Еврейский вопрос – Взгляд очевидца изнутри [Сергей Баландин] (fb2) читать онлайн

Сергей Баландин
Еврейский вопрос — Взгляд очевидца изнутри

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРЕАМБУЛА

«…вас следовало бы арестовать.

— А за что? — С любопытством спросил Филипп Филиппович.

— Вы ненавистник пролетариата! — Гордо сказала женщина.

— Да, я не люблю пролетариата, — печально согласился Филипп Филиппович» [1].

Евреи. Есть ли более известное и в то же время непонятное слово в мире? Сколько исписано томов исследований, пытающихся понять, проследить и истолковать это явление, сколько проведено жарких споров вокруг этой темы, и в результате в мире еще не выработано более-менее общепринятого мнения по этому вопросу. Евреи и мир — почему существует это противопоставление? Евреи — это народ, раса, религиозная секта, международная мафиозная организация, или это просто выдуманный параноиками фантом? Считать ли еврейство добром или злом? Прогрессивным явлением или отмирающим рудиментом темного прошлого не имеющим никаких перспектив в будущем? Вряд ли нам удастся ответить хотя бы частично или приблизительно на эти вопросы, но тем не менее пытаться их понять и решить мы просто обязаны, если не хотим пустить их развитие на самотек, что нередко приводило к национальным катастрофам, войнам, фашистским диктатурам и миллионам невинных жертв. Каждая своевременно понятая и решенная проблема — это предотвращение бессмысленных кровопролитий. Многие «прозорливцы» разных мастей предрекают скоро грядущие ужасы: превращение Израиля в теократическое фундаменталистское государство, наподобие Ирана, уничтожение Израиля арабами, захват мира евреями, ядерную войну, развязанную Израилем, однако абсолютно ничего не делают, чтобы хоть как-то разобраться в актуальных конфликтах. В центре всех этих «прогнозов» стоят, как видите, евреи, как будто у мира больше никаких проблем нет. Конечно, есть, но и евреям, и тем, кто с ними непосредственно связан от этого не легче. Поэтому разговор о еврейском вопросе мы поведем не ради праздного времяпрепровождения.

Теодор Герцль в своей книге «Еврейское государство» начал рассмотрение еврейского вопроса следующими словами: «Никто не станет отрицать, что положение евреев более, чем незавидное. Во всех тех странах, где они живут в большом количестве, их в большей или меньшей степени преследуют». И действительно, если бы было всем хорошо, не было преследований, то зачем поднимать какие-то вопросы? Однако, справедливости ради, надо обратить внимание и на нееврейскую точку зрения. Конечно, большинство неевреев в своих странах никакого еврейского вопроса не замечает, россияне, например, если каким-то образом и сталкиваются с евреями, то, как правило, воспринимают их как либо таких же граждан, как и они сами, либо как меньшую этническую группу, культурные права которой необходимо защищать. Другие говорят, что эта маленькая группа «Малый Народ» несет в себе угрозу «великой русской культуре», хотя фактически не могут пожаловаться, что испытывают какие-либо преследования или дискриминацию со стороны этой группы («вина» ее в том, что не дает себя преследовать шовинистам и национал-патриотам). Но евреи живут не только в России, и там, где евреев большинство, можно сказать, перефразировав слова Герцля, «положение неевреев, порой бывает более чем незавидное». Иными словами, опять встает еврейский вопрос, только наизнанку.

Причину этих конфликтов разные исследователи видели в самых различных вещах: кто-то усматривал ее в евреях, кто-то в гоях, кто-то в религии, кто-то в политике, кто-то в экономике, а кто-то в культуре. Мы же не считаем правильным однозначно отвечать на этот вопрос, но находим, что при различных ситуациях действовали разные причины, характер и суть еврейского вопроса с ходом истории менялись, а потому, у этого вопроса не может быть и однозначного решения, а могут быть только политические пути урегулирования, для каждого государства — свои, и для каждого времени — свои. Вполне возможно, то, что мы скажем сегодня, будет уже неактуально завтра, то, что релевантно для Израиля — нерелевантно для России, следовательно, ничто из нижесказанного не следует принимать как догму.

Среди тех, кто видел причину еврейского вопроса только в евреях: нацистов, антисемитов и даже среди самих евреев, распространена теория (которую мы напрочь отвергаем), что-де евреи это особый вид человека, некая раса, особи которой не способны существовать иначе, как паразитами среди других народов, они никогда не будут работать как производители, не смогут ничего созидать, создавать новые ценности, ибо могут жить либо как торгаши и спекулянты, присваивающие себе чужой труд, либо как бедняки-иждивенцы, живущие на подачки от милости первых. Политический сионизм — порождение прогрессивного европейского либерализма XIX века, наиболее ясно сформулированный в книге Теодора Герцля «Еврейское государство», бросил вызов средневековым предрассудкам и взялся разрешить пресловутый еврейский вопрос путем создания государства Израиль и реабилитации евреев и еврейской культуры как нормального, равноправного со всеми народами мира, цивилизованного сообщества трудящихся. Результатом этой политики оказалось то, что все острие еврейского вопроса переместилось своим центром в одну точку Земного шара — в Израиль, где от его решения зависит не только будущее этого государства, но и самого еврейства в общемировом масштабе. И действительно, как далее мы покажем, что, кроме Израиля, ни в одной иной стране мира еврейский вопрос серьезно стоять уже не может, ибо если это государство тоталитарное, где угроза антисемитизма будет слишком ощутима, то оттуда тут же уедут все евреи и вопрос исчезнет сам собой; если государство демократическое, то там он даже и не возникнет, ибо там не знают, что такое «пятая графа» и что такое еврей. Таким образом, если в наше время какой-либо еврей мыслит себя особой нацией и не желает ассимилироваться — его место в Израиле, и нет никакого основания сохранять его «пятую графу» с ущемлением ли прав, или, наоборот, с привилегиями, ни в России, ни в Штатах, ни, тем более, в Израиле. С образованием государства Израиль должна кончиться история еврейства как «государства в государстве». Однако в действительности не все так просто, и основные преграды в решении еврейского вопроса остаются в самом Израиле. Об этом мы и поговорим ниже.

Советская пропаганда 70-80-х годов представляла Израиль и сионизм как несомненное зло и не только локального, ближневосточного значения, а представляющее непосредственную угрозу всему миру и советскому народу в частности. И хотя нам трудно было понять, чем так навредили нам, рядовым трудящимся, «израильские агрессоры», но представление об Израиле как о бандитском государстве, и об израильтянах, как о коварных жестоких преступных сионистах было весьма распространено. В довершение всего 11 ноября 1975 года Генеральная Ассамблея ООН объявила сионизм «формой расизма и расовой дискриминации», что было эффективно использовано официальной советской пропагандой (в 1991 году Совет Безопасности отменил эту резолюцию). Параллельно с более-менее интернационально настроенным официозом стали возникать неформальные самодеятельные идеологические течения, усматривающие причины всех бед русского народа в происках «сионистов». Естественно, трактовка этого термина в их устах приобрела несколько иное значение, чем то преподносилось официальными СМИ. Уже Программа общества «Память» определяет сионизм как еврейский расизм, причем угрожающий не столько палестинцам, сколько русским, что-де «сионисты» отнюдь не желают репатриироваться в Израиль, а наоборот, всячески хотят закрепиться в России. Но в действительности в России таки произошел захват власти и капитала мафиозными структурами, но, в основном, без евреев. Даже в народе этот новый класс получил название «новых русских», а не «новых еврейских», что наглядно показывает: большинство российских антисемитов не имеют и понятия, кто такие сионисты и в чем состоит еврейский вопрос. В той стране привыкли писать о проблемах, с которыми непосредственно не сталкиваются — об угнетении негров в Африке, об эксплуатации рабочих на заводах Форда, о преследовании инакомыслящих Католической Церковью и т. п., но не замечая при этом собственного в тысячу раз более тяжелого рабства. Приехав в Израиль и поселившись в киббуце, я еще больше убедился в невежественности советской антисионистской пропаганды, ибо мои глаза постоянно видели прямо противоположное тому, что говорили штатные советские мозгопромыватели. Во всяком случае, я был в уверенности, что здесь уж никто никогда не узнает, что такое еврейский вопрос, что наконец-то гонимый презираемый «Малый народ», как андерсеновский Гадкий утенок нашел свое лебединое царство.

Однако постепенно становилось ясно, что положение основной массы репатриантов из Советского Союза, в сущности, нисколько не изменилось, даже наоборот, если в СССР их дискриминация выражалась в тех или иных препятствиях в продвижении по службе, то на своей новой родине они оказались на положении рабов. Им уже не только не светило никакого будущего в карьере, но и пришлось оставить всякую мечту на то, чтобы когда-нибудь занять достойное место в обществе. Советские евреи, которые, так или иначе, в основном, составляли в прошлом правящий класс, стали перед угрозой полной пролетаризации и люмпенизации. Квалифицированные инженеры, врачи, учителя вынуждены были навсегда распрощаться со своими профессиями и «переквалифицироваться» в разнорабочие, дворники и безработные. Что, однако, важно отметить, с его репатриацией отношение к нашему «Малому Народу» как к чужакам и инородцам нисколько не изменилось, разве что лишь в названии: если раньше их называли «жиды», «сионисты», «классово чуждые элементы», то здесь они стали в устах некоторых видных политиков, таких как рав Хаим Миллер, рав Шмуэль Альперт и пр., «русскими», «гоями» и даже «пятой колонной».

Здесь может возникнуть справедливое возражение, что мол трудности иммиграции свойственны для всех стран, и какое они, мол, имеют отношение к еврейской проблеме? Да, в основном, никакого, за исключением одного маленького нюанса. Успешность абсорбции новых репатриантов происходит в прямой зависимости от их приверженности, подлинной или показной, традициям иудаизма, и в обратной, в зависимости от приверженности демократическим ценностям и западной культуре. Потому ни у рава Миллера, ни у Овадьи Йосефа никогда не было никаких претензий к репатриантам — выходцам из Марокко, Эфиопии и восточных республик бывшего СССР. Только еврейская интеллигенция для них «пятая колонна», правда, они не уточняют, чья «пятая колонна». Не надо особой проницательности, чтобы понять: мы не агенты врагов Израиля Ясира Арафата или Саддама Хусейна, и даже не тоталитарной России, из которой мы уехали, мы представители цивилизованного мира, которому эти духовные лидеры пытаются противопоставить Израиль.

Сначала мы все думали, что трудности абсорбции — явление временное, и в конце концов все проблемы решатся сами собой. Но вот прошло уже десять лет, многие в совершенстве знают иврит, английский, овладели разными специальностями, поокончали кучу всяких курсов, но достойного места себе в этом мире так и не нашли. В частном предпринимательстве наши олим хадашим также наткнулись на непреодолимую стену, оказалось, что в любом бизнесе все уже давно схвачено и ни о какой честной и справедливой конкуренции не может быть и речи. Тогда в этих условиях части из них удалось освоить искусство спекулянтов, аферистов и даже проституток, причем преуспели здесь настолько, что весь коренной Израиль завопил о нашествии русской мафии. Может быть, отчасти сабры и правы, но мафия как форма «профсоюза» отнюдь не олимовское изобретение, ибо по законам плутократии (о слова плут) испокон веков жил и живет Израиль (и не только Израиль), а наша алия, как наиболее способная из всех стала усваивать эти законы для себя не хуже других.

Одним словом, оле хадаш должен был усвоить, чтобы преуспеть в Израиле мало обладать умом, высокой квалификацией и трудолюбием, можно приобрести все дипломы и характеристики и успешно работать с ними чернорабочим, но можно быть и полным идиотом и везде преуспевать, если сумеешь в нужное время оказаться в нужной компании. Второе, что ему необходимо, это избавиться от «пережитков» советской культуры, ибо здесь они совершенно никакой ценности не представляют, а только лишь своей чуждостью и непонятностью раздражают людишек из нужной компании. И наконец, признать над собой непререкаемый авторитет и абсолютную власть господствующих в его кругу национал-фюреров, отречься от всего, что им не любо, а если надо, даже возненавидеть свою мать.

Таким образом, интеллигенту-еврею пришлось через свой горький опыт преодолеть иллюзию еще одного мифа, будто Израиль его родина и дом, ибо на самом деле он оказался местом ссылки и пожизненных каторжных работ, как в том анекдоте: «Внимание! Внимание! Граждане, отправляющиеся в Израиль, ваш поезд Москва-Караганда подан на пятый путь». Однако многие здесь оказались в еще более унизительном положении, чем ссыльные в Караганде. Спасаясь от дискриминации, и надеясь на справедливость в своей собственной стране, многие евреи-репатрианты в итоге получили более низкий классовый статус, нежели они имели в странах исхода.

Израильский журналист Лев Авенайс нашел подходящее слово для характеристики существующих в этой стране неписаных общественных законов: «нашизм». Сей термин оказался, на мой взгляд, весьма удачным, ибо происходит от слова «наш», т. е. свой, близкий по-родственному, по идеологии, блатной, член тесного кружка, и в то же время напоминает по звучанию «фашизм» или «нацизм», ассоциирующимися в нашем сознании с чудовищными преступлениями и зверствами. Конечно, до нацистских зверств нашим «нашистам» еще далеко — кишка тонка, но нельзя не сказать, что израильский «нашизм» во многом напоминает именно ту среду, где вырос немецкий нацизм. Как здесь не вспомнить Гитлера: «Против способного руководителя сейчас же образуется общий фронт. Как же, ведь он вышел не из "наших" рядов. Мелкие людишки принципиально хотят быть только в своей собственной компании» («Моя борьба»). Здесь он явно противопоставляет себя «мелким людишкам», но в конце концов сумел-таки стать им «своим» и прибрать всю эту компанию к рукам. Впрочем, в последнее время многие журналисты и публицисты либерально-демократического направления стали все чаще употреблять термины неонацизм и нацизм, отнюдь не только в отношении последователей Адольфа Гитлера и тем, кто непосредственно виновен в преступлениях геноцида, но и ко всем проявлениям насилия и дискриминации по национальному признаку. Так, например, известный российский писатель и публицист Михаила Чулаки в своей статье «Нацизм со свастикой и без» пишет о проявлениях нацизма и у российских красно-коричневых, и на Кавказе, и в Югославии (хотя сербы не призывали к уничтожению косовар во всем мире и поголовно). Его определение нацизма довольно-таки интересное: «В терминах вообще полная путаница. Не претендуя на академичность определения, назову фашизмом кровавую диктатуру крайних националистов. Если же националисты находятся у власти, но сохраняют в своих странах ритуальные демократические обряды (потому что за их националистическую программу и так голосует большинство населения), то это — нацизм». Таким образом, продолжая логику Чулаки, мы можем сразу ввести и определить новый термин: если националистическую программу дискриминации и преследования неевреев осуществляют евреи, то это — иудонацизм.

Если быть объективным, нельзя сказать, что иудонацизм стал государственной идеологией в Израиле, или хотя бы сильно распространен в широкой общественности, в России, например, как я чувствую, дух нацизма ощущается куда тяжелее. В моем опыте жизни в Израиле все же преобладали положительные впечатления, как и о самих людях, так и об их образе жизни, в основном, здоровом, базирующемся на демократических и правовых ценностях. Однако постепенно я стал различать определенный паразитический слой людей нигде не работающих, живущих на неизвестно какие доходы, пользующиеся достаточно сильной властью и влиянием. Если бы они были просто тихие паразиты-тунеядцы, я бы, может быть, не обратил на них никакого внимания, но судьбе угодно было свести меня с ними в самый непосредственный контакт. Я оказался в среде харедим, работая в качестве охранника в различных ешивах. Мне приходилось также присутствовать на многих их форумах и ассамблеях, слушать выступления их лидеров и даже с некоторыми лично побеседовать. Я живьем увидел те самые лица, которые в ином месте можно увидеть только на антисемитских карикатурах, разве что в жизни они порой выглядят еще более уродливыми. Здесь есть и звериный оскал, и ужимка в любой момент готового уносить ноги вора, и самодовольный «смех в бороду», и чванливая надутость рожи. (Конечно, сейчас нам ясно, что харедим лишь «видимая часть айсберга», за которой стоит своя финансовая олигархия. Вообще, ни в одном капиталистическом, как впрочем, и социалистическом государстве, страна никогда не принадлежала всем, но лишь определенной олигархии. Весь вопрос, достойна ли эта олигархия, чтобы ей что-то принадлежало. Харедим, если они не работают, с нашей точки зрения, не достойны такой чести вовсе. Уж пусть лучше властвуют Березовские. Мы же, стоим за меритократию — власть достойных, заслуженных, власть образованного, само собой разумеется, светского, класса).

И тогда я вдруг вспомнил о еврейском вопросе, я подумал, а не связана ли вековая история антисемитизма именно с этой замкнутой мафиозной кастой, о которой еврейский историк Соломон Лурье сказал: «везде, где только ни появляются евреи, вспыхивает и антисемитизм» (Антисемитизм в древнем мире). Во всяком случае, для меня стало ясно, что теперь эта каста вызывает «антисемитизм» и в самом Израиле. С этого момента я стал вникать в еврейский вопрос, прислушиваться, что по этому поводу говорят разные публицисты и политики, что пишут газеты, а кроме того, я решил почитать и антисемитскую литературу, которая до этого меня совершенно не интересовала. Однако удовлетворительного объяснения непонятных мне вопросов я там так и не нашел, наоборот, чем дальше я углублялся в эти проблемы, тем более таинственными они представлялись мне.

Впрочем, у меня появилась и еще одна причина, побуждающая познакомиться с антисемитской идеологией. Часто в споре с некоторыми евреями, особенно религиозными, когда речь шла о каких-то общих философских или догматических вопросах, я часто слышал в ответ такой контр вопрос, который мои оппоненты всегда считали главным и определяющим, меня спрашивали: «Кто твоя мама?». Я поначалу не понимал, причем тут мама, ведь мы же говорим не о родственниках, а о вопросах политики, права, о чисто научных проблемах (о дарвинизме, например), неужели результат научных исследований зависит от вашей мамы? «Сколько будет дважды два? — это смотря по тому, кто у вас мама» — абсурд. Нет, для них это, оказывается, не абсурд, а естественная ментальность: «Ага, твоя мама не еврейка — этим все и объясняется, и все, что ты говоришь, вполне для тебя естественно». Более того, если я гой, — говорят они, — я естественно должен быть антисемитом, а кем же еще? Ведь еще Теодор Герцль писал: «Все народы, у которых живут евреи, явные или замаскированные антисемиты» [2]. И чтобы я ни сказал, оказывается, тому есть аналогия у Пуришкевича, Шафаревича и у всех «лидеров пивной стойки». Как же мне было не поинтересоваться всеми теми источниками, которые так хорошо известны моим еврейским оппонентам, идеологию которых я, по их мнению, обязан выражать в силу своего гойского статуса, так же как и они обязаны мыслить противоположным образом в силу своей особой крови.

Пожалуй, нет больше ни одной проблемы в мире, уже сам подход к которой настолько определялся национальностью исследователя, как еврейский вопрос. В связи с этим у кого-то, вероятно, появится вопрос: «А кто я по национальности, с каких позиций намерен подходить к еврейскому вопросу, чьи интересы собираюсь отстаивать?» Я не намерен напяливать на себя лицемерную личину «беспристрастного арбитра» и отрекаться от своих классовых и партийных интересов. Да, я субъект классовой борьбы, где есть как товарищи, так и классовые враги (при всем моем личном к ним уважении). Прежде всего, скажу, что я русский, но, конечно не русский того «Большого Народа», столь милого сердцу Шафаревича и иже с ними. Мне сей народ не люб, именно потому я и стал эмигрантом. Но я покинул Россию, так же как и большинство других эмигрантов, вовсе не для того, чтобы в нее вновь возвращаться, но с целью обрести для себя, если не родину (ибо факт географического места рождения и воспитания изменить невозможно), то свой постоянный дом, страну и народ, интересы которого были бы моими интересами. Некоторые считают, что, говоря правду, я плачу подлой неблагодарностью Израилю за приют. А в чем, по-вашему, состоит этот «приют», если вы не желаете слушать мое мнение, относитесь ко мне с презрением и требуете еще за это благодарности? Не уподобляетесь ли вы таким высказыванием подонкам антисемитам, что также обвиняли евреев в «неблагодарности» по отношению к России? Ни я, ни мои товарищи никогда себе ничего подобного не позволяли по отношению к российским евреям. Если «приютили», так дайте право голоса как полноправному члену народа, а если не «приютили», то тем более не имеете права затыкать рот национальному меньшинству. Однако я бесконечно благодарен Богу и народу Израиля, за то, что мне был предоставлен приют на Святой Земле, теперь я, несмотря ни на что, израильтянин, и уже прожив здесь десяток лет, могу вполне считать себя патриотом этой страны. Поэтому всё негативное, что я вынужден писать на этих страницах, имеет целью лишь одно: укрепление национального единства израильского народа, преодоление этнических, религиозных и классовых противоречий в стране, содействие мирному процессу и упрочению позиций государства Израиль на международной арене. Не следует также видеть в моих интересах и какие-либо миссионерские цели, желание обратить всех евреев в свою веру. Конечно, если у меня обнаружатся единомышленники, или если хотите, единоверцы, я их разубеждать не буду, но признаюсь, что лично заинтересован встретить хорошего оппонента более, нежели единомышленника, я люблю спорить, а не соглашаться, такая уж у меня нехорошая натура. Все сейчас любят как попугаи повторять один и тот же трюизм: «Каждый имеет право на свое мнение», как будто пытаясь защитить этой фразой явно шаткие собственные позиции. Так-то оно так, по крайней мере, по закону, но нормальный человек не может не лишить самого себя этого права, ибо, как можно продолжать придерживаться своих заблуждений, если тебе доказали, что они ошибочны? Таким образом, тех, кто держится своего «права на собственное мнение» вообще бесполезно в чем-либо убеждать, им истина не нужна, у них есть «право», зачем еще что-то знать?

В отношении государственной религии я полностью согласен с точкой зрения Теодора Герцля: «Всякий может свободно исповедывать какую ему угодно религию, или вовсе никакой не исповедывать» [3]. Я бы не хотел, чтобы мои читатели рассматривали мои высказывания через призму религиозных доктрин, ибо мое убеждение, что истинность всякой доктрины требуется доказать, а не принимать на веру как аксиому. Записать меня в так называемые «верующие» — самая удобная позиция: «он христианин, разум его зашорен разного рода догмами, о чем с ним можно говорить? И так все понятно». Так же поступало в свое время и КГБ, сажая в психушки инакомыслящих — оппонентов официозной лживой извращенной лжемарксистской доктрине. «Шизофреник!» — и закончена дискуссия; «христианин!» — и тот же результат спора. Нет, господа, может быть, я и христианин, ибо мы с Иисусом Христом принадлежим к одной партии, одной стороне баррикад, товарищи по борьбе, если хотите. Он отдал жизнь за меня, и я отдам свою жизнь за Него и за Его правду. В данном же случае я с вами говорю от своего имени, как представитель веры Сергея Баландина и ее верховный жрец. Некоторые критики хотят видеть своего оппонента «верующим», но не думающим, ибо они не столько стремятся понять его мысли, сколько объяснить «как он докатился до такой жизни». Но истинно верующий всегда исследователь, исходящий из изначального незнания, а вера в нем выступает лишь как внутренняя энергия мысли, указывающая, что в жизни наиболее важно, что следует искать. Другие пытаются объяснить мой интерес к еврейскому вопросу якобы моей неудовлетворенностью в личной жизни. Вместо аргументов они любят говорить: «Ты, несчастный, мы тебя жалеем». — Да, по их категориям, это, возможно, и так. Конечно, эти жалостливые господа, могут считать себя счастливчиками, они, видимо, во многом уже преуспели, однако есть за что и их пожалеть — им никогда не будет дано познать, что такое «горе от ума». Житейская «мудрость всегда решает дилемму: «Миру погибнуть или мне кофе не попить» в пользу кофе со сливками, ибо, что может быть выше личного счастья? — Не стану спорить, все может быть, это их личное дело, но а как мне распоряжаться своим «счастьем», это, простите, мое дело. «Разве я ищу счастья? Я ищу своего дела!», — писал Ницше (Так говорил Заратустра). Да, нам надо искать свое дело, один раз, ведь, на Земле живем, поэтому, прежде всего, нужно думать о том, как успеть что-то изменить в этом мире в лучшую сторону, а «счастьем» и в могиле успеем насладиться.

Так вера привела меня к исследованию еврейского вопроса.

– -----------

[1] Михаил Булгаков. Собачье сердце.

[2] Теодор Герцль. Еврейское государство

[3] Теодор Герцль. Еврейское государство

ЧТО ТАКОЕ ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

Пожалуй, трудно в наше время найти тему более банальную и скандальную, чем всякие проблемы, связанные с евреями: «Ох! Опять эти евреи!». О ней исписаны груды литературы и макулатуры, многие журналисты нажили себе на ней целые состояния, антисемитскими и просемитскими сайтами забит весь интернет, о евреях говорят и в трамваях, и на базаре, им же посвящены и многочисленные надписи в общественных туалетах. В Израиле изучение феномена антисемитизма поставлено на «фундаментальную научную основу». Им занимаются маститые профессора и ученые в институтах и в университетах. При Тел-Авивском и Иерусалимском университетах даже созданы международные центры изучения антисемитизма, которые регулярно проводят международные конференции, щедро финансируемые богатыми еврейскими капиталистами и народными средствами госбюджета. Судя по отчетам в прессе, цель всех этих институтов и конференций отнюдь не решение еврейского вопроса, а поиск путей, как увести его обсуждение в сторону от основных проблем, заткнуть себе и другим уши, чтобы прямо не слышать, что говорит другая сторона. Исследования типа: «Образ еврея в такой-то традиции и народном фольклоре» особенно хорошо оплачиваются и пользуются всеобщим одобрением, а я думаю, почему бы не исследовать антисемитизм по похабным анекдотам, туалетным рисункам или по бредням сумасшедших? Такие бы «диссертации» снискали бы себе одних только одобрителей и ни одного оппонента! Но если международная конференция заинтересована в полемике, то почему бы господам ученым не пригласить к себе на конференцию Шафаревича или Дэвида Ирвинга? Вот тогда бы и поспорили с ними, но нет, «тили-тили, трали-вали, это мы не проходили, это нам не задавали». Интересно, что бы сказали эти профессора, если бы кто-нибудь на международной конференции сделал доклад о сионизме, не ссылаясь на сочинения Герцля, Нордау, Жаботинского, а представил бы скрупулезный анализ записок пациентов из иерусалимского психоневрологического центра «Кфар Шауль»? Поэтому, при всей кажущейся банальности, нам будет, что здесь сказать и доказать интересующимся читателям.

Сколько мне не доводилось беседовать с людьми религиозными и не религиозными из так называемого «национального лагеря» Израиля, у всех я наблюдал удивительное единство, даже шаблонность взглядов на еврейский вопрос, как то: антисемитизм есть враждебное отношение к евреям или к еврейскому народу (включая всякую критику и даже судебные иски), во всех конфликтах с гоями евреи всегда правы, антисемитизмом страдают все гои без исключения, мира между гоями и евреями никогда не будет, его и бесполезно искать, гоям евреев никогда не понять. Причем, каждый, говоря сии банальнейшие и бредовые предрассудки и с жаром их доказывая, делает это с таким видом будто он единственный в мире субъект, кому пришли в голову столь оригинальные идеи, и кроме как от него собеседнику не от кого больше услышать подобные «премудрости». Я обычно в споры не вступаю и не пытаюсь переубедить, а просто слушаю как ученик учителя. А чему еще можно научить таких законченных «ученых»? Они все знают, во всем убеждены, никаких вопросов у них не возникает, их совершенно не интересует никакая иная точка зрения, они не хотят слышат контрдоводы оппонентов или тут же о них забывают. Хороша полемика, когда аргументы замалчиваются, извращаются, как будто последние не сказали ничего нового, не подняли никаких проблем, не поставили вопросов, не выдвинули оригинальных теорий. В результате получается не диалог, а монолог, монолог глухих, не желающих ни слушать, ни понимать друг друга. Но я не отношусь к людям твердых убеждений и всегда готов для переубеждения, поэтому в настоящей книге нас будут интересовать различные мнения даже самые крайние. Моя цель не столько опровергнуть и отвергнуть своих оппонентов, как понять их позиции и чистой логикой, и просто по-человечески, и понять даже то, что осталось им не понятно.

Чтобы разобраться в еврейском вопросе и связанных с ним проявлениями антисемитизма в современном мире, нам нужно будет освободиться от каких-либо националистических, религиозных или идеологических зашоренностей, предвзятостей и предрассудков. Говоря об антисемитизме, хотим мы того или нет, нам необходимо будет послушать самих антисемитов, и понять, чего они хотят, и в чем обвиняют евреев, а не приписывать им те качества, которые были бы нам удобны для примитивного объяснения мотиваций их деятельности. Так, например, некоторые исследователи этого явления (о них речь пойдет ниже) хотят доказать, что все антисемиты (а некоторые, как мы говорили, под этим словом подразумевают все народы, т. е. каждого, кто не еврей), не любят евреев за то, что евреи-де чем-то превосходят их самих — в уме, интеллигентности, трудолюбии, образованности, в праведном строго религиозном образе жизни, от природы ненавистном всем язычникам. Хотел бы я увидеть хотя бы одно высказывание антисемита, которое бы совпадало с этим объяснением. Наоборот, почти все антисемиты признают за евреями ум, а многие даже отмечают в них и нравственные качества: хорошие семьянины, трудяги, вежливые воспитанные люди. Вот, например, что пишет о российских евреях «антисемит» Василий Витальевич Шульгин: «Что представляет из себя еврейство в России? Несколько миллионов людей весьма энергичных, весьма выносливых, весьма трудолюбивых, очень приученных к работам, требующим большой затраты нервов; исключительно способных в некоторых весьма важных областях, как-то коммерческой, а также в деле политической пропаганды. При всем том эти люди объединены и солидаризированы, как ни одна нация в мире» [1]. Но все антисемиты, как правило, обвиняют евреев вовсе не в их личных качествах, а в определенном вреде, который они, по мнению антисемитов, несут всем народам мира вместе со своею воспитанностью. Поэтому нельзя оставить без рассмотрения ни одно мнение, высказанное по этому поводу даже в самых одиозных нацистских книгах, таких как «Протоколы сионских мудрецов» и «Майн Кампф» Адольфа Гитлера. Для нас понятно, что основная суть антисемитизма выражена именно в этих произведениях, и у нас только возникают недоумения, почему большинство исследователей стараются всячески умалчивать и игнорировать существование, если так можно выразиться, классической антисемитской литературы? Интересно получается, мы хотим изучать тот или иной предмет, и при этом боимся открыть глаза, с тем, чтобы хотя бы взглянуть на него. Я помню, как в «благословенные» брежневские времена в Советском Союзе повсюду открывались университеты марксизма-ленинизма для повышения идейно-теоретического уровня политработников, агитаторов и просто учителей. Ваш слуга в молодые годы имел даже печальный опыт пройти один такой курс. Я-то думал, что на отделении научного атеизма можно будет познакомиться с Библией, патристикой, различными богословскими и философскими течениями, но, увы, все, что там преподавалось, это работы Маркса, Энгельса и Ленина о вреде религии. Даже помню, как однажды лектор по философии сказал примерно такими словами: «Мы не можем разрешить всем подряд свободно читать ту литературу, какую кто хочет, ибо, чтобы правильно ее понять, нужна специальная подготовка. Вот я, например профессор, могу читать Шопенгауэра и Ницше, я достаточно созрел, чтобы разобраться в их реакционной сущности, но вы этого еще пока понять не сможете, так что учитесь, а когда станете профессорами, вам дадут и Шопенгауэра почитать». Можете себе представить, как после этих слов для многих «интеллектуалов» стал сладок сей запретный плод, ведь если тебе удастся прочитать те же книги, что и профессор, пусть ты в них ничего и не понял, но к социальному статусу «высшей интеллигенции» ты, хоть и косвенно, но все же сопричастен, а это для людей такого рода самое главное. Сейчас же каждый может свободно прочитать не только Шопенгауэра, но и «Майн кампф» Гитлера, однако стиль идеологической пропаганды некоторых наших политагитаторов остался таким же застойным, как и в сталинско-брежневские времена. У них логика такая: у кого больше информированности — тот и прав. А доступ к информации имеют далеко не все, монополию на нее всегда сохранял власть имущий класс. Пойди поспорь, когда в твоих руках нет ни аргументов, ни фактов, а тебя атакуют всякими цифрами, статистикой и прочей премудростью, почерпнутыми из спецархивов. «Вот, — говорят, когда ведется спор о принципиальных вопросах, — тут я тебя и поймал, ты, оказывается, не информирован таким-то фактиком!». А информирован, естественно, больше тот, кто вхож в кулуары высших этажей общественной пирамиды, кто сумел там стать «своим», вот они и думают, что если ты не удостоился чести принадлежать к определенному кругу, то и не должен сметь рот раскрывать. (Послушайте только патерналистский тон ведущих всевозможных радио «гайд-парков», «прямых эфиров» и «открытых микрофонов». Им-де давно уже известна «правильная» позиция, ибо ключи от истины в последней инстанции находятся в их руках). Мы, однако, посмеем кое-что высказать, ведь для хорошего анализа вполне достаточно и того, что мы знаем, что видят наши глаза и повседневно слышат наши уши, разобравшись в этом, мы узрим и «невидимое». Зато наши «эрудиты», порой ничего не видят даже и в очевидном.

Как правило, к каждому антисемитскому и просемитскому исследованию еврейского вопроса их авторами прилагается длинный перечень различных аргументов и фактов, приводится «точная» цифровая статистика, причем никто из них еще не пытался проверить или хотя бы сличить свои данные с аналогичными у другой стороны. Это-то и естественно, ибо сами данные «найдены», конечно, не авторами и им не дано право усомниться в достоверности своего источника получения информации. Только нам хотелось бы понять, как это возможно на основе столь «объективных» и «неопровержимых» исторических фактов приходить к диаметрально противоположным выводам. Не дискредитирует ли это в наших глазах научную компетентность как той, так и другой стороны? Взять хотя бы одни названия брошюр, таких как: «Правда о русских евреях» М. А. Стельмашенко, «Правда и ложь об операции «Мир Галилее» М. Соминского, «Шесть миллионов — потеряны и найдены» Ричарда Харвуда и т. п. Хоть бы кто-нибудь нашел в себе совесть написать: «Вот некоторые непроверенные слухи и предположения», нет, как же, правда и только правда, истина в последней инстанции. Нас же опыт уже должен научить: меньше всего истины там, где в ней никто не сомневается. Мы же не собираемся быть арбитрами в их споре, нам не интересно, какая из сторон перекричит другую, чья гипотеза станет модной на данный период времени, нас интересует только истина.

Еще более глубокий застой переживает израильская официозная идеология. В Кнессете выдвигаются законопроекты, полагающие полностью запретить публикацию и распространение в Израиле Нового Завета и др. христианской литературы. Даже за цитату из Нового Завета, опубликованную в печати предлагается наказывать авторов тюремным заключением до одного года. Более того, ряд подобных деятелей с ужасам для себя обнаружили, что оказывается, неугодную им литературу каждый свободно может получить из интернета. «Слышали мы, — говорят они, — что на каком-то сайте опубликованы «Протоколы сионских мудрецов»! Почему общество не протестует против акта такого ярого антисемитизма?

Нередко мне приходится разговаривать с такого рода «идейными» людьми. Они очень любят спорить, задавать умные вопросы, тем самым как бы демонстрируя свою эрудицию. «Что вы понимаете под антисемитизмом?» — спрашивают они. Я отвечаю: «Это форма дискриминации и ущемления прав человека». — «Нет, это не так, — возражают мне, — между людьми не может быть равных прав, ведь генетический код у всех народов разный, неужели ты, такой темный человек, ничего не слышал о генетике, а из нее следует, что каждой человеческой расе — свое, нам, евреям, свое, и вам, гоям, свое» (лозунг «Каждому свое», если помните, был девизом лагеря смерти в Бухенвальде». Я говорю: «Вы знаете, когда я даю определение тому или иному понятию, я только лишь разъясняю, что под ним подразумевается, какое содержание вкладывается в конкретном контексте моих рассуждений. Вы же говорите, что это не так, а что, собственно, не так, разве я где-нибудь в своих рассуждениях раз толкую слово «антисемитизм» так, а раз иначе? Вы можете лишь сказать, что вы в своих рассуждениях подразумеваете под антисемитизмом нечто совершенно иное, чем я. Таким образом, получается, что я говорю «про Фому», а вы — «про Ерему». В конце концов, я говорю: «Если вам действительно интересно знать мою точку зрения, а на сложные вопросы, которые вы ставите трудно ответить в двух словах, то почитайте мои книги, где я не только обосновываю свои утверждения, но и ссылаюсь на различные источники, подтверждаю их множеством фактов». — «Нет, — говорит мне мой оппонент, — я эту книгу в руки не возьму, потому что я традиционный еврей». Ну что тут скажешь, о чем можно серьезно говорить с таким «традиционным евреем»? Вот, как говорится, и приплыли — вся его эрудиция после такого заявления превратилась в пустой фарс, маску, под которой обнаружился человек без разума, говорящий попугай. Ты можешь быть даже традиционным чертом, но не будь традиционным идиотом. Ты сам задаешь мне вопрос, а выслушивать ответ боишься — как бы какой-нибудь аргумент не припер тебя к стенке и в твоем твердом лбу не посеялись семена сомнения, а то и вовсе, не приведи Бог, придется менять свою позицию. Я не понимаю, как можно начинать спор, если ты уже заранее определил его конечный результат: «Я традиционный еврей и все тут»? Нет, такие люди не только не имеют морального права быть идеологами, но я бы подумал, насколько они вообще дееспособны участвовать в выборах, в какой бы то ни было политической деятельности. Эти люди не умеют и не хотят дискутировать, выслушивать оппонентов, как им можно доверить судьбу государства и народа? Только те люди, которые получили академическую степень или хотя бы аттестат зрелости, свидетельствующий о том, что ими пройден курс общественных наук, включающий в себя знакомство с различными идейными и религиозными направлениями, подразумевающий участие в семинарах, обучающих искусству полемики и риторики, должны считаться дееспособными принимать ответственные за судьбу общества решения. А что у нас происходит под видом так сказать «демократии»? — Политиков продают толпе, не способной ничего оценивать разумом, но все воспринимающей лишь через призму сиюминутных эмоций и чувств. Точно так же, как вопрос: какой фирмы компакт тампон будет пользоваться наибольшим спросом на рынке, зависит от броской рекламы, периодически появляющейся на экранах телевизора, точно так же внушается и мода на того или иного политика. Расскажи кто-нибудь членам афинского ареопага или римского сената, что через два тысячелетия их цивилизованные потомки и как бы духовные преемники додумаются до подобного «демократического» маразма, сего рассказчика все единодушно сочли бы сумасшедшим фантастом, а нам, живым очевидцам этой сюрреалистической антиутопии, даже трудно пофантазировать, есть ли вообще будущее у нашей цивилизации. Все знают, как вести дипломатические переговоры — один говорит: запугать, другой — не уступать, третий — прекратить всякие контакты, четвертый — совершить полный трансфер арабов, как палестинских, так и израильских, пятый — объявить мировую ядерную войну! В конце концов, все эти мнения вливаются в «демократические» выборы — в результате получаем апофеоз коллективной глупости.

Хотите вы того или нет, но то, над чем глумились «Сионские мудрецы» в своих «Протоколах» давно стало реальностью. Факт тот, что правящие классы в совершенстве освоили искусство манипулирования общественным мнением, что массы как «…стадо баранов бросаются то в одну сторону, то в другую» (Генри Форд «Международное еврейство», предпочтение той или противоположной партии и их лидеров меняются как погода, по стечению самых разных обстоятельств, в результате чего ни одна конструктивная программа не имеет никаких шансов быть завершенной. Кто выигрывает от этого балагана, я думаю, объяснять не надо. Как только клика магнатов почувствует угрозу своему положению со стороны одной программы реформ, она тут же обрабатывает общественное мнение, дабы ее провалить. Следующая партия начинает опять все сначала, как только она докопается до больных мест, и ее будет ждать та же участь. Нет, демократия не в том, чтобы кухарка управляла государством, демократия в том, чтобы кухарка имела полное право распоряжаться у себя на кухне, чтобы она была защищена от обмана ловких интриганов, играющих на ее неопытности, в том,чтобы политики отчитывались за свои дипломатические и экономические решения перед грамотными и компетентными представителями народа, демократия в том, чтобы приучить всех кухарок подчиняться власти образованного класса, а свою житейскую «мудрость» в государственных не распространять дальше своей кухни.

Но вернемся к еврейскому вопросу. Да, каждый может вкладывать свой смысл в то или иное понятие, наш же вопрос будет состоять только в том, соответствует ли этот смысл действительности, не выдумываем ли мы в своих терминах какие-то абстрактные фантасмагории? Однако если же рассматривать еврейский вопрос как феномен, то мы ему вообще не в праве давать никаких определений, так как любой феномен для нас есть «вещь в себе». Мы можем лишь его описывать, анализировать, изучать, выдвигать гипотезы о его причинах и закономерностях. «Формулировка вопроса есть его решение. Критика еврейского вопроса есть ответ на еврейский вопрос» — писал Карл Маркс (К еврейскому вопросу). Даже если пока никто не может определить природу раковой опухоли, это не значит, что мы не имеем право и не должны лечить рак. Так же как человек борется за свою жизнь с болезнями, человечество не может не бороться с болезнями социальными во имя своего существования. И если попробовать сказать, какого рода есть наблюдаемое сегодня сие явление, то в широком смысле слова можно заключить, что еврейский вопрос есть конфликт между людьми, называющими себя евреями, и всеми теми, кто себя противопоставляет первым. Вместе с тем необходимо дать самостоятельное определение и такому понятию, как еврейство, основываясь на исторических фактах и их социологическом анализе; понять, есть ли еврейство народ, раса, религиозная секта, коммерческая гильдия, или общественный класс. В определенном смысле все вышеперечисленные предикаты так или иначе можно приписать понятию «еврейство», однако не каждый из них будет иметь отношение к еврейскому вопросу и не каждый может играть роль побудительной причины антисемитизма. Само собой понятно, что в этом конфликте замешано множество причин и различных конфликтов, и однозначно сказать, кто в чем прав, кто виноват просто невозможно. Поэтому нашей задачей будет стоять рассмотрение каждого из аспектов в отдельности.

Нравственно-этический конфликт

Конечно, история знает не мало примеров межнациональных конфликтов, и вместе с тем мы вправе считать антисемитизм явлением качественно совершенно иным, чем просто национальный конфликт или этническая ксенофобия. Только абстрагировав антисемитизм от двух последних, мы можем прийти к более-менее адекватной его оценки. Также, если мы хотим оставаться на объективно-научных принципах исследования, мы должны отмежеваться и от каких-либо попыток мистического иррационального объяснения этого явления, такими «причинами» как Божественная избранность или, наоборот, Божественное проклятие, оставим подобные аргументы попам и раввинам. Наша принципиальная, если хотите, религиозная позиция состоит в том, что никаким Божественным Провидением, никакой Кармой нельзя оправдать нашей личной несправедливости, нечестности, жестокости, проявляемых по отношению к кому бы то ни было. Не Бог заставляет ненавидеть евреев антисемитскую чернь, не Бог внушает еврейским националистам жить за счет других, презирать всех «гоев». Поэтому давайте попробуем разобраться в наших человеческих вопросах самостоятельно, не перекладывая вину ни на Бога, ни на черта.

Однако здесь следует оговориться. Бог никого никогда не проклинает, тем не менее люди могут сами себя проклясть «Божественным проклятием». Они могут добровольно опутать себя цепями всевозможных табу и предрассудков и настолько крепко в них верить, что всякое случайное или преднамеренное нарушение того или иного обычая, порой приводит к тяжелым несчастьям или даже внешне необъяснимой прямой физической смерти нарушителя. Так, ортодоксальные евреи в определенном смысле сами прокляли себя, утвердившись в совершенно идиотском и бессмысленном предрассудке — фобии всего христианского, и тем самым сами стали заложниками своего мракобесия. Упрямо осуждая Праведника, они ставят себя и свой народ в конфликт с правдой. Так и идут как быки против рожна два тысячелетия, а это, поверьте, не просто. Не просто доказать, что черное есть белое, а белое есть черное, что Иисус есть жалкий неудачник, а Его Нагорная проповедь — глупость, Иуда — национальный герой, а его предательство — правильный патриотический поступок.

Возненавидев христиан, они также сделали себя ярыми врагами всех тех нравственных норм, которые оно проповедовало. Из страха быть завербованными еретиками они сделали себя глухими разумом и поэтому стали своего рода зомби своего суеверия, умело используемого «крестными отцами» их мафиозных структур. Это способствовало также и вековой чистке еврейства от всех мыслящих, честных и справедливых умов, ибо всякого раввина или рядового еврея, заподозренного в симпатии той или иной христианской добродетели объявляли мином (еретиком) и подвергали херему (анафеме). Можно ли удивляться, что человек, с детства воспитываемый в атмосфере ненависти к общечеловеческим ценностям, в мире, где гнуснейшие пороки расцениваются как добродетели, столкнувшись с нормальным обществом, будет ощущать себя проклятым изгоем?

В книге Дугласа Рида «Спор о Сионе» приводится интересное расследование еврейского вопроса Наполеоном:

«Наполеон вызвал и Париж 112 ведущих представителей иудаизма из Франции, Германии и Италии, предложив им дать ответ на ряд вопросов… Вопросы Наполеона, как стрелы по цели, били по самому существу Торы-Талмуда, построивших стены между евреями и остальным человечеством. Главными вопросами были: разрешает ли еврейский закон смешанные браки; считают ли евреи французов «чужими» (чужеземцами) или братьями; считают ли они Францию своей родиной, законы которой обязательны для них; делает ли иудейский закон различие между еврейскими и христианскими должниками? Все эти вопросы неизбежно обращались против дискриминирующих расовых и религиозных законов, которые (как было показано в предыдущих главах) левиты нагромоздили на древние нравственные заповеди, фактически уничтожив их. В полном свете гласности и по всей форме. Наполеон поставил перед еврейскими представителями именно те вопросы, которые в течение многих столетий все человечество всегда задавало евреям.

В ослепляющем свете этого расследования у еврейских депутатов оставались только две возможности: либо честно отвергнуть навсегда собственный расовый закон, либо же, отказываясь от него только притворно, в действительности сохранить ему верность (маневр, официально разрешенный, как известно, Талмудом).

Как пишет Кастейн, «еврейские ученые, призванные опровергнуть выдвинутые против них обвинения, оказались в крайне трудном положении, поскольку для них каждое слово Талмуда было священно, даже его легенды и сказки». Этим еврейский историк сам признает, что евреи могли уклониться от вопросов только ложью, так как их собрали вовсе не для «опровержения обвинений»; от них всего лишь ожидали правдивых ответов.

Еврейские делегаты, как и следовало ожидать, авторитетно заявили, что еврейской нации больше не существует, что они не желают больше жить в закрытых, самоуправляемых общинах, и что они во всех отношениях считают себя французами и никем иным. Их единственная оговорка относилась к смешанным бракам; таковые, по их словам, были возможны только по «гражданским законам».

Почему бы современным раввинам не внести ясность, и ответить на вопросы: Ставит ли иудаизм целью достижение евреями мирового господства? В чем состоит особое «достоинство» еврея перед гоем? Императив «Возлюби ближнего своего как самого себя» относится только к евреям, или ко всем людям? Почему на Пурим евреи проклинают Амана, вместо того, чтобы попросить Господа простить его грешную душу, ибо не ведал, что творил? Если раввины находят учение Христа безнравственным, то почему они не убедят в этом христиан и все человечество, нравственно ли равнодушно взирать, как их братья по разуму верят в «нагромождение глупостей и несуразностей, в чем нет никаких высоких идей»? В противном случае, почему никто еще из еврейских ортодоксов не признал своей ошибки в оценках Иисуса Христа и Его учения? Почему за всю историю ортодоксального иудаизма, в отличие от тех же Римских пап, неоднократно официально извинявшихся от имени Церкви за преступления инквизиции, антисемитизм и пр. (см. http://www.krotov.org/library/d/dcmnt01.html), ни от одного еврейского духовного лица не было произнесено ни слова покаяния?

Как бы там ни было, сию патологическую ненависть ко всему нееврейскому унаследовали современные израильтяне, даже и не придерживающиеся религиозных традиций. Как рецидив застарелой болезни проявилась она и у некоторых новых репатриантов, в прошлом примерных пионеров, комсомольцев и интернационалистов. Сейчас для них такие понятия, как «общечеловеческие ценности», «цивилизованный мир», «демократия», «либерализм», «прогрессивное свободолюбивое человечество» и т. п. (я цитирую с протоколов форумов) являются самыми бранными словами, однако, в своих издевательствах, даже не столько над этими идеями, сколько над оппонентами, которые не постеснялись обнаружить себя перед этой публикой их приверженцами, ни разу не показали отличия их, иудейской морали от гойской, кроме того, что она «гойская». Это не противопоставление моралей, а просто неосознанная злоба на весь мир из-за своего комплекса неполноценности.

Впрочем, еврейский вопрос в наше время, в отличие от наполеоновского, не сводится к вопросам взаимоотношений общечеловеческих ценностей с доктринами ортодоксального иудаизма и лично с теми или иными раввинами. Более того, если и есть противоречия этических принципов между евреями и остальным миром, то о них можно говорить касательно лишь небольшой и отнюдь не самой лучшей части еврейства с остальным цивилизованным миром, к коему относятся и большинство современных евреев.

Казалось бы, на этом можно было бы и поставить точку, сказать, что среди евреев есть, как и среди любого другого народа, свои маразматики, свои фашисты, но погоды в общественном мнении они не делают, когда-то, может быть, в тех или иных местечках к ним и прислушивались, но это было давно и неправда. — Отчасти, да, вряд ли сейчас большинство евреев будут прислушиваться к мнению каких-то раввинов, однако, в Израиле рецидивы еврейского расизма, порой создают весьма нездоровую атмосферу в обществе, что может быть чревато самыми серьезными последствиями для государства.

Национально-этнический конфликт. Расизм

В своей статье-интервью «А существуют ли евреи?» видная российская еврейская публицистка Фаина Гримберг, известная как разоблачитель исторических мифов и ходячих идеологических стереотипов, сказала: «Мы привыкли к неким мистическим понятиям… Народ? Понимаете, беда еще в терминологии. Мне кажется, что нейтральный термин «общность» более удобен. Как только мы начинаем пользоваться термином «народ», мы как бы впадаем в некое мистическое состояние. Тут же начинаем говорить то о народе, то о нации». Да во многих исследованиях национальных проблем есть какой-то фетишизм слов и терминов, все ссылаются на словари и учебники, как будто авторы словарей истинные творцы мирозданья в последней инстанции — как постановили — так и будет. Сказали, что есть нация — значит должон существовать сей объект в природе и баста. А вот природа существует сама по себе, словарей с учебниками не читает и постоянно являет нам «неправильные» реалии. Мы не собираемся опровергать сложившиеся представления о народах и нациях, но тем не менее понять и определить для себя, что это такое, мы должны, уже хотя бы потому, что от той или иной идентификации зависит, кому жить в цивилизованной и богатой стране, кому в дикой и отсталой, кому кушать вкусную колбасу, кому не очень, кому господствовать, а кому подчиняться. Действительно, определить национальность, как неотъемлемый атрибут человеческой природы (как, например пол, группа крови или Y-хромосом), с научной точки зрения полнейший идиотизм, чтобы там ни писали словари и ученые корифеи.

Тогда о чем, собственно, говорит национальность? Может быть, это какая-то разновидность человека, которую надо обязательно записывать в какие-то документы, как группу крови, например, или пол. Но тогда уж нужно подходить к этому вопросу научно, хоть как-то соотноситься с исследованиями антропологии и писать расу: ариец, арменоид, метис, поукровка. Вы скажете, хоть это и научно, но к национальности не имеет никакого отношения, ибо никто еще никогда не записал национальность «полукровка», и национальность может объединять в себе множество рас (и особенно, еврейская национальность, так как еврейство формировалось как общность, прежде всего, на основании религиозной принадлежности, а не по цвету кожи). Но что же тогда имеет отношение к национальности? Может быть, существуют какие-нибудь чисто духовные качества, которые выражаются понятием национальность? Конечно, существуют. И язык, и традиции, и культура, и та же религия, но разве, чтобы приобщаться к той или иной культуре, изучать язык и традиции нужно иметь особое право и подтверждающее его удостоверение? Разве не может при желании все это свободно выбирать каждый? Может-то он может, да вот только «пятую графу» по своему желанию изменить не сможет, здесь, видите ли, еще и родиться нужно от определенных родителей. Может быть, тогда национальность свидетельствует о принадлежности к определенному роду, предполагает память предков и т. п. Но тогда нужно писать все генеалогическое древо, как это делали в некоторых знатных фамилиях, но предков своих большинство народа мало кто помнит, но каждый непомнящий родства, тем не менее имеет как некое клеймо национальность. Может быть, это клеймо говорит об определенной зависимости и подчиненности неким общественным структурам власти? Но разве в нормальном государстве может ли что-либо ограничивать свободу человека, кроме законов, всеобщих для всех граждан? Разве не достаточно государству если в удостоверениях личности отмечено гражданство, подданство и пр., зачем еще писать национальность? Объяснение этому может быть только одно: национальность выражает еще одно, полуофициальное подданство, гражданство на государство в государстве, право на особое привилегированное место в обществе.

Однако некоторые идеологи даже либерально-демократического направления находят в национальности и определенный положительный фактор. Так, например, Михаил Чулаки в своей статье «Нацизм со свастикой и без» пишет: «Осуждать национальные предрассудки — все равно что осуждать деньги. От денег тоже проистекла масса преступлений, пролились реки крови. А ведь так бы хорошо можно устроить жизнь на Земле: все честно и счастливо трудятся в меру способностей, а потом каждый берет себе — сколько нужно. Только такая жизнь и достойна Человека Разумного. Жаль, что подобное мироустройство совершенно несбыточно: порочный и жадный Человек Реальный разграбит всю планету, не грози ему жестокий кнут денег и железные наручники уголовного кодекса. Точно также нереально и смертельно опасно игнорировать с высот политического идеализма предрассудки национальные: на практике это выльется завтра в большую резню Великой Интернациональной Революции». Я бы не сказал, что Соединенные штаты Америки состоят сплошь из идеалистов, однако национальные предрассудки там игнорируются уже почти 200 лет, и потому эта страна давно уже не знает никакой резни, тем не менее для многих иных стран, в частности, для Израиля, аналогия национальности с деньгами вполне уместна. Почему существуют деньги? — Чтобы подтвердить право их обладателя пользоваться определенным количеством тех или иных причитающихся ему материальных благ. По той же причине, оказывается, существует и национальность — это право жить или не жить в благоустроенных странах, занимать там высокое привилегированное положение или не занимать, но, в отличие от денег, которые в большинстве случаев приобретаются в обмен на определенные полезные услуги другим людям, национальность не является ни эквивалентом труда, ни эквивалентом достоинства, поэтому всякие ее претензии не что иное, как прямой грабеж, дискриминация и угнетение других.

Конечно, опасения автора, что бесконтрольная иммиграция может привести к поглощению очагов мировой культуры безродным варварством «Великой Интернациональной Революции» можно понять. Но какая связь между уровнем культуры и национальностью? Охраняйте тогда культуру от нашествия малограмотных, неквалифицированных криминальных элементов, но предоставьте полную свободу передвижения по всему миру лицам с высшим образованием вне зависимости от их места рождения, вероисповедания, «пятой графы».

