Певец [Михаил Юрьевич Харитонов Константин Анатольевич Крылов] (fb2) читать постранично

Михаил Харитонов Певец

Малоизвестное начало довольно известной истории

Заходящее солнце последний раз вспыхнуло меж отрогами Чёрных Гор, когда Певец выехал из лощины и увидел селение. Белёные халупы, на стенах которых пятнами угасали грубые румяна заката, рощица, заросший лебедой овраг. Скудная местность, живущая тем, что даёт природа. В таких краях не странствуют сильные мужи, а жёны покидают эти земли, не дорожа их зыбкой, бессильной маной.

В воздухе висела вечерняя сырость, мокрые пряди воздуха липли к лицу, путались в волосах.

Певец сжал ногами бока единорога. Дух Земли фыркнул, мотнул тяжёлой головой, увенчанной адамантовым рогом, и прибавил шагу. Земля содрогнулась под каменными копытами.

Певец потянулся в седле, зевнул, прикрывая рот ладонью.

— Остановимся здесь, — решил он. — Давно я не ел настоящего мяса и не спал под крышей.

— Й-а-у хочу-у-у у-у-уголька-а-ау, — провыл рыжий волк, дух огня, чья спина мелькала у правого стремени.

— Берёзы не обещаю, — усмехнулся Певец. — Будь доволен, если у них найдутся хоть какое-то дерево, а не кизяк. Тут плохо с лесом.

— Зато вода здесь м-мяягкая, как перина в богатом-м дом-ме, — промурлыкал чёрный леопард, дух воды. Он мягко стелился слева, расплёскивая лапами пыль. За ним струилась полоса белого тумана.

— И пиво, надеюсь, недурное, — предположил Певец, поглядывая вверх.

Сверху, из глубины темнеющего неба, на плечо Певца упал голубой сокол.

— Я облетел небо и слушал речи здешних, — сказал дух воздуха. — Это просто мужики и бабы, лишённые маны. О мужах здесь знают, но никто не видел их. Правда, в горах есть пещера. Говорят, там обитает ведьма.

— Ведьма? — Певец улыбнулся. — Это интересно. Пожалуй, наведаюсь к ней… если она молода и хороша собой. Но сейчас меня устроит и поселянка.

Из кустов на дорогу выбежала крестьянская баба в заплатанном тряпье. Увидев золотоволосого всадника на единороге, окружённого духами стихий, она в ужасе бухнулась в пыль лицом вниз.

— Высокий господин, — пролепетала она, — не губите, мы простые люди, мы всё сделаем, что прикажете.

Певец поморщился.

— Передай своим: я муж, обладающий силой. Мне нужен хороший дом, сытный ужин, постель без клопов. И грудастую девку, — приказал он. — Всё сразу и быстро: у меня много дел.

Где-то заревел испуганный ребёнок. Баба дёрнулась, не смея встать.

— Беги, — позволил Певец. Крестьянка, лепеча какие-то слова — то ли благодарности, то ли причитания — вскочила на ноги, и, придерживая руками подол, побежала к халупам, переваливаясь на бегу.

Золотоволосый всадник осадил единорога, тот пошёл медленным шагом.

Когда сумерки сгустились, Певец уже сидел под низким, закопчённым потолком и не спеша разделывал жареного поросёнка, снятого прямо со стола деревенского старосты. В очаге трещали остатки дубовой лавки, над ними прыгали языки огня с волчьими головами: дух огня насыщался. Кувшин с просяным пивом издавал ухающие и постанывающие звуки: в нём отдыхал водяной дух. Из мыльни слышался плеск, шорох и хихиканье: красивая дочка мельника готовилась расстаться с опостылевший девственностью, а пока играла с ветерками, раздувающими банный жар — это резвился дух воздуха. За стеной, в стойле, фыркал единорог, с хрустом разделывающий адамантовыми зубами остатки известковой кладки.

Внезапно уличная дверь распахнулась, и в спину Певца полетел топор.

Певец лениво повёл пальцем. Топор повис в воздухе, завертелся блестящим колесом и с хрустом врезался в стену.

— Дверь закрой. Дует, — всё так же, не оборачиваясь, распорядился рыцарь.

Из дверного проёма высунулось чумазое лицо. Потом появился паренёк — длинный, нескладный, с кухонным ножом в руке.

— Ладно, сам закрою, — беззлобно сказал Певец. Дверь с силой ударила парня по лицу. С той стороны донёсся всхлип и грохот — похоже, дуралей грохнулся с крыльца.

Приезжий прожевал розоваире, распаренное мясо, хлебнул пива, улыбнулся: водяной добавил скверному пойлу вкуса и крепости. Подумал, хочется ли ему мельникову дочку прямо сейчас, и решил, что та подождёт.

— Принеси мне этого дурака, — бросил он духу огня.

Рыжий волк выскочил из камина, в два прыжка пересёк комнату, дверь отскочила. Огненный зверь нырнул в темноту и тут же вынырнул, волоча за воротник тело. Дотащив до середины комнаты, волк выпустил добычу, завертелся и ухнул в камин струёй сердитых искр.

Водяной дух выплыл из кувшина туманной лентой, прошёл над полом, смывая кровь, на миг обвился вокруг разбитой головы паренька. Тот открыл мутные от боли глаза и успел увидеть, как туман рассеивается.

Дух воздуха покинул мыльню и завис над потолком небольшим облачком, готовым выпустить молнию.

Паренёк прокашлялся — кровь попала в горло, — и, кривясь от боли, кое-как поднялся.

— Хорош, — всё так же, не оборачиваясь, процедил Певец. — Ты и в самом деле рассчитывал этой железкой убить мужа?

— Тогда убей меня, — парень