. К концу третьей четверти высоты, Брелов уже словно начал светиться. Его глаза сияли как два изумруда, вены на всём теле вздулись и неистово пульсировали, а чёрные волосы развивались по ветру подобно равным знамёнам Фаур-Каста. Меньше всего был похож он ныне на демоноборца, скорее на самого демона сновидений в Георальдическую эпоху.

Дождь стал сходить на нет, однако светлее не становилось, тучи продолжали торжествовать здесь. Когда шум ливня окончательно стих, Брелов услышал рокочущий подобно великому водопаду, хор железных голосов, обступивших гору, казалось, со всех сторон. Хор скандировал имя своего повелителя: «Гиртрон, Гиртрон, Гиртрон!!!..» — кричали в неистовой ярости вассалы короля Свиртенгралля. Брелов оглянулся: на противоположном склоне соседней с Шадоуроком горы уже выстроились рядами бесчисленные армии герддронов. Однако отворотов плащей, узнаваемого синего, как вечернее небо Арвельдона, цвета заметно не было. Видимо, в Шадоуроке ныне оставались только воины Фаур-Каста, ведь по приказу Гиртрона вся армада Свиртенгралльских чудовищ уже давно была переброшена в Северный Георальд.

В первую секунду Брелову показалось, что он испугался этого воинственного зрелища, но тут же понял, что наоборот, ощущает прилив новых сил. Это было качественно иное для него ощущение, новый набор реакций, не тот, что был у него, как у простого обывателя, но как у великого борца и вечного победителя.

Силий под горой сразу понял, чем вызвана задержка его протеже всего в нескольких шагах от цели. Он опустил взгляд, концентрируясь, и затем вновь поглядел исподлобья на вершину горы.

— Вера в себя — главная сила! Вера в себя — единственный путь… — проговорил он, с глубокой убеждённостью глядя вверх на Брелова, и словно бы сам себе.

Брелов ухмыльнулся и оскалил зубы. Втянув голову в плечи и нагнувшись вперёд, словно готовясь к атаке, рысью продолжил он свой путь к вершине. Герддроны по-прежнему оглушали округу хором железных голосов, возвещая приближение хозяина.

Вершину Шадоурока внезапно осветила огненная вспышка. Заслонившись рукой от слепящего света, Брелов даже шарахнулся назад и чуть было не полетел со склона, но всё-таки сумел удержаться на ногах.

— Предсказанное Филлерстом явление силы Даосторга! — ошеломлённо выдохнул Силий.

И впрямь над горой, в расцветающем зареве на мгновение проступили очертания гигантского воина в старинных латах и ужасающем шлеме, увенчанном изогнутыми пиками, направленными вперёд. Это был образ Даосторга, в котором древний демон сновидений предстал некогда пред королей Северного Георальда, впервые обозначив свою власть вне сумрачной страны людских грёз.

Брелов вскинул голову и несколько секунд заворожено глядел на расцветающее в небесах пламя и исполинскую фигуру древнего короля, власть Гиртрона и его энергия ныне были просто невероятны.

— Он здесь, — шёпотом констатировал Силий, и напряжённо огляделся по сторонам.

Войско герддронов на противоположной стороне горы стихло, стало слышно их огненное дыхание и стук капель дождя, падающих на парадные стальные латы. Вассалы Гиртрона явно готовились к этому сражению, впрочем, и Брелов не прохлаждался.

— Довольно, — воскликнул он, — я не боюсь ни тебя, ни твоего поганого войска! — с этими словами Брелов сбросил с себя волшебные доспехи Готрорна и вновь двинулся вперёд налегке, но уже не бегом, а медленно, с расстановкой чеканя шаг, как истинный король и с королевской поступью.

Силий у подножья горы одобрительно кивнул, понимая, что Брелов не от глупой бравады идёт на этот риск, а стремится обуздать собственный страх, и энергетически это было бесспорно правильным решением.

Впереди показались голые ветви засохшего кустарника, обрамляющего какой-то явно рукотворный парапет. Брелов стал продираться сквозь колючие ветви, но это было не просто. Тогда он выхватил меч и принялся рубить сухостой, пока не расчистил себе дорогу.

Впереди пред ним открылась каменная тропа серого цвета, ровная и гладкая, как лист бумаги, она вела прямо к странному сооружению в виде круглого постамента, похожего на циферблат огромных часов, выдолбленный в скале и обращённый к солнцу, когда то входило в летний зенит. По всему периметру циферблата, усыпанному сухой листвой, располагались камни, очевидно, защищающие его снаружи. Внутри на циферблате были расположены двенадцать каменных дисков, немного поднимающихся над его поверхностью, а в центре стоял, обращённый острым концом к скале, треугольник, как на обычных солнечных часах.

— Здесь ткались адальиры! — внезапно осенило Брелова.

Именно поэтому гору и нарекли Шадоуроком — Горой Теней, ибо здесь остались отсечённые тени первых адальиров.

Брелов уже было собрался вернуться на первоначальную тропу и обойти циферблат стороной, как вдруг перед ним в воздухе соткался роскошный синий мотылёк с красивыми фиолетовыми узорами на крыльях, точно такой же, какого отпустил из своей левой руки всё тот же монах в монастыре Альтвериуса. Он вспорхнул крыльями, и полетел в сторону циферблата, растаяв над его центром. Безусловно, это был знак Брелову, указывающий верный путь, и рок-музыкант решил вновь довериться подсказке.

Он сделал несколько шагов по циферблату и оказался в самом центре сооружения. Герддроны на соседнем склоне замерли, точно окаменев. В небе вновь сверкнула молния, и раскатисто пророкотал гром. Брелов резко обратил взор к небу, туча, гонимая новым ветром, мгновенно метнулась в сторону, освобождая солнце. Лучи его пронзили мрак, царящий на вершине горы, и на мгновение обдали Брелова своим слепящим после темноты шторма, светом. Брелов обернулся к скале и увидел несвойственно длинную для полудня тень, отбрасываемую им на серый камень Шадоурока. Треугольник-указатель в центре круга тоже отбрасывал тень. Внезапно тень Брелова исчезла, то есть она, словно будучи жидкой, без остатка просочилась в каменный циферблат. Брелов с ужасом поглядел на треугольник, тень от него и от прочих камней, рассыпанных временем по лицу этих странных часов, по-прежнему лежала на камнях, лишь его тень куда-то исчезла. Тут же другая туча поспешила скрыть светило, и бог древних вновь исчез из поля зрения. Вершину Шадоурока снова накрыло полумраком непогоды. Брелов подошёл к тому месту на противоположном краю циферблата, где только что лежала его тень, но обнаружил, что её нет совсем, он делал шаги, но и в свете грохочущих молний, тени от него нигде не было видно.

В замешательстве Брелов остановился у склона, повернувшись лицом к вершине, и не заметил, как за его спиной из циферблата медленно поднялась угольная фигура воина, точно копирующего его внешний облик, словно бы двойник.

— Шесть часов! — крикнул Силий, указывая положение противника.

Брелов резко обернулся и заслонился мечом. Подставленное лезвие в тот же миг сотряс удар чёрного, как антрацит клинка. Брелов вгляделся в лицо нападающего воина и с ужасом осознал, что стоит перед самим собой, но вот только сделанным из какой-то странной субстанции.

— Моя тень! — ошарашено воскликнул Брелов, готовясь атаковать неприятеля.

Тень криво ухмыльнулась.

Брелов сражается со своей же тенью

Брелов резко провернулся вокруг оси и тут же с замаху нанёс удар по клинку противника, вложив в рывок всю силу, надеясь расколоть его с первой же попытки, но антрацитовый меч тени остался невредим. Брелов отшагнул назад, приготовившись отражать ответный удар, но его черный двойник почему-то не стал нападать.

Рок-менестрель опешил, он сделал ещё несколько шагов назад, продолжая удерживать пугающую фигуру собственной тени в поле зрения, и, не увидев реакции, вновь ринулся вперёд. И снова клинки сошлись с глухим звоном, и вновь тень, мерзко осклабившись, точно отразила удар своего бывшего хозяина.

— Эта тень, это и есть ты! — крикнул Силий откуда-то снизу горы, не силой голоса, но энергетикой дотянувшись до Брелова.

— Точно! — воскликнул Брелов, только теперь до него дошло, что обыграть тень невозможно, поскольку эта игра с самим собой.

Тень словно что-то почувствовала, потому что тут же ринулась вперёд и взмахнула мечом, ветер как по команде подхватил чёрного воина и с утроенной силой кинул его на Брелова. Рок-музыкант едва сумел заслониться от атаки, как лезвие рокерского клинка тотчас сотряс невероятной силы удар. От толчка Брелов полетел на землю, но и упав, не завершил движение, а ещё несколько метров прокатился по каменному циферблату, остановившись лишь тогда, когда упёрся в ограждающие камни.

Всё тело ныло и болело, Брелов начал медленно подниматься, тень спокойным шагом направилась к нему, занося над головой антрацитовый клинок.

Силий у подножья горы судорожно схватился рукой за хрустальный медальон, пытаясь силой трения выдавить из него так необходимые сейчас Брелову силы подмоги, но переправить высвободившуюся энергию к вершине Шадоурока не получалось, завеса силы Гиртрона была теперь совершенно необорима.

Тень приближалась, из чёрной фары на мече её струилась антрацитовая пыль, возможно, это и была эссенция всего зла и ненависти, таившихся в антиподе самого света.

Брелов попытался начать медитацию, но это не очень вышло, оказалось, что, выйдя, тень его унесла с собой приличную часть внутренних энергий, превратив, некогда наполненного до краёв музыканта, почти в совершенно пустой сосуд… Видя, как неумолимо приближается к нему его же собственное естество, видя, сколь отвратительны все его тёмные стороны, Брелов начал судорожно перебирать всё, чем ещё владел, отыскивая внутри своего личного мирка даже, казалось бы, совершенно затерянные предметы…

Вот первый поцелуй, её звали Аллой, русая, трогательная девчонка, вот первый аккорд, которому научил его друг ещё в университете, а вот какой-то отвратительный ночной кошмар, навеянный не иначе как самим Гиртроном…

Да, барахла здесь было много, и щемящих сердце чудесных вещей тоже имелось, но ничего из того, чем можно сражаться… Брелов ощутил бешеную злобу и ненависть ко всему вокруг и больше всего к самому себе, ненависть та была такой сильной, что напугала даже самого рок-музыканта…

— Вот оно! — вдруг сообразил Брелов, резко вскакивая на ноги. — И как это я сразу не сообразил?! — конечно, как он мог забыть о собственной злобе, что терзала его столько лет, быть может, пришло наконец время использовать и её в правильном направлении, если такое в принципе возможно… Что ж, самое время проверить!

Брелов решил схитрить, прекрасно понимая, что эта мысль станет тут же известна его тени, и прикинулся раненым. Он склонился над камнями парапета и изо всех сил навалился на рукоять меча, упёршись лезвием в камень циферблата так, чтобы лезвие наподобие пружины согнулось в противоположную сторону. Теперь главное было забыть про это и попытаться расслабить тело, но сделать это за одну секунду…

Тень оказалась уже рядом: антрацитовый Брелов с шелестом ветра подлетел вплотную, готовясь обрушить занесённое лезвие меча на Брелова настоящего…

Медитация сработала, мышцы рок-музыканта мгновенно обмякли и он начал падать в сторону… Тень рубанула мечом, но промахнулась, ведь она не могла знать куда именно упадёт Брелов, поскольку он и сам этого не знал! Тут меч менестреля сыграл, распрямляясь как пружина, и подбросил своего хозяина вверх и в сторону атакующей тени.

В этот момент Брелов мгновенно сконцентрировался и, устремив разъярённый взор на тень, проклял её на всех известных ему языках. Ненависть зашумела в ушах, заглушая неистовый вой ветров, злоба напитала вены, да так, что они вздулись пуще прежнего… Брелов с неистовым воплем взмыл над циферблатом, и, что-то прорычав, изо всех сил ударил мечом свою же тень, вложив в этот удар всю ненависть и злобу, что копилась в нём годами…

Раздался оглушительный грохот, небо сотрясла целая серия молний, тень пошатнулась и полетела назад. Задумка удалась на славу! Удар оказался таким мощным, что тень улетела на противоположный край часов. Брелов приземлился в нескольких метрах от своего чёрного двойника и поспешил добить поверженного врага: он ринулся вперёд и начал со всей дури крушить валяющегося на склоне противника.

Но чем дольше и чем сильнее бил он мечом, тем сильнее становилась и его тень. В какой-то момент, накаченная неизвестно откуда взявшейся энергией, тень отшвырнула своего хозяина как невесомую пылинку и кинулась в контратаку.

— Семь часов! — крикнул Силий снизу, указывая новое положение противника.

Брелов мгновенно сориентировался и успел отразить очередной удар антрацитового меча, но в момент манёвра, рок-музыкант неудачно подставил лицо и, словно специально, брызнувшая из чёрной фары меча двойника угольная пыль в мгновение ока забила ему глаза. Последнее что он заметил, это была какая-то вспышка ослепительного жёлтого света и дальше вокруг повис мрак.

Брелов ухитрился всё-таки откатиться немного в сторону и выйти с линии атаки, он вскочил на ноги и, поняв, что ничего не видит, принялся судорожно тереть уязвлённые глаза…

Он изо всех сил вслушивался, надеясь, что Силий вновь подскажет ему угол атаки противника, но голоса Арбитра Стихий слышно не было. Брелов на ощупь двигался по кругу циферблата, одной рукой старательно очищая очи от зловредной пыли, а второй, с зажатым в кулаке мечом, водил из стороны в сторону. Пытаясь,таким образом, защититься от возможной атаки или хотя бы понять, откуда ждать опасности, если тень наткнётся на лезвие в момент удара.

Трудно сказать, сколько точно времени рок-менестрель кружил по старинному циферблату, пока слёзы наконец не промыли его глаза от пыли. Тогда Брелов, всё ещё неистово щурясь, приоткрыл один глаз и с удивлением увидел, что его тень тоже бродит, словно оглушённая, раздражённо растирая глаза обеими руками! Это было непостижимо уму, но тень, так ловко атаковавшая его, получила точно такие же повреждения!

Брелов недоумевал, и лишь Силий и отряды герддронов, что наблюдали за поединком с почтительного расстояния, смогли заметить, как в момент, когда в глаза рокеру полетела пыль, фара на его мече выбросила жёлтый луч, точно также поразив глаза теневого воина.

Когда Брелов ощутил, что снова может видеть, и тень напротив стала приходить в себя, рокер всё понял. До Брелова наконец-то дошло, что всё получается так странно, но именно так, потому, что он борется с самим собой, а у себя выиграть можно только если твой противник проиграет, чтобы выиграть у себя — надо себе проиграть!

Брелов пытался одолеть себя ненавистью, но тем лишь взрастил силу своей тёмной половины и получил достойный ответ, соответствующий заданному вектору зла, чего же ещё можно было ожидать?! Всё закономерно, и нужно срочно искать новую тактику!

Брелов распрямился, отбросил меч в сторону и уверенным шагом двинулся прямо на свою тень. Тень, по идее должна была бы сделать то же самое, но ведь всем известно: наша злоба может ранить нас и тогда, когда мы оставляем зло и бросаем оружие. Теперь получилось именно так: тень ринулась вперёд, замахиваясь клинком, и, через мгновение, когда они встретились с хозяином в центре старинного циферблата, изо всех сил рубанула рок-музыканта сверху вниз, вероятно, рассчитывая сделать из него, и без того раздвоившегося, ещё двух новых Бреловых. Но получилось совершенно иначе…

Меч рассыпался в пыль, едва соприкоснулся с волосами Брелова, и тут же тенью скользнул к отброшенному клинку, заняв подле него определённое Создателем место. Лицо теневого двойника Брелова тут же исказила гримаса ужаса и он тотчас рухнул под ноги менестрелю, растёкшись привычным взору пятном. Наступила тишина, в которой смолкли даже ветра и слышались лишь неспешные удары в ладоши, то Силий приветствовал новую мудрость своего протеже одобряющими аплодисментами откуда-то снизу горы.

Всего-то надо было просто сдаться себе и бой оказался выигран так легко! Брелов не верил в удачу, и не мог понять, знал ли об этой хитрости Силий, посылая его именно через ту сторону Шадоурока, где стоит зловредный циферблат древних богов Адальира? Была ли это проверка или счастливая случайность? Или даже часть плана гнусного Гиртрона? И сколько ещё времени он мог тщетно биться сам с собой, пытаясь перехитрить себя же и теряя драгоценные силы, когда можно было так просто одолеть тень, всего-навсего то ничего не делая!

На самом деле здесь произошло нечто чрезвычайно важное. Брелов прошёл путь очищения, подобно адальирам избавившись от собственной тени. Но поскольку был он человеком, а не предметом, это очищение обрело форму сражения. Отделение тени заменилось на её полное подчинение, теперь вся тёмная энергетика и злоба музыканта перешли ему на службу, став из противников верными союзниками. Но знать о том никто не мог, разве что Силий догадывался, да, и, возможно, монах из монастыря Альтвериуса, иначе как бы он указал рок-менестрелю сей путь Просветления?

Брелов сражается с Гиртроном

Теперь нужно было совершить следующий шаг, быть может, ещё сложнее, нежели все предыдущие…

Брелов поднял взор к вершине горы, прикидывая, как лучше подняться. Он прошёл уже слишком много, чтобы останавливаться, двигаться ныне можно было только вперёд, ведь, как нам всем хорошо известно, против необходимости не властны даже сами боги…

Брелов сделал первый шаг к вершине, но тут же осёкся и обернулся к подножью, каким-то чудом он внезапно увидел Силия, как в пространственном трансферте панорама понеслась на него с безумной скоростью и в туманном коридоре возник образ Арбитра Стихий, что ожидал исхода поединка там, внизу.

Немного успокоившаяся непогода вновь начала набирать злобные обороты, ветер загудел пуще прежнего, превращаясь в ураган…

Силий посмотрел Брелову прямо в глаза, как будто это он притянул его своей внутренней силой, но на лице его читалась тревога, Брелову показалось, что что-то идёт совсем не так, как задумывал Uberrima Fides…

Сухие листья, покрывавшие склоны снова взметнулись в небо, подхваченные усилившимся ураганом. С вершины из-за перевала повеяло мрачным, пронизывающим холодом. В воздухе стали сформировываться льдинки. Вскоре они уже звенели, задевая друг о друга, так много их было. Прозрачный мороз приближался, как бы стекая с вершины Горы Теней и пронизывал до самых костей. Какая же неистовая сила должна была стоять за этими переменами?!

Брелов продолжал пристально смотреть на Силия, ожидая, когда тот подаст ему хоть какой-нибудь ободряющий знак. Обычно, он всегда мог прочесть по глазам мудреца, чем закончиться то или иное дело, и признак этот работал безошибочно, но не теперь. Сейчас глаза Силия наполнились непривычной неуверенностью, он смотрел за спину Брелову со странным выражением лица, от которого становилось ещё более не по себе.

Брелов резко обернулся через плечо, когда ледяная стена уже коснулась его спины. Увидев, что происходит сзади, рок-менестрель уразумел, что напугало и Силия…

Увиденное Бреловым трудно описать человеческим языком: перед ним под самое небо уходил чёрный как антрацит склон горы, покрытый мёртвыми кустарниками, а вокруг повсюду носились вихри, несущие в себе старую листву и куски почвы. Вихри сливались вместе и образовывали единый поток вроде торнадо. Вся эта громада метущегося сухостоя и грязи гудела как разорённый улей и взвивалась к самым небесам. Там, где вихрь сливался с низкими густыми тучами, сверкали бело-серебристые разряды небесного тока. Чёрные небеса клубились, ветер заворачивал знамёна туч в бараний рог, взбивал тёмную пелену угрожающим каскадом мрака. В прорехах облаков, где вились рои молний, обнажая своим светом скрытую глубину потемневших небес, виднелись алые всполохи, похожие на отблески вулканического пламени.

Склон совсем почернел, мрак стал сдавливать так сильно, что уже перехватывало дыхание. Брелов больше не смотрел на Силия, да если бы он и попробовал, то не смог бы увидеть Арбитра Стихий, так плотно слился налетевший мрак, разрушая остатки трансферта.

Округу сотряс оглушительный, разрывающий барабанные перепонки рёв, то был рокот энергии Гиртрона. Брелову захотелось зажать уши и побежать прочь с проклятой горы, но вместо этого он повернулся лицом к вершине.

— Чтобы стать равным ветру — надо дотянуться до него, тогда ты будешь играть на его территории! — произнёс Брелов. — Если я буду бежать, то никогда не дотянусь до ветра, для победы я должен летать! — он вскинул меч, и мотоциклетная фара на нём вновь засверкала ярче звёзд, хотя батарейки давно уже сели… — Ты не затушишь моего огня, весь мрак Вселенной не может затушить огня одной спички! Расступись, открой врата равному! — закричал Брелов, раззадоривая себя.

В ответ с горы вновь прогремел тот же рёв, но много сильнее прежнего.

Смерч распался надвое и расступился. Меж двух бушующих стен урагана, сотканных из ветра и листьев с комьями грязи, Брелов узрел голую каменную тропу, ведущую к вершине горы.

На самом пике Шадоурока прямо под вращающимся кольцом туч в оке циклона показалась уродливая фигура чёрного воина, восседающего на огромной лошади. Мускулистое тело тяжеловоза облачала королевская сбруя, угольная грива блестела и танцевала в вихре холодных ветров. Развернувшись и пройдясь вдоль хребта, Гиртрон спрыгнул с коня, и они оба вновь скрылись за пиком. Возможно, чудовище просто не заметило противника, столь ничтожным был для него простой смертный рок-музыкант.

Брелова же в этот момент парализовал животный ужас, он понял, что если ещё мгновение промешкает, то броситься наутёк, и тогда он одним рывком сорвался с места и бегом ринулся по тропе к вершине Шадоурока. Его окружал ледяной вихрь, грязь залепляла глаза, а ноги вязли в жидкой глине. Холм оказался не таким большим, как виделся снизу, или, быть может, какая-то неведомая сила придала ему скорости, но вот уже показался перевал. Брелов замедлил шаг, до вершины оставалась всего пара метров.

Ужас разрывал клетки на части. Вены Брелова вздулись, тело покрылось ледяным потом, его бил озноб, руки тряслись, а сердце комком пульсировало в горле.

Вдруг он почувствовал, что ток крови его замедляется, стало трудно дышать. Кровь стала вязкой и двинулась обратно по венам. Внутри словно всё перевернулось, а вокруг уже смыкалась гудящая тьма. Брелов сжал кулаки, всей своей волей пытаясь противостоять происходящему. Кожа на его руках натянулась и покрылась мелкими трещинами, из которых выступила алая кровь. Сердце бухало как площадные часы, отбивающие полдень. В этот момент ему показалось, что сердце его вот-вот остановится и разорвётся на куски.

Брелов тщетно искал затуманенным взором хоть что-то, что смогло бы вернуть его в прежнее состояние той решимости, что было ещё мгновение назад. Изо всех сил он сжал рукоять своего самодельного меча и поднял его высоко над головой. Как только свет фары пролился на Брелова, ему сразу стало лучше, кровь вновь хлынула в аорту, двинулась вперёд, и мрак стал отступать.

Ещё рывок и… И вот Брелов взошёл на самую вершину. Тут в оке циклона было так тихо, что и не верилось, кружащий вокруг торнадо на вершине даже слышен не был.

С той стороны горы, оттуда, где лежала проклятая земля Кйя-Ори мелькнула чья-то тень, но Брелов уже точно знал, кто это: к вершине приближался сам повелитель Гиртрон. Теперь он уже знал, кого собирается уничтожить, он чувствовал противника, а Брелов чувствовал его мысли.

Чудовищный и угрожающий силуэт Гиртрона рос и становился всё отчётливее и страшнее. Брелов припал на одно колено, переводя дух и упёрся рукой в ледяной камень вершины. Лицо его искажала гримаса неимоверного нечеловеческого ужаса, а рука так сильно сжала рукоять меча, что та врезалась в ладонь до крови.

Гиртрон приближался железной поступью, чеканя шаг. Каждый ступ его ноги эхом разносился по окрестностям, а доспехи лязгали так, что уши закладывало. Шелестящий плащ ветром забрасывало за спину и он волной окутывал нижнюю часть шлема с чернеющим угольным забралом.

Брелов не знал, что делать дальше, ведь он и в страшном сне представить себе не мог, как сражаться со вторым после Т'эрауса чудовищем, имя которому повелитель Гиртрон.

Гиртрон был ещё далеко, как вдруг возник перед противником совсем рядом, да так внезапно, что Брелов и опомниться не успел, вероятно его снова подвело зрение и он неправильно рассчитал дистанцию. Гиртрон усмехался своим безжизненным шлемом, похожим на череп, а в глазах чудовища стояло всё то же ровное алое свечение. Он вывел из-за спины правую руку, в которой держал меч, но отчего-то не стал заносить его, а наоборот опустил лезвием к земле. Клинок королевского оружия тотчас окутало недоброе лимонное пламя, его жадные до невинной крови языки злобно подрагивали в нетерпении и старательно облизывали сталь.

Почему-то в эту секунду Брелову вновь вспомнился странный стишок, написанный якобы самим Гиртроном, и некогда поведанный ему Силием:

Только теперь он понял, что строки эти были сложены про Гиртрона и его клинок. Меч Гиртрона был живым и разделял волю хозяина, вернее у них была одна воля на двоих и это было хорошо.

«— Значит, — думал Брелов, — его меч лишь исполнитель и не будет вмешиваться в поединок. Он будет крушить, крушить мою оборону напролом, потому, что уверен в своём превосходстве! Но, вот как это мне поможет? Ах, да, конечно! Ведь, как говорит Силий, если что-то знаешь, то ты уже сильнее на вес этого знания!»

Надо сказать, что к тому времени карман Бреловской мудрости, обременённый ношей знаний, и без того был уже достаточно оттянут.

Гиртрон приблизился вплотную, пламя за прорезями в его чёрном черепообразном шлеме стояло ровной алой завесой и гудело на низкой ноте. Из забрала короля Шадоурока вылетели искры и повалили клубы серого дыма, они стекли по броне доспех и плащу и кольцом легли у ног повелителя Свиртенгралля, слившись с ледяным туманом, струившимся из складок плаща.

— Новый король Свиртенгралля, — лишённым эмоций голосом прошелестел Гиртрон, казалось, что Брелов слышал его внутри себя, как если бы мог читать мысли чудовища…

Брелову было невдомёк, что имел в виду Гиртрон, но отчего-то тело рок-музыканта стало наполняться энергией и силой, словно что-то потекло в него широкой рекой, и от этого ощущения становилось совсем не по себе…

Противники были так близко друг к другу, и вот-вот должна была наступить развязка, именно здесь и сейчас решалась судьба Адальира…

Силий напряжённо замер в ожидании, продолжая смотреть просветлённым взором на вершину Горы Теней, сила Гиртрона не позволяла дотянуться энергетике Арбитра до Брелова, но и застить ему видение полностью она была не способна.

Герддроны на соседних склонах в отдалении также застыли, созерцая поединок, все они были уверены в исходе, ведь сколько поединщиков полегло на этом месте до рок-музыкантишки, скольких величайших воинов поверг их властелин одним небрежным ударом, одним испепеляющим взглядом своих огненных очей! У Брелова не было ни единого шанса против очередного воплощения древнего демона сновидений, Гиртрон не знал себе равных, не было сильнее существа, чем он во всём великом Адальире, как старательно не ищи…

Однако Брелов всё-таки нашёл в глубине себя то, что заставило его шагнуть навстречу чудовищу, и как обычно, это оказалось его неуёмной злобой и ненавистью. Чувства эти всегда были с ним, его внутренний ад не мог затухнуть под огнём Гиртрона, наоборот же всё сильнее разгорался, и ныне ему суждено было оказать сопротивление главному врагу Адальира…

Брелов вскочил на ноги и уверенно зашагал навстречу чудовищу, изо всех сил поднимая свой знаменитый, ставший в тот момент буквально чугунным, рокерский меч.

Брелов поднял взгляд на противника и вдруг увидел Гиртрона совсем иначе, чем видел его раньше: теперь чудовище напомнило ему обычного человека, высокого и довольно худощавого, который просто нацепил на себя нелепые, но угрожающие доспехи. Гиртрон более не выглядел ни королём, ни чудовищем, ни демоном, быть может, это очередная его хитрость?!

Опешив от странной перемены, произошедшей за доли секунды в противнике, Брелов застыл на месте. Гиртрон же тут же шагнул вперёд, совершенно не задумываясь о защите, и внезапно, совершенно неожиданно для всех как будто бы сам напоролся на меч менестреля…

Его тело плавно проскользило по лезвию клинка и застыло, упершись в фару и гарду… Брелов ошарашено поглядел на поверженного врага, который невесомым пёрышком болтался на его мече. И как это выдохшемуся донельзя Брелову удавалось держать этого монстра одной рукой?! Брелов рванул рукоять меча на себя, пытаясь высвободить лезвие из тела врага, и Гиртрон, подавшись назад, с металлическим звоном совершенно пустого доспеха рухнул наземь. Меч выпал их руки короля Свиртенгралля, лезвие его больше не горело лимонным огнём…

Брелов ощутил опустошённость и дикую усталость, он опустился на четвереньки и стал хватать ртом воздух, сердце колотилось в самом горле, затрудняя наполнение лёгких кислородом, ускоряя его расход…

Снизу вверх по склону Шадоурока устремилась сверкающая голубоватым звёздным светом искра, то Арбитр Стихий нёсся сломя голову на помощь Брелову. Рок-музыкант выполнил своё предназначение, одолел Гиртрона и барьер защиты, выстроенный Демоном Сновидений, рухнул вместе с падением своего зодчего, таким образом, ничего более не мешало Силию действовать по своему усмотрению. Третье воплощение Даосторга было аннигилировано…

Гиртрон блуждает внутри Бреловских снов

Как и было задумано им, в момент когда Брелов пронзил тело третьего воплощения своим мечом, дух демона сновидений вылетел на волю и скользнул внутрь рок-музыканта. Вернее он уже некоторое время струился в сосуд демоноборца, и именно это движения силы почуял Брелов с приближением чудовища перед схваткой. Так было с Киллзом Фортеном много лет назад, так произошло и на этот раз…

Гиртрон всё рассчитал правильно и без труда втиснулся в Брелова, сразу же принявшись обживаться на новом месте. Однако что-то, видимо, пошло совсем не так, как планировал Гиртрон. Внутри нового воплощения было мрачно и темно. Это уму не постижимо, но даже сам демон сновидений ощутил некоторое подобие страха. Действительно, рок-музыкант столько лет пребывал в депрессии и экзистенции, а душа его настолько почернела от хандры и разочарований, что разум Брелова оказался местом совершенно непригодным для обитания демона, что питался людскими снами и мечтами, скорее, это был внутренний ад…

Гиртрон сделал несколько неуверенных шагов по серому болоту уныния и застыл посреди наплывшего на него облака тяжёлой депрессии и вялой апатии. Вокруг всё поплыло и стало завиваться мутными спиралями, потом поднялся пронизывающий ветер, который однако совсем не разгонял туманные облака, а наоборот делал их ещё темнее и гуще.

Гиртрон принялся искать хоть что-то, что можно было бы использовать для выживания, но вместо чистых родников повсюду виднелись либо пересохшие русла мелких речушек, либо унылые болота. Внутри Бреловской души оказалось настолько мрачно и безысходно, что Гиртрону сразу же стало не хватать энергии. Он попытался прорваться сквозь экзистенцию, дабы найти исходные источники живительной силы основ души рок-музыканта, но те, очевидно, были настолько глубоко сокрыты от взоров под толщей негатива, что поднять их не смог бы и сам Кэльвиар со всей своей благодатью.

Почувствовав, что не сможет выжить внутри Брелова, Гиртрон вновь ощутил столь несвойственный ему страх, и решил, что нужно срочно покинуть это запущенное пристанище. Однако он только что проник внутрь, и выход из внутреннего мира мог обернуться колоссальными потерями энергии, в то же время дальнейшее пребывание внутри рок-менестреля грозило ему полным уничтожением. Дело в том, что при каждом воплощении сперва внутрь нового облика проникал сам Даосторг, подобно ключу отпирая главный запор, и лишь позже, на подготовленную почву приходила, подобно оккупационным войскам, его обновлённая сила. Сейчас энергетика четвёртого воплощения всё ещё находилась снаружи. Она кружила вместе с непогодой над пиком горы, уже покинув тело короля Шадоурока, валяющегося на склоне, отчего он и претерпел такие странные и быстрые изменения прямо на глазах у Брелова, но ещё не успела вместиться в новое жилище. Не контролируя своё новоё пристанище, Гиртрон не мог и указать путь своей энергии, чтобы во время трансферта, вместить её в себя. Это грозило тем, что вся обновлённая, неимоверно взращённая сила демона сновидений могла войти в рок-музыканта в свободной форме, как его собственная, подчиняясь в дальнейшем только ему одному. Конечно, был ещё шанс попробовать восстановить связь с собственной силой через Первого Герддрона, но это был слишком большой риск, а что если дух рок-менестреля окажется также неподвластен и его влиянию?

Мгновенно взвесив обе чаши весов выбора, Гиртрон всё же решился покинуть избранного им же поединщика, чтобы хотя бы предотвратить возможный переход собственной силы к Брелову. Но тут чудовище с ужасом осознало, что не может этого сделать! Уныние и апатия, царящие внутри демоноборца, уже слишком сильно засосали его, и более ничего вокруг ему не подчинялось. Гиртрон вошёл в храм души рок-менестреля как завоеватель, но, найдя там преисподнюю, вмиг превратился в побеждённого. Чудовище было в полнейшем смятении. За тысячи лет в Адальире он подчинил себе миллиарды снов, пожрал миллионы душ, уничтожил и поработил целые народы, всегда легко повелевая чужими мыслями, но теперь вся мощь и власть его оказались бессильными перед душой и разумом одного единственного рок-музыканта. Демон сновидений не мог постичь суть произошедшего, а всё было очень просто: в душе Брелова нечего было порабощать, она и так много лет была пуста и черна. Все добрые поступки Брелова, которые Силий принимал за Просветление, были лишь результатом тренировки поведения и отражением воли человека, решившего сопротивляться злу внутри себя, сам же Брелов оказался, возможно, ещё хуже Гиртрона…

Знай Брелов заранее, какую великую службу сослужит ему в этом сражении тотальное разочарование и отчаяние, он бы полюбил всех, кто предавал его, простил бы врагов и сказал им большое спасибо. Ведь именно они закалили его дух и сделали из обычного восторженного юноши-мечтателя того, кто ныне оказался не по зубам сильнейшему из когда-либо существовавших монстров Адальира…

Внезапно Гиртрону удалось почуять течение положительной энергии, демон сновидений тут же устремил взор в ту сторону, откуда исходила эта волна. Недалеко от него среди серого болота проблёскивал крохотный хрустальный родничок. Это был последний шанс обрести немного энергии для бегства! Гиртрон повалился на землю, и спешно пополз к бьющей из земли хрустальной струйке. Теперь он точно распознал энергию родника — то несомненно была любовь. Ему несказанно повезло, ведь Сила Любви самая мощная из всех сил! Несмотря на царящий вокруг ад, Брелов успел кого-то полюбить и Гиртрону во что бы то ни стало необходимо было воспользоваться этим спасительным источником. Однако когда демон сновидений подполз ближе, трепещущий ключ принял форму крохотной хрустальной девушки. Гиртрон изумлённо уставился на фигурку: лицо её оказалось знакомо чудовищу! Когда-то он купил её себе в рабство и отметил печатью зла…

— Ткачиха Ариллия! — прошептал Гиртрон, попытавшись схватить её, но хрустальная фигурка без труда увернулась и отскочила назад.

— Твоё время ушло, — улыбнулась хрустальная копия Ариллии, — теперь они тебя точно уничтожат!

Откуда-то со стороны тут же послышались тяжёлые шаги, и раздалось заунывное завывание. Услышав это, Гиртрон резко вскочил на ноги и выхватил меч, лимонное пламя на лезвие клинка продолжало бушевать, но уже значительно слабее, словно бы окружающий его мрак съедал энергию. Теперь, окончательно поняв, что покинуть Брелова не удастся, древнее чудовище Адальира приняло решение дать бой противному разуму силой клинка. Гиртрон обернулся и увидел приближающиеся из темноты угрожающие фигуры великанов. Это были все монстры, что терзали душу Брелова на протяжении многих лет, его разочарование, уныние и депрессия. После очищения на циферблате солнечных часов Шадоурока они перешли на службу рок-музыканту и теперь сражались на одной с ним стороне. Огромные серые воины в глухих доспехах и с лицами, напоминающими немного самого Брелова, но с выражением глубокого удручения и тотального сплина, словно почувствовали присутствие чужого и тут же двинулись навстречу, чтобы расправиться с непрошенным гостем. Или, быть может, это Ариллия позвала их?

Гиртрон вскинул свой верный меч, готовясь сразиться с воинами-негативами, но даже не успел сделать и одного замаха: великаны просто навалились на него всем весом своего безмерного удручения и вместе с Гиртроном рухнули в болото Бреловской депрессии…

Любовь Брелова, воплощённая в хрустальной Ариллии смотрела на это с почтительного расстояния, заливаясь смехом и получая несказанное наслаждение. Наверное, это и означает «поселиться в чьём-то разуме»…

Брелов повергает Гиртрона, бегство вассалов из Шадоурока

Добравшись до вершины, Силий подошёл к тяжело отдувающемуся Брелову и остановившись рядом, привычным движением расправил свою жиденькую бородёнку, пропустив все три её волосины через плотно сжатые пальцы.

— Гиртрон пал! — выдохнул Брелов, медленно поднимаясь.

— Пророчество свершилось! — заключил Силий.

Смерч вокруг продолжал однако бушевать, уничтожение его повелителя почему-то не привело к ликвидации магической непогоды, что было весьма странно…

— Давай посмотрим, как он выглядит без шлема! — предложил Брелов, двигаясь к валяющемуся на склоне Гиртрону.

— Можно, — несвойственно себе неуверенно, согласился Силий, напряжённо оглядевшись, — только осторожно! — казалось Арбитр Стихий всё ещё чего-то опасается.

Силий наклонился к павшему чудовищу и потянул его за забрало шлема, обнажив лицо Гиртрона.

— Торильтар — король Ормунда! — отшатнулся назад Брелов.

— Да, это Торильтар, — подтвердил Силий, — король древней Герронии, но как же изменились его некогда светлые черты!

— Но что это значит?!

— Значит, Филлерст был прав, значит, Торильтар проиграл битву Старгерольду, который пожрал его дух и завладел телом. Вот почему король сей не убрал хрустальную россыпь Свиртенгралля, вот почему всё следующее за той битвой работало на Даосторга! — Силий посмотрел куда-то вдаль, словно заглядывая в самого себя. — Как же мы не уразумели то, что было на самой поверхности?!

— Вот и мне интересно, — пробурчал Брелов, злобным пинком отшвырнув шлем чудовища к краю обрыва.

— Этого нам знать не дано и ни один из волшебников не ответит тебе, дружище Брелов!

— Ладно, хватит лясы точить, — Брелов махнул рукой, — пора убираться отсюда…

Он было попытался сделать шаг, но понял, что не может сойти с места, в мозгу рок-музыканта отчётливо прояснилось, что ещё не всё закончено на этой вершине…

Из чрева Шадоурока зазвучал протяжный удручающий гул, который всё нарастал и, словно бы, концентрировался в том месте, где на склоне лежал поверженный Гиртрон. Сухие листья вновь взметнулись в чёрнеющее непогодой небо Адальира, вихрем окутывая броню доспех павшего властителя Свиртенгралля. Со всех сторон стал раздаваться нечеловеческий стон и вой, сплетающийся с гулом скалы, от которого у Брелова вновь кровь застыла в жилах. Ужас, что отступил с победой, теперь опять обуял его от тех звуков. Земля под ногами мелко зашевелилась, как если бы все черви мира в один момент стали рыть её своими носами прямо под ногами рок-музыканта. Брелов увидел, как, будто танцующие частички скудной почвы, двинулись прочь от вершины, обнажая серый камень, который тотчас схватился толстым слоем инея.

На том склоне Шадоурока, который уходил в долину Кйа-Ори и теперь был отлично виден Брелову и Силию с вершины, показались странные чёрные фигуры сгорбленных лилипутов. Карлики, так похожие на Дора из Гленнвудского трактира, вылезали прямо из дыр в земле и на четвереньках убегали прочь, издавая при этом жалобные стоны и вой.

Стройные ряды герддронов, что доселе гордо стояли на противоположных склонах прилегающих к Шадоуроку гор, ожидая победы Гиртрона, тут же обратились в бегство. Побросав оружие на землю, они как перепуганные ягнята неуклюже разбегались кто куда, натыкались друг на друга и, падая с ног, неуклюжими железными пауками скатывались в распадки.

Тучи над горой образовали воронку и с гулом вращались вокруг самого её пика.

— Что происходит?! — в испуге прокричал Брелов.

— Конец эпохи, Шадоурок пал! — Силий с изумлённой радостью смотрел на происходящее на вершине старинной горы.

Брелов замер, не понимая, чего ещё следует ожидать, и вслушался в себя. Он вообще не понял, что произошло. Он только видел, что вся рать и вассалы Гиртрона, все слуги его от герддронов до таинственных обитателей глубин горы разбегаются прочь, предчувствуя что-то ужасающее. Даже почва, продолжала отступать от того места, где стояли Брелов с Силием и валялся поверженный Гиртрон. Но чего именно они все так перепугались?! И тут Брелов понял, что ужас в них вселяет именно он, сам Брелов!

Что-то сумасшедшее стало твориться в его голове, в панике он хотел было броситься наутёк, но с ужасом вспомнил, что по-прежнему не может сойти с места, словно бы прирос ногами к камню скалы.

В следующее мгновение страх улетучился и Брелов почувствовал неимоверную силу, растущую изнутри него, чувство силы росло и ширилось, заполняя всё сознание рок-музыканта.

— Бегите, твари, бегите, всех убью!!! — вскричал он, сжимая кулаки, покрывшиеся вздутыми венами.

Силий отшатнулся назад, увидев, что происходит с его воспитанником. Честно говоря, он даже не ожидал таких последствий!

— Earro Grasserro vis Giratro^[19]! — воскликнул Силий, внезапно осознав, что именно происходит, это было вовсе не падение Шадоурока, а новый виток сражение, реванш Гиртрона…

В мгновение ока из тела павшего чудовища вырвался антрацитовый смерч, который сперва ринулся вверх, чёрным столбом разогнав клубящиеся тучи и врезавшись в самый центр гудящей воронки. А потом, захватив в своё чрево большую часть непогоды, скользнул вниз чёрным водопадом непроглядного мрака, окутав фигуру Брелова.

— Брелов! — Силий рванулся вперёд, на ходу пытаясь нивелировать энергетическую атаку медитативной концентрацией внутренних сил любви, но стена антиэнергии вновь стала непробиваемой…

Гул смерча нарастал до тех пор, пока уже не стало закладывать уши. В этот момент кольцо несущихся туч окутало серпантином молний, а движение их стократ ускорилось. Фиолетово-розовые разряды слились в единое сверкающее кольцо. Со свистом оно стало падать вниз прямо на пик Шадоурока, сжиматься, и сойдясь вместе прямо в центре над головой Брелова, взорвалось. На мгновение гору залило ультрафиолетовым огнём, затем цвет сменился розовым и под конец всю необозримую даль накрыло лимонно-жёлтое пламя. Из того места, где кольцо сомкнулось, в Брелова ударила ломаная угловатая молния такого же цвета, как недоброе лимонное пламя меча Гиртрона.

Жёлто-лимонный огонь сначала смешался с мраком смерча, а затем расцвёл в полную силу: силуэт Брелова на долю секунды исчез за снопом жёлтого огня, а когда вновь возник, то это был уже не Брелов…

Силий попятился назад, никогда ещё он не выглядел настолько обескураженным и никакие медитации ему не помогали!

На вершине Шадоурока в окружении жёлтого свечения и гудящего антрацитового вихря стояло чудовище с лицом Брелова. Руки его налились, кожа потемнела, рельефная мускулатура покрылась сетью толстенных кровеносных сосудов в сантиметр толщиной. Глаза Брелова, светились как фары байка, зрачков в них видно не было. За спиной рок-музыканта возвышались реющие на ветру чёрные перепончатые крылья…

— А вот так мы вроде не договаривались… — с лёгкой улыбкой, скрывающей испуг, пробормотал Силий кому-то незримому.

Так они стояли друг напротив друга, и никто не понимал, что следует предпринять дальше. Пауза затянулась, тем временем бушующая непогода стала сходить на нет. Воронка сперва трансформировалась в обычный хоровод туч, а затем взмыв куда-то невообразимо высоко в небеса, гонимая ветрами, понеслась в сторону Свиртенгралля.

Над горой встало высокое голубое небо, коего и не видывали здесь от начала времён! Они уложились как раз до полудня, как и рассчитывали. Солнце оказалось точно в зените, оно вновь светило на вершину некогда проклятой и ныне освобождённой горы как в те далёкие и благодатные времена, когда боги Адальира такали свои первоначальные обереги…

Силий сделал несколько осторожных шагов в сторону нового Брелова и, приблизившись, поднёс к нему руки, прощупывая осязательными сенсорами течения пурче-дхарны нового создания.

— Что-то не так, — покачал головой Арбитр Стихий, — что-то изменилось, я не чувствую твоей энергетики.

Брелов наклонил голову в сторону, совсем как умный пёс, старающийся постичь смысл сказанного хозяином, и вдруг неожиданно даже для самого себя проревел что-то нечленораздельное.

— Его энергия в тебе! — Силий наконец-то сподобился распознать новые энергопотоки, наполнившие тело его протеже. — Слияние произошло на гораздо более высоком уровне, нежели мы могли предполагать!

— Я чувствую в себе неимоверную силу! — скрежещущим, еле поддающимся распознаванию обычного уха, рёвом сообщил Брелов. — Я власть имею над Шадоуроком, я могу изменить порядок вещей здесь раз и навсегда!

— Подожди, подожди, — Силий изо всех сил стремился настроиться на новые волны Бреловского разума, мысленно взывая к его основе, чтобы окончательно уяснить и суть произошедших с ним перемен.

Внезапно Брелов будто прочитал его мысли, что теперь было ему совсем не сложно, и, издав надрывный рык, возмутился таким попыткам:

— Более не Брелов я, зовут меня Волербус! — глаза его сверкнули лимонным огнём, так хорошо знакомым Арбитру Стихий.

— Точно, Волербус! — воскликнул Силий, теперь и для него стало всё яснее ясного. — Гиртрон давно присмотрел себе это имя, будто бы знал о тебе с самого начала своего злостного восхождения! — несмотря на то, что Силий сейчас произнёс запретное слово, погода не ухудшилась, сила древнего властителя Свиртенгралля более не текла в прежнем направлении и имя его стало лишь обычным набором звуков.

— Пора платить по счетам! — взревел Волербус, стискивая кулаки. — Я преподам им урок!

— Нет! — Силий жёстко взял Волербуса за руку. — Так не пойдёт! Не время сейчас буйствовать, сперва надо избавиться от проклятия Гиртрона и высвободить разум твой из-под гнёта его энергетики!

— Мой разум чист как никогда! — рёвом возразил Волербус, собираясь рывком высвободиться из пальцев Арбитра Стихий, но Силий тут не сплоховал, направил всю свою позитивную энергию через руку, и остановил необдуманное движение.

— Мы должны завершить начатое дело, мы вернёмся на Землю и ты сразишься с Первым Герддроном! — Силий внезапно рванулся вперёд, и со всей силы ударил Волербуса лбом в лоб, да так, что разумная энергетика Арбитра Стихий мгновенно проникла в самую глубь сознания рок-музыканта, нивелировав бушующую силу Гиртрона. — Только так можно освободиться от влияния Гиртрона!!! — возгласом завершил манипуляцию Просветления Силий.

Волербус встряхнул головой, очевидно, обрабатывая вновь поступившую в его распоряжение из головы Арбитра энергетику, затем обвёл округу задумчивым взглядом. Внезапно крылья его огромные колыхнулись, Волербус взмыл ввысь и описал круг почёта над пиком. Брелов кружил над скалой подобной коршуну над повергнутым врагом и уже совсем не походил на прежнего рок-менестреля. Завершив полёт, Волербус приземлился, и всё тем же ужасающим рёвом изрёк своё согласие:

— Будь по-твоему, — он неистово рванулся куда-то в сторону, словно новая сущность бушевала внутри его тела неподконтрольна разуму, — я сокрушу Первого Герддрона, и Второго и Третьего, показывай путь, Арбитр!!!

Граффити 3

Граффитеры переглянулись: из-под жёлтой кепки сверкнули юные озорные глаза и взметнулась в порыве ветра лёгкая солнечная чёлка… Руки на мгновение застыли, раздумывая, что нарисовать следующим, но тут же вновь пошли распылять краску по серому полотну стен старого города. Рисовать что-то иное не было смысла, и граффитеры вместе поняли это. Теперь без лишних штрихов и попутных сюжетов в новой картине красовался лишь титаноподобный воин с огромными перепончатыми крыльями, реющими за спиной, возвышаясь над бесчисленными полчищами ныне поверженных им воинов и тех, кто только будет повержен в будущем…

Глава IV

Силий и Волербус отправляются на Землю, чтобы повергнуть Первого Герддрона

На телевизионном экране в витрине магазина бытовой техники появилась хорошо знакомая Алёне физиономия диктора. Мужчина напряжённо сдвинул брови и чуть наклонился вперёд, старательно изображая крайнюю озабоченность:

— И мы только что получили сообщение с пометкой «молния», — он развернулся к соседней камере и план отображения студии тут же сменился, правда, немного запоздав и позволив зрителям полюбоваться на большое дикторское ухо. — Власти Адальира наконец официально подтвердили, что колонна танков и бронетехники, двигавшаяся к Солярополису была полностью уничтожена, а генерал, ведущий колонну, сдался в руки законного правительства королевства. Однако официальные власти королевства не подтвердили своей причастности к атаке, и заявили, что в распоряжении их военизированных частей нет техники, способной противостоять группировке военных такой силы. Сопредельные государства так же отказываются признавать напавшее на военную колонну судно своим. Вместе с тем поступают сообщения, что после разгрома группировки «Армии Освобождения Адальира» на подступах к Солярополису, неопознанный самолёт, по свидетельствам очевидцев похожий на военный транспортник, нанёс удар по офису лесозаготовительной корпорации в тридцати километрах от Солярополиса. По неподтверждённой пока информации владельцем лесозаготовительных площадей в этом районе является та же компания, что и занимается строительством новейших зданий в нашей столице. Генеральный секретарь Совета Безопасности ООН Аффи Конан уже выразил крайнюю озабоченность случившимся и призвал стороны не прибегать к столь радикальным мерам. «Тотальная война на уничтожение вызовет ответные удары и не позволит осуществить план мирного урегулирования, предложенный Совбезом», — заявил мистер Конан. К другим новостям, — камера вновь изменила план и диктор развернулся к новому объективу. — Наблюдаемые световые эффекты и фиксируемые энергетические аномалии, связанные со снежными фронтами, сошедшимися над городом, ставят в тупик учёных всей страны. Можно ожидать усиления эффектов, если ветер не отгонит тучи в ближайшее время. Вместе с тем прошлой ночью отмечалось некоторое снижение электризации металлических объектов, о чём нам сообщил глава энергетического ведомства по столичному региону, полную версию интервью с ним смотрите на нашем канале чуть позже…

Над ночной улицей сверкнула беззвучная молния. Растолкав серые облака, она извернулась спиралью и скользнула обратно ввысь. Тучи продолжили расползаться, пока не освободился просвет ясного звёздного неба, в центре которого сияла Полярная звезда. Через мгновение в черноте небесной тверди что-то звякнуло и с высоты к земле устремился крохотный золотистый предмет. Вскоре он упал на землю прямо в центр талой лужи: предмет оказался чем-то, похожим на сделанный из золота транспортир с поперечной планкой или совсем маленький секстант. Он ещё раз звякнул, завалившись на бок, и замер на месте.

Пространство стало спешно наполняться какой-то неведомой энергетикой, льдинки на карнизах и подоконниках мелко задрожали, стоящий у входа в магазин кофейный автомат вздрогнул и отключился, вырубилась также и неоновая вывеска магазина. Странный гул, напоминающий звук заходящего на посадку самолёта, пронизал пространство улицы и двинулся дальше, заполняя своим басом всю округу.

В витрине показался пожилой вахтёр, он быстрыми, насколько позволял возраст, шагами приблизился к стеклу и испуганно выглянул на улицу. В этот момент свет в магазине тоже отключился, неоновая вывеска подозрительно запотрескивала. Вахтёр замер в метре от витрины, наблюдая тёмный мегаполис и стоящее над улицей высокое звёздное небо, казавшееся впотьмах синим. Шум города начал сходить на нет, завершая свой привычный разговор понижающейся нотой заунывного гула, словно авиамотор сбрасывает обороты, готовясь к приземлению…

Вахтёр отчего-то с опаской перевёл взгляд за пустырь, где начиналась территория строительной корпорации, огни на зданиях и гаражах тяжёлой техники не померкли, а по-прежнему продолжали светить, но теперь их рубиновое сияние показалось угнетающе-зловещим…

Скачки в энергосистеме стали уже обыденностью, ведь городские огни гасли не первый раз, но обычно они тут же вновь загорались. Теперь же электричество словно совсем ушло из проводов и весь огромный мегаполис продолжал стоять мрачным и тёмным.

Припозднившиеся сотрудники строительной корпорации тоже заметили странное выключение городских огней, некоторые поспешили к окнам понаблюдать за волшебным зрелищем золотых автострад на бесцветном городском пейзаже, когда откуда-то сверху начало медленно шириться оранжевое сияние. Тут уже все, кто был в офисе побросали рабочие места и прильнули к окнам, изо всех сил стараясь рассмотреть, что же происходит над зданием и откуда взялось сие странное свечение.

Оранжевая волна выпорхнула из-за карниза крыши и отразилась в стёклах верхних этажей, офисный планктон ахнул и отпрянул назад, когда над зданием расцвёл оранжевый веер огней, похожих на звёзды. Искры эти сверкали золотом и летели почти параллельно, расходясь от центра веером и по дуге опускаясь на территорию корпорации, словно кто-то запустил с крыши вниз странный, но вместе с тем довольно красивый фейерверк.

Свет за окнами зданий несколько раз моргнул и наконец зажёгся, но гула мегаполиса слышно всё ещё не было, возможно, это энергетики запитали сети по резервной схеме, станция же, по-видимому, так и не запустилась.

Золотой секстант продолжал лежать в луже, слегка подрагивая…

Вахтёр обернулся через плечо на тускло загоревшиеся лампочки освещения торгового зала и не заметил, как сорвавшийся с небес сноп серебристых молний, принёс вместе с собой на мостовую перед витриной две человеческие фигуры. Один из пришельцев был в старом, равном пальто и шарфе, у второго за спиной возвышались перепончатые крылья.

Силий подхватил из лужи навигатор, и быстро убрал его в карман, затем обернулся к Волербусу:

— Они уже здесь! — Арбитр сделалдвижения глазами, указывая на россыпь золотых искр, веером осыпающихся на город с обрамлённой рубиновыми огнями вершины небоскрёба строительной корпорации.

— Почему так далеко?! — заревел Волербус. — Надо было приземляться вплотную к башне!

— Я не могу, — Силий развёл руками, — сила Первого Герддрона блокирует всё, намедни я творил «Лазурь», но он ухитрился нивелировать заклинание. Здесь граница чар, дальше перебросить нас я не мог. У меня даже навигатора из рук выбило, здесь просто буйство антиэнергии!