Большая советская энциклопедия определяет евреев как «…название различных народностей, имеющих общее происхождение от древних евреев — народа, жившего в Палестине с середины 2-го тысячелетия до н. э. По 1–2 вв. н. э. Евреи не составляют нации, так как не представляют исторически сложившейся устойчивой общности людей, возникшей на базе общности языка, территории, общей экономической жизни, а также общей культуры. Они живут общей экономической, политической и культурной жизнью с окружающими народами. Поэтому в этнографическом отношении Евреи сближаются (хотя и не везде в одинаковой степени) с теми народами, среди которых они живут». Даже некоторые еврейские мыслители отрицают за евреями право называться нацией. Так, Лев Пинскер в своей «Автоэмансипации» пишет: «В том-то и заключается великое несчастье нашего племени, что мы не составляем нации, что мы только евреи». Однако, что бы там не говорила Советская энциклопедия, антисемиты, и даже сами евреи, можно сказать, перефразируя известный анекдот, «бьют евреев не по энциклопедии а по морде», а теоретическое отрицание за евреями права считаться национальностью, не мешало советским бюрократам в графе национальность писать: «еврей». Именно еврейский вопрос и антисемитизм Теодор Герцль считал тем фактором, который сплачивает рассеянных по всему миру евреев в одну нацию. Генри Форд в своей книге «Международное еврейство» процитировал интересное определение нации Герцля: «На вопрос майора Гордона, члена королевской Британской эмиграционной комиссии, в августе 1902 года он прямо ответил: «Я скажу вам то, что я понимаю под именем нации, а вы можете к этому прибавить прилагательное «еврейская». По моим понятиям нация представляет собой в истории человеческую группу, достаточно крепко сплоченную, которую общий враг заставляет держаться вместе». Однако мы можем найти и другие «человеческие группы», которых «общий враг заставляет держаться вместе», но не имеющих никакого отношения к нациям, — это классы. Кто же есть евреи на самом деле, класс или нация — на этот вопрос еще предстоит ответить истории.

Автор интересной брошюры об антисемитах «За что они нас не любят?» И. Семеновкер не без доли иронии в одном месте заметил следующее: «Для усиления антисемитской пропаганды националисты «повысили» евреев в чине, считая их не нацией, а иной расой». Однако он не очень хорошо понимает, что подразумевают антисемиты, называя евреев «расой». Разъясним положение. Даже откровенные расисты, под «еврейской расой» понимают нечто совершенно иное, чем раса в антропологическом смысле слова (рассматривать их точку зрения вовсе не значит соглашаться и принимать, но знать ее мы должны, чтобы не пребывать в иллюзиях, удобных для таких «исследователей» как г-н Семеновкер). Так, в своем «Политическом завещании» Гитлер писал: «Наша расовая гордость не агрессивна, пока она не касается еврейской расы. Мы употребляем термин, еврейская раса для удобства, хотя в действительности и с генетической точки зрения такого явления, как еврейская раса, просто нет. Тем не менее есть группа, к которой этот термин может быть применим и существование которой допускают сами евреи. И именно эту группу человеческих существ мы называем еврейской расой. Отметим, что это не религиозное сообщество, хотя еврейская религия используется этой группой как наклейкой. Еврейская раса — прежде всего абстрактная раса ума. Она объединяет как наиболее рьяных атеистов, так и самых убежденных, искренних верующих. Объединяет их и факт многовекового преследования, хотя евреи забывают, что они сами провоцируют эти преследования. Следует отметить, что евреи не обладают теми антропологическими характеристиками, которые определили бы их принадлежность к однородной расе. Однако нельзя отрицать, что у любого еврея в мире наличествуют несколько капель чисто еврейской крови. Если бы это было не так, не имелось бы никакой возможности объяснить присутствие определенных физических черт, присущих всем евреям от варшавского гетто до марокканского базара — безобразный, хищный нос, жестокие грязные ноздри и т. д. Раса ума являет собой нечто более цельное, более прочное, чем обычная раса. Перевезите немца в Соединенные Штаты — и вы превратите его в американца. Но еврей остается евреем, куда бы он ни перемещался, остается существом, которое ни одна окружающая среда не может ассимилировать. Характерная особенность умственного устройства его расы позволяют ему оставаться невосприимчивым к процессам ассимиляции». Лично мне бы очень хотелось, чтобы все евреи не согласились с таким определением их врага, однако многие из них повторяют его почти слово в слово, не осознавая, с кем они хотят духовно породниться.

Впрочем, не только антисемиты относят евреев к особой расе, о евреях как о расе говорил Теодор Герцль, неоднократно этот термин упоминал в своих статьях Владимир Жаботинский и др. Но в те времена под «еврейской расой» подразумевалась определенная группа людей, в принципе, сродная основному населению, хотя и отличающаяся своим образом жизни, традициями, культурой, вероисповеданием, чисто по своей прихоти, как думали евреи, или по своему заблуждению, как думали христиане, и конечно, никто тогда, вплоть до Гитлера, не заикался, что это генетически какой-то особый вид человека или даже отдельный народ. Однако у Гитлера нашлись достойные ученики и единомышленники в лице некоторых особо активных выскочек из еврейской среды, не побрезгавших взять свой корыстный тремп на националистической волне. Миф о еврейском человеке муссируется в работах первых сионистов (в частности Иосифа Хаима Бреннера, см. мою статью «Кривдоискатели»). Его же продолжают и современные иудонацисты. Так, Андре Неер утверждает, что «человечество разделено на виды, называющиеся народами, деление человечества на народы — один из основных принципов еврейского мировоззрения». В таком случае лучше было бы прямо назвать вещи своими именами и сказать, что расизм есть один из основных принципов еврейского мировоззрения. Отсюда также вытекает, что всякий еврей, в силу своего определения, должен придерживаться сего мировоззрения, а тот, кто его отвергает, тот, стало быть, антисемит. Но мне кажется, что это скорее принцип мировоззрения г-на Неера, нежели иудаизма, ибо ни в Танахе, ни в Талмуде мы не сталкиваемся ни с какими биологическими теориями, но под народом понимается чисто политическая или религиозная общность. Характерно, что в России, вплоть до революции «инородцев» определяли по подданству и по вероисповеданию.

Современные же иудонацисты рассматривают и религию не как личное мировоззрение верующего, а как неотъемлемый атрибут расы. Так, в Моисеевом Законе они видят «истины», ограниченные исключительно еврейским миром. Вот, например, интервью Александру Проханову рав Шмулевич говорит: «То, что русские отторгают Ветхий завет, — вещь очень симптоматичная и симпатичная. С моей точки зрения, Ветхий завет принадлежит только евреям. То есть каждый народ должен как бы заниматься своим делом. У вас есть какая-то своя традиция, у нас своя. Естественно, эти традиции могут быть несовместимы. Если мы их совместим, то получим американский вариант религиозности, когда нет различий между католиком, православным, иудеем. Союз догматов, религиозных концепций невозможен. Понятно, с точки зрения поиска истины эти религии несовместимы». А вот другой пример, который приводит Александр Мень в своей статье «Что такое иудеохристианство»: «Однажды я спросил одного еврея, который с недавних пор стал считать себя религиозным, относится ли он к иудаизму как к истинной религии. Спросил я, возможно, несколько грубовато, но не без умысла. Он ответил, что считает иудаизм истиной для евреев. На что я возразил ему, что истина может быть только для всех или ни для кого. Или это истина, или это ложь. Если дважды два для китайца — это четыре, то это истина и для индуса. Следовательно, не может быть специальной еврейской религии, хотя могут быть национальные религиозные обычаи». Впрочем, тот же вопрос можно задать любому «религиозному» в Израиле, и его ответ вряд ли будет существенно отличаться от собеседника отца Александра.

Понятно, что при такой концепции все заповеди и этические императивы распространяются исключительно на евреев. Когда, например, кто-то напоминает заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя», иудонацисты не стесняясь, говорят: «Ближний — еврей». Однако если во времена Моисея такая позиция могла быть оправдана тем, что все евреи держались вместе, практически знали друг друга в лицо, и проникни в их лагерь чужой, он сразу же бросился бы в глаза. Но хотелось бы спросить современных евреев, на чем основывается сегодня ваше чувство близости? На единой вере? — Нет, ибо таковой в еврействе давно уже не существует. На культуре? Но много ли евреев имеют хотя бы отдаленное представление о еврейской культуре, не понимает ли каждый из них под «еврейской культурой» свою собственную культуру, основанную, в основном, на внешних влияниях? Может быть, близость связана с кровным родством? — Тоже сомнительно. Но, допустим, что таковое имеется, разве могут, к примеру, два разлученных в детстве брата через двадцать лет разлуки узнать друг друга, если им не скажут: это твой брат? Говорят, что кошка по запаху отличает своих котят от чужих и природный инстинкт заставляет проявлять заботу о первых. Но по какой воне вы отличаете «своего» в том же «марокканце», «бухарце» или «тайманце»? («И обоня воню риз его, и благослови его, и рече: се воня сына моего, яко воня нивы исполнены, юже благослови Господь» Быт. 27:27). Что заставляет еврея прилепляеться к своим соплеменникам, даже в том случае, если они для других отвратительны?

Ну как же не быть антисемитизму, когда антисемит говорит: «еврей не такой, как я, он сделан из другой материи, поэтому у нас нет и не может быть с ними ничего общего». Демократ ему возражает: «Нет, что ты, евреи — такие же люби, как и мы, и вообще все люди братья». Но тут появляется еврей-расист и говорит: «Нет, господин демократ, евреи — это особый вид человека, поэтому у нас не будет ничего общего ни с тобой, ни с антисемитом».

Итак, кто же такой еврей? Я думаю, еще не родился такой человек, который мог бы дать полный ответ на этот вопрос. Александр Бураковский в своей статье «Антисемитизм, асемитизм и евреи» насчитывает пять формулировок определения еврейства, и потом дает еще шестую, правда, несколько идеалистическую и оторванную от реальности: «…Талмуд считает милосердие, стыдливость и взаимопомощь отличительными признаками евреев, и тот, кто лишен этих признаков, не может называться евреем. Вот и шестое определение еврейства». Я же могу дать седьмое определение, и оно, пожалуй, единственное, которое имеет значение в контексте еврейского вопроса: «Еврей есть тот, кто называет себя евреем и для кого вопрос «Кто есть еврей?» имеет жизненно важное значение».

Конфликт на культурной почве

Расцвет национальной идеи (народничество, славянофильство, европейский романтизм) приходится примерно на конец XIX-го века. Это было своего рода реакция на крушение идеалов Просвещения и последовавших за ним революционных процессов. В противовес трезвому реализму, дискредитированному антигуманной сущностью капиталистических и бюрократических отношений, стали создаваться мифы о народной душе, якобы чистой и бескорыстной, о древних корнях национальной культуры, якобы имевшей когда-то свой «золотой век», о якобы не знавших современных пороков патриархальных устоях и их полной гармонии с природой. Однако если мы объективно посмотрим на историю, обратимся к подлинным документам тех золотых национальных веков, мы нигде не найдем ни одного подтверждения об этих будто бы существовавших идиллиях. Наоборот, мы услышим вопль от беззаконий, алчности и жестокости власть предержащих, погрязших в разврате и пошлости, их постоянных междоусобных войн, плач избиваемых младенцев и стариков, вой звериного варварства так называемого «простого народа». Где мы видим в Библии хоть одно свидетельство о культуре? Там даже и слова такого нет. Впрочем, пардон, один раз оно все-таки там употребляется. В книге Бемидбар (Числа 32:14), на иврите написано «…тарбут анашим хатаим» — переводится как «отродье грешников, восставших вместо отцов своих». В современном иврите «тарбут» означает культура, и где-то в высшем смысле Библия права, настоящая культура — это и есть не что иное, как бунт, и уж никак не совокупность красивых манер «правильного» поведения, как думает современный обыватель.

Короче говоря, тогда у народа «болела голова» о чем угодно, только не о культуре и не о самобытности своей национальной идеи. Особенно денационализированы были евреи. Их диаспора полностью устранила необходимость не только своих этнических особенностей, но даже и языка. Это воистину был народ-класс, чьи многочисленные общины сплачивал классовый интерес — обогащаться за счет других. Даже их религия (Талмуд) стала служить классовым целям и трактовалась по-ленински: «Галаха не догма, а руководство к действию». В конце концов, все заповеди свелись к одной — беспрекословному подчинению лидерам общин. Только под влиянием народнических утопий XIX-го века, наиболее просвещенные из евреев впервые стали задумываться о своей национальной культуре.

Как только евреи стали входить в культурную жизнь стран их проживания, еврейский вопрос приобрел еще большую остроту, усугубившись конфликтом культурным. Теодор Герцль писал по этому поводу: «Наш теперешний антисемитизм ни в коем случае не должно смешивать с ненавистью и враждой к еврейской религии, наблюдавшимися в прежние времена. <…> он (антисемитизм) является следствием эмансипации евреев <…> Не будучи по закону эмансипированы в тех странах, где мы жили, мы в наших «гетто» превратились странным образом в какой-то средний класс, явившись вместе с тем для всех остальных сильными конкурентами, внушающими ужас» [2].

Короче говоря, наши «культурные» демагоги, заговорив о «культурной самобытности» подлили только масло в огонь вражды между народами. Конечно, борьба за власть, за место под солнцем, за хлеб насущный никуда с исторической арены не исчезла, но приобрела еще фон некоей фобии, будто цель всех преследований — навязать другому свою «культуру», будто народы спать не будут с сознанием, если по соседству с ними живет кто-нибудь некультурный! Но поговори на улице с кем-нибудь о культуре, тебе могут и врача вызвать. Народ и культура? Разве эти понятия совместимы?

Впрочем, все зависит от того, что подразумевается под этим термином. Демагоги обычно говорят, что «культура» настолько сложное явление, что определить его никак невозможно. Никто из них, правда не понимает, что явления вообще не определяют, так как они для нас есть вещи в себе, их мы можем лишь приблизительно описывать, исследовать, выдвигать гипотезы относительно их природы и свойств, но определяем мы всегда только понятия, которыми изъясняемся. Они (понятия) в отличие от объективных явлений в контексте наших умозаключений должны быть устойчивы, тождественны сами себе и иметь четкие границы. Что это значит: «никто не может определить культуру»? А зачем тогда употребляешь слова, значения которых не понимаешь? Или ты как попугай издаешь какие-то звуки, сам не ведая, что и о чем говоришь?

Тем более что речь здесь идет не о каком-то непознанном и далеком от человека объекте, а о некоей совокупности условностей, может быть даже, предрассудков, порожденных общественным мнением. Разве трудно, например, определить, кого мы считаем полицейским, кого преступником, кого лауреатом Нобелевской премии? Нужно ли глубоко исследовать генезис феномена лауреатства или полицейства? Разве существует какая-то природа этих явлений помимо наших о них представлений, ведь лауреатами и полицейскими становятся именно в соответствии с выработанными людьми дефинициями?

Точно так же мы можем поставить и вопрос: кого мы считаем культурным человеком? Но поскольку общество пока еще не выдает четких удостоверений и сертификатов со степенями культурности, то и критерии для дефиниции этого понятия у каждого могут быть свои. Это-то и дает возможность для всякого рода логических махинаций, основанных на подмене термина. Прежде всего, нужно отметить, что за словом «культура» в русском языке закрепилось множество противоречащих друг другу значений. Спекуляции обычно ведут на двух из них: 1. Культура — уровень интеллектуального развития. 2. Культура — совокупность национально-этнических особенностей. Обычно эти понятия стоят в обратно пропорциональной зависимости: чем больше общество или конкретный индивид обладает культурой в первом смысле слова, тем меньше остается места для культуры во втором смысле. Если в этом контексте посмотреть на споры между космополитами и националистами, то станет очевидным, что одни говорят «про Фому», другие «про Ерему». Первые принимают за абсолют первое значение культуры, вторые — второе, но ни те, ни другие никак не хотят понять, что никакого абсолютного определения понятия «культура» нет и быть не может. Им бы спросить друг друга: по каким критериям ты определяешь культуру? И тут мы сталкиваемся с безграничным плюрализмом мнений. Так, для жреца культуры Майя Эйнштейн показался бы совсем некультурным человеком, ведь он же не знает, как совершать человеческие жертвоприношения! Для уборщиц обычно весь штат учреждения, где они работают, включая директора, состоит сплошь из некультурных людей — ведь никто из них не знает, как хорошо убрать за собой рабочее место. В представлении лакеев некультурными будут все, кто не умеют заискивать перед начальством и приспосабливаться к требованиям большинства. Кому-то главное быть выбритым и в чистой наглаженной сорочке, хотя бы и оставался своим интеллектуальным содержанием свинья свиньей. Что ж, каждый вправе иметь свою шкалу ценностей, но что касается социальной иерархии, то в развитых цивилизованных странах она давно уже выстраивается не по критериям уборщиц, а по академическим степеням и IQ (коэффициента интеллектуальности). Разумеется, что между двумя высокими IQ никакого конфликта никогда не будет, но низкий IQ всегда конфликтует и с высоким и также своего уровня.

Говоря о культурном конфликте, а точнее сказать, антикультурном, нельзя не сказать об антиеврейских настроениях среди ряда нееврейских «писателей-почвенников», художников и музыкантов, а также об ответной ненависти к последним, распространенной в еврейской среде. Наиболее характерная в этом отношении фигура — это личность немецкого композитора Рихарда Вагнера.

Рихард Вагнер, как известно, был «махровый антисемит», вплоть до последнего времени в Израиле действовал запрет на исполнение его музыки. А спроси этих протестующих, в чем вы обвиняете Вагнера? Какие такие преступления против еврейского народа он совершил? Ручаюсь, что никто из них на этот вопрос не даст вразумительного ответа, может быть, некоторые намекнут на его памфлет «Еврейство в музыке». Да, конечно, сей его опус не представляет оду еврейскому гению, но разве он там призывал к погромам, к преследованию евреев, призывал немцев блюсти расовую чистоту и избегать браков и всякого общения с евреями, как то проповедовал Гитлер? Найдите и покажите. Преступно ли его критическое отношение к музыке еврейских композиторов Мейербера и Мендельсона? Прав ли он в своих критических оценках или нет — я не знаю, во всяком случае, здесь каждый имеет право на собственное мнение. В том ли его преступление, что констатировал факт антипатии немцев не столько к самим евреям, как к определенному стилю в искусстве, характерного для еврейского творчества? что он как художник сомневался в возможности зарождения высоких романтических идей в мещанско-меркантильной среде, в которой пребывали в то время почти все еврейские общины Германии, ибо: «Истинный поэт, в какой отрасли искусства он ни творил бы, неизменно находит художественные побуждения и мотивы творчества в безыскусственной жизни своего народа, которую наблюдает и изучает с полной любовью»? Но давайте все же посмотрим, что было так ненавистно Вагнеру в евреях? — именно их яро расистское эгоистическое мировоззрение, то, что ненавистно всякому интеллигенту и демократу: «Еврей, который имеет одного Бога и только для себя…». На самом деле, если абстрагироваться от эмоций, пробуждаемых резким языком вагнеровского памфлета, совершенно очевидно, что Вагнер был за эмансипацию евреев, более того, он был сионистом в смысле того, что желал евреям возрождения их государства со столицей в Иерусалиме, чтобы на этой базе они смогли, наконец, воссоздать свою подлинную самобытную национальную культуру: «Мы… всегда готовы предоставит им основание нового Царства в Иерусалиме. Да, нам остается только весьма сожалеть о том, что г. ф. Ротшильд оказался весьма остроумным и отказался от чести быть королем евреев, предпочел сделаться «евреем королей».

Ницше, кстати, в отличие от Вагнера Мендельсона ценил: «…это был прекрасный инцидент в немецкой музыке» (По ту сторону добра и зла), и к еврейской религии он относился намного лучше, чем к христианской, а еврейского вопроса впрямую почти нигде и не касался, но и это не спасло его от клейма антисемитизма, видимо, потому, что идеал сверхчеловека не вписывался в систему ценностей еврейской морали. О Ницше и о Вагнере можно много спорить, их мораль, безусловно, уходит далеко от средне-мещанских представлений, но что общего между этими выдающимися неординарными мыслителями и фашиствующей толпой, черносотенцами, баркашовцами, или среди них можно найти хоть одного Зигфрида или Заратустру?

Казалось бы, в наше время нет на земле такого государства, где бы была под запретом культура того или иного народа, где бы было запрещено говорить или писать на каком-либо языке или писать музыку в национальном стиле. Однако не умолкают претензии разного рода национальных культурных деятелей о якобы чинимой им дискриминации. Особенно интересны жалобы некоторых евреев на преследование их культуры в Израиле. Не раз таким «преследователем» называли здесь и вашего слугу, за то, что смел, как-то не так судить о Талмуде (не смей, мол, гой, прикасаться к нашим корням), причем, от людей, ни разу Талмуд не открывавших и не читавших, и ничего не сотворивших в израильской культуре. Стоит ли повторять банальный трюизм: «Нет войны культур, есть война культуры и бескультурья».

Что-то не шибко стремятся поборники всего национального открывать в Израиле консерватории, заботиться об образовании молодежи, поощрять творчество, устраивать конкурсы. Но гордыня переполняет все края: «Мы самые лучшие», хотя и ничего не умеем, зато национальный образ жизни блюдем. А кто знает, хотел бы я спросить, эталон национального образа жизни? Тот стиль поведения, который выбрал себе еврей или который сам собой сложился на данный момент времени, он и есть еврейский. Или вы думаете, что в черные шляпы и сюртуки одевались при царе Давиде? Конечно, нет, просто ашкеназские евреи в прошлом веке ассимилировались в немецкий стиль, на нем застряли и по сей день. Они даже нередко себя называли «немцами Моисеева Закона», и в том была своя доля истины, ибо этнически давно уже прекратили существовать как евреи, а сейчас эти варвары, одичав на Земле Обетованной, говорят своим европейским собратьям: «Еврейского в вас слишком мало».

– --------

[1] В. В. Шульгин. Что нам в них не нравится

[2] Теодор Герцль. Еврейское государство.

Религиозный конфликт

Какую роль играет религия в современном мире? Если не рассматривать религию как духовный поиск, интимные отношения личности с высшими мирами и абстрагироваться от псевдомистической поповской демагогии, то мы должны признать, что религия есть та же политическая классовая идеология, та же пропаганда, но, в отличие от простой пропаганды, пропаганда религиозная не ограничивает себя ни логикой, ни здравым смыслом, ни аргументацией фактами, но целиком основана на иррациональных, ничем не доказуемых догмах и вытекающем из них слепом фанатизме. Однако не так просто найти в мире достаточное число фанатиков, чтобы сделать религию определяющим фактором современных политических процессов. Уже в XIX веке многим прогрессивным мыслителям казалось, что религиозные войны навсегда остались в далеком средневековом прошлом, тем более странно читать рассуждения современных политологов о росте религиозного фактора в международных конфликтах рубежа XX–XXI вв. при том, что в наше время практически нет ни одного государства, где не соблюдалась бы свобода вероисповедания для всех граждан, да и ни одна религия, в принципе, такую свободу не отрицает. На самом же деле сия пресловутая «религиозность» есть фантом, миф, созданный нечистоплотными политиканами, искусственно надуманный и навязанный народу имидж, ибо в действительности за маской религии скрывается всеобщее неверие, лицемерие и духовная коррупция. Встречали ли вы когда-нибудь человека, который бы в наше время противоречивой пропаганды и сомнительных слухов держался бы принципа: «Я бесконечно верю тому, что написано в этой газете и клянусь никогда не пытаться сравнивать публикуемую информацию с тем, что пишут другие газеты»? Почему же вы верите, что скептик во всем и вся вдруг будет самоотреченно доверять текстам Торы, Корана, Нового Завета, всему, что ему говорят раввины и попы?

Религия как идеология всегда была и будет объектом внимания господствующих классов, как инструмент подавления всякого возможного протеста, какого-либо посягательства наих абсолютную власть. Власть же под маской любой религии или какой иной идеологической доктрины является их главной целью и абсолютным кумиром. Они говорят: «Бог», подразумевают «наша власть». Так талмудисты уже и прямо высказали, что власть и авторитет раввинов важнее всякой веры, Бога в сердце, совести, чести и даже самой Торы. Так, в трактате Ерубин, 21 б Вавилонского Талмуда по этому поводу сказано: «Мой сын, бойся слов книжников больше, чем слов Торы. Ибо в словах Торы есть только «делай» и «не делай», а тот, кто преступает слова книжников, подлежит умерщвлению». И далее, на том же листе (фолио) рав Папа говорит: «Смеющийся над словами мудрецов осужден на кипящие испражнения» (перевод с иврита мой С. Б., эти изречения, часто цитируемые во многих антисемитских брошюрах, обычно оспариваются религиозными евреями, поэтому мне пришлось самому проверить текст Талмуда).

Конечно, не все попы настолько глупы, чтобы столь наивно и неприкрыто декларировать свои собственные корыстные интересы, как то высказали раввины в вышеприведенной цитате, но все, в принципе, думают то же самое. Та же цель была и у Христианской Церкви, хотя и прикрываемая демагогией о «высшей истине», о «милосердии, о «любви к ближнему», но все эти благие призывы служили только одной цели — сдерживать непокорных, кинуть стаду некую духовную жвачку, чтобы те ее тупо жевали каждый по своему ритуалу и покорно давали себя стричь. Если уж власть имущие смогли поставить на службу своим чисто политическим интересам Нагорную проповедь, превратив ее в полную противоположность самой себе, то их целям подойдет и любая иная религия, какую ни возьми, лишь бы в ней было нечто заманчивое для народа, что можно было бы извращать. Например, народ хочет свободы — прекрасно, говорит извратитель, но во имя этого нужно пойти в рабство; добрым людям свойственно сострадание — хорошо, но во имя бедных и обездоленных еще увеличим доходы богатых и т. п.

С другой стороны любая религиозная идея зарождалась как оппозиция существующему истеблишменту, как протест. Истинный религиозный путь — это поиск нового, более совершенного мира, построенного на новых принципах, поэтому большинство ныне известных вероучений отрицают мирской меркантилизм, эгоизм, проповедуют самопожертвование, отречение от плотских пристрастий, от стяжательства, гордыни и т. п. Там, где есть «МОЁ» — там нет религии, где есть власть — нет веры, потому и создается религия, чтобы противопоставить Божественное и духовное всему плотскому, инстинктивному, природному.

Всякая же поповская (государственная) религия базируется исключительно на земных интересах. Поэтому, чтобы наши власть предержащие ни проповедовали — все в их устах будет ложью и ересью. Правдой их слова станут лишь тогда, когда на них лично исполнится заповедь: «Блаженны изгнанные за правду» (Мф. 5:10).

Серен Кьеркегор в одном своем эссе писал: «Разве не высмеивает сам себя проповедник в том случае, если путь, коим он идет, — легок, а в проповедях своих он между тем говорит (вполне вероятно, что с чувством, убежденностью или даже растроганностью, не без слезы — отчего бы и нет?) о том, что путь узок? Да узок, вот только не тот, которым идет он сам» (Христос есть путь). Узкий путь Христа — это путь борьбы с существующим злом, олицетворяемым власть предержащими, суть этого пути — противостояние не кому-нибудь, а правящему ныне истеблишменту. Христос — это квинтэссенция пути всех религиозных подвижников, будь то Будда, Мухаммад или хасидский цадик. Однако ни где в Учении Христа вы не найдете изречений подобных вышеприведенной цитаты их Талмуда. Иисус не только не учил бояться чьих бы то ни было человеческих слов, умерщвлять за их ослушание, но и не придавал какого-либо особого значения священническому сану. Из всего Его учения следует, что Бог не с попами, Бог не с политическим истеблишментом.

Отсюда не побоюсь заключить, что на 90 % религиозный конфликт представляет опять таки маску конфликта чисто политического, классового. Здесь мы видим ту же классовую борьбу, только не в открытом и прямом противостоянии, а в наиболее гнусной и лживой форме, где чисто политические и классовые интересы выдают за религию. Это очень удобная позиция, она сразу же лишает смысла любые доводы оппонентов. Если еще в политических вопросах можно как-то спорить, то при теократии вообще не о чем и не с кем говорить. Теократ всегда скажет: «Что вы, что вы, это вовсе не моя позиция, так Бог хочет!» Тут и ссылаются на невыразимость, непознаваемость высшей религиозной премудрости, мол, я бы тебе объяснил, но вряд ли ты достаточно умен, чтобы понять. Попробуй теперь докажи, что Бог хочет иначе, а была ли когда-нибудь у попов «воля Бога» не в пользу власть имущих, а наоборот, в пользу трудящихся? — Никогда, просто удивительно, как «воля Бога» всегда совпадает с интересами попов! Какие только низменные и корыстные преступления не оправдывались Его волей. Евреев преследуют не за то, что они в чем-то прямые враги народа, а за то, что-де Христа распяли, но и евреи тоже хороши, например, кое-кто выдвигает такой аргумент: «Нам нужны территории Иудеи, Самарии, Газы, не потому, что они нам жизненно необходимы, мы бы даже, может быть, от них и отказались, но захватить их нам Бог повелел». Рав Элиэзер Меламед в своей заметке «Невозможность отступления» прямо так и пишет: «Заповедь заселения Израиля обязывает нас захватить и заселить землю Израиля. В 4-й книге Торы (33,52) сказано: «И осядете на ней, так как вам Я дал землю эту в наследие». А в 5-й книге (11,31) сказано: «Так как вы пересекаете Иордан с тем, чтобы унаследовать землю, которую ваш Повелитель дает вам. И унаследуете ее, и осядете на ней». Великий Нахманид писал, что заповедь эта актуальна во все времена. Так же постановил «Шульхан Арух» — основной свод еврейских законов. Все великие комментаторы согласны с этим. Заповедь заселения отодвигает фактор опасности для жизни отдельных евреев, т. к. приказано захватить землю, а война без потерь не бывает. Естественно, если приказано Израиль захватать, то не может быть и речи о территориальных уступках отдельных частей Израиля». А его единомышленник Гидеон Бродский на той же листовке заявляет: «Наши летчики способны уничтожить сотни самолетов США и НАТО. Но для этого нужно перестать быть жалким израильским песиком, превратившись в верующего еврея, который зажигает золотой светильник Храма, даже когда у него масла всего на один день горения» (Агитационный листок «ШАЛОМ ЕАДУТ» 5761/2001 № 49).

В своем стремлении затуманить противоречия чисто человеческих интересов религиозной мистикой поповские лжеисследователи доходят до полного маразма. Такова, на мой взгляд, статья Дмитрия Таланцева «Христианство и юдофобия», где автор пишет: «Юдофобия — это ненависть язычников, поклоняющихся ложным, придуманным ими богам по отношению к группе людей, сохранивших правильную информацию о Боге-Творце, это не что иное, как богофобия». Вся история человечества объясняется как цепь провоцирования Богом различных народов против евреев для воспитания последних и в свою очередь жестоких наказаний «воспитателей» за вынужденное исполнение своих роковых функций. Впрочем, бред не бред, но бред весьма оригинальный. Чего стоит такая «мысля», например, речь идет о Шульгине: «Но ведь именно он вместе с Гучковым поехали от Государственной Думы уговаривать Николая II-го отречься от престола. И, если социал-демократу Гучкову царь не слишком доверял, то мнение монархиста Шульгина имело для него, несомненно, большое значение — поэтому В.В. Шульгин также входит в число тех, кто несет ответственность за случившуюся в феврале-марте 1917-го года государственную катастрофу. И после этого он в своих книгах и статьях усиленно доказывал, что в гибели государства были виноваты евреи». Вот, оказывается, кому мы обязаны семьюдесятью годами коммунистической власти, одному человеку, монархисту, имя которого все эти семьдесят лет почти никто и не знал. Понятно, что евреи тут не при чем, и Ленина со Сталиным нечего ругать. Шульгин один во всем виноват, да еще, «подлец», поступил как тот повар, что сам «сливочки слизал и на котика сказал». Невинный котик здесь, как вы понимаете, это евреи, входившие в руководство РКП(б) и составлявшие там 80 %.

Но вернемся к тезису о монотеизме как о причине ненависти язычников (богофобия). Он муссируется во многих теоретических работах по еврейскому вопросу, но нигде невозможно проследить логическую последовательность в его доказательствах. Итак, сначала утверждается, что евреи возбуждают антисемитизм своим монотеизмом, столь принципиально отличного от всех гойских верований (включая и ислам), чего последние никак не могут стерпеть. Далее идет длинное перечисление фактов христианских антиеврейских бесчинств: погромов, диффамации, кровавых наветов и т. п., как бы забывая, что необходимо было установить прямую связь последних с еврейским монотеизмом. Причем некоторые в своих таких «доказательствах» доходят до того, что приводят факты, доказывающие, что от антисемитизма евреев во многих странах (Испания, Португалия) не спас даже их переход в христианскую веру. Потом, вряд ли массы языческих народов были досконально знакомы с еврейскими писаниями и их «высокими» философскими принципами (вряд ли у греческих и римских стоиков они были ниже). Правда, у отдельных просвещенных мыслителей древности, так или иначе познакомившихся с еврейским учением, при всем их положительном приятии монотеизма, вызывало отвращение варварское изуверство ветхозаветных писателей, но народ судил о евреях не по книгам, а по их делам. Вот высказывания некоторых «антисемитов» древности: «…они презирают все то, что для нас свято и делают то, что вызывает у нас отвращение» (Тацит); «…они похотливы, хищны, жадны, прожорливы, вероломны; они одержимы дьяволом, они развратны, нечисты и знают лишь одно: удовлетворить свои страсти, пьянствовать и бесчинствовать. Они свирепее зверей. Они убивают своих детей, принося их в жертву дьяволу» (Иоанн Златоуст). А Вольтер писал: «Что касается иудеев, то их ненавидели не за то, что они верили в единого Бога, но за то, что они самым смехотворным образом ненавидели другие народы: то были варвары, безжалостно истреблявшие своих побежденных врагов, потому что этот подлый народ, суеверный, невежественный, не имевший искусств и торговли, презирал более цивилизованные народы» [1]. Справедливо это сказано или нет, я не знаю, с теми господами, о ком идет речь в вышеупомянутых высказываниях, не имел честь знаться, но где здесь, хотел бы я знать, обвинения в монотеизме?

Более того, догматические разногласия между иудаизмом и христианством отнюдь не всегда порождали конфликт. В качестве примера тому можно привести секты караимов и субботников в России, которые всегда пользовались сочувствием большинства русского населения именно потому, что являлись религиозными меньшинствами, и поэтому никакого антисемитизма на себе не испытывали. Но народ трудно обмануть, он может простить и инаковерие, и обособленность, и даже ересь, но в отношении ортодоксальных евреев каждый своей кожей ощущает врагов, постоянно сталкиваясь с бездушным меркантилизмом, непомерно амбиционным эгоизмом: их вера не просто другая вера, но вульгарнейшее идолопоклонство, ибо их истинный бог — Златой Телец. Об этом писал еще Карл Маркс: «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги» (К еврейскому вопросу).

Есть определенного рода религиозные конфликты и внутри самого еврейства — между сефардами и ашкеназами или хасидами и литваками, но ни одна из спорящих сторон обычно не обвиняет в антисемитизме другую (хотя бывает и такое, но это явный перегиб). Дальше пойдут разногласия между школами отдельных раввинов, между семейными кланами, и так мы дойдем до отдельных индивидов, ибо, как ни старались попы вогнать всех своих приверженцев в прокрустово ложе единомыслия, в лучшем случае они добиваются единолгания, а если оставить все это лицемерие, то нужно признать, что, сколько есть на свете людей, столько и будет различных религий, в чем-то обязательно друг с другом несогласных.

Да, антисемитизм, как мы сказали, есть конфликт, но не всякий конфликт — антисемитизм, даже не всякая дискриминация — антисемитизм, ибо и последняя имеет место внутри еврейского мира.

Существует широко распространенный миф, что евреев объединяет религия, но увы, действительность показывает, что подавляющее большинство ортодоксов объединены отнюдь не общей верой, не национальными интересами и даже не заботой о единоплеменниках. А только лишь заботой о собственном благополучии и спокойствии. Нередко подверженные гонениям от антисемитов евреи находили гораздо больше поддержки и понимания у христиан, нежели у единоверцев. Об этом свидетельствуют и сами евреи. Так, Макс Нордау, выступая на II конгрессе сионистов в Базеле (1898 г.) сказал по этому поводу следующее:

«И в деле Дрейфуса никому из евреев первоначально не приходило в голову принимать сторону человека, обвиненного в самом тяжком злодеянии, вследствие того именно, что этот человек — еврей. Еврейство стало прислушиваться к этому делу лишь тогда, когда было замечено, что оно имеет характер совершенно отличный от всех других, к сожалению, не очень редких, уголовных дел о государственной измене. Печать, впервые опубликовавшая подробности этого дела, была антисемитская. Еще задолго до судебного приговора она делала из этого случая самые широкие выводы. Она говорила: "Поделом Франции, что она предана еврейским офицером. Известно ведь, что еврей — предатель по самой природе своей. Не нужно было, следовательно, допускать его к офицерским должностям, где его предательские инстинкты могут проявиться наиболее вредным образом. Антисемиты, следовательно, с самого начала выказали твердое намерение превратить этот случай в орудие для нападения на все еврейство и прежде всего добиться при его помощи удаления французских евреев от офицерских должностей. Собственно говоря, такой оборот дела, по долгу мужества, должен был поднят на ноги всех угрожаемых. Так как нападение совершено на совокупное еврейство, то ему в совокупности и следовало бы обороняться. Так как у французских евреев собирались отнять счастливо завоеванное ими почетное право, то они все, как один человек, должны были бы подняться в защиту этого права. На деле же ничего подобного не случилось. С изумлением, еще более, нежели с болью, стыдом и негодованием, я должен сказать, что совокупное еврейство позволило говорить себе: «Все евреи от природы предатели!» — и не нашло слова для возражения. Французское еврейство позволило говорить себе: «Это происходит от того, что евреев допускают к офицерским должностям!» — и оставалось немым. Еврейство видело, что процесс затеян не против одного Дрейфуса, а против всей еврейской нации, — и оно не раскрывало рта, чтобы по крайней мере требовать для себя права защиты, предоставляемого всякому обвиняемому. Более того: когда уже было вполне доказано, что в деле Дрейфуса были нарушены самые элементарные правила правосудия, что обвиняемый был осужден, не зная, за что, — и тогда еврейство не подняло своего голоса, чтобы вступиться за попранное право и требовать справедливости. Этот долг чести был выполнен христианами. Христианам принадлежит заслуга выступления за попранное право; на нас же, евреях, тяготеет позор, что мы стояли и безучастно смотрели, как другие рисковали собою в борьбе за одно из священнейших, можно сказать, самое священное из человеческих благ — справедливость. Некоторые отдельные евреи, правда, исполняли свой долг; я, к счастью, могу констатировать это ради облегчения нашей совести. Добрый и сильный Бернар Лазар, наш храбрый соратник Жак Багар и Жюзеф Рейнак, мужественно выступившие в первых рядах, несколько спасают честь еврейства. Но сколько их, этих бравых бойцов? Одна горсточка! Ничтожная горсточка среди всего еврейства, даже среди одного французского еврейства! Мы должны краснеть от стыда, сравнивая этих считанных храбрецов с длинным рядом христианских героев, жертвовавших состоянием, свободой, гражданской честью и жизнью в борьбе за право, которое лишь в крайне возвышенном, крайне идеальном смысле было их правом. Эмиль Золя, Пикар, Шерер-Кестнер, Трарье, Жорж Клемансо, Ив Гюйо, Жорес, Лабори, Бьернсон, Гонибер — это лишь некоторый из имен, стяжавших себе бессмертную славу в этом трагическом процессе. Это имена христианские, арийские; еврейские же имена, которых я не хочу произносить, хотя они мне жгут язык, подобно кислоте и желчи, мы находим в страшно большом количестве среди тех журнальных бандитов, которые нападали на Золя и его соратников; еврей же был и тот, который произнес гнусные слова: «Пусть Дрейфус виновен или невинен, мы о нем ничего знать не желаем, пересмотра дела мы не допустим».

Теперь нам следует рассмотреть взаимоотношения конкретно между евреями и христианами.

Евреи и хриситианство

Из всех религиозных конфликтов, имевших место в еврейской истории, наиболее серьезным является, конечно, конфликт с христианством. У нас сейчас нет задачи выяснять, кто прав, кто виноват в этом конфликте, нам нужно рассмотреть только вопрос, какую роль эти религиозные разногласия играют в еврейском вопросе, насколько они являются побудительной причиной антисемитизма.

Мы склонны считать, что не религиозные отличия служили причиной взаимной ненависти евреев и окружающего их христианского населения, а наоборот, расовая (в нашем понимании, классовая) вражда порождала и углубляла догматические и культовые расхождения между двумя вероисповеданиями. И та и другая сторона нередко действовала по принципу: «Раз вы так, то мы будем поступать напротив». Первоначально это была одна религия, первых иудеохристиан можно было бы даже определить как ортодоксальных фарисеев, последователей школы Рабби Йешуа. Но затем конфликт стал углубляться, и синедрион в Явне около 80 года н. э. отлучил «ноцрим» от синагоги. Те, в свою очередь тоже были вскоре отлучены и от «христианской церкви» примкнувшими к секте неофитами-язычниками, которые стали искоренять из культа все еврейское (Песах заменили на Пасху, субботу — на воскресенье и т. п.). Также и иудаизм, как полагают многие историки, с появлением христианства претерпел значительные метаморфозы. Эта религия стала более замкнутой, враждебной, евреи перестали обращать в свою веру прозелитов, раввины запретили записывать Устную Тору, ужесточились галахические постановления, даже древние традиции, связанные с праздниками Песах и Шавуот, претерпели некоторые изменения. Какая тому была цель, религиозная? Нет, политическая — посеять вражду между «своими» и «чужими», воспрепятствовать всякому контакту и взаимопониманию между ними, чтобы еще больше закабалить народ по принципу: «Divid et impera» (Разделяй и властвуй).

Ортодоксальные евреи, склонные считать, что религиозная мысль не должна развиваться и меняться, нередко обвиняют христианскую догматику в якобы незаконном отступничестве от Торы, путем принятия Нового Завета. Но далеко не все понимают, что фактически, для талмудического иудаизма Тора так же стала во многом Ветхим Заветом, хотя и почитаемым, но с предпочтением более поздних рабанистских толкований (напомним цитируемый выше отрывок из трактата Ерубин, 21 б Вавилонского Талмуда).

Часто приходится слышать упреки евреев к Христианской Церкви, что та-де провоцировала антисемитизм, воспитывала в прихожанах неприязнь к евреям. Может быть, отчасти это и так, но не следует слишком уж переоценивать влияние пропаганды на народное сознание. Так, чего только не делала советская пропаганда, чтобы вызвать у народа неприязнь к западной культуре. В ход шли и ложь, и клевета, и даже прямое насилие и репрессии, однако люди не переставали интересоваться битниками, слушать джаз, смотреть вестерны, носить джинсы, а преследования только повышали рейтинг опальных. А вы думаете, что Церковь или националистические правительства могут инспирировать и воспитать в народе антисемитизм? Но Церковь также всегда учила народ воздержанию, аскетизму, благочестию, почему же мы никогда не слышали о погромах в кабаках и борделях (не еврейских)? Как свидетельствует еврейский историк Соломон Лурье в своей книге «Антисемитизм в древнем мире»: «…в действительности церковь только послушно плелась в хвосте народного антисемитизма». Увы, антисемитизм не надо воспитывать, это и так народное явление.

Во всяком случае, у иудонациств, везде и всюду пропагандирующим неприязнь к гоям, нет никакого морального права искать сучки в христианстве или в какой-либо иной религии. Это ведь именно они везде и всюду насаждают ересь, что-де есть люди (евреи) и не люди (гои), что нередко мы находим и в их «священных писаниях», например:

«Могил акумов не оскверняют, когда нагибаются над ними, потому что говорится: "Но вы — овцы Мои, овцы паствы Моей, вы — человеки"; вас называют человеками, акумы же таковыми не называются» (Йевамот 61а).

«Почему ты считаешь нужным причислять собак к "вам" (т. е. к тем, для которых вы можете варить), а акумов исключаешь? Я причисляю собак потому, что ты обязан их кормить, и я исключаю акумов потому, что кормить их ты не обязан» (Талмуд Беца 21б).

Впрочем, многие из них, христианский антисемитизм признают вполне легитимным и естественным. Так, например, один националист, высказался на форуме по поводу критики иудаизма своего еврейского оппонента: «Если этот антисемит не еврей, — тогда простое объяснение — нормальный русский человек, а если еврей — сложнее — тут к психиатру надо обращаться». Иными словами, напиши ему чиновник в «пятой графе» «русский», и он тоже, как и все «нормальные люди», был бы антисемитом, не виноват же он, в самом деле, что те же чиновники загнали его по другую сторону баррикад.

Особая ненависть этих националистов всегда была направлена на христианскую культуру, а стало быть, на наивысшие духовные ценности европейской цивилизации. Они не могли простить европейцам именно их интернационализма, отрицающего даже собственную «народность». Как посмели эти гои выйти из узких рамок своей этники, как посмели подняться выше народного примитивизма, ведь это же никак не вяжется с удобным и привычным им стереотипом гоя как некоего неполноценного существа. Поэтому, кто стремился остаться вне христианства, на самом деле оставался вне культуры, хотя образованные евреи Европы это всегда понимали. Так, например, Герман Гейне называл крещение входным билетом в европейскую культуру. Советские евреи также в массе своей проявили христианской культуре больше симпатии, нежели своей традиционной ортодоксии. Интересное исследование приводит А. Львов в своей статье «В поисках русского еврея»: «…лишь 3 человека из 40 назвали себя иудаистами, а 10 — христианами, в том числе двое — православными, остальные — "христианами вообще", без конфессиональной самоидентификации». Однако мы должны констатировать факт, что даже симпатии многих евреев к христианству не решили еврейского вопроса, ибо вопрос этот не религиозный, а политический.

Православный священник и еврей Александр Мень писал: «Часто вопросы религиозные смешивают с национальными. Недавно в израильской газете "Менора" некий Барсела с пеной у рта писал, что евреи-христиане пытаются отравить национальное сознание израильтян, пытаются внести ересь Христову в их головы. Для него еврей, который принял чужую веру, становится отступником от своего народа. Конечно, для меня такого рода погромные речи являются нашей национальной формой черносотенства, потому что тут нет ни разумных доводов, ни логики — одни аффекты» (Что такое иудеохристианство). Я бы сказал, что религиозные вопросы смешивают не с национальными, а скорее с политическими вопросами. Но если в политике сейчас заткнуть рот кому-либо не так просто, то в так называемой «религии» это делается под видом борьбы с миссионерством, тем самым обеспечивая защищенность религиозно-политического истеблишмента от какой-либо критики. И надо сказать, что далеко не все христиане мыслят так, как Александр Мень. Видимо, в поповской корпорации заключена некая негласная конвенция, дабы не подрывать авторитет друг друга и духовную власть над поделенными между ними простачками. Весьма показателен в этом отношении сборник статей, выпущенный Московским Библейско-богословским институтом св. Апостола Андрея в 1998 году, составленный некоей Хелен П. Фрай, озаглавленный как «Христианско-иудейский диалог (хрестоматия)», но исходя из содержания сей книги, ей лучше бы подошло название: «Классическая пародия на диалог, или игра в одни ворота». Его можно найти также на сайте: http://school.ort.spb.ru/library/torah/shoa/dialog-00.htm. Все авторы статей (и евреи, и христиане) занимают явно проеврейскую позицию и практически не спорят друг с другом, но все единодушно обличают неких миссионеров и слишком ревностных христиан в якобы нелояльности по отношению к евреям, выраженной в признании за ними всех прав человека (а еврей, надо думать, не человек), в том числе «свободу менять свою религию или убеждения» особенно злоупотребляя при этом статьей 19 «Всеобщей декларации прав человека». ОК, нашли и среди христиан таких «либералов», что во имя своего пресловутого плюрализма, готовы отречься даже от собственных убеждений, но где же принцип дискуссии «audiatur et altera pars» (да будет выслушана и другая сторона)?

Мне, однако, кажется, что в наше время серьезно относиться к подобным «диалогам» просто смешно. Лично мое отношение к ним примерно такое же, как к дискуссии детей в детском саду, вправе ли одна группа детей обращать другую в веру в Деда Мороза, или же те могут продолжать «верить» в своего Санту Клауса? Современной науке и всем тем, кто с ней хотя бы частично знаком, хорошо понятны исторические условия возникновения иудейской и христианской религий и интересам каких классов они служили. Но сейчас власть этих классов основательно и бесповоротно подорвана, и если религия где что и определяет, то исключительно в тех странах, которые сами мало чего на международной арене стоят и вряд ли что могут определить. В экономически развитых странах бал правит интеллектуальный класс, к религии хотя и терпимый, но достаточно равнодушный. Но поскольку нам приходится жить не только в «передовых» странах, но и в «переферийных», таких как страны бывшего СССР и Израиль, нельзя не сказать о наблюдаемой в наши дни определенной тенденции религиозной реакции, именуемой как «возврат к корням», принимающий порой изуверские и уродливые формы.

Так, в России возврат к христианству сочетается с возрождением антисемитизма и ксенофобии, в то время как возвращение к религии (к корням), должно было бы осуществляться в добавление к уже существующему секулярному образованию, а не заменять его. Поборники «духовных корней» говорят: «Восстановление России невозможно без восстановления христианства». Но они не понимают, что погибшее невозможно восстановить иначе как в виде муляжа, чучела, фарса. Именно в таком виде сейчас, увы, и восстанавливается в России так называемая «духовность», что в тысячу раз хуже, реакционнее, невежественнее самого кондового большевизма. Христианство нужно было возродить, но на совершенно новом качественном витке, связав его со всем комплексом интеллектуально-культурного просвещения народа. В этом плане как раз начинали работать покойный Александр Мень, академик Лихачев и другие просветители. Но попы стремятся задушить все это на корню, превратив народ в тупое обрядоверческое стадо, не только не знакомое с альтернативными духовными течениями, но и не имеющие никакого представления о той религии, к которой якобы себя причисляют. Ни Мень, ни Лихачев не рассматривали возвращение к христианству как возвращение к мракобесию. Русский философ Георгий Петрович Федотов, искренне желавший возвращения большевистской России в лоно Церкви, будучи уже в эмиграции, с отвращение предвидел и такой вариант «возвращения»: «Какой кошмар! Рука, убивающая сегодня кулаков и буржуев, завтра будет убивать евреев и инородцев. А черная человеческая душа останется такой же, как была, — нет, станет еще чернее…» [2]. Но Федотов это писал где-то в первые годы советской власти, когда начинались сталинские репрессии, но думаю, что и он не смог бы поверить, что его предсказание начнет осуществляться спустя 60–70 лет, и вот, после худо ли бедно достигнутого социализмом научно-секулярного просвещения наступает возврат во мрак средневековья. Однако ошибаются те, кто думают, что подлой изменой духовным ценностям социализма они придут в теплое уютное патриархальное средневековье, вместо последнего они получат гнусную пародию на веру, на душевную простоту, религиозный подвижнический идеализм. Да, это будет средневековье, но уже без своих страстотерпцев, поборников свободы и счастья народа. Это будет полная диктатура попов над толпой идиотов.

Та же тенденция «возврата к корням» набирает силу и в Израиле. На иврите это называется «лахзор бе-тшува», дословно — вернуться к ответу. Тшува, на иврите, — это и ответ, и возвращение, и покаяние. Когда Иоанн Креститель говорил приходящим к нему на Иордан «Покайтесь!», из его уст звучало: «Шуву!» — что значит также и «Остановитесь! Вы идете не той дорогой, измените пути ваши, правда не там». Но отсюда не следует, что правда осталась где-то в прошлом, ибо нечего праведнику искать в прошлом, его пути всегда направлены только вперед, нельзя «дважды войти в одну и ту же воду», нельзя повернуть вспять Иордан. Сам Иоанн Креститель, почему-то не пошел за фарисеями, призывавшим к возврату к древним традициям, а царь Соломон в свое время так сказал о подобных «возвращающихся»: «Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою» (Пр. 26:11). Если слово «тшува» означает возвращение и покаяние, то что значит покаяние, как не чистосердечное признание своей неправоты, признание того, что в прошлом мы поступали нехорошо. Но реакционеры не только никогда не каются, но призывают поступать еще хуже.

Что интересно, казалось бы, все эти конфессиональные споры должны бы были вестись исключительно между приверженцами конфликтующих религий, которые в массе своей давно не являются лучшими представителями русского или еврейского народов. Однако между ними, как ни странно, наблюдается полное единодушие, что видно хотя бы из приведенного выше «Христианско-иудейского диалога», но вся острота конфликта и тех, и других перемещается на не имеющую никакого отношения к религии секулярной интеллигенции. Я не понимаю, ведь если у православного русского есть непримиримые разногласия с иудаизмом по догматическим богословским вопросам, так ему бы и спорить с равом Кадури, обличать шасников и харедим, но при чем тут евреи светские — писатели и публицисты, которые не только не имеют никакого отношения к первым, но и сами уже давно ими прокляты. Так же и в Израиле, антихристианская борьба харедим ведется отнюдь не против русского православного духовенства, но против еврейской интеллигенции, свободной от какого-либо фанатизма. Воистину, как еще понимали кумранские ессеи, нет войны религий, есть война «сынов Света» с «сынами Тьмы».

Католическая Церковь принесла перед всем миром покаяние за грех антисемитизма, что нашло отражение в документах Второго Ватиканского собора 1962–1965: «Церковь, осуждающая всякие гонения на кого бы то ни было, памятуя об общем с иудеями наследии и движимая не политическими соображениями, но духовной любовью по Евангелию, сожалеет о ненависти, о гонениях и обо всех проявлениях антисемитизма, которые когда бы то ни было и кем бы то ни было направлялись против иудеев». Эти документы см. на сайте: (http://www.krotov.org/library/d/dcmnt201.html#П). Рабанут Израиля должен также отречься от всей той клеветы, которую понаписали за века «мудрецы» талмудисты, даже не столько против христиан и гоев (те отчасти стоят того), сколько против Иисуса Христа, Его Нагорной проповеди и выросшей на ее базе великой христианской культуры. Мы уже говорили, что не религия является причиной антисемитизма, но уже само признание евреями Христа как несправедливо поруганного Праведника, реабилитация Его имени в народе — окончательно разрешат еврейский вопрос. Русские, во всяком случае, за признание Христа простят им даже «жидо-масонский заговор», ибо если таковой будет осуществлен во имя Иисуса (хотя бы и Сам Иисус такие методы не проповедовал), цель оправдает средства.

Во истину, не у гоев должны креститься евреи и научаться Слову Евангельскому, а наоборот, и сами в своих синагогах должны пересмотреть свое отношение к Иисусу и Его учению, и взять миссионерскую инициативу в свои руки и обращать гоев. Православный священник и еврей Александр Мень писал: «Иудейская религия задумана — я употребляю этот термин специально — Богом как мировая религия. Это явствует из всей Библии. Эта религия не может оставаться в рамках Израиля. То, что было сложено в рамках нашего народа, должно быть и было вынесено для всего мира» (Что такое иудеохристианство).

Основоположник сионизма Теодор Герцель также хотел в свое время решить еврейский вопрос устранением религиозного конфликта. В своих «Дневниках» он писал: «Года два назад мне хотелось решить еврейский вопрос при помощи католической церкви, по крайней мере в Австрии. Заручившись поддержкой отцов австрийской церкви, я хотел получить доступ к папе римскому и сказать ему: помогите нам бороться против антисемитов, а я организую обширное движение по свободному и приличному переходу евреев в христианство. Свободному и приличному потому, что вожди этого движения, и прежде всего я, остаются и в качестве евреев пропагандируют переход к религии большинства. Такой переход в христианство намечалось проводить в церкви св. Стефана среди бела дня, по воскресеньям в 12 часов дня, в торжественной обстановке, под звон колоколов. Не в обстановке стыда, как это бывало до сих пор, а с высоко поднятыми головами». Наши еврейские национал-патриоты до сих пор не могут простить Герцлю такого ренегатства. Да, он был не прав, полагая, что антисемитизм базируется на религиозной почве, но с другой стороны, логика его рассуждений была вполне правильна: если религия становится причиной вражды между людьми, нужно пожертвовать религией.

Теперь мы подходим к наиболее существенной стороне конфликта.

Классовый конфликт. Классовый подход в решении еврейского вопроса

Многие читатели наверняка еще помнят знаменитые слова: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов» (К. Маркс. Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической Партии). Политический крах Советского союза повлек за собой огульное некритическое отрицание абсолютно всего, что связано с классовыми теориями, впрочем, и не только марксистскими. Тем не менее другого более адекватного термина для обозначения общественных групп, связанных с экономическими функциями и способом распределения пока еще никто не придумал. Да, хотим мы того или нет, какими бы терминами не оперировали, но история есть непрерывный процесс революционной борьбы старого и нового, худшего и лучшего, это диалектика прогресса и регресса. Что есть прогресс, как не победа лучшего над худшим, покорение и подчинение последнего воле первого? Поэтому правильно понять историю, значит верно определить, кто есть субъекты этой борьбы, рассудить и вынести приговор: кто лучший, кто худший; кто олицетворяет собой прогресс, кто регресс. И здесь мы можем найти три основные точки зрения. Первая видит субъектами исторической борьбы классы — марксисты, социал-демократы, политики-практики и ваш слуга. Вторая выносит борьбу на арену расовых, национальных, культурных, религиозных и идеологических конфликтов — расисты, нацисты, национал-патриоты, исламские фундаменталисты, христианские и еврейские ортодоксы. Третья считает, что нет ни лучших, ни худших, все равны — анархисты, пацифисты, юродивые, хиппи, «пофигисты» и одержимые разного рода «высокими» религиозными идеями, мол, все Бог решит: толстовцы, буддисты и пр. Поскольку третья группа почти всегда самоустраняется от всех конфликтов, то и спорить с ней мы считаем излишним, но остановимся на сопоставлении двух первых позиций.

