Летящие по струнам - скользящие по граням [Александр Абердин] (fb2) читать постранично

Абердин Александр. Летящие по струнам - скользящие по граням.

Часть 1 Вирджсёрфер не по своей воле

Глава 1 Гравитационный штор

Секретарь военного трибунала с каменным лицом объявил:

- Подсудимые, встаньте для вынесения приговора.

Вот уж никогда бы не подумал, что мне доведётся однажды услышать такие слова, и не одному, а вместе со всей своей командой. С гнетущим чувством, уже не надеясь на лучшее, я встал, стараясь сохранять спокойствие и выдержку. Вслед за мной встали ещё пять человек из моей команды. Двое встать не смогли, так как находились в специальных инвалидных колясках, да, и вообще от них мало что осталось, лишь их головы и одна рука Малыша Джонни, высовывались из белого, пластикового коконов нанохирургов. В одном чуть ли не заново выращивалось большое и сильное тело моего первого помощника Джона Малеле. Девятый член моей команды, Игорь Северов, и вовсе сейчас находился на грани жизни и смерти, и я мысленно смирился с тем, что мы потеряли его навсегда. От этого мне было особенно больно, а ещё от того, что нам вот-вот должны вынести приговор. Председатель суда военного трибунала базы военно-космических сил Земли на Плутоне вышел из совещательной комнаты вместе с двумя другими судьями. Лица всех троих тоже были сумрачными и не предвещали ничего хорошего моей команде космолётчиков и лично мне, космос-майору Матвею Бунчуку. Председатель суда, космос-генерал Браун, одетый в белоснежный парадный мундир, точно такой же космолётчик, как и мы все, был краток:

- Господа офицеры, суд военного трибунала признал вас виновными в произошедшем кораблекрушении и приговаривает...

Приговор был довольно длинным и я выслушал его со странным чувством чего-то ирреального. В нём всё было перевёрнуто с ног на голову. То, что мы фактически ценой гибели прекрасного парня и отличного специалиста спасли грузопассажирский космический корабль среднего тоннажа, было подано, как банальное кораблекрушение. То, что мы столкнулись не с каким-то там внезапно возникшим гравитационным штормом, а с мощным, гравитационно-инверсионным следом, оставшимся после прохода у нас прямо по курсу тяжелого, а то и вовсе сверхтяжелого грузовоза, было объявлено моей преступной халатностью. Однако, самое обидное заключалось в том, что нам всем, включая Малыша Джонни и Милашку Кэтти, получивших тяжелейшие травмы, вменялась в вину гибель восемнадцати космолётчиков, которые в результате их умелых, своевременных и самоотверженных действий были как раз спасены и сейчас просто пребывали в коме, а это вовсе не то же самое, что и смерть.

Дик Браун по ходу дела перечислил целую кучу нелепиц и попросту нёс немыслимую ахинею, обвиняя нас в преступной халатности, некомпетентности и всех прочих смертных грехах, недопустимых для космолётчиков летящих по гравитационной струне. На голубом глазу он нёс такую околесицу, что мне даже стало стыдно за этого прекрасного пилота-финишера. В зале суда почти никого, кроме военного прокурора, двух инженеров-гравитационщиков и ещё трёх гражданских, к тому же наземников, которые сосредоточенно кивали головами выслушиваю всю ту чушь, которую говорил наш товарищ, не было. Что-то здесь явно было не так. Либо военное командование скрывало какие-то свои собственные просчёты, либо тот кретин-диспетчер, который направил здоровенный грузовик нам наперерез, имел высокопоставленных покровителей, либо таким образом покрывалось какое-то преступление наземников. В любом случае на мою команду было решено повесить всех собак, хотя ничего страшного кроме того, что мой друг и однокурсник Гарик Северов мог умереть в любую минуту, не произошло. Подумаешь, потрепало гравитационным штормом какое-то старое корыто. Не смотря на это приговор был крайне жестоким - три пожизненных мне, два пожизненных Малышу Джонни, по пожизненному сроку всем остальным, присутствующим в зале, и десть лет каторги Гарику. Ну, вдобавок ко всему нас всех лишили воинских званий, которые нам были нужны, как собаке пятая нога, и наград.

Последнее потрясло меня больше всего. Дать десять лет каторги умирающему парню, нашему главному энергетику, практически сгоревшему заживо в СВЧ-зоне термоядерного реактора, сумевшему ценой полного разрушения десяти ремонтных роботов и своей жизни отремонтировавшему реактор и спасшему нас всех, прозвучало настоящим кощунством. По сравнению с этим меркло даже то, что первые пятнадцать лет срока нам придётся отсидеть в камерах одиночного заключения, а сам приговор был окончательным и не подлежащим обжалованию. Более чудовищного, несправедливого и жестокого приговора наверное не выносилось ещё никому из военных на Земле за всю её историю. Нас попросту решили сгноить заживо. Причём в марсианской тюрьме строгого режима для наземников, по сути дела в аду. Гарри Бёрд, секретарь суда, услышав этот приговор побледнел, как мел, и на его лбу выступили крупные капли пота. Мой