Полет "Уригленны". [Александр Абердин] (fb2) читать онлайн

8-я книга. Полет "Уригленны".
Карр Алекс

Г Л А В А П Е Р В А Я

Как появилась Генеральная Прокуратура? Очень интересный вопрос. Кое-кто на Лексе Первом считает, что она произошла от тех архаических форм древнетерранских региональных прокуратур, которые сложились в еще более древние времена. Увы, эти ребята здорово заблуждаются в этом сложном вопросе. Все древние прокуратуры в той или иной степени воплотились в большинстве из развиваемых миров, но только не тот институт власти, который называется ныне Генеральной Прокуратурой Галактического Союза.

Для того, чтобы понять этот простой и очевидный факт, достаточно просто рассмотреть Генеральную Прокуратуру нынешнего времени и понять, в чем же заключается ее предназначение. А это ведь не так уж и сложно сделать. Генеральная Прокуратура это, прежде всего, независимая организация занимающаяся следственными действиями по самым тяжким преступлениям, совершенным против человека и человечности, это первое. Далее, Генеральная Прокуратура занимается розыском особо опасных преступников по всей галактике и препровождает их в федеральные или планетарные суды. Те преступники, которые дали тягу из тюрьмы или из здания суда как во время суда, так и после оглашения приговора, также являются клиентами Гнилого Погреба. И только в последнюю очередь один из самых маленьких отрядов Генеральной Прокуратуры, – отдел государственного обвинения – занимается тем, что его прокуроры выдвигают от имени Планетарного правительства, Правительства Звездной Федерации или Центрального Правительства обвинение в суде.

Поэтому единственной задачей следователей Генеральной Прокуратуры является установление самого факта совершения преступления, следственные действия, направленные на сбор информации и улик, свидетельствующих против какого-либо преступника, его розыск и задержание. Все остальное это уже дело судебных дознавателей.

Вот поэтому-то Хантеры Генеральной Прокуратуры занимаются только самыми матерыми хищниками, – преступниками выступающими против Закона с большой буквы и посягающими на главные права человека, а всякие мелкие воришки и жулики их совершенно не интересуют. Ну, а поскольку под юрисдикцию Генеральной Прокуратуры попадают абсолютно все тяжкие преступления: уголовные, военные и политические, то и Хантеры не останавливаются ни перед чем и какой бы высокий пост не занимал преступник, как хорошо бы его не охраняли, дорога у него одна из своего убежища в суд, а из суда в тюрьму. Дураков в Гнилом Погребе не держат, все Хантеры это, прежде всего, ассы своего дела и сыск вкупе со следствием это смысл их жизни и поскольку техническое обеспечение у них тоже самого высшего уровня, то ошибок они никогда не допускают, так как главное их правило таково: – "Пусть уж лучше десять преступников погуляют до поры, до времени на воле, чем один невиновный человек предстанет перед судом".

А вообще-то Генеральная Прокуратура была действительно создана на древней Терре в 2028 году и имя ее создательницы в этой конторе всем прекрасно известно, это Джейн Коллинз, первый Генеральный прокурор. Правда, при этом никому не известно то, что она же еще и интара по имени Тарат Зурбин, но ее настоящее имя Лилея Тарфо, то есть такое имя ей дали когда-то родители и им она пользовалась тогда, когда общалась с простыми интари. О том, что она еще и Тарат Зурбин, на Интайре, кроме членов Тарат Зурбина – Трибунала Справедливости, знало не более двух, трех сотен администраторов самого высшего уровня. Мне это было не известно и я лишь мог догадываться о том, кто такая Лилея Тарфо.

(Выдержка из беседы Эда Бартона с агентами-новобранцами, решившими стать Хантерами в Регентстве Хитрюги Мерка)

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Федерация, город Москва.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Поясное планетарное время:

27 августа 2009 года, 12 часов 00 минут

После того, как мы запустили эту гигантскую машину, я исчез из Парижа на несколько дней. Вместе с отрядом из ста сорока пяти интари и трехсот девяносто двух человек, я отправился в Россию, в Москву. Отряд интари состоял, в основном, из тех специалистов, чьи профессии пока что не находили какого либо применения в Институте Человека и был усилен профессиональными солдатами-космодесантниками. Все эти люди родились в России и прекрасно знали обстановку в этой стране и, разумеется, вместе с ними в Москву летели их отцы и деды, а так же матери и бабушки. Это были первые розыскники Трибунала, которым предстояло привлечь к своей деятельности честных и принципиальных людей, готовых бороться с криминальным миром.

С того момента, как нами было объявлено о создании Всемирного Антикриминального Трибунала, прошло уже несколько недель и настала пора показать кое-кому зубы. Мы были не первыми, кто отправился в Москву и другие города, до нас там уже побывали наши строители. Например в Подмосковье они под прикрытием жуткой грозы, которую устроили для них на всю ночь в районе Истринского водохранилища наши метеотехники, опустили на дно самовозводящийся модуль с жилым отсеком на пятьсот человек. В последующие несколько дней они в срочном порядке провели транспортные, энергетические и прочие коммуникации к громадному дому какого-то нового русского, стоящему на берегу. Нам оставалось сделать только одно, найти и убедить хозяина продать свой дом и переселиться в более спокойное место, что, при наличии денег, было довольно простым делом.

Эта база должна была стать ядром, зародышем, российского отдела Антикриминального Трибунала. До Москвы я решил добираться с шиком и потому наш, русский, отряд сначала отправился на лунную базу, куда Сергей уже перегнал несколько сотен боевых космоботов. Мне было необходимо показать нашим земным родителям, что эти космоботы не только могут быть невидимы, но и неуязвимыми для любого оружия землян. Поднявшись на борт десяти космоботов, мы начали свой парад с того, что, незаметно спустившись к Земле в районе Аляски, отключили оптическую маскировку и на бреющем полете пролетели над авиабазой ВВС США. Шороху мы навели порядочно. Американцы подняли в воздух десять звеньев своих истребителей-перехватчиков и погнались за нами. Через пятнадцать минут мы сделали несколько наглых маневров и спровоцировали пилотов на боевую атаку, чтобы показать нашим предкам на что способно силовое поле.

Потрепав нервы пилотам истребителей, мы набрали высоту в сорок километров и стали нагло кружить над Вашингтоном, чем заставили американцев привести в действие свое лазерное противоракетное оружие нового поколения, которое они до этого дня держали в секрете. Никакого вреда оно нам также не нанесло. Оставив этих бедолаг размышлять над тем, что же это за штуковины крутились у них над головой в течение получаса, мы снова включили оптическую маскировку и прошли на бреющем полете над несколькими ракетными базами. Ни один из радаров не смог нас засечь даже тогда, когда мы, буквально замирали в нескольких сотнях метров от него. Вволю повеселив наших стариков, к которым вернулась молодость, я отдал приказ лететь к Москве и уже через час сорок минут, ровно в двенадцать часов, мы кружили над Кремлем.

Помнится, мне хотелось тогда приземлиться прямо в Кремле и заявить во весь голос всей той швали, которая его оккупировала, о том, что пришло время платить по счетам за то, что эти деятели окончательно развалили такую великую страну, но я все-таки сдержался. Вместо этого я велел своим мальчикам и девочкам высадиться на улицы города среди белого дня. Приказ у большинства из них был простой, выбраться из Москвы, рассредоточиться по стране, самостоятельно легализоваться и, максимум через неделю доложить мне о создании региональных отделений Трибунала в крупнейших городах.

Наш отряд был разбит на тройки, ну, и, разумеется, в состав каждой тройки входил один интари и двое его земных предков. У всех кроме меня. Поскольку мой Старик в то время еще только начал учиться ходить и у меня еще не было стопроцентной уверенности в том, что я когда-либо смогу увидеть его прежним, мне насильно навязали двух помощников, которых можно было скорее назвать телохранителями. От одного из них я так и не смог отвязаться, а потому в те дни, когда я не нахожусь на какой-нибудь из баз Интайра, этот тип всегда вертится рядом и вы его знаете, Джейн, это Гена. Тот самый парень, который известил меня о приходе Спироса Кодзакиса.

Навязав мне в помощь Геннадия Уралова и Тимофея Ладина, которые должны были мне помогать, Серж действовал с корыстной целью. Во-первых, он таким образом хотел иметь стопроцентную уверенность в том, что за мной будет кому присмотреть, а во-вторых, хотел иметь надежный источник информации. Так как наш кудесник Егор Уралов был главным врачом "Уригленны" и подчиненным Сержа, то и Гену вполне можно было считать человеком главного военного администратора. Егор, которому в силу его профессиональных обязанностей навсегда была заказана дорога в экзекуторы Трибунала, просто уговорил меня взять в помощь Гену, своего деда, ну очень уж досужего типа, а Серж подсунул мне Тимофея, который тоже был еще тем деятелем, и таким образом я теперь был у него на виду.

Оба этих парня никогда прежде не бывали в Москве и потому прежде, чем высадиться, я сначала показал им основные достопримечательности этого города. Подогнав опустевший космобот к крыше гостиницы "Интурист" на Тверской, мы совершили свое первое скрытное десантирование. Правда, тогда мы были одеты не в боескафандры, а в стильные костюмы, которые хотя и были скопированы с лучших моделей французских и прочих кутюрье, были изготовлены из интайрийских материалов и вполне могли заменить собой даже очень тяжелый армейский бронежилет.

В наплечных кобурах у нас были уже не пистолеты, а куда более мощное, плазмено-пучковое оружие, которое мы теперь, как и многие другие любители фантастики, называем бластерами. Однако, это оружие предназначалось для особых случаев, ну, а так как мы вовсе не собирались никого убивать, то у нас были с собой еще и небольшие станнеры. С такой экипировкой на и сам черт был не страшен, не то что всякая там братва, к тому же мы к тому времени мы все изрядно поднаторели в наших сенсетивных штучках. Проникнуть с крыши внутрь гостиницы было для нас теперь парой пустяков. Спустившись в лифте на первый этаж, мы, изображая из себя постояльцев, вразвалочку и не спеша вышли наружу. Швейцар при входе вежливо поклонился мне, словно я был африканским принцем, глядя на меня заискивающе и подобострастно.

Возле гостиницы с её прохладным, насквозь прокондиционированным холлом, ресторанами, барами и казино, было еще чисто, но уже буквально в пятидесяти метрах тротуар был похож на помойку. Был жаркий, августовский московский полдень, асфальт плавился под ногами и от горячих тротуаров пахло мочей и гудроном. Еще никогда я не ощущал Москву такой грязной и измученной. Не смотря на блестящие витрины шикарных бутиков, она каждой своей подворотней была в те годы похожа не на столицу великой страны, а на завшивленного бомжа. Может быть потому, что я так расписывал красоту этого города Тимофею и Гене, мне так бросилась в лицо вся эта грязь и вонь.

Стараясь не смотреть на нищих, сидящих на тротуаре неподалеку от дверей в магазины попроще, к роскошным охрана их и близко не подпускала, мы не спеша шли вверх по Тверской, в сторону мэрии. Возле памятнику Юрию Долгорукому собралась целая толпа бомжей, среди которых было много крепких, довольно молодых людей, в глазах которых даже издали легко читалась тоска и безнадежность. Смотреть на них было тяжело особенно тогда, когда рядом мимо прошли несколько красивых, нарядных девушек. Тимофей, бросив на бедолаг всего лишь один единственный, беглый и стесняющийся взгляд, негромко сказал мне:

– Ох, до чего же жаль мне этих ребят, Эдик. Здорово же по ним проехались.

Гена, невольно сжимая кулаки, поинтересовался у него:

– Надеюсь, ты понимаешь, Тимоха, если они сами не захотят вылезти из этого дерьма, то им никто не сможет помочь?

Замедляя шаг, Тимофей, вдруг, резко обернулся и внимательно посмотрел на одного парня, сидящего на гранитной плите с отсутствующим видом. Взяв за рукав, он заставил меня остановиться и спросил:

– Эд, как тебе кажется, нам пригодится хороший опер?

Способность Тимофея мгновенно телепатически настраиваться на сознание людей, была просто феноменальной. Уже в то время он был среди нас одним из самых лучших "слушающих" телепатов. Я быстро понял, что он имел ввиду и даже смог определить, кого именно вычислил Тимофей Ладин. Внимательно осмотрев худощавого, заросшего мужчину лет тридцати пяти, я поймал его быстрый, неприязненный взгляд и очень отчетливо прочитал в его сознании невысказанную вслух мысль:

– Интересно, чего ты здесь крутишься, рожа черномазая? Приехал набраться опыта у наших козлов? Ну-ну, давай, набирайся, будет о чем рассказать потом своим корешам в Гарлеме. Что-то твоя рожа кажется мне знакомой. Впрочем нет, тому парню, который разгромил этот хренов "Интеррострейд" вряд ли понадобились бы такие быки. Пожалуй, надо бы его проследить, Васяня. Вот только на хрена, спрашивается?

Если я мог читать в его сознании только то, о чем этот парень думал в этот момент, то Тимофей умудрился в считанные секунды просканировать его память и тут же сообщил мне:

– Капитан Василий Седых, старший оперуполномоченный МУРа, с позором изгнан из органов, якобы, за пьянство, а на самом деле от него просто избавились, слишком уж честным и принципиальным он был. Пять лет без работы, бомжует второй год. Имеет в голове сотни ориентировок на наших клиентов. Эдик, мне кажется, его стоит привлечь к нашей работе.

Кивнув головой, я негромко позвал парня:

– Эй, Васяня, иди-ка сюда, дело есть.

Бывшего муровца, словно током ударило. Настороженно глядя на меня, он встал, медленно подошел к нам и хмуро спросил:

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Пойдем, капитан. – Спокойно ответил я ему – Посмотришь на нас, прокатимся, поговорим о том, да о сем, глядишь и подружимся.

– Откуда вы меня знаете? – Снова, но уже упрямо спросил меня недоверчивый Васяня, кроя меня про себя самым отборнейшим, трехэтажным матом.

Тимофей не выдержал и рассмеялся.

– Откуда, откуда, от верблюда, капитан. Мне что, рассказать тебе всю твою биографию с того самого дня, когда ты поступил в ростовскую школу милиции или с самого детства, проведенного тобой в славном городе Тихорецке, который ты, шпана рыночная, любил называть Техасом? Пошли, тебе говорят, нечего упираться. – Видя, как при его словах набычился капитан, Тимофей быстро успокоил его – Васяня, нам нужна кое-какая информация на местных уркаганов и вовсе не за тем, чтобы доить их, а только лишь для того, чтобы хорошенько приструнить. По-моему, их время давно кончилось. Разве тебе, как честному менту, это не кажется, капитан?

В глазах Васяни блеснула надежда, он робко посмотрел на меня, коротко кивнул головой и сказал в ответ:

– Ну, что же, прогуляемся, если не шутите.

Гена предложил зайти в ресторан и пообедать, за всеми нашими хлопотами он и в самом деле успел проголодаться, да, и у нашего нового приятеля явственно бурчало в животе, но я отрицательно покачал головой. Первым делом нам нужно было позаботиться о транспорте, поскольку пешком мы далеко не уйдем. Пройдя по улице несколько кварталов, мы зашли в ближайший автомобильный салон, где я купил новенький, здоровенный бронированный джип "Форд Секьюрити", чем снова вызвал в голове у Васяни целую бурю противоречивых мыслей и чувств.

В этом царстве полированного хрома, ярких, нарядных красок и изысканно одетых дам и господ, он, грязный и голодный, явно, был лишним. Машина, которую я выбрал, в том году была хитом сезона и пользовалась большой популярностью у крутых ребят и бывший капитан МУРа сразу же подумал, что мы все-таки из какой-то братвы, поскольку я расплачивался за эту дорогую покупку кредитной карточкой "Америкен Экспресс". Но уже очень скоро нам удалось убедить его в обратном.

Тимофей все это время рыскал по большому торговому залу, словно хищный зверь в поисках добычи, и вскоре он нашел-таки приключение на мою голову. В салон вошло несколько крутых ребят с золотыми цепями, на которых можно было держать ирландских волкодавов и замашками шушеры из подворотни. При виде них Тимофей сделал стойку ничуть не хуже пойнтера при виде утки. Это вовсе не говорило ни о его свирепом нраве, ни о ненависти, которую он испытывал по отношению к бандитской братве, просто таков был мой приказ, – в первую очередь пощипать среднее бандитское звено, всяческих там бригадиров, центровых и всех прочих крутых ребят. А эти типы и были как раз из этой самой категории бандитов. Тимофей просканировал сознание бандитов, заглянувших в автосалон, чтобы присмотреть для себя новую тачку и телепатически передал мне:

– Эдик, по-моему это как раз те хлопцы, что нужны нам. Бригадир крупной группировки, которая контролирует весь центр Москвы. Недавно получил эту точку в подарок, говно такое, какого свет не видывал. Берем, старшой?

Своим вопросом он поставил меня в очень сложное положение. С одной стороны было бы неплохо произвести первую экзекуцию в самом центре Москвы, на глазах у элитной публики, смотревшей на Васяню с нескрываемым презрением, а с другой стороны операция была совершенно неподготовлена ни технически, ни тактически. Ведь не ехать же нам потом через всю Москву с захваченным в плен бандитом на только что купленной машине. Пока я раздумывал, Тимофей применил в отношении меня совершенно недопустимый метод давления. Он крепко ухватил этого здоровенного, почти двухметрового качка за локоть и весело хохотнул:

– Эдик, ты только посмотри какой гусь мне попался, ну что, мы берем его, или тебе слабо?

Мне стало ясно, что о моей слабости, на которую меня частенько ловили Эмиил и Вирати, стало известно и Тимофею. Может быть я и не стал бы проводить экзекуцию прямо в автосалоне, но этот тип по кличке Утюг, который стал бригадиром благодаря своей жестокости и нескольким убийствам, был действительно достоин экзекуции, как и пара его быков, таких же гнусных садистов и насильников. Побагровел от злости и хватаясь рукой за рукоять пистолета, Утюг, радостно осклабившись, вывернулся и немедленно заявил Тимофею:

– Ну, все, мерин, твори молитву, щас я тебя замочу.

Эти слова, сказанные с непередаваемым злорадством, заставили меня тут же вскочить на крышу автомобиля и громко рявкнуть на весь зал:

– Всем стоять на местах и не шевелиться! Это Антикриминальный Трибунал!

Бывший капитан МУРа, которого мы пригласили прогуляться, так и замер с широко раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Публика, находившаяся в автосалоне, не то чтобы замерла, но посмотрела на меня с явным интересом, видимо, желая посмотреть, что я смогу сделать с Утюгом и семью его быками. На меня и правда тотчас было направлено сразу семь стволов, но я с полной невозмутимостью продолжил:

– По обвинению в многочисленных убийствах и жестоком истязании людей, вы, Игорь Теплун, вы Николай Ципунов и вы Валерий Рыжов, будете подвергнуты Антикриминальным Трибуналом экзекуции.

В то же мгновение у меня в руках оказался станнер, который я телепортировал из кобуры. Быстрым движением я обездвижил семерых бандитов, в то время, как Утюг, дрожа от усилия пытался нажать на спусковой крючок своего "Кольта", но никак не мог этого сделать, поскольку ему противостоял Тимофей. Наконец Тимофею надоело с ним цацкаться, он достал свой станнер и заставил Утюга угомониться. Никто из бандитов так и не успел выстрелить. Тимофей и Гена быстро оттеснили всех посетителей салона к стене, а Васяня, разоружив бандитов, сложил их пистолеты на гранитных плитах пола в кучу и, поспешно вооружившись парой самых здоровенных пушек, встал лицом к публике с самым серьезным выражением лица, хотя он весь так и дрожал от радостного возбуждения и был готов сплясать лезгинку. Наконец-то фон его мыслей сменился с мрачно-угрюмого на радостный. Теперь он испытывал азарт и весьма явственное чувство надежды.

Отобрав нужных нам клиентов, Тимофей и Гена, оба здоровенные, как настоящие древние русские витязи, мигом зашвырнули их в багажник "Форда". Наши станнеры были маломощными и не могли полностью парализовать противника и потому бандиты, лежавшие на полу, только таращили глаза, дрожали всем телом и слабо хрипели. Сознания никто из них не терял и способность двигаться должна была вернуться к ним максимум через час. Правда, вряд ли их это могло особенно обрадовать, ведь они, мягко говоря, даже не смогли оказать нам сопротивления и это непременно должно было сказаться на их дальнейшей бандитской карьере.

Публика, находившаяся в автосалоне, замерла в тревожном ожидании, очень многие из них уже прочитали меморандум Трибунала, опубликованный во всех крупных газетах, но никто из этих людей так до сих пор в него и не поверил. Да, и сейчас они думали, что это просто какой-то розыгрыш. Чтобы убедить их в своих технических возможностях, я достал бластер, который не смотря на свои миниатюрные размеры выдавал плазменный шнур способный прожечь насквозь лобовую броню танка и в доли секунды превратил пистолеты в лужицу расплавленного металла. Те пистолеты, которыми вооружился бывший капитан московской милиции, я позволил ему оставить себе на память. После этого я спокойно сел за руль джипа и, жестом подозвав к себе менеджера автосалона, спросил его:

– Послушай, парень, мне нужно выехать. Мне как, сделать это прямо через витрину или здесь есть другой выезд?

Пока менеджер поднимал бронированное стекло одной из витрин, которая служила выездом из автосалона, Гена ненадолго отлучился и забрал из видеомагнитофонов, на которые служба безопасности писала все, что происходило в торгом зале, видеокассеты, чтобы наши физиономии не попали сегодня же в вечерний выпуск новостей. Эти парни обладали не только отменной выдержкой, но и смекалкой, они благоразумно не стали наставлять на Гену своих помповых ружей и добровольно отдали ему все пять видеокассет с видеозаписью инцидента. Один из них тихо спросил его:

– Эй, командир, скажи, а это, правда, работает Антикриминальный Трибунал?

Этот разговор я слышал через коммуникатор и потому могу с точностью повторить слова Геннадия Уралова, который сказал в ответ:

– Да. Можешь поверить мне на слово, через полгода от этой мрази в России не останется и следа. Так и передай это ментам, которые сюда скоро нагрянут. Их это тоже касается. Мы вычистим не только Россию, но и весь мир, но в первую очередь мы вычистим Россию, парень.

Мои товарищи сели в машину и мы не спеша, в полной тишине выехали на улицу. В погоню за нами, почему-то, так никто и не бросился и мы смогли спокойно уехать на другой конец Москвы. Машину я вел быстро, но аккуратно, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Всю дорогу мы хохотали над бывшим капитаном Васяней, который все никак не мог поверить в то, что Антикриминальный Трибунал это не просто чья-то глупая шутка.

Он держался молодцом вплоть до тех пор, пока мы не заехали в Измайловский лесопарк, где нас и подобрал космобот. Вот тут он не на шутку струхнул. Впрочем, это ощущение и впрямь бывает с непривычки необычным, когда машину внезапно поднимает вверх неведомая сила и яркий, дневной свет сменяется полумраком грузового трюма. Еще большее потрясение ему пришлось пережить тогда, когда наша посудина с чудовищной скоростью долетела до Ладожского озера и, нырнув под воду, очутилась через несколько минут в здоровенном ангаре, где стояло еще несколько космоботов.

Бывший капитан МУРа Василий Степанович Седых стал первым человеком, которому стало известна правда об Антикриминальном Трибунале, Интайре, "Уригленне" и наших планах. Пять лет Васяня был руководителем московского отдела Трибунала, как главный контролер сотни раз присутствовал на экзекуциях, а четыре года назад подался на Ладу, где и живет по сей день. Кажется, он единственный из ладиан, который живет там почти без перемены во внешности и к тому же под своим собственным именем.

Впрочем с Землей Васяня связи не теряет. В благодарность за его работу, я подарил ему крейсерскую космояхту и это единственный космический корабль, который сейчас находится в частной собственности. Этот человек имеет право летать куда угодно и когда угодно, столь велика наша благодарность ему. Без Василия Седых все, возможно, сложилось бы совсем иначе и сейчас Земля выглядела бы по другому.

Многие из его крестников давно уже подружились с ним и даже благодарны ему за то, что он вошел в их собственную судьбу столь неожиданным образом. Ведь для этих людей жизнь на Ладе, как и в других колониях, началась буквально заново и хотя они потеряли на Земле все, и семьи, и прежних друзей, и все, что было нажито ими преступным путем, среди них мало найдется людей, которые променяли бы эту жизнь на пожизненное заключение в тюрьмах Земли, ведь преступления, которые они совершили, были, зачастую, просто чудовищны по своей жестокости и цинизму.

Это была первая официальная экзекуция, которую провел Антикриминальный Трибунал. Она не была широко освещена ни газетами, ни телевидением. Не то что вторая экзекуция, которая произошла через несколько месяцев, когда мы провели сразу по всему миру свыше семи тысяч акций, задержав всяческую мелкую, но довольно злобную сволочь, которая относилась к числу наиболее зловредных гангстеров, мафиози, бандитов и прочей шушеры, работающих на крупных боссов в качестве их верных и преданных подручных. Вот тогда то Трибунал и заявил о себе, как о самой серьезной угрозе криминальному миру и всем его пособникам.

Добравшись до московской базы и затолкав Утюга вместе с его быками в камеру, я принялся путано объяснять Василию, куда он попал. Чтобы не доводить его до потери рассудка, я стал плести ему небылицы о наследии древних пришельцев, от которых нам достались техника и оборудование. Капитан оказался куда большим скептиком, нежели я мог подумать и закрыв глаза, принялся что-то припоминать. Из вежливости я не стал читать его мыслей, но видя то, как Тимофей давится от смеха, понял, что они далеко не такие безобидные, как можно было подумать по его сосредоточенной физиономии. Наконец Васяня открыл глаза и ткнув пальцем в мою сторону, спросил:

– Скажите, Эдвард, это случайно не вы устроили переполох в офисе компании "Интерросстрейд" несколько месяцев назад? Среди моих новых друзей по этому поводу ходило множество слухов, один другого фантастичнее и я скорее поверю в то, что вы прилетели на Землю с Марса или с планеты Трон, чем в вашу чудесную находку.

Такая проницательность оперуполномоченного МУРа, изгнанного за упрямство и честность, меня несколько обескуражила. Почесав затылок, я ответил ему:

– Послушай, Василий, может быть мы поговорим об этом, как-нибудь в другой раз? Мы в общем то что прибыли в Москву с совершенно другой целью и если бы не это лесное чудище… – Тимофей, одетый в шикарный костюм, сидел в кресле, висящем над полом на антигравах и попивал пиво "Миллер", при моих словах широко осклабился – Я вряд ли стал брать Утюга и его быков в первый же день своего пребывания в городе. Сам не представляю, что это на меня нашло. Наверное, перегрелся на солнышке.

В этом парне, изрядно потрепанном жизнью и свалившимися на его голову невзгодами, по прежнему были сильны его профессиональные привычки. После того, что я ему сказал он задумался всего на какую-то минуту и спросил:

– Так вы что же, только что прибыли в Москву?

– Да, мы спустились с крыши гостиницы "Интурист" за двадцать минут до того, как повстречали тебя. – Подтвердил мои слова Тимофей.

– А как вы меня прокачали и откуда вам известны имена Утюга и его подельников? Вы что, ребята, телепаты?

Свой вопрос Васяня задал хотя и настороженным голосом, но зато совершенно серьезным тоном. Впрочем, как выяснилось впоследствии, его логическим способностям мог бы позавидовать и Шерлок Холмс и это при том, что соображал он побыстрее иного компьютера. Тимофей в ответ лишь удовлетворенно поцокал языком и я, несколько смутившись, был вынужден признаться:

– Ну, в общем ты прав, Василий Степанович, мы не только прилетели из далекого космоса, но и, вдобавок, почти все, в той или иной степени, телепаты. Правда, мы прилетели очень давно и по некоторым причинам тысячи лет жили на Земле, как вполне обычные люди, ну, а совсем недавно все изменилось и мы решили, что людям на этой планете необходима наша помощь. Ты поверишь в это?

Почесав давно немытую голову с длинными, русыми волосами, Васяня задумчиво ответил:

– Вот это дела, пришельцы из космоса. Здорово, ничего не скажешь. Ну, ладно, пришельцы, так пришельцы. И что вы намерены делать дальше, если это, конечно, не секрет?

От нашего нового друга исходил крепкий и не совсем приятный запах давно немытого тела, с которым не могла справиться мощная климатическая установка, озонатор, ионизатор и дезодоратор воздуха вместе взятые и потому было немудрено, что я, поморщившись, сказал ему:

– Васяня, может быть ты сначала вымоешься и переоденешься, а Тимофей и Гена тем временем все-таки купят эту чертову дачу, что находится наверху, прямо у нас над головой? Мы ведь прилетели, чтобы слегка обустроиться в Москве и даже построили подземное убежище, но вот чтобы пользоваться им без помех, нам нужен нормальный выход на поверхность.

Пока Тимофей и Гена, выбравшись из убежища через аварийный выход, разыскивали хозяина огромной виллы на берегу Истринского водохранилища и уговаривали его продать её, а Василий нежился в ванне, я занялся делом. В первую очередь я направился в нашу мини-тюрьму. Утюг и его друзья уже пришли в себя и теперь негромко переговаривались в большой, чистой камере, разделенной на ячейки силовым и сторожевым полем. Настроение у них было препаршивое и мое появление отнюдь не добавило им энтузиазма.

Для того, чтобы произвести на этих охламонов нужное впечатление, я сначала переоделся в легкий боескафандр, а затем уж спустился на этот этаж. Боескафандр этот хотя и назывался легким, был, однако, способен озадачить кого угодно, так как выглядел ничуть не хуже самых лучших образчиков военной униформы из фантастических боевиков про космические войны. Главное же его отличие от киношных костюмов заключалось в том, что мой костюмчик был действующим.

Поскольку вы таких еще не видели, Джейн, я попытаюсь немного описать его, чтобы вы знали, как я выглядел в тот момент. Мое тело было затянуто в черный, блестящий комбинезон из очень прочного металлизированного пластика сантиметровой толщины, который местами проглядывал из под нагрудной кирасы, защитных щитков, наплечников и наколенников. Эти, почти что рыцарские, штуковины плотно прилегали к моему торсу, рукам и ногам. Все они были сделаны из того же материала, что и наши тяжелые боескафандры, – субметаллической брони, имели такой же темно-серый цвет и были соединены между собой черными, блестящими стержнями тяг мускульных усилителей.

Легким этот скафандр назывался только потому, что он не был герметичен, а его шлем с черным забралом, надевался прямо на голову. Тем не менее он был довольно прочным, ничем не уступая обычной стальной броне толщиной сантиметров в пятнадцать, имел защитное силовое поле и великолепную систему оптической маскировки. Ну, а его мускульные усилители превращавшие меня в трех суперменов сразу, и делали его тем, чем он и являлся, – самым совершенным средством защиты во всей галактике Хизан. Ну, а весил он добрых два с половиной центнера, так что к нему так же прилагался мощный энергоблок и пояс-антиграв.

При виде меня, одетого таким образом, эти типы вскочили на ноги и попятились к стене, стараясь, однако, не прикасаться ни к стене, ни к отливающим голубизной прозрачным перегородкам, поскольку они уже успели испытать на себе болезненные удары сторожевого поля. Мой устрашающий вид подействовал на них должным образом. Спесь и нахальство я сбил с них еще в автосалоне, страху нагнала на них наша камера предварительного заключения, а вот появление такого чудища заставило всерьез задуматься над своей дальнейшей судьбой. Даже если бы я не был телепатом, мне было бы очень легко прочитать по их физиономиям, о чем они думали, а пораскинуть мозгами они могли начиная с того момента, когда их, еще беспомощных, с трясущимися руками и ногами, выгрузили из багажника, уложили на носилки, пристегнули к ним силовыми полями, да так, что они не могли и пошевелиться, после чего спустил в эту камеру.

Утюг, которого я навестил первым, самым серьезным образом думал, что теперь ему придется проститься уже не со свободой, а отправиться прямиком на небеса, решил показать характер. Ростом он был выше меня больше, чем на голову, а в плечах был пошире даже, чем я в своем боескафандре. К моей амуниции он отнесся без особой серьезности и видя, что у меня в руках нет оружия, пошел в атаку. А зря, мой боескафандр был под напряжением и я легким движением руки мог переломать этому качку все кости. Утюг был неплохим бойцом и бросился на меня, словно разъяренный тигр, но был отброшен силовым полем, генерируемым боескафандром. Не приближаясь к своему ошеломленному противнику, я пустил в ход боевые силовые захваты боескафандра и, крепко ухватив Утюга за шиворот его канареечного пиджака, поднял его в воздух и приказал ему и его подельникам:

– Раздевайтесь.

Чтобы они не восприняли мои слова, как приглашение на казнь, я открыл встроенные в стену шкафчики, в которых висели серые, рабочие комбинезоны и принялся им деловито втолковывать:

– За совершенные вами преступления вы все приговариваетесь к пожизненной ссылке в колонию, которая находится далеко за пределами планеты Земля. Некоторое время вам предстоит провести в пересыльной тюрьме на спутнике планеты Юпитер, который называется Ганимед, где над вами поработают наши специалисты. В колонию вы отправитесь с измененной внешностью и откорректированной психикой, но перед этим дадите Трибуналу показания о своих криминальных связях. В тюрьму вы будете отправлены немедленно, но сначала я дам вам возможность еще раз взглянуть на свою планету.

Как только я умолк, раздались возмущенные вопли. Этим типам, чьи руки были по локоть в крови, от чего-то захотелось над собой суда и вообще им не нравилось, что их схватили. Вопить-то они вопили, но оделись довольно быстро. Сковав руки бандитов силовыми наручниками, я отконвоировал их в кабину нуль-транса, откуда им было некуда бежать. Василий к этому времени уже успел не только выкупаться, но и переодеться и прикончить все те блюда, которые я извлек для него из кулинарного блока. От нечего делать он бродил по этажам, рассматривая наше подземное укрытие. В комбинезоне космодесантника, украшенном нашивками соответствующими его милицейскому званию, он выглядел щеголевато. Робот-парикмахер успел придать его шевелюре уставной вид и Васяню было просто не узнать.

То ли психика у этого парня была на редкость устойчивой, то ли еще по какой причине, но он отнесся к переменам по-философски и даже не выразил какого-либо удивления, когда я появился перед ним одетый, как голливудский космический суперсолдат. Постучав костяшками пальцев по толстенной кирасе моего боескафандра, он спокойно поинтересовался:

– Это, что, ваша стандартная амуниция, Эд? На вид выглядит довольно прочной.

– Да уж, на Интайре еще никто не жаловался. – Ответил я ему, снимая перчатки.

– Эд, откуда вы прилетели и зачем?

Этот вопрос Василия был слишком сложным, чтобы ответить на него за пару минут. Для того, чтобы это парень понял меня и поверил всему, мне потребовалось бы слишком много времени, но и не отвечать на его вопрос тоже было невежливо и потому я сказал, как можно проще и короче:

– С планеты Интайр, Васяня, а вот как нас сюда занесло, сам черт того не знает. Мы попали в самую середину какого-то космического вихря и оказались возле этой звездной системы совершенно случайно. Ладно, сейчас нам с тобой болтать некогда, давай сначала разберемся с нашими пленниками.

– А что с ними разбираться? – Искренне удивился моим словам Василий – Поставить их к стенке и дело с концом.

Покачав головой, я задумчиво сказал ему.

– Знаешь, Василий, уж если я не убил никого тогда, в конторе этого дегенерата Викула, то тем более я не буду делать этого сейчас. Эти люди будут сосланы на другую планету и пусть они начнут там жизнь сначала. Думаю, что месяца через четыре это уже можно будет сделать, а до того времени Трибуналу придется хорошенько поработать, чтобы наш космический корабль не улетел с Земли пустым. Надеюсь, ты понимаешь, что мы тебя не просто так позвали? Твои знания криминального мира могут нам теперь здорово пригодиться.

Глаза у Васяни загорелись веселыми огоньками.

– Так значит то, что напечатали газеты, было правдой?

– Разумеется. – Ответил я и добавил – Мы решили, что настало время вычистить Землю от всякой нечисти. Впрочем, я не хочу судить этих людей слишком строго. Поверь, парень, подавляющее число особо опасных преступлений на этой планете совершается из-за несовершенства этого мира, так что мы дадим всем этим говнюкам еще один шанс. А сейчас пошли, нам нужно отправить наших первых клиентов в надежную тюрьму, которая находится далеко от Земли.

Как я и обещал бандитам, им была дана возможность последний раз взглянуть на свою родную планету. Нуль-трансом мы отправились на ладожскую базу, где мы с Васяней усадили их в кресла перед иллюминаторами, приковали их к ним силовыми наручниками и кандалами, а сами сели в рубке управления. Наш полет длился около пяти часов и в течение этого времени они смогли бросить последний взгляд на те места, которые им суждено увидеть только спустя столетия.

Вид у этих, некогда высокомерных и наглых типов был совершенно пришибленный и слезы они лили ручьями. Особенно страдал Утюг, у которого на Земле оставались жена и малолетний сын. Меня его страдания не особенно задевали, а вот Васяня немного расчувствовался. Наш полет завершился в той же точке откуда и начался, над Ладогой, но уже в темноте, после чего я переправил их сначала на нашу главную земную базу в Антарктиде, а затем прямиком на Ганимед, где подо льдами вырос целый город, один сектор которого уже был превращен в самую комфортабельную тюрьму, в которой уже находились сатанисты, захваченные мною и Ольгой в калужском лесу.

Утюг и его подручные были доставлены в тюремный корпус как раз в то время, когда Дениса и прочих горе-сатанистов, вывели на прогулку в парк. Несколько недель, проведенные ими в моем убежище и последовавшие вслед за этим перемены, возымели свое действие. Все они были задумчивы до угрюмости и встретили новичков мрачными шутками. Оставив новичков на попечение старожилов, которых уже готовили к процедуре физиологической реконструкции, обещавшей дать им новые, совершенные во всех отношениях молодые и сильные тела, я прежде, чем вернуться обратно на Землю, решил показать своему спутнику "Уригленну". В отличии от вас, Джейн, мне некогда было рассказывать Василию обо всем столь же подробно и обстоятельно.

Над подледным городом уже был построен космопорт, в ангарах которого стояло с десяток небольших, но чертовски проворных космических кораблей-разведчиков, каждый из которых был примерно в десять раз больше наших космоботов. Всего таких кораблей у нас тридцать пять штук и они имеют скорость лишь немногим меньшую, чем наша красавица "Уригленна", название которой в переводе на английский означает не больше, не меньше, как "Очарование".

Большая часть кораблей-разведчиков уже неслась в космическом пространстве, чтобы достичь планет, которые были открыты нами в глубокой древности и определить, являются ли они пригодными для колонизации людьми. Нам требовались спокойные, тепличные миры кислородного типа, подобные Земле и желательно без опасной биосферы. Человеческая раса, как биологический вид, очень устойчива и обладает высокой приспособляемостью, но мы не собирались экспериментировать, определяя пределы ее выживаемости.

На Василия "Уригленна", особенно её размеры и вооружение, произвела большое впечатление. Этот парень удивлял меня своим спокойствием и рассудительностью. Убедившись в том, что Антикриминальный Трибунал намерен очистить Землю от всяческого отребья, он уже ни чему не удивлялся и воспринимал все увиденное, как само собой разумеющееся. Несколько раз я проникал в его сознание и убеждался в том, что действительность не вызывает у него негативных реакций, а свое любопытство и восторги он просто старательно сдерживает, считая, что проявление бурных эмоций лишь уронит его достоинство в моих глазах. Даже свои мысли он старался контролировать и направлять в конструктивное русло, стараясь определить, чем он может быть полезным Трибуналу.

Такой подход Василия к сотрудничеству меня не только полностью устраивал, но и заставлял испытывать к нему искреннее уважение. Мне просто повезло, что первым из жителей Москвы, которому я открыл наш секрет, оказался этот парень. Его отношение ко мне и моим друзьям, заинтересованное и немного ироничное, только укрепило меня в мысли, что я принял правильное решение. Но куда больше меня вдохновляла способность Василия строить далеко идущие планы, которыми он поделился со мной во время недолгого посещения "Уригленны". В первую очередь ему хотелось вернутся на Землю и заняться работой, а все наши чудеса он желал бы видеть позднее, после того, как будет покончено с преступным беспределом и хотя это не было высказано вслух, я неоднократно читал эту мысль в его сознании.

Так и не показав Василию всего, чем хотел его удивить, я вернулся на Землю. Мои помощники уже решили проблему приобретения недвижимости и теперь на вилле, расположенной у озера, суетились со своими роботизированными агрегатами несколько десятков наших техников-строителей. Здоровенное и довольно непрезентабельное здание на глазах превращалось в неприступную крепость. Единственным достоинством этой пятиэтажной громадины, сложенной из красного кирпича, было то, что она стояла, отгороженная небольшим лесом от любопытных взглядов, на земельном участке площадью в полтораста гектар и до ближайшего жилья было километров десять. Это позволило нам устроить базу вблизи Москвы в соответствии с нашими собственными требованиями безопасности.

Не смотря на то, что он не спал почти сутки, Василий решил немедленно приступить к работе и сделал это довольно неожиданным образом. К моему удивлению бывший опер был куда больше обеспокоен вопросами скорее политическими, нежелиправовыми и выразилось это в том, что он припер меня, что называется, к стене и принялся истязать вопросами, начав со следующего, который задал несколько насмешливым тоном:

– Ну, и что мы собираемся делать дальше, господин Бартон? У вас, как я вижу, имеется достаточно сил, чтобы стереть в порошок всю Землю, а может быть и не её одну и, похоже, вас такая перспектива абсолютно не устраивает. Не знаю уж с чем связана такая ваша любовь к людям, на мой взгляд мы того вовсе не стоим, но возьмем это утверждение за отправную точку. Разумеется, мы примем во внимание и то, что вы умнее нас, а ваша наука так далеко ушла вперед, что нашим, земным, ученым нужно будет корячиться не одну тысячу лет, чтобы пройти хотя бы половину того пути, который уже прошли ваши ученые. Интайр… Название вашей планеты звучит очень неплохо. Во всяком случае мирно. Эдвард, ответьте мне только на один вопрос, каковы планы Интайра?

Мы сидели в небольшой, резной деревянной беседке, стоящей у самой воды. Был тихий и приятный августовский вечер. Жара уже давно спала, понемногу смеркалось и в водохранилище играла рыба. То и дело слышались её громкие всплески, а по воде расходились круги. Меня так и подмывало найти в доме удочки и попытать счастья, но Василий задал прямой и конкретный вопрос и смотрел на меня испытующе, да, и Тимофей, маячащий неподалеку, насторожился, ожидая моего ответа. С притворно горестным вздохом я сказал:

– Василий, если говорить откровенно, у Интайра вообще нет никаких планов относительно Земли. На Интайре об этой планете и знать не знают, а мы числимся, как пропавшие без вести, да, и мы сами не знаем где находится наша родная планета. Так что если о чем и можно говорить, то только о наших собственных планах относительно Земли, а они довольно простые. Конечная цель нашего влияния на развитие человеческой расы – звездная экспансия. Для этого, в первую очередь, мы хотим создать за пределами Земли десяток, другой колоний, в которые намерены переселить людей, которые не хотят жить своим собственным трудом, вступили на преступный путь и узурпируют миллионы простых людей. Одновременно с этим мы хотим дать толчок развитию науки и передать людям часть своих знаний, что непременно породит мощнейший демографический взрыв, но не за счет увеличения рождаемости, а за счет снижения смертности. Наша задача, в течении ближайших двадцати пяти лет довести продолжительность жизни до трехсот, четырехсот лет, а затем, через сто лет, поднять эту планку до полутора, двух тысяч лет. Ну, и, конечно, к тому времени мы постараемся передать жителям Земли часть научного и технического потенциала Интайра. Это позволит человечеству безболезненно пережить демографический взрыв и устремиться в галактику. Вот, собственно, и все наши планы.

Мой пространный ответ не столько успокоил Василия, сколько настроил его на конструктивный лад. Удовлетворенно кивнув головой, он весьма категорично сказал:

– Понятно. Эдвард, тогда вам никуда не уйти от политики и начинать нужно, как я думаю, с России. Дела здесь сейчас обстоят так паршиво, что без военного переворота, видно, уже никак не обойтись. Слава Богу, что эти ослы так и не смогли полностью развалить стратегические войска. Думаю, что военный переворот можно будет организовать достаточно быстро, а уж затем, года через два, передать власть гражданским лицам. Если военные выступят с декларацией возрождения России и решительно начнут наводить в стране порядок, то это несколько отвлечет остальной мир от активных действий Антикриминального Трибунала. Вряд ли кто-нибудь станет связывать его деятельность с Россией, но и военный переворот никто не сможет связать с деятельностью вашего Трибунала. Эдвард, у меня есть кое-какие знакомства в среде армейских офицеров и хотя я давно с ними не общался, в некоторых из них я полностью уверен, уж они-то не станут очередными казнокрадами.

Вспомнив о людях, разворовавших страну с таким огромным экономическим потенциалом и превративших её в криминальный рай, где пистолет и взрывчатка давали власть и деньги каждому негодяю, Василий зло выругался и с такой силой ударил кулаком по легким перильцам беседки, что едва не сломал их. Мне были очень понятны его чувства, но при этом я не забывал о том, что помимо России существовало и множество других стран. Вместе с тем мне было приятно слышать, что Василий уже отождествлял себя с Антикриминальным Трибуналом и, похоже, не мыслил своей дальнейшей жизни без участия в его деятельности. Мне следовало объяснить ему еще один аспект нашей будущей работы и потому я сказал ему:

– Прекрасно, если брать в целом, то ты прав. Именно так я и собираюсь поступить, но учти, помимо проблемы России существует еще и проблема Севера и Юга и это тоже политика. Да, к тому же есть еще одна вещь, о которой нельзя забывать. Василий, ты представляешь себе, какими деньгами обладают эти типы? Если ты думаешь, что Трибунал возьмет и так просто станет возвращать их в те страны, откуда они были похищены, то ты серьезно заблуждаешься. Именно на этих деньгах будет построена новая политика и я не собираюсь подпускать к ним никого. Такие дармовые деньги способны развратить кого угодно, а потому русской хунте придется самой мобилизовать средства для социальных программ. Помощь мы ей, несомненно, окажем, но кормить бездельников я не собираюсь. Вполне достаточно будет освободить российских бизнесменов от всяких бандитских и прочих крыш, убийственных налогов и при этом внушить банкирам мысль, что богатеть нужно трудом, а не алчностью и все пойдет нормальным путем. Конечно, это не Бог весть какая помощь, но я думаю, что для начала этого вполне хватит, а если учесть, что Россия и страны третьего мира уже в ближайшее время, под самым благовидным предлогом и на вполне объяснимой основе, получат в свое распоряжение некоторые из технических разработок Интайра вместе с необходимыми технологиями, то о процветании России ты можешь не волноваться. Так что ни у тебя, ни у кого-либо еще, даже не должен возникать вопрос, почему деньги, изъятые у преступного мира, попадут на банковские счета Института Человека…

Говоря об этом, я внимательно следил за мыслями и эмоциями Василия и, к своему облегчению, понял, что такое положение вещей его не только вполне удовлетворяет, но и полностью устраивает. При одной только мысли, что эти деньги могут попасть в руки чиновников, он был готов плеваться, но отнюдь не это меня удивило. В голове у этого парня роем теснились такие грандиозные планы, что даже меня они привели в некоторое смущение и, видя их глубину и тщательность проработки, я сразу сделал вывод, что они вынашивались не один год. А потому я сказал экс-оперу:

– Вот что, парень, боюсь, ты не захочешь ждать до утра, но, тем не менее, я не люблю принимать скоропалительные решения, да, к тому же я предпочел бы видеть все твои планы на бумаге, а не читать их с помощью телепатии. Потому пошли-ка лучше в дом. Там уже смонтировано кое-какое оборудование и оно, как нельзя лучше, пригодится тебе.

Не откладывая дела в долгий ящик, я подхватил этого парня под локоток и мы потопали к дому. Наши разведчики, проводившие рекогносцировку местности, не промахнулись, выбрав это строение, которое хотя и было построено в довольно уродливом стиле нью рашенз арт, имело множество просторных помещений на всех пяти этажах и в подвале. Именно в подвале, в самой большой из комнат, техники смонтировали пульт связи с Большим Мозаичным Мозгом, аппараты ментоскопирования, установки гипнопедии и массу другого, не менее сложного электронного оборудования.

Прежний хозяин дома, видимо, хотел устроить там нечто вроде планетария или океанариума для парочки касаток, так что места там вполне хватало, а высота потолков была такая, что техникам удалось установить огромный сферический экран, а уровнем ниже, – большой телепорт-лифт через который можно было проникнуть в служебный модуль под дном водохранилища. Наши малые стандартные модули были жилыми и не оснащались сложным оборудованием, так что то специальное оборудование, которое установили в доме техники, имелось только на базовых модулях, таких, как антарктический или лунный, ну и еще на борту "Уригленны", где имелось оборудование и посложнее.

Когда мы вошли в дом и спустились в подвал, где суетилось несколько десятков техников и множество роботизированных механизмов, этот парень немножечко ошалел и, удивленно глядя на меня, пробормотал в полголоса:

– Господин Бартон, что это за чертовщина?

– Васяня, я ведь уже говорил тебе, что в техническом плане Интайр превосходит твою родную планету. Ведь не думаешь же ты, что мы станем приглашать финнов или турков, чтобы привести эти хоромы в более приличный вид. – Ответил я.

К нам подошел командир отряда техников протянул мне пластиковую папку с отчетом и коротко доложил:

– Господин главный администратор, пост координации и планирования смонтирован, Большой Мозаичный Мозг подключен и в настоящее время тестирует оборудование. Все работает штатно.

Поблагодарив командира, я расписался в его документах и распахнул перед Василием двери координационного поста. Старикашка Бэмми, который находился сегодня в прекрасном расположении духа, немедленно включил все экраны и же поприветствовал меня:

– Добрый вечер, администратор Элт.

Гораздо чаще его можно застать озабоченным и потому брюзгливо ворчащим по каждому пустяку, но в тот вечер настроение у этого суперинтелектуального существа было превосходным. У меня, как у главного администратора, как впрочем и у остальных администраторов, отношения с этим существом складывались далеко не самым простым образом. Старикашка Бэмми при всем том, что он имел огромный мозаичный кристаллический мозг, который в добрых три тысячи раз превышает по размерам стандартный размер мозга любого андроида, все таки был компьютером и не считал себя, как они, живым существом.

Для нас, главных администраторов, суперкомпьютеры, подобные Бэмми были не только советчиками, но и постоянными критиками, так как они действовали согласно стандартов Интайра. Зато Бэмми никогда не был моим непримиримым оппонентом и помогал всем, чем только мог, ну, а вот в чем-чем, а в его недюжинных аналитических способностях мне никогда не приходилось сомневаться, ведь старикашкой, Бэмми я прозвал потому, что он был собран за семнадцать тысяч лет до того дня, как "Уригленна" стартовала с Интайра и потому он по праву считается старейшим из интари.

К Бэмми может обратиться с просьбой любой интари, его земной родитель или андроид, включая и тех, кто не имеет андротела. Для андроидов Бэмми является еще и своеобразной виртуальной столицей, центром общения, а для всех остальных прекрасным собеседником. Ну это в том случае, когда речь не идет о работе.

Бэмми был не очень-то удивлен, когда узнал, что произошло с нами, он вообще-то предупреждал о чем-либо подобном. Правда, даже у него не хватило фантазии на то, чтобы предугадать такое, а то, что мы обрели сенсетивные способности, да, еще и столь мощные, и вовсе привело его в состояние шока. Ну, с этим он быстро справился, голова у него крепкая. Так же быстро он выявил все положительные стороны этого факта. Именно Бэмми уже в первые часы после Дня Откровения посоветовал мне отправить всех интари и их земных предков на ментоскопирование. Во-первых у него чесалось то, что он определял, как руки, чтобы заполучить себе всю информацию об истории человечества, а во-вторых хотел знать все, чем оно жило в настоящем.

Семьдесят пять с лишним тысяч информаторов содержали в своих головах массу интересных сведений и он просто не мог упустить подобного шанса. Для меня лично, а также для других администраторов, ментоскопирование было вполне обычной процедурой. Мне частенько приходилось совать голову в шлем ментоскопа, чтобы не утруждать себя вводом информации с помощью диктофона, компьютера и прочих способов, ведь ментоскоп способен за четверть часа снять с вашего мозга практически всю информацию, а старикашка Бэмми имеет способность в пять секунд разобраться с нею, проанализировать все и выдать уже готовый план действий, который ещё только крутился у тебя в голове. В дальнейшем его можно было улучшать и совершенствовать, но это уже в дальнейшем.

Именно с этой целью я и привел нашего нового друга в это место. Не смотря на то, что как главный гражданский администратор Оорк Элт, я имел вполне приличный опыт управления, как человек по имени Эдвард Бартон был весьма неплохим специалистом по части выживания, а как Носитель, прошедший сквозь века и тысячелетия помнил всю историю человечества, всего этого явно не хватало для того, чтобы разработать план военного переворота в России.

Мы могли в считанные часы захватить всю Землю и тут нам не могли противостоять ни США с их огромной военной машиной, ни НАТО, ни кто-либо другой, но раз я не ставил таких целей перед своими друзьями, то бывший опер Василий Седых с его мыслями о переустройстве мира был для нас сущей находкой. Этому парню следовало только оказать техническую поддержку, а во всем остальном его план был почти идеален и забегая вперед, скажу, что мы его выполнили. Усадив Васяню в кресло перед главным пультом, я коротко объяснил ему, где он находится и что из себя представляют старикашка Бэмми и ментоскоп. С Бэмми этот парень сразу же сошелся, но вот ментоскопирование ему, явно, пришлось не по душе и он так и сказал мне:

– Э, Бэмми, Эдвард, но мне вовсе не хочется, чтобы кто-то рылся в моей голове. Я не сказал бы, что это мне очень уж неприятно, просто в моей жизни было довольно много такого, о чем я не хотел бы говорить.

Мне на помощь пришел Тимофей Ладин, который подтянулся к нам сразу же, как только мы вошли в центр координации и планирования. Подсев поближе и похлопав Васяню по плечу, он сказал:

– Капитан, пожалуй, теперь это войдет практику и к тому же лично я не нашел в твоей голове ничего такого, что вызвало бы у меня отвращение к тебе. Мои собственные мысли, зачастую, тоже оставляют желать лучшего, но я все равно доверил их Бэмми, хотя ему вряд ли интересно было узнать, как живут люди в сибирской глубинке, а вот все то, что находится в твоей башке, капитан, действительно дорогого стоит. И кроме того, Васяня, ты должен знать еще, что это сделали все мы.

Бэмми добавил к его словам:

– Господин Седых, вам действительно не о чем беспокоиться, та информация, которую я от вас получу и которую вы считаете глубоко личной, никогда и никому не будет раскрыта. Это обычная практика для меня и я ее никогда не нарушаю. Ментоскопирование для интари вполне обычная процедура и все зависит только от того, по отношению к кому оно применяется. Если к преступнику, то это одно, а если к лицу, сотрудничающему с администрацией, – другое.

Уговаривать Васяню засунуть голову в шлем ментоскопа слишком долго нам не пришлось, как не пришлось уговаривать его и на то, чтобы он после этого прошел курс гипнопедии. Мне хотелось чтобы таким образом этот парень получил интайрийский общеобразовательный курс. Сами понимаете, Джейн, это не сделало бы Васяню ни великим ученым, ни специалистом в каких-либо других областях. Он просто смог бы теперь пользоваться всеми достижениями Интайра, как техническими, так и всеми прочими. Это было проще, чем часами объяснять этому парню как включать компьютер, пользоваться всякими техническими приспособлениями и управлять нашими транспортными средствами.

После этого я смог подняться наверх и спокойно поразмыслить обо всем, что произошло за этот день. Хотя сколько-нибудь выдающихся событий вроде бы и не произошло, я просто печенкой чувствовал, что с приходом в нашу команду Василия Седых веселые дела нам теперь были обеспечены на все сто процентов. На всякий случай я подробно известил обо всем двух других главных администраторов и весь административный совет, попросив их заранее подготовиться к моим самым неожиданным стратегическим фортелям, а заодно не торопиться с выработкой собственных планов, чтобы им не пришлось потом от них отказываться.

Интуиция подсказывала мне, что Васяня и старикашка Бэмми не только сойдутся характерами, но и прекрасно споются. И тот, и другой, были склонны к решению глобальных проблем и предпочитали применять при этом кардинальные меры и если старикашке Бэмми для этого все как-то не выпадало случая, то как раз у Васяни просто не было для этого возможностей. Зато теперь у них обоих было и то, и другое.

Бывший оперуполномоченный МУРа, капитан милиции Василий Седых провел в подвале целых две недели. Этот парень лишний раз заставил нас всех задуматься о том, что человек, как продукт творения интайрийской науки, оказался самым лучшим ее достижением. Васяня первым проделал совершенно невероятный до этого времени трюк, – он сумел напрямую подсоединиться к Большому Мозаичному Мозгу. Теперь, спустя шестнадцать лет, среди нас наберется немало таких ловкачей, которые, надев на голову шлем ментаскопа, умудряются общаться со старикашкой Бэмми сутками напролет, но в тот момент это показалось мне просто фантастикой.

Пока Васяня лежал в кресле, превращенном в кушетку, вокруг него хлопотало несколько техников из ведомства Эмиля Борзана. Парню нужна была их помощь, чтобы не загнуться, так как со стороны он более всего походил на коматозника. На самом же деле его мозг работал с чрезвычайной интенсивностью и старикашка Бемми одно за одним выдавал на экраны, принтеры и через коммуникаторы одно распоряжение за другим, из которых следовало, что они уже не только сверстали свой план, но даже преступили к его исполнению. Пока, правда, только в части его подготовки.

Нам же приходилось мотаться, как угорелым, не только по всей Москве, но и по всей России и даже ближнему и дальнему зарубежью. По требованию этой парочки нашим людям пришлось встретиться и переговорить для начала более, чем с семьюстами людьми. Так как у нас уже через сутки был на руках самый подробный план военного переворота и поскольку он был составлен при непосредственном участии старикашки Бэмми, то ни у кого не возникло и малейшей тени сомнения на счет его реальности, так что действовали мы согласно его положений.

В соответствии с этим планом мы в первую очередь отыскали людей, намеченных Васяней на основные руководящие должности в военной хунте и даже пригласили на базу и смогли хорошенько познакомиться с теми, кого, по его мнению, следовало известить о нашем существовании. С остальными встречались наши телепаты и, представившись друзьями Василия Седых, вели долгие разговоры. Круг знакомств бывшего опера был чрезвычайно обширен. Конечно, в подавляющем большинстве это были военные, представители милиции и спецслужб, но вместе с тем среди знакомых Васяни попадались банкиры, бизнесмены и даже ученые.

Очень многие мужчины и женщины оказались настроены столь же решительно, как и сам Василий Седых, да это было и понятно, всем им уже осточертел тот бардак, который творился в стране. Когда они узнавали, что группа военных готовит переворот, то, как правило, соглашались примкнуть к нему. Тех же, кто колебался, проявлял нерешительность или просто боялся за свои семьи, мы просили присоединиться после того, как нынешняя власть будет свергнута. Ну, а тем, кто решил заняться подготовкой мы, показывали кое-какое оружие и средства защиты. Сами понимаете, Джейн, что мой школьный дружок Вадька Комаров также оказался в нашей команде вместе со всеми своими лесными оторвами. Теперь он важная персона, замминистра иностранных дел.

Конечно же наука Земли в то время еще не была способна создать технологию производства плазменно-пучкового и энерго-лучевого оружия, но простенький ультразвуковой станнер, мощные газо-ионные лазеры на криогенно-вакуумных аккумуляторах и легкие боевые полускафандры мы им подбросили, чем и предопределили полное военное превосходство российской хунты над всем остальным миром. Все это было подано, как собственные разработки нескольких юных гениев, хотя нашим инженерам пришлось здорово поломать себе голову, как предельно упростить это оружие и вставить в него чисто земные технологии. Слава Богу это им удалось.

Во многом благодаря именно этому нам и удалось убедить большинство людей, на которых указал нам Василий, вступить в хунту. Техническое превосходство великая вещь, особенно когда энтузиасты говорят тебе, что при наличии денег, кое-какого оборудования и нескольких десятков толковых инженеров и техников за два-три месяца смогут вооружить тебя такими цацками, от которых невозможно укрыться даже за броней тяжелого танка.

Ну, и, само собой, на многих подействовало то, что на роль диктатора не выдвигались всяческие одиозные личности типа тех генералов, которые с головой погрузившись в политику, оказались по уши в дерьме. Это была хунта, которая, как некогда в Греции, возглавлялась полковником, хотя, по большей части ее составляли майоры и капитаны. Никто из тех ребят, на кого Василий указал нам, как на будущих руководителей хунты, не отказался войти в нее и никто не запаниковал, когда попал на нашу базу. Не отказался от нашего предложения и полковник Демидов.

Признаться, я ожидал от Василия, что он все-таки потребует для себя если не президентское кресло, то какую-нибудь важную должность в правительстве, но этого не произошло ни в первые дни, ни потом, когда все окончательно устаканилось и встало на свои места. В этом парне напрочь отсутствовал даже намек на тягу к власти. Единственное, чего ему хотелось, так это жить спокойной и обеспеченной жизнью обывателя, растить детей и ловить рыбу по выходным дням, да, еще он терпеть не мог всяческое отребье. Он даже не требовал себе никаких наград, хотя был достоин самых высоких.

По требованию Васяни и Бэмми, наши люди разыскали в подмосковном городе Электроугли Виктора Григорьевича Демидова, который после того, как его выставили из армии, прозябал в скромной двухкомнатной квартирке и занимался тем, что пытался построить опытную установку по очистке воды и грунта от радиоактивных отходов. Этот высокий, худощавый мужчина с волевым, жестким лицом был военным химиком и максимум до чего дослужился в армии, так это до должности начхима дивизии, хотя обладал недюжинными знаниями и был отличным ученым-химиком.

Вместе с тем этот человек был вообще весьма разносторонне развит и кроме того он, также, как и Василий Седых, смог подсоединиться к старикашке Бэмми напрямую, но, в отличие от него, пролежал на кушетке значительно дольше, да, к тому же затребовал для себя целую кучу инфокристаллов с мнемозаписями для гипнопедии. Узнав от Бэмми, что именно может предложить ему Интайр, Виктор Демидов немедленно захотел получить все те знания, которыми обладал практически каждый администратор высшего уровня. Что же, это было вполне похвально и нас устраивало то, что он с таким энтузиазмом воспринял интайрийскую систему устройства общества и управления государством.

Лично мне было абсолютно все равно, кто станет во главе российской хунты, лишь бы этот человек был лоялен к нам, раз уж мы поставили перед собой цель изменить эту страну к лучшему. Правда, я после первого же разговора отметил, что это парень чертовски суров и ему вовсе не чуждо стремление к власти. Однако, вместе с этими качествами, главным в его характере было стремление к справедливости, а это по интайрийским канонам, служило основным критерием для определения годности человека к административной работе.

То, что Василий Седых и Виктор Демидов вошли в контакт с Бэмми, помогло мне лучше понять их, а им меня, ведь я и сам натянул на свою голову шлем ментоскопа, чтобы пообщаться со всеми троими. Таким образом им обоим удалось узнать, насколько искренен я был с ними. Возможно, именно это позволило мне в дальнейшем подружиться с Виктором. Во всяком случае этот человек является самым верным нашим союзником и со стороны России нам никогда не приходится ждать никакого подвоха. Но при этом надо сказать, что Виктор Демидов, хотя он и вполне адекватно воспринял взгляды Интайра на политическое устройство мира, проводит исключительно свою собственную политику и скорее это мы вынужденно подстраиваемся под нее, нежели он выполняет наши указания.

От власти этот человек готов отказаться только в том случае, если она перейдет в руки того человека, который возглавит всемирное правительство на этой планете. Правда, и тогда он прежде поборется за власть. Большинству из нас этот парень нравится. Он отличный гражданский администратор, очень грамотный и квалифицированный. Большинство успехов России, которые обычно приписываются деятельности Института Человека в этой стране, все таки принадлежат ей самой и даже тримобиль "Зимородок", который вам, Джейн, уже удалось опробовать, это чисто русская разработка, как, впрочем, и многое другое. Но я опять забегаю вперед.

Полностью мы открылись только нескольким сотням заговорщикам и при этом всего лишь двенадцать человек вошли в состав правительства новой России в первые же дни, но и их уверенности в успехе всего предприятия вполне хватило на то, чтобы осуществить подготовку к военному перевороту. На подготовку у нас ушло всего три с половиной месяца, но и этого времени нам хватило, чтобы переворот прошел без сучка и задоринки. Мы не только полностью подготовили военный переворот, но и привели в полный порядок здоровье тех людей, которые стали сотрудничать с нами.

Для Васяни, в котором росту было всего метр шестьдесят три сантиметра и который с юношеских лет мечтал немного подрасти, оказалось особенно приятной новостью то, что его мечта вовсе не является несбыточной и когда он вышел из клиники имея рост под два метра, вряд ли можно было найти на всей Земле человека счастливее, чем он. Всем остальным нашим друзьям также не было отказано и в физиологической реконструкции. Впрочем, это далеко не единичный случай, Джейн, и поверьте, в том шутливом состязании, которое вы устроили с Клод Монпери на Киносе, у вас не было шансов на победу, а вот ей пришлось туго, когда она старалась сдержать себя, ведь по силе она значительно превосходит любого тяжелоатлета.

Василий Седых не зря провалялся столько времени на кушетке с ментоскопом на голове, ведь по сути дела именно он и никто другой спланировал всю эту дерзкую акцию с точностью до минуты. Ну и, разумеется, участие в этом принимали как мы с Сержем, так и все остальные заговорщики, но именно Васяня и Бэмми придали всей нашей работе столь отточенную и законченную форму. Полковник Демидов чуть ли не стоя на коленях умолял этого парня занять место в своем правительстве, но капитан Седых как остановил свой выбор на Трибунале, так больше и не изменил выбранному флагу.

Уже в тот период, когда едва ли не полтора десятка тысяч наших людей занимались подготовкой военного переворота в России, Василий занимался разработкой плана первой широкомасштабной экзекуции. Он, старикашка Бэмми и наши лучшие специалисты по стратегическому планированию скрупулезно, словно складывая огромную мозаику, готовили эту операцию. Для них было важно не то, как пройдет эта экзекуция и не то, какой резонанс она произведет, а то, какую пользу она принесет дальнейшей деятельности Трибунала. Для меня эта работа также представлялась очень важной и ответственной, но я, честно говоря, мало ею занимался.

Для Антикриминального Трибунала этот человек стал главным идеологом, хотя он и почерпнул все необходимые ему знания из книг от Тарат Зурбин. Василий Седых помог мне во многом. Именно он предложил ввести в состав Трибунала контролеров и стал первым главным контролером. Это сделало Трибунал организацией, дающей отчет людям Земли. Василий понимал, что мы никогда не допустим его участия в акциях Трибунала, как экзекутора, и потому был вынужден с этим согласиться и наблюдать за экзекуциями со стороны. Зато он принимал участие во всей остальной работе Трибунала и уж тут он был на высоте. Вообще-то, по большому счету, именно благодаря его стараниям Трибунал и стал таким, какой он есть.

Единственное, чего мы так и не сделали, это так и не избрали председателя Трибунала. Эта должность пока что является коллегиальной и все решения принимаются административным советом. Рано или поздно положение обязательно изменится и во главе Трибунала встанет достойный человек, ну, а пока мы стараемся просто хорошо делать свою работу

Мы не делали эту работу с чистого листа, так как любой интари знает что такое Тарат Зурбин – Трибунал Справедливости, но, по правде говоря, кроме меня и Раулы никто не был знаком с работой этой конторы. Остальные мои друзья знали об этом скорее понаслышке, так как посты, занимаемые ими, были слишком ничтожны на Интайре, чтобы они могли приобщиться к деятельности подобного рода. Васяня пользовался тем, что у нас на руках имелся устав и свод правил Тарат Зурбина, а уж мы сами с самого раннего детства впитали в себя почтение перед его карающей дланью, а потому прежде, чем задуматься о чем-либо, любой интари сначала подумает о том, укладывается ли его замысел в рамки чести, порядочности, справедливости и гуманности.

Уж лучше умерить свою прыть самому, нежели дождаться того момента, когда за тебя это сделают экзекуторы Тарат Зурбина. Ведь где бы ты ни был, везде могли оказаться агенты этой вездесущей конторы, его зандары, ну, а вслед за ними могли прийти экзекуторы, такие ребята, как я и Раула. Ведь нам обоим не раз и не два приходилось срываться с постели среди ночи и лететь по вызову зандара, чтобы встать во весь рост перед каким-нибудь хануриком, умудрившимся натворить бед и объявить ему о том, что его преступной деятельности отныне пришел конец. Так что, Джейн, начиная свою бурную деятельность на этой планете я ни на одну минуту не забывал ни о Тарат Зурбине, ни о том, что был на Интайре его простым чернорабочим, – рядовым экзекутором, как и любой другой администратор моего уровня.

Эд Бартон замолчал и минуту спустя, подводя итог своего интервью, с застенчивой улыбкой на лице, сказал:

– Джейн, вы поймете нас гораздо лучше, если выслушаете не только меня, но и некоторых моих друзей. Специально для этого я пригласил на лунную базу Спиро, самого лучшего розыскника Трибунала, чья фирменная специализация – маньяки и серийные убийцы. Думаю, что вам будет полезно выслушать его рассказ о своей работе к тому же этот парень вряд ли удержится, чтобы не рассказать вам о Силе.

Галактика "Млечный Путь", луна, естественный спутник планета Земля, база колонии Интайра, расположенная на склоне кратера Коперник, апартаменты Главного контролера Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

15 августа 2025 года, 23 часов 50 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Джейн вернулась в свою лунную квартиру совершенно опустошенной и разбитой. Пожалуй, никогда еще за всю журналистскую карьеру интервью не давалось ей так тяжело и не было столь захватывающим. В какой-то мере ей и в самом деле приходилось выслушивать исповедь, но исповедь несколько странную, так как Эд Бартон держал в своей голове огромное количество информации и его рассказ был очень подробным, но более всего Джейн была потрясена его эмоциональностью. На живом и подвижном лице этого добродушного мужчины отражалось каждое движение его души и Джейн прекрасно видела, что он не равнодушен к судьбам тех людей, о которых рассказывал и было сразу видно, как он искренне переживает за их судьбу.

Когда она вошла в квартиру, Элвис тут же бросился к ней. В его взгляде Джейн обнаружила столько теплоты и понимания, сколько не нашла бы в глазах многих людей. Элвис молча взял её на руки и отнес в спальню. Раздев девушку, он уложил её в кровать и сделал точечный массаж, который не только подействовал на Джейн успокаивающе, но и дал ей некоторый заряд бодрости, хотя и не снял полностью неприятного напряжения в спине. Элвис без каких-либо намеков понял, что девушка уже устала слушать и не произносил ни единого слова, но он был так нежен, что она совершенно забылась, ощущая на своих плечах и шее его теплые, ласковые руки.

Видя, что массаж не оказывает должного эффекта, Элвис вышел на несколько минут из спальной комнаты и вернулся с бокалом какого-то напитка. Джейн даже не стала спрашивать его, что это за напиток и благодарно кивнув в ответ, взяла бокал и выпила его. Похоже, это был какой-то неизвестный ей травяной чай, приятный на вкус и обладающий сильным, успокаивающим действием. Выпив напиток, Джейн вскоре почувствовала, как напряжение сменяется приятной расслабленностью, а неприятная слабость во всем теле и тупая головная боль, легкостью и приливом сил.

Увидев, что Джейн пришла в себя, Элвис заботливо укрыл её одеялом и направился к выходу. Девушка повернулась на бок и посмотрела на андроида, стоящего у двери. Тот, словно почувствовав её взгляд на своей спине, остановился. В Джейн шевельнулось робкое, щемящее чувство, медленно, но неотвратимо переходящее сначала в томление, от которого у нее перехватило дыхание, а затем в желание, с каждой секундой становящееся просто невыносимым. Глядя на этого высокого, загорелого, стройного парня с широкими плечами, который был одет не в форменный комбинезон, а в белые шорты и тенниску, она, вдруг, поняла, что смотрит на него как на обыкновенного мужчину. Желанного мужчину. Не веря себе, Джейн сказала чуть хрипловатым, прерывающимся от частых и гулких ударов сердца, голосом:

– Элвис, ты можешь быть сегодня со мной не моим старшим братом, а моим мужчиной? Я хочу тебя, Элвис.

От этих слов и той откровенности, с которой она их произнесла, кровь прилила к ее щекам. Больше всего она боялась, что Элвис молча выйдет, но он медленно повернулся, неслышными, плавными шагами, словно боялся разбудить ее, подошел к кровати и, присев на самый краешек, с нежностью взглянул на девушку и протянул руку к её щеке. Прикосновение этой теплой, нежной и сильной руки, подействовало на Джейн как-то электризующе и она крепко ухватилась за эту руку, словно она тонула и хотела спастись. Элвис прилег рядом с ней и нежно обнял её. Целуя парня, которого она сама создала всего несколько часов назад, Джейн спросила:

– Элвис, ты был когда-нибудь близок с женщиной?

Улыбнувшись, он ответил ей:

– Да, Джейн, и не раз, но это были интары, а не женщины человеческой расы. – Ответил Элвис.

– А как вы, андроиды, относитесь к этому, Элвис? – Снова задала вопрос Джейн, расстегивая на его груди рубашку.

– Это сложно объяснить, Джейн, ведь мы все-таки не живые люди и наша психика устроена совсем по другому. Наши создатели, – интари, и те относятся к нам то как к живым существам, то как к машинам, но мы ни то и не другое, дорогая. Мы андроиды, а потому, имея оболочку из живой плоти, несем в себе элементы машины. К тому же мы живем в совершенно другом мире, ведь помимо того, что мы живем в материальном мире, мы еще живем и в виртуальной реальности, так как постоянно поддерживаем связь друг с другом и именно этот мир мы считаем своим родным домом. Людям, как и интари на далеком Интайре, очень сложно проникнуть в него и понять мысли и чувства андроидов, но зато нам очень легко войти в жизнь людей. Понимаешь, Джейн, мы, андроиды, считаем интари и обычных людей Земли слабыми и беспомощными, лишенными способности общаться по настоящему и мы очень сочувствуем вам. Исключением является только новое поколение интари-людей, но они так не похожи на интари и простых людей, что только к ним у нас отношение, как к равным, хотя и они не так уж и часто входят в наш собственный, виртуальный мир. Мы очень любим всех интари и людей, Джейн, и мы очень хорошо понимаем вас и когда женщине нужна наша ласка, то мы дарим им свою нежность всю без остатка.

То, что Джейн услышала от Элвиса, поразило её, но еще больше поразило её то, что он разделил людей на обычных и необычных. Удивленно взглянув на него, Джейн спросила:

– Элвис, разве ты считаешь что Эдвард Бартон и все его друзья уже не являются интари, а интари-людьми?

– Да, они люди, Джейн, но не обычные люди, не такие, как все. Ведь им теперь доступно прямое общение, когда они воспринимают мысли и образы, а не слова и интонации. Вот потому-то они и способны легко входить в наш мир. – Спокойно ответил ей андроид, который уже лежал рядом с ней обнаженный.

Прижимаясь к горячему, мускулистому телу андроида, дрожа от возбуждения, Джейн снова спросила:

– И все-таки, Элвис, как ты относишься ко мне? Ты хочешь меня или я для тебя просто самка, которой нужно немедленно удовлетворить свою похоть?

Руки Элвиса стали еще нежнее, когда он обнимал и ласкал её, дыхание стало учащенным, а искусственное сердце стало биться громче. Целуя грудь девушки своими горячими, влажными губами, андроид сказал:

– Я очень хочу тебя, Джейн… Я хочу тебя так сильно, что мой кристалломозг не способен уже воспринимать никакой посторонней информации и все мои рецепторы сосредоточенны только на твоем драгоценном теле. Мне хочется взять тебя в свой внутренний мир и самому раствориться в тебе.

Ласки Элвиса становились все более решительными, а поцелуи стали просто обжигающими. Они так пьянили Джейн, что голова у нее закружилась от счастья. В теле Джейн стала толчками подниматься волна наслаждения и еще задолго до того, как руки Элвиса коснулись бедер девушки, она испытала оргазм необычайной силы, от которого громко застонала и едва не потеряла сознание. Когда же они занялись любовью по настоящему, Джейн почувствовала себя на вершине блаженства и уже сама не могла ни на что реагировать, кроме обжигающих ласк своего невероятного любовника. Ощущения, которые она при этом испытывала, были столь необычными и столь яркими, что она невольно закричала во весь голос, чего с ней никогда еще не было.

Джейн и сама не ожидала, что она способна на такое и отдавалась Элвису с пугающей её саму страстью. Она исступленно целовала сильное, горячее и такое человеческое тело андроида, совершенно забыв о том, что это не человек. Её же любовник был не только нежен, но и невероятно искусен. Андроид сумел разгадать все секреты и тайны её желания, смог найти на её теле такие точки, которые то заставляли Джейн трепетать, извиваться, то полностью расслабляться, то напрягаться до мучительно приятных судорог. Андроид превратил её тело в музыкальный инструмент и теперь мастерски извлекал из него звуки страсти и наслаждения. Лишь после того, как Джейн полностью лишилась сил и лишь слабо вздрагивала от прикосновений рук, Элвис прекратил ласкать её и стал успокаивать девушку нежными, почти воздушными поцелуями.

Когда же девушка вновь обрела способность реагировать на слова и взгляды, он поднял Джейн на руки и отнес в ванную, где, стоя под теплыми, энергичными струями озоново-ионного душа стал тихо нашептывать ей что-то на ухо. Девушка почти не понимала слов андроида и лишь реагировала на интонации его голоса, который был похож на журчание ручья или звуки арфы. Эти нашептывания доставляли ей ничуть не меньшее удовольствие, чем невероятные ласки Элвиса и она гладила его руками по мощным плечам, лицу, шее, груди, поросшей шелковистыми, упругими волосами.

Элвис снова отнес её на кровать и прикосновение прохладной, нежно-бархатистой простыни, окончательно привело девушку в чувство. Андроид прилег рядом с ней и теперь его тело уже не было таким горячим. Глядя на Элвиса широко раскрытыми глазами, Джейн сказала:

– Элвис, дорогой, я ни за что не поверю в то, что ты первый раз был с женщиной.

– И тем не менее это так, Джейн. – Тихо и чуть задумчиво отозвался андроид – Все объясняется очень просто, я уже получил информацию от своих собратьев, как устроены женщины человеческой расы. Конечно, с первого раза я не мог доставить тебе настоящее наслаждение, Джейн, ведь то, что я знал о женщинах, было лишь теорией, но теперь, когда у меня есть свой собственный опыт и когда я знаю о тебе все, то смогу доставить тебе подлинное наслаждение.

От таких слов Джейн невольно расхохоталась и воскликнула притворно сердитым голосом:

– Элвис, ты совершенно не выносим! Если то, что я испытала в твоих объятьях, не является высшим наслаждением, то что же ты можешь сделать со мной еще? По-моему, ты просто решил набавить себе цену, мой дорогой Элвис.

Однако андроида было трудно смутить.

– Нет, я так вовсе не считаю, Джейн. Сегодня ты так и не смогла достичь пика наслаждения и если судить по десятибалльной шкале, то ты должна поставить мне не более четырех балов. Но я, честно говоря, без предварительной подготовки и не собирался доводить твой оргазм до максимума.

Удивленно взглянув на Элвиса, Джейн прошептала:

– Вот это да. Этот парень буквально вывернул меня наизнанку и еще говорит, что действовал в полсилы. Элвис, что же тогда будет со мной, если ты станешь любить меня в полную силу?

Закутав Джейн в одеяло и баюкая её, держа в своих сильных руках, словно маленькую девочку, Элвис тихо сказал:

– Вот тогда ты почувствуешь настоящее блаженство, моя девочка. У тебя за спиной вырастут огромные белоснежные крылья и ты сможешь взлететь в небо от счастья.

– Боже мой, Элвис, как же тогда на Интайре рождались дети? Ведь после тебя я уже не смогу быть близка ни с одним мужчиной.

Впервые Элвис рассмеялся и его смех, негромкий, чуть рокочущий, изумил Джейн своими интонациями. Эти звуки были похожи на шорох гальки под морской волной и на журчание воды в горном ручье. Когда Элвис, наконец, перестал смеяться, он сказал:

– Джейн, малышка, но ведь существуют еще и женщины-андроиды, а у них есть свои секреты, как пробудить в мужчинах огненную страсть и воздушную нежность. Мы, андроиды, считаем своим долгом учить вас, людей, искусству любви. Раньше мы делали это для интари, а теперь начали учить и людей. Зная о том, какими ужасными бывают взаимоотношения мужчин и женщин, мы просто считаем это своим долгом. Все эти ваши геи и лесбиянки, это так ужасно, а то, что я узнал сегодня от своих сестер и братьев о ваших сексуальных перверсиях, вообще чуть не расплавило мой кристалломозг. Вот когда тот парень, который полюбит тебя, пройдет через руки нескольких женщин-андроидов, вот тогда ты познаешь настоящее наслаждение, дорогая Джейн, я ведь не живой человек, а всего лишь андроид и способен дать тебе только суррогат настоящей любви.

Джейн тихонько застонала:

– Боже мой, Элвис, как же ты прикажешь мне теперь относиться к тебе? Ты был самым лучшим любовником с которым я только была когда-нибудь в постели и, вдруг, ты говоришь мне, что кто-то может быть лучше тебя. У меня просто голова идет кругом.

Элвис положил Джейн на кровать и сказал:

– Спи, моя маленькая. Спи и ни о чем не думай, а когда проснешься, отнесись ко мне как к другу, а к моим ласкам так, как женщина, которая очень долго не была смужчиной, относится к очень дорогому и очень хорошему фаллоимитатору. Джейн, ты можешь получать от меня наслаждение, можешь дружить со мной, можешь относиться ко мне с любовью и нежностью, но ты никогда не сможешь влюбиться в меня, как и я сам не смогу никогда сделать этого. Я андроид, Джейн и, не смотря на то, что я тебя люблю и буду всегда тебя желать, влюбиться в тебя я не смогу, ведь я андроид, а не человек и я счастлив, что ты согласилась взять меня к себе. Нашими создателями на нас была возложена когда-то великая миссия, сделать интар и интаров счастливыми, научить их искусству любви и мы ни на миг не забываем этого. Нам при этом приходилось еще и подменять интари там, где были нужны наши сила и выносливость, прочность и невосприимчивость к воздействию агрессивной среды, но и это мы считали для себя почетной обязанностью, ведь мы всегда были помощниками интари, а вскоре будем помогать людям планеты Земля, как помогаем сейчас её колонистам. А теперь спи, моя дорогая Джейн, впереди у тебя еще множество встреч с интересными людьми, которые хотят рассказать тебе все о себе. Теперь ты будешь знать абсолютно все об Интайре, о Гегемонии Интайра и о галактике Хизан. Спи, моя сладкая девочка, спи, Джейн Коллинз.

