Румбо [Георгий Злобо] (fb2) читать постранично, страница - 2

самый активный период. А в новолунье они наоборот, впадают в оцепенение… и в это время даже ты, смог бы подкрасться и убить урода, пока он не очнулся.

— Только лучше не стоит, — усмехнулся Бурибак, — эта тварь и во сне имеет силу лютую, и перед смертью так разрушит тебе мозги, что мама не горюй. — он прикурил ещё одну папиросу и глубоко втянул дым.

— Но… раз они металлические… они же должны быть очень тяжёлые?.. почему ж они быстро двигаются… — вздохнул Кастрюля.

— Они используют силовые поля, — пояснил Резьба, — скользят в них, типа как сёрфер… человеку такое не под силу… ну, или под силу, но очень и очень немногим… человек от такого перемещения враз здоровья лишится, — столько оно забирает энергии… а эти твари очень мощные. И при этом подпитываются напрямую, а не как мы — через посредство пищи, воздуха и прочего… Они эволюционно гораздо продвинутее нас, сечёшь, Кастрюля? Они могут мгновенно перемещаться в пространстве, сворачивая его как тетрадный листок! Человеку пиздец настаёт после такой процедуры. И теперь они питаются нами. Используют как пищу. Вон, профессор — полюбуйся… На него напали их выблядки. Их дети жрут нас живьём! А взрослые считают этот способ слишком варварским и потому пожирают наши тонкие тела, питаясь болью, страхом… страданием. Они заключают нас в питомники и там подвергают немыслимым мукам, а когда мы дохнем, делают из трупов одежду, дербанят на сувениры, изготавливают предметы интерьера и корм для домашних животных… Ну да ладно, харэ пиздеть. Пора выдвигаться: профессор может умереть, — Резьба подхватил обе канистры и направился вниз по лестнице. Оставшиеся последовали.

Спотыкаясь в плохо освещенном тоннеле и пригнув на всякий случай головы, они вышли к руслу центральной шахты, где сели на ручную дрезину и углубились в чёрное жерло. В кромешной тьме светились экраны ручных приборов: часы, сканер, компас.

Наконец вдали замаячил свет, и Резьба упредил:

— Скоро.

Проехав ещё приблизительно 500 метров, остановились.

Здесь было боковое ответвление с тупиком, куда Бурибак загнал дрезину, после чего все трое исчезли в узком ярко освещённом проходе.

Вскоре они очутились в помещении с низким широким столом, старым кожаным диваном, холодильником, газовой плитой и креслом. В последнем сидел замотанный в окровавленные бинты человек. Это и был профессор, автор знаменитой книги «Жизнь как осознанный поиск Гармонии».

На днях судьба сыграла с ним злую шутку: будучи уверен, что дьяволов поблизости нет, он решил разжиться барахлишком. Профессор давно заприметил место: старый одноэтажный дом в запущенном саду: стены выкрашены белым, немытые окна и плющ.

Сканер показывал минимальный фон, но, подойдя к двери, профессор вдруг ясно услышал 2 голоса — мужской и женский, — которые почти одновременно, но всё же не хором произнесли:

— Не ходи туда!

Но профессор не послушался и пошёл. Назло пошёл: голоса в голове он слышал и раньше, и постепенно привык к ним.

В доме обнаружились дети числом 3. По виду — человеческие: мальчик лет 5-и, приблизительно такая же девочка, и, очевидно, их старшая сестра — хилый подросток с косичками. Одеты в какие-то тряпки, у младшей девчушки шея распухшая, перебинтованная чулком… наверное, саркома.

И он не обратил на детей внимания, стал рыться в вещах, но находил лишь старые пыльные игрушки. Драный плюшевый медведь — с каких доядерных времён всё это сохранилось?

В этот момент профессору краем глаза почудилось странное: старшая девочка подлетела «уголком» в воздухе, и, с хлопком высадив ногами окно, исчезла.

Резко развернулся… да вот же эта девочка — стоит, где стояла…

Наверное, опять галлюцинации от переутомления.

Он замешкался и допустил непоправимую оплошность: дал детям окружить себя. Они взяли его за руки и повели показывать пианино.

Пианино было странным: маленьким, размером с журнальный стол.

С удивлением профессор раскрыл крышку и обнаружил неокрашенные деревянные клавиши.

Они были такие чудные…

Не удержавшись, он решил вспомнить юность и сыграть из Шуберта, но вместо аккордов из-под клавиш вылетел собачий лай!

Злобный собачий лай.

Это лаяли «дети».

И, тотчас превратившись в трёх сияющих гибкой металлической плотью оскаленных псов, они набросились на профессора.

Они не хотели убивать его: решили просто позабавиться.

С тяжёлой лучевой контузией, перекушенной ногой и без левого глаза — таким нашёл его Кастрюля.

Они ухаживали за профессором как могли, но через 3 дня он умер.

В память о профессоре позволим себе цитату из его труда «Жизнь как осознанный поиск Гармонии»:

Чувство недовольства судьбой руководило мной ещё в годы сдачи кандидатской. Я был самолюбив, во многом отчаян. Часто разуму предпочитал невидимое щупальце плоти, позволял себе абсурдные шалости, чем был интересен коллегам.

Одной из таких коллег была молодая женщина, Елена П-ва.

Елена