Точка столкновения. Часть два (СИ) [Вячеслав Евгеньевич Лешко] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Лешко Вячеслав Евгеньевич
Точка столкновения. Часть два



МОНСТРЫ

Весенняя тропа, возникающая на несколько месяцев в год - путь через Фригнетские горы в углу на стыке Западной и Северной их стен. Продуваемый вечными ветрами, пролегающий через вершины гор, тая в себе множество опасностей, пестря расселинами и крутыми подъемами.

Рэвул насквозь промерз пробираясь через каменные лабиринты к горной вершине. Появившаяся где-то сбоку внизу едва прикрытая белой дымкой поздним утром Соленая Миля и открывающийся за ней бесконечный океан не произвели на него впечатления. Преодолев скалистую часть вершины, он вывалился на небольшое заснеженное плато на стыке двух горных стен. Высота казалась просто нереальной. Внизу простиралась зеленная холмистая долина с разбросанными по ней мелкими городками и деревушками. Официально враждебная его роду, никогда им до этого неведомая Страна Ворона была узнаваема сразу. Встречи, с обитателями которой следовало избежать. Тем более в этой дурацкой волчьей маске на голове вообще не хотелось кому-то попадаться на глаза. Горный склон, ведущий вниз, здесь был крутым и скалистым, конечно местами спуститься было возможно, но рисковать не хотелось. Склон соседней горы на востоке справа был лесистым и более пологим, но чтобы добраться дотуда, нужно было преодолеть скалистый выпирающий край вершины.

Засмотревшись на высоту, подойдя к самому краю, он замер погрузившись в себя. Заманчивым казалось шагнуть вниз и оборвать все это одним разом. Долго смотрел вниз, находясь в шаге от смерти, можно сказать спасения. "Нет. Нужно было делать это раньше, когда это имело смысл и все еще не зашло так далеко. Сегодня, сейчас пережив все самое сложное, вытерпев свое безумное детство, все эти издевательства, я не могу... не могу уйти так просто, все этому чертовому миру простив. Нет, теперь уж пускай он убьет меня сам", - как-то так можно было описать мысли вьющиеся в его голове. Услышав отголоски призрачного шепота в вое ветра, метрах в ста на скалистой вершине увидев черный силуэт, растекающийся как клякса, рукой указывающий путь, опустив голову, в безысходности двинулся дальше. Увязая в заволакивающей все вокруг темноте.

Уже поздним вечером спустившись с горного склона, с наступлением полной темноты по краю зеленой неровной Долины Ворона, вдоль подножья горы двинулся к Соленой Миле. В ночной мгле выйдя на шумящее волнами побережье, двигался вдоль него, пока не наткнулся на кучу белых валунов разбросанно лежавших у самой кромки берега. Укрывшись среди камней, решил переждать день. Двигаться следовало только ночью и строго вдоль побережья. Это Страна Ворона, для здешних артэонов он один из свирепых охотников за головами из вечно снежного леса. Хоть они и артэоны, однако, проверять уровень их разумности на своей шкуре как-то не хотелось. День выдался теплый и Рэвул как бродячий пес весь его проспал прямо на земле среди огромных камней. Ближе к вечеру он услышал карканье огромной вороны. В небе появился патруль, стерегущий эти земли. С верхней половиной лица выкрашенной в черный цвет, в легких доспехах, биноклем на шее, с торчащим из-за спины "устрашающим павлиньим хвостом" из огромных вороньих перьев, наездник на спине Ворокана паря на небольшой высоте осматривал побережье. Рэвул прижался к самому большому из окружающих камней и замер затаив дыхание. Весь грязный и пыльный с высоты он сливался с землей, наездник его не заметил и упорхнул на юг вдоль берега.

Еще пару ночей когда стихал крик чаек, под шумом волн и солеными ветрами он пробирался на север вдоль побережья Страны Ворона. Красотами любоваться было некогда, наличие вполне реальной угрозы держало в напряжении. Находя себе убежище для коротания дня, например под полусгнившей лодкой, среди выброшенного на берег хлама, прятался, ожидая темноты, которая своим покровом укроет от посторонних глаз.

На третью ночь воды Соленой Мили уперлись в Преферидский полуостров, огромным отростком выпиравший с западной стороны Преферии из самого ее центра. Стена Тумана, тянущаяся белой полосой где-то вдалеке отмеряя границы Соленой Мили, вблизи Преферидского полуострова подошла к берегу. Дальше издавна отделяющая Преферию от остального мира стена белого тумана пересекала полуостров, извилистой линией. Через водный путь из русел рек, проток и одного озера она тянулась вдоль стыка полуострова и Преферии. На востоке вдалеке, закрывая звезды, черным исполином возвысился Пустой Вулкан. Это означало, что Страна Ворона официально закончилась, можно было уйти с продуваемого ветрами побережья.

Насквозь промокнув и продрогнув до костей под проливным дождем он пробирался по черной каменной пустоши раскинувшейся между Пустым Вулканом и Преферидским полуостровом. Уйдя с опасного побережья, позволив себе расслабиться, продолжая путь при свете дня. Не раз поскользнувшись на мокрых камнях, серьезно ударившись головой матерясь и проклиная эту жизнь, с сознанием заполнившимся туманом, глазами застеленными пеленой он брел сам не понимая куда. "Проснуться" его заставило оцепенение страха, вызванное попавшимся на пути деревянным колом с насаженной головой. На первый взгляд зрелище знакомое. Однако вместо привычного человеческого трофея на наконечник этого была насажена голова существа иного. Человеческая форма черепа, черная кожа, уродливый впалый нос, по-эльфийски заостренные уши и клыки вместо зубов - примерно так исходя из рассказов друга, он представлял себе орков. Голова смотрела в сторону северо-запада, где раскинулся отделенный туманной стеной загадочный Преферидский полуостров, что давало возможность вздохнуть с облегчением - его путь пролегал на северо-восток вглубь материка, совсем в другую сторону.

Произошедшее "пробуждение" пришлось кстати. В ожидании орков или хозяев этих земель оставляющих предупредительные колья, вновь с оглядкой осторожно пробираясь по каменной пустоши он сумел заметить вдалеке летящего огромного ворона с наездником на спине. Невзирая на дождь, воздушный патруль с дозором проносился над охраняемой территорией. Рэвул сумел заблаговременно спрятаться за камень. Завернутый в дождевой плащ наездник на спине огромного ворона его не заметил, пролетев мимо. Еще спустя пару километров вглубь каменистой пустоши, почти в самом ее сердце Рэвул вдалеке увидел крайне необычную башню. Тонкий стержень (литой каменный без окон и дверей), которой высотою около пятидесяти метров, наверху венчался громоздкой конструкцией похожей на гигантскую чашу, размещавшую на себе посадочную площадку. Воронье Гнездо - эту конструкцию патрульные Людей Ворона использовали как базу для отдыха в период несения службы по охране внутренней границы.

Дождь закончился, как и серый бесконечный день. Рэвул добрел до границ каменной пустоши, в ночной темноте шагнув в живой мир, наутро очнувшись где-то среди шумящих хвоей на ветру лесов Северной Половины. Все было непривычно для него в весеннем теплом мире. Свободная от снежного плена хвоя шумела на ветру. Лиственные растения он видел только маленькими кустиками, которые в отдельной комнате выращивала мама, а здесь зеленели листвой целые рощи. По земле текли ручьи, лишенные оков льда. Лесные поляны слепили обожженные снежной белизной глаза своими цветами. Поздней весной леса уже ожившие от зимней спячки пели голосами сотен птиц. Попытавшись поймать заинтересовавшую зеленую лягушку на берегу маленького лесного озерка, он случайно заглянул в его водное зеркало. Взглянул на свое лицо, высовывающееся из зубастой волчьей пасти нелепой маски. Все вокруг зеленело, дышало теплом, делая бессмысленными одетые на нем жаркие шкуры. Ему стало тошно, душно и невыносимо. Все с себя скинув, оставшись в одной рубахе, в окружающем весеннем покое почувствовал себя неудобно, неуютно среди всей этой жизни пестрящей красками. Вернув на голову нелепую волчью маску, успокоив свою мечущуюся душу, до ночи он брел по зеленым хвойным лесам.

Звездной прекрасной ночью в небесной высоте проплывали планеты спутники. В сухом весеннем лесу, наконец, разведя костер, светом хоть немного отгородился от темноты наполненной криками лесных тварей. Страх от доносившегося неподалеку жуткого лая развеял весь сон. Одиноко сидя у костра, он неизбежно погрузился в свою внутреннюю пучину. Спокойно взглянув на все произошедшее, столкнулся с затаившимися в душе переживаниями. С болью запоздало приходило осознание трагедии постигшей родной народ. В ужас приводило осознание того что теперь во всем мире он остался совсем один. Но сколько бы ни мучили переживания, какой тяжелой не была душевная боль, слезы так и не проступили.

Проснувшись у догоревшего костра, пришлось снова возвращаться в реальность пронизанную болью и отчаянием. Его обволокла жуткая депрессия. Бледный как мертвец безжизненно безразлично ко всему он брел по лесу. В лесах терзаемых Азурой, где можно было встретить самых необычных существ, его не пугали ни странные следы на земле, не пронесшееся в небе крылатое чудище с перепончатыми крыльями. Забредя во вселяющее ужас паутинное царство, на десятки метров окутавшее несчастные ели, лишь немного запутавшись в липкой паутине, он, как ни в чем не бывало, брел дальше под присмотром множества не моргающих глаз здешнего многоногого крупного хозяина. В силу самой чудовищной формы проявления закона подлости, бредя в поисках смерти, он ее так и не нашел, просто без приключений миновав самую опасную часть своего маршрута.

На фоне алого заката лес окрасился в тусклые темно-рыжие тона. Он без сил рухнул на колени. От усталости из головы вышла вся дурь, и без слез на душе стало немного легче. Минул безликий день. Самое главное - прошло какое-то время. Наступило привыкание к тяжелым обстоятельствам. То, что еще вчера было осознано как ужасный кошмар, сегодня спустя день было тем же кошмаром, но таких ужасных переживаний уже не вызывало. Сознание свыклось с тяжелыми реалиями.

Наконец он вошел в пределы западного Мрачноземья олицетворяющего собой начало Срединных Земель. Эти земли заселенные артэонами давно оттаяли от мрачного проклятия и цвели лесной зеленью. Уже начала себя проявлять Азура, поэтому в лесах то и дело встречались антиазурные антенны - спиралевидные конструкции свыше десяти метров в высоту, от времени покосившиеся и местами покрывшиеся ржавчиной. Эти устройства защищали от выбросов Азуры территорию в несколько квадратных километров вокруг себя. Здесь на западном берегу Андары среди поселений неразвитых артэонов царила тишина и покой. Имелись хорошие дороги, арочные капитальные мосты даже через небольшие речушки, указатели и фонари на перекрестках. В лесах порой встречались какие-то статуи и прочие "проявления искусства" стремящегося к самовыражению от безделья артэонского общества. Ну и естественно поляны для пикников и кемпинга.

Двигаясь вне дорог и направлений напрямую через лесную чащу, порой мечом прорубая себе проход он начал чувствовать неладное. Сначала это было едва уловимо, но постепенно недомогание усиливалось, становилось все хуже и хуже. Поднялся сильный жар, тело целиком стало ломить изнутри. Каждый удар сердца отдавался в голове ударом молотка по мозгу. Обливаясь потом, весь бледный продолжал идти. Уже сталкивавшийся с подобным понимал природу своего недуга, от чего становилось дико страшно. Это были симптомы номакского голода.

Верхний слой питающей его тело номосферы разрушается, душа, уничтожая все изнутри просится наружу. Ему требовалась подпитка номакским эликсиром, которого с собой не было. Тот, кто знал рецепт этого эликсира, тот среди номаков имел власть. Рэвул его естественно не знал, поэтому не мог самостоятельно изготовить, а его номосфера тихо разрушалась, все тело изнутри прожигая болью. Времени почти не осталось, до Армидеи было не дотянуть. Боль, прожигающая тело стала невыносимой, еще сутки агонии и он труп. Сидеть было невозможно, без сил он продолжал двигаться вперед. Его номосфера через тело пыталась насытиться сама, буквально высасывая жизнь из окружающих простых ее форм наполняющих лес. В его приближении трава и цветы чернели, вяли за секунды. Листья высыхали и опадали с деревьев, оставляя лишь голые сухие стволы. Встревоженные лесные птицы разлетались в стороны. Следом за ним среди лесной зелени тянулась мертвая черная полоса из погибших иссушенных растений. Но жизни и тысячи высохших деревьев было недостаточно, чтобы хоть немного насытить номосферу. Неся с собой смерть, осыпаемый самым настоящим осеним листопадом, он продолжал идти, как пассивный вампир, высасывая жизнь из окружающего весеннего леса.

В итоге боль стала невыносимой. Он без сил рухнул посреди лесной глуши. Его глаза помертвели полностью побледнев. Все живое, душистое и зеленое в радиусе нескольких метров от него, погибло, зачахло и почернело. Он кричал от боли, пока контролировал себя. Смирившись с собственной гибелью, ждал спасения от всех мук разом. Казалось, вот и пришел его мучительный конец. Но тут произошло непоправимое. Он услышал женский смех. Это резко привело его в сознание, заставило встрепенуться.

Сначала это напугало его. Он, как и любой номак знал, как без эликсира насытить номосферу. Был один ужасный способ, разработанный еще древними суперномами не желавшими подчиняться Духам. В эпоху рассвета номакского мира самые сильные его представители кровью платили за свою свободу, для Рэвула уподобиться им было полным безумием. Сначала он и думать об этом не хотел. Но боль не отступала, и постепенно темные ужасные мысли пожирали сознание. Он отгонял их от себя, столько сколько мог. "Нет! Нет, не смей. Не думай даже" - со страхом твердил он себе. Его разумная составляющая еще была жива. Но жуткая боль и неописуемый опустошающий голод, безумная жажда быстро разъедали воспаленное сознание. Тонкая светлая прослойка его личности неизбежно сломалась. Что-то щелкнуло в его голове, доведенный болью до отчаяния он перестал отдавать себе отчет в действиях. Как сумасшедший залился безумным смехом. И тут же, как по заранее установленному плану в нем зашевелилась сила Баху переданная через укус в шее. Тело налилось неестественной чрезмерной мощью. Готовое на все, жуткое чудовище которым доведенный болью до отчаяния он стал, поднялось с земли. Движимый чем-то диким неестественным поднявшимся из глубин сущности, как дикий хищник, жаждущий крови он побрел в сторону, откуда донесся смех.

В лесной глуши таилось маленькое озеро. Тихо плещущаяся у берегов вода была покрыта слоем из желтых иголок, опавших с окружающих озеро лиственниц. Четыре молодые артэонки купались в еще холодной черной озерной воде. Они как русалки заманивали в воду двоих сопровождающих парней. Оба крепкого телосложения, как проводники для прекрасных дам в хранящие опасность леса, с небольшими мечами блистая лезвием висящими на поясах. На одном накинута легкая кираса. Выходцы из примитивных артэонских племен неотесанные, длинноволосые в простецких одеждах парни бросили жребий. Победивший накинул на друга единственную на двоих кирасу, за секунды скинул одежду, меч и полный радости бросился в воду к ожидающим прекрасным "русалкам". Девчонки завизжали, парень довольно захохотал, а оставшийся на берегу друг, тяжело вздохнув, остался стеречь развлекающихся друзей. Поглядывая по сторонам прислушиваясь к лесным звукам, он ожидал своей очереди. По другую сторону озера из-за колючих веток за отдыхающими бледными безжизненными глазами, как жадный до крови маньяк наблюдал обезумивший от своего голода Рэвул.

Парень, оставшийся охранять друзей, увидел, что на противоположном берегу как от воздействия темных сил зеленые игольчатые лиственничные кроны желтеют, увядают прямо на глазах. Их мертвые желтые иголки опадают и разносимые ветром осыпают озеро. Обнажив меч, предупредив друзей, он отправился посмотреть, что за неведомая сила омертвила деревья. Но никого среди высохших безжизненных стволов не нашел. Выдав себя, Рэвул скрылся, оставив только черную мертвую полосу среди весенней зелени, ведущую глубоко в лесные дебри. Молодые артэоны быстро свернулись и отправились домой, даже не подозревая, что за ними наблюдают. В присутствии двух крупных вооруженных парней напасть Рэвул так и не решился, сопроводив компанию друзей до их дома.

Поселения примитивных артэонов на окраинах Срединных Земель имели облик укрепленных городов. Пограничные с этими районами леса таили в себе множество опасностей и незваных гостей, что обязывало запирать себя за крепостными стенами. Даже здесь в центре Арвлады под присмотром воинственной СБК полной безопасности никто не гарантировал. Одними лишь крепостными стенами самооборона этих артэонов не ограничивалась. Хоть постоянной армии здесь и не было, однако почти все мужчины были воинами. Натасканные специалистами из СБК были физически развиты, владели военным ремеслом, погружались в Малдурум и в случае необходимости должны были занять место в рядах ополчения.

Карнерол - типичное поселение артэонов с окраин. Весь городок по периметру окружала крепостная стена. По постам стояли дозорные. Врата охранялись особо. Стражники, облаченные в стальные доспехи, были вооружены луками и мечами армии СБК. Среди других подобных артэонских поселений Карнерол выделялся тем, что являл собой так называемый древесный город. Артэонская цивилизация очень многое переняла или напрямую скопировала у эльфийской. Особенно в области архитектуры и искусства. Древесные города пример полного копирования эльфийского быта. Несколько измененных Азурой огромных деревьев обвивались титаническими каркасами, на которых крепились переплетения лестниц и мостов как прямых, так и вьющихся, связывающих между собой платформы, на которых возводились жилые здания. Частично опираясь на крупные ветви, вдоль стволов под огромными кронами возводились целые жилые кварталы. Основные крупные здания чаще всего административного назначения огромными замками все же стояли на земле под деревьями.

Небольшой Карнерол включал в себя четыре окруженных крепостной стеной гигантских лиственных дерева разместивших под своими кронами артэонский городок. Огромные деревья высасывали всю влагу из почвы, погубив всех своих мелких конкурентов на десятки метров вокруг. Город окружала лишенная деревьев, заросшая густой травой открытая территория - природная простреливаемая зона. К нему было не подступиться, хранящие его стражники накроют лавиной стрел любого врага, что выйдет из леса.

Среди четырех артэонок, купание которых свело его с ума, Рэвул особо приметил одну самую прекрасную. Красавицу с русыми волосами. Однако внешность его не волновала. Сейчас он почти не замечал плоти. Видел только сияющий в центре ее груди маленький шар артэнсферы, в которую была заключена душа. Это сладостное жизнь дарующее сияние сводило его с ума. Она в компании друзей прошла за городскую стену, ворота за ними тяжело захлопнулись. Здесь не было тяжелых сложных механических нагромождений вроде метро или лифтов. Просто чистая магия. Деревья обвивали постоянно вьющиеся золотыми струйками потоки волшебной золотистой пыльцы. Подойдя к стволу дерева, попав в потоки пыльцы, жители Карнерола называли номер уровня и платформы. Дальше неведомая сила, будто на невидимом лифте, звеня окутывающей волшебной пыльцой, возносила их на нужный этаж или наоборот спускала вниз.

Сквозь стены и огромные листья гигантской кроны среди тысяч других артэонов живущих в городке он видел только сияние той заветной манящей артэнсферы. Жуткий шепот из тенистых углов в лесу указал на один изъян в неприступной стене. В отравленном безумным голодом сознании под началом ведущей темной силы быстро созрел план. Найдя себе темный уголок в здешних лесах, чудовище захватившее разум Рэвула дождалось ночи.

С наступлением темноты по велению темных сил обитающих в его тени опустился непроглядный туман. Понимая, что этот туман неспроста на стенах города удвоили охрану. Стражники множеством факелов осветили стены, лучи световых кристаллов были направлены во все стороны. В темноте он видел лишь сияние ее артэнсферы, будто в мире больше не осталось ничего кроме этого манящего света.

У самой городской стены уже давно проросли несколько деревьев, появление которых расценив как чудо жители Карнерола решили их сохранить, вопреки тому что это как бы идет в разрез требованиям безопасности. Не противореча миролюбивой толпе, здешние вояки все же на всякий случай специальными защитными заклинаниями фактически заминировала все эти "чудесные" деревья и территорию вокруг них. Движимый своей безумной жаждой, не понимая, что творит, он скрытый густым туманом, избегая прорезающих его лучей световых кристаллов, добрался до стены. Чудовище под личиной бледного похожего на труп Рэвула, забралось на макушку самой огромной из вымахавших под стеной сосен. В помогающем ему тумане насланном темными силами защитные чары, наложенные на деревья, не сработали. Дождавшись пока пройдет следующий по маршруту стражник он перепрыгнул через стену. Помогающий ему туман, обвив своими объятиями, смягчил падение. Он приземлился среди рядов катапульт с внутренней стороны стены. Теперь его ничто не отделяло от манящего света той единственной артэнсферы, сияющей откуда-то свысока, почти с верхушки города обвившего ствол огромного дерева. Скрываясь от снующих туда-сюда стражников, он выбрался из гарнизона и проник в город.

Своим ходом по подвесным мостикам и лестницам, по дорожкам вдоль огромных ветвей, укрываясь от гуляющей ночью молодежи, взобрался на самый верх квартала обвившего дерево. Оказавшись перед белым двухэтажным домом на самом краю одной из жилых платформ на большой высоте. Близость заветного сияния той самой артэнсферы способной принести успокоение и спасение от боли, смерти заставила его сердце замереть. Видя сияние вне стен, движимый им как маяком во мраке, через окно он забрался в мирно спящий дом. Со сноровкой серийного маньяка не отдавая себе разумного отчета в действиях, движимый лишь безумием тихо прокрался на второй этаж. Проникнув в ее комнату ослепленный манящим сиянием, не раздумывая, ударом рукояти меча по голове лишил девушку сознания. Взвалив на плечо ее теплое от сна тело, в одной ночной рубашке, вышел из комнаты. В темном коридоре столкнувшись с ее маленьким братом, проснувшимся от шума. Обезумившее чудовище в лице Рэвула замерло во мраке в паре метров от маленького артэона. Мальчик видел лишь темный силуэт чудовища с головой волка, мечом в руке, держащего его сестру на плече. Перепуганный он, оцепенев от ужаса замер на месте. Поднеся к губам палец, обезумивший Рэвул, жестом велел ему не шуметь и растворился в темном коридоре. Мальчик так и остался, в оцепенении ужаса стоять на месте. До конца жизни он теперь будет твердить, что его сестру унесло чудовище с волчьей головой - черный полу волк получеловек.

Также через окно, выбравшись с телом девушки на улицу, он услышал шепот из тумана подсказавший, что делать дальше. Спустившись на несколько уровней ниже по затянутым туманом навесным улицам, добрался до самой длинной из огромных ветвей дерева-великана. Тем временем пропажу девушки уже обнаружили, город огласила тревожная сирена. В безысходности он сделал, как и предлагали шепчущие из тумана голоса. Огромная ветвь представляла собой что-то вроде здешней аллеи для прогулок. По проложенному тротуару с рядами лавочек и фонарей по бокам он добрался до самого ее края. Освещенная светом факелов и световых кристаллов в густом тумане хранящая город оборонительная стена находилась где-то внизу, отделенная десятками метров головокружительной высоты. С разгона, с огромной высоты, крепко сжав свою жертву в руках, с края ветки он прыгнул в затянутую туманом темноту. Перелетев через стену, должен был шлепнуться в паре метров от нее с внешней стороны, учитывая высоту разбившись на смерть. Но помогающий густой туман подхватил его и своими потоками тихо приземлил у лесной кромки окружающей город. С жертвой на руках он бросился бежать по ночному затянутому туманом лесу.

Вернулся к тому озеру, где днем сиянием ее артэнсферы был лишен рассудка. Этот древний ритуал из легенд о великих предках знали все номаки. Глухой ночью на берегу затянутого туманом озера задрав ее ночную рубашку, он лезвием меча резанул себе кончик указательного пальца. Водя кровоточащим пальцем, начертил на ее животе символ из пятиугольника внутри с кругом перечеркнутым крестом наподобие буквы "Х". Его по-артэонски голубая кровь, сочащаяся из пальца, высыхая на ее теле, принимала привычный человеческий красный оттенок. Но когда ритуальный символ был начерчен полностью, он засиял ярко-голубым цветом. Раздевшись до пояса, посреди своей груди в том месте, где под кожей теплилась зачахшая номосфера, он нанес себе такой же символ. Затем взяв на руки тело девушки, вошел в воду. Вода в этом ритуале использовалась как связующая материя. В паре метров от берега дно озера ушло из-под ног, на глубине он и ее бессознательное тело зависли в черной воде друг напротив друга. Когда кислород в легких начал заканчиваться из ее тела, через начерченный на животе ярко сиявший символ начала вытекать сверкающая бело-синими оттенками энергия души, жадно затягиваемая номосферой Рэвула через символ на груди.

Спустя минуту высасывания жизни из молодой девушки его номосфера насытилась достаточно, жуткая ломка отпустила тело, за секунду сознание прояснилось. Снова вернувшийся обычный Рэвул оказался в кошмаре наяву. В черной воде рядом с телом девушки в белой рубашке, без сознания парившей как в невесомости. Ее жизненная энергия все еще продолжала вытекать из тела. Рэвул разрушил свой ритуальный символ, царапнув себя ногтем по груди в том месте, где он был начерчен, прервав этот ужасный ритуал. Задыхаясь, он первым делом вынырнул, отдышался, выкашлял воду из легких. Толком, не понимая, что происходит, сразу нырнул за девушкой. Едва не утонув сам, все же вытащил ее на берег. Окруженный туманом сидя возле ее бездыханного тела, не знал, что делать, как помочь ей. "Что я натворил! Господи что я натворил!" - в панике твердил он себе. Не зная как быть, заметался в истерике. Белая и безжизненная она лежала, не подавая признаков жизни.

Где-то неподалеку послышался лай собак и приближающийся топот десятков ног стражников из города. Для него это смерть. Он помнил каждый свой поступок в болезненном бреду, каждое действие, но не понимал, почему делал это. Будто что-то ужасное захватило его тело, сотворило злодеяние и ушло, оставив ему кучу кошмарных воспоминаний, от которых пробирал самый настоящий ужас. Глядя на мрачный ночной лес дарующий возможность спасения, он понимал, что его там ждет. Боясь своей совести, решил остаться у ее тела и принять заслуженную кару за содеянное. Но в последний момент какой-то импульс пронзивший мозг желанием жить, страхом перед темной пустотой смерти заставил броситься прочь. В следующую секунду вылетевшие из-за деревьев стражники Карнерола позабыв о нем, окружили тело девушки. Вдогонку за Рэвулом бросились несколько собак. Имея опыт схватки с огромными представителями семейства псовых, мечом он убил двух из них, другие лохматые преследователи, испугавшись, разбежались в стороны. Не останавливаясь, он бежал по лесу до самого рассвета пока не рухнул без сил.

После сна, вернее "отключки" в несколько часов, погружение в реальность для него оказалось сродни падению в черную пропасть. С болью приходило тяжелое разумное осознание всего содеянного в бессознательном бреду. Он сидел на берегу огромной Андары. Могучая река тихо несла свои воды на юг. По дневному небу ползли дождевые тучи. Воспоминания минувшей ночи приводили в ужас. "Что я наделал?! Идиот... теперь я... убийца!" - с ужасом признался он себе вслух. В произошедшее не хотелось верить, осознание того что весь этот страшный безумный сон произошел в реальности буквально растаптывало по земле, муками совести и раскаянием зажимало в угол не давая нормально дышать. Сжавшись на земле тихо скуля, он проклинал себя за свою глупость, за то, что отправился в этот чертов поход - "решил погулять придурок", за то, что не решился покончить с собой. Теперь вдобавок ко всему его душа омрачена грехом убийства, теперь он конченый во всех отношениях. С приближением ночи из темных лесных углов послышался призрачный шепот, со всем по-другому описавший ему нынешнее положение вещей. Прислушавшись к темному голосу его воспаленное измотанное сознание охотно с ним согласилось. "Да... действительно. Это Армидея. Это эти твари во всем виноваты. Если бы не они я не оказался бы здесь!" - пойдя на поводу у Тьмы, оживившись, прокричал он. Переложив вину на кого-то другого, его душа испытала облегчение, начав заполняться гневом, ненавистью. Теперь ненавистная Армидея для него была виновата во всем. "Не забывай, ты должен отомстить. Отомстить! Отомстить!" - слышался призрачный шепот из окружающего мрака. Подавленная обида на весь этот мир, на своих соплеменников за все унижения, что терпел всю жизнь, все зло, что дремало в нем, вылезло наружу, сконцентрировавшись на ненавистной Армидее. Меч все еще был в ножнах маска волка на голове, его путь еще продолжается.

Окружающая ночь окрасилась красным огненным светом. Вода в текущей рядом реке стала кровью, земля под ногами пеплом, окружающие деревья сжались обгоревшими сухими стволами. "Мы должны отомстить!" - чудовищное эхо огласило округу. Это было похоже на шутку уставшего измотанного сознания, но нет, открывшаяся картина имела совсем иную природу. Отдавшись злу, поймавшему его спасением от душевных мук, соглашаясь с призрачным шепотом, полный гнева к армидейцам он вошел в воды кровавой реки, с удовольствием в них погрузившись. Открывшееся ему жуткое видение было следствием стирания границы меж измерениями. Пронизанный злом, увязнув в темноте, он увидел потусторонний темный мир, отражающий собой реальность, так Тьма звала его в свои объятия.

В круге Трех великих сил Тьма шла третьей - последней и обозначалась соответствующим черным цветом. Это была сила своим воздействием материализующая человеческое зло. Грехи живых оборачивались проклятиями, а порой и обретали плоть. Мертвые вставали из могил, не все души находили упокоение.

В этом мире, когда солнце заходило, мир собой заполняла Тьма. Эта сила была последствием проникновения потустороннего темного мира Аэтхейла в нашу реальность, через брешь, пролегающую в этой точке столкновения галактик. Как вода для рыб Тьма была средой дающей возможность существовать порождениям Аэтхейла в нашей реальности. Являющий собой уродливое разрушенное отражение нашей реальности, дополненное страхами, потусторонний темный мир открылся Рэвулу, значит, дела у него были совсем плохи. Тьма звала его к себе.

С мечом в руках, волчьей маской на голове, весь грязный похожий на настоящее чудовище Рэвул вышел из Аламфисова леса. Через мертвую зону прострела он шагал к четвертым - центральным золотым воротам Армидеи. Странный одинокий приближающийся силуэт хранящими стены пограничниками был признан не представляющим опасности, его было решено задержать и допросить. Чувствуя на себе множество недоумевающих взглядов, Рэвул подошел к воротам. Несколько десятков лучников с высокой стены держали его на прицеле. Метрах в пяти выше ворот открылась бойница.

- Кто такой? Зачем пришел сюда? - спросил высунувшийся из бойницы пограничник.

- Я... посол Людей Волка. Что по моему виду непонятно что ли? - он потрепал ухо своей волчьей маски. - Я принес вам весточку от своего народа. Пришел поговорить о ваших солдатах пришедших к нам в деревню. О дальнейших наших с вами отношениях! - щурясь от солнца, криком ответил Рэвул.

- Почему такой грязный и убогий? - услышав о солдатах, отправленных в Страну Волка, заинтересовался пограничник.

- Так дорога тяжелая была, - ответил он и бойница захлопнулась. Рэвул остался ждать. Прошло около получаса и в центре огромных ворот, открылась маленькая дверь. Грубый голос велел ему убрать меч в ножны. По ту сторону, в открывающем путь в город уходящем под землю темном прохладном тоннеле замерли ряды вооруженных пограничников, посреди которых стоял дежурный офицер, на эти сутки отвечающий полностью за весь настенный караул. Через коридор из солдат, пронзающих его ненавистными взглядами, Рэвул подошел к офицеру. Вооруженные солдаты взяли его в кольцо.

- Подполковник Персер - начальник караула, - в огне настенных светильников блистая золотистой броней с мечом в ножнах отдав честь, представился армидеец. - Какие вести из Страны Волка?

- Так вы ничего не знаете?! ... Рэвул... Меня зовут Рэвул, - прокашлялся он.

- Нет. Мы не знаем ничего. Все случившееся в Стране Волка гостайна. Так что там стряслось? Что с нашими ребятами, где они? - с неподдельным интересом спросил офицер.

- Все нормально с вашими ребятами, как и со Страной Волка... стоит она пока, - после этих слов что-то кольнуло в его душе. Ему вдруг стало мерзко и невыносимо от всей этой ситуации.

- С тобой все в порядке? - видя не совсем адекватное поведение чужеземца, поинтересовался офицер. Провалившись в переживания, Рэвул молчал, уставившись в одну точку. Его торчащее из открытой волчьей пасти лицо в омерзении скривилось.

- Да все нормально... - он вдруг резко засмеялся как сумасшедший. - Страна Волка передает вам большой привет! - с этими словами он резко достал меч и, пытаясь отрубить голову, лишь ранил шею закованного в броню и шлем офицера. Здесь в вотчине сильного Духа Аркея ни козни Таргнера, ни сила черного волка Баху оставленная в нем, Рэвулу не помогли. Его собственных сил растерянных в дороге хватило лишь на легкое ранение. Набросившиеся со всех сторон солдаты повалили его на пол и принялись затаптывать ударами тяжелых подошв.

С трудом открыв глаза, он осознал себя лежащим на койке в лишенной окна камере изолятора где-то в глубине военных гарнизонов. Его голова и грудь были плотно обвиты бинтами. Вместо капельницы закрепленное на стойке рядом с кроватью пульсировало растительное подобие сердца. По специальным трубкам иглами вонзенным в тело Рэвула текло вырабатываемое пульсирующим сердцем живительное вещество. После пары недель комы заново научившись двигать конечностями, вырвав из себя иглы этого местного подобия капельницы, он попытался подняться. Но безуспешно. Грудь пронзила сильная боль. Множество часов он лежал, глядя в потолок темной серой камеры, освещенной светом из коридора, в котором порой были слышны шаги охранника.

Воспоминания всего случившегося вызывали и улыбку и ужас. Вновь сумев на все разумно посмотреть, посмеявшись над своей глупостью, ужаснувшись всему содеянному, он сжался от лютого стыда и перед артэонами и перед всем миром в целом. Ужас в нем вызывали мысли о необходимости снова говорить с кем-то, смотреть кому-то в глаза, продолжать жить. Он проклинал свою мучительницу судьбу, не понимая, "какого хрена" он еще жив. Невероятной тяжестью для него стало смотреть на мир глазами полноценного убийцы, ублюдка загубившего свою душу. Свет в коридоре погас, видимо наступила ночь. За дни без сознания он выспался на всю жизнь и теперь, сколько бы ни лежал с закрытыми глазами уснуть так и не мог.

- Прости, что так получилось, - из темного коридора внезапно раздался голос. Как обычно выйдя из темного угла, к клетке камеры подошел Фросрей. - Прости, что так получилось со Страной Волка. Должен признать это отчасти моя вина. Я был инициатором этой миссии. Если кто-то в этом городе и виноват во всем случившемся в Мерзлом лесу, так это я. Твоя ненависть должна быть обращена только ко мне. Знаю, что толку не будет, но все равно прошу - прости меня. Или ненавидь, но ненавидь только меня. Остальные ни при чем, - облокотившись на решетку с внешней стороны, просил поникший Фросрей. Рэвул молчал. - Эта трагедия затронула меня лично. В Мерзлом лесу погиб мой лучший ученик. Он был мне как сын. Я отправил его туда... - голос мага дрогнул.

- Ты еще кто?! - Рэвул сначала вздрогнувший от внезапно раздавшегося голоса, с трудом привстав в постели с недоумением смотрел на мага.

- Маг Фросрей...

- Все понял, Рурхан рассказывал о вас, - впервые увидев мага должный по идее удивиться, однако сейчас, когда на все было наплевать, он снова развалился в постели. - Почему я еще жив? - спросил он, бездвижно глядя в потолок.

- Ты что думаешь, так легко от них отделаешься? Ага, сейчас. Тебя намерены вернуть тебя в нормальный мир. Показать, что жизнь еще прекрасна, еще продолжается... Хотят снова научить тебя любить. И прочая такая ерунда. Я не силен в таких речах, но думаю, ты понял, как сильно попал. - Рэвул улыбнулся. - Так как насчет прощения или там ненависти? - интересовался Фросрей.

- Да какая ненависть! О чем ты? - скривился Рэвул. - Я просто сам дебил. Если кто и виноват здесь, то это только я. Меня только удивляет, почему мне не дали подохнуть. Какого черта все это еще продолжается? - непривычно шевелил он своими высохшими губами.

- Мы вскрыли твою память, просмотрели твой путь...

- Как? Всю мою жизнь что ли?!

- Нет. Только имеющий интерес промежуток последних дней. Я видел то же что и ты. И согласен с остальными. Мне кажется, тебе себя винить не в чем, - пытался быть утешительным Фросрей.

- Я убил человека. Я блин убил человека! Артэонку, но это неважно. Все равно живого человека! - подскочив в постели превозмогая боль, Рэвул пытался смотреть на Фросрея. Сам, своими же словами он разбудил в себе ужас осознания содеянного. - Еще вчера я был свободен. Понимаете?.. Свободен от всего, мог спокойно ненавидеть все вокруг. Теперь... все наоборот. Теперь я виноват перед этим жестоким миром... вернее стал такой же падшей тварью, как и все... и даже хуже.

- Человек это всего лишь тонкая оболочка личности поверх подсознательного хаоса. Мы и не представляем того что скрыто в глубине наших сущностей. Ты, к сожалению, оказался в экстремальной ситуации, когда наружу вылезло дерьмо, которого ты себе и представить не мог. Учитывая обстоятельства, считаю совершенное тобой нельзя назвать убийством. Тебя лишила здравомыслия ужасная жажда и порождаемая ею боль. Вдобавок тебя подстрекали темные силы. Ты был не в силах устоять. Думаю тебя можно признать жертвой чудовищных обстоятельств. И знал бы ты заранее, с чем придется столкнуться в своем маленьком путешествии, через что придется пройти, ты бы "сиганул с горы", когда была возможность.

- Я не артэон, эмоции контролировать не умею. Может я и рад с вами согласиться, но на душе все равно тошно и мерзко.

- Главное живи, время вылечит все, - нравоучения Фросрея прервал зажегшийся в коридоре свет. Послышались глухие шаги. Охранник, услышав голоса, шел проверить камеры. - Так мы договорились? В смысле ты ничего такого выкинуть не собираешься? Они попытаются вернуть тебя в нормальную жизнь. Я хранитель их общества, не дай бог тебе обидеть их... - заторопился Фросрей.

- Не бойтесь. Хватит с меня приключений.

На секунды потухшей в коридоре лампой Фросрей исчез. Охранник - солдат прошел мимо камеры, осмотрев ее суровым взглядом. Рэвул непонятно зачем притворился, что спит.

Окружающая ненавистная реальность вновь напоминала о себе зажегшимся в коридоре светом. - Извини нас, пожалуйста, - послышался заплаканный хрупкий голос. По ту сторону решетки стояла девочка с вьющимися каштановыми волосами. Рэвул глядя на нее замер в постели, не зная как быть. - Мне очень жаль твою страну, - шмыгая носом, говорила она.

- Аврора! - из коридора донесся разгневанный мужской голос. - Быстро иди сюда! Девочка, шепнув: "прости", нежеланно подчинилась.

Решетка камеры с грохотом задвигалась в стену. Врачи в белых халатах с масками наполовину лиц под контролем солдат осматривали его, делали уколы, меняли бинты. Он вел себя молча и отстраненно, послушно глотая разные мерзкие лекарственные смеси, таблетки. Встать на ноги у него получилось по истечении пары недель восстановительных процедур показавшихся вечностью.

Сразу шестеро вооруженных солдат топотом армейских ботинок подошли к камере. "Значит так дикарь, - войдя внутрь, сказал явно прибывающий в Малдуруме офицер. - Та артэонка при помощи, которой ты утолил свой "голод", мертва. Лично я бы тебя давно казнил. Но мое "гениальное" правительство тебя прощает. Тебе решили дать второй шанс. Поэтому я советую тебе отнестись с уважением к их великодушию. Знай, если ты расстроишь их, тебя отдадут нам, и тогда мы уже будем разговаривать по-другому".

Надев на руки наручники, под конвоем его повели по темным коридорам и лифтам. Окруженный кольцом солдат он оказался в черновой версии тронного зала, где-то в служебных уровнях ЦентрЦитадели. Блистая лысиной в полумраке, на троне восседал Кратон в золотистом армидейском плаще. Рядом в строгом темном платье сидела по-артэонски седая Инрилия носящая неофициальный статус старшей из жен правителя. Напросившаяся сюда ее дочь Аврора - та самая девочка, что заплаканная приходила ночью к его камере, в армидейском плаще поверх зеленого платья, со стороны матери сидела на лестнице, ведущей к тронным креслам. Несколько армидейских министров облаченные в положенные золотистые плащи стояли сбоку от правителя. Внизу перед тронным возвышением с одного бока мрачными тенями стояли вечно закованный в металлический костюм, командующий Кэлос, отвечающий за безопасность всего мероприятия и рядом с ним Фросрей опустивший взгляд. Еще несколько гражданских артэонов в разноцветных армидейских плащах стояли с другого бока. Все собравшиеся на неофициальный суд отвели взгляды в стороны, дабы не смущать представшего перед ними Рэвула.

- То, что случилось с твоей страной ужасно. Простые соболезнования здесь неуместны, - поприветствовав Рэвула, представившись, говорил Кратон. - Как ты считаешь, Армидея виновата в этой трагедии?

- Я бы и рад сказать иначе. Но... Нет, не виновата, - раздавлено и потеряно прохрипел уставший от всего этого Рэвул.

- Частично вина за все случившееся лежит на отдельных должностных лицах и на мне лично как на правителе все это одобрившем. Это бесспорно. Мы недоглядели, просчитались, ошиблись. Одно понятно точно: мы никогда не должны были вмешиваться в жизнь вашей маленькой общины. Но прошлого не исправить. Теперь все что нам остается так это сожалеть, скорбеть, не допустить подобных ошибок в будущем и научиться жить дальше. Я как представитель Армидеи прошу тебя - последнего из трагически погибшего рода в той мере, в какой мы виноваты, прошу простить нас. Не возлагая на тебя никакойответственности, не прошу говорить от имени погибшего народа, обращаясь только к тебе. Я прошу тебя лично Рэвул, прости нас, если сможешь, - говорил Кратон, восседая в кресле.

- Да я уже говорил вот с этим вот, - Рэвул пальцем показал на Фросрея, - мне ли конченному ублюдку кого-то судить? Но есть проблема, - уставший болезненно выглядящий Рэвул огляделся по сторонам мрачного помещения. Множество темных углов вокруг нагоняли на него страх. - Они еще здесь. Они не упокоились и жаждут мести, - сказал он со страхом, после всего пережитого не желая больше крови искренне пытаясь предостеречь армидейцев.

- Здесь под Светом Духа в вотчине великого Аркея нет места Тьме. Все зло осталось снаружи, сюда оно проникнуть не сможет, - своим спокойным ровным голосом говорил Кратон. - Здесь все мы в безопасности...

Правитель предложил ему стать жителем Армидеи и начать новую жизнь здесь под Светом Духа. Все внимание сконцентрировалось на нем, все замерли, ожидая его ответа. Он задавленный стыдом замялся, силой выдавливая из себя слова, упомянул об убитой артэонке, о раненном офицере из караула, назвал себя жуткой тварью, не заслуживающей прощения и нормальной жизни. В ответ на что различные общественные деятели и прочие не последние умы из числа присутствующих гражданских армидейцев принялись уговаривать его одуматься, пытаться вразумить. Его называли жертвой обстоятельств, невиновным с разумной точки зрения. Якобы тот офицер, которого ранил Рэвул, полностью восстановился, чувствует себя хорошо и не держит зла. Якобы все отлично и на пути к нормальной новой жизни в Армидее для Рэвула нет преград кроме его собственных заморочек.

- Да конечно... Спасибо вам... Спасибо вам за все, - задавленно с трудом говорил Рэвул. - Серьезно, вы нормальные ребята, всех вам благ, но это... Понимаете... вы же это, хотите помочь мне? Так? Хотите сделать как лучше для меня, так?.. И это... Я хочу только одного, пожалуйста... я не свихнулся. Так будет лучше. Лучше для всех. Ведь речь идет обо мне... мое мнение должно же ведь что-то значить? Я... это... не хочу продолжать эту жизнь. Понимаете? Можно мне попросить о смерти? - вызвав волну возмущения, разочарования у присутствующих, как можно более мягко выразился он. - Вам ничего не придется делать, я не прошу вас мараться об меня. Просто отпустите меня, пожалуйста, дайте мне просто уйти. Вы же хотите как лучше для меня ведь так? Это единственное чего я сейчас хочу. Я просто уйду, и вы никогда не услышите обо мне, клянусь...

- Рэвул, после того что вы натворили вас опасно отпускать. К тому же где-то там, в темноте вас ожидают злобные тени, видящие вас орудием своей мести. Мы не можем вас отпустить, - своим мягким голосом пояснила приглашенный видный психолог.

- Хорошо, ладно, - согласился с этой милой артэонкой Рэвул. - Тогда умоляю, у вас же есть палачи или что-то подобное. Это не будет убийством или казнью ведь я сам прошу об этом. Прошу, умоляю, отпустите мою душу, пожалуйста, - искренне молил он. - Пожалуйста.

"Парень еще не восстановился. Ему нужно еще время чтобы прийти в себя", - послышался совет адресованный правителю.

- Прости Рэвул, - отведя взгляд в сторону, с тяжестью сказал правитель. - Согласен со своими коллегами. Ты еще не пришел в себя. Твое сознание слишком уж воспалено. Тебе нужно отдохнуть, - глядя в сторону, вынес вердикт Кратон. - Уведите его, - велел он солдатам.

Внутри Рэвула все оборвалось, он замер жалостливо умоляюще глядя на правителя. "Пожалуйста, вы не можете так поступить", - продолжал умолять он, не желая верить в происходящее. В нынешнем состоянии продолжение жизни казалось ему темной жуткой клеткой, в которую не хотелось возвращаться. Солдаты, выполняя приказ, не церемонясь, силой поволокли его к выходу. "Вы не можете так поступить!" - сорвавшись, крикнул он. Не заставил себя ждать удар в живот, от которого у него казалось, парализовало все ниже шеи. Рэвулу оставалось только хрипеть и постанывать пока его тушу волокли по коридорам.

После долгой поездки на лифте он оказался в жилых апартаментах где-то на верхних уровнях ЦентрЦитадели, служащих своего рода гостиницей для важных гостей города. Затащив внутрь одного из номеров, его тело бросили на стул у обеденного стола в центре комнаты. Окружающая комната, оформленная в строгом сером цвете, была заполнена вполне стандартной утварью: имелась большая просторная кровать, письменный стол, несколько шкафов наполненных вещами его размеров. Обеденный стол был накрыт самыми различными яствами, начиная от вариаций горячего до десерта с фруктами. Все острые предметы из окружения были старательно вычищены, ножи и вилки на столе были пластмассовыми. Из окна с такой высоты открывался неописуемый вид на город и окрестности. Несмотря на то, что Рэвул вел себя как овощ, не подавая вообще никаких признаков жизни, солдаты, велев ему вести себя тихо, сообщив, что будут рядом, если что, удалились. Он усаженный на стул так и продолжил сидеть, не подавая никаких признаков жизни.

Эмоции утихли, не обзаведшись реальными психическими отклонениями, вечно сидеть бездвижно, позабыв о реальности, он не смог. Ночью, встав, решил подойти к окну, взглянуть на ночной город. Неожиданно в комнате зажегся свет, у захлопнувшейся двери возникла Аврора. Рэвул пойманный с поличным напугано замер.

- Не бойся, - смотрела она на него с искренней жалостью. - Ты меня больше и сильней, это я по идее должна бояться. - Она, улыбаясь, села за накрытый стол, где засохли некоторые деликатесы, и оторвала себе виноградинку. - Я Аврора. Двенадцать лет. Дочь Кратона - того лысого который здесь главный. Здесь я чтобы помочь... м-м-м тебе. Это чтобы избежать лишних вопросов. Ты Рэвул, последний из Людей Волка. Напрасно считаешь себя кровожадным маньяком, и паришься, заморачиваешься по этому поводу. Жаждешь смерти. Короче ведешь себя как дурак. Это чтобы избавить тебя от лишних объяснений. Ну, так... как дела? - протараторив, она уставилась на него в ожидании ответа.

- Хм... хрен знает... - не зная, что сказать, замявшись, после долгого молчания выдал он бессмысленные хриплые обрывки.

- Прости что? - она едва сдерживала смех.

- И теперь ты ни за что от меня не отстанешь? - прокашлявшись, определился он с ответом. Почему-то обрадовавшись появлению этого болтливого создания вырвавшего из темноты, внешне он пытался это скрыть.

- Ни отстану, ни за что! Да ты и сам не прочь немного пообщаться. Все равно ты не можешь спать. Так как, собираешься пробовать? - она указала на стол. - А то ведь все скоро прокиснет, испортится, засохнет. В общем, разложится и наполнит комнату неприятным запахом. - Он, изображая недовольство, уселся за стол напротив нее, стараясь не столкнуться взглядом с ее наглыми зелеными глазами. - Почему ты ходишь в этом? - указывала она на белую больничную пижаму, одетую на нем. - Там, в шкафу полно одежды специально для тебя, - не дав ему ответить, продолжала она. - Постой, а ты хотя бы душ принимал?

- Нет, - ответил он, поняв, только что она задала ему какой-то вопрос.

- Все я с тобой не разговариваю. Грязнуля! Хотя подожди, ты, наверное, даже не знаешь что это такое? - Не понимая толком, что она говорит, в ответ он пожал плечами. - Ладно, потом покажу тебе. Давай пока ешь, - сказала она, подавая ему пример и исключая ненужное смущение, составив ему компанию.

- Не боишься меня? - спросил он, жуя всякую всячину ею спешно накиданную в его тарелку.

- Хватит! - рассмеялась она. - Я знаю кто ты на самом деле. Вижу тебя настоящего. Я не совсем человек, - прожевав, ответила она. - Намарьена. Это для тебя знакомое слово? - уточнила она, увидев изменения в его чувствах.

- Да мой друг - Рурхан, рассказывал мне. Я помню, твое имя Аврора.

- Оказывается, я произвела впечатление, - улыбнулась она. - Ну, раз он меня запомнил!

- Ты принцесса, как тебя можно не запомнить.

- Наследник - так мне больше нравится. Ну, так вот, я вижу тебя, вижу, что где-то там внутри ты хороший, можно сказать адекватный... с натяжкой! - засмеялась она.

Эта болтливая хохотушка без труда разговорила его, развеяв в нем остатки мрака, дав возможность отвлечься от проблем. Она поведала ему о Рурхане который жив, встреча с которым в ближайшее время станет возможной, только если он будет хорошо себя вести. Болтая с ней, в основном отвечая на ее глупые вопросы, выслушивая ее забавные комментарии, он даже заулыбался, но в итоге милая беседа все равно свелась к вине за убийство, лишавшее возможности спокойно и счастливо жить дальше.

- Знаешь, в нашем мире в основу всех монотеистический религий... да блин религий, где один бог! - видя разрыв мозга в уставших глазах Рэвула, она пояснила подробнее. - Только не говори, что не знаешь что такое религии! Так вот, в основу большинства религиозных культов, где один бог, положена идея о прощении. То есть если ты согрешил при жизни, но искренне истинно раскаиваешься или как в твоем случае считаешь себя подонком, психопатом, дегенератом, то ты можешь рассчитывать на прощение, - она видела, как внутри него что-то ожило. Он посмотрел на нее с нерешительной надеждой.

- Я полностью с этим согласна. Люди сами по себе нестабильные, подчиненные эмоциям блуждающие в жизни существа. Плюс наша жизнь очень тяжела и иногда загоняет в рамки и моделирует ситуации, в которых грех единственный способ выживания. Даже я хоть и не человек, но все равно порой под воздействием эмоций путаюсь в правильности решений. От нас не требуется быть идеальными. Жить совсем безгрешным это тоже знаешь патология. Поэтому вполне логично, что нам дарована возможность прощения ввиду нашего общего несовершенства. Главное это осознание своего злодеяния и раскаяние. И последующее воздержание от преступлений, конечно же. Это все что требуется от нас - нелепых и местами жалких. Ведь мы... всего лишь люди!

Рэвул всерьез задумался, а она радовалась, видя, как в его совсем тусклой душе пробуждается свет.

- Ну ладно, действительно умирать конченым уродом как-то глупо. Быть может и вправду пожить, вернее попытаться оправдаться перед тем кто свыше, - сказав Рэвул протяжно зевнул сам этому удивившись.

- Вот видишь. Все что тебе нужно было так это просто немного расслабиться, оторваться от своих проблем. И сразу сон возвращаться стал. Давай быстро попробуем десерт и потом так уж и быть я дам тебе немного поспать. Но имей в виду - завтра я приду снова! Мы пойдем гулять! Я не отстану от тебя, пока ты не вернешься к нормальной жизни, - в шутку она поставила условия. Рэвул особо не возражал.

После десерта она показала ему, как пользоваться душем и по секрету поделилась, что если переборщить дозу одного из оставленных врачом лекарств, то сладкий сон точно обеспечен. Он, после душа, будто заново родившись, в свежей одежде, в чистой кровати уснул безо всяких лекарств.

- Вставай уже три часа дня! - принеся с собой шум и суету, открывая шторы, она будила Рэвула. Из шкафа достала ему обычную домашнюю футболку и легкие штаны. Качественно сшитая одежда после грубых неотесанных лохмотьев из шкур казалась ему еще одним источником удовольствия, после душа и чистой ароматной постели.

Заставив его помочь убрать со стола остатки вчерашней трапезы, Аврора накормила его свежим завтраком. Лениво и неохотно он подчинялся ей, через силу возвращаясь в жизнь. Следующим пунктом в процессе его реабилитации Аврора видела прогулку по городу. И ведь действительно, увидеть золотой город было одной из целей его прогулки, поэтому отказаться он просто не мог. В присутствии двух стражников за спиной они отправились прогуляться, нагнали недоумения на туристов на Лунной площади, прошлись по центральным районам города, по улицам, источающим клубничный аромат. Аврора, выступая экскурсионным гидом болтая без умолку, старалась рассказать обо всем разом. Получая приветливые улыбки от случайных прекрасных прохожих, он шкурой почувствовал красоту тишину и покой мира артэонов. Его сердце налилось тяжестью, ведь он в припадке своего безумия действительно желал все это уничтожить, вел себя как конченый безумец. "И почему все так сложно в этом мире?" - спрашивал он сам себя.

После ужина они расположились на полу в номере гостиницы, в виду его безграмотности Аврора как маленькому читала ему книжку вслух. Он, разглядывая картинки в книге, с интересом слушал, уже три раза упрашивая ее почитать еще. "Все дочитываем эту, и я ухожу, ясно?" - уже серьезно без улыбки говорила она, ведь на часах было уже почти двенадцать. Он, тяжело вздыхая, согласно кивал, хотя был не прочь почитать и до утра.

- Ну, ведь ты же сама хотела меня чем-нибудь заинтересовать. Так я и заинтересовался, - улыбался он. - Ты сама виновата.

- Да знаю, - уставшая читать желающая поскорее прийти домой и завалиться спать, однако, глядя на него, она улыбалась. Психически он полностью восстановился, улыбался, вел себя естественно, она была довольна результатом. Все казалось, шло хорошо, но тут после стука в комнату вошел Кратон. Рэвул непонятно зачем подскочил, Аврора, понимая, что что-то не так отложила книгу в сторону.

- Здравствуй Рэвул, вижу у вас все хорошо, вижу, ты пошел на поправку, - глядя с улыбкой, говорил Кратон. - Что не может не радовать.

- Что-то случилось? - насторожено поинтересовалась Аврора. Ответом ей стал беззвучно появившийся в дверях комнаты Фросрей.

- Да, вынужден признать случилось, - отпустив взгляд, ответил Кратон.

- Спасибо вам большое за все. За гостеприимство, за... все короче, - поблагодарил правителя Рэвул.

- Тише Рэвул, - вмешалась Аврора. - Пап, какого черта происходит? - ощущая общий отрицательный настрой, она всерьез встревожилась.

- Я поясню, - заговорил стоящий у дверей Фросрей. - Сегодня по зову Черного Колокола в Снежной Высоте был собран внеочередной высший совет. Послы из Страны Ворона принесли тяжелые вести. Минувшей ночью после серии вспышек в Мерзлом лесу через Снежные врата прорвалась целая орда чудовищ Таргнера - различные жуткие животные, выросшие в замороженном мирке этого Духа. Огромные белые медведи, олени прочие твари, все до ужаса чем-то напуганные. Деревушка Канисвел стерта с лица земли, эти напуганные твари своим потоком ее просто смели. Погибли несколько сотен Людей Ворона...

- Одним словом Таргнер взбесился, этот Дух жаждет отмщения за разрушение своей идиллии. И гнев его обращен к нам, - добавил Кратон.

У Рэвула после упоминания имени своего безумного Духа сердце облилось кровью. Естественно мертвая страна не может просто оставить его в покое, они зовут его. Аврора, пытаясь поддержать, взяла его за руку.

- Выжившие жители Канисвела рассказывают, что среди руин в свете струящимся с небес видели огромного черного волка, слышали чудовищный голос в головах... - вопреки недовольному взгляду Авроры говорил Фросрей. - Он требует отдать ему последнего из Людей Волка, того что с мечом пришел к нашим вратам. Иначе гнев свой он обрушит на Арвладу и последствия этого будут ужасны.

Рэвул шокировано замер. Непривыкший внешне проявлять эмоции пытался держаться как обычно, якобы все нормально, но шок был настолько глубокий, что его невозможно было скрыть.

- То есть если я правильно поняла, вы предлагаете выдать Рэвула этому неадекватному Духу ради нашего спасения?! - Аврора набросилась на отца. - Вы что совсем уже что ли? Нет, и об этом не может быть и речи!

- Да ладно, все нормально. Я все понимаю, - тихо сказал Рэвул.

- Нет Рэвул это не нормально. Не надо не соглашайся на это...

- Прости Аврора, но так будет лучше, все встанет на свои места, - пытался успокоить ее Рэвул, натянув неправдоподобную улыбку.

- Рэвул, все это неправильно, - Аврора едва сдерживала слезы. - Таргнер не господь бог. Есть другие добрые Духи, которые нас от него защитят. Нам нечего бояться, мы в безопасности!

- Нет, Аврора, - ответил Кратон, - У нас есть возможность разрешить конфликт самостоятельно, поэтому помощь свыше не придет. Таргнер надо полагать обезумил окончательно, попытки других Духов повлиять на него могут привести к конфликту между этими богоподобными существами. Последствия этого конфликта мне страшно даже представить. В этот раз нам придется действовать самим.

- Никто не собирается отдавать Рэвула на откуп безумному Таргнеру, - заговорил Фросрей. - Я был инициатором миссии в Страну Волка, все, что случилось в результате это моя вина. Рэвул нужен мне в качестве пропускного билета в Мерзлый лес. Я добьюсь диалога с Таргнером и попрошу у него прощения за всех нас, предложу ему свою жизнь в качестве откупа. Быть может, он заберет меня, а Рэвул вернется. Нужно рискнуть. В нынешней ситуации другого выбора у нас нет.

- Наше промедление отзовется жертвами среди Людей Ворона и других жителей Преферии. Мы должны действовать, - пояснил Кратон.

- Все это безумие какое-то, - не отпуская руку Рэвула, шокировано произнесла Аврора.

- Ваше высочество, Аврора все хорошо, правда, - с улыбкой глядя ей глаза, Рэвул пытался ее успокоить.

На следующий день Рэвул и Фросрей на военном трехмачтовом обшитом сталью золотистом фрегате отплыли из Армидеи на север. Их путь лежал между Стеной Тумана и преферийским берегом по водам Соленой Мили, через безмолвные одинокие продуваемые ветрами горы северной оконечности. Вопреки контексту Рэвулом все это воспринималось как увлекательное путешествие, весь день он простоял на палубе любовался окружающими просторами, наблюдал за водными змеями, сопровождающими судно, периодически извиваясь выпрыгивающими из воды. С наступлением ночи в лунном свете во всей красе оценил заснеженные горы северной Преферии тонущие в звездной тишине.

Корабль дошел до стыка Преферии с Преферидским полуостровом, делящим западную Соленую Милю на две части. Здесь туманная стена прижималась к берегу и дальше пролегала по водному пути вдоль границы огромного полуострова с Преферией, изолируя их друг от друга. Судно встало на якорь, Рэвул с Фросреем пересев на лодку в сопровождении четырех солдат двинулись дальше. Водный путь начинался с маленькой протоки. Издающая жуткие леденящие кровь звуки пульсирующая Стена Тумана, уменьшившись в размерах, пролегала вдоль западного берега, изолируя полуостров. Спустя пару километров на юг по извилистому руслу протоки между кромкой берега Преферии и Стеной Тумана, водный путь входил в воды реки Амро, течение которой понесло лодку как пушинку.

Быстро опустилась холодная сырая затянутая туманом ночь. Ярким светом с наконечника посоха Фросрей освещал путь. Обычный туман на деле резко отличался от призрачной неестественной субстанции образующей "туманную стену". Как и было сказано в инструктаже перед походом, после серии порогов петляющая извилистая безумная река разлилась вширь и вроде успокоилась, однако все, вцепившись в лодку, напряженно замерли. Внезапно лодка со всей силы во что-то врезалась, это была мель, они доплыли до Преферидского брода. От удара Рэвула и одного из солдат выбросило за борт. И если Рэвул вопреки чудовищному течению зацепившись за камень, сумел подняться на ноги, оказавшись по колено в воде, то в бронекостюме армидейца неконтролируемо сработала система защиты от утопления. В местах груди и спины из брони раздулись воздушные подушки, и бойца как поплавок сильным течением по каменистому дну затащило прямо в "туман" проклятой жуткой стены. Со всей силы он врезался во что-то железное, дотянувшись до специальной чеки, сдернув ее, спустил все воздушные подушки, быстро встав на ноги. Он стоял рядом с так называемой Звездообразной аркой - стальными серебристыми вратами, возвышающимися из воды прямо посреди брода. Преферидский брод в центре водного пути был единственной дорогой связывающей Преферию и окружающий мир. Только здесь через Звездообразную арку по колено в воде, специальным заклинанием заставив проклятый туман расступиться, можно было покинуть изолированный мир Преферии.

Из так называемого тумана окружившего несчастного армидейца раздавался жуткий шепот, крики, сверлящие нервы тяжелые звуки. Готовясь перемолоть его на куски, дополнив его криками боли симфонию своих жутких звуков, стена обвила его своеобразной сферой. Сопротивляться этому жуткому злу было бесполезно, но тут за спиной армидейского громилы возник Фросрей. Маг схватил армидейца и вместе они провалились в мир какой-то серо-черной невесомости пронизанной чудовищным холодом. Проведя несколько секунд в черно-сером пустом ледяном мраке, они снова вывалились в нормальный теперь кажущийся невероятно теплым наполненный воздухом мир. Фросрей протащил несчастного армидейца через какой-то кошмар, но все же, спас - они стояли на берегу в стороне от проклятого тумана, а чудовищная стена где-то там во мраке упустив жертву, взвыла тысячами голосов. Погружение и проход по какому-то жуткому измерению самому магу дался нелегко, сидя рядом со спасенным громилой армидейцем старый Фросрей тяжело дышал.

Практика применения ну или "познания" магии неизбежно привела к возникновению сверх (супер) заклинаний и магических специализаций - особых умений обучение которым было очень долгим и давалось не каждому из магов. Фросрей по своей магической специализации был так называемым сумеречником - мог, расщепляя свое тело в пространстве переходить в так называемое сумеречное измерение - более высший уровень существования материи в нашем физическом пространстве. Это давало ему возможность, не только исчезая у всех на глазах появляться, откуда не возьмись подобно призраку, но и проходить сквозь стены, любые другие препятствия, за секунды преодолевать колоссальные расстояния и теоретически возникать практически в любой точке нашего физического пространства.

Солдаты, подняв лодку, вытащили ее на берег. Все вместе, отойдя немного в лес, дальше от затянутой туманом сырой реки они разожгли костер и после небольшого приключения решили согреться и отдохнуть. К Фросрею ожидаемо последовали вопросы вроде: как у него получилось обмануть проклятую стену, которая не пропускает никого, что это вообще такое было?

- Сила мага неподвластна никаким законам, подобно фантазии человека она безгранична. Все сводится к уровню интеллекта, способности "познавать магию". Быть магом значит противостоять этому миру. Имея силу, ты обречен бросать вызов другим сильнейшим. В таких условиях удобно обзавестись оружием дающим преимущество при встрече с равным соперником. Тем более если учесть что наш мир разрывается войной между темными и светлыми магами - людьми, которых сила превратила в больных помешанных лишь на себе эгоистов, свела с ума и теми кто, обретя мощь, сумел рассудок простую человеческую мораль в себе сохранить. Маг-специализации, волшебные ремесла - это особые умения, которым нужно долго и упорно обучаться, они и выступают тем самым козырем, дающим преимущество при столкновении с темными дегенеративными тварями. Я освоил "сумеречное странствие" - возможность погружаться в так называемое сумеречное пространство нашей физической реальности.

Это забавно, но самым сложным было заставить одежду расщепляться вместе с собой и потом снова восстанавливаться. Поначалу по возвращении из "сумерек" на мне оставались только лохмотья. Блин! Я уже думал носить специальный растворяемый плащ сумеречника, из специальной ткани... - С улыбкой Фросрей снял с шейной цепочки маленькую похожую на брелок железяку, которая в его руках переросла в острый внушительных размеров серебряный кинжал, гладкое лезвие которого отразило в себе пляшущее пламя костра. - Это Сумеречный Клинок, волшебный сплав без проблем и нарушений растворяющийся "сумерках". На его лезвии высохла кровь многих темных магов. Растворение в сумерках, на мой взгляд, самое простое, и в то же время эффективное, действенное из всех персональных умений. Многие мои коллеги считают его слишком грязным и мерзким, брезгуют короче. Магам привычнее убивать на расстоянии. Лишать врагов жизни при помощи своей магической, а не физической силы. Лично марать руки они не любят. Но я замараться не боюсь. Тут все просто: взял, исчез, затем как темный призрак, вырвавшийся из тени, появился у врага за спиной, перерезал ему глотку, забрал его мертвое тело с собой в сумрак, и оставил там навсегда. Ни следов не улик... - глядя с улыбкой на лезвие своего старого клинка говорил Фросрей, пока все молча, пялились в костер.

- Почему именно серебро? - потерянно глядя в огонь, спросил один из солдат. - Почему именно этот металл так опасен для тварей Тьмы?

- Тьма, - сказал маг, и пламя костра пошатнулось, окружающий мрак сгустился, - это явление развивающиеся в каждом мире по своему уникальному пути. Развивающееся эволюционно. Почему именно серебро? Да это очевидно. Просто какому-то великому порождению Тьмы, когда-то давно надавали под зад чем-то серебряным, - старый маг заставил своих спутников улыбнуться. - Теперь все они: порождения Тьмы - последователи его, бояться серебра.

На рассвете река Амро приближаясь к своему устью, разбилась на множество проток и ручьев. Стена Тумана полностью заняла собой центральный речной поток, их лодка с бешеной скоростью понеслась по какому-то боковому каменистому ручью. Чудом не напоровшись на камни они вылетели в стоячее заболоченное Туманное озеро. Жуткая стена разрезала озеро пополам, преферийская - восточная половина которого застыла в мертвом мраке. Из покрытой небольшим слоем водорослей мертвой воды возвышались мачты погибших кораблей, среди иных корабельных обломков плавали иссушенные расчлененные тела, стучащие о борта лодки. Сюда в восточную мертвую часть озера жуткая стена извергала останки всех своих жертв.

Дальше по болотистой местности водный путь продолжался протоками и озерами. И вот, наконец, их лодку вынесло в шумящую волнами южную часть западной Соленой Мили. Стена Тумана опять отошла от берега. Путь вдоль побережья Страны Ворона, под присмотром стражников верхом на огромных воронах, парящих в облаках, занял больше суток. Рэвул с тяжестью смотрел на вершины родных гор, ему было проще выброситься за борт, чем снова возвращаться в эту клоаку. Но он пересиливал себя, смирившись с фактом собственной гибели, был не против стать откупом невиновного мира безумному Духу. Это своеобразное принесение себя в жертву ради общего блага, дарует ему надежду на искупление грехов, а также положит конец печальной истории Страны Волка.

Побережье Страны Ворона заканчивалось, упираясь в грозную стену Фригнетских гор, по ту сторону которых, зелеными лесами начинался берег дикого юга, поэтому эта часть Соленой Мили нуждалась в защите. Поэтому гигантской посадочной площадкой выдолбленной в горном склоне на расстоянии ста метров от бьющихся о камни волн раскинулась сторожевая крепость Рабейнкар. Вблизи своего логова в небе парили не менее десяти дозорных верхом на огромных воронах.

Четверо сопровождавших их армидейцев в лодке двинулись обратно к побережью Страны Ворона, чтобы согласно договоренности разбив на берегу лагерь в течение двух недель ожидать возвращения либо Рэвула, либо мага. Которые тем временем по выдолбленной в горном камне лестнице поднимались в Рабейнкар. На середине лестницы огромный ворон завис в небе в пяти метрах от них, наездник на его спине пристально изучил двух гостей, распознав Фросрея дернув поводьями двинувшись дальше по маршруту воздушного патрулирования.

В сотне метров над морем, на выдолбленной в горном склоне площади в пару сотен квадратных метров раскинулась своего рода посадочная площадка. В разных местах горели костры, у которых толпились дежурившие сегодня охранники, отдыхающие от полетов птицы и их наездники. Через несколько специальных ворот с площади можно было попасть во внутреннюю выдолбленную в горе часть крепости, где располагались казармы для несущих вахту солдат и просторные залы для огромных ворон.

Сколько бы Рэвул себя не готовил к этой встрече, все равно, увидев вблизи воинов Людей Ворона, он затрясся как осиновый лист. Оставив его на краю площади, Фросрей отправился уладить вопросы со здешними командирами. На оставшегося в одиночестве Рэвула давили несколько десятков взглядов стоящих сегодня в дозоре воинов Людей Ворона, облаченных в черные доспехи, с лицами, до половины выкрашенными в черный цвет. Даже огромные вороны смотрели на него. Одетый в специальный термостойкий предназначенный для экспедиций темный армидейский комбинезон, с бородой расчесанной Авророй, на дикаря из Людей Волка он совсем не походил.

- И вы приплыли с севера?! - закинув ноги на стол, с ухмылкой спрашивал развалившийся в своем кресле командир полетов Рабейнкара. Фросрей оказавшийся где-то в глубине внутренней расположенной в горе части крепости, вел вынужденный диалог со здешними командирами в одном из их рабочих кабинетов. Одетые во все черное, даже с бородами, выкрашенными в черный цвет, командиры Рабейнкара казались ему невоспитанными неотесанными дикарями.

- Да. Южные воды, насколько нам известно, сейчас кишат пиратами, да и вопреки договоренностям многие из людских королей, что имеют выход к морю, обзавелись целыми флотами. Чтобы пройти через те воды нужно двигаться целой армадой, а нам выделили всего один кораблик, который мы оставили в Пелейской бухте. Пришлось на лодке пробираться через водный путь, - ведя эту беседу через силу говорил Фросрей.

Им выделили одну из здешних ворон. Рэвул с трудом взобрался в наспинное седло огромной птицы. Фросрей кряхтя, залез следом и уселся за его спиной, взяв в руки поводья. Едва Рэвул успел натянуть на голову защитные очки и ухватиться за седло, как гигантский Ворокан взмыл вверх и огромная площадь Рабейнкара с каждой секундой стала уменьшаться, оставшись далеко внизу. Рэвул визжал от страха и восторга одновременно.

Под периодическое с непривычки нереально громкое карканье на спине огромной птицы они перелетели через горы и приземлились в дебрях Мерзлого леса. Хлопьями разметая подтаявший снег огромная птица приземлилась, тело Рэвула вывалилось из седла. Еще в воздухе Фросрей вонзил ему в шею ампулу с одурманивающим сознание препаратом, чтобы избежать ненужного эмоционального накала. Фросрей спрыгнул на снег, птица, громко каркнув, с радостью упорхнула. Рэвул пребывал в состоянии подобном сильному опьянению: с трудом мог передвигаться, шевелить конечностями, однако ничего не понимал, позабыв, кто он вообще есть в этом мире. Фросрей взвалив его на себя, двинулся на встречу с Таргнером. Неописуемо странной казалась воцарившаяся ныне над этим местом тишина. На некоторых деревьях висели сосульки, снег местами подтаял - чары безумного Духа отступали, лес медленно оживал.

Они пришли к Ледяному озеру, в котором обитал Таргнер. Небольшое круглое озеро со всех сторон окруженное заснеженными соснами, центр, которого был, затянут огромной неподвижной льдиной, а у берегов лед был растрескавшимся, сквозь трещины была видна черная ледяная вода. Маг, оставив Рэвула лежать на берегу у воды, сам отошел метров на десять назад. Рэвул как пьяный мычал и что-то бредил себе под нос.

- О великий Таргнер! Как и велел ты, мы артэоны Преферии явили тебе последнего из Людей Волка! - крикнул маг. Ответа не последовало, в тишине над озером только ветер нес снежные хлопья. - Ну, давай ублюдок, чего ты молчишь, - минут пять спустя Фросрей сказал себе под нос шепотом едва слышно.

- Вот так-то лучше, - вода в озере засияла светом сквозь трещины во льду, и послышался холодный неживой голос, разносящийся вокруг. - К чему все это твое лицемерие? - этому существу было непривычно произносить речь из физических звуков. Отдельные звуки, буквы пропадали или заменялись шипением как при плохой радиосвязи.

- Я пришел сюда, чтобы попросить...

- Я знаю, - прервал мага неживой голос, разносящийся из центра озера. - Твой приход сюда ничего не исправит. Ты думаешь, я способен испытывать эмоции, способен гневаться на вас? Ваши попытки одушевить меня являются бессмыслицей. Я принял решение. Альтернативы исключены.

- Так если ты все видишь, ты должен понимать что не народ Армидеи, и не Люди Волка виновны в произошедшем инциденте, а я. Я виноват в случившемся! Это была моя идея. Я примерил на себя роль стратега и потерпел крах. Я виноват. Так забери мою жизнь, душу, делай со мной что хочешь. Обреки на любые мучения, пожалуйста, вот он я перед тобой. Только прошу, оставь остальных в покое! - упав на колени, молил маг. Его посох упал на землю рядом.

- Не с твоих мыслей все это началось, а с Тьмы, что хитро закралась в твой внутренний мир став его частью. Ты понимаешь, о чем я говорю. Твое мнение о себе гипертрофировано. Ты забываешь, насколько в действительности ничтожен, - сиянием из недр озера говорил Дух. Звуки произносимой им речи стали четкими и понятными. - Мне нет дела до Людей Волка. Эта совокупность диких субъектов обеспечивающих меня притоком душ рано или поздно все равно бы пошла наперекор установленным правилам. Твоя истинная вина в произошедшем ничтожна. Мне даже ненужно видеть будущее. Зная основные закономерности этого мира, видя все и повсюду, мы просто прогнозируем развитие событий со сто процентной точностью без особых усилий. Если бы я был недоволен сложившейся в результате ваших действий ситуацией, я просто бы предотвратил ее в зачатке.

Я недоволен вашим миром в целом. Слишком долго я смотрел за вами - за людьми со стороны, видел вашу грязь, вашу мерзость. Все вы живете в кровавой мясорубке, из которой не выбраться. Да вы как я понял, и не хотите, не желаете видеть и понимать. Вам этот мир, построенный на безумии и беззаконии, нравится, здесь вы во всей красе раскрыли свой темный потенциал. Я понимаю, что основная вина за весь окружающий ужас лежит не на вас. Но все же, основную часть окружающего безумного веселья вы творите сами. Все вы тут букашки, мечущиеся в кровавом замкнутом кругу под колпаком зла. Этот мир не спасти.

Вы никогда не признаетесь себе в том кто вы такие, следовательно, не станете лучше, не прозреете и не изменитесь. А разумные из Духов, что скованны своим страхом перед высшими силами всегда будут бояться вмешаться. Сумев остаться безучастным в окружающем, пронизывающем все вокруг кошмаре я ухожу. Мой источник душ уничтожен, материя моего тела уже требует подпитки, и я не собираюсь создавать новую кормушку. В итоге материя моего тела распадется и разумом в бестелесном состоянии меня понесет по вселенной. Лучше носимому космическими ветрами парить в пустоте среди звезд захватывая фрагменты разнообразных миров, чем наблюдать за вами мерзкими тварями.

Напоследок мне было бы логично оставить небольшое наследие, преподнести вам кровавый урок. Может, вы хоть немного прозреете. Ведь только перед лицом ужаса многие из вас способны на истинное раскаяние.

- Что нас ждет? - не поднимаясь с колен, обреченно спросил маг.

- Я сделал свой выбор. Судьба уже получила русло. Обращаясь к природе Тьмы, я оставлю после себя проклятие, цель которого будет все же поучительной, поэтому так уж и быть оставлю вам одну лазейку. Ступай к Поляне Праздников, на древе, увешанном ценностями погибших Людей Волка, найди бусы, некогда подаренные мне, именуемые Бусами Таргнера. Я явлю миру чудовище, и только обладатель волшебных бус сможет контролировать его, - произнес нечеловеческий голос, и наступила тишина. Затем все вокруг потускнело, краски помрачнели. Фросрею сначала даже показалось, что он провалился в свои сумерки.

По кругу из-за деревьев вышли семь силуэтов. Черные, размытые, растекающиеся как кляксы, будто плохо нарисованные, облаченные в черные плащи, вместо лиц у которых маски в виде волчьих морд. Это были души семи жрецов Страны Волка не ушедшие благодаря вмешательству Духа, ставшие призраками. После совершенного ими ритуального самоубийства возле последнего алтаря Таргнера где-то в глубинах Мерзлого леса, их тела давно испарились, и пепел развеялся по ветру. Души не получившие покоя остались для свершения проклятия задуманного Духом. Обычно призраки - не упокоившиеся благодаря Тьме души мертвых при свете дня не появлялись. В солнечных лучах материя их призрачных тел просто не могла быть видна глазу. Даже тусклый свет первых лучей солнца делал их невидимыми. Только после заката, только в полной темноте призраки начинали видеть самих себя и становились видны для всех. Днем их можно было встретить только в глухих всегда лишенных света и тепла помещениях, например в подвалах старых замков или в глубинах таинственных пещер, да и то в качестве редкого исключения.

Эти семь призраков были какими-то особенными, с собой они принесли какую-то темноту, что все заволокла собой, в которой их силуэты были видны при свете дня. Они, окружив тело Рэвула, подняли его на руках, что было, мягко говоря, странно, ведь призраки не могли взаимодействовать с физическими телами. Однако эти семь в разрез с общими законами держали тело Рэвула на руках. Подобные грубые нарушения законов физической реальности сверхъестественным вмешательством приводили к появлению пространственно-звуковых дефектов. Поэтому и сейчас пространство вокруг как треснувшее зеркало наполнилось искажающими трещинами, что сопровождалось сверлящим нервы невыносимым звуком. Фросрей, за всем этим следящий со стороны, из-за искажения пространства вскричав от боли, свалился на снег, закрыв уши руками. Семь призраков погрузили тело Рэвула в воду и сами ушли на дно вместе с ним. Пространственно-звуковые дефекты прекратились, воцарилась привычная для нынешнего Мерзлого леса тишина. Подняв свой посох, отряхнувшись от снега, маг обреченно побрел в поисках Бус Таргнера по вечеряющему погружающемуся в темноту безмолвному лесу.

Маг пришел к Поляне Праздников. Под деревянным куполом, под стоящей в его центре в луче света лысой сосной без труда отыскал Бусы Таргнера. Это было ожерелье из волчьих клыков с высеченными на них разнообразными узорами. Едва стоило снять эти бусы с дерева, как чудовищный вой со всех сторон огласил тонущий в вечернем мраке лес. На бусах появились какие-то странные руны, будто выжженные огнем, маг, держа их в руке, почувствовал странную связь с чем-то огромным, что зреет в воде Ледяного озера.

В ночной темноте вода в озере сияла странным образом, испуская клубы жаркого пара. Фросрей с бусами на шее пришел к берегу. В воде появилось какое-то движение. Огромная черная лапа схватилась за прибрежную ледяную кромку. Из горячей воды как из чрева матери на берег медленно выползла огромная черная туша. Монстр, тяжело дыша, бездвижно лежал, обожженный холодом этого мира, издав жалобный стон. Случайно носом учуяв стоящего рядом мага, резко выпрямился в полный рост. Это был черный раза в два выше мага полу волк получеловек.

Все в нем было от черного волка, только строение ног и кистей рук, как и манера передвижения, были людские. Тело монстра под слоем шерсти было укреплено мощными мышцами, длинные лохматые пальцы венчались огромными когтями. Сверхчеловеческий слух, видящие в темноте глаза волка. Это существо было создано как идеальная машина для убийств. Свирепыми желтыми волчьими глазами чудовище смотрело на мага. Вот он предреченный черный рок артэонов Преферии. Сходя с ума от стука сердца и журчания крови в теле мага, монстр издал чудовищный леденящий душу рев, на полную раззявив свою зубастую брызгающую слюной пасть. В исходящем из озера пульсирующем свете, топая огромными лапами еще не понимая как толком ходить, увлеченный только жаждой крови, он двинулся на мага. Фросрей сначала немного попятился, затем взглянул чудовищу в глаза, рукой коснулся бус висящих на шее. "Я обладатель Бус Таргнера! Значит, ты приклонишься предо мной!" - прокричал маг. Огромный монстр остановился в паре метров от него, опустившись на четыре лапы, издал еще куда более свирепый недовольный вопль. Все же попытавшись наброситься на мага, неведомой силой, исходящей из бус он был отброшен назад. Покричав, побесившись, все же недовольно рыча, застыл на месте.

- Стоять! Замри! - сжав рукой висящие на шее бусы, крикнул маг, и огромная тварь вынуждено подчинилась. Огромный человек волк, недовольно рыча, прильнул к земле, как бы приклоняясь перед обладателем Бус. Свет, исходящий из озера погас, все заволокла ночная мгла. И тут же яркий поток невиданного света ударил в небо из центра темного остывающего озера и растворился в небесах. Как и обещал, Таргнер покинул этот мир, отправившись в бездну вселенной, где лишившись всякой плоти, проводят изгнание Духи.

Фросрей, вынужденно свыкшись со своим новым жутким подопечным, сел на спину огромного человека волка и велел везти его прочь из Мерзлого леса. Чудовище с магом на спине встало на дыбы, его колени из привычного людского положения с болезненным треском костей выломались в обратную сторону. Человекоподобные лохматые ноги трансформировались в волчьи задние лапы. На четырех лапах несясь со скоростью огромного волка, чудовище на своей спине понесло Фросрея в сторону весенней тропы.

Золотистые гавани Армидеи сегодня оцепленные солдатами были закрыты для посещения. У главного причала столпились военные начальники, несколько министров во главе с правителем Кратоном. Золотистый фрегат Фросрея подходил к родному берегу. Корабль причалил, из его грузового трюма в нижней части выдвинулся трап. Из темного трюма на свет вышел огромный человек-волк. Толпа в оцепенении замерла, правитель тяжело и обреченно вздохнул. Чудовище недовольно скалилось и исподлобья озиралось на собравшуюся верхушку Армидеи. Следом за монстром устало выглядящий вышел Фросрей. Солдаты, выставив копья, взяли монстра в кольцо. Маг продемонстрировал министрам и военачальникам полную управляемость монстра, пояснив, что пока Бусы Таргнера на его шее все под контролем, причин для беспокойства нет. Отвечая на вопросы недолюбливающих его министров прячущихся за спиной правителя, он пояснил, что сам не рад этому подарку от безумного Духа, сообщив, что собирается исследовать чудовище, отыскать у него слабые места и в случае первой же возможности убить, отпустив душу несчастного Рэвула чье тело стало основой для этого проклятия.

- Так и в чем же смысл Проклятия Таргнера, в чем здесь подвох? - задумчиво глядя на монстра, сказал правитель. В свете солнца огромный черный человек-волк не выглядел так уж устрашающе. - Самая главная проблема сейчас - Дух против пропуска чудовища в город. Своим Светом защищая нас от Тьмы, он против любых ее порождений на своей территории. Учитывая то, как наши богоподобные покровители любят преподавать нам кровавые уроки, мне не хотелось бы идти с ним на конфликт.

- Как вы велите поступить мне? Увезти чудовище подальше? - Фросрей был готов выполнить любое указание.

- Нет, конечно, ты что старый друг? Мы неимеем права подвергать мир опасности, поэтому будет лучше, если чудовище останется у нас, под нашим присмотром. Нам остается только надеяться на понимание с его стороны, - пояснил Кратон, Фросрей согласно поклонился. - Спрячьте эту тварь как можно быстрее. Спрячьте как можно более надежно.

В специальной бронированной кабинке здешнего метро под городом чудовище доставили на территорию военных, поместив его в специальном пока не используемом складском бункере, одно из хранилищ которого с толстыми дверьми и глухими стенами глубоко под землей стало идеальной темницей для твари. Фактически без отдыха Фросрей приступил к его исследованию. Для этих целей ему выделили целую медицинскую лабораторию, чтобы не подвергать других опасности от помощников он отказался. Чудовище обладало повышенной регенерацией, от серебра восстановление повреждений только лишь незначительно затягивалось. Никакие иные яды кислоты не срабатывали, чудовище было неуязвимо. Поскольку простые транквилизаторы и снотворные не срабатывали, а монстр себя в обиду не давал, магу пришлось использовать все имеющиеся запасы зелья Вечного Сна, которое быстро закончилось и Армидее пришлось влезть в долги, чтобы со всех уголков артэонского мира наскрести этого ценного зелья необходимого для работы. Превращающее человека буквально в камень на многие столетия зелье это лишь ненадолго усыпляло чудовище. Результаты опытов были неутешительны, неизбежно Фросрей приходил к тяжелому выводу: чудовище невозможно убить. Даже отсечение головы не помогло: тело не погибло, а отросток новой головы стал функционален в течение нескольких минут, в течение часа полностью восстановившись. Единственным полезным результатом стало осознание того что без Бус на шее власть над монстром пропадает, старый маг убедился в этом едва не поплатившись жизнью. Тяжело вздыхая Фросрей, глядя на свирепую тварь, пронзающую ненавистным взглядом волчьих глаз, чувствовал себя загнанным в тупик.

Проснувшись утром, в кубрике одной из казарм вблизи подземной лаборатории, где вел работы, он почувствовал подобие голода, что казалось безумием. Он маг, живущий сотни лет, его желудок давно атрофировался, вернее, был осознанно омертвлен. Отрешение от пищи как одна из основ разумности было главным из требований предъявляемым к светлым магам. Только чаи из трав и хорошее вино ничего более в него не лезло. Почувствовав недомогание по ощущениям сравнимое с голодом, отдающееся болью где-то в желудке он был, мягко говоря, удивлен. Мало того что чудовище непобедимо и теперь фактом своего наличия угрожает всему миру и в первую очередь Армидее так еще и его охватил неведомый недуг, эти новости вызовут панику среди здешнего руководства, поэтому ухудшение своего самочувствия он решил скрыть. А тем временем ему становилось все хуже и хуже. Спустившись в свою лабораторию, для всех делая вид, что все еще работает над чудовищем, в действительности весь день просидев, не зная как быть дальше, под вечер из-за поднявшегося жара он стал терять сознание. Бусы, висящие на шее, налились невероятной тяжестью, закрывая глаза, он видел чудовище, сидящее в своей темнице уровнем ниже, чувствовал жар его дыхания. Чувство своеобразного голода, перетекающее в ухудшение состояния, усиливалось, после двенадцати ночи вылившись в чудовищную жажду, иссушающую все тело. Изможденное тело требовало вовсе не воды, ему хотелось чего-то иного, более жирного, калорийного. Что-то клокочущее в душе, что-то жаркое, воспламеняющее все внутри, рвалось наружу, требуя утоления. Теряя рассудок из-за боли, от которой не спастись, его мысли свелись к крови. В его сознании предстали моря океаны крови, скулы сжались, изможденное тело замерло, затрепетало, желая утоления, внутри запылал самый настоящий огонь, утолить который могли лишь капли этой красной металлической на вкус жидкости. Он и не догадывался что в этот момент его глаза стали волчьими. Из темных углов стал доноситься жуткий шепот, прочие жуткие звуки. Без сил он свалился на пол, сжавшись, рыча как зверь.

Провалившись в болезненные сны, он взглянул на мир глазами огромного человека-волка долбящегося о стену своей темницы, ломая себе кости, проламывая череп, ощутил себя в его теле, прочувствовал ту безумную животную жажду разрушений и смерти, что наполняет его. Затем оказавшись в какой-то жуткой, наполненной чем-то ужасным темноте увидел перед собой огромного черного волка. "Дай чудовищу утолить жажду крови, что разрывает его или эта жажда будет перетекать в тебя. Или можешь сам утолить этот кровавый голод, став монстром. В противном случае эта жажда убьет тебя. Такова участь обладателя Бус. Но знай, что после твоей смерти ОН обретет свободу" - услышал он голос в своей голове. Придя в себя бледный и иссушенный изнутри, он метнулся к шкафчику, где лежала техническая используемая в медицинских целях кровь, но в последнюю секунду одумавшись, в итоге вогнал себе целую ампулу транквилизаторов, потеряв сознание надолго.

Он пришел в себя на больничной койке с присоединенной к руке капельницей, через которую по трубочке из стеклянного сосуда в его тело поступала питательная витаминная смесь красного цвета. Нащупав на шее проклятые Бусы, он успокоился, все было под контролем. После разговора с врачами узнал, что его находящееся на последнем издыхании тело было обнаружено в лаборатории под утро, еще немного и его сердце остановилось бы. Благодарная Армидея сделала все, чтобы его спасти, были подключены лучшие алхимики по медицинскому профилю, которые нашли способ насытить жизненной энергией его обезвоженное тело. Вопреки всякому проклятию его жажду утолили универсальной питательной витаминной смесью, очень дорогой, сложной в изготовлении, которую на простого солдата тратить бы не стали. Произошло то, чего проклятие не предполагало, благодаря своей важности для Армидеи Фросрей остался жив, избежав негативных последствий.

Один из докторов также пояснил, что это проклятые бусы являются причиной истощения, они буквально иссушают тело. Когда Фросрея принесли, первым делом врачи сняли с него бусы и он заметно, буквально на глазах пошел на поправку, однако чудовище тут же взбунтовалось. Оно, резко взбесившись, стало долбиться в ворота своей темницы, которые долго не выдержали бы. По мнению Фросрея все объяснялось тем что, сняв бусы с его шеи, они даровали чудовищу свободу. Бусы всегда должны быть на нем, он теперь с этим чудовищем связан. Спустя сутки его выписали из госпиталя с условием, что он каждый день будет приходить для получения суточной порции витаминной смеси, не дающей проклятию иссушить тело. Ради него Армидея была готова раскошелиться.

Официально объявив о прекращении и бессмысленности исследования чудовища, маг снова остался один. Теребя драгоценные бусы отягощающие шею, в темноте на дне складского бункера он сидел у стены, за которой находилось чудовище. Перебирая мысли в голове, думая как быть, видел только один выход. Монстра нельзя убить, ситуация плачевна, единственное что остается так это скрасить ее, пустить толпе пыль в глаза. Как бы тяжело все не складывалось в действительности главное, чтобы в головах армидейцев все было светло и радужно. Одновременно пока монстр под контролем нужно было извлекать из этого выгоду. Где и как можно с пользой применить чудовище не было проблемой. Это прирожденная машина смерти, все, что эта тварь умеет это убивать. С такими навыками он бы пригодился артэонам на диком юге. Толпа способна полюбить любую тварь. Нужно просто показать, что это не чудовище, а верный хранитель, оружие, стоящее на их защите. Главное изменить общественное мнение, главное чтобы они не осознавали чудовищности происходящего, а как оно все на самом деле - неважно.

Где-то в армидейских подземельях на очередной совет собралась вся верхушка здешнего военного командования. Во главе стола сидел навечно заключенный в сталь, подобный машине командующий Кэлос. По бокам от него сидели два его заместителя. Высшее военное командование Армидеи было детищем любящего поэкспериментировать правителя Кратона. Справа от Кэлоса сидел молодой жестокий хладнокровный гениальный не зависящий от эмоций, в свои двадцать два года уже генерал Касмий. С иголочки отполированный генеральский мундир черного цвета без генеральских звезд. Хоть он и имел звание генерала, однако получил его сразу, вопреки порядкам военной машины. Поэтому чтобы не смешить окружающих стариков ради своих звезд горбатившихся всю жизнь положенных пагонов он не носил. Прилизанные гелем темные волосы, контрастирующие на фоне белого каменного лица. Кратон лично отыскал его и помог раскрыть беспощадному военному стратегу свой потенциал. С восемнадцати лет малолетний гений будущий генерал Касмий был частью военного руководства. Будучи обычным гражданским артэоном ростом он был ниже остальных военных командиров. Напротив генерала Касмия сидел его антипод - старый артэон, всю жизнь отдавший службе генерал Персил, двухметровый вояка с железной выправкой, глаза которого излучали добродушное тепло, "старый добрый дядька" - как отзывались о нем солдаты. По мнению Кратона два этих высших командира должны друг друга дополнять. Остальную часть стола заполняли прочие генералы, возглавлявшие различные службы, главы гражданских ведомств сотрудничающих с военными. На другом конце стола напротив командующего Кэлоса сидел Фросрей впервые за долгое время посетивший тайный совет.

- Я начну? - молодой Касмий спросил одобрения у Кэлоса, который в свою очередь согласно кивнул. - И так что представляет ситуация за периметром сегодня, - не вставая говорил молодой стратег глазами опираясь на бумажку лежавшую на столе. - Во-первых, что касается Эрекхайма, ситуация там складывается сложная. Мы вот только сумели приручить этих варваров, наконец-то, их страна еще лежит в руинах, они еще слабы. Но сейчас им угрожает опасность, наши традиционные враги с юга решили в зачатке уничтожить нашу будущую марионетку. Поэтому сегодня безопасность возрождающегося из руин Эрекхайма это наша проблема...

- Сдался нам этот Эрекхайм, - устало потирая лоб, заговорил генерал Персил. - Ну ладно раньше, хорошо, но сегодня от дикого юга нас отделяет Пограничье - мертвые проклятые пустоши, смысла в Эрекхайме как в буферном отделяющем нас от них государстве просто нет. К тому же его народ - вчерашние изгнанники-северяне, которых мы можно сказать еще вчера выперли с их родных земель, на их костях построив свою Арвладу. Ненависть к нам у них в генах, они никогда не станут нашими питомцами, так и будут кусаться. По-моему бессмысленно все это...

Многие генералы, поддерживая коллегу с упреком посмотрели на молодого Касмия ожидая его реакции.

- Скажем так, - не выражая никаких эмоций, как обычно глядя на мир глазами бездушного маньяка-садиста, отвечал Касмий. - Сегодняшний народ Эрекхайма изувеченный долгой сложной историей своего государства не имеет ничего общего с теми северянами-изгнанниками, что ненавидели нас. Эта варварская страна, как и ее народ наш с потрохами, это мы создали их. Мы их вырастили. Их предки вопреки ненависти брали наши харчи, делали то, что говорили им мы - твари которые еще вчера изгнали их с родных земель, обрекая на ужасную участь. Потому что у них не было выбора и, учитывая тяжелые сложные обстоятельства, их правители разговаривали с нами, улыбались нам своим врагам. Иначе они бы просто не выжили. Эрекхайм - буферное государство, защищающее нас от юга это наш проект, нам просто нужно восстановить над ним контроль.

- Я поясню для тех, кто не в курсе, - видя, что беседа затягивается для представителей гражданских ведомств и начальников внутренних служб безопасности, далеких от всего этого, генерал Персил решил объяснить лучше. При этом плохо скрывая улыбку, в то время как Касмий был как всегда серьезен, вернее не выражал вообще никаких эмоций. - Когда мы во время создания Арвлады изгнали всех этих дикарей, они все гурьбой ломанулись на юг в Лортонские леса изгнав оттуда коренные народы. Тогда мы обратились к ним и предложили проект "Эрекхайм" - государство, которое должно стать буфером, отделяющим Арвладу от дикого юга. Они негласно охраняют нас, а мы им за это помогаем. У них не было выбора, они согласились, но потом завлеченные дружбой с правителями юга послали нас на три буквы. Мы в отместку без труда развалили этот Эрекхайм на куски проспонсировали там гражданскую войну... В общем потом образовалось Пограничье потребность во всякого рода буферных государствах исчезла как для нас так и для правителей юга. Этот Эрекхайм, вернее центральную его часть пинали все кому не лень. Вчерашние друзья с юга его фактически уничтожили. Сегодня вся эта так называемая страна лежит в руинах и, казалось бы, плевать на нее, но по воле коллеги, - Персил указал на Касмия, - мы почему-то вышли с ними на контакт, туда были введены наши войска, была поставлена гуманитарная помощь. Зачем я просто не понимаю?

Все уставились на Касмия, ожидая его ответа. Генералы закурили, мрачное темное помещение наполнилось табачным дымом. Зная как Касмий, помешанный на порядке, чистоте и стерильности не любит этого, многие старые генералы курили нарочно, пытаясь его разозлить, причем напрасно.

- Да согласен, из-за Пограничья потребность в искусственных буферах исчезла, но этот факт не умаляет стратегической значимости этого "Эрекхайма" для нас. Эта территория у самого порога южных земель, сразу за Пограничьем, и она нужна нам не как защитный буфер, а как плацдарм для переправки военных колонн, гуманитарных грузов. Эдакий наш аванпост у самого входа на юг. Пока Эрекхайм слаб, нам нужно приручить его, на новых харчах вырастить новую покорную нам управляющую элиту и также восстановить территориально, выйти к эремхайскому берегу Соленой Мили, восстановить тамошние наши порты. Я считаю это необходимостью, а то, сколько мы будем напрямую плавать, все необходимое отсюда возить, нам нужно иметь свои склады, постоянные базы там, на полностью контролируемой территории. Это мой проект, под моим контролем, ответственность я беру на себя. У кого есть какие возражения? - спросил Касмий, окружающие генералы, молча пялились в стол, стараясь лишний раз с ним не связываться. - И так, раз уж мы определились, значит ближе к сути. После отпора, что мы дали степным дикарям на эрекхаймской территории, наш молодой "демократичный" Эрекхайм на юге объявили... проституткой продавшейся нам артэонам. Сегодня со стороны степей к окраине Лортонских лесов стянулось целое войско - солянка из всех степных дикарей включая потомков коренных народов Лортона все еще желающих вернуть родные земли. Войско численностью в несколько десятков тысяч. Эрекхайм сейчас разбит, там нет ни армии, ни единства, уйдут годы на то чтобы навести там маломальский порядок. Поэтому сейчас нам придется защищать свое будущее детище. Несколько полков нашей морской пехоты встали на границе степей, что заставило врагов остановиться. Степные дикари встали лагерем прямо напротив наших ребят. Еще раз напомню - против пары наших полков там стоит несколько десятков тысяч безумных дикарей. Они пока не нападают, не хотят так сильно портить отношения с нами, но ситуация взрывоопасная, может пролиться кровь наших бойцов и нам придется по полной втягиваться в этот конфликт. СБК обещали в ближайшее время помочь, выслать своих ребят, но опять же помощь эта будет незначительна, свободных людей у них, как и у нас нет. Так что все сложно...

- Это вся повестка? - уточнил Персил, едва Касмий замолчал.

- Нет, не вся, - вернувшись к своей бумажке, ответил Касмий. - На последнем нашем общем совете по безопасности наши белокаменные коллеги отвели нам ряд задач, решение которых до следующего совета мы должны обеспечить. Повторюсь в тысячный раз: не потому что нам так приказали СБК, а потому что от этого зависит безопасность Арвлады! - сделав акцент, Касмий исподлобья посмотрел на пожилых в сравнении с ним генералов опустивших недовольные взгляды в стол. - Чтобы на данном этапе обеспечить относительную для нас стабильность в Запериметрии от нас требуется в очередной раз приструнить Ладгарскую Империю, не уничтожить, пока, а просто приструнить. Всем я думаю известно, что Империя Ладгардов набралась сил и сегодня представляет для нас вполне серьезную опасность. Эта сила может серьезно пошатнуть наш контроль над людским югом, который ради нашего блага должен оставаться диким.

На сегодняшний день наиболее логичным представляется откол - в смысле силовое отсоединение северных провинций от остальной империи. Этот проект уже старый, им больше десяти лет занималась разведка СБК, сейчас они передали его нам. То есть почва уже есть. Эти регионы наиболее плодородные из всех прочих провинций, причины их желания отсоединиться от Империи вполне логичны. К тому же до того как Империя поглотила эти земли там находилось вполне себе самостоятельное государство Болдрия. Все что нам нужно так это напомнить народу Болдрии о его утраченном суверенитете.

Благодаря работе проделанной СБК там уже действуют сепаратистские группировки, которые после крупного восстания пятилетней давности войсками Империи выбиты из всех крупных городов. Но после неудачного переворота эти группировки благодаря заслугам СБК не погибли. Они ушли в леса и горы, получив статус бандитских групп. СБК все еще финансирует и снабжает их, а также продолжает их обучение и поддержание боеспособности.

Также в городах Болдрии среди мирного населения сформирована агрессивная оппозиция. Работают провокаторы и агитаторы. То есть почва для финальной гражданской войны уже подготовлена. Нашу задачу я вижу в увеличении числа сепаратистских группировок за счет подготовленных боевиков из варварских королевств, усиление их оснащения и подготовки, а также продолжение работы по озлоблению гражданской оппозиции. Мы должны спланировать полноценное восстание способное выбить войска Империи из крупных северных городов. Если сумеем освободить крупные города, потом как обычно по отработанной схеме под предлогом недопущения геноцида и гражданского кровопролития мы должны обеспечить ввод заранее подготовленного контингента наших войск, наличие которых окончательно отрежет бунтарские северные провинции. Как обычно под видом миротворцев введем туда морпехов, как волков в овечьей шкуре, - позволил он себе лирическое отступление. - Убивать наших солдат ладгарцы не решаться. Если решаться уже начнется полноценная война. Тут уже помогут СБК. Войска должны состоять из морской пехоты, само собой, также спецназа. Господа генералы проработайте этот вопрос, пожалуйста, - два генерала командующие морской пехотой и силами специального назначения согласно кивнули. - Войска должны быть готовы уже через пару недель. Теперь разведка, вы наши глаза и уши, какая там конкретно ситуация. Что можете конкретного нам предложить?

- По вашему поручению мы разведали ситуацию, проверили информацию, предоставленную СБК, - начал пояснять усатый генерал - командир армидейской разведки западного сектора Южной Половины. - Ваши предложения считаю вполне актуальными. Почва для отделения северных провинций Ладгарской Империи подготовлена. В лесах сидят тысячи натренированных боевиков, которых благодаря работе агитаторов, продажных чиновников готова поддержать большая часть местного городского населения. Потребуется множество ресурсов для увеличения численности и подготовки наших повстанцев. Нужно наладить каналы поставок оружия, продовольствия. Самым логичным представляется доставка по воздуху. Во всяком случае, первое время дальше мы проработаем наземные маршруты.

Все как обычно: нарастим силы и нанесем финальный удар. Главное чтобы, когда начнется бойня, коллеги из морской пехоты не протупили и вовремя обеспечили ввод миротворческого контингента. Никак в прошлый раз, - разведчик с упреком посмотрел на командующего корпусом морской пехоты, который силой заставил себя промолчать. - Понятно, что людей мало и как всегда не хватает, вы несете постоянные потери. Просто нужно понимать, что без нашей силовой поддержки это восстание опять захлебнется в собственной крови.

Войска Ладгарской Империи сильны, их не стоит недооценивать, - в итоге командир морской пехоты согласно кивнул, командир разведки продолжал. - Также естественно нужно продолжать работу провокаторов. Народ должен быть полностью превращен в безумное озлобленное на власть стадо. И надо бы как-то отвлечь правительственные силы перед восстанием. Думаю, как обычно серия терактов будет в самый раз. Подорвем правительственные здания. Думаю тут, диверсионное управление нам поможет, - очередной командир в полковничьих погонах согласно кивнул. - Только прошу вас, террористы должны быть из местных, а никак в прошлый раз. Это должно выглядеть как народное восстание, а не артэонская интервенция. Никаких наших агентов, только местные обученные боевики. Во всяком случае, до прямого ввода войск.

Еще по деталям. Есть один субъект: некто Пабло Актавиус. После десятилетней засухи в интересующих нас северных районах Империи, когда там прокатилась волна голодных смертей, с которой и начались все эти восстания и недовольства, эскалацию которых подхватили мы, вернее СБК. Тогда правителем Империи интересующий нас Актавиус был назначен префектом бунтарских северных провинций. Именно на нем все сейчас держится. Именно он сумел подавить все недовольства, объединил все провинции в особый округ, нарастил армию за счет местных дружин. Только благодаря его грамотной политике прошлое восстание провалилось. Он опытный и хитрый стратег, держит ситуацию в ежовых рукавицах. Сам выходец из этих провинций, за что пользуется любовью и уважением здравомыслящей части населения интересующих нас земель. Мы квалифицируем его как главную возможную проблему. Надо его убрать. Мы проработали этот вопрос. В Предфригнетских лесах есть охотничьи угодья, где он периодически проводит свой отдых. В его охотничьем поместье, садовник - наш агент, обучен, готов открыть портал и обеспечить переброс ликвидационной группы. Все готово одним словом, нужен только приказ, - закончив доклад, командир разведки в ожидании ответа посмотрел на генерала Касмия.

- Значит этого вашего Актавиуса нужно убрать так ведь? - в поисках одобрения молодой Касмий посмотрел на пожилого генерала Персила, без согласия которого его решения недействительны. Тот не возражал. Командующий Кэлос как обычно молчал. - Значит, считайте, вы получили приказ. Убирайте своего Актавиуса или как его там, только документально все правильно оформите, для отчета, - Касмий обращался к командиру разведки, который согласно кивнул. - Значит все как обычно: наращиваем число боевиков, дрессируем оппозицию, нагнетаем обстановку. Потом вершим военный переворот. Только самое главное чтобы в первостепенном порядке наши мятежники уничтожили всех представителей официальной власти. Не жгли ничего, не разрушали, а чтобы зачистили всех бургомистров, магистров, князей и прочих официальных лиц Ладгарской Империи. Пусть наши полевые инструкторы сделают акцент на этом. Также нужно проработать вопрос контроля и повиновения этих земель после переворота. Чтобы там не начался полный хаос. А то вспенится вся эта мразь, все зальется кровью, и наши морпехи введенные в качестве миротворцев потом как обычно будут выходить оттуда с тяжелыми боями, едва унося ноги... Ну, это уже потом, главное сначала вершить переворот, все остальное потом, - генерал Касмий рассуждал вслух.

- Что с варварскими королевствами? Многие из них окрепли, скоро они тоже станут костью в горле, - поинтересовался командир разведки центрального сектора.

- СБК эти вопросы берут на себя. Во всяком случае, ни о чем таком они не говорили.

- СБК это не боги, им неведомо все на свете. Дикари степных стран представляют явную угрозу. Мы изучали их, в ходе разведывательных мероприятий погибли двое наших ребят. Мы прогнозируем, что укрепившиеся варварские королевства неизбежно начнут сближаться. Будут объединяться и разрастаться, мы можем получить новых крупных игроков, безумных и диких, с которыми потом будет справиться сложнее. Ниэнра пока лежит в руинах, но запущенные ее восстанием процессы набирают обороты. Все больше народы степей сплачиваются против нас, - не успокаивался разведчик из центрального сектора, чем приковал к себе холодный жуткий взгляд недовольного Касмия.

- Мы работаем под началом СБК и не идем им наперекор. Или Мак-Тауред вам было мало? О варварских королевствах они не упоминали и мы о них забудем. Временно. Мы сконцентрируемся на выполнении поставленных перед нами задач и постараемся не подвести своих союзников, - как можно спокойнее говорил Касмий. Разведчик решил больше его не раздражать.

- На горизонте замаячил еще один враг. Хартур - прибрежное государство в самой Южной окраине. СБК передали его контроль в наше ведение несколько месяцев назад. Мы изучили их и результаты нашей работы вовсе неутешительны. Это государство образовалось из союза нескольких племен, лет пятьдесят тому назад. Находясь вдалеке - в стороне от основных горячих точек и сильных соседей Хартур быстро набирает силы. Их армия уже исчисляется сотнями тысяч. За последние десять лет хартурианцы провели две успешные войны, полностью подчинив себе окружающих слабых соседей. И это только заслуги их наземной армии. Куда более опасным является развитие их военного флота. Будучи отрезанными горами хартурианцы сейчас сконцентрировали все силы на освоении моря, их флот уже исчисляется десятками кораблей. Мы прогнозируем, что скоро Хартур станет основным игроком в водах южной Соленой Мили, - также опираясь глазами на листок бумаги, доложил командир разведки восточного сектора.

- Как мы можем их расшатать? Ведь это зверье, их надо только стравить друг с другом, найти причины для грызни которые есть всегда. Религия, национальный состав. Какой темный маг хранит эти земли? - уточнил полковник из диверсионного управления.

- Религия - довольно свободная форма язычества. Одна на всех. Тут никаких внутренних разногласий. Национальный состав также крепок. Есть единая базовая народность хартурианцы от имени которых, и идет это государство, остальные мелкие слабые племена. Их мало, повстанцев из них не вырастить. Темный маг известен мало, его имя не имеет значения, он состоит в Темном Круге. Он лишенная индивидуальности марионетка жутких и всесильных хозяев. Наших основных врагов. Так что в виду сильных покровителей к нему тоже не прикопаться. Что делать с этим Хартуром, мы не знаем, - разведчик, признавая бессилие, отрицательно покачал головой.

- Давайте просто введем туда морпехов и уничтожим их всех нахер! - как бы пошутил командир корпуса морской пехоты. Главный морской пехотинец в условиях тоталпрайма (артэонского общества в котором Дух всем заранее определяет роли как в муравейнике) - солдат, рожденный или можно сказать созданный Духом для защиты своей страны. Видя в нем лидерские качества, невероятную силу духа, низкий интеллект и почти полное отсутствие фантазии, характеризующие его как отличного солдата, Дух заранее отобрал его для этой должности и дал ему соответствующее тело. Его рост заметно превышал два метра стандартные для армидейского солдата. Громила всегда упирающийся в потолок выделяющийся из остальных генералов, обладающий нечеловеческой силой. Будучи реэртоном (артэоном живущим в гармонии со злом) незнающий жалости, говорящий сиплым сорванным голосом, будто он всегда в Малдуруме, на людях как танк, всегда облаченный в броню.

- Как-нибудь обязательно введем, но не сегодня, - с улыбкой ответил генерал Персил. - Пока этот Хартур не представляет опасности его нужно оставить в покое. Ненужно ворошить осиный улей без причины.

- А, по-моему, нужно. И не только ворошить улей, но и при возможности уничтожать его обитателей, - категорично возразил Касмий. - Вы, что забыли, зачем мы здесь? Наша задача обеспечение безопасности Арвлады, только ради этого мы существуем. Мы должны на ранней стадии выявлять возможные источники опасности и при необходимости ликвидировать или ослаблять их - делать безопасными для нас. Иначе потом, когда они окрепнут, будет поздно и нашим солдатам опять придется умирать. Наша задача этого не допустить.

Мы должны ни на секунду не ослаблять контроль над Запериметрией. Преферия это наша территория. Мы уже хозяева здесь, - стуча по столу пальцем, с каменным лицом говорил Касмий. - И лишиться этого статуса в нашем случае значит быть уничтоженными. Государства людей на юге либо наши союзники и принадлежат нам, либо враги и должны лежать в руинах, существовать в условиях садистских диктатур и пожирать самих себя. Считаю необходимым вплотную заняться этим Хартуром. Приковать к нему пристальное внимание разведки, ввести наших агентов во все уровни власти.

Я хочу подробно знать, что за люди там живут, чем они дышат, что делают. Их быт, опора экономики, культура. Соберите мне полное досье на всех основных тамошних политических фигур. Кто они, откуда. Я хочу знать все. В любом случае у людей идеальных государств не бывает. Тщательно изучив их, мы в любом случае найдем, за что можно зацепиться, расшатать там ситуацию, заставить их рассориться друг с другом, позабыть о единстве и начать грызться как дикие псы. Гражданская война возможна в любом обществе, нужно только разглядеть причины. Ведь это люди: человек человеку волк, нам просто нужно найти способ им об этом напомнить.

Но сначала стандартная процедура: мы обязаны ради вежливости предложить им стать нашими марионетками... хм... союзниками, и отдаться нашей власти. Но раз уж Хартур существует под покровительством мага из Темного Круга, нашими союзниками они станут вряд ли. Поэтому нам стоит просто и вежливо предложить им остаться нейтральными и существовать в стороне от наших игр. С обязательным условием прекращения всех действий в направлении создания флота и наращивания армии. Нужно предложить им самим остановить свое развитие. И только если власти Хартура откажутся и изъявят желание пойти нам наперекор вот тогда мы должны их уничтожить. Засуха, голод, новая чума, да хоть прямое военное вторжение, мы не должны оставлять их в покое. Без нашего одобрения окрепнуть они не должны.

Тем более как я понял в планах у хартурианцев создание флота. А за периметром может быть только один флот: у наших друзей - Грионского союза. Или вы хотите огорчить наших союзников из этих прибрежных Демократических полисных государств, позволив каким-то дикарям создать и развить свой флот? Так мы можем потерять весь свой авторитет. Пока Грионский союз наш с потрохами, он не должен лишиться своего доминирования в водах южной Соленой Мили. Так что господа разведчики, диверсионное управление прошу, прикуйте свое пристальное внимание к развивающемуся Хартуру и проработайте этот вопрос. Через неделю я хочу слышать ваши первые предложения о том, как мы можем воздействовать на это развивающееся государство. Пока развивающееся, - как конченый параноик, на полном серьезе и без капли иронии, как обычно повышая тон, говорил Касмий. Его командный холодный голос прорезал тишину мрачной комнаты подземного бункера. Генералы пока он говорил, сидели, молча глядя в стол. Хоть они и видели в нем помесь разыгравшегося дитя и больного психопата все же его инициативы не раз спасали их. В любом случае они как солдаты привыкли просто выполнять приказы, которые в данном случае отдавал Касмий, беря ответственность на себя.

- На днях мои коллеги вывели новую форму магического вируса, - заговорил начальник стратегических оборонительных арсеналов, не являющийся солдатом простой гражданский артэон, заметно уступающий в размерах всем остальным военным командирам. Вместо брони на нем армидейский плащ государственного менеджера необычного бордового цвета. - Такого мы еще не видели. На него не действует ни одно из имеющихся защитных заклинаний. Хранящим Запериметрию темным магам придется хорошенько попотеть, прежде чем понять, что за новая чума пришла в их земли. Понять, а потом еще и придумать, как остановить. К тому времени вирус выкосит большую часть живущего под их покровом населения. Может, испытаем его на Хартуре?

- Вполне возможно, но после. Сначала дабы мировое артэонское сообщество не обвинило в нас в жестоком обращении с этими зверушками, мы должны предложить Хартуру сотрудничество, - услышав о новом вирусе от главного алхимика, Касмий заметно успокоился, снова перешел на спокойный тон. - Сначала нужно создать в Хартуре мощную агентскую сеть. Внедрить туда своих людей. Найти подход к ключевым политическим фигурам, отыскать среди них недовольных. А потом предложить сотрудничество, тонко намекая на то, что в случае отказа мы уничтожим их. Всех. Ну, или ослабим и в плане развития отбросим в пещерный уровень. И вот если они откажутся и решаться проверить наши силы, вот тогда я думаю можно испытать наш вирус. Кстати, какое название он получил?

- Пока вместо названия только цифробуквенное обозначение. Но между собой военные алхимики назвали его "Пучеглаз". От его воздействия агония такая, что у жертв глаза вылезают из орбит, - начальник стратегических арсеналов развеселил нескольких военных коллег. - Смерть наступает в течение нескольких часов.

- Что касается внутренней угрозы! - воспользовавшись паузой тишины, заговорил командир Службы Внутренней Безопасности по линии Арвлады. - Разрешите доложить? - Касмий одобрительно кивнул. - Мы фиксируем активизацию потусторонних сил на нашей территории. В последнее время неспокойно в людских общинах СБК. Один за другим на людское население этих земель, несмотря на Свет Духа пронизывающий их, обрушиваются загадочные темные моры. Это самые настоящие эпидемии. Причем установить причину происхождения заразы зачастую невозможно. За последнее время зарегистрировано уже три странные темные болезни, в разных частях Белой Долины. Считаем, что эти болезни насланы кем-то специально. Также серия странных убийств прокатилась по людским общинам СБК. Кто-то убивает священнослужителей божественного культа этих людей. Причем именно тех из представителей людского бога на земле, которые лояльны властям СБК, любимы народом и выступают за мир и гармонию в существовании людей и артэонов. Ну, это типа артэоны сверху люди снизу и по-другому никак. Священников убивают жестоко и показательно. Это своеобразные садистские казни. Жертв уже пять. Это вызов. Убийца так и не пойман. Кто может осмелиться убивать на территории артэонов под Светом Духа?

Также в нескольких местах, в глубинах наших лесов были обнаружены следы свершения странных ритуалов. Следы от костра, в углях имеются различные примеси веществ, используемых в темных обрядах. Мы считаем, кто-то снова пытается предать форму выветривающемуся злу из Мрачноземья. Трансформировать абстрактное зло мрачных земель в какое-нибудь очередное вполне конкретное чудище. Они уже давно грезят этой идеей. Прибавьте сюда активность Друхаров проникающих к нам из Пограничья на южных рубежах. Этих тварей кто-то натаскивает и контролирует. Мы считаем, за всеми этими фактами стоит кто-то один. У нас появился новый враг, который без сна и отдыха думает лишь о том, как причинить нам вред. Живет нашим уничтожением как целью, как машина. И нам не кажется что это темный маг. Уж слишком дерзко этот кто-то работает. Считаем что это демон. Демон-солдат выращенный здесь у нас в Преферии. Специально для нас.

Также нами зафиксирована серия других странных убийств, насколько нам известно, прокатившихся уже по всей Арвладе и землям юга. У всех жертв вырезаны сердца. Убийцы во многих случаях пойманы. Все они одержимые - то есть субъекты, с нестабильной психикой попавшие под влияние или перешедшие под полный контроль Тьмы. Кто-то руками умственно неполноценных готовит почву для чего-то. В каждом убийстве все по одному и тому же сценарию. Это не совпадение. Вопрос только в том кто они те, кто в данном случае олицетворяют собой Тьму, кто использует шизиков, заставляя их убивать? Скорее всего, это темные маги из Ордена. Кто еще может использовать Зов Тьмы так ловко? Вот только нам неизвестно эти маги они входят в Темный Орден напрямую, являются его ячейкой или действуют автономно, являются какой-то самостоятельной группировкой? Подробной информации у нас по этому вопросу нет. Кем бы они ни были, они также явно бросают нам вызов. Прибавьте к этому еще серию терактов на территории Грионского союза - наших главных союзников на юге, за безопасность которых теперь тоже отвечаем мы. Помните, тогда еще все собаки в землях союза разом взбесились. Как говорят, глаза собак засияли красным светом, все они разом озверели и стали набрасываться на своих хозяев. Погибло несколько тысяч людей. Думаю без доказательств понятно, что это какие-то темные чары наложенные кем-то специально. Или говоря проще теракт. Я так полагаю, разработка защиты от этого доселе неизвестного темного заклятия ведется, чтобы подобное с нашими союзниками больше не происходило. Из выше сказанного думаю, можно сделать вывод: кто-то пытается нас разозлить, прощупывает почву для удара. И самое главное для чего они вырезают у людей сердца? Какой очередной безумный ритуал совершают, к какому злу готовятся? - представил свой доклад, вернее сборник своих опасений генерал, отвечающий за безопасность внутри Арвлады.

Слушая слова генерала о вырезанных сердцах, Фросрей что-то вспомнил. Что-то зашевелилось в его памяти. Страницы из древней книги, на них рисунок, древо ветви которого увешаны людскими сердцами.

- Говоря о ваших вырезанных сердцах, - привлек к себе внимание генералов Фросрей. - За годы службы в своем ордене я, кажется, встречался с чем-то подобным. "Древо Сердец" - по-моему, так это называется. Ничего необычного. Это просто очередной ритуал контакта с дьяволами Аэтхейла. Они пытаются связаться со своими хозяевами, ничего необычного, только единственное что ритуал выбрали давно забытый. Вероятно, таким образом, они пытаются конспирироваться, думают, мы не догадаемся. По условиям данного ритуала нужно вырезать сердец, чтобы ими увешать ветви лишенной листьев осины. Сердца изымаются у счастливых людей в разгаре их счастья. Также для этого ритуала необходима Частица Тьмы - понятие растяжимое, что они будут использовать неизвестно. Тут важно другое. Просто так к дьяволам Аэтхейла не обращаются. Эти ребята являют собой зло. Если их потревожить без уважительной причины они разозлятся и в наказание убьют своих слуг. Если наши враги, ориентировочно темные маги, продавшие души Тьме, если они пытаются выйти на контакт со своими хозяевами из Аэтхейла значит, есть причина. Они что-то хотят попросить. Скорее всего, силы. Силы необходимые для сокрушительного удара по нам. Но вот что именно будет представлять этот удар? Какое зло они затеяли, к чему готовятся? Чем решили удивить своих хозяев? Вот в чем вопрос.

Жертв они выбирают не просто так, скорее всего, работают по руслу судьбы указанному каким-нибудь сильным медиумом. Их жертвы определены заранее, поэтому нужно связаться с ребятами из Предсказательного отдела, чтобы они попытались разглядеть русло судьбы, оставленное нашим врагам таинственным медиумом. Зная кто следующая жертва или хотя бы установив их примерный круг мы сможем вспугнуть затеявших все это тварей, - пояснил Фросрей.

- Говоря об активизации темных тварей, - заговорил генерал Касмий. - Что у нас там с базой "Иглария"? Мы уже знаем, что там произошло? - он обратился к одному из генералов командующему разведкой в западном секторе Южной Половины. Генерал, шелестя бумагами, резко засуетился.

- Что там еще такого случилось? - проявил интерес генерал Персил, высказав общую заинтересованность большинства членов совета.

- Сэр вообще-то эта информация она не для всеобщего пользования, - сказал ответственный за разведку генерал. Ведь за этим столом помимо военных сидели и гражданские лица.

- Что там за очередные тайны? Выкладывайте все как есть, - генерал Персил был явно недоволен, впервые услышав об упомянутой военной базе.

- "Иглария" это военная база СБК замаскированная под миротворческую миссию. Две недели назад связь с ней пропала. Официально, контингент базы два полка десанта СБК заброшенные в эту глушь для приостановки кровавых конфликтов между местными дикарями. Местность, где стоит база, с недавних пор возымела стратегический характер, поэтому было решено тайно организовать там полноценный военный объект. Увеличивать численность и вооружение военного контингента не стали, уж слишком это заметно. Поэтому они обратились за помощью к нам. Под базой был вырыт большой бункер что-то вроде одного из наших Ульев...

- Совсем уже обезумили! - генерал Персил просто не мог поверить в то, что слышит.

- Мы разместили там несколько тысяч единиц своего биологического оружия. Лучшие твари нашего производства годные для уничтожения пехоты врага. СУВы, Стеноломы нового поколения. Все оружие хранилось в стерильной таре, в специальных капсулах, безопасность была стопроцентная...

- Но база в один прекрасный день перестала существовать?!

- Да. По каким-то причинам контроль над единицами биооружия был потерян. Контролирующие их феромоны просто перестали действовать. Это звучит как бред. Вероятнее всего твари пробудились сами, опять-таки по неизвестным нам причинам. И уничтожили базу, включая весь ее контингент.

- Хотите сказать, по территории Южной Половины сейчас разгуливает несколько тысяч жутких тварей выращенных в наших военных лабораториях? Которые по непонятным причинам обрели свободу?!

- Причины произошедшего устанавливаются, - будто оправдывался генерал ответственный за разведку в данном секторе. - В крови нескольких Сувов, которые были пойманы нами позднее в лесах, было обнаружено странное темное вещество магического происхождения. Считаем это очередной теракт...

- Или испытание, - высказал мнение Касмий. - У врага появилось оружие волшебного происхождения, которое выводит из-под контроля выращенных нами тварей. Это причина задуматься. Вся наша оборона под вопросом.

- Главный вопрос не в этом, - не успокаивался старый генерал Персил. - А в том, какого черта мы опять пошли на поводу у СБК и разместили наше биооружие там? Эти выращенные нами твари они только для нужд обороны. Любое другое их применение или использование в мирное время запрещено сотнями конвенций. Это же СБК, конченные ненавистники людей, дай им волю и они всю Южную Половину уничтожат. Зачем мы вообще согласились на подобное! Предлагаю,чтобы подобные вопросы впредь решались за общим советом как сейчас, а не тайно по разрешению генерала Касмия, - высказался Персил, большинство генералов его поддержало.

Дальше многие генералы выясняли отношения между собой, вернее между возглавляемыми ими ведомствами. Только периодически встревающий Касмий приводил к логическому финалу их перепалки. Они задели вопрос Фринии - третьего из городов-полисов Грионского союза дружественного артэонской Арвладе. По мнению командира диверсионного управления, командующий разведкой в восточном секторе мало времени уделяет контролю над населением Фринии и вообще уровню свободного мышления населения Грионского союза. По его данным среди тамошних людей в результате подъема уровня образования резко возросло число недовольных союзничеством с артэонской Арвладой. По мнению полковника из диверсионного управления следовало как можно быстрее активизировать агентуру и провести чистку среди населения Фринии. Выявить и устранить всех предводителей "просвещенных" фринийцев поумневших настолько, что ставших недовольными политикой артэонов за периметром. На что командир разведки, естественно ответил в грубой форме, мягко говоря, пояснив, что он сам знает, что делает и не должен отчитываться перед: во-первых диверсионным управлением, во-вторых перед полковником. Конечную точку поставил Касмий, приказавший недовольному командиру разведки принять во внимание слова коллеги и усилить контроль над быстро умнеющим населением не только Фринии, но и всего Грионского союза в целом.

- Извините господа генералы, мне бы хотелось уточнить вопрос собственной полезности, - видя, что совет подходит к концу заговорил Фросрей. - Надеюсь, я не зря сюда пришел.

- Ах да, прости старый маг, - ответил Касмий. - Ну, тогда уж вопрос не твоей полезности, а твоего чудовища, так ведь?

- Совершенно верно.

- Ну что же... - Касмий посмотрел на Персила, других генералов, те либо молчали, либо, улыбаясь, смотрели в стол. - Что касается чудовища, раз это машина для убийств, находящаяся под нашим полным контролем, то думаю для начала нужно устроить ему своего рода испытание. Думаю, эрекхаймский конфликт идеально подойдет. Давайте посмотрим, сумеет ли наше чудище справиться со степными дикарями, при поддержке наших ребят, разумеется. Но это я считаю мелочи. Фросрей, у меня просьба лично к тебе. Поскольку вопрос откола северных провинций Ладгарской Империи это просьба наших союзников из СБК, вопрос нашего авторитета, теперь моя личная головная боль. Мне бы хотелось попросить тебя вмешаться старый маг, помочь нам в этом вопросе. Помнишь, как когда-то при развале степей ты обрушил на те земли чудовищный ливень, реки вышли из берегов, земля стала грязной болотиной, людские поселения были лишены связи друг с другом. Степным королям оставалось только смотреть на то, как их государства громит разозленная доведенная до отчаяния толпа, которую они не в силах остановить. Я попросил бы повторить этот опыт в отношении севера Империи. Мы нарастим количество боевиков, сделаем все, чтобы превратить тамошний народ в дикую толпу, желающую уничтожения порядка, но все это я считаю напрасно, как и предыдущее восстание, грядущее провалится тоже. Это же Империя, наш главный враг на юге, ею управляют далеко не дураки, без сверхъестественной помощи нам не победить. Мне нужно чтобы ты обрушил чудовищный ливень на эти земли, чтобы тамошние реки вышли из берегов, болота потекли ручьями, ну все как в тот раз. Чтобы крупные города севера также как и охраняющие их солдаты Империи оказались лишены связи с центром, чтобы эти провинции оказались полностью изолированными. В таких условиях наши боевики из лесов без труда захватят все политические центры, а недовольный народ "желающий свободы" им в этом поможет и мы выполним свои обязательства, оправдаем возложенное доверие.

- Ладгарская Империя, - задумчиво произнес Фросрей. - Опять придется сразиться с хранящим ее темным магом, с этим жирным Литарном, я его ненавижу.

- Почему ты не убил его в прошлый раз? - спросил один из генералов.

- У нас ведь нет цели полной хаотизации Империи? - Фросрей уточнил у Касмия.

- Да, полный развал и хаос на территории Империи, а это сорок процентов земель дикого юга, нам сейчас не нужен. Поэтому маг Литарн Темный на котором частично держится Империя должен жить, пока. Ну что Фросрей, ты как и прежде поможешь нам своим сверхъестественным вмешательством, а мы поможем тебе. Дадим возможность твоему чудовищу проявить себя на службе Армидее, посредствам прессы выставим твоего волка хранителем, верным оружием на защите мирных артэонов севера. Все как ты хочешь, ну что скажешь? - ублюдок Касмий все понимал, что вызывало у Фросрея лишь улыбку.

- Хорошо, от такого предложения я не могу отказаться, - остался доволен старый маг.

- Если снова встретишь Литарна, то передавай ему привет от нас!

- Что скажет Дух? - подводя к окончанию совета, генерал Персил поинтересовался у молчаливого командующего Кэлоса. Заключенный в сталь, командующий как обычно в последнее время абстрагировано от происходящего сидел во главе совета.

- Дух пока молчит, - человеческим голосом проходя сквозь стальную маску обретающим стальной механический оттенок, пояснил Кэлос. Эта фраза подводила логический итог совета. Дух корректив вносить не будет. Все решения Касмия принимают законную силу.

Немного уговоров правителя, выслушивания критики министров и маг все-таки получил разрешение. В составе военной колонны, в клетке на спине одного из транспортников чудовище отправилось на юг. Фросрей остался дома в Армидее, в безопасности под Светом Духа. Сначала испугавшись единства с чудовищем, сейчас он полностью овладел технологией управления им на расстоянии. Закрывая глаза, он мог видеть глазами монстра, полностью сливаться с ним, слышать его ушами и ощущать запахи его носом, мысленно отдавать ему команды. Поэтому оставшись дома, он без труда держал чудовище под контролем.

Граница степей и Лортонских лесов, формально южная граница страны Эрекхайм. Ранним утром компактными рядами артэонское войско вышло из лесов Лортона. СБК по центру, армидейцы с флангов. Перед ними на расстоянии километра среди желтой травы и редких одиноких деревьев распростерся лагерь степных дикарей, жаждущих битвы с артэонами варваров со всего юга. Недавно взятый под опеку Эрекхайм был пока слаб, его новая армия только формировалась где-то глубоко в тылу, поэтому армидейцам самим пришлось защитить свое детище. Разбитый в километре лагерь дикарей ожил. За минуты наспех собранное выстроилось вражеское войско, огромной хаотичной толпой растянувшись на километр. Степные дикари: единицы в громоздких неудобных доспехах, некоторые налегке в одних набедренных юбках, вооруженные тяжелыми мечами или топорами. Остальные в чем попало, кто с топорами, кто с копьями. Доспехи здесь могли себе позволить немногие, поэтому, будучи практически незащищенными, они старались выглядеть грозно. На некоторых разные пугающие маски из черепов людей и животных, лица и тела большинства воинственно раскрашены. В их рядах как обычно и дети и старики. Все это противопоставлялось профессиональным подготовленным артэонским солдатам, лучше вооруженным и оснащенным, хоть и уступающим в численности.

Подогреваемое своими выделяющимися блеском доспехов командирами варварское войско, стуча о щиты, под бой барабанов начало что-то скандировать на непонятном языке. В Малдуруме сходящие с ума артэонские вояки стояли тихо, злобно хрипя, ожидая битвы. Темно-синие ряды СБК по центру раздвинулись, образовав коридор по которому, свирепо рыча и глядя на окружение исподлобья, вышагивал на четырех лапах огромный черный волк. Фросрей в своих армидейских апартаментах сидя в удобном кресле на расстоянии управлял тварью, закрыв глаза видя то, что видит он.

Монстр вышел из строя на несколько метров вперед, рыча, глядя на ряды степных варваров. "Убей их всех", - коснувшись бус, шепнул маг. Будто получив долгожданную свободу, издав безумный рев заставивший замолкнуть, замереть в ужасе варварское войско, чудовище не четырех лапах бросилось в сторону врага. Шок от начального не понимая происходящего быстро прошел, и большинство вражеских лучников обрушили на монстра лавину стрел. Пригвожденный стрелами к земле монстр замер в десяти метрах от вражеского строя. Только враги начали свистеть и ликовать, как чудовище после секунд затишья с жутким ревом зашевелилось. Мышцы его тела сами вытолкнули вонзившиеся стрелы. Некоторые из дикарей по центру строя, лучше всех рассмотрев свирепого, поднимающегося с земли монстра, в попытке сбежать в панике пытались протиснуться меж толпы своих сослуживцев. Последовала еще одна лавина стрел, но прыжком взмыв в воздух монстр ее перелетел и, приземлившись, снес разодетого в блестящие доспехи вражеского командира, смяв его тело вместе с лошадью.

Выломав свои ноги на человечий манер ворвавшись во вражескую толпу, монстр принялся устраивать кровавое месиво. Магу где-то в Армидее управлявшему всем этим пришлось открыть глаза, чтобы не видеть эти ужасы. Следом подключились артэоны. Пока враг отвлекся на чудовище, убрав свои щиты, они обрушили лавину разрывных стрел на передние ряды врага. Из леса за их спинами в небо взмыли оставляющие дымовой след десятки пучков плазмы - заработала артиллеристская поддержка. Вокруг монстра вражеский строй сотрясла волна взрывов разлетающихся осколками, каплями плазмы прожигающих плоть и сталь. Артэоны укрылись щитами, в них полетели незначительные ответные стрелы, снаряды катапульт. Чудовище, обожженное взрывами, где-то в дыму с диким ревом рвало на куски всех, кто подворачивался под руку. И латы, и доспехи от его огромных лап ломались и разлетались как игрушечные. Маг, с ужасом наблюдал силу монстра, осознавая какое лютое безумие внутри него скрыто. Артэоны перешли в наступление и помогли монстру зачистить врага не успевшего разбежаться.

Коварное армидейское правительство делало свое дело. После битвы за Эрекхайм и еще пары конфликтов, где монстру дали порвать врагов артэонского мира в клочья, армидейская пресса запестрила статьями о новом защитнике Армидеи - "Чудовище Фросрея" - страшном и ужасном, но полностью контролируемом, как и его хозяин готовом на все ради защиты Арвлады. Страх и напряжение толпы перед чудовищем быстро развеялись. И вот уже на военном параде после золотистых рядов безупречно марширующей пехоты, артиллеристских установок волочимых огромными быками, среди защитников Армидеи обвешанный золотистой броней вышагивал огромный человек-волк. Тварь, глядя свирепыми глазами, желала уничтожить все вокруг, тихо рычала и истекала слюной, но обманутая артэонская толпа с радостью ей рукоплескала, теперь видя в чудовище очередного своего защитника. Фросрею было и смешно и грустно наблюдать за этим безумием. Так или иначе, старому магу неохотно пришлось выполнять свою часть условий сделки.

Ладгарская Империя была одним из старейших людских государств Преферии. В центре северо-западных земель Южной Половины благодаря Азуре раскинулся огромный прекрасный оазис. Где выросли совершенно не вписывающиеся в северные регионы больше похожие на джунгли дремучие дикие кишащие жизнью леса. Прямо на деревьях круглый год росли разные невиданные фрукты, и люди прозванные народом ладгарцев быстро освоили эту территорию. Не зная голода имея ресурсное преимущество, торгуя богатствами своего леса с окружающими соседями, будущая Ладгарская Империя начала подниматься на глазах. Она стала торговым центром всего преферийского юга, ее армия разрослась и окрепла. В скором времени вполне естественно народ ладгарцев начал изменять этот мир под себя. Войной или ее угрозой, они подчинили себе всех соседей и создали одно из крупнейших людских государств не только Преферии, но и всей северной Межокеании. Как говорили генералы артэонских армий: кто контролирует Ладгарский оазис, тот владеет Южной Половиной. На сегодняшний день население Империи исчислялось десятками миллионов. Весь пронизанный реками Ладгарский оазис заполонили разросшиеся миллионные города, кишащие жизнью, больше похожие на муравейники. Ладгарцы подобно артэонам пытались строить свои дома в высоту, возводя их гигантскими башнями к небу. Естественно для преферийских артэонов столь мощное людское государство стало главным врагом.

Шагнув в телепортирующий шлюз в Армидее, старый маг вывалился через разовый портал в каком-то сарае с протекающей крышей. Его окружала группа боевиков-наемников из местного населения прозванных в народе сепаратистами. Возглавлял группу офицер армидейской разведки, чтобы не выделяться одетый в старую потасканную броню, как и его нынешние подчиненные. Поблагодарив "бойцов за свободу" за удачно открытый портал старый маг вышел на улицу. Он оказался на окраине одной из деревень где-то в центре объединенных северных провинций Ладгарской Империи, которые силой артэоны собирались отделить. Эти земли уже начал охватывать хаос, несколько отрядов боевиков-сепаратистов совместно с армидейским спецназом, переодетым под местных захватили пару деревень где-то на окраинах, и сейчас держат там оборону, отвлекая имперские войска перед надвигающимся восстанием.

Фросрей взобрался на самый высокий из холмов в здешних лесах, впав в магический транс, оказавшись в полной темноте, начал представлять как окружающие его леса и долины севера империи заливает чудовищным дождем. В реальности он просто сидел на камне, закрыв глаза, а над его головой уже сгущались тучи. Спустя несколько часов он открыл глаза и вся иллюзия, созданная им в трансе при помощи фантазии, перетекла в реальность. Так и работала магия - сила дающая магам при помощи фантазии изменять реальность. На объединенные северные имперские провинции обрушился мощный ливень, в течении суток все реки вышли из берегов, целые деревни ушли под воду, эти земли оказались безвозвратно отрезаны от центра. Под проливным дождем, меся грязь тяжелыми ботинками безумный сброд артэонской прессой прозванный борцами за свободу пошел в наступление. Как и планировалось, в течение нескольких суток все крупные города имперского севера были захвачены, стерегущие их солдаты были перебиты не без помощи обманутой обезумевшей толпы, в которую превратилось городское население. Фросрей закутавшись в свой старый белый плащ, так и сидел на вершине холма под дождем, с закрытыми глазами поддерживая наложенное пространственное заклятье. Он отчетливо ощущал темную противоборствующую силу исходящую откуда-то с юга из имперского центра, пытающуюся его заклятие разрушить. Это о себе давал знать темный маг Литарн хранящий эти земли. Два мага на расстоянии вступили в незримое противостояние, от которого небо стали сотрясать неведомые вспышки и грохот чудовищнее любого грома.

На вторую ночь Фросрея атаковали приспешники Литарна, маги-пользователи его силы, его верные слуги. Облаченные в черные плащи вооруженные мечами они, пытаясь достать Фросрея, метали огненные шары, разряды молний, вопреки дождю воспламенив все деревья на холме. Старый маг, перейдя в свои сумерки, орудуя своим клинком, вырываясь из темноты будто призрак, нападая из-за спин, уклоняясь от ответных ударов, перерезал всех из них, кто не успели убежать. От пары ранений истекая кровью, он продолжал сидеть на холме, поддерживая целостность наложенного заклятия, давая армидейцам возможность провернуть свое восстание. На следующую ночь маг Литарн Темный явился лично.

Обретая невероятную силу, власть, могущество человеку сложно остаться собой. Темные маги это люди которые, обладая магической силой, предпочли интересам общества и общему благу свои личные желания и низменные потребности. Магическая сила разъедала их хрупкую людскую сущность, следование по пути удовлетворения собственных интересов превращало в чудовищ. Их жуткие жизненные пути приводили к служению Тьме или главенству над людьми. При помощи своей силы, без труда подчиняя себе общества людей, они объявляли себя либо богами, либо представителями бога на земле, становились верховными правителями. Но чаще не желая править лично - нести ответственность, сажали на трон какого-нибудь короля, а сами, оставаясь в тени, провозглашали себя верховными жрецами, мудрецами, хранителями. Получая все лучшее от подконтрольных людей, изнеженные в окружении рабов они проводили свои наполненные удовольствием сводящие с ума жизни, которые всегда желали продлить желательно до вечности.

Маг Литарн Хранитель Ладгарда был в какой-то мере олицетворением темных магов - не привыкший отказывать себе в удовольствии за сотни лет он стал настолько жирным, что даже не мог самостоятельно передвигаться. В потоке бесконечных наслаждений утратив возможность получать нормальное человеческое удовольствие, скатываясь в сторону извращенств и мерзости, это чудовище питало слабость к обнаженным телам маленьких девочек, чем славилось среди темных магов Преферии. По своей магической специализации Литарн был големовым мастером - создателем искусственных существ, не обладающих никаким сознанием, не способных осознавать себя, существующих лишь выполнением воли хозяина. Форму големам, можно было задавать какую угодно, делались они, также из чего попало - железа, дерева, глины, камней.

В дождливой темноте послышался грохот топота огромных лап. В сопровождении двух големов в виде гигантских стальных псов с красными глазами, бесформенной тушей Литарн развалился в кресле в голове огромного стального великана - главного из сотворенных им чудовищ. Сносимые ветром капли дождя хлестали по стали чудовищ Литарна, остановившихся в десяти метрах от мелкой на их фоне фигуры в белом потрепанном плаще. Фросрей с отвращением смотрел на эту жирную тварь. Избежав прелюдий и демонстраций личных умений, закрыв глаза, они оба погрузились в транс, в темноте которого видели только друг друга, все свои силы, направляя на то чтобы физически раздавить противника. Из-за противостояния двух магов земля пошла трещинами, ночь стала светлой как день. Поднявшись в воздух, с закрытыми глазами они зависли на расстоянии десяти метров над землей, пока все вокруг них разрушалось. Големы Литарна расплылись раскаленным металлом. В итоге неведомой силой буквально раздавив Литарна после нескольких минут нереального напряжения Фросрей все же победил. Жирную тушу темного мага с чудовищной силой отбросило назад, Фросрей же спокойно опустился на землю и после перенесенных перегрузок потерял сознание надолго. В утренних лучах среди дыма и воронок, оставшихся от их столкновения, он отыскал чудом выжившего Литарна, беспомощной тушей распластавшегося на земле. В ходе фактически дружеской беседы Фросрей пояснил жирному чудовищу, что про северные провинции Империи ему стоит забыть, артэоны решили их у него отнять. Жирный вонючий гнойный извращенец-психопат и утративший все человеческое безумец ради защиты артэонов готовый уничтожить кого и что угодно, оба они были хороши, у обоих руки были в крови.

За Литарном пришли его слуги, Фросрей вернулся на вершину холма и восстановил свое заклятие, вновь затянув небо тучами, обрушив дождь. Силой отняв объединенный север у Империи Ладгардов, руками боевиков захватив все города, введя полки своей морской пехоты якобы в качестве миротворцев, в действительности же фактически оккупировав эту территорию, армидейское командование добилось чего хотело. Обнаружив истощенного Фросрея на вершине все того же холма, солдаты немедленно доставили его в Армидею где его тело снова подключили к всевозможным капельницам.

Учитывая ситуацию, все шло хорошо. В Проклятии Таргнера все перестали видеть чудовище, теперь это был едва ли не главный защитник Армидеи. Старый маг попутно успел применить чудовище и для устрашения Эвалты - страны свободных людей в центре Арвлады, являющейся личным детищем его и Армидеи. С разрешения спецслужб чудовище ликвидировало несколько банд преступников отмеченных проклятием Гнилой Метки в лесах юга Эвалты, управляемое Фросреем порвало на куски нескольких продажных эвалтийских чиновников прямо в их кабинетах и еще несколько раз фактически устроило показательные казни. Руками, вернее лапами чудовища Фросрей навел в своей Эвалте железный порядок, построенный на страхе. Ночами вместо снов он видел воспоминания обрывки каких-то фраз из жизни Рэвула. Иногда даже беседовал с ним будто запертым внутри монстра. Рэвул представал перед ним сидячим посреди лютой темноты, они беседовали по нескольку часов, говорили обо всем как старые друзья, знающие все друг о дружке, вряд ли это были просто сны. А вот Армидея в руинах объятых огнем и дымом, Тьма облаком наползающая с юга, это уже, скорее всего, являлось воплощением страхов его уставшего сознания, выливающимся во сны.