Галактика "Млечный Путь", луна, естественный спутник планета Земля, база колонии Интайра, расположенная на склоне кратера Коперник, апартаменты Главного контролера Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

16 августа 2025 года, 9 часов 10 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

На следующее утро Джейн проснулась с ощущением счастья и восторга. Своему ночному любовному приключению она искренне обрадовалась, так как оно помогло снять ей напряжение последних дней и вновь почувствовать себя счастливой и юной. В последние два года Джейн не имела сколько-нибудь продолжительной связи с мужчинами, да, и её недолгий опыт лесбийской любви с Присциллой, с которой она прожила почти полтора года, тоже не принес ей ни счастья, ни сексуального удовлетворения. Элвису удалось сделать то, что до этого не удавалось сделать ни одному её любовнику, наполнить душу счастьем, а тело любовной истомой.

Проснувшись, Джейн вспоминала, как был нежен с ней Элвис. Его сильные руки с бархатистыми, мягкими ладонями, горячие, смелые губы, их прикосновения, ласки, напоминали девушке о Присцилле, так же как и о её умение найти нужное слово в нужный момент, но эта энергичная и элегантная спортивная девушка с сильными руками и узкими бедрами чемпионки мира по спортивной гимнастике, разумеется, не шла ни в какое сравнение с Элвисом. К тому же как не старалась Присцилла переломить себя, свою сущность, она все-таки оставалась девушкой и иногда она ничуть не меньше, чем Джейн, хотела мужской любви и нежности.

Вспоминая Присциллу, Джейн, вдруг, поймала себя на мысли, что она представляет свою подругу в объятьях Элвиса и в ней моментально вспыхнула ревность. Поняв, как это глупо, ревновать свою лучшую подругу к такому странному парню, который сам сравнил себя с фаллоимитатором, Джейн расхохоталась и вскочила с кровати. Услышав её звонкий смех, Элвис моментально появился в дверях и улыбнулся девушке с порога. Джейн с разбегу бросилась к нему и подпрыгнув, оказалась в его крепких, сильных и нежных руках. Элвис отнес её в ванную и пока Джейн нежилась в клубах ароматной, белоснежной пены, приготовил девушке завтрак.

Андроид терпеть не мог наблюдать за тем, как крошечный кристаллопроцессор расщепляет продукты отменнейшего качества на составляющие и затем превращает их в тусклые и безвкусные, на его взгляд, блюда. Он взял управление кулинарным блоком на себя и приготовил для своей хозяйки добрых полтора десятка различных блюд, которыми оказался заставлен чуть ли не весь обеденный стол.

Нежась в горячей воде, Джейн постоянно думала об Элвисе. Наконец, она не выдержала, выбралась из ванны, одела на себя пушистый халат и, наспех коснувшись своих пышных локонов расческой, чтобы не быть за завтраком с растрепанными волосами, побежала на кухню, где Элвис уже заканчивал сервировать стол, водружая на него букет цветов. Увидев такой роскошный стол, Джейн не выдержала и рассмеялась:

– Элвис, я конечно же голодна, но не до такой же степени, чтобы съесть все это! По-моему, дорогой, ты наготовил еды на пять человек, как минимум.

– Джейн, девочка моя, если ты будешь есть за двоих, то я управлюсь со всем остальным, ведь я тоже должен компенсировать некоторое снижение массы своего тела после сегодняшней ночи. – Широко улыбнувшись, добродушно ответил девушке андроид и сел за стол напротив нее.

За завтраком Элвис угощал Джейн самыми разнообразными блюдами, приготовленными из мяса и рыбы, какими-то просто невероятными способами. Все они очень понравились девушке и она только удивлялась его кулинарным талантам, но все чаще ловила себя на мысли, что хочет утолить не только эту форму голода. В конце концов она не выдержала и, сбросив с себя халат, отставила в сторону опустевший бокал и, протянув руки вперед, буквально легла на стол, чтобы дотянуться до Элвиса, так как сочла этот путь самым коротким. То, что она при этом угодила грудью в блюдо с салатом из мидий, стоящее между ними, вовсе её не смутило.

Элвис отнесся к неожиданной вспышке страсти не только с пониманием, но и с каким-то невероятным для андроидов вожделением. Быстрым движением сорвав с себя легкую, трикотажную тенниску, он перевернул Джейн на спину и жадно впился в полуоткрытые губы девушки страстным, долгим поцелуем. При этом тело андроида стало безотчетно содрогаться, а руки коснулись тела девушки с такой силой и желанием, что это едва ли не граничило с грубостью. Джейн буквально затрясло и она стала извиваться, лежа на обеденном столе, сбрасывая на пол тарелки и бокалы. Вскоре большая часть того, что они не успели еще съесть, перекочевало с тарелок на тело девушки. Элвис, оторвавшись от её губ, сбросил с себя шорты и прилег на стол рядом с девушкой, тихо смеясь своим воркующим, журчащим смехом.

Теперь уже Джейн, под спиной которой оказались тарелочка с тонко нарезанными ломтиками ветчины и плоский поднос со свежим хлебом, опрокинула Элвиса на спину, прямо в большое блюдо с салатом из плодов авокадо и медленно, пристально глядя ему в глаза, украсила его широкую грудь десертом из клубники со взбитыми сливками. Элвис рассмеялся еще громче и стал слизывать с груди девушки прилипшие мидии, заодно покрывая её горячими поцелуями. Завтрак превратился в изощренную любовную игру, в которой любовники не столько занимались любовью, сколько угощали друг друга различными деликатесами.

Однако, эта игра быстро переросла в настоящее любовное сражение, в котором единственной победительницей была огненная и всепоглощающая, ничем не сдерживаемая страсть любовников. Теперь Элвис уже не сдерживался, а стремился доставить Джейн то самый, обещанный им максимум наслаждения, от чего она то бессвязно вскрикивала в экстазе, то издавала хриплые, грудные звуки и когда наслаждение достигло пика, закричала громко и протяжно, с силой прижимаясь к груди своего удивительного любовника.

Когда они, наконец-то затихли и успокоились, Джейн молча указала пальцем на потолок кухни, к которому прилипли кусочки ананасов в меду и теперь падали на них сверху. Элвис, поймал один кусочек на лету, внимательно осмотрел его, откусил половинку, а второй угостил Джейн, сказав девушке самым серьезным тоном:

– Странно, я отчетливо помню, что выкладывал этот десерт в хрустальную вазочку, а не прилеплял его к потолку.

Несколько секунд андроид и девушка молча смотрели друг на друга, а потом звонко расхохотались. Прижавшись щекой к груди Элвиса, сладкой и липкой от клубничного десерта, Джейн счастливо улыбнулась и сказала:

– Эл, милый, странным я считаю как раз не это, а совсем другое. Кажется, я влюбилась в тебя, как девчонка, хотя внутри у тебя находятся какие-то гайки, винтики и резиновое сердце, но Боже мой, как чудесно пахнет твоя кожа, когда ты возбуждаешься и вообще ты становишься тогда таким сладким, что я съела бы тебя даже без клубники и взбитых сливок. Ты не находишь это странным, Элвис? Лично я не представляю себе, чтобы со мной было без тебя.

От этих слов тело андроида непроизвольно вздрогнуло, словно через него пропустили мощный электрический разряд. Коснувшись щеки Джейн слегка подрагивающей рукой, андроид сказал внезапно севшим, хриплым голосом:

– Джейн, я тоже не знаю, что со мной происходит. Мне кажется, что в моем кристалломозге к черту полетел блок формальной логики и полностью рухнула вся система мотивировок. Если сейчас здесь появится кто-нибудь и наставит на тебя бластер или пистолет, я без малейшего колебания убью его. Это звучит очень смешно, но мне кажется, что ты видишь перед собой первого и единственного во всей Вселенной влюбленного андроида, Джейн. Вот уж никогда бы не подумал, что мне когда-нибудь взбредет в голову заняться любовью со своей хозяйкой на обеденном столе.

Девушка состроила свирепое лицо и шутливо укусила андроида за розовый сосок груди, после чего серьезным тоном сказала ему:

– Элвис, если ты еще хоть раз назовешь меня своей хозяйкой, то я возьму самую тупую пилу, распилю тебя на части и посмотрю, что же находится у тебя внутри.

Андроид живо отреагировал на её слова.

– Но у меня внутри нет никаких гаек, Джейн. Мой скелет сделан подобно скелету обычного человека, но только на его изготовление пошли более прочные материалы и он оснащен дополнительным силовым приводом и термоядерным микрореактором. В моем теле, так же, как и в твоем, имеются внутренние органы, сердце, легкие, печень и почки, а так же пищеварительный тракт. Они, конечно, выращены искусственно, но почти не отличаются от внутренних органов человека, ну, разве что, тем, что они более надежные. Они обеспечивают жизнедеятельность моей плоти за счет химических реакций окисления. Андроиды могут питаться любой белковой пищей и им не страшный яды. После нас не остается никаких твердых отходов, так как помимо термоядерного микрореактора, дающего энергию силовому приводу скелета, у меня есть еще и конвертер для уничтожения отходов жизнедеятельности. Поэтому я могу ходить в туалет только по маленькому, чтобы выводить соли и шлаки. Когда Эмиил Бор Заан создавал человека, как биологический вид, Джейн, то он пошел от тела андроида, а не интари, так что у нас и раньше было довольно много общего с людьми. Мой скелет покрыт мышцами, но они имеют несколько иную структуру мышечной ткани и потому мы сильнее людей, а если включаем силовой привод, то мало чем уступаем по силе боескафандрам. Так что мы, андроиды, крепкие ребята и даже если мое тело сгорит в огне бластера, то мой скелет будет двигаться, как ни в чем не бывало, главное, чтобы не пострадал мой кристалломозг и если ты действительно надумаешь взять в руки пилу, то пусть уж она будет острая, а то у тебя ничего не выйдет, моя девочка.

В ответ на это Джейн укусила Элвиса за плечо и сердито сказала:

– Фу, какой ты глупый! Ты мой возлюбленный, Элвис, так и запиши это на каждом кристаллике своей глупой головы и потому я не собираюсь распиливать тебя сама и никому не позволю сделать этого.

Элвис предпочел не спорить с Джейн, а поднял её на руки и понес в ванную комнату. Забравшись вместе с ней в ванну, он принялся купать девушку, заботливо намыливая её мягкой мочалкой. Джейн затеяла с ним веселую игру, которая вновь чуть не закончилась любовными ласками, но Элвис, вдруг, прервал свой поцелуй и сказал ей:

– Джейн, на лунную базу прибыл Спирос Кодзакис со своей супругой и дочерью. У тебя назначена встреча с ним. Ты примешь его в своей квартире или мне запросить для этого какой-нибудь офис?

Джейн с громким визгом выскочила из ванны, словно ошпаренная, и стала бестолково метаться по ванной комнате, не зная за что схватиться и приговаривая:

– Эл, ты точно сбрендил. Да, где же тут ведро и швабра, черт побери! Мне нужно срочно прибраться в столовой.

Выбравшись из ванны, Элвис быстро успокоил Джейн, сказав ей, что Спирос и его семья сейчас находятся у космос-адмирала и что у них вполне достаточно времени не только на то, чтобы привести кухню в полный порядок, но и ей самой одеться соответствующим образом. Джейн тут же успокоилась и позволила Элвису заняться её волосами. На то, чтобы соорудить на голове девушки сложную, замысловатую прическу, у него ушло не более четверти часа. Нежно поцеловав своего бой-френда в щеку, Джейн с сомнением посмотрела на его наряд, короткий шелковый халат и купальные плавки, и спросила:

– Эл, мне кажется, что ты одет не самым лучшим образом. Всё-таки мы ждем гостей. Твои шорты и рубашка, а так же форменный комбинезон, тоже совершенно не годятся. Скажи, на лунной базе есть супермаркет или какой-нибудь бутик?

Смущенно улыбнувшись, андроид ответил девушке:

– Разумеется, Джейн, но стоит ли тратить деньги впустую?

– Впустую? – Изумилась Джейн – Ты считаешь, что если девушка потратит на своего возлюбленного каких-то несколько тысяч долларов, она сделает это впустую? Нет, мой милый Элвис, я поклялась, что буду заботиться о тебе до тех пор, пока законы колонии Интайра не позволят тебе жить самостоятельной жизнью, то есть без меня. Ну, а до тех пор ты мой любимый андроид и я вовсе не намерена расставаться с тобой ни на минуту. И уж коли тебе придется жить на планете Земля, в городе Нью-Йорке, где браки заключаются даже между двумя мужчинами или двумя женщинами, то ты уж поверь мне, брак между женщиной-человеком и мужчиной-андроидом точно никого не оскорбит.

Чтобы у Элвиса на этот счет не осталось никаких сомнений, Джейн немедленно связалась сначала со своим адвокатом, потом с мэрией Нью-Йорка, а затем с банком и моментально оформила сначала свой брачный контракт, после чего поручила супругу ведение своих банковских счетов. На решение всех формальностей ушло чуть более четверти часа и Джейн принялась с помощью огромного телевизионного экрана, расположенного в гостиной, потрошить супермаркет лунной базы, который по ассортименту товаров ничем не отличался от самого лучшего супермаркета где-нибудь на Земле. В результате, примерно через час, люк пневмотранса выплюнул в гостиную целую гору коробок и пакетов, а Элвис оказался одетым с иголочки, словно звезда Голливуда. Когда он предупредил Джейн о том, что им пора идти встречать гостей, она вздрогнула и жалобно сказала:

– Эл, милый, что же нам делать? Ведь мы устроили в столовой такой жуткий погром, что я вряд ли смогу пригласить наших гостей к чаю.

Широко улыбнувшись, Элвис взял её под руку и провел в столовую, совмещенную с кухней. Удивлению Джейн не было предела, когда она увидела, что там все сверкало. Обнимая девушку, Элвис отдал по радио беззвучный приказ всем встроенным устройствам, от чего открылось множество люков и лючков и из них высунулись наружу шланги пылесосов со всевозможными насадками и длинные манипуляторы с различными приспособлениями для чистки и мытья. Отсалютовав Джейн, все эти приспособления с шорохами и чмоканьем убрались обратно и Элвис сказал девушке:

– Джейн, ты все-таки находишься на лунной базе колонии Интайра, а не в Нью-Йорке с его сервисом образца каменного века и эта квартира может сама прекрасно позаботиться о чистоте и порядке, так что никогда не волнуйся ни о чем, дорогая.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ну, что же, господа, теперь вы все звездные дворяне, подданные Звездного Князя Верди Мерка и мои подчиненные, которым вскоре придется стать его хантерами, а потому слушайте меня внимательно, хитрые бестии! Все, чем вы занимались раньше, – было детскими играми, так что забудьте обо всем, за что вас награждало и дрючило ваше прежнее начальство. Запомните одно, – мне плевать на все ваши прежние заслуги и грехи, их для меня просто не существует. Сейчас вы все для новобранцы, а потому иначе, как стадо хитрых, ленивых и вредных обезьян, я вас рассматривать не буду.

Итак, что такое хантер в моем понимании этого слова, чертовы ублюдки. Хантер, прежде всего, это дикий зверь, хитрый, коварный, свирепый, кровожадный и опасный для каждого тупого вербла, кто забил болт на такие вещи, как Закон, и потому считает, что круче него только яйца сваренные вкрутую, а также думает, что ему дозволено все, – грабить, убивать, насиловать, истязать людей, принуждать их повиноваться ему, ну, и, всякое такое.

Для всех прочих людей, обывателей и законопослушных, а также не очень, граждан всей, подчеркиваю, абсолютно всей Обитаемой Галактики Человечества, хантер это добрый дядюшка, папочка и мамочка, добрая фея и, наконец, самая крепкая стена, самая надежная защита от Зла и Насилия, тоже с большой буквы. Вам должно быть совершенно безразлично, мучительной будет ваша смерть или нет в том случае, если вам придется закрыть своим телом какого-нибудь тупого придурка, которому вздумается посмотреть на то, кто это шумит возле его дома именно в тот момент, когда вы будете брать какого-либо злобного урода. Ваше дело спасти ему жизнь, хочет он того или нет, и вы сделаете это, иначе пеняйте на себя.

Я прощу вам все что угодно и оплачу любые счета за разрушенные вами здания и уничтоженную собственность даже в том случае, если вы сделаете это в пику мне или по пьянке. Но вам никогда не видать пощады, если из-за вас, тупые идиоты, погибнет хоть один штатский. Все эти милые и добропорядочные люди только потому и достойны нашей защиты, что они живут спокойной жизнью и платят налоги, а может быть и не платят. На это мне тоже плевать, так как я всю свою жизнь ношу мундир и не знаю, что это такое.

Так, про ваши обязанности хантеров я уже, вроде бы, все сказал… Теперь перейдем к главному, господа. То, что вскоре вы все станете самыми опасными хантерами Гнилого Погреба вы все должны рассматривать, как некое хобби и любимую забаву, которой вы отдаете все свое свободное время.

Господа, теперь вы все звездные дворяне и не какие-то там шевалье без погон, а исключительно графья и баронье самого крутого замеса, а за вашей спиной стоят миллиарды других звездных дворян, которым, может быть, вы ни во что не уперлись и все они на вас плевать хотели, но вы все, не смотря на это, обязаны приложить все свои силы, чтобы они и впредь были свободными и независимыми людьми. Именно это требует от меня мой повелитель, – Звездный Князь Верди Мерк и в этом вы все поклялись Малышу Ракки.

Так что не делайте, пожалуйста, круглые глаза и помните, что все мы готовимся только к одному, присягнуть на верность нашему единственному повелителю, императору Галактической империи сенсетивов, его императорскому величеству Сорквику Роантиду. Никогда не забывайте этого, господа и помните, что для отступников у меня припасено столько крейга, что вам этого и не снилось, я ведь все-таки приемный сын самого Калвина Лианта. Аймо.

(Краткая речь Зака Лугарша, которой он имеет обыкновение, с теми или иными дополнениями, объяснять своим хантерам их дальнейшие задачи)

Галактика "Млечный Путь", луна, естественный спутник планета Земля, база колонии Интайра, расположенная на склоне кратера Коперник, апартаменты Главного контролера Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

16 августа 2025 года, 12 часов 30 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

В сопровождении Элвиса, Джейн встретила Спироса Кодзакиса, его жену Веру и дочь Эленику в холле, у телепорт-лифта. Эленика была юной девицей лет двенадцати от роду и для нее это было первое посещение лунной базы. Спирос Кодзакис почему-то очень хотел представить Джейн свою супругу и дочь, а её саму представил своей жене, как главного контролера Антикриминального Трибунала.

Жена Спироса Кодзакиса, Вера, оказалась симпатичной, худенькой брюнеткой лет сорока пяти. Она была полной противоположностью своему огромному мужу и, в отличие от большинства гречанок, явно, держала своего мужа под высоченным каблучком своих элегантных туфелек. Громадный, грузный грек, одетый в черный смокинг, только шумно сопел, когда его жена и дочь знакомились с Джейн и Элвисом. С первого же взгляда Вера понравилась Джейн и она без долгого разговора поняла, что эта миниатюрная гречанка штучка еще та и ей палец в рот не клади и уж лучше будет сразу подружиться с ней, чтобы потом не пришлось пожалеть.

Поразмыслив несколько секунд, Джейн именно так и поступила, тем более что Вера, по какой-то непонятной для ней причине, непременно хотела с ней познакомиться. Она сразу же нашла с этой милой и незаурядной женщиной общий язык, но, к её сожалению, долгого разговора у них не получилось, так как Вера хорошо знала, зачем мужа попросили прибыть на лунную базу и потому она лишь выпила чашку чая и затем увела Эленику на прогулку, хотя и предпочла бы поговорить с Джейн подольше. Девочке же, наоборот, хотелось поскорее прогуляться по Луне и она нетерпеливо ерзала на стуле, пока её мама болтала о каких-то пустяках и глупостях, а папа стоически терпел мамину болтовню и, добродушно улыбаясь, кивал головой.

Эленика очень обрадовалась, когда ей, наконец, сказали, что они отправляются на прогулку по окрестностям лунной базы, а Вера, к удивлению Джейн, очень обрадовалась тому, что Элвис вызвался сопровождать их на прогулке. Как только жена и дочь ушли, Спирос Кодзакис позволил себе расслабиться и попросил у Джейн разрешения снять галстук-бабочку, который немилосердно жал ему шею, и закурить. В молодой американке тотчас проснулся профессиональный интерес к этому полицейскому и она, создавая для него максимальные удобства для долгого интервью, увела его из столовой и усадила в гостиной в удобное кресло. Оставив его ненадолго, она снова вернулась на кухню, чтобы приготовить для Спироса лед, чай и достала из бара бутылку его любимой "Метаксы".

Неся поднос, она задумалась, какой вопрос задать первым. Судя по рассказу Эдварда Бартона, Спирос Кодзакис стоял у истоков создания Антикриминального Трибунала и являлся участником первых экзекуций. С другой стороны Эд сказал ей, что этот полицейский был лучшим розыскником-телепатом. Джейн не была особенно удивлена, когда Спирос Кодзакис, встав при её появлении, добродушно улыбнулся и пробасил:

– Спасибо, мисс Коллинз, коньяк и чай со льдом, это как раз то, что я очень люблю. – Немного посопев, дожидаясь когда Джейн сядет, Спирос Кодзакис сел и протянув руку к бокалу сказал – Мисс, Эдвард попросил меня рассказать, как мы начинали свою работу. Я, конечно, понимаю, что вам не терпится узнать, как это все происходило, но если вы позволите, то я начну не с этого. Босс считает, что мне следует рассказать вам поподробнее о наших сенсетивных способностях, это позволит вам лучше понять, как мы вычисляем всяких подонков. Если сказать по-честному, то работа эта крайне неприятная и чертовски поганая. Гадкая работа. Порой, пока прощупаешь какого-нибудь мерзавца, так пропитаешься его гадкими, вонючими мыслишками, что тут же у тебя возникает ощущение, будто искупался в дерьме. Понимаете, мисс Коллинз, для сыщика-телепата главное всегда быть в форме и потому мне приходится постоянно принимать.

Принимать что, мистер Кодзакис? – Спросила Джейн, пододвигая диктофон поближе к Спиросу.

Спирос Кодзакис широко улыбнулся и воскликнул:

– Мысли конечно, мисс Коллинз! Радиоволны и суперволны, могут принимать одни только андроиды.

Джейн смутилась и почувствовала, что краснеет. Опустив глаза, она спросила его неуверенным голосом:

– Вы и сейчас читаете мои мысли, мистер Кодзакис?

– Нет, мисс Коллинз, как раз ваши мысли мне даже не нужно читать, вы излучаете их, словно прожектор. Очень мощный прожектор. – Добродушно пробасил грек и добавил – Зовите меня Спиро, мисс Коллинз, а я буду звать вас Джейн.

Девушка подняла на него глаза и тихо спросила:

– Ты осуждаешь меня, Спиро?

– Ну, что ты, девочка. – Тотчас успокоил Джейн грек – Наоборот, это просто прекрасно, что ты так относишься к Элвису и, кроме того в этом нет ничего дурного. Чем мучаться в постели с каким-либо недоноском, уж лучше влюбиться в андроида. Ну, и еще, Джейн, ведь я и сам отец и моя старшая дочь Елена на этой неделе выходит замуж. У меня большая семья, пять душ детей и к тому же в моем доме живут три андроида. Мужчина, которого мы выдаем за брата Веры и две женщины. Сама понимаешь, Джейн, что в такой ситуации свой первый сексуальный опыт Елена получила не с каким-то сопляком на заднем сиденье автомобиля, загнанного в кусты, а с Манолисом. Признаюсь честно, меня это только обрадовало, так как после этого она нашла отличного парня из наших, Ингмара, а у того, в свою очередь, тоже была прекрасная и умная учительница. Так что в одном я теперь уверен полностью, мои дети обязательно будут счастливы в браке.

Успокаиваясь, Джейн кивнула головой и сказала:

– Да, я понимаю, андроиды умеют научить человека тому, как стать счастливым в постели, но ведь этого мало.

– Не так уж это и мало, Джейн, ведь все остальное зависит уже от другого. Елена мне не родная дочь и в отличие от других наших с Верой детей, она не унаследовала её главных качеств, телепат из не слабенький, но зато она унаследовала от Веры многое другое. Она вообще очень талантлива и я верю, что её, как ученого, ждет большое будущее. – Усмехнувшись сказал Спиро и негромко заметил – Джейн, если вы хотите чтобы ваше сознание не излучало мысли с такой силой, представьте себе что у вас на носу большая красная бородавка и смотрите на меня или еще кого-нибудь, так, чтобы видеть её, это поставит на ваше сознание мощный ментальный щит.

Едва сдерживая смех, Джейн последовала совету Спиро и он, одобрительно закивав головой, сказал:

– Вот, теперь совсем другое дело, Джейн, теперь вместо ярких образов и мыслей, которые светят прожектором, я принимаю какую-то непонятную мешанину. А у вас это хорошо получается. Конечно, это весьма примитивный ментальный щит, но зато он очень надежный и прочный. Теперь вы сможете задавать мне вопросы сами. Но все же будет лучше, если я стану рассказывать сам.

Рассказ Спироса Кодзакиса.

Джейн, наша родовая цепочка завершила свой путь к Дню Откровения в Греции, неподалеку от Афин, куда мы, мой отец Христофор и мой сын Константин перебрались в девяносто втором. Кодзакисы прожили в России, в Крыму и на Кубани, почти двести лет. До этого мы жили на Пелопоннесе, Крите и различных островах и умудрялись всегда выходить сухими из воды, выбираться из всяческих передряг.

Кодзакисы во все временами считались колдунами и целителями, но жили незаметно, всегда чуть-чуть в стороне от людей. Но мы всегда были нужны людям и всегда приносили им пользу и нас очень часто выручало то, что мы обладали Силой. Нет, не физической силой, хотя мужчины из нашей родовой цепочки, все как на подбор, были здоровенными парнями, а той Силой, которую мы обрели еще в глубокой древности, тогда, когда люди еще не знали металла, жили в пещерах и ходили в звериных шкурах. Именно Сила дала нам возможность не только выжить самим, но и помочь выжить десяткам и сотням простых людей, которые не шли ко Дню Откровения.

Джейн, именно о Силе, о том как она появилась в нас, меня и попросил рассказать Эдик. Наверное, было бы правильнее, чтобы это сделал Костас, ведь это именно к нему пришел День Откровения и ради него мы все жили, но увы, он сейчас находится в глубоком космосе, в поиске, ведь в то время, когда он был интари, его звали Дараф Илькан и он был командиром боевого космического крейсера, а до того был командиром исследовательского космического корабля сверхдальней разведки и теперь вновь вернулся к своей прежней работе. Для этого парня жизнь существует только в космосе, когда он летит с невероятной скоростью от звезды к звезде и высаживается на неизвестные, только что открытые планеты. Сейчас он далеко, где-то в Плеядах, исследует шаровое звездное скопление.

Итак, Джейн, что же такое Сила. Чтобы вам было легче понять это, представьте себе, что все пространство Вселенной пронизано некоей энергией, для которой нет физических преград и которую невозможно экранировать. Некоторые люди способны её воспринимать. О том, что именно так и происходит, нам свидетельствует множество фактов. Взять хотя бы то, что в некоторые моменты люди способны совершать невероятные поступки. Мать, спасая дитя, поднимает груз, который потом могут поднять только пять-шесть сильных мужчин одновременно, охотник, спасаясь от разъяренного тигра, умудряется подпрыгнуть на шестиметровую высоту и ухватиться за спасительный сук.

Таких примеров набирается великое множество и все они объясняются стрессом, внезапным выбросом адреналина и множеством других физиологических факторов. При этом всегда забывают об одном, законе сохранения энергии. Джейн, у каждого живого существа есть свой КПД и пределы выносливости, силы, скорости. Даже спасаясь от орла, заяц не может прыгнуть дальше кенгуру, а антилопа убежать от гепарда, если тот оказывается в опасной близости. Зато некоторые люди в момент опасности способны на невероятные поступки.

Ученые могут спорить по этому поводу сколько угодно, Джейн, но я-то точно знаю пределы своих возможностей. Так уж случилось, что именно на долю нашей родовой цепочки выпало получить Силу в таком объеме, в котором сегодня больше никто не может ею владеть. Не скажу что это очень хлопотно, скорее приятного здесь все же больше, но некоторые неудобства мне это доставило. Взять хотя бы уже то, что я превратился в такого толстозадого увальня. А все потому, что я не хочу, чтобы доктор Борзан, засунув меня в свою ванну, не нарушил чего-нибудь в моей голове.

А теперь, Джейн, я расскажу что же дает мне Сила. Эдик уже рассказал вам немного о своих способностях, да, вы и сами видели как он телепортом преодолел заграждение. Ничего не скажешь, парень он способный: телепат, телекинетик, телепортист, левитатор, ну, и еще он обладает способностью видеть все, что находится вокруг него, проникая своим внутренним взглядом сквозь металл и камень, это мы называем свехзрением. Пирокинезом Эдик владеет едва-едва, максимум, что он может, так это прикурить сигару без спичек, но и этого ему вполне хватает для того, чтобы называть себя полисенсетивом, хотя, по большому счету, как полисенсетив он еще слабоват, но он постоянно тренируется и Сила прибывает в нем день ото дня.

В отличия от Эдика, который может вступать в телепатический контакт лишь время от времени и то всего на пару часов и на небольшом расстоянии, я могу вступать в контакт с любым телепатом в нашей звездной системе и работать хоть месяцами напролет. Мне ничего не стоит нагреть и расплавить якорь океанского лайнера и телепортом преодолеть расстояние в три с лишним тысячи километров В некотором смысле я являюсь оружием большой разрушительной силы. До атомной бомбы мне, конечно, ещё далеко, но и той Силы, которой я обладаю, мне за глаза хватит, чтобы разогнать полк солдат, а то и целую дивизию. Меня самого они при этом даже и не увидят. Когда-то это позволяло моим предкам спасать людям жизни и карать негодяев-правителей.

О природе Силы уже написано несколько десятков книг, Джейн, и некоторые из них написал я сам. Вам, скорее всего, будет интересно знать, как к человеку приходит Сила и вы, наверное, уже поняли, что главной причиной тому явились крулосы, которых создали в далеком прошлом интар Эмил Бор Заан и его сподвижники. Однако, Сила была у некоторых интари задолго до того памятного дня, когда Эмиил вынул из кювезы первого крулоса. Именно этим и было предопределено появление людей, владеющих Силой, ведь крулосы, помимо памяти, впитали в себя то главное, что составляло основу всех интари, оказавшихся в этой звездной системе, их способность воспринимать и трансформировать пси-энергию.

Это моя точка зрения. Эмиль Борзан считает иначе. Он говорит, что вся слава принадлежит только крулосам, так как именно они придали спинному мозгу способность воспринимать пси-энергию Вселенной, а мозжечку трансформировать ее в некое подобие силовых и лептонных полей. Хотя лично я считаю это утверждение спорным, оно вполне укладывается в рамки моей собственной гипотезы. Так или иначе всему причиной крулосы.

Мне кажется, что Эмиилу Бор Заану удалось сделать нечто невероятное, он создал более совершенный биологический вид разумных существ. Помимо того, что люди выносливее интари, они обладают куда большей восприимчивостью к Силе. Кстати, Джейн, даже сам Эмиль не ожидал, что результат окажется столь впечатляющим. Как и все остальные интари, прошедшие сквозь время, он так же является сенсетивом, а как ученый он занимается исследованием Силы больше других. Тут я с ним полностью солидарен, хотя по целому ряду вопросов мы являемся не только оппонентами по отношению друг к другу, но и непримиримыми противниками, но только в вопросах того, как каждый из нас определяет природу Силы.

Поскольку тебе, Джейн, еще предстоит беседа с доктором Борзаном и он ответит на любые твои вопросы, я не стану говорить о том, в чем суть этих разногласий, так как наши выводы порой почти не различимы и только узкий специалист сможет понять, чем различаются наши утверждения. Мне же поручено лишь рассказать тебе о Силе то, что будет тебе понятно. Поэтому мои объяснения будут довольно простыми и метафоричными. Сравнение Силы с другими, более отвлеченными и простыми способностями человека, позволит тебе лучше понять некоторые другие вещи.

Как я уже говорил, окружающий нас мир пронизан пси-энергией. Эту энергию невозможно зафиксировать с помощью приборов, принцип действия которых основан на электромагнитном излучении. Нельзя этого сделать и с помощью различных рамок биолокации, как это делают всякие шарлатаны и жулики, хотя именно они, как это не покажется тебе странным, сумели найти некоторые "магические", в кавычках, средства, которые помогают концентрировать эту энергию. Только не подумай, что все эти средства, такие, как хрустальный магический шар, китайские шарики, четки, талисманы из металла и камня с выгравированными и вырезанными на них кабалистическими знаками, действительно являются эдакими трансформаторами пси-энергии. Просто они помогают человеку сосредоточиться, войти в медитативный транс и почувствовать воздействие силы на свой организм.

К сожалению, между ощущением пси-энергии, которое рождает в человеке массу несбыточных надежд и Силой, которая является следствием сенсетивной трансформации этой энергии, лежит целая пропасть. То, что тысячелетиями накапливали люди, исследуя свое сознание и возможности организма, в результате позволило разработать кое-какие методики, которые позволяют йогам и некоторым другим людям лишь ощутить эту энергию, но отнюдь не пользоваться ею. Для этого нужно иметь специальные энергетические каналы в спинном мозге, ведущие в головной мозг.

При этих словах Джейн встрепенулась и спросила:

– Спиро, выходит то, что сказал мне Элвис о новых людях, является правдой? Я, честно говоря, считала что ваши способности это всего лишь результат чего-то такого, что было заложено в вас глубокой древности, когда в тела людей были вложены эти самые крулосы.

Спирос кивнул головой и подтвердил:

– Да, Джейн, это действительно так, именно благодаря этому нервная ткань некоторых людей на Земле, а это не только прямые потомки тех людей, которые по родовой цепочке передавали крулосов из поколения в поколение, но и их побочные отпрыски, отличается от нервной ткани обычных людей. Джейн, ты и сама, без всякого сомнения, являешься родственницей кого-то из нас. Отсюда твоя способность не только излучать свои мысли и образы телепатически, но и воспринимать чужие на уровне подсознания. Извини, но я уже просканировал твое сознание и знал это наверняка еще на Киносе. Мне просто показалось странным, что ты можешь делать такое и при этом ни о чем не догадываешься. Ты, как это у нас называется, латентный сенситив.

К сожалению, пока что не существует методик, чтобы определить с помощью биохимических исследований, чем же наша нервная ткань отличается от нервной ткани обычных людей. Возможно, они появятся в будущем, ну, а пока мы просто вынуждены констатировать то, что спинной мозг некоторых людей способен улавливать поток пси-энергии и направлять его прямо в мозжечок. Вот здесь и происходит то, что мы называем сенсетивной трансформацией. Наш мозг, в результате этого, превращается в очень мощный инструмент нематериального воздействия на материю.

Когда я сосредотачиваю внимание на своем энергетическом канале, то тут же начинаю воспринимать пси-энергию Вселенной. При этом я ощущаю жжение вдоль позвоночника и потому поскорее стремлюсь как бы направить её вверх, в свой мозг. Это приводит к следующему удивительному явлению, которое мы называем сенсетивной медитацией. Мое сознание получает способность к невероятной концентрации, мысли мои многократно ускоряются, а органы чувств приобретают просто необыкновенную чувствительность.

Сенсетивная медитация это самое главное в процессе обретения Силы и хотя в это время никто из сенсетивов не может воздействовать на материю, именно она развивает наши способности. Всем тем, кому из нас дано медитировать подолгу, дано прибавить себе Силы. Сенсетивная медитация предшествует пассивному телепатическому сканированию, когда сенсетив получает возможность воспринимать слабые электромагнитные импульсы, которые сопровождают мыслительный процесс. Эти импульсы генерирует любое живое существо, которое имеет хотя бы зачатки нервной системы. Если я как следует сосредоточусь, то способен уловить эмоциональный фон обыкновенной мыши или лягушки, не говоря уже о человеке.

Обычно мало кто обращает внимание на сенсетивную медитацию, так как она лишь порог через который нужно переступить, чтобы войти в храм Силы и воспользоваться ее плодами. Но именно в этом и заключается главная ошибка молодых сенсетивов. Они вечно торопятся. Да, и как не торопиться, если преодолев этот барьер ты получаешь способность пользоваться Силой. Пожалуй, главное отличие сенсетива от обычного человека заключается в том, что он может читать мысли людей и общаться со своими собратьями напрямую, не вербально, минуя органы чувств и речи.

Читать мысли обычных людей вовсе не сложно, Джейн, больше всего это похоже на то, что из твоей головы вырывается невидимый луч, который освещает полированные шары, изготовленные из кварца-волосатика. Как только ты освещаешь человека, в его голове вспыхивают миллионы тонких волосков, которые светятся различным светом в зависимости от того, какие чувства в данный момент испытывает человек. Мы называем это эмоциональным фоном бодрствующего сознания.

Когда человек напуган, я вижу его эмоциональный фон фиолетовым, когда он взволнован каким-нибудь приятным известием – ярко-зелёным, но это не является единственной цветовой гаммой для всех. Каждый телепат видит это в своей цветовой гамме, да, и форма зрительного образа бодрствующего сознания для каждого телепата своя. Эд, например, видит его в виде луковицы, состоящей из тонких, радужных пленок, а Костас в виде шара, сложенного из крохотных, разноцветных бусинок. Каждый телепат видит это по своему и именно видит прямо перед собой, а не представляет мысленно.

Мысли человека я вижу не в виде слов, напечатанных буквами, а как бы в виде звуков-символов человеческой речи, понятных только мне одному. При этом совершенно не имеет значения на каком языке этот человек думает, так как в результате телепатической трансляции ко мне приходит квинтэссенция мысли, которая рождает в моем собственном сознании нужный лингвистический эквивалент. Мне не приходится даже напрягаться для того, чтобы понять о чем думает человек разговаривающий на неизвестном мне языке. Мыслят, Джейн, все одинаково, хотя думают, как правило, на одном, ну, в крайнем случае двух-трех языках. Самое главное это то, что человек, когда он что-то обдумывает, не может врать. Ложь видна мгновенно в виде тонового колебания и довольно яркой вспышки цвета и поверьте, Джейн, это не очень приятно видеть, когда человек думает одно, а говорит совершенно другое.

Ну, это все происходит в том случае, когда я читаю чужие мысли. Когда же я сканирую чье-то сознание, то я как бы рассматриваю плотный комок тонких, цветных нитей, но все происходит гораздо быстрее, чем в реальном времени. Насколько я могу предположить, Джейн, Элвис уже рассказал тебе о виртуальном пространстве, это очень похоже на него по скорости восприятия. В четверть секунды я могу впитать в себя то, что происходило с человеком в течении целого дня или даже недели и даже успеваю выделить самые главные и ответственные моменты. Жаль только, что я не могу перенести все что я воспринял на какой-нибудь носитель, кроме бумаги или наговорить эту информацию на диктофон. Это значительно сократило бы процесс дознания. Правда, для этого существует ментоскоп, но он действует не так быстро, как хотелось бы.

Сканируя сознание человека, я как бы открываю файлы на экране компьютера. Сначала я выхватываю весь блок информации, тонкую ниточку, окрашенную по всей длине в разные цвета. Как правило, эта ниточка содержит все то, что происходило с человеком в период бодрствования от пробуждения до сна, хотя очень часто события одного дня оказываются разбитыми на несколько фрагментов. Тебе это кажется довольно необычным, так как люди думают, что за исключением сна их мыслительный процесс идет непрерывно. На самом же деле в течении даже одного часа сознание человека может отключиться несколько раз, каждый раз на какие-то доли секунды. В эти мгновения человеком управляет подсознание.

В такие мгновения, как это ни странно, подсознание способно выдать самые гениальные решения, так как мыслительный процесс ускоряется в сотни тысяч раз и человек успевает перебрать и осмыслить множество вариантов и выбрать из них самый приемлемый, который далеко не всегда бывает правильным. Просканировать эти провалы сознания чертовски трудно, но все-таки можно. Гораздо легче сканировать всю цепочку событий, навсегда зафиксированную сознанием человека, ты словно бы входишь в пережитое, в память человека и можешь просмотреть все, кадр за кадром в любом порядке.

Хотя сканирование можно вести с огромной скоростью, это довольно тяжелый и долгий процесс и для того, чтобы ускорить его, опытный телепат применяет методику зондирования, когда он в ускоренном темпе, как бы перелистывает страницыкниги, ища знаковые символы. Это возможно благодаря тому, что в сознании человека, начиная с момента формирования личности, возникают мотивировки его поведения. В моей телепатической транскрипции, – прозрачном хрустальном шаре, наполненном радужными нитями, они похожи на разноцветные и очень яркие узелки-сгустки.

Поведенческие мотивировки постепенно растут и изменяются под влиянием жизненных обстоятельств и накопленного опыта и это здорово облегчает мою задачу, как телепата-аналитика. По ним мне легко проследить за тем, как менялся человек, взрослея и набираясь ума-разума. Но, как телепату-розыскнику, это не приносит мне особого облегчения, ведь некоторые мотивировки заложены очень глубоко в подсознание и потому бросив беглый взгляд на какого-нибудь типа, сразу не поймешь кто перед тобой, нормальный человек или маньяк.

Хотя, если признаться, маньяка я вычисляю чуть ли не мгновенно, у меня на них действительно особый нюх. Я даже затрудняюсь сказать, как это у меня получается. Просто у маньяков сознание светится немного по другому, иногда ярче, иногда тусклее, но все же по другому. Находясь на Корфу, я могу осматривать чуть ли не половину Греции, но там, по большей части, я уже всех маньяков вычислил, хотя иногда еще попадаются типы, которые готовы совершить преступление. По отношению к ним у меня сложилась определенная методика ненавязчивой, незаметной психокоррекции.

Вот как раз всего лишь несколько месяцев назад был интересный случай. На Корфу прибыл из Аргентины один тип, эдакий моложавый, латиноамериканский плейбой, которому надоело ухлестывать за красотками в Буэнос-Айресе и он решил сменить антураж. У этого малого был неплохой бизнес, который он мог вести с борта своей яхты, он был здоров, как бык, довольно молод, ему еще не исполнилось сорока лет и он вряд ли привлек чье-либо внимание, если бы не одно обстоятельство. Прибыв на наш остров, этот повеса моментально включился в ночную жизнь курорта и развлекался чуть ли не сутками напролет.

Этот мачо пользовался успехом у женщин, но как раз это он имел и у себя в Буэнос-Айресе. Вскоре этот тип стал искать острых ощущений. Поскольку с наркотиками в Греции сейчас напряженка, их попросту нет, он стал экспериментировать с различными транквилизаторами. Вот тут-то его и подстерегала опасность. Однажды, он опытным путем смог составить особо гремучую смесь, которая повергла его в глубокий психоделический транс и тут в нем что-то надломилось. От невинных, в общем-то, садомазохистских игр ему захотелось перейти к жесткому садизму и он стал обдумывать, как бы ему испытать кайф от садизма с переходом в некрофилический акт. Тут-то я и перехватил его куцые, поганые мыслишки.

Анхело уже присмотрел себе жертву, девчушку лет семнадцати, которая отдыхала на Корфу после окончания школы и должна была вскоре возвращаться домой, и стал готовиться к преступлению. Он поставил перед собой цель непременно испытать это ощущение. Но, как говорится: мечтать не вредно, но крайне опасно. Поскольку этот мачо решил непременно стать садистом-убийцей, то мне пришлось вмешаться и произвести замену жертвы. По счастью на Земле и в солнечной системе находится более трех миллионов женщин-андроидов, а поскольку изменить форму андротела не составляет особого труда, то маленькая англичанка отправилась домой на один день раньше, а её место заняла женщина-андроид.

Когда наш горе-плейбой умыкнул из отеля фальшивую жертву и увез её в укромное место, моя добровольная помощница привела в действие все свои чары и устроила для него одиннадцатидневный сеанс сексотерапии. За это время я снял с сознания Анхело негативные мотивировки, которые возникли во время психоделического транса. Признаюсь честно, Джейн, без помощи сексотерапии мне пришлось бы нелегко, но все вышло как нельзя лучше. Теперь этот парень пользуется еще большим успехом у женщин и безуспешно пытается разыскать свою нимфу, так удивительно похожую на ту молоденькую англичанку. Ну, а вот в этом я ему уже ни чем не могу помочь, так как до Плутона обычные люди еще не добрались.

Кстати, Джейн, в этой операции тогда было задействовано в общей сложности двадцать семь человек и одна женщина-андроид, которой пришлось отложить очень много срочных и куда более важных дел. Это я говорю к тому, что не только на экзекуции нами выделяются силы и средства. Результатом же этой операции было всего лишь то, что Анхело из жестокого эротомана превратился в самого великолепного любовника, который теперь очень тонко чувствует, что нужно женщине.

По большей части нам удается довольно легко проводить превентивную психокоррекцию и снимать все нежелательные мотивировки, которые способны толкнуть людей на преступление, действуя методом замещения. Обычно хватает легкой корректировки, но иногда приходится и потрудиться. Ведь в сознании человека обычно все взаимосвязано. В случае с Анхело все было очень просто, так как нежелательная мотивировка появилась сравнительно недавно, да, к тому же под воздействием психоделического транса и хотя она была очень мощной, подавляющей, разрушить её и заместить на иную, более благожелательную по отношению к женщинам, было не сложно.

Психокоррекция, проводимая подобным образом, возможна тогда, когда нежелательные мотивировки можно снять без стирания отдельных фрагментов памяти и наложения ложных воспоминаний нужного характера, что, кстати, считается в нашем кругу самой филигранной работой. Делать это в принципе не сложно, всего-то и заботы, что составить нужную телепатемму, напрочь стереть определенный участок памяти и внедрить в сознание ложное воспоминание. Вся сложность заключается в том, что телепату-психокорректору необходимо проанализировать все прочие мотивировки и составить точный психологический профиль пациента, иначе ложное воспоминание может быть отторгнуто.

Чаще всего ложные воспоминания отторгаются сознанием по причине их примитивности. Если воспоминания пациента яркие, сочные, содержат мельчайшие подробности, а ложное воспоминание тусклое и пыльное, то они просто не будут работать, а при достаточно большом объеме ложных воспоминаний и вовсе могут превратиться в провалы памяти и создать в итоге путанные, крайне противоречивые мотивировки, которые только все усугубят и могут даже привести человека к безумию. Тут все зависит мастерства телепата и его опыта в составлении телепатемм. Телепат должен быть хорошим режиссером и опытным сценаристом, чтобы создать систему ложных воспоминаний, ведущих к нужным мотивировкам, которые смягчат характер пациента, сделают его более терпимым и лояльным к каким-то вещам.

Так мне тоже приходилось действовать, чтобы предотвратить появление на свет какого-нибудь морального урода или помочь человеку перенести страдания, мучащие его после гибели родных и близких или после перенесенной им травмы. Такую работу я выполняю не один, а вместе с целой группой своих коллег. На помощь нам приходят сверхмощные компьютеры и специальные программы, способные просчитать невероятное количество жизненных ситуаций. В самых же сложных случаях мы обращаемся за помощью к Великому Бэмми. В некотором смысле все то, что мы делаем, напоминает работу подсознания и отличается от нее лишь тем, что подсознание всегда стремится выдать человеку наиболее простой, удобный и легкий способ действия. Подсознание вообще очень подлая штука и его работа как раз и зависит от поведенческих мотивировок, создаваемых в течение многих лет.

Все, что я рассказал, относится к работе с людьми не телепатами, когда телепату приходится сканировать и зондировать сознание человека применяя для этого Силу. Когда же телепату приходится общаться с себе подобными, дело упрощается и одновременно усложняется, ведь опытный телепат может поставить мыслеблок, ментальный щит или наложить на свое сознание сложную систему ложных воспоминаний и даже мотивировок. Даже самый простой ментальный щит может давать великолепный эффект. Как например твоя мнимая бородавка на носу, Джейн, которая полностью закрыла все мысли, которые ты излучала совсем еще недавно. Она одна мне и видна, словно маска на лице африканского колдуна, даже тогда, когда ты забываешь о ней, а как только ты снова начинаешь думать, так и вовсе превращается в целую гору, за которой тебя уже совсем не видно.

Поскольку мы представляем из себя сообщество друзей и единомышленников, то наши телепаты редко применяют все эти средства обороны и, скорее наоборот, стремятся именно к телепатическому общению. Ведь телепатия хороша именно тем, что один телепат просто физически не может соврать другому, а любая, даже самая незамысловатая, телепатемма много ярче и полнее слова. Лично мне, например, очень понравилась как тональность твоих мыслей, Джейн, так и их прямота. Да, и не мне одному. Все телепаты, как один, которые общались с тобой в эти дни, Джейн, находят тебя в высшей степени приятным человеком и именно поэтому Эдик буквально раскрывал перед тобой свою душу, но что больше всего меня удивляет, девочка, так это то, с какой силой ты излучаешь свои мысли.

Джейн смутилась от этого внезапного комплимента и Спиро добродушно хохотнул. Он выпил несколько глотков коньяка и принялся не спеша потягивать холодный чай. То, о чем рассказывал ей этот добродушный, улыбчивый великан, удивляло девушку ничуть не меньше, чем эмоциональный рассказ Эда Бартона, который был проиллюстрирован множеством фотографий и видеозаписей. Спиро рассказывал обо всем с такой обстоятельностью, что Джейн поначалу даже удивилась, зачем он все это делает, но потом, кажется, поняла причину и теперь, когда в его рассказе возникла небольшая пауза, она, пристально глядя греческому полицейскому прямо в глаза, тихо спросила его:

– Спиро, почему ты так подробно рассказываешь мне о телепатии? Ты хочешь подготовить меня к тому, что я вскоре увижу на Ганимеде?

– Совершенно верно, Джейн! – Радостно заулыбался Спиро – Туда сейчас в спешке перебрасывают всех практикующих телепатов не только с Земли и со всей солнечной системы, но даже из других звездных систем. Нам всем предстоит большая работа. Эд приказал подготовить новую партию колонистов в течении сорока пяти дней. Доктору Борзану этого времени вполне хватит, а вот бригада психокорректоров может и не управиться, тем более, что на Ганимеде и так скопилось довольно много народа. Через пару месяцев на борт "Уригленны" поднимутся несколько сотен тысяч человек и почти шестьдесят тысяч покинет Землю не по своей воле.

– Господи, да, отчего же их так много, Спиро? – Удивилась Джейн.

– Ну, такой уж был улов за последние полгода. – Ответил сокрушенным голосом Спиро – Хотя я не сказал бы, что это много. Сейчас мы подбираем буквально последнее. Раньше мы почитай каждые полгода, а в иные годы и каждый квартал, отправляли в колонии почти по полтора, два миллиона человек, которые были крепко не в ладах с обществом, а сейчас остались крохи. А вот когда-то, в те годы когда мы только начинали, вот тогда было действительно горячо. В две тысячи десятом году мы обработали без малого одиннадцать миллионов человек. Тот год был самым урожайным, ведь мы тогда всерьез взялись чистить Землю от всяческих подонков.

Джейн сосредоточенно кивнула головой и Спирос Кодзакис продолжил свой рассказ:

– О Силе можно рассказывать очень долго, Джейн, но я постараюсь сжать свой рассказ до минимума, ведь нас уже ждут на Ганимеде. С телепатией мы более или менее разобрались и теперь я расскажу немного о других формах сенсетивной трансформации пси-энергии Вселенной. Самым эффектным проявлением Силы безусловно является пирокинез. Зато он же является самым тяжелым и кропотливым делом, хотя на первый взгляд почти любого полисенсетива, пирокинез кажется занятием простым и легким. Как правило это заблуждение проходит очень быстро, стоит только какому-нибудь юнцу заняться пирокинезом всерьез, а не прикуривать сигареты без спичек.

Пси-энергия, о которой я веду тебе свой рассказ, трансформируется в три различных вида сенсетивного воздействия на материю. Первым, самым простым видом сенсетивного воздействия, является способность принимать телепатические сигналы, которые возникают в нервных тканях под воздействием энергии, что собственно и позволяет телепату, словно бы видеть и слышать мысли и эмоции живых существ. Вот это действительно просто.

Тут телепату почти не приходится напрягаться. Ему стоит только сосредоточиться, принять спинным мозгом поток пси-энергии, направить его к мозжечку, который трансформирует эту энергию в поле сенсетивного воздействия или, как я обычно говорю, Силы с большой буквы, и превратить свой мозг в приемно-излучающую антенну сенсетивных телепатических волн. Мозг-антенна излучает и принимает телепатические сигналы во все стороны и таким образом телепат способен прослушивать пространство в полной сфере на довольно значительное расстояние. Если телепат способен хорошенько сосредоточиться, то он сможет общаться с другими телепатами на расстояние в несколько тысяч километров, а если способен фокусировать телепатические волны узким пучком, как бы в виде луча, то и на сотни миллионов километров. Я, к примеру, могу вести разговоры с друзьями, которые находятся на Плутоне и даже дальше.

Стоит сенсетиву только задержать и сосредоточить свой, так сказать, сенсетивный, телепатический взгляд на каком-либо предмете, сузить и начать повышать напряженность своего телепатического луча, как вид энергии моментально меняется. Из чуткой антенны, принимающей телепатические сигналы и излучающей телепатический луч, хотя и способный проникнуть сквозь что угодно, но все же абсолютно безвредный, мозг превращается в излучатель действительно опасной сенсетивной энергии. Пучок такой энергии, направленный на какой-нибудь предмет, способен очень быстро, буквально в тысячные доли секунды, активизировать молекулы и поднять температуру этого предмета до нескольких тысяч градусов.

Вроде бы тут все просто, если рассуждать теоретически, но на самом деле все очень и очень сложно. Начиная от способности сосредоточиться и заканчивая умением быстро "раскачать" молекулы. Пирокинез требует к себе очень большого внимания, полной сосредоточенности, способности принимать и пропускать через себя энергетический поток, регулируя его мощность и еще много других тонкостей. Лично я неплохой пирокинетик, Джейн, но, честно говоря, не смотря на то, что пирокинез это отличное оружие, считаю его самым грубым и неуклюжим проявлением Силы.

Правда, как оружие пирокинез чрезвычайно эффективен и потому телепат-пирокинетик это очень опасный противник, но волноваться по этому поводу не стоит. Во-первых, все мы, сенсетивы, народ очень мирный, во-вторых, очень дисциплинированны и, в-третьих, мы все-таки предпочитаем ему обычное оружие, да, и вообще я знаю не более трех десятков людей, которые способны использовать пирокинез, как мощное оружие. Остальным же он служит, в основном, для всяких шутливых трюков и невинных забав.

Все остальные проявления Силы зависят уже только от личных способностей сенсетива, данных ему Богом и его родителями. Многие сенсетивы благодаря Силе имеют способность к телекинезу и, поляризуя сенсетивный энергетический поток, могут поднимать предметы. Тогда я своим сенсетивным полем как бы обволакиваю предмет и экранирую его от гравитационного поля Земли, лишая массы. Иногда сенсетивы поднимают с помощью телекинеза предметы имеющие такую массу, что поднять их можно только с помощью мощного крана, ведь телекинетик даже небольшой мощности способен поднять гранитный валун весом в полтонны и заставить его прямо-таки порхать в воздухе. При этом на его лице не дрогнет ни один мускул, ведь все это происходит не благодаря физическим усилиям человека, а благодаря Силе, то есть способности человека воспринимать пси-энергию Вселенной, трансформировать её и управлять ею.

Сила дает человеку способность человеку летать без крыльев. Так же как сенсетив способен поднимать в воздух предметы, поляризуя поток излучаемой им энергии, которая способна воздействовать на материю, он может направить её на свое собственное тело и таким образом перемещаться в пространстве с весьма большой скоростью. Некоторые из наших наиболее опытных левитаторов летают не хуже спортивного самолета, управляемого опытным пилотом. Телекинез и левитация, являются теми способностями, которые, как и пирокинетические, можно в себе развивать.

К сожалению это не относится к высшей форме проявления Силы – телепатической локации или сверхзрению. К ней нужно иметь совершенно особую способность. Именно от того, способен ли сенсетив создавать поле телепатической локации, как раз и зависит, является ли он полисенситивом и если обычное телепатическое поле он только и может, что перевести в состояние потока сенсетивной энергии высокой мощности, то есть пирокинетической энергии. Трансформировать свою Силу в сверхзрение без соответствующих способностей мозга просто невозможно.

Даже, я, будучи одним из самых мощных полисенсетивов, не могу сказать, как именно это у меня получается. Просто по моему первому желанию я могу даже не закрывая глаз, а только как бы слегка приглушив яркость, заставить все вокруг осветиться бледно-сиреневым светом, в котором все предметы становятся полупрозрачными. При этом я обретаю способность видеть не глазами, а всем своим сознанием, во всех направлениях сразу и на очень большое расстояние. Более того, сфокусировав луч телепатической локации, я могу простирать свой взор буквально на десятки миллионов километров если, конечно, не смотрю сквозь металл или камень.

Сверхзрение позволяет мне бросить взгляд на дно моря сквозь толщу воды или толщу льда в семь-восемь километров или видеть сквозь слой металла и камня толщиной в триста, четыреста метров и, самое главное, я могу, как бы поднять свое сознание над собой, увидеть самого себя со стороны и определить свое местоположение в пространстве. Как раз именно сверхзрение помогает мне телепортировать предметы, да, и себя самого на расстояние в тысячи километров.

Джейн с легкой улыбкой покачала головой из стороны в сторону и Спиро воспринял это как явное выражение недоверия. Только что Джейн сидела в кресле, в уютном полумраке гостиной и вдруг она мгновенно перенеслась на лужайку парка, залитого ярким солнечным светом. Теперь Джейн сидела не в глубоком кожаном кресле, а на легком пластиковом стуле, а Спиро сидел напротив неё за белым столиком, на котором все так же стоял её репортерский диктофон и насмешливо улыбался. Затем на столике появилась бутылка "Метаксы", кувшин с холодным чаем, вазочка со льдом и бокалы. Спиро улыбнулся еще шире и, вдруг, взмыл из-за столика в воздух.

Огромный, толстый грек, одетый в черный смокинг, летел по спирали все быстрее и быстрее, поднимаясь под самый верх голубого купола, так похожего на настоящее, безоблачное небо. Он летел слегка раскинув руки и вскоре стал похож на ласточку, правда несколько раскормленную, но, тем не менее, ловкую и стремительную. Спикировав из под голубого купола вниз, он без малейшей инерции замер в нескольких метрах от столика и затем плавно опустился на свой стул. На лице Спиро сияла широкая улыбка и он совершенно не запыхался, хотя как раз именно этого ожидала Джейн. Взяв бокал и отхлебнув пару глотков чая со льдом, он сказал:

– Джейн, это самый наглядный пример телепорта и левитации. Остальных сенсетивных фокусов я вам показывать не стану, возраст уже не тот. Впрочем, на Ганимеде найдется вполне достаточное количество балбесов, которые только и делают, что выпендриваются друг перед другом, показывая Силу. Здесь на Луне, как впрочем и на Земле, сенсетивам запрещено пользоваться Силой за исключением телепатии. Мы не хотим, чтобы пошли какие-нибудь слухи о нас. И так по нашей вине происходит слишком много вещей, которые порой ставят людей в тупик и если к Антикриминальному Трибуналу люди уже привыкли и считают его экзекуции тайными действиями властей, то открытая демонстрация Силы способна привести население Земли в панику, с которой мы уже не сможем справиться.

К счастью, все наши люди очень дисциплинированны, а наши действия, хотя они и покрыты плотной завесой тайны, создают у людей веру в собственную безопасность. То, что административный совет не причесывает всех под одну гребенку и оставляет полиции возможность заниматься мелкими правонарушениями, а некоторые категории преступников вообще не интересуют Трибунал, делает ситуацию стабильной. Ведь нас интересуют только те типы, которые совершают преступления направленные против личности, ну, и, разумеется, против общественной безопасности. Всяческая мелкая уголовная шушера нас не волнует. Или почти не волнует, так как мы, обычно, своими анонимными сообщениями выводим на них полицию.

Вот и все, Джейн, что я хотел рассказать тебе. Надеюсь ты понимаешь, что это лишь крошечная часть того, что представляет из себя Сила и все гораздо сложнее. Поскольку Эдик велел мне не только немного рассказать тебе о Силе, но и быть полностью откровенным с тобой, то я готов ответить на любые вопросы, Джейн. У нас есть на это еще пара часов, а после этого мы должны отправляться на Ганимед. Меня там ждет очень сложная и напряженная работа, а тебя новые впечатления и новые встречи, которые, как я думаю, тебе очень понравятся.

Несколько минут Джейн сидела молча и смотрела, как на корпусе диктофона медленно мигает огонек, сигнализируя ей о том, что диск памяти уже переполнен. Лужайка, на которой стоял их столик, находилась у самого края лунного, зимнего сада, в котором, в отличии от такой же рекреации, расположенной на антарктической базе Земли, здесь в основном росли внеземные растения. Поверхность этого большого парка понижалась к середине, где за кустами со странными, огромными бирюзовыми листьями, блестела в ярком свете водная поверхность небольшого озера с золотистой водой. Воздух был напоен непривычными пряными ароматами и это лишний раз напоминало Джейн, что она не спит и находится в совершенно фантастическом месте, о существовании которого даже и не подозревали миллиарды обитателей планеты Земля.

То, что она услышала от Спироса Кодзакиса, её не только не удивило, теперь Джейн уже ничему не удивлялась, но даже показалось закономерным, оправданным. У нее было множество вопросов к этому греческому полисмену, который, вдобавок ко всему, оказался еще и телепатом-психокорректором и она старательно обдумывала свой первый вопрос. Журналистке показалось глупым и несерьезным расспрашивать Спиро о его профессиональной деятельности телепата-розыскника и психокорректора, её гораздо больше интересовало, что он сам думает о самом себе и своей роли.

С того момента, как Спиро подсказал Джейн как выстраивать ментальный щит, она почти постоянно посматривала на кончик своего носа и украшала бородавку все новыми и новыми подробностями. Судя по тому, что грек иногда усмехался и одобрительно кивал ей головой, ментальный щит удавался ей на славу. Будучи уверенной в том, что Спиро уже не читает её мысли, Джейн спросила его:

– Спиро, что ты думаешь об интари? Не как отец землянина Константина Кодзакиса и интара Дарафа Илькана, а как обычный землянин. Ведь в конце концов в твоей жизни была не только твоя родовая цепочка с её вечным стремлением довести своего потомка до Дня Откровения в целости и сохранности. Наверное, в твоей жизни были и простые жизненные радости и горести, размышления о Боге, судьбе… Что ты думаешь о народе интари сам, без обязанности служить Земле также, как служат ей все они?

Похоже, что вопрос Джейн застал Спироса Кодзакиса врасплох. Он недоуменно взглянул на девушку и застыл, моргая. Его пушистые, как у девушки, черные ресницы двигались, как крылья мотылька, и от этого лицо пожилого грека приобрело наивное выражение. Посопев он тихо ответил:

– Странный вопрос, Джейн. Мне кажется, что я никогда не думал о себе, как о простом человеке и когда для Костаса настал День Откровения и мы, все втроем, тронулись в путь, для меня стало окончательно ясно, что мы, Кодзакисы, вовсе не являемся людьми. Тысячи раз я задавал себе вопрос, почему мы так непохожи на обычных людей, почему нам подвластна Сила, почему мы не можем применять её на благо людям открыто, почему мы вечно скрываемся в горах, почему строим убежища и лишь нырнув в воды Эгейского моря и достигнув последнего убежища, я понял, кто мы такие. Когда мы узнали, что наш Костас вновь стал Дарафом Ильканом, а это происходило прямо на наших глазах и мы вместе с ним прошли путь вглубь тысячелетий, мы тоже преобразились. Правда, в нас не проснулось то, что было сутью командира тяжелого крейсера военно-космических сил Интайра, но мы ощутили на себе влияние этого смелого и отважного интара, который был одним из лучших пилотов военного космофлота всей Гегемонии Интайра. Мы ощутили его неизбывную тягу к звездам, его любовь к "Золотому Сартуразу", так называется его крейсер, и его нежность к "Уригленне", к которой этот космический корабль приписан. Ощутили то, как он гордится своей командой, состоящей из таких же фанатов глубокого космоса, как и он сам. Хотя мы, вроде бы, и не имеем полого права относить себя к интари, Джейн, но часть беспокойной души Дарафа Илькана перешла и в наши души. Именно поэтому мой отец Христо и перешел в экипаж одного из крейсеров дальней разведки не смотря на то, что он был очень нужен здесь, на Земле. К счастью, космос-адмирал Клиот очень высоко ценит Костаса и пошел Христо навстречу. Христо даже более мощный полисенсетив, чем я и потому в команде "Гралинеры" он не отнюдь лишний и потому, являясь ее вторым пилотом, он еще и возглавляет взвод сенсетив-коммандос. Нет, Джейн, я не чувствую себя обычным человеком Земли и никогда не чувствовал, так что я не могу ответить на твой вопрос. Но при всем этом я землянин, Джейн, я человек, а не интари и моя душа болит за каждого человека. Интари для меня, как бы являются родителями, но это и правда так, как именно они создали человеческую расу и именно благодаря родовым цепочкам многие народы Земли выжили. Мы ведь были не только хранителями и носителями почти пятидесяти тысяч интар и интаров, но еще и резервом жизнестойкости человеческой расы и в самые тяжелые времена спасали не только роды, но порой и целые племена. Почти каждый из интари, который дошел до Дня Откровения, может вспомнить о том, как им приходилось поднимать людей среди ночи и уводить их от опасности. Благодаря крулосам и Силе, которая стала проявляться в нас уже спустя пять, семь поколений, мы улавливали звуки приближающегося наводнения и извержения вулканов, чуяли приближение хищников и нашего самого смертельного врага, неандертальцев. Так что увы, Джейн, я не могу ответить на этот вопрос.

Несколько минут оба молчали. Джейн потому что поняла неуместность своего вопроса, а Спирос Кодзакис в ожидании следующего вопроса американки. Однако, девушку совершенно не смутил этот, несколько напряженный, тон его ответа. Как журналист с весьма приличным стажем, она уже давно свыклась с тем, что ей постоянно приходится задавать людям довольно сложные и неудобные ответы. Вот и сейчас, поняв, что спрашивая Спиро о его отношении к интари она явно допустила бестактность, Джейн лишь улыбнулась и выдержала вежливую паузу прежде, чем продолжить разговор и задать ему очередной вопрос. Слегка опустив глаза, Джейн спросила:

– Спиро, почему ты и Вера не присутствовали на юбилее Эда и Ольги?

Спирос Кодзакис озадаченно кашлянул, потупил взгляд и смущенно ответил:

– Ну… Не знаю, как и ответить, Джейн. Ну, во-первых, потому, что мы тогда были заняты подготовкой к свадьбе. Хотя день свадьбы Елены нам все-таки пришлось отложить. Да, к тому же мы с женой не очень-то любим всякие пышные и многолюдные торжества. Уж больно много народу приехало на Кинос в тот день, Джейн.

Усмехнувшись, американка поинтересовалась у Спиро:

– А может быть это как-то связано с тем, что в поместье "Берег Калипсо" собралось столько молодых, сексапильных женщин, включая хозяйку поместья и вы вместе с Верой стесняетесь показываться перед своими друзьями пожилыми людьми? Кроме того, Спиро, мне показалось, что ты очень боишься пробудить в своей очаровательной супруге ревность.

Грек густо покраснел. Опустив голову он ворчливым голосом сказал девушке:

– Джейн, это не честно… – Внезапно встрепенувшись, Спиро поднял на девушку глаза и изумленно сказал – Черт меня побери, Джейн, на минуту мне, вдруг, показалось, что ты читаешь мои мысли. Вообще-то ты права, я действительно стесняюсь своего внешнего вида. Веры это не касается, в свои пятьдесят три года она все еще остается красоткой, но годы все таки дают о себе знать. По правде говоря, мы уже подумываем о том, что нам пора воспользоваться услугами клиники омоложения и если Эленике понравится на Ганимеде, то, пожалуй, мы так и поступим. Ведь нам придется не только вновь стать молодыми, но и изменить свою внешность, а это означает в первую очередь, что для всех наших друзей на Корфу мы просто погибнем. В автомобильной или авиационной катастрофе. Ну, и еще нам придется покинуть Грецию и перебраться в какое-то другое место. Работы нам хватит обоим в любом месте и мне, и Вере. Кроме того после этого Вера действительно перестанет ревновать меня к молоденьким красоткам, хотя, говоря по правде, у нее вовсе нет причины ревновать меня.

Джейн понимала, что её вопросы уже стали переходить далеко за грань дозволенного, но она все-таки спросила этого пожилого грека:

– Спиро, Вера интара?

– Не совсем, она мать одной интары, Джейн. – Ответил Спиро, широко улыбаясь – Мы познакомились с ней через неделю после Дня Откровения и с тех пор вместе. Елена не моя дочь, Джейн, но она и не интара. К сожалению Леночка не унаследовала от своей матери почти ничего, кроме способности к телепатии и телекинезу, но уже одно это ставит её в особое положение и потому нам пришлось забрать её у родного отца. Да, он, впрочем, не особенно-то и расстроился, так как Елена частенько пугала своими сенсетивными способностями не только его самого, но и всю его родню и потому они только вздохнули с облегчением, когда эта девочка однажды бесследно пропала. Хотя её внезапное и бесследное исчезновение наделало шума в городке, где она росла, все вскоре улеглось. Мне лично пришлось немного изменить воспоминания отца о своей дочери, а заодно и наложить ложные воспоминания на сознание некоторых других людей, чтобы не плодить сплетен, но я не нахожу в этом ничего ужасного. В общем-то это обычная практика, Джейн, мы стараемся держаться в тени и потому привели в колонию всех потомков, в которых есть Сила.

Девушка понимающе кивнула головой и сказала:

– Да, это действительно было весьма разумно. Вам следует держаться всем вместе, Спиро. Это, наверное, очень непросто, когда в семье все обладают Силой?

Спирос Кодзакис расхохотался и воскликнул:

– О, нет, Джейн, скорее наоборот, это очень удобно! Особенно когда твоя дочь унаследовала от тебя Силу и в двенадцать лет способна на то, чего ты сам достиг только к шестидесяти годам. Как полисенсетив моя Эленика раза в три сильнее меня и поэтому на Ганимеде, среди таких же мальчиков и девочек, ей будет намного лучше. Ведь там ей не придется постоянно скрывать свою Силу.

– Спиро, скажи, чем ты займешься, когда вы навсегда покинете Корфу? – Спросила Джейн грека таким тоном, словно они были старыми и добрыми друзьями – Снова займешься розыском преступников или станешь психоаналитиком? Мне кажется, что в роли психоаналитика тебе просто не было бы цены.

Спирос смущенно заулыбался и ответил:

– Джейн, для хорошего телепата работы на Земле всегда хватит. В последние три года Трибунал снизил свою активность, но это вовсе не означает, что с преступностью покончено, так что из полиции я еще не скоро уйду, хотя эта работа мне не очень-то нравится. Слишком уж много грязи приходится пропускать через свое сознание. Ведь иной раз в поле зрения телепата попадаются такие мерзавцы, что просто оторопь берет. Мы ведь способны заглянуть прямо внутрь человека и нам невозможно заморочить голову обаятельными улыбками и складными речами. Человеческая речь для очень многих людей является не столько средством общения, сколько способом маскировки своих мыслей и намерений. В моей практике не раз бывало так, что под видом добропорядочного гражданина скрывался опасный преступник, а какой-нибудь грубиян и хулиган на поверку оказывался милым и приятным человеком.

Видя, как загорелись глаза Спиро, девушка ласково улыбнулась. Ей уже давно стало ясно, что в теле этого громадного грека обитала душа мягкого и очень доброго человека, застенчивого и милого. Она также поняла, что интервью со Спиросом Кодзакисом у неё не получилось. То, что она услышала от этого человека, вовсе не являлось материалом для печати и теперь ей просто хотелось понять, что же двигало Спиро, что заставляло его быть опекуном для сотен тысяч и даже миллионов людей. Однако, свой следующий вопрос Джейн задала совсем на другую тему, совершенно не относящуюся к их беседе. Немного смущенно она, вдруг, спросила:

– Спиро, когда я была на Киносе, то мне в глаза бросилось то, что в гостях у Эда и Ольги оказалось довольно много женщин… Как бы это сказать? Ну, в общем женщин легкого поведения. С чем это связано?

Неприязненная реакция грека поразила Джейн. Взглянув на нее неодобрительно, он хмуро проворчал в ответ:

– Да, чего уж там, Джейн, лучше назовите этих женщин так, как их называет большинство обывателей: проститутками, шлюхами, шалавами, ну, и прочими подобными словечками, благо почти в каждом из земных языков имеется предостаточное количество бранных эпитетов.

Джейн сурово сдвинула брови и с явным упрямством в голосе переспросила:

– Хорошо, Спиро, скажите мне, почему Эд и Ольга пригласили на Кинос чуть ли не сотню проституток? С чем это связано?

Слегка поморщившись, Спиро ответил:

– Хорошо, Джейн, я отвечу, но тебе придется выслушать меня полностью и не перебивая.

Джейн спокойно и без малейшей улыбки на лице, кивнула ему головой, молчаливо соглашаясь с требованием грека. Спиро посмотрел куда-то вверх, пожевал губами и задумчивым тоном сказал:

– Поскольку в начале времен, когда на этой планете еще не было людей и по ней бродили многочисленные стада неандертальцев, из которых никогда не вышло бы по настоящему разумных существ, способных создать высокоразвитую цивилизацию, перед главным администратором Оорком Элтом встал вопрос, как сохранить жизнь довольно большому отряду интари, которых не могли спасти ни глубокий стасис, ни гибернаторы. Это был чисто научный кризис и вся власть перешла в руки главного научного администратора. Таким образом перед Эмиилом Бор Зааном была поставлена очень сложная научная задача. Как ему в голову пришла идея создать новый биологический вид разумных существ в качестве Носителей крулосов, ты еще узнаешь непосредственно от самого Эмиля, Джейн, но вот почему женщины и мужчины имеют совершенно разное психическое устройство я отвечу.

В том, что проституцию называют древнейшей из профессий, заложен очень глубокий смысл. По большому счету только так женщины, носительницы крулосов и смогли выжить, проституция именно потому и возникла, что Эмиил Бор Заан вложил в людей способность получать огромное наслаждение от занятий сексом. Ни одно из животных не способно заниматься сексом только ради удовольствия так, как это делают люди и ни одна из самок, будь то хищники или травоядные, приматы моря, – дельфины или просто приматы, которых считают чуть ли не равными человеку по способностям их мозга, не способна проституировать. Быть фавориткой у вожака стаи, – да, но не проституировать ради пищи и самого безопасного места на ночлеге.

На подобное способны только самки людей и именно это делает их женщинами в полном смысле этого слова. Среди животных лишь самцы способны к соитию постоянно, у самок это связано с ритмом репродуктивности. Люди другое дело, они способны заниматься сексом днем и ночью, в дождь, в жару, в холод, натощак и с полным желудком, буквально на краю гибели, осознанно и совершенно бессознательно. Старик Фрейд назвал это половым инстинктом и был при этом полным болваном, если не сказать резче. Инстинкт продолжения рода, либидо и прочие измышления на эту тему, это венец человеческих заблуждений.

Другие же ученые-психологи 20 века без устали говорили о маскулинности человеческой цивилизации, напрочь забывая о том, что они обозревают всего лишь какие-то пять-шесть тысяч лет ее развития, а не всю историю длиной в восемьдесят тысяч лет, а ведь в остальные времена на Земле царил матриархат и право же это были далеко не самые худшие времена. От того, что какой-то не самый умный говорун, который, якобы, исследовал психику женщин, вдруг, заявил однажды, что именно отсутствие пениса заставляет женщину чувствовать себя ущербным, второсортным существом, а затем, когда эти бредни вслед за ним подхватили множество других болтунов, многие женщины и впрямь стали чувствовать себя неуверенно.

Попытки психологов разобраться, чем женская психика отличается от мужской, всегда носили какой-то болезненно физиологический характер, хотя им следовало бы изучать способность мозга женщины, а не ее физиологию. При всем том, что мозг мужчины и женщины устроен совершенно одинаково, оба этих биологических механизма мышления отличаются по принципу действия и если бы психологи исследовали сексуальность женщины, пытались разобраться почему иной раз весьма неказистые с виду проститутки умудряются конкурировать с самыми роскошными красавицами-женами, они бы достигли куда большего.

Ведь истина буквально лежит на поверхности и помимо инстинкта продолжения рода, который и в самом деле имеет место, существует элементарнейшая способность человеческого мозга создавать устойчивые эротические мотивировки, которые позволяют мужчинам и женщинам получать наслаждение от близости. Просто в наш мозг Эмиилом Бор Зааном, как в самый обычный компьютер, изначально была заложена определенная поведенческая программа, способная, по мере взросления человека, усложняться и обрастать целой кучей других очень сложных поведенческих мотивировок, которые заставляют мужчин искать сексуального наслаждения и позволяют женщинам использовать секс, как самую надежную валюту для того, чтобы купить себе комфорт, сытную, вкусную пищу и безопасность.

Уже давно подсчитано, что крепкий, здоровый мужчина в течении репродуктивного периода своей жизни оплодотворить до четырех с половиной тысяч женщин, а порой даже и больше. Это физиология. Но вместе с тем мало кто задумывался над тем, что крепкая, здоровая женщина при том условии, что ее не насилуют, способна за десять-двенадцать часов обслужить до полутора десятков таких же крепких, здоровых мужчины, а бывало, что и больше. И это тоже физиология. Правда, на этот аспект физиологии человека психологи почему-то не очень-то обращают внимание, а ведь он так много объясняет. Даже самой физиологией женщине дана куда большая сексуальная выносливость, чем мужчине и уже это объясняет причину проституирования.

Куда лучше об этом тебе расскажет любая из прекрасных интар, которая прекрасно помнит то, как она соблазняла здоровенных волосатых мужиков еще в те времена, когда человеческая речь состояла всего из нескольких десятков гортанных звуков, больше похожих на рычание. Но уже и тогда женщины были способны: томным взглядом или загадочным жестом, движением плеча или покачиванием бедер, ласковым прикосновением или своим нежным воркованием, вырвать из глоток тех диких троглодитов потоки страстных звуков, которые были не менее прекрасны, чем сонеты Петрарки.

Ну, и, само собой разумеется, самыми опытными искусительницами были Носительницы крулосов и они делали это не столько ради секса, сколько ради самого большого куска мяса и самой теплой шкуры, принесенными мужчинами с охоты, ради самого безопасного места в пещере. Уже в первые годы проституирование сохранило Носительницам жизнь, а уж потом, спустя сотни и тысячи лет их способности были переняты другими женщинами. Но все равно Носительницы были самыми желанными, самыми обаятельными и самыми умелыми в сексе, ведь в них был заложен приказ выжить любой ценой.

Так что я надеюсь, Джейн, что вам теперь стали более понятны те истинные причины, которые обусловили появление проституции и ее не зря зовут древнейшей из профессий. Те из женщин, которые поняли преимущества проституирования, как правило, жили дольше и у их потомков было гораздо больше шансов выжить в жестоком мире, ведь инстинкт материнства тоже нельзя сбрасывать со счетов. Проходили тысячелетия и сформировались первые человеческие цивилизации, религии, государства. Многие из них поставили во главу угла подчинение женщины воле мужчины. Женщин стали использовать в культовых целях и даже сделали жертвенным животным. Правда, и здесь жрецы-мужчины предпочитали приносить в жертву своим кровожадным богам девственниц, а отнюдь не проституток.

В цивилизациях древности проституток не всегда считали существами грязными и недостойными уважения. Прямым доказательством тому являются гетеры Древней Греции и куртизанки Древнего Рима, ну, а японские гейши, которые процветают и доныне, только подтверждают то, о чем я хочу тебе сказать – проститутка это вовсе не изгой общества. К счастью, в мире очень много мужчин которые разделяют такую точку зрения. Кстати, Джейн, мой очень хороший друг Виктор Демидов, тоже не относится к этим женщинам с презрением и даже на деле доказал это.

Как только он пришел к власти, то уже в первом своем заявлении он потребовал от правительств тех стран, в которые из России вывозили для занятия проституцией современных невольниц, обеспечить им помощь при возвращении на родину. Он даже не постеснялся высказать резкие угрозы в адрес как правительственных органов, так и частных лиц, если этих женщин будут продолжать эксплуатировать. Хорошо еще то, что никому не захотелось проверить действенность этих угроз, но я то знаю, что он был готов в любую минуту отдать приказ полку дальней бомбардировочной авиации и эти парни разбомбили бы любой объект хоть в Греции, хоть в Турции.

Ну, до этого, правда, дело так и не дошло. Я в это время уже служил в афинской полиции и был там не один. Точно так же дело обстояло и во многих других странах, ведь помимо того, что Антикриминальный Трибунал создавал собственную сеть розыскников, часть из наших телепатов была послана на помощь полиции. Если Виктору не пришлось применить авиацию для того, чтобы помочь своим согражданам вернуться на родину, то уж я-то дал волю своим кулакам.

Некоторые греки, в силу своих ложных представлений о мужественности,относились к этим бедняжкам даже хуже, чем к животным. Для них эти девушки, которых подчас насильно заставили заниматься проституцией, были безликими Наташами. Избить русскую проститутку до полусмерти, было совершенно обычным делом для этих негодяев, но для меня, да, и для всех моих друзей, это было чуть ли не самым тяжким преступлением и мы не ленились протоколировать подобные случаи. Поскольку отправлять таких типов за решетку было не всегда возможно, в Греции попросту не хватило бы тюрем, то я предпочитал вразумлять их своими кулаками, а когда они пытались жаловаться, то в ход шли заявления пострадавших девушек-проституток.

Когда Трибунал начал активную деятельность, сутенеры и прочие организаторы этого прибыльного бизнеса пострадали первыми. Вместе с этими событиями первыми пациентками клиник, развернутых Эмилем Борзаном, стали именно проститутки. Эмиль чувствовал свою ответственность перед этими женщинами и потому старался помочь им. Чтобы помочь тем женщинам, судьба которых оказалась полностью искалечена, их отправили в колонии и отправлялись они туда отнюдь не с пустыми руками. Признаться, с началом деятельности Антикриминального Трибунала количество женщин, занимающейся проституцией, резко пошло на убыль, а большинство из тех девушек, которые не оставил этого промысла, прошли через клиники Института Человека и, в общем-то, являются теперь нашими сотрудницами.

Джейн, мужчинам очень часто бывает нужна их помощь и это вовсе не говорит о том, что Институт Человека поощряет разврат. Просто очень большому количеству мужчин, задавленных комплексами, нужна сексотерапия, ну, а если они при этом еще и платят, то что же тут плохого, ведь соглашаются же люди оплачивать услуги психоаналитиков, хотя, на мой собственный взгляд, все они не стоят и ломаного гроша. Тем более, что мастерству новых жриц любви теперь могут позавидовать и гетеры, и куртизанки, и гейши, ведь их учителей, Джейн, ты знаешь. Вот поэтому-то некоторые из этих красоток получили от Эдика и Оли приглашение на годовщину свадьбы и никому из них не бросали в лицо грязных оскорблений. Ни мы, ни наши друзья вовсе не считаем этих женщин шлюхами и потому с большим уважением относимся как к ним, так и к тому, что они делают.

