Клотильда [Николай Георгиевич Гарин-Михайловский] (fb2) читать постранично
- Клотильда 106 Кб, 56с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
Клотильда
I
Я только что кончил тогда и молоденьким саперным офицером уехал в армию. Это было в последнюю турецкую кампанию. На мою долю выпал Бургас, где в то время шли энергичные работы по устройству порта, так как эвакуация большей части армии обратно в Россию должна была и была произведена из Бургаса. Ежедневно являлись новые и новые части войск, некоторое время стояли в ожидании очереди, затем грузились на пароход Добровольного флота и уезжали в Россию. Эти же пароходы привозили новых на смену старым для предстоящей оккупации Болгарии. И таким образом Бургас являлся очень оживленным местом с вечным приливом и отливом. Как в центральный пункт, в Бургас съехались все, кто искал легкой наживы. Магазины, рестораны процветали. Процветал кафешантан, устроенный в каком-то наскоро сколоченном, громадном деревянном сарае. Первое посещение этого кабака произвело на меня самое удручающее впечатление. За множеством маленьких столиков в тусклом освещении керосина в воздухе, до тумана пропитанном напитками, испарениями всех этих грязных тел, – всех этих пришедших с Родопских гор, из-под Шипки, из таких мест, где и баню и негде и некогда было устраивать, сидели люди грязные, но счастливые тем, что, живые и здоровые, они опять возвращаются домой, – возвращаются одни с наградами, другие с деньгами, может быть, не всегда правильно нажитыми. Последняя копейка ставилась так же ребром, как и первая… Как в начале кампании копейка эта шла без счета, потому что много их было впереди и не виделось конца этому, так теперь спускалось последнее, потому что всегда неожиданный в таких случаях конец создавал тяжелое положение, которому не могли помочь оставшиеся крохи. Для многих в перспективе был запас, а следовательно, и прекращение жалования и необходимость искания чего-нибудь, чтобы существовать. Такие пили мрачно, изверившись, зная всему настоящую его цену, но пили. Пили до потери сознания, ухаживали за певицами до потери всякого стыда. Было цинично, грубо и отвратительно. Какой-нибудь армейский офицер, уже пьяный, гремит саблей и кричит: «Человек, garcon[6]» – с таким видом и таким голосом, что глупо и стыдно за него становится, а он только самодовольно оглядывается: вот я, дескать, какой молодец. А если слуга не спешит на его зов, то он громче стучит, так что заглушает пение, а иногда дело доходит и до побоев провинившейся прислуги. Меня в этот кабак затащило мое начальство – еще молодой, лет тридцати, военный инженер И. Н. Бортов. Побывав, я решил не ходить туда больше. Да и обстоятельства складывались благоприятно для этого. В ведение Бортова входили как бургасские работы, так и работы в бухте, которая называлась Чингелес-Искелессе. Эта бухта была на другой стороне обширного Бургасского залива, по прямому направлению водой верстах в семи от города. Вот в эту бухту я и был назначен на пристанские и шоссейные работы. Для меня, начинающего, получить такое большое дело было очень почетно, но в то же время я боялся, что не справлюсь с ним. На другой день, после вечера в кафешантане, я явился к Бортову за приказаниями и, между прочим, чистосердечно заявил ему, что боюсь, что не справлюсь. Бортов и сегодня сохранял тот же вид человека, которому море по колено. Такой он и есть, несомненно, иначе не имел бы и золотой сабли, и Владимира с мечом и бантом, и такой массы орденов, которые прямо не помещались на груди у него. Не карьерист при этом, конечно, потому что с начальством на ножах – вернее, ни во что его не ставит и, не стесняясь, ругает. Про одного здешнего важного генерала говорит: – Дурак и вор. Это даже халатность, которая меня, начинавшего свою службу офицера, немного озадачивала в смысле дисциплины. На мои опасения, что не справлюсь, Бортов бросил мне: – Но… Не боги горшки лепят. Иногда посоветуемся вместе. Пойдет. – Но отчего же, – спросил я, – и вам, тоже еще молодому, и мне, совершенно неопытному, поручают такие большие дела, а все эти полковники сидят без дела? – Да что ж тут скрывать, – флегматично, подумав, отвечал Бортов, – дело в том, что во главе инженерного ведомства хотя и стоит З., но он болен и где-то за границей лечится, а всем управляет Э. Он просто не доверяет всем этим полковникам. Дает им шоссе в пятьсот верст и на все шоссе выдаст двести золотых. А вот на такое дело, как наше, в миллион франков, ставит вот нас с вами. Считает, что молоды, не успели испортиться. – И это, конечно, так, – поспешно ответил я. – Ну, какой молодой, – другой молодой, да ранний. Отчетности у нас никакой: не всегда и расписку можно получить. Да и что такое расписка? Братушка все подпишет и читать не станет. Вот, вчера я пятьдесят тысяч франков заплатил за лес, – вот расписка. Бортов вынул из стола кусок грязной бумаги, где под текстом стояли болгарские каракули. – Он не знает, что я написал, я не знаю, что он; может быть, он написал:
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Последние комментарии
3 часов 48 минут назад
4 часов 55 минут назад
5 часов 53 минут назад
6 часов 7 минут назад
15 часов 17 минут назад
15 часов 19 минут назад