Завеса теней [Наталия Георгиевна Осояну] (fb2) читать постранично

Наталия Осояну
Завеса теней

Я за вами пойду, я вас в круг заведу:

Сквозь кусты, через гать буду гнать и пугать.

То прикинусь конем, то зажгусь огоньком,

Буду хрюкать и ржать, жечь, реветь и рычать,

То как пес, то как конь, то как жгучий огонь!

Шекспир, «Сон в летнюю ночь»

1

Едва стемнело, в большом зале трактира Старой Лисицы собралось столько народу, что не яблоку, а ореху негде было упасть, и служанкам пришлось носить кувшины да блюда на голове, на южный манер.

— Лисица сказал, вчера вполовину меньше народу было, — Клара прижала к груди тяжелый кувшин, и лицо её приобрело мечтательное выражение. — А четыре дня назад — так и вовсе пустой зал… правда, что он околдовывает своей музыкой, и можно даже имя собственное забыть?

— Не нравится мне всё это, — угрюмо пробормотала старая Эйла, повариха. — Ересью пахнет. Не дай погибнуть Единый, Изначальный… если сюда ненароком заявится церковник, нам несдобровать, помяни моё слово! Зря этот бродяга не ушел сразу — поиграл, повеселил народ, так пора и честь знать…

— Он не бродяга! — возмутилась Клара. — Он в Вальтене перед королем играл, и Его Величество…

Закончить она не успела: подкравшийся сзади трактирщик дал служанке хорошего пинка и отправил в зал, работать. Поварихе он пригрозил пальцем и сказал:

— Иди-ка ты к себе на кухню, не порти людям настроение. Сама ведь лучше меня знаешь, что к чему!

Эйла, покачала головой, словно говоря: «Ври, ври больше»

— Ну не колдун он, не колдун! — трактирщик перешел на громкий шепот. — А дуре этой, вертихвостке голубоглазой, скажи: ещё раз назовет меня Лисицей, прогоню! Я для вас всех — господин Лисс!!

— Вот сам ей и скажи, Старая Лисица! — Эйла гордо вскинула подбородок и прошествовала на кухню, словно ноблесса в свои владения. Господин Лисс, с трудом сдержав горестный вопль, поспешил в зал: людской гомон успокаивался, и это значило, что музыкант вот-вот начнет играть.

…скрипача звали Тамме. У него было круглое невыразительное лицо, усыпанное веснушками, большие светло-голубые глаза и свисавшие сосульками рыжие нечесаные волосы. Росту он был замечательного — почти касался макушкой закопченных потолочных балок, до которых сам Лисс дотянулся бы только в прыжке. Да что там рост! Руки и ноги у парня были длинные и худые; долговязый и нескладный, он напоминал голенастого птенца цапли, только-только выбравшегося из гнезда.

Но стоило Тамме прикоснуться смычком к струнам, как все до единой деревенские девушки готовы были отнести ему в ладонях свои сердца…

Лисс, пользуясь правом хозяина, протолкался к камину. Скрипач отчего-то был не в духе: он сидел, потупившись, и к еде почти не притронулся. «Устал, что ли?» — удивился трактирщик. Жаль, если сегодня люди останутся недовольны и быстро разойдутся, но… вчера он неплохо заработал. И позавчера тоже.

В глубине души Старая Лисица знал: никто не уйдет. А ещё он знал, что стоит скрипачу пожелать, и он отдаст этому нескладехе всю выручку за последние три дня.

Только бы рыжий сыграл ещё.

Тамме встал — Лисс опять поразился печали, что сквозила во взгляде музыканта, — взял скрипку и смычок, и в зале стало тихо.

Нежный звук кристальной чистоты тронул душу Старой Лисицы…

…и в тот же миг скрипнула входная дверь.

— Дяденька Лисс! — послышался жалобный детский голос. — Дяденька Лисс, Айлин пропала!!

2

— Ну, как я выгляжу?

В новом платье темно-синего цвета, украшенном искусной вышивкой и серебристым кружевом, Дамиетта была очень мила, а глаза её так и сияли. Девочка вертелась перед сестрой, выпрашивая комплимент. Кларисса не могла сдержать улыбку.

— Дай, поправлю тебе волосы, — она пригладила угольно-черные кудри Дамиетты. — Вот так. Ну, ты не очень-то хороша… а прямо-таки неотразима!

Сестра заверещала от удовольствия и бросилась ей на шею. Кларисса даже испугаться не успела, как послышался треск — и тонкое кружево, оттенок которого она подбирала к своему платью с таким трудом, порвалось.

— Ой… — Дамиетта в ужасе закрыла рот ладонью. — Ой, Клэр, что я наделала!

— Ничего, ничего, — Кларисса принялась искать иголку с ниткой. Она не знала, что на побледневшем лице улыбка выглядит гримасой. — Я сейчас всё исправлю… ты не расстраивайся!

— Я нескладёха, Клэр, я всё ломаю и порчу, — глаза девочки наполнились слезами. — Я, кажется, испортила тебе праздник…

— Так не у меня же день рождения, — Кларисса попыталась отшутиться, и в этот момент дверь в комнату отворилась.

— Вы ещё не готовы? — ноблесса Эуфемия была ослепительно прекрасна в своем белоснежном платье и как снег холодна. Под взглядом её голубых глаз Кларисса смешалась и выронила подушечку для иголок, а Дамиетта насупилась, разом превратившись из почти взрослой девушки в обиженную девчонку. — Гости собрались.

За спиной