То, что Джейн услышала от Спироса Кодзакиса, нисколько не задело ее саму, так как она вовсе не была пуританкой. До этого она как-то не задумывалась о том, как живут подобные женщины, но для нее, признаться, было откровением, что к их судьбе приложил руку Институт Человека, как и то, что все женщины на Земле были изначально запрограммированы стать проститутками, чтобы выжить. Вот в это ей верилось с трудом. С тем, что интари действительно были родителями человека, она уже как-то смирилась, хотя происходить от Адама и Евы, сотворенных Господом Богом, все же было бы приятнее, но ведь не могли же они в самом деле быть настолько могущественными, чтобы заложить в головы созданных ими людей такую программу поведения.

Недоверчиво посмотрев на Спиро, девушка промолчала, но толстый грек, добродушно усмехнувшись, подтвердил:

– Да, Джейн, всё было именно так, как я сказал. Впрочем, не нужно оскорбляться, такая программа поведения заложена и в интари. Эмиль Борзан был не оригинален, он просто вложил в мозг человека тот единственный способ мышления, который был известен интари.

Джейн только покачала головой в ответ. Она уже устала от постоянной смены впечатлений и что для нее было самым неприятным, с каждым часом она и в самом деле убеждалась в том, что никогда не станет описывать в своих статьях то, о чем узнала. Правда о деятельности Антикриминального Трибунала была столь неожиданна и фантастична, что все это следовало и дальше хранить в самой глубокой тайне. Наташа оказалась полностью права, после того, как она узнала подробнее, что такое Антикриминальный Трибунал, она и в самом деле изменила свое мнение о его деятельности. Она уже не сомневалась в том, что клиенты этой организации и в самом деле получают все самое лучшее, правда, очень далеко от родной планеты.

Спирос Кодзакис сидел молча и добродушно улыбался, глядя ей в глаза. Джейн прекрасно понимала, что этот человек готов ответить на любой ее вопрос, но она уже и сама не знала о чем спрашивать. Если бы она действительно решила написать статью об Антикриминальном Трибунале, то она знала бы наверняка, какие вопросы ей нужно задать, но ни о какой статье не могло уже идти и речи и потому девушка убрала со столика свой репортерский диктофон и тихо сказала:

– Спиро, я очень сожалею, но я вынуждена прекратить интервью. С профессиональной точки зрения я провалила работу, так как не могу написать о Трибунале всей правды, а врать своим читателям не хочу. Вместе с тем я не могу писать об этой организации в том же тоне, что и раньше, но это не страшно, на свете так много всего происходит, что я смогу найти новые темы, которые будут интересны читателям. Например, начну писать о спорте или научных открытиях. Мне было очень интересно разговаривать с тобой, Спиро и я узнала много интересного. Я надеюсь мы еще встретимся, Спиро.

– Да, Джейн, теперь мы все действительно будем видеться с тобой гораздо чаще. – Радостным голосом ответил ей этот пожилой, тучный грек кивая головой.

Девушка так и не поняла, что именно имел ввиду Спирос Кодзакис, когда сказал что они вскоре смогут встречаться чаще, но не стала ничего выяснять. Тем более, что Спиро вновь телепортом перенес ее в гостиную, где сидели и мило болтали Элвис, Вера и Эленика, уже вернувшиеся с прогулки по Луне. С веселым криком Эленика бросилась к отцу. Спиро подхватил дочь на руки и смотрел на нее счастливыми, темно-карими глазами. Похоже, что девочке очень понравилось резвиться среди лунных кратеров, но судя по тому, что они оба молчали, а на лице Спиро отражалась целая гамма чувств, общались они друг с другом с помощью телепатии.

Вера же снова загадочно улыбнулась и подошла к Джейн, как к старой подруге. Девушку уже стало удивлять такое дружелюбное отношение к ней со стороны интар и их земных родителей. Она не понимала с чем это связано и хотя это было ей приятно, все же недоумевала. Впрочем, ей было куда приятнее ловить на себе взгляды Элвиса, по которому она уже успела соскучиться за эти несколько часов. Спирос Кодзакис, взглянув на часы, озабоченно поцокал языком и сказал:

– Вера, Эленика, попрощайтесь с Джейн, нас уже давно ждут на Ганимеде.

Когда счастливое семейство Кодзакисов их покинуло, Джейн, наконец, смогла обнять Элвиса. Удобно устроившись у него на коленях, Джейн принялась было расспрашивать Элвиса о его впечатлениях от лунной прогулки, но тот очень строго сказал ей:

– Нет, дорогая, нам тоже следует отправляться на Ганимед. Тебе предстоит там завершить процедуру экзекуции. После этого ты будешь свободна почти два месяца и сможешь побывать везде, где захочешь.

Галактика "Млечный Путь", Ганимед, естественный спутник планеты Юпитер, главная внеземная база колонии Интайра, город – Винтерстар.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

16 августа 2025 года, 17 часов 35 минут

по Гринвичу

Добраться до Ганимеда оказалось ничуть не сложнее, чем подняться в парк под куполом базы. Джейн только переоделась в форменный комбинезон, чтобы не выделяться особенно среди обитателей ганимедской базы, после чего ей и Элвису лишь стоило дойти до ближайшей кабины нуль-транса дальнего действия. На Ганимеде возле громадной линзы главного пассажирского нуль-транса их уже поджидали Наташа и Пьер Кутасовы. Спиро, явно, успел рассказать этой русской красавице о решении, принятом американской журналисткой, раз та после дежурной порции поцелуев, вся сияя от удовольствия и широко улыбаясь, сказала:

– Ну, что, Джейн, теперь вы согласны, что я была полностью права на счет ваших невольных заблуждений относительно Антикриминального Трибунала? Поверьте мне, после того, как вы посетите первую же из колоний Земли, вы окончательно убедитесь в том, что интари наши самые лучшие друзья.

К счастью Наташа не стала долго упиваться своим торжеством, да, и времени на это было не так уж много и прежде, чем главный контролер Джейн Коллинз должна была подвести итог экзекуции, она хотела показать ей базу на Ганимеде. В отличие от антарктической и лунной баз, база на этом спутнике Юпитера была превращена в большой город, построенный в ледяной тверди планеты. Поверхность Ганимеда, состоящего из льда и пыли, не представляла из себя ничего интересного, а поскольку в небе над тем местом, где был расположен город, в это время ганимедских суток даже не был виден Юпитер, то наверху вообще нечего было делать.

Наташа Кутасова так сгорала от нетерпения непременно показать Джейн город до того, как начнется заседание Трибунала, что пританцовывала на месте и постоянно притоптывала ножкой, пока мужчины знакомились друг с другом. Она даже не обратила внимания на Элвиса, а лишь быстро поцеловала его в щеку и попросила своего мужа присмотреть за ним, пока она будет занята с подругой. Крепко обняв девушку за талию, она чуть ли не силком посадила её верхом на сиденье открытого минифлайера и, весело тараторя, тотчас рванула с места, направляя эту верткую машинку, похожую золотистого рогатого жука, к огромному порталу выхода.

Наташа, громко сигналя, уверенно гнала жучка вперед, ловко лавируя среди пешеходов, которые со смехом бросались врассыпную. Было сразу видно, что она очень хорошо знала ганимедскую базу, раз так уверенно продвигалась к намеченной цели. Когда же она, наконец, вылетела из просторных и высоких коридоров на открытое пространство, Джейн даже вскрикнула от неожиданности, так как они вылетели в самом центре огромного парка, над которым в вышине, в черном небе ярко сияли звезды. Гораздо ярче и красочнее, чем на Земле.

Парк не особенно интересовал Наташу и она, подняв машину на высоту не менее сотни метров, погнала ее к краю парка, туда где вдали сияло марево разноцветных огней. Пролетев километра два с половиной, они еще какое-то время летели облетая этот огромный парк по кругу прежде, чем Наташа резко не бросила машину вниз и направила ее в невероятно огромный, сверкающий яркими, разноцветными огнями туннель, больше похожий на горную долину.

Интари так и не удосужились дать городу на Ганимеде собственное имя, для них это была всего лишь база N 7, но люди, которые жили в нем постоянно или бывали в нем время от времени, как Наташа Кутасова и её муж, называли этот город Винтерстар. В плане этот город, построенный специально для того, чтобы стать частично пересыльной тюрьмой, а частично в центром научных исследований и производства, был похож на шестилучевую снежинку и вместе с тем представлял из себя самый современный научный центр в солнечной системе и космопорт, с которого земляне, пусть пока что анонимно и зачастую отнюдь не по своей воле, вели колонизацию галактики. Звездная экспансия уже началась, но мало кто на Земле знал об этом.

Под тюрьму и центр реабилитации было отведено только два луча снежинки, имевшей в диаметре почти двадцать километров, а в остальных же четырех долинах размещались корпуса заводов и фабрик, жилые помещения и парки, в которых была представлена флора и фауна со всех колоний, учебные заведения и культурно-развлекательные центры, научные лаборатории и спортивные сооружения. В Винтерстаре имелось все необходимое для того, чтобы шесть с половиной миллионов людей и андроидов могли в нем жить и работать.

Для Джейн, которая уже успела привыкнуть к необычным интерьерам интайрийских баз, было совершенно неожиданным увидеть этот город, ведь он был построен совершенно в ином стиле. Широченные лучи этой огромной подледной снежинки с невероятно высокими сводами отчасти походили на огромные проспекты, застроенные по обе стороны красивыми зданиями совершенно необычной архитектуры. Если в стандартных жилых и технических модулях интайрийские конструкторы лишь слегка скругляли углы, то в открытой архитектуре они в полной мере использовали принцип наполненности форм и плавные, причудливо извивающиеся линии.

Одни здания более всего походили на виноградные грозди, только виноградины в них были более разнообразного вида, другие походили на причудливые морские анемоны, а порою встречались и такие, которые походили на морские раковины. С первых же минут полета Джейн обратила внимание на то, что интайрийские архитекторы старательно избегали прямых линий и каких-либо углов, используя в качестве формообразующего начала круг, эллипс, спираль и замкнутую волнистую линию. Это придавало зданиям и сооружениям хотя и весьма необычный, но довольно красивый вид.

Не смотря на то что лучи-проспекты, отходящие от Центрального парка были идеально прямыми, это не было заметно из-за плавных извивов разноцветных движущихся лент-дорожек и привольно разбросанных зданий. На земные проспекты это мало походило, скорее на узкие долины, лежащие среди невысоких холмов, так как к середине лучей поверхность плавно понижалась. Не было здесь и дорог в их привычном земном смысле.

Бегущие дорожки, которые проходили в трех-четырех, а иногда и в шести-семи уровнях, были предназначены только для пешеходов, однако их было не очень много, зато в воздухе с бешеной скоростью носилось множество минифлайеров и просто летунов. Как сразу же успела заметить Джейн, в Винтерстаре большинство людей и андроидов были одеты в самые разнообразные наряды, начиная от джинсов и маек, до платьев самого роскошного вида. Правда, на Наташе, которая любила одеться с шиком, на этот раз, как и на ней самой, был надет строгий комбинезон офицерского фасона с целой кучей золотых нашивок.

Во время полета Наташа сосредоточенно молчала и вела машину очень быстро, словно поставила перед собой задачу показать своей подруге как можно больше чудес. Так оно собственно и получилось и за час с небольшим они успели пролететь по всем четырем лучам снежинки, а также по ее периметру и нескольким перемычкам. Однако, самым запоминающимся местом для Джейн все же оказался Центральный парк со звездным небом, в середине которого стояла полукилометровая башня стандартного модуля, а все остальное слилось в сплошное мельтешение цветов, огней и красок. Она была вынуждена признать себе, что ничего подобного увидеть даже не ожидала, представляя себе базу на Ганимеде повторением антарктической и лунной баз. Единственное, о чем подумала Джейн, вспоминая разговор со Спиро, так это о том, что такое место должно обязательно понравиться Эленике, тем более, что множество людей летало здесь без каких либо технических приспособлений.

Показав Джейн весь огромный космический город, Наташа опустила минифлайер возле телепорт-лифта и обе подруги почти бегом забежали в его кабину. Набирая код, Наташа спросила девушку:

– Ну, как, Джейн, вы могли представить себе что-нибудь подобное?

Ответить ей Джейн не успела, так как они мгновенно перенеслись в большой круглый зал, в котором собралось довольно много народа. Зал этот, стены которого были облицованы резными, деревянными панелями темного, красно-коричневого цвета, выглядел очень торжественно. Высокие стены, палево-светящийся купол потолка и полированные, красноватые, гранитные плиты пола хорошо гармонировали между собой, а высокие трибуны и кафедры резного, светлого, коричневато-розового дерева с малиновой ворсистой обивкой кресел и золочеными украшениями, делали этот зал похожим на зал заседаний английского парламента.

Телепорт-лифты находились как раз по центру стены напротив центральной кафедры и судя по тому, что в зал продолжали прибывать люди, до начала заседания Трибунала какое-то время еще было. Через толпу людей, собравшуюся неподалеку от телепорт-лифтов к ним сразу же стал пробиваться Элвис, одетый в строгий темно-серый костюм и с кейсом в руках. Он еще не успел подойти к ним, как Наташа быстро поцеловала девушку в щеку и шепнула ей на ухо:

– Джейн, твой Элвис такой милый, что я просто млею, глядя на него. Кстати, во время заседания он может находиться рядом с тобой, тогда тебе не понадобится никакой компьютер, ведь он, вдобавок ко всему, может быть и твоим секретарем.

Джейн невольно прикусила губу подумав о том, что Наташа, возможно, уже все знает об их взаимоотношениях и хотела спросить её об этом, но она, потащив ее навстречу Элвису, самым серьезным тоном сказала ему:

– Элвис, сдаю тебе твою хозяйку в целости и сохранности. С Винтерстаром я ее ознакомила только в самых общих чертах, так что у тебя еще будет возможность рассказать подробно обо всех его достопримечательностях.

Сама не ожидая от себя такого, Джейн вдруг привстала на цыпочки и поцеловала Элвиса и сказала:

– Эл, милый, я так соскучилась по тебе.

– Я тоже соскучился по тебе, Джейн, хотя с того момента как мы расстались, прошло всего восемь часов, сорок девять минут и двадцать одна секунда. – Ответил ей андроид и спросил – Ну, как, все в порядке? Признаться, я порядком испугался, когда эта сумасшедшая дамочка, вдруг, погнала флайер с такой скоростью.

Сумасшедшая дамочка, посмотрев на Элвиса с явной иронией, нисколько не оскорбилась, тут же нашлась и ответила:

– Можно подумать. Да, это как раз вы андроиды вечно гоняете, как угорелые, а я как раз скорость ни разу не превысила.

То, что Джейн поцеловала Элвиса на глазах у всех, нисколько ее не удивило, как не удивило это никого из тех людей, кто находился поблизости. Куда больше была удивлена сама Джейн, когда Наташа пригласила их обоих к ним на ужин. Удивило ее и то, что пока они шли к столу заседаний, женщины бросали на Элвиса если не восхищенные, то по крайней мере весьма восторженные взгляды и откровенно завистливые взгляды, явно, сразу угадывая в нем а-мужчину и моментально западая на него. Сам же Элвис вел ее под руку как истинный джентльмен и смотрел только на нее одну.

Через несколько минут, без какого-либо напоминания или приглашения, все люди расселись по своим местам и гомон голосов в зале быстро стих. Высокая кафедра главного контролера, за которой Элвис посадил Джейн, находилась прямо по центру перед пустым пространством зала, а позади нее, выше, находилась широкая и просторная ложа, в которой сидели остальные контролеры экзекуции. Слева и справа на трибунах сидело сотни четыре мужчин и женщин в строгих костюмах, среди которых Джейн сразу же узнала очень многих видных ученых, государственных и общественных деятелей из разных стран, включая даже Америку.

Элвис занял место справа и чуть позади Джейн на более низком, чем её кресло с высокой спинкой, стульчике, но перед этим включил компьютер и все прочее оборудование. Это тут же успокоило девушку, которая начала нервничать, видя то, как пристально смотрят на нее присутствующие в зале люди. Да, и само кресло, которое она заняла и особенно его эмблема, – щит со скрещенными мечами со стилизованным изображением Солнечной системы, тоже заставил её вздрогнуть.

Джейн сразу же стало ясно, что кроме Элвиса в зале Трибунала присутствовали только жители планеты Земля и она начала было беспокоиться о том, что Эвард Бартон свалит на нее обязанность покарать злодеев, но тут в зал вошел секретарь Трибунала, одетый, как и Джейн в парадный офицерский летный комбинезон и прошел к своей маленькой конторке, которая находилась внизу, справа. Заняв свое место, Камил повернулся к Джейн и спросил её:

– Госпожа главный контролер, вы готовы?

Взглянув на экран компьютера, чтобы убедиться в том, что остальные контролеры готовы, Джейн кивнула головой и секретарь Трибунала объявил о начале его заседания. После этого в зал вошли экзекуторы и встали полукругом, повернувшись лицом к огромному кругу на полу, который начал светиться голубоватым светом. Джейн без подсказки поняла, что этот круг на полу представляет из себя огромную линзу нуль-транса или телепорт-лифта, с помощью которого в зал Трибунала должны быть доставлены осужденные преступники.

Джейн, уже неоднократно пользовавшаяся этими самыми главным средством передвижения интари, нуль-трансами и телепорт-лифтами, пусть не сразу, но все-таки привыкла к тому, что она перемещалась в одно мгновение на тысячи и миллионы километров, но вот после того, как в светящемся голубым светом круге вдруг появилось сразу столько людей, ей стало немного не по себе. Все задержанные были одеты в одинаковые светло-зеленые комбинезоны, их головы были гладко выбриты и от того эти люди потеряли всякую индивидуальность, стали безликой людской массой. Видимо для того, чтобы у них не возникало никаких иллюзий на счет своего будущего, все они были посажены на кресла, которые были очень похожи на стоматологические и прикованы к ним силовыми полями.

Эдвард Бартон при их появлении сделал шаг вперед и строго выпрямившись громко произнес:

– Господа члены наблюдательного совета, господа контролеры, госпожа главный контролер, вы видите перед собой группу международных преступников, подвергнутых Всемирным Антикриминальным Трибуналом экзекуции за многочисленные преступления совершенные ими в различных странах планеты Земля. Все эти люди были задержаны нами в момент подготовки чудовищного террористического акта, направленного против ближневосточной мирной конференции в Иерусалиме. Госпожа главный контролер, вы подтверждаете справедливость моих обвинений?

Джейн слегка наклонилась к микрофону и строгим голосом сказала:

– Да, господин главный экзекутор.

– По решению Всемирного Антикриминального Трибунала – Продолжал Эд Бартон – Эти люди приговариваются к изгнанию и дальнейшую свою жизнь они проведут вдали от Земли, в различных колониях. С этого момента я передаю их в руки специалистов по психической коррекции сознания и физиологической реконструкции Института Человека. Специалисты из этой организации подберут для этих людей подходящие колонии и сделают все необходимое, чтобы они смогли начать там новую жизнь. Да поможет им Бог вновь стать честными людьми и обрести счастье и покой в новых мирах.

После этого Джейн пришлось подтвердить личность каждого из террористов, для чего кресла с ними, в алфавитном порядке подлетали к ней и она делала соответствующие пометки на их карточках. Большинство террористов не смотря на то, что с момента их задержания прошло более трех суток, похоже так и не поняли, что с ними произошло. Они сидели угрюмые, подавленные и тупо смотрели в одну точку, ни на что не реагируя. Зато другие пытались вырваться и выкрикивали проклятья, а некоторые даже пытались заявить ей о своих гражданских правах.

Как только Джейн подтверждала личность задержанного и все его грехи, террориста немедленно препровождали к телепорт-лифту и отправляли на психокоррекцию. Все террористы уже прошли ментоскопирование и Джейн, при желании, могла запросить все сведения о каждом из них, но не делала этого. Во-первых, потому, что это существенно затянуло бы процесс, а во-вторых, потому, что уже привыкла доверять Эду Бартону и у нее не возникло даже тени сомнения в справедливости его решений. Поэтому уже через час все было окончено. Однако только с этой партией преступников.

Джейн попросили перейти на трибуну наблюдателей и заседание Трибунала продолжилось, правда теперь другие экзекуторы выводили уже не такие большие группы людей. Всего в этот день Трибунал вынес приговор почти полутора тысячам преступников и это, как сообщил Джейн Элвис, было не так уж и много, если учесть, что Трибунал проводил такие мероприятия не реже, чем один раз в две-три недели. Но и это число Джейн показалось чудовищно большим, но уже не потому, что Антикриминальный Трибунал вырвал этих людей из жизни, а потому, что ей показалось самым настоящим кошмаром то, как много на ее планете отъявленных мерзавцев.

После заседания Трибунала Эдвард Бартон попросил Джейн дать ему несколько дней, чтобы он мог посетить какую-то звездную систему, расположенную, по меркам интари, совсем неподалеку, на расстоянии в каких-то семьсот тридцать световых лет от Солнца. Эд обещал вернуться через девять дней и продолжить свой рассказ, а пока предложил ей хорошенько познакомиться с Винтерстаром или заняться чем-нибудь приятным по своему собственному выбору. Джейн не спрашивала его может ли она свободно покидать колонию Интайра, но судя потому, что ее наперебой приглашали в гости новые знакомые, ей это не возбранялось и она была совершенно свободна.

Такой поворот дел очень обрадовал Джейн, так как теперь, поняв ту очевидную истину, что она, как журналист, находится в длительном отпуске, ей захотелось побывать везде, где только возможно. Но в первую очередь ей хотелось отправиться в Нью-Йорк и показать своей подруге и бывшей любовнице своего мужа-андроида. Это стало для неё в последние часы какой-то навязчивой идеей.

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Соединенные Штаты Америки, город Нью-Йорк.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

События, происходившие

начиная с 20 августа 2025 года

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Погостив в Винтерстаре, где им был предоставлен целый дом, всего четыре дня, она предложила Элвису посетить Нью-Йорк. Еще на Луне Джейн приняла решение и теперь собиралась довести дело до конца. После того, что с ней случилось, она уже не могла больше заниматься журналистикой и хотя с прежней жизнью можно было покончить по телефону или с помощью электронной почты, она хотела сделать это с большим тактом и уважением и потому хотела сама сказать Бобу, что уходит из газеты. Да, и из журналистики тоже.

Девушка прекрасно отдавала себе отчет в том, что такое повышенное внимание к ней связано не только с тем, что она пять с лишним лет писала дурацкие статейки об Антикриминальном Трибунале. Этим она могла привлечь к себе внимание одного, максимум двух или трех интари, но никак не сотен и, возможно, даже тысяч. Везде, где бы она не появлялась, интари относились к ней так, словно она была одна из них. Впрочем, насколько она успела узнать, с того момента, как наступил День Откровения и на секретные базы колонии Интайра на Земле прибыло около ста пятидесяти тысяч человек, число колонистов выросло вдесятеро благодаря тому, что интари собрали буквально всех своих сородичей, в которых хоть как-то проявилась Сила, так что возможно она и впрямь была чьей-то сестрой.

Но вот том-то и был весь фокус, что, судя по словам Спиро, в Джейн тоже была Сила, но она проявилась только в том, что ей было суждено было быть латентным сенсетивом, телепатом, который только и мог делать, что посылать свои мысли. И пусть даже она и была потомком или даже внучкой кого-либо из земных родителей интари, этого было слишком мало для того, чтобы надеяться на подобный прием. Тут что-то было не так и Джейн не торопилась задать Эду Бартону прямой вопрос, желая чтобы все шло своим чередом и, похоже, это полностью устраивало главного администратора.

До Нью-Йорка Джейн и Элвис добирались самым коротким путем, через одну из баз, расположенных поблизости от этого мегаполиса. Не застав на этой базе ни единой живой души, они с помощью телепорт-лифта перенеслись на поверхность, в особняк на Манхеттене, расположенный всего в нескольких кварталах от редакции газеты.

Увидев на руке Джейн обручальное кольцо и взглянув на Элвиса, Боб, после поздравлений и пожеланий счастья, тут же уныло произнес:

– И теперь ты скажешь мне извиняющимся голосом, что ты у меня больше не работаешь, Джейн. Глядя на твоего мужа, я даже боюсь спросить тебя, когда ты вернешься из отпуска.

Впрочем, ужин в ресторане отеля "Уолдорф Астория" привел Боба в более приятное расположение духа. Для Джейн это было прощание со старой жизнью, а для Элвиса первый экзамен на право жить среди людей. Элвис не подкачал. За ужином он вел себя очень непринужденно, напрочь забыв кое-какие свои обороты речи, которыми он, иной раз, подчеркивал ей то, что является андроидом. Он весьма остроумно шутил и сам весело смеялся над шутками Боба. Когда Элвис, найдя какой-то вполне благовидный предлог, отошел от них на несколько минут, Боб тут же поинтересовался:

– Джейн, мне всегда казалось, что время рыцарей давно уже кануло в лету, но, похоже, я был не прав. Где ты нашла этого парня? Или это твой самый большой секрет?

Джейн загадочно улыбнулась и ответила:

– Разумеется секрет, Боб, но тебе я, пожалуй, скажу правду: я сама создала его из своих девичьих грез, лунного света и утренней росы. Как ты считаешь, мне это удалось?

– Да, работа мастерская, ничего не скажешь. По-моему, тебе стоило бы поставить производство принцев на поток, Джейн. Ты на этом бы в один миг разбогатела. И все-таки мне жаль, что ты уходишь из газеты, с тобой было интересно работать. Сложно, но интересно. Я никогда не мог предугадать, какой номер ты отколешь в следующий раз.

Если в Винтерстаре в роли гида выступал Элвис, то в Нью-Йорке настала очередь Джейн и она с удовольствием показала своему мужу-андроиду город, познакомив его как с самыми интересными достопримечательностями, так и с его ночной жизнью. В какой-то момент Элвис признался ей, что знает об этом городе, как впрочем и о тысячах других городов Земли, абсолютно все и ему здесь интересно только потому, что Джейн находится рядом с ним. Джейн восприняла эти слова весьма своеобразно и следующие двое суток они провели в постели.

Утром пятого дня их нью-йоркских каникул, буквально за несколько часов до своего возвращения на Ганимед, Джейн спросила Элвиса:

– Эл, дорогой, Эдвард как-то рассказывал мне про одного русского парня, который умудрился подключиться к вашему суперкомпьютеру по имени Бэмми.

Элвис тут же внес свою поправку поправку:

– Джи, Великий Бэмми это не суперкомпьютер, это Большой Мозаичный Мозг, он скорее суперандроид, только не имеет тела.

– Какая разница, Эл, главное ведь заключается в том, что тот русский парень, да, и не он один, смог подключиться к этому вашему Великому Бэмми и меня в данный момент интересует только одно, смогла бы и я проделать такое же?

От удивления Элвис привстал и, глядя на Джейн, изящно выгнувшуюся всем своим стройным, красивым телом и потягивающуюся, словно розовая пантера на голубых, шелковых простынях, растерянно спросил ее:

– Джейн, неужели ты действительно хочешь войти в виртуальный контакт с Великим Бэмми?

– Да, на кой черт мне сдался этот твой Великий Бэмби, на которого ты никак не нарадуешься! – Громко воскликнула Джейн – Я хочу войти в виртуальный контакт с тобой, мой любимый, и заняться с тобой любовью, чтобы узнать воочию, как сильно ты меня любишь.

Джейн всегда смешила серьезность Элвиса, когда он отвечал на вопросы, задаваемые людьми. Похоже, андроиды только тем и отличались от людей, что не всегда понимали на какие вопросы можно отвечать шутливо, а на какие и вовсе не отвечать. Элвис запустил руку в свою густую шевелюру и немедленно ответил:

– Технически это не составит особого труда, Джи.

– Вот и прекрасно, дорогой. – Строгим голосом сказала девушка и добавила – Предлагаю тебе немедленно заняться этим, до возвращения Эда Бартона осталось одиннадцать часов и я думаю, что мы вполне успеем проделать этот трюк прямо здесь, на этой кровати.

У Элвиса даже и мысли не мелькнуло, чтобы отказаться от этого предложения и он моментально связался со своими собратьями андроидами, а уже через три четверти часа один из них стоял на пороге квартиры Джейн с большой коробкой в руках. Собрать из полученных деталей и блоков миниатюрный шлем ментоскопа, настроить и протестировать его, для Элвиса было делом всего на каких-то полчаса.

Джейн за это время успела приготовить завтрак и теперь, надев на голову наушники, танцевала нагишом и сервировала стол. Элвис подошел к ней, держа в руках миниатюрный шлем, сделанный из блестящего, серебристого металла, который был немного похож на шапочку для плавания. Сняв с головы девушки наушники, он предложил надеть ей его. Джейн ожидала, что она немедленно услышит в своей голове мысли Элвиса или еще что-нибудь подобное, но ничего не произошло. Обиженно взглянув на Элвиса, девушка сердитым голосом сказала андроиду:

– Элвис, эта штуковина совсем не работает. Ты, наверное, что-то сделал не так?

– Нет, Джи, все сделано правильно и аппаратура работает нормально, просто сначала нужно сделать так, чтобы я смог немного приглядеться к работе твоего мозга и уже после этого ты сможешь войти в виртуальное пространство моего. – Сказал андроид.

Пока это происходило, они успели позавтракать и Джейн поразилась тому, каким заторможенным и рассеянным был Элвис. Обычно андроид ел быстро, а в этот раз он медленно подносил вилку ко рту и жевал обжаренную ветчину с таким усилием, словно это было листовое железо. Когда они встали из-за стола и вернулись в спальную комнату, Джейн немедленно потащила его в постель, но Элвис отрицательно покачал головой и сказал ей:

– Нет, Джейн, пожалуй у тебя ничего не выйдет. Ты не можешь войти в виртуальное пространство и при этом заниматься со мной любовью. Одень пожалуйста вот это. – Элвис протянул девушке большие черные очки и оранжевый комбинезон, который обычно надевали перед тем как облачиться в защитный боескафандр – Тогда ты сможешь двигаться в виртуальном мире и полностью ощущать его. Конечно, я мог бы передавать сигналы непосредственно в твой мозг, но будет лучше, если именно я буду воздействовать на твои рецепторы. Более глубокое погружение в виртуальный мир я предлагаю оставить на следующий раз. Поверь, Джи, так действительно будет лучше.

Бережно усадив девушку в мягкое, уютное кресло, Элвис сел напротив и спросил:

– Ну, что, ты готова?

Джейн поправила на себе очки, сквозь которые не проникал ни один лучик света и кивнула головой. В туже секунду ей в глаза брызнул поток голубого, слепящего света. От неожиданности она зажмурилась и когда открыла глаза, то увидела огромное пространство, залитое приятным, нежно-голубым светом, а внизу серебристую равнину, над которой парили разноцветные шары, октаэдры, додекаэдры и еще Бог весть какие объемные геометрические фигуры. Тотчас она услышала внутри себя голос Элвиса.

– Джи, добро пожаловать в наш виртуальный мир.

– Элвис, где я оказалась? Элвис, где ты? Я совсем не вижу тебя, любимый мой? – Растерянно сказала Джейн и поняла, что ее слова тоже идут откуда-то изнутри, а не срываются с губ.

Элвис сказал ей:

– Джи, посмотри на свои руки.

Она взглянула на свои руки и увидела себя со стороны. В том, что она видела именно себя, Джейн была уверена наверняка, вот только вряд ли она могла себе представить себе, что будет когда-нибудь выглядеть таким вот образом. Ведь она из человека превратилась в какую-то огромную многоступенчатую геометрическую фигуру, сложенную из живых цветов, – разноцветных роз, орхидей, лилий, лотосов, полевых ромашек, голубых и фиолетовых ирисов, огромных розеток кремовых магнолий и множества других цветов. Элвис засмеялся счастливым смехом и попросил:

– А теперь посмотри направо, любовь моя.

Джейн взглянула направо. Геометрическая оранжерея исчезла и она увидела огромную, золотую объемную снежинку, парящую в голубом просторе. По полированному золоту снежинки пробегали радужные сполохи, а с остроконечных игл срывались золотые молнии. Джейн расхохоталась и сказала:

– О, Господи, Эл, что это произошло с тобой? И что это произошло со мной? Куда подевались наши тела? Я что, так и буду оставаться клумбой, парящей в небесах, и как я тогда смогу обнять тебя, дорогой?

– Иди ко мне, Джейн. – Позвал ее Элвис.

Девушка подумала навстречу андроиду и золотая снежинка тотчас приблизилась. Джейн увидела, как ее геометрическое тело, сложенное из цветов, вдруг свернулось вовнутрь, а снежинка наоборот распахнулась ей навстречу и она оказалась внутри нее и перед ней немедленно появилось сначала лицо Элвиса, а затем и весь он. Только внутри этой золотой снежники Элвис был радужным, ярко светящимся изнутри, а ее тело стало, вдруг, похожим на большую изумрудную волну. Джейн обняла Элвиса и он поднял ее на руки. Тело Элвиса было горячим и пахло свежее выпеченным хлебом.

Внутри снежинки все было пронизано золотым светом, который отражался от многочисленных граней призм, убегающих куда-то вглубь. Элвис выпустил ее из рук и она полетела навстречу неведомому радужно-золотому сиянию. Джейн пролетала мимо огромной стены, которая была прорезана окнами или люками различной формы. Она могла влететь в любой из них, но ее манил тот свет сверкающий не то внизу, не то над головой и когда она долетела до центра, то снова увидела Элвиса, но теперь уже не радужного, а такого, каким она его создала. Снова бросившись к нему в объятья, Джейн вдруг почувствовала, что слилась с андроидом воедино, вошла в него, как меч входит в ножны, как мужчина входит в женщину и это так поразило ее так сильно, что она невольно вскрикнула.

– О, Элвис, что это со мной?

Ответа она не получила, зато вдруг неожиданно для себя поняла, что может теперь испытывать те же ощущения, которые испытывал Элвис. Она почувствовала ритмичную пульсацию термоядерного микрореактора, ощутила всю силу механического привода и удивилась той скромной оценке, которую андроид давал своим силам. Но, самое главное было то, что Джейн почувствовала всю ту нежность, радость и ликование, которые переполняли Элвиса и ту безбрежную теплоту любви, которую он испытывал по отношению к ней самой. Наконец-то она смогла уловить мысли Элвиса, вернее их цвет, – яркий, золотой и удивительно чистый.

В этих золотых лучах она купалась, как в нескончаемом водопаде, мощном и стремительном, который омывал ее со всех сторон, унося прочь все мелкое и ненужное. Джейн попыталась выйти из Элвиса, но он обнял ее изнутри и девушка почувствовала, как их ощущения сплетаются в единую ткань чувств. Родство было полным и безграничным. Элвис не прилагал даже малейших усилий для того, чтобы проникнуть в ее суть точно так же, как и она понимала его без малейших усилий, но это были лишь эмоции, говорящие о том, как любит ее андроид и как гордится тем, что она любит его. А еще все в нем ликовало каким-то странным созвучием, – Лилея Тарфо.

Как-то незаметно для себя Джейн вышла из Элвиса и обессиленная упала у его ног. Элвис опустился к ней и, вдруг, все внутри золотой снежинке переменилось. Теперь она уже не казалась такой огромной и Джейн смогла окинуть ее взглядом полностью, понять всю ее структуру, которая складывалась из огромного множества информационных блоков, являвшихся для Элвиса кладовой знаний. Она поразилась тому, как много было вложено в его мозаичный кристалломозг. Здесь были все города Земли и все города Интайра, она даже смогла увидеть прекрасную Тифлиду – золотисто-розовое солнце этой удивительной планеты с деревьями, украшенными голубой, лиловой и сиреневой листвой. Вместе с тем кое-что оставалось для неё совершенно непонятным и потому Джейн спросила Элвиса:

– Эл, скажи мне, что это вокруг меня?

Ответ андроида она услышала всем своим существом, каждой клеточкой, каждым цветком своего тела. Услышала и одновременно с этим увидела ритмичное мерцание слов:

– Джи, это мой дом, мое собственное я. Таким я являюсь на самом деле. То что ты видишь, это моя внутренняя структура, взгляд обращенный в себя, а эта геометрическая фигура сложенная из цветов, – это ты. Такой ты ощущаешь себя подсознательно, правда, геометрическая структура это еще и то, как гармонизируется твоя внутренняя суть. У тебя очень богатый внутренний мир, сложный и в тоже время удивительно гармоничный и поэтому все, в ком есть способности к телепатии, так тянутся к тебе, ведь даже тогда, когда ты воздвигаешь ментальный щит, ты все равно остаешься прекрасным цветком, сложенным из множества разнообразных цветов. А еще ты источаешь просто невообразимо сладостный аромат. Ты прекрасна, Джи, и я очень горжусь тобой. Теперь, когда я смог полностью познать тебя, ты стала для меня еще большей загадкой, но давай я расскажу тебе о своем виртуальном я. Та золотая снежинка, которую ты видишь, это то, что досталось мне в наследство от моих родителей-интари, которые создали мой мозаичный кристалломозг. Он сложен из миллионов крошечных кристаллов и в каждом хранится громадное количество информации. Все они связаны между собой, но это всего лишь мой дом, а не я сам. Мое я, это воля, энергия, душа, которая заставляет мозаичный кристалломозг мыслить, существовать и действовать. Из всех андроидов взятых на борт "Уригленны", я самый старший, да, и вообще я отношусь к самому первому поколению андроидов и моими родителями являются не андроиды, а интари, но даже я не знаю, что именно делает андроидов разумными существами и заставляет их чувствовать. Вообще-то виртуальный мир устроен куда проще, чем материальный, все что ты видишь, Джейн, это только отражение наших информационных банков, голубое пространство вокруг – система коммуникаций, а серебристая твердь внизу, это Великий Бэмми. Все остальные причудливые конструкции, что парят над ним, это такие же андроиды, как и я сам. В виртуальном пространстве мы можем общаться друг с другом, приходить друг к другу в гости, делиться информацией, в общем жить, любовь моя.

– И часто вы входите друг в друга, Эл? – Поинтересовалась Джейн, поднимаясь вверх и скользя вдоль золотой плоскости.

– Ну, я не сказал бы, что это бывает очень часто, Джейн, ведь это для нас андроидов как раз и есть то, что люди обычно определяют, как любовь.

Рассмеявшись Джейн сказала ироничным тоном:

– Не сказала бы я, дорогой, что это намного приятнее обычной практики.

– Да, но мы еще ничего и не делали, Джи. – Невозмутимо сказал ей в ответ андроид.

Скользя вдоль золотых плоскостей и видя многочисленные входы, Джейн не стремилась проникнуть в память Элвиса, хотя и понимала, что может найти в ней массу интересного. Такой способ получения информации она считала слишком неинтересным, банальным и потому вскоре сказала:

– Элвис, мне кажется, что я достаточно погостила у тебя.

В следующий миг девушка вновь увидела перед собой черноту очков и когда она сняла их, то Элвис посматривал на нее чуть насмешливо. Сняв с головы шлем ментоскопа, она принялась стягивать с себя оранжевый комбинезон. Все путешествие заняло не более двух минут и удовлетворенная этим, Джейн задумчиво произнесла:

– Прекрасно, у нас в запасе еще уйма времени, Элвис.

Андроид понял ее с полуслова и, подняв на руки, немедленно понес к кровати. Обнимая девушку он спросил:

– Тебе не понравился виртуальный мир?

– Нет, отчего же, там было очень красиво и мило Элвис и к тому же я узналаглавное, ты любишь меня.

– А разве ты не знала этого раньше, Джейн? – Искренне удивился андроид.

Джейн, начиная подрагивать от возбуждения, пробормотала:

– Ну, знать-то я это знала, только с твоих слов, но мне все же хотелось убедиться в этом самой. Ты ведь столько говорил мне о том, что в виртуальном мире невозможны ложь и обман, что я и в самом деле захотела взглянуть на него. Но, по правде материальный мир нравится мне куда больше, Элвис. В нем мне с тобой общаться гораздо приятнее.

Последние слова Джейн проговорила голосом хриплым и дрожащим от страсти, которая бурлила в ней, словно раскаленная лава в кратере вулкана. Желание, не покидавшее её все эти дни, виртуальном мире своего возлюбленного достигло своего абсолютного максимума и теперь ей хотелось только одного, войти в его объятья и быть расплавленной в них, словно пчелиный воск. Элвис испытывал к ней точно такое же вожделение и потому он просто не смог дойти до их брачного ложа и рухнул, словно сраженный пулей, прямо на старинный персидский ковер.

Они занимались любовью с каким-то исступлением и невероятной страстью, которая заставляла их сплетаться так крепко, что уже ничто не могло заставить их разжать объятья. Элвис плакал от счастья и по его лицу текли слезы, а Джейн целовало его лицо и просто изнемогала от ощущения бесконечности своего счастья. Ни о чем другом, как о такой любви и о таком муже она в своей жизни даже и не мечтала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Главная задача любой медицины, как вполне традиционной, так и нетрадиционной, основанной на всяких шаманских штучках и траволечении, заключается в том, чтобы человек не болел и был здоров. Никаких других задач медицина, в её классическом виде, перед собой не ставит. Геронтология, сколько ты её не развивай, лишь может продлить человеку старость, но молодость ему не вернет. Здоровый образ жизни, нормальные условия труда и тому подобное, это уже задачи санитарии, но уж никак не медицины.

Когда Эмиил Бор Заан приступил к работам по созданию медицинской машины, – реаниматора, то он даже и не думал о каком-нибудь лечение. Все его мысли были направлены только в одно русло, – как сделать так, чтобы, не меняя глубинной сущности каждого человека разобрать его на мельчайшие составные части, вплоть до каждой отдельно взятой клетки его тела, и воссоздать человека заново, но сделать его сильнее, красивее, здоровее и значительно моложе, остановившись на уровне полного расцвета его молодости и красоты. Медицина тут была бессильна и в бой вступали совершенно другие механизмы сохранения жизни.

В первую очередь клонирование отдельных клеток, органов и всего человеческого тела в целом из стволовых клеток данного индивидуума, которые выращивались бы из некоей усредненной биологической протоплазмы. К тому же при этом речь еще шла и о том, чтобы исключить из полного набора генетических конструктивных элементов поврежденные гены и хромосомы, а также те гены, которые в данной комбинации наносили человеку вред и делали его подверженным заболеваниям, а то и вовсе уродом.

Помимо этого старик решил не только сделать человеческое тело идеальным, но и значительно увеличить его ресурс, сделать человека суперменом. Такими тонкими материями, как душа, мораль, нравственность и всякая тому подобная лабуда, Эмиль голову себе не забивал ни в прошлом, когда мы только-только приступили к этой работе на Терре, ни позднее, когда мы все прошли через День Откровения. Правда, после того, как в его распоряжение оказалось почти сорок тысяч отличных телепатов, из которых добрых пятнадцать тысяч могли работать психокорректорами, уже я всем им нашел работу.

Впрочем, Эмиля все-таки волновали вопросы работы головного мозга его пациентов, а стало быть и проблемы форсирования интеллекта, но только как практика и уж ни в коем случае не как моралиста. Ему было куда важнее превратить мозг какого-нибудь дауна в точно такой же мозг, который имелся в голове гения, а уж то, как этот парень распорядится этим инструментом, его совершенно не волновало. Точно так же его не волновало и то, какая именно болезнь разрушала человеческий организм, ведь главным для Эмиля было сломать сам механизм разрушения и полностью восстановить все повреждения в человеческом организме.

Точно так же и все мы не ставили своей целью сделать из человека эдакую счастливую куклу, мы просто стремились исправить все то, что сделали с ним природа, жизнь и общество, да, еще давали ему шанс начать жизнь заново, то есть, отправить его на долговременное место жительства абсолютно здоровым, молодым, невероятно сильным и крепким, с прекрасно отрегулированным мозгом, способным решать сложнейшие задачи и к тому же дать ему еще и новые лицо и имя. Ну, а это, сами понимаете, были отнюдь не медицинские задачи, а все мы не были переполнены при этом человеколюбием, поскольку поступали со многими людьми так помимо их собственной воли, но при этом все-таки следует учитывать то обстоятельство, что колонистов другого сорта, всяких там стариков и старух, людей выброшенных из жизни и прочих неудачников было раз в десять больше, чем преступников.

(Выдержка из беседы Эда Бартона с Ракбетом Доулом и Хьюмом)

Галактика "Млечный Путь", Ганимед, естественный спутник планеты Юпитер, главная внеземная база колонии Интайра город – Винтерстар, дом Главного контролера Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

27 августа 2025 года, 19 часов 15 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

На этот раз Джейн добиралась до Ганимеда самостоятельно. Элвис оставался в Нью-Йорке. Поскольку Джейн ушла из газеты, им теперь следовало побеспокоиться о финансовом благополучии и Элвис не нашел ничего лучшего, чем поиграть на бирже. Андроид уверял ее, что с его аналитическими способностями и с помощью своих собратьев он легко сможет хорошо заработать и потому, полностью поручив его заботам Присциллы, Джейн отправилась в путь. Она заранее простила Элвису все его будущие грехи и уже посмеивалась, в ожидании следующей встречи со своей подругой, которая нашла себе новую забаву в лице какой-то топ-модели.

Оставляя Элвиса на попечении Присциллы, Джейн нисколько не была озабочена стандартными правилами морали, привитые ей в католическом приюте. К тому же Джейн куда больше хотелось помочь Присцилле, чем проверить андроида на супружескую верность, о которой тот, похоже, имел весьма смутное и невнятное представление. И при этом она совершенно не волновалась о возможных последствиях. В прочности чувств Элвиса она была уверена, как была уверена и в том, что Присцилла, со свойственным ей практицизмом порой доходящим до цинизма, сможет легко пережить его возвращение к Джейн, но более всего она была уверена в том, что Присцилла не сможет устоять перед чарами Элвиса. В этом она была уверена наверняка. Об этом ей прямо говорили хотя бы ее восхищенные взгляды, которые она постоянно бросала на этого рослого красавца.

С собой Джейн, кроме обычного набора вещей, которые женщины берут в поездку, взяла еще и шлем ментоскопа, а также портативный коммуникатор, который позволял ей мгновенно связаться с Элвисом. Поцеловав мужа-андроида, она вышла из своей квартиры и направилась к небольшому антикварному магазинчику, в задней комнате которого находился телепорт-лифт транспортной службы колонии интари на Земле. По пути она зашла в несколько магазинов и сделала в них кое-какие покупки исключительно для того, чтобы угодить Эду Бартону.

Путешествие на орбиту Юпитера оказалось столь коротким, что уже спустя всего лишь час Джейн, прибравшись в своем ганимедском доме, расположенном в Сиреневой долине над небольшим озером, поджидала гостей. На этот раз уже Эд Бартон решил прийти в гости к ней и, как он предупредил её заранее, не один. Чтобы показать себя радушной хозяйкой, она решила угостить их ужином. Эд действительно заявился в этот красивый, уютный и ни на что не похожий дом не один, а с Эмилем Борзаном и Сэмом Бартоном. Джейн было трудно поверить в то, что этот молодой, улыбчивый парень, как две капли воды похожий на Эда Бартона, является его отцом.

Сэм был очень рад встрече с ней и это снова всколыхнуло в Джейн смутные подозрения. Эмиль Борзан же, напротив, был очень серьезен и сосредоточен. Все трое только что вернулись из такой дали, что это казалось для нее просто невероятным, но это действительно было именно так. Скоростной курьерский крейсер, который летал едва ли не быстрее "Уригленны", действительно за девять суток успел долететь до безымянной планеты у звезды, которая всего лишь имела порядковый номер, находилась на расстоянии семисот световых лет от Солнца и вернуться обратно точно в срок.

Не смотря на то, что Джейн еще не очень хорошо освоила бытовые приборы интайрийской модели, она все же смогла приготовить своим гостям ужин, пусть не из таких изысканных блюд, которые мог готовить Элвис, но все же такой, что ей не было стыдно пригласить гостей к столу. За ужином Эмиль Борзан несколько повеселел и вместе с Сэмом оба вовсю веселили хозяйку, добродушно подтрунивая над Эдом Бартоном и его вечным стремлением на все взглянуть своими глазами, из-за которого он и помчался в такую даль. Вскоре Эмиль и Сэм попрощались с хозяйкой и предоставили Эду Бартону возможность продолжить свой рассказ.

Как только они ушли, Джейн сварила для Эда целый кофейник крепчайшего кофе, который он поглощал почти непрерывно и, устроившись на удобном кресле, похожем на облако, разводя руками сказала:

– Эд, я вынуждена вас разочаровать, так как я ушла из "Нью-Йорк Таймс", то ваше интервью уже не появится на страницах этой газеты. И поскольку я для вас уже не журналист, возможно вы не захотите продолжать свой рассказ.

Эд Бартон посмотрел на нее пристальным взглядом и промолвил:

– Пожалуй, вы в очередной раз удивили меня, Джейн и я надеюсь что это произошло не потому, что вы испугались нас. Однако, свой рассказ я продолжу и заранее предупреждаю, что он будет очень долгим и вам придется выслушать не только меня, но ещё и многих моих самых близких друзей. – Увидев удивленный взгляд Джейн, он смутился и быстро добавил – Ведь вы главный контролер Трибунала и у вас должно составиться правильное представления об интари и обо всем, что мы делаем на Земле.

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Федерации, московская секретная штаб-квартира русского отдела Всемирного Антикриминального Трибунала, расположенная в особняке, стоящем на берегу Истринского водохранилища в 29 километрах от города Москвы.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Поясное планетарное время:

24 октября 2009 года, 23 часов 50 минут

Продолжение рассказа Эдварда Бартона

Итак, Джейн, я снова возвращаюсь в своем рассказе на шестнадцать лет назад. Как я уже вам говорил, моя неожиданная встреча с Василием Седых полностью изменила все мои прежние планы о том, как навести порядок в такой огромной стране, как Россия. Признаться, когда старикашка Бэмми вплотную познакомился с этим парнем, он выставил его планам оценку даже более высокую, чем моим собственным. Хотя это вовсе не говорило о низком уровне моего профессионализма. Просто план Василия был лучше привязан к местным условиям, я ведь даже подумать не мог о том, чтобы совершить в России военный переворот. Долгие годы я отсиживался в кустах, а вот этому бывшему оперу пришлось весьма нелегко и потому он так окрысился на наши родные российские власти, что сконстролил такой дерзкий и затейливый план.

Это заставило нас не торопиться с началом экзекуций, которые мы уже начали было планировать, но зато мы смогли и лучше к ним подготовиться. Идея Василия Седых провести первые экзекуции на фоне большого шума в России, была просто гениальна. Военный переворот в России, да, еще возглавляемый такой яркой личностью, как полковник Демидов, позволял нам навести столько тумана, что им можно было прикрыть и военное нападение Мексики на Канаду.

Подготовка военного переворота шла тихо и как-то уж очень рутинно. Наши телепаты спокойно и без спешки отбирали кандидатов в армии, внутренних войсках и прочих силовых структурах. Вместе с этим мы помогали Виктору Демидову набирать команду в среде крупных банкиров и бизнесменов и это тоже не составило нам какого-то особого труда. Очень многим из них тоже абсолютно все в этой стране нравилось и потому некоторые не только охотно присоединялись к военным, но и были готовы выступить с оружием в руках, чего от них вовсе и не требовалось. Попытайся эти ребята устроить все без нашей помощи и у них только на подготовку ушли бы годы, а так мы за полтора месяца завербовали Виктору армию почти в полмиллиона человек, а власти при этом и ухом не повели.

Но меня в то время больше всего волновало не это. Пятеро наших товарищей, имен которых мы даже не знали в то время, были живы, но почему-то никак не отреагировали на мой призыв, переданный с Луны мощным передатчиком на суперволнах, которые, в отличие от радиоволн, пересекали громадные космические расстояния практически мгновенно и им не были страшны никакие экраны и преграды. Уже в первые часы моего пребывания на антарктической базе, самым странным мне показалось то, не смотря на то, что все пятеро находились в безлюдном районе на территории Соединенных Штатов Америки, в пустынной долины Скалистых гор, никто из них не двинулся в путь.

Уже через неделю после Дня Откровения мы тщательно обследовали этот район с воздуха и, поначалу, вообще ничего не обнаружили. После этого мы выслали туда специальный поисковый отряд, состоящий из нескольких парней выросших в Штатах и бывших опытными космодесантниками, специалистами в области разведки и диверсий в тылу врага. Они-то вскоре и выяснили причину, по которой наши собратья не могли к нам присоединиться. Вся эта долина была частной собственностью и, якобы, принадлежала корпорации "Юнион Петроникс", но это было всего лишь прикрытие. Наши разведчики, хотя они и были все американскими индейцами, не понадеявшись на такую маскировку, прибегли к своим собственным трюкам, которым они выучились еще на Интайре.

При въезде в долину стоял небольшой отель, все служащие которого имели военную выправку и, сами понимаете, Джейн за корпорацией "Юнион Петроникс" стоял какой-то жутко секретный отдел ЦРУ. Наши ребята быстро обнаружили в долине еще один объект, но уже не на поверхности, а глубоко под землей. К нашему сначала удивлению, а потом уже возмущению и полному негодованию, это был хорошо оснащенный, современный научно-исследовательский биологический центр, в котором исследовали как наших ребят, так и их крулосов. При этом все крулосы были отделены от них.

Телепатам не составило большого труда выяснить, как это произошло. Оказывается, некоторых из них выследили еще шестьдесят лет назад, сразу после войны, но подозрения на счет Носителей возникли еще раньше, в середине девятнадцатого века. Этот исследовательский центр был построен в восемьдесят седьмом, а уже вскоре, в девяносто первом эти ученые-садисты определили причину странности этих мужчин и женщин. Эти изверги извлекли из тел пятерых Носителей крулосов и поместили их в питательную среду, а над нашими двенадцатью товарищами продолжали проводить свои гнусные, варварские опыты.

О, эти типы вовсе не были озабочены поиском открытий, которые могли бы дать что-нибудь человечеству, они просто связали удивительные способности наших собратьев с крулосами в теле и теперь хотели привить эти качества кучке избранных людей. Эти деятели вовсе не надеялись на что то особенное, а лишь стремились приживить кому-либо наши крулосы и их совершенно не волновало то, что Носители лишь стремились дойти до Дня Откровения, хотя именно это они узнали у наших товарищей с помощью наркотиков. Ну, и, само собой разумеется, их совершенно не волновало то, что крулосы могли существовать лишь в телах их Носителей, и что для этого им постоянно приходилось использовать Носителей, как доноров, чтобы создавать для крулосов питательную среду.

Они продолжали надеяться на то, что смогут найти для этих неведомых созданий, которые переходили из тела в тело, от отца к сыну и от дочери к матери тысячелетиями, подходящих клиентов из числа элиты. И еще они постоянно искали новых Носителей, чтобы ограбить и их. Когда наступил День Откровения, ученые из этого научного центра буквально пришли в изумление, так как их агенты сообщили им о том, что сразу несколько десятков подозреваемых внезапно сорвались с места и куда-то ушли. Мы тоже сразу же узнали о том, что за некоторыми из нас следили, но, к счастью хотя бы эти ребята были опытными людьми и не попались в лапы этих негодяев.

Тайная организация, захватившая наших друзей, была структурирована, как самая настоящая, самостоятельная спецслужба. Она имела в своем составе разведку и контрразведку, имела на службе наемных убийц и имела опорные пункты не только в Америке, но и во многих странах мира. Единственное, что в их деятельности меня устраивало, так это то, что они действовали в глубоком подполье. Об этой организации не знали ни в конгрессе, ни в правительстве, а в ЦРУ о ее существовании знало не более десятка человек, а финансировалась она исключительно за счет частных пожертвований.

Поэтому вас не должно удивлять, Джейн, что мы раз и навсегда покончили с этим псевдонаучным центром и со всеми теми людьми, которые работали в нем или знали о нем хоть что-либо. Это была даже не экзекуция, а действия самообороны. Мы были вынуждены так поступить и уничтожить даже малейшие ее следы на Земле и навсегда стереть не то что какую-либо информацию, но даже и память о ней. С теми людьми, которые посетили ее лишь один-два раза и в памяти которых уже стали стираться воспоминания о ней, мы так и поступили. Против других мы были вынуждены поступить более радикально, хотя некоторые из них были высокопоставленными правительственными чиновниками.

За два месяца до военного переворота в России Сергей Ладин провел операцию по зачистке местности, как он назвал это в своем отчете. Не смотря на то, что этот научно-исследовательский центр находился глубоко под землей и тщательно охранялся, на всю операцию ушло каких-либо двадцать минут. Впрочем, иного я от космос-адмирала военно-космических сил Интайра и его космодесантников не ожидал. Они провели эту операцию, как образцово-показательную военную игру.

В отличие от прежних лет, теперь у космос-адмирала в подчинение находились не просто космодесантники, для которых очень подходит земной военный термин – коммандос, а настоящая элита вооруженных сил, способная украсить собой любую армию не только на Земле, но и в галактике Хизан, – суперкосмодесантники – сенсетив-коммандос. Ну и сам Кайор Клиот, ставший ко Дню Откровения двадцатипятилетним парнем, Сергеем Ладиным, тоже был теперь воякой хоть куда. Он, правда, и раньше был бравым космолетчиком, для которого просто не существовало слово "невозможно". Впрочем, в одном смысле это слово для него все-таки существовало, – космолетчику уже невозможно было оставаться в военно-космических силах, если он не выполнил приказа.

Серж не стал особенно мудрить и провел операцию по самому простому сценарию. Его парни провели тщательное расследование, выяснили кто командовал этой конторой, после чего в дело вступили самые опытные телепаты, которые имелись в его распоряжении и некоторые технические приспособления, которые с давних пор имелись в его распоряжении, как командира "Уригленны". Телепаты-поисковики в считанные дни вышли на нужных им людей и выманили их из тщательно охраняемых квартир и офисов, после чего техникам лишь оставалось поставить их под ментальный контроль с помощью миниатюрных электронных приборов. После такой нехитрой операции эти люди уже действовали не по собственной воле, а выполняли все наши приказы.

Это позволило ребятам Сержа Ладина по быстрому устроить внеплановое посещение научно-исследовательского центра его руководителями, которых сопровождали в этой поездке наши лучшие сенсетив-коммандос. Серж был включен в состав этой группе. Ребята вошли на территорию базы, быстренько обезвредили все ловушки и сигнальные системы, после чего в три минуты вывели из строя как охрану, так и весь её персонал. Это позже мы превратили экзекуции в театрализованное действие, чтобы предстать перед нашим клиентами во всей красе и хорошенько надавить на их психику, а в той операции это было излишне.

Прихватив крулосов, наших товарищей и все оборудование, сенсетив-коммандос покинули горную долину, взорвав, напоследок, не только подземный научно-исследовательский центр, но и отель. Вот таким незатейливым образом корпорация "Юнион Петроникс", о существовании которой знало в Штатах самое ограниченное число людей, прекратила свое существование. В это же время были изъяты и еще некоторые граждане США, которые были причастны к ее шаманской деятельности. Всего нам пришлось изолировать семьсот двадцать восемь человек и, как это не было странным, очень многие были этому искренне рады, особенно ученые.

Большая часть этих людей отправилась осваивать одну очень красивую и уютную планету, основав там колонию под названием Мичиган, а некоторые проживают сейчас на Ганимеде. Первый и последний раз мы пошли на то, что после проведения операции позволили воссоединиться супругам. Мы пошли на это потому, что чуть ли не две трети этих людей были весьма преклонного возраста и я не видел ничего плохого в том, чтобы их мужьям и женам была возвращена молодость. Те из ученых, которые выразили желание сотрудничать с нами, получили к тому же и новый облик и теперь, без какого-либо риска быть узнанными своими прежними друзьями и знакомыми, они могут совершенно свободно посещать Землю.

Вот таким образом мы и решили свою собственную проблему. К сожалению, не всегда наши проблемы решались с такой простотой, иногда приходилось поломать голову. В той операции мы получили неплохой боевой опыт и уже в самое ближайшее время он пригодился нашим сенсетив-коммандос, которым пришлось прикрывать отряды полковника Демидова.

Все время, пока в России шла подготовка к военному перевороту, я находился во Франции, изредка вылетая на день, другой в Африку или Южную Америку. Институт Человека создавал в этих странах свои первые центры. Ко Дню Откровения мы пришли будучи людьми чуть ли не всех наций и народов Земли и это позволяло нам легко найти общий язык практически в любых уголках планеты. Исключением оставались некоторые европейские страны и, к моему сожалению, Соединенные Штаты. Особенно тяжело нам приходилось именно в Штатах, где Институт Человека вызывал наибольшее противодействие как со стороны правительства, так и со стороны всей научной системы этой страны.

Американские политики и бонзы от науки встречали в штыки буквально все наши дружественные инициативы. То, что Эмиль Борзан предложил людям вакцину против СПИДа, сделало его национальным героем во многих странах Африки и Азии, но когда он получил приглашение посетить Йельский университет, то власти ему просто отказали во въездной визе. Разумеется, Эмиль посещал Штаты и до, и после этого, но бывал он там неофициально.

Однако, нужно отдать должное американским бизнесменам, которые сразу же смекнули, что сулит им сотрудничество с Институтом Человека и они не ошиблись. Лично меня это устраивало. Еще с тех времен, когда я был Мальчиком, во мне подспудно зрела неприязнь к американской политике и американским политиканам, не без помощи которых Россия и оказалась в дерьме и еще мне не нравилось то, что американские спецслужбы совали свой нос куда ни попадя.

Зато в Африки дело обстояло совершенно иным образом. То обстоятельство, что Институт Человека в своей работе опирался прежде всего на национальные кадры, легко снимало напряжение с местных политиков, ну, а то, что мы сразу же поставили перед собой цель поднять жизненный уровень до европейских стандартов, импонировало народу. Тем более, что это не было пустой болтовней, ведь в первую очередь мы стали вкладывать деньги, и немалые, в строительство госпиталей и дорог, промышленных предприятий и линий коммуникаций.

Наш расчет был весьма прост, мы не стремились немедленно осчастливить какое-нибудь государство строительством гигантского рудника или огромного завода по обогащению руды, мы просто строили небольшие предприятия, призванные работать на местном сырье, собственниками которых становились муниципалитеты и городские общины. Одновременно с этим мы обучали людей профессиональным навыкам. Это быстро давало очень хорошие результаты как в области подъема экономики, так и во всех других делах.

Мы также не стремились конкурировать с уже работающими компаниями, а даже наоборот, старались и их включить в кооперацию. Важно было то, что мы делали это повсеместно по всей Азии и Африке, по всем странам, по всем городам, поселкам и деревням. Но самое главное мы строили национальные научные центры и через них подбрасывали в страны третьего мира новые, совершенно революционные научные концепции и технологии.

Это вызвало подозрения у американских спецслужб, но выяснить что-либо они не смогли, хотя и очень хотели. Впрочем, не только им хотелось узнать, от чего это вдруг в Африке и в Азии ни с того, ни с сего были сделаны поразительные научные открытия, которые могли бы запросто составить честь любому из американских научных заведений и почему это произошло буквально спустя несколько недель после того, как в той или иной стране начал действовать научный центр Института Человека. Мы же объясняли это исключительно своими новыми методиками, которые, якобы, способствовали творческому развитию личности.

Свою деятельность мы начали с беднейших стран Африки, но Институт Человека шел только туда, куда его приглашали, а приглашали его туда, где успели поработать наши резиденты. Разумеется, мы старались не перебарщивать, но в то же время нам срочно были нужны результаты. Немедленные результаты. И очень впечатляющие. Ну, может быть не такие впечатляющие как открытие Джона Тенебе, но все же.

Признаться, мы преуспели в этом. Невиданный взрыв национальной африканской науки произвел в научных кругах немало пересудов. Никто не хотел верить в то, что методики Института Человека способны сделать в одночасье из школьного учителя гениального ученого. Но это было так. Эти методики действительно имели место, правда они были построены не на том, чтобы закачать в голову молодого африканского парня, окончившего несколько лет назад колледж в столице, с помощью гипнопеда новые знания, а в том, чтобы в процессе повышения квалификации, когда этот парень внимательно слушал лекцию преподавателя, человек, сидящий неподалеку, чуть-чуть подгонял его мысли и поворачивал их в нужном направлении и делал это столь осторожно, что тот об этом и не подозревал.

Результаты были подчас неожиданными и для нас самих, да, нам и было с чего обалдеть, когда в результате такого простого воздействия учитель физики, вдруг, умудряется сам сформулировать принцип криогенного аккумулятора, который, якобы, опытным путем, уже был изобретен в России. И это в экваториальной-то Африке. Конечно, по сравнению с теми открытиями, которые были сделаны нашими друзьями позднее, это были цветочки, но и этого было вполне достаточно для того, чтобы к Институту Человека стали относиться серьезно.

Пока наши ученые и техники занимались этим, сам я занимался организационной работой, которая отнимала у меня массу времени и сил. Вообще-то эта ерунда не закончилась и по сей день и меня дергают все кому только не лень. Не подменяй меня время от времени Сэм, я бы, скорее всего уже давно бы сбесился. Поэтому, когда мне доложили о том, что в России все готово к военному перевороту и полковник Демидов хочет встретиться со мной лично прежде, чем отдать приказ, я чуть не сорвался и не наорал на беднягу Армана, который известил меня об этом. Поскольку Виктор настаивал на личной беседе, мне пришлось срочно отправляться в Москву, благо это не занимало много времени.

Когда я прибыл в наш подмосковный центр, была поздняя ночь. В деревянной беседке на берегу Истринского водохранилища меня поджидали Виктор Демидов и Василий Седых. Васяня, которого, как и меня, тоже оторвали от работы, был весел и жизнерадостен, а вот полковник Демидов сидел мрачнее тучи. При моем приближении он, однако, оживился и даже вышел из беседки ко мне навстречу. Мы поздоровались, поболтали несколько минут о погоде, конец октября в том году был очень теплым, поговорили о других мелочах.

Наши телепаты к тому времени уже научили Виктора ставить на свое сознание прочный ментальный щит и потому мне пришлось бы приложить усилия, чтобы добраться до причин его мрачного настроения, но, по правде говоря, я никогда не применял своих способностей для того, чтобы узнать о чем он думает. После небольшой словесной разминки Виктор сразу перешел в атаку, заявив мне:

– Эдвард, мы готовы. Через три дня мы возьмем власть в свои руки и наведем в этой стране порядок, но я хочу пересмотреть наши некоторые прежние договоренности!

Теперь помрачнел Васяня. Для него это решительное заявление явно явилось полной неожиданностью. Поэтому он спросил своего друга скрипучим голосом:

– И какие же это договоренности ты собираешься пересмотреть, Витюша?

Не глядя на Василия Седых, Виктор продолжал:

– Я говорю о деятельности Антикриминального Трибунала. Поскольку мы будем сотрудничать с колонией Интайра, то его деятельность в России должна быть ограничена. Мы сами будем судить всех тех преступников, которые довели страну до такого состояния и…

Договорить он не успел. Громадный к тому времени Васяня шустро встал между нами и сунул свой здоровенный кукиш под нос будущего президента России и резко сказал:

– А вот это ты видел, судья хренов!

Полковник спокойно, с достоинством, отодвинул от своего носа фигу и хорошо поставленным голосом сказал:

– Нет, я не собираюсь быть судьей этим людям, Василий, будет лучше, если ты возглавишь Верховный суд России.

– Кто, я? – Изумился Васяня – Я, сыщик, можно сказать потомственный опер, возглавлю какой-то там суд? Ты чего, полкан, вконец охренел? Слушай, ты мне тут чушь не пори. Я тебя, гад ты ползучий, на эту должность настропалил, я тебя оттуда и сковырну. Ты бы лучше не засирал голову ни себе, ни людям, ступал себе в Кремль и кашлял там в кулак для важности, а Трибунал оставил в покое.

Однако полковник не унимался:

– Хорошо, не хочешь быть Верховным судьей, займи должность Генерального прокурора, это самая что ни на есть ментовская работа!

Васяня иронично взглянул на своего старого друга и поинтересовался у него голосом, полным ехидства и издевки:

– Чего-чего? Витенька, да, ты точно охренел. Что же ты мне предлагаешь, перестрелять всю эту паскудную погань? А? Их же только и можно, что к стенке поставить за всё то, что они натворили, Витюша. На них крови знаешь сколько, дорогой ты мой полковничек? Это ты, убоище армейское, как тебя вышвырнули из армии за то, что ты не дал жуликам склады с этим вашим химическим блеводером разворовывать, сидел дома и огурчики на подоконнике выращивал, а я почти три года бомжевал и всякого насмотрелся. И как блатные таких бедолаг, как я, от нечего делать мочили, и как они с мусорами потом водку жрали, и много ещё чего всякого такого.

Я смотрел на эту перепалку не без интереса, терпеливо дожидаясь, чем все закончится. Васяня, которому уже, видимо, надоело читать своему другу ижицу, сменил тактику и заговорил о вещах, как он считал, более серьезных:

– Виктор, пойми же, наконец, не наше это дело заниматься всем этим. Не нам, со всей нашей судебной системой, их судить. Их нужно либо мочить, как бешенных собак, либо подвергать экзекуции, а вот это уже и есть забота Трибунала. Понимаешь, Виктор, мы все их дети и уж если кто и должен вразумлять чад неразумных, так это их родители, тем более, что у них, в отличии от нас, есть такая чёткая и отлаженная за тысячелетия структура, – Тарат Зурбин. И кроме того, эти люди будут потеряны для России, но не для планеты Земля. Их сделают молодыми, сильными, здоровыми, научат новой профессии, мозги им, наконец, поправят. А если их судить здесь, то им одна дорога или к стенке, или в тюрягу, мотать там пожизненный срок. Из тюрем их выпускать нельзя, Виктор, да, и сидя за колючей проволокой они нас радовать не будут.

Никакие уговоры на Виктора не действовали, он упрямо стоял на своем и не хотел слушать Василия:

– Хорошо, пусть над этими уродами пошаманят психокорректоры, но здесь, в России. Тогда они выйдут из клиник нормальными людьми.

Васяня обалдело захлопал глазами, а затем взревел:

– Ты что, в самом деле идиот, полковник? Да, это тоже самое, что если "Уригленна" произведет посадку в Москве! Ты видел эту махину? Нет? А я видел! Если ее положить на Москву, то у нее хвост будет лежать на Юго-Западе, а носом она в Кремль упрется! Ты точно… – Тут Василий вдруг умолк и повернувшись ко мне, сказал – Эдик, не слушай этого балабола, он на старости лет арифметикой увлекся, но не простой, а ментовской. Вспомнил, наверное, гад, что гаишники только два правила арифметики знают, вычитание и деление. – Снова повернувшись к Виктору Демидову, он скорчил на редкость зверскую физиономию и зло прошипел – Что, Витенька, отнимай и дели? Догадался, наконец, какие бабки на сторону уплывают? Только запомни, друг ты мой ситцевый, без Эда и таких ребят, как, например, Спиридон, Коральби или Беслан, ты хрен хоть штуку баксов отыщешь и уж тем более не ты их из офф-шоров выгрузишь. Так что заткнись и лучше подумай о том, как на амнистёрах выехать, ведь не всех же, кто бабки отсюда насунул, мы к звездам отправим. А про меня, кстати, забудь навсегда, я братишка, – мент, сыскарь и мое дело шпану всякую скирдовать и поэтому моё место в Трибунале.

Самое последнее предположение Васяни оказалось и самым же точным. Виктору Демидову и впрямь показалось слишком уж накладным разбрасываться такими огромными деньгами. Правда, и после этого наш разговор продолжился чуть ли не до утра и наорался я так, что потом пришлось горло шалфеем полоскать. Виктор сражался до последнего и успокоился только тогда, когда я согласился с его требованием сверять с ним списки клиентов Трибунала. Хотя мне и не нравилось в то, что некоторые бандюки могли надеяться на амнистию, если вернутся в Россию со всеми деньгами, но приходилось уважать и чувства будущего руководителя великой державы.

Ночью третьего дня после этого разговора я тайно покинул Париж и направился в Москву. Мне хотелось лично участвовать в этих событиях, чтобы потом не говорить, будто что-то было сделано не так. Общее руководство операцией было возложено на одну венесуэльскую красотку Хуаниту Альварес, которая в далеком прошлом, будучи интарой, была членом команды "Уригленны" и в чине космос-полковника Джейлин Перто возглавляла нашу маленькую армию, состоявшую из двух полных дивизий космодесанта. Это была полностью ее операция и на Хуаниту возлагалось обязанность в считанные часы захватить страну.

Военный переворот в России начался точно по графику, двадцать девятого октября две тысячи девятого года, в два часа тридцать минут по московскому времени. В это время на улицы Москвы вышло всего двадцать пять тысяч бойцов прекрасно экипированных и вооруженных самым современным оружием, которые знали город, как свои пять пальцев, и действовали, словно швейцарский хронометр, точнее по хронометру. В течении получаса они заняли Кремль, Генштаб, здание правительства, парламент, арестовали президента, правительство, руководителей всех силовых ведомств, в общем, что называется, полностью обезглавили страну. Ну, этим занималось не более пяти тысяч человек.

Остальные же взяли под стражу почти всех сотрудников милиции и часть сотрудников ФСБ. Сопротивления они им почти не оказали. Были единичные перестрелки, но против лучей мощных ультразвуковых станнеров никто не мог противостоять, а этим ребятам, одетым в легкие боевые полускафандры, был не страшен даже пулеметный огонь. Выглядели они, что ни говори, жутковато. Ничуть не хуже, чем тот космический монстр в старинном фильме "Хищник".

Блестящая, красно-коричневая кираса на груди, такого же цвета массивные наплечники, щитки на руках и ногах, все из упрочненного кристаллокерамита, тяжелые кованные ботинки, пояса антигравы, чтобы компенсировать лишнюю тяжесть. На голове большой шлем с черным забралом, на правом плече мощный импульсный лазер, на спине криоаккумулятор, а в руках допотопный, ультразвуковой станнер, что твоя труба самоварная.

Да, уже от одного их вида всякие крутые типы в штаны наделали, особенно когда видели, что выстрел из лазера насквозь прошивал двигатель автомобиля и он потом сам разваливался на куски. Жертв было немного, гораздо меньше, чем я, поначалу, ожидал. Убитых с противоположной стороны было тридцать семь человек, мы их потом всех реанимировали и на Ладу отправили, да, сотни четыре легкораненых с нашей и это в городе, в котором оружия было гораздо больше, чем у какой-нибудь латиноамериканской армии вместе взятой.

Тоже самое происходило практически по все стране, разве что в деревнях и селах действовали отряды всего из трех, пяти человек. Армия перешла на сторону Виктора Демидова едва ли не на месяц раньше переворота. В некоторых частях офицеры заблаговременно арестовали самых одиозных типов, чтобы потом не разыскивать их невесть где. Авиация и флот действовали точно таким же образом, а стратегические ракетные войска уже за полтора месяца до военного переворота фактически подчинялись полковнику Демидову и только тогда, когда в его руки попали оба ядерных чемоданчика, офицеры на пусках смогли, наконец, перевести дух. Правда, они тотчас получили приказ о полной боевой готовности, но это уже была чистая формальность. Они ведь и так всё это время находились в состоянии полной боевой готовности, только не армейской, а моральной.

Мне хорошо запомнились события этого часа. По боевому расписанию переворота я входил в одну из семи боевых пятерок и мы должны были прикрыть отряды, которым предстояло штурмом взять Кремль и арестовать президента России Николая Клочкова и всю его кремлевскую камарилью. В том, что мы справимся с этой задачей у меня не было даже малейшего сомнения, но Хуанита была настроена очень серьезно и потому включила в этот отряд своих лучших космодесантников, а нашему ветерану, космос-капралу Алохе Танеа, приказала стать моей тенью.

План штурма Кремля был довольно прост. Наша группа должна была десантироваться с воздуха, захватить казарму полка охраны, подавить огневые точки и открыть ворота. В это же время бойцы спецназа армии Виктора Демидова должны были войти в Кремль через подземные коммуникации и заблокировать пути отхода противника. Кремль в то время был похож на осажденную крепость и вооруженных людей в нем было очень много. Более двух тысяч человек, в основном отъявленных бандитов, охраняли своего пахана – Николая Григорьевича Клочкова, человека трижды судимого за мошенничество ещё при советской власти и впоследствии создавшего сначала целую финансовую империю, а потом еще и прокоммунистическую партию – Союз Прогрессивных Сил.

Мы были прекрасно осведомлены о том, что творится в Кремле. В то время иначе, как борделем, эту историческую святыню России было трудно назвать. По сравнению с тем, что устроил в Кремле этот мерзавец, меркли деяния Нерона, Калигулы и Гитлера вместе с Бокассой. Николай Клочков, лощеный на экранах телевизоров и вальяжный на дипломатических приемах, на поверку оказался гнусным педофилом и извращенцем с садистскими наклонностями. Он окружил себя такими же негодяями и, подобно всем прочим хищникам, нещадно грабил эту бедную страну.

К назначенному времени наш десантный космобот скрытно приблизился к Кремлю и замер на километровой высоте. Наш отряд был одет в легкие боескафандры. Перед этим над Москвой почти сутки работали космоботы метеотехников и потому погода была безоблачной, что позволяло нам пользоваться системами оптической маскировки и скрытно занять позиции для штурма. Всё внимание охраны было приковано к кремлевской стене и поскольку радары, установленные прямо на крышах некоторых кремлевских зданий, не зафиксировали наш космобот, боевые расчеты противовоздушной обороны даже не шелохнулись.

Пятерка, в которую я входил, бесшумно спустилась на высоту ста пятидесяти метров и мы замерли, поддерживаемые в воздухе антигравами. Под нами расстилался двор перед Грановитыми палатами, где стояло с полдюжины "Шилок" и около десятка железобетонных укрытий. Не смотря на позднюю ночь во дворе было довольно многолюдно. Даже находясь на боевом посту братва не собиралась отказываться от удовольствий и хотя пили они немного, разбитных девиц среди них было вполне достаточно. На лицевом щитке шлема моего боескафандра неторопливо отсчитывали секунды и когда время ожидания истекло, мы получили команду:

– Боевые отряды, вперед!

С этого мгновения все должны были действовать строго по плану и с точностью до секунды выполнять график операции. Выключив антиграв, я камнем полетел вниз, нанося станнером удары по противнику. Пускать в ход гранаты с парализующим газом в первые минуты операции нам было запрещено. Всё-таки они взрывались с весьма ощутимым хлопком и действовали отнюдь не мгновенно. Станнеры были предпочтительнее и позволяли действовать без шума. Правда, от них можно было легко укрыться за броней и поскольку это были всего лишь ультразвуковые станнеры, нам все-таки пришлось применить парализующие гранаты, но по истечению первых пяти секунд операции, когда большая часть бандитов была уже повержена.

Спустившись с небес на землю, мы бегом бросились к дверям, ведущим в личные покои Николая Клочкова, который устроился в Кремле по-царски. В подвалах уже вовсю шуровали спецназовцы и мне нужно было поспешить, если я хотел первым взглянуть на этого типа. На первых порах мы не отключали оптической маскировки, но наш путь было легко проследить по валящимся, как снопы под серпом жнеца, полупьяным бандитам и их подружкам. Поначалу, это вызывало смех у тех, по кому еще не врезали станнером, но смеяться им пришлось недолго.

Основная пьянка шла в Георгиевском зале и когда мы с Алохой ворвались туда, то я все же отключил оптическую маскировку, так каксобравшаяся там публика должна была видеть, чем закончилось время их правления. За огромным столом собралось человек сто пятьдесят всяческой швали, которую возглавлял человек, ставший в силу какого-то массового умопомрачения охватившего россиян, президентом страны. Алоха остался у дверей, а я шагнул в зал и рявкнул во весь голос:

– Ну, вот и всё, засранцы, пьянка кончилась! Теперь вас ждёт тяжелое похмелье! По приказу руководителя военного переворота, полковника Демидова, вы все арестованы!

Похоже, что наш внешний вид не возымел должного почтения, раз Николай Клочков, который сидел за столом изрядно пьяный, громко крикнул:

– Охрана, пристрелите этого клоуна!

Охрана на его зов не явилась. Сообразив, что в его резиденции творится что-то неладное, экс-президент России вскочил со стула, выхватил пистолет и, спрятавшись за пьяной в стельку девицей, сидевшей рядом, открыл по мне беглый огонь. Я не спеша шел вперед, не обращая внимания на то, как пули барабанили по кирасе и шлему боескафандра. Со своих мест вскочили и тоже открыли по мне огонь из пистолетов еще несколько телохранителей Николая Клочкова. Все остальные были без оружия и потому быстро бросились на пол. В этот момент распахнулась другая дверь, ведущая в зал и мне на помощь пришли остальные бойцы нашей пятерки. Совместными усилиями мы быстро привели в негодность их оружие и тогда начальник охраны президента взревел:

– Их же всего пятеро, вышвырните их в окна!

Его приказ подействовал и на нас бросилось несколько десятков здоровенных битюгов. В боевую подготовку интайрийских космодесантников с незапамятных времён входили занятия по ведению боя с помощью силовых полей. Некоторые мастера, такие, как космос-капрал Алоха Танеа, могли с их помощью на расстоянии десяти метров расчесать волосы какой-нибудь девчушке и заплести ей косички с бантиками. Неплохо владел этим искусством и я, а потому тут же продемонстрировал нападавшим, что это такое. Зрелище было просто великолепное, особенно тогда, когда какой-нибудь двухметровый лоб взлетал чуть ли не под потолок.

Надавав оплеух этим недоумкам, мы стали их выстраивать вдоль стены с заложенными за голову руками. Только тогда в Георгиевский зал ворвались спецназовцы под командованием майора Ковалева. Был среди них и тот лейтенант, которому я однажды заштопал ногу. Этим отчаянным парням, которым пришлось с боем пробираться через подвалы и прожигать лазерами стальные двери, оставалось только надеть на этих субчиков наручники, да, ещё успокоить взволнованных девиц, которые то и дело норовили забиться в истерике.

Ровно в три часа тридцать минут полковник Демидов объявил на весь мир об успешном военном перевороте в России. Спустя пять минут он позвонил в Вашингтон, президенту Бакстеру и на прекрасном английском предупредил его, чтобы тот не вздумал с дуру дёргаться. Заодно он предупредил президента США ещё и о том, что вся авиация российских ВВС поднята в воздух и что в случае чего он будет сбивать каждый военный самолет, который попытается вторгнуться в воздушное пространство России. После этого были закрыты на три дня все международные аэропорты. Чтобы не мозолить Виктору глаза, я, пожав ему руку, тут же смылся в Париж.

В семь часов утра полковник Демидов порадовал всех москвичей неожиданным салютом. Без каких-либо объяснений он велел вынести из мавзолея труп вождя мирового пролетариата, а сам мавзолей взорвать к чертовой матери, что и было исполнено подрывниками с невероятной оперативностью и отменным мастерством. Едва пыль рассеялась, как на Красную площадь вышла инженерная техника и кремлевское кладбище было немедленно ликвидировано.

Часть захоронений со всеми воинскими почестями были перевезены в Кремль и помещены на временное хранение в Дворец Съездов, а остальные свезены подальше, на Николо-Архангельское кладбище и там зарыты по-тихому. Таким образом Виктор Демидов распрощался с прошлым, после чего, не мудрствуя лукаво, разродился первым указом, по которому наследник российского престола был тут же восстановлен в монархических правах и ему предлагалось срочно вернуться в Россию, чтобы немедленно занять свой трон в Кремле. В качестве дополнения он сказал, что ежели названный монарх не соизволит вернуться в Россию в месячный срок, то народ вправе избрать себе нового, тоже из числа прямых потомков Романовых.