Относительный порядок нарушил кризис в отношениях Армидеи и СБК. Ричард Фрембл в первые годы становления Эвалты был известен как Ричард Серый. Тогда в молодости он был преступником жил на широкую ногу, грабил и убивал. И вот однажды его банда дала отпор группе солдат СБК проводившей осмотр одной из деревень будущей Эвалты. Превосходя числом, бандиты перебили солдат на глазах у местных жителей и по будущей Эвалте поползли слухи. Народ объявил Ричарда Серого героем, борцом с убийцами, которыми в глазах будущих эвалтийцев представали солдаты СБК. Люди сами в своих умах вырастили из него подобие местного Робина Гуда. И когда эти слухи дошли до самого Ричарда, ему понравилась эта идея, он решил соответствовать этому образу. Действительно несколько раз он и вправду грабил караваны и раздавал награбленное простым людям. В остальном все также оставался обычным бандитом.

Позже когда Эвалта относительно устоялась, наступил порядок, эпоха таких как Ричард Серый прошла. Его банда была уничтожена, а сам он исчез. Все думали, что он умер. В действительности же оказавшись неплохим предпринимателем и торговцем, Ричард Фрембл награбленные ценности пустив в оборот, стал зажиточным уважаемым человеком, под новым именем жил с чистого листа. Так может и прожил бы он в своем имении на севере Эвалты, если бы артэоны не заговорили о должности эвалтийского короля. Армидейцам заинтересованным в стабильности и процветании Эвалты был необходим человек способный объединить разрозненное эвалтийское общество и помочь с решением ряда внутренних проблем.

Согласившись на предложение артэонов, решив стать первым эвалтийским правителем, Ричард рассекретил свою личность. Эвалтийцы без всяких голосований все от севера до юга выступали за кандидатуру своего "Робина Гуда", все же сумевшего провести "белокаменных дуболомов" вокруг пальца. Естественно, что эта информация доползла до СБК и тут начались проблемы.

Несмотря на то, что на руках Ричарда Серого и его банды действительно была кровь солдат Страны Белого Камня, все же правительство СБК волновало вовсе не это. Нестабильность в Эвалте, провал всего армидейского эксперимента по созданию свободного без рабства человеческого общества среди рабовладельческого мира имел принципиальное значение для властей СБК. В состав СБК, как и любого другого артэонского государства помимо артэонов входили простые люди, живущие под артэонской властью, по разумным законам в специальных общинах. Этих людей там было больше чем самих артэонов в несколько раз. И СБК естественно не хотели, чтобы идеи свободного человеческого общества, пропагандируемые в Эвалте, доползли до умов подконтрольных им людей, разложив изнутри всю устоявшуюся систему общин. И самое главное чтобы эти идеи не получили разумного воплощения, так и оставшись красивыми сказками о свободе. Это не говоря уже об идеологическом противостоянии на уровне глобальных артэонских элит, которых представляли СБК и Армидея.

Ричард Серый стань он правителем как человек мудрый, душой радеющий за идеи свободы и свою свободную страну при разумном начале артэонов мог бы много чего хорошего дать Эвалте, вывести это человеческое общество на новый уровень, естественно СБК такого допустить не могли. С тех пор как Ричард раскрыл свою личность, власти белокаменной объявили на него охоту, оправдывая свои действия гибелью своих солдат от рук его банды много лет назад. Армидейцы чтобы не потерять провозглашенного лидера народа Эвалты спрятали его в безопасности у себя под боком в Закхале - людском квартале Армидеи. Все это время армидейцы тщетно пытались договориться по поводу судьбы Ричарда, но власти Белого Камня были непреклонны.

И вот СБК якобы устав ждать от Армидеи выдачи этого преступника, поставили ультиматум, по истечении которого они будут вынуждены отправить к стенам Закхала войско с целью задержания Ричарда Фрембла. И войско это будет готово своими силами устранить любые препятствия, что встанут у него на пути. Таким образом, СБК снова бросали вызов Армидее. Идти на полноценный конфликт с СБК, полностью обрывать все отношения было безумием, Кратон и все министры разрывались в раздумьях, искали разумный выход из этой ситуации, тем временем срок ультиматума подходил к концу.

В наполненном солнечным светом зале со стеклянными стенами в ЦентрЦитадели на высоте нескольких десятков этажей, когда после очередного заседания все министры разошлись, остались только Кэлос, Кратон и Фросрей.

- В нынешнем состоянии, если войска СБК подойдут к нашим границам. То есть к пределам Аламфисова леса. В соответствии с существующими протоколами обороны наши ответные силы выдвинутся им навстречу. А дальше все будет зависеть от того как далеко эти белокаменные безумцы готовы зайти, - сидя за длинным стеклянным столом для совещаний, на краю напротив своего правителя стальным голосом говорил командующий Кэлос заправлявший делами обороны.

- Нет, друг мой, наши солдаты не должны умирать. Не так бессмысленно. И одного "Мак-Тауред" нам хватило, - подавлено уткнувшись взглядом в стол, говорил Кратон. Фросрей стоящий у окна с сопереживанием смотрел на своего подавленного правителя. Вместе они создавали Эвалту, вместе радовались ее успехам и торжеству свободы в мире людей. Не зная как помочь, он был готов сам выдвинуться навстречу армии СБК. Окончательно выйдя за все рамки, позабыв о статусе светлого мага разметать их ряды своей силой, уничтожить их или погибнуть в битве, взяв всю ответственность только на себя. - Ненужно друг мой. Оно того не стоит, и все равно это тоже не выход, - видя переживания мага, понимая его мысли сказал ему Кратон.

- Что если повести себя "по-артэонски разумно"? Дать этим дикарям из СБК вторгнуться в наши мирные земли. Пускай они уберут Ричарда, но это ничего не изменит. Эвалта все равно продолжит существовать. Да наступят определенные негативные последствия, но мы переживем их. А позже все же дадим эвалтийскому народу выбрать своего президента... ой, тьфу ты короля! Пусть СБК почувствуют себя бессмысленными чудовищами, - сев за стол для совещаний в одно из множества свободных стеклянных кресел предложил маг.

- Введение должности короля потеряет смысл, - с улыбкой выслушав Фросрея, спокойно объяснял ему Кратон. - Во всяком случае, утратит первоначальное сакральное значение. СБК добьются своего: нанесут удар по нашему авторитету в глазах всего мира.

В сопровождении охраны из двух армидейских солдат в зал совещаний вошел виновник всей шумихи Ричард Серый. От былого лихого разбойника или умелого торгаша не осталось и следа. Теперь это был уставший старик за семьдесят лет, хоть и неплохо сохранившийся. На нем армидейский плащ, совершенно неподходящий этому старому человеку. - Вы можете меня хоть здесь оставить в покое?! - сокрушался он на свою охрану. Армидейские громилы выполняющие приказ даже не пошевелились. Только после одобрения Кратона солдаты удалились. - Мой повелитель...

- Прошу не надо...

- Хорошо Кратон. В общем Кратон вы знаете, я тут подумал и решил не доставлять вам больше проблем. Ведь вы уже наверняка обсуждали идею того чтобы сдать меня СБКашникам и покончить с этой шумихой? - ведя разговор Ричард Серый уселся за стол к остальным.

- Нет ну что вы, конечно, нет, - улыбался Фросрей.

- Я вам советую так, и поступить, - рассматривая золотую ручку, оставленную кем-то из министров, говорил Ричард. - Сам толком не знаю, зачем вообще начал все это. Знаю, потом скажут, что я просто хотел власти. Но как мне хотелось бы верить - я делал это ради блага своей страны. Вся эта идея свободы, перемен... Ведь сам я ценил свободу больше всего на протяжении всей жизни. Мне очень приятно видеть людей живущих без рабства и тирании. Но глядя вокруг, я видел некоторые ошибки, как мне казалось. Ошибки, которые нужно исправлять. Казалось, став королем я смогу изменить что-то, хотя бы убрать те ошибки что видел, будучи простым торговцем. Видно не судьба. Про придурков из СБК я совершенно не подумал. В любом случае я уже свое пожил. У меня была долгая и в целом нормальная жизнь, в конце которой я не жалею ни о чем. Невыносимо быть надоедающим стариком, который может только трепаться о своих былых приключениях. Пришло время умирать. Отдайте меня этим полудуркам, обещаю я приму смерть достойно. Пусть у Эвалты появятся мученики, - он говорил, в своем голосе и повадках становясь то мудрым стариком, то малолетним хулиганом.

- Вы сильно заблуждаетесь мой друг, - со скрытой улыбкой глядя на него, говорил Кратон. - По-вашему если мы отдадим вас СБК, наши разногласия с ними будут исчерпаны? Наше политическое противостояние идет с самого появления Армидеи. Эвалта для них лишь повод, чтобы покусать нас. Так что успокойтесь, вы не являетесь для нас проблемой. Наоборот вы наш союзник в битве за свободу людей и наш суверенитет...

Фросрей сильно переживал, видя подавленность правителя. Не в силах найти себе место ходил взад вперед по пустому читальному залу библиотеки, перебирая в голове разные варианты. Не зная, что делать, он решил пойти на крайнюю меру. Отважился снова попросить помощи у своей личной Тьмы.

С огромным черным вороном, живущим на крыше второй его башни, что стоит на окраине эвалтийского города Певенса, Фросрей отправил весточку одному из своих старых знакомых. Облачившись в свой серый плащ, который делал его обычным неприметным бродягой, отправился на встречу со своей можно сказать темной половинкой.

Встреча была назначена вечером у небольшого трактира в центре одного из городков на южной границе Эвалты. Тайный собеседник Фросрея закутанный в черный плащ ожидал встречи, стоя на каменном крыльце трактира. Местные, живущие на границе, привыкли к странным личностям, скрывающимся под темными плащами, поэтому Фросрей и выбирал для этих встреч южные окраины Эвалты, где чужаки это норма. Маг неожиданно возник за спиной у своего темного собеседника.

- Что перемещаться в пространстве просто гуляя по земле для тебя уже слишком просто. Недостаточно эффектно? Нужно обязательно возникать за спиной? - послышался загробный тяжелый голос.

- В "сумерках" стираются расстояния. Там я "плаваю" быстрее, чем хожу здесь. Тем более тебя нужно устрашать, напоминая о своих способностях.

- Тогда объясни мне, зачем ты для путешествий на юг пользуешься телепортами? Чтобы быть как все?

- Откуда ты знаешь?

- Сам мне говорил.

- Чем дольше я там, тем труднее потом оттуда выбраться. Перемещаться на большие расстояния там опасно, можно остаться в этом мраке навсегда, - стоя за его спиной, говорил маг.

Абстрагировано от окружающего мира в лучах дневного солнца, таинственное существо из-под черного капюшона разглядывало людную улицу. В разгар дня, бродя туда-сюда, местные жители жили своей жизнью. Дети играли где-то на обочине. Какие-то мужики, раскуривая одну на всех трубку, сидели в тени одного из домов.

- Ты посмотри на них. Это задыхающееся само от себя стадо. Пока они живут, они ненавидят, друг друга. Им самим тошно от своего общества и своих жалких жизней. Бессмысленная биомасса. Но стоит произойти катастрофе. Огромный пожар, спаливший пол деревни или вражеская армия, пришедшая за новыми рабами. Неважно, что, но если что-то их всех разом уничтожит, они вдруг станут жертвами. Независимо от того какими тварями они были при жизни их будут вспоминать оплакивая. А может смерть многих из них будет облегчением для множества других людей и всего мира в целом? Общество людей - концентрация идиотизма, - разглядывая людную улицу, мертвым сиплым голосом говорило существо.

- Ты больной психопат! - не выдержав за его спиной, рассмеялся маг. - Никак не могу к тебе привыкнуть!

Он развернулся лицом к магу. Из-под черного капюшона виднелось мертвецки бледное, безжизненное лицо. Под глазами черные впадины. Острый высохший бледный нос, маленькие сухие губы. Вместо одного из глаз просто белое бельмо. На бледной коже лица имелись борозды от шрамов, будто какой-то сумасшедший безо всякой логики исполосовал его ножом. Тяжелое дыхание, тяжесть при проговаривании слов и периодически срывающийся болезненный кашель. В единственном глазу застыло выражение ненавистного отношения к миру и тяжелая боль, точащая внутри эту, слабую на первый взгляд, тварь.

- Привет... могу я уже сказать "друг"? - глядя на мага из-под капюшона, тяжелым голосом говорил он.

- Нет, я тебе не друг. Ну и какие планы по уничтожению мира на этот раз?! - не мог не подколоть его Фросрей.

- После всей той боли, которой мне обходятся встречи с тобой, все это наше перемирие, ты еще издеваешься надо мной?

- Нет, а если серьезно, чем занимаешься? Как коротаешь время?

- Уничтожение мира это как-то примитивно и глупо, - теперь он, похоже, издевался над магом, решив порассуждать вслух. - Конечно, я в своем сумасшествии через что-то подобное проходил, но сумел удержать себя. Да и речь шла не об уничтожении мира, а скорее о вызове всем вам разом. Хотелось просто посмотреть, как вы затрепещите перед ужасом. Но я удержался.

В нашем ремесле дать проникнуть в голову маниакальной идеи изменения мира насильственным методом значит загнать самого себя в угол. Примитивные личности, что в истории нашего мира были одержимы подобным, привлекают к себе слишком много внимания и долго не живут. И то, что наш мир все еще существует, говорит о том, что такие ребята, несмотря на все свои старания, так ничего и не добились. Стремление к этой цели - долгий и тяжелый путь, а моя пустота требует крови постоянно. Тем более глядя на этот безрадостный в целом жуткий мирок, я вполне доволен. Мне нравится быть лишь незначительной частью кошмара, который вы зовете жизнью. Причинять боль вам по отдельности куда интересней, чем расправиться со всеми разом, - тяжело прохрипел он.

- Вот как! - забавлялся над ним маг, не в силах скрыть улыбку. - Вообще-то я пошутил, хотел тебя подколоть. А ты как всегда серьезен! - рассмеялся маг. - Людей тебе нравится мучить, нашел, чем хвастаться. Жизнь людей и так невыносима. А до артэонов тебе не добраться. Ты просто психопат, хватит корчить из себя крутого злодея.

- Психопат? По-моему я никто. Сам себя я вижу неким подобием тени... - безумно рассуждал он вслух.

- Значит вот теперь как! Теперь ты у нас тень! Или все-таки "семя безумия"?

- Тень мира артэонов. Произрастающая из безумия... Вот как-то так. Я прибываю в темноте, со стороны наблюдая за этим миром, за вашей бессмысленной возней. Выжидаю, пока вы своими ошибками наплодите грехов, сами дадите мне повод...

- Оригинально скажу я тебе, - продолжал демонстрировать свою несерьезность маг.

- Просто пока для себя я не вижу почвы. Когда придет время, я еще устрою вам сюрприз, оставшись незаметным для всех, как и подобает тени. Зря ты смеешься. Придет время, и мы еще продолжим этот разговор, - сковав лицо лютой злобой, под конец пригрозил он магу, но Фросрей все не мог избавиться от улыбки. Несмотря на попытки сдерживать себя темная сущность собеседника Фросрея все же вылезла наружу. В глазах мага он был психопатом, из-за отсутствия какой-либо связи с окружающим живым миром, теряющимся во времени. Он забывал, что говорил магу, а что нет. Фросрей слушая его пафосные рассуждения о самом себе, эти несчастные попытки самообмана уже с трудом сдерживал улыбку. Ведь он слышал этот бред уже множество раз. Про себя забавляясь над ним, маг все равно давал ему выговориться, а то вдруг он больше не захочет видеться. Для Фросрея это было чудовище тщетно пытающееся оправдать свое безумие принесением логики в свою пронизанную сумасшествием жизнь.

- Хочешь оставаться незаметным? Желаешь жить дальше? Но какой смысл в продлении существования подобного твоему? - давая ему выговориться, как психолог пациенту изучал его маг.

- Никакого! - безумно усмехнулся он. - А, по-твоему, в окружающей череде бессмыслицы хоть чье-то существование оправдано хоть чем-то? - упрекнул мага странный собеседник. - Я не думаю о своей жизни как о... жизни. Жить это значит бояться смерти. Меня пугает лишь заточение. Например, в глыбе льда. Ведь так вы поступаете с древними проклятиями, которые не можете остановить? Я, как бы это глупо не звучало, хочу остаться свободным.

- Ладно Ортопс, "древнее проклятие" ты мое! Пойдем внутрь, пока никто не обратил на нас внимание.

Маг в своем сером плаще бродяги и тот чье общеизвестное имя звучало, как Ортопс все также скрывающийся под черным плащом зашли внутрь трактира, усевшись за свободный столик в самом углу в стороне от всех, в части зала, куда напрямую не проникал солнечный свет. Тяжело топая по полу, монстр в черном плаще шел следом за магом.

- А ты значит, все также пытаешься спасти этот мир. Корчишь из себя супергероя? - усевшись за стол напротив мага, он поглядывал на него из-под капюшона своего черного плаща.

- Это ты у нас злодей из книжек! - Фросрей развеселил собеседника. - Я же просто беспокоюсь о поддержании порядка. Какой смысл ото всех этих публичных героев, большая часть подвигов которых выдумана и приукрашена? Они борются с преступностью, ищут себе равных соперников среди порождений зла. Лишь бы только победив очередного надоевшего всем гада напомнить миру о своей значимости, вновь заставить всех любить себя. При этом мир вокруг как был убогим, так и остается. Борясь с преступностью и разными крутыми злодеями этот мир не исправить. Как можно решить проблему, борясь лишь с ее последствиями? Это пустая трата времени. Чтобы помочь этому миру нужно что-то более глобальное, кардинально иное.

- И ты придумал, что именно?

- Нет, поэтому я и молчу.

Официантка в красном пестром фартуке принесла им пиво. Пышная румяная девушка с недоумением и опаской косилась на эту парочку, уединившуюся в стороне от остальных клиентов, столь немногочисленных в разгар буднего дня. С улыбкой посмотрев на нее из-под капюшона своего плаща показав, что он всего лишь немощный старик Фросрей щедро насыпал ей золотых монет. Она довольная удалилась, теперь они могли спокойно продолжать разговор. Он потянул к кружке с пивом свои руки, облаченные в перчатки какого-то безумного костюма из темного кроваво-красного стекла. Стекла или какого-то другого прозрачного материала, укрывающего тело, через который было видно его настоящие немощные, слабые руки. Кончики пальцев его "стеклянных перчаток" венчались длинными острыми когтями. Пододвинув пиво, он с наслаждением втянул его аромат, так и не сделав ни единого глотка. Потягивая пиво, вымазав бороду в его пене, маг с интересом наблюдал за ним.

- Вот ты говоришь о порядке, - надышавшись пивом, снова закутавшись в плащ и погрузившись в тень откинувшись на спинку кресла, начал он своим мертвым тяжелым голосом. - То есть тебе по нраву тот порядок, что царит в мире людей? Тебе по нраву мир, в котором у кого-то есть все, а у кого-то ничего. Их порядок, в жестокости которого лишь единицы знают, что такое счастье, лишь единицы по-настоящему живут, в то время как остальные довольствуются малым, погрязают в тяжести страданий. Это ужас, к которому все вокруг почему-то привыкли. На мой взгляд, если система неспособна сбалансировать саму себя она должна быть уничтожена. Если людское общество в условиях своего порядка неспособно обеспечить достойное, равное для всех своих членов существование, не обделяя никого, то такой порядок, как и построенное на нем общество должны быть разрушены. Уничтожение всего живого единственный верный способ решения всех проблем. Можешь смеяться, но это факт, который я осознал после столь долгого наблюдения за вами. Этот круговорот сумасшествия, этот зверинец должен просто прекратить существовать, ради общего блага. Если все будет разрушено, уничтожено и только тогда среди руин, когда ни у кого ничего не останется восстановиться справедливость. Это единственное возможное равновесие. Как говориться не можешь сделать лучше, так сделай хуже и тогда многие одумаются, - спрятав лицо под капюшоном, закашливаясь, тяжело озлобленно прохрипел он.

- Знаешь, ты говоришь мне это почти при каждой нашей встрече! Одно и то же только по-разному. Эти твои попытки толкнуть меня к "темной стороне" выглядели актуально ну первые раз пять! Сейчас это уже просто смешно. Может уже хватит? - не переставал подкалывать его маг, не скрывая улыбки. - Лучше расскажи, чем занимаешься в последнее время, как живешь? Если так можно сказать.

- Придерживаюсь нашего уговора, своей болью плачу за мир между нами, - закрыв глаза, он тяжело задышал.

- Тот факт что Преферию, ни на юге, ни на севере не устрашают серии жестоких кровавых убийств, говорит о том, что ты пока держишься. Неужели послушал моего совета. Неужели нашел себе тихое место, поставил там хижину и живешь в тишине вдалеке ото всех и шепота Тьмы? Или может, нашел какое-нибудь увлечение? Кроме расчленения человеческих тел! - от этих слов мага сказанных с издевательской улыбкой у собеседника под черным капюшоном от напряжения задергался глаз.

- Что отличает меня от тебя, от всех вас? У тебя внутри есть стержень, есть какая-то опора, которая дает тебе четко понять кто ты. А меня внутри всего трясет, я не понимаю, кто я, - подавляя что-то ужасное, что затрепетало в его душе, напряженно дыша, он старался говорить спокойно, скрывая безумие, что распирает изнутри. - Я никогда не сплю. О каком домике и тихом месте может идти речь? Удерживая свое безумие ради нашего с тобой мира, я всегда погружен в боль, она отрезвляет меня. Пока мои мысли со мной я всегда думаю. И рано или поздно найду выход из нынешней ситуации, я выйду из нашей с тобой затянувшейся схватки победителем. Ведь ты живешь, ты обременен тысячью проблем, ты и не помнишь обо мне. А я живу лишь тобой, лишь мыслью освобождения. Хоть мне и нравится с тобойболтать, но я так больше не могу. Не могу сдерживать себя. Наше с тобой перемирие дается мне слишком уж сильной болью. И когда придет мое время, - его мертвое лицо застыло в неистовой злобе, он не говорил, а буквально шипел от злости, своей когтистой лапой сжимая край стола, - я заставлю вас всех возненавидеть эту жизнь!

- Слышал, СБК организовали операцию по твоей поимке? - продолжал выводить его из себя маг.

- Они давно бегают за мной. Я бы сказал, охотятся не прекращая. И это идет мне на пользу. Нет времени расслабляться и всегда есть чем занять отрезвленный болью ум. Ты им наводки не давал? А то в последний раз они меня почти прижали. Пришлось залечь на дно в прямом смысле. Последние несколько дней я пролежал в болоте, - он показал магу бок своего плаща, на котором высохла болотная грязь. - Не знаю как долго. Пытаясь сбежать от времени я вроде затерялся, позабыл о нем... Лежал на берегу и смотрел, как плавают лягушки. Теперь ненавижу лягушек! - будто выключив свое внутреннее напряжение, он опять говорил спокойно с присущей безумной ноткой.

- Можно подумать хоть что-то в этом мире тебе нравится!

- Потом прилетел этот жирный ворон. Знаешь он, единственный кто сопровождает меня в странствиях по темноте. Ты там корми его получше. А как у тебя дела? Как зверюшка Таргнера? Ты я смотрю, выглядишь совсем здоровым. Нет! Неужели все настолько хорошо?

- Да все нормально, пока вроде.

- Зачем тогда позвал меня? Неужели просто поболтать? А друг?!

- Я тебе не друг, не беси меня! Скажем так: мы с тобой собеседники пока это возможно. Я пригласил тебя, потому что мне опять нужна консультация твоего больного садистского ума. Опять назрели проблемы, которые не решить мирно.

Фросрей эмоционально рассказал о текущем кризисе, связанном с именем Ричарда Фрембла, о подавленности правителя Кратона, о своей лютой ненависти к СБК. Подробно рассказав о том, как был бы рад лично перебить всех солдат СБК, жестоко, кроваво, только если бы это имело смысл. На кону авторитет Армидеи, ситуация сложная, поэтому нужно действовать осторожно и умно.

- Да я слышал об этом вашем кризисе, когда он только надвигался, - узнав, что магу требуется его помощь, этот монстр успокоился и стал говорить спокойно и уверенно. - Пару дней назад мне в руки попала газета. Какой-то эвалтийский еженедельник. Так значит, СБКашники решили выполнить свои угрозы, - погруженный в свои мысли рассуждал он вслух. - Похоже, я знаю, как тебе помочь. Есть идея, как всегда безумная. Но я хочу сразу обговорить цену.

- Ну и сколько на этот раз?

- Восемь жертв, без разницы в половом отношении, - говорил он с предвкушением удовольствия, с каким люди делают заказы в ресторане.

- Ты наглеешь, это уже перебор. Хотя бы пять как обычно.

- Так и ситуация действительно сложная. Это тебе не северные провинции у всяких южных империй откалывать! Да и я в завязке уже почти четыре года, у меня уже руки трясутся. Сколько раз я тебе помогал. Ну, имей совесть!

- Ладно, семь. Но не дай бог, ты переступишь эту черту.

- На территории Эвалты и ты закроешь на это глаза. И укроешь мои следы от общественности. Меня достали все эти ищейки идущие по пятам.

- Идет. Долбанный ты психопат! Жду не дождусь того часа когда мы снова станем врагами.

- Я не психопат. Я вижу себя освободителем, освободителем их душ из смердящих смертных оболочек. Наоборот их тела я довожу до состояния идеала, фактически превращаю в произведения искусства. Ну, это когда есть время.

- Не думаю, что зверски расчлененное или извращенно изуродованное человеческое тело можно сравнить с произведением искусства. Ты выглядишь жалко, когда пытаешься оправдать свое безумие. У тебя никогда не хватит силы признаться самому себе, что ты просто безумный ублюдок, для которого его собственная больная голова это главная проблема, причиняющая жуткую боль и во всем этом кошмаре, только смерть единственное спасение. Спасение от самого себя.

- Я просто художник, который пишет свои картины кровью... - теперь уже он со скрываемой злорадной улыбкой выводил мага из себя.

- Замолчи! - не выдержал маг. - И давай ближе к делу!

- Знаешь, я тоже думал о том часе, когда мы снова станем врагами. Ведь мы оба знаем, что он когда-нибудь настанет. Интересно себе это представить. Я как обычно не смогу одолеть тебя сумеречный странник. Не в силах отмахнуться от тебя как от надоедливого москита буду вынужден опять пуститься в бега. И ты снова по следам из трупов пойдешь за мной по всему миру. Но только сможешь ли? Бросишь ли свой золотой город или к тому времени его уже не будет? - после этих слов сказанных хриплым безжизненным голосом в голове мага всплыли его страхи. В его сознании мелькнули кошмары о Армидее в огне, огромная черная волчья морда и надвигающаяся с юга Тьма. Он с улыбкой наблюдал, за тем как Фросрею стало плохо. Маг, придя в себя, со всей силы ударил кулаком по столу.

- Еще одно лишнее слово и я причиню тебе боль Ортопс! Если хочешь чтобы наше нынешнее соглашение вступило в силу, лучше поделись со мной своими мыслями по поводу моей проблемы, и мы просто разойдемся! - непростительно сильно для человека наделенного силой разозлился Фросрей.

- Ладно, ладно. И кто же тут из нас психопат после такого? - с улыбкой говорил он. - Хорошо, хорошо. Все перехожу к делу, - под злым взглядом Фросрея он убрал ухмылку. - Они говорят, что в случае невыполнения ультиматума придут силой забирать этого вашего Ричарда Серого, так ведь? Так. Как это будет выглядеть? Небольшую группу их солдат высадят их летучки где-то у стен Закхала - где находится их цель, наш Ричард. Ведь в случае высадки на территорию самого квартала людей напрямую в соответствии с нынешним законодательством об обороне они рискуют попасть под лавины стрел местных стражников и даже солдат Армидеи. СБК не станут провоцировать вооруженные силы, им нужно сделать все чисто и аккуратно. Поэтому высадившись у стен Закхала, они сперва предъявят требования о добровольной выдаче интересующего их преступника. Жители Закхала их требования проигнорируют и тогда они пойдут на штурм, уже в соответствии с законом.

Солдаты СБК силой проникнут за стены Закхала внутри которого место нахождение их цели им уже известно. Ведь их агенты повсюду. Официально Закхал ни часть Армидеи, впутывать вашу армию нет смысла. Только если тебе не нужна вторая братоубийственная бойня. Единственные кто окажут им сопротивление так это фанатики из охранников Закхала, которые движимые ненавистью к вражеским солдатам набросятся на них, позабыв о своих жизнях. Но с этой проблемой матерые головорезы из СБК которые будут отправлены для задержания нашего бедолаги Ричарда, справятся даже не заметив. Единственное настоящее сопротивление или серьезная проблема, с которой могут столкнуться войска СБК при штурме Закхала это разъяренная толпа мирных местных жителей. Убивать мирных граждан они не станут, если даже станут, то выставят себя убийцами. Против них ополчится все население Эвалты, чье недовольство террористическими актами может докатиться до людских общин СБК и самое главное на них ополчится вся артэонская мировая общественность.

Просто выведи толпу, всех кого можно. Десятки тысяч женщин, детей и разозленных мужиков. Пусть народ всей Эвалты встанет на пути армии СБК, пусть они офигеют. Пусть увидят, что просто так первого фактически избранного правителя свободной Эвалты им не взять! Разозленная толпа должна полностью окружить все стены Закхала по периметру, не оставив нашим друзьям из СБК ни одной лазейки...

- Думаешь, я не планировал подобного. Думаешь, я совсем тупой? - прервал его маг. - Ну, выведем мы несколько тысяч разозленных эвалтийцев к стенам Закхала и что? Те солдаты, что придут за Ричардом будут к этому готовы. Они будут вооружены резиновыми палками, разными гранатами и прочими штуками для разгона толпы. Их командование предусмотрело такое развитие событий, и те, что придут за Ричардом будут профессионалами в плане подавления агрессии толпы. Таким способом, мы можем лишь выиграть время, а что делать дальше? Как в итоге решить проблему?

- Ты меня недослушал. Толпа, не пропускающая врага это только начало. Должна пролиться кровь. Дай мне договорить! - не дал он магу сказать, что пролитие крови проблемы тоже не решит. - Заставить ребят из СБК пролить кровь мирных граждан довольно-таки сложно. Они профессионалы как ты сказал. Но и вы я думаю не дураки. За долгие годы у вас наверняка есть какие-то скрытые структуры в эвалтийском обществе, смешанные с криминалом. Крепкие ребята, наемники, фанатики, которые в случае крайней меры готовы будут вести гражданскую, партизанскую войну с солдатами СБК или в случае необходимости смогут обеспечить пролитие крови мирных граждан, чтобы выставить врага в отрицательном свете. Провокаторы, которые, затесавшись среди мирной толпы, смогли бы взорвать ситуацию.

- Да конечно есть, - улыбнулся маг. - Но кровопролитие не решит дела.

- Кровь это только начало. Кровь мирных людей, простых ни в чем неповинных граждан Эвалты. Понимаешь, к чему я клоню?

- Не беси меня! Просто скажи прямо!

- Кто говорил, что Проклятие Таргнера покуда оно подконтрольно тебе будет защищать Эвалту от любого врага хоть внутреннего хоть внешнего. Не одна вражеская армия не подойдет к жителям Эвалты пока у них есть монстр-хранитель, - он заставил мага серьезно задуматься и воспарить духом. - Ты сам говорил это публично, выступая перед эвалтийцами, забыл?

- То есть ты предлагаешь мне натравить на них чудовище? - будто спрашивал сам у себя погруженный в мысли Фросрей, заметно оживившийся.

- Конечно, пусть прольется кровь невинных жителей Эвалты и следом их огромный лохматый защитник придет на помощь. Резиновыми дубинами СБКашники от монстра отбиться не смогут. Ну, будет какая-то хорошо вооруженная группа прикрытия, но думаю, монстр с ними разберется. Потому что вряд ли их в этой операции будет прикрывать Дух. Монстр их перебьет и все официально останется в рамках правового поля.

Они вторглись незаконно? Вторглись! Монстр должен хранить Эвалту? Должен! Они не смогут обвинить вас в незаконности действий. Вы просто ответите им той же подлостью и мерзостью, с какой действуют они. Конечно, после гибели пары сотен своих солдат от рук монстра они будут еще долго злиться. Разорвут дипломатические отношения, прекратят все совместные проекты, включая военные. Постараются изолировать Эвалту, начнут смещать свои войсковые части к ее границам, санкции всякие начнут выдумывать и все такое. В общем, будут вести себя как придурки, как обычно. Но зато больше ни к вам, ни в Эвалту они не сунутся. Во всяком случае, если не окажутся настолько дебилами что объявят полноценную войну. Ну, тут уж что поделаешь, война так война. Вам придется обороняться и правда, и поддержка мировой общественности будет на вашей стороне. Да и не решаться они на открытую войну, они конечно дебилы, но не конченные. Единственное что во всем обвинят тебя. Ведь ты отдаешь монстру приказы напрямую, ты за него отвечаешь. Ну, тебе я советую сослаться на какое-нибудь заклятие, которое ты якобы наложил на монстра. Мол, заклятие - своего рода магический охранный протокол, в соответствии с которым чудовище в случае прямого вооруженного нападения на Эвалту встает на ее защиту автоматически без твоей воли. Ты же не виноват, что в качестве вооруженных солдат проливших кровь мирных граждан Эвалты оказались головорезы из СБК. А еще лучше я тебе советую на самом деле такое заклятие на чудовище наложить, в будущем пригодится.

- Нет, - ответил погруженный в мысли резко оживившийся маг, - не буду я никакого заклятия придумывать. Пусть обвиняют меня, пусть знают, что на моих руках кровь их солдат. Что они сделают? Объявят меня персоной вне закона?! Да плевать, - смеялся про себя маг.

- Закроют твою экспозицию в Музее Обороны.

- Вообще пофиг.

- Ну ладно. Я вывел тебя не только из депрессии, но и из вполне реального кризиса. Поэтому можно считать нашу с тобой сделку состоявшейся. Предлагаю за это выпить, - торжественно поднял он свою кружку. Фросрей отхлебнув пива, приготовился наблюдать что-то интересное. Ортопс, на радостях глотнув пива, сморщившись, силой попытавшись удержать его внутри, спустя пару секунд борьбы с собой, выблевал его на пол. "Все нормально! Труд уборщика мы оплатим дополнительно. Нет причин для паники" - едва сдерживая смех, Фросрей защищал своего собеседника, оправдываясь перед всполошившимся персоналом забегаловки. - Зато я, хотя бы почувствовал вкус, - закрыв глаза, тихо прошипел Ортопс.

- Не знаю, почему меня это так смешит, извини, - хихикал Фросрей.

- Что это мы все обо мне, да обо мне. Как у тебя дела? Как поживает ОНА? - Ортопс быстро менял тему.

- Заткнись и не упоминай о ней, никогда, - разозлился маг.

- А с кем еще ты можешь говорить о ней, кто еще знает тебя также как я?

- Не пугай меня чертов ублюдок. Хочешь сказать ближе тебя конченной твари у меня никого нет?

- И это вместо благодарности? Ведь это я дал тебе настоящую жизнь. Действительно если так подумать, то если бы не я ты бы в своем ордене так и гонялся за темными тварями по всей Межокеании. Выращенный как тупой безумный солдат не приученный думать ты, так и остался бы марионеткой в чужих руках. Эта служба не давала тебе удовлетворения, выполняя чужие приказы, успокаивая себя служением свету, ты чувствовал себя пустым. Встреча со мной все изменила. Преследуя меня ты пришел в Преферию где обрел настоящую жизнь, обзавелся целью существования.

- Мою нынешнюю жизнь можно назвать проклятием. Я увидел великую красоту, за которую не страшно умереть, но... своим с-с-светом она... прожигает мне душу. Оставаясь недоступной превращает меня в жалкого немощного урода покорно стоящего на коленях, - тяжело дыша, с трудом говорил маг.

- Расскажи мне о ней. Я не шучу, - под злым взглядом мага оправдался Ортопс. - С кем еще ты безумец сможешь об этом поговорить? Кто еще тебя слушать станет? Та, которая сейчас это уже правнучка?

- Замолчи, для тебя эта тема запретна... Да правнучка, - в итоге сломался старый маг. - Уже правнучка той красавицы, что свела меня с ума. Ей сейчас семнадцать, она вылитая прабабка. Это прелестное создание живет и не знает обо мне, хотя я сопровождаю ее всю жизнь. Я очень хотел бы просто погулять с ней по лесу, как с ее далекой родственницей когда-то. Просто вдоволь на нее насмотреться, насладиться ее голоском... - В глазах старого мага предстал образ красавицы с белыми волосами золотыми как улицы Армидеи глазами. - Злата, ее назвали в честь прабабки лишившей меня покоя.

- Шпионишь за ней гребанный извращенец?!

- Да, - они оба рассмеялись. - Я конченный безумец... ничуть не лучше тебя Ортопс... Не понимаю зачем рассказываю тебе все это...

- Тебя не удивляет, что дочь той Златы, ее внучка, теперь уже правнучка все похожи, почти идентичны?

- Не ходи вокруг да около...

- Дух, проанализировав твой внутренний мир, специально сделал ее такой, сводящей тебя с ума старый дурак. Специально чтобы подчинить тебя, сделать тебя верным цепным псом Армидеи.

- Не Армидеи, а мира артэонов в целом. Ради защиты этой красоты я готов уничтожить кого угодно, меня самого это пугает, но я ничего не могу поделать...

- Ты просто плененный Духом раб, сколько крови ты пролил, якобы защищая эту свою "красоту"? Задумайся, осознай кто твой враг на самом деле. Это вовсе не я.

- Ты темная тварь, ты убиваешь людей!

- Мелких букашек!

- Заткнись! Это Дух он... ублюдок. Как-то около года назад, наверное... короче я... выпил и пьяный пошел поговорить с ним на эту тему. Вломился в его главный храм, что в Цитадели... Он так и не ответил, храм я разнес в щепки! Потом долго извинялся перед правителем.

- На твоем фоне я с каждой секундой становлюсь все лучше!

- Да, не говори! Это все... вся эта ситуация... Это все вопрос только моих отношений с Духом. Как бы я не ненавидел его, как бы мне не было тошно от всего этого, к ней... к этому прекрасному созданию у меня нет претензий. Этот ангел здесь не причем. Она тоже пострадала, та Злата много лет тому назад. Чтобы нас свести он сделал так, что два пьяных ублюдка поймали эту глупую девчушку, гуляющую по Певенсу, приехавшую помогать несчастным людям Эвалты! Они изнасиловали ее, несколько раз, связали и держали в подвале...

- Артэонская красота сводит людей с ума.

- Чтобы избежать шумихи, недопонимания между обществами Эвалты и Армидеи я решил разобраться сам. Я... - мага всего затрясло, - натурально выпотрошил их своим клинком, не прибегая к магии. Потом на руках вынес эту малышку из этого ада, - Фросрей едва сдержал накатившие слезы.

- Давай поплачь, не бойся! - смеялся над ним Ортопс.

- Она замкнулась в себе, несколько месяцев пролежала в больнице, разговаривала только со мной. Это несчастное создание... она просто не могла понять от чего так много зла в этом мире.

- Так у вас с не й что-то было? В смысле с той Златой, тогда давно когда она уже стала взрослой? - Ортопс пытался издеваться над магом, боясь перегнуть палку, зная, как Фросрей может вспылить.

- Ты что баран? Ах да, - Фросрей вспомнил, с кем говорит. - Я заперт в немощном не на что неспособном теле, я могу лишь любоваться ею. Когда мне тяжело ночами я иногда проникаю в ее комнату, наблюдаю, как она спит, ощущаю покой и сладкую нежность. Я готов сделать все, чтобы этот покой остался нерушимым.

- Ты больной урод, - Ортопс с удовольствием слушал откровения мага все глубже проникая в его внутренний мир.

- Да, ты меня прекрасно понимаешь! - они оба засмеялись. - Служа Армидее, я сгубил много невинных жизней. Еще до Касмия, Кэлоса я председательствовал на военном совете, думал, как ослабить, раздробить, уничтожить непокорное бесконечно плодящееся людское племя. Я курировал процесс переформатирования дикого юга - первой волны разрушения устоявшихся людских государств, сложно представить, сколько миллионов людей погибло в ходе этого одного большого геноцида. Тогда я совсем потерял голову, ослепший, привязанный к этому чертовому миру артэонов был настоящим чудовищем. Сейчас меня вроде отпустило. Сейчас глядя на безумца Касмия, мне становится страшно за себя, за свою душу.

- И все это как обычно - из-за бабы.

- Нет, не говори так, она ни в чем не виновата, - после всех откровений погрузившись в тяжелые мысли Фросрей ушел в себя, надолго замолчав. Ортопс изучая его, про себя поражался степени безумства старого мага.

- Действительно нормальных в этом мире нет... Ладно, становится скучно, я пойду. Не забывай, мы заключили сделку, - поднявшись со стула, Ортопс напомнил магу, вырвав его из пучины внутренних переживаний. - Пойду тратить заработанное, пасти своих козочек и козляток, дабы даровать им спасение от мерзких телесных оболочек, - решил он позлить мага на прощание.

- Только семь и не больше. Только посмей переступить черту! - сердито крикнул ему в след, совсем раскисший маг.

Пока пиво в кружке не выдохлось окончательно Фросрей, сидел за столом погруженный в мысли и бушующие эмоции. Ему был противен его темный собеседник, в одной из своих половин он дико ненавидел эту тварь. В другой своей половине понимал, как он ему нужен. С тех пор как Фросрей стал фигурой политической, эта темная тварь стала неотъемлемой частью его внутреннего мира. Для него человека прямого и бескомпромиссного без хитрости и коварства этого темного ума было невозможным уберечь Армидею, выкручиваясь из постоянных передряг. Это чудовище было ему нужно, он понимал это. Однако всякий раз, давая ему разрешение на убийство, чувствовал себя его соучастником, а может таковым и являлся.

Через три дня после этого разговора, на армидейский пляж со стороны Закхала высадился десант СБК. Вопреки всем ожиданиям вооруженные силы Белого Камня, пришедшие за головой Ричарда Серого, подошли к стенам Армидеи по водам Соленой Мили. Их обшитый сталью парусный корабль встал на якорь на безопасном расстоянии. Штурмовая группа из пары сотен бойцов на нескольких лодках высадилась на берегу.

Вместо запланированных магом тридцати тысяч к стенам Закхала для защиты своего народного правителя вышла толпа в сто с лишним тысяч человек. Простые мирные граждане Эвалты съехались со всех ее концов, чтобы защитить свое будущее и высказать белокаменным агрессорам, свое недовольство их постоянным вмешательством в свою жизнь. Толпу простых рабочих и крестьян подогревали различные провокаторы, натасканные армидейскими военными. Заранее изготовленные в Армидее транспаранты и различные плакаты пестрили разнообразием лозунгов, "СБК не пройдет"; "Долой тиранию СБК" - гласили некоторые из них. Среди пока мирной толпы затаив оружие под плащами ожидали сигнала особые представители провокаторов. Войска Армидеи приведенные в боевую готовность замерли за ее стенами в ожидании последствий.

Едва силы СБК высадились на берегу их тут же начала закидывать камнями агрессивно настроенная эвалтийская молодежь. Бойцы Белого Камня, не обращая внимания на провокации, укрывшись щитами от летящих камней приготовив резиновые дубины, ровным строем двинулись к воротам Закхала. Толпа недовольных граждан Эвалты, встав живой стеной, не пропустила их. Как бы спецназовцы не пытались прорваться внутрь пройти через живую стену из людей у них не получилось. Затем начались переговоры. Полицейские генералы СБК, возглавляющие группу задержания, пытались уговорить толпу пропустить их мирно. Обещали справедливый суд над преступником, пытались объяснить, кто такой на самом деле Ричард Серый, говорили о том, что вынужденные выполнить приказ они все равно никуда не уйдут и будут продолжать осаду столько, сколько потребуется. Но толпа, чувствуя свою силу, ничего не хотела слышать. Переговоры ничего ни дали, группа задержания, укрывшись щитами, стояла напротив все больше накаляемой толпы. Опустился вечер, солдаты все стояли, а у толпы все больше сдавали нервы. И вот под напором провокаторов толпа набросилась на солдат. В ответ полетели шумовые и газовые гранаты. У мирных людей вдруг откуда-то появились палки, которыми они принялись стучать по щитам солдат, которые в свою очередь стояли, терпя безумие толпы. Потом в солдат полетели огненные коктейли. Выйдя из-за стены щитов, солдаты принялись орудовать дубинами, в клубах слезоточивого газа валя особо буйных наземь заковывая их в наручники и заталкивая в центр своего строя. Заставить солдат пролить кровь не получалось. И вот когда толпа снова пошла на штурм стены щитов, провокаторам ничего не оставалось как, запустив в солдат еще пару огненных коктейлей, спровоцировать их к новому наступлению и в заварившемся побоище самим пролить кровь нескольких граждан Эвалты. Затесавшиеся среди толпы вооруженные наемники, такие же люди, такие же граждане Эвалты, сами убили нескольких бедолаг из толпы. Естественно обезумевшая толпа во всем обвинила солдат и набросилась на них всем своим весом. Началось уже реальное противостояние, в солдат бросали все что можно, от чего в рядах СБК появились первые жертвы. По команде солдаты пошли в полноценное наступление, сшибая резиновыми палками всех на своем пути, двигаясь к воротам Закхала. Но тут темноту незаметно опустившейся ночи огласил протяжный вой.

Все замерли, и люди и солдаты. Огромный сливающийся с темнотой человек-волк выпущенный магом пробежал по вершине стены Закхала и прыгнул в центр строя солдат СБК внизу окруженных толпой. Огромное чудовище принялось своими лапами проламывать солдатскую броню, сминая их тела. Остатки строя СБК, прикрываясь щитами от толпы, были вынуждены отступить. В итоге до лодок из нескольких сотен задействованных в операции бойцов добрались всего несколько десятков. Чудовище, при поддержке вооруженных наемников скрывающихся среди мирной толпы, уничтожило большую часть группы задержания присланную СБК. Их Дух им не помог. Спасшиеся воины СБК уплывали на лодках, беспомощно глядя на оставшуюся на берегу ликующую толпу и чудовище с измазанными кровью лапами провожающее их своим свирепым взглядом.

Последствия этого инцидента не заставили себя ждать. По решению СБК был созван Совет Арвлады. На совете делегация Белого Камня, не поддаваясь эмоциям, не желая выяснять, кто прав, кто виноват, просто поставила армидейцев в известность о том, что после крови их солдат пролитой чудовищем, "пригретым Фросреем и Кратоном", никакого дальнейшего сотрудничества между ними быть не может. Действительно, после этого СБК буквально перестали замечать Армидею. Начался вывод войск из всех мест общего дислоцирования. СБК в срочном порядке прекратили свое участие во многих миротворческих операциях за периметром. Оставив лишь незначительный военный контингент в самых проблемных районах юга. Даже своим солдатам они запретили официально общаться и замечать своих армидейских коллег. Все должностные лица СБК находящиеся в Армидее были отозваны, также как и армидейские были высланы. Также множество проектов внутри самой Арвлады направленных на помощь слаборазвитым ее жителям СБК также прекратили. На полном серьезе, в течение нескольких дней СБК полностью прекратили всякое взаимодействие и общение с армидейской стороной. Глава Армидеи Кратон Краус вроде как, получив полную свободу во всех отношениях, предчувствуя что-то недоброе, пребывал в тревоге, как и остальные его министры. Эта свобода скорее напоминала пустоту и одиночество. Будто Армидея осталась одна в темноте.

Как и большинство людей наделенных силой, Фросрей был одинок. И как одинокий человек, которому было, что сказать, но хорошие собеседники отсутствовали, он вел дневник. Выписывая свои мысли, он своеобразно выговаривался, изливал душу.

Дневник Фросрея:

"Четыре часа ночи, запись не имеет смысла. Это просто рассуждения.

СБК никогда ничего не делают просто так. В их высшем государственном совете при правителе Рагнере-Коне есть множество мудрейших коварнейших умов. Каждый их шаг на что-то рассчитан, за долгие годы я в этом убедился. И вот сейчас они вдруг резко оборвали все общение с нами, просто перестали нас замечать. Даже на Эвалту закрыли глаза. С одной стороны можно представить, что все это не очередная публичная постановка, а вполне реальные последствия убийства нескольких их солдат руками нашего монстра. Может я впервые перехитрил их? Очередная политическая авантюра по ослаблению Эвалты, унижению армидейской власти для них обернулась провалом. Может они и вправду не учли чудовища, просчитались, и я поставил им шах и мат? Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Зная их коварство, мне кажется это очередной коварный план. Но зачем? Каковы их цели на этот раз? Если предположить что все произошедшее они спланировали. То есть прекрасно знали о моей ненависти к ним и готовности защищать Эвалту любыми доступными способами. Знали что я использую чудовище для защиты того что мне дорого и просто спровоцировали меня. Получается, осознанно принесли своих солдат в жертву, но зачем? Ведь они действительно прекратили всякое взаимодействие с нами, просто перестали замечать Армидею, дали нам свободу. Даже в отношении Эвалты. Им вдруг стало наплевать даже на страну свободных людей - Эвалту - идею, которая всегда была им так противна, ведь ее развитие грозило разрушением подконтрольных им людских общин, всего образа их жизни. Уничтожение Эвалты для них было вопросом принципа.

Я уже молчу о том, какие последствия несет прекращение большинства миротворческих миссий за периметром. Ведь теперь все темные враждебные нам силы на юге получили свободу и скоро начнут набирать мощь, объединяться против нас. На сегодняшний день мы полностью потеряли контроль над ситуацией на юге, мы просто бросили многих своих тамошних союзников, оставили их на верную смерть. Все наши проекты на юге, что мы вынашивали долгие годы, СБК вот так просто уничтожили. Ладно, им плевать на союзников, очередной геноцид на юге уже я вижу, никого не заботит. Но они что на полном серьезе хотят новой полноценной войны с югом, который без нашего контроля быстро встанет под знамена очередного зла рвущегося уничтожить артэонский север и все его составляющие. Как они просто наплевали на все это? Вот именно наплевали. Они ведут себя так будто все это уже неважно и всего этого скоро просто не станет. И как показывает наша разведка, в то же время они готовятся к обороне своих земель, возвращают войска на север, в западную его часть, укрепляют Белую Долину. Но от кого или от чего они собрались обороняться, к чему они готовятся на самом деле?

И тут на ум приходит самое страшное предположение. Что если Он посетил их и рассказал им о своих видениях и грядущем будущем Арвлады, которое видел. Что если Он поведал им все то, что рассказал мне той ночью больше года назад? Ведь я его не послушал, я даже не прислушался к его советам, а что если они прислушались и теперь готовятся к обещанному им преферийскому Армагеддону? Если бы сейчас вернуться в ту ночь и лучше расспросить его, все бы отдал за это. Но тот наш с ним разговор был последним и чувствую я, последним для меня. Не отрицаю, я пытался найти его. Обошел все его лесные хижины, все места, где он обычно проводил время. Все везде заросло травой, покрылось пылью, он просто исчез, оставив меня одного.

Так о чем же таком он говорил тогда? О каком именно зле? Единственное что приходит на ум, единственная явная угроза, что висит на горизонте это Проклятие Таргнера. Получается, СБК готовятся к противостоянию с ним. И все их последние действия направлены на то чтобы оставить Армидею одну перед этим проклятьем. Дать проклятию Армидею уничтожить. Но как оно переступит через меня, ведь на данный момент я это зло полностью контролирую? Как обретет силу для уничтожения всей Арвлады? Пусть человек-волк бессмертен, пусть он силен, но у него не хватит сил, чтобы уничтожить СБК или Армидею, в конце концов, живущих под защитой Духов. И если речь идет об одном монстре, то почему СБК готовятся к его встречи как к полноценной войне?

В общем, будущее наше сокрыто темнотой. Надвигается что-то очень-очень плохое".


НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Джейсон пришел в себя в изоляционной камере для испытывающих трудности при выходе из Малдурума. Узкой крохотной коморке с мягкими стенами белого света, освещенной лишь лампой у входа. Несколько суток его накачивали наркотиками до полного погружения в астрал, перезагрузки сознания и нервной системы. Его безумие было искусственно развеяно, он снова стал самим собой. Оставленный от волчьего клыка шрам поперек лица залеченный целебной мазью, заживая с каждой секундой, немного саднил, неприятным ощущением напоминая о себе. На руке он обнаружил следы от наручников характерными кровавыми бороздами окольцовывающие запястья. Похоже, он изрядно побуянил, за что и оказался здесь.

Он вспомнил бесконечный снег, мертвый лес и нескончаемые орды волков, затмевающие всякие шансы на выживание. Обрывки тех кровавых жестоких сцен больно били по артэонскому сознанию, от страха он забился в угол, тихонько дрожа. Сейчас воспоминания криков истекающих кровью товарищей сводят его с ума, то чудовище, в нем порождаемое Малдурумом в какой-то мере ими даже наслаждалось. От воспоминаний жалобного скуления, которое издавали волки, когда он, обуянный безумием беспощадно рубил их, сейчас на его глазах проступили слезы. "Такого никогда не должно было происходить. Это все неправильно", - шмыгая носом, совсем раскиснув, не в первый раз говорил он себе, выходя из Малдурума.

Пришла очередь самого страшного. Смерть лейтенанта Конрада. Он считал себя обязанным жизнью Джейсону, вторгся в его личную жизнь, во внутреннем мире став его другом. Помниться он, возникнув из ниоткуда, просто пришел с подарком на день рождения Джейсона и в первую очередь сдружился с Кристиной. После того как этот в своем естественном состоянии не замолкающий балагур нашел общий язык с его королевой у Джейсона просто не было выбора, в безмятежности внутреннего мира они стали близкими друзьями. Во время боевого похода, в состоянии Малдурума сохраняя адекватность, прибывая в статусе офицера, этот лейтенант был единственным, кто беспокоился о Джейсоне, искренне пытался помочь. И в своей попытке спасти Джейсона от его же собственного безумия этот небезразличный горе лейтенант поплатился своей жизнью. Совесть, невероятный ужас осознания вины не дал Джейсону естественно выйти из Малдурума. Понимая что, глядя на мир глазами артэона не сможет вынести груз вины за гибель Джереми, его сознание решило остаться в состоянии безумия, боясь совести, душевных мук. Не желающего выходить из состояния безумия, избив его едва ли не до полусмерти сержанты приволокли его тело медикам. Придя в себя на больничной койке, схватив скальпель, приставив его к горлу медсестры, он потребовал выпустить его, дать уйти. После долгих уговоров сумев разоружить, офицеры, заковав его безумного, закатывающегося истерикой в наручники, снова избив, ввели ему лошадиную дозу транквилизаторов, и вот сейчас он очнулся здесь.

На душе стало пусто и гадко, захотелось снова погрузиться в Малдурум лишь бы уйти от этих раскаяний. Ему пришлось силой заставить себя свыкнуться с погибелью друга, истинную ценность которого он дурак раньше не хотел понимать, а сейчас было уже поздно. Замерший взглядом в одной точке, он продолжал сидеть, забившись в угол темной узкой камеры мягкого карцера для буйных, пока внутри его убивала совесть и раскаяние.

Он обратил внимание на следы ногтей, оставленные на мягком настенном покрытии кем-то из безумцев, что были здесь до него. Это место буквально хранило в себе безумные крики, истеричные мольбы о помощи, спасении сотен сходящих с ума в попытках снова стать артэонами после злодеяний Малдурума. "Нужно выбираться отсюда", - вдруг ожил Джейсон, ему было тошно здесь находиться. Переживания, сковавшие душу, вытесняли мысли о семье, друзьях, любимой, обо всем о том, что заставляет жить. Пройдя через ад, он заслужил несколько месяцев покоя и счастья нормальной жизни. Рурхан! Как он, что с ним, нужно было срочно, первым делом узнать о его судьбе. С трудом поднявшись на ноги, "Все мне полегчало. Выпустите меня!" - крикнул он, кулаком стуча по двери.

Ответа не поступало. Тайно наблюдающие за ним врачи смотрели, как он себя поведет. Ведь не сумевший окончательно избавиться от побочных эффектов пребывания в Малдуруме долго не получая ответа с той стороны он начал бы сходить с ума. Долбиться в дверь, кричать, рвать мягкое настенное покрытие камеры. Джейсон же спокойно просидел в своем углу еще несколько часов.

- Джейсон? - через громкоговоритель карцер огласил женский голос.

- Да, - не зная куда смотреть, ответил он.

- Как ваше настроение?

- Хорошо. Все нормально, - чтобы показать, что полностью стал собой, Джейсон добавил улыбку.

- Как ваше самочувствие?

- Чувствую себя так, будто мною только что испражнился огромный черный дракон. Как будто я все еще измазан в злых темных фекалиях, - Джейсон пытался как-то описать свое состояние. - Что я не прошел очередное испытание?! - крикнул он спустя пару минут тишины, но ответа так и не последовало. - Да я нормальный, пожалуйста, хватит уже! - он боялся снова остаться один в этом полумраке.

Спустя некоторое время дверь камеры отварилась. В свете загоревшейся на полную мощность лампы над входом внутрь вошел командир его батальона, майор Калегром. Облаченный в черный нательный комбинезон, он с улыбкой смотрел на еще одного из своих солдат наконец-то пришедшего в себя. Джейсон, от такой неожиданности позабыв обо всем, подскочил на своих трясущихся с непривычки ногах и замер по стойке смирно. - Нет не надо, успокойся, не напрягайся. Тебе сейчас нельзя. Так как дела боец? Как самочувствие? - легко и радостно улыбался командир, по-дружески пожав Джейсону руку.

- Отлично сэр.

- Куришь? - в готовности дать сигарету поинтересовался командир.

- Нет, сэр.

- Это правильно. Готов отправиться домой?

- Так точно, сэр.

- Идем отсюда, - командир пытался помочь ему, взяв за руку.

- Нет, не надо. Спасибо сэр, я сам, - отказался от его помощи Джейсон. - Много наших полегло? - после этого вопроса командир помрачнел и опустил глаза.

- Старайся пока об этом не думать. Думай о своей семье. Пойми радость момента, мы уже дома, - прежде всего он пытался успокоить Джейсона. - Полегло много ребят, - все же печально добавил он. - Но это уже моя забота...

Командир, придерживая Джейсона, повел его коридорам, лестницам какого-то мрачного лишенного окон здания. Не мудрено, что это был очередной бункер, артэоны любили закапывать в землю свои военные объекты. Судя по древним стенам и затхлому воздуху, свидетельствующему об отсутствии вентиляции, это точно ни гарнизоны Армидеи. Командир привел Джейсона в очередное белое больничное помещение, в центре которого в ярком свете лампы стояли два стула, на одном из которых сидела молодая артэонка в строгой военной форме, ее волосы собраны в жесткий хвост, в руках она держала ручку и блокнот. На ее строгом лице было не разобрать эмоций. По краям комнаты вне света лампы освещающей ее центр стояло множество железных шкафов, каталки для переноски раненных и хирургический стол для операций, вернее процедур восстановления как их тут называли. Это была восстановительная комната, подобие операционной, сейчас оборудованная для нужд работы психолога. Командир, заведя Джейсона внутрь, закрыл за ним дверь. Тяжело вздохнув, Джейсон уселся в кресло напротив этой очередной "мозгоправки", которая несколько часов теперь будет "компостировать" ему мозги, делая вид, что способна помочь. Но этого было не избежать, процедура общения с психологом была обязательной при выходе из Малдурума особенно для буйных.

- Здравствуйте Джейсон. Меня зовут доктор Эмма Ротстен. Узнаете мой голос? - пронаблюдав, как он сел в кресло, сразу сделав несколько записей, поинтересовалась она.

- Да вы тот голос из громкоговорителя в камере. Надеюсь, вы не психиатр? - с наигранной настороженностью спросил он. Пока она снова делала какие-то записи, в Джейсоне затрепетало нечто неконтролируемое, некая жажда, желание женского тепла. Как артэон он тут же заблокировал все эти неприемлемые в силу обстановки эмоциональные потоки и вернул над собой жесткий разумный контроль. Внешне он напряженно сжался, отведя взгляд в сторону. Она, изучив его взглядом обо всем догадавшись, улыбнулась.

- Что с вами? Вы как-то напряглись?!

- Я?! Нет что вы. Все нормально. Это, наверное, какие-то остатки Малдурума еще не выветрились, - прокашлявшись, спешно оправдывался он. Но легкая напряженность, зависшая в воздухе, ощущалась все сильнее.

- Тогда начнем!

- Давайте, но все же. Так, а вы еще психолог или уже психиатр? - зажато в ее присутствии, осторожно интересовался он.

- Сразу могу вас успокоить. Я психолог. Военный психолог. И сейчас мы будем помогать вам, снова вернуться в нормальный мир.

- Слава богу! - вздохнул Джейсон. - Я тут побуянил немножко. Боялся, что меня спишут в разряд конченых... дураков.

- Я проинформирована. Вы набросились на медиков со скальпелем... Собрались куда-то бежать, требовали дать вам бедному свободы! - иронизировала она.

- Да-а-а! - сейчас сам себе удивлялся он. - Я могу! Да могу такое, к сожалению, - ему стало стыдно, но она улыбкой переводила все в шутку. Они оба посмеялись.

- Расскажите мне как обычно, что у вас на душе. Я готова слушать, - без энтузиазма говорила она.

- А где доктор Росс? Она курировала меня, - поинтересовался Джейсон. Этот доктор, она прекрасна, как и все молодые артэонки. Блестящая гладкая, будто шелковая кожа, белоснежная улыбка и приятный аромат. Чуть старше Джейсона. В ее обществе ему было все больше дискомфортно, во всяком случае, изливать душу молодой девчонке, обнажать свое безумие перед почти ровесницей было неприятно. Мудрая доктор Росс, пожилая артэонка с белыми волосами, была заботлива как мать, с ней он мог говорить обо всем. А эта вчерашняя девчонка в его глазах была плохой заменой любимого доктора.

Доктор Росс. Военный психолог, что работала с ним, помогала ему избавиться от симптомов Малдурума. Он был очарован ею. Разумная, с чувством юмора, с годами как хорошее вино ставшая просто бесподобной. В реальности она никогда не одевалась в черное, скорее наоборот предпочитала светлые тона. Джейсон ведал ей детали своих злодеяний в Малдуруме, и от этого как от исповеди получал душевное облегчение. Его особое отношение, привязанность к доброму доктору перешло с ним в Малдурум. В ее облике воплотилось его безумие. Сначала в Малдуруме он просто творил жуткие вещи, думая о том, как будет ей о них рассказывать, как будет ее удивлять, когда вернется домой. И однажды она сама пришла к нему в больных малдурумных галлюцинациях и попросила чем-нибудь удивить.

- Это все из-за моего возраста? - поинтересовалась молодой доктор сейчас работающий с ним. - Простите. Я знаю, в моем нынешнем состоянии этически не красиво работать с пациентами, в основном являющимися солдатами, возвратившимися из долгой командировки. Представляю, какой дискомфорт я вам создаю. Но все же этой профессии, как и любой другой необходимы новые кадры. Поэтому появление подобных мне неизбежно. К тому же ехать к своим пациентам "к черту на рога" именитые профессионалы не хотят. Такую работу предоставляют молодым. Думаю лет через двадцать, когда я наберусь опыта и моя внешность, в виду возраста не будет превращать пациентов в похотливых животных только тогда я стану настоящим психологом. Пока прошу меня простить.

- Нет, это вы меня простите... - спешно пытался оправдаться Джейсон.

- Доктор Росс ведет свою практику только в пределах Армидеи. В командировки во внешний мир она, насколько мне известно, не выезжает в принципе. Вы хоть понимаете где мы сейчас?

- Нет.

- В приграничной базе Альфагейт...

- Все вспомнил... Нам было велено прибыть сюда. Почему нам не дали сразу двинуться домой?

- Здесь вы находитесь уже больше недели. У военного следствия возникли вопросы к участникам вашего отряда...

- Дайте-ка угадаю, все произошедшее в Мерзлом лесу решили замолчать? Следаки нас допросят, а потом зашьют все протоколы в папку под грифом секретно?

- Правительству виднее...

- Так со мной еще будут работать следователи? Будут допрашивать? - Она, в ответ, кивнув головой, закрыла глаза. - Вот блин! Еще несколько часов сидеть, ждать пока они все запишут. Эти бюрократы. И это после того что мы пережили? Бред! - лениво вздыхая, сокрушался Джейсон. - Хотя уже надо бы привыкнуть.

- Да, к сожалению, от бюрократии в военном ведомстве никуда не деться. Но есть и хорошая новость, во всяком случае, для вас.Вы все еще находитесь под опекой доктора Росс. Которая продолжит работу с вами, когда вы вернитесь в Армидею. Она ждет не дождется вас дома. Всех вас, ее "любименьких", "бедненьких". Знаете. Передавая мне ваши личные дела, она велела, прежде всего, позаботиться о вас! - улыбнулась она.

- Да доктор Росс очень заботливая.

- Вы и сами понимаете, что наш разговор с вами ограничится лишь этой встречей, но возможно еще парой сеансов, если вам вдруг станет одиноко. Поэтому нам как доктору и пациенту смысла нет сближаться. Мой разовый акт врачебной заботы был бы бессмыслицей. Но все же, эту беседу мы вынуждены будем довести до конца. Так ведь?

- Как скажите мэм.

- Значит, начнем сначала. Вы сказали, что работа военных следователей это нудная бюрократическая волокита обремененная массой протоколов. То есть вас уже допрашивали. Также. Вы насколько я знаю, относитесь к категории солдат именуемых "мечеными" в виду красных отметин на погонах. Не хотите рассказать мне об этом. Как так получилось, что вы еще совсем молодой парень уже переступили черту, оступились, совершив военное преступление? Я здесь чтобы слушать.

- А что в моем личном деле, с которым вас ознакомила доктор Росс вы не нашли ответы на эти вопросы?

- Джейсон успокойтесь. Не надо так напрягаться. Поймите ценность общения со мной. Я не знаю о вас ничего, вы могли бы рассказать мне все с самого начала, полностью излить душу как в первый раз. Ведь как я поняла из записей Саманты... то есть доктора Росс, эти душеные травмы из Малдурума все еще тревожат вас.

- Вы не поймите неправильно, я не такой. В смысле я вовсе не пытался язвить вам или выказывать свое недовольство вами как специалистом. Просто пока у меня все внутри как-то заторможено.

- Молодец, умница, - улыбнулась она. - А теперь просто расскажи мне все что хочешь.

- С чего начать?

- С чего угодно, во времени мы не ограничены.

- Спасибо, - с легкостью выдохнул Джейсон. - Все это началось в учебке. Ну, этого кошмара длиною в полгода после восемнадцати лет. Там я впервые погрузился в Малдурум, столкнулся с безумием, о котором и не догадывался, - он напряженно вцепился в подручники кресла. - Но там под жестким контролем офицеров моя ужасная сущность не могла проявить себя. Потом была первая полноценная командировка на юг. Я начал дико гнать. Во время одной из мелочных ссор ранил сослуживца в ногу, меня больше месяца продержали в глубокой земляной яме. Думали, что холод ночей и дождь выбьют из меня всю дурь...

Мы сидели на южной границе Грионского союза. Даже в патрули не ходили, вообще ничего не делали, просто простаивали. Просто фактом своего присутствия устрашали возможных врагов наших союзников. Ссоры, мелкие стычки между погруженными в Малдурум чудовищами происходили постоянно. Вокруг той ямы, в которой держали меня, появлялись множество других. По соседству сидел очень интересный кадр "покусанный белочкой". Понимаете?! Ну, в смысле мучающийся от белой горячки. Первые несколько суток, он орал гимн Армидеи и морской пехоты! - Джейсон рассмешил ее.

- Хотя бы было нескучно.

- Да среди сумасшедших скучно быть не может. Потом как оказалось, за время того простоя в ходе пьяных драк было убито несколько молодых солдат. Эти смерти наше командование списало на боевые потери. Смешного в этом мало...

Случилась полноценная боевая тревога. Всех грешников повытаскивали из ям, все батальоны подняли и построили. Грионский союз - наш главный друг за периметром, он тоже не един и состоит из трех независимых друг от друга полисных государств. Два из них, южная Фриния и центральный Ираклид что-то не поделили друг с другом. Нас как миротворцев подняли с границы и перегнали в район нарастающего конфликта. Нашему взводу было поручено взять под охрану один из богатейших районов на окраинах Фринии - деревушку Холмы Страхиса. Это было живописное место, все фринийские богачи настроили там себе поместий. Мы должны были не допустить разграбления имущества в ходе возможных боевых действий. Разместились в одном из местных храмов. Ходили в патрули, следили за порядком в этом райском уголке, - приступая к самому тяжелому, Джейсон остановился, думая как лучше описать, что последует далее.

- Я... в смысле то чудовище, увидел... увидело местных женщин, - он говорил тяжело и очень боязливо, стесняясь своего безумия. - Тогда как помню, мое больное сознание охватило желание, не желание, а жажда тела настоящей женщины. Ведь артэонки они как куклы, тела доведены до идеала, это уже какие-то произведения безупречного искусства. Ни естественного волосяного покрова, ни естественных запахов, почти. Все как-то искусственно, красиво, но не натурально, что ли. Я вас не пугаю? - сам себя боясь, поинтересовался он.

- Я практикую всего пару лет, но поверьте мне, слышала и не такое. Продолжайте. Просто говорите.

- То, что я сейчас говорю это как бы воспоминания, да? В смысле я пытаюсь описать все таким, каким видел, когда был чудовищем? Вы понимаете?

- Разумеется. Мы сейчас не касаемся вашего "Джейсона", мы говорим только о сущности рисуемой Малдурумом. Продолжайте.

- Спасибо... Тогда, жажда плоти, не знаю какой-то грязи, больного наслаждения двигала мной. Неописуемая жажда, желание утолить которую перебивало все. Я утратил над собой всякий контроль. Ночью сбежал из нашего лагеря. Зная, что по ночам некоторые рабыни стирают вещи в ручьях между холмов, подкараулил одну из таких. Лишил сознания, утащил в какой-то амбар, там привел в чувство, а после жестоко изнасиловал, наслаждаясь криками. Затем убил! Сделал то, что хотел с криками, грязью, как животное! - Джейсон замолчал, у него просто не было сил что-то говорить дальше. Чтобы скрыть разыгравшиеся эмоции, он закрыл лицо руками. Доктор Ротстен подала ему стакан воды.

- По статистике шестьдесят процентов преступлений совершенных в Малдуруме приходится на изнасилование. Жажда сексуального удовлетворения в принципе погранична с безумием. Из всех сводящих с ума желаний это самое осязаемое. Вы стали его очередной жертвой. Я надеюсь, вы понимаете, что, несмотря на угрызения совести, фактически не несете ответственность за злодеяния в Малдуруме. На самом деле, вне вашего отягощенного чувством вины сознания, вы в этом не виноваты. Фактически вина лежит на тех, кто вас туда отправил, научил убивать, показал, что такое Малдурум. Вы просто жертва чудовищных обстоятельств. Вот сейчас в своем естественном состоянии вы осознаете тяжесть содеянного, чувствуйте вину?

- Конечно! Шутите, я себя за это ненавижу. А как иначе, естественно ненавижу! Понятно, что в моей жизни, нет дня без воспоминаний того звериного безумия. Самое страшное, что я все помню. Все досконально, понимаете. То больное наслаждение, запахи, даже мысли крутящиеся в голове в момент изнасилования. Понимаете, это в полной мере был я. Я, вот это вот тело видите, я издевался над этой девушкой и убил ее. И в то же время то был я лишь физически, - он посмотрел на доктора моля о прощении, понимании. - Внутренне, то было что-то другое, чужое. Вернее настоящий я спал, пока мое сознание находилось во власти лютого зла. И вот это сводит с ума. Мучает вопрос не только о моей вине, но и о том, что я вообще такое? Что за существо человек или это только артэоны такие придурки? Глубина нашего сознания она неописуема... В итоге все равно тело то одно. Фактически я и то чудовище мы с ним одно и то же. Это зло, которым я становлюсь в Малдуруме, это есть некая часть меня. Какая-то составляющая меня как человека.

- Но ведь эта составляющая спит где-то глубоко внутри и не может проснуться сама. И если бы у вас была возможность выбора, вы бы никогда не будили ее, так ведь?

- Это, безусловно. Никогда. Я же не идиот. Не мазохист!

- Это самое главное. Как граница понимание этого факта отгораживает вас от того чудовища сотканного из зла. Вы слышали про классификацию форм Малдурума? - Джейсон отрицательно потряс головой. - Эта классификация была предложена очередным мудрецом, скрывшим свое имя, чтобы мы не отвлекались от оставленных им идей. Так вот там Малдурум как некое явление был разбит на пять форм. Пятая форма - полное затмение, характеризуется полным подавлением разума, разрушением всяких остатков настоящей личности и одержимостью различными маниакальными жаждами и идеями. И у вас именно пятая форма. Вы такой не один, ведь этот безымянный мудрец на ком-то основывал свою классификацию! Просто поймите главное. Вы, настоящий вы это то, что вы сейчас - доброе, раскрывающее всю лучшее в человеке, тянущееся к миру и гармонии существо под названием артэон. То чудовище это ошибка, временное состояние в которое для защиты нашей общей родины, скажем так, вы вынуждено погружаетесь. Погружаетесь лишь на время, лишь для выполнения боевых задач. Там вы не контролируйте себя, ваше безумие берет над вами верх. Офицеры, недосмотревшие за вами виноваты в произошедшем больше чем вы. На вас, на настоящем Джейсоне не лежит вина за преступления Малдурума, ведь это ужасное состояние в своей пятой форме характеризуется полным фактическим раздвоением личности. Можно сказать что, то чудовище, которым вы становитесь в объятиях Малдурума эта полноценная другая личность, другое существо. Вы правильно сказали, у вас с ним просто одно тело, одни глаза на двоих, - она пыталась утешить его как могла. - А что касается тяжелых воспоминаний осевших в голове, воспоминаний которые вы воспринимаете как свои. Скажите вы помните свои сны?

- Конечно.

- Помните мысли, что блуждали в голове во время сна, отчасти запахи и даже вкусы? Но ведь это происходило во сне, а не в реальности. Это было, но было не по-настоящему. Также и в случае с этими воспоминаниями. Относитесь к ним как к снам. Несерьезно.

- Спасибо, - шмыгнул носом Джейсон. Желая продолжать общение, он сделал вид, что задумался над словами этой милой артэонки, хотя в действительности уже не раз слышал все это из уст доктора Росс.

- Сейчас двадцать минут двенадцатого. День - среда. Скажите, чем вы, настоящий Джейсон, сейчас занимаетесь? - спросила она, глядя на наручные часы.

- Сейчас лето. Если мои друзья не на смене Энергожертвования, то значит прошлым вечером, мы прогуляли до поздних звезд на небосклоне. А возможно и до рассвета. Мои маленькие друзья еще спят... - отвлекшись от всех переживаний, пусть и на доли секунды, он улыбнулся. - Рурхан! Господи! Я плохой друг. Как он, что с ним?!

- Он здесь, на территории базы. Жив и здоров. В полной безопасности ожидает вашего возвращения. Давайте вернемся в атмосферу вашего утра среды.

- Как он? Я имею в виду психически. Также накачиваете его наркотой?

- Подробнее о состоянии вашего друга поговорим позже. Пока это будет для вас стимулом к восстановлению. Сначала давайте убедимся, что вы полностью снова с нами.

- Так ладно мое утро. Наши маленькие друзья, лежебоки и лентяи спят. И будут нежиться в кроватях еще до двенадцати минимум. Мы с моей любимой сидим дома. Скорее всего, у меня. Никаких утренних пробежек, она бремена, но мы все равно уже встали. Мы с моими домашними за накрытым столом после завтрака сидим на кухне. Мои младшие брат и сестра играют во что-то, забавляют нас собой. Моя любимая сидит у меня на коленях, в утреннем халате с чашкой кофе. Мы не можем надышаться друг другом. Беседуем с моей мамой пока отец, уткнувшись в газету, периодически вторгается в разговор, зачитывая для нас наиболее интересные статьи. Не нарушая общей идиллии, мы с ней шепчемся, решая, как проведем предстоящий день. Неважно, что она шепчет, главное быть к ней ближе, чувствовать нежность ее губ, - окончательно позабыл обо всей тяжести Джейсон. На его уставшем лице появился отголосок внутренней радости. Вот уже который раз подобный трюк безотказно действует на него. Сколько раз так поступала доктор Росс, но Джейсон все также, будто в первый желанно улетел в облака. Он глубоко вздохнул. Эти простые каждодневные вещи, простые будни мирной жизни, сейчас это все казалось чем-то бесценным, невообразимо прекрасным. Сердце болезненно сжалось.

- И ни слова о Малдуруме! - довольно заметила она. - Думаю кто вы по-настоящему - вопрос решенный.

- Вы так и не спросили, как я выжил.

- Не поняла? - наморщилась она.

- Вы знали о моих плечевых отметинах. Теперь знаете, за что я их получил. Вы военный специалист, вам известно о наказании за военное преступление. Я изнасиловал и убил девушку. Мои офицеры за такое должны были вывести меня перед строем и отрезать голову у всех на глазах.

- Как же вы выжили? - она поняла, что слишком рано улыбнулась.

- Вы все знаете. Вы все прочитали в личном деле. Может больше не надо наивно продолжать этот разговор? Ну, в смысле продолжать, но только не делать вид, что я вам говорю что-то новое.

- Нет. Все совсем не так. Действительно что-то мне о вас известно. Я же не могла прийти неподготовленной. В заметках доктора Росс лишь общие факты. И прошлась я по ним довольно бегло. А смысл он ведь всегда в деталях и мелочах. На самом деле моим следующим вопросом должна была стать причина ваших нынешних мучений. Что стало причиной вашего погружения в состояние "невозврата". Чего так испугалось ваше сознание, что предпочло бездну Малдурума истинной сущности? - она задела Джейсона за живое. - Какую новую вину вы на себя навесили? - углублялась она, видя как некий страх, которым он жаждал поделиться, встрепенулся внутри него. - Но как хотите. Давайте сначала поговорим о прошлом.

- Знаете, простите... - вдруг стеснительно сжался Джейсон.

- За что?

- За то, что проявил своеволие в нашем разговоре. Вы доктор, вы задаете вопросы, вам виднее, о чем нам говорить. Поймите. Я вовсе не из тех, кто любит утомлять других своим нытьем... - стеснительно замыкался в себе Джейсон.

- Джейсон! - прервала она его. - Прекратите выстраивать барьеры в нашем общении. Все нормально, я здесь чтобы слушать. То, что вы поддерживайте разговор это нормально. Естественно и даже очень хорошо. Тем более беседа с буйными пациентами имеет минимальный предел по времени. У нас еще полчаса, - дала она Джейсону официальную причину выговориться. - Говорите, о чем считаете нужным, я скорректирую, если что.

- Раз уж мне вас еще полчаса мучить своим бредом, то тогда ладно... И... как же я выжил? Когда животное внутри меня насытилось телом той несчастной. Весь в крови. Серьезно, мои руки были вымазаны в крови по локоть. Утром как есть, я вернулся в лагерь. Я и не пытался скрыть свое преступление, - говорил Джейсон, она слушала с неподдельным интересом.

- Что послужило причиной такого поведения. Вы в состоянии объяснить?

- Я жаждал наказания. Понимал, что совершил нечто ужасное, мне хотелось, чтобы меня порвали на куски.

- Большинство оступившихся в Малдуруме больше всего боятся ответственности за свои преступления. До смерти боятся, что кто-то об этом узнает. Ваше поведение нетипично.

- Знаю, но это утешает слабо. Не смягчает вину, - Джейсон замолчал, опустил взгляд. Крик отчаяния и ужас застыли в его глазах.

- И что произошло дальше? - подталкивала она его. Джейсон был так напуган, что вздрогнул от ее голоса вопросом нарушившего тишину.

- Потом начался полный конец. Трындец всему. Понимаете? - печально улыбнулся он. - Мы расположились в храме в центре Холмов Страхиса, я уже говорил об этом. К храму сбежалась толпа разгневанных местных жителей. Всем по большому счету было плевать на убитую невольницу, рабыню, ведь там она просто вещь. Разные наглые жирующие за счет рабов рожи, тамошняя интеллигенция, пришли выразить возмущение моим поступком. Меня с руками в крови сперва спустили в подвал. Там сержант долго орудовал своими кулачищами, воздавая тому животному, или мне, не знаю, первые шаги надвигающегося наказания. Мне так казалось. Наш командир взвода, лейтенант Статум тоже довольно-таки молодой парень, собрал всех наших ребят в главном зале храма. Даже все патрули были отозваны. Местные долбились в двери, этих недовольных становилось все больше. Надо мной должен был случиться суд. Полевой военный трибунал, где за совершенное преступление мне должны были перерезать глотку и бросить подыхать в луже собственной крови. Я думал, меня вытащат, выкинут из храма, сначала отдадут на растерзание недовольной толпе, а потом прикончат. Но в итоге все случилось наоборот.

Ребята встали кругом, сержант приставил нож к моему горлу, тут я, конечно, понял, что хочу жить, но было уже поздно. Дергаться было бесполезно. В центр круга этого первобытного суда при свете факелов вышел офицер, мой командир взвода. Старший лейтенант Статум. И то, что он сказал, было ужасно, недопустимо, невозможно я бы сказал. Вы серьезно ничего не слышали об инциденте в Холмах Страхиса? - Джейсон будто специально затягивал рассказ, но его действительно возмутил тот интерес, с которым слушала доктор.

- Нет, я ничего не знаю. Так что случилось дальше Джейсон?

- Офицер велел меня отпустить! - Джейсон печально засмеялся. - Понимаете, он сам сошел с ума. Мы с ним поняли друг друга взглядами. И это чистый ужас как он есть. Там в кошмаре Малдурума, где мы рядовые - больные чудовища, жаждущие крови. Не все, но большая часть. Офицеры это единственное что должно держать нас на правильном пути. Ведь их специально отбирают, проверяют, контролируют. Наши офицеры теоретически разумнейшие из артэонов, прирожденные специально отобранные лидеры, те, что погружаясь в свое человеческое зло, сохраняют здравомыслие. Там они в прямом смысле слова заменяют нам разум. Каждое их слово закон, их фантазия наполняет наши головы. Рядовые - психи, балансирующие на грани просто не способны сопротивляться сумасшествию, идущему от командира. Представьте себе участь стада, если пастух от долгого одиночества в горах сошел с ума?

Велев меня отпустить, старший лейтенант Статум, задвинул долгую полноценную речь, в которой все перевернул, все извратил в головах десятков слушавших его ребят. Мой первый взвод почти весь состоял из новобранцев. Мы вместе проходили учебку и вместе продолжили служить. После обучения к нам, конечно, закинули нескольких стариков, но в целом все были моего возраста. Этот безумец говорил о свободе, о полной свободе от морали, что дает Малдурум. Наши настоящие жизни он называл неполноценным самообманом. Ведь только в Малдуруме наши глаза широко открыты, мы видим этот мир во всех красках. Он заставил всех ребят поверить в то, что их артэонские сущности - истинные они, это нечто неполноценное, что только в Малдуруме они живут по-настоящему. И молодые ребята, как покорное стадо пошли за этим сумасшедшим пастухом. Это было верное самоуничтожение. Но мне хотелось бы верить, что они жертвы. Ведь они были молоды, их головы пусты, внутри только безумие Малдурума, они не могли воспротивиться рвущемуся изнутри желанию безумной свободы, которое так искусно подогревал этот психопат в погонах. Служили бы эти ребята у хороших офицеров, монстрами они бы не стали. Меня он назвал первым освободившимся, едва ли не героем, не побоявшимся свободы, что дает Малдурум. Я весь избитый, задыхаясь, лежал там окруженный толпой марионеток в руках больного психопата. Тех людей, что снаружи долбились в ворота храма, этот разрушитель назвал врагами. Говорил что они наши рабы, мы их хозяева. И только силой мы можем заставить людское стадо признать этот порядок. Кто-то из сержантов воспротивился. Он вызвал этого сержанта на дуэль. Они схватились там же, на глазах у разгоряченной толпы. Старший лейтенант Статум убил сержанта, по каким-то диким животным обычаям продемонстрировав всем окровавленный нож, видимо символизирующий его победу, правоту в глазах окружающих психов.

Потом началось веселье. Все эти сумасшедшие во главе со своим командиром, вооружившись до зубов, будто собрались в бой, двинулись из храма. Обуянные своей свободой сначала перебили всю толпу, что была снаружи, долбилась в ворота. После двинулись в деревню... Это очень смешно, если так подумать, - непонятно для доктора улыбнулся Джейсон. - Мы ведь по идее миротворцы, должны защищать их! - из Джейсона вырвался приступ нездорового смеха. - Извините. В общем, я веселье пропустил, - потом он помрачнел и добавил, - а то неизвестно что еще мог бы натворить там.

Тот сержант, что избивал меня в подвале, свое дело знал. Сперва я не мог дышать, потом голова стала кружиться. Я отполз в угол и там, то ли заснул, то ли потерял сознание. В себя пришел уже вечером. Храм наполнял запах дыма и крики женщин. В центре закопченного пропахшего гарью и каким-то злом центрального зала горел огонь. На вертеле жарилась туша какого-то копытного животного. Эти сумасшедшие уничтожив пол деревни которую должны были защищать, стащили все награбленное в храм и устроили своего рода пир. Это была чудовищная вакханалия. Эти безумцы бухали, жрали всякую хрень, что притащили с собой. Тут же блевали. Я помню какие-то фрукты в золотой посуде, жареное мясо валяющееся повсюду. Какие-то дорогие ковры, какой-то прочий хлам, какой-то бред. Так же с собой они притащили женщин. Они насиловали их, прямо там же где жрали. Но кто-то предпочитал уединение, женский плач и визг доносился отовсюду. Они заковали своих новоиспеченных рабынь в кандалы, чтобы те не могли убежать. Я помню валяющиеся в углу, буквально сваленные кучей изуродованные женские тела, надо полагать изнасилованный отработанный материал. Ну что сказать? Ребята конкретно затерялись в Малдуруме, в своем безумии.

Я аккуратно брел, стараясь не наступить на валяющиеся пьяные тела. Они звали присоединиться, но я промолчал. Не знаю, наверное, меня спасло чудо. Всему избитому, разбитому, едва стоящему на ногах мне было не до безумия. А они смеялись, вели себя как настоящие монстры, наслаждались болью своих заложниц, - Джейсон всерьез задел доктора своим рассказом.

- Я вышел на улицу. В лунной ночи, все окружающие огромные дома, богатые поместья, амбары, все пылало огромным пожаром. Они уничтожили все. Все аж заволокло дымом, падал пепел. И в дыме ясно чувствовался запах сожженной плоти. Ребята повеселились на славу, устроили настоящий локальный апокалипсис. Можете представить себе состояние, когда жизнь становится настолько гадкой, что на все становится наплевать, ничего уже не волнует? Но тут я услышал звук наверху, где находилась колокольня. Это был мужской крик и какой-то грохот - звуки борьбы. Снова аккуратно пройдя через пирующих чудовищ, которые уже стали набрасываться друг на друга, отношения между собой выяснять, я поднялся наверх. Там в темном помещении у окна лежало тело в армидейской броне. Это был старший лейтенант Статум, его дико искромсали, лужа крови затопила почти весь пол. Убийца был в комнате, он сидел в темном углу. Это был сержант, который успокоил раз и навсегда сумасшедшего офицера. Держа окровавленный нож в руке, дымя сигаретой, сидя в темноте он рассказал что этот трус... Статум после всего того что натворил, решил покончить с собой, повеситься на колокольне. Но этот сержант, не дал ему уйти так просто, перед смертью устроив ему ад, заставив его... кишки свои жрать. Извините...

Сержант сказал, что нам нужно выбираться отсюда, все кто пировали внизу уже трупы. Он пояснил, что нужно забрать еще одного в подвале. "Сейчас, - помню, сказал он, - только немного отдохну". Я был согласен с ним, нужно было уходить. Я сел в темноте напротив него, ждал. Но он так и сидел беззвучно, просто замерев. Он самоотключился, не смог больше быть частью этого кошмара.

Я двинулся один. Веселье в главном зале затихало. Кого-то убили, кто-то спал пьяный в стельку. Спустившись в подвал в темном помещении, где до этого били меня, своего рода пыточной, я обнаружил одного рядового. Он был лишен брони, жестоко избит, его нога, ребра были переломаны. Также на его теле под нижним комбинезоном были ожоги от раскаленного железа. Руки были связаны веревкой. Увидев меня, он забился в угол и рыдал. Молил не трогать его. Оказалось, он тоже не разделил общего веселья, пытаясь вразумить ребят, артэонизировался, став самим собой. Бессмысленно призывал всех к морали. Но ребята, или те животные, которые управляли их телами, его не послушали. Его спустили в подвал, где долго издевались и избивали.

Это был рядовой Джерими Конрад, я знал его еще с учебки. Он всегда был тихоней, особо не выделялся. В том подвале я объяснил ему, что не являюсь частью общего кошмара. Он, резко подскочив со слезами, умолял меня одуматься, говорил, что все это ужас, и мы должны спасаться пока не поздно. Я понял тогда что, следуя за ним смогу выйти из этого кошмара удержавшись от безумия. Я взвалил его на себя, мы начали выбираться. Но на лестнице встретили полупьяное чудовище. Он с мечом в руке спускался в подвал, как я понял, чтобы добить Джерими. Мы снова спустились вниз и там, я схватился с этим чудовищем. Я убил его, я убил своего сослуживца. Победив в драке или скорее в грызне двух псов, я задушил его, что есть сил, сдавил глотку руками. Сумев не привлечь к себе внимание, чудом каким-то, мы с Джереми выбрались из этого кошмара. После несколько суток брели по лесам, избегали местных жителей. Перемещались только ночью. Хорошо, что нам не нужна не вода, не пища, иначе я бы здесь не сидел. Мы все же дошли до одной из наших застав. И вот что странно, то, что не дает мне покоя. Если бы я не оступился, случилось бы все это? Не я ли своим преступлением побудил лейтенанта Статума к действиям? "Открыл ему глаза" - как он сказал мне... в одном из ночных кошмаров.

- А как вы считаете? Как, прежде всего вы объясняете себе это? - непрофессионально переживающая слушая историю Джейсона, молодой доктор даже немного растерялась.

- Простите. Но мне было бы интересно послушать ваше мнение. Вы же профессионал, а я то придурок.

- Ну, зачем вы так! Хорошо. Давайте рассуждать вместе. Вы сказали, дефективный офицер Статум был старшим лейтенантом. Так ведь?

- Совершенно верно.

- Насколько мне известно, в плане выслуги старший лейтенант это минимум три года службы?

- Так точно. Но угробивший мой первый взвод лейтенант до этого еще служил сержантом. Насколько мне было известно, ему было двадцать пять лет.

- Тем более, все понятно. Приличный срок службы, множество командировок за периметр. Бог знает, через что этому затерявшемуся артэону пришлось пройти. Лейтенант Статум - причина кошмара, который вы описали - типичный дефективный артэон затерявшийся в Малдуруме. За периметром он встретил что-то, с чем не смог смириться. Дал своему внутреннему злу свободно развиваться и его безумие, полностью захватив разум, вполне естественно погубило его. Ведь мы оба знаем, какие ужасы порой можно повидать на диком юге. Один пациент делился со мной тем, что ему приходилось убивать детей в ходе зачистки. А потом по велению тоже немного обезумившего, но только сержанта для отчетности стаскивать мертвые детские тела в огромную кучу.

Просто этот случай нетипичен тем, что дефективный артэон оказался офицером и, прибывая в статусе командира взвода, помимо себя погубил все вверенное ему подразделение. И теперь что касается вашей вины в произошедшем. Можно ли считать, что именно совершенное вами преступление спровоцировало командира вашего взвода к погружению в "свободу"? На мой взгляд, нет. Этот ваш лейтенант Статум являющийся к вам в ночных кошмарах шел к своему уничтожению долгие годы. Все что вы описали, не могло случиться спонтанно. Ведь он армейский офицер - самый разумный из артэонов, тот, что в Малдуруме сохраняет адекватность, регулярно проходящий проверки на профессиональное соответствие, находящийся под жестким контролем психологических служб. Свою злобу, ненависть к людям или ко всему живому, он сам осознанно копил в себе годами. А быть может он вовсе так и не стал безумцем? То есть не затерялся в Малдуруме, не обезумел, а действовал вполне осознанно, отдавая себе отчет в действиях. Долго планировал свою месть человечеству и вот подвернулся удобный случай, идеальная атмосфера. Только он и его взвод, никаких других офицеров по близости, вокруг беззащитное мирное население, вот он и решил дать себе волю. Тем более эту версию подкрепляет тот факт, что после всего случившегося он собирался покончить с собой, то есть прекрасно понимал, что натворил что-то ужасное, боялся наказания, понимал, что жизнь кончена. Или говоря проще, действовал вполне осознанно.

Совершенное вами преступление можно рассматривать лишь как некий толчок, не побудивший этого озлобившегося офицера к действиям, а лишь поторопивший его. То есть, как ни крути, ваш взвод был мертв с самого начала, с того момента как вы перешли в подчинение этого офицера. Он бы все равно погубил вас, не в этой боевой операции так в следующей. Вы лучше спросите себя, если бы вы не совершили того преступления, если бы лишенный над собой контроля, обуянный Малдурумом стояли в рядах своего взвода вместе с остальными когда ваш командир решил утащить вас в бездну безумия. Пошли бы вы за ним?

- Вы хотите сказать, - нерешительно рассуждал Джейсон, - что если бы я не изнасиловал и не убил ту девушку, то я тоже последовал бы за командиром и все равно бы натворил кучу зла и в итоге вдобавок был ликвидирован? То есть, по-вашему, то преступление меня спасло?

- А разве вы не были обречены, служа под началом озлобившегося на жизнь психопата? Осознайте всю чудовищность ситуации. И именно то убийство выбило вас из общей массы, позволило не увязнуть во всеобщем безумии.

- Вы знаете! Доктору Росс до вас далеко. Она не позволяла мне такой свободы от совести.

- Так что стало с вашими ребятами? Я имею в виду ваш взвод, - она быстро сменила тему.

- Их всех уничтожили. Я же говорил они были трупами сразу после того как переступили черту. Местные войска, узнав об этом инциденте, осадили храм и после взяли его штурмом. Наше командование как обычно лишь развело руками, попросив прощение у местных правителей, одобрив уничтожение своих сошедших с ума бойцов. Это забавно, но после этого рассорившиеся полисные государства, ну эти Фриния и Ираклид, не допустить войны, между которыми было нашей задачей, сразу помирились. Напуганные нами позабыли о всякой вражде.

- Нет худа без добра.

- Да уж это верно. И теперь что касается моего нынешнего зависания в невозврате. Почему я не хотел выходить из Малдурума. То, что вас интересовало. Это вина за смерть друга. Джереми. Джереми Конрад, тот самый разумный рядовой, из первого состава моего взвода, которого я спас из подвала той "цитадели зла"! - улыбнулся он. - После всего этого кошмара, после допросов военных следователей, которые проходили дома в Армидее, а не здесь в шаге от кошмарного юга...

- Вы скоро вернетесь домой, не переживайте. Неважно где вы, важно, что сейчас вы уже в шаге от дома.

- Но все, же когда дом за стеной как-то спокойнее. Так вот, после того как в тот раз мы вернулись домой, какая-то там комиссия расследуя обстоятельства случившегося пришла к выводу что Джереми был единственным кто действовал адекватно. Ему предложили пройти тест на офицерское соответствие. В то время как меня судил военный трибунал. Здесь уже на официальном суде в Армидее смертная казнь не выносится, хотя я ее заслужил. Какие-то умники в моих действиях во время произошедшего кошмара усмотрели попытки к исправлению. Во мне даже отдельные эмоции блокировать не стали, так выпустили в нормальный мир. Единственное что обязали пару раз в неделю ходить поболтать к доктору Росс. Меня было решено оставить на службе, только добавив красные отметины на плечи и лишив всех званий и наград.

Потом после нескольких месяцев отдыха, когда начались предшествующие командировке учения, тренировки, я не поверил своим глазам. Понятно взвод набрали новый. В основном молодежь, но и стариков тоже с других подразделений наприсылали. И вот стою я на плацу в строю среди неизвестных придурков в броне, смотрю, идет. Джереми, этот тихоня, пока я отдыхал, получил офицера и теперь, оказывается, возглавляет мой взвод! - вспомнив приятный момент, Джейсон тепло улыбнулся, но тут же, заставил себя помрачнеть. - Он сказал, что согласился стать офицером, только чтобы вновь не повторилась трагедия подобная той, что погубила наш с ним предыдущий взвод. Так он все объяснил. Представляете, я теперь меченый безумец, а он гадина такая, лейтенант, - Джейсон снова улыбнулся.

- Он считал себя моим другом, все твердил о том, что обязан мне жизнью. В своем естественном состоянии его было не заткнуть. Он мог болтать, наверное, часами, с чувством юмора у него было, по-моему, не очень. Но тут он брал количеством, а не качеством. В Малдуруме, по-моему, он не особо менялся, это если сравнивать со мной. И вот представьте этот мой друг по несчастью, однажды просто вторгся в мою личную жизнь. Они очень сблизились с моей девушкой. И там... в Малдуруме он присматривал за мной. Мы с ним прошли три командировки. Если бы не он я давно бы остался где-то там. Ведь после того случая у меня окончательно башню снесло.

В этой командировке, в этом ужасном Мерзлом лесу, из которого казалось, нет выхода, Джереми все равно не оставлял меня одного со своим безумием. Понятно. В очередной раз, пытаясь спасти мою тупую голову, он погиб. Можно сказать, пожертвовал собой ради моего спасения. Он был таким замечательным человеком. И ради чего погиб? Ради меня что ли?! - повысив голос, упомянув себя, Джейсон сморщился, будто речь зашла о чем-то мерзком. - Вот то почему я не смог или подсознательно испугался выходить из Малдурума. Завис в этом "состоянии невозврата" - как вы это называете, - Джейсон, в очередной раз, желая скрыть разыгравшиеся эмоции, закрыл лицо руками. Долгое время стояла тишина, которую всхлипываниями нарушал мучаемый совестью Джейсон. Молодой доктор, подала ему салфетку, чтобы вытереть слезы.

- ... Все-таки в итоге, давайте конкретизируем. Вы боитесь снова возвращаться туда? - доктор завершала разговор.

- Конечно, боюсь. С тех пор как я узнал, что такое безумие я либо в его объятиях, либо в страхе перед неизбежным возвращением в него. Жизнь до восемнадцати лет, до Малдурума, я вспоминаю как рай.

- Продолжайте бояться - это единственное разумное, что вы можете в условиях своего положения. Ваш страх перед безумием есть главное доказательство того что вы еще здоровы, - обрисовывая неизбежность она пыталась заставить его быть сильнее.

- Спасибо вам. Мне действительно стало легче, - ответил Джейсон и даже натянул улыбку.

- И вам спасибо за помощь мне в моей работе. Теперь как доктор и пациент мы уже вряд ли увидимся. Ваша доктор Росс признаюсь честно, вас всех ждет не дождется. И Джейсон давайте договоримся. Если встретите меня там в нашем общем нормальном мире. Не стесняйтесь, а просто поздоровайтесь! Хорошо?

- Да конечно!

Джейсон впервые за долгое время принял душ, надел чистый пахнущий порошком для стирки привычный армейский нательный черный комбинезон. В сопровождении доктора Ротстен двинулся наверх, к выходу из подземных катакомб центральной крепости базы Альфагейт. На улице шел дождь, запахом которого он не мог надышаться. Доктор спряталась под зонтом, Джейсон же с удовольствием намок. Они вышли за ворота центральной крепости, побрели между бараков и складов базы разросшейся огромным городом безлюдным из-за льющего как из ведра дождя. Помимо караульных на вышках, закутавшихся в свои плащи какая-то армидейская рота в золотистой броне, в полной боевой экипировке, несмотря на дождь, маршировала по плацу. Джейсону сразу стало понятно, что это его коллеги, в очередной раз серьезно нашкодив, таким образом, претерпевают наказание, скорее всего за какую-нибудь пьяную драку. Спустя, наверное, полчаса ходьбы они дошли до нужной казармы. Пройдя мимо замершего у входа дежурного в армидейской броне, в большом коридоре с десятками однообразных дверей по обе стороны, доктор остановилась у входа в нужный кубрик.

- Джейсон я должна вас оповестить о странном непонятном для нас состоянии Рурхана. Мы наблюдаем у него некие проблемы, которые не в силах объяснить. Замедленные движения, слабое управление своим телом, речевая заторможенность. Он говорил и двигался, будто через силу. Учитывая тот шок, через который ему пришлось пройти, подобные нарушения не выглядят так уж странно. Но в этом-то вся и проблема - официально никаких нарушений мы у него не выявили. Сканирование на Зерцале Душ, не уловило никаких нарушений в деятельности нервной системы и мозга. Его душа чиста. Это странно ведь подобные функциональные аномалии должны себя как-то проявлять.

Но все же, одну странность мы сумели обнаружить. Деятельность его мозга в плане происходящих процессов схожа с деятельностью мозга маленьких детей, младенцев которые только учатся ходить. Он будто учится заново управлять своим телом, - сама толком не понимая, с чем они столкнулись, она осторожно подбирала слова. - В итоге мы решили, помочь ему восстановится искусственным путем. Ему были прописаны сильнодействующие препараты, под воздействием которых он сейчас находится. Вы знаете, это для его же блага. - Попрощавшись, она ушла по коридору, оставив Джейсона одного у двери.

В сером маленьком помещении кубрика, окно которого было закрыто шторкой на одной из двух кроватей, в черном военном комбинезоне сидел Рурхан, пустым взглядом уставившийся перед собой. На его шее под повязкой с заживляющей мазью багровела борозда, оставшаяся от петли. Несмотря на воздействие лекарственных препаратов баночки, с которыми стояли на его прикроватной тумбочке, он все же заметил открытие двери кубрика. Отреагировав медленно, тяжело, будто едва живой, повернул голову в сторону входа. Его взгляд был стеклянным и безжизненным. Джейсон, тяжело вздохнув, глядя на то, что стало с другом, аккуратно сел на кровать рядом с ним. "Все дружище, все плохое позади. Мы в безопасности", - обняв друга крепко как никогда, сказал он.

Спустя несколько суток подкошенный в противостоянии с обитателями Мерзлого леса пятый батальон Джейсона, своим ходом подходил к вратам родного города. В броне покрывшейся слоем дорожной пыли, под жарким солнцем солдаты тряслись в наспинных кузовах огромных мамонтов, в которых теперь было просторно. Глядя на родные стены, возвышающиеся из-за них крыши отдельных высоток и шпиль ЦентрЦитадели, Джейсон не мог скрыть поток радости затмевающий собой все. Рурхан сидящий рядом счастья возвращения домой не разделял. Его состояние так и не улучшилось. Он все также вел себя заторможено, плохо управляя своим телом. Движения будто давались ему с трудом, он не мог элементарно удержать кружку в руках, а передвигался только при поддержке Джейсона. Пытаясь сказать что-то, долго заикался, в итоге выдавая что-то невнятное. Тело, будто не слушалось его. Внешне он выглядел болезненно, бледно, измотано, будто устал двигать свое тяжелое тело. И больше всего Джейсона поражал взгляд Рурхана, изменившийся до неузнаваемости. В последнее время в его взгляде застыло суровое напряжение и серьезность прежде ему никогда несвойственные. Не понимая, что с ним происходит, разведя руками, медики в Альфагейт отправили его домой, под присмотром Джейсона решив, что, быть может, компания друга поможет ему выйти из состояния необъяснимого забвения. При взгляде на друга улыбка пропадала на лице Джейсона, его серьезно волновало состояние Рурхана. Действие препаратов давно закончилось, а он все еще ведет себя как какой-то поломанный робот. И причину такого его состояния лучшие из армидейских докторов были не в силах объяснить.

Улавливая настороженный взгляд друга, Рурхан естественно натягивал слабую уставшую улыбку, как бы говоря, что все хорошо. Но сейчас при подходе к родным стенам его вдруг охватил какой-то доселе невиданный приступ. Покрывшись холодным потом, он сжался изнутри пронзаемый невиданной болью, с какой-то злобой, гневом глядя на родные стены. Едва перепуганному Джейсону стоило спросить: "Что с тобой?!" как он, издав болезненный стон все также ненавистно и устало глядя на родные стены, потерял сознание. Прибежавший из головы наспинного кузова медик дал ему здешнего нашатыря, очнувшись, он прокашлялся, успокоив всех фразой: "Вс-с-се нормально. Н-н-нормально". Пощупав пульс, посмотрев зрачки, проверив температуру, медик лишь развел руками, "Хрен знает, что с ним происходит" - все, что сумел сказать он. Перепуганный Джейсон, прижав к себе измученное чем-то непонятным тело друга, мог только гадать, что с ним происходит. Это какие-то последствия травмы или в нем поселилось что-то темное что боялось войти в родные стены под Свет Духа, ведь вытащенный из петли фактически возвращенный к жизни он вполне мог перенести клиническую смерть и что-то в себе с того света принести. Джейсону нужно было срочно посоветоваться с Кристиной.

Огромные животные остались ожидать снаружи, бойцы, ровным строем войдя внутрь, маршировали под счет подаваемый командиром. Джейсон маршировал в строю, немощное тело Рурхана на себе тащил командир, идущий в стороне. Встречать потрепанный батальон вышли различные командиры: полковники, пара генералов и сам глава корпуса морской пехоты. За спинами командиров в золотистой броне стояли несколько сотен красавиц в ярких красных платьях пришедшие официально от имени общества поблагодарить вернувшихся воинов, погрузить их в ласку артэонского мира. Батальон замер по стойке смирно, огромные транспортники, войдя внутрь, встали сзади, майор Калегром передав тело Рурхана одному из своих заместителей, отправился делать доклад громиле командиру морской пехоты. Прозвучала команда "вольно", замершие смирно бойцы расслабились, вздохнули с облегчением. Главный морпех обратился к вернувшимся солдатам, выразил свое сожаление по поводу больших потерь, поблагодарил их всех за службу, и окончанием своей речи дал старт официальной церемонии встречи именуемой "Возданием благодарности". Зазвучала тихая спокойная музыка, по традиции красавицы в ярких красных платьях с букетами, целыми корзинами цветов и солдаты двинулись навстречу друг другу. Прекрасные молодые армидейки улыбаясь, дарили солдатам букеты, всовывали цветы им под листы брони. Некоторых, заставляя снять свои стальные больше ненужные шлемы, своими нежными хрупкими руками надевали на головы венки. Дарили поцелуи, нежными губами мягко касаясь щек долгое время не видавших женской ласки и аккуратно даже губ. Незначительные парни, не такие огромные как солдаты, обычные гражданские артэоны, следующие в толпе встречающих, также облаченные в красные плащи, выражая защитникам благодарность, жали вернувшимся солдатам руки и из лукошек которые несли в руках, подбрасывали вверх горсти разноцветных лепестков. Солдаты, в первых объятиях родного дома уже отдыхая душой, брели среди ласкающего аромата женских духов и дождя из разноцветных цветочных лепестков, задыхаясь от следов нежных губ и ладоней на щеках исердце. Отовсюду то и дело раздавался визг - некоторые девчонки встречали среди солдат своих друзей, парней и тут же вереща от счастья, вешались на них.

Все обвешанные цветами, с помадой от легких поцелуев на щеках солдаты прошли сквозь первые объятия ласкового дома. Джейсон удивился, что среди встречающих красавиц не было Алексы, он долго искал глазами свою солнечную богиню, но почему-то, к его удивлению она пропустила эту возможность официально покрасоваться в ярком красном. Под аплодисменты девчонок вернувшиеся солдаты уже не строем, а как обычно просто толпой двинулись к своей казарме. Прежде чем отправиться отдыхать, нужно было снять броню, разоружиться, наточить оружие, отчистить снаряжение от грязи и пыли. Все аккуратно уложить на складе, вымыть огромных мамонтов, отмыть от грязи и их броню тоже. Пока Джейсон работал вместе со всеми Рурхан оставленный им у окна казармы просидел, так и не дернувшись. Счастье возвращения домой для Джейсона перебивало состояние друга, он не представлял, как будет смотреть в глаза Фиалки, что сделает с его малышкой состояние, в котором сейчас находится Рурхан? Ребята, переполняемые счастьем, ставшие разумными артэонами, посмеиваясь, шутя, помогая друг другу, бесконечно улыбались торопясь домой, в то время как Джейсону было не до смеха. Только ближе к вечеру, выполнив всю необходимую работу, одевшись в парадную форму: китель морской пехоты темно-зеленого цвета, отглаженные брюки, фуражку с кокардой, хромовые туфли ребята двинулись к выходу из территории гарнизонов. Погоны парадной формы у Джейсона были обычными пустыми как у простого рядового, безо всяких красных отметин, здесь дома ничто не должно напоминать о безумии.

У контрольно-пропускного пункта со стороны города столпились многочисленные родственники близкие друзья вернувшихся солдат. Яблочным ароматом родных улиц до истосковавшихся сердец доносились первые отголоски любимого дома. Майор Калегром идущий домой в толпе среди солдат, взвалив Рурхана на себя, остановился, дав Джейсону нормально встретиться с родными. Матери рыдали, отцы, стоя в стороне, радостно улыбались, девчонки, жены вешались ребятам на шеи. Среди радостной толпы Джейсон разглядел своего отца. Пожилой артэон с прослезившимися глазами, ростом с сына, в классическом армидейском плаще. Солдат, списанный в резерв многие годы назад. Обычный рядовой, отважившийся обзавестись семьей только после ухода на заслуженный отдых. Он просил Джейсона не повторять его ошибок и не отказывать себе в счастье, пока молод. Джейсон прижался к отцу крепко, как только мог. Еще не отпустив отца, он почувствовал легкий аромат духов и нежные объятия матери сбоку. Она наоборот прекрасная артэонка в самом своем расцвете, кажущаяся совсем молодой на фоне отца. Разделившая любовь со списанным солдатом за которого уже ненужно переживать, не только из-за сексуального удовлетворения в виду физических характеристик супруга, в семейной жизни немногословный исполнитель приказов, безмерно ценящий мирную жизнь, был лучшей опорой для создания общего счастья. На ней какое-то темное с белыми узорами платье и волосы, завитые в кудряшки, армидейского плаща она никогда принципиально не носила. Его правую ногу обняла маленькая сестренка - аккуратно мамой и папой завернутое в маленький положенный плащик всегда забавляющее Джейсона милое создание, очередная "маленькая Фиалка". Джейсон аккуратно прижал к себе эту милую кроху. Младший брат пятнадцати лет, рожденный свободным, или как принято говорить гражданским артэоном, подойдя со спины, подергал Джейсона за край кителя и когда высокий брат обратил внимание, помахал ему рукой. Не следящий за модой, все еще как маленький одеваемый матерью, поэтому как послушный мальчик, облаченный в летний армидейский плащ, этот подросток, не покидающий пределов артэонского благополучия, не знал ничего и не о чем. Начитавшись книжек, изрядно перебарщивая с погружениями в виртуальный мир Инфосреды, даже и не догадываясь о реальной жизни, что царит за стенами города, он завидовал старшему брату и мечтал быть солдатом, как и он. "У тебя хотя бы есть возможность стать героем" - погруженный в свои иллюзии и мечты говорил он Джейсону, которому оставалось только посмеиваться над его глупостью.

- Рурханчик! - не на шутку встревожив Джейсона, неожиданно воскликнула мать. Рурхан спокойно, как ни в чем, ни бывало, стоял самостоятельно, без чьей-либо поддержки. Накинув на голову капюшон своего армидейского плаща, он потеряно замер среди радостных воссоединяющихся семей. Первой к нему бросилась маленькая сестренка Джейсона, после и мать и отец приветствуя, тепло обняли Рурхана как родного.

- Я как будто проснулся от сна, - улыбаясь, радуясь встречи близких людей, сказал Рурхан, словами попытавшись описать свое состояние. Он аккуратно взял на руки маленькую, прижавшуюся к нему сестренку Джейсона.

Джейсон со стороны удивленно рассматривал друга. "Еще пять минут назад он ходить не мог. Говорил тяжело, с заиканием, а теперь и ходит и говорит! Что происходит?" - недоумевая замер на месте он.

- Что-то не так? - младший брат не мог не заметить странного поведения Джейсона.

- Да нет, все нормально, - еще раз взъерошив его копну, ответил Джейсон.

Прекрасно понимая, что ему обычному неподготовленному гражданскому все пережитое далось тяжелее, родные Джейсона облепили Рурхана, мать гладила как родного, отец ободряюще положил руку ему на плечо.

- Джейсон! - увидев друга, будто первый раз после долгого расставания радостно воскликнул Рурхан.

- Здравствуй дружище, с возвращением! - улыбнулся Джейсон. Теперь глядя на друга, он снова видел старого знакомого Рурхана, спокойного, размеренного, перенявшего нежность от Фиалки. - Здорово Рурх! - крикнул младший брат. - Ты что совсем ничего не помнишь? - осторожно спросил Джейсон.

- Да нет, ничего, - не убирая улыбки, задумался Рурхан. - А что-то случилось? - поверг он Джейсона в шок.

- Да нет. Все нормально, не переживай, - не выдавая своего потрясения ответил Джейсон. - Наверное, это действие препаратов, оно скоро пройдет, - дабы не нарушать всеобщую радость, Джейсон успокоил Рурхана.

- Главное что все хорошо, - мать успокоила Джейсона, погладив его по голове.

Семья Джейсона, утащив с собой не желающего расставаться младшего брата, отправилась домой. Джейсон и Рурхан направились в парк, где их ожидали друзья. "Гуляйте, отдыхайте, но не забывайте, что мы ждем вас дома!" - вслед пояснила им мать Джейсона. Они побрели по городским улицам, украшенным летней зеленью. Впереди встреча с друзьями, нежность любимой, дома родственники ждут за накрытым столом. Джейсону хотелось прогулять до первых звезд, чтобы своими истинными глазами полюбоваться красотой ночных небес. Улыбающиеся прохожие, неспешно плывущие по улицам артэонской идиллии видя его военную форму, приветливо кланялись.

Рурхан моментально полностью оттаяв, шел самостоятельно, наравне с Джейсоном счастливо глядя на все вокруг. Глядя на друга Джейсон видел того Рурхана которого знал всегда, чтобы с ним не происходило это прошло или затаилось. Джейсон, пообещав себе разобраться в происходящем с другом, видя, что сейчас причин для опасений нет, просто поддался внутренней радости, позабыв обо всем.

В одном из диких парков проросших вокруг Шинитрансформаторов, в потоках ласкающего растительность излучения испускаемого питающей город зеленой энергией, возле лавочки, с проросшими сквозь бетон огромными соснами за спиной, в трепетном ожидании Фиалка не могла устоять не месте. Заботливые подруги перед встречей с любимым старательно наложили на нее яркий макияж, облачили в темно-синее под цвет глаз по-летнему короткое платье с блесточками. В темно-синие теперь безо всяких узоров волосы, вплели розовые ленты похожие на цветочные лепестки. Благодаря подругам сияющая красотой, раскрашенная как кукла, разодетая как принцесса она, глупо разволновавшись перед "такой важной встречей", стояла в стороне от друзей, в отличие от нее, как ни в чем не бывало сидящих на лавочке. И тут она увидела Рурхана. Расплывшись в улыбке, едва не потеряв сознание в виду своей эмоциональности, округлив свои бездонные горящие глаза, она, заливаясь звонким смехом, бросилась в объятия любимого. Повиснув на нем, принялась зацеловывать ему все лицо, оставляя следы от яркой помады. Он, прижимая ее к себе, щурясь от сыплющихся поцелуев этой ароматной как цветок глупышки, не мог сдержать смеха. Пришла очередь продолжительного поцелуя в губы, но она вдруг зависла, глядя на него своими синими глазами, как-то совсем по-другому на него посмотрев, совсем не радостно. Не дав ему поцеловать себя, сжала его лицо своей нежной ладонью и принялась лить слезы. "Почему тебя не было так долго?" - рыдая, с потекшим макияжем спустя секунды спрашивала она. Прижав к себе крепко и одновременно аккуратно эту глупую глупышку наслаждаясь ароматом ее волос, тихо гладя ее, успокаивая, внутри он ощутил пустоту. Он помнил дорогу в Страну Волка, родные заснеженные горы, а дальше провал, все как нечеткий сон, всплывали лишь незначительные обрывки, что-то происходило, но он не помнил что именно. Лишь чувство невероятной радости от встречи с любимой и какое-то глубинное ощущение говорили ему о том, что он отсутствовал приличное время. Испугавшись, он прижал ее к себе сильнее.

Вторгшись новым ароматом его, сбоку обняла Алекса. Накрасившая губы яркой красной помадой, по-летнему жаркая в привычном легком полупрозрачном платье, укрывшаяся под белым летним положенным плащом, приветствуя приобняв Рурхана, не мешая их воссоединению с Селиной, светлая красавица просто поцеловала его в щечку. Хьюго, все такой же внешне невзрачный осознанно запустивший внешний вид. Неухоженные волосы до плеч, демисезонный армидейский плащ, несмотря на жару, снизу что-то серо-черное, мешковатое и мятое. Даже сближение с Алексой никак не повлияло на внешний вид этого раздолбая. Улыбкой приветствуя Рурхана, он по-дружески похлопал его по плечу. "Ути маленькая моя!" - Алекса едва сдерживая смех, умилялась своей глупой расплакавшейся подруге, ласково приглаживая ее волосы. "Все Селиночка успокойся, он больше никуда не уйдет", - с улыбкой также успокаивал ее Хьюго. Она, тихонечко всхлипывая, прижалась к Рурхану, боясь его отпустить.

Пока все обнимали Рурхана, умилялись Селине, опять перенявшей на себя основное внимание, Джейсон, оставшись в стороне, не сводил глаз со своей королевы, также не мешавшей малышам обниматься. Кристина улыбалась, наблюдала за своими глупыми друзьями, стараясь на него не смотреть. Свой черный положенный плащ она держала в руке. Под длинным обтягивающим платьем стального серого цвета (для этой встречи она решила одеться ярче) беременность была совсем незаметна. Такие сладкие для Джейсона черные губы и все такие же короткие волосы, едва свисающие ниже подбородка. Не в силах сдерживать улыбки, все еще пряча взгляд, она медленно пошла Джейсону навстречу. Ввиду ее беременности они аккуратно обнялись, поцеловались, а после Джейсон как обычно опустился на колени. Глядя в глаза лаская его своими нежными ладонями, щекоча, заставляя едва ли не визжать от удовольствия Кристина, периодически наклонялась, даруя поцелуи, он, не сводя с нее глаз, целовал ей руки. К ним подошли Алекса и Хьюго. Кристина касанием пальца за подбородок подняла Джейсона с колен. Алекса повиснув на его шее, без разговоров глубоко засунула язык ему в рот. Хьюго толкнув Джейсона в плечо, от ответного толчка едва удержался на ногах.

Забывая, что Рурхан это не Джейсон и достаточной силой не обладает, Селина висела на его шее, задрав ноги от земли. Вытерев слезы, она уже вовсю смеялась, о чем-то с ним перешептываясь. Ему было приятно снова терпеть тисканья ее нежных ладоней, прочие приятные мучения этой глупышки. - Фиалочка! - обратила на себя ее внимание Алекса. - Посмотри, кто у нас еще есть, - сказала она, поглаживая волосы Джейсона. Селина увидев своего "большого малыша", про которого в потоке эмоций совсем позабыла, беспомощно обмякла, глядя глазами полными любви. После все расступились, отойдя на безопасное расстояние, оставив Джейсона одного, и Селина бросилась к нему. Джейсон поднял эту малышку в своих объятиях и закружил, заставив ее визжать. У Рурхана перехватило дыхание при виде Кристины. Сама подойдя к нему, в ее внимании беспомощно застывшему на месте она сама его поцеловала.

Друзья собрались пройтись прогуляться. Селина спустившись с рук Джейсона, быстро перемахнула в объятия Рурхана, сообщив, что они вместе со всеми гулять не пойдут. Ее мамы попросили ее как можно быстрее доставить "Рурханчика" домой. Поэтому она, издевательски коснувшись губ Рурхана не дав ему поцеловать себя, захихикав, побежала от него в зеленые дебри дикого парка, он, извинившись перед друзьями хохоча, побежал за ней следом. Ее смех и визг какое-то время доносились из-за деревьев откуда-то неподалеку.

Они отправились погулять, поводить Джейсона по любимому родному городу, показать ему, что все в порядке, что ничего не изменилось, пройдясь по знакомым с детства местам дать ему отдохнуть душой. Обычно Селина, эмоционально изредка дополняемая комментариями друзей, рассказывала Джейсону все, что случилось за время его отсутствия, для чего даже вела специальный дневник. Рассказывая о всяких глупостях, о которых даже упоминать, не стоит, чем всех здорово смешила. Сейчас девчонки пытались заменить эту глупышку как могли. Пешком они дошли до футбольного стадиона "Золотая Арена" где играла любимая команда Джейсона. По дороге в пункте раздачи взяли по стакану газировки. На метро добрались до пристани, немного посидев на лавочке насмотревшись на волнующееся волнами море. Алекса и Хьюго ушли, дав влюбленным побыть вдвоем.

Джейсон аккуратно усадил Кристину в сиденье маленькой прогулочной лодки, расправил белый парус. Из ящика, закрепленного на мачте, достал "карту путешествий" и подал ее Кристине. Она, выбрав пункт назначения, произнесла соответствующее заклинание, и непонятно откуда взявшийся ветер понес их к месту отдыха. По волнам Соленой Мили лодка тихо несла их на север, на берегу тянулись заросли Аламфисова леса. Вот из-за деревьев показался серый утес, о крутой скалистый склон которого бились волны. В центре утеса со стороны моря, в неровностях склона была высечена огромная терраса, возвышающаяся над водой на высоте примерно десяти метров. По маленькой, также высеченной в склоне лестнице, они забрались наверх.

Терраса была старой и неухоженной. За долгие годы весь ее камень пронзили различные кустарники, плющи, многие из которых распустились настоящими цветами. Колонны, возвышающиеся вдоль края террасы, как и удерживая ими крыша, частично обвалились. В углу у стены, вернее у склона стоял длинный праздничный стол, высеченный из камня, окруженный рядами стульев таких же бездвижных таких же каменных. В небольшом камине, высеченном в склоне, тихо потрескивал догорающий огонь. Группа молодых артэонов теплым вечером ищущих романтики при свечах, выпивая вино, сидела за дальним краем длинного стола. То, что терраса занята Кристине и Джейсону стало понятно по лодке, вынесенной на каменный выступ у воды. Но это их не остановило, терраса была большая, поднявшись, они тихонечко сели на каменную скамью у края. Отдыхающие ребята, увидев военную форму Джейсона, быстро собрались и ушли, дав возможность им побыть вдвоем, сообщив, что на столе осталась неоткрытая бутылка вина, которую здесь бросать никак нельзя.

Тихо опускался вечер, с востока уже потихоньку наползала темнота блестящая первыми звездами. Кристина, облокотившись на старые перила, смотрела в море, ловила отблески догорающего по ту сторону утеса заката. "Поплачь, не бойся. Дай боли выйти наружу" - сказала она Джейсону пытавшему пристроиться к ней сзади. Наконец оставшись один в компании любимой, которая знает о нем все, Джейсон спокойно погрузился в переживания, которые лютой темнотой всегда маячили где-то на заднем фоне, на протяжении всего вечера, улыбок, общения с друзьями. Спиной сползя по старой колонне, он плюхнулся на пол. Она села к нему на колени, как обычно гладя и успокаивая, шепча своими сладкими губами о том, что все хорошо. Он рассказал о смерти Джереми, что заметно шокировало ее, да так что она сказать ничего не могла. "Покажи мне все. Я хочу видеть", - с этими словами она кончиками пальцев коснулась его висков. Джейсон, не желая идти против ее воли, как обычно тихо шепотом попытался ее отговорить, ведь именно это как он считал, омрачило ее, убило в ней светлого радующегося жизни артэона, что проявилось не только во внешнем виде. Но по ее мнению только так разделяя его зло, она могла спасти его душу, поэтому у Джейсона не было выбора. Он закрыл глаза, и сначала связав сознания через Инфосреду, они погрузились в его сознание, перейдя в раздел воспоминаний.

В глубине его сознания, они как обычно стояли вдвоем, держась за руки, пока вокруг них текли воспоминания заранее собранные Джейсоном в своеобразное слайд шоу. Сначала все вокруг было нечетко. Слышались голоса, обрывки слов, мелькали случайные образы, врезавшиеся в память. Колонна из пяти огромных мамонтов идущая к Пустому Вулкану, растянувшаяся вдоль нее рота солдат сопровождения. Мельком на доли секунды пронесся фрагмент с издевательствами сержанта Раймса. Километры заснеженных дебрей, снег окрашенный цветом крови, валяющиеся повсюду трупы волков, тела погибших сослуживцев.

И вот, наконец, нужный момент. Все вокруг обретает четкость. Держась за руку, они оказываются в центре поляны, на которой погиб Джереми. Джейсон смотрит сам на себя со стороны. Его изображение с размытым лицом склонилось над мертвым телом Джереми. Перед Кристиной открывалась картина произошедшего в таком виде, в каком ее видел и ощущал Джейсон. Она почувствовала мертвую тишину, опустошение, навеянное этим тяжелым для артэона Джейсона моментом. Дальше фрагменты схваток с волками. Десятки рычащих тварей, нападая со всех сторон, пытаются порвать его на куски. Джейсон также не отстает от них, рубит их жестоко, не добивает, оставляет на снегу кричать и умирать от боли. Кристина, наблюдая это бессмысленное насилие, от страха сильнее сжимает его руку. И вот тот момент, в котором он, перерубив свыше десятка волков, остановился посреди поляны заваленной телами этих "лохматых тварей". Наслаждаясь воплями раненных животных, он опустился на колени перед своим безумием, возникшим перед ним в облике доктора Росс. Кристина его галлюцинаций не увидела, ей открылась только поляна заваленная телами волков в центре которой Джейсон с прояснившимся лицом, забрызганный волчьей кровью, улыбается, глядя на заснеженные дебри манящие его. Эта картина наглядно передавала то, чем Джейсон является в объятиях Малдурума. Это чистое необъяснимое безумие, сейчас непонятное даже ему самому. Слайд шоу остановилось, все замерло. Дальше должна была последовать фраза: "Да доктор Росс, как вы скажите", но этого он Кристине показывать не стал.

Ему стало стыдно, он не мог смотреть на себя безумного со стороны. Продержав Кристину за руку на протяжении всего самого страшного, он, наконец, отошел в сторону, боясь на нее взглянуть. Исчезли трупы волков, исчезло замершее изображение Джейсона утопающего в объятиях безумия. В полной тишине, в его сознании они остались вдвоем посреди пустых декораций Мерзлого леса.

- Я видела все. Это было страшно, но это прошло, осталось где-то там в другой половине, сейчас далекой и недосягаемой. Безумно жаль Джереми но... ты, истинный ты ни в чем не виноват. Виновата система, которая к этому принуждает, а у тебя просто нет выбора. Во всем этом невообразимом безумии главное что здесь и сейчас ты Джейсон тот, которого я люблю. И буду любить несмотря ни на что, - по снегу, который не скрипел под ногами, напоминая, что все вокруг иллюзия, она подошла к нему и позволила себя обнять, положив руки к нему на плечи. Они открыли глаза. В реальности они сидели на продуваемой соленым морским ветром террасе, небо над которой заволакивала ночная темнота. Она сидела у него на коленях, он крепко прижимал ее к себе. - И пусть моя любовь станет для тебя той самой гранью что отделяет от того кошмара, - прижавшись к нему прошептала она.

- Так оно и есть. Знаете ваше высочество. Если бы меня спросили... Рай для меня это место, где я могу остаться с вами один.

- Маленький глупышка! Да ты тот еще романтик! - прошептала она перед поцелуем.

Оставив Джейсона на полу, она побрела по полуразрушенной террасе. Он после необходимой эмоциональной разгрузки впервые просто отдыхал. С наступлением темноты лепестки цветов, листья, бутоны различной растительности пробившейся сквозь камень террасы наполнились светом, приятно не ярко осветив все вокруг. Взяв со здешнего стола оставленную бутылку вина, после перенесенного скрытого стресса конкретно к ней приложившись, в полумраке на большом красном одиноком сияющем лишь в прожилках цветке она увидела бабочку с крыльями, раскрашенными в черно-белые тона. Аккуратно наклонившись, не дыша, дала ей переползти к себе на палец, принеся и показав ее Джейсону. - Смотри, какая она маленькая, беззащитная, погладь ее, - умиляясь бабочке, предложила Кристина. Джейсон послушно, кончиком пальца очень аккуратно и бережно погладил маленькое живое существо. - В этом тяжелом мире принизанном насилием, где сильные творят, что хотят, а бог я так поняла, не смеет вмешиваться. Видишь, какая она слабая и беззащитная вопреки всему злу этого мира. И сейчас она беззащитна перед тобой. Маленькое по-своему прекрасное проявление жизни и разве может возникнуть что-то другое кроме желания погладить ее? - глядя на бабочку, говорила Кристина. - Нет, конечно, - ответил он. - Наоборот нужно сделать все, чтобы таким маленьким невинным существам ничего не угрожало, - немного стеснительно опустив глаза, пробурчал Джейсон. Удивительно, но магия Кристины работала, почувствовав маленькую беззащитную жизнь перед собой, при этом полностью понимая ее ценность, Джейсон точно понял, кто он на самом деле такой. Несмотря на холодный ветер с моря, его заполнило необычное тепло как под мягким одеялом.

Ночное небо помимо сияющих звезд украшали сразу четыре планеты спутника проплывающие среди крыш и куполов зданий золотого города. Многие улицы Армидеи преобразились в так называемые "звездные аллеи". Ночные фонари на этих улицах в автоматическом режиме на своих столбах сдвинулись ниже и замерли в полуметре над землей. Зафиксировавшись ниже уровня глаз, сегодня освещали только тротуары под ногами у гуляющих ночью горожан. На звездных аллеях ночные небеса не заслонялись искусственным фонарным желтым светом, не покидая городских пределов, жители могли любоваться их естественной чистой красотой, просто подняв голову вверх. Стало холодно и Джейсон, накинул на Кристину свой китель.

У Джейсона дома их ждал праздничный стол, так долго томящийся в ожидании на белой скатерти. Несмотря на позднее время, никто из родных Джейсона не спал. Все, безумно соскучившись, ожидали его. Снова успокаивающий запах дома, внушающие покой родные стены, улыбки родных и приятное вино в бокале. Все, что еще недавно отдаваясь тяжестью на сердце, вспоминалось как невозможное, невероятное счастье. Посмеявшись, побеседовав обо всем за столом в гостиной его дома, уделив внимание его семье, Кристина и Джейсон наконец-то остались одни в спальне.

В четвертом часу ночи, все еще тяжело дыша и постепенно остывая после безумного и одновременно внеземного наслаждения, они лежали в теплой мягкой постели, довольно обнимаясь. И тут Джейсона как током ударило - он вспомнил о Рурхане. "Ваше высочество... Рурхан, с ним что-то не так..." - тревожно сказал он.

В спящем доме Фиалки царила темнота. Внизу на кухни стоял не убранный залитый воском свечей праздничный стол, накрытый в честь долгожданного возвращения Рурхана. На сквозняке из открытого на ночь окна в гостиной шелестела бумажная вывеска во всю стену, гласившая: "С возвращением домой любимый наш". Праздничные колпаки валялись разбросанные по гостиной, незаметно каждый понемножку разорванные, потрепанные Шатуном.

Селина и Рурхан, измотанные выплескиванием любви, уставшие от сладостных объятий, потоков ласки, и следующих за этим веселых разговоров ни о чем, крепко спали вот уже несколько часов. "Рурхан" - разбудил его странный голос огласивший темную комнату. Голая, поэтому в его сознании безмерно сладкая и нежная, Селина сложив руки под подушку, мирно спала, дыша ровно и беззаботно. Он первым делом укрыл ее получше, погладил и тихонько поцеловал. Едва закончилось умиление любимой, он серьезно испугался, осознав, что его разбудило. Он слышал свое имя, будто кто-то, затаившись где-то в темном углу, позвал его. Сев в постели он осмотрел темную комнату. Сюда под покров Света Духа не проникнуть Тьме, да и никаких странных звуков больше не последовало. Он посчитал причину испуга сном, и едва положив голову на подушку, снова услышал: "Рурхан" - произнесенное все тем же странным голосом. Теперь он слышал отчетливо, отчего его волосы от страха встали дыбом. Он узнал свой собственный голос, только более грубый и лишенный эмоций. Селина от переизбытка радости спала крепко и все также беззаботно. Скованный страхом он тихонько поднялся в постели.

- Кто здесь? - тихонько чтобы не разбудить любимую спросил он. "Не бойся" - что-то ответило его собственным голосом, раздавшимся громко и эхом раскатившись по комнате. Селина спала все также мирно, для нее ничего не происходило. Шатун, огромный лохматый пес лежал, не поведя и ухом, в своей койке дрых тихонько сопя. Понимая, что никто кроме него этого голоса не слышит, он испуганно замер в постели. Ему хотелось залезть под одеяло или с криком выбежать из комнаты. Но рядом была Селина, необходимость защитить ее обязывала встать и разобраться в чем дело. Набравшись храбрости, он слез с кровати, накинул халат. Свет чтобы не дай бог не разбудить свою малышку включать не стал. Ничего что можно было использовать как оружие, рядом не было. От безысходности он взял в руки большого плюшевого зайца валявшегося у кровати. И насторожено с игрушкой в руке двинулся по комнате. Отойдя от кровати, он снова спросил только уже громче: "Кто здесь?".

- Я здесь, - откуда-то сбоку донесся его собственный только грубый и лишенный эмоций голос. Он посмотрел в сторону, откуда донесся голос, но кроме шкафа для одежды там ничего вернее никого не было. - Я здесь, - донеслось с другого бока. - Я повсюду, - донеслось откуда-то с потолка. - Я в твоей голове.

- Так все! Я, кажется, сошел... с ума, - игрушка выпала у него из рук. - Что со мной случилось?! Я не помню последние несколько недель своей жизни! Что происходит? - руками обхватив голову, шепотом сокрушался он.

- Ты не сошел с ума, успокойся, - голос вдруг стал спокойным, каким-то убаюкивающим. Страх напряжение как-то сами собой испарились внутри Рурхана. - Просто бывает, иногда реальность становится похожей на сон. Тьме суда не проникнуть. Так кто я тогда? Психическая аномалия? По возвращении из Мерзлого леса твоя нервная система была полностью обследована, никаких нарушений выявлено не было. Если бы в твоей голове могли звучать голоса, они бы не пропустили тебя в свой внутренний мир, безопасность которого так тщательно хранят, - это нечто говорящее его голосом становилось чем-то большим, чем просто сумасшествием.

- Ну ладно и тогда кто же ты? - глядя куда-то под потолок, спросил Рурхан.

- Прошу, старайся шуметь тише, а то разбудишь ее. Если хочешь то можешь посмотреть на меня, - голос раздался из угла, где стояло то самое большое зеркало по краям обклеенное милыми картинками, перед которым Фиалка, прихорашивалась по утрам и вечерам. В зеркале он увидел только свое отражение на фоне ночной комнаты освещенной луной и светом уличных фонарей из окна. Отражение внезапно ожило, само посмотрело на него, и сделало несколько шагов вперед. К такому повороту он оказался не готов. Его ноги подкосились, он плюхнулся на пол, не сводя с зеркала глаз полных ужаса. - Тише успокойся, только не кричи. Главное пойми, что я не плод твоего воображения. Я в твоей голове, но я не твоя выдумка, - глядя на него из зеркала, как из окна говорило его отражение.

- Бред какой-то... - шокировано произнес он, глядя на свое живое отражение. В зеркале он совсем на себя не походил. Лицо было скованно серьезностью и суровостью, брови немного нахмурены и глаза полные решимости устремлены только вперед.

- Подойди ближе, не бойся, хуже уже не будет, - оно, будто читало его мысли. Решив подыграть этому нечто, в уме он уже представлял, как с первыми лучами солнца отправится к военным в психиатрическую службу за помощью и изоляцией от нормального общества. Его изображение по ту сторону зеркала смотрело на него серьезным злым даже каким-то недовольным взглядом. - Считаешь меня галлюцинацией. А что если я открою тебе правду? - едва затих голос ожившего отражения как в голове Рурхана, всплыли какие-то ужасные фрагменты из памяти. Волки, свирепо рыча, рвали чье-то живое тело прямо у него на глазах. От этих обрывков прорезавших сознание внутри все заполнилось ужасом и давящей неописуемой мерзостью.

- Что это было? - насторожено спросил Рурхан, понимание того что это какие-то воспоминания резко заставило его серьезно относиться к этому разговору.

- Это обрывки твоей памяти. Самые ужасные, кошмарные минуты твоей жизни. И чтобы защитить тебя от этого ужаса, я его держу в себе, - сказало ожившее отражение в зеркале.

- Что ты такое? - серьезно спросил Рурхан.

- Я это ты... Твое непрямое отражение. Все это сложно, а сейчас у нас нет времени на разговоры. Сейчас пришло время действовать Рурхан. Надвигается катастрофа и мы должны ее остановить...

В пятом часу утра облаченный в армидейский плащ с накинутым на голову капюшоном Рурхан или его тело управляемое чем-то иным, тяжело передвигая ноги, обливаясь потом от тяжести каждого шага, медленно следовал или следовало по пути к центру города. Он или оно - неизвестное нечто двигалось по пустому в такую рань зеленому парку, попавшемуся по пути. "Стоять!" - раздалось из-за спины. Из-под капюшона плаща посмотрев назад уставшим, измотанным, но все равно суровым взглядом он увидел нескольких вооруженных солдат. Еще солдаты повыпрыгивали из зеленых заграждений по бокам и спереди. Его окружили. На него смотрело множество наконечников копий и готовых сорваться из луков стрел. В небе взмахами своих крыльев нагоняя ураган зависла огромная крылатая тварь, похожая на черную летучую мышь. "Руки вверх!" - снова раздался крик старшего из окруживших солдат. Тело Рурхана, будто марионетка управляемая кем-то подняло руки над головой. Один солдат приставил лезвие меча к его горлу, пока другой за спиной одел наручники.

Спустя десять минут тело Рурхана управляемое кем-то иным, поэтому с руками в наручниках за спиной, под конвоем из десятка солдат вели по коридорам подземных бункеров военной зоны Армидеи. Его завели в пустую комнату с большим зеркалом вместо одной из стен. Перецепив наручники, так чтобы они были спереди, дополнительной цепью прицепив их к полу, усадили в единственный стоящий в центре железный неудобный стул.

- И так кто вы? - огласил комнату голос, донесшийся из громкоговорителя, весящего под потолком у зеркальной стены.

- Сначала скажите кто вы? - удивленно изучая наручники, кто-то грубым и строгим тоном голоса Рурхана ответил из его тела.

- Я генерал Наваро, начальник охранно-пограничной службы, - после паузы недовольно раздалось из громкоговорителя. - Теперь кто вы такой?

- Меня зовут Нахирон. Я странник, пришедший из глубин вселенной, которая зовется человеческим сознанием, - глядя на свое отражение в зеркальной стене, ответил он. Хоть он и выглядел бледным и уставшим, с его висков еще стекали капли пота после проделанного с трудом пути, однако его глаза таили в себе напряжение, суровость и даже какую-то злобу, вернее отсутствие эмоций.

- А где же Рурхан. Что стало с ним?

- С ним все в порядке. Он здесь. Мы с ним одно целое. Для вас он просто спит. Я мог бы дать ему слово. Но зачем? Зачем устраивать весь этот цирк и впутывать его в наш разговор.

- Куда вы направлялись, когда мы вас задержали. Что хотели совершить?

- Сюда. В эту комнату. Я хотел поговорить с вами. Кто дал вам наводку? Откуда вы узнали обо мне?

После нескольких минут молчания, дверь допросной камеры отварилась, следом за несколькими солдатами в нее вошли два генерала также полностью вооруженные, в бронекостюмах и девушка, по всей видимости психолог, держащая в руках папку досье на Рурхана. На принесенные стулья они уселись напротив него.

- Генерал Наваро? - уточнил он у севшего посередине темнокожего генерала в годах.

- Значит так, - нервно потерев лоб начал генерал, сидящий по центру. - Меня подняли по тревоге в два часа ночи. Выдернули прямо из теплой кровати и сладких снов. Тревога была высшего уровня. Вся возглавляемая мною служба была мобилизована, прямо как в случае войны. По имеющейся информации в центре города должен был появиться незнакомец, незваный пришелец извне, возможно представляющий опасность. Мы сейчас находимся в городе крепости, сюда невозможно проникнуть без моего ведома. Я ума не мог приложить, кто и как мог проникнуть за армидейские стены. Изнервничался весь, едва ли ногти не грыз, гадая, кто же это может быть, и насколько этот кто-то может быть опасен. И к чему все свелось? Мы просто задержали какого-то чудика страдающего раздвоением личности!

- Зачем вы меня унижаете...

- И что самое главное во всем этом абсурде. Кто выступил инициатором тревоги? Дух, понимаешь?! Дух - наш великий мудрый разум всегда направляющий нас, вдруг испугался чего-то и всполошил нас всех. Впервые за все время, что я служу, случилось подобное. То есть получается, ты собой встревожил не кого-то там, а лично Духа. И теперь я еще раз спрашиваю: кто ты нахрен такой? - раздраженный злой генерал реэртон (артэон всегда живущий в разумной гармонии со своим злом) не скрывал своих эмоций.

- Спокойнее, тише, - девушка психолог тормозила генерала.

- Значит, это Дух затеял такую важную встречу. Значит, он опасается по поводу меня. Опасается, потому что не понимает, не видит кто я. Это своего рода комплемент в мой адрес, - не спеша отвечать неизвестный гость, будто специально злил генерала. - Не бойтесь товарищ генерал, я не причиню вам вреда. Ни вам, никому другому в хранимом вами городе. Я существо новое разумное, глупых поступков я совершать не стану.

- Я повторяю...

- Не трудитесь. Я все понял. Теперь по порядку. Я не являюсь результатом психической аномалии, я это не личность, сотканная обезумевшим разумом пытающимся сбежать от реальности, - говоря, он исподлобья смотрел на генерала. - Я полностью новое существо, свободное. Разум человека подобен вселенной, проникнуть во все его закоулки, а уж тем более, полностью его понять даже Духам не под силу. И вот откуда-то из этой глубины и вышел я. Согласен, я не могу полностью отвечать критериям жизни, ведь у меня нет собственного тела, мне приходится теснить Рурхана. Все шаблоны рано или поздно приходится ломать. Я первое новое самостоятельное существо, родившееся неестественным непрямым образом. Появившееся на базе уже существующего организма.

Я зародился как последствие трагедии пережитой моим погибшим прообразом в Мерзлом лесу. Мой прообраз... прошу прощения Рурхан, оказался в безвыходной ситуации. Он был слаб и не смог выстоять перед тяжестью сложившихся обстоятельств. Единственный выход, который нашло его измученное сознание это самоубийство. Он повесился посреди своего разрушенного дома. И фактически умер, навсегда остался в той петле, дальше был уже только я.

Более детально. Мой прообраз был настолько слаб, что даже повеситься нормально не смог. Его мозг от недостатка кислорода погиб в этой неумело скрученной петле, в то время как тело продолжало жить несколько мгновений, это была своего рода клиническая смерть. И тут произошло не иначе как чудо. По-другому описать свое появления я не могу. Когда мозг погиб вдруг неожиданно душа дающая жизнь, заточенная в номосферу на время существования организма, в силу каких-то необъяснимых причин внезапно ожила, осознала саму себя как самостоятельный разум, не покидая телесной оболочки. Мне кажется, что подобное чудо стало возможным благодаря тому, что мой прообраз не был человеком, он был номаком. Его душа из аморфной растворенной в пространстве ауры была трансформирована в номосферу - вполне реальное физически ощутимое состояние, своего рода новый орган, находящийся в теле. Поэтому душа, представленная в виде вполне реальной осязаемой номосферы, просто ожила внутри тела, когда телесный разум умер. Нервная система не функционировала, мозг погиб, я смотрел на мир глазами своей души на протяжении нескольких мгновений, мой чистый разум ничего не ограничивало. Вероятно, именно так на мир смотрит бог.

Выбирая между погибелью тела, последующей свободой, высшим миром и этой... "реальностью", я все же решил остаться. На самом деле ситуация сложная, этот мир как всегда вопит нуждаясь в спасении и я решил помочь, раз уж появилась такая возможность, попытаться хоть что-то исправить. Обрести свободу от тела я всегда успею. Пустив в тело небольшой импульс, разогнав оставшиеся силы, я сумел дать этой смертной оболочке вторую жизнь. Первым заработал мозг, и пока нервная система "спала" я решил сам себе с ноля прописать идеальную лишенную изъянов приспособленную для этого мира личность. В этом мое отличие от психических аномалий и "чудиков с раздвоением личности" господин генерал. Я не хаотичное порождение больного ума, а осознанно разумно прописанная личность, искоренившая в себе все слабости прообраза.

Затем появился пульс, встрепенулась нервная система, тело ожило, душа встроилась в организм и снова угасла, я стал всего лишь человеком, но уже необычным. Единственной проблемой была петля, в которой висело тело. Пребывая без сознания, сам из нее я выбраться не мог. Тут на помощь пришел друг Джейсон. Он вытащил меня и вот я здесь, - он говорил грубым тоном, с полностью лишенным эмоций, холодным каменным лицом.

Доктор психолог сидела в шоке, не зная, что сказать, второй генерал, относясь к сказанному скептически, откинулся на спинку кресла. Генерал Наваро оглядев товарищей, понял, что кроме него некому продолжать этот безумный разговор.

- То есть, по-вашему, вы сейчас как бы, не просто человек. И что вы умеете, в чем ваша особенность. Вне фантазий? - относясь к нему как к умалишенному, спросил генерал.

- Во мне раскрыты все возможные силы человеческого тела. Никакой магии, только заложенные природой сверхсилы человека. Телепатия, телекинез, пирокинез, как вы это называете. Когда я был сверхразумом заточенным в теле, я над своим телом поработал. Сейчас мне о своем потенциале судить сложно, ведь пока я слаб.

Я не психопат товарищ генерал и главное доказательство это особое внимание Духа к моей персоне. Был бы я простым шизиком, ваш высший покровитель меня бы не испугался, - от Рурхана в этом суровом лишенном эмоций существе не осталось ничего. Даже выражение лица полностью изменилось.

- То есть если я все правильно понял вы какое-то там сверх существо. Очередное блин... Но если вы так сильны тогда почему вы здесь сейчас в наручниках? - генерал стал серьезней вести разговор.

- На практике всегда случаются ошибки. Как оказалось корневая смена личностей, негативно сказалась на нервной системе. Говоря проще, нервная система была адаптирована под Рурхана, меня она не приняла. Войдя во владение своим телом, я не смог им управлять. Это как после мощной перезагрузки - всю систему пришлось выстраивать с нуля. Мне пришлось пережить период своеобразного взросления, пришлось с нуля учиться владеть своим телом. И все бы шло нормально, для перестройки нервной системы под нового пользователя мне бы хватило пары дней, но тут вмешались ваши врачи. После доставки на базу Альфагейт тамошние медики, не сумев понять, что со мной происходит, поступили как обычно. Приняв мое состояние за психические осложнения, вызванные пережитым, они просто накачали меня наркотой до беспамятства. Погрузили в астрал. Естественно в таком состоянии я не мог нормально адаптировать это тело под себя. Мое "взросление" затянулось. Лишь выйдя из действия препаратов, я снова начал восстанавливать контроль над телом, продолжил учиться им управлять. На данный момент я еще не полностью освоился, испытываю небольшие трудности, но это ничего, дело еще пары часов я думаю. Самый главный просчет был не в этом.

При создании своей личности я исходил из идеала, основанного на отсутствии слабостей. Я взял за образец имеющуюся личность Рурхана и по ней как по шаблону прописал свою. И видимо перестарался, - он замолчал, опустив глаза вниз, признавая ошибку. - В своем стремлении стать сильнее я добился идеала, фактически стал подобным бездушной машине. И в этом вся проблема. Серьезно просчитавшись, я полностью лишил себя эмоций. В отличие от Рурхана я сильный, не имеющий слабостей, но при этом внутри пустой, бездушный, бессмысленный. Нет в этом мире того что могло бы причинить мне боль. Я просто не умею чувствовать, переживать. А ведь я мог бы быть идеальным...

После, поняв ошибку, я силой пытался заставить себя чувствовать, хоть как-то уподобиться живому существу, но все безуспешно. Глядя на ворота города, понимая, что нахожусь в шаге от столкновения с жизнью Рурхана, которую решил продолжать, я довольно-таки смешно тужился, пытаясь выдавить из себя хоть что-то человеческое. Снаружи это, наверное, выглядело смешно, но внутри было больно. Дальше я прошел за ворота и здесь для всех должен был стать Рурханом, тогда-то я и понял, что не смогу продолжать этот цирк. Я никогда не смогу быть им. Когда я столкнулся с ситуацией, где пришлось выражать эмоции, быть живым, я оказался в тупике. Я не желал выдать себя, хотел продолжать его путь... смотреть на мир его глазами, жить его жизнью, но только не совершать его ошибок. Поэтому чтобы выкрутиться мне пришлось реанимировать личность Рурхана. Заблокировав отдельные фрагменты памяти, чтобы он не мог понять, что происходит, я вернул ему управление телом, а сам отошел на второй план и лишь наблюдал, за тем как он счастлив, как он пожинает плоды сладостной встречи после долгого расставания. Мало того что я вернул его погибшую личность к жизни так мне пришлось еще и уговаривать его. Хотя его по идее вообще больше не должно было быть. Я должен был заменить его, став идеальной его версией для всех. Но я оказался неполноценен как живое существо.

- То есть выполностью все контролируете. А как же Рурхан, что теперь будет с ним. Вернее что вы с ним сделаете в дальнейшем? - поинтересовалась психолог.

- Рурхан мертв. Он убил себя, засунув шею в петлю. Таков был его выбор. Он фактически отдал мне это тело. Его смерть дала мне жизнь. Мне кажется, я имею право на существование, - говоря он, пригвоздил свой холодный взгляд к этой девушке задавшей неудобный для него вопрос, чем сильно напугал ее. - Что это? Где это я?! - вдруг испуганно крикнул Рурхан неожиданно овладевший телом. - Кто вы все такие? Что происходит? - не успокаивался проснувшийся Рурхан. Затем он резко успокоился, будто выключился, его голова бездвижно повисла. Затем будто ожил, его лицо вместо испуга вновь сковало холодное спокойствие. Произошла смена личностей, телом снова овладел Нахирон. Вновь посмотрев на перепуганного психолога своим холодным взглядом, он улыбнулся безо всяких эмоций. Это была своего рода шутка.

- Не делайте так больше. Не мучайте Рурхана! - резко набросилась на него доктор психолог, страх на ее лице сменился недовольством.

- Никто его не мучает. Не волнуйтесь, он не будет помнить об этом, - отведя взгляд от перепуганной девушки, он накинул на себя капюшон своего армидейского плаща. Скрыв лицо, чтобы не быть похожим на свой прообраз, чтобы собеседники, глядя на него, не видели в нем Рурхана. Дальше разговор он продолжал, глядя на собеседников из-под капюшона, что в дополнение к его холодному, лишенному эмоций голосу выставляло его чем-то зловещим, вопреки всем его убеждениям. - Видите с Рурханом все в порядке. Я могу вернуть его в любой момент. Но опять-таки, зачем вам весь этот цирк?

- Я понимаю, что это прозвучит глупо, - заговорил скептически настроенный генерал. - Но раз вы чуть ли не бог, продемонстрируйте нам свою силу. Сделайте что-нибудь!

- Товарищ генерал давайте не будем здесь разыгрывать спектакль, - заговорил он, не шевеля губами, телепатически посылая информацию им в мозг.

- Ладно! - поспешил остановить его генерал и снова откинулся на спинку кресла.

- И все-таки меня как ответственного за внутригородскую безопасность, прежде всего, интересует ваша мотивация. Зачем вы пришли, что собираетесь дальше делать. Что у вас на уме? - поинтересовался генерал Наваро.

- А вот это очень хороший вопрос. В чем смысл жизни человека? Вернее может ли быть смысл в человеческой жизни? Какого-то вселенского смысла, высшей цели в существовании человека нет. Все мы живем просто, потому что родились. Но, так или иначе, в этом-то и смысл чтобы наполнить жизнь смыслом самому. Для разумного существа смыслом жизни может быть только цель, поставленная осознанно, высшая благая цель стремление к которой будет определять существование. Я основывал свою сущность на базе Рурхана и цель для своего существования искал в его жизненном пути. Я видел его воспоминания о жизни, начавшейся среди артэонов, осознавал то счастье, что он обрел и это прекрасно, - он снова замолчал, опустив глаза вниз. - Как это кажется просто, привязавшись к кому-то эмоциями, в их ярких потоках увязнуть и получая равную отдачу от объекта эмоциональной привязанности жить, позабыв обо всем, ни о каком смысле не задумываясь. В двух словах это называется счастье. Я готов сделать все для защиты тех, кто подарили мне... вернее Рурхану возможность быть счастливым, разумно отплатить им за все. Другой разумной цели я для себя не вижу. Мы с вами служим одному и тому же генерал. Как говориться: "ведь никому недолжно быть больно, ни человечку, ни кошечке, ни собачке, ни какой другой зверушке" - простите за этот неуместный бред. Вот уж действительно словами ребенка трактуется истина. В любом случае зло это путь к самоуничтожению.

- Но ведь вы не можете чувствовать а, следовательно, и жить среди нас. Не можете полностью заменить Рурхана. Ведь поэтому вы "реанимировали" его личность, когда вернулись в нормальную жизнь и столкнулись с необходимостью проявления чувств. Ваш начальный план потерпел крах, каким вы видите свое дальнейшее будущее? - взорвав генералам мозг, поинтересовалась доктор.

- Да начальный план, как и начальные цели существования, оказались недостижимы. Но, не видя других приоритетов, я продолжаю придерживаться начальных ориентиров. Я пока думаю, что будет дальше.

- Где гарантия, что в процессе поиска новых стимулов к существованию, более полноценно узнав наш сложный мир, вы не обернетесь против нас? - психолог общалась с ним на какой-то своей волне недостижимой для генералов.

- Не относитесь ко мне как к человеку, я здесь не для того чтобы обманывать вас, - с упреком он посмотрел на нее. - Гарантией является мое слово. Мне открыты просторы всей Инфоматерии. Я знаю и ведаю все об этом мире не меньше Духов. О вас об артэонах мне известно все. И к тому состоянию, в котором сейчас находится ваше сообщество, к вашей внешней политике учитывая безумие нашего мира у меня претензий нет, - его лицо замерло в холодной суровости, губы не шевелились, но голос эхом раздавался в головах собеседников. Снова напугав девушку психолога и заставив напрячься генералов, он ловко, легким движением вынул руки из наручников. - Если бы я хотел вас уничтожить, то сделал бы это уже давно, - сказал он, демонстративно тряся наручники в руке. Стоящие за его спиной солдаты тут обнажили мечи, но генерал дал им отмашку. - Ваши бойцы очень нервные это, несмотря на миниатюрное взрывное устройство, закрепленное под стулом на котором я сижу. Ведь одно мое неловкое движение и меня аккуратно разорвет на мелкие куски, так ведь? - он произвел впечатление на генералов, старший из них по фамилии Наваро даже улыбнулся. - Не пытайтесь обмануть меня или пытаться переиграть. Это так на будущее.

- Так ладно, хорошо, - схватился за голову генерал, думая, что теперь делать со всем этим. - Кем бы ты ни был, ты на нашей стороне, это хорошо. Но пойми, я не могу выпустить тебя в хранимый мною мир, поскольку элементарно не понимаю что ты такое. Какие возможны мои дальнейшие действия в нынешней ситуации? По идее в целях обеспечения безопасности я должен изолировать тебя. Ты согласен со мной?

- Отчасти да, действительно как для начальника, отвечающего за внутреннюю безопасность, для вас было бы наиболее приемлемым взять меня под стражу. Но это невозможно. Я не могу согласиться на такие условия. И если вы на них будите настаивать, я буду вынужден перейти с вами в конфликт. Надеюсь, вы понимаете, чем это чревато для вас, артэонов Армидеи в целом и для тела Рурхана в особенности.

Я взываю к вам ни как к боевому командиру, выполняющему обязанности, а как к человеку... вернее артэону, но какая разница? Прошу понять меня. Пока, не видя альтернатив, я намерен придерживаться начальной цели оставаясь среди вас. Я и Рурхан будем единым целым, будем гармонично существовать в одном теле, разделяя этот мир пополам. Все будет хорошо, никто из посторонних ни о чем не узнает. Безопасность внутреннего мира я не потревожу. Кстати говоря, о внутренней безопасности Армидеи. Вам товарищ генерал сейчас не обо мне беспокоиться надо, так ведь?

- О чем это ты?!

- Я говорю об угрозе пришедшей извне в ваш беззаботный и радостный мирок, - этими словами он серьезно взволновал генералов. Девушка психолог в легком недоумении нахмурила брови. - Чудовище, которое маг Фросрей на днях привез в Армидею, - увидев высокую озабоченность в лице генерала Наваро, он обращался теперь только к нему. - Это проклятие оставленное Духом и подхваченное на крыльях Тьмы. Его невозможно убить, и с ним нельзя договориться. Им движет лишь безумная неописуемая жажда крови. Вопрос только в том, когда он выйдет из-под контроля старого обманутого Тьмой мага. Вся эта начальная возможность власти над монстром это просто ловушка, часть хитрого плана, цель которого запустить это зло в ваш город. И тут бессмысленно уповать на защиту Духа. Свет Духа как некое поле защищает вас лишь от призраков, проклятий - нематериальных, бестелесных представителей мира Тьмы. От тварей заключенных в стабильные физические оболочки вы должны защищать себя сами. Для этого есть армия и прочные высокие стены. Но вот незадача, одну такую очень опасную свирепую неостановимую тварь вы сами на днях запустили в свой мир.

- Я его, что ли запускал! - повысил тон генерал Наваро, в словах Нахирона услышав свои страхи. - Была бы моя воля эта тварь, как и притащивший ее маг! Тоже, кстати, пришедший извне. Все бы они убирались отсюда.

- Так или иначе, Проклятие Таргнера сбывается. Монстр внутри. И скоро публика, эта безумная толпа полюбит его. Вопреки мнению и предостережениям, таких как мы с вами, все привыкнут к монстру. Все позабудут о его опасности и вот тогда, он нанесет удар.

- Это все понятно, но зачем ты об этом говоришь? К чему-то клонишь или просто издеваешься?!

- Я жду этого вопроса уже долго. Цель моего прихода к вам это защита, защита вас от надвигающегося зла. Я видел мир, как видят Духи, пусть и недолго. Будучи высшим разумом, ненужно обладать даром ясновидения, чтобы знать, что случиться завтра. Этот мир, несмотря на первичное ощущение хаоса все же безумно предсказуем. Я не могу сказать вам конкретно дату и время, но это случится. Монстр выйдет из-под контроля. За грехи, свершенные вами, Дух отвернется от вас. И единственные кому по силам хоть как-то смягчить неблагоприятные последствия это мы с вами господин генерал. Но у нас мало времени, нужно поторопиться.

- Скажите конкретно: чего вы хотите?

- Я предлагаю вам свою помощь в борьбе с надвигающейся Тьмой господин генерал. Но только сначала мне нужна помощь от вас...

Торопясь чтобы успеть до рассвета он пробрался на дно военного бункера, где располагалась темница, в которой держали чудовище. Желая показать его Рурхану, он тихонько отодвинул щиток смотровой щели в огромной двери темницы монстра. Едва различимый в луче света огромный человек-волк со всей силы врезался в дверь, так что затрещали стены этих подземных катакомб. Рурхан с ужасом смотрел на сходящую с ума долбящуюся в дверь с той стороны жуткую тварь. "Это Проклятие Таргнера, оно здесь чтобы уничтожить всех преферийских артэонов и свой кровавый поход оно начнет с Армидеи. Как видишь от твоего друга в этом существе не осталось и следа. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю? Я просто хочу помочь и без твоего содействия не справлюсь", - звучал голос Нахирона в его голове.

Рурхана разбудила ее рука, которой она его тихонечко приобняла. Открыв глаза, он оказался в теплой постели, под одеялом согреваемый теплом красавицы лежавшей рядом. Окруженный со всех сторон темнотой он недолго мучился переживаниями, ведь проснувшись уже сразу улыбаясь, она лезла поласкаться не прочь повторить все, что произошло ночью. Его жизнь раздвоилась. Днем он проводил время с друзьями, окруженный их заботой и лаской, а ночью втайне от всех пробуждалась его вторая половина. Где-то в очередном военном бункере глубоко под землей, под присмотром военных Нахирон познавал свои силы и способности. Первые несколько ночей, просидев в позе лотоса просто медитируя, на четвертую ночь он заставил весь железный хлам, которым была завалена старая лабораторная камера, взмыть в воздух. Огромные железяки, катушки, накопительные энергоблоки весящие тонны, парили в воздухе как в невесомости. Здешние ученые умы тщательное следили за ним, первая демонстрация его силы их впечатлила и заставила бояться. Он, свыкнувшись с этими наблюдателями в белых врачебных халатах, дальше продолжал постигать себя.

Генерал Наваро убедил правительство в том, что это сотрудничество с незваным гостем не более чем очередная попытка вырастить сверхсолдата, проект "Незваный гость" - как они обозначили все исследования этого существа. Научившись силой мысли перемещать любые неодушевленные предметы независимо от их массы, он обучился управлению огнем, частично постиг левитацию, научился буквально отталкиваться от воздуха и свободно парить, продолжая медитировать, развил такие способности, о которых его наблюдатели даже не догадывались. Для углубления сотрудничества со здешней властью, погрузившись в информационные пласты Инфоматерии, выискал там различные рецепты создания невиданного оружия на основе магии, отдав их здешним военным, заручившись их поддержкой. Встретился с коллегией здешнего ученого совета, поговорил с лучшими алхимиками Армидеи, убедив их в своей дружелюбности. Получив все необходимые материалы, занялся созданием своего костюма. Он, как и прежде просто медитировал, а листы брони паря вокруг него в воздухе, сами собой раскаляясь, спаивались друг с другом. С каждой ночью он становился все сильнее, подходя к концу своего воплощения.

По договору с ним Рурхану приходилось делать вид, будто ничего не происходит. Будто нет никакого чудовища где-то в подземелье Армидеи и нет никакого Нахирона поселившегося в нем, с которым он делит тело пополам. Он обещал, что остановит чудовище, спасет Армидею и Рурхану от всего происходящего чудом не сошедшему с ума приходилось терпеть. Проводя дни в компании родных, друзей, любимой он улыбался, изо всех сил делая вид, что все хорошо. Близкие чувствовали некую мрачность, подавленность, затаившуюся в нем, списывая это на последствия пережитого максимально окружали его своей заботой, не давая оставаться одному. В эти тонущие в тени надвигающейся темноты мгновения он как никогда понимал, как сильно любит свою армидейскую большую семью. Своей Фиалкой не мог налюбоваться, стараясь, каждое мгновение прожить любовью к ней.

Пока не облачаясь в свою уже готовую броню, в специальном эластичном костюме, разработанном специально для него на время исследований, вооружившись легким мечом, он проходил испытание боем. Желая проверить его силы, ему устроили поединок с армидейским живым оружием. Его врагами, вернее учебным пушечным мясом стали зверосмешенцы класса пехотные ликвидаторы СУВ (сухопутное уничтожение врага). СУВы как называли этих тварей солдаты. Выращенные алхимиками жуткие твари, в спящем состоянии хранящиеся в армидейских подземельях на случай полноценной войны. Из настенных люков специальной испытательной камеры, в центре которой замер он, выползли жуткие твари, с двумя парами глаз, чешуйчатой как у рептилий кожей, вытянутым длинным телом, представляющие что-то среднее между ящерицей и змеей, перемещающиеся на шести лапах, обладающие длинными острыми без проблем разрывающими плоть когтями. Разогнавшись до нереальной скорости, забрызгав себя кровью, он перерубил их всех за секунды.

Одним солнечным днем Селина как обычно увела Рурхана за собой погулять по лесу. Подобные мгновения сейчас были на вес золота. В его присутствии полностью, будучи самой собой, она много дурачилась, много смеялась, напевала всякие песенки и сколько угодно любовалась разными птичками и зверюшками. Он, утопая в ее ласке служащей наградой за "хорошее поведение" с теплой улыбкой молча наслаждаясь, наблюдал ее глупости, шел туда, куда она его манила. Совершив подвиг, достал ей диковинный цветок, волшебно выросший на высокой сосновой ветке. Она, набегавшись наконец-то без сил, упала на пушистую траву, Рурхан облокотившись о дерево, не сводил с нее глаз.

Глядя на то, как эта безумно любящая его беззаботная глупышка играет с собакой, он наполнялся страхом. Ему было страшно за нее. Ведь теперь он, по сути, психопат, который сам себя не контролирует, в котором теперь поселилось нечто постороннее. И ради безопасности близких, он должен быть изолирован от общества. Почему он Рурхан до сих пор не сдал себя военным, зачем он верит этому Нахирону, продолжает все это, он просто не понимал. "Я никогда не посмею тронуть ее. Не посмею разрушить эту идиллию. Ведь я вижу в ней тоже самое что и ты", - тут же слышал он голос Нахирона в своей голове.

- Ну да, разумеется. Именно это меня и пугает, - шепотом вслух ответил своему внутреннему собеседнику Рурхан.

- Что ты там лопочешь?! - услышала его Селина. Вспомнив о своем любимом Мурханчике, она сразу тянула к нему руки, звала его поласкаться.

- Хотел сказать, ты прекрасна! - глядя на нее, он не мог не улыбаться.

Рурхану становилось все тяжелее в обезвоженном Нахироном теле. Друзьям становилось все заметнее бессилие, вялость, в которой он прибывал, долго такое разделение тела на двоих продолжаться не могло.

И вот Нахирон, подгоняемый обстоятельствами понял, что готов. Он замер посреди испытательной лабораторной камеры, старой, плохо вентилируемой, с облезшими стенами, фактически ставшей для него колыбелью. В соседнем помещении за стеной суетились умники в белых халатах, готовящиеся к наблюдению за ним. Силой своей мысли он сделал так, что все они застыли на местах, замерли, будто поломанные роботы. Уже давно управляя их сознаниями, он позаботился о том, чтобы вся информация по проекту "Незваный гость" хранилась здесь, в этом лабораторном комплексе, включая данные о сверхмощном магическом оружии, которые он якобы передал военным. По его воле вся эта документация всполохнула огнем, за секунды сгорев, наполнив помещение лаборатории едким дымом. Едва умники в белых халатах пришли в себя, не понимая, что с ними случилось, как раздался голос Арми - системы управления городом. "Внимание. Прорыв систем пожаротушения и водоснабжения. Помещение находится под угрозой затопления. Всему персоналу немедленно осуществить эвакуацию из комплекса" - из всех возможных рупоров прозвучал лишенный эмоций голос. Несколько ученых в белых халатах бросились бежать к выходу, едва тяжелая дверь задвинулась за их спинами, как разрушая стены старого лабораторного комплекса, вода хлынула отовсюду. Комплекс, где велись работы проекта "Незваный гость" был полностью затоплен. Нахирон тем временем силой мысли сметая стены, продвигался к хранилищу, где был спрятан его костюм. Разнеся в щепки очередную стену перед собой, он увидел полку, где разложенная по частям лежала его броня. Зазвучала тревожная сирена, не желая конфликта со здешней стражей, он торопился. Элементы его брони, закружившись в воздухе, обвивали его тело, с характерным шипением и скрипом скрепляясь между собой.

Глубокой ночью, тихонечко дыша, в своей постели под теплым одеялом Фиалка, не ведая проблем, просто спала. Он проник в ее комнату через окно. Свою компактную броню, чтобы не пугать ее, чтобы для нее все казалось сном, прикрыл черным наброшенным плащом, голову, облаченную в шлем, скрыв под капюшоном. Первым делом Шатуна стерегущего ее покой, силой мысли лишив сознания до утра. Он сам не понимал, что-то неразумное вопреки всякой разумности манило его в эту комнату с самого начала. Сняв перчатку, он тихонечко ее коснулся, желая почувствовать тепло и нежность кожи, шелковой, невероятно любимой. Она недовольно перевернулась на другой бок, он, ничего не ощутив, снова столкнулся со своей холодной пустотой. Снова убедился в своей бездушности.

Не понимая зачем, продолжая эту пытку, он аккуратно ввел ей в шею дурманящий сознание наркотик. "Селина" - отойдя от постели, тихо позвал он ее из темноты. Поднявшись в постели, она не понимала что происходит. В ее глазах все плыло, казалось нечетким как очередной ночной сон. "Я здесь" - донесся из темноты его голос. Она, немного испугавшись, замерла сидя в постели, в этом суровом грубом голосе не разобрав родные нотки. Протерев глаза, разглядела темный силуэт.

- Не бойся. Здесь нет ничего страшного, - успокаивающе сказал он.

- Кто ты? - замерев на месте, тихонько шепотом спросила она.

- Думаю важнее не кто, а где. Где мы сейчас, по-твоему?

- Не знаю, - она огляделась. В ее глазах все плыло и расплывалось, окружающая темнота переливалась, будто потоки чернил. - В моей комнате. Но... все как-то странно...

- Как странно? - интересовался он, в ее присутствии стараясь говорить как можно мягче, нежнее, аккуратнее, будто боясь вспугнуть.

- Не знаю. Странно и необычно, будто это сон.

- Это и есть сон, обычный ночной сон.

- Ну а тогда кто ты? - под воздействием дурманящего сознание препарата легкий начальный испуг быстро выветривался и она постепенно расслаблялась.

- Не знаю. Это у тебя нужно спросить. Ведь это твой сон.

- А это случайно не страшный сон?

- Нет не страшный, а как раз наоборот. Один из тех снов, что после еще долгие годы вспоминаются приятно. Тем более. Чего боятся во сне, зная, что это сон? В любом случае все закончится утром, под теплым одеялом, когда солнце разгонит ночную темноту.

- Ну, тогда я тоже не знаю кто ты. Ведь я тебя не вижу, - свыкнувшись с тем, что это сон, спокойно зевнув, потянувшись, она еще раз протерла глаза. В наркотическом дурмане плохо управляя собой, будто пьяная, пока все кружилось в голове, босыми ногами она встала на ковер. Спустя секунды, все в ее глазах смешавшееся в кашу снова обрело черты. Он тихо подошел к ней, дав проникающему через окно свету уличных ночных фонарей, осветить себя. Под черным капюшоном верхняя часть его лица была сокрыта черной маской. Ему не хотелось, чтобы кто-либо видел в нем Рурхана. Она замерла, не зная, что сказать, растерянно хлопая глазами, он чтобы ее успокоить, опустился перед ней на колени. Несмотря на свою силу, мощь и полную свободу, вопреки всякой логике, здравому смыслу он приклонялся перед этой хрупкой девчонкой испуганно замершей перед ним в одной ночнушке.

- Ты какой-то страшноватый... - разглядев его, тихонько прошептала она.

- Страшноватый? Но это только внешне. Главное это что внутри - ведь ты сама так говоришь? Для тебя, для вас - я дружелюбный и безобидный, - встав с колен, он подошел к ней вплотную. В легкой ночнушке держащейся лишь одной бретелькой за плечо, она, не дыша, замерла в его приближении. При попытке посмотреть на нее глазами Рурхана что-то дрогнуло внутри него. Какое-то фантомное осадочное ощущение встрепенулось в его внутренней пустоте, захотелось коснуться ее, вопреки пониманию невозможности попытаться еще раз почувствовать аромат и тепло. Насладиться ею, как и его прообраз. - Внутри я твой лучший друг.

- Ну, тогда ладно друг из сна! - вдруг неожиданно она подарила ему поцелуй. Заулыбалась, ожила, вновь стала глупой беззаботной Фиалкой. - Извини, что испугалась тебя!

Он обнял ее за талью. На его губах осталось что-то приятное оставленное ее нежностью. Вот она в его объятиях, рядом с ним, но ничего не изменилось. Случилось то страшное, чего он можно сказать боялся. В очередной раз потерпев неудачу, пытаясь почувствовать себя живым, он должен был бы по идее разозлиться, почувствовать хотя бы гнев. Но даже гнева не было. Он не способен чувствовать, быть живым как бы не пытался. Осознавать ее ценность и сладость, без возможности почувствовать было в какой-то мере больно. А она теплая и сладкая просто улыбалась, проводя рукой по его маске, разглядывая, изучая его.

- Ты похож на моего любимого, - пролепетала она.

- Как скажешь. Ведь это твой сон. Я лишь плод твоего воображения, - несмотря на внутреннюю катастрофу, он продолжал отыгрывать эту сцену.

- А зачем ты пришел?

- Чтобы помочь вам. Защитить вас.

- Ты получается ангел хранитель?

- Как ты скажешь.

- А что мы будем делать? - сказала она, покинув его объятия. От действия препарата в ее глазах все плыло, в наркотическом дурмане ей хотелось двигаться, веселиться. Закружившись, наблюдая, как комната вокруг растворилась, она погрузилась в переливающееся облако, сияющее разными цветами. Ей это нравилось, она хихикала, кружась все сильнее.

- Пойдем, погуляем, - наблюдая за ней, предложил он. Ему понравилось просто на нее смотреть, просто наблюдать ее поведение.

Взяв ее на руки, он подошел к открытому окну, аккуратно усадил на подоконник. "Не бойся это всего лишь сон. Бояться нечего", - успокоил он ее, когда она посмотрела вниз. Четырьмя этажами ниже сияла ночными фонарями пустая улица. Глядя в его знакомые, родные глаза она улыбнулась, дав ночному ветру растрепать себе волосы. Он оттолкнулся от стены, за его спиной раскрылись огромные черные неподвижные крылья. С огромными крыльями за спиной он завис в воздухе в нескольких метрах от нее, сидящей свесив ноги из открытого окна. В ее глазах все происходящее воспринималось очередным нечетким сном. Оценив его во всей красе, поаплодировав, хихикая, она потянула к нему руки, требуя, чтобы он взял ее полетать с собой.

Он взял ее на руки и, оттолкнувшись от подоконника, взмыл в воздух. Его огромные крылья не двигались, они просто бездвижно висели за спиной. Крылья как некие полости, были заполнены чем-то, что делало его невесомым, давало возможность парить, зависать в воздухе. Чтобы перемещаться по воздуху с раскрытыми крыльями за спиной ему приходилось отталкиваться от чего-то, порой даже от самой воздушной массы. Взмыв к вершине ее дома, он оттолкнулся от крыши, и они понеслись над ночным городом. Она, аккуратно удерживаемая в его руках, то пищала, то хихикала, все крепче и крепче прижимаясь к нему. Отталкиваясь от крыш домов, несколько раз взмыв выше облаков, к самой луне на километры над землей, оставив от Армидеи лишь маленькую точку и после, резко спикировав вниз заставив ее визжать, он носил ее над всем городом. Эту небесную прогулку закончив, приземлившись на вершину городской часовни - стоящей в центральной части города высокой прямоугольной башни на верхушке с часами с четырех сторон.

Весь город отсюда был как на ладони. Одурманивающий ее разум препарат также притуплял чувства холода и боли. Ветер трепал ее ночнушку, босиком она стояла на холодной крыше. Город внизу сиял огнями, небеса в эту ночь были прекрасны. Помимо сияния звезд и полной луны глаза радовал парад планет спутников. Помимо уже знакомых на небеса лениво выполз Планем - довольно крупный планета спутник, дальний как темно-зеленый Саптайн, но только черный, сожженный, будто кусок угля, с серебрящимися в свете луны прожилками льда. Пока она большими от удивления глазами любовалась видом ночного города под прекрасными сияющими небесами, а ее сердце от возбуждения казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, он, оставив ее одну, остался за ее спиной в темноте.

- Иди сюда! - подозвала она его. Вынужденный подчиниться, понимая, что холодом стали своей брони лишь сильнее заморозит ее, воздержавшись от объятий, он встал с ней рядом. Но она сама, хихикая, на него накинулась, заставив взять себя на руки.

- Если бы он осознавал, что имеет, - аккуратно ее прижимая, вздохнул Нахирон, пока она, хихикая в шутку попытавшись почесать его за ушком натолкнувшись на холодную сталь, просто пощекотала его по щеке. - Селина, к сожалению, наша прогулка подходит к концу. Я остался защитить вас и, похоже, пришло время. Ведь я, - несмотря на отсутствие эмоций, он улыбнулся, - ваш ангел хранитель, - едва он успел договорить, как город огласил звук тревожной сирены. Где-то вдалеке за городскими кварталами, за отделяющей город от военной зоны высокой стеной, раздался сильный грохот, будто что-то взорвалось. Откуда-то из-за стены с территории военных гарнизонов в небо устремились клубы черного дыма. Во всех домах и помещениях города все окна и двери с жутким грохотом начали задвигаться мощными железными ставнями. Город перешел на военное положение. - Он вырвался, - констатировал Нахирон.

- Кто вырвался? - встревожено прошептала она. На мгновение сирена, предупреждающая об опасности, смолкла, чтобы своим воем с новой силой взорваться вновь. И в это мгновение раздался чудовищный свирепый вой, доносящийся издалека с территории военных гарнизонов, получив ответ на свой вопрос, она испуганно прижалась к нему.

- Тьма, о которой я тебе пытался сказать. Теперь мне нужно идти, я должен оправдать свое появление. Защитить вас всех. Да и тебе пора в кроватку. Сирена огласила город, на улицах никого быть не должно.

- Так ведь это же всего лишь сон!

- Разумеется красавица, для тебя это всего лишь сон. Я для тебя всего лишь мимолетное ночное видение. Но этому сну пришел конец. Если вовремя не проснуться он станет страшным. Пора домой, - аккуратно прижав ее испуганную к себе, оттолкнувшись, он взмыл вверх.

Он принес ее к окну комнаты. Тяжелую стальную пластину на время военной тревоги задвинувшую ее окно, без труда мысленно заставив открыться. Она перебралась на ту сторону подоконника, он остался за окном парить в воздухе.

- Тебе понравилось?

- Да еще бы! - улыбнулась она, пальцами проведя по его лицу наполовину скрытому маской.

- Хорошо. Знаешь Селина. Я прошу. Знаю что для тебя это просто больной бред, но для меня это важно. Прошу тебя запомни этот сон, не забывай эту нашу встречу. Отпечаток в твоей памяти, пусть даже как мимолетного ночного видения - это единственное что может принести смысл в мое несостоявшееся существование.

- Хорошо, как скажешь, - растерянно поморгав глазами, ответила она, не поняв толком, что он сказал, зато услышав его просьбу.

- Все, возвращайся в постель, как следует укройся, и закрой глаза. Этот сон закончится, только если ты уснешь, - паря в воздухе по ту строну окна, говорил он.

- Прощай незнакомец из сна! - облокотившись на подоконник, она на прощание еще раз чмокнула его. Он, оттолкнувшись от стены, растворился в океане ночи. Селина как послушная девочка вернулась в свою кровать, закуталась в одеяло и не заметила, как погрузилась в настоящий яркий красочный сон. Железная пластина задвинула ее окно, завывание тревожной сирены оглашающей город, осталось по ту сторону, наступила тишина.

Разогнав по домам всех гуляющих ночью горожан, сирена успокоилась, все вокруг погрузилось в зловещую тишину. Все дома в городе укрытые стальными ставнями и заслонами превратились в крепости. Только солдаты - поднятые по тревоге пограничники группами прочесывали город, убеждаясь в том, что никого нет на улицах, что никому не нужна помощь. Где-то там, на окраине города за первой из трех оборонительных стен, на территории военных гарнизонов пылал пожар, в небо поднимались столбы черного дыма. Обретшее свободу чудовище уже причинило городу первый ущерб, пролило кровь, убив множество армидейских солдат.

Нахирон укрылся в тени карниза на вершине одной из высоток в центре города. Перед ним возвышалась армидейская башня мага Фросрея. Башню спиралью обвивала облачная лестница, ведущая в весящий над городом самый настоящий замок из облаков. Вся эта волшебная "конструкция" из настоящих облаков, воздушных, упругих, по которым вопреки всякой логике можно было ходить, была аттракционом для детишек созданным старым магом. Днем в воздушном замке всегда резвилась детвора, да и взрослые были не прочь погулять по этой волшебной конструкции постоянно перестраивающейся. Ночью в облачном замке обычно на высоте под звездами тайком гуляла молодежь. Сегодня волшебный аттракцион Фросрея был непривычно пуст. Неожиданно эта волшебная конструкция разрушилась, облачный замок, ведущая к нему лестница обвивающая башню, все это растекшись белым туманом, просто исчезло. Пришло время действовать. Он скинул с себя черный плащ, которым для разговора с ней прикрыл свою броню, оставаясь в тени карниза. "Прошу остановись", - едва успел он сделать шаг к краю крыши, раздался богоподобный голос откуда-то из ночных небес.

- Я могу все исправить. Остановить Проклятие Таргнера прямо сейчас. Пока есть возможность, потом ее уже не будет, - глядя в ночные небеса, ответил он.

- Если будешь действовать сейчас - ты все только испортишь...

Спустя несколько минут выломав ногой дверь армидейской башни Фросрея, внутрь нее ворвалась группа солдат. Топая тяжелыми ботинками, разъяренные морпехи по винтовой лестнице поднялись к его жилой комнате в верхней части башни. Ворвавшись в комнату, увидев мага, они опешили, замерев на месте. Дрожа как от холода, закутавшись в свой белый плащ, Фросрей, забившись в угол, сидел на полу. В руках он сжимал меч. Самый обычный наградной армидейский меч откуда-то со складов, такими одаряли отличившихся на службе солдат. На письменном столе лежал его дневник.

Дневник Фросрея:

"История моего конца.

На сегодняшний момент мне уже семьсот двадцать три года. По-моему целую вечность, я наблюдаю этот мир. Ни разу не принимал зелье продления жизни, мое существование все это время продлевалось Духами, ведь подобные мне исполнительные тупые "солдаты" им просто необходимы. Ребенком, обнаруженный светлыми магами, выращенный в застенках академии при военизированном их ордене, взращенный как тупой исполнитель, не задающий вопросов, цель которого бороться с тварями Тьмы. Даже отправившись в свободное плавание, вне зависимости от себя, я продолжал служить интересам Духов, почему и существую до сих пор.

Моя привычная жизнь изменилась, когда я взялся за попытку остановить Ортопса, пошел за ним по кровавому следу, стал одержим его поимкой. Следом за ним я пришел в Преферию где и сошел с праведного пути. Послав свой орден куда подальше, я оказался рабом у артэонов, хотя учитывая мои интеллектуальные способности, мне следовало оставаться просто исполнителем чужих приказов, существовать под покровительством мудрейших, авторитетных светлых магов своего ордена. Моя попытка самостоятельно двинуться по этой жизни, самостоятельно попытаться сделать этот мир лучше, сегодня, сейчас привела меня к бессмысленному концу.

Цепочка событий, приведшая к освобождению Проклятия Таргнера, началась с серии убийств сотрясших Эвалту. Я, как известно дабы чудовище не томилось без дела, использовал его для свершения правосудия в Эвалте. Эта страна свободных людей была моим детищем, хоть конечно эти идеи, как и многие другие, мне нашептали на ухо, однако их воплощением я был доволен. Построить человеческое общество, фактически изжившее рабство в нашем сумасшедшем мире это дорогого стоит. Монстр от моего имени терроризировал Эвалту, укрепляя порядок, построенный мною на страхе, все вроде шло хорошо. Но вот общественность сотрясло одно ужасное преступление. Была жестоко вырезана целая семья в одном из городков на севере Эвалты, это конечно не центр, от Певенса далековато, но все же это шокировало всех. Ведь произошло это свирепое убийство под боком у Духа, в Эвалте живущей под моей личной опекой, в зоне действия проклятия Гнилой Метки. Я лично отправился на место преступления.

Сначала я жутко разозлился думая, что это Ортопс не удержал себя. Естественно моей первой версией было безумие этой твари пригревшейся у меня под боком, но оказалось, в этот раз я обвинил его напрасно, я понял это сразу, как только вошел в дом ставший местом преступления. Ортопс в свойственной ему манере сначала как безумное животное, утоляя какую-то жуткую только ему понятную жажду буквально разрывает своих жертв на куски, все заливает кровью, выворачивает все внутренности. Дегенерат недоделанный. А уже потом, успокаиваясь, желая выпендриться пытается корчить из себя крутого серийного маньяка, старается как-то "декорировать" место преступления, извращается над телом пытаясь превратить его в некое произведение искусства, работает на публику одним словом, пытается произвести впечатление. Эти его попытки скрыть клокочущее внутри лютое безумие выглядят просто смешно, что делает эту тварь убогой.

В случае с тем убийством все было по-другому. Жертвы были разбросаны, лежали там, где их и убили. Сразу в глаза бросалась какая-то хаотичность, беспорядочность. На всех телах имелись характерные раны в районе живота и бедер нанесенные после смерти - убийца сначала сделал четыре прокола ножом, будто имитируя проникновение клыков хищника, а после рукой вырвал все содержимое в зоне обозначенной проколами. Таким образом, раны были похожи на клоки мяса, вырванные зубастым хищником. Скорее всего, убийца употребил в пищу все куски плоти вырванные из жертв. Это убийство напоминало нападения дикого зверя: жертвы были убиты чем попало, как попало, вдобавок объедены, так и оставшись беспорядочно валяться заливая кровью пол.

Эвалтийская полиция преступила к поискам. Я же первым делом отправился к своему колодцу, скрытому в подвале моей эвалтийской башни. "Око Фросрея" как уже успели окрестить это мое вспомогательное устройство. Вода пронизывает собой все живое, в мире магии имеет свойство запоминать, отражать в себе информацию. Река может поведать о каждом живом существе, что контактировало с ее водами. Погружаясь в ледяную черную воду, протекающую на глубине под землями Эвалты, сливаясь с ней, я мог видеть мысли, целые внутренние миры людей живущих на поверхности. Используя универсальное связующие свойство воды, мог отследить любого жителя Эвалты, увидеть, что у него на душе.

Попытавшись через воду разглядеть информационное отражение нового объявившегося убийцы, я ничего не нашел. Вода его не отражала, из чего вытекал вывод, что это был не человек. Собираясь прерывать сеанс, я вдруг разглядел, вернее, осознал, что видел с самого начала. Вода не могла отразить его, поскольку он не был обычным живым существом. Наоборот, в его присутствии водная материя замирала, переставала впитывать в себя информацию, своеобразно отторгала этого выродка. Это его и выдало. Почувствовав мертвое пятно в ауре "водного отражения" я, не понимая, с чем имею дело, однако смог точно установить местонахождение этой неизвестно откуда взявшейся твари отважившейся убивать на нашей территории. Он находился в центре улицы одного из городков на севере Эвалты, брел среди толпы людей, подобно хищнику выискивал себе новых жертв. Он знал, что я слежу за ним, присутствуя в каждой капле воды, в общей водной ауре четко ощущаю его присутствие. Показывая, что не боится, он фактически бросал мне вызов. Подойдя к местному фонтану коснувшись воды, напрямую дал мне прочувствовать себя. Было понятно, что это существо лишь внешне выглядит как человек, внутри оно было чем-то иным, диким и безумным. Зверь в человечьей шкуре - помню в уме у меня встал такой образ, я даже не представлял тогда, насколько оказался прав.

Решив принять вызов так сказать, с наступлением темноты вновь слившись с подземными водами, вновь ощутив эту тварь, разгуливающую где-то по поверхности, я активировал свое чудовище. Уже по проложенному маршруту выбравшись за стены Армидеи, монстр двинулся, куда я ему велел. Наш объявившийся неизвестный убийца, будто издеваясь надо мной, не торопясь взялся за маленький отдаленный домик очередной фермерской семьи. Медленно, издевательски, он принялся разделывать мирно спящих людей. Я гнал монстра со всех ног. Тварь ворвалась в указанный дом, убийца замер посреди холла у тела хозяина дома, за каким-то чертом решив покрасоваться, вытащив его туда. Он стоял спиной, когда чудовище набросилось, резко обернулся и тут что-то произошло. Я, решив увидеть этого неизвестного убийцу, тот момент наблюдал глазами чудовища. Все что я помню так это глаза неизвестного убийцы - они были волчьими, а после связь оборвалась. Человек-волк управляемый мною, увидев глаза убийцы, вышел из-под моего контроля, отказался выполнять поставленную задачу, что спровоцировало некий резонанс, из-за связи с чудовищем мой мозг перегрузился, я потерял сознание. По идее я должен был умереть, ведь отключившись, я находился в слиянии с водой, с заполненными ею легкими. Все произошедшее было чем-то вроде гениальной ловушки затеянной неизвестным убийцей, в которую я как есть вляпался.

В себя я пришел в госпитале в Армидее. Как обычно меня спас Дух. Вопреки всякой логике не дав мне умереть, он оповестил артэонов, отправивших за мной группу спасателей вытащивших мое тело из подземного колодца. Я все рассказал армидейским воякам, признал свою неправоту, откровенную ошибку. Следующую попытку поймать этого объявившегося маньяка, любителя мяса фермерских семей, мы предприняли вместе с армидейским военным командованием..."

Неизвестный убийца исчез из поля зрения на несколько дней. Сколько бы Фросрей не пытался его высмотреть в водной ауре Эвалты, все было без толку. Человек-волк не сумевший тронуть неизвестного убийцу, натолкнувшись на какие-то защитные чары, вместе с повелевающим им магом потерявший сознание, был возвращен в свою темницу, где отлеживался, приходя в себя, Фросрей решил пока оставить его в покое. И вот однажды ночью, в черной ледяной воде колодца в подвале своей башни на окраине Певенса, слившись с водной все пронизывающей материей, маг разглядел след неизвестного убийцы. По всей видимости, он собирался разделаться с очередной семьей, в дождливой темноте обходя, изучая очередной большой двухэтажный одиноко стоящий дом.

Убийца, под проливным дождем закутавшийся в черный плащ, прислушиваясь к окружающим звукам, странно принюхиваясь будто зверь, обходил двухэтажный согретый внутри пламенем камина дом, заглядывая в его окна. "Я знаю, ты видишь меня. Под дождем даже слышишь. Ну и как тебе понравился мой сюрприз?" - зная, что наблюдающий за ним слившийся с водой маг его слышит, хриплым с отголосками рычания голосом из-под черного капюшона говорил неизвестный убийца. "Я пришел выяснить личные счеты именно с тобой старый маг. Я буду убивать этих людишек, за которых отвечаешь ты, столько сколько будет нужно, пока у тебя не хватит смелости явиться лично. Предлагаю тебе встретиться и решить все с глазу на глаз", - обращаясь к магу, говорил он.

Аккуратно проникнув в дом, он замер на лестнице, ведущей на второй этаж. Прислушиваясь, принюхиваясь, понял, что что-то не так. Не звука дыхания не бьющихся сердец будущих жертв, полная тишина. Пока он затягивал с расправой, дом оказался пуст. Почувствовав засаду, он бросился бежать, но у входной двери остановился, поняв, что там его уже ждут. В окна дома ударил яркий луч света. "Сдавайся. Выходи с поднятыми руками, ты окружен!" - раздался голос из громкоговорителя. Спустя минут пять в дом полетели стрелы с разрывными наконечниками, разлетающиеся прожигая все на свете пучки плазмы. После пары минут непрерывного обстрела, когда от дома уже мало что осталось, забросив вперед себя еще пару гранат пробираясь через дым внутрь с разных концов вошли несколько групп армидейского спецназа - бойцы с более прочным, легким компактным вооружением, более подвижные и более защищенные чем обычные пехотинцы. Обследуя руины дома, укрывшись за щитами, с заряженными арбалетами наготове группа солдат спустилась проверить подвал и в полумраке наткнулась на спрятавшегося убийцу. Завязалась драка, убийца, обладающий нечеловеческой силой, ловкий и быстрый, убив нескольких бойцов, одного умудрился взять в заложники, приставив нож к его горлу. Прикрываясь заложником одним из офицеров пошедшего на штурм спецназа, убийца вышел на улицу. Со спин двух зависших в небе огромных летучих мышей его освещали лучи яркого света. Еще несколько десятков летучих тварей, доставившие солдат, с мобильными плазмометными установками на спинах парили в небесах.Сняв с пояса взятого в заложники офицера целый подсумок с гранатами, угрожая взорвать его убийца, прошел через толпу пришедших за ним солдат. Сумев отойти метров на десять ранив плененного офицера в горло, оттолкнувшись и взмыв в небо в высоком прыжке, он бросился бежать, уклоняясь от летящих вдогонку стрел, вопреки человеческому облику прыгая на десятки метров как самое настоящее чудовище.

Раненный в ногу, с тремя стрелами, торчащими из-за спины, убийца вломился в какой-то старый амбар, истекая кровью свалившись в его середине. Снаружи в небесах проносились огромные крылатые твари со своих спин лучами света прорезающие темноту. Неизбежно в амбар в центре, которого валялся убийца, ворвалась целая рота злых солдат с заряженными арбалетами. Едва окружив его тело, из темного угла старого амбара солдаты услышали: "Я не советовал бы вам этого делать" - сказанное мертвым загробным голосом. Дождь барабанил по крыше, снаружи раздавались раскаты грома. Из темного угла к удивленным солдатам вышло странное человекоподобное существо, "Человек с дряблым немощным телом, заточенным в могучий костюм из красного стекла" - как утром напишет в отчете командир группы спецназа. Ортопс коварно улыбался. Несколько спецназовцев недолго думая выпустили в него заряженные стрелы. От попадания стрелы, с разрывным наконечником после оглушившего всех хлопка взрыва Ортопса отбросило назад и врезало в стену. Спустя пару секунд из темноты угла, куда отбросило эту тварь, раздалось странное жужжание, какие-то странные разносимые эхом нечеловеческие стоны, половые доски амбара затрещали. Увеличиваясь в размерах, этот урод, скрытый в темноте превратился во что-то огромное и жуткое. Половые доски, не выдержав, треснули, огромная красная лапа показалась из темного угла и уперлась о пол в паре метров от ошарашенных спецназовцев. Сверкнувшая снаружи молния озарила амбар яркой вспышкой. На доли секунд промелькнул силуэт огромного красного чудовищного великана, в котором не осталось ничего от Ортопса. Спецназовцы, выставив щиты, приготовив мечи и копья, замерли, ожидая нападения. Огромная тварь выпрямилась, упершись в потолок амбара.

"Тише, тише мой родной, успокойся. Ненужно их трогать, сейчас их кровь будет лишней. Хватай его тело и пошли" - темный амбар огласил мерзкий загробный голос Ортопса, он откуда-то изнутри разговаривал с тем чудовищем, в которое превратился. Огромный великан подумав, замерев в темноте на пару секунд, сделал, как ему велел голос Ортопса - схватив тело убийцы, вместе с ним, проломив крышу, унесся прочь, растворившись в темноте. Напрягшиеся солдаты вздохнули с облегчением.

Дневник Фросрея:

"... Из доклада вояк я сразу понял, что речь идет о нем. Ортопс, эта тварь вопреки нашему "перемирию" пошла мне наперекор. Разозленный до ужаса, потеряв покой и сон, я решил отправиться в лес, найти Ортопса и раз уж мы снова враги показать ему, что такое боль. Я нашел тот амбар, в центре которого еще осталось пятно от крови неизвестного убийцы. Как и много раз до этого я двинулся по огромным следам, растворившимся в лесной чаще. Эта тварь хорошо научилась прятать свои следы, армидейским воякам их было не отыскать, но я после стольких лет нашей с ним "дружбы" уже инстинктивно понимал, куда направилась эта тварь. Странно, но мне тогда и в голову не пришло, что это может быть ловушкой, что таким образом меня просто пытаются выманить. Я был настолько разгневанным и усталым, что не мог разумно посмотреть на все происходящее... "

Фросрей шел по следу Ортопса. Следы петляли безо всякой логики, вели мага по болотам и пустырям мрачных земель. С наступлением ночи он вдруг неожиданно вышел к большой мельнице стоящей на холме. Рядом с мельницей неуклюже раскинулся серый дряхлый дом. Мельница скрепя вращалась на ветру, несмотря на поздний час не в одном из окон большого двухэтажного дома не было ни намека на свет, как и на жизнь. Дом странно замер в мертвой тишине на фоне догорающего заката. Было понятно, что внутри мага ожидает вовсе не Ортопс, но следы этой твари, по которым он пришел сюда, вели прямо к крыльцу, поэтому Фросрей, полагаясь на свои силы, на свой страх и риск пошел прямиком в уготованную ему ловушку. С вершины холма открывался вид, на небольшой городок, начинающийся у склона внизу.

Дверь в дом была выломана. Сразу у порога маг обнаружил первое тело. У молодого парня лет двадцати, в разных частях тела были вырваны клоки мяса. Знакомый почерк. Чувствуя что-то недоброе, просто развернуться и уйти старый маг не мог. Он аккуратно вошел внутрь, переступив через лежащее у порога тело. Откуда-то с кухни на первом этаже раздавались какие-то звуки. Маг произнесением заклинания зажег все лучины, свечи и прочие источники света в доме, звуки на кухне сразу же стихли. Большая комната, с длинным столом посередине служившая кухней для бывших хозяев, сейчас была похожа на рабочее место мясника - все было залито кровью. Несколько тел в разделанном виде были разбросаны среди кухонной утвари. Причем вырезаны у них были, только так называемые "филейные части". За столом в черном плаще измазав губы в крови, сидел лохматый здоровяк. Помимо длинной лохматой неухоженной копны волос его лицо окружала самая настоящая звериная грива. Плотный волосяной покров шел по вискам, щекам и подбородку, вероятно покрывая все тело под одеждой. Вместо зубов у него звериные клыки. Знакомые волчьи глаза светились в полумраке под растрепанными волосами. На столе перед ним на дорогой белой скатерти, в посуде из дорого кухонного хрусталя лежали свежие человеческие внутренности. Будто играя в человека, аккуратно ножом и вилкой отрезав клок мяса на своей тарелке, положив его в рот, он начал жадно пережевывать его, выдавая свою дикую звериную сущность. Прожевав, вытерев губы салфеткой.

У старого мага при виде всей этой крови и разделанных человеческих тел, жуткого запаха свежего мяса как на скотобойне, закружилась голова, болью о себе напомнил давно позабытый желудок. Хотя за долгое время службы в ордене, погони за Ортопсом он видел сцены куда более жуткие, но почему-то сейчас ему стало плохо.

- Оставаясь внутри волком, я пытаюсь хотя бы внешне походить на вас. Раз я прикончил их, то логично было бы и сожрать. А то, что это такое, убивать и бросать мясо? - ковыряясь языком в зубах, лохматый здоровяк объяснил магу свою странную трапезу. - Но съесть их нужно культурно, ведь внешне я теперь вроде как человек.

- Ну и кто ты такой? - неважно чувствующий себя маг оперся о стол.

- Не узнаешь? Ничего не понял еще! Я Баху, некогда предводитель Черной Стаи, хранитель Мерзлого леса, - с коварной улыбкой представился он.

- Как это возможно?

- Не слышал о пропаже семи пастухов в южной Эвалте? Это моя работа. Вблизи городка Одринск, как-то так вроде, там в лесу, в болоте можешь найти яму, заполненную дождевой водой, в ней помимо семи тел лишенных кожи найдешь шкуру черного волка - мою прошлую одежку. Я прошел обряд перевоплощения, кожа тех семи дала мне новую плоть. Я можно сказать переоделся. Признаюсь быть человеком очень странно (положив нож и вилку, он начал осматривать сам себя). Много всего необычного, нового. Стало как-то холоднее, опаснее. Ведь ваше тело такое хрупкое, беззащитное. Ни когтей, ни шерсти, но в то же время масса новых ощущений. Но это только на первый взгляд вы кажитесь слабыми. На самом деле у вас есть сила, какой нет ни у одних животных. Ваш ум и тело... руки, предназначенные чтобы создавать. Вы слабы изначально, но вашей силе нет предела. Признаюсь честно я так до сих пор и не могу ко всему привыкнуть. Жаль, что побыл в этой шкуре так мало, - громким мужским голосом, немного ломая окончания из-за своих клыков, говорил Баху.

- Где Ортопс?

- Он ушел, дав нам возможность побыть вдвоем.

- Ну и чего ты хочешь, мести? - не двигаясь с места, спросил напряженный маг. Каждый взгляд в сторону, вид крови и прочего, даже заполняющий это помещение запах больно ударяли по сознанию Фросрея. Держась изо всех сил, он смотрел только в волчьи глаза человека, в которого переродился Баху.

- Разумеется. Меня не интересуют разборки наших высших покровителей, их настоящих мотивов и замыслов мы никогда не узнаем, а теряться в догадках просто бессмысленно. В нашем случае, среди нас смертных ты виноват во всем случившемся в Мерзлом лесу. С твоей воли началось все это дерьмо, в ходе которого я лишился всего. Так что не обессудь старый маг, я пришел только за тобой. Ну и еще попутно должен освободить Проклятие Таргнера, а то он просил меня об этом, прежде чем свалить.

- Ты хоть понимаешь, что сейчас являешься обычным человеком? Что ты сможешь противопоставить мне? Ты уже труп.

- Все именно так как и должно быть. Так как он и сказал, - Баху поднялся из-за стола. - У-у-у! - задрав голову по-волчьи взвыв, он посмотрел на мага с улыбкой. - Так давай убей! Убей же! Убей меня! - радостно крикнул Баху и толкнул в грудь плохо чувствующего себя мага. От этих слов и сильного толчка в грудь в голове мага все поплыло. - Убей меня - только это мне и нужно. Давай дай свободу своему гневу и безумию, позволь Тьме всецело проникнуть в разум. Стань уже, наконец, ее частью, признай свою сущность. Ведь ты же этого так хочешь, ты безумно желаешь этого внутри. Уже долго ты видишь сны, в которых нет ничего кроме крови! - Баху специально кричал как сумасшедший, таким образом, пытаясь расшевелить безумие, дремлющее внутри мага.

- Это чушь. Не было никаких снов, - отступал назад маг. От каждого слова Баху в его голове всплывали жуткие пугающие кровавые сцены, все ужасные возможные образы смерти, что он повидал в течение долгой жизни. Что-то жуткое зашевелилось внутри него.

- Что ты там бормочешь? Нет снов! Так конечно ведь ты все это время жил под Светом Духа, который защищал тебя дурака ото всех проявлений Тьмы. Но ведь сейчас ты вне Света, здесь - где-то вдалеке один во время, когда темнота опускается на мир. Тьма уже в тебе. Ее частица шевелится внутри в преддверии наступающей темноты, вот почему при виде крови у тебя кружится голова, скручивает желудок. А ты как думал старый кретин? У тебя двусторонняя связь с чудовищем. Ты видишь его глазами, проникаешь в его разум и он способен также взаимодействовать с тобой. Через связь с ним она проникла в тебя. Единственное, что тебя спасало все это время так это защита Духа, но сейчас ты здесь - в темноте ночи! И заметь, никто свыше не остановил тебя, значит пришло время Проклятию Таргнера обрести свободу, - он снова толкнул обессилившего мага в грудь. Фросрей упал на пол, в его голове звучали жуткие голоса, крики ужаса, осевшие в глубинах памяти за время долгой жизни, все тело сковывала чудовищная боль. - Такова участь хозяина Проклятия Таргнера: или ты даешь чудовищу свободу и позволяешь ему утолять жажду крови или эта жажда перекинется в твою душу. Хочешь держать тварь в темнице, тогда сам стань монстром! Взгляни внутрь себя, убедись, что там ты уже чудовище. Ты слышишь ее шепот, чувствуешь слюну, что вырабатывается во рту при виде крови в ночи, это зовется жаждой крови, добро пожаловать! Дай себе волю или отпусти чудовище. У тебя нет выхода. Ведь ты пришел убить меня. Так ведь? Так вот он я, просто убей меня, дай волю своему гневу и ты почувствуешь полную свободу. Давай просто сделай это! - он схватил со стола кусок мяса и выдавил из него кровь на лицо магу, корчащемуся на полу. - Я резал их также. Также жестоко! - тряся сдавливаемый кусок мяса, брызгая кровью на мага, Баху орал как сумасшедший.

- Я светлый маг! Я знаю, кто я! - изо всех сил криком сопротивлялся Фросрей, чем веселил Баху, который просмеявшись со всей силы ударил его ногой в живот.

- Давай злись. Ненавидь меня. Ты хочешь убить меня, чувствуешь, как зло распирает изнутри, так не мучай себя просто дай ему свободу! - видя, что на мага ничего не действует, устав орать, забрасывая его корчащегося на полу кровавыми кусками мяса, Баху заставил себя успокоиться. - Проклятие Таргнера все равно обретет свободу. Как же ты не понимаешь, из этого ада тебе не сбежать. Если ты продолжишь ломаться, я убью тебя, жестоко, кроваво. С твоей смертью проклятие все равно получит свободу. Так что сам решай, - Баху снова ударил ногой в живот и без того загибающегося мага.

- Хорошо! Твою мать! - задыхаясь из последних сил, вскричал маг. - Я убью! Убью тебя долбанная ты тварь! - безумно прокричал он. Своеобразно сломавшись, в бессилии маг решил поддаться распирающему злу. Внутри него тут же запылал огонь, звуки в ушах затихли. Слыша только безумный гул и звук биения сердца, весь измазанный в крови он с трудом поднялся на ноги. Баху смотрел на него с довольной улыбкой и страхом в глазах одновременно. Безумно посмотрев на волка в человечьей шкуре, едва ли не рыча от злости, старый маг в последний момент все же сумел сдержаться. Взмахнув рукой, отбросил Баху своей магической силой, который, не успев удивиться, отлетел в стену и, разбив собой окно, едва не вылетел в него. Фросрей бросился бежать. Баху с расшибленным затылком бросился за ним следом. Остановившись в коридоре, Фросрей хотел перейти в свои сумерки, раствориться, сбежать отсюда, но в состоянии, когда перед глазами все плыло, сделать это оказалось непросто. Замершего посреди коридора мага сбил с ног набросившийся сзади Баху. Они начали бороться, катаясь по полу. Баху нападал, наносил удары, а Фросрей пытался сбросить его, отмахнуться, сбежать из этого кошмарного дома. "Давай убей меня, дай себе свободу!" - кричал озверевший Баху.

Несколько раз, ударив старого мага головой об пол, в итоге Баху сломал ему палец, и тут у Фросрея кончилось терпение. Что-то темное и ужасное что натурально вскипело в душе, быстро овладело его сознанием. Рассвирепев, буквально шипя от злости, Фросрей "достал" свой Сумеречный Клинок и пронзил им ненавистного выродка. После нескольких ранений Баху упал на пол, но Фросрей движимый чудовищным гневом продолжал наносить ему удары. Пока острое лезвие пронзало плоть, у Фросрея от злобы скрипели зубы. Где-то на пятидесятом ударе маг полностью потерял контроль над собой. Нанеся свыше ста ударов, буквально искромсав тело Баху, весь забрызганный кровью он остановился, замерев сидя на коленях. Его стеклянный безжизненный взгляд смотрел в пустоту. "Ты выбрал самый мучительный из всех путей" - перед смертью с улыбкой произнес Баху. Глаза Фросрея стали волчьими, он бросился вперед как дикий зверь...

Пока его телом управляло безумное чудовище, сотканное из зла уже давно осевшего в душе, Фросрей парил в глубинах своего сознания. Давным-давно желая поймать Ортопса, раз и навсегда остановить эту тварь, он пришел в тогда еще девственную Преферию. Новый чистый мир поразил его собой, желая защитить его от зла и мерзости, что пронзает все вокруг, он принял решение покинуть свой орден, став первым светлым магом хранителем Преферии. Под его покровительством на севере расцвели четыре людские страны, не идеальные, но хотя бы живущие без войн. Не пытаясь изменить мир людей, в стороне от пропитанного жаждой наживы, прибыли алчного рабовладельческого общества он создал общину, в которую пришли желающие трудиться, жить без насилия и зла добрые люди и заблудшие души. И вот он уже стоит на пепелище одной из своих общин, ее жители жестоко перерезаны, основная их часть сожжена заживо в помещении храма. СБК преступили к созданию Арвлады, силой начав отчищать Преферийский север от людей. Старый маг не предвидел такого исхода, не сумел предотвратить этого безумия, теперь четыре страны севера Преферии уничтожены, народы, что жили под его защитой, фактически истреблены. Он, желая остаться светлым магом, был готов простить белокаменным артэонам все, но вот уничтожение одной из своих общин в которой жили люди, тянущиеся к свету, не сделавшие никому ничего плохого, принять у него не получилось. Послав все к черту, рассвирепев, дав злости гневу прожечь душу, он двинулся на запад, решив отплатить кровью белокаменным безумцам.

И вот он оказался в Белой Долине сотни лет тому назад. Дорогу ему преградил целый батальон солдат СБК. Обезумивший в край он, перейдя в сумерки, орудуя своим клинком, возникая из ниоткуда, принялся жестоко кромсать солдат в темно-синей броне. Скрепя зубами от злости, не ведая, что творит он, рубит и режет их, забрызгивая плащ, синей кровью со временем принимающей красный оттенок, давая Тьме проникнуть в душу.

Убив всех солдат, в воцарившейся тишине своего сна маг опустился на колени, глядя на окровавленное лезвие клинка, и тут почувствовал, как некий холод проникает в его тело, ощутил запах дыма и гари. Сжимая в руке окровавленный клинок, Фросрей очнулся сидя посреди разрушенного объятого пожаром маленького городка. Вокруг валялись мертвые тела, все подряд: мужчины, женщины, дети. Все кто не успел сбежать, все они были зарезаны его клинком. Где-то за спиной на высоком холме догорал огромный дом, в котором он оставил труп Баху. Фросрей с ужасом осознавал, что это не сон, это он, убил всех этих людей хоть и не помнил этого. Ступор, лютый ужас, какой-то неуместный страх перед всеобщим позором и осуждением. Мучительный, разрывающий приступ паники, желание разорваться от крика, но спустя секунды осталась только душевная пустота. Фросрей опустошенно замер, не зная как быть, что делать дальше. После такого, по его мнению, он больше не имеет права существовать в этом мире. Это окончательный и бесповоротный тупик, он проиграл.

- Ну как дела светлый маг. Ой! Или уже не светлый? - переступая через тела убитых, из облака черного дыма пожара, охватившего все вокруг, вышел Ортопс. Пропало его тяжелое дыхание, хрипота и измученный болезненный внешний вид. Губы изогнуты в улыбке, он не скрывал своей радости. - Ну, ты дал, конечно. Такого себе в наше время артэонского террора не всякие твари из мира Тьмы могут позволить. А ты вроде светлый маг, но устроил такую бойню, что просто обалдеть можно. Я даже не представляю, что будет, когда об этом узнают все вокруг! Что будешь делать: честно предстанешь пред судом и уйдешь из этого мира с позором или как трусливая тварь попытаешься скрыть свою вину, будешь цепляться за жизнь? - горделиво, Ортопс ликовал, ощущая свою победу. Фросрей обессиленный, загнанный в угол, повержено сидел на коленях.

- Я угодил в вашу ловушку как ребенок, - упершись взглядом в землю, сокрушался маг.

- Наш с тобой поединок, растянувшийся на сотни лет, думаю, наконец закончен. Помнишь, когда-то еще в самом начале я сказал, что найду способ остановить тебя. Что не сегодня так пусть через сотни лет я тебя все же уничтожу? И вот этот момент настал! Теперь у тебя нет выбора. В лучшем случае тебя заточат в глыбу льда на сотни лет, если принудительно не заставят отречься от силы. Ну, или можешь бежать, пытаться спастись, но ведь ты знаешь, что этот путь приведет в самую темноту, ношение светлого плаща тебя уже не спасет. Прибавь сюда еще обременяющее тебя Проклятие Таргнера, сможешь ли ты кому-то передать его? Обречь мучиться кого-то другого вместо себя? Черт! По-моему тебе проще покончить с собой послав все проблемы разом! - Ортопс наслаждался каждой секундой своего триумфа.

- Ой, блин! Прям таки суперзлодей! И что же ты сделал? Сидел и ждал здесь? Всю работу сделал Баху, ты же, как обычно как крыса сидел где-то в тени, ждал, чтобы выпереться сюда и всякую пафосную чушь мне здесь гнать. Изображать из себя победителя? - в руке Фросрея возник его клинок, он медленно встал на ноги.

- Ты думаешь, твоя погибель ограничилась только с ума сводящей ловушкой Баху? Нет, двигаться к этому моменту ты начал уже очень давно. Я вел тебя к краху вот уже несколько столетий. Баху это просто средство, удачно подвернувшийся инструмент победы над тобой. Я не могу одолеть тебя в равной схватке неуловимый сумеречный змей, а ты не даешь мне залечь на дно. Серьезно за мной следом ты прошел пол мира, как конченный псих ты преследовал меня, сводил с ума. Другие светлые маги как-то относились с пониманием что ли. Если я такой существую, то видимо подобное допускается в нашем безумном мире. Меня не остановить, и они просто закрывали глаза. К тому же эти мои злодеяния, эти теракты, имели место раз в несколько лет, остальное время я прибывал в тени, совершенно не мешая этому миру... вам уничтожать друг друга. Эти трупы, которые я оставлял периодически, эти необходимые попытки прикоснуться к жизни... что же, учитывая то, сколько людей дохнет каждую секунду, учитывая все то безумие что вы творите друг с другом. Эти мои редкие убийства это капля в море. Мудрые из магов, владыки твоего ордена советовали тебе остановиться, просто смириться с существованием такой твари как я. Ведь меня изверг ваш безумный мир, я отражение этого пропитанного мерзостью ада, что вы зовете жизнью. Сам я как-то не просился сюда, я как и все вы просто возник... Но ты... как конченный безумец преследовал меня, стал одержим не мог остановиться.

Ты думаешь, что пришел в Преферию по моему следу, я не зная где скрыться, сбежал сюда, и ты как неостановимый охотник за темными тварями преследовал меня? Нет, я привел тебя сюда осознанно. За время нашего долгого поединка ты изучал меня, и это нормально, ведь мы же враги. Но и я тоже не сидел без дела, я тоже изучал тебя, все по-честному. Пришлось изучить все твои старые дневники, которые ты думал что потерял. Я знал твои мечты, знал о твоих взглядах на мир.

Я привел тебя в новую землю. Это была первая ступень твоей предстоящей погибели. Заболевший этой чертовой Преферией, ты позабыл про меня, потому как увидел здесь воплощение своих мечтаний или как ты там оправдывал свои бессмысленные поступки. Стал заниматься проблемами людей, взял народы Северной Половины под свою защиту. Все как я и прогнозировал. Ты занимался какой-то ерундой, а я жил нашей с тобой схваткой, не на секунду не останавливаясь. Все это перемирие обман, всего лишь возможность приблизиться к тебе, втереться в доверие. И ты полностью повелся на мои уловки. Совсем потерял бдительность, окончательно заблудился.

Сам осознай, что ты творил все это время! Выбрал себе сторону в вечной грызне смертных, убивал по причинам понятным лишь диким псам. Покинул свой орден, остался без мудрых наставников, решил, что сам по себе крутой маг, оставшись совсем один, оказался пленен красотой артэонов! - он засмеялся во весь голос, срываясь чудовищным хрипом. - Узнали бы об этом другие маги, они бы просто от смеха полопались. Ну, ты и чудил. Клянусь, я даже не думал, что все сложится так удачно, удачно для меня! - произносил заготовленную речь Ортопс, наслаждаясь своим триумфом, а поверженный Фросрей молча, переваривал тяжелую правду.

- А твое увязание в мире артэонов? Вспомни, именно я тогда отправил тебя в Армидею. Да! Везде я. Едва искупив вину за убийство солдат СБК, вроде как, восстановив свою честь, ты думал правильно, собирался уходить из Преферии, подумывал о том, чтобы вернуться в орден. Но тут! Возник я. Послушав меня, вновь сбитый с правильного пути ты серьезно решил вырастить из Армидеи будущую головную боль для СБК, не в силах полноценно отплатить, так хотя бы насолить белокаменным агрессорам. Ты даже не подумал о том, как опасно для мага вторгаться на территорию Духа. Естественно он поработил тебя, выбрав самый примитивный из всех возможных вариантов, подцепил тебя на бабу. Ха! Нет серьезно, победа над тобой далась слишком уж легко. Ты сильный, крутой, но какой-то совсем... тупой! - смеялся Ортопс.

Фросрей поражаясь самому себе, в душе умирая, отошел в сторону. Спрашивая себя: "как так получилось?" пустым взглядом разбитого человека он смотрел в огонь пылающий вокруг.

- Став покровителем Армидеи ты полез в политику, - добивая его, не останавливался Ортопс. - Сам лично убивал всяких темных магов и прочих кто мешал власти артэонов на юге. Ты сильный светлый маг, а опустился до такой мерзости! И вот когда ты стал фигурой политической кого ты впустил в свой мир, к чьим услугам ты обратился? А?! Верно, тебе стали нужны консультации моего больного коварного ума. Ведь сам ты прямолинеен и прост, вернее не очень-то умен, для политики у тебя кишка тонка. Ты сам впустил меня в свою жизнь, преступно близко подпустил к себе. Только вдумайся какой же ты тупица! Ты думал, что все контролируешь? Нет, это я манипулировал тобой.

Вспомни сколько безумных войн и геноцидов ты организовал на юге. Сколько безумных идей подкинул артэонским стратегам юг угнетающим? Ведь ты сам ненавидел себя за это. Вспомни, кто поселил большинство этих идей в твоей пустой голове? Все это ты делал ради величия Арвлады или безопасности Армидеи? Нет, на самом деле все это было разрушением ради разрушения. Хотя чем все это отличается от внешней политики артэонов, я не знаю. Так или иначе, ты творил то безумие, которое я нашептывал тебе. Ты думал, что это твои мысли, но нет, это мой голос звучал в твоей голове. Я проник в твой внутренний мир, стал его полноценной незаменимой частью, что самое страшное - ты сам меня в него впустил.

Постепенно мы подошли к самому главному. Трагедия в Мерзлом лесу: уничтоженные Люди Волка, обескровленный армидейский батальон, тысячи разрушенных судеб, загубленных жизней, гигантский бонус - Проклятие Таргнера, и во всем этом все косвенно обвиняют тебя. Ведь ты подкинул эту идею артэонским стратегам. Вспомни. Ты был так болен "гениальной" как тебе казалось идеей вторжения в тихий и неприступный Мерзлый лес, что когда мудрый правитель Армидеи ее отверг ты побежал с ней к СБКашникам - своим врагам! Вспомни, чего ты хотел? Развития номакской цивилизации, ее последующего продвижения на юг и коренного преобразования Южной Полвины, что означало геноцид, кровавое уничтожение многочисленных ни в чем не повинных народов юга руками развитых номаков при вашей полной поддержке - разве это не безумие? Ведь ты нормальный человек, сами по себе такие мысли не могли родиться в твоей голове. Но ты был так болен мной, вернее заражен моими разрушительными идеями, что даже когда мудрый правитель Кратон тебя остановил, ты самостоятельно нашел способ протолкнуть эту суицидальную идею вторжения в Мерзлый лес, и привел всех к этой катастрофе. А теперь напрягись и вспомни, с чего все началось, кто поселил эту идею в твоем мрачноватом сознании? - Ортопс коварно улыбался, глядя магу в спину. Фросрей печально признавая правду, тяжело вздохнул.

- Это же надо! Думал что ты самый умный. Решил переломить геополитическую ситуацию в Преферии! - не успокаивался довольный Ортопс. - Ты заставил армидейцев полезть в Мерзлый лес - обитель безумного Духа Таргнера! Когда я посеял эту идею в твоем сознании, я даже не верил, что она сработает, но ты со своей глупостью признаюсь, сильно удивил меня. Нет ну понятно армидейцы тоже смертные, даже их правитель Кратон бывает тупит, но Духи, почему Духи промолчали? Почему Аркей или другие Духи, живущие в Преферии, не предостерегли вас смертных от этого безумного шага. Почему эти ваши мудрые покровители позволили вам отправиться в Мерзлый лес? Ведь они прекрасно знали, что Таргнер сумасшедший, что это не Дух, а буйный психопат со способностями Духа, вернее бога. И вот он решил успокоиться, нашел себе тихий лес, наплодил артэонов-волков и номаков - Людей Волка, жил себе спокойно и никого не трогал, и тут вы вторглись в его пространство, естественно он вас наказал, причем очень извращенно. Все же странно, почему Духи не остановили вас, почему не предотвратили эту катастрофу? - всерьез задумался Ортопс. - В любом случае неважно. Главное что моя рисковая авантюра сработала.

Батальон армидейских солдат отправился в Страну Волка, в итоге все поумирали, а в армидейской темнице сейчас сидит огромный кровожадный монстр, который только ждет момента, когда обретет свободу. Я получил невероятное наслаждение. Как же это приятно - выигрывать! - не мог нарадоваться Ортопс. - И знаешь это проклятие, человек-волк, оставленный Таргнером как наказание всем смертным, я считаю его своим детищем, моим главным достижением, ведь я причастен к его созданию не меньше чем Таргнер, не меньше чем ты это уж точно. Признаюсь, я не планировал появление этого чудовища. Такое просто нереально спрогнозировать. Я знал, что Таргнер рассвирепеет, что обрушит на вас наказание. Я думал, что это будет какая-нибудь там вечная зима, которая накроет всю Преферию, ну что-то такое, обычное в его стиле, он ведь любит холод. То, что вы разозлите Таргнера настолько, что он создаст огромного неостановимого человека-волка готового уничтожить все живое в нашем мире! - Ортопс не выдержав, рассмеялся. - Такого я себе даже представить не мог. Но все же, между нами, скажем так "для истории", конечно, все это было моим злодейским планом с самого начала! Я как темный гений заранее предвидел появление чудовища и без проблем реализовал свой план. Человек-волк - это мое детище, мой главный удар по артэонам!

Глубокой ночью, среди охваченного пожаром городка, разрушающихся от огня домов, в окружении десятков тел с ранами от Сумеречного Клинка старый маг стоял, опустошенно глядя в никуда, а чудовище Ортопс за его спиной ликовало, наслаждаясь каждым своим словом.

- А ты хоть раз задумывался над тем, что будешь делать дальше? После меня? - маг, не поворачиваясь, поинтересовался у Ортопса.

- Двинусь дальше. Обрету свободу! Для начала выберусь из этой чертовой Преферии.

- Обретешь свободу? Но как, если твоя душа заточена в безумном теле измученном болью, и ничто тебя не спасет из этой жуткой клетки, которой является твое существование. Ты просто не можешь быть свободным, не ведаешь покоя. Не живешь а мучаешься, тщетно пытаясь доказать себе обратное. Я был не просто твоим врагом. Я был твоей целью, смыслом твоего существования на протяжении последних лет. Теперь меня не станет, что ты будешь делать дальше, когда у тебя больше не будет цели? То неконтролируемое внутреннее зло, что ты сосредотачивал на мне, в бездействии обернется против тебя. Эта свобода станет для тебя темной пустотой заполненной собственной болью и расчлененными телами случайных жертв - последствий этих твоих тщетных попыток перенаправить свое безумие на кого-нибудь другого, лишь бы себя немощного и жалкого от своего же зла спасти. Ты замкнут в круговороте ужаса и страданий, из которого не выбраться. Разве можно назвать твое положение победой?

- Все это время мне приходилось мучить себя вместо окружающих. Бесконечная боль и ничего постороннего - вот чем было наше перемирие для меня. Эти рамки, в которые ты меня загнал. Я чувствовал, что уже не могу так больше. И теперь, наконец, я вновь свободен. Теперь снова свободно могу удовлетворять себя. Я счастлив как никогда, - своим безжизненным мертвым голосом громко и четко говорил Ортопс, медленно глубоко вдыхая и от предвкушения чего-то прекрасного (в его понимании) сладостно закрывая глаза. - Ты говоришь, что я остался один на один со своим безумием? Нет, я от него спасся.

- Признаться честно, где-то внутри я думал, что тебя можно спасти, что в тебе еще есть что-то светлое. Но нет, ты уже давно не человек.

- Я никогда им и не был.

- Значит, наш поединок закончен, ты победил, - уже с какой-то легкостью признал Фросрей, Ортопс не сводя с него своего безумного злобного взгляда, зааплодировал этим словам. - Да, как-то глупо все получилось, глупо для меня. Раз уж для меня все кончено, и делать мне на этом свете больше нечего, то, что мне мешает снова причинить тебе боль? Напоследок? - Фросрей демонстративно блеснув лезвием своего клинка, растворился, перейдя в сумеречное пространство.

Ликование быстро испарилось, сменившись неподдельным ужасом на лице Ортопса. Оглядываясь по сторонам, не зная, откуда ждать удара, он попятился назад. С явным нежеланием и даже страхом схватившись обеими руками за углубление в районе груди, дернув со всех сил, разломав покров своего красного стекла осыпавшегося осколками, он взвыл от боли. Из трещины в груди вырвалось облако красной газообразной материи, обвившее его, в то время как покрывающие тело наросты похожие на красное стекло стали увеличиваться в размерах поглотив его целиком. Он превратился во что-то жуткое красное и на первый взгляд бесформенное.

Образующая тело стеклообразная материя стала темной, не было никаких проблесков зажатого где-то там внутри немощного тела Ортопса. Стеклянный великан - как называл это существо Фросрей. Он был подобен сторожевому псу, пробудившемуся только чтобы устранить опасность угрожающую основной личности. В высоту это существо было около четырех - пяти метров, его голову покрывал огромный выпирающий на затылке уплотненный панцирь. На треугольной маске образующей лицо глазные яблоки из того же бронированного стекла что и все тело, в центре которых имелись черные хрусталики зрачков. Поскольку рот отсутствовал, это существо в основном молчало. Издавая только тяжелые долгие вдохи-выдохи через прорези похожие на жабры в районе лопаток на спине. Броня великана с головы до ног была иссечена переплетениями черных линий образующих абстрактные узоры. Было в его образе что-то сюрреалистичное, непропорциональное. Из всего тела, в особенности из спины, торчали странные отростки, наросты, будто несформированные щупальца или застывшие брызги. Строение тела как у человека, однако, одна рука была больше и имела три пальца. За спиной имелись огромные подобия крыльев, но летать это существо не умело. Сложенные за спиной будто крылья, отростки, использовались им как дополнительные листы "стеклянной" брони, в случае необходимости способной обвернуть его тело.

Огромная красная махина, встретившись со старым ненавистным врагом, напряженно замерла. "Эй, ты выродок!" - откуда-то сбоку издалека крикнул маг, дополнительно пустив молниевый шар в огромного монстра, просто так чтобы разозлить его. Стеклянный великан, как обычно снося все на своем пути, бросился как пес, сорвавшийся с цепи. Маг исчез, перейдя в сумерки, красный гигант врезался в землю и кубарем прокатился по ней, влетев в горящий дом. Фросрей снова и снова возникая в разных местах, дразня эту дикую неосознанную тварь, исчезая у нее буквально из-под носа, привычно приводил это существо в бешенство. Красный гигант, быстро рассвирепев, гоняясь за магом издавая протяжные неописуемые стоны, разнес множество каркасов оставшихся от сгоревших домов уничтоженного городка. Голос Ортопса звучащий из его груди пел колыбельную, пытаясь хоть немного успокоить этого взбесившегося гиганта. И вот, как и до этого, вопреки успокаивающей колыбели Ортопса огромная непонятная тварь, не сумев поймать мага, разрываясь от кипящей внутри злости, издала протяжный мучительный стон. Его стеклянная броня начала растекаться, испаряться красной газообразной материей. Это его безумное клокочущее в черной душе зло не получая удовлетворения стало изнутри разрушать его самого. Маг снова возник неподалеку среди клубов дыма, огромная тварь, болезненно мыча, бросилась за ним, провалившись в подземный этаж одного из сгоревших домов. Жалобно заскулив огромный распадающийся на глазах гигант, вырвавшись из огня, бросился бежать, громко топая огромными тяжелыми лапами. Маг, возникая у него на пути, нанося удары, без труда своим клинком разрезал его разваливающееся красное стекло, клоки которого разлетались пеплом. Тварь, из последних сил разогнавшись, взмыла в воздух и растворилась в ночной темноте. Старый маг вышел из сумерек, про себя попрощавшись со своим единственным фактически другом, которого ему подарила безумная жизнь.

Артэоны изрядно поднапрягшись, все же сумели замолчать произошедшее в маленьком неприметном городке, минувшей ночью ставшем местом схватки мага и Ортопса. Из показаний чудом выживших очевидцев, слушая безумные бредни о призраке, возникающем из дыма, артэонские военные следователи понимали, кто устроил бойню. Тем более несколько человек не в силах верить своим глазам, смирившись с тяжелой реальностью, открыто говорили о том, что это защитник и покровитель Эвалты маг Фросрей устроил пожар и принялся убивать людей в расползающихся клубах дыма. Чтобы пока избежать тяжелых последствий, жуткую правду было решено от толпы скрыть.

Красавица Злата, названная в честь прабабки, солнечным днем шла по армидейским улицам к своей теплице, в которой на общественных началах, фактически для своей души выращивала разнообразные цветы. Уже по отработанному сценарию маг сначала возник в переулке. При виде нее на его сердце устало встрепенулась старая рана. Возникнув на крыше дома, с высоты он наблюдал ее несколько минут, просто наслаждаясь. Это было похоже на мазохизм, потому как отдавалось самой настоящей болью, однако возможность увидеть эту красоту перевешивала все. Появившись за большой витриной одного из кафе, закрытый шторой, пока она проходила мимо, он разглядел ее во всех подробностях. Она укоротила волосы, подровняла кончики, сегодня почему-то надела джинсы, проигнорировав положенный плащ. Все эти новые подробности ее обычной жизни вызывали у мага теплую улыбку.

Работая в ботаническом саду в центре города, она разговаривала с цветами как с живыми, бережно рассаживая их по горшкам. Старый маг возник у нее за спиной. Пока он набирался смелости, она его заметила, безумно испугавшись едва ли не взвизгнув. Обреченно посмотрев на нее, он только тяжело вздохнул.

- Я... это... - заготовив целую речь, желая излить ей свою мучающуюся душу, рассказать обо всем на деле он не мог выдавить и слова. Кажущаяся оправданной в теории на деле эта идея оказалась диким бредом. Он возненавидел себя за то, что вломился сюда. Она же наоборот, набравшись смелости, приготовилась к серьезному разговору. В ее глазах он был не только Фросреем Хранителем Армидеи. О своем тайном наблюдателе, который думал, что остается незаметным она уже давно знала. Она отряхнула фартук, сняла перчатки. Совсем его не боясь, подсознательно ощущая свою пожизненную с ним близость, глазами полными сочувствия она говорила: "давай просто начни".

- Знаете... Сегодня ночью будет буря. Грянет самый настоящий ураган. Прошу вас ради вашего же блага, сегодня оставайтесь дома, с родными и близкими. Прошу послушайте старого мага, - сказал он, послав все к черту. От всего этого оставшись опустошенным, он ушел, едва зайдя за угол беззвучно растворившись. Она же бросившись за ним, удивленно замерла, не понимая, куда он делся.

Ночью старый маг возник в своей армидейской башне. Сначала он решил провернуть последнюю в своей жизни авантюру. Сняв осточертевшие бусы, от которых на шее осталась обугленная борозда, вздохнув с облегчением, он почувствовал, как безумное чудовище встрепенулось в своей клетке где-то в подземельях. Взяв оригинал бус в одну руку, в другой он держал точную их копию, на днях тайком заказанную у одного умельца в людском Закхале. Оригинал проклятых бус растворился у него в руке. Из-за разрушения формы жуткое проклятие в виде черного дыма заволокло комнату. Маг, вступив в противостояние с материей Тьмы, выстояв, сумев усмирить ее, заставил этот черный дым вселиться в копию бус, которую держал в руке, от чего та почернела, стала тяжелой. Он перенес силу дарующую власть над человеком-волком из одних бус в другие. Одев новые Бусы на шею, снова почувствовал чудовище, все работало как надо. Он сам не понимал, как рисковал, ведь в случае ошибки контроль над чудовищем мог быть потерян навсегда. Но все прошло удачно, и теперь проклятие было закреплено не за вещью, а за набором параметров, которыми вещь должна обладать, чтобы обрести силу. Теоретически теперь Бусы Таргнера может изготовить любой знающий чертежи и в идеальной точности сумевший воспроизвести оригинал, совершив потом определенный ритуал. Так магу было спокойнее.

Перестраховавшись на случай если что-то пойдет не так, он избавился от последних Бус, не оставив копий, фактически даровав Проклятию свободу. Спустя минуту город огласила тревожная сирена, затем и жуткий протяжный волчий вой. Старый маг, закрыв глаза, мог только шепотом умолять артэонов простить его, беспомощно сжавшись в темноте своей башни. Поднявшись в жилую комнату на вершине башни, облачившись в новый белый плащ, наглотавшись вина, оставив свой дневник в центре стола в котором со всеми попрощавшись, в последних строках умолял простить его старого дурака. По его воле ставни окон башни открылись, внутри зажглись все фонари и свечи, зная, что армидейцы увидят это, он звал их к себе в гости. Достав из сундука специально заранее подготовленный меч, сжав его в руках, он сел на пол посреди комнаты. Он решил самостоятельно отречься от магии, вернее своеобразно извергнув волшебную силу из своего тела использовать ее, чтобы спасти безвыходное положение, не для себя, а для окружающих. Маги могли такое, отказываясь от своей силы направляя весь ее поток в определенное русло совершить что-то невообразимое, даровать миру неописуемое невозможное чудо. Некоторые маги от всего устав просто растворяли свою мощь в пространстве, и тогда волна великой благодати проносилась по миру, все живое преображалось, излечивалось от болезней и прочих проблем. Или же направляя поток своей силы, могли изменить что-то в этом мире, спасти всех от чего-то. Например, почитаемый Фросреем маг Протерей излив свою силу из себя ее белым потоком, ударившим в небеса, зажег угасающее солнце этого мира. В темные же времена для создания оружия способного всех спасти могли направить свою силу в некий предмет, породив невероятный по мощи артефакт. Магическая сила - величайшая ценность, что когда-либо присутствовала в руках человека, отказаться от нее оставшись простым смертным, было невероятно тяжело, Фросрей же сделал это не задумываясь.

Решив не искать оригинальных путей, он решил создать очередной Меч Света чье лезвие могли убить любую тварь Тьмы вне зависимости от сложности ее природы. Загнанный в угол решил, что оставлять Проклятие Таргнера под управлением артэонов неразумно, бог знает как эти умники, желающие повелевать миром, могут им распорядиться. Оставляя оружие способное сразить монстра, он уповал на то, что найдутся в этом мире воины способные его использовать по назначению. Для этого проклятие и отпустил, не оставив артэонам шансов, обязывая их убить эту тварь. Оставляя свое наследие, к делу он подошел серьезно. На военных складах отыскал красивый инкрустированный бриллиантами на рукояти меч с серебряным сияющим лезвием, годный для того чтобы стать очередным магическим артефактом. Он сжимал меч в руках, закрыв глаза, полностью сосредоточившись. Спустя минуты его сила, потоком белого света выходя из тела, стала перетекать в меч, пронизывая его собой, заставляя его сталь ярко сиять. Спустя минуты в полумраке обычный дряблый старик Фросрей сидел, сжимая в руках сияющий ярким белым светом меч. Вопреки обрушившемуся бессилию свой бесценный подаренный смертным артефакт из трясущихся рук он невыпускал. Забившись в угол, натурально дрожа от холода, больше не являясь магом, сходя с ума от боли омертвленного желудка, понимая, что скоро умрет, сжимая меч в руке, он ждал. И вот внутри башни послышался грохот, выбив дверь его комнаты в нее ворвалась кучка злобных морпехов, которые увидев его едва живого, опешили, замерев на месте...

Наутро после роковой для Армидеи ночи, Фиалка, проснувшись, тихонечко приоткрыла глаза. В комнате было темно, хотя если учесть что она проснулась сама, то значит, на часах должно быть не меньше десяти утра. Рурхан тихо сопел рядом, как обычно ничего не помня и не осознавая, для его тела эта ночь выдалась особенно тяжелой. Селина задумалась, вспоминая странный "сон" который видела этой ночью. С улыбкой вспомнила незнакомца в черной маске, луну, полеты над городом. Такие яркие красочные сны не должны теряться в памяти. Решив все ночью пережитое запечатлеть в своем дневнике, помня странные слова незнакомца, собравшись вылезти из-под одеяла, она почувствовала, что оно чем-то зажато, на нем кто-то сидит. Не успела она испугаться, как мама Летиция тихонько погладила ее по голове. Тихо шепотом мама объяснила, что ночью произошло что-то нехорошее, из-за чего окна их дома как и всех других задвинуты стальными заслонами, но бояться было нечего, чтобы не случилось они в безопасности. Вторая мама Селины готовила завтрак на кухне, пес Шатун находился там с ней, охранял ее, пока она оставалась одна где-то в темной квартире. Тем временем кошки мяукая, лезли ласкаться к проснувшейся Фиалке. Медленно проснулся Рурхан, включив лампу, они все дружно еще повалялись в кровати какое-то время, а потом двинулись на кухню.

Как и положено, в случае сигнала тревоги облачившись в специальные комбинезоны для погружения в акрополь, позавтракав при свечах, полив все растения в наполненной цветочными ароматами квартире, все семейство, включая зверей в ожидании расселось в гостиной освещенной светом ламп. Где-то во втором часу дверь их квартиры, по воле системы управления городом "Арми" наглухо закупоренная стальным заслоном, автоматически отварилась с шипящим звуком, в гостиную вошли несколько солдат. Следом за солдатами в гостиную вошел генерал Наваро - начальник охранно-пограничной службы, отвечающей за безопасность внутри города.

- Мэм, в пределах города этой ночью произошло чрезвычайное происшествие. В соответствии с имеющимися протоколами в целях обеспечения безопасности все гражданские лица временно эвакуируются в акрополь. Город закрывается для любого посещения извне. Все это временная мера, как только опасность будет устранена, вы сможете вернуться к своей обыденной жизни, - окруженный солдатами генерал доложил маме Летиции.

- Что именно произошло? - уточнила мама.

- К общему сведению доступна лишь ограниченная информация. Маг Фросрей погиб, его чудовище этой ночью обрело свободу - это все что вы имеете право знать в нынешней ситуации. Пока чудовище не будет нейтрализовано, вы будете находиться в акрополе, - пояснил генерал. - Если больше нет вопросов, прошу вас проследовать следом за моими подчиненными, они проведут вас в убежище.

Пока все начали собираться, генерал пристально смотрел на Рурхана. Это был тот самый генерал, отвечающий за внутреннюю безопасность который допрашивал Нахирона, которого Нахирон уговорил с ним сотрудничать. Рурхан узнал его. Из-за одной головы на двоих все сотворенное Нахироном смутными воспоминаниями всплывало в его памяти. Он помнил тот допрос и этого военного командира, который его вел. В его голове вдруг резко всплыли все действия его "второй личности" совершенные прошедшей ночью. Похоже, этот генерал был сильно разозлен всем случившимся и теперь пришел задать Рурхану множество вопросов. - Извините и прежде чем мы начнем вашу эвакуацию, позвольте мне поговорить с вашим молодым человеком? Я задам ему пару вопросов, надолго я его не задержу, - когда все были готовы к эвакуации, генерал обратился к мамам.

- Да, пожалуйста, задавайте ваши вопросы.

- Я хотел бы поговорить с ним наедине. Вы пока идите, спускайтесь и подождите у подъезда. Ваш молодой человек спустится к вам через пару минут.

- Что вы от него хотите? - разволновалась Фиалка.

- Он знает что. Может лучше он сам объяснит вам, - генерал переключил все внимание на Рурхана.

- Пожалуйста, оставьте нас. Клянусь это недолго, - Рурхан попросил родных.

Все, включая животных, безмолвную бабушку Селины спущенную солдатами со второго этажа, покинули квартиру. Рурхан сел на кресло в гостиной, внутри которой остались только генерал и двое солдат у дверей.

- И так думаю, ты сам понимаешь, чего я от тебя хочу. Поэтому сразу к делу, - усевшись на диван, продавив его своей броней начал разговор, устало выглядящий генерал. - Как мне поговорить с ним?

- Я не знаю... Хотя нет... подождите, - что-то мелькнуло в голове Рурхана. - Он ушел. Он сказал... он просил меня передать вам извинения по поводу всего случившегося. Он сказал, что по-другому было никак нельзя. Он ушел и вернется только когда придет его час - такое послание он просил меня передать вам, - видя недовольство генерала, с сожалением Рурхан передал его слова, от себя добавив: - Мне очень жаль.

- Значит, тебе жаль. Понятно. Но, а как быть мне? Я потратил на этого уродца несколько недель. Кучу времени, дорогого оборудования и труда высококвалифицированных специалистов. И что я получил взамен? Разрушенную лабораторию, уничтоженные данные исследований. Он меня кинул, понимаешь? По полной, как придурка. Это очень недружественно, сам понимаешь, поэтому я очень разозлен. Я знаю, что он прячется внутри тебя. И хочу с ним поговорить, - сдержанно говорил генерал, разозлено сжав кулаки.

- Я это не он. Это он все контролирует, я сам полностью в его руках. Он пробуждается, когда сам захочет. И пробудится, когда это будет нужно. Это все что я могу вам сказать.

- Этой ночью чудовище Фросрея обрело свободу, в попытках его остановить погибло свыше трех сотен моих людей и неизвестно, сколько погибнет еще. Эта тварь все еще на свободе. Всем твоим родным и близким угрожает вполне реальная опасность, ты это понимаешь? Этот твой Нахирон обещал мне помощь, он сказал, что знает, как остановить монстра. И сейчас - когда пришло время помочь, он вдруг пропал. Я не знаю, как мне быть. Эту тварь не берут простые транквилизаторы, ему наплевать на серебро, его фактически невозможно убить. Я пришел сюда, чтобы попросить помощи у этого Нахирона. Помощи, которую он мне обещал.

- Я все понимаю. Но ведь он же не сбежал, я же ведь здесь, значит, он все еще с нами. Он поможет, но только тогда когда... придет время. Он так сказал.

- Когда он поможет? Когда погибнут еще тысячи солдат?

Рурхан вышел из темного подъезда, его глаза с непривычки прорезал солнечный свет. Помимо его семьи, домашних животных на поводках, и пары молодых цветков которые в горшках прихватили из дома его мамы, у подъезда его встречала Кристина. Ее семью уже эвакуировали пятнадцать минут назад, но она осталась, чтобы убедиться в том, что со всеми "малышами" все будет в порядке. После вопроса: как Кристине позволили отбиться от эвакуационной группы, откуда-то сбоку подошел улыбающийся Джейсон, поднятый вместе со всеми солдатами по тревоге, он был облачен в броню, вооружен щитом и копьем, и также как и все военнослужащие сейчас обеспечивал безопасность эвакуации. Кристина еще раз подчеркнула выгоду от наличия своего собственного солдата в личном распоряжении. Рурхану было неописуемо приятно увидеть друзей в такой тяжелый час. Хьюго и Алексу уже эвакуировали, поэтому они больше никого не дожидаясь, все вместе отправились по улице в сопровождении Джейсона и еще не менее трех десятков солдат. Улицы города были пусты. Не работали фонтаны, все окна были задвинуты. Ни звука голосов, ни смеха, ни прохожих. Рурхан впервые увидел золотой город таким пустым и забытым. По всему протяжению их пути на каждом углу стояли группы солдат. По улицам двигались другие эвакуируемые семьи окруженные сопровождающими их военными. Своим ходом они добрались до центра города, до самой ЦентрЦитадели. Путь был неблизкий, однако отдыхать никто не соглашался, все понимали опасность и продолжали двигаться. Только уставшую Селину на полпути Джейсону пришлось взять на руки.

Под уходящим в небеса шпилем ЦентрЦитадели скопилась огромная толпа. Золотистая броня солдат блистала повсеместно среди массы простых горожан. В порядке очереди все артэоны под контролем военных через фойе в служебном входе ЦентрЦитадели проходили в лифты, которые спускали их глубоко под землю. Дождавшись своей очереди, спустившись вниз, друзья попали в главный армидейский телепортирующий шлюз. Расположенное на самом дне ЦентрЦитадели, в нескольких десятках метров под землей, гигантских размеров помещение, вдоль стен которого, сверху вниз пролегали шахты лифтов, в своем центре имело четыре телепорта выполненных в виде огромных врат, за открытыми дверьми которых вместо открывающегося пути сияли яркие лучи света. Через одни из этих врат друзья погрузились еще глубже под землю, попали в армидейский артэонский акрополь - огромное автономное убежище созданное Духом, расположенное глубоко под землей, не имеющее выходов на поверхность. Телепорты на дне ЦентрЦитадели были единственным, что связывало это подземное царство с миром на поверхности.

Главный зал артэонского акрополя представлял собой гигантскую площадь края, которой были сокрыты в темноте, раскинувшуюся под куполообразным потолком обвитым облаком пара. Из центра потолочного купола прорезая темноту бил огромный луч телепорта, служащий единственным источником света в этом царстве вечного мрака. В полумраке по краям площади, повсюду висели, возвышались напряженно гудящие или беззвучно замершие механизмы, стрекочущие переплетения энерговен сияющие зеленым цветом. Все здесь было покрыто слоем пыли, застоявшийся запах разгонялся жаром горячего воздуха, который поступал откуда-то снизу. Оттуда же - снизу - из глубин этого стального царства доносился усиливающийся гул, медленно приходящих в движение турбин и механизмов. Под ногами через щели в решетчатом полу где-то там далеко внизу были видны разряды молний, проскакивающие меж гигантских гудящих устройств, медленно приходящих в движение, избавляющихся от покрова льда, который сковал их за годы простоя в подземном холоде.

Это место изнутри больше походило на космический корабль из физико-технических миров, чем на подземный замок. Здесь уже под контролем гражданских специалистов все артэоны в порядке очереди двигались к распределительным линиям, где их укладывали в специальные цилиндрические капсулы, которые подобно кабинкам армидейского метро по переплетениям тросов и лабиринтам шахт уносили их тела куда-то глубоко вниз, в основное криогенное хранилище.

Следуя по темному нагревающемуся и сыреющему залу акрополя глядя на потолок Рурхан видел огромные кабели, пролегающие вдоль всей куполообразной крыши. Имеющие в центре белую сияющую жилу похожие на кишки прозрачные кабели расходились во все стороны от луча телепорта. Это были кабели-трубки для направления потока телепортирующей материи, Рурхан начитавшийся всякой ерунды, знал для чего они нужны. "Зачем все это подземное стальное царство обвито жилами для потока телепортирующей материи?" - лишил его покоя этот вопрос.

Пришла очередь грузиться в криокапсулы. Все попрощались друг с другом. Кристине досталось от специалистов осуществляющих погрузку в криогенные капсулы. Ее семья спустилась в хранилище уже давно, и она по инструкции должна быть среди них, но так как ее не оказалось, положенную ей ячейку в хранилище заполнили кем-то другим из-за чего пошел сбой. Кристина извинилась и погрузилась в капсулу первой, таким образом, показав Рурхану и Фиалке что в этом нет ничего страшного. Каждая из мам Фиалки взяла с собой по кошке и по цветку, Селина успокаивала в руках перепуганного енота Джерри, Шатуна из-за большой массы тела погрузили в отдельную маленькую капсулу. Двери их стальных коконов плотно закрылись, и они унеслись куда-то глубоко вниз. Рурхана всего начало трясти, пощупав его пульс, кто-то из сотрудников, осуществляющих погрузку, заставил его глотнуть какую-то мерзкую таблетку. Улегшись в капсулу, он был приятно удивлен, на вид железная и холодная внутри она оказалась теплой и мягкой. Дверь капсулы плотно закрылась, все звуки для него пропали, он слышал только собственное дыхание и биение сердца. Его тело скрепили несколько ремней, и мягко дернувшись, его капсула понеслась по шахте вниз с невероятной скоростью. Его сознание медленно поплыло, он погрузился в приятный сон. Его капсула, добравшись до нужного места, резко остановилась, а его тело сковал холод, он был погружен в криогенный сон. Превращенный в ледышку он остался в железном коконе, висевшем в вертикальном положении, среди таких же коконов с членами его семьи и миллионов жителей Армидеи, в холодном темном подземном хранилище, которому не было ни конца, ни края.


СХВАТКА

Где-то далеко, на самой северной оконечности Преферии, у южных подножий одиноких северных гор западнее Валхмура - города великанов, была расположена так называемая Карантинная Зона Арвлады или город проклятых - как это место называли в народе. В тени высокой горы раскинулись строгие однообразные бараки, по нескольку десятков объединенные в сектора, разделенные забором с колючей проволокой. От окружающего мира "город проклятых" отделяла высокая стена, охранные вышки, на которых дежурили солдаты СБК. Один единственный вход был закрыт прочными воротами. В центре всех секторов для размещения зараженных, высокой черной дымящей трубой на фоне остальных бараков выделялся крематорий, где сжигали тела умерших больных. Это было по-настоящему мертвое место, давящее на душу.

Простые обычные болезни этому миру были нестрашны. Какие-то были просто запрещены давным-давно имевшим место Великим Советом всех светлых магов. От всех остальных были разработаны простейшие магические лекарства, рецепты которых передавались из поколения в поколение. В то же время здешнюю жизнь отягощали различные жуткие моры и самые настоящие эпидемии, с невообразимыми фантастическими диагнозами возникающие благодаря Тьме. Чаще всего эти загадочные темные моры, как и все проявления Тьмы, произрастали из людских злодеяний и грехов, зачастую служа наказанием за содеянное зло. Спасти от этих безумных эпидемий могло лишь массовое раскаяние признание жутких ошибок или как это в основном бывает - очередное защитное заклятие, наложенное белыми магами, которое еще нужно было разработать. В основном эти темные фантастические заразы, выкашивая тысячи людей, останавливались сами, припоминая смертным грехи их, просто прекращались.

В Преферии вспышка новой доселе невиданной темной болезни неожиданно произошла в северных окраинах Белой Долины. Страна Белого Камня, как и большинство современных артэонских государств больше чем наполовину состояла из простых обычных людей. Артэоны (творцы культуры, защитники) жили в белых городах, а люди (крестьяне, землепашцы) в общинных поселениях, небольшими деревеньками разбросанных по всей территории СБК. В нескольких таких людских общинных поселениях на самой северной окраине Белой Долины произошла вспышка невиданного темного мора названного "дневная старость". Армия СБК немедленно оцепила людские поселения, в которых была зарегистрирована новая темная зараза, все зараженные были немедленно доставлены в "город проклятых". Симптомами болезни или можно сказать проявлениями проклятия было ускорение старения организма, все зараженные, несмотря на возраст моментально (в течение пары дней) старели и после умирали.

У мертвого тела с белой повязкой на глазах в темной камере барака карантинной зоны, в облаке табачного дыма, маг по имени Крегер задумчиво потягивал свою черную трубку. Его называли третьим из тройки светлых магов, так называемых Хранителей Префереии. Старший из их тройки бесследно исчез, Фросрей увязший в Армидее был вовлечен в вопросы обороны Арвлады, ему же, как своего рода младшему брату отводилось решение внутренних проблем, помощь простому обычному населению. В последнее время вовлеченного в вопросы урожая, подразумевающие бесконечное регулирование погоды, вызывание дождей или наоборот, его вызвали сюда для помощи в борьбе с новой темной заразой.

В отличие от большинства магов он не выглядел таким уж старым. Длинные запущенные волосы, черная густая борода с вкраплением седины и длинные усы по-варварски заплетенные в косички. В чертах лица отражено нечто подлое, ненормальное. В его взгляде всегда заметна какая-то безумная усмешка. О его прошлом было мало что известно, из-за чего, несмотря на его помощь, несмотря на десятки темных эпидемий, которые он помог остановить, жители Арвлады относились к нему с недоверием, даже немного побаивались. Первый из трех светлых магов Хранителей Преферии просто нашел где-то этого Крегера, просто явил его народам Арвлады как третьего хранителя. Будучи официально светлым магом, он почему-то носил черный плащ мага темного, что еще больше нагоняло сомнений в нем.

Та, что еще несколько дней назад была маленькой девочкой сейчас мертвой старухой лежала перед ним. Очередная сверхъестественная зараза, как оказалось, передается через взгляд в глаза зараженного. Поэтому чтобы не допустить заражения, ее глаза завязаны белой лентой. После нескольких часов борьбы за ее жизнь, полной концентрации в попытке остановить разрушение организма, потерпев неудачу он, дымя трубкой, постепенно приходил в себя. Свет в темную, заполненную табачным дымом камеру, поступал через небольшое зарешеченное окно. Маг стянул ленту с ее застывших мертвых глаз, теперь она была ни к чему.

В комнату влетели два механических одноглазых шара - Сферы - рабочие биомехи армидейского производства. Местные маленькие роботы, обследуя мертвое тело, о чем-то переговаривались на своем механическом языке. Диагностировав смерть, оба они зависли над телом, один в голове другой в ногах. И будто обхваченное невидимыми руками оно взмыло в воздух, а затем упарило из комнаты в сопровождении этих одноглазых железных шаров золотистого цвета.

Для него причина очередной темной болезни была ясна. "Темная зараза, выкашивающая тысячами людей ни где-нибудь, а на территории артэонов, под Светом Духа, серьезно?! Ну, разумеется бедные артэоны ведь такие же простые смертные, как и все вокруг. Они также страдают от проделок Тьмы, как и все остальные. Ну-ну" - примерно так он возмущался про себя. По его мнению, неизвестная зараза на территории артэонов просто так возникнуть не может. Этот очередной темный мор на людей наслали сами спецслужбы СБК, таким образом, контролируя численность населения, в данном случае сокращая ее. В той высохшей старухе, которую не смог спасти он видел жертву беспощадного террора артэонов. Даже если здесь и была замешана какая-то темная тварь или очередной безумный темный маг наславший заразу, то действовать он должен был только с разрешения артэонов, с одобрения хозяев территории на которой действует.

Понимая, что эту темную заразу искусственным вмешательством не остановить, вместо того чтобы хотя бы попытаться изготовить лекарственное зелье, он решил отправиться в оцепленные поселения откуда эпидемия началась. Найти какие-то улики, хотя бы лично для себя убедиться в виновности артэонского правительства.

Собравшись вставать и отправляться в путь, облокотившись на свой деревянный посох, подтащив к себе походный рюкзак в котором бесполезным хламом дребезжали все его "богатства", он все равно продолжал сидеть. Посидев, повздыхав и подумав, прежде чем встать, он все же решил дозаправиться. Для него этот мир уже давно просто серый фон со сменяющимися картинками, подробности которых его не интересовали, алкоголь оставался единственной радостью. Оглядевшись по сторонам в темной пустой комнате, прислушавшись, не идет ли кто-нибудь по коридору, Крегер трясущимися руками достал из походного рюкзака свою любимую фляжку. Бесконечная волшебная фляжка, в которой всегда плескался хороший виски, которую нельзя было осушить до дна, была единственным его достижением как мага. Сделав несколько больших глотков из своей любимой фляжки он, под грохот упавшего на пол деревянного посоха, довольно оперся спиной о стену, чувствуя как пьянящая нега, божественным теплом растекаясь по телу, уносила его подальше от мрачной действительности. Содержимое фляги стало для него, что очки для слепого, без него он просто не мог смотреть на этот мир. Он называл это спасением, лекарством для души.

Позволив себе немножко приложиться к заветной фляжке, он автоматически накачался до полного опьянения. Его глаза остекленели, на губах появилась привычная ухмылка. Когда стало так хорошо, в таком приятном комфортном для него состоянии, о каком сне могла идти речь? Ноги сами понесли его вперед навстречу приключениям. "Пришло время спасать этот мир!" - сказал он сам себе, и пьяный рассмеялся, будто это была самая смешная шутка в мире. Шатаясь от стены к стене, спотыкаясь на ровном месте, он брел к выходу из барака, наполненного криками умирающих от "дневной старости".

При выходе полупьяный маг неожиданно натолкнулся на несколько алхимиков из СБК - местных ученых вирусологов. "Что нет никаких шансов?"- поинтересовался маг-ученый в белом комбинезоне. Крегер резко выпрямился, застыл по стойке смирно, даже его глаза застыли в трезвом выражении. Он мастерски умел скрывать свое опьянение, ведь это состояние в нынешний промежуток жизни было для него можно сказать привычным. В его глазах все плыло, а он, как ни в чем не бывало, вел разговоры с умными людьми. Вот только дистанцию ему приходилось держать не меньше пары метров, а то собеседники могли уловить его жуткий перегар.

- Нет, к сожалению, никаких шансов нет. Я сделал все что мог. Остановить эту заразу вручную невозможно. Во всяком случае, у меня не получилось. Примите извинения, - как ни в чем не бывало, ответил этот безумный маг. Для пущей правдивости сумев даже состроить гримасу сожаления.

- И куда вы собрались?

- Нужно искать нулевого пациента. Нужно понять с чего это проклятие началось, иначе нам его не победить.

- Но ведь на дворе почти ночь!

- Медлить нельзя, - Крегер вызвал к себе уважение у местных вирусологов, при этом только чудом сдержав хмельную отрыжку.

Опираясь на посох, с походным рюкзаком за плечами маг двигался к выходу из Карантинной Зоны. В наползающих сумерках окружающие старые бараки и все это мертвое место в целом нагоняли жути. Но магу, который вечно навеселе после небольшой дозаправки из своей фляги все было нипочем. Он брел, что-то напевая себе под нос, будто не замечая ни криков предсмертной агонии доносящихся из некоторых мрачных строений попадающихся по пути, ни глядящих на него едва живыми взглядами здешних пациентов сидящих на крылечках некоторых бараков. Когда он подходил к стене отделяющей это проклятое место от всего мира откуда-то сверху донеслось: "Почта летит!". Один из солдат СБК стоящий дозорным на охранной вышке увидел вихрь золотистой пыльцы, приближающийся откуда-то с юга. Маг Крегер замер на месте, с затаенным страхом он смотрел на приближающуюся почтовую птицу.

Оповещая всех издалека о своем прилете для этого осыпая со своих крыльев золотую пыльцу, почтовый огненный феникс приземлился рядом с Крегером. Солдаты на вышках разочаровано вернулись на свои посты. Птица прибыла из Армидеи, маг сразу понял это по ее золотистому ошейнику. К ее лапке был привязан маленький свиток. Зная о происходящем в последнее время в Армидее, Крегер очень боялся страшных вестей оттуда. Едва он снял почтовый свиток с птичьей лапки, как уставший почтовый феникс воспламенился, его золотистые перья посыпались с него пеплом.

"От Правительства Армидеи, Третьему Хранителю: Уважаемый светлый маг Крегер, в соответствии с обязательствами, взятыми вами на себя, мы - народ Армидеи просим вашей помощи. В результате серии чрезвычайных происшествий чудовище всем известное как Проклятие Таргнера получило свободу и теперь терроризирует наш город. Маг Фросрей наш хранитель бесследно исчез. Все наше гражданское население эвакуировано в акрополь, все наши войска переведены в военный режим: задействованы в борьбе с чудовищем и охраняют границы Аламфисова леса. Вовне ситуация сложилась критическая. Эвалта - государство свободных людей Преферии после вывода наших войск погрузилось в хаос. Разгул преступности, мародерство, вдобавок резкое обострение отношений между северной и южной частями эвалтийского общества. Эвалта без нашего контроля замерла в шаге от гражданской войны. Войска СБК вплотную подошли к ее западным границам, их цель - уничтожение народа Эвалты, в случае если мы в короткие сроки не сможем восстановить контроль над своим детищем. Во имя спасения Арвлады от гражданской бойни и геноцида людей аналогичного Первой и Второй Северным Чисткам, мы Правительство Армидеи просим вас великий маг Крегер оказать нам помощь в остановке Проклятия Таргнера, поскольку в сложившихся обстоятельствах своими силами сделать этого мы не можем. Обещаем, что в случае ликвидации чудовища мы немедленно восстановим порядок и мир на территории Эвалты, общество которой в виду обстоятельств мы были вынуждены оставить без контроля" - было написано в послании, извлеченном Крегером из золотистого почтового свитка. В углу листка бумаги дрожащего в руках мага, как и положено, красовалась армидейская печать в виде птицы заключенной в круг.

Такие вести резко выбели из него весь согревающий душу хмель. Он знал о Проклятии Таргнера, и все это время боялся, жутко боялся такого развития ситуации. Он не боялся смерти, фактически доживал последние годы, на все вокруг ему по большому счету было плевать, но вот ответственность - от одного только этого слова его пробирала дрожь. К тому же он переписывался с Фросреем, знал, что человека-волка невозможно убить. От всего этого навалившегося разом у него заболела голова, а ведь минуту назад все было так хорошо.

- Чего завис то? - привели в чувства встревоженного мага прошедшие мимо солдаты СБК, у которых происходила смена караулов. "Помочь! Значит, помощь им нужна!" - глядя на переродившегося феникса начал возмущаться маг. Умная помолодевшая птица, представительница уникальной специально выведенной породы, смотрела на него как на дурака. "А что я должен пешком, что ли до Армидеи топать?!" - возмущенно спрашивал он у птицы. Достав из свитка золотистую ручку, на обратной стороне бумаге он написал ответ: "Пришлите мне транспорт". С вновь прикрепленным к лапке почтовым свитком птица упорхнула, Крегер тяжело вздохнув, побрел обратно вглубь карантинной зоны. Он вернулся в камеру, в которой на протяжении нескольких часов пытался спасти умирающую от "дневной смерти". Перед сном снова приложившись к своей бесконечной фляжке, завалился на здешнюю койку. Небольшая поверх досок накрытая одним прохудившимся матрасом уставшему магу в алкогольном дурмане она показалась самой мягкой и теплой в мире.

- Вот он. Я нашел его, - разбудили мага слова, донесшиеся из коридора. Солдаты, обрадовавшиеся тому, что среди десятков секторов Карантинной Зоны наконец-то отыскали спящего Крегера тихонько, на цыпочках вошли в камеру. Здешние стражники знали, что будить этого так называемого третьего хранителя Преферии, "светлого мага" который с утра пребывает в вечном похмелье это очень рисковое дело. - Эй, мистер Крегер, - аккуратно потормошил его местный сержант. - Там за вами прибыл транспорт.

Недовольно подскочив, лохматый, помятый маг без слов, с выражением лица как перед смертной казнью, направился на улицу. Его рюкзак и посох, позабытые на полу, понесли сопровождающие его солдаты. У ворот его ждало крылатое чудовище похожее на огромную черную летучую мышь - зверосмешенец модели НС-12 стоящий на вооружении армидейской армии. Крылатое чудовище заковано в армидейскую золотистую броню, на его спине сидит также облаченный в броню наездник. Спустя пять минут полета на юго-восток в сторону Армидеи Крегер внезапно велел наезднику свернуть на восток. "Летим в Кефалию, нужно оттуда кое-что забрать!" - прокричал он сквозь ветер. Наездник, управляющий крылатым чудовищем, улыбнулся, прекрасно понимая, о чем говорит сидящий сзади маг.

Кефалия была артэонским городком, расположенным на восточном побережье Соленой Мили, в примерно сотне километров дальше на север от Армидеи, в том месте, где заканчивались северные долины и начинались густые леса Северной Половины, от границы которых было рукой подать до Аламфисова леса. По сути это была артэонская община - ни армии, ни правительства как такового, никаких социальных структур, это было простое артэонское ни чем не усложненное общество. Однако тепло костра и сырость лесных хижин оно сменило на городской интерьер и удобные квартиры. Небольшой по численности (всего чуть больше пятидесяти тысяч) в отличие от Армидеи выросшей ввысь, этот городок был растянут по земле аккуратными длинными двухэтажными домиками на несколько хозяев, которые разделяли небольшие улочки. Это было самое северное из артэонских поселений Арвлады. Вдалеке от Срединных Земель, где расселилась большая часть преферийских артэонов, одиноко раскинувшись в преддверии пустых северных долин. Серди красочных пейзажей, куда ни в каком виде не доносился гром сражений у далекой границы с югом, в полной безопасности и тишине Кефалия тонула в артэонской гармонии, простоте и покое.

Дух, опекающий Кефалию, относился к редкому и в какой-то мере уникальному "виду Духов", которые олицетворяли себя с женским ликом. Имя Духа владыки Кефалии после прихода в нашу реальность изначально звучавшее как Солос, сейчас произносилось как Солофия. Он никак не олицетворял себя в глазах смертных, не было у него своего искусственного культа. Поэтому наделенные талантом артэоны в своих картинах и скульптурах пытались сами придать ему облик. Этого Духа изображали в виде прекрасной девы с сияющими волосами, с нечеткими, размытыми чертами лица, с идеальным безупречным телом порой дополняя образ этого ангела положенными крыльями за спиной. Лишь в некоторых случаях самые смелые творцы позволяли себе попытаться воссоздать прекрасное лицо, которое должно быть у этого странного Духа, вернее богини. Также этот безумный в хорошем смысле Дух отличился тем, что подарил своим любимым артэонам самую настоящую звезду. В центре города на главной городской площади, там, где у большинства Духов демонстративно возвышаются их идолы, храмы или иные олицетворения искусственного лика созданного для глаз смертных, у Солофии возвышалась башнеобразная конструкция похожая на гигантский фонарь. На вершине этого гигантского фонаря обволоченная коконом из слоев затемненных защитных стекол сияла миниатюрная копия звезды из космических глубин. Сокрытая даже по ночам десятком рядов затемненных стекол Кефалийская звезда всегда освещала и согревала город. Благодаря собственному солнцу здешней достопримечательностью были белые ночи под звездным небом, отсутствовала потребность в другом ночном освещении улиц, за стены города никогда не проникала зима. Когда все вокруг засыпали глубокие снега в согретой собственной звездой Кефалии цвели сады и зеленели деревья.

Несущее Крегера армидейское крылатое чудовище начало снижаться к воротам. Возвышающаяся в центре города Кефалийская звезда в дневное время, накрытая рядами защитных темных стекол глушащих ее убийственный жар и свет, все равно сияла ярко, напоминая огромный фонарь почему-то непотушенный в дневное время. На севере за бесконечными долинами возвышались одинокие заснеженные горы, с запада шумела волнами Соленая Миля, на юге стеной растянулись леса Северной Половины. Здесь не было охраны или превратных стражей. Здешняя система управления городом "Кефи" зашевелив своим расположенным над вратами механическим оком, осветила мага лучом света, производя своеобразное сканирование. "Может уже пора меня запомнить", - недовольно бубнил Крегер, подняв руки вверх, пока луч света тщательно исследовал его. Ненавистный луч погас, отсутствие враждебности Крегера было установлено в сотый раз, ворота отварились.

Теплом своего Духа согретая как любовью матери маленькая тихая Кефалия была современным воплощением артэонской гармонии. Здешние девушки понятное дело были нежны, прекрасны и свободны, но странным было, что парни ничуть не отличались от них. На здешних мужчинах не лежала необходимость военной службы, Арвладу защищали воины Армидеи, СБК и других "приземленных" артэонских обществ. О войне здесь говорили как о чем-то невозможном и абсолютно неприемлемом, всячески осуждая любое насилие, и подобно первым артэонам предпочитали разумную смерть безумному ответному насилию. В таких условиях здешние мужчины стали погруженными в себя утонченными натурами, тянущимися к искусству, поэзии, следили за внешним видом и красотой. В этом артэонском обществе даже не было своей "Пещеры", желая поддаться веселому безумию, здешняя молодежь чаще всего отправлялась в Армидею, поэтому здешние ночи были пропитаны той же гармонией, что и дни.

Черной инородной фигурой Крегер шагал по белым миролюбивым улицам города под звездой. По мере отрезвления он все сильнее хромал на одну ногу, в отличие от большинства магов для которых посох был просто неотъемлемым атрибутом, частью образа, Крегеру он был действительно необходим. Опираясь на посох, все свои личные вещи, неся в потертом старом рюкзаке за плечами, маг, в голове которого трещал жуткий бодун, недовольно озираясь по сторонам, рассматривал всех этих "гомиков" и "принцесс" что попадались ему по пути. Сам того не заметив накинул на голову капюшон своего черного плаща, подсознательно пытаясь укрыться, изолироваться от нынешнего окружения контрастирующего с его наполненным привычной похмельной ломкой внутренним миром. Местные жители наоборот здоровались, всячески приветствовали старого вновь пришедшего к ним в гости мага, расступались перед его темной фигурой, улыбались вопреки его заметному недовольству.

Пришедшему извне путнику на первый взгляд Кефалия казалась идеальной, однако и здесь присутствовал один все омрачающий элемент, чудовищность которого могла быть понятна опять же только пришельцу извне. В центральной части города огромной похожей на пирамиду конструкцией возвышался алтарь для жертвоприношений. На вершине жертвенное ложе, длинная лестница вдоль одного из склонов, а внизу площадь способная вместить все взрослое население города. Да, здесь жертвоприношение производимое раз в полгода было чем-то вроде всеобщего праздника, проводилось открыто и публично, безо всякого стеснения. Отдать свою жизнь во имя любимого Духа было своего рода честью для здешних артэонов ну или разумно осознаваемой необходимой обязанностью как здесь было принято говорить.

Старый маг проходил мимо здешней винной лавки. Здесь не было никаких рабочих биомеханоидов, всю работу по обеспечению незначительных потребностей города выполняли сами жители, разбитые на рабочие группы. Рабочие, дежурившие сегодня в винной лавке, как обычно в жаркий день выкатили бочки на улицу и в тени террасы угощали винами прохожих горожан. Заставив себя не смотреть на разливающееся в кружки вино, Крегер старался скорее пройти это место.

- Мистер Крегер, не согласитесь ли вы отведать чашечку нашего лучшего вина? - окрикнул его в спину знакомый голос, принадлежащий здешнему Намарьену, можно сказать правителю Ганселю Третьему. Про себя Крегер называл его голубым эльфом - длинные темные волосы, белая кожа, всегда облаченный в длинные светлые одежды, вот только острых ушей ему недоставало. "Вот блин!" - замерев на месте и пока не оборачиваясь, себе под нос возмущался Крегер. "О мистер Гансель, давно не виделись!" - обернувшись, маг плохо изображал радость встречи своим усталым лицом.

- Для таких изысканных гостей как вы у нас есть особый сорт, - улыбался правитель Гансель, протягивая Крегеру чашку с вином.

- Караулил меня что ли... - подходя к винной лавке, бубнил себе под нос Крегер.

- Что вы сказали?

- Да нет ничего, - улыбнувшись, Крегер взял предложенную чашку с вином. - Это вас ваша "Духиня" надоумила устроить эту встречу со мной. Указала, где и во сколько я буду проходить?

- "Духиня"? Что-то новенькое! Не думаю что мой далекий бесплотный бесполый (что самое главное) предок это бы одобрил. Дух как Дух, а вся эта тяга к женскому началу всего лишь игра... Вы необычный гость, как ни крути. Даже, я бы сказал важный гость, а встречать важных гостей это моя обязанность. По идее наша встреча должна была состояться во дворце, а не посреди улицы у винной лавки. Ваше здоровье! - правитель поднял свою чашку.

Крегер осушил свою чашку до дна, правитель обошелся лишь парой глотков.

- Хорошее вино?

- На вкус отличное. Истинно хорошее вино определяется отсутствием головных болей поутру.

- В этом плане это вино одно из лучших.

- Значит, налейте-ка мне еще я как раз с жуткого похмелья!

- Этот факт можно было и не уточнять!

- Видит бог, я не хотел сегодня напиваться, - проговорил Крегер, прежде чем осушить вторую чашку.

- Куда вы сейчас держите свой путь?

- В Армидею. Еще! - протянул он чашку рабочему винной лавки.

- Остановитесь Крегер, а то ОН будет недоволен! - с улыбкой предостерегал его здешний правитель.

- Он не узнает. Три чашки - это мое нормальное состояние!

- О господи! - правитель Гансель смеялся над этим безумным магом. - И все-таки, какие дела сегодня движут вами?

- Слышали, наверное, про этот "Армидейский Кризис"? Блин! Или как его там блин назвали?

- Чудовище Таргнера вышло из-под контроля и теперь терроризирует золотой город - это было ожидаемо, но все-таки все мы верили в лучшее и надеялись, что этого не произойдет. Как вы думаете, с какими потерями мы переживем эту бурю?

- Не знаю, все сложно. Наш Первый Хранитель пропал, Армидеец (Фросрей) сдулся, тоже считай пропал. Я остался один, а я всегда был третьим номером, их "младшим братом". Ситуация сложная, - проговорил Крегер глядя на вино плещущееся в чашке поднесенной ко рту. - Ваше здоровье! (сбегая от своих тревог, он осушил уже третью, хотя правитель не закончил еще и первую). Но как бы сложно не было, до вас это все не докатится, я обещаю. Эта буря вас не коснется.

- Тот факт, что все это происходит фактически у нас под боком, меня не беспокоит. Меня тревожат возможные последствия развития всей этой ситуации в целом. Армидейцы желая сделать свою трагедию общей, увели свои войска с границы, теперь только СБК и несколько союзников держат на себе оборону Арвлады. В случае повторения Южного Прорыва сейчас мы будем практически беззащитны. Думаю на диком юге всем заинтересованным лицам известно о нашем слабом положении... Как бы мужчинам нашего города не пришлось брать в руки оружие. Этот "Армидейский Кризис", его нужно прекратить как можно быстрее.

- Я понимаю и сделаю все для возвращения покоя в наши земли, - ответил захмелевший Крегер. На теплом солнышке, после выпитого вина вновь глядя на мир веселыми глазами, он довольно оперся о стойку. "Армидейский Кризис", эпидемия "дневной смерти", все проблемы этого мира для его счастливой от хмеля души снова стали пустым звуком.

Поправив свое здоровье, вновь повеселев и теперь улыбаясь прохожим, Крегер быстро добрался до нужного дома. Длинный разбитый на двенадцать хозяев дом занимал собой сторону одной из улиц. Обычная здешняя квартира, такая же, как и все: на крылечке коврик для ног, ящик для почты, вот только отсутствие на нем наклейки с указанием фамилии проживающей семьи говорило об одиночестве хозяина. Крегер набравшись смелости, нерешительно позвонил в дверь.

Дверь не сразу, но открылась, по ту сторону показался молодой человек, артэон не старше тридцати лет, либо невероятно наглый, самоуверенный либо в край отмороженный, потому как он был абсолютно голым. Если описывать его словами Крегера то это был "типичный тупой артэонский качок". Мускулистое идеальное мужское тело, кубики пресса, он выглядел, так как, наверное, выглядели все артэоны тянущиеся к силе и физическому совершенству. В его фактически безупречном внешнем облике не было той идеальности, что была свойственна искусственной красоте артэонов. Незначительная асимметричность в чертах лица, которую как неудачный штрих в картине Дух просто не допустил бы, говорила о том, что он был рожден простым человеком, и был артэонизирован (стал артэоном) уже после. Гладкая кожа местами иссечена грубыми шрамами, правое плечо было обгоревшим. Его длинные необычно белые волосы ("по-бабски длинные" - как говорил Крегер), какие-то неестественные, будто из иного материала, свисали почти до пояса. Левая половина лица скрыта под длинными прядями. По всей видимости, он скрыл свое лицо под волосами в спешке, перед тем как открыть дверь, потому что из-под плохо уложенных локонов было видно борозду жуткого шрама обезображивающего половину лица. Увидев на пороге Крегера, он без разговоров резко закрыл дверь, маг даже сказать ничего не успел. Дверь просто быстро захлопнулась с диким грохотом прямо у него под носом. Удивленно поморгав Крегер, снова позвонил в дверь.

- Я же сказал тебе, что я завязал! Пошел вон отсюда!- недовольно раздалось из-за двери открывшейся после десятого звонка.

- Мир в опасности... это... пришло время нам спасти его! - едва сдержав смех, ляпнул Крегер.

Дверь с грохотом захлопнулась и закрылась на оба возможных замка. Голый молодой человек, тяжело вздохнув, недовольно покачав головой, стоял возле закрытой двери, ожидая пока Крегер силой вломится внутрь.

- Кто там милый? - донесся приятный женский голос с дивана в гостиной.

Молодой человек босиком направился к дивану. В гостиной было мрачно, в доме были зашторены все окна, царил тихий бардак, различные мелкие вещи валялись, как попало. Эта темная квартира буквально пропахла сигаретным дымом. На диване лежала или вернее нагло развалилась молодая артэонка в одном халате. Увидев недовольство своего "милого" она подскочила и уступила ему место.

- Опять этот старый упырь нарисовался! - недовольно выпалил молодой человек.

- Не надо, не говори так, - успокаивала она его.

- Да пошел он!

Замки открылись сами собой, Крегер с улыбкой вошел в дом. "А вот и я!" - улыбаясь, крикнул он. Молодой человек, уже серьезно разозлившись, подскочил с дивана.

- Угадай, как я открыл эти замки?Магия! - Крегер еще сильнее злил молодого человека.

- Здравствуйте мистер Крегер! - крикнула девушка, не вставая с дивана.

- Камила? - глядя на нее, маг пытался угадать ее имя. - Барбара? - девушка отрицательно кивала головой. - Стефания?.. Сейчас, сейчас подожди, угадаю...

- Анжелика, - ответила девушка.

- Да, да я помню.

- Вот уродец! Он еще бутсами своими грязными по моему ковру прошел! - схватившись за голову, ругался парень, глядя на вошедшего в его дом Крегера.

- Да ладно, я же волшебник: наколдую, уберу! - ответил Крегер глядя на черные следы оставленные на белом ковре. Анжелика, лежавшая на диване, сочла это смешным. Она хохотала вопреки злому взгляду своего "милого". - Дорогой ты такой красивый когда злишься! - с улыбкой сказала она. Тут уже Крегер поддержал ее смехом.

- Да вы что сегодня меня с ума все решили свести! - не на шутку разозлился молодой человек.

В гостиную с фразой "что случилось?" вошла еще одна девушка азиатской внешности в экзотическом костюме, явно предназначенном для постельных ролевых игр. - О мистер Крегер! - увидев мага, воскликнула она. - Когда вы пришли? Я сделаю вам коктейль! - улыбаясь, она направилась на кухню.

- Мне как обычно что-нибудь покрепче! - крикнул ей вслед Крегер.

- Нет! - резко отреагировал молодой человек. - Касима! - остановил он девушку, направлявшуюся на кухню. - Не надо ему никаких коктейлей. Он долго не задержится. Вернее он прямо сейчас уйдет! - сказал молодой парень, злобно глядя на Крегера при этом сжав кулаки.

- Нет, не уйду. Прости, только не в этот раз. Сейчас все серьезно, мне нужна твоя помощь, - с плохо скрываемым страхом остался стоять на месте Крегер.

- Ты... Ты задолбал меня... Ты... ты старый больной психопат! - не сдержавшись, гневно выкрикнул парень.

Девчонки заохали. "Тардес!" - возмущенно произнося его имя, они призывали его успокоиться. Парень, поняв, что сделал что-то неправильное, виновато опустил взгляд.

- Ты меня зовешь психопатом? Ты - чудик, который открывает дверь голышом или что еще куда более жуткое, ходит так по квартире! Кстати оденься уже, я не могу больше смотреть на твое хозяйство. Или это специально? Таким способом ты решил меня отпугнуть?! - отшутился Крегер. Девчонки, сидящие на диване, поддержали его смехом. - Девочки, - обратился он к ним, - вы не могли бы оставить нас. У нас сейчас будет серьезный разговор.

Девчонки разошлись по комнатам и начали одеваться. Со второго этажа квартиры спустилась еще одна белокурая особа, уже третья по счету сегодняшняя гостья этого дома. Попрощавшись с магом, наслав воздушных поцелуев Тардесу, они ушли, закрыв за собой дверь. Молодой человек лежал на диване, изо всех сил делая вид, что ему нет дела до наличия гостя, Крегер же так и стоял недалеко от двери, не зная с чего начать.

- Ты же знаешь мне это все также нахрен не нужно, как и тебе, - в итоге выпалил Крегер.

- Так завязывай, уходи, ты свободен. Учитывая, что ты маг перед тобой открыт целый мир, - не вставая с дивана, говорил молодой человек.

- Не могу я уйти. Я присягнул им на верность в обмен на твое будущее. Все это было ради тебя. Я стал их слугой, а они взяли тебя к себе, сделали артэоном...

- И что они сделают? По-твоему если ты уйдешь, меня изгонят? Ты что вообще дебил?! Не неси чушь. Ты это делаешь ради себя, пытаешься хоть как-то отчистить свою запятнанную грехами душу.

- Без тебя я... я просто потеряюсь, - все что мог ответить Крегер.

Тардес, поднявшись, недовольно оглядев его, ничего не говоря, вышел из гостиной. По лестнице вместо второго этажа он почему-то направился в подвал. Здесь было холодно и темно, это были идеальные условия для него, здесь находилась его личная комната, в которой он мог позволить себе побыть одному. Немного посидев на диване, поняв, что так может просидеть и до вечера, Крегер направился в подвал следом за ним.

В подвальной комнате освещенной тусклой лампой стоял письменный стол, кровать, отдельно в углу стоял мольберт, в котором была закреплена недописанная любительская картина. Вся комната была завалена какими-то бумагами, кипами книг, бесконечными рисунками. Тардес лежал на кровати, глядя в потолок, в нервном напряжении ожидая, когда спустится надоедливый старик.

- Господи! - раздался крик из приоткрывшейся двери. - Ты все еще не оделся! - закрывая глаза рукой, маг вошел в комнату. - Ты издеваешься надо мной... Нет серьезно, это уже и вправду не смешно.

- Я хочу серьезно поговорить, - поднявшись с постели Тардес накинул халат.

- Давай собирайся, я, как обычно жду тебя наверху, - боясь серьезного разговора, Крегер попытался быстрее свалить.

- Отец! - строго окрикнул он Крегера. - Стой. Я никуда не пойду. Я все... я завязываю. Я завязываю раз и навсегда, - Тардес вопреки насмешливому взгляду отца старался выглядеть максимально серьезно.

- Ой, началось... - начал кривляться Крегер.

- Отец взгляни на меня! Я полностью серьезен. Я трезв сейчас, полностью отдаю себе отчет.

- Опять хочешь, чтобы я силой отца из себя изображал. Опять будешь меня этим мучить?!

- Уж поизображай будь добр. Пойми, я не могу так больше. Я серьезно говорю, я больше с тобой никуда не пойду.

- Так ладно, - тяжело вздохнув, нежеланно примеряя на себя роль отца, Крегер вернулся в комнату. - Значит, ты решил завязать. И почему это? Что случилось?

- Что случилось?! А то, что я последние несколько лет говорил тебе о том, что устал, не могу я так больше, это ты забыл? До этого я еще сомневался, обдумывал все. Ну, или был в стельку пьяный, когда ты меня заставал. Теперь я твердо решил. Никуда я с тобой больше не пойду. Хватит с меня этого кошмара.

- А кому сейчас легко? Время такое. Я тоже устал, но ведь продолжаю делать что должен. Продолжаю, потому что это... блин... это мой долг!

- Оригинально! Хоть сам-то поверил в то, что сказал?

- Ладно, не поверил, ты победил. Тогда так: у меня есть сила а, следовательно, и возможность помогать остальным, поэтому я не имею права на нормальную жизнь. Ну как?

- Все равно полный бред.

- Мне также хреново, знаешь, как жутко у меня сегодня болела голова? Во всяком случае, до посещения вашей винной лавки... но все же я здесь. Просто я в отличие от тебя не плачу, не жалею себя. Не виду себя как баба!

- "Как баба" - больше ты ничего не знаешь! Отец, может быть, ты не заметил, но мне уже двадцать девять лет. Все я взрослый, я хочу быть полноценным счастливым человеком... то есть обычным артэоном, как и все вокруг.

- Где тот мальчишка...

- Опять этот бред!

- Где тот жаждущий приключений бесстрашный воин с огнем в глазах, готовый идти за мной хоть на край света? Тот лохматый бесстрашный мальчуган с добрым сердцем готовый помогать всем вокруг? Что с тобой случилось? Посмотри, в какую мерзость ты превратился!

- Далекие походы, ночи у костра, подвиги приносящие всеобщую любовь - все это круто в пятнадцать лет. Когда после сражения очередного Ночного Вурдалака толпа носит тебя на руках и, кажется, что весь мир покоряется тебе, это радует, только до тех пор, пока ты не начинаешь задумываться над ценой. Я уже взрослый, я все понимаю. Меня не впечатляет перспектива лежать и умирать, корчась от жуткой боли, захлебываясь собственной кровью где-нибудь там, на диком юге. Я хочу просто жить как все вокруг.

- И что ты подразумеваешь под этим "просто жить"?

- Жить свободно, быть обычным артэоном, жить без тени страха погибнуть в какой-нибудь дыре непонятно за что. Не знаю... там... может семью завести. Мне уже почти тридцатник. Уже давно пора.

- Какую нахрен семью? Что ты мне тут сказки рассказываешь! Ты проводишь дни в окружении сотен своих подружек. Совращаешь малолеток, тех, что глупее, уродец! Пьешь, морально разлагаешься. Ты проститутка по своей натуре, никогда у тебя не будет никакой семьи.

- С тобой невозможно разговаривать! - Тардес недовольно плюхнулся на кровать.

- Из-за того что многие у кого есть сила ведут себя как ты - думают только о себе - мы и живем в аду...

Тардес перебил отца приступом смеха от его последних слов.

- Согласен, сказано чересчур, - улыбаясь, признал Крегер. - Но все же... Ты хочешь жить, как все, но забываешь, что в отличие от остальных несешь ответственность за общую безопасность...

- Это тоже не впечатляет...

- И из-за твоего безрассудства однажды Кефалии может просто не стать. Это серьезно! Я вообще не понимаю, что с тобой происходит. Какая семья, какой возраст, когда это стало важным для тебя? Тебе же на все в этой жизни наплевать, "вольная душа". Ты же мой сын, мое продолжение. Следовательно, все мои пороки есть и в тебе тоже. Без всего этого, ты просто сопьешься, окончательно деградируешь. Останешься нахрен никому ненужным уродцем. Пойми... я сейчас это серьезно. Я... как бы это безумно не звучало, пытаюсь тебя спасти. Потому что знаю что, оставшись обычным артэоном, ты буквально умрешь в душе. Ты привык к всеобщей любви, знаменитости, обычная жизнь будет для тебя болью. Только пройдя через ад, твое неуправляемое "я" сможет какое-то время наслаждаться мирной жизнью, ценить покой. Смирись, по-другому ты безумный ублюдок жить не сможешь. Ведь тебя тревожит, что о тебе забывают, что окружающие перестают видеть в тебе героя. Когда последний раз твое имя красовалось на страницах газет. Года три назад?

- Полтора.

- Скоро уже даже твои друзья станут забывать о тебе, как обычный артэон ты им нахрен не нужен.

- Ну, хорошо, ладно. А тебе тогда все это зачем? Ответь мне "о великий психолог" в свободное время конченый алкаш.

- Ты же сам сказал: отбелить загрязненную душу. Времени мало, как-никак на тот свет скоро. Я просто... У нас же серьезный разговор, так ведь?

- Да, не бойся, я никому не расскажу. Раскройся мне.

- У нас действительно серьезный разговор, первый раз, так удачно. И все благодаря тому, что ты скотина такая в коем-то веке в момент моего визита смотришь на мир трезвыми глазами.

- Вообще-то я уже трое суток трезв как стеклышко.

- Ох, нифига себе. Ну, прям рекорд, поздравляю. Ну и это... Серьезно мне тебя не хватает. Признаться честно я ждал, когда грянет очередная беда и у меня появится моральное право растормошить твою ленивую задницу. Без тебя я... мне на все насрать. Я не понимаю, для чего помогаю этим вечно неблагодарным тварям, неуклюже пытаюсь корчить светлого мага. Я пропитый конченый придурок, в котором не осталось даже ничего плохого. Вообще ничего. Пустота. Ты моя совесть, моя разумная опора. Если бы не ты я бы... меня бы уже не было это факт. Так что если хочешь чтобы моя сила служила окружающим во благо, то вставай и веди меня... Почему-то мне сейчас захотелось сказать: и пусть твое сердце ведет нас... Но я сдержался...

- Молодец, а то это уже был бы перебор.

- И меньше всего мне хочется, чтобы ты в итоге стал такой же разбитой убогой тварью как я. Эта мирная жизнь тебя буквально убьет.

- После моей последней пьяной выходки... Не бойся не здесь, в Армидее, в этой "Пещере". Они пытались серьезно со мной поговорить. Короче сказали, что если я не одумаюсь, то... короче перспектива быть изгнанным становится реальной, - тяжело признался Тардес, печально рассмеявшись.

- Тем более... Слышал что любое действие порождает противодействие. Если есть зло, то должны быть и воины способные его остановить. А без тебя я просто дряблый старик.

- У тебя я вижу, крыша поехала окончательно. Или ты опять прикалываешься, хрен тебя знает.

- А это что такое? - маг увидел на полке свиток от почтовой птицы. Золотистый свиток такой же, как и тот в котором ему пришло экстренное письмо из Армидеи. - Тебе тоже присылали приглашение!

- Да, прилетала эта птица из Армидеи пару дней назад, я ничего отвечать не стал, она улетела.

- Ты не дал ответа, и они решили надавить на тебя через меня. Видишь, ты нужен этому миру!

- Мы идем в Армидею? - обреченно уточнил Тардес.

- Да. "Армидейский Кризис", бессмертное Чудовище Таргнера вот уже больше недели терроризирует золотой город. Пойдем туда, посмотрим, что там за человек-волк такой нарисовался.

- Мне уже страшно.

- Мне тоже. Так страшно, что я к тебе сюда приперся, переборов страх драки и крупной ссоры с обезумевшим пьяным отпрыском.

- Ну, ты и козел! Я не настолько конченный чтобы мараться об тебя, - посмеялся Тард.

- Давай собирайся, не выноси мне мозг. На трудном пути главное сделать первый шаг, дальше все пойдет само собой. Будет весело, это я тебе обещаю.