— Тогда — вперёд! Пешком! Мне не терпится свернуть ему шею! — Волербус стиснул кулаки, и тяжёлой поступью гигантского чудовища двинулся в сторону небоскрёба.

— Надо взять транспорт, — возразил Силий, хватая Волербуса за руку.

Тот остановился и они вместе огляделись: но поблизости никакой техники не наблюдалось.

— У него здесь множество вассалов, — пояснил Силий, — мы не сможем просто так дойти туда, нужен транспорт и помощнее!

— Зачем нам транспорт? — Волербус вдруг вспомнил о своих крыльях. — Давай по воздуху, я тебя вмиг доставлю! — резонно предложил он.

— Нельзя, — Силий уверенно помотал головой, — я же говорю, энергетика Первого Герддрона блокирует моё волшебство, и я не смогу скрыть нас от взоров. А лететь через город без магической защиты слишком опасно, это всё равно что раскрыть тайну Адальира!

Волербус злобно оскалился, осторожность Арбитра задела его новое, донельзя взращённое самолюбие, однако, спорить с Uberrima Fides он не стал:

— Раз так, то, что же будем делать?

Силий устремил взор в сторону небоскрёба, обдумывая сложившуюся ситуацию, но вдруг резко обернулся к Волербусу, глаза его просветлённо засияли:

— Нет, не так, повторим! — скороговоркой вымолвил он, и разжал пальцы.

Волербус недоверчиво приподнял одну бровь.

— Надо взять транспорт! — повторил Силий, снова хватая Волербуса за руку.

Они снова вместе огляделись, и на этот раз узрели стоящий в стороне огромный карьерный грузовик, по корпусу возникшего гиганта растекались голубоватые электрические завихрения…

— Надо одолжить этот грузовик, — пробормотал Силий, вслух проговаривая собственные мысли.

Но Волербус не стал долго думать, он молнией рванулся вперёд, вскочил на подножку, отчего вся махина скривилась под его весом, и одним рывком распахнул дверцу, оторвав замок. Тут же он ухватил опешившего работягу за ворот и одним небрежным движением вышвырнул тучного водилу из кабины. Движение его оказалось столь сильным, что мужик пролетел несколько метров и, крякнув что-то нецензурное, грохнулся в ту самую лужу, где ещё мгновение назад лежал золотой секстант-навигатор. Силий поморщился, он явно не предполагал добывать машину вместе с водителем…

— Забирайся быстрее! — заревел Волербус, открывая соседнюю дверцу.

Силий поспешил запрыгнуть в кабину и грузовик, взревев и выбросив из трубы чёрные клубы дыма, рванулся вперёд.

Брелову была незнакома эта часть города, ведь он никогда не бывал во владеньях строительной корпорации, но зато Волербус отлично ориентировался на энергетику Первого Герддрона, что и не мудрено, ведь внутри его была ныне такая же энергия и обе они притягивались друг к другу как разнозаряженные магниты. Силий понимал всё это и даже не спрашивал, откуда Волербус знает куда ехать, спросить же Брелова он не мог, потому что Волербус полностью завладел и его телом и его разумом.

Машина неслась к небоскрёбу центрального офиса строительной корпорации, а тем временем оранжевые искры, веером разлетающиеся над промышленным районом уже достигали земли. Они врезались в крыши гаражей, проплавляя их, пронзали крыши кабин и уверенно вонзались в головы работяг. Надо сказать, что крайне скупое и вороватое руководство корпорации, экономило на всём, кроме собственных зарплат и персонал на технику набирался соответствующим образом, всё это были люди пьющие, недалёкие, маргинальные и оттого герддронам не составило труда пожрать их разум. Воистину верно говорили древние, что падшие и греховные есть лакомый кусок для сновидений демона…

Как только сия искра пронзала очередного водилу, лицо его преображалось, становясь похожим на безжизненную маску герддроновского шлема, и, повинуясь чудовищной власти Свиртенгралля, он тут же кидался выполнять давно отданный приказ — поймать и уничтожить поединщика-демоноборца…

Одержимые герддронами, рабочие спешно покидали гаражи, седлали карьерных гигантов, трактора, грейдеры и устремлялись к тому месту, где по бескрайнему простору корпоративной земли к небоскрёбу нёсся грузовик Волербуса. Вскоре весь нескончаемый пейзаж заполнился десятками цепочек огней, на невероятной скорости стекающихся к трассе, ведущей на главный офис.

Путешествие к чертогу Первого Герддрона

Внезапно грузовик начал замедлять ход.

— Что-то не так, — Волербус мотнул головой, крылья его в этот момент тоже шелохнулись и обцарапали обивку кабины, разбросав по салону клочья ваты, — что-то вклинивается и мешает движению!

— Я тоже это чувствую, — задумчиво проговорил Силий, закрывая глаза и стараясь настроиться на нужную волну, дабы идентифицировать противодействующую силу. — Это что-то из арсенала свиртенгралльской магии, — наконец заключил Арбитр, вновь открывая глаза.

Волербус злобно взревел.

— Не сопротивляйся слишком сильно и не пережимай газ, — Силий успокаивающе улыбнулся и расправил бородёнку, пропустив её сквозь плотно сжатые пальцы, — пока я в кабине и мы сохраняем благостный настрой — их магия бессильна.

Однако чем дальше, тем машина шла всё труднее, казалось, что на колёса наматывается грязь и им становится сложнее проворачиваться. Грузовик стал уверенно останавливаться, как если бы колёса его действительно увязли в глубокой грязи или иле. Внизу под днищем что-то лязгнуло, звук походил на тот, который мы слышим, переезжая через металлическую преграду на трассе, трубу или трамвайные рельсы. Теперь громадина встала полностью, колёса грузовика больше не слушались своего повелителя.

— Где мы?! — несвойственно себе встревожено и неуверенно воскликнул Силий.

— Мы встали где-то неподалёку, — проревел в ответ Волербус, — я вижу его огни, я вижу рубиновые огни Свиртенгралля!

Силий взглянул в окно: там действительно что-то светилось через неспешно идущий голубой снежок, по-видимому, это были габаритные огни пресловутой корпорации, пронзающие мрак наползающего снежного тумана своим рубиновым светом.

— А это ещё что за звук? — сбивчиво пробормотал Силий, и посмотрел мимо Волербуса в окошко водителя, он сразу не понял, что происходит, но от чего-то встревожился пуще прежнего.

За окном висело маленькое световое пятно, похожее на круг от электрического фонарика, этот кружок медленно рос в диаметре, и вместе с ним нарастал и странный протяжный вой.

— Что там?! — хрипло прорычал Волербус и обратился к окну, за которым виднелось непонятное светило. Свет тут же брызнул в глаза и заставил его прищуриться.

— Поезд! Поезд!! — вдруг вскричал Силий и замахал руками.

— Мы на рельсах! Он нас протаранит!! — сообразил Волербус.

Продолжая странно размахивать руками, словно кому-то сигналя, Силий второпях неуклюже выпрыгнул из кабины и бросился оббегать машину перед радиатором. Выскочив на пути со стороны водительской двери он воздел руки к мрачным небесам, и что-то прокричал на древнегеоральдическом. В ответ на его призыв вверху среди серых облаков с сухим треском блеснула молния. А потом, из того места на железнодорожное полотно стал изливаться золотистый свет. Луч простёрся достаточно далеко и выхватил из ночного мрака очертания огромного тепловоза, несущегося на Силия. Это был тот самый состав со старинным паровозом, который ему уже доводилось видеть, но теперь он шёл в обратную сторону. Завидев странное свечение и машину на путях, машинист что было мочи, отчаянно сигналил, но стальной гигант его почему-то не слушался и продолжал роковое движение.

— Проклятый Гиртрон! — проревел Волербус, дёргая за все рычаги, и тщетно пытаясь сдвинуть махину с путей.

Тупая серая морда локомотива была уже вплотную и ужасала своими размерами.

Машинист марионеткой бился в кабине, пытаясь подчинить себе, несущегося монстра, но это было невозможно! Гул и вой сирены застыл в ушах.

Силий развёл руки, будто хотел ухватить состав и удержать его силой мускулов. В этот момент его пальцы окутал голубой серпантин электрических разрядов, сияющие струи стекали от ладоней по рукам вниз и постепенно окутывали всё тело. Среди разрядов сверкнуло несколько электрических фей, которые, очевидно, старались помочь Арбитру, нагнетая нужную энергию. Затем, когда поезд, не сбавляя скорости, подлетел к нему, между телом Силия и махиной вспыхнул яркий белый свет, воздух наполнился озоном, свечение обрело очертания воронки, сотканной из света и искр и направленной своим раструбом к локомотиву. В следующее мгновение тепловоз с оглушительным грохотом врезался в световую завесу и замер. Один за другим, сотрясая ночной воздух громогласными ударами и раскатами эха, вагоны гружёного состава, продолжая движение, стали врезаться друг в друга. Лязгая искорёженным железом, состав сложился гармошкой. От последовавших ударов, тепловоз подбросило и оторвало от рельсов, его угрожающая передняя панель со сверкающими фарами, вздымалась над Силием, удерживаемая лишь этим странным светом. С минуту локомотив хрипло ревел всеми дизелями, пытаясь преодолеть невидимую преграду. Ополоумевшему от ужаса машинисту казалось из кабины, будто Силий удерживает состав голыми руками, а свет льётся из рукавов его старенького рваного пальто.

А когда Силий сделал движение вперёд, словно небрежно отталкивая от себя железного монстра, многотонный гружёный ржавым металлоломом состав невесомой пылинкой, словно игрушечный покатился назад, хоть колёса его и продолжали неистово вращаться вперёд. Откатившись на десяток метров, он встал. Разбрасывая фонтаны искр, колёсные пары с треском вылетели из-под локомотива, и он неуклюже осел днищем прямо на пути. Повалил серый дым, который вскоре затянул всю округу.

Силий обернулся к кабине, где сидел Волербус. Тот ошеломлённо смотрел на Арбитра Стихий и в этот момент лицо его немножко напоминало прежнего Брелова.

— Вперёд! — проревел он, после минутной передышки, когда сила Гиртрона вновь овладела им.

Силий вскочил в кабину:

— Ты же говорил, что твоя магия бессильна в границе круга? — удивился Волербус.

— Это и называется, adversus necessitatem ne dii quidem^[20], — развёл всё ещё светящимися руками Арбитр Стихий, по его рваным перчаткам без «пальцев» продолжали сновать голубые искры статики. — Впереди последняя преграда, давай туда! — Силий махнул рукой вперёд в темноту ночи, и с кончиков его пальцев сорвалось несколько остаточных молний.

Там впереди лежала промзона корпорации, это была последняя преграда на пути к его расшитой стеклом и украшенной зеркалами многоэтажной деловой цитадели.

Вереница машин неслась по промышленной зоне, как бесконечно длинная змея.

— Вон они! — Силий указал пальцем на цепочку огней, вьющуюся по чёрному городскому пейзажу вдоль моторно-технической станции. — Они за нами поехали! — он задорно улыбнулся и потёр руки…

— Я им шеи сверну, головы руками оторву! — ревел Волербус, яростно сжимая огромный руль. Глаза его совсем побелели, словно светились. Надбровные дуги выперли вперёд и нависли над лицом как у питекантропа.

— Что же я наделал! — вдруг произнёс Силий вполголоса, смотря в этот момент на того монстра, которым стал Брелов.

Прав был Филлерст, смена Гиртрона превосходила того! Но, что теперь было делать? Силий знал, что сакральные пророчества имеют особенность сбываться, он знал об этом ещё тогда, когда только-только начинал свой путь. Теперь только одно было ясно Арбитру Стихий абсолютно: во что бы то ни стало надо, чтобы Брелов уничтожил Первого Герддрона, иначе сила повелителя Свиртенгралля поглотит рок-музыканта. Потом уже ничего нельзя будет сделать, либо у Адальира появится новый герой и заступник, либо на трон Свиртенгралля взойдёт очередное воплощение Даосторга, но теперь ко всему ещё и посвящённое в тайны вавилонского сообщества. Или сейчас или никогда, иного не дано! Силий до конца не мог поверить, что всё происходит наяву, сколько не видел он великих чудес в Адальире, а творил пророчество собственными руками впервые. В такой ситуации всегда возникает одна и та же мысль: а правильно ли я следую пророчествам древних? Всё ли так, как было ими задумано? Претворение пророчеств в жизнь поистине величайший груз, ответственность — самая тяжкая ноша…

Через мгновение карьерные чудовища были уже здесь, их ярые радиаторы дышали в затылок, а метровые колёса наступали на пятки.

— Один обходит слева! — крикнул Силий, когда почерневший от грязи трейлер с прицепом показался на дороге и сходу пошёл на обгон.

— Сейчас я его сброшу! — Волербус рванул руль, махина подалась в сторону противника и с чудовищным грохотом шибанулась бортом о корпус преследователя. Тормоза взвизгнули и многотонный трейлер вылетел с дороги, впечатавшись кабиной в кирпичную кладку заводской стены.

— Справа, Силий! — Волербус начал тыкать пальцем с огромным когтем в сторону зеркала заднего обзора. — Нет места для манёвра, останови его!

Силий высунулся из окна со своей стороны: ветер свистел в ушах и раздувал ему волосы. По правому борту шёл на обгон карьерный самосвал, под завязку забитый ржавым металлоломом. Из кабины валил густой чёрный дым, совсем как тогда, из захваченных Свиртенгралльскими посланцами тракторов на проспекте, значит, махиной рулил ещё один герддрон. Силий выставил вперёд руку, направляя ладонь прямо на лобовое стекло самосвала.

Машина преследователя сделала рывок и ударила левым крылом в борт грузовика Волербуса. От встряски Силия качнуло и чуть не выбросило из кабины, однако каким-то чудесным образом ему всё-таки удалось удержаться.

— Возвращайся в ад порождение тёмных сил! — словно отдавая приказ, вскричал Силий.

Ладонь Арбитра в тот же момент окутало электрическое свечение, во все стороны стали осыпаться горсти голубых искр. Как бы в продолжение руки из ладони ударила тонкая золотистая молния, эта сверкающая нить неслышно пронзила радиатор преследователя, и в тот же момент все колёса многотонного самосвала замерли, будто бы окаменев. От трения шины вспыхнули и взорвались, самосвал припал на передний мост, затем задняя часть его оторвалась от мостовой и вся машина оказалась стоящей на бампере. Металлолом салютом полетел из кузова. В таком положении карьерный гигант пронёсся по шоссе ещё какое-то расстояние, а потом всем весом рухнул в обратное положение, разбив асфальт и преградив путь остальным машинам. Которые, не успев затормозить, врезались в него одна за другой.

— По-моему они не хотели нас раздавить, им не это было нужно! — встревожено пробормотал Силий.

— Они сдохли, не всё ль равно теперь об этом?! — Волербус явно ликовал, и трудно было сказать, когда он выглядел страшнее: скалившись и хмурившись или злорадствуя и смеясь.

— Нет, они вроде подгоняли нас, но зачем?

— Дальше будет узкий мост на одну машину, — произнёс Волербус с такой уверенностью, будто уже сто раз ездил по этой дороге, возможно, черпнув информацию из порабощённой энергетики Гиртрона, — если бы они нас опередили, то заблокировали б нам дорогу ко дворцу! Но теперь мы доберёмся туда первыми!

— Конечно! Мост!! — Силия словно током ударило. — Он использует пространственный трансферт, и обрушит мост!

— Что?! — проревел Брелов, предчувствуя крах.

Силий всмотрелся в летящее навстречу шоссе, и увидел, что прямо перед ними дорогу пересекает мелкая речушка, так сильно загаженная промышленными стоками, что даже не смогла покрыться льдом на зиму. Именно здесь и должен был быть мост, покрытый асфальтом трассы, но отсюда он был не заметен невооружённым глазом.

В окне верхнего этажа технологического дворца показался молодой мужчина в идеально сидящем костюме и элегантном галстуке. Его чёрные блестящие волосы были убраны назад, а на указательном пальце правой руки красовался огромный рубиновый перстень. Силию уже доводилось видеть этого человека — то был Первый Герддрон. Он выставил вперёд руку и указал пальцем с перстнем в то место на тёмной карте города, где маячили две тусклые точки фар грузовика Волербуса. И как только он шепнул слова трансферта, с небес в мост ударила фиолетовая молния. Камень брызнул фонтанами и мост провалился.

Волербус выжал тормоза, но было слишком поздно.

— Перевернёмся! — вскричал он.

Но Силий почему-то на этот раз не выглядел озабоченным, он уже успел принять позу для медитации и спокойно сидел, сложив руки на груди и закрыв глаза. Волербус наградил его неподдельно возмущённым и недоумевающим взглядом. Арбитр Стихий почему-то начал загадочно улыбаться самому себе, лишь глаза его, прищуренные чрезмерно, выдавали некоторое сосредоточенное напряжение.

— А раньше ты верил мне безоговорочно… — совсем без укора ответил он взгляду рок-музыканта, словно увидел его, даже не разомкнув глаз. — Пространственный трансферт можно ведь и вспять обратить, — добавил он умиротворённым голосом монаха, вышедшего из кельи поутру после просветляющей молитвы.

Волербус обратил взор к дороге, ожидая удара о берег реки и катастрофы, но вместо этого его взгляду предстала удивительная картина: грузовик словно летел над рекой по незримому мосту, сотканному золотыми нитями тончайшего солнечного света. Очертания переправы вспыхивали под колёсами и вновь гасли, когда машина съезжала с них. Иллюзорный мост был словно из золотой паутины, прозрачный и светлый, но всё же без труда выдерживал огромный вес грузовика.

Наконец мост был пройден, Волербус вновь вцепился в, отпущенный в ожидании катастрофы, руль и стал править грузовик к герддроновскому дворцу из стекла, стали и бетона.

Откуда-то слева со стороны очередного комбината раздался рёв и яркий жёлтый свет пронзил кабину. Волербус увидел, что вдоль складов по пересекающей трассу дороге на них несётся лимонный как пламя Гиртроновского меча грейдер. Волербус хотел затормозить, чтобы не столкнуться, но Силий рукой остановил его выбор.

— Пусть исполнит свою судьбу! — не открывая глаз, и всё с той же блаженной улыбкой спокойно произнёс он.

В то же мгновение грейдер врезался в левую дверь кабины, но никакого звукового сопровождения не последовало. Все звуки словно бы погасли, Брелов уже не слышал ни рёва моторов, ни свиста шин, ни лязга металла. Откуда-то издалека доносился лишь еле слышный голос флейты, такой чистый и просветлённый, каким поёт она лишь на восходе солнца в самых высоких монастырях высокогорий Армильд.

Грейдер беззвучно развернуло и прижало бортом к грузовику. Дальше они двигались уже вместе. Оператор грейдера очередной герддрон неистово дёргал рычаги и рвал руль из стороны в сторону, но ничего не мог поделать. Застыв в странном положении и чуть завалившись на бок, так, что левая пара колёс его даже не касалась земли, грейдер стальным опереньем другого борта рвал дорожное покрытие, разбрасывая огненные фонтаны искр. Но тем не менее продолжал лететь со скоростью грузовика, словно приклеенный к нему суперклеем, сваренным семью чародеями.

Почему-то в этот момент Волербус вспомнил про сообщество вавилонцев, видимо временами в нём просыпался тот прежний рок-музыкант Брелов:

«— Как же завтра об этом скажут в новостях?» — думал он. «- Придумают невероятную историю? Поверят в Адальир, или опять скроют правду? Всё же если бы мы полетели это привлекло бы куда меньше интереса…» — мысли его вновь сменились тупым потоком злобы и ненависти и какого-то злорадного предвкушения грядущей схватки с Первым Герддроном.

Впереди показалась старая котельная одного из предприятий, стены которой, как, впрочем, и всё в этой части мегаполиса, были сложены из почерневшего кирпича, и подходил вплотную к трассе. Грузовик Волербуса мгновенно пронёсся мимо, а грейдер протаранил строение насквозь. Вывалив две стены и разбросав тонны кирпичей, грейдер-великан, хрипло заскрипев, уткнулся носом в соседнюю стену завода и застыл. В зеркало заднего вида Волербус отчётливо видел, и как обрушилось здание котельной, оставив после себя лишь дымный хвост чёрных едких испарений, и как долго ещё блестели фары грейдера, упёршегося рогом в стену.

Звуки вновь обрели плоть, но и мистический голос волшебной флейты не стих… Волербус в недоумении повернулся к Силию и с изумлением узрел в руках Арбитра Стихий видавшую виды дудку, на которой тот играл вдохновенную мелодию.

Впереди показался дворец Первого Герддрона, он взметнулся до самых небес и сверкал миллионами рубиновых огней…

Волербус повергает Первого Герддрона

Силий Вечный отложил флейту и раскрыл глаза.

— Кажись, приехали! — констатировал он непреложную истину.

— Теперь мой выход! Дай мне этого негодяя! — в ответ проревел Волербус и непроизвольно попробовал взмахнуть крыльями, но кабина помешала ему это сделать. Острые края перепонок лишь вновь оцарапали обшивку, вывалив наружу ещё больше обивочной ваты, которая тут же разлетелась клочьями по всему салону.

Волербус что было мочи вывернул руль, и махина, сделав «полицейский» разворот и едва не перевернувшись, затормозила. На вираже карьерный гигант даже оторвался колёсами от асфальта, но всё же под собственным весом рухнул на место. Грузовик встал на трассе как раз напротив центрального офиса, развернувшись поперёк и преградив, таким образом, путь возможным преследователям.

— Чтоб не мешали нам разговаривать! — пояснил Волербус.

В ответ Силий лишь пожал плечами, мол, ну, хорошо, что ж теперь? Я не против!

Радиатор дымился, корпус, покрытый шрамами от столкновений и забрызганный грязью с головы до пят, еле держался.

Силий и Волербус выскочили из грузовика и бегом бросились по заснеженным ступенькам величественного крыльца треклятой корпорации.

На внутренней площадке бесконечно огромной лестницы в залитом светом сотен ламп холле их уже ждали знакомые охранники.

На этот раз Силий не стал разговаривать с ними:

— Прочь, нечисть! — скомандовал он и взмахнул руками:.

Тотчас какая-то неимоверная сила подхватила молодцов и отшвырнула их назад. Они явно не ожидали такого оборота дел, их тупоумные рожи выглядели совершенно обескураженными. Один врезался в стену, а другой в украшающий перила канделябр, затем они оба рухнули на натёртый до блеска каменный пол «дворца».

— Вековорот расставляет всё по своим местам! — пояснил Силий, обратившись к Волербусу.

Путь был свободен и можно было двигаться дальше. К вершине небоскрёба они добирались уже на лифте, так высоко забрался Первый Герддрон. Логово чудовища, как это обычно и бывает в жизни, располагалось ни в зловонной пещере, ни в раскалённом жерле грозного вулкана, ни на далёком острове в безбрежном океане, а в дорогом кабинете, обитом кожей и обставленном «элитной», но от того не менее безвкусной мебелью.

Волербус и Силий на мгновение замешкались подле высокой двустворчатой двери кабинета генерального директора, Арбитр Стихий, видно, что-то обдумывал, прорабатывал какие-то последние детали. Затем Силий толкнул правую створку и та податливо открылась. Взору Силия открылся современный кабинет, который ныне красиво именуют «офисом». У противоположной стены с огромным окном стоял письменный стол, а за ним расположился респектабельного вида мужчина со свежим, идеально выбритым лицом и уложенными гелем чёрными волосами, зачёсанными назад. На мужчине был строгий чёрный костюм, который идеально сидел на спортивной фигуре владельца, и такой же угольный галстук. На указательном пальце правой руки генерального директора красовался перстень с рубиновым кристаллом. Это и был Первый Герддрон, родившийся сотни лет назад первенец от мрака тени Гиртрона…

Герддрон вскочил с кресла и опёрся руками о стол. «Пощады не жди!», — говорило его лицо, искажённое ненавистью и злобой:

— Ты всегда был мелок в поступках, Силий! — как бы насмехаясь над противником, и предчувствуя собственную победу, произнёс Герддрон. — Хочешь нарушить пророчество? Я же говорил тебе, глупцу, что не найдёшь достойного противника моему величию кроме себя, да и ты-то задохлик не достоин сей чести, размажу как мразь! — Герддрон вышел из-за стола, в правой руке его сверкнул длинный меч с лезвием чёрного цвета.

— Я привёл тебе поединщика. — спокойно ответил Силий.

— Ну, давай, я покончу с тобой! — Герддрон зло усмехнулся и глаза его вспыхнули адским огнём. Он решил, что Силий, говоря о поединщике, имеет в виду себя.

Силий же подтолкнул вторую створку двери и та медленно раскрылась по дуге, продемонстрировав Первому Герддрону стоящего на пороге Брелова, вернее то, во что ныне превратился Брелов…

Первый Герддрон отшатнулся назад, меч выпал из его руки:

— Повелитель Гиртрон! — воскликнул он, складывая руки на груди, и склоняясь в почтительном поклоне.

Почувствовав силу, которую Брелов отнял у Гиртрона, Первый Герддрон решил, что перед ним повелитель, владыка Свиртенгралля. Уже через мгновение чудовище поняло свою ошибку: Герддрон поднял изумлённый и полный ненависти взгляд на рок-музыканта, и горящие глаза его выкатились из орбит.

— ТЫ НЕ ГИРТРОН!!! — Вскричал нелюдь, лицо его исказилось чудовищной гримасой остервенелой ярости. В мгновение ока он подхватил выроненный меч, который сам вспорхнул ему прямо в ладонь. Лицо чудовища стало преображаться, вокруг головы вспыхнуло жёлтое пламя, а из ушей повалил густой чёрный дым. Через несколько мгновений вместо мужского лица на Силия уже смотрел безжизненный шлем с дымящимся забралом, местами среди дыма проблёскивали языки пламени.

— Наконец-то явил нам своё истинное лицо! — неодобрительно покачав головой, заключил Силий.

Волербус усмехнулся, но усмешка эта была преисполнена такой же остервенелой нечеловеческой ярости, его глаза поспешили сменить цвет, засияв изумрудами, скулы напряглись, громоздкие надбровные дуги сошлись на переносице как у доисторической обезьяны. Ощущая свою новую силу, Волербус готов был применять её и уничтожать, крушить всё на своём пути. Раньше он боялся Гиртрона и его герддронов, хоть и не хотел в том признаваться даже себе. Ныне же он стоял над ними, он побил Гиртрона на его же территории, и теперь стремился разрушить всё, что создал повелитель Шадоурока.

— Я узнал тебя, смерд! — Первый Герддрон прошёлся по комнате, описывая остриём меча в воздухе какие-то магические фигуры, значение которых было известно лишь ему самому. — Ты бледнолицый, о котором твердил Грас Даркфлесс, это ты сорвал его планы в Гленнвилле! Это ты с горсткой прихвостней паршивого Вавилона ставил палки в колёса неудержимой армии Т'эрауса!

В ответ Волербус лишь прорычал что-то нечленораздельное, но от того не менее угрожающее и с клыков его потекла кровожадная слюна. Он смотрел на оппонента как животное, наклоняя голову то влево, то вправо, словно бы примеряясь с какой стороны будет удобнее начать рвать ему глотку. Затем сделал шаг вперёд и крылья его зашуршали по дверному проёму. Силий отстранился и прижался к стене, позволив демоноборцу войти в комнату.

Первый Герддрон занёс меч над головой, и принял боевую позицию, готовый отразить любой нечеловеческий натиск противника.

Волербуса всего затрясло, он схватил свой меч так, как держат гитару, и стал со скоростью молнии бить когтями по полотну лезвия, оставляя на стали длинные царапины. Раздался невыносимый скрежет, а Волербус всё продолжал привычным движением «играть» на стали меча как на электрогитаре, когти его уже дымились, а лезвие всё было мелко иссечёно заусеницами, но он не прекращал. Когда от лязга стало закладывать уши, Волербус оторвал руку от лезвия, воздел меч к небу, и, закинув голову истошно взревел. Волосы его волной колыхнулись вокруг трясущегося в неистовстве лица, а из зажмуренных глаз заструилось лимонное пламя. От громоподобного рёва всё здание зашатало, стены покрылись крупными трещинами и с них на пол стали падать аляповатые картины. Увидев, что дворец его рушится, Первый Герддрон ринулся в атаку. Казалось, что его удар невозможно отразить. И это правда! Не нашлось бы ни единого человека, ни мага, ни воина, ни в Адальире, ни на Земле, кто смог бы противостоять мечу Первого Герддрона, но Волербус с лёгкостью отбросил клинок нападающего своим мечом и после непродолжительного сражения пронзил чудовище насквозь.

Поражённый в прямом и переносном смысле Герддрон упал спиной на подоконник окна, из которого ещё недавно так грозно молнией разрушил мост. Оконные створки зазвенели на ветру, Герддрон попытался снова подняться на ноги, но не смог. По белой рубашке его растекалось зелёно-жёлтое пятно гнилой крови чудовища.

Волербус с презрением поглядел на повергнутого врага и отвернулся к Силию. В ту же секунду Герддрон распрямился в полный рост и взмахнул мечом. Услышав свист лезвия сквозь воздух, Волербус мгновенно развернулся и, отразив удар, следующим взмахом меча ещё раз пронзил Герддрона. Теперь он сделал рывок вперёд, схватил противника свободной рукой за горло, и вытолкнул чудовище в окно. Размахивая руками и ногами подобно марионетке, элегантно одетый директор со старинным мечом в руке и пылающим шлемом на голове унёсся во мглу. Пролетая мимо здания Первый Герддрон испускал неистовый рёв, от которого лопался бетон стены, вдоль которой он падал. Так он и летел, оставляя за собой огромную трещину в стене, верно следующую за ним со скоростью падения. Рёв этот был столь сильным, что весь город слышал его.

Рухнув, Первый Герддрон проломил собой асфальт и ушёл на метр в землю. Вокруг упавшего с вершины Мира в дорожном покрытии образовалась воронка диаметром метров в десять, а асфальт вокруг полопался на сколько хватало взгляда. Трещины молниеносно расчертили дорогу паутиной. Грузовик, на котором прибыл Волербус, вздрогнул и провалился в образовавшуюся брешь. Когда трещины достигли противоположной стороны улицы, здания, стоявшие там, зашатались, и стали раскачиваться. С фасадов градом посыпалось стекло и арматура. Согласно цепной реакции вскоре весь прилегающий район уже превратился в полуразрушенное пепелище.

Силий закрыл глаза и вполголоса произнёс заклинание, только после этого начавшееся так внезапно разрушение остановилось.

Волербус выглянул в окно, на лице его возникла кровожадная ухмылка.

— Ибо каждый, кто воздвигнет себя на пьедестал, будет свергнут с него, и каждый, кто поставит себя не выше людей, но выше природы и естества, сам рухнет на самое дно! — хриплым шёпотом проревел Волербус и обернулся к Силию.

Силий в этот момент впал в какую-то прострацию, глаза его были плотно закрыты, но зрачки за веками нервно метались, словно бы он что-то видел в самом себе.

Силий зовёт Брелова в Электрический Рим

Арбитр Стихий изо всех сил, всеми семью чувствами стремился постичь новый порядок энергий и уловить хотя бы малейшее колебание энергий, но пока что всё оставалось по-прежнему. Лишь тогда, когда первые солнечные лучи далёкого восхода коснулись его мыслей, стал Силий понимать, что наивно было ожидать столь быстрого очищения и Просветления после сотен тысяч лет власти чудовища… Наконец-то зазеленела листва, наконец-то зажурчали ручьи и запели птицы…

Силий раскрыл глаза и взглянул в окно кабинета: внизу по-прежнему сновали грузовики и прочая карьерная и строительная техника, но кабины их ныне были пусты, ни огня не сверкало из них, ни дыма не валило, пространство автострад заполнял лишь зеленоватый туман… Город тем временем вновь начал свой извековечный разговор, сперва неуверенно, тихо, но с каждой новой секундой всё повышая и повышая голос, гул мегаполиса уверенно нарастал и согласно этому незримому, но хорошо слышному движению загорались огни зданий, окна домов и цепочки гирлянд праздничного убранства.

Лишившиеся возниц, грузовики и прочая техника корпорации постепенно остановилась вовсе, кто-то просто застыл прямо посреди трассы, кто-то съехал с дороги, мягко уткнувшись носом в здание. Причём столкновения более не наносили машинам вреда, туман цвета юной листвы ласково обволакивал технику, замедляя её ход и лишая энергии. Из окна кабинета на вершине небоскрёба было отлично видно, как волшебный туман заботливо урезонивает разбушевавшиеся механизмы.

Без энергетической подпитки Первого Герддрона, вся армия его теней на Земле мгновенно лишилась силы, и стало понятно, почему так важно было сокрушить не только Гиртрона, но и его тень здесь, в родном мире Силия.

Прошло ещё немного времени и всё успокоилось окончательно, гул двигающейся техники и работающих моторов стих, городские шумы как раз наоборот набрали прежние обороты, небеса прояснились и местами стали даже видны звёзды…

Волербус продолжал стоять подле окна, рассматривая оставшуюся от падения Первого Герддрона прореху в асфальте. Силий неспешно подошёл к нему и дотронулся до плеча:

— Я так и не смог постичь ни нашей удачи, ни того, почему ты сохраняешь внешность Волербуса, — начал Арбитр, вновь привычным движением протащив свою бородёнку сквозь плотно сжатые пальцы. — Но я, кажется, знаю, что нам следует предпринять теперь! — как только силы Первого Герддрона оказалась нивелирована, энергия Просветления тотчас указала Силию истинный путь.

— Слушаю тебя, кудесник! — Волербус оскалился и злобно сдвинул брови, однако теперь он уже гораздо больше походил на прежнего рок-музыканта с Земли Брелова, чем на чудовище из параллельного Мира. Видимо, с уничтожением Первого Герддрона влияния энергии Гиртрона поубавилось.

— Нам нужно пробраться в Электрический Рим, — уверенно заявил Силий, — только энергетика Просветления этого чудесного города сможет окончательно освободить тебя от силы Гиртрона!

— Я готов, Арбитр! — взревел Волербус, взмахивая огромными крыльями, которые тотчас не преминули смахнуть на пол телефон и прочую офисную технику с письменного стола и соседнего столика с бумагами.

Упав, телефонный аппарат звякнул, а через мгновение в распахнутых дверях показалась напуганная секретарша: длинноногая блондинка ошарашено оглядела разбитый в хлам кабинет и остановилась взглядом на Волербусе.

— Пойду, напишу по собственному желанию! — пробормотала секретарша, спешно попятившись. Через мгновение она уже в ужасе неслась прочь по лестнице.

Силий усмехнулся.

— Просто она не знает, что я добрый! — взревел Волербус таким ужасающим рыком, что и Силий усомнился в последнем постулате.

— Что ж, будем перемещаться! — сообщил Силий, входя в нужное медитативное состояние для открытия портала. Энергетика Первого Герддрона больше не мешала ему и он мог вновь свободно использовать волшебство.

Через мгновение заливисто защебетали птицы, повеяло свежестью утренних лугов, и комнату заполнило хорошо знакомое каждому вавилонцу золотистое сияние, за которым вновь виднелась тропа, ведущая в какие-то прекрасные далёкие земли, чарующие своей безбрежностью и красотой…

Волербус утверждает, что обуздал силу Гиртрона

Направленное перемещение сработало замечательно, ведь творил его наиискуснейший из навигаторов, перенеся Силия с Волербусом прямо к главным вратам Шадоурока, которые, к слову сказать, оказались открытыми… Стоп! Почему сюда?! Ведь они собирались отправиться в Электрический Рим!

— Что-то опять не так пошло! — заметил Силий, отряхнувшись от дорожной пыли и окинув взглядом ещё такую свежую в памяти серую панораму Шадоурока.

— Отчего же?! — рёвом почти возмутился Волербус. — Я вернулся в свой дворец, к своим новым вассалам, всё так, как и должно быть!

— Точно! — Силий хлопнул себя ладонью по лбу, отчего его бородёнка вмиг снова размоталась и ему пришлось спешно приглаживать её, привычным движением протягивая через плотно сжатые пальцы. — Это всё ты, вернее твоя новая энергетика отклонила наш курс! Как это я сразу не догадался?!

Волербус ничего не ответил, взгляд его и без того странный, стал внезапно совершенно отрешённым. Чудовище застыло, мгновение что-то обдумывая, и, вдруг, совершенно неожиданно для Силия, взмахнуло крыльями и, метнувшись подобно идущему в атаку орлу, скрылось в чернеющем проёме врат.

— Куда?! — только и успел выкрикнуть Силий, когда силуэт рок-музыканта растворился в темноте.

Не долго думая, Силий совершил привычную, мгновенную медитацию и ринулся следом. Миновав черту входа, Арбитр Стихий оказался в просторном коридоре, идущем чуть вверх, ни охраны, ни обитателей горного дворца поблизости видно не было. Кроме того Силий отметил и необычную атмосферу некогда грозной горы, что раньше давила на путешественников даже издалека. Ныне же вокруг царила лишь пустота, гора по-прежнему издавала лёгкий гул, словно в чреве её что-то вращалось, но теперь это был лишь механический шум работы, звон железа да прочие звуки механизмов, а вся энергетика, привнесённая сюда некогда самим Даосторгом, волшебным образом куда-то улетучилась…

Силий быстрыми шагами двинулся вперёд, продолжая прислушиваться к течению энергий, до конца не веря себе в том, что Шадоурок действительно лишился довлеющего влияния Гиртрона. Но, видимо, так оно и было. Повергнув Третье Воплощение, Брелов освободил от проклятия не только душу Торильтара, но и камни, слагающие Шадоурок. Силий мог просто ступать по коридору, совершенно не прибегая к нивелирующему волшебству, отныне Гора Теней была свободна…

Трудно сказать, сколько времени Арбитр блуждал внутри горного замка, пока выбрался под самый пик горы, и оказался в том самом зале, где ещё недавно чудовищный король Свиртенгралля выбирал имя для своего нового воплощения. Здесь, под самыми сводами Горы Теней, также как и в остальных помещениях дворца, охраны не было и повсюду царила лишь пустота и тишь. И пусть откуда-то снизу всё ещё доносились звуки ведущихся работ, на этом уровне явно никого не было.

Силий по-хозяйски распахнул тяжёлые гранитные двери, и вступил в залу: в конце помещения у противоположной стены виднелся трон Гиртрона, а на троне восседало уже хорошо знакомое Арбитру существо с пустыми глазами и огромными перепончатыми крыльями — Волербус.

— Ты что творишь! — несвойственно рассерженным тоном воскликнул Силий, нахмурившись. — Не след давать волю чужим энергиям! — тут же добавил он назидательно.

Волербус на это лишь криво ухмыльнулся и вальяжно откинулся на спинку трона:

— Что это ещё за чужая энергия? — спросил он с мерзкой торжествующей ухмылкой. — Кому это я волю даю, а? Отвечай прямо, кудесник!

— Ты не знаешь, с чем имеешь дело, — Силий приблизился вплотную к трону и пристально посмотрел Волербусу в глаза, — сила Гиртрона столь велика, что ты и понять её не смог бы!

— Нет, Арбитр, — хрипло и раскатисто проревел Волербус, — я знаю всё о его силе, я говорил с нею, и она поддалась мне. Сила шла служить тому, кто обитает внутри сосуда, но внутри сосуда был не её хозяин бывший, а только я — Волербус!

— Что?!

— Гиртрон не успел ухватить поток своей же силы и она перешла ко мне…

— Откуда ты знаешь? — изумился Силий, напряжённо вглядываясь в изменившиеся до неузнаваемости черты рок-музыканта.

— Он сам раскрыл мне свои планы, даже того не подозревая.

— Кто раскрыл планы?! — в ужасе вскричал Силий.

— Гиртрон, вернее я прочитал его мысли, — Волербус устрашающе оскалился, — прежде, чем уничтожил его сущность, он не мог предвидеть такого исхода…

— То есть?! — Силий, честно говоря, тоже не думал о подобном развитии событий, и пребывал ныне в полнейшем замешательстве.

— Владыка Свиртенгралля и всех двенадцати крепостей Кйа-Ори давно готовился к нашему сражению, ибо задумал творить новое воплощение, сосудом для которого избрал меня, — Волербус довольно осклабился.

— И он теперь действительно в тебе, его воля?! Я так и знал! — Силий был ошарашен и потрясён до глубины души, возможно, впервые за много столетий.

— Нет его воли больше, — гаркнул Волербус, — есть только энергии, множество его энергий и сила, бесконечная, как пламя вулкана, как мощь огня, сокрытого в чреве извергающейся горы. Это я пожрал его волю. Он думал, что займёт моё тело и станет мной, подобно тому, как некогда его злокозненные планы погубили величайшего из королей славного Торильтара. Но воины моих поражений и прошлых ошибок, генералы проигранных сражений, полководцы разбитых армий одолели его. Гиртрон не знал, с кем вздумал тягаться и, как итог, проиграл!

— Он специально поддался тебе, — догадался Силий, — он сам желал быть уничтоженным тобой, чтобы завладеть новым телом и исполнить четвёртое воплощение в землях Адальира! Я видел ваше сражение, он поддался тебе, специально поддался!

— Но Гиртрон не учёл, что внутри сосуда живёт другой дух, мой дух, который ныне сумел повергнуть противника на сакральном алтаре вместилища нашей души. Теперь я единый властитель Свиртенгралля и северного воинства падшего чудовища, теперь я перебью всех его вассалов!

— Ты станешь Гиртроном, он таки добился своего! Возможно, именно так, твоей ненавистью и ощущением всеобъемлющей власти взращивается его собственная воля! — предостерёг Силий.

— Нет его воли! — вскричал Волербус в ярости. — Теперь здесь нет ничего кроме моего желания и моей воли! Гиртрон растворился, Гиртрон иссяк внутри меня, ныне есть лишь Волербус!

— Ты не сможешь одолеть чудовище, используя его энергию! — гневно вскричал Силий. — Глупец, тёмную энергию невозможно обратить в светлое русло, от ночирождается лишь тьма и никогда свет!

— Но и ночью есть звёзды, — Волербус расправил над троном свои огромные крылья, словно собираясь взлететь прямо здесь под сводами старинной залы, — ведь это твои слова, Силий! Или ты забыл всё, чему учил меня?

— Думаешь, теперь ты сможешь обороть извековечные законы мироздания?! — Силий усмехнулся, словно сам знал ответ, который был явно не в пользу рок-музыканта.

— Нет законов здесь, кроме воли моей! — крылья Волербуса содрогнулись от неистового взмаха. — Ты властитель молнии небесной, электричество подвластно твоим перстам и длани, но я ныне владею силой огня и ледяной бури, льда и пламени и всего того прочего, что порождается ими во всех мирах во все времена!

— Почему ты так уверен в том, что сумеешь сдержать натиск Гиртрона?! — изумился Силий.

— Я ощутил это, наши энергии там на вершине Шадоурока звенели в унисон, как равные струны, я видел его меч, который стал подвластен мне в самый последний момент, когда лимонное пламя уже кружило в зените, готовясь устремиться внутрь нового сосуда. — Волербус сложил крылья за спиной и вновь откинулся на спинку трона, Силий приблизился, продолжая пристально рассматривать своего бывшего ученика. — Нас с тобой объединяет сила древнего стремления, Жажда крови, Жажда власти, Страсть к войне и разрушениям! — стихами прочёл Брелов.

— Ты пропел строчки запретные и несущие большой заряд антиэнергий, — покачал головой Силий, — я даже представить себе не могу, что теперь твориться в твоей душе и в сердце!

— Не бойся, Арбитр, здесь больше нечего бояться, — Брелов попытался улыбнуться, но вместо этого грозно оскалился и заскрежетал зубами, — я верну всё на свои места и поборю скверну сию! В момент, когда я мысленно произнёс слова древнего стиха, меч Гиртрона откликнулся мне, он не различал нас в тот момент, и стал со мной единым целым, тогда-то я и понял, что предназначен для этого. Ты говорил мне, что я избранный, помнишь, Арбитр?

— Помню, — Силий застыл, даже не догадываясь, что дальше хочет сказать Волербус.

— Не уж ты усомнился в выборе своём ныне?!

— Я не ожидал такого поворота, я не знаю…

— Ты был, безусловно, прав, — перебил Волербус, — но я не мог одолеть демона снаружи, лишь впустив его внутрь, мне удалось это сделать! Видишь, — он протянул Арбитру Стихий свой рокерский меч, — аккумулятор здесь давным-давно сел.

Силий пристально оглядел рукоять меча, и, действительно, вместо лампочки в фаре сияло нечто другое. Силий напряжённо нахмурился и поднял ошеломлённый взор на Волербуса: тот самодовольно улыбался.

— Клинок Гиртрона потух, и мне больше не нужны батарейки, ибо огонь его меча служит ныне моему, и уже нас с ним объединяет сила древнего стремления!

— Не в силах моих до конца поверить в это, — Силий поглядел на Волербуса озадачено, — но в любом случае мы должны отправляться в Электрический Рим, только силой тамошних волшебников мы сможем избавиться от гиртроновской энергии раз и навсегда!

Волербус застыл, в глазах его повисла и загудела плотная завеса огня, совсем как та, что некогда горела в смотровых щелях шлема Гиртрона — Волербус думал. Размышления его оказались не очень долгими, и под конец он ответил согласием:

— Я готов, Арбитр, пройти по предложенному тобой пути, — сказал он самоуверенно и громогласно, — но если твои волшебники подтвердят, что я прав — ты отпустишь меня и не станешь дальше пытаться навязывать мне свою волю!

— Договорились! — Силий расправил непослушную бородёнку, молниеносным движением протащив её сквозь плотно сложенные пальцы, и глаза его сверкнули зелёным огнём.

Путешествие в Электрический Рим

Прошли мгновения, и они очутились недалеко от того места, где намедни Авельир помогал Силию подслушать тайный план Тех, кто правит в Вавилоне. Время ускорилось, пространство подчинялось энергии тетраморфного^[21] навигационного трансферта, и косая-кривая избушка лишь на мгновение мелькнула перед глазами путешественников, как уже показался другой пейзаж. Широкая дорога серпантином вьющаяся вокруг горы, уходящая куда-то далеко в заоблачные дали…

— Эта дорога ведёт к Электрическому Риму, — Силий указал пальцем в рваной вязаной краге на блестящую льдом поверхность серпантина. Здесь высоко в горах стояла настоящая зима, и, несмотря на то, что они были всё ещё на южной стороне Свиреальского хребта, вокруг шёл снег и трещал мороз. — Старайся сильно не злобствовать, — предупредил Силий, пристально поглядев в глаза Волербусу, — иначе твоя энергетика, а она сейчас мощна как никогда, может пробудить совсем не тех обитателей электрического города, которые нам требуются!

— А кто нам требуется? — Волербус будто непроизвольно взмахнул крыльями. — Говори всё, теперь нет смысла что-то утаивать, ибо я не просто пробрался в суть познания, но и сам стал частью этого знания.

— Я и не собирался от тебя ничего скрывать, — улыбнулся Силий, — и раньше не скрывал, да тебе теперь и самому должно быть известно: Мир — это всего лишь твоё представление о нём! И когда я не говорю чего-то, я просто позволяю вам творить собственные Миры, быть может, гораздо лучше и совершеннее того, что мог бы предложить я. А требуется нам ныне тот, кто ещё не совсем забыл о собственном происхождении. Тот, кто помнит, зачем мы все здесь и сможет нам помочь. Его имя — Карлиулиус, он один из трёх бодхисатв, оставшихся в Электрическом Риме и сохранивших прежний земной разум.

Волербус понимающе кивнул.

— Нам бы только сориентироваться по вектору энергии, — Силий выплел из бородёнки свою шерстяную ниточку, и поднял её высоко вверх на вытянутой руке, — здесь бушуют такие мощнейшие потоки, что даже я иной раз теряюсь!

— Всё в нашем мире — электричество в том или ином понимании… — низким рычанием резюмировал Волербус, оскалившись. Уши его двинулись совсем как у Фариселла, словно бы он что-то почуял, но что мог воспринять он, если даже Арбитр Стихий оказался в замешательстве?

Тёмно-синие тучи, каскадами возвышающиеся над горными пиками, совсем плотно обступили скалу, и в округе заметно потемнело, словно на Свиреаль спустились сумерки.

— Сейчас настроюсь, — Силий неспешными шагами двинулся вверх по дороге, как будто и не замечая перемен в погоде, — сейчас, — шерстяная ниточка в его пальцах сама собою задрожала, вытягиваясь куда-то вверх в сторону пика, словно указывала путь.

— Сейчас! — повторил Силий уже гораздо более уверенно, его глаза судорожно носились за веками, это Арбитр Стихий выискивал энергетический вектор Карлиулиуса, пытаясь обнаружить древнего мага средь бесчисленных энергий других обитателей электрического города.

— Не выйдет! — вдруг произнёс Волербус металлическим голосом, в котором звякнули нотки стального баса Гиртрона.

Силий замер, резко раскрыл глаза, и встревожено обернулся к своему протеже: Волербус стоял к нему спиной, обнажив меч, а со стороны крепости Кхиарон по дороге на них уже поднималась несметная армада Свиртенгралльских герддронов. Силий мгновенно определил принадлежность воинов по их знаменитым воротникам яркого синего цвета…

Столкновение с герддронами Свиртенгралля

— А он делает успехи! — отметил Силий, быстро заплетя ниточку обратно в бородёнку. Разумеется, он имел в виду Т'эрауса, прозорливо пославшего воинов на перехват. Да и кто ещё мог бы ныне сделать подобное, ведь Гиртрон был повержен?

— Он опередил нас на шаг! — подтвердил Волербус. — Только вот что это ему даст ныне? — последняя реплика прозвучала почти что философски, если не учитывать того ужасающего рёва, которым она была произнесена…

Силий уже начал прикидывать варианты отступления, поскольку сражение с герддронами в преддверии Электрического Рима могло вызвать нежелательные последствия, Волербус же ждать не стал. Взмахнув гигантскими крыльями, некогда талантливый рок-музыкант, а ныне, вмещающий в себе силу демона сновидений, монстр, слетел со склона, и с железным грохотом вонзился в армаду неприятеля.

Силий тут же вошёл в боевую медитацию и через мгновение ринулся на помощь Волербусу, которая тому, впрочем, явно не требовалась: одним взмахом меча Волербус крушил десяток герддронов, а кого не доставало жало клинка, доканывал жёлтый смерч порабощённого Гиртроновского пламени. Доспехи, плавясь, летели в разные стороны. Шлемы вперемешку с синими клочьями парадных плащей падали наземь, оставляя на том месте, где ещё мгновение назад рядами стояли грозные воины, лишь прозрачные облака синеватого инея. Волербус бушевал, он отлично помнил сколько раз мечтал обрести сверхсилу, чтобы наказать вражью мразь, и теперь мог позволить себе получить максимум удовольствия от заведомо выигранного сражения.

Меч сам летел то вверх, то вниз, метался по горизонтали, и выводил такие фигуры, что изумились бы и именитые фехтовальщики. В какой-то момент схватки, когда Волербус прорвался к самым задним рядам воинов Свиртенгралля, он вдруг понял, что может чувствовать мысли и видеть энерготечения герддронов, направляя их силу в нужное себе русло… Так вот почему ни один из воинов Свиртенгралля так и не смог хотя бы чуть-чуть уязвить его мечом или стрелой из гневного арбалета!

Силий тем временем работал на подхвате, и, когда какой-нибудь нерадивый герддрон, пытаясь увернуться от ярости Волербуса, вываливался из грохочущей и завывающей круговерти сражения, Арбитр Стихий тотчас поражал его ослепительной молнией. В мгновение ока, обращая в обугленную рухлядь.

Когда войско уже было почти разбито, Волербус убрал меч и принялся доламывать оставшихся герддронов голыми руками, казалось, что этот процесс доставляет ему особое наслаждение. Он на бегу подхватывал чудовищ и с таким остервенением швырял их о скалы, что те разваливались ещё не долетев до камней. Вскоре последние из атакующего отряда были повержены, и в округе вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь электрическим треском, доносящимся со стороны волшебного города.

Силий к этому времени уже уселся на придорожный камень, и углубился в позитивную медитацию, дабы восстановить добрый ход энергий. Окончание сражения он встретил добродушной улыбкой и просветлённым взглядом, действия взращённого им рок-менестреля явно понравились философу.

— Продолжим путь? — как ни в чём ни бывало, предложил Силий.

— Безусловно! — бодро подтвердил Волербус, вытирая лезвие меча краем собственного крыла. Чудовище, коим стал Брелов, даже не запыхалось и, казалось, ничуть не устало после такого жаркого сражения.

Силий бросил мимолётный взгляд на фару в перекрестье меча и жёлтый огонь мощи Гиртрона, заметив взор Арбитра, вспыхнул, недовольно зашипев. Это означало, что энергия древнего демона сновидений по-прежнему имела собственную волю, и, быть может, Брелов тоже частично находился под властью Гиртрона, являясь Волербусом. Силий хотел надеяться, что появившиеся как ниоткуда герддроны были всё-таки посланы Т'эраусом, и старательно гнал от себя внезапную мысль о том, что, сам Волербус, вернее та его часть, что оставалась подконтрольна Гиртрону, призвала герддронов, стремясь разделаться с взбунтовавшимся сосудом и вернуть себе контроль над четвёртым воплощением.

Горный храм

Вскоре они вскарабкались на самую вершину горы под серую вату, низко опустившихся облаков. Здесь уже всё было покрыто толстым слоем снега. Местами из ущелий в небеса проскакивали серебристые молнии, Электрический Рим был совсем близко.

Где скала становилась отвесной, Волербус использовал крылья, словно пушинку подхватывая Арбитра Стихий и поднимая его на следующий уровень. За очередной вертикальной плоскостью показалось явно рукотворное сооружение: величественный дворец, окружённый чередой неимоверно больших колонн, возвышался над горами, словно страж преграждая путь к вершинам ещё более высоким. За дворцом в ледяном тумане снежной бури виднелись снопы голубых искр, фонтанами рвущиеся ввысь, то были стены Электрического Рима.

— Добрались! — обрадовался Силий. — Быстрее к мегахэзу, это вход в город!

Они устремились внутрь дворца, и, быстро миновав его небывало красивое, хоть и обветшалое, убранство, оказались на другой стороне. Сбежав по ступеням храма, Силий и Волербус очутились на почти что зеркальной глади ледяного склона, за которым чернела пустота ущелья, и виднелись сияющие небесным электричеством стены искомого города просветлённых. Чуть левее ущелье пересекал мост на манер эстакады с рядами колонн по краям и изящной крышей. Мост тот больше напоминал небольшой храм, перекинутый через ущелье какими-то чудодеями.

Волербус было собирался перелететь расселину, но Силий остановил его.

— Лучше воспользуемся мостом! — предложил он. — Не стоит лишний раз рисковать, летая под молниями!

Волербус недовольно посмотрел на Силия исподлобья, опасения Арбитра показались ему надуманными и глупыми, однако согласился.

Бегом они пересекли странный мост и мгновенно оказались на другой стороне ущелья. Появление непрошенных гостей вызвало переполох среди горных сельерр, что, как оказалось, свили свои хрустальные гнёзда прямо под мостом. Гигантские прозрачно-голубые птицы с ледяным звоном выпорхнули из своего укрытия, и звёздным хороводом унеслись под облака. Их пронзительные крики, напоминающие завывание самых красивых снежных бурь на мгновение заполнили всё пространство, оставив в душах нежданных гостей хрустальную прохладу. Голоса чудесных птиц проникли и за стены Электрического Рима, Силий сразу догадался об этом, потому что сверкающий мираж волшебного города покрылся рябью как водоём, в который бросили россыпь камней и стал отблёскивать всеми цветами радуги.

— Он слышит их голоса, Рим слышит их голоса! — восторженно воскликнул Силий, оборачиваясь к своему протеже.

