Five Dialogs with Vasily Vasiliev
HomeContact Me
Александр
МАТЛИН
Пять
диалогов
с Василием
Васильевым
Предисловие
Однажды мне позвонил
из Израиля мой друг Миша.
– Слушай, старик, - сказал
он, – у меня к тебе большая
просьба. Мой московский
партнёр по бизнесу хочет
побывать в Америке. Он уже везде был –
и в Турции, и на Кипре, и
в Израиле, а вот в Америке
не был. Можно тебя
попросить встретить
его, показать Нью-Йорк,
ну и вообще провести
с ним время? Он
классный мужик, тебе
понравится. Его зовут Василий,
фамилия Васильев. Я ему про тебя много
рассказывал. Насчёт
жилья не беспокойся,
он остановится в гостинице,
у него денег – куры не
клюют. Ему главное
– сопровождение, он ведь
по-английски ни бум-бум. Пожалуйста, старик,
сделай мне такое одолжение. Это очень важный
партнёр.
–
Миша, конечно! – сказал
я с готовностью – Какие могут быть разговоры? Твой друг – это
мой друг. Когда
он приезжает?..
Диалог первый
В аэропорту мы с Василием
сразу узнали друг друга.
Я заранее знал,
что он – классный парень,
а его, наверняка, Миша
проинформировал, что
я – классный парень, так
что мы бросились в объятия
друг к другу, как люди,
у которых много общего.
Василий был светлоглазый
блондин с открытым, счастливым
лицом человека, для которого
в мире нет тайн.
От него исходил запах
радости с лёгкой примесью
запаха пота.
– Ну, давай, показывай
свою Америку, – сказал
он, со всего маху хлопнув
меня по спине, после чего
мы сели в машину и понеслись
на запад, огибая Бруклин
по кромке океана.
Первую половину пути
Василий молчал, внимательно
изучая машины на дороге.
Потом он сказал, нахмурившись:
–
Почему этот мерс тебя
обогнал?
–
Наверно потому, что
едет быстрее, чем я, – признался я, не
совсем поняв вопрос.
–
А ты что, не можешь быстрее?
–
Могу, – сказал я и, поддав
газу, обогнал мучивший
Василия Мерседес.
–
Ну вот, другое дело, –
одобрил Василий. – А вон ту, зелёную, можешь
обогнать?
–
Могу, – сказал я и обогнал
зелёную.
–
Да, медленно у вас ездят,
– со вздохом сказал
Василий. Сразу
видно – не русские люди. Ты что, быстрее
не можешь?
–
То есть, как это не могу?
– сказал я, обидевшись
за своих соотечественников,
и ещё прибавил газу.
Сзади
раздался вой сирены,
замигали красные огни. Василий обернулся
и, оценив ситуацию, доложил:
–
За тобой менты гонятся. Давай, жми!
На этот
раз я не послушал совета
Василия. Я перестроился
вправо, остановился
на обочине и открыл окно.
Неспешно подошедший
полисмен, галантно откозырял
и попросил документы. Не успел я достать
бумажник, как Василий
вдруг навалился на мою
сторону, вдавив меня
в спинку сиденья, и закричал
в окно:
–
Эй, начальник, кончай! Что ж мы, договориться
не можем?
Полицейский
отпрянул и схватился
за пистолет.
–
Что он сказал?
Вы обязаны говорить
по-английски в присутствии
полиции!
Я, как мог,
отпихнул Василия.
–
Пожалуйста, не беспокойтесь,
офицер, – сказал я. – Это
– известный русский
солист балета. Он
только что с самолёта,
и ещё не научился говорить
по-английски. Он
сказал, что счастлив
быть в Нью-Йорке и что
русский и американский
народы должны жить в
мире и дружбе.
– Сколько ему дать? Полста хватит?
– сказал Василий, запустив
руку во внутренний карман. Я двинул его локтём
под рёбра и прошипел:
–
Молчи, пока нас не арестовали!
