Безумная парочка [Джойс Элберт] (fb2) читать постранично, страница - 2

они ходят по воскресеньям в церковь. Я никогда не ношу таких шляпок. Пастельные краски нагоняют на меня тоску, я выросла в блеклом, черно-белом мире.

Вчерашний день определенно не был пастельным, но прежде чем я вернусь к нему, наверно, мне стоит рассказать, где мы живем. Это важно, как бы вы ни хотели избежать этого описания, верно? Так вот, к вашему сведению - мы живем в доме, построенном лично нашим отцом. Он сделан из отесанных бревен и находится возле одного из красивейших озер, какие вам доводилось видеть. Оно тянется миль на десять; меньше чем пятнадцать лет тому назад, ещё до моего рождения, по нему ходили пароходы. Мне жаль, что я этого не застала. Позже я вернусь к вопросу о пароходах и индейцах, но сейчас я хочу поговорить о вчерашнем дне. И о Харри.

Наверно, мне пора описать его. Сделать это - все равно что описать себя, так мы похожи. Я не хочу сказать, что он напоминает девчонку или я парня, это вовсе не так, просто мы проходили в школе законы Менделя, и я знаю, что мы с Харри должны были родиться с черными волосами и темно-карими глазами, если только мы не мутанты. Дело в том, что наш отец имел черные волосы и темно-карие глаза.

Наша биологичка (по совместительству - географичка) говорила, что эти гены - доминантные и отличаются от рецессивных, ответственных за голубые глаза и светлые волосы, которыми обладала противная английская родня моей матери. Англичане не первыми поселились возле озера Пилгрим-Лейк, хотя они и ведут себя, как коренные жители. На самом деле раньше всех здесь появились индейцы. Они, предки моего отца, пришли сюда пятнадцать тысяч лет тому назад. Но англичане отняли у них все земли с помощью какого-то странного договора, говорить о котором не любят. Вероятно, они стыдятся своего поступка.

Мой отец мертв. Он погиб где-то на Тихом океане, где бомбил проклятых япошек, один из которых убил его.

Вот почему вчерашний день так важен. Он стал вехой в моей жизни. И в жизни Харри тоже, хотя брат об этом ещё не знает. Понимаете, мой отец в течение года считался без вести пропавшим, и мы продолжали надеяться. Его не было в списках военнопленных; однажды мы получили письмо с известием об его исчезновении. Он просто растворился в небе, как Гленн Миллерii.

Люди из военного министерства никогда не говорят, что кто-то исчез, они выражаются более изысканно, но что это меняет? Я так сильно любила моего отца и вдруг прочитала это ужасное сообщение о том, что он больше не существует, что его не могут найти, что никто точно не знает о происшедшем. Харри тогда сказал:

- Не теряй надежду, Алексис. Кто знает? Может быть, он прячется где-то в джунглях.

- Или стал исполнителем фламенко, вроде Кортеса.

- Не смей так говорить, - закричала мать. - Это кощунство!

- Я просто пошутила, - попыталась оправдаться я, но не успела закончить предложение, потому что мать так сильно ударила меня по лицу, что к моим глазам подкатились слезы. Однако я сдержала их, чтобы мать не испытала удовлетворение от того, что я плачу. В детстве она часто видела меня плачущей. Она всегда била меня за всякие проступки и досыта насмотрелась на мои слезы, можете мне поверить. К тому же она никогда не любила моего отца, но сейчас, когда он исчез, изображала из себя страдалицу - эту роль она репетировала годами.

- Сейчас не время для шуток, - голос матери смягчился. - К тому же Харри прав. Возможно, отец жив. Один Бог знает правду.

Бог и Ван Джонсон. Я вспомнила фильм, в котором Ван Джонсон играл роль летчика вроде моего отца. После своей смерти он парил в небе, направляя других пилотов. Настоящий ангел-хранитель. Спасибо Луису Б. Майеруiii, Дэррилу Занукуiv, Джеку Уорнеруv, ФДР и прочим шишкам за то, что они пытались заставить меня поверить в реальность вымысла.

Но я не верила в него и никогда не поверю. Я рано начала ходить в кино. Убегала из школы, пробиралась к боковому входу в зал и смеялась над "Волшебником из страны Оз". Я умнее Джуди Гарлендvi. Я поняла, что мой отец умер, прежде, чем мы прочитали об этом. Харри тоже знал о его гибели, потому что мы думаем одинаково, но, вероятно, он не хотел огорчать меня и скрывал свои мысли. Он делал это напрасно.

О'кей. Итак, вчерашний день.

- Благодарю тебя, Господи, за пищу, которую ты даруешь нам. Аминь, произнесла мать.

Мы с Харри и матерью только что сели, чтобы съесть воскресный ужин ( то же мне дары - тушеные бычьи хвосты с клейкими лаймовыми бобами), когда к дому подъехал на велосипеде Микки Руни с телеграммой, датированной 14 октября 1945 года. Мать первой прочитала её и упала в обморок. Кажется, нашлись какие-то останки моего отца - должно быть, зубы, - и теперь все сомнения улетучились вместе с мыслями о плене. Смерть есть смерть, и я рада, что ФДР заплатил за неё своей кончиной, хоть это и звучит непатриотично. Если бы не он с его обещаниями уберечь нас от войны, мой отец был бы сейчас жив.

Нам пришлось вызвать к матери врача. Он прибыл, когда из радиоприемника доносился голос Джека Бенниvii. Доктор дал матери какую-то нюхательную соль и порцию