- А что случилось с дядей Фросреем, ничего по этому поводу не слышно?

- Никакой он тебе ни "дядя". Сдулся Армидеец, нет его больше.

Тардес начал неторопливо одеваться, по нескольку минут ища свои носки, потом кеды. Крегер осматривая его комнату, наступив ни туда в жутком бардаке, завалив несколько стопок книг и кучу грязной посуды, что на них стояла, остановился и рассматривал картины написанные сыном. Впрочем "картины" это громко сказано, скорее это любительские зарисовки. Среди которых в глаза Крегеру сразу бросилась одна необычная, она лежала отдельно, в стороне от остального беспорядка, было видно, что над этим изображением Тард работал очень кропотливо, долго и упорно. На этой можно сказать картине была изображена сияющая светом обнаженная девушка с крыльями за спиной, красавица больше похожая на ангела стоящая среди темных деревьев.

- И это вместо того чтобы овладеть способностью "ледяного доспеха" ты рисуешь облака над морем? - рассматривая мольберт недовольно качал головой Крегер.

- Не обращай внимание. Это так... бессмысленные попытки найти себя в мирной жизни. А что там с "ледяным доспехом"?

- Я же говорил тебе, легкий способ овладеть этой способностью, вместо того что бы напрягать свой мозг всякой абстрактной ерундой, это просто графически представить, изобразить свой будущий желаемый внешний облик. Но вместо этого ты рисуешь всякую чушь. ... Ух, - недовольно скривился Крегер, разглядывая картины с эротическим содержанием. - "Ледяной доспех" дает возможность, таким как ты, покрывать себя слоем непробиваемого льда. Метровым слоем! По сути это возможность превращаться в огромного ледяного великана. Ведь я пытаюсь заставить тебя овладеть этой способностью с двадцати лет, а ты засранец даже не помнишь того, что она собой являет. Вот уродец!

- Сам понимаешь, у меня совсем нет времени на это.

- Вместо того чтобы "кутить" сутками напролет лучше бы порядок навел, - сказал Крегер ужасаясь слою пыли покрывающему комнату.

- Так все уходи! - одевшись Тардес начал выпроваживать отца. - Мне надо подключиться к Инфосу. Нужно оставить всем друзьям сообщение о том, что я ухожу.

- Думаю, уже весь город знает о моем приходе. Всем и так понятно, что я пришел за тобой.

- Я должен на прощание пояснить девчонкам, что их люблю и все такое. Давай иди, подожди наверху, минут через пять я поднимусь.

Отец вышел из комнаты, а Тардес лег на кровать, закрыл глаза, и его сознание сообщилось с информационным пространством Инфосреды - миром управляемых снов как ее называли. Крегер сидя на диване в гостиной, прождал несколько часов, вот уже солнце начало катиться к вечеру, а Тардес все не выходил из подвала. Дверь дома открылась, в гостиную вломилась целая толпа молодых артэонов. Парни и девчонки, желающие этим вечером повеселиться, принесли с собой несколько ящиков со спиртным. Их смех и разговоры разом оборвались, когда посреди гостиной они увидели злобного мага. "Здравствуйте. Мы пришли к Тарду", - оправдались они. "Так все, выметайтесь отсюда!" - гнал их за дверь Крегер. "Тард сказал, что его дом принадлежит нам всем", - выталкиваемый Крегером говорил кто-то из парней. "Валите нахрен отсюда!" - шокировал этих неженок разозленный Крегер. Выгнав их, он закрыл дверь на замок. "Не дом, а проходной двор какой-то", - возмущаясь, Крегер уселся на диван. Время шло, хозяин дома так и не выходил из подвала. "Тард ленивая скотина! Выходи, я все равно никуда без тебя не уйду! Не надейся!" - стуча посохом по полу, не вставая с дивана, Крегер пытался докричаться до ленивого сына, прячущегося в подвале.

Тардес медленно переваливаясь из стороны в сторону, не спеша вышел из подвала. Его лицо было отлежано, он протяжно зевал. Увидев отца, с отвращением скривился, будто увидел что-то мерзкое и жутко надоедливое. "Ты все еще здесь", - недовольно бубнил он себе под нос.

- Ну, ни сволочь ли? Я его здесь жду, а он там дрыхнет!

- Отвали... Я не спал почти всю ночь...

- Знал бы ты, где я спал этой ночью!

Тардес направился на кухню.

- Ты надо мной издеваешься?!

- Я могу поесть перед дорогой? Последний раз насладиться пищей, перед тем как ты утащишь меня, хрен знает куда... Пойду, приготовлю омлет, сделаю салат, - Тардес издевался над отцом. Он знал как ему - вчерашнему темному магу тяжело даются воздержания мага светлого. При упоминании пищи атрофированный желудок Крегера болезненно сморщился. Юмора не разделив, посмотрев на Тардеса как на придурка, он недовольно пробубнил: "Ты не ешь мяса, какой толк от такой еды?".

- Может, заночуем тогда, а завтра утром отправимся в путь. Уже поздно, топать через лес по темноте... сам знаешь, к чему это порой приводит, - сидя за кухонным столом с полным ртом говорил Тардес.

Маг, осмотрев содержимое нескольких чайников на плите, взял тот, в котором было что-то похожее на чай. - Лучше возьми кофе. Этому чаю уже неделя, если не больше, - посоветовал ему Тардес.

- В самый раз, - ответил Крегер, наливая себе черную жижу, которая когда-то была травяным чаем. - Нет, так не пойдет. Нужно ковать железо пока горячо, вернее тащить твою ленивую задницу подальше от дома, пока ты еще согласен. Нам же в Армидею надо, ни в какую-нибудь дыру. Зачем идти туда пешком, если есть телепортирующее сообщение? Один шаг в портал и мы уже в золотом городе. Там и заночуем.

- Нет. Если хочешь чтобы я пошел с тобой - мы пойдем пешком. Это мое условие.

- Тард, не компостируй мне мозг. Сейчас дело серьезное. Армидейский кризис это тебе не борьба с "террористами" на юге. Нет у нас времени, чтобы гулять по лесам. В другой раз.

- Ну, папа! Или я никуда не пойду! - придуривался Тард. - Ведь должен я получить какую-то пользу для себя. Я хочу пройтись по любимым местам. Хочу вновь прогуляться по тропам северных лесов, увидеть Плачущее озеро при свете луны. Я не был там сто лет.

- Что со своими "друзьями" ты туда не ходил? Совсем уже обленился, трутень.

- Моим подружкам им какие-нибудь красные пляжи Райноны подавай, простые родные леса преферийского севера это для них нифига не круто. Или мы идем пешком или пошла эта Армидея куда подальше!

- Ладно. Заодно пройдем по землям Эвалты, посмотрим как там ситуация.

- А что с Эвалтой?

- После кризиса Армидея вывела оттуда все войска, там начался хаос...

Оставив дверь дома открытой, одевшись серо и незаметно, быстро прошмыгнув по улицам Тард оказался в своей оружейной. Будучи единственным воином Кефалии, он имел статус знаменитости, был любимчиком здешней почитающей своих защитников публики. Еще при жизни ему был установлен памятник, где он в броне, стоит рядом с головой сраженного минотавра. Поэтому в центральной части города в подземном уровне главного дворца у него была своя оружейная комната. Постоянно привлекающая туристов и маленьких почитателей защитника города под звездой, оружейная была оформлена как музей. Разнообразное оружие (большей частью которого он никогда не пользовался) висело развешанное вдоль стен первой комнаты. Отдельное помещение занимали различные тренажеры, где он якобы поддерживал свою физическую форму. Стены главного зала были завешаны картинами, воспевающими его и его подвиги. Если даже отец и упоминался на каком-то полотне, то только темной фигурой на заднем плане. По центру главного зала на подставке в луче света красовался его бронекостюм стального нейтрального цвета.

Толстая бронированная дверь открылась сама собой, раздвинувшись по бокам. "Здравствуйте мистер Тардес" - поприветствовала его "Кефи" - здешняя система управления. Свет в огромных залах оружейной включился сам собой. Он остановился обреченно глядя на свои доспехи. В нескольких местах на броне имелись сколы, вмятины и повреждения, напоминающие о том, сколько раз он находился на волосок от смерти, нешуточной боли, жутких увечий. От понимания этого ему становилось жутко страшно. Ладони покрылись испариной, куда-то глубоко внутрь пробралась дрожь. Началось уже привычное для него внутреннее противостояние между чем-то безумным, что рвалось сбежать отсюда, послав этого старика куда подальше и едва проявляющимися осколками разумности, которые отчетливо давали понять, что возвращение в желанную спокойную жизнь это буквально дорога в темноту. От всей этой безысходности дико взбесившись уже который раз он, что есть силы, ударил по ненавистной стали бронекостюма, разбив кулак в кровь. Переодевшись в специальный эластичный комбинезон, немного посидев на краешке подставки для брони, еще раз подумав, вынуждено сквозь невозможное нежелание и лень, смирился с тяжелыми реалиями. Эта броня вопреки всей ненависти была ему нужна, без нее он никто. Он произносит заклинание, броня разлетается отдельными фрагментами паря вокруг, встает в луч света подставки и бронепластины сами одеваются на его тело, сами скрепляются между собой с характерными шипящими механическими звуками.

За его спиной свисает черный плащ такой, какие носили офицеры артэонских армий. Уникальный шлем, дополненный гребнем на макушке, сделан так, что стальной пластиной закрывает левую половину его лица, изуродованную шрамом. Длинные белые неестественные волосы лежат поверх стали. Он сошел с подставки. В просторном подземном помещении его шаги раздавались эхом от стука килограммов стали, тяжести которых он совсем не ощущал. Каждое его движение сопровождалось легким скрежетом металла и скрипом кожаных ремней внутри скрепляющих броню. Не относящийся не к одной из армий, не выполняющий чьих-либо приказов, он не имел звания, слава защитника Кефалии и всеобщая любовь заменяли ему генеральские погоны.

И вот как обычно, надев костюм, он будто обретает свою силу. В нем сразу просыпается желание двигаться, испытать себя и броню на прочность, бросится в самую пучину. Попрыгав прямо в броне как стокилограммовая стальная обезьяна, немного размявшись, он вспоминает о чем-то главном, невероятно важном, о том, что так манило его в странствия с отцом все это время. Что-то неописуемо прекрасное, превосходное, что никогда не даст ему жить обычной жизнью. И вот теперь он в шаге от встречи с этим прекрасным, что вызывает у него теплую радостную улыбку, заставляет едва ли не пищать от предвкушения удовольствия. Вместо полноценного меча на пояс он повесил только две пустые рукояти без лезвий. Подсумок с медицинскими зельями, подсумок с гранатами также обязательно повисли на поясе. Настоящий меч, с серебряным лезвием, укороченный штурмовой вариант в специальном чехле забросил себе за спину поверх плаща. Туда же за спину повесил лук, при этом, не взяв ни стрел, ни колчана под них.

На поверхности встречать его во всей красе собралась толпа местных жителей. Взрослые всех возрастов просто пришедшие поддержать, показать уважение своему защитнику и маленькие детишки пока еще влюбленные в своего героя. Расступившись, давая ему дорожку, они взорвались аплодисментами. Его броня вопреки теплому летнему вечеру покрылась слоем льда, глаза стали холодно синими, твердыми как куски льда. Воздух в радиусе метра от него стал по-зимнему ледяным. Проносящиеся мимо потоки теплого летнего ветерка становились белым ледяным паром, исчезающим отлетая от него на пару метров. Он взял в руки одну из рукоятей мечей, что висели на поясе. За секунды на рукояти выросло ледяное лезвие невероятно острое. Победоносно подняв ледяной меч над головой, он поведал окружающим, что отправляется в Армидею, чтобы расправиться с Проклятием Таргнера.

Окончив небольшое шоу, избавившись ото льда, вернув себе привычный облик, зная, что безумный папаня уже заждался, торопясь, он прибежал к воротам города. Обласканный столпившимися здесь подружками, взяв от них сумку с "вкусняшками на дорогу" запрыгнул на своего коня Руфуса - крупного черного жеребца, заметно радостного, жаждущего сорваться и понестись что есть сил. Крегер ждущий за воротами сидя на камне, увидев его, кряхтя, опираясь на посох, поднялся, отряхиваясь, что-то как обычно ворча. Вместе они двинулись на запад, через цветочные поля, по дороге, идущей вдоль границы северных лесов и шумящих ветрами долин упирающихся в высокие заснеженные горы.

Тард был реэртоном - артэоном живущим в гармонии со своим злом. Он не знал Малдурума и не ведал артэонской идиллии, не переключался между людским безумием и артэонской благодатью вобравшей в себя все лучшее из человека. Он был один и тот по обе стороны, не боялся поддаваться эмоциям. И вот сейчас на фоне рыжего заката и остающегося позади родного дома ему взгрустнулось. Следом за отцом приложившись к его волшебной фляжке, предложив ему сесть в седло сзади, получив ожидаемый отказ, когда старик, желая срезать путь, предложил ему сойти с дороги и двинуться напрямик лесными тропами, ударив поводьями, Тард сорвался с места. Обрадовавшийся Рурфус понесся со всех ног по дороге вперед. Крегеру оставалось только ругаться матом и проклинать своего придурковатого отпрыска.

Глубокой ночью Тард сидел на берегу маленького растянутого в длину озера. Откуда-то сбоку доносился шум водопада. Он любовался лунной дорожкой растянувшейся на спокойной озерной воде. Уставший набегавшийся Руфус лежал неподалеку. Откуда-то издалека, кажется, из самых глубин ночного леса до него доносилось чудесное пение. Красивый женский голос пел на каком-то древнем незнакомом, но очень складном приятном слуху языке. Это пение становилось все слышнее, из лесных зарослей на противоположном берегу стали доносится отголоски какого-то чудесного белого сияния. Озаренный приятным ласкающим светом, наслаждаясь потрясающем пением Тард, сев на колени, замер, приготовившись к встрече с чем-то прекрасным. Из яркого света возникла необычная прекрасная девушка. Из одежды на ней только босоножки на высоком каблуке. Узоры ярко розовых линий на сияющей во мраке светлой коже - единственное, что покрывало ее тело. Розовые длинные ногти, губы, узоры над веками. Ее золотистые волосы убраны в длинную косу, а за спиной этой внеземной красавицы возвышались расправленные белые птичьи крылья. Она якобы просто гуляла где-то там, среди грозных черных стволов, бродила среди ночного леса, светом разгоняя темноту, собирая цветы, наслаждаясь ароматом их букета. Так будто она всегда гуляла здесь, где-то в мрачных лесах в одиночестве без него. Тард замер не в силах оторвать глаз от внеземной красавицы, с обливающимся кровью сердцем ожидая внимания своей богини.

И вот выйдя на берег озера, якобы случайно увидев своего обожателя, замершего щенячьим взглядом на нее глядя, она, расплывшись в сияющей улыбке, будто не выдержав, захихикала. Тард покорно с удовольствием приклонился. Идя по воде проводя руками по телу сводя его с ума, она позировала, замирала в разных позах, сама смеясь, дурачась вместе с ним. Маленькие рыбки видные в ее свете проплывали под ее каблуками. Брызнув в него водой, заставив защуриться, она возникла рядом с ним. Сбросив с него ненужный шлем, неописуемо нежными руками, тепло которых разливалось по всему телу, сжала его любимые щечки, улыбаясь, щекотно провела пальцами по шраму, обезображивающему пол лица. И вот тот незабываемый неописуемый момент прикосновения к ее губам, поцелуй с самым настоящим ангелом, но к его сожалению продлился он всего секунды. Едва согрев его своим теплом, погрузив в свой ангельский наркотический аромат, она замерла. За спиной Тарда где-то в лесу раздался хруст, замелькал свет. Пыхтя, ворча, прорываясь в темноте сквозь лесные заросли Крегер вломился на берег тихого ночного озера. Она исчезла, Тард, от остановки на самом интересном месте внутри сокрушаясь, проклиная старого пердуна, так и сидя на коленях замер будто поломанный.

Старый маг не обращая внимания на своего неадекватного сына, быстро распалил костер, затмив сияние луны, своим шумом убив всю чарующую тишину этого места. Сняв с седла Руфуса сумку с "вкусняшками" собранную подругами сына, отыскал зефир и насадил его кусками на палки, воткнутые у огня. Очнувшись Тард, зачесав волосы, укрыв свое уродство, неохотно подполз к огню. - Подложи себе под задницу травы, мягче будет, - предложил Крегер севшему на землю сыну. Тард недовольно скривил лицо, не желая его слушать. - Ну и ленивый же ты засранец. Лишний раз хрень пошевелишься!

Тард не слушал безумного старика стараясь абстрагироваться от его общества, смотрел на луну, сияющую сквозь сосновые ветки. Пытаясь хоть немного сгладить образовавшуюся внутри него пустоту сначала светом где-то вдалеке за деревьями, в итоге приглушив свое сияние, появившись лично, его ангел ему подмигнула, улыбнулась и ушла, растворившись в темноте. "Подожди еще немного", - услышал он ее шепот в своей голове. Сидящий рядом Крегер с выражением "какого хрена этот придурок творит?!" застывшим на лице глядя на сына, посмотрел туда же куда влюбленными глазами уставился он, но ничего кроме темноты там не увидел.

- Уже успел грибов каких-то обожраться? - голос отца такой мерзкий и противный вырвал Тарда из объятий приятного видения.

- Отвали от меня. Просто молчи.

- Что страшнее: быть шизиком, который в темноте видит голых баб или наркоманом? Лично для меня этой ночью, когда я с тобой здесь совсем один второй вариант был бы предпочтительнее.

- Не надо пытаться со мной разговаривать... делать вид, будто мы нормальные отец и сын. Понимаю тебе хочется поболтать... но я как-то вообще не в настроении.

- А ведь если бы ни я валялся бы ты сейчас в своей прокуренной коморке, обдолбанный, безумный, ну просто полный дегенерат.

- Да нет... - спокойно в принципе со всем согласно ответил Тард. - Мы с девчонками сегодня хотели свалить. На Глорисе сейчас фестиваль белых ночей. Я бы валялся где-нибудь там, - сейчас печально признавая правду, улыбнулся Тард.

- Если хочешь, то на обратном пути можем тайком отправиться на рыбалку к дальним озерам. Пожрем как люди, как мужики нормальной ухи?

- Не-е... - скривился Тард. - В условиях отсутствия потребности в пищи убивать животных это преступление...

- Рыбы не животные...

- Да плевать... - Тард потеряно смотрел в огонь.

- Да брось! - отглотнув из своей фляги, Крегер повысил голос. - Эти дегенеративные принципы кучки этих долбанных пацифистов не должны иметь значения для нормального психически... - пауза из-за хмельной отрыжки, - здорового человека.

- Не знаю, не хочу я больше беспредела. Устал я что ли?

- Кстати об усталости, давай ложись спать, завтра... уже сегодня подъем будет ранний.

- Я клянусь, - вдруг резко разозлился Тард. - Говорю тебе, как есть, если ты безумец еще раз протрясешь меня молнией я... сразу нахрен соберусь и свалю, и иди ты ко всем чертям, понял?!

- Тебя иначе хрен добудишься! - довольно смеялся Крегер.

- Я тебя предупредил старый ты психопат.

В ночном холоде как в своей стихии, на спине спокойно лежа прямо на земле, положив руки за голову, Тард смотрел в звездное небо. По мере того как догорал костер его взору все больше открывалась чистая бездна космоса украшенная звездной россыпью. Он как обычно поражался тому, как же давно вот так просто смотрел на звезды. Внезапно озарив его светом в паре метров от него зависнув с расправленными крыльями, возникла его ангел. "Это сон?" - не готовый к такой неожиданности подскочил Тард. Не увидев рядом ни отца, ни Руфуса, поняв, что все происходит в его голове, он довольный развалился на траве. С улыбкой медленно опустившись к нему, своими по внеземному нежными губами она по-настоящему горячо желанно его поцеловала. Он получил возможность испытать неописуемое удовольствие, следом за которым пришло полное удовлетворение, погрузившее в приятную согревающую эйфорию.

Тардес сидя в седле, протяжно зевал, конь не спеша вез его по дороге, отец, пытаясь не отставать, пыхтел позади. После любви самого настоящего ангела довольный он был полон сил, энтузиазма и энергии. Они двигались по северному тракту, и вот покосившийся придорожный указатель оповестил: "Добро пожаловать в Эвалту - справедливое государство свободных людей Арвлады и всей Преферии". Полная тишина. Небольшие попадающиеся на пути деревушки были абсолютно пусты. По всей видимости, была проведена полная эвакуация. Люди собирались в спешке, среди домов и на окраинах дороги валяется какой-то хлам, выброшенное по пути барахло. На подходе к первому крупному городку стали доноситься отголоски дыма. Гектары полей, сельхозугодий либо замерли обугленные и черные, либо, испуская дым, продолжали пылать. Уходя в спешке, здешние люди все подожгли, так бывает в случае войны. Отступая, уходя в укрытие, все сжигается, дабы ничего не оставить врагу. Крегер не мог поверить своим глазам. "Да они тут совсем охренели? Все так серьезно?" - старый маг с трудом представлял себе гражданскую войну на территории безмятежной Арвлады. Но увиденное заставляло пересмотреть свое отношение к серьезности сложившейся ситуации.

Решив лично узнать, что именно происходит, двигаясь по тракту на юг в сторону Армидеи, они свернули на восток в сторону Певенса главного из эвалтийских городов. На пути к негласной столице Эвалты проходя по узким улочкам первого же попавшегося по пути городка, они угодили в засаду. Нависшую гробовую тишину, нарушаемую лишь завыванием ветра, нарушили несколько десятков до зубов вооруженных мужиков с луками арбалетами повылазивших из бойниц во вторых этажах домов. Еще несколько десятков бойцов укрывшись щитами выставив копья, перегородили улицы. "Стоять!" - раздался безумный крик. На некоторых из них обычные доспехи золотистого в честь Армидеи цвета - такие носила эвалтийская полиция. Крегер подняв руки, кивком головы велел Тарду успокоиться, не делать глупостей. Неохотно подчинившись Тард слез с лошади, и тоже поднял руки. "Светлый маг Крегер, Третий Хранитель?" - раздалось из перегородившей улицу стены щитов.

- Да ребята, успокойтесь. Какая бы хрень у вас тут не происходила, мы пришли помочь, - ответил маг. "Отставить! Убрать оружие" - последовала команда, окружающие бойцы ее немедленно выполнили, маг и Тард опустили руки. В окружении нескольких бойцов к ним вышел здешний командир. Представившись, он назвался бывшим бургомистром городка в центре, которого они сейчас находились, сообщив, что ныне он является командиром отряда ополчения севера, отвечающим за оборону "северного входа" - той дороги, по которой пришли маг с Тардом. У старого мага чуть глаза на лоб не вылезли. "Какое нахрен ополчение? Гражданская война здесь в Арвладе?!" - внутренне про себя поражаясь, он не хотел верить в то, что слышит. Тард оглядел окружающих бойцов. Многие с затаившимся страхом в глазах, действительно не понимающие что вообще происходит, вчерашние фермеры, скотоводы, работники мануфактур, вынужденно взявшие в руки оружие, выглядели, так как и положено ополченцам вчерашним мирным жителям. Но были в этой толпе и те, кто походили на настоящих головорезов, были спокойны, глазами видящими войну смотрели на двух гостей откуда-то с задних рядов толпы здешних ополченцев. Со слов здешнего полевого командира ситуация была сложная, Эвалта действительно замерла в шаге от гражданской войны между северной и южной частями. Сразу после вывода армидейских войск, оставленная без жесткого контроля южная часть взорвалась. Следом за прокатившейся волной антиправительственных, "анти эвалтийских" и "анти артэонских" митингов, непонятно откуда взявшиеся боевики вырезали всю тамошнюю законную власть. Митрен - крупнейший город юга был провозглашен столицей независимой Южной Эвалты - страной людей вернувшихся на свой законный север. Людей, которым больше нет дела до власти артэонов, людей которые хотят жить, так как пожелают (то есть вернуться к рабству, монархии, тирании).

Под Митреном сейчас готовится Армия Юга, которая должна снести покорный артэонам эвалтийский сервер. Поэтому они мужчины севера вынуждено встали на защиту своих земель. На время предстоящих боевых действий все женщины и дети северян, также как и успевшие сбежать с обезумившего юга адекватные люди, эвакуированы в Армидею, двери, которой артэоны соизволили открыть. Вокруг Певенса ополченцы севера формируют укрепленный район - необходимый рубеж обороны. Весь скот, все запасы урожая стащены сюда в безопасную зону вокруг Певенса, все мужчины севера собраны в армию, наспех обучены военному ремеслу. Несмотря на то, что полноценная война еще не началась, отдельные стычки уже имели место быть. Небольшие отряды южан пытались помешать эвакуации людей с окраин, они нападали на караваны, пытались захватить несколько сел, так что первая кровь уже пролита, все было серьезно. И окружившие мага ополченцы были настроены решительно. Они и вправду были готовы защищать светлые идеалы общества избавленного от рабства, живущего под покровительством артэонов. Были настроены на войну. Крегер видя в них марионеток с промытыми мозгами, скрывал улыбку, в то время как Тард всерьез проникся "сложностью ситуации". Для него окружающие вчерашние фермеры были жертвами халатности армидейцев, бросивших свою Эвалту на произвол судьбы.

За башней Фросрея окруженный зелеными холмами показался город Певенс. Здесь вовсю кипела работа. Некогда красивый людской город сейчас больше походил на каторгу. Все мужчины, сейчас объединенные в Армию Севера, готовили город к обороне. Шли работы по возведению рва вокруг всего города. Дополнительно по периметру возводились каменные насыпи, которые на случай нападения врага должны были стать дополнительными линиями обороны. Работы хватало, мужчины все от мала до велика, работали не покладая рук, осознание вполне реальной опасности подгоняло всех. Вчерашний толстый владелец булочной тащил камни для насыпи, молодые ребята, еще вчера сражаясь на деревянных мечах о войне только рассуждая сегодня копая ров, с войной столкнувшись, были ей совсем не рады. Женщин нигде на строящихся баррикадах видно не было. Всех кто бесполезен для целей войны, для спокойствия ополченцев всех их жен и детей отправили в Армидею, в безопасность под присмотр артэонов.

Крегер отправился поговорить с командованием нарисовавшихся ополченцев. Тард остался у строящихся баррикад. Услышав о каких-то там южных эвалтийцах желающих вернуться к рабовладельческому безумию, осмелившихся восстать против власти артэонов, он был готов, возглавив отряд здешних мужиков, отправиться вместе с ними на юг прямо сейчас в этот Митрен и вырезать всю тамошнюю управленческую верхушку. В работающих по укреплению города ополченцах он видел людей бьющихся за свою свободу, за идеалы разумности и справедливости против безумия как обычно наползающего с юга. Ожидая перекура, собирался обратиться с речью к ним, поддержать и как-то вдохновить их, показать, что они не одни что артэоны их не бросят. И вот был объявлен перерыв, все побросав, дымя артэонскими сигаретами, заедая хот-догами, запивая газировкой доставленной из Армидеи, здешние ополченцы расселись отдыхать. Тард в последний момент все же одумался, отказавшись от произнесения речи. Задетый всей этой сложившейся в Эвалте ситуацией он отправился искать отца.

В главном городском дворце командование ополчения предстало перед магом. Все как он и ожидал. Возглавляет ополчение, конечно же, человек, верховный генерал-губернатор Эвалты, за спиной которого спрятались инструкторы из Армидеи. Армидейские громилы званиями не ниже майоров, сменив золотистый цвет брони на нейтральный стальной, осуществляли непосредственное управление формируемой обороной. Поприветствовав мага здешнее высшее командование в основном представленное артэонами, более конкретно обрисовало ему ситуацию. Армидея терроризируемая безумным чудовищем Таргнера вывела войска вынуждено, все свои силы, сосредоточив на ликвидации вышедшего из-под контроля человека-волка. Мол, претензий к действию армидейского командования быть не может, они все это сделали вынуждено. Но, так или иначе, до восстановления порядка и безопасности в Армидее Эвалта осталась со своими проблемами одна.

Сразу после вывода армидейских войск, ослабления контроля над югом спецслужбы СБК резко активизировались. Все взращенные ими на эвалтийском юге боевики, просто безумная толпа из числа беженцев с дикого юга хронически артэонов ненавидящая, все они резко приступили к решительным действиям. Это не народ южной Эвалты восстал и требует свержения диктата артэонов и независимости, это СБК свели тамошнее общество с ума, руками дураков и безумцев уничтожив всех адекватных людей, вырезав тамошнюю подконтрольную артэонам официальную власть. Это СБК готовят армию юга, руками которой хотят устроить самую настоящую войну, безумную гражданскую бойню. Таким образом, они хотят заставить эвалтийское общество само уничтожить себя. Для того чтобы наглядно показать магу с кем в действительности воюет северное ополчение ему предложили пройти в здешний госпиталь, послушать рассказы выживших очевидцев с окраин успевших столкнуться с восставшими "южанами".

Крегеру в сопровождении пары здешних генералов на пути попался Тард. Отведя отца в сторону, он сообщил, что хочет остаться, влиться в ополчения и дойти до южного Митрена, уничтожить всю эту безумную мразь смеющую сеять хаос в Арвладе. Крегер посмеявшись над ним, велел ему успокоиться и не мелить ерунды. "Безумный ты мой нацист, переживающий за артэонское величие, готовый перерезать всех кто восстал против артэонского порядка, - с улыбкой говорил Крегер. - А ничего что за восставшим югом стоят СБК. А?! Это сами артэоны, разрушают свой же порядок, потому что сейчас им это выгодно. Какое-то там единое разумное артэонское сообщество существует только в глазах таких дурачков как ты" - с улыбкой смотрел на своего заблудившегося сына Крегер. Тард ему, разумеется, не поверил, как обычно видя в нем безумного старика в душе ненавидящего артэонов. Крегер предложил ему вместе прогуляться до госпиталя, все увидеть самому.

В одной из палат лежал погруженный в себя, слабо реагирующий на окружающих выходец с одной из пограничных с южной Эвалтой деревень - мужчина лет сорока, свежевыбритый здешними медбратьями. После каких-то перешептываний со здешним врачом он согласился рассказать двоим гостям свою историю.

- Мы с мужиками, с жителями нашей деревни, женщин отправили в Певенс, а сами остались дома, скот, все нажитое добро защищать, - глядя в одну точку, говорил этот мужчина. - Мы вовсех этих разборках между севером и югом участвовать не хотели, только добро бы нажитое сберечь. Вооружились, чем могли и дежурили попеременно. Потом пришли они... Я и все жители моей деревни мы равийцы, ну это народ такой в Южной Половине, там, в озерном краю... Я начал свою жизнь в южных землях, я видел, я знал, что такое война и беззаконие. От этого мы сюда и бежали.

Мне казалось, что этот хаос вызванный уходом армидейцев будет такой же войной, как и все остальные. Нам было плевать на то, что будет происходить. Север, юг, мы не относимся не к одной из сторон, меня не интересуют все эти разборки. Мы думали, все будет как обычно: придут какие-нибудь дикари, неважно северяне, южане или еще кто, мы отдадим им половину своего скота, расплатимся едой, воевать не пойдем, заявим о своей нейтральности. Ну, если придет шайка бандитов то с ней мы, наверное, справились бы. Но мы ошиблись, эта война не такая как остальные. Те, что пришли к нам в деревню... это были не люди. Вместо волос у них будто конские хвосты, глаза безумные и зубы заточенные для того чтобы рвать плоть подобно животным. Они не убили нас... кого-то убили, остальных взяли в плен. Всех связали и посадили в одном из амбаров. Нас не убили только потому, что наше мясо было негде хранить... Наши туши бы испортились, протухли, - его глаза наполнились ужасом, тело забилось в истерике. - Они жрали нас. На протяжении нескольких суток пировали, съедая человек по пять, по шесть в день. Меня назначили чем-то вроде уборщика, в одном из домов они устроили себе кухню. Я убирал внутренности... после разделки очередной "туши". Нас не поили и не кормили, мы нужны были им слабыми, беспомощными. Чтобы наши кишки были чистыми. Ночью я все же сумел вырваться из этой скотобойни... Сумел добраться досюда.

- Ну и как тебе ополченцы южане? - после жуткого рассказа Крегер с улыбкой поинтересовался у Тарда.

- Это не южные ополченцы. Я понимаю бунт, восстание, но жрать людей? - задумался Тард.

- Судя по описанию это племя Коно из Песчаных Скал южной оконечности. Те, для кого вкусить людскую плоть, значит поглотить силу смертного убитого тобой...

- Чистое безумие...

- Согласен. Но как эти дикари с далекого юга оказались здесь?! - Крегер подталкивал сына к нужной мысли.

- Есть только одна сила способная доставить сюда - в центр Арвлады этих каннибалов с южных окраин. Это СБК, - констатировал очевидное Тард.

- А что, на юге всегда было полно желающих поубивать и поразрушать, тем более посеять разрушения в центре ненавистной им всем артэонской Арвлады. СБК привозят, переправляют сюда разномастных дикарей со всего дикого юга, чтобы те бандами нападали, грабили и убивали людей здесь на севере Эвалты. Как говориться, на войне все средства хороши.

- Я все понимаю, но для участия в гражданской войне привозить людоедов... это уже чересчур. Видимо СБКашники совсем долбанулись, - покачал головой Тард.

- Я здесь уже... пару дней. Мои соплеменники, они все еще там, в плену у людоедов...

Командиры ополчения заявили, что деревня этого несчастного находится за территорией безопасности и предпринимать боевую вылазку туда на территорию врага они не собираются. Тард вызвался отправиться в захваченную деревню и проучить обезумевших людоедов, Крегер попытался его остановить.

- Если хочешь помочь, помочь им всем, прекратить все это безумие разом, то помоги мне остановить Проклятие Таргнера. Поможем армидейцам, и пусть они сами сюда приходят и восстанавливают порядок, - пытаясь заставить сына одуматься, сказал Крегер.

- А что мы теряем? Планы не меняются, мы идем в Армидею. Ты отправишься туда пешком, а я, прыгнув на Руфуса, быстренько смотаюсь в ту захваченную деревушку, зачищу там этих людоедов. Пожалуйста, только одна деревушка! Мне нужно размяться, - поражал отца своим безрассудством Тард.

Маг по дороге двинулся в Армидею, а Тард верхом на коне через лес напрямки двинулся в направлении юга. Спустя пару часов он уже осматривал окраины нужной деревушки, прячась за ветками деревьев. Здешнее население жило подобием общины. Множество крупных домов кучно настроенных на небольшом пятачке концентрировались вокруг огромных амбаров ну или складов, где хранилось общее имущество. Люди Коно в точности соответствовали описанию. На затылках их лысых голов торчали волосы, собранные в длинные жесткие хвосты, их передние зубы были заточены под клыки. Типичные дикари с юга, облаченные в потасканную кожаную пыльную броню.

Тард просто вышел из леса и напрямую, открыто направился к деревне кишащей дикарями-людоедами. Люди Коно сидевшие у костра на окраине, так, по всей видимости, организовав свой дозорный пост, не сразу заметили воина в серебристых доспехах вышедшего из леса. "Я предлагаю вам сдаться!" - крикнул он во весь голос, но враги его не услышали. Повторять он не стал, главное он это крикнул, следовательно, теперь его совесть будет сидеть тихо и смирно.

Его глаза окрасились в ледяной синий цвет, затвердели как куски льда, температура вокруг него опустилась в разы, его броня за секунды покрылась инеем, потом обросла слоем белого льда. Его белые необычные волосы, свисающие из-под шлема и черный плащ, сделанный из специального материала, немного побелев от инея, по-прежнему развивались на ветру. Зеленая трава на расстоянии метра от него за секунды смерзалась, погибала, сковываясь белым льдом. В окружающем тепле он источал собой потоки белого пара тянущегося за ним следом. Сняв со спины свой покрытый льдом лук, видя, что враги не замечают его, он решил сам заявить о себе. В натянутой тетиве выросла ледяная стрела. Одну за другой он выпустил их несколько штук, поразив всех дикарей сидевших у костра.

Прозвучал военный рог людей Коно собирающий всех их для отражения атаки. В Тарда полетела лавина из стрел. Попадая в него стрелы, максимум сбивали нарост белого льда с его брони, который за секунды нарастал снова. Прикрыв рукой открытую половину своего лица - единственную незащищенную часть тела, вопреки бьющимся об броню стрелам, он продолжал приближаться к деревне. С яростным криком они набросились на него всей толпой, для него расправиться с обычными людьми не было проблемой. Своими ледяными мечами он принялся резать их на куски, их кровь опадала ему под ноги смерзшимися сосульками, или же разлеталась по сторонам брызгами, окрашивая собой летнюю зелень. Оставив после себя кроваво замороженный след, ударив по своей броне, сбив наросты защитного белого льда окрасившегося в красный цвет, он вошел в деревню.

Меж домов он двигался к возвышающимся в центре амбарам. У нужного строения перерубив охрану, вошел внутрь. На засыпанном сеном полу были отчетливо видны следы происходившего насилия, местами имелись высохшие пятна крови, валялись человеческие внутренности, выбитые зубы. Через люк в полу он спустился в подземный склад, в котором людоеды держали свою пищу в непортящемся живом состоянии. Резкий мерзкий запах сразу ударил в нос. Пол усыпан десятком человеческих тел многие, из которых еще содрогались в предсмертной агонии. Все залито свежей кровью еще не успевшей впитаться в земляной пол. Палач с окровавленным мечом стоит в центре осуществленной им жестокой расправы. Лицо главаря дикарей-людоедов скрыто под кожаной маской, сшитой из фрагментов старой человеческой кожи, чем-то обработанной обретшей серый цвет, за его спиной свисает знакомый черный плащ. Теплая кровь смерзлась под ногами Тарда.

- Это не убийство, а очищение от грязи. Как воин на защите Арвлады ты должен это понимать. Тысячи наших солдат погибли, чтобы отчистить север от этой мерзости. Этим злом мы восстанавливаем историческую справедливость, - на чистом общеартэонском безо всякого южного акцента главарь людоедов пояснил Тарду.

Не вступая в словесную перепалку, желая быстрее доделать дело, Тард набросился на главного людоеда. Тот бросил на пол огненную лампу, которая разбилась, и между ними образовалась стена огня. "Мы с тобой боремся за одно и то же. Служим одной цели, можем просто обсудить сложившееся противоречие", - с той стороны огненной стены доносился хриплый голос кровожадного палача. Лежащие на полу тела жителей деревни медленно начало пожирать пламя. В жаре исходящем от огня Тард стал ослабевать, ледяной слой стал осыпаться с его брони. Достав из-за спины свой серебряный клинок, он бросился через огонь и дым, столкнув не ожидавшего дикаря на пол. Последний людоед искусно владел мечом, Тарду пришлось поднапрячься, чтобы сразить его. Несколько раз от мощных ударов сталь его брони трещала, разлетались в стороны остатки белого льда, и вот, наконец сраженный людоед упал на пол, захлебываясь кровью.

- И что ты сделаешь? Убьешь офицера СБК, из-за чего, кого? Дикарей этих сраных! - успел прохрипеть этот урод, прежде чем Тард зарубил его.

- Малдурумная тварь, - с пренебрежением произнес Тард.

Едва он успел выбраться наверх, как пол амбара обрушился. Пожар быстро охватил всю постройку, огонь начал перекидываться на другие строения. Тард без сил рухнул на землю. Обессиленный жаром огня, закашливаясь от дыма, горящими легкими он жадно глотал чистый воздух. Вроде все сделал: убил злодеев, раз и навсегда сделал этот мир немного безопаснее, но что-то было не так, что-то на подсознательном уровне не давало покоя. "Заложники!" - прокричало его сознание. В случае с захватом пленных он должен был действовать скрытно, тайно пробраться внутрь, снять часовых, добраться до пленных и прежде всего, убедиться в их безопасности. Открыто пойдя на штурм, он спровоцировал врага и всех пленных казнили. Он никого не спас, а наоборот подтолкнул того безумного палача к расправе. "Идиот! - крикнул сам на себя Тард. - Размяться тебе захотелось! Дебил!". Все что ему оставалось так это разрываться внутри, проклинать себя из-за своей тупости. Огонь постепенно обволакивал деревушку, окружающие дома, быстро прогорая с грохотом стали заваливаться, а он все продолжал сидеть.

Огонь все уничтожил, вряд ли кто-то предъявит к нему какие-то обвинения, однако на душе было мерзко. Велев Руфусу побегать самому, он потерянно брел по лесу. Как обычно к жизни его вернул его прекрасный ангел. С наступлением темноты он услышал ее чудесное пение, доносящееся откуда-то из глубин леса. Его душа автоматически ожила, на лице появлялся отголосок улыбки. "Ты просто глупый мальчишка. Главное помни, что ты хотел как лучше", - услышал он ее нежный голос в своей голове. Отец, как и договаривались, ждал его у костра на окраине Аламфисова леса.

- Почему так долго? - серьезно спросил Крегер. Тард ничего не отвечая сел у костра. - Я серьезно, я вроде как переживал.

- Отец, - не желая разговаривать с ним, как обычно скривился Тард. - Да я как обычно идиот. Решил повыпендриваться, пошел напролом и всех заложников казнили, о чем я только думал?

- Да ладно... бывает, наверное. Но ты в любом случае не парься. Просто на все забей. В такой безумной штуке как жизнь сложно все предусмотреть, - ответил Крегер, протянув ему кружку свежезаваренного чая. - Эти люди и так были мертвы. Никто не собирался их спасать. Их бы всех просто сожрали. Злодеи все мертвы? - спросил маг, Тард подтверждая, покачал головой. - Ну, хотя бы мир стал немножко спокойнее! - безумный маг улыбнулся, Тард отхлебнув чая, вроде как улыбнулся в ответ.

С первыми лучами солнца они двинулись в Армидею. Затянутый утренним туманом Аламфисов лес пах сырой травой. И вот в туманной дымке проступила могучая стена. Маленькая дверь в центре огромных четвертых ворот отварилась перед ними. Оставленная артэонами Армидея сырым туманным утром казалась серой и печальной. Но город не был пуст, как раз, наоборот, сейчас здесь творилась суета такая, какую привыкшие к артэонскому спокойствию здешние улицы, наверное, себе и представить не могли. Все женщины, дети, старики, больные, а также особи мужского пола не пожелавшие вступить в ополчение, все мирное население не только севера, но и частично юга Эвалты для безопасности было размещено за стенами золотого города. Армидея стала гигантским лагерем беженцев, которые были размещены в пустующих квартирах, спящих в артэонском акрополе хозяев.

Люди быстро убили атмосферу артэонской идиллии и подстроили город под свой быт. Улицы уже пахли отходами человеческой жизнедеятельности, между жилыми домами от окна до кона были натянуты веревки, на которых сушилось белье. В кишащей толпе можно было встретить коров или коз, которых некоторые хозяева додумались прихватить с собой. Там где еще вчера за столиками у литературных кафе здешние хозяева со свойственной им аристократичностью наслаждались произведениями классиков и цитировали современников, сегодня стояли телеги на которых, защищая свое имущество от разграбления сидели старики дымящие трубками, женщины, дети пустыми взглядами смотрящие в никуда, не знающие что делать, как жить дальше. Снующие по улицам люди расступались перед конем Тарда, отец, не отставая, следовал за этим ледоколом.

Несмотря на ранний час, вокруг царила жуткая суета. Среди людской массы, блистая броней, выделялись армидейские солдаты. Исполняя функции полицейских, они следили за порядком в этом огромном лагере беженцев. На здешних площадях были организованы пункты раздачи еды. Под контролем стоящих на каждом углу солдат беженцы сами обслуживали себя, те, что сегодня стояли в наряде осуществляли раздачу завтрака, накладывали кашу в миски, остальные культурно не толкаясь, выжидали в огромных очередях.

Тард поражался тому, в какую помойку превратился некогда прекрасный артэонский город. Ни приятного аромата, ни тишины, ни порядка, вместо этого зловония, шум, суета, какой-то хаос. "Одноглазый!" - солдаты, патрулирующие улицы узнавали Тарда и, улыбаясь, здоровались с ним. Сидя верхом на коне, глядя по сторонам, он видел бедных измученных людей, лишенных дома, напуганных, не знающих как быть. Ему были заметны полные надежды взгляды тех, что узнавали его. Воин на черном коне, в серебристых доспехах, стальной шлем закрывает половину лица. Во многих беженцев его появление вселяло надежду, быть может, он сумеет остановить Проклятие Таргнера, спасти Армидею следовательно и Эвалту тоже, и все они перестанут быть заложниками этих стен, получив возможность вернуться домой.

В одном из парков какие-то люди, повалив уже множество деревьев, разобрав не одну деревянную скамейку, жгли костры готовя пищу на огне. "Вот же долбаные дикари", - глядя по сторонам, возмущался Крегер.

- Не дикари, а бедные несчастные всего лишившиеся люди. Армидейцы сами во всем виноваты, а эти люди просто жертвы. Мы должны сделать все, чтобы помочь им. Дать возможность вернуться домой, - проникся переживаниями неравнодушный Тард. - Знаешь... отец. Спасибо тебе. Действительно, если бы не ты, я бы сейчас где-то там морально разлагался, пока эти люди здесь страдали. Спасибо что не даешь мне остаться бессмысленным уродом, - восседая в седле Тард не поворачиваясь, сказал плетущемуся сзади отцу.

- Что ты мать твою несешь?! - Крегер смеялся над глупостью сына.

- Шевелись старик. Давай быстрее покончим с этим, - сказав Тард, ускорил Руфуса. Крегер пыхтя, вынужденно прибавил шагу.

Наконец им встретилось напоминание о чудовище, терроризирующем город. Почти в самом центре, на границе жилых кварталов и промышленной зоны один из перекрестков был оцеплен солдатами. На асфальте остались следы от луж крови, следы от взрывов гранат, на одном из домов была видна дорожка следов огромных когтей ведущая наверх.

Промышленная зона впервые замерла в беззвучном молчании, работающие без остановки конвейеры, обслуживающие их биомеханоидные организмы, в условиях дефицита энергии и занижения потребностей, все это было отключено и погружено в сон. В мирное время блестящие на солнце стеклянные стены ЦентрЦитадели, за которыми располагались бесконечные кабинеты армидейского государственного менеджмента, сейчас были задвинуты стальными заслонами, подобно окнам всех домов в городе. Обычно серебрящийся в лучах света центральный армидейский шпиль, сейчас выглядел серым и угрюмым, как и вся Армидея в целом. На лифте они поднялись наверх главной армидейской высотки. Крегера удивило отсутствие прессы, похоже "единое разумное" артэонское мировое сообщество решило армидейский кризис не замечать. Старому магу было интересно почему?

Просторный зал с большими окнами, стеклянной мебелью, в мирное время используемый для министерских совещаний сейчас использовался для заседаний военного совета осуществляющего управление переведенным на военный режим городом. За длинным столом сидели командующий морской пехотой громила закованный в броню, напротив него отвечающий за человечность пожилой генерал Персил в повседневной офицерской шинели. В накуренном омуте на столе помимо пепельниц лежали какие-то чертежи, схемы подземных коммуникаций и прочая документация. Молодой всегда серьезный и строгий, с темными волосами прилизанными гелем, с подчиненными жесткий и беспощадный, на людях замкнутый и неразговорчивый, генерал Касмий как обычно в своей манере стоял в стороне. Непростительно молодой верховный артэонский стратег, стоя под открытой форточкой, задумчиво глядел в единственное в здании не задвинутое щитом окно, даже не пошевелившись, когда в комнату вошли. Как и подобает генералу в военное время, он облачен в броню, за его спиной свисает положенный здешнему офицеру черный плащ. Тард пожал руку главному морпеху - громиле, которого все называли Майк и генералу Персилу. Крегер ограничился стандартным "здрасти".

- Где вы задержались? - обернувшись, подал признаки жизни Касмий.

- Прогулялись по Эвалте, оценили тот хаос, который вы там устроили, - высказался Крегер.

- Вижу, вы полны претензий, - Касмий усевшись за стол на место правителя, недовольно потирая лоб, приготовился выслушивать очередное нытье.

- Папа успокойся, - разрядил ситуацию Тард. - Просто доложите ситуацию, - обратился он к Касмию.

- Ситуация критическая, - своим хриплым голосом начал пояснять громила Майк. - В соответствии со сложившимися обстоятельствами все мирное население в целях безопасности эвакуировано в акрополь. Город брошен. До восстановления безопасности такое положение вещей будет сохраняться. Мы... завязли в этом "кризисе", наши потери уже превысили девять тысяч солдат...

- Почему вы вывели войска? Почему все разом бросили! - не сдержался маг.

- Папа! - пытался быть конструктивным Тард.

- Все нормально, - Касмий успокоил Тарда. - Какие войска, откуда конкретно?

- Из Эвалты, от границы с югом!

- Граница с югом?.. Ответ на этот вопрос считаю очевидным. По пути сюда вы видели каких-нибудь других солдат кроме наших? Никто нам не помогает, нас оставили наедине с нашими проблемами. И мы тем же отплатили СБК, также оставили их с их проблемами. А Эвалта... это да, это наше согрешение. Но как бы лицемерно это не звучало, мы были вынуждены пойти на этот шаг. Это проблема не желания, это проблема невозможности противостоять Проклятию Таргнера и одновременно вести войну с диверсантами СБК в южной Эвалте. Сразу после того как Проклятие освободилось, в плане внешней политики мы разумеется, ослабли и наши белокаменные друзья не стали ждать. Их боевики под видом гражданской оппозиции атаковали Митрен на третий день нашего кризиса. Мы попытались противостоять им, но поняли что увязнем. Нам пришлось отсылать на юг дополнительные войска в тот момент, когда они стали нужны нам здесь. Каждую ночь наш город терроризирует жуткое чудовище, в противостоянии с которым погибли уже тысячи наших бойцов. В таких условиях вынужденные выбирать мы решили сконцентрироваться на остановке чудовища, восстановлении контроля над Армидеей. Если Проклятие Таргнера будет остановлено, восстановление порядка в Эвалте не станет проблемой, это я вам обещаю, - пронзая собеседника своим холодным взглядом, сказал Касмий.

- Ну, хорошо. Ваш город как ты сказал, терроризирует чудовище, так? Ну а тогда зачем вы разместили здесь всех этих людей? Разве здесь они в безопасности? - не успокаивался Крегер.

- Они сами сюда пришли, автоматически, инстинктивно как-то прибежали к стенам родной Армидеи, ведь мы единственные кому они нужны. Не открыть им мы не имели права. А какие, по-вашему, действия должны были предпринять женщины и дети Эвалты погрузившейся в хаос? Куда они должны были идти? Или должны были остаться дома и ждать прихода диких боевиков с юга марширующих под знаменами очередной Армии Свободы?

- Им следовало бежать на север, в долины, разбить там лагерь, вывезти туда все ценности и сидеть там, в стороне от проблем которые парализовали вас.

- Главный вопрос: а что они там будут жрать на этом вашем севере? Им в отличие от нас постоянно нужна пища, в больших объемах. Здесь у нас трехразовое питание, все условия. Да и ополченцам севера стоящим за идеалы гармонии между людьми и артэонами спокойней, когда их женщины и дети здесь в Армидее, рядом, под нашим присмотром. Ведь все мы надеемся, что нынешнее положение вещей временное и скоро решив проблемы, мы все вернемся к нормальной прежней жизни. Пока никто не собирается никуда бежать.

- Значит, чудовище приходит по ночам? - уточнил Тард.

- Разумеется, а как иначе? - продолжал отвечать Касмий. - Все временно проживающие в городе люди расходятся по отведенным им квартирам, убежищам, стальные заслоны которых закрываются и на ночь они остаются в безопасности. Для того чтобы приходящее по ночам чудовище не расковыряло коробку дома-убежища, для его отвлечения тысячи наших солдат каждую ночь выходят на улицы. После прихода первых беженцев мы вынужденно перешли от тактики противостояния с монстром, попытки его поимки, усыпления к тактике банального отвлечения. Каждую ночь наши солдаты умирают, чтобы отвлечь чудовище от беженцев, сидящих по укрытиям.

- А мне кажется, вы все это сделали специально, - не останавливался Крегер.

- Папа! - уже вскричал Тард. - Что ты мать твою несешь, остановись!

- Что именно? Специально создали человека-волка, сами даровали ему свободу, устроили весь этот кризис? - Касмий как взрослый с ребенком продолжал дискутировать с Крегером. Персил и Майк, не выдержав, рассмеялись, Тард шлепнул себя рукой по лицу. - Но в соответствии с логикой, здравым смыслом, о которых вы, я надеюсь, слышали, за каждым действием должна быть выгода. Так какая по-вашему нам выгода от того... незавидного положения, в котором мы оказались?

- Нет, говоря о вашей вине, я не имею в виду весь этот кризис в целом. Я говорю о том, как вы из него выкручивайтесь. Если представить себе Армидею брошенную артэонами и абсолютно пустую, то кому она нужна? То есть, все артэоны в акрополе, город пустой, по ночам по нему носится чудовище которое не находя жертв сеет разрушения и вы ничего не можете с этим поделать. И в таком случае все это только ваша проблема. Вроде происходит что-то страшное, но жертв-то нет, ваши солдаты не в счет, извиняюсь, - Крегер посмотрел на громилу Майка. - В таких условиях этот только ваш кризис может продолжаться очень долго. Не пойманное чудовище, на которое нет управы, терроризирующее пустую Армидею, фактом своего наличия делающее невозможным пробуждение артэонов и возврат к мирной жизни, все это привело бы вас как стратегов в полный тупик...

- Я понял, о чем вы, - можно сказать, улыбнулся Касмий. - Мы спровоцировали хаос в Эвалте, заполонили Армидею беженцами, отдали неприкосновенный кусок артэонского мира на растерзания кучки дикарей, только чтобы привлечь на помощь таких великих героев как вы? - веселил своих коллег Касмий.

- Нет, все это вы сделали, чтобы предать своей проблеме характер трагедии мирового масштаба, - не отступался Крегер. - А приход таких как мы это уже побочный эффект. - Тард махнув на отца рукой сел за стол к генералам. "Кофе, коньяк?" - предложил ему старый Персил.

- Политические решения всегда многослойны. Возможно, вы подковырнули лишь один из слоев, лишь один из нескольких мотивов. Но поверьте мне, вы сильно преувеличивайте наши возможности и коварство. Вас здесь никто не держит мистер "светлый маг", если вам что-то не нравится, то можете уйти прямо сейчас, - после паузы, как можно более мягко ответил Касмий. Крегер увидев коньяк, разливающийся по рюмкам, сглотнув слюну, опустил голову и молча, уселся за стол к остальным. Все четверо распивая коньяк, закусывали лимоном, помещение снова начало заполняться табачным дымом. Касмий встав из-за стола, подошел к открытой форточке.

- Ладно, хватит, - заговорил Тард. - Раз уж мы здесь давайте ближе к делу. Я все понимаю, чудовище, это проклятие и все такое. Но вы ведь живете под Светом Духа. Как могли погибнуть несколько тысяч ваших солдат? Почему ваш Дух молчит, почему дает всему этому происходить, почему не может наполнить ваших солдат силой достаточной для победы над этой тварью. Какого черта здесь делаем мы, почему вы корчите из себя жертв. В чем проблема?

- Вы подчеркнули самую суть нашего кризиса, - отвечал Касмий. - Наш Дух нас бросил. Вот почему мы так бессильны.

Тард едва не подавился минуту назад проглоченным лимоном. - Что еще раз? Я что-то не понял? - он не мог поверить в услышанное, даже Крегеру стало интересно.

- Да вы не ослышались, в этот тяжелый час Дух нас оставил. Где он сейчас не знаю, но точно не с нами, - ответил Касмий. - Причины? Выбирайте любую. Ему давно не нравилась наша деятельность на юге. Вся эта политика ослабления людских обществ, постоянная провокация войн, конфликтов влекущих смерти и разрушения. Естественно наш Лунный Демон всего этого не одобрял. Также он был против ввоза чудовища за стены города. Ведь мы фактически сами впустили эту тварь Тьмы в свою безопасную зону, чем разгневали его, в очередной раз. Короче руки у нас в крови, мы виноваты, за нами тысячи ошибок, причин для гнева у нашего высшего покровителя было предостаточно. И вот он решил кроваво проучить нас.

- Где командующий Кэлос? - спросил маг. - Он ваша связь с Духом, куда он подевался?

- Где правитель Кратон? - добавил Тард.

- Кратон спит вместе с остальными в акрополе. А Кэлос... он исчез, вместе с Духом, это все что мы можем сказать, - отвечал Касмий.

- Ладно, похоже, миру наступает полный конец. Безумие просачивается всюду. Что из себя представляет этот человек-волк, с чего начать его поимку, как он попадает в город? - переходил к сути Тард.

- Никак не попадает, - с улыбкой хриплым голосом пояснил Майк.

- Чудовище все это время не покидало пределов города, оно сейчас под нами. Днем оно прячется в подземных коммуникациях, - добавил генерал Персил.

- Армидея в отдельных местах на километр уходит под землю. Под нами целый подземный город. Линии метро, системы энергоснабжения, бесконечные технические коридоры. И под всем этим Второй Акрополь - убежище созданное с расчетом чтобы в случае необходимости вместить в себя большую часть населения Эвалты. Три уровня пустующего пригодного для заселения пространства, где-то там и обитает наша тварь, ночами выползая наружу, - пояснил Касмий.

- А Армидеец, что конкретно с ним стало? - дымя своей трубкой, поинтересовался Крегер.

- Фросрей... погиб. Проклятие его доконало, он покончил собой, поэтому чудовище и обрело свободу, - украдкой глядя на Персила, будто получая одобрение, пояснил Касмий.

Посреди Лунной площади Тард прощался с Руфусом. "Ну ладно давай топай. По пути назад поносись по северным лугам как следует, неизвестно когда я еще вернусь. Если что, то будь свободен за нас обоих и не слушай никого вокруг", - не без грусти говорил Тард, глядя коню в глаза. Руфус недовольно повесив голову, несколько раз оглянувшись, пытаясь разжалобить Тарда (а вдруг он передумает), в итоге тихо покинул площадь. Сразу после тяжелого прощания с верным другом, мозг Тарда прорезал ненавистный голос отца из-за спины: "Где ты пропадаешь, блин! Идем у нас много дел". Следом за отцом Тард поплелся куда-то в сторону армидейских гаваней. На вопрос: "Куда мы?", Крегер пояснил, что ему нужно кое с кем посовещаться.

Главный телепортирующий терминал Армидеи возвышался вблизи золотистой гавани. В пустой прибрежной части города тоскливо дул холодный морской ветер. Международный терминал обычно шумный и многолюдный сейчас был полностью пуст. Пустые залы ожидания, обычно заполненные туристами, теперь сами будто замерли в немом грустном ожидании. По погруженным в темноту залам, при свете струящимся из посоха Крегера, они пробирались как по далеким неизведанным пещерам. Куда идти было понятно сразу. Работающий телепортирующий шлюз помимо яркого света наполнял эти пустые помещения усиливающимся гудением. Тарду процедуры телепортации давались сложно, после каждого такого скачка в пространстве он отходил очень долго. Зажмурившись следом за отцом, он шагнул в яркий луч света телепорта.

- Побудь здесь. Я быстро. Скоро вернусь. И ничего здесь не трогай, никуда не ходи, это серьезное заведение, - приходя в себя после процедуры телепортации, толком ничего не видя, Тард слышал голос отца. - Что я сейчас сказал?

- Отвали от меня! - отмахнулся от него Тард, лежа на каком-то холодном полу.

- Ладно, - удовлетворился Крегер. - Я мигом.

Стуча посохом он, ушел по какому-то мрачному коридору. Придя в себя, брошенный непонятно где Тард огляделся по сторонам. В ярком свете от луча телепорта вырисовывалось мрачное безликое холодное помещение, из которого выходил длинный коридор, освещенный какими-то тусклыми световыми кристаллами. Осознание того что безумный старик вот так просто бросил его здесь, привело его в бешенство.

Крегеру было тяжело и жутковато снова возвращаться в эти стены. Чем дальше он шел по коридору, тем сильнее ощущал внутреннюю дрожь. Если бы не пара глотков из заветной фляжки, он вообще не смог бы здесь находиться. Длинный коридор заканчивался винтовой лестницей, на следующем этаже которой его уже встречали. Молодой маг с длинными светлыми волосами, в белоснежных длинных одеяниях приветствуя, поклонился Крегеру. На спине его белого плаща были изображены весы. Пыхтя, стуча посохом, Крегер двигался за ним. Проделав длительный путь по тускло освещенным пустым коридорам, оказавшись в помещении больше похожем на зал судебных заседаний, только очень мрачном, в духе здешнего окружения. Вдоль стен на скамьях сидели ожидавшие его маги, старые, как и положено, все в белоснежных одеждах. Прямо перед ним за отдельным столом как судья восседал самый старый, самый главный здесь маг. "Он вернулся", "Это действительно он" - узнавая Крегера, переговаривались они.

- Здравствуй Крегер, мы рады видеть, что с тобой все хорошо, - сказал главный маг - настоятель этого ордена.

- Здрасти. А у вас все также мрачно и холодно. Не могу сказать, что рад снова видеть вас, поэтому извиняйте, - глядя на здешнего начальника, говорил Крегер.

- Ведь не ради ностальгии ты пришел к нам?

- У вас же вроде как есть прорицатель, по воле которого надо полагать вы здесь и собрались. Зачем лишние вопросы? Вы уже наверняка знаете: я пришел просить помощи, - Крегер вызвал волну перешептываний среди окружающих магов. - Ведь вы когда-то взялись наставить меня на путь истинный, излечили мою душу, так прошу, как ответственные за меня, те, кто продлили мне жизнь - помогите мне. Кроме вас мне больше не к кому идти. Серьезно, мне сейчас нужна помощь, любая хоть просто мудрый совет, - постаравшись убрать привычную по жизни ухмылку, как можно искренне просил Крегер, хотя получалось у него довольно наиграно.

- По воле оракула все мы собрались здесь. Пусть оракул и ответит, - пояснил главный маг.

С одной из скамей поднялась пожилая женщина, как и все здешние маги в длинных белоснежных одеяниях. Все остальные маги уважительно опустили взгляды вниз, только Крегер наплевав на все этикеты, специально смотрел прорицательнице прямо в глаза.

- Будущее уже определено. И я не обрадую тебя темный маг, - она говорила, глядя куда-то перед собой, игнорируя придурка Крегера специально пристально ее разглядывающего. - Преферия содрогнется от той бури что грядет, умрут миллионы. Но жертвы эти есть необходимая плата за будущий покой и процветание.

- Что... что это вы несете?

- Прошу, прояви так необходимую этому миру разумность, дай положенному случиться, - глядя на него, умоляла прорицательница.

- То есть вы хотите, чтобы я все бросил?.. По-моему это уже не разумность, это чудовищность!

- Только не надо корчить из себя слугу света. От твоего перегара просто невозможно дышать. Я обещаю, на твою долю еще выпадут достойные дела, отступившись сейчас, в дальнейшем ты еще послужишь свету. Но сейчас в отношении Преферии всем нам нужно проявить сдержанность. Того требует "Равновесие". Уйди, оставь на время этот изолированный край, хочешь, останься с нами. И как вознаграждение ты увидишь новый дивный мир, которым станет земля за туманом.

- Я... я просто не понимаю что с вами не так. То есть надвигается какая-то кровавая мясорубка и это блин "необходимые" "разумные" перемены? Да вы бредите что ли?

- Если дальше пойдешь по этому пути, пытаясь биться с самой судьбой, ты не устоишь. Тебя постигнет ужаснейшая участь, великое горе, какое только может выпасть на твою долю, - продолжала давить на него прорицательница.

- Похмелиться нечем будет?!

- А почему по-твоему исчез Первый Хранитель?

- Не знаю, он в последнее время вообще был какой-то странный, - придуривался Крегер.

- Он увидел будущее, осознал необходимость надвигающегося зла. Он ведь был твоим наставником, "старшим братом", так последуй его мудрости. Остановись. Мы просим тебя. Дай судьбе исправить ошибки смертных.

- Я считал вас мудрыми...

- Ведь ты знаешь, в каком мире мы живем. Только глупцы могут считать, что всесильные Духи прячутся в тени, давая окружающему существовать самостоятельно. В действительности в нашем мире все давно управляемо и пока есть Духи по-иному быть не может. Не может в нашем мире происходить что-то без их одобрения, без их воли. Понимаешь о чем я? Судьба Преферии предрешена в любом случае. Мы сейчас говорим лишь о твоей участи. И как нашему бывшему пациенту, поставленному на ноги, мы хотим тебе лишь блага. Поэтому мы просим тебя быть мудрее, молим - вними нашему совету!

- Не вашему, а твоему, - глядя на прорицательницу, стоял на своем Крегер, себе под нос, тихонечко добавив: "тупая баба". - Короче помощи не будет...

- Ты совсем ничего не слышишь, ты совсем...

- Ай! Да ну тебя на фиг, - отмахнулся от этой прорицательницы Крегер.

- Крегер! - возмутился главный на этом собрании маг.

Луч телепорта погас, Тард остался в темноте разгоняемой только тусклым светом из коридора. Отец сказал, что посещение этого места будет интересным для него, сейчас Тард ненавидел себя за то, что послушал этого безумного старика. Неожиданно окружающую тишину нарушил женский плач, донесшийся из коридора. "Куда меня затащил этот старый урод!" - сокрушался про себя он. Отголоски чьего-то жалобного рыдания только усиливались, делать было нечего и поэтому, достав из-за спины настоящий меч, он отправился посмотреть, что там происходит. В мрачном тусклом коридоре у выхода на винтовую лестницу он слабо различил силуэт женщины в каком-то сером рваном одеянии. Не поворачиваясь, болезненно рыдая, опираясь о стену едва переставляя ноги, она вышла на лестницу. Тард двинулся за ней следом.

"Помоги нам. Они держат нас здесь, причиняют боль, помоги, пожалуйста" - выйдя на темную лестницу, услышал он женский умоляющий шепот, который будто раздавался у него под ухом, или звучал прямо в голове. К тому же она якобы искалеченная едва доковылявшая до лестницы спустя пару секунд буквально растворилась. Откуда-то снизу раздался грохот, какой-то стальной скрип, спустившись на два этажа ниже, Тард увидел открытую дверь. "Помоги, пожалуйста" - давящий на нервы заплаканный шепот снова раздался у него в голове. Коридор такой же длинный, как и тот ведущий к телепорту оставшийся двумя этажами выше, слабо освещающие его световые кристаллы расположены на большем друг от друга расстоянии, отчего он практически погружен в темноту. Вдоль стен идут решетчатые двери похожие на тюремные камеры. Та рыдающая женским голосом сущность со спины похожая на человеческое существо все также, не поворачиваясь, вошла внутрь одной из камер, надо полагать, пройдя через решетку. Крепче сжав меч, Тард двинулся по коридору. В редких лучах света заметен вьющийся под потолком дым, характерный запах похожий на горелую плоть был различим сразу. Не успел он подойти к решетке первой камеры, как откуда-то из конца коридора раздался безумный нечеловеческий рев, напугавший его до чертиков. Решетки камер и стены вблизи них исписаны рунами, нанесенными на первый взгляд красной краской.

За решеткой первой камеры слева вились какие-то клубы красного тумана, в центре которого пульсировал белый свет, подстроившийся под ритм сердцебиения напряженного Тарда. Будучи придурком не хуже отца, вопреки страху он переполнялся интересом, ноги сами несли его вперед. Снова "Помоги мне" - женским заплаканным шепотом раздается у него в голове, снова безумный рев откуда-то издалека оглашает этот жуткий коридор. У решетки следующей клетки что-то заставило его остановиться, будто что-то или кто-то смотрел на него из темноты по ту сторону. Едва ему стоило приблизиться, как из темноты вырвался огромный зубастый человекоподобный монстр, который разъяренно врезавшись в решетчатую дверь, потянул к Тарду свои когтистые ручищи. Это был необычный орк с зеленой кожей, Тард никогда таких не видел, высокий и здоровенный, облаченный в одну набедренную повязку. Необычная для орков зеленая кожа была почти полностью исписана татуировками как у матерого уголовника. Скаля свои огромные клыки, орк не сводил с него дикого, жаждущего крови взгляда. Едва удержавшись чтобы не обрубить высунувшиеся из клетки огромные ручищи, просто показав монстру средний палец, он двинулся дальше. Орк, жадно хватая запах, свежей артэонской плоти, печально смотрел вслед уходящему Тарду. В следующей камере в стеклянной капсуле заполненной водой, подключенной к жизнеобеспечивающей аппаратуре, дыханием подавая признаки жизни, в глубоком сне, во весь рост замерло существо больше похожее на гибрид человека и растения. И вот она та камера сквозь решетку, которой прошла та, что звала его. Внутри было видно устройство похожее на железный поставленный вертикально гроб, подключенный к какой-то контрольной аппаратуре.

- Я бы на твоем месте не велся на ее слезливые уговоры, - вдруг неожиданно на общеартэонском безо всякого акцента спокойно пояснил оставшийся позади орк, повисший на клетке своей камеры. - По всей видимости, защитные чары ее решетки повреждены вот она и выбирается наружу. Меня достает. Поверь мне, она самое настоящее зло, я по сравнению с ней просто ангел, - пояснил орк. Тард приблизился к ее решетке, окружающие руны нанесенные кровью какого-то животного наполнились предупреждающим сиянием. "Помоги, пожалуйста" - слезливо умолял женский голос. Силуэт женщины с длинными грязными волосами в сером разодранном одеянии, возник сидящим у стены, по ту сторону решетки. Едва Тард сделал шаг назад, как его голову взорвал ужасный полный боли женский рев. "Теперь ты сдохнешь, сдохнешь в муках тварь!" - услышал он, беспощадный мужской грубый голос, слабо различив силуэт палача предвкушающего расправу, ощутил дикую боль в нижней части тела, будто его разрывают напополам, безысходность, бессмысленность мольбы, криков и слез. "Разве я не имею права мстить?" - выйдя из жуткого мгновенного видения, услышал он шипящий полный ненависти женский голос. Немного постояв потерянно посмотрев в темноту камеры, тяжело вздохнув от очередного столкновения со сложностью и безумием этого мира, он двинулся дальше. В жутком расплывчатом едва различимом облике полусгнившего трупа злобный призрак вылетел на него из клетки, блокированная защитными чарами все, что она могла так это напугать. Тард, уже хотевший извиниться перед измученной не ведающей покоя душой, после легкого испуга про себя послав ее в задницу, спокойно двинулся по коридору.

Многие камеры были пусты, в темноте некоторых что-то находилось, но он утратил к этому интерес. Потому как в конце коридора разглядел свет, услышал отголоски человеческих разговоров в перерывах между безумными криками полными боли издаваемыми чем-то огромным и страшным. Желая понять, где находится, какого черта здесь происходит, он двинулся туда. Из темноты некоторых камер хищническими живыми полными злости или наоборот холодными бездушными взглядами за ним наблюдали горящие глаза. В одной из них у двери сидело какое-то лохматое чудовище, в другой какой-то многорукий человекообразный монстр сидел прямо на решетке камеры.

В конце коридора в большом ярко освещенном зале с ветхими поросшими плесенью стенами находилось что-то вроде лаборатории. К здешней стене был прикован замотанный цепями огромный тролль. К голове закованного в цепи клыкастого чудовища, будто прибитые гвоздями были прикреплены какие-то провода, соединяющиеся с головами десятка людских мертвых тел в специальных капсулах расставленных полукругом на полу перед троллем. Здесь находились два мага в светлых одеждах своего ордена, один стоял на подъемнике, копаясь в каком-то оборудовании рядом с головой тролля, второй, внизу сидя за письменным столом, заваленным бумагами, какой-то магической атрибутикой, по всей видимости, документально фиксировал процесс какого-то чудовищного эксперимента. Тролль, ерзая в цепях, тяжело дышал и беспомощно, измученно повесил голову.

"Переселить адекватное сознание исследуемому объекту не представляет трудности. При должной обработке он говорит и мыслит как человек. Вот только неконтролируемая чудовищная агрессия, жажда разрушений даже при наличии вполне человеческой манеры мышления не отпускают сознание испытуемого... Будто он заколдован, чтобы быть злым, - примерно как-то так?" - зачитал с бумажки тот что сидел внизу. "Лучше просто убейте меня", - измученно проговорил огромный тролль, чем удивил Тарда, из-за угла наблюдающего за происходящим. Ведь тролли что до этого встречались ему, были способны только безумно рычать.

- Да как-то так, - подтвердил тот маг, что стоял наверху. - Ну что тогда думаю данную фазу эксперимента можно считать проваленной. Что дальше? Будем обнулять нашего здоровяка? Нашего несостоявшегося Луи? - спросил он у коллеги сидящего внизу.

- Подожди, - вдруг замер маг в странных очках, сидящий за столом. - Мы не одни, - он посмотрел в сторону входа в лабораторию. Тард поняв что его вычислили вместо того чтобы выйти и нормально объясниться с этими магами которые судя по одежде явно не имеют отношенияк Тьме, почему-то испугавшись бросился бежать. Тут же все это мрачное заведение огласила тревожная сирена. Выбежав на лестницу, он увидел какой-то зеленый свет, доносящийся снизу и чудовищное рычание, которое издавало нечто приближающееся с нижних этажей. Он бросился наверх, к телепорту, дверь в коридор с которым была заперта. Добежав до верха винтовой кажущейся бесконечной лестницы наткнувшись на хиленькую деревянную дверь он, не задумываясь, выломал ее ногой. После мрака помещений его глаза прорезала боль от яркого дневного света.

Когда глаза привыкли, ему открылся удивительный вид. Он стоял на вершине высокой башни, одной из десятков башен огромной раскинувшейся вокруг крепости, выполненной в уникальном архитектурном стиле, строения которой венчались различными куполами. Как корабли, пришвартованные к пирсу, к вершинам нескольких башен веревками были привязаны своеобразные дирижабли, представляющие собой самые обычные деревянные корабли сотнями веревок привязанные к продолговатым воздушным шарам. По бокам воздушных кораблей вместо весел имелись пернатые огромные крылья, за ненадобностью привязанные к корпусу. Разреженный кислород вскружил гудящую голову Тарда, сильный ветер едва не снес с ног, вокруг плавали облака, до небесной синевы казалось можно достать рукой. Он находился на чудовищной высоте. Внизу под обрывками облаков во все стороны раскинулся синий океан. Сначала ему показалось что крепость, в которой он оказался, стоит на вершине горы, на самой вершине высокой горы обвитой облаками, но приглядевшись, понял, что никакой горы нет, крепость расположена прямо на облаке. Волшебные небесные крепости, он давно о них слышал, всегда мечтал побывать на одной из этих реликтов безумной древности, когда магия не была скована законами, и разливу фантазии не было предела. Быть может это носимый ветрами Крэторес - парящий над всем миром как дрейфующий корабль в воздушном океане или Иротас - лишенный системы управления, навечно поставленный на якорь где-то посреди Мирового океана? Тард, пока его сердце билось как сумасшедшее, удивленно разглядывал все вокруг.

На десятках дозорных башен разбросанных по всей продуваемой ветром небесной крепости зашевелились здешние стражники. Это были облаченные в доспехи наполовину люди наполовину орлы. Орхары - так эту расу называли артэоны. Это была очередная разновидность иноморфов - разумные мутанты, порожденные Азурой. Животные в результате долгих мучений причиненных Второй Силой трансформировавшиеся в стабильных разумных гуманоидов. У орхаров было человеческое тело, только голова от орла, а также развивающиеся за спиной мощные пернатые крылья. Эта иноморфическая раса относилась к виду однополых. Все особи орхаров без исключений были самцами. Для размножения им подходила самка любой другой гуманоидной расы. По статистике орденов светлых магов работающих в данных направлениях львиная доля инородных изнасилований людских женщин приходилась на орхаров. Рожденные от чужеродной матери, едва начиная что-то соображать, чтобы выжить вынужденные бежать, ненужные отцу, все мужчины, все сильные, независимые свободные человекоподобные орлы орхары были странниками, вечными одиночками, кочевниками без страны, родины и дома.

Полулюди полу орлы наемниками нанятые на служение светлым магам, в сияющих на солнце доспехах махая огромными крыльями, что за спиной, с копьями в руках окружили башню, на вершине которой оказался Тард. Но тут с диким ревом, доломав, что осталось от двери, из башни выскочил призрак-стражник имеющий облик огромного темно-зеленого полусгнившего пса. Он, напав на Тарда, вселился в его тело, которое будто каменное свалилось на пол.

Крегер, недовольный результатами разговора с "разумными" как ему до этого казалось магами, стуча посохом, шагал по тусклым коридорам в сторону телепортирующего шлюза. Одна из незаметных глазу сливающихся со стеной дверей этой волшебной крепости неожиданно отворилась сбоку от него. В освещенном дневным светом из большого окна рабочем кабинете за письменным столом сидел старый маг, что председательствовал на совете, который с таким недовольством покинул Крегер.

- Заходи, - предложил старый маг. Крегер осматривая кабинет, вошел внутрь. - Не обижайся. Пойми это воля оракула. Мудрость, с которой мы должны считаться.

- Да ладно, проехали, - усевшись на стул, ответил Крегер.

- Собираешься продолжить?

- Конечно. Армидейцев бросил Дух, они бессильны, а за их спиной несколько миллионов жителей Эвалты, которые страдают ни за что. Ситуация сложная, я... ну как бы должен помочь. Тем более я уже дал слово.

- Молодец. Иди к цели, что считаешь благой несмотря ни на что. Главное не останавливайся и никого не слушай, тем более кучу старых зануд, таких как мы! - улыбнулся старый маг.

- Да я знаю. Мне просто нужно совсем смириться, перестать дергаться.

- Не думай о бессмертии человека-волка, тебе нужно ни убить, а остановить его.

- Мой сын спец в заморозке. Сегодня ночью встретимся с этой тварью, посмотрим, что из этого получится. Кстати торопиться надо, - посмотрев в окно, за которым сиял день Крегер не носивший часов, потерянный во времени, быстро поднялся со стула.

- Успокойся, у вас сейчас около трех часов дня. Подожди. Значит, это правда - Дух бросил их. Преферия воистину обитель безумных Духов. Раз уж дело такое серьезное мы решили выделить тебе помощника. Пойдем, спустимся в наше хранилище, - поднявшись, старый маг, направился к выходу из кабинета, предлагая Крегеру следовать за ним.

- И это. Я тут пацана своего с собой притащил. Ну, он как бы дурачок такой, детство все у него в одном месте играет. Любит он там всякие загадочные, необычные места посещать, чтобы потом выложить содержимое памяти в Инфосреду эту. Похвастать перед друзьями. Можно я ему здесь устрою экскурсию небольшую, покажу ему вашу скромную обитель?!

- Конечно, хочешь, я сам ему все покажу?

Тут крепость огласила тревожная сирена, оповещавшая о проникновении чужака.

- А ты где мальчишку-то своего оставил?

- Возле телепорта. У него всегда после этих перемещений отходняк небольшой. Я ему строго настрого велел сидеть и ничего не трогать, ждать меня там и никуда не ходить.

- Похоже, он тебя ослушался.

Крегер следом за настоятелем спустился куда-то в нижние уровни небесной крепости.

- Добро пожаловать в наше скромное хранилище, - пояснил настоятель ордена. За распахнувшимися массивными дверьми открылся огромный зал. Высокие подпертые колоннами потолки, пол усеян люками от криокапсул в каждой из которых дремало что-то живое. Пустые капсулы замерли выдвинутыми из пола небольшими конусообразными конструкциями.

- Здесь мы храним всех наделенных силой, людей и не только, серьезно оступившихся в жизни, желающих искупить свою вину. Вместо бессмысленной казни выбравших смерть со смыслом, решивших послужить миру напоследок, - следуя среди люков криокапсул, пояснял настоятель.

- Да знаю. Сам едва не оказался здесь, - как-то помрачнел Крегер.

- Но тебя сочли стабильным и способным к самостоятельному разумному существованию. А эти ребята, несмотря на начальные благие намерения, могут запросто оступиться. Если ты пойдешь поручителем, то мы можем выделить тебе одного помощника. У нас как раз уже несколько сотен лет храниться один подходящий для твоего случая экземпляр, - настоятель подвел Крегера к люку одной из ледяных усыпальниц. Криокапсула шипя, выдвинулась из пола. В центре гигантской сосульки было различимо тело громоздкого человекоподобного существа облаченного в полосатую пижаму как у заключенных. Из небольшого ящичка в капсуле настоятель достал документы, поясняющие все данные хранящегося экземпляра. - Нам известно только его имя - Хродор. Как и большинство хранимых нами необычных уголовников, он был доставлен к нам по собственному желанию. Он великан магической природы, не хлипкий мутант, поэтому крепкий мощный воплощающий в себе силу. Думаю, как раз подойдет для схватки с этим твоим человеком-волком. К тому же он Говорящий с мертвыми. Общаясь с неуспокоившимися душами умерших, он долгое время помогал им обретать покой. Был скитальцем, бродил по всей Межокеании, как и подобает толковому контактеру. Ни личной жизни, никаких привязанностей. Сопровождающие призраки заменяли ему друзей, мертвый шепот в ночи заменял общение. Его сгубило пристрастие к алкоголю, - настоятель с упреком посмотрел на Крегера. Безумный маг, глядя на глыбу льда с великаном внутри, тут же зашарил в карманах плаща в поиске своей фляги. - Он слишком долго жил среди людей, проникся всеми человеческими пороками. И вот однажды напившись до чертиков, своим топором зарубил свыше сотни человек, фактически уничтожил целую деревушку. Пойманный, альтернативой смертной казни выбрал заточение у нас. Еще один пример того как опасно заигрывать с алкоголем. А Крегер?!

- Да уж действительно, - отхлебнув из своей фляжки, согласился безумный маг, - больше пить не буду... и меньше тоже!

- Смотри не попади к нам второй раз! - с улыбкой смотрел на него настоятель. - Многочисленные шрамы на теле нашего Хродора говорят о немалом военном опыте. Скорее всего, он был наемником. Ведь в армиях людских королей великаны всегда ценились. Мы его полностью обнулили, вся его память фактически стерта, очнувшись, он будет как чистый лист бумаги. Нашим психо-программерам придется поработать с ним немного, вложить в него правильное понимание себя и окружающего мира. Тебе придется немного подождать. Это в том случае если ты согласен взять его под свою ответственность.

- Ненавижу даже само слово "ответственность". Но в данном случае я согласен, этот здоровяк будет лучше, чем ничего. Будите его, мы подождем, - ответил Крегер, двинувшись следом за настоятелем к выходу из хранилища.

В хранилище вошли два мага в белых одеяниях, в сопровождении сотни вооруженных арбалетами орхаров. Стальной каркас криокапсулы раскрылся, лед, тая на глазах, поплыл потоками воды. Спустя пару минут на залитый талой водой пол вывалился гигант в полосатой пижаме заключенного. Дрожа от холода, глядя по сторонам, он не понимал, что происходит и где находится, вооруженные орхары взяли его в кольцо, пригрозив не делать резких движений. "С пробуждением Хродор" - раздался женский голос одного из магов осуществлявших процедуру пробуждения. Длинная косматая борода, длинные запущенные волосы, свисающие по бокам, могучие ручищи под рукавами исписаны татуировками в виде каких-то магических рун, мощное крепко сложенное тело. С ужасом он коснулся затылка, волосы на котором были выбриты, и прямо к черепу была привинчена стальная пластина, огибающая заднюю часть головы.

Тард пришел в себя в теплой постели, в маленькой комнатке согретой камином. Отец сидел рядом.

- С пробуждением, - видя нежелание сына общаться Крегер начал первым.

- Пошел ты, не разговаривай со мной, не смотри на меня, проваливай отсюда, - Тарда переполнял гнев.

- Что?! Я еще и виноват! - смеялся Крегер. - Ты полез бродить по секретному охраняемому объекту, как маленький, как дурачок какой-то. Хотя почему "как"? Все что тебе нужно было так это подождать меня, ну может быть часик. Ну, Тард, ну и опозорил ты меня перед коллегами!

- Клянусь, когда встану я, врежу тебе между ног! - не желая вылезать из-под теплого одеяла, злился Тард.

- Думаешь, это причинит мне боль?!

- А что нельзя было сказать, что мы оказались, хрен знает где! Что здесь бродят всякие призраки, чудовища. Мол: "Тард будь осторожней!". А ты старый урод просто бросил меня там! - изливал негатив Тард.

- Сам виноват... ты... ты долго отходишь после телепортации... Вот.

- Где мы вообще? - эмоции у Тарда стали остывать.

- Что во время своей маленькой экскурсии ты этого еще не узнал?!

- Просто. Скажи мне. Где мы!

- В цитадели ордена "Равновесие". Эти ребята называют себя "Исследовательским институтом белой магии". В противостоянии с Тьмой они наши мозги. Придумывают антизаклятия на всякие темные заклятия. Размещают в своих волшебных темницах различных проклятых тварей, которых невозможно остановить. Изучают их, ищут способы их устранения. Занимаются другой магическо-исследовательской работой.

- Эксперименты всякие ставят. Мучают троллей... Ты уже бывал здесь раньше?

- ... Да.

- Почему не рассказывал мне об этом месте?

- Помимо всего прочего "Равновесие" оказывает функции психиатрической лечебницы для... скажем так необычных клиентов, - опустив взгляд, говорил Крегер. - Ради тебя я был вынужден сдаться им. Артэонский суд в лице СБК признал меня виновным в куче разных преступлений. Меня хотели казнить. Но какие-то хитрые силы вывезли меня с Преферии. Меня решили использовать. Прислали сюда. Сначала у меня хотели стереть память, изменить, ограничить личность, заморозить на долгие годы, чтобы я потерялся в пространстве, забыл, кем являюсь и начал с чистого листа служение свету. Но я сумел их убедить в том, что могу исправиться и так, безо всяких личностных перестроений... И все это ради тебя засранец неблагодарный!

- Знаешь, безумный старик оказывается, я тебя совсем не знаю. Хрен знает, кто ты и кем был до меня, - пришел к выводу Тард.

- Ладно, хватит разлеживаться. Патлатый увалень. Вставай давай, нам пора двигаться дальше...

Тард вновь облачившись в броню, шел следом за отцом по коридору. У гудящего луча работающего телепорта их ждал облаченный в доспехи с огромным топором за спиной, все еще немного потерянный великан Хродор. Его броня, как и у Тарда стального нейтрального цвета, на протяжении его ледяного заточения бережно сохраненная магами ордена прождав своего хозяина несколько столетий, блистала как новенькая. Блокирующая пластина, привинченная к затылку великана, была скрыта под специальным расширенным на затылке шлемом. Тард остановился, глядя на безумного старика в ожидании объяснений. Крегер быстро на ходу представил их друг другу.

- Хорошо, ладно, - глядя на новоиспеченного члена их "команды" Тард про себя зарекся больше никогда не связываться с безумным папашей. - А что это у Хродора с головой, вернее со шлемом? - игнорируя великана, обратился он к отцу.

- Догадался что ли? - улыбался Крегер. - Хродор в прошлом контактер... этот... Говорящий с мертвыми. Из-за слабого овладения своим даром он не мог блокировать голоса мертвых в своей голове. В ночи мертвый шепот не давал ему покоя, он буквально не мог спать. Спасался алкоголем, заливал шары по полной, - как бы между делом, подойдя к телепорту, спокойно говорил Крегер. Огромный великан, виновато опустив голову, как-то скромно молчал. - И вот однажды с бодуна своим топором он покрошил кучу людей, и поэтому, чтобы подобного не повторилось, ему на голову прилепили эту пластину, она блокирует его дар, он не может слышать голосов. Все вроде, вроде я ничего не забыл? - спросил Крегер, Хродор согласно покачал головой.

- То есть, - Тард не мог скрыть своего шока, - Хродор вот этим вот своим топором убил кучу людей и ты, не парясь, взял его с собой?

- Ну да, Хродор теперь вроде как под нашей ответственностью...

- Ты что совсем идиот!?

- Да брось! Человек... ну вы смысле великан вот этот вот, Хродор. Он хочет исправиться, искупить вину, а вместо этого он должен быть навечно заключен в куске льда? К тому же нам предстоит встреча с огромной свирепой тварью, или ты хочешь противостоять человеку волку в одиночку?

- Извиняюсь, - своим громким на фоне человеческого голосом заговорил великан. - Могу сто процентов заверить, что не представляю сейчас никакой опасности. Я, конечно, натворил дел, но ведь, то по пьяне было. Эта пластина она на моей голове, что намордник для зверя. Раньше алкоголь был для меня лекарством, я без него спать не мог, а теперь я все, к этой мерзости больше не прикоснусь. Может только чуть-чуть, с вашего одобрения естественно. А так я вроде как нормальный, даже спокойный, прошу вас, дайте мне шанс, - сказал Ходор, поглядывая на Тарда.

- Да, конечно, - почувствовал себя неловко Тард. - Хродор... знаешь, извини. Ты тут не причем. Просто когда отец дебил... жизнь всегда полна неожиданностей. Он меня естественно не предупредил, я просто удивился твоему появлению, просто не ожидал.

- Да ты меня тоже извини, я должен был представиться сам, а то все это как-то глупо вышло, - Хродор даже натянул подобие улыбки.

- Что они с тобой сделали, стерли память? Ты помнишь, кто ты? - спросил Крегер.

- Да все я помню. Все... полностью, - помрачнел Хродор. - Просто будто снова начинаю жить, смотрю на свою жизнь со стороны, будто... снова вживаюсь в свою роль. Сейчас я... не понимаю того как жил раньше. Будто это не я а какое-то жуткое чудовище, которым мне совсем не хочется становиться...

- Вот что делают сотни лет, проведенные в куске льда, - с тяжестью Крегер смотрел на великана, понимая, что сам мог оказаться на его месте.

- Тебе бы не помешало пройти через эту процедуру, - был полностью серьезен Тард.

- Ну что Хродор готов выплеснуть накопившуюся энергию, повеселиться как следует?! - с безумной улыбкой проорал Крегер.

- Давайте просто быстрее свалим отсюда, - был невесел великан.

- Не обращай на него внимания, - обращаясь к великану, Тард имел в виду отца. - Он просто придурок.

Все трое растворились в луче телепорта. В Преферии был уже поздний вечер. В небе взошла нарождающаяся луна. Хродор был удивлен Армидеей, в его мире пятьсот лет назад Преферия дикая и малозаселенная земля, в которой и не пахнет городами подобного масштаба. Крегер глядя на луну, пояснил, что времени у них мало, с объявившимся чудовищем нужно кончать быстро. Через несколько дней взойдет полная луна и "новорожденный" монстр, измученный ломкой первого полнолуния уползет куда-нибудь, заляжет на дно надолго. А у них Эвалта готовая взорваться гражданской бойней за спиной, помогать которой армидейцы станут только при условии ликвидации Проклятия Таргнера, прекращения всего этого кризиса. Поэтому медлить было нельзя.

Сработала тревожная сирена, временно населяющие город люди разошлись по отведенным им квартирам. Все стеклянные окна, двери в городе задвинулись стальными заслонами, каждое строение превратилось в крепость. На улицах зажглись фонари. С наступлением темноты город опустел и застыл в мертвой тишине. Как и было установлено наспех согласованным планом "Пир для чудовища" даже армидейские солдаты в эту ночь не вышли на улицы. Для ночной авантюры с участием этой троицы армидейское командование выделило помещение одного из домов культуры. Двери этого огромного дворца в одном из центральных районов единственные во всем городе были открыты этой ночью, струящимся из них светом зазывая внутрь. За дверьми в просторном желтом зале, освещенном тремя большими люстрами, стоял накрытый стол заполненный едой достаточно, чтобы накормить огромного великана.

- Знают чем нас подкупить, - уже во всю чавкая, измазав бороду в соусе, уплетая за обе щеки, сказал великан. Из-за своих размеров за человеческим столом ему пришлось сидеть на полу, скрестив под собой ноги. В виду того что город наполнен несчастными людьми которые ничего хорошего не видят Тард от наслаждения пищей воздержался ограничившись вином. Крегер также взяв со стола две бутылки вина, прихватив стул, ушел в сторону, спрятавшись за одной из колонн. Наглотавшись вина, с удовольствием войдя в привычное необходимое состояние, закурив трубку, тихо сопел закрыв глаза.

Разогревшись вином, неизбежно Тард с великаном завязали разговор. Огромный топор, висящий за спиной меч Тарда, шлемы и того и другого лежали уложенные на полу. Тард скрыл уродливую половину лица под волосами. В процессе разговора глядя на великана, он не видел какого-то иного другой природы другого мышления существа, перед ним сидел обычный человек, просто очень большой. Он слишком долго жил среди людей, поэтому и стал в душе обычным человеком, впитал все самое плохое: нецензурную брань, склонность к внутреннему саморазрушению.

Хродор рассказал свою историю. Великаны порождения Азуры хоть и большие, но уродливые как внешне, так и внутренне, изувеченные существа сбивались друг с другом, порой даже образуя целые города, вроде Валхмура что на севере Преферии. Великанам же магической природы большим воплощающим в себе силу человека существам в прямом смысле слова было запрещено объединяться, отдельными парами они кочевали по миру. Просто однажды, в древние времена великаны под управлением своего первого и последнего короля хитростью которого объединившись, сумели создать свое государство что вылилось в безумие больших масштабов. Великаны по своей природе не злы просто своим объединением они создавали силу, которой трудно было считаться с мелкими слабыми тварями живущими вокруг. Потребовалась целая артэонско-эльфийская коалиция, поддержанная разумными драконами, чтобы остановить это зло собравшееся подчинить полмира. В итоге выжженное драконьим пламенем первое и последние государство великанов, истории запомнившееся как Родскратос, было уничтожено, род великанов был сведен к минимуму. И теперь эти гиганты скитаются по миру, только вспоминая дни величия своего рода.

Хродор был рожден в вечном скитании, отец учил его пасти овец, коров, коз, выживать в лесу, временно обживать далекие всеми забытые уголки этого мира. Он же всегда хотел чего-то иного, участь вечного кочевника, главная задача которого продолжить род его совсем не впечатляла. Едва став самостоятельным он сбежал, затерявшись в мире людей. С такими размерами и силой нашел себя в военном ремесле, служил наемником у разных хозяев, успел даже побыть гладиатором. И вот однажды от ранения перенеся клиническую смерть вернувшись, он стал слышать мертвых. Дальше его жизнь пошла уже по другому пути. Раньше любящий шумные пирушки он стал ценить тишину, в которой лучше слышались голоса мертвых разносящиеся по миру. Он отправился в вечное скитание по заброшенным и опасным уголкам мира, туда, где обитают призраки, благо со своими размерами и силой мог себе это позволить. Вступал в контакт с не упокоившимися душами, помогал им, по мере возможности разрешал противоречия, задержавшие их в этой реальности. Его главными собеседниками стали, так называемые Поводыри - неизвестные существа, которые возможно являлись древними призраками, так долго живущими без плоти, что ставшими чем-то самостоятельным, разумным. Быть может, это даже были Духи, лишившиеся физических очертаний прибывающие в иных слоях нашей реальности. Эти мудрые черными тенями порой видимые ему существа, вели его по миру, ведая обо всех новостях и забытых тайнах древности, предупреждая об опасности. На вопрос Тарда "за каким хреном" он и ему подобные этим занимаются, Хродор поведал о Светлой Неге. Души освобожденные от призрачных оков благодарят своих освободителей, даруя самое невероятное наслаждение на земле. В последние мгновения, приобретая свое прижизненное обличие затем, растворяясь ярким светом, освобождающаяся душа в благодарность пролетала сквозь тело отпустившего ее контактера, наполняя его Светлой Негой. Первые несколько часов это неописуемое внеземное удовольствие, можно просто лежать хоть на снегу хоть под дождем посреди лужи согреваясь потрясающим исходящим изнутри теплом. В это время все болячки тела, проблемы точащие душу, все просто растворяется, частичка оставленного внутри света буквально возносит к небесам. После наступает удовлетворение прилив сил желание жить как после долгого приятного сна, Нега не отпускает еще долго. Порой по месяцу после неописуемого наслаждения тело наполняет сила, какая-то светлая энергия, любая пища, положенная в рот кажется гадостью, земной мерзостью, да она и не нужна. Хродор рассказал, что по нескольку месяцев жил без еды и воды, лишь согреваясь светом, идущим из души. И вот именно поэтому, ради того чтобы согреться неописуемой Негой Говорящие с мертвыми всю жизнь бродят по миру делая все чтобы освободить очередную не упокоившуюся душу. Тард сравнил их с наркоманами, скитающимися в поисках дозы, Хродор улыбнулся, признав, что отчасти это так.

Проблемы с контролем дара были у него сразу, но пока он был полон сил постоянный шепот в ночи, жуткие разносящиеся эхом стоны не ведающих покоя душ не казались проблемой. Со временем то ли устав, то ли постарев, он стал все сильнее озадачиваться этим. Все чаще желая покоя, ища спасения от разрывающих голову голосов, он и не заметил, как стал спиваться. В итоге его Поводыри его оставили, самостоятельно блуждая по миру, годами не ведая спасительной Неги, желанного покоя, он спасался только алкоголем. И вот однажды спася жителей небольшого лесного племени от призрака, живущего в старом храме, прожив у них пару месяцев, пьянствуя днями напролет, однажды утром он в состоянии похмельного беспамятства взял топор и решил всех этих неблагодарных карликов проучить. И вот теперь спустя несколько сотен лет он сидит здесь, с пластиной на голове блокирующей контакт с мертвыми, не зная как быть дальше, желая как-то заслужить прощение.

Хродор излил душу, Тард уже прилично охмелев, покачивался на стуле, борясь со сном. Стрелка на часах показала начало двенадцатого, а от чудовища все еще ни звука. Из-за колонны, где от всех спрятался Крегер, послышался звон бутылки упавшей на пол. - Эй ты, "голос из темного угла", ты давай-ка там притормози нам еще с чудищем биться! - шутил над отцом Тард. Хродор посмеялся.

- Ты как с отцом разговариваешь?! - сонно промямлил Крегер.

Пришла очередь Тарду немного рассказать о себе, различными вопросами полупьяный великан его к этому всячески подталкивал. Свою настоящую мать он не знал, поэтому, как и при каких обстоятельствах был рожден, он был не в курсе, а отец не любил разговоров на эту тему. Сам себя он помнит только артэоном. Свою артэонскую семью он воспринимал как родных и эти милые создания отвечали ему тем же, однако отец своими периодическими появлениями, натуральными вторжениями в его счастливую жизнь постоянно напоминал о том, что он приемный. Дар отца ему не передался, с его слов к счастью, однако человеком он не остался. Он является так называемым Воином Стихии способным контролировать холод. "Ну, это когда стихия в каком-то своем проявлении убивает тебя, но силой магии возвращаясь к жизни, ты становишься способным этой стихией управлять", - так Тард рассказал о своей силе. Великана сразу заинтересовало, как и когда Тард умер. "Не знаю. Этот безумный старик, которого я зову отцом как-то по пьяной голове проболтался, что я был рожден мертвым. Хрен знает, что он имел в виду. А на трезвую голову таких серьезных разговоров он не допускает" - все, что мог ответить Тард.

- А шрам у тебя откуда? Если это не личное, - Хродор продолжал разговор. Тард не на шутку испугался, откинулся на спинку стула, коснувшись рукой уродства на своем лице. - Если хочешь, можешь не отвечать...

- ... Это след от столкновения с самым чудовищным и жутким врагом, какого только можно встретить... с которым я, справиться оказался не в силах, - поглаживая обезображенную часть лица под волосами, с ощутимым страхом в голосе, говорил Тард.

- Да это сам он себя полоснул, придурок этот. Еще сидит тут всякую чушь несет! - вдруг резко вторгся раздраженный голос Крегера.

- Отец! - злобно крикнул на него Тард.

У Хродора даже глаза расширились от удивления, ему стало дико смешно, но внешне он старался разрывающий смех скрыть. Тард тяжело задышав от злости к отцу, сидел, не зная, что сказать. Налив себе полный бокал вина осушил его разом.

- Ты что... - великан, едва сдерживая смех, как можно более мягко обращался к Тарду. - Действительно сам себя резанул?! - Хродор уже не скрывал улыбки.

Слыша проскакивающие смешки, видя улыбку на лице великана Тард, почувствовал облегчение. Уж пусть лучше над ним смеются, чем смотрят на него как на сумасшедшего, так ему было легче.

- Да, - увидев улыбку великана сбросив с плеч груз, Тард тоже улыбнулся, но только безрадостно. - Это долгая история...

- Мы никуда не торопимся...

- Понимаешь... тебе знакомо чувство, когда ты чем-то занимаешься, делаешь это всю жизнь, но внутри понимаешь что это не твое...

- Ну, вроде...

- Меня с детства обучали, готовили ко всему этому. Безумный отец просто приходил и забирал меня, вырывал из нормальной жизни. Армидейские инструкторы гоняли меня по полной. Обучали рукопашному бою, азам выживания и всякой прочей военщине. Чокнутый папаша обучал владению магическим даром. Из меня растили тупого исполнителя чужих приказов, промывали мозги всей этой патриотической гадостью, только потому, что папочка так захотел. Ему хотелось видеть меня своим помощником, защитником Арвлады. И при этом никто не удосужился спросить мое мнение. Хочу ли я этого всего? Нет. Меня просто ставили перед фактом, что у меня есть сила, выделяющая из числа простых смертных, и я обязан направить ее во благо, должен стать воином, дополняющим отца. И я в детстве, не понимая ничего, просто слушался, просто делал, что от меня требовали, впитывал все это. Но со временем я стал, как бы взрослеть, понимать, что никому ничего в этом мире не должен.

Когда все мои сверстники гуляли с девчонками, радовались, просто жили, я уже топтал песок дикого юга, убивал во имя Арвлады. Не спорю, тогда в юношестве мне все это нравилось, просто от того что я был глуп...

- Ты и сейчас не изменился, - дал о себе знать Крегер.

- Заткнись! - рявкнул Тард. - И вот я бесконечно спрашиваю себя: зачем, за каким чертом мне все это нужно? И самое смешное - не нахожу ответа! Но понимаю что уже поздно. Я этого старика ненавижу, но все равно иду за ним. Иду потому что уже поздно что-то менять. Но я не выбирал этот путь. Вопреки своей воле я блин: "Тардес Кефалийский" и без этого уже не смогу. Все это меня жутко бесит, - под конец Тард аж заскрипел зубами.

- Так, а шрам-то, откуда? - дав Тарду остыть, с улыбкой поинтересовался великан.

- Ах да, шрам! - они оба засмеялись. - Мы возвращались из-за периметра. Я, рота армидейцев, этот долбанный старик (он имел в виду отца, который все слышал и, улыбаясь, сидел где-то там за колонной). Лечили на юге людей от какой-то темной проказы. По дороге домой, едва вошли в Арвладу, старик куда-то пропал, наверное, наглотавшись из своей фляжки, вывалился из кузова на обочину. Армидейцы предлагали докинуть меня до Кефалии, до дома. Но я отказался. Была поздняя весна, природа расцвела и уже вовсю благоухала. Я хотел сам пройтись по родным северным лесам, прогуляться, почувствовать долгожданную свободу, начавшийся отдых. Я просто гулял, ночь была теплая и прекрасная. И тут... Короче как я помню, мне стало стыдно. Мои берцы вымазаны в какой-то грязи, броня вся пыльная, весь я такой лохматый, грязный, ну чудовище одним словом. По-другому этого не описать. И мне как-то так стало стыдно возвращаться к артэонам, в мире которых все идеально. Мне показалось, что если я решил быть чудовищем, короче вот этим вот непонятно чем которым меня сделал отец, то должен как-то отстраниться от нормального общества, немного адаптировать себя для жизни полной безумия. Ведь мой папаша хочет меня таким видеть. Не знаю, наверное, это было весеннее обострение... Меня все достало. Я сошел с дороги, развел костер, обжог рот спиртом из фляги... А потом своим походным кинжалом резанул себя по роже. Так мне казалось для артэонов я стану монстром, они испугаются меня, станут сторониться, и я полностью отдам себя в распоряжение отца.

Великан залился диким хохотом, Тард глядя на него безумными глазами, только улыбался.

- Ничего себе. Вот это тебя торкнуло! - смеялся великан.

- Да я переборщил немного. Не рассчитал сил, резанул слишком сильно, - Тард поднял волосы и во всей красе показал свой шрам, навсегда изуродовавший половину лица. Основной шрам начинался со лба, проходил через глаз и заканчивался внизу щеки, параллельно шли другие более слабые борозды. - Зацепил глаз, - вместо глаза у него осталось пустое бельмо. - Это забавно. Тогда я даже не заметил, как вместе с кровью вытекла сопля, которая, оказывается, была моим глазом!

Великан просто надрывал живот, молил прекратить смешить его, Тард засмеялся вместе с ним, и от этого на его душе становилось легче.

- Ну и как? Артэонские девчонки отстали от тебя?!

- Ты что шутишь? Наоборот теперь этим глупым артэонкам меня вдобавок ко всему еще и жалко. Тогда я мог буквально выбирать себе любую, едва мне стоило напомнить о том жутком чудовище, что напало на меня в лесу и лишило глаза. И как я от этого страдаю!

- Чудовище?! - закатывался от смеха великан.

- Под утро, заявившись домой, истекая кровью, с изуродованной рожей, расскажи я тогда правду, я выставил бы себя конченым придурком. Я всем наплел, что на меня напал неизвестный жуткий монстр! Армидейцы даже подняли по тревоге солдат, прочесали все окрестные леса. Мне даже страшно стало, а вдруг они найдут какие-нибудь улики и узнают, какой больной я дебил! - эти двое продолжали смеяться. От смеха великана дрожал стол. Тард осушил еще бокал вина.

- А кто во всем в этом виноват? - смеясь, уже не серьезно говорил Тард. - Ну, разумеется этот безумный мерзкий старик!

- Пошел ты психопат, понял. Скажи спасибо, что я с тобой душевнобольным еще связь поддерживаю, - также несерьезно возразил Крегер.

- А если серьезно, - тяжело вздохнув, признался Тард. - Раньше в молодости, я рвался следом за отцом навстречу приключениям. Мне нравилась слава, всеобщая любовь. Это была не жизнь, а сказка для мальчишки. Но потом все приелось, все достало. Короче я просто вырос. Вывод очевиден: я должен был умереть молодым. Запомниться миру и себе нормальным, не допустить превращения в то дерьмо которым сейчас являюсь.

На улице за открытыми дверьми зала пошел дождь. Пока Тард и великан боролись со сном, из-за колонны Крегера послышался храп. Сон всех троих разогнал чудовищный вой, раздавшийся откуда-то с окраин города. Нужно было срочно что-то предпринять, как-то приманить чудовище к себе, и тут великан Хродор, как и договаривались, встав посреди зала, сложив руки рупором, издал протяжный очень правдоподобный вой. "Мой отец был охотником, это наследие его уроков", - оправдался он перед Тардом. Ответный леденящий душу вой, не заставив себя ждать, раздался совсем рядом. Хродор крепче сжимая топор, не сводил глаз с дождливой темноты, начинающейся за дверьми зала, Крегер опираясь на посох, стоял чуть позади него, Тард отошел в дальний угол. Глядя в стену, в метре от которой находился, он сел на колени. "О мой ангел, прошу вас дайте мне силы. Помогите выжить в этот раз", - сидя напротив стены, сказал он, покорно опустив голову готовясь к приходу своей богини. Его озарил яркий свет, в стене появилась белая обвитая клубами пара лестница, по которой его богиня не спеша спустилась. В реальности он просто сидел возле самой обычной стены. Сжав его любимые щечки, она подарила ему свой ангельски нежный поцелуй. Его артэнсфера, укрытая в центре груди загудела, вместе с растекающимся по венам теплом тело наполнилось нереальной силой. Видимый только ему ангельский свет погас, наделив его силой, она как обычно просто растворилась. Поднявшись с колен, он стал сильнее и быстрее в разы, невероятная наполнившая тело мощь была в прямом смысле слова ощутима ему самому, он был готов к предстоящей схватке. Достав из-за спины свой меч, активировав свою магическую силу, быстро покрывшись слоем защитного белого льда, источая клубы ледяного пара, он подошел к остальным.

Раздался еще один протяжный вой, снаружи, уже где-то метрах в десяти. По стене с внешней стороны впиваясь когтями в камень, проползло что-то огромное. По сухому освещенному залу прокатилось рычание из дождливой темноты. Спрыгнув откуда-то сверху, снаружи в дверном проеме появилось что-то огромное и черное. В темноте засияли желтые волчьи глаза. Огромный человек-волк на четырех лапах медленно вошел в свет зала. С черной промоченной холодным дождем шкуры капала вода. Чудовище, носом хватая воздух, пыталось распознать, кто стоит перед ним.

- Тише Тард, не торопись, это, по сути, животное, выжди момент, - придерживая сына за плечо, приговаривал Крегер. Но тут раздалось безумное: "А-а-а-а!" - Хродор схватив топор обеими руками, бросился на монстра. Огромный человек-волк и великан столкнулись друг с другом. Начался напряженный поединок. Стол, за которым они сидели, вместе со всеми оставшимися яствами разлетелся в первую же минуту. Несколько раз изрезанная серебряным мечом или огромным топором волчья туша падала на пол. У твари удивительным образом кровь в местах повреждений, будто от столкновения с воздухом, становилась вязкой, а после и вовсе затвердевала, становясь похожей на резину, поэтому кровопотеря ему была не страшна. Всякий раз, изрубленный оказываясь на полу, в последний момент монстр резко подскакивая, либо умудрялся увернуться от удара, либо сам наносил удар, отбрасывая Тарда с его серебряным мечом в стену как мячик. Несколько раз Тард врезался в пол и стены, ледяная броня естественно защищала его, никаких повреждений он не получал, однако его внутренние органы встряхивались конкретно, всякий раз ему казалось - еще один такой удар и его мозг вылетит из головы. Держась, едва не теряя сознание, он продолжал биться с монстром, вернее пытаться загнать эту прыткую тварь. Несколько раз изрезанный монстр забирался на колонны, стену, относительно восстанавливался, и снова набрасывался, один раз даже удачно приземлившись своей тушей на великана, лишив его сознания. Хродор сначала с непривычки неудачно промахнувшись, вонзил свой топор в пол, продолжив биться с тварью кулаками, помогая Тарду, затем все-таки сумев вытащить топор, несколько раз удачно попав по твари, в итоге свалился без сознания. Тард остался с монстром один на один. Тварь, ударом в очередной раз, отбросив его в стену, фактически лишив сознания, бросилась на него со всей своей яростью. На помощь к нему пришла его ангел, она остановила время, вытащив его из-под летящей твари. Монстр готовившийся разорвать Тарда, врезавшись в пол, прокатился по нему кубарем. Тард пришел в себя, спокойно поднялся, время все еще было замедленно для него. Несущийся на него безумный монстр фактически замер на месте. Его ангел, улыбаясь, смотрела на него, предавая его телу сил, он, поблагодарив ее ответной улыбкой, с мечом бросился рубить замершего для него на месте монстра. Изрезанная за доли секунды туша человека-волка снова свалилась на пол, время вернуло свой привычный ход для Тарда.

Раны на теле твари быстро срастались, кровь у него не текла, изрезанный серебряным мечом он все равно продолжал дергаться. Тард аккуратно приближался к нему. В последний момент, казалось бы, изрезанный обездвиженный монстр набросился на него, сбив с ног, сжав его голову в своей пасти. Стальной шлем трещал и очевидно долго не выдержал бы, покрывающий его защитный слой льда с треском осыпался. Тут внезапно в спину твари воткнулся дротик с прикрепленным к нему каким-то необычным сияющим ярко красным камнем. Туша чудовища взмыла в воздух, со всей силы врезалась в потолок и шлепнулась об пол, подобное повторилось несколько раз. Переломанный обездвиженный монстр свалился на пол, дротик с волшебным камнем вернулся в руку Крегера.

Монстр, быстро регенерируя, задергался, злобно болезненно рыча. Тард медленно поднимаясь с пола, едва удержался на ногах, в очередной раз монстр фактически обездвиженный лежал перед ним. После последних неудачных попыток он уже боялся приближаться к нему. Несмотря на перелом почти всех костей, изводясь злобным рычанием, содрогаясь в диких конвульсиях, тварь уже пыталась подняться на ноги. Тут неизвестно откуда выскочил разозленный до предела Хродор, без сознания отлежавшийся где-то в стороне. Крепко схватив тварь, выломав ей руку, зажав шею, он крикнул: "Руби ему башку!" Тард недолго думая со всей силы врубил свой меч в массивную волчью шею. Голова осталась на месте - лезвие ударилось о мощный позвоночник. Буквально рассвирепевший Тард ударил еще и еще, и вот, наконец, чертов позвоночник хрустнул, тварь в объятиях великана беспомощно обмякла, казалось еще один удар и все. Тард замахнулся и ударил что есть силы, но, не дойдя до шеи лезвие, остановилось, уши всем прорезал невыносимый сверлящий нервы шум, окружающее пространство преломилось искажениями как поломанное зеркало трещинами. Лезвие держала едва видимая черная рука, следом появился, и силуэт которому она принадлежала. Один из семи призраков жрецов Таргнера размытый словно клякса, весь в черном, в волчьей маске на лице, возник из ниоткуда. Из-за пространственно-звуковых дефектов Тард схватившись за уши, бросив меч, отшатнулся в сторону. От появления призраков голова великана казалось, едва не взорвалась, мучаясь от боли, скинув шлем, он крепко сдавил ее руками. Призраки что-то говорили ему, их голоса ломились в его голову вопреки блокирующей пластине на затылке, что вызывало чудовищную боль. Непонятно откуда появились другие шесть призраков, все они окружили тело монстра, в итоге подняв его на руках, с ним двинувшись к выходу из зала. Пространственные искажения и жуткий сверлящий нервы шум усилились, буквально взрывая Тарду мозг. Крегер стоящий чуть в стороне вопреки сверлящему уши звуку аккуратно обрушил потолок, засыпав тушу чудовища, распугав тащащих ее вопреки всем законам бытия призраков. Пространственные помехи и шум тут же исчезли. Чудовище, придя в себя, выбравшись из-под обрушенных потолочных плит, бросилось бежать, растворившись в дождливой темноте.

- Бежим надо догнать его! - весь бледный, из последних сил передвигая ноги, Тард бросился к выходу.

- Успокойся, остановись! - крикнул такой же измотанный Крегер, захлопнув перед сыном огромные двери зала. Откуда-то сбоку выполз перепуганный, бледный Хродор. - Ты как? - поинтересовался у него маг.

- Нормально, - ответил великан. - Эти призраки... они какие-то необычные.

- Пока не встало солнце мы должны не оставлять тварь в покое. Где гарантия, что он сейчас не расковыряет какой-нибудь дом, в котором прячутся беженцы? - не успокаивался Тард.

- Не расковыряет, - устало проворчал Крегер. - Мы конкретно вспугнули эту тварь. Это не осознанный враг, это, по сути, безумное животное. После отпора полученного сейчас до следующей ночи он не вылезет, можешь мне поверить. Все, мы разозлили его, вызов брошен, мы привлекли его внимание к себе. Нужно думать о нашем следующем поединке, о следующей ночи, а пока все, хватит, нам всем нужно отдохнуть.

Их разместили в одной из армидейских казарм. Великан после того как ему обработали царапины на лице, свалился без задних ног. Тард, отделавшийся лишь парой ушибов, все не успокаивался, продумывал в голове прошедшую схватку, все думал над своими ошибками.

-Эй, Тард, эй вставай, - отец тряс его за плечо. Судя по ощущениям Тард, проспал не больше пары часов, его глаза просто не хотели открываться. "Отв... ли" - недовольно буркнул он перевернувшись на другой бок.

- Тард ну вставай, - не отставал отец.

- В жопу иди!

- Тардик ну солнышко, ну просыпайся, давай! - едва сдерживая смех, издевался над ним Крегер, вдобавок поглаживая его по голове как маленького.

- Ты с-с-с... Старый психопат! - разозлено подскочил Тард. Гнев выбил из него все остатки сна. Крегер смеясь, отпрыгнул на безопасное расстояние. - Что тебе нужно старый маньяк?!

- Мы не должны ждать следующей ночи. Мы должны спуститься вниз в его логово. Должны застать его врасплох, нанести удар сами, когда он не ждет. К тому же если его повадки подобны животному, то в своем логове он удирать не станет. Будет вынужден защищаться. И самое главное там глубоко под землей, где нет ничего живого, я могу применить ледяной взрыв, - просмеявшись пояснил Крегер.

- Я убью тебя старый ты псих. Клянусь. Вот только дотянусь до тебя, - бубнил Тард, протирая глаза, которые все не хотели открываться.

- Толщина опорных конструкций достаточная, полностью они не промерзнут. Поэтому город не обрушится. Раз не можем убить эту тварь, так давай ее просто заморозим. Как всегда. Ведь ты же сам хочешь помочь этим людям, так давай: вставай и действуй!

Сначала чтобы окончательно не превратить Хродора в кусок льда, его с собой брать не хотели, но после непродолжительной дискуссии решили что применение "Ледяного взрыва" это крайняя мера, решив все-таки для начала попробовать побороть чудовище классическим способом, устроить второй раунд их схватки. При более активном участии мага обездвижить монстра и дать Тарду длительным прикосновением превратить монстра в ледышку.

Вся троица отправилась в армидейское подземелье. В виду нехватки энергии лифты и механические подъемники не работали, спускаться пришлось своим ходом, да еще в полной темноте. Через канализационный люк, дальше еще по нескольким шахтам лифтов и они выбрались в армидейское метро. Они оказались в парке для транспортных кабинок. В ярком свете с наконечника посоха Крегера показалось огромное помещение, пронизанное тысячей тросов, на которых висели кабинки. Где-то во мраке, в глубинах огромного парка периодически проскакивали зеленые разряды энергии Шини затерявшиеся в переплетениях системы городского энергоснабжения. Дальше дорога вела по переплетениям лестниц между технических этажей. Потом снова шахты лифтов, люки которых были выломаны, по всей видимости, чудовище этими путями выбирается наружу. Несколько сотен метров пришлось пройти по трубе с нечистотами, по колено в воде. На поверхности располагался артэонский город, поэтому сюда в основном стекали отходы производства.

Чем ниже они спускались, тем холоднее становилось. И вот, наконец, внизу очередной лестницы на глубине в несколько десятков метров под землей показались стальные ворота, "Второй Акрополь; Блок "Б" гласила надпись над входом. Тард натянул ледяную стелу, великан крепче сжал топор, маг, как и положено, стоял за их спинами. Арми распахнула двери.

В мертвой тишине в свете из посоха Крегера из вечного мрака показалось огромное помещение. Повсюду стояли каркасы, на которые в случае необходимости можно было натянуть палатки и разместить здесь сотни, тысячи человек. Все это когда-то создавалось для защиты жителей Эвалты, например, на случай войны (прямой агрессии СБК) или какого-нибудь другого бедствия, чтобы можно было разместить тут их всех, в безопасности дав возможность переждать любую бурю. Огромное простирающееся под всей Армидеей убежище, целый подземный город. Откуда-то доносился звук капающей воды, наверное, прохудилась система водоснабжения. Тихо и осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, они двигались по подземным холодным лабиринтам, ставшим логовом для человека-волка. Первый уровень "Второго Акрополя" состоял из залов с палаточными каркасами и трубами с водой, соединенных коридорами. Холодный воздух пах сыростью. "Интересно сколько времени в эти подземелья никто не спускался?" - задавался вопросом Тард. Ему не верилось, что где-то наверху расположен технологичный артэонский город и это его подземные коммуникации. Слишком уж сильно все здесь было запущено. Никаких признаков монстра, полная тишина.

И вот в свет, которым разгонял темноту Крегер, попали какие-то ржавые валяющиеся на полу лохмотья - остатки артэонских бронекостюмов после гибели носителей уже почти превратившиеся в труху. Здесь погибли армидейские солдаты, до них спустившиеся в подземелье и попытавшиеся сразиться с чудищем. Тела всех погибших артэонов уже давно рассеялись, только остатки их волшебной брони напоминали о произошедшей бойне. Среди ставшей трухой брони были обнаружены странные переносные контейнеры, как оказалось это упаковки с липкими бомбами внутри. Оставался вопрос: что именно собирались взорвать армидейские морпехи?

Они дошли до туннеля спиралью уходящего вниз, соединяя между собой уровни Акрополя. У великана закружилась голова. Жуткий холод и мрачные стены этого подземелья, как и многометровый пласт земли и металла над головой давили на нервы. Было решено устроить что-то вроде привала, дать здоровяку посидеть, перевести дыхание. Тард вглядывался в темноту тоннеля ведущего вниз, и вдруг неожиданно для себя увидел любимый яркий свет, исходящий из-за угла. Его ангел, как обычно сияя улыбкой, вышла к нему из темноты. Ее яркий свет опалил глаза Тарда, и после секундного ослепления он смог видеть в темноте. "Она" послав воздушный поцелуй как обычно растворилась, а для Тарда мрачные коридоры больше не ограничивались участком освещаемым исходящим из отцовского посоха светом.

- Отец приглуши свет. Пока я вижу в темноте я пойду впереди, - удивив великана, без лишних объяснений говорил Тард. - Буду тихо и незаметно красться метрах в ста от вас, а вы плетитесь позади. Разговаривайте о чем-нибудь, привлекайте к себе его внимание. Он клюнет на вас, а я постараюсь напасть внезапно, посмотрим, что получится.

- Он же артэон, его Дух ему постоянно помогает. Он то в темноте видит, то под водой дышит, - Крегер объяснил происходящее ошарашенному Хродору.

Тард вооруженный серебряным мечом двинулся вперед, великан и маг остались смотреть друг на друга. Крегер конкретно приложился к своей любимой фляжке, без лишних слов передав ее Хродору, все это время сглатывавшему слюну. Примерно минуту маленькой струйкой содержимое фляжки заливалось великану в рот. Изрядно охмелев, тут же избавившись от всех страхов, два теперь самых отважных героя в мире двинулись на битву с тварью.

- Слышь колдун, - заплетающимся языком говорил Хродор. - Ты же вроде нормальный, а плащ почему-то носишь черный?

Тард велел им разговаривать о чем-нибудь, как-то привлекать к себе внимание, поэтому Крегер, после всего влитого в себя помимо посоха опирающийся о стены, чтобы не свалиться, объяснил великану разницу между магами и колдунами. Маги это люди от природы наделенные даром магии, а колдун это обычный смертный, имеющий в своем распоряжении предмет-источник (например, волшебную палочку, посох, волшебное кольцо, амулет) и сборник заклинаний. Частенько в силу каких-то природных процессов магическая сила может быть дарована полному придурку не способному правильно ею распорядиться, вон, сколько безумных темных магов бродит по миру. А колдун это всегда хладнокровный гениальный тянущийся к власти и могуществу человек, желающий подкрепить свое величие магической силой. Множество королей-колдунов запомнились этому миру, не всегда темными и ужасными поступками. Назвать естестворожденного мага колдуном, это как бы оскорбление, так на будущее Крегер предупредил Хродора. Великана удивило словосочетание "светлая ведьма" прозвучавшее в рассказе Крегера. Оказывается слово "ведьма" не имеет отрицательного значения, изначально это просто определение женщины наделенной магической силой, просто маг женского пола, если уже говорить примитивно. Дело в том, что ведьмы, то есть женщины наделенные магией, обладая силой, могут позволить себе быть независимыми свободными своенравными, что естественно не по нраву окружающему дикому миру управляемому мужиками. Поэтому в условиях дикого патриархального мира слово ведьма и приобрело отрицательный оттенок. Ну, еще нужно признать что действительно, учитывая униженный рабский статус женщины в диком мире являющейся имуществом, вещью в распоряжении хозяина мужчины, многие ведьмы в таких условиях пропитанные ненавистью и злобой обретая магическую силу, действительно в большинстве случаев выбирали служение злу. Старались уничтожить или силой изменить дикий несовершенный мир, приводя к ужасным последствиям.

- Говорят мир магии это мир оживших фантазий, - после еще одной дозаправки совсем охмелев, говорил Крегер. - Все маги это люди, следовательно, мир оживших людских фантазий. Но люди чокнутые твари. В людских головах, внутренних мирах содержится столько безумия, что и представить сложно. И вот таким вот существам дарована возможность воплощать свои фантазии вовне? Благодаря магии сумасшествие одного больного чокнутого дебила может выйти за пределы его черепной коробки, изуродовать мир вокруг. По-моему мир магии это мир оживших кошмаров...

Тем временем тоннель вьющийся гигантской спиралью, по которому весело болтая двигалась парочка собутыльников, подходил к концу. Откуда-то спереди из темноты раздался безумный животный рев, что-то огромное злобно рыча, двигалось в их направлении. Затем раздался визг, снова безумный рев, звуки борьбы, крик Тарда и жалобное скуление. Маг с великаном бегом бросились вперед. В свете из волшебного посоха Крегера сначала показалась заледенелая лужа крови, затем лохматая смерзшаяся туша чудовища, изрубленная в лохмотья. Тард измазанный в крови, тяжело дыша, стеснительно отвернувшись, стоял лицом к стене.

- Это тварь? Я прикончил ее? - тяжело дыша, прохрипел Тард. Удивленный маг решил осмотреть тело чудовища.

- Скажи мне бесстрашный убийца чудовищ, а тебя не смутило что кровь у этой твари жидкая. Особенно когда ее фонтан брызнул тебе в лицо? - с издевательской усмешкой Крегер смотрел на Тарда.

- Какого х... - начал соображать Тард.

- А еще у этой твари шесть лап, - дальше разглядывал тушу монстра Крегер.

Тард лучше рассмотрев истерзанное чудище, просто не мог поверить своим глазам. Великан рассмеялся, "Прости Тард, не смог сдержаться" - оправдывался он. Перед ними лежала изрезанная туша шестилапого медведя, крупнейшего хищника лесов Северной Половины.

- Но как такое возможно? - Тард уже окончательно перестал понимать, что происходит.

- А я еще думаю, почему воздух здесь не такой затхлый! - усмехнулся Крегер. - Эти твари слепые, любят всякие темные норы. Наверное, попав в эти лабиринты, наш мишка был рад как никогда. Аламфисов лес чахнет, его цветы уже не защищают себя от лап всякой нечисти.

- Но как он оказался здесь? - недоумевал Тард.

- Сейчас узнаем, - глядя вперед, в темноту, сказал Крегер.

Сужающийся коридор уперся в выломанные двери, которых по карте быть не должно, официально здесь находилась "шахта вентиляции "Б". За дверьми очередной коридор лестницей, уходящий наверх, войдя в который все трое почувствовали поток воздуха, ударивший в лица. Миновав еще несколько развороченных дверей разделявших лестницу на секции, прошагав, наверное, больше километра наверх они оказались в каком-то темном заметно более теплом помещении. В свете с наконечника посоха мага показался круглый великанских размеров стол, с такими же стульями. Такая же великанская печь, кровать за шерстяной шторой, они оказались в чьем-то жилище. Над головами вместо потолка замерли переплетения огромных корней

- Домик под деревом, - узнал это место Тард. Увидев спасительный лучик света, бьющий из щели в стене, двинувшись в темноту, он отварил скрипящую круглую дверь. В глаза всем ударил непривычно яркий болезненный свет. - Ты... ты, что не мог предупредить что ли?! - закрыв глаза руками, ворчал Крегер. Тард вышел наружу и вдохнул чистого лесного воздуха. Шум хвои, пестрящие цветы в свете солнечного дня ласкали сердце после мрака подземелья. За его спиной возвышался великанских размеров дуб внизу ствола которого, зажатая огромными корнями осталась большая дверь.

- В этом "домике" здесь на севере Аламфисова леса жил добрый великан по имени Румпиль. Артэонские детишки, гуляя по лесу, приходили к нему в гости. Он их согревал у камина, рассказывал всякие сказки. А я еще думал, зачем артэоны держат этого великана у себя в лесу? На самом деле он являлся хранителем тайного входа в город, - вернувшись в темное великанское жилище, лучше объяснил Тард.

- Великан-то, какой? - единственное, что интересовало Хродора.

- Порождение Азуры.

- Это выродок, а не великан, не позорь мой род, - накаченный алкоголем Хродор говорил что думал.

Они приступили к осмотру великанского жилища. Дверь, открывающая вход в армидейское подземелье, была замаскирована под стенной шкаф. В целом в помещении имеет место жуткий бардак, следы когтей чудища на полу и утвари, высохшие бурые пятна, а также странный резкий запах. Хозяин, вернее смотритель этого дома был обнаружен в погребе. В полном мраке среди полок с какими-то банками истерзанное в клочья протухшее тело великана валялось поедаемое жуткими крупными насекомыми многоножками. Снаружи в лесу, неподалеку от "домика" была обнаружена труха от артэонских бронекостюмов. - Надо полагать, они пытались завалить тайный вход, по которому мы вышли сюда, - глядя на все, что осталось от группы армидейских солдат, говорил Крегер. - Вот только чудовище они собирались оставить снаружи или внутри?

- Скорее всего, снаружи. Им было главное обезопасить себя, оставить монстра за высокими стенами. Это единственное разумное, что они могли. Эта группа, скорее всего, действовала совместно с той "останки" которой мы обнаружили в подземелье. Эти отвлекали, а те внутри должны были взорвать проход, обвалить его, оставив монстра вовне, обезопасив Армидею. Надо полагать, действовали днем, когда монстр неактивен, но тварь оказалась, не так проста, как они думали, - высказался Тард.

- Монстр перебил и тех и других, потому как его опекают те призраки. Необычные призраки, они предупредили его, план армидейского командования был обречен с самого начала, - добавил Хродор.

- Среди ошметков брони нужно найти эти липкие бомбы и обвалить секретный вход. Подземелья пусты это факт, чудовище сейчас здесь снаружи, бродит где-то в лесу, - сказал Тард.

- И что тогда? Эта тварь, оставшись снаружи, пойдет терроризировать мир вокруг. Пусть лучше уж он донимает Армидею, причастную к его возникновению, - вдруг возмутился Крегер.

- Да брось! Эта тварь не ведает свободы, ведь это "оно" - проклятие, его задача уничтожить Армидею. Пока стоит золотой город оно никуда не уйдет, - стоял на своем Тард.

Великан и Тард искали бомбы в траве среди трухи, оставшейся от бронекостюмов, Крегер изучал следы вокруг огромного дуба. Никаких следов огромного волка, зато имелись совсем свежие отпечатки босых человеческих ног. Сначала маг не мог ничего понять, но потом его осенило.

- Это оборотень... - сорвалось у него с языка.

- Чего? - не расслышал Тард.

- Огромный волк не выходил из домика ни разу. Из свежих следов здесь есть только отпечатки босых ног. Обычный человек босиком сегодня утром вышел отсюда направился в лес и больше не возвращался. Он оборотень - монстр способный возвращаться в человеческое обличие, первый в истории Тьмы полу волк получеловек, - будто разгадал загадку тысячелетия Крегер.

Наеденными липкими бомбами, облепив потолок и стены в нескольких местах, они обвалили коридор, ведущий в подземелья Армидеи. Крегер оставшись по ту сторону завала, отправился оповестить армидейское командование о блокировке монстра вне городских стен. Тард и великан решили пойти по следам и постараться отыскать "оборотня" в лесу, пока при свете дня он пребывает в человеческом обличии, это если теория Крегера была верна.

Рэвул, как ни в чем не бывало, сидел на высоком холме, глядя на шумящую волнами Соленую Милю. Вместо одежды какие-то черные лохмотья висят на нем, колышась на ветру. Не утратив своего несерьезного отношения к жизни, не задаваясь вопросами о происходящем, пока выдалась спокойная минутка, он просто отдыхал. Его существование продолжается независимо от него самого, вопреки внутренней погибели физически он еще живет, но глядя на мир глазами мертвеца ничего не чувствует, не ощущает, его просто несет черным течением непонятно как и куда. В таких условиях для него легче легкого было послать все, на все забить и просто незаморачиваться, а то иначе можно было ощутить жесткие рамки того кошмара которым стала жизнь, реально свихнуться. В наступлении темноты его глаза стали желтыми волчьими, лютый холод начал пробирать изнутри, так что его начало трясти, в таких условиях трансформация, превращение в огромного жуткого волка измученным сознанием воспринималась как возможность укрыться комфортным теплым одеялом, согреться. "Пора возвращаться назад" - слышал он жуткий призрачный шепот. Призраки семи жрецов Таргнера стояли где-то за спиной неподалеку, не желая идти с ними на конфликт, во всем этом кошмаре оставаясь максимально безучастным, он просто делал, что от него требовали. Безвольно он побрел обратно, к домику под деревом. Во всяком случае, ему дали целый день просто погулять, насладиться шумящим волнами морем Преферии, в нынешних условиях о большем было глупо даже думать.

Босыми ногами он брел по уже известному пути. В лесу из каждого темного угла доносился жуткий загробный шепот: "Мы должны отмстить. Уничтожить Армидею, уничтожить все. Месть - единственное, что у нас осталось". В тенях здешних сосен ему виделись силуэты призраков жрецов Страны Волка, ставших неотъемлемой частью его жизни, вернее продолжающегося существования. Солнце спряталось за тучи, в сгущающемся вечернем мраке цветы под соснами стали испускать слабое свечение. "Они идут за тобой. Те, кого мы не в силах одолеть. Безнаказанно они завалили вход в город, оставив нас в этом лесу. Схватка с ними опасна, но отступать нельзя. Нужно быть осторожней" - среди уже приевшихся призрачных фраз Рэвул разобрал новые слова. "Они идут за тобой", - в нависшей тишине раздалось загробное шептание. Призрак одного из жрецов появился за деревьями и указал рукой в сторону, откуда исходила опасность. "Иди, посмотри сам", - говорили призраки. Рэвул осторожно подкрался к дереву и посмотрел сквозь ветви. Тард и Хродор осторожно двигались по темнеющему лесу в поисках него.

Запоздало Рэвул бросился бежать. "Спасайся, они снова несут боль!" - подгонял его призрачный голос. Ледяная стрела Тарда воткнулась в дерево, пролетев в миллиметре от его головы. Великан, своим могучим топором снеся небольшие сосны, вылетел впереди. Рэвулу ничего не оставалось, как прыгнуть в попавшуюся на пути канаву заполненную водой.

- Он где-то здесь. Ты видел его? - слышался голос великана. Рэвул сидя в ледяной луже, изводился от холода. Его слабую мечущуюся душу будто сжала чья-то сильная рука, дрожь тела резко прекратилась, разом замолкли все звуки. В его галлюцинациях в полной тишине из леса на него вышло его ненавистное чудовище. Огромный черный человек-волк, рыча и скалясь, смотрел на него своими свирепыми волчьими глазами. "Нет, пожалуйста, не надо", - беспомощно глядя в свирепые глаза, молил Рэвул. "Это твое единственное спасение, хлипкий выродок", - шептали в его голове призраки. Монстр бросился на него, и пастью сдавив шею, начал душить. Вне больной головы Рэвула, в реальности его тело содрогаясь в жуткой конвульсии медленно и болезненно начало трансформироваться. Его лицо болезненно вытягивалось в волчью морду, зубы превращались в огромные клыки. Черные лохмотья, висящие на нем вместо одежды, перетекали в черную шкуру, покрывающую монстра. Процедура превращения проходила болезненно, кости с треском удлинялись, выламывались, меняли строение. Огромными когтями от боли скребя землю, чудовище, пробуждаясь, издавало болезненные стоны.

Великан снес топором еще не до конца трансформировавшегося монстра. Пролетев несколько метров, врезавшись в дерево, быстро встав на ноги, монстр вырвал это дерево с корнем и его стволом снес несущегося на него великана. Хродор получив по ребрам, полетел как бейсбольный мячик, снося собой небольшие сосны. В голову монстра врезалась ледяная стрела, не пробив череп, зато причинив серьезную боль. Увидев покрытого ледяной броней Тарда, оборотень зарычал злобно скрепя зубами и, бросившись на огромную сосну, взобрался по ее стволу и скрылся в кроне. Забравшись наверх чудовище планировало, с высоты обрушится на маленького стоящего внизу Тарда, просто смять его своей тушей. Тард достал из поясного подсумка гранату, бросил ее рядом с собой, отвернулся присев на одно колено и закрыл уши. Огромный черный волк спрыгнул на него сверху. Свето-шумовая граната взорвалась. Чудовищу обожгло глаза, оно потерялось в пространстве и рухнуло на землю неуправляемой тушей. Тард снова рубанул монстра по шее и едва успел увернуться от его огромной лапы. Оборотень, схватившись за распоротую шею, бросился бежать и быстро скрылся за деревьями. Тард бросился к великану.

Хродор не хотел приходить в себя. Вокруг сгущалась темнота из глубины, которой доносился протяжный вой. В одиночку в темном лесу у Тарда не было шансов против этой бессмертной машины. Бросить великана он не мог, так же, как и тащить на себе этот огромный шкаф, облаченный в доспехи. Ему ничего не оставалось, как беспомощно стучать великана по щекам, пытаться докричаться до него, привести в сознание. Темнота все больше сгущалась, чудовищные протяжные вопли становились все ближе. Тард уже смирился с погибелью, решив достойно принять смерть, но как обычно к нему на помощь пришел его ангел. Источая свет, безмятежная, беззвучная и легкая она своей красотой приковавшая все внимание Тарда, в ее приближении позабывшего обо всем. Спустившись якобы с небес на своих крыльях, своими сияющими босоножками ступив на лесную траву, она коснулась головы великана, и тот резко пришел в себя. Из компании сияющего прекрасного ангела из-за своей красоты кажущегося сном, Тард резко провалился в общество дикого великана который, придя в себя, заорал как сумасшедший. Нужно было бежать, отступать к Домику под деревом. Хродор взвалил на себя Тарда, повесив его себе на спину как рюкзак и снося деревья, бросился со всех ног.

Крегер уже давно вернувшийся из Армидеи, своей магией наведя в пустующем великанском жилище небольшой порядок, развалившись на огромной кушетке дозаправившись из своей фляги тихо сопел. Дверь открылась, едва не слетев с петель, великан в броне, с Тардом за плечами, пронесшийся пару километров по лесу задыхаясь без сил, рухнул на пол. Тард быстро закрыл дверь, замкнув единственный уцелевший засов, "Нужно ее чем-то забаррикадировать" - крикнул он. "Вас где дураков носило?" - не разделяя суеты и тревоги сына спокойно зевая, интересовался Крегер. Дверь выломалась, разлетевшись на щепки, из темноты в освещенное светом из камина помещение, затормозив четырьмя когтистыми лапами, ворвался оборотень. Вместе с холодом снаружи залетели какие-то темные силы, пламя в камине тут же погасло, из согретого помещения выдуло все тепло, все заволокла темнота.

Маг стукнул о пол посохом, наконечник которого засиял ярким светом, осветив подземное жилище. Завязалась схватка. Тушей монстра разнесли великанский стол, Хродор отброшенный ударом оборотня в щепки смял один из больших стульев. Тард и великан набросились на монстра одновременно, дополняя друг друга. Пока великан пер на него, принимая на себя его основные удары, Тард ловко и быстро изрубил тварь своим серебряным мечом. Чудовище опять изрезанное свалилось без сил. Великан в попытках топором размазать череп, который оказался невероятно прочен, просто заколотил голову монстра в пол. "На, ты попробуй" - обращаясь к Тарду, отойдя в сторону, великан передавал эстафету. Тард усилил холод источаемый телом. Его окружили потоки ледяного белого пара, лед и белый иней поползли от него по полу. Он подошел к монстру и, всунув руку в его тело, начал замораживать его. Тело твари быстро промерзало насквозь. Придя в себя безумный монстр, сходя с ума от боли взмыл под потолок и с замороженным животом, смерзшимися основными внутренними органами отбежал к стене и, скуля, забился в угол.

Крегер велев остальным стоять на месте, максимально подошел к чудовищу, которое в его приближении свирепо зарычало. Закрыв глаза, он полностью сосредоточился, его ладони покрылись льдом. "Отец подожди, здесь же..." - поняв, что задумал отец, спешил остановить его Тард. Но было поздно, открыв глаза, Крегер со всей силы хлопнул в ладоши, и из его тела вырвалась волна белой энергии, проморозившая сковавшая льдом все на километры вокруг. Это называлось "Ледяной взрыв" - суперзаклинание доступное Крегеру.

Все вокруг замерло скованное льдом, промерзшее насквозь. Дуб-великан под корнем, которого они находились, полностью превратился в лед и пошел трещинами. В эпицентре ледяного взрыва воздух промерз настолько, что с неба посыпался снег. В радиусе нескольких километров все живое погибло, поэтому наступила настоящая мертвая тишина. Чудовище замерло став ледяным изваянием. И великан Хродор также стал куском льда. Тард, волной холода сбитый с ног, придя в себя, тряхнув головой, поднявшись, злобно посмотрел на отца.

- И все дела! - сидя на корточках держась за голову, говорил Крегер. Применение суперзаклинания обессилило его. Его голос в окружающем ледяном царстве разносился эхом.

- Ты что безумец наделал? - напал на отца Тард, указывая на заледеневшего Хродора.

- Ой, да ладно! Главное чудовище остановлено, - вставая на ноги, пытался улыбаться Крегер, выглядящий болезненно и устало. - А это мы сейчас исправим... Постараемся исправить...

Маг, медленно устало опираясь на посох, подошел к ледышке, которой стал Хродор и, коснувшись ее рукой, закрыл глаза, сосредоточившись, погрузившись в себя. Вдруг свет, исходящий из наконечника его посоха начал тускнеть, будто барахлить. Отовсюду из окружающей темноты послышалось призрачное шептание. Глушащий свет наползающий мрак, скрыл заледеневшие чудовище. Пространство искривилось искажениями, уши снова прорезал невыносимый звук. "Нет! Нет!" - оставив разморозку великана, Крегер бросился к чудовищу. В слабом свете из его посоха показались семь темных силуэтов окруживших смерзшегося монстра, держась за руки оглашая помещение призрачным шепотом, они совершали какой-то темный ритуал, от которого тварь в ледяном коконе медленно приходила в себя. Один из призраков, рукой держащийся за ледяное изваяние, вызывая пространственные помехи, посмотрев на мага, издал безумный крик, барахлящий свет из волшебного посоха полностью погас, в полном мраке раздался треск разлетевшегося льда - тварь вырвалась из своего кокона. Издав жалобный крик, безумный монстр скрытый темнотой сбежал. Следом произошел всплеск пространственных помех, от которого гигантский промерзший насквозь дуб под корнем, которого они находились, пошел трещинами и начал разрушаться, его огромные ледяные ветви откалываясь, с грохотом посыпались вниз. Свет снова ярко заструился из посоха Крегера, все призраки растворились. Огромный ставший куском льда дуб разрушался, угрожая засыпать все это подземное жилище, нужно было срочно убегать отсюда. Велев Тарду убегать, Крегер подбежал к замороженному великану и снова коснулся его ледяной оболочки. Корни огромного дуба, замершие на здешнем потолке громоздкими кусками льда падали на пол. Грохот стоял такой, что казалось, будто началось землетрясение. Тард чтобы успокоить отца добежал до выхода и остановился, вопреки страху заставив себя разделить общую участь. Закрыв глаза, он молил бога, кого угодно помочь им. И вот спустя пару секунд от магии Крегера ледяная оболочка треснула, перепуганный бородатый гигант с криком вырвался наружу, рукоятью своего топора случайно стукнув стоящего рядом мага. Крегер свалился без сознания. "Бежим! Быстрее!" - кричал стоящий у входа Тард. Великан, схватив тело мага, уклоняясь от кусков обрушивающегося ледяного потолка, выбежал наружу. Насквозь заледеневшее гигантское дерево, с грохотом разойдясь трещинами, начало рассыпаться, будто стеклянное, погребя расположенное под собой великанское жилище. Спустя где-то километр Тард свалился больше не в силах бежать, "Стой, все хватит!" - крикнул он великану убежавшему куда-то далеко вперед.

Армидейские медики сделали Крегеру несколько уколов, и положили его бессознательное тело в постель. Тард и великан тоже завалились спать без задних ног. "Тард вставай" - снова сквозь сон донесся мерзкий голос отца. "Я тебя убью с..." - не открывая глаз, поднялся в постели Тард. У Крегера созрел новый план, он жаждал им поделиться, Тард потягивая кофе в военной столовой, устало глядя в одну точку, совершенно не хотел его слушать.

- Меня будто осенило. Что значит получается? У нас есть чудовище и его невозможно остановить. Но мы забываем, что у нас есть и другое чудовище, с которым мы тоже не можем справиться уже очень давно. Понимаешь, к чему я клоню?! - с безумной улыбкой Крегер смотрел Тарду в глаза.

Тард подавился кофе. - Все я понял: "ха-ха-ха" - все я посмеялся, - прокашлявшись, Тард привычно смотрел на отца как на умалишенного. - Ты же несерьезно, да?

- Я говорю о Оренатор. И я полностью серьезен.

- Отец, ты пугаешь меня... в принципе, как и всегда, - видя, что он не шутит, напрягся Тард.

- В жерле драконьего пламени расплавляется даже сама земля, не говоря уже о металле или... живой плоти. Кто знает, может наша рептилия и испепелит нашего оборотня, просто расщепит его на атомы, превратит в кучу пепла. Или наоборот. В любом случае кто бы ни проиграл в этой схватке мы в выигрыше.