–
Во имя мира и дружбы
можете ехать, – сказал
полицейский и снова
откозырял. – Но
советую соблюдать разрешенную
скорость. Желаю хорошо провести
время в Нью-Йорке.
Я с облегчением
вздохнул, и мы двинулись
дальше.
–
Что ж ты ему не дал? – укоризненно
сказал Василий.
– Нельзя.
–
Почему нельзя? Могут
засечь?
– Да нет,
засекать некому.
–
Тогда почему нельзя? У него что, семьи
нет?
– Не полагается.
Василий
пожал плечами и ничего
не сказал.
Диалог второй
На следующий день
я пригласил Василия
к себе домой. Василий
внимательно осмотрел
весь дом, а потом мы вышли
во двор.
– Хороший у
тебя двор, – сказал он
одобрительно. – Просторный.
Тут можно ещё
два таких дома построить.
– Построить-то
можно, – согласился я.
– Да кто
ж разрешит?
Василий театрально
отступил назад и уставился
не меня, демонстрируя
изумление на грани шока.
– Не хочешь
ли ты сказать, что надо
просить чьего-то разрешения
строить на своей земле?
– Конечно. Нужно разрешение
города. Горсовета,
по-вашему.
– Не морочь
мне голову, – сказал Василий.
– Земля твоя?
– Моя.
– И ты не можешь
на ней делать, что хочешь?
– Могу, но не
всё.
– Где же ваша
знаменитая свобода?
Я застыдился, но попытался
объяснить:
– Видишь, если
каждый будет строить
на своей земле что хочет,
тогда что получится?
Я построю дом,
сосед построит автомастерскую,
а другой сосед возьмёт
и построит химзавод. Представляешь,
во что тогда наш город
превратится?
– А
тебе какое дело до города?
На этот раз я не нашёл,
что ответить.
Диалог третий
На третий
день Василий сказал.
– Слушай, своди
меня в какой-нибудь хороший
магазин. Жена,
понимаешь, заказов надавала,
да и мне самому прибарахлиться
не помешает.
В магазине
Василий долго примерял
пиджаки и никак не мог
решить, какой ему больше
подойдёт – синий в полоску
или серый в клетку.
–
Возьми оба, – посоветовал
я. – Потом решишь, какой
оставить. А другой
вернёшь.
–
Куда вернёшь? – не понял
Василий.
–
В магазин, куда же ещё. В течение месяца
имеешь право.
–
И они что, деньги отдадут?
–
Конечно. Надо
только чек предъявить.
– А как доказать,
что пиджак мне не подходит?
– Не надо
ничего доказывать.
– И отдадут
все деньги?
– Отдадут.
–
Во идиоты! – восхитился
Василий.
Теперь не
понял я:
– Почему идиоты?
–
Гляди, – разъяснил Василий.
– Я могу купить пиджак,
получить чек, отнести
пиджак домой, и придти
сюда опять с чеком. Правильно?
Здесь я возьму с вешалки
другой такой же пиджак
и сдам его. И получу
деньги. Значит,
мой пиджак достанется
мне бесплатно.
Правильно?
–
Наверно, – согласился
я. – Мне в голову
не приходило. Может
быть, кто-нибудь так и
делает.
–
Кто-нибудь? А
почему все не могут?
– Наверно,
не догадываются.
Василий сокрушённо
покрутил головой и подытожил:
– Народ у вас,
я смотрю, туповатый.
Диалог четвёртый
На четвёртый
день мы с Василием гуляли
по Нью-Йорку. К
концу дня мы забрели
в Центральный парк и
присели на скамейку
отдохнуть. Василий
с интересом разглядывал
разноцветную манхэттенскую
толпу, в которой заметную
часть составляли дамы
с собачками всех пород
и размеров. Одной
рукой дама вела свою
собаку, в другой держала
пластиковый пакет и
совок.
– Гляди, гляди!
– вдруг зашептал Василий,
хватая меня за рукав.
– Тётка собачье дерьмо
в кошёлку собирает! Зачем оно ей? Огород удобрять,
что ли?