Волербус же не оценил красоты момента, а, застыв подобно каменному изваянию сада магистра Фарфаллы, напряжённо всматривался в клубящийся у стен ледяной туман.

— Что-то не так? — растерявшись, пробормотал Силий.

В ответ Волербус лишь глухо зарычал и, не говоря ни слова, начал отступать к мосту. Внезапно Силий ощутил сильную тревогу, и тоже невольно попятился. От стен электрического города в сторону пришельцев двигалась незримая, но мощнейшая волна энергии, словно из-за сияющих стен по склонам устремилась бурная река небывалой силы.

— Это он, — Силий уверенно кивнул Волербусу, — Карлиулиус!

В это мгновение над сияющим миражом электрических стен, в том месте, где их неистовый свет плавно переходил в густые серые тучи, сверкнула вспышка взрыва, и во все стороны брызнули фонтаны молний. Грохот не заставил себя долго ждать, и уже через мгновение оглушил округу грозным рокотанием. Затем над стенами прогремело ещё несколько взрывов и среди клубящихся туч мелькнуло нечто, напоминающее голову доисторического ящера.

Встреча с Карлиулиусом

— Эк, его расфигачило! — удивился Силий. Последний раз, когда ему доводилось видеть сакрального бодхисатву, тот выглядел совсем иначе.

В следующую секунду произошло то, чего не мог предугадать даже сам Арбитр Стихий: стена Рима внезапно обрушилась, а вернее будет сказать, растворилась в воздухе, и перед путешественниками предстала фигура существа, напоминающего дракона с длинным хвостом и огромной распахнутой пастью. Тело его было сплошь усеяно бесчисленными рогами и шипами. Чудовище, рост которого превосходил пятиэтажный дом, окутывало трещащими молниями. Снопы голубых искр вырывались из пасти, образую нечто вроде короны в области головы, стекали подобно горным ручьям по хвосту и водили вокруг существа чудовищный хоровод.

Сверкающий электричеством дракон сделал шаг вниз по склону, затем рванулся назад, распахнул пасть, выкатил, заполненные россыпью искр глаза, и издал настолько ужасающий звук, что даже Волербус шарахнулся. Эхо раскатилось по близлежащим скалам, сорвав с насиженных мест и подняв в воздух множество горных сельерр.

Силий схватил Волербуса за край крыла и поволок за собой обратно к мосту. Но Волербус внезапно утратил страх и собрался атаковать грозное создание.

— Бессмысленно, — шёпотом убеждал Силий, неотрывно следя глазами за бушующим монстром Электрического Рима, стараясь не голосом, но энергией мысли своей вразумить рок-менестреля. — Бессмысленно, это уже не наш уровень, не сдюжим!

Карлиулиус вдруг замер и уставился на незваных гостей, Силию даже показалось, что тот узнал его голос, Арбитр и сам как будто почувствовал энергетику прежнего бодхисатвы, но это было лишь минутное заблуждение. Через мгновение Карлиулиус ринулся вперёд и, оказавшись на прямой линии с вавилонцами, метнул в них сноп синих молний.

— Бежим! — только и успел крикнуть Силий, выводя Волербуса из-под удара. — Он забыл, кто он такой, надо уносить ноги!

Рой молний пронёсся мимо и ударил в строение на мосту, отчего переход содрогнулся и едва не сорвался с краёв обрыва. Карлиулиус тем временем растаял в налетевшей откуда не возьмись пурге и исчез из поля зрения. Только по электрическим дугам, сверкающим из белоснежного бурана, Силий сумел догадаться, что чудовище нырнуло в ущелье.

— Сейчас самое время, бежим, что есть мочи! — скомандовал Арбитр.

Бегство из горного храма

Силий с Волербусом тут же ринулись к мосту, и в один момент достигли середины перехода, как вдруг сквозь трещины в стенах сверкнуло знакомое синее пламя. Древний просветлённый поднырнул под эстакаду моста и со всей дури вонзил в конструкцию ощетинившуюся шипами голову. Пол содрогнулся и стал расползаться как ветхое сукно, являя взорам бегущих безмерную пропасть высокогорного ущелья. Силий подпрыгнул, собираясь удержаться в воздухе силой волшебства, но энергия Карлиулиуса нивелировала его силу. Танцующие каменные плиты моста лишь мелькнули перед взором изумлённого неудачей философа, как он уже полетел вниз в круговороте разрушающегося строения… Вдруг кто-то подхватил Силия сзади и потянул вверх, это был Волербус. Новоявленный летун расправил крылья и физической силой смог сделать то, чего не удалось добиться волшебством.

— Своды падают! — не к месту задорной интонацией предупредил Силий, заметив, что его спаситель держит курс прямо на рушащуюся колонну при входе.

— Сие лишь камень бренный! — Волербус выставил вперёд левую руку, продолжая удерживать Силия правой, и как бы мимоходом небрежным ударом отбросил многотонную глыбу.

Через секунду они уже стояли на противоположной стороне ущелья у входа в храм.

— Где это чучело?! — Волербус обернулся к обрыву, из-за которого уже поднимались клубы каменной пыли от разрушенного перехода.

— Он здесь, я его чувствую! — Силий вынул из кармана золотистый «секстант» и направил его планкой в сторону пыльного облака. Стрелка вздрогнула и по навигатору с треском забегали мелкие голубые огоньки. — Прямо по курсу!

Карлиулиус не заставил себя долго ждать, и тут же вынырнул из ущелья, разверзнув клубящуюся пыль ещё одним снопом молний. Они с треском пронеслись над головами беглецов и беззвучно вошли в стену храма. Через незаметное мгновение прогремел оглушительный взрыв. Колонны кусками полетели в разные стороны, засыпав уступы каменной крошкой. За рухнувшей лепниной показались ровные стены мегахэза, они отблёскивали серебром и выглядели совершенно не пострадавшими…

— Это аргентат, — сообразил Силий, — он нивелирует электрическую составляющую атаки! Внутрь, бегом!

Волербус с Силием ветром взлетели по ступенькам и ворвались в спасительное укрепление. Тут же за их спинами вновь прогремел взрыв, очередной сноп молний угодил как раз рядом с дверями, и обрушил часть привратных сводов.

На волне инерции беглецы ещё какое-то время неслись, без оглядки, и остановились только в центре храма.

— Он сюда не пойдёт, — пробормотал Силий, тяжёло отдуваясь. Странно, но он впервые за много столетий чувствовал настоящую человеческую усталость! Видимо, энергетика Карлиулиуса сказалась на внутреннем балансе его сил. — Он сюда не пойдёт! — хорошенько отдышавшись, повторил он уже гораздо уверенней.

— Уже пошёл! — прорычал Волербус.

Тут же весь храм наполнило оглушительным свистом и каким-то неистовым вытьём, переходящим в рокочущий рёв, словно в единый миг заговорили все вулканы древности или три сотни гроз запели хором. То был голос Карлиулиуса, маг продолжал реветь, пока все стены строения не покрылись тонкой сетью трещин, а затем ринулся на них и атаковал вход ударом головы. Стена качнулась, камни брызнули фонтанами, и из образовавшегося пролома засверкали молнии…

— Он прорвался, он прошёл защиту аргентата! — опешил Арбитр Стихий. — Бежим, бежим отсюда, быстро!

На этот раз Волербус не стал перечить и припустил что было мочи. Временами, стараясь ещё быстрее достигнуть противолежащей стороны, он расправлял крылья, чуть приподнимался над землёй, и часть пути пролетал подобно пикирующему истребителю. Тем временем электрический маг уже втиснулся в образовавшуюся прореху и устремился за беглецами. Помещение храма внутри было разделено на две части рядами колонн, которые образовывали второй периметр. Сверкающее электрическими разрядами чудище оказалось слишком большим, и не смогло втиснуться в центральную часть мегахэза, отгороженную колоннами. Внутренний проход был слишком узким, но ломать своды Карлиулиус не рискнул, опасаясь, видимо, обрушить на себя разом всё строение. Маг чуть замешкался, он вскоре нашёл выход и кинулся в обход центральной части, обгоняя беглецов за колоннами.

Каждый шаг мага равнялся сотне человеческих и вскоре он без труда нагнал вавилонцев. Как в замедленном сне, сотканный из молний великан припал к полу и развернул к беглецам свою сверкающую пасть.

— Назад! — Силий едва успел ухватить Волербуса за крылья и рвануть на себя, как тотчас перед ними с грохотом пронёсся ослепляющий электрический вихрь.

Волербус упал на спину, и по инерции откатился назад. Поднявшись на ноги, он с изумлением обнаружил, что мраморный пол мегахэза на том месте, где он только что стоял, оплавился и поплыл будто масло…

До выхода оставалось всего каких-нибудь триста метров, Волербус взмахнул крыльями, снова подхватил Силия, и уже в полёте донёсся до дверей. Карлиулиус понял, что упустил беглецов, потому что с этой стороны колонны стояли значительно ближе к стенам, не позволяя протиснуться наружу, но меж тем продолжал метать снопы молний.

Оказавшись на пороге храма, в недосягаемости для атаки мага, Силий вновь обрёл прежнюю силу и энергию. Он выпихнул Волербуса наружу, а сам обернулся к Карлиулиусу:

— Попался! — улыбнулся Арбитр, не забыв расправить растрепавшуюся на бегу бородёнку, протащив её сквозь плотно сжатые пальцы. Затем он зажмурился, изо всех сил сжал кулаки и, войдя в мгновенную медитацию, всей своей восстановившейся силой ударил в противоположную часть строения.

Волна голубоватого сияния пронеслась через храм, и рокочущим пламенем обуяла полуразрушенную магом стену. Тут же прогремела череда взрывов, и противолежащие своды мегахэза полностью обрушились, завалив камнями выход из второго периметра. Карлиулиус оказался запертым, словно в клетке, где прутьями служили колонны древнего сооружения.

Поняв, что замкнут в западне, Карлиулиус с жуткой ненавистью взглянул на Силия и вновь взревел, да так, что прежний рёв показался Арбитру шёпотом. Своды не сдюжили, и потолок тут же рухнул.

Дольше наблюдать локальный апокалипсис Силий не стал и, поспешил покинуть разрушающееся сооружение мегахэза.

Столкновение с дартгротами

Подгоняемый грохотом разрушения и каменным дождём, то и дело атакующим склон острыми осколками, Силий сбежал вниз. И миновав несколько изгибов, петляющей меж скал тропы, увидел неподвижно стоящего Волербуса.

— Ты что встал? — изумился Силий, и вдруг поднял взор чуть выше, где на небольшом подъёме, частично скрываемые тенью скалы, рядами выстроились несколько сотен дартгротов. И как он их сразу не заметил…

— Буду их крушить, всех до единого! — рявкнул Волербус, вытаскивая из ножен рокерский меч. Фара на гарде тут же вспыхнула лимонным огнём.

— Не выйдет, — Силий бегло огляделся, — их слишком много! Даже для нас их слишком много! И энергетика Гиртрона ныне не возобладает над ними, они не герддроны…

Внезапно раздался пронзительный треск, словно от взлетающего вертолёта. Расправив стальные крылья подобно саранче, дартгроты начали срываться со склона и устремляться навстречу Волербусу.

— Сейчас все подохните, выродки! — остервенело проревел Волербуса. Лезвие меча окутало лимонным пламенем и, едва он взмахнул им, как тотчас струя огня, сорвавшись с острия, сокрушила первую волну дартгротов, боевым порядком идущих в атаку.

— Слишком много! — закричал Силий, хватая Волербуса за крылья. — Давай назад, у меня есть идея!

Заподозрив, что Арбитр говорит про идею, лишь для оправдания бегства, Волербус, тем не менее вновь решил довериться старому другу и поспешил отступить. Они ринулись по серпантину в обратном направлении, возвращаясь к мегахэзу. Однако бежать вверх оказалось сложнее и по скорости они явно уступали летающим дартгротам. Расстояние до храма, к счастью, было небольшим, и им удалось опередить преследователей. Когда из-за очередного поворота тропы выросли стены великого строения, дартгроты находились ещё в некотором отдалении. Впрочем, их звенящая стальной чешуёй туча приближалась довольно быстро.

Неожиданный союзник

— Ломай стену! — прокричал Силий, на бегу погружаясь в боевую медитацию.

Волербус тотчас смекнул, что хочет сделать Арбитр Стихий и, подбежав вплотную к мегахэзу, принялся со всей силы рубить мечом стену. Силий в тот же момент вскинул руки и, сконцентрировав все стихии, кроме электрической, поскольку энергия молний, как показал опыт, против аргентата сработать не могла, ударил по строению тетраморфным зарядом. От пальцев Арбитра отделилась волна практически осязаемого света, переливающаяся всеми цветами радуги, которая со свистом врезалась в мегахэз. Стена храма содрогнулась, и покрывшись сетью крупных трещин, начала быстро осыпаться…

Лязгая железом крыльев, дартгроты вывернули из-за поворота и под покровом мутных струй волшебного тумана, ринулись в атаку. В прорехе стены сверкнула ветвящаяся молния, Силий метнулся в сторону, и, пригибаясь, вбежал в храм, спрятавшись за дверью. Волербус просто взмахнул крыльями и взмыл под облака. В это мгновение ещё держащаяся стена храма окончательно рухнула, накрыв подлетающее войско чудовищ Даркфлесса. Затем из образовавшейся прорехи показалось существо, окутанное серпантином молний и напоминающее доисторического ящера с рядами пикообразных рогов по всему загривку — Карлиулиус вырвался на свободу, и тут же излил накопившийся гнев на первых, кто подвернулся под лапу. Не повезло, разумеется, дартгротам. Летающие герддроны следующей волны попытались атаковать электрического воина мечами, но Карлиулиус не имел плоти. Маг весь засверкал подобно самой молнии, и принялся направо и налево крушить неприятеля снопами электрических разрядов. Воздух наполнился одновременно терпкой свежестью озона и вонью горелых доспехов. Правда, некоторые дартгроты, которым требовалась энергия из внешних сред, не сразу поддавались атаке мага. Напротив первые удары молний даже наполняли их силами, но следующие перегружали чудищ, разрывая на сотни кусков.

Волербус вспорхнул на пик соседней с храмом горы, и пристально наблюдал оттуда за развернувшейся битвой. В это время ведущий дартгрот, которого Волербус распознал по замысловато расписанному доспеху, смекнул, в чём дело и где настоящая цель. Он ринулся к пику, на котором обосновался Волербус, но рок-музыкант только того и ждал. Дартгрот-предводитель, обернувшись облаком густого серого тумана, подлетел к вершине, и атаковал Волербуса клинком, но тот тут же ловко отбил удар. Завязалось сражение. Рок-менестрелю также пришлось воспользоваться крыльями, он немного приподнялся над утёсом, и продолжил схватку в полёте.

— Давай, давай! — задорно кричал Волербус, в остервенении отбивая удары меча, сыплющиеся на него словно спелые яблоки. Дартгрот по-прежнему был скрыт магическим туманом, из которого вылетало лишь остриё меча, но каким-то чудесным образом Волербусу всякий раз удавалось предугадать следующее движение противника. — Я сброшу тебя в самое глубокое ущелье, скормлю твои доспехи ржавчине!

Мечи продолжали танцевать, высекая снопы искр. Ещё несколько ударов, и Волербусу удалось рассмотреть в клубах дыма уродливую фигуру врага! Он тут же воспользовался моментом, и нанёс противнику удар всей своей внутренней энергией. Струя алого пламени вырвалась у него из района солнечного сплетения, и ударила дартгрота прямо в голову. Чудовище отбросило назад, завеса мутного дыма мгновенно испарилась, и металлический гигант, чуть покружив на помятых крыльях, грохнулся на вершину горы.

Тем временем от войска противника уже мало что оставалось. Карлиулиус перебил практически всех атакующих, и переместился к склону, когтистыми лапами добивая уцелевших. Порабощённые энергетикой древнего мага, но ещё сохранившие подвижность, дартгроты уже не могли летать, лишь разбегались и расползались от него. Но где не доставали когти, монстров настигали гневные молнии. От них-то укрыться было просто невозможно.

«— Сейчас их доделает и за нас примется!» — пронеслась в голове Волербуса чужая мысль, это явно Силий передал ему предупреждение из-за стен храма.

«— Придумай что-нибудь, ты же просветлённый!» — мысленно ответил Волербус, попытавшись аналогичным образом передать мысль Силию.

Посыл оказался таким мощным, что Арбитр Стихий даже вздрогнул, он и предположить не мог как сильно возрос уровень мыслительной энергии его протеже!

Надо было действовать, и действовать быстро. Силий отлично понимал, что если он сам не сделает что-нибудь с Карлиулиусом, то в атаку кинется неуправляемый Волербус, а кто одержит победу, в таком случае, совершенно неизвестно. И даже если рок-музыканту удалось бы вдруг одолеть бодхисатву Электрического Рима в прямом сражении, то потери энергии для него были бы настолько гигантские, что Гиртрон мог возобладать над разумом. Одним словом, бороться с им же самим выпущенным магом ныне требовалось именно Силию. На этот раз Арбитр Стихий отчего-то был не вполне уверен в своих силах, ещё никогда ему не доводилось сталкиваться с разъярённым просветлённым Рима. Однако в светлой голове Силия тут же созрел план: он не мог докричаться до разума Карилилиуса из-за потоков энергии, обвивающих бодхисатву, и потому надо было приблизиться вплотную к его мыслям…

Силий распахнул дверь, спешно расправил, танцующую на ветру бородёнку, сноровисто протащив её сквозь плотно сжатые пальцы, и побежал в сторону бушующего волшебника. Волербус на скале невольно вспорхнул над пиком, ошарашенный рывком товарища. На полпути до Карилиулиуса Силий вдруг оторвался от земли и полетел вперёд подобно ракете, видимо, боевая медитация помогла. В тот же момент, почувствовав приближение к себе чужой энергетики, маг резко обернулся на подлетающего просветлённого и уже было распахнул безразмерную пасть, готовясь проглотить Силия. Но тот резко ушёл вверх и со всей силы ударился своим лбом о лоб чудовища. Карлиулиус отпрянул назад, но Силий также продолжил движение, не позволяя их головам вновь разойтись. Теперь до разума монстра было рукой подать и Арбитр устремил всю силу своего мысленного потока прямо в центр головы мага.

— Вспомни, кто ты! Вспомни, кто ты! Вспомни, кто ты такой есть!!! — продолжал неустанно твердить Силий, сопровождая воззвание просветлённой молитвой.

Через несколько мгновений он всё-таки отпустил помутнённый разум бодхисатвы, и опустился на землю перед окутанным молниями чудовищем.

Карлиулиус замер, несколько раз в замешательстве мотнул гигантской головой, и свечение электрических разрядов стало понемногу меркнуть, вокруг медленно плыли облака поднятой пыли, снежной крошки и дыма от сбитых молниями дартгротов…

Обнаружив перемены энергетического фона, Волербус спикировал со скалы и встал рядом с Силием:

— Получилось! — проревел он победоносно. — Он возвращается к истокам собственного духа!

И действительно маг больше не спешил атаковать, он вообще не предпринимал никаких действий, стоял словно каменный, медленно освобождаясь от ранее бушующих вокруг него молний.

Силий странно улыбнулся, то ли с брезгливостью, то ли с сарказмом, что было для него крайне не свойственно, и медленно обернулся к Волербусу:

— Да ты что, безумец! — вымолвил он почти философски, со всё той же натянутой улыбкой. — Он чуток потерял энергофон, сейчас очухается и задаст нам дрозда!

— Что?!

Силий махнул рукой, нагоняя перед собой клубы пыли, в которых тотчас проявился тончайший синеватый луч, идущий ото лба Арбитра к голове возвышающегося впереди монстра.

— Это я удерживаю его мысленным лучом. Воззвание моё не смогло пробиться до понимания его, там просто уже нет никакого понимания, это живое скопление молний, — пояснил Силий, — сейчас отпущу его и бежим, что есть мочи, пока эта дылда в замешательстве!

— Бежим?! — переспросил Волербус, подумав, что лучше покидать место сражения всё-таки по воздуху.

— Я хотел сказать, летим, — поправился Арбитр, — трудно, знаешь ли, одновременно сдерживать такого слона и что-то говорить.

— Так чего же мы ждём?!

— Ещё немного попритушу молнии, чтобы у нас времени было побольше, — Силий стал медленно отступать назад. — Только летим обратно в горы, чтобы он, погнавшись за нами, вернулся в Электрический Рим, а то ещё чего доброго выведем в Кхиарон или Георальд…

Молнии над пикообразными рогами бодхисатвы уже почти полностью погасли и тут Силий дал команду отступать. Они с Волербусом почти одновременно взмыли вверх и понеслись в северную сторону. Карлиулиус очухался довольно быстро и тут же погнался следом. Оглядываясь через плечо, летуны ещё долго видели его голубовато-серебристое сияние среди заснеженных вершин Свиреальского хребта. А когда последние молнии бодхисатвы скрылись за горами, повернули на восток и устремились к Эрнонду.

Волербус и Силий расстаются в Крилльнхилле

Трудно сказать, сколько именно времени они летели над Свиреальским хребтом, пока не показались изумрудные рощи и леса преддверий Эрнонда, а на горизонте обозначился отдалённый Гаур-Хэс. Силий и Волербус спикировали к подножью небольшой горы на границе Крильнхилла и сели передохнуть на валуны подле тоненькой стёжки.

— Ну, вот мы и в Крилльнхилле! — голосом освобождённого из заточения пленника промолвил Волербус.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — неохотно покивал Силий.

— Ты говорил, что если затея с Электрическим Римом провалится, — Волербус принялся отряхивать изрядно запылившиеся крылья, — то ты отпустишь меня, Uberrima Fides, и не будешь больше ничего требовать!

Волербус не зря назвал Арбитра именно так, подчеркнув его честность. Силий действительно всегда держал своё слово, и тут возражать было бессмысленно.

— Видно, так положено Путём Вавилона, — философски заметил Арбитр Стихий. — Будь по-твоему: отныне ты волен делать всё, что тебе заблагорассудится. Ты сотворил историю, воплотил в жизнь древнюю легенду, — Силий пристально посмотрел Волербусу в глаза. — Поверг самого отвратительного из королей Адальира, став равным древним героям! До тебя никому не под силу было одолеть демона сновидений! Спасибо тебе, что ты поверил мне много лет назад, что рискнул пойти против своего страха!

— Если ты готов поверить — то ты сможешь всё! — в ответ рёвом процитировал собственную же песню рок-менестрель.

— Значит… — Силий философски посмотрел вдаль, и привычным движением пальцев расправил бородёнку. — Стало быть… — он принялся растягивать слова, видимо не желая расставаться с любимым протеже. — Здесь наши пути расходятся…

— Верно, Арбитр, — Волербус встал в полный рост и взмахнул крыльями, очевидно проверяя насколько хорошо наловчился ими управляться, — но и я продолжу борьбу с Т'эраусом, только своим умом, ты не один более, ты не один!

— Да будет так! — Силий чуть грустно улыбнулся, на прощание похлопал менестреля по плечам, и, затянув какой-то лесной напев, зашагал по тропе в сторону юго-востока где на горизонте маячила башня дворца магии Гаур-Хэс.

Волербус проводил Арбитра тяжёлым взглядом истинного монстра, а когда тот скрылся за поворотом, двинулся на север. Он ещё не знал, как собирается применить обретённую мощь, не знал, что будет делать дальше, но какая-то странная энергия манила его в сторону Свиртенгралля. Именно там, как ему казалось, находилась точка, в которую он непременно должен был попасть в новом обличии.

Волербус ночует в шатре Шэугкана и узнаёт много секретов сторонников Т'эрауса

Когда внутреннее чувство верного пути стало напоминать шар, то есть не осталось явных лучей, указывающих направление, Брелов остановился. И остановился именно Брелов, а не Волербус, потому что в тот момент он вновь ощутил себя прежним рок-менестрелем.

Высвободившись немного из-под гнёта новых энергий, Брелов первым же делом огляделся. Восприятие его обострилось ныне, став почти как у Авельира, и взгляд выхватил из вечернего мрака что-то выбивающееся из ландшафта. Этим чем-то оказался старый шатёр, сделанный из странной материи, очень удачно сливающейся с окружающими зарослями и делающей строение совершенно неразличимым на их фоне.

Брелов сразу вспомнил убогое, но хитрое жилище Ариллии, и тут же волна нежности обуяла его сердце. Он почувствовал, как нестерпимо скучает по девушке, и захотел поспешить в Тарнтгор, но Волербус пересилил, ведь у него здесь было ещё много дел. Судя по всему, именно шатёр являлся тем энергетическим центром, куда вёл Брелова Путь Вавилона, посему рок-музыкант поспешил войти внутрь. Ещё на подходах к шатру, Брелов отметил про себя, что место сие выглядит странно пустым. Чем ближе он подходил к строению — тем меньше в зарослях чувствовалось дыхание вездесущей жизни. Вокруг шатра на несколько десятков сантиметров даже земля была лысой, совершенно лишённой растительности и росы.

Внутри шатра оказалось на удивление чисто, даже вездесущие лесные пряхи — пауки, как видно, обходили это место стороной. А материя стен оказалась с изнанки прозрачной, так что изнутри можно было видеть всё, что лежало за его периметром. Брелов присел на камень, по всей видимости служивший прежнему хозяину креслом и погрузился в состоянии глубокого самопостижения. С одной стороны разум Брелова скрупулёзно исследовал то новое, что привнёс в его личность Гиртрон своими энергиями, а с другой он раскрывался, чтобы черпать энергию и информацию из окружающего пространства. Рок-менестрелю требовалось понять, отчего Путь Вавилона вывел его именно к этому шатру, кому он принадлежал и, что всё это значит. Ведь, как нам уже известно, в Адальире ничего не происходит просто так, и всё имеет ценность, несёт смысловую нагрузку глубочайшего значения.

Погружение в себя незаметно трансформировалось в медитативный сон, каким, наверное, спать умеют лишь мудрецы, маги и демоны сновидений. Тут Брелов обнаружил, что унаследовал от павшего в сражении с ним Гиртрона способность сонного путешествия, и тотчас пустился в вояж по окрестностям шатра. Заснул Брелов, а блуждать по лесам отправился, разумеется, Волербус.

Животные, от вольных оленей до неповоротливых медведей тут же спешили подальше, едва завидев приближение тени Волербуса. Даже птицы, готовящиеся ко сну в глубине ветвей раскидистых дубов, спешно покидали насиженные места, когда мимо их гнёзд проносилась тень обновлённого рок-менестреля. Покружив по лесу и перепугав всю живность в округе, Волербус снова вернулся к шатру, и тут обнаружил, что у входа кто-то стоит. Это было довольно забавно: он одновременно видел стоящего у входа путника в сероватом балахоне и конической шляпе из тростника и самого себя, спящего в положении сидя внутри шатра.

Каким-то непостижимым образом почувствовав приближение Волербуса, путник вдруг обернулся и сделал шаг в сторону, пропуская тень рок-музыканта в шатёр. Но вместо того, чтобы пройти внутрь, тень Волербуса внезапно растворилась в воздухе, а сидящий внутри шатра монстр тут же проснулся.

— Заходи, бродяга! — рявкнул Брелов, указывая путь когтистой рукой.

Скиталец неспешно прошёл внутрь и, не спрося разрешения уселся на другой камень.

— Кто ты и что тебе нужно? — прорычал Брелов, обращаясь к пришельцу.

— Вопрос в том, кто ты, что решился войти в шатёр двуногого крокодила? — вопросом на вопрос ответил путник.

— Шэу?! — взревел Брелов, вскакивая с места. — Так это его шатёр, шатёр Шэугкана?!

— Кончено, — пришелец по-простецки развёл руками, — а ты разве не знал?

Брелов вернулся на место и помрачневшим взглядом вновь обвёл шатёр: как же он сам не почувствовал энергетику Шэу?!

— Потому что Шэугкан — часть Гиртрона, а, значит, теперь и твоя часть тоже, — словно бы прочитав мысли, ответил путник.

— Тебя прислал Арбитр Силий? — догадался Брелов.

— Ну, в какой-то мере, да, — подтвердил пришелец и по-доброму улыбнулся. — Я сидел у себя в хижине, в глубокой медитации. Постигая суть течения речных вод, что журчат у порога моей сакли, как вдруг ветер принёс ссеверо-запада целый клубок странных энергий, мечтаний и таинственных секретов. Я потянул за нитку и стал распутывать этот клубок и вот, вуаля! — он развёл руками, и тут из складок его балахона выпорхнула стая радужных бабочек.

— Причём тут Силий?

— Я не знаю, — бабочки покружили вокруг его головы и вернулись в складки одежды, — но именно это созвучие соткалось в голове моей, когда клубок был окончательно размотан!

— И что?

— Созвучия сказали мне, что нужно следовать к старому шатру Шэугкана, мол, там сидит некто, кому нужны знания, — он бегло оглядел фигуру Брелова, похожего ныне на смесь гигантской гориллы с не менее гигантской летучей мышью. — По всей видимости, это ты, дружище!

— И вот так просто сорвался из медитации и пошёл в шатёр? — Брелов не чувствовал недоверия на уровне эмоций и энергий, но логикой понимал, что следует тщательнее вникнуть в суть этого странного субъекта.

Как оказалось энергия Гиртрона зиждилась в том числе и на сильной логике, вот почему религия всегда выступала против науки, наука есть суть — логика, а в логике нет веры.

— Странно всё это звучит… — добавил рок-менестрель, как следует обдумав все философские сложности вопроса.

— Ты абсолютно прав, — согласился путешественник, — поэтому я выглянул в облака, и спросил подтверждения у звёзд, они подкрепили слова ветра и я пошёл туда, куда указала смородина.

Брелов скривился и почесал когтистой лапой в затылке, осознавая сказанное гостем.

— Думаю, он большой волшебник, этот Силий — помолчав несколько секунд, задумчиво, добавил путник.

— Ты просветлённый! — догадался Брелов. — Вы можете обмениваться энергиями, мыслями и посылами, Арбитр Стихий говорил мне об этом когда-то.

— Арбитр Стихий? — удивлённо воскликнул путник, и лицо его вдохновенно просияло. — Воистину великая сила есть в том, кто носит имя арбитра стихий благословенного Адальира!

— Так ты просветлённый? — настойчиво повторил вопрос как всегда упёртый рок-музыкант.

— Так или иначе всем нам нужно глубочайшее Просветление! От сего закона никуда не денешься, от Просветления трудно увернуться, ибо они, — он сделал многозначительную паузу и показал пальцем, на кончике которого устроилась большая зеленоватая с золотом бабочка, в небо, — всё контролируют…

— Боги?

— И они… Иногда. — Путник улыбнулся. — В основном те, кто путешествуют сквозь миры, и славят Создателя…

— И что же ты хочешь мне поведать, какими знаниями поделиться, и, сколько это будет стоить? — скептически усмехнулся Брелов.

В какой-то частичке его разума зародился живой интерес к тому, что же может дать ему просветлённый, но большая часть жаждала просто размазать незваного гостя по камням перед шатром.

— Даже не знаю, — честно признался путник, — привык я действовать по наитию, а не логикой и схематичными планами, так что лишь импровизация друг наш, дружок!

— Я хочу постичь границы своей силы, на что я способен ныне, но только не впадая в фантазии и иллюзии, — вдруг почему-то доверившись просветлённому, прорычал Брелов, — не больше, не меньше, а истину! — путник отрицал логику, а при новых знаниях Волербуса, сей факт делал гостя тем, кому можно доверять.

— Посмотри вокруг! — предложил просветлённый.

И тотчас все стены шатра засияли странным электрическим светом, словно рядом начали танцевать незримые молнии. Вокруг Брелова поплыли картины прошедших веков, за несколько мгновений он увидел всю историю Шэугкана. От момента его рождения из сна Даосторга и встречи их с Гиртроном на реке в Эрнонде. И до того момента, когда чудовище покинуло эту землю, переселившись в Фаур-Каст ко двору Граса Даркфлесса.

Брелов увидел, как Шэу совершал набеги на сёла, разорял целые поселения, грабил караваны, жрал крестьян и от неуёмной силы своей впустую валил деревья в лесу почище всякой бури. Довелось ему узреть и то, как окрестные жители трижды устраивали облаву на чудовище, но каждый раз оказывались разбиты примкнувшими к нему разбойниками…

Потом видение просто растворилось в воздухе. Вокруг уже совсем стемнело и теперь шатёр освещало лишь сияние, исходящее от бабочек, что продолжали кружить вокруг просветлённого пришельца.

— Я почувствовал его силу, — вымолвил Брелов наконец, — я ощутил, что связан с Шэу какой-то непонятной мне энергией.

— Это сила Гиртрона говорит в тебе, — пояснил просветлённый, — теперь, как бы не считали смертные и бессмертные на этой земле, ты в чём-то свершённое пророчество и четвёртое воплощение Даосторга. Ты по-праву король Свиртенгралля!

— Я понял! — взревел Брелов, и глаза его засияли жёлто-лимонным огнём, подобным тому пламени, что некогда так резво плясало на клинке Гиртрона. Он вновь стал единым, единым Волербусом. — Теперь я всё понял!

— Нет, не всё! — уверенно возразил путник. — Всё ты поймёшь только тогда, когда возвратишься в свой дворец, и вернёшь всё на свои места!

— И это я тоже понял, — попытался улыбнуться Волербус, но вместо этого только скорчил ужасающую рожу. — Вот только, кто та женщина в расписных доспехах, что была рядом с Шэугканом перед его отбытием в Фаллен-Граунд?

— Ты заметил её? — удивился просветлённый. — Твои способности воистину невероятны! Я, честно признаться, сам не очень понял, кто она, скорее всего лишь образ, указывающий на мужское начало Шэугкана, так, кажется, это можно трактовать…

— Нет, она реальна, я сам видел её, — рычанием возразил Волербус, — она как-то связана с Шэугканом и Гиртроном, я должен узнать, кто она. Просто так я бы не обратил на неё внимания…

— Тут ты прав, но больше я ничем не могу помочь тебе, дружище, — путник встал с камня, отряхнул полы балахона и направился к выходу. — Теперь ты знаешь всё, что необходимо на этой ступени лестницы Просветления…

— А откуда ты так хорошо всё знаешь?! — Волербус взмахнул крыльями, и глаза его засверкали яростью. — Ты же меня в первый раз видишь!

— Силий шепнул мне ныне, что миссия выполнена! — с этими словами, путник шагнул за порог шатра и словно эфемерная иллюзия растворился в туманном воздухе ночи.

Переночевал Волербус в шатре, а, когда утро осветило лучами верхушки самых высоких сосен на противоположном склоне, он покинул шатёр, и направился в сторону Шадоурока по прямой. Невзирая на леса, горы и прочие препятствия ландшафта, ведь Волербус умел летать не хуже летучей мыши. Покидая шатёр, Волербус даже не обратил внимания, как какая-то серая тень с еле слышным гулом выпорхнула из леса со стороны северо-востока и устремилась туда, откуда он только что вышел…

Силий встречается с Конструктором в Вавилоне и узнаёт подробнее об исчезновении адальиров

Силий скоротал ночь, устроившись спать в ветвях большого дерева на юго-восточной границе Эрнонда, куда добрался только к сумеркам. А когда заиграл рассвет, оседлал попутный ветер, гуляющий по Арвельдону, и с помощью адресного перемещения оказался у врат Вавилона. Его просветлённому взору открылось поистине великолепное зрелище: стены города уходили ввысь, буквально подпирая небесной свод. Арка ворот была расписана золотом и украшена драгоценными камнями. Сами ворота тоже были золотыми с красивыми голубыми узорами, нанесёнными поверх драгоценного металла. Всюду по белым скалам, окружающим древний город, вились исполинские растения, которые, однако, практически отсутствовали вблизи стен.

Силий, которому как просветлённому не полагалось иметь в сердце зёрна осуждения других, всё же подумал про себя, что Те, кто правят в Вавилоне, могли бы добрее отнестись к природе Кэльвиара, и не бороться с её проявлениями в виде поросли. А ещё Арбитр Стихий подумал, что Вавилон излишне помпезен и роскошен, и не мешало бы обители просветлённых Адальира быть поскромнее…

Меж тем за его размышлениями минуло сколько-то времени, и врата сами собою раскрылись. Силий снова по-привычке расправил бородёнку, протянув её сквозь плотно сжатые пальцы, и двинулся внутрь города.

Если бы вы только видели то, что предстало пред очами Арбитра! Город оказался многоуровневым дворцом из белого и голубого камня. Все металлические детали, карнизы окон, двери, порожки, уличные фонари и даже цветочные горшки на окнах горожан, были сделаны из чистого золота. От роскоши начинали болеть глаза, казалось, что всё золото Мира собралось здесь за стенами Вавилона. Силий бывал в городе, как вы уже, наверное, догадались, неоднократно, и с каждым посещением отмечал, что Вавилон становится только богаче и красивее. Однако такого изобилия сокровищ видеть ему не доводилось, казалось ещё немного, и это великолепие перейдёт черту красоты, став уже вульгарным пороком…

Встречать Арбитра вышел человек в сверкающих доспехах с огромными серебряными крыльями за спиной. То был Конструктор Вавилона. Его лицо, чуть грустное, но вместе с тем чрезвычайно доброе и снисходительное, вмиг озарилось улыбкой, едва он завидел шагающего навстречу Арбитра.

Конструктор ускорил шаги и, вспорхнув, буквально подлетел к Силию:

— Арбитр! — он схватил Силия за плечи. — Ты был прав и я сражён теми свершениями, что дались тебе!

— У нас, как мне кажется, есть одна небольшая проблема, — возразил Силий, лицо его приняло озабоченное выражение.

— Да, какая ещё проблема? — Конструктор был сам не свой от восторга, вернее, так могло показаться со стороны несведущему человеку. — О чём ты толкуешь? Армии Гиртрона завалило в тоннеле, Грас Даркфлесс пал, сам Гиртрон уничтожен, его преемник — Первый Герддрон, стараниями твоего протеже, тоже отправился в небытие. Сие есть лучший день для всего Адальира!

— Брелов действительно свершил пророчество в нашу пользу, — Силий кивнул, но лицо его стало ещё более озабоченным, — но он меня беспокоит, он вышел из-под контроля…

— А где сейчас наш герой?

— Мы расстались с ним на подходе к Эрнонду. Он не просто впитал в себя силу Гиртрона, а каким-то странным образом модифицировал её! За всю свою длинную жизнь я ещё никогда не ощущал ничего подобного, — Силий пристально посмотрел на Конструктора. — Даже твоя сила, даже моя сила, любая энергия меркнет по сравнению с тем, что ныне носит внутри этот рок-музыкант. Но Брелов совершенно не умеет обращаться с полученным даром, он импульсивен и преисполнен ненависти. Я боюсь, что он может натворить таких дел, что мало не покажется всем. И я чувствую ответственность за это, всё время спрашиваю себя, стоило ли возлагать на него такую ношу?

— А в Кхиарон зачем отправились? Хотел очистить его от энергетик Гиртрона в Электрическом Риме? — сразу же догадался мудрый Конструктор.

К этому моменту они уже неспешно добрели до главного дворца и, взойдя по золочёным ступеням, попали в холл.

— Пытался, но Карлиулиус окончательно слетел с катушек и у нас ничего не вышло, — Силий снова расправил свою жиденькую бородёнку. — Кроме того мы столкнулись с герддронами, я и не подозревал, что они перешли Арвельдон.

— Герддроны ныне блуждают повсюду, — странной интонацией подтвердил Конструктор, казалось, что сей факт его совсем не смущал. — Это часть цены за нашу окончательную победу над Гиртроном.

Силий до поры до времени сделал вид, что не заметил последнюю фразу Конструктора, и заговорил на другую тему:

— Однако, что очень странно, я совершенно не почувствовал, чтобы энергии Гиртрона растворились. Когда пал Даркфлесс — вот сразу же стало легче дышать, а с Гиртроном… — Силий замялся, пытаясь точнее припомнить посетившие его в тот момент ощущения. — Гиртрона как будто бы стало только больше, я не знаю ещё, как это объяснить… Даже от Брелова стало нести этой Свиртенгралльской пакостью, я думаю, может быть…

— Волербус имеет то же самое нагнетение энергосфер, — перебил его Конструктор, — он вне пурче-дхарны, верно?

— Примерно так, — согласился Силий, — но всё это показалось мне очень странным. А ты, как я вижу, осведомлён прекрасно, уже и имя его новое знаешь?

— Я знал это имя ещё до того, как Гиртрон выбирал его для будущей реинкарнации, всё прописано в старинных книгах, поверь мне, друг Силий!

— Трудновато верить, когда не знаешь всей информации, — не очень любезно возразил Арбитр, внезапно сменив тон на сухой и деловой. — И у нас реально имеются проблемы.

— Ну что там, выкладывай? — Конструктор заступил перед Силий и остановился, выжидающе уставившись на него.

— Я был в Кхиароне, — Силий пристально посмотрел Конструктору прямо в глаза, стараясь прочесть его реакцию, но тот и бровью не повёл, — я был в Кхиарон ещё раньше, и подслушал кое-что очень важное.

— И что же это было? — поинтересовался Конструктор, всё же немного нервозно.

— А потом я посетил диггеров-параллельщиков, они тоже мне многое поведали.

— Ну не темни, что ты там узнал прям такого?

— Твои собратья по Вавилону обсуждали дыры в портале и возможность того, что адальиры более не имеют прежней силы, либо их нет на положенном месте. Тебе об этом ничего не известно? — взгляд Силия сделался таким, словно он подозревает Конструктора в чём-то.

— Продолжай, — спокойно отозвался тот.

— А диггеры-параллельщики рассказали, что похитили из Зирвельдона георальдическую корону шести королей, сплавленную Старгерольдом… И, что самое интересное…

Конструктор застыл на месте, взгляд его стал тяжёлым и напряжённым, а Силий меж тем продолжил речь:

— И самое интересное, что в хижине, где твои собратья секретничали, один из них нас заметил, но не стал раскрывать инкогнито, а наоборот, сделал всё, чтобы я смог получить необходимые сведения. Он был в обличие синего льва, а, по словам всё тех же параллельщиков, приказ похитить корону из Зирвельдона они получили тоже от какого-то синего льва… Что здесь вообще происходит, Конструктор?

Догадки Силия подтверждаются

— Можешь не продолжать, — прервал его Конструктор, — раз ты всё знаешь, то я скажу тебе: это я санкционировал им транспортировку георальдического адальира в Мир Земли. И это я подослал просветлённого в образе льва с синей гривой, чтобы ты мог узнать часть секретов, хранящихся среди избранных по эту сторону вавилонской стены.

— Но зачем?! — Силий в изумлённом возмущении даже всплеснул руками. — Зачем было ломать стабильность портала?! Чего вы добились?! Герддроны сыплются на Землю как спелые яблоки, и смеют являть нам своё истинное обличие! Я такого нашествия не помню, у меня даже «лазурь» не сработала, портал всё равно даёт течь, словно бы пурче-дхарна ныне не хранит отрицательного отклонения!

— Так было надо, — сухо отрезал Конструктор и отвернулся.

Силий подошёл вплотную и схватил его за плечо, невежливо развернув снова лицом к себе:

— Зачем, зачем надо и кому это надо?! — Арбитр явно разозлился, в небесах над дворцом стали проскакивать сердитые молнии.

— Тебе! — рявкнул Конструктор, грубым рывком сбросив руку. — Думаете, это у вас там проблемы? — возмутился он криком. — Да ты и не подозреваешь, что такое настоящие проблемы! Вавилон уже давно не тот, мне приходится лавировать между разными решениями, чтобы хоть как-то минимизировать возможные риски и последствия для королевства. Пока мы играли в борьбу с Гиртроном, подтягивали людей с Земли — мы утратили контроль над Миром здесь, а Гиртрон не дремал, он копил силы, и его нужно было ликвидировать, и ликвидировать быстро!

— Ты не прав, — Силий покачал головой, — суть возрождения портала именно в том, что он сам так решил. Портал, связующий Миры решил, что нам нужна сила и одухотворённость людей из Изначального Мира, нельзя отмахиваться от глобальных течений энергии!

— В любом случае, нам нужно было как-то пресечь деятельность Гиртрона и его вассалов на этой стороне от оберега Т'аоса. Шадоурок просто вгрызался в нашу оборону, он был как бельмо на глазу, надо было с ними кончать. И мне пришлось пойти на упразднение отрицательного отклонения и смещение течений пурче-дхарны!

— Это всё ясно, — Силий снова расправил бородёнку, протянув её сквозь плотно сложенные пальцы, — я о первой части сентенции. Но ты так и не пояснил мне, зачем было таскать адальиры и упразднять пурче-дхарну портал и, почему это, по-твоему, было нужно мне? — просветлённый просто недоумевал.

— А как бы ты переправил Брелова на поединок с Первым Герддроном? — Конструктор посмотрел на Силия как на глупца и даже усмехнулся. — Когда он поверг Гиртрона, тот сам подставился ему под удар. Он рассчитывал захватить тело рок-менестреля и перевоплотиться как с Киллзом Фортеном. Но что-то пошло не так и Брелов сумел одолеть демона сновидений, однако же, сила его оказалась в Брелове, ты понимаешь теперь, о чём я говорю?

— Конечно! — в голове у Арбитра наконец-то всё прояснилось. — До уничтожения Первого Герддрона демоноборец являлся носителем и хранителем силы демона сновидений в изначальной форме, он бы просто не смог преодолеть барьер портала…

— Вот именно! Отрицательное отклонение пурче-дхарны не позволило бы носителю силы Гиртрона переправиться через портал в собственном облике, его бы просто уничтожило, и вся энергия, скорее всего, вылилась бы в межпространственный эфир, понимаешь, какие могли быть последствия? Тем более что после сражения ты уже не имел власти над Бреловым, и никак не смог бы помешать его перемещению, — лицо Конструктора вновь сделалось добрым и снисходительным. — И когда ты научишься доверять мне? — в его голосе прозвучала обида.

— В первую очередь я доверяю своим глазам и прочим семи чувствам, — в ответ улыбнулся Силий, ему хотелось как-то разрядить обстановку. Ведь действительно Конструктор никогда ещё не подводил его, и имел право требовать доверия к себе и своим решениям.

— Пойми, Арбитр, мне пришлось пойти на это, пришлось выдумать весь план, чтобы ты с твоим рокерским протеже сумел достать Первого Герддрона, который столько лет был в недосягаемости для наших сил. Первый Герддрон ушёл через портал сгустком энергии, пурче-дхарна уничтожила его железное тело, но мы ведь не могли поступить также с демоноборцем? Даже если бы его новая энергия, допустим, смогла переправиться на Землю, а сам Брелов остался здесь. Что произошло бы дальше?

— Без контроля со стороны Брелова…

— Верно, магистр! — Конструктор подбоченился. — Ты совершенно правильно понял: это была страховка демона сновидений на случай поражения здесь, в Адальире. Энергия вернулась бы к Первому Герддрону, который всё же больше контролировал её, нежели Брелов и мы получили бы аналог Гиртрона только в Мире Земли.

— Получается, Гиртрон уже давно думал о трансферте своей силы, и не зря выбрал поединщика из Первоначального Мира. Возможно, чудовище собиралось в новом воплощении обрести способность навигатора?

— На этот вопрос ответ знает только сам Гиртрон, — Конструктор покачал головой. — Но это и не столь важно, главное, что у нас не было другого выбора. Пока существовало отрицательное отклонение, победа над Гиртроном и его тенью была невозможна…

— Теперь я всё понимаю насчёт короны древнего Георальда, — покивал Силий, — это было правильное решение, но что с прочими адальирами?

Конструктор принялся задумчиво чесать подбородок:

— Есть ещё кое-что, о чём, я думаю, тебе следует знать…

— Выкладывай!

— К королю Герронии Эллеру пришло послание от древнего волшебника, причём в очень странной форме… Одним словом, тебе надо самому это увидеть!

Конструктор сделал жест рукой, приглашая Арбитра проследовать за ним.

Послание Эллмэороса

Они долго шли по коридорам и лестницам, взбираясь всё выше и выше, пока не оказались на самой вершине Вавилона. Там Конструктор совершил пространственный трансферт: вокруг всё закружилось, запели флейты и засверкали радуги. Арбитр вспорхнул над Вавилоном подобно колибри над цветком лотоса, и через мгновение они с Конструктором уже очутились во дворце Ормундского короля Эллера, соткавшись из радуги прямо в тронной зале.

Сооружение было не лишено помпезности, но вместе с тем выглядело значительно скромнее вавилонского убранства. Эллер не любил роскоши, он вырос в отдалённой деревне, и больше тяготел к красоте природы, нежели к рукотворным изыскам архитектуры. Зала представляла собой длинное, овальное помещение с многочисленными извитыми колоннами, поддерживающими рельефные своды потолка. В дальнем конце виднелась двустворчатая дверь, а справа от неё стол. На столе стояло что-то, напоминающее глобус, закинутый куском кэвердэнского шёлка приятного цвета морской волны. На противолежащем конце помещения, где, собственно, и очутились путешественники из Вавилона, стоял умеренно роскошный трон, подле которого находился немолодой мужчина с пышной шевелюрой, серебристой до белизны и такой же бородой. На нём была надета изумрудная мантия и серебряные доспехи, а голову венчал золотой обруч с инкрустированными в него драгоценными камнями. То был сам король Эллер.

— Ваше Величество, — довольно небрежной интонацией обратился к королю Конструктор, — прошу прощения за наше вторжение, но нам просто необходимо пообщаться с вашей гостьей!

Эллер держался величаво, так, как и полагается настоящему монарху. Он смерил возникшего из радуги Конструктора, невозмутимым взглядом и одобрительно кивнул, указав перстом на другую сторону залы. Силия же он как будто и вовсе не заметил, видимо, привык, что вавилонский кудесник таскает с собой всяческих оборванцев.

Получив одобрение, Конструктор быстро пересёк залу, и откинул шёлковую завесу, под которой на столике оказалась золочёная клетка. В клетке Силий увидел крохотную крылатку с чертами эрфнии…

— Аэл'орри, — воскликнул Арбитр Стихий, — тайная возлюбленная Силля!

— Ты, что, её знаешь? — изумился Конструктор.

— Конечно же знаю! — Арбитр раскрыл клетку и усадил крылатку себе на ладонь. — Но что ты здесь делаешь, любезная Аэл'орри?

Крылатка встала на ладони в полный рост и нервно огляделась, видимо, её очень долго продержали взаперти.

— Вы знаете Силля? — спросила она своим тоненьким голоском. — Вы, наверное, тот мудрец, о котором он столько рассказывал, вы Силий Вечный?

— Да, дитя, я Силий Вечный…

Услышав имя просветлённого, король Эллер сразу же весь подобрался и начал суетливо перебирать пальцами край одеяния. Теперь ему стало неловко, что он не одарил столь могучего волшебника своим королевским вниманием.

— Тогда вы знаете, где Силль и что с ним ныне! С ним всё в порядке? — испуганно затараторила Аэл'орри.

— Этого я не могу сказать, в последнем путешествии мы потеряли связь, но если бы с ним что-то приключилось, я бы, наверняка, почувствовал это энергетически, — заверил Силий. — Я знаю, что ты принесла королю Эллеру важное послание. Быть может, и мне следует знать о его содержании?

— Хорошо, я расскажу, — согласилась крылатка, — я последовала за отрядом Силля, — начала она свой рассказ.

Силий сразу про себя отметил, насколько чувство любви увеличивает значимость отдельного человека, выделяет его из общей массы. Аэл'орри сказала «за отрядом Силля», словно он был там предводителем, а не как на самом деле всего лишь одним из воинов. Потому что любила только его и все прочие вавилонцы Брелова ей были совершенно безразличны. Аэл'орри меж тем продолжала рассказывать свою историю:

— Но по пути я наткнулась на герддронов из Вильтрага, они посадили меня в мешок, и доставили в замок, — Крылатка на мгновение замолчала, переводя дух. — Потом я очутилась в какой-то странной зале, где на столе возлежала каменная сфера с белым вихрем внутри…

— Сфера Громобоя! — шепнул Конструктор Силию на ухо.

— Мне удалось потихоньку вылезти из мешка, — продолжала Аэл'орри, — и вдруг… Одним словом, я разбила шар и из него выбрался какой-то чародей…

— Так-так, — внимательно глядя на крылатку, покивал Силий, — продолжай-продолжай!

— Он сказал мне, что его имя Эллмэорос…

— Эллмэорос! — восторженно повторил Силий. — Быть не может!

— Он обратил меня крылаткой, и поручил отправиться в Герронию, чтобы предупредить жителей о надвигающихся на Адальир бедствиях.

— Всё указывает на то, что послание действительно послано Эллмэоросом, но почему он отправил её в Герронию, а не к нам? — Конструктор изумлённо посмотрел на Силия.

— Думаю, Эллмэорос оказался заточённым в сфере так давно, что мог и не знать об изменениях в Адальире, потому решил оповестить известное ему королевство — древнейшую Герронию, — предположил Арбитр. — А ты продолжай рассказывать, Аэл'орри, мы тебя очень внимательно слушаем!

Эаррограссерогиратроподием

— Эллмэорос сказал, что все прошлые войны и сражение покажутся жителям Адальира детскими играми, когда над королевством станет бушевать Эаррограссерогиратроподием…

— Это ещё что за непроизносимая штуковина? — напряжённо вымолвил Силий.

Он хоть и был натренирован, как каждый монах, быстро запоминать и воспроизводить сложные тексты, но это слово ему почему-то сразу не далось. От одного звучания его по спине побежали неприятные мурашки, а язык стал заплетаться, словно отказываясь повторять услышанное. Энергетика произнесённого крылаткой названия сама по себе имела мощнейший отрицательный заряд и Арбитр Стихий сразу же почувствовал это.

— Мы пока не разобрались, — пояснил Конструктор, — наши гильдицы бьются который день, пытаясь разгадать, что же это такое… Если переводить дословно, получается: «мрак, война и разрушение», как я понимаю, сгруппированные по принципу тетраморф в единое течение энергии, вроде стихии, как вода или воздух и запечатанное общим началом. По логике нечто ужасно разрушительное.

— А что он ещё поведал тебе, дитя? — вновь обратился к Аэл'орри Силий.

— Он сказал, что надо не только точить мечи, но и очищать души, остриё битвы не в полях, где армии идут одна на другую, а в пыли ежедневного течения и сражение идёт яростнее тогда, когда ещё зиждется мир. Только так, сказал он, лишь Просветлением можно противостоять этой напасти…

— Так Эллмэорос сказал тебе, что это нечто уже а Адальире? — уточнил Силий. — Или он имел в виду, что всё только затевается?

— Не знаю, — крылатка лишь пожала плечами, — это всё, что он поведал мне.

— И больше ничего?

— Ещё сказал, что-то вроде, что не все кристаллы несут в себе солнца свет…

— Ясно, — подытожил Силий. — Я забираю её с собой, — он обернулся к королю Эллеру, — надеюсь, Ваше Величество не будет возражать?

Эллер недовольно скривился, ему не хотелось отдавать фею пришельцам, но всё же спорить с волшебником не стал и в знак согласия истинно по-королевски чуть-чуть кивнул головой.

Силий подмигнул крылатке, усадил её в нагрудный карман своего потёртого пальто, и вместе с Конструктором растворился в воздухе.

Король остался один в тронном зале и немного поёжился, мысль, что какие-то волшебники могут вот так запросто проникнуть в его считающуюся неприступной цитадель оказалась весьма неуютной. Всё-таки он ещё не привык к подобным гостям, появляющимся из радуг и растворяющимся в воздухе…

Силий освобождает Аэл'орри и оставляет её в Гаур-Хэс

Покинув Ормунд, Силий с Конструктором вернулись в Вавилон.

