Неугасимое пламя [Элиза Мейер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Элиза Мейер Неугасимое пламя

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Остановитесь! На мгновение у Кайи Каннингэм возникло сомнение, сможет ли она добежать до лифта, который находился всего в трех метрах от нее. Охранник устремился за ней, и она заметила, что рукой он придерживает пистолет на бедре.

– Леди, куда, черт подери, вы направляетесь? Неужели вы не видите, что посторонним вход воспрещен? – Мужчина прищурился, с подозрением рассматривая ее. – Не вас ли я видел здесь вчера?

– Мне нужно встретиться с Джошуа Каннингэмом.

– Вам назначена встреча?

– Нет.

– Сожалею, мисс, но вы не можете подняться туда.

– Но я должна! Для меня это очень важно! – Вероятно, в ее голосе звучало такое отчаяние, что охранник немного смягчился. – Это действительно вопрос жизни и смерти, – умоляюще добавила она. Подумав о беспомощном маленьком тельце на больничной кровати, Кайя сжала руки в безмолвной мольбе. – Пожалуйста, – пробормотала она со слезами на глазах.

Охранник откашлялся, избегая смотреть ей в глаза. Наверняка он принял ее за одну из отвергнутых любовниц босса.

– Пожалуйста, – повторила Кайя. – Я не скажу ему, что это вы пропустили меня.

– Его там нет. Он ушел полчаса назад. – Оглядевшись по сторонам, охранник тихо добавил: – Кажется, он возвратился на ранчо. Но я ничего не говорил вам!

– Конечно. Спасибо. – Кайя благодарно улыбнулась и поспешно вышла из современного офисного здания.

Возможно, охранник сказал правду. В отличие от остальных Каннингэмов Джошуа всегда предпочитал проводить время на семейном ранчо. Конечно, это было до того, как он возглавил «Каннингэм Энтерпрайзис». Шесть лет назад, когда Кайя провела несколько месяцев на «Даймонд Си», Джошуа был настоящим ковбоем: вставал на заре, выезжал со своими работниками и возвращался вечером, потный и усталый. Несмотря на смущение, в которое приводил ее взгляд холодных голубых глаз и циничная улыбка, Кайя восхищалась трудолюбием деверя.

Ранчо далеко от Эйбилина. Перед отъездом она заглянет в больницу, чтобы повидать Натали.


Хотя время посещения больных еще не наступило, сестра Маргарет не остановила ее. Подойдя к двери, Кайя заставила себя улыбнуться.

Натали с закрытыми глазами лежала на спине. Очевидно, приступ головной боли начался раньше, чем обычно. Кайя закусила нижнюю губу, чтобы сдержать рыдание, рвущееся из груди. Она должна быть сильной, веселой. Оптимистичной.

Как только Кайя опустилась на край постели, девочка открыла глаза.

– Привет, милая. Как ты себя чувствуешь? – Молодая женщина провела рукой по шелковистым каштановым волосам дочери.

– Хорошо, мамочка.

Мужественная лгунишка! – подумала Кайя. От жалости у нее сжалось сердце.

– Натали, мне нужно съездить на ранчо, чтобы поговорить кое с кем. Вероятно, я не успею вернуться к вечеру.

– Ты поедешь на настоящее ранчо? Где лошади и ковбои? – Натали оживилась.

Кайя улыбнулась.

– Да.

– Ты отвезешь меня туда, когда я поправлюсь? Мне бы хотелось покататься на лошадке!

– Конечно. Ты уже приняла лекарство?

– Вот оно, – объявила сестра Маргарет, входя в палату.

– Я пришла сказать Натали, что мне придется уехать ненадолго, – объяснила Кайя.

– Ничего страшного. Натали уже большая. Мы продержимся несколько часов без мамочки, правда, дорогая? – Сестра Маргарет ласково улыбнулась девочке.

– Конечно, – уверенно согласилась Натали. – Мне почти пять лет.

Кайя поцеловала дочь в бледную щечку.

– Увидимся завтра. – У нее разрывалось сердце от мысли, что она оставляет дочь, страдающую прогрессирующим малокровием. Но другого выхода нет. Она больше не может сама заботиться о Натали. Как ни горько признаваться, но сейчас ей нужна помощь.


Выезжая из Эйбилина, Кайя повторяла то, что скажет Джошуа Каннингэму. Ей, которая никогда в жизни ни о чем не просила, придется умолять его о финансовой помощи. Но сейчас жизнь ее дочери в опасности. Ради Натали она готова пойти на сделку с самим дьяволом.

Несмотря на то, что в последний раз Кайя была на ранчо шесть лет назад, она без труда нашла «Даймонд Си». Остановившись перед крыльцом, она услышала звук треугольника, созывающего работников на ужин.

Кайя вышла из машины, чувствуя, что ее тело затекло после долгой поездки. Запястье, которое она сломала в начале года, привычно ныло перед дождем. Машинально она потерла его и, глубоко вздохнув, направилась к двери.

Что, если Лили Каннингэм на ранчо? От мысли, что она может столкнуться со свекровью, в сравнении с которой самая злющая ведьма казалась доброй феей, у Кайи пересохло во рту. Однако, вспомнив о Натали, она собралась с духом и нажала кнопку звонка.

Дом не изменился с тех пор, как она покинула его. Тогда ее сердце было разбито… Кайя услышала приближающие шаги и приказала себе не думать о прошлом. Увидев пожилого ковбоя, она облегченно вздохнула.

– Здравствуйте, Клэнси. Не знаю, помните ли вы меня…

– Конечно, помню, мисс Кайя, хотя я не видел вас с тех пор, как погиб ваш муж. У меня не было возможности выразить вам сочувствие.

– Спасибо, – пробормотала Кайя.

– Входите, пожалуйста.

– Лили здесь?

Клэнси фыркнул.

– Если бы ее светлость осчастливила нас своим визитом, думаете, мне бы позволили работать на кухне? Нет, черт подери! Четыре года назад Лили забрала свою кухарку-француженку и горничную и переехала в Даллас. – Клэнси довольно ухмыльнулся. – И никто из нас не будет жалеть, если она никогда не вернется, – подмигнул он.

– Джошуа дома?

– Да. Он услышал, что одна из лошадей заболела, и уехал в конюшню. Думаю, он скоро вернется. Пойдемте в кухню. Мне нужно присматривать за пирогами в духовке.

Кайя последовала за Клэнси. За исключением хромоты – результата падения с лошади – он ничуть не изменился.

В огромной кухне пахло яблоками и корицей. Клэнси вынул из духовки два пирога с золотистой корочкой и поставил на стол.

– Нужно один отнести работникам, а один оставить для Джоша. Он до сих пор сладкоежка.

Только Клэнси всегда называл Джошуа Джошем. Больше никто не осмеливался. И так и должно было быть, потому что Каннингэм отличался огромной силой и ростом. Однако к людям, которые были преданы ему, он был щедр и великодушен.

Джошуа Каннингэму было двадцать лет, когда он принял на себя управление «Даймонд Си». У его отца обнаружили рак; возникли серьезные финансовые трудности. Потребовались годы тяжелой работы, прежде чем Джошуа удалось добиться самоокупаемости ранчо.

– Хотите кофе, мисс Кайя? – Клэнси указал на кофеварку.

– Да, спасибо.

Кайя налила полную чашку. Прислонившись к раковине, она пригубила крепкий горьковатый напиток. Ей нужно немного взбодриться: долгая поездка, бессонные ночи, вызванные болезнью Натали, и постоянное беспокойство истощили ее силы.

Она сделала три или четыре глотка и услышала приближавшиеся к кухне шаги. Кайя сразу узнала эту решительную поступь. Она выпрямилась, хотя у нее дрожали колени, а сердце ушло в пятки от страха.

Увидев ее, Джошуа остолбенел, словно перед ним предстало привидение. Если бы кто-нибудь сказал Кайе, что Джошуа Каннингэм может лишиться дара речи, она бы не поверила. Но он продолжал молча смотреть на нее.

На нем был серый костюм, изысканный шелковый галстук и накрахмаленная белоснежная рубашка. С головы до пят он выглядел успешным бизнесменом. Техасцем, добавила про себя Кайя, увидев черные ковбойские сапоги. И наследником владений Каннингэмов. Она помнила его обыкновенным ковбоем, поэтому его новый облик смутил ее и заставил забыть речь, которую она приготовила.

– Боже мой, – наконец произнес Джошуа, – я бы скорее ожидал увидеть в своей кухне Джулию Робертс, чем тебя.

Кайя печально улыбнулась.

– Поверь, я и сама не думала, что снова окажусь здесь.

– Еще бы! После того, как ты бросила Деррика.

Ее улыбка исчезла.

– Я не бросала его. Джошуа нахмурился.

– Неужели? Как же ты назовешь свой поспешный отъезд?

– Меня не попросили остаться.

– Это имело значение?

– Очень большое.

– Слова! – отмахнулся он. Сняв пиджак, Джошуа повесил его на спинку стула. – Я бы не прочь выпить. А ты?

– Кофе для меня достаточно.

– Я забыл, что ты не пьешь.

– Какой смысл пить алкогольные напитки, если мне не нравится их вкус? – К тому же я не могу позволить себе дорогой алкоголь, мысленно добавила она. – А в то время, о котором ты говоришь, мне было семнадцать лет – слишком юный возраст, чтобы иметь законное право пить. Хотя Деррика это не останавливало.

Джошуа поморщился.

– Да. Как только он получил водительские права, он решил, что может позволить себе все.

И никто из вас не попытался остановить его. Кайе хотелось произнести эти слова вслух, но ссора с Джошуа не поможет получить финансовую помощь. Деррик давно умер, но его дочь жива. Подумав о Натали, она крепче сжала чашку, ожидая, когда Джошуа заговорит. Он бросал на нее быстрые пытливые взгляды, но Кайя знала, что молчание и терпение – ее лучшее оружие.

Джошуа взял бутылку пшеничного виски, плеснул немного в стакан и добавил пару кубиков льда. Прислонившись к столу, он оценивающе осмотрел ее с ног до головы. Кайе потребовалась вся ее воля, чтобы сохранить спокойствие; она давно поняла, что любой из Каннингэмов немедленно воспользуется малейшим проявлением слабости.

Когда Джошуа посмотрел ей в глаза, она сказала:

– Ну, каков вердикт? – Так как он промолчал, она добавила: – Ты критически осматривал меня, так что говори. Не припомню, чтобы ты когда-либо отличался застенчивостью.

– Брось, Кайя. Ты прекрасно знаешь, что потрясающе выглядишь. Женщины проводят достаточно времени перед зеркалом, чтобы знать свои прелести.

Кайя устало покачала головой.

– Возможно, таких женщин, как твоя мачеха, действительно заботит лишь их внешний вид…

– Откуда такая озлобленность? Жизнь потрепала тебя с тех пор, как ты лишилась благ, которые предоставляли деньги Каннингэмов?

Кровь бросилась ей в лицо.

– Как я могла забыть, что Каннингэмы жестоки?

– А я забыл, какая ты чувствительная. Лили всегда пользовалась твоей уязвимостью. Можешь не верить, но иногда у меня возникало желание защитить тебя, хотя это привело бы мачеху в еще большую ярость. Кроме того, несмотря на свою кротость, ты не сдавала позиций.

Одобрительный тон Джошуа поразил Кайю. Она вспомнила сцены, которые ей устраивала свекровь. В присутствии гостей Лили говорила, что у ее зеленоглазой темноволосой невестки экзотическая внешность, но в других случаях политкорректность исчезала, и она весьма нелестно отзывалась об этническом происхождении Кайи. Даже спустя пять лет эти воспоминания причиняли ей боль. Прежде чем снова заговорить, она сделала глубокий вдох.

– Я приехала не для того, чтобы обсуждать прошлое.

– В этом я убежден, – кивнул Джошуа, не сводя с нее глаз.

У Кайя задрожали руки. Пронизывающий взгляд холодных голубых глаз заставлял ее нервничать. Она остро ощутила, что на ней дешевая джинсовая юбка, простая белая блузка и сандалии. У нее было искушение надеть свое лучшее платье, но даже оно не могло сравниться с туалетами, в которые облачались женщины Джошуа. Кроме того, она приехала на ранчо не для того, чтобы произвести на него впечатление.

Джошуа сделал глоток виски и спросил:

– Так зачем ты приехала, Кайя? После всех этих лет, в течение которых мы не получили от тебя даже рождественской открытки?

– Лили, не раздумывая, выбросила бы ее в мусорное ведро. Как бы там ни было… – Кайя судорожно вздохнула. – Я попыталась встретиться с тобой в Эйбилине, но у меня ничего не вышло. Мне нужно задать тебе вопрос.

Джошуа удивленно поднял брови.

– Ты проделала такой путь ради того, чтобы задать вопрос? Должно быть, это очень важно. Спрашивай.

У Кайи пересохло во рту, и ей пришлось сделать глоток кофе.

– Когда адвокат Каннингэмов вручил мне свидетельство о расторжении брака, он дал мне номер счета в банке. Ты знал об этом?

Джошуа кивнул.

– Щедрое предложение, которое ты с гордым видом отвергла. В чем дело? Теперь ты сожалеешь о своем импульсивном жесте?

Голос Джошуа, сначала напомнивший ей теплый весенний ветерок, неожиданно стал похож на леденящий северный ветер. Ей придется труднее, чем она ожидала, подумала Кайя. Не обратив внимания на сарказм деверя, она спросила:

– Я понимаю, что прошло много времени, но сохранился ли у меня доступ к чеку?

Если вопрос и захватил Джошуа врасплох, он ничем не показал этого.

– Для чего тебе деньги? – осведомился он, с наигранно утомленным видом глядя на свой стакан.

Это притворное равнодушие не смутило Кайю. Если бы она могла сказать ему правду о Натали! Если бы он знал, кто отец ее дочери… слишком рискованно. Она не осмелится признаться ему. Как можно спокойнее она спросила:

– Получение денег зависит от цели, на которую я их израсходую?

– Не помню, чтобы там были какие-то условия или ограничения, но ты не должна винить меня за любопытство. Сначала ты драматически отвергаешь финансовую помощь, затем, спустя годы, хочешь получить ее. – Он прищурился. – Что произошло? У тебя появился близкий друг, у которого недостает денежных средств? Он узнал, что ты можешь получить доступ к миллионам Каннингэмов, и хочет урвать кое-что для себя?

Кайя побагровела. Отбросив вежливость и осторожность, она резко спросила:

– Почему Каннингэмы всегда думают обо мне самое плохое? Конечно, я не светская леди. И я не богата. Да, в моем генеалогическом древе есть коренные американцы и испанцы, но, клянусь небом, это не делает меня хуже вас, и я не потерплю, чтобы ты унижал меня!

– Я никогда не…

– Нет, унижал! И сейчас делаешь это. Может существовать десяток законных причин, по которым мне нужны деньги. Например, моя машина в ремонте, или в квартире произошел пожар, или я потеряла работу… но разве ты подумал об этом? Нет. Ты немедленно сделал самый грязный вывод. Ты осудил меня. Как ты смеешь?

Джошуа поджал губы, холодно глядя на Кайю.

– Смею, потому что рано или поздно все хотят что-то получить от нас. Если ты Каннингэм, ты с детства знаешь, что люди морочат тебе голову только для того, чтобы использовать тебя в своих интересах.

– И ты думаешь, что я делаю это? Разве я когда-нибудь попросила хотя бы цент из ваших драгоценных денег?

– Нет. Наверное, тогда ты была слишком молода и не понимала, как легко могла заполучить добрый кусок нашей собственности. Сейчас ты старше, опытнее и, вероятно, решила наверстать упущенное.

Страдая от унижения, Кайя смогла лишь безмолвно покачать головой. Если бы ей не были срочно нужны деньги для Натали, она бы… Нет. Она не потеряет самообладания. Ради дочери она будет вежлива, несмотря ни на что.

От подступивших слез у нее сжало горло. Кайя прикусила щеку, чтобы не расплакаться. Лучше умереть, чем проявить свою слабость перед человеком, у которого она вызывает явную неприязнь. Кайя повернулась спиной к Джошуа и поставила чашку на стол. Он отказывается дать ей деньги? Но больше ей не к кому обратиться. Боясь услышать ответ, она спросила сдавленным голосом:

– Ты хочешь сказать, что счет закрыт?

– Нет, я просто не знаю, есть ли там временные ограничения.

По крайней мере, это не отказ. Облегчение было так велико, что Кайе пришлось ухватиться за раковину, чтобы устоять на ногах. Повернувшись к Джошуа, она произнесла:

– Если ты скажешь мне номер счета, я навсегда уйду из твоего дома и твоей жизни. Обещаю, что больше никогда не побеспокою тебя.

– Опять убегаешь? – поддразнил Джошуа.

– Нет, не убегаю, – спокойно ответила она, – но мне не нравится находиться там, где мне не рады.

– Теперь это мой дом, а не Лили.

– Все равно мне здесь не рады, – повторила Кайя. Почему ее должно беспокоить, рад ли ей Джошуа Каннингэм?

Он допил виски.

– Пойдем. Документ, должно быть, в моем кабинете. Я проверю сроки.

Кайя пошла за ним. Кабинет был завален компьютерными распечатками, бухгалтерскими книгами, старыми счетами, накладными, каталогами по животноводству, квитанциями… Как, интересно, он сможет найти здесь что-нибудь?

Увидев сомнение на лице Кайи, Джошуа усмехнулся:

– Возможно, на первый взгляд здесь царит беспорядок, но я могу найти все, что мне нужно.

– Одной из твоих секретарш следовало бы работать на ранчо.

– У меня здесь есть секретарь, но сейчас она в декретном отпуске. – Пролистав несколько папок в шкафу, он вынул одну. – Вот. – Джошуа показал ей белый конверт.

Кайе хотелось броситься к нему, выхватить заветный конверт и побежать к машине, но вместо этого она смотрела, как он читает.

Снова заглянув в папку, Джошуа помрачнел.

– Так, так. Посмотри, что еще я нашел. – Он показал Кайе фотографию. – Узнаешь его? Мужчину, которого ты бросила?

От внезапно нахлынувшей боли и беспокойства у нее замерло сердце.

– Деррик, – прошептала Кайя, прижав руку к груди. – Я не бросала его. Все было не так. – Глядя на фотографию, она пробормотала: – Иногда я забываю, как невероятно красив он был.

– Да. Все здесь называли его «золотым мальчиком».

Не послышалась ли ей какая-то странная нотка в низком голосе Джошуа? Кайе никогда не приходило в голову, что Джошуа, рослый и сильный мужчина, обладающий заурядной внешностью, может неприязненно относиться к удивительной красоте своего младшего единокровного брата. Только Кайе Джошуа никогда не казался заурядным. Да, его внешность не соответствовала канонам мужской красоты, но он был надежен, как скала, и жил по собственному кодексу чести. Даже будучи совсем юной, она ценила в Джошуа эти качества. Похоже, ей даже хотелось, чтобы Деррик тоже был наделен ими.

И было в Джошуа кое-что еще; в семнадцать лет Кайя уже чувствовала ауру чистой мужественности с большой примесью сексуальной привлекательности. Тогда, как и сейчас, его мужское начало взывало к ней на каком-то первобытном уровне, и тогда, как и сейчас, оно тревожило ее и заставляло быть настороже. Опасность, которая исходила от него, возбуждала ее и заставляла кровь быстрее бежать по жилам.

Джошуа начал засовывать фотографию в папку.

– Можно я от… – Кайя в ужасе умолкла. Она едва не проговорилась, что хочет отдать фотографию своей дочери. Дочери Деррика. Храня тайну все эти годы, она едва не выдала ее. – Можно я возьму ее?

– Для чего? Что ты сделала с теми фотографиями, которые у тебя были? Разорвала их, стремясь уничтожить память о мужчине, который настолько обожал тебя, что твой уход убил его?

Кайя почувствовала себя так, словно тяжелый кулак Джошуа ударил ее в грудь, лишив возможности дышать.

– Ты думаешь, Деррик разбился насмерть, потому что я ушла от него? – произнесла она дрожащими губами. – Не может быть, что ты веришь в это. Не может быть!

– Никто не заставлял его гнать машину со скоростью сто миль в час, но ты была с ним – вот здесь. – Джошуа постучал указательным пальцем по виску. – И здесь, – добавил он, приложив руку к сердцу.

Увидев его уничтожающий взгляд, Кайя покачала головой.

– Нет! Ты ошибаешься. Деррик пил, и все вы знали об этом.

– А кто довел его до пьянства? – неумолимо спросил Джошуа. – Кто пилил его день и ночь? Я не мог разобрать слов, но я часто слышал за стеной ваши голоса. Он умолял тебя. О чем он просил, Кайя? Я слышал все время твой голос. И теперь у тебя хватает наглости утверждать, что не ты довела его до пьянства? Ты думаешь, я дурак?

Сокрушенная этим беспочвенным обвинением, Кайя сделала слабую попытку протестовать.

– Я не виновата. Ты не знаешь…

– Чего я не знаю? Того, что, когда он не смог положить к твоим ногам состояние, ты оставила его, чтобы найти более подходящую кандидатуру? Если бы ты осталась с ним немного дольше, ты получила бы столько денег, сколько хотела. Если бы ты не бросила его, сегодня он был бы жив.

Кайя хотела отвергнуть несправедливые обвинения, но, посмотрев на Джошуа, поняла, что не сможет донести до него правду. Она смахнула ресницами набежавшие слезы. Почему ее так волнует, что думает о ней Джошуа? Ничто не имеет значения, кроме Натали. Мысль о дочери придала ей сил.

– Почему ты не говоришь мне, что содержится в документе? Тебе нравится мучить меня?

– Тебе нравилось мучить Деррика? Ты знала, что, уйдя, причинишь ему боль.

– К твоему сведению, он не пытался меня остановить.

Они обменялись гневными взглядами. Наконец Кайя потребовала:

– Что в документе? Могу я получить деньги?

– Не спеши. Я хочу, чтобы с завещанием еще раз ознакомился мой поверенный. С момента его составления прошло много времени.

Кайя со страхом поняла, что Джошуа все происходящее доставляет удовольствие. Он играет с ней. Не ожидает ли он, что она будет умолять его? Поможет ли это? Вряд ли.

– Я дам тебе знать, как только поговорю с адвокатом. Как мне с тобой связаться?

Ее охватила тревога. Нельзя давать ему адрес, иначе он может узнать о Натали.

– Я позвоню тебе на ранчо, – слабым голосом проговорила она. Внезапно ее охватила ярость. Глядя Джошуа в лицо, она сказала: – Сумма на счете едва ли превышает твои карманные деньги. Почему бы тебе не отдать ее мне и не покончить с этим? Для чего эта жестокая игра? Я думала, что из всех Каннингэмов только ты способен на сочувствие, но я, очевидно, ошиблась. Ты стал таким же злобным, как Лили…

Молниеносным движением Джошуа схватил ее за руку.

– Я совсем не такой, как Лили, – проскрежетал он, – и ты лучше всех знаешь это.

Его голубые глаза потемнели от гнева. Кайя высвободила руку.

– Я сужу по тому, что вижу. Ты намерен отомстить за воображаемые обиды, а это вполне в духе Лили.

Кайя, не моргнув, выдержала его свирепый взгляд, и Джошуа отвел глаза. Он положил папку в шкаф.

Молодая женщина поняла, что получение денег откладывается. Внезапно ее охватила слабость.

– Мне лучше уйти, – пробормотала Кайя. Из-за слез, застилавших ей глаза, она не увидела стоявший на полу «дипломат». Зацепившись за него ногой, Кайя непременно упала бы, если бы не Джошуа.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Он бросился вперед и подхватил ее. В то короткое мгновение, когда Джошуа прижал к себе Кайю, он ощутил запах чистоты и свежести, напомнивший ему аромат цветущих яблонь. Это происшествие вызвало из темных глубин памяти давно забытый эпизод.

Когда-то после одной особенно безобразной сцены, устроенной Лили, он тоже подхватил Кайю, которая споткнулась, так как ее глаза были полны слез. Тогда он на миг прижал к груди ее стройное тело и погрузил пальцы в длинные темные волосы. И как сейчас, его тело пронзило острое желание. Странно, что это тщательно подавляемое воспоминание всплыло снова.

