Продавец швейных машинок [Стенли Морган] (fb2) читать постранично, страница - 2

школу.

Увы, деревенская жизнь успела наложить на меня свой отпечаток, так что гений из меня не вышел, но и на второй год меня не оставляли. Типичная серость, по определению учителя. А какого черта? Ум, как и все остальное понятие относительное; он зависит от окружения, в котором находишься.

Закончив школу, я понял, что перерос свою деревню. В течение каждого семестра она сжималась и сжималась, словно шагреневая кожа, а к моему шестнадцатилетию стала душить меня, как пластиковый мешок. Я отправился на поиски лучшей жизни, так и не осознав степени собственной серости, и попал в Ливерпуль.

Поначалу дела мои шли из рук вон плохо. Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, что скучать и нищенствовать в огромном городе ничуть не менее угнетающе, чем скучать и нищенствовать в деревне. Да, разумеется, бесплатных развлечений в Ливерпуле хоть отбавляй, особенно, когда идет дождь — который, по-моему, идет там все тринадцать месяцев в году. Музей, картинная галерея, порт… Но от музеев и картинных галерей у меня болит голова, а после посещения порта во мне и вовсе зарождалось чувство неполноценности. При виде огромных лайнеров, державших курс на Канаду или на Соединенные Штаты, или даже на остров Мэн, я сразу вспоминал, что не в состоянии заплатить даже за билет на паром до Нью-Брайтона.

Виновата была, конечно, работа. Первые двенадцать месяцев я корпел, как проклятый, в крохотной комнатенке, которая горделиво именовалась конторой ливерпульского отделения компании "Тернер и сыновья — специалисты по перевозкам. Лондон, Ливерпуль и Глазго". "Переезжаете? Не волнуйтесь, обо всем позаботятся Тернеры. Не пожалеете!". Вы поняли, какой белибердой я занимался? Выписывал бесконечные счета, квитанции, ордера. А я, увы, прозрел только по прошествии года, когда уже ощущал себя стосорокалетним старцем.

Это было пять лет назад, а с тех пор я вкалывал на строительную компанию Уэйнрайта. За эти годы по славной реке Мерси, на которой стоит Ливерпуль, утекло много воды и всякого мусора, с каким можно довольно бесхитростно сравнить и мою жизнь. Нет, даже и не с мусором, а кое с чем иным, что не тонет. На букву "г". Вот каково мне приходилось.

Не думайте, что я жалуюсь. Были и в моей мрачной жизни просветы.

Но вернемся в Вороний двор.

Миссис Барнес, так зовут нашу хозяйку. Типичная английская тетушка. Приземистая, грушевидная фигура, добрая душа, но крайне подозрительна. Меня подозревает лишь за то, что я мужчина.

Джек, хозяйкин благоверный, за последние десять лет, похоже, даже пальцем ни разу не шевельнул. Целыми днями напролет торчит в гостиной и читает Библию. Славный такой тихоня, только улыбается и кивает; ни разу при мне не выругался.

Есть у них ещё молоденькая племянница по имени Джин. Шестнадцать лет, но уже премиленькая. Длинноногая, прелестная попочка, только вот грудки пока подгуляли. Ничего, отрастут. Зато глаза прехорошенькие. Темные, коричневато-зеленые и раскосые, придающие Джин сходство с китаянкой, отчего порой она мне кажется ещё привлекательней. Джин живет на третьем этаже, так же, как и я.

Если это вас интересует, то каморку в Вороньем дворе мне помог снять мой приятель Деннис, который живет здесь же, в соседней комнате. Он хотя и сумасброд, но вполне безобидный. У него огненно-рыжие волосы и он так оглушительно хохочет, рассказывая анекдот, что никто не может понять, что именно он рассказывает. По большому счету, мне-то это безразлично — я не любитель анекдотов.

Я уже говорил, что наш Вороний двор — довольно большой. Трехэтажный. Точнее, в нем два этажа и мансарда. Первый этаж занимают две просторные гостиные и кухня. На втором располагаются три спальни и ванная (на этом этаже обитают Тетушка и Джек), а в мансарде — три комнатки, в которых живут Джин, Деннис и я. Вы, конечно, спросите, почему Тетушка отважилась на такой риск, поселив племянницу по соседству со мной и Деннисом, в то время как на втором этаже пустуют две спальни. А ответ заключается в том, что Тетушка деловая женщина (настолько деловая, что если бы ей втемяшилось в голову заняться бизнесом в Америке, то на следующий день Джон П. Морган, Рокфеллер и Гетти выстроились бы в очередь за пособием по безработице) — в эти спальни она поселила ещё двух жильцов, с которых берет довольно внушительную плату. Что же касается риска, то Тетушка беспрерывно снует вверх-вниз, как челнок, причем передвигается со скоростью шаровой молнии только что мы слышали, как она ходит по кухне, а долей секунды спустя она уже топает по нашему коридору.

Впрочем, я даже не пытался заигрывать с Джин. Сами понимаете: было бы верхом аморальности, распущенности и низости соблазнить племянницу собственной хозяйки. И тому подобное. Ладно, не буду заливать — вы мне все равно не поверите. Дело, конечно, не в этом. Порой я настолько осатаневаю в своем вороньем гнезде, что готов погубить хоть саму Тетушку. Не буквально, конечно, а… словом, вы поняли. Да и при виде шестнадцатилетней красотки, которая поднимается после