Итак, мы (первая точка зрения) считаем, что роль движущих, определяющих сил истории могут играть только классы, ибо они отражают реальные экономические функции тех или иных общественных групп, наоборот, всякие попытки дать оценку той или иной нации как прогрессивной или реакционной не только не имеют никаких объективных научных оснований, но и являются не чем иным, как проявлением расизма. Класс есть вненациональная внеидеологическая группа людей, но играющая определенную функциональную роль в политике, производстве, в потреблении, обладающая определенным общественным весом и правовым статусом. Так же как в каждой расе или у каждого народа есть свои рабочие, капиталисты, чиновники, уголовные элементы, так и каждый класс обязательно состоит из представителей почти всех национальностей. Хотя бывает иногда, что класс и народ в основном совпадают — цыгане или бедуины, например. Но бывает, что под видом народа действует класс, сохраняя при этом за собой и определенные национальные, культурные и религиозные особенности. Последний случай как раз нам и интересен в контексте еврейского вопроса. Народ, религия, партия, движение могут оцениваться лишь субъективно (если, конечно, та или иная религиозная или идеологическая группа не образовывается по принципу классовых интересов), ибо все национально-корпоративные отношения складываются по принципу свой-чужой, дружественен ли тот или иной субъект именно моей группировке или враждебен, а вовсе не по принципу исторической перспективности; классовые отношения же складываются помимо воли людей, в силу объективных исторических обстоятельств. Иными словами, класс — продукт общественного бытия; нация (в смысле культурно-этническая надстройка народа), церковь, религиозная деноминация — продукты общественного сознания. Однако и общественное сознание есть продукт общественного бытия, а не наоборот, поэтому в любом политическом, национальном, и религиозном конфликте всегда скрывается конфликт классовый. Взгляд же на общественный конфликты через призму патриотизма, этнических и культурных симпатий никогда не позволит подняться над сиюминутными интересами и узреть дальние исторические перспективы.

Как же может рядовой человек объективно определить прогрессивность или реакционность той или иной стороны конфликта, будучи и сам целиком зависим от его исхода? Да, далеко не каждый способен сделать свое эго настолько прозрачным, чтобы позволить зеркалу своего сознания отразить действительность в более-менее адекватном виде. Тех же, кому это все-таки удавалось, часто называли пророками. К примеру, против кого были направлены библейские пророчества? Да, несколько раз там упоминаются и чисто национальные враги евреев: Аммонитяне, Амалек, Вавилонская блудница и т. п., но главный оппонент всех пророков — это все-таки их собственный народ и его религиозный истеблишмент. Яркий пример такого исторического ясновидения дает Библия в образе иерихонской блудницы Раав. Она объясняет мотивы своего предательства не страхом, не корыстью, ни местью, ни ненавистью к своему народу, ни даже любовью к его врагам, но говорит так: «…ибо Господь, Бог ваш, есть Бог на небе вверху и на земле внизу» (Нав. 2:11). Сейчас бы ее кое-кто назвали «пятой колонной», но это неправильно, она не была еврейской шпионкой, просто она духовно принадлежала к совершенно особому типу людей, которому французский историк Огюстен Кашен, а затем и Шафаревич придумали название «Малого Народа». Примерно та же мотивация была и у Иосифа Флавия, когда он решил перейти на сторону римлян: «Охваченный как раз в тот час божественным вдохновением и объятый воспоминанием о недавних страшных сновидениях, он обратился с тихой молитвой к Всевышнему и так сказал в своей молитве: «Так Ты решил смирить род иудеев, который Ты создал, так как все счастье перешло теперь к римлянам, а мою душу Ты избрал для откровения будущего, то я добровольно предлагаю свою руку римлянам и остаюсь жить. Тебя же я призываю в свидетели, что иду к ним не как изменник, а как Твой посланник» [3].

Всякое упоминание о классах у современных националистов вызывает недоумение и даже возмущение, но никто из них не может ответить на простой вопрос: в чем вы видите собственно национальный конфликт? Может быть, кто-нибудь сейчас выступает против какой-нибудь национальной культуры? Кто-нибудь не дает соблюдать национальные традиции? Да ради Бога, желающих, правда, на то не слишком много. Уверяю вас, что национальная идентификация сейчас не нужна никому, ибо ни один националистический деятель палец о палец не стукнул для развития своей культуры, нужны им лишь определенные привилегии, связанные с этой идентификацией. Почему кое-кому так важно, чтобы в министерстве внутренних дел его обязательно приписали именно к той национальной графе, а не к другой? Потому что на самом деле его приписывают таким образом к определенному социальному сословию, обеспечивающему многие льготы, права и материальные преимущества. Когда в правовом отношении все люди будут абсолютно равны, они и перестанут делиться на народы. Хочешь быть избранным — будь им, но что это за «избранность», которая утверждается не в силу тех или иных личных качеств, а путем определенной отметки в паспорте или в теудат зеуте [4].

Тогда в чем же дело, в чем суть конфликта? А дело лишь в том, кому какой кусок общественного пирога достанется, кто займет лучшее место под солнцем, кто кому будет подчиняться, но это уже, согласитесь, вопросы не культуры, а политики, обусловленные не национальными, а классовыми противоречиями. Капитализм решает эти вопросы по принципу: вся власть богатым, социализм: вся власть трудящимся, меритократия: вся власть достойным, но вот националисты ни под одну из этих категорий не подходят, и денег у них нет, и трудиться не любят, и достоинствами не блещут, какие же тогда у них могут быть основания претендовать на материальные блага, на власть, на почет и уважение? Мы, — говорят, — своей нацией гордимся, мы истинные патриоты! Ну и что ж с того? — Как что? Ведь патриотизм и национальное чувство считаются самыми-самыми высшими моральными ценностями! Не важно, что о них почти ничего не говорится в Священных Писаниях, а в некоторых прямо осуждаются, особенно, в Нагорной проповеди и других местах Нового Завета, весь духкоторого говорит: «…нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3:11), также почти все великие мыслители были космополиты, но зато сколько лет все тоталитарные режимы промывали ими мозги народов, плюс сыграет свою роль присущая всякому неудачнику гордыня, как же не разыграть эту карту и не взять свой классовый реванш на националистической волне? Но слово «классовый реванш» остается за кадром и искусно подменяется на «национальный реванш». Впрочем, шило в мешке не утаишь, и уже само желание во что бы то ни стало быть приписанным именно к той, а не иной национальности, говорит о том, что сия «национальность» по сути дела играет роль социально-иерархического сословия, а не просто культурной общности.

Даже некоторые нееврейские исследователи-публицисты демократического лагеря, такие как Анатолий Ахутин, не хотят видеть в еврейском вопросе классовых противоречий и находят, что сам этот вопрос-де искусственно раздувается антисемитами путем «создания нужной мифологии» [5]. Ну допустим, что даже и так, но тогда позвольте спросить, а зачем им эта мифология нужна, если за ней не стоит никакого классового интереса? Мифология есть, конечно, ложь и клевета, но что есть ложь, как не оружие для борьбы с врагом. И здесь нельзя скрыть того факта, что сия вражда, т. е. еврейский вопрос, существует объективно, но раскрывается каждой из конфликтующих сторон в извращенном виде, так, как кому выгодно его видеть. Можно сказать, что отрицание классовых противоречий некоторыми современными интеллектуалами в настоящее время стало своего рода данью моде огульно отрицать все, что проповедовалось за период советской власти с кафедр марксизма-ленинизма. Между тем классовый подход имел место не только среди марксистов, но был весьма типичен для старой русской прогрессивной интеллигенции, которая, наоборот не хотела признавать никаких рас и наций, но видела за ними неравенство в условиях быта, порождавшее развитие одних и отставание других, и в этом, конечно, была своя доля истины. Максим Горький, исследуя еврейский вопрос, прямо писал: «Я не верю во вражду рас и наций. Я вижу только одну борьбу — классовую» [6]. Мы также не отрицаем, что смотрим на еврейский вопрос с классовых позиций, через призму интересов трудящихся, интеллектуального класса, людей, живущих за счет своего труда, образования и таланта, а не тех или иных родственных или мафиозных связей, политических интриг вокруг разного рода кормушек. Нам не нужны кормушки, ибо мы кормим всех, нам также нечего скрывать от людей, у нас нет «наших» и не «наших», поэтому наш классовый интерес — истина.

Националисты всех мастей пытаются свести еврейский вопрос к чисто национальным проблемам. Евреи говорят: во всем виновата ксенофобия антисемитов, антисемиты, наоборот, винят расизм евреев, но мыслители с более проницательным умом видели в еврействе всегда нечто больше, чем просто народность или этнический элемент. Лев Пинскер в своей «Автоэмансипации» писал: «Народы никогда не имеют дела с еврейской нацией, а лишь с евреями». Status in statu (Государство в государстве) — назвал Достоевский еврейство в «Дневнике писателя». Теодор Герцль также признает в еврействе особый класс, враждебно противостоящий окружающим народам: «Мы — особый народ, но быть таким заставляют нас обстоятельства; мы составляем государство в государстве, но к этому нас побуждают; враг делает нас таким против нашего желания, и это мы наблюдаем сплошь и рядом в истории» [7], однако совершенно ясно, что он не признает такое положение нормальным. И такое положение отмечается не только в Европе рубежа XIX–XX века, но и на всем протяжении истории. Так, еврейский историк Соломон Яковлевич Лурье писал: «…мы найдем ключ к антисемитизму, если будем рассматривать еврейство древности, не как религиозную секту, а как национальное государство без территории» (Антисемитизм в древнем мире).

Миф об исконном национальном единстве евреев распространялся еще и благодаря тому, что классовые противоречия между евреями были не так видны, как между разными классами у других народов. Да, всегда были богатые евреи и бедные, но никогда в диаспоре богатые не притесняли своих бедных соплеменников, наоборот, всячески им помогали и даже порой полностью содержали. С образованием же еврейского государства возникли новые, никому ранее не знакомые реалии — еврей стал эксплуатировать еврея. Более того, возникла ситуация, когда более-менее свободные до того евреи стали резко терять свой классовый статус и обретать новый, никогда им не свойственный — рабочих низкой квалификации, бесправных винтиков производства, в то время как другой части — полуграмотной орде харедим — гарантировано пожизненное тунеядство. Таким образом, сионистская идея и замыслы еврейских национал-патриотов сочетаются между собой как коса и камень. Сей камень преткновения косы прозревался некоторыми аналитиками еще до образования государства Израиль. Так, Генри Форд свидетельствует: «Весь мир шлет лучшие пожелания плану создания еврейского государства в Палестине, но нельзя сказать того же самого об еврействе в его целом или о его большей части. Сионистская партия много шумит о себе, но в действительности является незначительным меньшинством». И далее: «Дональд А. Камерон, занимавший в последнее время место британского генерального консула в Александретте, человек, расположенный к сионизму, имя которого часто упоминается в еврейской прессе, говорит: «Еврейским переселенцам (в Палестину) скоро надоест рвать друг у друга 3 процента, и их сыновья по железной дороге или на пароходе поспешат уехать в Египет, чтобы там зарабатывать 10 процентов… Евреи, предоставленные сами себе в Палестине, вырвут волосы друг у друга и разнесут на куски свое собственное государство». Несомненно, время подлинного исхода еще не наступило; по крайней мере, оснований для него еще не видно». А теперь скажите мне, кто сионисты, а кто антисемиты, Форд и Дональд А. Камерон, или те «патриоты», что вырывают волосы друг у друга?

Однако сегодня эти противоречия не являются такими уж неразрешимыми, как то представлялось Форду. В принципе, между наемными трудящимися с одной стороны, и торговцами, кабланами (подрядчиками) с другой возможен классовый консенсус, ибо каждый из них играет свою позитивную роль в общественном производстве. Я никогда не был сторонником тоталитаризма, экономической уравниловки, подавления предпринимательской инициативы. Да, конечно, свободные предприниматели нужны. Так же как всякий продавец нуждается в покупателе, как всякий производитель нуждается в потребителе, так и трудящийся, в качестве продавца рабочей силы, нуждается в работодателе. Если общество лишить толковых предпринимателей, умеющих выгодно использовать рабочую силу, то «честные» трудящиеся своим трудом в конце концов будут «поливать пески Сахары», ибо наш труд только тогда будет иметь смысл, когда нас кто-нибудь наймет. Поэтому труд предпринимателя, труд бизнесмена нельзя не считать общественно полезным, достойным самого высокого вознаграждения. Но есть и такое пресловутое понятие, как «нетрудовые доходы» — доходы, не связанные ни с производством, ни с коммерческим талантом, ни даже с «красивыми глазами». Они автоматически обеспечиваются для определенной категории людей только лишь тем, что в силу случайного факта своего рождения они унаследовали хороший капитал от, возможно, трудолюбивых родителей, или благодаря удачному стечению обстоятельств купили по дешевке какую-то недвижимость, что стала приносить огромные доходы, позволяющие, в свою очередь, приобретать новую недвижимость, окончательно разорять арендующих, и так, пока весь мир не окажется в руках нескольких паразитов. И вот такое положение капитализм объявляет священным! В Израиле же эти захребетники своему паразитизму находят религиозно-идеологическое обоснование: Они-де потому имеют право на лучшую долю в этом мире, что являются избранными Самим Богом! Однако мы нигде не найдем в Танахе, что достоинством и добродетелью человека является не его образ жизни, а только лишь факт рождения от еврейской матери. Смысл бытия Адама на Земле, как сказано в Библии: «…чтобы возделывать его (сад) и хранить его» (Быт.2:15), иными словами, чтобы облагораживать тот мир, в котором он живет, своим трудом и творчеством созидать мир новый, лучший. Классовый интерес такого Адама, следовательно, — воздаяние каждому по трудовым заслугам, что соответствует принципу социализма: «От каждого по способностям — каждому по его труду», не по еврейству, не по месту рождения и заслугам родителей, не по патриотизму или по партийной принадлежности, а по тому позитивному вкладу, который ты принес в этот мир. Интерес класса захребетников в свое время был выражен в песне Андрея Петрова на сл. Эльдара Рязанова из кинофильма «Забытая мелодия для флейты»:

И т. д.

Тот же класс мы видим и в Израиле, только ест свой хлеб за то, что гордится своим еврейством и, в отличие от советской идеологической номенклатуры, здесь сохраняется эксклюзивная монополия на сей почтенный «труд» и никому, кроме этой касты гордиться еврейством не дозволено. Поэтому истинно свободным может быть только трудящийся. Паразиту-иждивенцу свобода и не нужна, он готов пресмыкаться перед каждым, кто обеспечит ему легкую жизнь, дармовой хлеб и крышу над головой. Но и трудящимся не нужны «национальные» демагоги с их «национальными» правами. Нет такой профессии «еврей», нет такой должности в сфере производства и обслуживания. Современная экономика нуждается в рабочих, специалистах, предпринимателях и пр., а евреи, русские, христиане, мусульмане ей не нужны.

И все же, несмотря на все классовые противоречия, в Израиле пока еще нет «верхнего» класса, способного быть лидером народа. Социальная база «правых» — базарные торгаши, выходцы из отсталых мусульманских стран и религиозные ортодоксы; социальная база «левых» — киббуцники, рабочие, хиппи и среднее мещанство, вкусившее соблазны буржуазного образа жизни. Как только экономика Израиля достигнет постиндустриального уровня, когда основной производительной силой является интеллигенция (ноу хау), классовую принадлежность будет определять не «пятая графа», а IQ.

Психологический конфликт

Общаясь со своими бывшими соотечественниками в Израиле, у меня часто возникало некоторое недоумение: как из советской среды могли выйти евреи, да еще такие ярые националисты и религиозные фанатики, какими мы видим здесь некоторых репатриантов? Где они этому всему могли научиться? Не было в Союзе ни хедеров, ни ешив, да и родители вряд ли осмелились бы баламутить умы своих чад опасными идеями. Ведь все мы воспитывались, по сути дела в одной среде: в советской школе, ВУЗах, читали одни и те же газеты, смотрели одни и те же программы по телику, обсуждали между собой одни и те же проблемы. И вдруг, на тебе, среди нас были какие-то инопланетяне, долго таившиеся и скрывавшие свою суть.

Меня не интересуют сейчас приспособленцы, которые меняют свои «убеждения» как хамелеоны, меня интересуют те, кто «стали» евреями еще в Советском Союзе. И вот, что я заметил в психологии таких людей: Еврей — это отнюдь не продукт древней традиции и семейного воспитания, это в какой-то степени совершенно новое явление нашего времени — порождение протеста, психологического конфликта с окружающей средой. Если тебе не нравится то общество, в котором ты живешь, ты возненавидел все его предрассудки и дурацкие обычаи, у тебя, естественно, возникает желание как-то обособиться от него и в то же время найти себе таких же «отщепенцев-единомышленников». Однако найти такую партию надежных и сплоченных людей не просто, ибо катятся все наши «перекати поле» по всему миру и нигде не задерживаются, кто в мистику ударится, кто о монархизме затоскует, кто и сам в фюреры не прочь, разве они могут кого-то морально поддержать? И вот тут ты вспоминаешь, что ты еврей, и находишь, что еврейские древние традиции есть как раз то, что может быть близко и тебе самому, и может сплотить тебя с твоими единомышленниками, и в то же время глубоко чуждо и не понятно твоим врагам. Здесь есть все, что нужно заговорщикам, и особый язык, и веками выработанная конспиративность, и, казалось бы, ясная четкая цель; ты хватаешься за нее, как утопающий за соломинку, и вот, наконец, ты можешь себя почувствовать кем-то особенным и значительным. Однако на самом деле ты уже больше не особенный, ты думаешь, что сам выбрал еврейство, а в действительности просто капитулировал и отрекся от самого себя.

Ты теперь находишься во власти самообольщения, во власти чувства посвященности и причастности к чему-то, что, якобы, недоступно другим. У Томаса Мана есть роман «Доктор Фаустус». Главный герой — Адриан Леверкюн — от природы талантливый, из всех наук и родов деятельности выбрал для себя богословие, но не потому, что имел к этому поприщу склонность, а потому, что его гордыня толкала на самое высокое место интеллектуальной иерархии, если не Самого Бога, то по крайней мере, близко от Него. Наши же современные «фаусты», как правило, редко имеют хоть какой-либо талант, зато претензиями гордыни дадут фору и Адриану Леверкюну, и самому Томасу Манау вместе взятым. Достойно ли для их «духовной высоты» читать какого-то там Томаса Мана, им подавай только «Зоар» или, по крайней мере, Луцато. Твоя интеллектуальная спесь теперь вряд ли найдет отклик у твоих «непосвященных» товарищей — и вот, между вами выросла психологическая стена.

Конечно, причины психологического конфликта евреев с неевреями не исчерпываются обособленностью отдельных «интеллектуалов», но имеют длинные исторические корни. Часто имеет место психологическое явление, которое еще Фрейд определил как перенос. У вас есть проблемы в личной жизни, конфликт с самим собой, ко не поняв истинной причины проблемы, в вашем подсознании может зародиться фобия и чувство раздражения к объектам, не имеющим непосредственного отношения к вашим проблемам. «Во всем виноваты евреи» — такая установка порой кажется удобной формой оправдания собственных неудач и ошибок. Более того, в народе встречается антипатия не только к тем или иным лицам еврейской национальности, но и к определенным предметам так или иначе связанными с евреями. Ненависть может вызывать, например, Маген Давид, израильский флаг, еврейские буквы, песни и даже кулинария. Также и антипатия к еврейской культуре есть вовсе не отрицание данной культуры, а психологический перенос, наподобие антипатии евреев к музыке Вагнера. Так отвергают культуру, даже и не зная ее.

Взять хотя бы психологическую реакцию на само слово «еврей». «Можно ли себе представить, чтобы при каких бы то ни было обстоятельствах русский оскорбился бы тем, что его называют русским? — задает риторический вопрос Шульгин. — А для евреев этот факт налицо» [8]. Доказательство этому можно найти и сегодня, хотя бы в том, как многие евреи агрессивно реагируют даже на слово «жидовский», произнесенное не в их честь. Значит, «оскорбленные» солидаризируются с теми, кого назвали жидами. Но тогда слово «жид» для них должно иметь не отрицательный, а положительный оттенок. Иными словами, вы себя считаете «жидом», ничего в этом предосудительного не видите, даже гордитесь этим «высоким званием», зачем же обижаться, когда вам приписывают именно то, что составляет предмет вашей гордости. Но дело обстоит несколько иначе, словом «жид» оскорбляют не столько самого человека, сколько это самое его мифическое звание, которое он себе хочет присвоить, его притязания на особые свойства. Ну, допустим, кто-то захочет присвоить себе звание «идиота» и будет им гордиться, ему придется всякий раз болезненно реагировать на всякую реплику, когда кто-нибудь чей-нибудь поступок (даже не его) назовет идиотским.

Жид — ругательство, обобщенный образ еврея как человека нечестного, хитрого, трусливого стал своего рода клеймом всего народа (чтобы избавиться от него лучше всего переименоваться). Точно так же как и с понятием черносотенец. Хотя новые черносотенцы пытаются заверить, что ничего общего не имеют с этим клеймом, о чем пишут на своем сайте: http://sotnia.8m.com/. И даже если бы они были в действительности честные и благородные люди, вряд ли они смогут рассчитывать на отношение к себе масс без предубеждения. А что вы подумаете, если какая-нибудь благотворительная организация назовет себя «фашистской» или «святой инквизицией»? Точно так же с явным предубеждениями массы относятся к масонам, даже к ордену иезуитов, несмотря на то, что среди них встречаются наиболее просвещенные и либеральномыслящие умы, например, Тейяр де Шарден, однако слово «иезуитство» — ругательство (в толковом словаре русского языка одно из его значений трактуется применительно к хитрому лицемерному человеку).

А я думаю так: что-то оскорбляет твое «национальное чувство» — избавься от этого чувства, выйди из животной природы национального, стань выше плотского. Тогда, если кто-нибудь будет высмеивать ту или иную национальную особенность, ты будешь относиться к этому так же, как если бы говорили о животных: лисы хитрые, волки прожорливые, зайцы трусливые, свиньи вонючие, ослы упрямые и тупые и т. п. Не лучше ли, осознав, кто есть кто, назвав вещи своими именами, относиться к людям по их достоинству, а не по названию, и вместо того, чтобы преследовать всех родственников и однофамильцев того или иного вора, просто запретить им быть ворами? Вам не нравятся те или иные поступки, которые вы называете «жидовскими», может быть, так же не преследовать всех людей так или иначе с ними связанными, а просто запретить им мафиозную деятельность, иными словами, быть «жидами». Но если вам нравится «жидовский» заискивающий взгляд в глаза, вам нравится принимать втирающееся в доверие лицемерие за чистую монету — не пеняйте на лицемеров, вы сами их взрастили и утвердили, ибо лицемерие стало нормой повседневного поведения вашего социума, и всякий, кто пытается выйти за эти нормы, кто ищет правду, подвергается злобным насмешкам и враждебному презрению. Научитесь прежде всего ценить и уважать честных интеллигентных людей, и когда наглый пижон или льстец пару раз получат «по рогам», они и сами постараются избавиться от своих карнегиевских манер и воспитают в себе именно те качества, которые от них требуют среда и жизненная необходимость. — Это, на наш взгляд, один из путей решения еврейского вопроса.

Теперь давайте проанализируем некоторые антисемитские стереотипы, наиболее оскорбительные для евреев. Возьмем, к примеру, пресловутую книжонку В. Н. Гладкого «Жиды». Сколько антисемитов отправилось в места не столь отдаленные за ее распространение, и, может быть, вполне справедливо, ибо их деятельность не имеет ничего общего с идейной полемикой, а имеет явно подстрекательский характер и направлена против честных граждан. Однако вряд ли кому из «судий праведных» приходило в голову произвести расследование содержания самой книжки. «Да ведь уже в самом ее названии «Жиды» состав преступления — оскорбление достоинства граждан и разжигание национальной ненависти» — возражают возмущенные демократы. — Отчасти вы правы, слово «жиды» на современное ухо звучит грубо и вызывающе, согласен, ну а что если мы заменим сей одиозный эпитет на «мафиозно-преступные кланы» и в таком виде перечитаем книгу вновь? Ведь совершенно ясно из всего контекста этого сочинения, что слово «жиды» вовсе не применяется автором к честным трудящимся еврейской национальности. И тогда эта книжка сразу же превратится из антисемитского пасквиля в острый сатирический памфлет в стиле Аверченко, даже не лишенный таланта и остроумия. Конечно, слово «жиды» звучит более хлестко, нежели расплывчатые официозные и вполне легальные штампы более позднего советского антисемитизма, такие как «чуждые элементы», «космополиты», «Малый Народ», «сионисты», к тому же последние понятия как раз высосаны из пальца и не имеют никакого отношения к еврейскому вопросу (об историко-филологической эволюции понятий «еврей» и «жид» см. статью Всеволода Вихновича «Евреи и жиды»). Смею вам напомнить, что и Гитлер избегал крепких эпитетов в отношении евреев, даже многим его антисемитизм по началу казался вполне цивилизованным. Слово же «жид» весьма характерно для белоэмигрантского русского лексикона — прямого, грубоватого, саркастичного — и имело тогда вполне конкретное содержание, обязательно связанное с иудейской религией и определенным общинно-местечковым образом жизни. (В дореволюционной России вообще не было такого понятия «национальность», а вместо нее во всех документах указывали вероисповедание, поэтому еврея, принявшего христианство, никогда бы не записали евреем. Когда пришли к власти большевики, то совершили роковую ошибку, они, естественно, устранили графу «вероисповедание», но вместо нее ввели «национальность», а надо было и то и другое устранить, тем более что при советской власти ни от иудейской религии, ни от традиционного образа жизни евреев фактически не осталось и следа).

Прежде чем клеймить автора всякого рода порицаниями и проклятиями, давайте посмотрим, каковы мотивы написания этой книги, какова ее классовая направленность. В данном случае нельзя сказать, что она была инспирирована КГБ, ЦРУ, царской охранкой или какой-нибудь им подобной «почтенной» организацией. Нет, эта книга рождена непосредственно в сердце индивида, в сердце, глубоко уязвленном уничтожением России, ее культуры и истреблением лучшей части ее народа. Пусть автор не совсем адекватно понимает причины этой катастрофы, но сам взгляд на большевистский путч, как на слепую палку, приведенную в действие интригами определенных провокаторов, не лишен смысла. Истинная ненависть автора обращена не на евреев за их нерусские фамилии, формы носа, характерный выговор и другие национальные особенности, а только на отдельных преступников еврейской национальности за их определенные преступления, хотя он безусловно не прав в своих обобщениях. Поэтому, чтобы спорить с автором, прежде всего нужно ответить на вопросы: имели ли место сии преступления или нет, играл ли еврейский вопрос свою роковую роль в российской катастрофе? Гладкий правильно видит, что та революционная чернь, развалившая империю, была лишь орудием в чужих руках, но требуется уточнить, в чьих? И тут его взгляд останавливается на еврейском вопросе и ничего не видит дальше, не хочет понять того, что и сам еврейский вопрос есть явление гораздо более глубоких причин, чем подрывная деятельность отдельных интриганов еврейской национальности. В чем же можно обвинить Гладкого? Увы, только в заблуждении, в том, что направил всю свою оскорбленную ярость не совсем по тому руслу, по какому следовало бы, но никак не в преднамеренном написании клеветнического пасквиля. Но какое имеет моральное и юридическое право та чернь, руками которой непосредственно уничтожена российская культура, использовать сей памфлет в своих гнусных интригах как раз против тех, в ком еще живы зачатки того аристократизма, чести, трудолюбия и творческой инициативы, что составляло гордость России? Ведь истинные «жиды» в гладковском понимании слова как раз сейчас и есть те, кто эту книгу так сказать «распространяют».

Нужно отметить, что, люто ненавидя евреев как своих врагов, Гладкий отнюдь не стремиться показать их сугубо в черном цвете, как это принято у недалеких людей, игнорировать достоинства врага. Наоборот он пишет:

«Мы, гои, совершенно не знаем жидов и не имеем ни малейшего понятия об их веровании. Антисемиты ругают их за безнравственность их религии и поступков, люди верующие — за то, что они «Христа распяли»; либералы говорят, что они «такие же люди, как и все» и никто не хочет верить тому, что они «Богом избранный народ». А между тем отрицать интеллектуальное превосходство жидов над гоями нельзя.

<…> Все мы, гои, видим и знаем, что пороки развиты у жидов в гораздо большей степени, чем у нас. Одного мы, гои, не видим и не знаем, что добродетели развиты у них в еще большей степени. Не знаем мы, гои, того, что каждый жид — это двуликий Янус. Мы всегда видим одно его лицо, обращенное к нам, акумам, и на нем мы читаем хитрость, коварство и много других мало привлекательных черт характера. Другого же жидовского лица нам видеть не дано — им жиды смотрят только друг на друга. Но если бы мы его увидели, то прочли бы на нем отчетливо выступающие благородство, честность, патриотизм, доброту, семейственность, религиозность, аристократизм, волю, ум, энергию и много других качеств, уже и с нашей, гоевской, точки зрения, достойных уважения. Поняли бы мы тогда, что не подлостью своей сильны жиды, а тем, что все человеческие чувства, как дурные, так и хорошие, развиты у них в гораздо большей степени, чем у нас, и что, благодаря этому, на любом интеллектуальном поприще они стоят вне конкуренции с нами. Ясна стала бы нам мудрость религии жидовской, сумевшей все хорошее в народе израильском сохранить для внутреннего употребления, а все скверное — для внешнего.

<…> Стоит только взглянуть на отношение жидов друг к другу, к своей религии, к своему духовенству, старине, законам, преданиям и вообще ко всему жидовскому, чтобы сразу понять, как бесконечно выше нас, гоев, стоят они не только в умственном, но и в нравственном отношении.

Полное отсутствие преступности, почти абсолютная честность, добровольное подчинение законам и властям своей родины («родина жидов — остальные жиды»), ясное сознание общности своих интересов («все за одного — один за всех»), удивительная сплоченность, поразительная солидарность и согласованность действий, умение подчинять личные интересы общим, беспрекословное подчинение своим вождям, набожность и патриархальность — вот гражданские доблести иудеев» [9].

Гладкий верит в Бога, но Бог в его представлении отнюдь не Доброе Существо. Это безжалостный Тиран, только и утверждающий в своем царстве волчий закон: Убей слабого. А кто может сказать, что это не так? Во всяком случае, тот Бог, который выражен в законах природы именно таков, и нигде в действиях физических, биологических и даже естественных психических сил мы никогда не сталкиваемся ни с любовью, ни со справедливостью. «Откуда мы можем познавать волю Божью? — пишет он, — Только из законов природы — других источников у нас нет». Поэтому, чем древнее религия, тем она ближе к природе, тем яснее говорит в ней естественная Божья воля, и тот готтентот, который ответил миссионеру на вопрос: знает ли он, в чем отличие добра от зла? — «добро — это когда я украду чужой скот и чужих жен, а зло — когда у меня украдут», в сущности был прав, и если у миссионера на этот счет другое мнение, то следует признать, что сие мнение именно его, миссионера, а вовсе не Божье. Надо заметить, что такой вульгарно-материалистический взгляд на Божество весьма типичен для определенного сорта людей, как правило, придерживающихся ультраправых тоталитарных националистических взглядов. Можно привести в пример определение Бога ныне модного в антисемитских кругах писателя Григория Климова, бывшего (до бегства на Запад) агента КГБ: «Бог — это свод высших законов природы по отношению к человеку, которые для простоты называют одним словом — Бог. А человека, который эти законы впервые сформулировал, называют Сыном Божиим. … Там, где люди не подчиняются этим законам, то есть Богу, там появляется сложный комплекс социальных болезней, которые для простоты, как антитезу Бога, назвали одним словом — дьявол [10]. Примерно такой же взгляд на Божество мы встречаем не только у готтентотов, и кагебешников, но и у некоторых из гуманнейших и просвещеннейших христиан. Так, например, Альберт Швейцер пишет: «Бог, который известен из философии, и Бог, которого я ощущаю как этическую Волю, не совпадают. Они составляют одно целое; но каким образом — этого я не знаю» [11]. Другой лауреат Нобелевской премии, современный португальский писатель Жозе Сарамаго в одном из своих романов написал такие слова: «…твоя ошибка в том, что ты полагаешь, будто красота и красноречие человека сотворены по образу и подобию Господа, тогда как сам Господь — ты уж мне поверь, я, так сказать, вхож к нему, — так вот, он, Господь наш, — полная противоположность тому, каким вы, люди, воображаете его себе, и — я, по крайней мере считаю, только это строго между нами — другим быть и не смог бы, и гораздо чаще приходится слышать от него слово «нет», а не слово «да» [12]. Поэтому у нас есть только одна альтернатива — если мы не хотим быть убитыми, мы обязаны стать сильными, если не хотим быть пешками в игре Божественных провидений, нам ничего не остается, как самим стать Богами. Таковы условия диктует всем смертным само бытие, особенно же непреклонно сей императив испытали на себе евреи, что не могло не наложить свой отпечаток на Талмуд и даже на весь их национальный характер. Их бытие не оставляло никакой возможности для идеалистических мечтаний, альтернатива одна: победа любой ценой, или смерть. Однако, победив, нормальный человек больше уже не хочет оставаться готтентотом. Он как та Старуха из «Сказки о Золотой рыбке», которой уже мало нового корыта, но хочет сперва быть столбовою дворянкой, а затем и Абсолютной Владычицей. Так возникает идея Богочеловечества, когда Бог Творец передает возлюбленному Сыну Своему всю власть над небом и землей, власть судьи и творца.

Взяв власть в свои руки, мы, Боги, теперь говорим: «Может быть, такие качества, как хитрость, подлость, жестокость и поощряются самой природой, мы же, ее новые властелины, диктуем ей новую свою волю и закон: нами приветствуется в человеке, прежде всего, его творческое созидательное начало, его щедрая всеоблагораживающая рука».

Теперь давайте с наших Божественных эмпирей спустимся на грешную землю и посмотрим на реалии конфликта, в том аспекте, как они представляются обоим сторонам. Как правило, каждая сторона мало интересуется мнением другой, и преподносит свое видение как истину в последней инстанции, мы же, прежде чем прийти к каким-либо выводам, просто сопоставим мнения по вопросу «за что евреев не любят» с точки зрения самих евреев и с точки зрения антисемитов.

– --------

[1] Вольтер. Философские письма.

[2] Г. П. Федотов. О национальном покаянии

[3] Иосиф Флавий. Иудейская война, 3, 8, 3.

[4] Теудат зеут — израильское удостоверение личности.

[5] Анатолий Ахутин. Большой народ без малого

[6] Максим Горький. О евреях.

[7] Теодор Герцль. Еврейское государство.

[8] В. В. Шульгин. Что нам в них не нравится

[9] В. Н. Гладкий. Жиды

[10] Григорий Климов. Князь мира сего.

[11] Альберт Швейцер. Христианство и мировые религии

[12] Жозе Сарамаго. Евангелие от Иисуса

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗА ЧТО «ОНИ» «ИХ» НЕ ЛЮБЯТ

«За что они нас не любят?» — под таким интригующим названием в 1999 году вышла в свет книга некоего И. Семеновкера, бывшего советского еврея, проживающего ныне, судя по всему, в Америке, что нисколько не помешало автору заполнить своей книгой все магазины Израиля. Впрочем, вопрос где, при каких обстоятельствах была создана книга, кто ее финансирует и распространяет, нас интересует в наименьшей степени. Гораздо важнее ее содержание, в данном случае — как раскрывается еврейская проблема. Но как ни читай книгу, никаких проблем там и не найдешь кроме единодушного одобрения политики существующих на данный момент правительств США и Израиля. Тогда кто, и за что не любит евреев, чего опасается автор? Этот вопрос так и повисает в воздухе, нигде в книге не показано ни одного порока, ни одного пятна, за которое можно было бы не любить евреев, наоборот, все время демонстрируются выдающиеся достоинства евреев, их бесчисленные успехи в самых различных областях. Читателю не остается ничего, как только недоумевать, за что можно не любить таких положительных людей и вообще, зачем же нужно было автору ставить такой вопрос, на который он не пытается дать ответ? Но в самом заглавном вопросе книги скрывается также и другой: «а почему они нас не любят?», и ответ на него повсюду в контексте книги выступает весьма ясно и однозначно: «потому что они сами плохие». Автор и сам недвусмысленно на это намекает такими словами: «Устанавливается (его исследованиями С. Б.), что эти причины (антисеситизма), как правило, не связаны с национальными чертами евреев, что они кроются в психологических особенностях самих антисемитов». Но допустим, что это отчасти так, но почему «плохие» обязательно должны ненавидеть «хороших»? К тому же мы знаем, что подлинно хорошее имеет свойство порой вызывать симпатии и у плохих, а здесь мы, наоборот, сталкиваемся с полной единодушной антипатией. Не понятно только в этом контексте, с какой целью автор поместил во введении такую цитату Эрнста Ренана: «Если все народы во все времена преследуют евреев, то должна же быть этому какая-то причина», если в последующем материале он этот интригующий вопрос старается всячески замять. Похоже, что такая «проеврейская» позиция одного поля ягодка, что и антисемитизм, например: русский народ по сути своей чист и невинен как ангел, вот только коварные «жиды» его подстрекают на революции, на большевистский террор, Гулаг, ложь, лицемерие, пьянство, безделье, бандитизм.

Но нам все-таки интересно знать, чем именно евреи «их» так обидели? И здесь-то почти никто, ни про-, ни антиеврейские авторы нам не дают ясного ответа. Трудно быть объективными в этом вопросе и космополитически настроенным образованным интеллигентным умам. Они вообще предпочитают рассуждать о других, более высоких вещах, а от еврейского вопроса отворачивают нос, считая, что даже замечать его есть унижение человеческого достоинства. Интеллигент думает: «Не знаю, я же ведь за собой никакой ненависти по отношению к евреям никогда не замечал и даже по отношению к тем, чья культура, религия мировоззрение резко отличаются от моих, я никакой антипатии не чувствую, значит, весь этот вопрос — бред собачий». Такая позиция была бы самой правильной, если бы в ряде стран антисемитизм, а в Израиле иудонацизм не пользовались бы государственной поддержкой. Следует также не забывать, что именно на интеллигентах лежит ответственность за воспитание общественного сознания. Масса — это всегда ученики тех, кто способен видеть дальше и понимать вопросы глубже, чем это доступно среднему человеку. Поэтому правильное отношение интеллигента к массам состоит никак не в отчуждении и даже не в критике, а может быть выражена словами Бен Гуриона: «Другого народа у меня нет». А раз так, значит, нам необходимо вникать во все заблуждения и предрассудки, гуляющие в обывательской среде, и какие бы они ни были омерзительные, мы должны со всей серьезностью их изучить, понять, проанализировать, найти их причины и корни.

Не побоюсь сказать, что и антисемиты заслуживают внимательного к себе отношения, и даже не потому, что могут представлять для евреев какую-то опасность, а уже хотя бы потому, что они люди, наши братья, хотя и заблудшие. Религия, между прочим, учит нас любить врагов, а что значит возлюбить врага своего, как не выслушать и понять его? Но наши умные образованцы готовы обличать, обвинять, клеймить позором именно ту страну, из которой вышли сами, забывая, чьими руками создана сия катастрофическая ситуация, как не их собственными и руками им подобных конъюнктурных интеллигентов? Что они, хотелось бы знать, противопоставили надвигающейся красно-коричневой чуме? Создали свою партию? Движение? Фронт? Какими конкретными делами вы помогли народу? Своим тихим сидением в кабинетах и сторонним наблюдением за ходом агонии? В данном случае не толпа — младенец без разума — виновата, а трусливая советская и постсоветская образованщина, имеющая и знания, и даже власть, и позволившая толпе стать той, какой она есть. Если полк солдат выйдет из повиновения, кто виноват прежде всего, как не командир? Где ваша боевая организация, где ее программа и устав? В каких конкретно акциях вы приняли участие? Когда в Советском Союзе стало зарождаться диссидентское движение, а затем появились первые антитоталитарные организации такие, как Демократический союз, Народный фронт, Социал-демократическая партия России, вы презрительно отвернулись от них, мол, политика для вас «утонченных», грязное дело. Поэтому нет морального права у дезертиров обвинять в поражениях демократию.

Но оставим сейчас моральную сторону вопроса, ибо любовь — нелюбовь морали не подчиняются, хотя во многом зависят от способности смотреть на самого себя глазами другого. Говоря о юдофобии, прежде всего, отметим, что причины нелюбви к евреям, которые приводят просимитские авторы, и в частности Семеновкер, как правило, прямо противоположны тому, что думают по этому поводу антисемиты. И действительно, кому интересно, что там думает какой-то антисемит, когда такие «профессора», как Семеновкер, давно уже определили и по пунктам систематезировали все антисемитские идеи. Но нам с вами, например, если мы захотим узнать, почему Семеновкера не любит жена, логичнее будет спросить его жену. Так же, если мы захотим, то можем найти непосредственно тех, кого Семеновкер называет «они» и подробно расспросить об их чувствах. Наиболее обстоятельная и толковая книга, написанная на эту тему, которая так и называется: «Что нам в них не нравится» (интересное совпадение с названием Семеновкера) принадлежит перу бывшешо депутата Государственной думы Василию Витальевичу Шульгину. Шульгин прямо называет себя антисемитом, что не мешало ему в свое время отсидеть три месяца в тюрьме за статьи в защиту М. Бейлиса, а во время погромов спасти жизни нескольким еврейским семьям.

Он пишет следующее: «Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом. Не нравится нам то, что вы явились спинным хребтом и костяком коммунистической партии. Не нравится нам то, что своей организованностью и сцепкой, своей настойчивостью и волей, вы консолидировали и укрепили на долгие годы самое безумное и самое кровавое предприятие, которое человечество знало от сотворения мира. Не нравится нам то, что этот опыт был сделан во исполнение учения еврея — Карла Маркса. Не нравится нам то, что эта ужасная история разыгралась на русской спине и что она стоила нам, русским, всем сообща и каждому в отдельности, потерь неизрекаемых. Не нравится нам то, что вы, евреи, будучи сравнительно малочисленной группой в составе российского населения, приняли в вышеописанном гнусном деянии участие совершенно несоответственное. Не нравится нам то, что вы фактически стали нашими владыками. Не нравится нам то, что, став нашими владыками, вы оказались господами далеко не милостивыми; если вспомнить, какими мы были относительно вас, когда власть была в наших руках; и сравнить с тем, каковы теперь вы, евреи, относительно нас, то разница получается потрясающая. Под вашей властью Россия стала страной безгласных рабов, они не имеют даже силы грызть свои цепи. Вы жаловались, что во время правления «русской исторической власти» бывали еврейские погромы; детскими игрушками кажутся эти погромы перед всероссийским разгромом, который учинен за одиннадцать лет вашего властвования! И вы спрашиваете, что нам в вас не нравится!!!» [1].

Почему-то ни на один из этих пунктов в книге Семеновкера нет и намека. Но какие же факторы антисемитизма он излагает в своей книге?

На стр. 8 Семеновкер пишет: «Для местного населения евреи всегда были чужаками: люди иной религии, с иным языком, иной внешностью, с иным, замкнутым бытом. Отношение к евреям, как и везде к чужакам, было настороженным, подозрительным и даже презрительным». По-русски (т. е. по-гречески) эта причина называется ксенофобией, что большинство нормальных людей относят к чувствам порочным, хотя наш автор, судя по всему, считает его вполне нормальным и естественным: «…как и везде к чужакам…». Нельзя, конечно, не согласиться, что сей грех присущ природе человеческой как «йецер а-ра» (дурная сущность человека), но хотел бы я видеть, когда и где сами евреи любили или хотя бы терпели в своей среде чужаков? И это несмотря на их же заповедь: «Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его: пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19:22–23). На деле же вряд ли можно где-нибудь на Земле найти место, где бы была развита ксенофобия больше, чем внутри религиозных общин (харедим) в Израиле. Теперь, да будет выслушана и другая сторона. Кто из антисемитов считает, что чужаки достойны осуждения? Наоборот, страннолюбие всегда большинством людей признавалось как добродетель, особенно в христианских странах. Даже Гитлер признавал страннолюбие добродетелью, но в то же время доказывал, что евреи ее недостойны: «При ловкости еврея и при неопытности того народа, у которого он ищет гостеприимства, еврею для данного периода даже выгодно выступать открыто, ибо чужаку идут особенно охотно навстречу как гостю». Таким образом, с точки зрения антисемита Гитлера, положение евреев как чужаков было отнюдь не причиной антисемитизма, а наоборот фактором его до определенного момента сдерживающим. Также и Герцль рассматривает усиление антисемитизма как следствие эмансипации евреев, иными словами, последние стали слишком «своими» в Европе. Та же картина и сейчас. Послушайте, что говорят перед микрофонами разных тележурналистов рядовые участники тех или иных национальных конфликтов. Все они напрочь отрицают свою расовую ксенофобию. Вспоминают золотые времена до интифады, как израильтяне могли свободно ездить в Рамаллу за покупками, приводят многочисленные факты взаимной дружеской помощи между арабами и евреями, и тут же уверяют, что в их противнике скрывается зверь, готовый в любой момент напасть, предать, ударить ножом в спину. Это не ксенофобия, чернь просто хорошо понимает реальность, она знает сама себя. И кошка с собакой могут дружить до того момента, пока хозяин не скажет «фас!».

Вторую причину, поражающую антисемитизм усматривает Семеновкер во враждебном отношении христианской церкви к иудаизму. Опять таки, мне хотелось бы задать вопрос, а когда иудаизм относился к христианству с братскими чувствами? К тому же, надо признать, что пальма первенства религиозного преследования принадлежит не христианам, а евреям. Ни один христианский собор никогда неотлучал евреев за то, что они евреи, и ни в одной христианской молитве вы не прочтете проклятия на евреев, наоборот, это сделал около 80 года н. э. Синедрион в Явне, прокляв своих братьев, внес навечно эту анафему в свои молитвы. Интересно, что проклиная мальшиним (доносчиков) (см. молитву Амида 12), евреи постоянно доносили римским властям на бесправных христиан и сами принимали активное участие во всех гонениях (см. Церковную историю Евсевия Кесарийского). Во всяком случае, религиозный конфликт есть вражда между отдельными сектами и может проходить даже внутри одного народа, хотя, конечно, может стать и причиной для национальной вражды.

Но что по этому поводу думает другая сторона, извиняюсь за выражение, Гитлер? «Одним из гениальнейших трюков, изобретенных евреями, является то, что они сумели контрабандно выдать свое государство за "религию" и этим обеспечили себе терпимое отношение со стороны арийцев, которым религиозная веротерпимость всегда была особенно свойственна. На деле религия Моисея есть не что иное, как учение о сохранении еврейской расы». Оказывается, что и религиозные различия евреев и христиан служили скорее сдерживающим фактором антисемитизма, нежели его причиной.

Примерно то же самое находит и Генри Форд: «Призыв к религиозной терпимости всегда производит известное впечатление…», и далее: «И что касается вероисповедных предрассудков, на которые евреи охотнее всего ссылаются, то в Соединенных Штатах они отсутствуют. Несмотря на это, еврейские писатели открыто обвиняют в них американцев наравне с русскими. Каждый нееврейский читатель может проверить на себе справедливость этого упрека, задав себе вопрос, испытывал ли он в течение всей своей жизни чувство ненависти к евреям за их религию.

В одной речи, произнесенной в одном из еврейских собраний и напечатанной в еврейской прессе, еврейский оратор утверждал, что, если на удачу остановить на улице сто неевреев и спросить их, что такое еврей, большинство ответит: «еврей — убийца Христа!» Один из известнейших и видных раввинов Соединенных Штатов недавно говорил в своей проповеди, будто в воскресных школах учат детей смотреть на евреев, как на убийц Христа. Тоже самое он повторил несколько недель спустя на одном собеседовании. По всей вероятности христиане сплошь возразили бы на это, что они слышат это выражение впервые из еврейских уст и что сами они никогда не употребили бы его. Утверждение это просто бессмысленно. Пусть спросят все двадцать миллионов детей в христианских воскресных школах Соединенных Штатов и Канады, учат ли их чему-нибудь подобному! Без всякого колебания можно утверждать, что в христианских церквах нет предвзятости против евреев за их вероисповедание. Напротив, в них царит не только сознание благодарности, но и сродство с еврейской религией. В воскресных школах христианских церквей за один последний год в течение шести месяцев общедоступные чтения были посвящены изучению книги Руфь, первой и второй книги пророка Самуила и книги Царств: каждый год изучают там известную часть Ветхого Завета» (Международное еврейство).

Теодор Герцль также отрицает религиозную причину антисемитизма: «Наш теперешний антисемитизм ни в коем случае не должно смешивать с ненавистью и враждой к еврейской религии, наблюдавшимися в прежние времена» [2].

Перейдем в Россию. Достоевский в «Дневнике писателя» свидетельствует: «Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю наверно и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: "Иуда, дескать, Христа продал". Если и услышишь это от ребятишек или от пьяных, то весь народ наш смотрит на еврея, повторяю это, без всякой предвзятой ненависти. …Когда они молились (а евреи молятся с криком, надевая особое платье), то никто не находил этого странным, не мешал им и не смеялся над ними, чего, впрочем, именно надо бы было ждать от такого грубого, по вашим понятиям, народа, как русские; напротив, смотря на них, говорили: "Это у них такая вера, это они так молятся", — и проходили мимо с спокойствием и почти с одобрением. <…> …уверяю вас, что и в казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает (да и не скрывают того сами евреи), что еврей с ним есть не захочет, брезгает им, сторонится и ограждается от него сколько может, и что же, — вместо того, чтоб обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: "Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится" (то есть не потому, что зол), и, сознав эту высшую причину, от всей души извиняет еврея».

А в советское время я сам могу свидетельствовать: о еврейской религии в СССР никто и слыхом не слыхивал, а если уж какой-нибудь еврей попадет в опалу за веру, то для антисемитов в народе, наоборот, станет своим, про него скажут: «он хоть и еврей, но не приспасабливается как все жиды, а живет по совести». Вот, например, высказывание некоего «Антисемита» на форуме дугиновской «Арктогеи» в поддержку ультраправого еврейского экстремиста Авигдора Эскина: «Конечно надо поддержать!!!!!! хоть и жид».

Стоит сказать и еще об одной «причине антисемитизма», которую упоминает Семеновкер — зависть к еврейскому таланту. Это действительно весьма расхожее мнение, которого придерживаются даже многие неевреи. Но давайте все-таки ее немного проанализируем. Я не берусь отрицать ее полностью, но имею кое-какие контрдоводы, в силу которых зависть переходит в ранг факторов отнюдь не первостепенных.

Во-первых, далеко не все евреи способны возбудить зависть по отношению к их таланту, в частности, автор брошюры «За что они нас не любят» у вашего слуги такой зависти не возбуждает.

Во-вторых, те, кто такой зависти заслуживают, практически перестают быть «евреями» или же окружающие не воспринимают их как евреев. Эйнштейна воспринимают как физика, Гилельса — как пианиста, Кафку — как писателя, а Иисуса — как Мессию.

Предположим, я — бездарный учитель музыки и по-сальериевски завидую своему коллеге — талантливому еврейскому педагогу. На чем основана моя зависть? — На том, что ученики из моего класса переходят к нему, но для этих учеников фактор зависти к своему новому учителю не будет играть никакой роли, наоборот, они его будут любить и уважать за то добро, которое от него получают. Да и я сам, после работы, пойду к тому парикмахеру, который лучше стрижет, к тому портному, кто лучше шьет, и буду ему искренне благодарен, несмотря на национальность.

Единственная отрасль, где фактор конкуренции мог бы проявиться ярче всего — это коммерция. Но послушаем, что по этому поводу думает другая сторона. Приведем мнение «антисемита» Вольтера: «Если вы придете па лондонскую биржу — место, более респектабельное, чем многие королевские дворы, — вы увидите скопление представителей всех народов, собравшихся там ради пользы людей: здесь иудеи, магометане и христиане общаются друг с другом так, как если бы они принадлежали одной религии, и называют «неверными» лишь тех, кто объявляет себя банкротом» [3].

И в-третьих, простонародье почти никогда не завидует таланту как таковому, но весьма чувствительно к материальному, социальному положению и уровню жизни. Согласитесь, что трудно говорить о какой-либо дискриминации богатых и властных со стороны бедных и угнетенных. Андрей Дикий в своей книге «Евреи в России и в СССР» по этому поводу справедливо писал: «Эти антиеврейские настроения ничего общего с тем, что называется "антисемитизм" не имели. Причина их была вовсе не в области религиозно-расовой, а только и исключительно в области материальной — недовольство голодного и бедного, наблюдающего жизнь сытых и богатых, да к тому же иноплеменников, пренебрежительно-презрительно относящихся к прошлому и культуре того народа, среди которого они живут и которым правят».

Интересно, что к антисемитам Семеновкер причисляет не одних лишь гоев, но, порой и евреев. В частности, он пишет: «Карл Маркс — крещеный еврей, ренегат своей нации». Как можно быть ренегатом нации? Ренегатом чего — кучерявых волос, носов с горбинкой, национальных привычек и традиций, национального искусства или национальной кухни? Вовсе не это имеется здесь в виду, наоборот, по национальным особенностям у евреев мира практически нет единства (такое единство, может быть, есть в отдельных бедных, оторванных от культуры общинах, большинство же европейских евреев, особенно их лучшая часть, давно эмансипированы). Нет, ренегатство может пониматься только в двух аспектах: в государственном или классовом. О государственном аспекте говорить нельзя, так как, если бы и было у евреев какое-то тайное правительство «сионских мудрецов», о чем мы ничего достоверного абсолютно не знаем, то большинство рядовых евреев о нем также ничего не знает и на верность ему не присягало. Значит, остается аспект классовый. Тогда поставим вопрос так: «В пользу какого класса изменил евреям Маркс?». С моей точки зрения, ответ может быть только один — в пользу трудящихся (хотя у некоторых антисемитов есть и другое мнение — в пользу «жидо-масонских заговорщиков», но я не думаю, что г-н Семеновкер принимает его во внимание). И опять получается, что евреи — это класс, враждебный трудящимся.

Итак, я не знаю, за что там не любят евреев антисемиты, я могу лишь сказать, за что лично я не люблю таких, как, г-н Семеновкер, вернее даже не его самого, а определенные его мысли. От них воняет расизмом, и если для вас расизм есть сущность еврейства, значит, еврейство вряд ли у кого-нибудь заслужит любви. Приведите мне хоть один пример, когда бы любили какого-нибудь расиста? Нет такого прецедента ни в жизни, ни в литературе, ни даже в сказках. Не выйдет эпического героя из эгоистичного спесивого еврея. Уже в самой постановке вопроса заключена ксенофобия «мы — они», «свои — чужие». Автор и не пытается взглянуть на проблему через вопрос: почему мы, люди, которые должны быть братьями, не понимаем друг друга? Ему это непонимание как раз нравится. Он, как пророк Иона до его Божественного вразумления, злорадствует ниневитянским грехам (Иона хотя бы выполнил повеление Господа проповедовать ниневитянам, чтобы обратить их на путь истинный, и свою критику излагал прежде всего им, а не своим единомышленникам, и не называл своих оппонентов «они», а когда он произносил слово «мы», оно касалось как его самого, так и всех слушающих). Вы же, господа иудонацисты предали и своего Бога, Который всегда требовал от вас праведности и любви к ближнему, и также предали своего ближнего в угоду князю мира сего.