– Извини, – пробормотала Кайя, делая шаг назад. От смущения она покраснела. – Не так давно я упала и сломала запястье, поэтому теперь обычно смотрю под ноги. Не знаю, как я не увидела этот «дипломат». Спасибо, что поймал меня.

Джошуа нахмурился.

– Ты думала, я позволю тебе упасть?

– Ну, если бы я сломала себе шею, твоя семья раз и навсегда избавилась бы от меня – совершенно не подходящей жены, которую навязал вам Деррик.

Джошуа тихо выругался.

– Ты действительно думаешь, что мы настолько безжалостны?

Кайя пожала плечами. Казалось, Джошуа не замечает, что все еще держит ее за талию. Насколько она помнила, Каннингэмы не склонны к проявлению ласки. Кайя украдкой посмотрела на Джошуа. Он явно озабочен. Видимо, этим объясняется его рассеянность. Хотя, если судить по репутации, которую Джошуа имел в более молодые годы, он никогда не робел в присутствии женщины.

– Никто из вас не дал мне повода думать иначе.

– Ты уверена? – резко спросил он.

– Возможно, твой отец был другим, но в то время он находился при смерти, поэтому то, что я принимала за доброту, могло быть безразличием, вызванным тяжелой болезнью.

Пытаясь казаться равнодушным, Джошуа спросил:

– А я? Ты помнишь только мою злобу?

Кайя задумалась.

– В основном я помню, как ты старался держаться подальше от меня. Словно не мог находиться в одной комнате со мной. Мы редко проводили время вместе, ты и я.

Джошуа пробормотал что-то о «веской причине», но раскат грома заглушил его голос. Кайя потерла запястье.

– Я чувствовала, что пойдет дождь.

– Здесь был перелом? – спросил он, взяв ее левую руку.

– Да.

– Все еще болит?

– Ноет иногда. – Кайя переступила с ноги на ногу.

Когда-то она считала его опасным. Сейчас он производил впечатление цивилизованного, вежливого человека, однако чутье подсказывало ей, что в любой момент все может поменяться.

– Мне нужно ехать, если я хочу попасть домой до полуночи. – Кайя выразительно посмотрела на свою руку, которую Джошуа так и не отпустил.

Он не понял намека.

– Как ты сломала запястье?

– Дети домовладелицы оставили на лестнице свой скейтборд.

– Ты подала иск?

– Нет. Она едва сводит концы с концами.

– Ее страховка могла бы покрыть твои затраты на врачебную помощь. Похоже, ты осталась такой же доброй и наивной, какой была, когда жила здесь.

– Я уже не наивная. Добрая? Может быть, хотя я понимаю, что для Каннингэмов проявление доброты равносильно глупости.

– Не для всех Каннингэмов, – возразил Джошуа.

Кайя не обратила внимания на эти слова.

– Когда ты поговоришь с поверенным?

Джошуа прищурился.

– Ты отчаянно нуждаешься в деньгах?

Кайя отругала себя за неосторожность. Разве из горького опыта она не знает, что люди обычно пользуются отчаянием человека, чтобы наброситься па него, как хищные птицы на добычу? Каннингэмы – не исключение.

– Скажи, для чего тебе нужны деньги.

– Не скажу. Тебя мои проблемы не касаются.

– Это связано с твоим переломом?

В некотором роде. Ей пришлось на время оставить работу, что пробило серьезную брешь в ее скромном банковском счете. Когда заболела Натали и страховка не покрыла расходы на лечение, остаток средств исчез с тревожащей быстротой.

– Я должна идти. Отпусти, пожалуйста, мою руку.

Кайя вышла из кухни и, чувствуя, что Джошуа идет следом, заставила себя идти спокойно.

Когда она открыла дверь, сильный порыв ветра едва не захлопнул ее. Молния разрезала небо ярким зигзагом. Дождь пойдет, прежде чем она успеет доехать до дома.

– До свидания, – сказала Кайя и побежала к машине, зная, что Джошуа наблюдает за ней с крыльца.

Она включила зажигание, и на панели замигал красный свет.

– Что такое? – пробормотала Кайя. Неужели в радиаторе течь?

Заглушив мотор, она вышла из машины.

– В чем дело? – спросил Джошуа.

– Не знаю. Кажется, машина перегрелась.

Джошуа осмотрел радиатор.

– Похоже, что шланг радиатора протекает.

– Прекрасно! Далеко отсюда до ближайшей станции техобслуживания? – спросила Кайя.

– Я позову Майка. Он наш механик.

Кайя, нахмурившись, смотрела на двигатель. Ну почему это должно было случиться сейчас? С другой стороны, было бы хуже, если бы поломка произошла на безлюдном отрезке шоссе. Она вздохнула.

– Надеюсь, я не прервала ваш обед, – сказала она, когда Джошуа возвратился с механиком – Майком.

– Нет, к счастью, мне не удалось съесть кусок пирога, который для меня явно лишний, – ответил он, похлопывая себя по животу. – Давайте посмотрим, что здесь такое.

Кайя отступила, давая ему возможность осмотреть двигатель.

– Лопнул шланг радиатора, – объявил Майк.

Молодая женщина вздохнула.

– У вас случайно нет поблизости лишнего шланга?

– Такого, какой подойдет для вашей машины, – нет. Утром я смогу достать нужный.

– Утром?

– Сожалею, но это все, что я могу сделать. Спокойной ночи. – И Майк ушел.

– Мы не можем найти замену до утра, а ты не можешь ехать с лопнувшим шлангом. Похоже, тебе придется провести здесь ночь, нравится тебе это или нет. – Взяв Кайю под руку, Джошуа потянул ее к дому.

Когда они подошли к крыльцу, раздался оглушительный раскат грома.

– Мне бы не хотелось навязываться, – сказала Кайя, когда они вошли в дом.

– Ты не навязываешься. Кроме того, будет чертовски сильная гроза. В такую погоду я не выгнал бы на улицу даже собаку.

– Ты определил меня в хорошую компанию. Я люблю собак.

Джошуа щелкнул пальцами.

– Я вспомнил, как ты пригрела того бродячего голодного щенка.

– У нас было много общего – оба беспородные и нежеланные гости на ранчо.

– Ты дала ему какую-то высокопарную кличку. Забыл, какую.

– Герцог. Я подумала, что он заслуживает шикарного имени.

– Меня всегда удивляло твое необычное имя. Кайя.

– Меня назвали в честь бабушки-индианки. – Думая о собаке, Кайя вздохнула. – В один прекрасный день Герцог исчез. Ты помогал мне искать его.

– Это была бродячая собака, – мягко сказал Джошуа.

Кайя покачала головой.

– Нет. Он нашел здесь дом и любовь. По своей воле Герцог бы не ушел.

Джошуа ухватился за ее слова.

– Но ты же ушла. Несмотря на наличие дома и любящего человека.

Святой Петр, перечисляющий ее грехи у врат рая, не мог бы высказать большего осуждения, чем Джошуа.

– Ну? Ничего не можешь сказать в свое оправдание?

Джошуа пытается вовлечь ее в ссору? Это ему не удастся. Утром она покинет ранчо, сохранив чувство собственного достоинства.

– Ты ошибаешься так же, как ошиблась я, когда подумала, что нашла здесь любовь и дом. Если ты собираешься копаться в прошлом, я буду дожидаться утра около своей машины.

Джошуа умоляюще поднял руки.

– Хорошо, хорошо. Почему бы нам не посмотреть, что Клэнси приготовил на ужин? Я умираю от голода. – Заметив ее нерешительность, он добавил: – Уверен, что еды на всех хватит. Клэнси всегда готовит очень много. Для него важно, чтобы стол ломился от еды.

Они прошли в столовую, где Лили искусно унижала присутствующих с жестокостью профессионального мясника. В большинстве случаев мишенью была Кайя. Она ненавидела холодное элегантное помещение. Вздрогнув, молодая женщина обхватила себя руками.

– Ты не заболеваешь? – обеспокоенно спросил Джошуа.

– Нет. – Это было бы последней каплей. Она не может позволить себе болеть.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем. Не могли бы мы поесть в кухне?

– Конечно, почему нет? Столовой мы пользовались не больше трех раз с тех пор, как уехала Лили. Я сам люблю есть в кухне. – Джошуа легонько подтолкнул ее вперед.

От этого прикосновения по спине Кайи пробежала дрожь. Больше всего сейчас ей хотелось исчезнуть, спастись бегством, но это явилось бы свидетельством ее слабости.

В кухне Джошуа вынул из духового шкафа две кастрюли. Подняв одну крышку, он потянул носом.

– Ммм. Говядина в грибном соусе. – Подняв вторую крышку, он объявил: – Картофель и морковь. Обычно Клэнси еще делает салат, который ставит в холодильник. Сам он не ест кроличью еду, как он его называет. На десерт – яблочный пирог и ванильное мороженое. Как тебе все это?

– Звучит заманчиво.

Все оказалось очень вкусным. С тех пор как заболела Натали, Кайя не ела ничего, кроме каш, запивая их молоком; иногда она делала себе сэндвич, к которому добавляла яблоко или апельсин. Она почти забыла, какое удовольствие доставляет настоящая домашняя еда.

Только когда Кайя утолила голод, она задумалась над тем, почему Джошуа пригласил ее разделить с ним обед. Он считает, что она виновата не только в распаде их брака, но и в последовавшей за этим смерти Деррика. Что замышляет Джошуа? Почему он так мил с ней? Чего он хочет? Кайя решила быть настороже, подозревая, что у Джошуа есть скрытый мотив.

Поставив на стол пирог и мороженое, он заявил:

– Меня всегда удивляло кое-что. Почему ты отказалась аннулировать брак и настояла на разводе?

Джошуа задал вопрос так непринужденно, что Кайя едва не выпалила правду – она хотела, чтобы ее ребенок был законнорожденным и носил имя отца. Хотя, когда адвокат предложил аннулировать брак, она еще не знала, что беременна. Она была так несчастна, что обращала на свое тело мало внимания. Возможно, подсознательно Кайя чувствовала, что в ней зародилась новая жизнь, и это заставило ее отказаться от предложения адвоката.

– Аннулирование было бы откровенной ложью. Словно мы с Дерриком не были женаты. Хотя Лили пыталась представить все именно так.

Джошуа кивнул.

– Я помню тот вечер, когда Деррик привез тебя домой и представил как свою жену. После грандиозного скандала Лили поместила тебя в комнату для гостей, ожидая, что Деррик проведет ночь в своей комнате. И ее не обрадовало, что «золотой мальчик» не повиновался. – Джошуа хихикнул.

– Если бы я была старше и опытнее, я бы поняла, что Лили объявила мне войну. Но тогда я подумала, что отдельные спальни – обычай в домах богатых и именитых людей. У твоего отца и Лили были отдельные спальни.

– Когда они поженились – нет.

– Готова поспорить, что, когда она получила все, что хотела, ей не составило труда найти какой-нибудь предлог, чтобы перебраться в другую комнату. Она всегда казалась мне холодной женщиной, – пробормотала Кайя.

– Он храпел.

– Не поняла.

– Лили утверждала, что храп отца не дает ей спать. – Джошуа оценивающе посмотрел на Кайю. – Держу пари, что ты не холодная женщина.

Бархатный голос Джошуа ласкал слух. В темноте этот низкий голос мог бы нашептывать страстные признания и дерзкие предложения. Неудивительно, что Джошуа никогда не страдал от недостатка женского внимания. Но почему она думает о таких вещах? У нее есть все основания, чтобы не доверять ему.

– Почему ты так мил со мной, Джошуа?

Он коснулся ее руки.

– Успокойся.

Легко сказать! Как она может успокоиться, если он большим пальцем потирает ее ладонь? Что означает этот жест? Он соблазняет ее, вдруг с ужасом поняла Кайя. Этого не будет никогда. Она убрала его руку.

– Можно мне еще кофе? – попросила Кайя, найдя предлог, чтобы отвлечь внимание Джошуа. Губы Джошуа дрогнули в улыбке: он разгадал ее уловку.

– Сейчас будет готов.

– Я налью, – вызвалась Кайя, вскакивая из-за стола. Наполнив чашки, она поставила кофейник на стол и посмотрела в окно, за которым бушевала гроза.

– Ты ведь не боишься грома и молнии?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

Она пожала плечами.

– Возможно, на меня подействовало возвращение в этот дом. Всплыли воспоминания. – Увидев, что лицо Джошуа застыло, она быстро изменила тему. – Кстати, о доме. Теперь, когда он принадлежит тебе, не подумываешь ли ты о том, чтобы еще раз жениться? Этот дом могут сделать уютным только дети и любящая жена.

– Откуда ты знаешь, что я был женат?

– В газете давали объявление.

– А о том, что я не женился еще раз?

– Сама догадалась. – Кайя внимательно посмотрела на него. – Так почему ты не женат? Возраст у тебя подходящий.

– Мне тридцать четыре года. Я еще далеко не стар, – сказал Джошуа. – Займусь этим как-нибудь. – Он допил кофе и вызывающе посмотрел на нее. – А ты почему не вышла замуж? Уж конечно, такая хорошенькая женщина, как ты, получает множество предложений.

– Почему ты думаешь, что я не замужем?

– Кольца на пальце нет. Ты бы носила обручальное кольцо.

– Если ты еще далеко не стар, то я и подавно. Возможно, я еще подумаю об этом.

– Для такой миниатюрной и вежливой женщины ты довольно дерзкая, – улыбнулся Джошуа. – Это выводило Лили из себя больше, чем если бы ты кричала и обзывала ее. В отличие от нее ты вела себя, как леди.

– Я не знала, – удивилась Кайя. – Она вызвала у меня безумный страх. Высокая, умудренная опытом, разодетая, ухоженная – словно сошла со страниц журнала мод. Она была похожа на женщину из богатой привилегированной семьи.

Джошуа рассмеялся.

– Лили нравилось притворяться. На самом деле она выросла на маленькой захудалой ферме, где детей было больше, чем домашних животных. Но Лили обладала цепким умом. И предприимчивостью. Это я должен признать.

– Расскажи мне о ней.

– Она приехала в Эйбилин подростком и, начав с торговли гамбургерами в закусочной, упорно поднималась наверх, пока не получила место в клубе, который посещали влиятельные бизнесмены. Это было самое подходящее место для охоты на богатых мужчин. Моя мать умерла за несколько лет до того, как отец встретил Лили. Он был одинок и уязвим и попал в сети красотки Лиллибель.

– Лиллибель? Не знала, что ее так зовут, – Кайя с трудом удержалась от улыбки.

– Это один из самых больших секретов в Техасе. Я тоже не знал, пока после смерти отца не обнаружил некоторые документы. Она ненавидит это имя. Считает его старомодным и деревенским. Если она когда-нибудь узнает, что я сказал тебе, она пристрелит меня.

– Так как я не собираюсь встречаться с ней, ты можешь не опасаться за свою жизнь. – Кайя задумчиво посмотрела на стол. – Я не знала, что у нее деревенское происхождение. Если она выросла в бедности, как я, она могла бы быть более терпимой.

– Просто ты напоминала ей о том периоде жизни, который она предпочла забыть. Ей нравилось делать вид, что она всегда обладала богатством и положением. Она не позволяла ни одному своему родственнику приезжать на ранчо, даже когда вышла замуж. Держала их на расстоянии, но все-таки посылала им деньги.

– И вдруг ее сын женится на девушке, которая была так же бедна, как она сама когда-то. Неудивительно, что она ненавидела меня.

– Если тебя это утешит, могу сказать, что Лили возненавидела бы любую девушку, которую Деррик захотел бы сделать своей женой.

– Возможно, – согласилась Кайя.

Дверь распахнулась, и в кухню вошел Клэнси.

– Ну и гроза! Ветер такой сильный, что меня едва не унесло в соседний округ! – сказал он, снимая шляпу и промокшее пончо.

– Почему ты не переждал дождь в общежитии? – спросил Джошуа.

– Подумал, вам нужно помочь с ужином.

– Мы уже поужинали. А ты?

– Перекусил с ребятами, но, по правде сказать, эта гроза испортила мне аппетит. Похоже, что она будет бушевать до полуночи, – провозгласил Клэнси. – Я приготовлю вам комнату, мисс Кайя.

– Клэнси, я сама могу постелить чистые простыни. У тебя был трудный день.

– В угловой комнате и в той, которая выходит на веранду, два дня назад сделали уборку.

– Она займет ту, которая выходит на веранду.

Кайя вспомнила, что во время своего замужества занимала угловую комнату.

– Очень хорошо. – Она бросила на Джошуа благодарный взгляд.

Клэнси снял пестрый шейный платок и вытер лоб.

– Жарко здесь.

– Я бы не сказала. – Кайя внимательно посмотрела на Клэнси. Лицо у него раскраснелось, глаза лихорадочно блестели. – Как вы себя чувствуете? – спросила она, подходя ближе.

– Не очень хорошо, – неохотно признался он.

– Похоже, у вас жар. – Привычным жестом Кайя приложила ладонь к его лбу.

– Пустяки. Я уберу здесь, провожу вас в комнату, а потом лягу.

– Я сама найду комнату после того, как помою посуду. Идите и ложитесь. Хорошо бы измерить температуру.

– Не надо. Посплю хорошенько и утром буду как огурчик. – Клэнси пошел к двери. – Спокойной ночи.

Когда они услышали на лестнице его тяжелые шаги, Джошуа сказал:

– Должно быть, он серьезно заболел. Не вызвать ли мне доктора Уиггинса?

– Доктору будет трудно добраться сюда в такую грозу. Вызовешь его утром, если Клэнси не станет лучше.

С этими словами Кайя поднялась и начала убирать со стола.

– Помочь тебе? – спросил Джошуа.

– С посудой?

Представив, как Джошуа моет посуду, Кайя улыбнулась.

– Почему ты улыбаешься?

– Просто представила.

– Что?

– Тебя, – серьезно сказала она, стараясь не хихикнуть, – в белом фартуке с рюшечками.

Джошуа удивленно взглянул на нее.

– Я в жизни ни разу не надевал фартук. Тем более с рюшечками.

– Жаль. Ты бы выглядел очень мило.

Джошуа с трудом подавил улыбку.

– Мило? Ты предлагаешь ковбою надеть фартук? Тебя надо изгнать из Техаса. – Он тщетно пытался придать голосу суровость. Ему нравилось, когда Кайя подшучивала над ним. – Теленок с белой мордочкой миленький. Или щенок. Но не мужчина моих размеров.

Джошуа, конечно, прав. Он сильный, властный, сексуальный. Сексуальный? О чем она думает? Кайя быстро отогнала эту мысль. Чувствуя, что Джошуа наблюдает за ней, она не выдержала.

– Почему ты просто не спросишь меня о том, что хочешь узнать? Ты же умираешь от любопытства.

– Верно. Чем ты занимаешься с тех пор, как уехала с ранчо? – Это был невинный вопрос, но Кайя напряглась.

– Я окончила колледж. Потом работала.

– Чем ты занималась?

Она бросила на стол полотенце и посмотрела ему в лицо горящими зелеными глазами.

– Любой честной работой. Платила подоходный налог и…

– Погоди. Ты опять делаешь скоропалительные выводы. Я не имел в виду, что ты делала что-нибудь нечестное.

Кайя поняла свою ошибку.

– Не знаю, как ты, но твоя мачеха подумала бы именно это. Когда я хотела, чтобы Деррик уехал со мной и мы оба нашли работу, она сказала, что я смогу заработать деньги только лежа на спине!

Джошуа негодующе нахмурился.

– У этой женщины язык, как у змеи, и голова, как выгребная яма. Я знаю, что у тебя была тяжелая работа.

Кайя скрестила руки на груди.

– И как же ты узнал это?

– По твоим рукам.

Кайя нахмурилась.

– Я не понимаю.

– Если бы ты не занималась тяжелой работой, у тебя были бы длинные ногти. Такие, как у Лили.

– Они мне всегда напоминали когти, с которых в кино капает кровь, – пробормотала Кайя. – Извини. Она твоя мачеха и помогала растить тебя.

Джошуа покачал головой.

– Клэнси, пожалуй, больше был мне матерью, чем Лили. Давай не будем говорить о ней. Расскажи о себе.

Кайя поняла, что Джошуа не перестанет задавать вопросы, пока не получит несколько ответов.

– Я живу в Эйбилине и работаю в службе доставки. – Она сложила полотенце. – Джошуа, я устала. Можно я поднимусь в комнату?

– Конечно, я провожу.

Идя рядом с Кайей, Джошуа остро ощущал ее присутствие. Каждый раз, когда она случайно задевала его рукой, он чувствовал, как кровь быстрее начинает бежать по жилам.

Когда они проходили мимо комнаты, в которой Кайя жила с мужем, она замедлила шаг, но затем быстро пошла вперед.

– Вот и твоя спальня, – сказал Джошуа, включая лампу за креслом. – Ванная рядом. Зубную щетку и все, что нужно, найдешь в одном из ящиков. Я поищу что-нибудь, в чем ты сможешь переночевать. Сейчас вернусь.

Оставшись в одиночестве, Кайя оглядела комнату. Должно быть, Лилли приложила к ней руку. До появления кондиционеров комната была как бы продолжением веранды, но Лили время от времени приглашала дизайнеров интерьеров, которые воплощали в жизнь ее идеи по переустройству, Кайя вздохнула. Как бы ей хотелось, чтобы у Натали была такая спальня!

Джошуа снова вошел в комнату.

– Кроме этой футболки, я не нашел ничего подходящего.

Кайя взяла ее.

– Спасибо. Спокойной ночи.

Приняв душ и почистив зубы, она надела футболку и мгновенно погрузилась в сон.


Было восемь часов, когда она проснулась, удивляясь, что спала так долго. Однако вряд ли шланг уже доставили. Умывшись и почистив зубы, Кайя спустилась в кухню, где уже хлопотал Клэнси. Он выглядел совершенно больным.

– Клэнси, чем это вы занимаетесь?

– Нужно сделать кофе для Джоша.

– Немедленно ложитесь в постель. У вас ужасный вид. Надо измерить температуру, – объявила она тоном, который безотказно действовал на ее дочь и оказал такой же эффект на Клэнси. Спотыкаясь, он побрел в постель.

Вскоре появилсяДжошуа.

– Вызывай врача, – сказала Кайя. – У Клэнси температура.

Пока Джошуа звонил врачу, Кайя отнесла в комнату больного стакан сока и кувшин с холодной водой. Клэнси тут же с жадностью опустошил стакан.

– Майк заменил шланг. Доктор Уиггинс будет здесь в полдень. Ты дождешься его? – спросил Джошуа.

Кайя покачала головой.

– Мне бы хотелось, но я не могу отложить важную встречу.

– Свидание с горячим парнем? – язвительно осведомился Джошуа. – Неужели это важнее, чем здоровье Клэнси, который всегда хорошо относился к тебе?

Сосчитав в уме до пяти, Кайя ответила:

– Это не свидание с парнем, но для меня это очень важно. Извини.

– Ну еще бы, конечно…

– Почему ты всегда думаешь обо мне только плохое? Если бы намеченная встреча не была так важна для меня, я бы осталась!

Джошуа смотрел на нее холодными голубыми глазами.

– Откуда мне знать? Мне хорошо известно одно: ты убегаешь, когда возникают трудности.

Кайя сжала пальцы в кулак и до боли стиснула зубы, пытаясь сдержать гнев. Ей нужно, чтобы Джошуа доброжелательно относился к ней. От него зависит благополучие Натали, которая ждет ее в больнице. Возможно, у нее страшная головная боль, возможно… Кайя отогнала страшные предчувствия.

Умоляюще глядя на Джошуа, она прошептала:

– Пожалуйста, поверь мне. Если бы я могла, я бы осталась. – Выражение его лица не изменилось. С таким же успехом она могла бы умолять статую. – Прости, мне нужно ехать.

С этими словами Кайя поспешно вышла из дома. Джошуа последовал за ней и постарался запомнить номер машины.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кайя подняла руку и вытерла лоб рукавом блузки. День был жаркий и влажный, но ее прошибал пот, несмотря на то, что в помещении было прохладно. Пульсирующая боль давила на глаза. Поднимая на ленту конвейера двадцатикилограммовый ящик, она почувствовала ломоту в руках и плечах. Все тело ныло. Взглянув на часы, Кайя увидела, что до конца рабочего дня осталось полчаса.

Каким-то образом ей удалось продержаться. Когда она поднялась по лестнице к своей квартире, ноги у нее дрожали от слабости. Засунув термометр под язык, Кайя свернулась калачиком на диване.

Она пришла в себя через тридцать минут. Должно быть, задремала. Термометр все еще был у нее во рту. Температура подскочила до тридцати девяти градусов. Кайя застонала. Теперь она не сможет навестить Натали.

Когда Кайя позвонила в больницу, медицинская сестра детского отделения подтвердила ее подозрения. Ее не допустят в палату, пока нормальная температура не продержится хотя бы двадцать четыре часа. Сестра любезно соединила ее с Натали.

– Привет, милая. Как ты сегодня? – спросила Кайя сделанной бодростью.

– Хорошо. Разве ты не придешь вечером, мамочка?

– Не могу. Похоже, у меня грипп, и меня не пустят в больницу, пока я не вылечусь.

– Как в тот раз, когда у тебя болело горло?

– Да, но ты не волнуйся. Я буду литрами пить апельсиновый сок и чай с медом и лимоном и к концу недели смогу прийти. Я приготовила тебе сюрприз.

– Какой? – радостно спросила Натали. – Новую книгу из библиотеки?

– Если я скажу тебе, это уже не будет сюрприз, правда?

– Да, – разочарованно согласилась Натали.

– Будь хорошей девочкой и съешь все, что тебе дадут на ужин. Обещаешь?

– Обещаю, мамочка.

– И не забудь помолиться.

– Не забуду. Я и за тебя помолюсь.

У Кайи пересохло в горле.

– Я люблю тебя, солнышко. Спи спокойно. – Она повесила трубку.

Больше всего Кайе хотелось свернуться в клубок на диване и заснуть. Но, так как она обещала Натали быстро поправиться, она поплелась в кухню за большим стаканом апельсинового сока. На столе лежал счет. Она не сможет его оплатить, если Джошуа не даст денег. Придется подождать еще два дня, а потом позвонить ему. Другого выхода у нее нет.


На следующее утро мысль о неоплаченных счетах заставила Кайю пойти на работу. К полудню она почувствовала, что близка к обмороку. Мысль о еде вызывала тошноту. Она решила, что перерыв на обед проведет, лежа на заднем сиденье машины.

Когда Кайя шла на стоянку, ей казалось, что земля раскачивается под ней, как палуба корабля. Она непременно упала бы, если бы ее не подхватила чья-то сильная рука.

– Что с тобой, Кайя?

Голос был приятный и знакомый. Однако молодая женщина продолжала смотреть на землю, пытаясь побороть головокружение. Прохладная рука легла на ее лоб.

– Ты вся горишь. Похоже, ты заразилась от Клэнси.

Она подняла глаза.

– Джошуа? Как ты нашел меня?

– Это было нетрудно. Ты сказала, что работаешь в службе доставки. Где ты живешь?

– Почему ты спрашиваешь?

– Чтобы отвезти тебя. Тебе нужно лечь.

– Я сама доеду до дома.

– В таком состоянии ты не дойдешь до машины.

– Дойду, – упорствовала она.

– Кто-нибудь может позаботиться о тебе?

– Мне никто не нужен.

– Я так и думал, – пробормотал Джошуа. Поддерживая Кайю, он быстро принял решение и повел ее к своей машине. – Не важно, где ты живешь, потому что я не могу остаться в городе, чтобы ухаживать за тобой.

Кайя сделала слабую попытку протестовать, когда Джошуа усадил ее на переднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности. Как только она села, ее глаза закрылись.

– Куда мы едем?

– На ранчо.

– Нет! Я не могу уехать из города. Не могу оставить работу.

– Я позвоню твоему боссу и все объясню. Кайя попыталась отстегнуть ремень безопасности, но тело не повиновалось ей. Она отдохнет несколько минут и выйдет на следующем светофоре. Да, так она и сделает, решила Кайя, погружаясь в лихорадочный сон.


Открыв глаза, она увидела нежные цветочные гирлянды на бледно-голубом фоне. Когда она успела переклеить обои? Ей давно хотелось сделать это. Наконец-то у нее дошли руки, с удовлетворением подумала Кайя и снова закрыла глаза.

– Кайя, выпей это.

Опять этот приятный мужской голос. Чья-то рука поднесла к ее губам стакан с холодным сладким питьем. Она открыла глаза.

– Джошуа? Что ты здесь делаешь?

– Ухаживаю за тобой.

– Не может быть! Наверное, мне снится сон.

– Верно. Ты спишь.

Конечно, это сон. Но какой! Джошуа Каннингэм, сексуальный владелец ранчо, нежно вытирает прохладной влажной салфеткой ее лицо. И шею. И между грудями, где выступили капельки пота. У него волшебные руки. С легким вздохом удовлетворения Кайя снова погрузилась в беспокойный сон.


На следующее утро она очнулась после лихорадочных сновидений и сразу поняла, где она. Как она оказалась на ранчо и когда это произошло?

Натали! Ее дочь, должно быть, сильно беспокоится. Сколько времени она провела на ранчо?

Кайя села на кровати и спустила ноги на пол.

Комната не поплыла у нее перед глазами, но она чувствовала, что слишком слаба, чтобы ходить. Здесь есть телефон, вспомнила она, и медленно пошла к нему.

Молясь, чтобы никто не вошел, Кайя дрожащими руками набрала номер больницы.

– Сестра Маргарет? Это Кайя Каннингэм.

– Слава Богу, вы позвонили.

– Что-нибудь случилось с Натали? – с замиранием сердца спросила она.

– Натали в порядке. Не паникуйте.

– Простите, – пробормотала Кайя.

– Вы не звонили два дня, – продолжала сестра, – и я забеспокоилась. От вашего босса я узнала, что вы заболели. В вашей квартире никто не поднял трубку, и я попросила домовладелицу зайти к вам, боясь, что вы находитесь в бессознательном состоянии.

– Я несколько раз теряла сознание в течение… вы сказали, двух дней?

– Да.

– О Господи! Наверное, Натали очень волнуется.

– Нам удалось успокоить ее. Вы ее знаете. Она умеет удивительно хорошо скрывать свои чувства. Натали ждет вас в конце этой недели.

– Я приду, даже если мне придется ползти всю дорогу.

– Не смейте! Вы знаете, что в ее состоянии она не должна подвергаться опасности подхватить инфекцию.

– Хорошо, я не приду, пока полностью не выздоровею.

– Кайя, я очень за вас волновалась. Вы же понимаете, как нам важно иметь возможность связаться с вами.

– Извините. Я позвонила, как только нашла в себе силы сделать это.

– Где вы?

Кайя знала, что ей придется сказать правду сестре Маргарет.

– Вы обещаете, что позвоните сюда только в случае крайней необходимости?

– Конечно.

– Обещайте также не говорить, что вы из больницы, и, главное, не упоминайте Натали. Пожалуйста, скажите, что вы моя подруга и вам нужно поговорить со мной.

– Так оно и есть, но к чему все сложности?

– Я не хочу потерять свою дочь! Я не могу! Пожалуйста…

– Успокойтесь, Кайя. Нет причин так расстраиваться. Я сделаю то, что вы просите, если… вы слушаете?

– Да. – Она подавила рыдание. – Слушаю.

– Я сделаю все, о чем вы просите, если вы немедленно ляжете в постель.

– Хорошо. Можно мне поговорить с дочерью?

– Сначала продиктуйте мне номер телефона, по которому я могу связаться с вами.

Кайя назвала телефон Джошуа.

– Можете поговорить три минуты. Вам обеим нужен отдых.

Верная своему слову, сестра Маргарет забрала у Натали телефон ровно через три минуты. В холле послышались шаги, Кайя бросилась в постель и нырнула под одеяло. Задыхаясь и дрожа, она закрыла глаза, притворяясь спящей.

Вскоре прохладная рука легла на ее лоб, и она почувствовала знакомый запах. Пахло кожей, лошадьми, свежим воздухом, мылом с ароматом хвои и папоротников.

– Наконец-то, – с облегчением пробормотал Джошуа. Когда его палец скользнул по щеке Кайи и замер на ее шее, она открыла глаза.

– Значит, это был не сон. Джошуа отдернул руку.

– Ночью у тебя был кризис.

– Откуда ты знаешь? – Он молчал. Кайя вдруг все поняла и на мгновение потеряла дар речи. – Ты сидел со мной, да?

– Проверять у больной пульс – вовсе не преступление, – с обидой пробормотал Джошуа.

– Извини. Я не хочу показаться неблагодарной, но ты бы мог не делать этого. И не нужно было привозить меня сюда. Ты не несешь за меня ответственность.

– Ну, в этом я не уверен. Ты подхватила грипп в моем доме.

Когда Кайя попыталась сесть, он положил руки на ее плечи и заставил снова откинуться на подушки.

– Лежи. Клэнси принесет тебе поесть. Нужно восстанавливать силы.

Кайя молча смотрела, как Джошуа выходит из комнаты. Он прав. Ей нужно набраться сил, чтобы повидать Натали в конце недели.


Ее разбудил стук подноса, который Клэнси поставил на тумбочку.

– Принес вам поесть, мисс Кайя. Тосты, чай и апельсиновый сок. На обед приготовлю что-нибудь поплотнее.

Кайя села.

– Спасибо, Клэнси. Как вы?

– Сейчас прекрасно. – Он поставил поднос ей на колени.

Кайя сильно проголодалась за два дня, и тосты показались ей восхитительными.

– Ну и больны же вы были, мисс Кайя! Когда Джош внес вас в дом, вы бредили. Наверное, заразились от меня. Мне очень жаль.

– Это не ваша вина. Кроме того, вы помогали ухаживать за мной.

– Джош сидел с вами. Я говорил, что это необязательно, потому что вы все время спали, но он не отходил от вас ни на шаг. Вы знаете, какой он упрямый.

Клэнси принялся рассказывать о событиях на ранчо, но Кайя слушала его вполуха. Джошуа, который затаил на нее глубокую обиду, жертвовал своим сном, чтобы дежурить у ее постели. Он привез ее на ранчо. Зачем все это?

– Я оставлю сок на тумбочке. Выпьете его потом, – сказал пожилой ковбой, забирая поднос.

– Спасибо, Клэнси.

– Не за что. Если вам понадобится что-нибудь, покричите. Я оставлю дверь отрытой.

Кайя легла. Странно, такая простая вещь, как еда, утомила ее. В тишине уютной комнаты перед глазами предстал образ Джошуа. Он склоняется над ней, тихо успокаивает, заставляет принять лекарство, смахивает что-то с ее голых ног. Воспоминания были смутными, как давным-давно услышанная мелодия, но они беспокоили ее. На ней ведь только трусики и длинная футболка Джошуа. Значит, кто-то раздел ее. Кайя почувствовала, что краснеет.


Джошуа вошел в комнату после обеда. Заметив, что он смотрит на ее футболку, Кайя сказала:

– Я попросила Клэнси принести что-нибудь из одежды. Мне пришлось принять душ. Надеюсь, ты не сердишься, что он дал мне твою футболку.

– На тебе она смотрится лучше, чем на мне.

– Джошуа, я смутно помню, как ты смахивал что-то с моих ног.

– В бреду ты кричала, что пауки ползают по твоим ногам. Я не мог успокоить тебя, пока не притворился, что смахиваю их.

Значит, сильные пальцы, скользившие от щиколоток к коленям и бедрам, ей не приснились, Кайя залилась румянцем.

– Почему я не могла представить, что у меня на ногах атласная простыня!

Джошуа ухмыльнулся.

– Ты боишься пауков?

– Определенно они не самые мои любимые насекомые. – Кайя пожала плечами. Она не знала, как задать вопрос, который беспокоил ее с утра.

– Что еще тебя волнует? – спросил Джошуа, наблюдая за ее внутренней борьбой.

– Я не помню, как разделась, – выпалила Кайя, отводя глаза.

– Ты и не раздевалась.

У нее вырвался испуганный вздох.

– Что? Ты?..

– Угу.

Кайя снова застонала.

– У меня не осталось выбора. Ты вся горела, и я не мог оставить на тебе джинсы. Кроме Клэнси, поблизости никого не было. Я не мог попросить его, потому что он бы ужасно смутился. К тому же я снял не всю твою одежду. Сначала я надел на тебя футболку, а потом уже снял лифчик.

– У тебя большой опыт по раздеванию женщин? – спросила она, бросив на Джошуа выразительный взгляд.

Он ухмыльнулся.

– Я не святой. У меня были женщины.

– Ах, какая скромность!

– Должно быть, тебе лучше. Ты опять дерзишь.

– Да, я чувствую себя лучше. Завтра, пожалуй, смогу отправиться домой.

– К чему такая спешка? Скоро выходные. В субботу ты не работаешь, так что можешь остаться здесь.

– Ты звонил моему боссу?

– Да. Он сказал, чтобы ты не беспокоилась о работе и выздоравливала. Судя по тому, как он разговаривал со мной, ты, должно быть, хороший работник.

От одобрения, прозвучавшего в голосе Джошуа, у Кайи потеплело на душе.

– Посмотрим, как я буду себя чувствовать, – Она не может остаться на выходные, но сейчас не время спорить с Джошуа. – Ты уже поговорил с поверенным?

– Нет. У меня не было возможности.

Не настаивай, сказала себе Кайя. Взяв кувшин, она налила воды в стакан и с жадностью выпила.

– Сейчас налью еще. – Джошуа понес кувшин в ванную.

– Я сама могу, – сказала она ему вслед, но он уже скрылся за дверью. Черт. Она повесила трусы и лифчик на сушилку. Несмотря на то, что Джошуа не впервые видит женское белье, она почувствовала смущение.

Когда он вернулся, Кайя бросила на него быстрый взгляд, но его лицо было невозмутимо.

– Вот твоя вода, – произнес он, ставя серебряный кувшин на тумбочку.

– Спасибо.

Джошуа повернулся и пошел к двери.

– Подожди! Я хочу поговорить.

– Позже, – сказал он и быстро вышел.

Ей казалось, это был подходящий момент, чтобы обсудить условия получения денег. Что, если он откажет? Кайя содрогнулась. Джошуа – ее последняя надежда.

Беспокойство о деньгах преследовало ее даже во сне. Ей снилось, что Натали перевели в другую больницу, на вершине холма. Она ясно видела здание, но не могла попасть в него. На каждой улице ее подстерегало что-то ужасное. Жадные руки пытались схватить ее, издевательские голоса насмехались над ней, гигантские пауки сплетали паутину, чтобы не дать ей пройти.

Кайя с криком проснулась, судорожно вздрогнув всем телом, и, увидев уютную комнату, залитую солнечным светом, облегченно вздохнула.

Она подошла к окну и увидела, что во двор въезжают ковбои. Среди них был Джошуа. Что, если он поднимется наверх? Возможно, это последняя возможность поговорить с ним о деньгах. Она поднесла руки к спутанным волосам и побежала ванную, чтобы с помощью зубной щетки, мыла и расчески привести себя в порядок.

Выйдя из ванной, она услышала, что Клэнси просит ее подойти к телефону. Это могла быть только сестра Маргарет. Трясущимися руками Кайя взяла трубку.

– Здравствуйте, миссис Каннингэм. Говорит доктор Райгер.

Врач Натали. Кровь бросилась ей голову, в ушах зашумело.

– Что случилось с Натали?

– Ничего. Извините. Я не хотел напугать вас. На самом деле у меня хорошие новости. Помните, я говорил вам о новом методе лечения анемии?

– Да.

– Так вот, лекарство уже доставили. Я бы хотел начать сегодня. Позвольте напомнить вам то, что я сказал раньше. В случае с Натали оно может не подействовать, но стоит попробовать. Мне нужно ваше согласие.

– Это очень дорогое лекарство, не так ли?

– Да, но я уверен, что мы сможем получить его со скидкой. Возможно, даже бесплатно, так как я предложу написать о нем статью для нескольких медицинских журналов.

– Это было бы замечательно, доктор Райгер, – с благодарностью воскликнула Кайя. – Я подпишу все, что необходимо.

– Вы согласны?

– Да, начинайте. Я готова на все, вы же знаете.

– Я надеялся, что вы согласитесь. Сегодня же начну лечение.

Попрощавшись, Кайя повесила трубку. У нее возникла надежда. Услышав звук, подозрительно похожий на презрительное мужское фырканье, она круто повернулась. В дверях стоял Джошуа, гневно глядя на нее.

– Ты готова на все? – язвительно повторил он слова Кайи.

– С каких пор Каннингэмы подслушивают телефонные разговоры своих гостей?

Джошуа приблизился к ней расслабленной походкой ковбоя. От него исходила мощная жизненная сила и мужественность, заставившая Кайю инстинктивно отступить назад. Глядя в голубые глаза, в которых появился опасный блеск, она сделала еще несколько шагов, но натолкнулась на комод. По всему ее телу разлилось предательское тепло.

– Это не то, что ты думаешь, – пролепетала Кайя, чувствуя, что попала в ловушку. У нее не было страха, лишь возбуждение, которое показалось ей странным.

– И что же, по-твоему, я думаю? – вкрадчиво спросил Джошуа.

Он остановился так близко, что Кайя чувствовала его дыхание. Увидев выражение его лица, она потеряла дар речи.

Погрузив пальцы в ее длинные роскошные волосы, Джошуа притянул ее еще ближе.

– Ты понимаешь, что делаешь с мужчиной, который слышит, как ты говоришь другому, что готова на все?

Кайя не могла вымолвить ни слова, чувствуя, как звенит тело от жаркой волны, затопившей все ее существо. Не в силах выдержать пылающий взгляд Джошуа, она закрыла глаза. Ее губы слегка приоткрылись.

Почему она всегда думала, что у него тонкие, жесткие губы? Они скользнули по ее губам настойчиво и нежно, и Кайя горячо откликнулась на эту ласку.

Когда Джошуа прервал поцелуй, чувственная дымка туманила ее глаза – словно прозрачная кисея, сквозь которую пробивался яркий солнечный свет.

– Ты будешь готова на все для меня, если я дам тебе этот счет?

Она, должно быть, ослышалась.

– Что? Что ты сказал?

– Ты меня слышала.

Кайя оттолкнула его обеими руками.

– Ты… ты животное! Я-то надеялась, что в тебе есть порядочность и доброта, но ты ведешь себя, как самоуверенный, эгоистичный, самодовольный Каннингэм! – Она забежала в ванную и заперла дверь.

– Кайя, выйди. Давай поговорим.

Она включила душ, чтобы заглушить звук его голоса и свои рыдания.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Возвратившись днем в дом, Джошуа поднялся наверх и сразу понял, что Кайя уехала. Чтобы убедиться в этом, он вошел в ванную. Ее белье исчезло. Она заперлась в ванной, чтобы выплакаться, и, судя по всему, сбежала, как только он ушел. Вероятно, подумала, что он не даст ей денег.

Его охватило разочарование. Он ненавидит женщин, которые спасаются бегством, когда дела идут не так, как они хотят. Сначала его мать, теперь – Кайя. Проклиная себя за то, что это волнует его, он побежал вниз, громко зовя Клэнси.

– Не кричи, я иду, – отозвался Клэнси, внося последний мешок с продуктами.

– Где Кайя?

– Думаю, на полпути в Эйбилин.

Сердито глядя на Клэнси, Джошуа догадался:

– Ты отвез ее на перекресток, к автобусу.

– Ну да. Она взрослая женщина и может приезжать и уезжать, когда захочет.

– Вот как! А вдруг она снова почувствует себя плохо? Что, если ей придет в голову предъявить нам иск?

– Мисс Кайя не такая женщина. Иначе она судилась бы с вами, когда вы вынудили ее развестись с Дерриком. Кажется, никто из вас не понимал ее. И не ценил. Очень жаль.

– А ты понимал? – ехидно осведомился Джошуа.

– Лучше, чем ты. Джошуа покачал головой.

– Она и впрямь очаровала тебя. Женщина, которая не появилась даже на похоронах своего мужа!

– Она была там, – спокойно возразил Клэнси, ставя консервные банки в буфет.

– Она тебе сказала, и ты поверил?

– Обычно я верю тому, что вижу своими глазами.

– Что ты говоришь? Клэнси, если ты не оставишь в покое эти консервированные помидоры, я выброшу их в окно!

Клэнси посмотрел Джошуа в лицо.

– Возвращаясь с похорон Деррика, я хватился своих часов. Я тогда подумал, что потерял их на кладбище, и поехал обратно. Там никого не было, кроме мисс Кайи. Стоя на коленях у могилы, она рыдала так, словно у нее разрывалось сердце. Я подумал, что надо дать ей выплакаться. Но в этот момент подошли могильщики. Она побежала к машине, стоявшей на обочине, и уехала, прежде чем я успел заговорить с ней. Клянусь Богом, это правда.

– Почему ты не рассказал нам?

– Для чего? Рэй умирал. Тебе, как я понимал, это было безразлично. Лили? Она устроила бы сцену, а мне этого не хотелось.

– Жаль, что я не знал. – Джошуа устало потер глаза и пошел в кабинет. Он набрал номер частного детектива. Разговор был коротким. Скоро он будет знать о Кайе все.


Два дня спустя детектив отчитался перед Джошуа.

– Она устроилась на вторую работу? – нахмурился он.

– В коктейль-бар клуба «Эй-Би-Си», – сообщил детектив.

– Что это за место?

– Вполне приличное. Посетители из высшего общества. Напитки не разбавляют.

Джошуа записал адрес клуба.

– Что еще?

– Миссис Каннингэм купила продукты и отнесла их в дом недалеко от собственной квартиры. Дверь открыл мужчина, который забрал у нее сумки.

– Как он выглядел?

– Лет двадцать пять, черные волосы, усы, мускулистый. Вероятно, женщины находят его привлекательным.

Джошуа это все не нравилось. Почему Кайя носит продукты какому-то молодому жеребцу?

– После этого она пошла в больницу.

– Она больна? – Джошуа не смог скрыть беспокойства.

– Нет. Она несла подарок. Был час посещения больных.

– Знаете, кого она навещала?

– Да. Маленькую девочку, которую зовут Натали Каннингэм.

Джошуа замер, словно его поразила молния. У Кайи есть дочь? Он думал о множестве причин, которые могли вызвать нужду в деньгах, но ничего подобного не приходило ему в голову. Где отец девочки? Не тот ли это подонок, которому Кайя покупала продукты? Оправившись от потрясения, Джошуа задал следующий вопрос:

– Сколько лет ребенку?

– Я не смог узнать, но медсестра, с которой я разговаривал, называла ее «милой маленькой девочкой». – Помолчав, детектив спросил: – Еще что-нибудь нужно выяснить?

– Пока нет. Спасибо.

Попрощавшись, детектив ушел. Джошуа без сил упал в кресло. Клэнси вошел в кабинет, держа в руке чашку кофе.

– Что случилось? – спросил он. – Ты выглядишь так, словно тебя лягнул мул.

– У Кайи есть дочь. Маленькая девочка. Она в больнице.

– Теперь понятно, почему она так спешила попасть в Эйбилин. Мисс Кайя не носит обручальное кольцо. Муж у нее есть?

– Она сказала, что сейчас не замужем.

– Интересно, где отец малышки. Держу пари, сукин сын сбежал и бросил их на произвол судьбы. Попался бы он мне в руки! Я уверен, что девочку зовут Натали.

Джошуа удивленно посмотрел на него.

– Откуда ты знаешь?

– Мисс Кайя повторяла это имя в бреду. Она называла еще одно имя. Твое.

– Ты уверен? – Джошуа был приятно удивлен.

– Уверен. Что заставило ее вернуться на ранчо?

Джошуа помрачнел.

– Деньги, что еще.

– Ты выписал ей чек?

– Нет.

– Что? Ты просто…

– Подожди. Я не знал, что у нее ребенок. Кроме того, она отказалась сообщить, зачем ей нужны деньги. Неужели ты думаешь, что я не дал бы ей денег, если бы знал о ее больном ребенке?

– Но почему она не сказала тебе о Натали?

Должно быть, у нее есть какие-то причины. – Клэнси задумался. – Мисс Кайя хорошая мать. В отличие от некоторых женщин, которых я знаю.

– Кого ты имеешь в виду? – нахмурился Джошуа.

– Не твою мать. Она была хорошей женщиной. И хорошей матерью…

– Клэнси! В этом доме о ней не говорят.

– Очень жаль, – пробормотал Клэнси. Увидев лицо Джошуа, он быстро добавил: – Я думал о Лили.

Джошуа пожал плечами.

– Она любила Деррика.

– Да, но одной любви недостаточно. Детям нужна дисциплина. Лили избаловала его. Совершенно испортила. – Клэнси поднял руку, останавливая возражения Джошуа. – Я знаю, ты не любишь, когда осуждают твоего единокровного брата. Это старая история. Но почему все-таки мисс Кайя не рассказала нам о Натали? – недоумевал Клэнси.

– Возможно, из-за того, что она дала дочери нашу фамилию. Это меня беспокоит. Она не имела права давать имя Деррика ребенку от другого мужчины.

– Мы не знаем, почему она сделала это. И кто отец ребенка. Выслушай ее, прежде чем предпринимать что-то.

– О, я обязательно выслушаю ее! Она должна мне все объяснить. В ее интересах говорить правду.

Кайя посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Через несколько минут она сможет уйти. У нее такое ощущение, словно на ногах железные туфли с горящими подошвами. Но платят в клубе хорошо, и она получает щедрые чаевые. Если ей удастся выдержать, она сможет быстро улучшить свое финансовое положение.

Пять минут спустя Кайя уже ехала домой по безлюдной улице, на которой не было ничего, кроме складов и пустующих зданий. Обычно, заперев двери машины, она чувствовала себя здесь в относительной безопасности. Однако в тот вечер за ней следовала машина, и Кайя невольно занервничала.

Как только она подъедет к дому, все будет в порядке. Кто-нибудь услышит ее крик о помощи. Преследователь висел у нее на хвосте, и Кайя решила затормозить в последнюю минуту. Ему придется проехать мимо, и она успеет вбежать в дом.

План был превосходный, но преследователь не поехал дальше. Он обогнал ее и загородил путь. Когда Кайя вышла из машины, он уже шел ей навстречу.

Кайя открыла рот, чтобы закричать, но затем узнала его.

– Это ты! Я чуть не умерла от страха.

Джошуа сердито посмотрел на нее.

– Я специально хотел напугать тебя. С ума ты, что ли, сошла, выбрав такую дорогу домой? Что, если сломается машина? Ты знаешь, какие люди живут в этой части города?

– Она не сломается. Ведь Майк заменил шланг…

– Господь Бог сообщил тебе, что она не сломается? Это ведь не новая машина, не так ли?

– Почему ты ехал за мной? – напрямик спросила Кайя.

– Я хочу поговорить с тобой, но не на улице. Пригласи меня подняться в твою квартиру.

– Как ты узнал, что я живу наверху?

– Догадался. Ну, так как, впустишь меня? – Заметив, что она колеблется, Джошуа добавил: – Ты боишься остаться со мной наедине?

– Не обольщайся на этот счет. Пойдем.

– Спасибо. Я не отниму у тебя много времени.

– Ты собираешься оставить машину посередине улицы?

– Сейчас отгоню на стоянку.

Через несколько минут они молча поднимались по лестнице. Кайя прошла вперед и включила единственную лампу. Она не помнила, есть ли в гостиной вещи Натали, но в тусклом свете Джошуа мог не заметить их. Сняв туфли, она с облегчением вздохнула.

Джошуа огляделся.

– Очень мило. Но ты всегда живешь в темноте, как крот?

– Нет смысла включать остальные лампы. Ты же не задержишься, а я собираюсь лечь спать. Вот только приму душ, чтобы избавиться от запаха табака и спиртного.

– Меня удивляет, что ты устроилась в бар.

– Трудно найти хорошо оплачиваемую вечернюю работу. – Кайя нахмурилась. – Как ты узнал о баре?

– Не имеет значения. Почему тебе так нужны деньги? Мне кажется, твои расходы не превышают доходов, – сказал Джошуа, медленно обходя комнату. Он взял в руки раскрашенного керамического кота.

Кайя выхватила у него мексиканскую безделушку и поставила ее на место.

Мужчина остановился перед небольшим настенным ковриком.

– Красивый. Фамильная вещь?

– Да. Один из моих индейских предков выткал его своими руками. Ты следил за мной? – спросила Кайя, идя за Джошуа, который продолжал свое путешествие по ее гостиной.

– Ну и что? Разве тебе есть что скрывать? – поинтересовался он с деланым спокойствием.

– Ушам своим не верю! Ты действительно нанял кого-то шпионить за мной? Я бы заметила этот танк, на котором ты ездишь, если бы ты сам вел слежку.

– Ну вот, теперь ты оскорбляешь мой автомобиль, – заметил Джошуа, беря детскую книжку.

Кайя выхватила ее и засунула под стопку библиотечных книг.

– Не увиливай! Ты нанял частного детектива? Вполне в духе Каннингэмов. Когда мы с Дерриком поженились, Лили тоже наняла сыщика, чтобы откопать обо мне что-нибудь скандальное. Ты не знал об этом? Знал, конечно. Поэтому сейчас тебе пришла в голову мысль сделать то же самое. Верно?

– Сначала ответь на мой вопрос. – Джошуа схватил Кайю за плечи, чтобы помешать ей отвернуться, и притянул ее к себе.

Словно электрический разряд опалил все ее нервные окончания. Кайя ощутила головокружительное возбуждение. Они встретились взглядами, и у Джошуа перехватило дыхание. Не отводя от Кайи глаз, он прижал ее к себе. Она пробормотала что-то – то ли протестуя, то ли поощряя его, и Джошуа поцеловал ее.

Кайя отдалась поцелую, до конца не веря, что это происходит с ней. Не может быть! Последним усилием воли она прервала затянувшееся безумие и, вздохнув, склонила голову на плечо Джошуа. Она хотела выскользнуть из кольца его рук, но не смогла. Ей нужно несколько секунд, чтобы восстановить силы.

Это безумие. Почему ее влечет к Джошуа Каннингэму? Она не нравится ему. Он шпионил за ней. Где же тогда смысл его поступка? Почему он целует ее? А вдруг он всего лишь реагирует на неожиданную, нелепую «химию», которая возникла между ними? От этой мысли Кайя обрела силу и способность мыслить. Она высвободилась из его объятий.

– Я хочу пить. Налить тебе чаю или воды? – спросила она, направляясь в кухню. Голос звучал предательски слабо.

– Не откажусь от стакана воды. – Джошуа последовал за ней и взял стакан, который Кайя протянула ему. Пальцы его слегка дрожали. – Спасибо. Что-то стало жарко, – пробормотал он, вытирая со лба пот.

– Да, – согласилась Кайя, отводя назад выбившуюся прядь волос. Джошуа не отводил от нее глаз. – Ты ответишь на мой вопрос? – спросила она.

– Какой?

– Ты нанял частного детектива следить за мной?

– Да.

Кайя грустно усмехнулась.

– Что такое? – спросил Джошуа.

– Не могу поверить, что ты, не моргнув глазом, признался в этом. И тебе не стыдно, что ты унизился до такого недостойного поступка?

– Ничуть, потому что в нем нет ничего недостойного. Человек, которого я нанял, занимается розыском пропавших вещей. Это совершенно законный бизнес. – Едва сказав это, Джошуа понял, что совершил ошибку. – Ты похожа на кошку, которую погладили против шерсти. Я не хотел обидеть тебя.

– Во-первых, я не «вещь» и, во-вторых, никуда не пропадала. – Кайя покачала головой. – У вас, Каннингэмов, поистине рыцарское отношение к людям.

– Дело в том, что с помощью денег можно многое сделать по-своему. Такова жизнь, Кайя.

Вспомнив неоплаченные счета за лечение дочери, она грустно сказала:

– Это, должно быть, приятно.

– Иногда. – Джошуа пожал плечами. – Но деньги приносят и разочарования.

Она бросила на него недоуменный взгляд.

– Какие?

– Люди хотят использовать тебя. Ради этого они льстят, подмазываются. Трудно понять, кто твой настоящий друг. Что касается женщин… – Джошуа махнул рукой и осушил стакан. – Я ответил на твой вопрос. Теперь скажи, почему тебе отчаянно нужны деньги?

– Не для любовника, если ты об этом. – Когда Джошуа ничего не ответил, Кайя добавила: – Такой ответ тебя не удовлетворяет?

– Нет. – Он умолк, давая ей возможность сказать правду.

– Я могу только сказать, что деньги не будут потрачены на что-либо непристойное или бесполезное.

– Ты собираешься купить на них продукты?

Что-то в его тоне насторожило Кайю.

– О чем ты?

– Продукты, которые ты отнесла… – как выразился частный детектив? – молодому жеребцу, который живет на твоей улице.

Кайя недоуменно смотрела на него. Затем она поняла.

– Ты имеешь в виду Мэнни? О господи! Он муж Марии. А Мария – моя двоюродная сестра.

– Ну, ладно, в этом я ошибся. Почему ты не хочешь сказать мне правду – о своей дочери, которая лежит в больнице?

Пустой стакан выскользнул у Кайи из рук. Она не услышала, как он разбился.

– Кажется, девочку зовут?

Она не ответила. Видя, что у нее шок, Джошуа снова окликнул ее.

Кошмар стал явью. Каннингэмы узнали о Натали. Они могут забрать у нее дочь. У Лили наверняка возникнет желание увидеть внучку, и тогда Натали не избежит ядовитых укусов ее злобного языка. Кайе стало плохо. Комната поплыла перед ней. Страх парализовал все тело.

– Кайя? – Когда она сделала шаг вперед, Джошуа положил руку ей на плечо. – Не двигайся, – приказал он. – Ты порежешь ноги. – Подхватив молодую женщину на руки, он посадил ее на стол. – Сиди здесь. Где у тебя веник и совок?

Кайя показала ему. Господи, что же делать? Почему у нее путаются мысли?

Когда осколки были убраны, она спрыгнула со стола. Джошуа подошел к ней, но она опустила голову, глядя на его черные ботинки. Ручная работа, машинально отметила Кайя. Стоят кучу денег.

Джошуа приподнял ее подбородок.

– Кайя, почему ты не сказала мне, что деньги нужны для твоего больного ребенка? К чему эта таинственность?

Потому что, если бы ты знал, что в ней течет кровь Каннингэма, ты мог бы забрать ее у меня. Лили бы наверняка захотела воспитывать мою дочь. Она разрушила бы у моего милого ребенка веру в себя. Обзывала бы и унижала ее.

– Нет ничего постыдного в том, чтобы иметь ребенка, не будучи замужем.

О чем он говорит? Неужели считает, что она родила дочь вне брака?

– Твой любовник сбежал, когда узнал, что ты беременна?

Постепенно Кайя начала понимать. Джошуа не знает, что его брат – отец Натали. Еще есть шанс спасти дочь. Она почувствовала, что в ее сердце пробуждается надежда.

– Или отец Натали умер?

– Да. – Кайя без колебаний сказала правду.

– Сожалею. Должно быть, тебе пришлось тяжело. Сколько лет твоей дочери?

Как много известно Джошуа? Кайя посмотрела ему в лицо. Он озабочен, но непохоже, что знает всю правду. Как много фактов сообщил ему детектив?

– Откуда ты узнал о моей дочери? – дрожащим голосом спросила она.

– Детектив шел за тобой до больницы.

– Он видел Натали?

– Нет. Он поговорил с одной из медсестер.

– Что она рассказала ему?

– Только имя девочки и то, что она твоя дочь.

От чувства облегчения Кайю охватила слабость. Она хотела сесть, но Джошуа все еще держал ее за подбородок. И отпускать явно не собирался. Более того, он может подумать, что она пытается скрыть слабость или чувство вины. Кайя заставила себя стоять не шевелясь.

Слава богу, Джошуа не догадывается, кто отец Натали. Если она поведет себя правильно, он останется в неведении. Хотя Джошуа не дурак. Ей нужно быть осторожной. Жаль, что она плохая актриса. Нужно приложить все силы, чтобы сыграть свою роль до конца.

– Одного я не понимаю. Почему ты дала ей фамилию Деррика? Не будучи дочерью моего брата, она не имеет права носить ее. Ты собиралась заработать на имени Каннингэмов?

Осторожно! Не проговорись, как бы Джошуа ни провоцировал тебя!

– Нет, таких планов у меня не было. Если бы я могла самостоятельно оплатить счета за больницу, я бы никогда не обратилась к тебе. Я не собиралась встречаться с тобой или приезжать на ранчо.

По какой-то неизвестной причине слова Кайи глубоко огорчили Джошуа. Она заметила, как он стиснул зубы.

– Все равно это не объясняет, почему ты выдаешь свою незаконнорожденную дочь за одну из Каннингэмов. Ты не имеешь на это права.

Теперь Кайя поняла. Ей казалось, что Джошуа был единственным из всей семьи, для которого ее этническое происхождение и социальный статус не имели значения. Она закусила щеку, чтобы удержать слезы горького разочарования. Как же она ошиблась!

– Отвечай мне, Кайя.

Она не может сказать ему правду, а полуправда не будет звучать убедительно. Джошуа не уйдет, не выяснив все до конца. Кайя ненавидела ложь, но ей казалось, что она лжет с той минуты, когда увидела его.

– Все очень просто. Я сохранила фамилию мужа; естественно, что я дала ее дочери. У меня не было намерения покушаться на величие и могущество вашего имени. Такая мысль не приходила мне в голову.

– Почему ты сохранила фамилию Деррика? Ты с легкостью бросила его. Почему же ты не отказалась от его имени?

– Тебе говорили когда-нибудь, что у тебя злой голос? – спросила Кайя.

– Говорили. Отвечай на мой вопрос.

Кайя не смогла сдержать гнев.

– Какая наглость! Ты нанимаешь частного детектива, чтобы шпионить за мной, преследуешь меня, пугаешь до смерти и затем допрашиваешь в моей собственной квартире с мастерством, которому позавидовал бы агент ЦРУ! Это то, что делает с человеком богатство и власть? Тогда я рада, что моя дочь вырастет в бедности и любви!

Казалось, ее вспышка и гневно сверкающие зеленые глаза не произвели на Джошуа никакого впечатления, потому что он снова спросил:

– Почему ты оставила фамилию Деррика? Кайя беспомощно воздела руки.

– О Господи, помоги мне! Какой ты настырный! – Она на мгновение закрыла глаза, заставляя себя успокоиться, и решительно произнесла: – Хорошо, я скажу тебе. Не потому, что ты имеешь право знать; просто сейчас уже полночь, я работала на двух работах, и завтра мне предстоит то же самое. Я устала и хочу, чтобы ты ушел. – Кайя умолкла, чтобы перевести дыхание. – Я сохранила фамилию Каннингэм, потому что имела на нее право и потому что Лили не хотела этого. Она пыталась сделать все, чтобы наш брак признали незаконным, а я не собиралась позволить, чтобы она добилась своего, даже после расторжения брака. Она отняла у меня все, включая моего мужа. Называй это вредностью или чем угодно, но у меня была только эта причина.

Джошуа кивнул.

– Я могу понять твои мотивы. Раз уж речь зашла о ней, скажи, ты будешь так же собственнически относиться к своей дочери, как Лили – к Деррику?

Кайя содрогнулась.

– Разрази меня гром, если я стану такой, как она!

– Возможно, ты говоришь искренне, – пробормотал Джошуа. – Клэнси убежден, что ты хорошая мать. Скажи, что с твоей дочерью?

– У нее анемия. Слава Богу, не в тяжелой форме, но она подхватила воспаление легких. Так как в ее крови мало лейкоцитов, ей трудно справиться с такой тяжелой инфекцией.

– Анемия? Это малокровие.

Джошуа задумался, словно пытался вспомнить что-то. Кайя почувствовала смутное беспокойство и решила отвлечь его.

– Джошуа, я не хочу показаться невежливой, но уже поздно.

– Ты выгоняешь меня?

– Да.

Гребень в прическе Кайи медленно сполз. Джошуа протянул руку и снял его. Взяв несколько тяжелых прядей, он погрузил в них пальцы, наслаждаясь шелком роскошных волос.

– Что это означает? – спросила она менее твердым голосом, чем ей бы хотелось. – Еще одна из твоих уловок? Что ты задумал?

– Никаких уловок. И ты прекрасно знаешь, что это. Древнее, как мир, влечение, с которым мы едва можем справиться.

– Можем. Я могу, и тебе советую. Мое сердце уже разбито одним Каннингэмом. Я не собираюсь повторить ту же ошибку.

– Тебе когда-нибудь говорили, что твои глаза могут околдовать мужчину? Разбить его сердце?

– Не думаю, что ты боишься колдовства или разбитого сердца.

Джошуа лукаво улыбнулся.

– Может, и не боюсь, но ты подвергаешь мое бедное тело ужасным мукам. И если ты будешь честной перед самой собой, то не станешь отрицать, что нас тянет друг к другу.

– Не стану, – неохотно призналась Кайя, – но это не означает, что я поддамся соблазну. Ни за что. Никогда.

– Никогда не говори «никогда», Кайя.

– Уверена, что ты никогда не рисковал своим сердцем, правда?

По лицу Джошуа пробежала тень. Он отвернулся.

– Спокойной ночи, Кайя.

– Спокойной ночи.

– Скоро увидимся.

– Ради чего? – с подозрением спросила молодая женщина.

Улыбаясь, Джошуа ответил:

– Я снова попытаюсь соблазнить тебя. Ну, хорошо, чтобы отдать тебе чек.

Кайя была так поражена, что молча смотрела, как он уходит. Когда к ней вернулся дар речи, Джошуа уже закрывал за собой дверь. Подбежав к окну, она наблюдала за тем, как он отъезжает.

– Спасибо и благослови тебя Бог, Джошуа. Ты не представляешь, что это значит для меня и для Натали, – прошептала Кайя.

ГЛАВА ПЯТАЯ

После беспокойного четырехчасового сна Джошуа налил себе четвертую чашку кофе.

Клэнси, нарезая хлеб для тостов, поглядывал на мрачное лицо хозяина.

– Почему ты встал так рано? Утро все равно пропало, а несколько часов сна облегчили бы тебе жизнь, – пробурчал Клэнси, нарушив долгое молчание. Джошуа не ответил, и пожилой ковбой не выдержал: – Ты уже опустошил кофейник и теперь можешь рассказать, что ты узнал о мисс Кайе и ее малышке.

Джошуа потер рукой колючий подбородок.

– Она не хочет говорить о дочери, – пробормотал он.

– А что с отцом ребенка?

– Кайя говорит, что он умер.

Клэнси почувствовал сомнение в его голосе.

– Ты не веришь ей?

Джошуа пожал плечами.

– Вряд ли она сказала мне всю правду.

Клэнси подумал и спросил:

– Что с девочкой?

– У нее анемия. – Джошуа увидел смятение Клэнси. – Что с тобой? – спросил он.

– Странно. Очень странно.

– Почему?

– Помнишь, в детстве у Деррика было малокровие, от которого он с трудом оправился?

– Да. – Теперь Джошуа вспомнил, что эта же мысль пришла ему в голову, когда Кайя рассказала о болезни Натали. – Какое совпадение, – задумчиво произнес он.

Нет, не может быть. Если бы Натали была дочерью Деррика, Кайя давным-давно обратилась бы за помощью. Любая мать поступила бы так на ее месте.

Клэнси покачал головой.

– Долгие годы мы ничего не слышали об этой анемии и вдруг узнаем, кто страдает ею. Странно. – Клэнси снова покачал головой. – Бедная мисс Кайя. Как она справится, когда девочка выйдет из больницы? У нее ведь две работы. Помнишь, какой уход потребовался за Дерриком?

– Я собираюсь перевести деньги на ее счет. Это должно помочь.

Клэнси кивнул и бросил на хозяина одобрительный взгляд. Правильный поступок. Он всегда воспитывал в Джошуа ответственность, которую налагает богатство и власть.

– Когда ты переведешь ей деньги?

– Завтра.

– Ты навестишь малышку в больнице?

– Я думал об этом.

– Обязательно сходи к ней. Пусть мисс Кайя знает, что мы думаем о ней. Я уверен, ей это будет приятно. Я испеку шоколадный торт. Возьмешь с собой пару кусков, когда пойдешь в больницу. Сам знаешь, как там кормят.

Джошуа провел остаток утра в кабинете, пытаясь заниматься делами. Но он не мог сосредоточиться, так как все его мысли были заняты Кайей. Выругавшись, он выключил компьютер. Ему нужна настоящая работа, работа ковбоя. Стучать по этим маленьким клавишам – занятие не для него.


Подъезжая к больнице, Кайя напевала. Когда в последний раз у нее была так легко на сердце? Теперь она сможет оплатить счет за лечение Натали, но все равно не уйдет со второй работы, пока не рассчитается с долгами. Не то чтобы она сомневалась в обещании Джошуа. Он вряд ли нарушит своеслово.

Кайя всем сердцем хотела, чтобы у нее появилась возможность взять отпуск на несколько недель, чтобы ухаживать за дочерью и подготовить ее к школе. К несчастью, она не может себе этого позволить, поэтому придется просить о помощи Марию.

Кайя вздохнула. Не все желания сбываются. Или сбываются, но лишь на короткий срок. Как произошло у нее с Дерриком. Он принадлежал ей совсем недолго. И какую цену ей пришлось заплатить за мимолетное счастье?

Кайя потрясла головой, пытаясь избавиться от тяжелых воспоминаний. Жизнь заставила ее расстаться с мечтами. По крайней мере до тех пор, пока она снова не встретила Джошуа. Но у нее нет ни сил, ни времени вспоминать прошлое. Все ее мысли о Натали.

Кайя поставила машину на стоянку, взяла небольшой подарок, который она приготовила для дочери, и вошла в больницу. Остановившись у двери в палату, она услышала мужской голос. Низкие, выразительные нотки показались ей знакомыми. Она все время думает о Джошуа; неудивительно, что ей повсюду слышится его голос. Наверное, Натали смотрит телевизор.

Открыв дверь, Кайя остановилась как вкопанная. Кровь отхлынула от ее лица. Она попыталась нащупать дверную ручку, чтобы не упасть.

– Мамочка! Джошуа читает мне сказку! – со счастливой улыбкой воскликнула Натали.

Кайя смотрела на мужчину, сидевшего у кровати ее дочери так, как если бы он был двухголовым дьяволом с четырьмя рогами. Что он здесь делает? Зачем приехал?

Джошуа устремил на нее непроницаемый взгляд, в котором не было даже намека на сочувствие.

– Мамочка! Что с тобой? Тебя сейчас стошнит? Позвать медсестру?

Джошуа поднялся и подошел к ней. Кайя едва не отпрянула.

– Ты действительно побледнела. Вот к чему приводят ненужные секреты, – тихо произнес он.

Несмотря на вежливый тон, Кайя услышала в нем металлические нотки. Джошуа крепко взял ее под руку.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

– Читаю сказку Натали. – Джошуа сжал ее руку. – Присоединяйся к нам, – добавил он с притворной вежливостью, подводя Кайю к кровати.

– Мамочка, посмотри. Джошуа принес нам по куску торта. Клэнси испек его. Он ковбой на ранчо Джошуа.

Итак, он уже пытается завоевать расположение ее дочери мелкими подачками. Первый шаг, чтобы избаловать ее? Превратить в недисциплинированного, безответственного человека? Ни за что, пока она жива! Кайя овладела собой и освободилась от хватки Джошуа. Затем она подошла к кровати с другой стороны и поцеловала дочь.

– Как ты сегодня чувствуешь себя, дорогая?

– Голова не болит. Доктор Райгер говорит, что новое лекарство действует. Скоро я смогу вернуться домой.

– Чудесно! – со слезами на глазах Кайя обняла дочь. – Не могу дождаться, когда ты будешь дома. Смотри, что я принесла тебе.

– Какой красивый песик! – восхитилась Натали.

– Ты собираешь фотографии собак? – спросил Джошуа.

– Да, пока у меня не будет живой собачки. Мамочка говорит, что, когда мы накопим денег, мы будем жить в маленьком домике, и тогда у меня будет собачка.

Джошуа бросал на Кайю такие насмешливые взгляды, как будто ее выбрали худшей матерью года. Она с вызовом вздернула подбородок и сердито посмотрела на него.

– Какую собаку тебе бы хотелось? – спросил Джошуа.

– Мне все равно. Мамочка говорит, мы возьмем собачку из приюта и спасем ей жизнь. Животные попадают туда, когда у них нет дома, – объяснила Натали. – Ты дочитаешь сказку?

– Пожалуйста, – попросила Кайя Джошуа. Пока он будет читать, она соберется с мыслями для предстоящего разговора. Кайя заметила, что Натали слушает внимательнее, чем обычно. Неудивительно. У Джошуа волшебный голос. Должно быть, флейтист в пестром костюме оказывал такое же гипнотическое влияние на детей, которых он увел от родителей[1].

Джошуа ничем не показал, что он знает правду о Натали, но Кайя подозревала худшее. Но, может быть, все еще и обойдется. Возможно, ей удастся обмануть его.

Джошуа закрыл книгу.

– Скажи, Натали, когда у тебя день рождения?

Кайя замерла. Сердце у нее так колотилось, что она едва расслышала ответ дочери. Теперь Джошуа без труда вычислит, кто отец ребенка.

Они обменялись взглядом поверх головы Натали. В глазах мужчины смешались радость и гнев.

– Натали, я сказал тебе, что у нас с тобой одна и та же фамилия, и что у меня есть ранчо, где была твоя мама, когда она заболела. Но я не сказал, что мы с тобой родственники.

Кайя покачнулась, словно ее ударили. Она задержала дыхание, ожидая реакции Натали. Девочка перевела взгляд с Джошуа на мать.

– Кайя, ты не хочешь сказать своей дочери, кто я?

– Нет! – непроизвольно вскрикнула она. Джошуа прищурился, затем улыбнулся. Его улыбка была так же фальшива, как крокодиловы слезы.

– Неужели не хочешь?

Натали вопросительно посмотрела на мать. У Кайи не было выбора. Проведя кончиком языка по пересохшим губам, она с трудом выговорила:

– Это твой дядя. Брат твоего папы. Джошуа Каннингэм.

– Ты знал моего папу? – с благоговением спросила Натали, широко распахнув большие голубые глаза.

– Конечно. С того дня, когда он родился.

– Я никогда не видела его, – с грустью призналась девочка. – Он умер и ушел на небеса, прежде чем я родилась.

Кайя погладила дочь по головке.

– И ты не знала, что у тебя есть дядя Джошуа? – спросил он.

Натали отрицательно покачала головой.

– Теперь ты знаешь.

Джошуа бросил на Кайю еще один взгляд, полный невысказанных упреков. Ей не понравилась собственническая нотка, прозвучавшая в его голосе, и страхи, которые она пыталась подавить, овладели ею с новой силой.

В комнату вошла медсестра с подносом.

– Ужин.

– Что на десерт? – спросила Натали.

– Фруктовое желе.

– У меня есть шоколадный торт.

– Неужели он нравится тебе больше, чем это скользкое желе? – поддразнила ее медсестра.

Кайя слушала вполуха. Ей нужно разработать план. Возможно, нанять адвоката. Не сделала ли она чего-нибудь, что можно представить в суде как плохое исполнение материнских обязанностей? Она работает на двух работах. Какой-нибудь судья может обвинить ее в том, что она проводит с дочерью мало времени.

– Мамочка, ты съешь свой торт сейчас?

– Нет, дорогая. Я возьму его с собой. – Кайя сомневалась, что ей удалось бы проглотить хотя бы кусочек.

– Пора уходить, – объявил Джошуа, трогая Кайю за руку.

Если бы она могла избавиться от него, чтобы обдумать стратегию!

– Я провожу тебя, – предложил Джошуа, видимо догадавшись, что Кайя собирается ускользнуть.

Кайя поцеловала Натали, взяла кусок торта и вышла из палаты. Джошуа шел за ней по пятам.

– Даже не думай сбежать, – тихо предостерег он ее.

– Вот еще!

– Бегство вполне в твоем духе, не так ли? – сказал он, не пытаясь скрыть осуждение.

– Твое счастье, что вокруг нас люди, – прошипела она. – Я бы с удовольствием…

Джошуа был так близок, что Кайя чувствовала, как его брюки задевают ее ноги при ходьбе. Это вызвало у нее крайнее раздражение.

– Почему ты ходишь за мной как тень? – спросила она, когда они подошли к стоянке.

– Не хочу, чтобы ты исчезла, прежде чем мы поговорим.

– Я не хочу разговаривать с тобой.

– Я в этом не сомневаюсь! Но знаешь что? На этот раз, дорогая, тебе не удастся поступить по-своему.

– Что? – Кайя остановилась так резко, что Джошуа пришлось ухватиться за нее, чтобы не упасть. – Я не избалованная женщина, которая всегда поступает по-своему. Какая нелепость!

– Последние шесть лет ты жила одна и поступала, как хотела. Не правда ли? – Джошуа крепко держал Кайю за плечи.

Она посмотрела на него так, словно он лишился рассудка.

– Да, я поступала по-своему. Работала на износ, жила в старом доме, решала, какой счет я могу оплатить, а какой отложить до следующей зарплаты. Да, я поступала по-своему!

– Если бы ты могла испепелить меня взглядом, я бы уже давно превратился в кучку пепла, – заметил Джошуа. Он бессознательно сжал ее плечи.

– Каннингэм, убери руки! Немедленно. Не смей грубо обращаться со мной!

– Грубо? Если ты считаешь это грубостью, ты ошибаешься. – Что-то в позе и поведении Кайи напомнило ему норовистую лошадь, которая может от страха причинить себе боль. После секундного колебания Джошуа отпустил ее.

Подбоченившись, Кайя спросила:

– Как ты осмелился прийти в палату к моей дочери? Как ты посмел вторгнуться в нашу жизнь?

Джошуа безмолвно взирал на нее.

– Никто не просил тебя представляться дядей Натали. Мы прекрасно обходились без родственников – Каннингэмов.

– Как я посмел? Как ты посмела скрывать, что у меня есть племянница?

– Легко. Я не была нужна Каннингэмам тогда, а теперь они не нужны мне. Это так трудно понять? Я сделаю все, чтобы ты не получил возможность испортить мою дочь. Тебе не удастся превратить ее в избалованного, безответственного ребенка. – Кайя повернулась и побежала к машине.

Джошуа был так потрясен ее словами, что потерял несколько драгоценных секунд, прежде чем смог опомниться и побежать за ней. Когда он поравнялся с ее машиной, Кайя уже включала зажигание.

– Кайя, мы должны поговорить.

– Не сейчас. Мне нужно ехать на работу. – Взглянув на него, она добавила: – Уйди с дороги, Джошуа, или, клянусь Богом, я раздавлю тебя!

На мгновенье он замер перед машиной. Они гневно смотрели друг на друга. Внезапно Джошуа почувствовал, что восхищается ее храбростью.

– Думаю, ты вполне способна на это, – пробормотал он, делая шаг в сторону. – Но, будь уверена, мы поговорим.

Он смотрел вслед отъезжающей машине. Кайя разгневана, но почему? Внезапно Джошуа понял: она боится его. Боится, что он заберет у нее дочь или окажет на девочку плохое влияние? Как у нее могло возникнуть такое чудовищное предположение? Джошуа в отчаянии запустил руку в волосы.

Действительно, он пришел в ярость, узнав, что Кайя скрывает от него дочь Деррика, но у него и в мыслях нет забирать ее. Как она может думать, что он способен отнять ребенка у матери? Он, который знает из собственного опыта, как больно расти без материнского тепла? Ему придется раз и навсегда доказать этой зеленоглазой красавице, что он – не чудовище, каким она представляет его себе.


– Два пива и два джина с тоником, – сказала Кайя бармену.

Ожидая, пока он выполнит заказ, она обвела глазами неярко освещенный зал, в котором плавали клубы табачного дыма. Кайя была рада наплыву посетителей. Обслуживая клиентов, она забывала о том страшном моменте, когда она увидела Джошуа у постели Натали. Но в перерывах между работой ее вновь одолевала тревога. Какие хитроумные планы вынашивает Джошуа? Сердце ее тревожно билось.

Что он собирается делать? Скроет ли он от Лили существование Натали? Он не благоволит мачехе, но семейная преданность может возобладать над антипатией.

Кайя отнесла напитки. Когда она возвращалась к бару, кто-то схватил ее за руку. Она круто повернулась, чтобы отчитать наглеца. Однако, поняв, кто это, она остолбенела.

Приглушенный свет делал черты Джошуа менее резкими, но не скрывал решительную складку его губ. Кайя не ожидала увидеть его так скоро, но ей следовало помнить, что Каннингэмы не славятся особым терпением.

– Опять ты! Возвращаешься, как фальшивая монета к своему владельцу, – недовольно сказала она.

– Разве так можно разговаривать с клиентом? – упрекнул Джошуа, отпуская ее руку.

Она бросила на него испепеляющий взгляд, однако тот не произвел на Джошуа никакого впечатления.

– Который к тому же твой родственник, – добавил он.

– Ты думаешь, что встреча с высокородным Каннингэмом приводит всех в восторг?

– Потише, Кайя! Ты тоже Каннингэм.

– Ха! Смотри, чтобы Лили не услышала этого. Она надает тебе пощечин.

– Меня волнует не Лили, а ты.

– Что тебе нужно?

– Ты еще спрашиваешь? Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной и предоставила объяснение. Для тебя будет лучше, если оно окажется убедительным. Но сейчас не время и не место для этого, поэтому я удовлетворюсь кружкой пива.

Не ответив ему, Кайя сердито ушла к бару, где попыталась успокоиться. Взяв пиво, она вернулась к столу Джошуа и стукнула кружкой по поверхности с такой силой, что напиток расплескался. Удивленно подняв брови, Джошуа промокнул салфеткой образовавшиеся капли.

– Ты заканчиваешь в одиннадцать?

– Зачем спрашиваешь, если и так знаешь?

– Какая ты нервная сегодня! – Поймав ее выразительный взгляд, Джошуа добавил: – Ладно, увидимся через двадцать минут. Я подожду тебя на улице.

Не сказав ни слова, Кайя отошла.

Джошуа наблюдал за ней. Он не удивится, если она попытается ускользнуть. За пять минут до конца ее смены он пошел на стоянку.

Увидев его, Кайя пробормотала:

– А я-то надеялась, что ты ушел. Не повезло.

– Я сказал: нам нужно поговорить. Что могло бы заставить меня передумать?

– У тебя мог случиться приступ доброты.

– Доброты? – переспросил Джошуа, словно услышал слово на неизвестном языке.

– Ну да. Доброта есть милосердие к страдающим людям.

– Я знаю значение этого слова, – сухо сказал Джошуа. – Не одна ты страдаешь. Как ты думаешь, что я почувствовал, узнав после всех этих лет, что у меня есть племянница?

Кайя промолчала.

– Ты заговорила о доброте. Почему ты не проявила ее, когда мой отец был еще жив? Ты думаешь, что Рэй не обрадовался бы, если бы узнал, что у него будет внук или внучка? Что ему легче было бы смириться с потерей сына и собственной приближавшейся смертью?

– Ах, Джошуа, вернись на землю! После развода вы бы не позволили мне ногой ступить на ранчо, не то чтобы поговорить с Рэем. Одно из условий для получения денег после развода заключалось в том, что я никогда не должна возвращаться на ранчо. Твой громила поверенный повторил этот пункт раз десять.

– Я не знал о запрете на посещения, – машинально возразил Джошуа.

Кайя недоверчиво фыркнула.

– Послушай, у меня был ужасный день. Я устала и хочу домой.

– Вероятно, лучше поговорить у тебя, чем здесь.

Кайя застонала. Она положила руки на крышу машины и склонила на них голову. Какие у нее маленькие руки и хрупкие запястья, подумал Джошуа. На мгновенье в нем проснулась жалость, но затем он вспомнил, что она скрыла от него существование Натали.

– Кайя.

Она глубоко вздохнула.

– Оставь, Джошуа. Сделанного не воротишь. Все в прошлом. Разве мы не можем жить каждый своей жизнью?

– Тебе бы хотелось этого, не так ли? Простить и забыть. Но я лично не могу. Поедем к тебе. Или ты предпочитаешь, чтобы мы поговорили в моем гостиничном номере?

– Нет!

– Я так и думал. – Джошуа коснулся рукой ее волос. У него возникло ощущение, что они насыщены жизнью и энергией, несмотря на то, что Кайя устала. Внезапно ему захотелось погладить ее по голове и утешить. Но он вовремя взял себя в руки. – Пойдем, Кайя. Чем скорее мы начнем, тем скорее закончим, и ты сможешь отдохнуть. Я хочу услышать от тебя всю правду. Пойдем.

Джошуа медленно убрал руку с ее плеча. Как он может испытывать влечение к женщине, которая доводит его до белого каления? Слава богу, ей не приходит в голову, что при желании она могла бы с легкостью манипулировать им. Никогда ни одна женщина не представляла для него такой угрозы. Даже его бывшая жена. Джошуа сделал шаг назад и устремил на Кайю суровый взгляд.

– Иду, иду, – покорно откликнулась она.

Женщина села в свою машину и включила зажигание. Джошуа поехал за ней.

Подъехав к дому, они молча вошли в квартиру.

– Ну вот, мы здесь. Что ты хочешь узнать? Или, вернее, в чем меня обвинить? Говори, и давай покончим с этим.

– Почему ты не снимешь туфли? У тебя, наверно, страшно болят ноги.

Кайя покачала головой.

– Ничего у меня не болит. Не притворяйся, что тебя беспокоит мое самочувствие. Мы оба знаем, что ты здесь только из-за Натали.

Джошуа пожал плечами.

– Как хочешь. – Он подошел ближе и увидел, что, несмотря на тревогу, промелькнувшую в глазах Кайи, она не сдвинулась с места. Джошуа молча отдал должное ее храбрости. – Во-первых, я никогда не видел документ, составленный адвокатом. Мне лишь известно, что моя семья предложила тебе деньги. Ты должна поверить мне.

– Почему?

– Потому что это правда. Я не знал и о запрете на посещение ранчо.

– Я удивилась, что ты не выгнал меня с ранчо, когда я приехала. Наверное, все случилось так потому, что там не было Лили.

– Так ты веришь мне?

Кайя пожала плечами.

– По-видимому, условия соглашения были продиктованы твоей мачехой. Она не советовалась с тобой. Ей нравилось воплощать собой закон. А ты не препятствовал ей.

– Что я мог тогда сделать? Папа был еще жив, а он – глава семьи. По крайней мере, номинально. Кстати, я думаю, именно он настоял на том, чтобы ты получила деньги.

Кайя кивнула.

– Лили хотела избавиться от меня; должно быть, решение твоего отца привело ее в ярость.

– Ты знала, что была беременна, когда разорвала чек?

– Нет. Подсознательно, быть может. Я должна была догадаться, но от горя я едва не потеряла рассудок. Понимаешь, в глубине души я надеялась, что Деррик приедет за мной.

– И ты вернешься к жизни, полной роскоши? – с саркастической усмешкой спросил Джошуа.

– Нет! С тобой бессмысленно разговаривать! Ты слышишь только то, что хочешь, и ты не желаешь понять точку зрения другого человека.

– Это неправда, но продолжай. Почему ты не связалась с нами, когда убедилась, что беременна? Тебе, наверное, были нужны деньги.

– Конечно.

– Так почему?

– Я хотела сообщить Деррику так, чтобы Лили не узнала. Но он умер.

– Это не должно было остановить тебя. Ты имела право на нашу помощь.

Кайя горько рассмеялась.

– Никто из вас даже не удосужился позвонить мне и сообщить о смерти Деррика. Что, по-твоему, я почувствовала, когда узнала о его гибели из вечернего выпуска новостей? Я убедилась, что вы ни в грош не ставите меня. И не говори, что ты не знал моего адреса! Твой адвокат нашел меня, помнишь?

– Это было непростительно, – мрачно сказал Джошуа. – Я виноват, как и все остальные. Смерть Деррика потрясла меня. Как бы я ни винил тебя, как бы ни осуждал то, что ты сделала, если бы я мог повернуть время вспять… – Он умолк, потирая лоб рукой.

– Это невозможно.

Джошуа внимательно посмотрел в измученное лицо Кайи.

– Но есть что-то еще, не так ли? Ты что-то недоговариваешь.

Кайя пожала плечами и опустила глаза.

– Тебе не исполнилось и восемнадцати, когда умер Деррик. Насколько я помню, у тебя не было семьи, к которой ты могла обратиться за помощью. Деньги утекали из рук Деррика, как вода через решето, так что ему нечего было дать тебе, когда ты ушла. Беременная девушка-подросток, без родственников и без средств к существованию… В таких обстоятельствах было бы естественно обратиться к нам.

– Ничего естественного в этом не было.

– Почему ты боялась связаться с нашей семьей? Из-за чего предпочла молча страдать и жить в нищете вместо того, чтобы попросить о помощи?

Кайя отвернулась и устремила невидящий взгляд в темное окно.

– Чего ты боялась, Кайя?

– Какое это имеет значение сейчас? Оставь меня в покое, Джошуа, – устало сказала она.

Он взял ее за руки и повернул к себе.

– Ты говорила что-то вроде «Вы не получите мою дочь». В этом все дело? Ты боялась, что Лили заберет у тебя свою внучку, не так ли? – Смертельная бледность разлилась по лицу Кайи. В ее глазах Джошуа увидел неприкрытый страх и отчаяние. Он понял, что попал в точку.

Кайя покачала головой и сказала звенящим от волнения голосом:

– Я сомневаюсь, что она захотела бы получить опеку над дочерью женщины, на которой так неблагоразумно женился ее сын. Меня пугало и пугает то, как Лили относилась бы к Натали. Я бы не вынесла, если бы она обзывала мою малышку так, как меня. Унижала и попирала ее человеческое достоинство. – Кайя содрогнулась. – Я не хочу, чтобы Лили приближалась к Натали. И не позволю, чтобы она обращалась с ней так, как со мной – или со своим сыном. Я буду сражаться, истеку кровью, но не допущу этого. Ты слышишь? Я умру за нее! – Кайя вцепилась обеими руками в рубашку Джошуа и затрясла его изо всех сил. По ее лицу струились слезы.

Отчаяние придало ей сил. Потрясенный Джошуа не сразу смог разжать ее пальцы. Осторожно отведя назад руки Кайи, он прижал ее к себе.

– Я не собираюсь отнимать у тебя дочь или позволять Лили причинить ей вред. Ты слышишь меня, Кайя? Война давно окончена. Я не хочу причинять тебе боль. Успокойся, – пробормотал он. Она сотрясалась от рыданий, которые разрывали ему сердце, но он дал ей выплакаться. Наконец рыдания стихли, и Кайя в изнеможении склонила голову на его грудь.

– Никто не обидит и не унизит Натали, – повторил Джошуа твердо. Он погладил Кайю по голове. – У Лили не будет возможности оказывать на Натали какое-либо влияние. Я позабочусь о вас. И заберу тебя и Натали домой, на ранчо.

Кайя потрясенно замерла. Должно быть, она ослышалась.

– Что ты сказал? – прошептала она.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Я сказал, что забираю вас домой, – повторил Джошуа, готовясь услышать неминуемые протесты и возражения.

Кайя сделала два шага назад. Оглядевшись, она выпалила:

– Вот мой дом. Дом Натали. Мы счастливы здесь. Мы никуда не поедем.

Джошуа бросил на нее выразительный взгляд, и Кайя пробормотала:

– Я знаю, эта квартира не так изысканно обставлена, как ваши комнаты на ранчо, но это и не трущобы.

– Не сверкай на меня глазами. Я не сказал, что это трущобы. Перестань предвосхищать то, что, по-твоему, я собираюсь сказать или сделать. Ты часто ошибаешься.

Увидев, что Кайя хочет возразить, он добавил:

– Пожалуйста, позволь мне договорить. Зачем жить здесь и платить квартплату, когда у нас много места на ранчо? Ты сама сказала, что дом просто создан для детей. Ребенок Каннингэмов наполнит его радостью.

– Нет! Ранчо слишком далеко. Мне придется ездить на работу в город, и я не смогу уделять достаточно времени Натали.

– Я и не рассчитывал, что ты будешь ездить в Эйбилин каждый день. Разве ты не можешь бросить работу? Тебе все равно не удастся работать по вечерам, когда Натали выйдет из больницы. Долго ты так не выдержишь. – Джошуа нежно сжал руками лицо Кайи. – У тебя темные круги под глазами, изнуренный вид, и ты похудела – кожа и кости. – Джошуа преувеличивал. Он чувствовал округлости ее фигуры, но Кайя действительно похудела. Он не любит худых женщин. Ему нравятся соблазнительные формы, их дразнящая мягкость…

– Джошуа, ты меня слушаешь?

– Да, да, – солгал он. – Ты хочешь сохранить работу, но разве нельзя взять отпуск?

– Нет. Мне нужны деньги.

– На ранчо они тебе не понадобятся. Я…

– Нет! – Кайе удалось высвободиться из его рук. – Мне не нужна благотворительность. Кроме того, ты последний человек, от которого я бы приняла помощь.

– Хорошо, хорошо. Если тебе нужна работа, ты получишь ее на ранчо.

– Какую работу? – недоверчиво спросила Кайя.

– Ты помнишь, что творится в моем кабинете?

– Да.

– Ты будешь заниматься канцелярской работой, пока у моей секретарши не закончится отпуск по уходу за ребенком. Я знаю, что ты пользуешься компьютером в бюро доставки. Думаю, что ты быстро изучишь программы для работы с финансовыми документами.

Кайя задумалась, и в Джошуа проснулась надежда.

– Когда возвратится из отпуска твой секретарь?

– В начале сентября. Когда Натали пойдет в школу.

Кайя кивнула, но, поняв, что предложение Джошуа таит в себе много опасностей, быстро пошла на попятную.

– Нет. Я не повезу Натали на ранчо.

Джошуа понял ее страх.

– Никто не нарушит спокойствие Натали. Ни на ранчо, ни в другом месте, – твердо заявил он.

– Откуда такая уверенность? Что, если Лили неожиданно приедет и увидит мою дочь? Вдруг она догадается, что Натали – ее внучка?

– Не приедет. Она терпеть не могла ранчо и жила на нем только потому, что отец отказывался жить где-либо еще. Кроме того, теперь ранчо принадлежит мне.

Кайю не убедили его слова.

– Нет. Я не могу рисковать. Не позволю, чтобы Лили изливала свой яд на Натали. Нет, мы останемся здесь.

– Ты думаешь, я не справлюсь с Лили? – удивился Джошуа.

– Не знаю, справишься ты или нет, но я не могу допустить, чтобы Натали унижали.

– Я не такой, как мой брат. Лили не имеет на меня влияния.

– Мы не поедем.

– Ты не понимаешь, Кайя. У тебя нет другого выхода.

– Что? О чем ты говоришь?

– Я надеялся, что ты поймешь меня и сама захочешь поехать на ранчо. Я надеялся, мне не придется прибегнуть к этому.

Кайе не понравился его зловещий тон. У нее появилось дурное предчувствие.

– К чему?

– Заставлять тебя.

– Как ты можешь заставить меня?

– На счете, который открыл на твое имя мой отец, было ограничение по времени. Срок истек.

Кайя обессиленно опустилась на диван и закрыла лицо руками.

Джошуа сел рядом с ней. Отняв ее руки от лица, он заставил Кайю посмотреть ему в глаза.

– Ничего плохого никогда не произойдет с тобой. Если ты позволишь мне помочь.

Она долго смотрела на него, стараясь убедиться в искренности его чувств.

– Ты можешь помочь. Оплати счета за лечение и оставь нас в покое.

– Нет. Натали должна узнать свою семью. Я знаю, что ты презираешь нас. Мы, Каннингэмы, – как бы извиняясь, добавил он, – поступили неправильно, но и твой поступок нельзя простить.

Кайя покачала головой.

– Ты скрыла существование Натали от родственников ее отца, – напомнил Джошуа, – и это было неправильно.

Кайя закрыла глаза. У нее была веская причина не говорить им о Натали, но все же они имели право знать.

– На ранчо ты сможешь сама ухаживать за ней. Сможешь выбрать удобные часы для работы.

Джошуа наблюдал, как она обдумывает его предложение. Очевидно, Кайе понравилась мысль, что она сможет проводить с дочерью много времени. Можно считать, он поймал ее на крючок.

– У моего секретаря хорошая зарплата, социальный пакет и бонусы. Тебя не прельщает все это?

Кайя искоса взглянула на Джошуа.

– Ты убедителен, как Люцифер, совращающий невинную душу.

Джошуа ухмыльнулся.

– Я не подхожу на роль Люцифера. Разве он не был самым прекрасным из всех ангелов? Я отнюдь не красив.

– Я бы так не сказала, – тихо заметила Кайя.

– Что?

– Ничего.

– Каким будет твой ответ, Кайя?

– Разве у меня есть выбор? Ты знаешь, что я не могу оплатить счета за лечение. Уход за больным ребенком также стоит недешево. – От этой мысли у нее задрожали руки, и ей пришлось стиснуть их, чтобы Джошуа ничего не заметил.

– Я предлагаю хорошую сделку, – заметил он.

– Посмотрим. Я чувствую, что пожалею о ней. Очень пожалею. – У Кайи было дурное предчувствие.

– Не пожалеешь. – Джошуа хотел сжать ее руки, чтобы приободрить, но вовремя спохватился. Если он прикоснется к ней, она может испугаться и передумать.

– Я пока не знаю, даст ли мне босс отпуск на пару месяцев.

– Даст.

– Почему ты так уверен?

– Он ценит тебя как сотрудника. Поговори с ним завтра. Я хочу, чтобы ты и моя племянница приехали на ранчо, как только ее выпишут из больницы. – Джошуа пошел к двери. – Спокойной ночи, Кайя, – не оборачиваясь, бросил он.

Она не успела ответить ему.

Кайя прижала руки к вискам. Ей нужно обсудить это с кем-нибудь. С Марией? Взглянув на часы, она увидела, что полночь давно наступила. Слишком поздно звонить.

Она прошла в ванную, чтобы выпить таблетку аспирина. Возможно, приняв душ, ей удастся уснуть. Пять часов она сможет поспать. В одном Джошуа прав: она не сможет работать на износ после того, как Натали выпишут из больницы.


За завтраком, состоявшим из каши и стакана молока, Кайя снова размышляла о предложении Джошуа. Не следовало ли ей отказаться? Что будет с Натали, если Кайя серьезно заболеет? Она будет кочевать из одной приемной семьи в другую? Эта мысль привела ее в ужас. Джошуа прав: у нее нет выхода.

Что так сильно пугает ее? Неожиданное и необъяснимое влечение к деверю? Отчасти это.

Любовь к Деррику и замужество едва не погубили ее. Она получила горький урок, но, несмотря на это, у нее подгибаются ноги, дрожат руки и лихорадочно бьется сердце каждый раз, когда Джошуа подходит к ней слишком близко. А когда он целует ее… Кайя в ужасе закрыла глаза. Как она будет жить в одном доме с этим воплощением соблазна?

Ей придется следить за каждым своим шагом, каждым словом и взглядом. И не попадаться ему на глаза. Ранчо большое, и сделать это будет не слишком трудно. Она будет бежать от Джошуа Каннингэма, как от чумы. Но сначала ей нужно поговорить с боссом. И с двоюродной сестрой.


Босс легко согласился на то, чтобы Кайя вернулась на работу в сентябре. На лето он наймет какого-нибудь студента.

В полдень Кайя встретилась с Марией в кафе.

– Мне кажется, Джошуа Каннингэм ведет себя очень благородно. Не думаю, что он попытается забрать у тебя Натали. Ни один судья в здравом уме не позволит холостяку опекать маленькую девочку. Твоя бывшая свекровь? Раз она не приезжает на ранчо, никакой угрозы нет. Даже если Лили там появится, ничего с Натали не произойдет.

– Хотела бы я, чтобы у меня была такая уверенность.

– Ты хорошая мать. Правильно воспитываешь свою дочь. Характер Натали уже сформировался. Она сильная, уверенная в себе девочка.

– Я старалась быть хорошей матерью, – тихо сказала Кайя.

– Ты и есть хорошая мать. – Видя, что Кайя не прикоснулась к еде, Мария спросила: – Что еще беспокоит тебя?

Кайя пожала плечами, избегая смотреть в глаза сестре.

– Ты сохранишь свою работу. На ранчо о тебе позаботятся. Все складывается очень удачно. Ты сама зарабатывала себе на жизнь с тех пор, как окончила начальную школу, а когда тебе исполнилось восемнадцать лет, на тебя легла забота о ребенке. Пусть кто-нибудь еще займется этим.

– Я так устала, – призналась Кайя.

– Считай это отпуском. Господи, ты ведь никогда не отдыхала! Ты заслужила отдых.

– Знаю.

Мария внимательно посмотрела на нее.

– Не это тебя беспокоит.

– Нет.

– Что тогда? Джошуа Каннингэм?

– Да. Между нами есть кое-что. Влечение, – смущенно пробормотала Кайя.

– Ну и что? Влечение – вполне естественное явление, – заметила Мария. – Мужчина и женщина либо поддаются ему, либо нет.

– Я не хочу поддаваться.

– Значит, не поддавайся.

– Это не так легко.

– Понятно. Ты боишься, что не справишься со своими чувствами?

Кайя кивнула.

– Что ужасного в том, если в твоей жизни появится мужчина? Ты уже давно одна. И Джошуа…

– Нет! – Кайя энергично помотала головой. – Нет, нет. Связь с Джошуа будет такой же катастрофой, как мой брак с Дерриком.

– Почему ты уверена в этом? Он так похож на младшего брата?

– Джошуа совсем не похож на Деррика.

– Тогда в чем дело?

– Он – Каннингэм и к тому же считает, что я виновата в смерти Деррика.

Мария была поражена.

– Но почему? Тебя даже не было там. Деррик позволил тебе уехать. Несправедливо винить тебя в его смерти. Ты уверена, что не ошибаешься?

– Совершенно уверена, хотя мы никогда откровенно не говорили об этом.

– Возможно, тебе нужно поговорить с ним начистоту.

Кайя прерывисто вздохнула.

– Ты права, но, когда Натали будет на ранчо, мне едва ли удастся сделать это. Нам следовало поговорить раньше. Ты же знаешь, как она чувствует, если что-то не так.

Мария кивнула.

– Можно подумать, что у девочки встроенный радар. Но ты не допускаешь мысли, что она заметит ваши напряженные отношения?

– Возможно. Значит, придется поговорить с ним до нашего приезда.

Мария ободряюще сжала ее руку.

– Если жизнь на ранчо тебе не понравится, ты всегда можешь устроиться у нас.

– Об этом не может быть речи. – Кайя печально покачала головой, вспоминая, как Джошуа отозвался о Мэнни.

– Почему?

– Детектив, которого нанял Джошуа, видел, как я принесла вам продукты. Джошуа рассердился и назвал Мэнни молодым жеребцом.

– Жеребцом? – рассмеялась Мария. – Видно, ему не понравилось, что у тебя может быть мужчина. Надо сказать Мэнни, кем его воспринимают окружающие. Хотя, нет, пожалуй, тогда с ним будет невозможно жить.

– Как бы там ни было, квартиру я оставлю за собой. Так мне будет спокойнее.

– Понимаю. Если тебе придется возвратиться до сентября, я возьму Натали к себе.

– Спасибо.


– Далеко еще, мамочка?

– Нет. Мы уже подъезжаем.

– Можно мне сесть? – спросила Натали с заднего сиденья.

– Как только подъедем к границе ранчо, – сказала Кайя. – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. Не могу дождаться, когда увижу лошадок и коров. Джошуа обещал научить меня ездить верхом и…

– Не все сразу, дорогая. Ты не забыла, что сказал доктор Райгер?

Натали приуныла, и Кайя мягко добавила:

– Но он и не говорил, что ты должна лежать в постели весь день. Ты сможешь делать все, что хочешь, но постепенно. К концу лета ты будешь совсем здорова, – с надеждой сказала Кайя.

– Смотри, мамочка! Ковбои! И они машут нам! – Со смущенной улыбкой Натали помахала в ответ.

Сказал ли Джошуа своим работникам, что на ранчо приезжают гости? Наверное, Клэнси сообщил им. Знают ли они, кто такая Натали?

Когда Кайя забирала дочь из больницы, ей вручили квитанцию с надписью: «Оплачено полностью». Тяжелая ноша свалилась с ее плеч. Но сейчас у нее сжалось сердце. Не взвалила ли она на себя другую ношу? Нет, не может быть. Джошуа прав: она преждевременно сгущает краски.

Джошуа вышел, чтобы встретить их. Джинсы, облегавшие длинные ноги, и ковбойские сапоги подчеркивали его сексуальность. Она не должна замечать все эти нюансы, если хочет сохранить способность здраво мыслить, напомнила себе Кайя.

Хозяин ранчо тем временем подвернул рукава голубой клетчатой рубашки, и она увидела мускулистые руки, покрытые светлыми волосами.

Джошуа – мужчина в расцвете сил. Сексуальный. Соблазнительный. Опасный. У нее пересохло во рту; ладони увлажнились. Плохое начало, со страхом подумала Кайя.

– Хорошо доехали?

Джошуа задал вопрос таким тоном, словно это действительно волновало его. Но если бы все было так, он сам бы привез их. Сейчас он просто проявляет вежливость ради Натали. Чувствуя, что дочь наблюдает за ней, Кайя заставила себя улыбнуться.

– Прекрасно. – Искоса взглянув на Джошуа, она добавила: – Я думала, ты сам приедешь за нами.

– Через тридцать минут я бы отправился в город и организовал бы вам эскорт, – насмешливо откликнулся Джошуа. Повернувшись к Натали, он спросил: – Как ты?

– Хорошо. Я спала почти всю дорогу, так что выспалась, – радостно сообщила Натали, бросив взгляд на мать.

– Это значит, что она что не хочет спать днем, – пояснила Кайя. Ласково посмотрев на дочь, она сказала: – Я думаю, сегодня ты можешь пропустить дневной сон.

Натали заулыбалась.

– Можно посмотреть на лошадок? – спросила она Джошуа, глядя на него загоревшимися глазами.

– Немного погодя. Клэнси испек печенье специально для тебя. Он обидится, если мы его не попробуем.

Натали кивнула. Джошуа взял два больших чемодана, Кайя – сумку.

На мгновение она остановилась на пороге, вспоминая, как впервые после свадьбы приехала на ранчо. Тогда она не поднималась по ступенькам, а воспарила на крыльях любви, блаженства и наивного ожидания вечного счастья. Жаль, что романтические мечты потеряны навсегда.

Клэнси топтался в дверях кухни.

– Испек тебе печенье, – сообщил он Натали, не отводя от нее глаз.

Принюхиваясь к соблазнительному запаху, она с надеждой спросила:

– Шоколадное?

– А другое разве бывает? – удивился Клэнси. Когда они сели за стол, Джошуа, не отрываясь, смотрел на Натали.

– Какие продукты доктор велел тебе есть? – спросил Клэнси.

Натали наморщила нос.

– Все, где есть железо. Печень. Фу!

– Ну, я уверен, что тебе не придется часто кушать печень, – утешил он девочку. – Я помню, как твой папа любил есть говядину, когда болел, – добавил он.

– Ты знал папу? – с благоговением спросила Натали.

– Конечно. Всю его жизнь.

– Ты расскажешь мне о нем?

Клэнси посмотрел на Кайю. Когда она слегка кивнула, Клэнси сказал:

– У нас все лето впереди, чтобы говорить о твоем папе.

Натали улыбнулась Клэнси. Кайя заметила, что в глазах старого ковбоя появился подозрительный блеск, словно слезы счастья затуманили его взор.

Когда Натали, извинившись, вышла в туалет, за столом воцарилось молчание.

– Если надеть на эту девочку белокурый парик, она сойдет за сестру-близнеца Деррика, каким он был в этом возрасте. Поразительно! – наконец воскликнул Клэнси.

– Правда? – удивилась Кайя. Джошуа кивнул.

– Когда я увидел ее в больнице, мне не нужно было спрашивать, кем она нам приходится.

– Странно, что я не замечала сходства. – Кайя нахмурилась.

Появление Натали помешало продолжению разговора.

Джошуа отнес их вещи наверх. Натали громко восхищалась комнатой, примыкавшей к спальне Кайи. Ей не терпелось посмотреть лошадей, и Клэнси с удовольствием увел ее во двор.

Джошуа сел на кровать. Кайя складывала вещи Натали в комод. На ней были шорты и зеленая футболка, подчеркивающая изумрудный цвет глаз. Наткнувшись взглядом на длинные стройные ноги Кайи, Джошуа несколько раз проглотил набежавшую слюну.

Обретя голос, он сказал:

– Я не был уверен, что ты приедешь.

– Я тоже, но ты не оставил мне выбора.

– Ты могла сбежать.

– Да. Я подумывала об этом. Но как далеко нужно было уехать, чтобы твой детектив не нашел нас?

– Вряд ли тебе бы удалось это.

– Так я и подумала.

Джошуа смотрел на женственные ягодицы Кайи, когда она наклонилась, чтобы положить футболки в нижний ящик. Он заставил себя откинуться на локти, чтобы не поддаться искушению и не дать воли рукам.

Аромат, исходивший от Кайи, напоминал ему запах экзотического тропического цветка – влекущего и смертельно опасного.

Кайя внезапно обернулась и увидела, что Джошуа смотрит на нее, как человек, погибающий от жажды в пустыне. Она широко раскрыла глаза. Яркий румянец залил ее смуглые щеки. Кто бы не понял значение этого мужского взгляда! Впервые Джошуа усомнился, не сделал ли он самую большую ошибку в своей жизни, попросив Кайю приехать на ранчо. Ему так хотелось помочь племяннице, что он забыл об опасности, которую представляет ее мать.

– Что? – спросила Кайя, чтобы нарушить напряженное молчание.

– Я думал о том, почему ты нахмурилась, когда мы с Клэнси упомянули об удивительном сходстве Натали с отцом. Неужели ты так ненавидишь Деррика, что тебе это неприятно?

– Нет, конечно. Я не ненавижу Деррика. Откуда у тебя эта глупая мысль?

– Ты не говорила о ненависти, но упоминала о разочаровании и несбывшихся надеждах в выражениях, которые заставили меня подумать самое худшее.

– Я нахмурилась, потому что вы с Клэнси сразу заметили сходство Натали с Дерриком. Значит, Лили тоже заметит. И это безумно пугает меня.

– Я же говорил: Лили не появится здесь. Тем более в жаркие летние месяцы. Пыль, как она утверждает, губительно действует на ее кожу. – Джошуа поднялся и подошел к Кайе. Положив руки ей на плечи, он мягко сказал: – Пусть моя мачеха не волнует тебя. Если она появится, я возьму дело в свои руки. Но она не приедет.

Ему казалось, что зеленые глаза Кайи заглядывают ему в душу. Бессознательно Джошуа снял шарф с ее головы. Какие густые шелковистые волосы! Как волнует его запах молодого женского тела! Как жаждет он упиться свежестью ее губ!

– Кайя, – прошептал Джошуа.

Она не отстранилась, и искушение поцеловать ее возобладало над разумом. Ни одну женщину он не хотел так, как ее. Это был страстный, пьянящий поцелуй. Страсть вспыхнула, словно пламя. Наслаждение, испытываемое Джошуа, граничило с болью, которую он был готов терпеть вечно.

– Нет! – с неожиданной силой Кайя оттолкнула его. – Это одна из причин, по которой я не хотела ехать на ранчо.

Джошуа недоуменно моргнул.

– Нас влечет друг к другу, мы не связаны узами брака, мы не родственники, и прошли годы с тех пор, как ты бросила…

– Замолчи. Ты постоянно намекаешь на мою вину в отношении Деррика, но, несмотря на это, целуешь меня и хотел бы заняться любовью? – Кайя покачала головой. Высвободившись из его объятий, она подошла к окну. Клэнси и Натали стояли у загона, глядя на лошадей. Судя по всему, они не собирались возвращаться в дом.

Время пришло. Кайя больше не могла откладывать объяснение. Сделав глубокий вдох, она обратилась к Джошуа:

– Сейчас подходящее время. Давай объяснимся раз и навсегда. В чем именно ты обвиняешь меня?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил он.

– Нет, не хочу, – вздохнув, призналась Кайя. – Я знаю, что разговор будет мучительным. Но в итоге он должен принести облегчение.

– Мы можем избежать выяснения отношений.

– Нет. Если мы собираемся жить в одном доме, нам нужно разрядить обстановку. Я, вероятно, смогла бы вытерпеть твои уколы и двусмысленные замечания о вине, которая, по-твоему, лежит на мне, но Натали не вынесет их. Ей нужно восстанавливать силы, а не беспокоиться, почему между нами напряженные отношения.

Кайя ждала ответа Джошуа. Она не солгала, сказав, что не хочет выяснять отношения. Ей больше хотелось вернуться к тому, чем они занимались несколько секунд назад. Ей нравятся поцелуи Джошуа, нравится, каким податливым становится ее тело в его объятиях.

Кайя вздрогнула. Почему у нее зародились такие опасные мысли? Неужели она сошла с ума? Как можно предаваться мечтам, которые никогда не станут явью? Она не одинокая свободная женщина, а мать маленькой девочки, перенесшей тяжелую болезнь. Потакая своим слабостям, она ставит под угрозу выздоровление дочери.

Джошуа сказал, что не подпустит Лили к Натали. Можно ли доверять ему? Что, если он передумает?

– Почему ты молчишь? У меня такое впечатление, что тебе не терпится наброситься на меня. – Кайя не понимала, почему Джошуа колеблется. Странное выражение, появившееся в его голубых глазах, озадачило ее.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Если бы Деррик не погиб, ты сказала бы ему о ребенке?

– Конечно, – без колебаний ответила Кайя. – Я выросла без отца и не лишила бы своего ребенка отцовской любви. – Она с любопытством посмотрела на Джошуа. – У тебя не было матери. Разве тебе не хотелось иметь обоих родителей? Он нетерпеливо отмахнулся.

– Мы говорим не обо мне. Ты не рассказала дочери о родственниках по отцовской линии. Почему? Она, вероятно, спрашивала.

– Я собиралась все рассказать, когда она подрастет и ее характер полностью сформируется. Когда она станет независимой и достаточно взрослой, чтобы иметь собственные суждения. – Кайя поморщилась, почувствовав собственную неправоту. Судя по побледневшим губам Джошуа, она глубоко уязвила его.

– Кем мы были для тебя? Исчадиями ада? – едва сдерживаясь, осведомился он. – Ты думала, что наше влияние испортит ребенка?

– Да, если речь идет о Лили. Разумеется, я необъективна во всем, что касается моей бывшей свекрови. Возможно, у нее есть хорошие качества, но я их не видела. Она ужасная, жестокая женщина. Я не хочу, чтобы она приближалась к моей дочери. Или ко мне. И в ближайшее время вряд ли что-либо изменится.

– У тебя есть на это право, – мягко заметил Джошуа. Он не стал защищать Лили, с радостью подумала Кайя. Это хороший знак. – Итак, ты решила сама справиться с трудностями. Вполне похвально. Но почему ты изначально решила уйти? Броситьмужа? Разорвать брак? Ты не видела, как это повлияло на Деррика. Тебе не пришлось наблюдать процесс его саморазрушения. Ты невольно приговорила моего брата к смерти.

– Нет! – вскричала Кайя. – Я ушла, чтобы спасти его и наш брак.

– Лицемеришь, Кайя. Ради спасения не бросают. – Джошуа нетерпеливо покачал головой.

– Попытайся понять. Пожалуйста, хотя бы один раз выслушай меня без предубеждения, – умоляюще прошептала Кайя со слезами на глазах.

– Хорошо. Объясняй. – Поджав губы, Джошуа сложил руки на груди.

Кайя была на грани отчаяния. Но ради Натали она должна сделать так, чтобы все недопонимания остались в прошлом.

– В том, что случилось, есть моя вина. Я пришла в этот дом наивной молодой девушкой, но молодость – не оправдание. Деррик любил меня и сделал своей женой, и я надеялась, что его семья примет меня. Наверное, я предпочла забыть, с каким предубеждением ко мне относились все предшествующие годы. Я была влюблена, и любовь заставила меня увидеть мир другими глазами. Что, если мир тоже посмотрит на меня по-другому? – думала я. Глупо, правда?

– Ничуть, – возразил Джошуа.

– В большинстве других мест, может быть, но только не на этом ранчо.

– Ранчо и Лили – не одно и то же.

– Возможно, но Лили правила всем и вся. Особенно Дерриком и мной.

– Хорошо, я могу понять, что тебе было нелегко. Но ты ушла слишком быстро. Без борьбы.

– Деррик начал меняться, и я знала, что, если останусь, он разлюбит меня. – Кайя умоляюще взглянула на Джошуа. – Лили постоянно внушала ему, что у меня нет ни одного положительного качества, что я – «рвань», которой нужны лишь деньги Каннингэмов.

Кайя закрыла глаза от боли, которую вызвали у нее эти воспоминания.

– Я видела, что Деррик начинает сомневаться, правильно ли он поступил, женившись на мне. Мать имела над ним такую власть! Мне казалось, что, только уехав отсюда, мы сможем сохранить наш брак. Возможно, я ошибалась.

– Возможно, – мрачно согласился Джошуа.

– Неужели ты считаешь, что я не обдумала свое решение? Тогда мне казалось, что поступаю правильно. Но в душе надеялась, что Деррик не даст мне уйти. Однако он не остановил меня. Пока я ждала автобус, мне даже пришло в голову вернуться и попытаться еще раз убедить его.

– В чем?

– Поехать со мной. Начать жизнь вдвоем. Найти где-нибудь комнату, устроиться на работу. Я знала, что ему было бы нелегко, потому что он никогда не жил в бедности, но я верила, что он справится.

– С чем? С работой на бензоколонке? С обслуживанием посетителей в закусочной?

Кайя резко повернулась к Джошуа.

– Почему бы нет? В такой работе нет ничего позорного. Так я зарабатывала себе на жизнь. Разве это унизительно?

– Постой, Кайя. Я не хотел сказать, что в этом есть что-то унизительное. Для большинства людей, для меня. Но для Деррика? Он ведь никогда не работал.

– Знаю, но это не моя вина.

– Я не говорю, что твоя. Успокойся.

– Я спокойна. – Кайя сделала глубокий вдох. – Ему оставалось учиться только один год. Потом он мог бы получить более престижную работу – в офисе, например.

– Ты все спланировала. И верила в успех.

Она покачала головой.

– Нет. Просто я надеялась, что, уехав с ранчо, мы спасем наш брак. Ясно было лишь одно: если мы с Дерриком останемся, у нас не будет шансов.

Кайя подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. Как ни больно ей вспоминать прошлое, она закончит свой рассказ.

– Я дала Деррику адрес Марии. Сказала, что, если он передумает, она скажет, где найти меня. Влюбленная дурочка, я надеялась на его понимание и поддержку! Даже после того, как Деррик позволил мне уйти. Каждый день вплоть до той ночи, когда я узнала о его смерти, я молилась, чтобы он вернулся ко мне. – Ее глаза наполнились слезами. – Деррик был слишком слаб, чтобы покинуть ранчо, – грустно пробормотала она, – а я недостаточно сильна, чтобы остаться.

Джошуа молча смотрел на Кайю.

– Ну, это твоя версия. У меня несколько другие воспоминания. Когда Деррик узнал, что ты ушла, он разгромил комнату, в которой вы жили. Единственное, что уцелело, – вентилятор на потолке, да и то только потому, что я помешал Деррику сорвать его. Любой нормальный мужчина приходит в ярость, если его бросает жена. Такого предательства никто не прощает.

Кайя молчала, чувствуя, что ей не переубедить Джошуа. С тяжелым вздохом она расставила на полке книги Натали.

– После того как ты ушла, Деррик… словно сошел с ума. Слишком много пил. Гонял по всему округу на «феррари», который ему купила Лили.

– Шикарная итальянская машина вместо неподходящей жены? Выгодная замена, – с иронией заметила Кайя, невесело улыбнувшись.

– Все было не так, – поспешно сказал Джошуа. – Деррик не просил машину. Он был удивлен, когда ее доставили. Но это к делу не относится. Главное – все стало ему безразлично, включая собственную безопасность и жизнь.

Услышав обвинение в его голосе, Кайя твердо произнесла:

– Он знал, где я. Мог приехать ко мне в любое время.

– Ты тоже могла остаться рядом с ним.

Джошуа увидел, как в ее глазах вспыхнул гнев, который она подавила усилием воли.

– Неужели ты не слышал моих слов?

– Слышал, но они меня не убедили.

Плечи Кайи поникли, но внезапно нахлынувший гнев придай ей сил.

– Не смей винить во всем недоразумение, которое можно было разрешить несколькими словами. Я спорила с Дерриком до хрипоты. Он понял, что я говорила. Просто не мог покинуть ранчо, а я не могла остаться. Ты, старший брат, должен признать, что тоже несешь ответственность за склонность Деррика к саморазрушению. Но легче возложить вину на неверную жену, которая ушла от него.

На лице Джошуа отразилась борьба противоречивых чувств.

– Будь справедлив, Джошуа. Посмотри на прошлое под другим углом. В любой проблеме есть две стороны.

– Я пришла, мамочка, – сказала Натали, растерянно переводя взгляд с Кайи на Джошуа.

– Привет, милая, – улыбнулась Кайя. – Я как раз разбираю твои книги.

Натали подбежала к ней.

– Ты читал мне эту книгу, дядя Джошуа, помнишь?

– Помню. В больнице, когда мы впервые встретились.

– Почитаешь мне еще?

– Конечно. Но в другой раз, малышка. Сейчас мне надо заняться кое-какими делами на ранчо. – Джошуа погладил Натали по голове и вышел.

– Расскажи мне о лошадях, – попросила Кайя дочь, которая устроилась на кровати. Ей не удалось объяснить Джошуа, какими мучительными были для нее те годы, и это значит, что их отношения так и останутся напряженными.

Отношения? Странное слово для описания ролей, которые им предстоит играть все лето. Он – босс, она – секретарь. Не выбрала ли она это слово потому, что ей хочется иметь с Джошуа интимные отношения, неизбежно ведущие к более глубоким чувствам? Чтобы еще больше усложнить себе жизнь, ей остается лишь влюбиться в Джошуа Каннингэма.

Нельзя допустить такого поворота событий. Однажды обжегшись, она узнала, как опасно пламя любви. Ей нужно просто держаться подальше от Джошуа. Любовь? Как ей пришло в голову это слово? Должно быть, у нее временное психическое расстройство.

– Мамочка, какая лошадка тебе нравится больше всех?

– Что? – рассеянно спросила Кайя.

– Ах, мамочка! – обиженно воскликнула Натали. – Я спрашиваю, какая, по-твоему, лучше – гнедая или крапчатая?

– Прости, я задумалась о другом, но мне кажется, что они очень красивые.

– Но если бы тебе пришлось выбирать?

– Я бы предпочла крапчатую. – Неужели она выбрала этот цвет, потому что Джошуа ездит на такой лошади? – подумала Кайя. Ей нужно тщательнее контролировать свои мысли и чувства.

Натали вздохнула.

– Никак не могу решить.

– Зачем тебе решать?

– Клэнси сказал, что дядя Джошуа выбрал двух лошадей, на которых я буду учиться ездить.

– Но ты не должна решать это прямо сейчас, не так ли?

– Нет.

– Хорошо. У тебя есть время все обдумать. – Кайя заметила, что у Натали усталый вид, но не стала предлагать ей лечь в кровать. Однако девочке нужно было отдохнуть. – Может быть, посидишь с книжкой в том красивом кресле-качалке у окна?

Натали тут же устроилась в кресле, а Кайя снова предалась мыслям о Джошуа.

* * *
Несмотря на бурное начало, жизнь на ранчо потекла для Кайи гладко. Но стоило Джошуа приблизиться к ней, как ее всякий раз охватывало нервное возбуждение.

Она выключила компьютер и пошла к загону, где Клэнси давал Натали урок верховой езды. Прислонившись к ограждению, она не отводила глаз от дочери.

– Клэнси знает, что делает. Он впервые посадил меня на лошадь. И Деррика тоже. Не волнуйся. – Большая ладонь Джошуа легла на руку Кайи.

– Я знаю, что Клэнси осторожен. Просто лошади кажутся большими, а Натали – такой маленькой.

– Нифти очень кроткая лошадь. И она уже не в том возрасте, чтобы пускаться в галоп или лягаться. И у нее никогда не было такого возраста. – Джошуа понял, что его речь звучит невразумительно, но ему необходимо было успокоить Кайю, а не блеснуть умом. Складывалось впечатление, что после разговора в день приезда она избегает его.

Он тщетно пытался забыть то, что Кайя сказала о Деррике и его семье. Иногда ему казалось, что она права, и это причиняло боль.

Джошуа становилось все труднее находиться вдали от Кайи. Каждый раз, когда он слышал ее голос, он чувствовал, что его тянет к ней как магнитом. И тому было разумное объяснение.

Кайя жила на ранчо три недели, однако за такое короткое время они с Натали наполнили старый дом теплотой, которой не было в нем долгие годы.

До их появления Джошуа не понимал, что ему чего-то не хватает. Ощущая смутное неудовлетворение, он заполнял свою жизнь работой.

Кайя не убрала руку. Она наклонилась вперед, и Джошуа представил, как его пальцы скользят под кружево ее лифчика, наслаждаясь бархатистой мягкостью округлых грудей. Его бросило в жар. Легкое головокружение затуманило разум.

– О нет!

Восклицание Кайи вернуло Джошуа к действительности. Увидев, что происходит, он успокоил ее.

– Ничего страшного. Нифти нравится, когда ее обнимают. – Натали обхватила обеими руками опущенную голову лошади. – Эта девочка – прирожденная наездница. Все дело в генах, наверное, – добавил Джошуа.

– Каннингэмов. Не моих, – сказала Кайя.

– Насколько я помню, ты тоже хорошо ездила верхом. Скоро мы поедем на прогулку. – Кайя взглянула на него широко распахнутыми зелеными глазами. Джошуа нравилось тонуть в их интригующей глубине.

– Но я много лет не садилась на лошадь! – Она отняла свою руку, и Джошуа почувствовал разочарование.

– Верховая езда – то же самое, что езда на велосипеде. Ни то ни другое не забывается. Будь готова к семи. – Джошуа открыл дверь загона. – Молодец! – сказал он Натали, которая, услышав похвалу, смущенно улыбнулась. – К концу лета ты станешь первоклассной наездницей.

Взяв племянницу за руку, Джошуа повел ее к дому.

Кайя шла за ними, пытаясь разобраться в своих чувствах.

После купания она уложила дочь в постель, и в это время в дверях спальни появился Джошуа.

– Посмотри, что я принес тебе. – Он протянул Натали пакет.

– Подарок?

Натали достала фотографию, вставленную в рамку.

– Это фотография твоего папы.

– Мой папа был красивый, правда?

– Да, – в один голос сказали Кайя и Джошуа.

– Спасибо, дядя Джошуа. – Натали крепко обняла Джошуа за шею.

Прочитав Натали сказку, Джошуа спустился по лестнице вместе с Кайей. Она пошла в кабинет, он – к ковбоям. Через час Джошуа принес ей поднос с пирогом, и они принялись за еду.

– У тебя в уголке рта крошка, – пробормотал Джошуа, протягивая руку, чтобы смахнуть ее. Он провел пальцем по губам Кайи, загоревшимся от его прикосновения. – Сейчас я поцелую тебя, хорошо? – едва слышно прошептал он.

– Ты спрашиваешь у меня разрешения?

– Ну да. Не хочу ничего делать против твоей воли.

– Ты даешь мне шанс отказаться, – тихо произнесла Кайя.

– И сейчас ты откажешься? – спросил Джошуа, не отводя от нее глаз.

– Мне следовало бы сделать это, но я не могу, – невесело сказала Кайя.

– Не нужно больше слов, – пробормотал Джошуа.

Его голубые глаза гипнотизировали Кайю, и, когда он нежно поцеловал ее, она лишилась свободной воли и способности ясно мыслить. Чем дольше соприкасались их губы, тем сильнее разгоралось желание. Кайя смутно почувствовала, что Джошуа усадил ее к себе на колени. Обвив руками его шею, она перебирала светлые волосы, и лишь когда ладонь Джошуа легла на ее грудь, затуманенный мозг Кайи пробудился к реальности.

– Джошуа. – Вздохнув, она убрала его руку. – Мы должны остановиться.

– Почему?

– Потому что это слишком опасно. И неблагоразумно. Если мы не прекратим целоваться и ласкать друг друга, ты знаешь, к чему это приведет.

– К чему?

– Ты окажешься в моей постели или я – в твоей, – Кайя спешно поправляла одежду, – а Натали совсем близко. Я не могу рисковать.

– Я не понимаю, о каком риске ты говоришь. Ты знаешь, что я не причиню тебе вреда.

Кайя выскользнула из его объятий.

– Если бы мы стали любовниками, как, по-твоему, посмотрел бы на это судья во время слушания дела об опеке? Я сплю с собственным деверем в его доме, рядом с комнатой, где находится моя дочь! – Она содрогнулась, представив себе осуждающий взгляд судьи.

Гибким движением Джошуа поднялся со стула.

– Сколько раз повторять, что ни я, ни кто-либо другой не заберет у тебя Натали? Почему ты не доверяешь мне?

– А сколько раз мне нужно повторять, что я не бросала Деррика? Почему ты не веришь мне?

Они смотрели друг другу в лицо. Несмотря на то, что их губы сохраняли жар поцелуя, пропасть между ними вдруг стала непреодолимой.

– Спокойной ночи, Джошуа, – со слезами в голосе произнесла Кайя и поспешно выбежала из комнаты.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Через два дня Натали начала капризничать, и Кайя насторожилась.

– Подойди ко мне, пожалуйста. Думаю, тебе следует измерить температуру, – сказала она, пытаясь скрыть тревогу.

– Не нужно, мамочка, – захныкала Натали, – я хорошо себя чувствую.

– Возможно, но нам нужно убедиться в этом. – Кайя заметила, что глотательные движения причиняют девочке боль. – У тебя болит горло, да?

– Немного.

После осмотра опасения Кайи подтвердились. Горло Натали воспалилось, температура также была повышенной.

– Я не хочу в больницу, – слабым голосом сказала Натали.

– Знаю, милая. Может быть, тебе не придется ложиться. Я вызову врача.

– Придется, я уверена. – Девочка расплакалась.

Кайя не стала возбуждать у нее ложных надежд. Когда она заканчивала разговор с доктором Райгером, в кухню вошел Джошуа. Оценив ситуацию, он присел на корточки возле Натали и притянул ее к себе.

– У тебя жар, малышка?

– Нет, и я не хочу опять в больницу, – сказала девочка.

Подбородок у нее задрожал.

Кайя положила трубку.

– Доктор Райгер хочет осмотреть тебя. Возможно, тебе не придется долго оставаться в больнице. Пойдем. Нам нужно собраться. Дорога предстоит длинная.

Джошуа повернул к себе Натали.

– Ты когда-нибудь летала на вертолете?

– Нет.

– Хочешь полететь в Эйбилин?

– На настоящем вертолете?

– Самом настоящем.

– Конечно, хочу!

– Тогда иди и собери свои вещи, – улыбнулся Джошуа.

Когда Натали вышла, Кайя сказала:

– Спасибо за все.

– Это наименьшее, что может сделать дядя для любимой племянницы. Что тебя волнует? Ты скрываешь что-то?

Кайя покачала головой.

– Нет. Просто в ее ослабленном состоянии любая инфекция опасна.

Джошуа увидел, как она в отчаянии стиснула руки.

– Иди сюда. – Он притянул Кайю к себе и погладил по спине, стараясь снять напряжение. – Все будет в порядке.

– Джошуа, я так боюсь потерять контроль над собой. Этого я не могу себе позволить.

– Я здесь, чтобы помочь тебе. Ты больше не одинока.

– Но в августе мы уедем. И я снова должна буду рассчитывать только на себя.

– Я не посторонний вам человек. Я дядя твоей дочери. Неужели ты не понимаешь, что отныне я буду частью вашей жизни? Ты думаешь, что я забуду о вас, как только вы уедете?

– Закон не обязывает тебя помогать нам.

Джошуа выругался. Он был так огорчен, что даже не извинился.

– Я знаю, что ты невысокого мнения о Каннингэмах. У нас репутация довольно безжалостных людей. В те далекие времена у нас был сложный период, но мы не лишены чувства справедливости. По крайней мере, некоторые из нас.

– Прости, Джошуа. Я не хотела обидеть тебя. Просто мне сейчас немного не по себе. Я надеялась, что летом Натали не будет болеть и окрепнет. – Кайя закусила губу, чтобы удержать слезы.

– Пока беспокоиться не о чем. У Натали будет самый лучший уход, обещаю тебе. А теперь собирайся.


Медсестры в детском отделении встретили Натали как старую знакомую. Доктор Райгер осмотрел девочку и назначил лечение, пообещав встретиться с ними утром.

Пока Кайя укладывала дочь, Джошуа принес мороженого и сладостей. Хотя было довольно рано, девочка уснула, не дослушав сказку, которую ей читал Джошуа.

Кайя поцеловала дочь, и они на цыпочках вышли из палаты.

– Теперь что? – спросил Джошуа.

– Обычно я остаюсь с Натали. Сестры приносят мне койку.

– Я сниму номер в ближайшей гостинице.

– Ты можешь остановиться у меня, если хочешь. Какой смысл платить за номер, если в моей квартире есть хорошая кровать? Ты и так уже истратил кучу денег.

– Спасибо. – Это предложение обрадовало Джошуа. – Не знаю, как ты, но я голоден. Давай перекусим где-нибудь. – Увидев, что Кайя колеблется, он добавил: – Тебе нужны силы.

– Хорошо. – Кайя кивнула, зная, что Джошуа прав.

– Куда бы ты хотела пойти? – Он назвал несколько ресторанов.

Кайя с сомнением взглянула свои джинсы и футболку.

– Недалеко от моего дома готовят вкусную пиццу. Ты любишь пиццу?

– Очень. Скажи, как проехать туда.

Теплая улыбка Джошуа и его оптимизм приободрили Кайю и придали сил.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– За что?

– За то, что ты со мной.

– Я всегда буду рядом, Кайя.

Теплый вечерний воздух был напоен ароматом петуний. Внезапно у Кайи возникло ощущение, что ее ждут большие перемены.


Сидя за столом, Джошуа следил за каждым движением Кайи. Она казалась ему такой очаровательной, что он не мог отвести от нее глаз. Подошедшая официантка положила конец приятному созерцанию.

Сделав заказ, Кайя заметила:

– Натали тоже любит пиццу.

– Мы привезем ее сюда, когда она выйдет из больницы.

– Спасибо, Джошуа. – Она тепло улыбнулась. – Я благодарна тебе за то, что ты избавил нас от долгой утомительной поездки.

– Благодарить меня не за что. Ты член семьи, и, естественно, я сделаю все, чтобы облегчить тебе жизнь.

– Ты удивительный. Не во всех семьях оказывают друг другу такую помощь и поддержку. – Кайя протянула руку, и Джошуа сразу же завладел ею.

– Это плохо. Но в нашей семье, несмотря на разногласия, принято помогать друг другу, – задумчиво сказал он.

– Ты никогда не рассказывал мне о своей бывшей жене. – По удивленному лицу Джошуа она поняла, что ее слова захватили его врасплох.

– Рассказывать особенно нечего. Брак явился ошибкой для нас обоих. Пэт иначе представляла себе ранчо, а я – семейную жизнь. Мне казалось, что брак заполнит пустоту, которая образовалась в моей жизни после смерти Деррика и отца, но этого не произошло.

– Тебе, должно быть, пришлось нелегко, – мягко сказала Кайя.

– Пожалуй. Но я понял, что и в браке можно быть одиноким. Вскоре мы поняли, что у нас нет шансов познать счастье друг с другом, поэтому и расстались.

– Удивительно, что брак можно расторгнуть так безболезненно, так… равнодушно.

– Возможно, в нем с самого начала не было чувств и страсти.

– Вы не были страстно влюблены? Даже вначале?

– Нас влекло друг к другу, когда мы встречались. Но, пожалуй, это были скорее дружеские отношения. Расставшись, мы не впали в депрессию.

– Я пытаюсь представить себе такой спокойный брак.

– У нас с тобой все было бы по-другому. Ты бы не забивалась в угол каждый раз, когда возникали проблемы.

– О! А ты? Бьюсь об заклад, ты не отличался бы особым терпением. Ты никогда не стеснялся в выражениях.

– Возможно, ты и права. Не хотелось бы тебе узнать, как мы будем выглядеть как пара?

– Нет уж, спасибо. С меня достаточно проблем. Ты настолько привык к беспрекословному подчинению окружающих, что даже не понимаешь, как сильно похож на паровой каток – сокрушаешь все на своем пути.

Джошуа с удивлением признал, что в словах Кайи есть доля правды.

– Я попытаюсь быть внимательным. И терпеливым.

Она рассмеялась.

– Ты даже сказать это не можешь без улыбки!

Джошуа ухмыльнулся, но затем улыбка сбежала с его лица.

– О чем ты думаешь?

– Что было бы, если бы вместо Пэт я женился на тебе.

– У Лили случился бы инфаркт.

– Странно, что твоя первая мысль о реакции моей мачехи.

– Ничуть не странно. Ты недооцениваешь эту женщину.

– Возможно, но и ты недооцениваешь меня. И, – тихо добавил Джошуа, – себя.

– Ты думаешь, что я не уступаю Лили? – удивилась Кайя.

– Да. Ты поймешь это, когда встретишься с ней.

– Я постараюсь держаться от нее подальше. Не хочу, чтобы она узнала о Натали.

Джошуа успокаивающе сжал ей руку.

– Тебе не придется встречаться с Лили. Но теперь ты достаточно сильная, чтобы не бояться ее. Ты разумная, трудолюбивая, сексуальная и очень красивая женщина. Просто у тебя заниженная самооценка.

– Возможно, ты прав. – Кайя нахмурилась, подбирая нужные слова. – У меня не низкое мнение о себе, но большинство людей его не разделяет.

– Я давным-давно записался в твои поклонники.

– Да, но первое впечатление у тебя тоже было совсем другим.

Джошуа кивнул. Он знал, что хочет Кайю, но никогда не сознавал или не осмеливался признаться себе, что она на самом деле нравится ему. А она? Испытывает ли что-нибудь, кроме благодарности?

– Отвези меня в больницу, пожалуйста. Я хочу быть там, когда проснется Натали.


Натали удивительно хорошо отреагировала на антибиотик, и через три дня они возвратились на ранчо.

Первым делом она захотела проведать лошадей, и Джошуа, посадив ее на плечи, отнес к загону.

После обеда Кайя уложила Натали спать, и Джошуа предложил совершить небольшую верховую прогулку к ручью.

– В это время года воды в нем не очень много, но пыль смыть можно, – заметил он.

– Смыть? – Кайя посмотрела на него. Сидя на земле, Джошуа разувался. – С одежды?

– Нет, конечно.

– Но у нас нет купальных костюмов.

– Ну и что? Я видел тебя в нижнем белье, помнишь?

Еще бы ей не помнить!

Джошуа продолжал раздеваться, и Кайя не могла отвести глаз от его загорелой груди.

– Ну так как? Ты не собираешься присоединиться ко мне?

Увидев, что Джошуа собирается расстегнуть джинсы, Кайя быстро повернулась к нему спиной.

Почти тут же она услышала громкий всплеск и решила повернуться.

– Разве тебе не жарко? Я вижу, что блузка прилипла к твоей спине. И мухи досаждают, – вкрадчиво сказал Джошуа. Действительно, надоедливые насекомые с жужжанием кружили у нее над головой.

Кайя быстро разделась и вошла в прохладную воду.

– Я плохо плаваю.

– Не бойся, я держу тебя. – Джошуа обхватил ее за талию. – Обними меня; тогда уж я ни за что не отпущу тебя.

Кайя прижалась к нему, и Джошуа ободряюще улыбнулся. Его золотистые ресницы потемнели от воды, глаза были синими, как бездонное небо у них над головой. От уголков глаз лучиками разбегались морщинки, и Кайе захотелось разгладить их. У нее также возникли более смелые желания, которые она постаралась подавить.

Не столько опасно физическое влечение к Джошуа, сколько более глубокие чувства, которые он вызывает у нее.

Тем временем Джошуа легкими поцелуями проложил дорожку от ее щеки к уху и втянул в себя мочку, вызвав у Кайи удивленный вздох.

– У тебя очаровательные ушки, – пробормотал он, – но я никогда не видел, чтобы ты носила серьги.

– Я не могла позволить себе хорошие, а дешевые…

Он купит ей серьги, решил Джошуа. Золотые, чтобы подчеркнуть теплый тон безупречной кожи, и с зелеными камнями, которые гармонировали бы с цветом ее глаз.

– Джошуа, почему ты так смотришь на меня?

– Потому что ты страшненькая, вот почему! – Он видел, что Кайе понравилась его шутка. Ему хотелось сказать, что, видя ее, он забывает дышать, а когда прикасается к ней, его сердце готово выпрыгнуть из груди.

Джошуа заставлял себя не опускать глаза ниже подбородка Кайи. Зная, что сквозь мокрое кружево лифчика видны ее соски и вода ласкает полные груди, он боялся, что забудет о своих благих намерениях. Когда Кайя пошевелилась и Джошуа ощутил прикосновение ее грудей, у него вырвался стон. Неужели она не понимает, что он едва сдерживает себя?

– Что ты делаешь? – спросил он сдавленным голосом, когда Кайя нежно прикусила мочку его уха.

– Повторяю твою ласку.

– Это похоже на игру с огнем, – пробормотал Джошуа.

– Разве мы не в воде?

– И в очень глубоком, опасном месте.

– Тогда нам лучше направиться к берегу. Там безопасно.

Выбравшись на сушу, они долго сидели рядом, наслаждаясь обществом друг друга.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кайя готовила сэндвичи, когда в кухню вошел Джошуа. Она не ожидала его. Что-то изменилось в их отношениях после совместного купания в ручье. Сейчас в кухне никого не было, и Кайя устремила на Джошуа теплый ласковый взгляд.

– Я не ожидала тебя к обеду.

– Произошло кое-что.

– Неприятности?

Джошуа услышал неподдельное беспокойство в ее голосе. Несмотря на стремление Кайи держаться от него подальше, он чувствовал острую потребность в общении с ней, которая мешала ему работать днем и не давала уснуть ночью. Сила собственных эмоций пугала его.

– Я уже все уладил.

– Хочешь сэндвич?

– Да, спасибо.

Джошуа смотрел на Кайю. В старых джинсах и выцветшей футболке она выглядела такой сексуальной, что могла бы соблазнить даже ангела. Ее женская сущность взывала к нему на всех уровнях, привлекая к себе, как сладкоголосая песня сирены.

– У меня сюрприз для Натали. Кайя испуганно повернулась.

– Не надо больше подарков. Ты избалуешь ее…

– Успокойся, я ничего не купил. Кроме того, несколько подарков от всей души не превратят ее в капризную принцессу…

– В конце месяца нам предстоит вернуться к прежней жизни. Я не хочу, чтобы из-за твоих подарков у Натали возникли лишние трудности.

– Нам нужно поговорить о вашем возвращении в Эйбилин.

Кайя не сразу оправилась от удивления.

– Что ты имеешь в виду?

– Мамочка! – У задней двери раздался громкий возглас Натали.

Девочка вбежала в кухню. За ней вошел Клэнси.

– Привет, дядя Джошуа. Ты обедаешь с нами?

– Конечно. Пойдем мыть руки.

Когда они вышли, Клэнси неожиданно сказал:

– Похоже, Джошуа все еще не может смириться с тем, что ты оставила Деррика. Вероятно, в этом отчасти виноват я. Мы никогда не говорили тебе о том, почему покинула ранчо его мать. Рэй запретил упоминать имя Эдит, но его смерть сняла этот запрет.

В кухню вбежала Натали. Через минуту в дверях показался Джошуа.

– Натали, закрой глаза. Натали с улыбкой повиновалась.

Кайя ахнула, когда Джошуа ввел в кухню очаровательного щенка.

В радостном изумлении Натали широко раскрыла большие голубые глаза.

– Какой хорошенький щенок! Чей он, дядя Джошуа?

– Твой, если он тебе нравится.

– Очень нравится!

– Все это хорошо, – сказала Кайя, – но что будет с собакой, когда мы уедем?

– Натали сможет навещать его по выходным. Если мы не придумаем что-нибудь получше.

Когда они сели за стол, Джошуа сказал:

– Я взял его у соседа. Кажется, это потомок пса по кличке Герцог, которого он приютил шесть лет назад.

– Моего Герцога?

– Мне удалось пристроить его. Иначе пришлось бы отдать несчастного в приют или…

– Ты нашел для него дом. Спасибо. – Слезы навернулись ей на глаза.

– Кто это – Герцог? – с любопытством спросила Натали.

– Пес, которого я очень любила.

– Но я думала, что у тебя не было любимцев из-за бабушкиной аллергии.

– Это правда. Но Герцог жил здесь, на ранчо.

– А-а-а. – Натали прожевала кусочек тунца. – У бабушки Каннингэм. Где она?

Этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба.

– Я знаю, что бабушка Свэнсон живет в Германии, потому что там ее муж, но где твоя мама, дядя Джошуа?

Вопрос захватил его врасплох.

– Я не знаю.

– Ты потерял ее?

– Скорее, она потеряла меня, – пробормотал Джошуа.

Натали повернулась к матери.

– Мамочка, ты же не потеряешь меня? – с тревогой спросила девочка.

– Нет, конечно, малышка. Хочешь еще молока?

Натали покачала головой.

– Можно я выйду с собачкой на крыльцо? Когда дверь за ней закрылась, Клэнси пробормотал:

– Устами младенца…

– Извини, Кайя. Я не хотел расстроить Натали. Просто я не ожидал такого вопроса.

– Я знаю. Но что мы скажем ей? Она обязательно спросит еще раз.

– Нам придется рассказать ей о Лили.

– Нет! Она спросила о твоей матери, Джошуа.

– Да, потому что она подумала…

– Замолчите вы, оба, – приказал Клэнси. – Детям лучше всего говорить правду. Натали узнает о Лили, а нам, Джош, нужно поговорить о твоей матери. Если бы не ослиное упрямство Рэя… Вероятно, в глубине души он чувствовал, что виноват перед тобой.

Джошуа смотрел на Клэнси, как на дьявола во плоти.

– Не смотри на меня так, мой мальчик. Твоя мать написала мне, после того как Рэй выследил ее и забрал тебя. Затем он заставил судью предоставить ему единоличную опеку.

– Что? – Джошуа побледнел. – Что ты сказал? Моя мать взяла меня с собой, когда покинула ранчо?

– Конечно. Она любила тебя, Джошуа. И до сих пор любит. – Клэнси прочистил горло, прежде чем продолжить: – Ты был слишком мал и не помнишь. Она не отдавала тебя, даже когда Рэй сунул ей в лицо судебное постановление. Двум помощникам судьи пришлось держать ее, чтобы Рэй смог забрать тебя. Это было ужасно. Я остался на ранчо только потому, что Эдит умоляла меня присматривать за тобой и регулярно сообщать, как ты живешь.

– Не верю! Ни одному слову не верю. Почему отец не рассказал мне о матери? Почему ты так долго молчал?

– Твой отец вышвырнул бы меня с ранчо, если бы узнал, что я переписываюсь с Эдит. Однажды он даже уволил меня, потому что я вступился за твою мать.

– Я не помню. – Джошуа нахмурился.

– Рэй сказал тебе, что я уехал повидать родственников.

– Теперь вспомнил. Кажется, тогда я учился во втором классе.

– Ты постоянно спрашивал обо мне, и Рэю пришлось поступиться своей гордостью. Он попросил меня вернуться.

– Ты сказал, что вступился за мою мать. Как это произошло?

– Рэй увидел ее в городе и хотел потребовать, чтобы шериф выгнал ее из Эйбилина. Я сказал, что судебное предписание не распространяется на город. Он не знал, что Эдит приходила на все школьные праздники. Я предупреждал ее, но она не могла устоять. Надевала парик, очки, одежду на три размера больше и сутками дежурила около школы в надежде увидеть тебя. Никто не узнавал ее, но, когда ты учился в седьмом классе и начал играть в футбол, Рэй стал приезжать на матчи, и он узнал ее.

– Что он сделал? – со страхом спросила Кайя.

– Он пригрозил отправить Джоша в закрытую школу в восточных штатах. Эдит знала, что Джош будет страдать вдали от ранчо. Она поклялась, что больше не увидит сына и сдержала свое обещание, хотя, наверное, это разбило ей сердце.

После продолжительного молчания Джошуа спросил:

– Но ведь она оставила отца, не так ли?

– Да. У нее были причины.

– Какие?

– Тебе не понравится то, что ты услышишь. Рэй был неуправляем. Он женился рано. По-видимому, слишком рано. И брак не мешал ему пить и волочиться за женщинами. Эдит не смогла смириться с такой жизнью.

– Не могу поверить. Отец был вовсе не таким.

Клэнси пожал плечами.

– Эдит бросила его, и он едва не потерял тебя. Это заставило его быстро повзрослеть. А потом? Ну, Лили характера тоже было не занимать. Она следила за Рэем, как орлица.

– Все эти годы… Сколько лжи! – Джошуа резко встал и вышел из кухни.

Кайя тоже поднялась, но Клэнси удержал ее.

– Пусть побудет один. Ему нужно обдумать все это.

– Бедный Джошуа! Узнать, что мать бросила его не по своей воле. И бедная Эдит. Потерять ребенка… Хуже этого ничего не может быть, – потрясенно вымолвила Кайя.


Джошуа вошел в дом, когда Кайя уже легла в постель. Услышав его шаги, она надела халат и спустилась вниз.

– Мы беспокоились за тебя, – сказала она.

– Напрасно. Со мной все в порядке.

– Поешь что-нибудь?

Джошуа фыркнул.

– Вы с Клэнси напрасно думаете, что все можно исправить с помощью еды.

– Еда иногда действительно способствует улучшению настроения. Я разогрею тебе суп.

Поев, Джошуа сказал:

– Ты все еще думаешь, что я попытаюсь забрать у тебя Натали?

– Нет. Просто боюсь, что ты избалуешь ее. Джошуа протянул руку и сжал тонкие пальцы Кайи.

– В одном ты была права: мы избаловали Деррика.

Видя, как нелегко ему сказать это, Кайя ответила легким пожатием.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Делать? – удивился Джошуа, но затем он понял ее. – Ты хочешь сказать, не собираюсь ли я встретиться с матерью? Она не захочет увидеться со мной. Слишком много времени прошло. Я уже давно взрослый.

Кайя встала и положила руки ему на грудь.

– Если бы ты был моим сыном, я бы хотела увидеть тебя, даже если бы тебе было восемьдесят лет, а мне – сто. Неужели ты не понимаешь, что она живет ради дня, когда сможет увидеть тебя? Джошуа, эта женщина любила тебя всю жизнь, она ждет и надеется, что сможет провести с тобой хотя бы немного времени.

– Тогда почему она не приехала на ранчо, когда умер отец?

– Во-первых, здесь жила Лили. Во-вторых, твоя мать, возможно, боялась, что ты не захочешь увидеть ее. Она не знает, что Клэнси сказал тебе правду. Дай ей возможность рассказать, почему она ушла от твоего отца. Женщина не оставит мужа просто так. У нее, наверное, были веские причины.

– Ты действительно думаешь, что мне надо разыскать ее?

– Да. – Кайя умоляюще посмотрела в глаза Джошуа.

– Тебе трудно отказать.

Кайя обняла его за шею и легко скользнула губами по губам Джошуа. Она прижалась к нему, погрузив пальцы в его светлые волосы, которые казались ей мягкими как шелк.

– Кайя, милая, милая Кайя, я безумно хочу тебя.

Эти слова остановили её. Как ни приятно слышать их, но она не должна поддаваться слабости.

– Наши желания не имеют значения.

– Наши?

– Да, наши. Ты не ослышался. Мне трудно избегать тебя. – Никогда прежде Джошуа не смотрел на нее с таким выражением, и Кайя почувствовала, что у нее подгибаются ноги.

– Наши желания, – повторил Джошуа, словно не веря своим ушам. – Что ты хочешь делать?

– Делать?

– Не пугайся. Я не имею в виде прямо сейчас, хотя мне бы очень хотелось этого. Сначала мне нужно закончить дела. Я скоро вернусь, и мы начнем с того, на чем остановились. – Он нежно поцеловал Кайю и быстро вышел.


Утро только начиналось, когда Кайя вошла в кухню. Клэнси готовил кофе.

– Вы рано встали, мисс Кайя.

– Не спится.

– Мне тоже. Да и Джошу. Он уже уехал.

– Но еще темно.

– Он не на ранчо. Я видел, как он сел в машину. Смотрите, вот записка.

Кайя удивилась. Собираясь уехать с ранчо, Джошуа всегда предупреждал ее. В записке было лишь сказано, что он будет отсутствовать несколько дней. Клэнси должен позаботиться о Кайе и Натали.

– Джошуа знает, где живет его мать?

– Я оставил адрес и телефон у него на тумбочке. – Клэнси задумчиво потер подбородок. – Надеюсь, он поехал к Эдит. Она будет рада увидеть сына.

Налив Кайе кофе, Клэнси спросил:

– Подать завтрак, или вы еще поспите?

– Завтрак, пожалуйста. Примусь за работу пораньше.


Три часа спустя к ней прибежала Натали.

– Клэнси обещал помочь мне вывести Принца на прогулку. Он еще не умеет ходить на поводке.

– Принца?

– Да. Так я назвала собачку. Ведь его папа был Герцог.

Натали вприпрыжку выбежала из комнаты. Кайя улыбнулась. Жизнь на ранчо пошла девочке на пользу.

Все утро Кайю одолевало беспокойство. Она скучала по Джошуа и со страхом думала о том, что день, когда она покинет ранчо, приближался. Как она могла позволить себе влюбиться?

Кайя глубоко вздохнула и подошла к окну. День был солнечный и безоблачный, но ее угнетало предчувствие надвигающейся беды. Нужно прогуляться. Развеяться. Да и ее лошади не помешает пробежка.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Подъехав к дому, Кайя увидела, что у крыльца стоит седан. К Джошуа кто-то приехал? Она начала расседлывать лошадь, когда к ней подбежал ковбой, чтобы отвести животное в загон.

– Спасибо, – улыбнулась Кайя. – Вы видели, кто приехал?

– Сама пчелиная матка. То есть миссис Рэй Каннингэм, – он смущенно отвел глаза.

Страх за Натали заставил Кайю броситься к дому. В холле она увидела Клэнси, который, беспомощно пожав плечами, указал на гостиную. Лили в элегантном белом костюме сидела за столом и смотрела на Натали, которая с испуганным видом держала чайную чашку.

Спокойно, но решительно Кайя подошла к дочери и, взяв у нее чашку, поставила ее на стол. Натали робко улыбнулась. Только после этого Кайя посмотрела на свекровь, глаза которой были холодными, как зимняя ночь в Сибири.

– Здравствуйте, Лили, – сказала Кайя с деланым спокойствием. – Я вижу, вы уже познакомились с моей дочерью Натали, которая еще слишком мала, чтобы пить такой крепкий чай. Тем не менее спасибо.

– Ничего страшного, – протянула Лили. – Детей надо с раннего возраста приучать вести себя в обществе.

– Я помню, как унижали меня ваши уроки, но я пережила их. Однако я до сих пор не понимаю, для чего вы учили своего четырнадцатилетнего сына смешивать коктейли. Этими знаниями он широко пользовался в дальнейшей жизни.

Лили побледнела, затем покраснела.

– Дорогая, не хочешь ли пойти поиграть? – с наигранной улыбкой обратилась она к Натали. Кайя вывела дочь из гостиной, и Клэнси, взяв девочку за руку, направился к задней двери.

Кайя возвратилась в гостиную.

– Вижу, ты все-таки пролезла в наш дом, – без обиняков заявила Лили.

– Джошуа пригласил меня. Это его дом, а не ваш. Вы здесь такая же гостья, как я.

– Я бы так не сказала.

– Это слова Джошуа. – Кайя увидела, как во взгляде Лили промелькнула ненависть.

– Ты и мой пасынок… у вас связь, не так ли? Не представляю, чем ты привлекаешь мужчин. – Она презрительно осмотрела Кайю с головы до ног.

– Не представляете, Лилибель?

– Меня зовут Лили!

– Джошуа рассказал мне о вашем происхождении.

– Он не имел права рассказывать об этом! – вспыхнула Лили. – Понимаю. Доверительный разговор в постели… и это притом, что моя внучка спит в соседней комнате!

Кайя едва сдерживала себя.

– Почему вы думаете, что Натали – ваша внучка?

– Она поразительно похожа на Деррика… – Лили сделала паузу, – мне обо всем поведал Джошуа, а он никогда не лжет.

– Он позвонил вам? Я не верю.

– Он не звонил мне. Это сделал кое-кто другой. Но он ничего не стал отрицать, когда я напрямик спросила его о внучке.

– Он знал, что вы приедете сегодня?

– Нет. Какое это имеет значение?

Кажется, Джошуа не догадывался о приезде Лили. Остался бы он на ранчо, если бы знал, что приедет его мачеха? Ведь Джошуа уверял, что Лили здесь не появится.

– Вы повидали Натали, – отчеканила Кайя, давая понять, что визит свекрови окончен.

– Неужели ты думаешь, что я удовлетворюсь одной встречей? Эта девочка – моя единственная внучка, и я хочу, чтобы она вошла в мою жизнь.

– Никогда!

Лили поднялась.

– Я убедилась, что она – дочь Деррика, а не чужой ребенок, с помощью которого ты хочешь заполучить деньги Каннингэмов. Я вернусь. У меня есть право посещать внучку. – С этими словами она вышла.

Кайя бросилась к окну. Увидев, что седан отъехал, она на минуту почувствовала облегчение, но затем ее вновь охватил страх.

В комнату вошел Клэнси. Кайя схватила его за руку.

– Лили вернется. Ей нужна Натали. Я не позволю ей сделать с моей дочерью то, что она сделала с Дерриком.

– Успокойтесь. Джошуа не допустит этого.

– Не говорите мне о Джошуа! Предатель! Негодяй! Он обещал, что Лили не узнает о существовании Натали. Он выдал меня, а я доверяла ему! – Кайя залилась слезами. – Приведите Натали. Мы уезжаем, – попросила она.

– Куда?

– Вам лучше не знать этого, Клэнси.

Поднявшись наверх, Кайя поспешно собрала вещи.

– Почему мы уезжаем, мамочка? – Вошедшая Натали расплакалась.

– У нас нет другого выхода.

– Я отнесу сумки, – сказал Клэнси, появляясь в комнате. – Но я все же думаю, что вам следует поговорить с Джошуа.

– Я не хочу разговаривать с ним, – тихо возразила Кайя.

Выйдя на крыльцо, Натали обняла Принца и уткнулась лицом в его шею.

– Я приеду, Принц. Обещаю. Я люблю тебя. Клэнси смахнул навернувшиеся слезы.

Кайя обняла его и включила зажигание. Старый ковбой печально смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом.

Натали тихо плакала на заднем сиденье и, обессилев, уснула.


В тот вечер Мария тепло встретила их и не задавала вопросов до тех пор, пока Натали не уложили спать. Они вышли на веранду, и Кайя рассказала, что произошло.

– Вижу, ты не одобряешь мой поступок.

– Просто мне кажется, что тебе следовало дождаться возвращения Джошуа.

– Зачем?

– Он мог бы помочь тебе с Лили и…

– Ха! Именно он рассказал ей о Натали. Он предал меня! Я люблю его, а он предал меня. – Кайя разрыдалась.


На следующее утро Кайя с трудом открыла опухшие от слез глаза. Как может светить солнце, если ее жизнь погрузилась во мрак?

– Я собираюсь поехать на квартиру, немного убрать, а потом встретиться с боссом, чтобы узнать, когда я смогу выйти на работу.

– Это не поможет тебе забыть его, – сказала Мария.

– Кого?

– Джошуа. Мужчину, которого ты любишь.


Вечером они снова сидели на веранде.

– Мне кто-нибудь звонил?

– Пока нет.

– Вероятно, Джошуа не позвонит. Должно быть, ему стыдно, что он предал меня.

– Я не предавал тебя.

Обе женщины ахнули. Вскочив, Кайя принялась вглядываться в темноту.

– Джошуа? Как ты нашел меня?

– Можно войти, Мария? – вежливо спросил Джошуа.

– Нельзя, – отрезала Кайя.

– Мария? – повторил Джошуа.

Мария вежливо пригласила его присоединиться к ним.

– Извините, я пойду в дом, – сказала она. – Не хочу вам мешать.

Кайя сделала глубокий вдох.

– Ты подтвердил Лили, что Натали – ее внучка. Разве это не предательство? Ты решил наказать меня за то, что я ушла от твоего брата!

Джошуа выругался.

– Послушай… Я был не прав. Но неужели ты думаешь, что сможешь обманывать Лили до конца жизни?

– Ты предал меня!

– Нет! – Джошуа притянул Кайю к себе и поцеловал. – Я никого не предавал. Я бы предупредил тебя, что Лили узнала о существовании Натали, если бы мне не пришлось ночью уехать в город. Мою мать положили в больницу.

Кайя была потрясена.

– Ты ездил к матери? Не молчи, Джошуа Каннингэм!

– Да. Я видел ее. Мы поговорили. Странно, правда? Взрослый мужчина впервые видит свою мать…

– Как она?

– Ей сделали операцию на желчном пузыре. Она хорошо перенесла ее. Я не мог уйти, не удостоверившись, что все в порядке. Кайя, клянусь, я не хотел, чтобы встреча с Лили состоялась в мое отсутствие. Поверь мне.

Она отчаяннохотела поверить ему, и сердце подсказывало ей, что Джошуа не обманывает. Он нежно привлек ее к себе.

– Даже не думай о том, чтобы поцеловать меня, – предупредила Кайя, прижимаясь к нему.

– Я всегда думаю об этом. Во время деловой встречи, на ранчо, за рулем и ночью, в кровати. Рассказать, о чем я мечтаю, лежа в своей одинокой постели?

– Нет! – воскликнула Кайя, несмотря на то, что ей до смерти хотелось послушать. – Что нам делать? Если ты нашел меня у Марии, Лили тоже может явиться сюда.

– Ты не останешься у Марии. Вы вернетесь на ранчо.

– Джошуа, но там она будет искать нас в первую очередь!

– Ну и пусть.

– Как это «пусть»?

– Разве ты не можешь проявить великодушие и позволить ей изредка навещать внучку?

– Если бы это было все, чего она хочет! Боюсь, она надеется участвовать в воспитании Натали.

– Кайя, я знаю прекрасный способ помешать ей. Удивительно, как он не пришел тебе в голову. – В голосе Джошуа появились бархатные нотки.

– Какой способ?

– Брак. Если мы поженимся, никто не сможет диктовать нам, как воспитывать Натали.

– Неужели ты делаешь мне предложение?

– Да.

– Очень благородно с твоей стороны предложить мне замужество, чтобы защитить Натали, но…

– Благородно? Черт! Ничего благородного в этом нет. Мне нужна племянница, но я готов на все ради ее матери. Кайя, я схожу с ума по тебе. Ты же знаешь это.

Джошуа прижал к себе трепещущее тело женщины, и губы Кайи раскрылись для поцелуя. Он целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, что теряет контроль над собой.

– Сейчас мне лучше уйти. Я вернусь утром. Подумай, какую свадьбу ты хочешь, и спи спокойно. – Джошуа еще раз поцеловал ее и исчез в темноте.

Кайя, пошатываясь, вошла в дом. Джошуа хочет жениться на ней, но он не сказал, что любит ее. Если они поженятся, у Натали появятся привилегии, самый лучший уход, любящий дядя, который поможет воспитать ее. Не эгоистично ли ее желание быть любимой? Но она любит Джошуа и жаждет его любви.


В семь часов утра раздался тихий стук в дверь. Кайя с удивлением увидела посыльного, принесшего роскошный завтрак.

Вскоре в дверь снова постучали, и Мария внесла большую коробку с цветами. Комната наполнилась ароматом роз.

Затем появился Джошуа.

– Что ты задумал? Зачем все эти подарки?

– Мне пришло в голову, что я не ухаживал за тобой должным образом…

– И ты решил наверстать упущенное?

– Я подумал, что следует начать сегодня же. Зачем терять время? Ты подумала о моем предложении?

– Ни о чем другом я не могла думать.

– Я тоже. – Джошуа достал из кармана маленькую бархатную коробочку. – Открой.

Дрожащими пальцами Кайя развязала бантик. У нее перехватило дыхание.

– Нравится?

– Какая красота!

– Дай мне левую руку, Кайя.

Она молча повиновалась, и Джошуа надел ей на безымянный палец кольцо с бриллиантом.

– Тебе не нужно делать все это.

– Нужно! Я очень хочу жениться на тебе. Я не могу жить без тебя. – Он вглядывался в глаза Кайи, вспыхнувшие удивительным зеленым пламенем. – Я собирался сделать тебе предложение в конце лета. Появление Лили просто ускорило события. – Джошуа поцеловал Кайе руку и прижал ее к груди.

– Это так неожиданно.

– Я знаю, но любовь нетерпелива. А я люблю тебя.

– Что ты сказал? – тихо спросила Кайя.

– Разве вчера я не говорил, что люблю тебя?

Она покачала головой.

– Я бы не забыла, поверь. Ты сказал, что без ума от меня, но это не одно и то же.

– Я не солгал. Я без ума от тебя, но я также люблю тебя. – Джошуа крепко прижал ее к себе. – Обещаю, что буду любить тебя всю жизнь.

Счастливые слезы затуманили глаза Кайи.

– Я тоже люблю тебя, Джошуа, и хочу стать твоей женой. Знаешь, о чем больше всего сожалеет Натали?

– О чем?

– О том, что она единственный ребенок. Ей очень хочется иметь брата или сестру. Когда в этом старом доме зазвучат детские голоса, к нам придет настоящее счастье, – прошептала Кайя, целуя Джошуа и навечно вручая ему свою жизнь и любовь.

Примечания

1

Речь идет о поеме английского поэта Р. Браунинга «Флейтист из Гамельна» (1842).

(обратно)

Оглавление

  • ГЛАВА ПЕРВАЯ
  • ГЛАВА ВТОРАЯ
  • ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  • ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  • ГЛАВА ПЯТАЯ
  • ГЛАВА ШЕСТАЯ
  • ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  • ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  • ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  • ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  • *** Примечания ***