Учёные сказки [Феликс Давидович Кривин] (fb2) читать постранично

Феликс Кривин Ученые сказки

В этой книжке собраны аллегорические произведения.

Аллегория — это такой жанр, при котором автор имеет в виду одно, а пишет совершенно другое. В этом смысле аллегория — не только литературный жанр.

Очень часто мы имеем в виду одно, а говорим совершенно другое.

Имеем в виду одно, а делаем совершенно другое.

Прошу прощения за этот теоретический разговор. Я имел в виду, конечно, другое.

Просто я имел в виду кое-что пояснить в Примечаниях.^[1]

НАИВНЫЕ СКАЗКИ

Раздел, которым лучше всего начинать, потому что наивность только в начале может сойти за наивность, а когда наивность где-то в конце, для нее находят другое название.

Задушевный Разговор

Козел горячился:

— Тоже придумали! Слыхано ли дело — не пускать козла в огород?

Баран был холоден.

— Забор поставили, — горячился Козел. — Высокий забор, а посередине ворота…

— Что? — оживился Баран. — Новые ворота?

— Не знаю, какие они там — новые или старые.

— Вы что же — не рассмотрели?

— Отстаньте, — холодно бросил Козел. — Какое это может иметь значение?

— Ну как же не может? Ну как же не может иметь? — горячился Баран. Ну как же это не может иметь значения?

Козел был холоден.

— Если бы не ворота, — горячился Баран, — то зачем все? И зачем тогда городить огород?

— Да, да, зачем? — загорелся Козел. — Я то же самое спрашиваю.

— Я не знаю, — пожал плечами Баран.

— Нет уже, скажите, — горячился Козел. — Вы мне ответьте: зачем городить огород?

Баран был холоден.

— Вот так — нагородят, — горячился Козел, — не пролезешь ни в какие ворота.

— Ворота?…

Баран горячился — Козел был холоден.

Козел горячился — Баран был холоден.

И до чего же приятно — встретиться вот так, поговорить о том, что волнует обоих…

Примечание:^[2]

Ночь

Было тихо. Было темно. В темноте — сквозь окно — светились желтые зрачки звезд.

В тишине — за окном — притаились какие-то шорохи.

Мышка сказала:

— Когда я вырасту большая, я обязательно стану кошкой…

Примечание:^[3]

Славный ты парень, Мишка

Все началось с того, что Суслик сказал:

— Славный ты парень, Мишка!

Медведь смутился:

— Ну вот еще! Нашел о чем говорить!

За обедом Медведь сказал жене:

— Ох, этот Суслик! Такой чудак… Ты, говорит, Мишка, славный парень…

Вечером пришли гости. Посидели, поболтали.

— Ты про Суслика скажи, — подтолкнула мужа Медведица.

— Ох, этот Суслик! — застеснялся Медведь. — Придумает же такое… Ты, говорит, Мишка, славный парень.

— Так и сказал, — подтвердила Медведица.

Гости переглянулись.

— Я и рта не успел раскрыть, — разговорился Медведь, — а он уже: славный ты, дескать, парень…

Потом было утро, потом был день, а вечером гости Медведя сидели в гостях у Суслика.

— Медведь какой-то стал не такой, — жаловался Суслик. — Встречаю его сегодня, и что же? Вы бы видели, как он на меня посмотрел. Дескать, он выше, а я ниже…

Гости переглянулись.

— Я и рта не успел раскрыть, а он уже посмотрел, — жаловался Суслик. И подумать только: еще вчера был такой славный парень, а сегодня… С чего бы это?

И опять было утро, и опять был день, а вечером гости Суслика сидели в гостях у Суслика.

Медведь не принимал гостей.

Примечание:^[4]

Волк На Елке

В новогоднюю ночь старый Волк особенно остро почувствовал свое одиночество. Увязая в снегу, продираясь сквозь цепкие елки, он брел по лесу и размышлял о жизни.

Да, ему никогда не везло. Самые лучшие куски у него выхватывали из-под носа другие. Волчица — и та оставила его, потому что он мало приносил зайцев.

Эти зайцы, сколько из-за них неприятностей! У кого их много — перед теми все на задних лапах стоят, а у кого мало… Да, в волчьем мире зайцы решают все.

Елки, елки… «Елки-палки, — думал Волк, — когда же все это кончится? Никуда не денешься от этих елок, хоть из лесу беги!»

И вдруг… Волк присел на хвост, протер глаза: неужели правда? Под елкой сидит самый настоящий, самый живой заяц. Он сидит, задрав голову, и смотрит куда-то вверх, и глаза его горят так, словно ему там невесть что показывают.

«Интересно, что он там увидел? — подумал Волк. — Дай-ка и я погляжу». И он поднял глаза на елку.

Сколько елок видел он на своем веку, но такой ему видеть не приходилось. Она вся искрилась снежинками, переливалась лунным светом, и казалось, что ее специально убрали к празднику, хотя на най не было ни одной елочной