— Необходимо как можно скорее созвать просветлённых, и провести верховный совет по всему, что нам удалось узнать за последнее время, — резонно предложил Силий. — Я же пока отправлюсь в Арвельдон, и отпущу на волю нашу посыльную, успеешь собрать всех к моему возвращению?

— Думаю, что да, — Конструктор бросил задумчивый взгляд через крепостную стену на поднимающееся над горами солнце, — но не полагаю, что этот совет тебе понравится… Те, кто правит в Вавилоне, сильно изменились, они боятся делать шаги.

— А я попробую их убедить, — пообещал Силий, и с этими словами удалился.

Конструктор посмотрел ему вслед, вновь похвалив себя за то, что когда-то выбрал себе в помощники именно этого человека, в конце концов, ни в ком другом он не чувствовал такого ясного Просветления, как в Силии Вечном…

* * *

На улице Силий обернулся молнией, и со свистом унёсся ввысь. Арвельдона они с Аэл'орри достигли примерно к полудню. В это время адальирских суток здесь было особенно красиво. Солнце почти взошло в зенит, и озарило величественную скалу, на которой расположился дворец Гаур-Хэс. Строение сие, дело рук древних зодчих, вырастало из горы, или, возможно, само являлось обтесанной скалой. Комплекс дворца состоял из нескольких блестящих башен красновато-серого цвета, плотно прижатых друг к другу, имеющих единую вершину и массивное основание. В этом месте, где бесформенная скала переходила в тщательно отрисованные грани дворца, располагались радиально расходящиеся от центра каменные балконы, подобные лепесткам лотоса. Сооружение было настолько большим, что размерами своими подавляло путников не меньше, чем Свиртенгралль.

Приземлившись, Силий очутился пред хрустальными вратами, устроенными в таком же хрустальном заборе как раз напротив наиболее выдающегося вперёд лепестка-балкона. В тени этого выступа у самого подножья сооружения виднелось прямоугольное отверстие — вход. Ограда из хрусталя отделяла огромную территорию пустоши перед Гаур-Хэс, но даже с такого расстояния вход в скалу казался большим, стало быть, вблизи он был просто огромным.

Аэл'орри высунула из кармана головку и огляделась: сухая земля Арвельдона смотрелась совершенно бесплодной, но изящный забор щедро покрывали полные жизни плющи с влажными листьями и, цветущие сиреневыми и розовыми цветами, лианы. Самое странное, что Аэл'орри не могла уразуметь, откуда росли эти чудесные растения. Создавалось впечатление, будто бы они вырастают из самого забора, прямо из хрусталя.

Силий меж тем выплел шерстинку из бороды, поднёс её к самым губам, шепнул что-то доброе и затем провёл ей по створке ворот. Хрусталь в ответ тотчас заиграл миллионами бликов, и створы сами собою беззвучно раскрылись. Почему Силий просто не приземлился внутри или не взлетел прямо на балконы Гаур-Хэс, спросите вы? То было знаком уважения к человеку, который обитал здесь.

В Гаур-Хэс Силий прибыл к величайшему просветлённому Сальиру-Вери. Некогда именно ему была предложена великая честь возглавить королевство, но Сальир-Вери был мудр, и отказался от власти, выбрав взамен уединение и Просветление.

Много веков жил он здесь, оберегая доброе наследие Эллмэороса, не вмешиваясь в дела королевства, и лишь иногда советом помогая паломникам в их делах. А пилигримы ехали во дворец магии Гаур-Хэс изо всех уголков бескрайнего Адальира, потому что не было в целом свете человека, кто не доверял бы этому искуснейшему из волшебников.

Силий всегда знал, что станет добрым гостем во дворце Сальира-Вери, он чувствовал это на уровне движений пурче-дхарны, и был уверен в благосклонности со стороны великого чародея, но, будучи и сам просветлённым, не желал докучать ему. Однажды он был представлен Сальиру-Вери. Это было много лет назад в Кэльвиароне, когда там произошла серьёзная ссора лесных королей, и усмирять неуёмных владык пришлось силами всех просветлённых королевства. Теперь же он вновь решился побеспокоить мага, чтобы попросить его снять заклятие Эллмэороса и вернуть крылатке Аэл'орри прежнее обличие эрфнического рода.

Силий сделал шаг внутрь, и тут же погрузился в невероятно позитивную атмосферу любви и умиротворения. Почувствовав благосклонность пурче-дхарны на пути своём, просветлённый Арбитр быстрее зашагал в сторону громады Гаур-Хэс. Через мгновение очи Силия заметили движение на центральном балконе-лепестке. Сперва на кромке его появилось несколько кроликов, затем из глубины к краю приблизился стройный молодой олень. Животные как будто заметили приближающегося Силия, и вышли посмотреть на него. Вдруг над балконом всё засияло ультрамарином, как будто воздух наполнился миллионами лепестков. Это крохотные птички не больше колибри, что до сих пор грели спины, сидя на камне скалы, вспорхнули ввысь, заполонив собою всё небо над балконом. Приблизившись, Силий стал отчётливо различать их щебетание, пели птицы, поистине, как в раю. Без сомнения это были аулилирри — редчайший вид пернатых Адальира. Никто не знал, что это за птицы и откуда они берутся, но как зелёные жучки возникали в технике при прохождении портала, так и эти синие птички всегда селились неподалёку от жилищ волшебников. И чем сильнее был маг, тем больше птиц обитало по соседству.

Не дойдя до входа ста метров, Силий остановился и устремил взор в сторону проёма дворцовых врат, где по каменным ступенькам уже спускался старец в лазурном одеянии. Он ступал невесомо и легко, словно бы плыл по воздуху. А сзади него следовали лесные зверушки: две дюжины разноцветных кроликов, три серебристых оленя, оранжевая цапля и два медведя — бурый и серый. Над ними, сопровождая движение, кружили всё те же аулилирри, непрерывно щебечущие своими красивыми голосками.

Старец быстро спустился и приблизился к Силию. Лицо этого человека, заросшее со всех сторон белоснежной бородой, буквально сияло добротой и благостью. Волосы у старика были золотыми и как будто расточали свет. Он подошёл вплотную и положил руки Силию на плечи, ласково улыбнувшись глазами.

— Магистр Сальир-Вери! — приветствовал его Силий, учтиво склонив голову. — Я так рад встретить вас!

— Я тоже рад тебе, вечный Арбитр, — Сальир-Вери развёл руки и по его ладоням забегали голубоватые молнии, — видишь, твоя энергетика столь сильна, что осталась на моих руках…

— Магистр, — Силий преодолел расслабляющее чувство от похвалы столь великого волшебника, и принял максимально сосредоточенный вид, — я не хотел беспокоить вас, но мне нужна помощь в деле, в каком самому мне никак не справиться!

— В кармане у тебя крохотная крылатка, чей облик был изменён, и ты хочешь, чтобы я снял с неё чары, — произнёс Сальир-Вери настолько спокойно, словно чтение мыслей было для него привычным делом, — ведь так?

— Верно, — Силий улыбнулся и кивнул, — это юная эрфния из Шэугленн, и я не могу вернуть ей первоначальный облик самостоятельно.

— Почему же? — удивился Сальир-Вери. — Я всегда полагал, что ты самый сильный в энерготечениях Адальира, почему же здесь ты не способен противостоять чарам?

— Потому что их наложил равный мне по вектору, но гораздо более могущественный по силе владыка течений пурче-дхарны…

— Кто же?

— Эллмэорос.

— Эллмэорос?! — изумился Сальир-Вери, глаза его странно засияли. — Он жив, он вернулся в Адальир?!

— Боюсь, что не совсем так, — Силий расправил бородёнку, ловко протянув её сквозь плотно сжатые пальцы, — он обратил эрфнию крылаткой, и отправил с посланием к нам, но сам сразился с Грасом Даркфлессом.

— С Даркфлессом?

— Да, и они взаимоуничтожили друг друга, однако заклятие Эллмэороса сохранилось над Аэл'орри и я не в силах избавить её от облика феи.

Сальир-Вери на мгновение как будто помрачнел, но тут же вновь лицо его сделалось добрым и просветлённым:

— Давай её мне, — старец протянул ладонь и подставил её к карману Силия, предлагая Аэл'орри вылезти.

Крылатка осторожно выбралась наружу и перебралась на длань магистра. Тот не долго думая, набрал в лёгкие побольше воздуха и подобно Эллмэоросу дунул на крылатку. Аэл'орри слетела с ладони, перекувырнулась через голову, и тотчас обернулась прежней эрфнией, приземлившись на землю Арвельдона уже в десять раз больше. На этот раз одежда её не поддалась заклинанию, оставшись крохотной, и эрфния оказалась совершенно обнажена, но птицы, кружащие вокруг, мгновенно исправили этот казус. Они устремились к Аэл'орри, и окружили её плотной завесой, заслонив от взглядов.

Силий вздрогнул и резко отвернулся, испугавшись, что успел смутить эрфнию. Сальир-Вери по-доброму рассмеялся:

— Совсем не подумал об этом, — смущённо пробормотал он, также отводя взор, — прости уж, старика, одежду тоже надо было вовлечь в поток преобразования…

— Да, стоило бы, — многозначительно улыбнувшись, подтвердил Силий, продолжая старательно отводить взгляд, правда, от уже прикрытой птичками девушки.

Сальир-Вери снял лазурную накидку, и протянул её Аэл'орри. Девушка ловко обернула подарок вокруг тела, смастерив нечто вроде маленького платьица.

— Теперь тебе надо вернуться домой, — заключил Сальир-Вери. — Я попрошу моих друзей отвезти тебя в Шэугленн.

— А это не опасно? — спросил Силий. — Вдруг герддроны всё ещё бродят у Кристеллии?

— Нет, Арбитр, — возразил Сальир-Вери, — воины Фаур-Каста покинули близлежащие земли уже некоторое время назад. Они преследовали отряд вавилонцев…

Мудрец хитро глянул на Арбитра:

— Тот отряд, который ты отправил за, — он сделал многозначительную паузу, — Избранной! — глаза Сальира-Вери сверкнули.

Силий удивлённо поднял брови, он и предположить не мог, что мудрецу настолько хорошо известны все его дела. И как он вообще мог быть осведомлён об Избранной, если никогда не покидал дворца? Впрочем, на то Сальир-Вери и был верховным магом королевства, чтобы удивлять.

— Мои птицы летают повсюду и приносят самые разные истории, — пояснил Сальир-Вери, заметив замешательство Силия, — но совсем не дурно, что я знаю о ней. Гораздо хуже то, что и в Свиртенгралле в курсе. Я знаю, что ты на время даже потерял человеческий облик, сразившись с герддроном.

Силий снова без видимых причин расправил бородёнку, протащив её меж пальцев быстрым отточенным движением, казалось, что он немного взволнован.

— Да, — подтвердил Силий, — но это не было ошибкой, я хотел, чтобы всё вышло именно таким образом.

— В самом деле? — пришёл черёд Сальиру-Вери удивляться. — А то, что вышло с Волербусом — тоже часть плана?

— Не совсем, — Силий покачал головой, — там получилась некоторая накладка…

— А вот я так не думаю, — Сальир-Вери улыбнулся и посмотрел на Силия с благодарностью в лучистом взоре, — ты выпестовал великого воина, который освободил Адальир от Гиртрона. Он сделал немыслимое доселе, не только уничтожил третье воплощение Даосторга, но и впитал силу его, подчинил мощь чудовища собственной воле. И переоценить сие невозможно!

— Я снова восхищаюсь вашей осведомлённостью, магистр! — воскликнул Силий. — Вы знаете всё так, словно бы видели собственными глазами! Однако есть ещё кое-что, что вам нужно знать: Брелов действительно каким-то образом сумел подчинить силу Гиртрона, но мне кажется, он и сам подпал под влияние отрицательной энергетики. Не знаю, как это объяснить, но я не почувствовал какого-то ослабления антиэнергий, даже наоборот…

— Именно поэтому ты водил Волербуса в Электрический Рим?

— И это не ускользнуло от вашего взора, — Силий странно улыбнулся, — да, действительно я намеревался очистить энергии Брелова с помощью просветлённых Электрического Рима, но нас встретили не очень дружелюбно.

— Что именно там вышло?

— Для начала нас атаковали герддроны и дартгроты, затем и маг Карлиулиус, кого я собирался призвать для выправления течений пурче-дхарны в Брелове, попытался нас уничтожить.

— Я всегда говорил об опасностях Электрического Рима, — Сальир-Вери многозначительно покачал головой и устремил взор куда-то вдаль, очевидно, в сторону волшебного города. — Столько лет они там предоставлены сами себе, просто забыли, что есть мир за стенами их цитадели, забыли, кто они сами… Можно ли судить их за это? Ответить честно — не знаю. Однако, нам они уже не помощники…

— Магистр, — Силий нахмурился, — попробуйте проверить пурче-дхарну, возможно, моё восприятие теряет совершенство, а что скажете вы? Энергетика Гиртрона действительно улетучилась, как говорит Брелов, или прав я?

Сальир-Вери закрыл глаза и опустил голову. По неимоверно сосредоточенному выражению его лица стало понятно, что магистр погружается в глубочайшую медитацию. Так он простоял несколько минут, совершенно не шелохнувшись. Аэл'орри, что всё это время следила за беседой просветлённых со стороны, собиралась было что-то сказать, но Силий остановил её лёгким жестом руки. В момент погружения в энергетику Адальира, отвлекать Сальира-Вери было ни в коем случае нельзя.

Внезапно, все мышцы на лице магистра расслабились и он, умиротворённо улыбнувшись, раскрыл глаза:

— Нет, Арбитр, — спокойно молвил Сальир-Вери, — Гиртрон повержен окончательно. Но и то, что ощущаешь ты есть истина. Это просто остаточные энергии Демона Сновидений блуждают по Адальиру. Кроме того, не следует забывать и о слугах Гиртрона и Даркфлесса, а, главное, о культе Т'эрауса, ведь последователи его несут в себе всё ту же антиэнергию.

— Мы много веков не слышали о культе, — Силий развёл руками, — в Кэльвиароне и Вавилоне многие полагают, что Тайная Книга Созидания канула в лету и культ вместе с ней.

— То есть рукопись падшего божества и поныне не обретена? — удивился Сальир-Вери. — До меня доходили слухи, будто монахи лесного монастыря на западе нашли часть той книги.

— Я тоже слышал об этом, магистр, но не нашёл подтверждения сим словам, — Силий замялся, оценивая, стоит ли рассказывать Сальиру-Вери остальное, но, рассудив, что перед ним волшебник, которому доверял сам Эллмэорос, решил всё же продолжить. — Я сам держал в руках одну страницу из Тайной Книги Созидания.

— Страницу? — переспросил Сальир-Вери, удивлённо подняв брови. — Ты воистину величайший просветлённый, ибо до сих пор я не встречал никого, кто обладал бы хотя бы клочком рукописи Т'эрауса!

— Я и сейчас ей не обладаю, — возразил Силий. — Много лет назад, ещё на заре становления Гиртрона…

— Вернее было бы сказать на закате, — улыбнувшись, поправил его Сальир-Вери, — ибо заря иДемон Сновидений — слова не сочетаемые.

— Верно! — Силий кивнул и продолжил рассказ. — Я вызволял из крепости Кхиарон дочь магистра эрфнического клана…

— Страница книги была так близко от Гиртрона, а он не догадался, — усмехнулся Сальир-Вери. — И что же было дальше?

— Она, дочь магистра, зачем-то сама сдалась страже Кхиарон, и очутилась в темнице. Как потом оказалось, она где-то раздобыла страницу из книги, и, узнав о том, что в крепость прибывает Гиртрон, испугалась, что он может почувствовать энергию рукописи. Тогда она решила спрятаться у него под самым носом, надеясь, что энергетика Кхиарон нивелирует силу книги. Так и вышло.

— Смышлёная эрфния! — кивнул Сальир-Вери.

— Когда я выводил её из темницы, не думал о том, ведь нам преграждали путь сотни охранников, но оторвавшись от них, я вспомнил о книге. Ведь труд сей настолько велик размерами, где же она могла прятать целую страницу? Оказалось, — Силий улыбнулся, вспоминая находчивость эрфнической девы, — она обмоталась страницей и скрыла её под туникой.

— Так и где эта страница теперь? — Сальир-Вери внимательно и встревожено посмотрел Силию прямо в глаза. — Она могла бы здорово помочь нам в нашем деле!

— Я не рискнул оставить её себе, — честно признался Силий, — как и прочесть тексты, я был ещё недостаточно силён для такой миссии, и в Вавилоне оставлять не решился. Я передал её магистру Сан-Киви.

— Фарфалле? — Сальир-Вери одобрительно кивнул, и лицо его вновь стало умиротворённым и добрым. — Это был наилучший выбор, Сан-Киви — страж северо-запада как никто другой сможет воспользоваться текстами падшего божества при необходимости.

Сальир-Вери сделал шаг в сторону Силия и положил руку ему на плечо:

— Я полностью одобряю твой выбор!

— Благодарю, магистр, — Силий кивнул, — но как нам быть с моей подопечной, — он глазами показал на стоящую рядом Аэл'орри. — Вы уверены, что ваши помощники смогут проводить её до родных краёв без риска?

— Обещаю! Вижу, эта юная эрфния так дорога тебе, наверняка, вас связывает нечто большее, чем послание Эллмэороса…

— От вас ничего не утаишь, — Силий развёл руками, — она очень дорога…

— Одному из твоих воинов, — перебил Сальир-Вери, закончив фразу за Силия.

Аэл'орри удивлённо посмотрела на магистра, недоумевая, откуда он мог знать про это.

— Да-да, — Сальир-Вери повернулся к ней, — Силль прибыл в Адальир лишь из-за любви к тебе, дитя.

Аэл'орри опустила глаза и губы её нервно дрогнули, ведь она не знала, что произошло с Силлем и больше разлуки томило её волнение за возлюбленного.

— Хорошо, магистр, я целиком и полностью доверяю вам, — согласился Арбитр Стихий, он, кончено, мог бы и сам переправить Аэл'орри домой с помощью адресного перемещения, но не хотел обижать магистра и верховного волшебника Гаур-Хэс таким недоверием.

Сальир-Вери меж тем обернулся к сопровождавшим его зверям, и заговорил с ними:

— Отвезите эрфнию в Шэугленн и как можно быстрее, — напутствовал он, — пройдите тайными тропами, чтобы никто и ничто не могло угрожать её безопасности!

Тут же медведи двинулись к Аэл'орри. Бурый приблизился вплотную, припав на передние лапы, и предложив ей сесть верхом. А серый встал чуть поодаль, собираясь сопровождать их. Аэл'орри оглянулась на Силия и, получив одобрение в виде кивка, забралась животному на спину.

Когда медведи покинули пределы Гаур-Хэс, скрывшись из виду за хрустальными вратами, Силий снова обратился к Сальиру-Вери:

— Эллмэорос сказал, что вскоре над всем Адальиром будет бушевать нечто, что страшнее всех прочих напастей, когда-либо одолевавших королевство, — напряжённо произнёс Арбитр, — он называл это Эаррограссерогиратроподием…

Сальир-Вери вздрогнул, и, прищурившись, пристально посмотрел Арбитру Стихий прямо в глаза:

— Лучше не произносить этого слова, — магистр как-то странно поморщился, — здесь собрано много отрицательной энергетики.

— Оно что-то конкретное означает или нет?

— Не знаю, Арбитр, — честно признался Сальир-Вери, — оно как будто напоено дурной энергетикой, но, думаю, это лишь метафора.

На том и порешили. Арбитр Стихий поблагодарил Сальира-Вери за помощь в освобождении Аэл'орри от заклятия, и, попрощавшись, покинул Гаур-Хэс, оседлав очередную молнию, ведь его ждали важные дела, и, в первую очередь, совет в Вавилоне. Сальир-Вери ещё постоял какое-то время около входа во дворец, обдумывая новую информацию, а затем вернулся обратно.

Силий уговаривает Конструктора и Тех, кто правит в Вавилоне отправить отряды на поиски адальиров.

Конструктор не обманул, вес его в Вавилоне действительно было трудно переоценить, и совет собрался там и тогда, когда он сказал.

Силий прибыл в залу совета как будто первым, но применив тайное зрение понял, что многие из правящих в Вавилоне просветлённых были уже там. Они стояли подобно полупрозрачным статуям, ещё не обретя плоти, и не могли быть увидены обычным взором.

Стоит рассказать и о самой зале: это было большое овальное помещение в одном из дворцов на самом высшем уровне вечного города. С высоким сводчатым потолком, подпираемым множеством колонн и зеркальным полом. В центре залы был очерчен большой круг, так называемый «круг совета», куда вступали те, кто принимал решения в Вавилоне, когда шло обсуждение того или иного вопроса. Как раз над этим кругом в потолке имелся окулус — колодец, выводящий в определённые часы точно на солнечный диск, когда бог древних входил в зенит. Силий часто критиковал просветлённых за подобное устройство дворца, указывая на то, что такая архитектура очень смахивает на языческие сооружения гирльдов, некогда поклонявшихся солнцу, а такое поклонение для просветлённых, считал он, недопустимо.

Впрочем, иных признаков язычества Силий не отмечал и потому, на перестройке дворца не настаивал, в конце концов, главное не форма, а содержание. Ведь молиться Богу можно даже и на руинах разрушенного хэза или вообще в лесу, не в месте же суть.

К описанному кругу с восьми сторон света шли также очерченные на полу светлые пути, по которым должны были прибывать участники совета, проходя в залу каждый через свои врата.

Хоть Силий и узрел уже многих прибывших, но из уважения к просветлённым, не стал раскрывать их инкогнито, а спокойно расправил бородёнку, привычным движением протащив её сквозь плотно сжатые пальцы, и уселся на пол в позу «лотоса», помедитировать ожидая.

Едва он закрыл глаза, погружаясь в мгновенную медитацию, как в зале тотчас проступили участники совета. Они буквально соткались из воздуха, кругом обступив Силия. Арбитр Стихий раскрыл глаза и замечательно сыграл удивление, как будто и не подозревал о том, что находится в зале не один. Он всё точно рассчитал, зная, что Тем, кто правит в Вавилоне, присущи тщеславие и любовь поражать воображение, специально закрыл глаза, позволив им возникнуть «волшебным образом».

Арбитр поднялся на ноги, приветственно склонился в сторону каждого пути, демонстрируя одинаковое уважение ко всем прибывшим, и стал пристально рассматривать участников. Из восьми путей занято было шесть. Здесь был большой красный дракон в сопровождении золотой стражи. Золотая птица с гигантскими крыльями, похожий на крысу зелёный великан, гудящий и вращающийся белый вихрь, воин в лазурных доспехах весь окутанный синими молниями и оранжевый паук ростом с человека. Вне путей располагались несколько других участников, выглядели они как обычные люди, просто одетые в красивые мантии глубокого зелёного цвета.

Пустые пути вначале немного смутили Силия, неужели Те, кто правят в Вавилоне перестали уважать его и явились не полным составом? Один пустой путь был вполне понятен, если вспомнить следы невидимого участника тайного совета в избушке на границе Кхиарона, тем более что Силий без труда видел неясные очертания этого вечно скрывающего свой облик просветлённого на седьмом пути, но почему восьмой путь был пуст?

Поскольку отсутствие одного из участников могло стать причиной последующей отмены принятых решений, а этого никак нельзя было допустить, Арбитр уже собирался задать этот вопрос просветлённым, но внезапно увидел в глубине зала за самыми дальними колоннами прячущегося в темноте огромного синего льва. С такого расстояния да ещё и в полумраке сводов его разглядел бы только Авельир со своим суперзрением, однако Силий смотрел не силой глаз, но силой волшебства и, конечно же увидел существо. Это было довольно странно, что один из главных участников совета выбрал спрятаться позади, но Силий решил не мешать ему, ведь уважение к чужому праву он считал важной добродетелью. На совет также не явился сам Конструктор.

Окончательно прояснив ситуацию и поняв, что совет можно начинать обсуждение, Силий ещё раз обвёл собравшихся пристальным взглядом и заговорил:

— Уважаемые магистры! — начал он, стараясь придать голосу торжественное звучание. — По многочисленным свидетельствам, которые я получаю уже довольно длительное время, можно сделать вывод, что энергетическая защита нашего Мира теряет былое могущество.

Собравшиеся напряжённо переглянулись, а Силий продолжил:

— Есть опасения, что часть адальиров, сотканных богами в защиту королевства, могла быть перемещена из контрольных точек или вовсе украдена…

По залу пробежал встревоженный шёпот.

— Я знаю, что Зирвельдон разрушен и разграблен, я знаю, что Свиртенгралль предпринимал попытку прорваться через тоннель Кергелля на южную сторону Свиреаля и в лоб атаковать Герронию. Эту атаку удалось предотвратить, но сила с которой армии Гиртрона начали новое наступление соотносимы, пожалуй, только со временами правления Старгерольда. Его воины больше ничего не боятся и не ограничиваются ни течениями пурче-дхарны, ни силой адальиров…

— Мы знаем всё, что ты рассказал, Арбитр, — рокочущим рёвом перебил Силия красный дракон с золотыми бивнями, — однако я лично не наблюдаю признаков нарушения защиты. Ты сам сказал, что войска Свиртенгралля двинулись через тоннель, это подтверждает: северо-западный и северо-восточный рубежи закрыты для сил Гиртрона.

— Кроме того, сам Гиртрон уничтожен, — низким басом добавил крысообразный великан, — твой протеже покончил с чудовищем и мы благодарны тебе за это чудо, ты воспитал величайшего демоноборца!

— Брелов действительно уничтожил короля Свиртенгралля, но я не чувствую, что Гиртрона нет в нашем Мире! — возразил Силий. — Кроме того, вам известно, кто был третьим сосудом для его духа?

Просветлённые замешкав переглянулись, очевидно, это знали только Силий с Бреловым.

— Это был король Торильтар! — воскликнул Силий. — Получается, он проиграл сражение, Гиртрон сам подставился под удар его меча, чтобы завладеть телом правителя. Также он подставился и мечу Брелова, мой протеже, как вы его называете, действительно поверг третье воплощение Даосторга, но я затрудняюсь дать оценку этому…

— Нам кажется, вы преувеличиваете проблемы, — подчёркнуто учтиво вступил в разговор белый вихрь, — сейчас наступило отличное время, Грас Даркфлесс, слава Богу, канул в лету, Гиртрон повержен, армии Свиртенгралля разбиты в Северном Георальде. Я полагаю, что мы можем передохнуть, пока дела идут настолько хорошо…

— Как же так? — изумился Силий. — Вы сами учили меня когда-то, что ощущения и течения энергий гораздо важнее фактических событий в королевстве! Я просто не чувствую, что сила Гиртрона ослабла, я не чувствую победы, лишь безмерную тревогу и беспокойство.

— Я знаю, что ты намедни был у Сальира-Вери, — вновь заговорил зелёный великан, — он сказал тебе, что энергий Гиртрона нет, что это лишь остаточные явления после аннигиляции столь мощной энергетической концентрации, ему, наверное, виднее?

— А откуда вы успели об этом узнать?! — Силий ощутил себя крайне неуютно, словно бы за ним следили его же соратники, ведь иначе как они могли знать содержание разговора с Сальиром-Вери в Гаур-Хэс?

— Ты действительно великий просветлённый, бодхисатва достойный многих похвал, — проигнорировав вопрос, продолжил зелёный великан. — Но ты всего лишь человек из Первоначального Мира, об этом не следует забывать. Возможно, Арбитр Стихий, ты переоценил свои силы, и, быть может, твоё восприятие просто пошатнулось после встречи с клинком герддрона и выхода за пределы тела…

— Ладно, — Силий неторопливо расправил бородёнку, привычно протащив её сквозь плотно сжатые пальцы, и использовав время этого действия для обдумывания дальнейших слов. — Допустим, вы не видите здесь никаких проблем, допустим, действительно моё восприятие затуманилось, а на самом деле всё идёт лучше некуда, но вы же можете отправить несколько отрядов чтобы просто проверить на месте ли адальиры?

— Не видим в этом никакого смысла, Uberrima Fides, — мгновенно и громогласно возразил окутанный синими молниями воин, и эхо разнесло его слова по всему залу, он как будто ждал этой просьбы Арбитра Стихий, чтобы мгновенно отказать. — Нет никаких намёков на ослабление защиты. Раз армии Свиртенгралля пытались пробиться через хребет, значит, обычные пути надёжно защищены.

— Но в Электрическом Риме мы столкнулись с герддронами Свиртенгралля, — Силий развёл руками, — они есть на этой стороне. И в Гленнвуде их видели, они шастают ныне где хотят!

— Их могли принести дартгроты по воздуху, — отмахнулся красный дракон, — это не доказательство нарушения общего порядка вещей в королевстве.

— Тем более что Сальир-Вери не может ошибаться, — поддержал оранжевый паук-гигант. — Думаю, что угрозы нет.

— А причём здесь дартгроты? Разве защита адальиров действует только на земле, а не повсюду? — слова дракона показались Силию плохо продуманной отговоркой и совсем не убедили его. — И, кроме того, я же не требую чего-то невыполнимого или даже просто сложного! — Силий был поражён, он никак не мог уразуметь, отчего это правители Вавилона так сопротивляются, лишь бы не сделать сущую малость. — Я лишь прошу отправить отряды, чтобы убедиться в отсутствии угрозы, неужели это так сложно или я чего-то не понимаю? Тогда объясните мне!

— Арбитр, ведь у вас есть вавилонцы из Первоначального Мира, — ответил гудящий белый вихрь, — почему бы не отправить их? Всё равно вы сделаете по-своему, так почему бы не задействовать ваших протеже сразу?

— Главный отряд сильно поредел, — Силий покачал головой, — не думаю, что у меня хватит воинов на все рубежи…

— Тем не менее, мы не считаем нужным заниматься этим, — подытожил красный дракон, — у нас есть более важные дела!

Вдруг в вышине сверкнула молния, врата, ведущие на пустой путь, распахнулись и в залу со скоростью метеорита влетел Конструктор Вавилона. Две пары его серебряных крыльев тут же расплескали по стенам залы весёлые блики, Конструктор сделал вираж над кругом совета и приземлился подле Силия.

— Я прошу совет уважить просьбу Арбитра Стихий! — громогласно воскликнул Конструктор, едва коснувшись ступнями пола. — Мы многим обязаны ему, в частности все наши свершения последнего времени целиком и полностью заслуга Силия Вечного, поэтому я считаю, что мы обязаны поддержать его просьбу и направить отряды на поиски адальиров!

В зале повисла тишина. Силий даже немного растерялся, он и не предполагал, что Конструктор вообще появится. Грешным делом Арбитр уже было решил, что старинный друг специально не пришёл на совет, дабы не попасть между молотом и наковальней в ситуации контроверсии с Теми, кто правит в Вавилоне.

Зелёный великан посмотрел на красного дракона, дракон обернулся к белому вихрю, а тот в свою очередь к лазурному воину. Немую сцену нарушил пронзительный крик золотой птицы. Она вскинула голову и что-то пропела, после чего все повернулись в сторону прячущегося в глубине зала синего льва. Лев хищно сверкнул из темноты своими свирепыми глазами и провёл когтем по шее, намекая на нехорошие последствия для собравшихся, если они не послушаются птицу. Дракон скосился на зелёного великана, затем повернулся к Силию и одобрительно кивнул своей большой головой:

— Если Конструктор считает это хорошей мыслью, то мы поддержим его просьбу, — заверил он, — думаю, у остальных членов совета не будет возражений?

Собравшиеся продолжали молчать, будто воды в рот набрав.

— Тогда, решено! — дракон выгнул дугой шею и голова его взмыла под самый потолок залы. — Арбитр, собери людей в Вавилоне и создай необходимое количество отрядов, чтобы они могли добраться до адальиров без проволочек и проблем, мы поручаем эту миссию тебе!

— Благодарю вас за мудрое решение! — Силий учтиво кивнул. — Я сейчас же займусь снаряжением отрядов на поиски адальиров!

— Если вопросы, которые стоило бы обсудить, закончились, — дракон обвёл собравшихся выжидающим взглядом, — то совет считаю завершённым!

С этими словами он взмахнул огромными крыльями и унёсся ввысь, покинув дворец через окулус. Остальные же, включая сопровождающую дракона стражу, вышли через обычные врата. Последним залу покинул тот самый огромный голубой лев. Он дождался, пока прочие члены совета удалятся, а после выбрался из тени эстакад, распахнул в полу потайной люк, и скрылся в нём, очевидно, переместившись на нижний ярус строения.

Когда они остались одни, Силий привычным движением расправил бородёнку, про себя отметив, что сильно разнервничался, став делать это движение гораздо чаще обычного, и обратился к Конструктору:

— Я было решил что ты предпочёл отсидеться в келье и не придёшь на совет, — он улыбнулся, — прости, что подумал о тебе так скверно и спасибо за помощь!

— Я думаю, что мы всё сделали верно, Силий! Но ты убедился, что они изменились?

— Очень, очень изменились, словно боятся чего-то, ты был прав.

— Поэтому нам придётся ещё много лавировать и внутри Вавилона, — Конструктор перешёл со слов на мысленно-энергетический контакт, дабы никто не смог их подслушать. — Сейчас с одной стороны действительно весьма благое время, определённое затишье, дарованное нам всем твоими усильями и невероятной сутью духа Брелова. Но с другой стороны это и наиопаснейший момент в истории королевства, ибо ныне никто не поведает нам, что будет дальше.

— Твои речи как всегда мудры и слушать их как пить нектар, — Силий по-доброму улыбнулся, — однако мне пора снаряжать отряды.

— Я бы порекомендовал тебе включить в сборы хотя бы по одному вавилонцу с Земли, — Конструктор пристально посмотрел Арбитру в глаза, словно на что-то намекая, — это будет полезно для исполнения их миссии.

Силий не совсем понял, что имеет в виду Конструктор, но уточнять не стал. Раз он даже в мысленно-энергетическом контакте предпочёл не говорить прямо, значит так было нужно. Скорее всего, подумал Арбитр, Конструктор просто не вполне доверяет местным воителям и хочет, чтобы вавилонцы с Земли присмотрели за ними.

— Согласен, — Силий понимающе кивнул, — так и сделаю, тем более что для первого отряда у меня уже есть кандидатура…

На этом они завершили разговор и покинули дворец совета.

Разумеется, говоря про имеющуюся кандидатуру, Силий имел в виду именно Алёну. Предстоящая миссия, которую он задумал для неё, выглядела безобидно по сравнению с прошлым путешествием, и вполне годилась для обучения дальнейшего девушки в качестве воительницы Адальира. Теперь Арбитр должен был держать путь обратно на Землю…

Граффити 4

Карьерные грузовики-гиганты мчатся по технологическому пейзажу городской промзоны. Вот исполинское чудовище, сотканное миллионами юных гроз, поднимается из ущелья, озаряя горные пики неистовым светом, а крылатый воин голыми руками крушит железных великанов… Граффитеры рисуют быстро и слажено, сменяя унынье блёклых красок на вдохновение ярких сюжетов. Снегопад усиливается, делая небеса светлее, и картина приобретает новые штрихи: крохотная крылатка разговаривает со старцем подле старинной цитадели, а над великим королевством вращается угрюмый вихрь, напоминающий торнадо…

Глава V

Волербус возвращается в Шадоурок и наводит там справедливые порядки

Над Шадоуроком как всегда сгустилась самая глухая полночь, темнее, наверное, бывает только в Свиртенгралле. После сокрушительного поражения, понесённого в тоннеле Кергелля, Валькирисиум Стронцвет получил не менее неприятное послание о гибели Гиртрона. Он знал много больше, чем мы с вами, и, разумеется, догадывался о подобном исходе сражения демона с демоноборцем, но и предположить не мог, что новое воплощение сразу же исчезнет из Шадоурока. Колдун решил вернуться в горную крепость и ожидать дальнейшего развития событий там, полагая, что рано или поздно новая версия Даосторга всё-таки объявится.

Как раз в это мгновение он спал в своей келье у той стороны горы, что выходит на Свиртенгралль. Сквозь крепкий глухой сон до колдуна внезапно доносились странные звуки, напоминающие истеричный хохот умалишённого, но они были очень тихими и не смогли разбудить Стронцвета. Вскоре грохнула кованая железом дверь и в келью ворвался встревоженный дартгрот. Он подбежал к лежанке колдуна и осторожно дотронулся до его плеча. Тут Стронцвет мгновенно пришёл в себя и рывком сел на кровати:

— Чего тебе?! — он сверкнул глазами, и волна энергии от его взгляда даже немного отодвинула ворвавшегося крылатого герддрона назад.

— Там кто-то явился! — проревел дартгрот, звякнув крылами.

На стальном лице монстра казалось читался испуг…

— Кто ещё явился?! — Стронцвет ранее и помыслить не мог, что дартгроты в принципе способны бояться! Он всмотрелся в чёрную поверхность шлема воина, и внезапно обнаружил, что сталь уже разъедает ржавчина — чья-то чужая энергия проникала в крепость, разрушая броню чудовищ. — Это, наверняка, вернулся владыка Гиртрон! — лицо Стронцвета озарилось яростной радостью и предвкушением грядущих побед.

Он мгновенно спрыгнул с лежанки, накинул парадную фиолетовую мантию и стал прислушиваться к энерготечениям. Однако ни одной из сил Гиртрона он не почувствовал, а только какую-то лютую ненависть и глухой мрак, который шёл как будто бы со всех сторон одновременно. Злобная энергия заполонила пространство крепости, мало того, она знала имя Стронцвета, и каждым движением сообщала ему о намерении расправиться с колдуном.

Впервые в жизни Стронцвету стало по-настоящему страшно и даже спина его взмокла от пота. Тут раздался грохот, как будто недалеко прошёл камнепад. Дартгрот, раскрыв железные крылья, рванулся на звук и скрылся во мраке коридора. Стронцвет, будучи умудрённым колдуном, схватил тройной подсвечник, и, обдав фитили огненным дыханием так, что они воспылали, двинулся следом на затухающие отзвуки обвала. Продвигаясь по сводчатому переходу, колдун всё время вращался вокруг собственной оси, держа при этом подсвечник с пылающими свечами на вытянутой руке. Таким образом, он хотел определить истинный источник новых энерготечений. Проверенный в веках способ не подвёл и на этот раз: свечи практически гасли, когда Стронцвет обращал их в сторону северо-запада. Несомненно, тот, кто явился, явился со стороны Кйя-Ори — и Стронцвет почему-то счёл это добрым признаком.

Вскоре коридор закончился, и нога колдуна ступила в округлое помещение очередной кельи. В стене комнаты, обращённой на Свиртенгралль, зиял гигантский пролом. Блоки каменной кладки как бы ввалились вовнутрь и валялись кучей перед дырой, часть из них оказались оплавленными и всё ещё дымились.

— Ничего себе! — воскликнул Стронцвет, искренне поражённый силой пришельца, которому так легко удалось разрушить несокрушимую в веках внешнюю стену горного дворца. — Новое воплощение Даосторга грозит быть могущественнее Т'эрауса!

Тут глаза колдуна встретились со смотровой щелью дартгрота, стоящего напротив, возле самого пролома. Крылатый воин Фаур-Каста застыл на месте, словно окаменев, и смотрелся ныне как изваяние. Крылья его болтались подобно сорванной ветром кровле, огонь в глазницах смотровой щели не горел.

Всё помещение внезапно заполнило каким-то отвратительным скрежетом и гулом, который подобно водопаду устремлялся внутрь через дыру в стене. Такого мерзкого звука Стронцвет прежде никогда ещё не слышал, хотя ему доводилось слышать многое: и воинственные кличи во время атаки и скрежет боевых колесниц и рокот Гоаронта, но этот звук затмевал по отвратительности все предыдущие. Колдун невольно даже заскрежетал зубами, а по спине его пробежали мурашки.

— Что ещё это за мерзость?! — он вновь принялся усердно вращаться, стараясь точнее определить, откуда грядёт пришелец.

Когда Стронцвет направил руку с подсвечником точно на дыру в стене, видимая невооружённым глазом и почти что осязаемая чёрная волна ветра силы всколыхнула огоньки и задушила их. Из образовавшегося мрака Стронцвет смог лучше увидеть, что происходит в прорехе за стеной: вверх поднимался склон, тускло освещённый лунным светом, а на его вершине среди гигантских валунов возвышалась фигура монстра с огромными перепончатыми крыльями. Чудовище как-то ужасно скрючилось, стоя на полусогнутых ногах, а в руках сжимало, по-видимому, некий музыкальный инструмент, напоминающий огромную мандолину, какого раньше Стронцвету видеть ещё не доводилось. Левая рука монстра всей пятернёй зажала струны на грифе, а правая неистово носилась по их свободной части, извлекая чудовищный рёв и скрежет.

— Воистину наимерзейший звук! — Стронцвет бросил погасший светильник на пол и зажал уши руками… Просто ему ещё не приходилось слышать как может играть электрогитара в руках рокера-виртуоза…

Тут чудовище на вершине склона сверкнуло огнём желто-лимонного света: то был Волербус. Выдав последний аккорд, более напоминающий рёв атакующего кэльвирна, он схватил гитару за гриф, и со всего размаху расшиб её о камни. Стронцвет увидел как сверкнули глаза монстра, и понял, что совладать с ним не выйдет.

— Всех убью!!! — заревел Волербус, рывком бросил обломки гитары через себя назад и сломя голову ринулся к прорехе в стене.

— Задержи его! — Стронцвет в ужасе шарахнулся и кинул в застывшего дартгрота часть своей энергии.

Дартгрот тут же пришёл в себя и рванулся к дыре, попытавшись закрыть её собой, но было поздно. Волербус набрал уже достаточно скорости и, пробив дартгрота насквозь, влетел внутрь помещения. Ещё мгновение и его клешня уже мёртвой хваткой держала Стронцвета за горло, прижимая колдуна спиной к мокрой холодной стене. Стронцвет ощутил, как ноги его отрываются от пола, а каменная кладка рвёт накидку, царапая спину. Вся его бывшая сила внезапно куда-то испарилась, словно Волербус просто высосал её без особых усилий.

Пальцы Волербуса сжались ещё крепче, едва оставляя колдуну возможность дышать. Он приблизил к лицу Стронцвета свою перекошенную морду и проревел что-то нечленораздельное, потом ещё что-то, но, поняв, что от переполняющей его злобы, говорит невнятно, собрался и по слогам выдавил первую фразу:

— Всех убью!!!

Стронцвет затрепыхался как тряпичная кукла, никогда в жизни великий колдун ещё не ощущал себя настолько слабым и беспомощным.

— Ты не Гиртрон! — прохрипел он, выкатив на монстра глаза. — Кто ты, что тебе нужно в Шадоуроке?!

Волербус самодовольно ухмыльнулся:

— Тебе конец, грешник, — заверил он, продолжая скалится, — не стоило играть с тёмными силами Свиртенгралля, ибо вы породили собственный крах! Представляю, как боялась тебя маленькая Рика, теперь и ты постигнешь всю глубину ужаса!

— Это ещё кто? — искренне недоумевал колдун, ведь он не мог знать, как зовут дочь погубленного им винодела…

— Это не важно, — с ненавистью прохрипел Волербус, — важно лишь то, что никому из вас не уйти из чрева Горы Теней живыми, всех убью!

— Тогда почему же ты медлишь? Почему не убил меня сразу?!

— Потому что сперва ты поможешь мне осуществить мои планы! Ведь, поможешь? — Волербус сжал пальцы, практически перекрыв Стронцвету кислород.

— Да, да, помогу! — спешно прохрипел колдун.

Волербус ослабил хватку, собираясь было бросить добычу на пол, но внезапно передумал и со всей силы швырнул колдуна в противоположный угол кельи. Грохнувшись на россыпь валунов, Стронцвет в кровь разбил лоб и едва не сломал шею, но всё же сумел приподняться на руках и уставился на Волербуса, ожидая услышать, что от него потребуют.

— Ну, и как тебе? — Волербус приблизился и, злобно оскалившись, склонился над Стронцветом. — Это тебе за Рику и её виноградную деревушку, которую ты отравил. Помнишь ведь? Знаю, помнишь, грешники как никто другой понят все свои грехи! Нравится? Нет?! Ах, да, вам всем нравится только калечить и убивать, думаете, вы — это зло, думаете, вы сговорились с Т'эраусом и вам всё можно! Нет уж, — Волербус заскрежетал зубами, всё лицо его стало корёжить, как штормящее море, а с клыков засочилась яростная слюна, — это я настоящее чудовище и я пришёл по ваши грязные души! Час расплаты, час расплаты!!! — закричал он, взмахивая крыльями.

Вопль Волербуса оказался таким сильным, что сотряс весь Шадоурок, отразившись эхом в каждом самом отдалённом закутке горы.

— Так что тебе надо?! — Стронцвета пробила нервная дрожь, он было попытался восстановиться силой магической энергии, но та словно улетучилась.

— Для начала я должен удостовериться, что ты не решишь меня надуть, — с этими словами Волербус отломил кусок когтя с указательного пальца своей правой руки, который, как известно, самый энергонасыщенный у всех волшебных субстанций, и вплёл его в бороду Стронцвета. — Это моя гарантия и твой тюремщик, если только подумаешь нарушить мои приказы — он тебе сразу глотку перегрызёт!

На этих словах Стронцвет окончательно скис, он ещё не встречал энергетических существ такого уровня, чтобы они умели управлять собственными энергочастицами на расстоянии…

Вместе с вплетённым когтем к Стронцвету вернулась и вся его прежняя сила, хотя, вернулась — это громко сказано, скорее Волербус позволил ей это сделать. Получив энергию в своё распоряжение Стронцвет мгновенно залечил раны, и уже решил попробовать дать отпор завоевателю, но тут же жгучая боль пронзила его подбородок и шею. Коготь, оставленный Волербусом, тотчас вонзился в плоть, мгновенно вновь парализовав силу колдуна. Волербус громогласно расхохотался. Стронцвет упал на пол и изо всех сил принялся думать, что правильно исполнит все приказы завоевателя. Только тогда, когда он сам уверовал в данное обещание, боль отпустила, и силы опять вернулись к нему.

— Ты не правильно о нём думаешь, кудесник, — сквозь смех пояснил Волербус, — хотя, какой ты теперь кудесник? Так, дитё малое, причём тупое. Тупое, очень тупо дитё! Ты думаешь, это коготь мой, так нет, это я, часть меня, и я знаю все твои помыслы, так что хорошенько подумай прежде, чем подумать лишнего! — он одними пальцами подхватил Стронцвета за шиворот как невесомую пылинку и со всей дури швырнул о противоположную стену.

Однако на этот раз энергия Стронцвета была при нём и он совсем не пострадал.

— Отправляйся в гильдию Шадоурока и собери совет, доложишь, что новое воплощение Даосторга явился, имя мне Волербус!

— Волербус?! — изумлённо переспросил Стронцвет, ведь никто кроме посвящённых гильдийцев не мог знать этого имени! Колдун сам выверял его много лет, проводя многочисленные обряды и сверяясь со звёздами, впоследствии записав в том самом свитке.

— Волербус! — повторил Волербус. — А затем отправишь гонцов в Фаур-Каст, вызовешь ко мне моих фаворитов Визиронта и Шэугкана и чтоб без проволочек, а то несдобровать тебе, колдунишка паршивый!

— Можно исполнять?! — сбивчиво пробормотал Стронцвет, которого продолжало трясти уже просто от одного присутствия Волербуса.

— Бегом, бегом исполнять!!!

Стронцвет кинулся к двери, спеша изо всех сил, но Волербус всё же успел дать ему хорошо пинка вдогонку.

В ужасе и смятении, то и дело, ощупывая коготь-надзиратель, какое-то время Стронцвет просидел в келье, приходя в себя. И только после отправился созывать совет. Он совершенно не понимал, что происходит и опасался, что если будет нервничать, то гильдийцы заподозрят неладное, и тогда — конец. Чудище просто передушит всю рать Шадоурока.

Надо повториться, и сказать, что Стронцвет являлся самым сильным колдуном всего северного края Адальира, никто не мог тягаться с ним, и потому даже Волербус не сумел полностью подчинить его волю.

Высчитав энергетику когтя-надзирателя и уже немного применившись к новым энергетическим воздействиям, Стронцвет, выполняя приказы Волербуса, тайком строил внутри собственного разума стены, отгораживаясь от контроля со стороны завоевателя.

Сообщая радостным голосом на совете в гильдии о прибытии нового короля Свиртенгралля, скрытыми силами разума Стронцвет сумел выйти на связь со своими помощниками-колдунами в Гленнвилле и передать им информацию, которая прошла незамеченной для Волербуса. Теперь ему оставалось только потянуть время, притворяясь верным слугой и ожидая прибытия подкрепления, которое поможет ему освободиться от зловредного когтя-надзирателя…

Волербус отправляет герддронов с запасами пропитания в Шэугленн

Волербус не забыл об обещании, которое дал Аллвэ будучи ещё просто рок-музыкантом Бреловым. Пока Стронцвет бегал исполнять его приказы, Брелов выловил в казематах трёх рослых герддронов, и приказал им собрать отряд, взять съедобных для людей припасов из помещений, где обретались наёмники, а затем отнести самое лакомое в долину Шэугленн, где и оставить всё под исполинским пнём.

— А куда наёмников девать? — ржавым басом поинтересовался герддрон, который, видимо, обладал зачатками ума.

— Перебейте всех! — в ответ приказал Волербус. — Назначаю тебя ведущим в сборе, наберёшь на сбор единиц и вычистишь все уровни крепости от этих людских предателей, в новом исполнении меня, такая мразь мне не требуется!

Герддрон в ответ проревел что-то голосом рокочущего водопада, очевидно подтверждая, что понял задание. И уже было собирался уходить, но Волербус задержал его жестом, приблизился и шепнул на его большое стальное ухо ещё что-то. Герддрон вновь кивнул и удалился исполнять приказания. Что же именно было добавлено в его задание, знали теперь только он сам и Волербус.

Волербус освобождает узниц Шадоурока и крушит заготовленные Гиртроном доспехи

Спустя немного времени, когда уже стало светать, Волербус собрал совет в тронном зале под пиком Шадоурока. Сперва он долго и яростно распекал подчинённых Гиртрона за то, что они проморгали гибель Граса Даркфлесса, сопровождая критику мощными пощёчинами, затрещинами и пинками. Потом принялся за военачальников, обвинив их в плохой защите крепостной горы в его отсутствие. Некоторые отделались только тычками, а иных Волербус выволок в башню у северных отрогов горы и безжалостно сбросил в ров. Туда же, к слову сказать, отправились и заготовленные Гиртроном доспехи. Они оказались не по размеру Брелову, и рок-менестрель в ярости вышвырнул их следом за воеводами Шадоурока.

Стронцвет наблюдал бесчинства Волербуса, одобрительно кивая и поддерживая все его выпады. Внутри же себя он прекрасно понимал, что дорвавшийся до неимоверной силы и власти вавилонец просто бесится и развлекается, с лёгкостью круша всё и всех, до чего раньше не смог бы и дотянуться.

Распущенность и излишняя эмоциональность всегда вредят истинному борцу, знал об этом и Стронцвет. И в любой другой ситуации Брелов непременно совершил бы какую-нибудь ошибку, повлёкшую его крах. Но сила и энергия Волербуса оказались ныне настолько запредельными, что теперь он действительно мог позволить себе абсолютно всё. Потому что все промахи его в энергоплане как капля в море с лихвой компенсировались обретённой всеобъемлющей силой.

— А теперь, — Волербус, опершись руками о длинный стол совета, обвёл собравшихся колдунов и вояк своим фирменным тяжёлым как гиря взором, — необходимо избавиться от всех людей внутри Шадоурока! Отныне со мной в крепостной скале будут обитать только герддроны и дартгроты!

Собравшиеся опасливо переглянулись, никто не понял, что имеет в виду новый король.

— Ну, и, разумеется, моя правая рука — Стронцвет!

— Польщён! — Валькирисиум приложил руку к груди, и покорно склонился.

— Остальных же придётся убрать… — Волербус многозначительно покачал головой. — Всех…

Собравшиеся гильдийцы в праздничных фиолетовых мантиях застыли на своих местах за столом, ожидая, что прикажет Волербус. Но тот, казалось, уже ждал действий, хотя и не сказал каких именно.

— Вы, что, не уразумели?! — взревел он яростно. — Вон пошли, все пошли вон отсюда! — он выхватил свой «рокерский» меч, фара на нём вспыхнула лимонным пламенем, и Волербус принялся рубить гильдийцев.

Колдуны тут же ринулись наутёк, те, кого ещё не успел достать клинком Волербус. Однако и часть из них, торопясь, застряла в дверях залы, где их и настиг трансформировавшийся рок-менестрель.

Через несколько мгновений всё было кончено, некоторые колдуны разбежались, а те, что не успели — валялись на полу зарубленные Волербусом.

— Распорядись здесь прибраться, — приказал Волербус Стронцвету, вытирая лезвие клинка краем скатерти. — И найди мне доспехи, да пороскошнее, они должны быть не просто роскошными, а затмевать собою солнечный диск, просто роскошнее роскошных, и пойдём смотреть темницы!

— Но у нас нет темниц! — попытался соврать Стронцвет, ведь он не знал, что Волербус уже побывал в их казематах, когда был ещё Бреловым. И тут же получил наотмашь ладонью по лицу.

— Есть! Не смей врать мне, червяк вонючий! — швырнул Волербус. — Я всё знаю, так, что исполняй!

Волербус выбрал себе самые роскошные латы, нацепил какой-то полушлем, оставляющий часть лица открытой и отправился в казематы темниц на самом нижнем уровне горной крепости, прихватив с собой нескольких дартгротов и герддронов Фаур-Каста.

Стронцвет шёл впереди, подробно рассказывая об устройстве этих омерзительных катакомб. Как оказалось в округе уже мало оставалось свободных королевств и племён, не присягнувших на верность королю Свиртенгралля, и потому большинство темниц пустовало — некого просто было заточать, практически все и так давно стали сюзеренами Шадоурока. На нижнем уровне как и при первом посещении горы никого не было, но Волербус всё же не доверял злобному колдуну и лично проверял все помещения. Тем более, как оказалось, он был способен видеть через стены.

На втором уровне Волербус обнаружил в заточении отряд лучников. Они были все как один одеты в потёртую форму и имели при себе пустые колчаны, сделанные из древесной коры, собственно говоря, именно по этим колчанам Волербус и догадался, что они лучники. Воины говорили на непонятном языке, но Волербус в новом качестве обрёл способность постигать любые словотечения и сразу понял, что это жители Гвирендорфа.

В планы Волербуса не входило, чтобы люди за пределами Гиртроновской вотчины уразумели, что ныне здесь правит вавилонец, и ему пришлось пойти на хитрость:

— Уберите из моих хором эту мразь! — вскричал он, тыкая когтистым пальцем в сторону перепуганных воителей. — В моей крепости нет места людским энергиям!

После чего приказал двоим дартгротам из эскорта выпроводить заключённых и «с позором выкинуть их за Кристеллию». Волербус специально дал такой приказ, понимая, что оказавшись на той стороне реки, отряд легко доберётся до своего родного леса.

Стронцвет, разумеется, также догадался о манёвре Волербуса, но сказать ничего напротив не мог, коготь в бороде угрожал, что это окажутся его последние слова.

Отправив узников восвояси, Волербус двинулся на следующий уровень, где в пещерах томились купленные Гиртроном рабы. Памятуя о словах Ариллии, Волербус решил, что там могут находиться подобные ей женщины и оказался прав. Закованные в цепи исхудавшие узницы теснились в узких казематах, дрожа от холода и голода.

Увидев печальное зрелище пленниц, Волербус в остервенении набросился на двоих самых здоровых герддронов Фаур-Каста из эскорта, и голыми руками оторвал им головы. Затем он приблизился к узницам, и разорвал сковывающие их цепи: с визгом женщины в ужасе забились в дальний угол каземата, ожидая худшего, но Волербус не последовал за ними, а обратился к подручным воинам:

— Освободить их всех, — приказал он, — освободить и отправить восвояси, и кроме того выдать каждой по десять золотых из моей казны, — Волербус обернулся к одному из дартгротов. — Возьмёшь ещё воинов и проводишь женщин в Зирвельдон. Скажешь там, что они воительницы Волербуса и находятся под защитой Свиртенгралля, уяснил?!

