Раздвоенный виконт [Итало Кальвино] (fb2) читать постранично
- Раздвоенный виконт (пер. Мария Архангельская) (а.с. Наши предки -1) 290 Кб, 73с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Итало Кальвино
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (28) »
Итало Кальвино Раздвоенный виконт
I
Время было военное: христиане бились с турками. Мой дядя, виконт Медардо да Терральба, следовал в лагерь христиан. Вдвоем с оруженосцем по имени Курцио они проезжали богемской равниной. В дымном неподвижном воздухе совсем низко, почти касаясь земли, проносились стаи белых аистов. — Отчего здесь столько аистов? — спросил Медардо. — И куда они летят? Дядя был новобранец, на службу он пошел, чтобы угодить герцогу, чьи владения граничили с нашими. Лошадью и оруженосцем обзавелся в последнем попавшемся ему на пути христианском замке и теперь спешил в ставку императора. — На поле битвы они летят, — ответил оруженосец, мрачный как туча. — Теперь от них отбоя не будет. Медардо вспомнил, что в этих краях появление аиста считается добрым предзнаменованием, хотел было приободриться, но вместо этого еще больше забеспокоился. — А что им надо, этим голенастым, на поле битвы? — спросил он. — Теперь они охотятся за человечьим мясом, — ответил оруженосец. — Что прикажете делать, если поля родят одну мякину, а реки обмелели от засухи? Нынче на падаль слетаются не вороны и не стервятники, а цапли, аисты и журавли. Мой дядя был еще безусым юнцом, в том возрасте, когда все чувства, добрые и злые, слиты воедино, когда любое переживание, самое тяжелое и мучительное, наполнено и согрето любовью к людям. — А куда подевались вороны и стервятники? — спросил дядя. — Где другие хищные птицы? С ними что приключилось? — Глаза его блестели, он был бледен как мел. Оруженосец, смуглый усатый солдат, ответил, не отрывая глаз от земли — он вообще никогда не поднимал глаз: — Они кормились трупами зачумленных, чума прибрала и их. Он ткнул копьем в сторону чернеющих неподалеку кустов, и виконт, всмотревшись, понял, что это не кусты, а груды перьев да иссохших лап. — Не разберешь, кто сдох раньше, птица небесная или человек, и кто кого успел сожрать, — добавил Курцио. Спасаясь от чумы, косившей всех подряд, люди бежали куда глаза глядят, и в чистом поле их настигала смерть. Вся пустынная равнина превратилась в настоящую свалку мертвых тел — мужчины, женщины, нагие, обезображенные бубонами и, самое поразительное, — в перьях: казалось, перьями оделись их ребра и из костлявых рук повырастали черные крылья. Не сразу поймешь, что трупы стервятников смешались с человечьими в одну кучу. Теперь их путь шел по местам былых сражений. Дядя и оруженосец продвигались вперед черепашьим шагом: начали артачиться лошади — то пытались свернуть в сторону, то вставали на дыбы. — Что это творится с нашими лошадьми? — спросил Медардо оруженосца. — Мой господин, — отвечал тот, — ничто так не пугает коня, как вонь от конских кишок. Поле, где они проезжали, было усеяно лошадиными трупами — одни валялись задрав копыта, другие застыли на коленях и зарылись мордой в землю. — Почему они в таких странных позах, Курцио? — Когда лошади вспорют брюхо, — объяснял Курцио, — она что есть сил старается удержать свои потроха. Одни прижимаются брюхом к земле, другие опрокидываются на спину — смерть загребает и тех и других. — Можно подумать, что на этой войне погибают одни лошади. — Ятаганом очень сподручно вспарывать брюхо лошадям — он словно нарочно для этого создан. Но наберитесь терпения, скоро дойдем и до людей. Сперва кони, всадники потом… А вон и лагерь. На горизонте клубился дым, развевались императорские штандарты, торчали верхушки высоких шатров. Всадники пустили лошадей в галоп. Теперь трупов стало меньше — всех убитых в последнем бою уже успели убрать и похоронить. Только кое-где на стерне валялись то руки, то нога, а чаще всего пальцы. — Что за чудеса: вот еще один палец форменным образом указывает нам дорогу, — изумился дядя Медардо. — Пальцы отрубают у мертвецов — те, на которых есть кольца. Да простит Бог осквернителей трупов! — Кто идет? — Дорогу им преградил часовой в плаще, густо поросшем грибами и мхом, словно ствол столетнего дуба. — Да здравствует священная императорская корона! — крикнул Курцио. — Смерть султану! — отозвался часовой. — И прошу вас, если встретите кого-нибудь из начальства, узнайте, скоро ли пришлют мне смену, а то я тут начал в землю врастать. Над полем, над горами испражнений тучей нависала жужжащая мошкара, и, спасаясь от нее, лошади понеслись во весь опор. — Дерьмо-то все еще на земле, — заметил Курцио, — а сами воины уже на небесах. — И он перекрестился. У самого въезда в лагерь дорога по обеим сторонам была уставлена балдахинами, под которыми восседали роскошные пышнотелые дамы в длинных парчовых платьях, с обнаженной грудью; они приветствовали всадников громкими криками и смехом. — Это куртизанки, — пояснил Курцио, — таких смазливых ни в одном войске нет. Дядя уже проехал мимо, но все не мог оторвать от них глаз, рискуя- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (28) »
Последние комментарии
1 час 40 минут назад
1 час 54 минут назад
2 часов 27 минут назад
3 часов 6 секунд назад
18 часов 29 минут назад
18 часов 39 минут назад