При загадочных обстоятельствах [Михаил Яковлевич Черненок] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Черненок Михаил При загадочных обстоятельствах

Михаил Черненок

ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

1. УБИЙСТВО НА ПАСЕКЕ

Такого заядлого грибника, как дед Лукьян Хлудневский, в Серебровке не знали со дня се основания. Несмотря на свои семьдесят с гаком, старик был еще так легок на ногу, что потягаться с ним мог не каждый из молодых. От колхозных дел Лукьяи отошел "по пенсионным годам", и поскольку мать-природа здоровьем его не обделила, с наступлением грибного сезона старик почти ежедневно неутомимо сновал с берестяным туесом по серебровским колкам. Тот сентябрьский день для Хлудневокого начался неудачно. Едва дед вытащил из-под лавки туес, обычно спокойная бабка Агата заворчала: - Угомонился бы ты, суета, с этими грибами! Девать-то их уже некуда... - В сельпо сдадим, - бодро ответил Лукьян, - На прошлой неделе Степка Екашев с сыном полста рублей отхватили за малосольные груздочки. - То Екашев! У Степана копейка меж пальцев не проскочит, не то что у тебя, простофили! Вчера-ить полнехонький туес по деревне задарма расфукал, а ныне опять навостряешься... - Не задарма - за спасибо. Зачем, старая, нам деньги? Пенсии хватает. Бабка Агата сердито принялась мыть в чугуне картошку. Опасаясь, как бы старуха и его не втравила в домашнюю работу, дед Лукьяк тихонько юркнул за дверь, позабыв второпях бутылку воды, которую всегда брал с собой. День, будто назло, выдался безветренным и жарким, словно в разгаре лета. Когда солнце подобралось к зениту, старик основательно запарился. Недалеко от Выселков, - так серебровцы называли заросший густой крапивой участок прежних крестьянских отрубов, - дед Лукьян свернул на знакомую тропку и зашагал к студеному роднику. До желанной воды оставалось рукой подать, по деду вдруг вспомнилось, что у родника обосновался цыганский табор, подрядившийся слесарничать в колхозе. Хлудиевский терпеть не мог навязчивых цыган. Досадливо крякнув, старик остановился, поцарапал сивую бороду и задал кругаля к колхозной пасеке. Возможная встреча с пасечником Гринькой Репьевым, прозванным в Серебровке Баламутом, тоже не радовала деда, однако пасечник, хотя и баламут, был все-таки своим, однодеревеноким - не то, что бродячие цыгане. Сокращая путь, Хлудневский вошел в молоденький березовый колок и, поглядывая по сторонам - не попадется ли где попутно груздочек, неожиданно увидел роящихся над ворохом прошлогоднего сушняка пчел. Это удивило. "Х-хэ, дурехи! Нашли, лентяйки, медовое место", - усмехнулся дед Лукьян. Из любопытства старик подошел к сушняку. Осторожно, чтобы не жиганула шальная пчела, стал растаскивать хворостины. Под ними оказалась пятидесятилитровая алюминиевая фляга, измазанная у крышки янтарными потеками свежего меда. "Мать моя, мачеха! Не иначе Гринька припрятал, чтоб уворовать", встревоженно подумал Хлудневский и, отмахиваясь от пчел, торопливо уложил хворост на место. После этого старику совсем расхотелось появляться на пасеке. "Глаза бы мои тебя не видали, баламута", - возмутился дед. Но до Серебровки предстояло топать добрых две версты, а пасека - вот она, за колком сразу. Пить хотелось - хоть помирай. И дед Лукьян все-таки решил зайти на пасеку - не узнает же Гринька, что его секрет с медовой флягой раскрыт. Над пасечной избушкой дрожало знойное марево. Безудержно стрекотали кузнечики. Словно соревнуясь с ними, одинокая пичуга раз за разом вопрошала: "Никиту видел, видел? Никиту видел, видел?" Рядом с избушкой, уткнувшись оглоблями в густую траву, стояла телега. За ней, раскинув босые ноги, навзничь лежал Репьев. Недалеко па зеленой траве желтели крупные куски медовых сотов и валялась опрокинутая глиняная миска. "Вот работничек царя небесного - в такую жарищу до потери сознания водки натрескался". - осуждающе подумал о Гриньке Хлудневский. Стараясь не потревожить пасечника, он поставил на землю туес с груздями и тихонько подошел к избушке, у которой, возле распахнутой настежь двери, на скамречке стояло ведро с водой. Вода была теплой, словно парное молоко, но дед Лукьяп прямо через край ведра пил ее жадными глотками, обливая сивую бороду. Утолив жажду, отдышался и вдруг почувствовал необъяснимую тревогу показалось, будто Гринька Репьев не дышит. Старик, крадучись, подошел к нему и остолбенел - горло пасечника было глубоко перерезано, а прорванная-на груди рубаха запеклась черным пятном крови. Хлудневокий никогда не отличался религиозностью, но тут чувствуя, как ноги словно приросли к земле, старательно начал креститься.

2. ОСМОТР МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ

Оперативная машина милиции круто свернула с магистрального шоссе на старую проселочную дорогу и устремилась к серебровокой пасеке. Через несколько минут между березок замелькали разноцветные ульи. За ульями показалась черная от времени избушка-зимовник, возле которой, будто часовой на посту, замер низенький участковый инспектор милиции с капитанскими погонами на серой форменной рубашке. Тут же, сидя на ошкуренном бревне, хмуро курили два молодых парня в