Напротив, книга Шульгина, несмотря на то, что и в ее названии присутствует словечко «в них», обращена непосредственно к «ним», т. е. к евреям, и предназначена была для «Диспута об антисемитизме», открытого в эмигрантской газете «Последние новости» в 1928 году еврейским публицистом С. Литовцевым. И Литовцев, и Шульгин надеялись, что путем честного и открытого высказывания претензий друг другу враждебные стороны приблизятся к взаимопониманию. Для Шульгина евреи в России есть особый класс, интересы которого противоположны массам, как русских трудящихся, так и управляющей ими элите нации. Но, несмотря на то, что противоположности всегда борются, они тем не менее нужны друг другу. Однако естественный симбиоз противоположностей возможен только тогда, когда их противоречия разрешаются политическим путем, методом переговоров и сделок, а не путем революций и погромов. Поэтому единственно законная форма классовой борьбы есть форма политическая: вести диалог друг с другом, обвинять, высказывать претензии, говорить «что нам в вас не нравится», ругать друг друга, но без ярлыков типа: «сионисты», «жиды», «антисемиты», «гои», «они» и т. п. В конце концов, высказав друг другу все, что есть на душе, стороны как при торговой сделке договариваются и каждый получает свою долю прав. Войны же и революции являются «продолжением политики» (как считал Ленин) точно так же, как грабеж есть продолжение торговли. Таким же грабежом являются и всякие подстрекательские брошюры, написанные для «своих» и о «них» типа «Протоколов сионских мудрецов» — понимай их хоть в позитиве, хоть в негативе, и с той, и с другой стороны налицо ярко выраженные подстрекательские цели. Шульгин же, как и Форд, хоть и пишут о евреях нелицеприятно, но пишут открыто, для всех, как для «своих», так и для евреев, пожалуй, в первую очередь для евреев. Почему евреи уходят от диалога с ними? Или они предпочитают погром?

Визитная карточка подлинного антисемита, в отличие от критика еврейства, стоящего по отношению к нему в оппозиции, есть, как мы уже говорили, та или иная дискриминация в правах. Эта дискриминация не может быть основана ни на чем ином, как на расизме, делении граждан на «чистых» и «нечистых», первого и второго сорта, своих и чужих. Интересно, что ни один расист не замечает в себе расизма, хотя в то же время не терпит его у других. Несколько странно в иудонацистских устах выглядят возмущения по поводу антисемитских теорий Дюринга. Так, Семеновкер цитирует: «Еврейский вопрос — расовый, евреи нам чуждая враждебно испорченная раса; она влияет разлагающим образом на арийскую цивилизацию… Мы против иудейского влияния, многообразно проникающего в нашу народную жизнь и разлагающего ее». «Он призывал, — продолжает своими словами Семеновкер, — к вытеснению евреев из государственной и общественной жизни и предостерегал от смешанных браков…». Правда, здесь несколько вольно цитируется Дюринг, такой именно цитаты я не нашел, хотя у него есть нечто похлеще: «еврейский вопрос не есть просто вопрос расовый вообще, но специально и вполне определенно — вопрос о вреде, всюду наносимом этою расою. Сплошь и рядом расы и национальности, как напр., германцы и славяне, вступают в соперничество друг с другом; но из этого еще не следует, чтобы можно было утверждать, что они вредны друг для друга… Если бы иудеи были просто низшею национальностью, то уже одной непричастности их, напр., к политике и к литературе, было бы достаточно. Тогда они не могли бы иметь никаких притязаний на равенство во всех отношениях, но все-таки могли бы существовать, поскольку дозволяют это их способности. Но низкий тип их племени сочетается с типом пронырливого хищного животного, которое невозможно приручить перевоспитать, сделать домашним. Змея удерживает свои качества от начала природы и на всем протяжении истории; ее змеиные свойства можно истребить только с нею самой. Никакая духовная, никакая социальная, никакая политическая система не может, в сущности, переделать евреев во что-либо иное, чем они есть и всегда были. Поэтому вредные стороны, из которых слагается их национальный характер, можно устранить и истребить только вместе с ними самими. Путем смешения с другими национальностями эти качества только как бы слегка разжижаются и заражают своим ядом лучшие национальности. Эти качества остаются или снова выступают атавистически и там где сочетание с женским элементом лучших народностей, то в большей, то в меньшей степени, маскирует, например, белокурыми волосами и, как иногда в виде исключения встречается, голубыми глазами, все тот же еврейский характер» (Евгений Дюринг, Еврейский вопрос). Неужели вам, господа националисты, это не нравится? Или вы думаете противоположным образом: вы мыслите себя дружественной гоям расой, ратуете за расширение еврейского влияния в гойской среде, ратуете за смешанные браки? — Нет. Так за что же вы осуждаете Дюринга?

Ниже мы посмотрим, сильно ли идеология еврейских национал-патриотов отличается от идеологии Дюринга, Гитлера и др. отцов классического нацизма.

ИСТОРИЯ ИУДОНАЦИЗМА — ОСНОВНОГО СУБЪЕКТА ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА

Итак, выше мы рассмотрели различные формы и виды конфликтов между евреями и неевреями, имевших порой место в истории, но все они как бы оказывались в стороне от еврейского вопроса, а попытки определить, за что евреев не любят, в конечном счете, били мимо цели. Ведь точно такие же конфликты, на почве тех же причин, в принципе, могли бы возникнуть (и возникали) между другими общностями людей. И тем не менее конфликт с евреями носит всегда специфические черты, повторяющиеся во все времена и во всех ситуациях. Поэтому, причину этих конфликтов можно понять, выделив специфические особенности евреев.

Здесь мы должны сразу оговориться в том, что, исследуя характерные черты чего-либо, мы всегда вынуждены прибегать к обобщениям, типа: «все евреи … такие-то». Однако часто приходится слышать, например, такие возражения: «все евреи разные, есть хорошие, есть плохие, нельзя всех судить огульно». Да, если слово «еврей» рассматривать как случайное родовое имя, как, например, «Сергей», то эти возражения будут абсолютно справедливы — ведь и все «Сергеи» разные, так как Сергеем можно назвать, в принципе, кого угодно, так и евреи разные, не виноват же человек в том, что ему присвоили такое название. Но!!! Никогда еще не было никакого «сергейского вопроса», и ни одна национальность не славилась столь четко обрисованными чертами характера, как евреи. Еще один аргумент в пользу определенного качественного содержания понятия «еврей» состоит и в еврейской самоидентификации. По какому признаку тот или иной человек причисляет себя к евреям, если конечно, не принимать во внимание «пятую графу» паспорта? Надо сказать, что на этот вопрос и сами евреи часто затрудняются дать вразумительный ответ. «Мне так мама сказала» — такой ответ, конечно, серьезного человека удовлетворить не может. Ведь не все же, что нам говорят мамы, мы принимаем как истины в последней инстанции, но часто с ними спорим, и на многие вещи имеем свою точку зрение, а тут вдруг такое некритическое приятие догмы.

Приведу цитату из второй части своей книги «Пятое Евангелие», где я так же рассматривал еврейскую проблему:

«Ну а вы, господа евреи, что вы думаете о своем еврействе? С чего, собственно говоря, вы взяли, что вы евреи? Вам так сказали ваши родители? И это ваше единственное основание причислять себя к евреям? А если они вас обманули или их самих младенцами подбросили цыгане, что тогда? Я же вам точно скажу: вас обманули в любом случае, ибо тот человек, который это сказал, не знает, что говорит, и не стоит повторять его глупости; не лучше ли в своем самопознании полагаться на свой жизненный опыт и исследование собственного сердца, абстрагируясь по Вольтеру от “всех предрассудков воспитания, места рождения” и, конечно, от всего того, что о нас говорят другие?».

Сейчас я хочу несколько пересмотреть это свое утверждение — так ли уж человек не знал, что говорит? А если бы мама сказала, что вы верблюд, что тогда? Наверное, не согласились. А здесь у вас нет потребности возражать маминому мнению, и вы сознательно разделяете точку зрения своих родителей, почему? Вероятно, потому, что вы чувствуете в себе любовь к еврейству и у вас есть потребность быть сопричастным к именно этой общности людей, в то время, как у нееврея этой потребности нет. Вот вам уже и отличие, и мотивация для самоидентификации. Но тогда давайте искать, что отличает эту общность людей от других, почему одним ее характерные отличия нравятся, другим — нет. Предки Гавриила Романовича Державина, Сергея Васильевича Рахманинова были татары, предок Пушкина, как известно, был эфиоп, но эти великие люди, не стесняясь своих корней, не считали себя принадлежащими татарству или эфиопству, коли они живут и творят в России. Но российские евреи, имея в своих генах гораздо меньше семитской крови, чем Пушкин эфиопской, полностью воспитанные в русской среде, тем не менее идентифицируют себя как евреи. Стало быть, еврейская самоидентификация имеет не только культурные, религиозные этнические причины, но и какие-то еще. Какие?

Порой даже от них самих можно услышать: «еврей — это не национальность, это состояние души!». Давайте и мы попробуем принять эту точку зрения, хотя и не нам, грешным, судить чьи-либо души, но проверить гипотезу никогда не грех, тем более что сии психические состояния создают серьезные проблемы и самим евреям, и тем, кто их окружает. Мы хотя бы вправе знать, чего нам следует опасаться и избегать, если пока и не имеем возможности решить эти проблемы окончательно.

Да, во многом правы те, кто считает еврейство состоянием души, расой ума, «еврейским человеком», возможно, медицина когда-нибудь определит это состояние как диагноз, но как бы там ни было, без особого еврейского менталитета, сохраняемого в любой среде, при любом воспитании и образовании, одного факта рождения от еврейской мамы для полноценного еврейства не достаточно. И действительно, должно быть нечто такое, что способствовало бы соединению со «своими» и отталкивало бы от «чужих». Если у еврея этого качества нет, он рано ли, поздно, перестанет быть «евреем», ассимилируясь с «чужими», как Рахманинов, и став отщепенцем для «своих», как Троцкий для большевиков.

С другой стороны, мы вовсе не считаем, что существует некая особая еврейская раса, чьи черты характера столь же устойчивы и так же передаются по наследству, как, например, у негроидов черный цвет кожи и кучерявые волосы. Скорее, наоборот, естественный отбор происходил путем собирания из среды самых различных народов маргиналов, по наличию у них определенных качеств, таких как: стремление поставить себя вне общества, обрести особое привилегированное положение. Поскольку принадлежность к любой секте в средневековой Европе, кроме еврейской общины, влекло за собой неминуемые преследования инквизиции или ей подобных ведомств, постольку маргинал понимал, что только среди евреев он может себя чувствовать в полной безопасности и иметь те относительные свободы, которые были недоступны остальным его соотечественникам. Поэтому евреи сохранились не потому, что-де никогда не ассимилировались с другими народами (ассимилировались и предостаточно), а потому, что маргиналы других народов стремились ассимилироваться с еврейскими общинами.

Таким образом формировалась своего рода каста «блатных».

Пройти гиюр неофитам было отнюдь не сложно. Во-первых, потому, что требования к пришельцам в те времена не были столь жесткими, как сейчас. А во-вторых, как известно, неофит всегда стремится показать себя «большим католиком, чем папа Римский). Так, например, в Израиле известны случаи перехода в иудаизм нескольких палестинских арабов из Хеврона. Так вот, эти арабы не просто стали евреями, а примкнули к ультраправому движению КАХ (Кахане Хай) и даже были судимы израильским судом за террористическую деятельность против палестинцев. Я думаю, нечто подобное происходило и в средневековой Европе — иудаистское ядро еврейских общин составляли как раз геры (прозелиты). С другой стороны распространено мнение, что нет более яростных антисемитов, чем отошедшие от иудаизма евреи (см. статью Адина Штейнзальца «Самоненависть (Психологический портрет еврея-антисемита)»). Наш же вывод отсюда будет таков: антисемитизм и иудонацизм — близнецы и братья, явления одной природы и одной духовной среды. Они даже не имеют ничего общего с ксенофобией, так как представляют собой конфликты между генетически и этнически близкими общностями, тем и усугубляется их острота, что каждая из сторон по-своему задета и оскорблена такой близостью и видит в противнике свое ненавидимое alter ego.

В чем-то формирование евреев в Европе можно сравнить с формированием казачества в России, коих объединял свободный дух и разбойничьи наклонности. Только в отличие от последних евреи имели особую племенную религию, детально разработанный закон (Галаха) и, конечно, определенный расовый стержень. Поэтому, как бы ни были похожи ашкеназские евреи на европейцев, все же имеют и отличительные признаки как влияние определенного процента древней семитской крови, хазар и прочей смеси многочисленных западных и восточных народностей.

И теперь, абстрагируясь от национальности, этники, религии, культуры, политических интересов Израиля, сионизма и классовых интересов определенных групп, мы сосредоточимся на рассмотрении этой, представляющейся порой мистической, еврейской души.

Прежде всего, отметим, какие качества полностью отрицаются понятием «еврейская душа», какие качества не должен иметь еврей, чтобы не быть вытесненным из своей среды. Это, во-первых, так называемое «пассивное христианство». Оно связано даже не с обязательным принятием крещения, соблюдением или не соблюдением тех или иных обрядов, переходом в другую общину или каком-либо ином чисто внешнем поведении, но здесь могут сыграть свою «роковую» роль всего лишь элементарная человеческая любовь к Иисусу Христу, чувство сострадания к невинно замученному Праведнику, чувство стыда за еврейский цинизм в этом вопросе и вообще симпатии к тем или иным христианским ценностям — и все это делает человека нетерпимым в еврейской среде. Второе качество — это слишком широкая открытость для дружественных связей (и уж тем более, родственных отношений) с «инородцами». Причем, для евреев совершенно безразлично, с кем консолидируется их соплеменник, с друзьями еврейского народа, или его врагами; с юдофилами, или с антисемитами; с достойными людьми, или не очень; с верующими, или атеистами, — в любом случае такой еврей расценивается как ренегат, если, конечно, его связи с «чужими» не служат корпоративным интересам «своих».

Можно также отметить, что эти два качества характерны только для евреев. Так, ни один немец не будет считать обрусевшего немца — гражданина России предателем. Для них естественно, что гражданин России живет интересами России, а гражданин Германии — интересами Германии, или, наконец, интересами своими собственными: личными, классовыми, партийными, конфессиональными и пр. Для еврея же это противоестественно, и всякий, кто имеет подобного рода интерес, рано или поздно из еврейства выталкивается.

Естественно, что религия тут не причем. Хранить свою обособленность на основе презрения ко всему нееврейскому можно и без религии, и даже гораздо легче это делать, вообще ни во что не веря. Недаром многие евреи говорят: «иудаизм это не религия, ибо у нас нет никакой «веры», у нас есть традиции, т. е. предписания всегда поступать так-то и так-то, держаться своего круга и не ассимилироваться с окружающими. Вот именно эти, и только эти евреи, являются субъектами еврейского вопроса. Поэтому, не каждый, кто называет себя «евреем», и даже «религиозным, галахическим евреем», может рассматриваться нами в контексте еврейского вопроса. И когда в этом контексте говорят слово «евреи», то никогда не имеют в виду ни национальность, ни религию, ни людей вообще, «еврей» здесь означает только определенную человеконенавистническую идею и ее преступное воплощение в обществе. Как только «еврей» перестает быть носителем этой идеи, он перестает быть субъектом еврейского вопроса. Мы же, для точности и во избежание ложных спекуляций, применили новый термин: «иудонацист», но в действительности это синоним еврея в ортодоксальном понимании. Мы тут же исключаем из этой категории ассимилированных и эмансипированных евреев, евреев, вступивших в брак с неевреями (исключая гиюр), естественно, всех евреев христиан, свидетелей Иеговы и других вероисповеданий (так как их исключают сами евреи), евреев-коммунистов (их вера в пролетарскую солидарность и интернационализм не позволяет нам рассматривать этих людей как евреев) а также приверженцев реформистского и консервативного иудаизма и даже евреев-националистов и сионистов, которые выступают за отделение религии от государства, за признание гражданских браков и устранение какого-либо неравноправия граждан в государстве Израиль.

Верующие евреи, конечно, могут быть субъектами религиозного конфликта, но это уже другого рода конфликт, причем, случавшийся в истории достаточно редко. Достаточно только сказать, что еврейский вопрос практически не касается ни сефардских евреев, ни караимов, ни субботников, если, конечно их связь с европейскими евреями косвенно не впутывала последних в это мировое противостояние. Можно еще сослаться на то, что ни один антисемит еще не обвинил своего врага еврея в излишней религиозности, наоборот, для них еврей — разрушитель всяких религиозных, национальных и духовных традиций, а факт наличия определенной иудейской конфессии рассматривался ими как своего рода маскировка своекорыстных, мафиозных, чисто материалистических устремлений под форму некоего культа, весьма далекого от истинной религиозности. Так, например, когда автор «Сионских протоколов» апеллирует к Богу: «Бог даровал нам, своему избранному народу, рассеяние, и в этой кажущейся для всех слабости нашей и сказалась вся наша сила, которая теперь привела нас к порогу всемирного владычества» (Протокол № 11), их первый издатель Сергей Нилус комментирует: «Какой это “бог”, читатель увидит из дальнейшего развития настоящего очерка». Да и тот факт, что сами «Протоколы» составлены без какого-либо намека на религиозность, говорит о соответствующем имидже ординарного еврея, сложившегося в российских черносотенных кругах.

Теперь следует сказать об особенностях еврейского национализма, что также являются несомненными причинами еврейского вопроса. Мы, конечно, считаем, что всякий национализм — зло и неизбежный спутник всякого рода конфликтов, но национализм евреев несколько иного рода, и соответственно, порождает иного рода конфликты. История практически не знает открытой борьбы евреев за свою национальную независимость (Иудейская война периода Иосифа Флавия и все воины Израиля XX века стоят вне еврейского вопроса, и неслучайно ни зелоты, ни сионисты не находят поддержки в ортодоксальных еврейских кругах. Опять мы можем сказать: еврей воин — не еврей, здесь, в Израиле, мы можем хорошо видеть, как отрицаются «правыми» и ортодоксами политики-солдаты, такие, как Ицхак Рабин, Эхуд Барак, да и Ариэль Шарон тоже, в отличие от Беньямина Нетаниягу, «ло тов ле-йегудим» [не хорош для евреев]. Сионизм, даже в его правонационалистическом виде, также чужд ортодоксальному еврейству. Даже ярые антисемиты по сути дела никогда не верили в сионизм, наоборот, они представляли себе евреев как паразитов, навечно прилепившихся к чужим культурам. Так, один из одиознейших антисемитов XIX века Эдуард Дрюмон в своей книге «Еврейская Франция» писал: «…стремление человека в неведомые страны, попытки расширить владение на земле — положительно недоступны семиту и особенно семиту-еврею; он может жить только обыденною жизнью, на лоне цивилизации, которая не им создана».). Сравнить хотя бы с иудонацизмом русский национализм и даже современный постсоветский неонацизм с иудонацизмом. Что хочет обычный неонацист? — Возвышения своей нации, укрепления державы, подавления инакомыслия и в конце концов подчинения своей идеологии всех. Но русские националисты стремятся, прежде всего, утвердить в мире свои ценности, как они себе их представляют, но не свои привилегии. Путь к этим ценностям открыт всем, и чем больше инородцев их примет, тем больше удовлетворена гордость националиста. Но цель еврея-нациста отнюдь не утвердить в мире еврейскую идею, подчинить ей кого-либо, но наоборот, любую чужую идею, как бы он ее ни презирал, оставить в пользование своим врагам, но при этом подчинить ее исключительно своим интересам. Весьма интересен в этом отношении один документ, по своей откровенной гнусности чем-то напоминающий «Протоколы сионских мудрецов», но в отличие от последних, признаваемый самими евреями как подлинный «памятник еврейской мудрости». Это распространяемый во многих вариантах апокриф-пасквиль «Маасе Талуй» (История о Повешенном, или История Йешу (Иисуса С. Б.) из Назарета):

«И решили мудрецы выбрать одного мудреца из своей среды, чтобы тот завоевал доверие бродяг (христиан С. Б.) и отделил их окончательно от еврейского народа, чтобы резко отличались они от евреев обычаями и верованиями своими — так, чтобы всем было ясно, что они неевреи. И выбрали мудрецы одного мудреца по имени Элиягу, и сказали ему: — Мы решили, что тебе предстоит избавить нас от этих бродяг. Ты знаешь, сколько несчастий приключилось с нами из-за них со времен Йешу и по сей день, и что нет нам покоя от его учеников. Поэтому от имени всего Израиля мы поручаем тебе сделать милость Израилю и помочь нам избавиться от них. Ты обязан пойти к ним и обманным путем отделить их от еврейского народа, чтобы отличались они от евреев своими обычаями. И ты вынужден будешь на словах соглашаться с тем, что они говорят. Мы же клятвенно принимаем на себя все прегрешения перед Богом, которые ты из-за этого совершишь, и ты (будешь считаться благочестивым евреем все дни жизни твоей».

Некоторые евреи говорят, что гоям, мол, недоступна мудрость иудаизма, потому они его и ненавидят. Но разве всех мудрецов не любят? Нет, далеко не всех. Те же варвары приняли и полюбили греческих и римских мудрецов, а вот еврейских что-то никак, даже какого-нибудь средненького изучить так и не удосужились. Случайно ли это? Нет, не нашел мир никакого добра для себя в сей мудрости, ибо все то «добро» однозначно против мира. Любят, например, учителей, ученых, толковых специалистов — и это вполне естественно, ибо последние несут остальному обществу благо. Но еврей (как еврей, а не специалист), если умный, то умный всегда только для себя. Это выражается хотя бы в запрете миссионерской деятельности, чего нет ни у одной другой религии, культуры или науки. Все рады поделиться своими знаниями, духовными ценностями, просветить необразованного, кто бы он ни был, еврей или китаец. Но только у евреев существуют такие чудовищные галахические постановления как:

"??????'????????????????????????????????????????????????????????????????"

— «Рабби Йоханан сказал: “Язычник, изучающий Тору, заслуживает смерти, как написано: «Закон дал нам Моисей, наследие обществу Иакова»”» (Вавилонский Талмуд, трактат Санхедрин, фолио 59 а).

Рассматривая все эти отрицательные стороны еврейства, мы еще раз подчеркиваем, что не имеем никакого злого умысла ни против одного еврея, более того, мы признаем за ним право оставаться таким, каким он хочет быть, нравиться ли нам это или нет — таковы принципы наших демократических завоеваний — на них стоим, и не можем иначе. Никакие отрицательные характеристики той или иной группы людей не могут служить основанием для ее дискриминации. Этим наши позиции и отличаются от нацистских. В государстве должен быть один закон и для людей хороших, и для плохих. Не для кого не секрет, что в обществе бывают и преступники, и негодяи, и если они совершают то или иное правонарушение, они несут ответственность по закону, а если не совершают, государству нет никакого дела до их «состояния души». Но если сами евреи хотят решить еврейский вопрос, они должны понять: нет другого решения, кроме эмансипации евреев, то есть, излечения их от родовой склонности к отчуждению, от презрения к окружающим, от кастовой спеси, кагальной круговой поруки, протекционизма и стремления к паразитическому образу жизни. И в этом смысле наше исследование никак нельзя назвать антисемитским, но, скорее, проеврейским, ибо ставит целью помочь евреям осознать определенные черты своего характера, которые мешают им нормально сосуществовать с окружающими, а окружающим понять ложность и несправедливость многих обвинений, мифов и ярлыков, которые огульно наклеиваются на всех евреев антисемитами.

Еврейский трудящийся, еврей-творец — не еврей. Он также рано или поздно станет в конфликт с кагалом.

Идеология современных иудонацистов

Наш мир, особенно духовный мир человека, достаточно един и однообразен, и хотя он внешне пестрит различными народами, культурами, религиями, партиями, движениями, на самом деле он состоит всего лишь из двух групп живых существ: победителей и побежденных, сильных и слабых, и весь вопрос только в том и состоит: кто кого. Так же как человек, покорив животный мир, одних его представителей он доит, стрижет, режет, а других содержит при себе в качестве «петс», которых пестует и лелеет как меньших членов семьи — болонок, хомячков, аквариумных рыбок, так и в самом роде людском сильнейшие его представители подчиняют себе слабейших, но, понимая весь свой биологический вид как одну семью, делают это подчинение братским и естественным: от каждого по способностям, каждому по труду. Но в семье, как говорится не без урода. И в биологическом мире случается, что и чумной бацилле порой удается победить человека. Также и в человеческом мире периодически возникает своя чума, имя ей — нацизм, когда отдельная клика преступного клана стремится обратить всех людей в рабов, разделив их на рабов каторжников и рабов домашних, которые ничего сами не делая, иногда получают объедки с господского стола за преданность. К первой категории, безусловно, отойдут все инородцы и непокорные из «своих», ко второй же — так называемые национал-патриоты. И даже если это разделение пройдет через людей одного рода и племени, разница между ними будет такая же, как между дикими волками и охотничьими собаками.

В своем эссе «Размышления о еврейском вопросе» Жан-Поль Сартр дает яркий психологический портрет антисемита. Но собственно «антисемитизм» в этом портрете не является существенным атрибутом. Это скорее портрет национал-патриота, и как нельзя лучше он подходит к современным еврейским иудонацистам, что имеют много общих черт с сарторовским портретом, как то: непробиваемость, иррациональность, посредственность, утверждение своей посредственности как особого достоинства, предмета гордости («ани асафсуф гее» — я чернь гордая), претензия на единоличное владение страной (там Францией, здесь Израилем), национальная гордыня и чувство своего особого превосходства над другими по праву рождения, а не по личным достоинствам и заслугам.

Непробиваемость — неотъемлемый атрибут всякого нацизма, ибо если человек расположен к диалогу, то каких бы заблуждений он ни придерживался, его ум открыт поиску истины, он не может быть фанатиком, потому и причислять его к нацистам нельзя. Абсурд же для нациста не есть ошибка рассуждения, а сознательная позиция. Сартр пишет: «Поиски истины для разумного человека мучительны; он знает, что полученные выводы не более чем вероятны, что другие соображения, появившись, поставят их под сомнение, он никогда не знает точно, к чему он придет, он «открыт», и его могут посчитать колеблющимся. Но есть люди, которых влечет постоянство камня. Они хотят быть монолитными и непробиваемыми. Они не хотят меняться: поди знай, куда приведут эти изменения. Это — первородный страх самого себя, — и это страх истины. И пугает их не то содержание истины, о котором они даже не подозревают, а сама форма истины как бесконечного приближения, — ведь это все равно как если бы само их существование все время откладывалось. А они хотят осуществиться тотчас и сразу. Они не хотят вырабатывать взгляды, они желают иметь врожденные, они боятся рассуждать и поэтому хотят такой жизни, в которой рассуждения и искания играют второстепенную роль, в которой всегда ищут только то, что уже нашли, в которой всегда становятся только тем, чем уже стали»; и далее: «Не думайте, что антисемиты не замечают абсурдности своих ответов. Нет, они прекрасно знают, что их суждения легковесны и спорны; они просто развлекаются. Это их противник обязан серьезно относиться к словам, потому что он в слова верит, а они — они имеют право играть. Они даже любят эту игру в диспуты, потому что, приводя смехотворные доводы, они дискредитируют серьезность своих собеседников; они в восторге от собственной недобросовестности, потому что задача их не в том, чтобы убедить настоящими аргументами, а в том, чтобы смутить или дезориентировать». Возьмите хотя бы вопрос об отделении религии от государства. Разве защитники теократии хоть раз привили хоть один довод в свою пользу кроме абсурда. Точно так же, как когда-то мы сталкивались с непробиваемостью советских коммунистов, защищавших пресловутую 6-ю статью Советской Конституции, определявшую КПСС как направляющую и руководящую силу государства, и гарантирующую ей монополию в идеологии страны. Как же мирится Израиль — часть свободного мира, с таким пережитком, как официальная религия? Как свободные граждане не поймут всей абсурдности и гнусности этого понятия? Как, в принципе, понимая весь этот обман как официально узаконенную «благую» ложь (во благо кучки захребетников», массы покорно дают себя оболванивать? Как в головах даже образованных евреев может умещаться понятие о еврейском и гойском Боге, о еврейской и гойской истине? Истина только для одной расы людей! — до этого даже Гитлер не додумался. Как при современном состоянии науки, с высоких кафедр проповедуется абсурднейший бред о происхождении мира, происхождении религии, с самым серьезным видом утверждается, что-де Бог дал Тору евреям на горе Синай около 3300 лет тому назад именно в том виде, как сейчас выглядит масоретовский текст и т. п. Это не религиозность, а какое-то массовое увлечение абсурдом. Это Оруэлл Израильского варианта, только с той разницей, что сия антиутопия принята всеми добровольно.

Что интересно, многие из наших «непробиваемых и сами прекрасно понимают, что в их, так сказать, «религии» «про неправду все написано», и тем не менее этой неправды держатся, но не потому, что верят, а только для того, чтобы от гоев отличаться. Так, например, некий новоиспеченный израильский «патриот», надо отдать ему должное за честность, исповедовался на форуме Израильского портала «Союз» (http://souz.co.il/phorum/read.php?f=6 amp;i=837 amp;t=784): «…я никогда особенно не верил в бога, но там (в Советском Союзе) мне надо было показать гоям, что я не такой как они, я из ЕВРЕЕВ, а здесь такой задачи нет». Да! Интересно сказано. Важно, оказывается, не столько отличаться по сути, сколько показать, что ты не такой, если даже на самом деле и такой. А представьте себе на минуточку, что будет, если еврей станет держаться правды? Тогда той же правды может держаться и гой, и всякий, кому не лень, и не будет никакой разницы между ними и евреем. Значит, еврей перестанет быть евреем, а это уже окончательное решение еврейского вопроса, «духовный холокост», как считают некоторые иудонацисты. Вот, например, некая Сузанна Хешель (иудейский теолог!?) в книге «Христианско-иудейский диалог», стр. 104, сравнивает христиан с нацистами: «У еврейской общины нет никаких сомнений в том, что христианская миссия — это нечто отвратительное. После Холокоста миссионерство вызывает особое беспокойство, поскольку представляет собой продолжение Холокоста, духовный геноцид». «Неужели же те, кто проповедует обращение всех евреев, действительно хотел быиметь Judenrein, мир, свободный от евреев?», — вопрошает некая Блю Гринберг в той же книге, на той же странице (http://school.ort.spb.ru/library/torah/shoa/dialog-4-06.htm).

Примечательно, что этот бред разделяют даже евреи, определяющие себя как нерелигиозные. А спроси их, ну а зачем, господа, вам так нужно отличаться от других людей, любой ценой противопоставлять себя всему миру («Жители Земли!» — обращается к гоям некий Религиозный сионист и все «светские» и «прогрессивные» его тут же поддерживают на форуме портала «Новости Израиля» как будто он сам и все, кто с ним солидарны, инопланетяне), зачем обрекать себя и своих потомков на вечные конфликты, войны, преследования, при этом постоянно жалуясь на враждебность по отношению к евреям? И вот тут выясняется, что этой враждебности сами они не хотят, но хочет того их бог — миссия, понимаете ли, у евреев такая, не люди, а какие-то безвольные големы в руках своего властелина, который остается властелином даже над теми, кто в него (так называемого «бога») не верит. В израильских школах видим плакаты типа: «Ке-хомер бе-яд а-йоцер» («Вы что глина в руках горшечника» Иер. 18:6) Но горшечник-то кто? Не Бог в твоем сердце, не твой внутренний голос, но авторитет начальника, рава, учителя (то, что авторитет рава выше авторитета Торы мы уже знаем).

Иррациональность опирается на «тонкое чувство», которое «улавливает как раз недоступное умственному взору». Такими же «тонкими неуловимыми чувствами» оперируют еврейские религиозные философы, в частности Андре Неер в своей книге «Ключи к иудаизму» пишет: «Поверхностный наблюдатель сбивается с толку, ибо есть риск уловить лишь одну сторону. Он видит в еврее обычного земного труженика, видит его энергичную, а порой и революционную деятельность, но не видит обратной, метафизической стороны этой активности, не понимает, что в тот самый момент, когда другие смотрят на еврейского человека как на подобного им самим, на него взирает и Бог, и именно Его пристальное всматривание делает еврея человеком не только в земном, в повседневном смысле этого слова». Попробуй возрази что-нибудь на это утверждение — и тебя сразу причислят к поверхностным наблюдателям. Поэтому вся их философия, мистика, Каббала построена на «тонких чувствах», простым смертным, а тем более гоям, не доступным.

Сартр так же приводит пример культурного снобизма антисемитов, приписывающих себе какое-то особое иррациональное понимание своих национальных культурных ценностей: «Какого-то еврея взяли по конкурсу в тот год, когда меня прокатили, но я никогда не поверю, что этот тип, отец которого приехал из какого-нибудь Кракова или Лемберга, способен понять поэму Ронсара или эклогу Вергилия лучше меня»; далее: «Моррас уверяет, что строчку Расина: «И мне предстал Восток постылым и пустым» еврею никогда не понять. Почему же я, — я, посредственность, способен понять то, что не может охватить самый просвещенный, самый проницательный ум? А потому что Расин — мой. И Расин, и язык, и земля. И пусть еврей говорит на этом языке лучше меня, пусть он лучше знает синтаксис и грамматику, пусть он даже писатель — это ничего не меняет. Он на этом языке говорит каких-нибудь двадцать лет, а я — тысячу! Литературность его абстрактна, выученна, а мои ошибки в родном языке — конгениальны языку». Не знаю, насколько это явление распространено у французов, большинство их, я полагаю, считают французские духовные завоевания принадлежащими всему миру. Но легко ли найти среди евреев таких, кто бы признавал, что Тора и Талмуд принадлежат всем народам. Андре Неер пишет, что «Нет иудаизма без евреев», что-де ключ к любой науке может получить всякий, кто будет ею заниматься, но «…только евреи <…> владеют подлинными ключами к нему (к иудаизму), ключами внутренними, сокрытыми…». Откройте любую брошюру по еврейской традиции, и вы прочтете там то же самое. А уж в быту вам любой идиот скажет, что гоям никогда Тору не понять, даже если они в совершенстве знают иврит, а он, еврей, в языках ни бельмес, и даже если он не прочитал из Торы ни строчки ни на одном языке, все равно она принадлежит только ему, и никто не смеет посягать на его собственность. Талмуд, впрочем, учит тому же: «Рабби Йоханан сказал: “Язычник, изучающий Тору, заслуживает смерти, как написано: «Закон дал нам Моисей, наследие обществу Иакова»”» (Вавилонский Талмуд, трактат Санхедрин, фолио 59 а).

Национальная гордыня, конечно же, присуща не только одним антисемитам (вот в этом бы евреям научиться отличаться от своих врагов). Антисемитизм, как и иудонацизм, проводят ценностную градацию человека не по его заслугам и присущим его характеру добродетелям, а по признакам, не имеющими ничего общего с человеческими достоинствами, как то: еврейская мама или еврейский папа, место рождения, цвет кожи, форма носа, формальное членство в той или иной организации или принадлежность (по рождению) к определенной религиозной секте, фамилия, имя и отчество, от изменения которых порой зависит общественное положение или даже целая карьера индивида, определенная запись в паспорте или в удостоверении личности (пятая графа). Если неонацист будет оценивать того или иного писателя или художника, то для него имеет значение вовсе не те творения, которые он создал, а эстетические вкусы и политические взгляды последнего. Можно быть последней бездарностью, главное — любить или показывать, что любишь, то же, что и неонацист (патриотизм есть, в сущности, эстетический вкус). Неонацист всячески бравирует и гордится этими мнимыми «достоинствами», в то же время презирая достоинства подлинные.

Подумайте-ка, кому и зачем нужно, чтобы вы «чувствовали себя евреями» (если вы себя таковыми чувствуете, это ваше личное дело, не так ли)? Зачем нашим «патриотам» так важно, чтобы другой любил Израиль? Может быть, они хотят в этой «любви» получить гарантии от возможного вреда им и их обществу с нашей стороны? Но почему они тогда не требуете от их окружающих любви к уголовному кодексу? Странно, чем больше в обществе игнорируют гражданские права и законы, тем больше ценят «патриотизм».

Нацистская чума, в отличие от инфекционной эпидемии, обычно не локализуется каким-нибудь одним регионом или народом, а в одно и то же время охватывает почти весь земной шар. Симптомы этой болезни во всех странах одни и те же, однако чисто внешне они могут проявляться в разных формах и иметь разные названия, хотя суть у них у всех одна — нацизм. Не дано моему скудному разуму понять, как после, видимой победы в развитых странах демократии, просвещения, идеалов свободы, равенства и братства, после эпохи социализма, казалось бы, бесповоротно утвердившего интернациональное равенство всех народов, в эпоху культурно-технологического космополитизма, порождаемого экономической интеграцией, хайтеками, интернетом, почти во всем мире воскрешается средневековое варварство, казалось бы, давно преодоленное и похороненное. Но как будто из могил встают эти нацистские вампиры, только еще более страшные и отвратительные, чем были когда-то при жизни. Нет, вампир сам воскреснуть не может, нужно найти ту бациллу, которая руками вампиров, в мутной воде войны всех против всех пытается овладеть миром.

Как-то раз известный израильский профессор и общественный деятель блаженной памяти Ишиягу Лейбович (при всех особенностях его идеологии он мне чем-то напоминает советского академика Андрея Дмитриевича Сахарова, также нетерпимого ко всякого рода насилию и несправедливости) сравнил какую-то отдельную операцию ЦАХАЛа в Ливане с действиями германских нацистов на оккупированных территориях, за что он удостоился истеричного лая, поднятого против него правой патриотической прессой Израиля, среди аргументов, опровергающих его высказывание не было ни одного, подвергающего сомнению сам факт преступных действий израильских солдат, но все сводилось к одному тезису, что-де «нацизм» есть исключительно немецкое (гойское) явление, представляющее отдельную категорию в истории человечества, чему нет и не может быть никакой иной аналогии. Однако я думаю, когда есть аналогичные действия, аналогичные факты, им должно быть и одно название. Почему израильские национал-патриоты никогда не ссылаются на Гитлера? Да только потому, что если убрать из «Майн Кампф» антисемитизм и заменить его на антиарабизм или на антирусизм, то получится точь в точь та самая идеология, которую на деле проводят в жизнь еврейские неонацисты. Более того, многие видят в мессианских идеях иудонацизма опасность ничуть не меньшую, чем нацизма германского. Так, Марк Рац в статье «Русская идея и еврейский вопрос» писал: «Вынесение сакральной мессианской национальной идеи за рамки религии, введение ее в контекст современного рационалистического миропонимания, в мир политики и права породили самые страшные в XX веке феномены тоталитаризма: немецкий национал — социализм, итальянский фашизм, советский коммунизм. В особенности опасна, с этой точки зрения, библейская идея ''избранного народа''. Понятная, и законная, возможно и плодотворная в качестве религиозной, эта идея становится чудовищно разрушительной, будучи привнесенной в политико-правовую сферу, в международные и межгосударственные отношения».

В отличие от антисемитов, идеологические доктрины которых выражены в различных манифестах, программных документах и определенных литературных источниках, их исконные враги (теперь уже все чаще друзья и духовные братья) — евреи-националисты (иудонацисты) свои взгляды практически никогда не излагают прямо (у них правда всегда зашифрована — коды в Торе, бесконечные рошей тевот [аббревиатура], ремезы [намеки] — свой поймет), они даже стараются никак не декларировать своего существования, а маскируются под различные партии и движения, цели которых как будто весьма далеки от нацистских, такие как сионизм, ортодоксальный иудаизм, движения за национальную независимость, этнико-культурную самобытность. Казалось бы, все эти движения заняты исключительно внутренними еврейскими проблемами (большинство их членов этим и занимаются), какая может быть в том угроза гойскому миру? Однако в действительности картина получается несколько иная. Во-первых, еврейское государство им (иудонацистам) нужно вовсе не для того, чтобы там работать и поднимать целину пустынь, им нужно такое «государство», в котором можно было бы быть полновластным хозяином и при этом жить как паразит на деньги, выделяемые им финансовыми магнатами со всего мира, в свою очередь, выкачиваемые из карманов трудящихся разных стран. Государство это нужно тем же магнатам, как надежное убежище на случай краха той или иной аферы, банкротства или национализации их капитала государством. Во-вторых, религия им нужна вовсе не для того, чтобы вести скромный праведный образ жизни, но чтобы с ее помощью осуществлять власть и духовный террор над полуграмотной чернью. В-третьих, национальная культура им нужна отнюдь не для духовного развития, создания шедевров искусства, поиска новых форм творчества, для воспитания нового поколения с тонкой интеллигентной душой, но чтобы свою пошлую пародию на культуру противопоставить культуре подлинной, и задушить с ее помощью всякую интеллигентность в зародыше. Так же как и пресловутая «Память» декларировала себя как организацию чисто культурную, но на деле вся их «культурная деятельность» свелась к откровенному антисемитизму, так и объединения наших иудонацистов направлены не на мир и созидание, а на вражду, провокации и интриги. Итак, налицо почти полное тождество идеологии антисемитов и иудонацистов, воистину противоположности сходятся.

Однако укажи иудонацисту на очевидный факт этого совпадения, он тут же начнет все отрицать (до поры до времени, а некоторые уже и не отрицают). Как мы можем узнать мысли человека, которые он не хочет говорить? Есть только один способ, анализ его дел и классовых интересов. Конечно, результат этого анализа всегда будет гипотетическим, им можно лишь выявить мотивы преступления, но не всегда таким путем удается схватить вора за руку. Но, чтобы положить конец преступлениям, достаточно понять их мотивы, чтобы впредь их не допустить. К сожалению, общество редко прислушивается к голосу здравого смысла, редко внимает предупреждениям наиболее чутких писателей и ученых, тогда и пожинает плоды своей беспечности. Так на рубеже XX века появился ряд сочинений, предчувствующих грозящие миру катастрофы фашизма и сталинизма. Как пришествие Антихриста провидел нацистскую чуму в «Трех разговорах» Владимир Соловьев. Тоталитарное рабство описывает в своей антиутопии «Мы» Евгений Замятин, та же атмосфера побудила написать неизвестного автора известные «Протоколы сионских мудрецов» — реально-фантастический план тотального захвата власти финансовым капиталом, уничтожение им духовной элиты человечества, обращение всех народов в рабское быдло. Кто может сказать, что сей план фактически уже не реализован в нашей действительности, пусть даже и не евреями? Реализацию программы «Протоколов» в разных аспектах нашей жизни в цифрах и фактах показал Генри Форд в своей книге «Международное еврейство», желающие могут продолжить сопоставление ее пунктов с фактами современной действительности. Форд все же склоняется к тому, что эти «Протоколы» написал какой-то еврей, я же позволю себе иметь на этот счет иную точку зрения, но об этом речь пойдет ниже.

Возможно, теория еврейства как международной финансовой корпорации Генри Форда в чем-то и не совсем верна, но приводимые им аргументы достаточно веские, и еще никто не пытался найти, что на них возразить, но зато, не утруждая себя достаточным основанием, лепят на всю теорию Форда ярлык антисемитской. Такие критики тем самым демонстрируют свое интеллектуальное варварство, изжитое лучшими умами еще в древнейшие времена. Например, всем известна крайняя нетерпимость отцов Церкви к еретикам, и все же Евсевий Кесарийский находит в себе мужество сказать: «Следует хвалить Непота и полностью соглашаться с ним, когда он прав, но следует и разбирать, и исправлять в его писаниях нездоровые мысли» (Церковная история, кн. 7). Однако современные плюралисты-либералы считают возможным запретить публикацию той или иной статьи, исходя даже не столько из ее крамольного содержания, сколько из имени самого автора. Так, Шафаревич жалуется, я думаю, не без оснований: «…в "Новый мир" пришло письмо, в котором автор возмущается, что журнал напечатал мою статью (совсем другую): "Дело здесь не в содержании статьи, а в имени автора"» (Русофобия: десять лет спустя). Вы хотите противостоять заговору, закулисным политическим интригам и боитесь гласности! Абсурд. Единственный способ противостоять этим темным силам — дать им полную свободу действовать при свете дня, даже свободу на неправду — тем нагляднее будет торжество правды, иначе и правда и неправда будут просто куплены мафией, что фактически сейчас и происходит.

Да, конечно, наш мир куплен не одними только евреями, а мы и не утверждаем, что еврейский вопрос связан исключительно с евреями, он связан, прежде всего с мафиозно-криминальной сущностью всего капиталистического строя, который, увы, засосал в себя и евреев. Да, ряд евреев играет по его правилам, поэтому и является тем эксплуататорским паразитическим классом, который в вышеназванном произведении был назван «сионские мудрецы», хотя, если сие название взять как аллегорию, то почему бы к «сионским мудрецам» не причислить международную мафию, «новых русских», и всех прочих гойских «жидов», ведь «бьют то не по паспорту», а классовая «рожа» у них у всех одна. Вот эти-то «финансовые мудрецы» и нуждаются в иудонацистах, российских национал-патриотах, мусульманских экстремистах и прочей фашиствующей сволочи, и главные субъекты еврейского вопроса они и только они. Они заинтересованы сеять вражду и ненависть между народами, руководствуясь древним принципом «Разделяй и властвуй».

Часто мне приходилось слышать упрек, что термин «"иудонацизм" бросает очень нехорошую тень на всех евреев», на что я обычно отвечал, что термины бросают тень только на тех, кто соответствует их содержанию. Особенно глупо защищать и оправдывать тех, кто сами себя называют фашистами, проповедуют откровенный нацизм, да уже и действуют в его духе. Приведу один показательный пример — цитату из форума «Союз», а вы уж судите сами, нацизм, это, фашизм или еще что. А чтобы не было кривотолков по поводу моего термина, то я заявляю недвусмысленно: он целиком и полностью относится к излагаемой ниже идеологии:

«Автор: КООРДИНАТОР

Дата: 06–08 00:00

Для начала — немного истории. ДоВ в середине 80 хх образовала группа молодых активистов из Движения КАХ в целях практической работы с арабским сектором и левыми организациями типа Шалом Ахшав. Основные виды деятельности: психологический террор и физическое воздействие.

НэФеЦ был создан поселенческой молодежью в середине 90 хх, в разгар борьбы с предательским курсом ословцев. Лозунгом организации было "ба дам у баэш Рабин итгареш" — огнем и кровью Рабин будет изгнан.

Деятельность этих двух групп сошла постепенно на нет, главным образом ввиду плотной работы шабака, но теперь настало время для их возрождения.

Общество, видя безвыходность ситуации, начинает понимать, что демократический строй, дающий все права пятой колонне и левым предателям, неуместен в Стране, ведущей борьбу за свое существование.

В истории было немало примеров победоносных войн против герильи в условиях крайне сложной международной обстановке. Режимы определенного типа — фашистские, ни в коем случае не путать с нацистскими — доказали максимальную эффективность в кризисных условиях. Для примера можно привести Франко и Пиночета, черных полковников в Греции и Сомосу в Никарагуа. Все они спасли свои страны в условиях герильи предательства внутри и коммунистической экспансии — снаружи.

В нашем случае мы имеем все 3 фактора:

1. Герилья арафатовских террористов

2. Предательство и торжество сил, вносящих раскол в нацию

3. Исламская глобальная экспансия, перед которой уже практически капитулировал Запад

Что этому можно противопоставить?

1. Установление режима военного правления

2. Выдавливание из Страны антинациональных элементов

3. Разгром ПА и Сирии

4. Депортация враждебного арабского населения в оккупированные части Сирии

5. В случае вмешательства НАТО — угроза ядерной Массады, которая может привести к мучительной гибели всего человечества, захват или атомная бомбардировка нефтяных полей Залива

6. Заключение военно-политического союза с антиглобалистскими силами (Китай, формирующийся евразийский режим в России)

После решения проблем выживания и периода стабилизации власть будет возвращена выборным органам.

Альтернатива этой программе — еженедельные, а то и ежедневные похороны с вмешательством НАТО по косовскому образцу — в конечном счете — и уничтожение Израиля.

Силы, способные отстранить от власти правительство импотентов и приструнить пятые колонны во всех их разновидностях — это боевые части армии, преданной и брошенной, со связанными руками сидящей под огнем 10 ый месяц подряд, и национально настроенная молодежь, которая проявила себя с лучшей стороны во время событий на рош а-шана. Фактически, именно выступления еврейской молодежи и пресекли арабский бунт внутри зеленой черты, а вовсе не импотентские действия полиции.

Мы считаем, что выходцы из России должны сыграть достойную роль в борьбе Израиля за выживание. Не надо забывать, что фактически выходцы из этой страны построили Еврейское Государство, составив абсолютное большинство в первых трех волнах репатриации (1882–1924), заложивших основы нашей государственности. И теперь мы тоже можем внести заметный вклад».

/Конец цитаты/

Я не знаю, в чем видят эти господа разницу между фашизмом и нацизмом, для меня нацизм это национализм + геноцид или какая-либо иная насильственная дискриминация тех или иных групп населения. Стало быть, не всякий националист — нацист. Я уже неоднократно повторял и еще раз повторяю: каждый имеет право на свои убеждения, каждый имеет право кого-то любить, кого-то не любить, кому-то отдавать предпочтение, кому-то нет, но тот, кто устраивает террор — физический или даже психологический — тот преступник. Если он еще при этом называет себя евреем, то я в таких случаях говорю: иудонацист.

ОК. С теми ребятами, что писали вышеизложенные принципы, все ясно. Но интересно другое: Вы думаете, хоть один «религиозно-добропорядочный еврей» на этом форуме высказался против этих подонков? Как-то их осудил? В том не было и намека. Одобрямс тихой сапой. — Вот социальная база всех тоталитарных диктатур. Зато все единогласно продолжают поносить антифашистов, обвиняя их и в предательстве, и в антисемитизме, и в моральном разложении, хотя последние никакого вреда ни государству, ни лично гражданам не причинили, национальные чувства, видите ли, они оскорбляют тем, что с фашизмом борются. Но таких единицы, и между ними нет ни согласия, ни организации, ни взаимной поддержки. Остальные же молчаливо взирают на расправы с одиночками. С фашистами же у них полная солидарность, узнать друг друга им весьма просто: всякий, кто ненавидит мыслить, спорить, доказывать, кто проявляет нетерпимость к чужому мнению, а в спорах переходит на оскорбления личности оппонента, никогда не готов вести серьезную дискуссию без «стеба», мата и т. п., тот всегда «свой», ему всегда обеспечена поддержка.

Однако, хотя и говорят, что «рыбак рыбака видит издалека», все же обычным преступным элементам не так просто быстро соорганизоваться друг с другом. Должно пройти время, чтобы заручиться полной гарантией в поддержке сообщника, трудно добиться предсказуемости действий всех замешанных в дело лиц от мала до велика и добиться их дисциплины. Гораздо надежнее, если человеческий материал банды подбирается не случайно, откуда попало, а воспитывается с детских лет со всеми нужными качествами и стереотипами поведения. Вот это-то воспитание я и увидел своими глазами в ешивах. Мафиозный характер многих еврейских религиозных организаций стал почвой для разного рода антисемитских наветов, один из которых пресловутая история о «Протоколах сионских мудрецов», которую мы рассмотрим в следующей главе.

– --------

[1] В. В. Шульгин. Что нам в них не нравится

[2] Теодор Герцль. Еврейское государство.

[3] Вольтер. Философские письма.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НА ВОРЕ ШАПКА ГОРИТ, ИЛИ ЧТО ТАКОЕ АНТИСЕМИТСКИЙ НАВЕТ

Как только горбачевская перестройка ослабила вожжи идеологической цензуры, тут же прилавки книжных ларьков были заполнены Библиями, Коранами, Бхагавадгитами и среди всей этой древней премудрости частенько замелькала брошюра с названием, претендующим на исторический памятник: «Протоколы Сионских Мудрецов». Правда, не каждый интеллектуал-книголюб понимал, зачем ему нужен сей бестселлер, однако сомнительному товару быстро сделали рекламу евреи и антисемиты. Особенно настойчиво добивалось переиздания «Протоколов» общество Память, почти сделав их манифестом своей организации. Еврейские же организации, вместо того, чтобы проигнорировать эту старую макулатуру, давно потерявшую актуальность и сенсационность, или, наоборот, предложить: «Почитайте и убедитесь, какой дурью занимаются наши противники», стали усиленно добиваться запрещения издания этой книги и изъятия ее из продажи, чем оказали значительное содействие ее распространителям, возбудив у равнодушных обывателей нездоровый интерес. Более того, ряд еврейских публицистов, поддавшись на провокацию, повели себя так, как будто «на воре шапка горит», принялись усиленно исследовать сей материал с явно тенденциозным уклоном. В печати стали появляться банальнейшие статьи, доказывающие подложность «Протоколов» и непричастность к ним евреев. Рассмотрим некоторые из них.

Многие исследователи, говоря о «Протоколах», ссылаются как на самый серьезный и фундаментальный труд по этому вопросу на книгу Нормана Кона «Благословение на геноцид». На мой же взгляд, кроме обилия всевозможной исторической информации, вычерпанной из старых архивов, что действует магически на недалекие умы, слухов и сплетен о тайной деятельности царской охранки, ни одной собственно критической мысли сей труд не содержит. Для настоящего критика вопрос, кто написал то или иное произведение, по каким побудительным мотивам и по чьему заказу, всегда отодвигается на последнее место. Для него важно содержание и тот эффект, который оказывает сие творение на общественное сознание. Но для Кона это ровным счетом ничего не значит, и все внимание его анализа сводится к двум абсурднейшим и противоречащим друг другу тезисам. Первый: «Протоколы» — фальшивка; второй: «Протоколы» — плагиат. Я бы не стал критиковать Кона, если бы эти два некритически принятых умозаключения не повторяли бы как попугаи вслед за ним тысячи ревностных борцов с антисемитизмом. Здесь можно перефразировать слова Николая II, сказанные, правда, в обратном смысле: «…нельзя чистое дело защищать грязными способами».

Что такое фальшивка? — Я пишу свое сочинение и выдаю его за произведение другого автора.

Что такое плагиат? — Я переписываю чужое произведение и выдаю его за свое.

Ни того ни другого в «Протоколах» нет. В первом случае наш критик даже забывает указать, фальшивость какого именно «оригинала» он пытается выявить: Теодора Герцля, Ахад ха-Ама, Нордау? ОК, есть и такие предположения, но об этом можно спорить с Нилусом, мадам Лесли Фрей и прочими почтенными оппонентами, но не с «Протоколами», которые никаким намеком ни к Герцлю, ни к сионистскому движению себя не причисляют. Из их содержания даже нельзя установить, и это также не пытается сделать Кон, дух какого именно направления в еврействе пытается извратить «фальсификатор»? Мы, со своей стороны, конечно, можем сказать, что извращены там дух европейской демократии и дух интеллигентского либерализма, но считать их специфически еврейскими направлениями мы не имеем никакого права. Второй тезис: «Протоколы» — плагиат, как мы сказали, противоречит первому, ибо плагиат подразумевает существование оригинала, а фальшивка, наоборот, его отрицает, тогда, стало быть, тот «оригинал», с которого списаны «Протоколы» и есть фальшивка. Но в данном случае, если даже «Протоколы» и плагиат, то по своему значению намного превосходят «оригинал», о существовании которого, вероятно, никто бы и не вспомнил, не раскопай его некий корреспондент газеты «Таймс» своим дотошным «анализом». «Параллельные места», которые «находит» (после «Таймс») Кон в «Протоколах» и памфлете Мориса Жоли «Диалог в аду», представляют собой довольно-таки общие тривиальные мысли, которые не трудно отыскать у многих авторов нигилистического мировоззрения. Эти аналогии весьма натянуты и неубедительны в плане обвинения в прямом плагиате. Точно так же можно обвинить в плагиате и самого Жоли. Возьмем, к примеру, пару отрывков:

Возможно, автор «Протоколов» и читал книгу Жоли, возможно, читал и Макиавелли, и Ницше и других разрушителей традиционной морали (хотя совершенно очевидно, что не читал Талмуда, да и с сионистами, похоже, знаком лишь понаслышке). Сии модные идеи нашему «фальсификатору», судя по всему, пришлись не по душе, но запали в память как нечто негативное, что и нашло выражение в гротескном виде в его пародии. Но где же здесь плагиат? Владимир Бурцев, например, в своей книге «Протоколы сионских мудрецов» — доказанный подлог», усматривает даже параллели отдельных фраз «Протоколов» с Платоном, Аристотелем, Полибием, с работами английских экономистов Джона Грея, Джона Фрэнсиса Брея, известных идеологов разного политического толка XIX века, таких, как Прудон, Победоносцев [1], Гужено де Муссо, знаменитого антисемита Дрюммона и, конечно же, Макиавелли. Если следовать логике Кона, то не есть ли сама книга «Благословение на геноцид» простой плагиат с Бурцева, с материалов суда в Берне в 1933 году, с журналиста Филиппа Грейвса, впервые опубликовавшего сравнения Протоколов с памфлетом Жоли в газете «Таймс» от 18 августа 1921 года, или где-нибудь у Кона можно найти хотя бы одну оригинальную мысль?