Дартгрот кивнул своей огромной стальной головой:

— Будет исполнено!

— Потом станете присматривать за ними. А если кто попробует отнять данное мной золото у этих женщин — непременно убьёте всех воров, ясно?!

Дартгрот снова кивнул.

Волербус приблизился к нему и что-то шепнул на ухо, да так тихо, что даже Стронцвет ничего не сумел разобрать, возможно, это было даже не звуковое, а чисто энергетическое взаимодействие. Затем он обернулся к Стронцвету:

— А ты, колдун криворукий, найди мне книгу выплат и разузнай, кто продал нам Зирвельдонскую ткачиху Ариллию, было то года три назад, — при упоминании об Ариллии коготь Волербуса в бороде колдуна больно впился тому в шею. — И выполняй все приказы мои живо, а то несдобровать!

Стронцвет стиснул зубы, скрывая боль, спешно поклонился и побежал выполнять полученные указания.

Волербус же проломил в стене дыру, образовав что-то вродетоннеля на другую сторону Шадоурока, и отправил бывших пленниц в сопровождении дартгротов на волю. Женщины сперва даже не хотели уходить, опасаясь, что Волербус расправится с ними, когда они приблизятся. Но желание свободы, в конце концов, победило страх и они, опрометью миновав стоящего подле входа Волербуса, бегом покинули злобный чертог. Лишь после этого рок-менестрелю пришло в голову, что следовало посторониться, видимо, новая энергия, основанная на злобе, нивелировала хорошие манеры…

Волербус остался в коридоре с двумя дартгротами и двумя герддронами из эскорта и тут же не преминул разломать их на куски, предварительно оторвав всем четверым головы и пообломав дартгротам крылья.

Теперь, когда он освободил пленников и разогнал гильдийцев, ему оставалось только ждать прибытия фаворитов Гиртрона, чтобы расправиться и с ними. К слову сказать, гонцы, посланные Стронцветом по приказу Волербуса, уже достигли Фаур-Каста и Шэугкан с Визиронтом, ничего не подозревая, отправились в Шадоурок…

Нового короля Фаллен-Граунда Вильвильерентэ Сано, по-правде сказать, немного смутила вся эта история с вызовом к Гиртрону его основных полководцев, но он рассудил, что это их личные дела и ввязываться не стал, логично опасаясь перечить королю Свиртенгралля.

Волербус вызывает к себе вассалов Граса Даркфлесса и фаворитов Гиртрона Шэугкана и Визиронта

Прошло ещё несколько дней. Волербус провёл всё это время бездумно шарахаясь по бесконечным коридорам и покоям Горы Теней. Имена братьев Ариллии, что сыскал по его приказу Стронцвет, он уже получил, бережно запрятав листок с ними в рукоять своего «рокерского» меча. Но сразу отправиться за их головами он не мог, хотя ему и не терпелось, сперва нужно было дождаться фаворитов и довершить свой план. Поэтому Волербус просто ждал. То спал на троне под самым пиком, то спускался в котловину подземного дворца, где некогда вершили свои гнусные дела гильдийцы Свиртенгралля, и начинал остервенело крушить тёмные алтари и прочую атрибутику чудовищного культа. Горная крепость совершенно опустела, только местами ещё мелькали сгорбленные фигуры существ, напоминающих Дора из Гленнвудского трактира. Волербус, поработив энергию, силу и даже тысячелетние знания демона сновидений, теперь уже точно знал, что эти существа не просто так лазили по котловине. Они углубляли катакомбы, чтобы приблизиться к лавовым рекам начинающего пробуждаться вулкана, дабы добыть тепло, так необходимое дартгротам и герддронам Фаур-Каста.

В очередной раз придя в котловину подземного дворца, Волербус решил, что горные работы, проводимые Гиртроном, могут сослужить и ему неплохую службу, но это уже было вторым шагом. Сперва нужно было дождаться фаворитов. Однако он тут же вызвал к себе Стронцвета и приказал ему разослать гонцов по всем окраинам Шадоурока с приказом, чтобы все герддроны и дартгроты в дозоре, а также их патрульные отряды бросали все дела и спешно возвращались в крепость. Прибывающих воинов Волербус приказал концентрировать в котловине подземного дворца, дабы «они набирались энергии»…

Стронцвет за это время уже дважды излил в окружающее пространство все известные проклятия и пошёл на третий круг. Коготь зловредного Волербуса заставлял его чувствовать себя жалким червём, рабом и ничтожеством. А после славы главного чародея Свиртенгралля и любимчика Демона Сновидений такое положение было вдвойне оскорбительным. Ненависть к новому странному воплощению Гиртрона, злоба, ярость и униженность — всё смешалось в его тёмной душе. Стронцвет всё время пытался выйти на энерговолну чудовища-завоевателя, прощупать там остатки прежней энергии рок-менестреля, но ничего не выходило. Он просто понять не мог, как это обычному человеку с Земли удалось впитать и поработить силу целого Гиртрона. В очередной раз терпя поражение в энергоборьбе, он снова проклинал Филлерста, но поделать ничего не мог. Вызванные им из Шэугленн помощники тоже почему-то не спешили появиться, возможно, они уже были в Шадоуроке, но просто не решались подойти близко к Волербусу, дабы тот не рассекретил их. В такой ситуации колдуну тоже оставалось только терпеливо ждать, что он и делал.

Волербус повергает Визиронта и Шэугкана

К утру очередного дня, когда Волербус ещё спал на троне под пиком Горы Теней, дверь в залу раскрылась. Волербус тут же вышел из дремоты и пристально посмотрел в сторону входа: за раскрывшимися створами показалась высокая стройная длинноногая красавица в лёгкой броне, на голове у неё сверкала тиара, из-под которой шёлковым водопадом струились длинные антрацитовые волосы.

— Не может быть! — вскричал Волербус. — Женщина в Шадоуроке?! Я же приказал убрать всех людей! — фара на мече его вспыхнула лимонным огнём, выбросив в сторону двери ярый луч.

Вошедшая сделала несколько шагов вперёд, чтобы свет от фары пролился ей на чело, и тут Волербус сообразил, что перед ним не человек: то была чёрная наездница из когорты проклятых. Действительно, воительница оказалась ещё более красива, чем о них рассказывали.

— А, — протянул Волербус, — герддрон в юбке… Чего тебе надо?

— Прибыли ваши фавориты, мой король! — ответила воительница. Голос её оказался под стать лицу, глубокий, чарующий, обволакивающий как мёд. Казалось, что таким голосом говорит сама любовь…

— Стронцвет подослал? — догадался Волербус, спрыгивая с трона и приближаясь к деве.

— Чёрной магии властитель велел мне развлечь моего короля, — подтвердила воительница, принявшись искусно ласкать торс Волербуса своими шелковистыми руками.

Волербус невежливо отстранил деву и громогласно расхохотался:

— Не мытьём так катаньем? — он снова загоготал. — Соблазнить меня хотели! Да я теперь покруче вас всех вместе взятых! Чары на меня не действуют! — он пристально посмотрел красавице в глаза, ожидая увидеть там страх и смятение от того, что он раскрыл её грязные планы, но воительница была невозмутима как камень.

— Как прикажет мой король! — ответила она спокойно.

— Ах, да, — Волербус осёкся, — вы же тоже ни фига не чувствуете… А вот коготь мой — чувствует!

Тут же откуда-то из коридора раздался истошный вопль колдуна, перемежаемый отборной бранью — коготь Волербуса сразу же проучил пройдоху за эту шалость, безжалостно впившись ему в шею.

Волербус снова расхохотался.

— И ещё, чтобы впредь не хотелось! — он шевельнул пальцем, с которого отломал тот самый коготь, и из коридора снова донёсся дурной вопль Стронцвета. — Теперь будет знать!

— Как прикажет мой король! — повторила воительница.

— Проводи моих фаворитов в холл при Зирвельдонских вратах по одному. Сперва пусть войдёт Визиронт и ждёт меня, Шэугкан же должен остаться с той стороны входа за пределами крепости, ясно?

Воительница кивнула.

— А вас, ну в смысле, из проклятой когорты, тут много? — Волербус приблизил своё лицо к лицу воительницы.

— Три сотни с лишним, — ответила та.

— Тогда у меня к тебе будет ещё одно поручение, — Волербус прижал губы к её уху и что-то прошептал.

— Будет исполнено! — воительница склонила голову в знак повиновения и удалилась.

Стронцвет слышал разговор и уже догадался, что именно задумал Волербус, но помешать ему был не в состоянии. Волербус должен был потерять много времени и ещё больше энергии, занимаясь Шэугканом и Визиронтом и, значит, у колдуна был последний шанс на бегство. Стронцвет поспешил к винтовой лестнице, ведущей через все уровни крепости и начал спешно спускаться по ней, собираясь сбежать, но коготь-контролёр тут же впился ему в шею. Колдун повалился на пол и принялся барахтаться, пытаясь мысленно отказаться от затеи бегства, но коготь на это как будто не реагировал. Лишь когда сзади подошёл Волербус, контролёр успокоился и позволил Стронцвету вздохнуть свободно.

— Удрать хотел? — усмехнулся рок-музыкант, беря колдуна за пояс и поднимая над землёй. — У тебя ещё будет такая возможность! — с этими словами Волербус двинулся вперёд, продолжая нести колдуна одной рукой на манер ведра, однако больше Стронцвет сопротивляться не пытался.

Вскоре Волербус спустился к Зирвельдонским вратам, прошёл через потайной лаз, выводящий чуть правее главного входа, и, открыв небольшую дверцу, невежливо вышвырнул Стронцвета из крепости.

— Сиди здесь, среди камней и наблюдай за тем, что я буду делать! — приказал Волербус. — И не вздумай даже помыслить что-то не то, а иначе конец тебе!

Стронцвет нервно вздрогнул, ощупал рукой коготь в бороде, и обречённо закивал, подтверждая, что всё понял.

Волербус злобно ухмыльнулся, полязгал зубами и вновь скрылся внутри хода, притворив за собой дверь. Стронцвет огляделся: он оказался в окружении валунов, совсем близко от врат, куда должны были прибыть фавориты Гиртрона. В утреннем свете он отчётливо видел утоптанную лошадьми площадку перед входом и дорогу на Зирвельдон, но понимал, что и сейчас сбежать не получится, ибо противостоять силе Волербуса, воплощённой в когте-контролёре было невозможно. Действительно колдун оставалось теперь лишь наблюдать за происходящим.

Визиронт и Шэугкан как раз только что прибыли к Шадоуроку. Они подъехали, как и было предписано, вдвоём без свиты со стороны Зирвельдона и остановились у высеченных в скале врат. Конечно, им могло бы показаться несколько странным всё происходящее, но в Фаур-Касте давно знали об Ормундской кампании Гиртрона, и перемещение войск и полководцев стало делом привычным. Тем более, фавориты были больше исполнительны, нежели умны.

Через некоторое время ожидания Шэугкан вдруг занервничал, начал ходить кругами, глухо рычать и пускать с клыков слюну, Визиронт же стоял неподвижно, и лишь накидка его трепетала на ветру.

Вскоре показалась воительница Свиртенгралля, и пригласила Визиронта внутрь. Шэугкан было сделал шаг следом, но проводница жестом руки остановила его. Шэу просто в ярость пришёл от такого обращения, глазницы его безжизненного крокодильего шлема-черепа озарились яростным пламенем, и из-под доспеха ещё громче зазвучало злобное рычание, больше всего напоминающее работающий дизель «Кировца».

Визиронт вошёл в высеченный прямо в скале привратный холл, где принимали гостей прибывших со стороны Зирвельдона, и, куда рыцари въезжали верхом на конях, и встал в центре, ожидая появления Гиртрона. Двери за ним закрылись с грохотом и эхо, подхватив этот звук, разнесло его по всему помещению.

Внутри воцарился полумрак, Визиронт не успел и оглядеться, как из дверей в противолежащей стене с неистовым рёвом и свистом вырвалось какое-то чудище. Клубящееся облако чёрного дыма и лимонного огня с двумя огромными перепончатыми крыльями за мгновения пересекло холл и со всей дури врезалось в Визиронта. Фаворит и опомниться не успел, как незримая волна чудовищной силы подхватила его многотонную конструкцию и, словно невесомую былинку отбросила в соседний угол. Стены содрогнулись, часть сводов под потолком покрылась сетью трещин и обвалилась, разбив зеркальный пол холла.

Удар получился такой силы, что Визиронт мгновенно оказался разрушен. Он всё же ещё попытался дать отпор атакующему: из-под накидки показалась огромная железная рука с кованой палицей…

— Но уж нет! — взревел Волербус, проступая сквозь клубы дыма и лимонного пламени. — Подохни, отродье колдовское! — рокер выхватил меч, фара вспыхнула подобно солнцу, озарив всю огромную залу ослепительным жёлтым светом. — Конец эпохи! — обхватив рукоять обеими руками, Волербус со всей силы вонзил клинок в Визиронта, и принялся проворачивать его вокруг оси и раскачивать в разные стороны.

Визиронт взревел как проснувшийся вулкан, потом рёв перешёл в ужасающий вой миллиона волков и, наконец, в пронзительный свист. Рука с палицей бессильно упала обратно, так и не успев нанести удара. Визиронт ещё раз пронзительно свистнул и тут произошло невероятное: накидка его вся всколыхнулась, шлем чудовища оторвало и подбросило к потолку. Волербуса сорвало с брони, и отшвырнуло в другой угол. Волна, высвободившейся энергии мутной сферой метнулась от поверженного фаворита, разбив все стены и своды. Ещё какое-то время после энергетического выброса вся зала глухо звенела подобно тибетским чашам. Звук то затихал, то нарастал, то перекатывался из угла в угол. Казалось, что он как живое существо стремится найти выход из залы, ощупывая стены, пытаясь найти слабину. Волербус тут же уселся медитировать и мгновенно погрузился на нужный уровень, как истинный просветлённый, прокладывая же путь свой однако одной только яростью и злобой.

Блуждая во мраке глубокой медитации под гулкое эхо Визиронтовской силы, Волербус быстро нашёл метущуюся энергетику монстра: фаворит был жив, он витал здесь под сводами залы!

— Тебе конец, чудовище! — Волербус вынырнул из мрака и ухватил Визиронта за горло.

На этот раз фаворит Гиртрона, покинув пределы физического обличия, предстал перед Волербусом в образе ощетинившегося шипами латника со зверским выражением стального шлема-лица. Он рванулся назад, пытаясь высвободиться и нырнул во тьму с другой стороны. Но Волербус вновь обошёл его и нанёс мощнейшиё удар мечом, частично разрубив шлем. Рана мгновенно заплавилась и Визиронт принялся менять личины, то оборачивался драконом, то растворялся в облаке смутного тумана, то просто уносился куда-то прочь, но каждый раз Волербус настигал его.

В очередном круге вращения они вместе оказались в какой-то полуразрушенной крепости среди цветущего орешника на берегу ультрамаринового залива. Видимо, как решил и Волербус, эту картинку Визиронт своровал из памяти какого-нибудь убитого им воина юго-западных пределов. Уж больно всё вокруг было красиво! Но для поединка в принципе подходил любой пейзаж.

Снова Визиронт обрёл свой прежний облик, он возвышался много выше человеческого роста, держа в занесённой руке палицу. Волербус смотрелся на его фоне словно Давид перед Голиафом, но вдруг начал расти, и через несколько мгновений оказался уже втрое выше. Визиронт попятился, начал метаться на краю залива, но деваться из эфира было уже некуда.

— Конец тебе пришёл, — заверил Волербус, — я отпускаю всех, кого ты убил, я раздаю им твои силы и энергии, как наследство!

С этими словами Волербус схватил Визиронта за мантию, оторвал от земли и с одного захода откусил ему шлем. Визиронт перестал сопротивляться, рука его выпустила палицу и повисла как пустой доспех. Мантия фаворита тут же потеряла лоск, поблёкла и превратилась обычную тряпку, а из того места, где к доспеху крепился шлем, на волю стали выбираться разноцветные бабочки. Сперва они осторожно-осторожно выкарабкивались из-под ворота накидки, потом опасливо озирались, расправляли сильно помятые крылья, усердно отряхивая с них пыль и пепел, и улетали ввысь, где среди сияющего неба вращался золотой водоворот божественной энергии. Некоторые бабочки смотрелись хрустальными — то были просветлённые и воины Вавилона, некогда погубленные Визиронтом. Ныне они волею Волербуса обретали свободу. Волербус дождался пока последняя бабочка покинула доспех Визиронта, потом хорошенько встряхнул его, выгнав на свободу ещё нескольких замешкавшихся, и только окончательно убедившись, что доспех полностью пуст, швырнул его обратно на пол крепости…

Поток бабочек унёсся в золотой водоворот, растворившись среди божественного света, и тот вскоре тоже растаял в ультрамариновых небесах эфира…

Волербус открыл глаза и сразу же вышел из медитации. Стены холла больше не звучали, эхо растаяло как утренний туман, отовсюду слышался только отдалённый перезвон праздничных колокольчиков. Потом пропела флейта и всё окончательно стихло. Волербус обернулся к углу, где валялся поверженный Визиронт. Но там никого не было, только огромный кусок дорогой кэвердэнской материи, расшитый узорами, прямоугольный шлем, больше напоминающий перевёрнутую урну и кусок доспеха — пустая изнутри рука, сжимающая стальными пальцами гигантских размеров палицу. Вот всё, что осталось ныне от ужасающего Визиронта…

Волербус встал из позы «лотоса», встряхнул крыльями, сгоняя вездесущую пыль древней крепости, и направился к выходу. За вратами оставался второй фаворит — огнеподобный Шэугкан, а значит, предстояло новое сражение.

Врата распахнулись с такой силой, что едва не слетели с петель. Солнце к этому времени уже достаточно поднялось, и хорошо освещало утоптанную всадниками площадку перед Зирвельдонскими вратами. Шэугкан не решился войти, а вместо этого принялся переминаться с ноги на ногу, что-то заподозрив. Вдруг из темноты чертога показалась фигура в красивых доспехах, женская фигура. Сталь сверкала на солнце, разбрасывая вокруг золотистые блики, и завораживая игрой света. Шэугкан ошарашено попятился, казалось, он узнал воительницу, и пребывает от этого в полнейшем замешательстве. Дева меж тем сделала жест, приглашая фаворита войти во дворец. Шэугкан внезапно послушно последовал за её рукой, и оказался внутри холла.

Дева тотчас растаяла в воздухе, а на её месте появился Волербус. Он взмахнул рукой, направляя поток энергии, и створы врат сами собою захлопнулись за спиной у фаворита.

Шэугкан нервно оглянулся на их лязг, и тут же выхватил свой знаменитый чуть изогнутый меч с большими зазубринами на обратной стороне лезвия. Тут бы и дурак обо всём догадался. Волербус просто использовал увиденный в грёзах образ, чтобы заставить Шэу войти в холл, что сработало идеально. Он по-прежнему не знал, что это была за женщина и как она связана с Шэугканом, но это было и не нужно, для исполнения задуманного хватило её внешнего облика.

Волербус понял, что медлить нельзя и кинулся в атаку. Он отбросил клинок и выпустил огромные когти, решив придушить ненавистного Шэугкана голыми руками. Шэу попытался контратаковать, и даже замахнулся, но Волербус перехватил его вооружённую руку своей левой, а правой ухватил последнего фаворита за горло. Шэугкан тут же вскинул свободную левую, пытаясь сходу сорвать клешню Волербуса с шеи, но захват был невероятно крепким. Несколько раз сцепившиеся фигуры передёргивало, когда Шэу снова пытался рывком освободиться от захвата супостата, но у него ничего не получалось. Наконец Волербусу это надоело: он изо всех сил сжал когтями запястье правой руки Шэу, заставив того выронить меч, и перенёс захват с горла противника на его шлем, на этот раз вцепившись мёртвой хваткой в глазницы крокодильего черепа. Затем Волербус одним единственным, но чудовищно сильным рывком отшвырнул фаворита к противолежащей стене. Шэу пролетел по воздуху метров тридцать, и с грохотом рухнувшего небоскрёба врезался в каменную кладку, проломив её.

Волербус взмахнул крыльями и в один прыжок оказался рядом, рука его вновь рванулась вперёд со скоростью молнии, опять вцепившись Шэугкану в горло. Прижимая фаворита к стене, Волербус поднял его на вытянутой руке, и принялся душить. Шэугкан барахтался, не доставая ногами до пола, казалось, он в безвыходном положении и вскоре отправится вслед за Визиронтом, но демон из Гиртроновского сна обладал невероятной силой. Собрав в кулак всю оставшуюся ещё силу, Шэу рванулся вверх, и каким-то чудом сумел высвободиться из стального захвата Волербуса. Подобно самолёту он взмыл под своды залы, и на потоке высвободившейся энергии перелетел к выходу. Оказавшись у спасительных врат, фаворит изо всех сил прижал к ним ладони и неистово заревел, подобно атакующему тираннозавру, если вам, кончено, доводилось слышать как орёт тираннозавр во время атаки. Волербус был уже совсем близко, несясь подобно локомотиву, когда врата всё-таки не выдержали натиска, и с грохотом вывалились наружу.

На дворе уже бушевала непогода, слияние и противостояние стихий и энергий трёх столь сильных энергосуществ привели к резкой перемене в небесных сферах, солнце скрылось за внезапно затянувшими небо свинцовыми тучами, начался мелкий дождь, и местами засверкали сильно разветвлённые молнии.

Едва врата сорвались с петель, Шэугкан вырвался на волю, но тут Волербус всё же нагнал его. Обращённый в бегство фаворит выхватил кинжал и попытался ударить им противника в руку, но лезвие клинка сломалось и со звоном отскочило в сторону, словно Волербус был из закалённой стали. Воспользовавшись замешательством от внезапной неудачи, Волербус схватил Шэу за доспехи обеими руками, и рывком поднял над землёй:

— Изыди в трансцендентариум, проклять несусветная! — проревел рок-менестрель и со всей силы подбросил демоническое отродье вверх.

Волна сияющей энергии с жёлто-лимонным оттенком выпорхнула из тела Волербуса и, вслед за движением его рук, подхватив Шэугкана, потащила его всё выше и выше в мутное грозовое небо.

Чудовище истошно орало и завывало, но поток энергии был необорим, вскоре уменьшающаяся фигура монстра полностью скрылась с глаз за клубящимися тучами.

«— Упадёт где-нибудь в Кйа-Ори», — подумал про себя Стронцвет, наблюдая сражение из своего импровизированного укрытия среди камней.

Однако на этот раз чёрной магии властитель ошибся. Поток силы Волербуса, как суть энергия всё-таки положительная, не мог двигаться в сторону Свиртенгралля, и понёс Шэу на восток.

Как раз в это время трактирщик того самого Гленнвудского трактира вышел по какой-то надобности на улицу. Он нёс корзину с едой, видимо, собираясь отнести её во флигель на другой стороне двора. Там, должно, поселился какой-то очень важный постоялец, раз он сам выступил в роли прислуги. Его любимец Дор бежал рядом то и дело пытаясь заглянуть в корзину и вытащить из неё что-нибудь съестное.

— Не лезь, куда не надо! — строго сказал трактирщик. — На-ка тебе лучше вот, — он вынул из-за пазухи кусок булки и протянул его Дору. Тот сразу же схватил и проглотил угощение.

В этот момент откуда-то сверху донёсся странный свист, трактирщик вскинул взор к небесам, и увидел над лесом маленькую точку, с невероятной скоростью падающую в чащу. Точка увеличивалась по мере приближения к земле, и уже можно было различить её очертания. Дор что-то прошипел и спрятался за хозяина, прижавшись к ногам. Трактирщик же продолжал неотрывно следить за падающим предметом. Настроение его, столь прекрасное с самого утра, стало трансформироваться в какой-то гнетущий сплин. Ему даже показалось, что уныние растёт пропорционально приближению падающего предмета. Наконец, когда в точке можно было уже различить фигуру воина, трактирщик спешно принялся отмахиваться рукой:

— Чур, меня, чур, меня! — приговаривал он, наблюдая падение завывающего воителя.

Наконец воин скрылся за деревьями, и тут же из-за зарослей донёсся глухой грохот и треск падающих деревьев. Через несколько секунд всё стихло и уныние тоже как ветром сдуло. Трактирщику даже стало немного неловко от того, что ещё мгновение назад он ощущал такую тоску и разочарование буквально на пустом месте. Просто он никогда не бывал в Эрнонде, да и вообще не покидал пределов своего любимого Гленнвилля, и оттого не знал, как энергии зловредного Шэугкана влияют на простых смертных. Однако, судя по тому, что внезапно нахлынувшее уныние всё же отпустило его, упавшему в лес Шэу пришёл конец…

— Эк его шандарахнуло, небось опять загорные чародеи балуют! — откашлявшись, произнёс возникший как из-под земли дряхлый постоялец с третьего этажа. — В Исполинский лес закинуло, что ли?

— Возможно, — подозрительно скривившись на старца, протянул трактирщик.

Дор вылез из-за хозяина и, оскалившись, мерзко зашипел.

— Не шипи, не боюсь! — бросил старик и погрозил Дору клюкой.

Шэугкан действительно рухнул в глубине исполинского леса, попутно обрушив несколько деревьев и расколов собой старинную сосну, да так и застрял в её сердцевине повыше корневища. Шлем-череп его во время падения сорвало ветками и он приземлился чуть поодаль, повиснув на соседнем дереве. Почти никто не видел этого, разве что пара фей, что жили в роще…

Волербус сокрушает Шадоурок

Стронцвет припал к земле, надеясь, что Волербус ослабел во время сражения и не заметит его, но вдруг какая-то сила выволокла колдуна из каменного убежища и подтащила к прямо Волербусу. Тот стоял к колдуну спиной и скрежетал зубами, потом обернулся и рот его расползся в злобной ухмылке:

— Ты видел, что я сделал с вашими фаворитами? — произнёс он самодовольно. — Червяк навозный, ты понял, какова ныне моя сила? Отвечай!

Энергия сжала Стронцвета словно тисками и подбросила вверх, приближая к оскалившейся пасти Волербуса.

— Видел, видел! — прохрипел колдун, стараясь применить всю свою магию, чтобы хотя бы не задохнуться от такого давления. — Очень впечатляет!

— Я приказал тебе созвать мои войска в котловину подземного дворца, — продолжил Волербус, — теперь я хочу посвятить тебя в свои планы… Я обрушу гору и погребу под нею всех герддронов и дартгротов! Это закат эпохи Шадоурока!

Внезапно сила, сжимающая кудесника, улетучилась, и Стронцвет в свободном падении рухнул на камни, а коготь в бороде снова пребольно впился ему в шею.

— А теперь, как я и обещал, у тебя есть возможность сбежать! — Волербус захохотал. — Беги в Шадоурок, беги к своим герддронам и подохни вместе со всем отродьем сим! Но не вздумай покидать границу горной крепости, а иначе контролёр перегрызёт тебе глотку!

Поняв, по нарастающей боли от впившегося клыка, что так оно и будет, Стронцвет припустил со всех ног. На силе собственного волшебства колдун за сущие мгновения пролетел Шадоурок насквозь, и оказался возле той дыры, в которую некогда влез Брелов. Однако покинуть пределы Горы Теней он не мог, коготь-контролёр не позволял ему сделать этого. Едва Стронцвет приближался к лазу, надзиратель впивался ему в шею, заставляя колдуна вновь отступить.

Но тут Стронцвету неожиданно повезло: подле лаза его уже ожидали трое гильдийцев в фиолетовых накидках. Догадки колдуна подтвердились: они просто не решались выйти на связь, опасаясь Волербуса. Двое были совсем седыми старцами, а третий довольно-таки молодой парень, но с каким-то дрянным взглядом и подлой усмешкой на лице.

— Избавьте меня от контролёра! — закричал Стронцвет, демонстрируя вассалам разъярённый коготь чудовища.

Гильдийцы тотчас выплели из своих бород тонкие шёлковые шнурки, и обмотали ими коготь. Молодой колдун принялся читать заклинания, призванные нивелировать силу контролёра и связь его с хозяином.

— Можно! — наконец скомандовал парень, и старцы стали натягивать шнурки.

Коготь уже окутало оранжеватым ореолом магии и он начал поддаваться, медленно, но верно, двигаясь вслед за натяжением шнурков.

— Быстрее, быстрее! — шипел Стронцвет, то и дело судорожно озираясь.

Скала изнутри стала наполняться странным гулом. Герддроны и дартгроты в котловине заволновались, принялись оглядываться по сторонам, звенеть латами, а иные даже взлетали над собратьями, уродливыми пауками прикрепляясь к сводам потолка.

Волербус стоял на прежнем месте, не сдвинувшись и на шаг, погрузившись ныне в глубокую медитацию. Он чувствовал, что уже истратил значительную часть силы Гиртрона на борьбу с фаворитами, но должен был продолжать расточительство, дабы завершить начатое дело.

Он устремил энергию вверх и вниз равноценными потоками, первый шёл через небеса, собирая над пиком Шадоурока тёмное кольцо бушующих туч, второй же заглублялся в землю, будоража подступающую под горой лаву.

— Быстрее, быстрее же! — кричал Стронцвет, ощущая приближающуюся катастрофу.

Но гильдийцам пока удалось вынуть коготь только наполовину, он оказался не так прост и цеплялся за каждую волосину бороды мага.

— Не волнуйтесь, магистр, — успокаивал Стронцвета молодой гильдиец, при этом отвратительно ухмыляясь, возможно, его вдохновляла сама возможность обороть чужую магию. — Сейчас мы его придавим!

Накопив максимум энергии, Волербус воздел руки к небесам и потянул бушующее кольцо непогоды вниз, одновременно поднимая уровень лавы. Герддроны и дартгроты в подземелье почувствовали жар, доспехи их принялись плавиться и стекать на камни. Весь Шадоурок окутало лимонным сиянием, скала задрожала и загудела как Царь-колокол.

— Готово! — воскликнул парень-колдун, когда коготь Волербуса выпал из бороды Валькирисиума и повис на шнурках.

— Бежим отсюда!!! — закричал Стронцвет. Без контролёра в бороде вся неимоверная сила вернулась к нему полностью и колдун, подхватив гильдийцев, в один прыжок вылетел из содрогающейся скалы.

В этот момент Волрербус, закончив нагнетать силу, резко опустил руки к земле, и вслед за его движением часть небес буквально рухнула на вершину Горы Теней. Раздался оглушающий грохот, такой, что у всех в округе заложило уши. Самый пик Шадоурока подался вниз, и из-под него вырвалось оранжевое пламя. Затем следующий ярус скалы провалился подобно пику и снова упавшую часть опоясало огнём и фонтанами лавы. Со склонов стали срываться миллионы камней от мелкой гальки до гигантских валунов. Они летели во все стороны, заполняя пространство метеоритным дождём.

Стронцвет оглянулся на бегу, и увидел, как скала вновь провалилась, но уже на более низком ярусе. Валуны вновь просто-таки брызнули, некоторые из них долетели даже досюда, где начинался лес Шэугленн, повалив ближние к Шадоуроку рощи.

— Да гниите вы в аду, нечестивцы! — завопил Волербус и нанёс по уже частично осевшей скале максимально мощный энергетический удар.

Тут же обвалился и следующий ярус, затем следующий и, наконец, вся великая скала рухнула полностью, завалив основанием и подземный дворец и странную котловину, всех герддронов и дартгротов, что были в ней. Всю бескрайнюю округу, насколько хватало взора, затянуло клубами серой пыли, а грохот длился ещё очень долго. Своды продолжали рушиться, а камни усаживаться и утрясаться. После обрушения Гора Теней, теперь уже бывший Шадоурок потеряла две трети бывшей вышины, так что теперь со стороны Гленнвуда можно было бы запросто разглядеть руины Сальвордера или даже сам Свиртенгралль.

Бегство Стронцвета

Укрывшись от каменного дождя, на поляне в глубине леса, Стронцвет сотоварищи наконец-то остановились, позволив себе передохнуть. Борьба с когтем и так отняла массу сил, а ещё эта беготня. Старцы повалились на траву, шумно пыхтя, но быстро восстановиться не смогли. Ведь они служили Т'эраусу, и вольная природа не спешила делиться с ними своей благодатной энергетикой. Стронцвет же, обретя прежнюю силу, вернул бодрость практически сразу. Молодой колдун на вид как будто вообще не устал, хотя и присел на еловый корень чтобы тоже перевести дух.

— А где главный, почему маг Керлиаус'серр не с вами? — спросил Стронцвет, оборачиваясь к валяющимся на траве гильдийцам. До него внезапно дошло, что среди помощников нет предводителя.

— Керлиаус'серр пал, — неохотно сообщил один из старцев, — столкнулся с вавилонцами в трактире, его сразило собственной же энергией, отражённой в бою гладью клинка…

Стронцвет перевёл взгляд на молодого мага:

— Что здесь вообще происходит?!

— В конце прошлого лета к нам прибыл гонец из Свиртенгралля, и передал депешу, — начал рассказывать парень. — В ней был приказ бросать все дела и отправляться за поединщиком для владыки Гиртрона, якобы он бродит где-то в этих краях, совсем недалеко от Шадоурока. Мы долго следили за округой, пока не вычислили его: этот бледноликий человек путешествовал с отрядом вавилонцев. Мы обнаружили их намедни в холле Гленнвудского трактира. Маг Карлиаус'серр послал гонца за дартгротами в Шейнлигленн, чтобы перебить воинов Силия Вечного по пути из Гленнвилля, а нам приказал организовать засаду в поселении зарльсов, на тот случай, если отряд всё-таки пробьётся на юг.

— Ну-ну, и что дальше?

— Мы всё сделали, отправили мага Ророуторра к Карвергольду, где стояли наши сборы, поручили организовать засаду. Но когда вернулись в трактир, отряда и след простыл, а Карлиаус'серр оказался повержен. Половой из трактира — наш слуга, он поведал, что их предупредила таинственная воительница, которая будто с неба свалилась…

— Так кто погубил Карлиаус'серра? — Стронцвет злобно заскрежетал зубами. — Он был могучим колдуном, должно быть, противник оказался невероятным.

— Половой рассказал, что это был низкорослый рыцарь сильно похожий на дикого пса…

— Фариселл, — сразу догадался Стронцвет, который хорошо знал этого человека ещё по прошлым временам, когда бывал в Мелоди-Касл. — Заклятие, что довлеет над ним, как видно, всё же не сделало его слабее.

— Мы подоспели слишком поздно, — парень от досады скривил рот, — он сразил Карлиаус'серра, а отряд сбежал. Сборы герддронов и дартгроты прибыли следом, они прошли по единственной дороге, ведущей из Гленнвуда, но никого не встретили на пути.

— Мельница Тарильо, — сразу догадался Стронцвет, злобно прищурившись, — они пересидели там. А что с засадой?

— А там вообще странно всё вышло, — парень пожал плечами, — мы так и не поняли, что это было…

— Да не тяни ты, — рявкнул Стронцвет, — говори яснее!

— В общем, Ророуторр должен был вместе с воинами из Карвергольда перебить Зарльсгленн и встать за лесом, чтобы контролировать дорогу. Но, видимо, что-то пошло не так, потому что, когда мы кинулись в погоню за вавилонцами, и достигли Зарльсгленна, там вообще ничего не оказалось…

— В каком смысле? — Стронцвет просто недоумевал, ведь прекрасно знал мощь дартгротов, что же могло помешать войску?

— В том смысле, что там не было ни поселения, ни Ророуторра с войсками, ни вавилонцев, дымящаяся равнина среди гор, словно туда упала звезда.

— Очень странно, всё это очень странно и скверно к тому же!

— А что произошло в Шадоуроке, магистр? — парень пристально посмотрел Стронцвету в глаза. — Этот коготь, откуда он, что ныне с владыкой Гиртроном?

— А я тебе отвечу, — Стронцвет нахмурился и посмотрел на уже почти очухавшихся гильдийцев так, словно это они были во всём виновны. — Этот ваш бледноликий поединщик, которого вы упустили, запросто явился в Шадоурок, поверг короля Гиртрона, поработил вашего покорного слугу, голыми руками передушил фаворитов. А только что ещё и сравнял с землёй саму Гору Теней, погребя под ней несколько легионов Фаур-Каста…

— Быть не может, — возразил молодой гильдиец, — если он такой всемогущий, то, как же нам удалось обуздать его энергию? — тут парень сунул руку в карман накидки и начал что-то из него доставать…

— Коготь! — спохватился Стронцвет.

— И всего-то делов! — самодовольно ухмыляясь, молодой колдун продемонстрировал Стронцвету как трофей вынутые из кармана шнурки с пленённым когтем.

Чёрной магии властитель просто скис, он посмотрел на парня как на умалишённого, в ужасе выкатив глаза:

— Ты, что, от него не избавился?!

— А что такое? — самоуверенно произнёс парень, небрежно поигрывая когтём-трофеем. — У страха глаза велики!

— Безумец! Надо было его запечатать… — Стронцвет не успел ничего предпринять, как коготь Волербуса внезапно ожил, сорвался с привязи, метнулся вверх, и в мгновение ока перегрыз молодому колдуну горло.

Парень словно ужаленный слетел с корня, на котором сидел, и рухнул в траву. Старцы, сообразив в чём дело, поднялись на ноги, думая убежать, но не успели сделать и шага. Коготь Волербуса рванулся следом, прикончив и их.

Просвистев над поляной и сделав круг, контролёр ринулся на Стронцвета, но на этот раз вся сила колдуна оказалась при нём и готова к бою: маг взмахнул руками, выбросив вперёд защитную стену огня, и налету испепелил зловредный коготь.

Всё успокоилось. Стронцвет окинул взглядом полянку с валяющимися на ней дохлыми колдунами, потом перевёл взгляд на молодого гильдийца и только покачал головой:

— Такая сила, а ума вообще нету! — с досадой воскликнул он. — Такую штуку провернул, я б из тебя себе преемника вылепил, бездарь тупой! — крикнул он загрызенному колдуну. — Книги читать надо, а не только на свои чувства полагаться! Ну, что за народ! — Стронцвет всплеснул руками и поспешил удалиться с полянки, затерявшись где-то в глубине леса.

Ему ныне требовалось время, дабы проанализировать это, едва не ставшее роковым, поражение, окончательно вернуть контроль над собственными энергетиками да и просто собраться с мыслями. В конце концов, он оказался на чужой территории, где у многих был к колдуну личный счёт. Поддержки Шадоурока больше не существовало, Свиртенгралль был далеко, и выдумывать, как выходить из сложившегося положения оставалось только самому, ведь как считается, эта часть Адальира не подвластна силам Гиртрона…

Волербус покидает Шадоурок

Волербус ещё какое-то время стоял в той же позе, сжав кулаки и смотря куда-то вглубь себя. Он истратил значительное количество энергии на сражение с горной крепостью Гиртрона и стал немного похож на прежнего Брелова. Даже крылья его перепончатые уменьшились в размерах, словно сели после хорошей стирки.

Наконец, покинув медитативную страну далёких грёз и близких Просветлений, он ещё раз внимательно осмотрел рухнувшую скалу, убедившись, что царству Даосторга в этом краю Адальира действительно пришёл конец. Клубы пыли вперемешку с дымом уже заволокли всю округу, и начинали стекать по склонам уцелевшей части плато в долину Кйя-Ори. Пелена завивалась спиралями и сильно сокращала обзор, но и среди поднявшейся мути Волербус отчётливо видел выстроившихся перед собой три с лишним сотни сказочно красивых женщин — чёрных наездниц из когорты проклятых. Каждая из воительниц держала под уздцы боевого свиртенгралльского коня.

Впереди всех стояла та самая наездница, подосланная хитрым Стронцветом, с которой Волербус беседовал накануне в тронном зале под пиком ещё целой Горы Теней. То, что Волербус шепнул ей на ухо, было приказом вывести из Шадоурока наездниц и их лошадей, потому что он решил спасти этих женщин. Каждая из них напоминала ему Ариллию, и рок-менестрель просто не знал, чудовища перед ним или же искалеченные волей Гиртрона души. Так и не разобравшись в энергетической природе проклятых наездниц, Волербус просто не смог погубить их, пожалев вместе с ними и их коней.

Волербус приблизился к назначенной им же предводительнице, и пристально посмотрел в её антрацитовые глаза:

— Как тебя зовут?

— Ариэллия, — спокойно отозвалась девушка, обволакивая героя нежным и томным как бархат взором. Голос её звучал чарующе, словно бы пела волшебная флейта, и, будь ныне на месте Волербуса любой из простых смертных, он бы не смог устоять, чтобы не влюбиться в неё с первого взгляда.

— Как?! — изумился Волербус, которому послышалось имя его спутницы из Кйя-Ори ткачихи Ариллии.

— Ариэллия, — повторила воительница, чуть склонив голову на бок, отчего волосы её чёрные как смоль тут же сыграли притягательной волной кэвердэнского шёлка.

— Значит, так, Ариэллия, — Волербус окинул взором выстроенных рядами наездниц, — я назначаю тебя королевой и главной среди всех наездниц!

Волербус бегло огляделся, что-то ища, потом, приметив валяющийся на земле обугленный шлем дартгрота, поднял его и протянул Ариэллии:

— Это знак королевской власти, — пояснил он, — владей им и правь справедливо!

Ариэллия нежно взяла шлем, словно это действительно было сокровище, и благодарственно склонилась.

— Распрямись! — Волербус взял Ариэллию за плечи. — Ныне ты больше никому не должна кланяться, ныне ты свободна, ты королева! — он кинул взор в сторону остальных воительниц. — Все слышали? Теперь это — ваша королева и вы должны служить ей!

В ответ все воительницы как по команде одновременно склонили головы, и приложили правую руку к груди — то был знак повиновения.

— Но и вы не должны больше кланяться никому, кроме своей королевы, — продолжил Волербус, — отныне вы свободны от любой власти Свиртенгралля, вообще от любой другой власти!

Воительницы не ответили, лишь томно и пленительно смотрели на Волербуса. Волербус же перевёл взгляд обратно на королеву, и вновь пристально посмотрел Ариэллии прямо в глаза:

— Веди своих подданных на северо-восток, через горы в леса Кирльгерльда. Я поручаю тебе основать там новое королевство с вверенными тебе помощницами. Старайтесь избегать людей, чтобы не навредить им.

Ариэллия кивнула, но по её непроницаемому лицу невозможно было понять, что на самом деле думает воительница.

— Но ежели кто из мужей людских возжелает предаться греху с кем-то из вас, — Волербус грозно оскалился, ощущая, как к разуму приливает многолетняя ненависть к похотливым развратникам, — уничтожайте таких без жалости и снисхождения!

— Будет исполнено! — подтвердила королева Ариэллия, — я оправдаю ваше доверие, магистр Волербус!

С этими словами она тут же профессионально быстро вскочила на коня, и поскакала в сторону, указанную Волербусом. Остальные последовали её примеру и уже через несколько минут вереница наездниц скрылась в клубах пыли, продолжающих валить из разрушенного Шадоурока.

Волербус ещё долго смотрел им вслед, слушая как затихает стук подков о камни, а когда звуки растаяли окончательно, зашагал на запад. Крылья его хоть и уменьшились, но оттого не стали менее сильными и с помощью полёта Волербус быстро преодолел скалистые отроги Шадоурока, где повернул на север. Вскоре, когда пыль в округе окончательно улеглась, он оказался на той стороне теперь уже бывшей Горы Теней, откуда когда-то был спасён воительницей Дианой. Теперь здесь всё выглядело гораздо веселее, не успела рухнуть крепость, а растения уже спешили занять высвободившуюся из-под гнёта территорию своими резвыми побегами. Словно по мановению волшебнойпалочки ещё недавно голые каменные склоны уже вовсю зеленели. Волербус, несомненно, удивился бы этому, будь он всё ещё обычным рок-музыкантом, но в теле всемогущего воина, поработившего самого Демона Сновидений, ему было как-то не до восторгов.

Брелов сумел одолеть Гиртрона, отняв у него силы и энергию, перебил всех его вассалов, сравняв с землёй целое войско. Уничтожил главных фаворитов чудовища, считавшегося ранее необоримым Визиронта и огнеподобное исчадие снов Даосторга Шэугкана. Он сокрушил древнюю Гору Теней, что стояла на этом рубеже подобно стражу много веков, фактически одолел просыпающийся вулкан, властью собственной силы заставив его вернуться во чрево земли, и теперь хотел поквитаться с последним оставшимся приспешником Гиртрона — Волербус шёл на бой с Волгаллионом…

Волербус уничтожает Волгаллиона

А хитрый Волгаллион уже знал о приближении демоноборца. Сперва чудовище ощутило, как иссякла сила владыки Свиртенгралля, питающая его существо. Затем почувствовало, как округа наполняется благодатной волей Кэльвиара, частичку энергии которого носит в себе каждый вавилонец. А после и вовсе логово его стало всё содрогаться, и вскоре провалилось в котловину подземного дворца Гиртронового царства. Однако Волгаллион был не просто чудовищем, а, как мы знаем, последним перводемоном Адальира и без труда сумел выскользнуть из хитроумной ловушки, подстроенной ему Волербусом в рухнувшем Шадоуроке. Волгаллион проскользнул за пределы крепости к старому колодцу, в который гильдийцы Шадоурока невежливо сливали остатки волшебных снадобий, и схоронился на пожухлой опушке чахлого леса. От магических настоев гнусных колдунов вся земля этого места обрела дурную энергетику, была попросту отравлена и потому Волгаллион мог обитать здесь без дополнительной подпитки.

Волербус уже, конечно, прочитал все энергии и уверенно двигался к той самой опушке. Оказавшись подле колодца, он поднял с земли огромных размеров валун и швырнул его в сруб. Вода, вернее это уже была даже не вода, а какая-то чёрно-фиолетовая грязь и муть, всплеснулась, и фонтаном вылетела вверх на несколько метров. Но ответа не последовало. Тогда Волербус принялся колотить по колодцу кулаками и расшатывать его из стороны в сторону, стараясь хоть так привлечь внимание Волгаллиона, но и на этот раз трусливое чудовище не показалось.

Наконец Волербусу всё это надоело и он, свесившись внутрь сруба принялся истошно орать, ор его был подобен свисту Визиронта, возможно, во время сражения с ним, он и уворовал часть невероятных способностей фаворита. От этого вопля земля вокруг колодца, а вместе с ней вскоре и вся опушка стали ходить ходуном и Волгаллион оказался вынужден покинуть убежище, показавшись оппоненту.

Тут же перед Волербусом как из-под земли выросла гигантская голова монстра, сложенная из камней и кусков грязи, с раскрытой безразмерной пастью. Но на этот раз всё было наоборот, не Брелов боялся, а Волгаллион прибывал в опасениях относительно Волербуса, сильных опасениях…

— Посмеялся надо мной! — прорычал Волербус, неспешно двинувшись на Волгаллиона. — Не думал, что я вернусь? Только вот на этот раз уползти я тебе не дам!

В этот момент земля задрожала, и Волербус вновь услышал уже знакомый неистовый гогот чудища. Волгаллион принялся расти, и за несколько мгновений увеличился в три раза, теперь его пасть могла бы свободно целиком поглотить рок-менестреля.

Волербус отбросил меч, и с разбегу сам прыгнул в пасть чудовищу. Но не успел Волгаллион до конца и челюстей сомкнуть, как фара на гарде меча вспыхнула лимонным огнём, и клинок, взмыв сам по себе, вонзился перводемону в голову. Волгаллион взвыл и ринулся назад, пытаясь вновь уйти в глубины земли, но не смог, потому что Волербус, сидящий внутри его пасти, не позволял. Волгаллион попытался рассыпаться на части, чтобы обойти сидящего внутри рок-музыканта, но и это не удавалось. Волербус крепко держал его как своими руками, так и взращённой энергетикой.

Борьба продолжалась довольно долго. Волгаллион с торчащими из пасти перепончатыми крыльями, метался по полянке, удерживаемый от погружения Волербусом, а «рокерский» меч продолжал неустанно рубить его со всех сторон. И, казалось бы, что тут такого? Как меч может навредить глине и камням? Но сражение было больше условное, ведь с каждым ударом клинка, волшебный рокерский меч вгонял в чудище новую порцию энергии Волербуса, оставленную им снаружи…

Наконец, окончательно поняв, что погрузиться с Волербусом во рту не получится, да и выплюнуть его тоже не выйдет, Волгаллион принял решение пойти в другую сторону. Внезапно чудище стало разгоняться и, набрав достаточную скорость, словно летающая рыба, взмывающая над поверхностью океана, выпрыгнуло из земли, продемонстрировав белому свету своё бесформенное тело. Подобно огромному земляному червю с драконьей головой, Волгаллион пролетел над полянкой и угодил прямиком в колодец. Неизвестно каким волшебством ему удалось втиснуться в каменный сруб, но всё же чудовище в падении добралось до самого его дна.

Меч, порхающий над опушкой, не мог более поразить ушедшего в колодец монстра, а Волербус утратил над оружием контроль, поскольку уже слишком глубоко увяз в перводемоне. Однако Волгаллион оказался блокирован, ведь всосаться в дно колодца он по-прежнему не мог, хотя и имей он такую возможность, это мало что дало бы. Ниже залегали пласты чистой воды, свободной от энергий Свиртенгралля и там ему было попросту не выжить.

Волербус во чреве чудовища быстро прочитал ситуацию и вскоре понял, что кто-то стучится в его голову. Нет, это не было вторжением, скорее Волгаллион предлагал ему переговоры.

— Ну ладно, — в голос ответил Волербус, — ты думаешь, что обошёл меня?

— Тебе не выйти из этого колодца, — в ответ проревел Волгаллион, — пробей для меня дыру в его стенах и я уйду, а тебя отпущу! — предложило чудовище, сам-то Волгаллион уже не мог совершать подобных манёвров, слишком много энергии он потерял в сражении с «рокерским» мечом.

— Я с нечистью договоров не заключаю, только крушу вас до полного истребления! — гнусно осклабившись, отозвался Волербус.

— Но тебе не выбраться без моей помощи!

— Ты уверен? Сейчас я применю мощнейшее заклинание и тотчас выберусь отсюда!

Волербус встал в пасти Волгаллиона в полный рост и закричал:

— Siliyus Volerbius Artemius^[22]!

— Нет такого заклинания, — рёвом, подобным бушующему урагану или извергающемуся вулкану, возразил Волгаллион, — я есть перводемон, и знаю все заклятия Адальира. Ты произнёс пустые слова!

— Правильно, такого заклинания нет, я только что его выдумал! — признался рок-музыкант, самодовольно ухмыляясь, ведь с нынешней силой он мог делать вообще всё, что душе угодно. — Отныне сие есть самое мощное заклинание в своей сфере!

— И что же оно означает? — Волгаллион глухо загоготал, ведь ничего не происходило, и он резонно решил, что Волербус просто блефует.

— Что означает? — Волербус взял паузу, энергетика стала меняться, Волгаллион тут же ощутил эту не предвещающую ему ничего хорошего перемену в энерготечениях. — Означает гром и молнии, и вызывает удар семи миллионов молний небесных из туч прямо в дно колодца!

Тут же прогремел гром, вспышки грозы ослепили округу, и из набежавших в мгновение ока туч в каменный сруб сорвался сияющий сноп небесного электричества. Молния ударила в хвост Волгаллиона, и стала прожигать гранит и глину, уверенно двигаясь ко дну колодца. Волербус, тут же выпустив все клыки и когти, принялся прогрызаться сквозь тушу монстра навстречу энергопотоку. Волгаллион истошно взревел, пытаясь вывернуться из-под удара молний, но колодец был слишком узким. Через несколько мгновений Волербус добрался до половины высоты сруба, нащупав средь камней и глины, слагающих тело монстра, ствол молнии. Энергия тут же наполнила всё его тело и рок-менестрель, ухватившись за электрическую дугу руками, как по канату выбрался по ней на поверхность.

Оказавшись на воле, он тут же спрыгнул наземь и отбежал подальше. Над опушкой вовсю бушевала непогода, шум её заглушал всё, кроме разве что завывающего рёва беснующегося в колодце перводемона. Молния продолжала закачивать в сруб сияющие сгустки энергии, наполняя его всё больше и больше, наконец сосуд переполнился и прогремела череда взрывов. Колодец буквально выворотило из земли, и ещё одним мощнейшим взрывом разметало сруб на отдельные камни.

Непогода тут же успокоилась, и всё стихло. Волербус ощутил, что опять потерял часть энергии Гиртрона, и ещё больше стал походить на прежнего рок-музыканта, правда, на этот раз крылья его остались прежнего размера. Он осторожно приблизился к дыре, образовавшейся на месте колодца, и с чуть брезгливым выражением на лице заглянул вовнутрь: от Волгаллиона осталось только немного грязи, и та спешно всасывалась в дно. Всё-таки уничтожить чудовище до конца не вышло, какая-то часть перводемона ещё присутствовала на глубине.

— Я же обещал тебе вернуться! — произнёс Волербус и тут же вошёл в перманентную медитацию, пытаясь нащупать оставшиеся энергии, но сколько он не шарил по округе — так ничего и не нашёл. Видимо, оставшаяся часть Волгаллиона уже не представляла опасности и потому не имела собственной энергетики, Волербуса это вполне устраивало.

Когда же он вышел из медитативного транса, то с удивлением обнаружил напротив себя троих незнакомцев, сидящих на камне. Они были одеты в белёсые балахоны и конические шляпы, лица странных людей буквально светились от улыбок.

— А вы ещё кто такие, чего надо?! — недружелюбно гаркнул Волербус, замахиваясь на них рукой, сложенной так, будто бы она сжимала меч. Тут же «рокерский» клинок выпорхнул со стороны леса, и вновь оказался в кулаке хозяина, продолжив угрожающее движение его длани.

— А, в самом деле, — будто бы проснулся первый незнакомец, — что это мы здесь делаем все вместе?

— Он, видимо, одолел Волгаллиона! — тыкая пальцем в сторону рокера, догадался второй незнакомец.

— В самом деле?! — изумился третий. — Ты одолел Волгаллиона?

Тут Волербус начал понемногу соображать, откуда всё-таки появились эти наистраннейшие типы.

— Вы, что, из него вылезли? — уточнил он свою догадку.

— Видимо, так оно и есть, — подтвердил первый. — Как я сейчас понимаю, нас он сожрал века три назад, когда ещё буйствовал на границах Тарнтгора…

Второй и третий переглянулись и вопросительно уставились на первого:

— Ну, это если судить по энергетике времятечений, — поспешил пояснить свою догадку первый.

— Вас там только трое было? — разумеется, засомневался Волербус, который помнил, сколько душ томилось внутри Визиронта, а Волгаллион всё-таки был в Адальире от начала времён, и, наверняка, не мог обойтись всего тремя съеденными чудаками.

— Конечно, нет! — первый указал пальцем на остатки колодца за спиной рок-музыканта.

Волербус поспешил обернуться, и с удивлением узрел, как из обломков сруба вверх уходит целый столб разноцветных бабочек. Крохотные крылатки двигались так близко друг к другу, что казалось сливались в единую струю…

— Не может быть! — Волербус снова посмотрел на пришельцев. — Это, что, все, кого он сожрал от начала веков?

— Да, — просто ответил второй.

— Тогда, какого фига, вы тута сидите, а не порхаете с остальными? — Брелов вновь заподозрил в странных пришельцах врагов, и замахнулся мечом.

— Это всё потому что мы просветлённые Крилльнхилла, — как-то совсем нескромно пояснил третий.