- Этот твой Оренатор стар и немощен. Тем более он вполне адекватен, ведет себя нормально. Ну, было время он похулиганил немножко, но ведь сейчас он вроде как сидит тихо. Ненужно его трогать.

- Что значит трогать? Этот борзый дракон в ожидании смерти с удовольствием сразиться с равным соперником, он сам оставил нам такую возможность.

- Хочешь мое мнение? Это бред полный!

- Ну, хорошо, ладно. А что тогда предлагаешь ты? Как нам еще попытаться остановить этого безумного монстра?

- Не знаю, но тормошить безумного огромного дракона это не выход. Хватит нам и одного чудовища.

- Хорошо, значит, ты идти не хочешь...

- Отец, я серьезно тебе говорю: одумайся. Не смей даже! - угрожающе Тард смотрел на этого безумного старика.

Когда Тард идти отказался Крегер поднял великана. Хродор тоже любитель приключений на одно место, бодро подскочив, без особых уговоров был готов идти в новое странствие, заодно посмотреть на северные горы Преферии, он где-то что-то слышал об их красоте.

На улице стоял немного облачный, но все же, теплый сухой день. Телепортом из Армидеи за одну секунду они попали в Кефалию. Дальше через родной город Тарда двинулись на север, к возвышающимся заснеженным горам. Крегер раз уж так получилось, решил воспользоваться Руфусом: "Все равно этот дуболом без дела простаивает в конюшне". Маг сел верхом на черного жеребца, великан просто прибавил ходу, до темноты они планировали добраться до нужного места.

- Скажи мне старый маг. Он же твой сын, а почему тогда ты позволяешь так ему с собой разговаривать? - на ходу спрашивал великан. Просто в последний момент, уже перед лучом телепорта Тард не выдержав, набросился на Крегера. Сохраняя здравомыслие, понимая, что ничего хорошего из этой авантюры не выйдет он попытался остановить старого безумца. Желая врезать этому непослушному старику, лишить его сознания, а после заковать в наручники, лишить свободы лишь бы спасти мир от его безрассудства, все же он сдержался и просто в грубой форме высказал безумному отцу все, что о нем думает.

- Да ладно это нормально в наших с ним отношениях. Негласная обязанность у него такая - отвечать за здравый смысл. Ведь надо признать, он прав. Моя очередная затея воистину безумна. Странно, что ты согласился идти со мной, - даже сидя на коне обращаясь к великану задирал голову маг.

- Я всегда не прочь прогуляться!

- Он все, что у меня есть. Без него я просто темный маг, тупой алкаш, которому на все абсолютно наплевать.

- Если он так важен для тебя, то, за каким "Х" ты таскаешь его за собой? Ведь его рано или поздно просто убьют. Возможно, убьют, - исправился Хродор после недовольного взгляда Крегера. - Скорее всего, у тебя на глазах.

- Я так думаю, ты уже понял, что самого меня в этой жизни мало что волнует. Если бы Тарда не было, я бы давно сбежал из этой Преферии, от этих артэонов. Просто исчез бы. А пока есть он, есть и светлый маг Крегер. Этот спектакль продолжается.

- Разве тебе не хотелось бы видеть его обычным артэоном, примерным семьянином? Понянчить внуков?

- Ты задаешь слишком много вопросов... - недовольно отвернулся в сторону Крегер.

- Ладно, извини, - замолчал великан, также отвернувшись в сторону.

- Да конечно хотелось бы... - не выдержал в итоге Крегер. - Не знаю, зачем тебе все это огромный ты извращенец...

- А что такого-то? - недоумевал великан. - Я про себя вроде все рассказал, это вы какие-то особые полные загадок.

- Это я идиот, полный придурок, я изуродовал его. Тарда я имею в виду. Артэоны взяли его к себе, в обмен на это я согласился служить им. У него появилась новая семья, а я остался в стороне. Не знаю, он почему-то нужен мне. И как по-другому я мог сохранять с ним связь? Ведь... ради него я делаю все это, держусь порой из последних сил. Я прекрасно понимал, что ему будет лучше жить обычным артэоном, даже и, не зная обо мне, но... я так не мог. Я решил сделать из него своего помощника, великого воина на защите Арвлады. Мне хотелось, чтобы он был рядом, чтобы мы вместе делали что-то хорошее, чтобы он видел, как я исправляюсь, служу добру, вроде как... Ранняя слава изуродовала его, он как-то быстро устал, и теперь не может не жить нормальной жизнью, не служить Арвладе. Без всего этого он просто спивается, натурально деградирует. Сколько раз я вытаскивал его из запоя, заставал его обдолбанным, валяющимся у себя в подвале...Он реэртон, поэтому на пьяную голову может запросто вспылить, они уже не раз разговаривали со мной, угрожали изгнать его или полностью артэонизировать взяв его нервную систему под свой контроль. И теперь он не живет, а агонизирует, и я нихрена не знаю что делать... - печально во всем признался Крегер.

- Боюсь спросить, как же ты им обзавелся?

- Настоящая мать Тарда обычная шлюха, одна из тысяч, что ублажали меня в мои лихие дни. Она вообще не имеет значения... - вдруг резко не с того ни с сего выпалил Крегер, затем одумавшись, замолчал. Окружающие пустые долины, изредка покрытые кустарниками, продувал ветер, несущийся с востока, впереди непреступной стеной возвышались горы северной оконечности. Маг, тихо покачивался в седле, великан шагал рядом. Прекрасно понимая, что его голос будет лучше ветра шумящего в ушах, будучи благодарным Хродору за то, что он согласился отправиться с ним, желая как-то скрасить время, Крегер рассказал как докатился до жизни такой.

Родившись обычным рабом он, однако, о своем детстве не мог сказать чего-то, прям такого плохого. Не зная своей матери, не зная, откуда взялся, мальчишкой он жил в мастерской часовщика, выполнял функции помощника, был занят постоянной уборкой, вытиранием пыли. Потом постепенно у него стали проявляться способности, но к счастью или нет, не светлые не темные маги его не обнаружили. Сам относительно овладев своей силой он, разумеется, сбежал, будучи четырнадцатилетним пацаном, отправился в скитание по миру. Вникнув в суть происходящего он, не желая присоединяться к темным или светлым магам, решил обзавестись богатством, вписать себя в родословную какого-нибудь богатого рода и жить, как и подобает человеку (в его понимании). Самостоятельно познавая свои способности, читая труды других свободных магов, параллельно он учился взламывать защитные чары всех уровней. Научившись обходить защитные замки, он принялся грабить банки, другие хранилища ценностей. Долго на одном месте не задерживаясь, скитаясь по всей Межокеании, постепенно он наполнил золотом все сундуки в своем тайнике.

Став уважаемым дворянином одного крупного людского государства, он жил на широкую ногу. В отреставрированном старом замке одного угасшего древнего благородного рода, объявившимся потомком которого для всех стал он, чуть ли не каждый вечер шумели пышные вечеринки и бесконечные праздники без повода. Соблазняя графинь и принцесс, он, купаясь в роскоши богатстве и вседозволенности, натурально прожог свою молодость. Эти дни он вспоминал с теплой ностальгической улыбкой, ведь только тогда он по-настоящему жил.

Естественно долго так продолжаться не могло, неизбежно его обнаружили. На одной из вечеринок он встретил двух непонятных гостей, это были светлые маги, пришедшие с ним серьезно поговорить. Ему предложили позабыть о роскошной жизни барона и одуматься, выбрать себе сторону в непрекращающейся борьбе. "Так как живешь ты человек существовать не должен. Такой... безумный образ жизни, полная вседозволенность, безнаказанность пагубно влияют на человека, такую слабую тварь. А ты не просто человек, у тебя есть сила. У вселенной всего два полиса. Если ты не стремишься к свету, то неизбежно скатываешься во Тьму. Ты уже на пороге. Насколько нам известно, несколько дней назад ты избил проститутку за то, что она не смогла тебя достаточно удовлетворить... это уже первые звонки. Мы не отрицаем, это наша вина, что ты остался незамеченным, вырос сам по себе, без разумного надзора проникнувшись всем худшим, но мы верим, что ты одумаешься..." - так пояснил довольно молодо выглядящий маг в белом плаще. Маги удалились, дав ему время подумать.

Долго пьянствуя, не зная как быть, не желая усложнять себе жизнь присоединяясь к светлым магам, решив не дожидаться когда за ним придут ликвидаторы он, все бросив, пустился в бега. На протяжении двух с лишним лет бесконечно пьянствуя, он жил как бродяга, ночуя порой прямо на улице. Этот промежуток жизни ассоциировался у него с серостью дождя, холодом, безысходностью. Ожидая смерти, за каждым углом в каждом странном прохожем он видел преследователей, идущих за ним попятам. Желая спрятаться, вновь стать неинтересным для сильных мира сего, он осознанно опустился на самое дно, превратившись в вонючего пьянчугу. И вот однажды с похмелья продирая уставшие глаза, он оказался в окружении каких-то лесных дикарей. Накануне вечером надравшись до беспамятства в какой-то придорожной харчевне, он пьяный и смелый решив, что хватит бегать и пора дать отпор своим преследователям отправился в лес, решив поупражняться в использовании своей силы. В итоге пьяный в стельку свалился без сознания, а в это время несколько охотников одного забытого всеми лесного племени увидели разряды молний, яркие вспышки которые испускал пьянющий что-то орущий доведенный до отчаяния Крегер. Они схватили его пьяное тело и приволокли в свою деревню. Это племя уже жило под властью и опекой одного мага отшельника, который стал для этих дикарей богом воплоти. Тот разумный маг давно умер, и с тех пор полюбившие его дикари ждали его возвращения в новом воплощении. Пьяного в стельку Крегера они признали своим новым хранителем, посланным им богами после стольких лет молитв. И так наш безумный маг сам того не желая стал своего рода богом маленького всеми забытого обитающего в болотистом краю племени. Он лечил их от болезней, восстановил окружающий деревню магический заслон, не пропускающий многочисленный болотный гнус, не дающий покоя. А они отдавали ему все самое лучшее, что у них было, почитая его как бога. Он клялся, что не хотел этого, красивой роскошной жизни да, но не власти превращающей в больного самовлюбленного видящего в себе бога мерзкого урода. Но судьба как-то сама занесла его в это русло, дав вкусить прелесть жизни бога воплоти. Постепенно его достало все это однообразие, жареное мясо без соли и специй, настойки из трав быстро перестали удовлетворять его, возжелав большего, он просто сбежал от поклонявшихся ему дикарей, просто бросил их.

В поисках нуждающихся в защитнике и боге более развитых привычных ему людских обществ он забрел в Преферию, в диких лесах юга которой отыскал небольшое забытое всеми людское королевство живущее под властью кучки безумцев возглавляемой тираном и психопатом. Победоносно заявившись в угнетаемый серый городок, уничтожив всю тамошнюю безумную власть, он провозгласил себя спасителем принесшим свободу угнетенному народу. Как и полагается, поставив у власти марионеточного короля из местных молодых князей, сам себя он провозгласил верховным жрецом являющимся олицетворением бога на земле. Неудобную продуваемую хижину или лежанку у костра он снова сменил на мягкую перину, огромную королевскую кровать. Он клялся, что изначально желал только добра, искренне хотел сделать лучше жизнь своего новоиспеченного народа и первое время действительно вникал в проблемы, старался помогать. Во всяком случае, с урожаем в этих краях больше проблем не было, личный маг способный контролировать погоду заботился об этом. Но неизбежно, постепенно всеобщее преклонение, почитание вседозволенность лишенная всяких рамок привели его личность к полному моральному разложению. Проводя время в бесконечных пирушках, попойках в перерывах между оргиями окружив себя мерзкими гнилыми на языки лицемерами, он сам не заметил, как превратился в чудовище. Перестав вникать в проблемы, забив на подчиненный народ, в ломке с вечного бодуна одобряя любое решение текущих проблем, лишь бы только от него отстали, он сам не заметил, как стал тираном и диктатором страшнее тех, кто был до него. В подчиненном народе стал видеть вечно бунтующее непослушное мерзкое стадо, с которым нельзя церемониться.

Он знал, что рано или поздно за ним придут, ни темные так светлые маги, поэтому стал готовиться к неизбежной схватке. Желая обезопасить себя, лишенный пут морали, подняв древние писания, он изучил и освоил суперзаклинание "Ледяной взрыв" относящееся к списку смертельных запрещенных соглашениями магов. Завел дружбу с магом Литарном Темным, повелевающим Ладгарской Империей, вступил в преферийскую гильдию темных магов, как-то незаметно для себя став без пяти минут прислужником Тьмы.

И вот однажды проснувшись сдикого похмелья, умирая от привычной по утрам боли, на какой-то шкуре на полу в вонючем пропахшим потом и грязными женскими телами своем тронном зале, погруженном в полумрак, устав от этой грязи и мерзости, накинув какой-то серый плащ. Он решил пойти прогуляться, впервые за долгие годы просто так выйти из своего замка, посмотреть, как живет его народ. Увиденное его естественно шокировало. Серый убогий городок, тонущий в грязи, повсюду полупьяная безумная стража, редкий обычный местный житель бегом бежит по улице боясь смотреть по сторонам. И над всей этой ощутимой тяжелой тишиной раздается воронье карканье, целая свора этих черных птиц кружит в небе. Следуя за воронами, в центре города он увидел огромную яму, в которой валялись сожженные оставленные местной выращенной им инквизицией останки тел. Сам став тем, кого ненавидел, осознав свою чудовищность, он себя возненавидел. Его тут же схватила стража, потребовав какой-то смехотворный "ордер на прогулку", которого у него естественно не было. Ему заломили руки, несколько раз ударив под дых, и куда-то потащили. В заросшем бородой безумном алкаше без выделяющих одежд никто не признал в нем своего верховного правителя. Пока его волокли по улице, он не знал что делать, пытаясь взглянуть в небо, просил непонятно у кого прощения. Его затащили в один из дворов, где располагалась местная пивная ставшая штабом патрулирующих город стражников. Его просто бросили в грязь, обозвав "неправильным" "нарушителем". Какие-то мерзкие шлюхи обслуживающие стражу, принялись бросать в него грязью, всячески обзывать. Здешний главный принялся задавать ему вопросы, но он просто завис, полностью уйдя в себя. С его слов ему вдруг захотелось, чтобы наступила тишина, чтобы вся окружающая мерзость им же выращенная исчезла с лица земли как безумная ошибка. Погрузившись в себя, он просто хлопнул в ладоши и волна белой энергии, выйдя из его тела, разлетелась по округе, превратив все в лед. Несколько тысяч оборванных жизней разом, людей замерших ледяными изваяниями. Серый и убогий изуродованный его сумасшедшей властью городок скованный льдом замер в полной тишине. С хмурого неба хлопьями сыпался снег, заледенелые вороны падали, рассыпаясь как стекло. Не понимая как быть дальше, страшась всего содеянного и одновременно наслаждаясь тишиной, свежестью, разом воцарившимся покоем, он потерянно брел по замороженным улицам. И тут в окружающей мертвой тишине он услышал звук такой непривычный, резкий. В одном из ледяных изваяний, замерших посреди улицы, внутри в районе живота что-то шевелилось.

"Ощущение пустоты ушло, я четко почувствовал, что не один в этом ледяном царстве, рядом со мной шевелилась жизнь. В животе одной из заледеневших женщин шевелился ребенок, это было не иначе чем чудо. Я достал его... Живот треснул как стекло, я просто вынул его из ледяной утробы. На моих руках шевелился младенец. Он был синий и холодный, но живой. Потом синева сошла с его кожи, он закричал, заплакал, как и все новорожденные" - так этот момент описал Крегер. Так он и обзавелся Тардом. Изначально увидев в младенце чудо, компенсацию за тысячи убитых превращенных в лед, обремененный чувством вины эту жизнь он решил сохранить во чтобы то ни стало, незаметно инстинктивно чувствуя отцовство, в дальнейшем привязавшись к малышу. Как оказалось позже, ребенок был от него, погружаясь в безумные оргии, он разбрызгивал свое семя направо и налево, обрюхатив немало блудниц, одной из которых случайно оказалась мать Тарда. И вот с младенцем на руках, устав прятаться и бежать, ради будущего малыша он решил сдаться артэонам, за все содеянное предстать перед их судом.

- Сейчас все что у меня есть это походный рюкзак набитый всяким барахлом и это правильно. Только так я могу жить нормально, оставаться нормальным, - так он закончил свой рассказ.

За рассказом Крегера они решили сделать привал, развели костерок, пламя которого трепал здешний ветер и под приемлемую закуску принялись вливать в себя вино, взятое из Армидеи, собственно говоря, это была одна из главных причин, почему оба они отправились в этот поход. После своих откровений Крегер замолчал надолго. Ничего не сказав, он встал и побрел в направлении северных гор. "Стой безумный маг!", - бросив догорающий костер, пошел за ним следом Хродор.

Неожиданно Хродор остановился и уставился куда-то в сторону, замер, глядя на бескрайние долины, уходящие за горизонт. Крегер как раз, взбирающийся на лошадь, обратил на него внимание.

- Куда уставился? - подъехав к здоровяку верхом, поинтересовался Крегер.

- Ты слышишь это? - не отрываясь, глядя вдаль, будто пытаясь что-то высмотреть, сказал великан.

- Это называется ветер, в этих долинах он постоянно завывает...

- Нет, не ветер. Плач. Женский плач...

- Если это шутка, то иди ты в задницу. Понял? - немного перепугался Крегер.

- Я долго уже чувствую на себе чей-то взгляд. Они смотрят на меня... он один, но внутри их много. Я не понимаю... - не успев договорить Хродор, вскричав от боли, схватился за разрывающуюся голову. "Помоги нам!" - в его голове раздался мощный крик голосами множества женщин.

- Это какой-то призрак нашел тебя? - сказал Крегер, глядя вдаль и не видя ничего кроме долины, тянущейся до горизонта. - Они же вроде только оседлые бывают, только своими криками они могут звать тебя.

- Бывают разные. Бывают и странствующие, ищущие помощи, - держась за голову, присев на землю сказал великан.

- Блокирующую пластину не снять, не повредив твой мозг. Она должна оставаться на твоем затылке, без нее ты снова будишь мучиться, не сможешь спать.

- Знаю, - спокойно ответил Хродор.

- Идем дальше?

- Да идем.

Блистая на солнце, у подножия гор текла речушка Аврия. Единственный мост на ту сторону которой, вел к воротам города купола шатров которого в окружающих просторах виднелись уже долго. Город носил название Амхазис.

Существа артэонами прозванные иноморфами сами себя звавшие зверолюдами были мутантами порожденными Азурой, вчерашними животными, в череде изменений воплотившимися в новые стабильные разумные виды. Главное внутреннее отличие иноморфов от людей заключалось в наличие так называемых естествообразующих инстинктов. В каждый из их видов самой природой был заложен определенный набор глубинных инстинктов регулирующих жизнь, определяющих образ жизни. Эти существа хоть и могли мыслить творчески, обладали разумом, однако свободы в плане выбора судьбы не имели, природа, будто нежелающая их полностью отпускать, все решала за них. С завистью эти вчерашние животные смотрели на многогранных свободных людей и артэонов, жадно хватая и перенимая любые осколки творчества, искусства. В то же время людское общество образующее себя само погрязало в хаосе, люди проходили через периоды пика расцвета своего мира и падали вниз скатываясь в полный беспредел, очередной безумный кризис, разрушая все до основания. В то время как общества иноморфов всегда воплощали в себе порядок, организованность, они не знали подъемов но и не ведали спадов, всегда жили подобно предкам, не меняясь, вопреки времени по одним единым установленным за них природой правилам.

Жители города Амхазиса именуемые племенем Колтов относились к иноморфической расе именуемой радгарами. Это были иноморфы редкого смешанного типа. Животными, давшими начало мужской половине этой расы были представители семейства псовых. В миру мужчин радгаров так и называли - люди-псы. Это были огромные в сравнении с людьми свирепые воплощающие в себе варварские стереотипы полулюди полу собаки, слывущие хорошими воинами. Женская же их половина имела в своей основе представителей семейства кошачьих. Это были прекрасные грациозные и изящные женщины-кошки, своей красотой ставящие своих безумных мужчин на колени. Красота этих созданий пленила даже людей. Среди людских королей яркой демонстрацией величия и власти было наличие у себя в гареме одной из радгарских принцесс.

Тонущий в тени заснеженных темно-синих гор, до которых оставалось рукой подать, город Амхазис был окружен стеной из живых деревьев, посаженных специально рядом друг с другом и дополнительно стянутых веревками. Это больше напоминало огромную живую изгородь, а не защитную городскую стену. Мост через Аврию упирался прямо в ворота города. Чтобы попасть на ту сторону, нужно было обязательно пройти через поселение племени Колтов. Хродор своим огромным кулаком постучался в ворота. Откуда-то сверху показалась рыжая лохматая собачья морда.

- Кто такие? - принюхавшись спросил человек-пес.

- Это я светлый маг Крегер. Да я был у вас точно помню, лечил вас там... правда не помню от чего. Ты что не узнал меня что ли? Открывай, давай! - ответил Крегер. - Псина тупая, - тихонько добавив себе под нос.

Ворота отварились, маг и великан вошли внутрь. Снаружи город казался незащищенным, даже превратный рыжий человек-пес выглядел заспанным и усталым, но внутри находились несколько десятков вооруженных до зубов стражников. Броню и снаряжение Колты приобретали у армидейцев, вернее оружием Арвлада платила этим людям-псам за помощь в охране своих рубежей. Только единственное - мечи - громоздкие неподъемные для человека, они ковали себе сами. К персональному оружию отношение у этих существ было трепетное - мечи здесь передавались по наследству, получали имена и хранились как священные родовые реликвии.

- Мы сейчас вроде ничем не болеем. Так зачем ты пришел к нам маг Крегер? - поинтересовался начальник стражи - огромный черный человек-пес мордой похожий на ротвейлера.

- Я пришел попросить ваше правительство кое о чем...

- О чем? - ротвейлеромордый остановил Крегера.

- О разрешении пройти на ту сторону.

- Чего тебе нужно от великого змея?

- Хочу поговорить с вашим драконом, кажется, я нашел ему равного соперника.

- Битва с равным соперником? Что может быть лучше! - воскликнул огромный человек-пес.

Город был довольно-таки большой, тянулся между рекой и горами на несколько километров. Все дома были шатрового типа, представляли собой деревянный каркас сверху обтянутый шкурами, некоторые даже имели высоту в три этажа. Строить полноценные капитальные дома эти существа не хотели, сколько бы их к этому не подталкивали артэоны. Все здешние шатровые конструкции, особенно возведенные ввысь, с легкостью продувал ветер пронизывающий северные долины, сколько бы зимой здесь не горели печи, внутри все равно было прохладно, люди в таких условиях жить бы не смогли. Но в этом и было отличие радгаров - им покрытым шкурой душные, не дышащие, людские клетки были не по нраву, они прекрасно себя чувствовали в своих всегда проветриваемых шатрах. У главных ворот, как и в самом городе на местных площадях обязательно возвышались деревянные статуи драконов, это не считая драконьей символики встречающейся здесь в разных мелочах.

Вся работа здесь ложилась на плечи мужчин рожденных слабыми недостойных быть воинами и женщин, не обладающих нужной красотой не вошедших в число здешних принцесс. От невыносимого каждодневного рабского труда ставшие коренастыми и плотными женщины-кошки и хлипкие слабые по сравнению со здешними воинами люди-псы суетились у костров готовя пищу, заготавливали дрова, разделывали принесенные охотниками туши и даже шили одежду, зачастую сидя прямо на улице. Эти существа отрицали институт семьи, воспитание здешнего молодняка было делом всей общины. Маленькие непослушные пока еще забавные щенки и кошечки носились, играли друг с другом под присмотром строгих взрослых. Здешние красавицы, отобранные для числа принцесс, воспитывались и обучались отдельно.

В центре поселения на главной площади открывалось зрелище, от которого Крегер всегда морщил лицо. Здесь на кольях висели тела так называемых местных умников. Порой среди иноморфов рождались отдельные особи, в которых естествообразующие инстинкты были слабы или вообще отсутствовали. Это были эдакие здешние вольнодумцы, существа способные мыслить свободно, способные со стороны смотреть на жизнь своей общины построенной на диктате естествообразующих инстинктов. Позволяя себе несогласие, пытаясь возмущаться против окружающего животного свирепого безумия и неразумности, они естественно оказывались повешены, сожжены заживо, посажены на кол без суда и следствия. Если не успевали из своей разумной стаи сбежать.

Совсем не вписываясь в остальной город, над куполами шатров возвышалась пирамида - главный дворец Амхазиса, полноценный сложенный из каменных блоков. Крегеру с Хродором пришлось долго простоять у дверей этого дворца, подождать пока "правительство" племени Колтов будет готово принять их. Спустя час им разрешили войти внутрь, пройти в главный зал. Олицетворяла власть в обществе радгаров королева - самая прекрасная из гарема их принцесс назначаемая сроком на год. Реально правил общиной, стоящий за спиной королевы верховный совет, куда входили двенадцать старых военачальников и три мудрейшие из бывших королев. В круглом зале Крегера ждали несколько участников верховного совета и королева, перед которой ему, как и пришедшему с ним Хродору пришлось приклониться.

- Я иду к хранителю ваших земель. Хочу сообщить Оренатор о том, что в Преферии для него появился равный соперник. Я пришел спросить вашего разрешения, пройти на тот берег, - пояснил королеве Колтов Крегер.

Восседающая на троне королева, черная как пантера, облаченная в сияющее серебристое воистину королевского размаха платье, выслушав мага, не сводила с него своих кошачьих глаз. За ее спиной, позади трона, несколько военачальников из верховного совета о чем-то совещались.

- Вы же меня знаете, я всегда был готов помочь вам. Я всегда помогал вам, - прижатый кошачьим хищным взглядом Крегер пытался заполнить неприятную тишину. - Я мог бы пересечь Аврию ниже по течению, но ведь я же, пришел к вам, как и положено.

- И что это, одолжение? - нежным женским голосом поинтересовалась королева.

- Нет, уважение.

В итоге один из военачальников шепнул что-то королеве на ухо, та от своего имени дала магу разрешение на проход через их земли.

Когда Крегер и Хродор покинули Амхазис, на улице уже смеркалось. Нужно было торопиться. Колты этим двум чужакам остаться на ночлег естественно не предложили. Поэтому от города людей-псов они быстро двинулись к горе, понимая, что ночь не самое лучшее время для посещения драконьих логов. Но делать было нечего. В наступающей темноте над заснеженной вершиной появились первые звезды. Во мраке небес лениво проступала одна из девяти планет-спутников - бурый Кэмфис наполовину спрятавшийся за горой. Крегеру было страшно даже думать об обитателе горы, которая грозной стеной напирала на него. Наступал момент, когда безумная идея становилась реальностью и перед возникающими из всего этого проблемами и угрозами, становилось страшно. Ему хотелось развернуть Руфуса и унестись обратно, но идущий позади великан собой подталкивал его вперед. И вот они ступили на землю у подножья горы, землю, выжженную внеземным пламенем все сущее превратившим в мертвую черную пыль.

Драконы были обязательными обитателями любого мира овеянного магией. Изначально все они были дикими. Спали в своих норах в глубине земли, просыпаясь, раз в несколько столетий, чтобы выплеснуть из себя все накопившееся внутри пламя, немного полетать в ночной темноте. Разговаривать эти твари, разумеется, не умели, драконьи пасти были просто не приспособлены для речи, однако могли общаться телепатически. Телепатию - возможность общаться мысленно, поэтому иногда называли языком драконов. И вот как-то однажды маги древности, освоив "драконий язык" заговорили с этими "живыми вулканами" спящими под землей. По одной из версий это были маги правители древности, которым нужны были стражи для своих сокровищ, ведь наши рептилии любили всякие ценные металлы и красивые камни, свои логова чащи всего рыли в местах залегания разных драгоценных жил. И якобы какие-то безумцы, из числа магов просто заговорив с ними, предложили этим опасным рептилиям перебраться в свои сокровищницы. По другой версии, наиболее реалистичной, драконов пробудили желающие уничтожения мира озлобленные на жизнь темные маги, прекрасно понимая, к каким последствиям все это приведет. Так или иначе, некоторые драконы обратили внимание на живой мир вокруг, выбрались из своих пещер и, вкусив крови, позабыли о своей хладнокровности, утратили возможность спать столетиями, стали подобны обычным живым тварям. Их срок жизни из нескольких тысячелетий сократился до нескольких сотен лет, и пища стала нужна им постоянно.

Популяция драконов резко возросла, став самыми страшными хищниками их стаи самой настоящей огромной саранчой пронеслись по миру, оставляя после себя выжженные земли. Все смертные, что не смоги укрыться были уничтожены. Артэоны переждали этот апокалипсис в своих акрополях. От большей части пригодных для жизни земель остались выжженные пустыни, в те страшные годы в мире почти не осталось лесов. Все это безумие продолжалось до тех пор, пока расплодившееся драконье племя не стало голодать само, на руинах выжженного мира драконы стали пожирать друг друга. В таких условиях несколько выделившихся наиболее разумных драконьих кланов обратились к оставшимся магам, попросив у них помощи. Сильнейшие и разумнейшие из драконов объединились в своего рода армию, двинувшись по миру начав уничтожать слабых безумных своих голодающих собратьев, спасать увядающий мир. По завершении этого кризиса всем оставшимся драконам была введена специальная изменившая их природу волшебная сыворотка. Отныне они не могли плодиться в таких количествах, отныне один дракон - один два потомка. Могли выбирать: жить активной жизнью или отречься от пищи, от всего мирского и снова уйти в спячку, существовать, как было установлено изначально. Так появились драконы дикие и разумные, спящие под землей и ведущие активный образ жизни. Разумным драконам было разрешено селиться в глубинах лесов, пламя извергать только в специально отведенных местах и добывать пищи только столько сколько требуется. Или же брать под свою защиту маленькие лесные племена, необязательно людские и становясь их защитниками селиться в пещере где-нибудь неподалеку в обмен на свое покровительство получать от смертных дань.

Оренатор был старым драконом, поселившимся на севере Преферии. Он относился к редкой категории драконов странников. Не желая в соответствии с Драконьим Актом жить оседло, он скитался по миру, подолгу нигде не задерживаясь, сам добывал себе пищу, несколько десятилетий прожил стражником золота у гномов, не всегда удерживал себя в разумных рамках, несколько раз испепеляя целые леса. Под старость лет, ища последнее убежище, он прибыл в Преферию и сразу же наделал шуму. Договорившись с правителями племени Колтов, в обмен на несколько коровьих туш раз в неделю он стал защитником, высшим покровителем этих людей-псов. Своенравные Колты обретя защитника в лице дракона, сразу заявили о своем выходе из состава Арвлады и провозгласили независимость от общих законов. Это был первый и последний случай сепаратизма, если так можно сказать, в преферийской стране артэонов. Хотя сложно было сказать, в чем именно эта самая независимость Колтов проявлялась, по всей видимости, этим людям-псам был важен сам факт своей якобы свободы. Артэоны просто спустили всю эту ситуацию на тормозах.

- Оренатор старый дракон, - Крегер еще в Армидее, за чашкой чая объяснял только проснувшемуся Хродору подробности своей затеи. - Старый дракон странник это все равно, что старый преступник, на его совести множество грехов и злодеяний. У него по миру множество врагов. Подобно большинству драконов странников на склоне лет он оставил всем своим врагам и всем возможным мстителям возможность равного поединка с собой. Этот ритуал... не помню, как он называется... Короче эти драконы надрезают себе крайние огненные железы. Делают такие надрезы в районе шеи, из которых когда они спят, вытекает их слюна. Драконья слюна на воздухе превращается в пламя, которое горит красным цветом. Каждый, кто похитит это пламя, тот бросит дракону вызов. Так мы и поступим. Проберемся в драконью пещеру, похитим пламя, а потом пометим им нашего оборотня. Дракон увидит его, увидит в нем объявленного соперника.

- Как похитим пламя, как это? - нахмурив брови, спросонья Хродор пытался вникнуть в слова мага.

- Это ритуал последней схватки... по-моему он так называется. Дракон старый, отмороженный, ему все равно умирать вот он и хочет поразвлечься напоследок, якобы дает смертным шанс мести. Похитить пламя это просто термин. Все что нужно так это поджечь факел от красного предсмертного пламени дракона. Куда бы с этим факелом не пошел, дракон будет видеть, и чувствовать его на расстоянии, ведь это пламя - его частица, он будет следовать за ней. Вызов считается брошенным, схватка начинается, только когда пламя погаснет и там где оно погаснет. Дракон в своей предсмертной схватке как бы дает своим противникам фору, даже дает возможность заманить себя в ловушку. Каждый огнедышащий, отважившийся на последнюю схватку, должен прийти туда, где пламя будет потушено, туда, где вызов будет брошен. Можно также пламенем пометить самого себя, приковать внимание дракона к себе. И он не сможет успокоиться, пока твое сердце будет биться.

- Ну и что нужно чтобы "пометиться" этим пламенем?

- Ты что! Думаешь, тут будет что-то оригинальное?! Конечно, затушить пламя своей кровью!

- Ах да! - расхохотался великан. - Ну, конечно же, как же иначе!

- Мы просто похитим пламя, а затем затушим его кровью нашего оборотня. Пометим нашу зверушку, обяжем дракона убить ее. Вот и все! - был полон оптимизма Крегер.

Сейчас в опустившейся темноте у самого входа в драконье логово Крегер стал совсем не весел. Сейчас вся эта затея с драконом ему самому казалась полным бредом. Хродор наоборот, набираясь смелости, готовился взглянуть прямо в глаза главному врагу рода великанов.

Отпустив Руфуса, велев ему бежать подальше, тихо крадучись они вошли в непроглядный мрак пещеры. Здешний хозяин спит в главном зале где-то далеко в глубине, но в окружающей темноте слышалось какое-то движение, склизкое неприятное шипение. Маг, стукнув посохом, усилил свет, струящийся из него. В окружающем мраке засияли сотни глаз смотрящие на них голодными взглядами. Невысокие, размером с собаку тощие высохшие рептилии, похожие на уродливых драконов-карликов. На их спинах бессмысленно висели пародии на драконьи крылья. Сотни этих тварей злобно шипя, смотрели на еду зашедшую в их логово. Маг ярко сверкнул светом из посоха, сопроводив вспышку громким хлопком, твари испугались и разбежались в стороны.

- Драгны, по-моему, так называют этих тварей, - объяснял Крегер. - Наш дракон пытается оставить потомство. После стерилизации проведенной магами по завершении Драконьего кризиса каждый огнедышащий может оставить после себя не более двух наследников. Чаще всего одного. А яиц они несут также как и раньше. То есть не более двух детенышей становятся такими как мамка. Драгны это не получившиеся драконы, зря снесенные яйца.

Драконы не делились по половому признаку. Ведя активный образ жизни в своем рассвете сил, они были мужчинами, к старости становились женщинами (пытались оставить потомство). За долгую жизнь у драконов могло быть много имен, но главное из них всегда имело средний род. Оренатор как старый умирающий дракон в своей пещере также пытался оставить себе замену в этом мире. Пока все что у него получилось так это тысячи жутких немощных драгнов.

По полу холодной темной пещеры стелился странный зеленоватый туман. Местами из зеленоватой дымки торчали шляпки каких-то грибов, попадались кости животных обглоданные драгнами. Местами по стенам сочилась неприятная зеленая жижа неизвестного происхождения. Они брели не по пещере, а по норе огромной твари, многие проходы которой были вырыты в камне драконьими когтями. Поэтому коридоры здесь были просторными, большими даже для Хродора. От главного коридора ответвлениями шли залы, заваленные растрескавшейся яичной скорлупой, истоптанные лапами драгнов. В одном из залов пещеры раскинулось целое подземное озеро. "Вот она драконья усыпальница, - глядя на подземное озеро, говорил Крегер. - После того как дракон умирает, исчезает волшебная прослойка которая удерживает пламя в его брюхе. Пламя прожигает мертвую плоть, растекается повсюду, гигантским пожаром убивает все вокруг. Если дракон умрет в лесу, то лесу конец, в чудовищном пожаре он выгорит полностью. Поэтому эти твари стараются отходить на тот свет в каких-нибудь подземных озерах, вроде этого". Из темноты впереди постоянно раздавались похожие на безумный смех и перешептывания звуки, изучающие их драгны, будто обсуждали увиденное и потешались над двумя зашедшими к ним в гости уродцами. Коридор пещеры резкими обрывами уходил вниз под гору.

- Какие они тощие эти твари, - великан имел в виду драгнов.

- Эти несчастные неполноценные драконы не любят дневной свет, а ночная темнота наполнена хищниками. Это детеныши, на которых наплевать матери. Они голодают, жрут друг друга, - едва освещающий дорогу Крегер успел договорить, как за следующим поворотом каменного коридора они натолкнулись на тысячу голодных драгнов. Стая из еще тысячи мерзких не получившихся драконов зажала их сзади. Доведенные голодом до отчаяния эти твари, напали с обеих сторон. Великану пришлось изрядно вспотеть, чтобы перерубить, перетоптать, переломать свыше тысячи мелких больно кусающихся букашек. Крегеру, на которого в основном и нападали драгны, пришлось напрячься и вспомнить заклинания способные разбрасывать по сторонам небольшие живые цели. После этой небольшой схватки пол пещеры стал зеленым от мерзкой крови драгнов. Оставшиеся драконьи уродцы, визжа, разбежались по сторонам.

Дальше, ближе к сердцу пещеры стены коридора были закопчены, воздух был пропитан гарью. - Если он услышит наши шаги и ему это не понравится, он подаст в этот тоннель свое пламя. Видимо он уже так делал. Нам даже спрятаться будет негде. Мы станем прахом за секунды, - Крегер делился с великаном своими страхами.

- Ты лучше посох свой нормально держи, - Хродор не мог оставить без внимания тряску в руках Крегера. А то ведь он своим посохом им дорогу освещает.

- Да все нормально. Это я просто в себя прихожу. Трезвею. От страха наверно... Аж башка сразу заболела...

И вот, наконец, в свете струящимся из наконечника посоха, трясущегося в руках мага, в холоде под горой главный коридор пещеры заканчивался, перерастая в огромный зал. Высоченный потолок, увешанный сосульками сталактитов, был скрыт во мраке. В центре подземного зала безо всяких дров, прямо на камнях ярким большим костром пылал красный огонь. Предсмертный огонь - как и говорил безумный маг. Вместо дыма из красного огня струился тот самый расползающийся по полу зеленоватый туман.

- И где же дракон? - с опаской озираясь по сторонам, перебирая в руках топор, шепотом поинтересовался Хродор.

В огромном пещерном зале, слабо освещенном пляшущими бликами красного огня, все углы были скрыты темнотой. Дракон, скорее всего, прятался в одном из них, пребывая в спячке.

Все было тихо. Крегер аккуратно подкрался к красному пламени и уже потянулся посохом, чтобы на его наконечник взять частицу волшебного огня. Неожиданно в красное пламя откуда-то сверху упала струя какой-то жидкости. Пламя взорвалось с невероятной силой, опалив магу брови заставив его отпрыгнуть на безопасное расстояние. Крегер затушив свои усы и бороду, с ужасом посмотрел вверх. Струя жидкости упавшая в пламя была драконьей слюной, той самой сочащейся из надрезанных огненных желез во время сна. Темнота под куполом пещеры пришла в движение, послышалось недовольное рычание, из мрака проступили огромные крылья. Дракон находился прямо над их головами, спал, вцепившись когтями в потолок. Красное пламя, распалившееся от слюны, сбавило обороты, продолжив пылать как обычно, силуэт дракона снова скрылся в темноте.

Крегер не сводя глаз с укрытого темнотой потолка, быстро поджег наконечник своего посоха в красном огне. Прежде чем сбежать отсюда ему пришлось вразумить Хродора, а то этот безумный великан поборов свой страх настроился посмотреть в глаза главному врагу своего рода. От избытка адреналина обильно матерясь Крегер, шепотом разъяснил великану бессмысленность его затеи и силой потащил его за собой. Они тихонько вышли из драконьей усыпальницы. Едва им стоило оказаться в коридоре, красный огонь, оставшийся за спиной, тут же погас. Из зала, погрузившегося в темноту, раздался драконий рев, затем пещеру сотрясло землетрясение, с пошедшего трещинами потолка посыпались камни - дракон проснулся. "Бежим!" - крикнул Крегер. Ярким светом из посоха, распугивая драгнов, они неслись по каменным коридорам. Поток драконьего пламени, несущийся следом, нагнал бы их, если бы они во время не заскочили в один из боковых залов.

Едва они успели выбежать наружу, как из пещеры вырвался очередной поток драконьего пламени. Изнутри доносился дикий рев, слышались тяжелые шаги - дракон недовольный своим пробуждением шел за ними. Они скрылись в ночной темноте. Хродор схватил старого мага и, прижав его к себе одной рукой, несся со всех ног. Крегер кряхтел и ворчал, говоря Хродору о том, что нужно сбавить темп, а то он стар для таких встрясок. Вопреки желанию Хродор не мог бросить этого старого ворчуна. Ожидавший их Руфус вылетел им на встречу. Свалившийся на землю маг, отряхнувшись, пересел на коня, и они понеслись дальше. Когда они были уже далеко, округу огласил безумный драконий рев, исходящий из-под горы. Темноту ночи разогнало желтое зарево - дракон испустил струю своего пламени. Маг остановил коня и тревожно посмотрел на гору, в ночи освещенную пылающим у ее подножья желтым заревом драконьего огня. В крике дракона он слышал свирепый гнев. Частица красного огня колыхалась на наконечнике его посоха. Как бы этот похищенный огонь не стал роковым для Арвлады. Он только сейчас понимал, что именно натворил. Великан бежал со всех ног, маг гнал коня. "На фиг город Колтов!" - крикнул маг, направляя Руфуса прямиком к реке. Они полу перешли, полу переплыли ледяные воды Аврии. Выйдя за пределы земель дракона, немного сбавили темп.

Пока двое, по его мнению "придурков" ушли творить безумие, Тард собирался помочь армидейцам не пропустить чудовище в город. Наступила ночь. В боевую готовность были приведены все артиллерийские системы обороны города. Вершину внешней стены заполонили ряды солдат вооруженных луками. Чудовище где-то снаружи, с наступлением темноты оно постарается проникнуть в город, выйдет к стенам, попытается перемахнуть через них, другого способа попасть внутрь, просто нет. Тард встал на стену вместе с остальными солдатами.

На высоте стены в ушах завывал ночной ветер. И вот откуда-то с северо-западного направления из Аламфисова леса раздался чудовищный вопль. Тард, в отличие от расставленных на стене солдат, не скованный приказами, бросился туда. Пространственная разведка быстро засекла приближающегося монстра, по телепатической связи передав его координаты. Сорвавшись залпом, в место примерного нахождения монстра, прорезая темноту, полетели снаряды местной артиллерии и тучи стрел.

Оборотень с несколькими стрелами в теле, израненный осколками, все же вылетел к стене и высоко подпрыгнув, попытался взобраться на нее, своими когтями впиваясь в каменные блоки. Лучники на вершине стены по команде буквально нашпиговали его стрелами. Он свалился вниз. Его тело выталкивало стрелы, раны быстро зарастали. Не успел оборотень прийти в себя, как рядом с ним разорвался осколочный снаряд. Затем обрушился шквал таких снарядов. Территория под стеной взорвалась одним большим взрывом от десятков попаданий разом. Едва чудище успевало регенерировать, как очередной снаряд сносил его с ног. Артиллеристские наводчики будто издевались над монстром, взрывами бросая его в разные стороны как мячик. "Теперь осколочный-серебряный" - кричал заряжающему один из командиров орудий. Стали падать снаряды с серебряной начинкой. Из темноты стали доносится болезненные взвизгивания. И вот волной очередного взрыва чудовище отбросило к границе леса, оно сбежало. "Теперь он больше не полезет к нашим стенам!" - радостно вслух озвучил мысли один из командиров стоящий рядом с Тардом.

Раздался жалобный протяжный вой. Казалось, чудовище было повержено, наконец, получило достойный отпор, на который ничем ответить не сможет, но это только казалось.

Следующим днем Тард стоял на стене в этом же месте, под серыми срывающимися дождем тучами, печально глядя на север в ту сторону, куда ушел безумный отец. Минувшей ночью, получив отпор у армидейских стен, чудовище, сходя с ума от боли выплескивая распирающее безумие, носилось по ночному лесу, по всей видимости, случайно учуяв необычный запах. Группа беженцев с южной Эвалты в темноте добралась до границы Аламфисова леса, не зная про чудовище, вытесненное за армидейские стены, посчитав, что уже в безопасности они остановились на ночлег. Монстр напал на них, всех перебив. В общей сложности погибло пятьдесят восемь человек, из которых семь маленькие дети. Лишь один чудом выживший, всю ночь скрывавшийся в лесу под утро вышел к армидейским стенам, рассказав всем о случившемся. Тард считал себя виновным во всем произошедшем. Ведь это была его идея оставить чудовище вовне, обезопасить Армидею, которая теперь в качестве благодарности никак не собирается реагировать на произошедшее. Чудовище за стенами, золотому городу ничто не угрожает, армидейское командование в лице Касмия предложило ему расслабиться, спокойно обдумать дальнейшие шаги и не делать глупостей. Послав куда подальше благодарных армидейцев, оставшись один перед нависшей проблемой он не знал что делать. Чудовище им фактически выпущенное во внешний мир теперь угрожает всему вокруг, лучше бы действительно, как и сказал отец, оно продолжало терроризировать Армидею. А если сегодня ночью в Аламфисов лес снова придут беженцы? А что если чудовище рванет, куда глаза глядят, и выйдет к Срединным землям, желая насолить Армидее, нападет на какое-нибудь беззащитное артэонское поселение? В конце концов, его родная Кефалия располагается где-то здесь на севере не отделенная никакими барьерами. И ведь во всем этом есть доля его прямой вины. От всего этого и незнания что делать, как быть, у него голова шла кругом.

Для находящейся на башне где-то за его спиной здешней стражи он стоял один, в действительности вместе с ним была его ангел. Сияющая красавица, заставив его улыбнуться вопреки проблемам, спустившись на своих крыльях, сидела на краешке стены, слушая его мысли, потешаясь над ним, не оставляя ему возможности расклеиться, полностью отчаяться.

- Я все решил, - глядя на своего ангела, сказал он вслух. Она, сияя белой улыбкой, поднесла палец к губам, указав на двух солдат, что стояли на дозорной башне за его спиной, намекая, что нужно говорить тише, чтобы не выглядеть сумасшедшим. - Да и плевать, - посмотрев на стражников, ответил Тард. - Ничего оригинального я придумать не могу. Делать нечего: нужно выйти из городских стен и ночью сразиться с чудовищем, приковать его внимание к себе, отвлечь его от остального мира, не допустив новых жертв. Пережить хотя бы одну ночь, а завтра, быть может, безумный папаня нарисуется, придумает что-нибудь, - глядя на нее, тихо шепотом говорил он.

- Но ты можешь погибнуть. Там, в темном лесу на его территории моей помощи тебе не хватит, - раздался приятный женский голос у него в голове. - Вероятность твоей смерти превышает девяносто процентов.

- Нельзя просто так сидеть. Ждать от Армидеи помощи бессмысленно, их бросил Дух. Они простые смертные. Придется действовать самому.

- Пойми, я просто не хочу потерять тебя. Если ты пойдешь в этот лес, то... дальше я твоего пути не вижу. Кефалия далеко на севере, также как и Срединные Земли отрезаны рекой. Да... сегодня ночью... скорее всего чудовище нападет на оставшиеся поселения северной Эвалты, до Певенса не дойдет, но конкретно потреплет их оборону которую они готовят для надвигающегося юга. Умрут несколько десятков людей... так, скорее всего, будет. Это сложно принять, но это тот самый случай, когда надо проявить разумность.

- Разумность?! - стеснительно улыбнулся Тард. - Отец ненавидит это слово. И я кажется, тоже... Чем оно по смыслу отличается от хладнокровия, черствости? ... Нельзя убивать людей, так не должно быть. Все должны это понимать. А тех, кто этого не понимает нужно останавливать. Подобное не должно сходить с рук, никому. Простите ваше высочество, но я не могу отступить.

В ответ его ангел, загадочно улыбнувшись, в очередной раз, позабавившись им, промолчала. И без того много наговорив, она только пожала плечами, а после упорхнула растворившись светом в небесах. "И как это понимать, ваше высочество. Вы со мной мой ангел или нет?" - глядя в дождливое небо, спросил Тард, но ответа не последовало.

Поговорив с Майком, командующим морской пехотой, рассмешив его своей инициативой, воспользовавшись его пропуском, следом за ним он спустился в хранилища особо опасного оружия Армидеи. Главный морпех, учитывая его способности, предложил ему взять "ледяной взрыв третьей степени" чтобы превратить монстра в ледышку. Но нет, заморозку они уже пробовали, Тарду хотелось чего-то более эффективного. В его голове крутились слова о пламени способном превратить все живое в пепел, расщепить на атомы. Бродя среди полок с маленькими аккуратными черными ящичками, он взял тот, на котором было написано "огненный взрыв третьей степени". В черной коробочке лежал стандартный железный шарик, помещающийся в руке, который если поднести к уху, то можно было услышать гудение яростного пламени заточенного в его оболочку.

- Я покрою себя максимальным слоем льда, а после подорву эту бомбу, когда тварь будет рядом, постараюсь испепелить ее. Конечно с пламенем дракона взрыв этой штуки не сравнить, но все же боль наше чудовище испытает невероятную, - Тард и главный морпех улыбнулись.

- Не боишься?

- Боюсь... Знаешь, завтра утром, вернувшись обратно я, планирую съесть огромный гамбургер, запив его какой-нибудь фруктовой газировкой. Все нормально главное не париться, - Тард был наполнен отчаянным оптимизмом.

- Ладно, давай беги, а то Касмию уже, наверное, доложили о вскрытии хранилища. Думаю, он уже спускается сюда, - сказал громила Майк. - Удачи Тард, - добавив ему вслед.

Тард вышел из городских врат, прошел по распаханной свежими взрывами простреливаемой территории. Едва зайдя за деревья, нашел четкий след оборотня, по которому и двинулся вглубь Аламфисова леса. По следам чудовища израненного серебром, спасавшегося от артиллеристских залпов, спустя пару часов он вышел к месту, где ночью был перебит караван беженцев из Эвалты. Он знал, что это жуткое зрелище ожидает дальше на пути из следов, поэтому осознанно пришел сюда. Это была поляна на обочине старой дороги идущей через Аламфисов лес с юга. Тела собрали армидейские вояки, здесь остались только вещи, перевернутые повозки, кишки, валяющиеся вперемешку со старыми осенними листьями. Среди валяющихся вещей увидев растащенные ветром детские рубахи, представив творившуюся здесь ночью бойню, крики, страх, внушив себе чувство вины за все случившееся, своеобразно взбодрившись, вопреки страху он двинулся вперед.

Прекрасные цветы, обычно благоухающие под могучими соснами, повсеместно вяли, просто погибали. Брошенный создателем, как и Армидея, Аламфисов лес быстро угасал. Ему нравилось это творение Духа, видеть его таким было тяжеловато для него. Солнце опустилось к закату, все вокруг тонуло в тенях деревьев. Главной здешней достопримечательностью в былое время, тем, что манило сюда мечтательную молодежь, романтиков и прочих среди которых был Тард, были цветы в ночи источающие свечение как звезды. Сейчас в опускающейся темноте оскудевший цветочный ковер еле-еле поблескивал. Увидев сломанный цветок, постаравшись поставить его, он обнаружил свежий человеческий след, оставленный на земле. Здесь чудовище переродилось человеком.

Оборотень, снова ставший человеком - Рэвул, сидел на небольшой поляне, разглядывая какие-то белые бусы которые теребил в руках. Тард с серебряным мечом беззвучно подкрался к нему сзади.

- Ну, давай. Чего медлишь-то? Рубани мне голову, посмотрим, что будет, - не поворачиваясь, сказал Рэвул.

- Рубить тебе голову бесполезно? - спросил Тард замерший в метре от Рэвула.

- Сам не знаю. Обычно когда мне больно он выходит наружу...

- Он?

- Да чудовище что прячется во мне. А что если отрубить мне голову? То у него она отрастет заново? Или может все это кончится. Ведь ты за этим сюда пришел, хочешь положить всему этому конец? Давай попробуй. Быстрее пока я не против, - поднявшись, устало глядя на Тарда, говорил Рэвул.

- Какие планы на эту ночь?

- Какие планы, что ты говоришь?! - сорвался, повысив тон Рэвул. - Думаешь все так просто? Ты даже не ведаешь, каково это быть мной сейчас!

- Хочешь сказать. Ты и чудовище. Вы разные? Не одно и то же? - с недоверием смотрел на него Тард.

- Я помню все, что он творит. Все увиденное его глазами отражено во мне как просмотренный ночью сон. Вот, - усталый и измученный Рэвул, протянул Тарду белые бусы, что были у него в руке. - Это, по всей видимости, принадлежало одной из жертв. Наверное, случайно, зацепилось за его огромный палец, а потом оказалось у меня в руке. Надо же здесь еще остались следы крови, - Рэвул сам рассматривал свои бусы.

- Ну, хорошо. Ты это не Он. Ну, так, а когда Он придет?

- Ночь уже наступает. Значит скоро, - Рэвул глубоко вдохнул и закрыл глаза. - Он уже шевелится внутри, - его глаза снова стали волчьими.

- Хочу сразиться с ним. Как мне устроить с ним встречу на своей территории?

- Да просто иди туда, куда хочешь его заманить. ОН пойдет по твоим следам. Я помню тебя или можно сказать, уже знаю. Только учуяв твой запах, он сойдет с ума и пойдет за тобой хоть на край света.

- Ладно, спасибо. Ну, тогда я пойду?

- Да давай. А то времени уже мало осталось. До встречи, как бы.

Рэвул глядя Тарду вслед, остался на поляне, погружающейся в темноту. Тард едва скрывшись за деревьями, перешел на бег.

Приближаясь к полнолунию здешнее ночное светило, горело ярко, лаская мир, погруженный во мрак приятным голубым светом. По ночному лесу оборотень несся по следам Тарда. Прорвавшись через очередные заросли деревьев чудовище, неожиданно вылетело на лед, которым стало одно из здешних озер. Небольшое еще час назадплещущееся волнами у берега сейчас оно стало белой ледяной гладью, раскинувшейся посреди шумящего жизнью лета. Тард с серебряным мечом в руке, стоял в середине ледяной арены дающей ему преимущество. Чудовище на скользком льду сначала распласталось как корова, затем учуяло Тарда и, скребя когтями, бросилось на него со всей силой.

Когда оборотень оказался в десяти метрах Тард топнул ногой, лед разошелся трещинами, и оба они провалились в черную ледяную воду. Тварь начала орать пытаться пробиться сквозь огромные льдины, вырваться на поверхность, в то время как Тард полностью сосредоточившись, испустил из себя волну белой энергии насквозь проморозившей воду, превратив ее в цельный лед, сковавший и его и чудовище. Лед вокруг Тарда, превратившись в пар, быстро улетучился, он спокойно выбрался на поверхность, а тварь осталась в ледяном плену. Достав из подсумка бомбу с огненным взрывом подойдя к тому месту, где подо льдом остался обездвиженный монстр он, покрыв себя максимальным слоем ледяной брони, собирался произнести активирующее заклинание и подорвать ее. Неожиданно для него лед треснул, от небольшого землетрясения он едва устоял на ногах, чуть не выронив сжимаемую в руке бомбу. Чудовище напряглось изо всех сил пытаясь разломать окружающий ледяной плен. Не успел он активировать бомбу, как тварь вырвалась на поверхность, разбросав в стороны ледяные ошметки, своим ударом отбросив его метров на двадцать. Монстр бросился на Тарда, который едва придя в себя произнеся заклинание, снова просто стукнул по льду и тот треснул, снова они оба провалились в воду. Чудовище, обессиленное освобождением от первого ледяного плена явно не располагая силами для второй такой попытки испуганно рыча, вырвалось на поверхность и бросилось к берегу. Тард выбравшись следом, убрал чудом удержанную в руках бомбу в поясной чехол.

Тварь, развалившись на берегу, от своего безумия изводясь ревом, немного передохнула. Тард в это время, коснувшись ледяного покрова, вернул ледяной арене первоначальный вид, приготовившись ко второму раунду. Тварь неизбежно обратила внимание на него, замершего с серебряным мечом в середине ледяной глади, разрываясь безумием бросившись в атаку. Тард перемещаясь по скользкому льду как по земле, без проблем изрезал бесконечно поскальзывающегося падающего монстра. Но тварь, каким-то чудом извернувшись, сумела зацепить его, схватив своей пастью, растрепав его как куклу вопреки покрывающей ледяной броне переломав несколько костей, стукнув об лед и сжав со всей силы. Ледяная броня, треща, осыпалась, сталь со скрипом сжималась в объятиях зубастой пасти. Бросив под монстра обычную разрывную гранату, отпугнув его обессиленный Тард, снова произнеся заклинание, стукнул по льду и тот снова разошелся трещинами, они снова оба провалились в черную ледяную воду. Монстр, дергаясь, снова попытался выбраться наружу, но Тард уцепившись ему за спину, покрыв себя максимальным слоем льда, потяжелев, потянул его на дно вместе с собой, скрывшись во мраке водной пучины. Упав на дно, в полной темноте, задыхаясь, он, взяв в руки бомбу, про себя произнес заклинание, активировав ее. Раздался нереальной мощности взрыв, потоки огня, превращая воду в пар, разлетелись во все стороны. Тарда и монстра взрывной волной понесло в потоке грязи и осколков льда.

Великан с магом выбившиеся из сил уже по темноте добрались до Аламфисова леса. Весь предыдущий дождливый день они прятались от разъяренного носящегося где-то неподалеку дракона. Красное чертово пламя, пылающее на кончике посоха, не тухло вопреки идущему с небес дождю. У Крегера стали сдавать нервы, он предлагал великану бросить это чертово пламя, как-то затушить его, отказаться от всей этой авантюры пока не поздно. Великан, разозлившись, привел его в чувства. "Ты хочешь сказать, что я зря с тобой старым психом поперся, своей жизнью рисковал, чтобы это чертово пламя добыть? А ну-ка заткнулся и взял себя в руки!" - проорал огромный великан, Крегеру оставалось только напугано моргать. И вот, наконец, промокшие и измотанные они оказались в Аламфисовом лесу. Хродор завыл по-волчьи как в тот раз, пытаясь привлечь, по их мнению, слоняющегося где-то по лесу безумного оборотня. Но никакого ответа не последовало. Они двинулись по лесу дальше, Хродор продолжал периодически издавать вой, пытаясь привлечь внимание оборотня, но все безрезультатно. "Представь, чем сейчас занимается эта скотина ленивая? - имея в виду Тарда, с улыбкой говорил Крегер. - Дрыхнет небось, увалень патлатый!".

Тард пришел в себя, с трудом открыв глаза. Он лежал в воде еще оставшейся в центральной части озерного котлована. Все вокруг заполнил пар, в который превратилась озерная вода, все было как в густом тумане, ничего не было видно. Вдоль берегов испаренного озера еще остались наросты льда. Попытавшись пошевельнуться, ощутив чудовищную боль во всем теле, он понял, что не в силах даже двинуть рукой. Скорее всего, большинство его костей было переломано. Чудом удержавшись чтобы не испустить болезненный стон, он услышал звук - шлепанье огромных лап по воде. Оборотень огромной тенью среди белого пара искал его, принюхиваясь, прислушиваясь к каждому звуку. Тард закрыл глаза, замерев в ожидании расправы.

Крегер среди ночного леса где-то вдалеке за деревьями увидел тот чудесный свет, что являлся Тарду. Прекрасно понимая, что это за свет и кто создает эту иллюзию у него в сознании, потащив за собой Хродора он бросился туда, куда она звала его. В погоне за ангельским светом они выбежали на поляну, в центре которой, ярко сияя, лежала одна из ее босоножек якобы случайно потерянная, едва увиденная глазами старого мага тут же растворившаяся. Крегер велел великану встать в центре этой поляны и издать приманивающий монстра вой. Хродор сделал все как сказал маг, и в ответ раздалось протяжное ответное завывание. Бросив поиски Тарда, громко взвыв, монстр убежал туда, куда его заманивали Крегер с великаном, которые поняв, что их затея сработала, расплылись в улыбках, будто уже победили. Тард после того как чудовище убежало, спокойно прокашлялся, застонав от боли пронзающей тело.

Оборотень, выбежав на поляну, откуда доносился зовущий его вой, встретился с ожидающим его, вооруженным топором великаном. Завязалась очередная схватка. Великан изрубил монстра, Крегер метнув в его тело свой дротик с прикрепленным красным камнем, заставил его замереть в пространстве. Положив под замершего монстра посох с пылающим красным огнем, великан распорол ему брюхо, но у твари не текла кровь. Монстр, неизбежно освободившись, сначала разобрался с великаном, ударив его головой о камень, лишив сознания, затем набросился на мага, который приложив все усилия, заставил его замереть в пространстве безо всяких магических приспособлений. Тварь неизбежно разрушила бы чары мага, разорвав его на части, у Крегера уже больше не было сил сдерживать его, но тут подоспел Хродор. Он просто напросто воткнул в грудину твари посох с красным огнем на конце, всунув его внутрь как можно глубже и провернув. Дымящийся посох упал на траву, им все-таки удалось своеобразно затушить красное пламя в крови твари. Чудовище, заскулив, попятилось назад. Затушенное в его теле волшебное драконье пламя в прямом смысле слова растеклось по черным венам едкой кислотой. Взвыв от непонятной боли, оборотень умчался прочь. Великан и Крегер, несмотря на бессилие, усталость, радостно рассмеялись.

Оборотень несся по ночному лесу. Вдруг что-то огромное набросилось на него сверху, из темных небес. Его придавили огромные лапы, огромные когти вцепились в его спину. Затем огромное крылатое чудовище подняло оборотня в воздух, и с высоты со всей силы швырнуло о землю, после струей огня извергнутой из пасти спалив его и все вокруг. Крыльями, разогнав остатки пламени, огромное крылатое чудовище опустилось на землю. Среди разлетающихся по сторонам клубов дыма появилось обожженное тело чудовища. Оборотень быстро регенерировал и уже начал шевелиться, драконий огонь не оказался смертельным для него. Дракон, недовольно зарычав, взмыл в небо.

Крегер и Хродор отдыхали, валяясь на земле, дракон пронесся над ними, сделал круг, извергнув струю пламени, взяв их в огненное кольцо. Крылатое чудовище приземлилось прямо в огонь, своими хищными глазами рептилии недовольно глядя на перепуганного Крегера. Хродор крепче сжимал свой топор, внутренне готовя себя к последнему бою.

- Маг! - Крегер услышал чудовищный голос в голове. - Так для чего же ты все-таки разбудил меня? - чудовищный голос изнутри сотрясал его голову.

- О великий... как там тебя... Оренатор! - не умея общаться телепатически, он просто говорил вслух. - Великий Оренатор! Я нашел тебе равного соперника. Ведь ты сам оставил смертным право бросить тебе вызов!

- Смертным, а не тварям Тьмы. Ты похитил пламя. Значит, ты бросил мне вызов. Я должен убить тебя, - в голове Крегера звучал голос дракона скрытого за стеной огня.

- По правилам, бросившим схватку, считается тот, кто помечен пламенем. И это никак ни я! - в ответ кричал Крегер.

- Ритуал я обязан соблюсти, и ты воспользовался этим. Ты сжульничал, решил использовать меня! - Дракон издал свирепый рев. - Хорошо коварный маг. Я подчинюсь. Но покараю тебя тем же коварством, с каким ты использовал меня! Месть моя обернется кровью на твоей совести, - пронзая мага хищным взглядом, говорил жуткий дракон. От взмаха огромных крыльев потух пожар, что окружал Крегера и Хродора, дракон улетел.

Желая наказать Крегера - безумного мага, что посмел использовать его, Оренатор снова отыскал в ночном лесу оборотня, опалил его огнем, а после схватил обугленное тело и с ним взмыл в воздух. На армидейской стене этой ночью снова выстроились ряды солдат. Но вместо человека-волка в лунных небесах появился другой куда более опасный крылатый монстр. "Дракон!" - раздался крик кого-то из солдат. "Огонь на поражение!" - раздалась команда. Выстрелы плазмометов, волны стрел из луков и тысяч стрелометов, смертоносные лучи местных средств противовоздушной обороны, взмыли в небеса. Дракон, уклоняясь от оборонительного огня, пронесся над стеной, опалил ее огнем, погубив несколько десятков солдат, полетел над городом и с небес как бомбу сбросил свой "сюрприз". Оборотень свалился на одну из городских улиц. Город ночью был пуст, поэтому чудовище, восстановившись после драконьего пламени и падения с высоты, осознав, где находится, быстро бросилось к очередному канализационному люку и скрылось в нем.

Наступило утро. Отварились стальные заслоны, на ночь блокирующие двери артэонских домов, беженцы повылазили наружу, потекли к ближайшим площадям за завтраком. По улицам города снова разбрелись солдаты. На поиски Тарда были отправлены несколько батальонов. Солдаты, двигаясь по следам, обнаружили его тело лежащим на берегу испаренного озера. Крегера с Хродором и след простыл.

На часах было около двенадцати. Солнце пробиралось сквозь тучи оставленные утренним дождем. Люди, населившие Армидею, вели ставший привычным в последнее время образ жизни: после завтрака занимались бытовыми хлопотами, стирали вещи, наводили порядок в жилищах или просто от безделья страдали ерундой. Вопреки всем правилам, неожиданно для всех чудовище напало днем. Когда светило солнце, казалось не оставляющее места Тьме, оно вырвалось из канализационного отсека, ворвалось на одну из людных улиц. Огромный черный оборотень, в свете дня выглядящий чем-то чужеродным, совсем не вписывающимся, принялся беспорядочно рвать людей на куски, разбрасывать их как кукол. Город огласила сирена. Все возможные солдаты, поднятые по тревоге, быстро стягивались к месту учиненной чудовищем бойни. Буквально за несколько минут улицы города опустели. Люди разбежались по домам, все двери и окна которых задвинулись заслонами.

Оборотень стоял в центре улицы, окруженный разорванными телами, лужами крови. После нескольких десятков зверски отнятых жизней чудовище дышало с облегчением. Десятки сердец замолкли и больше не сводят с ума своим биением. Оборотень вроде успокоился, но ненадолго. Повсюду в округе раздаются звуки шагов. Доносится запах артэонской плоти закованной в сталь. Армидейские солдаты оцепляют место нападения чудовища, но вдруг по команде из центра все они резко замирают и начинают спешно отступать, отходить назад. Спустя мгновение, заслонив собой лучи солнца, в небе пронеслось что-то огромное. Беззвучно спланировав сзади, сбив оборотня с ног, пронесшись под ним в метре над землей, дракон прокатил его по своей огромной усеянной шипами спине и в конце ударом хвоста врезал в стену. В месте, куда врезался оборотень, стена пошла трещинами, сам он, отделавшись парой переломов, поднимался на ноги, когда его заслонила огромная тень. Дракон предстал перед ним во всей красе. Огромная, раза в три больше оборотня рептилия, покрытая, будто стальной чешуей, с головой усеянной шипами, растопырила свои перепончатые крылья. Два чудовища предстали лицом к лицу. Дракон издал устрашающий вопль. Оборотень первым бросился в атаку.

Увернувшись от огромной пасти, оборотень прыгнул и вцепился зубами в вытянутую драконью шею. Его пасть сжималась как тиски, однако зубы не могли прокусить чешую. Дракон взглянул вверх. У одного из рядом стоящих домов удобно выпирал крепкий карниз. Расправив крылья, дракон взмыл в воздух, изящно изогнувшись, пролетел в паре сантиметров от карниза, счесав с себя надоедливого черного волка. Оборотень после удара о карниз с высоты свалился и ударился об асфальт. Не успел он прийти в себя, как с небес улицу залила струя огня. Спалив сразу пол квартала, дракон приземлился на заволоченную дымом улицу, оборотень набросился на него со спины. После неудачной атаки оборотень скрылся от ответного огненного потока в ближайшем канализационном люке. Дракон, решив вытравить оборотня, пустил мощную струю пламени в прямо канализацию. Несколько окружающих домов обрушились, уже целый квартал был охвачен огнем.

Гоняясь за оборотнем, Оренатор погрузил в огонь почти половину центральных районов города. "Офигеть!" - пребывал в шоке Касмий, с высоты пустующей ЦентрЦитадели глядя на охваченные огнем кварталы. Лишенным помощи Духа армидейским артэонам оставалось только наблюдать за разборками двух чудищ. Устав гоняться за оборотнем, понимая бессмысленность попыток убить эту бессмертную тварь, оставив от центральной части Армидеи пылающий ад, таким образом, достаточно безумному отомстив, схватив человека-волка, Оренатор взмыл в небо. Выбросив тварь в Аламфисовом лесу, он попытался улететь, но специальные чары заставляли его вернуться закончить последнюю схватку, что было невозможно, ведь оборотень был бессмертен. Предприняв еще несколько попыток сжечь, убить оборотня, размазать его о землю, не зная, что делать старый дракон отважился на последний возможный вариант. Взмыв на большую высоту он камнем ринулся вниз. Старый дракон со всей силы врезался в землю в паре метров от размазанного о землю оборотня. Удар был такой силы, что все его внутренности смялись, переломались кости и лопнули железы источающие пламя. Раздался небывалой мощности взрыв. Потоки пламени моментально охватили несколько квадратных километров. Оборотня находящегося в самом пекле обратило в прах. Старый дракон погиб, сам себя, расшибив о землю, надеясь утащить оборотня за собой на тот свет, исполнить ритуал последней схватки. Аламфисов лес был обречен. Уже через несколько часов пламя охватывало всю северную его часть, Армидею заволокло смогом как туманом, а огонь не собирался останавливаться.

Ранним утром после тревожной ночи, в туманном лесу Крегер нашел Хродора лежащим на земле в окружении сотен ворон. Его огромное тело было буквально укрыто покрывалом из этих черных птиц. Множество ворон сидели на окружающих деревьях и земле вокруг. Едва Крегеру стоило появиться, как огромная воронья стая с недовольным карканьем разлетелась по сторонам. Великан дрожал, частично от холода и стыдливо прятал лицо руками. Минувшей ночью после своеобразной беседы с драконом, они двинулись в Армидею, как вдруг великан остановился, поведав, что слышит женский лишающий покоя плач, чувствует, что кто-то смотрит на него из окружающей темноты. Крегер остановившись, прислушался, как вдруг из ночного леса совершенно беззвучно вылетела небольшая источающая приятный голубой свет сияющая сфера. Крегер тоже услышал какие-то отзвуки женских голосов в приближении этого странного явления. Великан, попытавшись коснуться сияющего приблизившегося к нему шара, вскричал от боли, схватившись за голову. "Помоги нам" - снова раздалось множеством женских голосов в его голове. Было понятно, что необычное ночное явление было призраком, однако, совсем не источающим зла, не несущим в себе гнева, наоборот своим влиянием убаюкивающим уставшую душу. От этой странной сферы исходило какое-то приятное женское тепло. Крегер недолго думая произнес противотемное заклинание, из его посоха вылетела волна яркого света, отпугнувшая призрака своим приближением причиняющего великану боль. Издав болезненный крик голосами множества женщин, сияющая сфера унеслась с безумной скоростью. Великан, будто вышедший из-под действия наркотика, злой и раздраженный вскричав: "Нет!", бросился следом за отпугнутым призраком, оттолкнув Крегера стоявшего на пути. Старый маг, не ожидавший подобного отлетев на несколько метров, врезался в землю, безумный великан убежал по ночному лесу следом за своим призраком.

И вот сейчас уже утром на окраине Аламфисова леса Крегер отыскал этого огромного безумца. На вопрос: "И как же ты нашел меня?" - Крегер показал великану небольшой зеленый камень, пояснив, что вторая его половинка спрятана в железной пластине, прикрепленной к затылку Хродора. Стоило магу взять свой кусочек камня в руку как, закрыв глаза, он почувствовал великана на расстоянии, увидел, что тот делает и куда идет.

- Думаешь ребята из "Равновесия" дураки? Они дали мне это, - говорил Крегер, глядя на свою половинку волшебного камня, - чтобы я мог запросто найти тебя, если ты убежишь. Не забывай, я несу за тебя ответственность.

Крегер недовольно кряхтя, при помощи пары заклинаний организовал великанский костер. Великан подполз к огню, согрелся и немного "оттаял" - пришел в себя.

- Что это за хрень была сегодня ночью? После дракона я имею в виду, - не желая быть строгим надзирателем, максимально отстраненно без эмоций спросил Крегер.

- Это был какой-то призрак скиталец. Сложно представить какое зло, какая несправедливость могла заставить не нашедшие покоя души объединиться, слиться воедино и отправиться по миру в поисках помощи, - глядя в огонь, все еще дрожа, говорил великан. - Знаешь Крегер... прости. Прости, пожалуйста, что толкнул тебя. Просто ты... Зря ты отпугнул "это". Ты... ты не представляешь, в каком состоянии находятся эти существа, через что им пришлось пройти...

- Так ты все помнишь большой засранец? Значит, толкнул меня осознанно? А я думал у тебя наступил провал, состояние аффекта из-за того что я призрака твоего тронул.

- В тот момент я себя действительно не контролировал. Они что-то хотели сказать, пытались докричаться, а ты причинил им боль. И это после всего того что они пережили?

- Да пошел ты. Понимаешь, что к твоему затылку прикручена блокирующая пластина, она не дает их голосам прорваться в твою голову. Пытаясь вопреки пластине общаться с ними, ты перегружаешь свой мозг, который однажды может не выдержать, - стоя чуть в стороне подальше от дымящего огня говорил Крегер.

- Я обнаружил "это" на одной из цветочных полян. Оно растворилось светом, я мельком увидел оболочки душ, что составляют его. Все они женщины, все жестоко убиты. В рамках усилившегося спирит-поля я смог услышать их историю...

- Ну и что они говорят? - усталый сонный Крегер делал вид, что ему не все равно.

- Знаешь что-нибудь о шерифах в людских селениях некой СБК?

- Шерифы? Ну да, солдаты-артэоны присматривающие за порядком в деревнях Белой Долины, населенных людьми. И что?

- Там в одной из деревень таким шерифом служит безумный жестокий маньяк, натворивший уже много зла. Он старый солдат, за долгие годы службы на диком юге возненавидевший людей...

- Их там я слышал тщательно отбирают, выбирают лучших из лучших для этой службы, - присев у огня, Крегер закурил трубку.

- Он не простой безумец, он действует осознанно. Долго и тщательно на протяжении многих лет готовит каждую свою расправу, изучает своих жертв досконально. Ему нравится убивать долго мучительно, наслаждаясь криками. На его счету уже одиннадцать жертв, выбирает он в основном женщин... там пара девочек, пара бабок, в общем, все они женского пола. Зная как работает система, сам будучи служителем закона, он уходит от ответственности. Все его жертвы числятся пропавшими без вести. Не знаю в силу, какой ошибки этот малдурумный монстр, неправильный артэон оказался стражем порядка, но его надо остановить, - сидя у костра, все еще дрожа, говорил Хродор.

- Я бы советовал тебе не лезть на территорию белокаменных безумцев, они с тобой церемониться не будут.

- И главное... когда я общался с тем призраком или слиянием призраков, находясь в окружении мощного источаемого ими спирит-поля я... В общем там в том свете я увидел тень. Это был Поводырь - древняя разумная тень. Они зовут меня, им... их тысячи по всему миру, им всем нужна помощь. Говорящих с мертвыми почти не осталось, наш мир погружаются во Тьму, из-за зашкаливающего повсеместно зла и несправедливости мертвые не находят покоя. Я нужен им...

- Пластину тебе не снять. Можешь, конечно, попытаться, но лучше просто сразу покончи с собой. По-моему лучше уж умереть, чем остаться овощем с неработающим мозгом.

- Крегер... тот Поводырь... Он показал мне как можно от этой пластины избавиться безо всякого вреда, - осторожно сказал Хродор.

- Вот как, - от такой новости Крегер сразу же проснулся. - И ты хочешь возврата к былой жизни? Снова хочешь лишиться покоя, постоянно слышать чертов шепот, вечно бухать до белой горячки, чтобы потом во время очередного провала своим топором снова дел натворить. Этого ты хочешь? - дымя трубкой, говорил Крегер, не глядя на развалившегося рядом великана.

- Нет, конечно, но ходить с этой штукой на голове как бешеный пес в наморднике тоже как-то не очень. Не знаю...

- К тому же не надо забывать о ребятах из "Равновесия", если ты сбежишь от меня, они тебя найдут и скорее всего, усыпят как неспособного к исправлению бешеного пса. Не забывай перед тобой должок всему разумному миру, ты обещался искупить вину.

- Я полностью со всем согласен, никуда убегать не собираюсь. Просто... Поводыри, эти древние тени кем бы они ни были, эдакие негласные повелители мира призраков, единственные кого волнуют не упокоившиеся души, они знают все. Они ведают все тайны древности, знают смысл вселенной. Вновь став им полезным, отпустив на тот свет несколько не нашедших покоя душ, я мог бы спросить у них как убить нашего оборотня, поверь они бы дали ответ. Ведь вся эта разумная мразота, все эти ваши Духи, светлые маги они ведь что-то не спешат помогать, они с нынешним положением вещей согласны. А быть может им все это даже выгодно, может наоборот, играя в свои игры, решая наши судьбы, они сами провоцируют все это. А Поводыри, живущие в темноте обладая мудростью не меньшей, смогут помочь, дадут хотя бы какие-то подсказки как одолеть этого безумного оборотня, если я их об этом попрошу.

- Не знаю... - задумался Крегер. - Если я отпущу тебя, то... с меня буду спрашивать... хотя в принципе плевать. Давай... так поступим. Сначала разведаем ситуацию. Быть может драконье пламя все-таки помогло, и от нашего оборотня осталась куча пепла? Давай еще немного помучаемся с этой тварью, и если ничего не сработает, то тогда давай послушаем этих твоих Поводырей, - предложил Крегер. Великан остался доволен этим своеобразным компромиссом.

В разгаре дня Крегер и Хродор брели по Аламфисову лесу. И тут где-то сбоку раздался мощный взрыв. В небо поднялся огненный грибок. Все начал заволакивать едкий дым, откуда-то сбоку лавиной приближался пожар. Это дракон Оренатор пробужденный ими, пытаясь уничтожить оборотня, расшибся о землю, спровоцировав взрыв и мощный пожар. С огнем наперегонки они понеслись в сторону Армидеи.

Аламфисов лес пылал весь день и всю ночь. Армидея оказалась островком среди моря огня. Чудный сотворенный Духом лес был уничтожен полностью. Наступило тяжелое, невыносимое утро. Город был заволочен белым дымом как туманом, засыпан пеплом как снегом. Армидейские улицы наводнили миллионы спасшихся от огня разных мелких жучков и насекомых, огромное количество небольших разноцветных птиц. Центральные кварталы, после обработки драконьим пламенем, замерли черным обожженным непригодным для жизни пространством. Однако большая часть здешних домов закрытых стальными заслонами, превращенных в герметичные изолированные убежища все-таки уцелела, сохранив жизни прячущихся внутри людей. В общей сложности из-за разрушений причиненных визитом дракона из-за обрушения домов погибло немного более двух тысяч беженцев находящихся внутри. "Не так много, как могло бы быть", - после прочтения отчета о потерях и разрушениях высказал свое мнение Касмий. Солдаты с марлевыми повязками на лицах разгребали завалы в центральных обожженных кварталах, вытаскивали из-под них трупы людей.

Тард, чудом выживший в ночной схватке с монстром, с многочисленными переломами, перемотанный бинтами, накаченный целебными зельями, лежал на койке в военном госпитале. Выспавшись на сто рядов, он смотрел в потолок.

- Эй! Псс! - услышал он из-за приоткрытой двери в палату.

В коридоре не осмеливаясь войти, с лицом нашкодившего котенка стоял отец. Тард не злился, не скрипел зубами, ему уже было все равно.

- Уйди.

- Что все так плохо? - спросил Крегер.

- А ты сам будто не видел, - отвернулся к стене Тард.

- Что с тобой случилось? Это дракон?

- Нет, оборотень в ночном лесу.

- Главное ты выжил, - Крегер вошел в палату, Тард не хотел его замечать. - Тард ну прости. Будто ты сам никогда не совершал ошибок!

- Совершать ошибки и жалеть об этом это одно, вести себя как полный придурок это совсем другое! Не у меня прощение проси. А вон у них - у тех людей, что наблюдают за тем как из-под завалов достают их друзей и знакомых.

- Я виноват. Я дебил, кретин, полный придурок. Ну, прости! - не отставал отец.

- Ты такое натворил. Столько людей погибло, а ты переживаешь только потому, что я тобой недоволен. Ты что совсем!

- Ну, Тардик, ну солнышко, прекращай, - начал придуриваться Крегер, подойдя и погладив по голове как маленького отвернувшегося к стене сына.

- Отвали! - замотанный в бинты тяжело засмеялся Тард. - Господи за что мне все это!?

- А они в курсе вообще, что это я дракона наслал. Как они настроены. Мне как подаваться в бега или как? - иронизировал Крегер.

- Значит, как творить безумие, идти на дикие авантюры это ты горазд, а вот отвечать боишься?!

- Я же человек.

- Сказал бы я тебе кто ты. Хочешь, чтобы я простил тебя? Ладно...

- Уже простил!?

- Не я должен тебя судить, а они. Ты должен предстать перед трибуналом. Ответить перед солдатами, перед беженцами, перед Армидеей. Если ты честно получишь по заслугам, я тебя прощу.

- Ладно, можешь не прощать.

- Нет, отец, ты ответишь за свой поступок. Ты должен получить наказание и осознать свою вину в полной мере, чтобы больше подобного не совершать, - своей серьезностью Тард напугал его.

- Где мой настоящий адекватный сын. Что это за моралист-уродец передо мной!?

- Ты не оставил мне выбора.

- Значит, решил сдать меня. С потрохами. Меня? Своего отца!

- Прости, но в этом случае мне придется побыть уродом.

- Хоть представляешь, что со мной будет? Что они со мной сделают? - старался выглядеть жалобно Крегер.

- Представляю. Ты это заслужил. И ты ответишь за свой поступок, даже если мне придется заставить тебя силой.

- Заставишь силой? Ты же прикован к кровати! Не смеши меня инвалид. Да и это. Я же хотел как лучше. Я действовал исходя из желания всех спасти...

- Понимаю папа. Но на фоне результата это не имеет значения, - стоял на своем Тард. Отец сдался, замолчал и повесил голову.

Спустя пару дней, когда Тард встал на ноги, в зале совещаний армидейских министров собралась куча генералов осуществляющих управление переведенным на военное положение городом. Крегер просидевший в камере изолятора больше суток, с наручниками на руках, стоял перед ними с опущенной головой. Старый безумный маг изменился значительно. Только молчал, с лица, из глаз исчезла его безумная усмешка, он был полностью серьезен.

Недовольные общим положением вещей генералы, уставшие от всего этого кризиса, собрались решать дальнейшую судьбу Крегера на общем совете. Тард ненавидящий себя за сдачу отца с потрохами, считающий себя предателем сидя среди генералов, опустил голову также как отец. По закону за содеянное Крегера следовало передать высшим белым магам. Начались своего рода дебаты, некоторые старые служаки, озлобившиеся из-за причиненных драконом разрушений, собирались избавиться от безумного мага, другие более адекватные приводя разумные доводы, говорили о том, что Кререр последний белый маг в Преферии как бы дико это не звучало. Называли его последней надеждой, говорили о том, что он исходил из желания блага, вопреки конечному результату.

- Вы что тут устроили старые безумцы? - в наступившей тишине заговорил сидящий за дальним концом стола молодой Касмий. - Что хотел сделать наш "светлый маг"? Желая спасти нас от чудовища, он попытался использовать дракона, но тот оказался коварен и в качестве мести за причиненные неудобства разнес центр города, также напрямую или косвенно убив пару тысяч человек? Вы только вслушайтесь в сказанное. Это же просто какая-то черная шутка, - нагло он смотрел на окружающих старых служак. - Вся суть проблематичности сложившейся ситуации в том, что наш светлый маг и защитник полный идиот...

- Спасибо Касмий - сказал Крегер. Для него слова этого мальчишки были чем-то сродни понимания.

- Это не преступление, а какая-то глупость. Он же хотел как лучше, но получилось как всегда. Не надо сидеть здесь с умными лицами и обсуждать всю эту... нелепость. Это же всем нам известный Крегер, остановимся на том, что он хотел как лучше.

Вопреки тому, что чудовище не давало о себе знать вот уже несколько дней, никаких реальных фактов подтверждающих его уничтожения не было. Поэтому вечером ряды солдат, как и обычно, выстроились на внешней стене города. Пепелище Аламфисова леса все еще продолжало источать клубы черного дыма. Сквозь нависшее над окрестностями дымное облако пробивалась полная луна. Вопреки всему откуда-то из глубины выгоревшей пустоши раздался затяжной разрушающий все надежды вой. Крегеру оставалось только приложиться к своей волшебной фляжке. Надежда на уничтожение оборотня, оправдывающая причиненные разрушения была единственным, что спасало его от безысходности. Теперь все оказалось зря.


ДИКИЙ ЮГ

Где-то в глуши северных лесов лежа в густой траве Рэвул, закрылся руками от света солнца. Мокрый от холодного пота он изнемогал от чудовищной боли ломящей все тело. Стоял погожий солнечный день. Жизнь вокруг в летнюю пору била ключом. Под щебетание птиц с цветка на цветок неспешно порхали бабочки. В окружающей живой атмосфере чем-то черным и чужим казался он измученный непрекращающейся ломкой. Цикл полной луны был периодом активизации Тьмы, всех жутких ее порождений, однако к темной энергии, разливающейся в эти ночи, нужно было привыкнуть. Первое полнолуние для каждого новоиспеченного порождения Тьмы было периодом привыкания, отзывающимся невероятной болью. Тело буквально разрывалось от прилива силы, которую пока было неспособно принять.

Ночью, когда всходила полная луна, в потоках ее света Рэвула, будто разрывало на части. С рассветом становилось легче. К полудню оставалась только боль в голове и недомогание. И так на протяжении нескольких суток. Приходя в себя, в течение дня Рэвул слонялся по лесу как призрак, бежать было некуда, от кошмара первой полной луны было не скрыться. Изможденное сознание, не ведавшее покоя, пытаясь укрыться от жуткой боли увязало в галлюцинациях. Сон и реальность путались в голове. Он, то беседовал с Рурханом, то выслушивал упреки от мертвого отца. Ему виделись места, в которых он никогда не был, люди которых он не знал. Он будто видел чьи-то чужие воспоминания.

Дождь лил как из ведра. Прошло уже две ночи после полной луны, боль полностью утихала, возвращались окружающие звуки и цвета. Едва он начал дышать полной грудью объявились сопровождающие его призраки. Черными тенями они окружили его сидящего на земле посреди леса, мертвым шепотом в голове велев следовать на юг. Черная рука коснулась его головы, и он увидел подробный маршрут и конечный пункт назначения. С их слов там все начатое должно прийти к логичному финалу. Если он не пойдет туда сам, то пробудится чудовище, спящее внутри, и унесет его туда. Не идя наперекор этому злу, не желая новой боли бледный, измученный, босоногий, в своих проклятых черных лохмотьях, на трясущихся ногах он побрел в южном направлении.

Не успел он пройти и сотни метров, как где-то сбоку совсем рядом раздался громкий треск - сухая сосна, заваленная кем-то, свалилась на землю. Следом раздалось свирепое рычание. Слепой медведь, стоял на заваленной сосне, носом хватая воздух, пытаясь разобрать, кто попался ему на пути. На фоне всего с ним происходящего он с наплевательским выражением лица остановился и дал медведю полную свободу. Огромный хищник одна только голова, которого была с половину Рэвула, аккуратно приблизился и понюхал гостя своих владений. Что-то ужасное зашевелилось внутри Рэвула. Его глаза стали волчьими, откуда-то изнутри него раздалось свирепое рычание. Медведь, почувствовав зло, которое он несет в себе, резко отскочил назад, заскулил и, не оглядываясь, убежал. Проявив себя, чудовище, спящее внутри, уже не могло утихнуть. Начался мучительный процесс трансформации. Черные лохмотья перетекли в черную шкуру, ноги выломались по-волчьи, тело, вытягиваясь, стало быстро увеличиваться в размерах, вопреки дневному свету, он превратился в монстра...

Лежа на земле в каком-то густом дремучем лесу Рэвул придя в себя, шокировано подскочил, вспомнил кто он, и после без сил завалился обратно, сначала решив отдохнуть. "Нужно двигаться дальше"; "Нужно идти на юг", - жутким шепотом зазвучали голоса семи призраков в его голове. "Да знаю, знаю", - подгоняемый силами Тьмы он лениво поднимался с земли. Он оказался в глубине Лортонских лесов, с которых начинались земли дикого юга. Чудовище пронесло его по землям Арвлады, проклятым пустошам Пограничья, оставив у порога южных земель. Безумным сном в его голове отложилось все увиденное глазами монстра: охота на антилоп, вкус их свежей крови, схватка с каким-то саблезубым тигром, непрерывный бег, невероятная скорость, проносящиеся мимо леса, реки.

Рэвула теперь сопровождали несколько ворон, неизвестно откуда взявшихся, следящих за ним с веток. Сухим теплым днем, наевшись каких-то сладких ягод, напившись нектара с широких листьев каких-то кустов, окунувшись в ледяной ручей, он фактически просто прогуливался, отдыхая от боли, холода дождя. Вопреки звучащим в голове призрачным голосам, порхающим с ветки на ветку следящим за ним воронам. В каждой удобной тени возникали сопровождающие его призраки как дорожные указатели, указывающие кратчайший путь.

Вдруг опустилась мертвая тишина - призраки замолкли, а вороны резко разлетелись, до Рэвула вместе с ветром откуда-то спереди донесся запах дыма. На небольшой поляне усыпанной старой осенней листвой горел костер, у огня сидел человек, как на первый взгляд казалось - в костюме из красного стекла. Его лицо было измученным и бледным, все его внимание было приковано к Рэвулу. Пока Рэвул в непонимании завис, замерев на месте, человек резко поднялся.

- Монстр внутри тебя уснул. В этом лесу ты от меня не убежишь. Здесь никто не услышит твой крик, - сказал Ортопс жестом предлагая сесть у костра. Оставив где-то свой привычный черный плащ, под которым обычно скрывается от окружающих, он предстал во всей красе. Его доспехи из красного стекла были украшены узорами черных линий.

- Вот блин. Полнолуние же ведь уже прошло. Должно же уже отпустить, - протирая глаза, подходя к костру, бубнил Рэвул.

- Отпустить? Ты о ломке первой луны? Знаешь боль это единственное что ты теперь будешь чувствовать. И в этом весь ужас - к ней невозможно привыкнуть. Ты считаешь меня, очередным детищем своего уставшего от боли разума?

- Нет. Конечно, нет. Ты просто стеклянный человек, который просто сидит тут в лесу и ждет меня у костра. Ничего необычного, в принципе, - Рэвул считая все галлюцинацией подойдя к костру, спокойно сел рядом с Ортопсом.

- Значит костер тоже ненастоящий? Так протяни в него руку. Потрогай пламя.

Рэвул относящийся к своей нынешней жизни как к затянувшемуся и давно не интересному сну, с мыслью: "Да пофиг, почему бы и нет?!" сунул руку в огонь. Обжегшись, едва он начал выдергивать руку обратно как ее схватил Ортопс.

- Ты что творишь?! - крикнул Рэвул. Запахло паленой кожей. Из объятий Ортопса было не вырваться. Огонь начал уничтожать руку, резкая нестерпимая боль поразила мозг, Рэвул закричал и задергался, пытаясь вырваться.

- Говорю тебе, что все это реальность, - удерживая руку Рэвула в огне, шептал Ортопс. Рэвул пищал от боли, матерился, дергался и молил отпустить. Стеклянные когтистые пальцы сжались железной хваткой. - Пора проснуться, - шептал Ортопс, болью Рэвула буквально наслаждаясь. Из тела Рэвула раздалось злобное звериное рычание, его глаза стали волчьими. Внутри него зашевелился монстр. Ортопс тут же отбросил Рэвула и в ужасе отскочил в сторону.

- Приятно познакомиться. Меня зовут Ортопс, - говорил он, вновь аккуратно подходя к Рэвулу чудовище, внутри которого вроде снова уснуло. Его глаза стали человеческими, содрогаясь от пережитой боли, скрючившись на земле Рэвул, прибывая в шоке, разглядывал обожженную руку. Не проронив и слезинки, постанывая, он только тяжело дышал. - Так значит, чудовище приходит, когда тебе больно? Оно тоже защищает тебя? - спрашивал Ортопс, но Рэвул не отвечал. - Возможно, у нас больше общего, чем я думал, - Ортопс закрыв глаза, удовлетворенно глубоко вдохнул. - Ну и каково это быть всеми забытым, одиноким, погруженным в темноту на фоне яркого живого мира?

- Ничего себе! Так я что могу сдохнуть, когда являюсь человеком? - рассматривая свою обгоревшую руку, вдруг удивленно воскликнул Рэвул.

- Да нет. Любая боль, причиненная тебе, пробудит его, а он бессмертен. После следующей трансформации твое тело обновится, все эти увечья исчезнут, - пробубнил разочарованный Ортопс. Желая поиздеваться над Рэвулом, видя в нем очередную свою жертву, он серьезно обломался. - Что вообще за бред ты несешь? Да ну тебя! - недовольный обломанным удовольствием выпалил Ортопс, утратив всякий интерес, отойдя и сев на другом краю поляны.

- Ты что обиделся что ли? Да ладно! Не обижайся. Отвечая на твой вопрос: да я всегда был забыт всеми, так что все нормально. Теперь ты ответь мне: кто ты мать твою?

- А я целую речь приготовил. "Ты отправляешься на юг. Так значит привыкай к боли" и все такое. Я хотел стать твоим проводником в дикий мир. Хотел провести тебя по самой низине, показать дно этого мира, - обиженно глядя в сторону, говорил Ортопс.

- Так проведи, покажи. Я же не против, - желая охладить обожженную руку, он принялся закапывать ее под землю. - Не обижайся ты... как там тебя...

- Я не обижаюсь. Ты просто неинтересный...

- Ну а ты... до жути странный.

- Ну ладно, - сказал Ортопс, вдруг резко поднявшись, оглядевшись, прислушавшись. - Ненавижу время... Скованные им мы все будто пленники, - после этой фразы он вдруг завис на несколько секунд взглядом в одной точке. - Должен признать, что это чертово время не оставляет нам выбора. Этот разговор закончен, мне пора, - с этими словами он скрылся в лесу.

- Я сейчас хоть где нахожусь-то вообще... - Рэвул крикнул ему в след, но ответа не последовало, Ортопс ушел, просто беззвучно растворился. После вынимания из холодной земли обгорелая рука начинала выть от боли, поэтому ему пришлось снова закопать ее. Закрыв глаза, он просто лежал, своеобразно отдыхал, как вдруг где-то рядом раздался резкий звук - хруст ветки, на которую кто-то наступил и в следующую секунду мощный удар по голове лишил его сознания.

В его глазах все плыло. Вновь ощутил себя он привязанным к шесту, в окружении каких-то безумных дикарей, людей в которых было сложно разобрать. Затерянные, существующие вне цивилизаций лесные обитатели в набедренных повязках, с телами, разукрашенными черно-белыми полосами как у зебр, в украшениях из костей радостно отплясывая на ходу, что-то крича на чудовищном языке, всем скопом волокли свою жертву через лес. Два здоровенных бугая на плечах тащили шест, на котором болтался привязанный Рэвул, еще пара десятков человек с копьями и деревянными вытянутыми щитами шли по бокам.

На улице уже давно стемнело. Он сидел на коленях с руками связанными за спиной, окруженный толпой воинственных дикарей раскрасивших тела в черно-белые полосы. Встречающиеся в нынешнем окружении женщины с голыми отвисшими грудями или в каких-то накидках из шкур, толстые коренастые, далекие от цивилизованных идеалов красоты. Темноту разгоняло пламя огромного костра пылающего рядом. Рэвул с недоумением смотрел на этих "людей", уже оставив попытки докричаться до них, как-то объяснить, что в нем скрыто лютое зло которое, пробудившись, разорвет их всех на куски.

Сначала здешний вождь - "красавчик" в маске из человеческого черепа, схватив за волосы, обнюхал его, оценил, а после бросил на землю, проорав на своем диком языке, предоставив своим подданным полную свободу. Под яростные вопли дикая во всех отношениях толпа набросилась на него со всех сторон. Несколько раз, серьезно вмазав по лицу, его повалили на землю и принялись забивать ногами. Множество рук принялись срывать черные лохмотья, висящие вместо одежды, которые сначала затрещали, стали разрываться затем, неожиданно обретя жесткость, будто черные щупальца эти проклятые лоскуты начали притягиваться обратно к телу носителя, снова обвивать его. Один абориген все же сумел оторвать маленький кусочек оборотнического одеяния, черная ткань у него в руках обратилась клочком черной шерсти, Рэвул почувствовал боль сравнимую с выдергиванием клока волос. Так и не сумев раздеть Рэвула, поняв, что тут замешаны темные силы,дикари в ужасе расступились, глядя на него как на дьявола. Местный вождь что-то прокричал и несколько огромных мужиков, вырвавшись из перепуганной толпы, хорошенько отдубасили его палками. Доведя до состояния отбивной, затем, харкающего кровью, облили какой-то мерзкой липкой жижей. Лысый дикарь, с умным видом набрав в рот какой-то гадости, впрыснул ее ему под кожу, через маленькую иголку, зажатую во рту. Из-за попавшего в организм яда у Рэвула закружилась голова. Странная жидкость, осевшая на нем, стала затвердевать, под победоносные крики толпы его от главного костра через всю деревню, состоящую из пары десятков юрт, протащили до единственной хижины из свитых веревками прутиков. Затащив внутрь, привязав к центральному шесту, держащему на себе крышу, оставили в полумраке "доходить".

Каждое движение казалось пыткой, тело, переставая слушаться, обмякало как тесто. Когда в глазах перестало двоиться, у здешней стены он разглядел кучку перепуганных сжавшихся от страха дикарок. Руками, связанными веревками они закрывали себе рты, вопреки распирающему ужасу боясь издать лишний звук. В отличие от тех грудастых коров, что снаружи эти были худыми бледными и запуганными. У нескольких была четко заметна беременность. Какие-то пленницы, судя по всему представительницы другого племени проигравшего битву за выживание, обрюхаченные местными лучшими самцами, оставленные как еда на голодный зимний период. Рэвул вдруг откуда-то располагал знаниями о жизни и быте диких людей живущих вне истории. Мерзкая жижа на коже, быстро затвердевая, превращала его в живую восковую фигуру. В итоге все в его глазах съехалось в мутную кашу, разлагаемый изнутри ядом, он отключился.

И вот ему снова пришлось с трудом открывать глаза. Первое что он увидел это красное рассветное солнце, появившееся из-за деревьев. Местами на нем осталась корка той странной затвердевшей жидкости, обвернувшей его в подобие воскового кокона. Окружающая хижина была разрушена, все вокруг было заволочено дымом. Отовсюду доносился женский крик и плач. Из дыма возник грозный силуэт. Крепкие руки схватили его и поставили на ноги. На него уставились несколько дикарей уже уровнем повыше: облаченные в доспехи, вооруженные нормальными мечами. Бородатые морды в боевом окрасе застыли в безразличных выражениях. Отморозки вот только перерезавшие несколько десятков людей, они выглядели совершенно спокойно. Приставив лезвие меча к его горлу, они долго о чем-то переговаривались, затем какой-то самый старый из них пощупав мышцы на руках, проверив зубы изможденного Рэвула, о чем-то его спросил. Рэвул ничего не ответил, за что сразу получил несколько мощных шлепков по лицу. "Ни хрена не понимаю, что ты несешь", - тяжело дыша от злости вызванной болью, устало прохрипел Рэвул. На лицах бородатых варваров возникло удивление. Старик что осматривал Рэвула, что-то крикнул и прибежал другой бородатый дикарь возрастом заметно моложе.

- Говоришь по-артэонски? - спросил молодой варвар.

- Думаю глупо спрашивать, что происходит? - едва держась на ногах, ответил Рэвул.

- Ты умирал. Тебя накачали ядами и бросили. Как бы замариновали изнутри. Мы откачали тебя. Так радуйся, ты будешь жить.

- Чему же тут радоваться? - устало прохрипел Рэвул.

Лезвие меча, представленное к горлу его совершенно не пугало. Когда бородатая морда начала на него орать, заставляя идти он, отодвинув лезвие от шеи пальцами, предложил окружающим варварам успокоиться, остыть. Тут же воздух прорезали звуки ударов хлыста рассекающих кожу, Рэвул взревел от нестерпимой лютой огненной боли. Непонятно откуда взяв силы тут же встал и пошел куда ему велели, вмиг став как шелковый, готовый на все лишь бы больше не чувствовать эту дикую неописуемую боль. Чудовище подозрительным образом молчало. Где же оно, ведь сейчас ему больно как никогда? Ни глаз ставших волчьими, ни рычания доносящегося из тела, оно просто никак не реагировало на происходящее, не собиралось защищать его.

Руины, оставшиеся от деревушки дикарей, уже догорая, местами все еще полыхали огнем. Повсюду валялись трупы. В основном мужчины, все из племени дикарей людоедов кто могли и попытались оказать сопротивление. Копья с наконечниками, высеченными из камня, как и деревянные щиты, воинов диких лесных племен, не шли ни в какое сравнение со стальными доспехами кольчугой и коваными мечами. Представляющие превосходящую цивилизацию бородатые варвары, устроившие весь этот маленький геноцид, были профессиональными добытчиками рабов, уставшими от войны наемниками, ищущими легкой наживы, родом из некой страны Эрекхайм что находилась дальше на юге, у порога степей.

Всех женщин, детей, сдавшихся мужчин из уничтоженного племени сгоняли в кучу на окраине догорающей деревни. Затем сбивали в колонну по паре десятков человек и руками привязывали к одному огромному шесту, ложащемуся на плечи тех, кто выше. Всего таких человеческих связок получилось пять, Рэвула прицепили к самому концу последней. Дети и женщины, лишенные свободы, рыдали, а поработившие их варвары довольно улыбались, уже прикидывая, сколько денег они получат за этот товар. "Все вы теперь рабы. Бежать не получится. Или смерть или повиновение. Просто смиритесь с этим и делайте, что от вас требуют", - молодой эрекхаймец говорящий на общеартэонском истолковал Рэвулу слова своего командира обращенные ко всем новоиспеченным рабам. Под звуки ударов плетей и командные выкрики колонна свежих рабов в сопровождении эрекхаймских вояк двинулась на юг.

Несколько суток они находились в пути. Короткий отдых для пленников связанных в одно целое сводился лишь к возможности присесть. Рэвул прочувствовал, что такое ад в прямом смысле слова. Теряя сознание на ходу, волочась едва переставляя ноги, мечтая о том, чтобы просто прилечь, он желал пробуждения твари носимой внутри. Больше всего ему хотелось, чтобы безумный человек-волк в своей манере кроваво жестоко разорвал всех окружающих нелюдей на части, прекратил весь этот кошмар, даровал их душам покой от заблудших животных смертных оболочек. Но тварь и не думала просыпаться, не желала его спасать, давая помучиться.

После лютого бурелома, болот и рек, куска продуваемых степей, спустя несколько часов после входа в какой-то лиственный тихий лес началась нормальная дорога. По пути стали попадаться пахотные поля, деревушки, виноградники. В лучах утреннего солнца затуманенным измотанным взглядам будущих рабов открылся огромный город, раскинувшийся на побережье Соленой Мили. Медгара - город-полис, первый из трех городов государств образующих собой Грионский союз. В артэонской прессе рассчитанной на далекие от реальности умы этот союз назывался оплотом демократии и свободы в диких южных землях, главным союзником едва ли не продолжением Арвлады. На юге же говорили проще: Грионский союз лежал под артэонами. Условно предав людской род, правители данного союза заключили договор с артэонскими правящими элитами. Под покровительством артэонов, получая всевозможную помощь, начиная с продовольствия, поставок оружия, заканчивая прямой военной поддержкой Грионский союз, стал сильным мощным государством, сегодня половина земель юга платила ему дань. Платой за эту силу и могущество стал суверенитет, сильный внешне внутри в сути своей этот союз стал артэонской марионеткой на диком юге, которую щедро откармливали и растили с одной главной целью - для войны с непокорной Ладгарской Империей. Война эта фактически уже началась, вся Южная Половина сегодня была поделена на зоны влияния двух держав, которые уже можно сказать проложили между собой линию фронта.

В архитектурном и культурном плане город представлял собой античность, помешанную со средневековьем. С востока все застилала морская гладь, дул приятный ветер, в воздухе слышался крик чаек. С севера границу Медгары отчерчивала высокая гора, в склоне которой высоко от земли возвышаясь куполами и башнями, был высечен огромный замок. В замке этом обитал темный маг, хранящий этот город. Грионский союз, прежде всего, проистекал из дружбы трех темных магов захвативших власть в полисных городах, позже объединивших их и свои силы в союз. Именно благодаря ним плевавшим на подконтрольных людей Грионский союз попал под полный контроль артэонов. Они фактически продали свое детище артэонам в обмен на помощь и дружелюбие с их стороны. Закрывшись от всего мира мощным выращенным и защищаемым артэонами Грионским союзом, главными реальными правителями которого оставались они. Три этих мага не желающих служить светлым идеалам, за что прозванных темными, были лишены всяких забот и ответственности соответственно. Балансируя между темными магами юга и артэонами, поддерживая отношения с обеими этими сторонами, маги правители Гриона жили, купаясь в роскоши не отказывая себе ни в чем, не испытывая страха перед завтрашним днем.

Город, вмещающий в себя целое государство, был огромен, его население примерно оценивалось в пять миллионов человек. Окраинные его районы состояли из каких-то шалашей, буквально нагроможденных друг на друга, местных трущоб. Узкие отвратительные грязные улочки кишели людьми в жару прикрывшими требующие того части тела какими-то тряпками. А ведь Грионский союз был богатейшим государством юга, получить его гражданство было мечтой для многих. К появлению на улицах колонны перепуганных измученных людей привязанных по нескольку десятков к длинным шестам, подгоняемых кнутами, все здесь относились спокойно. Горожане спокойно расступались, давали колонне пройти. Местной особенностью или странностью были так называемые цветы-уши и цветы-глаза, растущие из земли в разных частях города. На первый взгляд это были самые настоящие цветы просто необычно крупные, у которых к большому удивлению в центре среди лепестков имелся самый настоящий человеческий глаз или человеческое ухо. Эта на первый взгляд глупость, которая пугала многих гостей города была проявлением магии, вернее воли мага Рудгера Бессмертного хранящего эти земли. Таким образом, этот маг, не лишенный паранойи, следил за своим городом. Через эти цветы он всех видел и слышал все, о чем говорят подданные.

Дальше ближе к центру дома становились аккуратнее, достигали в высоту до трех этажей. Надо признать, что демократия здесь все-таки была, но вот только существовала она на фоне рабства и неравноправия. Имеющие право называться гражданами здешние мужчины зрелого возраста действительно сами выбирали себе власть в ходе голосования, пользовались прочими благами и свободами. В то время как женщины здесь, как и положено считались равными животным бесправными вещами своих мужчин, а благополучие и процветание этого общества, сытую и беспечную жизнь элиты обеспечивали своим трудом армии рабов. Демократия на фоне рабства, разговоры о человеческих правах параллельно с угнетением рабов считающимся нормой.

Среди здешних улочек огромной площадью огороженной стеной укрылся рынок рабов, в ворота которого вошла колонна, в конце которой плелся Рэвул. Здесь на обширной площади раскинулись десятки торговых прилавков больше похожих на театральные сцены, на которых были выставлены рабы на любой вкус и цвет. Надвигалось время уборки урожая, товар был нарасхват, рынок кишел покупателями. Местные "оптовики" уводили гремящих кандалами рабов десятками. Сами невольники всех цветов кожи, возрастов и любого пола, для любых услуг, забитые, запуганные, закованные в кандалы, как выставленный на витрину товар, молча, стояли под палящим солнцем.

Невыносимая адская дорога кончилась у пункта сортировки, наконец-то всех отвязали от шестов. Измученные будущие рабы без сил падали на землю. Для Рэвула это оказалось невероятным удовольствием - просто опустить руки вниз. Добытчики рабов в лице головорезов Эрекхайма получив свое золото за доставленный товар долго задерживаться не стали, им не смену пришли профессиональные надсмотрщики. Они были уже без брони и боевого снаряжения. Хлыстами и криком эти громилы, для которых бить людей это работа, быстро загнали рабов в помещение. Где их стали осматривать, ощупывать, детей, симпатичных дикарок и тех, что были беременны, сразу же увели куда-то. Оставшимся в порядке очереди срезали веревочные наручники и тут же заковали руки и ноги в тяжелые железные кандалы соединенные цепями. А затем под истошные вопли, запах горелой кожи, потери сознания, опорожнение мочевых пузырей раскаленным металлом выжгли клейма в центре лбов. Воистину зверской убийственной болью в его сознании отразилось погружение в рабство, оставившее в центре лба саднящий не дающий покоя кусок обожженной плоти.

Затем повторный осмотр уже профессиональными оценщиками. Тут уже рабов разделяли по группам, кого на продажу кого в качестве налога на госслужбу, обрабатывать гектары государственных полей. Сильных крепких мужчин отвели в специальный "загон" для спаривания, здесь осуществлялось что-то вроде селекции рабов. Специально отобранные рабыни без ущерба трудовой деятельности вынашивали потомство от специально отобранных невольников, естественным образом незначительно компенсируя постоянную нехватку рабской массы. У Рэвула не сумевшего свыкнуться с клеймом раба сдали нервы, когда всем велели сесть и заткнуться, оставшись стоять, он, сначала попытавшись сделать пару шагов обремененный кандалами, бессильно сдавшись, послав все к черту, принялся орать, проклинать этот убогий мир и жутких тварей что окружают его. Как пока еще не проданного, представляющего собой товар, который нельзя портить, здешние надзиратели забили его максимально аккуратно, если так можно сказать, жестоко, но без серьезных травм.

Он пришел в себя в каком-то амбаре. Вокруг лежа на сене, разбросанном по полу, спали какие-то люди, судя по внешнему виду рабы. Пульс мучительно отдавался в клейме, выжженном на лбу, бремя кандалов тоже требовало привыкания. Минувшая ночь, проведенная без сознания, многое дала понять. Как оказалось, все сейчас с ним происходящее было ловушкой устроенной силами Тьмы. В жутких видениях и кошмарах минувшей ночи он видел сопровождающих его призраков, своего монстра, мертвую заснеженную деревню, жуткий шепот, крики, различные голоса. Дав окружающему жестокому миру довести до ручки, ему от всего уставшему все возненавидевшему, что-то темное и жуткое предложило слиться воедино. Не ждать пробуждения чудовища, перестать воспринимать носимое внутри зло как что-то постороннее, а слиться с ним в одно целое. Все что для этого требовалось так это открыть свою душу Тьме, дать лютой кипящей внутри злобе полную свободу, и из Рэвула носящего чудовище в себе стать новым существом, объединившим в себе две эти сущности. Ведь монстр это часть него. Это слияние сулило великую силу и мощь. Дав самому себе стать жуткой тварью, превращаться в монстра в любое время по своему желанию, всегда смотреть на мир волчьими глазами, избавившись от хлипкого и немощного Рэвула. Со слов чего-то темного и жуткого он позабыл бы, что такое боль и слабость, обрел бы силу достаточную, чтобы ответить каждой встреченной на пути жуткой твари, перестав быть постоянной жертвой этого безумного мира. И он, происходящим в реальности доведенный до отчаяния, в глубине своего сознания, окруженный этим буйством Тьмы предлагавшей слиться воедино находился в шаге от самой страшной ошибки в жизни. Озлобившись, ненавидя все, искренне желал стать сильнее, перестать терпеть боль, обрести силу и самостоятельно прекратить тот кошмар, что окружает в действительности. Но в последний момент, перед шагом в пустоту все-таки одумался, схватившись за остатки личности, предпочтя остаться собой. Что-то жуткое и темное сидящее внутри чудовищным голосом прокляло его, пообещав мучения, жизнь полную боли в шкуре раба пока он не одумается.

И вот открыв глаза, он снова смотрел на мир привычным взглядом, теперь можно сказать раба Рэвула. Все произошедшее в голове минувшей ночью казалось безумным сном, а может, это все таким и было, просто шуткой уставшего измотанного разума. Но, так или иначе, на душе ему было легко. Он все же сумел остаться собой, выстояв первый поединок с Тьмой, сам для себя осознавая свой маленький подвиг, теперь только оставалось свыкнуться с тяжелыми кандалами и рабской участью. Сквозь щель над воротами внутрь влетел один из сопровождающих его воронов, сев рядом, каркнув, уставившись на него. Он напоминал о дороге, в конце которой его ждут. Оправдываясь перед черной птицей, Рэвул потряс железом, окольцовывающим руки. "Я бы с удовольствием двинулся дальше, но, к сожалению, я теперь чья-то вещь, - глядя на черную птицу, со спокойной улыбкой прошептал он. - Кстати, чья именно?" - он удивленно осмотрел амбар.

После восхода солнца, вспугнув огромного ворона взглядом не отстающего от Рэвула, в амбар вломились местные надсмотрщики. Приказами, не забывая про плети, они подняли спящих рабов и куда-то их погнали. Рэвул на все наплевав, остался лежать, не двинувшись с места. К нему подошел один из надсмотрщиков. Со старым клеймом раба на лбу, одетый приемлемо по местным меркам в руках он сжимает плеть.

- Говоришь по-артэонски? - спросил почти без акцента надсмотрщик.

- Вы тут, что все с ума посходили? Что творите безумцы... - глядя куда-то перед собой, говорил Рэвул.

- Родился на севере среди артэонов? Как же тебя занесло! Понимаю. Ты теперь раб. Давай вставай...

- А если я не хочу? - Рэвул рассмешил собеседника.

- Рабов не спрашивают, в них превращают против воли. Ты теперь собственность города государства Медгара. Будешь делать, что тебе скажут и когда скажут. Забудь про самого себя, ты больше себе не принадлежишь.

- Как-то неубедительно...

- Ты будешь делать, что тебе говорят, вопрос только в том, сколько тебе для этого понадобится боли и какого характера.

- Ты же ведь тоже не из этих мест. Из земель артэонов? - продолжая лежать на полу, спрашивал Рэвул.

- Я старший раб. У меня и моих ребят задача проконтролировать выполнение работы вами - простыми рабами. Но я такой же раб и если вы что-то не выполните, то накажут меня. Я отвечаю перед хозяином. Поэтому, - он толкнул Рэвула ногой, - давай вставай, у нас много работы.

- Разве ты не хочешь сбежать? - не собирался вставать Рэвул.

- Сбежать?! Я был торговцем из южной Эвалты. Оказался здесь по дурости. Проигрался в карты. Вернее сам себя поставил на кон. Отдал свободу фортуне, и как видишь, проиграл. Думаешь, мне нравится здесь? Неважно как ты здесь оказался, главное, что отсюда бессмысленно бежать. Идти просто некуда, нам с тобой до дома не добраться. От севера нас отделяют тысячи километров. Дикие леса, болота, мертвое Пограничье, ну и самое страшное это пограничники Арвлады - погруженные в Малдурум безумцы. Беженцев они пропускают по настроению, пересечение границы это как игра в рулетку. Да ты и пределов союза не покинешь. То, что ты раб у тебя на лбу написано. Буквально. Это общество жестоко к ослушавшимся рабам. В назидание другим тебя казнят самым страшным образом. Так что бежать бессмысленно. Здесь тебя будут кормить, при необходимости лечить, ночлег тоже будет. Ты теперь как скот, только тебя жрать не будут, на тебе будут пахать.

Никакие аргументы не подействовали, только после удара плетью Рэвул поднялся с пола.

- Тебе еще повезло. Тебя забрало себе государство. Будешь работать в поле. Если будешь честно трудиться, то все будет нормально. Может, даже до старости дотянешь. Здесь никакой хозяин садист тебя мучить не будет, - по пути к полям рассказывал местный старший раб.

Рэвул оказался на картофельном поле кажущимся бескрайним. Ему и еще нескольким рабам приходилось полоть, окучивать картофельные кусты. Солнце в безоблачном небе сегодня дарующее Преферии погожий яркий день, в поле превращалось во что-то ужасное и ненавистное, от него некуда было спрятаться. В принципе ничего тяжелого в доставшейся работе не было, вот только ее объемы не давали расслабиться. Чтобы успеть приходилось все делать быстро, постоянно торопиться. Рэвул с непониманием смотрел на своих друзей по несчастью. Женщины, мужчины и пара мальчишек все рабы долгие годы. Они уже смирились с такой жизнью. Быстро и молча работали, не поднимая глаз, не останавливаясь, не глядя в небо, не о чем не мечтая. Здесь не могло найтись друзей. Тяжелая и невыносимая жизнь раба делала людей нервными и замкнутыми. Когда у всех вокруг нервы на пределе ссоры и склоки случались из-за пустяков. Профессиональные надсмотрщики - свободные люди контролирующие работу рабов появлялись в поле крайне редко. Они только принимали выполненную работу у старших рабов, которые перед ними отчитывались и получали новые указания. Настоящие надсмотрщики здесь с кнутами не ходили и вообще с рабами не общались. Кнуты, плети, палки были только у старших рабов. Все как по методичке: рабская масса была рассорена, поделена на старших и младших рабов (тех, что сильнее и слабее соответственно) и фактически сама себя эксплуатировала. Рассоренные друг с другом, разделенные рабы не могли восстать, не могли объединиться потому, как ненавидели в первую очередь друг друга. Рабовладельческая система работала отлажено.

Первый день Рэвулу казалось, что все не разговаривают из-за злости и усталости привычной для рабов. На второй день он понял, что большинство его коллег по несчастью представители разных народов. Здесь был сброд из всех уголков Южной Половины. Все эти люди просто говорили на разных языках. Также у некоторых мужчин, которые, по всей видимости, много болтали, языки и вовсе были отрезаны, видимо в связи с ненадобностью.

Еда по расписанию, три раза в день. В основном какая-нибудь крупа, отваренная с солью, чаще всего рис. Старшие рабы ели то же самое, что и остальные. Посидеть с чашкой каши минут двадцать было единственным возможным здесь отдыхом за целый проклятый день.

- И вы что собираетесь вечно здесь пахать, пока не сдохните? - бросив работу глядя на окружающих неизбежно заговорил Рэвул. - Я конечно не лидер, но это же не жизнь. - На него никто не обращал внимания, все продолжали работать. Больше всего его поражали глаза людей, которых он тут увидел. В них зияла пустота, не просто отсутствие эмоций, а самое настоящее отсутствие жизни, привыкание к кошмару, согласие с тем, что твоя жизнь не имеет смысла. - Давайте убежим. Все вместе разом. Просто дружно встанем и побежим. Какая разница убьют нас или нет, или как нас убьют. Все равно это не жизнь, - он искренне пытался достучаться хоть до кого-нибудь. Все молча продолжали работать, никаких эмоций ни в ком не вспыхнуло, крик души Рэвула остался незамеченным, во многом из-за того что мало кто понимал язык на котором он говорит. В ответ только один мужик из числа простых рабов треснул его по затылку и велел продолжать работу.

С самого начала Рэвул поглядывал на лес что виднелся где-то далеко на окраине гигантского поля. Смириться с участью раба он никак не мог. Чудовище внутри него не пробудится, а Тьма только ожидает удобного момента, чтобы поглотить его. Спасения ждать неоткуда, нужно было что-то предпринимать самому. Глядя на людей вокруг, он приходил в ужас, никак не мог свыкнуться. Он видел женщин которые никогда не испытают радости материнства, ведь здесь их просто сводят друг с другом как животных, просто разводят как скот. Детей без детства. Все грязные заросшие, одетые в лохмотья люди которые почему-то людьми не считаются. И только это чертово поле, которому нет ни конца, ни края и бесконечная работа пока однажды из-за тяжести жизни у тебя не остановится сердце и тебя не выбросят в мусорную яму. Он больше не мог здесь находиться. Вечером второго дня он просто встал и побежал, гремя своими кандалами. Он был не усталым, он был изможденным, полностью обессиленным. Вдобавок с тяжелыми железками на руках и ногах, как бы ни старался, он не бежал, а будто быстро шел по меркам нормального человека. Старшие рабы могли бы запросто догнать его, но вместо этого издевательски просто шли за ним быстрым шагом. Рэвул задыхался, его легкие горели. Тихо попискивая, он пытался бежать изо всех сил. Следующие за ним старшие рабы смеялись, им было интересно, сколько он пробежит. В итоге Рэвул все-таки добрался до желаемого леса. Манивший его свободой желанный зеленеющий в дали лес на деле оказался небольшой полоской, за которой ему открылось новое поле. Бесконечное поле тянущееся казалось до горизонта. На новом поле все те же рабы, такие же измученные люди испуганно уставились на него. И тут свои старшие рабы с палками наготове уже движутся к нему. Бежать некуда, выхода нет. Он без сил и надежды рухнул на землю.

Его похлопали по щекам и дали выпить воды. Он поднялся на ноги и лишившийся надежды послушно побрел назад. Его не били, на него не кричали, просто повели обратно. "Бежать бессмысленно, я же тебе говорил", - пояснил старший над ним раб. Опускался вечер, на небе появились первые звезды. Бригада рабов, к которой относился Рэвул, была построена как строй солдат. Измученные уставшие после трудового дня люди дрожали от страха ожидая того что сейчас начнется. Рэвула поставили перед всеми. "Это Рэвул, - держа его за шею начал пояснять старший раб. - Рэвул решил, что он самый умный и попытался убежать. Так давайте покажем ему, что так делать нельзя". Криком раздалась команда: "Лежать!" - все рабы разом упали и прижались к земле. Послышались звуки плетей и жалобные всхлипывания. "Лежать сволочи, лежать твари!" - расхаживая с палками, орали старшие рабы. "Встать!" - все быстро подскочили. Снова "Лежать", снова "Встать", уставшие после трудового дня люди падали и вставали по команде. Серьезно калечить или убивать других рабов старшие рабы без разрешения не могли, поэтому они просто издевались.

- Вы что творите! Я же пытался сбежать. Так накажите меня! Оставьте их в покое, пожалуйста. Остановитесь! - удерживаемый за шею крепкой рукой молил своего старшего раба Рэвул. Ему было неописуемо жалко мучающихся из-за него людей, он содрогался в истерике, но мучители были непреклонны. Всех кроме него бегом погнали по маршруту, по которому пробежал он. Заставили встать на четвереньки и бежать подобно собакам, при этом, не задевая картофельных кустов. В час ночи вместо положенных одиннадцати вечера рабы, уставшие вдобавок еще и измученные тяжело дыша, толпой завалились в свой амбар и попадали на сено. Затем в амбар втолкнули Рэвула и двери захлопнулись. Он оказался один окруженный озлобленными людьми, которые мучились из-за него несколько часов. Его оттаскали за волосы, повалили на пол и забили ногами. Даже женщины набрасывались на него желая врезать, как следует. Избитый он, тихо скуля, просидел около двери всю ночь.

На следующий день он утратил всякую надежду. Стал рабом. Стал быстрее работать и, как и все молчать, не поднимая глаз смотреть лишь, что делают руки. Где-то к полудню в поле появился человек опрятно одетый, чистый, точно не надсмотрщик. Он подошел к старшим рабам и показал им какую-то бумагу. Насвистывая какую-то мелодию главный из старших рабов, тот, что говорил на артэонском, подошел к Рэвулу, толкнув его ногой, тот упал, высыпав из ведра подкопанную картошку.

- Вставай дубина. Тебя выкупили, - сказал он. - Какой-то частный хозяин. Ты уходишь отсюда. Но не радуйся, не факт что "там" будет лучше.

Его посадили в повозку и повезли из чертовых ненавистных полей обратно в город. Где выгрузили на рынке рабов. Какие-то люди согласовали какие-то бумаги, и надсмотрщик, схватив за кандалы поволок его за собой, выбросив на безлюдную улицу за рынком. Покупатель в черном плаще стоял перед ним. Это был Ортопс. Черный плащ, идеально скрывал тело, покрытое стеклянной скорлупой, выглядывая из-под капюшона которого, он смотрел на Рэвула безумным непонимающим взглядом.

- Не думал, что буду рад видеть тебя стеклянный человек, - улыбнулся Рэвул. Выброшенный из дверей, кубарем прокатившийся по земле он не собирался с нее подниматься. Наоборот радуясь освобождению, радостно вдыхая воздух, устроился поудобней. Каким же для него сейчас казалось счастьем - просто спокойно полежать.

- Мой тебе совет на будущее. Не пытайся привыкнуть к боли. Это невозможно. Всякий раз она будет отдаваться кошмаром, - не желая разделять радости Рэвула, он с каким-то отвращением отвернулся в сторону.

- Чтобы узнать, что такое свобода нужно сначала ее потерять, - все также лежал на земле Рэвул.

- Ну и как тебе мир людей? - коварно спрашивал Ортопс. Рэвул помрачнел и ничего отвечать не стал. - Вставай. Хватит валяться. - Рэвул на него не реагировал. - Эй, не забывай ты мой раб - я купил тебя, я твой хозяин, - сказал Ортопс, бросив Рэвулу в лицо договор о продаже и переходе права собственности. Кусок бумаги потащило по улице ветром. - Давай подчиняйся серый пес! - с пародией на улыбку добавил Ортопс.

- То через что я прошел... Это не может быть мир людей. Ты, наверное, затянул меня в какой-то кошмар. Параллельную реальность. Это все наверняка было не по-настоящему! - неохотно поднимался с земли Рэвул.

- Какой же ты потерянный, - Ортопс глядя на него, кривил губы в пародию на улыбку. - Только вдумайся. Здесь количество рабов в несколько раз превышает свободных людей. То есть на одного свободного человека приходится трое, а то и больше невольников. Если рабы разом все восстанут, они сметут, разрушат до основания, весь этот чертов город. Но никакого бунта нет. Рабы покорно пашут и только ненавидят жизнь. Все логично. Люди животные, их общество это стадо. Кто управляет стадом? Один пастух. Также и у людей. Правят обществом и живут красиво только горстка избранных. Остальные живут, как попало, существуют только чтобы делать красивой жизнь правящей элиты, - шагая с Рэвулом по улице, говорил Ортопс.

- А куда мы идем?

- Выпить, - ответил Ортопс.

- Вот это было бы кстати.

- Продолжаем нашу экскурсию. Медгара один из трех городов Грионского союза, - из-под капюшона глядя по сторонам, говорил Ортопс. - Главная опора артэонов, демократии и свободы в Южной Половине. Одно из самых цивилизованных людских обществ на преферийском юге. Когда у местных жителей какие-то проблемы они как цивилизованные идут в суд, а не хватаются за оружие. Это значительный прогресс.

- Если это самое цивилизованное, тогда страшно представить, что собой представляют самые дикие здешние общества.

Они зашли в первый попавшийся трактир. В прохладном недоступном для палящего солнца помещении Рэвул стал засыпать на ходу. Бармен толстый мужик в годах в этой забегаловке работающий также за официанта принес им два пива. Ортопс как обычно только понюхал содержимое своей кружки, а дальше откинулся на спинку стула и наблюдал, как Рэвул марает усы и бороду в пене.

- Накинь на голову свой потрепанный капюшон. А то знак раба лбу может привлечь к нам ненужное внимание, - посоветовал Ортопс.

- А как же быть с этим? - Рэвул демонстративно потряс огромными кандалами на руках.

- А это оставь. Они мне нравятся. Ведь ты мой раб не забывай это!

- Пошел ты!

- Знаешь, сколько я на тебя потратил денег...

- Ты чем-то обладаешь, ты богат? - Рэвул рассмешив его, услышал затяжное шипение срывающееся кашлем.

- Сегодня утром я немножко поработал, - ответил он. В его памяти всплыло расчлененное тело, кожа лоскутами срезаемая заживо, растекающаяся по полу кровь. От этих воспоминаний он с наслаждением закатил глаза. Зверское убийство владельца одного из богатых домов в центре сегодня взбудоражило местных стражей правопорядка. Также как и внезапно обрушившаяся главная городская часовня. - Сделал мир чуточку справедливее, - Ортопс разглядывал свои когтистые стеклянные пальцы, с которых сегодня утром стекала кровь.

- И в аду есть свои плюсы, - с наслаждением Рэвул потягивал холодное пиво.

- Хочешь сказать, ты пробовал до этого пиво? Где? В гостях у артэонов?

- Страна Волка, конечно, была изолирована, но все равно была частью этого мира. Я не с луны упал.

- Не ври мне, - Ортопс пронзал его своим жутким взглядом. - Шок от всего увиденного и пережитого буквально застыл в твоих глазах. Вопреки словам по внутренним ощущениям ты будто оказался в другом мире. Ты ведь ничего не знаешь о виде, к которому относишься? Люди это ужасные твари. Даже животными вас назвать нельзя. Ведь животные находят себе место в окружающем круговороте, умеют жить в гармонии хотя бы с окружающей средой, с природой. А люди все разрушают, несут собой опустошение. Ты сам убедился в том, что люди настолько жуткие твари, что им проще превратить другого себе подобного в кусок испражнений, лишить его всех прав, свободы, сделать рабом, лишь бы не работать самим. Здесь в мире людей в то время как некоторые бесконечно отдыхают, занимаются только собой, сидят в саунах, развлекаются игрой в настольные игры и суют себе перо в горло, чтобы все съеденное вывалилось из них и они могли больше сожрать на очередной пирушке... Какая мерзость, - скривился Ортопс от собственных слов. - Другие не ведают что такое отдых, умирают из-за рабского труда на износ или голодают. Жизнь людей - это ад, но этот ад они творят сами. И что самое страшное - здесь нет святых и невинных, есть только те, кто сегодня жертвы, поэтому им бессмысленно сочувствовать. Им плевать друг друга. Их логика: пусть происходит все что угодно, но только не со мной. Рабовладельческое общество это зеркало, показывающее собой сущность человечества, - пряча лицо под капюшоном Ортопс, разрушал пошатнувшийся внутренний мир Рэвула.

- Ну а ты-то кто? Человек или как? - Рэвулу приходилось прилагать усилия, чтобы не сломаться под потоком темноты просачивающейся в душу от разговора с Ортопсом.

- Ты пытаешься держаться? Хочешь остаться нормальным? Но ведь тебе даже зацепиться не за что. Тебе не кажется, что более разумным было бы послать их всех, всех этих тварей с их моралью, верой, надеждой и просто стать тем, чем тебя делает этот мир?

- Да нет... нет не кажется, - отодвинув кружку всерьез задумался Рэвул. - Наоборот, учитывая тот кошмар, в котором оказался, все, что я могу, все, что мне остается, так это... хотя бы попытаться спасти свою душу.

- Ты точно необразованный дикарь из Людей Волка? Как-то слишком складно говоришь.

- Сам не знаю что со мной, - рассуждал на ходу Рэвул. - Эти знания... мысли. Они наполняют мою голову, просто наполняют. Откуда они взялись, не знаю. Не только знания, но и воспоминания, мысли чужих людей откуда-то осели во мне. Мне кажется это как-то связано с чудовищем. Я будто впитал в себя жизни убитых им. Я... расхожусь на другие личности...

- Что-то с тобой совсем неладное, - Ортопс от этого общения наоборот погружался в эйфорию, глядя на собеседника точно понимая, что он не самая конченая тварь на этом свете.

Следом за Ортопсом он отправился прогуляться по здешним улицам. С тяжелыми железяками на руках и ногах позвякивающих цепями у него получалось только плестись. Его "экскурсовод" скрывшийся под черным плащом с удовольствием подстраивался под его темп, не желая ничего слышать о посещении кузницы и освобождения от рабских кандалов. Мир артэонов Рэвул зацепил лишь краем, но даже этого было достаточно для сравнения, уж слишком был велик контраст. Действительно там даже воздух пах чем-то прекрасным, все вокруг тонуло в гармоничной красоте сдавливающей сердце. А здесь все буквально источало тяжесть и зловоние. Больше всего воняли сами люди, одетые как попало, серые и невзрачные, светлые и разодетые. И не центр и не окраина, можно сказать один из спальных районов этого города. Здешние двухэтажные домики, кучно наваленные друг на друга, оставляя меж собой небольшие улочки, не казались шалашами, но и до роскоши домов из центра тоже недотягивали. Старые или больные рабы, буквально выброшенные на улицу, не знающие куда податься, полуголые никому ненужные дети. Все они, постоянно убегая от патрулирующих улицы стражников, то и дело встречались повсюду просящими милостыню. Какие-то прочие непонятные бродяги и странные личности, завернувшись в тряпки, сидели или спали прямо на улицах. Рэвула серьезно задело такое положение вещей. Страна Волка, конечно, была далека от идеала, там тоже хватало жестокости и безумия, однако живущие единой стаей его соплеменники никогда не допустили бы, чтобы один из их собратьев умирал у всех на глазах, мучился брошенный всеми. Тем более старик просто по факту заслуживающий уважения, в этом безумном мире сумевший дожить до своих лет. А здесь действительно всем было на всех наплевать, каждый выживал сам по себе.

Они вышли на широкую большую дорогу, проходящую вдоль всего города. Здесь было шумно, потоки людей текли во всех направлениях, по бокам стояли торговые лавки. Рабы либо куда-то спешили, либо скованные одной цепью на всех гнались куда-то. Только свободные люди сразу отличимые внешне могли позволить себе брести неспешно, просто прогуливаться. Помимо привычных лошадей и ишаков, тянущих на себе грузовые повозки и пассажирские кареты, проезжающие по улице, попадались какие-то складчатые собаки размером с корову, лишенные копыт пятипалые лошади с шестью парами ног длинными хвостами и прочие мутанты. Особо важных толстых дяденек в роскошных креслах на специальных носилках на своих плечах тащили десятки рабов. В центральной части города где-то недалеко от бьющей волнами о местную набережную Соленой Мили проживала здешняя элита. Дома здесь были большими, окруженными пышными зелеными садами, за которыми днями напролет ухаживали десятки рабов. Возвышаясь над обычными крышами, издалека был виден здешний главный дворец. После свержения монархии под кураторством артэонов, дворец назывался Зданием Сената, выборы в который проходили раз в четыре года. Огромное громоздкое сооружение, строго выверенное в уникальном архитектурном стиле, сложенное из каменных блоков безо всякой магии, буквально выстроенное, выстраданное на костях тысяч рабов собой воплощало безумие рода людского.

Первым напоминанием стали вороны, со всех возможных карнизов, что попадались на пути, пристально смотрящие на Рэвула. Затем среди толпы на улице в его глазах возник расплывчатый силуэт человека в волчьей маске. Вороны и призраки напоминали о пути, с которого он свернул. Рэвул понимая, что ему пора попытался попрощаться с Ортопсом и двинуться дальше. Жуткое чудовище, скрывающееся под черным плащом, схватив его за руку, предложило прислушаться, услышать отголоски криков безумной толпы доносящиеся откуда-то неподалеку. В уплату долга за освобождение он предложил Рэвулу посетить еще одно место, чтобы их маленькая экскурсия была полноценной.

Судя по звукам где-то там за парой улиц, будто проходил какой-то праздник, собравший приличную толпу. Следом за Ортопсом он вышел на огромную площадь заполненную людьми, в центре которой виднелась большая сцена. Ортопс ничего не объясняя, схватил потерянного Рэвула за руку и как ледокол потащил его через толпу прямо к сцене. Сопротивляться этому чудовищу было бесполезно, и вот протащившись через сотню что-то орущих, смеющихся здешних горожан он оказался у самой сцены, споткнувшись о валяющуюся человеческую голову. День всеобщей казни - вот что собрало здесь всех этих зевак, что было неудивительно в условиях небогатого на развлечения дикого мира. На сцене помимо палача в положенной маске какой-то тощий мерзкий тип, выступающий в роли ведущего этого развлекательного шоу, веселя толпу, с иронией комментирует происходящее. На сцене казнили, какого-то трясущегося от страха бледного мужика в годах, безумный ведущий этого развлекательного шоу представил его неким торговцем из Ниэнры осуществлявшим тайные сделки на здешней территории без уплаты налогов в местную казну. Жертве давали возможность последнего слова, давали покричать, умоляя о прощении. Крики эти сопровождаемые издевательскими комментариями здешнего шута толпу только веселили. Палач взмахнул топором и очередная голова, скача как мяч, со сцены свалилась вниз под ноги визжащей толпе. Рэвул естественно попытался развернуться и уйти, но доведенные до состояния стаи диких обезьян не совсем трезвые здешние горожане своей массой окружали со всех сторон, через их скопление было не пробиться. Ортопс загнавший его в этот тупик стоял рядом, издевательски за ним наблюдая.

Приближаясь к завершению всего этого мероприятия, в исполнение приводились самые "интересные" приговоры. Чтобы разогреть подуставшую толпу на сцену выволокли молодую девушку, за измену, по желанию мужа приговоренную к казни. Бабы, потому как по-другому их не назвать, присутствующие в безумной толпе как-то сразу умолкли, в то время как пьяное быдло мужского пола взорвалось безумными свирепыми поддерживающими воплями. Подсобные рабочие, затушив уже догорающий костер, выбросив обгоревшие останки предыдущей жертвы, наложили новых дров обильно полив их воспламеняющимся маслом. Она, совсем молодая, бледная и безжизненная, уйдя в себя, опустила голову, скрыв лицо под волосами, не обращая внимания на толпу орущих жутких чудовищ, игнорируя здешнего ведущего-шута всячески пытающегося вывести ее из себя. В нее летели гнилые яблоки, помидоры специально для этого здешними дураками принесенные, "Шлюха!" - и прочие подобные нетрезвые крики раздавались отовсюду. Палач, пристегнув ее руками к столбу, бросил факел на политые маслом дрова под ее ногами. От дикой боли сожжения заживо она естественно начала безумно изводиться криком, так жутко, что даже одичавшая толпа на секунды протрезвела. Рэвул не смог вытерпеть всего этого, развеселив жуткого Ортопса, бросившись на сцену, с дикими криками попытавшись, все это безумие остановить. Стражники, охраняющие сцену, несколькими ударами быстро успокоили его, передав полубессознательное тело палачу. Специальным хлыстом здешний душегуб быстро заставил его дополнить симфонию криков сжигаемой девушки своим безумным ором, чем снова развеселил поутихшую толпу. Из ран оставленных ударами кнута по всему телу обильно сочилась кровь, лежа сжавшись от боли, потеряв сознание, он провалился в глубины своего сознания овеянного Тьмой.

В полном мраке огромный человек-волк замер в метре от него готовый порвать его на части. "Сколько можно быть немощной жалкой сучкой? Не кажется ли тебе что пришло время дать отпор всем этим жутким тварям? Или ты не согласен, считаешь эту мразь просто живущими обычными существами?" - жуткий голос доносился из мрака, что окружал его. И здесь сжавшийся от боли, что парализовала тело в реальности, лежа в луже собственной крови, содрогаясь в истерике, он сумел выдавить из себя: "Оставьте мне в покое ... все... Пожалуйста!". Из окружающей Тьмы раздалось недовольное рычание, уставший ждать монстр набросился на него, принявшись рвать в клочья. "Немощная тварь" - произнес голос из темноты.

Подсобные рабочие, обслуживающие сцену подняв тело Рэвула, собрались утащить его. На первый взгляд едва живой, находящийся в шаге от смерти он толкнул одного из рабочих, так что тот отлетел на пару метров. Его глаза стали волчьими, изнутри него раздалось свирепое рычание, уставшее ждать, чудовище решило пробудиться. Начался мучительный сопровождаемый собственными криками и стонами процесс трансформации, рабские кандалы на руках и ногах наконец-то лопнули, разлетевшись кусками. Ортопс добившись желаемого, испугавшись того что будет дальше, кинулся бежать, прорываясь через толпу ошарашено замершую непонимающую происходящего. Город огласил жуткий свирепый вой...

Здесь не было сирены, оповещавшей о катастрофе, ее заменяли крики ужаса. Жители и многочисленные гости Медгары бежали как можно дальше от кварталов объятых огнем. Площадь, где происходили казни, замерла заваленная трупами, обуглившиеся останки палача дымились в углях костра. Окруженный дымом среди сотен трупов оборотень брел по улице. В порыве начального безумия порвав на куски уже достаточно людей, утолив жажду крови, сейчас он просто играл, в поисках новых жертв не торопясь вышагивал по обезлюдившей улице. Чувствуя биение маленького сердца в доме рядом, не спеша, ощущая свое превосходство и безнаказанность, двигался к спрятавшейся жертве. Неожиданно все озарила вспышка света. На окутанной дымом безлюдной улице перед чудовищем возникла фигура в черном плаще. Маг хранитель Медгары, которого звали Рудгер Бессмертный, явился защитить свое детище. Старый, уставший, как и все маги, с длинной бородой, только облаченный в черный плащ. "Кто наслал тебя чудовище?" - спросил он. Оборотень, снося все на своем пути, бросился на него. Все вокруг снова озарила вспышка света, чудовище, прыгнувшее на мага, провалилось куда-то в темноту и невесомость. Казалось через мгновение, Рэвул очнулся в степи под проливным дождем.

В мире минули сутки, а для Рэвула один миг. Он сидел на земле под дождем, совсем один посреди бескрайней степи. Как оказался здесь не в силах себе даже представить. Метка раба на лбу, как и шрамы от плетей пропали, тело полностью обновилось, стало таким, каким было, на момент проклятья. Ни боли, ни усталости, на душе легко как никогда. Тьма, нависающая за спиной, снова напоминала о себе, не давая вздохнуть спокойно. Стая ворон, издавая ненавистное карканье, закружила в небе. Вороны поторапливали его, служили напоминанием о том, что нужно двигаться дальше. Дул сильный ветер, неверное привычный для степей. Черные лохмотья, заменяющие одежду, насквозь промокли, повисли треплемые ветром. Снова свободный, без рабских кандалов босыми ногами он брел по лужам. Вороны стаей вились вокруг, размытыми силуэтами в волчьих масках среди окружающих просторов возникали призраки указывающие путь.

Затянутое тучами небо было серым, непонятно, то ли это день, то ли вечер. Он вздрогнул от неожиданности, когда среди колышущейся желтой травы, увидел чей-то силуэт. Будто перед ним, метрах в десяти, на коленях сидел человек. Чего ему было бояться? Что еще такого ужасного могло с ним произойти? Он пошел посмотреть. Действительно это был стоящий на коленях, вернее навечно замерший в позе на коленях человек. Из его спины торчало копье. Дальше еще десятки трупов, а дальше еще сотни. Все солдаты, повсюду вонзенные в землю стрелы, копья, разбросанные элементы брони. Последствия очередной стычки между делящими территорию и еще оставшиеся деревушки здешними царьками. Степной регион сегодня разбитый на мелкие легко контролируемые варварские королевства был вотчиной Грионского союза, за которым стояли артэоны. Именно артэоны силами своих спецслужб под разными предлогами заставили жителей степей рассориться друг с другом, разрушить все свои союзы и государства. А после войн и междоусобиц, которыми сопровождалось самоуничтожение степных народов, среди руин возникло множество слабых не на что неспособных "королевств", которые себе подчинил Грионский Союз, обложив и без того обезвоженные народы данью. Сегодня степи были территорией хаоса, минимальный порядок поддерживался только в крупных городах, оставшихся от былых стран.

Трупы тонули в лужах от льющегося с небес дождя. Местные падальщики уже обработали это место, в обглоданных телах было не разглядеть погибших воинов. Бредя среди тел, любуясь на все это, Рэвул неожиданно улыбнулся, будто сумасшедший. Его вдруг дико развеселило все это. Или он дошел до крайней степени шокового состояния, или окружающее в действительности было чем-то смешным ну или нелепым и бессмысленным. "Ребята, ну что с вами не так?!" - с улыбкой глядя на трупы, спрашивал он.

Двигаясь дальше, он вышел на дорогу. Немного погодя на обочине увидев странную вывеску: "Требуйте своей свободы!" - гласил призыв, написанный на ней. Это уже было делом рук артэонов, вернее Грионского союза здесь их олицетворяющего. Под такие лозунги артэоны и уничтожили людские государства степей, вернее заставили здешние народы самостоятельно свои страны сокрушить, оставив себя беспомощными и беззащитными, но зато вроде как "свободными". Обещанная свобода на практике обернулась хаосом, выгодным артэонам. Хотя ответная этой "свободе" жестокость рабовладельческого строя тоже была, мягко говоря, далека от идеала. Участь здешних людей была незавидна. Если эта издевательская вывеска возвышается здесь то, по всей видимости, где-то неподалеку находится какой-то крупный населенный пункт. Призыв был написан на местном языке какими-то иероглифами, которых Рэвул просто не мог знать, однако это не помешало ему их прочитать. Свернув с дороги, немного углубившись в степь, он что-то заметил краем глаза. Армидейский солдат, лучник в золотистой броне стоял в ста метрах, не сводя с него глаз. Рэвул даже растерялся, остановился, замер, не зная, что делать. Огромный армидеец так и стоял бездвижно, не сводя с него глаз. "Так будешь ловить меня или как?" - сам спросил у него Рэвул. Ответа не поступило. "Я ухожу. Я убегаю!" - он пытался добиться хоть какой-то реакции. "Ну и хрен с тобой", - он двинулся дальше.