Впрочем, читая наших аналитиков, можно придти к выводу, что плагиат тоже разный бывает. Интересный, например упрек делает Бурцев авторам «Протоколов»: «Подделыватели не сочли нужным «плагиировать честно» — воистину «перл» — попытка преподнести нам этический кодекс подлогов, доносов, провокаций и клеветы. Но самое интересное в другом: даже сей нонсенс плагиирован, сравните, например, что пишет по этому поводу предшественник Бурцева Ю. Делевский: «Подделыватели не сочли нужным «плагиировать честно». Похоже да? Не удивляйтесь, вся глава книги Бурцева «Главный источник плагиата-подлога «Сионских протоколов»: книга Мориса Жоли» (и не только она) слово в слово совпадает с VII-й главой книги Ю. Делевского, которая лишь чуть иначе называется: «Главный источник плагиата-подлога: «Диалог» Мориса Жоли». Уловили отличие? Там «книга», здесь «Диалог», посмотрите по тексту, может быть, и другие расхождения обнаружите. Кому кого в плагиате обвинять? Воистину Бурцев дает нам классический пример «честного плагиата» слово в слово! Но, говоря о «Протоколах», следует заметить, что о настоящем плагиате может идти речь только тогда, когда нарушены чьи-то авторские права, но ни Кон, ни Бурцев, ни Делевский не являются оригинальными собственниками «украденной идеи», ни также уполномоченными представителями подлинных авторов.

Что же тогда представляют из себя «Протоколы»? — Ничто, блеф, провокационный розыгрыш агентов тайной полиции, предназначенный для конкретной работы — проверки «на вшивость» определенных, интересующих разведывательные органы лиц, может быть, даже и самого Царя. Никто из сторонников версии «подлога-плагиата» не отрицает, что первоначально «Протоколы» не предназначались для широкой публикации и получили распространение уже много лет спустя после их создания благодаря тому, что каким-то образом попали в руки параноику Нилусу и ему подобным. Может быть, «Протоколы» как раз и предназначались для того, чтобы выявить таких, как он. Подобными методами всегда пользовались и будут пользоваться все службы безопасности, и никто это не называет ни подлогом, ни плагиатом. Ведь полиции-то ясно, что ни один честный человек на эту удочку не клюнет.

А теперь давайте поиграем в «шпионский детектив». Даю вам самую привлекательную роль: вы — шпион-провокатор. Вы засланы «нашими» во вражескую страну с особым заданием: распространять в среде противника дезинформационные слухи и с их помощью вербовать на свою сторону людей. Вы должны сочинить нечто, что на шпионском жаргоне называется «легенда». Конечно, вы понимаете, что ваша «легенда» — ложь, но если вы не хотите провала операции, ваша ложь должна быть прежде всего правдоподобна, и более того, яркая, экспрессивная, поражающая воображение. Поэтому для ее создания вы, естественно, будете использовать как реальные факты, так и вымысел, и, может быть, даже обратитесь к прототипам из художественной литературы. И что у вас получится? — Фактическая ложь, но с абстрактной и художественно-реалистической точки зрения — правда. Поэтому-то наши «Протоколы» в свое время и стяжали себе такой грандиозный успех, что содержат в себе реализм, и называть их «бесталанным подлогом», как это делают Делевский и иже с ними, я бы воздержался.

С юридической же точки зрения обвинять в чем-либо «Протоколы» как ответчика за то, что-де они на свете существуют и вызывают интерес у читателей, вообще полный абсурд и противоречит всяким правовым нормам. Предположим, кто-то напишет протокол заседания шайки воров, где разрабатывается план ограбления банка. Этот «документ» попадает в руки полиции, не зная его истинного происхождения, естественно, у нее может возникнуть подозрение о тайном действии преступной организации. На то она и полиция, чтобы ко всему и вся относиться с презумпции виновности, быть начеку. Но пока банда не обнаружена, кто на основании анонимного документа, без подписи и печати может предъявить иск и к кому? Но, если идиотам приходит в голову на основании «Протоколов» предъявлять иск к своему соседу-еврею, то ведь на то они и идиоты, им же закон не писан. Почему идиотским проблемам должны посвящаться судебные заседания? Каждому нормальному человеку ясно, что такой «документ» как «Протоколы», по сути дела, не представляет никакой партии, ни общественной организации, ибо всякая организация — тайная, не тайная, чей Устав не зарегистрирован в МВД того или иного государства, есть неформальное сборище и всякий ее «официальный» документ есть не более как филькина грамота. Но как документ эпохи «Протоколы», так же как и «Mein Kampf», и «Краткий курс истории ВКП(б)» останутся в истории навсегда, а из истории, как и из песни слов не выкинешь. По словам Олега Платонова: «За столетие Сионские протоколы были изданы сотни раз почти на всех языках мира. По объему массовых тиражей они уступают только Библии и сочинениям В.И. Ленина, став одной из самых читаемых книг XX века» («Загадка Сионских протоколов»). Я не понимаю, почему большинство евреев так болезненно воспринимают существование этой книжки и оправдываться, как будто «на воре шапка горит»? Причем в своих оправданиях переходят всякую разумную меру: «Протоколы» — фальшивка, плагиат и вообще мы к ним никакого отношения не имеем. Это чем-то напоминает известный анекдот:

— Абрам, ты брал у меня целый таз, а вернул его с дыркой.

Во-первых, я брал у тебя таз с дыркой. Во-вторых, я отдал тебе таз без дырки. А в-третьих, никакого таза я у тебя не брал!

Доказательства непричастности евреев к «Протоколам», столь упорно муссируемые Коном и иже с ними, напоминают мне «расследования» Хаима Коэна непричастности евреев к распятию Иисуса, о котором я писал в VI части «Пятого Евангелия». Я заметил тогда, что Коэн играет роль адвоката, которого никто не нанимал, ибо тех евреев, которые в суде над Иисусом выступают на Его стороне, и так никто ни в чем не обвиняет, а те, которые против, кто готовы распять Христа и сегодня, — не нуждаются в адвокате. Хотелось бы знать, что бы изменилось в пользу тех, кто считает «Протоколы» «подлинными», если бы удалось доказать, что существует какая-то неформальная масонская — не масонская организация подонков, стряпающая в своей среде подобные бредовые документы? Каким образом можно установит связь с этой жалкой подпольной группкой авторитетных сионистских деятелей и других видных политиков, действующих вполне открыто и официально? Предположим даже, что в глубине души, кое-кто из них симпатизирует сей маниакальной программе (хотя намного более вероятно, что ей симпатизируют как раз те, кто пытается доказать ее «подлинность»), признайся он в таких симпатиях в любом приличном обществе, даже в чисто еврейском, никакие бы его связи и деньги не сохранили бы его реноме и политическую карьеру.

Тем не менее, для нас очевидно, что «Протоколы» написаны не еврейской рукой, более того, их следы ведут прямо в Россию, в глубину ее классовых противоречий, к еврейскому вопросу имеющими весьма отдаленное отношение. Почему мы исключаем, что автор «Протоколов» еврей? Давайте оставим мудреные доводы Кона и Бурцева и попробуем провести свой небольшой независимый анализ.

Да, возможно, конечно, что появится на белом свете какой-нибудь маньяк, вроде соловьевского Антихриста, который пожелает подчинить себе мир и осуществить нечто подобное тому, что описано в «Протоколах», можно допустить, что этот маньяк и его единомышленники по стечению обстоятельств окажутся и еврейской национальности (далее мы объясним, что для настоящего текста «Протоколов» даже такое предположение исключается), но тогда этим заговорщикам придется объявить себя создателями новой религии и отречься от всякой связи, как с иудаизмом, так и с еврейством. Каждый еретик пытается обосновать легитимность своей ереси аллюзиями на религию-предшественницу или на какое-нибудь общепризнанное базовое учение. Как вы знаете, и у марксизма есть свои «три источника», даже отпетый циник и нигилист Гитлер в основополагающих принципах доктрины апеллировал и к религии, и к культурным традициям, и спекулировал на понятиях «высшей справедливости», например, в «Майн Кампф» он писал: «Ныне я уверен, что действую вполне в духе творца всемогущего: борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело божие»; «Перед богом мы будем чисты потому, что люди, как известно, вообще рождаются на земле с тем, чтобы бороться за хлеб насущный, и их позиция в мире определяется не тем, что кто-либо им что бы то ни было подарит, а тем, что они сумеют отвоевать своим собственным мужеством и своим собственным умом»; «Мы совершенно спокойно относимся к приговору, который вынесут нам судьи нынешнего государства. Недалеко время, когда история, эта богиня высшей справедливости и действительной правды, с улыбкой разорвет ваш приговор и будет считать нас целиком и полностью оправданными». В «Протоколах» же мы ничего подобного не видим, один голый, отрицающий как Бога, так и справедливость, цинизм.

Допустим, что эту программу писал еврей-еретик, тогда возникает вопрос: кому она адресовалась? Надо думать, что евреям, причем узкому кругу посвященных евреев. Однако создается впечатление, что адресат «Протоколов» вообще не евреи, уж слишком там все подробно растолковывается, разъясняются элементарные принципы взаимоотношений евреев с евреями и с гоями, которые, казалось бы, каждый рядовой еврей должен бы усвоить с молоком матери. Эти отношения настолько четко и ясно регламентированы Галахой, что практически исключается их какое бы то ни было вольное толкование даже самими «Сионскими мудрецами». В этом смысле «Протоколы», хотя бы и в виде перевода, написаны не на еврейском языке — ни одной цитаты из Талмуда, ни одной ссылки на Священное Писание, на прецеденты еврейской истории! В каком хедере или ешиве учился сей «мудрец»? Надо думать, что у евреев, тем более для заговора, нашлась бы своя символика, основанная на эзоповом языке Талмуда, понятным всем, кто хаживает иногда в синагоги. Напротив, «мудрецы» говорят простым примитивным языком с однозначными лозунгами, например, написано: «Наше право — в силе» (1-й протокол), или: «Истинная сила не поступается никаким правом, даже Божественным: никто не смеет приступить к ней, чтобы отнять у нее хотя бы пядь ее мощи» (22-й протокол) — ха-ха, ну разве напишет так еврей, даже самый прожженый негодяй и лицемер всегда скажет: «Наше право от Бога»; далее: «Было время, правила вера» (у гоев в «золотые времена»), …«При такой вере народ был бы управляем опекой приходов и шел бы смиренно и кротко под рукой своего духовного пастыря, повинуясь Божьему распределению на земле. Вот почему нам необходимо подорвать веру, вырвать из уст гоев самый принцип Божества и Духа и заменить все арифметическими расчетами и материальными потребностями», — это еврей будет с такой уважительной ностальгией отзываться о христианской религии! а сравнение святого народа Божиего с каким-то «Символическим Змием» (3-й протокол) или с волками: «Гои — баранье стадо, а мы для них волки» (11-й протокол). Настоящие евреи никогда бы не простили подобной ереси, скажи такое даже сам Ришон ле-Цион, Любавический ребе или Виленский гаон, не простили бы и подстрекательства на убийство, разврат, соучастие в гойских вакханалиях: «…наши женщины в местах гоевских увеселений. К числу этих последних я причисляю и так называемых "дам из общества", добровольных последовательниц их по разврату и роскоши» (1-й протокол), ибо по Галахе, сии «средства» не оправдываются никакими святыми целями. Не приняли бы евреи и глумление над бедняками и рядовыми тружениками, даже гойскими, чем постоянно бравирует автор программы, потому для нас очевидно, что единственная цель подобных «перлов» вызвать возмущение не слишком проницательных читателей.

С другой стороны, заметьте, что «Сионские мудрецы» практически не упоминают о преступлениях гоев по отношению к евреям, сказали уж хотя бы о еврейском вопросе или об антисемитизме, о чем евреи говорят постоянно. Получается, что с их точки зрения, все гои вполне хорошие ребята, глуповатые, правда, немножко, но никакой опасности для евреев не представляющие, даже наоборот, народный антисемитизм заговорщики умело используют в своих целях: «…их антисемитизм нам нужен для управления нашими меньшими братьями» (9-й протокол). Истина, однако, в том, что так думать об антисемитах может лишь сам антисемит и больше никто.

Исходя из этого, мы можем заключить, что сей гротеск предназначался для публики, которая близко не знает ни евреев, ни иудаизм, только такого рода читатели могут поверить, что сия ересь может исходить из природы иудаизма.

Значит, «Протоколы» писались не евреями, но тогда кем и с какой целью? К гойским корням протоколов приведет нас также элементарный классовый анализ, если мы поставим простой вопрос: против кого написано это сочинение? И тогда мы увидим, что собственно еврейский вопрос стоит в протоколах на последнем месте, ясно, что их цель прежде всего дискредитировать революционно-демократическое движение, набиравшее в то время силу в России и в Западной Европе. Если взглянуть на «Протоколы» как на антиидею и перевести негатив в позитив, то нетрудно определить, интересы какого класса защищает сей памфлет. Однако не следует думать, что главная цель этого сочинения — оклеветать евреев. Цель — запугать народ и дискредитировать в глазах обывателей прогрессивную национальную, отчасти, может быть, и еврейскую, интеллигенцию и все те силы, которые посягают на власть попов, национальных помещиков и чиновничества, но собственно еврейский вопрос играет здесь второстепенную роль. Он несет на себе как бы функцию сказки про Бармалея, которой иногда родители пугают непослушных детей, сами же не придают ей при том серьезного значения. В иных случаях в низкокультурной среде в России своих детей пугали цыганами или евреями, а в Израиле роль Бармалея постоянно играет араб, но и здесь ясно, что спор идет не между народами, а между родителями и детьми.

Более того, по нашему мнению, следы «Протоколов» ведут не во Францию, как полагают некоторые исследователи, и ни в какую-либо иную европейскую страну, а прямым путем в Россию. Так, например, в третьем протоколе говорится, что народ, по провокационному внушению евреев, питает «вражду ко всем сословиям, которые он считает выше себя, ибо не понимает значения каждого сословия». Спор о значении сословий был актуален в то время только дляРоссии, ибо после Французской революции, формально сословная проблема в Европе уже не стояла на повестке дня. Далее, о российском авторстве свидетельствуют и частые выпады против науки и ученых: «…обратите внимание на подстроенные нами успехи дарвинизма, марксизма, ницшетизма. Растлевающее значение для гоевских умов этих направлений нам-то, по крайней мере, должно быть очевидно». Всем известно, что европейская наука начиная от Аристотеля, вплоть до новейшего времени развивалась без какого-либо участия евреев, хотя попы испокон веков ненавидели ученых, но из второго протокола оказывается, что всю науку европейцам внушили евреи для их морального разложения. Однако европейцы после ряда конфузов с Коперником и Джорджано Бруно давно уже оставили ученых в покое и теории Дарвина, Ницше и Маркса принимали относительно спокойно. Так же и ученая интеллигенция в плане общественного порядка на Западе была достаточно консервативна (особенно Ницше). Другое дело в России, теории Ницше рождали Раскольниковых, все студенчество было сплошь радикально и атеистично. Не создав ни одной теории в науке, они повторяли как попугаи непонятные им идеи, принесенные с Запада. Эта чисто российская проблема и нашла свое отражение в «Протоколах»: «Интеллигенты гоев будут кичиться знаниями и, без логической их проверки, приведут в действие все почерпнутые из науки сведения, скомбинированные нашими агентами с целью воспитания умов в нужном для нас направлении». Если бы «Протоколы» писал какой-нибудь реакционер на Западе, его бы «мудрецы» внедряли бы «ядовитые идеи» несколько иного плана. Это была бы, вероятно, восточная философия, индийская, персидская, китайская мистика, прельстившая такие умы, как Ницше и Шопенгауэр, а также русские мессианские идеи: идеализм Толстого и Достоевского, подрывавшие трезвый материалистический взгляд на мир буржуазного общества. Встречаем мы в «Протоколах» и типичную для России проблему отцов и детей: «…молодежь их одурела от классицизма и раннего разврата, на который ее подбивала наша агентура — гувернеры, лакеи, гувернантки — в богатых домах, приказчики и проч.». О специфичности этой проблемы для России писал в «Вехах» А. С. Изгоев в статье «Об интеллигентной молодежи»: «Огромное большинство наших детей вступает в университет уже растленными. Кто из нас не знает, что в старших классах гимназий уже редко найдешь мальчика, не познакомившегося либо с публичным домом, либо с горничной. Мы так привыкли к этому факту, что перестаем даже сознавать весь ужас такого положения, при котором дети не знают детства и не только истощают свои силы, но и губят в ранней молодости свою душу, отравляют воображение, искажают разум. Не говорю об Англии и Германии, где, по общим признаниям, половая жизнь детей культурных классов течет нормально и где развращение прислугой детей представляет не обычное, как у нас, но исключительное явление. Даже во Франции, с именем которой у нас соединилось представление о всяких половых излишествах, даже там, в этой стране южного солнца и фривольной литературы, в культурных семьях нет такого огромного количества половых скороспелок, как в северной, холодной России…».

Совершенно очевидна негативная позиция сочинителя к протестантизму, как к наиболее прогрессивному виду христианства, и наоборот, просматривается симпатия ко всему реакционному, фундаменталистскому, в особенности к русскому православию. Так, в 15-м протоколе, протестантизм однозначно определяется как изобретение «сионских мудрецов»: «В гоевских обществах, в которых мы посеяли такие глубокие корни разлада и протестантизма…, и далее: «Главное дело для незыблемости правления укрепление ореола могущества, а ореол этот достигается только величественной непоколебимостью власти, которая носила бы на себе признаки неприкосновенности от мистических причин — от Божьего избрания. Таково было до последнего времени русское Самодержавие — единственный в мире серьезный враг наш, если не считать Папства». Можно также исключить всякое предположение, чтобы католик был таким приверженцем русского самодержавия.

Политические позиции «Протоколов» также отражают российские проблемы. Автор-пародист ищет аргументы в пользу защиты дискредитировавшей себя идеи «спасительного для гоев Самодержавия»: «Еще в древние времена мы среди народа крикнули слова "свобода, равенство, братство", слова, столь много раз повторенные с тех пор бессознательными попугаями, отовсюду налетевшими на эти приманки, с которыми они унесли благосостояние мира, истинную свободу личности, прежде так огражденную от давления толпы. Якобы умные, интеллигентные гои не разобрались в отвлеченности произнесенных слов, не заметили противоречия их значения и соответствия их между собою, не увидели, что в природе нет равенства, не может быть свободы, что сама природа установила неравенство умов, характеров и способностей». Этим тезисом выражено скептическое отношение автора к демократическим химерам, философски обоснованное аналогией с природой, но он забывает упомянуть, что в природе также очень много чего нет, ни прав, ни обязанностей, ни долга, ни суда, нет в том числе и столь почитаемого им этатизма, ведь что такое монархия и родовая аристократия, как не отрицание свободной борьбы индивидуумов за первенство? Это, по-моему, еще один аргумент в пользу российского происхождения «протоколов», ибо где еще могли носиться с идеей самодержавия, как не в России такие как Пуришкевич и иже с ними? В Европе к этому времени идея монархии полностью изжила себя даже в наиболее правых националистических кругах. Вот что, например, об этом писал Гитлер: «Если бы институт монархии всецело зависел только от личности монарха, тогда монархический режим пришлось бы считать худшим из мыслимых режимов. Ибо надо открыто признать, что лишь в очень редких случаях монархи являются действительно выдающимися мудрецами и образцами сильных характеров. Сколько бы ни пытались представлять дело так, что все до единого монархи являются выдающимися личностями, этому поверить невозможно. Этому поверят быть может только профессиональные льстецы, но люди честные, т. е. люди наиболее ценные для государства, с негодованием отвергнут такую версию. Для людей честных история остается историей, а правда — правдой, даже и в тех случаях, когда дело идет о монархах. Нет, сочетание в одном лице великого монарха и великого человека бывает в истории настолько редко, что народы должны считать себя уже счастливыми, если снисходительная судьба посылает им монарха хотя бы только средних личных качеств» [2]. Очень мало вероятно, что прагматичные и расчетливые евреи могли грезить монархическими иллюзиями, разве что некоторые фанатики из Хабада, и то только в наши дни.

Об аналогиях «Протоколам» в русской литературе хорошее исследование сделал Савелий Дудаков в своей книге-диссертации «История одного мифа». И в главном у нас нет никаких причин с ним не соглашаться. Он воюет против дракона шовинизма в его видах: пангерманизма, панславизма, панарабизма. Единственный упрек, который мы можем ему сделать — это то, что на этом фоне он не видит растущий еврейский шовинизм, его консолидацию с наиболее реакционными национал-патриотическими движениями России и даже исламских стран. Против кого и за кого, в итоге, воевали? Да, победивший дракона нередко занимает его место.

Но почему же тогда так реалистично, со знанием дела, описывают «Протоколы» заговор? Да потому, что они и в самом деле написаны «от первого лица», только эти заговорщики не евреи, а российские нацисты, также вынашивавшие планы порабощения своего народа. Это отмечает в своей книге «Протоколы Сионских мудрецов (История одного подлога)» Ю. Делевский: ««Протоколы» рисуют сионских мудрецов, как искренних поборников определенного идеала, для воплощения в жизнь которого они не останавливаются ни перед какими мерами самого преступного и чудовищного макиавеллизма. Но оказывается, что их идеал в известной степени лишь копия того, что установлено в самодержавных монархиях, в полицейских государствах, в странах, где править цезаризм и бонапартизм». Говорят, что первым кричит «Держи вора!» сам вор. Тот класс, кто разыгрывал фальшивую карту «Протоколов», имел в своей колоде и подлинник, чьи козырные амбиции нередко выступали наружу. Представители этого класса присваивают себе эксклюзивное право формировать народ — инертную массу — по своим собственным планам и соображениям. Такова, например, книга И. А. Родионова, написанная в 1912 году, «Решение еврейского вопроса» — антисемитская по форме, но русофобская по содержанию, во всяком случае, по критериям Шафаревича [3]. Книга содержит и по приведенным фактам, и по субъективным оценкам автора весьма негативный портрет русского народа, как наиболее жалкого и ни на что не способного из всех народов мира. У этого заштатного монархиста, судя по всему, нет интеллекта как у Дюринга или как у Форда, но зато в искренности ему не откажешь. И вот, что он пишет: «…единственный культурно-консервативный элемент в деревне — землевладельцы; их усадьбы являлись культурными очагами невежественного народа. С исчезновением этих элементов, с погашением этих очагов останется одна темная народная масса. Кому в руки она попадет? Земским врачам, фельдшерам и акушеркам, в большинстве еврейского происхождения, революционным народным учителям, кулакам-евреям, расползшимся после 1905 г. по всем городам России, третьему земскому элементу, полуобразованному, завистливому и сплошь революционному». Кто самый ненавистный враг Родионова и его «народа», может разъяснить следующая цитата: «Исступленные вопли нашей интеллигенции — этого блудного сына родины, что будто бы подъем народного образования и осуществление всевозможных «свобод» явится панацеей от всех бед и пороков — сущая ложь, напетая евреями для погибели России». — Ну кто-нибудь после этого может утверждать, что еврейский вопрос не есть вопрос классовый? И далее: «Разум народа — его верхние классы, дисциплинирующая воля и руководящий мозг — его правительство. Эти два элемента, и особенно последний, являются скульпторами, мастерами народной жизни». Сравните (Протокол № 1): «…толпа — сила слепая, что выскочки, избранные из нее для управления, в отношении политики такие же слепцы, как и она сама, что посвященный, будь он даже гений, ничего не поймет в политике — все это гоями было упущено из виду; а между тем на этом зиждилось династическое правление: отец передавал сыну знание хода политических дел, так, чтобы никто его не ведал, кроме членов династии, и не мог бы выдать его тайны управляемому народу». А лозунг: «Партия — ум, честь и совесть народа» не забыли? Не с того же ли поля ягода? — Вот и судите, чей у кого здесь плагиат.

Впрочем, кастовые предрассудки российского дворянства и советской номенклатуры во многом сродни еврейским.

Сам Бурцев свидетельствует: «Разве апология шпионства и доноса не напоминает реабилитации политически-сыскных дел мастерства российскими теоретиками реакции? Идея приравнения политических преступлений к уголовным, формулированная как проект для ведения борьбы с крамолою при царе иудейском, давно была осуществлена в царской России при Дурново, в царствование Александра III («Протокол» № 19). «Обезврежение университетов», проектируемое в «Протоколах», лишение их автономии, проект превращения профессоров в послушных начальству чиновников, система обезличения студенчества и изменение программы преподавания — все это было осуществлено в царской России после отмены университетского устава либерального периода 60-х годов («Протокол» № 16). Те меры обуздания или же развращения прессы, которые так усердно предлагаются в «Протоколах» (№ 12), в виде цензурного контроля, залогов, штрафов, закрытия органов печати и пр., практиковались самым беспощадным образом в самодержавной России». У этих господ «правых» есть общий родовой порок «обличать» своих собратьев из другого лагеря в тех самых грехах, в каких и сами погрязли. Так израильские «правые» громче всех кричат, когда где-то в европейской стране поднимает голову национализм, тут же приклеивая на него ярлык неонацизма, но свой национализм называют «нормальным». Израиль для евреев — это нормально, Франция для французов — это неонацизм. Только некоторые из них находят в себе смелость прямо заявить, как это сделал один из участников форума на эту тему: «Израиль спасет еврейский фашизм». Не честнее ли так же сказать: идеи «Сионских протоколов» мы, в основном, разделяем, хотя мы их и не писали; «Протоколы» против демократии — и мы тоже, Сионские мудрецы против интеллигенции — и мы; проповедуют деспотизм — одобряем, провозглашают еврейскую исключительность и расизм — на том стоим и не можем иначе. В «Протоколах» выражена квинтэссенция «житейского мировоззрения» обывателя, которое обычно не декларируется им в политических программах или философских трактатах, что не мешает ему твердо придерживаться своих убеждений и руководствоваться ими в практической жизни.

Святые традиции интеллегентофобии сохранили и современные «национальные мудрецы». В их критике «мудрецов Сионских» имеются не столько возражения последним, сколько идейный консонанс с ними и диссонанс со всяким здравым смыслом и историческими фактами. Если антисемиты говорят, что «Протоколы», безразлично, написаны они самими евреями или нет, являются их подлинным «Кредо», духом «международного еврейства», из чего делают вывод о преступности сионизма и всякого еврея, не имеющего никакого отношения к иудонацизму, то мы утверждаем, что «Протоколы» являются символом веры «международной черни» и прочих деклассированных элементов, какой бы национальности они ни были, в их стремлении уничтожить гражданские права, политические свободы, задушить интеллигенцию и всякую свободную мысль. «Протоколы» — манифест заговорщиков против всех народов, против всего человечества, конечно же, включая сюда и евреев.

Во многом даже «Протоколы» не лишены пророческой прозорливости. Так, в 13-м протоколе отчетливо вырисовывается картина наших дней, ибо в те времена к таким способам оболванивания трудящихся правящие классы не прибегали: «Чтобы они сами до чего-нибудь не додумались, мы их еще отвлекаем увеселениями, играми, забавами, страстями, народными домами… Скоро мы станем через прессу предлагать конкурсные состязания в искусстве, спорте всех видов: эти интересы отвлекут окончательно умы от вопросов, на которых нам пришлось бы с ними бороться». Спорт, попмузыка, телесериалы в наше время стало заменителем религии в культовом смысле слова, (истинная религия, как форма само- и Богопознания никогда не была, и вряд ли будет всеобщим увлечением), никто их народу не навязывает, просто его прежняя патриархальная вера постепенно начинает изживать себя. Во всяком случае, посмотреть футбольный матч, ничуть не хуже, чем послушать идиотскую поповскую проповедь, разве что в первом меньше лжи и футбол не посягает на свободу вашего мышления. Конечно, кое-кому предпочтительней, чтобы массы больше следили за турнирными таблицами, нежели за дебатами в Кнессете. Мне, правда, не понятно, какой у нормального человека может быть интерес в том, чтобы одна команда выиграла, а другая проиграла, если он, конечно, не делает ставку, как на скачках. Но кому что важно, кому победа «Бейтар Йерушалаим», а кому — Эхуда Барака. Странно только слышать, как те, кто равнодушен к политике, кому безразлична его собственная судьба и судьба его детей, в случае тех или иных осложнений в стране начинают во всем винить лидеров, забывая о том, где они были, когда избирались последние, но пора бы понять, что за промахи власть имущих так или иначе всегда отвечает «маленький человек».

Полный захват власти, средств массовой информации, монополия в торговле — неужели эти химеры преследуются только «сионскими мудрецами», разве не осуществляли то же самое Гитлер и Сталин, а сейчас стремятся национал-патриоты всех мастей. Кстати, последним сейчас грех жаловаться на засилье либерал-демократической «антинародной» космополитической пропаганды. Их сайтами забит интернет, их книги и прочая печатная продукция свободно продаются в книжных магазинах уже и в самом Израиле. Другое дело, что они не способны пользоваться свободой слова и не умеют вести политический диалог со своими идейными оппонентами. Все, что не попадает в струю национал-патриотизма, подпадает под клеймо «Сионистских провокаций», «грубой психологической обработки масс», «грязной пропаганды», «карканья воронья» и т. п. Некий «неопатриот» Георгий Себов в своей книге «Финал Катастрофы» даже резюмировал всю свою пустую демагогию такими словами: «…носителей этой идеологии (тех, кто публиковался в журнале «Огонек» С. Б.) надо и определять в соответствующие места; а не предоставлять им возможность в печати всенародно изливать грязь своей души». Напрасно потратите время, если будете искать в сей брошюре хоть какие-нибудь возражения Себова своим оппонентам по существу или хотя бы одно логическое опровержение — не найдете, зато кругом крепкие броские эпитеты, проклятия и угрозы, даже нельзя понять, на каком основании и кто именно должен «определять в соответствующие места» «носителей чуждой Себову идеологии». И таких «себовых» в России, как впрочем, и в Израиле, сейчас легион. Вот Олег Платонов в своем историческом цикле книг «Терновый венец России», в работе «Загадка Сионских протоколов» пишет: «Самая страшная трагедия в истории любого народа — это когда он становится заложником богоборческой, античеловеческой системы взглядов, превращается в тупое орудие претворения их в жизнь». — Всякая система взглядов страшна только тогда, когда она претендует на монополию, когда табуируются все иные взгляды, отличные от официально принятого, когда уже не с чем сравнивать, невозможно отличить правду от лжи, добра от зла, гениальных прозрений от пошлой тупости, что и превращает толпу в «тупое орудие». Не надо бояться за народ, он в конце концов сам выберет, что хорошо, что плохо, уж по крайней мере «заложником» зла он по доброй воле никогда не станет, поэтому богоборческой нужно считать всякую систему, которая посягает на свободу слова, на свободу сомневаться, даже, если хотите, на свободу быть плохим. Но потрудитесь, господа патриоты, все-таки объяснить, где за всей этой словесной шелухой состав преступления? Вы хотите запретить свободу слова, пусть даже, предположим, слова ложного и ошибочного, вы не находите иных аргументов разоблачить неправду, кроме навешивания ярлыков? Вы сами учиняете правовой беспредел, а потом сетуете, на преступно действующих против вас «врагов». Против преступников есть Закон, который вы попираете, который призван защищать права человека, права свободы выражений, в том числе и свободу ваших высказываний. Есть у вас обвинения против конкретных «врагов-сионистов» — подайте иск в суд. Не нравятся законы — предложите новый законопроект. Но любой закон, какой бы он ни был, будет равносилен как для вас самих, так и для ваших «врагов».

Хочу сказать несколько слов о научной «ценности» исследований весьма популярного ныне в России «ученого» Олега Анатольевича Платонова. Я не пожалел время и ознакомился с рядом его работ (их можно найти в библиотеке Мошкова, на сайте: http://tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/P/Platon/index.html и во многих других местах). Ничего полезного для себя я там не обнаружил. Часть информации основана на явных фальшивках, подлогах, апокрифах, домыслах, историческая достоверность которых, как ясно любому более-менее образованному человеку, равна нулю. О Талмуде наш исследователь судит по его извращенным интерпретациям, естественно, ни в одной еврейской общине не признаваемой: «Перейдем к непосредственному рассмотрению, пожалуй, самого страшного документа всемирной истории — основных законов Талмуда, собранных в Шулхан-арухе. Эти античеловеческие законы послужили причиной трагедии многих представителей еврейского народа, так как, по сути дела, превратили определенную его часть в неформальную преступную организацию, противостоящую по расовому признаку всему остальному человечеству». Ну и где же этот «страшный» первоисточник? — «Для полноты и точности картины и последующего анализа этих законов приведем их в двух переводах — обобщенном (а иногда и просто в пересказе) Бримана (Юстуса) и дословном доктора К. Эккера, который исправляет некоторые неточности перевода Бримана. В целом оба эти варианта дополняют друг друга и дают представление об иудейско-талмудической идеологии». Но как мы можем доверять сему «источнику», если сам Платонов признается: «Содержание Шулхан-аруха практически не было известно христианам вплоть до конца XIX века. Только в 1883 году в журнале "Вестфальский Меркурий" было опубликовано исследование крещеного еврея Бримана, выступившего под псевдонимом Юстус, в котором впервые для широкой публики были переведены на немецкий язык 100 самых характерных законов Талмуда. Со стороны иудейских организаций делалась попытка дискредитировать это исследование, обвинив автора и редактора журнала в подлоге». Видимо «академическое образование» нашего «ученого» недостаточно, чтобы самому прочитать и проанализировать «Шульхан арух», хотя в сокращенном варианте «Кицур Шулхан Арух» издан в Израиле и на русском языке в переводе Йегуды Векслера уже в 1994 году издательством «Шамир» (текст в интернете можно найти здесь: http://www.moshiachinrussian.com/ShulchanAruch/index.htm), поэтому ничего не остается, как пользоваться сплетнями из уст юстусов и эккеров и прочих «специалистов». Даже правильную транскрипцию названий трактатов и другой еврейской терминологии наш грамотей не удосужился откорректировать. Да, в Талмуде много довольно-таки изуверских мест, и о них нужно говорить с ортодоксальными евреями, но не в такой же грязной форме. Прочая же информация и вовсе взята «с потолка» или «высосана из пальца». Так, например, хотелось бы знать, из каких источников почерпнул наш историк сведения о неких ессеях, живших у некоего Чермного моря и исповедующих Христа? Есть у меня и много других вопросов, но сейчас не место их разбирать.

«Протоколы» и иудонацизм

Отрицая еврейское авторство «Протоколов», мы, однако, не можем не констатировать определенное духовное родство их с кастой иудонацистов, которая действовала в еврействе во все времена. Последним даже близки самые откровенные маразмы, приписываемые «Сионским мудрецам», например: «Мы посеяли в Европе науку» «Вся европейская наука наших рук дело». Да скажи кто-нибудь такое на Сионистском конгрессе или даже просто в частном еврейском кругу, все слушатели только бы пожали плечами и подумали: «Наверно, ты, батенька, нездоров сегодня». Но представьте себе, что в истории евреев порой имеют место такого рода психические отклонения. Так в древнем апокрифе «Толадот Йешу» утверждается, что апостолы Петр и Павел не кто иные, как еврейские провокаторы, действовавшие по заданию Синедриона, именно благодаря их усилием возникло христианство, цель которого — преднамеренный обман гоев для их морального разложения и укрепления позиций еврейской касты. Подобные «шедевры мудрости» изучаются в ешивах, цитируются раввинами в проповедях, пропагандистских статьях и брошюрах.

Весьма типична для некоторых евреев и та двуличность, которая постоянно проповедуется «Сионскими мудрецами». Например: «В то время как мы проповедуем неверным свободу, мы сами будем держать наш народ и наших уполномоченных в совершенном повиновении». Здесь без иронии утверждается автором: повиновение лучше свободы, либерализм — это яд для врагов. Конечно, это писала не еврейская рука, а что думают по этому поводу настоящие еврейские духовные лидеры? Вот откровенное высказывание в одном Интервью профессора в Иешеботском Университете в Нью-Йорке рабби Мейера-Шиллера: «Мы верим в то, что нация имеет право защитить свою собственную идентичность!" Но готовы ли мы предоставить подобное право англичанам, французам, немцам, американцам? Да, Кахане отважился поставить серьезную проблему. Но его ответом, если я не ошибаюсь, было высказывание, что кроме еврейского национализма никаких других национализмов не существует. Конечно, ответ может быть и таким. Если вы следуете строго традиционалистской иудейской линии, вы мне ответите: действительно, в глазах Бога никакого другого национализма не существует. Любой другой национализм — это извращение. Из этого следует, что, будучи евреями Западной Европы или Америки, мы должны встать на сторону либерализма (левых), плюрализма и толерантности, хотя бы для того, чтобы защитить себя от возможного национального правительства, причем именно для возможной защиты самих себя, евреев, а не потому что мы действительно считаем, что общество должно быть левым, для того чтобы быть здоровым и сильным. На самом деле, мы прекрасно знаем, что здоровые и сильные общества не могут быть плюралистичными. Но поскольку мы живем среди "этих безумных гоев", которые могут атаковать нас в любой момент, мы поневоле становимся защитниками политических прав меньшинств и плюрализма».

Но нам даже не важно, что говорит тот или иной рав, в конце концов их мнения не «Тора ме-Синай». Для нас гораздо важнее то, что видят наши глаза, с чем мы сталкиваемся повседневно. В действительности же, кто как не евреи везде и всюду сеяли идеи эмансипации, но, попав в Израиль, все немедленно их позабывали. Какой из народов был менее всего религиозен в том же Советском Союзе, как не евреи? Но, оказавшись в своей среде, ударились в такое изуверство и суеверие, на которое вряд ли способна и безграмотная русская деревенская бабка. — Ничего, необходимость конкурировать с передовыми странами влечет за собой необходимость соответствовать и международным правовым стандартам, что в конечном итоге заставит и Израиль руководствоваться всеми теми принципами, которые евреи проповедовали в диаспоре. Так же как в XIX веке в Европе альтернатива светского образа жизни и защита евреев государственными законами уничтожила абсолютную власть кагала, так и альтернатива западной демократии не даст иудонацисттским изуверам одержать победу в Израиле.

Приведу еще одну цитату из «Дневника писателя» Достоевского, косвенно свидетельствующую о родстве идеологии иудонацистов тех времен (как она представлялась писателю) с идеями «Протоколов»: «Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что все покорится тебе. Строго всем гнушайся и ни с кем в быту не сообщайся. И даже когда лишишься земли своей, политической личности своей, даже когда рассеян будешь по лицу всей земли, между всеми народами — все равно, верь всему тому, что тебе обещано, раз навсегда верь тому, что все сбудется, а пока живи, гнушайся, единись и эксплуатируй и — ожидай, ожидай…». — Так резюмировал Достоевский политическую программу еврейского «государства в государстве», и это было сказано задолго до появления «Протоколов», тем не менее в этих словах выражена вся суть последних. Быть может, Достоевский не прав? ОК, не прав, вот и давайте опровергнем его делом: проведем ревизию еврейского ортодоксального учения, что хорошо — одобрим, что плохо — осудим. И если кто-нибудь после этого будет продолжать развивать нацистские теории в ешивах и читать подстрекательские проповеди в синагогах, будет подлежать равинатскому суду и общественному бойкоту.

Нет, конечно, никто из иудонацистов не мог написать «Протоколы», это полностью гойская работа, ибо, как мы уже говорили, первые никогда не говорят правду даже сами себе, ну а для координации действий они испокон веков применяли искусство чтения между строк, кто им лучше овладевал, тот больше преуспевал на самых разных поприщах, начиная от базарной лавки, кончая крупными торговыми сделками, от мелкого чиновника, до министра. Однако отсюда не следует, что «Протоколы» — выдумка, «Протоколы» — реальность, прочитанная между строк, подлинная идеология иудонацистов, как впрочем, и нацистов всех мастей и оттенков. Мир испокон веков был чреват заговорами, и разве только одни евреи мечтали покорить весь мир? Но чтобы скомпрометировать евреев, точнее определенных их лидеров, в стремлении к мировому господству вовсе не обязательно сочинять против них подложный поклеп. Достаточно хорошо почитать Талмуд, чтобы политическая программа «избранного клана» выявилась самым отчетливым образом, «Протоколы» лишь обнажают ее для всех непосвященных более простым и доступным для масс языком. Не нужно также сочинять какие-то идиотские теории, чтобы выставить евреев в качестве пугала, они и сами это сделают не хуже, если не подвергать цензуре все высказывания тех же израильских харедим, послушать их проповеди на пиратских радиостанциях или почитать на интернет форумах посты наших новообращенных бывших советских. Поговорите с израильскими ешиботниками, почитайте некоторые «письма читателей» в израильских газетах, и вы поймете, что хоть и не по форме, но по сути, идеи «Протоколов» недалеки от «перлов мудрости» современных «хахамов».

Впрочем, не надо винить религию за то, что кто-то стал фашистом, я, например, иудаизм знаю не хуже многих евреев, однако ведь фашистом не стал, но если уж ты фашист, ты будешь искать тому оправдания везде, где придется, вот тогда и священные книги пригодятся. Русским неонацистам, например, нисколько не затруднительно использовать своей основой христианство, как же, ведь Иисус Христос был ярый монархист и русский патриот, а кто же еще? Многие исследователи считают, что не религия формирует народ, а народ создает религию по своему образу и подобию. Но что тогда являются истинными факторами влияющими на характер народа? Прежде всего, конечно, его общественное бытие, экономический способ существования и отношения с окружающими народами. Все это отражается и на характере евреев, а характер, в свою очередь, на религии. Уже Талмуд претерпел на себе влияние социального бытия евреев как паразитического класса, современные же израильские равы откровенно руководствуются только одной максимой: «Тов ле-йегудим» (хорошо то, что хорошо для евреев), чем больше удастся перетянуть фондов из государственной казны в свою пользу — тем лучше, чем больше удастся получить взяток — тем лучше, ну и что ж, что взятки есть преступления — это у гоев так, а у нас по Галахе Арье Дери — закай (невиновен), ведь «цель оправдывает средства», а цель, естественно, это мы.

Доктор Эрениерс — главный раввин Стокгольма, выступая в качестве свидетеля на суде в Берне в 1933 году сказал: «Наши протоколы, подлинные протоколы еврейства — это Библия и «Пророки», в частности Исаия и Миха, пророчествовавшие о социальном и конфессиональном равенстве и мире всего мира». Теперь, спустя семь десятков лет после этой трогательной речи рава Эрениерса, в качестве свидетеля хотел бы выступить и я. Насколько мне известно, религиозное воспитание харедим отнюдь не основано на книгах Исаии и Михея, более того, молодежи и непросвещенным верующим вообще запрещено читать пророков. Исаия же особенно находится у ортодоксов в опале, ибо все, что практически делают харедим, по Исаии было бы однозначно определено как гнусное идолопоклонство: «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот (шабат), праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис. 1:11–17). De facto харедим давно уже заменили Тору ше-би-хтав на Тору ше-бе-альпе (письменное учение на устное). Причем, под «Устной Торой» следует понимать не записанный Талмуд, многочисленные толкования, предания, хасидские притчи и т. п., а именно то, что устно тебе на ухо сказал рав при закрытых дверях, что родители внушают своим детям, то, о чем говорят между собою евреи в курилках или многие из них высказывают затем, скрываясь под псевдонимами, на форумах в интернете — посмотрите и убедитесь, далеко ли ушла их «мудрость» от «перлов» Сионских мудрецов? Современный иудонацист, как правило, считает себя религиозным, но он даже и на секунду не может себе представить, что быть верующим — значит любить ближнего как самого себя, а ближний — это каждый человек, идти на самопрожертвование во имя него, служить ему, а не себе, смирение своего «Я», своей гордыни. Но нашего «праведника» передергивает от одного слова «любовь», верить для него — это ни о чем не задумываться, не рефлектировать, ни в чем не сомневаться, беспрекословно подчиняться своим наставникам, с ослиным упорством исполнять свои идолопоклоннические обряды. Ортодоксу предписано «учить» Тору. Но что значит «учить»? — Не подумайте, что это попытка понять и разобраться в читаемом тексте, всякое индивидуальное понимание категорически запрещено. Можно только повторять изо дня в день как заклинание один и тот же текст без какого-либо смысла или особой на то потребности. «Пророки пророчествовали о социальном и конфессиональном равенстве и мире всего мира», — утверждает рав Эрениерс, а сейчас в Израиле одна торговка говорит другой: «Ты знаешь, наш рав сказал вчера в синагоге, что душа есть только у евреев, а гои — хуже зверей» (сам слышал). — Такова реальность, такова религия большинства харедим не в теории, а в практике, где отношение к гоям как к неодушевленным предметам не надо доказывать. Что это, религия? Да, религия, но не религия иудаизма, отличающаяся своим мировоззрением, традициями, культом и никогда не относящаяся к инаковерующим как к ничего не значащей вещи, а как к человеку либо непосвященному, либо заблуждающемуся, обращение которого следует только приветствовать. Их же, так сказать, «религия» есть религия не иудаизма, а «жидизма» — лицемерная эгоистическая идеология паразитического класса, стремящегося весь мир подчинить своей ненасытной злобной алчности.

Но самое страшное даже не то, что сказала та или иная торговка со слов недалекого рава, а то, как воспитываются их дети, на ком сия фашистская идеология отражается наиболее ярко и откровенно. Они еще не до конца освоили мастерство лжи и лицемерия, и с простотою душевной говорят каждому встречному все, что слышат дома, и ведут себя так, как внушает им дух среды.

Имеется ли в действительности какой-нибудь международный заговор, наподобие того, что описан в «Протоколах», не могу сказать ни «да», ни «нет», ибо, если бы в моих руках были хоть малейшие доказательства или улики тому, я бы не писал обличительных статей, а дал бы свидетельские показания в полицию. Отрицать же то, чего не знаю, также не имею никакого права. Кто может, например, сказать, видя незнакомого человека, есть ли при нем оружие или нет, прячет ли он в сумке взрывчатое устройство? Если вы, например, работаете охранником, на вашу территорию входит интеллигентный молодой человек европейской внешности — очень мало вероятности, что он террорист из «Хамаса», и тем не менее вы обязаны его проверить: попросить представить документы, открыть портфель и т. п. (Я за всю свою практику работы в охране ни одного настоящего террориста, как и заговорщика, ни разу, слава Богу, не встретил, зато иногда подобные молодые люди пытались пронести мимо меня всякую «бяку», потом оказывалось, что это проверка полиции. Кое-кто из охранников, пропустив такого гостя, лишились своей работы). Нам, однако, не надо производить обыски в высших структурах власти Израиля, чтобы почувствовать наличие в них коррупции, которая угрожает, если не всему миру, то рядовым трудящимся нашей страны уж наверняка. Но если мы становимся жертвами плутократии, то во многом виноваты и сами, ибо обуздать ее произвол в наших силах. А фашизм, о котором никто не знает, не фашизм — пусть таковым и остается. Не анекдот, а быль, сам слышал, но не скажу, где:

Один охранник спрашивает у инспектирующего его полицейского:

— А-мефакед (начальник), можно ли во время дежурства читать книжку?

— Можно, но только так, чтобы я об этом не знал.

Фашиствуйте, господа масоны, но только так, чтобы об этом никто не знал!

В дополнительных комментариях к книге Кона приводится цитата некоего профессора теологии о. Пьера Чарльза, который пишет: «…если у этих таинственных "сионских мудрецов" мудрости не больше, чем они продемонстрировали на этих страницах («Протоколов»), мир может спать спокойно». Но кто вам сказал, мудрые господа, что политические заговоры и узурпации власти осуществляются руками искушенных в науках профессоров философии или теологии? В «Майн Кампфе», например, тоже содержится изрядное количество всякого бреда, однако это не помешало его автору добиться того, чего он хотел. Даже в самом Израиле власть принадлежит отнюдь не самым мудрым еврейским умам. Или же действительно вы думаете, что еврейский народ достоин такого «мудреца» как Нетаниягу, единственное достоинство которого в том, что он «тов ле-йегудим» (хорош для евреев), из чего следует: что хорошо для евреев (узкой мафиозной паразитической касты) — всегда плохо для всего остального мира, что и привело первую каденцию нашего премьера к сокрушительному провалу. (Класс трудящихся не знает евреев — неевреев; строитель, например, — он и в Африке строитель, от него требуется только одно — хорошо строить, а не быть евреем или африканцем. Тоже и со всеми другими профессиями: врачами, адвокатами, программистами и т. п., но их интересы никто защищать не собирается). Сменивший его Эхуд Барак также оказался не намного мудрее своего предшественника. Вместо того чтобы использовать свою власть для укрепления позиций того класса, на который он мог бы опираться — трудящееся и светское население страны, он решил быть «рош мемшала ле-ку-у-у-у-лям» (премьер для всех — интонация самого Барака в интервью после избрания на пост главы правительства), и в то же время заявлявшего, что мыслит Израиль как государство евреев, но не всех граждан, в нем проживающих.

Поэтому к самой идее заговора следует относиться со всей серьезностью. Как сказал Генри Форд: «“Протоколы” не стали бы более ценными и интересными, если бы они даже носили имя Теодора Герцля», так и мы скажем: но не стали бы «Протоколы» и менее интересными, если бы выяснилось, что их написал Пуришкевич. В конце концов, разве суть в том, какие фамилии будут стоять во главе той или иной хунты. Таким образом, в круг классовых интересов подлинных авторов «Протоколов» вовсе не входят ни демократические свободы трудящихся, ни социальная справедливость, они этим как бы говорят: пусть миром правит клика заговорщиков, пусть всем заправляет финансовый капитал, мы только хотим исключить из этой мафии евреев. А по мне, уж пусть лучше будут евреи, чем, скажем, русские, меньше понесет человечество бессмысленных идиотских жертв. У многих нееврейских исследователей еврейского вопроса чувствуется явное опасение объективного превосходства еврейского ума, его стремления везде быть лидером. Я же могу отнести подобный страх не к юдофобии, а скорее к меритофобии — страху перед более достойным, перед конкурентом, что Валерия Новодворская назвала «комплексом двоечников, люмпенов, бездарностей». Но в нормальном цивилизованном обществе справедливая конкуренция выступает всегда как позитивный фактор прогресса и повышения всеобщего благосостояния, даже во благо тех же «двоечников». Что плохого в том, что евреи хорошие руководители, прирожденные администраторы? Ну и пусть руководят на благо всему человечеству.

С другой стороны, именно те, кто непосредственно виновен во всех бедах государства, как правило, больше всех и говорят о всяких «заговорах», происках врагов народа и т. п., чтобы отвести глаза общественности от собственных преступлений по принципу: «на воре шапка горит». Традиция «поиска врага» имеет довольно длинные исторические корни, особенно в России. Александр Солженицин в своей последней книге «Двести лет вместе», (Глава 9) написал: «Раздосадованные не только этой раздёрганной революцией, но ещё и обиднейшим поражением в японской войне, петербургские верхи всё же поддавались соблазнительно простому объяснению, что Россия ничем органически не больна, что вся революция, отначала и целиком, есть злобная еврейская затея и часть мирового иудо-масонского заговора. Всё объяснить единою причиною: евреи! Давно была бы Россия в зените мировой славы и могущества, если бы не евреи!

И этим близоруким, удобным объяснением вельможные круги ещё бесповоротнее определяли своё близкое падение.

Суеверная убеждённость в исторической силе заговоров (хотя бы такие и состаивались, частные или общие) совсем упускает из виду главную причину неудач отдельных лиц или государственных образований: человеческие слабости.

Наши русские слабости — и определили печальную нашу историю, под уклон — от бессмыслицы никонианского раскола, жестоких петровских безумств и уродств, и через национальный обморок послепетровской чехарды, вековую трату русских сил на внешние, чужие задачи, столетнее зазнайство дворянства и бюрократическое костенение сквозь XIX век. Не посторонний заговор был, что мы покинули наше крестьянство на вековое прозябание. Не посторонний заговор был, что величавый и жестокий Петербург подавлял тёплую малороссийскую культуру. Не посторонний заговор был, что по четыре министерства не могли рассудить, кому же из них принадлежит какое-нибудь дело, и годами изморочно прокручивали его по четырём кругам, ещё в каждом от помощника столоначальника до министра. Не посторонний заговор был, что один за другим наши императоры не понимали темпа мирового развития и истинных требований времени. Сохранялись бы в нас духовная чистота и крепость, истекавшие когда-то от Сергия Радонежского, — не страшились бы мы никаких ни заговоров, ни раззаговоров».

И еще, всякий, кто пытается запретить распространение и чтение «Протоколов», тем самым так же изобличает себя как заговорщика, ибо, каким образом на честного человека «Протоколы» могут бросить тень? Даже не важно,подлинные они или фальшивые, их можно даже назвать «Протоколы марсианских мудрецов» — от этого суть не изменится. Почему, например, в коммунистическом Советском Союзе преследовалось распространение книг Джорджа Оруэлла? Ведь сам автор нигде не утверждал, что его «1984» или «Animals farm» являются документальными историческими произведениями. Первое роман — фантастическая антиутопия, второй — вообще сказка, но в том то и дело, что сказки эти слишком реалистичны и отражают суть происходящих в мире процессов лучше самых достовернейших документальных материалов. Сказка, как говорится, ложь, но в ней намек, но добры молодцы не извлекают из нее уроков, вместо этого они начинают всячески оправдываться, доказывать, что сия сказка не про них и нападать на рассказчика.

Итак, можно ли сказать, что стремление к мировому господству есть еврейская идея? — Это зависит от того, что мы подразумеваем под «еврейской идеей». Наша принципиальная позиция состоит в том, что идеи не передаются по наследству в генах от матери еврейки или от «папы юриста», но определенный класс или социум может долго сохранять свой особый моральный характер, характер же, как и всякие идеи, легко усваиваются людьми всех национальностей, а йецер а-ра (злая природа) априори присущ всему роду человеческому. Человечество должно быть благодарно евреям за то, что кое-кто из них стали первооткрывателями новых форм йецера а-ра, которые получили название «жидовских», но так же как индейцы легко научились пить водку, а белые — курить табак, так и науку «жидизма» легко может освоить каждый. Пусть тот, в ком от природы не сидит этот внутренний «жид» первый бросит камень в еврея.

В одной книжке я прочитал интересный диалог Ошо со своим учеником:

«Возлюбленный Мастер, Я очень жаден в отношении денег. Не думаешь ли Ты, что в прошлой жизни я был евреем?

Суреш, почему в прошлой жизни? Ты еврей прямо сейчас! Лишь то, что ты родился в Индии, лишь то, что ты родился в индуистской семье ничего не значит. «Еврей» это не национальность, это психология, это метафизика. Марвари еврей — индийский еврей. Фактически, каждый, кто жаден, еврей — жадность еврейское свойство. Иисус не еврей, хотя он был рожден евреем — в нем нет ничего еврейского. Когда я использую такие слова, как «еврей», всегда помните, что я не говорю о национальности. Я не интересуюсь кровью. Иудейская, христианская и индуистская кровь ни в чем не отличаются. Ты можешь взять несколько образцов — здесь ты можешь получить все возможные образцы — отнести их к врачу и спросить, какая кровь иудейская, какая — индуистская, а какая — христианская, и он будет растерян. Он не сможет этого установить — кровь есть кровь! Конечно, есть разные типы крови, но они не иудейские, индуистские или буддистские. «Еврей» это не что иное, как другое название для жадности. В этом смысле весь мир состоит из евреев, кроме нескольких исключительных людей. Еврей почти каждый! Или ты Иисус, или ты еврей — есть лишь две возможности. Если ты не хочешь быть евреем, будь Иисусом. И не пытайся утешить себя тем, что в прошлой жизни… Это изобретения и уловки человеческого ума: «Может быть, в прошлой жизни я был евреем». Ты еврей прямо сейчас. Перекладывая ответственность на прошлую жизнь, ты оказываешься ни при чем; тогда ты можешь продолжать в том же духе» [4].

– ----------

[1] Если сравнить исследования Кона, Бурцева, Делевского и пр., то нетрудно обнаружить не только единство мысли, но и единство аргументов и фактов, как в синоптических Евангелиях. Так, Ю. Делевский, самый старший из них пишет: «Даже Н. К. Победоносцев был плагиирован. В Протоколе № I мы читаем следующее место: «Возможно ли народным массам, спокойно, без соревнования рассудить, управиться с делами, которые не могут смешиваться с личными интересами. Могут ли они защищаться от внешних врагов. Это немыслимо, ибо план, разбитый на несколько частей, сколько голов в толпе, теряет цельность, а потому становится непонятным и неисполнимым». Люсьен Вольф заметил, что это место списано или парафразировано из рассуждения о «новой демократии» Победоносцева (Lucien Wolf, The Jewish Bogey, London 1920, стр. 30–32)». Но судя по ссылки на Люсьена Вольфа, мысль его не оригинальна, так же как и открытие совпадения текста «Протоколов» с Жоли, принадлежащее, по всей видимости, корреспонденту газеты «Таймс» Филиппу Грейвсу.

