Граждане [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично
- Граждане (а.с. Сорные травы -41) 7 Кб скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Аркадий Тимофеевич Аверченко
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Аркадий Аверченко Граждане
Когда я зашел вчера к Оголтелову, он взглянул в мое лицо и ахнул. — Что с тобой. — Беда, брат! Он вскочил с дивана, на котором лежал, и подбежал ко мне. — Ты меня пугаешь! Что случилось? — Вероисповедные законы взяты министерством обратно! Положение Думы шаткое. Оголтелов лег опять на диван, заложил руки за голову и задумчиво сказал: — Тебе не случалось замечать, что иногда встречаешься с человеком, знаешь его, даже дружишь с ним и — ничего не подмечаешь. Но вот мелькает в нем какая-нибудь маленькая черточка, микроскопический зигзаг и сразу осветит его: эге, думаешь… Да ведь ты, братец, дурак! — Мне не случалось, — отвечал я, после некоторого размышления. — А тебе… случалось? — Да. Не так давно. Сейчас. — Оголтелов! — сказал я, покачав головою. — Я не дурак… Но мне больно! — Что тебе больно? — Что осуществление гражданских свобод все отодвигается и отодвигается. — И очень тебе больно? — Чрезвычайно. — Может быть, ты бы заплакал? — Мне очень грустно, Оголтелов. — Ты извини, что я без жилета! — Почему ты извиняешься? — Тебе очень важно, чтобы жилет, в который ты сейчас не прочь заплакать, был бы на ком-ни-будь надет? Если не важно, достань в шкафу любой из жилетов и плачь на него. Я печально смотрел в угол. — И законы о печати отсрочены, потому что не решен вопрос о чрезвычайном положении… А чрезвычайное положение не может решиться без урегулирования законов о печати. И никаких русскому гражданину нет гражданских свобод. — Они ему не нужны, — лениво улыбнулся Оголтелов. — Тт… то-есть… кккак… не нужны? — Да, так. Ну, посуди сам: ведь ты человек, в сущности, не глупый: ну, куда русскому — человеку гражданские свободы? — Да что же он, не человек, что ли? — Конечно, не человек. — А кто ж он? — Он? Оголтелов встал с дивана и принялся одеваться. — Если ты свободен, пойдем прогуляемся. На улице я тебе покажу русского человека. Мы вышли на улицу, и Оголтелов, взяв меня под руку, подошел к одинокому извозчику. — Эй, ты! — Пожалуйте-с! — Нет, не пожалуйте… А что это у тебя на руках? — Рукавицы, — отвечал оторопевший извозчик. — Рукавицы? Ах, ты мерзавец! В участок хочешь? В Сибири сгною тебя, подлеца! Брось рукавицы! — Ваше благородие! Нешто ж можно… Опять же хозяйскую вещь… — Бррось рукавицы! — истерически закричал Оголтелов. — Тебе говорю — брось! Какой твой номер? Вот мы его сейчас запишем! Ты, негодяй, не знаешь этого, что ли? Оголтелов пошарил в карманах и вынул счет от прачки. — Вот. Не читал? Насидишься ты у меня в тюрьме! Извозчик, путаясь в армяке, торопливо и неуклюже слез с козел, стащил с головы шапку и стал на колени. — Батюшка! Не погуби… Чичас брошу, чтоб им пусто было. — То-то. Учить вас, дураков, нужно. Пойдем, брат. Оголтелов взял меня под руку и зашагал дальше. — Видал? — Слушай… Ты берешь безграмотного, глупого извозчика и строишь на этом… — Хорошо! Я возьму грамотного, неглупого неизвозчика. Эй, молодой человек! Мимо нас проходил какой то господин в котелке и золотом пенсне. — Молодой человек! — Что вам угодно? — удивленно спросил прохожий, останавливаясь. — Это вы сейчас узнаете. Не будете ли вы так добры пожаловать под эти вот ворота? На одну минутку. — Что вам нужно? Отстаньте, я вас не знаю! — Не знаете? — ядовито засмеялся Оголтелов. — Удивительно! Эй, дворник! Вот этого господина… Позвольте! Вы не вырывайтесь: вам же хуже будет… — По какому праву вы… — возмущенно начал прохожий, вырываясь. — Это вы узнаете там, куда я вас предоставлю после результата обыска. Позвольте вас обыскать… Эй, дворник! Что ж ты, осел, стоишь, открыв рот. Помоги мне. Оголтелов толкнул дворника в грудь, ввел прохожего в арку под воротами и внушительно сказал: — Если вы добровольно покоритесь — вам же лучше будет. Если при вас ничего подозрительного нет, я вас отпущу. Поднимите руки… Вот так. Это что, паспорт? Ага! Позвольте… жилетный карман. Благодарю вас! Извините, что обеспокоил. Можете идти. Прохожий испуганно огляделся, застегнулся и быстро зашагал от нас. — Эй! — закричал ему Оголтелов. — Может быть, вы хотите жаловаться? Может, вы считаете меня не имеющим права так поступать? Вы скажите…Желаете пожаловаться? — Не-ет! — донесся из темноты несмелый голос. — Я ничего не имею… Оголтелов погрозил дворнику пальцем, взял меня под руку и, отведя в сторону, спросил: — Нет ли тут поблизости какого-нибудь общественного учреждения: церкви, почты или театра? — Вот, в следующем доме почтовое отделение. А что? Оголтелов вынул из кармана какую-то большую бумагу и развернул ее. — Смотри… Видишь — плакат! Самая магическая штука для русского человека. Всего четыре слова: «Вход посторонним строго запрещается». Смотри. Оголтелов прицепил бумагу к дверям почтовой конторы и- 1
- 2
Последние комментарии
3 часов 30 минут назад
9 часов 14 минут назад
10 часов 21 минут назад
11 часов 19 минут назад
11 часов 33 минут назад
20 часов 43 минут назад