Периодически чувствуя на себе чужие взгляды откуда-то из зарослей высокой травы, постоянно осматриваясь, ожидая нападения, он двигался дальше. Спустя некоторое время в вое здешнего ветра услышал крики: "Помогите! Пожалуйста, помогите!". Увидев мальчишку, с грязным измазанным в саже лицом, в простецкой одежде, замер, глядя на него с мыслью: "А не видится ли мне все это?".

- Пожалуйста, помогите, - мальчишка схватил его за руку. - Моя деревня, там пожар. Пожалуйста, нужна ваша помощь.

Рэвул огляделся по сторонам, кругом глухая степь и рядом только этот неизвестно откуда взявшийся пацан. Понимание принес ветер, донесший запах дыма, в действительности где-то неподалеку что-то горело, и самое главное глаза мальчишки, наполненные даже не страхом, а лютым ужасом. "Ну ладно пойдем", - Рэвул дал ему утянуть себя за руку. Вскоре он увидел поднимающиеся с земли клубы черного дыма, разносимые ветром. Приличная по размерам деревушка на берегу небольшого озера остатком былого процветающего государства затерянная среди пустых продуваемых ветром степей заволоченная дымом была практически полностью уничтожена огнем. Сюда вела та самая дорога, с которой он свернул. Источая ядовитый черный дым, дома либо пылают, либо лежат сгоревшими завалившимися головешками, сложно сказать, чем именно он мог тут помочь, однако, следом за мальчишкой растворившимся в облаке черного дыма, пытаясь остановить его, вынужденно двинулся дальше. Его насторожило полное отсутствие людей, на фоне бушующего огня не было слышно и звука. Давящий со всех сторон жар, едкий дым не давали открыть глаза. Бредя непонятно куда, он натолкнулся на мальчишку виновато замершего посреди огня.

- Мистер Рэвул! - неожиданно раздался мужской грубый голос. Приглядевшись, среди огня и дыма он увидел армидейского солдата в золотистой броне. - Я полковник Сайхорн командующий операцией по вашей поимке. Вот мы и встретились.

Тут же неизвестно откуда взявшийся ветер, будто кем-то контролируемый, разогнал дым, пламя также утихло, будто по команде. Рэвул оказался окружен несколькими десятками армидейских солдат, зажавших его в кольцо. Их лица укрыты забралами, безжалостные малдурумные взгляды уставлены на него.

- Странно вы как-то меня ловите! - усмехнулся Рэвул. - Я тут шел и...

- Что странного? Мы засекли вас и сопровождали, заманив в специально подготовленную ловушку, - ответил армидейский полковник. Рэвул с упреком посмотрел на рядом стоящего мальчишку заманившего его в эту, как оказалось ловушку, тот не поднимал головы, из его глаз текли слезы. "Чего ты плачешь?" - пытался понять Рэвул. По команде окружение солдат расступилось, продемонстрировав свыше десятка бывших жительниц сожженной деревни с наручниками за спиной усаженных на колени в несколько рядов перед ним. "Мама!" - воскликнул мальчишка и бросился на шею к одной из плененных женщин. Солдат ударом в грудь отогнал его. Представленные Рэвулу пленницы сидели молча, глядя в землю, рыдала только та, что смотрела на мальчишку заманившего сюда Рэвула, который также обливался слезами глядя на мать. К горлам нескольких пленниц армидейские громилы приставили лезвия ножей, с улыбками поглядывая на Рэвула, они ожидали приказа.

- Мы подумали, что гибель мужчин не окажет на вас нужного психологического эффекта. Взяли только женщин, - абсолютно спокойно говорил полковник.

- Что? - Рэвул не понимал ничего из того что происходит.

- Неправильный ответ, - сказал полковник и в ту же секунду солдат перерезал горло одной из женщин. Дергающееся тело рухнуло на землю, кровь потекла потоком по траве.

- Чего?! - у Рэвула глаза расширились от ужаса.

- Снова неправильный ответ, - сказал полковник, и горло еще одной из женщин было перерезано, второе тело рухнуло на землю. Оставшиеся пленницы, умоляя о жалости, принялись рыдать.

- Остановитесь! - обращаясь к полковнику, перекрикивал женский плач Рэвул. Полковник промолчал, пожал плечами, и горло еще одной из женщин было перерезано.

- Вы знаете, что такое Малдурум, мистер Рэвул? - спокойно спрашивал полковник.

- Мал... Чего? - с ужасом в глазах Рэвул, просто не понимал чего от него хотят.

- Неправильный ответ, - на землю упало еще одно тело с перерезанным горлом. - Малдурум это свобода, - глядя на Рэвула безумными глазами, говорил полковник. - Прежде всего, свобода от морали. И мы здесь, - полковник указал на себя и окружающих солдат, - стоим перед вами полностью свободные. Свободные от всего, - в голосе полковника появилась пугающая хрипота.

- Вы что... что такое делаете? - в шоке едва шевелил губами Рэвул. Убили еще одну девушку. - Да хватит! Остановитесь! - крикнул он и сделал несколько шагов вперед, приблизившись к полковнику. Всего шагов он сделал около трех и стольких же женщин практически обезглавили в ту же секунду.

- Каждое ваше неверное слово или движение - смерть одной из них, - объяснил полковник. Припорошенный сажей, среди огня и дыма, с лицом застывшим в гримасе безумия он был похож на дьявола в аду.

- Хорошо! Хорошо! - Рэвул едва сохраняя сознание, поднял руки и опустился на колени.

- Мы на диком юге, здесь не действуют законы и порядки цивилизованного севера. От безумия здесь ничто не спасет. Учитывая здешний... ну скажем так, образ жизни никто не заметит уничтожения этой маленькой деревушки. Этого всего никогда не было. Но это не исключает того факта что все эти смерти они на вашей совести. Вы вынудили нас пойти на эти крайние меры.

- Чего вы хотите? - Рэвул боясь пошевелиться, покорно стоял на коленях. Он понимал, что в лице артэонского солдата общается с конченым психопатом, поэтому старался быть осторожным.

- Подчинения от вас. Попытка задержать вас силовыми методами, скорее всего, приведет к пробуждению чудовища, которое вы носите в себе. Что делает ваше задержание и погоню за вами невозможными и бессмысленными. Поэтому мы решили создать условия, в которых вы бы сами добровольно согласились выполнять наши требования и дали надеть на себя наручники. Поставьте себя на наше место. Как нам по-другому задержать вас, как остановить то безумное чудовище, что вы носите в себе? - спокойно объяснял армидейский безумец. Затем вычислив ту женщину, на которую смотрел заплаканный мальчишка, забрал ее у солдата, посадив в метре от Рэвула, и сам приставил нож к ее горлу. "Мама!" - обливаясь слезами, где-то рядом бился в истерике мальчик. У Рэвула ком подкатил к горлу, но слез не было. Застыв, не смея даже моргать, он смотрел только на безумного армидейского военного командира. - Так как, вы намерены подчиняться? Или вам нужно еще стимулирование?

- Я сделаю все, что скажите, - максимально осторожно ответил Рэвул.

- Отлично. Замрите. Держите руки над головой, - не убирая нож от горла женщины, говорил полковник. - В наручники его, - велел он подчиненным.

Двое солдат подошли к нему. Один заломил руки, другой начал одевать наручники. Незаметно где-то рядом в землю воткнулась стрела со странным наконечником упавшая сверху под ровным углом. Следом за оглушительным хлопком все вокруг озарила яркая вспышка. Оглушенный, ничего не видя, он свалился на землю. Послышались звуки борьбы, скрежет, звон стали, крики солдат. Его закованное в наручники тело кто-то, взвалив на плечо, потащил на себе как мешок, дальше он отключился.

- Старший... Старший... Старший лейтенант, - в глазах у Рэвула все плыло, звуки раздавались эхом. - Старший лейтенант... Лейтенант Кэйбл, - произнес грубый мужской голос. Сумев различать окружение, он увидел сидящего перед собой солдата в темно-синей броне СБК, укрытого камуфлированным плащом. На его поясе висит меч, колчан стрел, и арбалет болтается на лямке за спиной. Голову укрывает немного усложненный шлем для спецподразделений, по бокам которого раздвинута маска в случае необходимости способная укрыть все лицо. У него все та же аккуратно подстриженная маленькая бородка и усы, как и при стычке в Мак-Тауред, как и всегда по жизни. - Служба внешней безопасности министерства обороны Страны Белого Камня, - полностью представился Кэйбл.

Дождевые тучи отступали с неба, и за ними следом наползала ночная темнота. "Рэвул. Ты в порядке?" - снова послышался голос Кэйбла. Дрожа от холода, он заставил себя сесть. Кэйбл затягиваясь сигаретой, пристально изучал его взглядом. Они находились на вершине небольшого холма среди степей, окруженные какими-то каменными десятью идолами, в каком-то священном для здешних дикарей месте.

- Ну и кто ты? - вынуждено через силу спросил Рэвул.

- Я спас тебя от кучки сумасшедших безумных маньяков уничтоживших без видимой причины целую деревню людей. Убивших нескольких женщин как я понял у тебя на глазах, - сказал он, выбросив окурок.

- В одиночку?

- Спасти тебя в той ситуацией было моей задачей.

- Так ладно, - собирался с мыслями Рэвул. - Мое существование что-то уж совсем стало невыносимо... Ты солдат СБК, надо полагать, и ты помогаешь мне. Знаешь что во мне скрыто жуткое чудовище представляющее опасность для всего мира, и все равно помогаешь? Или не знаешь?

- Тебе снова хочется в армидейскую темницу, понравилось что ли? Тогда, пожалуйста, можешь просто просидеть здесь, и твое желание исполнится. Армидейцы идут за нами следом, в течение часа они придут сюда, - пристально глядя на него, говорил Кэйбл также сидя на земле, спиной опершись о грозного каменного идола.

- Что будет с теми женщинами, мальчишкой?

- Не "будет" а уже, наверное, стало. Их всех, скорее всего, убили. И что? - отведя взгляд в сторону, ответил Кэйбл.

- "И что"?! Типа все нормально! - возмутился Рэвул, после, сам поняв бессмысленность своего несогласия, вынуждено успокоился, замолчал.

На вершине холма дул холодный ветер. Со всех сторон грозными лицами смотрели каменные воплощения местных богов. Тихо опускалась ночь. Рэвул уйдя в себя, молчал, Кэйбл зная о том, что за ними охотятся несколько батальонов армидейских солдат, вел себя до безумия спокойно.

- Ну, ты как пойдешь дальше или останешься здесь, сидеть? - пристально следя за каждым его движением, спрашивал Кэйбл.

- Очередное жуткое непонятное чудовище, какого черта тебе от меня надо? - не глядя на собеседника трясясь от холода, говорил Рэвул.

- Долго рассказывать. Скажем так, у нас с тобой общий враг это Армидея. Я просто хочу помочь тебе, спасти тебя от них. Ну и... помочь твоему чудовищу...

- Ты больной урод, у тебя поехала крыша, дружище серьезно.

- Я, по-твоему, больной психопат? - задумчиво уточнил Кэйбл. - Я вызвался добровольцем, - видя, что Рэвул никуда не собирается он принялся объяснять лучше. - Меня к этому обязал мой долг. Моя миссия незаконна, официально никем не санкционирована. По идее я сейчас нахожусь на базе Альфагейт, что на той стороне Пограничья... Все началось с разведданных каким-то образом попавших в руки к одному моему знакомому генералу. Эти разведданные, это какое-то пророчество неизвестно от кого и когда полученное. Во всяком случае, я этого не знаю. Это пророчество было ужасным, но некоторые его моменты, несмотря на кошмарность, в виду обстоятельств представлялись необходимыми переменами. Там говорилось о приходе в наш мир чудовища, которое принесет немало бед, множество разрушений и смертей. Но главное, чудовище должно будет уничтожить Армидею. Сначала для контроля за свершением этого пророчества была создана оперативная группа. Когда подтвердились несколько фактов из предсказанного несколько генералов, других военных командиров и солдат, включая меня, вступили в заговор. Мы назвали себя "Силовыми реформаторами". Не смотри так на меня, не я придумывал название, я просто солдат. Мы те, кто не боится принести в жертву миллионы жизней ради благих перемен и лучшего будущего для всех.

Существование двух полюсов силы порождает постоянную войну, вечное противостояние. Мы решили положить конец такому положению вещей. Всей Преферии сегодня необходима встряска, коренное кровавое жестокое потрясение способное все изменить. Назови это революцией, если хочешь. И ты несешь Преферии эти необходимые изменения. Вернее твое чудовище.

- По-моему ты просто дурачок, просто не понимаешь, во что ввязываешься, - срываясь кашлем, говорил Рэвул. - Ты хоть понимаешь, что если он проснется, то порвет тебя на куски наивная ты моя.

- Не думаю, - отрицательно покачал головой Кэйбл. - Я нужен этому злу. Та Тьма, что ведет тебя, нуждается в моей помощи, потому как все понимает. Оно сейчас слабо, так пусть отдыхает, набирается сил, а мы пока пойдем сами.

В темном небе каркая, закружили сопровождающие его вороны, черные силуэты призраков возникли в окружающей наползающей темноте, своим появлением, будто подтверждая слова Кэйбла. Как и прежде не желая идти наперекор этому злу, желая побыстрее от него избавиться Рэвул тяжело вздохнул, смирившись с новым попутчиком. - Все равно ты конченный больной урод, - поднявшись, глядя на этого безумца, высказался он.

- Как скажешь, - был полностью спокоен Кэйбл. Встав, он двинулся к краю холма, Рэвул вынуждено поплелся за ним.

- Так куда ты идешь? - спросил Кэйбл.

- Там... - Рэвул вспоминал показанный призраками путь. - Там была гора. На горе город, он заброшенный, пустой, мрачный и на его окраине возвышается башня, широкая в основании к верхушке расходящаяся пятью мелкими башенками, изогнутыми словно пальцы. В башне стоит зеркало...

- Все понятно, - Кэйбл узнал место, о котором говорил Рэвул. - Ладно, не парься. Идем, изменим этот мир к лучшему. Изменим кроваво, но изменим, - сказал Кэйбл, пытаясь как-то поддержать поникшего обессиленного Рэвула.

От одинокого холма среди степных просторов, они двинулись на юг. Уже в кромешной ночной темноте добравшись до небольшой деревушки потерянной среди степей. В эту холодную завывающую ветром ночь дым шел из труб нескольких домов этого поселения, остальная его часть замерла заброшенными, полусгнившими строениями. Отыскав среди заброшенных наиболее приемлемый домик, войдя внутрь, они расположились на ночлег. Кэйбл сняв амуницию, постелив на пол свой камуфлированный плащ, завалился спать прямо в броне. Рэвул принеся с улицы какой-то травы, тоже соорудил себе место для ночлега. Разводить огонь, дабы не привлечь ненужное внимание Кэйбл запретил, поэтому в старом мрачном домике было довольно прохладно, зато хотя бы завывающий ветер остался снаружи. Лежа в полном мраке Рэвул провалился в череду чудовищных кошмаров. Расчлененные разорванные тела, лужи крови, жуткие крики, голоса, мертвый шепот, призраки, стаи ворон наполняли жуткие видения, мучающие его сознание. Если бы это было, хотя бы кошмарным сном, но нет, он лежал с открытыми глазами просто окруженный темнотой. Спасением для него стало, когда посреди ночи Кэйбл взял его за руку, буквально вырвав из череды кошмаров парализовавших тело. "Задолбал орать... и стонать" - хрипло он объяснил свой поступок. Дабы успокоить его, защитить от наползающей Тьмы Кэйбл достал из подсумка маленький световой кристалл, прошептав заклинание, заставив его слабо тускло все же засиять. Сияющий камень, оставив на полу возле него, он вернулся на свою лежанку. Слабым, но все же светом, спасенный от Тьмы, глядя на сияющий камень бледный и измученный он спокойно пролежал до утра, об отдыхе в его случае естественно не могло быть и речи. Кэйбл также не дающий себе расслабиться, прислушиваясь к каждому звуку, спал одним глазом, постоянно держа себя в напряжении. Так что наутро они оба выглядели уставшими и помятыми.

- Мы двинем на юг. Выйдем в Синий Лес, а через него в Туманные Холмы. Так думаю, будет безопаснее всего, - пояснил Кэйбл. - Еще заскочим в Виниту, если сейчас идет вахта одного моего хорошего знакомого, то считай человеческий душевный прием, нам будет обеспечен.

День снова выдался дождливым и мерзким. По степи они двигались к ее южной окраине. В нескольких местах по пути им встречались колосящиеся среди степной травы хрустальные васильки. Это уже проявление магии. Эти волшебные цветы всегда произрастали в местах, где часто льется кровь, они будто отражали в себе пролитые по погибшим слезы. Периодически по пути старыми покосившимися домами встречались заброшенные деревни. Ни болезнь, ни эпидемия, а простое отсутствие порядка, искусственно посеянный хаос убивал эти земли. Кэйбл прибывал в напряжении, бесконечно поторапливал плетущегося сзади Рэвула, в миниатюрную подзорную трубу рассматривал каждую странную точку вдалеке. И не зря, во второй половине дня заблаговременно распознав всадника верхом на огромном вороне, он успел и Рэвула спрятать, присыпав его травой и сам под какую-то кочку залезть. Всадник, верхом на огромном вороне патрулирующий эти земли ищущий их, ничего не заметив, пролетел над ними метрах в двадцати над землей. Люди Ворона естественно помогали своим союзникам и друзьям армидейцам, их то и боялся Кэйбл, постоянно вглядывающийся в небо.

- Значит, как я понял, это вы заставляете людей самих разрушать свои общества изнутри? - глядя на руины городка, виднеющегося на горизонте покосившейся стеной и парой возвышающихся крыш, спрашивал Рэвул. - Ссорите их друг с другом, играете на их пороках, слабостях, подчиненности эмоциям.

- Мы просто подталкиваем их, превращают свою жизнь в ад они всегда сами, - следуя в нескольких метрах впереди, отвечал Кэйбл. - Ведь именно ты, вернее твое чудовище должно будет исправить сложившееся ужасное положение вещей, в условиях которого на севере мир и порядок, а юг лежит в руинах. Если пророчество не врет, то ты приведешь к равновесию обе преферийские половины.

- Ага, все к чертям уничтожив! - усмехнулся Рэвул.

- Какой мир такие и реформы. Порой, чтобы дать возможность создать что-то новое прекрасное, нужно уничтожить ужасное старое.

Заночевав на берегу реки под какой-то лодкой, они продолжали брести по степи, края которой уже можно было разглядеть за горизонтом. Уже за полдень начал накрапывать слабый дождь, перерастающий в ливень. В южных степях стали появляться деревья, а следом и небольшие рощи. И вот окруженная небольшим лесом среди степи появилась Винита. Изначально это было название миротворческой миссии по защите исповедующих язычество здешних немногочисленных народов подвергающихся агрессии со стороны заправлявших здесь степных варваров исповедующих единобожие. Под местным городком с соответствующим названием выросла целая военная база для обеспечения защиты здешних религиозных меньшинств, со временем переросшая в огромный лагерь для беженцев, за стенами которого укрылись тысячи гонимых язычников. Военный контингент этой "миротворческой миссии" был внушительный, оценивался в несколько десятков тысяч солдат СБК. Миротворческая деятельность понятно для артэонов была лишь прикрытием для военного вторжения, развертывания своих военных баз по всему югу. Все представляющие опасность для язычников степные варвары давно ушли из этих мест или, разбившись на мелкие племена, были неопасны, но в виду стратегической значимости данной местности эта военная база прикрытая целями миротворчества продолжает стоять, непонятно зачем и для чего.

По периметру базу окружает сетчатый забор, обвитый колючей проволокой, за ним несколько квадратных километров, на которых располагались так называемые беженцы и солдаты якобы охраняющие их. Военный контингент располагался в крепости, возвышающейся в центре тянущегося на километры самого настоящего города из палаток, где по идее должны временно проживать спасающиеся от преследования несчастные люди. Ворота военной базы днем были открыты настежь, потому как прижившиеся здесь аборигены, не прекращая, туда-сюда гоняли свой скот. По периметру ограждения, как и положено, возвышались дозорные вышки, вот только дежурящие на них арбалетчики при появлении двух приближающихся чужаков, удовлетворившись дружественным цветом брони Кэйбла, никак не отреагировали. Безо всяких проблем они подошли к открытым воротам и прошли внутрь. Кэйбл переговорил с каким-то офицером, дежурящим сегодня у ворот и они спокойно двинулись дальше. Военную базу нужно было продолжать маскировать под миротворческую миссию, финансирование продолжало выделяться, всем зарегистрированным в качестве беженцев предоставлялось трехразовое питание. Поэтому несмотря на изменение обстановки вокруг, вчерашние беженцы привыкшие к жизни на артэонских харчах, под защитой артэонских солдат, несмотря на то что сегодня им уже ничего не угрожает никуда не собирались уходить, просто прижившись здесь. Шагая по палаточному городку, растянувшемуся на километры, Кэйбл не переставал удивляться здешней запущенности, нелепости увиденного. Некоторые палатки были дополнительно утеплены, оборудованы дополнительными печами, разграничены внутри стенами, в общем, превращены в полноценные жилища годные для постоянного проживания. Многие так называемые беженцы жили полноценными семьями, занимая по нескольку палаток. Повсюду разгуливал различный домашний скот, во всех свободных местах между палатками, за ними были натыканы грядки. Солдат, которые должны были своими патрулями обеспечивать здесь порядок, из-за накрапывающего дождя нигде видно не было.

На пустыре посреди нескончаемых рядов палаток на одной стороне дымили полевые кухни готовящие ужин на целый сектор палаточного городка, а это свыше тысячи человек. На другой вопреки дождю гоняли футбол отдыхающие солдаты. Рэвул был, мягко говоря, удивлен, разглядев, что вместо меча они используют подсушенную человеческую голову.

Наконец они подошли к каменной крепости, в которой располагались солдаты СБК. Крепость от палаточного городка отделялась глубоким рвом и грозно возвышающейся стеной, с рядами лучников наверху. Договорившись со здешним караулом, убедив их в том, что он знаком со здешними генералами Кэйбл, один зашел за тяжелые ворота. Рэвул присев у одной из окраинных палаток прождал его пару часов. Поговорив со знакомыми командирами, наглотавшись виски, разведав обстановку на предполагаемом маршруте, Кэйбл вернулся с целым рюкзаком всяких походных деликатесов.

- Мертвый город Айзен. Место куда ты идешь, - объяснил он Рэвулу. - Как я и думал нам лучше пройти туда через Синий лес и Красную гору. Это далеко, придется сделать большой крюк, но выбора нет. Вдоль западной границы степей пролегает что-то вроде линии фронта между Ладгарской Империей и Грионским союзом. Там все укреплено, группы дозорных бродят одна за другой, нам там не пройти. Синий лес - единственная брешь.

До конца дня они брели в южном направлении, вечером найдя подходящий небольшой лесок, развели нормальный костер, согрелись, отдохнули, наелись всякой всячины из рюкзака, который на себе тащил Кэйбл. "Связь с жизнью нужно поддерживать, таким как мы с тобой, нужно уподобляться людям. Особенно здесь, вдали от дома, хрен знает где", - жуя солдатскую рисовую кашу с мясом прямо из вскрытой ножом банки, пояснил Кэйбл. Рэвул жуя какие-то шоколадные батончики, согласно кивал.

Только в середине следующего дня они дошли до синих просторов на горизонте. Этот необычный лес в прямом смысле слова был весь синего цвета. Синие сосны, синяя хвоя, синие стволы, разнообразные лиственные деревья, трава, камни, земля под ногами, все синего цвета. Со слов Кэйбла это "синие недоразумение" было детищем темного мага Ломэя получившего прозвище Художник. Этот маг считал себя не темным, а свободным, он постоянно пытался реализовать свой потенциал, подарив этому миру что-то необычное, как-то его скрасив. Творил как настоящий художник вот только его холстом был окружающий мир. Создавал различных причудливых животных, просто так, ради "великого искусства". Зачастую его живые произведения искусства оказывались немощными неспособными жить обреченными на смерть и страдания существами. Но главное внешне они выглядели великолепно. Например, розовые коровы с кожей подобной шелку и павлиньими хвостами, маленькие разноцветные слоны с крылышками как у бабочек. Маг Ломэй был, очевидно, психически нездоров и вся проблема заключалась в том, что он был безумцем наделенным магией. Апогеем его безумного преображения мира стали Синий лес - полностью окрашенный в успокаивающий этого мага цвет. И Красная гора - возвышающаяся в центре леса скала, ставшая ярко красной переливающейся на солнце блестками. Артэоны признали этого безумного мага террористом угрожающим всему живому, после он официально был ликвидирован. Говорят на самом деле артэоны так и не смогли убить его, несколько их попыток провалились. Отразив все посягательства на свою жизнь, безумный маг Ломэй сам покончил с собой, как и всякий Художник, не встретивший понимания, разочарованный в окружающем жестоком мире. Так или иначе, Ломэя уже несколько десятков лет как нет, его замок в красной горе пуст и заброшен, а причудливые лес и гора, окрашенные им еще стоят и, наверное, где-то еще живы животные, которых изуродовал этот смертный ум, наделенный непростительной для него силой.

- Безумные маги, безумный мир, - издали глядя на Синий лес, сказал Кэйбл.

- Я бы сказал безумные люди, - Рэвул.

- Да разницы никакой.

На сегодняшний день как пояснил Кэйбл, после смерти Ломэя заброшенный всеми Синий лес облюбовали иные твари, именуемые кролонгами. Иноморфические расы делились на светлых - то есть не представляющих потенциальной опасности, с которыми можно нормально уживаться и темных - тех, что в своей природе всегда стремились к разрушению, твари с которыми нельзя было ужиться миром. Кролонги по-другому крысолюди относились к числу темных иноморфических рас. Внешне мужские особи этих тварей представляли собой хлипких немощных человекоподобных крыс ростом со среднего человека. Подобно животным, от которых произошли, эти твари объедали, поглощали и опустошали все территории, на которых селились. Несмотря на свою ужасную природу, они были не так уж и опасны. Мужские особи хилые и слабые, убить что-то крупное, того же человека могли только огромной стаей. Настоящую опасность представляли немногочисленные самки, но эти крупные средним весом в пару тон, вдоль спины покрытые складчатым толстым панцирем, дикие жуткие крысы не покидали своих логов, не охотились сами, занимались лишь выведением потомства. Их кормили обремененные на это инстинктами самцы те самые хлипкие и немощные, способные на что-то только стаей. Как правило люди не испытывали проблем с кролонгами. Главное было пробраться в логово, убить или прогнать самку.

Тихо и быстро они проникли в синие заросли. Старались идти тихо, избегая полян и открытых мест, держались зарослей, благо их в этом густом лесу было предостаточно. Кэйбл указывал путь, а Рэвул плелся следом. В Синем лесу казалось будто художник, рисуя картину, случайно пролил на нее баночку с синей краской. От окружающей синевы просто болели глаза. Все вокруг было однообразным и каким-то пустым, искусственным. Синим, при синим. Лишь изредка здесь слышалось щебетание птиц. Даже шум ветра колышущего сосновые кроны тут казался чем-то ненастоящим. Они будто брели внутри сна больного психопата, вернее среди больной фантазии воплощенной в реальность всесильным сумасшедшим. Найдя укромное место под выпершим корнем завалившегося дерева, пересидели ночь безо всякого костра.

Они неизбежно напоролись на кролонга-разведчика. Мерзкая человекоподобная крыса, тощая, вытянутая, перемещающаяся на четырех лапах, лишенная шерсти будто больная, шевеля носом принюхиваясь, охотилась на стаю птиц сидевших на синей траве здешнего луга. Кэйбл заранее заметив тварь, метким выстрелом снес ее из арбалета. Этот здешний разведчик своим ревом мог привлечь тысячи своих голодных дружков бродящих в округе, обойти его стало бы проблемой, поэтому Кэйбл выбрал самый простой для себя вариант - просто убил тварь. Вынув стрелу, мертвое воняющие тело он оттащил к местной болотине, погрузив в воду, чтобы дружки не могли найти его. Свое пребывание в этом лесу им нужно было оставлять в тайне.

Продолжая тихо красться среди синих "картонных" будто ненастоящих зарослей, Кэйбл обнаружил вереницу свежих необычных следов, принадлежащих гуманоидному существу, больших размеров. Подобные следы в центральной части леса встречались еще не раз. Кэйбл в тенях, встречающихся на пути, стал видеть призраков сопровождающих Рэвула, стал слышать их голоса. Тьма что окутывала сопровождаемого оборотня, стала распространяться и на него тоже. Ничуть не усомнившись в правильности своих действий, он только велел Рэвулу пошевеливаться.

Все шло в принципе спокойно, пока случайно отставший от своего проводника Рэвул в промежутке между деревьями не разглядел глубокий обрыв. Потеряв своего подопечного Кэйбл, бросившись назад, застал Рэвула посреди открытой поляны стоящим у края обрыва. Наплевав на все правила предосторожности, выйдя из-за деревьев на открытое пространство, он подошел к нему.

- Если я спрыгну вниз, разобьюсь о камни, есть вероятность, что все это закончится? Хотя бы для меня? - глядя вниз с высоты в несколько десятков метров, говорил Рэвул.

- Да нет, - подойдя к нему также встав на краю Кэйбл, также посмотрел вниз. - Пробудится тварь и пойдет разносить все вокруг. А так пока ты со мной она хотя бы дремлет, не просится наружу.

- Какой же я идиот что не сделал этого когда была возможность, множество возможностей. Ведь меня же предупреждали, - глядя вниз, говорил Рэвул.

- Да ладно брось, - попытался утешить его Кэйбл. - Ты слишком сильно заморачиваешься над жизнью, в которой всем на все насрать... Просто забей на все, все отпусти, это сложно, но если получится, то дальше будет проще. Лучше не станет, только хуже, но на душе поверь мне, станет легче.

- В моем положении, куда уж хуже?

- Вот об этом я тебе и говорю. Знаешь... я тоже теперь вижу твоих призраков. Сначала я их шепот еле различал, мне казалось, что это просто последствия долгого отсутствия нормального сна, но затем услышал. Они ведут теперь нас обоих. И страшно ли мне, страшно за свою душу, ведь Тьма уже открыто говорит со мной? Нет не страшно, я делаю, что считаю правильным, выполняю свой долг и не заморачиваюсь, потому как однажды сумел послать весь этот мир к черту, и теперь мне нечего бояться, меня ничего не волнует.

- Ты реально болен на голову, - оторвавшись от пропасти, Рэвул посмотрел на него. Кэйбл в ответ только улыбнулся.

Только отойдя от обрыва Кэйбл, увидел кролонга, замершего глядя на них метрах в пяти за спиной Рэвула. Человекоподобная жуткая крыса издала громкий протяжный рев, после свалилась снесенная стрелой. "Бежим!" - крикнул Кэйбл и они понеслись со всех ног. Приближающейся волной содроганий синих крон по лесу в их сторону неслись тысячи жутких голодных тварей. Они перемещались, прыгая с ветки на ветку, с дерева на дерево как обезьяны. Кэйбл на ходу достал из рюкзака одну из огненных бомб активировал ее произнесением заклинания и оставил на земле. Взрыв и распространяющийся пожар немного задержали преследователей. Они продолжали нестись по синим монотонным зарослям. Группа кролонгов настигла их. Твари, издавая протяжные стоны, прыгали с ветки на ветку, с дерева на дерево над головами, но нападать не решались. Они просто сопровождали своих жертв, не давая им затеряться, издаваемыми звуками оповещая кого-то других. Неизбежно преследующие крысолюди стали нападать. Одна из тварей свалила Рэвула на землю, но Кэйбл разрубив ее мечом, поднял его и потащил дальше.

- Стой! - без сил крикнул Рэвул. - Видят небеса, я не хотел этого, но... оставь меня. Оставь, а сам беги, спасайся. Беги не останавливайся! - на ходу прокричал Рэвул, без сил свалившись на землю. Кэйбл приученный своих не бросать несколько мгновений смотрел на него, не зная как быть, но после все же бросился бежать, скрывшись за деревьями. Жуткие шипящие крысолюди спрыгивая с деревьев, окружили его, но нападать вопреки заметному желанию будто боялись. Истекая слюной, они принялись, прыгая по одному толкать, царапать его, не нанося серьезных увечий. Послышался треск деревьев, становящийся все громче. Также перемещаясь прыжками с дерева на дерево, приближалась стая каких-то огромных тварей. Окружающие кролонги пища разбежались и, спрыгнув с дерева, перед Рэвулом предстала все та же человекоподобная крыса, с красными глазами и даже крысиными усами на носу. Только ростом в два метра, с сильным крепким телом, покрытым густой черной шерстью. Огромный мощный кролонг укрыт кирасой, в руках он сжимает меч. Свирепо рыча, выглядит устрашающе, даже пугающе. Откуда у этих примитивных тварей неспособных создавать взялось оружие и снаряжение, можно было, только гадать. Следом с деревьев попрыгали его огромные дружки, также вооруженные. Огромный кролонг-мутант обладающий невероятной силой схватив за шею, оторвал Рэвула от земли, обнюхал, а после огромной пастью с острыми зубами впился в голову. Его тело со смятой истекающей кровью головой свалилось на землю. В своем сознании он оказался в какой-то темной пещере один на один со своим чудовищем. "Давай, убей их всех!" - сказал он, глядя в волчьи глаза своего монстра. В реальности его тело забилось в конвульсии, он тяжело и мучительно начал превращаться в огромного черного человека-волка...

Рэвул пришел в себя в огромном пещерном зале, освещенном несколькими световыми кристаллами. Весь с ног до головы забрызган, вернее, залит темной мерзкой кровью. Стены пещеры были красными, переливались блестками, он где-то в недрах Красной горы. Вокруг лежат тела сотен крупных кролонгов-мутантов разорванные в клочья. В центре зала небольшое озеро, в воде которого плавали мертвые туши огромных чудовищных покрытых твердыми панцирями крыс - самки кролонгов. Их животы - единственные открытые места под панцирем буквально выпотрошены когтистыми лапами оборотня, у одной оторвана лапа, у второй выколоты глаза. В его сознании всплыли сцены жестокой бойни между оборотнем и кролонгами. Человек-волк, измазавшись в мерзкой крови долго и мучительно, получая отпор, все же порвал их всех в клочья, уничтожив самое крупное здешнее гнездо этих тварей.

Потрепанное в схватке, за пару часов выплеснувшее все силы чудовище опять уснуло оставив Рэвула одного в тишине в сердце уничтоженного логова человекоподобных крыс. Запах здесь стоял неописуемо мерзкий. Как выбираться отсюда, сложно было даже предположить. За стеной послышалось какое-то шуршание, будто кто-то прополз внутри нее. Откуда-то снизу из-под пола пещеры раздались жуткие вопли, чудовищный крысиный писк. Рев пострашнее раздался из выходящих из стен небольших тоннелей. Новая волна кролонгов откуда-то из глубины горы, из других гнезд уже ползет к нему. Он только тяжело вздохнул, вроде: "как меня все достало!" и продолжил сидеть, как сидел. Ему было совершенно безразлично, что будет дальше.

- Эй, Рэвул! - неожиданно донесся до него голос Кэйбла. Он никогда бы не подумал, что так обрадуется, появлению этого безумного вояки. - Валим отсюда, чего сидишь!

Они бросились бежать к выходу из пещеры. "Мы своих не бросаем! - на бегу с улыбкой сказал Кэйбл. - А ты молодец, вернее твоя тварь!" - перемахивая через трупы людей-крыс, довольно кричал он. Из глубины горы по тоннелю за ними следом несся поток обычных мелких кролонгов. Уже у самого выхода Кэйбл остановился. "Это вам привет от человеческой расы", - глядя на бегущих следом крысолюдей на полном серьезе произнес этот безумец. Он прошептал заклинание и огненные бомбы, размещенные им на стенах пещеры, тут же сработали. Разрывающим барабанные перепонки хлопком раздался взрыв. Пещера обвалилась, погребя под камнями несущихся тварей. Кэйбл смотрел на Рэвула, довольно улыбаясь.

Они выбежали из пещеры. Метрах в ста внизу красной границей заканчивался горный склон и начинался Синий лес. "Скорее за мной!" - кричал Кэйбл, со всех ног несясь к лесу. К вечеру Красная Гора осталась позади. Проведя еще ночь без огня, из-за холода так толком и не отдохнув, они шли, почти не останавливаясь. Кролонги про них позабыли, видимо были рады тому, что эти безумные гости уходят из их владений. Следующим днем они вышли из Синего леса закончившегося резкой границей обведенной, словно кистью художника. Началась приятная глазу, такая родная, даже желанная после жутких степей и кошмарной сводящей с ума синевы, зелень нормального леса. Найдя укромное место в старой норе какого-то животного, наконец-то развели костер.

- Я таких тварей никогда не видел, - Кэйбл делился своими впечатлениями о кролонгах-мутантах. - Жизнь беззащитна перед магией, особенно перед магией темной и безумцами что ее практикуют. Кролонги существа с разрушительной природой. Дай им силу они весь мир уничтожат. Насспасает то, что эти твари от природы слабы, поэтому не представляют серьезной опасности. Они как злые псы только без зубов. Всяким темным умам, жаждущим зла нашему миру, не дает покоя идея сделать их сильнее. Вернусь, лично доложу командованию о том, что происходит в Синем лесу.

И самое главное. Что они жрут? Их самкам постоянно нужна еда. По сути, необходимость постоянно кормить своих жутких мамаш есть основа разрушительной природы этих тварей. А что есть в Синем лесу? Там даже птиц толком нет. Ответ на этот вопрос меня сильно удивил. Пробираясь за тобой у горы я увидел что-то вроде фермы. Там на склоне паслись стада овец. Ты не знаешь кролонгов, для тебя сказанное ничего не значит. Эти твари способны все только разрушать и опустошать, иначе их сожрет собственная мамаша. Но тут я увидел, как эти огромные необычные кролонги пасут стада овец. То есть эти жуткие люди-крысы научились сами себя обеспечивать едой без вреда для окружающих. Зная кролонгов, в увиденное было сложно поверить. Какой бы темный маг не изменил этих тварей, главное, что он им дал это не крепкие сильные тела, а полноценный разум. Их в первую очередь сделали умнее. И это пугает.

- Чем именно? Научившись кормить себя самостоятельно разве эти твари не оставят в покое окружающий мир? - глядя в огонь Рэвул мечтал о нормальном сне.

- Если их развитие пойдет в гору неизбежно они заявят себя как новая сила на диком юге, которую придется ставить на место. Лучше бы они так и оставались голодными хлипкими тощими тварями, прячущимися по норам. С точки зрения дурака это конечно хорошо, что эти дикие твари вроде как пытаются разумно наладить свою жизнь, но нужно мыслить стратегически. Бить их, пока слабы, а то потом будет сложнее. Мораль заканчивается там, где начинается необходимость выживания, - отвернувшись в сторону, говорил Кэйбл, сам понимая, что звучит как конченый безумец.

Вдалеке лесистым хребтом, возвышающимся над верхушками деревьев, начиналась долина, прозванная Туманными Холмами. По пути стали попадаться предупредительные знаки. Трупы обычных кролонгов болтались подвешенные на ветках деревьев, гнили насаженные на колья. Туманные Холмы были территорией Коборов - одного из трех племен радгаров живущих в Южной Половине. Эти люди-псы в отличие от своих расслабленных соседством с артэонами собратьев северных Колтов были настоящими дикарями, от земель которых следовало держаться подальше. Племя Коборов, как и положено радгарам раскинулось одним большим городом в центре долины. Но вся территория внутри холмов была наполнена охотничьими зимовьями, лесопилками и военными крепостями этих собакообразных монстров. Пройти незамеченными здесь было невозможно.

"Прямо по курсу перед нами Игольчатый лес, там когда-то стояла военная база армидейцев "Иглария". Там хранилось... в общем некое оружие которое вышло из-под контроля... Теперь это мертвое место, опасное, от которого стоит держаться подальше. Делать нечего, придется свернуть на север и пройти через холмы Коборов. Что тоже не лучшая идея..." - с пригорка оглядывая окрестности в свою трубу, говорил Кэйбл. Он достал из подсумка золотую пластину размером с ладонь с высеченным на ней специальным знаком. "Эта штука - подарок благодарных Коборов. Она дает мне как представителю их союзников право свободного прохода через их земли. Мы торгуем с ними, их в основном интересует наше оружие. Эти твари сильны, наше правительство делает все, чтобы быть с ними друзьями. Но рисковать не стоит, ненужно злоупотреблять гостеприимством этих тварей, не будем углубляться в их земли. Выбора нет. Пройдем по самой окраине Туманных Холмов. Если встретим их охотников, тогда покажем им эту пластину, они нас пропустят. Должны пропустить", - пояснил Кэйбл, глядя на раскинувшийся впереди Игольчатый лес вопреки дневному солнцу накрытый слоем какого-то неестественного тумана. Прекрасно зная, что теперь обитает в этом тумане, он свыкся с проходом через земли Коборов.

Следующим днем, они брели по лесистому склону одного из окраинных холмов целой их долины уходящей за горизонт. Снова вороны Рэвула стаей настигли их. Черные пернатые, каркая, кружили в небе, будто пытались о чем-то предупредить сопровождаемого оборотня. На фоне тревожных криков ворон между деревьев боковым зрением Кэйбл увидел чей-то силуэт, и замер как вкопанный, идущий следом Рэвул врезался в него. В паре метров от них стоял Ортопс, в черном плаще, висящем за спиной.

- Ну как бы привет ребята! - изобразил улыбку Ортопс.

- Стой, где стоишь! - направил на него заряженный арбалет Кэйбл.

- Ты знаешь кто он? - Рэвул спросил у Кэйбла.

- Да знаю, жуткая тварь. Мы сколько раз пытались ликвидировать его или поймать все без толку, - ответил Кэйбл. - Чего ты хочешь Ортопс?

- Ну, зла не хочу уж точно, не сейчас, - как можно более спокойно говорил Ортопс, для демонстрации отсутствия агрессии подняв руки вверх.

- Говори чего тебе надо тварь! - заметно нервничал Кэйбл.

- Я просто хочу пойти с вами туда, куда вы идете.

- Что ты задумал?! - кричал на него Кэйбл.

- Я просто хочу пройтись с вами. Просто прогуляться.

- Тебе что заняться больше нечем? - от всей этой ситуации недоумевал Кэйбл.

- Совсем нечем. Свою обретенную свободу я уже отгулял, порезвился, как следует. Не бойся, кровью я уже насытился.

- Заткнись тварь! - пришел в ярость Кэйбл.

- Ах, господи! - опустив руки, вздохнул Ортопс. Ему надоел весь этот спектакль, он быстро двинулся на Кэйбла. Стрела тут же с треском стекла врезалась в его грудь, но это никак не повлияло на него. - Ты хоть понимаешь что здесь в этом лесу ты совсем один. Ты артэон лишенный помощи Духа, просто человек. А стрелы из арбалета не страшны для меня. И не надо забывать, что будет, если я серьезно разозлюсь. Ведь я всего лишь хочу пойти вместе с вами! - остановившись в метре от Кэйбла, вытащив из себя стрелу, недовольно прохрипел Ортопс.

- Хочешь убить нас так давай! - Кэйбл достал меч. - Попробуй.

- Эй, ну так не честно, - начал кривляться Ортопс. - У меня больше прав находиться здесь, чем у тебя. Ведь это же я создал нашего оборотня. Он мое детище. Это я загадил голову старика Фросрея, убив на это годы.

- Проваливай отсюда, - Кэйбл наставил на Ортопса меч.

- Ну, прекращай ну! - уже взмолился Ортопс. - Какой же ты... солдат, на всю голову. Я не хочу тебя убивать, не хочу вообще никаких проблем, сейчас, в этот момент. Он мое детище, я должен довести его до ума (он указал на Рэвула). Должен увидеть, как это зло раскроет свой потенциал, ведь все что из этого вытечет, будет моей косвенной заслугой.

- Ладно, тогда ответь мне на вопрос. Ты тварь Тьмы? Просто необычная да? - вроде успокоился Кэйбл.

- Ты что поспорил с кем-то? Ладно, хорошо. Нет, я природы уникальной, и теперь я такой не один. Ведь вы тоже не природы Тьмы господин оборотень, - Ортопс посмотрел на Рэвула. - Вы проклятие созданное Духом в обход всяких законов. И этим мы с вами опять похожи, - Ортопс коварно улыбнулся. - То есть нам с ним в этом кошмаре, здесь на юге, нам тут самое место. Вопрос только в том, что здесь делаешь ты солдат Страны Белого Камня, артэон. Уж не задумал ли ты вместо меня довести Проклятие Таргнера до его необходимого исхода? Зачем тебе это... Понял! Хочешь руками чудовища уничтожить золотой город? Я только за! И если хочешь чтобы я никому про тебя не рассказывал, то возьми меня с собой!

- Черт с тобой, - Кэйбл опустил меч.

- Мы просто прогуляемся все вместе. Все будет нормально, - успокаивал их Ортопс, во взгляде тая коварство. - Я серьезно недооценивал злодейский потенциал СБК. Так вы действительно собираетесь дать нашему волчонку покончить с Армидеей. Так, а дальше то что? Потом когда останетесь одни с Проклятием Таргнера здесь в изолированной ото всех Преферии, думаешь, выстоите? - он коварно смотрел на Кэйбла.

- Выстоим или погибнем, - выправив спину подняв подбородок, гордо сказал Кэйбл. - Будем надеяться на наиболее благоприятный для нас ход развития событий. Мы готовы сыграть по-крупному. Готовы сами оказаться на краю пропасти лишь бы столкнуть в нее Армидею. И не надо говорить СБК. Я представляю интересы лишь кучки заговорщиков из военного генералитета. Патриотов готовых на все ради своей страны. Я здесь незаконно. И Ортопс, если хочешь идти с нами запомни одно правило - заткнись и не открывай свой гнилой рот.

- Ты просто наивная марионетка, - с потаенной улыбкой смотрел на него Ортопс.

Они двинулись дальше. Кэйбл прибавив шагу, шел впереди, оставив плетущегося сзади Рэвула на растерзание самозваному темному попутчику, от которого нужно было как-то избавиться. Ортопс естественно начал донимать Рэвула, расспрашивая его о доме, о жертвах оборотня, как он видит их, понимает ли он что эта кровь на его совести, ведь он не убил себя, когда была возможность, дав себе стать сосудом для проклятия. Но раздолбая Рэвула так просто было не сломить, он вполне спокойно общался с этой жуткой тварью.

- А ты когда-нибудь задумывался о боге? - видя, что Рэвула ничего не берет Ортопс, переходил к своему безотказному приему. - Скажи мне, глядя на этот жуткий мир, ты веришь в то, что есть некий сверхразум за все это безумие ответственный?

- Ну а ты-то сам. Ты-то как докатился до жизни такой? Кем ты был, когда был человеком? Где твой дом? - был непробиваем Рэвул.

- Мы одни в полной темноте. Все объято хаосом, подчиненно законам мира физических тел, нет в окружающем безумии никакой логики, ни тем более высшего смысла. Следовательно, никто нам убогим не поможет, всем на нас наплевать. Все окончится этой жизнью. Не будет никакого высшего суда, все твои обидчики так и останутся безнаказанными. В окружающей темноте твоя боль так и останется только твоей, - все не сдавался Ортопс, пытаясь расшевелить темноту, осевшую в душе Рэвула.

- Я тебе вопрос задал, - будто издевался он над Ортопсом.

- Рожденный человеком, живым я никогда не был, да и было это все так давно что я уже и не помню. Поэтому для меня темнота это дом родной, как и для тебя в принципе. Ты тщетно пытаешься держаться, схватится за что-то светлое в душе, из-за чего выглядишь дураком. Ведь ничего кроме пустоты в тебе нет. Но ты вдруг решил, что именно сейчас, когда в тебе чудовище, твоя жизнь похода на ад, что-то светлое в тебе может зародиться? Оказавшись падающим в бездну, ты пытаешься сделать вид, будто все нормально, будто жизнь просто продолжается. И от этого становишься просто ничтожным, жалким...

- Ортопс! - наконец вмешался Кэйбл идущий впереди.

- Чего? - отозвался Ортопс.

- Заткнись! И кстати ты почему еще в Преферии? Тебе что тут так понравилось?

- Да нет, пока у меня тут дела, - он взглядом указал на Рэвула. - Я должен довести свое детище до ума. Я прямо ответственность за это чувствую.

- Рэвул, - остановившись, сказал Кэйбл. - Не слушай этого придурка, - наплевав на Ортопса решил он высказаться. - У него просто у самого жизнь кошмар, вот он всем ее сломать и пытается. Наоборот глядя на него, почувствуй свое с ним различие, почувствуй себя нормальным, стоящим выше падших тварей.

- Давай, давай еще. Кто я еще, по-твоему, мерзкий урод, жуткий выродок? Давай не останавливайся, выскажись полностью. Хотя нет, давай лучше подискутируем на тему бога, давай докажи мне что он есть, - получая от происходящего удовольствие мерзко хрипел Ортопс.

- Что касается бога... черт, - улыбнулся Кэйбл, осознав, что все же клюнул на удочку Ортопса, все же решив ответить ему. - Я сам сначала не врубался в смысл веры. Но сейчас понимаю. Пытаться быть нормальным точно зная, что бог есть это лицемерие. Бог для людей это надежда. Надежда на то, что весь этот ужас частью которого являются твари подобные тебе, это еще не все и есть что-то свыше. Не зная точно люди, верят искренне, надеются из последних сил, пытаются быть нормальными не чтобы выслужиться перед кем-то высшим, а просто для себя.

- По-твоему вера это своего рода фильтр? Умно, - задумался Ортопс, загрузившись, надолго уйдя в свои мысли.

Они так и брели среди холмов, по густым лесам между ними. Ортопс вроде заткнулся. Наступила ночь, ничто не мешало сделать полноценный привал, согреться у костра и спокойно вкусить пищу. Кэйбл отлучился ненадолго и принес каких-то ягод. "Сразу глотай их, не жуй", - отсыпав Рэвулу горсть, пояснил он. Проглотив несколько этих ягодок, спустя минут пять Рэвул почувствовал внеземную легкость, отрывающую от тяжелой реальности. Пламя костра вдруг стало таким приятным и ласковым, на душе стало немножечко легче. Ортопс промолчавший половину дня, плетясь где-то позади, с наступлением темноты и вовсе позабыл о реальности. Сев в темноте в стороне от костра он обхватил руками плечи и замер, поломано глядя в одну точку, побледнев, потихонечку начав трястись. Никто не обращал на него внимания, Кэйбл и Рэвул наевшись странных ягод, принялись смеяться, болтать о всякой ерунде. Ортопс закрыв уши чтобы не слышать голоса и смех поднявшись, ушел, растворившись в темноте. Спустя минут двадцать округу огласил чудовищный жуткий крик откуда-то из темноты неподалеку. "Ортопс!" - подскочил Рэвул. Они с Кэйблом подскочили и побежали на крик. Вопли, наполненные болью и ужасом, становясь сильнее, протяжнее, повторялись снова и снова. Будто Ортопса где-то там разрывали на куски.

- Эта больная безумная тварь! Что он там творит! - в поисках Ортопса в темном лесу Кэйбл пришел в ярость.

- Что с ним там делают? - Рэвулу было наплевать, чьи крики боли он слышит, его душу наполнила тяжесть.

- Боюсь, он там сам с собой что-то делает, - ответил Кэйбл.

- Вот он! - крикнул Рэвул.

Ортопс на спине лежал на земле. Его глаза были открыты, однако взгляд был устремлен в никуда. Он тяжело дышал, из его рта текла какая-то пена. - Ортопс! Что случилось? - едва успел крикнуть Рэвул, как тело этой твари резко затрясло в конвульсии, его глаза закатились, он снова завопил от боли.

- Больной сумасшедший урод! Тьфу ты, - Кэйбл с ненавистью толкнул его ногой.

- Похоже, ему действительно больно, - от бешеных криков нервы Рэвула совсем сдали. Опустившись, он попытался взять мучающегося уродца за руку, искренне желая как-то помочь ему.

Ортопс мучаясь от какой-то ужасной боли, продолжал орать, как будто его режут. "Нет, пожалуйста, не надо. Хватит боли. Пожалуйста, остановитесь!" - не своим, каким-то детским голосом, вслух бредил Ортопс, пока его тело трясло, а сознание погрузилось в какие-то неописуемые залитые кровью болезненные воспоминания и кошмары из прошлого. Приступ прошел, Ортопс не шевелясь, моргнул, а потом посмотрел на сидящего рядом Рэвула. В его целом глазу Рэвул увидел отражение чудовищной боли и застывший настоящий ужас. Небольшая передышка и приступ повторился снова. Тело Ортопса снова затрясло, его сознание снова провалилось в кошмары, он снова заорал.

- Несчастный урод, - Кэйбл смотрел на него с отвращением. - Надо валить отсюда, этот кретин своими криками в ночном лесу на нас беду накличет.

- А его что бросим? - всерьез сказал Рэвул, чем только рассмешил Кэйбла.

- Скажи, когда это ты стал таким сентиментальным?! - с улыбкой спросил Кэйбл. Рэвул в ответ стеснительно улыбнулся и поплелся за ним следом. - Да брось, есть люди и существа, которым стоит сопереживать, а есть жуткие твари, они вне морали и не достойны понимания и сочувствия, - на ходу говорил Кэйбл, достав свой маленький походный световой кристалл, осветив путь. Они ушли, оставив Ортопса в ночном лесу лежать, орать и мучиться от неописуемой боли из прошлого.

День выдался солнечным и спокойным. С востока на запад они пересекали долину лесов и холмов, стараясь держаться ее окраин. Хорошо охраняемые Туманные Холмы были тихим, спокойным, можно сказать заповедным местом. Кэйбл из арбалета подстрелил местную безкопытную козу, за пару минут разделав тушу забрав все самое лучшее, пообещав сегодня вкусный ужин. Они взбирались по лесистому склону холма. Солнце скрылось за ветками, все вокруг утонуло в тени. Где-то неподалеку раздался крик, странный, протяжный, по звуку близкий к человеческому. "Это какое-то животное, скорее всего птица", - прислушавшись, произнес Кэйбл. Крики продолжались и наоборот только набирали обороты, кому-то где-то там было очень больно. "Да скорее всего птица, кажется здешняя сойка. Скорее всего, угодила в охотничий капкан Коборов" - тихо шагая вперед прислушиваясь, говорил Кэйбл. Обернувшись, он недовольно выругался - сопровождаемый им "придурок" исчез. Рэвул следуя на крик, решив не спрашивать разрешения у Кэйбла, вышел на небольшую поляну. В центре которой, в действительности сидела птица похожая на сойку, только Азурой раскрашенная в ярко синий цвет, обзаведшаяся миниатюрной версией павлиньего хвоста. В пышный хвост небольшой птицы был вонзен окровавленный прут, воткнутый в землю. Кто-то буквально пригвоздил несчастную птицу к земле. Дергаясь, не в силах взлететь она беспомощно орала надрывая глотку. Аккуратно к ней приблизившись, дав к себе привыкнуть, прижав ее хвост, Рэвул вынул прутик, птица в ту же секунду упорхнула, растворившись в небесах. Довольно глядя ей в след, Рэвул услышал нечеловеческий стон рядом сбоку. Из небольшой ямы у края поляны показалась рука Ортопса облаченная в красную скорлупу. Стоная и тяжело дыша, своими стеклянными когтями впиваясь в землю, вылезая из ямы, он пытался встать на ноги.

- Вы бросили меня?- прозвучал мертвый, без оттенков эмоций тяжелый сиплый голос. Не просто тяжело дыша, а буквально силой втягивая воздух, срываясь кашлем, он с трудом встал. Его лицо и без того бледное и неживое сейчас вообще замерло в трупном обморожении. Рэвул почему-то виновато опустил глаза.

- Прости Ортопс, - неожиданно из-за спины Рэвул услышал голос Кэйбла. - Прости нас. Прости дружище, - Кэйбл двинулся к нему. - Но ты орал как резанный, ты мог привлечь хищников...

- И привлек. Тварь, проявившая ко мне интерес, сейчас лежит разделанная под тем деревом, где вы бросили меня. И то же я должен сделать с вами.

- Не надо, зачем? Ведь мы же теперь вроде как друзья. Просто пойдем дальше, пойдем все вместе, - Кэйбл подошел к Ортопсу близко, насколько можно.

- Нет. И не может быть у меня друзей. Я же тупая бессмысленная тварь. Мой удел темнота, - холодным мертвым голосом говорил Ортопс, свирепо глядя на Кэйбла.

- Ты знаешь... - сказал Кэйбл, и резким рывком бросившись на Ортопса, мечом пронзил ему лоб. Из головы проткнутой мечом вместо крови потекла какая-то черная гадость.

- Что это? Я ослеп, - пока Кэйбл держал меч в его голове, говорил Ортопс. Кэйбл резко вынул меч и Ортопс свалился на землю и забился в конвульсии.

- Я его выключил. У нас есть пара часов, чтобы удрать. Бежим, быстрее! - торопил своего попутчика Кэйбл. Они убежали, снова оставив Ортопса валяться, на этот раз без сознания.

Следующие два дня пути через леса и холмы оказались странно спокойными. Ортопс так и не появился. Серым унылым утром дождь лил как из ведра, потоки воды самыми настоящими ручьями стекали по склону. В такую погоду под открытым небом в своей шкуре находиться было невыносимо. Кэйбл пообещал продрогшему Рэвулу что если им по пути попадется пещера или любое другое укрытие способное спасти от дождя, то они сразу остановятся, минимум на сутки. Переходя с холма на холм, выйдя на просторную поляну Кэйбл почувствовав на себе взгляд, метрах в ста увидел нескольких людей-псов смотрящих на них с края поляны. Пять Коборов, без доспехов, в каких-то тряпках, набедренных повязках замерли с ухмылками, ожидая реакции двух чужаков. Их вожак, стоящий впереди, уперся на копье, двое сзади него приготовили луки. Делать было нечего, нужно было идти поздороваться, как-то объясниться. Кэйбл тяжело вздохнув, двинулся к ним, достав из подсумка золотую пластину, наличие которой должно было разрешить все проблемы с агрессивными аборигенами.

- Здорово ребята, - сказал Кэйбл, протягивая им пластину. Вожак этой шайки людей-псов, самый огромный на две головы превышающий Кэйбла, вырвав пластину у него из рук, разглядывая, покрутил ее в своих лапах.

- Это знак нашей королевы. Во всяком случае, похоже на него, - с жутким акцентом прорычал огромный Кобор. Пока этот серый здоровяк допрашивал Кэйбла, двое других заметно уступающих в возрасте остальным членам шайки, принялись обнюхивать Рэвула, смиренно замершего. - И, по-твоему, мы должны вот просто тебя отпустить? - прорычал здоровенный радгар, швырнув пластину Кэйблу.

- Что не видишь, какого цвета у меня броня? Эта броня крепка, как и твой меч радгар, они из одного горна. Я представитель ваших союзников, и я не посмею подорвать ваше доверие к моей стране. Просто мои дела заставили меня пройти через ваши земли, так уж получилось. Я вовсе не хотел создавать для вас проблем, поэтому мы шли по самому краю ваших холмов, - оправдывался перед лохматым громилой Кэйбл, держа руки на виду и не делая резких движений.

- Раз ты нам друг тогда идем и выпьем чаю у нашего костра. В такой дождь, всем нам не мешало бы согреться, - улыбнулась лохматая собачья морда, Кэйбл не стал возражать.

В сопровождении этой шайки Коборов они перевалили через холм и в долине на той стороне, в лесной глуши вышли к деревянному огромному навесу, усыпанному листьями и ветвями, приколоченному к окружающим деревьям. Под навесом горел костер, у которого сидели вымокшие этим днем все здешние охотники непогодой загнанные к этой стоянке. На костре, на вертеле осталась обглоданная туша здешнего оленя, в котелках на краю углей не остывая, стоял горячий наваристый чай. Четыре крупных человека-пса грелись у огня, еще трое сидя в стороне, занимались оружием, точили, полировали его, один ощипывал какую-то птицу. Единственная здесь мужского телосложения, коренастая, крепкая дева-кошка следила за огнем. "Ни единого лишнего звука, не смотри на них, не говори с ними", - между делом Кэйбл шепнул Рэвулу, который и без того вел себя предельно смиренно. Повторяя за своим проводником, он не поднимая глаз, старался вести себя максимально спокойно. Едва двум чужакам стоило оказаться под навесом, как все лохматые собакообразные монстры, все побросав, подскочили, окружив их, шевеля носами на расстоянии вдыхая их запах, распознавая кто перед ними. Вожак тех, что привели их, в двух словах на своем собачьем языке объяснил сородичам кто это такие. Те почему-то засмеялись. Кэйбл продемонстрировал имеющуюся пластину, с заметным недовольством глядя на них добавив: "Где обещанный чай?". Эти полу животные расступились, дав гостям пройти к огню. Рэвул позабыв обо всем замер, когда двигаясь к здешнему костру, в углу навеса увидел деревянную узкую клетку в которой полностью голые, прижавшись друг к другу, сидели два человека, каких-то бородатых мужика. Кэйбл притворившись, что ничего не заметил сел к огню, и Рэвулу, задавленному окружающими полу животными пришлось повторить за ним.

Обслуживающая отдыхающих у огня мужчин здешняя "баба-кошка" налила гостям чая, поставила перед ними железную тарелку с набросанными в нее кусками жаренного на углях мяса, овощей. Несколько радгаров сели с ними у огня, остальные окружили плотным кольцом, раздражающе встав за спинами. Потягивая чай из железной пиалы, поглядывая на двух пленников потом, недовольно косясь на окружающих собак, Рэвул ерзал на месте, было понятно что он в шаге от того чтобы начать разговор, явно будущий не по нраву хозяевам костра.

- Что это за люди? Пленники в клетке? - опередив эмоционального Рэвула, хладнокровно спросил Кэйбл.

- Добыча, а что же еще? Нарушители такие же, как и вы, только без золотой пластины и дружественной брони, - пояснил сидящий напротив них старый радгар. С черной с вкраплениями седины шерстью, длинной гривой сплетенной в косички, в основном поглядывая на Рэвула, заметно всем происходящим недовольного.

- И какова будет их дальнейшая участь? Почему их просто не убить, трупы развесив на деревьях на окраине своих холмов, как обычно? - выпивая чай, как бы между делом спросил Кэйбл.

- Уж прости путник, но ты сам задал этот вопрос, - улыбнулся старый радгар. - Человечина уж слишком деликатесное мясо, которое слишком редко забредает в наши края! - едва успел договорить старый пес как все они заржали в один голос. Смех огромных говорящих собак походил на хоровое сумасбродное гавканье. - Утащим их домой. Обещаю, их мясо ляжет на королевский стол! - окружающие псы снова заржали.

- Хорошо, что мы не люди, - глядя на Рэвула ожидая его реакции, сказал Кэйбл. В ответ Рэвул недовольно опустил глаза. - Съешь что-нибудь, не зли добродушных хозяев, - он пододвинул к Рэвулу тарелку с мясом.

- Только примитивное обоняние делит запахи на вонь и ароматы. В действительности все запахи сложны и уникальны, - заговорил какой-то пес с плоской как у пекинеса мордой сидящий сбоку.

- Типа вы спокойно дерьмо нюхаете, несмотря на то, что вроде как разумны и нас к этому подталкиваете? - фактически рискнув своей жизнью, не удержавшись, пошутил Кэйбл. Но его пронесло. После секундной паузы окружающие полузвери заржали, восприняв это как шутку.

- Да нет. Это к вопросу о запахах. Артэоны не пахнут, как какие-то пустышки. Эти якобы ароматы, что источают ваши тела вместо положенного запаха это ничто, что-то... безвкусное, ненастоящее, не дающее никакого эффекта, - снова заговорил старый Кобор. - И если судить по запаху, то артэон здесь только ты СБКашник. Твой спутник не человек не спорю, но пахнет он как-то особенно, не так как ты.

- Он номак из Мерзлого леса, слышали, может о таких? Я тайком переправляю его в Ладгарскую Империю. Оказавшись в ваших краях, выбирая между Игольчатым лесом и вашими холмами, мы решили выбрать последнее, - отвечал Кэйбл. - Кстати, произошедшее в Игольчатом лесу вас не пугает, не коснулось вас?

- "Иглария" так называлась та ваша военная база. То, что ее не стало это только во благо для нас. Эти ваши миротворцы у нас под боком постоянно давили на нас, заставляли соблюдать какие-то правила, дикарей соседствующих с нами трогать запрещали. А теперь их всех нет, наши земли снова наши. Это ваше живое оружие, эти выращенные вами твари, которые разбрелись по лесу они дальше своей территории не выходят, в наши холмы не лезут. И говорят что за наше молчание обо всем случившемся, ведь все это, начиная от базы, заканчивая этими вашими тварями, что там хранились, было незаконно. Ваше правительство еще долго будет нас всем необходимым снабжать бесплатно, - с улыбкой говорил старый радгар.

- Знаете... - воспользовавшись паузой тишины, подал голос Рэвул. - Вы же вроде разумные, но вот смотрю я на вас...

- Рэвул! - остановил его Кэйбл.

- И видишь безумных животных, - закончил за Рэвула фразу старый радгар. Этому огромному зверолюду уже давно хотелось выслушать недовольство заметно накопившееся в Рэвуле. - Потому что мы и есть животные и даже не отрицаем этого. Мы не так разумны как вы люди, и, слава богу. У нас не хватает мозгов, мы не можем обезумить настолько, чтобы начать обманывать друг друга, лицемерить, пронизывая этим дерьмом все свое общество. Мы остаемся непохожими на вас людишек, и я не вижу в этом ничего плохого. Мы как жили стаей, так и живем, все как одно целое, да не идеально, далеко неразумно, но зато проблема каждого из нас это проблема всего племени, всего рода и наоборот. - Пока старый Кобор говорил где-то на заднем плане стали слышны крики и стоны пленников. Что-то закричав на своем языке, они принялись рыдать, видимо попытались докричаться до Кэйбла и Рэвула, хотя, скорее всего у них просто сдали нервы. Молодой охотник из числа Коборов, взяв палку, отправился к клетке. Послышались звуки ударов сквозь прутья решетки, стоны и плачь людей, животное рычание и дикий крик разозленного Кобора. Кэйбл закрыв глаза, напряженно задышал, с трудом сдерживая свой гнев, в то время как Рэвул пристально смотрел на него, ожидая его реакции. - Видишь чужак, - обращаясь к Рэвулу, заговорил старый Кобор. - В этом наше с вами отличие. Лично я бы предпочел умереть, чем дать в обиду своего собрата. А вам людям и всяким продолжениям рода людского друга на друга наплевать, поэтому вы слабы.

- Рэвул... - посмотрев на него, сказал Кэйбл. - Как ты хочешь, чтобы все это закончилось? Давай, ты несешь в себе силу, тебе решать.

- Я... - после того как на него переложили ответственность Рэвул растерялся. Коборы следили за этой парочкой, улыбаясь, ожидая, когда у них сдадут нервы. - Давай просто уйдем. Нам пора... - все, что спустя паузу в несколько секунд сумел выдать он. Не желая конфликта, смерти Кэйбла, пробуждения чудовища, не зная как быть, внутри сгорая, он торопился быстрее сбежать.

Ночью за холмом в нескольких километрах от стоянки Коборов они сидели уже у своего костра. Оба после произошедшего мрачные, неразговорчивые, ненавидящие себя.

- Они правы, эти твари. Хотя нет, твари тут мы - люди и все от них производные. Нам друг на друга наплевать, и в этом наша слабость, - не выдержав, высказался Рэвул.

- Не надо нести чушь, - строго сказал Кэйбл. - Думаешь, мне было сложно наброситься на эту тварь, сдохнуть конечно, но бошку этому старому Кобору срубить? А тебе просто спровоцировать конфликт, дав убить себя, а после очнуться чудовищем? Еще проще даже чем мне. Сейчас у нас с тобой есть задача, которую нужно выполнить, поэтому мы не имеем права совершать всякие глупости. В этом думаю наше с ними отличие. Мы живем не стаей, мы свободны в своих поступках. Поступаем исходя из своей выгоды и шкурнических интересов. Воздерживаемся от эмоций там, где это необходимо. Это и есть разумность - возможность быть самостоятельным индивидом наплевав на остальных.

Перевалив через последний холм, пройдя через километры болот, они оказались в редком лиственном лесу, пестрящем полянами, лишенными деревьев дикими полями. Это была территория народа Торфов - множества мелких полудиких людских племен слывущих хорошими коневодами. Их всадникам лучше было не попадаться. Издали увидев поднимающиеся в небо столбы черного дыма явно не от пожара, Кэйбл остановился. Оставив Рэвула вместе с вещами в небольшом сокрытом деревьями овраге, он двинулся на разведку.

Следуя в сторону, откуда исходил дым Кэйбл, сам не ожидая, в небольшой низине со всех сторон укрытой деревьями обнаружил огромный военный лагерь. Воины обитавшего в этих местах дикого народа работали не покладая рук. Тащили распиленные деревья, городили защитные стены, маленькие башенки. Они возводили крепость. Повсюду вдоль здешнего периметра разгуливали десятки часовых в кожаных доспехах, с короткими мечами и круглыми щитами. "Но ведь эти территории нейтральны", - прячась за деревьями, изучал военный лагерь Кэйбл, приходя в замешательство от того что видит. Немного поразмыслив, он догадался, что происходит и это вызвало у него радость. Он обрадовался так, будто случайно узнал, что выиграл в лотерею.

Сияя от какой-то только ему понятной радости Кэйбл, вернулся к Рэвулу. "Дружище у меня появились дела. Прости. Нужно заскочить в одно место", - объяснил он Рэвулу, который, толком не понимая, что происходит, только пожал плечами. Через древесные заросли они двинулись на запад. Вороны, сопровождающие его, вились где-то высоко в небе, однако не спускались, не раздражали своим карканьем. Где-то в глуши лиственного леса раскрашенного Азурой в разные цвета Кэйбл долго искал нужное ему дерево. Большой покосившийся тополь с единственными во всем лесу белыми листьями. Он коснулся его торчащих корней и произнес заклинание. Корни раздвинулись, за ними находился тайник. "Схрон разведки", - объясняя, назвал это место Кэйбл. В тайнике лежали какие-то вещи, бумаги. После произнесенного заклинания бронекостюм Кэйбла со скрипом и шипением разъединяющихся бронепластин стал опадать с него. Броню он аккуратно уложил в тайник, а сам оделся в какие-то взятые из него вещи. Куртка с капюшоном, штаны, все серое неприглядное. Самым главным для него, вынутым из тайника, была какая-то бумага с текстом на непонятном языке и необычной печатью. Накинув на голову капюшон, ценную бумагу аккуратно убрал за пазуху.

- Мы работали над этим очень-очень долго. Фактически два года. Я там обнаружил военный лагерь, которого там быть недолжно. Эти территории признаны нейтральными. По договору с Ладгарской Империей здешние аборигены Торфы живя племенами, не имеют своей постоянной армии, не возводят крепостей. Выходит наш план все же сработал. Торфы клюнули на приманку, получается, Грионцам удалось как-то обработать их. Они строят крепость, следовательно, готовятся к войне, следовательно, все их племена объединились в союз, образовав армию. Армию Торфов! - радостно объяснял Кэйбл. Он предложил найти безопасное место, натаскать дров, развести костер и Рэвулу остаться там, пока он быстро сходит по делам и вернется. "Около трех суток!" - удивился Рэвул, узнав примерное время, на которое собирается отлучиться Кэйбл. Разумеется, он не согласился оставаться, и вынужденно поплелся следом за своим проводником.

Они двинулись в юго-западном направлении, без привалов, шли даже в темноте, всего на четыре часа посреди ночи остановившись в лесу. Наутро в тумане среди деревьев по пути стали попадаться поля засеянные кукурузой. Они вошли в какой-то фермерский край. "Мы на окраине Ладгарской Империи, - пояснил Кэйбл. - Эти земли Ладгарцы захватили недавно, пару десятков лет назад. Можно сказать, они просто оккупированы". Вот в тумане появилась деревушка. Маленькие домики крестьян обрабатывающих местные поля, а между ними к удивлению были развернуты армейские палатки. Какое-то боевое подразделение расположилось прямо в деревушке. Местные девушки, идущие за водой к ручью, соседствовали с солдатами, умывающимися, полощущими в том же ручье свои вещи. Из местных в деревне казалось, одни только женщины и остались. Солдаты сидели у костров вблизи своих палаток. Местные женщины на кострах посреди улицы в больших чанах готовили им завтрак. Те из солдат, что стояли в караулах, несли боевое дежурство, были облачены в доспехи. Конечно, это были не бронекостюмы, но все же качественная блестящая идеально сидящая броня. Армия Ладгарской Империи. По всей видимости, какое-то войско или боевой имперский отряд использовал окраинную деревню как место временной дислокации.

Они просто как есть подошли к лагерю, разумеется, их сразу окружили местные стражники. Кэйбл продемонстрировал им бумагу с той необычной печатью из тайника. Старший стражник, одобрительно кивнув на непонятном, но не режущем ухо языке велел своим подчиненным сопроводить гостей. Кэйбл, а следом за ним и Рэвул напоминающий его тень, прошли в центр военного лагеря. Главная палатка резко отличалась от тех, где спали обычные солдаты. Рэвул вдруг замешкался, он и не думал, что все зайдет так далеко, сейчас пожалев о том, что не остался где-нибудь в лесу подождать своего проводника, который оказался настолько безумен, что спокойно притащил его с собой. - Идем дружище, не бойся. Согреемся, выпьем хорошего вина, - с улыбкой сказал Кэйбл. - Объяснил бы, что тебе нужно поговорить с крутыми дядями, я бы естественно согласился подождать тебя где-нибудь там, - неудобно чувствуя себя, глядя на окружающих солдат, говорил Рэвул. - Прошу, - издевательски улыбаясь, Кэйбл приподнял штору, приглашая Рэвула войти первым.

Внутри палатки в это прохладное утро было тепло и пахло приятно. В центре горела жаровня. На другом конце от входа развалившись в кресле в одной ночной рубашке, сидел молодой человек с кубком вина в руке. Ухоженный, длинноволосый, без бороды, в чем-то даже красивый он был не весел. Сбоку от кресла стояла кровать, застеленная медвежьей шкурой. В кровати спали две голые девушки.

- Принц Лаброс! - Кэйбл поклонился хозяину палатки.

- Наконец-то, - выронив кубок с вином, молодой человек поднялся с кресла и босиком, направился к Кэйблу. - Связной... как там тебя?

- Кэйбл.

- Какие новости? - осмотрев с ног до головы странного совсем тут ненужного Рэвула, принц поинтересовался у Кэйбла.

- Ненужно лишних ушей, - Кэйбл указал на двух девушек лежащих на кровати.

- Они пьяны и под действием наркотиков. К тому же это местные шлюхи. Они никто. А вот кого ты привел с собой... Связной, вот это вопрос? - принц указал на Рэвула.

- Он освобожденный мною раб обязанный мне жизнью, можно сказать моя персональная тень, - Кэйбл удивил Рэвула такими новыми подробностями. - Он тоже ничего не значит. Говоря о новостях. Для вас ваше высочество они приятные. Торфы клюнули на нашу ловушку. Их надо полагать уже сформированное войско возводит крепость, они серьезно готовятся к войне. Теперь вам остается только атаковать их. И дальше все как договаривались.

Принц предложил Кэйблу сесть за стол рядом с жаровней, налив три бокала вина. Один, из которых Кэйбл протянул Рэвулу, который напрягая все свои извилины, пытался понять, что происходит.

- Вы хотите, чтобы я предал своего отца, свой род, свою страну. Чтобы я погубил свое войско. Прольется много крови. Я хочу еще раз обговорить то, что получу за это, - тихо почти шепотом говорил принц, глядя как похожее на кровь вино, плещется у него в бокале.

- Гражданство Арвлады, дающее вам право на свободное проживание в северных землях. Также гражданство какого-то одного любого другого артэонского государства...

- Я хочу быть человеком-гражданином Нарии.

- Как пожелаете, - выпивая вино, говорил Кэйбл. - Плюс состояние в условной артэонской валюте равное сундуку с золотом. И ежемесячные небольшие выплаты, что-то вроде пенсии за ваши заслуги. На случай если свое изначальное богатство вы прогуляете.

- Одна неопределенность... - пробубнил принц, в глазах которого читалась усталость от депрессии.

- Вы получите право жизни на севере где все построено на разумных законах. Там вам ничего не будет угрожать. Вы сможете спокойно жить.

- Здесь у меня богатая фамилия, куча рабов, богатств, замков. Даже своя армия. Плюс невероятно огромное наследство. Здесь я не просто человек. А кем я буду там? Максимум простым торговцем или живущим на вашу пенсию бедняком? - рассуждая, принц встал из-за стола.

- Вы понимаете, что надвигается? - мастерски давил на него Кэйбл. - Император стар и немощен. Реальная власть принадлежит графу Рэвиану командующему армией. Плюс маг Литарн ваш высший покровитель и судья в последнее время тоже отошел от дел. Не факт что после смерти короля власть перейдет к его сыну. Назревает очередная схватка за трон, прольется немало крови. Если власть захватит род Рэвианов - ваших врагов, то вашему благородному роду конец. Если вас не убьют, то лишат всего. Здесь вы просто погибнете.

- Да знаю. Я устал от этого кошмара. От этой постоянной собачей грызни. Сколько можно бояться? Мне хочется простой обычной человеческой жизни, - не глядя на Кэйбла, говорил принц. - Ладно, я сделаю, что должен. А что если что-то пойдет не так?

- Просто следуйте плану, и все будет хорошо, - Кэйбл был похож на дьявола искусителя.

- А как же мои люди? Я ведь отправлю их на убой, на верную смерть. Среди них воины, с которыми я знаком лично, - с жалостью в глазах говорил молодой принц.

- Ну, это уже вопрос принципа. Не разбив яиц омлет не приготовить. Так вы хотите нормальной жизни или нет? Или хотите и дальше сидеть здесь в каком-то захолустье, в которое вас отправил отец. Сидеть и думать о том, что происходит в далекой столице. Сидеть и бояться за свою жизнь?

- А что если они не послушаются меня. Мои солдаты. Что если они догадаются, поймут, что я собираюсь с ними натворить?

- Будьте мужественней ваше высочество. Ваши люди не могут ослушаться вас. Они переданы вам отцом, фактически они принадлежат вам. У меня при себе документы посла высшего ранга, со всеми положенными знаками. Скажите остальным что я принес сообщение из самого центра, от императора, проверять эту информацию никто не станет, вам поверят на слово, - Кэйбл подошел к раскисшему принцу и положил руку ему на плечо. - Вы поступаете правильно ваше высочество. Это место скоро взорвется, зальется кровью, такому адекватному человеку как вы здесь делать нечего. Вам будет приятнее и спокойнее среди артэонов.

- Хорошо, - тяжело согласился принц.

Рэвул примерно вникнув в суть происходящего, был, мягко говоря, шокирован, совсем по-другому посмотрев на Кэйбла. Который наоборот был заметно рад происходящему. Принц из сокровенного сундука достал артэонское устройство телепатической связи. Кэйбл одел себе на голову его контактный ободок и связался с командованием в СБК. Молодому принцу были даны указания, что нужно сделать, чтобы безопасно пересечь границу Арвлады, где его ждет обещанная новая спокойная жизнь.

Лагерь солдат Империи огласили выкрики командиров строящих солдат, прозвучал сигнал приказывающий войску собираться и выдвигаться в путь. Воины, облачаясь в снаряжение, выстраивались в колонны. Рэвулу, осознавшему глубину происходящего театра абсурда, оставалось только смотреть с недоумением на этих бессмысленных обманутых марионеток. "Встали, выровнялись. По приказу его высочества мы идем в бой! Атакуем варваров Торфов посмевших нарушить договоренности. Пришло время проучить этих тварей!" - восседая на коне, кричал солдатам кто-то из командиров. Небольшое войско несколькими колоннами двинулось в поход. Кэйбл закурив свою последнюю сокровенную сигарету, довольно за всем наблюдал. Модой принц, восседая на коне в блестящей на солнце броне, в сопровождении охраны следовал сбоку от войска. Обреченно повесив голову, было видно, что этот человек не понимает что делает.

В последний момент, наплевав на своего проводника, Рэвулу хотелось броситься к движущимся на убой солдатам, криком заставить их остановиться, попытаться вразумить. Положа руку к нему на плечо, в ту же секунду сзади к нему подошел Кэйбл, показав рюкзак, в котором лежали две булки поджаристого свежего белого хлеба, кусок сыра, бутылка вина, фрукты и овощи, прикарманенные из покоев молодого принца. "Идем дружище", - с улыбкой позвал он Рэвула за собой.

Они вернулись к тайнику, Кэйбл снова облачился в свою привычную броню. В лесу найдя место поукромней, они уселись на привал. Кэйблу хотелось отметить удачно провернутое дельце. В углях костра пеклась картошка, рядом валялись шкурки апельсинов, бананов. Бутылка вина поочередно ходила из рук в руки. Рэвул немного охмелев, не хотел даже смотреть на своего проводника, который до этого воспринимался им как без пяти минут друг.

- Чудесная ночь, - радостному охмелевшему Кэйблу хотелось разговорить помрачневшего оборотня.

- Ты злодей, ты знаешь это? - посмотрев на него, сказал Рэвул.

- Перестань! - рассмеялся Кэйбл. - Зла как такового нет, наивный мой оборотень. Есть лишь разные стороны с разными интересами и бесконечная борьба, которая и есть жизнь. Ну... а ты на себя посмотри. Ты, неся в себе чудовище, сам движешь это проклятие вперед. Ты хотьпредставляешь, во что это все выльется?

- А какой у меня выбор? Эти призраки сказали, что отстанут от меня, только если я отведу их в тот мертвый город. Если бы я не согласился, они заставили бы меня болью. Как говориться: вопрос только в том, сколько боли и мучений мне бы потребовалось, чтобы сломаться. Я не знаю, как все дошло до этого, но я просто носитель этого зла, в его появлении нет моей вины. Я конечно ублюдок, да я грешен, это естественно, я заслужил все эти... ну типа мучения, но к этому чудовищу я не имею отношения. Мне так кажется... мне хотелось бы в это верить. Моя боль ничего бы не дала, я просто не видел причин идти на конфликт с этим жутким злом, во власти которого находится мое тело, но не душа. Да и к тому же если бы я не согласился идти чудовище понеслось бы само по тому же маршруту, все сметая на своем пути. Представляешь, сколько уже было бы жертв? А пока ты ведешь меня, оно вроде дремлет... - охмелевший развязавшимся языком намелил Рэвул.

- Набирается сил перед главным рывком. То есть, помогая этому проклятию, сам ведя его к развитию, ты как бы уберегаешь всех от него?! - захохотал Кэйбл.

- Ну, хорошо, ладно. Я просто трусливая немощная тварь, которая боится пойти на конфликт с жутким злом, этими чертовыми призраками, ты долен? - спокойно сказал Рэвул.

- Послушай, успокойся. Рэвул. Ты нормальный тип, если я тебя чем-то обидел, то извини. Но ты просто сам начал весь этот разговор так что...

- Что будет с этим молодым человеком? Кто он, откуда ты его знаешь?

- Ты мне казался более мудрым. Я думал, ты уже вник в суть наших взаимоотношений с югом... Он принц что непонятного, представитель древнего клана некогда очень влиятельного в Ладгарской Империи. Все с ним будет хорошо. Воеводу, который опекал его как сына, без которого он и шага сделать не мог, мы убрали. Ничто не помешает ему спокойно сбежать. Тем более ребята в центре в курсе происходящего. Если что его прикроет наша авиация. Мы своих, даже ублюдков согласившихся работать с нами не бросаем. Он бросит свое войско в бой, Торфы воспримут это как начало войны с Ладгарской Империей. Начнется крупная заварушка, разгребать которую Ладгарцы будут долго, что значительно ослабит их. А наш молодой принц спокойно пересечет границу Арвлады и без проблем доживет до старости в какой-нибудь из наших людских общин. Он все равно слаб, совсем неподготовлен ко всей этой жизни, этим придворным страстям, клановым разборкам, ему будет проще там, на севере среди обычных людей.

- Ты не первый раз делаешь что-то подобное?

- Рэвул! - улыбнулся Кэйбл. - Это моя работа. Я... просто солдат, который делает свое дело. Я знаю юг как свои пять пальцев, я можно сказать часть этой дикой земли. Лучше меня с этим никто не справится, а делать эту работу надо постоянно. Как-то однажды мы ослабили над ними контроль, на несколько десятилетий позабыли о них. Заключив десятки различных договоров о мире, полностью ушли отсюда, убрали все свои военные базы, разведка и прочие службы прекратили свою деятельность. Мы полностью предоставили их самим себе. Это была чудовищная ошибка. Все из-за правителя Рагнера-Кона попавшего под влияние своей бабы, обязавшей его к пацифизму. Прошло около десяти лет, и все они, все кто еще вчера были врагами, все, объединившись, одной ордой исчисляемой миллионами двинулись к нашим границам. Всего десять лет без нашего контроля, без нашего влияния, понимаешь? Хотим мы того или нет но мы обязаны вмешиваться в их жизнь, стравливать их друг с другом как диких псов, иначе они быстро окрепнут и начнут войну с нами, потому как хронически ненавидят нас.

- Хорошо, ладно. Остановимся на том, что ты просто солдат, делающий свою работу. Только на будущее прошу. Не надо сиять улыбкой, когда творишь все это.

- Да извини. Полностью согласен. Я видимо совсем уже заблудился, стал безумцем получающим удовлетворение от этого кошмара, хотя зарекался оставаться равнодушным просто делающим нужную работу. Спасибо что помог посмотреть на себя со стороны, - задумчиво сказал Кэйбл, крепко приложившись к бутылке.

- Да ладно все мы тут хорошо, - успокоился Рэвул.

Несколько суток они шли только чтобы вернуться к прежнему маршруту. И вот бредя по лесу, среди дикого бурелома вышли на дорогу непонятно куда и зачем ведущую. Какое это было счастье после бездорожья, острых камней, жесткой травы, особенно босоногому Рэвулу, ступить на гладкую прикатанную лесную дорогу. Кэйбл сразу ушел с нее, позвав его за собой. Но Рэвул не послушался, решив немного пройтись по гладкой поверхности, дать ногам отдохнуть, а Кэйбл недоглядев, дошел до леса, думая, что этот "придурок" плетется за ним. Как-то незаметно и резко из-за поворота дороги вылетела конница. Рэвул бросился в сторону и успел залечь в траве в паре метров от нее. Топотом сотен копыт приближалась группа темных пугающих всадников. Черные кони, везущие необычных наездников стали проноситься мимо Рэвула. Один всадник остановился, будто что-то заметил. Лежа в траве в паре метров от дороги Рэвул приподнял голову, попытавшись увидеть, что происходит. Всадник был облачен в черные доспехи. В шлеме в прорезях для глаз зияла темнота, будто в доспехи был заключен призрак. Однако существо дышало. Черный конь также укрытый черным железом, не имеющий глаз, принюхиваясь, скалил свою зубастую пасть. Тем временем остальная темная конница пронеслась вперед, и загробным злобным голосом раздался какой-то командный выкрик, поторапливающий отставшего темного всадника. Едва не заметивший Рэвула непонятный монстр умчался следом за остальными. "Я тебя сейчас убью!" - из-за деревьев донесся недовольный голос Кэйбла. "Извини" - виновато пропищал Рэвул.

- Есть такие общества, называются магические диктатуры. Это когда темный маг становится королем. Обычно маги они всегда сторонятся официальной власти, вернее стоящих за ней государственных проблем. Но бывает, когда жаждущие величия они сами становятся правителями, единоличными властителями. Вот тогда получается трындец. Такие правители начинают использовать магию для решения государственных проблем. Например, выращивают себе армии каких-нибудь чудовищ для защиты своих королевств. Эти существа, эти темные всадники, которых мы видели это, скорее всего, люди изуродованные темной магией и больным умом, превращенные в каких-то чудовищ. Служители одного из местных магов-диктаторов. У нас эти магические диктатуры союзом из трех жутких закрывшихся от всего мира темных стран раскинулись здесь, в юго-западном районе, - разъяснил Кэйбл.

Они проходили мимо затерянного в лесу тихого озера с манящей зеленой водой. Жара стояла просто невыносимая, Кэйбл предложил искупаться.

- Серьезно? - удивленно замер Рэвул, слыша на заднем фоне шепот призраков из темных лесных низин, карканье ворон сидящих на дереве рядом.

- А почему бы нет? Нам обоим нужно немного расслабиться, отвлечься от всего этого дурдома, - подходя к воде, потрогав ее, сказал Кэйбл.

- А как ты думаешь, в этой воде может обитать что-то страшное? - как-то боязливо уточнил Рэвул, рассмешив своего приятеля.

- Рэвул! Блин! Учитывая то зло, что ты несешь в себе, тебе ли не пофиг? - смеясь, ответил Кэйбл произнеся заклинание, заставив свой бронекостюм расходиться отдельными, падающими на землю бронепластинами. В следующую секунду со всего разбега Рэвул влетел в воду прямо в своих проклятых лохмотьях. Впервые в жизни нормально погрузившись в воду, почувствовав ее спасительную в жару прохладу, в душе успокоившись, он обрадовался как ребенок. Раздевшись догола, Кэйбл прыгнул следом, поплыв на середину, оставив не умеющего плавать Рэвула, плескаться у берега.

И вот на севере появилась серая гора на вершине, которой раскинулся город, высеченный в горном камне. На окраине города, как и было в видениях Рэвула, возвышается башня, широкая в основании к верхушке расходящаяся пятью мелкими башенками, изогнутыми словно пальцы. "Город Айзен, как вы и заказывали", - указывая на вершину горы, сказал Кэйбл.

- Что же Рэвул. Дальше я с тобой пойти не смогу, пришло время нам прощаться, - едва сдерживая смех, говорил Кэйбл. - Все сложно, все перепуталось в безумии этого мира. Но все же, думаю, несмотря, ни на что мы подружились! - с улыбкой Кэйбл крепко пожал ему руку.

Рэвул тяжело вздохнув, посмотрел на гору на вершине, которой возвышался мертвый зовущий его город. Постоянно оглядываясь назад, видя, как вдалеке растворяется идущий на север Кэйбл, он одиноко побрел к горе.

Запыхавшись после подъема, в полутьме опускающегося холодного вечера через покосившиеся ворота он вошел в руины некогда крупного города уничтоженного пожаром. Окружающий пейзаж угнетал своей угольной чернотой. Пустота буквально давила отовсюду. Какие-то странные шелесты и шорохи в этих руинах доносились отовсюду, в некоторых местах слышались звуки шагов, даже эхо чьих-то голосов. Странные завывания, ну ладно их можно было списать на ветер. В одном переулке звуки чьего-то приближения стали такими отчетливыми, что если закрыть глаза, то можно было подумать, что кто-то действительно идет навстречу. Но ему почему-то расстроившемуся после расставания с Кэйблом, чувствующему себя одиноким и потерянным все было абсолютно безразлично. Позабыв о всяком страхе, он брел по главной улице среди почерневших руин.

Возникло ощущение чьего-то взгляда. В переулках, в руинах домов краем глаза улавливались черные обугленные силуэты, представляющие собой сгоревших здешних жителей. Черные пугающие призраки тут же исчезали, едва стоило обратить на них внимание. Стал слышаться детский смех, голоса надо полагать обитавших здесь жителей. "Зачем ты потревожил наш покой?" - громким криком резко раздалось у него в ушах. Едва ему стоило обернуться, как черный обугленный силуэт с красным огнем в пустых глазницах возник посреди улицы в метре от него, разумеется, тут же исчезнув, не дав себя толком разглядеть.

Он дошел до башни из почерневшего камня, крупной у основания, выше сужающейся, расходясь на пять маленьких изогнутых башенок. Дверь в башню, деревянная, но все же сохранившаяся, была открыта не полностью. Едва Рэвул толкнул ее, она с громким звуком упала. Он замер ожидая чего-то страшного, но все было тихо. Едва решил войти внутрь, как что-то заставило обернуться. На доли секунды он увидел пылающий город и его жителей толпой сокрытой в дыму замерших посреди улицы, смотрящих на него стеклянными мертвыми глазами. Быстро поморгав, тряхнув головой, так будто ему что-то просто померещилось, он вошел в башню. Внутри большой просторный зал, в дальнем темном углу которого, было что-то вроде старого фонтана, в котором проросло небольшое дерево, выросшее во мраке, лишенное листьев, будто мертвое. Лучи света проникали в этот темный зал через щели и дыры в ветхой стене. Запах гари был все еще ощутим здесь спустя столько лет. Большие двери вели в соседний полностью погруженный в темноту зал, он решил двинуться туда. Что-то ощутив, остановившись, вглядевшись в окружающий непроглядный мрак различил черные обугленные сливающиеся с темнотой силуэты. Его зажатого в узкой полоске света из входа замершие беззвучные окружали десятки здешних призраков. Их глаза резко одновременно загорелись, со всех сторон раздался дикий нечеловеческий рев. "Убирайся отсюда!" - с этим криком они единовременно воспламенившись, крича от боли, приложили к нему свои руки. Пламя быстро обволокло его с ног до головы. Не издав и звука, рассматривая себя объятого огнем, он понял что-то не так. Обволакивающее пламя совсем не причиняло боли, и выглядело как-то неправдоподобно, будто это все иллюзия. Не сумев его напугать, все это разом исчезло, растворилось как дикий сон после резкого пробуждения.

- Для того кто не боится смерти в этом мире не остается страхов? - из окружающей темноты раздался мужской хриплый голос.

- Да нет, еще остается страх боли, - ответил непонятно кому Рэвул.

- Ты что! Боль нужно любить, боль нужно обожать...

Стены помещения запылали призрачным зеленым огнем. В этом свете появился человек в черном плаще. - А с тобой будет интересно сладкий! - сказал он. Хотя в глазах Рэвула шокированного внешним видом нового собеседника это существо никак не соотносилось с термином "человек". На лице под темным капюшоном отсутствовал нос, вместо которого остались только две сухие ноздри как у змеи. Бледная кожа лица иссечена шрамами, нанесенными в виде узоров. Под лоскутами темного плаща он облачен в черную кожаную обтягивающую одежду.

Рэвул застыл скованный невидимой крепкой хваткой. Безносое чудовище, в котором было сложно узнать человека, приближалось к нему. "Сейчас мы с тобой поиграем, будет весело! - улыбаясь, он смотрел на Рэвула, которому теперь стало по-настоящему страшно. - Не бояться смерти это конечно нехорошо. Но у всех есть придел и рано или поздно, каким бы смелым или потерянным ты не был, ты завопишь от боли", - говорил этот безумный темный маг, в свете зеленого пламени обвившего вокруг все стены медленно приближаясь, как чудовищный паук, давая жертве попавшей в паутину в полной мере почувствовать ужас. Так оно и есть, на лице Рэвула оказавшегося в плену всесильного безумного извращенца проступил настоящий ужас. Этому чудовищу, предвкушающему безумное удовольствие при виде страха на лице жертвы, происходящее стало интересным, он, решив поиграть, ослабил свою невидимую хватку, дав Рэвулу что-то сказать, покричать, побарахтаться как бабочка, увязшая в паутине.

- Я Рэвул! Меня к вам привели призраки и вороны! - прокричал он, когда жуткое безносое чудовище, приблизившись уже начало его обнюхивать, облизывая сухие губы, предвкушая безумное наслаждение.

Жуткий темный маг, услышав имя, сразу изменился в лице. Призрачный огонь, окутавший стены тут же угас, помещение погрузилось в темноту. "Каштановая борода, босоногий, в черных лохмотьях подаренных проклятием? Ты Рэвул из Страны волка?! - голосом из темноты удивленно уточнил он. - Так бы сразу и сказал", - его голос прозвучал расстроено. Такое желанное, предвкушаемое им удовольствие не состоялось. Невидимые объятия исчезли, Рэвул закашливаясь, упал на пол. "Иди за мной, Рэвул из Страны Волка", - сказал этот безумный маг. Подброшенный в воздух невидимой силой, поставленный на ноги, со всех сторон зажатый, будто невидимыми стенами, Рэвул вынужденно поплелся следом за ним. Они спустились в подвал башни. В центре холодного полузатопленного помещения освещенного призрачным зеленым огнем, обвившим старые давно прогоревшие факелы, висящие вдоль стен, стояло большое зеркало.

- Я отвечаю за безопасность города Айзена, нашего главного пристанища в Преферии. А ты интересный сладенький! - облизнувшись, улыбнулся безносый монстр. - Меня зовут Долорд, - представившись, он подошел к зеркалу, большому в черной рамке, в высоту около двух метров. "Случалось ли тебе когда-нибудь перепутать реальность со сном? - спросил он, установив Рэвула перед зеркалом. - Смотри на свое отражение", - добавил он и крутанул его. Зеркало вращалось, а Рэвул смотрел в свое отражение. Что-то произошло, что-то неуловимое. Он также стоит на месте и смотрит в зеркало, которое почему-то незаметно остановилось. Окружающее помещение осталось тем же, только теперь освещалось настоящими факелами, куда-то делась вся вода с пола и окружающий зал из обветшалого, потрескавшегося и заброшенного стал целым, ухоженным, обжитым. Он будто оказался по другую сторону реальности, где все зеркально отражалось.

Сзади послышалось рычание. У себя за спиной он увидел огромного чудовищного пса, также обгоревшего, между лоскутами черной обугленной кожи которого было видно кости и ребра. Пес источал из себя серый дым, в его пустых глазницах также горело красное пламя. Рэвул застыл на месте, не зная, что делать. "Это наш защитник врат, наша лучшая выдумка, - говорил, указывая на призрачного пса Долорд неизвестно когда возникший рядом. - Понимаю, после призраков сожженного города тебя подобным не напугать. Ладно, прекратите!" - велел он непонятно кому. Пес тут же исчез, растворился облаком дыма.

- Каких еще врат?

- Идем за мной заблудший человек, - позвал его Долорд.

- Куда?

- К магу Колтосу, не слышал этого имени? Он величайший из темных магов преферийского юга. Это он рассказал мне о тебе, о том, что ты придешь к нам. Идем, он скажет, что делать дальше.

- Где я оказался?

- По ту сторону зеркала.

По лестнице выйдя из подвала, они вошли в зал предшествующий выходу из башни. Здесь в ярком свете из световых кристаллов распустился целый сад. Пышная трава под ногами, кустарники в несколько метров, экзотические деревья, упирающиеся в потолок. Помещение вдоль стен было обтянуто пленкой, не выпускающей воздух, здесь как в теплице было тропически жарко. Тишину заполнял звук постоянно капающей воды, сочащейся в этой влажности повсюду. В центре ярко цветя, возвышалось главное дерево, вид которого снова вогнал Рэвула в шок. В нижние его ветви были в прямом смысле слова вплетены три человеческих тела. Голые бледные повсеместно пронизанные ветвями насквозь, замершие в подвешенном состоянии в метре от пола они были органической частью дерева. Их глаза зашиты, постанывая, они тяжело дышат. "Подожди пять минут", - сказал Долорд и, зачерпнув ведром стоячей воды из бочки, напоил одного из людей, вплетенных в дерево. "Не спрашивай того чего не поймешь", - пояснил этот безумный маг.

Они вышли наружу. Окружающий город был целым, дома нетронутые ни огнем не временем, стояли, как ни в чем не бывало. Над головами раскинулось невероятно чистое темное звездное небо. Велев следовать за ним Долорд, хромая зашагал по улице освещенной полупрозрачными призраки, внешне представляющими собой скелетов облаченных в черные саваны, без ног парящих в воздухе. В руке у каждого призрака было по призрачному фонарю, испускающему вполне реальный свет. Рэвул шел следом за безносым чудовищем от безысходности, прекрасно понимая, что отсюда нужно срочно валить и не оглядываться. Но один плюс в нынешнем положении все же был - здесь он больше не боялся того что чудовище скоро проснется.

Различные абстрактные призраки, с бесформенными телами, источающими свет белых тонов с оттенками синего и красного завывая, издавая стоны, громоздкими облаками проплывали, мимолетными силуэтами проносились по звездному небу, вырывались из земли целыми стаями, кружась, будто в танце. Рядом с Рэвулом из земли поднялся прозрачный череп, за которым тянулся светлый ярко переливающийся поток образующий тело. Призраки осветители парили вдоль улиц по установленным маршрутам, замерли на углах в местах перекрестков, оглашая округу своими стонами. В окнах домов в зеленом и голубом призрачном свете виднелись черные тени. Выглядели они все совсем уж как-то нереалистично и сказочно, абсолютно не внушая страха.

- Нравятся мои творения? - спросил Долорд, пока через его тело проплывал один из здешних призраков, какой-то червеобразный кольчатый источающий красный свет.

- Это все ваши... ваше творение? - побаиваясь своего проводника, как бы отвечал ему Рэвул, сам думая как бы быстрее отсюда свалить.

- Таких как я зовут Властителями Фантомов. Это редкая малополезная маг-способность. Которая по душе только тем, кто стремится как-то выразить себя... или заполнить пустоту внутри. Каждое из наших творений автономно, существует как рисунок оживший на бумаге в зависимости от того какой смысл ты в него вложил. Те обгоревшие жители города Айзена призванные отпугивать ненужных гостей только мои творения. Эти необычные абстрактные существа совместная заслуга меня и моих верных последователей, магов моего ордена. Которых ты уже видел, - пытаясь коснуться проплывающего рядом прозрачного светло-синего ската с ярко сияющим вибрирующим сердцем-мотором в центре, с коварной улыбкой прохрипел Долорд. Рэвулу резко вспомнились те тела, вплетенные в дерево, получается, они и есть маги-пользователи силы Долорда, его верные последователи, этим извращенным чудовищем превращенные в нечто ужасное. - Да, они предпочли отказаться от жизни, в едином теле соединив свои сознания, теперь их сила в разы превосходит мою. Создать такое количество автономных фантомов и поддерживать их, в одиночку я бы не смог. Все эти фантомные сущности по идее призваны заполнить пустоту нашего всегда мрачного убежища. Кстати о пустоте, хочешь по-настоящему удивиться, хочешь, я покажу тебе кое-что? - пугая Рэвула собой, с жуткой безумной улыбкой предложил Долорд.

Выйдя на длинную улицу, они двинулись к краю города, краю горы за которым по идее должен быть глубокий обрыв. В полумраке, на фоне звезд на черном небе, у самого края спиной замерла фигура в черном плаще. Издалека казалось, будто это еще один из здешних бездушных призраков. Подойдя, Долорд поклонился, облаченный в черный плащ незнакомец, опираясь на посох, обернулся, посмотрев на Рэвула. Под плащом скрывался невысокий седобородый старик надо полагать ожидающий их здесь. Безумец Долорд, последний раз понюхав Рэвула, подмигнув ему безумно улыбаясь, без слов отошел в сторону.

- Меня зовут Колтос, я маг, как и мой коллега, устроивший вам экскурсию, - спокойным приятным голосом объяснил старик. Нормальный человеческий облик очередного темного мага после всего увиденного здесь стал настоящим спасением для Рэвула. Он охотно пожал ему руку. - Вы наверняка шокированы некоторыми моментами, увиденными здесь, - Колтос покосился на Долорда опустившего виноватый взгляд. - Наверняка мой коллега Долорд не церемонился с вами. Но мистер Рэвул... вы же должны понимать, что и сами давно отошли от критериев нормальности. Вы, как и мы можно сказать уже часть мрака, что окружает нас, лишь иногда отходя на второй план на фоне солнца, - пристально глядя на Рэвула, говорил он. Рэвул ничего отвечать не стал, на что он только понимающе улыбнулся. - Подождем немного да? И вы сами все осознаете мистер Рэвул. И раз уж вы оказались здесь... Вас наверняка интересует, где именно, так идите, посмотрите, - указывая к краю обрыва, предложил он.

Гора, на которой они находились, как и расположенный на ней, нетронутый огнем город Айзен, одиноко парила в сияющем звездами пространстве. "Здесь всегда ночь, - объяснил Колтос. - И еще нет облаков". Колтос назвал это место Люмор - кусок материи, вычлененный из окружающего пространства, существующий в тени реальности вне времени. Рэвул поразился открывающейся бесконечности, в обычном мире вечно чем-то заслоненной, тем же светом.

- Кто вы все такие, что здесь происходит? - стоя на краю, глядя в сияющую звездами пропасть, спросил Рэвул.

- Мы члены преферийской ячейки Темного Круга - теневой структуры объединяющей темных магов по всему миру. Я возглавляю нашу группу. Мы живем ненавистью к артэонам, надеюсь, вы понимаете нас?

- Да нет, не понимаю. У меня ни к кому ненависти нет.

- Разве по пути сюда вы не видели тот кошмар, в который они превратили жизнь людей на юге? Южные земли по их вине превращены в рассадник дикости и насилия где жизнь не значит ничего. Они прекрасно познали нашу психологию, играют на наших слабостях, обращают людское безумие против самого же человечества. Артэонские алхимики нашли способ создания золота из воздуха. Подкупая этим золотом нескольких предателей в правительстве, они разрушают целые государства. Ссоря наследников трона, подогревая дворцовые страсти, просто взрывают наши общества изнутри, сея хаос. Им даже воевать с нами ненужно. Они научились заставлять нас самих уничтожать себя. Ваше чудовище должно стать местью дикого юга беспощадным артэонам, местью всего человечества. Но ему нужно помочь. В наших силах дать расправить крылья тому злу, что вы принесли в себе, - пояснил Колтос, Долорд в это время, стоя за их спинами, приковал к Рэвулу свой безумный взгляд, застывший в лютой злобе.

Рэвул глядя в пустоту, понимал, что отступать некуда, оказавшись здесь, он сам себя загнал в тупик, из которого нет выхода. Любая попытка воспротивиться сейчас приведет лишь к бессмысленной боли. Он услышал шепот своих призраков, прекрасно понимая, что эти семь теней уже возникли у него за спиной.

- Я бы с удовольствием послал вас в задницу... Но надо признать выбора у меня нет. Вся моя жизнь дорога в эту темноту... Давайте так. Я вас знать не знаю, кто вы мне плевать. Воюйте с артэонами, меня все это не касается. Вам нужно мое чудовище? Хорошо, делайте с ним что хотите, только я останусь в стороне. Притворимся, что меня нет, - пояснил Рэвул.

- Мистер Рэвул, - расплылся в улыбке Колтос. - Вот увидите, вам у нас понравится!

Долорд сжал опечаленного своей участью Рэвула в объятьях, Колтос стоящий рядом, напрягшись, закрыв глаза на несколько секунд, сделал круговое движение своим посохом в воздухе. Пространство преломилось, открылся разлом поглотивший их всех. Спустя мгновение они оказались в центральной части города. Дома здесь были разобраны, вместо них была выложена огромная необъятная площадь. По здешней брусчатке под дикие вопли маршировали тысячи огромных кролонгов-мутантов тех самых, что встречались в Синем лесу. Разбитые на батальоны огромные мощные крысы с красными глазами отрабатывали строевой шаг, учились двигаться как единое целое. На них идеально сидящая новая кем-то старательно выкована броня, такое же снаряжение, оружие. Втайне от всех здесь из них делали армию. В центре этого огромного плаца закрепленный в створках огромных ворот сиял портал, из которого выходили жуткие огромные крысы, выстраиваясь, готовясь к маршу. Также уже отмаршировавшие твари по одному растворялись в его свете, отправляясь в свое логово, которое, очевидно, находилось не здесь.

Увидев Рэвула, командиры огромных человекоподобных крыс, двигающиеся вне строя, контролируя шаги своих бойцов, принялись издавать жуткие крики и скалить свои зубастые пасти. Те твари, что двигались в строю, скованные дисциплиной не смели издать и звука. - Это вы создали их? - глядя на окружающих тварей, спрашивал Рэвул. - Немного усовершенствовали - так будет правильнее, - ответил Колтос.

Среди шагающих кругами батальонов кролонгов появилась черная одинокая фигура. В общих чертах это был человек. Наверное, человек. В черном кольчужном плаще как у магов-воинов из артэонских армий. Сверху кольчуга прижата нагрудными и наплечными латами. На голове рыцарский шлем с рогами, в темных глазницах которого глаз было не разглядеть. Броня, включая шлем, сияет алыми узорами, в которых зашифрованы волшебные руны, что говорит о наложенных чарах сделавших всю эту сталь его второй кожей, продолжением тела, которое не снять. На его поясе висит меч. В руках он сжимает окровавленный арапник, на его поясе на другой стороне от меча подвешенная за пучок волос демонстративно болтается голова огромного кролонга.

- Все идет по плану, - приглушенным рычанием из-под шлема принялся отчитываться перед подошедшим Колтосом этот навечно заточенный в сталь безумец. - Эти твари сильны, выносливы и ненавидят артэонов. Способны всем необходимым себя снабжать самостоятельно. Легко обучаются. Из них получится хорошая армия.

- Что это такое? - спросил Колтос, указывая на болтающуюся у него на поясе голову огромной крысы.

- А это так, чтобы другим неповадно было. Один из них вздумал рычать на меня. Пришлось наказать, - демонстрируя окровавленный арапник, из-под шлема прорычал он.

- Есть проблемы с послушанием? - прошипел Долорд.

- Какие проблемы? Это просто мелочи. В нас они видят богов, - порычал заточенный в сталь.

- Рэвул знакомься, это очередной наш коллега, маг Милст, - Колтос представил чудовище, заточенное в сталь. - Он у нас маг-дуэлянт. При помощи специального ритуала он бросает другим магам вызов, временно делая себя и противника простыми смертными, потом зарубая его своим мечом. Милст это обещанный долгожданный оборотень Рэвул к нам пожаловал.

- Этим мечом я срубил немало голов, - резко вытащив меч и приставив его лезвие к горлу Рэвула, прорычал заточенный в сталь. Рэвул никак не отреагировал, зажатый нынешним окружением он из кожи вон лез, настолько ему все увиденное было противно. - Значит, обещанный Рэвул прибыл. Значит что должно, то сбывается. И скоро прольется много крови! Что есть хорошо, - рычанием из-под шлема посмешил он своего коллегу Долорда.

- Рэвул, видите вон то скромное строение, - из центра площади Колтос показал на старый покосившийся замок, расположившийся на окраине. - Дальше нам туда. - Силой магии Колтоса они уже вчетвером исчезнув с оглашаемой чудовищными криками и топотом тысяч тварей площади, возникли возле того самого мрачного замка, возвышающегося на окраине.

У ворот замка вооруженный топором стоял чудовищный великан в набедренной повязке, с кожей синего цвета, состоящей из сшитых друг с другом лоскутов, вернее кусков плоти. Источая жуткую зловонию, этот искусственно созданный зомби, был "собран" из частей тел великанов порождений Азуры. Дверь замка открыл такой же сшитый из разных лоскутов зомби-рабочий, одетый в нормальную человеческую одежду. Его лицо пересекают несколько грубых шармов пронизанных черными нитями, волосы на голове также лежат клочками. Внутри в гостиной в полумраке на полках вдоль стен стояли банки и различные колбы с человеческими органами, внутренностями. Вдоль дальней стены на полках стояла коллекция человеческих голов.

- Хозяин. Желал вас видеть. Он. Хотел вам что-то показать, - выдавил из себя зомби открывший дверь являющийся местным дворецким.

- Идемте. Ненужно расстраивать нашего Малыша, - сказал Колтос.

- Пойдем, а то опять он обидится, - Милст сказал Долорду, который услышав о Малыше, недовольно сморщил изувеченное лицо.

Тонущие во мраке коридоры замка были украшены изваяниями, сделанными из фрагментов человеческих тел. Некоторые "произведения искусства" представляли собой статуи из людских тел лишенных кожи. В остальном здешний интерьер украшали сшитые из разных кусков и частей мертвой плоти различные композиции, вроде деревьев с человеческими почками вместо листьев или большого глаза состоящего из тысячи людских глаз. Все вокруг было обвито паутиной и покрыто слоями пыли. По мрачным коридорам замка затерянного, будто в чьем-то кошмаре, следом за зомби-дворецким под светом факела они пришли в библиотеку. Здесь на полу обложенный десятками книг сидел странного вида человек никак не похожий на мага. Лохматые, неухоженные волосы, желтые большие передние зубы. Одежда на нем серая и старая, местами, будто покрытая плесенью, никак не тянущая на одеяние темного мага. Бесцветная кожа от долгого затворничества и темноты. Хлипкий слабый ботаник - самое верное для него описание. Ножницами, вырезая из книг нужные фрагменты, он вклеивает их в отдельную тетрадь. Увидев друзей или вернее тех, кого считал таковыми, он наивно улыбнулся, встал с пола и двинулся им навстречу. Увидев Рэвула, испытывая волнение, он быстро моргает и постоянно щурится.

Подобных Малышу было принято называть магами-жертвенниками. Они оставляли свою силу абстрактной, не овладевая никакими способностями и сложными заклинаниями, чтобы другие более сильные маги могли, опираясь на нее увеличивать свои возможности. Без опоры на силу Малыша маг Колтос не стал бы таким великим.

Пожав руки своим жутким друзьям, включая Рэвула, Малыш, которого в действительности звали Рутхас, решил похвастаться перед ними, поэтому повел их в свой рабочий кабинет больше напоминающий операционную. Под строгим взглядом Колтоса все пошли следом за этим сумасшедшим. В операционной закрепленная на столе лежала огромная весом, наверное, в тонну бабочка, кропотливо сшитая из небольших лоскутов мертвой человеческой плоти. Отвратительный запах становился привычным. Все тело, включая крылья будущего чудовища, было тщательно скроено из человеческой ткани. Смотреть на мир чудовищная бабочка должна была множеством человеческих глаз. - Произведение искусства, - глядя на кропотливо сшитую тварь, с любовью сказал Рутхас. - Не верю, что она полетит, - сказал Милст. - Ты еще не передумал переквалифицироваться в некроманта?! - посмеялся над ним Долорд. Рэвулу захотелось оказаться как можно дальше от этого места, когда этот сумасшедший решит вдохнуть жизнь в это свое "произведение искусства".

- Есть еще один член нашей группы, ну как член... Она по сути что-то вроде связного, своего рода наш координатор. Ее вороны привели тебя сюда. Но с ней ты встретишься позже. Ну а так все, Рэвул, вот мы и познакомились. В независимости от воли теперь ты один из нас, - сказал Колтос, поклонившись, остальные повторили за ним.

В просторной кухонной комнате замка зомби-рабочие накрывали на стол. Дверь в кухню, плотно прилегая, не пропускала сюда мерзкие запахи, здесь, как и положено пахло приготовляемой едой. Сидя за накрываемым столом Милст и Долорд обсуждая совершенные зверства, делились подробностями своих выходов в свет, которые им в целях конспирации разрешалось совершать раз в месяц. Спрашивая у Малыша: "Как движется работа?" - Колтос вместе с ним ушел в соседнюю с кухней комнату. Рэвул разглядывая жуткие картины, висящие на здешних стенах, решил проследовать за ними.

За плотной стальной приоткрытой сейчас дверью расположилась чистая от пыли и паутины комната, заваленная какими-то железяками, чертежами. В ее центре возвышался, упираясь в потолок круглый дверной проем почему-то без двери. Это был портал. Здесь же в углу стоял верстак, на котором лежал какой-то стальной костюм, это явно не доспехи, что-то легкое и открытое, обвешанное пластинами с волшебными рунами. На столе лежали какие-то карты. Схема Армидеи, карта Белой Долины, Валгхейма (столицы СБК), папка под названием "Кайн-Рагнер". Малыш и Колтос беседовали в соседней комнате являющейся своеобразным кабинетом.

- Если все пойдет удачно, то уже в следующем месяце у нас будет готовый экземпляр. Времени мало, нужно торопиться, - говорил Колтос, рассматривая какие-то бумаги предоставленные Малышом. Увидев Рэвула подслушивающего их, проникшего в их тайную мастерскую, Колтос назвав его братом, сказал, что он может ходить где угодно, ведь теперь он якобы один из них.

В помещении, тонущем во мраке, при свечах, с замершими возле стен в качестве обслуги зомби-рабочими все они, включая Рэвула, приступили к трапезе, подняв бокалы за нового члена их темного братства. Рэвул уйдя в себя, вел себя отрешенно от происходящего. Чудовище Милст навечно заточенное в сталь, отстегнув нижнюю пластину маски стального шлема, также участвовало в трапезе. Судя по открытой части лица его кожу точила, какая-то проказа, под своей сталью он, скорее всего, выглядел как настоящий монстр, соответствуя своему голосу и повадкам.

- У всех у нас что-то отняли артэоны. Ради мести им мы отказались от нормальных жизней, посветив себя служению злу. Сколько бы мы не пытались их ослабить, сколько бы эпидемий, древних темных моров и просто проклятий на них не наслали все без толку. Реальный эффект всей нашей террористической деятельности равен нулю. Все так и оставалось неизменным: мы подполье, жалкие террористы вечно прячущиеся, они сила, контролирующая этот мир, с которой казалось невозможно справиться. Но сегодня судьба, похоже, сама вселенная, уставшая от всей этой несправедливости, послала нам спасение. Рэвул и чудовище что он принес в себе. Это и есть та самая сила, которая способна все изменить, - произнес торжественный тост Колтос. - Уж пусть лучше этот мир погрузится в хаос и руины. Уж лучше пустота, а еще лучше вселенский покой, чем вся эта уродливая, жуткая, мерзкая жизнь, так ненавистная самим живым.

После трапезы, в сопровождении Колтоса опирающегося на посох, они подошли к краю скалы, за которым начиналась пустота. Рувулу предстояло предстать перед "ней", которая должна сказать, что делать дальше. Территория скалы являвшей здесь жилое пространство заканчивалась, но небольшой кусок твердой материи как остров парил в стороне, размещая на себе небольшую хижину. Рэвул вспомнил ее, в нормальном большом мире под светом солнца эта хижина стояла у склона горы, заброшенная и сгнившая. Здесь это жилище выглядело целым и ухоженным. К островку с хижиной вела дорожка из нескольких парящих в пространстве небольших каменных плит. Колтос остался на месте, а Рэвул прыгая по плитам, парящим в пустоте, добрался до хижины.

Из печной трубы шел дым. Вокруг дома, на его крыше сидела стая уже знакомых Рэвулу ворон. Они уже не разлетались в страхе, не каркали попусту, а спокойно сидели, глядя на него как на старого знакомого. Входная дверь отсутствовала. Внутри за длинным коридором большая комната, заставленная всякой разной мебелью, заваленная разным хламом, мусором, укрытая слоями пыли. Такое чувство, будто это жилище сумасшедшего нарочно тащащего в дом всякий хлам с помоек. Рэвул брел среди хлама, рядов полусгнившей мебели, спотыкаясь о какие-то сломанные игрушки и прочий мусор, валяющийся под ногами. И вот за перегородкой из старых шкафов пылающий камин, рядом с ним диван и кресло, а между ними стол уставленный свечами, эта мебель не сгнившая и не обвитая паутиной.

- Ты кто такой! - заставил Рэвула вздрогнуть жуткий женский голос. Хозяйка возникла у камина. Мрачной тенью она замерла, грозно на него глядя. Ее руки разведены в стороны, длинные рукава странного темного платья свисли вниз, в таком виде она походила на летучую мышь расправившую крылья. Ее верхнее длинное темное платье представляло собой сетчатую основу, облепленную обвешанную какими-то серыми лоскутами свисающими или торчащими подобно иглам. Нижнее проглядывающееся под ним было обычным черным. Совершенно не вписывающееся в жуткий мрачный образ молодое лицо, таящее в себе отголоски былой красоты, сейчас застывшее в холодном злобном выражении, будто изнасилованное долгими годами беспробудной пьянки или невыносимо тяжелой жизнью. Кожа мертвецки бледная. По краям лица, вдоль лба висков и щек, обвивая шею, переплетаясь, шли линии черного тату которым, наверное, было исписано тело. Губы по-мертвецки синие, казались накрашенными соответствующей помадой. Под глазами синяки. Длинные черные засаленные волосы были пронизаны линиями седины, что при внешне молодом возрасте говорило о пережитом ужасе. Ее лицо недовольно скривилось, на своего странного явно нежданного гостя она смотрела как на кусок фекалий, с каким-то отвращением.

- Я Рэвул, - глядя на это странное существо не без страха, он замер на месте.

- Рэвул? Какого черта? - задумалась она. - Что-то такое помню. Подожди. Ах да! Мать твою. Явился. РэдВолк последний из Людей Волка. Проходи, садись, - она опустила руки и отвернулась к камину.

Рэвул осторожно сел на диван. Она взяла с камина бокал с вином.

- Ну и как ощущения Рэвул? Ты наверняка себя чувствуешь маленькой девочкой, которую плохие родители забыли одну посреди ночной улицы? - выпивая из своего бокала, говорила она.

- Скорее будто меня перетерли в мясорубке.

- Ведь ты проклятие, которое явилось в этот мир, чтобы оборвать миллионы жизней. Тысячи уже погибли от твоих рук. Умрут еще. Ты будешь убивать нести смерть и разрушения. Ну и каково это? Интересно когда твои родители смотрели на тебя маленького, мечтали о твоем будущем они и не думали о такой участи? А если бы знали, во что ты выродишься, то что бы сделали? - смотрела она со злодейской ухмылкой.

- Моя мать не имела права голоса и всегда молчала. Отец был дебилом...

- Ах да, прости. Ошиблась уровнем. Ты же из самой дыры вылез. Из чертового племени дикарей...

- Вообще-то моя страна погибла, - недовольно смотрел на нее Рэвул.

- Ладно, не принимай близко к сердцу. Думаю, ты уже понял куда попал. Для этой жизни нас нет, следовательно, всем на нас наплевать, наша боль она только наша. Значит, тебе не перепадало материнской ласки, и отец был говнюком. И ты все равно цепляешься за такой дом, как это странно согласись? Одинокий всеми забытый цепляешься за свою человеческую сущность, отчего, только выглядишь нелепее всех остальных жалких тварей собравшихся здесь, - настраиваясь на долгий разговор, она налила вина в бокал и подала его Рэвулу. Села в кресло напротив него. - Ничтожный маленький уродец, - в ответ, на свои слова, ожидая от Рэвула агрессии, придавила его своим уставшим и одновременно таящим злобу взглядом. Рэвул застеснялся и отвернулся в сторону, он не собирался выяснять с ней отношения. Она по-другому посмотрела на него. - Ладно, не обижайся. Я просто думала ты сам говнюк. Сам понимаешь по роду своей деятельности, я имею дело с отбросами. Мои клиенты это разные маньяки, жаждущие приобщения к Тьме, злые движимые гневом и местью люди, заблудившиеся порождения Тьмы. Одни твари убогие. Думала ты один из них, а ты вроде не придурок, ну или, во всяком случае, пока себя таким не проявил. Я Морагта, глашатая ордена "Гивалдон". Орден включает в себя двести дьяволов Аэта. Я здесь представляю их интересы и говорю от их имени. Потому что сами они заточены в Аэтхейле - параллельном мире, к нам проникнуть они не могут.

- Я уже представлялся да?

- О тебе я знаю все. Это тяжело я знаю. Поначалу это кажется каким-то кошмаром и в отличие от остальных "счастливчиков" ты даже с собой покончить не можешь. О сладости сумасшествия мы можем только мечтать. Кажется что этот кошмар не пережить, что он будет тянуться вечно. Только холод, боль и ужас. Но это не так. Человек ко всему привыкает, и ты привыкнешь тоже. И то, что ты жуткий оборотень, который превращается непонятно во что и убивает людей тысячами, станет для тебя нормальным. Наоборот, научись радоваться своей новой жизни. Я это серьезно.

Открою тебе одну мудрость. Все в этой жизни несчастны. Люди погружены в потоки своих проблем, вся их жизнь кошмар в бесконечной надежде на лучшее. Ты теперь выбит из всего этого, ты перестал быть их частью. Можешь расслабиться и вздохнуть с облегчением. Ты теперь проклят, как и я, смотри на этот мир спокойно со стороны и радуйся тому, что можешь себе это позволить, - договорив, она осушила свой бокал. Затем о чем-то задумалась, зависла, уставившись в одну точку.

- Ну и зачем я здесь? Вы поможете моему чудовищу обрести силу? Эй! - почему-то в ее присутствии неуверенно бубня, поинтересовался Рэвул.

Она не отвечала, нависла неудобная для него тишина, чувствуя странное напряжение, желая снять его он, приложился к вину. "Бред какой-то" - тихо себе под нос возмутившись. Глазами полными печали и ужаса глядя перед собой она, позабыв про гостя, уйдя в себя, привычно закинула ногу на спинку кресла, уселась удобней, юбка ее платья сползла. У нее были стройные ноги, безупречные бедра обтянутые черными колготками. Рэвула почему-то обдало жаром, внутренне сжавшись, он был готов сорваться и сбежать.

- Что такое? - ожила она. - Думаешь о сексе? - не на шутку напугав Рэвула. -Да ладно, будет интересно! В моем лице тысячи лучших красавиц к твоим ногам. Ну, ты в курсе да? Так кого ты хочешь? - она подскочила с кресла.

- Я... я это... - все что успел промямлить Рэвул.

- Ведь ты наверняка хотел это увидеть. Кого выбираешь? Принцессу Небирианы давно погибшего великого людского королевства? - она коснулась одного из лоскутов своего платья, и ее внешний облик изменился на глазах. Из мрачной, изуродованной, обиженной на жизнь она в мгновение превратилась в прекрасную красавицу с длинными светлыми волосами в белом платье. На Рэвула это произвело впечатление, удивление и даже шок проступили у него на лице. Удовлетворившись результатом, она продолжила хвастаться. - Или может красавицу Глиэдару - рабыню, которая была так прекрасна, что великий царь взял ее в жены, - она коснулась другого лоскутка платья и обратилась роскошной мулаткой в одном нижнем белье. До Рэвула только сейчас дошло. Странные лоскуты, висящие поверх ее платья это локоны женских волос.

- Крутое у тебя платье, - остановил ее кривляния Рэвул.

- Да знаю, - вернув привычный облик, она сама принялась рассматривать свое необычное одеяние. - Это подарок от боссов. Оно как копилка локонов прекраснейших красавиц, которых только видел мир. Есть даже артэонки и женщины кошки - самки радгаров, - она крутилась на месте, вспоминая, где, чей локон. - Это все подарки. Каждый, кто приходит ко мне, должен принести дар - локон красавицы, на которую я укажу. Но ты не парься. Тебя я озадачивать не стала. Ведь ты у нас малыш очень чувствительный, хорошо, что ты ко мне вообще пришел. Ведь обладательница локона уничтожается. Знаю это жутко, но не я придумывала правила. Иначе я не смогу принимать ее облик. Красавицу нужно убить и еще изуродовать ей лицо, чтобы она была не узнаваема на похоронах. А потом принести ее локон мне. Локоны измазаны воском, чтобы держались нормально, поэтому это платье выглядит мрачным и серым. Это приятно порой отвлечься от того долбанного чучела в которое я превратилась, - она сама рассматривала свое платье, будто не могла им налюбоваться, не им, а скорее коллекцией своих прекрасных обликов. - Ладно, давай выбирай. Скажи, кто тебе по нраву? Блондинка, темненькая. Может другой расы?

- А это не слишком резко? - Рэвул пытался держаться спокойно, хотя внутри был на грани паники, одновременно поражаясь своему состоянию, не понимая, что происходит.

- Что может быть страшного в том, что кто-то назовет тебя шлюхой, когда ты мертва, проклята и твоя жизнь невыносима? Должна же я получать свое удовольствие от этого веселья! Да и тебе самому ли не пофиг? Брось! - она уселась к нему на колени и выпила остаток его вина. - Самые лучшие красавицы этого мира к твоим услугам. Просто скажи, кого ты хочешь. Может какие-нибудь преферийские принцессы тебя заинтересуют? - она посмотрела на платье, пытаясь вспомнить, где на нем висят образцы последней коллекции.

- Нет. Я не могу... - весь вспотев, выдавил из себя Рэвул.

- Ах да бедняжка, прости, - вспомнив, пожалела она его, погладив по голове. От нее исходил какой-то травяной приятный запах. - Ведь ты и не ведал женской ласки, - прошептала она, обжигая душу Рэвула прикосновением ледяных губ к щеке. - Бедненький. Эх! Если бы ты знал как мне всех вас жалко, - снова она погладила его по голове. - Не буду тебя мучить, - она встала с его колен. - Извини за этот бред. Еще вина? - с улыбкой спрашивала она.

- Да давай! - после того как самое страшное миновало, чувствуя адекватность своей собеседницы Рэвул постепенно начал расслабляться.

- Кстати говоря, о любви. Кто тебе противостоит. Я имею в виду кого твоему чудовищу противопоставили артэоны? Это просто солдаты или там есть кто-то конкретный? - усевшись в свое кресло, спрашивала она.

- Какой-то дед с посохом...

- Понятно маг.

- И еще какой-то пацан. Парень. Половина лица, по-моему, закрыта шлемом, - вспоминал увиденное глазами монстра Рэвул.

- Тардес, - узнала Морагта. - Помнится как-то однажды, по-моему, года три назад появился один клиент на севере. По-моему, житель Срединных Земель, один из тех людей, что живут под покровом артэонов. Он решил отдать нам свое тело, согласился стать вместилищем темных сущностей, в общем, решил добровольно отдать себя на растерзание Тьме. В обмен на помощь с нашей стороны. Ему нужно было свершить месть. По-моему он хотел кого-то убить... Любовников своей жены что ли? Не помню. Когда существуешь бесконечно, память теряет смысл. События в воспоминаниях становятся кашей, одно накладывается на другое. В общем... Дьяволы Аэтхейла имея какие-то планы на его тело, через меня согласились ему помочь. Он просто человек, а не порождение Тьмы, поэтому чтобы наполнить его силой достаточной для свершения гневной мести нужен был мощный источник темной энергии находящийся с ним рядом. И эти придурки не нашли ничего лучше чем отправить меня туда. Я помню, поселилась в заброшенном домике на берегу озера в стороне от деревни, где разворачивались страсти. Какие-то мальчишки обнаружили меня. Я напугала их до ужаса. Поползли слухи о ведьме, живущей на озере. Мне даже интересно стало, чем все закончится. Меня уже столько раз убивали... мне было просто интересно посмотреть на истерику этих людишек...

- Как я тебя понимаю, да?!

- И ночью к одинокому домику на озере пришел воин с серебряным мечом. Это был Тард. Он пришел за моей головой. Я... объяснила ему, что убивать меня бессмысленно. Сказала, что готова сама уйти в обмен на услугу с его стороны. О господи! - она придалась сладостным воспоминаниям. - Я стала темнокожей принцессой этого царства то... Неважно. Такой ночи любви у меня давненько не было. Тардес, нормальный такой тип. Приласкал меня даже. У меня есть прикол. Я обращаюсь какой-нибудь красавицей, мы делаем это, но когда действие доходит до решающей стадии и он уже не может остановиться, я принимаю свой истинный облик. Так чтобы он видел истинную меня. Смотрел в глаза мне. Почти все, когда все закачивается, швыряют меня на пол как тряпку. Естественно. Он наслаждался обществом прекрасной грудастой принцессы, а тут в самый решающий момент принцесса превратилась в чучело! - Она была совсем не ласкова к себе, вернее понимала, чем является. - С Тардом я провернула тот же трюк... Но он не бросил меня на пол, не разозлился. Наоборот приласкал... меня истинную. Не прикончил его еще?

- Нет, по-моему, он жив.

- Хорошо, а то было бы его жалко.

- Значит, обо мне известно все. Со мной все понятно, мне в этом кошмаре самое место. Мне было очень странно встретить здесь женщину, такую как ты, ну в смысле вроде нормальную... Я имею в виду внутренне. А можно спросить тебя, как ты докатилась до всего этого? Кем ты была до проклятия?

- Мне уже... Очень много лет. Я, по-моему, древнее всех на этом свете. Наблюдаю наш больной мир с самой первой эпохи. В те далекие времена... в те охренеть, какие далекие времена, когда еще Тьма вот только опустилась на наш мир, всяким дьяволам понадобились глашатаи, своего рода представители здесь в физической реальности.

Я как помню, это будто из другой жизни, была дочерью короля одного маленького, но как мне оно запомнилось очень милого королевства. Я была избалованной, наглой, нахальной, из-за моей детской прихоти казнили не одного раба. А скольких замучили до смерти, я даже не знаю. Мне было все дозволено, люди для меня были грязью. Мне зацеловывали ноги, передо мной стояли на коленях. Мой отец, он получил власть, заключив сделку с Тьмой. По условиям сделки спустя десять лет после объявления себя королем он должен был отдать дьяволам Аэтхейла все, что те попросят. Они попросили меня. Подождали еще десять лет и когда мне стукнуло двадцать с копейками они... Да я знаю мы с тобой практически одногодки, - она сказала это вместо Рэвула. - Но изуродованная своей жизнью выгляжу я на тридцатник если не больше. И это только внешне, а внутренне я уже давно непонятно что. Представь себе, столько тысячелетий я вмещаю в себя. Сколько лиц, слов. Да ты и сам бородатый дикарь изношенный не лучшей жизнью тянешь лет на сорок!

Рэвул согласно улыбнулся.

- Когда подошел нужный срок мой папаня безо всяких угрызений отдал меня им. Может оно и к лучшему, неизвестно какое чудище из меня бы выросло. А так я мучаюсь сама, зато никто не мучается из-за меня, - продолжала она, закурив артэонскую сигарету. - Может брать подношения этими сигаретами? А то я без них просто не могу, - рассматривая сигарету, отвлеклась она.

- Соединение с Аэтхейлом это странная и мучительная процедура, - возвратилась она к своему рассказу. Лишенная возможности нормального общения, получив адекватного слушателя, она охотно рассказывала свою историю. - Никогда не забуду, как было страшно в последние секунды. Железный гроб, заполненный водой. Мне вскрыли вены, - она показал шрамы на руках. - Все тело замотали в бинты как мумию и бросили в гроб. Видимо когда я почти истекла кровью меня "переключили" - как они это называют. Это похоже на лоботомию. Такой ключ там особый наконечник, его засовывают через нос, добираются до мозга. Всовывают в мозг и там внутри проворачивают. Как они говорят: "тебя переключают". Крышку гроба закрывают, и ты в своей собственной крови со странной железякой в мозгу остаешься в невесомости воды. Это только твое тело. Сама ты отлетаешь в Аэтхейл. Вернее твоя душа, временно.

Я помню, оказалась в темноте. Холодной темноте. Она была вязкая как вода. Я просто парила в ней, фактически не могла двигаться. Никогда я себя не чувствовала такой беспомощной. Страх это просто слово, даже ужасом не описать, что тогда со мной происходило. Я не могла оттуда вырваться, не могла никуда деться. Самое жуткое, что я понимала, что в этой темноте не одна. Что-то окружало меня, наблюдало за мной. Затем схватило меня. Что-то огромное, сильное, грубое, жестокое. Дьяволов обычно представляют человекоподобными тварями с крыльями, когтями, хвостами. Наши страхи дают им форму, они так и выглядят. Что-то подобное схватило меня, грубо сжало, пронзив когтями... Они насиловали меня. Все двести дьяволов, что теперь говорят моими устами. Эта мука продолжалась, по-моему, вечность. Меня буквально рвали пополам. И там нельзя было потерять сознание или умереть, как и свихнуться. Никуда нельзя было деться. Я даже кричать не могла, как в каком-то страшном сне. Просто терпела эту концентрированную чистую боль. Забавно, но в реальности минуло чуть больше получаса. Для меня это была вечность.

Говорят, насилие отрезвляет. Продолжая жить после того как тебя изнасиловали двести крылатых ужасных чудищ разорвавших твое тело в кровь, хочешь не хочешь, станешь философом, начнешь по-иному смотреть на безумный мир. Болью и ужасом мне конкретно вправили мозги. Во мне ничего не осталось от той наглой тупой дуры, я стала Морагтой. Доказательство того что все пережитое мною не сон, что я действительно совершила экскурсию в Аэтхейл, это вот, - она подняла волосы. Черные линии, идущие по краям ее лица, оказались вовсе не изощренным тату. Это были черные обугленные борозды оставленные когтями, которыми было исцарапано все ее тело. - Это они меня так изрисовали. На память. С тех пор я чувствую всех совокупившиеся со мной дьяволов. Они могут брать контроль над моим телом, говорить моими устами, передавать сообщения через меня.

Я не в обиде на судьбу. Я... просто устала. Ужасно устала от всего этого...

Они не отпускают меня. Не отпускают мою душу. Я можно сказать бессмертна. Сколько раз, принимая за ведьму, люди добрые меня вешали, сжигали, топили. Все ерунда. Я все равно возвращаюсь к жизни. Суицид помниться для меня был развлечением! В первые годы... - как-то печально улыбнулась она. - Что я только с собой не делала от скуки. Жаль что сама по себе боль не вызывает привыкания и всякий раз пронзает тебя огнем как в первый, - закрыв глаза она придалась тяжелым воспоминаниям.

Заболтавшись, они оба отвлеклись от происходящего. В руках у Рэвула был уже третий бокал с вином.

- Так ты много знаешь? Знаешь все и обо всем.

- Опять этот бред: "Устройство мира", "Кто такие Духи?"! - кривлялась она.

- Ты знаешь кто такие Духи?

- Знаешь, есть вещи, которых лучше не знать иначе весь твой привычный мир рассыплется в секунду к чертовой матери.

- Ты думаешь, еще есть что-то, что может меня удивить? Я, закрывая глаза, вижу как мои руки, отчего-то ставшие огромными лапами, рвут в клочья людские тела, и невероятная жажда крови распирает меня. Что еще я такого не знаю?

- Можно было бы раскрыть тайну Духов, но сейчас этому не место. Это долгая нудная и вообще странная история. Давай как-нибудь потом. Все равно я тебя буду курировать новоиспеченное проклятие ты мое. Мы еще увидимся не раз. Давай как-нибудь ты принесешь мне веселой травки, мы отлетим, похохочем. И тогда - когда нас будет распирать от смеха, я расскажу тебе эту веселую забавную историю! Сейчас просто настроение не то. Не забывай с тебя еще подношение. Ты просто так удостоился права общения с глашатаем ордена "Гивалдон", не самого последнего среди дьявольских орденов хочу заметить. С тебя положенный локон. Я все хочу получить принцессу Страны Белого Камня. Эту артэонскую богиню.

- Какие еще подношения, успокойся! Разве что сигаретами! Ну, или только если мой оборотень согласится тебе что-нибудь принести. Хотя знаешь это вряд ли. Эта безумная тварь перемалывает жертв в мясо. Я никого убивать не буду. Хватило мне одного раза.

- Ах да! Та твоя утопленница! Да ладно это же была артэонка! - рассмешила его Морагта.

- Все равно я козел.

- И значит, что получается? Виной за убийство той утопленницы из мстителя они превратили тебя в грешника, который вместо оправданного гнева еще и виноватым себя перед ними считал? А ты уверен, что та артэонка вообще умерла?

- То есть?.. - всерьез заинтересовался Рэвул.

- Все ты понял. Артэонам обмануть это как два пальца...

- А ты ничего не знаешь по этому поводу. Жива она, нет?

- Да я вообще фиг знает. Точно тебе не скажу. Мне вороны донесли весть об этом твоем убийстве. Что она якобы умерла. Но это официальная версия, вброшенная в массы. Как оно там на самом деле было, никто не знает.

- Да... ответ на этот вопрос дал бы мне спасение. Ведь если я не убивал ее, значит, я чист. Вся остальная кровь - дело рук чудовища...

Морагта замолчала и как-то напряженно задумалась. Она будто хотела что-то сказать и одновременно сопротивлялась этому.

- Что-то не так? - заставил ее вздрогнуть Рэвул.

- Тут я по идее должна была возразить и убедить тебя в обратном. Мол, что твое чудовище это ты, - со страхом поглядывая в окружающую темноту, говорила она. - Ведь Тьма пытается сломить тебя, пытается с тобою слиться, ликвидировав ненужного Рэвула, оставив только монстра. И я должна была по идее ей помочь, убедив тебя в том, что чудовище это ты. Но... делать этого я не стану, - сказав это, она зажмурилась, будто ожидая удара. Ничего не произошло, она открыла глаза, снова оглядев окружающую темноту. - Ты парень нормальный, был бы уродом я бы над тобой поиздевалась, а так извини. Не хочу я тебя трогать. Живи и не слушай никого, - со страхом говорила она. - Ты это не чудовище. Оно это просто стороннее зло, сосудом которого ты стал, так все это и воспринимай, - на свой страх и риск сказала она.

- Спасибо тебе, - с жалостью смотрел на нее Рэвул. - Они наказывают тебя? И сейчас накажут из-за меня?

- Я же просто женщина в этом жестоком мире. Несмотря на то, что внешне выгляжу как чучело!

- Не говори так. Главное это красота внутренняя... так говорят.

- Ай, ладно, не заморачивайся. Да пошли они эти дьяволы. Что они могут сделать, убить меня?

Она, желая быстрее отвести тему с тяжелой ноты, решила поговорить о плюсах.

- Они меня не только наказывают, - имела в виду она своих хозяев дьяволов Аэтхейла. - Много чего дают в то же время. У меня есть, например свой собственный демон стражник. Он вселяется в мое тело, когда я произношу его имя. И потом, как правило, прихожу в себя стоя посреди какого-то помещения залитого кровью и заваленного телами уродов посмевших меня тронуть. Да-да, знаю, как я тебя понимаю, - сказала она за Рэвула, который уже привык приходить в себя непонятно где после пробуждения чудовища.

- Еще они мне подарили песика. Его правда никто кроме меня не видит, но это не шизофрения! Другие могут увидеть его в отражении зеркала. Такой демон-пес из ада. Где-то метр в высоту, с длиннющим хвостом, красными глазами, без шерсти. Обычные люди, когда видят его в зеркале, седеют на глазах. Но для меня он такой забавный, такой милый! Эта бука всегда находит способ как меня рассмешить. Мне дают поиграть с ним, когда я веду себя хорошо. Но теперь-то меня точно надолго разлучат с песиком. Печально...

Заговорив на тему Аэтхейла, устройства бытия Рэвул поразил ее своими знаниями в этой области.

- Стоп. Стоп, - оборвала его Морагта. - Ты точно тот тупой дикарь РэдВолк из Племени Волка, которого я ждала?! - Она рассмешила Рэвула. - Ты же должен верить в богов, ну или в бога, и думать что звезды это смотрящие на нас божества. Откуда ты все знаешь?

- Сам не понимаю. Со мной вообще происходит что-то странное. Моя голова наполнена знаниями, чужими знаниями. Я вижу чужие воспоминания, обрывки из чужих жизней. Вижу места, в которых никогда не был. Я будто впитал жизни жертв своего чудовища.

- Ты глупый! - расхохоталась она. - Ты просто "начитался", как мы это называем. Тьма хорошая мать. Она вложила в нас своих порождений массу сюрпризов. Одним, из которых является механизм временной адаптации доступный всем разумным темным порождениям. Мы живем тысячелетиями, видим, как эпохи сменяют друг друга. Чтобы не потеряться во времени нам доступно "прочтение жизней". Берешь любого человека, убиваешь его, но не сразу, а постепенно и в момент, когда он отходит в мир иной ты либо смотришь в его глаза, но этот способ не всегда работает, либо делаешь глоток его крови в момент смерти. Желательно прямо из артерии. Он умирает, и все его знания и частично воспоминания переходят к тебе, перетекают в твою голову. И ты потерянный во времени вдруг разом понимаешь, где находишься, что вокруг происходит. И каким-то образом ты тоже "начитался", да действительно, хаотично без разбора впитал в себя жизни некоторых убитых твоим монстром. Хотя твой монстр безумен, странно, что этот механизм работает в отношении тебя, - задумалась она.

- Ну и что дальше? Мы так и будем болтать? - подвыпив, сонно поинтересовался Рэвул.

- Нет, сейчас начнется самое интересное. Мы должны дать твоему проклятию дальнейшее развитие, чтобы оно обрело силу достаточную... Это будет настоящий мини-апокалипсис. Не представить, сколько бед и ужаса принесет это зло, но у нас нет выбора. Все сводится к этому моменту. Именно поэтому чудовище дремало все это время, давая тебе возможность спокойно дышать. Только ради этого разговора со мной. Смелее Рэвул, помни, что я тебе сказала: на все забей и не парься...


Несколькими днями ранее в далекой от города Айзена артэонской Армидее, ранним утром, маг Крегер спал на лавочке в пустой казарменной столовой. Тарда не было уже несколько дней.

Когда началась полная луна, и чудовище пропало, Тард заставил армидейское командование вспомнить об Эвалте. Вместе с несколькими полками здешних морпехов он выдвинулся к Певенсу, вот уже больше недели держащему оборону от так называемой Армии Юга.