[2] Адольф Гитлер. «Моя борьба»

[3] В своей «Русофобии» Шафаревич обвиняет представителей так называемого «Малого Народа» в посягательстве на саморазвитие «Большого Народа»: «Весь народ оказывается лишь материалом в их руках. Как плотник из дерева или инженер из железобетона, возводят они из этого материала новую конструкцию, схему которой предварительно разрабатывают. Очевидно, что при таком взгляде между "материалом" и "творцом" лежит пропасть, "творцы" не могут воспринимать "материал" как таких же людей (это и помешало бы его обработке), но вполне способны испытывать к нему антипатию и раздражение, если он отказывается правильно понимать свою роль».

[4] Ошо. Дхаммапада, том 2

ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС И АНТИСЕМИТИЗМ
Антисемитизм, его сущность и формы

Об антисемитизме сейчас говорят много, особенно в Израиле и все, кому не лень, т. е. все, кто не опасается каких-либо преследований или дискриминации. Об антисемитизме почти не говорят левые партии, все те, кто хотят достигнуть мира между народами, те, кто на первое место ставят достоинство личности, а не национальности. Об антисемитизме не говорят тысячи оскорбленных репатриантов, чьих родственников не впустили в Израиль из-за сомнений в чистоте крови, об антисемитизме не говорят евреи, исповедующие Христа, чья свобода деятельности в собственной стране подавляется маразматическими законами. И тем не менее, говоря о еврейском вопросе, нельзя обойти проблему антисемитизма как одного из факторов, порождающего национальные конфликты. Однако здесь мы столкнемся с довольно-таки неприятной путаницей, фальшью, недоговоренностью во всем, что касается самого определения антисемитизма. Сколько я ни читал брошюр и статей на эту тему, практически нигде еще автор не сказал нам, что собственно он понимает под этим явлением, где его границы, в каких случаях те или иные разногласия с евреями выходят за круг определения антисемитизма. Впрочем, не один я такой невежда, что подразумевается под антисемитизмом не понятно и академику Шафаревичу. В одном из своих интервью он сказал: «Я обсуждал там вопрос о том, является ли такая позиция антисемитизмом или нет. И высказал точку зрения, что совершенно не понимаю, что такое антисемитизм: это неприязнь к каким-нибудь определенным национальным чертам еврейского характера, или к наружности, или желание каким-то образом ограничить возможности евреев в жизни? Или, как у Гитлера, стремление или хотя бы выражение желания их физически уничтожать? И вообще, что это такое? Я подчеркнул, что, когда этот термин употребляется, он никогда не поясняется. А это есть способ влияния на массовое сознание, которым создается аморфный термин, который находится вне сферы логических рассуждений, уже по своему аморфному характеру. Он логически не обсуждается, и поэтому возражать против него невозможно. Он только создает атмосферу чего-то чудовищного». Здесь я не могу с ним не согласиться, могу лишь добавить, что в свете этих справедливых рассуждений ему и следовало бы объяснить, что такое «русофобия».

Все говорят с позиций, как будто речь идет о настолько общепринятом понятии, не подразумевающем разных толкований, наподобие воинского Устава или правил дорожного движения. Но уже в содержании самих работ этих, казалось бы, единодушных между собой в проеврейских позициях авторов мы замечаем диаметрально противоположные точки зрения. Первая состоит в отношении к антисемитизму как к патологии, нормальным людям не свойственной, даже древнему пережитку, который, несмотря ни на что, аж сегодня, порой, дает о себе знать. Вторая, наоборот, рассматривает антисемитизм почти как нормальный и неотъемлемый атрибут, присущий в той или иной степени всем неевреям. Нередко обе точки зрения вполне уживаются в рассуждениях одного автора. Так, например, Лев Пинскер в своей книге «Автоэмансипация» пишет: «Юдофобия — это психоз; как таковой она наследственна, и как болезнь, в течение тысячи лет переходившая по наследству — стала неизлечимой», и далее: «Вообще, ни один народ не питает склонности к иноземцам, это явление имеет этническое основание, и поэтому ни одному народу не может быть поставлено в упрек». Более того, отсутствие ксенофобии и нормальное отношение к евреям как к равноправным гражданам со стороны неевреев Пинскер считает противоестественным: «Эмансипация евреев находит, конечно, оправдание в том, что она всегда будет являться постулатом логики, права и правильно понятых интересов, но ее никогда не признают естественным выражением человеческого чувства, и поэтому она нигде не является в качестве чего-то вполне естественного, никогда не пускала достаточно глубоких корней, чтобы о ней не приходилось уже более говорить» [1]. Однако остается не понятным, если ксенофобия и юдофобия столь «естественны», почему антисемитизм тот же Пинскер причисляет к психическим болезням? Или же все-таки нам следует отделить, что из отрицательного отношения к евреям мы вправе рассматривать как антисемитизм и ставить в упрек, а что нет. Поскольку термин «антисемитизм» почти всегда употребляется с оттенком упрека, то и определяемые им явления никак нельзя отнести к разряду нормальных. С другой стороны, какая бы критика ни была сказана в адрес какого-то еврея, на нее тут же привешивают ярлык антисемитской. Так, недавно газета «Ле Монд» опубликовала карикатуру, изображающую израильского поселенца, обвешенного домами. Диктор радио «РЭКА» называет ее антисемитской. Возможно, он не согласен с автором, относительно портрета типичного поселенца, но причем здесь антисемитизм? Кто-то, например, в другой карикатуре высмеет пьяницу, что же он тоже антисемит? А ведь среди евреев во всем мире пьяниц наберется куда больше, чем поселенцев с Иудеи и Самарии. И таких примеров здесь можно было бы приводить без конца.

Правда, теперь к антисемитам причисляют и тех, кто посмел защищать гражданские права еврея от террора гетто и деспотизма раввинов, тех, кто относится к евреям так же, как и ко всем остальным людям. Более того, к антисемитам причисляют и самих евреев-сторонников ассимиляции или, выступающих за равные права. Еврей не человек — считает один участник форума Антисемитизм и еврейское самоотрицание… некто Религиозный Сионист, сетуя на «адептов ассимиляции, считавших себя людьми, а не евреями». К антисемитам причисляются и те, кто выступает за свободу слова, равноправие, демократию. Тот же участник на другой теме «Зачем быть евреем?» пишет: «Возьмем в качестве примера концепции, которым американские евреи преданы столь страстно и которые так часто вступают в противоречие с концепциями Торы: демократия, интеграция [между евреями и неевреями], право делать то, что человек желает, если только при этом не страдают другие (т. е. совершать так называемые "преступления без жертв": например, заниматься гомосексуализмом или проституцией, и т. п.), аборты, свобода слова для всех, равенство евреев и арабов в Эрец-Исраэль». — Вот оно как! Признавать свободу слова и равенство граждан теперь уже преступлением считается. Но самый страшный «антисемитизм» для такого рода людей состоит в стремлении превратить евреев в нормальную нацию со своим государством и культурой. «И вот в Израиле возникает новое поколение, новая сообщность, имя которой — израильтяне, — сетует известный нам Гидеон Бродский (см. выше). — Кстати, друзы, бедуины израильские арабы тоже являются израильтянами. Мы с вами хорошо помним о «советском народе» — понятии, которое искусственно внесли в мозг миллионов большевистские преступники».

Однажды я высказался на форуме «Иудея. Ру» на теме «Угроза уничтожения», напомнив участникам, что само сионистское движение, созданное Теодором Герцлем, имело целью решение еврейского вопроса путем создания еврейского государства, где бы евреи могли «стать таким же народом как все: французы, англичане, немцы и т. п.». И что вы думаете? Эту сионистскую идею Герцля кое-кто из моих оппонентов назвал самым изощренным антисемитизмом: «Самый изощренный антисемитизм выглядит так: евреи вот у вас уже есть государство теперь будьте как все. Это и есть "решение еврейского вопроса", с одной только оговоркой, это уже пробовали: недавно фашисты в Германии, до этого черносотенцы, Хмельницкий, Испания, Франция,… осторожно в Израиле бродит вирус антисемитизма вирус неизлечим (принятыми в большинстве стран методами) имя вируса и признаки совпадают "будьте как все" лечение: беречь детей от контактов с носителями даже если эти носители привлекательны». Тенденция клеймить антисемитизмом любую попытку разобраться в запутанном еврейском вопросе, найти пути его мирного решения отнюдь не нова. Еще Генри Форд в свое время писал: «Выражение «антисемитизм» употребляют вообще слишком легкомысленно. Его следует применять только для обозначения активного антиеврейского настроения, основанного на чувстве и на предрассудках. Применение его без разбора ко всем тем, что желают выяснить еврейские особенности и причины их мирового господства может сделать лишь то, что эта кличка со временем обратится в выражение особо почетное и уважительное» (Международное еврейство). Нет, не «легкомысленно», но лукавомысленно запутывают демагоги суть дела, ибо больше всего боятся, что антисемитизм исчезнет из истории, слишком они присосались к своему имиджу «гонимых евреев», крепко привыкли стращать антисемитским пугалом недалекие умы своих единоверцев, порабощая их своей власти — древняя практика кагалов. Им страшно даже не разоблачение мифического «мирового господства», «жидомасонского заговора» — нет у них над миром никакого господства, я в это не верю, они боятся прежде всего потерять господство над доверчивыми евреями, которые попали к ним в зависимость, и потому их кровный интерес: «не трошь антисемита!». Рав Лайтман в одной своей статье дал даже такое определение: «Антисемитизм — это требование народов мира к народу Израиля выполнить свое предназначение» (Угроза уничтожения). Иными словами, антисемитизм — это подсознательное требования еще большего фашизма и идолопоклоннического мракобесия в Израиле. Так-то, вот, господа антисемиты, вы, небось, даже и не знали, что требуете!

Некоторые идут еще дальше, под предлогом борьбы с антисемитизмом ведут самую настоящую «охоту на ведьм», причем среди самих евреев. К антисемитам причисляются любые инакомыслящие, все, кто тяготеют к мировоззрению, образу жизни и культуре, отличным от средневековых традиций ортодоксального иудаизма. Примером тому приведем статью рава Адина Штейнзальца «Самоненависть (Психологический портрет еврея-антисемита)». Что же такое антисемитизм по Штейнзальцу? Судя по его словам, это «комплекс национальной неполноценности, странным образом присущий многим евреям, в частности, ассимилированным интеллектуалам, и выражается он, прежде всего, в их отношении к иудаизму». Иными словами, антисемит тот, кто в чем-либо не согласен с равом Штейнзальцем. Можно было бы привести аналоги самоотрицания у других народов, например, среди русских (особенно интеллигенции) есть так же не мало таких, что не приемлют для себя, так сказать, традиций простонародья, и даже ассимилированы в западную культуру, но «антируситами» их из-за этого никто не называет. Как бы там ни было, мы не призываем к каким-либо преследованиям рава за его мнение, даже понимая, что высказываясь в подобном духе, духовный лидер провоцируют этническую и религиозную вражду. Оставим это на его совести. Нас сейчас интересует другая сторона — кто подстрекает народы к вражде против евреев.

Как я уже сказал в предисловии, под антисемитизмом я понимаю прежде всего правовую дискриминацию евреев, что по нормам международного права расценивается как преступление. Но если не ограничиваться чисто юридическим, внешним, аспектом, а попытаться рассмотреть корни этого феномена, то здесь необходимо будет дать более широкое определение антисемитизму, ибо он проявляется отнюдь не всегда в прямом нарушении прав человека, но может выражаться и в других формах. Поэтому о сущности его можно сказать так: антисемитизм есть извращенное ложное представление о евреях, отрицание за ними общих качеств, присущих всему роду человеческому. Так один очевидец прошлого века описывал представления русских крестьян о евреях: «…они лают по собачьи; дети у них родятся слепыми, как щенята, и только тогда глаза прорезаются у них, когда обмажут их христианской кровью, добытой от зарезанного ими, жидами, младенца; у жидов кабаньи клыки и т. д.».

Часто антисемитизм является естественным продолжением общих извращенных представлений о природе человека, о якобы не равной близости народов отношению к Божеству, избранности и благословенности одних и родовом проклятии других. В свое время против этих еретических предрассудков выступил апостол Павел: «…нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3:11). Кроме религиозных ересей антисемитизм искал себе основание и в различных псевдонаучных теориях в области антропологии, генетики, психологии, сейчас в некой геополитике, в теории геосистем и др. Наиболее дикие формы такой антисемитизм принял в расистских теориях нацизма.

Однако мифы о евреях бытуют и по сей день, и не всегда они распространяются только лишь в «гойской» среде. Ничем иным как антисемитизмом (т. е. клеветой на евреев) нельзя назвать националистические концепции современного ортодоксального иудаизма, дошедшего уже до крайнего маразма в высказываниях таких его гаонов (гениев) как Любавического ребе Шнеерсона, сефардского рава Овадьи Йосефа, в многочисленных брошюрках их мелких приверженцев (см. например, произведение Льва Климовицкого «Почему еврей не может быть христианином»), также ложь о евреях распространяется и в среде светских, порой даже христианских еврейских неонацистов. Всеми ими муссируется миф об особом биологическом виде «еврейского человека», обладающего исключительными свойствами, создающими невозможность нормального общения еврея с неевреями, принуждающими его быть вечно рабом своей общины, своего национального характера со всеми его достоинствами и пороками. Порой высказывания о евреях их защитников и духовных вождей своей юдофобией превосходят клевету самых отъявленных антисемитов. Так, например, Лев Пинскер пишет: «…еврей является мертвецом — для живых, чужим — для коренных жителей, скитальцем — для туземцев, нищим — для имущих, эксплуататором или миллионером — для бедняков, для патриотов — существом, лишенным отечества, для всех классов — ненавистным конкурентом» [2].

Как на характерный пример такого мистического (не уголовного) антисемитизма можно сослаться на статью сотрудника радиостанции «Свобода» Бориса Парамонова «Портрет еврея» (http://www.lebed.com/art2120.htm). И хотя ошибочное мнение о ком-либо не является преступлением, однако преступлением было бы пропустить мимо ушей и не опровергнуть явную ложь. Эту статью нельзя иначе назвать, как философское шарлатанство, похоже, автор и сам не знает, что хочет доказать, кого намерен опровергнуть, сам сочиняет какие-то фантасмагории и обосновывает их выдернутыми ото всюду цитатами без всякой связи и последовательности. Этот шарлатан даже не пытается определить, каких именно людей он относит к евреям, и вместе с тем рассуждает о предмете так, как будто он ему известен вдоль и поперек (ей богу, «Малый народ» Шафаревича — понятие куда более определенное и конкретное, хотя, конечно, и не такое затасканное, как «жиды», «сионисты» «наши», характерные для лексикона базарных баб. Как прикажете понимать парамоновское еврейство, по Галахе, по определению мисрад а-пним Израиля (МВД), нацистов Третьего Рейха?). Определения термина не дано, пойди теперь проверь, верны ли его бредовые ярлыки, которые он понавешал неизвестно на что и на кого. Еврейство, пишет он, это: «…проблема антропологическая по преимуществу, а не национальная, не социальная и не историческая; можно сказать, что это единственно значимая антропологическая проблема» (видите как, и не нация, и не класс, и не религиозная секта, а особый биологический вид, правда еще ни одним биологом, ни даже антропологом не описанный, разве что шарлатанами-иудонацистами типа Бреннера или Неера), это «…нация не конторских сидельцев, и даже не лавочников, а «землепроходцев», азартных игроков, авантюристов», это «соблазнитель» и «провокатор» человечества, это и «всечеловек», и некий иррациональный «жизненный ствол человечества». Вот характерный пример парамоновской софистики, лишь пускающей пыль в глаза неискушенным умам: «Строго говоря, понятие «гений» неприложимо ни к какому роду деятельности, кроме художественной…», — но скажи сначала, что ты под этим понятием понимаешь, а потом мы будем судить, к чему его можно применить. Хотя, впрочем, следующий его «перл» отчасти объясняет первый: «…люди понимающие давно уже догадались, что философия есть род художественной игры, что строится она не на поиске истины, а на создании мифа». Будем и мы «понимающими людьми», и оставим попытки найти крупицы правды в подобного рода галиматье.

Интересное обоснование неравноправию дает М. А. Стельмашенко в своей книге «Правда о русских евреях»: «Русский еврей никогда не поймет той святой любви к родине, которая, заглушая в нем высокие чувства любви к детям и жене, неудержимо влечет его на поле брани за «веру, царя и отчизну». Еврей удивляется тому русскому, который одной рукой утирает слезу, быть может, вечной разлуки со своей семьей, а другой тянется к оружию против врага. И это до тех пор, пока сам не будет иметь своей отчизны в каком-нибудь определенном месте земного шара, где будет биться пульс еврейской народной воли, народного чувства и самосознания. Нам могут возразить, что ведь и евреи участвуют в защите страны и проливают свою кровь. На это следует, заметить то, что вся сила солдата не в принуждении, не в машинальном исполнении долга, а в его духе, в его единстве мыслей со всем русским народом и в его горячем желании биться до последней капли крови за величие и славу своей отчизны. Русский и еврей не могут одинаково относиться к судьбе последней». Иными словами, почему русский в России должен иметь преимущество над евреем (почему именно над евреем, а не над чеченцем или грузином, например)? Потому, что русский-де от природы больше любит родину. А теперь пойди и проверь его «природу», войди в его сердце, узнай, что оно больше любит, а что меньше, но приговор еврейскому сердцу уже вынесен окончательно и обжаловать его нечем. Но мы-то знаем, что тот еврей, который способен предать Россию в час ее беды, предаст также и Израиль, как впрочем, и среди русских по рождению полно «жидов», что за кусок колбасы продадут и мать родную, а попав в Израиль, становятся в очередь на гиюр. Я, хоть и русский по рождению, но вполне считаю себя израильтянином, обязанным защищать эту страну. Мой «гиюр» — это принятие израильского гражданства, и этого для меня вполне достаточно, чтобы считать себя частью израильского народа.

Некоторые исследователи не без оснований определяют антисемитизм как разновидность расизма, но при этом забывая разъяснить, что есть последний и чем он отличается, скажем, от простой ксенофобии или племенного этнического снобизма. Так Иосиф Кременецкий из Миннеаполиса в своей статье «Так кто же всё таки еврей?» пишет: «Антисемитизм не следует смешивать с антиеврейскими действиями. Антисемитизм это определённая идеология, поддерживаемая некоторой частью интеллектуальной элиты общества по отношению к еврейскому народу в целом. Его отличает стремление к обобщению отдельных случаев на всю еврейскую нацию. Это разновидность расизма». Вряд ли можно согласиться с таким определением. Ведь всякая нация состоит из отдельных личностей, а жизнедеятельность последних из случаев. Однако не все случаи случайны, и вряд ли кому взбредет в голову делать обобщения из нетипичных случаев. Бывает, например, что какой-нибудь еврей напьется как свинья, но ни один антисемит не скажет, что все евреи пьяницы. И не понятно, почему отрицательное отношение к отдельному человеку — это нормально, а к группе людей или ко всей нации — расизм? Нет, на самом деле расизм и антисемитизм нечто другое, это не просто неприязнь к определенным отрицательным чертам и характерным явлениям, проявляемыми теми или иными людьми или народами, а неприязнь рационально необоснованная. Например, если я пойду в какую-нибудь арабскую деревню и столкнусь там с каким-нибудь неприятным инцидентом (что вполне вероятно), например местные мальчишки начнут бросать в меня камни, или вымогать деньги, мои опасения визитов в подобные деревни будут вполне обоснованными. Но если после этого я приду в еврейский университет и стану превентивно унижать какого-нибудь арабского студента, избегать общения с ним и т. п. — это будет гнуснейшее проявление расизма. Таким образом, я бы дал такое определение расизму: расизм — это перенос отрицательного мнения о целой нации на отдельных ее представителей.

Можно сказать, что дать четкое определение антисемитизму, значит уже идеологически и юридически решить еврейский вопрос. Потому-то мы так мало видим ясности в формулировках штатных демагогов, слишком уж много захребетников кормится на ими же выдуманных проблемах: защита национальной культуры (которой никто и не думает заниматься); защита национального достоинства (при унижении достоинства персонального); невозможность поступиться «высокими принципами» (при фактической нравственной нечистоплотности, мошенничестве, коррупции и продажности). Фемида же слепа, она не знает тонких нюансов национальных чувств и патриотических порывов; она знает только, что дозволено, что не дозволено, что правомерно, что преступно. Она никогда не осудит кого-либо за неприязнь к еврею, если испытывать неприязнь признано правомерным, и она беспощадно покарает всякого, кто преднамеренно разжигает национальную рознь и призывает к насильственным действиям против мирных граждан. Националисты всегда избегают апеллировать к Закону, ибо если Закон запрещает унижать чье-либо национальное достоинство, то этим он связывает руки и самим националистом, ибо всякий национализм есть оскорбление человеческого достоинства.

Словарь современного русского литературного языка АН СССР 1950 г. дает такое определение: «Антисемитизм — враждебное отношение к евреям из-за расхожих предрассудков». Но отсюда трудно установить юридическую и даже этическую оценку данного явления. Есть люди, например, которые враждебно относятся к сексуальным меньшинствам именно из-за расхожих представлений, но их за это мало кто осуждает. Более конкретное определение антисемита дает в своем эссе «Размышления о еврейском вопросе» Жан-Поль Сартр: «Если некий человек придерживается того мнения, что несчастья страны и его собственные несчастья полностью или частично объясняются присутствием в обществе еврейских элементов, если он предлагает исправить такое положение и для этого лишить евреев тех или иных гражданских прав, или отстранить их от выполнения определенных экономических и социальных функций, или выслать их с той или иной территории, или уничтожить их всех, то говорят, что этот человек — антисемит». Значит не всякое враждебное отношение к евреям есть антисемитизм, т. е. враждебность, имеющая вполне реальные фактические основания, не должна считаться антисемитизмом.

Вот и сейчас, на сайте Грани, была опубликована «умная» референция (в связи с выходом книги Александра Солженицына "Двести лет вместе (1795–1995)": «Что такое антисемитизм? — Это форма национально-религиозной нетерпимости, выражающаяся во враждебном отношении к евреям». Может ли удовлетворить такое определение? — Вряд ли. Остается вопрос: всякая ли «форма национально-религиозной нетерпимости» предосудительна? Предположим, вы нетерпимы к национально-религиозным обрядам человеческих жертвоприношений у варваров, кого следует порицать вас или варваров? Кто-то нетерпим к фашизму, к расизму, бандитизму, хамству, в конце концов, что ж теперь, всем негодяям улыбаться прикажите, чтобы каким-нибудь очередным «…фобом» не прослыть? В том-то и вопрос, чтобы выяснить, что в еврействе испокон веков вызывает почти у всех, кто с ними имел непосредственное общение, национально-религиозную нетерпимость? Справедлива ли эта нетерпимость или нет? Но иудонацисты всякого, кто пытается выяснить разногласия, найти пути к миру и взаимопониманию клеймят огульно антисемитами, а в придачу и прочими «комплиментами», как, например, некто на форуме «Грани. Ру» высказался о Солженицыне: «То, что Солженицин — ублюдок, было ясно очень давно!». Но то, что они называют «антисемитизмом», обычно имеет другое название: антифашизм, ибо он отрицает какую бы то ни было национальную исключительность, в то время как сами же иудонацисты постоянно сеют вражду и ненависть между людьми. Да, Солженицын глубоко исследует историю русско-еврейского конфликта. Он выступает с русской стороны, хотя и не оправдывает везде и во всем русских, так где ж тут антисемитизм? Даже такой тенденциозно проеврейский исследователь как Савелий Дудаков (объективно-тенденциозный, ибо не рассматривает ни одного отрицательного фактора в еврействе, провоцирующего конфликт — все это для него-де мифы, только несправедливость по отношению к евреям — реальность) требует более осторожного обращения с понятием «антисемит»: «…иначе придется вообще всю европейскую культуру и всех ее творцов усадить на скамью подсудимых. Пользы от такой, «лобовой», точки зрения быть не может» [3].

Можно отвергать еврейскую религию и даже ненавидеть ее, и не быть антисемитом — это дело мировоззрения, ибо ты будешь так же отвергать любое мировоззрение, проповедующее аналогичные принципы, называйся оно хоть христианским, хоть исламским.

Можно быть невысокого мнения о еврейской культуре и не быть антисемитом — это дело вкуса, ибо такого же мнения ты будешь о культуре любого народа, остановившегося в своем развитии на данном уровне (ни одна высокоразвитая культура не может быть узко национальной, не может не интегрировать в себя духовный опыт всего мира).

Можно осуждать политику Израиля и не быть антисемитом — это вопрос идеологии, ибо твоя идеология будет противостоять политике любого правительства, идущего в разрез с ее принципами.

Можно чувствовать биологическую, сексуальную антипатию к определенным чисто внешним еврейским чертам и не быть антисемитом — это вопрос психологии, ибо кому-то нравятся больше блондинки, кому-то — брюнетки, и никто никого за это не осуждает, к тому же блондинами и брюнетами могут быть как евреи, так и не евреи, и самый чистокровный ариец может иметь горбатый нос.

Но вот когда ты не любишь еврея за его название, за графу в паспорте — ты антисемит. Твоя ненависть к еврею даже не является ненавистью, это искусственно созданное самовнушение, не имеющее под собой никакой разумной мотивации.

Итак, что же они (антисемиты) имеют против избранного народа?

Часто евреям приписывают преступления, которые, возможно, и были совершены отдельными их представителями, но непосредственного отношения к еврейскому вопросу все же не имеют, ибо подобные же преступления гораздо в больших масштабах совершались и неевреями. Так, например, в России правые антисемиты возлагают ответственность на евреев за действия коммунистов, а национал-большевики же, наоборот, за действия демократов, приведшие, по их мнению, к крушению тоталитарной державы. Обвиняются евреи и в других смертных грехах: в сионистском заговоре, в ненависти ко всему русскому, в нравственном развращении народа, но при этом практически никогда не уточняется, в каких конкретно действиях это осуществляется.

Однако нельзя отождествлять национальные идеи конца XIX-го века, особенно таких мыслителей, как Гоголь и Достоевский с юродством современных почвенников. Даже антисемитизм Нилуса, первого издателя «Протоколов сионских мудрецов» несколько иного содержания, чем пещерный расизм их последующих издателей. Об этом упоминает также и Савелий Дудаков, израильский исследователь, в своей книге «История одного мифа»: «…из «труда» Нилуса было выброшено главное для него звено — мистицизм христианнина», без которого «имманентно» существующие «Протоколы» становились основанием для «чистой» юдофобии, жертвами которой стали не мифические руководители, «книжники и фарисеи», а весь еврейский народ».

Также и антисемитизм Шульгина и Гладкого — явление совершенно иного порядка, иных классовых причин и целей. В чем мы видим разницу?

Во-первых, русская национальная идея всегда отличалась мессианизмом и всегда готова была принять в свое лоно братьев всех национальностей, включая, конечно, и евреев. Культура же так называемых почвенников всегда создается исключительно для «своих», чтобы больше никому не давать «нюхать».

Во-вторых, если романтики XIX-го века еще опирались на какие-то действительно существовавшие в их время культурно-этнические реалии, то наши почвенники не имеют абсолютно никакой почвы у себя под ногами, ибо всякая этника в нашем веке есть мерзость. Прежде всего, потому, что это ложь, ибо не может современный образованный человек чувствовать себя как простой русский крестьянин или местечковый еврей прошлого столетия, поэтому вся его «национальность» есть пошлое кривляние, как сказал Григорий Померанц: «Мужик не может возродиться иначе как оперный» [4]. Более того, этот лживый фарс всегда имеет определенные корыстные цели, что есть не что иное, как мошенничество. Оно чем-то подобно аферам Остапа Бендера — тот пришел и заявил: «Я сын лейтенанта Шмидта, дайте мне денег», а эти говорят: «Мы вот сыны таких-то древних предков, дайте нам больше привилегий, власти, нетрудовых доходов, ибо сами по себе мы говно и ни фига не стоим». Но лейтенант Шмидт был выдающаяся личность, герой, а эти кто? — чернь столбовая.

В-третьих, если национальная идея XIX-го века, в основном, носила прогрессивный и революционный характер, так как защищала интересы трудящихся классов; национал-патриотизм конца XX-го века стал выразителем интересов теряющих свое влияние тоталитарных структур.

Наконец, даже сам антисемитизм царской России, при всех его отрицательных аспектах, все же не был «комплексом двоечников, люмпенов, бездарностей», каковым охарактеризовала современный антисемитизм Валерия Новодворская в своей статье «Антисемитизм — комплекс двоечников».

Народническая идея всегда шла сверху вниз, от интеллигентов-индивидуумов в массы, здесь же налицо стремление низов покончить со своей интеллигенцией как классом.

Можно, конечно, во многом критиковать русских националистов и антисемитов прошлого столетия, но не нужно им приписывать тех качеств, которыми они не обладали. Никогда Россия не знала ни расизма, ни нацизма. Некоторые даже ставят это русским в укор. Вот, например, участник одного форума, сторонник национализма, некто Шкипер на теме «Кто такой Еврей?» высказался таким образом: «Заметь эта проблема стоит только у Русских, никогда не слышал о страданиях полу еврея по папе голандца, он понимает что ему надо пройти гиюр так как жил в обществе разделённом на национальности где все друг друга уважают, и только русские с их грёбаным интернационализмом не понимают что ВЕКОВЫЕ ТРАДИЦИИ НАДО УВАЖАТЬ, как уважают их другие народы». — Так оно и есть, не делили никого в России ни по «вековым традициям», ни по цвету кожи и разрезу глаз, если «инородцы» сами не обособлялись по религиозным мотивам, а в СССР не делили и на «народы», если тот или иной гражданин сам не желал записываться под той или иной национальностью. Некой интернациональной особенностью отличается даже русский национализм, который, скорее, лучше назвать «мессианизм». Кем уж точно не был Достоевский, так это расистом, в своем «Дневнике писателя» он с недоумением вопрошал: «…когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтобы уж потом об этом и не упоминать особенно. Уж не потому ли обвиняют меня в "ненависти", что я называю иногда еврея "жидом"? Но, во-первых, я не думал, чтоб это было так обидно, а во-вторых, слово "жид", сколько помню, я упоминал всегда для обозначения известной идеи: "жид, жидовщина, жидовское царства" и проч. Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века». Заметьте, что значит в истинном русском языке слово «жид» — идея, не нация, не культура, не раса, ибо в таком смысле писатель всегда скажет «еврей», но он понимает, что от «жидизма» страдает прежде всего и сам еврейский народ, как и немцам впоследствии суждено было пострадать от фашизма, а русским от большевизма, и в этом никакого антисемитизма нет.

Сейчас в Израиле любят много говорить о советском государственном антисемитизме. Да, факты дискриминации евреев и не только евреев имели место в сложной советской истории, и порой они базировались на почве великорусского (или украинского, или татарского, или прочего) шовинизма и ксенофобии. Но, а какой национализм не зиждется на шовинизме и ксенофобии? Именно с этим мы и боремся. У националистов часто встречается такая логика: вот вы, демократы, безродные космополиты, обвиняете нас в шовинизме, но это ведь вполне нормальное явление встречается у всех народов, и у русских в том числе, разве нет? — Ну скажем: «Разве да» — но что из того? Так, например, некоторые шасники, мотивируя свою защиту Арье Дери, говорят: «Ну и что же что доказано, что Дери брал взятки, ашкеназим еще больше берут. Это же дискриминация получается: им можно, а нам нельзя?». — Ну давайте тогда, говорю, узаконим все взятки, кражи, мошенничества и другие преступления — так следует по вашей логике? Так же скажем и патриотам: «Если вам нравится ваш собственный шовинизм, то терпите его смиренно и от других, когда сами станете нацменьшинством». Но, как мы уже говорили, национализм, шовинизм, ксенофобия мало связаны непосредственно с еврейским вопросом и антисемитизмом. Антиеврейская политика советского истеблишмента была какая угодно — антинациональная, антисионистская (в политическом смысле), антирелигиозная, антидиссидентская, основанная на культурной или идеологической почве, но никак не антисемитской, да и как она могла быть антисемитской, когда при том строе вообще было фактически запрещено быть евреем или еще кем-либо, кроме патриота Советской страны и интернационалиста. Официальная коммунистическая идеология, сколько я помню, всегда проповедовала интернационализм и дружбу народов, право каждой национальности и этнической группы на развитие своей культурной самобытности. И если где-то в официальных кругах имел место антисемитизм, это тщательно скрывалось. Никто открыто не смел отрицательно высказаться о евреях, как то, с другой стороны, имело место не только в фашистской Германии, но и в дореволюционной России и даже в демократическом Западе (книга Гладкого «Жиды» издана была в Европе, в то время как в СССР за ее распространение давали срок). Да и в самом Израиле расистские высказывания и оскорбительные выпады против других народов стали нормой общественной морали, даже «культурной традицией».

Да, можно сказать, что политика партии была против еврейства как незаконного неформального антигосударственного образования, не вписывающегося в ее идеологические каноны о семье народов, и если можно говорить о действительном существовании евреев в Советском Союзе, то никак не в качестве нации, а именно в качестве такого образования, полулегальной кружковщины. Если вы усматриваете национальную жизнь только лишь в наличии каких-то взаимных корпоративных интересах, то тогда любая преступная банда может объявить себя нацией. Никто не будет осуждать такую государственную политику, когда некоторым гражданам будет ограничен доступ к высокопоставленным должностям за их связь с преступными группировками, враждебно настроенными к самому государству. Разве еврейство, не осуждая его где-то в высшем плане, по сути своей, не являлось по отношению к России именно такой структурой? Кто прав, кто виноват, сейчас не будем судить, но факт тот, что эти две политические силы были враждебны друг другу, а борьба с государственным врагом — это уже несколько иной аспект, нежели антисемитизм.

Другой причиной антиеврейских мер в определенные периоды было стремление противодействовать еврейскому протекционизму, процветавшему в результате непропорционально завышенного числа евреев в управленческом аппарате советского государства, образовавшегося в результате большевистской революции, в которой, как известно, евреи играли, если и не лидирующую роль, то во всяком случае одну из главных и определяющих. Опять таки, если бы такую же роль в стране играла какая-нибудь другая общность или клан, то и они бы вряд ли избежали против себя репрессий, если только не более жестоких, каковых «удостоились» казаки, крымские татары, калмыки и прочие.

Израильская пропаганда не переставала расписывать тяжелое положение евреев в коммунистическом Советском Союзе. Кое-кто даже называет советский режим «Второй Катастрофой». Скоро, видимо, израильтяне начнут требовать репарации с России за преследования евреев евреем Ягодой. Нельзя сказать, что это была ложь, но это была односторонняя правда, где преднамеренно умалчивалось, что русским там было еще хуже, чем евреям, наоборот, всякое упоминание об активном участии евреев в большевистском перевороте и в различных структурах партийной и советской власти, о чем пишут, в частности, Шульгин, Гладкий, Шафаревич, Дикий и многие другие авторы, чьи сочинения по известным причинам не входят в антологию «Библиотека Алия», расценивалось как антисемитская клевета. Так принято рассказывать историю и в израильских школах, хотя каждый репатриант из Советского Союза может легко опровергнуть эти сказки. Послушайте только ностальгические воспоминания наших ветеранов о сталинских и брежневских временах. Даже Зеев Жаботинский, которого трудно заподозрить в антисемитизме, пишет в том же духе, что иШульгин: «…возьмите …телефонную книжку и посмотрите, сколько в ней Певзнеров, Левиных, Рабиновичей и прочих, как говорят советские антисемиты, гишпанских фамилий. Телефон — это свидетельство: или достатка, или хорошего служебного положения. Списки служащих наркоминдела, внешторга, ВСНХ, управлений трестов, пестрят еврейскими фамилиями. Конечно, евреи переполнили также и Соловецкие острова, сибирскую и другие ссылки и дома заключения, но этого население не видит. Как не видит оно вымирающих ремесленников — евреев белорусских и украинских местечек. Печать старательно замалчивает бедственное положение евреев в бывшей черте оседлости. Москвич понятия даже не имеет о том, что еврею вообще живется так же плохо, как и всем остальным» (Антисемитизм в Сов. России).

Мы не отрицаем, что в Советской России имели место репрессии против евреев, но абсурд даже подумать, что проводились они на националистической почве. Так, Ахутин объясняет явления антисемитизма в России встроенным большевистской идеологической обработкой в сознание советских людей понятия «чуждого элемента». Но опять-таки мы задаем вопрос: имеет ли понятие «чуждого элемента» непосредственное отношение исключительно к еврейскому вопросу, разве в тоталитарном Советском Союзе в него включались только одни евреи? А как быть с евреями «хорошими», «нашими»? Далее он поднимает острейшие социальные проблемы посткоммунистического советского общества, говорит об обострении конфликта между мракобесием и культурой, между чернью и интеллигенцией, после чего заключает: «Ни культура, ни элементарная цивилизованность в такой атмосфере существовать не могут, и не евреи, а люди нормальной цивилизованной жизни и европейской культуры изгоняются из нашей страны. Антисионистский пафос нынешнего «национального возрождения» — безошибочный симптом того, что перед нами не национальный вопрос, не развитие спора «славянофилов» и «западников», даже не спор православия и иудаизма, а результат и продолжение семидесятилетней борьбы с культурой под флагом тоталитарной идеологии» [5]. Прекрасно! Но вы же сами свидетельствуете, что этот вопрос не еврейский, зачем же вы продолжаете следовать черносотенной клевете ваших оппонентов? Увы, парадокс, но факт, что большинство антисемитов и понятия не имеют о подлинном еврейском вопросе, и называют «жидами» почти всех, кто им не нравится, что как раз на руку еврейской мафиозной буржуазии.

В целом этот автор пишет все правильно и хорошо, и в главном с ним нельзя не быть солидарным, но он пишет о чем угодно, только не о еврейском вопросе. Это-то и понятно, ибо еврейский вопрос по-настоящему в Советском Союзе никогда не стоял.

О непонимании сути еврейского вопроса говорит и сравнение положения евреев в современном мире с положением первых христиан в Римской империи: «Стоит лишь вспомнить о ранних христианах. Римляне, почтительно коллекционировавшие все религии сколько-нибудь традиционного и национального толка, видели в христианах подозрительных чужаков, безродных космополитов, нигилистов, «врагов законов, нравов и самой природы», изуверов и тайных заговорщиков — словом, «малый народ», опасный для благосостояния «большого народа» Римской империи. И в нынешнем мире, среди его народов, государств, сверхдержав и мировых религий евреи рассеяния ближайшим образом воплощают собой удел человека как такового — не защищенного никакими божественными, естественными или государственными законами странника, изгнанника» [6]. Оказывается теперь, что и религиозную секту (первохристиан) можно причислить к народу. Что ж, в шафаревичевском понимании и первохристиан можно считать «Малым Народом», и также часть советских евреев, составлявших духовную оппозицию коммунистическому режиму, только какое имеют отношение эти интеллигенты-космополиты и диссиденты одиночки к еврейскому вопросу? Так проблема может видеться только советским аналитикам, никогда воочию с евреями как народом не сталкивавшимся. Но в тех странах, где этот народ живет своими эгоистичными национальными интересами, противоположными интересам коренного населения, трудно было бы придумать что-либо более абсурдное, чем аналогия с первохристианами и диссидентами. Хотелось бы только для полного сравнения показать, какой капитал стяжали в своих руках христианские банкиры в древнем Риме и еврейские в Риме современном, т. е. не именно в самом Риме, а и в Риме, и в Нью-Йорке, и в Москве, и, если хотите, в Тель-Авиве, ибо для большинства трудовых израильтян сия особая каста есть не что иное, как чуждый и враждебный народ. И что интересно, с реставрацией в России капитализма, еврейский вопрос и за ним новая волна антисемитизма вновь всплыли на свет Божий.

Антисемиты сетуют на «засилье евреев во всех областях», однако не понимают, что не столько евреям нужны сии жизненно важные области, сколько самим областям евреи, которые бы там не продержались и дня, если бы не играли своей положительно полезной роли. Впрочем, собственно евреям российские антисемиты уже никакого зла причинить не могут, ибо последние имеют грандиозное преимущество перед всеми остальными гражданами бывшего СССР — они имеют право на эмиграцию. Самое страшное — это то, что черносотенцы могут беспрепятственно расправиться с совершенно другой, невинной категорией граждан, кого антисемиты считают «жидами» и кому Израиль отказывает в праве на репатриацию. Это, прежде всего, негалахические евреи (когда только отец еврей), а также евреи, исповедующие христианство или хотя бы настоящие евреи, патриоты России, не желающие менять свою родину.

С другой стороны, мы должны решительно отвергнуть расхожее представление об антисемитизме, при котором относят к последнему всякое отрицательное отношение к тем или иным евреям или даже к их общим национальным чертам. Так, например, уважаемая мною демократка Валерия Новодворская причислила Шульгина к махровым антисемитам, а Дмитрий Таланцев упоминает его книгу «Что нам в них не нравится» в одном ряду с «Майн Кампф» Гитлера, и за что? — только за то, что посмел-де затронуть еврейский вопрос. Эта позиция так же ложна, как и подобные ей национал-патриотические кликушества, модные ныне в России, в частности, как всякое мнение о российской действительности, даже в форме объективного изложения фактов, по мнению Шафаревича есть русофобия. В таком случае вообще нельзя говорить ни о каком зле в мире, дабы не прослыть каким-нибудь очередным «…фобом». Но вот что интересно, считается позорным клеймом прослыть антисемитом, но быть антифашистом, антикоммунистом позорным не считается. Ибо, кто такой антифашист? — тот, кто не приемлет фашистскую идеологию. Вообще, что-либо не принимать считается вполне демократичным и естественным, однако из этого всеобщего плюралистического права почему-то исключается иудонацизм — именно та идеология, которая по сути своей является фашистской, именно та «культурная традиция», которая является не чем иным, как грубейшим видом варварства, варварства в его криминально-маргинальном виде, варварства, которое само отрицает и презирает все кругом, кроме себя самого, а его, видите ли, никто не вправе отрицать, иначе к нему прилепят ярлык «антисемита».

Теперь мы вправе поставить такой вопрос: Является ли борьба с антисемитизмом борьбой за эмансипацию и равноправие евреев? В нашем понимании, именно таковой она и должна быть, но эмансипация вовсе не означает устранение национальной самобытности, права на свою религию и даже право на свои недостатки: религиозные или националистические предрассудки, ксенофобия, снобизм и пр., если они не затрагивают прав других граждан. Эмансипация — это свобода быть самим собой. Государство не имеет права вмешиваться в частную жизнь и принуждать кого-либо быть не тем, кем он есть. Понятно, что с антисемитизмом должны бороться и евреи, и русские, и «полукровки», и «не известно кто». Но с другой стороны не понятно, почему евреи, постоянно трубящие о проявляемой по отношению к ним дискриминации и несправедливости, почему они всячески препятствуют собственной эмансипации, объединению с неевреями, ассимиляции и секуляризации? Столько страдая от пресловутого «пятого пункта» в России, казалось бы, первое, что они должны были сделать у себя в Израиле — отменить его. Но этого как раз и не происходит. Наоборот, их лидеры делают все для того, чтобы доказать, что антисемиты, называя их врагами всего рода человеческого, были правы. Теперь уже не антисемиты раздувают еврейский вопрос, а, увы, сами евреи.

Что же касается авторов современной антисемитской литературы, то серьезно относиться к их «антисемитизму» я бы не стал. Их тоже можно понять, в голодной России нужно как-то деньги зарабатывать, хотя бы эпатируя обывателя.

Когда выгодно евреев ругать — они будут ругать, когда выгодно хвалить — будут хвалить. Авторы «продают» те или иные свои «объективные позиции» в зависимости от спроса на рынке. В большинстве же случаев их самих еврейский вопрос абсолютно не волнует. У них на уме только одно: где достать «шальных» деньжат, как их лучше потратить, и где «закадрить» бабу. Как-то раз, один «эрудит», когда я всерьез заинтересовался его познаниями и рассчитывал на интересную беседу, мне признался: «Мне нет особой охоты говорить на эти темы, если я когда-то и читаю что-нибудь о Кафке, то это только для того, чтобы понравиться девчонкам». И разве он только один такой? А вы думаете, весь знаменитый советский самиздат писался для диссидентов? Увы, большинство «интеллектуалов» гонялось за ним не ради того, чтобы знать истину, но потому, что знакомство с романами Солженицына — шанс пустить пыль в глаза менее посвященным, возможность показаться интересным в элитарной компании, и, если хотите, вот таким вот странным путем строить свою номенклатурную карьеру, и наконец, имидж диссидентвующего — повод уложить бабу в постель.

Отношение к самиздату как к выгодному товару у ряда дельцов-распространителей особенно наглядно выявилось в начале перестройки, когда первые полулегальные газетные ларьки постепенно переходили от газет «Свободное слово» (ДС), «Экспресс хроника», «Содействие», «Альтернатива» (СДПР) на черносотенную литературу и порнографию, а затем и вовсе растворились во всеобщем коммерческом ширпотребе.

Вот смысл всего российского политического фарса. Всякая здравая мысль, всякая прогрессивная идея давно уже потонули в потоке юродствующего лая новоявленных паяцев, идеологическое кредо которых меняется чаще, чем нательное белье. «Ах, теперь уже коммунистов ругать стало банально, так я стану антисемитом, «Майн Кампф» буду изучать назло нашим почтенным ветеранам, в церковь сатаны вступлю и т. п.». Поэтому ошибочно думать, что современные российские «черносотенцы» и «неонацисты» такие уж ярые антисемиты, просто евреи в данный момент попали под объект выгодного «анти» и именно потому, что порядочная публика к ним относится положительно, например, быть антиисламистом уже не столь выгодно, ибо в данный момент сие «анти» не повлечет за собой столь шумного скандала. Истинное же правозащитное движение, да, бунтовало против зла, но никогда не искало скандалов, оно искало понимания людей и завоевывало сторонников как можно более тактичной формой пропаганды. А всерьез считать этих шутов за фашистов или за антисемитов — слишком большая для них честь, им надо просто подзаработать себе деньжат эпатированием добропорядочной публики. Аналогичное явление можно найти и в Израиле (см. мою статью «Что такое андерграунд»).

Антисемитизм и геноцид

В последнее время все чаще мы слышим тревожные голоса о возможности нового Холокоста, или, по крайней мере, еврейских погромов в России и странах СНГ. Мне, эмигрировавшему еще из СССР, трудно судить, насколько реальны такие опасения, однако не все симптомы, которые так волнуют правоверных журналистов, мне представляются столь уж угрожающими. Так, например, раздаются возмущения, что вместе со свободой слова и печати, зеленый свет к книжным прилавкам получили «Протоколы сионских мудрецов» и, о ужас, «Майн Кампф» Гитлера! Появляются также публикации, ставящие под сомнение, если не сам факт Катастрофы европейского еврейства, то, по крайней мере, ее размеры, разрушающие сформировавшиеся стереотипы «Не простим!», «Не забудем!». Отсюда делаются выводы, что вот-вот евреев опять поведут в газовые камеры. Поэтому мы должны поставить вопрос: являются ли альтернативные исследования Катастрофы формой антисемитизма и насколько они правоверны.

Многие исследователи пишут о причинах Катастрофы, приводят ужасающую статистику нацистских преступлений. Мы не собираемся ставить под сомнение тяжесть злодеяний, предавать забвению память шести миллионов невинно убиенных евреев, хотя считаем, что сомнения в точности этой цифры вполне правомерны как в ту, так и в другую сторону. Мы целиком и полностью инкриминируем эти преступления нацистам и сочувствующей им черни. Да, нацистские преступления должны быть преданы самому строгому суду, но именно суду, а не расправе. Но так, как в Израиле ведутся «дискуссии» со всяким, кто имеет иные взгляды на Катастрофу, в нормальном цивилизованном обществе споры не ведут. Порой такие «диспуты» напоминают суд Линча, так как заканчиваются если не физической расправой над оппонентом, то прямыми угрозами в адрес его жизни. Мы не собираемся выступать в роли адвокатов нацистских преступников, на это есть специалисты. Был адвокат и у Эйхмана, и у Демьянюка, и никто в Израиле им рот не затыкал (считается, что адвокаты могут быть только у преступников, но не у народа в целом). Всякий суд над нацизмом перетекает в наше время в остракизм всех тех, кто, не имея к нацизму никакого непосредственного отношения, пытается объективно и независимо исследовать это явление. Даже простой вопрос участника форума «Союз»: «Как и чем евреи опровергают Граафа http://www.tol.com.ua/Books/Graf-mif.htm???» вызывает в ответ только угрозы и оскорбления в адрес спрашивающего. Приведу наиболее приличные ответы:

«…вы случайно не больны? интересно, а не провакаторы ли вы?» (Михаил).

«Тот, кто эту тему поднял, или больной, или ублюдок, полюбому таких надо стрелять», «…во многих странах за такие вопросы на зону идут и конкретно» (Mark1).

«…в Европе, и в Германии, и особенно круто — в Польше — за такое просто судят» (Кларетта).

Я не знаю, за что там судят в Польше, я знаю, что такое отношение к инакомыслящим есть самый что ни на есть махровый фашизм, ведь спрашивающий не призывал никого стрелять, сажать в тюрьмы или лечить в психушках. Он только задал вопрос, о котором сейчас говорит весь мир, кого он этим оскорбил? Кому вред причинил? Никто даже и не знает, согласен ли участник с Граафом или нет, но лучше пристрелить его, чтоб сомнений не возникало — вот логика фашиствующей черни. Естественно, по существу вопроса так никто и не попытался ответить. Впрочем, не видел я ответов и на уровне ученых, вместо научной полемики остракизм оппонентов. Так, например, некто Игорь Седых в заметке «Книги расиста решено сжечь» клеймит историка-ревизиониста [7] Гастона-Армана Амодрюза: «Историк, никогда не скрывавший своих крайне правых убеждений (как будто личные убеждения историка подтверждают или опровергают исследуемые им факты С. Б.), регулярно выпускал тиражом 400 экземпляров бюллетень "Курье дю Континан". Он выступал против заселения Европы беженцами из Африки, Азии, Косово, считая, что "подлинное преступление — это смешение наций"». Заметьте, книги Амодрюза посвящены исследованию Холокоста, а вовсе не проблемам заселения Европы беженцами из Африки, Азии, Косово, но у наших «проницательных аналитиков» своя «железная» логика: если исследуешь Холокост — значит, ты против беженцев, расист и фашист, ибо, мол, всякий, кто против смешения наций, расист и фашист, а кто же еще? — Кто еще? — много еще кто, подавляющее большинство евреев, например. Много ли из них приветствует заселение Израиля арабскими, да и не только арабскими, беженцами? Многие ли приветствуют смешанные браки? Не надо обладать особой проницательностью, чтобы прочитать между строк: преступен всякий расизм и национализм, кроме еврейского. Мы согласны, что национализм преступен, но включаем сюда также и еврейский, и русский, и любой.

Впрочем, у нас нет задачи разбирать, кто прав, Грааф или его оппоненты, нас интересует природа нацизма как такового, при каких условиях становятся возможны нацистские преступления, а условия эти создаем все мы, как сами нацисты, так и их потенциальные жертвы. Поэтому мы будем разбирать не факты Катастрофы, а ее причины, почему эти преступления произошли, кто их спровоцировал, кто допустил? Если, например, где-нибудь произойдет ограбление банка, то судить будут не только грабителей, но и тех, кто охранял объект, кто ставил замки в сейфах и проводил сигнализацию, так и здесь следует спросить, что сделали евреи, чтобы предотвратить Катастрофу? Криминология знает, что не бывает преступлений без мотивов, тем более, когда речь идет не об отдельных маньяках, а о почти целом народе. Но об этих мотивах наши исследователи предпочитают умалчивать, а тех, кто о них напоминают, предают анафеме. Конечно, намного проще и удобнее думать, что антисемитизм инспирируется в народ разными нехорошими людьми типа Гитлера и Геббельса. Но для нас ясно, что одной из причин Катастрофы был еврейский вопрос, и от этого факта никуда не уйдешь, я лишь констатирую то, что есть. Если вы хотите меня за это судить, что ж, судите. В любом случае, суд не расправа, он обязан выслушать подсудимого и во всем разобраться.

Не так давно один из высших раввинов Израиля рав Овадья Йосеф шлита [8] в одной из своих проповедей произнес крамольную фразу — что-то вроде того, что Катастрофа ашкеназийского еврейства была справедливой карой Всевышнего, если не за собственные грехи тех шести миллионов евреев, павших жертвой германского нацизма, то за грехи их отцов и родственников. Возмущение немедленно резонансом прокатилось по всей либеральной и демократической прессе Израиля. Однако кроме обличительных ярлыков «левые» не смогли противопоставить ни одного аргумента против сефардского старика. Или, может быть, светские и атеисты считают себя более посвященными в мотивы Господнего поведения? Впрочем, я себя не считаю достаточно компетентным судить их теологические споры, но позволю себе заметить определенную связь между Холокостом и другой, не менее страшной катастрофой, произошедшей накануне прихода к власти немецкого нацизма не без участия евреев — Катастрофой русской. Да, немцы усматривали в поведении своих евреев большевистскую угрозу, страх которой к тому времени парализовал разум всех европейских народов.

Если бы большевики были какие-нибудь гунны, напавшие на культурную страну, то их соплеменникам в Европе никакая Катастрофа не грозила, их бы просто заставили подчиняться европейским законам и принять цивилизованный образ жизни, в худшем случае выделили бы им какое-нибудь гетто или резервацию, но в том-то вся и подлость ситуации, что большевики в массе своей оказались евреи, а не гунны, и к тому же либерально мыслящая интеллигенция. Они всех призывали к демократии, а на деле осуществилась диктатура; говорили о законности, а на деле — террор, осуждали прежнюю власть за жестокость (столыпинские галстуки), но сами пролили море невинной крови. Это хуже, чем вандализм, — это измена демократическим идеалам. Вот почему в двадцатые годы вновь вспомнили о «Протоколах сионских мудрецов», а там написано: «Когда мы ввели в государственный организм яд либерализма, вся его политическая комплекция изменилась: государства заболели смертельной болезнью — разложением крови. Остается ожидать конца их агонии» (Протокол № 10), «Проповедуя гоям либерализм, мы в то же время держим свой народ и наших агентов в неукоснительном послушании» (Протокол № 15). Оказалось, что под личиной интеллигента скрывается гунн.

Можно даже принять как легенду-навет, что евреи-де предали Христа, а на самом деле не предавали (как считает, например Хаим Коэн, см. гл. Суд из моего «Пятого Евангелия»), но то, что большевистские иуды предали демократию — факт. Так же как из-за кучки бешеных зелотов две тысячи лет назад был разрушен Второй Храм, а вместе с ним погибли лучшие ростки еврейской мысли: иудео-христианство, ессейство, фарисейство (не талмудическое, а высокое, с человеческим лицом, фарисейство Иосифа Флавия и Филона Александрийского) так и в XX-м веке преступления нескольких провокаторов повлекли за собой жертвы миллионов ни в чем не повинных евреев, среди которых были и истинные интеллигенты, демократы и интернационалисты.

Ни одна лживая пропаганда не достигнет своей цели, если не будет содержать в себе определенную долю истины. Не смогли бы Гитлер и его единомышленники просто клеветать на евреев, если бы народ в реальной жизни видел иную картину. Нацисты изображали евреев как паразитов, живущих за чужой счет, как мафиозную структуру со своей внутренней круговой порукой, угрожающей существованию немецкого государства. Им не нужно было искать доказательства тому, что в руках евреев оказался основной капитал, монополизирована торговля, скуплены основные средства массовой информации. Рабочие страдали от невыносимой эксплуатации, в то время как евреи занимались демагогией и политическими интригами. Народ в массе своей не мог отличить, что в той агитации, исходящей из еврейских уст, правда, а что ложь, на лицо был факт, что и в профсоюзах, и в левом движении еврей всегда лидер. Чернь не могла принять того факта, что и среди самих евреев, как и среди немцев, могут встречаться представители диаметрально противоположных классов. Тем более что правая пропаганда испокон веков промывала мозги обывателю пресловутым мифом о национальном единстве. Если мы, немцы, едины, — рассуждают они, — уж, конечно, и евреи все за одно, и те, кто нас эксплуатируют, и те, кто проповедуют социал-демократию. К тому же, не секрет, что еврей пролетарий — явление куда более редкое, чем еврей-торгаш, и нельзя отрицать, что ряд евреев наживались за счет разорения коренного народа. И этот социальный вопрос стоял и стоит перед миром. Но ложь нацистов состояла в том, что они обещали уничтожить это зло уничтожением евреев, которые, по сути дела, играли по правилам, не ими установленными. Зло нельзя уничтожить злом, хотя бы и направленным против злодеев. Еще знаменитый «антисемит» Иоанн Златоуст писал: «Мы ведем войну, но наша война не живых делает мертвыми, а мертвых (духовно) живыми. Не еретика преследую, а ересь, не грешника, а грех». Этого никогда не понимали и не понимают настоящие антисемиты. Согласитесь, что борьба с теми или иными преступлениями, совершаемыми отдельными лицами еврейской национальности никак не может называться антисемитизмом, так же как, если, например, в мире есть воровство, никто ведь не связывает эту проблему с существованием того или иного народа, хотя есть нации, у которых в силу исторических условий это явление развито больше, а у иных меньше. Уничтожив того или иного вора и даже его невинных родственников, невозможно покончить с воровством, не уничтожив условий его возникновения, не утвердив законов, направленных не против людей как таковых, а именно против этого преступления. Поэтому если какой-то цыган крадет у кого-то коня, то закон будет обвинять его не в цыганстве, а в конокрадстве. Но представьте себе такую ситуацию, когда законы не только не карают воровство как деяние, а наоборот, всячески поощряют его. Можно ли тогда преследовать людей, на совершенно законных основаниях воспользовавшихся своим правом?