Другим указом полковник Демидов назначил в качестве единственной властной структуры Административную Директорию, а себя назначил ее президентом. Никаких слов о чём-то временном сказано не было. Поскольку власть он делить ни с кем не собирался, то тут же упразднил все политические партии, а некоторые, самые одиозные, коммунистическую, либерально-демократическую и прочие сволочные партии откровенно фашистского толка навсегда объявил вне закона.

С Государственной Думой также было покончено раз и навсегда. Вводилась новая конституция, а также Гражданский, Уголовный и Уголовно-Процессуальный кодекс, тексты которых были немедленно переданы во все типографии и средства массовой информации. Заодно президент объявил о пересмотре всех уголовных дел и самой скорой амнистии. В общем, до трех часов дня этот парень не слезал с экранов телевизоров и много чего понавводил.

К пяти часам дня в Кремле был собран весь дипломатический корпус и новый президент России принялся причесывать остальной мир. Без какого-либо хитроумия и лукавства, с военной прямотой одним послам было объявлено о том, что с их странами сохраняются прежние отношения, другим было очень строго заявлено, что отношения с их странами будут полностью пересмотрены, ну, а некоторым послам были вручены жесткие ноты протеста. Заодно президент Демидов объявил, что Россия приостанавливает выплату государственного долга и будет его пересматривать. Точно так же приостанавливалось действие всех экспортных контрактов, а в отношении США, Канады, Франции и Великобритании было заявлено, что все радиоактивные отходы, которые были ввезены из этих стран, будут вывезены обратно, а все контракты, по которым это делалось, будут переданы в уголовный суд.

И, наконец, ровно в двадцать один час по московскому времени президент Директории обратился к гражданам России и битых три часа рассказывал о всех своих планах на ближайшее будущее. Планов было много и некоторые он собирался претворить в жизнь незамедлительно, в частности, объявив россиянам о том, что теперь всякое ущемление их прав за пределами России будет рассматриваться чуть ли не как акт прямой агрессии против страны, если и того не хуже. В завершении он зачитал указ об амнистии капиталов, вывезенных из России и сообщил их собственникам, что это означает и что за этим последует. По-моему, уже к двадцати двум часам он стал отцом нации и любимцем народа, а все последующие годы лишь укреплял в людях это чувство.

Как потом было сказано в средствах массовой информации, это был самый интеллигентный военный переворот в мире. Никаких расстрелов, никаких беспорядков и грабежей. Армия, сменившая в городах милицию, почти никого не арестовывала, а тех, кого надо было арестовать, арестовали ещё в ночь переворота. Правда, очень многих тут же освободили, предварительно разоружив. Патрули прошли частой сетью по всей Москве и крупным городам и разоружили большую часть братвы, настучав по голове самым борзым типам. По всей стране, сроком на десять дней вводился комендантский час, но лишь для того, чтобы навести окончательный порядок.

Все авиа-кассы работали как и прежде и потому билеты за рубеж были раскуплены чуть ли не на три месяца вперед. Через три дня из России началось повальное бегство, но, поскольку, старые таможенники тоже были или арестованы или уволены, то все незадекларированные ценности беглецам пришлось оставить на таможне.

На следующий день после переворота Административная Директория была признана Францией, Бельгией и Грецией. Это с утра. К вечеру её признал весь остальной мир, хотя прямое сообщение со всем внешним миром было временно прервано. Так как Институт Человека получил официальное приглашение к полномасштабному сотрудничеству если не в первый час после переворота, то пятью минутами позднее, я первым же рейсом вылетел из Парижа в Москву.

В новую Россию я летел очень возбужденный и радостный. Господи, как же я был рад! Вместе со мной в полупустом самолете летел в полном составе весь административный совет колонии Интайра и мы выпили не одну бутылку шампанского, празднуя это событие. В самолете меня ждала совершенно неожиданная встреча. Вместе с нами в салоне первого класса летело еще несколько человек, но среди них мое внимание привлек только один импозантный господин средних лет в дорогом костюме, который был очень напряжен.

Мое внимание этот человек, с хорошими манерами и прекрасным английским, привлек не сразу, а после того, как Ольга предложила тост за Виктора Демидова и за его счастливую звезду. В то время, как три господина, сидевшие в дальнем конце салона неприязненно поморщились, лицо этого, вдруг, на мгновение озарилось улыбкой. Тимофей, который сопровождал меня в этом полете, увидев мой заинтересованный взгляд, немедленно сообщил мне:

– Эдик, тот мужик, который, похоже, так заинтересовал тебя, наш, русский. Он решил не дожидаться особого приглашения и теперь сам, по своей собственной воле возвращается в Москву. Ему, кстати, не очень нравится то, что он больше известен, как вор в законе по кличке Монгол, а те трое господ, это цэрэушники, летят с инструкциями в свое посольство. Ты знаешь, мне кажется, ими нужно заняться серьезно, они собираются проинспектировать свою московскую резидентуру.

Ну, господа цэрэушники меня в тот момент интересовали в последнюю очередь, а вот то, что мне пришлось лететь в Москву одним рейсом с Монголом, заинтересовало меня куда больше. Хотя это и было чистое совпадение, грех было им не воспользоваться, тем более, что о Монголе, а точнее о Ларионове Игоре Петровиче, у меня еще в те времена, когда я работал в его фирме, сложилось неплохое мнение. Тимофей, сделавший короткий телепатический доклад, только укрепил его. Телепатия очень хорошая вещь, когда нужно в считанные секунды передать большой объем информации, а Тимофей к тому времени уже научился быстро составлять и передавать очень емкие телепатеммы.

Впрочем я говорю об этом лишь потому, что узнал об Игоре Ларионове то, чего не знали о нем его самые близкие друзья и его собственная жена. Этот человек был типичнейшим продуктом российской действительности того времени. Семнадцатилетним пареньком он приехал учиться в Москву из провинции, из города Улан-Удэ, в семьдесят восьмом году. Поступил в МВТУ имени Баумана, закончил сначала институт, а затем аспирантуру и стал работать на тогда еще секретном заводе имени Хруничева.

Защитился, стал кандидатом технических наук, готовил докторскую. Игорь занимался конструированием ракетной техники и композитами. С началом перестройки он загорелся идеей собственного бизнеса и вместе с друзьями создал кооператив. Они мечтали строить и продавать воздушные шары для воздухоплавателей. Правда, для того, чтобы заработать денег, им, для раскрутки, пришлось заняться торговлей.

Поначалу, все шло неплохо и они даже изготовили и продали несколько отличных воздушных шаров, вот тогда-то за Игорем и закрепилось окончательно прозвище Монгол, сокращенное от монгольфьер и еще видимо потому, что он неплохо знал монгольский язык, хотя ничего азиатского в чертах его лица не было. От торговли косметикой и парфюмерией они перешли сначала к компьютерам, а потом и к автомобилям и вот тут-то полоса удач закончилась.

Игоря и его компаньонов крепко подставили кагэбэшники, которые сляпали на скорую руку дело и вскоре упекли его на семь лет. В лагере Игорь, который еще со студенческих времен занимался восточными единоборствами, вел себя дерзко с начальством и независимо с блатными. Он очень скоро доказал лагерным ворам, что с ним нужно разговаривать уважительно и, поскольку, был человеком рассудительным и здравомыслящим, быстро завоевал себе авторитет. На свободу он вышел в девяносто четвертом, отсидев пять из семи лет, благодаря взяткам, и вновь вернулся в бизнес.

Теперь он имел связи в воровском мире и уже лишился каких-либо иллюзий на счет закона и его представителей. Вновь занявшись торговлей компьютерами, он вскоре сколотил неплохой капитал и в первую очередь побеспокоился о том, чтобы снять с себя судимость, а затем, увеличив свой капитал, купил себе титул вора в законе, а заодно и гражданство Белиза. Игорь Ларионов был жестким, ловким и удачливым бизнесменом и вскоре, в конце девяносто девятого, выехал из России и хотя его бизнес был тесно связан с этой страной, руководить им он предпочитал из-за рубежа. Впрочем, и в Европе он тоже имел неплохой бизнес, связанный с туризмом и торговлей. Игорь Ларионов находился в Париже, когда из России пришло сообщение о военном перевороте. Этот человек почему-то сразу уверовал в Виктора Демидова и решил немедленно вернуться в Москву.

В его небольшом кейсе лежало несколько компакт-дисков, которые содержали очень много информации о деятельности русской мафии и местонахождении российских капиталов за рубежом. Он считал, что эти сведения помогут новой власти пролить свет на тайные вклады российских политиков и их связи с криминальным миром. И к тем, и к другим Игорь относился с холодной брезгливостью и ярой неприязнью. Вот только он опасался того, что ему будет трудно быстро выйти на нужных ему людей. Именно это обстоятельство и заставило меня попросить Ольгу привести господина Ларионова в бар, где я смог спокойно поговорить с ним.

Игорь не только сразу же узнал меня, его племянники, как оказалось, были не такими уж балбесами, но и нисколько не удивился, что я, вдруг, заговорил с ним о содержании его кейса. Скорее удивиться пришлось мне, но еще до нашего разговора, так как Тимофей, прозондировавший его сознание, известил меня и о том, что Игорь уже связал воедино мои московские подвиги, Институт Человека, Антикриминальный Трибунал, да еще и военный переворот, считая все это звеньями одной цепи. К счастью, ему и в голову не пришло добавить к этому что-нибудь фантастическое, связанное с интари.

Наш разговор был коротким, но очень емким и мне было приятно сознавать то, что я приведу в команду Виктора Демидова еще одного толкового парня. Полковнику в тот момент была очень нужна уверенность именно в том, что его призыв к бизнесменам вернуть капиталы в страну будет не только услышан, но и правильно понят. Мне не пришлось слишком долго убеждать Игоря в том, что он сможет найти применение своим капиталам, сколоченным в жесткой конкурентной борьбе, которые он сумел отстоять как от бандитских наездов, так и от наездов деятелей из прежних спецслужб.

Не скрою, Джейн, этот парень мне понравился сразу же и потому теперь уже вам не стоит удивляться тому, что я сделал его своим союзником, посвятив во все тайны. Теперь он уже не строит воздушных шаров, да вы, впрочем, и сами знаете что Игорек строит космические корабли. Правда, небольшие и совсем не в том количестве, в каком он это мечтает это делать, но он уже начал строительство огромной космической верфи на орбите вокруг Луны и заложил на ней девять заводов. Однако, я снова отвлекся, Джейн.

Москва встретила нас солнечной погодой, множеством флагов и строем почетного караула. Новый президент России лично прибыл в аэропорт, чтобы встретить нашу маленькую делегацию. Под звуки старого российского гимна "Боже царя храни" мы расселись по автомобилям и поехали в здание правительства на Краснопресненской набережной. Виктор не стал делать большие глаза, когда я представил ему Монгола и порекомендовал отнестись внимательно к его предложениям.

Хотя трех дней Виктору Демидову не хватило на то, чтобы навести полный порядок в городе, но Москва все же немного изменилась. В первую очередь это выразилось в том, что на улицах вновь стало многолюдно, а по дорогам уже не носились на бешенной скорости шикарные спортивные автомобили. Уже одно это многим казалось чудом и город, который в последние годы вжимался в переулки и подворотни, казалось, встал и расправил плечи. Особого интереса к нашему заметно не было, но вдоль Кутузовского проспекта все же стояли люди, хотя это, скорее всего, можно было отнести на счет простого любопытства. Для меня куда важней было то, что на Поклонной горе гуляло множество людей и даже звучала музыка.

Наш кортеж привлек внимание лишь немногих москвичей и они молча наблюдали за тем, как мы проезжали по Кутузовскому проспекту. С тротуаров и из окон квартир за нами наблюдали тысячи настороженных глаз. Людей, вероятно, удивляло, что новой властью уже кто-то заинтересовался во внешнем мире. Еще больше их удивляло то, что она начала свою деятельность не с жестоких репрессий, а с наведения элементарного порядка. Некоторые прежние властные структуры были в одночасье реорганизованы, а многие и вовсе упразднены, но новые уже начали интенсивно работать.

Новая власть, прежде всего, резко сократила количество чиновников. К руководству страной пришли новые люди и структура власти была выстроена по новому образцу. Старикашка Бэмми не зря называл Виктора самым талантливым администратором, порой ставя его мне в пример. Этот парень весьма своеобразно воспринял интайрийскую модель власти и адаптировал ее к условиям своей страны. В силу того обстоятельства, что он пришел к власти в результате военного переворота, ему уже ничто не мешало руководить страной так, как он того желал. Благо у него имелось вполне достаточное количество сподвижников, которые прекрасно понимали чего он хочет добиться.

Виктор не стал придумывать ничего нового и воссоздал в России ту же структуру власти, которая всегда была на Интайре. Он стал Главным гражданским администратором этой огромной страны и даже назывался президентом Административной Директории. На пост Главного военного администратора был назначен майор Ковалев, а Главным научным администратором стал академик Роман Переведенцев. Две эти структуры, в отличие от Гражданской администрации, еще ни разу не заявляли о себе и потому их вроде бы и не существует вовсе, но не смотря ни на что они готовы в любой момент заняться разрешением любых кризисных ситуаций.

Как всякий нормальный гражданский администратор, президент Демидов не стремился руководить всем и вся. В ведении Административной Директории была внешняя политика, судебная система, финансы, таможня и природные ресурсы страны, все остальное, включая охрану правопорядка, полностью отдавалось на места, под управление региональных администраций. Деление страны на национальные территории осталось только на старых картах. В первые же дни вся страна была разбита четыреста, примерно одинаковых по размеру, административных регионов и Россия от этого только выиграла. Выиграла в первую очередь в финансовом плане, поскольку теперь не требовалось содержать гигантский аппарат государственных чиновников всех мастей и калибров.

Так как региональным администраторам теперь незачем было обращаться в центр, а почти все налоги оставались в их распоряжении, то каждый администратор сам решал, как ему обустроить жизнь в своем регионе. Все прежние частные структуры, которые уже имелись в России, прекрасно к этому адаптировались, а поскольку и региональные администраторы пришли к власти в результате военного переворота, то и сместить их просто так, от нечего делать, было отныне невозможно. Даже небольшие отряды, состоящие всего из нескольких десятков военных, имеющих на вооружении столь мощное оружие, могли противостоять хоть полку мотопехоты.

Между тем главное было не в этом. Такая структура управления позволяла существенно снизить налоги и тут у администраторов в руках имелись большие козыри, ведь теперь только от них зависело, как будут развиваться города и поселки, находящиеся под их управлением. Такое устройство государства нисколько не мешало развитию крупного бизнеса, что, в последствии, и было доказано на деле. Сейчас российские корпорации никто не назовет слабыми и беспомощными.

Наш визит в Москву имел и еще одно значение, ведь в то время как мы под прицелом телекамер вели переговоры, в ходе которых между Институтом Человека и Административной Директорией был подписан весьма обширный договор, шли приготовления к первой широкомасштабной акции Антикриминального Трибунала, которая была назначена на пятнадцатое ноября две тысячи седьмого года. В первый и последний раз экзекуция проводилась без участия старших экзекуторов. Это была самая широкомасштабная акция и она была подготовлена очень тщательно. Да вы и сами должны понимать, Джейн, что иначе и быть не могло…

То, о чем Эд Бартон рассказал ей далее, Джейн уже знала из книг, газетных статей, видеозаписи телевизионных репортажей и рассказов очевидцев, которые ей пришлось некогда выслушать. Джейн хорошо знала как проходила та экзекуция, а теперь узнала и некоторые её подробности. Экзекуция началась ровно в двенадцать часов по Гринвичу. В ней принимали участие свыше ста сорока тысяч человек. Почти все интари и большая часть их земных родителей, разбитые на боевые тройки, поднялись на борт космоботов, флайеров, обычных вертолетов и скоростных катеров, сели в мощные джипы и даже автобусы и двинулись каждая к своей цели. К тем местам, где в это время находились их клиенты.

Одних брали прямо в постели, других в офисах, казино или барах. Кого то брали прямо на улицах городов, а некоторых забирали даже из тюремных камер. Мало кто из этих людей смог что-либо понять и практически никто не смог оказать экзекуторам даже малейшего сопротивления. После меморандума Трибунала прошло уже столько времени, что все жулики про него давно уже забыли и, вдруг, на тебе, откуда ни возьмись появляются какие-то странные типы, берут тебя под белы руки и зашвыривают в воронок, да еще и говорят какие-то странные вещи о какой-то экзекуции и плевать хотели на адвокатов, к тому же еще и ни слова не говорят ни о каких-то там твоих правах.

Так же мало кто из людей понял, что же, собственно, произошло в эти полчаса, хотя очень многие люди оказались невольными свидетелями экзекуции и сами видели то, как некие люди, одетые в странные, громоздкие комбинезоны, отчасти похожие на экипировку спортсменов-мотогонщиков с их блестящими, черными, наглухо закрытыми шлемами, представившись сотрудниками Антикриминального Трибунала, арестовывали всяких темных типов. Появлялись они внезапно, словно ниоткуда, зачастую буквально проламывая стены и так же внезапно исчезали, прихватив с собой, одного, двух или сразу несколько десятков воротил криминального мира.

На прочую публику эти странные громилы внимания, как правило, не обращали, но тем, кто попытался встать у них на пути, они отвешивали такие оплеухи, что другим уже было неповадно лезть в драку. Кое-кто из охранников, несших свою нелегкую службу в некоторых злачных местах, где в то время находились клиенты Антикриминального Трибунала, умудрялись открыть по экзекуторам ружейно-пистолетный огонь, но он не причинял им никакого вреда. Свидетели перестрелки рассказывали потом друзьям и полицейским, что под мешковатыми комбинезонами, разнесенными в клочья пулями и картечью, на всех сотрудниках Антикриминального Трибунала были надеты странного вида бронированные доспехи, а их оружие испускало тускло-оранжевые лучи, которые бесшумно валили стрелков на пол, повергая их в долгое беспамятство.

В то время, когда Антикриминальный Трибунал провел свою первую экзекуцию, Джейн была еще ребенком, но она хорошо помнила то ощущение испуга и восторга, с которым она встретила известие о массовой экзекуции, которой был подвергнут криминальный мир планеты. В Нью-Йорке, где она в то время жила в католическом приюте, Трибунал произвел в течении получаса четырес1000 та семнадцать экзекуций и задержал свыше шести тысяч человек. Некоторые из экзекуций оказались заснятыми на видео, что, вкупе с меморандумами Трибунала, поступившими спустя несколько часов в газеты и на телевидение по каждому из задержанных преступников, привело жителей города чуть ли не в состояние шока. Впрочем в состоянии шока надолго погрузились лишь гангстеры и мафиози, так как в каждом из меморандумов Трибунал напоминал о своем первом заявлении, в котором он грозился полностью искоренить преступность на всей планете.

Более всего на обывателей произвело впечатление то, что Антикриминальный Трибунал назвал общее количество задержанных им преступников, свыше пятисот семидесяти тысяч человек по всему миру. Из этого любому тугодуму становилось понятно, что против криминального мира выступила не жалкая кучка фанатиков, а некая огромная и невероятно могущественная армия. Полиция и спецслужбы хранили по этому поводу глубокомысленное молчание, которое было вызвано скорее шоком, нежели какими-то собственными планами.

Ни полиции, ни спецслужбам было нечего сказать как о той организации, которая называлась Всемирный Антикриминальный Трибунал, так и о людях, которые её создали. Домыслы журналистов, пишущих статьи для отдела криминальной хроники, были просто невероятными и только теперь Джейн убедилась в том, что как раз именно самые невероятные из них, в которых говорилось о помощи извне, более всего соответствовали реальной действительности.

После того, как Трибунал стал проводить свои экзекуции пусть не столь массово, но зато практически каждый день, боссы криминального мира всерьез забеспокоились, хотя эта организация пока что выкашивала, в основном, командиров криминальной пехоты, до поры до времени, оставляя в покое их самих. Первыми почувствовали на себе тяжелую длань Трибунала колумбийские наркобароны, окопавшиеся на своих секретных базах в сельве. Их не спасли ни подземные убежища, оснащенные самым современным оборудованием, ни прекрасно вооруженные армии телохранителей. В живых оставались лишь некоторые члены их семей, да кое-кто из их охранников, за которыми не числилось кровавых преступлений. Но что было особенно неприятным для властей, буквально за несколько минут до экзекуции были полностью опустошены банковские счета этих людей.

Теперь экзекуторы Трибунала наносили свои удары под покровом ночи, что только добавило боссам преступного мира страха. После экзекуций полиция никогда не находила трупов, люди просто исчезали бесследно, чтобы больше никогда и нигде не появляться. После экзекуций полиции почти не доставалось никаких улик, кроме редких видеозаписей, сделанных случайными свидетелями, на которых можно было увидеть либо людей в громоздких комбинезонах, либо вообще какие-то смутные, едва заметные тени. Те же разрушения, которыми, зачастую, сопровождались экзекуции, наводили экспертов на весьма грустные размышления, так как они никак не могли понять, чем же это можно было разрушить бетонные стены и стальные сейфовые двери.

Уже через несколько месяцев можно было сказать о том, что с организованной преступностью, в основном, было покончено, но на планете еще вполне хватало всяческих преступников и главной проблемой были террористы, к которым Трибунал проявлял внимания больше, чем к кому-либо еще. В отличие от всех остальных его клиентов, эти типы были превосходно организованы и их сообщества отличались почти абсолютной герметичностью, а с появлением Трибунала они и вовсе затаились, уйдя в глубокое подполье. Поэтому победы Антикриминального Трибунала на этом поприще, поначалу, были не столь впечатляющими, как того можно было ожидать. Эд говорил об этом без малейшей тени смущения и какой-либо горечи в голосе, справедливо полагая, что Джейн, которая была свидетелем того, как тщательно террористы готовились к своим акциям, поймет их трудности.

Не смотря на то, что их беседа проходила в доме Джейн, Эд Бартон проиллюстрировал свой рассказ демонстрацией множества видеозаписей. На экране портативного компьютера Джейн смогла собственными глазами увидеть фрагменты некоторых, наиболее впечатляющих, акций Трибунала и бегло просмотреть статистические данные, показывающие результаты первых шести месяцев его деятельности. Они были весьма и весьма впечатляющими. Пожалуй, еще никогда преступный мир не ощущал такого давления, как в тот далекий, две тысячи девятый год, когда Антикриминальный Трибунал, презрев все законы и правила, бросил ему вызов.

Джейн была удивлена тому, как подробно Эд Бартон рассказывал ей обо всем. Она несколько раз порывалась спросить его с чем это связано, но, подумав, решила не делать этого. Она все больше утверждалась в том, что ее пригласили сначала на остров Кинос, а затем еще и предложили стать главным контролером Трибунала отнюдь не случайно. Видимо, она зачем-то была нужна этому сильному, волевому, уверенному в себе человеку, чья жизненная история насчитывала столько тысячелетий. Эд Бартон, допил свой кофе и заглянул в пустой кофейник. Джейн немедленно вскочила с кресла и, подхватив кофейник, бросилась на кухню. Вставив кофейник в блестящую пластиком и хромом пасть кулинарного комбайна и негромко попросила:

– Пожалуйста, приготовь кофе, машина. Покрепче и, пожалуйста, не очень сладкий. Полный кофейник.

Спустя пару минут кофе был готов и она понесла его в гостиную, где Эд Бартон решил тем временем перекурить. Увидев Джейн он хотел было погасить сигару, но Джейн, наливая кофе ему и себе, сказала:

– Курите, Эдвард, ничего страшного, я даже рискну выпить с вами чашечку кофе. Надеюсь, что если у меня от этого напитка внезапно случится инфаркт, то профессор Борзан сможет меня спасти.

Прихлебывая кофе, Эд промолвил:

– Отличный кофе, настоящий жидкий углерод. – Улыбнувшись, он добавил – Не волнуйтесь за свое здоровье, Джейн, оно у вас преотменнейшее и никакой инфаркт вам не грозит.

Сказав это, Эд внезапно смутился. Джейн поняла это смущение по своему, подумав, что разговоры о здоровье не приняты среди этих удивительных людей, которые не только могли возвращать людям молодость, но даже могли заново возродить человека, как это произошло с Сэмом Бартоном. Стараясь не развивать эту тему, Джейн все же поинтересовалась:

– Эд, скажите, пожалуйста, почему вы рассказываете обо всем так подробно? Разве в этом есть необходимость?

– Не знаю что и сказать вам, Джейн. На мой взгляд такая необходимость есть. Ну, и кроме того мой рассказ не такой уж и подробный, ведь я не говорю о всяких незначительных мелочах. Мне просто хочется, чтобы вы знали о тех причинах, которые побудили меня, как главного гражданского администратора, заняться такой хлопотной работенкой, как борьба с преступным миром на этой планете. Однако, не только уголовники попадали в поле зрения Трибунала. В частности мы постарались внушить руководителям спецслужб некоторых стран, что их работа должна строиться несколько иначе. Кое-кто из этих ребят оказался вполне подходящим клиентом для Трибунала, – наемные убийцы, состоящие на службе у правительства, их боссы, которые считали, что они могут из каких-то политических соображений насильно вовлекать людей в свои дьявольские игры и подвергать их жизни смертельной опасности. Так что очень скоро многие спецслужбы недосчитались некоторых своих героев.

В отношении этих заносчивых деятелей, которые с древности любили именовать себя рыцарями плаща и кинжала, применялись обычные меры, такие же, как и против всяческого уголовного сброда. Мы не делали особого различия между теми и другими и поэтому они попадали впоследствии на одни и те же планеты. Право же, все они были достойны и худшей участи, но не всегда во всех их преступлениях были виноваты только они сами. Порой мне было жалко некоторых из них, так как им здорово перевернули мозги.

Уже в середине октября, еще до начала военного переворота, первые колонисты ступили ногой на Ладу, правда эта планета получила такое название лишь несколько месяцев спустя. Те горе-сатанисты и Утюг со своими быками, получили в свое распоряжение целый город, рассчитанный на двести пятьдесят тысяч человек. Этот город, как две капли воды похож на сегмент Винтерстара, и был построен всего за три дня, так как это был стандартный градостроительный модуль, каких в трюмах "Уригленны" было несколько тысяч штук.

Будучи сложенным в походное положение, градостроительный модуль представляет из себя параллелепипед длиной в тысячу шестьсот метров и в поперечнике семьсот пятьдесят на двести метров. В этом небольшом объеме были плотно упакованы как строительные материалы, так и механизмы, которые раскрывались подобно розовому бутону в огромный городской квартал. При этом прокладывались все городские коммуникации, возводились жилые дома и промышленные здания, строились взлетно-посадочные площадки, обустраивались прилегающие земельные участки и возводился защитный барьер, отделяющий городской квартал от дикой природы.

Каждый такой модуль спускается на поверхность планеты после того, как техники подготовят для него площадку и поставят термоядерную энергоцентраль. Как только этот этап работ пройден, модуль подключают к энергоцентрали и он начинает разворачиваться. Увы, но мы не могли предоставить этим ребятам ничего другого, кроме лучших образчиков интайрийской архитектуры, но им понравилось. Колонистам оставалось лишь распаковать контейнеры и занести в жилые дома, производственные здания и коммунальные сооружения необходимое оборудование, которое, так же как и сам градостроительный модуль, находилось в сложенном состоянии.

Мы дали им новые жизненные возможности исходя из их собственных предпочтений и природных условий той планеты, на которой им предстояло жить. Мы хорошенько изучили эту планету еще восемьдесят тысяч лет назад и прекрасно знали с чем предстоит встретиться первым колонистам. Это довольно безобидный мир и он намного моложе Земли, но в этом и заключается его прелесть и к тому же для человека этот мир вполне съедобен.

Единственное, о чем пожалел Денис, так это о том, что я не спустил в свое убежище всех его гавриков. После того, как из его сознания были изъяты некоторые, мучавшие этого парня, воспоминания детства, а на их место были наложены ложные, он сильно изменился в характере. Изменился он и внешне, так как из прыщавого дохляка превратился в двухметрового розовощекого гиганта с телом Мистера Олимпия. Такие же изменения произошли и с остальными его товарищами, а так же с Утюгом и его подручными. Все они получили необходимую психологическую помощь и стали более сдержанными и трезвомыслящими людьми. При этом мы вовсе не стремились хоть как-то изменить их психику и они остались такими же людьми, что и были до встречи с нами.

Впервые "Уригленна" отправилась в полет без своего командира, его в этом полете заменил старший офицер крейсера Инкет Сален, который был теперь худощавым, миниатюрным эскимосом и до Дня Откровения ничем, кроме каяка, управлять не мог. На борт гигантского космического корабля поднялось двести сорок человек экипажа, шестьдесят два техника, полторы тысячи андроидов и всего тридцать три первых колониста, которых нам даже не пришлось заковывать в цепи и подгонять какими-нибудь палками. Наоборот, они сами считали дни и часы, остававшиеся до старта.

Во-первых, потому, что они уже знали о том, какую именно планету мы им отдавали в полную собственность, а во-вторых, потому, что знали еще один секрет, – мы их там должны были оставить для того, чтобы они смогли освоить ее и построить на ней свой собственный мир. Лада это очень приятное место в этой галактике. Планета эта значительно больше Земли, на двадцать один процент, если быть точным. Она также немного теплее и климат на ней более приятный и ровный. У Лады есть три небольшие луны, которые первые колонисты, решившие возродить на ней древнеславянские религиозные обряды, назвали Перун, Даждь и Сварог в честь древнеславянских божеств. Свое светило, естественно, они называют Ярило.

На планете имеется три громадных океана и множество озер, но все же суша занимает там пятьдесят три процента поверхности. Горы на Ладе невысоки и по своей планетарной структуре эта планета схожа с Землей, там много в её коре полезных ископаемых, но ладиан гораздо больше интересуют три пояса астероидов, в которых они и ведут разработки минерального сырья. Планета эта очень красива и поэтому ладиане решили сохранить ее первозданную прелесть.

Животный мир на Ладе очень разнообразен, как разнообразен и ее растительный мир. Деревья там, не смотря на более высокую, по сравнению с Землей, гравитацию, растут высотой до трехсот метров. И именно из-за высокой гравитации, которая больше земной на двадцать один процент, техники из ведомства Эмиля, вынуждены были делать из колонистов, отправляемых на Ладу, настоящих Гераклов. Эти качества в полной мере наследуют и их дети и они даже несколько превосходят своих мам и пап в силе и росте.

Денис, который взял для себя имя Изяслав, еще до старта занял в этом маленьком отряде главенствующее место, он оказался самым толковым организатором и лучше других освоил азы такой нудной науки, как гражданское управление. Утюг же, которого теперь зовут Бориславом – с первых дней возглавил вооруженные силы Лады. А вот Инга, взявшая себе имя Любава, решила полностью забыть о прошлом и предпочла быть просто красивой женщиной и счастливой матерью. Когда наши медики-техники сделали из нее рослую, статную и пышногрудую красавицу с русой косой до пояса, она уже не думала ни о чем другом, кроме того, как ей найти себе поскорее парня себе под стать и не мешкая выйти за него замуж. Таким парнем, кстати, оказался главный вояка ладиан Борислав Громовой.

В том первом полете "Уригленны", у экипажа и техников было два задания: высадить первый отряд колонистов и подготовить для колонизации еще двадцать одну планету. Разумеется, как и на Ладе, везде были построены небольшие города. Вместе с первыми колонистами на Ладу высадился отряд из ста пятидесяти четырех андроидов. При этом женщин-андроидов было вдвое больше, что позволило Любаве и нескольким ее подругам некоторое время побыть в одиночестве, чтобы затем, не спеша, подыскать себе жениха. Впрочем к их услугам также было достаточное количество андроидов мужчин.

То, что наши андроиды помимо всего прочего еще и занимались сексотерапией, было воспринято нашими первыми клиентами просто на ура. Женщины-андроиды терпеливы, всегда нежны и приветливы, а кроме того они способны выслушать любую исповедь и найти такие слова, что даже в самых черствых сердцах способны проснуться тёплые чувства. Однако, во время полета к Ладе, который продлился всего шесть суток и трое суток, которые были отведены на строительство Даждь-града, им вряд ли приходило в голову заняться сексом, так как хлопот у них было предостаточно.

Мы предоставили в распоряжение колонистов технику и оборудование, модули будущих заводов и фабрик, транспортные средства, позволяющие совершать межпланетные перелеты и мощное оружие, включая даже тяжелые корабельные боевые системы. Единственное, чего мы не дали им, так это сверхсветовых космических кораблей и мощных навигационных компьютеров, способных проложить курс до Земли. Это им придется создать самим, своими собственными силами, чтобы окончательно доказать свое право называться не только людьми, но и народом, – ладианами.

Мне удалось вырваться на несколько часов на Ганимед, чтобы присутствовать при старте "Уригленны" и в отличии от того дня, когда он покидал Землю, Утюг уже не лил слезы. В этот день он был сосредоточен, но ему плохо удавалось скрыть свои радость и волнение перед стартом. Я не ожидал, что он подойдет ко мне, чтобы попрощаться, но он все-таки подошел, крепко пожал мне руку и сказал:

– Господин главный администратор, мне очень жаль, что я так и не смог с вами познакомиться по-настоящему.

– Не вижу в этом никаких проблем, Борислав, вскоре я обязательно посещу вашу планету с инспекцией, вот тогда мы и сможем лучше узнать друг друга. – Ответил я ему и услышал в ответ от этого огромного парня такие слова, которые никак не могу забыть до сих пор.

– И все-таки, господин главный администратор, я никак не могу понять, почему вы оставили нас всех в живых? У меня было время хорошенько обо всём подумать и я точно знаю, что даже за половину моих подвигов мне следовало бы голову открутить. Понимаю, вы можете сказать мне, что каждый имеет право на вторую попытку и все такое прочее, но все же я не понимаю, почему? Почему вы даете нам этот шанс?

Разумеется у меня вертелось на языке сказать и ему и другим колонистам, которые стояли рядом, что-нибудь высокопарное, напыщенное, про наш долг перед Землей и прочее, но я удержался и ответил ему иначе, сказав просто и коротко:

– Слушай, Боб, иди ты в задницу!

По-моему мой ответ полностью удовлетворил бывшего бандита, раз он взял под козырек своей бейсболки и по военному четко, сказал:

– Так точно, господин главный администратор!

Когда эти ребята встали на линзу нуль-транса, чтобы отправиться на борт "Уригленны", я все же сказал им пару напутственных слов:

– Эй, ребята, вы там не облажайтесь, пожалуйста. Я ведь вам самую классную планетку подбросил, а вскорости ждите к себе новых друзей. Я ведь тоже русак, как-никак, хоть и дюже копчёный. Вы уж сделайте из этой планеты что-нибудь приличное, ладушки.

Говорят, что когда на Ладе первые колонисты раздумывали о том, как им назвать свой мир, то первоначально его хотели назвать Ладушкой, но потом сочли, что Лада будет более благозвучным именем с точки зрения межзвёздной дипломатии на будущее и ещё по некоторым другим причинам. Тем не менее между собой они называют планету именно Ладушка, хотя себя именуют ладианами.

На этом Эдвард Бартон закончил свой очередной рассказ и уже прощаясь предупредил Джейн о том, что он продолжит свой рассказ вечером следующего дня, но это не означало что ей придется скучать в одиночестве. Теперь ей предстояло пообщаться с Эмилем Борзаном, который намеревался показать Джейн все свое ганимедское хозяйство. Эдвард вкратце объяснил девушке, что Эмиль собирается провести ее по всем лабораториям и клиникам, через которые проходят жертвы экзекуций прежде, чем отправиться в колонии.

На это уйдет пара недель, как минимум, но поскольку Эмиль человек очень энергичный, то ей придется проснуться пораньше, а так как Джейн главный контролер Трибунала, то и одеться ей придется как официальному лицу. Поэтому ее будут встречать и показывать все в официальном порядке, ведь это была завершающая фаза ее работы, к которой следовало отнестись очень серьезно.

Джейн пришлось пожалеть, что Элвис остался в Нью-Йорке, ведь завтра его помощь пришлась бы очень кстати, все-таки он знал о Ганимеде все и его советы пришлись бы кстати. Она уже сталаподумывать, а не позвать ли ей его на помощь, но, упрямо тряхнув головой, решила что сможет справиться сама. Правда, она не совсем понимала, что имел ввиду Эд, когда говорил о том, что со всеми обращении ей придется разбираться самой, ведь Трибунал уже вынес свой приговор и какие теперь могли быть обращения к главному контролеру.

Вместе с тем у Джейн, оставшейся одной в большом доме, наконец, появилось время хоть как-то осмыслить то, с чем она столкнулась за последнее время. Порой, она даже не знала, как ей относиться к рассказам Эда и Спиро, разговору с Сержем. Но особенно к рассказу Эда Бартона, который временами был настолько личным, что она испытывала некоторое чувство неловкости, словно подглядывала за ним в замочную скважину. Сам Эд при этом не испытывал никакого беспокойства и рассказывая о своей жизни, частенько допускал весьма острые словечки и выражения. Ну, с этим она еще соглашалась, видя азарт в глазах рассказчика, но зато никак не могла согласиться с тем, что ее окружали такой заботой и вниманием, отчего, временами, она даже тяготилась этим.

Для Джейн были открыты все двери в колонии Интайра и ей с радостью шли навстречу о чем бы она не попросила и уже одно то, что ей предложили взять к себе Элвиса и не предъявили никаких встречных требований, изрядно удивило девушку. Вместе с тем, даже после того как она ушла из газеты, Эдвард не сделал ей никакого предложения, что тоже было весьма удивительно. Правда, Джейн особенно и не надеялась на то, что ей будет предложена какая-нибудь работа, да и что она могла предложить интари? Ведь судя по всему для этих удивительных людей не было ничего невозможного.

Впрочем, ей, похоже, предстояло узнать еще очень многое и, возможно, после того как она вернется на Землю Эд Бартон все-таки объяснит почему он так подробно рассказывал о себе и о колонии Интайра и сделает ей какое-нибудь предложение. Во всяком случае Джейн хотелось этого, поскольку после всего что она узнала, жизнь вне этого сообщества людей и интари была бы для нее слишком скучной и пресной.

Галактика "Млечный Путь", Ганимед, естественный спутник планеты Юпитер, главная внеземная база колонии Интайра город – Винтерстар, зона подготовки будущих колонистов Земли.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

28 августа 2025 года, 7 часов 05 минут

по Гринвичу

Эмиль Борзан ловко выпрыгнул из открытого флайера первым и, быстро обойдя его, галантно подал Джейн руку. Она улыбнулась этому высокому, горбоносому смуглому мужчине с аккуратной красивой бородкой и жгуче-карими глазами и спустилась на посадочную площадку, находящуюся на самой верхушке большого здания, похожего на сверкающую коническую раковину, поставленную на острие. С двухсотметровой высоты открывался красивый вид на этот район Винтерстара, где сходились вместе четыре невообразимо огромных туннеля, проплавленных во льду Ганимеда.

Джейн поражалась всему тому размаху и той пышности, с которыми был построен этот подлёдный город, как и поражалась тому, что интари относились к нему с некоторым неудовольствием. Им этот прекрасный город, в котором не было ни одного одинакового здания, казался через чур казенным, скучным и унылым, и они на все лады распекали архитекторов и инженеров, занимавшихся разработкой градостроительных модулей. Однако, те из землян и земных родителей интари, что жили в Винтерстаре, находили этот город не только очень красивым, но и прекрасно обустроенным. Действительно, жить на Ганимеде было куда приятнее и комфортнее, чем в любом из земных городов или на какой-нибудь базе.

До этого утра Джейн видела в Винтерстаре только жилые секторы, места отдыха и некоторые из производственных предприятий, теперь же ей был представлен для полного обозрения самый современный в солнечной системе научно-исследовательский центр. Воображение Джейн поражали даже названия лабораторий, различных центров и клиник. Чего стоила, например, клиника клеточного клонирования и регенерации, где из глубокого старца за пару недель делали юношу или центр оптимизации интеллекта, в котором человек со средними умственными способностями после двадцати дней занятий мог повысить свой IQ чуть ли не до уровня гения и получить знания, способные вызвать зависть даже у лауреата Нобелевской премии.

Экскурсия только началась и она обещала быть очень занимательной, так что Джейн постаралась к ней подготовиться получше. Через плечо у нее висела элегантная сумка с компьютером, подаренным контролерами, на носу красовались многофункциональные очки, а в руке она держала миниатюрный пульт управления всем этим хозяйством. Эмиль Борзан посмотрел на ее аппаратуру с некоторым неодобрением, но возражать не стал. С его слов выходило, что девушке было бы куда лучше положиться на их следящую и контролирующую электронную технику, чем заниматься этой работой самой.

Они вошли в большой зал, где их прибытия дожидались террористы, захваченные в шахте. Все они уже были свободны от силовых оков, спокойно сидели в креслах и как-то уж очень мирно переговариваясь друг с другом. Теперь эти люди были одеты в темно-голубые комбинезоны космолетчиков без каких-либо нашивок и знаков отличия и вовсе не выглядели опасными. Эмиль поприветствовал их дружелюбным жестом и подвел девушку к столу с парой летающих кресел рядом с ним, напротив которого стояло еще одно удобное кресло, но уже без антиграва. Усаживаясь на свое место, Джейн поинтересовалась:

– Эмиль, эти люди уже прошли психокоррекцию?

– Нет, Джейн. Им просто доходчиво объяснили куда они попали и что их теперь ждет. Правда, некоторым из них пришлось оказать психологическую помощь, но только для того, чтобы они могли спокойно спать по ночам. Телепатам ещё предстоит с ними поработать и поскольку большинство из этих людей считали себя идейными борцами, то и этого нашим психокорректорам нельзя будет делать без их собственного согласия. Во всей этой группе только девять человек признаны людьми с патологическими изменениями в психике и они все будут подвергнуты психокоррекции сознания принудительно, а потому их здесь нет. Собственно, с ними уже работают люди Спиро. А теперь, Джейн, вам придется выслушать их просьбы, не удивляйтесь, если некоторые из них покажутся вам странными, но именно вы вправе удовлетворить их.

Первым к Джейн подошел генерал Саид-Шах. За те дни, что он провел на Ганимеде, генерал вроде бы даже немного помолодел, во всяком случае он, явно, стал намного стройнее и подвижнее. Просьба, с которой он обратился к ней, как главному контролеру, показалась Джейн немного странной:

– Мадам, я хотел бы поселиться не на Халифате, а на Европе. Мне, признаться честно, всегда хотелось жить где-нибудь в Англии или в Америке, а тут мне предлагают отправляться на Халифат. Правда, мне объясняли, что Халифат это вполне светский мир, но мне все-таки хочется на Европу, мадам, и только вы можете мне помочь в этом. Пожалуйста, пойдите мне навстречу, ведь это же так просто.

Джейн повернулась к Эмилю Борзану. Тот недовольно покрутил головой и сказал:

– Джейн, в просьбе господина Саид-Шаха нет ничего необычного, в колониях рады каждому новому человеку, но это создает определенные сложности. Нам придется полностью изменить его генотип и создать для генерала необходимый базис мотивировок. Все-таки для человека его возраста будет весьма сложно отказаться от всех прежних привычек. Хотя, если он того хочет, то мы это сделаем, но вы сами должны понимать, что после этого свиная отбивная для него будет вполне приличным блюдом и хотя на Европе свинину днем с огнем не сыщешь, когда кто-либо, вдруг, скажет при нем, что он готов за нее душу дьяволу продать, это уже не вызовет у генерала прежней негативной реакции, как у всякого нормального, правоверного мусульманина.

Доводы Эмиля показались Джейн вполне разумными и потому она спросила генерала Саид-Шаха:

– Ахмад, вы согласны ради этого пойти на изменение своего генотипа и частичную психокоррекцию вашего сознания?

– Разумеется. – Последовал категорический ответ – Я даже готов ради этого вычеркнуть из своей памяти кое-какие события своей прошлой жизни, мадам.

– Хорошо, генерал Саид-Шах, ваша просьба удовлетворена и вы немедленно будете переведены в другой сектор. Желаю вам удачи на Европе, в вашей новой жизни, генерал.

Ахмад Саид-Шах широко улыбнулся и сказал:

– Благодарю вас, мэм, теперь, когда я считаю вас своей крестницей, вы легко сможете найти меня на Европе под именем Джек Коллинз. Парень с такой фамилией, если вы помните, тоже был террористом, только ирландским, но я на Европу лечу вовсе не за тем, чтобы взрывать там что-либо. Говорят, что там никто не хочет служить в армии, а я, наоборот, только об этом и мечтаю. А еще там очень много блондинок.

Новоявленный однофамилец Джейн достал из нагрудного кармана комбинезона свой идентификационный жетон и выложил его на стол. Эмиль Борзан вложил его в приемное устройство и вернул генералу через минуту. Все формальности были исполнены и генерал бодрой походкой, насвистывая мелодию из репертуара "Битлз", тотчас вышел из зала. К полному удивлению Джейн еще около двух десятков человек обратились к ней с точно такой же просьбой. Рекомендации, которые выдавались Великим Бэмми, не всегда встречались новыми колонистами с криками "Ура!" и некоторые люди считали, что гораздо лучше им будет жить в других мирах.

Обращались к ней и с другими, куда более удивительными, просьбами, так Эль-Таиб, который никогда не был геем, вдруг, решил, что с куда большим удовольствием он начал бы новую жизнь женщиной не где-нибудь, а на Сельве, на одном из самых неуютных миров, который по собственному выбору взялись обживать бывшие наркобароны из Колумбии, Венесуэлы и Перу. Им показалось весьма забавным, что где-то в просторах Вселенной нашлась планета с еще более роскошными джунглями, чем те, в которых они прятались от Трибунала на своей прежней родине.

Уж что-что, а джунгли Эль-Таиба нисколько не пугали, как не пугала его и перспектива предстать перед суровыми ранчеро молоденькой девушкой, хотя это влекло за собой практически полное изменение личности. Ведь по сравнению с тем, что предстояло сделать психокорректорам в отношении генерала Саид-Шаха, перемены в психике Эль-Таиба должны были быть еще более грандиозными. Впрочем, когда этот бывший террорист высказал Джейн свою просьбу и она обратилась к компьютеру, то быстро убедилась в том, что его психокорректор вовсе не считал это невозможным и даже наметил в общих чертах схему новой личности, которая почти на семьдесят процентов будет состоять из прежнего Эль-Таиба, который хотел теперь, после всего того, что с ним произошло, называться Амандой и быть стройной красоткой-мулаткой с черными, словно ночь, волосами.

Однако, более всего Джейн поразила приписка, сделанная психокорректором Викторией Томпсон, в которой так и говорилось: – "По завершении процедуры психологической реконструкции, пациент, как бы родится заново в теле женщины и будет вспоминать о своей прежней жизни с некоторой отстраненностью, без мучительных раздумий и сомнений. Скорее всего он даже не станет делать попыток как-то вернуться в прошлое, так как решение стать новым человеком принято вполне осознанно и в значительной степени под влиянием внутренних, чувственных побуждений, связанных с полным пониманием всех возможностей физиологической реконструкции. Поскольку пациент искренне желает покончить с прошлой жизнью, полная психическая коррекция не вызовет ассоциативного дискомфорта и последующего раздвоения личности, тем более, что у пациента будет сохранен весь базовый объем памяти. Однако, я рекомендую поставить на сознание пациента прочный защитный барьер в виде яркого воспоминания о том, как было принято такое решение и с какими трудностями пациенту пришлось отстаивать свое право получить новую личность."

Поскольку в личном деле Эль-Таиба не было пометок, запрещавших Джейн знакомить его с ним, то она, повинуясь внутреннему импульсу, решила ознакомить его с рекомендацией Виктории Томпсон. Человек, который некогда был одним из самых опасных террористов, которого сама она считала психопатом, прочитал эти строки без какого-либо раздражения и пристально посмотрев на девушку, сказал:

– Ну, и что, мисс Джейн, я не нахожу в этом замечании ничего такого, что могло бы запретить мне стать женщиной. В конце концов это мое личное дело и уж если мне дали право выбирать, то я не вижу причин, по которым вы хотите отказать мне.

Видя как напрягся Эль-Таиб, Джейн не стала, однако, сдаваться слишком быстро и сказала:

– Хотя я вовсе не против того, что вы намерены стать женщиной, господин Бикар, я все-таки не хотела оказать вам дурную услугу. Мне помнится, вы как-то сказали мне о том, что ненавидите женщин и, вдруг, такая резкая перемена. Поймите, мне просто хочется, чтобы вы знали мнение психокорректора о сделанном вами выборе.

Джейн и без телепатии было прекрасно видно, что Эль-Таиба Бикара куда больше интересовало то, когда люди Эмиля Борзана перейдут от слов к делу, чем все остальное, с этим связанное. Поэтому он только облегченно вздохнул, когда Джейн, наконец, дала свое согласие на его полную реконструкцию. Он даже не стал благодарить ее, как это сделал генерал Саид-Шах, а просто кивнул головой и тут же направился к телепорт-лифту. Впрочем, это не вызвало у неё какого-либо огорчения.

К удивлению Джейн не было никаких эксцессов, связанных с тем, что все эти мужчины и женщины в результате экзекуции Трибунала заполучили билет в один конец и вскоре должны были лететь неизвестно куда. Эта перспектива устраивала их гораздо больше, чем суд и все прочие земные неприятности. Никто не стал также заявлять каких-нибудь претензий по поводу экзекуции и это тоже было понятно, ведь это были не бойскауты, а банда террористов и, как уже знала Джейн из отчетов, некоторые из них все-таки мечтали о том, что у них еще появится шанс когда-нибудь поквитаться со своим врагом, который нанес им такое сокрушительное поражение. Не смотря на это, даже к таким типам психокорректоры относились вполне снисходительно и не заявляли о необходимости своего вмешательства в их сознание, хотя Джейн и думала об этом с некоторой тревогой.

Ну, как раз на этот счет Эмиль просил Джейн не волноваться и уж если у подобных типов не было шансов на успешное восстание раньше, то и впредь они тоже вряд ли появятся. Такие мысли даже у психокорректоров вызывали улыбки, поскольку планы, вынашиваемые кое-кем из террористов относились к тому моменту, когда они поднимутся на борт "Уригленны". А это было совсем уж смешно.

Когда последний из вчерашних террористов покинул зал, Эмиль предложил Джейн посетить клинику клеточной регенерации, расположенную этажом ниже. Спустившись вниз, она увидела большой зал, весь заставленный продолговатыми, округлыми медицинскими установками с открытыми, молочно-белыми колпаками, стоявшие двумя кругами. В центре зала располагался массивный агрегат, блестящий хромом, высотой от пола до потолка, от которого к медицинским установкам по легким аркам были проложены пучки разноцветных пластиковых труб. Возле него находилось около полутора десятков человек, мужчин и женщин, одетых в светло-зеленые комбинезоны техников-медиков. Джейн уже знала, что это были те самые медицинские установки клеточной регенерации, которые были созданы Эмилем Борзаном уже на Земле, в те далекие времена, когда он начал работы по созданию человека.

В одну из установок, стоявшую неподалеку от входа, двое мужчин-техников уже поместили пациента, пожилого человека, явно европейца по внешнему виду, но еще не закрыли ее матово-белой крышкой. Тело этого обнаженного старика было обезображено несколько ужасных шрамов, но он выглядел бодрым и веселым. Старик, явно, не был клиентом Трибунала. Эмиль, подведя Джейн поближе, взял с пюпитра пластиковую пластину, на которой было что-то написано и передал ее девушке. Джейн прочитала: "Роберт Флетчер, возраст 83 года, ветеран войны во Вьетнаме, бездомный, поступил из Майами, Флорида. Профессия автослесарь. Страдает алкоголизмом. Завербован Филом Марковичем на Санта-Монику." Старик, лежащий в пластиковой овальной ванне светло-кремового цвета, широко улыбнулся своим щербатым ртом и весело сказал девушке:

– Эй, красотка, приходи встретить меня через полторы недели, эти лекари обещают сделать из меня настоящего красавчика и говорят, что мне тогда никто не даст больше двадцати пяти, вот мы с тобой это и проверим. Когда мне было двадцать пять, я был еще тем парнем, девчонки так и слетались ко мне, словно пчелы на мед.

Пятеро техников, хлопотавших вокруг установки, действовали сноровисто и умело. Для них это было рутиной. Один из молодых мужчин, высокий светловолосый парень, веселым голосом сказал старику:

– Боб, не вертись, полежи спокойно, уже недолго ждать осталось. Тебе какую музыку поставить, старина?

– Давай-ка Элвиса Пресли, парень, я этого нынешнего визга на дух не переношу. – Отозвался Роберт Флетчер из под медленно закрывающегося колпака установки.

Как только техники покончили с этим пациентом, в зал, собственным ходом, пришли еще двое. Один был такой же глубокий старик-кубинец, а другой оказался уже знакомым Джейн террористом, тоже престарелым, но уже немцем по имени Гюнтер Пабст. Оба пациента клиники были одеты в обыкновенные купальные халаты и вели себя на редкость спокойно, словно им предстоял сеанс массажа, а не процедура возвращения молодости. У старика кубинца это вызывало игривое настроение в то время, как немец был озабочен тем, каким он будет выглядеть через две недели. Прежде, чем лечь внутрь медицинской установки, он, строго посмотрев на техников и сказал им требовательным голосом:

– Господа, надеюсь вы знаете, что мне было обещан двухметровый рост и физиономия Дольфа Лундгрема времен его юности? Смотрите же не разочаруйте меня. Мой ментор сказал мне, что все мои пожелания будут выполнены.

Джейн провела в этом зале около часа прежде, чем во все двести пятьдесят установок, находящихся в зале, были помещены пациенты. Среди пациентов этой клиники, террористов, задержанных во время экзекуции в горах Пакистана, было всего четверо, остальные были стариками из разных стран и, как успела узнать Джейн, далеко не все из них были бездомными бродягами. Несколько человек относились к среднему классу, а один из этих пятнадцати и вовсе оказался известным русским писателем. Правда, сама Джейн считала, что он уже умер, так как прочитала некролог о нем незадолго до своего посещения острова Кинос, но оказалось, что это была только инсценировка смерти. Теперь этот человек должен был отправиться на Ладу, чтобы начать там новую жизнь.

В зал этот человек пришел последним в сопровождении молодой, цветущей женщины, как выяснилось, его жены, тоже, якобы, умершей пару месяцев назад в возрасте восьмидесяти семи лет. И у этой пары был свой вербовщик, хотя Джейн очень сомневалась в том, что ему пришлось хоть как-то напрягаться, чтобы уговорить двух стариков попробовать начать жизнь заново, чтобы посвятить ее освоению нового, огромного и неизведанного мира. Такое предложение можно было скорее рассматривать как премию за праведную жизнь и получать его, как минимум, из рук председателя Нобелевского комитета, а не из рук какого-то там вербовщика.

Подумав об этом, Джейн задумалась и о том, что Антикриминальный Трибунал предоставил возможность начать жизнь заново миллионам преступников и такое обстоятельство если не возмутило ее, то раздосадовало точно. Положив на пюпитр медицинской установки личное дело Ильи Петровича Горюнова, Джейн подошла к Эмилю Борзану, сидевшему за компьютером центрального агрегата и спросила его:

– Господин Борзан, а вам не кажется, что далеко не все люди, задержанные Трибуналом имеют право на такую пустячную вещь как жизнь? По-моему, вы слишком милосердны, давая возможность этим негодяям дышать, есть, пить, наслаждаться жизнью и при этом возвращаете им молодость, делаете их сильными и красивыми людьми.

Не отрывая рук от полусфер сенсоров компьютера, Эмиль хмуро пробурчал:

– Похоже, что Эд не все рассказал вам, Джейн…

Девушка удивленно взглянула на Эмиля Борзана и посмотрела на него с удивлением. До сих пор она считала, что Эд Бартон рассказал ей обо всем, что касалось Антикриминального Трибунала и Института Человека, но видимо у главного научного администратора было на этот счет совсем другое мнение. Оторвав на секунду руку от полусферы, заменяющей на интайрийских компьютерах клавиатуру, он жестом указал девушке на кресло и сказал:

– Через пару минут я буду к вашим услугам, Джейн.

Техники, закончившие свою работу, весело перешучиваясь, покидали зал и когда Эмиль Борзан покончил со своей, они остались вдвоем. Оттолкнувшись от пульта, научный администратор заставил кресло на антигравитационной подушке сделать легкомысленный пируэт и подлетел к Джейн. Откинувшись на спинку кресла, Эмиль Борзан задумчиво посмотрел в потолок и сказал:

– Джейн, наверное будет лучше, если я сначала расскажу вам об изнанке Антикриминального Трибунала, а уж потом объясню, как действует все это хозяйство. – Он обвел рукой, показывая на медицинские установки и хлопнув по колену, добавил – Иначе у вас сложится не совсем правильное мнение о нас. В общем, Джейн, не всех клиентов Трибунала мы считаем достойными продолжить жизнь в колониях.

Девушка, вопросительно взглянув на Эмиля Борзана, настороженно поинтересовалась:

– Но я что-то не слышала о том, чтобы к кому-либо из людей, подвергнутых Трибуналом экзекуции, были применены более суровые меры воздействия кроме их высылки с Земли в колонии, которые, судя по тому что я услышала от господина Бартона, являются просто раем по сравнению с ней. На мой взгляд очень многие из этих людей вполне заслуживают либо провести остаток своих дней в тюремной камере, либо отправиться на электрический стул.

Эмиль Борзан кивнул головой и сказал:

– Да, вы правы, Джейн. Попадись эти террористы в руки иранских или пакистанских властей, то суд вынес бы им смертный приговор. По крайней мере большинству из них, но все-таки Трибунал не считает их вооруженную борьбу с правительством столь уж чудовищным преступлением. Эти люди и сами по большей части считали себя воинами джихада и мечтали умереть в бою. Признаться, я не вижу причин, по которым их можно было бы ненавидеть, ведь они являются типичным продуктом специфического воспитания. В их фанатизме больше виноваты религиозные вожди и их перевоспитание это всего лишь вопрос времени. Я уже провел с ними несколько бесед, Джейн и знаете, для них было очень неожиданным встретиться с человеком, который лично беседовал с величайшими кумирами человечества и даже их обожаемым пророком Магометом. – Картинно поклонившись, Эмиль Борзан пояснил – Ваш покорный слуга, мисс Джейн, долгое время отирался на Ближнем Востоке и действительно общался и с Соломоном, и с Давидом и даже с Иисусом Христом. С Сыном Божьим, которого я таковым вовсе не считаю, я даже общался в течение нескольких недель и должен заметить вам, что он действительно мог творить чудеса. Относительно тайны его рождения лично мне известно то, что это действительно был отнюдь не обычный человек. Не стану утверждать что он действительно был Богом и Сыном Божьим, но то, что на нем лежала Божья благодать, я не сомневался ни единой секунды. Так же как и на пророке Магомете. Правда, я должен с глубоким прискорбием сказать вам, что люди весьма сильно извратили высказывания как одного, так и другого. Не смотря на то, что оба этих великих человека жили в жестокие времена, сердца их были полни любви к людям и они вовсе не помышляли о том, что их последователи станут непримиримыми противниками. Увы, но их человеколюбия не хватило на то, чтобы их последователи обрели те же качества. Впрочем, я немного отвлекся, Джейн добавлю лишь одно, после того, как я поговорил с ними и рассказал каким на самом деле был пророк Магомет, они малость призадумались. Однако, в поле зрения Трибунала попадаются иной раз типы и похуже этих. Садисты, серийные убийцы и прочие изуверы. Вот в отношении этих людей мы применяем несколько другие методы. Одно дело когда человек психически болен и потому социально опасен, в таких случаях мы знаем что нужно делать. Частенько их удается вылечить, хотя мы и не боги, но все же способны излечивать самые тяжелые патологии. Но бывает так, что мы сталкиваемся с такими ублюдками, которые действуют осознанно, садистски мучают и убивают свои жертвы из удовольствия и при этом нисколько не раскаиваются. Некоторые из них сделали убийство своей профессией и продолжали убивать не смотря на все предупреждения Антикриминального Трибунала, эти мерзавцы особенно отвратительны. Для них требуется глубокая, трансформирующая психокоррекция, но преступления, совершенные этими людьми слишком чудовищны, чтобы давать им второй шанс и к тому же глубокая психокоррекция практически убивает человека. Вот здесь кроется самая большая опасность Джейн, ведь в колониях имеется точно такая же медицинская техника и если такой перерожденный ублюдок случайно погибнет и после его смерти пройдет больше пяти, семи дней, то после курса полной реанимации к нему вернется прежняя память, прежняя личность и прежние привычки.

Эмиль Борзан замолчал на минуту, достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком. Джейн уже успела отметить, что по обилию вредных привычек ее новые знакомые бьют все рекорды, видимо, больше полагаясь не на правильный образ жизни, а на свою жутко продвинутую медицину, которая позволяла им иметь железное здоровье и получать от жизни все удовольствия. Пользуясь паузой Джейн спросила:

– Эмиль, а как же тогда генерал Саид-Шах и Эль-Таиб? Одному позволено из пакистанца стать европейцем, а другому вообще стать женщиной.

– О, Джейн, это сущие пустяки. И тот, и другой сохранят память о своей прежней жизни, просто они будут вспоминать об этом без какого-либо ожесточения. – Ответил девушке Эмиль Борзан и стал сосредоточенно прикуривать трубку.

Джейн, удовлетворившись этим ответом, не стала задавать лишних вопросов и спокойно ждала когда Эмиль сообщит ей, как Трибунал карает преступником такого рода. Пуская клубы ароматного дыма, научный администратор продолжал:

– Вообще-то у Эда есть причина, по которой он решил увильнуть от разговора на эту тему, ведь это именно я настаивал на том, чтобы особенно не церемониться с подобными ублюдками. Мой голос был решающим при голосовании и я лично ответственен за то, что некоторые категории преступников, по вине которых либо погибло особенно много людей, либо такие, каких иначе, чем чудовищами и выродками не назовешь, отправляются в настоящий ад, на планету которую мы называем Армагеддон. По-моему это весьма символичное название. Природа чужого мира дает последний бой негодяям. Во время этого полета на борту "Уригленны" не будет людей, которым предстоит высадка на Армагеддон, но мы начнем свой полет с посещения именно этого мира. Внешне эта планета выглядит вполне прилично, там нет таких впечатляющих джунглей, как на Сельве, которые кишмя кишат жутковатыми на вид тварями. Нет гигантских лесов, в которых водятся змеи двухсотметровой длины, как на Ладе и морей, в которых плещутся рыбешки тонн на двести весом, как на Халифате. Армагеддон немного похож на Землю, правда леса там имеют красноватую листву. Климат ровный и даже на экваторе там не жарче, чем в Канаде. Горы там невысоки, а морей и вовсе нет, но зато есть множество мелководных озер. Растительность очень пышная и состоит, преимущественно, из разнообразных хвощей и папоротников. Животный мир там также очень разнообразен, но большинство животных, обитающих на суше имеют либо очень маленькие, не больше кошки, размеры, либо это настоящие гиганты, покрупнее бронтозавров и диплодоков, обитавших в юрский период. Этому есть вполне понятное объяснение, ведь на Армагеддоне царствуют надо всем живым громадные хищные звероящеры имеющие по шесть ног и достигающие в длину двадцати пяти метров, которые и сожрали на планете все, что имеет соответствующие им самим размеры. Теперь эти зловредные твари вынуждены охотиться на своих гигантских травоядных сородичей и потому еще не передохли с голода. Экология на Армагеддоне вполне устойчивая и можно предположить, что так оно будет и впредь. Вот туда-то мы и отправляем тех мерзавцев, по которым на Земле плачет виселица. Для того, чтобы это не было безжалостным убийством беспомощных людей, мы подвергаем их полной физреконструкции и делаем их настоящими суперменами. К тому же мы даем им мощное оружием, оснащаем великолепным снаряжением и даже техникой, чтобы они могли построить убежища и отправляем туда группами не менее сотни человек, но мало кому удается прожить на Армагеддоне больше полугода. Рано или поздно звероящеры делают свое дело. Эти твари настолько сильны и свирепы, что умудряются расколотить вдребезги даже тяжелые краулеры. Кроме того их смекалке позавидуют даже наши древние враги, неандертальцы. Разумными их не назовешь, но в случае необходимости они могут устроить ловчую яму, развести огонь и запалить высохшие заросли, чтобы погнать в нее свою жертву и даже способны насыпать дамбу, чтобы добраться до острова в озере, на котором пытаются укрыться от них те из осужденных на смерть, которые не перерезали глотки друг другу в первые часы после высадки на эту адскую планету, что так же случается очень часто. Армагеддон уже стал могилой для трех с лишним тысяч преступников и прежде, чем колонисты доберутся до своих миров, где их встретят благожелательно настроенные люди с подобной судьбой, мы показываем им этот мир. Наверное, наши действия можно назвать жестокими и бессердечными, но как еще поступать с этими ублюдками? Становиться же палачами мы не хотим и кроме того, отряд наших космодесантников пробыл на этой планете три с половиной года, все люди остались живы и даже построили на Армагеддоне надежную базу, до которой при желании могут добраться те мерзавцы, которых мы туда отправляем. Для этого нужно только одно, постараться вести себя тихо и не стрелять направо и налево, ну и еще не перебить друг друга, определяя кто будет главным. Тех, кто провел на Армагеддоне год и выжил, мы отправляем в колонии, но они не получают равных прав с колонистами, а лишь становятся поднадзорными преступниками. Колонисты относятся к ним довольно спокойно, но стараются держаться начеку и если кто-то из них берется за старое, то смертный приговор им будет обеспечен в два счета и такое уже несколько раз случалось, ведь некоторых типов не может вразумить даже Армагеддон. Хотя, надо признаться, несколько сотен человек все же смогли встать на путь исправления.

Выслушав это признание Эмиля Борзана, Джейн задумалась. С одной стороны ей показалось ужасным то, что Трибунал отправлял некоторых людей на верную смерть, но с другой она уже знала, что эти люди никогда не ошибаются и если они называют чей-то поступок ужасным злодеянием, то так оно и есть. То же, что космодесантники смогли основать на этой планете базу и выжить, говорило не в пользу тех людей, которые погибли на Армагеддоне. Правда, ей было не совсем понятно зачем будущим колонистам показывать такие ужасы. Эмиль Борзан видимо прочитал ее мысли, раз сказал:

– Джейн, это наша обычная практика. Колонисты сами управляют своими мирами, но так как на большинстве этих миров смертной казни нет, то своих преступников, которые заслуживают смертной казни, они также предпочитают отправлять на Армагеддон, вернее грозятся отправить, так как до сих пор ни одного из своих соплеменников они не приговорили к высылке на Армагеддон. Да, впрочем, в колониях кроме тривиального мордобоя никаких происшествий никогда не бывает, а вздуть своего обидчика, вольного или невольного, с помощью кулаков, да еще при условии, что ваши силы равны, никто не считает неправомерным.

Джейн невольно фыркнула носом и воскликнула:

– Господин Борзан, вас послушать, так все колонии это просто рай и там живут одни ангелы!

– А почему нет? – Обиженно насупился Эмиль – Вы думаете там люди становятся еще большими преступниками, чем были здесь? Поверьте, что так оно и есть, Джейн. Вы только представьте себе, даже на Ладе и Халифате, где число населения уже перевалило за тридцать миллионов человек, свободного пространства столько, что каждый из них может стать собственником поместья размером чуть ли ни с Бельгию размером. Поэтому уже ничто не заставляет людей конкурировать друг с другом не на жизнь, а на смерть ради жизненного пространства или прибыли. По-моему, эти люди все-таки поняли, что гораздо проще достигать благополучия собственным трудом и усердием, а не пытаться возвыситься силой оружия и денег, а поняв это, к ним пришло осознание того факта, что управлять людьми, быть их лидером, можно сделать только одним единственным способом, – став высококвалифицированным специалистом в области управления. Ну, а еще можно преуспеть в науке и искусстве, бизнесе и военном деле, во многих других областях человеческой деятельности, но подняться на вершину пирамиды можно только став опытным администратором, чей талант и достоинства не будут вызывать сомнений, а все решения будут самыми оптимальными. Хотя все это базируется на опыте, накопленном за тысячелетия Интайром и переданном нами колонистам, решение применить его на практике в своей новой жизни колонисты принимали самостоятельно.

На какое-то мгновение в Джейн взыграли ее профессиональные навыки и она хотела было задать Эмилю Борзану несколько вопросов, но вовремя вспомнила о том, что она уже не является журналистом и потому промолчала. Ее собеседник решил, что он достаточно просветил ее и перевел разговор в другое русло. Подлетев на кресле к пульту управления медицинским комплексом, он поманил к себе девушку и сказал:

– А теперь, Джейн, я расскажу вам немного об этих агрегатах и вы уж простите меня, что мой рассказ будет очень кратким. Говорить с вами профессиональным языком я не могу, вы вряд ли поймете о чем идет речь, а популяризировать эту тему чертовски сложно, но все же я попробую. Клиника клеточного клонирования и регенерации была создана нами еще восемьдесят две с лишним тысячи лет назад, хотя я мог создать ее еще на Интайре, но там у меня было слишком много оппонентов и потому я решил начать эту работу в новой колонии. Именно поэтому в полет вместе со мной отправилось почти три тысяч сотрудников моего института. Моя научная группа была доукомплектована еще двумя тысячами ученых и техников, но главным научным администратором экспедиции оставался ваш покорный слуга. Мой институт на протяжении почти полутора тысяч лет в числе всего прочего занимался еще и проблемами поддержания организма интари в состоянии молодости и достижения если не бессмертия, то значительного долголетия. В отличие от обычных медицинских технологий, построенных на методиках замедления процесса старения и естественной регенерации клеток, я предлагал внедрить на Интайре медицинские нанотехнологии и глобальную клеточное клонирование, а не регенерацию, чем вызывал постоянные атаки со стороны своих оппонентов. Видите ли, Джейн, на Интайре тоже вполне хватало дураков, которые считали морщины, одутловатые физиономии и седины не только благородными, но и прекрасными и они просто не могли представить себе, что древний старец вполне может позволить себе иметь тело молодого юноши, хотя наука Интайра вполне созрела для этого. Когда я окончательно понял, что переубедить болванов из главного научного совета планеты мне не удастся, а к их мнению прислушиваются главные научные администрации всех планет Гегемонии Интайра, то я демонстративно стукнул кулаком по столу и заявил им, что отправлюсь со своим институтом в составе экспедиции освоения на первую же попавшуюся планету. По-моему, только этого им и было нужно и мне тут же предложили лететь на "Уригленне" к планете Фроймил. Беседуя с несколькими своими коллегами, я с удивлением услышал, что они надеются на мой успех и что будут только рады, если я смогу таким образом пробить брешь в стене ложно понятых правил интайрийской морали, согласно которой остановить старение было можно, а вот вернуть молодость считалось чем-то зазорным и неприличным. Мне предоставили все необходимое и уже через полгода мы приступили к погрузке оборудования на корабль. Когда мы оказались вовсе не там куда летели, то именно мне пришлось встать во главе экспедиции, но об этом я расскажу вам немного позднее, Джейн. Так или иначе, но мне пришлось применить на практике все то, чего мы достигли теоретически и в результате были созданы медицинские установки подобные этой.

Эмиль Борзан встал с кресла и взяв Джейн под руку, обвел ее вокруг сверкающего, тихо гудящего агрегата, диаметр которого был добрых пятнадцать метров. Похлопав ладонью по его хромированному боку, он сказал девушке:

– Мы находимся на самом верхнем этаже, Джейн. Под нами еще шестьдесят таких залов и в каждом размещено по двести пятьдесят таких же установок, оснащенных индивидуальными компьютерами управления процессом клеточного клонирования. Здание клиники не случайно имеет форму конуса поставленного на острие, оно покоится не на фундаменте, а опирается на антигравитационную линзу и как бы не связано с Ганимедом. В самом низу размещена индивидуальная термоядерная энергетическая установка, а выше генератор протоплазмы. От него и до самого верха через все здание проходит вот этот агрегат, в котором, повинуясь командам компьютера, постоянно снуют сотни квадриллионов крошечных роботов, имеющих в длину всего семь микрон и диаметр в четыре микрона, что позволяет им проникать в тело человека без каких-либо помех, это наноинструменты, которые выстраивают человеческий организм заново. Наши наноинструменты делятся на четыре типа: исследователей, хирургов, терапевтов и транспортников. Для наноинструментов… – Эмиль Борзан еще раз похлопал по одной из двенадцати граней колонны – этот агрегат служит ангаром и ремонтными мастерскими, заводом по их изготовлению и источником энергии, а для нас это всего лишь самые тонкие и самые точные хирургические инструменты и самые лучшие лекарства. С каждым из пациентов клиники, с момента его поступления к нам мы вели работу, исследуя его организм с помощью сверхчувствительных сканеров и делая тысячи анализов. Все результаты исследований, включая те, которые проводили наши сенсетивы, мы заносили в личное дело каждого пациента с первого дня.

Подойдя к одной из медицинских установок, Эмиль взял с пюпитра пластиковую пластину. Показав ее Джейн, он сказал улыбнувшись:

– Это мнемопластик, он представляет из себя что-то вроде жидкокристаллического дисплея. Мы пользуемся им вместо бумаги в делопроизводстве, но, в отличие от обычных образцов, этот подсоединен к инфокристаллу, на который записана вся информация о пациенте. Теперь, когда мы имеем нужный объем информации о каждом человеке, включая группу его крови, особенности химизма его организма и особенности метаболизма, в общем досконально знаем как он устроен и от каких болячек страдает, а также знаем что заложено в нем от природы и что не было реализовано в результате патологических изменений при росте. В общем мы знаем о каждом своем пациенте буквально все и теперь готовы либо возродить его заново, таким, каким он должен был быть к двадцати годам, либо сделать его организм еще совершеннее. Вот последнее как раз и является нашей главной задачей. Поскольку всем нашим пациентам придется отправиться в различные миры, которые мы тоже изучили достаточно всесторонне, то мы готовим их к условиям тех миров, в которых им придется в дальнейшем жить. Однако, вместе с этим мы даем им и еще кое-что. Когда через десять дней эти люди выйдут из камер, то их кости будут укреплены специальными металлокерамическими материалами, а суставы будут покрыты прочнейшим фторопластом, мышцы станут втрое сильнее, а внутренние органы: сердце, легкие, печень, почки, желудок, кишечник, железы внутренней секреции, а также мозг и нервные ткани не только станут работать много лучше, но и приобретут свойство регенерировать и сопротивляться инфекции в десятки раз эффективнее. Вместе с тем в организм каждого из пациентов мы имплантируем микрокомпьютер и оставим в нем несколько десятков миллионов наноинструментов-терапевтов, крохотных персональных врачей, что позволит этим людям не только не бояться насморка, но и более опасных болезней. Заодно мы исправим все генетические ошибки и заложим в каждого из этих людей новую генетическую программу, которая позволит им передавать благоприобретенные свойства своего нового тела своим потомкам, которые по достижению совершеннолетия также смогут пройти через клиники физиологической реконструкции. По сравнению с теми людьми, которых мы создали восемьдесят тысяч лет назад, эти являются настоящими суперменами. Впрочем, не это главное, Джейн. Помимо того, что мы возвращаем им молодость и наделяем силой, мы даем им знания! Такие знания, которых не достигли даже лучшие ученые Земли. Дуракам в колониях места нет. И именно поэтому каждая из колоний может послужить примером для любой из стран на Земле. Вам еще предстоит посетить эти миры и вы лично убедитесь что на Скайайрише, где живут одни ирландцы или на Вайнахе, населенном чеченцами, построена более прогрессивная модель общества и никто на этих мирах не относится к нам с ненавистью. Обитатели колоний с нетерпением ждут прилета каждого космического корабля, будь это корабль исследователей, которые решили отдохнуть несколько недель перед очередной своей экспедицией, курьерский корабль, доставивший им почту и новые научные данные или пассажирский лайнер, на котором с Земли улетели новые колонисты. Однако, больше всего они ждут прилета "Уригленны" и поверьте мне, Джейн, их радость вполне искренняя и, как правило, все колонисты, где бы они ни находились, к этому дню собираются в своей столице.

Джейн провела этот день вместе с Эмилем Борзаном. Он провел её по всему своему царству чудес. Показал все, даже самые потаенные, его уголки и рассказывал обо всем, что здесь творилось. Ей сразу же стало ясно, что для неё не только открыты все двери, но и доступна вся информация, даже самая секретная, касающаяся планов Звездной экспансии Земли в галактике Млечный путь. От всего этого голова у неё просто пошла кругом и она даже не знала что ей думать. Порой у Джейн возникало такое ощущение, что Эд Бартон собирается уйти в отставку и передать ей все дела. Экскурсия по научному городку Эмиля Борзанатакже закончилась весьма неожиданно для неё. Этот величайший ученый, вдруг, обратился к ней с совершенно невероятной просьбой и высказал её каким-то странным, просящим и извиняющимся тоном:

– Джейн, я хочу попросить вас об одном огромном одолжении. Будьте добры, отдайте мне этого несносного типа, Эдварда, хотя бы на недельку, а еще лучше на полторы. Понимаете, этот парень совсем зашился в последние пять лет и ему давно уже пройти курс омоложения, а то он скоро превратится в развалину. От меня он только отмахивается, а вас он точно не посмеет ослушаться. Вам даже ничего не нужно будет говорить ему, вы только скажите мне, что вы согласны подождать пару недель, чтобы уже потом, когда я заштопаю этого типа, как следует, дослушать до конца его рассказ. Вы согласны, Джейн?

Разумеется, Джейн была согласна и потому получила в Трибунале совершенно незапланированный отпуск.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Хотя для подавляющего большинства галактов Терра является мифом и мало кто из них задумывается о том, а существовала ли вообще эта планета в глубокой древности, очень многое в жизни современного человека обусловлено древними традициями, берущими свое начало именно на Терре. Взять хотя бы то, что военно-космические силы каждой отдельно взятой планеты, любой Звездной Федерации и всего Галактического Союза в целом построены по одному единому принципу и базируются на древнетерранских традициях военно-морского флота, причем в значительной степени подводного.

В первую очередь об этом говорит то, что в космофлоте принята флотская терминология в определении основных типов космических кораблей, которые называются линкорами, крейсерами, космояхтами, космоботами и даже такая мелочь, как спасательные капсулы, называются у флотских космошлюпками. Про то, что боевые посты любого космического корабля имеют сокращенное название БЧ с номером, я уже не говорю, но о том, что в космофлоте любой офицер, начиная от самого юного космос-лейтенанта и до матерого космического волка, какого-нибудь космос-адмирала, командующий космическим кораблем называется не капитаном, как того следовало бы ожидать, а командиром, сказать просто обязан.

Не могу я не сказать и о том, что в космофлоте, как и в любом военно-морском флоте есть боцманы, баталеры, мичманы, штурманы и старшие помощники командиров, которых все зовут чифами, трюмные команды зовут трюмными духами, артиллеристов – канонирами, старшего механика дедом, а всех прочих механиков – настройщиков тахионных турбин, маслопупами, хотя как раз чего-чего, а вот смазочного масла и масленки ни в одной тахионке вы и близко не найдете. Да, и черные парадные мундиры с брюками клеш, фуражками с массивными кокардами и лаковыми козырьками, тоже чего-то, да стоят. Все вместе это создает военному космофлоту какую-то особую ауру, придает характеру космолетчиков совершенно особые корпоративные черты и пропитывают их службу совершенно особой романтикой.

Откуда все это пошло? Да, от одного малого по имени Чарли Гордон, самого первого космос-адмирала Терры, который перетащил в только что созданный космофлот всех своих людей которые когда-то служили под его началом сначала на подводной лодке "Сидней", а потом в главном штабе военно-морского флота Австралии. Может быть Чарли и не был самым лучшим флотоводцем Терры, но зато он точно был самым великим романтиком этой планеты и самозабвенно любил военно-морской флот. А еще он был великолепным политиком и смог создать на Терре в те далекие времена такие военно-космические силы, что им позавидовала бы любая Звездная Федерация.

В то время на Терре, только в двух странах, Соединенных Штатах Америки и России, уже имелись военно-космические силы, но Чарли Гордон выстроил её военно-космический флот именно по типу военно-морского флота. Как ему такое удалось, я конечно же знаю. Просто Чарли взял за образец военный космофлот Интайра, традиции которого тоже шли от флота военно-морского и космос-адмирал Кайор Клиот был не только его духовным отцом, но еще и лучшим другом.

Те русские космонавты и американские астронавты, которые пришли в военный космофлот Терры, ничего с этим поделать не могли хотя бы потому, что они сразу же были очарованы адмиралом Гордоном. Старый морской волк Чарли Гордон просто покорил их свое белозубой улыбкой. Правда, здесь сыграло свою роль и то, что вместе с ним в космофлот пришло еще почти две тысячи морских офицеров из полутора десятка стран и хотя бывших летчиков было почти вдвое больше, очень многие из них служили в морской авиации и потому они сразу примкнули к флотским и в первый же год завели в космофлоте все те порядки, которые в нем сохранились и до наших дней.

(Воспоминания Эда Бартона о создании космофлота, которыми он поделился как-то раз с Улрихом ун-Деникеном)

Галактика "Млечный Путь", Ганимед, естественный спутник планеты Юпитер, главная внеземная база колонии Интайра город – Винтерстар, космопорт.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

29 августа 2025 года, 8 часов 00 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Рано утром Джейн разбудил секретарь Эмиля Борзана, здоровенный афроамериканец Майкл Стивенс, балагур и весельчак, который присоединился к ним вчера сразу же после обеда. Именно Майклу Эмиль Борзан и поручил ознакомит её со всеми достопримечательностями Солнечной системы. Парень воспринял приказ своего шефа с серьезностью и энтузиазмом. Явившись к ней в дом в половине седьмого утра, он немедленно известил Джейн о том, что и когда намерен ей показать и с чем ознакомить. Программа была весьма обширной, но началась она с прекрасного завтрака на орбите Юпитера, куда они должны были направиться на небольшом космическом корабле, который Марк назвал прогулочной космояхтой.

Сборы были недолгими и вскоре Джейн уже разглядывала с открытым ртом огромные космические корабли, стоящие на стартовых линзах. Тот космический корабль, на котором ей предстояло отправиться в полет, казался рядом с ними крохотной мошкой, хотя и имел в длину не менее тридцати метров и был оснащен сразу двумя тахионными турбинами, выступающими из корпуса на элегантных пилонах похожих, отчасти, на турбины самолета-разведчика "Блэк Бёрд". Это действительно был прогулочный космический кораблик с интерьером самой обычной морской моторной яхты и если бы он не стоял на стартовой линзе космопорта Винтерстара, то можно было бы и впрямь подумать, что ты действительно находишься на борту шикарной прогулочной яхты.

Вместе с ними на эту космическую прогулку отправились Наташа и Пьер Кутасовы. Джейн, разбуженная Майклом в такую рань, мстительно припомнив ночной звонок этой женщины, не отказала себе в удовольствии разбудить её и пригласить вместе с мужем облететь спутники Юпитера. К её полному удивлению Пьер очень обрадовался, когда Майкл, смущенно улыбнувшись, вдруг, предложил ему занять место пилота. Судя по тому, как уверенно он выполнил все стартовые процедуры, управление космическим кораблем было для него вполне привычным и обыденным делом. Это настолько поразило Джейн, что она не выдержала и спросила его:

– Пьер, вы умеете управлять космическим кораблем?