Крегера после дракона, которого он наслал на Армидею, никто из ее солдат старался не замечать. Он то и дело чувствовал на себе злые взгляды. С его лица исчезла безумная ухмылка, он стал серьезен и мрачен. Сильно переживал из-за своей ошибки, вернее из-за дурости которую не смог сдержать. Больше всего ему хотелось свалить, бросить этих поганых неблагодарных армидейцев с их проблемами, но всякий раз собираясь, в шаге от порога он останавливался, понимая, что идти некуда. Разумеется, к спиртному он прикладывался регулярно, это как обычно. Но неделю назад ушел в конкретный запой. На третьи сутки отрыва от реальности к нему присоединился Хродор. Вместе они осушили не одну бочку вина и других напитков покрепче со склада столовой, это не считая бесконечного виски во фляге Крегера.

И вот ранним утром, после нескольких суток пьянки, Крегер сжавшись, спал на лавочке, а Хродор из-за своих размеров валявшийся на полу, проснулся раньше. На полу было холоднее, и сознание отрезвело быстрее. Он долго о чем-то думал сидя на полу в загаженном их попойкой чем-то отвратительным пахнущим помещении столовой, куда из-за закрытых Крегером штор почти не проникал солнечный свет. Затем оглядевшись по сторонам, устав от этого свинарника, послав все к черту, накинул на себя броню, топор убрал за спину. Собравшись куда-то Хродор тихо подошел к спящему Крегеру.

- Эй, Крегер, - тихо сказал великан.

- Эм-м-м, - раздалось из спящего мага.

- Я это пойду... Прогуляюсь немного. Уйду из Армидеи, но ты меня не теряй, я вернусь. Хорошо? - аккуратно чтобы не разбудить, не дай бог не привести в чувства, Хродор спросил, якобы спросил разрешение у мага. В ответ последовало только полупьяное нечленораздельное мычание. - Ну ладно я пошел, - прошептал Хродор. Фактически на цыпочках он двинулся к выходу.

- Куда это ты? - едва не перевернув лавочку, подскочил Крегер. Его голова дико болела, глаза просто не хотели открываться, он едва держался на ногах. Не сумевший тихо улизнуть Хродор, замер на месте, не зная, что сказать. - Куда ты пошел? - протер глаз Крегер. - Ты вооружился? Чудовище вернулось?

- Да нет, не вернулось, - жутко выглядящий после нескольких суток попойки Хродор, весь потрепанный, совершенно не хотел выяснять отношения.

- Тогда куда ты. Какого черта ты творишь? - встревожился Крегер.

- Сам же знаешь старый маг, - отвел взгляд в сторону Хродор. - Я вступил в контакт с Поводырем. Они зовут меня. Я должен идти. Не могу больше сидеть здесь.

- Но ведь тебе же нельзя, - держась за раскалывающуюся голову Крегер сел на ближнюю лавочку в большом помещении столовой. К слову столовые для артэонов исполняли ту же функцию что и окна в метро, они просто должны были быть и поэтому были. Таким образом, эти существа имитировали жизнь, играли в людей.

- Ты мне запрещаешь? Так скажи это, - коварно с улыбкой смотрел на него Хродор, после нескольких суток пьянки и бесконечных душевных откровений знавший о безумном маге все.

- Я не запрещаю... Но Тард запрещает! - сумел выкрутиться Крегер. - Он будет против, подожди он вернется и тогда делай что хочешь.

- Не могу я ждать. Если сейчас мне никто не запрещает, я ухожу, - Хродор развернулся и начал уходить.

- Я... Я запрещаю... запрещаю тебе, - вынуждено выдавил из себя Крегер. - Прости.

- Прости?! - вдруг неожиданно вскрикнул Хродор. Его глаза налились злостью. - Почему я вообще тебя должен слушать старый чокнутый алкаш? Я свободен! Я свободен понятно! Я устал уже сидеть здесь, я так больше не могу. Ваши наглые рожи. С тех пор как ты вытащил меня из глыбы льда, я только молчу. Не говорю, не делаю того что хочу. Все в себе подавляю, не могу быть собой и вы все этим пользуйтесь наглые уроды! Думаете, если я молчу, значит все нормально, значит можно меня ни во что не ставить! Я свободен, понятно! Оступился один раз, согласен, но никто не давал вам права использовать меня. Почему моя жизнь теперь должна быть таким кошмаром? Да идите вы со своим чудовищем. А я ухожу! Кто меня остановит? Маги "Равновесия"? Да пошли они в задницу! - злобно прокричал Хродор. Он просто неожиданно взорвался как безумный психопат, с дикими глазами выпалил все, что в нем нагорело. "Что это было?" - Крегер сначала недоумевая, молчал, затем понял, что просто не знал истинного Хродора, а вот теперь кажется узнал. Великан хоть и накричал всякой ерунды, но все равно с места не дернулся - уйти без разрешения он не мог.

- Все понятно. Ты просто психопат. Теперь я понимаю. Похоже, устроенная бойня действительно не была для тебя такой уж неожиданностью, - глядел на злобного гиганта Крегер.

- Ты несешь за меня ответственность. Мой срыв - следствие употребление алкоголя, которым ты же меня и накачал, поручитель блин. Я вообще мог просто сбежать, послав тебя куда подальше. Но я так не смог. И теперь приходится здесь тратить нервы!

- Мы просто тебя не знали. Относились к тебе как к нормальному. Но теперь я понял кто ты. Уходи. Вали отсюда психопат. А то устроишь тут еще одну бойню. Только больше не возвращайся, - Крегер отвернулся и решил просто уйти, как можно быстрее закончить этот разговор.

- Да ладно Крегер, - вдруг одумался здоровяк. - Стой, Крегер, подожди. Прости, - Хродор двинулся за ним следом. Дабы не заставлять здоровяка бегать за собой убивший свою гордость Крегер остановился. - Я так не могу. Прости меня, правда, дружище. Прости, я наговорил какой-то ерунды. Но ведь это ты меня напоил, ты виноват...

- Обнаглел совсем что ли!

- Если бы меня сейчас переклинило, и я устроил бы "Меджинскую бойню. Часть два". Ты был бы виноват в этом! Ведь ты же мой наставник безумный ты маг! - улыбнулся Хродор, на Крегера глядя. - Прости. Просто накипело. Сам посиди в глыбе льда несколько сотен лет, а потом гоняйся за каким-то чудовищем в богом забытом королевстве. Пойми меня, - глазами молил Хродор.

- Черт с тобой безумный ты сукин сын.

- Отпускаешь меня?

- Нет, уходи так. Я тебя отпускать не буду. Лучше бы ты меня вообще не будил и действительно просто исчез без всех этих нервов.

- Со мной на контакт вышли Поводыри, мудрые призраки древности. Они знают все. Могут помочь остановить чудовище. Я же ведь никуда не исчезаю, я все еще с вами, мне бы только обрести свободу, - великан пощупал стальную пластину, привинченную к затылку.

- Ты уверен, что это были твои Поводыри? Тем утром, когда я нашел тебя в лесу. Ты был облеплен воронами. Эти птицы окружали тебя, такое в нашем мире просто так не происходит. Вороны - черные, умные, своенравные птицы, они всегда пугают людей. А Тьма питается из людских страхов. Поэтому Тьма любит ворон и не редко использует их как форму для своих проявлений. Быть может с тобой на контакт вышло нечто иное. Быть может, Тьма обманывает тебя? Да и к тому же ты же сам говорил, что тебе страшно возвращаться к мертвым. А как же ломка полнолуния? Ведь ты, каким был таким и остался. И что будешь делать, опять глушить голоса призраков спиртным? Так до тех пор, пока опять не наломаешь дров? Ты хоть понимаешь что творишь?

- Да понимаю. Но продолжать сидеть тут с вами я не могу. Я жажду насладиться Негой. Я хочу снова стать собой. Понимаю, что веду себя как дурак, но с этой пластиной на башке я не живу. Я думал что смогу, но нет, не могу. И если останусь здесь, еще в компании такого наставника как ты, то точно сорвусь и натворю что-нибудь.

- Ты хоть понимаешь, что сейчас выбираешь между жизнью и смертью? Ты делаешь шаг в пустоту, не зная, что тебя там ждет, - полный серьезности предостерег Крегер.

- Мир мертвых мне всегда был больше по душе.

- Ладно, прощаться не будем. Просто уходи.

- А как же маги "Равновесия". У тебя с ними проблем не возникнет?

- Что они сделают со мной? Заточат в глыбу льда последнего светлого мага в Преферии? На фиг их! Главное чтобы у тебя все было хорошо, - сказав Крегер начал уходить. Он думал только о том, что сделает с ним Тард, когда узнает, что он отпустил Хродора. Великан еще постоял пару минут, помялся, а потом все же решился, побрел к выходу из Армидеи.


Рэвул пришел в себя лежа на склоне какой-то скалы, посреди ночи. Небо было затянуто тучами, сверкали молнии, гремел гром, дул штормовой ветер. Он вскрикнул, увидев лежащую рядом огромную оторванную руку. Монстр поднимался на вершину скалы, неся ее в пасти - он вспомнил это. Посмотрев на вершину, увидел полуразрушенный старый храм. Долго сидел, не зная как быть, что делать. Спуск вниз по крутому склону выглядел опасным и даже невозможным, зато наверх к храму вела нормальная тропа. Делать нечего, нужно идти в храм, доделать то, что не успело чудовище. Взвалив на себя огромную ручищу, он побрел вверх по скале.

Перед входом в храм все семь сопровождающих его призраков выстроились в ряд. Размытые нечеткие темные силуэты в волчьих масках, они сопровождали его взглядами. "Вот он - конец нашего пути", - слышал он мертвый шепот в голове. На карнизе полуразрушенного храмового крыльца сидели уже знакомые ему вороны. "Ну ладно хоть она здесь", - улыбнулся он про себя, глядя на ворон Морагты. За распахнутыми обветшалыми воротами, в центре главного зала давно заброшенного храма горел огонь, над которым кипел большой котел.

- Привет такой же, как и я, неудачник, зажатый в этом кошмаре. Ну как дела? - услышал он знакомый голос. Морагта сидела в углу, спиной облокотившись о стену. Увидев Рэвула, она улыбнулась, встала, отряхнулась. - Тащи эту хрень к огню, - она имела в виду великанскую руку, которую на себе припер Рэвул. - Ну что вершим Армагеддон, дадим мертвым обрести плоть?! - с каким-то задором прокричала она, явно пребывая в нетрезвом сознании.

- Это сейчас говоришь ты или они? - бросив руку у огня, спросил Рэвул.

- Говорю в основном всегда я. Эту чертову руку закинь, пожалуйста, в чан.

- И что здесь происходит? - затолкнув великанскую руку в кипящий котел, спросил Рэвул.

- Рука? Ты же сам ее оторвал у нашего заплутавшего в жизни великана. Вернее твой волчонок. Ну, фактически ты! - улыбалась она.

- Нет, это не я, - с улыбкой отрицал Рэвул. Его сознание прорезали воспоминания схватки его чудовища с Хродором посреди мертвой деревни Людей Волка, смех Морагты на заднем плане. - Мы были в Стране Волка?! - удивился Рэвул.

- Мои вороны отвели туда твое чудовище, туда же хитростью я заманила того безумного великана который был нам нужен. Встреча с твоим монстром там стала для него ловушкой, исход был очевиден. Это было необходимо... Эти семь призраков они тебя, наверное, уже достали? Души семи жрецов твоей мертвой Страны Волка. Можно сказать последние твои соотечественники в этом мире! Они сопровождают тебя, потому что им что-то нужно. Чтобы узнать, чего они хотят, и раз и навсегда от них избавиться нужно дать им возможность вступить с тобой в контакт. Зелье контакта с призраками - условно говоря, вообще у него много названий, - она указала на чан, кипящий над огнем. - Есть много разных рецептов его приготовления. Они все сложные. Самый простой это при помощи главного ингредиента - частицы или крови а лучше и того и другого Говорящего с мертвыми. Логично? Он говорит с мертвыми, убиваешь его, варишь из него зелье и тоже говоришь с мертвыми! Убитый твоим монстром великан был нужным нам контактером. Теперь у нас его рука и зелье считай готово!

Он помог ей, взобравшись на стул, каким-то деревянным веслом помешав бурлящую мерзость в чане, висящем над огнем. Она произнесла заклинание, коснувшись чана, вода в котором засияла цветом крови. Усадила его на колени в паре метров от огня, зачерпнула ведерко сваренной мерзости. "Приготовься. Ощущения будут необычные", - сказала она, после резко обдав Рэвула содержимым удерживаемого в руках ведра. Горячая красная жижа вот только с огня обрызгала его с ног до головы. Ноги подкосились, свалившись на четвереньки, он провалился в наркотический дурман, исходящий от осевшей на коже мерзкой жижи. Морагта, произнеся еще заклинание, толкнула весь чан целиком, полностью накрыв Рэвула волной его содержимого. Красная жижа на коже в нужных местах по всему телу собралась в руны, засиявшие ярким белым светом. Она отошла, скрывшись в полумраке, его окружили возникшие семь призраков. Собравшись в одну большую тень, они вселились в его тело, начавшее долгую и мучительную сопровождаемую криками боли трансформацию. Сев на задние лапы монстр, украшенный сияющими рунами на руках ногах, груди и лбу, издал свой привычный протяжный вой. Грохотом, привлекая его внимание, в стене старого храма открылись ворота, зазывая его внутрь. Перед входом в них появилась Морагта. Она села на колени, закрыв глаза, безумный монстр снес ее, растрепав тело в пасти, швырнув в стену изуродованный труп. Таким образом, она решила себя хоть как-то наказать за помощь этому жуткому злу.

В соседнем зале ворота, в который отварились, с кляпами во рту наручниками прикованные к одной на всех цепи на коленях были усажены семь гладко выбритых голых мужчин, тела которых украшали узоры нанесенные кровью. Движимый вселившимися призраками монстр впился зубами в шею первому из них. Один из семи призраков через контакт зубов чудовища и плоти жертвы вселился, черной тенью буквально перетек из монстра в тело специально подготовленного сосуда. Монстр повторил эту процедуру еще шесть раз, в итоге разорвав остатки тел до неузнаваемости. Сияющие на шерсти руны погасли, избавленный от семерки призраков, издав безумный вопль, он бросился к выходу их храма, растворившись в темноте. На истекающих кровью разодранных семи телах скованных наручниками и цепями засияли руны, забившись в конвульсиях, они начали оживать. Мучительно и тяжело стали превращаться в полулюдей полу волков, с такими же черными шкурами, длинными хвостами, желтыми глазами, только в размерах раза в два уступающих своему прародителю.

- Всех перворожденных усыпить, - послышался голос мага Колтоса. - Свяжитесь с другими представителями Темного Круга, скажите, что у нас все готово. Их нужно разослать по всему миру. Оборотни. Эта форма зла обещает быть перспективной, нужно дать ей шанс, - войдя в зал, увидев семь черных людей-волков, он отдавал распоряжение своим подопечным безумцам Долорду и Милсту. Новоиспеченные оборотни, тяжело дыша, постанывая, скованные цепями пристально смотрели на темных магов своими желтыми безумными глазами.


Все началось с Ладгарской Империи, дикий юг стало заволакивать чудовищным пожаром, в дыму которого скрывалось жуткое новое зло. Наездники Людей Ворона, постоянно патрулирующие с воздуха земли юга, возвращающиеся с тех направлений стали с ужасом рассказывать о городах в огне, о жутком вое и реве тысячи тварей скрывающихся в дыму. Некоторые успевшие вступить в контакт с новоявленными чудищами говорили, что это были жители погибших городов, через укус превратившиеся в полулюдей полу волков. Один наездник поведал об огромном четырех метровом черном волке едва не снесшем ворона-великана вместе с ним, описав его как вожака целой орды таких же тварей только размером меньше раза в два.

Великая преферийская Империя, погруженная в руины, замерла в мертвом молчании. Орда людей-волков двинулась дальше как волна, как снежный ком, который с каждым разом, с каждой уничтоженной деревней или городом людей становился все больше. Распространяясь как зараза, оборотни черной массой неслись по землям дикого юга, уничтожая все на своем пути. Огонь, в котором сгорали города людей, распространялся, сжигая целые леса. Чудовищный волчий вой оглашал разоренные земли. Казалось, это было невозможно остановить, и было бессмысленно этому сопротивляться. Артэоны приступили к полной эвакуации своего миротворческого контингента из южных земель. База Винита была эвакуирована за несколько часов. Они даже не пытались помочь людям, не пытались остановить в зачатке волчий Армагеддон. Три города Грионского союза также сгорели в огне, их жители пополнили ряды оборотнического легиона.

Стена Ворона - старая обветшалая отделяющая от Пограничья, закрывала собой единственный вход в одноименную Долину, зажатую между Пустым Вулканом и Фригнетскими горами. В центре этой стены возвышалась дозорная башня, днями тонущая в мертвом красном свете с небес. Воины Людей Ворона, в тот день стерегущие вершину этой башни, не поверили своим глазам. По ту сторону стены, по безжизненным землям Пограничья, тонущим в мертвом красном свете, неслась не армия, но и не стая. Это был бесконечный легион черных людей-волков, в которых превратились миллионы людей юга. В подзорную трубу один из воинов Людей Ворона разглядел огромного черного оборотня Рэвула бегущего впереди, ведущего за собой свое волчье полчище. Вся эта лохматая рычащая орда неслась на север в земли артэонов. Воинам из Людей Ворона стоящим на вершине башни оставалось только с ужасом наблюдать за потоком несущихся мимо тварей. "Артэонам не устоять", - от наблюдаемого зрелища сорвалось у одного из них с языка.

На далекой темной скале, все в тех же руинах храма, где свет увидели семь перворожденных оборотней, по призыву Колтоса все остальные темные маги преферийского юга собрались в полуразрушенном зале при свете факелов. Среди которых были своеобразные мастодонты темного магического мира, сильные и независимые, вроде трех магов хранителей Грионского союза. Восемь самых обычных магов пришедшие из степей. Покровитель Ладгарской Империи темный маг Литарн, жирная туша которого как обычно распласталась в кресле на спине стального голема, на сей раз выполненного в виде восьминогого паука. Три безумных мага из магических диктатур, раскинувшихся союзом в юго-западном углу Преферии. Маг покровитель окрепшей на юго-восточном побережье страны людей под названием Хартур. И еще десять магов и одна ведьма из земель расположенных в глубине Южной Половины.

Адекватных магов просто названных темными за нежелание подчиняться артэонам, служить глобальной светлой элите, было сразу видно на фоне истинных безумцев, конченых психопатов и злодеев, затерявшихся в своих больных грезах. Помимо Милста и Долорда среди этого сборища имелось еще несколько неадекватных личностей. Например, все три мага-правителя магических диктатур. Подконтрольные себе общества людей они превратили в гигантские тоталитарные секты, поклоняющиеся им как богам. Затерявшись в безумии и вседозволенности, они давно забыли, что являются людьми, стали считать себя чем-то высшим. Маг-правитель Норринга - северной из трех магических диктатур, был жутким типом, страдающим нетрадиционной любовной ориентацией, слывущим самым жестоким из троицы магов диктаторов. Обретший вечную молодость, помешанный на своей внешности, накрашенный как женщина, с длинными ухоженными волосами, весь увешанный разноцветными бусами, драгоценностями, влюбленный лишь в себя, он одет в белое шелковое платье и туфли на каблуках. Самый сильный из трех магических диктаторов темный маг Тарадор Преферийский был единственным в Преферии некромантом. В число его безумных внешних атрибутов входила корона из человеческих пальцев и плащ из лоскутов кожи младенцев. Правитель Олфанда - третьей магической диктатуры был неизвестным существом, скрывшимся под черным плащом, его лицо всегда было укрыто в темноте под капюшоном. Его голос звучал отстраненно, поэтому даже пол этого существа определить было невозможно. Также к безумцам можно было отнести мага-покровителя Хартура, который был членом Темного Круга, другом Милста и Долорда. Вместо зубов у него клыки животного, его кошачьи глаза видят в темноте, сам он себя звал Зверем, больше всего в жизни обожая охоту. Самостоятельно выследить и убить живое существо, голыми руками сделать себе трофей, для него было лучшим развлечением. Было еще несколько безумцев упившихся своей властью над людьми и полной безнаказанностью, считающих себя богами, разодетых в пышные, необычные пестрые наряды. Но эти личности опасности для мира не представляли, их единственным преступлением была любовь к себе, жизнь только своими интересами. Остальные маги в основном в обличии стариков одетые в аскетичные черные плащи. Пара магов одеты в светлые плащи, это своего рода знак протеста против темного клейма. Но и среди них порой прослеживались элементы безумия вроде странной раскраски на лицах. В виде исключения один маг, живущий в глубине лесов с племенем дикарей, явился в одной лишь набедренной повязке из листьев.

Нельзя не упомянуть трех присутствующих на совете ведьм. Среди которых лишь одна была жуткой старухой с длинным носом, облаченной в черные лохмотья - Белладонна которую в преферийском магическом сообществе прозвали Жабой. Она отшельницей живущая в болотах была самой настоящей сумасшедшей. Выглядела и вела себя как клишированная ведьма из сказки: жила в странной хижине, варила над огнем разные магические зелья. Другие две как женщины озабоченные своей внешностью накачены омолаживающим зельем. Одна из группы магов правителей Грионского союза, владевшая Ираклидом - средним из трех городов полисов темная ведьма Алесса Непреклонная. У нее короткая стрижка, темный плащ, как и у всех магов мужчин, только изящная фигура выдавала в ней женщину. Внешнее сходство с мужчинами, нежелание от них отличаться говорило о ее феминистских взглядах. Другая вообще не из Преферии, член Темного Круга ведьма, прибывшая с большой земли Ильзара известная под своей фамилией Странж. Черный грациозный в чем-то эротичный наряд этой особы, выражал легкое безумие и агрессивность присущие ей. Из рук она не выпускала посох украшенный черными бриллиантами.

Маг Колтос, инициатор этого собрания, обратился ко всем своим коллегам. Все они здесь были названы темными магами независимо от истинных намерений и помыслов. Только из-за нежелания подчиняться и жить, как предписали сверху, их всех устами беспощадной пропаганды назвали преступниками виновными во всех самых страшных преступлениях. И теперь все они спрятавшиеся здесь на юге не живут, а прозябают. И только ослабление или уничтожение артэонской цивилизации заправляющей в мире, устанавливающей правила, может изменить положение вещей, Колтос как обычно подчеркнул это. Затем высказал свое мнение о том, что легиону оборотней каким бы бескрайним он не казался, с артэонами в лице Армидеи не справиться. Поэтому молодой и безумной темной силе нужно помочь. Для этого у них все готово. Необычных путей Колтос и его компания искать не стали, предложив всем собравшимся в этот решающий их судьбы час, обратиться за помощью к дьяволам Аэтхейла, попросить сил у хозяев Тьмы. Причина для этого, по мнению Колтоса, было более чем убедительная.

- Мы потеряли все что имели! Все наши земли ввергнуты в руины. И теперь вы предлагаете нам самим отправиться в бездну? - выслушав Колтоса, стал недовольно кричать один маг из степей. Маг Рудгер Бессмертный - правитель бывшего города-полиса Медгары из Грионского союза, успокоил своего степного коллегу сам, взяв слово.

- Вы предлагаете нам обратиться за помощью к чистому злу? - Рудгер Бессмертный обращался к Колтосу. - Где гарантия, что дьяволы - враги всего живого, видящие даже в нас в своих слугах простую грязь под ногами, сочтут достойной причину, по которой мы их потревожим? Они могут нас запросто убить!

- Мы давно смотрим в бездну в отличие от всех вас. И не боимся добраться до ее предела, - ответил Колтос. Говоря "мы" он имел в виду себя и своих единомышленников из Темного Круга вроде Милста с Долордом, которые стояли за его спиной. - В нынешний час это наш общий долг. Мы саминенавидим дьяволов Аэтхейла, нам противно служить этим жестоким неблагодарным тварям, но они единственные кто могут помочь уничтожить артэонов. У нас у всех появилась возможность нанести врагу сильнейший удар. Именно у нас. Именно сейчас. Не думаю, что мы можем выбирать. Сейчас мы должны не думать, а действовать.

- Нет Колтос, это не наш долг. Здесь только ты и твои слуги собственность дьяволов Аэтхейла. Вы те, кто есть истинные темные маги, - Рудгер обращался к Колтосу, поглядывая на безумцев Милста и Долорда стоящих за его спиной. - Мы же просто люди, которые, как и все хотят жить. Мы в отличие от вас свободны и у нас есть выбор, - Рудгер указал на остальных магов, что стояли за ним. - Страны и народы что поклонялись нам, уничтожены, ордой жутких чудовищ появившихся не без вашей помощи. Но зная, кто за вами стоит, мы все здесь светлой элитой без разбора окрещенные слугами Тьмы не предъявляем к вам к безумцам никаких претензий. И вы не предъявляйте их к нам. Как люди, которые просто хотят жить и по-своему радоваться жизни, мы уходим. Нам ваша война не интересна.

Следом за Рудгером большая часть прибывших на этот совет магов названных темными стала покидать помещение разрушенного храма. В итоге в надвигающейся битве с артэонами решили принять участие, разумеется, Колтос с одним из своих безумных помощников Милстом. Маг Литарн огромной тушей распластавшийся в своем кресле, некогда повелевавший Ладгарской Империей. Темная ведьма Ильзара Странж, та самая единственная из трех присутствующих на совете дам выглядящая, так как и подобает женщине наделенной силой. Маг-безумец правитель Хартура звавший себя Зверь. Два мага из степей и еще два из земель в глубине Южной Половины. Всего девять. Жуткому Долорду Колтос велел вернуться в их логово и постараться довести до ума некий проект, который они уже давно готовили и заодно присмотреть за Малышом.

Ближе к утру, когда на небе проступили проблески рассвета в подвал того самого облюбованного темными магами храма спустился безумец в черном плаще. Ортопс обследовал просторный подземный зал, в котором минувшей ночью произошло что-то интересное. Здешний потолок был проломлен - что-то огромное и сильное отсюда вырвалось наружу. В углу во мраке, под кругом треснувших, погасших световых кристаллов замерло сожженное еще дымящееся дерево - осина, на ветвях которой почерневшие до углей сжались остатки сердец сотен людей. У основания ее ствола остались угли от дровяной кладки, использовавшейся для розжига. Также обмотанная вокруг ствола валялась цепь с наручниками малого размера. В центре этого освещаемого светом, просачивающимся с улицы помещения, лежало присыпанное пеплом тело Морагты. В руке у нее был сжат кинжал. Пол вокруг истоптан тяжелыми следами когтистых крупных лап. Начав со стона, сорвавшись кашлем придя в себя, она с трудом сумела усадить свое ломящее от боли тело.

- Что здесь произошло? - из темноты раздался голос Ортопса.

- Эти придурки обратились Рыцарями Тьмы... Собрались атаковать Армидею, помочь легиону оборотней, - закашливаясь прохрипела Морагта. Пару часов назад ее сожгли, изрезали ножом как ветчину, а она, и даже ее одежда, выглядит совершенно нетронутой, будто ничего и не было. Наложенные темные чары возвращали ей внешний облик за мгновение.

- Обратились за помощью к дьяволам Аэтхейла? Использовали Древо Сердец - древний мне казалось забытый ритуал. Слышал, заключение в Доспехи Тьмы лишает магических способностей, то есть обратить себя в "это" для мага значит остаться обычным безумным чудищем, заключенным в черную сталь лишенным всякой силы? - осматривая место свершения древнего ритуала, говорил Ортопс.

- Облекая себя в темную сталь, маги лишаются своих способностей, да. Но и в то же время, становятся неуязвимы к любому сверхъестественному воздействию. Убить их можно только в равной схватке. Это необходимо для похода на обитель Духа - бога в миниатюре, ничто другое от его полу божественной силы не защитит... Чтобы превратить себя в жуткое стальное чудище надо быть конченным безумцем. Они смертники, не думаю, что те, кто решаются на подобное, рассчитывают на жизнь после, - тряхнув волосами, стряхнув слой пепла, отвечала Морагта. Обнаружив у себя в руке кинжал, она выбросила его как можно дальше от себя. - Эти дебилы ничего умнее не придумали, как опять в качестве частицы Тьмы необходимой для ритуала использовать меня.

- Цепь эта для тебя? - имел он в виду ту самую цепь с наручниками, примотанную к стволу дерева.

- Да, меня как обычно прицепили к дереву как когда-то в древности и сожгли... Знаешь как Колтос любит меня? Моя боль доставила ему настоящее наслаждение... Больной урод. От дыма из моей плоти сердца украшающие ветви забились и когда кровь из них по стволу стекла в пламя, пришел он... - прохрипела она, неудачно попытавшись встать. Все ее тело ломило от боли. - Вселившись в меня, заполнив мои глаза Тьмой, он пролил свою кровь. Вернее мою, в тот момент пропитавшуюся его силой, для этого ножом понаделав во мне дырок. Дьявольская кровь, попав на землю, разрослась и обволокла их материализованной Тьмой, превратив в чудовищ.

- И дьявол вот так просто помог им? - поддерживая разговор, он подошел и помог ей встать на ноги. Придержав, не дав упасть в ту же секунду.

- Нет, конечно. Какое сострадание может быть у бездны? Он решил забрать ту бабу, что была с ними, Ильзара Странж, по-моему, так ее звали. Колтос вступился за нее, якобы их и так мало, за что тут же впечатался в стену. Он... это был номер семьдесят семь из двух сотен дьяволов Гивалдона. Эта жуткая вселившаяся в меня... лишенная всякого сострадания, всяких чувств тварь поняла, что перестаралась. Поняв, что промедление убьет Колтоса расплющенного о стену, самого сильного способного из собравшихся придурков, перестав издеваться, без лишних слов предложив им собраться вокруг как детям, он обратил их. По быстрому, так сказать, - сказала она, сама сумев устоять на ногах.

- Почему они обозначают себя номерами? - оставив ее, Ортопс снова отошел в боковую тень.

- Они совсем на такие как вы представляете... Знаешь... Конечно спасибо, но теперь пошел ты в задницу, - не желала больше с ним разговаривать она.

- Почему ты меня постоянно унижаешь... Ведь мы же оба увязли в этой темноте...

- Вообще-то больной ты кретин, если ты забыл, то как-то однажды, во время нашей прошлой "дружеской беседы" ты выколол мне глаза! Ни с того ни с сего! Просто взял и накинулся на меня. Ты конченный сумасшедший. Как мне с тобой еще разговаривать?

- Выколол глаза?.. Ах, ну да. Они мне показались красивыми. Но ничего же страшного...

- Ничего страшного?!

- Ну, сейчас-то они у тебя на месте. Все же ведь нормально.

- Ах да, конечно же! Ничего страшного... Да пошел ты чокнутый урод! - накричала она на него. Ортопс молчал, для него это было все равно, что попросить прощение. - И что собираешься делать дальше? За каким х... вообще приперся сюда?

- Значит, орда оборотней при прикрытии девяти Рыцарей Тьмы атакует Армидею... Что же. Я не смогу пропустить такой удар по артэонам. Хочу поучаствовать во всем этом. Ну ладно, не смею больше отвлекать тебя... отвлекать от боли, - с этими словами Ортопс растворился в темноте. Морагта же попытавшись сделать шаг, свалилась без сил, от боли сжавшись на полу.


ОБОРОНА АРМИДЕИ

Крегер уже привычно проснулся на лавочке в казарменной столовой. "Твою мать, что спал, что не спал. Бред какой-то", - протирая сонные глаза, устало ворча себе под нос. Быстро собравшись, никого не предупредив, он двинулся к выходу из Армидеи. Выйдя за ворота, вдоль побережья отправился на юг. Спустя несколько часов выйдя к холмам, в склоне одного из которых, на высоте в десятку метров имелась нужная пещера. Недовольство вмешательством в сон, тяжесть похмельной ломки вытеснялись в нем осознаваемой радостью.

В глубине пещеры пропавший командующий Кэлос сидел на выступающем из пола камне, в своем стальном костюме, скрестив под собой ноги в позе лотоса. Он медитировал, находясь в полной темноте. Звуки шагов нарушили полюбившуюся тишину, затем свет из волшебного посоха окончательно разрушил его темный покой. Готовясь к встрече с буйным психопатом, маг сильно удивился, увидев Кэлоса таким смиренным. Ведь он сидит здесь один в кромешной темноте вот уже несколько недель. Стены окружающей пещеры, были иссечены следами от ударов лезвия меча. "Будь проклят Дух" - можно было разобрать такую надпись лезвием выцарапанную на стене. Видимо без истерики все же не обошлось. Но все безумие в этой темноте разрывавшее Кэлоса сейчас утихло и, слава богу. Драгоценный бесценный в силу обстоятельств Меч Света, оставленный магом Фросреем, лежал рядом с Кэлосом.

- Командующий Кэлос? - осторожно поинтересовался Крегер.

- Я уже давно тебя слушаю, - раздался стальной голос.

- Просто ты в маске, фиг поймешь, куда ты смотришь...

- На тебя.

- Ну что долго собираешься тут сидеть?

- Я так и знал, что сам он побоится, пришлет кого-нибудь другого.

- Слушай, давай без всех этих загадок, - сказал Крегер, усаживаясь на камень напротив Кэлоса. - У меня из-за тебя сегодня была чертовски сложная ночь. Дух, опечаленный твоей обидой всю ночь, надо полагать, рассказывал мне про тебя, про твою тяжелую жизнь. Что же можно сказать?.. А кому сейчас легко?

- И что он сказал? Наверняка выставил меня чудовищем? Ведь действительно все наши с ним злодеяния это моя вина... Я был самым обычным артэоном...

- Да нет, необычным, иначе он бы тебя не выбрал. В тех сумасбродных видениях, которыми он наполнил мою голову вместо снов, я видел безумцев в армидейской броне, пожар, крики... Я был пьян, поэтому помню лишь фрагменты, не вижу картины в целом.

- Мы несколько суток осаждали восставший городок... который как оказалось весь был из дерева. Его жители не захотели сдаваться, а у нас кончилось время. Ситуация была сложная, нам срочно требовалось выдвинуться в помощь основным силам, не было времени на осаду... И тогда было решено городок спалить, потому как подобный полноценный вражеский аванпост у себя в тылу оставлять было глупо. Все это попытались выставить следствием погружения в Малдурум, безумием нескольких полковников командовавших осадой. Но я почему-то уверен, что приказ пришел из центра. Те якобы обезумившие командиры в итоге не понесли никакого наказания, по-моему, они либо выполняли прямой тайный приказ, либо стали жертвами хитрых манипуляций. Все наши двинулись в путь, а я, затерявшись в дыму, пробрался в городок, ведь там скрывались тысячи беженцев, в основном женщины, дети. Добрался до городской ратуши, попытался спасти их. Не знаю... Из того горящего ада я каким-то образом сумел вывести по-моему несколько десятков людей...

- Да, по-моему, больше, - Крегер вспоминал все показанное Духом этой ночью.

- Но при выходе натолкнулся на ребят...

- На конченных больных несчастных тварей.

- Мой взвод, отправленный на мои поиски. Не знаю, что они сделали с теми выведенными людьми, наверняка что-то ужасное. Меня избили, затем сожгли заживо как якобы предателя в каком-то сарае с сеном. И я как помню, был не против, даже не сопротивлялся, мне было проще сгореть. Это последнее что я помню из своей людской жизни. Тогда я и умер, во всех смыслах.

- И после согласился стать Дланью Духа, получил этот костюм, и твое имя сократилось до Кэлос?

- Когда я, будучи обгорелым куском мяса, жизнь в котором была искусственно сохранена только его силой, лежал в коме, наверное, месяц, в моей голове он создал целый мир, через который общался со мной. Грамотно меня обработал одним словом, не желая отпускать мою душу уговорил стать этим жутким куском дерьма. Но сначала я действительно верил что, таким образом, доверившись Духу, буду... ну, скажем так служить добру. И ведь сначала я действительно старался...

- Постой, на момент сожжения тебе было двадцать, сколько там, один? И обгорев заточенный в свою броню, ты вдруг резко ощутил себя командиром? Встал во главе всей армидейской армии, потеснив других генералов? - При свете из волшебного посоха в руках мага, сидя в глубине пещеры, они просто беседовали.

- Во-первых, ни я а он. Ведь будучи с ним связанным, будучи сосудом дел его, я просто марионетка в его руках. Он может брать над моим телом прямой контроль, моими устами озвучивать свою волю. Его иллюзии заменяют мне мысли, его голос в голове заменяет мне мой собственный внутренний. Так что это не я, а он через меня возглавил безумную армию порожденную его артэонами. Во-вторых, меня пару лет учили военному ремеслу, обучали на командира и как оказалось у меня к этому предрасположенность, в первые годы я же ведь вроде как, проявил себя неплохо в этой должности. Облачившись в эту сталь... обзаведшись искусственной рукой, ногой я уже был чем-то иным. Мог лишь со стороны наблюдать за своими родными, видеть своими глазами свою потерянную жизнь, не имея права в нее вернуться. Даже мой голос лишился всяких эмоций, для всех я стал какой-то машиной... Мне кажется этот "командующий" и тот нормальный адекватный рядовой это разные сущности. Возглавив армию, я стал монстром.

- И в чем тогда проблема, ты же все понимаешь? Что за цирк ты тут устроил?

- Когда ты заточен в сталь, живешь в отрешении от всего живого, при этом формально оставаясь живым ты... Я просто не понял, как изменился. Я будто смотрел на мир глазами того обгорелого пацана, не видя себя, свое тело, не осознавая чем стал внутри. Мне до последнего казалось, что я служу добру, ведь я пошел следом за Духом, искренне желая помочь этому больному миру. Но в итоге оказался обманут, стал орудием руками которого наш высший кукловод смог проворачивать кровавые делишки, оставаясь при этом чистым. Ведь грехи, по сути наши с ним, они ведь все лежат на мне. Для этого я и был ему нужен.

- Но ведь ты же, давно это понимал. Последние годы ты был командующим лишь формально, пребывая в депрессии от своего кошмарного существования, уже давно отошел от дел. Только самый идиот не понимал того как тебе на все наплевать. Вспомни себя в первые и годы и посмотри на себя сейчас. Когда ты последний раз лично принимал участие в битве, когда последний раз сносил голову очередного неугодного артэонам короля?

- Не знаю... Я просто думал что заблудился. Все ждал часа, когда смогу сделать что-то правильное, на что-то еще дурак надеялся. Не осознавал безысходности своего положения. Когда у нас появился этот Меч Света, я испугался, а потом все же решил испытать судьбу, дав себе ответ на вопрос о своей сущности, - он взял руки меч до этого лежавший на полу рядом, принявшись рассматривать его. - Когда он оказался у меня в руках, не засияв, даже не блеснув на глазах окружающих, я четко понял что являюсь бездушной давно мертвой тварью. Что самое обидное, ведь я умер нормальным. Не описать ужаса сожжения заживо. Я пошел на это лишь бы только остаться непричастным к окружающему кошмару, который не исправить. А потом эта тварь решила использовать меня. Понимаешь, меня просто обманули. Мне обещали жизнь полную геройств, исполненную смыслом. Он говорил о возможности изменить мир к лучшему. В итоге все свелось к бесконечному кровопролитию на диком юге. Господи. Если бы это хотя бы была война. Нет. После всего этого "отстаивания артэонских интересов на юге" я просто убийца, даже не воин. Дело не в мече. Эта чертова железяка просто позволила мне во всем убедиться. Дело в моих взаимоотношениях с ним, - он крепко обеими руками сжал лезвие ненавистного меча. - Ведь эта тварь меня обманула, он использовал меня. Продолжить жить для меня значит продолжить служить ему... Как мне быть дальше безумный маг?

- Он отправил меня сюда уговорить тебя не делать глупостей. Ведь если ты покончишь с собой, то это будет на его совести. Фактически доведением тебя до самоубийства. А ведь наши высшие покровители очень бояться согрешить, для него такое развитие событий недопустимо. Ведь когда ты, психанув, с Мечом Света сбежал из Армидеи, именно тогда он отказался помогать своим артэонам? Бросив их. Это главная причина всего этого кризиса, выразившегося в беспомощности армидейцев?

- Да, все остальные причины, его якобы праведного гнева на оступившихся артэонов, это полная чушь. Не запуск монстра в его обитель, под его Свет, не другие грехи армидейского командования. Все из-за меня. Таким образом, эта тварь шантажирует меня. Он не станет помогать армидейцам, не станет снова их Духом пока я не вернусь, чем гнида такая не оставляет мне выбора. Но я не могу... не хочу я больше быть частью этого дурдома.

- Не ради него, ради народа Армидеи. Слышал последние новости? Огромная орда жутких тварей, к которым прилипло прозвище "оборотни" движется сюда. Через пару дней они атакуют Армидею. Без тебя, без помощи Духа нам не устоять.

- Да я знаю, он, как и прежде ведает мне обо всем что происходит. Значит, у меня нет выбора?

- Сейчас ты нужен Армидее как никогда. Отработай в последний раз, а потом делай что хочешь.

- Согласен с тобой безумный маг. - Он протянул Крегеру Меч Света до этого удерживаемый в руках. Маг, взяв в трясущиеся с похмелья руки эту тяжелую железяку, тут же выронил ее, посмотрев на Кэлоса взглядом как бы говоря: "это была плохая идея". "Великий" бесценный Меч с железным грохотом свалился между ними, и им было абсолютно наплевать. - Меч Света это лучшая возможность проверить свою душу для каждого воина стремящегося придерживаться морали. Он может засиять только в руках того чьи помыслы чисты, чья душа сама сияет ярко. Если облажаешься то считай, выставишь себя полным придурком, безумным психом в глазах всех и будет уже не отвертеться. Беря эту штуку в руки, я серьезно испытывал страх, впервые за долгие годы. Но ситуация не оставляет выбора. Только лишь этот меч засиявший в правильных руках будет способен сразить того главного оборотня, дав нам возможность победить. И какие у нас для этого есть кандидатуры?

Крегер вдруг со страхом посмотрел на проклятый меч, лежавший на каменном полу рядом.

- Знаешь что, иди-ка ты в жопу. Идите вы все. Нет, я не буду этого делать. Я не хочу, чтобы мой сын свихнулся из-за этой ерунды. Стал таким же, как ты Кэлос, - поднявшись с камня, Крегер шарахнулся в сторону подальше от этого меча.

- Почему ты так решил?

- Я знаю его, понятно? Он конченный дебил, Меч Света никогда не засияет у него в руках. Это сведет его с ума, я этого не допущу.

- Я уже давно лишь существую, - лишенным эмоций голосом из-под своей железной маски говорил Кэлос. - Силой стараюсь смотреть на этот мир глазами человека. И мне конечно больно от этой неудачи, обидно осознавать, свой провал. Тот факт, что не достоин. Лишний раз убеждаться в том, какой жуткой тварью, темной душой являюсь. Но для меня это не смертельно, ведь я непонятно что. А вот живой полноценный Тард от такой неудачи точно свихнется, это его погубит. И поэтому этого не случится. Ведь за ним стоит Дух. И этот Дух нежен к нему, можно сказать он его любит, поэтому не даст Тарду погибнуть так глупо. Ему повезло с Духом, это единственное что нас с ним различает. В нашем мире нет ничего такого, чего они бы не могли, поэтому у Тарда все получится, - с этими словами Кэлос встал и, подняв меч, всучил его Крегеру в руки.

В кабинете министерских совещаний где-то на вершине ЦентрЦитадели началось заседание военного командования Армидеи.

- Твари огромной массой уже пересекли Пограничье. Они собираются на руинах города Митрена что в южной Эвалте. Небольшие отряды тварей, тянущиеся с юга, присоединяются к ним, их орда множиться с каждым днем. Они копят силы, сегодня, завтра двинутся на нас. Руками нескольких полков нашей пехоты все население Эвалты, все адекватные люди которые хотят жить, спешно эвакуируются в Снежную Высоту. Эта крепость непреступна и представляет собой огромное убежище готовое к размещению миллионов людей. Мы уже доставили туда еду и воду, которой беженцам хватит на несколько месяцев. Также крупный лагерь беженцев разбит нами у стен Кефалии, это благодаря нашему Тарду, разумеется. Несколько тысяч беженцев сейчас живут там под защитой и заботой кефалийских артэонов. Также в этот лагерь спешно эвакуируются люди до этого укрывавшиеся в стенах нашего города. Мы наблюдаем ситуацию с воздуха, если твари двинутся к нам, мы узнаем об этом сразу же, - закончил свой доклад очередной генерал.

- Похоже, битва будет серьезная, - с улыбкой сказал громила Майк командир местной пехоты.

- Это будет не битва, а попытка выжить. Попытка устоять перед потоком Тьмы в виде миллионов жутких тварей. В одиночку нам не справиться это очевидно. Одних нас этим потоком просто снесет. Исход всего решит воля СБК. Проявят ли наши белокаменные друзья благоразумие в этот темный час, придут ли к нам на помощь? - высказался Касмий.

- Не придут, неужели не ясно, - встал из-за стола генерал Персил. - Западный берег реки Андары они превратили в фронтовую линию вовсе не из-за хаоса в Эвалте. Они готовились к приходу оборотней уже очень давно. Все мосты через Андару взорваны, они готовы к обороне. Я не удивлюсь, если они как-то причастны к появлению легиона оборотней, который сейчас движется на нас. Нет. Мы перед этой бурей одни, никто нам не поможет. Не будет никакой артэонской благоразумности, да ее никогда и не было, - пожилой военный командир подошел к карте Арвлады закрепленной на стенде. - Так если подумать, то все логично. Мы заслужили все это. Долгие годы, унижая жителей юга. Вторгались в их земли, принося с собой хаос. Такое не могло долго продолжаться. И вот теперь все это зло, все это недовольство копившееся долгие годы. Зло, которое мы породили сами идет к нам в обличии миллионов волков. Это расплата за грехи.

- Персил! - Касмий выдал подобие улыбки. - В этот тяжелый час ты должен думать о том, как нам пережить эту бурю. А не рассуждать над тем насколько логичным будет наше уничтожение! - он рассмешил нескольких генералов.

- А что тут думать то? Будем биться до последнего и все! - улыбнулся Персил.

- И чего вы все так переживаете из-за этой СБК? Главное это помощь Духа, вот если он не вернется, полностью бросит нас, вот тогда нам конец, - высказал свои опасения кто-то из генералов.

- Вернется. Ведь он боится бога, а наше уничтожение станет его согрешением, чего он не допустит, - пояснил Касмий, в этом вопросе он был спокоен.

Солнечным днем дозорный на одной из башен в армидейской внешней стене засек движение в воздухе со стороны юга. К Армидее двигалась необычная эскадрилья. Несколько десятков гигантских ворон к спинам, которых были приделаны воздушные сани - необычное приспособление используемое Людьми Ворона для перевозки больших грузов. Собой они напоминали обычные сани, только по бокам к ним были приделаны тряпичные крылья. Ворон великан летел, махая крыльями, а сани парили за ним следом. Совершать резких маневров такая воздушная упряжка не могла, поворачивать ей приходилось плавно и аккуратно, пролетая десятки лишних километров. В каждом из воздушных саней, несущихся к Армидее, находилось по десятку солдат Людей Ворона. В легких доспехах, выкрашенных в черный цвет, в черных одеждах облепленных вороньими перьями, с верхними половинами лиц, закрашенными черным они двигались на помощь армидейцам в предстоящей битве.

Выбирая ровные места вблизи армидейских стен огромные вороны, аккуратно снижались, опуская на землю привязанные к ним воздушные сани, которые полозьями касались земли и тащились следом. Упряжка размыкалась, Ворокан улетал вверх, сани тормозили. Огромные вороны, доставив груз, стаей улетели обратно. Сани были одноразовыми, спешившиеся воины их тут же подожгли. Солдатами этих дикарей назвать было сложно. Не строевой подготовки, не строя как такового, это была просто толпа вооруженных мужиков под предводительством вождя не спеша двигающаяся к стенам золотого города.

С севера к воротам Армидеи пришла армия из нескольких тысяч воинов Колтов. Люди-псы не эксплуатировали животных. Для перемещения в боевом порядке все свое снаряжение включая броню, они складывали в наспинный рюкзак, оставляя при себе только легкое оружие. Вставали на четыре лапы и, вспоминая, что они наполовину псы своим ходом добирались куда нужно. Перед воротами Армидеи армия людей-псов под выкрики вожака ну или командира встала с четверенек, облачилась в броню и снаряжение. В золотой город они вошли полноценным боевым строем. Эти существа с жадностью смотрели на артэонов, перенимая себе все, что может пригодиться. В плане боевого ремесла слизали все досконально, во всяком случае, в плане строевой подготовки они не отличались от тех же армидейцев. Двигались ровно, синхронно, четко по командам.

Прибыли еще союзники: артэоны из Срединных Земель. Но это были уже не армии, а так, проявления чувства солидарности. Десять, двадцать воинов от каждого из этих мирных племен. От СБК так и не было вестей.

Переправив беженцев на север, доставив в недосягаемую крепость морпехи Армидеи, полками возвращались обратно в город. С ними верхом на Руфусе вернулся и Тард. Не дав отдохнуть, его сразу же вызвали на совещание с высшим командованием. В зале для министерских совещаний как обычно сидели Касмий, Персил и еще несколько генералов, а также маг летописец. Не старый, но с бородой, опираясь на алмазный посох, необычный гость облачен в оранжевый выделяющий его плащ. На его голове убранные на лоб надеты специальные очки оснащенные десятками уменьшающих и увеличивающих изображение линз. Своим появлением, говоря о том, что дела плохи, что надвигается трындец исторических масштабов, маг летописец был отправлен так называемым Глобальным Информационным Магическим Орденом (ГИМО), ведущим Книгу Времен.

- Где отец? - первым делом спросил Тард.

- С ним все в порядке, - успокоил его Персил. - Тард знакомься это Эдмунд Хеленер, - он представил мага летописца.

- Мне очень приятно, - пожал Тарду руку Эдмунд.

Тард обычно славолюбивый, жаждущий известности сейчас был не весел. Сначала спасение города Певенса, разгром Армии Юга, затем бесконечные рейды по лесам с целью добить оставшихся дикарей. А после когда казалось, порядок наведен - весть о легионе оборотней движущимся с юга. Спешная эвакуация, все труды насмарку. Несколько суток без сна сделали свое дело. Уставший и измотанный он думал только о том, как бы добраться до подушки.

- Вы понимаете, что к нам движется армия диких тварей, которые не будут разбираться, какого цвета у вас плащ? - пожав руку Эдмунду, сказал Тард.

- За свои несколько столетий я наблюдал множество разных битв. Бури куда более страшные, чем та, что надвигается. И как вы видите, все еще жив. Я никогда не пренебрегаю инструкциями индивидуальной безопасности. Обещаю, что свалю сразу, как только запахнет жаренным. Моя задача запечатлеть начало всего замеса, для потомков. Чтобы ваши жертвы не остались забытыми, - ответил Эдмунд.

- Ближе к делу господа, - не вставая со стула, всех торопил Касмий.

- Тард, для чего мы тебя позвали, - сказал генерал Персил. - Надвигается мясорубка вроде как исторических масштабов, - улыбнулся пожилой генерал. - Как и для всякой значимой битвы, грядущему сражению нужен запоминающийся яркий лидер, командир достойный увековеченья в истории, - он протянул Тарду контракт. "Соглашение о принятии обязанностей главнокомандующего обороной" - было написано в заглавии контракта. - Мы не нашли никого лучше и ярче тебя.

Из Тарда сразу выбило весь сон. Вот он его шанс удостоиться увековеченья в анналах истории. До этого его одолевал страх, тяжелое ощущение безысходности перед предстоящим. Сейчас все это, в один миг преобразилось в возможность реализовать мечту.

- За что такая честь? - скрывая эмоции, спросил Тард.

- Не обольщайся это просто формальность, - поднялся со стула Касмий. - Ты станешь нашим лицом для публики и не более. Никаких реальных полномочий у тебя не будет. Всю работу сделаем мы, а ты просто получишь всю славу. Так и пишутся легенды. Нашему миру нужна надежда, нужны герои, примеры для подражания. Идеалы. Вот и приходится заниматься этой ерундой. Приходится эти идеалы создавать. Твое имя накрутит пропаганда, тебе припишут еще кучу подвигов и приукрасят биографию. И неважно, каким чудищем ты был в реальности.

- Касмий, я тебя тоже люблю, - с иронией отреагировал Тард.

Маг Эдмунд все происходящее записывал в свою память. Затем все запечатленное выкладывалось в Инфосреду и уже потом, расходилось в виде книг, энциклопедий и строк в Книге Времен. Надев очки, позволяющие ему фокусироваться на мелочах, он со всех ракурсов во всех подробностях запечатлел момент подписания контракта Тардом.

Несколько часов затишья. Всю работу по подготовке к битве где-то в штабе выполняют сотни умов. От Тарда ничего не требуется кроме участия в самом сражении и пары пафосных поступков перед глазами мага летописца (для истории). Как и сказал Касмий: никаких обязанностей, никаких хлопот, только слава. Через весь город, замерший в пустоте, он брел к внешним стенам, к раскинувшимся меж ними военным гарнизонам, чтобы там завалиться спать в какой-нибудь казарме.

Стая ворон беззвучно сидевших на одном из карнизов, при виде него резко взмыла и, каркая, кружась в воздухе, залетела в переулок. Узнав знак старой подруги, Тард улыбнулся, двинувшись следом за воронами. В покинутой артэонской квартире имеющей отдельный выход на улицу ожидающая его Морагта развалилась на диване в гостиной. Вокруг творился жуткий бардак, люди, вернее беженцы, занимавшие этот дом, уходя, утащили с собой все мало-мальски ценное.

- Я слышала про порядок и внутреннюю идиллию артэонов. Но что-то Армидея меня совсем разочаровала. Грязная помойка - по-другому увиденное не описать, - привычно коварно улыбаясь, она смотрела на Тарда.

- Город изуродовали люди, жившие здесь последнее время. Чтобы оценить истинную красоту Армидеи, нужно было созерцать ее при артэонах. Но тогда здесь все освещалось Светом Духа, тебе сюда было не войти. Так что прости. Тебе как обычно достаются только руины, - Тард присел на край дивана, на котором лежала она.

- Давненько мы с тобой не виделись, - она погладила его броню.

- Почему ты тогда ушла. Тем утром. Бросила меня в том домике у озера?

- Ты сам сказал, чтобы я убиралась оттуда. Вообще-то грозился отрубить мне башку!

- Хватит кривляться Мори, ты прекрасно понимаешь, о чем я. После той ночи, что мы провели вместе, ты исчезла. Деревенские пьяницы, вооружившись вилами и парой ржавых мечей, накачавшись самогоном с утра пришли к тому домику. Но вместо ведьмы застали голого меня. Представляешь, каких трудов мне стоило все им объяснить? - он рассмешил Морагту.

- Та ночь была чудесна. Я хочу еще. Не бесплатно само собой. У меня есть ценная информация. План, по которому будет действовать главный оборотень, ведущий за собой свой легион, был гипнотически заложен в его голову темными магами. Я знаю его подробности. Могу точно сказать, где они нападут.

- Мори знаешь... Если ты хочешь моего общества, то можешь прийти и просто так, ничего не предлагая взамен, - смотрел ей в глаза Тард.

- Так не компостируй мне мозги! Кого ты выбираешь, какую из красавиц хочешь? - пыталась она сопротивляться его чарам.

- Я хочу тебя настоящую, - коснувшись ее щеки, глядя в ее глаза, сказал Тард. Эти теплые слова, сказанные с полной искренностью, будто ножом резанули по ее ледяному сердцу. Что-то теплое непривычное зашевелилось внутри ее изуродованного тела, чего она до ужаса испугалась.

- Зачем ты это говоришь? - глазами она молила его остановиться.

- Да ладно, ты же ведь нормальная девчонка...

- Так все замолчи! - коснувшись своих жутких шрамов, стыдливо закрыв лицо руками, она подскочила с дивана. - Вот урод, вот кретин! Зачем ты это сделал? Все удовольствие разом обломал! Издеваешься надо мной?! - прекратив метаться по комнате, она уставилась на него исподлобья гневным взглядом.

- Почему элементарная ласка приводит тебя в бешенство? Ты что совсем уже! - с непониманием смотрел на нее Тард.

Она смотрела на него пытаясь понять, что происходит: "что задумал этот урод?" но щенячьи глаза Тарда выражали только искреннее недоумение.

- Твою мать! - схватившись за голову, она подошла к окну. - Когда это место было наполнено любовью, по улицам неспешно гуляли артэоны, мне был закрыт вход сюда, - постояв, подумав, глядя в окно, заговорила она. - Ты прав, только сейчас, когда город фактически осквернен, полуразрушен, а от былой атмосферы не осталось и следа, я могу войти сюда. О какой ласке ты говоришь? Я ужасное чучело исцарапанное когтями дьяволов...

Она, стараясь на него не смотреть, метнулась к выходу, но в дверях все равно остановилась.

- Они атакуют пятые ворота города. Судя по схемам и планам, именно оттуда открывается единственный, наиболее прямой вход в город. Огромный оборотень попытается выломать ворота и впустить свою орду за стены. Прощай Тард. Надеюсь, еще увидимся, - она вышла за дверь. Раздался шелест взмахов крыльев сотен ворон, она исчезла.

- Вот дурочка! - смеясь, развалился на диване Тард. Он был доволен собой как никогда, чувствовал себя едва ли ни богом в области женской психологии. - А может стоило с ней... Нет! Нужно поспать, - зевнул он. - В следующий раз наверстаю упущенное!

Он решил завалиться прямо здесь, прямо на этом диване. Эмоции улеглись, уставший и измотанный, он незаметно провалился в желанный сон. На следующее утро, сообщив артэонским стратегам информацию, полученную от Морагты, поручившись за нее своей честью, заставив внести коррективы в планы предстоящей обороны.

С первыми лучами солнца территорию армидейских гарнизонов огласил боевой рог, оповещавший здешних военнослужащих о начале дня. По сигналу тревоги все солдаты, в условиях военного времени живущие в казармах, подскакивали из постелей. "Боевая тревога! Бегом! Бегом!" - слышались крики сержантов. В казармах царила суета. Солдаты облачались в броню, подгоняли снаряжение. Фанатики наносили на лица боевой окрас. В отдельных подразделениях, где фанатизмом страдал командир, все его подчиненные в обязательном порядке раскрашивали себе лица. Из хаоса и суеты процессов сбора и подготовки уже готовые к бою подразделения выдвигались на плацы, где предстояла процедура не менее важная, чем облачение в броню - погружение в Малдурум.

Джейсон, шагающий в рядах своего обескровленного батальона, так и не расформированного и не восполненного, сиял от счастья. В этот трудный час родина простила всем безумцам все грехи. Его наплечные бронепластины больше не украшают красные полосы, у него появился шанс начать все сначала ну или погибнуть, запомниться своей стране обычным рядовым.

Вся территория военных гарнизонов оглашалась звуками ударов в барабаны, разгоняющими по телу кровь. Лица возвышающихся среди гарнизонов статуй увековечивающих прославленных воинов автоматически сменились мордами чудовищ. Повсюду поднимались красные флаги - цвета крови, цвета Малдурума. Старослужащие уже погрузившиеся в Малдурум с безумием в глазах, с копьями дежурящие на каждом углу, замерли в готовности воспитать любого, кто в последний момент испугается, не захочет присоединяться к общему безумию, решив остаться артэоном. Коллективное погружение в безумие обычно происходит под исполнение гимна Армидеи, начинают петь который нормальные артэоны, а заканчивают плюющиеся слюной орущие чудища, распираемые от безумия и злости. Сойти с ума под крики гимна вместе со всеми Джейсону было не судьба, родина его хоть и простила, однако требования безопасности нужно было соблюдать. Проходящий вдоль всего строя офицер со специальным списком, останавливаясь возле каждой роты, криком оглашал фамилии отдельных военнослужащих. Джейсон и другие меченные услышав свои фамилии как обычно, выйдя из строя, строились отдельной ротой в стороне. Всех безумцев в целях безопасности на время процедуры погружения требовалось изолировать.

Оказавшись в строю среди безумцев он видит уже знакомые рожи. Одного своего с виду совсем юного коллегу после погружения в безумие становящегося маньяком-экспериментатором, рассуждающим о длинах кишок и высоты фонтанов крови из артерий. Более старого прожженного безумца в Малдуруме беседующего с душами убитых им. Улыбнувшись своим старым знакомым, Джейсон поздоровался. Следуя в сопровождении офицеров вооруженных местными "палками-электрошокерами", все они спустились в нижний уровень казармы, глубоко под землю. Звуки гимна исполняемого тысячами безумных чудовищ в эти секунды слетающих с катушек и просто различные безумные вопли подгоняемые ударами барабанов доносятся сверху. Перед крупной битвой, вся армия разом погружается в Малдурум, такое бывает не часто. Вопли сотен тысяч безумцев разносятся повсюду, оглашают пустующий золотой город. Джейсону пока он еще артэон становится страшно, у нескольких идущих рядом с ним ребят на глазах блестят слезы. Все они меченые, на совести каждого кровь невинных жертв, погрузившись в безумие, они станут монстрами, жаждущими крови, но сейчас в последние секунды пока еще артэоны они трясутся от страха, проклинают эту жизнь. Но выбора нет. В жутком тонущем в полумраке нижнем уровне казармы забытом всеми в обычное время, безумцев разводят по отдельным карцерам, где в позе на коленях заковывают в цепи, так что невозможно пошевельнуться. Не причинить себе увечий, не разбить голову о стену, не наброситься на окружающих. Дверь карцера запирается, и скованный цепями как безумный зверь он оказывается один в полумраке.

Джейсон закрывает глаза и погружается в себя. Дыхание выравнивается, единственное, что нарушает тишину это звук биения сердца. Последние секунды он просто воплощение спокойствия, это как затишье, но только не перед бурей, а перед кошмаром. Он остается один внутри себя и здесь четко ощущается оно, что-то темное, мерзкое и какое-то холодное. Оно подавлено, находится в контролируемом состоянии. Он дает этому чему-то свободу, и оно как электрический импульс, моментально прожигает его полностью. Сердце ускоряется до предела, зрачки расширяются, так что текут слезы. Все накопленное зло потоком вырывается наружу, начинается превращение в чудовище. Изнутри взрывает жуткая дикая злоба, безумное раздражение, так что скрепят зубы, до предела сжимаются кулаки. Все тело трясет. В эти секунды он просто воплощение безумия. Открывая глаза, он кричит, будто заживо разрываемый на части и рвется, но крепкие сковывающие цепи не дают пошевелиться. Разрываясь безумным криком, сыпля матами на все подряд, обливаясь потом, продолжая вопить как бешенный рвущийся на свободу зверь, он срывает голос. В итоге спустя несколько минут пережив первоначальный приступ, истекая слюной, в бессилии виснет в цепях удерживающих тело.

Хрипя при выдохе как монстр, первые часы пока еще в наручниках глядя на мир глазами жуткого чудовища, он занимает место в рядах своего батальона. Оказывается в окружении безумцев, слышит смех доктора Росс где-то на заднем плане, от его истинной личности в нынешнем состоянии остается только хрупкая оболочка, в то время как внутри основу составляет дикий безумный наслаждающийся криками боли монстр. "Не добра, не покоя, ни жалости" - только эта фраза вьется в опустевшей голове.

- Все хватит здесь стоять, - слышатся хриплые крики офицеров. - Идем жрать!

Все солдаты строевым шагом под бой барабанов двинулись к столовым. Поесть, то есть имитировать жизнь, было особенно важно в условиях погружения в безумие, тотальной внутренней пустоты. "Чтобы все сожрали стандартные порции. Не дай бог кто-то из вас ублюдки будет корчить из себя чувственного неженку, всякого такого я быстро выведу из депрессии. Это я обещаю", - до Джейсона донесся крик ненавистного ему сержанта Раймса.

Опираясь на посох, хромая на одну ногу маг Крегер брел по пустынным улицам города в поисках сына. Они встретились в рабочем кабинете офицеров в одной из казарм, в котором довольный жизнью Тард одиноко сидел, попивая кофе. На столе перед ним лежали альбомные листы и цветные карандаши.

- Почему чудовище все еще не уничтожено?! - скрывая улыбку, с порога крикнул ему Крегер.

- И я тоже рад тебя видеть старый ты... нехороший человек.

Крегер присел к нему за стол, Тард налил ему кофе.

- Чем занимаешься?

- Готовлюсь к схватке с монстром, - сказал Тард, показав свои рисунки Крегеру.

- Молодец! - искренне обрадовался отец, посмотрев зарисовки Тарда. - Только ничего что ледяным доспехом ты должен был овладеть давным-давно!

- Не можешь просто похвалить меня, даже когда я по-настоящему молодец?

- Не за что тебя хвалить.

- Кстати где тебя носило?

- Да Дух докопался. Попросил помощи. Нужно было помочь командующему Кэлосу подобрать его сопли.

- Командующий Кэлос! Где он?

- Тихо ты! Не кричи, а то кто-нибудь услышит. Все с ним нормально. Скоро он вернется. Они с Духом там приготовили целое шоу. Короче Кэлос возвращается. Дух поможет армидейцам. У нас есть надежда на победу, - сначала вроде улыбнулся Крегер, затем посмотрев на черный кофе в кружке помрачнел. - Прости Тард.

- Чего?! - всерьез удивился Тард.

- Прости, что втянул тебя во все это. Я думал, что это будет просто схватка с очередным чудищем. Не более чем очередной твой подвиг...

- Ты что шутишь? - улыбнулся Тард. - Отец, ты подарил мне возможность реализовать свою мечту. Меня как выдающегося героя, - рассмешил он отца, - назначили командующим обороной. Это то о чем я мечтал всю жизнь. Мое имя впишут в историю. Обществу я запомнюсь как странствующий герой Тардес Кефалийский благодаря своим умениям и качествам удостоившийся права командовать обороной Армидеи. Вопреки тому, что я не армидеец и не генерал. Вот как я хорош!

- Уродец! - попивая кофе, глядя на довольного сына смеялся Крегер.

- В любом случае даже если я проигнорировал Армидейский Кризис. Гулял бы, отдыхал с девчонками. Морально разлагался. Сейчас когда ситуация так усложнилась и угроза нависла не только над Армидеей но и над всей нашей Арвладой меня в любом случае призвали сюда. Никуда бы я от этого не делся.

- Это будет не битва, а попытка выжить, устоять. Не дать орде тварей уничтожить нас. Многие погибнут, если не все. Возможно, Армидея будет полностью разрушена. Если ты... Если с тобой что-то случится Тард, я все потеряю...

- Успокойся, все будет нормально.

- Может, свалим отсюда, прямо сейчас?! А?

- Ты что отец! - допив кофе, встал из-за стола Тард. - Я же ведь буду командовать обороной Армидеи. ОБОРОНОЙ АРМИДЕИ. Обороной Армиде-и! Я-то буду командовать обороной Армиде-и! Обороной Армиде-и! - пританцовывая начал довольно напревать он.

- За что мне достался такой дебил? - глядя на кривляния сына, спрашивал себя Крегер.

- А гдеже наш великан? - на радости с улыбкой спросил Тард. Крегер как виноватый хулиган, припертый к стенке, опустил взгляд, потер лоб рукой. Улыбка мгновенно сошла с лица Тарда. - Как ты мог отпустить его? - вновь шокированный безрассудством отца он потерянно замер.

- Дай мне объяснить...

День, предшествующий битве, перевалил за половину. По данным разведки армия оборотней уже на территории Аламфисова леса, однако, нападать они не собираются, вероятно, ждут темноты. Всех солдат снова вывели на плацы, все подразделения построились в боевом порядке. Погруженные в Малдурум чудовища с бешенством в глазах щурились на солнце. Джейсон закрыл лицо забралом. На Площади Военной Славы перед центральным штабом военного командования выстроились все высшие генералы, командиры всех союзников пришедших помочь в обороне, просто выдающиеся боевые офицеры, роты почетного караула. Все приготовились слушать напутствие перед грядущей битвой, пламенную речь из уст командующего обороной, в роли которого выступал Тард. Готовясь к выступлению, он отполировал свою броню до блеска, идеально подогнал снаряжение, сделал все, чтобы выглядеть безупречно. Долго крутился перед зеркалом, пока отец его не обсмеял.

- Вот и наступил решающий для всех для нас день, - с крыльца центрального штаба Тард обращался к будущим защитникам. Через висящий у него на груди, похожий на ушную раковину волшебный прибор, посредствам своеобразных столбов обвешанных трубами от патефонов его голос громко и четко доносился до всех бойцов. И до военной элиты, выстроившейся перед ним и до сотен тысяч безумцев в составе подразделений замерших на своих плацах. Данное предшествующее битве выступление не было традицией, не имело вообще никакого практического эффекта. Этот в чистом виде театральный номер, процесс произнесения Тардом заранее написанной речи, был нужен для истории, только чтобы маг летописец мог запечатлеть этот момент в своей памяти. Чтобы хоть что-то оставить интересного потомкам. В своих странных очках этот маг расхаживал на заднем плане, вылавливая хорошие планы, проходя у Тарда за спиной, вызывал лишь раздражение.

В своей речи Тард задел тему родины. Якобы родина артэонов прекрасна и нежна, якобы только у них одних она, настоящая, в этом мире есть. И за такую родину, давшую все, о чем можно мечтать, разумеется, не страшно умереть. Заговорил о смысле жизни воина, представив грядущее сражение неким триумфом к которому шли все их жизни. Обратился к командирам прибывших помочь в обороне союзников, сказав, что сегодня ночью они будут защищать не Армидею а всю Арвладу. Что вполне естественно, ведь сокрушив золотой город орда оборотней не остановится, двинется дальше, все сметая на своем пути. Описал безрадостную перспективу, сказав, что сегодня почти все они умрут, а если учесть что страх это боязнь за жизнь то всем им можно не бояться, а просто расслабиться. Вполне вжившись в роль, театрально, профессионально, расхаживая по импровизированной сцене Тард, отлично отыграл свой образ.

Аккуратно под конец выступления бравого командующего обороной, по заранее установленному сценарию, распахнув огромные ворота, грохотом их открытия прикрепив к себе внимание, на Площадь Военной Славы заявился командующий Кэлос. Каждое свое движение сопровождая трением стали костюма, громоздко топая, с шипением втягивая кислород, в руках перед собой демонстративно неся Меч Света он двигался к сцене. Бывалые вояки, собравшиеся здесь, с улыбкой смотрели на боевого ангела-хранителя не раз спасавшего множество солдатских жизней, своим появлением делая выполнение боевой задачи неизбежным. Из-под стальной маски скрывающей лицо, через черные линзы в прорезях для глаз рассмотрев Тарда, будто оценив его, без лишних слов он протянул Меч. Крегер наблюдающий за всем происходящим из окна второго этажа здания штаба серьезно поднапрягся, глубже затянувшись из своей трубки. Тард обо всем заранее предупрежденный, ко всему к этому готовый все равно в присутствии истинного главнокомандующего почувствовал себя театральным шутом.

- Извини как бы... - игнорируя протянутый Меч, тихо шепнул он Кэлосу.

- Все нормально. Толпе нужно зрелище. Хватай эту железяку и закончим с этим официозом, - также тихо своим стальным голосом сказал Кэлос.

Тард в последний момент не на шутку, серьезно разволновавшись обессилившими руками, взял судьбоносный Меч. Разумеется, не сразу, заставив всех поволноваться, его едва ли не сойти с ума, спустя мгновение, сначала проскочив небольшой вспышкой, лезвие Меча засияло прекрасным ангельским белым светом перебивающим собой дневной. Тард рассмеялся как мальчишка, получивший давно желанную игрушку. Среди толпы вояк он увидел свою ангельскую богиню, улыбающуюся ему, сиянием своей улыбки наполняя его душевной силой, уверенностью в себе. И в то же мгновение, фактически синхронно с зажжением Меча артэнсферы армидейцев загудели, каждый безумец в золотистой броне ощутил, как его тело наполнила невероятная реальная мощь. Пустующий город содрогнулся, округу огласил чудовищный рев Лунного Демона - главного воплощения Духа Аркея хранителя Армидеи. Кэлос отошел на второй план, встав за спиной своего "ВРИО", дав Тарду обратиться к солдатам, сказать нужные слова.

- Вот она надежда... Надежда зажглась... - подняв сияющий Меч над головой, немного разнервничавшись, серьезно переживая нынешний момент, обратился ко всем будущим защитникам Тард. - Всякому кризису конец, теперь мы снова сильны и готовы к битве. Дух снова с вами армидейцы, теперь только не потратьте свои жизни впустую. И судьба и Духи в последний момент даровали нам возможность победить. В моих руках Меч Света способный сразить любую тварь Тьмы, какой бы бессмертной она не была. Этим мечом я сражу главного оборотня, закончу нашу с ним личную схватку, а вам останется только добить его приспешников. Отбросьте всякие волнения, ни в коем случае не думайте, победим мы или нет. Нас простых солдат подобное не должно волновать. Но давайте пообещаем друг другу, что будем умирать, делая все от себя возможное! Выкладываясь до конца! - прокричав последние слова, он снова победоносно поднял сияющее лезвие над головой. - И своими смертями, быть может, мы сложим общую победу! - он сорвал радостные овации и безумные вопли в основном погруженной в Малдурум публики. Его прекрасный ангел, стоя среди высших командиров, радостно улыбаясь ему, также аплодировала. Глядя на нее, он согревался теплой улыбкой.

Улицы города силами здешних роботов Сферов были расчерчены белыми линиями несмываемой краски, поделившими их на квадраты длиною в десять метров. Весь город был превращен в разделенное на координаты пространство для удобства артиллерии и ориентации пехоты.

Вечером армия пришла в движение. Незначительные серебрящиеся на солнце окна отдельных помещений на вершине ЦентрЦитадели задвинулись стальными заслонами, главная армидейская высотка, окончательно превратившись в серую угрюмую стальную башню молчаливо замерла. Все заводы и производственные цеха на территории промышленной зоны также закрываются стальными щитами и превращаются в саркофаги. У золотых гаваней Армидеи на территории штаба военного флота из специальной шахты выдвинулась четырехугольная стальная башня метров тридцать в высоту - Центр Управления Боем. Внутри которой в состоянии сна, находятся несколько разумнейших артэонов, которым при помощи подключения к специальным установкам своими разумами предстояло руководить предстоящей обороной. Башня, выдвинувшись со стальным грохотом, испустила из себя едва видимую энергетическую волну, равномерно распространившуюся в пространстве. Город, включая прилегающую территорию Соленой Мили, накрыло куполом своеобразного чувствительного поля невидимого глазу, благодаря которому координаторы боя находящиеся в башне, могли чувствовать и видеть перемещение всех кто в его пределах находился. Что давало им возможность при помощи каналов телепатической связи координировать действия солдат, наводить артиллерию и контролировать перемещение врага в пределах поля.

Солдаты батальонами выдвигались на заранее расписанные позиции, останавливаясь посреди улиц, площадей. Полу батальон Джейсона был направлен в самое пекло. Ему предстояло встать стеной посреди одной из улиц в первом городском квартале сразу за пятыми вратами. Отделенные друг от друга небольшими внутренними стенами городские кварталы на время боя стали секторами обороны. По бокам занятой улицы тянутся жилые шестиэтажные дома. Сама она выходит на площадь с фонтаном, за которой другая улица, где стоит другой полу батальон, который должен будет принять удар первым. Не так далеко впереди за крышами домов возвышается огромная третья, последняя из тройки внешних городских оборонительных стен. Если оборотни пройдут между тремя оборонительными стенами и попадут в город, то батальон Джейсона столкнется с ними одним из первых.

Дойдя до отметки нанесенной несмываемой белой краской символизирующей середину улицы, батальон замирает. Командир все тот же майор Калегром, который сегодня трезв как стеклышко, приказывает двум взводам вооруженных луками и стрелами солдат подняться на крыши домов. Лучники должны растянуться вдоль крыш, установить переносные стрелометы и обеспечить бойцам внизу прикрытие сверху. Остальные бойцы батальона, среди которых Джейсон взводами растягиваются поперек улицы, перегораживая ее собой, выставляя стену щитов и копий в направлении, откуда должен напасть враг. Но все это потом, с наступлением темноты, когда враг прорвется сквозь наружные стены. А пока, чтобы не мучить не солдат, не себя майор отдает распоряжение: "Вольно. Разойдись" - все разбредаются, садятся на бордюр, имеющиеся рядом лавочки. "Никто не расслабляется. Не расходится. Сидим просто ждем. Не забываем для чего мы здесь, что ожидает впереди", - слышится хриплая речь кого-то из сержантов. Джейсона всего трясет, понимая, что в нынешнем состоянии не сможет усидеть на месте, он как и еще пара подобных безумцев, остается стоять, распираемый получившим свободу гневом ожидая битвы. Несколько ушлых солдат залезают в квартиры первых этажей окружающих домов, устраиваются поудобней на тамошних диванах, кроватях, пока все тихо, спокойно офицеры делают вид, будто не замечают этого.

Где-то вдалеке за стенами Армидеи догорал закат. На небе проступили звезды, еще не до конца потухшая луна. В ночной темноте выбираясь из солнечного забвения, ближняя галактика Кратон-2 сияющая алыми туманностями раскинулась над головами. Для окружающего мира ночь обещала быть прекрасной. Изуродованные огнем обугленные пустоши Аламфисова леса огласил протяжный волчий вой.

Все высшее военное командование собралось на вершине башни, возвышающейся у внешней стены вблизи пятых врат. Персил, Касмий, Крегер, летописец Эдмунд и разумеется командующий Кэлос вооруженный своим необычным копьем, висящим за спиной. Тард немного опоздал, поднявшись на башню позже остальных. От него исходил характерный запах алкоголя: "Я чуть-чуть. Только для снятия стресса", - нормально адекватно слушающимся языком объяснил он. В его глазах была заметна тень страха парализовавшего накануне. Он будто разом осознал навалившуюся ответственность, нешуточную опасность. Но сейчас уже улыбался, все же сумев побороть себя, пройдя через самое сложное.

Летописец в своих дурацких очках старался уловить хорошие "кадры", поэтому как дурак ходил кругами и заглядывал всем в лица, всех осматривал, едва ли не обнюхивал. Тард почувствовал на себе взгляд, тяжелый взгляд Кэлоса. Заточенный в сталь уже давно не человек пристально странно смотрел на него, поняв, что Тарду это не нравится, тут же отвернувшись в сторону.

Завывания рядовых оборотней с наступлением темноты, не прекращая доносящиеся из сгоревшего леса, резко усилились, будто по команде. Где-то совсем близко стали слышны рычания и визг. Затем раздался протяжный мощный вой оборотня Рэвула. "Они приближаются", - констатировал Персил. Тысячи волчьих глаз засияли в темноте окарины сгоревшего леса. Неразличимые, сливающиеся с мраком оборотни многотысячной армией растянувшейся на километр вышли на пустырь простреливаемой территории. На многих из них еще висят обрывки одежды. В центре этой волчьей орды возвышался в разы превосходящий в размерах остальных первородный оборотень Рэвул. Твари рычали, выли, скалились, но пока вожак стоял на месте, двигаться вперед не смели. "Приготовиться!" - на стенах Армидеи слышались крики офицеров.

Неожиданно пошел дождь. "Какого черта! - все посмотрели в небо, - Ведь еще минуту назад не было ни облачка?". За пару минут небо затянуло мрачной тучей, скрывшей звезды и ночной небесный свет. Только Крегер понявший, что произошло, в ожидании ответа уставился на мага Эдмунда. Летописец неловко улыбнулся.

- Это сделал ты? - разозлился Касмий.

- А что такого то? Это специально чтобы эпичней было! Вы и армия темных тварей в преддверии битвы смотрите друг на друга и все как-то... сухо! Без всех этих спецэффектов нет пафоса, без которого потомкам вся эта лабуда будет неинтересна, - оправдался летописец, Тард и Персил нашли это смешным.

Усилившийся проливной дождь барабанил по броне солдат на городских стенах, стекал с черных волчьих шкур тварей ордой растянувшихся вдоль окраины сгоревшего леса. Рычащие люди-волки, замершие в темноте и тяжело дышащие натянувшие тетивы луков безумцы, погруженные в Малдурум, замерли в ожидании. Кэлос как наиболее приближенный к Духу скрепя сталью брони поднял руки к небу, Эдмунд заострил на нем полное внимание. "Короче Дух дай нам силы", - безразличным тоном сказал Кэлос и неряшливо опустил руки. "Ты что натворил! Такой момент испортил!" - напал на него Эдмунд. Помощь Духа незамедлительно пришла. Тела армидейских солдат наполнились силой достаточной для предстоящей битвы. Лучники без проблем натянули до упора тетиву луков, пехотинцы за стенами, сжимая мечи и копья изнемогали от желания столкнуться с врагом. "Ну что командующий давай. А то эти твари чувствую, не собираются нападать", - сказал Кэлос.

Тард знаком велев всем приготовиться, поднял над головой Меч, чье лезвие, недолго просияв после зажжения, потухло, сейчас с наступлением темноты снова начав испускать приятный белый свет. С криком: "Огонь!" резко попустил меч. "Ну, вот Тард молодец, настоящий герой из будущей легенды!" - похвалил его Эдмунд захвативший "удачный кадр". "Огонь!" - повсюду разнеслись выкрики командиров дублирующих команду. "Всем подразделениям: "Огонь!" - прошло по каналу телепатической связи. Тысячи артиллеристских систем развернутых на Лунной площади вокруг ЦентрЦитадели, повсюду на территории гарнизонов разом выстрелили. Следом за грохотом тысячи чудовищных залпов в небо взмыло облако пучков плазмы и мин всех мастей. Орду черных оборотней разметали тысячи взрывов. С чудовищным ревом твари бросились к стенам.

Артиллерия работала не прекращая. Разрывая землю клоками, затягивая едким дымом бомбардируемую территорию, снаряды взрывами разбрасывали тела оборотней, рвали их на куски, обжигали огнем. Но твари немного полежав на земле, восстановившись, снова бросались в бой. Вопреки повсеместным взрывам, пробегая по телам находящихся без сознания попавших под бомбежку сородичей, черная волна оборотней приближалась к стенам. От Центра Управления по связи пришло подтверждение четкой фиксации местонахождения главного огромного оборотня. Тард можно сказать, работая на камеру, под пристальным взглядом мага летописца снова подняв Меч над головой, отдал команду: "Снаряды Черной Дыры применить". Вылетевшие из стволов местных гаубиц несколько волшебных снарядов оставляющие за собой черный дымный невидимый в темноте след угодили в надвигающуюся чудовищную массу. Раскрывшиеся миниатюрные черные дыры принялись затягивать в себя всю окружающую материю: землю, воздух, тысячи оборотней. Один из снарядов упал аккуратно рядом с вожаком оборотнической орды. Миниатюрная все в себя засасывающая бездна принялась расщеплять огромного человека-волка, затягивая в себя материю его тела. Огромный монстр, взвыв от боли, сумел отпрыгнуть на метр, вцепиться когтями в землю, однако от миниатюрной черной дыры было не спастись. Затягивая в себя сотни окружающих рядовых оборотней она, расщепляя на атомы материю тела их вожака, черным потоком засасывала ее в себя, причиняя огромному монстру неописуемую боль, заставляя его орать, бессмысленно упираясь, цепляясь когтями за землю. Внезапно что-то пошло не так, вопреки законам вселенной затянув примерно половину тела огромного оборотня, черная дыра будто подавилась его проклятой материей. Произошел обратный процесс - все в себя затягивающая миниатюрная черная бездна извергла обратно все что поглотила, испустив мощнейшую воздушную волну. Огромный оборотень, отлетев на несколько сотен метров, свалился к окраине сгоревшего леса. Его тело быстро восстанавливалось, сам он находился без сознания. Не принеся желаемого результата применение снарядов "Черная Дыра" привело к уничтожению всех первых рядов наступающих рычащих тварей. Свыше миллиона оборотней разом затянуло в черную бездну. Это заставило волчью орду остановиться.

Спустя пару минут, после протяжного завывания своего вожака откуда-то из глубины затянутой дымом распаханной взрывами территории, орда тварей с новой силой бросилась к стене. После критического приближения наступающих тварей среди обычных снарядов своими взрывами лишь ненадолго задерживающих жуткого врага полетели мины с серебряной начинкой. В ответ сквозь грохот непрекращающейся бомбежки стали доноситься жалобные взвизгивания и крики реальной боли накрываемых градом серебряных осколков тварей. Серебро уже убивало их. На дымящейся распаханной земле появились первые обнаженные или в незначительных обрывках одежды человеческие тела, остающиеся от оборотней. Из сотни разрывающихся снарядов только один разметал во все стороны серебряные осколки. Поэтому наступая на человеческие тела, остающиеся от своих погибших сородичей оборотни, продолжали переть потоком, не останавливаясь двигаться вперед.

С вершины стены в приближающихся тварей полетели лавины серебряных стрел, раз и навсегда укладывающие их первые ряды. Стоящие на вершине одной из превратных башен здешние высшие командиры, находясь на высоте в несколько десятков метров, замоченные проливным дождем, могли только наблюдать за происходящим внизу. Сталкиваясь о стену потоком оборотни, наваливались друг на друга, образовывая огромную кучу из своих тел, нарастающую, быстро увеличивающуюся в размерах. Вытягиваясь черными щупальцами из своих тел, орда оборотней приближалась к вершине стены. Лучники, истратив весь свой боезапас, покидали верхушку стены, крепко задраивая за собой стальные двери, ведущие во внутренние коммуникации. Оказываясь на вершине стены, под градом стрел с окрестных башен, безумным тварям оставалось только спрыгивать с нее вниз, где их уже ждали. Укрывшись щитами, батальоны пехотинцев рубили, закалывали копьями падающих сверху расшибающихся тварей. Ситуация была контролируема.

По распаханной взрывами земле, среди дыма, обтекаемый потоком рядовых тварей главный оборотень, восстановившись после знакомства с черной дырой, не спеша вышагивал своими огромными лапами. Его свирепый волчий взгляд был устремлен на возвышающиеся в стене ворота. Один из снарядов метко попал прямо под него. Отброшенный взрывом, придя в себя, рассвирепев, издав протяжный рев, он бросился на ворота. Врезавшись со всей силы, самого себя превратив в мешок костей, заставил ворота треснуть. Эхом разнесся чудовищный треск, и спустя мгновение тишины с громким скрипом одна из огромных дверей ворот завалилась на землю. От сокрушенных ворот по стенам во все стороны разлетелась волна белого света, эхом раздался женский стон. Это "Арми" исполняющая функции системы управления городом испытала боль. Ведь Армидея как и большинство артэонских городов была фактически наделена душой, представляла собой огромное механическое живое тело. Поток оборотней хлынул внутрь.

За первыми воротами небольшая площадка, по бокам огороженная небольшими стенами, упирающаяся во вторую среднюю массивную оборонительную стену в которой также возвышались огромные врата. Ворвавшись сюда твари, попали под шквал серебряных стрел со всех сторон. Помимо луков солдаты на стенах применяли стрелометы - громоздкие похожие на пулеметы устройства, которые заряжались барабанами с множеством стрел. Солдат касаясь его корпуса, произносил заклинание, и безостановочная очередь выстреливаемых стрел поражала врага. В действии эти устройства действительно напоминали пулеметы. Помогала артиллерия, ювелирно бьющая по небольшой площадке, зажатой меж двух оборонительных стен. Также наваливаясь огромной кучей, вытягиваясь черными щупальцами, масса оборотней вопреки обстрелу со всех сторон, потянулась к вершинам окружающих стен. В себя пришел огромный оборотень. По ковру из человеческих тел, пронзенных серебряными стрелами, с безумным ревом он также проломил ворота во второй средней стене. Также с переломанными после удара костями, теперь вдобавок нашпигованный стрелами свалился без сознания. За средней стеной все повторилось. Прорвавшись поток тварей, тая под обстрелом серебряными стрелами, вопреки разрывам снарядов здешней артиллерии потянулся к вершинам стен. В себя пришел огромный оборотень, его тело вытолкнуло вонзенные стрелы, рассвирепев от боли, он врезался в последние ворота в третьей внутренней оборонительной стене, завалив их. Поток тварей хлынул на улицы города. Рычащие израненные свирепые монстры столкнулись о щиты армидейских пехотинцев перегородивших улицы. Для этой обороны лезвие меча каждого армидейского бойца, как и пришедшего на помощь союзника было серебряным, поэтому сталкиваясь с солдатами, оборотни уже умирали навсегда.

- Оборотни прорвались, они внутри. Все уходим отсюда, - дал команду Касмий. - А вы мистер корреспондент бегом к порталу, все шоу закончилось, - сказал он летописцу Эдмунду, тот не возражал. Все командиры по винтовой лестнице в башне двинулись вниз. Все произошедшее было прогнозируемо. Тард был серьезен как никогда. В безумии предстоящей бойни где-то на городских улицах ему предстояло отыскать огромного оборотня и ликвидировать его. По-другому этой битвы было не выиграть.

После прорыва город огласила специальная сирена. Военное командование Армидеи решило пробудить своих монстров. Все здешнее биологическое или живое оружие хранилось в четырех Ульях - больших складах, расположенных под землей, в разных частях промышленной зоны. Жуткие твари, выращенные здешними алхимиками, спали в специальных капсулах. На поверхности от Ульев были видны только куполообразные строения окруженные рядами люков закрывающих специальные шахты. По сигналу специальной сирены куполообразные конструкции, венчающие Ульи на поверхности, раскрылись, обнажив бездонные шахты, из темноты которых стали доносится крики пробудившихся ото сна монстров. Тысячи черных огромных летучих мышей устремились в небо. Твари приземлялись на специально отведенные посадочные площадки, солдаты тут же тащили к ним снаряжение и боекомплект. Их обвешивали броней, на спину каждой из них запрыгивал солдат-наездник осуществляющий управление через специальный телепатический обод, одетый на голову под шлем. К задней части тел огромных летучих мышей крепились корзины с огненными бомбами, по одной бомбе твари зажимали в лапах и после этого управляемые наездниками взмывали в небо.

Управляемые крылатые твари точечно сбрасывали бомбы, мощными взрывами сжигали, разбрасывали потоком текущих оборотней в разные стороны, помогали артиллерии сдерживать их. Первые батальоны армидейцев уже вовсю вели бой с обескровленными обожженными оборотнями сумевшими добраться до них. Здешняя артиллерия и авиация рассеивали поток тварей, облегчая задачу пехотинцам сражающимся внизу.

Селина заливалась смехом ясно и беззаботно как ребенок. Здесь она представала в образе эдакой богини природы. Ее волосы зеленые были будто из травы, также как неестественно длинные ресницы. Платье, свитое из стеблей, украшено распустившимися цветами. Глаза сменили цвет на игривый яркий оранжевый. Все происходит в Инфосреде, в маленьком отдельном кусочке этого вселенского информационного пространства, принадлежащем Селине, который она приукрасила в соответствии со своими вкусами. Здесь все как в ее ожившей фантазии. Вокруг разноцветные лесные заросли с деревьями до неба, грибами в высоту с четырехэтажный дом. Они на небольшой полянке вместе с Рурханом обвитые потоком разноцветных лепестков кружатся, взявшись за руки, в метре над землей. Рурхан здесь всего лишь гость, выглядит как обычно. Она хихикает, не может остановиться, ей безумно весело играть в своей фантазии. Глядя ему в глаза, намекает на поцелуй. Нахирон скрывшись за деревом, молча за ними наблюдает.

Вдруг в одно мгновение все остановилось. Все звуки, вообще все. Селина замерла на месте как изображение, поставленное на паузу. Рурхан опустившись на землю замер в непонимании. Нахирон вышел на поляну.

- Ты это сделал? Это ты все остановил? - спросил он у Нахирона.

- Да.

- Зачем?

- Пришло время.

- Что ты с ней сделал? - он смотрел на Селину, которая замерла как замороженная в метре над землей. - Ты как-то мучаешь ее? Ей больно?

- Какая боль, о чем ты? Я взломал ее разум, и теперь все контролирую. Этих мгновений она не запомнит, для нее всего этого вообще никогда не происходило. Не забывай - ты здесь нелегальный гость. И только благодаря мне.

- Какое время пришло? О чем ты?

- Пришло время Рурхан спасти то, что нам... вернее тебе дорого в этой жизни. Я должен оправдать пользой свое появление.

- Я думал дорого нам обоим?

- Я смотрю на мир через тебя. Твои ценности - мои ценности. Теперь если ты не против, я хотел бы с ней попрощаться.

- Зачем тебе это? Ты же ничего не чувствуешь.

- Ты чувствуешь за нас обоих. А я лишь глядя на нее твоими глазами, могу понимать ее ценность. Хочу сказать ей кое-что, хоть и знаю, что это опять приведет к столкновению с внутренней пустотой. Разреши мне.

- Мое разрешение так важно?

- Естественно, ведь мы же разумные существа. Без твоего одобрения я на нее не взгляну.

- Да прощайся, конечно. Не спрашивай больше.

Он отключил Рурхана начав хозяйничать в воплощенной в Инфосреде фантазии Селины. Фантастический лес вокруг исчез. Все заполнил яркий свет. Осталась только одна она с улыбкой замершая на месте как изображение, поставленное на паузу. Из окружающего света возникла ее комната, погруженная в ночную темноту. Место их первой встречи. Он подошел к ней, вернее к ее замершему изображению. Долго смотрел на нее, будто любуясь, прогоняя в голове счастливые моменты жизни своего прообраза, естественно наполненные ее смехом. В итоге так и не решившись на разговор. Выйдя из ее сознания, оставив ее в покое, он провалился в темноту. Спустя мгновение очнулся в криокапсуле. В реальности после легкости долгого сна ставшей кошмаром собственное тело стало невероятной обузой. Дышать было тяжело, да и казалось нечем. Теснота, руки скованны ремнями, так что не пошевелиться. Не успел он прийти в себя как понесся по какому-то узкому кишкообразному тоннелю куда-то вниз. Пролетев по переплетениям "кишки" несколько сотен метров вниз, вылетев из нее, свалился на мягкий пол. В окружающей гладкой комнате на стене висят инструкции с зарядкой, которую нужно сделать, чтобы реанимировать мышцы после выхода из крио сна. Забив на положенную зарядку, шатаясь из стороны в сторону будто пьяный, он двинулся к лифту, с которого начинался выход из этого безмолвного ледяного царства сна.

В глубине шахты вентиляции, на одном из технических уровней подземелий ЦентрЦитадели он спрятал свой костюм. По сути это самый обычный бронекостюм, золотистого цвета, как у солдат Армидеи. Только некоторые бронепластины немного увеличены и укреплены. Плащ черного цвета - два сложенных крыла скрепленные друг с другом, свисают за его спиной. Долгожданная маска, наконец, скрыла верхнюю часть лица, теперь никто не увидит в нем Рурхана. Облачившись в свое снаряжение, можно сказать став собой, он выбрался на карниз ЦентрЦитадели где-то на седьмом этаже.

Где-то впереди, далеко за городскими кварталами у внешних стен поток оборотней прорвался внутрь. Тысячи снарядов местной артиллерии яркими белыми следящими в темноте миниатюрными кометами, со свистом проносящимися минами, не прекращая устремлялись туда. В небо поднимались столбы черного дыма, среди завесы которого летали тысячи крылатых тварей сбрасывающих бомбы. От непрекращающейся бомбардировки весь город буквально дрожал. "Рурхан. В этом кошмаре мы должны, спасти то, что нам дорого", - сказав это, он спрыгнул вниз. Его черный плащ в полете разошелся на два крыла, которые резко раздувшись, в несколько раз увеличившись в размерах, расправились у него за спиной. Полые крылья внутри были наполнены волшебным веществом, которое в контакте с воздухом становилось подобием легкого гелия, дающего возможность зависать, парить в воздухе. Ненадолго зависнув на уровне третьего этажа, оттолкнувшись от стены ЦентрЦитадели, он растворился в темноте.

Полу батальон Джейсона, растянувшись поперек улицы, перегородив ее, замер в боевой готовности. Вперед выставлена стена щитов и длинные иглы копий, на крышах обоих домов по бокам развернув стрелометы, сидят бойцы с луками наготове. Скрыв лица забралами солдаты, напряженно дыша, ожидают неминуемой схватки. На улицу за фонтаном впереди бесконечно сыплются снаряды артиллерии, сотни огромных летучих мышей несущих бомбы проносятся над головами. Сквозь грохот приближающейся смертельной бури слышатся отголоски воя и звериного рева приближающихся тварей.

"Бессмысленно бояться смерти, ведь в итоге ее самую страшную, мы даже не почувствуем. Она придет внезапно. Накроет волной. Теплой спасающей от боли и проблем волной. Как великое спасение. Уж поверьте офицеру, у которого за плечами две клинические смерти от ранений! - где-то за спиной Джейсон слышит последнее напутствие своего командира майора Калегрома. - Каждый из нас в самый страшный момент не почувствует ничего, наоборот спасшись ото всех проблем. Нам стоящим здесь несчастным смертным нечего бояться".

Внезапно затмевая ставшие уже привычными раскаты грома артиллерии, закладывая солдатам уши, раздается мощный взрыв, впереди все озаряет красное зарево огня. Подается команда сержантов: "По центру расступись. Обеспечить коридор для прохода выживших" и солдаты, оказавшиеся в центре рядов полу батальона перегородившего улицу, расходятся, образуя узкий коридор. Из облака дыма затянувшего все впереди начинают выплывать чудом выжившие, раненные солдаты полу батальона стоявшего на предыдущей улице, теперь получившие право отступить, спрятаться за спинами своих коллег. Мощный всех оглушивший взрыв был следствием подрыва половины зданий на предыдущей улице, дома на которой с обеих сторон разлетевшись вдребезги, осыпались волнами камня и огня, погребя прущих потоком тварей. Такова была тактика обороны. Все здания в городе были заминированы мощными огненными бомбами, приводящимися в действие по воле Центра Управления Боем. Сражаясь с врагом на отведенной улице, постепенно отступая батальон солдат, отходит за ее половину и происходит мощный взрыв, останавливающий наступающих тварей, засыпая их тоннами камня и испепеляя разливающимся адским пламенем. От первой половины улицы остаются горящие руины, выжившие после боя солдаты, отступают и когда твари начинают наступать снова, взрывается вторая половина улицы отданной врагу. Таким образом, фактически принося город в жертву, обеспечивается выживание незначительного числа солдат.

Джейсон и его сослуживцы смотрят на потрепанных боем отступающих товарищей. Из пары сотен их осталось пара десятков. Все уставшие, прошедшие через ад, со сколами и царапинами от когтей оборотней на броне, незначительные уцелевшие тащат на себе раненых истекающих кровью, стонущих от боли. Раздается повторный мощный взрыв - оставшаяся часть предыдущей улицы взлетает на воздух. Впереди на расстоянии сотни метров вместо площади с фонтаном остается только огненный ад, в котором можно различить симфонию воплей тварей сжигаемых заживо. Солдаты в первых рядах напряженно вглядываются в огонь, слышат нарастающий дикий полу человечий полу волчий рев, говорящий о неизбежном приближении жуткого врага.

Около пяти минут спустя из объятых огнем руин вырываются орущие, ревущие от боли опаленные или пламенем объятые оборотни. Жуткие твари сталкиваются о стену щитов, с удовольствием насаживают свои туши на выставленные копья. Их поток начинают сотрясать разрывы артиллерии, огненные бомбы сбрасываемые летучками. До солдат, выстроившихся за специально нанесенной белой линией, не долетает ни один осколок чудовищной бомбежки сотрясающей приближающихся тварей, все рассчитано с идеальной точностью. Сверху с крыш сыпется град серебряных стрел, очереди из стрелометов. Прорывая стену щитов твари, лезут как саранча. Пока солдата атакует одна, другая проносится над головой, третья под ногами, еще две впиваются в бока, но крепкая броня защищает от их зубов. Их когти и зубы, стучат и скребут по стали бронекостюмов. С трудом отбивая первую волну, перерубая, буквально перемалывая мечами прущих монстров, бойцы даже умудряются перейти в наступление. Артиллерия рассеивает их поток, незначительно растягиваясь вперед, бойцы рубят тварей, не давая им навалиться волной. Приходит время Джейсона бросаться в бой. Крепче сжав свой меч, он наполняемый черной энергией источаемой душой рубит тварей мечом, щитом отбивая их удары. Взбираясь по стенам, разделываясь с лучниками, засевшими на крышах, оборотни усиливают свое наступление на улице. Обуянный безумием Джейсон бросается на тварей, рубит их, забывая про свою жизнь, орет как бешенный, удовлетворяя свое малдурумное чудовище. Незаметно увязает, рубя тварей, слишком сильно отрывается от своих товарищей, переступая белую специально нанесенную черту. В итоге последствием сброса очередной огненной бомбы ему опаляет лицо под забралом. Крича от боли схватившись за лицо, он падает на землю. Следом рядом происходит взрыв осколочной гранаты брошенной безумным сослуживцем. Волной взрыва его отбрасывает в сторону, он остается без сознания лежать на полуразрушенной затягиваемой дымом улице.

Твари прут потоком, не с первого так с десятого раза у них получается валить солдат на землю, ударами срывать с них броню, впиваться в открытые места. Постепенно перемалывая золотистую массу обороняющихся солдат, темный поток напирает ценной жизни тысяч составляющих его лохматых тварей. Джейсона еще дышащего обнаруживает какая-то из тварей которая, обнюхав огромного армидейца, издает безумное рычание, прежде чем впиться ему в шею, сделать его частью легиона. Но тут происходит своеобразный взрыв без огня, срывая кусками каменное покрытие улицы, мощная воздушная волна разбрасывает оборотней во все стороны. Потрепанные армидейцы отступают, оборотни, приходя в себя, поднимаются с земли, принюхиваясь, чуя новую напасть. Когда пыль оседает между солдатами и черной массой оборотней у тела Джейсона возникает Нахирон спрыгнувший откуда-то сверху. Два серебряных меча валяющихся поблизости, которые уже не пригодятся мертвым владельцам, сами оказываются у него в руках. Тыльной стороной рукоятей он соединяет мечи друг с другом, они автоматически скрепляются. Общая рукоять удлиняется, у него в руках оказывается двойной меч с одной общей ручкой и двумя лезвиями, такой функцией были наделены все мечи армидейских пехотинцев. Невидимая сила толкает тело Джейсона, скрепя броней по земле, он отбрасывается в безопасный конец улицы, подальше от потока оборотней. Нахирон мысленно сообщает одному из выживших офицеров батальона о том, что Джейсон жив и лежит без сознания. Солдаты, отступая, уносят тело Джейсона с собой. Теперь Нахирону нужно прикрыть их отступление.

Оборони, после его эффектного появления, сначала боясь, принюхиваются, пытаются понять, кто стоит перед ними, затем наваливаются единой массой. Разгоняя мозг до предела, становясь быстрее, он рубит их, едва они успевают приблизиться. Разгоняется до такой скорости, что его движения становятся неуловимы для человеческого глаза. Только два лезвия его меча, сверкая, моментально рубят на куски набрасывающихся со всех сторон тварей. И вот понимая, что время вышло, на улице усеянной человеческими телами, оставшимися от оборотней, он парой легких прыжков взмывает на вершину дома, твари по стенам лезут за ним. Он, расправив свои крылья, отталкиваясь, взмывает в небо и улица, оставшаяся внизу, разлетается одним мощным взрывом. Все дома разлетаются в щепки, руины обволакивает огонь, оборотни остаются погребены под завалами, сожжены заживо - временно остановлены.

В череде кошмаров естественных для сознания, пребывающего в Малдуруме, погружаясь в глубины ужаса залитого кровью и просто нелепости наркоманского бреда, Джейсон оказывается в Мерзлом лесу стоя на коленях перед безумием воплощенным в облике доктора Росс. Она или вернее оно злобно смотрит на него черными чудовищными глазами. "Ну, ты и слабак. Посмотри на себя, как же ты жалок! Разве к такому мы всю жизнь шли!" - недовольно она кричит на него. В безумном Джейсоне вскипает резкое несогласие, его тело пронзает импульс черной энергии, желая возразить повелевающему злу, он жаждет закричать. Резко вырываясь из своих малдурумных снов, он оказывается лежащим на земле. "Я не трус!" - орет, резко подскакивая.

- Ты не трус, ты идиот, - слышит он насмешливый комментарий в свой адрес. Едва устояв на ногах, когда перестает двоиться в глазах, он видит что находится на окраине первого сектора, рядом со стеной разделяющей городские кварталы, вернее сектора обороны. Его обожженное лицо обработано какой-то чешущейся заживляющей мазью. Рядом лежат или также приходят в себя другие бойцы, чьи раны и травмы признаны несерьезными поэтому, отказав в госпитализации, их всех просто сложили здесь. Всего два медика в белых халатах и пара армейских санитаров в броне, суетясь, бегают где-то рядом, оказывая бойцам подобным Джейсону медицинскую помощь. От первого городского квартала почти ничего не осталось. Для обеспечения отступления солдат координаторы из Центра Управления подрывают улицу за улицей. Квартал более чем наполовину заволочен огнем, обращен в руины. Повсюду вьется разносимый ветром черный дым. Однако где-то там, среди дыма еще идут бои. Пехотинцы, умирая, еще пытаются сдержать продвижение оборотней, отступают с улицы на улицу, после себя, оставляя огненные руины. По полуразрушенному кварталу не прекращая бьет артиллерия, местная авиация сбрасывает бомбы. Со спин гигантских летучек проносящихся над разрушенными улицами, лучники серебряными стрелами убивают тварей потоком прущих внизу.

Из расположенных рядом ворот в стене разделяющей кварталы, тянуться новые подразделения, отправленные для удержания первого сектора обороны. Батальоны армидейской пехоты усиленные новым видом чудищ именуемых Стеноломами. Очередное жуткое порождение армидейских алхимиков пробужденное из Ульев. Сотрясающие землю своими лапами огромные метров пять человекообразные великаны обвешаны броней, из промежутков между листами которой местами клоками торчит шерсть. Эти твари лишены глаз, верхнюю часть их морд скрывает сталь шлемов, видна остается только полная острых зубов огромная пасть и похожий на собачий нос. В руках они держат огромные палицы. Издавая рычание, огромные монстры, двигаются в строю среди солдат на их фоне кажущихся букашками. На спине каждого из этих монстров, на специальной платформе, прикрепленной к броне, сидит управляющий им наездник.

Из рядов проходящих мимо солдат, движущихся в объятый огнем ад в который превращается первый сектор обороны, к расположившимся на обочине раненным, контуженным среди которых Джейсон, подошел какой-то полковник, предложив всем, кто не боится и еще способен сражаться присоединяться к ним. "Первый сектор велено удержать. Кто не боится вернуться, кто еще остался мужчиной или стал конченым безумцем, все за мной!" - кричит всем раненным этот безумный полковник. Джейсон, да и фактически все бойцы, которые стояли на ногах двинулись за ним. Сводный батальон из потрепанных битвой солдат, среди которых шагает движимый безумием Джейсон, следом за своим новым командиром не соблюдая строй, толпой двинулся следом за подразделениями, отправленными для помощи в удержании первого сектора.

Среди едкого дыма и дикого жара источаемого огнем группа солдат, как и положено неся потери смещаясь назад, дошла до конца улицы. После все дома на оставленной улице взлетели на воздух, погребя оборотней под собой. Выжившие солдаты принялись отступать, как вдруг из огня вылетел огромный оборотень Рэвул. Огромная тварь раскидала всех этих бойцов и, упившись кровью, издала свой протяжный вой огласивший Армидею.

Тард сидел на коленях в центре большого пустого зала. В мирное время при артэонах это была площадка для бальных танцев. Данное помещение идеально подходило для его задумки. Высокий потолок, крепкие стены, прочные большие входные двери. Еще одна дверь, ведущая в подвал - если что, то есть даже куда отступить. Его глаза закрыты, он полностью сосредоточен. Перед ним лежит альбом и карандаш. На альбомном листе его руками нарисовано какое-то чудовище высеченное, будто из каменных глыб - так он пытался представить свой внешний облик в ледяном доспехе, научиться покрывать себя которым, было самой сложной из способностей Воина Стихии повелевающего холодом. Бесценный Меч Света лежит у него на коленях. Под шлемом на его висках, одет телепатический обод для связи с Центром Управления, откуда ему должны сообщить, когда оборотень Рэвул проявит себя.

Грохотом артиллерии поток оборотней приближался к его убежищу. "У нас тут огромная тварь, крошит нас пачками, мы ничего не можем...", - запыхавшимся усталым криком одного из офицеров прошло по каналу телепатической связи. Через обеспечивающий связь обод женский голос координатора из Центра Управления сообщил ему координаты местонахождения твари. Открыв глаза, он увидел озаряющего светом своего прекрасного ангела. Она, порхая на своих крыльях, зависла под потолком, с улыбкой беззвучно к нему опустилась и подарила теплыйнежный отрывающий от жуткой реальности поцелуй. "Ничего не бойся. Помни я с тобой" - слышал он ее голос в своей голове. В реальности вокруг него закружились потоки ледяного воздуха, разнесшие его рисунки по залу, его тело стало быстро обрастать слоем льда.

Громоздкие двери бального зала отворились, на улицу вышло ледяное чудище не меньше пяти метров. Тело Тарда сокрытое под коркой льда в несколько метров застыло в центре туловища ледяного монстра, огромные ледяные руки и ноги которого двигались сами собой. Внешне получилось не очень, как-то бесформенно, но для первого раза сойдет. Голова у ледяного великана фактически не получилась, о шее и речи не шло. Из громоздкого ледяного туловища, в котором был сокрыт Тард, просто торчала неподвижная глыба примерно похожая на голову. Пальцы на руках не получились тоже. Вместо положенных пятипалых рук получились какие-то монолитные ледяные рукавицы с одним лишь большим пальцем. В облике ледяного великана, со стороны похожего на ожившую неотесанную ледяную глыбу, он двигался по уцелевшим улицам первого сектора.

В ледяном доспехе в облаках дыма по кровавому следу он вышел на главного оборотня, также проявившего к нему интерес. Громоздко топая ледяное чудовище Тарда, все снося на своем пути, бросилось на монстра незначительно уступающего в размерах. Оборотень ничего не мог противопоставить ледяной махине. Тард в ледяном доспехе просто сшиб его как разогнавшийся локомотив. Главный оборотень попытался сопротивляться, но его когти и зубы просто скребли по толще ледяной брони, а у покрытого ею великана была стальная хватка. Сжав оборотня ледяными лапами Тард, проломил им несколько стен, ледяным кулаком переломал ему все кости. Оборотень потерял сознание на время регенерации. Взвалив на плечо огромную волчью тушу, ледяной великан управляемый Тардом направился обратно, в сторону зала для бальных танцев. Рядовые оборотни, желая защитить своего прародителя, со всех сторон набрасывались на него. Подключилась артиллерия наводимая Центром Управления, аккуратно взрывами разбрасывая тварей создавая ледяному великану коридор.

Отбиваясь от рядовых тварей с их вожаком на плече, он вломился в покинутый ранее зал. Скинув с себя оборотня, крепко запер огромные двери на тяжелый засов. Спустя пару секунд рядовые твари врезались в них снаружи, они чувствовали, что их вожак в беде, поэтому рвались внутрь, желали его спасти. Двери были крепкими, как и стены этого здания, внутрь им было не прорваться. Тард остался с первородным оборотнем один на один. Ледяными кулачищами, снова переломав твари все кости, швырнув его обездвиженную тушу в центр зала, он вышел из ледяного доспеха. У него было секунд тридцать, прежде чем чудище задергается. К тому же рядовые оборотни снаружи ломятся в дверь, слышно как в поисках входа они, скребя когтями, лазают по крыше и стенам. Ледяная броня с треском рассыпалась, быстро испаряясь, Тард остался стоять на ногах. Меч Света в его руках, в присутствии жуткого монстра снова ярко засиявший, осветил погруженный в полумрак зал. С сияющим мечом он аккуратно приближался к оборотню. Будто чувствуя погибель, ощутив исходящий из волшебного лезвия смертельный для него свет, вопреки всем законам монстр пробудился. В последний момент, сумев закрыться лапой, которую вместо чудовищного сердца пронзило сияющее лезвие. Из пронзенного насквозь огромного запястья пошел дым, потоком хлынула густая черная кровь. Взревев от боли подпрыгнув под потолок, перепуганный монстр, сначала забился в угол и, не желая связываться с обладателем Меча Света бросился к воротам, выломав их, умчавшись прочь.

Тард в момент окруженный сотней рядовых оборотней вломившихся снаружи оказался зажат в центре зала. Яркое сияние, что источал Меч, пугающее оборотней, единственное, что сдерживало их от нападения. Тард светом меча, отпугивая тварей, покрыл себя слоем своей обычной ледяной брони. Облачиться в ледяной доспех, стать ледяным великаном, что требовало полной концентрации, секунд уединения с мыслями, в нынешней обстановке он не мог. Как бы ярко не сияло волшебное лезвие безумные твари все же стали нападать. Он успел зарубить нескольких из них, прежде чем они навалились единой массой, погребя его под собой. Если бы не слой ледяной брони его порвали бы в клочья. Только ему стоило потянуться за гранатой, имеющейся в поясном подсумке, как из-под массы оборотней, его вырвала чья-то неведомая сила. Он свалился у дальней стены зала, а на тварей что до этого зажали его, сверху рухнул потолок. Рядом с ним стоял отец. Протягивая ему руку, Крегер улыбался.

- Не ждал меня засранец!

- Почему так долго?! - изображал недовольство Тард.

- Ты мне еще покривляйся.

- Так и будешь за мной всю битву присматривать? Лучше бы шел и воинам на улицах помог, ты же вроде как светлый маг. Или ты как обычно забыл об этом? - поднявшись, Тард был рад появлению отца.

- Все-таки надо было дать им тебя еще помучить! - улыбался Крегер. - В хаосе этого мира мы должны сохранить лишь, что нам дорого. Всех не спасти.

- Ладно, пойдем. Спасибо как бы!

Через подсобное помещение они попали в подвал, дальше через систему подземных коммуникаций вышли на безопасные улицы. "Где находится нужный мне субъект?" - по связи, прижимая обод к виску, спросил у координаторов Тард. "На данный момент первородный оборотень исчез, скрылся где-то в глубине подземных коммуникаций. Мы будем держать вас в курсе", - ответил женский голос. "Значит, он испугался и удрал!" - Тард нашел повод для улыбки.

Собранное на ходу из потрепанных солдат новое подразделение Джейсона двигаясь среди объятых огнем руин, вышло на уцелевшую улицу, привычно растянувшись поперек нее, заняв оборону. Впереди них стояли два полноценных еще не участвовавших в битве батальона усиленные несколькими Стеноломами. Громадные чудища тяжело дышали, периодически издавая рычание, ожидая битву. Оборотни как обычно хлынули потоком. Помогая солдатам, огромные чудища Стеноломы принялись разбрасывать прущих потоком тварей ударами своих палиц, затаптывать их своими лапами. Неожиданно монстры хлынули с флангов, из боковых переулков. Джейсон и компания в глубине объятых огнем руин оказались зажаты тварями со всех сторон.

На некоторых оборотнях висят элементы бронекостюмов, обрывки комбинезонов которые здешние солдаты носят под броней, после гибели от них остаются огромные тела двухметровых армидейских пехотинцев. Фактически Джейсон и его окружение сражаются со своими же товарищами пополнившими ряды волчьего легиона. Также среди черных и сильных оборотней, которые штурмовали стены Армидеи, шли в этом рычащем легионе первыми, все чаще попадаются какие-то дряблые, немощные особи. Под меч Джейсона попался какой-то совсем необычный их представитель. Строение тела как у человека, покрывающая его шерсть серого цвета. Окруженное шерстью лицо почти человеческое, только нос похож на собачий, также в наличие длинные клыки и волчьи глаза. Позже когда ученые мудрецы этого мира будут исследовать оборотничество как явление, будут выделены так называемые поколения оборотней. Первое поколение это укушенные первородным оборотнем Рэвулом. Те самые сильные быстрые черные люди-волки внешне похожие на своего прародителя. Второе поколение это уже укушенные оборотнями первого поколения и так далее. Всего поколений оборотней будет выделено семь. И с каждым из них твари все больше имеют человеческие очертания. Зарубленная Джейсоном тварь, надо полагать, относилась к седьмому последнему поколению.

Артиллерия бьет, не прекращая, с небо бомбы сыплют проносящиеся летучие мыши. По возможности огромные летучки стараются приземляться, до отказа набиваясь ранеными. Джейсон, прекрасно осознавая, что является смертником, не сумев быть нормальным солдатом желая хотя бы умереть без красных отметин на плечах, в своем безумии совершенно не желая возвращаться к обыденной кажущейся бессмысленной жизни, решает биться до конца. Огромные чудища Стеноломы валяются, истекая кровью, разодранные нескончаемым потоком оборотней. Сорвав и надорвав листы брони в нескольких метах, оборотни валят Джейсона на землю, как обычно помощь приходит к нему в последний момент. Желающий сделать его частью легиона - вцепиться ему в шею монстр, сдерживать пасть которого у Джейсона уже просто не было сил, вдруг останавливается, обмякая мертвой тушей, которую в сторону отбрасывает Нахирон. Джейсон весь израненный когтями тварей теряет сознание, подоспевшему на помощь сверхчеловеку снова придется спасать его.

Убрав свой двойной меч за спину, он просто поднял руку и оборотней смел поток воздуха и осколков камней от покрытия улицы. Отбросив тварей, взвалил на себя Джейсона, этого двухметрового армидейского безумца. Неся на себе эту громадину, закованную в броню, забежал в подъезд ближайшего дома. Оборотни потоком хлынули за ним. Ловко отбиваясь от тварей, волоча на себе Джейсона, силой мысли обрушивая лестничные проемы, чтобы задержать преследователей, Нахирон поднимался на верхний восьмой этаж. Быстрому и ловкому отбиваться от оборотней ему не составляло труда, но вот тащить здоровяка Джейсона имея в распоряжении тело Рурхана, по физическим характеристикам являясь простым человеком, для него оказалось задачей не из легких. Обливаясь потом от тяжести туши Джейсона висящей грузом на плече, забравшись на верхний восьмой этаж, он уже мелочиться не стал и, закрыв глаза, сосредоточившись, обвалил всю лестницу во всем подъезде, погребя десятки поднимающихся по ней тварей. У Джейсона изо рта начала течь кровь. Оставшись на последней лестничной площадке, Нахирон бегом вломился в ближайшую квартиру.

Тело Джейсона облачное в броню, он затащил на кухню и швырнул на обеденный стол, который треснул от тяжести. Оставив его истекающего кровью на кухне, встал посреди гостиной и замер. Почувствовал и увидел все предметы, находящиеся в этой квартире. Затем все нужное ему само полетело к нему в руки. Все медикаменты, бинты, скальпель, ножницы, нитки, все, что нужно чтобы заштопать здоровяка. Заставив бронекостюм полностью обвалиться с тела Джейсона, разорвав нижний комбинезон, он увидел рану в боку оставленную когтями оборотня. Голубая кровь, принимая темно-красный оттенок, лилась потоком. Аккуратно всунув руку в рану, поправил поврежденные органы, что-то зашил внутри, обработал и зашил рану снаружи, обвязав ее слоем бинтов. Заштопал еще пару кровоточащих несерьезных по сути царапин. Аккуратно взвалив этого здоровяка на себя, покинул залитую артэонской кровью кухню, вынужденно ставшую операционной.

Через чердак он с Джейсоном на плече поднялся на крышу. Твари повыскакивали следом через люки соседних подъездов. Раскрыв свои крылья, оттолкнувшись, со здоровяком на плече Нахирон растворился в темном небе, заставив несущихся на него со всех сторон тварей, столкнуться друг с другом. Спустя минуту, когда бойцы, сражающиеся где-то на оставленной внизу улице, были полностью перебиты, дом, на крыше которого остались ревущие скулящие смотрящие в небо в поиске Нахирона твари взлетел на воздух, как и все окружающие строения.

Нахирон приземлился у входа в ЦентрЦитадель, в нескольких нижних уровнях которой был разбит главный госпиталь. Не прекращая, здешние роботы Сферы тащили сюда носилки с ранеными бойцами, одна за другой приземлялись летучки, также загруженные истекающими кровью телами. Внутри в просторных залах, где некогда работали госменеджеры, сейчас избавленных от мебели, среди расставленных коек пол был залит кровью, которую просто некогда было вытирать. Носящиеся как угорелые здешние врачи в белых халатах из числа магов-артэонов как можно быстрее обрабатывали принесенных раненных, как правило, орущих безумцев в броне, после лишая сознания, спускали их тела в акрополь, где укладывали в ледяной сон. Нахирон свалив тело Джейсона на одну из коек, исчез. "Он что зашит нитками!" - осматривая Джейсона, в шоке выпучила глаза один из здешних врачей. Привыкшие склеивать раны волшебным гелем здешние медработники видя зашитую рану, опешили от такой дикости.

Поток оборотней, когда от первого сектора обороны остались одни только пылающие руины врезался в стену, разделяющую городские кварталы. С вершины стены по наступающим тварям все также стреляют лучники, выпуская очереди из стрелометов. Но высшее командование, не желая дальнейшего разрушения города, решает так просто первый сектор не сдавать. С неба на руины прямо на поток тварей падают большие железные ракеты, которые не взрываются, а острым носом втыкаются в землю. Закрепляясь в земле, разлетаются и из них выпрыгивают СУВы - очередные твари выращенные алхимиками для обороны города, пробужденные из глубин Ульев. Созданные с целью уничтожения всего живого, что на поле боя не обработано дружественными феромонами. Жуткие твари, с четырьмя глазами, покрытые серой броней крепкой чешуи, вытянутым длинным телом и шестью лапами. Выпрыгивая из доставивших капсул, они начинают рвать оборотней на части. Своими когтями, не убивая, а просто выводя людей-волков из строя. В среднем, успевая обездвижить свыше нескольких десятков оборотней, быстрые и прыткие СУВы, погибают от многочисленных ран причиненных вражескими когтями. Начинают падать более громоздкие ракеты, доставляющие прямо в ряды врага огромных Стеноломов, которые уже своими палицами с серебряными шипами, огромными специально для этой битвы выданными мечами с серебряным напылением на лезвиях. Следуя за СУВами, добивают, что остается от оборотней. Все также бьет артиллерия, летучки сбрасывают бомбы. Территорию первого сектора, погруженную в руины, снова охватывает битва.

Когда количество оборотней на территории первого сектора серьезно сокращается, в эти дымящиеся руины проникают странные белые сферические призраки. Замирая в пустых местах, они обращаются армидейскими магами-воинами. На них кольчужные плащи золотистого как у всех солдат цвета укрытые черными элементами дополнительной брони вроде бронежилета, налокотников. В руках у каждого вместо посоха серебряное копье. Нижние части лиц укрыты дыхательными масками, чтобы не задохнуться от мерзких феромонов которыми они обработаны специально для совместных действий с живым оружием. Двигаясь к проломленным воротам во внешней стене, они присоединяются к битве. Выпуская в оборотней молниевые шары, разряды молний, оглушают их, затем добивая серебряными наконечниками копий. Добивают то, что осталось от работы СУВов, помогают огромным Стеноломам, отбивающимся от тысяч тварей.

Из шахт, открывшихся на поверхности Ульев, летят новые ракеты с живым оружием. В процессе бойни между разными видами чудовищ, дополняемой вмешательством магов-воинов первый сектор постепенно освобождается от врага. На заваленные человеческими телами обожженные руины начинают падать газовые мины, испускающие желтые ядовитые клубы. Различные паралитические, удушающие газы не влияли на единицы биооружия, дыхательные органы магов были защищены масками, зато оборотней скручивало и усыпляло сотнями. Магам-воинам и чудищам Стеноломам оставалось их только добить. Враг, получив достойный отпор, оказался вытеснен за стену. У ворот несколько магов встав в круг, взялись за руки, начав синхронно произносить заклинания. По их воле выломанные огромные ворота сами собой встали на место, крепко приварились к стене. "Ворота снова на месте. Первый сектор чист", - прошло по связи. Не в силах проломить ворота оборотни снова поперли через стену. Твари опять спрыгивали с высоты стены и здесь их встречали маги с оставшимися Стеноломами и СУВами. Через ворота связующие первый сектор с остальными кварталами города двинулись полки солдат. Пехотинцы пробирались через охваченные огнем руины, первый сектор полностью переходил под контроль артэонов.

В командном центре на вершине ЦентрЦитадели, где пахло свежезаваренным кофе, голоса, проходящие по связи, транслировались на всю громкость через устройство похожее на громкоговоритель. Сидя за длинным столом, все высшие генералы, включая Персила и Касмия, напряженно молча, слушали все, что проходило по связи. Услышав сообщение об успешном возврате первого сектора, Касмий встал из-за стола и по привычке подошел к окну, сегодня задвинутому стальным щитом. Слишком уж все просто, слишком уж удачно все получается, это не давало ему покоя.

Небо над Армидеей заволоченное тучей насланной магом летописцем еще вначале битвы, сейчас огласил гром. Следом за чудовищным грохотом в небесах вдали появилось похожее на гигантскую летающую тарелку круглое черное облако, быстро вращающееся, сотрясающееся изнутри разрядами красных молний. Черный облачный диск своим вращением затягивающий в себя другие облака, от чего становясь еще мрачнее, быстро приближался к Армидее. Сотрясая небеса чудовищным громом, затянув в себя дождевую тучу, по воле странного мага нависшую над городом, огромное облако понеслось над улицами, двигалось оно независимо от ветра, само по себе, как какой-то воздушный корабль, средство передвижения для чего-то или кого-то. Сотрясаемое изнутри красными вспышками оно зависло над ЦентрЦитаделью и, огласив город мерзким писком, закрутилось вихрем, образовав собой черный смерч едва не коснувшийся вершины главной армидейской высотки. В неопознанный неестественный летающий объект устремились лучи армидейских средств противовоздушной обороны. В ответ, черный вихрь, издав очередной раскат чудовищного грома, стал извергаться молниями, хаотично бьющими по улицам, иногда попадая в солдат и даже поражая здешние артиллеристские установки. Под шум и вспышки молний из черного вихря вылетели три объекта. Собой они напоминали черные стальные коконы, дополненные перепончатыми крыльями.

Три объекта уклоняясь от смертоносных лучей здешних ПВО, двинулись в сторону пятых врат или первого сектора армидейской обороны. В центре дымящихся руин, на куске сохранившейся улицы, проломив главный купол похожего на дворец культурного центра, три крылатых кокона свалились на пол его главного зала. Их крылья растаяли став черной мерзкой жижей, сами они раскрылись, выпустив наружу трех очередных жутких чудищ. Рыцари Тьмы, которыми обернулись девять озлобленных темных магов обратившихся к дьяволам Аэтхейла прибыли помочь легиону оборотней, как и обещали. Тела всех троих новоиспеченных монстров покрывает черная демоническая сталь, на их головах торчат рога, жуткие изображающие черепа маски вместо лиц, в глазницах которых горит огонь. Вернее огнем в глазницах видна пылающая под черной сталью проклятая душа. Двое обычных монстров закованных в темные доспехи ростом около трех метров. Третий на метр выше них имеет восемь паукообразных стальных ног, его основу составил маг Литарн, бывший повелитель Ладгарской Империи которого Тьма поглотила вместе с големом, на спине которого он восседал, имевшим форму паука. В своих огромных лапах он сжимает нечто похожее на большую сосульку, внутри заполненную чем-то черным. Пока два других встали на охране, Рыцарь Тьмы из Литарна воткнув принесенную сосульку в пол, несколькими ударами забив ее глубже, в итоге разломал ее на осколки. Из странного сосуда после разрушения по воздуху растекся поток черного газа. Черные клубы со злобным шипением быстро смешались с воздухом, растворились, и в невидимом состоянии расползлись повсюду.

Сначала из строя вышли все летучки. Сбрасывая наездников, они стали метаться в воздухе издавая жуткие крики. Затем зависли огромные Стеноломы, жуткие СУВы остановились, издавая мерзкое шипение. Враг применил какое-то волшебное оружие, представленное в газообразном состоянии которое в секунды расползлось над городом и вывело из подчинения все биооружие. Секунда пугающего затишья и начался кошмар. Пробудившись в одну секунду, из Ульев потоком в небо хлынули тысячи свирепых огромных летучих мышей оставшихся без контроля. Заполонив собой все небо над городом. В глубине Ульев раздавались крики тварей посерьезнее, также самостоятельно пробудившихся ото сна. Обезумевшие обретшие свободу монстры принялись убивать все живое, что было рядом. С воздуха летучие твари повсеместно стали обрушиваться на солдат, которым оставалось только убегать и прятаться. Страшнее всего пришлось магам-воинам, вернувшим под контроль первый сектор обороны. У них окруженных тысячами СУВов и гигантов Стеноломов просто не было шансов. Большую часть из них убили, порвали на куски быстро жестоко и совершенно неожиданно. Некоторые успели оказать сопротивление, молниевыми разрядами опалив обезумивших тварей, попытавшись спастись, но опять же, окруженные этими чудовищами они были обречены. Запоздало по воле Центра Управления все живое оружие было отключено. Специальные мины в шеях этих тварей детонировали, их головы разлетелись на куски. Все четыре Улья были тут же взорваны, не успевшие выбраться из них жуткие твари сгорели в огне. Вот так разом и крайне глупо оборона лишилась двух самых главных своих козырей: почти всех, свыше девяносто процентов имеющихся магов-воинов и всего биооружия.

Три высадившихся Рыцаря Тьмы, успешно выведя живое оружие из строя, двинулись от места приземления в разных направлениях. Перебирая множеством стальных паукообразных лап, стальной гигант из мага Литарна двигаясь к северным вратам первого сектора, встретил на своем пути солдат. Через глазные щели черного шлема, будто закопченного в огне ада, в которых сиял огонь, монстр разглядывал возникшие перед ним ряды армидейцев в золотистой броне. В его чудовищных лапах из сочащейся из его тела жидкой тьмы образовалось длинное острое копье. Обрушенная волна серебряных и с взрывными наконечниками стрел не причинила ему никакого вреда. Оттолкнувшись от земли всеми своими паучьими лапами, взмыв в воздух на десятки метров стальной монстр врезался в толпу солдат, расправившись с ними за секунды. "Отступить! Рассеяться. Не вступать в бой", - прошло по связи, прочие подразделения начали массово отступать, вернее разбегаться.

Темные стальные монстры, встречая незначительные помехи вроде сыплющихся ударов артиллерии, разнесли трое врат в стенах отделяющих первый сектор от остального города, двинувшись дальше. Пауконогий темный гигант после того как окружающие дома взлетели на воздух, засыпав его тоннами бетона, рыча выбравшись из-под завалов увидел в дыму перед собой Нахирона. Ловкий и быстрый сверхчеловек, теперь действующий совместно с Центром Управления через мысленную связь, принялся атаковать огромного неповоротливого стального монстра. Поняв, что темную сталь лезвием обычного меча не пробить отступил, отпрыгнув на безопасное расстояние, силой мысли метнув в бросившегося монстра лежащую рядом каменную глыбу, оставшуюся от разрушенного дома. Камень разлетелся о темную сталь, безумный монстр лишь ненадолго остановился, быстро придя в себя, издав мерзкий противный писк. Заставив громоздкий осколок крыши дома резко взмыть в небо, Нахирон подбросил вверх стального монстра, который на нем стоял. Взлетев на пару сотен метров, не сумев выровняться, пауконогий Рыцарь Тьмы свалился, со всей силы врезавшись в выпирающую каменную глыбу. Из образовавшихся от удара трещин в темной броне языками струилось пламя. Стальной монстр, тяжело поднявшись с земли, увидел Нахирона, стоящего закрыв глаза, в десяти метрах от себя. Будто ожившие окружающие обломки домов: каменная крошка, камни побольше, сохранившиеся блоки и целые каменные глыбы покатились к темному монстру. Поднявшись в воздух, закружившись, обвили его собой, сжав в титанических объятиях. Уже треснувшая темная броня не выдержала давки, разойдясь по швам. Устремившимся в небо огненным вихрем первый Рыцарь Тьмы был уничтожен. Нахирон, всем этим противостоянием значительно перегрузив свой хрупкий мозг, в ущерб себе силой мысли управляя окружающими объектами раздавив темного монстра, временно свалился без сил.

Второй из проклявших себя магов на своем пути встретил командующего Кэлоса. Этот пользующийся полной поддержкой Духа, наделенный невероятной силой опытный убийца в процессе схватки пронзил Рыцаря Тьмы своим копьем. Волшебная сталь, которого без труда пробила покрытие проклятого монстра. Из трещин в темной броне вместо крови вырвались потоки огня. Проделав еще несколько дырок в темной твари Кэлос, отпрыгнул на безопасное расстояние, чтобы не попасть в вихрь адского пламени, вырывающийся из поверженного проклятого мага. Третьего монстра взвод шустрых солдат ценой собственных жизней заманил в подготовленную ловушку, где тварь подорвалась на специально заложенной мине. Раздавшийся мощный взрыв, превратив в руины половину городского квартала, уничтожил монстра в темной броне и остатки взвода солдат заманивших его в эту ловушку.

Черное жуткое принесшее проклятых магов облако, над ЦентрЦитаделью вытянувшееся смерчем, сотрясаясь громом и красными вспышками, продолжало висеть над городом. Лучи местных ПВО продолжали вести по нему огонь, проверяя его на прочность. Ворота в третьей внешней стене восстановленные и заваренные магами-воинами продолжали сдерживать отброшенных за них оборотней. В отсутствии прямого прохода черные волки продолжали карабкаться через стены. Их вожак, словно испуганный зверь, спрятавшись в темноте в знакомых лабиринтов подземных городских коммуникаций скулил осматривая свое проткнутое запястье, оставшуюся сквозную рану, края которой были обуглены. Наступление тварей забуксовало, ожидая возможности прорваться внутрь многомиллионным скопищем, они топтались у стены, рычали, выли, предвкушая встречу с врагами, от бездействия набрасывались друг на друга. Выйдя из обгорелых останков Аламфисова леса, к толпящимся тварям приближался одинокий силуэт в черном плаще. Ортопс вопреки страху перед болью проступившему на мертвой роже, двигал себя вперед. Окраины волчьего легиона взорвались рычанием и воем, на него уставились тысячи свирепых волчьих глаз. Скинув плащ, раздвинув руки по бокам, он отдал себя на растерзание бросившимся тварям. Следом за криком его боли и противоположным ему злобному безумному рычанию, со странным жужжанием в небо взмыло облако красного газа, эхом разнесся нечеловеческий стон, окружившие его твари разлетелись в стороны. С земли поднялся огромный стеклянный красный великан. "Да, этой ночью ты теперь свободен родной мой, убивай их, сколько хочешь" - из утробы красного монстра слышался мерзкий голос управляющего им Ортопса. Гигант с непонятной наружностью, будто из ночных кошмаров, обтянув себя листами своей дополнительной брони громоздкими крыльями, висевшими у него за спиной, став бесформенным, ходячим бронированным тараном, бросился через толпу оборотней, раскидывая и затаптывая их. Разнеся в щепки огромные ворота, восстановленные в третьей стене, он понесся по руинам, заваленным трупами, оставшимся от первого сектора, все, снося на своем пути. В итоге снеся небольшое строение, провалился в находящийся внутри него уходящий под землю колодец, улетев глубоко вниз. Оборотни потоком хлынули через вновь открытые для них ворота, через руины первого сектора прорвавшись в другие городские кварталы путь в который им расчистили уничтоженные Рыцари Тьмы. Как и положено батальоны солдат заняли улицы, встали на пути тварей, со всей своей дикостью столкнувшихся о щиты и выставленные копья. По потоку тварей все также работала артиллерия. После отступления или уничтожения солдат, удерживаемые ими улицы, взлетали на воздух, своими обломками погребая оборотней. Противостояние продолжалось.

Пришло время союзников вступать в бой. Люди Ворона и воины из Срединных Земель встали вместе с армидейцами в западном и восточном от первого сектора кварталах, третьем и четвертом секторах обороны соответственно. Люди-псы из племени Колтов заняли позицию в северном квартале - втором секторе обороны. Облаченные в латы, с громоздким неподъемным для человека оружием они сами выглядели как чудовища. Выйдя из-за стены щитов, вождь войска Колтов схватил за шею вырвавшегося из огня человека-волка, проткнув его серебряным кинжалом, обездвижив, поднес его морду к своей и обнюхал, разглядел будущего врага. "Такой же, как и я человек-пес. Только бросивший вызов этим высокомерным расистам артэонам. Почему мы должны биться с тобой?" - думал он, глядя в глаза оборотню, который скалился и хрипел от боли. "Нет, - крепче сжав в кулаке шею оборотня, пришел к выводу вождь. - Это враг всего живого", - сказал он, глядя в свирепые волчьи глаза монстра, понимая, что легион этих тварей сам по себе не остановится, обратив в руины все, до чего доберется. Сжав кулак, раздавив оборотню глотку, человек-пес швырнул его о землю и разрубил своим огромным мечом. Горящие оборотни хлынули из огня, Колты сами рыча как монстры, приняли бой. С трудом, с потерями, без помощи живого оружия защитники все же сдерживали натиск тварей.

Темный вихрь, зависший над Армидеей, снова загрохотал, закрутился сильнее, заискрил молниями. Из него снова вырвался стальной кокон на черных крыльях. Отлетев недалеко, он пулей свалился вниз и врезался в землю, собой проломав городские улицы, прорвав несколько метров земли и бетона, свалившись в тоннеле здешнего метро. Крылья из жидкой тьмы растаяли, из черной оболочки выбрался Рыцарь Тьмы, выросший из ведьмы Ильзары, самый миниатюрный из девяти получившихся стальных чудищ, в своем внешнем облике повторяющий черты женской фигуры. Ее любимый посох по-прежнему у нее в руках, обволоченный Тьмой, преобразившийся вместе с ней, за ее спиной развивается черный плащ. Приблизившись к стене тоннеля метро, она ударила по ней своим посохом. От удара раздался звон похожий на колокольный, по стене разлетелась волна желтого света. "Они прозванивают подземные коммуникации. Пытаются установить местонахождение наших стратегических объектов", - прошло по связи из Центра Управления. Отправленная на разведку Ильзара в облике Рыцаря Тьмы ударами посоха по стенам распространяя желтые волны, растекающиеся с характерным звоном, перемещаясь по тоннелям метро в центральной части города, давала своему руководству, скрытому в черном облачном вихре увидеть все расположенное под землей. На ее перехват были отправлены два батальона солдат усиленных так называемыми стальными стражами - здешними роботами. Произведенные в СБК по заказу Армидеи биомеханоидные организмы были сделаны похожими на солдат в бронекостюмах из стали золотистого, разумеется, цвета, в высоту достигая четырех метров, на лицах под шлемами не имея ничего кроме глаз горящих красным цветом. Направляемые по связи из Центра Управления две группы перехвата пытались загнать Ильзару в ловушку. Но она, проломив люки, ведущие в подземелье, впустив в него оборотней, прикрывшись их волной, сама атаковала одну из групп. Сразившись со стальным стражем, оторвала ему голову, пока оборотни разобрались с солдатами. В это время бойцы второй группы, точно зная маршрут ее дальнейшего движения, устроили ей засаду. В подземном просторном техническом помещении взрывами обрушили на нее потолок, когда она вылезла из-под завала, ударили пятью точными выстрелами из наспех развернутого здешнего подобия гранатомета. Стальному стражу оставалось только подойти и отрубить этой прыткой твари башку. Опалившим подземелье огненным вихрем очередной Рыцарь Тьмы был уничтожен. Расправившиеся с Ильзарой бойцы вместе с сопровождающим их стальным великаном столкнулись с потоком оборотней распространившихся повсюду в здешних подземельях.

Все выходы из подземки были срочно заблокированы. Чтобы сдержать распространение тварей под землей по команде из Центра были подорваны и обвалены некоторые тоннели.

Еще три крылатых кокона под стрекотание молний и раскаты грома вырвались из вихря. Их целью был Центр Управления - четырехугольная стальная башня, на время боя возвысившаяся на тридцать метров на территории штаба военного флота вблизи гаваней, внутри которой находились видящие все координаторы осуществляющие управление обороной. По трем крылатым коконам били лучи местных средств противовоздушной обороны. Уклоняясь от смертоносных лучей, стальные крылатые капсулы пронеслись над городом и добрались до башни Центра. Башня, снабженная механизмом самозащиты, засияла рунами на четырех сторонах куполообразной крыши. На ее стенах засияли прожилки, по которым потекла энергия огненного цвета. Неожиданно для врага испустила из себя огненную волну, разметавшую приблизившихся крылатых тварей. Когда они попытались атаковать снова, последовала вторая волна более мощная. Стальной кокон одной из тварей смытых огненной волной повредился, черные крылья опалились, он рухнул на землю. По наводке из Центра на него тут же прицельно упало свыше десятка мин, с особой огненной начинкой. Очередной Рыцарь Тьмы был уничтожен, не сумев вырваться из своего поврежденного кокона. Жутким громогласным голосом, разнесшимся по городу из темного смерча, зависшего над ЦентрЦитаделью, двум оставшимся тварям было велено прекратить атаку и отступить. Два крылатых кокона уклоняясь от смертельных лучей, растворились в небесной темноте над Соленой Милей.

В бушующей внизу схватке солдаты под непрекращающимся артиллеристским шквалом, ценой сотен своих жизней пока сдерживали сектора обороны со второго по четвертый, затрудняя продвижение потока оборотней. Из темного вихря вылетел еще один крылатый кокон. Этот не отлетев и сотни метров, взмыл в небеса высоко, как только можно и стальным снарядом врезался в землю. Пробив собой толщу центральных подземелий Армидеи, вывалившись в какое-то техническое помещение, в котором гудели гигантские вентиляторы. Остатки его кокона, сильно поврежденного, обвалились с него без проблем. Это был Рыцарь Тьмы, возникший из мага Милста вместе с которым во время трансформации темнота обволокла собой его меч. Стальной монстр с громоздким черным мечом в руке через шахты вентиляции, проломив несколько стальных перегородок, ворвался в белый гладкий коридор в конце, которого имелась крепкая стальная дверь. Своим мечом, прорезав сталь, разломал замки, скрепляющие огромную дверь, руками раздвинув обе ее половины. Попав в просторное ярко освещенное круглое помещение. Вдоль стен все обвито переплетениями энерговен - местных проводов, по которым текла энергия Шини (местное электричество) питающая здесь все механизмы. В переплетениях энерговен как гирлянды на елке сияют различные датчики. В центре за высокой оградкой бьется гигантское стальное сердце. Под потолком в большом стеклянном контейнере, заполненном прозрачной жидкостью, находится огромный мозг. Живой биологический похожий на человеческий, только в несколько тысяч раз больше. От мозга к сердцу сверху вниз идут провода. Вся эта конструкция являлась механическим телом системы управления городом. Здесь и была заточена душа артэонки Армидеи, чей разум управлял мегаполисом все это время.

- Мне казалось сюда невозможно проникнуть... Знаешь жуткий монстр, признаться честно, своему освобождению я буду только рада, - раздался в помещении женский голос. Монстр из темной стали, в глазницах которого горел огонь, осмотрев помещение, издав безумный рев, двинулся к огромному сердцу. С механическими звуками у него на пути возникли два стальных стража. Разобравшись со стальными великанами получив серьезные повреждения, "истекая огнем" из ран, вернее трещин в темной стали Рыцарь Тьмы из мага Милста бросившись, пронзил огромное сердце своим мечом. В центральной части подземелий золотого города единовременно сработали сразу несколько бомб с начинкой "Черная Дыра". Покои Арми, все ее механическое тело, включая Рыцаря Тьмы, в ту же секунду затянуло в черную бездну. Из-за образовавшейся на глубине пустоты улицы города в центре резко просели. В радиусе больше километра от ЦентрЦитадели поверхность города и пласт подземных коммуникаций разрушились и их куски завертелись вихрем засасываемые в одну единую открывшуюся бездну. Затянув в себя все, что можно миниатюрная черная дыра сомкнулась. От центра города осталась одна большая дымящаяся яма глубиною почти в километр. ЦентрЦитадель и окружающая ее Лунная площадь оказались частью одной отдельной изолированной от остальных коммуникаций конструкции сумевшей устоять силе вакуума черной дыры. Здание ЦентрЦитадели и окружающая его площадь остались одиноко возвышаться на вершине своеобразной башни в центре гигантского дымящегося рва, которым стал центр города.

Самоуничтожение Арми стало катастрофой. Сразу из строя вышла вся система энергоснабжения, город погрузился в темноту. Все автоматизированные приводимые в действие волей Арми двери, люки были открыты. Отварились все ворота, соединяющие городские кварталы, на время обороны, изолирующие оборонительные сектора. Отварились также все врата в тройке внешних городских стен. Город открылся для врага. Тактика обороны была разрушена, начался хаос. Поток оборотней хлынул отовсюду на улицы обесточенного фактически лишенного души города. Обремененные приказом солдаты продолжают удерживать позиции. Твари вылезали из всех углов, потоками заходили с тыла, зажимали бойцов, перемалывали целые батальоны. Под контролем Центра Управления дома на улицах взлетали на воздух, погребая потоки оборотней под огнем и грудами камня, местами давая солдатам возможность передохнуть, вынести раненных, перегруппироваться. С Лунной площади венчающей башнеобразную конструкцию, которой стала Цитадель, продолжала работать артиллерия. Маг Крегер спокойно испустил Ледяной Взрыв, превратив несколько разрушенных кварталов в ледяное царство, а движущихся по ним оборотней в заледенелые фигурки. Из Центра поступил приказ отступать в Цитадель. Бойцы, неся потери, прикрываемые взрывами, разносящими в щепки поглощенные врагом улицы, двигались к тайным входам, разбросанным по городу, через которые по системе тоннелей можно было попасть в изолированную центральную башню. Следом за отступающими или перебитыми солдатами улицы взлетали на воздух, город больше чем на половину был погружен в руины, местами пылающие огнем.