Та же ситуация была и с евреями Германии. Гитлер ничего не предпринял против эксплуатации, против нетрудовых доходов (что по сути есть не что иное, как воровство), он лишь хотел, чтобы сии паразитические привилегии находились в руках близких ему людей. Наоборот, в Советском Союзе, несмотря на чудовищные сталинские репрессии, никакого еврейского вопроса не возникало. А почему? — Потому что социализм покончил с частной торговлей, ростовщичеством, тунеядством — вековыми условиями существования евреев как класса, и всех, несмотря на «пятый пункт» и социальный статус, привлек к труду.

История в наше время, к сожалению, стала орудием пропаганды, а в пропаганде главное — исключить всякую возможность сомнения, никаких «может быть» и «если бы». Промывателям мозгов важно разделить субъектов истории на «черных» и «белых», на «правых» и «виноватых» и, по возможности, без полутонов. Сами историки себя относят, конечно, к «правым», но к той же категории себя относили и нацистские, и большевистские, и сионистские и пр. историки, и когда государственная трибуна была в их руках, никто и не смел усомниться в их «правоте». Зато все единогласно устраивали обструкцию тем, у кого нет особого влияния, тем, кто еще не захватил власть, или, наоборот, потерял. И никому из этих штатных «праведников» не приходило в голову, что последующая эпоха также и на них поставит свое позорное клеймо. Кто же пытается держаться принципа: «audiatur et altera pars» (да будет выслушана и другая сторона), обвиняется в «оскорблении чувств порядочных людей», как будто знать разные точки зрения на историю, разные версии событий для порядочного человека оскорбление. Но почему же мы тогда не воспринимаем болезненно расхождения историков в оценках количества жертв войны Алой и Белой розы? А когда кто-нибудь усматривает меньшее количество жертв Катастрофы, он, конечно, «плохой», «людоед» (только завышать число убиенных без границ не возбраняется)? Вот, некто Профи на форуме «Практический либерализм vs. "политкорректность"» пишет: «Да, в либеральном обществе легитимно подать в суд на "писателя", отрицающего факт Катастрофы. И нелегитимно — запретить исполнение Вагнера в концертах на территории Израиля. Ибо отрицание Катастрофы оскорбляет нас, евреев, (да и всех порядочных людей) оптом и в розницу». Вот так вот, скоро в «либеральном» обществе и на адвокатов будут подавать в суд, чтоб «порядочных людей» не оскорбляли, а то, понимаш, как только земля таких «людоедов» носит! Отрицать вину подсудимых! Не верить обвинителям! Сомневаться! Доказательства требовать! Подумать страшно, в самом Израиле у самого Адольфа Эйхмана был адвокат! Это все гойское римское право со своей слепою Фемидой, не желающей знать ни тонких нюансов национальных чувств и патриотических порывов. Народ же судит не разумом, а «высоким чуйством» — «Не простим!», «Не забудем!», «Не слушаем — предателей под суд!». Так подготавливается толпа для будущих возможных судов Линча, катастроф и холокостов. Надо помнить, что всякий геноцид осуществлялся руками народа, а не единичными преступниками, и стал возможным только благодаря пропаганде «уважаемых и порядочных» людей, толковавших, что есть «черное», что «белое», формировавших образ врага, примат национальных, государственных интересов над общечеловеческими ценностями. Но когда принципы справедливости и этические императивы станут всеобщими, едиными для всех стран и народов, будут запрещены «дни победы» и «дни гнева», человечество забудет что такое национальные конфликты, и тогда «…не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2:4).

Но нам, видимо, до этого еще далеко. За один и тот же поступок по одну сторону границы награждают орденами, а по другую присуждают к высшей мере наказания, сегодня распинают, а завтра поклоняются, и так поступают отнюдь не одни лишь готтентоты, а наши цивилизованные поборники общечеловеческих ценностей, причем никогда еще «судьи праведные» не усомнились в своей объективности и справедливости. Так, например, в США осужден некий Джонатан Поллард за шпионаж в пользу Израиля, и почти все американцы единодушны в том, чтобы отказать ему в помиловании, в то время как все израильтяне единодушно добиваются его освобождения. Но никто еще из высокопоставленных сановников США не подумал осудить сам Израиль с его единодушным народом, пославшего несчастного Полларда на преступление. Я же думаю, что ответственность должен нести прежде всего организатор, а потом уже исполнитель, поэтому следовало бы Полларда выслать из США, а от правительства Израиля потребовать компенсации за нанесенный ущерб.

Вновь и вновь наши «бесстрашные рыцари» пишут о Катастрофе, о зверствах нацистов и их прислужниках, и хотя их преступления давно осуждены и наказаны, наши «герои» стремятся прославиться тем, чтобы наказать их еще и еще раз — морально. Против кого они пишут свои брошюры, где их оппоненты, оправдывающие нацизм? Нет, с таковыми как раз полемика не ведется, речь идет только о тех, кто нацизм осуждает «недостаточно», в вину последним ставится своего рода дезертирство, что как бы уклоняются от темы Освенцима и вместо того, чтобы соревноваться в проклятиях давно мертвых преступников, поднимают современные социальные проблемы и обличают нацистов ныне здравствующих. Но я думаю, что если ты такой ярый антифашист, ты должен восставать не против давно свершившихся фактов, что, увы, не поправишь, а против тех идей, которые в свое время проповедовал Гитлер и которые привели к осуществлению его преступлений, как то: разделение человечества на расы, народы, касты, кланы; самообособление одной национальной группы от других, борьба с ассимиляцией, смешанными браками, культурной эмансипацией, религиозным экуменизмом, свободой эмиграцией; встать на защиту свободы слова, равноправия, прав человека как гражданина мира и за полное устранение каких-либо национальных различий — таков долг подлинного антифашиста, если он действительно извлек урок из Катастрофы.

– ----------

[1] Л. С. Пинскер. Автоэмансипация

[2] Л. С. Пинскер. Автоэмансипация

[3] Савелий Дудаков. История одного мифа. Москва «Наука» 1993. Стр. 69.

[4] Цитирую по «Русофобии» Шафаревича.

[5] Анатолий Ахутин. Большой народ без малого

[6] Анатолий Ахутин. Большой народ без малого

[7] Ревизионисты — те, кто пытаются нарушить табу на исследования фактов Холокоста.

[8] Шлита — ивритская аббревиатура, присоединяемая к именам ныне здравствующих раввинов (шейихье ле-орех ямим товим, амен) — да будут длинны его счастливые дни.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗАГОВОР ПРОТИВ «МАЛОГО НАРОДА»

Антисемитизм как форма нацизма отнюдь не всегда связан с еврейским вопросом, ибо истинный враг нацистам отнюдь не еврей, а интеллигент. Так же как писавшие «Протоколы» провокаторы прежде всего стремились дискредитировать русскую интеллигенцию, так и современные постсоветские неонацисты выступают прежде всего против демократических реформ и либерализации экономической системы, в результате которых приспособившимся к старой советской системе лодырям и посредственностям особых карьер уже не светит. Опять перед ними встает задача: как скомпромитировать тех политиков и общественных лидеров, которые являются инициаторами реформ? И вот нашли старый прием: они (реформаторы) не кто иные, как марионетки в руках евреев, они — чуждый русскому народу элемент, они — ненавистники всего русского, иными словами, русофобы. Главным «научным» обоснованием этой теории послужила известная книга Игоря Шафаревича «Русофобия», хотя на прямую и не так связанная с еврейским вопросом, но ставшая одним из козырей в руках антисемитов против евреев, потому и заслуживающая более детального рассмотрения.

Также как и «Протоколы», имеющие весьма косвенное отношение к еврейскому вопросу, так и пресловутая статья Игоря Шафаревича «Русофобия», большинством демократов (Зоей Крахмальниковой, Анатолием Ахутиным и др.) признается как антисемитская, хотя в контексте сути еврейского вопроса сие мнение явно бьет мимо цели — Шафаревич нигде не заикнулся о каких-либо фатальных расовых пороках, присущих всем или большинству евреев. Однако эта работа на общем фронте идеологической борьбы имеет достаточный вес, даже сам Семеновкер отметил заслуги ее автора: «Шафаревич — наиболее крупный провокатор, автор архиподлой теории «русофобии», вобравшей в себя все самые гнусные, нелепые обвинения, построенные по геббельсовским рецептам» [1]. Сам же Шафаревич не считает свои взгляды антисемитскими и, возражая своим оппонентам против этого обвинения подчеркивает: «Даже само название работы должно было бы указать, что посвящена она русской теме, но это почти полностью игнорируется». Тем не менее работа имеет отношение к еврейскому вопросу, хотя и несколько иное, чем то видится юдофилам, я бы назвал ее даже просемитской, хотя бы уже потому, что в ней евреи обобщенно причисляются к так называемому «Малому Народу», иными словами, демократической интеллигенции. С другой стороны, вряд ли вы найдете в его «Русофобии» что-либо враждебное раву Мельхиору, раву Кадури, Овадьи Йосефу, Арье Дери, деятелям Мафдаля, Авигдору Эскину, тому же Семеновкеру и иже с ними, утверждающих свою неразрывную связь с землей, особенно на оккупированных территориях.

Шафаревич не видит классовые различия «Малого Народа» и «Большого», для него даже не имеет значения, какое реальное положение в обществе занимают их представители. Каков социальный статус «Малого Народа»? Находится ли он у кормила власти, составляет ли управленческий аппарат, или представляет собой «бомжей» или даже политзаключенных? Зато он обращает внимание на такие черты, которые в социальном плане, а тем более в национальном (слово «народ» тут, хоть и «малый» социологически просто абсурдно), абсолютно не имеют никакого значения, как, например, мировоззрение (не религия), эстетические симпатии (не этнические обряды и традиции), даже нелюбовь к творчеству крестьянских поэтов Есенина и Клюева (можно подумать «Большой Народ» весь поголовно любит последних).

Отметим некоторые классовые признаки этой прослойки, называемой «Малый Народ».

1). Представители «Малого Народа» это, как правило, трудящиеся, чей творческий созидательный характер труда как раз и приводит их к конфликту с паразитическим истеблишментом и его холуями, причем из этого класса автоматически исключаются те, чей конформизм и беспринципность позволяют приспособиться к системе, образовать свои корпоративно-мафиозные синдикаты, использовать «полезные» общественные связи.

2). Это люди, как правило, в чем-то ущемленные в правах, либо не имеющие возможности полной реализации своих способностей в той или иной области, лишенные работы по специальности, или вовсе политзаключенные.

3). Их творческая инициативность способствует и тому, что при любых перипетиях судьбы они почти никогда не опускаются до крайней черты бедности и держатся на уровне среднего достатка.

4). Последнее качество придает им большую мобильность в жизни, порой даже авантюристичность, позволяющую искать новые пути в жизни, принимать смелые решения, играть роль первопроходцев в освоении новых областей, побуждает склонность к эмиграции.

Теперь давайте посмотрим, чего же хочет сам Шафаревич? К какому классу он себя причисляет? Надо думать, по его логике, к «Большому Народу», но к рабочим ли, к колхозникам? Вряд ли, ни в материальном ни в социальном плане у него нет ничего общего с последними, он, конечно же, элита, тот класс, который всегда называли «господами». Чего больше всего боится этот класс? — Потерять власть или чтобы кто-нибудь не увел у них лакеев. Над «Малым Народом» у них никакой власти нет, это понятно, значит нужно постараться подчинить себе «Большой». Но как? Времена абсолютной тоталитарной диктатуры кончились, теперь можно воздействовать только словом, единственное средство — застращать мужика. Попы мужику испокон веков грозили карой небесной, но математику такие аргументы как бы не к лицу, а вот сделать из нуля десятку куда проще. Расчет простой, апеллируя к природной ксенофобии простолюдина, найти врага во всем, что чуждо его обычным представлениям: «…пониманию наших потомков будет недоступно влияние Фрейда как ученого, слава композитора Шенберга, художника Пикассо, писателя Кафки или поэта Бродского…». Но мужик может резонно спросить: «А почем я знаю, что ты сам-то нам свой». — «Конечно, свой, — как бы говорит он, — хоть я и богат и влиятелен, но я такой же «простой» и «бесхитростный» как вы, очень люблю вашу невежественность и кондовость, поэтому не теряйте свою национальную почву, не слушайте непонятных вам интеллигентов, они наши и ваши враги, помогите нам с ними справиться, будьте нам верными холуями и тогда ничто не будет мешать нам вас «любить».

Враг народа, конечно, не дремлет и не знает пощады: «Весь народ, — пишет он, — оказывается лишь материалом в их руках. Как плотник из дерева или инженер из железобетона, возводят они из этого материала новую конструкцию, схему которой предварительно разрабатывают. Очевидно, что при таком взгляде между "материалом" и "творцом" лежит пропасть, "творцы" не могут воспринимать "материал" как таких же людей (это и помешало бы его обработке), но вполне способны испытывать к нему антипатию и раздражение, если он отказывается правильно понимать свою роль». Ну а кто же сам Шафаревич, «творец» или «материал»? Член-корреспондент АН СССР и лауреат Ленинской премии, он как раз и принадлежит той «элите», которая фактически могла кроить и перекраивать ту «инертную массу» народа, выразителем умонастроений которой решил поставить себя Шафаревич. Теперь посмотрим, кто же его оппоненты — сплошь репрессированная прежним истеблишментом интеллигенция: Андрей Синявский, Григорий Померанц, Андрей Амальрик, Александр Галич, Иосиф Бродский. Хотелось бы спросить, кто здесь «сытый», кто «голодный», кто кого разумеет и кто всю колбасу в стране съел? Как будто интеллигенция ярый враг развития фермерских хозяйств в России и повышения производительности труда рабочих, это «демократы» не выплачивают им по пол года зарплату, или еврейские преподаватели умышленно учат играть фальшивыми нотами пьесы Чайковского, а в стихи Есенина вставляют нецензурные слова.

Шафаревич отождествляет «Малый Народ» с «левыми», и я могу сказать, что по сути дела он прав, хотя и обнаруживает в трактовке этимологии последнего термина глубокое невежество. Он пишет: «Язык — не "знаковая система", где можно обозначить любое понятие любым знаком: между понятием и выражающим его словом существует глубокая связь. По поводу слова "лево" Даль приводит выражения: "Левой ногой с постели ступил", "левизна: неправда, кривда". "Твое дело лево: неправо, криво". Смысл нарушения норм, уклонения от закона тесно связан с "левым", например, современное: "левый заработок"…», — и далее в том же духе. Хорошо бы сопоставить шафаревическую этимологию с аналогичной ей израильского неонациста Гидеона Бродского, он пишет: «"Левый", кстати, на иврите "смоль", от слова "Самаэль" — это имя духовного покровителя зла — глобального злого начала — Сатана, или Сатаны» (9 % или трусы, с коней слезьте). Однако всем известно, что возникновение термина «левые» в отношении определенной политической ориентации, как и многие другие подобные газетные клише, обязано не имеющему никакого отношения к смыслу данного слова случаю. Так когда-то депутаты французского парламента, придерживающиеся радикальных взглядов, сидели в левых ложах зала заседаний, а консерваторы и защитники традиционных устоев сидели справа. Я не знаю, но, может быть, так распределил места какой-нибудь чиновник-организатор, предложи он тогда иной регламент, вся наша политическая терминология стала бы прямо противоположной, но суть-то не в слове, а в деле. Никто же не причисляет Жириновского к «левым» только потому, что он назвал свою партию «либерально-демакратической». (Хотя либерал-демократы обычно во многих странах относятся к правому лагерю, как защитники свободного рынка и поддерживаемые капиталистами, в тоталитарных режимах идея либерализма даже в экономики всегда выступает на лево-радикальном фланге). Но каких бы социально-экономических концепций ни придерживались представители «Малого Народа», они по отношению к официальным всегда отличаются революционностью и радикальностью, и то, что Шафаревич причисляет к этим радикалам евреев, делает только честь последним. Поскольку по общепринятому мнению «Малый Народ» отождествляется с евреями, поэтому на последних автоматически переносится также и левизна.

Но одно дело общепринятое мнение и даже мнение самого Шафаревича, другое дело — то, что есть на самом деле. А на самом деле все обстоит, увы, не так. Прежде всего нужно посмотреть, а что думают о своей радикальности сами евреи? И здесь нас с вами ждет некоторое разочарование.

Вот, например, такое изречение одного израильского национал-патриота, которое я слышал на волне израильского радио «Решет Алеф» в передаче «Маазиним ле-маазиним» (Радиослушатели — радиослушателям), перевожу с иврита: «Все арабы — наши лютые враги, но «левые» гораздо хуже арабов, ибо они слишком умные ни во что не верят», — говорит один правоверный патриот. Вот — типичный «vox populi», глас «Большого народа». В старые добрые времена «правые» представляли «расу господ», несли в себе идеи меритократии, которые они противопоставляли левой демократии, сейчас же все наоборот, наши национально «правые» демонстрируют нам интеллект «шариковых». Ну допустим, можно быть недовольным существующим положением, находить недостатки в теории социалистов, можно считать, что демократия тоже плоха, так покажите направление, куда нам идти, предложите свои решения проблем. — А что тут предлагать? Назад в средневековье, в гетто, под авторитарный диктат старцев, все беды от этих умников — теории, понимаш, сочиняют: социализм, дарвинизм. Иди Тору учи и подчиняйся раву, а коли старцы в дарвинизме ничего не понимают, значит, вздор. Неужели отсюда не ясно, что «Малый Народ» чужой и в еврейской среде ничуть не меньше, чем в русской?

И действительно, если сопоставить концепцию «Малого Народа» Шафаревича с «Портретом еврея» Бориса Парамонова, то будет ясно, что понятие парамоновского еврея несовместимо с интеллигентским представителем «Малого Народа», ибо по Паромонову: «Когда еврей со всей серьезностью углубляется в культурную работу, отождествляет себя с ней, он перестает быть евреем». Подобные же высказывания можно найти и у наших израильских националистов. Так, среди русскоязычных евреев-израильтян правого толка также наметилось трогательное сближение с российскими национал-патриотами и исконными антисемитами. Примером тому может послужить, например, визит рава Авраама Шмулевича в Казань для участия в право-националистической конференции «Евразийство на пороге XXI века» по приглашению духовного вдохновителя российских неонацистови «красно-коричневых» Александра Дугина, интервью нашего рава главному редактору антисемитской газеты «Завтра» (бывший «День»), скандально известному писателю Александру Проханову. В словах рава те же жалобы, что и у Шафаревича: «Одной из ведущих сил в этом процессе является крайне левая партия МЕРЕЦ. Мондиалистская и проамериканская. Надо отметить, что в Израиле понятия “левые” и “правые” обозначают иные политические силы, нежели в России и в остальном мире. Левые у нас — это антинациональные, космополитические силы». И отношение к российскому «Малому Народу» определено недвусмысленно: «Действительно, все эти новые русские лица "еврейской национальности" к еврейской культуре и традиции имеют только генетическое отношение. Никто из них не знает иврита, не соблюдает обрядов». Также и рав Шмуэль Альперт, депутат Кнессета от партии Ягадут а-Тора (Еврейство Торы) понял, что из бывшего СССР в Израиль едут не евреи как национально-холопская масса, смиренно склоняющая свои головушки перед национально-клановым истеблишментом, но в наших репатриантах он увидел классового врага этого истеблишмента — жестоковыйный «Малый Народ», который он по-своему правильно назвал «пятой колонной». Хотя с нашей точки зрения правильнее было бы назвать «пятой колонной» рава Альперта, рава Шмулевича и иже с ними. Почему — давайте разберемся. Когда говорят «пятая колонна» всегда подразумевается противник, враг интересам которого эта «колонна» служит. В настоящее время реальность такова: весь мир геополитически разделен на две полярные непримиримые сферы: атлантизм и евразийство. До сих пор считалось, что Израиль принадлежит атлантизму, а Россия, как и арабские страны — евразийству. Но с распадом СССР в евразийстве начался разброд. Россия еще не знает, с кем и где она, с НАТО или с исламским материковым миром. Российские демократы, конечно, с Западом и, конечно, российскими национал-патриотами и почвенниками они рассматриваются как «пятая колонна», ибо демократы хотят после длительного пребывания России в евразийской сфере перетащить ее на Запад. Израиль же итак до сих пор находится как бы в сфере западного влияния. Поэтому «пятой колонной» в этих реалиях можно назвать тех, кто видит эту страну евразийской. Напомним цитируемую выше программу Координатора (пункт 6): «Заключение военно-политического союза с антиглобалистскими силами (Китай, формирующийся евразийский режим в России)». — Кто такие «антиглобалисты», анти что? — Анти Закон, анти правосудие, анархисты и бандиты, которые не хотят, чтобы Запад навязывал им цивилизованные нормы человеческих взаимоотношений и ограничивал их бандитскую «свободу» и «независимость».

Когда существовал советский коммунизм, сторонников атлантизма и евразийства могла еще как-то объединить антикоммунистическая позиция. Но теперь эта позиция рухнула, что потребовало от многих пересмотреть свою политическую ориентацию. Сторонники евразийства и идеократии начали консолидацию своих сил, разрабатывать свою новую геополитическую идеологию. Неонацистские силы России учреждают новое объединение «Евразия», в политсовет которого входят: верховный муфтий России Талгат Таджутддин, бывший начальник кафедры стратегии Военной Академии Генштаба генерал Н. Клокотов, большое количество высших офицеров спецслужб и вооруженных сил в запасе и еще, как Вы думаете, кто? — Раввин из Хеврона Авром Шмулевич шлита! А небезызвестный Авигдор Эскин прислал из израильской тюрьмы их съезду приветственную телеграмму. Разве это не измена? Почему Кнессет лишил депутатской неприкосновенности Азми Бишару и в то же время всяким натурям картам и шмулевичам дает безнаказанно действовать против Израиля? В том же направлении, хотя и не так открыто, действуют и Мафдаль, и Шас (многие шасники стали сейчас называть себя талибами), и добрая часть Ликуда, хотя многие понимают, что такого предательства Америка Израилю не простит, да и сами евреи не замедлят свести счеты со своими власовцами.

С другой стороны, ненависть к «Малому Народу» сплачивает всевозможных фюреров народов «Больших» и заставляет их проявлять солидарность друг с другом. Когда в Израиле арестовали ярого правого экстремиста Авигдора Эскина, его друзья российские черносотенцы организовали целую компанию за его освобождение. Интересные предложения на этот счет были высказаны на форуме дугиновской «Арктогеи»: «Конечно надо поддержать!!!!!! хоть и жид», — заявил некто под псевдонимом «Антисемит». А другой участник даже призвал народ к активным действиям: «Хватит разговоров. Пусть евреи соберут демонстрацию и мы поможем им пикетировать посольство Израиля. Кроме того, давайте сделаем так, чтобы каждое официальное лицо Израиля сталкивалось у нас с пикетами. Пусть вопрос преследования наших в Израиле станет подниматься на всех уровнях. Раньше израильтяне что-то требовали от нас, а теперь мы с ними поговорим о том, что такое цивилизованный мир. Как идея?»

Уже на фоне всей этой картины причислять Шафаревича к антисемитам несправедливо не столько по отношению к самому уважаемому академику, как по отношению к так называемым «семитатм», что косвенно делает слишком много чести последним, к тому же среди «малонародцев», обличаемых нашим русофилом, встречаются и чистокровно русские представители. К таковым, например, относится исконный противник Шафаревича писатель Андрей Синявский, типичный славянин, знаток русской культуры и патриот, несмотря на еврейский псевдоним Абрам Терц.

Так, в одном из своих интервью Шафаревич ставит Синявского как пример ярого русофоба и с негодованием пишет такие слова: «Он написал, уже в эмиграции, статью, в то время сделавшуюся знаменитой, где была такая хулиганская фраза, бьющая на эпатаж: "Россия-сука". Это отрывок из фразы. Меня упрекали, что я процитировал кусочек, но если развернуть то, что он говорил подробно, то это нисколько не менее злобно было». Конечно, творчество Синявского и его отдельные статьи заслуживают критики, о них можно спорить, не соглашаться с отдельными мыслями, возражать, опровергать, приводить контраргументы. Но ничего подобного в критике Шафаревича нет, зато есть безапелляционно вынесенный приговор и Синявскому и всему русскому диссидентскому правозащитному движению. Мне трудно понять, как возможно для ученого, особенно математика, каким является Шафаревич, вводить в полемику со своими оппонентами такие категории, как «злобно», если он не демагог и не провокатор, и не пытается запутать неискушенного читателя, воздействуя на его эмоциональные впечатления. Во всяком случае, для ученого такие методы недостойны. Не согласен с Синявским — покажи, где он не прав, не согласен, что Россия — сука, докажи, что она кобель, а по злобе или по доброте душевной, уж позвольте ему самому решать свои эмоционально-психологические проблемы. Я не знаю, по злобе ли, по доброте, по заданию ли компетентных органов, но совершенно ясно, что, обвиняя Синявского, Шафаревич стремится оправдать преступления советского режима против лучших сынов России и ставит правящую клику вне всякой критики, отождествив ее со «священной коровой» Россией, дабы сохранить привилегии и кормушки себе и таким как он. Нет, ни черта не понял Шафаревич в метафоре Синявского, не Россию он назвал «сукой», ибо истинная Россия — это такие как он сам, а собственно г-на Шафаревича и ему подобных. Несколько ниже он даже риторически вопрошает: «Ну какие чувства может испытывать русский, когда читает, что "история России — это только история рабства" или то, что "Россия — сука"?» А какие чувства должны испытывать заключенные, когда кто-нибудь назовет вертухаев ничтожествами? — Вполне естественно, чувство глубокого морального удовлетворения, хотя и не исключено, что вертухаям сие высказывание не придется по нраву. Так что судите сами, к какому классу «русских» принадлежит г-н Шафаревич.

В отношении же евреев вообще Шафаревич в том же интервью даже делает весьма «лестную» оговорку: «Само течение (русофобия С. Б.) было не особенно многочисленным, но в нем наиболее активную часть составляла еврейская компонента. Но это было какое-то особенное течение в еврействе. Совершенно "перпендикулярное", например, к развивавшемуся в то время сионистскому течению — учить иврит, уезжать в Израиль и строить там свое государство». Стало быть, господа сионисты, вы, оказывается, «параллельны» Шафаревичу! Согласны вы с этим? Я — нет, ибо считаю себя сионистом, параллельным Герцлю, Нордау, Ицхаку Рабину, Андрею Синявскому, израильскому демократическому движению, что перпендикулярно Шафаревичу, Шмулевичу, Проханову, Эскину и иже с ними.

Впрочем, кое в чем Шафаревич прав. Так, в своей статье «Русофобия: десять лет спустя», опровергая очередное «русофобское» высказывание: «герой фольклора Иванушка — дебил есть ли еще у какого народа?», пишет: «Последнее хоть проверить можно. У Афанасьева к сказке "Иван-дурак" есть примечание: "Сказка известна во всей Европе, на Кавказе, во всей Азии, на островах Зеленого Мыса, в Америке. Древнейший известный вариант относится к 492 г. и содержится в китайском сборнике Po-yu-king, переведенном с индийского". Сюжет приведен в справочниках всемирно распространенных сюжетов Bolte-Polivka, Aarne-Thompson и многих других». Я хочу дополнить этот интересный перечень феноменов дебилофильства еще одной аллюзией. Одним из самых почитаемых мудрецов в религиозных кругах современного Израиля, как в ашкеназских, так и в сефардских, является хасидский ребе Нахман из Брацлпва. (Это о нем на всех столбах развешена идиотская белиберда «НА НАХ НАХМА НАХМАН МЕ-УМАНЬ», — им что Умань, что Брацлав — один черт). Чем же он так импонирует иудонацистским кругам и, выражаясь шафаревической терминологией, «Большому Народу» Израиля? Если вам будет не лень почитать сочинения этого «хахама», то вы убедитесь, что излюбленный герой нашего ребе не кто иной, как еврейский «Иванушка-дурачок». Есть у него, например такая история, называется: «Мудрец и простак», где полный идиот и невежда именно благодаря своему «благочестивому» идиотизму удостаивается места премьер-министра, а мудрец за свой критический во всем сомневающийся ум, терпит лишь одни унижения (от «благочестивых») и в конце концов лишается всего. Короче, если вы знаете сказку Гофмана «Крошка Цахес», то идея притчи рава Нахмана полностью ей противоположна. Сказка сказкой, но в израильской реальности, похоже, ее сделали былью — простаки и крошки цахесы, последние люди, всюду правят свой убогий бал. Так что евреям в массе своей так же чужды идеалы меритократии, как и российскому Ивану-дураку.

Что же сейчас происходит в Израиле с Малым Народом? Отношение к интеллигенции, иммигрировавшей из бывшего СССР со стороны большей части коренных израильтян и даже части «русской» алии вполне можно назвать геноцидом. Русская интеллигенция у них стоит как кость в горле, для их цели — установления в стране мафиозно-тоталитарного фундаменталистского режима, интеллигенция намного опаснее всех террористов из Хамаса. Мы несем людям свет, радость и красоту, а это смертельно для их мира тьмы, потому они так и стараются нас «погасить». Факты дискриминации, преступления на этнической кастовой почве против русскоязычных репатриантов в Израиле хорошо описаны в книге Льва Гунина «ГУЛАГ Палестины», мы не будем здесь их приводить, нас сейчас интересуют общие идеологические и философские выводы. Если мы своими чисто абстрактными рассуждениями сумеем убедить определенное количество людей в том, что проблема русской интеллигенции стоит весьма остро, что каждый иммигрант имеет право сохранять свой духовный облик, свою веру, и при этом имеет право на достойное существование в израильском обществе, мы свою миссию можем считать выполненной, тогда расследовать старые грехи, кто и в чем виноват, будет излишним, лишь бы общество стало на путь выздоровления. Однако большинство этой социальной болезни пока не понимает и даже полностью отрицает, для них Израиль — страна евреев и только евреев; кто не с ними, тот против них, и интеллигенция со своей особой, нееврейской культурой им не нужна. Это даже не просто обывательское равнодушия к духовной культуре, а одержимость своего рода идеалом (от слова идол): «Очистим землю от поэтов, музыкантов, и философов, да здравствуют попы и чиновники, и мы их верные рабы». В своей книге «ГУЛАГ Палестины» Гунин пишет, что «для израильских властей русские евреи — это враждебный этнос, не только приравненный к мусульманам и палестинцам, но воспринимаемый израильской политической элитой как еще более враждебный, чем этнос без еврейских генов». И это действительно так. Никогда не знавшие, даже в теории, что такое свобода, палестинцы скорее подчинятся тоталитарному режиму, чем европейски образованные евреи. Последние, надо сказать защищают права палестинцев более ревностно, чем те того хотят. Что считается крамолой в глазах израильского официоза? Они сочтут предосудительным даже защиту еврейства, сионизма и их самих там, где для подавляющего большинства это не принято. Как в свое время многие раввины осудили защитников Дрейфуса (еврей же был и тот, который произнес гнусные слова: «Пусть Дрейфус виновен или невинен, мы о нем ничего знать не желаем, пересмотра дела мы не допустим» — см. цитату М. Нордау выше), так были, что и поддакивали эсэсовцам, входили в антисионистские комитеты, так и сейчас, кто вместе с главным раввином Ирана Иосифом Коганом проклинают еврейское государство и сионизм — таким здесь все прощается. Наоборот, тех, кто не идет за черносотенной толпой «Большого Народа», зачисляют в разряд неблагонадежных, а их позиции, говоря словами одной журналистки, определяют как «ультродемократические». Бывшие советские диссиденты и правозащитники в Израиле столкнулись с еще большими преследованиями, что вынудило многих, среди них такие известные писатели, как Эфраим Севела и Григорий Свирский бежать на Запад. Но и Запад далеко не всех принимает с распростертыми объятиями, видимо, отдавая иммиграционное дело целиком на откуп криминальным структурам. Так, Григорий Свирский пишет, что согласно новым правилам Иммиграционного Управления Канады «самыми нежелательными иммигрантами в страну были объявлены… писатели».

Этот взбесившийся мир черни уничтожает всех мыслящих, всех зрячих, всех, у кого живое сердце. Приспособленец и лицемер, еврей он или не еврей, везде найдет себе место, и везде охотно будет принят, но нет места на планете для «Малого Народа» — народа избранных, если он вынужден бежать из одной страны, все другие закрывают перед ним свои двери, так же как закрывали перед евреями, бежавшими из фашистской Германии.

ЧТО ТАКОЕ СИОНИЗМ

В одном месте своей статьи «Русофобия: десять лет спустя» Шафаревич процитировал интересный лозунг против московских писателей-демократов: «Сионисты, убирайтесь в Израиль!», считая весь инцидент в ЦДЛ невинной и справедливой акцией протеста «Большого Народа», он тем не менее отмечает абсурдность сей формулировки: «бессмыслица: сионисты — это как раз те, кто едет в Израиль», — резюмирует он. Да, конечно, сказать так настоящим сионистам все равно, что сказать, что: «Заключенные, мечтающие о побеге, убирайтесь на свободу ко всем чертям». Однако погромщики, судя по всему, обвиняли писателей в чем угодно, только не в намерении уехать в Израиль, поэтому, в настоящем контексте мы никакой бессмыслицы не видим, просто Шафаревич говорит со своим народом на разных языках. Я здесь просматриваю железную и последовательную логику: «Сионисты» есть синоним врагов народа, по крайней мере «Большого Народа». Прогрессивные писатели создают культуру, разрушающую закостенелые тоталитарные устои, с которыми идентифицирует толпа свой народный дух, в ее глазах новая, непонятная ей культура — посягательство на национальные идеалы и ценности. Нам же все-таки интересно, почему именно сионизм, а не, скажем, либеральный космополитизм (что было бы несколько ближе к истине), стал объектом переноса народного озлобления, что понимает «Большой Народ» под словом «сионизм», почему и откуда в его сознании закрепилось столь своеобразное значение этого слова? Можно, конечно, сказать об аналогии с пресловутыми «сионскими мудрецами», заговор которых, якобы угрожает России. Но это не совсем так. «Протоколы сионских мудрецов» не были известны широкой советской публике, но зато в ее сознании закрепилось пропагандистское клише коммунистических времен о сионистах как об антикоммунистах, врагах советского государства и революционной борьбы пролетариата. Одним словом, сионисты — это «плохие» евреи, «не наши», в отличие от хороших «наших», и таким образом, борьба с первыми, вроде бы, не имеет ничего общего с антисемитизмом.

На самом же деле наши «антисионисты» скорее подлинные антисемиты, нежели антисионисты, ибо под сионизмом они понимают все что угодно, только не то, чем сионизм является в действительности. Вот так, например, определяется сионизм в книге А. Шабанова, К. Соколова, К. Сивкова «Духовная борьба»: «Сионизм представляет собой особую идею развития общества, которая не предполагает наличия в полном смысле независимых государств вообще, а создание глобальной структуры управления Человечеством, подчиненной, контролируемой сионистскими структурами. Цель сионизма — создание глобальной клановой системы управления населением, всем Человечеством». Если же и есть в наше время антисионисты, то к ним можно отнести тех евреев, которые вместо укрепления государства Израиль, укрепляют свои «клановые структуры» в других странах и даже в том же Израиле, в чистом виде такой антисионизм культивируется движением Натурей Карта, отчасти Хабадом и некоторыми другими представителями ортодоксального иудаизма, но именно Россия пока еще с ними почти не сталкивалась. Иными словами, цель сионистов — собирание евреев в государстве Израиль, цель антисионистов — рассеяние среди других народов, похоже, кое-кто из российских идеологов поменял эти понятия местами и в таком перепутанном виде они закрепились в массовом российском сознании.

В подтверждении распространенности такой точки зрения можно сослаться на «ученые» работы еще одних (подобных Олегу Платонову и иже с ними) российских псевдоисториков — А. Свешникова и Д. Сухорукова, в книге которых «Сионизм» можно обнаружить, например, вот такие «перлы»: «История еврейского народа показывает, что рассеяние евреев по чужим государствам происходило и происходит отнюдь не в силу каких либо внешних причин, а является следствием биологических особенностей еврейского племени. (Понятно, сионисты — это те, кому внутренне присуще стремление бежать как можно дальше от Эрец Исраэль С. Б.). <…> Хазарский каганат, существовавший на юго-восточных границах Руси, был иудейским по религиозному составу и вел по отношению к Руси обычную сионистскую политику (Оказывается, что сионисты и к евреям не имеют никакого отношения С. Б.). <…> Борис Годунов, организовавший тихо, стоя за спиной (как всегда у них) перебитие бояр и захвативший благодаря этому, власть был сионистом» (Ну теперь все ясно, сионист — это просто враг русского народа С. Б.). Что верно, то верно: у «сиониста» Бориса Годунова не было в планах репатриироваться в Израиль. Конечно, подобный бред не мог появиться в доперестроичную эпоху, но отрицательное пропагандистское клише «сионисты» родилось именно в брежневскую эпоху.

Что же подразумевалось официальными советскими идеологами под этим словом? Интересна в этом отношении брошюра Юрия Иванова «Осторожно: сионизм! Очерки по идеологии, организации и практике сионизма», выпущенная Издательствм политической литературы в Москве в 1971 году.

Сионизм, как его трактуют сами сионисты, по мнению Иванова, есть миф, камуфляж, но его-де исследовательская задача описать и разоблачить сионизм подлинный, каким он существует в действительности. Он пишет: «Внешне идеология сионизма как бы сводилась к учению о создании «еврейского государства». Ниже, в примечании, автор намекает, что, в принципе, не имеет ничего против этих открыто декларируемых сионистами идеалов: «Мы <…> решительно выступаем за право государства Израиль на существование…». Стало быть, по Иванову, истинный сионизм есть нечто совсем иное, чем стремление евреев к своему национальному очагу и строительство собственного государства. А вот что это такое из всей его мудреной работы так и остается неясным, кроме общего впечатления как о чем-то плохом и ужасном, противостоящем геополитическим интересам СССР и его официальным идеологическим доктринам. Во всяком случае, моему малопроницательному уму трудно уловить что-либо иное из таких, к примеру, определениях, как: «Современный сионизм — это идеология, разветвленная система организаций и политическая практика крупной еврейской буржуазии, сросшейся с монополистическими кругами США и других империалистических держав. Основным содержанием сионизма является воинствующий шовинизм и антикоммунизм» (стр. 4); или: «Сионизм — реакционная система взглядов и система реакционных организаций, обслуживающих империализм, т. е. явление классовое. И сионизм, как и вся мировая система империализма, действительно находится в состоянии глубокого кризиса».

Судя по всему, вся «вина» сионизма состояла в том, что его лидеры, в отличие от большинства лидеров полуварварских арабских стран, не стали марионетками Кремля и остались приверженцами западных демократических ценностей.

Правда, из последующего контекста выявляются более конкретные атрибуты ивановского «сионизма», суть которых не решение еврейского вопроса (во имя чего как бы и был создан сионизм), а наоборот, в стремлении к углублению раскола и отчужденности между евреями и другими народами. Автор достаточно аргументировано разоблачает пресловутые мифы, которыми любят промывать мозги обывателям право-сионистская пропаганда. Это: концепция извечной притягательности Палестины; концепция всемирной еврейской нации; концепция извечного антисемитизма; концепция расовой чистоты и генетического единства еврейства. Эту критику можно было бы назвать вполне трезвой, если бы она, в свою очередь, не служила средством промывания мозгов таким же обывателям, являясь частью пропагандистской компании советского идеологического аппарата против Запада и диссидентов-правозащитников в странах социализма. Поэтому, если Иванов видит в сионизме попытку раскола международного революционного движения, то для всякого демократа и интеллигента-космополита «правый» сионизм есть раскол демократического интернационализма в борьбе за глобальное объединение народов. Мы за национальные очаги, за национальные убежища, за культурную самобытность, мы уважаем патриотизм, но без шовинизма и нацизма.

На самом же деле ничего не может быть более абсурдного, чем обвинять «левого» сиониста в каком-либо заговоре или подрывной деятельности. Сионизм как раз осуществлял именно ту политику, которую испокон веков поддерживали коммунисты — политику национальной независимости и рабочей солидарности. Советская клика совершила самую настоящую классовую измену, предав подлинно демократический народный Израиль, в массе своей социалистически ориентированный, своим империалистическим интересам, разыгрывая крапленые карты крайне реакционных исламских тоталитарных режимов.

Конечно, нет ничего общего между характеристикой сионизма Иванова и того же Свешникова, однако между ними есть определенная психологическая зависимость. Так, в Послесловии к книге Нормана Кона «Благословение на геноцид» врач-психиатр Д. А. Черняховский пишет: «Тенденциозное освещение истории создания Израиля и арабо-израильского конфликта способствовало созданию неверного представления об исключительной агрессивности, жестокости и вероломстве населяющих Израиль евреев. Естественно, что такого рода представления должны были быть перенесены на советских евреев. Что касается антисионистской пропаганды, то объектом ее был не реальный сионист, то есть сторонник переселения евреев в Израиль, а мифологизированный член тайного еврейского сообщества, цель которого вносить смуту и разлад в жизнь других народов».

Нашлись даже теоретики лжесионизма, утверждающие, что-де сионисты планировали поначалу создать еврейское государство в России, так как там больше всего евреев. Вот уж чего не слышал — о России, был план у Герцля относительно Аргентины — это да, на Сионистском конгрессе говорили об Уганде — факт, но именно российские евреи настояли на Палестине. А почему российские? Да потому, что ни в одной другой стране, даже в антисемитской Германии, евреи так не стремились к эмиграции, как в России. Увы, не заслужила Россия чести быть желанной в глазах евреев, а мания преследования ее некоторых сынов происходит от комплекса неполноценности. Может быть, где-то в глубине души русские и мечтают, чтобы их кто-нибудь покорил и навел, наконец, порядок, но Россия непобедима как тот Неуловимый Джо, который неуловим и непобедим известно почему (потому что он, пардон, на фиг никому не нужен).

«Кащей Бессмертный говорит Бабе Яге: «Чего ты по ночам в своей избушке вопишь: «Насилуют! Насилуют!»? Кому ты, старая нужна?

— А что, уж и помечтать нельзя?»

Впрочем, извращенное толкование сионизма имеет место не только у советских официальных идеологов и у современных российских национал-патриотов. Встречаем мы его и у ряда западных авторов. Так, например, «Талмудический сионизм», о котором пишет Дуглас Рид в книге «Спор о Сионе», это настоящий нонсенс. Ведь здесь в Израиле каждый знает, что в устах талмудиста-ортодокса слово «сионист» — ругательство.

Коммунисты же всегда отрицали за евреями не только какие-либо специфические расовые особенности, но и не признавали их как нацию, а лишь как общее название для очень многих, разбросанных по всему свету народностей и этнических общин. И до определенного момента такая оценка абсолютно верна, но сионизм дал несколько иной ответ и коммунистам и нацистам и истории: «Ну и что с того? да, евреи как единая нация были рассеяны и потеряли культурную и этническую целостность, — как бы говорят они, — но мы их вновь соберем и сделаем из них новый Израиль — народ и нацию в полном смысле слова, объединенную своей страной, своим языком, своей судьбой», и такая нация — израильский народ — стала реальностью.

Является ли сионизм путем решения еврейского вопроса?

Возможно, я сейчас скажу несколько непопулярную и неприятную мысль, даже может быть и неправильную, но она не уходит из моей головы, поэтому лучше ее сказать и дать кому-нибудь повод меня опровергнуть (дай Бог, чтобы в данном случае я ошибался), нежели таить ее в себе. Однажды, наблюдая поведение учащихся ешив, я невольно сравнил их со школьниками-евреями, каких я знал по России. С виду, вроде бы, тот же генетический материал, хотя выражения лиц каких-то дегенератов, как будто детишки получили психическую травму: постоянная идиотская улыбочка и открытый рот. Впрочем, все они счастливы, ибо находятся в кругу себе подобных, такая улыбочка и тупой взгляд здесь ценятся, никто не высмеет открытый рот и текущие слюни.

Если в российских школах еврейский ребенок выделялся из общей массы своим умом, воспитанностью, то в израильских ешивах уже давно никто не выделяется, а если бы и выделялся, то никогда бы не избавился от насмешек и издевательств своих товарищей. И бесполезно было бы спрашивать эту толпу: чем вам не нравится этот мальчик, что вы хотите от него? — Ответа, кроме идиотского хихиканья, не услышите. Более того, я уверен, что с этими людьми исключен всякий диалог, ибо, чтобы ответить хотя бы на самый элементарный вопрос, нужно применить хоть какое-то усилие собственной мысли, но раввины этого допустить никак не могут. Если сегодня их ученики задумаются, чем им не нравится конкретный человек, то завтра они могут задать себе вопрос, почему они должны ненавидеть арабов, презирать гоев, какое, собственно, зло сделал им Иисус Христос. Тогда им в головы может прийти совершенно крамольная мысль, что нееврейский мир не так уж и плох, а в чем-то и во много раз лучше — это уже будет полная и окончательная катастрофа еврейства, а следовательно, и раввинского всевластия. Потому все и делается так, чтобы дети ничего не узнали о другом мире, чтобы у них не было никаких личных контактов с «другими», даже мальчиков с девочками. В результате происходит умственная деградация.

С другой стороны, когда нет за твоей спиной круговой поруки, нет стадного чувства, хочешь — не хочешь, а вынужден учиться, как себя вести, как разговаривать с иноверцами, с людьми иной ментальности и иного образа жизни. Именно такая ситуация и воспитала еврейский интеллект в диаспоре. Евреи испокон веков вызывали к себе разное отношение: кто-то их любил, кто-то не очень, но даже самые заклятые юдофобы всегда восхищались еврейским умом, более того, евреи всегда славились как хорошие дипломаты, умеющие когда надо войти в доверие и произвести приятное впечатление. Но вряд ли сейчас найдется такой юдофил, который скажет что-нибудь подобное о евреях израильских (сабрах), когда он их поближе узнает. (Само слово «сабра» [родившийся в Израиле], означает кактус [на иврите «цабр»] — аллегория колючего характера и дикого нрава).

Знаменитый еврейский ум — это не продукт особой высшей расы или харизмы Божественного благословения, это продукт галута, конвергенция множества культур в одном русле, аккумуляция энергии постоянной конкуренции и борьбы за существование. Галутный еврей знал как свою еврейскую культуру, так и культуру окружающего его народа, он мог сравнивать, а сравнивая, у него проявлялся интерес и к другим культурам. Эта широкая эрудированность, всеядность, полное отсутствие ксенофобии послужили поводом к преследованиям в сталинские времена как безродных космополитов. В ответ на эти абсурдные обвинения в космополитизме Григорий Померанц как-то написал: «Я не безродный космополит, я космополит многородный» (Философия идиота).

Теперь же, обретя свое государство, евреи постепенно теряют свою «многородность», ту общемировую духовную силу, которая питала их интеллекты. С другой стороны, у них не было достаточно долгого исторического срока для развития собственной национальной культуры. В течение всего двухтысячелетнего периода галута евреи практически не существовали как народ со своим внутренним делением на классы, социальным и культурным расслоением общества, с междоусобной борьбой различных сект и политических течений. Евреи зачастую сами представляли собой класс, живущий паразитически или в симбиозе внутри иных общественных организмов. Виноваты ли в этом евреи или нет, но такое положение лишало их собственных культурных корней, что, впрочем, их нисколько не беспокоило, пока идеалисты-сионисты рубежа XIX–XX веков под влиянием российских народнических идей, а также идей модных западных романтиков и немецких фелькиш не вздумали искусственно создавать специфическую еврейскую культуру. Вспомнили и о языке, но тут наткнулись на идиш, настолько к тому времени опошленный «естественной культурой» простонародья, что для еврейской интеллигенции даже упоминать о нем было то же самое, что для нас «ботать по фене». Герцль в своем «Еврейском государстве» даже написал такие слова: «Что же касается того жалкого и несчастного жаргона, которым мы теперь пользуемся; того проклятого языка, который мы приобрели, заключенные в наших смрадных гетто, то наши народные учителя, конечно, уже обратят все свое внимание и приложат все старания, чтобы изгнать его, а тем временем приобретет права гражданства и сделается главным языком тот, который мало по малу окажется самым полезным и общеупотребительным». Однако такого «общеупотребительного» не нашли и пришлось изобретать совершенно новый язык на основе древнееврейского, т. е. современный иврит. Но этот процесс оказался не столь простым и небезопасным для интеллектуального уровня народа, обреченного на сей смелый эксперимент. Ведь всякий язык проходит стадии развития параллельно с развитием культуры общества. Заставить народ говорить на языке двухтысячелетней давности, значит, заставить его мыслить категориями древнего рабовладельческого строя, что, впрочем, всегда мило сердцам приверженцев тоталитарных диктатур. За этот период не сформировалась ни классическая ивритская литература со своими традициями преемственности, ни система народных метафор и поговорок, а библейский язык, конечно, не соответствует духу нашего времени. Но эксперимент с ивритом, конечно, еще не закончился. Язык развивается, догоняет упущенное, но срок его существования пока еще слишком маленький (не более ста лет).

Поэтому в таких условиях, замкнувшись в собственной общинной скорлупе, евреи рискуют превратиться в племя дикарей, на том история этого народа и закончится. Интеллигенция и все наиболее одаренные умы будут постепенно это племя покидать, ассимилируясь с более цивилизованными народами (что сейчас фактически и происходит), а оставшиеся будут постепенно вырождаться духовно и генетически, пока не будут поглощены и превращены в гетто внутри какого-нибудь «дружественного» исламского государства. Не злую ли шутку разыграла история над евреями? Собраться в одном государстве, чтобы там выродиться и зачахнуть!

Впрочем, признаки вырождения проявляются не только на сабрах. Заметны они и на русских репатриантах. У среднего советского еврея всегда наблюдалась склонность приспосабливаться: быть «святее папы Римского», революционнее вождя народов, а если надо, то и стать впереди антисионистского движения «советских трудящихся». Здесь же они решили превзойти самих сабр в верноподданстве ко всей той дикости, которой отличаются израильские иудонацисты. Если почитать высказывания наших соотечественников и сообщинников на израильских форумах, особенно таких, как: «Мегафорум», «Глобус Израиля», «Иудея. Ру» и пр., то кажется, будто попал в совершенно иной, варварско-фашистский мир, которому неведомы ни принципы демократии, ни плюрализм мнений, ни элементарные права человека, где никогда не слышали ни о современной культуре, ни о науке.

Эти форумы — какое-то фашистское логово. Трудно поверить, что когда-то в Советском Союзе я ходил с этими людьми по одним улицам, может быть, даже учился в одних институтах. Конечно, у меня общее мнение о евреях совсем иное, я знаю, что это отребье их никоем образом не представляет, но так уж получилось, что Израиль аккумулирует у себя худшую часть нации. Той части, которая ищет легкой жизни, льгот и кормушек, привыкшей более получать, чем давать. Еврейство всего мира всячески помогает Израилю, практически содержит эту страну; только евреи выходцы из СССР рассматривают Израиль как свою личную «законную» кормушку. Более того, эти паразиты, смеют рот раскрывать на иностранных рабочих — румын, таиландцев и пр.: «Приехали кушать от наших кормушек», мол, наживаются здесь и увозят из Израиля кучи денег. Я говорю: так ведь они увозят свои деньги, оставшиеся после тяжелейшей эксплуатации, которой они здесь подвергаются, ведь вы же не хотите работать на стройках, в теплицах, жить в общежитиях по десять человек в комнате; вам давай Амидар, корзину абсорбции, пособие по безработице. Это вы, паразиты, живете здесь за счет нас, трудящихся, да еще говорите, что вы нас накормили. (Ваш слуга тоже долго работал на самых тяжелейших работах и ни разу не качал права, хотя и имея таковые. Я не говорил: «У меня высшее образование — либо дайте работу по специальности, либо пособие по безработице». Работу по специальности я, в конце концов, сам себе нашел без протекций и блатов). Кто больше нужен Израилю, таиландский трудяга или еврейский тунеядец-ешиботник? Что ж, не можете вы так работать, как тайландцы — не надо, нищих надо жалеть — это гуманно, но при этом не давать им права голоса, не ставить на положение господ. Я бы предложил такой закон: кто живет на пособие или на корзину абсорбции — не голосует на выборах.

Однако у наших выродков и еврейского-то мало чего осталось. Все евреи испокон веков, как принято, поддерживали друг друга, помогали своим землякам, и уж тем более, членам собственной общины. На «русской улице» в Израиля все как раз наоборот. Вот типичный портрет «русского израильтянина» по мнению одной из участниц форума «Новости Израиля»:

«Автор: ugu (-.rlz.netvision.net.il)

16 Мая 2001 12:18

Удивительное дело, знаю многих, что там кричали, я свой, буржуинский.

И тут та же песня, как три слова на иврите выучили, так акцент появляется. Есть которые вАще по-русски понимать перестают. А то как бы чЕ не подумали…

Барышня одна давеча в банке старушке постеснялась помочь с переводом. ТипА я не такая, а на три рубля дороже… Много я ей слов там сказала, красивых и разных.

Активно отмежеваться от русских пьяниц и проституток. Воров и блатных. Только не от всех, а именно от русских. Ох любим мы за кого-нибудь постыдиться».

Есть, конечно, примеры и прямо противоположные. Мне понравилось одно высказывание участника форума «Союз» некоего Валеры, он пишет:

«Ребята! Израиль, конечно, еврейское государство и только для евреев и все такое.

И это наверное правильно. И закон о возвращении тоже правильный (хоть и дурной). Но если б у меня была возможность перетащить сюда своих друзей — русских и украинцев, которым сейчас приходится тяжело, я бы конкретно на этот закон бы забил. И на всю историю еврейско-христианских отношений — тоже».

В этой связи я вспомнил притчу Достоевского из «Братьев Карамазовых»:

«Жила-была одна баба злющая-презлющая, и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы богу сказать. Вспомнил и говорит богу: она, говорит, в огороде луковку выдернула и нищенке подала. И отвечает ему бог: возьми ж ты, говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь. Побежал ангел к бабе, протянул ей луковку: на, говорит, баба, схватись и тянись. И стал он ее осторожно тянуть, и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и почала она их ногами брыкать: "Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша". Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день. А ангел заплакал и отошел».

Так наши «полноправные патриоты» своей злобой рвут последние «луковки», сами здесь без году неделя, тем не менее всячески стараются ужесточить законы для других. Вот некий новоиспеченный «патриот» Саша З с «Мегафорума» пишет: «… судя по тому что происходит на улицах Израиля, проверки в израильских посольствах в СНГ не то чтобы слишком строги, они недостаточно строги, и я бы их сильно ужесточил». Вы думаете что-нибудь подобное мог бы сказать марокканец или какой иной сефард? Да поведи себя так консул где-нибудь в Касабланке или в Багдаде, и тут же и ШАС и все восточные общины встали бы как один, защищая «своих» от ашкеназского расизма, но гомо советикус — это особый вид млекопитающего, типа крысы-людоеда (есть такая специально выращиваемая порода крыс, пожирающая себе подобных). Правда, там нет израильских консулов, потому оттуда и понаехали в Израиль все, кому не лень. Вот, например, характерный рассказ одного из участников форума «Новости Израиля»:

«Недавно я имел беседу с одним лавочником, выходцем из Марокко, двадцать лет прожившем в стране. Он ругал правительство, армию, полицию. Я спросил его: ты еврей, носишь вязанную кипу, почему ты ругаешь грязными словами эрец исроэль?