– Так полагается,
– разъяснил я. – Хозяева
должны убирать за своими
собаками.
– Вот это да!
– удивился Василий. –
Строгости тут у вас! А что будет, если
она это своё добро собачье
не подберёт?
– Как что? Останется на земле.
– Я не про дерьмо,
а про хозяйку. Что ей за
это будет?
– Не знаю, - сказал
я. – Наверно, ничего не
будет.
– Зачем она
тогда подбирает?
– Так полагается.
Василий смачно выругался.
– Ну и страна
у вас! Полагается
– не полагается… Как
в тюрьме.
Диалог пятый
На пятый день Василий
сказал:
– У вас здесь
хорошо, ничего не скажешь. Но пора и восвояси. У меня там бизнес. Дела не ждут.
Услышав это, я пригласил
Василия к себе на прощание
отобедать по-холостяцки,
поскольку жена была
в отъезде.
Сначала мы, конечно,
выпили светлого пива. Потом мы выпили
тёмного пива. Потом
мы выпили водки и хорошо
закусили. Василий
намекал на коньяк, но
я объяснил ему, что коньяк
надо пить после обеда. Потом мы пообедали
и выпили красного вина. А уж после обеда
мы, конечно, выпили коньячку.
Когда я убирал со стола,
Василий заметил:
– Пустые бутылки,
смотрю, не выбрасываешь. Вы тут тоже посуду
сдаёте?
– Сдаём. Её там на что-то такое
перерабатывают. По-английски это называется
recycling. Как это
по-русски?
Пере-цикляция, что ли?
– И сколько
у вас дают за бутылку?
– Чего дают?
– не понял я.
– Ну, сколько
платят?
– Нисколько. За пустые бутылки
не платят.
На этот раз не понял
Василий:
– Как не платят? Зачем их тогда
сдавать?
– Так полагается.
– А что тебе
будет, если не сдашь?
– Ничего не
будет.
– Так, – подвёл
итог Василий. – Значит,
и не платят, и не наказывают. Тогда почему ты
не можешь выбросить
их в помойку?
– Могу.
– Почему не
выбрасываешь?
– Не полагается.
Чтоб не засорять
землю.
– Ты мне не
засоряй мозги! – рассердился
Василий. – Тебя
что, директором земли
назначили?
И, немного успокоившись,
добавил:
– Да, порядки
у вас тут…
Послесловие
Недели через две после
отбытия Василия мне
позвонил мой друг Миша
из Израиля.
– Старик, ты
не представляешь, как
я тебе благодарен за
Василия! – закричал он.
– Он в восторге
от своей поездки! Америка ему понравилась,
ты ему понравился,
так что всё в порядке.
Спасибо, старик!
Далее Миша рассказал,
что вскоре после возвращения
Василий выступал на
собрании общества русско-французской
или какой-то ещё дружбы
с рассказом об Америке.
Миша был в это
время в Москве и присутствовал
на выступлении Василия.
– Народу собралось
– тьма, заметил Миша. –
Василий там человек
известный.
Василий рассказал
собравшимся, как ему
понравилась Америка.
Дороги у них хорошие,
народ приветливый, на
улицах чисто, в магазинах
всё дёшево, объяснил
он.
– Единственное,
что мне не понравилось,
– сказал в заключение
Василий, – что там нет
никакой свободы. За что не возьмись
– то не положено, это не
положено. Прямо
– как в зоне или в армии. Да куда уж дальше
– я сам видел, как они собачье
дерьмо подбирают и к
себе домой носят. Это что, по-вашему,
свобода? Или, может,
это у них демократия
так выражается?
Слова Василия были встречены
долгими, продолжительными
аплодисментами.
New Jersey
March
2008
Enter supporting content here
Оглавление
Five Dialogs with Vasily Vasiliev
Последние комментарии
6 часов 38 минут назад
6 часов 58 минут назад
7 часов 23 минут назад
7 часов 27 минут назад
16 часов 57 минут назад
17 часов 1 минута назад