Этот французский офицер русского происхождения тут же сделал изумленное лицо и со смехом спросил её вместо того, чтобы ответить:

– Джейн, вы называете это космическим кораблем? – Небрежно толкнув рукой вперед стартовый рычаг он забросил ноги на панель управления и, демонстративно заложив руки за голову, насмешливым тоном добавил: – Нет, Джейн, извините, но это вовсе не космический корабль, это какая-то дамская пудреница с двумя мощнейшими тахионками и робопилотом в придачу. На такой крошечной пипетке боевому космолетчику летать, только себя позорить.

На эти слова тотчас отреагировал Майкл. Снисходительно посмотрев на Пьера, он сказал с иронией в голосе:

– Ой, парень, лучше молчи. Хотя я и не боевой космолетчик, как ты, мне вся ваша банда вместе со всеми вашими крейсерами на этой малютке не страшна. Вы меня просто не догоните.

Бравый французский вояка тотчас поднял руки вверх и сказал, весело смеясь:

– Сдаюсь, Майк. Тут ты полностью прав. Скорость у этой лакированной шкатулки действительно сумасшедшая, да, и маневренность у нее еще та. Догнать её мы может быть и смогли бы, но вот поймать в перекрестие прицела вряд ли.

Слушая этот веселый стёб, Джейн, вдруг, поняла, что только сейчас, небрежно развалившись в кресле пилота, явно, рисуясь перед ней и своей женой, Пьер Кутасов был самим собой и жил настоящей жизнью. Она не знала, что это была за жизнь, но прекрасно понимала, что он в ней счастлив. Поэтому, слегка скосив взгляд на его жену, она спросила:

– Пьер, а вам не тяжело жить такой двойной жизнью? Ведь с одной стороны вы, офицер французской армии, чиновник правительства и служите своей стране, а с другой вам известна вся правда о действительном положении вещей.

Сосредоточенно вглядываясь в курсовой экран компьютера, на котором было показано положение корабля относительно ганимедского космодрома и место перехода на нужную орбиту, Пьер невозмутимо ответил ей:

– Франция это, конечно же, не Россия, которая сотрудничает с колонией Интайра в полном масштабе и едва ли не открыто, но право же и в нашем правительстве есть достаточно много людей которые знают обо всем. Во всяком случае наш президент полностью в курсе всех событий. Если бы такое было возможно сделать прямо сейчас, Джейн, большая часть европейских стран, Китай, Индия и еще целый ряд стран Азии стали единым государством, но, боюсь, что это невозможно в силу целого ряда причин. Во всяком случае правители этих стран очень завидуют господину Демидову, которому выпала возможность совершить в своей стране военный переворот и провести столь радикальные перемены.

Джейн пришлось в очередной раз удивиться и она немедленно принялась расспрашивать Пьера обо всем:

– Пьер, с ваших слов я могу сделать вывод, что о деятельности интари на Земле знают не только контролеры Трибунала? Сколько же таких счастливчиков во Франции?

– О, достаточно много, Джейн. Только в правительстве об этом знает около тысячи человек, а по всей Франции не менее ста тысяч. – Со смехом отозвался Пьер.

Джейн совсем смутилась. Припомнив, что происходило недавно в поместье "Берег Калипсо", она негромко спросила:

– Пьер, как вы прикажете мне тогда понимать то, что французские агенты вынюхивали секреты Эда Бартона в его собственном поместье?

Пьер Кутасов, которого напоминание об этом факте почему-то развеселило, раскатисто расхохотался и, повернувшись к Джейн, откровенно признался:

– Дорогая Джейн, я сам принимал участие в этой игре вместе со своими коллегами из Моссад. Нам нужно было как-то расшевелить цэрэушников и подать им пример. Поверьте, это было чертовски трудно, взять и заманить их и агентов из некоторых других разведок к Эду, а потом еще и подвигнуть на такие действия. Зато теперь мы полностью уверены в том, что они получили самую достоверную информацию об Институте Человека и даже о том, что на Земле есть некие силы, пришедшие извне, которые сочувствуют нам и всячески пытаются помочь. Заодно они узнают и о том, что люди, исчезнувшие в результате экзекуций Антикриминального Трибунала вовсе не уничтожены, а даже наоборот находятся в прекрасном здравии и занялись полезной деятельностью, правда, очень далеко от Земли.

Развернув свое кресло к Пьеру, Джейн посмотрела на него непонимающим взглядом и недоверчиво покачала головой. Майкл, который вышел из пилотской рубки и теперь с помощью Наташи сервировал в глубине космояхты обеденный стол, насмешливо крикнул:

– Пьер, ты бы лучше похвастался девушке своим новым крейсером-истребителем!

Джейн почувствовала, как у нее вновь перехватило дыхание, а Пьер смущенно опустил голову и что-то тихонько пробормотал. Майкл, видя, что Пьер Кутасов решил промолчать, стал рассказывать об этом сам.

– Дело в том, Джейн, что Пьер не только полковник французской армии, он еще и космос-майор объединенных военно-космических сил Земли и один из лучших командиров легких крейсеров-истребителей. Конечно, это не те аппараты на которых можно совершать дальние межзвездные полеты, но на них установлены вполне приличные сверхсветовые двигатели и они могут задать хорошую трепку даже такому космическому монстру, как "Уригленна". Всего у Земли четыреста шестьдесят таких кораблей и они базируются на Плутоне. Это чисто земная, интернациональная база. Пьер командует соединением из двадцати четырех истребителей и недавно он получил новый боевой крейсер, который на девяносто процентов изготовлен французами, русскими и китайцами. Интайрийские на нем только высокооборотные тахионные турбины, корабельные башенные энергометы, да, еще навигационные компьютеры и программное обеспечение. Во время этого полета "Уригленны" Пьеру и его ребятам предстоит провести летные испытания целого звена новых крейсеров-истребителей и он получил это задание лично от президента Франции, так что вы можете не беспокоиться в тот момент, когда он держит в руках штурвал этого корыта.

Судя по тому, как покраснел и заулыбался Пьер Кутасов, ему было приятно это слышать. Супруга же этого русоволосого красавца нежно проворковала:

– Пьер, милый, поскольку Майклу поручено сопровождать Джейн, а нам торопиться некуда, может быть мы не будем заниматься всяческой ерундой, а быстренько долетим до Плутона и посмотрим на вашу военно-космическую базу? Я давно мечтала взглянуть на то место, где ты пропадаешь по несколько месяцев в году, а теперь, когда ты получил новый истребитель, то и подавно.

Похоже, что Пьера совершенно не обрадовала такая перспектива, но на помощь Наташе пришел Майкл, который, с широкой улыбкой взглянув на Джейн, весело сказал:

– Мисс Джейн, последнее слово за вами! Хотя космояхту для прогулки заказывал я, официально она находится в вашем распоряжении и только вам решать, предоставите ли вы ее космос-майору Кутасову для полета на Плутон. На мой взгляд, воспользоваться нуль-трансом, несомненно, было бы намного предпочтительнее, чем тащиться до базы двое суток. Что скажете, Джейн? Вы согласны?

Наташа моментально забыла о сервировке стола, бросилась к Джейн, словно младшая сестренка, и принялась с жаром уговаривать ее:

– Джейн, милая, поверь это так прекрасно лететь на быстроходном корабле, проносясь над планетами, которые ты до этого видела только на картинках в школьном учебнике по астрономии. Давай полетим на Плутон? Вот увидишь, тебе полет понравится гораздо больше, чем все эти путешествия с планеты на планету нуль-трансом.

Своего супруга эта восторженная особа совершенно не принимала в расчет и считала, что если Джейн согласится, то ему уже ничего не останется делать, как лететь на Плутон. Так оно и случилось. Стоило только девушке кивнуть головой, Пьер улыбнулся и, связавшись с космопортом на Ганимеде, сообщил диспетчеру, что он отправляется на Плутон. Однако, прежде чем стартовать к Плутону, они все-таки пообедали, как это и планировалось, над солнечной стороной Юпитера и полюбовались через прозрачный кокпит космояхты на огромный диск планеты. Зрелище было величественное и очень впечатляющее, тем более, что в иллюминатор было прекрасно видно знаменитое Большое Красное пятно, огромный атмосферный вихрь, который существует уже тысячи лет.

Полет к Плутону был действительно интересным. Пьер вел космояхту на огромной скорости и это позволило ему сначала показать Джейн и Наташе Сатурн с его кольцами, некоторые его спутники: рыжий Мимас и серебристый Энцелад, а так же Титан с его мощной атмосферой. После этого они пролетели над Ураном и лишь потом направились к Плутону, на орбите которого, между этой карликовой планетой и ее огромным спутником Хароном находилось это сооружение.

Из объяснений Пьера, который был куда более опытным космолетчиком чем человек-интари Майкл Стивенс, крупный ученый в области генной инженерии, Джейн поняла, что выбор расположения военной базы земных военно-космических сил был отнюдь не случаен. Во-первых, это прекрасно маскировало базу от наблюдателей с Земли, а во-вторых, скрывало ее от не прошенных гостей, которые возможно могли прилететь из глубин галактики, хотя интайрийские исследовательские корабли до сих пор не нашли в галактике разумной жизни, но, поскольку, галактика была огромна, а тахионные двигатели позволяли покрыть в довольно короткий срок чудовищные расстояния, то к вторжению извне все были готовы.

В течение долгих восьмидесяти тысяч лет солнечную систему прикрывали от вторжения шесть мощных боевых, автоматических спутников. В их задачу входило не только отразить возможную агрессию, но и предотвратить столкновение с Землей крупных небесных тел и хотя некоторые астероиды и падали на планету, они не вызвали катаклизма, способного уничтожить всю человеческую цивилизацию. Боевые спутники, которые не смотря на то, что они простояли в строю восемьдесят тысяч лет, по прежнему находились в полной боевой готовности, но теперь им на помощь, в случае опасности, должны были прийти быстроходные крейсера-истребители. Сами же спутники служили по большей части в качестве системы раннего предупреждения и контролировали объем космического пространства вокруг Солнца диаметром в пять тысяч световых лет.

Военно-космическая база поразила Джейн гораздо больше, чем любая из баз интари и даже их гордость – "Уригленна", ведь она была построена почти целиком землянами. Между Плутоном и Хароном, строго выдерживая орбитальную скорость для того, чтобы находиться в одной точке на высоте пятнадцати тысяч километров, в космическом пространстве летела над мрачной, темной планетой огромная решетчатая конструкция длиной более пятнадцати километров, более всего похожая на растопыренную садовую лестницу-стремянку.

Солнце на этом расстоянии было всего лишь очень яркой, большой звездой и лишь слегка освещало планету, делая ее призрачным, коричневатым, мрачным миром. Зато база космофлота нарядно сияла яркими огнями и напоминала рождественскую елку. По пути к этому месту Джейн узнала, что базу построили пять лет назад и что в ее строительстве принимало участие сорок девять стран. Все конструкционные модули отправлялись на интайрийскую базу размещенную на Плутоне с земных интайрийских баз грузовыми нуль-трансами, а уже потом они выводились на орбиту и поступали в руки тысяч космомонтажников.

На строительстве базы космофлота было занято более десяти тысяч человек и на монтаж ушло чуть более года, но если бы не помощь интари, построить этот небесный объект землянам было бы не под силу. По прямому распоряжению Эда Бартона, штабу объединенного отряда военно-космических сил была передана специально построенная, для такого случая, на Плутоне база, которая служила одновременно огромным отелем и научно-техническим центром с прекрасно оснащенными военными заводами и фабриками.

На базе построенной интари, высоко возвышающейся над поверхностью планеты и лишь частично превращенной в казарму, космолетчики отдыхали и учились, а на вот на базе, крутившейся вокруг Плутона, проходили свою службу. По большей части плутонианская база военно-космического флота Земли напоминала любую земную военно-морскую базу и отличалась от них лишь тем, что эта космическая армия не подчинялась ни одному земному государству.

Базой командовал космос-адмирал Чарльз Гордон, который до этого назначения возглавлял военно-морские силы Австралии. На эту должность его назначило тайное правительство Земли, возглавляемое пять лет назад председателем госсовета Китая Лао Янем, но Чарльз Гордон был свободен от каких-либо обязательств как по отношению к Австралии, так и по отношению к любой другой стране. Этот старый моряк подчинялся только одному богу – уставу военно-космического флота планеты Земля.

Не смотря на то, что военно-космические силы были официально интернациональными, каждое крупное соединение космических крейсеров-истребителей базировалось на отдельной площадке, которая носила имя одной из стран участниц строительства базы. Из крупных стран среди этих площадок не было только американской и английской, хотя и для этих стран давно были зарезервированы места.

Правительства этих стран до сих пор так и не вняли советам друзей и не пошли на тесное сотрудничество с Институтом Человека. Однако, это не мешало американцам не только сотрудничать с этой неправительственной организацией, но и служить в объединенном космофлоте Земли. Как успела узнать Джейн, служба эта была довольно тяжелой и напряженной и проходила в постоянных тренировочных полетах и учебных боях. Лишь немногие люди, подобно Пьеру Кутасову, проводили на базе по четыре месяца, чтобы потом заниматься своими земными делами. Большая часть космолетчиков трубила на базе от рассвета и до заката по десять месяцев прежде, чем отправиться в двухмесячный отпуск.

Пьеру приходилось здорово напрягаться, чтобы не утерять своих позиций и его спасало от насмешек лишь то, что вел большую и сложную работу на Земле, в армии своей родной страны. Видимо, именно поэтому, когда он вышел на связь с базой и запросил разрешения зайти в док, старший дежурный офицер базы радостно завопил по-русски:

– Петька? Кутасов? Глазам своим не верю? Ты что же, сбежал наконец с Земли? Сейчас же обрадую твою банду!

Узнав, что космос-майор прибыл с Ганимеда на прогулочной космояхте и привез на базу главного контролера Трибунала, невидимый собеседник Пьера Кутасова чертыхнулся, опять-таки по-русски, посетовал на такое дикое невезение и пообещал немедленно известить об этой беде космос-адмирала. Джейн тут же смутилась и покраснела, после чего одарила Наташу Кутасову гневным взглядом.

Оказавшись вблизи от места своей службы, Пьер Кутасов, обычно добродушный и улыбчивый, покладистый и так трепетно влюбленный в свою жену, мгновенно преобразился. Его лицо тут же стало строго сосредоточенным, волевым и жестким и в ответ на просьбу своей жены произвести заход в док поскорее, он строгим тоном отрезал:

– Мадам, прошу вас запомнить, с этой секунды вы находитесь на территории военно-космической базы и подчиняетесь приказам любого боцмана, если поблизости нет офицера. Поэтому, если вы не хотите, чтобы вас турнули обратно на Ганимед с максимальной скоростью и минимальным сочувствием, держитесь поблизости от меня и старайтесь помалкивать. Все мужчины и женщины проходят здесь службу и всю вашу вздорную болтовню они будут терпеть только в зоне отдыха или офицерском ресторане. – Повернувшись к Джейн, он так же строго сказал – Разумеется, это не относится к вам мэм, вы ведь премьер-командор Трибунала, а значит лицо не только вполне официальное, но и очень близкое к армии, хотя, поверьте, мне будет очень трудно объяснить космос-адмиралу, за каким чертом вы сюда пожаловали.

Возможно, обе подруги так бы и оставались серенькими мышками, если бы им на помощь не пришел Майкл. Выйдя из салона космояхты, отделенного от навигационной рубки тонкой титановой переборкой, он вскоре вернулся с двумя сумками. Вручая их Джейн и Натали, он сказал:

– Милые дамы, прошу простить меня за излишнюю предупредительность, но когда я сообщил Эмилю, что мы собираемся на космическую прогулку, он посоветовал мне захватить для вас офицерские комбинезоны командоров Трибунала и все ваше оборудование. Так что вы можете смело сказать космос-адмиралу Гордону, что прибыли с инспекционной проверкой и поскольку вы относитесь к руководящему составу Трибунала, он вряд ли захочет с вами ссориться.

Наташа злорадно посмотрела на своего сурового супруга и тут же, нисколько не стесняясь Майкла, принялась переодеваться. Джейн торопливо последовала ее примеру, так как космояхта уже подходила к огромному шлюзу космического дока, украшенного огромным флагом Франции и расположенного неподалеку от диспетчерской башни. Когда космояхта плавно опустилась на платформу, на которой мог бы разместиться целый авианосец, они уже заботливо оправляли друг на друге темно-синие, офицерские парадные комбинезоны космолетчиков Трибунала, украшенные золотыми нашивками и поправляли на головах фуражки, больше похожие на бейсбольные кепки с расшитыми золотом козырьками. Для Пьера это было, похоже, самым приятным событием дня, так как он молча пожал руку Майклу. Видимо, присутствие офицерских жен на военно-космической базе не одобрялось и то, что Наташа Кутасова имела теперь вполне официальный вид, только обрадовало его.

Джейн провела на базе военно-космических сил целых пять дней вместо нескольких часов, как она предполагала сначала. Ради этого она даже пошла на то, что упросила Майкла изменить его планы ее ознакомления с ганимедскими и всеми прочими космическими достопримечательностями. Право же, плутонианская база военно-космического флота Земли вполне того стоила.

Больше всего Джейн поразили люди. За годы своей журналистской деятельности Джейн приходилось часто встречаться с военными, но никогда она не видела такого войскового соединения, которое было бы устроено столь совершенно и гармонично. Космофлот Земли, казалось, впитал в себя все самое лучшее, что было выработано кастой военных за долгие годы своего развития. От военно-морского флота в него пришла изящная щеголеватость, от авиации лихая бесшабашность, от пехоты строгая дисциплина и вместе с тем во всем чувствовалось стремление стать надежным щитом для всей планеты.

Здесь, в невообразимой космической дали от родной планеты, будучи совершенно неизвестными для большинства землян, эти люди несли службу и были готовы в любой момент выступить против любого противника. Своим могучим боевым машинам они давали нежные земные имена и вообще были очень сентиментальны. Джейн наперебой приглашали в гости как офицеры базы, так и простые рядовые космолетчики. Какими-то неведомыми путями на базу уже просочилась информация о том, что она, американская журналистка, так долго писавшая об Антикриминальном Трибунале, стала главным контролером и после этого ушла из газеты. Как такое стало возможным, не знал даже Майкл. Впрочем, он не был этим расстроен или озабочен, так как вне Земли действовали совершенно иные правила.

Для Джейн было полной неожиданностью встретить на этой базе мужчин и женщин из Америки и даже из Нью-Йорка, которые пришли в космофлот через вербовщиков, очень часто сенсетивов, зачастую отказавшись от прекрасной карьеры у себя на родине. В основном все они были военными и некоторые из них уже успели немало повоевать на своем веку. Некоторым было за шестьдесят и даже за семьдесят и лучших солдат на Земле еще не было.

Но особенно ее поразила одна встреча, которая показалась ей совершенно невероятной. На второй день к ней подошел рослый, красивый мужчина лет тридцати на вид, лицо которого показалось Джейн очень знакомым. Как это выяснилось буквально через пару минут, девушка вскоре и сама поняла, почему этот космос-капитан первого ранга показался ей знакомым. Она действительно встречалась с этим человеком много лет назад, еще в детстве, когда жила в католическом приюте и даже более того, она частенько часами играла в задней комнате его маленького магазинчика на окраине Нью-Йорка, который находился поблизости от их приюта.

Девушка не смогла сдержать слез, узнав в этом статном, подтянутом офицере того самого Френка Уэста, старого весельчака Френки, оставившего свои ноги в Колумбии. Сержант морской пехоты Френк Уэст закончил свою долгую службу неудачно. Очередью из крупнокалиберного пулемета ему прошило обе ноги, а остальное довершили армейские хирурги в полевом госпитале. Вернувшись домой, Френк купил себе небольшой магазинчик и стал торговать бакалеей и всякой всячиной не столько ради бизнеса, сколько для того, чтобы не сходить с ума от безделья. Френк быстро расположил к себе угрюмую, молчаливую девчушку, какой тогда была Джейн, и вскоре стал ей настоящим другом, правда, дружба их продлилась недолго, так как через пару лет его здоровье резко ухудшилось и ему пришлось лечь в военный госпиталь.

Врачи посоветовали ему сменить климат и вскоре он уехал во Флориду, а еще через несколько лет, когда Френк уже жил в доме престарелых для ветеранов войны, с ним познакомился молодой парень, который занимался сбором материалов для своей книги о ветеранах различных войн. Поговорив с Френком всего лишь несколько раз, он, однажды, предложил ему вновь вернуться на военную службу, но уже в новом качестве, стать пилотом космического крейсера-истребителя. Френк Уэст почему-то сразу же поверил этому парню и без каких-либо колебаний согласился.

Для того, чтобы обставить свой уход из дома престарелых соответствующим образом, он и еще пара таких же старых вояк однажды наняли небольшую моторную лодку и отправились в море порыбачить. Назад они не вернулись, а еще через несколько дней катер береговой охраны обнаружил затонувшую моторную лодку и инвалидную коляску Френка, а их тела так и не были обнаружены.

Когда Френк Уэст прибыл на Плутон, в кубрике он обнаружил свой старый солдатский мешок со всем тем, что осталось от него после гибели в морской пучине. Была там и фотография, где он был снят вместе с Джейн. Новое место службы Френку понравилось, как понравилась и та воинская специальность, которую ему пришлось освоить. Френк Уэст стал отличным космолетчиком и уже через несколько лет был назначен командиром космического крейсера-истребителя. Во время отпусков он часто бывал на Земле, но предпочитал Америке Австралию, Россию или Китай. Там, по его мнению, жилось спокойнее и имелась стопроцентная гарантия, что он не встретит кого-либо из старых знакомых.

Именно встреча с Френком заставила Джейн задержаться на Плутоне. Майкл, Наташа и Пьер улетели обратно через сутки, а она решила получше ознакомиться с базой, тем более, что у нее был теперь такой гид. Девушку удивляло на плутонианской базе буквально все, но больше всего ее удивляло то, что интари совершенно не вмешивались в земные дела. Беседуя с Френком и его друзьями, она с удивлением узнала, что больше всего они мечтали о том дне, когда к тайному соглашению, которое заключили между собой правительства сорока девяти стран, присоединятся все остальные страны и интари, наконец, смогут объявить о своем присутствии на Земле. Правда, все сходились в мнении, что интари в таком случае навсегда покинут их планету и отправятся строить свой собственный мир и потому никто не радовался по этому поводу.

Джейн была вынуждена огорчить Френка, сказав что в планы интари вовсе не входит так скоро повернуться лицом к миру. Френк Уэст, выслушав объяснения девушки, только развел руками. Похоже, что он прекрасно понимал все те причины, по которым интари были вынуждены так поступать. Высказав свое сожаление по этому поводу, он, однако, не стал делать из этого трагедии и счел срок, определенный Эдом Бартоном, не таким уж и большим.

Очень многие из этих людей частенько посещали колонии Земли. Некоторым космолетчикам, таким, например, как её друг Френк, приходилось забираться очень глубоко в космос. Обо всем этом подавляющее большинство землян даже и не мечтало и потому интари были для них много больше, чем просто друзьями. Может быть именно поэтому большинство из них отправлялось в увольнение нуль-трансом на Ганимед, а у некоторых, в том числе и у Френка Уэста, там даже были свои дома и квартиры.

Джейн очень интересовало, как при том обстоятельстве, что так много людей знало практически все о деятельности интари на Земле, это не стало достоянием гласности. Космос-адмирал Гордон объяснял это железной дисциплиной его солдат и офицеров, а так же благоразумием своего правительства и высокой степенью ответственности чиновников, которым было известно об этом. Еще он объяснял все политикой Института Человека, которая была направлена на привлечение сторонников к себе, прежде всего, своей предельной искренностью. Ведь ему самому все стало известно после долгого разговора с его собственным адъютантом, который выступил в качестве вербовщика и, прежде всего, повел его не в одно из убежищ интари, а в кабинет министра обороны.

Возможно, Джейн провела бы на базе еще несколько дней, но ее визит закончился столь же неожиданно, как и начался. Вместе с Френком и еще несколькими его друзьями они играли в трехмерный бильярд, когда к ней подошел мичман, отвечавший за это заведение и протянул коммуникатор, сказав совершенно невозмутимым голосом:

– Мэм, вам звонит из Нью-Йорка ваш муж.

Увидев, как расплылось в улыбке лицо Френка, Джейн невольно смутилась и покраснела, ей захотелось немедленно выйти куда-нибудь, но, поразмыслив, она все-таки взяла коммуникатор из рук мичмана. Элвис, услышав ее голос, немедленно известил ее о своей проблеме:

– Джейн, ты должна прибыть в Нью-Йорк, как можно быстрее. Твоя подруга Присцилла убеждена в том, что она расколола мое внеземное происхождение и ей срочно нужна твоя помощь.

Девушка растерянным голосом спросила своего незадачливого мужа-любовника-андроида:

– Она что же, затащила тебя в рентгеновский кабинет, Элвис и увидела внутри тебя все эти твои моторчики?

– Нет, она просто сделала тайком анализ моего эякулята и он ей совершенно не понравился, так как она не нашла в нем ни одного сперматозоида. – Последовал ответ Элвиса.

– Что нам теперь следует предпринять, Элвис? – Еще более растерянным голосом спросила Джейн.

– Ну, я не знаю, решать должна ты. Ведь это твоя подруга и тебе выбирать, рассказать ей правду или нет. Во всяком случае она заставила меня надеть на себя наручники и теперь стоит напротив и целится в мою голову из здоровенного пистолета. Может быть ты поговоришь с ней для начала, Джейн?

Спустя пару секунд из коммуникатора раздался взволнованный голос Присциллы:

– Джейн! Джейн!

– Да, Прис, я слушаю тебя. – Ответила ей Джейн и задумалась о том, что ей сказать своей подруге.

– Джейн, дорогая, скажи мне, где ты умудрилась подцепить себе такого стерильного муженька? Он у тебя случайно не инопланетянин, дорогая? – Спросила взволнованным Присцилла.

Джейн лихорадочно пыталась сообразить, что ответить Присцилле и ей ничего не приходило в голову. Френк, который стоял рядом с ней с бутылкой пива в руках, отхлебнул глоток и негромко поинтересовался:

– Джи, девочка моя, похоже, что у тебя возникли трудности? – Кивнув головой он посоветовал ей – Если произошла небольшая утечка информации, то для начала скажи своей подруге правду, это по крайней мере удержит ее от всяческих необдуманных шагов. Потом в дело смогут вступить телепаты-чистильщики и все образумится, а сейчас главное, это сделать так, чтобы она спокойно дождалась тебя.

Слыша взволнованное, нервное дыхание Присциллы, Джейн решила поступить так, как ей посоветовал Френк и, недовольно хмыкнув, насмешливо сказала подруге:

– Я нашла этого парня в Антарктиде, Прис. Правда, переспала я с ним уже на Луне.

Из коммуникатора ей было слышно, как Присцилла судорожно сглотнула и, чуть ли не стуча зубами от страха, спросила ее испуганным голосом:

– А где ты находишься сейчас, Джейн?

– Прис, дорогая, не волнуйся пожалуйста, со мной все в порядке и я сейчас нахожусь среди друзей. Рядом со мной стоит и пьет пиво Френки, мы как раз играли в трехмерный бильярд, когда Элвис позвонил мне. Через каких-т о полчаса я буду у себя дома. – Постаралась успокоить свою подругу Джейн.

Однако, это привело к совершенно противоположному результату. Едва сдерживая рыдания, Присцилла крикнула ей:

– Но Элвис сказал мне, что тебя сейчас нет в Нью-Йорке! Тебя даже нет в Америке!

Джейн усмехнулась и сказала спокойным голосом:

– Да, дорогая Прис, я сейчас нахожусь на Плутоне, это такая планета на самом краю солнечной системы и если ты не будешь психовать, то через полчаса я действительно буду у себя дома, ты только не начни стрелять в Элвиса. Убить его ты не убьешь, а вот шума наделаешь, так что ты уж лучше дождись меня, Присцилла, я уже иду к тебе.

Выключив связь, Джейн задумалась. Ситуация была очень неприятной и, самое главное, она была сама во всем виновата. Френк ласково обнял ее за плечо и сказал:

– Джи, девочка моя, у меня есть двадцать шесть часов свободного времени и если ты хочешь, я могу отправиться с тобой прямо в Нью-Йорк. Мне как-то уже приходилось один раз сталкиваться с чем-то подобным и кроме того я хорошо умею ладить с женщинами.

Друзья Френка одобрительно закивали головами и стали советовать Джейн принять помощь, уверяя ее в том, что морская пехота никогда еще никого не подводила. Когда девушка подняла глаза и взглянула умоляющим взглядом на Френка, тот спокойно кивнул ей в ответ и, взяв в руки коммуникатор, набрал код вызова и кому-то сказал в микрофон:

– Эй, парни, это космос-капитан Френки Уэст, у премьер-командора Джейн Коллинз произошла небольшая утечка информации. Пошлите к ее дому в Нью-Йорке пару чистильщиков, заблокируйте ее телефонную линию и подайте автомобиль к выходу на Пятой авеню. Мы с ней скоро будем на месте, я только одену свой старый мундир.

Уже через полчаса Френк подвез Джейн к Пасифик Плаза. Френк был одет в белый парадный китель морского пехотинца с сержантскими нашивками и множеством орденских планок. В таком виде он выглядел особенно внушительно и даже копы улыбались ему, а один, такой же чернокожий парень, как и он, даже козырнул. По дороге Френк окончательно успокоил девушку тем, что рассказал ей о том, что такие проколы бывали даже у Эда Бартона, с которым он хотя и не был знаком лично, но был наслышан о нем вполне предостаточно.

По его словам теперь Джейн следовало рассказать Присцилле все без утайки и постараться поскорее завлечь ее на одну из интайрийских баз, где опытные телепаты тщательно просканируют ее сознание и если подруга Джейн проявит благоразумие и трезво оценит ситуацию, то она станет одной из них и даже сможет выбрать себе более интересную работу. Во всяком случае Френк Уэст вовсе не отказался бы завербовать ее в военно-космический флот, ведь судя по всему голова у этой девицы работала неплохо.

Когда Джейн и Френк поднялись на лифте на двадцать восьмой этаж, то у входа в апартаменты они встретились с техником телефонной компании. Это был один из телепатов-чистильщиков, спешно прибывших по вызову. Он сказал им, что Присцилла пока что не паникует и даже не пыталась вызвать полицию, а наоборот с нетерпением ждет свою подругу и в самом деле подозревает, что Элвис инопланетянин. Это успокоило Джейн и она решительно открыла дверь и вошла в свою квартиру. Френк вошел вслед за ней чуть ли не строевым шагом. Войдя в гостиную, она застала Присциллу сидящей с ногами на диване с армейским "Кольтом" в руках, в то время как Элвис со скованными наручниками руками, сидел в кожаном кресле напротив. Едва кивнув своей подруге в знак приветствия, Джейн подошла к Элвису и, наклонившись, ласково поцеловала его и потрепала по волосам.

На Элвисе был надет на голое тело халат, а Присцилла была одета в ее трикотажное платьице с Микки Маусом. Сама Джейн для встречи с подругой успела одеться в черный строгий костюм и изящную фетровую шляпку с короткой черной вуалью, которые так хорошо гармонировали с белоснежным кителем Френка. Космос-капитан Френк Уэст вошел в гостиную секунд через тридцать после Джейн и, увидев его, совсем оробевшая от такой холодной встречи с подругой Присцилла вздрогнула и пистолет уткнулся ей в колени. Она была готова разрыдаться, но Джейн по прежнему была холодна.

– Френки, познакомься, это мой муж Элвис, он андроид, а это моя подруга Присцилла. – Сказала Джейн и немедленно направилась в спальную комнату.

Разумеется, кровать была в полном беспорядке не смотря на то, что был уже полдень. Глядя на нее, Джейн было легко представить себе, что совсем недавно вытворяли на ней Элвис и Присцилла. Вернувшись в гостиную, она увидела, что руки Элвиса были свободны. Френк сидел на стуле между ними, а пистолет Присциллы лежал на журнальном столике. Сама же Присцила сидела закрыв лицо руками. Увидев Джейн, Френк поднялся и сказал:

– Элвис, может быть мы пойдем с тобой на кухню и приготовим что-нибудь поесть, пока девушки будут беседовать?

– О, Господи, только не это. Уж лучше мы сами пойдем на кухню и приготовим это что-нибудь. Он совершенно не умеет готовить. – Глухим голосом отозвалась Присцилла не отнимая рук от лица.

Джейн сразу же согласилась с тем, что кухня будет весьма неплохим местом для беседы и решительно направилась туда. Присцилла, которая вошла следом за ней, робко присела на край стула и склонив голову нервно оглаживала платье на коленях. Открывая холодильник, Джейн поинтересовалась деланно равнодушным тоном:

– Скажи мне на милость, Прис, чем это тебе не понравился Элвис? Судя по тому, что я увидела в спальне, ты трахалась с ним всю неделю подряд и он тебя вполне устраивал, а теперь ты, вдруг, разочаровалась в нем. В чем дело, дорогая? Сначала ты спишь с моим мужем, а потом заявляешь, что тебе не нравится его стерильность. Ты что же, дорогая, решила залететь от него? Так это невозможно, он андроид.

Присцилла вздрогнула от слов своей подруги и бывшей любовницы, как от пощечины. Краска стыда быстро залила ее лицо. Она порывисто вскочила со стула, снова закрыла лицо руками и отвернулась. Джейн подошла к ней и нежно обняла за талию. Тело Присциллы, обычно крепкое, словно у какого-нибудь футболиста, за эти несколько дней стало таким мягким, податливым и женственным, что Джейн невольно удивилась. Гладя девушку по плечам, она ласково спросила:

– Ну, разве он не чудо, Прис? Ну, и что из того, что он не человек, Присцилла? Ведь он от этого не становится хуже. Я ведь специально оставила вас одних в Нью-Йорке только потому, что знала, Элвис сможет вернуть тебе то наслаждение, которое ты однажды почему-то потеряла. Ведь тебе было хорошо с Элвисом, Прис?

Все-таки Присцилла была очень рассудочной девушкой, раз из всего услышанного от Джейн она прежде всего обратила внимание на то, что Элвис не был человеком. Быстро повернувшись к Джейн лицом, она обняла ее и спросила:

– Джи, дорогая, так Элвис и правда не человек? Я сразу это почувствовала. Мужчины не могут быть такими нежными, он или бог или прилетел с другой планеты, Джи.

Гладя свою подругу по плечам, Джейн сказала улыбаясь:

– А что ты скажешь на то, Прис, если я скажу тебе, что сама сделала его таким красивым и обаятельным всего несколько недель назад в одном удивительном месте, спрятанном подо льдами в Антарктиде? Да, Элвис действительно не человек, но он находится на Земле уже большевосьмидесяти тысяч лет. Он действительно андроид, Прис, синтетическое разумное существо, а я действительно разговаривала с тобой находясь на базе военно-космического флота планеты Земля, находящейся на Плутоне и для того, чтобы добраться до Нью-Йорка мне понадобилось всего восемь наносекунд. Куда больше времени Френку понадобилось на, чтобы доехать до сюда с Пятой авеню, объезжая пробки.

Присцилла посмотрела на нее недоверчивым и в то же время радостным взглядом и спросила:

– А кто этот морской пехотинец? Скажешь тоже андроид?

– Нет, это действительно мой старый, добрый друг Френки Уэст, я тебе о нем рассказывала. – Ответила Джейн – Правда, теперь он уже не престарелый сержант морской пехоты, вышедший в отставку из-за тяжких увечий, а весьма молодой и полный сил космос-капитан военно-космического флота Земли, командир боевого космического корабля и даже командир целого звена точно таких же крейсеров-истребителей. Его собственный крейсер носит название "Саратога". Пойдем, я познакомлю тебя с ним поближе.

Усмехнувшись и легонько шлепнув Джейн по губам, Присцила негромко сказала ей:

– Господи, о чем ты говоришь, маленькая врушка! У твоего друга Френки не было обеих ног и лет ему сейчас должно быть не меньше семидесяти, а там сидит в кресле парень, которому не больше тридцати.

Подтянувшийся поближе к кухне Френк, радостно улыбаясь, подтвердил это Присцилле:

– И все-таки это именно так, Присцилла, я действительно тот самый старина Френки и ноги у меня снова есть и моему новому телу действительно уже целых тридцать шесть лет потому, что я уже дважды умудрялся пропускать обязательные процедуры омоложения. Один раз из-за того, что доставлял срочный груз на Мичиган, это такая колония в полутора тысячах световых лет от Земли, а в другой раз забрался еще дальше, когда ставил для связистов буй супервизио в двенадцати тысячах световых лет от нашей планеты с её отсталыми жителями.

Элвис, который уже успел одеться в джинсы и свитер, заглянул на кухню и увидев, что никто и ничего не готовит, состроил обиженную физиономию. Джейн, увидев это, рассмеялась и предложила:

– Вот что, ребята, я предлагаю всем немедленно отправиться в мой дом на Ганимед, где Элвис точно сможет полностью проявить все свои кулинарные таланты!

Френк тут же заявил:

– Э, нет ребята, поскольку мне заступать на вахту еще не скоро, я приглашаю вас к себе, у меня вам обязательно понравится, а если учесть то, что у меня есть кое-какие деликатесы с Санта-Моники и Халифата, то я вам обещаю, что вы никогда не забудете этот обед.

Повинуясь всеобщему энтузиазму, Присцилла согласилась отправиться в гости к Френку Уэсту на Ганимед. Девушка была весела и беспечна ровно до того момента, пока они не вышли из машины на Пятой авеню и не вошли в дорогой бутик, но и тогда она только перестала смеяться. Когда же они вошли в пустое подсобное помещение, на полу которого стоял низкий оранжевый подиум круглой формы и вышли из такого же помещения в совершенно другом, пугающе незнакомом месте со странным убранством интерьера, где ее подруга чувствовала себя очень уверенно, оба их спутника и вовсе вели себя, как дома, а навстречу им, вдруг, вышли двое мужчин в самых настоящих космических скафандрах, она перепугалась не на шутку и наверняка забилась бы в истерике, если бы Френки не сказал ей:

– Присцилла, милая, мы все еще на Земле, а эти ребята, похоже, только что вернулись с Марса или с Луны и теперь направляются к себе домой. – Толи из желания успокоить Присциллу, толи из собственного любопытства, он обратился к ним с вопросом – Привет, парни, откуда возвращаетесь?

Тот, который был помоложе, крепкий, коренастый пуэрториканец лет двадцати пяти, весело осклабился, видя перед собой веселого здоровяка-сержанта из морской пехоты армии США и небрежно ответил ему:

– Привет, амиго! Мы только что с Марса, я показывал этому парню место его новой работы. Мы оба из массачусетского технологического. Познакомьтесь, это профессор Ричард Вагнер, а я его аспирант, Джек Мартинес, но на Марсе босс я, а он мой помощник. – При этом Джек Мартинес весело рассмеялся, а затем вдруг воскликнул – Эй, амиго, а ведь я тебя знаю, ты космос-капитан Френки Уэст! Черт побери, Френки! Зачем тебе понадобился весь этот маскарад? Или ты решил подышать свежей копотью в Нью-Йорке?

От этих слов аспиранта Джека Мартинеса, который показывал профессору Ричарду Вагнеру что-то на Марсе, Присцилла перестала дрожать, но страх ее еще не прошел и лишь тогда, когда они снова вошли в большое круглое помещение без окон и вышли из него в красивом парке, она немного успокоилась. Джейн сразу же догадалась о том, что этих парней им послали навстречу специально и внутренне усмехнулась, считая такой трюк слишком уж незатейливым. Однако, он возымел свое действие и Присцилла полностью успокоилась.

Правда, когда к ним подлетела небольшая, юркая машина похожая на серебристого жука и Элвис заспорил с Френки, кто лучше знает самую короткую дорогу к Хризолитовой долине, её подругой с новой силой овладел какой-то смутный и непонятный ужас. Наконец-то, Присцилла окончательно поняла, что они действительно находятся не на Земле и что вокруг них слишком уж необычный парк, которого в Нью-Йорке ни за что не сыскать. К счастью, ее подруга была рядом и, усадив Присциллу возле Френка на заднем сиденье, велела Элвису сесть за штурвал открытого флайера и хотя бы мельком показать своей мимолетной любовнице самые интересные места в Винтерстаре.

Элвис показал Присцилле едва ли не большую часть Винтерстара прежде, чем они добрались до жилища Френка Уэста. Дом Френка стоял среди таких же построек фантастической формы на склоне высокого холма. Он представлял из себя нечто, похожее на большую раковину, лежащую на боку среди пышной зелени. Войти в дом можно было либо через широкую лоджию, пол которой был выстелен цветами, либо через телепорт-лифт, находившийся в глубине дома. Это было жилище старого солдата, многое повидавшего на своем веку. На полках были выставлены многочисленные сувениры, в основном относящиеся к армейскому имуществу или купленные в различных уголках Земли. Однако, среди них попадались и такие, которые явно имели внеземное происхождение.

Поскольку в отличие от нью-йоркской квартиры Джейн ганимедская квартира Френка Уэста была оснащена вполне приличной компьютеризированной интайрийской кухней, Элвис, наконец, смог показать свое кулинарное искусство. Тут уж даже Френк был вынужден признать его превосходство по части приготовления вкусных блюд. На обычной, земной кухне, Элвис терялся и пасовал перед всеми этими кастрюлями, сковородками и сотейниками, в которые нужно было укладывать сырые продукты и потом еще готовить их на газовой плите или в духовке. Тут же, в царстве силовых полей, ультразвуковых миксеров, инфракрасных и лазерных излучателей, вакуумных осушителей и капельно-паровой обработки продуктов, он был в своей тарелке. Обед, приготовленный Элвисом, получил самую высокую оценку в первую очередь от Френка, который любил вкусно и обильно поесть.

После обеда Френк немедленно принялся вербовать Присциллу в свой отряд. Один из пилотов его звена вскоре уходил на повышение и он предложил девушке занять освободившуюся вакансию и по всему было видно, что Френки поступает так не столько для того, чтобы выручить Джейн, сколько из желания укомплектовать свое звено, в которое входило восемь крейсеров, только американскими парнями и девушками.

Он был готов даже на такую жертву, что соглашался отдать на борт "Сачмо", крейсера-истребителя с которого уходила в ливанский отряд космос-лейтенант Фатима Алим, своего лучшего канонира – мичмана Джека О'Рейли, с которым летал почти пять лет, и фотографию с автографом Луи Армстронга, чтобы подмазать его командира Мартина Стюарта. Этим он с гарантией мог обеспечить Присцилле возможность сразу же получить в экипаже этого любителя джаза место второго пилота. Френк подкреплял свои рассказы о космофлоте видеосъемками учебных космических атак и видами тех миров, на которых ему удалось побывать проходя службу. В ход пошли даже такие вещи, как фотография Френка Уэста и еще двадцати восьми других членов экипажа "Саратоги", снятых на фоне американского флага.

Присцилла, похоже, была готова согласиться, но ее что-то удерживало. Джейн, видя это, предложила подруге выйти подышать свежим воздухом, пока Элвис и Френк уберут со стола посуду. Выйдя на лоджию, Джейн строго взглянула на Присциллу и негромко сказала ей:

– Прис, тебе нужно сделать выбор. Или ты соглашаешься и принимаешь предложение Френка или любое другое, которое вскоре последует или ты уже сегодня вернешься в Нью-Йорк и наутро даже не вспомнишь об Элвисе, Френке и о том, что ты видела на Ганимеде. Ты столкнулась с самой большой тайной Земли и поскольку это произошло по моей вине, то я еще могу что-то для тебя сделать, а именно, оставить все так, как оно есть. Ну, а если ты хочешь вернуться к прежней жизни, то из твоего сознания будут удалены даже малейшие воспоминания обо всем, что ты пережила и видела. Элвис останется в твоей памяти лишь приятным молодым человеком и не больше, а меня ты будешь вспоминать так же, как и прежде. Так что тебе придется решать немедленно, Прис.

Присцилла испуганно посмотрела на Джейн. Обычно смелая и решительная, она робко сказала:

– Джи, но ведь Френк предлагает мне нечто совсем уж фантастическое. В НАСА астронавтов готовят годами, да, и набирают их из летчиков, а я даже машину толком не умею водить. По-моему, он просто фантазер, твой друг Френки, если считает, что из меня когда-нибудь выйдет пилот настоящего космического крейсера.

– Ну, все не так уж и страшно Прис. Я думаю что за два-три месяца из тебя действительно сделают великолепного пилота дорогая. – Успокоила подругу Джейн – Дело не в этом, все технические вопросы и все, что касается медицины, здесь решается очень просто. Важно другое, чтобы ты сама сделала выбор, будешь ли ты служить отныне всей Земле не обращая внимания на всякие политические частности или останешься верноподданной американкой. Ведь помимо военно-космического флота есть много других мест, где ты сможешь найти себе применение, так что не обращай внимания на всякую ерунду и решай поскорее. Одно предложение ты уже получила и если Френк говорит тебе, что ты будешь вторым пилотом на крейсере "Сачмо", значит так оно и будет.

Когда Присцилла, вернувшись в дом сообщила Френку о своем согласии, тот расплылся в широчайшей улыбке, немедленно связался с базой и сообщил кому-то, что он нашел превосходную замену космос-лейтенанту Фатиме Алим. Это событие, которое в значительной мере произошло по ее вине, еще раз показало Джейн, что она столкнулась с совершенно удивительными людьми, но куда больше ее убедили в этом не собственные наблюдения, а реакция Френка Уэста, когда она, отведя его в сторону, спросила своего старинного друга:

– Френки, я хорошо знакома с Эдом Бартоном и Эмилем Борзаном, может мне стоит рассказать им о Присцилле и замолвить за нее словечко? Я не думаю, что Эд откажет мне и тогда у твоего начальства не будет никаких хлопот и с физреконструкцией и с гипнопедическим обучением Прис. Ведь именно эти процедуры ей придется пройти в первую очередь прежде, чем она поступит в твой отряд?

Космос-капитан Френк Уэст посмотрел на девушку как на привидение и, обалдело хлопая глазами, пробормотал:

– А они-то здесь причем, Джейн? У нас на базе и то и другое сделают ничуть не хуже чем на Ганимеде. – Видя, что Джейн удивлена этим, он пояснил ей – Джейн, когда я понял о чем ты разговариваешь с Элвисом, меня поразило не то, что ты так опрометчиво оставила своего мужа-андроида на попечение подруги, а то, что она его расколола и вместо того, чтобы позвать полицию на помощь, взяла на мушку и связалась с тобой. Это, прежде всего, говорит о том, что у Присциллы напрочь отсутствует ксенофобия, а ведь это именно то, из-за чего интари не спешат открывать свое присутствие жителям Земли. Поэтому твоя подруга и привлекла мое внимание. Космофлоту трудно находить кандидатов, ведь у нас нет своих телепатов и мы рады каждой возможности провести вербовку. Если, вдруг, выяснится, что Присцилла полная дура и совершенно не способна к творческому мышлению, это не беда, мы сможем быстро повысить ее ай кью, ну, а медицинские противопоказания преодолеть легко и хотя она девушка спортивная, после полной физреконструкции она станет на порядок совершеннее физически. Так что мне здорово повезло, что я оказался рядом, когда у тебя возникла эта проблема и теперь все дело за нашими техниками. Думаю, что через пару месяцев Прис уже приступит к учебным полетам, а там уже все будет зависеть от ее упорства и ещё моего мастерства пилота-инструктора.

На какое-то мгновение Джейн почувствовала себя полной дурой, но, быстро справившись со смущением, перевела разговор на другую тему. До окончания увольнительной Френка оставалось еще шестнадцать часов, а поскольку он еще хотел показать Присцилле плутонианскую базу им пришлось собираться в путь. Хотя, что это были за сборы, Френк просто переоделся в свой офицерский комбинезон и предложил сделать это же самое Присцилле, для которой нуль-трансом уже был доставлен новенький, пахнущий свежей тканью комбинезон курсанта. К комбинезону уже была пришита нашивка с ее именем и номером отряда и это говорило о том, что для Присциллы, как и для ее подруги, началась новая полоса в жизни. Джейн и Элвис проводили их обоих до ближайшего пассажирского нуль-транса и отправились в свой ганимедский дом. Девушке еще нужно было связаться с Майклом и обговорить планы на завтрашний день, который тоже обещал быть очень интересным.

Галактика "Млечный Путь", Ганимед, естественный спутник планеты Юпитер, главная внеземная база колонии Интайра город – Винтерстар, дом Главного контролера Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

12 сентября 2025 года, 14 часов 30 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

После того, как Джейн попрощалась с Присциллой и Френком, прошла почти целая неделя и все это время было наполнено множеством интересных встреч. Когда Майкл узнал о том, что Элвис вернулся на Ганимед, он облегченно вздохнул и поручил ему ознакомить Джейн со всей колонией Интайра. Для самого Элвиса это тоже оказалось отличной возможностью приобщиться к научной и всей прочей деятельности колонии, ведь до этого момента он не мог получать информацию в таком объеме, как после получения специального разрешения. В силу того обстоятельства, что точно такие же разрешения Элвис получил еще и от Эда Бартона и Сержа Ладина, вскоре он стал самым осведомленным андроидом во всей солнечной системе после Великого Бэмми. Благодаря этому и Джейн знала, пусть не столь подробно и досконально, но все-таки достаточно много о колонии Интайра.

Для Джейн по прежнему были открыты все двери и она получала исчерпывающие ответы на любые вопросы. И по прежнему Джейн не знала, чем это объяснялась и это был единственный вопрос, на который она пока что не получила ответа. Впрочем, никому кроме Элвиса она его не задавала. Сам же Элвис считал это само собой разумеющимся и не вдавался особенно в рассуждения по этому поводу. Однако, Джейн все чаще задумывалась чем она станет заниматься после того, как ее миссия будет закончена. Элвис высказал мнение, что, возможно, Джейн будет предложено стать пресс-атташе в Институте Человека, но она отнеслась к этому весьма скептически. Ей не очень-то хотелось становиться главным поставщиком дезинформации для своих коллег журналистов, ведь она теперь как никто другой знала, что же происходит на Земле и в солнечной системе в действительности. Джейн решила не торопить события и подождать того дня, когда все либо решится само собой, – Эд Бартон сделает ей окончательное предложение и поставит ее перед очевидным фактом.

В этот вторник Джейн решила отказаться от каких-либо визитов, запланированных на Ганимеде и других базах. Эдвард Бартон, который только вчера вышел из клиники Эмиля Борзана, хотел встретиться с ней для того, чтобы закончить свой рассказ. Джейн уже довольно отчетливо представляла себе весь тот объем работы, который проделали интари на Земле за шестнадцать лет, минувших со Дня Откровения. Уже одно то, что интари остановили на планете не только все войны, но и практически свели к нулю военные приготовления, заставляло преклонить перед ними голову не смотря на то, что это было достигнуто не только за счет политики Института Человека, но и в результате жестких и бескомпромиссных экзекуций Всемирного Антикриминального Трибунала. При этом Джейн учитывала и то обстоятельство, что Земля не оказалась в результате безоружной перед лицом возможного внешнего врага.

К приходу Эда Бартона Джейн подготовилась самым наилучшим, как она считала, образом. Во время последнего визита на Землю она купила большую коробку самых лучших гаванских сигар и специальный турецкий набор для варки кофе, состоящей из бронзовой, посеребренной жаровни, наполненной мелким песком и полудюжины медных, посеребренных джезв с деревянными ручками. Заодно она велела Элвису тщательно проштудировать все то, что было написано за долгие годы о кофе, запаслась самыми редкими его сортами и, в конечном итоге, остановила свой выбор на букете, основу которого составлял кофе сорта "Синяя гора", который дополняло еще шесть других сортов кофе. Элвису пришлось все утро молоть кофе с помощью древней ручной мельницы и, в результате этого, уже к полудню кухня и весь дом был пропитан ароматом кофе не хуже какой-нибудь стамбульской кофейни.

Когда Эд Бартон появился в прихожей выйдя из телепорт-лифта, он чуть было не выронил из рук коробки и свертки с подарками, так сильно поразили его кофейные запахи. Джейн сразу стало ясно, что ей удалось доставить ему радость своими приготовлениями и когда они уселись в креслах на открытой лоджии, на лице Эда было написаны удовольствие и глубокое удовлетворение. Кофе действовало на этого энергичного человека умиротворяюще и приводило его в состояние очень близкое к эйфории. Попыхивая сигарой и отпивая кофе маленькими глоточками, Эд сказал:

– Джейн, вы чертовски мне угодили! Последние две недели Эмиль так надо мной издевался, что я порядком устал от его заботы, но теперь я готов даже к переговорам с Генри Бакстером, хотя он и порядочный засранец. Чувствую, что у вас появились вопросы ко мне.

Девушке сразу же бросилось в глаза то, как сильно изменился Эд Бартон за эти две недели. Помолодел он не так уж и основательно, но стал шире в плечах и, похоже, значительно сильнее, судя по тому, как аккуратно он держал в руках кофейную чашку и сигару. К тому же кожа его стала более упругой и гладкой на вид. На его вопрос она ответила не сразу, а немного помедлив и несколько уклончиво, сказав ему:

– Да, так оно и есть Эд. За последнее время я узнала так много, что у меня появилась масса вопросов к вам и вашим друзьям Эмилю Борзану и Сержу Ладину, но я, пожалуй, не стану задавать вам большую часть этих, вопросов и удовлетворюсь лишь несколькими. В первую очередь меня интересует ваша связь с различными спецслужбами, Эдвард.

Насмешливо посмотрев на Джейн, Эд Бартон налил себе еще одну чашечку кофе и, пожимая плечами, сказал:

– Не стану скрывать, Джейн, такая связь действительно есть, а если быть точнее, то Институт Человека очень тесно связан со спецслужбами доброй полусотни государств. Рассуждения некоторых журналистов об Интернационале спецслужб вовсе не лишены смысла, хотя на самом деле все сводится лишь к тому, что мы устранили конфронтацию между ними, но лично я считаю, что и этого мало. Когда речь идет о защите корпоративных интересов, то деятельность спецслужб вполне оправдана, но в пределах одной планетарной цивилизации деление людей на государства это уже чистейший идиотизм, а заводить разведку и контрразведку для удовлетворения амбиций какого-нибудь политика и вовсе является маразмом. Полиция, – да, она необходима, мощные планетарные силы самообороны, – ни малейших сомнений, но национальные армии и спецслужбы, это глупая трата средств, которую невозможно чем-либо оправдать. Увы, но земляне еще не готовы стереть все границы на политической карте мира, а потому армии и спецслужбы продолжают существовать. Правда, теперь они вынуждены придерживаться жестких правил, и если не хотят нарваться на неприятности в виде экзекуции Антикриминального Трибунала, то должны воздерживаться от шантажа и пыток, похищений и убийств, ну, и от многого другого. Связаны мы со спецслужбами лишь тем, что имеем в их среде своих людей, да еще тем, что именно мы предложили их руководителям принять своеобразный кодекс чести. Первыми его приняли разведки России, Франции и Израиля, ну, а теперь им руководствуются и все остальные разведки мира, включая даже ЦРУ. Хотя Америка и не подписывала никаких международных соглашений на этот счет, мало кто из господ шпионов хочет рисковать своей собственной шкурой. Есть еще какие-либо вопросы, Джейн или я могу закончить свой рассказ?

Вопросы у Джейн были, но она решила сначала выслушать рассказ Эда Бартона и уже потом решать, стоит ли ей задавать еще какие-то вопросы. Вопрос, заданный Эду Бартону относительно связей Института Человека со спецслужбами различных стран она не считала праздным, но в то же время понимала, что вряд ли может рассчитывать на полную откровенность. Однако и тот ответ который она получила, вполне ее удовлетворил, так как Эд Бартон даже не попытался изобразить недоумение на своем лице или просто отшутиться. Главное заключалось в том, что деятельность Института Человека охватывала абсолютно все стороны жизни на планете Земля и для этой организации не существовало закрытых тем, а это означало, что, рано или поздно, Институт Человека доведет дело до конца и либо создаст на Земле единое правительство, либо Земля перестанет быть единым домом для всех ее жителей, но вот этот вопрос, – чем все должно в конце концов закончиться, она не торопилась задавать.

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Федерации.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Поясное планетарное время:

События происходили в период,

начиная с октября 2009 года

Окончание рассказа Эдварда Бартона.

– Итак, Джейн, мне следует подытожить все то, о чем я вам рассказал. Разумеется, не смотря на то, что я мучил вас так долго, мой рассказ вовсе не является исчерпывающим, так как многие детали я освещал очень подробно и наоборот, пропускал целый ряд довольно крупных событий в деятельности Института Человека и Антикриминального Трибунала. Главное, о чем я хотел рассказать, так это то, что мы вовсе не придерживались какого-либо глобального плана и частенько отказывались от принятых нами решений по целому ряду причин. Однако, это вовсе не говорит о том, что мы не ведали что творим и действовали повинуясь изменяющимся обстоятельствам. Да, нам очень часто приходилось действовать исходя именно из обстоятельств, но уже сам факт появление этих обстоятельств было следствием нашей деятельности.

Одним из таких обстоятельств была непредсказуемость действий полковника Демидова. Как вскоре мне удалось убедиться, Виктор Демидов, если применять к нему чисто русские фигуры речи, был не просто жук, а настоящий ЖУЧИЛО. К началу военного переворота перед ним стояло три основных проблемы: криминальный мир России, власть, пропитанная криминалом и Великая Ичкерия. С властью, совместными усилиями, мы разобрались довольно быстро, хотя и заставили весь мир вспомнить о чилийском диктаторе Пиночете, превратив на несколько месяцев стадионы в тюрьмы. К криминальному миру, поначалу, российская хунта отнеслась довольно мягко и ничего, кроме более или менее массового разоружения братвы, не произошло, ну, а о Великой Ичкерии, которая уже была признана десятками стран мира, российская хунта вроде бы и вовсе забыла. Чеченцев, промышлявших в России рэкетом, грабежами и разбоями, поначалу, даже не разоружали, не говоря уж о том, что в отношении этого бандитского государства, эдакой Мекки преступного мира, Виктором Демидовым не было сделано поначалу абсолютно никаких заявлений.

Правда, Виктор Демидов наотрез отказался встречаться с чрезвычайным и полномочным послом Великой Ичкерии, хотя тот очень настойчиво добивался этого. Прилетев в Москву, мы уже в тот же день согласовали с Виктором день первой, глобальной экзекуции и буквально за сутки до нее этот деятель, вдруг, взял и огорошил нас всех своим заявлением, сделанным на весь мир на двенадцатый день военного переворота. Вызвав в Кремль посла Великой Ичкерии, небритого надменного типа, Виктор Демидов зачитал перед множеством телекамер свой знаменитый указ, который, в дальнейшем, в значительной степени определил всю дальнейшую судьбу человеческой цивилизации, так как впервые политический деятель огромной державы поставил целый народ перед весьма непростым выбором, – жить ему дальше или умереть.

Виктор в этот день объявил Великую Ичкерию тем, чем она собственно и была – бандитским государством и поставил чеченский народ перед выбором, или сменить свое правительство, разобраться со своими криминальными князьками, добровольно разоружиться, освободить всех рабов и навсегда забыть даже думать о своей исключительности, праве на какое-либо самоопределение, а так же о своих обычных способах борьбы, или умереть в полном составе весьма мучительной смертью. К тому же, в отличие от всего прежнего словоблудия политиков, он, наконец, назвал истинную причину такого положения вещей.

Хотя президент Административной Директории всего-то и сделал, что на весь мир объявил о том, что в мире существуют народы открытые ко всем контактам и есть народы замкнутые в себе, герметичные, которые считают себя чем-то совершенно исключительным, это было что-то новое. Чеченскому народу было высказано в лицо обвинение в том, что он, вольно или невольно, выращивал и пестовал всех тех бандитов, которые столетиями только и делали, что грабили, насиловали и убивали. Целый народ был обвинен в том, что он долгие годы жил неправедно, да при этом еще и упивался своей гордостью и независимостью, причиной которых было презрение ко всем своим соседям.

Пройдясь еще и по пресловутому религиозному самосознанию чеченского народа, якобы, ставшему на путь истинной веры, Виктор Демидов не стал вдаваться в какие-то особые подробности, а просто привел список жертв чеченских бандитов за последние триста лет. А еще он упомянул о том, что этот народ достоин того же самого, что он пытается сделать с другими людьми, припомнив кровную месть и списки русских людей, приговоренных шариатским судом к смерти. Коснувшись этого вопроса, он сказал о том, что тот народ, который допустил такое, сам достоин кровной мести.

Единственное, что хоть как-то смягчало его ультиматум, так это то, что чеченскому народу все-таки предлагался выбор, самому изменить свои взгляды или умереть. Чеченцам предлагалось выдать всех своих бандитов, освободить людей, которых они захватили в рабство, полностью разоружиться и навсегда забыть о кровной мести, шариате и всяческой этнической нетерпимости. В противном случае президент Административной Директории России обещал стереть Великую Ичкерию с лица Земли вплоть до последнего человека всей силой русского оружия.

Зачитав свой указ, он заранее извинился за то, что при этом погибнут граждане России, ставшие рабами в чеченской неволе. На раздумья он давал чеченскому народу всего один месяц и назвал не только дату, но и точное время, когда с военных аэродромов поднимутся в воздух бомбардировщики всех классов и обрушат на Великую Ичкерию все бомбы и ракеты, которые только имелись складах военно-воздушных баз. В том, что Виктор Демидов не намерен бросать слов на ветер, он убедил всех тем, что посольство Великой Ичкерии было захвачено, а посол и все его сотрудники вместе с семьями арестованы. В то же время были арестованы все чеченцы, которые находились на территории России. Для того, чтобы остудить остальной мусульманский мир, Виктор Демидов объявил об угрозе нанесения мощных термоядерных ударов по всем государствам без исключения, которые попытаются хоть как-то противостоять его решению. Заключительные слова Виктора, вероятно, помнят все:

– Настало время великих перемен! Или человечество будет жить по новому, основываясь на понятиях морали, нравственности и справедливости, или оно исчезнет с лица этой планеты! Время вражды и конфронтации прошло, настало время осознать причины вражды, отказаться от нее навсегда и жить в мире с самими собой и своими соседями. Те, кто не хотят понять этого, не имеют права вообще жить на этой Земле.

Этот тип прекрасно знал, что делает. Таким образом он не только решил проблему своей страны, но и подготовил благодатную почву для дальнейшей деятельности Антикриминального Трибунала. Во всяком случае встретившись через полчаса со мной, он сказал:

– Эдвард, теперь твои люди должны подготовить и провести переворот в Чечне или я действительно полностью выжгу это бандитское гнездо к чертовой матери и не остановлюсь даже перед применением тактического ядерного оружия и боевых отравляющих газов.

Разумеется, мне не оставалось ничего делать кроме того, как подчищать за этим медведем. И, разумеется, Трибуналу пришлось включить в списки своих клиентов на первую экзекуцию не только криминальных тузов Ближнего Востока, но к тому же и наиболее оголтелых лидеров мусульманских фундаменталистов и экстремистов.

До намеченной даты экзекуции оставалось еще три дня и эти три дня прошли в сплошных тревогах. Мы ведь даже не могли толком напустить на правительства мусульманских стран своих лучших телепатов-чистильшиков, чтобы хоть немного снизить волну их гнева, но, к счастью, никаких резких заявлений от них вообще не последовало. На вопли же некоторых одиозных общественных и религиозных деятелей можно было не обращать внимания, а то, что Великую Ичкерию прилетело несколько десятков человек, которые пообещали закрыть братский чеченский народ живым щитом, нас и вовсе не волновало.

В Чечне заявление Виктора Демидова было воспринято очень серьезным образом и вызвало самую настоящую панику. Большинство чеченцев тут же бросилось рыть убежища или уходить в горы. Некоторые чеченцы попытались покинуть свое государство, но это можно было сделать либо по воздуху, либо через чеченско-грузинскую границу, так как граница с Россией была плотно блокирована и всякий, пытавшийся пробраться в Дагестан, на Ставрополье или в Осетию, немедленно нарывался на лучи мощных станнеров.

Грузия тут же закрыла свою границу с Ичкерией, которая и так была практически непроходима из-за выпавшего в горах снега, а воздушное пространство перекрыли российские военные самолеты. К тому же войска Грузии вошли в Панкинское ущелье и выселили из него в Россию всех чеченцев, откуда они тотчас попали на свою историческую родину. Одновременно с этим чеченцев арестовывали по всей России и тут же возвращали на родину целыми эшелонами, не смотря на весь тот вой, который подняла мировая общественность.

Прилететь в Ичкерию теперь мог каждый, а вот вылететь обратно, дудки. На этот раз чеченцы даже не стали танцевать свой воинственный зикр, чтобы показать свою решимость победить. Они прекрасно понимали, что в России настроены очень серьезно и им придется столкнуться уже не с лобовыми атаками мотострелковых дивизий, против которых они еще могли устоять, а с тотальным и планомерным уничтожением всего живого с воздуха.

Главное, в чем преуспел Виктор, это показал всему миру всю серьезность своих намерений. По телевидению ежедневно, по несколько раз в день, показывались эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, которые готовились к выполнению боевой операции и интервью, взятые у летчиков, которые даже не скрывали своих имен и говорили за что именно они будут мстить. Все были готовы выполнить боевой приказ и засыпать Великую Ичкерию фосфорными и вакуумными бомбами, залить ее горные ущелья напалмом.

Военные аналитики также получили доступ к информации о том, сколько боевых вылетов сможет сделать тот или иной авиаполк и какой ущерб живой силе может нанести взрыв фосфорной или вакуумной бомбы. Заодно они гадали, будет ли применяться в горных ущельях термоядерное оружие и прикидывали, какой вред это нанесет экологии Северного Кавказа. Этим сообщениям внимал весь мир и когда Антикриминальный Трибунал провел свою экзекуцию, поначалу, никто ничего не понял, уж слишком все были заняты заявлением Виктора Демидова, сделанному по поводу Великой Ичкерии.

За неделю до указанного в ультиматуме срока, в Чечне произошло вооруженное восстание демократической горской оппозиции, которое быстро и смело расставило все по своим местам. По здравому размышлению, чеченцы сочли за благо полностью разоружиться, освободить захваченных ими в рабство людей и выполнить все остальные условия ультиматума. Правда, никакой особой заслуги Виктора Демидова в этом не было, все было сделано усилиями наших ребят, уроженцев тех мест, ну и ещё сотен других телепатов, которые смогли быстро подготовить смену власти. Конфликт вроде бы был исчерпан и все успокоилось, но я все равно с тревогой и волнением ждал от Виктора очередных фортелей и уже не верил в то, что он остановится на достигнутом.

Последовал период небольшого затишья, в течение которого обстановка в Росси не вызывала у меня какого-либо особого беспокойства. С небольшой задержкой в эту страну все-таки вернулся Дмитрий Львович Романов, у которого больше, чем у других претендентов на царский трон, имелось оснований стать монархом. Ему подготовили не только пышную встречу с крестным ходом и колокольным звоном по всей России, но и отдали весь Кремль под резиденцию, а заодно Зимний дворец и множество других дворцов и поместий.

Коронация монарха произошла пышно и торжественно, на ней присутствовали все коронованные особы планеты и это встало Виктору в копеечку, точнее в семьсот двадцать миллионов долларов. На это ушло почти все, что он смог наскрести в Центральном Банке России. На восстановление монархии он денег не жалел, но финансовое положение этой великой страны оставляло желать лучшего.

Казна государства, что называется, была пуста и денег занять было не у кого, но в том и заключалась сила Виктора Демидова, что он как никто другой имел волю к власти, не боялся говорить народу правду и всегда четко знал, что ему нужно сделать в первую очередь. Он не стал просить денег в Международном Валютном Фонде и у прочих кредиторов, а просто грохнул кулачищем по столу и отдал стране приказ во что бы то ни стало выжить.

Налоги были снижены даже ниже тех пределов, которые должны были активизировать экономику. Государственные расходы на чиновничий аппарат были снижены в десятки раз, а все имеющиеся в наличии денежные средства были направлены на помощь самым обездоленным и при этом никаких новых займов, ни внешних, ни внутренних. Всем коммерческим банкам были строго настрого запрещены любые финансовые игры и махинации. Им в приказном порядке было велено изыскивать любые возможности для возрождения промышленности. Вместе с тем все ввозимые товары облагались такой высокой пошлиной, которая была способна начисто разорить импортеров, а для внутренних производителей в то же время устанавливались многочисленные льготы.

Другим направлением деятельности нового президента было поощрение возврата капиталов из-за границы и почти открытая война с транснациональными корпорациями, которые скупили по дешевке российские сырьевые предприятия. Их не просто обложили налогами, а намеренно разоряли всяческими надуманными санкциями. Виктор прекрасно знал, что вскоре предпримет Институт Человека и готовился к этому, но каждый раз по-своему и чертовски ловко. Как только западные инвесторы стали по дешевке сбрасывать свои акции, их немедленно стали скупать российские компании.

К концу первого года своей деятельности Виктор Демидов, как бы пошел на попятную, и стал допускать послабления в отношении нефтегазодобывающей отрасли, акции снова выросли в цене и были скуплены западными финансовыми спекулянтами, чтобы через полгода, после открытия Джона Тенебе, снова рухнуть, на этот раз навсегда и баснословно обогатить российских бизнесменов. Львиная доля их прибыли поступила в бюджет и весь мир снова столкнулся с вопиющим произволом Административной Директории, но российские предприниматели на этом не остановились и принялись по дешевке скупать обесценивающиеся на глазах акции западных нефтяных компаний.

После того, как в Израиле началось широкомасштабное производство химических реакторов, превращавших сырую нефть в пищевые белки, углеводы, жиры, протеины и аминокислоты, акции нефтяных компаний снова взлетели выше крыши, принеся российским бизнесменам уже не просто сверхприбыли, а гиперприбыли. Сами понимаете, Джейн, ни Израиль, ни нефтедобывающие страны, которые было приуныли, от этого трюка нисколько не пострадали, но это и еще кое-какие шаги, предпринятые Россией и Институтом Человека совместно, полностью развалили МВФ, Мировой Банк и Всемирный Банк Реконструкции и Развития. Мы могли бы заодно сделать полным банкротом и Америку, но не стали этого делать и даже более того, старались укрепить доллар.

Делали мы это не столько из человеколюбия, сколько потому, что нам не улыбалось видеть такую огромную страну повергнутой в хаос. Именно Виктор Демидов как раз и проявил подлинное милосердие, ведь это он строго потребовал от своих тайных союзников, – Китая, Франции и Германии не предпринимать никаких агрессивных действий против американской финансовой системы. Ну, а так как к тому времени мировая финансовая система была практически под контролем Института Человека, это было не трудно сделать. Если в Америке и понизился уровень доходов, то только по естественным причинам.

Все это с самого начала происходило на фоне активных действий Института Человека, который в России получил статус наибольшего благоприятствования. Нам отдавалось все: недвижимость, людские ресурсы, запасы сырья, вся система здравоохранения и народного образования, вся высшая школа и все научные учреждения. Виктор Демидов одним росчерком пера отдал нам так много, что мне пришлось здорово поломать голову над тем, как нам со всем этим разумно распорядиться.

Слава Богу охота за деньгами криминального мира шла без сбоев и с вопросами финансирования мне не приходилось особенно мучаться. Схема экспроприации денег мафии была до гениального проста. Сначала Трибунал сначала брал лейтенантов криминального воинства и через них мы выходили на финансистов. Взяв последних под пси-контроль, мы заставляли их быстро перегонять деньги на заранее подготовленные счета в контролируемых нами банках, после чего Трибунал наносил удар по криминальной верхушке, карманы которой были к тому времени пусты, как барабан. К тому же мы не оставляли без внимания их тайники и сейфы, но это уже были мелочи. Эти операции приносили просто колоссальные доходы в течении добрых трех лет и никакие финансовые трудности Институту Человека не грозили, хотя нашим сенсетивам-розыскникам приходилось ради этого работать день и ночь.

Однако, как бы то ни было, Виктор и здесь переиграл меня вчистую. Сбагрив мне все, с чем он не мог управиться сам, он полностью возложил на Институт Человека и вопросы финансирования и уже через год финансовое положение России стабилизировалось, да, и как было не наступить стабилизации, если у Директории только и осталось забот, что кормить и обихаживать своих стариков.

Но при всем том, что внешне в этой стране все было более или менее благополучно, так как российский криминальный мир испытывал на себе все прелести общения с Антикриминальным Трибуналом, Виктор все же нашел чем удивить и мир и нас. По прошествии полутора лет он, опять-таки без какого-либо предупреждения, вдруг, вспомнил о тех людях, благодаря которым Россия оказалась в таком дерьме и разродился своим очередным указом, по которому следственным органам давалось указание назвать поименно людей, виновных в развале Советского Союза, войнах в Чечне, провалов во внешней и внутренней политике, массовом казнокрадстве и взяточничестве, коррупции и во всех других грехах. При этом он высказал одну библейскую мудрость, от которой даже у меня волосы встали дыбом: "Отцы ели виноград, а у детей оскомина."

Это было сигналом к началу охоты на ведьм. Впрочем, все у эго хитреца было готово заранее, подняты документы, составлены списки подозреваемых, созданы суды и оставалось лишь юридически обосновать репрессии. Для того, чтобы не осудить невиновных, он потребовал от меня участия в процедуре дознания наших самых опытных телепатов. Все было подано под таким соусом и с такой скорбной физиономией, что мне ничего не оставалось делать, как принять участие в этом представлении. После того как было проведено дознание, сплошной чередой пошли суды с просто чудовищными приговорами: пожизненное заключение и высшая мера. Вот тут в мире началась настоящая свистопляска, так как очень многие господа заблаговременно свинтили за границу, многие еще задолго до того, как в России пришел к власти криминал и очень многие выехали далеко не с пустыми руками.

Виктор Демидов под угрозой страшных кар требовал выдачи осужденных заочно преступников и обещал привести приговоры в исполнение даже в тех странах где они пребывали. При этом он так открыто шел на конфликт, что у многих нервы не выдержали и преступники были выданы российскому правосудию. Тех же, кто не был выдан, русские спецслужбы самым наглым образом похитили, но тут уже не без нашей помощью, так как Виктор честно признался мне, что он не собирается приводить в исполнение ни один из этих приговоров.

Как раз именно для такого случая в России имелся коронованный по всем правилам монарх – царь Дмитрий I, который единственный имел право казнить и миловать. Для этого осужденным на пожизненное заключение и смертную казнь требовалось обратиться к нему с нижайшим прошением о помиловании, а получив такое, всенародно покаяться и отправляться в монастырь, сроком всего на год-два, замаливать грехи.

На счет оскомины Виктор тоже не лукавил и потребовал сдать в доход государство все неправедно нажитое. Право же,Виктор Демидов еще раз показал всему миру, что связываться с ним отнюдь не безопасно. Поскольку Антикриминальный Трибунал уже успел слегка перешерстить эту публику, казнить никого не пришлось, но зато в народе появилось стойкое мнение о том, что новый президент мужик жесткий, но над ним стоит батюшка царь, а тот уж совсем душка и ежели ему как следует покаяться, то он обязательно тебя простит и помилует.

Ну, в том, что эта афера была спланирована Виктором на пару с его величеством, нам сомневаться не приходилось, зато в народе сразу же прекратилось глухое ворчание по поводу бездеятельности властей. У многих в памяти были слишком свежи воспоминания о том беспределе, который творился в стране и тех криворуких политиках, которые своим скудоумием подготовили приход к власти откровенных негодяев. В общем, всем сестрам досталось по серьгам и, наконец, была поставлена последняя точка в истории с политикой.

Поскольку появления никаких новых политиков Виктор Демидов не планировал, то в России пышным цветом расцвели различные общества, объединявшие людей по всяческим интересам. Все это мой неугомонный друг так же спихнул на Институт Человека, начиная от создания различных обществ духовного возрождения, до обществ любителей пива, водки и коньяка или общества трезвости. И я не сказал бы, что мы огорчились такому повороту событий, ведь это давало нам колоссальные возможности пропагандировать тысячелетний запас духовных ценностей Интайра, экстраполируя их на российскую действительность. Это в первую потребовало от нас сначала найти людей, которым мы смогли бы довериться, затем передать им часть нашего исторического багажа и уже после этого они стали проповедовать новые общественные теории. Религии мы не касались принципиально, хотя среди наших сторонников было много священнослужителей из всех конфессий. Но всю эту деятельность курировали уже не мы, а Василием Седых.

Наслаждаясь отличным кофе и сигарами, Эд Бартон до позднего вечера рассказывал Джейн о деятельности Института Человека как в России, так и в остальных странах мира. Про многое она уже знала, так как все проходило и на ее глазах и хотя в Америке Институт Человека не имел ни одного отделения, это вовсе не означало, что Институт не имел там своих интересов. Теперь, когда она знала всю подоплеку внезапного экономического подъема России и причины, по которым эта страна вытеснила Америку с мировой политической сцены, ей стало немножко стыдно за свой, не всегда умный, но почти всегда неуемный патриотизм.

Не будучи особенно религиозной, Джейн всегда считала себя католичкой и была приверженцем республиканской партии. Даже в своих статьях, направленных против Антикриминального Трибунала, она частенько, говоря о демократических принципах, приводила в пример политическую платформу республиканской партии, даже не задумываясь о том, что она состояла из набора трескучих фраз и штампов. Доставалось в них и России с ее новым диктатором, в котором она видела одновременно Ленина, Сталина, Гитлера и даже Мао Цзэдуна и бичевала все инициативы, выдвигаемые Виктором Демидовым, называя его не иначе, как злобным душителем свобод. Уже одно то, что Административная Директория открыто восхваляла деятельность Трибунала, заставляло Джейн проводить всевозможные параллели и многие из них, как оказалось, действительно имели место, правда, по другим причинам.

Не смотря на то, что вся ее прежняя журналистская деятельность уже стала историей, ей было стыдно. Для Джейн было большим откровением узнать, что Институт Человека никогда не стремился внести чего-либо насильно и прежде, чем проводить свою очередную научную или культурную акцию, телепаты вербовали для этого людей, открывали им всю правду о происходящем, а уж затем с их помощью воплощали в жизнь то или иное.

Деятельность Института Человека рассчитывалась на десятилетия и потому никто не торопил событий, а Административная Директория Российской Империи, на поверку, оказалась всего лишь партнером этой организации, созданной интари для помощи людям. Все чаще Джейн хотелось сделать что-то, чтобы загладить свою вину перед этими людьми, но она не знала что это должно быть, а сами они не высказывали никаких просьб или пожеланий кроме того, что она должна не спеша и очень подробно узнать всю правду о них.

Галактика "Млечный Путь", планета Марс, американская научная база.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Поясное планетарное время:

События происходили в период,

начиная с сентября 2025 года

Вернувшись на Ганимед и в очередной раз побеседовав с Эдом Бартоном, следующие полторы недели Джейн провела на Марсе, где работала научная экспедиция военного космофлота Земли. Главной причиной ее выбора было то, что это была американская база и на ней работали в основном американские ученые. Эти люди, в отличие от деятелей из Конгресса и Белого дома, не были отягощены предрассудками и не искали путей, как им вновь сделать Америку мировым лидером.

Их гораздо больше интересовала возможность создания поселения на Марсе, а затем и многочисленной колонии. Они конструировали гигантские установки, которые должны были создать на красной планете атмосферу, используя для этого огромные глыбы льда, частенько встречающиеся в поясе астероидов, проектировали будущие города и строили планы, по которым мечтали начать широкомасштабные работы уже через пять лет. Как и в поместье "Берег Калипсо", многие из этих мужчин и женщин старательно наносили седину на висках и прежде, чем вернуться на Землю, подолгу сидели в одном из залов интайрийской базы в креслах, надвинув на головы большие овальные шлемы, чтобы навести на лицо морщины и искусственно состарить себя.

Джейн частенько беседовала с этими людьми, когда они собирались после работы в огромном саду под стайларовым куполом, возвышавшимся над насквозь промерзшей поверхностью Марса. Это было любимое место отдыха всех американских марсиан. Снаружи купол базы, как и на Луне был, замаскирован под большой холм. Изнутри открывался прекрасный вид на окрестные горы, а вдали возвышалась громадина одной из самых высоких гор солнечной системы, – Олимпа, чья высота втрое превышала земной Эверест.

Джейн даже не удивилась тому, что это Виктор Демидов настоял на том, чтобы марсианский проект возглавили американцы. Это нисколько не мешало бывать на Марсе ученым из других стран мира, но, тем не менее, на высоком флагштоке стоящем перед главным шлюзом, развивался именно американский звездно-полосатый флаг. Каждое утро и вечер, морские пехотинцы-ветераны, одетые, поверх термоизолирующих комбинезонов, в парадные мундиры, украшенные орденами и медалями, под поднимали и спускали под звуки медного горна звездно-полосатое полотнище.

Этот ритуал привлекал внимание очень многих людей, которые наблюдали за ним как стоя перед шлюзом, так и из внутренних помещений базы. Многие из них, как и морские пехотинцы, выходили наружу одетые в цивильные костюмы и мундиры с одними только прозрачными дыхательными масками и было видно, как по их лицам временами текут слезы. Этот ритуал ежедневно передавался по супервизио и именно поэтому Джейн так стремилась на Марс, хотя и боялась того, что ей воздастся за все её злобные статьи против интари. Однако, к ней на марсианской базе отнеслись с уважением. Похоже, что все ее прежние грехи были давно уже забыты. То, что она стала главным контролером Трибунала, возводило ее в высокий ранг руководящих сотрудников Института Человека, но не возводило никаких преград для общения.

Джейн лишний раз убедилась в том, что в этом кругу людей нет никаких секретов и все знали не только о том, что случилось в горах Пакистана, но и о том, что именно с ее легкой руки Присцилла Каниген поступила в военно-космические силы. Хотя как раз это её нисколько не удивляло, так как она не раз видела себя в новостях, передаваемых по супервизио, этому удивительному и совершенно потрясающему трехмерному эквиваленту земного телевидения. Присутствие Элвиса тоже никого не смущало и к тому же он был далеко не единственный андроид на базе. Элвиса вовсю эксплуатировали как тогда, когда кому-нибудь нужно было проверить математические расчеты, так и тогда, когда кому-то нужно было пилотировать флайер, забираясь в какое-нибудь особенно опасное место, ведь на Марсе в любой момент мог подняться ураганный ветер и только мастерство и мгновенная реакция пилота могли спасти членов такой экспедиции от гибели.

На Марсе Джейн столкнулась с еще одной особенностью влияния интари на прогресс, но уже связанной с чисто техническим аспектом. Некоторое время назад она гордилась тем, что Америка по прежнему сохраняет лидерство в производстве компьютеров и программных продуктов и подобно большинству обывателей считала, что без продукции таких компаний как "Ай Би Эм", "Моторолла", "Эплз Макинтош", "Майкрософт" и многих других, весь остальной мир, даже имея генераторы антигравитации и ионно-вихревой двигатель, не сможет с полной уверенностью осуществлять дальние межпланетные перелеты, так как только Америка сможет поставить надежные навигационные компьютеры. Между тем везде, как на базе военно-космического флота, так и здесь, на Марсе, Джейн постоянно сталкивалась со странными на вид компьютерами, клавиатура которых состояла всего из десятка кнопок, причем они располагались так, что для работы на клавиатуру было достаточно положить обе ладони.