Снова появились два крылатых кокона на время растворившиеся в ночных небесах. Снова атаковав Центр Управления. Практически все системы ПВО, как и большинство артиллеристских батарей размещенных в промышленной зоне вместе с этими кварталами затянуло в черную дыру. Энергии у беззащитной башни Центра хватило на одну только огненную волну, отпугнувшую крылатых тварей. Два Рыцаря Тьмы, ощущая свою безнаказанность, прямо в воздухе повыпрыгивав из своих коконов, громоздко приземлившись, принялись громить башню, разрывать стальное покрытие, прорываться через переплетение энерговен пытаясь добраться до капсул, в которых в состоянии сна находились тела нескольких артэонов своими разумами координирующих оборону города. Из разорванных энерговен, словно кровь сочился энергопроводящий гель. Дабы не доставлять врагу радости от собственного уничтожения, понимая, что это конец координаторы, по общей связи попросив прощение, приняли решение о самоуничтожении. Из земли вокруг вырвались потоки белой энергии, они за секунды размыли башню и двух громящих ее Рыцарей Тьмы. Слившиеся эти потоки единым ярким лучом ударили в небо. Для защитников города этот знак стал сообщением о том, что Центра Управления больше нет. Теперь даже подорвать улицу после отступления солдат будет некому, оборона фактически лишилась головы. Солдаты, умирая, продолжали собой сдерживать натиск оборотней. "Стоять! Стоять до последнего!" - на задымленных улицах слышались крики командиров. Медленно, но верно армия людей-волков продвигалась по городу, сметая все на своем пути.

Черный облачный вихрь над шпилем ЦентрЦитадели стал сбавлять обороты и постепенно рассеиваться. Составляющая его облачная масса, лютым мраком начала расползаться по небу. В рассеивающемся темном вихре стало видно его создателя - последнего Рыцаря Тьмы из мага Колтоса, единственного из девяти проклятых монстров наделенного крыльями. На своих крыльях спустившись вниз, стальной монстр напал на солдат держащих очередную улицу, раскидал их в разные стороны и быстро улетел. Он так и порхал над полем битвы, над всем горящим городом, молниеносно нападая на бойцов в разных местах, помогая оборотням продвигаться дальше. Наружу вылез огромный оборотень Рэвул. Хромая на одну переднюю лапу, рычанием отпугивая проносящихся мимо рядовых тварей, не позволяя им толкать себя, он двигался по руинам в сторону Цитадели. После столкновения с Мечом Света в бой особо не торопясь.

В дни мира это был огромный футбольный стадион, над главным входом в который красовалась надпись: "Золотая Арена". Отдельно стоящее здание с высокими стенами для размещения трибун являлось идеальной внутренней мини-крепостью. После прорыва оборотней в его подвале был открыт вход подземный тоннель, ведущий в Цитадель. Потоки раненных бойцов тянулись сюда со всех окрестностей. После того как оборотни прорвавшись потекли по окружающим улицам, задраив здешние ворота бойцы еще долго держали оборону со здешних стен поливая врага серебряными стрелами. Затем отступив в Цитадель, уйдя в подземный тоннель, завалив за собой вход.

Ортопс в своем великанском облике проламывая дома, прорывался по городским улицам, следом за потоком оборотней, желая столкнуться с солдатами, внести свою лепту в уничтожение Армидеи. Проломав очередную стену эта безумная тварь, случайно оказалась на "Золотой Арене", футбольное поле которой и частично трибуны были завалены телами людей, оставшимися от оборотней, с изредка попадающимися трупами артэонов в золотистой броне. Красный гигант замер на месте, будто поломанный. Простояв так минуту, беззвучно осыпался пеплом, в куче которого на земле уже сидел трясущийся, будто от холода хлипкий немощный Ортопс на безжизненном мертвом бледном лице которого замерла дикая усталость, изможденность. Поднявшись на ноги, оглядевшись по сторонам, он забыл обо всем, замер будто очарованный внеземной красотой. Под его ногами мягкая человеческая плоть, земля, под слоем которой пропитана кровью. Целое поле трупов окружает его. Запах, вернее вонь стоит просто отвратительная, но эта тварь видит во всем этом что-то прекрасное, нечто неописуемо привлекательное, от чего не оторваться. Наглядевшись на всю эту "красоту", надышавшись "ароматом" он решил ко всему этому "прикоснуться". Своей когтистой лапой пронзил одно из тел, вывернул наружу его внутренности, ощущая пьянящее безумное удовольствие. Копаясь в телах, весь обмазался в их крови. В итоге от переизбыткаэмоций его ноги подкосились, дойдя до пика своего наслаждения без сил он рухнул среди мертвых тел и сладостно стоная, устроился поудобней, будто в мягкой постели, закрыв глаза.

Тард одиноко сидел в каком-то темном небольшом помещении. Меч Света лежал на полу рядом с ним. К нему в этой битве относились как к дорогому оружию. После неудачи с уничтожением главного оборотня из Центра Управления велели отойти подальше от линии боевых действий, и посидеть подождать пока нужный враг снова не проявит себя. Теперь нет никакого Центра Управления, все уничтожено. Твари своим потоком снесли уже полгорода, за собой оставив огненные руины. Солдаты умирают один за другим. Оборона прорвана. И вот сейчас снаружи за решетчатым окном помещения, где он сидит, с бешеным рычанием проносятся оборотни. От грохота артиллерии бьющей где-то неподалеку дрожит потолок. Главный вопрос, мучающий его сейчас: "каким меня запомнят?". Соглашаясь, для истории стать здешним командующим он даже не задумался над тем, что эта оборона может быть провалена. И вот от такой вот славы ему становилось не по себе.

- И в такой час все, что тебя волнует это собственная слава? - раздался любимый нежный голос в его голове. Сковав оковами совести, она заставила его протрезветь.

- Простите ваше высочество, - посмотрев на себя со стороны, он опустился на колени, внутренне погрузившись в пучину раскаяния. Она возникла перед ним, подняла его голову, сжала свои любимые щечки, тепло улыбнулась. - Просто мне страшно, я не знаю что делать, - глядя своей богине в глаза, пробубнил он.

- Главное что ты все понимаешь, - поцеловав его в лоб, обжигая своими губами, прошептала она. - В тебе достаточно силы Тардик мой глупый, - ласково улыбаясь, пробудила в нем пятнадцатилетнего мальчишку с горящим сердцем. - Иди за моим светом, я помогу!

Подобрав Меч, который снова засиял в руках, он поднялся на ноги, крепко ее хохочущую прижав к себе, получив долгожданный сладкий ангельский поцелуй. Спустя пару минут дверь общественного центра, в одной из коморок которого прятался Тард, выломалась, разлетевшись в щепки, из нее вышел ледяной великан. Второй ледяной доспех получился уже более удачным. Существо внешне уже больше походило на человека. Имелась четкая круглая голова, полноценное сгибаемое туловище. На ледяных руках получилось по пять пальцев. Проносящиеся мимо оборотни тут же напали на него, но все что у них получалось, так это скрести когтями по ледяной броне.

Город был фактически потерян. Если бы не гигантский ров, образовавшийся вокруг Цитадели, оборотни уже бы хлынули на окружающую ее Лунную площадь. Отступая, бойцы самостоятельно активировали заложенные под дома бомбы, взрывая их, лишь бы хоть немного сдержать поток оборотней. Среди пылающего ада закрыв собой кучку потрепанных солдат, дав им возможность уйти, Тард в обличии ледяного великана сразился с главным оборотнем. Крепко схватив эту тварь, начав проламывать ею оставшиеся стены. И вот главный оборотень, после нескольких ударов ледяным кулаком, словно огромным молотом превращенный в мешок костей, лишился сознания. Тард взвалив его на плечо, за светом своего ангела отправился укромное место, чтобы там, в недосягаемости для потока рядовых тварей спокойно выйти из ледяного доспеха и прикончить их вожака Мечом Света. Неожиданно от мощного удара в спину он свалился с ног и распластался посреди улицы. Последний из Рыцарей Тьмы приземлился в нескольких метрах от него. Тард схватился с темной тварью. Не дав ему темным мечом пронзить свое истинное тело под слоем ледяной брони, повалив его на землю, нанеся несколько ударов ледяным кулаком, крепко схватил его за ногу и несколько раз врезал об землю. Когда темный монстр попытался улететь, подпрыгнув, ухватившись за него, надорвал ему одно из крыльев, заставив мерзко чудовищно запищать от боли. С горем пополам последний Рыцарь Тьмы улетел, а Тард в облике ледяного великана отправился по разрушенному городу искать оборотня, которого, разумеется, уже и след простыл.

Город, как известно, был запитан на местной волшебной энергии Шини придуманной магами этого мира в глубокой древности. Система городского энергоснабжения, проложенная под землей, на поверхности проступала Шинитрансформаторами - огромными конструкциями, состоящими из трансформаторных ядер, сверху накрытых изоляционными саркофагами. От высокой концентрации волшебной зеленой энергии испускаемое ею излучение, положительно влияющее на живую материю, проникало за пределы куполов саркофагов, образуя вокруг трансформаторов дикие неконтролируемо произрастающие городские парки. Преследуя оборотня, Тард оказался в одном из кварталов в северо-восточной части города, куда к удивлению ни в каком виде не добралась бойня, охватившая остальную, центральную часть Армидеи. Окружающая тишина этой ночью здесь казалась просто невозможной. Следуя за ангельским светом, Тард вышел к одному из стальных саркофагов Шинитрансформаторов. Оборотень скрылся в густых зарослях дикого парка окружающего его. Тард не останавливаясь, двинулся за ним следом.

- Это ловушка, - услышал он в голове голос своего ангела. - В плотном лесном массиве тебе в этой броне неповоротливому и громоздкому с ним прытким и быстрым, будет не справиться.

- Пускай. Пусть нападет на меня, а то бегать за ним, уже нет сил, - закованный в ледяной доспех, мысленно ответил он. Ему не терпелось покончить с главным оборотнем.

Ледяной великан, проламывая древесные заросли, двинулся через дикий парк, густо разросшийся в ласкающем излучении энергии Шини проникающей из саркофага. Оборотень, резко вылетев из-за деревьев, врезался в него всей своей тушей, завалив ледяного гиганта, а после исчез, дав спокойно подняться. Он так и нападал: вылетая из за деревьев, врезаясь со всей силы в ледяную броню. Тард чувствовал, как ему становится хуже, все труднее дается управление ледяным телом, которое, кстати, от ударов пошло трещинами. И вот изловчившись, он сумел поймать оборотня, схватить его своими ледяными лапами, принявшись сносить им деревья, стучать его об землю. Неожиданно за спиной Тарда раздался взрыв, отпустив оборотня который тут же уковылял, он оглянулся. От мощного взрыва часть парка, отделяющая его от городских улиц, пылала объятая огнем. Учитывая плотность здешних диких деревьев, огонь быстро распространялся. Еще один взрыв произошел сбоку. В небе раздалось мерзкое громкое шипение. Тард увидел знакомого последнего Рыцаря Тьмы на одном крыле с трудом, но все, же порхающего по воздуху. В лапе он сжимал кругленький небольшой шарик - огненную бомбу одну из тех, которыми подрывались дома при отступлении солдат. Две таких же он надо полагать уже скинул, зажав Тарда огнем с двух сторон. И вот сейчас хромая на одно крыло летел, чтобы сбросить последнюю бомбу, окончательно зажать Тарда в огненном полукольце. Тард бросился бежать вперед, мерзко пищащий крылатый монстр, перемещаясь по воздуху, оказавшись быстрее, сбросил бомбу, взрывом, огнем отрезав ему путь.

С трех сторон зажатый распространяющимся огнем, Тард вынужденно бросился к возвышающемуся саркофагу трансформатора. Выбежав на небольшую полянку под его стеной. Пламя быстро распространялось, зажимая его. Когда деревья окружающие полянку запылали, Тард прижался к стенке, но это не помогало - его ледяная броня потекла ручьями, от давящего со всех сторон жара ослабла, он чувствовал, что вот-вот потеряет контроль над ледяным доспехом. И тут вылетев из огня обгорелый местами до костей, дымящийся главный оборотень врезался в него со всей силы, буквально расплющив его обессиленного по стенке. Тард, зажатый губительным для него жаром огня, ничем не мог ответить. Монстр повторил эту процедуру еще пару раз, и ледяной доспех треснул, Тард утратив над ним контроль, оказался зажат в ледяной глыбе. Схватив, монстр потащил его за собой в огонь, забросив в самое пылающее пекло. Вынужденно Тард разрушил ледяную броню, выпрыгнув наружу, оказавшись в пылающем аду. Его растаявший лед частично затушил бушующее пламя, задыхаясь от дыма, он разглядел рядом небольшую лишенную деревьев полянку, немедля бросившись к ней. Оказавшись в стороне от огня, со всех сторон им зажатый он, зная, что оборотень где-то рядом попытался покрыть себя обычной ледяной броней, что было невозможно в нынешней температуре. Спасительный лед просто не хотел нарастать поверх стали его бронекостюма. И тут вылетев из огня, на него набросился оборотень. Схватив своей пастью, растрепав, он швырнул его в дерево. Тард под смятыми листами бронекостюма которого остались раны от острых зубов, находился в шаге от потери сознания.

Меч Света, который он сжимал в руке, засиял, своим светом заставив своего хозяина прийти в чувства. Уже знакомое сияние заставило приближающегося оборотня трусливо остановиться и заскулить как перепуганное животное. Попытавшись встать, Тард свалился без сил, Меч вывалился из его руки и потух. Монстр как хищник перед броском крадучись по кругу перед обессиленной, но еще опасной жертвой готовился к решающему броску. Тард лежа на обугленной земле из последних сил тянулся к Мечу. Помощь пришла оттуда, откуда ее совсем нельзя было ждать. Откуда-то со стороны городских улиц послышался грохот. Что-то огромное приближалось, снося собой обгоревшие деревья. Оборотень, позабыв про Тарда, когтями глубже впившись в землю, издав свой жуткий вопль, приготовился к столкновению с новым неизвестным врагом. Снося собой остатки деревьев, из обгорелых зарослей вылетел Ортопс в своем великанском обличии. Облаченный в листы своей наспинной брони, стеклянный гигант просто снес оборотня собой. Завязалась драка двух чудовищ. У Тарда появилось время прийти в себя. Достав из поясной аптечки местный нашатырь, он быстро вернул себе трезвое сознание. Затем вогнал в шею ампулу обезболивающего и следом волшебного зелья придавшего тонус, который поможет на пару часов позабыть о бессилии и частично боли.

Оборотню пришлось не сладко. Схватив, Ортопс принялся швырять его в разные стороны, вместе с ним скрывшись за деревьями. До Тарда доносились звуки ударов чего-то тяжелого о землю, треск ломающихся деревьев и дикие крики первородного оборотня, которого Ортопс в обличие стеклянного гиганта рвал на куски. В итоге приложив максимум усилий, великан Ортопса оторвал оборотню голову, оставив на земле дергаться бессмысленное тело. "Вот так отлично. А теперь иди к Мечу Света", - из красного непонятного чудища слышался голос Ортопса.

Навстречу своему спасителю из горелых зарослей с сияющим Мечом в руках вышел восстановивший силы Тард. Красный гигант остановился, увидев враждебное для всех тварей Тьмы сияние волшебного лезвия. Тард узнав Ортопса замер, ожидая от него действий. Стеклянный гигант будто испугался и попятился назад. "Нет, остановись! Мы должны сделать это!" - слышался из него крик Ортопса. Но гигант не послушав голоса своего истинного "я" бросился бежать. Не пробежав и десяти метров, свалился на землю. "Остановись! Вернись обратно!" - звучал из него недовольный крик Ортопса. Внутри великана шла какая-то борьба, его голова затряслась, бронированные зрачки задергались. Подскочив, он бросился вперед и, снося собой сгоревшие стволы, со всей силы врезался в стальную стену саркофага Шинитрансформатора. Гигант несколько раз врезался в стену, изрядно помяв ее. Не прекращая слышался крик Ортопса: "Остановись! Успокойся!". В итоге он замер, как отключенная машина, а после его стеклянная броня начала испаряться красным паром, опадать испаряющимися лоскутами. В итоге осыпавшись пеплом.

Плохо понимая, что происходит по выгоревшим дебрям Тард вышел к стальной стене саркофага. От Ортопса осталась только куча пепла, в то время как тело оборотня, с оторванной головой дергаясь в конвульсии, валялось где-то там за дымящимися стволами метрах в десяти. Осознав возможность выполнить свою миссию, раз и навсегда прикончив оборотня, он двинулся к нему, позабыв про своего спасителя. Меч в его руке засиял ярко как никогда, будто почувствовав внутреннее ликование своего обладателя.

- Постой, - уже в паре метров от оборотня Тарда остановил раздавшийся за спиной тяжелый срывающийся хрипом голос Ортопса. Выбравшись из кучи пепла, в которую обратился его гигант, он, тяжело дыша, не сводил с Тарда своего измученного взгляда. - Тебе не кажется, что это славное лезвие сначала должно пронзить меня?

- Репетировал этот момент? - улыбнулся Тард.

- Было немного.

- Что это вдруг с тобой?

- А когда еще представится такая возможность? Странно все-таки все в нас устроено. Вроде жизнь кошмар, но покидать ее еще кошмарнее. Страшно до ужаса, и какая-то часть меня, не хочет этого. Но в целом я не могу не понимать того как мне это нужно, просто необходимо. - Придавшись болезненным воспоминанием Ортопс закатил глаза. - И не будет мне спасения, только если все разом не оборвать.

- И в чем подвох?

- Мы с тобой оба не можем нормально смотреть на этот мир, - он указал на бельмо на своем глазу. - Нет в этом никаких подвохов. Подняв руки, я медленно к тебе подойду, - Ортопс преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, борясь с собой, подошел к Тарду и опустился перед ним на колени. - Только быстрее, пока я не передумал, - говорил он, удерживая свою руку, будто боясь, что она неконтролируемо сорвется и вцепится в Тарда. - Не обезглавливай, бей в грудину, - постучав по тому месту, откуда вырывается его гигант, пояснил Ортопс. Его лицо застыло в страдальческой гримасе, не хватало только слез. - Давай!

- Как скажешь, - Тард пронзил его грудь сияющим лезвием. Сразу же толчком невиданной энергии оказавшись отброшенным метров на десять куда-то в сторону. Меч, оставшийся в Ортопсе, сияя ярко, испустил ослепляющий белый свет озаривший все вокруг. Ортопс вскричал от боли. Но внезапно из его тела в ответ, вьющимся облаком затмевая свет, вылетело нечто темное издающее жуткие звуки. Тьма и чистый яркий свет вступили в противостояние, пытаясь друг друга задавить. Произошел мощный выплеск невиданной энергии. Сначала яркая все озарившая вспышка, затем охваченный битвой город и его окрестности сотрясло мощное землетрясение. Тард, находящийся в считанных метрах от эпицентра потерял сознание. Летая в своих снах ненадолго, на считанные мгновения он пришел в себя. Мельком, буквально краем глаза увидел уходящий в небо поток закручивающегося вихрем пламени в том месте, где сидел Ортопс. Это казалось чем-то бессмысленным, галлюцинацией, но откуда-то слышался плач. Он четко расслышал по-детски горький жалобный плач, будто где-то рядом рыдал какой-то мальчишка. Затем снова отключился.

Полностью придя в себя, сумев сесть, вспомнить, кто он и где Тард огляделся. Вокруг обгоревшие деревья, стена саркофага Шинитрансформатора. В том месте, где на коленях сидел пронзенный Мечом Света Ортопс осталась только небольшая дымящаяся воронка. "Меч Света!" - будто электричеством протрясло Тарда. Резко подскочив отчего, едва снова не упав, он, шатаясь как пьяный, бросился искать бесценный вверенный артефакт. Недалеко от дымящейся воронки, оставшейся от Ортопса, нашел одну лишь только его рукоять. Лезвие расплавилось, теперь это был просто обломок, бессмысленный кусок железа. Тард не мог поверить в то, что видит. Лишенная лезвия рукоять затряслась в его руках. "Нет. Этого не может быть!" - вскричал он от собственной беспомощности и только начав проклинать себя, услышал рядом какой-то звук. Что-то зашевелилось в обгоревших дебрях неподалеку. Это оборотень. Тварь, лишенная головы наспех обзавелась новой, еще полностью не сформировавшейся. Все, что успело нарасти так это неполный череп, мозг, сухожилия, мышцы и зубастая челюсть. Кожа отсутствовала, как и глаза. Издавая жуткие стоны, монстр поднялся с земли. Тард находящийся от него в паре десятков метров, замер, не зная, что делать. Меч Света утрачен, как и надежда на победу. Сил для новой бессмысленной схватки просто нет. Глубоко вздохнув, он сдался, готовясь к самому страшному. "Тард!" - вдруг услышав голос ангела в голове. За доли секунды в его сознании пронесся план того как остановить монстра.

- Вы думаете, сработает? - мысленно спросил он.

- Верь мне.

- А как же Меч Света?

- Его больше нет. Мне жаль.

- Нет, этого не может быть, - не хотел верить он.

- Пошевеливайся! - привела она его в чувства.

Тихо так чтобы не услышал лишенный глаз враг Тард, подкрался к двери, имеющейся в стене саркофага Шинитрансформатора, ведущей внутрь его громоздкой конструкции. Система управления городом "Арми" уничтожена, механизм открытия двери обесточен. Тихо и осторожно открыв небольшой люк в стене, он обнаружил источник аварийного питания - круглую пластину с нанесенным волшебным символом. Приложил к ней руку, и вытягиваемой из тела энергией своей души наполнил систему, зарядив ее. Дверь отварилась, он забежал внутрь, чудовище с диким ревом бросилось на раздавшийся вследствие открытия звук. Сорвав рычаг аварийного закрытия, захлопнул дверь у преследователя перед носом. Понесся вперед по узкому коридору, слыша грохот сминаемой сильными ударами двери за спиной.

Тард оказался внутри саркофага. Под стальной коробкой раскинулось огромное просторное помещение. Потолок обвит энерговенами, лампами, прожекторами из которых горят лишь единицы. По краю у стены идут ряды каких-то устройств похожих на железные контейнеры, между собой соединенных переплетениями энерговен. За рядами контейнеров в центре своеобразный колодец диаметром около тридцати метров, глубоко уходящий под землю. В центре, которого на стальном стержне возвышается трансформаторное ядро - сердце всей конструкции, больших размеров стальная сфера в обычное время, когда город жил обвитая зелеными потоками энергии Шини, сейчас беззвучно безжизненно замершая, остывшая. В тишине и полумраке между ядром и стенами еще проскакивают зелеными молниями остатки энергии. На стороне противоположной входу на высокой эстакаде под потолком видна рубка оператора, откуда в мирное время осуществлялся контроль над ядром. Бегом, бросившись к рубке, он, услышал за спиной грохот вылетевшей наружной двери выломанной монстром.

Чудовище по коридору вбежало в помещение трансформатора и понеслось между рядами похожих на контейнеры устройств. Тард вылетев из-за угла, рубанул его по ноге, заставив, покатившись кубарем, врезаться в стоящий впереди контейнер. Отбиваясь от чудовища, по лестнице поднявшись к рубке, вбежав внутрь нее, он снова отгородился дверью захлопнувшейся в последний момент. Чудовище принялось сминать очередную дверь, взрезаясь в нее всей своей тушей. Узкая рубка управления внутри имела несколько панелей с пластинами с нанесенными волшебными рунами, большие окна на всю стену, выходящие на ядро трансформатора. Тард поторапливаемый долбящимся в дверь чудищем судорожно отыскал люк с аварийным источником питания, приложив ладонь к его пластине. Сигнальная руна засияла, у обесточенной системы появилась энергия, чтобы запуститься. Ангел, сопровождающий его, подсветил рычаги и пластины с рунами, которые нужно сдернуть и коснуться, чтобы привести трансформатор в действие.

Резервные потоки зеленой энергии Шини снова обвили собой огромное трансформаторное ядро. Тард увеличил мощность, ядро загудело, озарив темное помещение саркофага своим сиянием, став подобным миниатюрному зеленому солнцу. Начав искрить зелеными молниями, которые пронзали своими разрядами все помещение трансформатора. Безвредная для живых волшебная энергия принялась опалять, сжигать мертвую проклятую материю. Монстр за дверью заорал и, судя по звуку надо полагать, свалился с лестницы.

Ядро раскалилось до предела, сияя не хуже солнца. Снаружи вне рубки все помещение саркофага было "наэлектризовано" зеленой энергией. Зеленые молнии растягивались от стены до ядра. Тард уже собирался выйти наружу и в потоках энергии безвредной для него найти поджаренного монстра и оттащить его обездвиженную тушу в центральный колодец трансформатора. Как вдруг все разом погасло. Волшебная зеленая энергия перестала обволакивать ядро, оно быстро остыло. "Сработала система предохранителей. Ядро опасно перегрелось. Для того чтобы все запустить снова в нынешних условиях нужно вручную отключить главный предохранитель который находится у входа, по ту сторону зала трансформатора", - Тард услышал в голове голос своего ангела.

- Ну офигеть! - не выдержал он. - Как всегда блин.

Помятая дверь рубки медленно отварилась. В просторном темном зале трансформатора повсюду проскакивали зеленые молнии, своим стрекотанием нарушая тишину. Покрыв себя ледяной броней, вооружившись оставшимся серебряным мечом, лезвие которого покрылось инеем, Тард осторожно спускался по лестнице. В нос ударил запах горелой шерсти. Волшебная энергия опалила чудище все равно, что мощный разряд электричества. Куда оно уползло, оставалось только гадать.

Тарду пришлось снова схватиться с чудищем. С трудом отбившись от него, он все же сдернул нужный рычаг, запустив ядро, самое главное, не дав твари после этого сбежать. В потоках окутавшей все вокруг зеленой энергии монстра сжигало заживо изнутри. Он потерял сознание, его тело, грохнувшись на пол, задымилось, стало покрываться язвами от ожогов. Тард окутанный потоками зеленой энергии впервые испытывал эти странные ощущения. По коже что-то вилось, слегка пощипывая, где-то глубоко внутри с биением сердца ощущалось что-то постороннее, наполняющее тело собой. Конечно, было немного неприятно, когда энергия Шини пронизывала тело, но ничего болезненного в этом не было. "Ваше высочество. Мой ангел! Прошу дайте мне силы!" - крикнул он и, схватив за лапу тушу монстра поволок его к колодцу окружающему трансформаторное ядро. Эта техническая конструкция, изолированная от остальных коммуникаций на десятки метров уходила под землю, под улицы города. Имела стальные гладкие стены, по которым не выбраться. Выбиваясь из сил, в потоках зеленой энергии он тащил чудище волоком по полу.

Все лампы в помещении усилившие свой свет, вдруг резко сменили свой цвет на красный аварийный. Здесь должна была последовать речь Арми: "Ядро критически перегрето. Имеет место опасность взрыва вследствие распада. Всему персоналу перезагрузить систему, остановить ядро или незамедлительно покинуть помещение саркофага". Но вместо этого только аварийный красный свет и загоревшиеся таблички с надписью "Опасность". Саркофаг затрясло, ядро с чудовищным жужжанием стало разрастаться. От пронизывающих все вокруг потоков Шини темная сталь помещения налилась зеленым свечением. Тело монстра, пронзаемое зарядами губительной для него энергии, воспламенилось. Даже у Тарда закружилась голова. Выбиваясь из сил, едва держась на ногах, в жуткой спешке он дотащил чудище, швырнув его в колодец. Горящая туша монстра растворилась в темной глубине, а Тард что есть силы, бросился бежать.

Выбежал из саркофага, пронесся через воронку, оставшуюся от Ортопса, ногой задев рукоять, оставшуюся от драгоценного Меча, со звоном обычного металла отскочившую в сторону. Пролетев через сожженный парк, выбежал на городские улицы и бросился дальше. За его спиной сначала все озарила зеленая вспышка, раздался громкий хлопок, затем последовал мощный взрыв. Его накрыло взрывной волной. Куски обшивки саркофага, разбросанные взрывом падали повсюду, собой проламывая дома.

Тард поднялся на ноги. За его спиной разрушенная конструкция гигантского трансформатора горела ярким пламенем, испуская клубы дыма с проскакивающими зелеными молниями Шини. Сброшенный на дно глубокого колодца монстр теперь еще и погребен под тоннами стали и бетона. Ему не выбраться, план, придуманный для него его ангелом, сработал. Не успел он обрадоваться своей победе, как увидел нескольких оборотней пронесшихся в переулке впереди. Попытался спрятаться, скрыться за углом дома, но твари привлеченные взрывом быстро учуяли его запах. Покрыв себя ледяной броней, он сам бросился на них, но одна из тварей издала протяжный вой, позвав остальных своих дружков лазающих в округе. И вот по улице на него несся уже поток рычащих людей-волков. Навалившись массой, они завалили его на землю и, не давая встать, вцеплялись в тело, пытаясь прокусить броню. Последовало странное, но до ужаса знакомое ощущение. Затем тишина, пытающиеся порвать его на куски оборотни просто замерли. Все от того что по улице пронеслась волна ледяного взрыва, подарившая ему незначительное странное ощущение. В то время как все вокруг замерло покрытое льдом, промерзшие насквозь оборотни превратились в ледяные фигурки. В тишине с неба посыпались снежинки. Мечом, разломав ледяные фигурки окруживших оборотней, он поднялся на ноги.

- Знаю, знаю. Не благодари, - стуча своим посохом, к нему по ледяной улице, обходя заледенелых оборотней, шел отец. Издевательски улыбаясь.

- Так и продолжаешь следить за мной? Все не можешь успокоиться! - в шутку с серьезным лицом сказал Тард.

- Мне сказали, где ты будешь находиться. Что будешь в опасности, и попросили помочь...

- Видел ее высочество?

- Нет. Как обычно только долбаный свет и голос в башке.

- Спасибо тебе... За то, что спас меня.

- Ладно нет времени болтать. Нужно валить отсюда. Все! Оборона прорвана. Полное отступление. "Встряска". Город скоро взлетит на воздух. Нам еще нужно добраться до тайного прохода...

- "Встряска"! Господи! Нужно сказать им, чтобы они не взрывали этот квартал. Там на дне колодца в трансформаторе лежит главный оборотень...

- Ты что не убил его?!

- Я это... я Меч Света потерял. Да! ДА! Знаю! Я дебил.

- Нет, ты супер дебил! Тард ты что совсем?!

- Меч Света расплавился при столкновении с равной Тьмой, - задумался Тард. - Там появился этот Ортопс. Он помог мне одолеть оборотня и попросил убить его первым. Я подумал: "А что такого то?". Пронзил его мечом, дальше потерял сознание...

- Ну, ты и... не хочу оскорблять тебя, когда ты действительно виноват.

- Когда я пришел в себя, от Ортопса осталась только воронка, а от Меча только рукоять. Я придурок, знаю, я всех подвел, - расстроено сел на землю Тард спиной упершись о заледенелого оборотня.

- Ты тоже нашел, кому верить, с кем связываться. С Ортопсом! Значит это была последняя пакость этой твари. Надеюсь последняя. Так Ортопс то хотя бы уничтожен?

- Да... - как-то неуверенно ответил Тард. - Никуда я с тобой не пойду. Как я буду смотреть в глаза армидейцам, всему миру? Я потерял Меч, я... блин, не описать какой я дебил. Ведь был же в шаге от того чтобы зарубить оборотня. Но как обычно сглупил. Это же надо! Ай! В задницу все это...

- Да брось! Сглупил, но сделал все что мог. Это главное. Не забывай, ведь мы работаем бесплатно! Максимум того что получаем так это благодарность, как полные придурки. Похвалят тебя в этот раз меньше чем обычно, да и к черту! - сказал Крегер, протянув руку Тарду, подняв его с земли. - Монстр не вырвется?

- План был придуман ее высочеством. Теперь уже нашим с тобой ангелом.

- Значит, не вырвется. Моральный дух защитников на нуле. Твое появление единственное, что способно помочь этой обороне хотя бы погибнуть достойно. Просто скажи, что убил монстра. Неважно как оно на самом деле. Главное чтобы солдаты в это поверили, чтобы у них появилась надежда, желание биться до конца. Пойдем, у нас мало времени.

- Знаешь отец, а ты оказывается не такой придурок, каким я тебя считал. Серьезно.

- Похвала. В мой адрес?!

- Поддержать ты умеешь. И пофиг что не искренне, и пофиг что на самом деле делаешь все это для себя, ведь без меня тебе конец. Но мне помогло.

- Какой козел!

Следом за отцом по заледеневшей улице обходя бездвижно замершие ледяные изваяния из оборотней, Тард двинулся к тайному ходу, который должен привести их в Цитадель.

В зале на вершине ЦентрЦитадели, где был разбит командный центр, по сигналу Касмия все генералы встали из-за стола, готовясь к битве стали подтягивать на себе броню и снаряжение, одевать шлемы. Двинувшись вниз по коридорам обесточенной армидейской высотки. Защитники города, прибывая в Цитадель стали выдвигаться на Лунную площадь, готовиться к удержанию последнего рубежа обороны. Все потрепанные, уже прошедшие через битву, чудом выжившие. Те, кому было отказано в госпитализации. Некоторые держались на ногах только благодаря всяким волшебным инъекциям. Образовавшуюся башню посреди гигантского рва (ЦентрЦитадель окружающую ее площадь и вскрывшуюся подземную часть их конструкции) нужно было удержать любой ценой. Часть артиллеристских систем развернутых на Лунной площади отправились в теперь окружающий ее ров. Бойцы растянулись по ее краям, приготовившись к обороне.

Нахирону было чем заняться в разрушаемой Армидее. Он рубил оборотней тысячами, помогал бойцам, отвлекая врага на себя, давая им уйти. И вот сейчас с небольшим отрядом выживших бойцов дойдя до тайного входа, ведущего в Цитадель он вдруг замер. Сделав все возможное, внеся значимый вклад в оборону, упокоив тысячи тварей, достижения основной цели - защитить Армидею, приблизить не смог. Теперь все зависло на волоске. Двинуться дальше, в Цитадель, а зачем? Город обращен в руины, перспективы победы минимальны. Ведь он имеет дело с артэонами а не с людьми, до последнего цепляющимися за жизнь. Согласно одной из основных инструкций регламентирующих здешнюю оборону если потери армии критичны, враг занимает город, на его уничтожение нет сил и возврат к нормальной жизни невозможен то на коллективное обсуждение выносится вопрос о необходимости всеобщего самоуничтожения. Спящие в акрополе гражданские неженки будут решать жить дальше или нет. И если учесть что эти "разумные" существа лучше погибнут, чем дадут злу вторгнуться в свой мир, причинить себе боль, то решение, к которому они придут, очевидно. Как можно победить засев на вершине башни Цитадели, и держа там оборону, Нахирон просто не понимал. В итоге по решению принятому коллегиально остатки Армидеи скорее всего просто разлетятся огромным взрывом. Для него двинуться в Цитадель, шагнуть в подземный тоннель следом за бойцами, многим из которых он спас жизнь было все равно, что купить билет в один конец. Выбрать глупую и крайне бессмысленную смерть. "Идем. Чего встал? - окрикнул его один из офицеров. - Все "Встряска". Город скоро взлетит на воздух. Здесь нечего делать".

Всех выживших из числа союзников пришедших помочь в обороне, свое отвоевавших, по подземным тоннелям довели до золотых гаваней, где усадили в специально подготовленные корабли. Военное командование в лице нескольких генералов выразило им благодарность. Разумеется, не все хотели уплывать, особенно Колты. Люди-псы рвались биться дальше, не желая бежать подобно трусам. Армидейским генералам пришлось вразумлять, уговаривать их. "Возможно, вопреки нашим стараниям в итоге все взлетит на воздух. Наш город уничтожен, от армии почти ничего не осталось, разумно нам больше незачем жить. Гражданское население разделит боль солдат, и мы все отправимся в иной мир. А вам такая участь ни к чему, так что уплывайте. Оставьте нас с нашими монстрами! Ступайте с миром друзья, спасибо вам за все", - глядя на безумных потрепанных в бою Колтов, спокойно разъяснил армидейский генерал. Два корабля отчалили, увезя кучку артэонов из Срединных земель, такую же кучку Людей Ворона и пару десятков людей-псов.

- Твари растянуты по территории города. Снаружи не осталось никого? ... Все внутри. Понятно. Даю разрешение на активацию "Встряски", - прижимая шлем с ободом связи внутри плотнее к виску дал команду Касмий. Как и остальные высшие генералы стоящий на Лунной площади, за спинами солдат.

В полной тишине абсолютно беззвучно во всех концах города в небо взлетели небольшие цилиндрические объекты, золотистого цвета, похожие на ракеты в ширину около трех метров, вращаясь вокруг своей оси, медленно поднимающиеся вверх. На расстоянии в полусотню метров, их вращение остановилось, замерев, они детонировали, испустив яркие вспышки света. Из множества ярких вспышек над городом во всех его концах возникли черные сферы, жуткие, пугающие, источающие холод. Множество миниатюрных черных дыр, открывшихся в пространстве стали все в себя засасывать, начав с окружающего воздуха. Следом заложенные под городскими улицами взрывные устройства проекта "Встряска" детонировали таким образом, что все содержимое наземной части города одним мощным взрывом, было подброшено в воздух на несколько метров. Черные дыры поглотили в себя весь камень, потоки огня и мусор в который взрывами были превращены подброшенные вверх городские улицы. Вместе с миллионами оборотней находящихся на них. Все в себя засосав черные сферы, захлопнулись, испустив взрывные волны. Город был буквально стерт. Осталась только тройка внешних стен и ЦентрЦитадель башней возвышающаяся в центре теперь окруженная рвом, обнаженные подземные коммуникации, местами остатки домов, межквартальных стен.

Бойцы на площади замерли, надеясь на победу. Принесение города в жертву должно было уничтожить оставшегося врага. Но нет, обезвоженные армидейские осколки огласил безумный волчий вой. Множество тварей находились в подземных коммуникациях, тоннелях метро, сейчас вылезая наружу, да и не всех их на поверхности затянуло в бездну. "Встряска" уничтожила миллионы оборотней разом, но среди оставшихся руин уцелели еще сотни тысяч представителей волчьего легиона. Не заставив себя долго ждать, они со всех сторон заполонили ров окружающий Цитадель. Наваливаясь живой кучей, вытягиваясь в черные щупальца из своих тел, когтями цепляясь в камень, карабкаясь самостоятельно, они потянулись к краям Лунной площади. Заработала оставшаяся артиллерия - несколько десятков установок у здания Цитадели принялись бить по тварям, скопившимся на дне окружающего рва. Бойцы, растянувшиеся вдоль края площади, принялись отбивать атаки карабкающихся тварей, закалывая их копьями, рубя мечами, сбрасывая вниз. Твари или старались запрыгнуть или чаще всего просто хватали крайних бойцов, вместе с ними сваливаясь вниз. Из числа генералов на Лунной площади стоящих за спинами солдат только командир морской пехоты громила Майк сразу ринулся в бой. Сжав в руке гранату, спрыгнув вниз и, повиснув на живом щупальце из оборотней, подорвал его, "осыпав" вниз тысячи тварей, хоть ненадолго их задержав. Теперь оставалось только держаться, надеяться на протянутую руку помощи от СБК. Мрак над головами рассеялся, сияющие этой ночью небеса подсветили происходящее внизу. Оборона непонятно как, но все еще продолжалась.


Возможно живя последние мгновения, друзья Рурхана, погруженные в мир контролируемых снов Инфосреды решили собраться вместе в последний раз. Во сне у Кристины, от которой и исходила инициатива всего этого мероприятия. Фиалка в своем виртуальном образе богини природы возникла из ниоткуда. Непривычно для себя оказавшись на родной улице перед своим домом. Окружающий город, погруженный в ночную тишину, дремал под светом фонарей. Ее это удивило. После готических замков среди пустынь обычно свойственных фантазиям Кристины нынешнее оформление ее частички Инфосреды было крайне необычным. Селина решила перевоплотиться под стать окружению. Одетое на ней платье из цветущих стеблей обернулось ее обычным цветастым сарафаном из реальности, волосы стали природно-черными только у рядка окропленными сиреневым. Выглядящая как обычно, она вошла в родной подъезд. Внутри все, включая запах, было дотошно до мелочей скопировано с реальности. Только почему-то на квартирах не было табличек с номерами. Поднявшись на родную лестничную площадку, увидев номер только на двери своей квартиры, постучалась в нее. Дверь открылась сама собой. Кристина, одетая в свои обычные темные длинные одежды, улыбаясь, приглашала ее войти. Ее виртуальный облик был лишен следов или упоминаний беременности, она просто проигнорировала это как нечто ненужное или уже бессмысленное.

- Привет хулиганка! - обняла ее Кристина.

- Привет. Почему именно моя квартира? - хлопая глазками, спрашивала Фиалка.

- Хотелось, чтобы все было как обычно. Ведь "там" мы всегда собирались у тебя.

- Почему ты так изменила свое (виртуальное) пространство? - стоя у порога Селина, сразу заваливала вопросами.

- Последние мгновения мы должны провести в теплой родной домашней атмосфере. Давай уже проходи!

В виртуальной версии гостиной Фиалки, в идеале воспроизводящей оригинал в центре мягкий уголок диваном и тремя креслами зажавший маленький столик, на котором горели свечи. На диване при свете свечей сидели облаченная в белое Алекса и серый неприметный обнимающий свою прекрасную богиню Хьюго. При виде подружки они расплылись в улыбках. Расцеловавшись с друзьями Селина села в одно из кресел, напротив Кристины.

- А ты малышка, почему не со своими мамами? - спросила Алекса.

- Они не хотят никаких "последних мгновений". Говорят, что если что, то хотят уйти резко и внезапно. Как настигает естественная смерть.

- Та же фигня, - согласилась Алекса.

- Как и у всех нас, - добавил Хьюго. - Быть может и нам следовало разделить мудрость наших предков. Также вести себя так будто ничего страшного не происходит?

- Да ну, - недовольно сморщилась Алекса. - Когда все к чертям разрушается глупо делать вид, что типа ничего плохого не происходит. Лично я рада тому, что увидела вас.

- Я тоже! - воскликнула, с улыбкой глядя на друзей Селина, чем заставила всех улыбнуться тоже.

Кристина, пьющая вино налила Селине ее газировки в красивый бокал для вина как та любила. В мрачный час в ожидании смерти все задумались о чем-то своем, нависла пауза напряженной тишины.

- Жаль что мы тут не все. Жаль, что нет Рурханчика, - тяжело вздохнув, пролепетала Селина.

- И Джейсона, - шмыгнула носом Кристина.

- Тогда уже всех наших родных, - добавила Алекса взглядом зависшая в одной точке.

- И Шатуни и Джерри и... - сама остановилась Селина.

- Ладно. Как существа способные смотреть на мир разумно без эмоций мы всегда видели неизбежную погибель. Вся наша жизнь дорога к ней... попытка пройти эту дорогу правильно. Это естественно, хотя все равно страшно и никакой разумностью этот страх не прикрыть, - рассуждала Кристина.

- Все так безнадежно? - спросила Алекса ласкаемая Хьюго.

- Да, моя ничем не интересующаяся блондиночка! - улыбнулась Кристина.

- Самостоятельно ничем не интересующаяся! - заранее сощурившись, поправил Хьюго, за что получил от любимой щелчок по носу кончиком пальца.

- Вынесение вопроса о самоуничтожении на общее обсуждение думаю, является делом времени. От армии почти ничего не осталось, город стерт. Нас этот мир буквально выдавил из себя.

- А как же Джейсон? - от переживания прикрыла рот рукой Алекса.

- Он ранен. Но жив. Наверное, находится в госпитале где-то в Цитадели, - отвернувшись, Кристина заморгала, пытаясь разбрызгать слезы. - Все бы отдала лишь бы увидеть его последний раз...

- А нам как... Придется самоотключаться... самоликвидироваться... Всем по отдельности, возвращаясь в свое сознание? Поступит команда или как? - осторожно чтобы не напугать малышку Селину поинтересовался Хьюго.

- Вообще-то я думала этот вопрос последует от Селины! - вытерев глаза, улыбнулась Кристина. - Нет. При полной самоликвидации, по решению принятому большинством из нас, наши тела обратятся пеплом в реальности, как и то зло, что атаковало нас. Мы уйдем, их унеся с собой. Все оборвется в один миг. И всей этой истории конец. Ой! Селиночка прости.

- Да ладно! Что я ничего, не понимаю что ли! - улыбкой Селина пыталась смягчить тяжесть на душе Кристины. - А если мы умрем все вместе, значит, вместе уйдем на тот свет, там может, еще увидимся?

- Нет малышка, - успокаивающе, с улыбкой Кристина смотрела в глаза маленькой подруге. - Наши души это уже не мы. Ты это тонкая прослойка чувств, эмоций, всего живого поверх холодного ядра - разума - души. Туда мы уйдем холодным обезличенным разумом. Глядя на мир не глазами, не слыша звуков, запахов, не чувствуя биения сердца, ничего живого... Мы это только то что здесь и сейчас.

- Как-то странно. Напрягает не сама смерть, а нежелание покидать жизнь. Ведь столько всего было. Куда же теперь все это? - поделилась чем-то своим Алекса.

- И как так получилось... - неожиданно заговорил Хьюго. - Мы виноваты в том, что были счастливы в этом мире? За что все это я просто не понимаю. Не... не могу уложить в голове, - Девчонки дослушали его, просто дали выговориться. Даже Селина сейчас не перебила своего "глупого Плюшку". Алекса приласкала его, прижавшись покрепче.

- Что это такое было? - переглянувшись с Селиной, заулыбавшись, Кристина отреагировала на слова своего глупого Хьюго. - Хьюи я чувствую какой-то гнев, обиду в твоих словах. Перестань малыш. Селиночка скажи, какой этот мир?

- Прекрасный и... веселый! - улыбнулась малышка.

- Ненужно никакого гнева, только не в конце, - позабавившись Селиной, Кристина снова вернулась к Хьюго. - Нужно уходить с легкой душой, все этому миру прощая. Вспомни, сколько всего прекрасного у нас было. Сколько радостных счастливых дней. Вспомни наш первый секс! - рассмеялась Кристина. - Ладно, не первый... Третий? Третий был нормальный! Его вспомни!

- Вспомни нашу ночь на озере! - заерзала в кресле Селина.

- Какую именно?! - заулыбался Хьюго. Девчонки его все-таки развеселили.

- Про наши ночи мой маленький беззащитный Плюшик я молчу, - прошептала ему на ухо Алекса.

- Сколько улыбок, счастья, счастливых дней. Нужно помнить лишь прекрасное. Все плохое на то и плохое, чтобы быть забытым. Не надо гнева и сожалений, все это было важным в процессе жизни. Сейчас в конце ничего не имеет значения, - подытожила Кристина.

Нависла такая тяжелая, невыносимая в нынешней атмосфере тишина. Немного развеселившись, все снова помрачнели.

- Придайтесь эмоциям в последний раз, - глядя в сторону, сказала Кристина, пока по ее щеке текла слеза. Алекса и Хьюго поцеловались.

- Жаль, что так все получилось. Мне нравилось быть Фиалкой, - наверное, впервые серьезным тоном говорила Селина.

- Ничего не изменить, остается только смириться, - Кристина.

- Как сделаем? Возьмемся за руки? - Алекса.

- Да. Давайте возьмемся. Все вместе дружно, как и шли по этой жизни, - сказала Кристина, протянув руку сидящей рядом на диване Алексе. Стоящий посередине столик исчез, все происходило во сне, он просто растворился, кресла и диван сдвинулись ближе, друзья взялись за руки. "Прощайте малыши", - сказала напоследок Кристина. Ее "малыши" ничего не ответили, потому как они, в особенности Фиалка, разумеется, наполнились страхом в последний момент, но этот страх должен стать последним в их жизни. Все они, закрыв глаза,погрузились в себя, в самую глубину, там, в полной тишине в силу способности присущей им как артэонам заблокировав все эмоции, оставив только голое сознание, опирающееся лишь на простые ощущения. Нарушив главный из артэонских запретов. Блокировать все эмоции, оставляя лишь голое сознание было опасно, ведь это погружало в пучину суицидальных наклонностей. В девяносто процентов случаев холодный лишенный эмоций разум, посмотрев на этот безумный мир из грузного невыносимого тела, захочет самоуничтожения. Но за этим они сюда и пришли созванные Кристиной инициатором этого погружения во мрак - избавиться от всех страхов, принять свою неизбежную участь. Их глаза похолодели, лица неподвижно замерли. Кристина откинулась на спинку кресла, безжизненно глядя в потолок. Селина будто зависла, уставившись пустым взглядом в одну точку. Алекса и Хьюго отсели друг от друга.

- Как же все оказывается бессмысленно, - глядя на мир без эмоций, пришла к выводу Селина. Сейчас глядя на свою жизнь, она не видела в ней ничего ценного, осмысленного. Смерть из чего-то дикого, немыслимого и ужасного в нынешнем состоянии стала чем-то вполне разумным, необходимым в силу обстоятельств явлением.

- Вот оно - избавление от всех страхов, - холодным тоном, с каким-то удовлетворением сказала Кристина.


На середине возвышающейся среди руин громоздкой башни, на козырьке Лунной площади солдаты пытались держать оборону. Оборотни продолжали карабкаться, взбираться по различным трубам, торчащим неровностям и кабелям которыми пестрили стены оголившейся подземной части Цитадели, местами вцепляясь когтями в камень. Вытягиваясь черными щупальцами из своих тел, образуя что-то вроде живых лестниц. Вниз с криками падали сброшенные солдаты, беззвучно летели мертвые тела зарубленных оборотней.

Нахирон вышел на площадь вместе с очередной кучкой солдат. Озадаченный, размышляющий как быть дальше. Спрыгнуть вниз и там, в одиночку снова сразиться с тысячами тварей, отвлекая их на себя? Нет, это не вариант. Сил для этого не хватит, данное ему физическое тело выработало свой ресурс, еще пара пропущенных ударов когтистыми лапами и твари просто поглотят его своим потоком. Тело нужно беречь, смерть Рурхана разрушит ее жизнь, что для него было недопустимо. Неожиданно площадь огласил крик: "Эй, все кто свободны! Все бойцы подойдите сюда". Кричал какой-то генерал, рядом с которым стоял опустивший взгляд Тард. "Командующий хочет кое-что сказать", - раздалось следом. Солдаты столпились вокруг него, и Тард во весь голос обратился к ним.

- Короче... Проклятие Таргнера остановлено. Бойцы, знаю, что сил у вас уже не осталось, но прошу: соберитесь. Мы уже фактически победили. Все что вам осталось воины так это перебить тварей ползущих по стенам Цитадели. Так что давайте быстрее, перерубите их уже всех, и пойдем отдыхать! - без улыбки, отголоска радости проговорил Тард, как-то неискренне.

- Вы слышали командующего! - с улыбкой кричал наивный генерал. - Мы уже победили! Больше нет никакого непобедимого легиона оборотней, осталась лишь кучка жалких тварей ползущих по стенам как тараканы. Нам осталось их только добить. Армидея это не груда камней и металла, не архитектурное великолепие. Уничтоженный город не значит ничего, время вылечит любые раны жизни. Главное это мы, и мы все еще живы. Следовательно, жива и Армидея. И мы все еще держим оборону, битва еще не окончена. Давайте вспомним, что мы люди и постараемся выжить!

Кого-то из солдат, наверное, можно даже сказать множество из них это зацепило. Многие действительно воспарили духом, настроились на жизнь, победу, вопреки давящему окружению уничтоженного дома, артэонскому смирению со смертью. "Бейтесь воины! Бейтесь! Эта битва еще продолжается, мы еще живы", - у края площади до отбивающих нападки карабкающихся запрыгивающих тварей бойцов донесся крик кого-то из офицеров. "Эти твари все что осталось. Мы и так уже спасли этот мир от них. Поэтому спокойно не нервничайте, рубите их по мере проникновения. Не надо фанатизма, теперь пришла пора стараться выжить", - успокаивали солдат крики другого офицера. Нахирон ростом уступающий армидейским громилам, приводя в замешательство своим не совсем обычным внешним видом, заставив их расступиться, встал у края принявшись рубить запрыгивающих тварей. Спустя минуту, оценив его способности, бойцы расступились, отведя ему одному метров двадцать края площади.

- Тард, разрешите у вас поинтересоваться? - проявил себя генерал Касмий. - А где вверенный вам Меч Света?

Тард заметно всем происходящим отягощенный, этим вопросом оказался загнан в тупик.

- Меч Света утерян, - ответил Крегер возникший из-за спины сына. - К сожалению. А вы как хотели? Нельзя добиться чего-то значимого ничего не отдав взамен.

- Согласен. Но могу я узнать, как именно был утерян Меч?

- "Расстаял" в Ортопсе. Это имя вам известно? Как вы понимаете, этой ночью была остановлена не одна темная тварь, - защитил собой сына Крегер.

- Какие же вы "молодцы". Рад за вас. Но все же, хочу уточнить: осложнений не возникнет? - этот уродец все понимая давил в первую очередь на Тарда.

- Чудовище остановлено это факт, главное теперь удержать Цитадель, - ответил Тард.

Где-то среди руин, груды покореженной стали и бетона, своими темными крыльями разгоняя дым, парил последний из девяти Рыцарей Тьмы. Резко взмыв в небо, прижав к себе крылья так чтобы их не ободрать, чудище из темной стали со всей силы врезалось в землю. Собой, пробив толщу в десятки метров добравшись до первородного оборотня, похороненного глубоко, и казалось надежно. С оборотнем в руках зажатый тоннами земли и мусора, сумев оттолкнуться своими крыльями, чем пошатнув земную твердь, спровоцировав небольшое землетрясение, он вырвался наружу. Таких нагрузок темная сталь не выдержала. Вырвавшись на поверхность взрывом разметавшим ошметки былого города, бросив тушу оборотня, сделав пару шагов, рыча, он свалился без сил. Местами из пробоин в его темной броне проистекало пламя, темные крылья почти полностью ободрались. Черной тенью, затмевая собой зарево бушующего рядом пожара, к нему приближался командующий Кэлос, опираясь на свое измазанное в крови оборотней, закопченное в дыму копье. "Все кончено. Мы добились, чего хотели. Ваш город пал", - громогласно из последних сил прорычал темный монстр. Без особых усилий Кэлос внутри под сталью мало чем отличающийся от врага, одолел последнего Рыцаря Тьмы, пронзив его своим копьем, победоносно выйдя из огненного вихря которым обернулось уничтожение последнего из девяти проклятых магов. Признаки жизни подал главный оборотень, сорвавшись диким криком, выкашляв из себя куски грязи. Черными линзами в стальном шлеме отражающими пламя Кэлос оглядел главного человека-волка. Слабая изувеченная болью тварь вынужденная защищаться злобно зашипела. Постоянные регенерации, бесконечные телесные увечья которым главный оборотень обильно подвергался на протяжении нескольких последних часов не прошли бесследно. В очередной раз регенерировав, он выродился в тощую хлипкую шипящую тварь лишь отдаленно напоминающую настоящего оборотня Рэвула мощного сильного, пронизанного мышцами, выглядящего грозно. Силы этой бессмертной твари тоже были не безграничны. Осмотрев шипящую на него слабую, в данный момент фактически беззащитную тварь Кэлос просто ушел, растворившись в бушующем пламени из которого возник. Спустя минут двадцать обстриженные руины огласил протяжный можно сказать фирменный вой.

Твари, штурмующие Цитадель вдруг единовременно взорвались жутким воплем, принявшись спрыгивать со стен, временно оставив штурмуемую башню. Солдаты наверху недоумевали о том, что происходит. Моментально собравшись в одном месте, на ходу образовывая кучу из своих тел, оборотни быстро стали вытягиваться в черное щупальце, приближающееся к краю Лунной площади. В дальнейшем в ходе исследования оборотничества будут выделены два его состояния: стая и болезнь. Оборотни в состоянии "болезни" это и есть те самые знакомые миру проклятые люди-волки, заразившиеся через укус, днем пытающиеся вести обыденный образ жизни, по ночам превращаясь в чудовищ. В состоянии "стаи", то есть под предводительством своего вожака оборотни становились сильнее, наделялись коллективным мышлением, оставались в чудовищном обличии вопреки смене дня и ночи. И вот сейчас отозвавшись на зов своего предводителя оборотня Рэвула, слившись в единое управляемое коллективным сознанием целое, твари став единой массой огромным щупальцем потянулись к Лунной площади. Черное щупальце из рычащих впившихся друг в друга когтями, зубами тварей уперлось в край площади, схватившись за него сотней когтистых лап. Тысячи других тварей взбирающихся по нему потоком хлынули на площадь. По черному живому щупальцу била артиллерия, летели незначительные оставшиеся серебряные стрелы, все без толку, в состоянии "стаи" став единым целым оборотни впились друг в друга, так что не оторвать. Следом за парой сотен рядовых тварей на площадь вломился главный оборотень, принявшись разбрасывать в разные стороны шокированных солдат.

"Огромный оборотень, их вожак здесь!" - донесся до Тарда крик запыхавшегося бойца. Среди криков солдат и рычания, болезненных взвизгиваний людей-волков которыми сопровождалась схватка охватившая площадь, он четко расслышал безумный знакомый рев, разглядел возвышающийся силуэт черного чудовища. В этот момент в душе он будто умер. Проносящиеся мимо солдаты, бросающиеся в завязавшуюся бойню, смотрели на него как на предателя. Недолго думая, покрыв себя слоем ледяной брони, обнажив серебряный меч, он бросился на оборотней. Рубя рядовых тварей, добрался до их вожака. Главный оборотень, ставший тощей вытянутой тварью, с лапами, измазанными в крови, при виде него сначала замер, затем позабыв про остальных, подпрыгнув ввысь, решил наброситься на Тарда сверху. На него летел огромный оборотень, а он, выбросив меч, сдавшись, замер, решив дать твари порвать себя, устав от всего этого. В последний момент, сбив с ног вытолкнув из-под летящего монстра его спас Нахирон. Он остался валяться, а сверхчеловеку пришлось схватиться с вожаком людей-волков. Быстрый и ловкий Нахирон быстро искромсал его тушу, ударом локтя перебил ему позвоночник, обездвижив, попытался отрубить голову. Твари потоком валили на площадь, набрасываясь на солдат, учиняя безумную бойню. Окружающие оборотни, побросав все, бросились защищать своего вожака, напав на Нахирона всей своей массой. Быстрый сверхчеловек можно сказать уже привычно принялся отбиваться от тысячи тварей, но тут их вожак, превозмогая боль, решил помочь своим порождениям. Он набросился на Нахирона отвлеченного рядовыми тварями, ударом своей лапы врезав его в стену ЦентрЦитадели. Нахирон хоть и был быстрым, ловким, владел иными силами, однако по своим физическим характеристикам был обычным человеком. Удар о стену, от которого помялась его броня, оставил его валяться без сознания. Тут уже его спас Тард, нашедший в себе силы биться дальше во многом ради того чтобы вернуть должок.

Опять же при помощи рядовых тварей гибнущих под серебряным лезвием меча главный оборотень вопреки всему изощренному сопротивлению в итоге все же обездвижил Тарда своим ударом. Вцепившись в него пастью, растряс что есть силы, переломав все кости, снова сжав в пасти сломав позвоночник. И тут в спину огромной твари снова воткнулся дротик с прикрепленным волшебным красным камнем. Туша чудовища взмыла вверх, а после со всей силы врезалась в пол. Такое повторилось несколько раз и в итоге, став мешком костей переломанное чудище улетело, растворившись в дымной завесе, свалившись где-то среди руин в паре километров от Цитадели. Черное живое щупальце из оборотней ослабло без вожака, рассыпавшись от нескольких прицельных попаданий оставшейся артиллерии. Солдаты перебили тех тварей, что запрыгнули на площадь, остальное их полчище внизу вроде отступило. Площадь огласили крики раненых. Волшебный дротик не раз спасавший жизнь вернулся в руку Крегера, совершенно спокойно смотрящего на переломанное обездвиженное тело сына, будто так и надо. Во всем этом хаосе, не исход битвы, не судьба Армидеи, а жизнь сына - единственное, что имело для него значение. Он осознанно дал чудовищу потрепать его, наблюдая за этим со стороны, таким образом, пытаясь спасти. Ведь теперь, когда Тард без сознания и фактически при смерти Крегер может спокойно уйти вместе с ним, вытащить его с поля боя как раненого. Коснувшись его в области груди, сконцентрировавшись, он, используя силу самого Тарда, обволок его тело в ледяной кокон, всего переломанного без сознания погрузив в своеобразный анабиоз. Стуча своим посохом, обходя трупы солдат и оборотней, двинулся к входу в ЦентрЦитадель, заставив ледяной кокон с сыном внутри лететь за собой следом. "Все. У меня Тард весь переломан, едва живой. Мы уходим, для нас эта битва кончена", - ответил он уставшим солдатам на их вполне логичный вопрос. Спасая сына прекрасно понимая, что после прихода в себя он вряд ли будет благодарен, по коридорам Цитадели Крегер двинулся в ее нижние уровни, где имелся телепортирующий шлюз, дающий возможность свалить из этой гиблой дыры. Облаченное в ледяной кокон тело Тарда парило за ним следом в метре над землей.

В глубинах своего сознания Тард оказался на украшенном цветами берегу Плачущего озера, теплой летней ночью освещаемого приятным светом полной луны. Сиянием, забрезжившим из-за темных деревьев, переросшим в яркий свет, озаривший своего обожателя, из леса вышла его ангельская красавица. Ее красотой буквально ослепленный он, с удовольствием встав на колени, приклонился, просто не зная как по-другому выразить свое к ней отношение. Позируя, обжигая своим телом, она шла по воде, заставляя его замереть от предвкушения.

- Ваше высочество, почему вас всегда так мало? - спросил он, очаровано на нее глядя.

- Признаюсь честно, мне самой все это нравится, - остановившись, разглядывая свое тело, забавляясь рыбкам, плавающим под каблуками, отвечала она. - Это так странно. Я увязаю в этом образе, в этой нашей с тобой фантазии, изначально придуманной лишь для того чтобы сопровождать тебя в твоих походах. И это опасно для меня. Я не должна заигрываться.

- Можно сказать, что наши чувства взаимны? - хитро улыбнулся Тард.

- Глупышка! - расхохоталась она. - Я не могу испытывать эмоции, мне нельзя. Наши отношения это любовь ангела сошедшего с небес и простого смертного - наша с тобой воплощенная фантазия. Да и к тому же чем меня меньше, тем сильнее ты меня хочешь. Жаждешь встречи с этим ангелом мною сотканным для тебя.

- Но сейчас вы не против увязнуть в этой фантазии, немного пошалить? - снова рассмешил он ее.

- Да, временами положенную разумность можно задвинуть на второй план. Сойти с тобой с ума, предавшись этому приятному, райскому, но все-таки безумию, - подойдя, она погладила его сидящего на коленях по щеке, дав поцеловать свои пальцы. Опустившись к нему на колени, положив руки ему на плечи, дав возможность в полной мере ощутить свой аромат, нежность кожи, поцеловала его так нежно как, наверное, могут целовать только ангелы.

Спустя некоторое время он голый лежал на ее крыле укрытый другим крылом как одеялом. Как обычно просто глядя в ее глаза не переставая наслаждаться. Она терялась, не понимая, отыгрывает ли сотканный образ или действительно является влюбленным в него ангелом.

- Где я? Это сон? - очарованный ею спросил Тард.

- Конечно, ведь в реальности меня нет.

- И хорошо. Я не смог бы делить вас с кем-то. А что со мной происходит там, в реальности, почему я ничего не помню?

- Вспомни битву, чудовище, - заставила она заблокированные воспоминания ожить в его голове. - Ты ранен. Твое тело почти полностью переломано. Отец пытается тебя спасти. Еще пара минут там, то есть несколько часов здесь, и ты навсегда покинешь погибающую Армидею. Но я...

- Говорите ваше высочество.

- Я хочу предложить тебе другой вариант, - крепче сжав в объятиях своих крыльев, она пододвинула его к себе. - Я не согласна с происходящим. И предлагаю тебе со всем этим покончить. Наплевать на всякую разумность, в этот жуткий час многие из нас от нее отошли. Я готова наполнить твое тело силой достаточной для того чтобы уничтожить чудовище, вопреки всяким законам вселенной и замыслам других мне подобных.

- Но разве в этом случае вы не станете моей соучастницей? Не разделите грех убитого Рэвула, чья душа составляет основу чудовища? - своей заботой умилил он ее. Расплываясь в улыбке, она погладила его по голове как котенка. - Быть может, пусть отец вынесет мое тело с поля боя, Армидея падет, на мою "славу" уже плевать. И пусть дальше чудовище будет уже проблемой СБК, наверняка причастных ко всему этому дерьму?

- Мой милый Тард, а как же маленькая беззащитная Кефалия и прочие поселение ни в чем неповинных живущих в гармонии с природой, с вселенной артэонов Арвлады? Будут ли СБК защищать их? Мне кажется, чудовище нужно остановить, одной Армидеи ужа достаточно. Кровавые уроки уже извлечены, Преферия уже переформатирована и готова к новому заселению, построению изолированного нового мира лишенного ошибок старого. Я предлагаю тебе исправить ошибку. К сожалению, из всех возможных вариантов будущее для себя избрало самый негативный. Этот Ортопс, эта страшная тварь имеющая право мстить этому миру изуродовавшему его. В русле судьбы он был, как неизвестная переменная чье влияние было сложно предсказать. Так или иначе, когда все уже случилось и мы не боги, - улыбнулась она, - чтобы отматывать время назад, я предлагаю тебе второй шанс, возможность спасти Армидею...

Яркий луч разогревающегося телепорта немного разгонял окружающую темноту. Крегер спокойно дымя трубкой был уже в шаге от того чтобы покинуть город. Внезапно парящий ледяной кокон, в котором находился Тард, сначала пошел трещинами, затем свалился на пол и рассыпался. Крегер не понимая, что происходит, замер. Тард чье тело налилось невероятной силой, поднялся из осколков льда.

- Тард, что происходит, что с тобой? - осторожно спросил Крегер.

- Знаю, ты пытаешься спасти меня. Но мне этого ненужно. Я должен вернуться туда. Остановить монстра, исправить ошибку...

- Это твоя крылатая нудистка накачала тебя силой и гонит обратно?! - разгневался Крегер.

- Ее высочество наполнила меня Светом, который сразит чудовище. Даровала нам шанс на победу.

- Но ведь битва проиграна, шансов нет. Все уничтожено! Это гиблое место, из которого нужно валить. В любую минуту Дух Аркей разнесет в щепки руины Армидеи. Это не наша с тобой участь, мы можем уйти. Не надо становиться пешкой в разборках Духов. Пойдем Тард, - молил отец.

- Папа прости...

- Нет, не прощу! А ты обо мне подумал? Почему я постоянно думаю о тебе, а тебе на меня наплевать?

- Мне не наплевать...

- Все что я хочу так это спасти тебя как обычно. Потому что ты мой сын. Без тебя я... потеряю смысл. Посмотри что происходит, оглянись. Я пытаюсь вытащить тебя отсюда, а она ввергает снова в этот кошмар. И ты пойдешь за ней? - кричал Крегер, потому что телепорт, сияющий за его спиной заработав на полную мощность, страшно гудел, был готов к отправке.

Тард оказался перед непростым выбором. С одной стороны отец в свете луча телепорта гудящего за спиной, с другой освещая темный коридор своим нежным убаюкивающим сиянием, стояла его ангел. Она, стесняясь всей этой сложной для него ситуации, опустила взгляд, прикрыла лицо рукой. Тард глядя на отца, взглядом умоляя простить, попятился назад в сторону своей богини.

- Папа, пожалуйста, прости, но я не могу иначе.

- Ты хоть понимаешь, что сейчас выбираешь между мной и ею?

- Не надо, пожалуйста. Не надо все так усложнять. Я выживу. Все будет хорошо. Это дело пяти минут. Я догоню тебя, обещаю, и мы вместе отправимся куда-нибудь, отдохнем.

- Но ведь ты можешь умереть. Она использует тебя, гонит на смерть. Разве ты этого не видишь? - на глазах Крегера проступили слезы.

- Не говори ерунды, пожалуйста. - Умоляя простить, Тард пятился назад, отойдя на несколько метров, развернулся и быстро зашагал по коридору. Крегер остался один у гудящего телепорта.

- Если с ним что-то случится... - пригрозил он пустоте, а после сам над собой же рассмеялся. - Это Духи! Это Духи забрали у меня сына! - сорвавшись безумным криком. Телепорт потух, будто устав в пустую гудеть, обезумивший маг остался один, сидеть в темноте, завернувшись в свой черный плащ.

Тард двинулся по мрачным коридорам обесточенной Цитадели, внутри чувствуя необычайный прилив сил. Будто в нем пророс стальной стержень, который было ничем не сломить. Выломав дверь одной из опустевших оружейных, прихватил с собой один из серебряных мечей лезвие, которого в его руке налилось ярким уже знакомым свечением. Освещая дорогу сиянием меча, вошел в один из подземных тоннелей, ведущих из Цитадели на улицы стертой Армидеи.

На Лунной площади пришел в себя оставшийся валяться без сознания Нахирон. Его усиленная броня хоть и помялась, однако от повреждений защитила, переломов или других серьезных травм он избежал. Отмахнувшись от подбежавшего медика, будто что-то почувствовав, ненадолго замер, затем расправив свои крылья, оттолкнувшись от пола, растворился в ночных небесах. Завывание тварей со всех сторон усиливалось, своей массой они снова заполняли ров окружающий Цитадель, готовясь к очередному штурму. "Твари снова атакуют. Восстановить оборону, растянуться вдоль края, приготовиться!" - кричит уставшим солдатам генерал Персил. Измотанные поредевшие бойцы, преодолевая себя, выполняют команду, растягиваются вдоль края, готовятся к отражению нападок тварей, которые вот-вот снова поползут.

Главный оборотень, валяясь среди руин, относительно восстановившись, встал на ноги. Огромная тварь, ставшая тощей и какой-то измученной, обхватив огромными лапами голову, жалобно заскулила. Незаметно вылетев из темноты, его снесла огромная стальная глыба, в мирное время служившая куполом одного из зданий. Туша монстра распласталась по земле, его кости с треском с болью уже с трудом срастались после такого удара. Хрипя от боли, медленно поднявшись на четыре лапы, он увидел Нахирона, стоявшего метрах в тридцати. На своих крыльях, отталкиваясь от земли и от самой воздушной массы, рывками метров по сто сверхчеловек убегал от оборотня, дразня его собой, заманивая в ловушку. В процессе погони в край обезумив, проломив небольшой осколок стены, монстр свалился в яму, на дне которой круглым стальным раскалившимся шаром лежала одна из огненных бомб которыми подрывались дома после отступления солдат. Раздался мощный взрыв, тварь, находящуюся в его эпицентре за секунды спекло до углей. Спустя несколько минут заставив разбушевавшееся пламя погаснуть, среди дыма тяжело ступая бронированными ботинками по обгорелой земле, Нахирон обнаружил тело чудовища. Процесс регенерации шел очень медленно, сил у твари уже почти не осталось. "Ты уверен, что это хорошая идея? - глядя на дергающегося приходящего в себя монстра, вслух Нахирон говорил с Рурханом запертым внутри. - А если не сработает? ... Ну, хорошо".

Он стянул с себя маску, скрывающую верхнюю половину лица, снял шлем, глазами полными эмоций Рурхан смотрел на тварь, внутри которой скрывался его друг. - Рэ... Рэвул, - перебарывая страх, тихо выдавив из себя. Придя в себя, отозвавшись безумным ревом, встав на задние лапы, вытянувшись во весь рост монстр слабый, уставший от боли, весь обожженный уставился на перепуганного Рурхана своими волчьими глазами. "Рэвул ты слышишь меня?" - от страха едва не потеряв сознание, он пытался достучаться до друга скрытого внутри твари. Издав безумным рев, монстр двинулся на него. "Рэвул, это же я Рурхан, остановись!" - пятясь назад от страха, кричал он. В метре от него внутри монстра, будто что-то зашевелилось, обнюхав его, издав протяжный стон, обессиленный он хромая на переднюю лапу отполз на пару метров, обхватив голову руками. "Рэвул борись, давай вспоминай кто ты!" - видя что что-то получается, пытался он докричаться до друга. Чудище, замолчав на несколько секунд, резко набросилось, Нахирон за доли секунды взяв управление телом, сумел отскочить в сторону, схватив вонзенный в землю двойной меч, приготовившись к следующей атаке. После второго рывка уставшее чудище, с распоротым боком взревев от боли, свалилось без сил. Нахирон двинулся к его туше, собираясь отделить ему голову от тела. "Стой, подожди", - услышав голос Рурхана у себя в голове. Чудовище стало уменьшаться в размерах, пошел процесс обратной трансформации. Спустя несколько секунд на обгоревшей земле в себя пришел облаченный в свои проклятые лохмотья Рэвул, который не понимал, где оказался. Рурхан с глазами полными ужаса, сожаления, замер рядом с лежащим на земле другом.

- Какого черта! - закашливаясь, заворчал Рэвул. - Все тело ломит, - тяжело поднимаясь с земли.

- Привет друг, - не сумел сдержать улыбки Рурхан. Набросившись, он обнял его что есть силы. Рэвул сжатый стальной броней, в которую был облачен Рурхан, недовольно начал вырываться из его объятий.

- Какого черта на тебе надето? - рассматривая друга, первым делом спросил Рэвул.

- Как видишь, мы оба стали чудовищами. Только я не таким жутким, как ты! - объяснил свой внешний вид Рурхан.

- Странное место ты выбрал для встречи, - оглядевшись по сторонам своими глазами, сказал Рэвул.

- Все слишком сильно усложнилось, - с жалостью Рурхан смотрел на своего проклятого друга, на руке, которого остался обожженный по краям, сквозной прокол от Меча Света, передавшийся от оборотня. Этот шрам теперь не зарастет. С трудом шевеля пальцами, Рэвул рассматривал жуткое увечье. "Ни фига себе..." - его переполняло удивление и страх одновременно. Рурхан не выдержав, разрыдался.

- Прости меня. Прости меня, пожалуйста, Рэвул. Это все я виноват. Если бы я не покинул Мерзлый лес, то ничего бы этого не было. Прости меня друг, - рыдая, молил Рурхан.

- Господи! Что с тобой сделали артэоны! Ты рыдаешь как девчонка! - желая успокоить друга, показав, что все нормально рассмеялся Рэвул, за что получил толчок в плечо.

- Я должен быть на твоем месте, - вытирая слезы, говорил Рурхан. - Это я должен быть проклят. Я заслужил это.

- Шутишь что ли?! - усмехнулся Рэвул. - Тебя на своем месте я даже представить не могу. Это была бы... бесконечная река слез какая-то. Чертова сопливая мелодрама! Заунывная и надоедливая история! Так что все нормально, все на своих местах.

- Я никогда не должен был покидать Страну Волка, - шмыгал носом Рурхан.

- Да брось. Все что не делается все к лучшему. И даже эти разрушения и смерти в нашем диком больном мире обернутся в будущем благом.

Рурхан отягощенный происходящим, присел на какой-то каменный осколок. Не зная как быть, он смотрел на Рэвула. Он не мог бросить друга, но и не знал, как помочь. Рэвул с присущей легкостью раздолбая уселся рядом, прямо на обугленную землю.

- Это все какой-то кошмар. Что делать дальше я просто не знаю.

- Да брось! - улыбался Рэвул. - Не заморачивайся так. Осуществилась наша с тобой главная мечта. Мы увидели мир за горами! - он рассмешил и себя и друга. - А! Я понял, для чего ты это все утроил. Ведь я же не пошел тогда с тобой навстречу мечте, испугался покидать дом. И ты привел армидейцев, все уничтожил, лишил нас дома лишь бы только подтолкнуть меня к путешествию в большой мир! Так значит, вот какой у тебя был план.

- Ты идиот. Это не смешно.

- Я просто шучу.

- Лучше расскажи о том, каким этот большой мир показался тебе?

- Мир артэонов я зацепил лишь куском. Зато с миром людей ознакомился на полную катушку. Знаешь. Жизнь жестока. И это странно, почему живя в Мерзлом лесу, мы с тобой сразу не поняли, не уловили этого.

- Мы просто слишком много мечтали. И сами выдумали себе мир, которого нет. Что будем делать дальше?

- Это решать не нам с тобой.

- Тебя нужно спасать. Я здесь для этого.

- Нет. Про меня нужно просто забыть.

- Пока не пробудилось твое чудовище идем со мной. Нет таких проклятий, которые нельзя разрушить. Давай доверим тебя артэонам, они найдут способ помочь тебе.

- Нет только не к артэонам. Ты на самом деле ничего о них не знаешь. Все красивое и прекрасное в них ограничивается лишь их миром. Я попаду в руки их правительства. И что со мной сделают эти твои чудовища, представители нашей высшей цивилизации? Уж точно церемониться не будут. Заточат в кусок льда на тысячи лет? Будут резать, кромсать, изучать как чудище? Нет хватит. Меня уже "изучали", хватит с меня этих ваших лабораторий. Лучше остаться свободным.

- Но будучи свободным, ты будешь разрушать мир.

- Не я а чудовище, скрытое во мне. Монстр, ставший расплатой для артэонов за их игры с судьбой. Я же типа жертва. Или нет?

- Ты жертва я не спорю, но Рэвул, ты должен помочь этому миру победить зло скрытое в тебе. Ты должен попытаться спасти свою душу...

- Да я только об этом и думаю. Но это зло, что во мне оно сильнее. Я стал всего лишь оболочкой. Забудь про меня. Уходи. Спасайся из этого гиблого места, а меня оставь.

- Нет, без тебя я никуда не уйду, - на глазах Рурхана проступили слезы.

- Он проснется и убьет тебя. Убегай, пожалуйста. Я уже не Рэвул, уже не твой друг. Рурхан, умоляю...

- Ладно, пускай, - шмыгнул носом Рурхан. - Пусть просыпается чудовище и будь что будет. Пойми, я не могу бросить тебя здесь.

- Если он убьет тебя, я точно свихнусь. Если хочешь помочь мне то, пожалуйста, уйди. Ты не осознаешь того что скрыто во мне. Какое это зло. Я не могу ему сопротивляться. Не могу его сдерживать.

- Но ведь у тебя получилось. Когда ты увидел меня, что-то теплое в тебе зашевелилось, и ты стал собой. Иначе этой беседы бы не было, - подсев к другу Рурхан взял его за руку и попытался заглянуть в глаза.

- Нет. Чудовище ушло само. Он обессилен, ему просто нужно время, чтобы передохнуть. Восстановить силы. Тебе лучше бежать. Скоро он вернется. - Рэвул посмотрел Рурхану в глаза. - Меня не спасти. Да и о каком спасении для меня вообще может идти речь! Что меня ждет в этом мире? У меня никогда ничего не было, тебе это лучше меня известно. Но ты нашел что-то для себя. Стал счастливым, так и забудь обо мне, оставь меня, прошу.

- Рэвул... пойми я так не смогу, - с полной серьезностью, отчаянием в глазах Рурхан смотрел на друга, ему действительно было проще погибнуть от лап чудища, чем уйти, бросив его здесь.

- Вот блин! - понимая как все сложно, тяжело вздохнул Рэвул.

Тард следуя за ангельским светом, вышел к тому месту, где беседовала парочка друзей, сиянием своего меча, дав знать о своем приближении. Чудовище в Рэвуле, почувствовав приближение опасности, встрепенулось. Еще недостаточно сильное чтобы полностью трансформироваться, не изменяя тела, только глаза окрасив в волчий цвет, оно взяло контроль над Рэвулом. Резко подскочило, волчьими глазами уставившись на приближающегося Тарда, дико взревев, отпрыгнув на несколько метров назад. Рурхан, не понимая, что происходит, поднявшись, увидел в окружающем мраке сияющее лезвие меча в руках Тарда. "Кто вы?" - вытерев слезы, спросил он у приближающегося воина в бронекостюме. Находясь метрах в десяти глядя на Тарда волчьими глазами чудовище в теле Рэвула село на четвереньки и зашипело.

- Остановитесь. Не надо этого делать! - все поняв, Рурхан встал на пути Тарда, заградив чудовище собой.

- Отойди. Одна твоя жизнь стоит на пути спасения миллионов. Не надо сейчас шутить со мной. Отойди, пожалуйста, - из-за силы, которой его тело наполнил Дух, голос Тарда принял стальной безжизненный оттенок.

- Он мой друг, дайте время, дайте мне возможность его спасти, - умоляя Рурхан, обхватил его за руки. Тард находясь в шаге от того чтобы оттолкнуть этого нытика, все же сдержался.

- И какой у тебя план? Снотворное, транквилизаторы? Как ты собираешься остановить его, не убивая при этом? - Тард вопросом вогнал Рурхана в ступор.

- Убегайте, пожалуйста. Бегите, спасайтесь оба! - в стороне вдруг раздался крик Рэвула. Став собой, тяжело дыша, он скрытый в темноте едва стоял на ногах. - Тварь ревом подала знак. Они чувствуют, что вожак в опасности. Они идут сюда! - прокричав из последних сил, он свалился без сознания. Окружающие руины огласил рев тысяч приближающихся тварей, позабыв про штурмуемую Цитадель, всей своей оставшейся ордой они неслись сюда. "Беги! Спасайся!" - оттолкнув Рурхана, крикнул Тард, двинувшись к телу Рэвула. В глазах Рурхана пропали эмоции. "Эта бессмысленная беседа окончена", - проговорил своим лишенным оттенков тоном Нахирон. Схватив с земли брошенный шлем, вернув его голову, скрыв лицо привычной маской, вооружившись своим полюбившимся двойным мечом, он приготовился к атаке.

Тарда бросившегося к телу Рэвула с ног сбил какой-то огромный необычный оборотень метра три в высоту. Твари, хлынувшие со всех сторон, атаковали его. С трудом начав трансформироваться, главный оборотень, собрав оставшиеся силы, оттолкнулся что есть силы и прыжком растворился в темноте. Еще не успев трансформироваться, бесформенной, стонущей от боли тушей свалившись где-то среди руин, с криками продолжив принимать свой чудовищный облик. Тард сияющим лезвием рубил окруживших тварей. Приземлившись рядом с ним, Нахирон волной воздуха разбросал атакующих оборотней, дав им обоим несколько свободных секунд. "Беги. Найди и убей его!" - Нахирон прокричал Тарду, который согласно кивнув, бросился следом за чудовищем. Разбежавшись, оттолкнулся от земли взмыв в небо, прыгнув на сотню метров. Дав Тарду уйти Нахирон, сражаясь с тварями, привлекал их внимание к себе какое-то время, затем снова разметав их волной воздуха, выбившись из сил, расправил свои крылья, оттолкнувшись от земли, растворился в черных небесах.

Слабое уставшее чудовище, увидев губительное сияние меча в руке Тарда, бросилось бежать. Осознавая свое преимущество, где-то бегом, где-то своими сверхчеловеческими прыжками в сотни метров Тард бросился за ним вдогонку. Оборотень, забившись в какой-то бывший очистной коллектор, среди труб и очистных механизмов, затаившись в темноте, попытался напасть внезапно. Успев вовремя среагировать Тард отсек ему ухо, заставив взреветь от боли. Обессиленный монстр продолжал убегать, как раненый зверь, носясь по руинам сломя голову, пытаясь спастись. Тард периодически сталкиваясь с группами рядовых оборотней, продолжал свое преследование. И вот пытаясь спастись, через образовавшийся разлом чудище проникло в сохранившиеся тоннели подземных коммуникаций. Пробежав через сотни метров полуразрушенных подземных катакомб, он ворвался в большой зал, с зеркальными стенами освещенный тысячью световых кристаллов растущих на ветвях волшебных хрустальных деревьев. Монстр бросился к двери, ведущей из теплицы кристаллов дальше в лабиринты подземелий, но врезавшись со всей силы не смог ее проломить. Беспомощно ревя, оборотень долбился в дверь, почувствовав губительное сияние, обернувшись, увидел Тарда. Зажав израненного зверя в ловушку, из которой не сбежать, понимая, что вот он тот самый момент, максимально сосредоточившись Тард, медленно приближался, ожидая атаки. Чудище, прижатое к стене, жалобно скулило, со страхом глядя на сияющее лезвие, предчувствуя свою смерть. Неожиданно зеркальная дверь волшебной теплицы отварилась чудище хромая, рыча от боли, умчалось по освещенному аварийным красным светом коридору. Выйдя из-за угла, через отварившуюся дверь в зеркальную теплицу, наполненную ярким светом тысячи световых кристаллов, вошел заточенный в сталь командующий Кэлос. Тард был, мягко говоря, удивлен его поступку и появлению.

- Ну и что это? Предательство? - даже как-то растерялся Тард.

- Прости Тард, но я не могу позволить тебе уничтожить монстра. Только не сейчас, - был полностью серьезен Кэлос. Его голос из-под стальной маски звучал с механическим оттенком.

- Так сильно обиделся из-за того что я стал командующим? Или из-за того что Меч засиял в моих руках?

- Он сказал, что я приду сюда. В это место в это время. Сначала я этому ублюдку воспротивился, поскольку уже четко различаю, где мои мысли, а где его голос, просто звучащий в моей голове. Но в итоге как ты видишь, все произошло, как он сказал. Просто... теперь, когда моя родная Армидея обращена в руины, фактически уничтожена, я вынужден согласиться с ним в одном. Путь Проклятия Таргнера не должен закончиться здесь, чудовище должно двинуться по этому миру дальше. Чтобы наша участь постигла всех остальных, тех, кто в этот темный час не пришел к нам на помощь, не помог пережить эту бурю. Следом за нами это зло должно добраться до СБК.

- Стоя на краю все, что ты можешь так это утащить кого-нибудь с собой, так хотя бы веселее. Так Кэлос?

- У тебя была возможность остановить чудовище, Тард. Еще в самом начале, когда Армидея была цела и потом, когда ее еще можно было восстановить. А сейчас, когда все уничтожено и ничего уже лично для меня не имеет значения, останавливать чудовище бессмысленно. Теперь уж лучше пусть эта тварь двинется дальше. Стоя на краю, мне просто больше нечего терять...

- Но ведь ты понимаешь, что пока во мне сияет великая сила, я должен остановить чудовище, - глядя на сияющее белым светом лезвие своего меча, говорил Тард. Чувствуя колоссальную силу, которой его наделила Солофия, самому себе он казался непобедимым.

- Да понимаю, - тяжело вздохнув, согласился Кэлос.

Тард бросился в атаку, спустя несколько мгновений его бездыханное тело, с грохотом стальной брони рухнуло на пол. Кэлос, ловкий, хладнокровный можно сказать уже бездушный убийца, быстро профессионально свернул ему шею, так что на первый взгляд было трудно понять, что вообще произошло. Сияющее светом лезвие в руке Тарда погасло вместе с надеждой на победу, стоящий рядом с его телом Кэлос недовольный своим поступком, опустил голову. Беззвучно в одно моргание в облике ангела перед ним возникла Солофия, с лицом скованным самым настоящим гневом.

- Не торопись мараться Солофия, - сказал "ей" Кэлос. - Я сыт по горло вашим миром. Хватит с меня вашей власти. Я ухожу! - с этими словами Кэлос замер, его тело, заточенное в сталь, сначала опустилось на колени, затем со стальным грохотом расстелилось на полу. Он самоотключился.

Солофия в облике прекрасного ангела, склонилась над телом своего "возлюбленного". "Она" могла бы все исправить, спасти его, еще было не поздно, но оставшись Духом, решила воздержаться от этого безумного для себя шага. Не стала так грубо нарушать законы вселенной. Но тех незначительных ростков этого теплого прекрасного чувства что в "ней" все же возникли, хватило чтобы в полной мере испытать боль утраты родного человека. "Она" беспомощно прижалась к мертвому телу Тарда прошептав: "прости...". Окружающую зеркальную теплицу затрясло. Хрустальные деревья, снесенные неведомым вихрем, рассыпались и их осколки завертелись кругом. С чудовищным стоном скрипом зеркальные стены пошли трещинами. Чудовищная все разрушающая тряска усиливалась. С нарастающим грохотом надвигался мощный взрыв в огне, которого должно погибнуть все вокруг, так Дух, разом наплевав на все разумное, решил вплеснуть свой "гнев". От своего можно сказать "горя" решив все уничтожить, на фоне разрушений "она" гладила тело Тарда по щеке, целовала в губы, из-за его утраты впервые столкнувшись с эмоциями, увязнув в их влиянии, можно сказать, сойдя с ума.

В последние секунды перед непоправимой катастрофой зеркальный потолок теплицы разлетелся. Сверху свалилось огромное крылатое чудовище с кожей лунного голубого цвета. Вдоль рук, на торсе подобные татуировкам белым светом у него сияли руны, морда была вытянутая и зубастая, имелись торчащие острые уши, объемные перепончатые крылья развивались за спиной. Лунный Демон воплощение Духа Аркея замер глядя на Солофию, которая не желала отпускать тело Тарда. По щеке ангела скатилась слеза, все было гораздо хуже, чем можно себе представить. Глазами полными безумия она посмотрела на него. В окружающем вихре кристаллических осколков, в воздухе проскочила пара белых искр за доли секунды, переросших во взрыв белой невиданной по мощи разрушительной энергии. Лунный Демон, остановив время, бросился к обезумившему ангелу. Своими когтистыми лапами, схватив ее на руки и крепко прижав к себе. С Лунной площади было видно, как из земли где-то там, среди руин сначала вырвался поток белой разрушительной энергии, а следом его обволокла голубая подавляющая пелена. Обвитый ею, под ее давлением белый разрушительный поток затих.

Оба Духа исчезли, все затихло. А тело Тарда так и осталось лежать в полной темноте где-то в армидейских подземельях присыпанное осколками зеркал и кристаллов. Можно сказать его мечущаяся душа нашла для себя подходящий удел. Он умер молодым на стыке сияния своей славы и начала ее угасания. Теперь для всех навсегда оставшись добродушным бесстрашным воином, идеалом, к которому будут стремиться. Миру он запомнится командующим обороной Армидеи до последнего выполнявшим свой долг, сложившим голову ради победы. Великим героем вопреки провалу обороны по всем фронтам, потому как в артэонском сообществе эти события оценят иначе. Никто на помощь погибающей Армидее не пришел, дав врагу ее уничтожить. Иллюзорность артэонской разумности, единства мира артэонов стала заметна как никогда, желая этот факт от толпы скрыть, артэонские правители немного изменят контекст произошедшего. Армидею опишут как неприступную крепость, уничтожение которой казалось невозможным. Якобы никто такого не ожидал, все были уверены, что она выстоит. Но в силу ряда "непрогнозируемых" ошибок оборона резко и стремительно пала, так что торопящееся ей на помощь остальное артэонское сообщество просто не успело. Желая отвлечь толпу, особое внимание прикуют к конкретным персоналиям и их якобы подвигам. Тарда превратят в величайшего мудрого воина, памятники которому возвысятся во всех крупных артэонских городах. Как бы это безумно не звучало, но вот так глупо умерев, он решил все проблемы точащие душу, покрыв себя немыслимой славой, можно сказать, осуществив свою мечту. И неважно как оно все на самом деле.

Главный оборотень вырвался на поверхность, громким криком призвав всех своих оставшихся тварей. Оборотни столпились вокруг своего вожака возвышающегося в центре, прижались друг к другу. Биение их сердец слилось в единый ритм, в состоянии "стаи" соединяясь со своим вожаком, они обретали силу и мощь в обычное время им недоступную. Из тел рядовых тварей выталкивались оставшиеся вонзенные стрелы, все увечья причиненные серебром исчезали с их тел. Слившийся со своей стаей ее вожак тоже восстановился, практически приняв обычный облик, вновь обретя силу. Раны от Света, разумеется, остались, поэтому хромая напереднюю лапу, лишенный уха главный оборотень повел остатки своего легиона на финальный штурм Цитадели.

На Лунной площади пока оборотни отступили, происходила своеобразная перегруппировка. Всем солдатам спешно оказывалась медицинская помощь, некоторым истекающим кровью, едва живым давали добро на госпитализацию, где их обрабатывали и погружали в ледяной сон акрополя. Пронесшись в небесах на своих крыльях, молниеносно на площадь приземлился Нахирон. Он поведал оставшимся командирам о том, что Тард потерпел сокрушительно поражение. - Жизнь в его теле погасла. Я ясно почувствовал это, - пояснил он. - В то время как твари сейчас где-то там облепили своего вожака. Они набираются сил и скоро атакуют.

- Все это было ожидаемо, - высказался за всех оставшихся высших командиров генерал Касмий. - Ничего не изменилось. Занять позиции! Приготовиться к обороне! - прокричав оставшимся солдатам.

Оставшиеся бойцы снова растянулись вдоль края площади. Немного остывшие громоздкие плазмометы выполняющие функции здешних гаубиц, развернутые у Цитадели снова загудели. Плазма снова начала врабатываться в их специальных накопителях, прикрепленных к задней части стволов, засиявших ярким светом. Нахирон вооружившись своим двойным мечом, напряженно замер, теперь кроме него главного оборотня на себя отвлечь будет некому.

Твари, следом за своим вожаком, черным потоком пройдя по дну рва, столкнулись о стены Цитадели. Быстро начав собираться в огромное сокрушительное черное щупальце, тянущееся вверх. Пристыковавшись к краю площади, огромное щупальце образовало собой живую лестницу, по которой когтями вцепляясь в тела своих сородичей твари, хлынули потоком. Площадь охватила ожесточенная схватка между оставшимися бойцами и оборотнями. Генерал Персил как и множество других бойцов был укушен тварями, спустя некоторое время в обличие оборотня набросившись на своих товарищей. Не заставив себя долго ждать, огромный оборотень свалился в завязавшуюся бойню. Нахирон метнув в него свой двойной меч как копье, сходу обездвижил его. Вынув меч из забившейся в конвульсиях огромной волчьей туши сразился с ним. Отбиваясь от нападок рядовых тварей, он изрубил их вожака, заставив свалиться без сил, затем отрубив ему лапу по локоть. Лапа, упав на пол, стала человечьей рукой Рэвула, схватив ее, ловким прыжком вылетев из сражающейся толпы, он подразнил ею огромного обезумившего оборотня, спровоцировав его. Расталкивая солдат, сходя с ума от боли огромный оборотень, без одной лапы периодически падая, бросился за ним. Расправив свои крылья, прямо из-под его лап снова отпрыгнув в сторону, Нахирон остановился у края площади. Летя на всех парах, когда ловкий враг отпрыгнул в сторону, огромный безумный оборотень неизбежно полетел вниз. Нахирон сумев извернуться и отпрыгнуть в сторону в последний момент, вдобавок изловчившись, пронзил тело оборотня насквозь своим двойным мечом в области сердца. С пронзенным сердцем свалившись с огромной высоты, монстр расшибся о землю. Рядовые твари продолжали потоком валить на площадь. Оставшаяся артиллерия била по врагу на дне рва. Глядя на тушу оборотня валяющуюся далеко внизу Нахирон понимал, что скоро он пробудится, надо было торопиться. Поэтому двинулся к сражающейся толпе, два меча каких-то уже погибших бойцов сами собой прилетели в его руки, но тут произошло, то чего он можно сказать боялся.

Огромная Цитадель где-то внутри пришла в движение, было слышно, как где-то под ногами заработали какие-то громоздкие механизмы. Само ее здание укрытое панцирем стальных щитов, осветилось аварийными красными фонарями. Округу огласил протяжный и какой-то печальный звук похожий на завывание сопровождаемое скрипом. Многие бойцы, как и Нахирон растеряно замерли. "Нет только не это!" - не верил в происходящее кто-то из потрепанных боем солдат. Генерал Касмий, в бой особо не рвавшийся, наверное, единственный воспринял неизбежное совершенно спокойно. Из врат Цитадели, блистая чистой не знавшей битв броней, на площадь вышли солдаты роты почетного караула, обеспечивающие охрану артэонского акрополя.

- Всем бойцам внимание! - крикнул генерал Касмий. - Новый приказ: отступать в Цитадель!

- Битва признана проигранной. Активирован механизм всеобщего уничтожения. Всем выжившим бойцам приказ забаррикадироваться в Цитадели. Выйдя из безумия, сознанием соединившись с Инфосом, хотя бы последние мгновение вы сможете провести с любимыми, родными, спящими в акрополе! - в специальный рупор орал командир роты элитного караула, донося свои слова до всех выживших.

Караульные целой ротой обеспечили прикрытие отступления и охрану открытых врат. Солдаты стали спешно покидать площадь, вбегая в внутрь Цитадели. "Оборона провалена. Отступаем. Уходим в Цитадель!" - кричали командиры. Пока задние ряды покидали площадь те, кому не посчастливилось оказаться на линии столкновения, были вынуждены, прикрывая отступление умирать, пытаясь сдержать поток оборотней. Солдаты элитного караула, вооруженные луками, лавиной стрел с взрывными наконечниками распахали вражескую массу, дав солдатам спокойно отойти в Цитадель. Нахирон в последнее мгновение, послав в задницу ожидающий его огромный мир с кучей возможностей, решив дать Рурхану на прощание увидеть любимых, в потоке солдат также вбежал внутрь. Потребность увидеть ее еще хотя бы раз вопреки всему разумному перевешивала все. Генерал Касмий в броне с развивающимся командирским плащом за спиной неподвижно замер, толкаемый громилами вбегающими в Цитадель. Никто не остановился и не спросил почему он не бежит внутрь, и поэтому тоже, все сделав, доведя эту "оборону" до конца он решил разделить участь большинства своих подчиненных. Все солдаты оказались внутри, ворота в Цитадель захлопнулись, поток оборотней снес его собой.

Твари, заполонив площадь, окружили Цитадель. Рассвирепевший главный оборотень, лишенный руки, с трудом забравшись сюда, со всей силы врезался в ворота, ломая свое тело, с безумным ревом продолжив долбиться в них. Следом за бойцами элитного караула выжившие армидейцы вместе с Нахироном в их толпе по лестницам, обесточенным, местами освещенным аварийным красным коридорам двинулись вниз. В главный здешний телепортирующий шлюз, гудящие лучи телепортов, которого отправляли их в расположенный глубоко под землей артэонский акрополь.


Где-то во сне у Кристины, в ожидании погибели друзья избавившись от эмоций, мрачные и безжизненные, сидели в мертвой тишине. Буквально отключив в себе жизнь, оставшись пустыми оболочками. Селина уже рассматривала свои руки, не понимая как можно жить в таком странном теле, остальные замерли в безмолвии, в головах прокручивая свои бессмысленные жизни, пытаясь переосмыслить бытие. Окружение, будучи частью контролируемого сна подстраиваясь под настроение создателя также помрачнело. Затерявшись в этом мраке, все они находились в шаге от самоотключения.

- Ну что? - холодным, лишенным эмоций голосом спросила Кристина. - Быть может, уже хватит ждать? Давайте просто закроем глаза и уйдем прямо сейчас?

- Давно пора. Совершить первый в жизни действительно разумный шаг, - лишенная эмоций неузнаваемая ответила за всех Селина. Друзья закрыли глаза, погрузившись в темноту своих сознаний в поисках условного тумблера щелкнув который каждый из них просто отключит себя, умрет без боли и страданий, перестав бояться и цепляться за эту бессмысленную жизнь.

Иллюзия гостиной Фиалкиной квартиры разрушалась, погружаясь в темноту. Неожиданно, в последнюю секунду нарушив тишину предсмертного мрака, в подъезде послышались быстрые шаги, что казалось невозможным. Кто-то, пытаясь успеть, пока не разрушилась иллюзия, погружающаяся в темноту, поднимался по лестнице стирающегося подъезда. Своим вторжением, нарушив мертвую тишину, заставив всех уходящих на тот свет открыть глаза, немного задержаться. Дверь в гостиную открылась, внутрь ворвался Джейсон, перепуганный созданной здесь атмосферой, которую уже успел прочувствовать. Все заволакивающая, разрушающая иллюзию сна темнота отступила, контуры гостиной Фиалки снова проступили. "Кристина... что происходит?!" - перепуганный, он замер, в царящей тишине боясь сделать лишний шаг.

Ее безжизненный взгляд, скользнув по комнате, остановился на нем. Такой шок не мог не заставить эмоции встрепенуться в ней. Глаза моментально ожили, по щекам потекли слезы, ее всю затрясло. "Господи!" - встав на ноги, едва не упав, вся бледная глядя на него, выпалила она. Неконтролируемо снова ожив, не понимая, что происходит, каким образом Джейсон оказался здесь, позабыв обо всем, бросилась к нему.

- Что... что такое вы здесь устроили, - не на шутку перепуганный спросил Джейсон, прижав ее обливающуюся слезами, поцеловав в лоб.

- Прости... я просто, не могла больше всего этого терпеть... - рыдая ладонями обхватив его лицо будто боясь потерять во всем раскаиваясь, оправдывалась она.

- Что же ты творишь? - все осознав, он вдруг понял насколько она на самом деле безумна. Устав от всего, от страха, разлуки с ним, вообще смирившись с его гибелью, в этот тяжелый час вместо того чтобы как-то поддержать вверенных ей глупых друзей, как-то их успокоить, она решила погрузиться во мрак их утащив за собой. Шокировано глядя в ее молящие простить заплаканные глаза, на доли секунды увидев в ней безумное чудовище едва не погубившее "малышей" своей огромной ручищей он сжал ее шею, не понимая, что делать дальше.

- Прости, - обливаясь слезами, молила она. Внезапно он крепко обнял ее, прижав к себе, что есть силы. В последний момент, вдруг осознав, что сам виноват во всем этом. Это он своими исповедями, дав ей погрузиться в свои кошмары поселил в ней этот мрак, убив радостного счастливого внутреннего артэона. Буквально заразил своим безумием. - Я такая идиотка... я едва не убила малышей, - прижавшись к нему, рыдала она.

- Нет. Это я во всем виноват. Извини, что убил твою любовь к жизни, - наконец он сказал это.

Обнявшись, немного облегчив свои души, они вдруг замерли окруженные мраком, вспомнив про оставшихся где-то там глупых друзей. Обоим стало страшно даже пошевелиться. Ведь если кто-то из друзей лишенный эмоций уже превратил себя в труп, то это безвозвратно разрушит весь их маленький мир. Они замерли, боясь открыть глаза.

- Джейсончик? - нарушил тишину детский голосок Фиалки. Держа под руки Алексу, все трое в нерешительности замерли в нескольких метрах от них, едва сдерживая слезы. Расхохотавшись, все бросились обниматься, позабыв обо всем. Хохочущую Селину, посадив на одну руку, другой прижав к себе Алексу, после всего пережитого он не мог нацеловаться, наглядеться на своих любимых подруг, улыбаясь и смеясь вместе с ними. Кристина, успокаиваемая заботливым все понимающим Хьюго сдерживая слезы, смотрела на них стоя рядом. - Малыши простите меня, - не сумела сдержаться она. Друзья, окружив, бросились успокаивать, гладить и ласкать ее, пока она не заулыбалась сквозь слезы. "Тише, перестань. Не говори ничего", - гладя ее по голове, целуя в щечку, шептал Хьюго.

- Да брось ты! Успокойся! Мы же сами пришли сюда, - поцеловав ее в губы, расплывалась в улыбке Алекса.

- Получается ты нас спас! - смеющимися глазами глядя на Джейсона, оставшегося в стороне, пролепетала Селина. - А то, оставшись без эмоций, мы решили уйти... Это было очень страшно. Смерть это... заволакивающая собою все темнота... - сейчас ожив малышка, приходила в ужас, вспоминая, то каким жутким существом она стала, лишившись эмоций. Как и всех друзей ее сейчас распирал жуткий страх от понимания того что если бы Джейсон не пришел она сейчас уже не существовала.

- Я спас вас от Кристины! - пошутил Джейсон, все дружно посмеялись. Кристина окруженная "малышами" покраснев, отвела взгляд в сторону. "Да ладно Звездочка успокойся", - словами Алексы друзья снова бросились ее успокаивать, гладить, целовать, пока она не улыбнулась. - Шучу, - улыбнулся Джейсон, взяв маленькую подошедшую Селину на руки. - Знаешь малышка, наши эмоции это самое ценное, что у нас есть. Без них мы уже не мы. Ненужно от них отказываться, чтобы не случилось.

- Бредово конечно! Но сейчас, когда от переизбытка теплых эмоций мы все равно, что пьяны, сойдет, - Хьюго прокомментировал слова Джейсона, рассмешив девчонок.

- Лучше скажи, что с тобой происходит в реале? - спросила у Джейсона Алекса.

- Последнее что помню, мельком, это улицу... этих тварей. Мы вели бой, я точно помню. Но если я сейчас здесь, то значит, меня раненного, скорее всего, дотащили до Цитадели, обработали и уложили в акрополь... Но зачем если всему конец?

- Чтобы ты вернул нас к жизни! - улыбнулась Кристина.


Главный зал артэонского акрополя тонущий в нависающем мраке освещался только лучом огромного телепорта, выходящим из центра купола потолка обвитого облаком пара. Из огромного телепорта потоком выходили солдаты, растекающиеся во все стороны. "Разбредайтесь по площади. Не толпитесь!" - слышались выкрики сержантов. Чудом выжившие, уставшие без сил армидейцы разбрелись по всей площади зала. Многие падали на пол не в силах больше стоять на ногах. Отовсюду стали раздаваться безумные крики страха и вопли отчаяния - это некоторые бойцы стали выходить из состояния Малдурума, резко снова глядя на все разумными глазами. "Мама, что происходит. Мамочка?!" - сжавшись на полу, обливаясь слезами, кричит один из молодых армидейских громил. Остальные прибывающие в безумие с ненавистью смотрят на артэонизировавшихся, предавшихся мукам совести и раскаянию обливающихся слезами бьющихся в истерике коллег. "Отставить! Не выходить из безумия! Ждать медиков!" - кричит кто-то из офицеров. Нахирон оказавшись в этой толпе глубоко под землей, вообще не понимал, за каким чертом сюда спустился. - Какого черта происходит? Где медперсонал? Нам обещали выход из безумия, последнюю встречу с родными пусть и виртуально! - один из потрепанных в бою офицеров набросился на командира роты элитного караула. - Не знаю я. Мне было велено только спустить вас сюда! - отмахнулся командир караульных.

Внезапно телепорт погас. Уставшие бойцы напряженно замерли в полной темноте. В следующую секунду пол буквально ушел у них из-под ног, все они попадали, принявшись кричать. Пол, на котором они лежали, будто резко взлетал вверх, затем также резко опускался вниз. Затем судя по ощущениям, они все дружно будто оказались внутри вращающейся со всей скоростью центрифуги, содержимое их желудков уже давно должно было выйти наружу, если бы их тела были на это способны. Окружающие огромные стены начали скрипеть, отовсюду доносился стон подвергающегося нереальным перегрузкам металла. Ощущение вращения усиливалось, казалось, будто все сейчас просто сожмется в один миг. Внезапно все резко затихло, полная тишина, темнота, кричащие солдаты зависли, будто в невесомости.

На поверхности вблизи Цитадели откуда-то из-под земли доносился механический гул с каждой секундой усиливающийся. Где-то там под землей разогревалась мощная энергетическая установка. Земля содрогнулась. Лунная площадь пошла трещинами, заполонившие ее твари посыпались вниз. Вся конструкция огромной Цитадели, одиноко возвышающаяся среди армидейских руин, разлетелась на мелкие осколки. Яркая вспышка света, в небо поднялся огромный грибок дыма. Произошел мощнейший, сравнимый с ядерным, взрыв. Оборотней находящихся в эпицентре стерло в порошок. От города и километров ее окрестностей остался только прах.

Яркий луч света прорезал темноту. В темном зале акрополя где-то сбоку открылась дверь. Прошедшие через немыслимый ад солдаты щурясь, замерли, не понимая живы они, или уже мертвы. В дверном проеме заслоняя тенью свет, появился чей-то силуэт. К вымазанным в грязи и саже, уставшим бойцам вышел их правитель Кратон Краус с теплой успокаивающей улыбкой на лице.

- Ваше высочество? Какого черта! - в лучах яркого света узнав правителя, сказал кто-то из солдат.

- Уважаемые защитники! - голосом разносящимся эхом по залу акрополя Кратон обратился ко всем выжившим солдатам. Его артэнсфера в груди гудела, глаза сияли белым светом. - Поздравляю вас. Вас всех. Вы доблестно выполнили свой долг, жертвовали жизнями ради победы. И вы победили. Вы выжили. Все плохое позади, в своей войне вы одержали победу. Большое вам за это спасибо. Теперь прошу за мной, - позвал он всех за собой.

- Куда ваше высочество? - один из солдат выразил всеобщее недоумение. В ответ Кратон поднес палец к губам, призвав всех к тишине и снова жестом позвав всех за собой, двинулся к открывшимся в стене дверям. Переглянувшись плохо понимая, что происходит солдаты, двинулись следом за правителем.

По коридору, эффектно ярко подсвеченному, следом за правителем нерешительно и с опаской солдаты, порой едва держась на ногах, шли, топая тяжелыми покрытыми сталью ботинками. В лица первым из них ударил поток свежего воздуха, с каким-то неестественными незнакомым ароматом. Из яркого коридора, спустившись по ступенькам специального трапа, неожиданно для себя они вышли на улицу, на чистый, свежий воздух. "Как это возможно?" - замерло у всех в головах, ведь вроде как находились в акрополе - гигантской стальной конструкции глубоко под землей, без прямого выхода на поверхность.

Это казалось безумным сном, в увиденное было сложно поверить. Взгляду открылось ночное небо с неизвестными звездами, темноту которого потихоньку вытесняет восстающее на востоке солнце. Справа волнами шумел океан лоно, которого уходило до самого горизонта и не ограничивалось туманной стеной. С океанского простора дул приятный теплый ветер. Слева на ветру шумел тропический пальмовый лес, за которым возвышались зеленые горы. Сзади за спинами оглашая округу звуками остывающего металла, искрящая зелеными молниями энергии Шини возвышалась, цилиндрическая увенчанная конусом верхняя часть конструкции акрополя. Большая часть которого, включая криогенное хранилище, где спали граждане Армидеи, была скрыта под землей. Из песка желтого пляжа торчала только широкая невысокая башня, венчавшая огромную стальную махину. Выжившие бойцы реагировали по-разному. Кто-то не мог сдержать смеха от радости, кто-то приставил к Кратону суровый взгляд, требуя объяснений.

- Для начала все успокойтесь. Не нервничайте, все плохое позади. Вы выжили, ваши жизни продолжаются, и это самое главное, - окруженный солдатами среди песчаного пляжа, начал долгожданное объяснение Кратон. Сказав, что они теперь находятся в фактически новом мире, где нет места злу, предложив бойцам выйти из Малдурума и больше про него не вспоминать. В атмосфере тихого убаюкивающего пляжа затерянного где-то в океане, на фоне природы, где ничего не давит, выйти из безумия было легко и приятно. Став артэонами, бойцы расплылись в улыбках, принялись бросать мечи, щиты, удерживаемые в руках, снимать с себя надоевшие шлемы. "Вдохните воздух новой жизни", - призывал их Кратон. У некоторых потекли слезы, кто-то забился в истерике, кому-то стало плохо. Окружающие став добродушными артэонами бросились помогать товарищам, столкнувшимся со своими кошмарами и ужасом наполняющим душу после погружения в безумие.

Затем правитель предложил вернуться на час назад, на обороняемую Цитадель, вспомнить пережитый ужас, чувство безысходности и самое главное погибших друзей, недошедших до этого момента товарищей. Минутой молчания они почтили умерших бойцов.

Нахирон со стороны глядя на этот сеанс коллективного гипноза, рассмеялся бы, если бы мог. Не желая во всем этом участвовать, он стоял на трапе, ведущем из помещения акрополя, ожидая, когда все эти несколько тысяч мужиков столпившихся вокруг Кратона наплачутся, успокоятся. "А вам молодой человек, это неинтересно?" - сквозь расстояние он услышал голос Кратона у себя в голове и почувствовал на себе его взгляд. Зажатый толпой сейчас предавшихся тяжелым воспоминаниям солдат, он прекрасно видел Нахирона одиноко стоящего на возвышении. - Ах да! Господин Нахирон! - Кратон сам узнал его. - Тогда я попрошу вас просто не мешать. Проявите уважение.

- Разумеется. Я подожду, - также мысленно ответил ему Нахирон.

- Мы находимся на острове затерянном среди бескрайних вод. Вдалеке от торговых путей и густонаселенных шумных частей мира, в тысячах морских миль на юго-западе от нашей некогда родной Преферии. Как многие уже смогли понять, наш акрополь на самом деле представляет собой сложное устройство, правильно называемое Капсульный Телепортатор. В отличие от телепортов, открывающих путь из одной точки в другую, к-телепортатор способен перенести любого желающего находящегося внутри него куда угодно в любую точку мира. Это как корабль только плавает он не по морю, а проскакивает сквозь пространство напрямую. Втайне от СБК мы вот уже несколько десятилетий вели работы по переоборудованию нашего акрополя. Готовились к возможному бегству.

Автономным мощным источником энергии наш уставший акрополь не обладает, поэтому дальнейшее его перемещение в пространстве невозможно. Этот остров первый и последний наш пункт назначения. Хотим мы того или нет, но это теперь наш новый дом. Энергии для содержания гражданского населения, которое в заледенелом состоянии спит внутри, на несколько месяцев у нас хватит. Но все равно придется торопиться. Нам нужно в рекордно сжатые сроки обустроить лагерь, который мог бы вместить в себя нас всех. Палатки плюс все необходимое для возведения первичного поселения у нас есть.

В нашем новом доме не будет зим, здесь всегда тепло. Мы находимся так далеко от обжитого мира, что даже пираты в эти дебри не заплывают. Единственная возможная опасность здесь это дикие животные, населяющие этот разукрашенный Азурой дикий уголок. Места здесь теплые, поэтому учтите сразу насекомые большие, жуткие, включая несколько видов членистоногих. Поэтому помимо всего прочего лагерь, нужно будет обнести забором, чтобы из леса ничего такого к нам не приползло. Ну и, пожалуй, для начала все, - усиливая свой голос так чтобы было слышно всем, говорил Кратон.

Солдатам предстояло снять снаряжение разоружиться, при желании немного погулять по новому дому, отдохнуть душой, а после погрузиться в акрополь, отдохнуть, в просторах Инфосреды встретиться со своими родными, близкими. Возможно, даже прогуляться по восстановленной в чей-то фантазии Армидее. Кратон дал три дня выходных выжившим теперь уже просто мужчинам, как раз, чтобы прийти в себя, а после нужно было браться за работу.

Следом за правителем большая часть мужчин вернулась в темный зал. Избавляясь от брони солдаты, теперь уже жители Новой Армидеи укладывались в капсулы, доставляющие их в хранилище акрополя. В то время как некоторые, скинув с себя железо, перед сном отправились погулять по своему новому красочному дому. Несколько ребят уселись на берегу у самого шумящего волнами моря, приготовившись встречать восход солнца, Нахирон стоял за их спинами. Над горизонтом далекого невиданного океана неспешно поднималось дарующее жизнь светило, новым днем, будто начиная новую жизнь. Это для них, а вот чем это солнце было для Нахирона единственного оставшегося в броне, это был вопрос. Что делать в новом доме, он просто не знал.

Днем, когда все выжившие солдаты были размещены в криохранилище, уснули на отведенные им три дня отдыха, из ворот башни акрополя выбежала маленькая девочка с вьющимися каштановыми волосами. Увидев плещущийся волнами бескрайний океан, она не могла сдержать радости. Скинув босоножки, пробежав по берегу, понеслась в сторону пальмового леса. Кратон вышел следом, сопровождая отправившуюся погулять дочь, на всякий случай, чтобы уберечь от возможных опасностей. "Аврора не беги так быстро. Подожди меня!" - кричал он ей вслед.

Вспугнув больших ярко-синих попугаев, Аврора вбежала в лес и, смеясь от счастья что-то напевая, понеслась по мягкой траве среди пальм полностью покрытых ветвями. "Аврора! Аврора, где ты?!" - спешил за этой непоседой отец.

- Вы будто воплотили мою детскую мечту! - улыбалась она, лежа на одной из полян укрывшись большими стеблями здешней травы.

- Так оно и есть, - облокотившись о дерево, тихо сказал Кратон, глядя на сияющую от счастья дочь. - Детскую мечту, которая нам полюбилась. Остров. Как из твоих грез. Прекрасный, затерянный, дающий нам возможность начать новую тихую счастливую жизнь. Здесь под Светом Духа, вдалеке ото всех, не ведая о проблемах, раскинется наше счастливое артэонское королевство, у которого будет самая странная правительница на свете! - говорил он не в силах сдержать улыбки.

- Нужно будет время, чтобы изжить "Армидею". Многие не одобрят перемен. Но все же, неизбежно, все мы изменимся.

- Вспомним что счастье в простоте. Если бы ты знала, как я завидую тебе, твоему новому миру маленькая хулиганка!


Солнце с трудом пробивалось сквозь смог плотным слоем застеливший небеса после дыма гремевшей ночью битвы. От Армидеи осталось только пепельное пятно, загаженное радиацией. Среди которого серой фигурой растворяющейся дымом бродила душа Армидеи, той самой артэонки, чей разум управлял живым городом. Еще дня три и призрачное тело раствориться полностью, душа освободится, ну а пока она в прямом смысле являлась призраком погибшего города. В тишине среди ветра, рассеивавшего пепел, раздался грохот, скрежет металла. Что-то огромное из-под завалов выбиралось наружу. Первородный оборотень, олицетворяя собой бессмертие зла, серый от пепла свернулся в позе зародыша на обожженной земле. Медленно чудовище поднялось, сев на задние лапы. Лишенный уха, с обугленным сквозным проколом в лапе он выглядел усталым и обессиленным. Немного придя в себя, снова наполнившись безумием, монстр издал протяжный вой огласивший окружающие мертвые земли. Битва за будущее Преферии еще не закончена.


ПОСЛЕСЛОВИЕ

Прошло несколько дней жизни на острове. Мирное население спало в акрополе. В то время как снаружи вокруг стального корпуса похожего на фантастическую башню уже вырос приличный палаточный лагерь. Ночью среди рядов палаток горели костры. Оставшиеся солдаты, мужчины из числа гражданских артэонов, пробужденные из акрополя, работая над возведением нового дома, сейчас спали после тяжелого трудового дня. В воротах акрополя появился Нахирон. Аккуратно как неописуемое сокровище на руках он держал спящую Селину. Ее сознание было уже чем-то одурманено, нежась во сне, она улыбалась. Оставаясь незаметным в ночной темноте, избегая караульных, он аккуратно вышел из лагеря.

Этой безоблачной тихой ночью небо было особенно прекрасным. Ближняя галактика Кратон-2 сместилась в восточную часть небосвода. Отражая в себе яркий свет миллиардов собранных воедино звезд и алые туманности, другие неизведанные миры шумел волнами черный бескрайний океан. Костры лагеря скрылись за лесом, с воды дул теплый ветер, шумели волны. В одной непонятно откуда им раздобытой ночнушке, босыми ногами, коснувшись земли, она сразу пришла в себя. Не понимая, где находится, расплылась в улыбке, глядя на открывшуюся красоту.

- Ой! Привет! А я уже думала, что это за чудесное видение открылось передо мной! - налюбовавшись окружающей красотой Селина, обратила внимание на него.

- Привет красавица. Это снова наш с тобой сон.

- Мы опять пойдем гулять?!

- Это твой сон, тебе решать. Я буду с тобой до утра.

Она, засмеявшись, вприпрыжку понеслась вдоль берега. Пробежала около сотни метров, свалилась у воды, "погладила" океан. Он с интересом ее изучая, шел следом. "Не догонишь! Не поймаешь!" - щелкнула она его по носу, начав убегать. Расправив свои крылья, он растворился в ночных небесах. Она, хохоча, замерла, ожидая, откуда он явится. Когда он приземлился за спиной, визжа, на нем повисла.

- Знаешь такую игру! Нужно успеть написать слово пока не вернулась волна?

- Волны не возвращаются, а следуют одна за другой...

- Давай поиграем! - оставив его, она подбежала к воде. - Давай, кто успеет написать имя. Я твое, а ты мое. Как тебя на самом деле зовут?

- Селина, - не сводя с нее глаз, сказал он после паузы тишины.

- Да я слушаю, - она в мгновение стала серьезной.

- Это наша последняя прогулка. Я пришел попрощаться.

- Ты куда-то уходишь? - расстроено она надула губки.

- Мое дальнейшее нахождение здесь бессмысленно. Я должен найти себе место в этом мире.

- Я тебя больше не увижу? - она была в шаге от того чтобы заплакать. Его подобная реакция, мягко говоря, удивила.

- Скажи кто я для тебя. Кем ты меня видишь?

- Ангел хранитель, ты же сам так назвался. Помнишь тот сон, который ты просил меня запомнить? Я ведь запомнила. Даже в дневнике все записала. Думала о тебе... немножечко, украдкой! - стеснительно расхохоталась она. - Боялась... что ты не вернешься. Что-то не так, не могу этого объяснить. Я чувствую, что ты больше чем сон. Будто ты настоящий и во сне просто заперт, - дав ему обнять себя, она провела пальцами по его маске. Заглянула в любимые родные глаза, почувствовав связь.

- Ты... ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь? Ты разрушаешь все мое существование, - напряженно произнес он.

- Скажи мне кто ты? Кто ты под этой маской?

- Нет, - оставив ее, он шарахнулся в сторону. - Что происходит, что это? - не мог он осмыслить происходящего внутри. Что-то теплое сочащееся из души выплескиваясь, растворялось в пустоте. Он чувствовал себя инвалидом желающим ходить мечтающим об этом, но вместо этого уродливым обрубком, лежащим на кровати.

- Ладно... хорошо. Пусть ты даже ангел хранитель. Но ведь... эти ангелы не покидают тех, кого хранят, - стоя за его спиной вопреки страху говорила Селина.

- Я пытался, - обернувшись, посмотрел он на нее. - Пытался стать твоим ангелом. Хотел быть с тобой, смотреть на тебя своими глазами... Но это невозможно. А быть где-то в тени, смотреть на мир через него большую часть времени оставаясь где-то на заднем плане, так я не смогу. Не хочу я такого существования. Это просто неразумно. Станет бременем и для меня и для него...

- Не уходи, не надо, - пытаясь к нему приблизиться, молила она. - Я чувствую, что тебе плохо. Что-то нехорошее происходит с тобой, тебе тяжело. Ведь ты сам стал моим другом, сам возник из ниоткуда. Зачем я просто не понимаю... Останься, еще хотя бы на пару снов и может все как-то исправится. "Не решаемых проблем не бывает" - так Кристина говорит, - она подошла к нему, обняла за плечи, боясь отпустить. - Не уходи, пожалуйста...

- Прости, - лишенный эмоций он выслушал ее. - Ты говоришь с пустотой. - Проведя рукой по ее щеке, глядя в синие испуганные одновременно жалеющие его глаза, легким движением коснувшись определенной точки на шее, отправил ее в глубокий сон. Аккуратно уложив на песок, сев рядом с ее телом, чувствуя себя поломанным внутри, глядя в отражающий в себе вселенную океан не понимая, что делать дальше. Зависнув не в силах не уйти, не остаться.

Вернув ее в акрополь, на рассвете он стоял на берегу, глядя на бескрайний океан.

- Остановись. Не делай глупостей. Признай разумно ошибочность своего существования, - голосом в его голове говорил Дух.

- Но я ведь все-таки существую... - утратив всякое разумное понимание происходящего, потерянно сказал он. - Сейчас по своему внутреннему настрою я напоминаю хулигана, загнанного в угол, понимающего неправильность своих действий, но продолжающего хулиганить потому как, остановиться признать неправоту подобно смерти. Я понимаю все это, но не хочу разумно признавать тяжелые реалии. Хочу немного похулиганить, чтобы в итоге сдаться. Как насчет того чтобы бросить вызов океану? - отстегнув свои ненужные больше "плащ-крылья", он вошел в воду.

Силой мысли, раздвинув воды, он ступил по океанскому дну. Спустя пару часов следуя по маленькому в несколько метров в ширину пятачку, зажатому со всех сторон раздвигающейся океанской толщей. Чем выше становились окружающие водные стены, тем сложнее было их удерживать. Животные мир под влиянием Азуры в океанах вообще лишился всяких рамок и правил. Самые необычные водные чудовища и просто неописуемые существа смотрели из воды на необычного путника потревожившего их океанский порядок. Раздвигая водную толщу, зажатый водными стенами он двигался вперед, ступая по океанскому дну, проходя по коралловым наростам и скелетам затонувших кораблей. К вечеру следующего дня от такой изматывающей прогулки, весь бледный, он едва передвигал ноги. Удерживаемые его разумом водные стены, сузившись, то и дело содрогались, норовя разрушиться и дать океанической толще раздавить его своей массой, буквально поглотить.

- Ну и посмотри, куда ты загнал себя? - едва обессиленному ему стоило остановиться, как в голове раздался голос Духа. - Ведь ты убиваешь не себя, а губишь жизнь, на которой строил свое существование. Бессмысленно разрушаешь ее возможность на счастье, обрекая на несчастье. Какой же ты разумный после этого?

- На "разумный", а загнанный в тупик, - согнувшись, руками упершись в колени, тяжело дыша как после длительной пробежки, с трудом отвечал он. - Рурхан мертв, он сделал свой выбор, сунув шею в петлю.

- Но ведь ты сам оживил его. И теперь он живее тебя. Сам ты стал всего лишь тенью, вопреки своему превосходству отойдя на второй план.

- Ладно, сдаюсь. Признаю свою неправоту. Помоги мне, спаси не меня, а Рурхана... от меня...

Дух Аркей сам раздвинул сжавшиеся вокруг него водные стены. "Возвращайся обратно", - голосом в голове велев ему. Но будучи упрямым, немного посидев в позе лотоса с закрытыми глазами, своеобразно отдохнув, набравшись сил. Он снова взял под контроль окружающую водную толщу, самостоятельно раздвинув ее, без помощи Духа изматывая, перегружая мозг, двинувшись обратно.

Спустя сутки в глубине технических уровней акрополя в идеально белом, казалось стерильном помещении, освещенном ярким белым светом, Нахирон сидел за небольшим столом. На котором стояли шахматы. Он играл черными фигурками, а белые двигались сами собой, вернее по воле его собеседника, представленного в нематериальном виде.

- Ну, давай, прежде чем я уйду, объясни смысл произошедшего бреда. Ведь ничто не мешало мне в ту ночь забрать Меч Света из рук лишившегося силы старика Фросрея и передать его истинно достойному воину, который с моей помощью сразил бы чудище. Тогда всех этих ужасов не случилось бы, и я своим появлением принес бы пользу. Ради чего я воздержался от столь нужного поступка? - беседуя с Духом, не отрываясь от шахматной доски, он просто говорил вслух.

Белая фигурка на противоположной от него стороне двинулась сама собой.

- Я устал от Армидеи, устал от всей этой кровавой суеты. Хотел спасти своих артэонов от этого жуткого мира, дав им моральное право на бегство от всех проблем и обязательств. Спасибо тебе Нахирон за понимание и помощь. Ты не представляешь, как много сделал для их будущего, - огласил помещение громогласный голос.

- Не за что, - сказал он, сделав ход. - Получается все как обычно. Смертные в своей суете думали, что поступают самостоятельно, своими поступками вершат судьбу. В действительности все как обычно решили и вершили вы. А все они лишь мечутся в отведенном вами лабиринте.

- Желанно или нет, мы стали здешними богами.

- Богами, прячущимися в тени.

- Только дураки хвастают своим величием.

- Вы правите, не неся ответственности, без труда непрямыми путями заставляя смертных делать, что вам нужно. Скажи, вы действительно боитесь согрешить?

- Смысла в жизни смертных нет, - Дух уходил от ответа. - Жизнь существует, чтобы жить. Нет существования кроме этого, жизнь после смерти это сон в ожидании жизни. Люди не машины чтобы существовать стремлением к определенной цели. Эмоции, чувства вот что заполняет пустоту, наделяя существование содержанием. Изначального смысла нет, но благодаря эмоциям есть жизни прожитые не зря.

- Понимаю, к чему ты клонишь. Я и сам уже в полной мере осознал свою бессмысленность. И больше спорить не смею. Мне просто хотелось сделать этот мир немного лучше.

- И ты сделал. Ты защитил то, что считал ценностью, отыграл свою роль в этой бесконечности, в которой все просто растворится в тишине. Окружающий мир для тебя слишком велик. Если бы его можно было разом сделать лучше, просто исправить как сломавшийся механизм, мы бы сделали это давным-давно.

- Темнишь, чувствую, пытаешься слукавить. Ну и ладно, ты, как и это все, меня больше не волнуешь. Я ухожу.

- Ты всего лишь еще одна личность, записанная поверх души - универсального разума, одного на множество вас. Подобно всем остальным жизням, наследившим в этом мире.

- Шах и мат, - констатировал Нахирон. Партия была закончена в его пользу.

- Наконец-то достойный соперник. Ты действительно сверхчеловек. Быть может еще партию?

- Нет, лучше закончим это все твоим проигрышем. - Он встал. Стол, шахматная доска, стул на котором он сидел - все разом растворилось. - Все что увидел я своими глазами это бесконечная ночь, разрушения, какое-то безумие. А ведь хотел просто жить как все вокруг. Как-то глупо все получилось.

- У Рурхана впереди счастливая долгая жизнь. Они назовут первенца в твою честь. Как нечто несостоявшееся ты разумно уходишь, освобождая место спасенной жизни.

- Согласен. Все, больше задерживать не смею.

Яркий свет, окончательно стерший окружающие очертания, собою обволок тело Нахирона. Когда он померк в середине белой комнаты на полу лежал уже Рурхан ставший артэоном. Броня и черная маска, ставшие теперь ненужными, лежали на полу вокруг него. Задышав, прокашлявшись Рурхан сел оглядевшись, не понимая, где находится. Через отварившиеся двери проступившие темным фрагментом в белой подсвеченной стене внутрь вошел правитель Кратон накрывший его перепуганного пледом. Подняв с пола, правитель увел его в специально подготовленный кабинет, чтобы там напоить горячим шоколадом, успокоить и все объяснить. Рурхану предстояло пройти через тяжелое испытание. Вновь осознать утрату Страны Волка, факт своего самоубийства, простить Кратона в той мере, в какой он как правитель виноват во всем случившемся, найти в себе силы двинуться по этой жизни дальше.


Спустя пару недель палаточный городок окружающий акрополь, разросшись на пару километров вдоль берега, был закончен и готов для заселения. Наступил так всеми долгожданный день всеобщего пробуждения. Рурхан хлопотал над их будущей с Селиной комнатой, наводил последние штрихи. Старался, чтобы все было максимально идеально. Конечно, маленькую коморку в брезентовой палатке с деревянным полом было сложно сравнить с их роскошными армидейскими покоями, поэтому единственным, что могло спасти положение, был труд, вложенный в создание уюта. Палатки, в которых предстояло ютиться, были растянутыми в длину. По центру длинный коридор по бокам маленькие комнатки.

- Извиняюсь можно? - отодвинув брезентовую занавеску в комнату, вошел Джейсон. На нем стандартные темно-зеленые шорты, такая же футболка. Одежда жителей Новой Армидеи пока напоминала униформу. Радость, которой этого здоровяка наполнил остров, сияет внутри, проступая на лице, в его глазах читается покой, безмятежность. Падение Армидеи стало для него освобождением, самым настоящим спасением. Рурхан собрав все возможные окружающие цветы, сделав из них красивый пестрый букет, установил его в вазочку из пластикового стакана. Она ведь любила их живыми. Увидев Джейсона расплывшись в улыбке, он подскочил, едва не свернув установленные на прикроватной тумбочке цветы. В качестве кроватей раздавались стандартные одноместные раскладушки. Поэтому им с Джейсоном пришлось потрудиться, наколотить деревянных щитов, которые положив поверх двух установленных рядом раскладушек, превратить их в двухместные кровати.

- Да конечно заходи, - улыбался он другу. - Ну как? - оглядев комнату.

- Да нормально. Селинка это не Алекса. Тем более все это временно. Скоро запустим лесопилку и начнем строить нормальные дома. Ну, ты как готов?

- Я даже волнуюсь немного.

- Как раз волноваться больше не о чем, - расплывался в улыбке довольный Джейсон, переполненный нежностью от близости воссоединения с друзьями, семьей.

Здешнее солнце как обычно жарило изо всех сил. Из ворот акрополя потоком хлынуло, наконец пробудившееся гражданское население. Кто-то успел переодеться в легкую летнюю темно-зеленую одежду, на ком-то еще пока комбинезоны для сна в акрополе, на некоторых привычно висят армидейские плащи. После долгого сна непривычно чувствуя себя в своих телах, заново к ним привыкая, они щурились на солнце. Мужчины все это время работавшие над возведением лагеря, многие с цветами встречали своих, наконец пробудившихся родных. Рурхан и Джейсон подошедшие поздно, оказавшись где-то в середине скопления встречающих, слышали раздающийся спереди смех и радость. Нашедший их по запаху Шатун, протиснувшийся откуда-то сбоку, позвал за собой. Рурхан никогда бы не подумал, что так будет рад этому лохматому нечто. И вот заставляя сердца замирать, среди толпы появились знакомые лица.

Нарадовавшись встрече со своими родными, отведя родителей к новым жилищам, друзья отправились погулять, пройтись вдоль пляжа, как и большинство молодых людей. Рурхана от Селины было не оторвать, прилипнув к ней, он никак не хотел убирать голову с ее плеча. Впервые их маленький мир ничто не сковывало. Нет больше Страны Волка у него за спиной, Нахирона таящегося где-то в тени, ушедшего не оставив ей никаких воспоминаний о себе. Теперь она навсегда его принцесса, смысл жизни обязавший быть сильнее, продолжить жить дальше. Кристина после организации неудавшегося совместного суицида, выглядела мрачной, виновато опускала глаза, но неизбежно успокаиваемая ласкаемая друзьями стала самой собой. Ее беременность уже заметно проступала, Джейсон аккуратно как сокровище нес ее на руках. Нет больше Армидеи, армии, Малдурума, он больше не солдат. Впервые их счастью ничто не угрожает. Прижимаясь к любимому, она отдыхала, предвкушая спокойную гармоничную предстоящую жизнь, тая от счастья, поглаживая живот. Алекса не то чтобы была расстроена, просто влюбленная в большой город, ночную жизнь не хотела давать шансов новому дому, но время естественно изменит ее. Селина в противовес смотрела по сторонам круглыми наполненными детской радостью глазами. Ей натерпелось везде побегать, изучить каждый уголок их прекрасного тропического уголка. Ее сердечко трепетало, энергия била из нее ключом, она то и дело норовила утянуть своего Рурхана в пальмовые дебри. Джейсону пришлось взять ее на руки, чтобы не допустить случайного побега. Они неспешно прогуливались вдоль берега, встречая знакомых, обгоняя другие компании романтиков.

- Успокойся маленькая, ты обязательно все увидишь, налюбуешься нашим новым домом. У нас впереди целаяжизнь, - успокаивала малышку Кристина.

- Лентяй, проспал вместе с девчонками пока мы тут пахали! - Джейсон не мог не подколоть Хьюго. - Так ведь Рурхан? - искал он поддержки, но Рурхан идущий в обнимку с Кристиной летал где-то в облаках.

- Какая разница? Все равно работы еще навалом. Так ведь? - изображал из себя недовольного Хьюго.

- По осени, то есть уже сейчас, на днях, начнем возводить капитальные дома. Так что все еще впереди, - улыбался Джейсон, с радостью переквалифицировавшись обычным работягой.

- Меня напрягают наши новые условия жизни, - выражала свое недовольство Алекса, ласкаемая Хьюго.

- Нормальные палатки. Правда, звукоизоляции никакой. Так что никаких любовных сладостных стонов по ночам, - сиянием своего счастья Джейсон будто издевался над Алексой.

- Полный облом, - пробубнила она.

- Это только на первое время, - спешил успокоить ее Рурхан.

- Вообще-то для сладостных стонов у нас целый остров с десятком прекрасных романтических мест. Я уверена! - промяукала Селина, с намеком посмотрев на своего Рурхана. Вспомнив про любимого потянув к нему свои ручки, запросилась вниз. Джейсон после одобрения своей королевы аккуратно поставил ее на ноги, отпустив к любимому. Кристина все же взяла ее за руку, так на всякий случай.

- Здесь поблизости есть прекрасный водопад, маленькое теплое озеро, - глядя в глаза обнимаемой любимой, сказал Рурхан. Селина, услышав о красивом месте, где они могли бы остаться вдвоем, издала тихое скуление, всех рассмешив. Удерживаемая Кристиной за руку, пока вынужденно продолжая прогуливаться вместе с друзьями.

- Так, а сейчас осень или что? - глядя на зеленый остров, потерялась во времени Алекса.

- Здесь нет разницы. Не считая сезона дождей, - пояснил Рурхан.

Джейсон вдруг что-то как-то сильно вспотел, даже немного побледнел. - Что с тобой малыш? - забеспокоилась Кристина.

- Да все нормально, - разумеется, ответил здоровяк.

- Ах, бедненький ты же ранен! - воскликнула Кристина. - И еще носишь нас на руках! - Совершив остановку девчонки, бросились ласкать и жалеть его, испытывая чувство вины, на радостях позабыв про травмы своего малыша, да и вообще про ад, через который ему пришлось пройти. Хоть и с запозданием, но отблагодарив лаской, понежив своего защитника.

- Ты же ведь чуть не умер! - со страхом глядела на него Алекса.

- Да все нормально, все уже заросло. Я полностью восстановился, - успокаивал девчонок он.

- Может быть, пойдем обратно, Джейсончику надо отдохнуть? - хлопала синими глазками Селина.

- Да бог с ним вы что!? - смеялся Хьюго, не получив одобрения. Кристина затягивала с вердиктом.

- Тебя ведь кто-то спас? - отстраненная от любимого глупыми подругами с жалостью на него глядя, сказала она.

- Да кто-то, - ответил ей здоровяк.

- Ты не знаешь? Он умер, остался где-то там? - Селина была готова заплакать.

- Это был неизвестный... Раймс... Ну мой сержант, сын миссис Мэри, ну помните, с соседней улицы, которая в детстве постоянно угощала нас пончиками? Он говорит, что лицо моего спасителя закрывала маска. Короче фиг знает, - сам недоумевал Джейсон.

- Кем бы он ни был спасибо ему, - улыбалась Кристина. Девчонки расступились, дав ей погладить любимого по щеке.

Внезапно все видимое встало в глазах Рурхана неподвижным кадром, он провалился в глубину своего сознания. Увидев Нахирона сидящего посередине белой комнаты. "Будущее складывается из мелочей. Смерть Джейсона привела бы к уничтожению Армидеи. Потеряв любимого, окончательно обезумив, эта твоя Кристина в решающий час, когда от армии и города не осталось ничего, ни надежды, не желания возвращаться в реальность, вынесла бы вопрос о всеобщем самоуничтожении на обсуждение. Учитывая тяжелую психотравмирующую ситуацию, всеобщее смирение со смертью, решение было бы принято единогласно и без промедлений. Гражданские армидейцы стали бы замороженным прахом, взрывом, расщепленным на атомы. Это не входило в планы Духа, просчитывая все заранее, формируя будущее, он заблаговременно запустил цепочку событий, которая позволила миновать такого исхода. Батальон Джейсона по его личному распоряжению был отправлен с тобой в Мерзлый лес. Где движимый фантомами своей настоящей сущности Джейсон вытащил тебя, то есть меня из петли. Ведь еще минут пять в той неумелой удавке, и мозг нашего тела умер бы, не я ни ты уже не существовали. Он спас меня, дал возможность на существование, я в итоге спас его. Твоя ненормальная подружка ограничилась лишь попыткой коллективного суицида, сама не в силах переживать тяжелые моменты, твоих друзей попытавшись утащить на тот свет, видимо, чтобы не скучно было. И это притом, что ее любимый был жив, официально, она знала это, ей просто было тяжко переживать эмоциональный груз. Ну ладно. Она вроде как жертва, твой дружок здоровяк, тяжелый как конь, тоже тот еще гений. Он рассказал ей о Малдуруме, более того дал проникнуть в свои воспоминания из безумия. Так что они оба хороши. Ну, это так, забавное отступление. Возвращаясь к теме. Духу ничего не стоило непрямым способом организовать уничтожение порожденной его затерявшимися артэонами Армидеи, а вот чтобы спасти всех от воли одного разочаровавшегося в мире инициативного индивида пришлось так озадачиться. Вот так мелочи сложили будущее", - рассказал Нахирон. Это было одно из нескольких посланий оставленных им у Рурхана в голове, которые должны будут помочь ему кое в чем разобраться и даже познать отдельные тайны вселенной в определенные периоды жизни.

- Рурхан, с тобой все в порядке? - вернул его в мир голос Кристины.

- Что это с ним? "Перерадовался"?! - смеялась Фиалка.

- Нет, - улыбаясь, скрывал глубокий шок Рурхан, глядя на Кристину, Джейсона. Многое ему стало понятно, отдельные моменты первого послания требовали привыкания, смирения. Но все эти жуткие подробности, важные лишь для осознания контекста произошедшего, сейчас в свете надвигающейся новой жизни были лишены реального значения. - Всем нам новый дом пойдет на пользу, а все старое уже осталось где-то там, - целуемый Селиной в щечку в глазах с любовью ко всему миру подытожил он.

Сняв обувь, пройдясь по воде бьющей теплыми волнами, оставшись без контроля Селина, загорелась огнем детского азарта. "Не догонишь! Не поймаешь!" - щелкнув Рурхана по носу кончиком пальца, она бросилась вперед. Взвизгнув от страха, прибавив ходу увидев, что Рурхан понесся за ней. Отбежав от друзей, пока никто не слышит, издавая рычание как чудовище, сначала подыгрывая, затем втягиваясь, хохоча вместе с ней, он преследовал свою жертву, сбавляя темп, давая ей возможность побегать, повизжать. Метров через пятьсот отдалившись от друзей, от других прогуливающихся компаний, они свалились на песок. Следом за ее хохотом, визгом слившись в долгом поцелуе.

- Хоть кто-то понимает ценность острова, - глядя в след убежавшим беззаботным друзьям, с отголосками тяжести на сердце сказала Кристина. - А ты все продолжаешь дуться? - адресовала она Алексе, все также не дающей себе улыбнуться.

- Я понимаю ребята, все понимаю, - спешила оправдаться опечаленная блондинка. - Понятно что Джейсон больше не солдат и все это круто, весело но... Не знаю. Наши квартиры? Моя комната? Столько шмоток! А теперь этот вот темный комбинезон для криосна все, что у меня осталось. С Армидеей погибла вся моя жизнь, просто оборвалась разом.

- Ну, перестань, - успокаивала ее Кристина. Без Селины с Рурханом, оставшись в компании своих парней, сбавив темп они неспешно брели вдоль самой границы желтого песка и пены волн. - Нам предстоит измениться, ты не представляешь насколько. Для всего мира мертвые, всеми забытые спокойно мы можем начать все сначала. Телепорта нет, энергии тоже, только этот остров, его покой и тишина...

- О господи! Это тупик, - изображая страх придуривалась Алекса. В какой-то части демонстрируя свои истинные эмоции, но эта часть в ней с каждой секундой ослабевала, просто выветривалась.

- Мы будем предоставлены только себе, не отрываясь на посторонние проблемы, - улыбнувшись Джейсону, крепко обнимающему любя целующему рядок ее волос, Кристина коснулась живота. - Будем счастливы. И в такой атмосфере полезной безысходности ты изменишься в самую лучшую сторону. Лишенная ночной жизни, роскоши большого города станешь любящей женой, заботливой мамой...

- Какой кошмар, - кривлялась Алекса.

- У тебя не будет выбора. И эта безысходность, да понимаю, в какой-то мере она жестока, но в большей части и дальше ты поймешь - она тебе необходима. Изменившись, ты увидишь многое простое, что раньше не замечала. Сделаешь все важное, что из-за ненужной суеты постоянно откладывала, - говорила Кристина, видя, что подруга уже готова улыбнуться, но искусственно сдерживает себя. Алекса посмотрев на Хьюго, идущего рядом, крепко обнимающего, скривив губы в пародии на улыбку пока Кристина не видит, щелкнула его пальцем по носу, заставив улыбнуться.

- Нет смысла цепляться за старое. Нужно осознать колоссальную ценность возможности жить с чистого листа, измениться, опираясь на опыт не допустить ошибочности прошлого, - завершала выплескивание накипевшего Кристина пока ветер с океана трепал ее волосы. Алекса задумалась надолго, они неспешно брели в тишине, догоняя целующуюся лежа на песке странную парочку. Руку Кристины придерживающую живот, легонько коснувшись, согрела ладонь прижавшейся подруги. Кристина не могла не поцеловать ее, она не могла не улыбнуться, обрадовав друзей, проведя черту оставляющую прошлое позади.