Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
и трудолюбив, беден.
Айтек подбежал к Мадине и нежно взял ее лицо в ладони.
– Замерзла?
– Нет! Уже весна…
Оба заворожено смотрели на зеленеющие в расщелинах скал тоненькие ивовые лозы, на первые весенние цветы. Высоко над головой клубились беспрестанно меняющие форму и цвет облака. Глубоко внизу бурлила река, чей постоянный шум нарушал тишину окружающего мира.
– Мой отец считает баранов, которых нужно зарезать на свадьбу, а я считаю, звезды в небе и думаю о том, что это дни, которые мы проживем с тобой! – Со счастливым смехом произнес Айтек.
– Вчера я уговорила сестру погадать, – призналась Мадина. – Мы кидали кости, и мне выпала долгая жизнь в согласии и любви.
– Со мной?
– Разве может быть иначе? – Ласково спросила девушка, с нежностью глядя ему в глаза.
– Надеюсь, что нет! – Айтек улыбнулся, а потом его взгляд внезапно посерьезнел, и молодой человек сурово, даже немного жестко произнес. – Я хочу, чтобы ты знала, Мадина: я никогда не прощу, если в твоей жизни появится другой! Ты должна быть только моей. Навсегда.
– Я понимаю, – взволнованно прошептала девушка.
Юноша обнял ее, и они медленно пошли по нависшей над рекою тропе. Скалы острыми углами врезались в стремительно бегущую воду, а иногда возвышались над головой крутыми уступами.
Когда-то Айтек приметил над тропинкой маленькую пещерку и сейчас задумал укрыться там от ветра и непрошеных глаз.
Они забрались наверх, вошли под низкие своды и уселись на камни. Мадина щебетала без умолку, рассказывая о своей семье, делясь мечтами о будущей жизни. У нее было две сестры, три брата, несколько племянников. Семья Мадины была веселой и дружной. Айтек искренне надеялся, что под крышей его сакли девушке будет так же привольно и хорошо, как у себя дома. Если, конечно, не помешает война. Война, которая подобно бурному потоку катилась по земле. Турки, иранцы и неведомо кто еще издавна посягали на эти земли! Отец говорил Айтеку, что их край давно завоеван османами, но юноша ни разу не видел турецких воинов и надеялся, что не увидит. Что им делать в стране высоких гор, холодных снегов и бурлящих рек?
Хотя Айтек был готов слушать любимую до бесконечности, куда больше его волновали запретные прикосновения и поцелуи. Сегодня, оказавшись в укрытии, он увлекся больше обычного. Молодой человек сам не заметил, как снял с Мадины кафтан и верхнее платье и увидел тонкую, белее первого снега нижнюю рубашку и особый корсет, согласно обычаю стягивающий грудь черкесской девушки до того момента, пока она не взойдет на брачное ложе. После свадьбы Айтек должен распустить этот корсет – дабы розовые бутоны ее нежной груди раскрылись для любви, как распускаются цветы под благодатным весенним солнцем.
Мадина обвила его шею руками и смежила веки. Айтек поразился тому, какими невинными и одновременно страстными были ее поцелуи. Он очень старался держать себя в руках, но не устоял и овладел девушкой в полутемной пещере, на ворохе одежды. Мадина приняла его порыв и не противилась. Айтек изнемогал от блаженной истомы; лаская девушку и любуясь ее телом, он понял, что будет любить и желать свою Мадину до тех пор, пока его жизнь не иссякнет и глаза не сомкнет смерть.
Потом он помог ей одеться. Тело Мадины мелко дрожало, а руки Айтека были удивительно непослушными. Больше всего на свете Айтек желал, чтобы это воистину небесное блаженство повторилось еще раз, но он знал, что девушке пора возвращаться домой.
– Я схожу с ума от любви к тебе! А ты? Ты рада? – Юноша пытался заглянуть в ее глаза.
– Да! – Пылко ответила она и опустила ресницы. Мадина знала, что согрешила, но могла ли она противиться мужчине, которого полюбила всем своим неискушенным сердцем и мечтательной душой?
– Скоро свадьба! – Пылко произнес молодой человек. – А потому ни о чем не думай! Даже если… – Он в смущении помедлил, а после решительно закончил: – Никто ни о чем не догадается, просто скажем, что ребенок родился чуть раньше срока.
Мадина быстро кивнула, не поднимая глаз.
– Ты придешь? – С надеждой спросил Айтек, предвкушая новое безумное сближение, еще больший восторг души и плоти.
– Приду.
– Завтра?
У нее не хватило сил отказать любимому.
– Да.
Юноша восхищенно воскликнул:
– Я буду ждать!
– Скажи, – тихо промолвила девушка, – ты не станешь думать, будто я…
Айтек не дал закончить. Невзирая на испуганные возгласы Мадины, юноша спустился вниз по крутой скале и сорвал чудом выросший на камнях одинокий цветок, напоминающий огонек свечи, случайно оброненный драгоценный камень или капельку крови. Принимая от любимого этот бесценный дар, Мадина приняла и запретный поцелуй, скрепивший, будто тайная печать, то, что произошло между ними.
Мудрые люди аула могли бы сказать: против запретов не только их близость, но и их любовь, и не важно, что юноша и девушка обещаны друг другу. Нельзя столь исступленно ни любить, ни желать – это заказано Божьей волей, ибо всякий человек – всего лишь глина в руках
Последние комментарии
1 час 46 минут назад
10 часов 38 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад