Мадам Айгюптос [Кейдж Бейкер] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

торговцев и чиновников. Здесь же оказались и русские иконы, и написанные маслом портреты каких-то вельмож, и австрийский хрусталь, и украшенная затейливой сканью серебряная посуда, и резные деревянные вазы, и даже подставка для зонтиков с целым арсеналом палашей и кривых кавалерийских сабель. Некоторые были украшены чеканкой и драгоценными камнями, другие — явно старинные — выглядели совсем просто, даже примитивно, но представляли огромную ценность как фамильное оружие, передававшееся из поколения в поколение на протяжении столетий. К сожалению, среди всего этого богатства не нашлось ничего, что поместилось бы в кармане. Впрочем, карманов у мужчины все равно не было.

Недовольно бормоча что-то в усы, беглец взял в руки кривую турецкую саблю и вытащил ее из ножен.

Именно в этот момент снаружи раздался топот копыт нескольких лошадей, скакавших резвым галопом. Выронив саблю из внезапно онемевших пальцев, мужчина бросился к двери и прижался к ней спиной. Топот копыт приближался. Вот кони обогнали фургон, замедлили ход, и кто-то из всадников задал вознице несколько вопросов. Потом мужчина услышал — но не расслышал — ответ, произнесенный, несомненно, женским, но очень низким голосом. В отчаянии пассажир завращал глазами в поисках убежища, но в фургоне не обнаружилось ни одного укромного уголка. Он, конечно, мог бы завернуться в ковер, как Клеопатра, но на это у него уже не оставалось времени.

К счастью, всадники не стали задерживаться. Топот копыт замер где-то далеко впереди, и мужчина, сообразив, что на этот раз опасность миновала, без сил опустился на пол.

Несколько минут он прислушивался к бешеному стуку собственного сердца, потом снова подобрал с пола саблю.

Лишь поздним вечером фургон свернул с дороги и, прогрохотав колесами по неровной, каменистой обочине, остановился. Судя по доносившимся снаружи звукам, возница не спеша распряг лошадей и повел поить к ручью, шум и плеск которого раздавались в некотором отдалении. Потом послышался треск ломаемых сучьев и шорох разгорающегося пламени. Кто-то разжег костер, и мужчина, который в последние пару часов сильно страдал от холода (он по-прежнему сидел среди ковров и ящиков в одних панталонах с саблей наголо), невольно принялся мечтать об огне и горячей пище. Какое-то время спустя снаружи послышались чьи-то неуверенные, легкие шаги и шорох: кто-то карабкался на сцепку между фургонами.

Дверь фургона отворилась, и на фоне полной луны появился силуэт худого существа с непропорционально большой головой и тоненькими, как спички, ручками и ножками. Под мышкой оно держало какой-то сверток, похожий на скатанный в трубку ковер. Существо заглянуло в фургон, и в его больших, красноватых, как у кролика, глазах появилось недоуменное выражение.

— Х-ха!.. — выдохнул мужчина и, схватив это похожее на сморщенного ребенка существо за руку, рывком втянул внутрь. Понятно, существо громко закричало, пронзительно и не совсем по-человечьи. Сопротивляться, впрочем, оно не пыталось; мужчине даже показалось (и это ему очень не понравилось), что он сжимает в руках что-то вроде куклы чревовещателя — нечто почти бестелесное, с ног до головы закутанное в сырые, заплесневелые тряпки и не совсем живое.

— Заткнись, иначе я тебе башку сверну! — прорычал мужчина самым страшным голосом, на какой он только был способен в этих обстоятельствах. — Заткнись и слушай! Мне нужны две вещи…

Но его пленник, похоже, потерял сознание. Поняв это, мужчина поднял голову и увидел какую-то женщину, которая стояла на траве перед фургоном и смотрела на него. Мгновение назад никакой женщины здесь не было — он готов был в этом поклясться. Казалось, она возникла буквально из ничего, словно соткавшись из тонкого воздуха.[1]

— Не убивай его, — проговорила она негромко и спокойно.

— Я… Мне нужны две вещи! — повторил мужчина, поднимая клинок и прижимая его к тонкой, бледной шее существа. — Иначе я убью его, ясно?!

— Да. — Женщина кивнула. — Что тебе нужно?

Мужчина моргнул и облизнул губы. Что-то в ровном, лишенном выражения голосе женщины пугало его до озноба.

— Мне нужна еда! И еще одежда!

Женщина не пошевелилась, не отвела взгляда. Она была высокой и, видимо, очень смуглой — на нее падал свет полной луны. Впрочем, возможно, это только казалось из-за того, что на женщине было надето простое черное платье и такой же черный платок.

— Еду ты получишь, — сказала она. — Но одежды твоего размера у меня нет.

— Постарайся найти, иначе… — сказал мужчина и сделал быстрое движение саблей. — Иначе я убью твоего… твоего… — Он попытался сообразить, какое отношение это бледное существо может иметь к женщине. Муж?.. Сын?..

— Раб, — сказала женщина, словно прочтя его мысли. — Подходящую одежду я могу купить в ближайшей деревне, но тебе придется подождать по крайней мере до утра. Не убивай моего раба, иначе я заставлю тебя пожалеть, что ты родился на свет.

— Вот как? — мужчина