— Мы приняли путь бодхисатв и ныне не можем уйти в энергопотоки, мы должны трудиться на благо людей и всех живых существ, — с этими словами второй просветлённый встал с камня, приложил руку к груди и чуть склонился перед Волербусом. — Спасибо тебе, мил человек, что высвободил нас, но нам уже пора!

Волербус и опомниться не успел, как все трое покинули полянку. Первый обернулся золотым страусом, и пригоршней сияющих искр унёсся в чащу леса. Второй рассыпался на тысячу алмазных долгоносиков, и рассеялся средь трав. Ну, а третий просветлённый просто сверкнул молнией, обращаясь в электрический разряд и, оставив после себя лишь сильный аромат озона, скрылся за самыми высокими облаками, как это иногда проделывал Силий Вечный…

— Любопытно, очень любопытно! — откомментировал Волербус, вытирая листвой свой верный меч, и, устроившись в полулежащем положении недалеко от остатков каменного сруба, принялся наблюдать за красивым хороводом радужных бабочек.

Крылатки ещё долго покидали колодец, казалось, что за прошедшее время оттуда их вылетело не меньше миллиона, а поток всё не иссякал. Наконец он стал редеть, уменьшаться и вскоре совсем сошёл на нет. А в том месте, где столб порхающих крылаток уходил в облака, возникла широкая радуга. Время от времени, правда, из глубин колодца ещё вылетали отдельные запоздавшие бабочки, но в целом процесс высвобождения благополучно завершился. Тем временем, спешащая наверстать упущенное, природа уверенно брала своё: вся опушка уже покрылась молодой листвой, зелень натрыжно лезла отовсюду, зарастая обломки каменного сруба и прочую рухлядь, наломанную непогодой. Зрелище было красивым до ликования и одновременно умиротворяющим, в тот момент Волербус даже подумал, что именно так должен будет выглядеть Мир Адальира, когда растают все хрустальные медальоны…

Немного передохнув, Волербус с новыми силами двинулся дальше, путь его теперь лежал в Зирвельдон, туда, куда ещё недавно он отправил освобождённых пленниц Шадоурока и своих герддронов. Вдруг взгляд его упал на что-то чернеющее в траве всего в нескольких шагах от него. Волербус приблизился и с удивлением обнаружил перед собой сильно помятый и облезлый шлем Гиртрона. Видимо, его отбросило сюда с вершины горы, когда взорвался вулкан Шадоурока. Волербус усмехнулся, довольный этой находкой, не долго думая, подобрал шлем и, сунув трофей подмышку, вновь зашагал в сторону Зирвельдона…

Волербус проучивает колдунов

Трудно сказать, сколько по времени заняло путешествие Волербуса. Трудно не потому, что его нельзя подсчитать, а потому, что всё зависит от того, как на него посмотреть. Когда Волербусу казалось, что он идёт или летит слишком долго, он просто ускорял время. Когда же наоборот, ему вдруг хотелось поспать на таких уютных поросших мягким мхом камнях у корней какого-нибудь большого дерева, он замедлял время, и наслаждался безвременьем. Волербус как будто играл с окружающей действительностью, получая удовольствие от самого процесса. Возможно, будь Волербус подобрее, он бы просто позабыл о том, что собирался делать дальше, и остался бродить где-нибудь здесь, упиваясь безграничной властью. Это было бы на руку и Стронцвету и прочим врагам добра в Адальире, но не тут-то было, Волербус уверенно шёл дальше. Его по-прежнему двигала вперёд неуёмная злоба и ненависть, к которым вдобавок подключилась ширящаяся изнутри любовь к Ариллии, которая также помогала чётче видеть цель.

На подходе к Зирвельдону Волербус ощутил сильные колыхания антиэнергии, и сразу же догадался, что неподалёку кто-то балуется с дурной магией. Уже было совсем темно, но Волербус отлично видел в темноте и, направившись в сторону усиления антиэнергий, вскоре заметил на опушке леса небольшое каменное строение с плоской крышей, напоминающее тёмный хэз приверженцев Т'эрауса.

Из узких высоких окошек сооружения проблёскивал свет, танцующего на алтаре огня, стало быть, действительно внутри тёмного хэза собрались поганые чернокнижники.

«— Убью всех!» — привычно подумал Волербус и, сам того не ожидая, радостно рассмеялся.

Хохот его прозвучал как извержение вулкана и переполошил всю округу. Ночные звуки в момент стихли, даже одинокие птицы перестали петь, а сверчки стрекотать…

Волербус же, заметив, что раскрыл себя, подумал между прочим, что хорошо бы сохранить такой же глубокий голос и по возвращении из Адальира, тогда, мол, будет здорово записывать рок-баллады. А потом просто изменил концентрацию собственной энергии, и растворился в пространстве. Уже совершенно невидимый для окружающих, смотри на него даже самый умелый чародей Адальира или сам Авельир, Волербус приблизился к тёмному хэзу и стал рассматривать его.

Сквозь стены он всё же видел не очень хорошо, и для пущей точности помахал перед собой мечом с пылающей фарой в рукояти. Лимонное пламя как по команде выпорхнуло из лампочки, устремилось к хэзу, и, обдав его люминесцентной волной, сделало стены практически прозрачными для взора хозяина.

Волербус присмотрелся: внутри находилось тринадцать человек в каких-то странных рясах из фиолетовой материи с жёлтыми аляповатыми узорами. Наряды не соответствовали гильдийским, как будто люди сами сшили себе одеяния, просто стараясь подражать магам Свиртенгралля. Собравшиеся сидели на полу вокруг валуна — импровизированного алтаря, на котором горел тот самый танцующий огонь. Предводитель сборища — здоровенный мужик с густой окладистой бородой бормотал заклинания, то и дело подкидывая в пламя странный порошок ржавого цвета, видимо, горючее, отчего огненные языки принимались трещать и вскидывались до самого потолка. Над алтарём находился большой раструб, переходящий в трубу, которая вела на крышу. Снаружи она выглядела как самая обычная печная труба, но Волербус-то знал, что это был так называемый энерговод, или как его ещё именовали «демоновод», позволяющий, в случае применения заклинания вызова, проникать внутрь тёмного хэза монстрам всех мастей.

Однако это было не самое интересное, а самое интересное Волербус обнаружил на крыше хэза. Там притаилось огромное существо, напоминающее внешним видом каменистого сьиорна, виденного Волербусом в пустоши Кйя-Ори намедни. Ещё два аналогичных существа расположились под слабо освещённым окном, одно из них лежало, согнувшись под подоконником, а другое стояло на задних лапах, передними держась за крышу и, очевидно, уже собираясь на неё взобраться. Существа выглядели как статуи, видимо, они застыли так, заслышав гогот Волербуса, который теперь мог напугать не только людей, но и самих чудовищ.

Волербус сразу же всё уразумел: очевидно, находящиеся внутри хэза занимались дурным богомерзким делом вызова демонов, а те, не преминули явиться на зов. Именно этих вызванных нерадивыми колдунами демонов он и принял за каменистых сьиорнов. Волербус, который с силой Гиртрона получил и многое знание, догадался и об иерархии среди монстров. Самый сильный сидел на крыше, он, видимо, и возглавлял сбор, потому что намеревался первым лезть в печную трубу, чтобы порадовать вызывающих своим явлением. Двое других были демонами послабее и потому ждали очереди под стенами.

Пока Волербус оценивал ситуацию, демоны уже вновь оживились и сидящий на крыше стал заползать в трубу. Смотрелось это одновременно ужасно и комично. Понятно, что существа те были незримые и состояли лишь из антиэнергии. Но Волербус, благодаря своему чудесному зрению, видел их ныне в истинном обличии и картина огромного полудракона втискивающегося в узкую печную трубу хэза его действительно позабавила.

Дождавшись, пока чудовище заберётся в «демоновод» до половины, Волербус в один взмах крыльев оказался подле него и, обхватив трубу, сдавил её так, что перебил монстра пополам.

Чудище захрипело, содрогнулось и, обрело плоть, задняя его часть тут же с грохотом скатилась с крыши. А передняя с ужасающей клыкастой головой ввалилась внутрь хэза прямо на огонь алтаря. Чародеи с криком ужаса повскакивали с мест и разбежались к стенам. Покрытая чешуёй голова стала плавиться и заливать огонь жёлтой жижей отвратительно при этом воняя, вскоре пламя затухло и хэз погрузился во тьму.

Волербус тем временем уже оказался на земле и обнаружил, что двое других демонов обратились в бегство, но не тут-то было. Волербус принялся втягивать в себя воздух да с такой силой, что поднявшийся вскоре ураган притащил беглецов обратно, впечатав обоих в грязь под ногами рок-менестреля. Тот мгновенно обездвижил монстров мощнейшим энергетическим ударом, а после схватил одного за горло, и подтянул его морду к своей:

— Ты чего балуешь?! — зарычал Волербус.

Демон в ответ что-то злобно прорычал и даже попытался извернуться, чтобы ужалить противника, но Волербус, не вступая в дальнейшую контроверсию, просто откусил чудовищу голову, рывком отбросив ей в сторону. Надо сказать, что ни Волербус, ни демоны, кроме материализовавшегося, не были видны невооружённым взглядом и, будь кто в тот момент рядом, он просто не увидел бы этого сражения.

Дохлый демон окончательно утратил магические способности и проступил как и их предводитель, соткавшись посреди камней как ниоткуда. Сперва возникло его уродливое чешуйчатое тело с огромными перепончатыми крыльями и длинным хвостом, а затем на камни рухнула и откушенная голова монстра. Последнего демона Волербус элементарно раздавил как перезрелый помидор, со всей дури прыгнув на него обеими ногами. В этот момент крылья Волербуса немного подросли, возможно, напитавшись энергией поверженных чудовищ.

Теперь очередь дошла до поганых еретиков внутри хэза. Они уже поняли, что к чему, но Волербус решил позабавиться: сперва он стал подлезать под окна и истошно выть там, да так, что у некоторых колдунов даже полопались барабанные перепонки, а из ушей потекла кровь. Затем он влез на крышу, долго прыгал по ней, истошно при этом гогоча и ревя подобно горному водопаду, стараясь вогнать еретиков в состояние полнейшей жути. Потом спрыгнул на землю, восстановил естественный вид, скинув ненужную долее энергетическую маскировку, нацепил на себя шлем Гиртрона, который оказался ему маловат и прикрыл лицо лишь до половины, и, выбив ногой дверь, ворвался внутрь.

— Кто меня звал?! — закричал Волербус в темноту, и вдруг неожиданно для самого себя изрыгнул из пасти струю огня. Пламя оказалось таким мощным, что оплавило алтарь, и огонь на нём вновь запылал с неистовой силой словно на нём была не кровь чудовища, а сухой можжевельник.

Свет озарил помещение, и Волербус узрел обезумевшие от ужаса лица служителей тёмного культа. Они забились по углам и жалобно стонали, вмиг охрипшим голосом.

— Кто меня звал?! — повторил Волербус, окончательно материализовавшись перед перепуганными чародеями неудачниками. — Я спрашиваю, кто меня звал, уроды поганые?!

Сидящий на полу с самого правого края не выдержал первым, нервы его сдали окончательно, и он с неистовым воплем внезапно прорезавшегося голоса рванул в окно, но Волербус перехватил его на лету и подтащил к себе.

— Это ты меня тут звал?! — проорал Волербус, обдавая лицо колдуна ещё отдающим гарью дыханием. — Ты, ты меня звал, гадёныш?!

Колдун даже не успел ничего ответить, как Волербус подбросил его кверху и перехватив клешнёй за лицо со всей силы швырнул в сторону, размазав об стену. Затем рок-музыкант вскинул крылья, перемахнул через алтарь, подняв сопутствующим ветром тучу искр, и, приземлившись подле стены, двумя ударами меча зарубил шестерых чернокнижников.

В хэзе осталось ещё шестеро, двое из них, наверное, более тренированные, чем прочие, сорвались с места и рванули к двери, собираясь спастись бегством, но выбитый Волербусом створ внезапно сам по себе взлетел с пола и преградил им путь. Колдуны буквально впечатались в него. Сзади раздался громогласный хохот Волербуса.

— Куда же вы?! — искренне изумился он. — Сами же звали меня! — с этими словами Волербус двинулся к беглецам вдоль стены, неучтиво отпинывая остальных магов.

— Зачем ты меня звал?! — заорал Волербус, подойдя вплотную к беглецам, одним из которых оказался тот самый бородач, предводитель сборища. — Или не ты?! — Волербус повернул свою огромную голову с раскрытой пастью, в которой виднелись, сочащиеся слюной клыки, к безбородому, стоящему левее. — Может быть, ты?!

Колдуны буквально вросли спинами в дверь, стараясь как можно дальше отодвинуться от монстра. Они сто раз прокляли тот день, когда встали на путь магии и поклонения Т'эраусу, и даже возжелали помолиться, дабы спастись от Волербуса, но никто из них просто не знал просветлённых слов молитв и медитаций. Все они, к сожалению, до краёв были наполнены лишь тёмными антиэнергиями. И всё же Силий, наверняка, простил бы их, попытавшись наставить на путь истинный, но Волербусу этого было совершенно не нужно, ныне он нёс лишь возмездие и потому шансов у колдунов не было.

Вдруг откуда-то сзади раздался шёпот, Волербус резко обернулся и увидел невообразимое: один из чернокнижников, довольно молодой на вид парень, сидел в позе «лотоса» и спешно бормотал, призывая на помощь Кэльвиара!

— Значит, Кэльвиара вспомнил? — оскалился Волербус. — Ну, считай, что он тебя и спас! — он в один прыжок подлетел к нерадивому колдуну, схватил его за горло и поднял над полом.

Чернокнижник беспомощно барахтался в клешне рок-музыканта, но ничего не мог поделать. От былой уверенности в собственной магической силе не осталось и следа. Волербус, продолжая удерживать его на вытянутой руке, вдруг произнёс то, что и сам не собирался:

— Можешь проваливать, — процедил Волербус, оголив огромные клыки, — я не стану тебе препятствовать, но ты должен будешь поработать на меня!

— Да, да, конечно, всё, что прикажешь! — в панике закричал колдун.

Волербус разжал пальцы, и тот с грохотом рухнул на пол хэза.

— Возвращайся в деревню и расскажи всем, что ты видел, — приказал Волербус, внезапно вновь отрыгнув огненный вихрь. — Скажешь, что Гиртрон запретил колдовать здесь!

Парень судорожно закивал и начал отползать к окну.

— А если кто всё же решится ослушаться, и станет вызывать демонов, то явлюсь я! Уяснил?!

— Да, да, как прикажешь! — продолжая судорожно кивать, парень уже дополз до окна, и дрожащими руками стал ощупывать стену, стараясь найти выход.

— Правильно ползёшь, — глухим рёвом одобрил Волербус, — лезь в окно и вали, покуда я не передумал!

Колдун тут издал ужасный вопль, преисполненный ужаса и буквально вылетел в узкое окошко хэза. Как он в него втиснулся, вам и кудесник не ответит.

Волербус же вскинул меч, и быстро зарубил тех трёх чернокнижников, что прятались в противоположном углу. Затем вернулся к двоим, стоящим подле входа.

— Так, кто из вас меня звал? — снова спросил он, и скосился на левого. — Явно, не ты! — фара в гарде вспыхнула пуще прежнего, и Волербус одним ударом рассёк колдуна пополам.

— Я, я вызывал! — уразумев правила игры, истерично закричал последний оставшийся маг.

— Отлично, — процедил Волербус, пламя в фаре его «рокерского» меча стало мало-помалу тускнеть. — А, раз ты меня звал, то, чего-то хотел, ведь так?

Колдун кивнул, хотя заметить это было сложно, ведь его и так колотило как осиновый лист.

— Хотел подчинить меня, и чтобы я тебе помогал? — уточнил Волербус.

— Да, — колдун принялся жадно хватать ртом спёртый воздух старинного хэза.

— Зачем? Чего вам всем неймётся? Что ты хотел получить конкретно, признавайся, денег, славы?

Колдун, что в ужасе отводил всё время взгляд, вдруг прищурился, и осторожно поглядел на Волербуса:

— Золота и власти! — выпалил он на одном дыхании.

Тут в голове Волербуса созрела отличная идея, и он решил заставить колдуна послужить себе. Не зря же он сохранил жизнь именно предводителю шарашки, Путь Вавилона вновь вывел к верному решению, ведь если использовать колдуна, то стоит брать самого сильного из имеющихся. Впрочем, слово «сильный» — это громко сказано, оно вряд ли кому подходило из этой жалкой своры.

— Будет тебе и золото и власть! — Волербус странно оскалился, то ли ухмыляясь, а то ли злобствуя. — Сполна получишь всё, что желал, насладишься золотом и властью всласть!

Колдуну стало ещё страшнее от этих слов, но и едва забрезжившая вдалеке надежда на золото сразу добавила сил, ведь всем известно, что алчность главная характерная черта всех чернокнижников.

— Как тебя звать? — Волербус усмирил ярость и выглядел уже почти нормально.

— Тир, — назвался маг, старательно успокаивая себя мыслью, что нашёл новую службу. Но не успел он додумать сию мысль, как Волербус обдал его огненным дыханием, и вогнал в состояние глубокого сна.

Да, да, Волербус унаследовал от Гиртрона и умение управлять снами, к тому же развил его до таких высот, что и самому чудовищу не снилось. Которое, к слову сказать, сны видело не часто.

Убедившись, что маг жив, но находится в бессознательном состоянии, Волербус закинул его себе на плечо и, вновь обретя невидимость, отправился прямиком в Зирвельдон. Благо, что отсюда уже виднелись его разорённые окраины.

Волербус освобождает крестьян

Ближе к рассвету Волербус добрался до стен некогда великого города. Вернее будет сказать до каменных руин, оставшихся на месте стен. В предрассветном сумраке всё вокруг виделось тёмно синим и таинственным. Волербус спустился в каменистый овраг, лежащий на пути к городу, а когда выбрался из него, то заметил по правую руку вросшую в землю хижину, подле которой находилось два человека. Судя по всему — отец с сыном. Совсем дряхлый старец, сгорбившись в три погибели, уже в такую рань пытался обрабатывать скудную землю кривой сошкой. Сын его, внешне сам напоминающий старика, неподвижно сидел возле хижины как каменное изваяние сада магистра Фарфаллы. Иногда оцепенение сходило с него и он начинал биться головой о стену жилища или просто завывать дурным голосом. Только Волербус, получивший ныне волшебные способности, видел отвратительных существ в чёрной чешуе, напоминающих полулюдей, полузмей, восседающих на плечах старика и его сына. Старца демон гнул к земле, вгрызаясь ему в горб, сына же другой демон держал зубами за голову, да так, что половина её уже скрылась в его отвратительной пасти.

Рассвет забрезжил из-за дальних гор, и осветил странное жилище и его не менее странных обитателей. Первые лучи коснулись демона, восседающего на парне, и он ещё сильнее впился зубами бедняге в голову. Свет солнца даже такого тусклого как здесь всё равно ранил чудовище, и оно бралось восполнять потери за чужой счёт. Парень неистово завопил, и снова принялся биться головой об стену хижины. Со стороны он смотрелся абсолютно умалишённым, и лишь Волербусу дано было видеть, что селянин всего лишь пытается сбросить демона.

Волербус остановился, и встряхнув, болтающегося на плече колдуна, сбросил его на землю. Свалившись на камни, Тир резко пришёл в себя, помотал головой и, ощупав новые ушибы, поднял взгляд на Волербуса. Колдуну показалось, что всё было лишь дурным сном, но монстр с развевающимися крыльями вновь чёрной громадиной высился пред его очей. Конечно, Тир не мог увидеть его теперь обычным зрением, но Волербус сам транслировал свой облик в разум колдуна, дабы иметь возможность общаться с ним.

— Что за уродство? — злобным рыком поинтересовался Волербус, тыкая когтистым пальцем в сторону беснующихся демонов.

Тир судорожно начал оглядываться, совершенно не понимая, о чём говорит новый хозяин.

— Эти уроды, что сидят на плечах крестьян, — пояснил Волербус.

— Вы про наместников Свиртенгралля? — сбивчиво уточнил Тир.

К слову сказать, был он прав, местные власти давно уже буквально сели на плечи всему крестьянству, впрочем, как часто бывает и в нашем Мире…

— Я про этих чешуйчатых недоумков! — Волербус вновь ткнул пальцем в сторону демонов. — Хреновый из тебя колдун, раз не дано видеть подобную себе чернь!

Тир вздрогнул и тут же узрел существ. Очевидно, Волербус каким-то образом даровал ему эту возможность, поделившись зрительной энергией.

— Это, это тайные обитатели Шадоурока, они приставлены следить за жителями Зирвельдона.

— А почему старик в своём уме, а молодняк совсем с катушек съехал?

Тир пристально поглядел на Волербуса и поморщился, единственные катушки, которые он знал, были с нитками и потому колдун совершенно не понял произнесённую идиому.

— В смысле, почему молодой не в своём уме? — поспешил исправиться Волербус.

— Старик сильнее духом, — пояснил колдун ситуацию так, как излагались аналогичные взаимодействия в его богомерзких книгах, — поэтому его мысли остались целы, а парень, видать, грешил много, вот… Эээ… — Тир замялся, подбирая другое слово, ему не хотелось называть демона демоном, дабы не привлекать его внимание. — Вот, контролёр и вгрызся ему в самый разум, — наконец нашёл замену Тир.

В этот момент оба демона раскрыли чёрные, лишённые зрачков, глаза и с опаской уставились на Волербуса. Очевидно, рок-музыкант будучи, невидим для людей, всё же обнаруживался демонами.

Волербус злорадно осклабился, хохотнул скрежещущим голосом бензопилы, грызущей край ржавой бочки, и вразвалочку направился к хижине. Демоны, обнаружив это, ослабили хватку зубов, и принялись медленно сползать с крестьян, видимо, готовясь к бегству. Волербус же ничего не предпринимал, то есть не ускорял шаги и не раскрывал крыльев, просто продолжал неумолимо надвигаться, всё сильнее склабясь.

Первым не выдержал демон старика, ведь связь его с праведником была совсем слабой. Он не смог проникнуть в энергетику человека и лишь пригибал его к земле, питаясь на низшем уровне. Существо спрыгнуло с горба старца, и взметнулось вверх, расправляя перепончатые крылья, но не тут-то было. Волербус лишь дунул в его сторону, и вслед за этим из пасти его выпорхнул клык, пронзивший чудовище насквозь. Уязвлённый демон рухнул к ногам победителя. Волербус наклонился, схватил чудовище за шею и, как делал обычно, отгрыз тому голову. Затем он двинулся к бьющемуся в припадке парню. Демон уже пытался покинуть его, но зубы так глубоко впились в энергетику жертвы, что принудительное разъединение доставляло человеческому разуму страданий не меньше, чем прежнее взаимодействие.

Чудовище так и не успело отцепиться от жертвы, когда Волербус оказался рядом. Рок-менестрель не стал силой отрывать кровопийцу, понимая, что это повредит крестьянину, он просто воткнул свой клык, которым сразил предыдущего монстра, демону в голову и стал спокойно наблюдать, как чудище, извиваясь и завывая, грязной жижей стекает с плеч освобожденного им человека. Очередной демон сдох, а Волербус получил новый приток энергии, отчего крылья его вновь немного увеличились.

Солнце уже показалось над горами. Старик впервые за жизнь смог распрямиться и, не веря себе, встревожено ощупывал вновь прямую спину, горб исчез вместе с демоном. Сын его тоже преобразился, вернув себе молодость. Парень сидел подле хижины одновременно удивлённый и радостный, он то ощупывал голову, то смотрел по сторонам, взгляд его был ныне осмысленным и ясным…

— Свершилось, сынок! — вдруг воскликнул старец, воздевая руки к небесам. — Я столько лет молил Кэльвиара и он даровал нам освобождение от недугов!

Волербус отпнул остатки демона в сторону от хижины и вернулся к Тиру. Колдун уже совсем сник, и смотрел на повелителя с ещё большим ужасом. Ведь ему доводилось читать магические манускрипты, и он хорошо знал, что никто и ничто не может питаться демонической энергией, а уж тем более съедать самих чудовищ. Просветлённые имели власть уничтожать монстров, развеивать и нивелировать дурную энергетику, но не употреблять в пищу их самих и не перерабатывать их силу. Даже Гиртрон, как указывалось в Тайной Книге Созидания Т'эрауса, не имел возможности перерабатывать сторонние энергии, а тут такое… Сию книгу мелкий колдун, разумеется, в глаза не видел, но, поверьте мне, там говорится именно так.

Тир уже не знал, кого видит перед собой, Волербус ныне казался ему не меньше, чем новым Истребителем богов.

— Чё смотришь, недоумок? — Волербус отвесил колдуну хорошую оплеуху. — Я же сказал тебе, что не стоит заниматься колдовством и вызывать тех, с кем не в силах тягаться!

— Понял, повелитель! — быстро нашёлся Тир, старательно массируя рукой распухающее ухо.

— Но тебе повезло! — Волербус осклабился, и снова звонко зарядил колдуну по уху, но уже с другой стороны. — Ты видел, как я развеял мерзость сию? Я дам и тебе возможность судить грешников и воздавать им по заслугам и вознагражу тебя за то золотом и властью! — с этими словами он подхватил колдуна когтями, взвалил на плечо, и зашагал дальше.

Волербус приходит в Зирвельдон

Волербус вновь стал видимым для любого взора только у врат Зирвельдона. Здесь он остановился, соткался из невидимого бытия, надел на себя искорёженный шлем Гиртрона, и, скинув колдуна наземь, открутил наконечник с рукояти меча. Внутри ручки оказался листок старинного пергамента, на котором рукой чародея Стронцвета были сделаны выписки из книги выплат Шадоурока, указывающие имена братьев Ариллии, тех, что некогда продали её в рабство Гиртрону.

Тир уже поднялся на ноги и, вдруг заметив что-то, едва не кинулся наутёк: из-за колонн врат с каждой стороны молча выступило по четыре громоздких фигуры стальных великанов с прямыми как лезвие клинка крыльями за плечами. То были дартгроты, отправленные Волербусом с узницами Шадоурока. Секретным приказом, который рок-музыкант шепнул предводителю на ухо, было ожидать его прихода у Зирвельдонских врат, что те и выполнили.

— Куда ты ползешь, червь? — рассмеялся Волербус, глядя на ошарашенного Тира. — Свои это, вернее, мои, мои слуги!

Предводитель дартгротов, что был немного больше прочих, тут же склонил голову в знак повиновения, и заскрежетал доспехами.

— Здесь имена нужных мне уродов, — Волербус протянул предводителю листок пергамента, — организуйте на городском рынке сбор жителей, скажите им, что Гиртрон прибыл лично покупать рабов и что выплаты ныне возросли втрое.

Дартгрот кивнул, снова заскрежетав латами.

— Направь на это двоих. Сам возьми одного помощника и сыщи мне тех братьев, что записан на листе. — Волербус обернулся к Тиру. — Пойдёшь с ними, скажешь, что Гиртрон доволен братьями и хочет взять их на службу, пусть идут к северным вратам и ждут меня, понял?

Тир кивнул, нервно сглотнул, и с опаской приблизился к дартгротам.

— Остальные — за мной! — скомандовал Волербус свободными от указаний четверым крылатым воинам Фаур-Каста. — Полетим ко дворцу наместников, будем из них золото выбивать. Кто знает путь?

— Я!!! — ржавым хором отозвались сразу все четыре стальных великана.

— Отлично! — глаза Волербуса сверкнули торжествующей яростью. — Тогда, за дело, живо!

Тут же первые двое дартгротов кинулись в город по главной дороге. Предводитель подхватил Тира подмышку, и, скрежеща латами, вместе с помощником двинулся на восток. А Волербус с четвёркой оставшихся, расправив крылья, полетел над строениями на запад, прямо ко дворцу наместников Свиртенгралля.

Встреча с наместниками в Зирвельдоне

Конечно, Волербус мог бы материализовать столько золота, сколько было нужно для его задумки. Зачем же он тогда отправился к наместникам, спросите вы? Просто ему хотелось ещё и низложить власть Свиртенгралля в Зирвельдоне, а для этого нужно было избавиться от ставленников Гиртрона. Всё просто и гениально.

Дворец новых властителей города оказался не лишённым помпезности. Впрочем, разукрашенный золотом белый великан контрастировал с убогими лачугами вокруг настолько явно, что выглядел на их фоне скорее безвкусно, нежели величественно. К слову сказать, Брелов уже давно подметил, что все зловредные богатеи, хоть в Адальире, хоть на Земле, по большинству своему страдают тотальным отсутствием вкуса, и в архитектуре тоже.

Меж тем, Волербус сотоварищи уже приземлились на дворцовой площади, и сразу успели добыть денег… Один из дартгротов не рассчитав траекторию, спикировал прямо на казначея, который тащил мешок с монетами к стоящей неподалёку повозке, вмиг раздавив толстяка. Воины в повозке, что были призваны охранять ценности, схватились было за копья, но одного взгляда Волербуса хватило, чтобы остудить их пыл.

— Так угодно великому королю Гиртрону! — подытожил Волербус, поднимая мешок с золотыми и передавая его дартгроту. — А теперь за мной внутрь! — скомандовал он, и, вскинув крылья, взлетел по ступеням дворца.

Одним мощным рывком Волербус распахнул створы врат, сорвав их с петель, и быстрыми шагами устремился вглубь строения. Внутри холл дворца оказался не менее роскошным, чем снаружи. Длинная зала с рядами стройных колонн по сторонам заканчивалась огромным округлым помещением, в центре которого находился стол, а прямо за ним возвышался трон.

За столом расположилось порядка трёх дюжин разъевшихся вельмож в роскошных одеяниях фиолетового цвета с золотыми узорами — то был городской совет. На троне восседал глава города, сморщенный субъект со съехавшим на бок в кривой гримасе злобы ртом, крючковатым носом, серой кожей и дурным, порочным взглядом глаз-пуговиц. На нём была роскошная тёмно-синяя тога, отороченная мехом, украшенная золотом и алмазами.

При появлении гостей средь вельмож пошли перешёптывания и возня, словно часть из них собиралась подняться, дабы приветствовать вошедших, но почему-то не решалась, лишь глупо припрыгивая на месте. А вот глава даже не пошевелился, он лишь скривился ещё больше, и неучтиво выкинул вперёд руку, указывая на пришельцев тонким закрюченным перстом.

— Вам чего надо, совсем рехнулись?! — закричал он в гневе.

Тут же из-за колонн, окружающих холл, показались стражи. Латники в тяжёлых штурмовых доспехах и с широкими мечами обступили Волербуса с его дартгротами плотным кольцом, преградив путь к совету и заставив остановиться. Воинов оказалось не менее полутора сотен, даже трудно представить, как они в таком количестве ухитрялись скрыватьсяздесь до поры, до времени.

— Выламывать двери — значит проявлять крайнее неуважение, — глава был в бешенстве. — Мы под защитой Свиртенгралля, и клянусь именем Гиртрона, никто не смеет врываться сюда!

— Чьим-чьим именем? — Волербус вынул «рокерский» меч и фара на гарде его вспыхнула лимонным огнём. Свет оказался таким сильным, что броня близко стоящих охранников принялась плавиться, и они вынуждены были отступить, прикрывая при этом глаза, дабы странный свет не выжег их.

Глава города вскочил с трона и ошарашено уставился на пришельцев.

— Не смей клясться моим именем! — голосом бушующего горного водопада взревел Волербус. — Ваш повелитель Гиртрон пред вами, на колени все!

Однако это заявление не возымело действия: стражи и бровью не повели, словно не услышали слов Волербуса. Дартгроты, поняв, что предстоит бой, ощетинились подобно ежам. Стальные пики и шипы, покрывающие их доспехи, заметно удлинились, готовясь протыкать неприятеля, а крылья нервозно задребезжали. В этот момент Волербус, который будучи Бреловым, так ненавидел этих созданий, порадовался, что Грас Даркфлесс некогда создал их такими сильными и опасными противниками. Сейчас преобразовавшийся рок-менестрель чувствовал сих стальных чудовищ своими соратниками, даже не отдавая себя отчёта, насколько всё это странно.

— Последний раз предупреждаю, — сквозь зубы процедил Волербус, поплотнее ухватывая рукоять меча, — за оскорбления короля и неповиновение я вас всех на компост переведу! — Волербус и впрямь вжился в роль Гиртрона, или же в нём на самом деле играла энергия демона сновидений?

— Ты не король! — разъярённо завопил глава, вновь садясь на свой пьедестал. — Мы знали, что ты явишься, — он злобно осклабился, — нас предупредили о том, что произошло с Шадоуроком, и мы хорошо подготовились!

Волербус на мгновение замер, быстро переключаясь восприятием по всем энергетическим уровням, дабы постичь, как же здешние правители смогли получить информацию так быстро. Если бы он чуть дольше удерживал медитацию, то узнал бы, что ни Стронцвет, которого заподозрил первым, ни прочие вассалы Гиртрона не были к этому причастны. Однако безудержный гнев и ярость вновь воспылали внутри Волербуса с такой силой, что затмили все прочие чувства и даже логику:

— В атаку, — взревел он, призывая на помощь дартгротов, — кромсай бунтарей! — со скоростью молнии Волербус ринулся на толпу стражей, и, предварительно ослепив их лимонным пламенем фары меча, первым же ударом сразил дюжину латников.

Дартгроты с грохотом боевых вертолётов сорвались с мест, и также врезались в окружившее их воинство. Завязалось сражение. Залы дворца мгновенно заполнились стальным лязгом колющихся доспех и свистом мечей, многократно усиленным эхом до оглушительного уровня. Стражи дворца, понятное дело, будучи хоть и опытными воинами, но всё же обычными людьми, ничего не могли противопоставить ни ярости Волербуса, ни мощи крылатых герддронов Фаур-Каста. Впятером Волербус с дартгротами буквально за несколько минут уложил наземь две трети выставленного против них воинства, обратив стражей в месиво и залив зеркальные полы тоннами крови. Уцелевшая часть охраны сконцентрировалась с обратной стороны у входа, и, таким образом, совет внезапно оказался незащищённым. Волербус тут же воспользовался моментом и, с одного прыжка, преодолев остававшееся расстояние, приземлился посреди длинного стола. Вельможи с криками повскакивали с мест, собираясь уносить ноги, но рокерский меч уже вновь принялся танцевать в крепкой руке разъярённого Волербуса, озаряя холл вспышками жёлтого света, и раз за разом укладывая на пол очередного поверженного советника.

Одного из наместников Волербус подхватил за ворот и чтобы не тратить время кинул ближнему дартгроту, но произошло невероятное: сверху что-то застрекотало, и рядом с советником буквально с неба свалился какой-то странный страж. Волербус даже не заметил, как всё получилось, когда вновь прибывший воин незримо взмахнул тонким серебряным мечом и одним ударом отсёк дартгроту голову. Это было непостижимо уму, ведь с такой лёгкостью уничтожить древнее чудовище мог бы лишь просветлённый Вавилона, но никак не грешник из числа прихлебателей здешнего затрапезного совета.

Появившийся как ниоткуда воин выглядел как герддрон Свиртенгралля, за исключением одной детали: он имел длинные волосы жёлто-зелёного цвета, более напоминающие ветви плюща. На доспехах его спереди виднелись какие-то зелёные узоры или иероглифы, но антрацитовый плащ с хорошо знакомыми каждому вавилонцу синими отворотами, частично скрывая их, не позволял ничего толком разобрать. Брошенный Волербусом советник, избежавший, таким образом, смертоносного удара дартгрота, нелепо плюхнулся на пол прямо под ноги внезапно появившемуся спасителю.

Волербус мгновенно оценил ситуацию, и, уже было собирался атаковать нового противника, как вдруг сверху послышалось аналогичное стрекотание и перед, ним на пол холла спрыгнуло ещё три таких же зеленоволосых герддрона.

— Это ещё что за выдумки? — скривился Волербус, не очень-то испугавшись экстравагантного украшательства хорошо знакомых противников, готовясь и дальше крушить и их.

Однако подкрепление не собиралось вступать в бой непосредственно с ним. Вчетвером они бросились в противоположную сторону, где трое дартгротов добивали оставшихся стражей дворца, и всего несколькими точными ударами в мгновение ока повергли стальных гигантов. Волербус остался в одиночестве посреди холла, ему вдруг стало даже жалко уничтоженных монстров, которые по странному стечению обстоятельств были ныне его соратниками, захотелось, как можно более жестоко отомстить за них. Модифицированные герддроны же в свою очередь, времени зря не теряя, кинулись на Волербуса. Оттеснённые к противоположной стороне стражи дворца тут же приободрились и присоединились к атаке.

Решив, что его воинство одерживает верх, глава совета хохотнул и припрыгнул на троне, жадно потирая руки.

Но не тут то было: Волербус не стал отступать. Он расправил крылья и сломя голову бросился навстречу атакующим. Перепонки спружинили подобно полотну пилы, когда Волербус врезался всей своей массой в армаду неприятеля. Грани крыльев оказались настолько острыми, что сразу посекли бегущих впереди стражей. Досталось и одному из модифицированных герддронов. Крыло скользнуло ему по боку и отсекло часть руки. Волербус пролетел дальше, продолжая валить врагов на пол и сбивать их перед собой в кучу, остановившись лишь, когда месиво упёрлось в арку врат.

Волербус поднялся, отряхнулся от крови и потрохов, которыми к этому времени был уже вымазан с ног до головы и, небрежно раскидывая ногами дохлых стражей, неспешным шагом двинулся обратно к совету. Путь ему преградили всё те же странные герддроны с зелёными гривами, выбивающимися из-под шлемов. Как это было ни странно, но у всех вновь было по две руки, хотя Волербус точно видел, как собственным крылом отсёк одному конечность.

Тут уже Волербус не стал долго раздумывать, кинулся вперёд, рассёк мечом двух, стоящих в центре, а тем, что оказались по бокам просто оторвал головы. Странные герддроны с несвойственным себе шелестом рухнули на пол, но тут же начали регенерировать. Раны на них затягивались с такой скоростью, что это было видно невооружённым взглядом. Металл доспехов и ткань плащей словно бы вскипали, пузырились, и мгновенно затягивали повреждённые места. Через мгновение двое из них, те, которых Волербус уложил мечом, собравшись воедино, вновь атаковали рок-менестреля, попытавшись проткнуть его своими тонкими серебряными мечами. Волербус с лёгкостью увернулся от обеих атак, и следующим заходом рассёк одного из нападающих сразу на несколько частей, а второго сильнейшим ударом по пояс вогнал в каменный пол.

Волербус не понимал, что происходит, и как эти существа ухитряются так быстро восстанавливаться, тем более что он не ощущал присутствия даже небольших магических бризов, не то, что настоящих течений, которые требовались для подобного. Он огляделся: торчащий из пола воин барахтался и махал руками, напоминая отвратительно растопырившегося паука. Рассечённый на составные части валялся поодаль также неистово дёргаясь, очевидно, пытаясь собраться в кучу для последующей регенерации. Герддроны же, которым он оторвал головы, выглядели вполне восстановившимися. Они бродили кругами по залу, шарили руками по полу, пытаясь найти свои стальные головы, и смотрелись так, словно отсутствие последних не очень-то мешало им функционировать.

Через несколько секунд руки рассечённого герддрона добрались до его торса, и принялись с бешеной скоростью прирастать на положенные места, сопровождая процесс всё тем же вскипанием стали и шёлка. Тот, что оказался вбитым в пол, тоже оживился, и уже принялся выбираться на поверхность…

Волербус сообразил, что имеет дело с каким-то новым и ещё не известным ему колдовством, и решил уничтожить странных воинов энергетически. Он подлетел к торчащему из дыры в полу и, схватив когтями за голову, попытался пожрать его энергетику, ведь этот трюк он проделывал уже неоднократно с кучей демонов, но на этот раз ничего не получилось! Вместо пополнения сил, рок-менестрель наоборот ощутил какую-то дурноту. Волербус даже сам себе не поверил, но энергетика странного воина не была отрицательной! Можно было даже сказать, что он существовал в унисон с пурче-дхарной, и именно поэтому попытка атаки-поглощения привела к энергетическому дисбалансу. Видимо, Силий был не так уж не прав, говоря, что силу Гиртрона нельзя подчинить, энергетика Волербуса, как стало ясно теперь, несла в себе большой отрицательный заряд и не имела возможности полноценно взаимодействовать с пурче-дхарной. Говоря по-простому, попытавшись пожрать стража, Волербус немного отравился его положительным зарядом. Теперь становилось понятно, как им так просто удалось одолеть целых дартгротов…

— Быть не может! — воскликнул Волербус, ошарашенный новым открытием. — Но вам всё равно несдобровать! — гнев и ярость снова затмили пробивающееся временами критическое мышление Брелова, явив остервенелого Волербуса. — Не мытьём, так катаньем, но всех убью! Всех убью!!!

С этими словами Волербус взмахнул крыльями, взмыл над холлом, и устремился вертикально вверх со скоростью хорошей ракеты. Затем раздался оглушительный грохот, когда рок-музыкант на полном ходу вонзился в сводчатый потолок. Камни и пыль хлынули вниз мутно-серым водопадом. Громоздкие куски разрушенных сводов рухнули на пол холла, буквально размазав модифицированных герддронов. Теперь восстановиться им не помогла бы даже их фантастическая регенерация…

Поняв, что бой проигран и даже волшебное подкрепление не смогло остановить монстра, глава совета попытался сбежать. Он спрыгнул с трона, сломя голову кинувшись по узкой эстакаде вдоль стены к запасному выходу. Но Волербус не намеревался оставлять в живых никого из зловредного совета: он подлетел к одной из подпирающих потолок колонн, и, навалившись на неё, столкнул с постамента. Подпорка рухнула на соседнюю, та в свою очередь также двинулась, слетая с постамента и круша стоящую рядом с ней такую же колонну…

По принципу домино колонны быстро сложились, обрушив часть крыши дворца. Волербус, разъярённый потерей четырёх дартгротов, в остервенении вылетел через образовавшуюся в крыше брешь, и, взмыв на максимальную высоту, камнем рухнул обратно. Когда он вонзился в уцелевшую часть свода некогда роскошного дворца, всё вокруг заходило ходуном. Сотряслась даже дворцовая площадь, ведь ударил он не только и не столько массой, сколько силой энергии и необузданной ярости, которая и в прежние времена часто помогала рок-музыканту одерживать верх над противниками.

Раздался грохот, да такой силы, что он, наверное, мог бы разорвать барабанные перепонки всем, кто находился поблизости. Дворец ввалился внутрь, совсем как Шадоурок намедни, и обратился кучей развалин. Вскоре всё стихло. Дворцовую площадь, прилегающие переулки, да что там говорить, большую часть Зирвельдона заволокло густым белым облаком каменной пыли. Волербус ещё немного покружил над развалинами, любуясь проделанной работой, а после спикировал к зданию казначейства, и уселся на пике самой высокой его башни.

Казначеев уговаривать не пришлось, они сами сразу всё поняли. Едва завидев фигуру с перепончатыми крыльями и желтоглазым «рокерским» мечом в руке на вершине башни, бесчестные деляги ринулись врассыпную. Одни уносили ноги через главные врата, другие, струхнув не на шутку, выпрыгивали в окна, стремясь как можно быстрее удрать от угрожающей фигуры монстра.

Волербус же не спеша спустился вниз, беспрепятственно проник в здание, и вынес из хранилища несколько мешков доверху набитых золотыми монетами. Вернувшись обратно на запылённую улицу Зирвельдона, он взвалив поклажу на плечо и пешком направился в сторону городской площади. Месторасположение которой разглядел ещё в начале нового путешествия с высоты птичьего полёта, или вернее будет сказать, с высоты Волербусовского полёта.

Волербус воздаёт работорговцам

К моменту появления на площади, весь город уже знал о прибытии Волербуса. Грохот крушения дворца слышал каждый, и слухи о том, что Гиртрон лично наказал наместников, быстро распространились по Зирвельдону, добравшись даже до самых дальних его закоулков. Дартгроты к тому времени согнали на площадь порядка нескольких тысяч людей, а в центре соорудили для Волербуса импровизированный трон из старых ящиков и бочек из-под вина, вышло довольно-таки интересно…

Волербус едва показался на площади, как люди вокруг тут же принялись кричать и размахивать руками, приветствуя своего демонического короля. В памяти преобразившегося рок-менестреля мгновенно всплыли образы прошедших концертов: жители Зирвельдона приветствовали его также яростно, а, быть может, ещё яростнее, чем фанаты на стадионах во время рок-фестивалей, которые он так любил.

Волербус окинул толпу огненным взором: пришедшие делились в основном на две части: первые, главным образом, мужчины, хорошо одетые с наглым выражением тупоумных морд стояли, горделиво распрямив плечи и выгнув колесом грудь. Вторые в рванье и обносках, понуро опустившие голову, в большинстве своём женщины разных возрастов от дряхлых старух до совсем маленьких девочек. У некоторых были связаны руки, и Волербус уразумел, что их привели на продажу, как в своё время и Ариллию.

Волербус приблизился к трону, и кинул мешки с золотом на мостовую. Золото со звоном покатилось по земле, и глаза работорговцев в предвкушении богатства недобро засверкали. Волербус ухмыльнулся, поправил еле налезающий на голову Гиртроновский шлем, и злорадно потёр руки. Затем он приказал дартгротам соорудить из жердей нечто вроде загона для скота по левую руку, а сам уселся на трон, и приветствовал горожан громогласным рёвом:

— Я буду говорить с тобой, мой народ! — воскликнул он, обращаясь к толпе.

Собрание ответило ему одобрительным криком. Серое небо, затянутое то ли туманом, а то ли пылью от разрушенного дворца, стало наполняться предвестием грехопадения. Волербус в новом качестве, обуздавший силу самого Гиртрона и познавший её течения, сразу же почувствовал, сколь греховно сие действо и узрел глубину зла, что таилось в душах этих людей. Теперь он ещё больше укрепился в решении расправиться с ними, впрочем, это сказано так, ради красоты повествования, ибо на самом деле Волербусу не требовалось подкреплений для свершения собственного плана. Скорее наоборот, было бы интересно услышать те аргументы, которые смогли бы ныне сдержать его неуёмное желание убивать и крушить всяческую мразь. Если, конечно, такие аргументы вообще существовали…

— Я ваш король и властитель всего Адальира ныне, — продолжил речь Волербус, — я Гиртрон! — он взмахнул крыльями и грозно зарычал. — Вы хорошо служили мне все эти годы, вы приносили много пользы Шадоуроку, и моей миссии в этом Мире, вот почему я решил вознаградить вас!

Толпа смолкла, каждый ждал, что король скажет дальше: работорговцы прикидывали, сколько заработают на проданных сородичах. Рабы же с ужасом ожидали услышать о собственной участи.

— Ныне, как вы уже знаете, цена за раба возросла в три раза! — воскликнул Волербус, буквально оглушая округу металлическим рёвом.

Продавцы незамедлительно ответили радостным ором.

— Потому, что ныне я покупаю ваших соплеменников не в рабство, а на мясо, — добавил Волербус. — Как только вы получите деньги, мои верные дартгроты будут убивать проданных на месте!

Одобрительный ор стих, собравшиеся начали опасливо переглядываться и перешёптываться. В замешательстве были как те, кого выставили на продажу, так и сами торговцы. Всё-таки продать родню в рабство и отдать на растерзание чудовищам Свиртенгралля это не одно и то же. Через несколько мгновений, когда до людей окончательно дошло, что всё это происходит на самом деле, поднялся крик и плач. Продаваемые принялись молить о пощаде, просить не продавать их на верную погибель. Массовую истерику прервал Волербус:

— Если кому-то не нужны деньги, — сказал он, обводя толпу пристальным взглядом, — они могут идти по домам и нищенствовать дальше. Кто хочет разбогатеть — гоните моих жертв в загон!

Волербус обернулся к Тиру и жестом приказал ему подойти ближе:

— Ты выполнил мой приказ, нашёл братьев? — спросил он шёпотом.

— Да, властитель, сделали всё, как было велено! Мы нашли их и приказали идти к северным городским воротам, они будут ждать вас там.

Волербус довольно осклабился:

— Хорошо, — протянул он. — Ты желал золота и власти? — Волербус небрежно пнул лежащий подле трона мешок из казначейства. — Так получай и то и другое! Командуй здесь и распоряжайся, покупай людей и выдавай торговцам плату. Полмешка возьмёшь себе за службу, сумеешь?

Тир не поверил ушам, едва не погубившее его чудище, теперь назначало колдуна своим помощником.

— Конечно, повелитель! — Тир резко подхватился, поправил упавшие мешки, и нагрёб из одного пригоршню, дабы оплачивать живой товар.

Дартгроты поспешили открыть калитку загона, готовясь принимать рабов, но почему-то уже никто не спешил продавать сородичей. Волербус неподдельно удивился, неужели у них в самом деле проснулась совесть или жалость к соплеменникам?

— Что застыли как статуи?! — вскричал он, вскакивая с деревянного трона и вынимая меч из ножен. — Или делайте, что собирались или убирайтесь отсюда по-добру по-здорову! А не то всех перебью! — Волербус двинулся в направлении толпы…

Задние ряды кинулись наутёк. В центральной части тоже начались волнения, кто-то пытался прорваться назад, и сбежать пока возможно. Стоящие же ближе всего к трону поредели незначительно, видимо сюда вышли те, кто давно практиковался в работорговле и не смущался новым предложением Волербуса. Всего несколько человек из передних рядов покинули место, уведя с собой тех, кого только что готовы были продать. Очевидно, продажа родичей в рабство казалась им не таким тяжким грехом, как новый расклад. Однако и остальные ещё немного помедлили, подавляя в глубине потемневших душ остатки совести, пока один из пришедших не выступил вперёд:

— Я продаю, забирайте и давайте мне мои деньги! — коренастый мужчина в добротном одеянии шагнул вперёд и сам втолкнул за ограду двух женщин — старуху и совсем молодую девушку.

Те были в таком шоке, что даже не пытались сопротивляться, лишь прошли вглубь ограждённой территории и бессильно опустились на землю. Тир сверкнул глазами, ещё никогда в жизни он не был так близко к абсолютной власти и сопричастен ей! Он отсчитал мужику тройную цену за каждую женщину, и тут же испытал жгучее желание убить его и отобрать монеты обратно. Если вы подумали, что в колдуне заговорила справедливость, так нет, сие клокотала алчность.

Дальше процесс пошёл быстрее. Торгаши, убедившись, что всё по-честному и сумма действительно утроилась, потоком устремились к загону. Они преспокойненько загоняли внутрь приведённых сородичей, получали деньги, и переходили на противоположную сторону площади. Покинуть её они не могли, поскольку Волербус приказал всем продавцам оставаться здесь до окончания базара, а страх перед владыкой Гиртроном был в Зирвельдоне главным законом.

Прошло ещё какое-то время. Загон уже под завязку заполнился трясущимися от страха людьми, а работорговцы почти иссякли, переместившись на другую сторону площади. Когда последний из них, втолкнул за ограждение дряхлого старика, по-видимому отца, и получил взамен звонкие монеты, Тир кинулся пересчитывать неистраченное золото, но его практически не осталось. Сей факт сильно расстроил колдуна, но потребовать обещанную награду он не смел. Ведь, ещё чего доброго, чудовище разгневается и отберёт вдобавок и его ничтожную жизнь.

Волербус, давно прочитав алчные мысли помощника и ощутив, как сильно тот его боится, встал с трона, подошёл к колдуну и гнусно ухмыльнулся:

— Я обещал тебе полмешка золота, — произнёс Волербус, скривившись, — а ты счёл меня обманщиком?

Тир в ужасе попятился:

— Нет, нет, что вы, повелитель, я ничего не говорил! — нервно затараторил он.

— Да уймись же ты, червь! — гаркнул Волербус. — Я дам тебе твоё золото и даже больше, вот только сперва закончу с этими делами!

Волербус повернулся к толпе работорговцев. Они стояли вполне спокойно, им действительно было наплевать на то, что они совершили. Лишь монеты, пересчитываемые в липких жирных пальцах, волновали их скудные умы.

— Ну, что ж, — начал Волербус как-то нехорошо ухмыляясь, — сделка завершена, стало быть, пришло время расправиться с купленными мной душами!

Он резко обернулся к Тиру:

— Прикажи дартгротам перебить всех за оградой! — воскликнул он.

Тир тут же передал приказ:

— Слышали, что приказал Гиртрон?! — закричал он дурным голосом самого истого прихлебателя. — Перебить всех за оградой!

Дартгрот-предводитель вынул гигантский двуручный меч, и двинулся в загон. Люди внутри завизжали, и принялись метаться, пытаясь убежать от надвигающегося великана, но тот уже занёс своё грозное оружие и…

Дартгрот тут же получил сильную оплеуху от Волербуса и отлетел назад, рухнув в грязную лужу.

— Ты, что, совсем болван?! — возмутился Волербус. — Я сказал за оградой, за забором!

Дартгрот огляделся по сторонам, судорожно соображая, чем вызвал гнев повелителя, но, кажется, так и не уразумел слов Волербуса.

— По эту сторону, железная ты тупость, по эту сторону забора! — трясясь от гнева закричал Волербус, и так топнул стальной подковой сапога о мостовую, что несколько камней с треском лопнуло. — И вы, — он ткнул гневным перстом на трёх других крылатых воинов Фаур-Каста, — вперёд, помогите ему!

Только тут до всех дошло, что задумал Волербус! Работорговцы ринулись врассыпную, на площади воцарился хаос и истерия. Все неслись, куда попало, стремясь лишь подальше убраться от нового воплощения древнего демона. Однако, как вы уже догадались, было поздно: дартгроты знали своё дело, и ловко выполнили задачу. Подобно стальным птицам взмыли они вверх, и первыми ударами поразили тех, кто уже покидал площадь, образовав из их тел заслон для остальных. Тогда волна обезумевших от ужаса торгашей ринулась обратно к центру, где их принялся кромсать Волербус.

Преобразившийся рок-менестрель явно получал удовольствие, расправляясь с нечестивцами. Вгрызаясь дециметровыми клыками в могучие глотки тупоумных крепышей Зирвельдона, и разрывая их плоть сталью верного клинка, Волербус смеялся в голос, а глаза его торжествующе сияли. Кровавая вакханалия, учинённая Волербусом и четырьмя оставшимися дартгротами, продлилась совсем недолго. Несколько мгновений и площадь оказалась полностью усыпана разорванными телами тех, кто ещё полчаса назад мнили себя могучими и сильными, с такой лёгкостью продавая соплеменников на погибель.

Некоторым всё же удалось покинуть площадь, и сбежать, проскользнув меж когтей стальных гигантов Фаур-Каста, но вскоре и их настигла карающая рука возмездия, а вернее будет сказать, когтистая лапа дартгрота. Крылатые воины вернулись, неся в когтях нескольких успешных беглецов, и сбросили их в центре площади, прямо к ногам Волербуса.

Зрелище было ужасным, и если бы кто-то видел это со стороны, он бы потерял рассудок: вся площадь ныне была залита кровью и завалена трупами горожан. В центре над всем этим кровавым хаосом возвышалась мрачная фигура Волербуса, которая ныне больше напоминала каменное изваяние сада Магистра Фарфаллы, нежели живое существо. По четырём сторонам света расположились дартгроты, усердно отирающие со стального оперенья кровь и куски плоти грешников. Воистину, зрелище из сочинений Данте…

Убедившись, что все, кто совершил грех ныне, расплатились сполна, Волербус обернулся к загону с купленными им людьми. Спасённые смотрели на Волербуса отнюдь не как на спасителя, кто-то бился в истерике, сокрушаясь об убитых соплеменниках, кто-то просто впал в ступор. Казалось, что его справедливость не абсолютна, так оно и было на самом деле. Волербус понял, вернее, понял это пробудившийся в нём Брелов, что, несмотря на всю свою силу, он ныне оказался слаб. Не в его власти было исправить людей, не в его силах было задать душам их верный вектор к Просветлению, Волербус смог лишь уничтожить тех, кто сделал порок стезёю своей. Он окончательно понял, что овладев силой Гиртрона, задал ей всё тот же негативный вектор, и если бы не гибель демона сновидений, он реально рисковал подпасть под влияние тёмных энергетик Свиртенгралля, как и боялся того Силий. Однако и теперь он не имел выбора, обладая лишь этой силой и этим вектором, и не вдаваясь в тонкости, намеревался выдать всем по полной программе, но разве это победа?