С этими компьютерами нужно было общаться как с самыми настоящими разумными существами и информацию в них можно было вводить даже не пользуясь азбучной клавиатурой и обычным набором команд, а лишь используя для этого свой голос. Все эти новые компьютеры, каждый из которых имел свой собственный интерфейс, производились в Индии, Бангладеш, Вьетнаме, Китае, Японии и некоторых других странах Востока. Их основой был не процессор, а особые монокристаллы, которые назывались Кристаллами Искусственного Интеллекта с большой буквы и носили собственные имена.

Саймон Линдберг, инженер из Сиэтла, с которым она общалась больше чем с другими, увидев ее собственный компьютер, который был оснащен стандартной айбиэмовской клавиатурой, в первый же день предложил Джейн выбросить её и заменить на нормальное устройство ввода информации, а заодно и научил девушку пользоваться им. На то и на другое у него ушло не более шести часов, причем пять часов сорок минут у Джейн ушло как раз на то, чтобы научиться концентрировать внимание на своих руках. Еще Саймон предложил ей освободит своего помощника из темницы, разблокировать голос и слух её компьютера и позволить ему самому создать свой собственный внешний облик – интерфейс.

Ее компьютер имел Кристалл Искусственного Интеллекта выращенный женщиной из Бомбея, Сиринаикой Викшми, которая дала ему имя Шаши. Это был уже сто восемнадцатый кристалл, выращенный матерью большого семейства в своей домашней лабораторией и Саймон, который протестировал Шаши, нашел, что миссис Парвати является настоящим мастером своего дела и вложила в его создание очень много любви и труда. Для Джейн это явилось полной неожиданностью и она робко поинтересовалась:

– Саймон, или я совершенно дремучая дура, или у меня просто не хватило времени, чтобы узнать что-нибудь про все эти чудеса. Выходит, что мой Шаши не просто компьютер, а как бы живое существо, и он был создан в Бомбее не на каком-то там сверхсовременном заводе, а матерью пяти детей в домашней лаборатории? Послушай, Саймон, а чем же тогда занимается компания "Ай Би Эм" и ей подобные?

Саймон презрительно сплюнул и, ухмыльнувшись, сказал:

– Джинни, эти идиоты лепят сотни тысяч ни на что не годных процессоров, гробя на это миллионы долларов, но они даже все вместе взятые не годятся в подметки твоему умнице Шаши. Мой Раджа ничем не хуже него, хотя и сделан лет на семь раньше. В принципе, я и сам смог бы заняться выращиванием Кристаллов Искусственного Интеллекта, но моя нынешняя работа нравится мне больше, да у меня и не хватило бы терпения сидеть над ними по восемь часов в день, для этого нужно иметь совершенно особый склад характера, ведь не случайно этим занимаются в основном на Востоке и, как правило, только женщины. Эта работа не такая уж сложная, ведь кристаллы выращиваются в небольших, герметически закрытых автоклавах и единственное, что для этого необходимо, это неукоснительно соблюдать все требования этого процесса, а их предостаточно. – Видя, что Джейн смотрит на него с некоторой иронией, Саймон поторопился убедить ее – Да, это действительно простая работа, Джейн. Все сводится к следующему: в контейнере находится расплав, которым можно управлять с помощью тонких силовых полей и воздействовать на процесс кристаллизации и задача заключается в том, что оператору нужно выстраивать кристалл в соответствии со схемой, которую, отчасти, можно сравнить с молекулой ДНК. Структура Кристалла Искусственного Интеллекта весьма сложна и нужно иметь очень нежные руки и огромное терпение, чтобы повторить ее с высочайшей точностью в каждом новом кристалле. Правда, эта работа не такая уж и механическая, так как возможны тысячи вариантов построения большого кристалла. У меня есть одна знакомая семья в Калькутте, которая занимается этим уже девять лет и хотя они за это время вырастили не более шести сотен больших кристаллов, поверьте, более совершенных компьютеров я не знаю. То, что делают компьютерные фирмы, это всего лишь жалкое подобие тех микрокристаллов, которые делают для тренировки рук две младшие дочери госпожи Шанкал, ими, обычно, оснащают кулинарные комбайны, автоматические шлюзы, все эти летающие кресла и прочие бытовые устройства, которые нас окружают, и поверьте, Джейн, ни один из компьютеров фирмы "Ай Би Эм", даже их хваленый "Дип Блю" самой последней модели, который, как они говорят, будет вскоре доведен до уровня саморазвивающегося искусственного интеллекта, просто не тянет на один уровень с Шаши. Вся разница заключается в том, что у Шаши вообще нет никаких программ, кроме программы самообучения, он способен решать задачи на уровне целого научного института, будет становится с каждым днем умнее и ему не страшны никакие компьютерные вирусы. Будь его кристалл раз в пять больше, он тотчас потребовал бы для себя тело и стал бы андроидом, а так это всего лишь самый лучший компьютер, но компьютер с искусственным интеллектом, волей и страстью к саморазвитию и потому я никогда не лягу спать прежде, чем пожелаю Радже спокойной ночи.

Эта тема показалась Джейн очень интересной и она проговорила с Саймоном до поздней ночи, узнавая для себя много нового. Оказалось, что Кристаллами Искусственного Интеллекта оснащаются все космические корабли и флайеры и хотя внешне они частенько выглядят, как обычные компьютеры, без них люди просто не смогли бы летать на этих скоростных машинах. Этих суперкомпьютеров уже насчитывалось несколько сотен тысяч штук и хотя они стоили раз в пятьдесят дороже обычных, именно их бы стремился купить каждый житель Земли, но пока что об этом не могло идти и речи, так как это в пять минут прикончило бы последнюю цитадель старого американского бизнеса. Из-за этого возникали кое-какие сложности, так как те бизнесмены, которые активно сотрудничали с Институтом Человека, были бы не прочь навсегда вытеснить с рынка компьютерных технологий американские компании, поскольку вся эта устаревшая на тысячелетия продукция уже стала вредить их собственному бизнесу.

По мнению Саймона производство Кристаллов Искусственного Интеллекта можно было увеличить в десятки и даже сотни раз, хотя каждая из женщин, которые уже освоили эту профессию, может выращивать не более двух с половиной десятков кристаллов в год, но и это делает их не просто состоятельными, а очень богатыми людьми. Как и многим бизнесменам Америки, Саймону тоже не нравилась медлительность Эда Бартона в этом вопросе и он вовсе был бы не прочь, если бы Кристаллы Искусственного Интеллекта вошли в жизнь человека повсеместно.

Ну, а пока что только у подпольщиков, так называли себя люди на марсианской базе, да, и у всех остальных людей, кто активно сотрудничал с интари, имелись эти компьютеры, специально адаптированные для землян, а также многие другие технические новинки, которые были пока что недоступны остальным землянам. Только теперь Джейн поняла, почему корпус её компьютера был украшен столь затейливо, ведь это была самая настоящая обитель разума. С того самого дня Шаши был включен полностью и стал, как бы членом их семьи, хотя Элвис частенько посмеивался над ним и даже называл его глупышом, правда, он делал это с любовью в голосе.

Только на Марсе Джейн узнала, что всего на Земле и в солнечной системе насчитывалось более пятидесяти миллионов человек, кто входил в число подпольщиков, а ведь помимо этих людей было уже пятьсот семьдесят миллионов колонистов, живущих на тридцати пяти мирах, самый ближний из которых находился расстоянии в семьсот световых лет, а самый дальний почти в трех с половинах тысячах световых лет. При всем том, что в некоторые годы Землю покидало до сорока миллионов человек, это оставалось незамеченным и никто из обывателей не поднял по этому поводу паники. Саймон объяснял это той аккуратностью, с которой Институт Человека вел все свои дела и тем, что те полицейские, которым по должности полагалось расследовать случаи исчезновения людей, очень часто и сами являлись подпольщиками, а зачастую и вербовщиками.

Саймон знал процесс вербовки досконально, так как сам занимался вербовкой в свободное, от своей работы на Марсе, время. За семь лет он завербовал не менее трех тысяч колонистов, но с его слов Джейн узнала, что некоторые вербовщики умудрились завербовать до двадцати тысяч человек. Методы вербовки были самыми разнообразными, как и состав вербуемых людей. Саймон предпочитал работать с нелегальными эмигрантами, которые стремились перебраться из Штатов в Колумбию, Венесуэлу и другие государства, где перспективы были получше. Это позволяло ему прятать концы в воду самым надежным образом. Собрав два, три десятка людей, желающих навсегда покинуть Землю, Саймон темной ночью подплывал к берегу на своей яхте, брал их на борт и, не мудрствуя лукаво, просто доставлял их до космобота, который дожидался его в нескольких милях от берега. Это был самый простой и надежным способ доставки будущих колонистов на Ганимед.

Главной задачей для Саймона было найти одиноких, оторванных от жизни людей, которым уже не на что было надеяться и к которым Институт Человека пока что не мог прийти открыто. При всем том, что в большинстве стран были строгие эмиграционные правила, а в Америке хватало бродяг, безработных, одиноких стариков и окончательно разорившихся представителей малого бизнеса, это было не так уж и трудно. Главным здесь было не привлекая внимания выйти на контакт и, в конечном итоге, улучив нужный момент, предоставить клиенту возможность заглянуть в будущее, ведь затем следовала самая важная часть подобной операции, клиент должен был проболтаться парочке надежных свидетелей, что он намерен попытать счастья на новом месте.

По большей части Саймону удавалось проделывать такие дела чисто, но несколько раз он нарывался на агентов полиции и даже ФБР. Каждая такая операция прикрывалась на финальном этапе телепатом-чистильщиком. Именно поэтому проколов не было. Саймон, который поначалу представлялся своим клиентам обычным делягой, который, якобы, имел кое-какие связи с иммиграционными службами Мексики, сначала собирал их в укромном месте, где телепату предоставлялась возможность просканировать сознание этих людей, а уж потом, получив от него разрешение, раскрывался перед ними окончательно. Главным в этой операции было то, что обещая этим опустившимся людям буквально рождение заново в многочисленных клиниках Института Человека, он создавал, таким образом, в их сознании определенный стереотип мечтаний и телепату уже было проще определить степень готовности клиентов к дальнейшему разговору начистоту. Заодно вычислялись подсадные утки, с которыми, иногда, продолжали работу и они так же становились колонистами или, что было не всегда, подпольщиками.

В том случае если какой-нибудь агент полиции или ФБР загорался идеей начать жизнь заново, в далекой колонии, в солнечной системе или на Земле, то телепаты, которых из-за этого и называли чистильщиками, помогали таким клиентам замести все следы и обставить свое исчезновение таким образом, что не оставалось никаких сомнений в том, что такой-то человек, прослуживший в полиции или ФБР столько лет, просто покинул Соединенные Штаты в неизвестном направлении и не было никакой возможности найти его. Для официального расследования фактов, как правило, было недостаточно, мало ли куда он мог отправиться, и дело повисало в воздухе.

Саймон и сам прошел через точно такую же вербовку и потому не жалел времени и сил на то, чтобы дать людям шанс начать все сначала. Он был дряхлым, спившимся стариком и доживал свои годы на помойке, когда к его картонному убежищу однажды подошел молодой, неброско одетый парень с открытым и приветливым взглядом и, протянув ему бутылку дорогого виски, предложил поговорить о жизни. Саймона тогда еще звали Эриком Карпентером и за такую роскошную выпивку он охотно рассказал этому парню и о своей молодости, и о войне во Вьетнаме, и о своей работе. Когда-то он был весьма толковым инженером-конструктором и строил мосты по всему миру, но самого главного своего моста, того, по которому он вошел бы в счастливую старость, он так и не построил.

Тот парень, который называл себя Джимми, посмотрев на него с состраданием и жалостью, протянул ему письмо и два фотоснимка. На одном снимке был изображен его приятель, такой же старик и еще более горький пьянчужка, а на втором розовощекий, улыбающийся верзила. В письме его приятель Хенрик рекомендовал ему прислушаться к словам Джимми и поверить на слово, что на втором снимке тоже изображен он сам и что вскоре он отправляется на Санта-Монику, которая находится так далеко, что ее не разглядеть даже в самый мощный телескоп. Джимми подробно рассказал ему обо всем и велел приходить через три дня к заброшенной шахте, находящейся неподалеку. То, что он услышал от Джимми в тот вечер, даже заставило его забыть о бутылке виски "Блек Лейбл" и провести без сна всю ночь. Он очень боялся, что все это шутка и розыгрыш, но все произошло именно так, как расписал ему старый пьяница Хенк.

Для Джейн это было еще одним подтверждением того, что интари действительно являются настоящими друзьями и что в их действиях трудно обнаружить какую-то корысть и двусмысленность. Она подолгу разговаривала с американцами, которые работали на Марсе и мечтали о том дне, когда эта безжизненная планета превратится в строительную площадку.

Их было немногим более восьмидесяти тысяч человек и все они были прекрасными специалистами, но, самое главное, все они были американцами и все люди на Земле, которые знали о деятельности интари, рассматривали марсианский проект, как вклад американцев в общее дело. Американцев, но не Америки в целом. От этого у Джейн возникало неприятное чувство, но ее новые знакомые смотрели на все иначе. Они говорили ей о терпении и о том, что время еще не наступило и должны пройти годы прежде, чем миллионы американцев сами потребуют от правительства изменить политику в отношении Института Человека.

Внезапная и очень быстрая потеря лидирующих позиций на мировой арене, подействовала на простых американцев угнетающе, а резкие нападки президента России, которая, вдруг, стал единственным обладателем неизвестного оружия, способного с высочайшей точностью сбивать спутники, ее неожиданный технологический прорыв в авиации и космической технике и уж совершенно невероятный прорыв стран, которые до тех пор считались отсталыми, в науке, неожиданное появление и стремительный рост Института Человека, его невероятные достижения, привели страну в состояние шока. Ну, а то, что некий Всемирный Антикриминальный Трибунал стал единственным судьей для преступников во всем мире, отнюдь не добавили никому оптимизма.

Старые союзники в Европе повернулись лицом к новой России и их даже не возмутило то, что эта страна отказалась от выплаты некоторых своих долгов, мотивируя это тем, что она прощает долги всем своим должникам и не собирается оплачивать те долги, которые фактически были погашены косвенным образом, за счет упущенной выгоды, утерянных позиций и политических уступок. Россия признала только те долги, когда из-за недобросовестности государственных структур обанкротились мелкие и средние компании и фирмы. По этим долгам даже начислялись проценты. Остальные долги Россия отказалась признавать. При этом президент Административной Директории не особенно стеснялся в выражениях и, порой, его слова были полны срытых угроз.

Так что реакция Конгресса США и всех президентов, начиная с Чарльза Моргана, чье президентство пришлось на времена военного переворота, что стоило ему не переизбрания на второй срок, была понятна. Следующему президенту, Коллину Паркеру, пришлось еще хуже, ведь именно во время его президентства российские военно-воздушные силы продемонстрировали свое, неизвестно откуда взявшееся, могущество и сбили пять спутников-шпионов, а затем русские продемонстрировали всему миру то, во что превращается огромный морской корабль, когда по нему наносится удар с самолета СУ-27 их новыми лазерными пушками. Другое оружие русских, – станнеры, тоже не добавляли оптимизма военным, как и парализующие бомбы начиненные газом, против которого были бесполезны любые противогазы. Три-четыре десятка таких бомб погружали в полное беспамятство на пару суток целый армейский корпус, после чего солдаты должны были очнуться полностью здоровыми, но уже в плену.

При таких обстоятельствах трудно было ожидать от президента и Конгресса взвешенных и продуманных решений, а из-за того, что по мнению военных у Америки не было никаких шансов выиграть войну с Россией, оставалось сделать только одно, занять выжидательную позицию. Поскольку успехи России, Института Человека, да и благосостояние развивающихся стран постоянно росли, а влияние Америки неуклонно снижалось, то она стала одно за другим втягивать в себя свои щупальца, которые были раскинуты по всему миру, не дожидаясь когда их попросту отрубят и совершенно не замечала, столь откровенно протянутую ей руку дружбы. И все это происходило на фоне бегства союзников. Первым ее покинул Израиль, а год назад и ее последний союзник, Великобритания, пошел на первые контакты с Институтом Человека, в котором многие политики Америки видели главное зло.

В то же время американские корпорации все-таки сумели пробить брешь в стене отчуждения и подписали целый ряд выгодных для себя контрактов с русскими компаниями. Вряд ли контракт на поставку корпусов, антигравов и ионно-вихревых двигателей был слишком уж выгодным для компании "Туполев", так как это составляло лишь четвертую часть стоимости флайера. Компания "Боинг" за последние три года построила почти три десятка таких машин и это позволило ей, по крайней мере, конкурировать с Россией почти на равных.

То же самое происходило и в автомобильной промышленности. Эфиопия, Макумба и Сомали поставляли в Детройт портативные энергетические конвертеры почти по их себестоимости, чтобы автомобильные заводы могли производить современные электромобили. Без этих поставок почти все американцы уже давно бы ездили на одних только японских и европейских электромобилях, а большинство автомобилестроительных заводов, продолжи они выпускать автомобили с двигателями внутреннего сгорания, просто встали бы.

Тем не менее все успехи американских компаний лишь указывали на то, что Америка утеряла свои былые позиции не только в политики, но и в технике. Это Джейн понимала теперь особенно отчетливо. Раньше она считала, что ее страна способна пережить технологический кризис, сконцентрироваться и сделать огромный рывок вперед, ведь ее научно-исследовательские институты и лаборатории по прежнему были самыми современными, а работающие в них ученые были признаны во всем мире. Побывав на Марсе и поговорив с теми, на кого она так надеялась, Джейн поняла, как глубоко заблуждалась на этот счет.

Но и это было еще не все. В Америку перестали приезжать эмигранты и если раньше мексиканцы всеми правдами и неправдами пытались пробраться в эту страну, то теперь наоборот, американцы ее стали покидать, вспомнив о своих русских, африканских или европейских корнях. А вот это было уже очень неприятным симптомом и хотя в первую очередь уезжали всякие неудачники, то как знать, может быть скоро страну начнут покидать и более состоятельные граждане, тем более, что ученые из Института Человека постоянно твердили о нановакцине, которая сможет существенно продвинуть жизнь человека, предотвратить его старение и даже вернуть молодость. Хотя это и выглядело фантастически, но ведь сумели же они победить СПИД.

Чем больше Джейн общалась с представителями другой, подпольной Америки, тем больше ей хотелось взглянуть на новую Россию, в которой она не была ни разу, хотя и могла там побывать неоднократно. За годы своей журналистской деятельности Джейн довольно часто встречалась с русскими и она не находила в этих людях ничего ужасного, скорее наоборот. Она почти не знала тех русских, которые приезжали в Америку до военного переворота, хотя знала, что те русские имели привычку сорить деньгами направо и налево, так как были баснословно богаты и отвратительно воспитаны. Другие русские, которые стали приезжать в Америку через три, четыре года после переворота, похоже, стали уже несколько другими людьми и хотя по прежнему они были через чур щедры и так же беззаботны, они были более культурными людьми и, главное, они уже не скупали драгоценности и дорогие вещи и не останавливались в фешенебельных гостиницах.

Из телевизионных передач и рассказов друзей, побывавших в России, Джейн знала, что и по сей день в этой стране не стихает строительный бум и если Москва и другие крупные города отстроились заново, то теперь строительство идет по всем деревням и селам. В России, наконец, появились отличные дороги и стала совершенной связь, русские начали хорошо питаться, они занялись спортом не только ради побед на чемпионатах и, самое главное, они перестали пить водку и стали вновь гордиться своей страной. Теперь, после рассказов Эда Бартона Джейн хотела сама взглянуть на эту страну и попросила Элвиса устроить ее поездку в Россию, полагая что это будет ему по силам.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Самой большой проблемой, которая стояла перед интари на планете Земля после так называемого Дня Откровения, было отнюдь не то, как сверстать свои дальнейшие планы, происходящие из искреннего желания помочь людям и воплотить их в жизнь. Это была сугубо техническая задача. Куда сложнее нам было объяснить людям, долгое время пребывавшим в заблуждении относительно будущего человечества, что оно вовсе не такое уж и мрачное.

На Земле в то время в среде ученых бытовало мнение, что их планета обладает весьма ограниченными биологическими ресурсами, чтобы обеспечить комфортное существование хотя бы пяти миллиардов человек. Более того, частенько высказывалось мнение, что Земля может быть домом всего лишь для полутора миллиардов человек, а все остальные люди на ней лишние. Виною тому была теория Мальтуса. О том, кто это такой и что это за теория, я даже не хочу говорить, важно лишь то, что на Земле в то время проводили свои камлания так называемые Зеленые, которые с пеной у рта отвергали технический прогресс и ратовали за восстановление естественного биоценоза своей планеты.

Ну, что я мог сказать о них в те дни, – кретины и полные идиоты. Эти люди, на голубом глазу заявляли свои протесты по поводу каждой атомной электростанции, разработок каждого нового месторождения нефти, да еще и постоянно выли, словно слезливые бабы, из-за того, что где-то подохла какая-нибудь последняя жаба или пичуга. Господи, эти дураки действительно считали, что планета должна принадлежать каким-то мошкам, да козявкам, а не человеку, единственному виду живых существ, ради жизни и процветания которого она и была создана Высшей Силой.

Эти люди совершенно не понимали того факта, что человек, ради выживания всего человечества, мог, нисколько о том не горюя и не проливая слез уничтожить всех остальных животных. Да, никакой даже самый распрекрасный амурский тигр, белый медведь или панда не имели права на свободное существование в дикой природе, если это мешало тому, чтобы для нескольких десятков миллионов людей были построены комфортабельные дома и огромные биофермы для производства разнообразных и высококачественных продуктов питания. Естественный биоценоз в эпоху, предшествующую Звездной экспансии человечества, это чистейшей воды афера.

Как только человеческая цивилизация достигает того уровня развития, при котором оказываются побеждены все болезни и естественная продолжительность человеческой жизни достигает трехсот пятидесяти, четырехсот лет, человечеству уже не остается ничего иного, как выстроить на своей планете искусственный биоценоз и взять природу под свой полный контроль. При этом все те животные, которые смогут к тому приспособиться, автоматически переходят в разряд домашних, а все остальные, если это представляется возможным, могут обитать только в искусственно созданной, замкнутой среде специальных зоопарков.

Это единственно возможный путь развития планетарной человеческой цивилизации, при котором на планете, близкой по размерам и условиям жизни к стандартной галактической величине, вполне может жить до пятидесяти миллиардов человек. Так, во всяком случае, когда-то считал Эмиль Борзан, но галакты в наши дни умудрились доказать чуть ли не обратное и на некоторых планетах живет аж по двести миллиардов человек, а всего население некоторых звездных систем доходит и до семисот миллиардов человек. Глядя на это, мне хочется выть, материться, топать ногами и плеваться одновременно.

(Мнение Эда Бартона, высказанное им в разговоре с Эненсией Макс)

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Империя, столица – город Москва, Дом правительства на Краснопресненской набережной.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

2 октября 2025 года, 14 часов 00 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

– Элвис, ты точно уверен в том, что мы просто можем войти в нуль-транс и, ни с того, ни с сего, выйти из его кабины прямо в здании их правительства? – Еще раз переспросила своего мужа Джейн, оправляя на себе костюм – И нам при этом не станут задавать никаких вопросов?

Улыбаясь, Элвис успокоил ее:

– Джейн, поверь, в этом нет ничего необычного. То помещение в здании правительства, в котором установлен нуль-транс, тщательно охраняется от всех посторонних, а те люди, которые его охраняют, не хуже твоих друзей на Марсе или Плутоне знают, кто ты такая. Или ты думаешь, что в Трибунале так уж много главных контролеров? Да вас всего шестнадцать человек и если учесть то, что первым главным контролером был сам Василий Седых, а в России этот человек имеет совершенно особый вес, то и к тебе отнесутся с должным уважением, дорогая.

Недовольно качая головой, Джейн сама набрала на пульте нужный код и, поднявшись на стартовую линзу нуль-транса, надавила ногой на стартовую пластину. Спускаясь с линзы она продолжала ворчать:

– Ты нашел чем меня успокоить, Элвис. Василий Седых и какая-то злобная дура Джейн Коллинз, оголтелая реакционная журналистка из несчастной американской газетенки. Я даже не удивлюсь тому, если меня тут же турнут из Москвы обратно на Марс или еще в какую-нибудь дыру, если вообще не арестуют, как опасного злопыхателя.

Однако, никто не стал арестовывать Джейн, когда она вместе со своим степенным и вальяжным мужем-андроидом вышла из дверей огромной кабины нуль-транса, способной доставить с Марса на Землю не менее сотни человек. Наоборот, к ним тотчас подошли несколько молодых, радостно улыбающихся мужчин и женщин, а один из них даже вручил Джейн букет алых роз и рассыпался перед ней в извинениях, поразивших девушку не хуже строя почетного караула и артиллерийского салюта, будь они организованы для нее в аэропорту Шереметьево, ведь этот парень сказал ей следующие слова:

– Миссис, Коллинз, президент Демидов велел мне передать вам его извинения, что он не смог прийти встретить вас лично. Он и его императорское величество сейчас принимают правительственную делегацию Китая. Поэтому президент поручил мне вручить вам эти цветы и сопроводить вас в резиденцию Трибунала.

От этих слов Джейн чуть было не упала в обморок. Мало того, что президент России, позволь ему время, мог лично встретить ее, так ей еще и предлагалось поселиться в резиденции Трибунала. Слабо пискнув в ответ что-то невразумительное, Джейн просяще взглянула на Элвиса. Тот, поняв ее с полуслова, улыбнулся и немедленно поинтересовался у молодого человека:

– Игорь, я надеюсь мы сможем обойтись без оркестра, кортежа мотоциклистов и прочих пышных атрибутов?

Лицо молодого человека пошло пятнами и он взмолился:

– Господа, вы хотите чтобы меня выгнали с работы? Президент приказал мне встретить мисс Коллинз со всеми почестями, доставить в резиденцию для особо важных гостей и затем к восемнадцати часам вечера препроводить в Кремль, где миссис Коллинз будет встречена так, как и принято встречать премьер-командора Антикриминального Трибунала, а это ведь то же самое, что встречать президента любой страны.

Элвис усмехнулся и взглянул на юношу с иронией на лице. Тот моментально постарался найти выход из положения:

– Ладно, я согласен, в резиденцию я доставлю вас на тримобиле и без эскорта, но вот в Кремль вам все же придется выехать по всем правилам дворцового церемониала, ведь президент собирается представить миссис Коллинз самому государю императору.

Тихонько ворча себе под нос и видя сколь серьезно настроен этот юноша в строгом, темном костюме, Джейн была вынуждена согласиться. Юноша немедленно распорядился, чтобы на верхнюю площадку был подан правительственный тримобиль и, вежливо склонив голову, пригласил Джейн и Элвиса войти в кабину телепорт-лифта. Все произошло так быстро, что Джейн даже не успела толком рассмотреть куда же они попали, перенесясь с Марса. Она только запомнила, что этот холл здания правительства был довольно просторным и в нем располагалось, как минимум, пять кабин нуль-транса и что телепорт-лифтов в нем было не меньше дюжины.

В Москву они прибыли в два часа по полудни. Когда они поднялись на крышу здания, ей в глаза блеснуло яркое солнце и в лицо пахнуло запахами осени. После герметичных помещений Ганимеда и Марса с ароматами экзотических цветов и растений, эти запахи были особенно пьянящими и чарующими и Джейн, закрыв глаза, вдохнула их полной грудью. Ее никто не стал поторапливать и она смогла немного осмотреться. Был самый разгар осени и с высоты этого правительственного здания центр Москвы лежал как на ладони. Джейн поразило обилие деревьев, одетых в золото и багрянец, среди которых изредка виднелись старинные особняки и дворцы.

Насколько ей это было известно, по странной прихоти русских, в центре города, внутри Садового кольца, было снесено почти две трети зданий, которые не имели архитектурно-художественной ценности, а на освободившемся пространстве посажены деревья. Оставшиеся же здания были тщательно отреставрированы и теперь во многих из них жили наиболее состоятельные жители Москвы и, пожалуй, это было сегодня самое дорогое жилье в мире.

Это было то немногое, что она знала об этом городе и потому ей, в первую очередь хотелось взглянуть на него хотя бы сверху, о чем она и попросила Игоря Кузнецова, первого помощника президента Демидова. Этот молодой и привлекательный человек с приятным, округлым лицом и светло русыми, вьющимися волосами, подвел их тримобилю и предупредительно распахнул перед Джейн дверь салона.

Поданный на взлетно-посадочную площадку тримобиль по внешнему виду был очень похож на тот, на котором Джейн вместе с Христо Сумелиди прилетела на Кинос и отличался лишь тем, что был на пару метров длиннее. Такие же спортивные, стремительные формы, но это был типичный лимузин и потому он сверкал хромом и был покрашен в черный цвет. Заглянув через окно на водительское место, девушка убедилась что панель управления была точно такой же как и у "Зимородка". Умоляюще взглянув на Игоря, Джейн по-детски стиснула кулачки и жалобным голосом попросила:

– Игорь, миленький, я уже однажды летала на "Зимородке", вы позволите сесть мне за штурвал тримобиля? Ну, пожалуйста? Честное слово, я не разобью эту машину.

К полнейшей радости и искреннему восторгу Джейн, Игорь был сама любезность и потому без лишних слов позволил ей сесть на водительское место, а сам сел рядом. Элвису пришлось удовлетвориться местом в салоне и он, явно, не разделял радости девушки. Джейн, вспоминая уроки Христо, уверенно двинула вперед рычажок регулятора мощности энергетического конвертера, подала напряжение на антигравы и включила маршевые ионно-вихревые двигатели, от чего машина чуть слышно завибрировала и слегка качнулась, приподнимаясь над стартовой площадкой. На экране бортового компьютера тут же появилось трехмерное, медленно вращающееся изображение тримобиля, показывающее, что все двери салона закрыты, стекла подняты, колеса убраны в гондолы и тримобиль полностью готов к полету.

Памятуя о том, что пилотское и пассажирские кресла "Зимородка" были оснащены антигравитационными компенсаторами, Джейн, коснувшись клавиш панели управления пальцами, вызвала на экран показания радара, осмотрела воздушное пространство над тримобилем и, убедившись в том, что над ними никто не пролетает, стремительным, артистически изящным маневром, по крутой дуге с уходом влево, подняла машину вверх, быстро поднявшись на высоту в три километра. Игорь внимательно наблюдал за ее действиями и, оставшись довольным, похвалил ее за красивый взлет:

– Отлично, мисс Коллинз, вы, наверное, уже имеете большой налет часов на тримобилях и флайерах. Даже у меня не получилось бы лучше.

Джейн рассмеялась, польщенная похвалой:

– Вы преувеличиваете, Игорь. У меня всего-то практики не более часаполета на тримобиле, а к флайерам я и близко не подходила. Правда, я летала на реактивных самолетах, но там совсем другая техника пилотирования.

Игорь недоверчиво посмотрел на Джейн, но промолчал, в то время как Элвис, который сосредоточенно колдовал над бокалами, поставленными на столик бара, не преминул тут же заметить из глубины салона:

– О, Игорь, это далеко не все, чем ещё может удивить вас Джейн, но относительно техники пилотирования вы правы, она действительно прирожденный пилот.

Не слушая похвалы Элвиса, улыбающаяся Джейн заложила несколько крутых виражей, радуясь стремительному полету и так же резко бросив машину вниз, на высоту двухсот метров, и, снизив скорость, полетела вдоль Садового кольца, любуясь чистым и красивым городом. Ей были хорошо видны храм Христа Спасителя, Кремль с Красной площадью и собором Василия Блаженного, какие-то другие здания. Но именно они были единственные памятники архитектуры, которые она смогла бы узнать на фотоснимках в журналах и газетах, ну и еще, возможно, знаменитый Большой театр, который стоял весь в окружении золотой листвы берез. Игорь, видя с каким восхищением Джейн смотрит на его город, тут же принялся объяснять ей:

– Идея сноса всех зданий, уродующих центр Москвы, принадлежит советнику по культуре главного администратора города, академику Чистякову. Он высказал эту мысль еще в две тысячи десятом, но работы начались только в двенадцатом году. Прежде, чем снести в пределах Садового кольца жилые здания построенные в двадцатом веке, которые только уродовали город и приносили массу хлопот, мы снесли почти все заводы, фабрики и прочие нежилые здания, убрали из города все транспортные предприятия и железнодорожные пути. Провели конкурс и отдали освободившиеся площади под застройку российским и зарубежным строительным компаниям. Главным критерием для нас были сжатые сроки строительства, экология и оригинальность архитектурных решений. Подрядчики справились с этим заданием за три года, после чего и были снесены все убогие постройки начала, второй половины, и конца двадцатого века. Это позволило нам переселить в новое жилье почти семь миллионов человек. Одновременно мы построили миллионы квадратным метров производственных площадей, чтобы решить проблему занятости и уж только после этого мы взялись за центр города. Теперь по площади застройки Москва стала на сорок процентов меньше, на столько же увеличилась площадь озеленения, а ее население достигло уже пятнадцати миллионов человек…

То, о чем рассказывал Игорь Джейн могла видеть собственными глазами и это зрелище казалось ей фантастическим, ведь за пределами Садового кольца к небу вздымались огромные небоскребы, которые были расставлены по городу в каком-то неспешном ритме и довольно далеко друг от друга. Ни один из этих небоскребов не повторял другого даже по цвету, не говоря уж об архитектуре.

Джейн как-то рассматривала рекламный проспект такого города-дома, рассчитанного на проживание в нём пятисот тысяч жителей и поразилась тому, что внутри него имеются этажи, представляющие из себя настоящие парки с высокими деревьями, большими водоемами и даже искусственными водопадами. Но самым удивительным было то, что все это архитектурное великолепие считалось жильем для рабочих и служащих, хотя по роскоши внутренней отделки оно ничем не уступало ее апартаментам в "Пасифик Плаза", а ведь это был далеко не самое дешевое жилье в Нью-Йорке и оно обходилось бы ей в полторы тысячи долларов в месяц, если бы она в не купила свою квартиру, вложив в покупку почти все свои сбережения.

Направив тримобиль к центру города, Джейн попыталась снизиться, но, к ее удивлению, машина прекратила снижение на высоте ста двадцати метров и на экране загорелась надпись, предупреждающая, что ниже опускаться запрещено. Девушка недоуменно взглянула на Игоря и тот разведя руками, сказал:

– Ничего не поделать, миссис Коллинз, ниже могут летать только флайеры милиции, скорой помощи или службы спасения. Пригладив волосы он улыбнулся и несколько иронично добавил – Вы можете с легкостью обойти это правило, если прихватили с собой ваш жетон главного контролера Трибунала, но имейте ввиду, тогда вам уже точно не удастся избавиться от эскорта. Это правительственная машина и она снабжена системой специального оповещения.

Элвис с невозмутимым видом достал из сумки и протянул ей жетон. Джейн, машинально взяв его в руку, спросила Игоря:

– Что я должна с ним сделать? Выставить в открытое окно?

Вместо ответа Игорь вставил ее жетон в щель на панели и нажал клавишу. Экран компьютера моментально показал, какие изменения произошли с тримобилем. Вдоль его борта появилась широкая ярко-голубая полоса, а на крыше и передних дверях появилась золотая эмблема – круглый щит, положенный на скрещенные мечи с российским гербовым, двуглавым орлом в середине, под ногами которого находился вензель из трех черных букв "ВАТ", начертанных славянским шрифтом. Джейн даже и не подозревала о том, что в России так свободно выставляется на показ аббревиатура Трибунала, но все-таки куда больше она удивилась тому, что на широких, темно-вишневых катафотах размещенных посреди бамперов спереди и сзади, тут же появилась светящаяся надпись:

Премьер-командор Джейн Коллинз

Немедленно откуда ни возьмись появилось шесть легких одноместных синих, полицейских флайеров, похожих на водные мотоциклы, на которых восседали рослые ездоки, закованные в легкие, бело-голубые боескафандры, со станнерами в кобурах на поясе, но без тяжелых боевых лазеров на плече и портативных энергетических конвертеров за спиной. Лихо взяв под козырек, эта шестерка облетела лимузин по кругу и мгновенно выстроилась в два каре по три машины в каждом, одно спереди, другое сзади тримобиля. Джейн испуганно спросила:

– Игорь, кто это?

Их сопровождающий тотчас сказал:

– Госпожа премьер-командор, прошу прощения, но это ваша охрана. Вообще-то, это обычный милицейский патруль, ребята барражировали в воздушном пространстве неподалеку и вы не видели их лишь потому, что они находились под прикрытием оптической маскировки. Но раз вы показали им ваш высокий правительственный ранг, то они тут же взяли вас под свою опеку и теперь им будет о чем рассказывать у себя в отряде и дома. Зато сейчас вы можете лететь куда угодно, но если захотите опуститься на высоту в шесть метров или прокатиться по улицам, то старайтесь все-таки соблюдать правила движения, у нас не принято чтобы правительственные машины создавали какие-либо помехи в воздухе или на дорогах.

Приветливо помахав милиционерам, Джейн сердито насупилась, но быстро снизилась до высоты в восемь метров и медленно полетела вдоль улицы, которую ее гид назвал Остоженкой. Собственно, это была даже не улица, так как Джейн насчитала на ней не более полусотни старинных зданий, а широкая аллея парка. На этой улице практически не было автомобилей зато в тени деревьев гуляло довольно много людей. Как и в любом другом городе мира, молодежь раскатывала на гиророликах или облюбовав какую-нибудь скамейку, сидя на ней большой кампанией, слушала музыку и пила пиво. Мамы с колясками, дамы постарше, гуляющие с собачками или без, словом самые обычные люди.

Облетев несколько раз вокруг храма Христа Спасителя, последовав совету Игоря, Джейн полетела вдоль Бульварного кольца. Здесь тоже остались только самые красивые особняки и так же гуляло много людей. По словам Игоря, центр города, превращенный в парк, был любимым местом отдыха москвичей. Здесь было очень много ресторанов, баров, открытых кафе, танцевальных залов и кроме того в центре были сосредоточены почти все самые известные театры Москвы. Через каждые пятьдесят, сто метров, Джейн видела небольшие павильончики, похожие на ракушки, куда то и дело входили и выходили люди, для входов в метро они были явно маловаты и когда она спросила Игоря о их назначении, тот ответил:

– Это входы на транспортные дорожки, мисс Коллинз, их только недавно ввели в строй. Очень удобный вид транспорта, спускаешься на семь метров под землю, встаешь на бегущую дорожку и едешь куда тебе надо в пределах центра города. Если нужно добраться до кондоминиумов, то можно спуститься еще ниже и отправиться туда на метро, но ему, видимо, скоро придет конец. Сейчас все замерли в ожидании того дня, когда в открытую продажу поступят тримобили, а автосервисы, наконец, получат антигравы и вихревики для модернизации электромобилей. Мы ведь с самого начала проектировали все модели электромобилей под их последующую реконструкцию, да, и все здания спланированы так, чтобы тримобили могли совершать посадки и парковаться на всех этажах. Жаль, но, видимо, все-таки большая часть машин пойдет в утиль, но не все, как я надеюсь, иначе это будет нечто грандиозное. Мне даже в кошмарном сне не хочется видеть такое, – толпы людей, осаждающие автомагазины и требующие немедленно продать им новое транспортное средство и, что самое страшное, им будет совершенно наплевать на то, что тримобили нужны не только москвичам. О, мисс Коллинз, на свете нет ничего ужаснее, чем какой-нибудь поганый дефицит.

Джейн было вполне понятна досада помощника президента Демидова на дефицит, но она никак не могла взять в толк, почему его волновал такой пустяк, ведь на сколько ей было известно, Административная Директория вроде бы не регулировала рынок сбыта и, по идее, производители и продавцы тримобилей должны быть только рады спросу на них, а покупатели терпеливо ждать своей очереди, а не требовать себе привилегий. Впрочем, это было не единственное, чего она не могла понять. Например, она не понимала почему в такой погожий день на улицах-аллеях не было видно стариков и потому постаралась выяснить это у Игоря. В ответ он усмехнулся:

– Да, ничего не скажешь, мисс Коллинз, вас не зря избрали главным контролером Трибунала, вы умеете подметить главное, даже бросив беглый взгляд на город.

– Ну, так почему же в такой приятный день я не вижу здесь пожилых людей, Игорь? Или вы отправили их всех в дома для престарелых? – Настойчиво переспросила Джейн.

Пожав плечами и слегка спрятав взгляд Игорь ответил:

– Мисс Коллинз, у нас почти не осталось глубоких стариков. Все объясняется очень просто, вот уже три года мы проводим в жизнь программу гибернации. Из-за того, что мы не можем начать широкомасштабное омоложение наших дедушек и бабушек, им предложено погрузиться в тихий и покойный сон, лет эдак на сто. Ведь мы можем отправлять на Ладу не более трех миллионов человек в год, а интари потребуется не менее ста лет, а то и того больше, чтобы создать мобильный, автоматический медицинский госпиталь-реаниматор, который сможет работать самостоятельно, без участия медицинских техников. Только тогда они смогут сказать себе, что завершили на Земле все свои дела и отправятся на Новую Атлантиду. Так что мы предлагаем отправляться в гибернатор всем тем, кто не сможет дожить до этого дня. Точно так же мы поступаем и с жертвами несчастных случаев. За последние три года мы не похоронили ни одного человека, мисс Коллинз и поэтому, если вам придется разговаривать с кем-либо, не спрашивайте никого о том, живы ли их дедушки и бабушки и если умерли, то где они похоронены. Про гибернаторы вам все равно никто не станет говорить и вы лишь поставите этих людей в неловкое положение, если, конечно, не предъявите своим собеседникам своего жетона, тогда вам ответят на все ваши вопросы и окажут любое содействие.

Это откровение Игоря Кузнецова очень удивило Джейн, но не столько тем, что помощник президента России, возможно, раскрыл ей одну из тайн своей страны, так как она еще ни разу не слышала от своих всеведающих друзей о действующих гибернаторах, хотя и читала в прессе о возможности их создания, сколько тем, что скорее всего именно это объясняло некоторые странности в манере поведения русских, которые всегда поражали ее своим удивительным оптимизмом и какой-то детской непосредственностью. Эти качества всегда отмечали в русских и ее многочисленные знакомые. Русские вели себя так, словно им на роду было написано прожить три века и потому они смело бросались во всякие новые дела и строили самые грандиозные планы на будущее.

Насколько она знала, русские бизнесмены первыми стали покупать акции Космического консорциума по добыче руды и минералов, который, по контракту с ООН, получил в концессию на пятьсот лет весь пояс астероидов и теперь собирал средства на строительство космической верфи на орбите вокруг Луны. Более того, некоторые российские компаний выложили десятки миллиардов рублей, чтобы прикупить себе с десяток самых крупных астероидов, даже не смущаясь тем обстоятельством, что, по расчетам инженеров Космического консорциума, первые корабли сойдут со стапелей не ранее, чем через десять лет. Джейн как-то попался на глаза финансовый отчет Космического консорциума и она была удивлена еще и тому, что пятьдесят семь процентов акций выкупили русские.

Только теперь, после этого небольшого пояснения, сделанного Игорем Кузнецовым, она поняла, что именно заставляло русских вкладывать деньги в такой отдаленный проект, который был обращен, по сути, чуть ли не в двадцать второй век. Сама она раньше никогда не заглядывала так далеко в будущее. Однако, с некоторых пор, она стала куда больше думать о звездной экспансии человечества, чем о делах сегодняшнего дня и уже начала всерьез подумывать о том, а не перейти ли ей в космофлот, так как у нее действительно имелся кое-какой талант в области пилотирования боевых самолетов и она была совершенно уверена в том, что сможет пилотировать и боевой крейсер-истребитель.

Воздушная прогулка над центром Москвы в сопровождении милицейского эскорта продлилась почти, пока их гид не заявил требовательно и даже несколько властно, что Джейн и Элвису пора направляться в отведенную им резиденцию. За все время прогулки Джейн не заметила, чтобы и тримобиль-лимузин с его броскими опознавательными знаками, и эскорт милиционеров, одетых в боескафандры, которые русские не очень-то любили демонстрировать, вызвали у москвичей какое-то особое внимание. Поскольку чувствительные наружные микрофоны позволяли им слышать все что говорят снаружи, Джейн вскоре убедилась в том, что молодых людей гораздо больше интересует марка её тримобиля и милицейских флайеров, нежели то, кто сидит в салоне. Лишь однажды моложавая бабушка попыталась объяснить своему внуку, которому было лет шесть от роду:

– Нет, Сереженька, это не президент, его никогда не сопровождают милиционеры. У нашего президента другой флайер, поменьше и он всегда летает без милиции. Это наверное какой-то генерал из Трибунала.

На такие слова своей любимой бабушки смышленый мальчик тут же сказал, звонко рассмеявшись:

– Бабушка, ты у меня совсем темная! Это же не флайер, а тримобиль! Лимузин, модели "Сапсан", у президента как раз точно такой же, а в Трибунале не бывает генералов.

Бабушка тотчас попыталась было оправдаться, сказав, что премьер-командор это почти тоже, что и генерал, но Джейн не захотела слушать ее объяснений и постаралась поскорее скрыться из вида. Она была поражена тому, что жителям Москвы, в отличие от жителей Нью-Йорка или Лондона, были известны такие подробности об Антикриминальном Трибунале. Игорь, не дожидаясь ее вопроса поторопился пояснить ей:

– Мисс Коллинз, у нас в России большинство жителей очень уважают деятельность Трибунала и мы стараемся популяризировать эту тему, чтобы придать ему такую же роль, какую он играл на Интайре Тарат Зурбин. Поэтому, даже детям известно, что в структуре этой тайной организации есть такие должности, как хантеры, премьер-хантеры, командоры, премьер-командоры и экзекуторы. Если у кого-либо из работников Трибунала возникают проблемы, то ему достаточно показать свой жетон хантера и ему тут же придут на помощь. Трибунал сделал очень много для нашей страны и у нас никто не считает его деятельность неприемлемой и уж тем более пугающей.

Последние слова Джейн отнесла на свой счет и немного смутилась, но когда она увидела то место, куда Игорь Кузнецов привез их, взяв управление тримобилем на себя, стал заходить на посадку, то смутилась еще больше. Это был большой старинный дворец, стоявший километрах в трех от Кремля, неподалеку от Бульварного кольца. Перед дворцом, огороженным красивой чугунной оградой, имелась большая посадочная площадка, слева от которой на флагштоках развивалось три флага: российский триколор, голубой флаг с эмблемой ООН и синий с эмблемой Института Человека. На площадке стоял всего один флайер и два тримобиля и потому Джейн поинтересовалась:

– Игорь, в этом особняке сейчас проживает кто-нибудь или мы будем в нем одни?

– Да мисс Коллинз. – Сдержанно ответил он – Вы встретите здесь еще двух командоров Трибунала, шейха Абдул-Азиза ибн Салеха и господина Андре Дериаза. Они приехали в Москву отдохнуть.

– Скажите, Игорь, а директор Бартон тоже останавливается здесь, когда бывает с визитами в Москве? – Полюбопытствовала Джейн, но Игорь отрицательно качнул головой.

– Нет, он предпочитает останавливаться в отеле "Метрополь", мисс Коллинз. – Со вздохом сознался помощник президента – Он считает этот дворец слишком уж тихим, уединенным и скучным.

Джейн мило улыбнулась и подвела черту:

– Странно, а я, наоборот, нахожу его очень милым. По-моему, он просто великолепен.

Игорь опустил тримобиль прямо перед ступенями, ведущими во дворец и быстро выскочил наружу, чтобы помочь Джейн выйти, но его опередил Элвис. Эскорт, сопровождавший лимузин во время полета, взмыл вверх и, словно растаял, в воздухе. Девушка даже не успела помахать им рукой.

Внутри дворца их ожидала спокойная, уютная обстановка старинного дома и тихая музыка. Его интерьер был не только роскошным, но и по-домашнему уютным. Игорь провел Джейн и Элвиса в их комнаты на третьем этаже, сказал что вернется к семнадцати тридцати и напомнил Элвису, что сегодня они будут приняты президентом Директории и императором. По его словам было очень трудно понять, кого именно он ставит выше, так как он с одинаковым почтением говорил об обоих.

К удовольствию Джейн и спокойствию Элвиса, в особняке, в который можно было добраться только обычным транспортом, имелся малый грузовой нуль-транс, что позволило Элвису за десять минут перебросить контейнеры с их гардеробом с Ганимеда в Москву. На Марсе им вполне хватало комбинезонов космолетчиков и поскольку в Москву они прибыли в самой обычной одежде, то им следовало переодеться.

Для своего визита в Кремль Джейн выбрала кремовое вечернее платье, украшенное русскими льняными кружевами, в котором она давно мечтала появиться в каком-нибудь роскошном ресторане или на театральной премьере, но для этого все как-то не находилось времени. Теперь же был как раз тот случай, когда им обоим нужно было выглядеть на все сто. Не смотря на то, что ее внешний вид, по мнению Элвиса, был безупречен, чем ближе минутная стрелка подходила к половине шестого, тем сильнее волновалась Джейн.

Для Элвиса не было особенной разницы между Виктором Демидовым, президентом Административной Директории, по сути главным гражданским администратором России и Дмитрием Романовым, который не так давно, каких-то четыре года назад стал именоваться императором Российской Империи, ее номинальным правителем, однако для Джейн этот человек казался олицетворением нескольких десятков народов, населяющих огромное пространство от Польши и Финляндии до Камчатки, которые решили добровольно возродить великую империю, которая начала распадаться в начале двадцатого века.

И хотя сегодня термин – Российская империя носил скорее чисто декоративное значение и Россия лишь номинально главенствовала в этом союзе и Польша, Украина, Беларусь, Финляндия, да, и все другие государства при этом оставались совершенно независимыми, Дмитрий Романов все же был государем императором и при одной мысли, что она возможно встретится с этим человеком, заставляло сердце Джейн учащенно биться.

Когда они вышли из особняка, на площадке их уже поджидал правительственный электромобиль-лимузин, две машины сопровождения и дюжина мотоциклистов. На капоте лимузина было два флажка, ооновский и Института Человека. На ступенях особняка Джейн и Элвиса поджидало несколько человек и среди них Игорь Кузнецов, который, похоже, был здесь главным. Именно он при появлении Джейн и Элвиса скомандовал всем рассаживаться по машинам и открыл перед ними дверь лимузина.

Все дальнейшие события понеслись для Джейн так стремительно, что девушке порой не помогали даже ее профессиональные навыки. В Кремле для них была подготовлена торжественная встреча, правда без строя почетного караула, военного оркестра и толпы фотографов. У входа в Грановитые палаты их встретил в окружении нескольких мужчин и женщин президент Административной Директории Виктор Демидов и после нескольких приветственных слов предложил пройти внутрь. Президент лично показал Джейн и Элвису некоторые помещения Грановитых палат, после чего препроводил их в большой зал, где они были представлены семье императора России.

Затем последовал торжественный и чопорный обед с императорской четой в присутствии главного военного и главного научного администраторов с их женами, а так же нескольких великих князей и княжон. Голова у Джейн буквально закружилась от царственной роскоши этого зала, блеска хрустальных люстр и бокалов и элегантных нарядов всех этих мужчин и женщин, красивых ливрей слуг. Она автоматически отвечала на вопросы и так же автоматически задавала их сама, стараясь хоть как-то реагировать на происходящее и говорить спокойным голосом.

К ее радости и великому облегчению, разговор носил чисто светский характер и хотя Джейн не очень-то была к этому готова, все как-то обходилось, тем более что Элвис, который чувствовал себя за этим огромным столом как рыба в воде, постоянно приходил ей на помощь, да и собравшиеся в этом зале мужчины и женщины были очень приветливы и добры к ней. По большей части Джейн пришлось отвечать на вопросы о том, как идут дела на Марсе, по прежнему ли Винтерстар такой красивый и что нового у космос-адмирала Гордона на его базе военно-космического флота Земли.

В себя девушка пришла лишь тогда, когда она, Элвис, император Дмитрий и Виктор Демидов прошли в библиотеку. Их обоих очень интересовали подробности экзекуции в горах Пакистана и, как ни странно, ее отношение к действиям экзекуторов. Виктор Демидов, после того как Джейн вопросительно взглянула на него, поторопился сказать:

– Госпожа премьер-командор, поверьте, нас иногда очень беспокоит то, что на такие опасные операции как эта, идет только Эдвард и его самые ближайшие помощники. Поймите, хотя я верю в его профессионализм, к тому же интайрийская техника еще ни разу никого не подводила, но поверьте, когда мы узнали, что этот сорвиголова сам полез в шахту, в которой находилась на боевом взводе атомная боеголовка, у нас просто волосы на голове дыбом встали. Этот человек совершенно не думает о своей безопасности.

На этот упрек Джейн вполне обоснованно заметила:

– Как и вы, господин президент. О том, что вы передвигаетесь по городу без охраны, в Москве говорят даже бабушки своим внукам.

В ответ на эти слова Виктор Демидов весело рассмеялся и громко сказал:

– Ну, допустим, это не так. Рядом со мной всегда находится пара крепких парней и к тому же плохим бы я был администратором, если бы кому-то захотелось меня убрать.

– Но вы ведь не только главный гражданский администратор, господин президент, вы ведь еще и политический деятель международного масштаба и далеко не все в мире являются вашими сторонниками. – Тут же заметила Джейн, а российский император, который насмешливо поглядывал на Виктора Демидова, добавил:

– Да, вот тут я совершенно согласен с вами, госпожа премьер-командор, а тебе Виктор, следовало бы прислушаться к этому совету. Мало того, что ты держишь открытыми все границы и позволяешь въезжать в страну всем, кто только ни пожелает, так ты совершенно манкируешь своей безопасностью, мой друг. Зато вокруг меня ты возвел целые бастионы и даже в Винтерстаре я не могу позволить себе прогуляться без дюжины преображенцев. Однако, хватит об этом, госпожа премьер-командор, меня больше интересует, как там поживают наши славные космолетчики из русского отряда? – Видя, что Джейн удивил предмет интересов российского императора, он пояснил – Я ведь являюсь шефом эскадрильи, которая носит имя династии Романовых и представьте себе, даже прошел курс подготовки пилотов и несколько раз тренировался со своими соотечественниками.

При этих словах Джейн немедленно оживилась:

– О, как это интересно, ваше величество! Я тоже подумываю, а не пойти ли мне в военный космофлот, особенно после того, как с моей легкой руки моя подруга попала в американский отряд космос-адмирала Гордона. После того, что мне удалось увидеть в солнечной системе, я, кажется, уже не смогу жить спокойной жизнью на Земле.

Виктор Демидов, который даже сидя в просторном, уютном кресле, обитом мягкой, темно-зеленой кожей, умудрялся сохранять величественную осанку, что впрочем было совсем не трудно при его высоком, под метр девяносто, росте и отлично пошитом фраке, тотчас отреагировал на ее пылкое высказывание словами:

– Боюсь, это будет теперь для вас невозможно, госпожа премьер-командор, вас не за тем призвал под свои знамена Антикриминальный Трибунал, чтобы так запросто отпустить к Чарли. Право же, вы быстро достигли бы под его началом самых высоких званий и уже через несколько лет получили бы большие звезды на погоны и целый отряд под руку, но вы премьер-командор Трибунала и вас теперь ждут совсем другие дела. Мне что-то не верится, что в ближайшие двадцать лет вы будете сидеть без работы.

Пожалуй, впервые Джейн услышала от кого-то о своих дальнейших перспективах и, похоже, Виктор Демидов знал что говорил. На какие-то секунды она смутилась и даже опустила голову под его хотя и добрым, но строгим взглядом, но затем, вздохнула и, улыбнувшись, негромко попросила президента Директории:

– Господин президент, мне делается как-то не по себе, когда вы обращаетесь ко мне госпожа премьер-командор. Даже Эд Бартон не делает этого. Можно как-нибудь обойтись без этого, ведь всего несколько месяцев назад я была обычной журналисткой и вовсе не думаю, что именно то обстоятельство, что я писала глупые статейки о Трибунале, сделало меня главным контролером одной из его экзекуций.

При последних словах ее голос чуть дрогнул и Элвис, сидевший рядом, но не принимавший участия в разговоре, немедленно коснулся ее руки. Это мимолетное прикосновение было столь своевременным и дружеским, что сердце Джейн, начавшее было стучать чаще, сразу же успокоилось. Двое мужчин, сидящих напротив, один из которых был по возрасту стариком, а другой вполне мог считаться пожилым человеком, но которым никак нельзя было дать, глядя на их спортивные фигуры, больше тридцати, глянули на нее по отечески ласково и приветливо и затем Виктор Демидов сказал ей:

– Джейн, девочка моя, – Сказав такие слова, он смутился и спросил её – Пожалуй, я могу вас так называть, ведь моей старшей внучке уже двадцать три года? Так вот, милая Джейн, смею вас уверить, что Эд Бартон никогда не ошибается в своем выборе! Даже если бы он не был столь удивительным человеком, не будь он вообще телепатом, и тогда я доверял бы каждому его слову и уж если он выбрал вас, значит вы действительно исключительный человек. Ведь именно главные контролеры и рядовые контролеры Трибунала, начиная с Василия Седых, являются тем мерилом справедливости, на которое мы все полагаемся. Лично я никогда бы не смог нести такой крест. Ну, а если вы не против дружбы с двумя старыми ворчунами, которыми являемся мы с Дмитрием, то мы с удовольствием будем обращаться к вам, как с своему самому большому другу. Так ведь, Дмитрий?

– О, да, Джейн, я буду польщен и горд дружбой с вами, только вы не слишком заблуждайтесь на счет Виктора, он не только старый ворчун, но еще и старый шалопай.

Весь дальнейший разговор был уже полон искреннего дружелюбия и Джейн чувствовала себя так, как должна чувствовать себя девушка, придя в гости к своему деду и доброму дядюшке. За последние недели это было одно из самых приятных событий и она искренне расстроилась, взглянув на часы. Время неумолимо приближалось к полуночи и она заторопилась словно Золушка. Виктор Демидов, поняв это по своему, добродушно похлопал Элвиса по плечу и сказал девушке:

– Джейн, я уже извещен о том, что Эд обрабатывает вас самым серьезным образом и не только рассказывает вам всю подноготную сам, но и поощряет к этому всех своих друзей. Не обещаю вам полной откровенности, кое о чем я предпочту умолчать, но о многом я вам все же расскажу. Давайте встретимся в следующую субботу на моей даче, на эти выходные я занят, а пока отдохните, посмотрите Москву, развлекитесь.

Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Империя, столица – город Москва, неофициальная резиденция Всемирного Антикриминального Трибунала на Гоголевском бульваре.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

3 октября 2025 года, 9 часов 15 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

После всех тех почестей, которые выпали на ее долю в первый день пребывания в Москве, проснувшись утром следующего, Джейн боялась высунуть нос из спальни, чтобы не нарваться еще на какие-нибудь знаки внимания, но все, к счастью, обошлось. Единственным примечательным событием этого дня было то, что уже с утра в большом холле на третьем этаже, поджидая их пробуждения, дремал в кресле помощник президента Демидова и как только Элвис занялся завтраком, он немедленно постучал в их дверь.

Игорь Кузнецов явился вовсе не затем, чтобы предложить им какую-нибудь программу визита. Его задача была куда проще. Как и обещал Джейн Виктор Демидов, Игорь явился только за тем, чтобы вручить ей небольшой, элегантный, насколько может быть элегантным оружие, станнер, ключи от тримобиля и несколько пластиковых карточек, которые должны были облегчить ей пребывание в России. Прежде, чем передать Джейн станнер, Игорь открыл кейс и попросил девушку положить свою правую руку на экран сканирующего устройства, после чего активизировал парализующее оружие ближнего боя и, вложив его в элегантную кобуру с электростатической присоской, наставительным тоном сказал ей:

– Теперь эта штучка будет слушаться только вас, госпожа премьер-командор. Если вам неприятно ходить с оружием, то станнер может находиться у Элвиса, все равно кроме вас никто не сможет произвести из него ни одного выстрела. И еще, постарайтесь не терять это оружие, а если потеряете, то немедленно известите милицию, чтобы мы вовремя включили систему самоуничтожения генератора парализующего луча. Это не вызовет ни взрыва, ни даже какой-либо вспышки. Поймите меня правильно, миссис Коллинз, таким образом мы хотим лишь не допустить распространения этого оружия. Спецслужбы очень многих стран хотели бы иметь его, но, как вы знаете, оно выдается только полицейским и только под их личную ответственность. Даже в вашей стране насчитывается не одна тысяча полисменов, которые имеют это гуманное оружие, но, не смотря на это, ни ЦРУ, ни Пентагон не заполучили ни одного станнера для исследования в своих лабораториях.

Взяв в руку станнер, который был очень похож на миниатюрный позолоченный пистолет, но имел более зализанные, обтекаемые формы, Джейн спросила:

– Игорь, скажите Бога ради, зачем мне оружие? Пусть даже такое гуманное, парализующее. Я ведь не полицейский и не экзекутор, а всего лишь контролер Трибунала.

– Главный контролер, госпожа премьер-командор, главный, а поскольку вы, явно, не хотите, чтобы вас повсюду сопровождала охрана, то пусть уж по крайне мере у вас будет при себе оружие. Так, на всякий случай. – Спокойно, но твердо сказал Игорь.

Недовольно качая головой и предавая станнер Элвису, Джейн спросила настороженным голосом:

– Неужели Москва по-прежнему опасный город?

Игорь так и зашелся от хохота.

– Да нет же, уверяю вас! – Воскликнул он – В Москве вы в полной безопасности. Сегодня это, наверное, самый спокойный город на планете. У нас, конечно, изредка, бывают случаи воровства, хулиганства, прочие правонарушения, но о серьезных преступлениях мы, слава Богу, уже давно позабыли.

В следующие восемь дней у Джейн было масса возможностей, чтобы убедиться в этом. При всем том, что даже Нью-Йорк давно уже стал тихим и пристойным городом, где максимум неприятностей можно было ожидать скорее от навязчивых торговцев или каких-нибудь излишне раскованных туристов, нежели от хулиганов и воров-карманников, по сравнению с Москвой ее любимый город казался Джейн самым настоящим вертепом разбойников.

Это касалось, прежде всего, отношений между взрослыми и молодежью. Ей показалось очень забавным, что в этом городе молодые люди, когда их просили умерить свой пыл, извинялись и без каких-либо пререканий искали себе более уединенное место. Хотя, надо было признать, таких замечаний в свой адрес эти юноши и девушки, которые выглядели так же, как и везде, слышали очень мало.

Джейн и Элвис обследовали не только центр, но и окраины города, которые оказались, на ее взгляд, куда более привлекательными, так как содержали намного больше интересного, чем центр Москвы с ее старинными особняками. У Джейн вскоре сложилось такое впечатление, что москвичи не столько работали, сколько развлекались. Во всяком случае по числу различных казино, дансингов, дискотек и прочих развлекательных заведений эта столица была впереди всех других и поспорить с ней мог только Лас-Вегас. Девушка долго не могла понять, где же работают все эти люди, пока Элвис не объяснил ей, что большинство заводов и фабрик находятся либо за городской чертой, либо под землей, в подземном основании громадных небоскребов, а офисы различных фирм и компаний находятся на самых верхних этажах.

Москва, как и прежде, оставалась крупным промышленным городом, но при тех системах очистки и уничтожения отходов, которые были созданы по интайрийским технологиям, она была на редкость чистым городом. Глядя со старинного Каменного моста на Москву-реку, которая просматривалась до самого дна, Джейн вскоре поверила в то, что из нее можно было теперь пить воду без риска заполучить себе тяжелое отравление, тем более что вдоль набережной буквально сплошной шеренгой выстроились многочисленные рыбаки с длинными удочками и спиннингами. Надев свои очки, которые давали при необходимости восемнадцатикратное увеличение, она смогла воочию убедиться в том, что в реке было довольно много рыбы и некоторые экземпляры похоже и заставляли рыбаков проявлять столько терпения.

Джейн настолько удивилась чистоте реки, что тут же захотела испробовать третью ипостась тримобиля, чтобы посмотреть на здоровенных рыбин, лениво плавающих на середине реки, вблизи. Ощущение и в самом деле было совершенно незабываемым. Тримобиль "Зимородок", оправдывая свое название, под водой двигался так же легко как и над облаками и к тому же его скольжение в толще воды было таким бесшумным, что даже рыбы, попадавшиеся им на пути, отплывали только тогда, когда они подплывали к ним совсем близко.

Кроме подводных красот Москвы-реки Джейн интересовало и многое другое. В частности жизнь в провинции и особенно сельская жизнь. Имея под рукой такое скоростное средство передвижения, которое потребляло на тысячу километров полета всего лишь шестьдесят граммов меди и при этом могло летать с огромной скоростью, они смогли забраться в такую далекую деревушку в Сибири, что уж там-то Джейн надеялась, что она найдет что-нибудь жутко отсталое, чуть ли не средневековое. Однако, действительность оказалась совсем иной.

Она частенько бывала в Африке и давно уже привыкла к тому, что отправляясь охотиться на слонов, бушмены брали с собой сотовые телефоны, а убив тщательно отобранного егерями слона своими отравленными стрелами, доставляли его тушу в деревню на грузовом флайере, заказанном в ближайшем городе. В каждой африканской хижине, построенной тем же способом, что и сотни лет назад, теперь имелись холодильник, кондиционер, электрическая плита, телевизор и даже компьютер, подсоединенный к Интернету.

Примерно того же она ожидала и от сибирского захолустья, но когда они, в самый разгар дня, приземлились в деревне, расположенной на высоком берегу Иртыша, то вместо домов, сложенных из бревен, Джейн обнаружила десятка четыре коттеджей построенных из вспененного керамита, материала столь же прочного, сколь и теплого, а на каждой крыше дома большую тарелку спутниковой связи. Но что больше всего удивило Джейн, так это то, что почти в каждом дворе имелось по флайеру, а некоторые, особо оборотистые охотники, уже обзавелись и тримобилями, которыми не могли похвастаться даже жители столицы.

Как только Джейн посадила тримобиль посреди улицы, неподалеку от стола, за которым на деревянных скамьях сидели семеро мужчин среднего возраста и играли в домино, они неторопливо встали и подошли к ним, а из окон коттеджей стали выглядывать их дородные жены. Поначалу их встретили в этой деревеньке дружелюбно, но когда эти кряжистые мужики с натруженными от работы руками услышали ее русскую речь с очень сильным акцентом, Элвис в отличие от Джейн говорил по-русски безупречно, и они назвали им свои имена, один из них строго спросил:

– Однако непорядок, мамзель. Что-то я давненько не слыхивал, чтобы в нашу глухомань залетали иностранцы, да, еще на такой редкой штуковине как тримобиль. Это где же вы его раздобыли, зимородка-то? Откуда вы и за какой такой надобностью залетели в наши края? Не обессудьте уж, отвечайте, однако, гостёчки дорогие.

Джейн хотела было сказать что-то в ответ, но Элвис молча достал из салона тримобиля сумку и с улыбкой протянул ее девушке. Сначала Джейн хотела показать этому, уже далеко не молодому, человеку свою гостевую карточку, но потом передумала, достала из сумки свой жетон главного контролера Трибунала и протянула его загорелому, бородатому, сердито насупившемуся мужчине в клетчатой байковой рубахе, потертых, штопаных на коленях джинсах и кирзовых сапогах. Тот взял жетон в руки и прочитал выгравированную на нем надпись на английском: "Премьер-командор Джейн Коллинз". Нахмурившиеся было лица охотников разгладились. Жетон пустили по рукам и вскоре он вновь очутился у Джейн, а тот бородатый мужчина, который первым высказал свои подозрения, вдруг, широко улыбнулся и тут же пробасил, проявив, вероятно, все свои познания в английском:

– Айм сори! Вел кам ту Раша, миссис Джейн Коллинз и ваш мистер Элвис.

Решительно растолкав мужиков, к Джейн внезапно подошла высокая, статная женщина.

– Ох, Никодим, ну и дурень же ты! – Резко одернула она бородатого мужчину – Все шпиенов доискиваешься. – Обняв Джейн за плечи, она ласково заворковала – Пойдем в дом касатушка, у меня как раз шаньги поспели, покушаете с дороги, молочка попьете. Не обращай внимания на этих иродов.

Больше, чем гостеприимству и радушию этих людей, Джейн удивилась тому, что даже в этой далекой сибирской деревне люди относились к представителям Трибунала, как к самым добрым друзьям и когда они с Элвисом наелись до отвала всяческих вкусных блюд из мяса, рыбы и грибов, хозяин дома, охотник Никодим Конкин, спросил их не нужна ли какая помощь. Он и его жена Анастасия, которая пригласила их в свой дом, сразу же переделали ее имя на русский лад. Разговор за столом был неспешным и чинным, пока Никодим, выпив несколько стопок водки, вдруг, спросил девушку:

– А вот скажи-ка нам, Женя, правда мужики бают, что, дескать, Демиду нашему, да, и вашему Бартону, иноприлетяне подсобляют?

Джейн даже похолодела от этого вопроса, а Элвис лишь усмехнулся и немедленно уточнил:

– Ну, допустим, Эдвард Бартон куда больше ваш собственный будет, чем чей-либо еще, ведь по прадеду-то он самый что ни на есть русский и фамилия его Бартеньев.

– Вот оно как? – Довольно прогудел Никодим.

– Ну, а ты сам-то как считаешь, Никодим? Помогают нам всем инопланетяне или нет? – С хитрой усмешкой спросил охотника Элвис.

– Я-то? – Задумчиво отозвался Никодим и затем рассудительно сказал – Ну, я так считаю, что шибко помогают! Иначе откуда это, вдруг, все взялось? Видно приглянулись мы им чем-то. Глянули они на нас из своего космоса, посмотрели как мы тут друг друга уродуем, да, и решили нам малость подсобить, словно детям малым. У нас тут, ниже по Иртышу, китайцы заселились, так мне один ихний охотник все уши прожужжал зимой на заимке, что, дескать, прилетели они к нам целых тыщу лет назад и все годы среди нас жили, а теперь, словно бы ото сна пробудились, и рассмотрев все внимательно, помогать нам начали и что по всем планетам у них поселения есть. А еще Ли сказывал, что и у нас, русаков и у них китайцев, уже планеты обоснованы в космосе, туда-то Трибунал ваш всех варнаков и справляет. Вот потому я и спрашиваю тебя Женя, уж ты то должна знать, в самом деле они помогают нам и правда ли, что Трибунал напрасным душегубством не занимается?

Джейн растерянно взглянула на Элвиса, но ей сразу же стало ясно, что и тот тоже не знал что сказать в ответ на этот вопрос. Им на помощь пришла Анастасия.

– Ох, Никодим и здоров же ты языком ляскать. Ты помнишь, что нам участковый говорил? Доведется встретить кого из Трибунала, подсобите, чем можете, а расспросов не учиняйте. Что ты, что дружок твой Ли, оба вы бестолочи еще те, да, разве же кто ответит тебе на такой вопрос? Все тебе, идол окаянный, звезды грезятся. Ишь, размечтались два дурня, в космос слетать на старости лет!

Элвис, который последние несколько минут сидел почти не двигаясь, наконец как-то расслабился и сказал девушке скороговоркой по-английски:

– Джи, милая, тебе снова придется решать. Или этим вопросом займется кто-нибудь из чистильщиков, или ты сама.

Джейн кивнула головой и внимательно посмотрела на Никодима и его рассерженную супругу. В большой гостиной, где они сидели, среди множества фотографий, висевших в рамочках по стенам, она не видела детских снимков, кроме очень старых, еще черно-белых. Не слышала она в доме и детских голосов. Именно с выяснения этого вопроса она и начала разговор, спросив хозяйку:

– Анастасия, а где ваши дети?

Та тут же убрала руки со стола и, стыдливо потупив взгляд, чуть не плача сказала:

– Нет у нас деток, Женечка. Слабость у меня женская, не суждено мне родить ребеночка. Не способная я и врачи ничем помочь не могут, а то бы я их душ пять народила…

При этих словах Никодим тоже как-то болезненно вздрогнул инегромко сказал:

– Ну, ладно уж, Настасьюшка, не при чужих-то людях.

– А с вами кто-нибудь живет в этом доме? Мне кажется, что ваш дом слишком большой для семьи всего из двух человек.

Никодим, совершенно не понимая, к чему клонит их гостья, хмуро пробурчал:

– Брательник мой младший, Иван, с нами живет. Жениться вот, собирается, давеча в город полетел, к свадьбе начал готовится. Коль своих детей нет, так хоть его понянчим.

К расспросам тем временем присоединился Элвис:

– Никодим, скажите, пожалуйста, а ваш товарищ Ли, он тоже женат? У него большая семья?

– Нет, тот совсем бобыль, потому-то и взялся на старости лет охотой промышлять. – Негромко отозвался Никодим, который начал уже совсем теряться в догадках.

– Скажите, а вы можете немедленно связаться с ним и попросить его срочно прилететь сюда? – Глядя в глаза Никодима немигающим взглядом, спросил Элвис.

Тот поднял глаза к потолку и задумчиво ответил:

– Позвонить-то ему я смогу, да прилететь быстро он вряд ли сможет. Своего флайера у него нет, это ему нужно будет либо на моторке добираться, либо в райцентр на мотоцикле ехать. Деревенька-то у них небогатая, только, только обживаться в наших краях начали. А Ли зачем вам понадобился?

Элвис не ответил на его вопрос прямо а лишь сказал строгим и требовательным голосом:

– Хорошо, Никодим, тогда вы позвоните ему и я сам за ним слетаю. Только вы скажите ему, чтобы он срочно собрал свои вещи и ждал меня. Можете намекнуть ему, что вы вместе с ним должны отправиться в Москву по очень важному делу.

Ничего не понимающий Никодим послушно взял с этажерки, искусно выпиленной из фанеры, сотовый телефон и позвонил своему китайскому другу. По всей видимости два этих охотника были весьма дружны и общались достаточно долго, раз речь сибиряка была пересыпана китайскими словами. Затем трубку взял Элвис и бойко заговорил с Ли по-китайски. Закончив разговор, он отдал трубку хозяину и снова сказал Джейн по-английски:

– Джи, милая, я полечу за Ли Вэнь Минем, а ты пока объясни нашим хозяевам сложившуюся ситуацию. С адмиралом Гордоном я уже связался и даже успел переговорить с командиром русского отряда космос-майором Зотовым. Он готов принять в свою эскадрилью двух кадетов в свой отряд, а вот другу нашего охотника придется отныне служить в китайском отряде. У них, оказывается, тоже некомплект кадров.

Элвис тут же ушел, весело насвистывая, а Джейн продолжила вербовку, спросив хозяина дома:

– Скажите, Никодим, вы ведь не случайно задали мне свои вопросы? Мне почему-то кажется, что вы с вашим другом не раз разговаривая на этой вашей… – Джейн с трудом выговорила по-русски незнакомое ей слово – За-им-ке, говорили не только об инопланетянах и внеземных колониях. Я почему-то почти уверена в том, что ваш друг Ли говорил вам не только об этом. Так ведь?

Обалдело глядя на Джейн, Никодим несколько минут сидел не веря своим ушам, а затем, судорожно сглотнув, от чего его резко выступающий кадык двинулся вниз и затем вверх, словно поршень. Сипло кашлянув, он сказал вполголоса:

– Ну, было, однако, да я считал, что Ли зря тогда об том болтал. В общем он говорил мне, что ежели мне выпадет когда встретиться с кем-либо из противобандитского Трибуналу, то я должен рассказать тому про иноприлетян, да, про космические поселения. Так выходит Ли не ошибся, Женечка? Выходит правда то, что ищут они людей, кто по своей воле в космос улететь желает? Ох, жутко как-то мне стало.

Анастасия всплеснула руками и воскликнула:

– Ну, вот, нагадал козе смерть, дурень бедовый!

Джейн перевела взгляд на хозяйку дома.

– А вы что думаете о такой возможности, Анастасия? Вы сама боитесь инопланетян или нет? Кем они вам кажутся, чудовищами или нашими добрыми друзьями?

Анастасия махнула на нее рукой и заговорила, внезапно перейдя от волнения на вы:

– Ой, скажете тоже, какие же они чудовища? Да, разве стали бы чудовища столько добра делать? Мне этот варнак все уши ночью прожужжал про них и такие они, и сякие. Ой, Женечка, да, мне что-то не верится про то, что есть они на свете. Ой, да что это я говорю, видно и в самом деле есть, раз и вы про них заговорили. Вот бы взглянуть на них, хоть одним глазком? Чудные они, наверное.

Улыбнувшись, Джейн сказала:

– Ну, один из них только что вышел из этой комнаты.

Никодим шумно выдохнул и стал шарить по карманам, ища сигареты, хотя они лежали у него под носом на столе, а Анастасия снова всплеснула руками:

– Батюшки светы, да, неужто? Ну, ни за что не подумала бы, такой прихожий, такой статный и говорит так складно и по-нашенски и по-китайски.

– И все-таки это, так Анастасия. Элвис, хотя он и является моим мужем, даже не человек, он искусственное существо созданное на другой планете, андроид. Тело у него, как у самого настоящего человека, а вот скелет сделан из невероятно крепких материалов и он обладает очень большой силой. – Решительно сказала Джейн.

– Что, прямо киборг какой-то или терминатор? – Восхищенно спросил ее Никодим.

– О нет, Никодим, в отличии от тех монстров, которых вы могли видеть в старых кинофильмах, Элвис никогда не убьет человека, даже если ему придется спасать свою собственную жизнь. Ну, разве что в том случае, если ему придется спасать мою жизнь. Но меня сейчас интересует другое. Никодим, Анастасия, как я вижу, вы не очень-то привязаны к этому красивому поселку на берегу реки. Вы согласитесь улететь далеко от Земли и поступить на военную службу? Разумеется, вы сможете бывать на Земле, правда вряд ли сможете появляться здесь потому, что это вызовет множество нежелательных разговоров. Зато вы вновь станете молоды, получите новые знания и будете пилотами космических крейсеров-истребителей, которые охраняют рубежи солнечной системы. База военного космического флота Земли находится очень далеко, на Плутоне, но уже через несколько часов я помогу вам добраться туда и самое главное, Анастасия, каким бы не было ваше заболевание, вы сможете иметь детей, правда, я не знаю когда это произойдет, ведь вы поступите на военную службу, но в запасе у вас будет очень много времени, так как долгую жизнь и молодость на все будущие годы я вам точно могу обещать. Увы, времени на раздумья у вас очень мало, так как наши правила очень строги, или вы соглашаетесь, или из вашего сознания сотрут все воспоминания и обо мне, и о наших разговорах об инопланетянах. И еще, если вы, Никодим, разговаривали на эту тему еще с кем-либо, скажите об этом сразу, мы не можем допустить, чтобы информация, даже такая, расходилась, словно круги по воде. Наша планета еще не готова к тому, чтобы узнать всю правду о наших друзьях с планеты Интайр. Итак, что вы мне ответите, друзья?

Никодим, наконец, нашел на столе пачку "Явы" и нервно закурил. Женщина смотрела на своего мужа с надеждой во взгляде. Глубоко затягиваясь он сказал:

– Да, Настенька, видать не зря деда нашего, Тимофея, еще до смерти в морозильник отправили и велели слез понапрасну не лить, хоть и не жилец он уже был на этом свете, совсем не жилец. Верно врач сказал, лет через сто разморозим и тогда вылечим и будет дед Тимофей еще лет триста жить. – Вдавливая окурок в хрустальную пепельницу, Никодим спросил Джейн – А сгожусь я для истребительных кораблей-то? В армии, правда, я танкистом был, механиком-водителем на тэ семьдесят втором и хоть образование у меня десятилетка, школу я закончил через пень колоду, все больше в тайге учился, да, и когда это было, мне ведь уже пятьдесят два стукнуло.

Джейн успокоила охотника:

– Сгодитесь, Никодим. Один мой очень хороший друг, Френки Уэст, которому сейчас семьдесят три года, пошел на эту службу без обеих ног, но сейчас вы не дадите ему больше тридцати и обе ноги у него на месте. Ну, а об образовании вам тоже беспокоиться не придется, лишь бы вы имели желание служить Земле, не были отягощены предрассудками и не боялись, что среди нас живут совершенно удивительные существа, которые ничем не отличаются от нас кроме того, что они в сотни раз умнее, мудрее и добрее нас, а мы являемся, по сути, их детьми. Все, что они делают для этой планеты, происходит от их доброго сердца и все те люди, которые были задержаны Антикриминальным Трибуналом, кроме самых жутких выродков, и сейчас живы и здоровы. Это я могу утверждать лично, так как являюсь главным контролером Трибунала и как раз зорко слежу за тем, чтобы этим людям дали возможность начать жизнь сначала.

Вскоре прилетел Элвис. Китайский переселенец Ли Вэнь Минь уже был в курсе того, с чем столкнулся его русский друг и, вбежав в дом, принялся тормошить и поторапливать Никодима и его жену. По-русски он говорил не очень хорошо и потому яростно жестикулировал. Охотник-сибиряк и его жена принялись собираться и сборы эти непременно затянулись, если бы Ли не принялся втолковывать им, что брать нужно только самое дорогое и необходимое, а все остальное можно будет забрать и потом, с какой-нибудь оказией. Спустя час сборы были закончены. Никодим созвонился со своим братом и сказал ему, что покидает Кедровое. Возможно навсегда и лишь пообещал писать и просил не поминать лихом. Заодно он наказал брату, чтобы тот объяснил землякам, что заезжие люди пригласили его жить в Аргентину, где Анастасии сделают такую операцию, после которой она сможет родить ребенка.

Спустя сорок минут они были в Москве, на базе возле Истринского водохранилища, откуда они нуль-трансом добрались сначала до Луны, а еще спустя пять минут космос-майор Григорий Зотов и космос-капитан Лао Чанг встречали взволнованных и восхищенных новобранцев на Плутоне. Узнав, что ее подруга Присцилла уже находится лаборатории клеточной регенерации, Джейн снова заторопилась в Москву. На вечер у них были куплены билеты в Большой театр, где давали балет "Лебединое озеро" и она стала говорить о том, что ни за что на свете не хотела пропустить его.

Впрочем, это была лишь отговорка. Джейн не хотела встречаться с космос-адмиралом Гордоном, который хотел лично поблагодарить ее за успешную вербовку. Успешной же вербовка считалась уже потому, что телепат, мимо которого прошли все трое жителей Сибири на лунной базе, отметил их положительный эмоциональный фон без малейших признаков ксенофобии, что он счел, однако, не мастерством работы вербовщиков, а результатом разговоров этих людей между собой.

В Москве Джейн интересовали не только театры и ночная жизнь города. Она успела бегло просмотреть множество русских газет и посмотреть телевизор. И если газеты и журналы ее мало заинтересовали, так как почти ничем не отличались от всего того, что издавалось во всем мире, хотя и здесь девушка профессиональным взглядом отметила некоторые детали, то телевидение ее изрядно удивило. Прежде всего тем, что с экранов телевизоров практически исчезла реклама. Объяснялось это просто, создание передач, даже очень необычных, можно сказать авангардистских, финансировалось государством и многочисленным телевизионным компаниям просто запрещалось получать деньги от рекламодателей.

Те пилотские передачи, которые принимались аудиторией и которые смотрели не менее трех тысяч зрителей, получали стабильное финансирование и телевизионные каналы ставили их в эфирную сетку. Это вовсе не означало, что реклама окончательно исчезла с экранов телевизоров, просто она была собрана на двух каналах и была построена на тех же принципах, но готовили рекламные ролики уже другие телекомпании. Обо всем этом ей рассказал Элвис и, похоже, что его такой подход совершенно не удивлял.

Джейн, которая уже слышала об этом раньше и даже частенько пользовалась в своей работе дайджестами, составленными ее коллегами по программам русского телевидения, лишь уточнила для себя некоторые детали и у нее окончательно сформировалось мнение, что русское телевидение, хотя и было интересным, все-таки могло отнять слишком много свободного времени. Его главной отличительной особенностью являлось высокое качество передач.

Другой отличительной русского телевидения было то, что в эфире полностью отсутствовали передачи на внутренние политические темы и даже политические события вне России освещались весьма своеобразно. Почти по всем каналам шли передачи новостей, но это были только репортажи, в которых достаточно подробно освещались различные политические события, но все они происходили за пределами России и почти никак не комментировались.

Внутри же этой огромной страны, политической жизни просто не было. То, что на многих каналах постоянно шло освещение деятельности администраций всех уровней не шло в счет, хотя репортеры очень дотошно выясняли их планы и затем внимательно следили за тем, как администраторы выполняли ими же и предначертанное. Эти планы составлялись с учетом требований жителей административных округов и деятельность гражданских администраторов подвергалась строгой оценке. Но политикой здесь, по большому счету, даже и не пахло.

Администраторы начинали свой профессиональный путь в стенах колледжей, созданных Институтом Человека. Их так и называли колледжи Бартона. Другого пути во власть не существовало. Если кого-то в России интересовала стезя административного управления, гражданского, научного или военного, путь был один, – поступить в колледж Бартона и выбрать для себя соответствующую специализацию. При этом возраст почти не являлся помехой, в коллежи Бартона принимали всех желающих от пятнадцати до пятидесяти лет и хотя гражданским администратором можно было стать только с двадцати пяти лет, некоторые молодые люди предпочитали поступать в эти колледжи в пятнадцать-шестнадцать лет, чтобы потом иметь два-три лишних года для дополнительной стажировки.

Джейн несколько раз заводила разговоры о политике со случайными знакомыми и вскоре сама убедилась в том, что большинству из них такое положение вещей нравится гораздо больше, чем многопартийность. Более того, некоторые из людей были уверены, что каждый человек как раз и должен представлять из себя политическую партию, единственную и уникальную и если он хочет сделать администрирование своей единственной целью, то именно яркие индивидуальности как раз и становятся крупными администраторами. В их понимании команда должна быть не сборищем конформистов, слепо идущих за своим политическим лидером, а коллективом высококлассных специалистов, каждый из которых при этом является нонконформистом.

Интереса ради Джейн купила себе компакт-диск, на котором были собраны почти все материалы по административному управлению и, просмотрев его, очень удивилась. Раньше она считала, что в России все подчинено строгому контролю, но на самом деле все оказалось куда проще. Оказалось, что в каждой гражданской администрации существует самый минимум отделов или департаментов, в ведение которых были отданы: стратегическое планирование, текущее планирование, налоговая служба, юридическая служба, включающая в себя прокуратуру, гражданский суд и арбитраж, социальное обеспечение, коммунальное хозяйство, культура, спорт, туризм и сфера развлечений, кадры и профессиональная подготовка. При этом в администрациях всех уровней такого огромного города как Москва было всего две с половиной тысячи администраторов разного ранга, включая администрацию всего государства, и их было вполне достаточно для того, чтобы не только управлять жизнью города, но и всей страны. Управлять но не командовать.

Всего же в стране насчитывалось сто восемьдесят пять тысяч гражданских администраторов, восемь с половиной тысяч научных администраторов и семьсот двадцать военных администраторов, которые, к тому же, управляли деятельностью милиции и спецслужб. Все остальное было отдано частным компаниям. Даже охраной и розыском правонарушителей занимались частные сыскные агентства, не говоря уже о коммунальном хозяйстве и транспорте. Деятельность администраций сводилась, в основном, к заключению контрактов с компаниями, которые обслуживали всю сферу жизненной деятельности городов и регионов. Но самое главное заключалось в том, что региональные гражданские администраторы имели такой мощный инструмент деятельности, как налоговые льготы. Именно это позволяло администраторам наращивать в своих регионах экономический потенциал.

Чем больше Джейн вникала в эти тонкости, тем больше она понимала ту нервозность, которую проявляли ее друзья, когда она обрушивала на русских потоки язвительной критики, обвиняя эту страну в полном отсутствие демократии. Теперь, лишь начав вникать в суть если не политического, то административного устройства России, она стала понимать, что Виктор Демидов очень творчески переосмыслил систему политического устройства Интайра.

В спину каждого администратора дышало как минимум четыре претендента на его пост. Такое государственное устройство обеспечивало не только высокую конкуренцию между администраторами, но и обеспечивало высокое качество жизни людей, ведь для карьерного роста мало было иметь высокие профессиональные качества, нужно было еще и уметь находить общий язык с людьми из мира бизнеса, от которых напрямую зависело процветание общества. Даже президент России и тот не гнушался общения с народом и раз в неделю, по два часа, проводил в телевизионной студии, отвечая в прямом эфире на вопросы телезрителей, да, и во все прочие дни его частенько можно было увидеть расхаживающим по улицам Москвы.

При всем своем интересе к политике, куда больше Джейн нравилось посещать ночные развлекательные заведения Москвы. Их разнообразие было столь велико, что, по мнению девушки, для того, чтобы полностью оценить ночную жизнь этого города, в нем нужно было прожить лет пять, ведь Элвис перечислял ей добрые полчаса только названия одних ночных клубов. Особенно понравилось Джейн в одном заведении, которое называлось "Золотые городки".

Это заведение можно было назвать казино, так как там шла игра на деньги, но без рулетки и карточных столов. Их заменили старинные русские спортивные игры, – городки и горелки, в которых был введен элемент коммерции и нужно было сначала сделать ставку, а уже затем сделать точный бросок битой, палкой или небольшим, тяжелым диском. Поэтому интерьер этого игорное заведения был исполнен в подчеркнуто спортивном стиле.

В "Золотых городках", которые открывались в семь часов вечера и работали всю ночь напролет, Джейн несколько вечеров. Ей понравилось в этом заведении еще и потому, что там собиралась как молодежь, так и люди пожилого возраста. Все эти люди были бодрые, подтянутые, одетые в яркие спортивные наряды и одинаково азартные. К тому же здесь постоянно играла музыка и было много места для танцев, хотя большинство людей приходило сюда именно играть на деньги. Для того, чтобы можно было надеяться на приличный выигрыш, нужно было составить команду, в которую обязательно должны были войти восемь человек четырех возрастных групп и обоих полов, что заставляло людей сдружиться, по крайней мере, на одну игровую ночь.

Зато и выиграть можно было весьма приличную сумму, но для этого нужно было пройти несколько игровых полей, чтобы в итоге пробиться на главную площадку. Вот там-то один удачный бросок, сделанный самым опытным игроком, заставлял упасть с высокого, полированного шеста приз, пластиковый, под дерево, сундучок, окованный железными полосками и плотно набитый крупными купюрами.

Джейн удалось войти в состав такой команды и хотя они так и не смогли пробиться на главную, стотысячную площадку, выложив двести пятьдесят рублей каждый, они все же сорвали неплохой куш и ее доля в итоге составила пять тысяч девятьсот двадцать рублей, но, самое главное, она успела сдружиться с несколькими милыми и приятными людьми.

Их даже не расстроило то, что такой матерый городошник, которого все уважительно звали Петрович, смазал решающий бросок, из-за чего они не смогли выйти на "сотку", но зато Олег, паренек лет шестнадцати, одетый в мешковатые спортивные брюки ярчайше желтого цвета и хоккейный свитер с надписью "Россия" на спине, номером десять и фамилией хоккеиста "Дымов", покровительственно похлопал ее по плечу и сказал ободряюще:

– Ничего, Джейн, сегодня ты у нас держалась молодцом. Приходи через неделю, мы всех сделаем и сорвем сотку. Так ведь, Петрович? Что скажешь?

И Петрович, и баба Лиза, да, и все остальные члены их команды, хотя и не были, как Олег, завсегдатаями "Золотого городища", так всеми было переименовано название этого спортивного казино, были настроены оптимистично, когда сидели за столиком и обмывали свой выигрыш шампанским, но Джейн прекрасно понимала, что они пришли сюда не только ради выигрыша. Эта ночь оказалась наполненной весельем и смехом, переживанием за друзей и напряжением перед броском, когда нужно было непременно попасть в цель, чтобы не подвести свою команду. При этом нужно было быстро соображать и бегать, чтобы успеть поставить несколько десятков или сотен рублей в тотализаторе и увеличить свою ставку.

Не смотря на такую кутерьму, Джейн удалось познакомиться со своими новыми друзьями поближе. Их лидер Олег, который нашел ее в баре и предложил войти в его команду, был студентом колледжа Бартона и собирался стать в будущем гражданским администратором. Для него эта игра была не только способом заработать себе денег на карманные расходы, но и возможностью приобрести дополнительный опыт не столько руководителя, сколько всеобщего заводилы. Баба Лиза была микробиологом и приходила сюда только для того, чтобы расслабиться, а Петрович оказался самым настоящим оперным певцом. Другие члены их команды, как и Джейн, были приезжими и попали в игровой комплекс "Золотые городки" случайно.

Возможно, в Москве были и более интересные ночные заведения, но из того что Джейн удалось увидеть, "Золотые городки" ей понравились больше всего. Девять дней, проведенные в Москве, были недостаточным сроком, чтобы хорошо познакомиться хотя бы с одним районом города и уж тем более со всей Москвой и Россией. Однако, и этого срока Джейн было достаточно для того, чтобы все ее прежние представления об этой стране, как о тоталитарном обществе, окончательно изменились. Теперь она более всего она ожидала субботы, на которую была назначена приватная встреча с Виктором Демидовым.

Президент Демидов установил в Административной Директории строгие порядки и во время уик-энда большинство администраторов не работали. Одним из критериев профессионализма он считал способность администратора успеть сделать все дела в течении семичасового рабочего дня при пятидневной рабочей неделе. Причем сделать все так, чтобы потом не пришлось ничего переделывать.

Все административные учреждения в России открывались в девять часов утра и закрывались в шесть вечера и этот порядок был незыблемым. Старался придерживаться этого правила и Виктор Демидов, хотя, как раз ему-то гораздо чаще, чем другим, приходилось сталкиваться со всякими срочными делами, из-за которых он частенько задерживался если не в своем офисе, то в Кремле или различных посольствах. Зато уик-энд он всегда проводил с семьей.

Загородный дом Виктора Демидова находился в сосновом лесу, на берегу Истринского водохранилища. Это было тихое и безлюдное место с удивительно красивой природой. К дому, построенному по стандартному и весьма незамысловатому проекту, вплотную подступали огромные сосны с яркими, красно-коричневыми стволами. Джейн, Элвис и Виктор Демидов сидели в ивовых плетеных креслах на широкой веранде. Джейн и Элвис прилетели в загородный дом президента на флайере к одиннадцати, как им и было предложено, но Виктор Демидов не спешил затевать долгих разговоров и сначала усадил их за стол и заставил отведать ухи, сваренной из наловленной по утру им и его правнуком рыбы. Лишь после того как с ухой было покончено, он начал разговор.

Рассказ Виктора Демидова

– Признаюсь честно, Джейн, для меня самого этот разговор представляет большой интерес. Это хороший повод оглянуться назад и еще раз оценить пройденный путь. Так вот, для меня было большой неожиданностью, что Василий Седых, который стал первым россиянином вошедшим в контакт с интари, указал на меня, как на будущего лидера этой великой страны. В какой-то мере Василий, с которым я был знаком к тому времени уже лет семь, был прав, говоря о том, что я внутренне готов возглавить военную хунту. В то время в среде отставных, да и строевых офицеров, частенько говорили о необходимости наведения порядка. О военном перевороте говорить не рисковали. Что ни говори, а каждому хотелось жить и подвергать риску свою семью люди тоже боялись.

Вспоминая времена, наступившие после две тысячи четвертого года, я прежде всего помню о постоянном ощущение страха, неуверенности и полной безнадежности. И еще помню ту беспредельную наглость всяческих мерзавцев, в руках которых оказалось оружие и власть. Мне было пятьдесят четыре года, я был здоровенным мужиком, кадровым офицером и знал, что для того, чтобы выжить, мне нужно было стоять навытяжку перед всяким отребьем, ведь в те годы армия из защитницы отечества превратилась в какой-то немыслимый вертеп, в каторгу для тысяч молодых людей.

Это была какая-то дикость, невероятная фантасмагория, но все было именно так. Военкоматы загоняли призывников в армию буквально силой, отлавливая мальчишек призывного возраста на улицах. В основном это были дети простых рабочих и служащих, ведь сынки всяких богачей откупались от службы в армии, делая работников военкоматов настоящими миллионерами. В таких условиях не приходилось даже и мечтать о хорошей подготовке призывников и в армию приходило множество всякой шпаны, хулиганья и наркоманов. Пожалуй, единственное место, из которого в армию попадали нормальные ребята, это была деревня, но вот их то было как раз и больше всего жаль, так как они сразу же попадали под двойной пресс, – городского хулиганья и офицеров.

Офицеры, те самые люди, которыми всегда гордилась Россия, превратились, по большей части, в хапуг и рвачей. Денежное и вещевое довольствие они получали мизерное, но в их подчинении были солдаты и многие офицеры, забыв о чести и воинском долге, всячески старались превратить армейскую службу в источник доходов. Мне удалось избежать соблазнов и сохранить свою офицерскую честь незапятнанной, я предпочитал обходиться черствым куском хлеба в обед, но не эксплуатировал своих солдат.

Впрочем, как у начхима дивизии, у меня в подчинении было не так уж много солдат, но зато под моим началом был склад с боевыми отравляющими веществами, которые очень интересовали некоторых бандитов. Эти дегенераты совершенно не понимали того, что снарядом с бинарным газом невозможно тихо убрать конкурента, это примерно то же самое, что пытаться прикурить от атомной бомбы.

Для того, чтобы не допустить разграбления этого секретного склада, мне пришлось пойти на нарушение присяги и сообщить о нем западным спецслужбам. В конечном итоге дело кончилось тем, что все боеприпасы были проданы, но уже не бандитам, а американскому правительству. Кое для кого это была выгодная сделка, но мне она стоила службы. Хотя никто не связывал утечку информации со мной, в те времена военными секретами торговали направо и налево, меня уволили из вооруженных сил.

На гражданке было еще хуже чем в армии. Отслужив в армии тридцать шесть лет, закончив военное училище, пройдя Афган и две академии, я оказался в итоге, что называется, у разбитого корыта. Двухкомнатная квартирка в области, нищенская пенсия и абсолютно никаких перспектив впереди. Мою жизнь скрашивали только двое детей, выросших честными людьми, две внучки и внук, которым я желал лучшей доли, чем жить в таком босяцком государстве.

Поэтому, когда ко мне пришло два странных человека, которые были сердиты как медведи, разбуженные среди зимы, и на чьих лицах было прямо-таки написано что они готовы чуть ли не голыми руками разорвать любого крутого типа, попавшегося им на глаза и сообщили мне, что мною интересуется Василий Седых, я откликнулся немедленно и без особых раздумий, тем более, что у этих парней, Тимофея Ладина и Геннадия Уралова явно были серьезные намерения.

Когда же я встретился с Эдом Бартоном и Василием Седых и узнал зачем я им понадобился, то чуть не плакал от счастья. Василий выдвинул меня на должность военного диктатора исходя из того соображения, что я был начхимом дивизии, а не каким-то бравым воякой и слыл среди своих друзей офицеров интеллектуалом, так как знал немецкий и английский языки и в свободное время занимался изобретательством.

Но, увы, мои интеллектуальные качества как раз и не требовались. Просто Василию требовался на это место строгий и порядочный человек, который не станет искать для себя славы и привилегий. В какой-то мере он был прав, так как я никогда не был жуликом и предпочитал быть нищим, лишь бы не испоганить офицерской чести грязными делишками. Мне быстро объяснили что произошло в мире за последние пару месяцев и что нас всех ожидает в ближайшем будущем. То, что мы, люди, оказались существами созданными гениальными учеными Интайра меня вовсе не оскорбило, так как я и сам верил именно в эту гипотезу, а не в теорию Дарвина и отнюдь не в красивую легенду о Божественном происхождении человека, который был слеплен из глины.

Возможно что это именно Господь Бог создал Вселенную и возможно Божье благословение так или иначе коснулось Земли, но я всегда сомневался, что Создатель непосредственно занимался сотворением человека. Для этого у него имелись интари и еще более великие цивилизации существовавшие до них. Во всяком случае я не большой любитель бездоказательных умствований на этот счет и потому предпочитаю заниматься делами практическими, связанными с вещами понятными и обыденными.

Поскольку времени на долгие раздумья о том, как вытащить Россию из пропасти ни у кого не было, мы приняли за основу план Василия Седых и уточнив некоторые детали принялись готовиться к его осуществлению. Люди Эдварда Бартона занялись своими делами, Василий своими, а я принялся готовиться к тому, чтобы стать военным диктатором и стать лидером возрождения России. То, что мне удалось быстро сойтись с Великим Бэмми, было для них большой неожиданностью. Ну, а для меня это было самым большим счастьем, ведь только благодаря гениальному разуму этого удивительного существа, я смог получить необходимые знания.

Две недели я провел на кушетке, соединив свое сознание с Большим Мозаичным Мозгом и это позволило мне хорошенько изучить Интайр. Первым на это пошел Василий Седых и мне показалось, что я тоже смогу войти в контакт с этим гениальным существом. Самым главным итого я считаю то, что это дало нам, мне и Василию Седых, возможность войти в непосредственный контакт с Эдвардом Бартоном.

Во все это, вероятно, трудно поверить, но мы действительно имели возможность проследить всю жизнь этого интара от его рождения в Сартуазе, до Дня Откровения. Может быть у кого-нибудь имеются сомнения на счет искренности интари, но только не у меня и Василия, уж нам-то известны все тайники души этого человека. Поэтому я ни на одно мгновение и ни разу не усомнился в их добрых намерениях.

Еще три недели я провел со шлемом гипнопеда на голове и прошел за это время четыре полных курса сартуазского университета по таким дисциплинам как социотехника, социопсихология, гражданское администрирование и стратегическое планирование. Я выбрал тот же самый университет, в котором учился администратор Элт.

Это был обычный набор дисциплин при подготовке администраторов высшего уровня, но нужно учитывать что гражданский администратор Оорк Элт проходил обучение в течении двадцати семи лет и со значительными промежутками, а у меня просто не было на это времени. Меня попытались отговорить от гипнопедии, говоря о возможных негативных последствиях, но я скорее согласился бы свихнуться, чем отказаться от возможности малость поумнеть. К счастью все обошлось, хотя добрых полгода мне приходилось постоянно держать себя в руках, так как я то и дело пытался говорить на тайри или уири, а не по-русски.

Знания, полученные от интари, помогли мне не только вполне грамотно спланировать работу Административной Директории в первые годы, но и разобраться в причинах, по которым моя страна свалилась в такую пропасть. Может быть мои объяснения покажутся вам спорными, но других я не имею. Если я скажу вам, Джейн, что всему виной был октябрьский большевистский переворот, произошедший в стране в 1917 году, то я не только не буду оригинален, но и не прав.

На самом деле корни трагедии лежат гораздо глубже и главная причина бед, преследовавших Россию на всем протяжении двадцатого века заключается в том, что рабство в этой стране было отменено в только девятнадцатом веке. Именно по этой причине в России было так много люмпенов с маргинальным менталитетом и так мало представителей среднего класса, особенно в больших промышленных городах.

Еще одна причина бед русского народа крылась в засилье ортодоксальной церкви. Россия была страной, где церквей насчитывалось по сорок сороков на каждую губернию, но святости от этого не прибавлялось. Церковь в России, при всем ее объединяющем начале, все-таки была реакционным институтом, всегда служила власти и мало способствовала прогрессу общества. Нет, отдельные представители православной церкви были истинными праведниками, подвижниками, они врачевали человеческие души и сами были подлинными исполинами духа, но вот церковные иерархи слишком много внимания уделяли политике, стяжательству и совершенно забывали о пастве.

И еще церковные иерархи забывали о заповедях Христа, забывали о том, что человек вполне может быть рабом Божьим, но ни в коем случаем не должен быть рабом другого человека и не были строгими судьями российским правителям. Более того, они веками вбивали в головы людей ложные постулаты, делающие их покорными рабами своих господ. В русском народе удивительным образом соединилось рабское подчинение власти и стремление к национальной независимости, что и привело в итоге к такой форме самодержавия, при которой народ держали в рабстве до второй половины девятнадцатого века и это не могло не сказаться на событиях века двадцатого.

В силу своего географического положения, Россия была обречена быть страной аграрной, в то время как в силу сырьевого потенциала должна была быть именно мощной индустриальной державой. Однако, российские интеллектуалы почему-то все надежды на прогресс связывались с русской деревней, а не с природной русской изобретательностью и мастеровитостью. Даже такой светлый ум, как Столыпин, и тот выбрал наиболее легкий путь и даже достиг определенных успехов, которые, в общем-то, и предопределили дальнейший крах этой великой страны. Свою роль сыграла в этом центробежном процессе и слабость последнего русского царя, который не смог проявить достаточной твердости и политической воли в подавлении антигосударственных выступлений.

После октябрьского переворота развитие страны уже шло не по пути социального прогресса, а по пути еще более оголтелой реакции. На смену религии пришли, в общем-то светлые и прекрасные, коммунистические идеи, а на смену слабой монархии пришла мощная тоталитарная диктатура Сталина. Этот злой гений России прекрасно понимал, что аграрная страна должна во что бы то ни было стать индустриальной державой, но при этом напрочь забывал о том, что только инициатива и созидательная сила свободного предпринимательства способны создать действительно мощную индустрию.

В своем стремлении к индустриализации Сталин шел на любые компромиссы с Западом и в первую очередь с фашистской Германией. Так как он был человеком довольно ограниченным и не умным, то делал ставку, прежде всего, на насилие и принуждение, а поскольку в русском народе за все предыдущие столетия была выработана привычка подчинения власти, какой бы она не была, то ему все сходило с рук. Этого морального урода и циничного негодяя спасало характерно русское отношение народа к своей судьбе: "А может так и надо?"

При этом нельзя забывать и тот факт, что политические силы Запада консолидировались в своей борьбе против России и интуитивно строили свою долгосрочную политику таким образом, чтобы воздвигнуть вокруг нее стену отчуждения и намеренно усиливали раскол планеты на два политических лагеря. Вместе с тем передовые страны Запада, которые постоянно кичились своей демократией, делали все, чтобы не дать развиться демократии в странах третьего мира и когда в середине двадцатого века Россия, изнемогая от чудовищных лишений все-таки нарастила свой индустриальный потенциал до вполне приличного состояния, Запад сделал ловкий маневр.

Запад стал сдавать, одну за другой, свои политические и экономические позиции в третьем мире, страны которого были колониями и экономическими донорами развитых капиталистических стран. Тогдашний политический лидер России Никита Хрущев, словно оголодавшая щука, проглотил эту отравленную наживку и стал энергично, но совершенно без ума, поднимать экономику этих стран, своими действиями не столько помогая, сколько принося им вред.

В результате проблемы России только усугублялись и следующему лидеру Леониду Брежневу пришлось бросить в топку изрядно обветшалого паровоза социалистической экономики последнее, – энергетические ресурсы страны, которые в огромных количествах продавались на Запад. Это было начало полного краха и, что самое страшное, в этот период началось полное развращение как руководящих кругов страны, так и нации в целом. В своем непонимании исторических процессов Леонид Брежнев превзошел всех тупиц, какие в то время только были, и вверг страну в позорную и изначально проигранную войну в Афганистане.

Мало того, что эта война принесла неисчислимые бедствия народам Афганистана, так она еще и полностью дезавуировала все заявления Советского Союза о стремлении к миру и позволила Западу ввергнуть нашу страну в новый виток гонки вооружений. Вкупе с разорительными проектами помощи своим союзникам, этого вполне хватило на то, чтобы окончательно загнать экономику страны в тупик. Более всего это походило на усилия тяжелоатлета, чей организм изнурен анаболиками и допингом, пытаться поднять совершенно неподъемную штангу. В это же время Запад резко усилил свое политическое и информационное давление на Советский Союз.

Вскоре в стране к власти пришли новые люди и началась перестройка. Политики новой генерации во главе с Михаилом Горбачевым не отличались ни особым умом, ни хоть какими бы то ни было талантами. Этот человек хотя и пришел к власти вполне легитимно, но происходил из такой среды, которая просто физически не могла дать стране грамотного и квалифицированного руководителя. Поэтому, при всем том, что и Михаил Горбачев и его единомышленники, вроде бы, хотели сделать благое дело, они управляли страной из рук вон плохо и были к тому же окружены самыми отъявленными циниками и казнокрадами, засевшими в аппарате власти.

Вот эти-то люди и стали настоящим бичом. Искушенные в аппаратных играх, прекрасно знавшие чего они хотят, эти господа сразу поняли что им может принести эта самая перестройка. Их совершенно не интересовала судьба собственного народа, мало волновали вопросы морали и нравственности, их даже не интересовали высокие посты в государстве, но вот зато их алчность превосходила все мыслимые пределы. Именно благодаря им криминальная среда, которая до тех пор знала как средство обогащения лишь элементарное воровство, грабеж и рэкет, устремилась в сферу производства и финансов.

Зачем воровать из магазина, когда можно провернуть вполне легальную сделку с производителем и похитить всю сумму выручки от реализации произведенной продукции? Зачем грабить банк, если можно провести банковскую аферу? Это лидеры и авторитеты преступного мира поняли быстро, тем более, что им навстречу шли высокопоставленные чиновники. Зато обыватели были воодушевлены появлением призрачных экономических свобод, компьютеров, видеосалонов, порнофильмов, шоколадных батончиков и подержанных иностранных автомобилей.

В стране появились первые кооперативы и первые легальные миллионеры. Впрочем, эта идиллия длилась не очень долго и вскоре в стране мало помалу начался рост инфляции и чем большие усилия предпринимались бестолковыми экономистами и финансистами, тем выше поднимались цены, так как все они забыли о главном – начинать надо было не с деклараций, а со структурной реформы цен. Советский Союз был удивительной страной, где тонна угля стоила дешевле тонны сена, стоимость тонны стали никак не зависела от стоимости все той же тонны угля, а заработная плата рабочих совершенно не соотносилась с объемом реализованной продукции.

Вместо того, чтобы воспользоваться опытом стран с рыночной экономикой и установить разумное соотношение цен, экономисты того времени развели словоблудие на телеэкранах и на страницах газет. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь кое-кто уже понял, что между стоимостью угля, нефти, чугуна и стали, цветных металлов на внутреннем и внешнем рынке имеется весьма значительная разница и что на ловко организованных экспортных контрактах можно составить себе громадные состояния. Но, опять-таки, для этого нужно было иметь высоких покровителей в правительстве.

Одновременно с перестройкой начались кровавые межнациональные конфликты. На этом фоне новый российский лидер Борис Ельцин, выступивший против всевластия КПСС, выглядел радетелем за величие России. С приходом к власти этого человека, начался распад Советского Союза и дележ собственности великой страны. Пока бывшие республики, как могли отбрыкивались от внешнего долга и грызлись между собой, внутри России началась первая криминальная революция. И опять политикам некогда было думать о том, как создать условия для становления среднего класса и модернизации ее индустрии, все занялись приватизацией и с азартом делили между собой заводы и фабрики, нефтяные месторождения и банки.

Это было страшное время, Джейн. На фоне политической борьбы, когда в политику очертя голову бросились не только деятели искусства и культуры, но и без пяти минут пациенты психиатрических лечебниц, в одночасье создавались и разрушались финансовые империи. Десятки людей в считанные дни становились миллиардерами, а миллионы граждан теряли последнее. Благодаря приватизации, большая часть собственности, исчисляемая сотнями миллиардов долларов, стала достоянием всего лишь нескольких сотен человек. Одновременно начался, уже криминальный, передел собственности.

Главной же бедой все-таки было то, что политики ельцинской эпохи стали сдавать одну за другой позиции на международной арене и великая держава в одночасье скатилась в разряд развивающихся стран. Мы потеряли всех своих союзников. Потеряли всяческий авторитет в лице соперников иесли раньше нас уважали потому, что боялись, то теперь перестали и бояться, и уважать, поняв, что в случае необходимости смогут выйти победителями в войне против нас. В то время, как на Западе готовились новые военные доктрины, наши правители расстилались перед западными правителями и радовались тому, что на нас якобы стали смотреть как на равных.

Большинство западных политических деятелей просто не могли поверить в такой подарок судьбы. Враг, с которым они собирались бороться еще многие годы, вдруг, взял, и сдался им в плен без всякой борьбы. Пошла болтовня о помощи, которая вылилась в несколько мизерных, оскорбительных кредитов. Запад стал лихорадочно соображать, что ему делать с Россией. Оказывать России финансовую помощь ему было не с руки, ведь и без того эта страна была должна Западу огромные суммы. Частный капитал изредка совершал стремительные набеги на российскую экономику, выхватывая самые жирные куски, но назвать это целенаправленной политикой было трудно. Тех же новоявленных русских миллиардеров, сделавших свои капиталы на аферах и грабеже своей страны, гораздо больше интересовало то, как поскорее окончательно разграбить страну и осадить капиталы в западных банках, нежели, как инвестировать их в экономику своей страны.

В таких политических условиях мы вляпались в войну с Чечней и еще назвали эту позорную войну наведением конституционного порядка. Вместо того, чтобы сделать генерала Дудаева маршалом и через него влиять на положение в этой республике, завоевывать доверие чеченского народа после того, что ему пришлось вынести от сталинских сатрапов, вместо того, чтобы вести с чеченцами разговор на равных, горе-политики подтолкнули Бориса Ельцина на этот самоубийственный шаг. Тот, кто говорит, что выиграть войну с целым народом нельзя, несет полную чушь. Победить можно в любой войне, если четко знаешь, чего хочешь достигнуть. Просто эту войну нужно было вести не с позиций своего собственного менталитета, а с позиций менталитета противника. Чеченцы постоянно говорили о шариате, кровной мести и исламе, вот с этой позиции и нужно было воевать, но так как у этой войны были совершенно другие причины, кое-кому просто нужно было спрятать концы в воду, то и велась она соответствующим образом.

В таких условиях Россия не могла победить Чечню, как Советский Союз в свое время не мог одержать победу в Афганистане и это предопределило дальнейшие события. Война закончилась самым позорным образом и не решила никаких проблем. Ко всему дерьму, которое свалилось на голову России, добавилась еще и беспощадная критика страны как извне, так и внутри неё, которая нисколько ей не помогала.

В то время в стране вроде бы наметилась какая-то стабилизация. Во всяком случае о ней говорили, хотя все видели, что никакой стабилизации нет и в помине. Страна по прежнему жила в кредит, правда, теперь взятый у собственного народа за счет диких налогов, нищенских пенсий, задержек заработной платы и множества других хитрых уловок. Народ был предоставлен самому себе и понемногу стал набираться ума разума. Люди выживали как могли, хотя им и не давали выжить.

Россия, которая и без бывших союзных республик была слишком велика, чтобы жулье, так лихо ворвавшееся в верхние эшелоны власти на волне, якобы, демократии, разворовывали в течении нескольких лет, так и не смогло украсть всего. К тому же, к самому концу девяностых годов, в стране, мало-помалу, сам собой стал наводиться хоть какой-то порядок. Все бывшие уголовники и бандиты, промышлявшие рэкетом, разбогатев, стали потихоньку переквалифицироваться в бизнесменов, но поблизости от них уже подрастали молодые волки. Чиновники от экономики и финансов, вдруг, став ярыми монетаристами, сломали хребет инфляции и все, вроде бы, стало, мало-помалу, выравниваться.

Вот здесь Россию и подстерегала самая главная опасность. В стране постепенно стали набирать силу коммунисты, обещавшие восстановить социальную справедливость, попранное достоинство великой державы и привести страну, как минимум, к процветанию. Правда, это были уже совсем другие коммунисты, еще большие циники, чем прежние вожди. На одних выборах коммунисты практически отказались прийти к власти. Их политический лидер Геннадий Зюганов тихо и мирно сдал выборы и в Кремль, как полновластный хозяин, вошел преемник Ельцина, – Владимир Путин.

Этому человеку досталось отвратительное наследство и его вхождение во власть началось со второй чеченской войны, которую он практически выиграл. Его по рукам и ногам вязали две вещи, эта, с блеском выигранная менее, чем за год, война и то, что политики ельцинской генерации, примкнувшие к нему, сформировали для него целую партию, которую они так и называли, – партией власти. В верхних эшелонах этого политического движения все было более или менее, благопристойно, но зато в её среднем звене собралось отъявленное отребье, которому не досталось от приватизации ничего. Для того, чтобы разбогатеть, они были готовы на все.

Видя то, что Владимир Путин всячески пытается проводить в жизнь свою собственную политику, направленную на медленный выход из пропасти, они нашли себе к выборам две тысячи четвертого года нового лидера, – Григория Серова, и толкнули его на тесный союз с коммунистами, чтобы выиграть выборы. Это был совершенно свежий человек в политике, который сделал себе имя за год до выборов, пройдя в Государственную Думу после того, как очередной депутат был приглашен в правительство.

Этот новоявленный политический лидер, вокруг которого, с помощью бывшей партии власти сплотились различные левые силы, устраивал всех уже тем, что был готов на любые компромиссы и был готов войти в альянс с кем угодно. Самой привлекательной его чертой была исключительно благообразная внешность, умение складно говорить и очень толково рассуждать на любые темы. Мало кто знал, что именно под него молодой криминальный мир, также желавший передела собственности, выделил несколько сотен миллионов долларов и что все его обещания создать правительство народного доверия были лишь предвыборным лозунгом. И еще меньшее число людей знало об истинных целях таких капиталовложений, но, как бы то ни было, он сумел победить Путина на выборах с огромным отрывом и вскоре въехал в Кремль.

Начал он довольно гладко, но поскольку был всего лишь троянским конем, то от него требовалось только одно, восстановить в стране пост вице-президента, что и было незамедлительно сделано. Этот наивный человек думал, что таким образом ему удастся откупиться от тех людей, которые поставили на него деньги. Торжествовать долго ему не пришлось, так как его пристрелил его собственный, якобы внезапно спятивший начальник охраны, которого он знал с детства.

Вот таким вот образом в президенты и попал Николай Клочков, человек, хотя и без криминального прошлого, но, тем не менее, прямой ставленник российских бандитов, полубандитских промышленных и финансовых кругов, который и поставил окончательную точку в долгих политических играх. Это была вторая криминальная революция, волна, которая превысила по своей разрушительности любой девятый вал.

Так, в две тысячи четвертом году российский криминалитет одержал полную победу и теперь уже ничто не мешало бандитам и ворам в законе въехать во власть на своих шикарных шестисотых "Мерседесах" и джипах, тем более что у их крыши имелся под рукой ядерный чемоданчик. Политические деятели Запада нисколько этому не возмутились, а наоборот, постарались поскорее найти с ними общий язык, ведь задачи у них были совершенно одинаковые, превратить эту огромную страну в источник астрономических доходов, источник дешевого сырья, почти бесплатной рабочей силы и гигантскую свалку токсичных отходов жизнедеятельности развитых капиталистических стран.

Из России рвануло на Запад большинство думских демократов, у которых, не смотря на их умный вид и накрахмаленные сорочки, нашлось достаточно денег, чтобы жить там безбедно. Туда же подались многие из прежних политических деятелей, отиравшихся при власти и тоже сумевших урвать свой кусок пирога. Все они прекрасно понимали, что теперь им в этой стране делать нечего, новые хозяева страны прекрасно обойдутся и без их словоблудия.

Россия снова была огорожена железным занавесом и превратилась в мирового изгоя. Запад предпочел позволить подонкам, захватившим власть в стране выглядеть респектабельными господами и щедро откупался от кремлевских паханов, в руках которых было термоядерное оружие. Страна превратилась в криминальный рай и больше уже никуда не катилась, это было самое дно пропасти и иначе, как адом это уже нельзя было назвать. Это была конечная стадия деградации некогда, пусть и одиозного, но вполне великого и могущественного государства.

На Западе, где вновь заговорили о феномене России, стали раздаваться голоса, что, возможно, в таких условиях было бы вполне справедливым расчленить эту страну на несколько частей и уничтожить большую часть населения, чтобы не кормить миллионы голодных людей зря. Разумеется, такие разговоры не освещались демократической прессой, но в том, что они велись в Вашингтоне и Берлине, сомневаться мне не приходилось. На таком фоне даже то, что Чечня превратилась в Великую Ичкерию, уже не казалось ужасным, чеченцы хотя бы кормили своих рабов и не грозились убить их всех до одного немедленно. Самое же страшное заключалось в том, что русскому мужику бежать было некуда.

Поэтому, когда телепаты принялись искать в стране людей, недовольных существующими порядками и мечтающих о возрождении России, им даже не пришлось особенно напрягаться. Нужны были всего лишь оружие и организующее начало, чтобы смести всю ту бандитскую мразь, которая оказалась у власти. За четыре с лишним года всевластия криминал так обнаглел, что нам даже не нужно было гадать, где находится наш враг. Телепаты, набирая бойцов в отряды освобождения, работали по всей стране. Мимоходом они уточняли места скопления бандитов и выявляли тех сотрудников милиции, которые тесно срослись с ними. Мы стремились делать все тихо и потому не допускали передвижения наших соратников по стране, все доставлялось на места и оружие и средства защиты.

На территории России у интари было расположено сто двенадцать баз и пять крупных промышленных модулей, два из которых были немедленно приведены в рабочее положение и сразу же начали производить самые простые станнеры, боевые лазеры и легкие боескафандры. И оружию, и всем средствам защиты интари стремились придать хотя бы отдаленно земной вид. Так как телепаты, помимо вербовки, проводили еще, как могли, и первичную обработку волонтеров, внушая им мысль о том, что все это оружие было создано нашими отечественными умельцами, вышедшими из стен секретных научно-исследовательских институтов, то это сошло нам с рук.

Подготовительный этап прошел тихо и гладко и когда мы с Эдом Бартоном разграничили наши будущие полномочия, я отдал приказ совершить военный переворот. С первых же дней мы нашли с Эдвардом полное взаимопонимание. Он не должен был диктовать мне своих условий, а я не лезть в его хозяйство. Не скажу, что взаимопонимание между нами было полное, так как я часто проявлял инициативу по ряду вопросов, но зато после этого у Института Человека появлялась свобода для маневра, но каких-либо особых разногласий у нас никогда не возникало. Эд Бартон человек слова и он никогда не отказывал мне в поддержке. Во всяком случае технической. Правда, по поводу финансов у нас иногда возникали споры, но и их мы решали миром.

По просьбе Эдварда, Директория в течение полутора лет вела себя тихо и не выдвигала никаких глобальных политических инициатив. Это время ушло у нас на то, чтобы поставить все правительства Земли перед тем фактом, что Россия полностью изменилась и что у россиян есть национальная гордость. Наши требования, по большей части, выполнялись всеми государствами и уже никому не приходило в голову смотреть на граждан нашей страны, как на людей третьего сорта.

Бывали правда кое-какие эксцессы, вроде того случая, когда группу российских граждан арестовали в Индонезии и обвинили в попытке организации военного переворота, но наш главный военный администратор быстро все уладил. После того, как мой советник по иностранным делам вручил послу Индонезии ноту протеста с требованием освободить всех задержанных в течении двадцати четырех часов и когда индонезийские власти не сделали этого, за дело взялся майор Ковалев.

Уже спустя полтора часа три воздушно-десантных полка, совершив десантирование практически из стратосферы, высадились на парашютах и в течении четверти часа захватили две военных базы, военно-воздушную и военно-морскую, международный аэропорт, весь центр города, да еще, вдобавок, и президентский дворец, показав индонезийскому правительству, как выглядит настоящий военный переворот. После этого индонезийцы в течении часа освободили наших граждан и принесли им извинения, а наши десантники быстро погрузились на свои военно-транспортные самолеты и отправились домой.

Этого демарша и моего заявления о том, что даже ради одного единственного гражданина России мы будем готовы привести в действие всю свою военную машину, вполне хватило, чтобы к нам стали относиться с уважением. Американцы было, попытались поставить на голосовании в ООН вопрос о санкциях против России, но я пригрозил им своими собственными санкциями и, в доказательство их действенности, приказал войскам ПВО сбить пять шпионских спутников, пролетавших над нашей страной. Американцы тут же сменили гнев на милость и сняли вопрос о санкциях с повестки дня.

С первых же часов военного переворота я заявил о реставрации монархии, как символа Великой России и требовал от всех уважения к государю, российским гербу и флагу и к каждому россиянину. Я никогда не делал секрета из того, что мое имя каждый мог полоскать так, как ему вздумается, меня никогда не оскорбят глупые выкрики всяких горлопанов, но я поклялся служить царю и отечеству и потому требовал от всех уважения как к нашим святыням, так и к каждому россиянину.

Речь, конечно же, никогда не шла о тех из них, кто совершил какое-нибудь преступление. И представьте себе, Джейн, мне никогда не приходилось долго просить Эда Бартона помочь нам, когда речь шла о том, чтобы хантеры Трибунала, его сенсетивы-розыскники, пришли нам на помощь в том случае, если где-то был арестован гражданин России.

Когда его величество откликнулся на наш призыв, я поклялся ему, что возрожу Российскую Империю и что вскоре он станет государем императором. В стране не должно было быть политического вакуума и потому, реставрировав монархию, Директория предложила гражданам России восполнить естественную тягу к власти уже не политической борьбой, а карьерным ростом во властных структурах. Если ты считаешь, что можешь работать на благо людей, будь добр, поступи в колледж Бартона, получи классическое образование и покажи всем, на что ты способен, начав работу в любой региональной гражданской администрации.

Административная Директория с первых же дней отказалась от прежнего административно территориального деления, при котором существовали края, области и национальные республики. За исключением городов, население которых превышает миллион человек, к которым прирезаны соответствующие земельные участки, весьма небольшие кстати, вся страна разделена на четыреста, примерно одинаковых по размеру, территорий, называемых региональными территориями. Люди обычно называют их районами.

Во главе каждой региональной территории стоит главный региональный администратор, который возглавляет коллектив примерно из пятисот человек. Большего числа администраторов иметь не полагается. В моем собственном штате лишь вдвое большее число людей, но мне приходится заниматься вопросами общего планирования и внешнеполитическими делами, так что никто не ставит мне этого в упрек и даже наоборот, все стремятся помочь.

В основном, мне помогает в работе Совет представителей, в который каждая региональная территория делегирует, сроком на пять лет, своего самого опытного администратора. Из их числа Директория в основном набирает послов и дипломатов. Впрочем, любой из наших администраторов, который получил в колледжах Бартона прекрасное образование, может одинаково хорошо возглавлять и региональные администрации и дипломатические представительства. По силам им и более ответственная работа.

Для администраторов мы не делаем тайны из того, что среди нас живут интари. Им известно, что вне Земли существуют военно-космические силы Земли и колонии, базы в солнечной системе, как известны планы интари по строительству колонии на Новой Атлантиде. Большинство из них стажировались в Винтерстаре. Вместе с ними знают всю подноготную научные и военные администраторы, а так же все представители силовых ведомств и члены их семей, поголовно знакомы с присутствием интари на Земле.

Это наша обычная практика и правда об интари становится известна практически каждому выпускнику колледжей Бартона, а за пятнадцать лет их деятельности их выпускниками стало более трех миллионов человек, но мы не боимся утечки информации. Почти каждый из выпускников колледжей Бартона проводит на Ганимеде двухмесячную стажировку перед тем, как приступить к работе на Земле и затем принимает присягу служить не только своей стране, но и всей Земле. Мы предпринимаем меры, чтобы правда об интари не стала достоянием гласности и потому все, кто получил образование в колледже Бартона, ежегодно проходят специальную аттестацию вне зависимости от того, служит он в гражданской, научной, военной администрации или ушел в частный бизнес.

Для большинства это выглядит, как самая обычная ежегодная обязательная проверка честности и порядочности на полиграфе и лишь очень немногие знают, что каждый год они проходят ментоскопирование и таким образом общаются с Великим Бэмми. Первым это делаю я и потому никто не отказывается последовать моему примеру. Не то чтобы я хотел таким образом держать людей в повиновении, но поскольку так поступали все администраторы на Интайре, почему бы и нам не последовать их примеру?

Принося клятву, каждый администратор обязуется руководствоваться в своих действиях законом, быть честным, справедливым и никогда не искать личной выгоды. Как прикажете проверить каждого? Привлекать на помощь телепатов? Это было бы чистым идиотизмом, да, и они сами не согласились бы на такое. Другое дело Великий Бэмми, уж этот-то парень точно никогда не проболтается о личных секретах, но при этом всегда найдет способ, как предотвратить измену. Из-за того, что эта процедура обязательна для всех, никто даже не пытается отказаться от нее. Впрочем, каждый поступающий в колледж Бартона знает, что после его окончания ему придется проходить аттестацию ежегодно и если ему это не по нраву, то он может получить образование в любом другом учебном заведении.

Иногда даже у нас случаются случаи давления на администраторов и попытки подкупа, но я с гордостью могу сказать вам, Джейн, что администраторы Директории неподкупны, хотя их заработок и ограничен пределами разумного. Эти люди обладают, пожалуй, самым главным стимулом человеческой деятельности и самым главным вожделением, они обладают властью. И пусть эта власть ограничена региональной административной территорией и большей властью в этой стране пока что обладаю только я, это создает для них хорошую мотивировку созидательной деятельности.

От таланта администратора зависит очень многое и каждый из главных администраторов прекрасно понимает что самой большой ценностью для него являются люди. Именно поэтому стало возможным переселение стольких миллионов жителей Китая в сибирские и дальневосточные регионы, а ведь этот процесс только начался.

С самого начала своей деятельности мы не ставили перед собой задачу развивать все направления экономики, ведь это было бы большой глупостью с политической точки зрения. Мы поставили перед собой задачу развивать в первую очередь животноводство и кормовую базу для него в сельском хозяйстве для того, чтобы покончить с нехваткой животного белка в странах Африки и Азии. Этому должны были способствовать поставки концентрированных растительных кормов из Южной Америки, Азии и Австралии. Страны экваториальной Африки, в свою очередь, осуществляют нам встречные поставки энергетических конвертеров, ведь их производят только на этом континенте и тоже в порядке кооперации.

По планам Эдварда Бартона, в области индустрии России отводилось производство антигравов, ионно-вихревых двигателей и различной аэрокосмической техники. Южная Америка и Австралия согласно его планов, должны были стать поставщиками нового конструкционного материала, – керамита, а страны Азии, в основном Индия и Китай – Кристаллов Искусственного Интеллекта, хотя мало кто на Земле знает сегодня о том, что это такое.

Это лишь фрагмент того плана, который был создан Эдвардом Бартоном, но он довольно показателен. Тем более, что только на трех континентах, Азии, Африке и Южной Америке, были скрыты глубоко под землей промышленные модули. Пять из них находились на территории России, три на территории Китая, один в оказался в Израиле два в Эфиопии и по одному еще в пяти странах Африки. Еще девять модулей находились в Аргентине, Бразилии и Чили.

Как только между Институтом Человека и правительствами этих стран было достигнуто полное взаимопонимание, промышленные модули были немедленно активированы и в течении двух суток превратились в огромные подземные заводы. На этих заводах можно было производить что угодно, так хитро они были сконструированы, но что именно должно было на них производиться, решал Эд Бартон. Лишь один из этих заводов был расконсервирован совсем не так, как он того желал и я честно признаюсь, что это произошло именно по моей вине. Я просто перехитрил Эда, но честное слово, делал я это только ради того, чтобы решить одну очень важную политическую проблему.

Еще со времен Советского Союза у меня сохранились дружеские связи с шейхом княжества Эль-Харджа Абдул-Азизом ибн Салехом, впрочем, вы хорошо знаете этого парня, Джейн, он работал с вами на последней экзекуции. В то время Абдул-Азиз был семидесятипятилетним старцем и парнем с отличной головой, это теперь он вынужден выдавать себя за своего собственного правнука, что не мешает ему, однако, играть очень большую роль в политике арабского мира. Вот его-то я и пригласил срочно посетить Москву с неофициальным визитом в то время, когда в нашей стране находился с официальным визитом премьер-министр Израиля Соломон Горовиц.

Это было в самом начале две тысячи десятого года. Для Израиля это было не самое хорошее время, особенно после того, как Штаты в очередной раз перемудрили со своей ближневосточной политикой. Абдул-Азиз в то время не имел особого веса в арабском мире, но он близко знал большинство политиков и принимал участие в деятельности Лиги арабских стран.

Я не только устроил им встречу на нейтральной территории, но и объяснил Соломону Горовицу, какое богатство скрывается в недрах Израиля. Долгие годы израильтяне искали у себя нефть и даже не подозревали о том, что под их ногами имеется куда большее богатство, – интайрийский промышленный модуль, который может быть развернут в завод или фабрику по производству очень многих хороших вещей, начиная от оружия и заканчивая сельскохозяйственными машинами.

Если учесть то, что в самом ближайшем будущем нефть, как основной источник энергии, должна была перестать быть нужной кому-либо, то Соломон Горовиц и мой старый друг Абдул-Азиз быстро сообразили, что за этим последует. Оба этих пожилых человека хорошо понимали что мой план урегулирования главной ближневосточной проблемы, арабо-израильского противостояния, – мир и процветание в обмен на арабо-израильское братство является вполне реальным, то Абдул-Азизу не составило особого труда организовать тайную мирную конференцию арабских стран Ближнего Востока и Северной Африки.

К счастью, Эдвард Бартон нашел в себе силы стоически перенести мое самоуправство и принять участие в этой конференции, которую мы провели на Марсе. Винтерстар тогда еще не имел того вида, что сейчас и марсианская база была самым подходящим местом. Собственно, договор о мире и братских отношениях Израиля и арабского мира был подписан уже в две тысячи десятом году, а его переподписание, которое произошло пару месяцев назад, было лишь признанием того факта, что Израиль вошел в братскую семью семитских народов.

Пятнадцать лет ушло на то, чтобы придать этому процессу вполне благопристойный вид. Разумеется, то обстоятельство, что арабский мир является в настоящее время основным поставщиком синтетического белка и протеинов, которые являются самым важным компонентом для производства сельскохозяйственных кормов, достигнуто лишь благодаря тому, что Израиль сегодня является главным производителем оборудования по переработки нефти. Разумеется, я сделал это отнюдь не без финансовой выгоды для России, но самым главным итогом этой конференции явилось то, что теперь синагога, стоящая рядом с мечетью, уже ни у кого не вызывает возмущения в Мекке или Эр-Рияде.

Некоторые из российских и китайских подземных заводов, те на которых производятся комплектующие для тахионных турбин, современное оружие, генераторы силового поля и боескафандры, являются секретными. Однако, самым секретным объектом, принадлежащим всей Земле, является огромный циклотрон, построенный семь лет назад на Луне, на котором вырабатывают терзий. Ну, и опять же по секретному договору только российская армия имеет такие внушительные размеры. В настоящее время российские вооруженные силы состоят всего из трехсот семидесяти тысяч человек, но поверьте, Джейн, это самая мощная и дееспособная армия в мире.

В отличие от Америки и Англии мы уже давно отказались от атомного и термоядерного оружия и так же, как Франция, Индия, Китай, Пакистан и Израиль, передали весь ядерный арсенал военно-космическому флоту, так как не собираемся воевать на Земле. Собственно, и наши вооруженные силы являются ничем иным как подразделением военно-космического флота и я с гордостью могу назвать их космодесантными войсками. Не думаю, что им когда-нибудь придется воевать в чужих мирах, но они к этому полностью готовы.

Точно такие же воинские формирования есть и в других странах, например в Китае, Австралии, Франции, Германии, но только в России сформировано сорок полноценных дивизий комодесанта. С самого начала мы поставили перед собой задачу, – возродить в русской армии старые традиции и сделать звание офицера самым почетным в нашем обществе и теперь я могу с гордостью сказать вам, что мы этого достигли. Не стану бахвалиться и зря бряцать оружием, но все же скажу, для наших солдат на Земле работы нет и даже американская армия, случись такое, была бы разоружена и взята в плен в считанные часы и самой главной задачей наших космодесантников было бы предотвратить случаи самоубийства среди офицеров.

Впрочем, Джейн, вы и сами знаете на что способны космодесантники, облаченные в тяжелые боескафандры. Жаль конечно, что у нас пока что нет такого количества сенсетив-коммандос, их, честно говоря, насчитывается всего двести семнадцать человек, но зато это не парни из команды Эда Бартона. Ну, в этом нет ничего удивительного. В конце концов мы не только созданы интари, но и имеем общие гены с Носителями, так что я не нахожу ничего странного в том, что в некоторых людях, которые на первый взгляд не являются близкими родственниками Достигших Дня Откровения, оказались сенсетивами. Во всяком случае сейчас в сенсетив-колледже на Ганимеде проходит обучение около пяти тысяч землян и кое-кто из этих мужчин и женщин имеет шанс стать вскоре настоящими сенсетив-коммандос.

Правда, следует заметить, что в планы Директории никогда не входило заявлять на весь мир о том, что Россия является сверхдержавой и готова силой поддерживать порядок на планете. Все это остается за кадром. Лично меня вполне удовлетворяет то обстоятельство, что за эти годы нам удалось восстановить статус кво и политическое влияние России вновь, как и в начале двадцатого века, в наши дни распространяется на огромное пространство Европы и Азии и то, что реставрация Российской Империи не потребовала от нас сколько-нибудь значительных усилий…

Джейн слушала Виктора Демидова не перебивая. Этот человек, с именем которого в мире связывалось очень многие политические инициативы, говорил сдержанно и в отличии от ее прежних собеседников без особых эмоций, но в его негромком, хорошо поставленном голосе отличного оратора, было столько силы и уверенности, что она и сама не заметила, как подпала под его очарование. Девушке подумалось даже, что выступи президент России перед американской публикой, а Виктор Демидов говорил с ней исключительно по-английски, то, вероятно, у ее соотечественников наверняка возникло бы желание проголосовать за него на выборах. Ну, а уж в том, что американцам понравились бы его политические взгляды, Джейн и вовсе не сомневалась. Она даже стала мысленно проецировать все, что увидела в России, на Америку и сочла русский опыт весьма и весьма полезным для своей страны.

Впрочем, из рассказа Виктора Демидова она поняла, что именно благодаря успехам в управлении России и удалось вновь собрать некогда утерянные земли и стать во главе империи. Ну, и еще благодаря тому что новая Россия, в отличие от Советского Союза, действительно вела эти страны к прогрессу и процветанию. И если страны Балтии, Украина, Белоруссия, страны Кавказа и Средней Азии присоединились к ней в значительной мере благодаря тому, что Россия спустя каких-либо пять-семь лет, смогла попросту предложить им гораздо более высокий жизненный уровень при условии смены своего политического устройства, то Польшу и Финляндию, в первую очередь, заинтересовала возможность именно технологического прорыва и, самое главное, самостоятельного выхода в космос.

Виктор Демидов без утайки рассказал ей о тех дипломатических хитростях, с помощью которых Директории удалось в обмен на создание в Польше и Финляндии собственной космической индустрии, значительно превосходящей по возможностям НАСА, добиться добровольного присоединения этих стран к Российской империи.

Ей было вполне понятно, почему поляки и финны пошли на это, ведь теперь судоверфи в Гданьске и Вяртсиля строили вместо морских судов космические корабли и именно они были основными партнерами Космического консорциума в планах строительства огромной космической верфи на орбите вокруг Луны. Ради этого можно было пойти не только на то, чтобы Республика Польска стала вновь называться Речью Посполитой, а король польский присягнул на верность русскому императору. Поляков это, во всяком случае, нисколько не оскорбило, ведь они при этом не утеряли ни герба, ни флага, но зато смогли установить его на многих десятках планетарных объектов солнечной системы.

Рассказал Виктор Демидов и о том, о чем он мечтал более всего, о своей мечте превратить Организацию Объединенных Наций в объединенное правительство Земли, окончательно устранив все границы, разделяющие народы. Россия сделала свой вклад, предоставив Китаю земли в Сибири для расселения пятисот миллионов жителей этой страны, чье собственное население давно уже перевалило за полтора миллиарда.

Теперь разговор шел о переселении четырехсот миллионов индусов в Среднюю Азию в обмен на объединение Индии, Пакистана, Бангладеш и Шри-Ланки в одно единое государство – Индостан, причем переселенцами должны были стать как раз беднейшие жители этого государства и жить им предстояло не в каких-то там лагерях для перемещенных лиц, а в великолепных поселках городского типа и всем им предстояло стать полноправными россиянами, сохранив за собой прежнее индийское гражданство.

Планы Виктора Демидова показались Джейн даже еще более грандиозными, чем планы Эдварда Бартона и его друзей, так как он действовал, в отличии от них, гласно и очень напористо. В этом человеке было очень много популистского, взять хотя бы его высказывание о том, что славяне некогда жили в Индии и теперь им следовало воздать должное своей исторической родине. Обращаясь же к жителям Средней Азии он говорил об их исторических связях, которые уходили корнями во времена Великих Моголов. В общем он применял различные методы убеждения, вплоть до того, что приводил в пример великие реки, питающие Среднюю Азию, которые берут свое начало за ее пределами. Сам же Виктор Демидов признавался, что он готов построить города под стеклянными куполами и в тундре, лишь бы заселить абсолютно все пустынные районы России и довести ее население до двух миллиардов человек еще в двадцать первом веке. Однако, более всего ее поразили последние слова Виктора Демидова, который сказал ей, подводя итог своего длинного монолога:

– Знаете, Джейн, временами я просыпаюсь ночью и думаю, а смогли бы мы все сделать без интари и всякий раз прихожу к мысли, что смогли бы. Ведь нам, военным, нужно было сделать лишь самую малость, отказаться от личных амбиций, организоваться в тайное общество и сковырнуть всю эту грязную коросту к чертовой матери. Право же, в российской армии оказалось достаточно сильных и волевых людей, чтобы совершить военный переворот и покончить как с негодяями, окопавшимися во власти, так и со всей политической говорильней, а уж в том, что талант русского народа неисчерпаем, мне никогда сомневаться не приходилось. В такие часы мне становится очень горько, Джейн, но я все равно счастлив, что вижу свой народ свободным и процветающим…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

До какого крайнего предела в своей борьбе против враждебных сил может пойти народ, нация, человеческая цивилизация, наконец, двигаясь вперед по пути развития? Вот это, пожалуй, для меня, как для солдата, самый сложный вопрос. А в прошлом и самый болезненный, как для главного военного администратора колонии Интайра.

Действительно, а до какого предела можно идти и кто может определять этот предел? Что делать цивилизации, достигшей очевидных и неоспоримых высот в развитии науки, стремящейся резко увеличить продолжительность жизни людей в том случае, если рядом с ней, буквально бок о бок в джунглях Амазонки живет дикое племя каннибалов? Ты посылаешь к ним своих лучших людей, чтобы учить их детей, лечить их от болезней, а они убивают их и поедают тела. Что должен делать ты, как человек, ответственный за их гибель? И что делать с такими существами? Убить их? Посадить в тюрьму всех до одного за такое преступление?

В жизни, на Терре, мы, интари дошедшие до Дня Откровения, не встречались с такой ситуацией, но с ней встречались другие люди. Мой пример с каннибалами, разумеется, очень грубый и простой, но наглядный. Куда сложнее для понимания другая ситуация, когда европейцев, особенно женщин, приехавших в ортодоксальную мусульманскую страну, принуждали строго исполнять совершенно дикие, древние правила, носить чадру и отказываться от собственных привычек, относящихся к качественной, нормальной и комфортной жизни. Запрещали пить те напитки, к которым ты привык, слушать музыку, флиртовать с мужчинами и тому подобное.

Как относится к обществу, в котором больше половины людей, я имею в виду женщин, практически находится в рабстве у мужчин? Да, что там половина людей, по сути дела все люди являются рабами небольшой касты священнослужителей! Как относиться к такому положению вещей, когда человеку, укравшему чуть ли не кусок хлеба, отрубали руку, а женщину, гульнувшую на сторону, просто забивали камнями насмерть? И это при том, что в таких странах власти закрывали глаза на насилие и даже убийство инородцев и иноверцев, а священнослужители, которые, вроде бы, должны служить Богу и наставлять свою паству на путь истинный, считали для себя возможным не только создавать военизированные отряды, но и направлять безусых юнцов, обвешанных взрывчаткой, совершать террористические акты против безоружных, мирных людей. Что человечеству, готовящемуся к Звездной экспансии, делать с такими каннибалами?

Администратор Элт, на мой взгляд, нашел единственно верное решение, – культурно-этический геноцид, как комплексная система противодействия всему тому, что сдерживает нормальное развитие каждой отдельно взятой личности и сообщества людей, – этноса, народа, нации, в целом. Именно этим и занимался Антикриминальный Трибунал на древней Терре. Дикие, отсталые племена мы выслеживали, безжалостно вырывали из привычной среды обитания и насильно загоняли в двадцать первый век, прививая им новые знания, полностью изменяя их организм и внешность.

Понятно, что такая тактика не могла дать впечатляющих результатов в отношении больших народов и тогда в ход шли жесткие ультиматумы в адрес священнослужителей и целых религиозных конфессий, подтвержденные экзекуциями. В любом, пусть даже бытовом преступлении, совершенном в этих странах, мы обвиняли, прежде всего религию, как институт общественной жизни, и били по священнослужителям, как по обычным уголовным преступникам, подстрекавшим людей к противоправным действиям. Представь себе, Арти, это очень скоро возымело свое действие, да, и как могло быть иначе, когда за то, что родители и семья, вдруг, решили воспрепятствовать браку своей дочери с европейцем, по башке первым получал тот мулла, который не примчался в эту семью и не порвал в клочья её главу за такую дикость.

(Откровение, которым однажды поделился в беседе с Дуартом Баарлахом Кайор Клиот)

Галактика "Млечный Путь", галактическая орбита Солнечной системы за пределами замыкающей планеты, борт космического корабля "Уригленна" идущего курсом на планету Армагеддон.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Планетарное время:

2 ноября 2025 года, 12 часов 00 минут

по Гринвичу

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Джейн даже представить себе не могла, что посадка пассажиров и погрузка багажа на космический корабль может быть столь масштабной операцией. Правда, это был все-таки не простой океанский лайнер, а огромный космический остров. И это было поразительное зрелище. Пользуясь тем, что Ганимед был скрыт от Земли Юпитером, Серж Ладин отдал приказ проводить погрузку при помощи вспомогательных транспортных космических кораблей-контейнеровозов. В их трюмы загружалось такое огромное количество контейнеров, будто интари собирались навсегда покинуть Ганимед.

В основном это были земные товары, закупленные для колоний, но, к ее удивлению, туда отправляли не только книги, мебель, вина, прочие напитки, земные продукты, но и десятки тысяч собак, кошек, другой мелкой живности и даже целые стада лошадей, верблюдов, буйволов и слонов. В общем, на борт "Уригленны" грузилось все то, что заказывали для себя колонисты в обмен на редкие и драгоценные металлы и камни, конструкционные материалы и лекарственное сырье, произведения декоративно-прикладного искусства и многое другое, что тайком экспортировалось из колоний и что могло было продано на Земле не вызвав никаких подозрений у покупателей.

Теперь Джейн стало понятно, почему прилета "Уригленны", которая посещала колонии не чаще чем раз в два-три года, так ждали в колониях, ведь для колонистов это была единственная возможность заполучить хоть что-нибудь, привезенное с Земли. Погрузка заняла десять дней, после чего в течении еще двух дней на борт "Уригленны" поднимались будущие колонисты. Как и говорил ей Эд Бартон, никого не пришлось заталкивать на линзы нуль-транса силой, хотя посадка и происходила под наблюдением космодесантников, вооруженных станнерами. Не смотря на то, что они никому не угрожали оружием и никого не подгоняли, это все-таки создавало несколько гнетущую обстановку.

Никаких претензий по этому поводу никто не заявлял, да и вряд ли кому-либо пришло бы в голову обратиться к ней, как к главному контролеру по такому поводу. Будущие колонисты входили на посадку с объемистыми баулами и кофрами в руках, в которых находился стандартный набор колониста: пара комбинезонов, несколько смен белья, предметы личной гигиены, да нехитрый набор земных вещей – сувениры, игрушки, парфюмерия, и, главное, видеокассеты, компакт-диски и книги.

Каждому разрешалось взять с собой ручную кладь весом до двухсот пятидесяти килограмм и потому баулы и кофры поражали воображение Джейн своими размерами. Как впрочем и физические возможности колонистов, которые несли их легко и непринужденно. Некоторые колонисты, кроме ручного багажа несли небольшие контейнеры с собаками и кошками, а один из подопечных Джейн, даже умудрился раздобыть себе пару молодых игуан, которые сидели у него на плечах с поразительной невозмутимостью и спокойствием.

Джейн обратила внимание на то, что не смотря на молчаливость и сосредоточенность этих людей, никто из них не бился в истерике и не лил слез, а некоторые, явно, сдерживали свою радость. Теперь, на взгляд Джейн, это были совсем другие люди и, похоже, не только внешне. В отличие от первых дней, теперь многие охотно заговаривали с ней и даже не стеснялись подшучивать над тем, что они, дескать, летят к лучшей жизни, а ей придется жить и жить в этом сумасшедшем муравейнике. Все они отлично знали в каком обществе придется жить каждому из них и некоторые проявили отменную смекалку при выборе профессии, а кое-кто даже пошел на то, чтобы авансом приобрести весьма дорогостоящие приборы и оборудование, с помощью которых они надеялись преуспеть в новой жизни. Все строили планы на будущее и мечтали достичь в новой жизни успеха.

Поднявшись на борт огромного звездолета и увидев первые из его помещений, Джейн поразилась тому, как отличались они от всего виденного ею ранее. На корабле все было подчинено принципу безопасности и он, в смысле конструкционных особенностей, ни чем не отличался от какой-нибудь подводной лодки. Те же герметические люки между отсеками, только иной, не овальной, а прямоугольной формы и гораздо большие по размерам.

Высота помещений внутри корабля была не меньше шести метров и даже самые узкие коридоры по которым ей довелось пройти, имели в ширину метров пятнадцать. В отличии от изящных интерьеров подземных баз-убежищ интари и причудливых зданий Винтерстара, этот корабль был царством прямых линий и углов. Никакой плавности форм, никаких привольных изгибов, одни только рациональные прямоугольные объемы, разделенные мощными, почти двухметровой толщины,металлическими и керамитовыми переборками.

Полы на корабле были покрыты темным, ворсистым пластиком различных оттенков, по которому было очень удобно ходить, обувь не скользила. Стены были матовые, светлые и тоже различного цвета, а потолки светились ровным белым светом. Нигде в коридорах и переходах не было никаких украшений, если не считать того, что в каждом коридоре имелось по несколько экранов внутренней связи. В некоторых местах, прямо в стенах коридоров, имелись раздвижные двери, испещренные косыми, черно-оранжевыми полосами, глядя на которые Джейн сразу поняла, что это выходы из внутрикорабельных транспортных систем.

Еще одной особенностью интерьера космического корабля было то, что в каждом отсеке по углам, а часто и вдоль стен, стояли высокие, от потолка до пола, оранжевые цилиндры полутораметрового диаметра. Все эти цилиндры имели толстые стенки и стояли с раздвинутыми настежь дверцами и походили на футляры, рассчитанные на очень высокого человека. Даже не задавая вопросов, Джейн сразу же догадалась о том, что это какие-то средства безопасности, так как эти цилиндры выглядели очень внушительно и их было очень много.

Спустя двадцать четыре часа после посадки на борт "Уригленны", все пассажиры заняли свои места в противоперегрузочных гамаках, в которых им предстояло провести чуть более двух суток, пока космический корабль не преодолеет зону гравитационных возмущений, вызываемых близостью Юпитера и других планет-гигантов и не наберет крейсерскую скорость. Как уверил ее Серж Ладин, ничего опасного в этом не было и гамаки просто были призваны избавить пассажиров от приступов морской болезни. Джейн же он посоветовал провести эти двое суток в боескафандре, если она имела желание побродить по кораблю или переждать ускорение в ходовой рубке, кресла которой были оснащены дополнительными гравикомпенсаторами.

Джейн так и поступила. Удобно устроившись в мягком пилотском кресле, неподалеку от целой стены огромных обзорных экранов, она наблюдала за тем что происходит вокруг и внутри корабля. Было двенадцать часов по Гринвичу, время старта. Когда через несколько часов после старта девушка увидела на экране внутреннего слежения, что колонисты стали покидать свои каюты, она тоже сделала попытку встать, но находящийся рядом офицер-навигатор сделал ей замечание:

– Миссис Коллинз, я не советую вам вставать. Не смотрите на то, что пассажиры выходят из кают. В отличие от вас все эти мужчины и женщины имеют тройную накрутку, а вы все-таки самая обычная женщина. Поверьте, вам действительно будет очень трудно переносить такие перегрузки.

Тут же прибежал Элвис и в течении всего остального времени, пока они не выбрались за пределы солнечной системы, уже не отходил от нее ни на шаг. Когда ей надоело смотреть на обзорные экраны, он на руках отнес ее в одну из небольших кают ходовой рубки, где обычно отдыхали офицеры подвахты. Джейн совершенно не ощущала никаких перегрузок, но когда Элвис, желая доказать ей, что все не так уж безобидно, стал выливать тонкой струйкой воду из одной чашки в другую, она по плавным колебаниям струйки поняла, что какие-то перегрузки и колебания гравитации все-таки есть. Когда "Уригленна" набрала скорость, во всех помещениях корабля раздалась громкая, мажорная мелодия горна, известившая экипаж и пассажиров о том, что разгон окончен.

Часы разгона Джейн провела с некоторой пользой для себя. Элвис подробно рассказал ей о том, что представляет из себя "Уригленна" и показал на большом экране, как общий план корабля, так и его отдельные помещения. В носовой части корабля находилась ходовая рубка, состоящая из трех гигантских, поставленных один на другой, отдельных блоков со множеством этажей. В самой нижней части ходовой рубки, в блоке высотой всего в шесть этажей, располагались огромные ангары, в которых стояли боевые крейсера. Средний блок представлял из себя казарму в целых семьдесят пять этажей, в которой, по идее, должны были размещаться дивизии космодесанта.

Третий бронированный блок представлял из себя громадную командно-навигационную рубку. В нем тоже была размещена казарма, но уже с гораздо меньшим числом этажей, для космолетчиков. Главными её помещениями были десятки навигационных постов с огромным количеством различных компьютеров, навигационных установок и множества других систем, предназначение которых Джейн было не совсем понятно. Все, что находилось там, служило одной лишь цели, – обеспечивать движение корабля с огромной скоростью и работало на главную навигационную рубку, которая находилась на самом верху между двух гигантских, пятикилометровой высоты, носовых огневых башен.

Главный пассажирский отсек "Уригленны", расположенный в середине, сразу за ходовой рубкой, был похож на огромный отель, который имел в высоту пять с половиной километров, состоял из семисот двадцати этажей и не представлял из себя сколько-нибудь изысканного зрелища. Несколько десятков просторных отсеков с зимними садами на каждом уровне, по три, четыре сотни бассейнов, да несколько сотен небольших ресторанов. И игровые автоматы чуть ли не на каждом углу. Каждый такой этаж мог принять до двухсот пятидесяти тысяч человек и только в главном пассажирском отсеке могли путешествовать свыше ста миллионов человек, а ведь на корабле было еще два вспомогательных пассажирских отсека, расположенных по правому и левому борту, которые имели лишь немногим меньшую вместимость. Всего на "Уригленне" только в комфортабельных условиях, вполне сравнимых с пятизвездочными отелями, можно было перевезти с одной планеты на другую сто пятьдесят миллионов человек, а ведь это было только двадцать процентов внутреннего пространства корабля и между боковыми жилыми отсеками и на корме размещались огромные трюмы "Уригленны".

В навигационной рубке Джейн и Элвису отвели огромную девятикомнатную каюту, обставленную хотя и сугубо земной, но очень дорогой и красивой мебелью, в которую они перебрались сразу после сигнала. В этом девушка снова почувствовала какую-то особую заботу о себе. Право же, проводить время в роскошной каюте люкс вместе с Элвисом ей было куда приятнее, чем слоняться без дела среди толп незнакомых ей людей на тех этажах, которые были отведены колонистам.

Все члены экипажа корабля были очень заняты, чтобы отвлекаться на разговоры с ней. Бродить же вместе с Элвисом по бесконечным отсекам или разъезжать по кораблю в вагончике пневмотранса ей было просто неинтересно. Она уже стала было думать, что, возможно, ей так и придется заниматься с Элвисом любовью в течении всей недели полета до Армагеддона, как ее вызвал к себе командир "Уригленны" Серж Ладин. Космос-адмирал встретил ее у входного шлюза, ведущего в адмиральский отсек и был одет в опрятный, но уже изрядно потертый комбинезон кипельно-белого цвета без всяких нашивок и шевронов, – главный символ его власти на этом корабле. В этот комбинезон командир "Уригленны" был одет и во время старта, когда стоял, невозмутимо сложив руки на груди, на небольшом балконе на сорокаметровой высоте, под самым потолком огромной навигационной рубки, возвышаясь над всеми своими подчиненными.

Судя по тому, как он был строг и сосредоточен чуть ли не до угрюмости, Джейн поняла, что, возможно, ей снова будет рассказано нечто важное. Серж вежливо поклонился ей и предложил войти. Элвису, сопровождавшему ее, он так же вежливо кивнул головой и не стал просить оставить их вдвоем. Адмиральский отсек ходовой рубки отличался от всех остальных помещений корабля тем, что даже в просторном, высоком холле стены в нем были обшиты резными деревянными панелями, в которых были прорезаны фальшивые окна с красивыми шторами из тяжелой, узорчатой ткани светло-коричневого цвета, между которых на висели картины, в основном пейзажи Интайра. Полы в холле были паркетными и могли украсить любой королевский дворец, таким изящным был этот паркет. Высокие потолки были богато украшены золоченой лепниной и росписью, изображавшей каких-то неведомых крылатых существ, лишь отдаленно напоминающих птиц.

Возле адмиральской каюты стояли навытяжку двое космодесантников, одетых не в комбинезоны космолетчиков, а в парадные, серебристо-белые мундиры, которых Джейн прежде никогда не видела. Входя в каюту, Джейн ожидала увидеть обстановку пышной роскоши, в какой и следовало бы находиться космос-адмиралу военно-космического флота Интайра, но гостиная, в которую ввел ее Серж Ладин удивила девушку своей простой, если не просто аскетической обстановкой.

Стены гостиной были обиты светло-голубой, гладкой тканью и обшиты в нижней части скромными панелями темного дерева. На полу был постелен большой мягкий ковер лилово-сиреневых тонов с цветочным узором. Мебели было немного, несколько массивных шкафов с книгами, посудой и различными сувенирами, керамические кашпо с живыми цветами, пара больших диванов и восемь кресел, обитых темно-вишневой, мягкой кожей. Единственным украшением гостиной было дюжины полторы картин на стенах, да ещё большой, роскошный резной обеденный стол со столешницей из камня, похожего на лазурит.

Вместе с тем эта просторная комната, все вещи в которой находились в строгом порядке, так и дышала теплом и любовью и даже пара детских игрушек, положенных на ковер, явно, оказалась там не случайно. Джейн сразу же бросился в глаза детский рисунок на голубой обивке над спинкой одного из диванов, заботливо укрытый пластиковой пленкой. На нем были изображены две гротескные, примитивные фигуры – маленькой девочки с зелеными волосами и высокого мужчины в синем, над головами которых было изображено розовое солнце, а еще выше космический корабль, своей формой напоминающий "Уригленну".

Джейн ни минуты не сомневалась в том, что рисунок был сделан в детстве Вирати и изобразила она на нем себя и своего старшего брата, а две мягкие игрушки, лежащие на ковре, были призваны напоминать Сержу Ладину о тех временах, когда он был еще Кайором Клиотом. Это вызвало в ее душе самый живой отклик и она представила себе, как десятки тысяч лет назад на этом ковре играла со своим старшим братом маленькая интара по имени Вирати.

Серж жестом предложил ей присесть в потертое кресло и сел напротив. Лицо его было по прежнему спокойным, но то, как он потирал руки, дало Джейн понять, что он волнуется и не знает с чего начать разговор. На помощь Сержу Ладину пришел Элвис. Не спрашивая разрешения он подошел к бару и, по-хозяйски открыв его деревянную резную крышку, достал бутылку сухого кубинского рома, лед, лимонный сок, смешал для Джейн бокал дайкири и громким голосом спросил Сержа:

– Сэр, вам тоже приготовить дайкири или вы желаете выпить чего-нибудь покрепче?

– Угу, стакан синильной кислоты, пожалуй, вполне подойдёт. – Угрюмо отозвался Серж.

Без тени улыбки Элвис сказал ему:

– Боюсь это не поможет, сэр, лучше выпейте коньяку.

Налив Сержу на два пальца коньяку, он поставил оба напитка на поднос-антиграв и мягким толчком направил его к космос-адмиралу. Прихватив из бара для себя большую пластиковую бутылку апельсинового сока и бокал, Элвис сел в кресло неподалеку от них и отвернулся в сторону. Серж Ладин подал Джейн ее коктейль, взял с подноса свой коньяк и, выпив напиток в три глотка, сказал, негромко кашлянув:

– Мисс Коллинз, кому-то из нас четверых нужно было рассказать вам об Интайре и я решил, что мой рассказ будет самым объективным. Теперь вам предстоит узнать о том, как "Уригленна" стартовала с орбиты вокруг Интайра и как она попала в эту галактику. Эмиль, Эд и Ольга дополнят мой рассказ, чтобы у вас сложилось полная картина событий.

Галактика "Хизан", Срединная доля, Синий сектор, Зона Гегемонии Интайра, звездная система Тифлиды, планета Интайр, главный штаб космического флота Гегемонии Интайра.

Примерные координаты во Вселенной:

Галактика Хизан, расположенная

в срединной части Вселенной

Галактические координаты:

Срединная доля галактики,

Синий сектор Гегемонии Интайра

Планетарное время:

9 день месяца ройн,

23385 года Звездной Эры

15 часов 00 минут

по часовому поясу Сартуаза

Рассказ Сержа Ладина.

Лично для меня вся эта история началась в 23385 году Звездной Эры, в девятый день месяца ройн, когда на широте моего родного города Уйдера на Интайре начинается весна. В то время мне было уже четыреста семьдесят восемь лет, для интари это был средний возраст, возраст полного расцвета сил и я к этому времени давным-давно уже был боевым космос-адмиралом военно-космического флота Интайра и более ста сорока лет командовал тридцать первой Золотой космической эскадрой космофлота Метрополии.

Именно в тот день, когда я находился в главном штабе космофлота, куда был вызван, чтобы дать командованию отчет о своей последней военной кампании на краю Гегемонии Интайра, мне приказали принять под свое командование "Уригленну". Как только я вошел в кабинет Старика Ваджа и, поприветствовав его, попытался было сказать ему пару слов, предваряющих мой рапорт, он жестом велел мне умолкнуть, встал из-за стола, и, подойдя ко мне поближе, стал пристально смотреть на меня сверху вниз, заставив меня задрать голову вверх, хотя я и не был самым низкорослым из всех тайри. Постояв молча пару минут, Старик вздохнул и сказал мне:

– Кайор, тебя ждет новая работа. Ты должен завершить строительство нового сверхтяжелого крейсера освоения и показать Гегемонии, а так же всем нашим соседям по Синему сектору, какова истинная мощь Интайра. Золотая эскадра остается за тобой, но все свои корабли ты сдашь адмиралу Сиелрину. Помимо "Уригленны", я дам тебе ещё и новые крейсера, ты примешь их прямо на борту "Уригленны". Вообще-то тебе будет вскоре подчинена целая флотилия, мой мальчик, но это произойдет позднее, когда мы окончательно перегруппируем наши силы. В двух шагах от дома тебе хватит и твоих собственных дьяволов, а вот твоей веселой подружке мы решили подбросить еще одну дивизию. Что ты на это скажешь мне, малыш?

Космос-адмирал Руирт Вадж был старинным другом моего отца, да, и вообще Клиоты и Ваджи дружили уже несколько тысяч лет и даже породнились друг с другом. Мне никогда и в голову не приходило пользоваться этим для того, чтобы продвинуться по службе. Ну, а кроме того кто сказал, что достройка такой громадины, какой была "Уригленна", могла считаться легкой работой? Взяв под козырек, я ответил Старику:

– Благодарю за доверие, адмирал. – Немного помедлив, я поинтересовался – Это была твоя идея, джезар?

Тот усмехнулся и ответил:

– Нет, Кай, благодари за это администратора Кина. Он еще семь лет назад требовал от меня твоей головы и поверь, мой мальчик, я оттягивал этот момент до последнего. С гораздо большим удовольствием я отдал бы под твою руку флотилию, но, увы свободной флотилии у меня сейчас действительно нет. Зато верховному администратору очень понравилось то, что таким образом, лет через пять после того, как ты обкатаешь "Уригленну", у Интайра появится еще одна полная флотилия и командовать ею будет Кувалда Клиот, чего так не хотят на Суренне.

Мы присели в углу кабинета Старика Ваджа и немного поговорили о всяких флотских мелочах. О некоторых вещах, которые мучили нас обоих, мы предпочитали молчать. В этот год произошло два события, которые потрясли меня до глубины души. Первое событие было очень печальным для меня, – от рук врага погибли мои родители. Мой отец, как и я, служил в космофлоте и был командиром ударного крейсера космофлота Метрополии – "Безуин". Он был отличным космолетчиком, смелым и решительным. В тот год вспыхнул мятеж на одной из отдаленных планет Гегемонии Интайра, на Ракалине. Это был мир ракалов – существ несколько отличных от интари, но все же очень схожих с нами по образу жизни.

Мы подняли ракалов из первобытной дикости и за какие-то семьсот лет их цивилизация достигла среднего уровня технического развития всех миров Гегемонии Интайра, в которую входило семь гуманоидных рас. К сожалению, мы не учли одного, отнюдь не один только высокий уровень технического развития определяет миролюбие разумных существ. Ракалы остались все теми же варварами, какими были в тот момент, когда мы открыли их мир, но только мечи и копья они сменили на мощные энергометы и ракеты с термоядерными боеголовками и тахионными приводами.

Ударный крейсер, которым командовал мой отец, тоже космос-адмирал, направился к Ракалине с дипломатической миссией, чтобы решить этот вопрос путем переговоров, но стал жертвой вероломного нападения. Ракалы направили к нему свою делегацию, состоящую из нескольких десятков фанатиков-самоубийц и те, подойдя на близкое расстояние, подорвали на своем курьерском корабле термоядерное устройство огромной мощности.

Это была их первая и последняя военная победа. Я рвался в бой, но командование поручило возглавить карательную операцию другому космос-адмиралу. В течение всего каких-либо трех с половиной месяцев военно-космические силы Ракалины были полностью уничтожены с минимальными потерями для нас. Каста воинов была полностью истреблена, а каста жрецов, подстрекавших их к войне, отправлена на планеты-тюрьмы отбывать пожизненное заключение. Другие миры, входящие в Гегемонию Интайра, требовали полного уничтожения ракалов, так как на Ракалине погибли и их собратья, но Интайр воспротивился этому и лишь поставил на Ракалине свою управляющую Администрацию.

Ракалы, которых я всегда искренне уважал и считал равными интари, убили моего отца, космос-адмирала Актара Клиота, мою мать – Лоэ Клиот и еще пять тысяч семьсот двадцать интаров и интар, которые даже не вынашивали против них каких-либо планов мести за гибель во время мятежа полутора десятков тысяч интари, живших на этой планете и помогавших ракалам достичь высот в науке и технике. Возможно, наши союзники были полностью правы, когда требовали уничтожить Ракалину за то, что они подвергли интари и других разумных существ ужасным пыткам и истязаниям, но Тарат Зурбин не стал выносить смертного приговора ракалам.

Из всех членов моей семьи у меня остался только старший брат Крайгол и потому мы решили в память о своей матери дать жизнь еще одной интаре и обратились в Главный Административный Совет Интайра с просьбой разморозить оплодотворенную яйцеклетку нашей матери и родиться ребенку. Совет удовлетворил нашу просьбу, поскольку я был еще не женат и у меня не было детей. А еще через несколько дней, Старик Вадж известил меня о том, что мне поручено взять на себя командование достройкой новейшего, огромного суперкрейсера "Уригленна" и стать его командиром после завершения строительства. Именно это обстоятельство и побудило меня к тому, чтобы я принял на себя опекунство над своей сестрой Вирати, ведь мне теперь предстояло добрых двадцать лет жить на космических верфях и моя жизнь обещала быть тихой и спокойной.

Большая часть космолетчиков и космодесантников, почти двенадцать тысяч интари, служивших под моим началом в Золотой эскадре, согласились продолжить службу на новом космическом корабле, который замышлялся его конструкторами, как принципиально новая боевая единица интайрийского космофлота – боевой, сверхтяжелый крейсер освоения. Таких звездолетов Интайр еще не строил и потому для меня было очень лестно принять на себя командование такой махиной.

Уже с первых дней весь личный состав моей эскадры смог разместиться на "Уригленне", хотя ее корпус был смонтирован только на две трети. Я поселился вот в этой самой каюте и единственное, с чем я поднялся на борт "Уригленны" так это с ручным контейнером, заполненным едва ли на две трети и родильной камерой, в которой росла маленькая Вирати, да ещё вот этой самой мебелью и картинами, которые забрал из дома после гибели родителей.

На той половине каюты, – Серж указал Джейн рукой на дверь – Была установлена родильная камера и прочее медицинское оборудование, а также обустроено четыре комнаты, в которых предстояло расти Вирати. Этим именем хотели назвать свою дочь наши родители и потому, еще задолго до своего рождения моя сестренка получила имя. Видимо, как раз из-за этого мои шалопаи и сменили мое старое прозвище – Адмирал Кувалда, на новое – Звездный Отец.

Вместе с этим, так же еще до рождения Вирати, вся команда и космодесант "Уригленны" стали считать ее своей дочерью. Большинство этих интар и интаров начали службу молоденькими девушками и юнцами. На моих глазах они повзрослели, возмужали и стали матерыми космическими волками, отличными космолетчиками и космодесантниками, на чью долю выпало всего, и космических сражений на просторах галактики Хизан, и военных операций на различных планетах.

Хотя эта зона Синего сектора Срединной доли галактики Хизан и называлась Гегемонией Интайра, наши союзники, частенько, грызлись между собой за каждый паршивый астероид и интайрийскому космофлоту постоянно приходилось приструнивать то одних, то других. Случались, порой, нападения и из других секторов галактики. В отличие от галактики Магеланово Облако, галактика Хизан была населена доброй сотней рас разумных существ и не всегда разум возобладал над чувствами. Так что космофлоту Метрополии частенько приходилось вступать в схватки и моя Золотая эскадра по праву считалась одним из самых боеспособных отрядов военного космофлота как Интайра, так и всей Гегемонии. Особенно хорошо это запомнилось космофлоту Суренны, который мы здорово потрепали за восемь лет до этого.

Тем приятнее мне было видеть, как рвались мои парни подобраться поближе к адмиральскому отсеку, чтобы из первых рук получить информацию о Вирати. В общем, у меня практически не было хлопот по наблюдению за родильной камерой, возле нее постоянно дежурило двое-трое интари, свободных от вахты и все они прежде, чем попасть в мою каюту, выдержали сложный экзамен у главного судового врача Глана Радми. Да, и сам Глан, не смотря на всю его занятость, частенько захаживал в мою каюту за тем, чтобы проследить за развитием Вирати.

Мои инженеры-вооруженцы конструировали для Вирати игрушки, а баталеры всеми правдами и неправдами доставали тончайшие ткани для распашонок. Несколько десятков молодых интар вызвались стать кормилицами, а уж кроваток для нее было изготовлено вообще не менее сотни и когда Вирати, наконец, извлекли из родильной камеры, это событие праздновали не только мои ребята, но и все космомонтажники.

Шел год за годом и корпус "Уригленны" принимал все более законченные очертания, а вместе с кораблем росла и Вирати. Когда ей исполнилось шесть лет, а интайрийский год лишь на девять дней длиннее земного, при почти одинаковых сутках, разница буквально в минутах, Вирати знала буквально каждый закоулок этого огромного корабля. Мне не раз приходила в голову мысль отправить ее на Интайр, чтобы она росла среди детей, но всякий раз я отгонял ее, так как для меня не было большей радости баюкать ее на ночь и петь малышке колыбельные. Да к тому же, пока "Уригленна" достраивалась, многие члены экипажа привезли на ее борт своих жен и детей, благо места хватало. Поэтому у Ви вполне хватало друзей и подружек и она нисколько не тяготилась такой жизнью. Когда же мне удавалось вырваться на несколько дней на Интайр, то Вирати там совсем не нравилось. Слишком много интари, слишком много машин и никуда не пойди без взрослых.

Когда Вирати исполнилось пятнадцать лет, ей все-таки пришлось отправиться на Интайр для того, чтобы продолжить свое образование в университете. Вот там ей пришлось туго. Моя сестренка, привыкшая к военной дисциплине, никак не могла смириться с расхлябанностью своих новых друзей и подруг и все время пыталась приучить их к порядку. Она все привыкла делать сама, а когда наступала пора отдыха, то стремилась к безудержному веселью, ну и кроме всего она всегда была готова на всяческие авантюры, которые казались ее сверстникам рискованными и крайне опасными.

Поскольку Вирати в большей мере получала образование от инженеров и техников военного космического корабля, то она знала много такого, о чем даже и не подозревали ее новые друзья. Пробраться в любое закрытое помещение или приготовить хлопушку из самых безобидных химикалиев, ей ничего не стоило, а потому преподаватели частенько жаловались мне на ее проделки, пусть и безвредные, но очень уж шумные и вызывающие. Зато никто из них не мог пожаловаться на ее исполнительность и дисциплину во время учебных занятий.

Из-за этого у Вирати было много поклонников среди однокурсников, но куда больше завистниц, чем у любой другой девушки ее возраста, красивой и смышленой. Вместе с тем моя сестренка, привыкшая к обществу интари более старшего возраста, смотрела на своих юных ухажеров свысока и считала их слишком глупыми, слабовольными и незначительными, чтобы отвечать на их ухаживания.

В силу того обстоятельства, что ее детство прошло на боевом корабле среди суровых ветеранов и благодаря тому, что те ее так боготворили, она, видите ли, с детства считала, что юная и прекрасная интара может стать женой только такого героя, как ее старший брат, или еще более смелого и отважного офицера, космолетчика или космодесантника, и тогда она станет тем призом, той самой высокой наградой, которой удостоит его судьба.

Во всем этом мне явственно виделись воззрения капрала Биода Орла, который, некогда, был и моим воспитателем, служившим под началом моего отца. То, что Вирати слушалась меня беспрекословно, было заслугой Биода, но то, что этот старый интар вбил в голову взбалмошной девчонке идею, что юная и прекрасная интара может стать призом и самой высокой наградой, по сравнению с которой померкнет все, включая радугу Тифлиды, меня несколько беспокоило. Хотя я и сам мыслил приблизительно так, ведь мы с Крайголом и Вирати происходили из древнего рода военных и в космофлоте прошла жизнь не одного десятка Клиотов, а стало быть для нас был бы мезальянсом брак Вирати с сыном какого-либо бизнесмена или служащего. Нет, разумеется, я не стал бы противиться такому выбору своей сестренки, но душа моя была бы не удовлетворена.

Поэтому подруги Вирати, считали ее высокомерной гордячкой. Их мнение не изменилось даже после того, когда по просьбе своих однокурсников для организации университетского праздника в студенческий городок прибыл целый полк космодесантников и огромный военный оркестр. Ни военный парад, устроенный по просьбе Вирати моими космодесантниками для ее друзей, ни даже то, что военный оркестр играл для них до самого утра, не убедили этих юных снобов, что все было сделано только по просьбе малышки Ви, хотя этим маленьким паршивцам, явно, польстило такое внимание со стороны героической и прославленной Золотой эскадры.

К моему счастью Вирати была выше всех этих глупых пересудов и только презрительно усмехалась, когда очередной воздыхатель пытался добиться ее признательности. Когда же кто-нибудь пытался силой сорвать поцелуй с ее прекрасных губ, то в ход шли навыки, которые эта малышка получила на борту "Уригленны" от своих куда более надежных и верных подруг, интар-космодесантниц.

Единственное, что меня волновало, так это то, что моя сестренка мечтала только об одном, – служить на "Уригленне", хотя она еще и не сделала окончательного выбора, стать космодесантницей, как её лучшая подруга космос-полковник Джейлин Перто и старший брат космос-генерал, или космолетчицей, как её брат космос-адмирал. И в том, и в другом она находила для себя много интересного, да, и карьерный рост в таком случае ей всегда был обеспечен. Интарам на нашей планете были открыты все пути в военно-космическом флоте.

Галактика "Хизан", Срединная доля, Синий сектор, Зона Гегемонии Интайра, звездная система Тифлиды, борт космического корабля "Уригленна", стоящего на суточной орбите Интайра.

Примерные координаты во Вселенной:

Галактика Хизан, расположенная

в срединной части Вселенной

Галактические координаты:

Срединная доля галактики,

Синий сектор Гегемонии Интайра

Планетарное время:

27 день месяца айн,

23404 года Звездной Эры

9 часов 15 минут

по часовому поясу Сартуаза

Продолжение рассказа Сержа Ладина.

Когда Вирати, по достижении пятнадцати лет была откомандирована мною с борта "Уригленны" в Сартуаз, столицу Интайра, то ей было приказано получить в сартуазском университете "Тайри оланз" классическое образование и предъявить мне хотя бы один диплом бакалавра ксенобиологии. На получение классического образования обычно уходило не менее девяти лет, но Вирати вернулась на "Уригленну" уже через четыре года, выложила на мой стол диплом магистра ксенобиологии, диплом магистра биохимии и, вдобавок к ним, два диплома бакалавра по психотехники и физике плазмы после чего, встав по стойке смирно, бойко отрапортовала:

– Мой адмирал, космос-кадет Клиот завершила классическое образование по четырем дисциплинам и готова к дальнейшему прохождению службы в Золотой эскадре!

Приняв рапорт, как положено, я не выдержал, и, выйдя из-за стола, обнял свою сестренку и сказал ей:

– Ви, девочка моя, я чертовски рад тому, что ты у меня такая умница! Наверное, ты очень устала дорогая и теперь тебе вовсе не помешает отдохнуть несколько месяцев.

С этими словами я попытался вручить Вирати туристическую путевку на самый шикарный круизный лайнер, на котором моя сестренка должна была посетить в течении полугода восемь самых фешенебельных курортов во всей Гегемонии Интайра. Лучшего отдыха, кажется, невозможно было желать, но Вирати, отпрянув от меня, как от какого-то зверя, зло сверкнула глазами и сказала:

– Кай, если ты устал, то можешь сам отправляться в круиз, а я не за тем просиживала на лекциях по двенадцать часов в день и корпела в библиотеках по выходным, мечтая поскорее закончить университет и получить эти чертовы дипломы, чтобы после этого бездельничать в дурацких круизах. Я поставила перед собой задачу закончить учебу до начала ходовых испытаний "Уригленны" и я этого добилась. Даже если мне придется стоять по две вахты подряд и после этого заниматься еще и наладкой системы ассенизации, то и тогда я не откажусь от полета на этом крейсере! Постарайся запомнить это, братец! Отныне я и "Уригленна", это одно целое! Я готова служить на этом корабле кем угодно, даже переключателем проблескового маяка на вспомогательной боевой башне или младшим кладовщиком на складе неликвидов.

Мне сразу стало понятно, что переубедить Вирати уже не удастся, но я все же сделал еще одну попытку и напомнил ей о россказнях старика Биода:

– Ви, а как же все твои мечты встретить однажды настоящего героя? Ведь все ребята из Золотой эскадры считают тебя чуть ли не своей собственной дочерью, а "Уригленна" вовсе не тот корабль, который будет подолгу простаивать на базах космофлота. Это крейсер освоения и его главная задача закладывать новые колонии Интайра и прикрывать их от нападения врага до тех пор, пока они не будут заселены полностью. Мне не хотелось бы, чтобы та пропустила льготный период.

Тут нужно сделать небольшое пояснение, Джейн. Интайр, как впрочем и большая часть миров Метрополии, был очень сильно перенаселен. В звездной системе Тифлиды было заселено пять планет, подходящих для жизни по своим размерам и население каждой превышало сто миллиардов интари. Вместе с тем на орбитах вокруг Тифлиды обращалось семьдесят девять искусственных астероидов и все население Интайра составляло свыше восьмисот миллиардов интари. Примерно такая же демографическая обстановка сложилась и на трех десятках других миров интари. Именно поэтому на Интайре и было принято решение начать строительство сверхтяжелых крейсеров освоения.

"Уригленна" была предназначена для того, чтобы в течении одного года подготовить колонию, готовую принять от пяти до восьми миллиардов интари. Следом за ней со стапелей космоверфей должны были сойти еще три десятка таких крейсеров. Это должно было разгрузить миры Митрополии и сделать их просторнее, комфортабельнее и, главное, интари вновь смогли бы иметь столько детей, сколько пожелали бы. В условиях такой перенаселенности действовал контроль рождаемости и не смотря на то, что интари осваивали десятки новых планет, в семьях не должно было быть более двух детей.

Поскольку законы Интайра были строги, но справедливы, то каждая интара, которая вступила в брак в возрасте не позднее тридцати пяти лет, могла родить до сорокалетнего возраста только троих детей. Это мы и называли льготным периодом и именно поэтому капрал Биод Орл внушал Вирати мысль о том, что ее молодость это и есть тот самый главный приз для какого-нибудь отважного боевого офицера и что все подвиги космолетчиками и космодесантниками совершаются именно для того, чтобы, рано или поздно, найти свое счастье с такой юной особой, как она. И чтобы она нарожала ему ребятишек.

Что же, это действительно было в обычаях космофлота и именно так поступил наш отец. Правда, наша мама пропустила срок рождения третьего ребенка, но Вирати была все-таки зачата и оплодотворенная яйцеклетка, в которой уже начался процесс деления, была заморожена жидким азотов и помещена в хранилище главного штаба военно-космического флота.

После того как дети вырастали, жены офицеров, как правило, отправлялись в космос и проходили службу вместе со своими мужьями. В то время я еще не считал себя готовым к браку, а может быть мне просто не выпал главный приз моей жизни. Вот поэтому я и хотел отправить Вирати в этот круиз, ведь на борту круизного космолайнера к ее услугам был превосходный набор женихов в чине от космос-майоров до космос-адмиралов и космос-генералов. Я специально это узнавал и даже знал некоторых парней лично.

На круизном лайнере для Вирати уже была приготовлена каюта-люкс и в ней имелось достаточное количество самых красивых нарядов, вот только эта своенравная девчонка взяла и сорвала столь тщательно спланированную моим штабом операцию, а жаль. Капитан круизного лайнера уже успел всячески разрекламировать, что вскоре на борт его корабля ступит изящная ножка Вирати Клиот, дочери прославленного космос-адмирала Актара Клиота, родной сестры космос-адмирала Кувалды Клиота и космос-генарала Крайгола Клиота, прозванного в интайрийском космофлоте Громовержцем. Помня об этом, я так прямо и сказал своей сестре:

– Ви, ты надеюсь понимаешь, что в генеральном штабе космофлота будут очень недовольны твоим решением? Более двух сотен старших офицеров взяли отпуска только потому, что они ждали того дня, когда ты закончишь университет и то, что ты закончила его досрочно, лишь заставило их действовать энергичнее. Подумай от чего ты отказываешься, дорогая сестренка? – Добавил я упавшим голосом.

Вирати ласково потрепала меня по щеке и сказала:

– Кай, братик, но разве я когда-нибудь обещала хоть кому-либо принять его ухаживания?

Крыть мне было не чем и я был вынужден молча вписать ее имя в судовой журнал. Классическое образование, полученное Вирати, позволяло ей надеяться, как минимум, на должность командира боевой части, но я решил включить ее техником-ксенобиологом в один из отрядов космодесанта. Вирати это нисколько не смутило и она, лихо щелкнув каблучками, радостно воскликнула:

– Разрешите приступить к несению службы, космос-адмирал Клиот?

– Разрешаю, космос-сержант. – Хмуро буркнул я и вернулся к своим обычным делам.

Вирати пулей вылетела из моего кабинета, а я вызвал к себе своего старшего помощника. Створки шлюза еще не сомкнулись, как я услышал ее слабый, испуганный вскрик, затем чье-то извиняющееся бормотание и, раздавшийся вслед за этим, издевательский смех Вирати. Похоже, что моя сестренка столкнулась с кем-то в тамбуре. С кем именно, я увидел через несколько секунд, когда в мой кабинет вошел высоченный, красивый интар средних лет, одетый в гражданский, видавший виды космокомбинезон. Судя по тому, что этот тип сумел беспрепятственно добрался до навигационной рубки и даже сумел миновать пост охраны, это была какая-то важная шишка из гражданской администрации.

Войдя в кабинет, этот интар решительным жестом протянул мне коричневый флотский, опечатанный контейнер с инфокристаллом и с легким поклоном негромко сказал:

– Адмирал Клиот, верховным администратором Кином мне поручено сопровождать вас во время ходовых испытаний крейсера. Вот приказ вашего командования.

Мало мне было того, что Вирати непременно решила принять участие в ходовых испытаниях, так мне на голову еще свалился какой-то обормот из гражданской администрации. Молча достав инфокристалл я вложил его в считывающее устройство и вовсе обомлел от неожиданности. В приказе сообщалось, что ходовые испытания мне следовало провести не в обычном, а в разведывательном полете.

Мне приказывали идти к какой-то планетке на самом краю сектора Гегемонии Интайра и при этом предлагалось сделать это скрытно. На счет скрытности я был согласен по двум причинам, во первых потому, что в этом районе было легко столкнуться с крейсерами Краганской Империи, нашего давнего противника, а во вторых потому, что мне самому не терпелось испытать принципиально новые системы оптической маскировки, с помощью которых, как мне было обещано конструкторами и инженерами, "Уригленна" будет абсолютно невидима для врага.

Полет к Фроймилу, вообще-то, не был для меня сколько-нибудь сложным предприятием, но то, что мне предстояло выполнять отдельные просьбы сопровождающего нас в полете гражданского администратора, меня совсем не радовало. В приказе ни слова не говорилось о том кто этот тип и зачем он, вдруг, собрался в глубокий космос. Таково было штабное начальство и тут уже нечего было поделать, мне оставалось надеяться лишь на то, что этот гражданский администратор высшего уровня окажется нормальным парнем и не начнет мотать мне нервы попусту. Как только я переписал содержимое инфокристалла в судовой журнал, интар в штатском решил заговорить со мной:

– Космос-адмирал Клиот, я главный гражданский администратор будущей колонии Фроймил Оорк Элт. Возможно, что именно с этого дня нам придется провести вместе, выполняя ответственное задание, не менее десяти лет. Поэтому нам стоит познакомиться поближе.

Начало было неплохим. Этот парень, видимо, был толковым гражданским администратором, раз ему поручили такое задание. К тому же он неплохо знал порядки, заведенные в космофлоте, раз добавил:

– И уж коли начальству было угодно, чтобы мы выполняли это задание совместно, то нам, пожалуй, стоит отказаться от условностей, Кайор и ничем не мешать друг другу.

– Хорошо, Оорк, меня это вполне устраивает, а если ты мне расскажешь поподробнее, что задумали эти мудрецы, то я буду только благодарен тебе. – Согласился я с его доводами.

Главный администратор достал из внутреннего кармана своего космокомбинезона еще один футляр с инфокристаллом и сказал спокойным и доброжелательным голосом:

– Здесь все, что мы знаем о Фроймиле и силах Крагана, которые дислоцированы поблизости от наших границ. Эти сведения получены не от военной разведки, а от наших торговцев, но ты вполне можешь им доверять. Если мы закрепимся на Фроймиле, то Империи придется передвинуть свои корабли вглубь своего сектора согласно нашего договора, а для этого нам придется действовать очень быстро. В нашем договоре, заключенном с Краганской Империей, есть пункт, согласно которого мы не можем посылать в пограничные миры более одного корабля освоения к каждой планете. Краганцы держат в этом районе два десятка ударных крейсеров, командиры которых имеют разрешение на каперство и поэтому первый же официальный полет "Уригленны" должен доказать начальству, что новые крейсера освоения смогут скрытно подходить к планетам, пригодным для колонизации. Поскольку самым ответственным этапом будет момент высадки десанта освоения, то я лично хочу убедиться в том, что "Уригленна" способна пройти к Фроймилу незамеченной. Если это подтвердится, то в действие будет вводится план стремительной колонизации, если нет, то наш отряд будет действовать при поддержке космодесанта и тебе, Кайор, придется прикрывать колонию добрых десять лет. Надеюсь, ты понимаешь, что нам нужно будет проделать все с ювелирной точностью?

Разумеется, я прекрасно понимал и это, да, и многое другое. Например то, почему в последние два года на достройке "Уригленны" трудилось примерно впятеро больше специалистов, чем того требовалось, в силу чего мой крейсер должен был отправиться на ходовые испытания с полностью готовыми боевыми системами. Обычно вооруженцы поднимались на борт крейсеров уже после того, как они вставали в строй. Поскольку крейсер был практически готов к своему первому испытательному полету, в приказе нигде не упоминалось о дате старта, а на борту уже находились как все члены экипажа, так и те специалисты, которые должны были присутствовать на борту во время ходовых испытаний, я подмигнул Оорку и сказал:

– Может быть тогда не будем чесать задницу и отправимся в путь, администратор Элт?

Этого парня было трудно смутить чем-либо и он, в отличии от прочих штатских, был готов действовать немедленно. Хитро скосив на меня глаз, Оорк ответил:

– Ну, если ты позволишь мне находиться в навигационной рубке Кайор, то мы можем стартовать сию минуту.

Вот это мне уже нравилось. Люблю решительных парней, а Оорк относился именно к этой категории интари. Мне только и осталось, что протянуть ему руку и обменявшись рукопожатиями, пройти в навигационную рубку и сыграть боевую тревогу. Завыли стартовые сирены и по всему огромному космическому кораблю, словно промчался шквал. Буквально все на борту "Уригленны" пришло в движение.

Космолетчики, свободные от вахты, моментально затолкали всех спецов в каюты, космодесантники облачились в свои боескафандры и заняли свои места по боевому расписанию, а вахтенная и подвахтенная команды крейсера принялись готовить его к старту. Хотя никто из членов команды не знал учебная это тревога или нет, все действовали слаженно и четко. Со всех боевых постов посыпались рапорты о готовности. Вместе с Оорком я поднялся на капитанский мостик и отдал навигаторам приказ вывести "Уригленну" на орбиту замыкающей планеты звездной системы.

Навигаторы немедленно принялись рассчитывать курс и уже спустя несколько минут на вспомогательных экранах появились длинные колонки цифр, многочисленные графики и разноцветные стрелки, показывающие соотношение векторов движения. Командир службы движения доложил о полнойготовности тахионных турбин и спустя восемь минут огромный звездолет пришел в движение и стал быстро набирать скорость. Мое сердце радостно застучало, ведь я ждал этого момента более двадцати лет. Глядя вниз, я увидел Вирати, которая заняла свободное кресло и теперь задумчиво смотрела на Оорка, стоящего на мостике рядом со мной.

То, что Вирати, услышав сигнал боевой тревоги, направилась на ближайший боевой пост, было вполне объяснимо, именно так и следовало поступать любому члену экипажа, которого этот сигнал застал вне его боевого поста, а вот то, что она так задумчиво смотрела на главного гражданского администратора, мне не понравилось. Этой девчонке не следовало так таращиться на женатого интара. Оорк и сам уже заметил этот взгляд, но посмотрел на Вирати отстраненно и без какого-то интереса, как смотрят на любой корабельный прибор или механизм. Отведя взгляд от моей сестры, он сказал мне:

– Кайор, у тебя прекрасная команда. Я даже не ожидал, что они смогут развернуть эту громадину так быстро. А теперь давай-ка внесем небольшое изменение в план полета и выйдем на курс под прикрытием оптической маскировки. Не волнуйся, твое командование предупреждено и если сканеры интайрийских боевых спутников нас не обнаружат, то этого, вероятно, не смогут сделать и краганские ударные крейсера.

Мой второй приказ не вызвал ни у кого удивления и был исполнен быстро и с отменной точностью. Исчезнув с обзорных экранов всех кораблей и боевых спутников, которые наблюдали за нами, "Уригленна" сделала стремительный маневр и вышла в открытый космос перпендикулярно к плоскости эклиптики звездной системы. В другое время мне здорово нагорело бы за такой маневр, но в этот раз никто не заявил протестов по поводу нарушения режима выхода из звездной системы. У Оорка Элта это вызвало широкую радостную улыбку и он весело и беспечно сказал:

– Ну, раз нам не сделали втык за то, что мы вылетели с черного хода, то стало быть все в порядке. Теперь остается только посмотреть, как дело пойдет дальше.

Определенно, с каждой новой минутой этот парень нравился все больше и больше. Приказав навигаторам проложить курс и вести "Уригленну по плавной дуге к Фроймилу, я предложил Оорку переждать время набора скорости в его парадной правительственной каюте, но он отказался и попросил меня отвести ему гостевую каюту поближе к навигационной рубке.

Раз уж мне с этим парнем и в самом деле предстояло провести вместе не менее пяти месяцев, то я предложил ему поселиться в малой правительственной каюте, которая была в полусотне метров от моей собственной. Из багажа у Оорка Элта с собой был один только потертый флотский мешок с личными вещами, да портативный компьютер и это только вызвало к нему целую бурю симпатий со стороны космолетчика-вестового, который был послан за багажом. Меня самого это, признаться, тоже очень обрадовало.

Мне понравилось и то, что Оорк Элт весьма свободно чувствовал себя во время набора скорости и шел враскачку, словно бывалый космолетчик, приноравливаясь к неизбежной, в эти часы, болтанке. Как понравилось и то, что он удивленно присвистнул, увидев те шикарные апартаменты, шлюз которых я перед ним распахнул.

– Кайор, и что ты предлагаешь мне делать в этом дворце? С меня вполне хватило бы и обычной офицерской каюты.

– Привыкай, Орки, ты ведь теперь важная птица – главный гражданский администратор колонии Фроймил, а уж там тебе будет положен настоящий дворец, не то что те клетушки, в которых правительственные чиновники ютятся в Сартуазе. Космофлот Интайра хорош уж тем, что на его кораблях всегда найдется уютное местечко, где можно вытянуть ноги во всю длину. – Успокоил я администратора и немедленно вызвал по интеркому баталера навигационной рубки, чтобы он подобрал для него несколько флотских космокомбинезонов и мундиров с эмблемами моей "Уригленны" и Золотой эскадры.

Чуть больше суток спустя, когда "Уригленна" набрала крейсерскую скорость, при которой на корабле было тихо, как во время дрейфа или движения по орбите вокруг планеты, настало время представить главного гражданского администратора офицерам корабля. Заодно следовало отметить удачный старт крейсера. У космолетчиков и космодесантников Золотой эскадры, за долгую историю ее существования, сложились свои собственные традиции.

Эти ребята были вполне довольны своим командиром, вашим покорным слугой, Джейн, и умели встретить гостей. Особенно, если они им понравились. В главной, адмиральской, кают-компании были накрыты столы, под потолками висели гирлянды из цветной металлизированной пленки и когда мы с Оорком вошли в зал, нас встретили приветственными криками и аплодисментами. Главному гражданскому администратору будущей колонии Фроймил вручили трехметровый шар-зонд разрисованный под глобус Фроймила, символический ключ от этой планеты и серебряный офицерский свисток.

Свисток Оорку вручала Вирати, которая, в отличие от всех остальных интар, была одета не в парадный мундир, а в роскошное бальное платье. Моя сестренка была просто великолепна. Пожалуй, только теперь я увидел, как она расцвела и какой стала красавицей. Она вела себя, словно светская дама, и когда я представил Вирати Оорку, протянула ему свою руку с такой царственной грацией, что тому ничего не оставалось, как поцеловать её.

Обычай целовать интарам руки был несколько более сложным, чем на Земле и носил скорее характер церемонии, чем просто дружеского расположения и Оорк проделал все как и полагалось, сначала поцеловал кончики пальцев, а затем и запястье девичьей руки. Глаза Вирати так и сияли от счастья, а все ее няньки разразились веселыми выкриками, улюлюканьем и еще более громкими аплодисментами.

Оорку пришлось взять Вирати под руку и сопроводить ее к нашему столику, накрытому на троих, поставленному на возвышение и повернутому лицом к залу адмиральской кают-компании. Во время ужина Вирати тароторила не умолкая и явно хотела произвести на Оорка впечатление. Вместе с тем она очень внимательно слушала, когда говорил Оорк и к месту задавала уточняющие вопросы. Словом вела себя так, будто меня рядом и вовсе не было.

Когда Оорк попытался было рассказать нам о своей жене и двух детях, дочери и сыну, которому было уже за пятьдесят, эта хитрая бестия в две минуты умудрилась заставить его умолкнуть и мечтательно глядя в потолок, рассказала ему о том, как должен влюбиться в нее смелый и отважный герой, который покрыл себя неувядаемой славой и для которого она станет самой главной его наградой. При этом она бросала на Оорка такие пылкие взгляды, что заставила его смутиться.

Вершиной ее безрассудств в этот вечер было то, что она заставила меня рассказать о том, как наш отец ухаживал за нашей мамой, какой нежной была их любовь и каким счастливым был их брак. Глаза Вирати увлажнились и она требовала все новых и новых подробностей, относящихся к тому, как отец заставлял нас с братом каждый день делать маме всякие маленькие подарки. Даже то, что Актар и Лоэ Клиот погибли во вспышке термоядерного взрыва, она считала последним аккордом их любви. Весь наш разговор шел под ее диктовку и эта маленькая плутовка даже заставила нас обоих читать стихи в ее честь. Хорошо еще, что весь вечер играл корабельный оркестр, а то бы она заставила нас и спеть. Когда же я, пытаясь заставить Вирати спуститься с заоблачных высот на твердую почву, сказал:

– Ви, сестричка, ты так прекрасна, что в тебя готов влюбиться почти каждый из космолетчиков и космодесантников флота. Тебе лишь стоит взять и отправиться на охоту в те места, где эта публика отдыхает.

То тут же получил мечтательно-язвительный ответ:

– Кай, братик, я выйду замуж только за того интара в которого влюблюсь без памяти сама и пусть он только попробует не ответить на мою любовь! Да, кстати, Кай, с чего это ты взял, что я мечтаю выйти замуж за флотского офицера? Это может быть интар, который не служит в космофлоте. Главное, чтобы это он был личностью и не был сопливым мальчишкой! Знаешь, Кай, я так устала в Сартуазе от всех этих юнцов с их липкими руками, дурацкими шуточками и отвратительными манерами. По-моему, у этих придурков не хватит ума затащить в постель даже синтетту. Нет, Кай, это вовсе не обязательно должен быть отважный космолетчик или какой-нибудь герой-космодесантник, я согласна, если это будет звездный торговец, космомонтажник или даже простой администратор.

Сказав это, Вирати с такой страстью взглянула на Оорка, что у меня пробежал холодок вдоль позвоночника, а руки задрожали. Мне захотелось взять в руки какую-нибудь папку, положить эту девчонку на колени и методично отшлепать ее по заднице, как это бывало тогда, когда ей было лет семь-восемь. Только теперь тот милый, маленький сорванец вырос в прекрасную молодую интару, способную вертеть нами обоими, как ей заблагорассудится. В этот момент, повинуясь жесту Вирати, оркестр перестал играть тихую, приятную мелодию и раздались первые аккорды бального танца. Моя шустрая сестричка радостно улыбнулась, глаза ее заблистали и она бросила на Оорка такой просящий взгляд, что тот не выдержал и сам предложил ей первый тур велиара.

Чтобы держать свою сестренку в поле зрения, я переместился к центру зала и пригласил на танец космос-полковника Джейлин Перто, командира отряда космодесантников и первую красавицу "Уригленны". Прижимаясь ко мне всем своим гибким телом, Джейлин чуть слышно шепнула мне на ухо:

– Что, мой адмирал, возникли проблемы? Мне кажется, что малышка Ви положила глаз на этого гражданского генерала? А он красавчик, скажу я вам, мой адмирал. Держу пари, что этот парень не устоит перед ее чарами и вскорости подаст на развод.

Радостно улыбаясь, я зло прошептал ей в ответ:

– Полковник, если я узнаю, что вы приложили руку к тому, кем стала Вирати, а похоже стала она самой отъявленной стервой и опытной искусительницей, настоящим демоном, крадущим души интаров, то вы будете чистить гальюны до своего выхода в отставку!

– Мой адмирал, а может быть она выучилась этому от какого-нибудь синтетта? – Тихо рассмеявшись, жарко выдохнула мне в ухо космос-майор Перто.

Опрокидывая Джейлин в танцевальном па, я прошептал:

– Джейлин, ты же знаешь что Ви никогда не ляжет в постель с синтеттом, она хочет во всем походить на свою мать. Она будет хранить себя для своего мужа и иначе быть не может, ведь именно это, вы все вдалбливали в ее очаровательную головку, чтобы вас всех демоны слопали!

– Значит ты должен признать выбор Вирати, мой дорогой Кайор и не делать попыток встать у нее на пути. – Ответила мне моя подруга, выгибаясь в моих руках своим сильным, отлично натренированным телом.

Закружив Джейлин в вихре велиара, я попросил ее:

– О, Господи, да, ты только взгляни на этого парня, Джейлин! Ведь он ей в деды годится, дорогая. Ты должна мне помочь и каким угодно способом выбить у нее из головы эту дурь, Джейлин.

В ответ я услышал то, чего слышать совершенно не хотел:

– Кай, твой отец был старше Лоэ на триста двадцать четыре года и это не мешало быть им самой счастливой супружеской парой во всей Гегемонии, уж я то это точно знаю.

– Дьявол тебя побери, моя милая, ведь ты забыла о том, что у него жена и двое детей! – Воскликнул я в гневе.

Оценивающе взглянув на Оорка Элта, Джейлин сказала:

– Да, тут малышке Ви, явно, не повезло. Этот парень не похож на ветреного сластолюбца. Порядочность из него так и фонтанирует и, пожалуй, Ви действительно ничего не светит. Хотя, как посмотреть, его дети уже взрослые интари, а малышка Ви, кажется, всерьез втюрилась в него и либо ей каждое утро предстоит выжимать свою подушку, промокшую от слез, либо этот красавчик свалится к ее ногам, как перезрелый канот. Во всяком случае отговорить ее не сможет даже капрал Орл. Что ты намерен предпринять, мой адмирал?

Никаких планов на тот момент у меня еще не было, я еще толком не успел оценить ситуацию, но даже беглого взгляда на Вирати, которая кружилась в танце и вся сияла от счастья, хватило на то, чтобы мое сердце тревожно заныло. Меньше всего мне хотелось смотреть на то, как Вирати будет страдать от неразделенной любви. Мысленно я уже проклинал Оорка за то, что он свалился на мою голову. Правда, сам главный гражданский администратор вел себя подчеркнуто сухо и корректно и танцевал с моей сестрой, словно танцевальный автомат. Он с точностью до миллиметра выдерживал приличествующую в танце дистанцию и все время смотрел немного мимо Вирати. В общем он был холоден, как глыба аммиачного льда, летящего за пределами звездной системы.

Мне подумалось о том, что если дело и дальше так пойдет, то, возможно, все обойдется одной только мокрой от слез подушкой, отказом от завтраков и мрачной угрюмостью в разговорах со мной, но это ничто по сравнению с теми проблемами, которые могли возникнуть в том случае, если в Оорке вспыхнут какие-нибудь чувства. Этот интар был из народа уири, а у них супружеская верность всегда была чести, она была их визитной карточкой и может быть именно поэтому Вирати и запала на него. Юным интарам из народа тайри, кукольно-крохотным и изящным, всегда нравились эти молчаливые великаны уири. Оставалось надеться на то, что Оорк Элт был счастлив в браке и еще не устал от своей супруги настолько, чтобы позволить себе сделать вторую попытку.

То обстоятельство, что главный администратора одной из крупных провинций Интайра решил возглавить администрацию колонии на Фроймиле, говорило мне так же о том, что он надеялся осесть там надолго и нарожать целую кучу ребятишек, как это обычно бывало в колониях на раннем этапе их развития, до того, как туда станут прилетать миллиарды переселенцев. Если так, то Вирати явно промахнулась и ей ничего не светило, ну, а пока что моя сестренка танцевала с Оорком танец за танцем и щебетала ему всяческие девичьи глупости, от которых он, иногда, позволял себе сдержанно смеяться.

Решив занять выжидательную позицию, я предпочел не торопить события и удалился в свою каюту, куда уже тайком пробралась Джейлин. Вместо того, чтобы обдумывать какие-либо разрушительные планы, я просто хотел заняться любовными играми со своей подругой, а затем хорошенько выспаться. В отличие от земных армейских порядков, Джейн, на Интайре не были запрещены личные взаимоотношения между командирами и подчиненными. Интари, в области чувств и секса, были куда более развитой и цивилизованной расой, чем люди. Да, вы это и сами прекрасно знаете. Поэтому ничто не мешало мне уединиться со своей любовницей в моей каюте и объявить своим подчиненным о том, что у их командира сегодня разыгрался ночной аппетит.

Последние полгода были такими напряженными, что все мы были буквально измотаны, словно занимались не пуско-наладочными работами, а вели тяжелые позиционные бои с каким-нибудь невероятно упорным противником. Передышка была нужна всем и потому я ввел сокращенный рабочий день для всех инженеров и техников, заменил боевые дежурства на вахты наблюдения и приказал всем космолетчикам и космодесантникам, как следует оттянуться, чтобы потом они даже и не мечтали о каких-либо послаблениях. В равной степени я относил этот приказ и к себе самому и потому снял пост у входа в свою каюту и вывесил на створку шлюзового люка свою адмиральскую каскетку, условный сигнал космофлота Интайра, прямо свидетельствующий о том, что командир просит не беспокоить его по пустякам.

Джейлин ждала меня в спальной комнате с двумя бокалами риссы и глядя на нее мне сразу стало понятно, что уж кто-кто, а она полностью одобряет мой приказ и ей было совершенно плевать на то, что кто-нибудь может расценить его, как попытку заискивания перед командой. Мои парни в последнее время работали просто самоотверженно. Так что команда моего крейсера вполне заслуживала десяти дней отдыха.

Сбросив с себя мундир я обнял свою нежную космодесантницу и постарался забыть, что я ее непосредственный воинский начальник. Рисса быстро ударила нам в голову и вскоре мы вообще забыли о том, что находимся на борту крейсера. В ту ночь меня не волновало даже то, что предпримет Вирати в отношении этого бедолаги Оорка. В конце концов это было совершенно не мое дело и если она действительно втюрилась в этого парня, то это была ее личная проблема и решать она ее должна была самостоятельно.

Галактика "Хизан", Срединная доля, Синий сектор, Зона Гегемонии Интайра, борт космического корабля "Уригленна", идущего курсом на планету Фроймил.

Примерные координаты во Вселенной:

Галактика Хизан, расположенная

в срединной части Вселенной

Галактические координаты:

Срединная доля галактики,

Синий сектор Гегемонии Интайра

Планетарное время:

38 день месяца айн,

23404 года Звездной Эры

7 часов 40 минут

по часовому поясу Сартуаза

Продолжение рассказа Сержа Ладина.

От Интайра до звездной системы Тедион было сорок три дня хода в один конец, к тому же администратор Элт хотел провести кое-какую рекогносцировку, на что должно было уйти не меньше двух месяцев и этого времени экипажу "Уригленны" и приданным специалистам должно было хватить на окончательную отладку всех боевых систем корабля. Хотя и без этих хлопотных работ все было в полном порядке. На Интайре умели строить отличные звездолеты.

Полет проходил штатно, без каких-либо происшествий. Команда крейсера, немного передохнув, с удвоенной силой принялась за работу и мне не приходилось думать о боеготовности. Несколько боевых тревог, объявленных в самое разное время и по разным поводам, показали мне, что ни космолетчики, ни космодесант не потеряли боевых навыков и что за двадцать лет они не позабыли о том, что некогда Золотая эскадра была отличным боевым подразделением.

В отличие от тех славных лет, когда в состав Золотой эскадры входил тяжелый ударный крейсер-матка, сорок пять больших десантно-штурмовых крейсеров и полторы сотни легких крейсеров-истребителей, а моим ребятам приходилось жить в тесноте, теперь в их полном распоряжении были великолепные казармы, в которых даже у рядовых были просторные, удобные четырехкомнатные каюты с отдельными спальнями, рассчитанные на двух интари.

Прежние десантно-штурмовые крейсера Золотой эскадры были заменены на сто пятьдесят превосходных крейсеров новейшей модели, которые можно было смело отнести по своему классу к тяжелым. Они были на редкость хорошо вооруженными посудинами. У космодесанта теперь имелись мощные, быстроходные и маневренные десантные космоботы, которые находились в ангарах этих крейсеров были вооружены ничуть не хуже истребителей. Все наши старые крейсера-истребители также были заменены на корабли новой постройки, более крупные и намного лучше вооруженные, которые вполне могли считаться средними по своему классу.

С такими силами я мог бы запросто отважиться на штурм какой-нибудь планеты, совершенно не беспокоясь о тылах и огневой поддержке. Восемь боевых башен "Уригленны" были способны отразить атаку нескольких сотен кораблей противника и обладали такой мощью, что сосредоточь я огонь на какой-нибудь планете, то в полчаса превратил бы ее в раскаленный шар, лишенный атмосферы. При желании, на "Уригленне" можно было разместит гигантскую армию, численностью в двести пятьдесят миллионов солдат, но это было бы полным абсурдом с военной точки зрения.

На то, чтобы развернуть такие войска, потребовалось бы несколько недель, а то и месяцев. В тот момент на борту "Уригленны" находилось всего пятнадцать тысяч семьсот интари и это было все равно, как если бы на верхушке огромного дерева, вдруг, поселилась маленькая стайка птиц. При этом только восемь тысяч двести семьдесят интари составляли космодесант "Уригленны". Еще четыре с лишним тысячи интари составляли экипаж корабля, но и этого количества космолетчиков мне вполне хватало для того, чтобы вести корабль сквозь космос.

При необходимости я мог бы управиться с кораблем силами трех-четырех сотен космолетчиков и это нисколько не снизило бы боеспособности "Уригленны", настолько совершенна и легко управляема она была. Этот полет более всего походил на прогулку на круизном туристическом лайнере и если бы не ежедневные построения и обычный набор флотских удовольствий, связанных с несением гарнизонной службы и учебным процессом, то идиллия была бы полной. Так как новобранцев на борту "Уригленны", за исключением личного состава БЧ-75, – команды постов оптической маскировки, состоявшей из полутора сотен техников и инженеров, практически не было, то и все учебные занятия сводились, в основном, к чистой формальности.

Команда постов оптической маскировки, поначалу, вызывала у экипажа крейсера благоговейное почтение и эти ребята малость загордились, но потом, с чье-то легкой руки, за ними закрепилось шутливое прозвище "призраки" и все мигом встало на свои места. Поскольку эти интари знали в какой отряд они влились, то старались изо всех сил, чтобы не прослыть салагами. Они, так же как и все остальные космолетчики, заступали в наряды и не стремились добиться для себя каких-либо привилегий. Свое дело они знали великолепно и за время полета "Уригленну" так и не смогли обнаружить никакие сканеры передовых боевых спутников Интайра. Громадина крейсера невидимо неслась сквозь космос к своей цели на огромной скорости и мое сердце наполнялось гордостью за родной Интайр, которому я некогда поклялся служить.

Вирати, как и остальные члены команды, исправно несла службу в отряде космодесанта. Джейлин взяла ее под свою опеку и, поскольку моя сестренка была самым юным членом команды, то ее были готовы освободить от всех работ, но она отлично знала какую фамилию носит и потому была к себе куда требовательнее, чем ее отцы-командиры и не допускала в отношении себя даже малейшей поблажки. Однако, если ей и доводилось заступать в наряд, то всегда оказывалось, что все уже вычищено и надраено и ей только оставалось пройтись по панелям приборов бархоткой.

Единственным послаблением, которое Вирати себе допустила, было то, что оставалась жить в моей каюте, где у нее были уютные комнаты. Но зато ей приходилось вставать из-за этого на полчаса раньше, чтобы успеть на утреннее построение. Флотская служба, казалось, совсем не тяготила ее, хотя я знал, что ей приходится по много часов проводить в учебных классах, чтобы не ударить в грязь лицом. Должность техника-ксенобиолога очень ответственна. Она должна была знать на память особенности биосферы многих сотен миров как в секторе Гегемонии Интайра, так и в пограничных мирах и быть во всеоружии, чтобы, в случае высадки на неизвестной планете, буквально в считанные минуты определить степень опасности этого мира для интари.

Мне сразу же бросилось в глаза то, что ее увлечение главным гражданским администратором Оорком Элтом стало для нее то ли очень большим чувством, то ли просто наваждением, и каждую свободную минуту Вирати пыталась завоевать сердце Оорка, но все было тщетно. Этот парень быстро смекнул в чем дело и относился к моей сестре с отеческой добротой, чем доводил ее до слез. С её стороны в ход немедленно пошел весь арсенал обольщения, начиная от томных взглядов и заканчивая совсем уж запрещенными приемами, когда она дефилировала по ходовой рубке в самых разнообразных нарядах, не столько скрывающих, сколько открывающих ее девичьи прелести, чем, зачастую, вгоняла меня в краску.

Оорк первое время, частенько, ужинал вместе с нами, но когда понял, что Вирати готовится к каждому такому ужину, как к генеральному сражению, стал ужинать в офицерском ресторане. Вирати немедленно откочевала на новые позиции, а поскольку ему, в силу традиций, принятых в среде гражданских администраторов, уединяться было никак нельзя, по их мнению это немедленно привело бы к пересудам, ему приходилось терпеть ее присутствие поблизости от себя.

По-моему, он допустил большую ошибку в тактике, что сразу не поговорил с моей сестрой откровенно, а отнесся к ней вместо этого, как к ребенку. Поэтому, когда однажды мы ужинали в ресторане вместе и он не обнаружил Вирати за одним из соседних столиков, то весь вечер его взгляд то и дело обводил зал ресторана. Вот в этот момент я по настоящему встревожился, так как понял, что эта красотка, кажется, добилась своего и посеяла в сердце Оорка какие-то сомнения.

Сама же Вирати с этого дня резко сменила тактику и вместо того, чтобы одаривать Оорка своими восхищенными и восторженными взглядами, стала избегать его, но так, чтобы он это постоянно видел и чувствовал. Поначалу Оорк вздохнул с облегчением и даже повеселел, но я уже чувствовал, что развязка была близка. Пораскинув мозгами, я понял, что мне следует что-то предпринять пока дело не зашло слишком далеко. Я стал считать дни, мечтая поскорее вернуться на главную базу космофлота и под любым предлогом хоть на какое-то время сбагрить Вирати с борта "Уригленны", иначе все могло закончиться далеко не так безобидно, как об этом думал Оорк.

Я быстро сдружился с этим парнем, который как и я происходил из семьи военных, но, в отличии от меня решил посвятить себя гражданской службе. Оорк Элт был интайрийским меркам еще молод, ему недавно исполнилось всего сто шестьдесят девять лет, но он уже "вырос" до поста главного гражданского администратора огромной провинции, населенной пятью миллиардами интари.

Это тебе было отнюдь не то же самое, что командовать эскадрой в которой насчитывалось от силы десять тысяч бойцов. Он имел математически точный ум и странную, на мой взгляд, способность выслушивать мнение каждого и отдавать такие распоряжения, которые принимались всеми. Он был строг, скуп на слова, подчеркнуто педантичен, но одновременно с этим, еще и азартен. Особенно это проявлялось тогда, когда речь заходила о невозможном.

По-моему, космофлот потерял в его лице отличного стратега. Даже решая частные вопросы, связанные со строительством колонии на Фроймиле, он делал это с учетом множества факторов. Мне сразу же стало ясно, что с того момента, когда "Уригленна" доставит на эту планету колониальный десант, Крагану придется серьезно задуматься о таком соседстве, ведь Оорк Элт строил планы ничуть не меньшие, чем включение этой мощной Империи в Гегемонию Интайра. О Краганской Империи Оорк знал так много, что мне, порой, приходилось удивляться, поскольку он лишь три года, как узнал о существовании этого мира, находящегося так далеко от Интайра.

Но куда больше меня удивляло другое. Из наших разговоров я узнал, что администратор Оорк Элт вынашивал далеко идущие планы в отношениях с Краганом. Когда Оорк узнал о намерениях Верховного Административного Совета колонизировать Фроймил, чтобы поставить Краган перед фактом начала колонизации этой части спирального рукава Срединной доли галактики Хизан Интайром, то он немедленно доложил Совету о своем собственном замысле.

Он, как впрочем и многие другие интари, уже знал о скором завершении строительства нового, сверхтяжелого крейсера освоения. Учитывая воинственный характер краганцев и их настороженность, которая быстро может переходить во враждебность и чуть ли не суеверную верность данному ими слову, администратор Элт, опираясь на статьи недавно подписанного договора, предложил проводить колонизацию Фроймила с помощью этого огромного звездолета.

Согласно доводов Оорка из-за того, что к Фроймилу можно было послать только один звездолет, краганцы вполне могли счесть новую колонию слишком слабой и тогда была очень высока вероятность того, что ударные крейсера Краганской Империи, командиры которых, помимо приказа военного командования, имели еще и патенты на каперство, так как находились очень далеко от своих баз снабжения, просто разграбили бы ее. Это было вполне в традициях краганского космофлота, он никогда не спускал своим конкурентам никакой слабости. В таком случае колонистов ждал хотя и почетный, но все-таки чертовски неприятный плен, больше похожий на каторжные работы, а все имущество колонии просто становилось призом победителя. И при этом краганцы даже не считали бы такие свои действия фактом объявления войны.

Верховный Совет принял доводы администратора Элта, как очень серьезные и отказался от посылки к Фроймилу гигантского транспортного корабля, который, из-за своей явной военной слабости, был бы лакомой добычей для каперов. Посылать же транспортник в сопровождении целой эскадры, было весьма рискованно. Ведь тогда нарушался договор, в котором краганцами было высокомерно заявлено – "Одна звездная система – один корабль с колонистами". К тому же Краганская Империя настояла на том, что если через двадцать пять лет Интайр не станет колонизировать этот сектор, то этим займутся их ударные крейсера.

Разведчики провинции Кирен поработала на славу и благодаря им Интайр знал доподлинно, что представляют из себя тяжелые ударные крейсера Империи. Эти космические корабли, имеющие в длину от трех до пяти километров, были прекрасно вооружены, но не это было главным. Экипаж каждого краганского ударного крейсера представлял из себя огромное сообщество, подобное цыганскому табору на Земле и насчитывал до миллиона краганцев. Фактически в космос отправлялась целая община краганцев.

Благодаря Оорку мне удалось увидеть видеофильм, снятый одним из звездных торговцев на таком крейсере и это было потрясающее зрелище. Боевые посты военного корабля были куда больше похожи на переполненные женщинами и детьми общежития, чем на военные объекты, но, тем не менее, это были именно боевые посты. Краганцы, судя по всему, не имели никакого понятия о таких простых вещах, как регулярная армия и, вступая в бой, даже и не думали отправлять своих жен и чад в какое-нибудь безопасное место.

Впрочем, из рассказа того киренского звездного торговца, который посетил краганский крейсер, выходило так, что уже сызмальства они обучались воинским профессиям и умели отлично воевать. Из-за того что их жизнь была весьма коротка, они с презрением относились к смерти и воевали просто отчаянно. В бою они старались не применять термоядерного и даже просто тяжелого оружия и, пользуясь тем, что в команде крейсера были десятки тысяч отменных канониров, своим прицельным огнем ослепляли корабли противника, после чего в бой шли абордажные команды.

Краганцам не была свойственна жестокость и потому они пользовались для захвата кораблей противника мощные станнеры. Вместе с тем все космическое пространство в зоне Краганской Империи, которая колонизировала к тому времени уже двадцать семь планет, можно было считать вполне безопасным для полетов. Нужно было только не вступать в бой с первым попавшимся тебе навстречу тяжелым крейсером и выплатить его командиру щедрый выкуп – гурн, предложив краганцам тяжелое оружие и пищевые концентраты, порошковую медь для конвертеров и красивые ткани для их жен, строительную технику и научное оборудование. После этого можно было летать беспошлинно по всем пределам Империи целых три года.

Администратор Оорк считал, что колонизировав Фроймил, Интайр сможет включить Краганскую Империю в Гегемонию Интайра и у него был четкий план действий. То, что колонизацию нужно было начинать с помощью "Уригленны", было бесспорно. Краганцы уважали силу и вряд ли стали бы выступать против целой космической эскадры, которая базировалась на одном единственном крейсере. Вместе с тем биологически краганцы были очень похожи на интари и именно это обстоятельство Оорк собирался использовать для того, чтобы сблизиться с ними, а заодно установить вектор дальнейшего пути развития интайрийской медицины, но это были уже не его собственные планы, а планы старого друга их семьи, ученого из Сартуаза Эмиила Бор Заана.

Когда я узнал о том, что предлагает профессор Эмиил Бор Заан, то у меня зашевелились волосы на голове, ведь он предлагал не больше ни меньше, чем фактически обеспечить интари физическое бессмертие и дать им вечную молодость. Если при нынешней продолжительности жизни в полторы-две тысячи лет мы испытывали такую скученность населения на планетах, то что же будет тогда? Однако, Оорк именно это считал основой дальнейшего развития интайрийской цивилизации. В чем-то я был с ним согласен, особенно в том, что именно с этим даром интари следовало идти к соседям по галактике. Был я согласен и с тем, что имей ракалы такую же продолжительность жизни, как и интари, они вряд ли подняли мятеж против нас.

Внимательно прочитав доклад профессора Бор Заана и немного поразмыслив, я, вдруг, поймал себя на мысли, что уже стал верным последователем администратора Оорка Элта и его друга Эмиила Бор Заана. Тьма и демоны, а ведь и действительно, если интари будет предложена молодость и взамен от них лишь потребуют одного, решительнее переселяться на новые миры, то они, пожалуй, согласятся. До сих пор колонизация проводилась по следующей схеме, администратор какой-нибудь провинции подбивал своих сограждан на этот смелый шаг, подобрав планетку покрасивее, затем создавал специальный денежный фонд колонизации, выколачивал из Верховного Административного Совета субсидии, с той или иной долей выгоды распродавал соседям земельные участки, посылал на выбранную планету десант освоения и только после этого, спустя десять, а то и пятнадцать лет, переселенцы фрахтовали транспортные и пассажирские корабли.

Такое случалось не так уж и часто и, самое главное, – такой мир получал, как правило после того, как население колонии переваливало за пять миллиардов интари, статус суверенной планеты. В дальнейшем интари перебирались на такие миры в частном порядке и лишь те, кто умудрялся сколотить группу из трех-пяти тысяч интари, получали субсидии. Разумеется, желающих покинуть Интайр, пусть и жутко перенаселенный, но такой привычный, набиралось не так уж много.

Не удивительно, что предложение администратора Оорка Элта вызвало такой интерес в Верховном Совете, что в его распоряжение была сразу же отдана "Уригленна". То, что профессор Эмиил Бор Заан сразу принял сторону сына своего старого друга и написал для Верховного Совета целый доклад, рассматривалось хотя и как существенное, но все же частное дополнение. Куда больший интерес у Совета вызвало то, что таким образом Интайр сможет прибрать к рукам сектор космоса в котором имеется несколько сотен планет с подходящей для интари биосферой, пусть и нуждающихся в планетоустроительных работах.

В этом отношении планета Фроймил была уникальна. Этот мир походил интари почти по всем позициям. Единственное, что было досадной помехой для колонизации, это маленькие континенты и слишком большое количество гористых островов. Интари любят огромные равнинные просторы. Однако, и здесь Оорк оказался на высоте, он заказал такое множество градостроительных модулей, потребовав привязать их к гористому рельефу этой планеты, что вряд ли кто взялся бы критиковать в будущем внешний вид городов Фроймила.

Оорк поделился со мной планами колонизации и я нашел их очень хорошо продуманными. Он сразу же отказался от того, чтобы посылать на Фроймил большой десант интари, решив обойтись лишь скромной группой ученых и техников. Основу десанта освоения должны были составить двенадцать миллионов синтеттов, так когда-то на Интайре называли андроидов. Синтетты были неприхотливы, всегда великолепно организованы, а по части трудолюбия и работоспособности и вовсе были выше всяких похвал.

Администратор Элт был намерен выстроить за год на Фроймиле сотни прекрасных городов и уж потом переселить в них жителей своей провинции. Что же, это был смелый и вдохновляющий план и единственное, что мне показалось досадным, так это то, что меня известили о нем в самый последний момент. Правда то, что Оорк Элт явился на борт моего крейсера один, без огромной свиты своих помощников, несколько извиняло его, как и то, что командование космофлота дало свое согласие на эту операцию буквально в последний день и Оорк решил сам доставить мне этот приказ.

Вообще-то, насколько я был осведомлен о планах командования, "Уригленна" сначала должна была принять участие в нескольких боевых операциях, чтобы остудить кое какие горячие головы, а уж затем войти в строй, как крейсер освоения. То, что военно-космический флот заказал кораблестроителям такое количество новых крейсеров, объяснялось вовсе не страстью моего начальства к колонизации. Просто этим ребятам пришла в голову мысль, что военно-космическим силам отнюдь на помешают корабли двойного назначения и к тому же такая громадина была способна в несколько месяцев построить на любом удалении от Интайра огромную военную базу флота, на строительство которой обычно уходило несколько лет, а то и десятилетий. Это была новая ступень развития военно-космических сил и она впечатляла.

За такими размышлениями меня и застал Оорк Элт, когда он пришел ко мне в кабинет сразу же после утреннего построения. Имея сугубо штатскую, хотя и очень высокую должность, Оорк, тем не менее, каждое утро, а "Уригленна" жила по времени Сартуаза, выходил на утреннее построение постов управления, проходившее в манеже навигационной рубки. Под звуки горна и грохот барабанов каждое утро поднимался флаг "Уригленны" и командиры постов рапортовали мне о жизни корабля. Для меня это была процедура такая же привычная, как дышать, есть и пить, и я даже не задумывался о ее целесообразности. Оорк Элт относился к ней так же и выходил на утреннее построение одетый в свой строгий, черный мундир гражданского администратора высшего уровня с обязательной массивной, золотой цепью на шее, украшенной круглым иридиевым диском, символом его власти.

Полчаса спустя Оорк уже был одет в офицерский комбинезон космолетчика без знаков различия. Мне он был приятен и в каком-то смысле я понимал Вирати. В Оорке было почти два метра роста и он имел стройную, сильную фигуру, да, и выправка у него была, как у космодесантника, хотя он и уступал этим бравым воякам в мощи фигуры. Лицо у Оорка было светлым и чистым, с приятным зеленовато-голубым оттенком и волосами цвета старой бронзы. Как я уже говорил, Оорк происходил из народа уири, а для них были характерны темно-карие глаза с глубоким фиолетовым оттенком, которые ярко выделялись на его лице. Даже по самым строгим канонам Оорк был красив, но легкая, чуть грустная улыбка делала его лицо особенно обаятельным. Вместе с тем в лице этого интара-уири легко читались сила, решительность и мужество.

В те дни, когда мы ужинали вместе, у Вирати была возможность убедиться в том, что Оорк прекрасный собеседник, может быть веселым шутником и напускная строгость лишь дань его высокому гражданскому чину, один из инструментов управления. Право же, не будь Оорк Элт женат, полюби он мою сестру и попроси у меня ее руки, то я ни минуты не стал бы сомневаться в счастье Вирати. Однако, Оорк был любящим мужем и более всего мечтал стать отцом еще нескольких малышей. В этом он напоминал мне типичного краганца, который, в обязательном порядке, должен быть прежде всего отцом многочисленного семейства, чтобы получить признание соплеменников.

Первое время Оорк с интересом выслушивал наивные признания Вирати, которая рассказывала нам о том, что она мечтает родить шесть-семь, а то и целую дюжину ребятишек и чтобы все они были погодками и чтобы среди них обязательно были близнецы. Он воодушевлено поддакивал ей и соглашался, что это действительно очень большое счастье, иметь такую многочисленную семью. Правда, когда он отчетливо понял, кого именно Вирати определила на роль счастливого мужа, его тут же, как ветром сдуло, и он старался больше не появляться поблизости от нее, если рядом не находилось, как минимум, с десяток старших офицеров корабля.

Войдя в мой кабинет Оорк уже с порога спросил меня:

– Итак, Кайор, скажи мне что ты думаешь о моем плане колонизации Фроймила?

– План великолепен, Оорк, но почему ты просишь меня о том, чтобы я дал ему свою оценку? Разве мое мнение хоть что-нибудь может значить? – Съехидничал я в ответ и, встав из-за стола, не спеша подошел к бару, чтобы налить себе и ему по бокалу легкой риссы.

Усаживаясь в кресле поудобнее, Оорк, наконец, сказал то, чего я от него давно ждал:

– Извини Кай, что я скрыл это от тебя. Я просто не хотел торопить события и дать тебе время присмотреться ко мне получше. Все обстоит таким образом, что у меня есть устная договоренность с главным военным администратором космофлота Интайра, что окончательное решение будет принадлежать только тебе. Флоту "Уригленна" нужна для решения многих других задач и еще задолго до окончания строительства вся твоя деятельность была расписана чуть ли не на сотню лет вперед. Так уж вышло, что Верховный администратор Кин согласился с тем, что мой план колонизации Фроймила и особенно то, что за этим последует, поиск путей для достижения союза с Краганом, стоит двух, трех десятков новых баз космофлота. Сам понимаешь, Кайор, это действительно так, ведь за сектором Крагана лежат совершенно неизученные нами области галактики. Вот поэтому администратор Кин и переложил все на администрацию космофлота. Твой босс, Кайор, чертовски хитрый тип, он приказал тебе тайно дойти до Фроймила, столь же тайно осмотреть этот район космоса и уж потом, вернувшись на Интайр, принять окончательное решение, станешь ли ты главным военным администратором Фроймила на то время, которое понадобится колонии для того, чтобы встать на ноги. Только после этого ты сможешь принять самостоятельное решение относительно своего дальнейшего места службы. Вот я и хочу узнать, космос-адмирал Клиот, каким будет твое решение?

– Что, Старик Вадж так и сказал: "Это крейсер Кувалды, вот пусть он сам все и решает." – Уточнил я на всякий случай, хотя знал абсолютно точно, что именно этой фразой был закончен разговор главного военного администратора Интайра, космос-адмирала Ваджа и администратора Оорка Элта.

Посмотрев на меня с подозрением, Оорк подтвердил:

– Да. А ты что же, Кайор, прослушиваешь кабинет главного военного администратора космофлота?

– Нет, Кайор, но у него есть очень исполнительные адъютанты и когда Старик того пожелает, они немедленно информируют нас о некоторых его устных высказываниях.

Усмехнувшись, Оорк потребовал от меня уже более жестким тоном:

– Ну, тогда меня тем более интересует твой ответ, Кайор?

Решив не мудрить я ответил откровенно:

– Я за это, Оорк, но у меня будет одно условие.

– Какое? – Быстро спросил меня Оорк.

– Исполняя обязанности главного военного администратора колонии, я всегда буду придерживаться своих взглядов на безопасность Интайра. Уж коли Старик позволил мне самому принять решение, то он, видимо, рассказал тебе и о всех моих вредных привычках, а я от них вовсе не собираюсь отказываться. – Ответил яадминистратору Элту, надеясь, что Старик и в самом деле рассказал ему о том, в чем я вижу смысл своей службы в военном космофлоте Интайра.

Видимо между Оорком и Стариком был очень доверительный и долгий разговор, раз он, утвердительно кивнув головой, сказал мне очень официальным тоном:

– Разумеется, космос-адмирал Клиот. Все, что происходит в радиусе полутора тысяч световых лет от того места, где базируется Золотая эскадра, является предметом ваших особых забот и я никогда не буду чинить вам никаких препятствий. Вы будете вправе принимать собственные решения по любому поводу, будь то необходимость утереть слезы маленькой девочке или необходимость подвергнуть бомбардировке планету противника. Служить и защищать, так ведь, Кай?

– Да, Орки, именно так. – Ответил я и пояснил в нескольких словах своё кредо – Служить и защищать, это мой главный девиз и я считаю, что Интайр только затем и отдал под мое командование этот крейсер, чтобы мы могли служить и защищать и потому я привык самостоятельно оценивать степень опасности любого кризиса и принимаю все решения по его преодолению самостоятельно. – Подытожил я наш разговор и решительно хлопнул ладонью по столу.

Оорк кивнул мне в ответ головой и улыбнулся, показывая что он полностью разделяет мое отношение к службе. Мы поговорили с ним о деталях предстоящей в будущем операции и о том, что нам предстоит сделать в ближайшее время, проводя рекогносцировку. Командир БЧ-75, клятвенно заверял меня в том, что сможет держать "Уригленну" невидимой хоть целую вечность и никто в галактике не сможет нас засечь независимо от того движемся мы со скоростью в два световых года в час или дрейфуем без ускорения на досветовой скорости. С точки зрения военной тактики, это было просто невероятным преимуществом над возможным противником.

По какому-то невероятному стечению обстоятельств уже буквально через пару часов после нашего разговора Золотой эскадре пришлось доказать на деле верность своим боевым традициям. Мы как раз обсуждали сколько времени нам потребуется на то чтобы загрузить "Уригленну" и будет ли все готово к погрузке к тому моменту, когда мы вернемся к Интайру. Более всего меня удивляло то, что администратор Элт был настолько уверен в том, что ему удастся положительно решить вопрос в штабе космофлота, что даже оплатил большую часть стоимости оборудования, заказанного для колонии. На мой взгляд, это выглядело полной аферой, но похоже он был настолько уверен как во мне, так и в Старике Вадже, что пошел на этот рискованный шаг. Откажись Старик разговаривать с ним и он оказался бы по уши в дерьме. Я как раз только-только собрался спросить его об этом, как тут, словно сбесившись от скуки, завыла сирена боевой тревоги.

В первую очередь это явилось неожиданностью для меня самого. Хотя мы и вышли уже почти к границам Гегемонии Интайра, мы находились в одном из самых спокойных пограничных районов, открытом для свободных полетов. Здесь было множество старых красных звезд, имелось достаточное количество планет, богатых металлами и потому многие из них были сданы Интайром в концессию не только космошахтерам из миров Гегемонии, но и космошахтерам из многих других миров из трех ближайших секторов галактики.

Поэтому этот район Гегемонии, в котором не было обитаемых миров, был местом весьма оживленным. Да и курс я приказал проложить через него не случайно, желая проверить систему оптической маскировки. Так как я сам не отдавал приказа об очередной учебной боевой тревоге, то стало быть она была настоящей. Долго гадать нам не пришлось и как только сирена умолкла, тотчас вспыхнул обзорный экран, расположенный напротив моего письменного стола и на нем появилось встревоженное лицо старшего офицера.

– Адмирал, нами получен сигнал о нападении семи тяжелых толринских крейсеров на рудовоз с Зиона. Толринцы, явно, намерены взять рудовоз на абордаж и зионские космошахтеры просят всех о помощи. Кажется, это обычная грызня между корпорациями, но на этот раз в ней решил поучаствовать космофлот Толрина. Мы находимся от места нападения в семнадцати световых, а ближайшие крейсера нашего космофлота не менее, чем в пятидесяти четырех световых годах. Каков будет ваш приказ адмирал?

Не раздумывая ни одной лишней секунды, я приказал:

– Командиру эскадры крейсеров-истребителей: – подготовить крейсера к бою. Идут третье, четвертое, седьмое и одиннадцатое звено. Навигационной команде: – проложить курс к месту боя. Всем огневым постам: приготовиться к огневой поддержке. Командиру поста движения: – скорость на максимум. Призракам: – держать маскировку. Трюмным духам: – приготовиться к приему груза. Общий приказ: – захватить нарушителей! Пошевеливайтесь, ребята, зионцы отличные парни, а с толринцами нам еще ни разу не приходилось драться.

Мы немедленно перебрались в навигационную рубку, где для нас уже были подготовлены боескафандры. Судя по тому, как быстро Оорк облачился в свой боескафандр, мне сразу стало понятно, что прежде, чем начать гражданскую службу, этот парень провел несколько лет в космофлоте. Правда, на этот раз ему не светило принять участия в боевой операции сколь бы хорошую военную подготовку он не имел. Этим делом должны были заниматься специалисты экстракласса, именно такие, какими и были все мои парни.

"Уригленна", с каждой минутой набирая скорость, шла на сближение с крейсерами противника. Экипажи крейсеров уже приводили свои машины в полную боевую готовность, канониры заняли свои места за пультами управления огнем, турбины были прогреты и переведены на холостой ход, а командиры крейсеров заранее рассчитывали траектории боевых маневров.

Толринские крейсера в это время методично разбивали огневые башни рудовоза, делая это с хирургической точностью, чтобы ни в коем случае не повредить ходовых турбин и жилых отсеков. Зионцы, яростно огрызаясь огнем из тяжелых корабельных бластеров и энергометов, не замолкали ни на минуту, комментируя действия нападавшего на них врага и призывая всех в свидетели такого варварского акта агрессии. Толринцы тоже не молчали и громко требовали, чтобы зионские космошахтеры немедленно прекратили сопротивление и сдались, так как они не выполнили условия контракта, перепродав уже оплаченную Эталом партию обогащенной урановой руды. Зионцы посылали их куда подальше, ссылаясь на то, что Этал не оплатил Файриозу контракт на поставку каких-то там генераторов и теперь вся урановая руда будет направлена на эту планету.

В общем это был какой-то несусветный кавардак, в котором принял косвенное участие Этал, один из миров Гегемонии Интайра. Но так или иначе, а толринские крейсера вторглись в зону, контролируемую Интайром и это было незаконное вторжение. Правы были зионские космошахтеры или не правы, это уже было дело пятое, а вот то, что в пределах Гегемонии Интайра шел бой, явно было актом агрессии по отношению пусть и не нашего союзника, но вполне дружественно настроенного к Интайру мира.

Так что мне требовалось незамедлительно провести полицейскую акцию и арестовать виновных, но в том то и дело, что это были не какие-нибудь корпоративные лоханки, а боевые тяжелые крейсера. Но в этом и заключалась вся прелесть момента, ведь до сих пор космофлоту Интайра не доводилось сражаться с тяжелыми крейсерами Толрина, которые составляли основу военно-космического флота этой планеты.

Получить полное представление о боевой мощи толринского космофлота можно было только в бою и потому я бросил против семи крейсеров четыре своих самых лучших боевых звена. Задача перед ними была довольно сложная. Первым должно было вступить звено космос-майора Дарафа Илькана и, связав крейсера своим маневром, постараться оттащить их от рудовоза подальше. После этого в бой должны были вступить еще три звена, чтобы окончательно принудить противника сдаться. Это, конечно, в идеале, а там следовало посмотреть, как будет складываться ситуация. Во всяком случае еще два крейсера должны были отконвоировать зионский рудовоз к Кештару, где с космошахтерами и грузом обогащенной урановой руды должен будет разобраться независимый суд.

Когда я сформулировал задачу своим космолетчикам, Оорк, взглянув на меня одобрительно, позволил себе заметить:

– Превосходно, адмирал, а ты подумал о том, что толринцы могут просто сжечь звено Дарафа Илькана? Их крейсера, по крайней мере, втрое мощнее наших.

– Зато на нашей стороне скорость, маневренность и внезапность, Орки и к тому же не забывай о том, что это лучшее звено 31-й Золотой эскадры, а Дараф Илькан пилот от Бога, так что вряд ли толринцы смогут взять его звено в перекрестие прицелов своих энергометов, а поскольку ракет с термоядерными боеголовками они применять не станут, то это просто будет очень веселая игра. – С улыбкой ответил я Оорку и незаметно достал из кармана свой амулет – Оплавленный осколок стайлара, который однажды извлекли из моего плеча корабельные костоправы в те далёкие годы, когда я ещё был юным космос-лейтенантом.

До выхода "Уригленны" на позицию атаки оставались считанные минуты и я велел космос-майору Илькану приготовиться к старту, сказав этому малышу-тайри:

– Дараф, твой выход через семь минут. Ты готов, надрать задницу этим верзилам, Музыкант?

– Да, Звездный Отец! – Ответил он и я приказал:

– Ну, тогда жди зеленого сигнала.

Потянулись томительные минуты ожидания. Мы были буквально на расстоянии нескольких световых минут от места боя, сбросили скорость и легли на параллельный курс, когда толринские крейсера внезапно стали перестраиваться в новый боевой порядок, явно, намереваясь пойти на сближение с яростно отстреливающимся рудовозом и выпустить из своих трюмов десантные космоботы. Сделать этого они не успели, так как внезапно, буквально ниоткуда, в космосе появилась шестерка новых крейсеров-истребителей Интайра и открыла по ним шквальный огонь. Канониры целились исключительно по боевым системам толринских крейсеров и в первые же секунды заставили замолчать полтора десятка тяжелых энергометов. Крейсера противника моментально отказались от завершения атакующего боевого построения и бросились врассыпную, поставив плотный заградительный огонь.

Звено Дарафа Илькана собралось в тесную группу и заложило крутой вираж, стремясь встать между крейсерами Толрина и рудовозом. На рудовозе служили бывалые космолетчики и командовал ими чертовски отличный капитан, который моментально сообразил, что ему, наконец, пришли на помощь. Уцелевшие огневые башни открыли огонь из всего, что еще могло стрелять и это был не прицельный огонь, а просто отвлекающий огненный веер, призванный прикрыть интайрийские крейсера.

Лишь тогда, когда крейсера звена Дарафа Илькана вновь рассыпались и построились в атакующие порядки, рудовоз резко увеличил скорость, но сделал это только для того, чтобы сделать быстрый маневр и зайти своему противнику во фланг. При этом его курс едва не пересекся с курсом "Уригленны" и главному пилоту пришлось взять управления кораблем на себя, чтобы увеличить скорость и стремительным броском увести корабль в сторону.

Пока все шло просто превосходно, вот только капитан рудовоза был слишком уж отважным воякой и, получив поддержку, во что бы то ни стало решил записать на свой боевой счет, как минимум, парочку крейсеров врага. Это у него получилось и его канониры действительно лишили хода два крейсера, которые мгновенно пропали в космической дали. Поэтому я отдал приказ и еще два крейсера покинули ангары "Уригленны" и их командиры вступили в переговоры с капитаном рудовоза, предлагая ему покинуть поле боя в их сопровождении. Капитан, к счастью, нам попался сговорчивый и, пальнув по толринским крейсерам еще пару раз для острастки, отвалил в сторону. При этом в эфир тотчас полетели его победные реляции.

Толринцы видя, что их добыча уходит, решили вздуть своих обидчиков и в космосе завязалась отчаянная дуэль. На толринских крейсерах тоже служили отнюдь не деревенские увальни. Сбитые метким огнем моих лучших канониров, башенные энергометы были моментально заменены на новые и толринцы открыли по звену Дарафа Илькана ураганный огонь, пользуясь тем, что энерговооруженность их крейсеров намного превосходила нашу. К месту боя приковылял на одной турбине еще один толринский крейсер и хотя маневренность у него и скорость несколько понизились, это вовсе не относилось к отваге экипажа и решительности его командира.

Примерно полтора часа в космическом пространстве крутилась эта огненная карусель, в которой каждая сторона старательно показывала все, на что она была способна. Один из наших крейсеров был подбит и, лишившись хода, вынужденно лег в дрейф. Толринцы оказались не только отважными, но и чертовски благородными воинами, они не стали добивать наш крейсер не смотря на то, что он продолжал вести огонь со все увеличивающейся дистанции.

Вскоре к месту боя подтянулся седьмой крейсер толринцев, механики которого умудрились за это время пересыпать турбины, и хотя ход и маневренность у него были совсем ни к черту, его канониры палили очень метко. Пока что этот поединок проходил, как вполне спортивный, толринцы, которые и по рудовозу стреляли очень аккуратно, видя что наши крейсера не метят по навигационным рубкам, а лишь стремятся лишить их огневой мощи, отвечали ребятам Дарафа Илькана той же монетой, но кто знает, как долго это продолжалось бы.

К исходу второго часа боя я отдал приказ остальным трем звеньям блокировать крейсера противника со всех сторон и наконец вышел в эфир, говоря на тайри, но зная, что мои слова будут автоматически переведены на толринский язык:

– Господа, с вами говорит космос-адмирал Кайор Клиот-Кувалда, командир 31-й Золотой эскадры военно-космических сил Интайра, предлагаю вам почетную капитуляцию в обмен на свободу и беспрепятственное возвращение домой по истечение шести интайрийских месяцев. Вопрос о праве собственности на груз рудовоза "Ларийский странник" будет решен в независимом суде на планете Кештар.

Командир звена тяжелых крейсеров толринского космофлота был вполне здравомыслящим офицером. Крейсера немедленно прекратили огонь и он вышел в эфир с вопросом, заданном на неплохом уири:

– Адмирал Кувалда, с вами говорит высокий командор космического флота Толрина Гин Шноссримна. Нам будет оказано уважение или мы будем посажены в карцер?

В ответ на это я вежливо сказал:

– Никакого карцера, командор Шноссримна, вы и ваши товарищи достойны восхищения и самого высокого уважения как за вашу отвагу, так и за исключительное благородство в бою. Прошу вас построить корабли в линию и добро пожаловать на мой крейсер, командор.

Если у командора Шноссримна и были до этого сомнения в правильности своего решения, капитулировать ввиду наличия у противника шестнадцати свежих средних крейсеров Интайра, которые почти ничем не уступали его тяжелым крейсерам, то они полностью развеялись, когда он увидел "Уригленну". Пока крейсера, мои и моего противника, перестраивались в пространстве и заходили на посадку через огромные вакуум-шлюзы ангаров, заставленных в три яруса боевыми крейсерами Золотой эскадры, я успел переодеться и приготовиться к торжественной встрече такого славного противника.

Вирати примчалась ко мне в каюту тотчас, как только я отдал приказ построить строй почетного караула на главной палубе ангарного отсека. Она принялась докладывать мне о том, кто такие толринцы, чем они дышат, что едят и какими напитками накачиваются в минуты отдыха. С ее слов выходило так, что это вполне приличные ребята, очень схожие с интари по биологии и химизму тела, только очень уж здоровенные, под два с половиной метра роста, красивые, хотя темнокожие и жутко волосатые. Ну, это я знал и сам, без ее подсказок, так как не раз заходил в сектор Толрина. Поэтому я быстро прекратил поток ее словоизлияний, сказав:

– А еще малышка, они любят пить этиловый спирт, разбавленный соком ягод фуа, есть едва поджаренное мясо с кровью и очень любят, когда маленькие интары одевают на себя самые роскошные бальные платья и множество драгоценностей. Поэтому, Вирати, немедленно отправляйся на свою половину и переоденься. Это приказ, дорогая сестричка и он относится, кстати, ко всем интарам "Уригленны". Нам нужно соблюдать дипломатический этикет, если мы не хотим, чтобы толринцы подняли восстание.

По большей части, за исключением разве что драгоценностей, я говорил Вирати правду, так как для толринцев женщина в военном мундире это уже не только мужчина, но и оскорбление их нравственности. А вообще-то толринцы, какими я их помню, были очень похожи на землян негроидной расы, только были немного светлее и их волосы были лишь слегка волнистыми. Зато они были настоящими гигантами, смелыми до отчаянности, и, все, как один, были жутко благородными.

Научно-фантастическая эпопея

"ГАЛАКТИКА СЕНСЕТИВОВ"

Роман третий "Наступит день"

Книга вторая "Полет "Уригленны"

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

16.10.2008

Оглавление

Г Л А В А П Е Р В А Я

Галактические координаты:

еще не были установлены.

27 августа 2009 года, 12 часов 00 минут

Галактические координаты:

еще не были установлены.

15 августа 2025 года, 23 часов 50 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

16 августа 2025 года, 9 часов 10 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Галактические координаты:

еще не были установлены.

16 августа 2025 года, 12 часов 30 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Рассказ Спироса Кодзакиса.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

16 августа 2025 года, 17 часов 35 минут

Галактические координаты:

еще не были установлены.

События, происходившие

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Галактические координаты:

еще не были установлены.

27 августа 2025 года, 19 часов 15 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

24 октября 2009 года, 23 часов 50 минут

Галактические координаты:

еще не были установлены.

28 августа 2025 года, 7 часов 05 минут

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Галактические координаты:

еще не были установлены.

29 августа 2025 года, 8 часов 00 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

12 сентября 2025 года, 14 часов 30 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

События происходили в период,

Окончание рассказа Эдварда Бартона.

Галактические координаты:

еще не были установлены.

События происходили в период,

ГЛАВА ПЯТАЯ

Галактические координаты:

еще не были установлены.

2 октября 2025 года, 14 часов 00 минут

Премьер-командор Джейн Коллинз

Галактические координаты:

еще не были установлены.

3 октября 2025 года, 9 часов 15 минут

Рассказ Виктора Демидова

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Галактические координаты:

еще не были установлены.

2 ноября 2025 года, 12 часов 00 минут

Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.

Примерные координаты во Вселенной:

в срединной части Вселенной

Срединная доля галактики,

Планетарное время:

23385 года Звездной Эры

по часовому поясу Сартуаза

Примерные координаты во Вселенной:

в срединной части Вселенной

Срединная доля галактики,

Планетарное время:

23404 года Звездной Эры

по часовому поясу Сартуаза

Примерные координаты во Вселенной:

в срединной части Вселенной

Срединная доля галактики,

Планетарное время:

23404 года Звездной Эры

по часовому поясу Сартуаза

Научно-фантастическая эпопея

Книга вторая "Полет "Уригленны"