Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.
— Мне бы хотелось получить полную индульгенцию.
Служитель в тёмно-серой рясе с алым ромбиком под сердцем — четвёртый год послушания — бросил короткий взгляд на Мартина и лениво пробурчал:
— Двадцать одна тысяча пятьсот двадцать два доллара девяносто семь центов. Плати или уходи.
Заметив, что юноша не спешит уходить, ворчливо добавил:
— В первый раз что ли? Исповедальня — келья четырнадцать, касса — двадцатая, потом в третью для приговора.
— Спасибо, — пробормотал Мартин и быстро зашагал вдоль коридора. Тёмные провалы ниш через одну освещались электрическими лампами, стилизованными под факелы. Но дрожащие сумерки этот свет не разгонял, наоборот, в двух-трёх шагах от пляшущих миниатюрных молний тьма ещё больше сгущалась, напоминая густые чернила.
Мартин напряжённо вглядывался в истёртые, почерневшие металлические таблички на стенах… Двадцать первая, девятнадцатая, семнадцатая — значит исповедальня с другой стороны коридора. Сделав ещё несколько шагов, Мартин повернул голову, и прямо перед ним сверкнула новенькой медью цифра четырнадцать. Поколебавшись несколько мгновений, он постучал…
— Входи, сын мой, — донёсся уверенный низкий голос.
Пониже пригнувшись, чтоб не зацепить макушкой низкую притолоку, Мартин вошёл в келью.
Белые хамелеон-панели облицовывали стены. Присмотревшись, Мартин понял, что и пол и потолок прикрыты такими же панелями, только пол принял текстуру паркета, а потолок — гранита. Куда-то делась действующая на нервы театральностью стилизация под средневековье.
— Что привело тебя к нам, Мартин Недин, primus inter pares[1]? — стройный, скорее даже сухощавый мужчина уверенно восседал в глубоком и кресле и тонким серебристым стилом водил по экрану компьютера. — Что может заинтересовать наследника картеля Недин в нашем Ордене?
— Я хочу купить индульгенцию.
Мужчина вежливо кивнул.
— Полную, — решил уточнить Мартин.
— Конечно, — улыбнулся мужчина. — Если это будет необходимо, мы предоставим тебе этот документ. Да… я не представился. Меня можешь называть отец Хоуп.
Мартин внутренне поморщился — он не привык, что к нему обращаются на ты. Но возразить не решился — Ордену прощалось и не такое.
— Что же подтолкнуло тебя к решению купить индульгенцию. Да ещё и полную, на все чувства.
— Невеста, — немного стыдясь, ответил Мартин.
Отец Хоуп хмыкнул удивлённо и очертил на экране стилом замысловатую фигуру, наклонился поближе к панели, вчитываясь в текст.
— Твоя невеста, Катрина Эмбер, вот уже в седьмой раз пользуется нашими услугами…
— В том то и дело, — с жаром воскликнул Мартин. — Я только вчера узнал… и то случайно увидел бланк. Она уже семь раз покупала индульгенцию на предательство… И я не знаю…
Мартин неуверенно замолчал.
— Не знаешь, против кого она использовала документ? — продолжил отец Хоуп.
Мартин кивнул — ему хотелось реактивироваться через траспортёр в другую точку планеты, лишь бы не ощущать на себе внимательный, едкий взгляд священника.
— Ты должен доказать, что достоин индульгенции, — сухо отметил Хоуп. — Argumenta ponderantur, non numerantur[2]. Это не игрушка, не развлечение для богатых. Думаешь, почему мы не заламываем цены, позволяя каждому человеку воспользоваться хотя бы раз в жизни запретными чувствами?
— Не знаю, — безразлично пожал плечами Мартин.
— Потому что все равны перед Богом. И богатые, и бедные, и здоровые, и убогие… И жертвы, и палачи. Мы всегда даём возможность людям выбирать стезю…
Хоуп замолчал, поигрывая стилом. Коснулся экрана, и стены сменили белый цвет на картину бескрайней степи: ветер волнами гнал непокорные венчики трав, тяжёлое алое солнце падало за горизонт.
— Ты готов нанести превентивный удар?
— В смысле? — не понял Мартин.
— Предать её пока она не предала тебя…
— Н-нет, — о таком варианте Мартин даже не думал, — Я не могу… Я же люблю её.
Отец Хоуп коснулся стилом экрана, что-то подправил и внимательно посмотрел на юношу:
— Тогда что же ты хочешь?
— Я хочу защитить себя и свою семью…
— А без индульгенции ты не сможешь этого сделать? — Хоуп сложил руки на груди и задумчиво рассматривал что-то за плечом Мартина.
— Но… я не знаю как…
— Тогда могу предложить только ненависть — это достаточно хороший ответ на предательство.
— Я не знаю, — запутался Мартин.
— Не знаешь что? — жёстко переспросил священник. — Виновата твоя невеста или нет? In dubio pro reo…[3]
— Я уверен! — отчеканил Мартин.
— Тогда не вижу более препятствий.
— Сколько я должен?
— Две тысячи сто. Это намного дешевле полной индульгенции — и что бы ты делал со всеми чувствами…
Отец Хоуп устало махнул рукой и быстро начертил стилом на экране сложный символ. Раздался мелодичный звук, и священник доброжелательно
Последние комментарии
1 час 5 минут назад
1 час 8 минут назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 14 часов назад