Через Гоби и Хинган [Исса Александрович Плиев] (fb2) читать постранично, страница - 2

были обозначены рубежи 1-го Дальневосточного фронта под командованием Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова. Большие пунктирные стрелы, нацеленные на Харбин и Гирин, указывали направление его главного удара. Севернее и северо-западнее располагались войска 2-го Дальневосточного фронта генерала армии М. А. Пуркаева, основные усилия которого направлялись вдоль северного берега Сунгари на Харбин. А вдоль противоположной западной границы Маньчжурии, протянувшейся [6] за хребтом Большого Хингана, были нанесены исходные районы Забайкальского фронта. Главные силы его должны были сосредоточиться у выступа, упирающегося в хребет Большого Хингана. Отсюда им предстояло нанести удар в общем направлении на Чанчунь и Мукден – навстречу главным группировкам 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов.

Командование Забайкальским фронтом было поручено Р. Я. Малиновскому. Меня назначили командующим смешанной советско-монгольской Конно-механизированной группой, которая входила в состав Забайкальского фронта. Я был рад остаться в подчинении Родиона Яковлевича: за время совместной службы на Западе успел достаточно привыкнуть к командующему войсками.

Юго-западнее главных сил Забайкальского фронта я нашел на карте районы сосредоточения Конно-механизированной группы. Стрела, определявшая направление главного удара, прочерчивала пустыню Гоби и вонзалась в обведенное синим овалом большое пространство, включающее города Суйюань, Шанду, Калган, Долоннор, Жэхэ. Внутри овала имелась надпись: «До шести кавалерийских дивизий и трех пехотных бригад войск Внутренней Монголии князя Дэвана и императора Маньчжурии Пу-и». Далее, в оперативной глубине, тоже синим цветом отмечались японские соединения.

В Читу, где находился штаб Забайкальского фронта, нам предстояло выехать после Парада Победы. Поэтому в нашем распоряжении оказалось около двух недель. Я посвятил их изучению всего, что могло пригодиться в будущем. И очень кстати. Прежние сведения о Дальневосточном театре военных действий, полученные в годы учебы в Академии имени М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба, а также приобретенные во время службы в Монгольской Народной Республике, оказались во многом устаревшими. Это стало ясно при первом же знакомстве с новыми источниками.

24 июня мне посчастливилось присутствовать на параде в честь победы над фашистской Германией. Это событие, как и состоявшийся затем прием, оставило неизгладимое впечатление.

В десять часов по Красной площади, мимо Мавзолея, двинулись овеянные славой сводные полки фронтов, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона. [7]

В колоннах, чеканя шаг, шли герои, отстоявшие свободу и независимость нашей Родины, спасшие от фашизма Европу.

Когда перед трибуной проходил сводный полк 2-го Украинского фронта, наша группа оживилась. Каждый старался обратить внимание соседей на свои подразделения.

– Смотри, смотри, чем плохо шагают? – восхищенный, показывал на квадрат колыхавшегося строя командующий 53-й армией генерал И. М. Манагаров.

– Пехоте что не ходить. Вы лучше на танкистов взгляните, – хрипловатым баритоном заметил командующий 6-й танковой армией А. Г. Кравченко. – Вот это равнение, ничего не скажешь!

Генерал продолжал что-то говорить, но я уже не слышал его. Мое внимание привлек появившийся на площади строй казаков, в плотно облегающих талию черкесках. На груди у каждого поблескивают газыри и боевые ордена. Почти всех идущих в колонне знаю в лицо. Вот старательно вышагивает молодой донбасский паренек – младший лейтенант Алеша Агафонов, Он еще совсем юн, но грудь его уже украшает Золотая Звезда Героя. Алеша из тех, по которым сохнут девичьи сердца. Рядом с Агафоновым – казах, младший сержант Шамши Беселибаев, кавалер пяти орденов, в том числе двух орденов Славы. Я помню, как отважно дрался его орудийный расчет с вражескими танками под Хайдусобосло в Венгрии. Старшину сабельного эскадрона 30-го кавполка Давида Ивановича Дворникова, казака из кубанской станицы Тимашевская, я узнал по густым усам. А вот вижу командира 36-го полка гвардии подполковника А. И. Гераськина. Это о нем сообщало Совинформбюро как о волевом командире, герое дерзких сабельных атак. Старший лейтенант Иван Овчаренко – замечательный артиллерист, истребитель танков – широко улыбается. Кажется, с его уст вот-вот слетит привычная фраза: «Порядок в кавалерии!»

Идут и идут казаки. Среди других я узнаю разведчика Малия Никонюка, помкомвзвода Григория Чехлань, командира орудия Тихона Ракова, старшину Владимира Полупана, танкистов – сержанта Василия Ашмарина и рядового Комлиева, сапера Андрея Попова. [8] Все богатыри, все, как на подбор, молодец к молодцу!

Наступают незабываемые минуты. Из-за Исторического музея на площадь выходит колонна знаменосцев. Поравнявшись с трибуной, первая шеренга поворачивается лицом к Мавзолею, и на землю летят креповые полотнища с черной свастикой. Первую шеренгу сменяет вторая, третья. И вот уже у подножия Мавзолея в прахе