Нет, это поражение — ответит вам истинный мудрец и просветлённый…

Да, это победа — скажет вам воин, и Волербус подумал точно так же, вновь возобладав над Бреловым. В голове его уже созрел новый план, который он тотчас и принялся воплощать в жизнь:

— Эй, ты! — Волербус обратился к стоящему неподалёку Тиру.

Колдун, что всё это время находился в состоянии оцепенения, резко вздрогнул, оглядел свою заляпанную кровью нечестивцев тунику, и поднял мутный взгляд на Волербуса.

— Я даю тебе последнее задание и плачу за него много больше, — как можно спокойнее произнёс Волербус, дабы и без того перепуганный колдун не помер от страха, — отведёшь купленных мною людей по домам, выдашь каждому по десять золотых на жизнь из своего мешка. Понял?

Тир неуверенно кивнул, взгляд его снова расфокусировался.

— Понял?! — гаркнул Волербус, направив заряд энергии Тиру прямо в голову, дабы привести его в чувства.

Колдун вздрогнул и, как будто, сразу окончательно пришёл в себя:

— Да, да, — сбивчиво пробормотал он, не смея спрашивать об обещанной награде, — я всё исполню в лучшем виде, господин!

— Остальное золото, — Волербус обвёл взглядом усыпанную трупами и залитую кровью площадь, — заберёшь себе, тут будет несколько мешков. Хватит тебе такой награды?

— Конечно, повелитель! — глаза Тира тут же засияли, он понял, что останется жив и разбогатеет, что не могло не радовать убогого на желания колдуна.

— Деньги, правда, тебе придётся хорошенько помыть, — философски заметил Волербус, попытавшись улыбнуться Тиру.

От такой улыбки Волербуса лицо колдуна свело оскоминой…

— И смотри у меня, узнаю, что недодал бедолагам или ещё что не так сделал, я…

Тир с ужасом замотал головой, словно клянясь, что всё исполнит в точности, как и было приказано.

— Вернусь!!! — стальным голосом гаркнул Волербус, взмахнул могучими крыльями, громогласно рассмеялся рокотом проснувшегося на заре вулкана, и королевской поступью двинулся прочь с площади.

Получив мысленный приказ, дартгроты не стали сопровождать его, а остались на месте, дабы помочь Тиру развести спасённых Волербусом по их домам. Странный всё-таки бывает этот Мир! Вот и дартгроты выступали ныне в несвойственной для себя роли спасителей. Что было бы немыслимо, если б не воля Волербуса, превзошедшего логику.

Волербус расправляется с братьями Ариллии

Долго ли — коротко ли, Волербус добрался до тех самых врат, через которые и вошёл в Зирвельдон намедни. У привратных колонн его уже ожидало пятеро рослых мужчин — то были братья Ариллии. Ещё издали завидев Волербуса в криво надетом шлеме Гиртрона, мужчины склонились в учтивом поклоне, да так и застыли, не смея разогнуться без приказа.

— Распрямитесь уж, — бросил Волербус, подходя вплотную, — негоже вассалам моим да таким верным клониться подобно траве во время урагана!

Только тут мужчины посмели распрямиться. Они несмело посмотрели Волербусу в глаза, вернее в смотровые щели боевого шлема Гиртрона, затем стали озираться по сторонам, и переминаться с ноги на ногу. Конечно же, они тоже слышали шум разрушения дворца, а после вопли грешников на площади, и пребывали ныне в ужасе, однако ж сбежать так и не решились, поскольку Тир, посланный Волербусом, пригрозил им суровой карой за неповиновение.

— Благодарим вас, хозяин, — промолвил самый рослый из братьев, и, по-видимому, самый старший, — мы так ценим ваше великое внимание… — взгляд его вдруг упал на землю прямо под ноги Волербусу, где со стороны улицы, уходящей вглубь города, к северным вратам стекал алый ручей.

Кровь перерезанных Волербусом торговцев душами, что заполнила площадь до краёв, очевидно, переполнила все трещины мостовой и растеклась по всему городу, добравшись и досюда.

Братья попятились, кажется, до них стало доходить, что Гиртрон явился сюда вовсе не награждать…

— Куда идёте? — спросил Волербус максимально тихо, дабы не напугать братьев своим жутким рёвом. — Раньше, помнится, смелее были значительно, — Волербус двинулся на них, вынимая из ножен меч. Фара на рукояти его тотчас вспыхнула жёлто-лимонным пламенем, которое быстро обуяло и самую сталь клинка. — Например, когда сестру родную продавали за звонкую монету!

Тут Волербус собирался ринуться вперёд и зарубить негодяев, но события на площади его кое-чему научили и он задумался. Люди, проданные в рабство, как он видел собственными глазами, и ощущал семью чувствами, совсем не радовались гибели тех сородичей, что так подло и вероломно с ними поступили. Быть может, думал Волербус, и Ариллия не захотела бы, чтобы он умертвил её братьев, особенно теперь, когда Силий очистил дух её от злобной энергетики Свиртенгралля? Да, дилемма…

Подумав немного, Волербус всё же нашёл выход:

— Не тряситесь вы, черви навозные, — кинул он презрительно сквозь клыки, — не стану я брать ваши жизни никчёмные!

Мужчины переглянулись и стали оседать на мостовую, как если бы у них от ужаса отнялись ноги. Оказавшись на земле, они начали медленно отползать к воротам, не отводя вытаращенных глаз от Волербуса, всё же думая, что чудовище обманывает, и не оставит их в живых. Поняв это, Волербус поспешил убрать меч обратно в ножны. Клинок оказался явно недоволен таким поворотом дел, отчего злобно зашипел. Волербусу тотчас вспомнилось стихотворение, некогда связывавшее Гиртрона с его мечом, а ныне перешедшее на службу ему и его клинку. Увидев, как грозное оружие возвращается в ножны, а жёлто-лимонное пламя скрывает свой лик в стали одеяния, братья Ариллии немного оживились, очевидно, уверовав, что сохранят жизни.

— Но помните, — Волербус сделал многозначительную паузу, и взглядом указал вниз. К этому времени он уже стоял в большой луже крови, дотёкшей с городской площади. — Жизнью своей вы обязаны сестре! — с этими словами он раскрыл пасть и с рёвом бросился на братьев…

* * *

Солнце клонилось к закату, уже почти скрывшись за пиками Свиреальского хребта с западной стороны, и сиреневый сумрак сгущался в долинах и распадках. Дорога петляла по рельефу как нитка по комнате из заигранного кошкой клубка, каждый раз направляясь в другую сторону. Впереди виднелись небольшие горные нагромождения и у их подножья отдельные строения. Руины некогда славных крепостей, и ветхие лачуги местных нищих обитателей. Дальше лежала граница Оберега хранителя Т'аоса и возвышались пики вросшего в скалы Тарнтгора Пограничного, куда и вела тропка. Волербус шёл не спеша, глубоко вдыхая приятный вечерний воздух и небрежно поигрывая, зажатой в руке горстью отгрызенных ушей… Он сдержал обещание, оставил братьям Ариллии жизнь, но всё же не смог удержаться, чтобы не наказать их.

Волербус и горный демон Гироторн

Когда совсем стемнело, Волербус добрался до одиноких скал, возвышающихся над лесом в стороне от дороги на Тарнтгор. Несмотря на то, что Волербус прекрасно видел в темноте, и совсем не чувствовал усталости, он всё же решил, что стоит передохнуть, ведь за прошедший день сотворил немало всего. Отгрызенные у братьев Ариллии уши к тому времени ему уже наскучили и он выкинул их, авось крыса или эльгвейт поест, всё ж какая ни на есть, а польза будет от этих мерзких людишек.

Для ночлега Волербус выбрал высокий утёс, имевший несколько трещин и углублений. В одно такое углубление он и запорхнул, буквально в пару взмахов крыл преодолев огромную высоту. Здесь было прохладно и влажно, с одной стороны трещину закрывала серая гладь соседнего утёса, с другой виднелось глубокое ущелье с изумрудными зарослями на дне. Наверху скалы царила ночная тишь и умиротворение, как раз то, что и искал Волербус для энергетической разрядки и отдыха.

Он укутался в крылья как в плащ, уселся в позу «лотоса», и, привалившись боком к скале, быстро погрузился в приятную дремоту. В отличие от Гиртрона, Волербус, как оказалось, не только умел, но и любил поспать.

Облака медленно плыли со стороны Свиртенгралля, заслоняя временами молодую луну и принося ещё больше прохлады и влаги. Капли конденсата скатывались со сводов полу-пещеры и с мерным стуком падали куда-то вниз. Волербус продолжал дремать, и видеть необычные сны. То он носился по равнинам со стадами диких носорогов, то взмывал в небеса вместе со стаями оранжевых драконов, то просто карабкался по водопадам, словно то были лестницы, куда-то ввысь на залитые светом утёсы…

Красоту сна нарушили странные звуки, как будто кто-то орал вглубь расщелины, пробуждая неистовое эхо. Волербус злобно заскрежетал зубами, и раскрыл глаза. Звуки доносились из ущелья слева и, как-то странно перекатываясь, обходили кругом всё его новое пристанище. Обычный человек ничего кроме звуков не заметил бы, но волшебный взор непостижимого уму Волербуса тотчас обнаружил справа на серой глади утёса уродливую тень, которая пританцовывала и передёргивалась с каждым новым воплем. Волербус сразу же догадался, что к чему и, не вынимая руки из-под крыльев, незаметно взялся за рукоять своего верного рокерского меча.

Тут очередной вопль грянул прямо над самым ухом, как будто кто-то внезапно оказался вплотную, однако вместо того, чтобы обернуться на звук, как то сделал бы любой смертный, Волербус взмахнул крыльями, и метнулся в противоположную сторону. Буквально за доли секунды крылатый рокер перемахнул расщелину и, отбросив меч в сторону, вонзился когтями в гладь скалы. Камень затрещал, и принялся крошкой высыпаться из-под когтей Волербуса. Тогда он рванулся назад, словно бы уцепив пальцами кого-то невидимого и через несколько секунд борьбы, выволок из стены отвратительную чёрную тень. Существо неистово извивалось и завывало, тщетно силясь вырваться из стального захвата когтей Волербуса, но тут откуда не возьмись появился меч. Как и в битве с Волгаллионом, он самопроизвольно взмыл над утёсом, описал круг и с неистовой скоростью вонзился в самый центр, удерживаемой Волербусом тени. Фара на гарде вспыхнула лимонным огнём, который тотчас устремился по клинку в продолжающего вырываться противника, наполняя его изнутри таким же лимонным свечением. Когда существо перестало сопротивляться, оно уже приняло более-менее внятный облик, став похожим на бледно-жёлтого дракона. Волербус отвесил монстру мощную затрещину, и отшвырнул на утёс, где ещё минуту назад предавался сновидениям. Существо грохнулось о камни, но быстро сориентировалось, и отползло подальше к трещине.

— Ты кто такой?! — рявкнул Волербус, приземляясь рядом с монстром, при этом громко шурша крыльями.

— Гироторн! — прошипело существо.

Волербус сверкнул глазами и оскалился:

— Я Гиртрон! — закричал он в гневе. — Как смеешь ты прикидываться мною, ничтожный выродок?!

Существо округлило и без того круглые глаза и в панике принялось метаться по утёсу:

— Гироторн, Гироторн, — продолжало шипеть существо, — я горный демон и это мой утёс! — в былое время демону достаточно было нырнуть в ущелье, где он без труда смог бы скрыться во мраке, но бушующая внутри него энергия меча Волербуса не позволял ему ныне даже соприкоснуться с темнотой.

— Демон, говоришь? — Волербус плотоядно ухмыльнулся, понимая, что монстру совершенно некуда деться. — Это очень хорошо, а то мои крылья уже сильно уменьшились! — с этими словами он кинулся на продолжающего светиться демона, и в три укуса поглотил его.

Как только Гироторн скрылся в пасти, Волербус сразу же почувствовал себя значительно лучше. Крылья его немного подросли, сам он тоже прибавил в весе. Тут подоспел и меч, спланировав хозяину точно в руку. Волербус оглядел его, и тотчас убедился в верности древних стихов. Рокерский меч тоже немного добавил в объёме, и заострился ещё больше. Оказалось, что энергия съеденного демона напитала не только Волербуса, но и его оружие. Теперь он действительно был связан со своим клинком, как некогда Гиртрон со своим…

Внезапно что-то мелькнуло в небесах, словно бы на мгновение показалась юная зарница. Волербус заметил это лишь краешком глаза и, поспешив обернуться, увидел растекающиеся по тёмному небу Адальира странноватые розовые волны. Первая мысль, которая пришла Волербусу голову, так это то, что он отравился горным монстром и теперь его так энергетически мутит. Он встряхнул головой, но видение не прошло. Тогда Волербус начал пристальнее вглядываться в эти красивые узоры, плывущие по небу. Он не знал, что именно видит перед собой, но энергетический арсенал, полученный вместе со свободной энергией Гиртрона, подсказывал, что он обрёл новый дар и идёт по верной дороге.

Так и было, не лишним будет пояснить, что горный демон Гироторн являл собой одну из самых древних демонических сущностей королевства Адальир. Он жил на этом утёсе с незапамятных времён и обладал огромным знанием, умел плавать в энергетиках подобно Даосторгу, и различать их самые тонкие течения. Именно благодаря этим умениям он и выживал здесь веками. Имя его как отпугивающая окраска у насекомых также служило усилению знаний и умений, возможно, живи Гироторн где-то ближе к людям, он бы со временем смог достичь большего уровня, однако, воистину, ни один демон не знает, когда будет сожран страдающим сплином рок-музыкантом…

После аннигиляции демона Волербусом и трансформации его энергии из базисно отрицательной во что-то более-менее похожее на позитивную пурче-дхарну, сила и знания монстра, как это было и с Гиртроном, пошли на пользу рок-менестрелю, открыв в нём новые способности. Можно было уже говорить о необходимости ему, самому Волербусу, совершить новое воплощение. За столь короткий срок он успел уничтожить и использовать такое количество запредельно напитанных энергетикой существ, что для Гиртрона это было бы равным трём воплощениям, Волербус же по непонятным причинам, просто увеличивал крылья, концентрировал или наоборот расширял мощь, оставаясь стабильно единым и постоянным. Но вернёмся к свечениям в небесах, которые предстали пред очей рок-музыканта в тот момент. Волербус ныне наблюдал течения энергий и антиэнергий. Первыми он увидел потоки антиэнергии Свиртенгралля, поскольку получил ключ к новым способностям по каналам отрицательной энергетики. Любой другой на его месте оказался бы смят и уничтожен этим зловредным и губительным для всего живого потоком, но Волербус спокойненько всё переварил, и быстро преобразовал в нужном себе ключе.

Когда остатки энергетики Гироторна растворились в Волербусе, на небесах стали проступать несмелые линии голубого и зелёного цвета, словно бы сотканные из тончайших кружев. Волербус ещё пристальнее вгляделся ввысь, расписанную ныне так красиво: голубые и зелёные вихри образовывали как бы трассы, разделяя темнеющие небеса подобно тому, как дороги рассекают пыльную пустошь Арвельдона. Линии те шли через весь небосвод, местами пересекаясь и образуя сияющие сгустки, напоминающие звёзды. В некоторых местах с линий вниз спадали такие же кружевные красиво танцующие вихри, сверкающие миллионами искр. Вертикальные потоки уходили куда-то за горы, и Волербус не мог разглядеть, куда именно они спадают.

Одна наиболее широкая полоса светло-зелёного цвета, напоминающая ажурное северное сияние, проходила точно над утёсом с запада на восток и где-то за вершинами Свиреаля образовывала огромный сияющий сгусток. Самого этого места видно не было, но зарево, исходящее из-за скал, оказалось столь ясным, что Волербус сразу же догадался: волшебное свечение расточал Электрический Рим. Так оно и было, то, что виделось сияющими сгустками, являлось концентрациями энергии пурче-дхарны в наиболее благодатных краях Адальира. Линии объединяли места, где торжествовали любовь, добро и справедливость, это и были те самые течения пурче-дхарны, увиденные ныне Волербусом воочию. И чем дольше он изучал вновь открытое небо, тем ярче и отчётливее становились видны ему энерготечения Адальира. Будь на его месте навигатор или диггер-параллельщик, он бы не преминул зарисовать всё это в виде карты, дабы лучше ориентироваться относительно расстановки сил в королевстве. Но Волербусу это было ни к чему, ибо память его работала лучше любого запоминающегоустройства и даже лучше памяти просветлённого монаха.

Аналогично позитивным течениям Волербус всё отчетливее видел и розовые вихри антиэнергий. Местами они становились ало-красными и сгущались до состояния полночного мрака. Одна такая точка концентрации виднелась на севере в прорехе меж великих скал, на границе изведанных земель, и Волербус точно определил, что это сияет сам Свиртенгралль.

Сориентировавшись и поняв, что перед ним волшебным образом открылась карта, по которой без труда можно определить, где находятся враги, Волербус просто торжествовал. Он вскинул крылья, взмыл в самую высь и, зависнув высоко-высоко над утёсом, принялся рассматривать расчерченное линиями энергий и антиэнергий небо. Всё выглядело вполне логично: зелёно-голубые линии шли через Адальир с запада на восток, местами ответвлялись, образуя сверкающие благодатью сгустки, и водопадами энергии спадали на особо священные места. Такие сгустки сияли над Электрическим Римом, Кэльвиароном, столицей Герронии Ормундом и эрфническими лесами Гленнвуда. Энергопады пурче-дхарны лились с небес в долину Гвирендорфа на юге и в Кирльгерльд на востоке, питали лесной монастырь на западе, и даже Эрнонд одаривали в районе пещер Кау-Инс, хотя, казалось бы, что там могло быть такого положительного? Самая же мощная концентрация пурче-дхарны изумительным изумрудным вихрем рассыпала мерцающие искры серебра над Землёй Фарфаллы.

Розово-красные линии тянулись с юга на север, образуя мощнейшие концентрации над Свиртенграллем и где-то в районе переправы через Кристеллию, на границе с Арвельдоном. На месте же, где когда-то возвышался Шадоурок, антиэнергии уже не было. Лишь тонкая еле различимая розоватая ниточка некогда великого потока продолжала по инерции вращаться над тем местом, но и она уже начинала развеиваться…

Волербус ещё раз пристально огляделся, чётко запоминая всю картину энерготечений Адальира, а затем спикировал на утёс, и вновь принял медитативную позу, закутавшись в крылья. Теперь в его душу закралось сомнение, правильно ли он распознал полученный дар. Возможно, сияющие в небесах Адальира линии не были тем, за что он их принял. Поскольку максимальная концентрация пурче-дхарны по логике должна была бы наблюдаться над Вавилоном или Армильд-Клианор, где хранился самый сильный адальир Апплоусерт, но там Волербус практически ничего не увидел. Или мешало слишком большое расстояние или концентрат над Электрическим Римом заслонял их сияние. Кроме того, антиэнергия, как полагал Волербус, должна была иметь максимальное нагнетение в Свиртенгралле, что он и узрел, а на противоположном конце сливаться с восходящими потоками Фаур-Каста. Однако на юге всё было чисто, поток антиэнергии как бы обрывался на границе реки, и концентрировался в Арвельдоне, где даже не было больших городов. Над Зирвельдоном тоже на удивление было чисто, возможно, после атаки Волербуса, уцелевшие под гневом его грешники и еретики, покинули некогда славный город, унеся вредоносную энергию вместе с собой, но откуда могла быть антиэнергия в Арвельдоне?!

Волербус ещё немного пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что всё-таки он что-то не до конца понял или неверно истолковал, ведь, как говорят мудрецы, трактовка — главный враг любой истины. В конце концов, концентрация отрицательной энергетики над Арвельдоном, возможно, являлась лишь отблеском разрушенного Шадоурока, ведь не могла же копившаяся там сотни и даже тысячи лет энергия просто улетучиться в никуда? Наверное, думал рок-музыкант, ему стоило бы сожрать и силу самой Горы Теней, но тогда он ещё не знал, какими возможностями обладает. Волербус решил, что после того, как он найдёт Ариллию, ему стоит переговорить с Силием обо всём увиденном, и с этой мыслью погрузился в глубокий здоровый сон.

Волербус спал, спал и утёс, на котором он восседал, освобождённый от векового демона. Спали облака, убаюкиваемые ночным ветерком, лишь солнце начинало просыпаться, подкрадываясь к горизонту со стороны востока и готовясь уже совсем скоро озарить Адальир дневным светом, разогнав мрак и дремоту ныне ещё царствующей ночи…

Волербус находит Ариллию

В преддвериях Тарнтгора Пограничного уже брезжил рассвет. Андрей по прозвищу «Гном» сидел на валуне, вглядываясь в далёкие пейзажи северных окраин Адальира. Место, где они с Ариллией остановились, располагалось на возвышенности и с него как на ладони была видна долина Кйа-Ори, а заодно и громадина Свиртенгралля, завершающая пейзаж в туманной дали на самом горизонте. Андрей жадно поглощал сухарики и непрестанно щурился, силясь рассмотреть странное мутное облако, чернеющее над шпилем Свиртенгралля. Но, то ли расстояние было слишком велико, то ли магия проклятой цитадели застила просветлённый взор Адальирского воина, но разглядеть что-то большее, чем мутное пятно, ему не удавалось.

Ариллия сидела на пожухлой траве неподалёку, смотря на своё отражение в резвом ручье и старательно причёсываясь импровизированным гребешком, который намедни сама же выстругала из попавшейся под руку деревяшки. Она более не выглядела уверенной в себе и совсем не походила на ту, кого встретил Брелов много лун назад. Странным образом Ариллия превратилась в самую обыкновенную пребывающую в смятении женщину. Она всё время вертелась, то распускала волосы, то вновь собирала их в большой узел, изо всех сил стараясь прикрыть обезображенное лицо. То и дело дева поворачивалась к Андрею, и что-то сбивчиво спрашивала. В основном вопросы сводились к тому, насколько она отвратительная и смогла ли хоть немного скрыть уродство за волосами. Андрей, который всё же считал Ариллию врагом, старался держаться как можно более отстранённо и отвечал односложно.

— А так? Вот посмотри, — вновь воскликнула Ариллия, сильно начесав волосы вперёд, чтобы они полностью скрыли её лик, — так не лучше?

Андрей устало обернулся к девушке и пожал плечами:

— Я-то откуда знаю? — он закинул в рот ещё горсть сухариков. — В конце концов это надо у Брелова спрашивать, раз у вас с ним такие нежные отношения…

— Ты про наши отношения не болтай! — внезапно разозлилась Ариллия. — Ты против него никто и ничто, ногтя его не стоишь, толстяк!

— Да он тебя просто пожалел, — внезапно отозвался Андрей с нескрываемым раздражением, — по мне так надо было тебя прикончить ещё там, всё равно ты не с нашего лагеря!

Ариллия вскочила, уже собираясь вцепиться противному толстяку в глотку, но вдруг отчего-то враз успокоилась и вяло опустилась обратно на траву:

— Ты прав, — она с горечью отшвырнула гребешок в сторону и мотнула головой, позволяя волосам лечь так, как они сами того хотели, — он просто меня пожалел… А я, а я… Я такая уродина, даже ваш просветлённый не смог избавить меня от уродства, а, значит это навсегда. И как я могла надеяться, что он полюбит меня?! И как я могла надеяться, что меня вообще кто-то сможет полюбить, — Ариллия закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.

Андрею вдруг стало совестно, он спрыгнул с валуна, приблизился к плачущей ткачихе и попытался приобнять её за плечи:

— Успокойся, всё наладится, — произнёс он не очень-то убедительно, потому что сам нисколько не верил в сказанное, — главное дождаться Брелова…

— Не тронь меня! — закричала Ариллия и оттолкнула Андрея с такой силой, что тот упал. — Твоей жалости мне ещё не хватало!!!

— Ладно, ладно! — Андрей развёл руками. — Не надо — я и не претендую…

Он было попытался подняться, но вдруг заметил среди утренних небес высоко над головой какое-то странное существо, и замер, с такой позиции наблюдать за непрошенным гостем оказалось удобнее. Существо напоминало дракона, имело две пары крыльев, массивную голову и длинный хвост. При этом оно практически не взмахивало крыльями, а держалось статично лишь телом немного извиваясь наподобие ящерицы.

— Давай в укрытие! — скомандовал Гном. — Там тварь какая-то мотыляется!

Он схватил Ариллию за руку, и потащил к небольшому каменистому нагромождению выше по ручью, где им удалось спрятаться среди выпирающих из земли корней расколотого молнией дерева. Ариллия не сопротивлялась, ведь прекрасно знала о существах, которыми кишели здешние места. А и впрямь кто поручится, что каменистые сьиорны не добрались досюда?

Из импровизированного укрытия среди корней было отлично видно и кусок неба, на котором мелькала угрожающая фигура четырёхкрылого существа, и ту часть панорамы, где ручей делал петлю, немного расширяясь. Возможно, если существо искало водопоя, то могло приземлиться именно в этом месте, как в самом полноводном.

Вдруг раздался ужасающий вопль, симплициссимус весь передёрнулся и начал пикировать. Через несколько мгновений существо с грохотом врезалось в землю как раз в том самом месте, где ручей делал вираж. Упав на слабо поросшую травой каменистую поверхность, существо развалилось на две части. Та, что побольше отлетела к укрытию Андрея и Ариллии, а поменьше откатилась в обратном направлении.

Андрей тут же выхватил меч и выпрыгнул из-за корней, готовясь сразиться с непонятным существом, но вопль Ариллии сорвал его планы. Ткачиха, словно бы обезумев, выпрыгнула следом за ним и кинулась ко второй части дракона. Только теперь Андрей понял, что второй частью был какой-то здоровенный воин в тяжёлых доспехах и с парой перепончатых крыльев за спиной…

— Арчи, Арчи, ты прилетел!!! — кричала Ариллия, кидаясь воину на шею.

Монстр поднялся и обхватил девушку обеими руками, легко оторвав от земли.

— Я же обещал тебе вернуться, — проговорило чудовище рокочущим рёвом, — я обещал, что ты больше никогда не будешь одна.

Только тут Андрей понял, что узнаёт этот голос, и он принадлежит его товарищу Брелову. Но, что за сумасшествие?! Он бы ни за что не поверил, что то чудовище, которое он ныне видел перед собой могло быть знакомым ему рок-менестрелем!

— Брелов, ты, дружище? — неуверенно пробормотал он, а сам скосился на симплициссимуса, валяющегося неподалёку. — А с ним что, он повержен?

Но ни Брелову, ни Ариллии до Гнома не было никакого дела. Они стояли молча обнявшись, будучи поглощены в тот момент лишь друг другом.

Андрею пришлось самому приблизиться к сброшенному с небес дракону и удостовериться, что этот каменистый сьиорн уже не представляет никакой опасности.

— Я увидал его, когда пролетал над пиком вон той горы, — Волербус махнул рукой в сторону скал на юго-западе. — Он вызвал у меня жуткое раздражение и я решил по пути придушить эту тварь.

— Я так ждала тебя, думала, что ты не вернёшься за мной… — пробормотала Ариллия, утыкаясь лицом в плечо крылатого великана, ей не хотелось, чтобы Брелов сейчас видел её уродство. Из глаз девы тотчас покатились большие сверкающие слёзы.

— Ты не уродлива, ты прекрасна! — возразил Волербус, словно бы прочитав её мысли. — Я люблю тебя такой, какая ты есть, — он поднёс свои когтистые лапы к лицу девушки, и провёл пальцами по её мокрым щекам, убирая скрывающие лик пряди в стороны.

— Я слышала, что сказал тот ваш кудесник, — Ариллия попыталась снова спрятать лицо, как-то невразумительно дёрнувшись. — Он сказал, что такое заклятие снять никто не в силах…

— А я плевал на то, что сказал он, и на всех, кто что-то говорил вообще! — Волербус оскалился, набрал в лёгкие побольше воздуха и что было силы дунул в лицо Ариллии.

Дыхание монстра как ураган обдало изуродованное лицо ткачихи леденящим потоком, Ариллия зажмурилась и тут же окаменелая корка, столько лет покрывавшая её кожу, стала рассыпаться в пыль, отлетая назад россыпью искр. Через мгновение лицо Ариллии уже полностью очистилось, а слетевшая мерзость расселась и растаяла в воздухе.

— Я одолел твоего главного врага! — сообщил Волербус, торжествуя. — Я поглотил его энергии и впитал силу, ныне мне подвластно всё, что было подвластно ему, и я освобождаю тебя от всех заклятий! — он отпустил руки и отшагнул назад.

Ариллия стояла в полнейшем замешательстве, она уже поняла, что произошло, но боялась в это поверить. Неуверенными шажками приблизилась она к ручью и, присев у кромки берега, с некоторой опаской заглянула в резво бегущий поток. Это было правдой: из зеркала воды на неё смотрело прежнее прекрасное лицо, которое она не видела уже много лет, начав забывать эти черты, поскольку сперва даже не узнала себя…

Ариллия закрыла глаза и из них вновь покатились слёзы, вместе с которыми из девы уносились прочь последние отзвуки былых бурь и страданий. Когда глаза её высохли, Ариллия поднялась и медленно обернулась к Волербусу, взгляд её был исполнен любви и благодарности.

— Это ещё не всё, — Волербус оскалился и от воспоминаний о битвах и победах с уст его бесконтрольно сорвался грозный рык. — Я принёс тебе трофей!

С этими словами он закинул руку за плечо и, сняв прикреплённый к броне, сильно помятый шлем Гиртрона, протянул его девушке.

— Вот всё, что осталось от Гиртрона, — пояснил он, злорадно ухмыляясь, — кусок жёванной стали, кусок ржавой рухляди!

Ариллия осторожно приняла дар и с какой-то брезгливостью заглянула в пустые смотровые щели этого ужасного головного убора. Ни огня ни льда в них уже не было, демон сновидений навсегда лишился этого своего пугающего воплощения.

Тут в себя пришёл Андрей, который всё это время остолбенело смотрел на происходящие чудеса с почтительного расстояния.

— Ты, что, дружище, — протянул он неуверенно дрожащим голосом, — угробил самого Гиртрона?!

— Угробил — не то слово! — Волербус заскрежетал зубами. — Ты бы видел, что я сотворил с Шадоуроком! — он развернулся к Гному всем корпусом.

— Так вот что так грохотало и сверкало на востоке! — догадался Андрей.

Волербус внезапно злобно оскалился и угрожающе двинулся на вавилонца.

— Что, что не так? — Андрей попятился. Он понял, что перед ним уже совсем не тот Брелов, которого он когда-то знал, и здорово перепугался.

— Не так то, — Волербус остановился в нескольких шагах от Андрея, — что ты хотел убить Ариллию, — глаза монстра сверкнули яростью. — И всё же памятуя о том, что мы воины Вавилона, вернее, что я когда-то был воином Вавилона, и мы с тобой играли в одной рок-группе и даже дружили, я делаю тебе скидку, но лучше убирайся с глаз моих, пока я себя контролирую! Уяснил?!

Гном бегло оглянулся и нервно сглотнул слюну, пытаясь, таким образом, прогнать возникший от волнения комок в горле:

— Что ты говоришь, я не понял?!

— Не понимаешь?! — Волербус вынул меч и поднёс его остриё к самой шее Андрея. — Я повторяю, вали отсюда, чтобы я тебя не видел! Ибо я больше не Брелов, имя мне Волербус и философии с гуманизмом во мне осталось не больше, чем воды в пересохшем колодце. Я теперь умею только мстить и наказывать…

— Понял, — Гном нервно кивнул, подхватил с земли свой скарб и, забросив в рот остатки сухариков, бегом припустил в сторону Тарнтгора.

— Он же твой друг, — Ариллия приблизилась и заглянула Волербусу в глаза, — и вполне справедливо хотел убить меня, ведь я была одержима…

— Именно потому, что он мой друг я и прогнал его, — пояснил Волербус. — Возможно, Силий был не так далёк от истины, когда говорил, что сила Гиртрона необорима. Я чувствую как внутри меня нагнетается ярость и злоба, во мне всё меньше прощения и любви и если я не буду тратить агрессию на врагов, то гнев выплеснется и на друзей.

Ариллия понимающе кивнула, ведь разум её отлично сохранил воспоминания о том недавнем времени, когда и в ней бушевали отрицательные энергии Гиртрона, что так трудно было сдерживать.

— Я знаю, как это нелегко, — наконец вымолвила дева, — и ты должен понять, что я не хотела причинить вред той сиворийке, я сама не знаю, что на меня нашло…

— Тебе нечего стыдиться, — Волербус провёл своей когтистой клешнёй девушке по волосам, стараясь сделать это движение максимально нежным, — это зловредный Гиртрон бушевал в тебе, я-то знаю… А, кстати, — он бегло огляделся по сторонам, — где Филирд?

— Неужели она действительно тебя интересует?! — воскликнула Ариллия с явной ревностью в голосе.

— Я Волербус! — взревел рок-музыкант. — Если спрашиваю, значит это очень важно! — глаза его гневно засияли.

— Не скалься на меня! — резко возразила Ариллия, схватила Волербуса за волосы и, дёрнув к себе, яростно поцеловала в губы. — Я тебя не боюсь! — добавила она, пристально глядя монстру прямо в глаза.

От такой наглости Волербус немного опешил, но виду не подал, а продолжил смотреть на Ариллию тяжёлым взглядом, демонстрируя, что по-прежнему ожидает ответа.

— В Тарнтгор она ушла, — наконец сдалась Ариллия, — пошла своих искать, ну, а товарищ твой из Вавилона спорить не стал. Мы её проводили, проследили, чтобы нормально добралась, а сами потом сюда вернулись, тебя ждать…

— Годится, — Волербус кивнул, взял Ариллию за плечи и приблизил к себе вплотную, — теперь здесь более-менее безопасно, потому что я перебил всех выродков в Зирвельдоне…

— Слушай! — Ариллия рванулась вперёд, припала к груди Волербуса и изо всех сил обняла монстра, буквально повиснув на нём. — Давай улетим отсюда куда-нибудь! — взмолилась она. — Я хочу всё забыть и выбросить из головы, давай просто сбежим подальше от всего этого, ведь ты и так много сделал для Адальира и своего просветлённого мудреца!

— Хорошо, — Волербус попытался улыбнуться, но это выходило у него всё труднее. Получился лишь какой-то ужасающий оскал разъярённого льва, но, впрочем, Ариллии и это показалось привлекательным. — Мы действительно улетим отсюда… Я сделаю и тебе крылья!

С этими словами Волербус оторвал часть от своих перепончатых опахал, приставил их к спине девушки и вновь подул на них ураганоподобным дыханием. Пыль взметнулась с земли смерчем, окутав Волербуса и Ариллию мутным облаком, а когда оно рассеялось, за спиной ткачихи уже развивалась пара изящных перепончатых крыльев на манер тех, что были и у самого Волербуса.

Ариллия изумлённо оглядела приобретение и растеряно развела руками:

— Но я даже управляться с ними не умею! — пробормотала она.

— Я тебя научу! — пообещал Волербус. — Это очень легко. Вот смотри, просто почувствуй, как твоя энергия переходит в крылья, сперва в основания, потом чуть выше и дальше и вот уже заполняет их целиком… Чувствуешь, как сила растекается по ним?

— Чувствую! — взволнованно выдохнула Ариллия.

— Вот то, что надо…

Ещё какое-то время крылатые фигуры продолжали стоять посреди равнины, о чём-то разговаривая, затем Ариллия вновь поцеловала Волербуса и они, вместе взмахнув крыльями, взмыли ввысь, подобно двум большим сельеррам, устремившись на северо-запад…

Аллвэ встречает герддронов с едой от Волербуса

Старина Аллвэ не очень верил в обещанную награду, но был жадным до бесплатного добра, и потому всё же временно обосновался в долине Шэугленн у того самого исполинского пня. Некогда здесь росло великое древо, столь высокое, что превосходило даже саму гору Шадоурок. Рассказывали, будто некий лесной отшельник собрал семена в южных исполинских лесах, и принёс их сюда, а они возьми да и прорасти. Потом, спустя несколько веков, великое древо рухнуло, оставив после себя лишь зеленеющий молодой порослью огромный пень. Отчего именно упало древо и, куда девался его ствол, за прошедшими годами никто уже и не помнил. Одни утверждали, будто косматого великана срубил Гиртрон, ибо не хотел мириться с тем, что он был выше Горы Теней. Другие плели что-то про сверхмощную бурю, которая, будто бы, бывает в здешних краях лишь раз в триста лет. Мол, ураган тот и погубил великое дерево.

Однако если посчитать годовые кольца на оставшемся пне, можно сделать вывод, что дереву было не менее трёх тысяч семисот лет, а значит, оно должно было перестоять множество трёхсотлетних бурь. Старожилы, к слову сказать, даже не помнили, когда видели это дерево воочию, и было ли оно вообще. Кто-то даже выдвигал странное предположение, что на самом деле дерева здесь никогда и не росло, а просто какой-то богатый чудак, решив повеселиться, привёз на это место пень, и врыл его. Впрочем, последняя гипотеза выглядела совсем неправдоподобно, потому что вряд ли нашлась бы в Адальире телега, способная перевезти такой огромный груз. Разве что его тащил бы сбор дартгротов.

Несмотря на все россказни и слухи, блуждающие вокруг этого древнего пня, сам пень оказался отличным укрытием для множества лесных обитателей. Древесина, которую не раз и не два для каких-то своих нужд пытались рубить дровосеки, была твёрже железа и совершенно не поддавалась рукотворным орудиям, поэтому под корнями и в расщелинах пня можно было чувствовать себя в полнейшей безопасности. Выбрав углубление с южной стороны, и невежливо потеснив семейство лимонного полоза, Аллвэ устроил себе весьма уютное жилище, прикрытое снаружи высокими травами. Отсюда совершенно не было видно Шадоурока, на который он вовсе и не желал смотреть, зато всё было отлично слышно. Выпирающие из земли корни и поднимающийся склон создавали чудесную акустику, позволяя эльгвейту с его большими ушами слышать абсолютно всё на милю вокруг.

Уже вечерело, небо из дневного золотистого стало сперва голубоватым, а затем и синим. Над долиной поплыла лёгкая дымка, предвещающая скорый туман. В небесах засияли первые звёзды. Аллвэ уже задрёмывал в углублении своего укрытия, как вдруг у самого входа в нору раздался сильный шорох и треск. Аллвэ решил, что лимонный полоз вернулся, дабы вновь захватить удобное жилище. Эльгвейт тут же вскочил и схватил заготовленную специально для непрошенных гостей палку, но пускать орудие в дело не пришлось, потому что гость оказался его собратом. Толстый и взъерошенный эльгвейт с густой седой шерстью буквально вкатился в домик и едва завидев хозяина расплылся в радостной улыбке.

— Борригригго! — воскликнул Аллвэ, признав пришельца. — Ты чего здесь делаешь?

— Я, друг мой Аллвэ, — эльгвейт приблизился к собрату, и отобрал у него из лап палку, — пришёл с добром, а ты за оружие хватаешься.

— Жизнь такая пошла, — недовольно проворчал Аллвэ, — знал бы ты, чем я промышлял последнее время и где я обитался! Тут не то, что палку, тут с дубиной ходить начнёшь за собою её всюду таская, такая жизнь пошла!

— Уж не ты ли тот отважный герой, что проник в самое чрево Шадоурока? — Борригригго изумлённо отпрянул назад и недоверчиво прищурился. — Вся община за рекой только и твердит о том, какую великую службу сослужил наш соплеменник великой богине!

Аллвэ утомлённо закатил глаза и заскрежетал зубами:

— Никакая она не богиня, и не говори мне о ней! — злобно рявкнул он. — Ты б с ней пообщался, быстро бы изменил мнение…

— С кем? — опешил Борригригго. — С богиней? Да я счастлив был бы!

— Во-во, просто не знаешь, с кем хочешь связаться… — Аллвэ задумчиво почесал подбородок. — Ты знаешь, дружище, мне кажется, она наводит дурман, понимаешь?

— Ага! — Борригригго понимающе кивнул, но по его виду можно было сделать противоположный вывод. Старый эльгвейт с немым обожанием смотрел на карапузного сородича, словно пропуская мимо ушей все слова, ибо видел в нём ныне лишь того, кто лично общался с богиней.

— Ничего ты не понимаешь, это не честь и не польза, — продолжал ворчать Аллвэ, — я всегда работаю за плату, Брелов мне жратву таскает, ну и другие по мелочи. А эта твоя богиня, понимаешь ты, посмотрит своими голубыми глазками, и я как кисель становлюсь. Таю, словно весенний снег, плыву как лист по реке… Я уверен, что это волшебство, без магии тут не обошлось, видишь это? — Аллвэ постучал пальцем по кончику своего носа.

— Вижу! — радостно отозвался Борригригго, наконец включившись в беседу.

— Этот нос, скажу я тебе, всегда чует, и сейчас он чует, что тут дело не чисто, без магии не обошлось! Ну, скажи мне на милость, ты же знаешь меня столько лет, разве я похож на добрячка, который станет пахать за так?

— Нет, что ты!

— Разве не меня прозвали прохиндеем за вёрткость и ловкость в ведении дел?

— Да, тебя-тебя! — для пущего подтверждения Борригригго принялся старательно кивать.

— Ну, так как ей удалось заставить меня там лазить, надрываться, рисковать жизнью и при этом радоваться, что служу ей?! А?!

— Да, тебя-тебя! — повторил Борригригго.

— Что «меня-меня»?

— Скажи, она правда так прекрасна, как о ней рассказывают?!

Аллвэ едва не взвыл.

— Так ты меня и не слушал вовсе! — закричал он раздражённо.

— А кого же ещё я могу слушать, дружище, если не тебя?! Ты ведь видел богиню! Само это уже, уже… — старый эльгвейт не смог подобрать слов и замолк.

— Я тебе повторяю, не богиня она и я не герой, а дурак, который пашет за спасибо!

— Скромность делает тебе честь, истинный герой всегда сдержан как гласят легенды!

— Ещё раз назовёшь меня героем, — Аллвэ злобно оскалился, — и я тебе покажу каков я герой! — добавил он весьма угрожающе, что, впрочем совершенно не произвело впечатления на сородича.

Старый эльгвейт был уверен, что всё это от скромности и на самом деле Аллвэ способен творить лишь добро, как и подобает истинным героям. Он уже собирался было что-то возразить, даже раскрыл рот, готовясь увещевать собеседника в его достоинствах, но тут сверху донёсся шорох и скрип.

Эльгвейты невольно пригнулись и замолчали. Затаив дыхание они старались по звукам понять, кто так внезапно появился подле пня.

— Орали с тобой и пропустили какого-то гуляку, — недовольно шепнул Аллвэ.

— Да брось ты, мы б его ещё давно услышали. Тут в округе никого не было, он, наверное, прятался, — резонно возразил Борригригго.

От слова «прятался» у Аллвэ мгновенно шерсть встала дыбом, ведь зачем тебе прятаться, если ты не задумал дурного?

Прошло ещё немного времени, но звуков сверху больше не доносилось. Тогда эльгвейты, вооружившись палками и, на всякий случай, присмотрев дорожку для бегства, потихоньку выбрались наружу. Взору их предстала странная картина: над пнём буквально в нескольких сантиметрах от поверхности парила полупрозрачная фигура воина в лёгких доспехах серебристого цвета. На голове у летуна был изящный шлем, увенчанный длинным завитком похожим на локон, который имел направление назад и завивался в спираль у самого кончика. Воин не проявлял признаков агрессии и не излучал отрицательной энергетики, которую, надо сказать, эльгвейты хорошо чувствовали. Оттого-то и было так сложно Аллвэ выживать в глубинах Шадоурока, что он постоянно испытывал на себе давление энергетики гиртроновской цитадели. Это же существо не излучало практически ничего, однако добрым тоже не выглядело.

Эльгвейты заворожено смотрели на фигуру, пытаясь понять, кто же именно предстал перед ними, но на ум ничего не шло. Призраков в Шэугленн вроде бы не водилось, по крайней мере таких ярких и отчётливых, а кроме как на призрака парящий воин ни на кого более не походил.

Через несколько мгновений фигура в доспехах стала медленно подниматься вверх. Взлетев примерно метров на десять, воин внезапно быстро опустился обратно, на этот раз уверенно встав на поверхность пня обоими ногами. При этом он звонко цокнул шпорами, и обрёл материальность из эфемерного призрака став вполне осязаемым латником. Тут он бегло гляделся, спрыгнул с пня и неимоверно быстрыми шагами удалился в чащу леса, держа направление строго на северо-восток.

Эльгвейты переглянулись, но, так и не поняв, кого узрели, лишь пожали плечами. Аллвэ уже собирался выпроводить Борригригго восвояси, но тот наотрез отказался покидать укрытие, видимо, испугавшись странного латника на пне. Однако напрямую своих опасений старый эльгвейт не высказал, свалив всё на собственную усталость и позднее время.

Впрочем, Аллвэ долго не сопротивлялся, оставаться одному в этом месте на ночь глядя да ещё и после непонятного происшествия ему тоже не очень-то хотелось. Уже засыпая, Аллвэ вдруг ясно понял, что именно смутило его облике воина: пришелец не излучал дурной энергии, но и не являлся носителем пурче-дхарны, его естество было каким-то пустым и оттого вызывало беспокойство. Мысли сонные уже путались, а разум не желал создавать себе дополнительных страхов, и, в конце концов, эльгвейту удалось убедить себя в том, что они видели лишь мираж. С теми размышлениями он и заснул глубоким спокойным сном.

На следующее утро эльгвейты поднялись необыкновенно рано. Ужасающий железный лязг и грохот буквально сбросили их с лежбищ. Аллвэ первым кинулся ко входу в нору и, не успев даже до конца продрать глаза, начал таращиться вперёд, надеясь различить в утреннем тумане источник звука. Грохот продолжался, но исходил с обратной стороны пня, оттуда, где раньше располагалась ныне рухнувшая Гора Теней. Тут ко выходу подоспел Борригригго. Он схватил сородича за плечи и попытался вытолкнуть наружу, но Аллвэ всеми когтями вцепился в корни пня и не позволил ему этого сделать.

— Ты чего это удумал?! — прошипел он, гневно отпихивая от себя старца.

— Ты же герой! — возразил Борригригго. — Сходи и посмотри, что там, а то и перебей смутьянов!

Аллвэ собирался что-то ответить, но потом передумал, лишь махнул лапой и покрутил пальцем у виска.

— Совсем у тебя крыша съехала…

Тем временем шум повторился, теперь стало отчётливо слышно, что за пнём кто-то расхаживает в кованых сапогах. И пришельцев явно было много, человек десять. Шум стих, Аллвэ прислушался, и тут его слух буквально оглушило отвратительным рёвом. Он сразу признал этот звук, который бы никогда ни с чем не спутал: там за пнём находился герддрон Фаур-Каста. Эльгвейт молнией рванулся обратно и забился в самый дальний уголок норы, Борригригго поспешил следом и быстро зарылся в сухую листву, служившую ему ранее подстилкой.

— Герддроны, — прошептал Аллвэ перепугано, — герддроны здесь!

— Они что-то говорят, только я не понимаю что именно, — тоже шёпотом отозвался Борригригго из кучи листьев. — Дурные голоса у железяк…

Аллвэ с трудом переборол накативший ужас, поднял уши на самую макушку, и опять прислушался. Герддроны продолжали орать, но Аллвэ, разобрав слова, просто не поверил ушам, ведь они звали его по имени!

— По-моему они зовут тебя, — вдруг произнёс Борригригго, выбираясь из-под листвы, — нет? — он с подозрением скосился на героического сородича.

— Да что ты такое несёшь, откуда они могут знать, как меня зовут и, что я вообще здесь?!

— А мне кажется, что они зовут именно тебя, и если ты к ним не выйдешь, то они сами сюда заберутся и пришибут нас обоих!

Аллвэ схватил с земли палку и замахнулся на собрата:

— Ещё раз скажешь, что мне надо выйти, и я тебя вышвырну! — пообещал он, злобно оскалившись.

— Но ты же герой, — растерялся Борригригго, — хоть посмотри, кто там пришёл и что они от тебя хотят?

Аллвэ стал нехотя выбираться из уютной норы, как вдруг Борригригго изо всех сил толкнул его сзади, буквально вышвырнув наружу. Эльгвейт опомниться не успел, как уже скатился меж корней, и оказался у подножья пня прямо напротив толпы железных великанов. Аллвэ тут же сжался и припал к земле, стараясь не издавать ни единого звука, но герддроны уже услышали его. Пришельцы повернули к эльгвейту большие железные уши, затем развернулись сами. Стальные шестерни на носах их завращались, усиленно втягивая воздух, тут Аллвэ понял, что его почуяли и пытаться спрятаться уже просто бессмысленно.

— Магистр Аллвэ, вы здесь? — ржавым басом проревел предводитель герддронов, водя своим огненным взором по месту, где стоял эльгвейт так, словно бы никого там не видел.

Аллвэ испуганно оглянулся, не понимая, что происходит. Однако герддроны, казалось, не собирались атаковать, и эльгвейт немного успокоился. Тем более обращение «магистр» его подкупило. Воодушевившись, он встал в полный рост перед герддронами, однако продолжая озираться по сторонам и примечая, в каком направлении в случае чего лучше будет дать дёру:

— Это я, — боязливо отозвался он, наконец, приглядев в примятой росой траве удобную для бегства ложбинку. — Что вам нужно?

— Невидимый кудесник! — взревел предводитель герддронов, отпрянув назад.

— Он и вправду невидим! — прокатился по толпе рокот стальных голосов.

— Волербус правду изрёк! — заключил предводитель.

Тут Аллвэ стал понимать, что происходит, в произнесённом имени он сразу уловил знакомые звуки, и догадался, кто именно прислал сюда герддронов. Затем в памяти всплыл разговор Брелова с Гномом в тоннеле под Шадоуроком. Нивелирующая нить, вдёрнутая Дианой, всё ещё находилась в шерсти Аллвэ, и именно поэтому он был незрим для герддронов. Однако не успел он до конца всё обмозговать, как герддроны скинули с плеч мешки и, развязав тесьму, вывалили на траву перед пнём кучу всевозможного провианта.

— Король Свиртенгралля владыка Шадоурока Волербус шлёт вам, магистр Аллвэ, гостинцы! — ржавым басом сообщил предводитель герддронов.

— Ну Брелов даёт! — восторженно выдохнул эльгвейт. — Дослужился-таки!

— Он принял дары, и не прогневался! — обрадовался предводитель герддронов, казалось, что в его рокочущем голосе звучит благоговение перед мохнатым коротышкой.

Аллвэ почувствовал себя даже выше ростом, он приосанился, подбоченился и горделиво обернулся к норе, откуда торчала перепуганная морда Борригригго. Старый эльгвейт пребывал в полнейшем замешательстве, хоть и раньше верил, что сородич его герой, но о челобитной от короля Свиртенгралля и во сне помыслить не мог.

Аллвэ тем временем, вдоволь насладившись моментом триумфа и порадовавшись, что всё же не зря надрывался внутри Шадоурока, уселся на корешок и принялся ждать, когда монстры Фаллен-Граунда отвалят восвояси. В животе его урчало от голода, а во рту уже набегала слюна в предвкушении вкусной трапезы, но приближаться к герддронам, чтобы взять провиант он и теперь не решался. Однако стальные великаны словно окаменели и продолжали совершенно неподвижно стоять в той же позиции. Лишь иногда, вслед за дуновением ветерка, шестерни на их носах начинали вращаться, улавливая новые запахи.

Время шло, Аллвэ так и сидел на корне своего пня. Желудок его урчал всё сильнее, а герддроны продолжали тупо стоять вдалеке, совершенно не собираясь уходить.

— Эй, парни, а вам не пора двигаться? — наконец устав ждать, максимально лояльной интонацией поинтересовался Аллвэ.

— Невидимый кудесник хочет отдать нам приказ! — попытался шепнуть на ухо предводителю стоящий за его правым плечом герддрон, однако вместо шёпота получился чуть приглушённый металлический лязг.

— Куда нам следует двигаться, магистр Аллвэ? — уточнил предводитель.

Аллвэ чуть не упал с насеста от внезапно озарившей его догадки:

— Так вы что, то есть я, то есть, — затараторил эльгвейт, захлёбываясь словами, — вы теперь у меня на службе?!

— Верно, магистр! — подтвердил предводитель герддронов. — Так приказал владыка Волербус. Отныне я — ваш покорный слуга Арт, и мой боевой сбор двенадцатой серебряной армии Фаллен-Граунда переходим под ваше руководство.

Борригригго в норе едва не вскрикнул от восторга, но вовремя зажал себе рот лапой. Аллвэ нервно огляделся, герддроны-слуги, казалось, напугали его почище герддронов-врагов.

— Тогда быстро домой! — воскликнул Аллвэ и, забыв, что его никто не видит, указал пальцем в сторону запада, почему-то по его представлению, треклятая земля Граса Даркфлесса находилась именно там.

Герддроны мгновенно развернулись, и с грохотом помчались на юго-восток, как раз в сторону Аллвэ. Они не могли видеть, куда указал их новых хозяин, и потому двинулись в сторону родного Фаур-Каста, к слову сказать, навигация у герддронов работала всегда безупречно. Эльгвейт чудом успел отпрыгнуть в сторону и затаиться у подножья пня, когда орава стальных гигантов пронеслась мимо него, едва не обратив корни древесного великана в кучу щепок.

Герддроны уже скрылись в лесу, когда Аллвэ пожалел о своём необдуманном решении. Эльгвейт подхватился, быстро вскарабкался на пень и что есть мочи начал звать Арта и герддронов обратно. На удивление воины мгновенно услышали зов хозяина, и через несколько секунд уже неслись в обратную сторону.

— Стойте! — закричал Аллвэ, когда гремящий доспехами сбор приблизился к пню. — Я на пне!

Герддроны тут же остановились и принялись с интересом разглядывать разрисованную годичными кольцами поверхность, однако нивелирующая нить, подаренная Дианой, не позволяла узреть эльгвейта. Голос же магистра звучал точно с центра пня, и потому все герддроны ныне смогли лично убедиться в том, что он действительно невидимый.

— Я передумал, — пояснил Аллвэ, — у меня для вас будет другое задание! — глазки его сверкнули какой-то приятной идеей.

— Слушаем ваших приказов! — ржавым басом проревел Арт, подтверждая готовность выполнить всё, что пожелает новоиспечённый магистр.

— Возьмите дары Волербуса, — приказал Аллвэ рядовым герддронам, — а ты, Арт, наклонись к пню, чтобы я смог забраться тебе на плечи.

Арт приклонил колено подле пня, и вытянул вперёд правую руку. Аллвэ мгновенно вскарабкался по длани железного монстра и уселся на загривке. Арт пошевелил ушами, затем на носу его завращались шестерни, засасывая побольше воздуха, наконец, он немного подвигал плечами, определяя вес магистра, и застыл. Судя по всему тому, что мог воспринять герддрон, новый хозяин был крохотного роста, мало весил и пах как хомяк, что в совокупности с его способностью сохранять невидимость и дружбой с самим Волербусом, делало Аллвэ в глазах Арта невероятно сильным волшебником.

Аллвэ тем временем совсем обвыкся в новой роли, и придирчиво наблюдал за тем, как герддроны поднимают с земли принесённые ему дары. В какой-то момент он даже пожалел монстров, что им приходится носить тяжести. Вот, всё-таки, как много значит чувство собственности!

— Наши дальнейшие действия? — уточнил Арт.

— Для начала, дай мне вон тот большой золотистый плод из мешка, — попросил Аллвэ.

Арт тут же выполнил сказанное.

— А теперь, — продолжил эльгвейт, принявшись уплетать вкусный фрукт, — идём к Эрверсдэн, надеюсь, знаете где это?

Арт кивнул, и Аллвэ в едва не свалился с его плеч на землю.

— Только тихо, тихо! — воскликнул он. — Походным шагом! И не тряси головой, а то я свалюсь…

Арт остановился, некоторое время обдумывая сказанное, затем аккуратно кивнул, чтобы не потревожить магистра вновь, и зашагал на север, Аллвэ в другое время и не подумал бы, что герддроны могут быть столь аккуратными. Они виделись ему лишь неповоротливыми разрушителями, а тут такая вежливость! Сбор увязался следом за предводителем, и вскоре они скрылись в лесу с северной стороны, зачем они отправились на границу с Кирльгерльдом знал только сам Аллвэ…

Ах, да, перед тем как покинуть место у пня, Аллвэ приказал Арту хорошенько пнуть по корню, чем едва не выбил из норы своего сородича. Лишь, когда сбор, ведомый нынче эльгвейтом, скрылся из виду, Борригригго решился выглянуть из своего убежища. Снаружи всё было тихо, но он всё же не стал покидать уютное и безопасное жилище сразу, решив сначала хорошенько вздремнуть…

Килль и Крафтсман встречают Силля

Трудно сказать, сколько точно брели Крафтсман с Киллем вдоль Кристеллии, пока не вышли к древнему поселению. Хотя, поселением это назвать было сложно. Ибо о существовавшем здесь некогда городе ныне говорил лишь вросший в землю и сильно заросший плющом каменный забор да небольшой выгнутый мостик, перекинувшийся через ручей — мелкий приток Кристеллии.

Крафтсман огляделся по сторонам, прикинув географию, и решил, что они вышли к восточным отрогам Центрального Свиреальского хребта. На юге из тумана выглядывало поражающее своими размерами сооружение — бесконечно длинная эстакада из одинаковых колонн и сводов. Левая её часть плавно снижалась к земле, правая уходила куда-то вверх. То был знаменитый мост Ильвельдерус, выстроенный ещё самим Кергеллем. Тогда великий строитель древних времён мечтал соединить мостами все горы Свиреаля воедино. Он полагал, что хребет — живое существо и желает вновь стать одним целым. Главный же мост, наречённый Ильвельдерусом в честь одного из главенствующих в те времена семи братьев-чародеев, был призван связать восточный хвост Свиреальского хребта с Карвергольдом, но по какой-то неведомой причине строительство застопорилось не дойдя даже до берегов Кристеллии. Между тем, мост этот справедливо считается одним из выдающихся образчиков Адальирского зодчества и является местной достопримечательностью. Если вам доведётся побывать в Арвельдоне, непременно выберите время и доберитесь до Ильвельдеруса, зрелище этого рукотворного великана стоит того!

— Зирвельдон значительно дальше, чем я думал, — поделился наблюдением просветлённый.

Килль недовольно скривился, ему хотелось поскорее добраться до обжитого места, чтобы хорошенько поесть и выспаться.

— Значит, переночуем здесь, — предложил Килль, — или мне кажется, но по-моему это поселение! — он указал рукой на мостик и руины старинного забора.

— Это благословенное место, — улыбнулся Крафтсман, — некогда жили здесь только очень удачливые люди, ибо они каждый день могли созерцать мосты Кергелля и пешком путешествовать к Гаур-Хэс. В своё время купить здесь надел или даже домик мог далеко не каждый житель Адальира, только зажиточные люди.

— Как раз ими-то и промышлял Шэугкан, — философски заметил Килль. — В каждой привилегии кроются свои минусы.

Вдруг за спиной у него что-то зашуршало, Килль резко развернулся и выхватил меч.

— Стой, — Крафтсман коснулся рукой его плеча, — в сфере энергий с той стороны всё ровно!

— Да? — Килль с недоверием обернулся к просветлённому. — Но я слышу, что там кто-то есть!

За кустамидействительно как будто бы притаился человек. Отсюда было видно лишь его контур. Вдруг среди листвы сверкнуло лезвие. Воин проломился сквозь плотно сплетавшиеся ветви и, вырвавшись на ровное место, сразу ринулся в атаку на вавилонцев. Килль отпрянул назад, когда перед самым его носом мелькнуло хорошо знакомое лицо. То был Силль! Поняв, что ошибочно атаковал своих, парень в ужасе рванулся в сторону, дабы не зарубить товарища и, продолжая движение, по инерции свалился в траву неподалёку.

— Это Силль! Силль! — радостно закричал Килль, тыча пальцем в сторону так странно появившегося вавилонца.

Он тут же кинулся к Силлю и схватил его за край плаща, дабы помочь подняться. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, Силль тяжело отдувался после необдуманной атаки, а Килль то и дело начинал смеяться, не скрывая радости, что его друг жив и невредим.

— Мы думали, тебе пришёл конец! — Килль покачал головой. — Когда корабль разнесло в щепки, я решил, что шанса у тебя уже нет. Почему не спрыгнул вовремя?

— Не успел, — Силль развёл руками и улыбнулся. — А я было подумал, что вы — герддроны! И, кстати, кто это с тобой? — он недоверчиво скосился на Крафтсмана.

— Свой, — заверил Килль, — это благодаря его волшебной помощи отряд ухитрился спастись от герддронов. Помнишь, когда вода застыла и дартгроты получили по заслугам?

— И?

— Его рук дело! — Килль дружески похлопал старца по плечу. — Он нам всем жизнь спас.

— Всегда стоит спасать жизни! — произнёс Крафтсман философской интонацией. — Если бы Арбитр Стихий не спас меня перед тем, я бы не смог спасти вас. А тогда вы не смогли бы спасти тех, кого ещё спасёте.

Силль вскинул на Крафтсмана сверкнувший озарением взгляд:

— Вы навигатор?! — воскликнул он ошеломлённо.

— Да, в некотором роде, — подтвердил Крафтсман.

— Тогда я хочу заключить с вами сделку!

— Какую ещё сделку? — Крафтсман удивлённо поднял брови.

— Дело в том, — Килль сконфуженно опустил глаза, всё-таки ему было неловко торговаться с собратьями. — Я нашёл Низерельдер!

— Что?! — Килль округлил глаза. — Где?! Что же ты молчал?!

— Прости, дружище, — Силль по-прежнему старался не встречаться с собеседниками взглядом, — но я не отдам Вавилону меч Т'эрауса за просто так…

— В смысле? — Килль был ошеломлён, он не верил своим ушам! Ему казалось, что Силль просто шутит.

— Я хочу остаться в Адальире навсегда! — набравшись храбрости, он вдруг резко вскинул голову, и пристально посмотрел Киллю в глаза. — Я отдам вам Низерельдер, а твой друг сделает меня навигатором!

— Навигатором? — переспросил Крафтсман.

— Нет, погоди, — Килль сделал жест рукой, призывая Крафтсмана помедлить, — я знаю Силля много лет, он шутит!

— Я не шучу! — закричал Силль в остервенении. — Силий много лет кормил меня баснями о том, что когда-нибудь, быть может, однажды я стану навигатором и смогу навсегда остаться здесь, но этого не происходит. Я не знаю, может быть, у меня нет нужной энергии, может быть, я недостаточно уверен в себе… Но мне уже всё равно, я просто хочу остаться здесь, в Адальире. Навсегда.

— Нет, ты понимаешь, что Низерельдер может сделать с Адальиром, если он окажется вновь в руках Т'эрауса или, не дай Бог, Гиртрона?! — воскликнул Килль, по-прежнему отказываясь верить в происходящее. — Как ты можешь торговаться, когда весь этот мир готов рухнуть в пучину полного уничтожения?!

— Если меч обнаружил себя именно сейчас, значит, в этом есть смысл, — задумчиво пробормотал Крафтсман.

— Путь Вавилона! — догадался Килль. — Стало быть, именно мы должны обрести его силу, так предначертано!

— Не факт, — Крафтсман поднял взгляд к небесам, пытаясь прочувствовать новую энергетику и понять, куда собирается направиться Низерельдер ныне. — А вдруг он обнаружился, чтобы попасть в руки к Гиртрону, кто знает?

— Вот именно, — Силль злорадно улыбнулся, — я знаю, где меч сейчас, но не представляю, где он может оказаться в ближайшее время. Я уже думал о нём, теперь вот говорю, мало ли кто сейчас прослушивает наши чувства, улавливает нашу энергию? Хоть тот же Гиртрон! — он обернулся к Крафтсману. — Ну, вы же навигатор, подумайте сами: вы получите выкованный Даосторгом меч всего за одного вавилонца! Неужели я столько значу для братства, что стою целого Низерельдера и, возможно, проигрыша в войне?!

— Я вообще не понимаю, что ты говоришь! — Килль схватил Силля за грудки и хорошенько встряхнул. — Одумайся, скажи нам, где меч!

— Убери руки! — Силль в злобе оскалил зубы и рывком высвободился. — Я тебе не раб, и приказы твои для меня ничего не значат!

Крафтсман с растерянным видом наблюдал за происходящим, обдумывая, как же ему следует поступить. С одной стороны обретение Низерельдера силами Вавилона было главнейшей целью, и давало надежду на победу над силами Гиртрона. С другой стороны он не знал, какие планы были у Силия в отношении этого парня и потому не мог просто так заключить этот договор.

— Ты забыл, кто мы есть?! — продолжал возмущаться Килль. — Мы воины Вавилона, защитники Адальира, мы спасем целый мир, а не выгадываем что-то лично для себя! Ты же сам говорил это, ты же сам столько лет прозябал под гнётом тупого окружения, терпел насмешки и унижения, лишь бы служить делу справедливости и света!

— Да, да, ты прав! — Силль рванулся в сторону, мотнул головой и принялся усиленно массировать виски. От волнения у него вдруг резко заболела голова. — Но ты не думал, что у меня могли быть совсем другие цели? Я говорил это и верил в это, но я ждал, когда Силий, наконец, дарует мне способности навигатора, я жаждал только этого! Он использовал меня и не собирается ничего менять, я нужен ему в его играх, понимаешь? И тебе я нужен только как воин, как соратник!

Килль вмиг скис и вяло присел на лежащий рядом валун.

— Я всегда думал, что ты один из лучших моих друзей, — произнёс Килль удручённо, — а ты просто преследовал свои цели… И тебе не приходило в голову, что именно поэтому Силий не стал делать тебя навигатором? Он почуял истинность намерений, что они не чисты и лишь потому выжидал…

— А вот я уже ждать не могу! — Силль заскрежетал зубами и стал совершенно не похож на себя. — Это мой единственный шанс и я его не упущу, а если ты не понимаешь этого, то, значит, и я ошибался в твоей дружбе!

— В чём вообще дело?! — Килль снова вскочил на ноги. — Это из-за неё, из-за этой эрфнии?! Ради неё ты хочешь остаться здесь и готов шантажировать собратьев?!

— Да! — Силль всплеснул руками. — Да, дружище, я не могу без неё жить, понимаешь? Не могу! То есть я могу, но это не жизнь, а мучение, я всё время провожу с её портретом или переслушиваю те огрызки записи её голоса, которые мне чудом удалось переправить из Адальира! Эти жучки проклятые… Они всё сжирают! Знал бы ты сколько я аппаратуры угробил пока пытался перевезти её голос сквозь портал!

— Я всё понимаю, дружище, — Килль тяжело выдохнул, — но если Низерельдер окажется в руках Гиртрона то всему придёт конец, не будет ни Адальира, ни эрфний, ничего. Ты это понимаешь?!

— Понимаю, — протянул Силль, нехотя кивнув, — но я и так не могу жить, без неё, это выше моих сил! И если твой друг сотворит из меня навигатора, то я отдам Вавилону Низерельдер, и война будет окончена.

Тут в разговор вмешался Крафтсман, он слишком долго слушал перепалку, и больше не мог молчать, ведь именно от него зависел исход дела. Кажется, он уже принял решение:

— Понимаешь, — начал он осторожно, — дело в том, что навигатором нельзя сделать. То есть я не могу взмахнуть руками, осыпать тебя талль'миурсом и сотворить нового навигатора!

— Но Силий говорил, что это возможно! — возразил Силль.

— Возможно, Силий и научился этому, — развёл руками Крафтсман, — но вот насколько мне известно, всё зависит от силы твоей веры в себя, если ты поверишь, что ты навигатор, то станешь им. Это совершенно не зависит от внешних условий!

— Хорошо, — Силль поднял ладонь, призывая Крафтсмана остановиться, — пусть так, но моей уверенности не хватает, а вот если вы скажете мне, что делаете меня навигатором, то я в это легко поверю! Мне просто нужно подтверждение чтобы усилить веру, неужели неясно?

— Ну ладно, — Крафтсман кивнул, — но, я так понял, что твоя цель навсегда в Адальире?

— Да! — с готовностью воскликнул Силль. — Я бы, конечно, мог согласиться и на то, чтобы Аэл'орри перенеслась ко мне, но на Земле, если кто-нибудь узнает, кто она и откуда, её начнут изучать, все эти проклятые учёные, нам просто не дадут спокойно жить…

— Но зачем тебе для этого быть навигатором?

— Я, может быть, не так выразился, — замялся Силль, мысли его совсем спутались от предвкушения того, что вот-вот свершится его заветная мечта и одновременно от страха, что всё сорвётся в очередной раз. — Я хочу остаться здесь, стать коренным адальирцем, если угодно.

— Вот это я могу сделать, — подтвердил Крафтсман.

Глаза парня сразу засияли наивным и безмерным счастьем, совсем как у ребёнка, достающего подарки из-под новогодней ёлки.

— Но тогда ты уже не сможешь вернуться на Землю, — предупредил Крафтсман, — никогда. И мало того, потеряешь свою силу здесь. Всё, что ты можешь благодаря вере в себя, всё, на что ты способен ныне, исчезнет, и тебе придётся начинать с самого начала, как самому обычному жителю королевства!

— Не томи меня, кудесник! — взмолился Силль. — На Земле у меня нет ничего, что я не променял бы на свою любовь, я давно сделал этот выбор, я готов быть здесь самым последним человеком, лишь бы никогда больше не разлучаться с любимой. Разве ты не понимаешь этого?

— Ну ладно, — Крафтсман немного грустно улыбнулся. — Любовь правит миром! Теперь сними снаряжение, и встань передо мной.

Силль мгновенно сбросил амуницию, плащ и меч. Когда клинок рухнул в мокрую от росы траву, Килль даже вздрогнул лицом, ведь это означало, что Силль уходит из братства. Однако спорить с решением магистра Крафтсмана он не стал, понимая, что просветлённые знают лучше.

— А теперь отдай мне свой медальон, — попросил Крафтсман, подставляя ладонь.

Силль на мгновение замешкался, всё-таки дефендер был ему слишком дорог, но затем быстро снял его и вложил в руку просветлённого.

Можно было ожидать чего угодно, грома и молний, вспышек света и урагана, да в конце концов Крафтсман теперь, лишив Силля защиты, мог просто-напросто оглушить его и вытащить из ума любую информацию, но просветлённым такие методы не годятся. Не произошло вообще ничего примечательного.

Крафтсман бегло огляделся, сорвал большой круглый лист какого-то растения, напоминающего лопух, и свернул его в форме стаканчика, как любят делать люди, выезжающие на природу. Затем он зажал дефендер в кулаке и, поднеся его к импровизированному сосуду из листа, выжал горный хрусталь внутрь несколькими крупными каплями. Жидкость невероятно сияла и разбрасывала ясные серебряные блики, озаряя даже самые дальние деревья.

— Выпей! — скомандовал Крафтсман, протягивая лист-стаканчик Силлю.

— Это мой дефендер? — изумился парень.

— Пей! — повторил Крафтсман.

Силль быстро взял стаканчик в руки и одним глотком осушил его. В тот же момент из глаз парня заструился зелёный дым. Словно в воздушное пространство вытекала краска, которая на воздухе просто улетучивалась. Глаза его вскоре стали серыми, какими были изначально, полностью очистившись от привнесённой энергетики Адальира. А через мгновение вновь стали заполняться зелёным цветом, но уже гораздо более глубоким и насыщенным. Силль моргнул и, когда веки, сомкнувшись, раскрылись вновь, из-под них брызнул яркий зелёный свет. Который через мгновение иссяк, но глаза Силля уже были полностью зелёными как и у всех жителей Адальира.

Тут же парень ощутил невыносимую усталость и слабость во всём теле, он больше не был человеком с Земли и не мог пользоваться сверхсилой посланников первоначального Мира, а учитывая, сколько всего выпало на его долю за последнее время… Силль повалился на траву и едва не отключился. Килль кинулся к нему, и подхватил за плечи.

— Где, где Низерельдер?! — закричал он, встряхивая теряющего сознание уже бывшего товарища.

— Выше по течению реки есть островок, полуостровок, — пробормотал Силль из последних сил, — я думаю, это недалеко от Триалических топей, чуть севернее. Там всё пожухлое и вымершее вокруг, сразу поймёте…

— Мы можем с кем-то связаться? — Килль напряжённо обернулся к Крафтсману. — У нас здесь есть хоть кто-нибудь?

— Не знаю, — Крафтсман пожал плечами, — я давно не был в Адальире, мои силы частично иссякли…

— Ну, я бы так не сказал, ты там задал прихвостням Гиртрона на реке! — Килль не скрывал восхищения. — Попробуй нащупать наших по энерговолнам!

— Возможно, просто Силий делегировал мне часть своей силы, — просветлённый прислушался и огляделся. — Здесь явно что-то есть, я ощущаю сильный заряд энергии и он исходит откуда-то с юга… Не знаю, что это может быть, наши или не наши…

— И что будем делать дальше? — Килль посмотрел сперва на Крафтсмана, затем на лежащего без чувств Силля, затем снова на магистра. В глазах его читалось сильно замешательство.

— Думаю, надо продвигаться в Эрнонд, там должны быть силы Вавилона. Назад, — он обернулся и посмотрел в туман, клубящийся у подножья величественного моста, — нельзя. Там армии Свиртенгралля и Фаур-Каста на каждом шагу расставили свои сети.

— А если кто-то уже уловил наши мысли и вычислил Низерельдер? — не переставал волноваться Килль.

— Твой друг нашёл меч Даосторга уже давненько, — логично заметил Крафтсман, — если кто и почувствовал энергетику мыслетечений одного единственного вавилонца, то они бы давно уже шныряли около в поисках оружия. Тем не менее, я ничего подобного вокруг не ощущаю. Можно надеяться, что местоположение Низерельдера всё ещё скрыто от разума чудовищ, при условии, что у чудовищ вообще может быть разум…

— А долго он будет в таком состоянии? — несмотря на предательство Силля, Килль не мог перестать беспокоиться за него. — Наверное, придётся нести его на себе…

— Вообще-то, он больше не из нашего братства, — заметил Крафтсман, намекая, что резонно было бы просто забыть про Силля.

— Я бы не хотел бросать его здесь, — покачал головой Килль, — мы с ним столько вместе прошли и как бы там ни было, а я продолжаю считать его своим другом!

— Хорошо, что ты это сказал! — Крафтсман довольно улыбнулся. — Ибо я ныне уверен, что ты воистину постиг суть братства нашего.

Килль удивлённо поднял брови:

— Типа проверял меня? — даже немного обиделся он.

— Совсем нет! — возразил Крафтсман на полном серьёзе. — Ждал, когда ты дашь мне правильный совет, потому что полагаюсь на тебя!

— Да ладно, — Килль отмахнулся рукой и смущённо улыбнулся, — будет, тоже…

— Я дам ему небольшой заряд энергии, чтобы акклиматизировался в королевстве, — пообещал Крафтсман, — пускай поступок его был не из лучших, но в основе его лежала любовь, да и вообще, кто мы есть, чтобы судить других?

Килль поглядел на Крафтсмана и как-то хитро улыбнулся:

— Ты сказал, что нельзя сделать навигатором, но я ничего такого никогда не слышал… И, кстати, а разве можно так легко стать адальирцем? Достаточно просто выпить свой горный хрусталь? Я и о таком раньше не слышал.

Крафтсман принялся что-то насвистывать и нарочито смотреть ввысь, словно просто любуется красотами небес и парящими там белоснежными птахами.

— Нет, серьёзно, — Килль как всегда был настойчив, — или закавыка в том, что только просветлённый вроде тебя может обратить хрусталь водой?

— Закавыка в том, — выражение лица Крафтсмана сделалось невероятно простодушным, — что и стать адальирцем просто так нельзя.

— Но как ты ухитрился трансформировать Силля? — недоумевал Килль. — Неужели ты его обманул? Отказываюсь в это верить!

— И правильно делаешь, потому что никакого обмана! — заверил Крафтсман. — Он сказал, что желает стать навигатором, но я сплоховал и ответил, что это не в моей власти. Однако Силль сам подсказал мне, как его можно убедить в моей силе и я на ходу выдумал другой вариант, чтобы он смог остаться в Адальире, как и хотел. На этот раз я заверил, что могу и он легко поверил…

— А горный хрусталь, его дефендер, что с ним сделалось? — не мог взять в толк Килль.

— Ну надо же мне было создать какой-то антураж, чтобы всё выглядело убедительнее, ведь никакого настоящего волшебства я не творил ныне!

Килль уселся на траву и долго смотрел на Крафтсмана с неподдельным укором:

— Просветлённые шарлатаны! — наконец выдавил он, всё же по-доброму улыбнувшись. — И сколько волшебства, интересно мне, делается таким вот образом?

— Много, собрат мой вавилонец, поверь старику Крафтсману, очень много!

— Силий говорил мне об этом, но я ему никогда особо не верил. Думал, что он как и все вы, просветлённые, скрывает свои истинные способности, желая воспитать нас, — признался Килль.

— Ты вполне мог быть прав, — ответ Крафтсмана как будто полностью разрушил всё то, что было сказано им прежде.

— В каком смысле? — Килль опять растерялся, говорить с просветлёнными — дело всегда не из лёгких.

— Я тебе повторяю: в Адальире главное то, во что ты веришь! При условии понимания главной истины — что любовь и милость важнее всего прочего и всех правил!

— Кажется, только теперь я начинаю понимать, — Килль покачал головой, — век живи — век учись!

— Вот это верно, — Крафтсман улыбнулся, — а теперь подними-ка его, чтобы я смог делегировать ему часть своей энергии!

Килль помог Силлю приподняться и с удивлением стал наблюдать, как Крафтсман творит магию. Кончики пальцев волшебника окрасились золотом далёкого рассвета, затем между ними стали проскакивать небольшие молнии и наконец две золотистые волны, оторвавшись от рук магистра, устремились парню в область груди. Сияние струилось несколько минут, а когда погасло, Силль раскрыл глаза и сам поднялся с земли.

— Что со мной было? — спросил он, встряхнув головой.

— Поздравляю, теперь ты один из адальирцев! — Крафтсман без тени упрёка или недовольства протянул парню руку и крепко пожал её. — Добро пожаловать в этот чудесный край мироздания, твой Путь Вавилона привёл тебя сюда и отныне ты дитя Адальира…

— Правда? — Силль не верил своим ушам. — Я могу остаться здесь навсегда? — глаза его заблестели слезами радости.

— Можешь, — подтвердил Крафтсман.

Силль обернулся к Киллю, лицо его выражало сильный стыд. Теперь, когда цель была достигнута, ему стало очень совестно за свой поступок.

— Всё нормально, — не дав ему даже открыть рот для извинений, подбодрил Килль, сразу всё прочитав по глазам. — Я всё понимаю, хоть мне и жаль терять такого соратника. Но ты оказался прав, возможно, я действительно больше обращал на тебя внимание, как на воина и не задумывался о том, что творится в твоём сердце.

— Так её люблю, — наконец выдохнул Силль, — ты себе вообразить не можешь! С первого взгляда, с первой встречи, и это чувство становится всё сильнее с годами, оно застит всё другое, делается главным в жизни и я так счастлив этому, — слёзы на глазах парня стали ещё крупнее и, сорвавшись с ресниц устремились вниз по щекам. — Я так счастлив этому! — повторил он. — Просто не могу, как я счастлив…

— Тогда ступай к ней и будьте счастливы вместе, — напутствовал Килль, — сперва я разочаровался в тебе, но потом принял твоё решение, и уверен, что остальные тоже примут.

Силль ощутил волну щемящего чувства, будто наступил новый этап его жизни и приобретая что-то он что-то и теряет, а именно — братство, к которому он уже, оказывается, успел прирасти всей кожей. Парень снова мотнул головой, стараясь разогнать это неприятное ощущение, но в новом качестве даже собственные чувства им плохо контролировались.

— В любом случае я считаю тебя своим братом и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку! — заверил Килль, положив руку Силлю на плечо.

— Ты тоже! — Силль преданно посмотрел в глаза бывшему соратнику, и ответно похлопал его по спине.

Крафтсман легко улыбнулся, наблюдая это доброе единение, отметив про себя, что всё-таки Силий хорошо умеет подбирать воинов для своего дела…

Мимолётный ветер прошелестел в высоких травах и, оборвав вершины зелени, принёс листву прямо в ладонь Крафтсмана. Крафтсман крепко сжал дар ветра, и немного боязливо оглянулся через плечо. Всё было тихо, подозрительно тихо. Лицо старика сделалось напряжённым, словно бы он почувствовал нечто угрожающее. Килль с Силлем, нервно переглянувшись, взялись за рукояти мечей, чтобы в любой момент среагировать на возможную угрозу. Крафтсман ещё какое-то время постоял не шевелясь, затем поднёс ладонь к лицу и осторожно разжал пальцы: на длани магистра зеленел трёхлистный побег малины…

— Природа не делает вина, но указывает своим способом, — протянул Крафтсман, напряжённо вглядываясь в прожилки на малиновых листьях. — Враг приближается! — резюмировал он.

Парни сразу уразумели, что имел в виду мыслитель: листья малины здесь были аналогом малинового вина — древнего тайного знака, свидетельствующего о том, что поблизости скрывается враг.

Килль хотел приблизится к Крафтсману, но тот, словно почувствовав намерение, сделал жест рукой, призывая оставаться на месте.

— Я не чувствую никакой отрицательной энергетики, скорее даже наоборот! — стараясь успокоить спутников, произнёс магистр. — Это что-то, кто-то, я не знаю…

Силль несколько раз испуганно огляделся по сторонам, Килль прищурился и непроизвольно нервно задвигал челюстью. Парни не понимали, что происходит. Привыкшие к опасностям Адальира, они мало чего боялись, но напряжённое состояние просветлённого выводило и их из равновесия. К тому же Силль ныне, утратив связь с Первоначальным Миром и, следовательно, свою прежнюю силу, стал податлив эмоциям.

— Что там… — едва промолвил Килль, как Крафтсман внезапным криком перебил его:

— Бегите прочь! — старец вскинулся и оживился. — Не думайте, отключите мысли и уносите ноги, быстрее!

Парни попятились, понимая, что столкнулись с чем-то, во что ещё не посвящены, однако, умудрённый Крафтсман, очевидно, был в курсе дела.

— Эй, а ты? — испугался Силль.

— Твоя находка важнее всего, уносите отсюда ноги! — голос Крафтсмана, отчего-то вдруг совершенно не похожий на человеческий, прогремел раскатом грома, глаза мудреца засияли и выбросили сноп молний. — Бегите, куда собирались, — просветлённый нарочно не говорил «Эрнонд», дабы не раскрыть словами то, что удавалось сокрыть в мыслях. — Я с этим разберусь! — он быстрыми шагами двинулся в сторону, откуда они недавно и пришли.

Долее ждать Килль с Силлем не стали и бегом припустили в сторону Эрнонда.

Недалеко от реки Крафтсман вынул меч из ножен и, приготовившись в любой момент отразить внезапную атаку, стал ступать гораздо медленнее и осторожней, двигаясь туда, откуда звучала странная энергия. Вскоре показался ручей и из тумана проглянул тот самый мосток, по которому они с Киллем и пришли сюда. Дальше туман лежал как снег на склонах Кайласа, такой же ровный и такой же белый. Даже с его сверхвозможностями Крафтсману почему-то никак не удавалось разглядеть, что скрывала пелена. Но он положился на внутреннее чувство, которое убеждало его в необходимости двигаться вперёд, и ступил-таки в мохнатые клубы…

Крафтсман встречает Гиратро

В тумане у самой реки на удивление оказалось довольно светло и прозрачно, видно было даже извитые стволы деревьев на другой стороне протоки. Мост оказался и вовсе свободен от пелены. Крафтсман применил свои познания в акустической энергетике, и стал ступать совершенно беззвучно. Шаги старца были подобны кошачьим. Он двигался быстро и ловко, и даже Авельир не смог бы заслышать его приближения. На подступах к мосту олдовый вавилонец скрыл и свой облик, растворившись в воздухе подобно одинокому облачку в лучах утреннего солнца. Туман сразу устремился на то место, где ещё мгновение назад виднелась фигура просветлённого, как будто был живым мыслящим существом. Крафтсман под защитой невидимости сразу же про себя отметил эту особенность, стало быть, туман был волшебным, но кто мог всё это создать? Как ни старался мудрец, как не настраивал все свои восемь чувств, но не мог он нащупать и толики дурной энергии. Даже наоборот, казалось, что чудит здесь кто-то из своих: из тех, кто обладает одним с ним зарядом и общим вектором течений пурче-дхарны.

Вдруг Крафтсмана будто током ударило: трещащий как электрическая дуга голос заговорил прямо внутри его головы, вонзившись в сознание острым клинком:

— Мудрец большого озера, — каждое слово странного голоса отдавалось утроенным эхом в ушах, вызывая вспышки мигрени в обоих глазах, — я знал, что встречу здесь именно тебя!

Крафтсман вышел из состояния невидимости, чтобы сконцентрировать все силы на подавлении чужака внутри головы, но даже всей энергии волшебника не хватило, чтобы это сделать. Голос лишь немного стих и исчезла мигрень, сверкающими змейками улетев куда-то прочь.

— Кто ты?! — воскликнул Крафтсман. — Я чувствую равный вектор, но как ты делаешь это?! Покажись!

— Как пожелаешь! — вальяжно отозвался голос внутри головы, и тотчас на противоположном краю моста соткалась полупрозрачная фигура воина в серебристо-серых доспехах.

Крафтсман присмотрелся, одновременно пытаясь энергетически проникнуть в суть противника и понять, что тот из себя представляет в базовом понимании, однако и это у него не вышло. Визуальная оценка также представлялась затруднительной, потому как облик воина странным образом постоянно менялся, искажаясь словно в кривом зеркале. Единственное, что было более-менее хорошо различимо — это изящный шлем, верхняя часть которого завершалась длинным стальным завитком, напоминающим локон…

Крафтсман поднял меч, принимая боевую позицию, но и тогда не ощутил ни агрессии ни отрицательных энергетических течений в свою сторону. Это было немыслимо, но противник, казалось, был настроен доброжелательно, если вообще не являлся равным по сути своей воинам великого Вавилона!

Воин ступил на мосток, и двинулся к Крафтсману. В этот момент старец вдруг смог разглядеть облик противника и с изумлением отметил, что шлем воина сверху большой, в нижней части слишком мал, чтобы за ним можно было уместить даже маленькую голову гирльда.

— Ты не человек! — воскликнул Крафтсман, испуганно попятившись. — Кто ты?!

— Я суть времён и власть абсолютная! — вновь прозвучал в голове старца знакомый голос. — Не противься моему величию!

— Нет уж, меня так легко не возьмёшь! — Крафтсман рванулся вперёд и в мгновение ока оказавшись перед противником с замаху рубанул по нему мечом.

Лезвие едва оцарапало броню странного воина, как тут же неимоверный по силе поток энергии бумерангом вернулся к Крафтсману, отбросив его на несколько метров назад. Старец перевернулся в полёте, и грохнулся наземь животом. Противник метнулся вперёд, собираясь воспользоваться столь удачным моментом, но умудренный просветлённый мгновенно вновь оказался на ногах, и в последнюю секунду успел отразить удар.

Однако дальше произошло нечто совершенно невообразимое: Крафтсман ощутил волну антиэнергии да такую мощную, будто бы он сам сделал что-то дурное, совершенно не соответствующее его внутренней сути. Он даже не понял, откуда идёт это ощущение, но волна антиэнергии оказалась чрезвычайно сильной.

Крафтсман отступил назад, и обессилено упал спиной на перила мостка. В дымке затуманенного взора он успел заметить, как воин приблизился вплотную, и занёс над ним клинок…

Воин в изящных доспехах аккуратно вынул клинок из тела Крафтсмана, вытер его о край своего плаща и небрежным движением скинул олдового вавилонца в воду. Тело Крафтсмана обратилось миллионами сияющих в утреннем тумане светлячков, и растворилось в воздухе, даже не достигнув глади реки. А дух его тем временем уже унёсся в трансцендентариум…

Просветлённый из Эдема

Силий уютно устроился в хорошо знакомом всем окрестным бродягам коллекторе, откуда некогда началось всё это длинное путешествие. Лампочка под потолком, столь невежливо разбитая герддроном намедни, вновь сияла, наполняя помещение радующим глаз светом, и как бы напоминая, что за пределами подземного убежища по-прежнему светит высокое солнце. Перед Арбитром на полусгнившем деревянном ящике, накрытом старой газетой, стоял новенький ИксэРСИС-Икс-777, который он одолжил у навигаторов, по возвращении домой из Адальира. Экран расточал восторженное золотистое сияние, предвещая скорое подключение к системе. Видимо, хитроумный механизм, уже нашёл «попутку» и готовился выйти в эфир…

Вдруг Силий вздрогнул и мотнул головой. Пронзительное ощущение небывалой энергии вперемешку с сомнением охватило его голову. Так бывало, когда кто-то делился с ним своей духовной силой. Старое и хорошо забытое чувство, ведь уже давно лишь сам Силий раздавал энергию окружающим. Тем не менее, это произошло, Силий настороженно повёл взглядом в сторону, погружаясь в мгновенную медитацию. Вскоре ему стало ясно, что это не новая энергия, а его собственная. Кто-то просто вернул трансферт, что он делегировал ранее. Конечно же, как вы уже догадались, Силий поймал энергетику Крафтсмана, оставшуюся после гибели просветлённого в Адальире, но почему-то понять этого сам Арбитр не смог. Возможно, виной тому были перманентные возмущения портала, разделяющего Миры, или, что более вероятно, воин, заколовший вавилонца, непостижимым образом блокировал часть энерготечений. Силий принялся анализировать события последнего времени, дабы уяснить, откуда пришла энергия. Ведь ещё была возможность, что кто-то приобрёл новую силу, и решил поделиться ею с Арбитром. В таком случае вектор тоже мог быть сохранён, и сила эта воспринялась бы им, как собственная, некогда делегированная, но выяснить это никак не удавалось. Тогда Силий вновь вернулся взглядом к монитору, собираясь набрать сообщение.

Внезапно комнату качнуло, как уже бывало раньше, стены завибрировали и пошли волнами, словно бы камень обратился водой… Силий вскинул взор от экрана и нервным движением расправил бородёнку, быстро протащив её сквозь плотно сжатые пальцы. Волосы на удивление легко выпрямились да так и застыли, свидетельствуя о присутствующем в окружающем пространстве статическом электричестве.

Мгновенно все стены коллектора окутало голубыми нитями юных молний, раздался треск, по стенам забегали резвые радужные зайчики. Через несколько секунд, возникшая как ниоткуда главная широкая молния, наполнив воздух ароматом озона, скользнула к Силию прямо с потолка, и обратилась сверкающим шаром. Силий тут же подставил ладони, и в них медленно соткалась знакомая ему фигурка. Она напоминала крохотную девушку, росточком не более пары дюймов с огромными против неё самой крыльями за плечами.

— Фея электричества! — Силий нахмурился. — Что произошло на этот раз?!

Сверкающая самыми ясными солнечными бликами и переливающаяся всеми цветами радуги крылатка раскрыла умопомрачительно прекрасные глаза, и взглянула на Uberrima Fides:

— Пророчество свершилось! — воскликнула она.

Силий встрепенулся и нервным движением скинул упавшие на лицо волосы:

— Что это значит?!

— Четвёртое воплощение Даосторга явилось в Адальир, — ответ крылатки прозвучал настолько же невероятно, насколько и шокирующе.

— Нет, нет, — пробормотал Силий, — четвёртого воплощения и быть не может, Брелов уничтожил его!

— И тем не менее оно уже тут, — вновь повторила электрическая фея, — четвёртое воплощение явилось в Адальир!

Силий ошарашено покачал головой, услышанное им от энергетической посланницы было просто немыслимо. И хоть крылатки не могли врать, но новая информация просто не укладывалась в уме просветлённого.

Силий немного замешкался, зачем-то опустил взгляд к полу, рассматривая движение воды, подтопившей коллектор. Затем вновь поднял голову на волшебную гостью, и даже раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел. В углу помещения сверкнула вспышка, громыхнуло и среди валяющего барахла возник силуэт человека в конической бамбуковой шляпе.

— Ты?! — изумился Силий.

Гость поднял голову, чтобы поля шляпы не мешали арбитру разглядеть его облик, и добродушно улыбнулся — перед Силием предстал тот самый просветлённый старейшина лир из Озёрной Империи.

— Знаешь ли, я, кажется, знаешь ли, прибыл вовремя! — в свойственной себе манере пробормотал старейшина. — Спасибо подругам моим, от коих, знаешь ли, ныне тоже, знаешь, есть польза! — он указал перстом на электрическую фею.

— Приветствую, друг! — Силий улыбнулся, он и не предполагал, что волшебная ниточка привлечёт на подмогу столь сильного волшебника, но сразу же распознал кого именно видит перед собой. — Спасибо тебе, ты весьма помог мне в деле моём! Но что ты делаешь здесь?

— В моём краю ныне, знаешь ли, где нет магии и течения энергий совсем иные, обретаются твои помощники.

Силий тут же смекнул, что речь идёт про Озёрную Империю, он настроился на волну гостя, и мгновенно всё прочёл. Энергетика странно пришельца была пропитана свежестью росы, и благоухала фиалками, она оказалась практически слитна с пурче-дхарной и без каких-либо сложностей подключалась к мыслям Арбитра Стихий. В полученной информации Силий явно разобрал, что просветлённый имел в виду Диану и Плотникова.

— У тебя есть идеи? — уточнил Силий.

— Сложить мозаику, знаешь ли, наверное, знаешь, или, знаешь ли, нет? — просветлённый пожал плечами. — Что ты об этом думаешь?

Силий настороженно перевёл взгляд на фею:

— Если четвёртое воплощение Даосторга явилось в Адальире, то… — ему не хотелось договаривать то, что он думал, но и скрывать это от собратьев по философии было неправильно. Силий всё же решил договорить. — Если это действительно так, то я не думаю, что у нас есть шансы выстоять против Свиртенгралля, мы где-то сильно просчитались, очень сильно!

— А зачем, знаешь ли, я явился к тебе, знаешь ли? — старейшина удивлённо поднял брови. Являясь инициатором своего трансферта, он всё же не понимал, зачем его совершил.

— Не знаю, — просто и честно ответил Силий, — но, думаю, что это часть Пути Вавилона… Твоё послание ещё не опустошено?

Просветлённый задумчиво обвёл взглядом помещение, словно смотря в себя и выискивая там ответ на вопрос Арбитра:

— Кажется, опустошено…

Силий кивнул, подтверждая, что тот может возвращаться восвояси. Путник тотчас вновь сверкнул россыпью молний и растворился среди барахла подобно утреннему туману над Кристеллией, таящему в лучах восходящего солнца.

Крылатка тоже растаяла в воздухе вслед за ним, и Силий остался один перед светящимся экраном компьютера. Как же так, он не мог даже представить, где они допустили оплошность, где прокололись их чудесные планы и почему, поверженный Даосторг, всё же обрёл очередное воплощение в землях Адальира? Быть может, энергетика Даосторга, наконец, полностью овладела Бреловым, и сам Волербус ныне является четвёртым воплощением? Может быть, именно о Волербусе и говорила волшебная крылатка? Ещё оставался, правда, шанс, что Сальир-Вери прав и угрозы королевству нет. Возможно, за четвёртое воплощение приняли остаточные явления энергетических возмущений, оставшиеся после того, как сила древнейшего короля Свиртенгралля перешла на службу Брелову. Формально это вполне могло считаться новым воплощением… Всё таки подобного ещё не было в истории королевства и даже умудрённые просветлённые могли ошибиться, всё ж таки они люди. Однако сам Силий не верил в это ни на грош, ведь электрические феи, как первосущества Адальира ещё никогда не ошибались и кто бы ни послал её с сообщением, он хотел чтобы правду о положении дел в Адальире узнал именно Силий. А, стало быть, и действовать дальше выпадало именно ему, просветлённому, посещавшему запретную святыню Армильд-Клианор не единожды, великому магистру, кудеснику, деснице Вавилона, Силию Вечному…

Поскольку плана на случай четвёртой реинкарнации Даосторга у Силия не было заготовлено, всё-таки он действовал на опережение, и кинул все силы свои на взращивание демоноборца в лице Брелова, что ему, в конечном итоге, удалось блестяще. То умудрённый жизненным и магическим опытом арбитр принял единственно правильное решение — продолжать действовать по наитию, решая задачи по мере их поступления. Всё равно, Путь Вавилона рано или поздно направит его на нужную тропу, ведущую ко всеобщему благоденствию. Ныне же первоочередной задачей было выяснение положения дел с адальирами, в конце концов, немалых трудов стоило ему уговорить Тех, кто правит в Вавилоне пойти на это…

Алёна получает сообщение от Силия

Алёна пришла домой недавно, накормила Жужу и, по-обыкновению уселась смотреть телевизор. Во рту приятной теплотой ещё сохранялся вкус капуччино, которым она угостилась у знакомого кофейного автомата по дороге домой. Ей было немного неловко эксплуатировать доброе устройство и пить кофейный напиток задарма, но чувство власти и управления реальностью наполняло разум такой детской радостью, что отказаться от него казалось немыслимо.

На экране хорошо знакомый диктор бормотал что-то о продолжающихся странностях в погоде над городом, как вдруг по изображению прошёл рой помех и перед глазами Избранной возник испещрённый странными знаками золотистый фон с древнеегипетским «глазом» в центре. Внизу экрана проступила шкала загрузки, которая на удивление быстро заполнилась цветом спелых луговых трав. Когда шкала загрузилась, по монитору двинулись стройные ряды строчек. По исходящему от экрана ощущению приятного спокойствия Алёна сразу поняла, что это Силий выходит с ней на связь столь необычным способом. Действительно, в сообщении говорилось, что она должна выполнить новое очень важное задание в Адальире. Заканчивалось оно невероятно ободряюще:

«…В новом путешествии с тобой будет работать Авельир, а по завершении миссии ты получишь свой собственный ИксэРСИС-Икс-777, а то как-то неловко тебя через телевизор вызванивать».

Алёна хихикнула, представив как просветлённый Арбитр писал эти слова, и, наверное, расправлял свою жидкую бородёнку, привычным движением протаскивая её сквозь плотно сжатые пальцы. В сообщении не говорилось, куда нужно следовать, а, стало быть, Силий или Авельир сами выйдут на неё. Однако девушка, воодушевлённая посланием, всё равно тут же вскочила с кресла и несколько минут взбудоражено бегала по квартире.

— Вот видишь, Жужу, — наконец обратилась она к своему питомцу, — я опять отправлюсь в Адальир, да ещё и Авельир будет там! — она схватила с края стола подаренный готом брелок и спешно надела его на шею. Ей хотелось, чтобы вавилонец непременно увидел, как она дорожит его подарком.

Настроение у Алёны сразу поднялось, а вот Жужу как-то недовольно скривился, вероятно, опять ревнуя хозяйку.

Догадка Силия

Лёгкая улыбка озарила уста Арбитра Стихий. Он оторвался от клавиатуры, ощутив всеми семью чувствами, что сообщение нашло адресата, и сложил пальцы рук вместе на уровне груди. В этот момент он был настолько умиротворён и спокоен, что даже не думал тянуться расправлять бородёнку. Силий верил в Избранную, и эта вера заряжала его великой созидательной силой. Вдруг лицо его помрачнело, а брови сами собою нахмурились. От внезапно охватившего его волнения Силий даже привстал с ящика, на котором сидел. Напряжённо он всматривался как будто в тот угол комнаты, где ещё недавно обретался просветлённый из Эдема, но на самом деле Арбитр глядел глубоко внутрь себя. Внезапно он осознал, что упустил нечто крайне важно!

— Четвёртое воплощение Даосторга ныне в Адальире! — прошептал Силий пересохшими от тревоги губами. — Значит… Значит на Земле обрёл плоть аналог Первого Герддрона?! — казалось он спрашивал сам себя и не знал, как ответить, но это точно был не риторический вопрос.

Возвращение Первого Герддрона

Тихо слетал на землю снег, покрывая слякотный асфальт и поверхности талых луж первозданной белизной, столь странной для задымлённого мегаполиса. Луна не могла пробиться сквозь плотную завесу облаков, но многочисленные глаза города давали достаточно света, чтобы разглядеть картину в подробностях. Внезапно огненная волна, взяв начало из точки в глубине переулка хлынула во все стороны, вмиг заполнив пространство между зданий и отразив свою алую ярость в стёклах многоэтажек. С громом и свистом, преодолевая расстояния, адский вихрь взмыл ввысь, затем рухнул наземь, метнулся, рванулся, рассыпался золотистой пылью и обратился серым унылым дымом. Всё стихло, а когда завеса локального смога двинулась, увлекаемая ветром, на месте ещё мгновение назад бушевавшей огненной стихии уже возвышалась человеческая фигура в старинных латах…

Подле помойного бака невдалеке что-то зашуршало и из кучи картонных коробок и мусора высунулась заспанная физиономия какого-то бродяги в надетой набекрень шапке-ушанке. Старик спешно протёр глаза, и хорошенько разглядев пришельца, отшарахнулся, буквально влипнув спиной в стенку мусорного контейнера.

Латник сразу заметил бродягу и резко обернулся в его сторону. При этом с доспехов его во все стороны полетели охапки свежего пепла, который, как оказалось, покрывал всю поверхность лат. Серый вихрь унёсся прочь, обнажив ещё красноватую от накала сталь брони. Бродяга вскрикнул от ужаса, заохал, вскочил на ноги и судорожно осеняя себя крестным знаменьем, кинулся наутёк. Ему казалось, что чудовище из ада непременно погонится следом, но пришелец и сместа не двинулся.

Он лишь старательно отряхнул оставшийся на поверхности доспехов пепел, снял шлем, и огляделся. При этом он чуть поднял голову и свет фонаря осветил его лицо. Пришелец был молод, достаточно красив, с резкими чертами лица, прямым носом и волевым ртом, сжатым в злобную скобку. Глаза его отблёскивали алым закатным светом. Чем-то он напоминал сражённого бреловским мечом директора строительной корпорации, но в то же время был совершенно другим. Волосы латника, собранные золотым кольцом, замкнутым на длинную иглу в завивающийся спиралью хвостик, ещё дымились, заставляя падающий с небес снег таять, не долетая до его головы…

Граффити 5

Жёлтая кепка застыла, рука зависла в нескольких сантиметрах от стены, но краска не брызнула радугой… Розовая куртка тоже стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. На стене уже красовался знакомый гигант с перепончатыми крыльями за спиной, свысока взирающий на некогда великую, а ныне разрушенную гору-крепость. А подле него темноволосая красавица, нежно обнимая героя за шею. Вновь на дороге нового путешествия показались две фигуры — бродяга в рваном пальто и девушка в стареньком шарфе. Но что рисовать дальше? Кто мог знать будущее? Уж точно не урбанистические граффитеры. Наконец решение было найдено, и городские художники в четыре руки слажено завершили картину тремя большими вопросительными знаками…

Сумма

Чему должен научиться каждый на пути к Просветлению? Он должен постичь и в совершенстве овладеть искусством терпеть поражение за поражением и не стяжать побед. Силий, добравшись до вершины мудрости своего уровня, обладал сим навыком и потому продолжил борьбу даже после получения новых знаний от странного путника и электрической феи. Однако ж, очевидно, что это был крах, полный и тотальный крах всего, к чему стремились вавилонцы. Сколько сил было брошено на взращивание демоноборца и подготовку финального сражения с Гиртроном. Ради успеха предприятия Силий пошёл на вторжение в трансцендентариум, Конструктор санкционировал похищение древнегеоральдических адальиров, на свой страх и риск нарушив многовековую целостность портала и отклонив извековечные течения пурче-дхарны. Всё было брошено на достижение главной цели, и, когда она была достигнута и Гиртрон пал поверженным от руки рок-музыканта с Земли Брелова, оказалось, что всё это было напрасно. Четвёртое воплощение Даосторга всё равно явилось в Адальире, и то был действительно полный крах всего, что было до…

Но как никто не знал, что один проснувшийся вулкан способен изменить судьбы королевства так и ныне никто сказать не может точно, что пришло время терять надежду… Именно надежда, последнее светило в спустившемся мраке, заставляла теперь продолжать путешествие…

Примечания

1

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

2

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

3

О, философия, вождь жизни! (лат.).

(обратно)

4

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

5

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

6

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

7

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

8

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

9

Внешний вид панели управления (англ.).

(обратно)

10

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

11

Rik Scarce, 1990. Eco-warriors. Understanding the radical environmental movement. The Noble Press, ink., Chicago, 291 p.

(обратно)

12

Всё, что тебе нужно — это любовь (англ.), (Beatles — All You Need Is Love).

(обратно)

13

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

14

Жаждущий славы, серебро есть в веках действенно! (гео.).

(обратно)

15

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

16

Вавилон, сотвори защиту! (гео.).

(обратно)

17

Ни шагу назад, всегда вперёд (лат.).

(обратно)

18

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

19

Мрак, война и разрушение! (гео.).

(обратно)

20

Против необходимости не властны сами Боги (лат.).

(обратно)

21

Тетраморфные заклинания (тетраморфы) — заклинания, включающие в себя силу сразу всех четырёх стихий.

(обратно)

22

Силий, Волербус, Артемий (гео.).

(обратно)

Оглавление

ЧАСТЬ II ПРОСВЕТЛЕНИЕ

  Посвящение

  Напутствие к чтению

  Вступление

  Глава I

    Алёна возвращается к себе домой

    Пекарь сообщает Силию о месте встречи Тех, кто правит в Вавилоне

    Силий находит Авельира

    Тайный план Тех, кто правит в Вавилоне

    Аэл'орри в западных преддвериях Арвельдона

    Ветер приносит сухие листья и ещё кое-что

    Диана вновь отправляется в Адальир

    Гиртрон посещает границу с Зирвельдоном

    Плотник и войско вавилонцев в поисках Силля натыкаются на Гиртрона

    Погоня за Гиртроном

    Диана спасает Плотника

    Озеро империи

    Об озёрной империи и острове Эдема рассказ

    Остров Эдема

    Путешествие к острову Эдема

    Тайна острова Эдема

    Силль находит Низерельдер

    Крафтсман и Килль прячутся в лесах у Кристеллии

    Брелов и Ариллия отправляются в обратный путь через Кйя-Ори

    Лачуга Ариллии

    Сон Брелова

    Гиртрон выбирает имя для преемника

    Сон Гиртрона

    Силий возвращается к Алёне

    Силий и Алёна отправляются на поиски «Моисея»

    В квартирке Конструктора Вавилона

    Необычайное открытие

    Граффити 1

  Глава II

    История Эстер

    Силий передаёт Алёне подарок от Авельира

    Силий отправляется в Иерусалим

    Встреча с Эстер

    «Моисей»

    Первый полёт на межпространственном корабле

    Новости про Адальир

    Войска Гиртрона вступают в тоннель

    Сокрушительный удар по мятежным генералам

    Силий уничтожает технику лесозаготовительных компаний

    Эстер уничтожает здание корпорации

    Падение «Моисея»

    Появление Сторна

    Кергелль даёт отпор армиям Свиртенгралля

    Вавилонцы смотрят трансляцию из Северного Георальда

    Новая Христиания

    В гостях у хиппи-параллельщиков

    Пурче-дхарна

    Силий и Эстер покидают Новую Христианию

    Силий решает проверить информацию, полученную у хиппи

    Диггеры-параллельщики рассказывают о портале

    Силий смотрит новости и возвращается в Адальир

    Иннеллиус в долине фей

    Равноденствие и избрание

    Иннеллиус вместе с Тали отправляется в Крилльнхилл

    Похищение экстриорайдерров

    Граффити 2

  Глава III

    Брелов поёт Ариллии свою новую балладу

    Брелов и Ариллия встречают Иннеллиуса

    Брелов пробирается в Шадоурок и высвобождает Филирд

    Появление Волгаллиона

    Брелов, Ариллия и Филирд

    Появление Силия

    Силий спасает Ариллию

    Силий отправляется в трансцендентариум и возвращает к жизни Филирд

    Возвращение из трансцендентариума

    Рассказ Филирд

    История Филирд и раскрытие планов Стронцвета

    Разговор у подножья Шадоурока

    Силий ведёт Брелова на поединок с Гиртроном

    Подъём на вершину горы

    Брелов сражается со своей же тенью

    Брелов сражается с Гиртроном

    Гиртрон блуждает внутри Бреловских снов

    Брелов повергает Гиртрона, бегство вассалов из Шадоурока

    Граффити 3

  Глава IV

    Силий и Волербус отправляются на Землю, чтобы повергнуть Первого Герддрона

    Путешествие к чертогу Первого Герддрона

    Волербус повергает Первого Герддрона

    Силий зовёт Брелова в Электрический Рим

    Волербус утверждает, что обуздал силу Гиртрона

    Путешествие в Электрический Рим

    Столкновение с герддронами Свиртенгралля

    Горный храм

    Встреча с Карлиулиусом

    Бегство из горного храма

    Столкновение с дартгротами

    Неожиданный союзник

    Волербус и Силий расстаются в Крилльнхилле

    Волербус ночует в шатре Шэугкана и узнаёт много секретов сторонников Т'эрауса

    Силий встречается с Конструктором в Вавилоне и узнаёт подробнее об исчезновении адальиров

    Догадки Силия подтверждаются

    Послание Эллмэороса

    Эаррограссерогиратроподием

    Силий освобождает Аэл'орри и оставляет её в Гаур-Хэс

    Граффити 4

  Глава V

    Волербус возвращается в Шадоурок и наводит там справедливые порядки

    Волербус отправляет герддронов с запасами пропитания в Шэугленн

    Волербус освобождает узниц Шадоурока и крушит заготовленные Гиртроном доспехи

    Волербус вызывает к себе вассалов Граса Даркфлесса и фаворитов Гиртрона Шэугкана и Визиронта

    Волербус повергает Визиронта и Шэугкана

    Волербус сокрушает Шадоурок

    Бегство Стронцвета

    Волербус покидает Шадоурок

    Волербус уничтожает Волгаллиона

    Волербус проучивает колдунов

    Волербус освобождает крестьян

    Волербус приходит в Зирвельдон

    Встреча с наместниками в Зирвельдоне

    Волербус воздаёт работорговцам

    Волербус расправляется с братьями Ариллии

    Волербус и горный демон Гироторн

    Волербус находит Ариллию

    Аллвэ встречает герддронов с едой от Волербуса

    Килль и Крафтсман встречают Силля

    Крафтсман встречает Гиратро

    Просветлённый из Эдема

    Алёна получает сообщение от Силия

    Догадка Силия

    Возвращение Первого Герддрона

    Граффити 5

    Сумма

*** Примечания ***