Двор. Книга 2 [Аркадий Львович Львов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Аркадий Львов ДВОР КНИГА ВТОРАЯ

V

Шестнадцатого октября сорок первого года, по приказу из Москвы, Одесский оборонительный район был эвакуирован. В город вошли части румынской армии. Маршал Антонеску объявил Одессу столицей новой румынской провинции — Транснистрии.

Два с половиной года спустя, десятого апреля сорок четвертого года, советская власть вернулась в Одессу. За две недели до этого, двадцать шестого марта, войска 2-го Украинского фронта, под командованием маршала Конева Ивана Степановича, вышли к реке Прут — государственной границе СССР с Румынией. В июле со дня на день можно было ждать нового наступления наших войск, потому что Бессарабия и Кишинев оставались в оккупации, а немецкие самолеты, которые имели свои аэродромы и базы в Румынии, почти каждый день бомбили Одессу. В первых числах августа немцы прилетали вечером, между половиной десятого и десятью, подвешивали в небе огненные шары, от которых на Дерибасовской делалось светло, как днем, только по-театральному быстро ползли тени деревьев и домов, сбрасывали десяток бомб и уходили в сторону моря.

В середине августа капитан Дегтярь, Иона Овсеич, был откомандирован в город Одессу на партийно-хозяйственную работу. Две недели спустя дивизия, с которой он прошел до Прута, форсировала реку, вышла в тыл румынскому городу Яссы, опять пересекла Прут, теперь уже с запада на восток, и завершила, в составе войск 2-го Украинского фронта, окружение Ясско-Кишиневской группировки немцев. Третьего сентября операция была закончена: группа немецких армий «Южная Украина» была наголову разбита, противник потерял убитыми и пленными двести пятьдесят тысяч солдат и офицеров.

Во дворе Иона Овсеич застал свою Полину Исаевну, Тосю Хомицкую, Олю Чеперуху и Дину Варгафтик. Оля и Дина приехали из эвакуации еще в мае, и теперь у них было такое чувство, как будто они вообще никуда не выезжали. Раньше всех, вместе с войсками, вернулась Клава Ивановна. Она выехала из Баку летом прошлого года и постепенно перебиралась из одного города в другой, ближе к Одессе. Сейчас облисполком направил ее в Ширяевский район с группой джутовок, — на сбор помидоров и винограда.

Тетя Настя, когда увидела товарища Дегтяря, обомлела на месте, потом бросилась целовать ему руку, так что Иона Овсеич с трудом вырвал. Тетя Настя плакала и объясняла, как набедовалась при румынах, — днем и ночью тягали в примарию, требовали фамилии, про Дегтяря допытывались, кто из его семьи остался в Одессе, про Клаву Ивановну, про доктора Ланду, куда подевалось имущество из его квартиры. Она молчала, а проклятый сигуранец бил ее нагайкой и сапогами в зубы.

Тетя Настя открыла рот: впереди не хватало три зуба и сбоку два или три.

С квартирой Дегтяря, пока не приехала Полина Исаевна, тоже была морока: десять раз в милицию за участковым пришлось бегать, у людей на руках ордер был, а тетя Настя повесила замок и не давала ключи.

— Хорошо, — сказал Иона Овсеич, — я тебя понял, Анастасия.

Все дни до конца недели Иона Овсеич круглые сутки сидел у себя на фабрике, хотя официально, по приказу, еще не приступил к работе: надо было сначала закончить по линии военкомата. Полина Исаевна уходила рано утром в школу, потому что до занятий оставались считанные дни, а за время оккупации здание превратили в настоящий гадюшник и ни разу не ремонтировали, даже простую побелку не делали.

Тетя Настя возмущалась: где еще можно видеть, чтоб люди так плевали на свое здоровье! Она требовала у Полины Исаевны ключи от квартиры, чтобы прибрать, хлебные карточки, деньги на картошку, цибулю, помидоры и, как Дегтярша ни сопротивлялась, добивалась своего. Поздно вечером, когда хозяева возвращались, в доме все блестело, из кастрюли подымался сытный запах зажаренного лука и сала.

Накануне выходного зашли Дина с Олей, обе с одной просьбой: пусть товарищ Дегтярь поможет им найти мебель и вещи, которые они оставили у себя в квартирах, когда эвакуировались из Одессы. Иона Овсеич сказал, что надо составить опись, он лично подтвердит, и представить в управление внутренних дел при облисполкоме. Оказалось, Дина уже была в милиции, и там ей ответили: пусть сначала выяснит, на кого можно иметь подозрение, и сообщит.

— На кого же у тебя есть подозрение? — спросил Иона Овсеич.

Дина покачала головой: если бы она знала, на кого! Иона Овсеич сложил пальцы лодочкой и положил на стол:

— А что говорит Настя на этот счет?

— Настя говорит, что никто не ставил ее сторожить и надо было забрать шмутки с собой в Ташкент, а не требовать от людей, когда они за три года без того намордовались под румынами.

Иона Овсеич задумался, приоткрыл рот, постучал ногтями по зубам и сказал: понятно, пусть позовут дворничку, потолкуем.

— Анастасия, — обратился Иона Овсеич, — Оля Чеперуха, Дина Варгафтик и другие жильцы дома в тысяча девятьсот сорок первом году эвакуировались из Одессы, они не могли тогда забрать с собой все имущество,