Он посмотрел на меня и спросил, а почему ты думаешь, что я еврей.

— Кипа, это всё что я нашёл ответить на столь нелепый в моём понимании вопрос.

— Среди выходцев из Марокко — евреев почти нет, такой я получил ответ. Наши документы там почти ничего не стоят, а проверить их отсюда невозможно даже сейчас. И всё это говорилось с улыбкой.

— Об этом что никто не знает — спросил я?

— Почему, все знают, — такой был ответ.

— Почему-же тогда о русских гоях и проститутках пишут все газеты, а о мароканцах нет?

— Потому что табу, и подумав мой собеседник сказал:

Вам надо было приезжать раньше, тридцать лет назад, но хватит об этом, что ты будешь брать?».

Однако этот сброд более люб иудонацистам, ибо за свое незаконное пребывание в «благополучной» стране платят большей преданностью, нежели чистокровные евреи. Вот откровенное признание одного из участника «Мегафорума»:

«Парень хохол мать подделала документы приехали живут здесь, он обрезался взял еврейское имя но гиюр делать не стал, в бога не верит, прошол 3 года в Хевроне…….

Высылать????

Я думаю НЕТ.

По рождению 100 % еврей, при репатриации скрыл что Хрыстианин, здесь начал вести активную мисианскую работу….

Высылать?????

Однозначно ДА!!!!!!!!!!!!!».

Интересно, что он же признает, что: «В реале по онализам Сохнута 75 % ЯВЛЯЮТСЯ пасивными Хрыстианами». В ответ на это некто Эрик (там же) пишет: «Просто никто из моих знакомых даже пассивными христианинами не являются или я не обращал внимание, но маловерятно. Единственный случай — моя не так уж очень дальняя родственница недавно крестила свою дочку. Я был в шоке». Также и Алхимик на следующей странице того же форума пишет: «Но, из всех моих многочисленных знакомых, не ну совсем никого кто хоть каким то боком имел хоть какое то мало-мальское отношение к христианству. Вообще никого. Так что заявления Шкипера мне кажутся надуманными».

Они говорят так, будто речь идет о каком-то постыдном извращении, типа некрофилии, если не хуже. Но на самом деле здесь речь идет об «извращении», которое называется культура. Всякий интеллигент не что иное, как пассивный христианин. Он может не ходить в церковь, не соблюдать обряды, но Христа он давно уже впитал в себя через Толстого, Достоевского, Булгакова, Баха, Дюрера, Рублева и даже через Чингиза Айтматова. Он никогда не скажет «Ёшка», более того, он может даже быть верующим иудеем, причем, весьма традиционным, как, например, Шай Агнон или Мартин Бубер, при этом любить Иисуса и любить Его именно как иудей.

В другом месте (там же) Шкипер пишет:

«Ну нарушил закон….

Ну приехал, хотя не имел на это права….

Так сиди тихо как это делали такие же нарушители как ты 10 лет тому назад (их тогда было около 2–5%)

Ведь эти законы это основа нашего еврейскогосуществования.

Но сегодня чуствуя себя большенством эти люди активно лезут в чужой монастырь со своим уставом……..».

— Вот оно как интересно получается: Если уж приехал, то обязан голосовать «за», даже если это «за» против твоих жизненных интересов и интересов твоих близких. Только мне не понятно, как это они сами позволяют себе выступать против государства, против большинства своего народа, развернув истеричные компании травли и клеветы против Рабина и Барака? Или, может быть, Рабина гой и «пассивный христианин» убил?

Как-то раз, во время избирательной компании Нетаниягу, один агитатор от Ликуда спросил меня, за кого, по моему мнению, будут голосовать олим не евреи. Я сказал, что, хотя и не проводил среди них «секер» (опрос общественного мнения), но я бы на их месте отдал свой голос за МЕРЕЦ, что, несмотря на не очень умную проарабскую позицию отдельных депутатов, это единственная партия, которая встает на защиту гражданских прав в Израиле, интересов трудящихся и новых репатриантов в частности. Он в ответ стал возмущаться и кричать, что нас, изменников, нужно гнать отсюда. Но я ему сказал: ты ведь пришел сюда, чтобы убедить нас голосовать за Ликуд, какие именно блага вы хотите нам предложить? Быть выгнанными? Мы это понимаем, но что вас удивляет в том, что мы не хотим за это голосовать?

Вы строите государство, состоящее из разделенных непроходимыми стенами каст, о каком единстве народа и о каком патриотизме здесь можно говорить? В конце концов такую «родину» возненавидят все ее дети, будут открещиваться от всякого родства с нею, как от позорного клейма. Представьте себе, например, арабского воина, готового пойти на смерть за «патриотическую» идею: «Израиль для евреев»; представьте себе светского нерелигиозного еврея, готового отдать жизнь за абсолютный диктат ортодоксального иудаизма; представьте себе рядового рабочего, грудью защищающего произвол капиталистической эксплуатации. Конечно, можно найти и таких, кого это государство вполне устраивает именно такое, какое оно есть. Израиль привлекает их тем, что как проститутка принимает к себе всякого рода проходимцев возможностью темных афер, нелегальных заработков, а то и просто дармовых подачек от все той же международной еврейской мафии. Эти-то последние и есть «патриоты» за чужой счет. Наиболее гнусно, извиняюсь за выражение, как последние «жиды», в этой ситуации ведут себя именно русские по крови (но не по культуре), выстраиваются в очереди на гиюр, солидаризируются с наиболее реакционными иудо-нацистскими силами, предают своих же соотечественников и либерально-демократическую еврейскую интеллигенцию, благодаря деятельности которой они смогли вообще оказаться в Израиле. Как ни странно, они поддерживают те партии и тех лидеров, силами которых всячески тормозится демократизация Израиля: проваливается законопроект о гражданских браках, об отмене графы «национальность» в государственных документах, о свободе совести и отделении религии от государства и т. д. Похоже, за чечевичную похлебку «на халяву» они проголосуют за что угодно, хоть за «Израиль для дьявола».

Кому же действительно принадлежит Израиль? — Прежде всего тем, кто здесь имеет какую-то недвижимость, кто что-то производит и созидает. Как можно утверждать, что государство Израиль принадлежит народу, когда народ не хозяин своей судьбы, а зависит от того, захочет ли тот или иной капиталист дать работу, финансировать образование, культуру, здравоохранение, масс медиа и даже религию? Единственно, где как-то работают и что-то производят в Израиле — киббуцы — идеалистическая мечта первых сионистов, видевших в них основу нового трудового Израиля, но они составляют ничтожный процент всего израильского населения (прошу извинения за приблизительность, ибо не имею доступа к спецархивам информации, а лгать, брать цифры с «потолка» или из сомнительных источников не хочу). И как ни странно, именно эти труженики подвергаются в правой прессе всяческому презрению, их обвиняют в банкротстве, нерентабельности, в том, что-де живут за государственный счет (имеется в виду, за счет почтенных ешиботников, чиновников, базарных торгашей и биржевых спекулянтов). Есть в Израиле, конечно, и крупная промышленность — хайтеки и другие поистине конкурентоспособные предприятия. Но кому они принадлежат? трудящимся? израильскому народу? — как бы не так, но тому же международному монополистическому капиталу, который может в любой момент забрать свои инвестиции обратно, закрыть предприятие где-нибудь в Кирьят Гате и перевести его, например, в Иорданию, где есть более дешевая рабочая сила (об этих фактах неоднократно писали газеты, кто хочет — может проверить).

Удивляюсь я нашим «патриотам», как попугаи повторяющие пустые слова: «Я чувствую, что Израиль мой дом». С таким же успехом «домом» можно назвать и банк Ротшильда на том основании, что вам предложили посидеть на стуле в ожидании своей очереди в офисе. Дом это прежде всего то место, где вы можете чем-то распоряжаться, где вы нужны и незаменимы, но в этом плане для большинства евреев Израиль пока еще более чужд, чем любая страна их исхода. Почему в России евреи преуспевали? Да потому, что они ей были нужны. Страна нуждалась в людях, способных работать головой, и даже чернь, как бы она ни завидовала интеллигенции и ни исходила ненавистью к ней, все же уважала и держала субординацию. Другое дело в Израиле. Здесь ничего ни трудом, ни интеллектом не докажешь. Общественное положение и доходы никак не связаны с качеством труда, наоборот, чем ниже IQ, тем значительнее персона. Особенно любят тех, кто кроме одного и того же сидура за всю свою жизнь ничего не прочел. Конечно, в таких условиях те евреи, которые все время преуспевали в России, понимают, что им тут ловить нечего. Пусть вы семи пядей во лбу, в профессии конкуренция вам не страшна, в любом споре одерживаете победу, но кому здесь логику демонстрировать? Вас здесь просто слушать никто не будет, будете рассуждать со своими коллегами на уборке мусора, пока не загнетесь там. Потому нет ничего удивительного, что весь свой природный ум интеллектуалы направляют на то, как бы «свалить» отсюда. Израиль медленно и верно превращается в темную азиатскую провинцию, хороня все благие прожекты сионизма. Наши же политики, вместо того, чтобы задуматься о проблеме утечки еврейских мозгов, обеспокоены ростом процента гоев и полукровок, а также и инаковерующих и диссидентвующих евреев (что традиции не блюдут и корнями не дорожат, но являются единственным лучом света в этом расистском гетто).

Вообще следует понять, что бы там ни говорила произраильская и антиизраильская пропаганда, что сионистское государство все-таки искусственное образование, плод волюнтаризма нескольких идеалистов, фантастов и мифотворцев. Так же как вы можете сколько угодно повторять слово «халва», но от этого во рту сладко не станет, так же и миллионы евреев могут рассказывать сказки об их, якобы, извечной любви к Эрец Исраэль, вспоминать, как их предки обращались в молитвах к Сиону, желая друг другу: «В следующем году в Иерусалиме» и т. п. Но факты говорят совсем о другом. За всю свою многовековую историю, так сказать, галута, евреи в массе своей никак не попытались осуществить свою мечту. Сион их устраивал лишь как мечта, как некое идеальное сказочное Эльдорадо. Реальная же Палестина никого не привлекала, истинной родиной евреев давно стали Пумбедита, Александрия, Рим и другие гойские центры, где развита торговля, где нет необходимости поднимать целину, самому обрабатывать землю, заниматься физическим трудом. Гораздо удобнее жить как Блудный сын где-то паразитом и считать себя «изгнанником». Но «изгнание» — это миф. Никто евреев из Палестины никуда не гнал, никто не мешал им вернуться к родным пенатам. Если, например, в России кого ссылали, то отправляли в Сибирь, в Казахстан, на необжитые дикие земли. А куда же евреев «ссылали» из Палестины? — В сам Рим, столицу мира, не больше, не меньше! «Изгнанникам» это, надо сказать, весьма пришлось по душе. И тут вдруг появляются какие-то сионисты и решают депортировать еврейские массы на какую-то историческую родину. «Какая там еще «родина», — думают евреи, — родина у нас будет, когда «Машиах яво» (Мессия придет). Неужели эти психи сионисты принимают наши агадот (сказки) за чистую монету?» — «Да, мы знаем, что это сказки, — ответил им мудрый Герцль, — но «им тирцу эйн зо агада» (если захотите, это не будет сказкой)». И многие тогда захотели, и вот чудо: сказка стала былью, еврейское государство возникло. Однако не все, что возникает, обязательно должно продолжать существовать, самое трудное еще впереди: это государство нужно еще удержать и укрепить, а энтузиастов на это дело, как мы видим, остается не так уж много.

Что ж, время покажет и, я думаю, очень скоро мы узнаем, кто сионист-энтузиаст, а кто нет. Если до сих пор из Израиля уезжали те, кто не нашел для себя здесь «теплое место», то сейчас, в связи с обострением обстановки и угрозой войны, страну стали покидать и хорошо устроенные. Не знаю, возможно, государству надлежит пройти через период испытаний и упадка, чтобы очиститься, покаяться, осознать нужду в своих спасителях — людях труда, способных созидать, исправлять, отвечать за свои дела. Пока же здесь предпочитают больше приверженцев мифов и традиций, нежели людей дела и труда, до тех пор это государство будет полумифическим искусственным шатким прожектом.

Таким образом Израиль не стал национальным государством в обычном смысле этого слова — государством, заботящимся, прежде всего, о своих гражданах и укрепляющее единство своего народа. Это государство по существу без народа, оно имеет население, которое мыслит себя частью совершенно иных народов: евреи — продолжают чувствовать себя частью международного еврейства, палестинцы — частью мусульманского панарабского мира, русские и прочие (кроме меня, я, наверно, единственный здесь настоящий израильтянин) — как временные гости. После того, как появилось государство Израиль, должно отмереть и понятие «еврей» как особая политическая каста, его теперь заменяет понятие «израильтянин», которому так же чуждо всякое «государство в государстве», как и для граждан всех нормальных стран. Истинный сионизм — это форма эмансипации евреев, или, говоря языком Пинскера «автоэмансипации», подразумевающей не ассимиляцию с другими нациями, а создание качественно новой еврейской (израильской) нации, каковой евреи диаспоры пока еще не являются. Таким образом, если израильского народа нет, то государство Израиль не что иное, как фикция. Пока это шаткое политическое образование на Ближнем Востоке представляет собой некий придаток чужих империалистических интересов, провинциальную вотчину зарубежных еврейских магнатов, у которых все мы бесправные заложники. Не стал Израиль даже культурным центром еврейства, каким он был в эпоху Второго Храма, ибо собрал в себя всякого рода религиозно-этнические отбросы, аферистов и прочих проходимцев, чей культурный уровень никак не представляет и даже не тянет на средний культурный уровень современного еврея. Об этом свидетельствует хотя бы засилье в этой стране ортодоксального иудаизма, ставшего давно забытым пережитком среди евреев в цивилизованных странах. Да будет вам известно, что ортодоксальный иудаизм в наше время не может считаться национальной еврейской религией, ибо не отражает характер реального современного еврея ни статистически, ни политически. Однако в Израиле продолжают навязывать народу этот маразм, как будто ничего другого ценного национальный облик еврея в себе не содержит. Если спросить любого: что дали евреи миру? То большинство скажет: Иисуса Христа, апостола Павла, Карла Маркса, Эйнштейна, Фрейда, Кафку, Эмиля Гилельса, Александра Меня. Можно еще долго продолжать этот перечень вероятных ответов, возможно, будут названы и другие имена, но среди них вряд ли кто назовет рава Кадури или Овадью Йосефа, чьи портреты, как в свое время Ленин и Сталин в СССР, повсюду развешаны в Израиле.

Разумно ли создавать новые национальные теократические государства, в эпоху, когда господствует тенденция стирания национальных характеров уже существующих государств, имеющих развитую культуру и довольно-таки древние и прочные национальные традиции? Это все равно, что создавать государство с феодальным строем и примитивным экономическим укладом. Поэтому следовало создавать еврейское государство, исходя не из того, какими евреи были вчера, живя в гетто и местечках, а из того, каким этот народ хочет быть и каким он будет завтра. Надо думать, лучшие сыны народа вышли из гетто и местечек не для того, чтобы в них возвращаться, овладели европейской культурой не для того, чтобы ее забыть, преодолели косность общинных традиций не для того, чтобы «лахзор бе-тшува» (возвращаться в лоно иудаизма). Современный еврей знает и должен знать свои древние традиции, он их и знает и любит, как я — мифы древней Греции, то есть, не будучи сам зависимым от них, в конце концов, кто кому хозяин, я над своими традициями, или традиции надо мной? Таким мыслил еврейское государство Теодор Герцль: «Мы не дадим даже возникнуть бессильным желаниям нашего духовенства… Всякий может свободно исповедывать какую ему угодно религию, или вовсе никакой не исповедывать, подобно тому, как он ничем не связан с той или другой национальностью» («Еврейское государство»).

Иудаизм в Израиле до сих пор сохраняет свою власть путем шантажа и обмана простых граждан, которые еще не поняли, что цепи и бремя традиций иудейской религии нужны только харедим и больше никому. Последние, «опутавшись» законами, на самом деле чувствуют себя в них весьма свободно, всегда делают, что хотят, и никакой закон не остановит их ни от мирских соблазнов, ни плотских вожделений, не вынудит упустить где-либо свою выгоду.

И все-таки еврейский вопрос сегодня стоит наиболее остро в Израиле, хотя и в других местах проживания евреев не исчез полностью. Но если американцы готовы терпеть в своей среде «особых граждан», противопоставляющих себя всему народу и беспощадно его эксплуатирующего, то Израиль — подлинно сионистский Израиль этого потерпеть никак не может. Потому здесь накал политических страстей почти уже поставил страну на грань гражданской войны. Антагонизм продолжает расти, за кем будет победа — я не знаю, но для меня очевиден тот факт, что центр решения еврейского вопроса находится сейчас здесь.

Еврейский вопрос в наше время переместился своим центром из стран диаспоры в Израиль, где он стал главным фактором, определяющим будущее государства и будущее таких понятий как еврей, иудейская вера, израильтянин.

– ---------

[1] И. Семеновкер. «За что они нас не любят?».

ПУТИ РЕШЕНИЯ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА

Я думаю, что если бы у меня была власть решать еврейский вопрос, я бы его решил действительно окончательно, и при этом, клянусь, не пострадал ни один еврей. Прежде всего, я бы уничтожил «пятый пункт» во всех государственных документах, изъял бы из архивов всякие сведения о национальном происхождении граждан. Хотите считать себя евреем или русским — храните это в своей семейной традиции, но никакого юридического или нотариального заверения сему статусу вы отныне не получите. Второе, что бы я сделал, — перекрыл бы всякий доступ, как евреев, так и неевреев, к источникам нетрудовым доходов и в то же время поставил бы всех граждан в равные условия служебного и социального продвижения. Если ты талантлив и трудолюбив, тебе не надо быть евреем или еще кем-то, чтобы достичь высших сфер общественной иерархии. Что же касается культурной самобытности евреев и религии иудаизма, то тут бы я, наоборот, оказывал им всяческую поддержку; при этом, устранил бы и любые привилегии «религиозных» над «светскими». Хотите верить — верьте, но наживаться на вере мы вам не позволим. Вот тогда бы еврейская религия очистилась от многих лицемеров и проходимцев и, может быть, сказала миру свое новое духовное слово.

Национальные конфликты в наше время возникают, как правило, на той почве, на которой, в принципе, не может быть никаких противоречий между сторонами. Это — религия и культура. Еще раз скажем, что еврейский вопрос никогда не возникал на культурных или религиозных различиях, но нередко скрывался под лозунгом защиты культурной самобытности народа, поэтому, мы считаем необходимым для его разрешения в первую очередь лишить культурно-религиозного аргумента и ту и другую сторону конфликта. Пусть каждый имеет полную свободу своего культурного развития. Более того, мы понимаем, что истинная культура не может существовать чисто на коммерческой основе, если не пользуется государственным финансированием или не имеет над собой мецената или какого-нибудь магната. В то же время, под видом национальной культуры некоторые проходимцы занимаются, наоборот, ее профанацией, используя государственную помощь как личную кормушку. Но часто задают вопрос: «А кто определит, подлинной ли культурой занимается тот или иной деятель или ее профанацией, иными словами, халтурой?». На наш взгляд, этот вопрос не такой уж сложный, как представляется. Существуют конкурсы, фестивали, критические рецензии специалистов, рейтинг популярности и другие показатели, по которым можно определить степень того или иного культурного достижения. В зависимости от этих достижений и должны финансироваться те или иные культурные достижения. Много крикунов, особенно в Израиле, сейчас козыряют картой «еврейской культуры», но, кроме того, что она «еврейская», иных достоинств в ней заметить весьма трудно. И это не удивительно, ибо, чтобы таковые появились, нужен не пустой пафос, а упорный труд, талант и профессионализм — качества, которые поборники национального примитивизма не очень-то жалуют.

А по поводу межэтнических конфликтов предлагаю такое решение всех национальных вопросов: право всех «наций» и «народов» на самоопределение — в специально отведенных местах — резервациях и заповедниках, где бы ученые изучали нравы дикарей, а экскурсоводы показывали бы их туристам. Свободным эмансипированным гражданам «национальная независимость» не нужна. Весь цивилизованный мир взаимозависимый, поэтому без подчинения единым международным законам, никто не может чувствовать свою свободу гарантированной и защищенной. Глобализацию нужно принять, не как подчинение воли США или НАТО, а как собственную волю, волю к тому, чтобы быть гражданином мира, частью единого цивилизованного человечества. Давно пора перевести локальные национальные конфликты в разряд акций террора и бандитского бунта и просто подавлять их международными силами, как в суверенном государстве полиция подавляет разборки преступных группировок.

И еще, пока существует понятие национальность, все члены данной национальности должны нести ответственность друг за друга, иначе «народ» напоминает организацию, требующую себе неограниченных прав, но не принимающей на себя никаких обязанностей. Шульгин писал:

«Слышу вопль: евреи не устраивали социальных революций! Революцию устроил сам русский народ. А в этом движении только приняло участие некоторое число евреев.

Пардон. Если мы станем на такую точку зрения, в такую позицию, то вряд ли это послужит к смягчению будущей борьбы. Ибо на это противоположная сторона ответит: «Ладно, в таком случае мы тоже не устраивали погромов; громили евреев какие-то личности, с которыми мы ничего общего не имеем, — петлюровцы, осетины и, кроме них, еще какие-то отбросы. Мы на них не можем влиять. Сами же, персонально, мы не громили, а удерживали от погромов. (Например, пишущий эти строки не только не громил, а с оружием в руках защитил не одну еврейскую семью в 1905 году.) Если евреи, все в целом, не признают себя виновными в социальной революции, то и русские, во всей совокупности, не признают себя виновными в еврейских погромах…»

Это очень легко сказать, написать, формально доказать и поставить точку. Но вопрос ни на один волос не сдвинется, при такой постановке, со своего кровавого места. Все останется по-прежнему. Какие-то евреи, с которыми другие евреи не имеют ничего общего, будут устраивать «социальные революции», то есть резню русских. В ответ на это какие-то русские, с которыми другие русские ничего общего не имеют, будут устраивать погромы, то есть резню евреев. И все это будет делаться под фарисейский лепет: «И я — не я, и лошадь — не моя».

Все сие есть трусливо-неправильно.

На самом деле все члены одной и той же нации скованы неразрывными цепями, и за всякое деяние каждого все несут коллективную ответственность. «Все за одного, один за всех» [1].

Как эти слова сейчас актуальны в Израиле. Все официально выражают свое стремление к миру (и израильские лидеры, и палестинские), но при этом весь процесс неуклонно движется к войне, ни с той ни с другой стороны не сделано никаких позитивных изменений. Например, какой-то хамасник совершил теракт, тут же Арафат заявляет о своей непричастности и формальном осуждении происшедшего. Но что он сделал, чтобы прекратить подстрекательство к насилию среди арабов, наказал ли он хоть одного мальчишку, бросающего камни в мирных прохожих? — Нет. Но положение было бы совсем иное, если бы во всех мечетях прочитали анафемы террористам-убийцам. Точно так же обстоят дела и в еврейском обществе. Да, все партии осудили Баруха Гольдштейна за убийство арабов в пещере Махпела в Хевроне, осудили Игаля Амира за убийство Ицхака Рабина, но в некоторых синагогах их продолжают благословлять как героев, а общество молчит. Я думаю, политика должна быть такая: всякая мечеть, синагога или церковь, в которой была произнесена подстрекательская проповедь должна быть закрыта, а подстрекатель предан суду, и возобновление ее деятельности как духовного центра может быть разрешено (ибо верующие не виноваты) только после публичного покаяния нового мулы, рава или священника.

Как решить арабскую проблему — на это пока еще ни у одной партии ясного ответа нет. «Создание Палестинского государства» — говорят ультралевые; «Предоставление ограниченной автономии» — говорят умеренные правые; «Трансфер» — предлагают экстремисты. Поскольку последняя концепция основана только лишь на эмоциях и ни разу еще не была кем-либо грамотно реалистично обоснована, мы ее позволим себе оставить без рассмотрения. Остается два возможных решения: национальное отделение палестинцев с той или иной степенью государственного суверенитета, или постепенная их ассимиляция в единый израильский народ. Первый путь решения проблемы — создание палестинского государства или автономии может выглядеть красиво на стадии переговоров: шетах «эй», шетах «би», частичная передача полномочий палестинской администрации и т. п. Но так можно лишь оттягивать решение вопроса, но не решать. А кто может сказать, как поведут себя палестинцы, получив полную независимость? Захотят ли они принять на себя израильское покровительство или предпочтут поддержку Ирана и Ирака? Неужели не ясно, что Палестина тогда станет как второй Ливан с Хизбаллой. Второй путь — возрождение на основе собранных еврейских народностей, всех коренных жителей Палестины, а также отдельных нееврейских представителей «Малого Народа» и верующих различных национальностей, кто питает любовь к Сиону, новой национальной общности израильтян, сочетающей в себе гражданское единство с религиозным и культурным плюрализмом. Роль же евреев в это процессе должна быть такова: Пришли в Палестину, так извольте взять на себя братскую заботу о всех нацменьшинствах, ее населяющих. Дайте им мир, приобщите к своей культуре, станьте сами общниками их интересов, как, собственно, и мыслил Теодор Герцль: «Для Европы мы образовали бы там нечто в роде оплота, преграды против Азии, мы заботились бы о распространении культуры среди невежественных народов Азии» [2]. Но с другой стороны, если палестинцы останутся внутри израильского государства, то какой правовой статус они будут иметь как граждане, каким образом Израиль заставит их подчиняться своим законам? Не обрекаем ли мы себя вечно нести на себе ярмо внутреннего и постоянно подавляемого врага?

Нацистской является политика Израиля по отношению к палестинским арабам, и нацистская она не потому, что палестинцев в чем-то ущемляют в правах и препятствуют созданию Палестинского государства, а в том, что их со всеми их «правами» бросают на произвол судьбы, допускают их полного одичания в своей так сказать «культурной самобытности». Израиль ничего не сделал для просвещения и преобразования палестинцев, мирится в их «бантустанах» с варварством и отсталостью. Кто за это должен отвечать, под чьим контролем палестинцы жили не много не мало 34 года? А ведь за это время можно было бы полностью перевоспитать этот народ, если не всех, то хотя бы большую часть. Почему-то в своей стране (среди еврейского населения) требуется всеобщее образование, все дети обязаны учиться аж с детского сада, но для других израильское руководство брезгует культуртрегерством, каждый народ, мол, имеет «право» на свое невежество, на свои традиции (т. е. средневековые пережитки), на свою тьму. Что вы сеяли — то и пожинаете.

Иудонацисты часто подчеркивают, что они, мол, не стремятся к господству над другими народами. Да это так, но от этого они не перестают быть нацистами. Хотя идеология господства тоже порой встречается. Так, например, ученики ешив мне часто говорят: «Вот скоро придет наш Машиах, и выгонит вас, гоев, отсюда, уничтожит, сделает рабами» и т. п. Конечно, их равы этого вслух не говорят, но сей настрой детки откуда-то получили. Но расценивать этот маразм как волю к господству, тем не менее нельзя. Это скорее стремление быть привилегированным рабом-паразитом под началом некоего всесильного господина: местного ли диктатора, ожидаемого Машиаха, или Самого Бога — типично холопская мечта. Люди, стремящиеся к господству, хорошо ли это, плохо, обычно вызывают уважение, люди, стремящиеся к паразитизму — презрение. Мы слышали, например, об экспансионизме СССР, стремившегося весь мир подчинить коммунистическому режиму, мы знаем об идеологии фашистской Германии, стремившейся установить господство арийской расы над остальным человечеством, сейчас говорят о культурном империализме США, всюду, мол, насаждающих свои либеральные ценности. Мы тоже в какой-то степени за гегемонию образованного класса над так называемым простонародьем, цивилизации над варварством, просвещения над религиозным мракобесием. Евреи же, напротив, ничего миру не дали и давать не собираются. Еврейский национализм — это явление особое, он существенно отличается от всех иных национализмов. Если русский национализм, к примеру, стремится, прежде всего, утвердить в мире свои ценности, как, например, себе их представляют национал-патриоты, но не свои привилегии. Путь к этим ценностям открыт всем, и чем больше инородцев их примет, тем больше удовлетворена гордость националиста. Но цель еврея отнюдь не утвердить в мире еврейскую идею, но наоборот, любую идею подавить и подчинить исключительно своим интересам. Это-то и есть одна из главных причин, почему не любят евреев. Если еврей (как еврей, а не специалист) умный, то умный всегда только для себя. (Это выражается хотя бы в запрете миссионерской деятельности, чего нет ни у одной другой религии, культуры или науки. Все рады поделиться своими знаниями, духовными ценностями, просветить необразованного, кто бы он ни был, еврей или китаец). Иудаизм аморален уже только потому, что он противоречит категорическому императиву: всегда поступать по таким правилам, которые ты можешь утвердить в качестве всеобщего закона для всех людей. Иудаизм же стремится быть законом только для евреев. Здесь можно сказать только одно: если вы не способны повелевать, то научитесь хотя бы покорности. Не хотите господствовать, тогда миритесь с арабами и подчиняйтесь им, как то делают представители движения «Наторей Карта».

Однако главный признак нацизма вовсе не господство над другими, а геноцид. Для проведения геноцида вовсе и не обязательно господствовать. Так, никакого господства у израильтян над палестинцами нет, все годы оккупации они имеют самое ожесточенное сопротивление. В интифаде виноват исключительно израильский фашизм, т. е. тот режим, который делит людей на касты по их происхождению и дает привилегии одним за счет геноцида других. Израиль не хочет абсорбировать палестинцев в свое гражданское общество и с другой стороны не дает им возможности жить независимо, при этом хочет, чтобы народ не сопротивлялся, а покорненько самоуничтожался. Жалуются на палестинский террор. Да, террор всегда преступен, так как направлен против невинных людей. Но прежде чем требовать от других соблюдения правопорядка, надо самим научиться уважать права человека.

Поэтому иудонацисты, при всей их ненависти к палестинцам, никогда не знают, как с ними поступить, как представить себе дальнейшее взаимное сосуществование. Прямо-таки политика Троцкого: ни мира не подписываем, и войну вести не хотим. Спросите их конкретно, какой из вариантов решения конфликта они считают приемлемым: 1. Разделить страну. 2. Содержать арабов в своем государстве как людей второго сорта в изолированных гетто и резервациях, без прав и средств к существованию; тогда как победить террор, который обязательно будет продолжаться в таких условиях? 3. Депортировать в соседние арабские страны? (а в случае, если те не примут, следует ли Израилю из-за этого начинать войну с соседями, да и со всем миром?) 4. Предоставить всем людям, проживающим на всей территории Палестины равные гражданские права. 5. Предоставить всем гражданские права, но не равные (ввести избирательный ценз).

Валерий Лебедев в статье «Осажденная крепость Израиль» с иронией предложил один план как логическое обобщение безмозглой израильской политики: «Если уж миллион арабов — формально граждан Израиля, как бы полагаются жителями второго сорта, то нужно было бы применить к ним законы апартеида и сегрегации, опробованные в свое время в ЮАР. Не автономию организовывать для них с последующим образованием государства, а бантустаны с колючей проволокой. Разоружить и проводить периодические избиения, как то делали спартиаты со своими илотами. Пашут эти илоты, вдруг налетают спартиаты, покромсают — и снова все спокойно до следующего года. В целях профилактики. Чтобы не забывались». …

И далее:

«Но без реформ и без уступок Израиль неизбежно должен был бы ввести у себя систему жесткого апартеида. Да-с, палестинские бантустаны. Держать на мушке 22 процента только арабского населения Израиля, да еще и своих, серди которых многие поддерживают "справедливую борьбу палестинского народа"» http://www.lebed.com/art2313.htm.

Часто я спрашивал рядовых израильтян: Вы против мирного процесса, а что вы предполагаете взамен, как собираетесь сосуществовать с арабами или каким способом думаете от них избавиться? Очень многие евреи, по моему опросу, предлагают начать войну и истребить всех, а о возможности истребления Израиля им при этом думать не хочется. Другие говорят: не давать им работу, не поставлять электричество и перекрыть доступ гуманитарной помощи, и тогда они сами отсюда сбегут, либо вымрут. И все думают, что от нацистов они сильно отличаются, и правда, концлагерей с газовыми камерами почти никто здесь не предполагал (Гитлер, впрочем, их сначала тоже не предполагал).

Палестинское руководство люди тоже не волнуют. Они борются за все что угодно, кроме насущных прав человека на жизнь и достойное существование. Они готовы принести живых людей в жертву «идеалам» (т. е. идолам, химерам): право на святые места, право на так называемую «свою культуру». Культура, ради которой гибнут люди, это не культура, это варварство и зло. Нет ничего на свете более агрессивного и враждебного роду человеческому. Сколько человеческих жертв было принесено этому чудовищу! Не даром зверства хунвейбинов в Китае назывались «культурной революцией». А кто мешает любителям национальной культуры записаться в хор арабской или еврейской песни? Почему-то все националисты ни в профессиональном творчестве, ни в самодеятельности ничего создавать не собираются, их цель преследовать и уничтожать все, что создано другими. Исторические памятники и национальные святыни в Израиле также никто не трогает, доступ к святым местам открыт для всех — можете их осматривать, изучать, фотографировать, зарисовывать, воспевать в стихах и в песнях. Почему же из-за святынь гибнут люди, что это за кровожадные идолы такие? В ответ должно быть сказано: мы вам даем все гражданские права и свободы, предоставляем все условия для развития личности, культурного самовыражения, а также гарантируем труд на общих условиях и достойное существование, но никаких «национальных», религиозных и этнических прав мы не признаем ни за кем.

Все ругают Рабина и Барака, за то, что, мол, переговоры пытались вести, отстаивая в них израильские интересы. Конечно, какие могут быть переговоры, только воевать! — говорят «герои» патриоты. Но вы забыли, господа, что вы уже воевали и даже победили, но дальше-то надо же что-то с побежденными делать. А делать никто ничего не хочет, и территории не аннексируют, и отдавать ничего не хотят. Нечего было вообще играть в эти «переговоры», а сразу после победы в Шестидневной войне решить проблему в ультимативном порядке, как это было сделано, например, с капитулировавшей Германией в 1945 году. Государства-победители разделили ее как считали нужным, и все. Поэтому, если бы Израиль намеревался хоть какую-то пядь отдать палестинцам, он бы давно это сделал, но делать он это и не хочет, и не может.

Ну представим себе на минуточку, что самые наилучшие проекты относительно Палестинской автономии станут реальностью. Будут ли тогда палестинцы ощущать себя полноценными гражданами? Не будет ли тогда такая автономия походить на резервацию аборигенов, оторванных от всего цивилизованного мира и в то же время полностью от него зависимых и бесправных. Задумывались ли наши «либералы» о том, какое культурное будущее готовят они людям, судьбу которых они взяли под свою ответственность. Ведь совершенно ясно, что народ, который остается пребывать на отсталых стадиях своего развития, во власти религиозного мракобесия и рабовладельческих пережитков, навсегда останется в порабощении у более цивилизованных наций. С какой же демографией мы будем жить в XXI-м веке? Или мы готовим в среде технократического мира нечто вроде зоопарка полулюдей, лютых врагов нашей цивилизации. И не думайте, что предоставив национальную независимость арабам, вы тем самым их удовлетворите и успокоите. Да, они, может быть, и получат, что просили, но не обретут, что хотели, ибо материальное положение их резко ухудшится, а недовольство перейдет в отчаяние. Этот народ никогда не знал созидательного труда; грабежи, прошение подаяний и, в лучшем случае, мелкая торговля испокон веков составляли единственный способ его существования, и вы хотите теперь поставить этих детей природы в равные условия с экономически развитыми странами, сделать воров блюстителями порядка, отдать им в руки финансы, инфраструктуру? Да уже сейчас коррупция чиновников в Палестинской автономии не знает себе равных, что же будет, когда у них появятся свои министерства? Нет, не отделять инородцев от себя должно демократическое государство, а абсорбировать, давать им образование, профессии, рабочие места с конечной целью стать с ними единым народом.

Другая причина нежелательности образования Палестинского государства в том, что сей проект будет опять, как всегда, осуществляться за счет простых людей, в данном случае уже евреев. Кто поехал жить на территории? В основном, те, кто не мог приобрести себе жилье в центре страны, кто польстился на дешевизну и правую лжепатриотическую пропаганду. Что остается этим людям в случае успешного урегулирования арабо-израильского конфликта — либо бежать, оставляя недвижимость на произвол судьбы и скитаться по съемным квартирам, либо жить под контролем арабской администрации (можно и ислам принять). Отчаяние этих обманутых поселенцев тоже можно понять: им как бы всучили проданную квартиру. Им сказали, что эта земля «наша», хотя те, кто это сказал, прекрасно знали, что земля оккупирована. Я что-то не слышал, чтобы у кого-то из сильных мира всего были бы на территориях какие-либо инвестиции. Таким образом они сделали своих же братьев евреев заложниками своего преступления.

Но и уравнять в правах мы их тоже не сможем, ибо тогда Израиль перестанет быть не только еврейским, но и культурно-европейским, а станет чем-то вроде второго Марокко. Значит, разумный выход только один: политические права для всех в зависимости от образовательного ценза, вся власть — интернациональной интеллигенции, тот народ, который хочет повысить свое влияние в государстве — пусть учится. Иными словами, политическая система должна строиться не на принципах охлократии (власти толпы, большинства), а на принципах меритократии (власти достойных). Но и здесь все упирается в ту же проблему: прежде чем решать вопрос арабский, нужно решить вопрос еврейский.

Еврейский вопрос — это, прежде всего, вопрос социальный, зиждущийся на определенной несправедливости в отношениях между евреями и неевреями. Что интересно — каждая из сторон стремится этот вопрос разрешить и мыслит себя стороной обделенной и угнетенной. Так, еврейская сторона говорит: «Вы, гои, веками угнетали и эксплуатировали нас, евреев, мы больше не хотим зависеть от вас, поэтому нам нужно свое государство. Антисемиты говорят: «Вы, евреи, веками паразитировали на нас, высасывали все соки из нашего народа, поэтому мы вас больше не хотим терпеть — убирайтесь в свой Израиль». Казалось бы, эти две позиции должны были бы исключать друг друга, ибо всякая несправедливость означает, что на проигрыше одной стороны обязательно должна выигрывать другая. Здесь же, как видим, обе стороны искренне сетуют на свой проигрыш, и в этом они по-своему правы. Какой же вывод следует отсюда сделать? — Должна быть некая третья сторона, которая постоянно ускользает из поля зрения первых двух, несомненно заинтересованная в их конфликте, от которого и имеет свой немалый барыш.

Кто эта сторона? — Это интернациональный (в этническом смысле) международный (в территориальном смысле) синдикат, четко и слаженно действующий против своих народов, каждый в своем национальном «филиале». Хороший тому пример — тайное взаимодействие еврейского и арабо-палестинского «филиалов». Допустим, какой-то араб совершает теракт — чьи позиции в израильском обществе укрепляет сия акция? — Правых. Это значит, что больше министерских портфелей перейдут в руки шасников, меньше у трудящихся будет прав. Теперь наоборот: какой-нибудь еврейский придурок декларирует нацистские лозунги или устраивает акцию, оскорбляющую достоинство мусульман, чьи позиции в арабском мире это укрепляет? — Хамаса. «Вот видите, — говорят их лидеры народу, — у вас нет никаких перспектив в этом чуждом для вас «дерьмократическом» строе, поэтому держитесь нас, ваших подлинных защитников. В действительности же, шейх Ясин и лидеры Мафдаля более сотрудники, нежели конкуренты, ибо помогают друг другу разделять народы и властвовать над ними.

Да, они могут на словах друг друга проклинать, но на самом же деле сотрудничают. Так, с приходом «Гласности» широкой публике стал известен тайный союз Гитлера и Сталина. А в наше время кое-кто не стесняется и откровенно одобрять своих мнимых противников. Арабские лидеры часто высказываются в поддержку Шарона и Нетаниягу против Барака и «левого» лагеря, стремящегося к миру. Ярые антисемиты одобряют идеи иудонацистов.

Один мой знакомый новый репатриант как-то раз в присутствии меня и коренных израильтян, видимо, желая продемонстрировать свой патриотизм, сказал такую фразу: «Как только я приехал сюда из Бердичева, я хотел получить ответ на один вопрос: А что здесь делают арабы?». Тогда я спросил его: А к кому ты адресуешь этот вопрос, ко мне или к нашим друзьям сабрам? — «Нет, — говорит, — так, риторически вопрошаю». — А ты его задай не риторически, а подойди к конкретному арабу и спроси: «Что ты здесь делаешь?», быть может, он тебе и ответит. А если уж говоришь риторически, то хотя бы представь себе, как бы ты рассуждал, если бы родился арабом? — Не знаю, — говорит, — я не родился арабом, потому и не может быть никаких «если». Я говорю: Но и мудрец Гиллель не родился арабом и тем не менее учил: «Не суди ближнего своего пока сам не станешь на его место» (Пиркей авот 2:4), не можешь или не хочешь понять араба — не суди его. Нет, между нами говоря, мой собеседник все-таки прав, ибо в силу своего рождения он не способен понять ни араба, ни меня. Некорректность моего вопроса подобна тому, если спросить идиота: Что бы ты думал, если бы родился умным человеком? Да, здесь действительно не может быть сослагательного наклонения. Будь человек от природы умным, он сохранит и при еврейском, и при христианском, и даже при атеистическом воспитании ясность ума и способность понимать других. Вместе с тем никто не рождается на свет с априорно присущими еврейскими предрассудками, их формирует среда, а не наследственность. Ни один еврей сам не приходил к убеждению: Я еврей, — кто-то должен об этом ему сказать, более того, заставить поверить, и поверить фанатично, убить всякое внутреннее побуждение познать самого себя. Ни один папа-христианин, ни одна мама-коммунистка не скажут своему сыну: «Ты христианин», или: «Ты коммунист», но: «Вот учение Христа (или Маркса), хочешь — принимай, хочешь нет. Как говорил тот же Ленин, «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», а не потому, что оно немецкое, еврейское, русское, наше. Верно или не верно — можно спорить, но эти предикаты не могут быть врожденные человеку.

Из всего сказанного я вовсе не стремлюсь прийти к выводу, что все арабы «хорошие», а евреи «плохие», нет, среди арабов также много фашистов и антисемитов, и об этом нельзя умалчивать. Да, нет никакого оправдания антисемитизму, так же как нет оправдания зверскому линчу, учиненному арабской чернью 12-го октября 2000 года в Рамале над двумя израильскими солдатами, однако нашлись деятели, которые ухитрились косвенно обвинить в этом преступлении Израиль, будто бы солдаты были подставлены под арабский линч преднамеренно, в провокационных целях. Мы категорически отвергаем в данном случае признание какой-либо провокации со стороны Израиля, даже не признаем таковой и пресловутый визит Ариэля Шарона на Храмовую гору, якобы вызвавший беспорядки на территориях. Что интересно,сами арабы в большинстве своих лозунгов, прокламаций, интервью вовсе не жалуются на правовую дискриминацию, на свое тяжелое социальное положение, но что никак для них нестерпимо — это своевольное, без спроса и разрешения появление Шарона возле их святынь, мусульмане они, видите ли. А известно ли господам мусульманам, что значит Храмовая гора для евреев? Наверно не площадка для прогулок, однако Израиль все еще допускает, что там прогуливаются арабские убийцы. Храмовая гора свята для евреев и для мусульман — тем более этот факт общего объекта любви должен был бы примирить стороны, ан нет. Спорят, бараны, у кого, мол, больше прав «любить». Но ведь Храмовая гора же не баба, которую ревнуют к другим любовникам. Я бы, если хотите знать, вообще запретил бы там всякие сборища. Хотите поклониться Святыне — поднимайтесь в порядке туристической экскурсии с соблюдением всех правил приличия. Это было бы вполне законной мерой, не ущемляющей ничьих прав, а если бы здесь была власть наподобие советской, то можете не сомневаться — всех этих «правоверных» отправили бы в места не столь отдаленные, а в мечетях устроили спорткомплексы. Однако, при всем при этом, реальную вероятность настоящих провокаций со стороны экстремистски настроенных еврейских националистических элементов чувствует само Израильское правительство, поэтому во избежании нежелательных инцидентов полиция категорически запретила всякие визиты израильтян на арабские территории и в мусульманские святыни под страхом ареста и значительного денежного штрафа. Если бы таким же мерам подверглись также и иудонацистские провокаторы, сеющие ненависть между евреями и другими народами, в руках антисемитов значительно бы поубавилось козырей в их гнусной игре.

Таким образом, все проблемы находятся как бы в замкнутом кругу: Решить политические проблемы Израиля, значит, решить еврейский вопрос. Кто не понимает или игнорирует еврейский вопрос, тот не в состоянии решить ни одной политической или общественной проблемы в Израиле. Безусловно, эти проблемы не нам решать, на то есть политики, но мы, рядовые граждане, должны хотя бы понимать, что от них требовать, каким путем и куда они нас ведут, в чем их интерес, и в чем наш, чтобы знать, кого поддерживать на выборах.

Кто только сейчас не умеет красиво говорить о справедливом совершенном устройстве общества, нам предлагают социальные и политические концепции, исходя из высоких принципов всеобщего блага, прогресса, счастья народа, исполнения его мессианских исторических задач и т. п. Но при всем при том далеко не все социальные архитекторы хотят видеть и понимать собственно «строительный материал», т. е., благодаря каким побудительным мотивам человек строит свой экологический дом. А дом свой человек (также и любой политик) всегда будет строить для себя и под себя, т. е. по своему образу и подобию, в соответствии со своей биологической природой. Но природа наша (либидо), как еще доказал Фрейд, не знает идеалов справедливости и гуманности, она всегда эгоистична, а не альтруистична, более того, она не знает границ в своей воли к господству. Даже сама справедливость есть не что иное, как порождение человеческого эгоизма, являясь выражением наших социальных интересов. Все же наши этические принципы суть порождения ума, ищущего для нашей необузданной природы оптимального консенсуса и опций наиболее приемлемого сосуществования с окружающим миром.

Что такое религия, как не форма приспособления нашего эго к реальности? Говорят: Заповеди — это воля Бога. Мы не будем сейчас вдаваться в теологическую полемику, но скажем, что вне зависимости от каких-либо откровений и Священных Писаний, человек так или иначе вывел бы для себя такие же императивы, которые бы отвечали его стремлению подчинить окружающий мир себе и приспособить его к своей природе. В итоге то, что он называет Богом, есть не что иное, как внутренняя человеческая природа. Возможно, найдутся возражения, которые сочтут такой подход к религии как антропоморфизм. Мы и с этим согласимся, более того, всякая религия, поскольку она своим центральным объектом воздействия имеет человека, не может не быть антропоморфична. Если математика, физика, химия и подобные точные науки вполне могут обойтись и без человека и в своих естественных законах открывать некий Абсолютный Разум, то религия без соотношения с человеческим эго теряет вообще всякий смысл. Ведь не написано же ни в одном Писании заповеди для поведения молекул и атомов или законы полета птиц небесных. Потом Абсолютный Разум, заключенный в законах мирозданья, какой бы совершенный он ни был, не может ничего хотеть, не может иметь никакой воли, для него не может быть ни Добра, ни Зла, ни счастья, ни страданий. Эти категории весьма относительны и субъективны и присущи только человеческой природе. Поэтому, какой еще у человека может быть Бог, как не его собственная природа? Предположим, что существует в мире еще какая-то воля, помимо человеческой, например, кошачья, собачья, гуманоидная, космическая, то с какой бы это стати ей понадобилось предписывать нам какие-то заповеди, какое ей-то дело, справедливы мы по отношению к своим ближним, или нет, почитаем ли своих родителей, прелюбодействуем ли, да и вообще, существуем ли; мы же не интересуемся, как кошки разбираются с себе подобными. Стал бы Бог Всевышний, создатель также кошек и собак и птиц небесных, а значит, пекущийся также и о благе этих тварей, столь однозначно утверждать господство рода человеческого на Земле? Нет, думаю, что не стал бы, а потому этот Бог, существуй он или нет, ни к религии, ни к человеку никакого отношения не имеет. Наш же Бог — сугубо человеческий, которому хорошо всегда то, что хорошо человеческой природе, какой бы гнусной и коварной по отношению ко всему остальному миру она ни была.

В определенной мере правы и те народы, которые имеют своего племенного Бога или богов. Ничего противоестественного я в этом не вижу, ибо если есть общенациональные интересы, интересы определенного класса, то они находят выражение в соответствующих религиозных и идеологических установках. Однако каково изуверство полагать, что все народы и индивиды должны пожертвовать своими интересами во имя одного неизвестно кем избранного клана, как это пытаются представить, например, некоторые евреи. Они даже говорят: Мы дали миру Бога! Ну что ж, я тоже могу дать миру Бога: вот моя природа — это ваш Бог, служите моему эгоизму, жертвуйте собой во имя удовлетворения самых темных моих инстинктов, и мое эго будет расценивать это как праведность. Что скажете? Не хотите принять моего «Бога»? Тогда почему я должен служить Богу, олицетворяющему интересы далеко не самой лучшей части евреев? Но я готов уважать интересы этой части и почитать их Бога в обмен на взаимное уважение моих интересов, если и мой Бог будет иметь место в их пантеоне.

Поэтому говорить о более-менее справедливом социальном сосуществовании людей следует не в контексте абстрактных идеалов, а в контексте взаимного уважения эгоистической природы каждого индивида, в контексте торговли интересами и правами: я тебе уступаю это — ты мне взамен даешь то.

Один из участников форума, посвященного обсуждению последней книги А. Солженицына довольно прямо и откровенно выразил свое видение еврейского вопроса: «Каждый народ хочет быть избранным. Не богом, а по факту, по своему культурному и материальному уровню. И это нормально. Евреи в этом преуспели больше других, во всяком случае гораздо больше русских. За это их и не любят. Евреи не хотят работать лопатой. А кто хочет?! Евреи хотят иметь много денег и власти. А кто не хочет?! Евреи хотят хорошо и красиво жить. Все хотят! Евреи хотят чтобы черную и грязную работу за них делали другие. Другие не хотят, но делают! Евреи умело используют существующие законы создают новые для достижения своих целей потому, что не хотят сидеть в тюрьме. Евреи добиваются того что желают умом (хитростью) и трудом. Русские (в большинстве) не умеют ставить и добиваться своей цели и довольствуются тем, что есть. Евреи умные хитрые, трудолюбивые — поэтому избранные, поэтому их не любят. Русские ленивые, пьяные, тупые, генетически расположенные к водке, лопате и кулаку — поэтому они не любят евреев. Евреи говорят на языке логики и здравого смысла, но только то что им выгодно! Русские все свои эмоции и редкие мысли выражают матом! Как же нам быть?

— Thursday, August 23, 2001 at 14:41:15 (MSD)».

Все правильно, это близко к вышесказанному мною, но при чем тут евреи? Если отдельные евреи в данном случае побеждают отдельных русских, то не потому ли, что сами русские отдают им предпочтение? Или вы хотите, чтобы евреи во имя предписываемых кем-то идеалов «патриотической» любви к пьянству и нищете говорили на примитивном языке то, что им не выгодно, дабы дать якобы «русским» спать спокойно? Но евреи скорее всего просто из России уйдут, можно сказать, почти ушли, что теперь, евреем будет считаться всякий, кто «говорит на языке логики и здравого смысла, но только то, что ему выгодно»? И разве граница между сильными и слабыми умными и простофилями проходит по пятой графе? Вот сейчас, как мы уже говорили, в России появляется класс, который в народе назвали «новыми русскими», не назвали же их «новыми еврейскими», или «русскому» простительно объегоривать «русского», как впрочем, и «еврейского»? Вы спрашиваете: как вам быть? — Либо генетически вырождаться, либо, забыв о своих национальных от рождения «гарантированных» правах: «мой дом», «моя страна», завоевывать свое место под солнцем своим трудом и умом. Вас побеждают евреи? — Так кончайте со своим «русским» пьянством, принимайте еврейский образ жизни, учитесь «говорить на языке логики и побеждать».

Это касается также и всех народов. Если нация чувствует себя слабой в конкурентной борьбе культур, она должна полностью изменить себя, освободиться от устаревших традиций и принять новый образ жизни, пусть хотя бы и чужой, может быть даже признать над собой господство лучших, любить их и служить им верой и правдой пока не достигли их уровня. Но «народы» этого не хотят, так же как двоечники не хотят учиться, чтобы сравняться с отличниками, они предпочитают отстаивать свою «самобытность» (читай право быть двоечником, ибо подлинная самобытность и оригинальность ни в какой защите не нуждается). Убогая культура в конце концов должна прекратить свое существование, если она ничего не может дать миру, ей нечем «торговать», нечем оплачивать свое «эго» — значит умрет еще один племенной Бог, велика ли трагедия? Мало ли богов поумерало за нашу историю? Эволюция и естественный отбор и среди богов действует. Но проблема «Gotterdammerung» (заката богов) стоит не только в Европе и в России, представьте себе, что многие евреи в Израиле так же испытывают страх, что их могут оттеснить более удачливые и предприимчивые гои, раввины боятся проиграть борьбу за души христианским попам, деятели культуры опасаются влияния Запада, сионисты обеспокоены, что арабо-палестинское население одержит демографическую победу над евреями. Они только не понимают, что побеждает не количество, а качество. В свое время маленькая христианская секта быстро овладела почти всем миром, но могла бы она преуспеть, если бы старалась хранить свою самобытность и не подпускала к себе язычников? Первохристиане не боялись ассимилироваться, потому что им было, что дать другим народам, могли быть сами учителями и просветителями, то есть выполнять именно ту функцию, которая предписана Библией евреям. Чего же опасаются современные израильтяне, каких гоев, какой ассимиляции, когда евреи умели в России говорить на языке логики и побеждать; неужели в своей собственной стране они настолько потеряли веру в свой интеллектуальный и культурный потенциал, что язык логики стал для них чужим? Не пора ли изжить в себе этот галутный комплекс неполноценности? Неужели не достоин Иерусалим стать одним из центров мировой культуры? Стоила ли того вся сионистская затея, чтобы на Ближнем Востоке создать еще одно провинциальное гетто со своей кондовой «самобытностью» — вековая мечта всех антисемитов? Таким образом, в Израиле еврейский вопрос состоит еще и в том, чтобы евреи могли удовлетворить свое национальное эго, свою волю к власти. Как решить этот вопрос? Путь только один: вместо того, чтобы бороться с чуждыми влияниями, поднимать свою культуру, формировать свою интеллигенцию. Учиться у всех. Если есть что взять у русских профессоров — использовать русских профессоров, если христианские миссионеры в чем-то превосходят раввинов, значит, учиться у миссионеров, пока раввины не станут святее папы Римского.

Итак, перефразируем солженицыновский вопрос: «Как нам обустроить Израиль»? Отвечу так: Сначала давайте обустроим самих себя, станем израильтянами, хозяевами страны, и даже пусть в чем-то наши возможности и права ущемлены по сравнению с сабрами, никто не мешает нам здесь действовать подобно евреям в России: языком логики и здравого смысла добиваться того, что нам выгодно. И уже давно пора перестать быть теми «русскими, которые не умеют ставить и добиваться своей цели и довольствуются тем, что есть». Хотим ли мы перемен в Израиле, или эту страна должна вечно оставаться в законсервированном виде как заповедник маразма?

Иерусалим 2001

– ----------

[1] В. В. Шульгин. Что нам в них не нравится

[2] Теодор Герцль. Еврейское государство

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

© Баландин Сергей

Постоянный адрес статьи: http://balandin.by.ru/Jewish.htm

Оглавление

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРЕАМБУЛА

  ЧТО ТАКОЕ ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

  Нравственно-этический конфликт

  Национально-этнический конфликт. Расизм

  Конфликт на культурной почве

  Религиозный конфликт

  Евреи и хриситианство

  Классовый конфликт. Классовый подход в решении еврейского вопроса

  Психологический конфликт

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗА ЧТО «ОНИ» «ИХ» НЕ ЛЮБЯТ

  ИСТОРИЯ ИУДОНАЦИЗМА — ОСНОВНОГО СУБЪЕКТА ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА

  Идеология современных иудонацистов

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НА ВОРЕ ШАПКА ГОРИТ, ИЛИ ЧТО ТАКОЕ АНТИСЕМИТСКИЙ НАВЕТ

  «Протоколы» и иудонацизм

  ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС И АНТИСЕМИТИЗМ Антисемитизм, его сущность и формы

  Антисемитизм и геноцид

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗАГОВОР ПРОТИВ «МАЛОГО НАРОДА»

  ЧТО ТАКОЕ СИОНИЗМ

  ПУТИ РЕШЕНИЯ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА