Сладкий след поцелуя [Линси Сэндс] (fb2) читать онлайн

Линси Сэндс Сладкий след поцелуя

Частный детектив Джеки Моррисей вынуждена признать: «ночной охотник» Винсент Аржено — самый потрясающий мужчина из всех, кого она встречала в жизни. И не беда, что он вампир, — у представителей сильного пола случаются недостатки и похуже.

Впрочем, Джеки не должна влюбляться в своего клиента, ее задача — помешать убийце превратить его в прах.

Но есть ли на свете женщина, способная устоять перед красавцем, который развивал свои таланты обольстителя последние четыреста лет и может заворожить жертву одним лишь поцелуем?..

Глава 1

— Винсент, ты там? Если да, то возьми трубку!

Винсент Аржено с трудом открыл один глаз и всмотрелся в темноту комнаты. Это кабинет, понял он, пытаясь различить очертания письменного стола, высвечиваемого полоской света от приоткрытой двери в коридор. Он уснул прямо на диване в своем кабинете.

— Винсент?

— Да. — Он сел и огляделся в поисках говорившего, но тут же сообразил, что голос исходит из автоответчика на столе. Тряхнув головой, Винсент встал и поплелся через всю комнату. Схватив беспроводную трубку, он плюхнулся в кресло и проворчал: — Бастьен?

— Винсент? Прости, что разбудил, кузен. Я ждал, сколько мог.

Винсент недовольно застонал, потер рукой лицо и откинулся на спинку кресла.

— Сколько времени?

— Здесь, в Нью-Йорке, пять вечера. Думаю, у вас в Лос-Анджелесе около двух, — извиняющимся голосом произнес Бастьен.

— Два, — пробормотал Винсент. Ничего удивительного, что он такой измученный — он не спал до девяти утра, разбираясь с телефонными звонками, потом задернул шторы и лег прямо здесь, на диване, вместо того чтобы отправиться в спальню. Он боялся пропустить звонок Бастьена.

— Ты проснулся?

— Да. — Винсент еще раз потер лицо и включил настольную лампу. Свет ударил в глаза. Винсент заморгал и сказал: — Все, я проснулся. Ты сумел договориться с тем твоим хваленым частным детективным агентством?

— Да, поэтому и звоню. Они уже в пути. Собственно, их самолет должен был приземлиться в международном аэропорту Лос-Анджелеса четверть часа назад.

— Господи! — Винсент резко выпрямился. — Вот это скорость.

— Джеки не любит зря терять время. Я объяснил ей ситуацию, и она тут же купила билеты. К счастью для тебя, она как раз закончила одну большую работу и смогла отложить или передать другим все остальное.

— Ого, — пробормотал Винсент и вдруг нахмурился, осознав смысл того, что услышал. — Ты сказал «она»? То есть детектив — женщина?

— Да, причем очень толковая. По-настоящему толковая. Она в считанные дни выследит твоего диверсанта и разберется со всем этим делом.

— Ну, если ты так уверен, — негромко произнес Винсент. — Спасибо, Бастьен. Я тебе очень благодарен.

— Не за что. Был рад помочь.

Винсент открыл было рот, но не успел ничего сказать, потому что услышал в трубке приглушенный женский голос. Он заулыбался.

— Это Терри?

— Да. Она приветствует тебя и хочет предупредить… — Бастьен вдруг замолчал и прокашлялся: — Э-э-э… Винсент, моя мать тоже едет к тебе.

— Что?! — Винсент резко встал. Эта новость его потрясла. Тетушка Маргарет уже несколько десятков лет его не навешала. Обычно он сам ездил к ней в Канаду. Да уж, она выбрала самое неподходящее время для поездки в солнечную Калифорнию. — Зачем?

— Э-э-э… вообще-то это довольно забавно. — Бастьен нервно засмеялся. — Кажется, она решила, что ты очень одинок и пребываешь в подавленном состоянии.

— Что?!! — Винсент потрясенно уставился на трубку.

— Ну да. Она думает, что ты приехал в Нью-Йорк, увидел, как счастливы мы с Терри, погостил в семьях моих братьев и расстроился, потому что остро ощутил одиночество и все такое. В общем, похоже, она пришла к выводу, что тебе нужно помочь, может, немного ободрить.

— Боже ты мой, — пробормотал Винсент, проводя рукой по волосам.

— Да, мне тоже показалось, что ты от этой идеи не придешь в восторг, — сочувственно отозвался Бастьен. — Я пытался ее отговорить, но… Ты же знаешь мою мать. Уж если ей что-то взбредет в голову…

— Боже ты мой, — повторил Винсент.

— Она прилетит более поздним рейсом, — сообщил Бастьен. — Потому что не хотела приезжать к тебе раньше шести по нью-йоркскому времени и арендовала машину, чтобы тебе не пришлось ее встречать.

— Она знает, что здесь происходит?

— Нет, — ответил Бастьен. — И не советую рассказывать, если, конечно, ты не хочешь, чтобы она вмешивалась.

Винсент расхохотался. Вмешивалась? Мягко сказано. Если Маргарет Аржено узнает, что кто-то сознательно вредит бизнесу ее племянника, она непременно захочет выследить его и разобраться с ним самостоятельно. Маргарет всегда очень оберегала тех, кого любит, и ему посчастливилось попасть в эту когорту.

— Боже ты мой, — безрадостно сказал он.

— Посели ее в комнате для гостей, дай стопку туристических брошюр, и пусть развлекается самостоятельно, — посоветовал Бастьен. — Ей это скоро надоест, и она уедет.

Винсент поморщился. Вряд ли все будет именно так.

— Надеюсь, мне не нужно встречать эту Джеки и… — Он замолчал, пытаясь вспомнить второе имя, упомянутое Бастьеном.

— Тайни — подсказал тот. — Нет, они тоже арендовали машину, иначе я позвонил бы раньше.

— Ну хорошо. — Винсент вздохнул.

— Думаю, у тебя есть примерно полчаса до их приезда. Наверное, тебе хватит этого времени, чтобы как-то подготовиться.

— Да, — согласился Винсент.

— Вот и отлично. Главное, тебе нужно успеть как следует проснуться до их приезда.

— Да, верно. Эй, передай Терри… — Тут Винсент замолчал. Похоже, кто-то стучится во входную дверь. Нахмурившись, он встал и вышел из кабинета, продолжая говорить в трубку: — Погоди-ка, кто-то пришел.

— Наверное, посылка, которую я отправил для мамы, — сказал Бастьен. — Если это так, то сразу же положи все в холодильник.

— Наверное, здорово, когда тебе и приготовят еду, и доставят, — суховато произнес Винсент, подходя к двери.

— Это мы со временем тоже решим, — спокойно ответил Бастьен, и Винсенту стало неловко за свое нытье. Бастьен уже несколько лет назад дал задание своим ученым отыскать решение его проблемы, и если оно до сих пор не найдено, то не потому, что они не пытались это сделать.

— Это кровь? — спросил Бастьен, когда Винсент распахнул дверь.

— Хм… нет, — ответил он, глядя на парочку, стоявшую перед ним на мраморных ступенях. Винсенту еще никогда не приходилось видеть таких контрастных пар. Женщина была брюнеткой, мужчина — блондином. Она невысокая, изящная, а он — настоящий бегемот ростом далеко за шесть футов. Она в черном деловом костюме и накрахмаленной белой блузке, он — в простых вельветовых брюках и светло-желтом свитере. В общем, весьма странная пара.

— Винсент Аржено? — спросила женщина.

Он кивнул. Она протянула ему руку:

— Я Джеки Моррисей, а это Тайни Макгро. Полагаю, Бастьен уже позвонил вам?

Винсент посмотрел на протянутую руку, но не пожал ее, а захлопнул дверь и снова поднес к уху телефонную трубку:

— Бастьен, она же смертная!

— Ты сейчас что сделал — захлопнул дверь перед носом Джеки? — с веселым изумлением спросил Бастьен. — Я все слышал. Винсент, не будь таким невежливым.

— Эй! — нетерпеливо повторил Винсент. — Она смертная. Плохо уже то, что она женщина, а мне нужен специалист, который способен разобраться в нашей непростой ситуации. Она…

— Джеки все знает, — сухо произнес Бастьен. — Неужели ты думаешь, что я прислал бы к тебе непосвященного смертного? Ты вполне можешь мне доверять. — По телефонным проводам пронесся тяжелый вздох. — Слушай, ее отец основал «Детективное агентство Моррисей» и выполнял для нас уйму всяких заданий. Она узнала про нас еще подростком и всегда хранила тайну. После смерти отца агентством управляет сама Джеки. Когда дело доходит до нашей братии, она, конечно, ведет себя несколько настороженно, но в своем деле считается самой лучшей. А теперь открой даме дверь.

— Но она смертная… и женщина! — снова воскликнул Винсент. Все это его ничуть не радовало.

— Я вешаю трубку. — И Бастьен отключился.

Винсент нахмурился и едва не набрал номер снова, но передумал и повернулся к двери. Чтобы выследить и уничтожить врага, необходима помощь. Он даст шанс мисс Моррисей и ее великану. Если они сумеют утрясти всю эту неразбериху, отлично. Если нет, то у него будет повод попрекать этим Бастьена не один век.

Усмехаясь, Винсент взялся за дверную ручку.

— Какое нахальство! — Джеки сердито смотрела на дверь, только что захлопнувшуюся прямо перед ее носом. Она устала после долгого перелета и меньше всего ожидала такого приема. Ведь она бросила все свои дела и прилетела сюда, чтобы помочь Винсенту Аржено.

— Да уж, не самый теплый прием, — согласился Тайни. Он произнес это таким низким и мощным голосом, будто гора сдвинулась с места.

Джеки недовольно фыркнула и с любопытством посмотрела на своего крупного партнера, шагнувшего куда-то в сторону по этому широкому мраморному крыльцу. Тайни заглянул в одно из узких окон, расположенных по обеим сторонам от входа в двухэтажный особняк, и Джеки вопросительно вскинула брови, но тут же отвлеклась, услышав негромкое бормотание с внутренней стороны темной дубовой двери.

Нахмурившись, Джеки наклонилась и приложила ухо к двери, пытаясь разобрать, что говорит Винсент Аржено. Услышав его ворчание по поводу того, что она смертная и женщина, Джеки прищурилась и мгновенно вскипела.

Внезапно дверь отворилась, и Джеки резко выпрямилась. Щеки ее порозовели (неприятно, когда тебя застукивают при подслушивании), и она, не на шутку разозлившись, решила перейти в наступление. Прежде чем Винсент успел открыть рот, она начала перечислять факты, вычитанные в его досье во время полета:

— Вы родились в 1592 году у Виктора и Марион Аржено, оба вампиры, или бессмертные, как вы предпочитаете себя называть. Марион очень дружила со своей золовкой, Маргарет Аржено, а вы родились через два месяца после Бастьена, сына Маргарет. Вы вместе росли, много времени проводили вместе и сблизились, как родные братья. Ваша мать, будучи беременной, в 1695 году сгорела на костре, не успев родить вам брата или сестру. Отец с тех пор ведет затворническую жизнь, изредка работая на Совет. Вы с ним почти не видитесь. В десять лет, встретившись с Шекспиром, вы решили стать актером. Вы путешествовали по всему миру, нигде не задерживаясь дольше чем на десять лет. Через какое-то время вы вновь пересекали земной шар, начиная все сначала. Последние восемь лет вы провели в Калифорнии, до этого — десять лет в Англии, а до того были в России, Испании и Франции. У вас есть доля в «Аржено энтерпрайзис», а еще вы владеете компанией «В.А. инкорпорейтед», которой принадлежит сразу несколько «сладких пирогов». Один из таких «пирогов» — ваша собственная продюсерская компания, но в настоящее время она ничего не продюсирует, потому что ряд событий, которые вы расцениваете как диверсию, вынудили вас закрыть производство.

Джеки замолчала, с огромным удовлетворением глядя на выражение лица Винсента Аржено. Он выглядел потрясенным. Так ему и надо. Она приехала сюда только из уважения к Бастьену. У нее куча других дел, но разве он об этом думал? Нет, парень просто захлопнул дверь у нее перед носом, а потом у него хватило наглости сетовать на то, что она смертная и женщина, и жаловаться Бастьену. Джеки привыкла, что люди прежде всего реагируют на ее пол и рост. Иногда это ее раздражало, но она справлялась с досадой.

Однако будь она проклята, если согласится мириться с предрассудками по поводу того, кто она такая! Да, она человек и гордится этим. По ее мнению, некоторые из этих «ночных охотников» чертовски самодовольны. Они весь день спят, ночами пьют кровь из специальных пакетов, а потом ведут себя как высшие существа, потому что обладают безупречным здоровьем и им не грозит банальная простуда.

Эта мысль вернула Джеки к тому, о чем она начала говорить.

— Вы унаследовали от своего отца генетическую предрасположенность, не дающую вам питаться фасованной кровью, как это делают остальные вампиры. На строгой диете из фасованной в пакеты крови вы умрете от голода, поэтому вынуждены охотиться и питаться от живых доноров. — Она подняла брови и добавила: — Мы с Тайни в меню не входим. Если вы укусите одного из нас, мы сразу же ближайшим рейсом улетим обратно в Нью-Йорк. Это понятно?

Ответа она дожидаться не стала. Решив, что слишком много времени провела на крыльце, Джеки, не обращая внимания на Винсента, прошла в дом, зная, что Тайни идет следом.

— Безопасность дома практически не обеспечена, — объявила Джеки, заглядывая в каждую комнату. — Въездные ворота широко распахнуты. Мы спокойно сюда заехали, и это может сделать кто угодно.

— Речь идет не о безопасности моего дома.

Она отметила, что Винсент Аржено говорит с раздражением, хотя, похоже, он уже оправился от шока, вызванного перечислением фактов его биографии.

— И совершенно напрасно, — заявила Джеки и добавила: — Сейчас, когда вы закрыли все проекты, диверсант лишился своей первоначальной цели. И он непременно начнет искать другую цель, а ваш дом — это первое, что пришло мне в голову.

Они дошли до конца коридора. Джеки оглянулась и не особенно удивилась, обратив внимание на то, что он встревоженно смотрит на входную дверь. Когда Винсент ее закрывал, она не услышала щелчка замка. Он пошел обратно к двери, чтобы запереть ее, и Джеки, входя в кухню, улыбнулась.

Пока Джеки открывала и закрывала шкафчики, дожидаясь Винсента, Тайни просто стоял посреди кухни. Когда Винсент торопливо вошел в кухню, Джеки как раз смотрела в пустой холодильник.

— У вас в доме слишком много стекла, — сказала она. — Французские окна, скользящие стеклянные двери и много дорогих окон. Надеюсь, на всем этом у вас установлена надежная сигнализация?

Он смутился.

— А что вы ищете? — спросил Винсент, вместо того чтобы признаться, что у него нет сигнализации.

Джеки пожала плечами.

— Если мы с Тайни остановимся здесь, я должна позаботиться о том, чтобы у нас было все необходимое. Как мы и предполагали, в этом доме нет ни капли еды, не говоря уже о посуде, столовых приборах и бытовой технике, — сухо ответила она, закрыла холодильник и посмотрела на своего партнера: — Начинай-ка составлять список, Тайни. Напиши все подробно.

— Вы остановитесь здесь? — в ужасе воскликнул Винсент.

— Если бы вы не закрыли свои проекты, мы бы где-нибудь сняли жилье и для прикрытия заняли бы какие-нибудь должности в ваших театрах, пока все выясняем. Но поскольку все проекты закрыты, а единственной целью остались вы сами и ваш дом, мы вынуждены остаться здесь и выбрать себе другое прикрытие. — Она посмотрела на Винсента: — Насколько я понимаю, у вас нет личного помощника?

— Нет, — неохотно ответил он.

— Теперь есть, — заявила Джеки, а потом, указав на Тайни, добавила: — Кроме того, у вас будет повар.

Винсент уставился на нее, потом перевел взгляд на Тайни. Тот серьезно кивнул.

Оставив Винсента переваривать изменения, которые грядут в его жизни, Джеки вышла из кухни.

— Мне нужно сделать несколько звонков. Могу я воспользоваться телефоном в вашем кабинете?

— Да, конечно, — ответил он машинально, ошеломленный происходящим.

— Хочешь, я пока разберу вещи? — спросил Тайни.

— Да, пожалуйста. И мне нужен мой портфель, он в машине. Я позвоню и пойду проверю комнаты на втором этаже. Если меня не будет в кабинете, ищи наверху.

— Хорошо, — пробормотал Тайни, идя следом.

На этот раз Винсент за ними не пошел, и Джеки, шагая по коридору, позволила себе немного расслабиться и расправить плечи.

— Что-то ты с ним очень сурово, — заметил Тайни, когда они дошли до двери кабинета.

Джеки пожала плечами:

— Кто-то должен был его встряхнуть. Когда бессмертные достигают определенного возраста, они начинают считать себя неуязвимыми. Этот дом — просто мечта грабителя. Чистое везение, что его до сих пор не ограбили… А теперь появился некто, пытающийся до него добраться. У нас нет времени обращаться с Винсентом мягко и деликатно. Мы должны быстро обезопасить это место, чтобы потом сосредоточиться на самом диверсанте. Он сомневается в том, справлюсь ли я с работой. Задета моя гордость, и я должна позаботиться о том, чтобы он изменил свое мнение.

— Думаешь, изменит? — усомнился Тайни.

— Думаю, пока он жалеет, что обратился к Бастьену и попросил его найти кого-нибудь, чтобы справиться с этим делом, — с усмешкой ответила Джеки.

— Раз он чувствует себя несчастным, значит, мы уже частично справились со своей работой, — серьезно отозвался Тайни.

— Неплохо, если это так, — протянула Джеки и негромко засмеялась.

Тайни отправился к машине, а сама она вошла в кабинет. Умение этого крупного мужчины рассмешить ее в любой ситуации было бесценным, и она уже много раз благодарила за это Господа. Джеки подозревала, что это его умение понадобится ей еще не раз, пока они не покончат с этим заданием.

Вздохнув, она опустилась в кресло и поискала глазами телефон. Беспроводной. Обнаружив пустую базу, Джеки вспомнила, что Винсент разговаривал по телефону, открывая им дверь. Похоже, трубка до сих пор у него.

Покачав головой, она снова встала и начала обходить стол, но остановилась — в этот момент в кабинет вошел Винсент Аржено, держа в руке телефонную трубку. Немного поколебавшись, Джеки пошла ему навстречу и протянула руку, чтобы взять у него трубку, но Винсент ее не отдал.

— Я прошу прощения за то, что повел себя невежливо и захлопнул перед вами дверь. Видите ли, меня в тот момент только что разбудили, и я еще не совсем пришел в себя. И вообще я ждал вас позже.

— Наш самолет поймал попутный ветер, поэтому мы прилетели раньше, — объяснила Джеки.

Винсент кивнул:

— В общем, я очень удивился, увидев вас на крыльце, и совсем растерялся, поняв, что вы смертные. Бастьен меня об этом не предупредил, и я решил, что разбираться с моим делом приедет кто-нибудь из наших.

Джеки поколебалась, потом слегка расслабилась и медленно кивнула:

— Извинения приняты.

— Это хорошо. Тогда, наверное, можем познакомиться? — Он положил трубку и с примирительной улыбкой протянул руку: — Привет, меня зовут Винсент Аржено. А вы, должно быть, та поразительная Джеки Моррисей, которую прислал мой кузен Бастьен для того, чтобы спасти мою шкуру. Добро пожаловать в мой дом.

Джеки машинально пожала его руку и тут же моргнула, ощутив дрожь, вызванную этим контактом. Слегка испугавшись, она поспешно отдернула руку и произнесла резко, немного грубовато:

— Я хочу, чтобы здесь была установлена надежная система безопасности. Это будет стоить вам кучу денег. Если есть проблемы… — Она не договорила, потому что Винсент кивнул:

— То, что вы считаете необходимым, делайте. Может быть, сделав это, вы сможете наконец сосредоточиться на самом вредителе. Теперь я понимаю, что относился к этому весьма легкомысленно. Полагаю, мне крупно повезло, что меня до сих пор не ограбили и не покалечили. И спасибо вам за то, что вы меня встряхнули.

Джеки замерла, услышав свои собственные слова, обращенные к Тайни, и вспомнила, что такие, как Винсент, всегда имеют исключительный слух. Кроме того, они обладают способностью читать мысли, напомнила она себе. Рядом с ним нужно быть осторожной и стараться ни о чем не думать. Этому фокусу она научилась несколько лет назад. Эти создания умеют читать мысли, но (хочется надеяться) только в том случае, если ты в этот момент о чем-то думаешь. А если в твоей голове пусто или ты читаешь про себя детские стихи — это им точно помешает. Так что, находясь рядом с этим мужчиной, надо контролировать себя.

— Я оставлю вас. Звоните, куда собирались, а я пойду приму душ.

Эти слова привлекли внимание Джеки к его обнаженной груди. Она изумленно заморгала, не понимая, почему не заметила этого раньше. Он стоит перед ней со взъерошенными после сна волосами, и на нем ничего нет, кроме темно-синих пижамных штанов. А широкая грудь полностью обнажена. Джеки поначалу так разозлилась на него, что даже не заметила, что он почти раздет. И не обратила внимания на его красивое лицо. А глаза — серебристо-голубые. Это поразительно, подумала она с недоверием.

— Когда вы закончите все выяснять с сигнализацией, я отвезу вас с Тайни в магазин, и вы сможете закупить себе все, что вам нужно для кухни, — пояснил Винсент. — А теперь, если вы меня извините…

Он повернулся и вышел из кабинета. Джеки подошла к двери и посмотрела ему вслед. Пока он поднимался вверх по лестнице, ее взгляд заинтересованно скользил по его открытой мускулистой спине и ниже, по местам, обтянутым пижамными штанами. Спохватившись, Джеки тряхнула головой и быстро вернулась к столу.

— Даже не думай! — ругала она себя, разыскивая телефонный справочник, чтобы отыскать там местные фирмы, занимающиеся установкой сигнализаций. — Последнее, что тебе требуется в этой жизни, — это влюбиться в вампира! Опыт у тебя уже есть, и шрамов достаточно.

— Уже разговариваешь сама с собой? Плохой признак.

Услышав слова Тайни, Джеки вздрогнула, взглянула наверх и увидела, что Винсент стоит в дверях с большой коробкой в руках.

— Что это у тебя?

— Посылка из БКА. Когда я вышел к машине, как раз подъехал грузовичок доставки.

— БКА? — Джеки поморщилась, зная, что там кровь.

Бастьен отправил ее из «Банка крови Аржено» для своей матери, чтобы она могла питаться здесь во время визита. Он предупредил Джеки, что Маргарет Аржено тоже решила лететь к Винсенту, чтобы быть рядом и ухаживать за ним.

Тайни переступал с ноги на ногу, чем снова привлек ее внимание к своей ноше. Джеки посмотрела на коробку. Вне всякого сомнения, это была сумка-холодильник, битком набитая фасованной кровью. Джеки подумала, что это задание станет для нее тяжелым испытанием. Обычно они не жили в такой близости к бессмертным и не видели, как они питаются. Нет, это ей точно не понравится.

Вздохнув, Джеки нашла в справочнике список охранных фирм и начала набирать номер.

— Отнеси ее в кухню и скажи Винсенту, что посылку доставили. Пусть он ее уберет.

Кивнув, Тайни вышел из кабинета. Джеки поднесла трубку к уху.

Через два часа Аллен Ричмонд из фирмы «Охрана Ричмонда» уже объяснял, что нужно сделать и какие приборы установить, чтобы обеспечить безопасную жизнь в доме Винсента Аржено. По каждому пункту Джеки мысленно делала зарубку в своем списке. Это был третий человек, осматривающий дом, за последние два часа, и он единственный не пропустил ничего. С этой компанией можно иметь дело.

— Вы можете установить все это прямо сегодня? — спросила она, когда Аллен замолчал.

— Это вам дорого обойдется, — предупредил он и провел рукой по своим коротким седым волосам. — Мне придется отложить другое задание и воспользоваться уже закупленным оборудованием. Моим людям придется работать сверхурочно и… — Он замолчал, подсчитывая стоимость работ в том блокноте, где делал пометки, когда они обходили дом и участок. Затем назвал итоговую цифру, от которой другим поплохело бы. Однако Джеки ничуть не удивилась, примерно так она и думала, поэтому просто взглянула на Винсента, присоединившегося к ним в самом конце.

— Вы можете себе это позволить? — напрямик спросила она.

Винсент нахмурился, будто она его этим вопросом оскорбила, и буркнул:

— Делайте.

Джеки повернулась к Аллену и кивнула:

— Приступайте.

— Я позвоню к себе в контору, и через час здесь будут люди с оборудованием. — Аллен Ричмонд пошел к своей машине, на ходу вытаскивая из кармана мобильник.

— Ну… — Винсент поморщился. — Боюсь, все это нарушит наши планы с закупками.

— Пока вы с Джеки ездите по магазинам, я могу присмотреть за домом, — пророкотал Тайни, вышедший к ним на террасу.

Джеки нахмурилась, услышав это предложение. Меньше всего ей хотелось ездить по магазинам с Винсентом Аржено. К сожалению, был уже пятый час и приближалось время ужина. Им нужна еда… и кофе. Она часто пила кофе, и целый вечер без кофе был для нее пыткой. Сдаваясь, она вздохнула и сказала:

— Я только возьму сумку.

— Должен вас предупредить, что Джеки ненавидит магазины, — сообщил Винсенту Тайни, когда они вернулись в дом.

Джеки выразительно закатила глаза, но ничего не успела сказать, потому что зазвонил телефон.

Винсент прошел мимо нее в кабинет и снял трубку:

— Алло!

Джеки вошла следом, взяла со стола свою сумку и уже хотела выйти, но тут он с отчаянием воскликнул:

— Что?!

Джеки резко остановилась и обернулась. Винсент выглядел потрясенным и поникшим.

Глава 2

— Значит, звонила помощница продюсера и сообщила, что актриса, играющая главную роль в спектакле, премьера которого назначена на сегодня, уволилась?

— Да, — устало ответил Винсент, глядя в одну точку. Машину вела Джеки, но Винсент должен был показать ей дорогу в магазин, где продают кухонную утварь. Но он понятия не имел, где люди покупают такие вещи. И не предупредил об этом Джеки, надеясь, что заметит магазин раньше, чем она обо всем догадается.

— А мне казалось, что вы позакрывали все свои спектакли до тех пор, пока не разберетесь со своим врагом.

— Это не совсем так, — пробормотал Винсент, недоумевая по поводу того, что ей наговорил Бастьен, когда направлял сюда.

Но прежде чем он успел задать свой вопрос вслух, Джеки сама на него ответила:

— Бастьен не особенно вдавался в подробности. Он просто сообщил, что кто-то занимается вредительством. Я надеялась, что сегодня вечером вы, я и Тайни спокойно сядем и подробно все обсудим, но сначала хотела решить самые неотложные дела.

— Неотложные дела — это сигнализация и поездка по магазинам? — пробормотал Винсент и взглянул на нее с улыбкой.

— Вероятно, вы можете жить и работать без еды, а мы не можем, — сердито ответила Джеки. — И я совсем не умею работать без кофе.

— Да, конечно, я все понимаю, — торопливо заверил ее Винсент. — Здравый смысл подсказывает, что сначала нужно обеспечить основу — надежную крышу над головой, еду и главные потребности.

— Ну, это не для вас. Во всяком случае, в том, что касается еды, — заметила Джеки и, прежде чем он успел ответить, внезапно притормозила и свернула на стоянку у большого торгового центра.

— Простите, кажется, я отвлекся, — пробормотал Винсент, глядя на огромный комплекс.

— Не важно, — сказала Джеки, паркуясь. — Я сама его чуть не прозевала, хотя точно не отвлекалась.

Винсент что-то негромко пробурчал, вышел из машины и направился вслед за Джеки. Он предполагал, что его ждет утомительный и раздражающий шопинг, но все оказалось не так. Сосредоточившись на выборе предметов для кухни, Винсент даже не заметил, как вся его досада испарилась.

— Не понимаю, почему вам не нравится ходить по магазинам, — удивился он, отобрал у Джеки дешевую пластмассовую белую кофеварку и поставил ее обратно на полку. Затем нашел более дорогую черную хромированную модель и положил ее в тележку.

Не зная точно, что именно потребуется им в кухню, Винсент просто брал все подряд: блендер, миксер, соковыжималку и так далее. Сначала он спрашивал у Джеки, что покупать, но Тайни не ошибся, сказав, что она ненавидит шопинг. Едва они вошли в магазин, Джеки начала ворчать и бухтеть. Винсент подумал, что это довольно забавно выглядит. Джеки напоминала ему маленького рычащего чихуахуа… только более очаровательного.

— Пожалуйста, не говорите мне, что вы из тех людей, которые верят в шопинг-терапию, — сухо заметила она, взяв с полки тостер.

Джеки произнесла это с отвращением, и Винсент насторожился.

— Не знаю, но мне кажется, что это и в самом деле помогает расслабиться, — признался Винсент, забралу нее тостер и поменял на другой.

— А чем вам не нравился тот? — резко спросила Джеки.

— Этот лучше, — пожал плечами Винсент, положив его в тележку. — Он хромированный и черный и больше подходит к остальной технике.

— Но первый был точно таким же! — нетерпеливо воскликнула Джеки.

— У этого классная форма, и он рассчитан на четыре тоста, — ответил Винсент.

— Нас всего двое. Нам не нужен большой тостер.

— Нас будет четверо. Вы забыли мою тетушку и меня, — напомнил ей Винсент.

— Вы же не едите, — раздраженно сказала она.

— Ем, — поправил ее Винсент.

Нечасто, подумал он, но теперь, с Джеки, будет есть чаще.

Его взгляд упал на следующий предмет на полке, и Винсент просиял:

— Ой, смотрите, вафельница! Я как-то раз ел вафли, и это было вкусно.

Он повез тележку дальше по проходу, чтобы рассмотреть это приспособление.

— Что вы имеет в виду под «ем»? — выпалила Джеки, шагая вслед за ним. Похоже, ее раздражение понемногу уходило, и сейчас она выглядела несколько растерянной. — Такие, как вы, не едят обычную пищу, только пьют кровь.

Винсент улыбнулся пожилой женщине, толкавшей мимо них по проходу свою тележку. Услышав слова Джеки, она оцепенела и с ужасом посмотрела на них.

— Мы репетируем пьесу, — с очаровательной улыбкой солгал ей Винсент.

Женщина слегка успокоилась, неуверенно улыбнулась и пошла дальше. Винсент дождался, пока она скроется из виду, повернулся к Джеки и с удивлением поднял брови. Мог бы и не утруждаться, она и так уже покраснела, стыдясь своего промаха.

— Извините, — пробормотала Джеки, взяла у него вафельницу, сама положила ее в тележку и настойчиво повторила: — Но вы же правда не едите! Никто из вас не ест… За исключением Бастьена. Он ел на деловых встречах. Думаю, чтобы проявить вежливость. И есть он начал совсем недавно. Наверное, это как-то связано с Терри.

— Ну а я ем, — сообщил ей Винсент.

— В таком случае почему в вашей кухне нет ни грамма еды? — насмешливо спросила Джеки.

— Потому что я питаюсь в ресторанах, — пробормотал Винсент и, оставив ее переваривать эту информацию, пошел дальше по проходу к очередному бытовому прибору — мороженице. — Вы любите мороженое?

Взглянув на Джеки, он с удивлением обнаружил, что недовольное выражение с ее лица исчезло. Она рассматривала мороженицу почти с вожделением.

Сообразив, что Винсент за ней наблюдает, она приняла равнодушный вид и пожала плечами:

— Мороженое — это неплохо.

Но Винсента она не одурачила. Улыбнувшись, он положил мороженицу в тележку.

— Думаю, мы уже выбрали все, что нужно. Пора уходить, потому что нам еще нужно купить продукты, — напомнила ему Джеки.

— Вон там еще один ряд. Давайте посмотрим…

— Поверьте, Винсент. Мне кажется, вы уже собрали практически все, что тут продается. Я не представляю, что еще может потребоваться, — нетерпеливо сказала Джеки, замолчала и насупилась, заметив, что он остановился и, улыбаясь, смотрит на нее. — Вы что-то хотите мне сказать?

— Мне нравится, как вы произносите мое имя. Так отчетливо, так лаконично…

— Так раздраженно, — с досадой закончила Джеки и добавила: — Мы действительно купили все. Вы сняли с полок буквально каждый предмет, что продается в этом магазине.

— Полагаю, вы правы, — сдался Винсент, обратив внимание на ее загнанный вид. — Наверное, можно идти платить.

Он пошел, толкая перед собой нагруженную тележку, и перец кассами остановился. От одной из них ему энергично махал рукой менеджер. Рядом с ним стояли две тележки, товары из которых уже были выложены на ленту транспортера. Винсента очень впечатлил этот магазин. Наполнив первую тележку скатертями, тарелками и столовыми приборами, он отправился искать место, куда ее можно поставить, и собирался взять следующую. Менеджер забрал у Винсента тележку и послал служащего присматривать за ними, пока они заполняют вторичную тележку. Как только вторая заполнилась, появился складской работник с пустой тележкой и поменял их.

— Превосходный сервис, — высказал свое восхищение Винсент, когда менеджер и продавщица помогли ему выгрузить покупки.

— Новый дом? — с улыбкой спросил менеджер.

— Отличная догадка! — восхитился Винсент, не говоря ни «да», ни «нет».

— Не так уж сложно догадаться. — Менеджер засмеялся. — Единственное, чего вам не хватает, — это микроволновка.

Винсент замер и с виноватым видом повернулся к Джеки. Вздохнув, она подняла руки вверх, словно сдаваясь, и пошла назад к секции с бытовыми приборами.

Полчаса спустя Джеки нетерпеливо смотрела, как кассир выбивает последние покупки… включая черную хромированную микроволновку.

— В машине просто не хватит для всего этого места, — заметила она. — И нам еще нужны продукты.

— Я с радостью поручу одному из наших курьеров доставить вам покупки на дом, — услужливо предложил менеджер.

— Прекрасно! — Винсент просиял, а Джеки вела себя сдержанно.

И так понятно, что он получает массу удовольствия от шопинга. Эти мучительные для нее два часа в магазине он был таким расслабленным и веселым. Сама Джеки просто с радостью схватила бы кофеварку и бумажные тарелки, но Винсент оказался не таков. «Если уж делать, то делать как следует», — заявил он и стал неторопливо выбирать узор на тарелках, форму бокалов и стаканов, а потом настоял на единой цветовой гамме для всей приобретаемой техники.

Джеки покачала головой. Кого должно волновать, что чайник из белой пластмассы, кофеварка хромированная, а пароварка голубая? Винсента, для него это очень важно. Он хотел, чтобы все было черным и хромированным.

Нетерпеливо вздыхая, она переминалась с ноги на ногу. Винсент протянул кассиру кредитную карточку.

— Дома ждет человек по имени Тайни. Если ворота будут заперты, позвоните и скажите, что это доставка от Джеки, — проинструктировал он менеджера.

— Я позвоню ему с дороги, — торопливо заметила Джеки. — Уже можно идти?

— Не сердитесь на нее, — обратился Винсент к менеджеру. — Она только что прилетела из Нью-Йорка. Сами знаете, какие они, ньюйоркцы.

— О да.

Менеджер понимающе кивнул (черт бы его побрал!), явно сочувствуя Винсенту, вынужденному иметь дело с такой женщиной. Решив, что все это становится невыносимым, Джеки направилась к автоматическим дверям.

— Приходите еще! — весело крикнул менеджер вслед пошедшему за ней Винсенту.

— В продуктовом магазине мы так действовать не будем, — строго заявила Джеки, заводя арендованную машину. — Мы не будем скупать все. Вы ведь вампир, значит, вы не должны есть обычную пищу!

— А вы женщина. Значит, вы должны любить шопинг, — спокойно отозвался он. — Кажется, далеко не всегда все происходит так, как должно быть, а?

Проявляя нетерпение, Джеки умудрилась заглушить двигатель. Побагровев от смущения, она стиснула зубы и снова его завела, на минутку замерла и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— Должно быть, из-за перелета у меня сбились биоритмы, — пробормотала она чуть слышно, выезжая с парковки.

— Наверняка, — согласился Винсент.

— Вы всегда такой чертовски веселый? — с раздражением попыталась выяснить Джеки.

— Почти всегда, — заверил он ее с улыбкой.

Джеки с присвистом выдохнула.

— Вы совершенно не похожи на Бастьена. Он…

— Серьезный? Рассудительный? Важный? — весело спросил Винсент.

— Взрослый, — сухо отозвалась она.

— Он бизнесмен, а я актер, — пояснил Винсент таким тоном, будто это все объясняло.

Джеки нахмурилась. Она забыла, что он тоже бизнесмен и у него своя большая компания. Интересно, какая доля этого веселого, легкомысленного поведения — просто рисовка?

— Список Тайни у вас с собой? — спросил Винсент, когда они через десять минут входили в продуктовый магазин.

Джеки сунула руку в карман и вытащила клочок бумаги, который Тайни сунул ей на выходе. Развернув его, она прочитала единственное написанное на нем слово, поморгала и расхохоталась.

Винсент с любопытством взял у нее листок и улыбнулся:

— Ну вы же сами велели ему написать «все».

— Да, — вздохнув, согласилась Джеки, смирившись с тем, что и отсюда, похоже, они выйдут не скоро. Им в самом деле требовалось все, потому что у Винсента в доме не было даже соли и перца.

— Держите. — Вытащив из кармана несколько купюр, он протянул их Джеки и показал ей в дальний конец магазина: — Почему бы вам, пока я делаю покупки, не взять для нас какие-нибудь напитки?

Джеки посмотрела туда, куда он показывал, увидела вывеску «Кофейня» и с облегчением вздохнула. Порция кофе поможет ей все это пережить.

— Вы какой кофе предпочитаете?

Винсент моргнул.

— Э… обычный.

Джеки подняла брови. Судя по ответу, он кофе пьет редко. Но раз Винсент готов избавить ее от участия в покупках, она сделает вид, что так и надо, и просто пойдет в кофейню.

Через десять минут, ополовинив чашку капучино, Джеки почувствовала себя гораздо лучше. Теперь ее не раздражало даже то, что Винсент, похоже, был готов перебрать буквально все на полках. Он просто истекал слюной, разглядывая картинки на банках и коробках. Его реакция утвердила ее в мысли, что она не ошиблась и Винсент действительно обычно ничего не ест.

Но когда она сказала об этом вслух, он только пожал плечами и ответил, что в ресторанах ничего похожего не подают. Джеки, смягчившаяся после своей порции кофе, решила, что пока не будет заострять на этом внимание, тем более что она не сомневалась в своей правоте.

К тому времени как они вернулись домой, все, что было ими приобретено для кухни, уже доставили и Тайни почти все расставил по местам. Остались только продукты. Джеки и Винсент помогли Тайни все разложить, потом она взяла портфель и положила его на стол.

Вытащив блокнот и ручку, Джеки закрыла портфель, поставила его на пол, села поудобнее и посмотрела на обоих мужчин. Винсент и Тайни пытались разобраться, как работает мороженица… Естественно, не читая инструкцию, отметила для себя Джеки и с трудом подавила усмешку. Типично мужское поведение! Даже забываешь, что перед тобой вампир.

Эта мысль заставила ее нахмуриться. Меньше всего Джеки хотела об этом забывать. Он привлекателен, обворожителен и… вампир. Последнее нужно помнить всегда, а все остальное лучше игнорировать. Ради своего же блага.

Поджав губы, Джеки еще минутку наблюдала за мужчинами, а потом позвала:

— Винсент.

— Да? — обернулся он.

— Бастьен вкратце рассказал мне о том, что здесь происходит, но этой информации нам недостаточно. — Она слишком устала и не могла скрыть недовольства. — Мы с Тайни должны выслушать вас, чтобы узнать все как можно подробнее.

— Пора работать, — с сожалением произнес Тайни, отставляя мороженицу. — Вы начинайте вдвоем, а я пока сварю кофе и займусь обедом, одновременно буду прислушиваться к тому, что происходит у вас. Как только Джеки поест, она наверняка будет чувствовать себя гораздо лучше. Когда у нее падает уровень сахара, она становится сварливой.

Джеки стиснула зубы. Никакая она не сварливая. Учитывая все происходящее, она ведет себя совсем неплохо. Ради всего святого, уже семь вечера! Почти весь день провести в аэропортах, самолетах, перебиваться какой-то дрянью и пить отвратительный кофе, а потом приехать сюда и отправиться по магазинам! Она… Ну ладно, может быть, хоть ужин будет вкусным.

— Я сделаю что-нибудь быстрое, — попытался утешить ее Тайни и направился к холодильнику.

Улыбаясь, Винсент подошел к Джеки, с любопытством взглянул сначала на ее ручку, а потом на блокнот.

Джеки подавила желание прикрыть свои заметки и откашлялась.

— Как я уже сказала, от Бастьена я узнала, что вы решили закрыть все свои спектакли из-за опасения диверсий.

— И да и нет. Сейчас действительно не идет ни один спектакль, и я в самом деле вроде как их закрыл, но не одновременно, — несчастным голосом пробормотал он, усаживаясь напротив Джеки, и пояснил: — Мне пришлось отложить все запланированные премьеры и временно остановить те спектакли, что уже были выпущены.

— Почему? Бастьен упомянул несчастные случаи и мелкие аварии.

— Да. — Винсент устало провел рукой по волосам, припоминая события, случившиеся за последние несколько недель. — На двух спектаклях случились небольшие пожары, один раз опрокинулась банка с краской — в результате были испорчены все костюмы для следующего спектакля…

— Помедленней, помедленней, — нахмурилась Джеки, начав делать пометки, но Винсент говорил слишком быстро, и она не успевала. — Наверное, следует рассказать все по порядку. Когда случилось первое происшествие, связанное, по вашему мнению, со всеми остальными?

— В Лос-Анджелесе. С полки в костюмерной упала банка с краской, были испорчены все костюмы. — Он стиснул зубы. — Никто не знает, как туда попала эта банка, почему она оказалась без крышки и кто ее столкнул.

Джеки подумала и решила, что это мог быть просто несчастный случай.

— Потом случился пожар в одном из театров в Канаде, — продолжал Винсент. — Небольшой. Сам театр почти не пострадал, но все декорации были уничтожены. Тогда это тоже показалось нам несчастным случаем — кто-то бросил сигарету в ведро с мусором. И только когда продолжились такого рода происшествия, я подумал, что скорее всего и первые два не были случайными.

Джеки кивнула.

— Дальше был еще один пожар, на этот раз в Лос-Анджелесе. Сильнее, чем в Канаде.

— Кто-нибудь пострадал?

— Нет, к счастью, здание было пустым, но пожар полностью уничтожил театр, со всеми костюмами и декорациями, — угрюмо ответил Винсент.

Джеки сделала еще одну пометку.

— Потом пострадал второй спектакль в Канаде. Мне сказали, что порвался трос и часть декораций обрушилась на ведущую актрису. — Винсент поморщился. — Она сломала руку, и пришлось искать ей замену.

Джеки нахмурилась, сделала еще одну пометку и поставила рядом с ней звездочку.

— Дальше здесь, в Лос-Анджелесе, ведущий актер упал с лестницы и сломал ногу. Я тогда подумал, что ему просто не повезло, — снова поморщившись, пояснил Винсент и покачал головой: — Актер, Дэн Хенсон, утверждал, что его кто-то толкнул, но я до последнего времени ему не верил.

— Почему? — спросила Джеки.

— Он алкоголик и в то время много пил. — Винсент пожал плечами. — Я думал, что это просто… могло быть связано с его состоянием.

— Несчастный случай, — сухо закончила вместо него Джеки. — Когда вы начали понимать, что все эти происшествия — вовсе не несчастные случаи?

— Когда актеры труппы в нью-йоркском спектакле начали один за другим болеть инфекционной анемией.

Джеки с недоверием уставилась на него:

— Инфекционной анемией?

— Да. — Он коротко хохотнул. — Полагаю, моя семья решила, что это я питался ими во время шоу.

— А вы питались? — спросила Джеки.

Винсентзастыл, а потом холодно посмотрел на нее:

— Нет. Я не питаюсь своими служащими и актерами. Собственно, я вообще не питаюсь теми, кого знаю и кто на меня работает. Как правило, — сухо добавил он, словно собирался в ее случае сделать исключение.

Джеки пожала плечами. Она должна была задать этот вопрос.

— Значит, актеры заболели анемией, вы закрыли спектакль и улетели обратно в Калифорнию.

— У меня не было выбора. В этом спектакле была занята почти вся труппа. — Винсент пожал плечами и с сожалением добавил: — Я очень не хотел этого делать. Спектакль должен был стать настоящим хитом.

Джеки с сомнением посмотрела на него:

— Насколько я помню, Бастьен говорил, что вы повезли в Нью-Йорк мюзикл «Дракула»?

— Да. — Винсент вздохнул. — Отличный мюзикл. Рок-шоу ужасов.

— Понятно. — Джеки не стала скрывать своих сомнений. — Что случилось дальше? Что заставило вас закрыть все спектакли? Только череда этих происшествий?

Винсент поморщился и неохотно произнес:

— Стыдно признаться, но не только. Я давно в этом бизнесе, всякое случается. Конечно, обычно не одно за другим, и я знаю, как управляться с подобными происшествиями, — как правило, мы улаживали проблемы по мере поступления.

— Так что же тогда заставило вас все отменить? Винсент нахмурился и начал теребить уголок ее блокнота.

— Меня вынудили актеры. Как только очередной спектакль был готов к премьере, кто-нибудь из ведущих актеров и их дублеров внезапно увольнялись. Нам приходилось изворачиваться, чтобы найти замену, откладывать премьеру или временно отменять шоу, чтобы вновь нанятые актеры выучили роли и подготовились к спектаклю.

Джеки немного подумала и спросила:

— Сколько спектаклей пострадало из-за увольнения актеров?

— Все до одного. Два в Нью-Йорке. Два здесь, в Калифорнии, и два в Канаде.

— Шесть, — заключила она, нахмурившись. — И в каждом случае ведущий актер или актриса внезапно увольнялись?

— Да.

— Они были связаны контрактами?

— Да.

Джеки нахмурилась еще больше:

— Насколько я понимаю, в каждом таком контракте должны быть оговорены условия, страхующие работодателя от подобного риска?

— О да, — подтвердил Винсент, грустно рассмеявшись. — Я мог бы засудить и разорить каждого из них, оставить без средств до конца жизни, но у меня такое впечатление, что им всем на это наплевать. Впрочем, это все равно ничего не даст. Даже если я подам на них в суд, восстановить готовые спектакли и закончить незавершенные я уже все равно не смогу.

— А теперь одна из заменяющих актрис вместе со своим дублером тоже уволились? — уточнила Джеки, вспомнив тот телефонный разговор.

— Да. Это одно из двух шоу здесь, в Калифорнии, и первое из шести, которое вот-вот должно было снова пойти. Актриса и ее дублерша уволились сегодня утром, — хмуро пояснил он.

— Хм… Не думаю, чтобы это было совпадение.

— Нет, — прошипел сквозь стиснутые зубы Винсент и добавил: — Я занимаюсь этим бизнесом уже четыреста лет. Очень редко случается так, что приходится закрывать спектакль из-за увольнения ведущих актеров, а тут шесть подряд? — Он покачал головой: — Никоим образом не совпадение. Кто-то твердо решил уничтожить меня.

Джеки закусила губу, сосредоточив взгляд на своей руке, перебирающей листочки блокнота, потом подняла глаза и сказала:

— А вы не пытались прочитать их мысли, чтобы понять, что заставляет их уходить от вас?

— У них вообще не было никаких мыслей на эту тему. Они просто знали, что должны уволиться.

— Вы хотите сказать, что все мысли были стерты, — сухо произнесла Джеки. — Это означает, что ваш противник — тоже вампир… или у него помощник вампир. Хотя я полагаю, что инфекционная анемия делает все очевидным.

Винсент помрачнел и кивнул. Почему-то мысль о том, что за этими событиями стоит кто-то из его собственного племени, очень угнетала его. Если бы это был смертный, Винсент относился бы ко всему иначе.

Джеки откинулась на спинку стула и вздохнула, пытаясь проанализировать развитие событий. Несчастные случаи с имуществом, поджоги, потом происшествия с актерами, и затем из них высасывают кровь, а теперь вынуждают увольняться. Выглядит это так, словно частота происшествий и их опасность неуклонно растут.

— Сколько времени прошло между пожаром и падением декораций, когда ваша актриса сломала руку?

— Неделя, — ответил Винсент, глядя на нее с любопытством.

— А между падением декораций и случаем, когда актера столкнули с лестницы?

Он подумал.

— Около пяти дней.

— А между последним и первым случаем, когда у актера обнаружилась анемия?

— Дня три-четыре, но дальше они падали, как мухи, один за другим.

Джеки кивнула и сделала еще одну пометку.

— Они подбирались все ближе с каждым новым случаем, — сообразил Винсент.

Джеки посмотрела ему в глаза:

— И каждый раз все серьезнее.

— От имущества к травмам. — Винсент следил за ее мыслью.

— Да, — согласилась Джеки, встала и вышла из кухни. Она скорее почувствовала, чем услышала, что Винсент идет за ней. Он передвигался неслышно, как тень.

Джеки нашла Аллена Ричмонда в гостиной — он наблюдал за тем, как ставят сигнализацию на окна и двери.

— Долго еще? — спросила Джеки, обращаясь к Аллену.

— Основную часть работы сделаем сегодня. Во всяком случае, первый этаж. А закончим завтра. Придется прийти доделать второй этаж, — пояснил он.

Джеки кивнула.

— А ворота?

— Уже закончили, — заверил он.

— Они закрыты и заперты?

Аллен Ричмонд помедлил и прищурился, вглядываясь в ее лицо. Очевидно, он хотел убедиться в том, что вопросы задаются не просто так, от нечего делать.

— Пока я оставил их открытыми, чтобы мои люди могли свободно проходить туда-сюда. Сейчас распоряжусь, чтобы заперли.

Удовлетворенная, Джеки повернулась и вышла из комнаты. Винсент шел следом. Как раз в эту минуту Тайни распахнул кухонную дверь и сообщил:

— Ужин готов!

Кивнув, Джеки с трудом удержалась, чтобы не кинуться по коридору бегом. Она буквально умирала с голоду и благодарила Бога за то, что Тайни умеет готовить. Он начал работать на ее отца практически одновременно с ней, и отец сразу объединил их в команду. Многие считали, что очень важным фактором выбора партнера для Джеки был рост Тайни. Тед Моррисей, очевидно, надеялся на то, что гигант всегда сумеет защитить его дочь. Но Джеки знала, что это не совсем так. Решающим фактором стал характер Тайни. Несмотря на свои габариты, а может быть, именно поэтому Тайни был самым спокойным, самым уравновешенным человеком на всей планете.

Резкий контраст с энергичной нетерпеливой Джеки, которая всегда пыталась самоутвердиться и стремилась сделать все сейчас и сразу. Он был для нее скалой в бушующем море, успокаивал, когда она теряла терпение, и смягчал обстановку, если она начинала вести себя чересчур жестко. Со временем они стали друзьями, и теперь, когда Джеки была для него не только партнером, но и начальником, Тайни всегда осаживал ее, когда она превращалась в маленького Наполеона. Сама Джеки понимала, что иногда она действительно в этом нуждается.

— О, Тайни, все выглядит просто восхитительно! — воскликнул Винсент, зайдя на кухню вслед за Джеки и увидев на столе еду.

— Это просто обжаренные бобы, — скромно ответил Тайни. — Быстро и просто.

— Хм… — Винсент выдвинул стул для Джеки. — Запах потрясающий!

Он сел за стол. Джеки с подозрением следила за ним. Винсент держался исключительно благородно. Она по-прежнему не верила, что вампир будет есть человеческую еду. У него на кухне даже чайной ложки не было! Однако все выглядело так, словно он и в самом деле собирается ужинать.

Винсент сидел напротив Джеки. Она положила себе в тарелку большую порцию обжаренных с говядиной овощей и протянула миску ему. Тайни поставил перед каждым прибором стакан с водой.

Винсент взял миску, отложил немного еды себе в тарелку и передал миску Тайни, тоже севшему за стол. Оба они, Тайни и Джеки, наблюдали за тем, как Винсент набирает еду на вилку и отправляет ее в рот.

Первой реакцией Винсента было удивление. Оно промелькнуло в его взгляде, но потом сменилось удовольствием.

— Это вкусно.

Тайни тут же расслабился, а Джеки покачала головой. Ведь этот человек никогда не пробовал нормальной еды, она могла поклясться жизнью! Впрочем, Джеки предпочла промолчать, сосредоточившись на ужине, который и в самом деле оказался очень вкусным.

Она первая доела — с той же стремительностью, с какой жила, всегда спеша взяться за следующее задание. Тайни, разумеется, тоже ел, как жил, — никуда не торопясь, наслаждаясь каждой минутой. Винсент оказался примерно посередине — сначала он ел быстро и жадно, но по мере приближения насыщения замедлил темп. Если он, как предполагала Джеки, не ел человеческой пищи несколько десятилетий, желудок у него наверняка сжался, но она опять ничего по этому поводу не сказала. Раз он настаивал на ужине, пусть сам расхлебывает последствия.

Поблагодарив Тайни за ужин, Джеки ополоснула свою тарелку и сунула ее в посудомоечную машину, потом перевела взгляд на кофеварку, и лицо ее при виде черной жидкости просветлело.

— О, Тайни, ты замечательный человек! — просияла она, взяв себе одну из новых, только что купленных чашек, и налила в нее до самого верха черный кофе. — Кто-нибудь еще хочет?

— Я с удовольствием выпью чашечку, — ответил Тайни, закончив ужин, и встал из-за стола. — А на десерт я сделал мороженое.

— Правда? — с интересом спросила Джеки, оглядываясь в поисках мороженого.

— Сейчас принесу. — Тайни подошел к раковине, чтобы сполоснуть тарелку. — Поставь пока кофе на стол.

Джеки отнесла на стол обе чашки. Винсент кофе не просил, поэтому ему она не налила.

— Держи! — Тайни поставил перед Джеки креманку с мороженым и объявил: — Шоколадное с вишней!

Джеки взяла ложечку, отправила в рот немного мороженого и застонала от наслаждения.

— Вкусно? — с любопытством спросил Винсент.

Джеки кивнула и поддразнила его:

— Никакого десерта, пока ужин не съеден!

При этих словах Винсент расстроился, как маленький ребенок, и решительно взялся за вилку.

— Он вовсе не обязан доедать, потому что слишком много себе положил. — Тайни забрал у Винсента полупустую тарелку и заменил ее на креманку. — Угощайтесь.

Винсент просиял и отправил в рот первую ложку мороженого.

Когда он вздохнул от удовольствия, на лице Джеки появилась гримаса.

— Мисс Моррисей?

Она повернулась на стуле. В кухню просунул голову Аллен Ричмонд.

— Вслед за одним из моих рабочих в ворота въехала чья-то машина. В ней сидит женщина, которая ищет мистера Аржено.

Глава 3

Джеки встала, чтобы выяснить, что за женщина разыскивает Винсента, но тут в кухню вошла высокая пышная брюнетка, отодвинув с дороги Аллена Ричмонда. Джеки вытаращила глаза. Женщина была красавицей. Кроме того, она показалась ей на удивление знакомой, но Джеки не могла понять откуда, пока Винсент не шагнул вперед, воскликнув:

— Тетя Маргарет!

Это Маргарет Аржено, мать Бастьена и тетка Винсента! В гостиной нью-йоркской квартиры Бастьена висел ее портрет. Джеки видела его два-три раза в год много лет подряд и всегда думала, что женщина на портрете просто обворожительна в своем средневековом платье и с этим мечтательным взглядом. В жизни она оказалась еще красивее, и, несмотря на то что Джеки знала о бессмертных, ей было трудно допустить, что этой женщине уже больше семисот лет.

Хотя Маргарет Аржено была намного старше Винсента, по меркам бессмертных она считалась еще очень молодой. История их рода восходила к временам существования Атлантиды, и, согласно отцовским документам, на свете еще существовало несколько бессмертных, сумевших уцелеть с тех далеких времен.

Похоже, эта мифическая страна действительно существовала и была технологически весьма развитой, цивилизацией, прославившейся уникальными научными достижениями. Например, такими, как создание наночастиц, появившихся в результате объединения нанотехнологии с биоинженерией. Эти наночастицы, введенные в человеческое тело, использовали кровь своих носителей, чтобы устранять любой нанесенный организму ущерб, сопротивляться различным заболеваниям, а также воспроизводить и регенерировать самих себя.

Они были запрограммированы так, чтобы отключаться и расщепляться после выполнения задания. Однако человеческое тело постоянно подвергается атакам солнечного света, окружающей среды или просто стареет. В организме все время происходят какие-то нарушения, нуждающиеся в исправлении, поэтому наночастицы не отключались, а продолжали регенерировать и самовоспроизводиться, чтобы поддерживать своего носителя в идеальном состоянии. По сути, они стали эквивалентом источника вечной молодости.

К сожалению, у этого научного достижения имелись не только положительные, но и отрицательные стороны. Наночастицам требовалось больше крови, чем может произвести человеческое тело. И они изменили своих носителей так чтобы те извне получали необходимую кровь, то есть превратили их в настоящих хищников, наделив особой силой ловкостью и клыками для добывания крови. Поскольку солнечный свет обезвоживал тело и увеличивал потребность бессмертных в новых порциях крови, наночастицы придали им поразительное умение видеть в темноте, чтобы они могли сохранять активность и охотиться в темноте, избегая разрушительных солнечных лучей. В общем, в результате всех этих превращений они стали вампирами.

— Спасибо, Аллен, — пробормотала Джеки, пока Винсент здоровался с теткой.

Кивнув, тот вышел из кухни и закрыл за собой дверь.

— Как долетела? — спросил Винсент.

— Прекрасно. Правда, нас задержали на два часа, поэтому я приехала так поздно.

— Ах да. Бастьен говорил, что ты должна прилететь в шесть, — пробормотал он.

Джеки взглянула на часы. Шел девятый час. Похоже, они оба забыли про его тетку. То, что мать Бастьена прилетает в Калифорнию, совсем вылетело у нее из головы. Джеки не считала ее визит помехой до тех пор, пока Бастьен не попросил ее не говорить при матери о том, что случилось. Если только Джеки сама не захочет подключить Маргарет к расследованию.

Джеки не любила, когда кто-либо вмешивался в ее работу, но не собиралась невежливо обходиться с матерью Бастьена. Самое лучшее — действительно ничего ей не рассказывать Она понадеялась, что у Винсента тоже хватит ума держать рот на замке.

— Кто это?

Джеки прервала свои размышления и вымученно улыбнулась, среагировав на сияющий любопытный взгляд Маргарет, обращенный на нее и Тайни.

— О! — Винсент натянуто улыбнулся и представил: — Это Джеки, мой личный…

— Личный помощник, — подсказала Джеки, кидая на него выразительный взгляд. И, мило улыбаясь, протянула руку: — Рада познакомиться с вами, миссис Аржено.

— Спасибо, дорогая. Мне тоже очень приятно, — ответила та, пожимая протянутую руку. — Зовите меня Маргарет.

Улыбка Джеки застыла на губах — она почувствовала, что в ее сознании кто-то копошится. Все защитные рефлексы тут же включились, и Джеки сначала представила себе кирпичную стену, а потом начала мысленно декламировать детский стишок, чтобы не дать возможности Маргарет проникнуть в ее подкорку.

Глаза Маргарет на мгновение расширились, потом она прищурилась, но Джеки заставила себя улыбнуться еще шире. Плохо, если тетка Винсента ощутила отпор. Но, по глубокому убеждению Джеки, вторгаться в подсознание других людей просто непорядочно. Впрочем, большинство людей могут этого просто не чувствовать.

Маргарет задержалась на границе ее подсознания еще на минуту, потом отпустила руку Джеки и повернулась к Тайни.

— А это мой… повар. Тайни, — добавил Винсент со страдальческим лицом.

Джеки взглянула на Тайни и успокоилась, увидев, что губы его зашевелились, когда он пожал руку Маргарет. Он тоже читал детский стишок. По крайней мере он как-то говорил Джеки, что поступает так, когда чувствует, что вампир пытается проникнуть в его мысли.

Возможно, больше Маргарет не полезет в их подсознание. Но Джеки была не уверена в этом. К сожалению, то, что они пытались не впустить ее, имеет побочный эффект. Они наверняка вызывали у Маргарет подозрение. Она переводила взгляд с Джеки на Тайни, и в ее глазах читалось неудовлетворенное любопытство. После нескольких мгновений натянутого молчания Маргарет обратилась к Винсенту:

— Бастьен прислал обещанную посылку?

— Да, ее доставили сегодня днем, — успокоил он тетку, и тут его осенило. — О, должно быть, после долгого перелета ты проголодалась!

Винсент пересек кухню, подошел к холодильнику и открыл его. Внутри, между сыром и овощами, аккуратно лежали пакеты с кровью.

— Один или два?

Маргарет замерла, увидев лежавшие на виду пакеты. Ее взгляд опять скользнул по непроницаемым лицам Джеки и Тайни.

— Два, пожалуйста. Я заберу их к себе в комнату, — добавила она, явно ощущая некоторую неловкость оттого, что придется подкрепляться перед этими чужаками.

Винсент вытащил два пакета и вместе с Маргарет вышел из кухни.

— А она красивая, — заметил Тайни, снова усаживаясь за стол и принимаясь за мороженое.

— Она старая, — сухо заметила Джеки. — Очень старая. Лет на семьсот старше тебя.

— Да. — Он вздохнул. — Наверное, воспринимает меня как пацана-панка.

— Наверное, — согласилась Джеки и вдруг подумала, что Винсент и другие вампиры и ее воспринимают как… девчонку-панка. Она заморгала — эта мысль ей решительно не понравилась. Но наверное, именно этим объясняется их высокомерие, которое она иногда на себе ощущала. А может быть, точнее, снисходительность. Такая мудрость, ирония, понимание и терпимость старшего поколения по отношению к жизнерадостным юным существам. «С другой стороны, — думала Джеки, — пусть они считают меня девчонкой-панком. Но когда у них возникают проблемы, они обращаются ко мне».

— Ну и кто такие эти Джеки и Тайни? — спросила Маргарет, входя вслед за Винсентом в одну из гостевых комнат.

— Моя личная помощница и повар, — поспешно ответил он и, отвернувшись, чтобы спрятать лицо, поставил чемодан на кровать. Тетя Маргарет всегда знала, когда он врет.

— Ну-ну. — Похоже, он ее не убедил. — А когда ты начал есть человеческую пищу?

Винсент даже не пытался утверждать, что всегда ее ел. Джеки и Тайни его не знали и не могли сказать, правда это или нет, но уж Маргарет знала его как облупленного. Приезжая в Нью-Йорк, он нередко останавливался у нее и никогда не съедал ни крошки человеческой еды. Эта мысль напомнила ему разговор с сыном Маргарет, Люцерном, на его свадьбе с редактором Кейт пару недель назад, и Винсент просиял.

— Люцерн мне сказал, что человеческая еда помогает ему вырабатывать свою собственную кровь, и в этом случае количество потребляемой им крови можно сократить. Я решил тоже попробовать. — Это не было ложью. Люцерн в самом деле говорил, что он именно поэтому ест, хотя другие вампиры вполне могут обходиться без еды. Человеческая пища помогает ему сохранять массу тела и вырабатывать кровь. Винсент действительно подумывал, не начать ли ему есть, чтобы проверить, не сможет ли он при этом реже пить кровь, но одно цеплялось за другое, проблемы навалились разом, и он так и не попытался. До сегодняшнего дня.

— А откуда твои повар и помощница знают о нас? — спросила Маргарет, посмотрев на него пронзительным взглядом.

— А откуда об этом знают твоя домработница и ее муж? — Он пожал плечами: — Им сказали. Зато теперь я хотя бы дома могу не притворяться.

Маргарет поджала губы.

— А что за люди копошатся в твоем доме?

— Они устанавливают сигнализацию. В последнее время здесь очень часто происходят грабежи. Нужно принять меры предосторожности.

Винсент ждал следующего вопроса. Понятно, что тетка не поверила ни единому его слову, и он искренне хотел рассказать ей все как есть, но ему совсем не хотелось, чтобы Маргарет начала совать нос в его дела.

— Ты пробовал прочитать мысли твоей помощницы?

Брови Винсента от удивления взлетели вверх. Такого вопроса он не ожидал.

— Нет, — признался он.

Винсент нечасто себе это позволял. Ему казалось, что он не имеет права читать мысли своих друзей. А что касается посторонних, то амбиции и напористость могут быть присущи каждому, тем более в актерской среде. После того как в сотый раз выясняется, что симпатичная леди так очаровательно флиртует с тобой исключительно ради того, чтобы добиться успеха в карьере, пропадает всякое желание читать чьи-нибудь мысли. Конечно, к Джеки это не относится, но у него не было оснований лезть в ее подкорку, и он этим не занимался.

Маргарет кивнула.

— Думаю, я распакую вещи и приму душ. Сначала ждешь в аэропорту, потом дышишь бог знает чем в самолете… После дороги я всегда хочу как можно скорее вымыться.

— Хорошо. Будешь готова — спускайся вниз, и я покажу тебе дом, — сказал Винсент и вышел.

Когда он вошел в кухню, Джеки и Тайни еще сидели там. Винсент сел на свое место, взял ложку и нахмурился, Увидев в своей креманке липкую лужицу.

— Я принесу свежую порцию мороженого. — Тайни забрал креманку и встал, чтобы отнести ее в раковину.

Винсент невольно обратил внимание на то, как нахмурилась, глядя ему в спину, Джеки, и решил, что ей не нравится, когда Тайни его обслуживает. В конце концов он назвался поваром только для прикрытия. Впрочем, она по этому поводу не сказала своему другу ни слова, просто повернулась к Винсенту и спросила:

— Ну что же вы такого сделали, чтобы настолько разозлить кого-то из ваших коллег?

Винсент заморгал.

— В каком смысле?

— Ну, вы, наверное, должны были что-то сделать, чтобы нажить себе врага. Есть же причина, по которой кто-то занимается вредительством.

— Это не обязательно бессмертный, — с раздражением заметил Винсент.

Джеки подняла брови.

— Да, не обязательно. Может быть, то, что вся ваша труппа внезапно заболела анемией, — просто совпадение? Хотя, насколько мне известно, не существует такой болезни, как инфекционная анемия.

Плечи Винсента поникли.

— Да. Похоже, за этим стоит кто-то из наших, — со вздохом признал он и добавил: — Но я думал, что это смертный, который нанял бессмертного или воспользовался его услугами.

— Разве теперь это имеет значение? — мягко спросила Джеки. — Так или иначе, но в эту историю вовлечен бессмертный, а, как правило, они обычно не поддерживают действия смертных против бессмертных.

— Конечно, не имеет, — согласился Винсент. — Я пытался догадаться, кто за этим может стоять, но пока у меня никаких версий нет.

— Хм… — Джеки откинулась на спинку стула. Тайни вернулся и поставил перед Винсентом креманку со свежей порцией мороженого. Джеки слегка нахмурилась: — Ну, подумайте еще. Если что-нибудь придет в голову, сообщите мне.

Винсент кивнул и спросил:

— С чего мы начнем?

Джеки прищурилась:

— Мы с вами вместе делать ничего не будем. Вы займетесь своими делами, а диверсант — это наша с Тайни проблема. — Она отодвинула стул и встала. — Пойду проверю, как там обстоят дела с сигнализацией.

Винсент с интересом посмотрел ей вслед, обратив внимание на ее соблазнительную маленькую попку.

— Джеки права. Расследованием должны заниматься детективы, — пояснил Тайни, привлекая к себе его внимание. — А вам мы оставим актерство.

Винсент что-то буркнул и набрал полную ложку мороженого, от души наслаждаясь холодным лакомством и удивляясь, почему он столько веков назад перестал есть. Может, тогда ему это просто наскучило?

— Ну, — сказал Винсент через минуту, — расскажите мне про Джеки.

Тайни пожал плечами:

— Она умна, резковата, немного цинична. А кроме того, она мой босс.

Последнее он явно добавил, чтобы подчеркнуть свою лояльность. Винсент кивнул, давая понять, что уважает его чувства.

— Бастьен говорил, что вашу фирму основал ее отец.

— Да, — подтвердил Тайни. — Тед был практичным, расчетливым, настойчивым и очень требовательным по отношению ко всем… в том числе и к собственной дочери. Джеки его не разочаровала.

— Никогда?

— Ни разу за те десять лет, что я с ней знаком, — серьезно ответил Тайни.

Винсент немного подумал и спросил:

— Ее отец умер?

— Да. Рак, — хмуро пояснил Тайни. — Два года назад.

— Значит, она руководит фирмой уже два года?

— Три, — поправил его Тайни. — В последний год Тед серьезно болел, и Джеки взяла на себя почти всю нагрузку. Он лишь формально оставался главой.

Винсент кивнул:

— Должно быть, ей пришлось нелегко. Ведь когда речь заходит о детективах, возникает образ мужчины. Наверное, большинство клиентов предпочитают иметь дела с детективами-мужчинами.

Тайни слегка улыбнулся:

— В наши дни уже такого нет. Сейчас женщины работают везде и довольно часто становятся руководителями. Собственно, — прыснув, добавил он, — чаще всего сложности возникают с вашим народом.

Винсент с удивлением поднял брови. Тайни пожал плечами:

— Бессмертные намного старше. Они помнят те времена, когда женщины не занимали руководящих должностей, поэтому чувствуют себя не очень уютно, если за все отвечает Джеки. Ну, как вы, когда, увидев Джеки, захлопнули у нее перед носом дверь. Женщине часто приходится работать в два раза усерднее, чтобы завоевать уважение клиентов.

Винсент нахмурился — теперь ему было по-настоящему стыдно за свое поведение.

— Вот Бастьен не такой, — продолжал Тайни. — Он относится к Джеки с тем же уважением, что и к Теду. И всегда вмешивается, если кто-нибудь из ваших вдруг начинает ее обижать… Или пытается это сделать. А вообще Джеки не очень-то позволяет себе помогать.

В это Винсент вполне мог поверить. Джеки показалась ему личностью самодостаточной, независимой и настойчивой. Похоже, она привыкла справляться со всеми проблемами самостоятельно. Должно быть, ей приходится быть такой. Несмотря на то что он услышал от Тайни, Винсент хорошо знал, что в современном деловом мире по-прежнему существовала дискриминация женщин, причем не только в среде таких, как он.

Он снова опустил ложку в креманку и обнаружил, что там уже пусто. Оказывается, он уже съел все мороженое.

— Очень вкусно. Спасибо, Тайни.

Встав, он отнес креманку к раковине, сполоснул ее и поставил в посудомойку, как делали Джеки и Тайни. Потом направился к двери.

— Мне нужно уехать.

— Уехать? Одному? — нахмурился Тайни.

— Уехать. Одному, — твердо повторил Винсент.

— Думаете, стоит? Если диверсант переключился на вас… Может, лучше сказать Джеки…

— Джеки говорила, что я должен заниматься своими делами. А кроме того, я должен питаться два-три раза в день, — просто объяснил Винсент.

Тайни помялся, затем кивнул и попытался уточнить:

— А что сказать вашей тетушке, если она будет вас искать?

Винсент на минуту задумался, не убирая руку с дверной ручки, но быстро нашел решение:

— Пожалуй, я предложу ей присоединиться ко мне. С моей стороны было бы невежливо бросать ее в первый же вечер. Я свожу ее в пару ночных клубов, покажу ночную жизнь. Мы вернемся не поздно.

— Я передам Джеки. Хорошего вечера, — пробормотал Тайни, и Винсент вышел из кухни.

— Сейчас четыре минуты одиннадцатого, — объявил Тайни. — В последний раз ты проверяла время две минуты назад.

Джеки заставила себя отвести взгляд от часов и нахмурилась, наблюдая за своим другом и сотрудником. Со стороны можно было подумать, что Тайни полностью поглощен работой на ноутбуке, стоявшем на кухонном столе. Но это было ложное впечатление. Во всяком случае, компьютер не помешал Тайни обратить внимание на то, что Джеки то и дело смотрит на часы.

— С ним все в порядке, — заверил ее Тайни. Встал, подошел к кухонным шкафчикам и начал их открывать и закрывать. — До сих пор диверсант не нападал непосредственно на него.

— Сначала он нацелился на его бизнес, но Винсент прикрыл все свои спектакли. Теперь остался только дом Винсента и он сам, — заметила Джеки. — Я не тревожусь, а просто… озабочена. — Сказав это, она нахмурилась и раздраженно спросила: — Что ты там ищешь?

— Выясняю, какие ингредиенты у нас есть. Хочу попробовать новый рецепт.

Джеки закатила глаза и забарабанила ногтями по столу, но, сообразив, что это слишком выдает ее чувства, сжала руку в кулак. Помолчав немного, она отрывисто бросила:

— Я иду спать.

— Еще только начало одиннадцатого, — удивился Тайни. Прежде Джеки никогда не ложилась раньше одиннадцати.

— Здесь начало одиннадцатого, — согласилась Джеки. — А в Нью-Йорке, откуда мы с тобой сегодня прилетели, уже начало второго ночи.

— Да, верно. — Тайни кивнул и снова вернулся к шкафчикам. — Ну а я пока не устал и хочу к завтраку испечь маффины. Это займет у меня около часа, а потом я, наверное, тоже лягу.

Джеки остановилась в дверях и оглянулась. Тайни как раз завязывал на себе розовый фартук с надписью «Я повар!», на покупке которого настоял Винсент. Вид друга в этой нелепой штуке только усилил ее раздражение.

— Ты не обязан готовить, Тайни! Это твое прикрытие, а не работа!

— Знаю, — спокойно заметил он. — Но я люблю готовить. Это меня успокаивает.

— Прекрасно, — пробормотала Джеки.

Она знала, что это чистая правда. Тайни несколько лет назад закончил кулинарные курсы для гурманов, и Джеки не раз заставала его за чтением разных женских журналов, в которых он искал всякие интересные кулинарные рецепты. Она подозревала, что Тайни — это крохотная женщина, поселившаяся в крупном мужском теле. Вероятно, именно поэтому они с ним так хорошо ладили. Отец всегда утверждал, что сама она — большой мужчина в хрупком женском обличье.

— Ну мы и парочка, — пробормотала Джеки себе под нос, шагая по длинному коридору, и поморщилась — уж очень громко звучал ее голос в тихом безлюдном доме. Люди Аллена Ричмонда закончили работу на первом этаже, и Аллен пообещал, что рано утром они приедут и займутся вторым этажом. Сначала Джеки обрадовалась, а сейчас сообразила, что это не очень удобно. Маргарет и Винсент — вампиры. Днем они обычно спят, и им не захочется рано вставать ради того, чтобы в их комнатах можно было начать работу.

Озабоченно нахмурившись, Джеки поднялась наверх и окинула взглядом коридор, молча подсчитывая количество комнат: хозяйская спальня, ее комната, комната Маргарет, комната Тайни и еще две свободных гостевых спальни. Они с Тайни встанут рано — значит, мастера смогут вести работу в четырех комнатах, пока Маргарет и Винсент не проснутся. Главное — не забыть предупредить, чтобы работали потише.

Поступок вполне профессиональный, но какая-то часть ее души сопротивлялась этому. Джеки всегда чувствовала себя немного неуютно, работая с вампирами. Бастьен поддразнивал ее, утверждая, что она плохо относится к таким, как он, — и не ошибался. К счастью, Бастьен Аржено знал, в чем причина такого отношения, и ему хватало ума не обижаться на нее. Джеки не знала, хватит ли ума Винсенту, но надеялась, что да. Он показался ей интеллигентным, милым, добродушным… Кроме того, он отлично поладил с Тайни, чьим суждениям Джеки всегда доверяла. А еще он сногсшибательно красив со своей обаятельной улыбкой и выразительными серебристо-синими глазами.

Он вампир, напомнила себе Джеки. А это то, о чем она никогда не должна забывать. На мгновение Джеки испугалась — вдруг она окажется такой дурой, что снова совершенно непрофессионально увлечется мужчиной? Нет уж, она вовсе не намерена опять совершить такую глупость. Джеки выучила этот урок, будучи еще совсем юной. И выучила его «на отлично», спасибо Кассиусу.

От одной мысли о вампире, в которого она влюбилась в девятнадцать лет, зубы Джеки свело, как от боли, а в воображении вновь возник его образ: шесть футов четыре дюйма роста, золотистые волосы до плеч. Он был красив, как греческий бог.

Джеки инстинктивно хотела отогнать эти мысли, но тут же заставила себя остановиться. Пусть вспомнится все — не ради наказания, а для того, чтобы, заново это пережив, не совершить подобной глупости сейчас, одиннадцать лет спустя. Она решила, что ей будет очень полезно вернуться к полученному уроку, тем более что им придется какое-то время бок о бок жить в доме с вампиром, причем весьма привлекательным.

«Вот оно! Ты это признала. — Джеки вошла в комнату и закрыла за собой дверь. — Ты находишь Винсента Аржено привлекательным». Эта мысль ее напугала и мгновенно заставила почувствовать собственную уязвимость. После Кассиуса Джеки испытывала по отношению ко всем вампирам только пренебрежение и раздражение.

* * *

До того как она повстречалась с Кассиусом, Джеки была хорошей студенткой и послушной дочерью. А еще наивным и глупым ребенком… хотя считала себя взрослой женщиной. Она увидела его, когда тот пришел к ним домой по поводу какого-то дела, которое расследовал для него отец. Он показался ей белокурым богом, Адонисом — наверняка он именно такого впечатления и добивался.

Восхищенная его красотой, Джеки, заикаясь, объяснила, что отца еще нет дома, и пожирала посетителя глазами. Она и сейчас помнила усмешку на его губах. Тогда Джеки этого не понимала, зато сейчас прекрасно знала — ее робкое обожание вызывало у него внутренний смех.

Джеки не могла поверить своему счастью, когда он спросил, нельзя ли подождать отца. Краснея, улыбаясь и болтая всякую чушь, она провела его в гостиную, извинилась и побежала заваривать чай, совершенно забыв от волнения, что вампиры чай не пьют, а ведь знала это с тех пор, как она начала работать в фирме отца, когда ей исполнилось восемнадцать.

Тед Моррисей очень обрадовался, когда ему впервые позвонил Бастьен Аржено и попросил выполнить для него работу. В то время его агентство было совсем небольшое, и рекомендация клиента, руководителя огромной международной компании, была для него выигрышем в лотерею. Однако вскоре отец перестал рассказывать о заданиях, связанных с Аржено или с кем-то из его знакомых. Джеки этого не понимала до своего первого рабочего дня. Тогда отец пригласил ее в свой кабинет, усадил перед собой и сказал, что она никогда не должна рассказывать о том, о чем он ей сейчас сообщит… Вампиры существуют на самом деле.

Юная, готовая поверить в невероятное, Джеки быстро преодолела шок и первые несколько недель своего ученичества провела над досье, собранными ее отцом на каждого из бессмертных. Когда ей исполнилось девятнадцать и она встретилась с красавчиком Кассиусом, Джеки считала себя знатоком бессмертных. «О, самонадеянность юности!» — печально подумала она.

Джеки суетилась на кухне, заваривая чай, когда к ней присоединился Кассиус. Он сказал, что не нужно так хлопотать, ласково положил ладонь ей на щеку и посмотрел в глаза. Дыхание перехватило, во рту мгновенно пересохло. Джеки до сих пор помнила охвативший ее трепет. И как она, почувствовав дрожь и слабость в коленях, схватилась за барную стойку в кухне, чтобы удержаться на ногах. После его поцелуя ее охватила страсть, о которой Джеки и не подозревала. Волна вожделения словно поглотила ее. Он опять поцеловал ее, и Джеки пропала…

Кассиус оторвался от ее губ, услышав, как открылась входная дверь. Когда отец вошел на кухню, Джеки трясущимися руками заканчивала заваривать чай, а Кассиус спокойно сидел за столом, но Тед Моррисей встревоженно посмотрел на обоих, и Джеки поняла — он догадался о том, что между ними произошло. Впрочем, тогда он ни слова не сказал, а просто увел Кассиуса к себе в кабинет.

Оставшись одна, Джеки оперлась о стойку и прижала руку к сердцу. Ей казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Она была уверена, что встретила мужчину своей мечты, и пришла в ужас, когда Кассиус ушел, а отец велел ей держаться от него подальше… ради ее же блага.

На этом послушание Джеки закончилось. Когда Кассиус назначил ей свидание, она соврала отцу, сетуя на то, что тот не понимает ее, и улизнула. Почему-то ложь и тайные свидания только добавляли возбуждения, если это вообще было возможно.

Кассиус водил ее в хорошие рестораны, в театры. Когда он в первый раз занялся с ней любовью в лимузине, она очень волновалась и беспокоилась, но вскоре ее тревога сменилась безрассудной страстью. Рядом с ним Джеки чувствовала себя невероятно искушенной. К тому моменту как лимузин остановился, Джеки уже не сомневалась, что любит Кассиуса.

Казалось, он тоже был влюблен в нее. Не в силах сдерживаться, он проявлял чувства к Джеки в самых неподходящих местах — целовал ее и лез под юбку в ресторане, где только стол скрывал то, чем он занимается; затягивал Джеки в переулки и занимался с ней любовью, прижав к стене какого-нибудь здания, и только ночь служила им покровом. А однажды занялся с ней любовью прямо в театральной ложе, куда в любой момент мог кто-нибудь заглянуть. Когда это только начиналось, Джеки вела себя довольно сдержанно, но вскоре ею овладела страсть, и она была готова на все, лишь бы ублажить Кассиуса. Он стал для нее наркотиком, а сама она превратилась в наркоманку, которой все время нужна была подзарядка.

Скоро отец узнал, что она тайком встречается с Кассиусом. Да разве это могло не выплыть наружу? Пусть Джеки врала и уходила потихоньку, но их свидания проходили в публичных местах, и кто-то в конце концов сказал отцу, что видел их. Когда однажды Джеки пришла домой после очередного и, как оказалось, последнего свидания и наткнулась на ожидавшего ее отца, начался ужасный скандал. Джеки орала, что ненавидит отца, что будет встречаться с Кассиусом, сколько захочет, и что он ей не сможет помешать. Потом выскочила из дома, поймала такси и поехала прямо к Кассиусу. Она позвонила, дверь тут же открылась, но оказалось, что в квартире полно незнакомцев. У Кассиуса полным ходом шла вечеринка, кто-то, услышав звонок, открыл дверь, а сам он даже не знал, что Джеки тут.

Вымучив улыбку, она поздоровалась с присутствующими, словно знала про вечеринку и была на нее приглашена. И стала пробираться через переполненные комнаты, пытаясь отыскать Кассиуса. В кабинет она заглянула в последнюю очередь. Сначала ей показалось, что там пусто. Растерянная, в отчаянии от того, что не может отыскать любимого, Джеки уже собралась уйти из кабинета, но тут услышала чей-то смех. Джеки остановилась, еще раз огляделась и обнаружила, что дверь на балкон приоткрыта. Решив, что Кассиус там, она подошла к двери, но замялась, поняв, что он не один. Его двоих собеседников Джеки не узнала, но по блеску глаз поняла, что они тоже бессмертные, как и Кассиус.

Она уже потянулась к двери, чтобы открыть ее, но тут один из двоих сказал нечто, отчего Джеки застыла на месте.

— Похоже, ты частенько проводишь время с малышкой Джеки.

— Хм… проводил, — поправил его Кассиус и пожал плечами: — Но мне надоело. Она слишком неопытная. Поначалу ее восхищение меня забавляло, но теперь раздражает. — Он криво ухмыльнулся: — Мне нравится заставлять ее делать то, чего она не хочет. Сознание у нее податливое, как глина, и ее очень легко подчинять. Мне почти не нужно напрягаться, чтобы проникнуть в ее мысли и убедить малышку в том, что она хочет, чтобы я занялся с ней любовью прямо в театральной ложе — там, где любой может нас увидеть.

— Ты меня удивляешь, Кассиус, — сказал второй собеседник. — Судя по твоим рассказам, ты уже давно устал от секса и…

— Дело не в сексе, — нетерпеливо перебил его Кассиус. — Просто довольно интересно заставлять девочку делать то, что идет вразрез с ее моралью. — Он пожал плечами: — Но эта игра мне наскучила, и я собираюсь ее прекратить. Нужно только решить, как это сделать. Требуется что-то совсем необычное. К примеру, появиться на одном из деловых совещаний Теда Моррисея и трахнуть ее прямо на столе, на глазах у важных клиентов. Только представьте себе его унижение, когда она начнет скулить, как сучка во время течки.

— Господи, Кассиус! Я знал, что ты не любишь Теда, но это…

— Он не уважает меня! — рявкнул Кассиус. Таким разозленным Джеки его никогда не видела. — Он ведет себя так, будто ровня нам, а это не так. Ни один из них с нами не сравнится! Все они — слабоумные людишки, которыми мы питаемся. Мы можем ими командовать, как хотим, и он должен наконец это понять!

Онемев от потрясения и ужасно испугавшись, что ее здесь обнаружат, Джеки отошла от двери и выскочила из кабинета. Она то и дело оглядывалась, понимая, что если Кассиус ее обнаружит, случится беда. Он прочитает ее мысли и узнает, что она все слышала… Он не даст Джеки просто так уйти, а подчинит себе ее сознание, как, оказывается, делал все это время, и будет удерживать рядом до тех пор, пока не заставит сделать что-нибудь, публично унижающее ее саму и отца.

Сев в такси, Джеки немного успокоилась, но страх еще не прошел. Кассиус контролировал все ее поступки и будет продолжать это делать снова, если у него появится такая возможность. Но ему нельзя эту возможность предоставлять. Притихшая и покорная, Джеки вернулась к отцу и все ему рассказала. Отец знал, как действовать. Он тут же позвонил Бастьену Аржено, и вампир пришел к ним, чтобы обсудить случившееся.

Тогда Джеки чувствовала себя просто ужасно, но сейчас она понимает, что Бастьен вел себя очень по-доброму. Он заверил ее, что у вампиров не принято смотреть на смертных сверху вниз. Что дело вовсе не в ее глупости, никакая она не дура, просто Кассиус преступно воспользовался своими способностями, чтобы подчинить ее себе, и она не должна испытывать стыда за свое поведение. Бастьен заверил Джеки, что у Кассиуса больше не будет возможности подчинять ее себе, поэтому бояться нечего. Он сам обещал разобраться с этой историей, а Джеки должна была просто на время уехать куда-нибудь подальше.

На следующее утро Джеки оказалась на борту самолета, летевшего в Англию, и целый год провела в Оксфордском университете, а потом вернулась, чтобы приступить к работе в отцовской фирме. Она никогда не спрашивала, как поступили с Кассиусом, но слышала о том, что он покинул Нью-Йорк. А еще она узнала, что ему категорически запретили приближаться к ней самой и к ее отцу.

Вздохнув, Джеки плюхнулась на кровать. Воспоминания о тех временах больше не причиняли ей боли. Тогда она была просто раздавлена, унижена и очень страдала, пытаясь разобраться, какие из ее чувств были настоящими, а какие — внушенными. Она почти не сомневалась в том, что поначалу ее действительно тянуло к Кассиусу. Даже сейчас Джеки признавала, что он был очень красивый мужчина. Неужели та непреодолимая страсть, которую она испытывала по отношению к Кассиусу, была внушенной? Неужели он в такой степени подчинил ее себе?

Джеки по сей день не могла дать ответа на этот вопрос, она лишь знала, что вампиры — опасные существа, способные подчинять себесмертных. Она много работала над собой, пытаясь научиться защищать свое подсознание от внешнего воздействия. Но при этом не сомневаясь, что если вампиры по-настоящему захотят, то с легкостью смогут сломать защиту, читать ее мысли и контролировать сознание. И это заставляло Джеки остерегаться их, что, безусловно, сильно ее раздражало.

Бастьен Аржено был единственным вампиром, которому она хоть как-то доверяла. Но он всегда относился к ней с уважением, а сейчас даже обручился с одной из смертных. Джеки и вправду верила в то, что Бастьен неплохо, без всякого высокомерия, относится к людям, однако остальных вампиров она побаивалась, поэтому на всякий случай со всеми держалась настороже. Ей казалось, что это самая надежная и безопасная позиция.

И, решила Джеки, дальше она тоже будет так себя вести. Нельзя терять бдительность, особенно сейчас, когда она вынуждена жить в доме Винсента. Она не собирается рисковать и нарываться на унижение, как тогда, с Кассиусом. С Винсентом нужно вести себя жестко, это вопрос выживания.

Глава 4

Винсент перекатился на бок и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Разглядев цифры, он нахмурился. Одиннадцать сорок восемь. Боже милостивый, еще и полудня нет! Обычно он спал до шести, а то и дольше, чтобы по возможности избегать солнечного света.

Одиннадцать сорок девять. Винсент сердито уставился на сменившиеся цифры. Что же его разбудило? Сонное сознание подключалось с трудом. Он не мог понять, что за приглушенные голоса раздавались за дверью спальни. Нахмурившись еще сильнее, он посмотрел на дверь. Он явно слышал два мужских голоса, которые звучали все громче по мере того, как собеседники приближались к дверям спальни. Когда они подошли вплотную, Винсент напрягся, но мужчины, видимо, прошли по коридору дальше, потому что голоса начали удаляться и становились все тише.

— Что за чертовщина? — Откинув одеяло и простыни, Винсент встал с кровати. Не одеваясь, он подошел к двери, открыл ее и застыл от удивления, увидев мужчин, ходивших туда-сюда по коридору.

Выйдя из комнаты, Винсент быстро пошел по коридору, заглядывая в каждую открытую дверь. Закрытой оказалась только дверь, ведущая в спальню тети Маргарет. Не понимая, как можно спать при таком шуме, Винсент по лестнице спустился вниз и совсем растерялся — весь первый этаж был залит солнечным светом. Он специально занавесил все до единого окна тяжелыми темными шторами, чтобы спокойно ходить по дому днем, но сейчас шторы были отдернуты, и дневной свет потоком лился внутрь и освещал все вокруг.

Раздраженно бурча что-то себе под нос, Винсент направился в кухню, надеясь отыскать там Тайни, но никого не нашел. Покинув пустую кухню, он опять поднялся наверх и снова стал заглядывать в каждую комнату в поисках Джеки — пусть она объяснит ему, что за армия чужаков оккупировала дом. Наконец он нашел Джеки и Тайни, оказавшихся в его кабинете.

— Доброе утро, — пророкотал Тайни, заметив Винсента, и снова повернулся к Джеки, разговаривавшей по телефону.

— Я уже объяснила вам, кто я такая. Новый личный помощник мистера Аржено. Именно он распорядился позвонить вам и попросить прислать нам эту информацию. Просто найдите список и перешлите мне его по факсу. — Джеки говорила торопливо, и, похоже, ее сильно раздражало то, что она слышала. Винсент обратил внимание на строгое выражение ее лица. Тут Джеки выразительно прищелкнула языком и сердито бросила в трубку: — Он только что вошел в кабинет. Подождите, пожалуйста, минутку.

Наклонившись, она нажала кнопку «удерживать вызов» и нахмурилась, посмотрев на Винсента.

— Ваша ассистентка оказалась очень неуступчивой. Будьте любезны, скажите ей, чтобы она переслала факсом список нью-йоркских сотрудников, — рявкнула она, снова нажала кнопку и протянула ему телефонную трубку.

Винсент поколебался — он очень не любил, когда ему приказывают, но, вздохнув, взял трубку.

— Лили?

— О, мистер Аржено, эта женщина утверждает, что она…

— Да, да! — прервал ее Винсент, спохватился и перешел на более вежливый тон: — Да, Лили. Джеки — моя новая личная помощница, и я действительно попросил ее связаться с вами. Просто отправьте ей то, о чем она просит, и в дальнейшем выполняйте ее просьбы. Договорились? Спасибо. — И, не дожидаясь ответа, передал трубку Джеки. Затем прислушался к тому, как она повторяла распоряжения, явно отданные ею уже несколько раз. Закончив, Джеки повесила трубку.

— Благодарю.

Винсент поджал губы. Тайни, обратив внимание на его утомленное лицо, объявил:

— Наверное, я пойду займусь ленчем.

Джеки посмотрела вслед гиганту и сказала:

— Правда, спасибо. Эта ваша Лили меня замучила.

Винсент собирался обрушиться на нее за шум, устроенный в доме, но любопытство взяло верх, и он спросил:

— А как вы узнали ее номер?

— Это было проще всего. В вашем органайзере она записана под буквой «А», ассистент, — усмехнулась Джеки. — Найти несложно, труднее было до нее добраться. Когда я позвонила в офис, на коммутаторе мне дали ее домашний телефон. Я названивала долго, набирала не меньше двадцати раз, прежде чем она наконец взяла трубку.

— Она вообще не обязана была отвечать, — пробормотал Винсент. — Лили обычно начинает работать одновременно со мной.

— О, кстати, почему вы так рано встали? — нахмурилась Джеки. — Я думала, вы будете спать до самого обеда.

Ее вопрос напомнил Винсенту, как он проснулся.

— А что все эти люди делают в моем доме?

Кажется, теперь удивилась Джеки.

— Вы отлично знаете, что они тут делают. Это сотрудники охранной фирмы. Они заканчивают установку сигнализации на втором этаже и ставят камеры на окна и двери.

Да, он это знал, но…

— Неужели они не могли прийти попозже? Они меня разбудили.

Джеки откинулась на спинку кресла и вздохнула:

— Чем раньше все будет сделано, тем лучше.

Винсент опять нахмурился, но не нашел что возразить. К сожалению.

— Я просила их шуметь как много меньше, — извиняющимся тоном сказала Джеки. — Сейчас еще раз попрошу, чтобы вы смогли доспать.

— Нет-нет, я уже проснулся, — торопливо возразил Винсент и внимательным, оценивающим взглядом окинул Джеки с ног до головы. При этом заметил новый удачный серый деловой костюм и красную блузку с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. «Очень броско, ей идет», — думал он, глядя на ее открытую шею, не в силах отвести глаз. Для него это было нечто, похожее на чувства, которые испытывает умирающий от голода человек, если перед его носом помахать пиццей. Не понимая, что делает, Винсент шагнул к ней и остановился только потому, что больно ударился бедром о край стола.

— Ради всего святого, не нужно смотреть на меня как на ленч! — раздраженно воскликнула Джеки, вскакивая из-за стола. — И кроме того, вы всегда расхаживаете по дому в таком виде?

Винсент моргнул и посмотрел на себя, только сейчас сообразив, что на нем лишь мягкие пижамные штаны. Похоже, Джеки это очень не нравится. Тут он проследил за взглядом Джеки и понял, что она смотрит на его голую грудь. Ее взгляд медленно скользнул ниже, к плоскому животу, и Винсент ощутил его почти как физическую ласку. Ему внезапно захотелось потянуться и поиграть мышцами, которые она с таким интересом разглядывала, но он не успел. Джеки заморгала, словно очнувшись ото сна, и резко перевела взгляд.

Она зарделась, понимая, что ее «застукали». Винсент заметил, что губы ее сжались, и быстро спросил, чтобы предупредить ее ворчание:

— Что это такое?

Джеки помолчала, взглянув на заваленный бумагами стол, вздохнула, провела рукой по золотистым волосам и заметно расслабилась.

— Это ваша почта, мистер Аржено.

— Хм… почта. — Винсент сделал вид, что не заметил возвращения к официальному тону, и кивнул, рассматривая стопки бумаг. Он никогда не вскрывал писем, а просто складывал их на столик в холле, а когда там уже не хватало места, сгружал в коробки.

— У вас скопилась почта за три месяца, — сухо сообщила Джеки.

— Да, но…

— Я ее вскрыла и рассортировала по датам. Самые старые — сверху, — продолжала Джеки, не обращая внимания на его жалкие попытки объясниться. — Первая стопка — просто счета. Полагаю, они оплачиваются вами через банк?

— Да, — рассеянно ответил Винсент, переводя взгляд со стопки бумаг на нежную плоть ее шеи.

Джеки кивнула:

— Позже я подколю их, если вы сообщите мне, где у вас хранятся счета.

— Обычно я бросаю их в коробку в той кладовке, — признался Винсент, указав на дверь справа.

Глаза Джеки недоверчиво расширились.

— А как вы поступаете, когда нужно заполнить налоговую декларацию? Неужели…

— Отправляю коробки своему бухгалтеру, — ответил он. — Большая часть этих денег ему не нужна, но пусть разбирается сам.

— Это… — Джеки замолчала, откашлялась и договорила: — Но ведь они берут почасовую оплату! И платить им лишь за то, чтобы все это рассортировать?..

Винсент пожал плечами — это его не волновало. Деньги не имели для него большого значения. Получая свою долю в «Аржено энтерпрайзис», имея свою компанию и четыреста лет занимаясь инвестициями, он не был сказочно богат, но денег у него хватало.

— Ну что ж, — сказала Джеки, тоже пожав плечами. — Я брошу их в коробку.

— Конечно. А остальное? — Его взгляд снова и снова возвращался к ее шее. «Нужно срочно заканчивать и пойти подкрепиться».

Джеки показала на следующую стопку:

— Это все чудесные письма от поклонников и почитателей вашего таланта. Совершенно очевидно, что вы не балуете ответами своих фанатов.

Винсент уловил неодобрительные нотки в ее голосе и торопливо показал на оставшиеся две стопки:

— А эти?

— Вот здесь деловая корреспонденция, — пояснила Джеки, ткнув в самую большую стопку бумаг. — Письма от вашего агента, театральных режиссеров и все такое.

Она замолчала, закусив губу. Винсент подумал, что она с трудом сдерживается, чтобы не высказать своего мнения по поводу того, что он не вскрывает даже такие важные письма. Еще раз откашлявшись, Джеки показала на последнюю стопку:

— А это самая важная стопка. Именно эти письма я искала, когда занялась вашей почтой.

— И что там? — спросил Винсент, взяв самое верхнее письмо.

— Это необычные письма от поклонников и отвратительные письма от разозленных уволенных служащих, расстроенных актеров и актрис, которых не взяли на роль. Они входят в круг подозреваемых.

Винсент что-то буркнул и развернул взятое им письмо. В нем было всего несколько строчек. Винсент прочел их, подумал, прочел еще раз и сразу забыл про голод.

«Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты такое».

Нахмурившись, он посмотрел на конверт, который Джеки приколола к письму. Отправлено с местной почты больше двух месяцев назад. Обратный адрес — его собственный. Винсент сунул письмо в самый низ и взял следующее. Потом еще одно. Первые несколько писем были одинаковыми. Короткими. Простыми.

«Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты».

Потом текст изменился:

«Ого! У кого-то что-то случилось».

Винсент замер и посмотрел на конверт. Письмо было отправлено на следующий день после несчастного случая с декорациями, когда актриса сломала руку.

Нахмурясь, он отложил письмо в сторону и взял следующее.

«Ого! Кто-то споткнулся».

Винсент уже знал, что обнаружит, даже не глядя на конверт, но все-таки посмотрел, и губы его гневно скривились. Это письмо отправили на следующий день после того, как Дэн Хенсон сломал ногу.

— Это все от него? — спросил Винсент, сунув письмо в самый низ стопки и взял следующее.

«Кто-то испытывает жажду».

Он ничуть не удивился тому, что отправлено оно из Нью-Йорка в самый разгар загадочной «инфекционной анемии».

— Да, похоже на то, — сказала Джеки, забирая у него письмо. — Но может, и не от него. Они жутковатые, но в них не содержится никаких угроз. И все отправлены на следующий после события день. Может быть, у кого-то просто извращенное чувство юмора.

Винсент недоверчиво фыркнул, и Джеки пожала плечами:

— Я не хочу делать скоропалительных выводов. Любое из этих писем может быть от него. Мы с Тайни изучим их все.

Винсент кивнул и спросил:

— А зачем вам список служащих?

— Мне придется проверить каждого, кто работает на вас, но начать я хочу с мюзикла, который репетировали в Нью-Йорке.

— Почему именно с мюзикла?

— Четыре спектакля уже шли, и любой желающий мог увидеть, кто там ведущий актер и все такое. Но в случае с двумя другими спектаклями, в Канаде и Нью-Йорке, все по-другому. Вы же не сообщали в прессе, кто будет занят в мюзикле «Дракула»? — спросила она.

— Нет. Мы еще только репетировали, готовились к рекламной кампании, но информацию в прессу не давали, — согласился Винсент.

Джеки кивнула:

— Нападения в Нью-Йорке устраивал кто-то, имевший доступ к декорациям и актерам. Чтобы перекусать всю вашу труппу, нужно было точно знать, кто в нее входит. Полагаю, репетиции не были открытыми и никто с улицы на них попасть не мог?

Винсент вздохнул:

— Да, действительно, вход в нью-йоркский театр охранялся секьюрити, чтобы никто посторонний не мог войти.

Джеки подчеркнула:

— Разумеется, кто-то из бессмертных мог просто подчинить себе сознание охранников у входа и спокойно войти внутрь. В этом случае списки не помогут. Но будем надеяться, что он устроился к вам на работу, чтобы получить доступ. Иначе выследить его будет очень сложно.

Винсент нахмурился, и Джеки добавила:

— Начнем беспокоиться об этом после того, как проверим всех по списку, а это мы сделаем, как только ваша ассистентка нам его пришлет. — Она поджала губы. — На это может потребоваться немало времени. Ваша Лили должна как можно быстрее добраться до офиса и найти нужные файлы.

Взяв первую стопку писем, Джеки обогнула стол и направилась в кладовку. Когда она проходила мимо Винсента, он на мгновение прикрыл глаза и уловил ее аромат. Боже, она так хорошо пахнет! А он так голоден. Проснувшись, Винсент всегда испытывал голод, но на этот раз просто чрезмерный. И чем дольше он стоял тут, глядя на Джеки и вдыхая ее аромат, тем больше ощущал голод, который уже был просто невыносимым. Если он не уйдет прямо сейчас, то может натворить каких-нибудь глупостей, а это очень плохо. Все вампиры еще в юности должны усвоить, что опрометчивое поведение опасно для жизни.

Заставив себя открыть глаза, Винсент увидел Джеки в дверях кладовки. Она что-то бормотала себе под нос и качала головой, склонившись над большой коробкой с почтой, стоявшей на полу. Его взгляд переместился на ее задорную попку, туго обтянутую серой юбкой, и Винсент непроизвольно начал облизывать губы, представляя себе, как подойдет к ней, проведет руками по этим теплым округлостям. А она удивленно выпрямится, и его руки скользнут выше и обнимут ее за талию.

Он почти услышал ее изумленное бормотание, представляя себе реакцию на то, как он прижмет ее попку к своей промежности. Потом его пальцы скользнут вверх по ее животу, расстегнут жакет, и он сможет обхватить ее пышные груди сквозь шелк красной блузки. Он будет гладить их, а Джеки изогнется под его ласками и откинет в сторону свои длинные белокурые волосы, обнажая шею. Он начнет покрывать ее поцелуями, а потом…

Винсент резко прервал свои мысли, почувствовав, как вырастают у него клыки, и удивленно заморгал — оказывается, не только его мужское начало среагировало на игру воображения. Пижамные штаны сильно оттопыривались. Более того, пока он представлял себе все это, ноги сами понесли его прямо к Джеки. Он оказался достаточно близко, ощущал пьянящий аромат ее духов, и эта пытка только усиливала его голод. И тот и другой.

Мысленно одернув себя, Винсент попятился, повернулся и пошел к двери. Нужно подкрепиться. Немедленно. Открыв дверь, он оглянулся на Джеки, но она все еще оставалась в кладовке. Винсент тихо вышел из комнаты.

Джеки посмотрела на переполненную коробку с письмами и покрутила головой. Она не понимала, как этот человек умудрился заработать себе состояние. Не отвечает на письма фанатов, даже не просматривает деловые письма, а бухгалтер наверняка дерет с него кучу денег за то, что разбирает вот это безобразие в кладовке.

— Вам и вправду необходим личный помощник, Аржено. Это же немыслимые траты — платить бухгалтеру за то, чтобы он продирался сквозь весь этот мусор и…

Джеки обернулась, замолчала и нахмурилась, обнаружив, что в кабинете пусто. Пока она стояла к нему спиной этот человек выскользнул из комнаты бесшумно, как вор. Продолжая хмуриться, Джеки подошла к двери, открыла ее и выглянула в коридор как раз вовремя — она увидела, как Винсент остановился рядом с одним из сотрудников охранной фирмы, спускавшимся с лестницы. Прищурившись, Джеки наблюдала, как Винсент что-то ему сказал и повел в комнату чуть дальше по коридору. «Повел» — не то слово. Джеки показалось, что этот несчастный ведет себя как овца, идущая на заклание. Нет, она не думала, что Винсент его убьет. Но кровь сосать будет, это точно.

Джеки выскользнула из кабинета и торопливо пошла по коридору, остановившись около двери, за которой исчезли эти двое. Быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что в коридоре больше никого нет, она прижалась ухом к двери и, задержав дыхание, прислушалась.

Из комнаты не было слышно ни звука. Ни единого слова. Даже бормотания. Вообще ничего.

Немного поколебавшись, она поджала губы, приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Винсента с рабочим Джеки увидела сразу. Охранник стоял у дальнего окна, глядя на улицу, а Винсент — у него за спиной, вонзив клыки в шею несчастного.

— Ага! — воскликнула Джеки, захлопывая за собой дверь.

Винсент окаменел, потом резко повернулся к ней с виноватым выражением лица. В углу его рта виднелась капелька крови. Рабочий не среагировал никак.

— Мне казалось, вы говорили, что не пьете кровь у своих работников! — рявкнула Джеки, подбоченясь.

Винсент недовольно изогнул губы:

— Не пью. Но он не мой работник.

— Пустые слова! — возразила она. — Он сотрудник фирмы, которая работает на вас, так что он и ваш работник, пусть косвенно.

Винсент открыл рот, желая что-то ответить, но промолчал и снова повернулся к своему «обеду». Рабочий тотчас же зашевелился, повернулся и с абсолютно безучастным лицом пошел к двери.

Зная, что Винсент контролирует его поведение и, вероятно, сам отправил его обратно, Джеки открыла дверь и придержала ее, чтобы человек смог выйти. Но прежде чем закрыть дверь, обернулась к Винсенту и вопросительно подняла брови. Вампир не обратил на этот немой вопрос никакого внимания и провожал взглядом рабочего. Понимая, что он в этот момент оказывает влияние на подсознание рабочего, Джеки терпеливо дожидалась, когда он взглянет на нее.

Она тут же закрыла дверь, стараясь сделать это беззвучно, и уставилась на Винсента, дожидаясь его объяснений. Он не заставил себя ждать.

— Я был голоден.

— И все? — с недоверием спросила Джеки. — Это все, что вы можете сказать в свое оправдание?

Винсент пожал плечами:

— Я был голоден, поэтому подкрепился. А что делаете вы, когда хотите есть?

— Вряд ли это одно и то же, — проворчала Джеки.

— Почему? Потому что вы едите маленьких телят и цыплят, а я пью кровь смертных?

Джеки сердито взглянула на него, не зная, что ответить.

— По крайней мере моя еда не обязательно должна умирать, — сухо добавил Винсент.

Джеки заморгала. Впервые в жизни она не могла вымолвить ни слова — у нее не было ни одного аргумента. Сначала Джеки почувствовала некоторое раздражение, но почти сразу осознала, что таких аргументов просто не существует. Такие, как она, то есть смертные, действительно убивают, чтобы есть. Таким, как он, не приходится убивать, чтобы выжить. И в результате бессмертные наносят гораздо меньше ущерба живым существам… Гнев улетучился, как дым, и Джеки внезапно почувствовала, что ступила на очень зыбкую почву.

Прежде чем она успела собраться с мыслями, Винсент напористо продолжил:

— Я был голоден. Я всегда просыпаюсь голодным, а от вас пахло также восхитительно, как от печенья Тайни. Но вы с Тайни — категорически под запретом, поэтому я укусил рабочего из охранной фирмы. — Он пожал плечами: — Как вы видели, он вышел отсюда на своих ногах. Особого вреда я ему не причинил, и помнить об этом он не будет. А я теперь сыт, и никому никакого ущерба не нанес, кроме разве что ваших нежных чувств.

Джеки с трудом удержалась и не отступила назад, когда Винсент остановился прямо перед ней. Он стоял так близко, что она ощущала его запах и исходящее от его обнаженной груди тепло; так близко, что она, если бы захотела, могла бы прикоснуться к нему, а какая-то ее часть действительно этого хотела. Вместо этого Джеки буркнула:

— Мои нежные чувства? — С трудом отведя взгляд от его такой широкой груди, она сердито нахмурилась: — Это своего рода оскорбление?

Винсент вскинул брови и принял высокомерно-снисходительный вид, который был так характерен для вампиров.

— Ни в коем случае. Я просто удивляюсь, когда кто-то, так хорошо знающий нас и так долго с нами работающий, может быть шокирован и потрясен тем, как мы осуществляем то, что заложено в нашей природе.

— Делаете то, что заложено в вашей природе, — хмуро повторила Джеки.

Почему-то его слова напомнили ей старую басню про скорпиона и лягушку. Скорпион уговорил лягушку перевезти его через реку, но на полпути ужалил ее. Лягушка утонула вместе со скорпионом, но успела спросить его, почему он это сделал. Скорпион ответил, что это «заложено в его природе».

Отличное напоминание, подумала Джеки. Никогда нельзя забывать, что Винсент — бессмертный, то есть вампир со своими вампирскими привычками и соответствующим отношением к людям. Они с Тайни, и любой другой смертный из тех, с кем Винсенту приходится сталкиваться, для него всего лишь ходячий обед, и ничего более.

Его раздражение вызвало резкую реакцию Джеки, и она напомнила Винсенту:

— Остальные ваши пьют кровь из чашек или прямо из пакетов. Вы единственный, кто кусает людей!

— Единственный? Вряд ли, — ответил Винсент и пожал плечами: — Просто единственный из тех, с кем вам довелось встретиться.

Джеки понимала, что он прав, но ей становилось все труднее думать, пока он стоит так близко.

— Кроме того, — заметил Винсент, — вы бы этого не увидели, если бы занимались своим делом, вместо того чтобы шпионить за мной.

К сожалению, это тоже было правдой. Она пошла за ним, предполагая, что застукает его за этим занятием. Но ведь он в своем доме, и это действительно не ее дело. К несчастью, Джеки распирало любопытство.

Склонив голову набок, она все-таки пошла на поводу у своего любопытства.

— Вы кого предпочитаете — женщин или мужчин? — спросила она и, увидев, что Винсент замер, поспешно добавила: — Кусать?

Он расслабился и пожал плечами:

— Вы какое мясо предпочитаете — быка или корову?

— Какая разница? — в замешательстве ответила Джеки. — Бифштекс и есть бифштекс.

— И для меня так же. Когда я голоден, мне все равно. То, что под рукой или легче добыть. Кровь есть кровь, хоть мужская, хоть женская.

— О!..

Понимая, что кровь есть кровь, Джеки все же удивилась, что для Винсента еда — всего лишь еда. Ни один из собранных ею документов не содержал сведений об особенностях питания вампиров. В основном в них были данные об их общей истории или о личной истории каждого, и все такое.

Единственное, что там оговаривалось касательно их питания, так это то, что вампиры могут выжить на одной крови, без еды, но не могут существовать на еде без крови. В настоящее время они подчинялись ограничениям, наложенным их Советом, и должны были питаться фасованной кровью, а не от живых доноров, кроме случаев крайней необходимости или особых случаев — вроде Винсента или его отца, Виктора.

Единственным исключением были так называемые укусы любви, как они это называли, когда бессмертный с полного согласия кусал своего смертного (или бессмертного) возлюбленного. О последнем правиле Джеки кое-что знала из собственного опыта. Встречаясь с Кассиусом, она соглашалась на то, чтобы он ее кусал, и всякий раз это было незабываемым эротическим переживанием. Честно говоря, она с трудом верила, что ощущения во время питья крови отличаются от того невероятного, сексуального, захлестывающего тебя с головой наслаждения, которое было ей знакомо.

Однако обсуждать Кассиуса с Винсентом ей не хотелось, поэтому Джеки просто сказала:

— Полагаю, на меня подействовали книги и фильмы. Они всегда изображают этот акт гораздо более… интимным и сексуальным, а вы говорите, что это как съесть сандвич.

— Может быть и так, и эдак, — согласился Винсент. — Хотя куда чаще это напоминает обычный сандвич. Я голоден, поэтому пью кровь.

— Вы всегда кусаете сзади? — спросила Джеки.

— К мужчинам я предпочитаю подходить сзади, так гораздо проще воздействовать потом на их память. Они могут смотреть телевизор или любоваться пейзажем, а я внушаю им воспоминание о том, что они этим занимались не прерываясь, а я тем временем рассказывал им что-нибудь ужасно скучное.

Джеки немного растерялась, и он пояснил:

— Мужчины по природе своей визуалы, то есть воспринимают окружающее глазами и редко реагируют на разговор, если он кажется им скучным. Их мысли где-то блуждают, а сосредоточиваются они на другом — обычно на том, что видят. Они быстро учатся реагировать на слова собеседника, ориентируясь только на изменение интонации.

Губы Джеки дернулись. Она отлично знала, что мужчины быстро «отключаются», если ты говоришь не о работе, спорте или еще о чем-нибудь для них интересном, и реагируют, кивая или бормоча что-то утвердительное, если твой тон становится вопросительным.

— А женщины? — спросила она с любопытством. Ей хотелось знать, как он воспринимает женщин.

— Женщины с большим вниманием относятся к разговору. Для них общение намного важнее, поэтому женщина будет с ума сходить, если не вспомнит, о чем мы беседовали. К ним проще подходить спереди и обнимать, а потом уже кусать. И внушать смутное воспоминание о мгновении страсти.

Джеки была готова согласиться с тем, что мужчины не так многословны, как женщины, но мысль о том, что женщина легко забудет физические отношения, показалась ей странной.

— Могу поверить, что женщина находит разговоры более существенным явлением, но если дело касается страсти, а у нее остается только смутное воспоминание, то ее это тоже должно волновать и беспокоить.

— Как ни странно, нет. В большинстве своем женщины меньше озабочены интимными подробностями. Их не волнует, в каком месте к ним прикасались и все такое. Они вспоминают, как себя при этом чувствовали и какую испытывали страсть.

Джеки хотела возразить, попыталась вспомнить поцелуи и ласки своего последнего кавалера, но поняла, что все очень расплывчато. Она смутно помнила, как стояла у себя на кухне, а он наклонил ее назад, к столу, и начал целовать. Все остальное было расплывчатым воспоминанием об испытанных ею ощущениях и о реакции собственного тела. Это заставило ее задуматься над тем, помнят ли мужчины интимные моменты также ярко, как, например, репортаж с футбольного матча. Конечно, очень любопытно, но она не рискнула спросить Винсента и успокоила себя тем, что когда-нибудь поинтересуется у Тайни… может быть.

Поморгав, чтобы прогнать эти мысли, Джеки поймала себя на том, что смотрит на грудь Винсента, очевидно, редко видавшую солнце (а может быть, и никогда). В наши дни поклонения солнечным лучам и соляриям такое тело может показаться нездоровым и непривлекательным, но на самом деле оно было прекрасным, как ожившая мраморная статуя. Ее взгляд скользил по широкой груди, потом спустился ниже, на восхитительно плоский живот, к поясу пижамных штанов, просторных и удобных, причем не было никаких сомнений в том, что и содержимое пижамы может представлять интерес. Джеки в голову тут же пришел еще один вопрос.

— Вы сказали, что внушаете им воспоминание о… страстных мгновениях. Означает ли это, что на самом деле вы не занимаетесь с ними любовью каждый… — Джеки внезапно замолчала, потому что пижамные штаны вдруг начали оттопыриваться, и до нее дошло, что она не только бесстыдно на него пялится, но еще и задает чрезвычайно неприличные вопросы.

С трудом оторвав взгляд от нижней половины его тела, Джеки посмотрела Винсенту в лицо и увидела, что он, удивленный ее дерзостью, вопросительно выгнул бровь. Джеки тотчас же пошла на попятную, чувствуя, что лицо ее заливает краска:

— Я только имела в виду… наверняка же… ну, понятно, что вы не будете каждый раз, но иногда-то?..

Он молча продолжал смотреть на нее. Джеки потопталась на месте, злясь на собственную тупость, но через минуту пришла к выводу, что он сам во всем виноват. Это он стоит тут перед ней полуголый и наталкивает ее на такие мысли. Еще раз нетерпеливо переступив с ноги на ногу, она резко отвернулась и направилась к двери.

— Куда вы сейчас идете? — спросил Винсент, выходя вслед за ней в коридор.

— Ленч, — коротко ответила Джеки. — Сегодня утром Тайни поставил соус чили и пообещал, что к ленчу он будет готов.

— Чили? — с интересом переспросил Винсент, шагая рядом с Джеки, которой больше всего хотелось держаться от него подальше. Он, безусловно, оказывал на нее влияние и явно мешал здраво мыслить.

Джеки искоса взглянула на него и мотнула головой:

— Я бы не хотела показаться нелюбезной, Аржено, но если вы хотите присоединиться к нам за ленчем, пойдите наденьте на себя хоть что-нибудь. Трудно представить себе что-нибудь менее аппетитное, чем ваша унылая белая грудь, которая будет маячить напротив и создавать неловкость за столом.

Винсент нахмурился и остановился. «Вот пусть теперь он пялится мне вслед сколько угодно», — подумала Джеки, входя в кухню и захлопывая за собой дверь.

Винсент простоял перед закрытой дверью несколько минут, хмурясь и покачивая головой, но тут вспомнил, как ее взгляд скользил по его груди, когда он вошел в офис, и сразу расслабился.

Джеки может сколько угодно говорить, что его «белая грудь» выглядит неаппетитно, но глаза ее утверждали совсем другое… а это означает, что она не хочет видеть его за столом полуголым по совершенно иной причине. Она находит его привлекательным, и это мешает ей сосредоточиться на еде.

«Что ж, — решил Винсент, — сегодня ей придется терпеть мою унылую белую грудь, маячащую напротив нее за столом. Более того, имеет смысл ходить полуодетым почаще. Вообще постоянно». Улыбнувшись своим мыслям, он вошел в кухню.

Винсенту вдруг очень захотелось соуса чили.

Глава 5

Джеки сосредоточенно смотрела на свою тарелку с чили. Она была совершенно уверена, что, сделав замечание Винсенту, добилась того, чтобы он пошел и оделся. Но как оказалось, она ошиблась. Он вошел в кухню сразу следом за ней, веселый до невозможности и… по-прежнему полуголый.

«Вот проклятие, раздраженно!» — подумала Джеки. Винсент чертовски хорош и знает это. Весь ленч он потягивался и поигрывал мышцами, мешая ей сосредоточиться на еде. С тем же успехом она могла есть опилки.

— Джеки, это одна из тех чашек, что мы купили?

Она подняла глаза и увидела, что Винсент показывает на одинокую чашку, стоящую на кухонной стойке. Джеки безучастно взглянула на чашку, потом на него и ответила:

— Конечно.

— О, наверное, она просто иначе смотрится при этом освещении. — Винсент пожал плечами, чем снова привлек к себе ее внимание.

Джеки опять стала откровенно разглядывать его рельефные мышцы, потом сообразила, что должна вести себя пристойно, и посмотрела на сияющее лицо Винсента. Чертов вампир отлично знал, какое впечатление он на нее производит. Она прищурилась, но, прежде чем она успела сказать что-нибудь, о чем они оба впоследствии могли пожалеть, распахнулась дверь и в кухню вплыла Маргарет.

— Добрый день!

Она весело улыбалась, однако Джеки тут же нахмурилась:

— Прошу прощения, Маргарет. Вас разбудили рабочие, да? Я хотела предупредить их, чтобы работали потише, но…

— Нет-нет, — прервала ее Маргарет. — Никто меня не будил, я просто поставила будильник на полдень. Хотела встать пораньше, чтобы помочь вам.

— Помочь мне? — переспросила Джеки, и в ее голове зазвенели тревожные колокольчики.

— Ну да. Ранняя пташка будет ловить диверсанта, вы же понимаете.

Джеки резко повернула голову в сторону Винсента и с укором посмотрела на него.

— Вчера вечером, когда мы ездили по клубам, она прочла мои мысли, — пробормотал он виновато, пытаясь оправдаться.

— Винсент никогда не умел мне врать, — улыбнувшись, объявила Маргарет.

Джеки стиснула зубы и заставила себя медленно сосчитать до десяти. Сначала она хотела бурно возмутиться. Но Маргарет была матерью Бастьена, поэтому Джеки никогда бы не обидела эту женщину. Нужно обойтись с ней поделикатнее. Джеки стала быстро соображать, и тут ей в голову пришел замечательный план, как убрать с дороги этих двух бессмертных, чтобы они не путались под ногами.

— Да, это отлично сработает, — объявила Джеки и заметила, что Маргарет прищурилась, а на лице у Винсента отразилось подозрение. Не обращая внимания на их реакцию, Джеки продолжила: — Сегодня утром я подумала о том, что неплохо было бы Винсенту пойти поговорить с актрисой, вчера уволившейся из труппы. Нужно проверить: вдруг наш диверсант очистил ее сознание не так хорошо, как остальным? Но я не хотела отправлять к ней Винсента. Я сама собиралась пойти с ним, а проверку оставшихся писем пока отложить, хотя важно как можно быстрее исключить всех, кто ни при чем. Но ведь можете пойти вы, Маргарет, а мы с Тайни тогда останемся здесь и займемся письмами.

— Прекрасно! — Маргарет заулыбалась, и Джеки уже почти успокоилась, но тут тетушка добавила: — Но вполне вероятно, что диверсант решил переключиться на самого Винсента, поскольку спектакли все закрыты и там больше не напакостишь. Поэтому ему, наверное, лучше остаться здесь и заняться письмами вместе с вами. А Тайни поедет со мной.

Джеки от удивления широко раскрыла глаза. Она-то надеялась избавиться от них обоих, а не оставаться вдвоем с Винсентом. Наедине.

— О, я…

— Кроме того, для Винсента чем меньше солнечного света, тем лучше. Я-то просто могу взять с собой пакет с кровью, а он не может, — заметила Маргарет, и плечи Джеки опустились. Она признала свое поражение. Почуяв победу, мадам Аржено повернулась и взяла Тайни под руку. — Пойдемте. Я арендовала дивную маленькую спортивную машинку. Если хотите, можете сесть за руль.

Тайни вопросительно посмотрел на Джеки. Увидел, что она хмуро кивнула, и позволил Маргарет увести себя из комнаты.

— Отлично, тетя Маргарет всегда получает то, чего хочет. Или почти всегда, — сухо произнес Винсент, наблюдая, как за парочкой закрывается дверь.

Джеки сурово нахмурилась:

— Если бы вы ей не сказали…

— Я придерживался придуманной истории, — резко прервал ее Винсент. — Но вчера ночью она прочитала мои мысли.

— А разве вы не могли помешать ей? — недовольно спросила Джеки. — Уж наверное бессмертные могут помешать другим бессмертным читать свои мысли?

— Да, если мы сосредоточимся на защите своих мыслей, то можем помешать другим бессмертным их прочитать, — согласился Винсент, но, прежде чем Джеки успела воспользоваться этим признанием и упрекнуть его, добавил: — Но невозможно быть настороже постоянно. Она знала, что я вру, и стоило мне слегка отвлечься, как она тут же влезла в мою подкорку.

Джеки с отвращением покачала головой:

— Мне кажется, очень неприятно так жить: нужно постоянно быть начеку, чтобы не дать другим прочитать твои мысли.

— Это да, — согласился Винсент. — Собственно, именно поэтому многие из нас ведут отшельническую жизнь до тех пор, пока не встретят своего спутника жизни. Достигнув зрелости, большинство предпочитают переезжать в собственные дома, чтобы иметь место для полноценного отдыха после работы и не быть постоянно настороже.

Джеки с любопытством посмотрела на него:

— После работы? Значит, вы в основном работаете с бессмертными?

— Большинство актеров и актрис — смертные, но те, кто работает над постановками, а также офисные служащие в моей продюсерской фирме — в основном бессмертные, — пояснил он.

Джеки нахмурилась. Эта новость означала, что подозреваемых будет больше, чем она предполагала. Вздохнув, она понесла свою тарелку в раковину, чтобы ополоснуть. Винсент тоже встал и последовал ее примеру. Когда он подошел к раковине, Джеки поджала губы — она учуяла его запах. От него пахло так вкусно, причем вовсе не одеколоном. И он еще не принимал душ и не одевался. Нет, это был его собственный запах… и Джеки он определенно нравился.

Она быстро отошла от Винсента и направилась к двери.

— Я буду в кабинете.

— Хорошо, я приму душ, оденусь и тут же приду, — пообещал Винсент, споласкивая свою тарелку.

— Совсем не обязательно помогать мне с письмами, — поспешно сказала Джеки, остановившись у двери. — Я и сама справлюсь.

— Уверен, что справитесь, но вдвоем будет наверняка быстрее, — спокойно возразил Винсент, выключил воду и убрал тарелку.

Скользнув взглядом по его телу вниз, Джеки тут же повернулась и вышла из кухни. Она почти бегом пронеслась по коридору и влетела в кабинет раньше, чем кухонная дверь снова открылась.

Джеки с облегчением закрыла дверь кабинета и огляделась. Комната была большой, но мысль о том, что ей придется провести здесь несколько часов вдвоем с Винсентом, заставила ее внутренне поежиться.

Закрыв дверь, она нахмурилась, посмотрела на стопки писем на столе, схватила те, что не имели никакого отношения к делу, и бросила их в коробку в кладовке. Потом устроилась за столом и взялась за письма, которые могли быть написаны подозреваемыми. Нужно проверить каждого отправителя и начать исключать подозреваемых.

Конечно, те восемь или около того писем от анонимного автора, в которых написано «Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты такое», проверить сложно, потому что на них нет ни подписи, ни обратного адреса. Но можно пока заняться остальными. Отец всегда говорил: «Собери в кучу всех подозреваемых, исключи тех, кого можно; тогда тот, кто останется, вполне вероятно, и есть виновный». Конечно, предполагается, что ты можешь исключить всех, кроме преступника, но так бывает далеко не всегда.

Вздохнув, Джеки приступила к работе и к тому времени, как вошел Винсент, успела погрузиться в нее с головой. Она прервалась на минутку, чтобы объяснить ему, что делать, и снова вернулась к письмам, почти не обращая внимания на его присутствие… Почти! Как можно игнорировать слона, усевшегося тебе на грудь? Но Джеки старалась, как могла.

Они трудились над письмами довольно долго и сумели найти немало информации на половину отправителей, которых можно было с легким сердцем исключить из списка подозреваемых. Было уже около пяти, когда Винсент объявил, что хочет пить, и вышел из кабинета. Джеки еще пару минут поработала, но ее просто одолевала зевота.

Для частного детектива это самая скучная работа. Решив, что немного свежего воздуха ей не повредит, Джеки встала и открыла одно из французских окон. И тут ее внимание привлекла машина на подъездной дорожке. Джеки уставилась на нее. Странно, она была уверена, что от ворот никто не звонил.

Машина припарковалась за внедорожником Аллена Ричмонда. Тут дверки распахнулись, из нее вышли две девушки и зашагали в сторону дома. Обе высокие, белокурые, только одна полноватая, с пышной фигурой, а вторая худенькая и немного неловкая, как подросток.

— Не знаю, Шерон, почему ты не дала мне просто отправить их факсом. Она сказала мне послать по факсу! — произнесла худенькая девушка, и Джеки поняла, что это, должно быть, и есть Лили, помощница Винсента. Боже милостивый, судя по внешнему виду, этот ребенок, наверное, еще и школу не закончил!

— Потому что если бы ты отправила их по факсу, у нас не было бы повода приехать и проверить, что тут за Джеки такая, — ответила вторая, которую Лили назвала Шерон.

— Да кому до нее какое дело? — фыркнула Лили. — Не хочу я с ней знакомиться!

— Зато я хочу, — отрезала Шерон. — Как секретарь Винсента, я должна следить за такими вещами и держать руку на пульсе. Кроме того, если тебе наплевать и ты не хочешь с ней знакомиться, могла бы просто отдать мне эти бумаги и никуда не ехать, — добавила она, и Джеки поймала себя на том, что осматривает Шерон с головы до ног. По виду ей было около тридцати, а может, чуть больше. Привлекательная, хорошо одета — короткая черная юбка и белая блузка.

— Это мне сказали их прислать. Если их пришлось везти, я должна убедиться, что все сделано правильно, — хмуро ответила Лили.

В отличие от спутницы на ней были джинсы и футболка с надписью «Планета Голливуд». Вероятно, это особый шик ассистенток продюсера, подумала Джеки.

Парочка прошла, настолько поглощенная беседой, что ни одна, ни другая девушка не обратили внимания на открытое французское окно и на Джеки, стоявшую за прикрытой половиной. Она покинула свой пост, вышла в коридор и открыла входную дверь в тот момент, когда Шерон протянула руку к звонку. Обе посетительницы замерли и от удивления открыли рты. Джеки застала их врасплох, и они не могли вымолвить ни слова.

— Насколько я понимаю, вы Шерон и Лили. — Приветствие Джеки поразило их еще больше. Девушки переглянулись и снова молча уставились на нее.

Джеки тут же ощутила, как кто-то копошится у нее в подкорке. Мгновенно насторожившись, она тут же мысленно возвела кирпичную стену и начала про себя декламировать детский стишок. Джеки внимательно смотрела на девушек. У Лили были красивые, без блеска карие глаза. Значит, она не вампир. У всех бессмертных был в глазах металлический блеск, либо серебряный, либо бронзовый. Это как-то связано с их усиленным ночным зрением и является их характерным признаком.

Джеки снова посмотрела на Шерон и прищурилась. У секретарши серебристо-зеленые глаза — определенно, вампир… и пытается прочитать ее мысли. Продолжая про себя декламировать стишок, Джеки протянула Лили руку, улыбнулась и сказала:

— Надо думать, вы привезли мне список сотрудников, насчет которого я вам звонила?

Лили кивнула.

— Ей пришлось дожидаться, пока я приду в офис и найду списки, — извиняющимся тоном пояснила Шерон. — Кроме того, она не водит машину, так что я сама привезла ее к вам.

— Хм… — Хотя Джеки и подслушала причину, по которой они на самом деле приехали, но не стала об этом говорить, а просто терпеливо, с протянутой рукой, ждала, когда Лили отдаст ей бумаги.

— Я не знала, чтоВинсент нанимает себе личную помощницу, — произнесла Шерон, почувствовав, что молчание как-то уж слишком затянулось.

— Я тоже — до тех пор пока он меня не нанял, — любезно отозвалась Джеки.

Шерон нахмурилась:

— Обычно, если он хочет кого-то нанять, то просит меня позвонить в агентство, откуда мне присылают нужного человека. Так брали на работу и Лили, и Мередит, и всех остальных.

— Как интересно, — неопределенно ответила Джеки и стиснула зубы, потому что в ее мозгу опять начали копошиться.

Настырность этой женщины начинала ее раздражать. Поняв, что эта тема удовлетворения не принесет, Шерон переключилась на другое:

— Мне непонятно, зачем Винсенту список сотрудников. Я думала, он закрыл этот спектакль навсегда. Он что, собрался заново его ставить?

— Понятия не имею, — с легкостью соврала Джеки. — Но гадать — не моя работа. Я просто выполняю то, что велено, — многозначительно добавила она и посмотрела на вторую, более юную девушку: — Могу я получить списки, Лили?

— О да, извините! — Лили протянула ей бумаги и взглянула на Шерон.

Джеки показалось, что девушка без слов умоляет ее уйти. Если так, то ответом Шерон было решительное «нет», потому что она повернулась к Джеки и сказала:

— И потом, Мередит… наш бухгалтер, она заполняет ведомость на зарплату. Так вот, Мередит тоже ничего о вас не слышала.

— Я уверена, что мистер Аржено позаботится об этом, — спокойно ответила Джеки. «Нельзя так прокалываться! Прикрытие действует только в том случае, если оно достоверно», — сказала она себе.

— Вам лучше проверить, сделал ли он это, если хотите получить свой чек вовремя. — Шерон оказалась ужасно назойливой… И вызывала раздражение. Очень любопытная и постоянно стремится удовлетворить свое любопытство.

— Я запишу себе и обязательно ему напомню, — пробормотала Джеки.

— Запишете что? — внезапно спросил Винсент у нее за спиной, и Джеки чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Обернувшись, она скорчила гримасу и произнесла:

— Шерон только что сообщила мне, что меня еще не включили в ведомость на зарплату.

Глаза Винсента расширились, но он сумел улыбнуться:

— Потому что вам платят со счета домашнего хозяйства. Как и Тайни.

— А кто такой Тайни? — тут же спросила Шерон.

— Мой новый мажордом. Ведет домашнее хозяйство, — ответил Винсент.

Брови Джеки поползли вверх — она отметила, что о поваре уже речь не идет. Не обращая внимания на ее взгляд, Винсент сказал:

— Спасибо, что привезли документы.

Он уже собирался отправить их обратно, но Джеки не успела кое-что выяснить и решила спросить:

— Кто впустил вас в ворота? Я не слышала звонка.

— У меня есть пульт дистанционного управления, — заявила Шерон.

После ее слов воцарилась напряженная тишина.

— Шерон часто приходится привозить мне то одно, то другое, поэтому удобно, что у нее есть свой пульт, — пояснил Винсент.

— Разумеется, — с приятной улыбкой сказала Джеки. — Надеюсь, вы меня извините?

Оставив Винсента с дамами, она повернулась, пошла на второй этаж, чтобы отыскать Аллена Ричмонда, и обнаружила его в комнате Винсента. Он наблюдал за ходом работ. Дождавшись, когда он закончит давать инструкции, Джеки окинула взглядом помещение. Вчера, когда ей показывали дом, она уже заглядывала сюда, но сейчас решила внимательно все осмотреть. Винсент Аржено определенно тяготел к декадансу. Комната была огромной, обставленной в коричневатых тонах с примесью темно-красного.

Здесь были большой телевизор, музыкальный центр, но центральное место занимала громадная кровать с красными блестящими простынями. Вероятно, атласными.

— Мисс Моррисей? Чем я могу вам помочь?

Джеки отвлеклась от созерцания спальни Винсента. К ней подошел Аллен Ричмонд, и она приступила прямо к делу:

— Устанавливая сигнализацию на ворота, вы не меняли датчики или код?

— Нет. Вы не просили.

Джеки кивнула.

— А можете поменять?

Он удивленно вскинул брови:

— Да. А что, возникли сложности?

— Кое у кого есть пульт от ворот, а этого быть не должно, — объяснила Джеки.

— Может быть, дешевле потребовать пульт обратно и сменить код? — предложил Аллен.

— Я так и знал, что вы здесь, — сухо заметил Винсент. — Нет никакой необходимости менять код и датчики.

— А вы могли бы просто забрать пульт? — спросила Джеки.

— Мог бы, — медленно произнес он, явно не придя в восторг от этой идеи.

— Но захотите ли? — уточнила Джеки и попала прямо в болевую точку. Винсент поморщился, она кивнула и снова обратилась к Аллену: — Поменяйте код, датчики и дайте Винсенту новый пульт.

— Но Шерон обидится… — начал Винсент.

— Шерон об этом не узнает, пока не попробует снова воспользоваться пультом, а тогда вы объясните ей, что сменили всю систему сигнализации и забыли ей об этом сообщить, — здраво ответила Джеки.

Он вздохнул и кивнул Аллену Ричмонду:

— Делайте.

— Нет проблем. Сделаем все, что захочет клиент, — весело ответил Аллен и вышел из комнаты.

Джеки торопливо выскочила вслед за ним. Теперь, когда пришел Винсент, она почувствовала себя в этой роскошной комнате как-то неуютно.

— Тайни и тетя Маргарет вернулись, — сообщил Винсент, выходя вслед за ней. — И кофе, который я поставил, уже должен быть готов.

Джеки вспомнила, что он уходил еще до появления женщин, потому что хотел попить, и решила, что именно тогда он и поставил кофе.

— Интересно, почему вы не потребовали, чтобы я забрал пульт у Шерон, — решил выяснить Винсент, спускаясь по лестнице.

— Шерон показалась мне не очень адекватной женщиной, — снисходительно ответила Джеки. — Никто не может вызвать больший хаос, чем секретарша, обозленная на своего босса. А нам с вами совсем не нужен хаос. Сменить датчики и код — самое простое решение.

— Неплохо придумано, — пробормотал он. — Вы правы, иногда Шерон бывает несколько вспыльчивой.

— Почему же вы ее не уволите?

Винсент немного помялся и вздохнул:

— Она была женой моего покойного друга. Когда его не стало, она оказалась без средств к существованию и ей пришлось все начинать сначала. — Он пожал плечами: — Ей требовалась работа, а мне нужна была секретарша. Я не могу ее уволить.

Джеки поспешно отвела взгляд от его красивого лица и вздохнула. Он, черт возьми, очень хорош. К несчастью, меньше всего ей хотелось, чтобы Винсент был таким, — это ей мешало относиться к нему с неприязнью. Спустившись на первый этаж и зашагав в сторону кухни, Джеки сердито нахмурилась и вновь напомнила себе о Кассиусе.

Заглянув в кухню, она увидела там Тайни и Маргарет и улыбнулась. Винсент был прав, эта парочка уже вернулась. Тайни что-то перекладывал из холодильника в духовку.

— А, вот и вы! А я как раз собиралась пойти вас поискать, — заметила Маргарет.

— Мы наверху разговаривали с Алленом, — отозвалась Джеки и спросила: — Ну, вам хоть что-нибудь удалось выяснить?

— Ничего, — ответил Тайни, оторвавшись от духовки, и поморщился: — Подкорка этой женщины пуста, как новая грифельная доска.

— Во всех смыслах этого слова, — сухо добавила Маргарет.

Джеки едва заметно улыбнулась:

— Ну, нам повезло чуть больше. Мы исключили по меньшей мере половину авторов писем из списка подозреваемых, и ассистентка привезла список сотрудников.

— Привезла? — с интересом уточнил Тайни.

— Да, привезла, а не прислала факсом, как я просила, — сухо ответила Джеки. — Секретарша Винсента хотела меня проверить.

— Нет, не хотела, — весело возразил Винсент. — После того как вы ушли, Шерон объяснила мне, что факс сломался. Лили не водит машину, поэтому Шерон предложила отвезти ее сюда. Очень мило с ее стороны было пойти нам навстречу.

— Именно это она вам рассказала? — сухо спросила Джеки. — Что ж, жаль лишать вас иллюзий относительно вашей секретарши, но я отчетливо слышала разговор между Лили и Шерон, когда они проходили мимо кабинета, и Шерон говорила, что она привезла сюда Лили, не позволив той воспользоваться факсом, потому что хотела проверить меня.

Винсент был потрясен, и Джеки добавила:

— Я удивлена, узнав, что она солгала вам, ведь вы могли прочесть ее мысли и понять, что это вранье.

— Я уже говорил вам, что мы можем читать мысли бессмертных только в том случае, если они теряют бдительность, — нахмурившись, пробормотал Винсент. — Кроме того, я не читаю мысли своих служащих. Это грубо и недостойно.

— Винсент еще слишком молод, — почти извиняясь, сказала Маргарет. — Еще пара сотен лет, и он поймет, что не надо брезговать способностями — иногда излишняя щепетильность в таких делах может обернуться бедой.

Джеки прикусила язык. Когда Маргарет пыталась прочесть ее мысли, она посчитала этот поступок оскорбительным. Но тут же посоветовала Винсенту обратить внимание на мысли Шерон, а его тетушке — на мысли актрисы. Кажется, у нее действуют двойные стандарты.

— Эта секретарша, Шерон, — бессмертная? — с любопытством спросил Тайни.

— Да, — ответила Джеки, с радостью отвлекаясь от своих мыслей, и добавила: — И настоящая барракуда!

— Ничего подобного! — удивленно воскликнул Винсент. — Она славная!

— Она настырная, пронырливая и грубая, — раздраженно выдала Джеки.

Ну и пусть двойные стандарты, если эта Шерон еще раз попытается пролезть в ее подсознание, она ей задаст. Винсент нахмурился:

— Совсем не похоже на ту Шерон, которую я знаю.

— Это Голливуд. Тут все сплошные актеры, — пожав плечами, заметила Джеки.

Эта ремарка имела отношение и к ней самой. Напоминание. Нужно прекратить думать о Винсенте как о славном человеке. Он бессмертный по происхождению, как и Кассиус, и актер по профессии. Не надо забывать ни о том, ни о другом. Но нельзя игнорировать и тот факт, что у Винсента добрый характер. Он хороший человек.

Джеки быстро взглянула на Маргарет. Это Маргарет внушила ей эту мысль. Она прочитала ее мысли и «ответила», чтобы не услышали мужчины. Джеки хотела разозлиться, но у нее не получилось, она испугалась. Такое впечатление, что Маргарет ее поощряет и подталкивает к Винсенту, а уж этого Джеки точно не нужно. Хватает борьбы с самой собой.

А зачем бороться? Джеки стиснула зубы, когда в голове возник этот вопрос.

— А что представляет собой ассистентка? — внезапно спросил Тайни, и Джеки повернулась к нему, испытав искреннее облегчение, потому что в голове появились другие мысли, кроме тех, что внушала ей Маргарет.

— Лили вроде в порядке, — ответила она. — Только совсем юная, похожа на подростка.

— Лили на самом деле старше, она просто молодо выглядит, — пояснил Винсент.

— Это хорошо, потому что ей можно дать лет двенадцать, не больше. Ведь вы знакомы с законом о детском труде, не так ли?

— Лили точно старше восемнадцати, так что ребенком ее никак не назовешь, — заверил Винсент, и в его голосе прозвучало раздражение.

— Хм… — с сомнением протянула Джеки. — Жду не дождусь, когда же я познакомлюсь с остальными вашими сотрудниками.

— С остальными? — Винсент, похоже, растерялся. — А зачем вам нужно знакомиться с моими сотрудниками?

— Любой сотрудник вашей компании мог иметь доступ к этим спискам, — пояснила Джеки, показав на бумаги, которые забрала у Лили и до сих пор держала в руках.

— И что?

— А то. Это означает, что кто угодно из сотрудников мог узнать состав нью-йоркской труппы и никого нельзя исключать из числа подозреваемых.

— Мои люди не стали бы…

— Винсент, — терпеливо прервала его Джеки. — Кто-то разозлился на вас в такой степени, что начал устраивать диверсии. Похоже, вас стремятся уничтожить.

С недовольным видом он сказал:

— Да, но я в жизни своей никому не причинял зла сознательно.

— Вам больше четырехсот лет. Вы могли кем-то пренебречь или разбить чье-то сердце двести или триста лет назад и забыть об этом.

— Я не думаю, что причина в том, что я кем-то пренебрег двести или триста лет назад, — надменно произнес Винсент. — И я никогда не разбивал ничьих сердец. Не может быть, чтобы дело было в этом.

— А в чем? — резко спросила Джеки.

Винсент покачал головой, и на его лице отразилась досада.

— Не знаю.

— Значит, это нечто, о чем вы давно забыли, потому что для вас событие было несущественным.

Он поджал губы:

— Не такой уж я болван, Джеки. Вряд ли я мог забыть о событии, которое настолько ранило человека, что он пошел на диверсии.

Джеки пожала плечами:

— Болван. Бессмертный. Да это могло быть что угодно!

— Обед готов! — Тайни шагнул между ними и поставил на стол блюдо с цыпленком.

Джеки заморгала:

— Когда ты успел все это приготовить?

— Поскольку я точно не знал наш график, то приготовил это утром, пока томился соус чили. А когда вернулся домой, просто разогрел, — сообщил Тайни и решительным тоном добавил: — Все горячее. Ешьте!

Заметив его строгое лицо, Джеки закусила губу. Очевидно, Тайни считает, что она перешла границы дозволенного и повела себя грубо, поэтому хочет, чтобы она сунула в рот цыплячью ножку и заткнулась. Понимая, что она в самом деле не права, заявив вот это последнее насчет бессмертных и болванов, Джеки вздохнула и села за стол, пытаясь подыскать нужные слова, чтобы извиниться, но не успела. Винсент принюхался к восхитительному аромату жареного мяса и сказал:

— Спасибо, Тайни. Выглядит просто потрясающе. Жалко, что я не голоден.

Вампир вышел из кухни. Тайни вздохнул и повернулся к Джеки:

— Он не Кассиус!

Она потрясенно отпрянула:

— Откуда?.. Ты…

— В последний год своей болезни твой отец рассказал мне про Кассиуса, — спокойно пояснил Тайни. — Он боялся, что ты будешь настроена против бессмертных, и когда-нибудь тебе это здорово помешает. Что ты неправильно оценишь дело или что-нибудь в этом роде. Он считал, что если я буду все знать, то смогу удержать тебя от ошибок.

— Понятно, — натянуто сказала Джеки. Все ее чувства смешались. Она злилась, что отец рассказал обо всем Тайни, и испытывала стыд, потому что ее друг знал, как Кассиус подчинил ее себе и использовал. — Ты хочешь сказать, что я позволяю своему прошлому влиять на меня и неправильно оцениваю данное дело? Ты не думаешь, что диверсии совершает вампир?

— О, полагаю, что насчет диверсанта-бессмертного ты абсолютно права! — заверил ее Тайни.

— Тогда что?..

— Но я думаю, что ты неправильно оцениваешь Винсента, — серьезно добавил он.

— Я…

— Это последнее замечание насчет болвана было просто мерзким, — напрямик сказал Тайни. — И совсем не похоже на тебя. Даже когда тебе кто-то отвратителен, ты ведешь себя сдержанно, вежливо и профессионально, хотя и холодно. Но только не с Винсентом. Я думаю, дело в том, что тебя к нему влечет, но твой опыт с Кассиусом мешает тебе быть объективной. И я думаю, что ты ведешь себя резко, когда пытаешься удержать его на расстоянии.

Джеки уставилась на него, чувствуя себя беззащитной и уязвимой. Она еще не успела произнести ни единого слова в свое оправдание, но краем глаза уловила движение и сообразила, что кухонная дверь только что закрылась за Маргарет.

Поняв, что тетушка слышала все, а остальное прочитала в ее подкорке, Джеки чуть не застонала. Она совершенно не пыталась защитить свои мысли. Сегодня точно не ее день, и вообще зря она взялась за это дело! Так или иначе, но Джеки не сомневалась, что она сильно пострадает в конце.

— Я тоже не голодна, Тайни, — устало сказала Джеки. — Наверное, я приму душ, переоденусь во что-нибудь более удобное и поработаю немного.

Тайни вздохнул, глядя на приготовленную им еду, но не сказал ни слова, чтобы не расстраивать Джеки еще больше.

Винсент метался из угла в угол в своей комнате, когда к нему вошла Маргарет. Она внимательно посмотрела на него и спросила:

— Ты уже пытался прочитать мысли Джеки?

Винсент раздраженно отмахнулся:

— Нет. Как я уже говорил в кухне, я не люблю читать чужие мысли.

— Ну, тебе стоит преодолеть свое благородство и заглянуть в подсознание Джеки, — твердо сказала Маргарет. — В ее прошлом есть кое-что, из-за чего она не доверяет бессмертным, и, я думаю, тебе полезно будет узнать, что именно.

Винсент оцепенел.

— Она нам не доверяет?

— Она не доверяет никому, у кого в жилах течет кровь бессмертных, — спокойно ответила Маргарет. — За исключением, пожалуй, Бастьена, да и ему доверяет постольку поскольку.

Винсент нахмурился:

— Но почему?

— Попытайся прочесть ее мысли — узнаешь, — ответила Маргарет. — Или же тебе придется прочесть мысли Тайни.

— Попытаться прочесть ее мысли? — переспросил Винсент, и тут у него раскрылись глаза. Он вспомнил слова Бастьена — Маргарет прилетает, потому что решила, что ему очень одиноко и нужно ему помочь и по возможности исправить ситуацию.

— О нет, — непреклонно произнес Винсент. — Нет, нет и нет. Даже и не суйся в это!

— Не соваться во что? — невинно спросила тетка.

— Даже не думай изображать из себя сваху! Я бы прочитал мысли Джеки, если бы считал нужным, но я даже не пытался. Она не моя нареченная!

— Ну, не знаю, Винсент. За последние пару лет мне довелось четырежды это увидеть. Между будущими спутниками жизни всегда возникает определенное притяжение, а между вами, как мне показалось, оно, безусловно, есть.

— Тетя Маргарет! — предостерегающе произнес он.

— Докажи мне обратное. Попытайся прочитать ее мысли, — тут же подзадорила его тетка.

В голове у Винсента все смешалось. Какая-то часть его сознания пришла в возбуждение при мысли о том, что Джеки и есть его нареченная, но другая часть ужаснулась. Он больше четырехсот лет жил один. Четыре сотни лет — достаточно длительный срок для того, чтобы найти себе пару, и он этим занимался.

Винсент хотел найти свою пару. Он хотел, чтобы кто-нибудь смог разделить его надежды, мечты и горести. Отношения его родителей были наполнены любовью, поддержкой и заботой. Они были настоящей парой, связанной и нераздельной, до самой смерти его матери. Он мечтал о таком же союзе. Он хотел, чтобы был кто-то, с кем можно смеяться, и плакать, и держаться за руки темными ночами и при ярком свете дня. Вот почему всю свою жизнь он активно путешествовал. Винсент искал свою пару.

За первые триста лет он обрел репутацию дамского угодника, потому что из кожи вон лез, стараясь познакомиться с как можно большим числом женщин, и только в последние пятьдесят лет жизни устал от поисков и смирился с тем, что никогда не найдет свою пару. Не всем бессмертным это удавалось.

А теперь тетушка дала ему надежду, и ему стало страшно. Как ни странно, он боялся не только того, что сумеет прочитать мысли Джеки, — это свидетельство того, что она не его пара. Он боялся и того, что не сумеет их прочесть, а это главный признак того, что она его нареченная.

Винсенту нравилась Джеки, он считал ее умной, веселой и сексуальной и получал удовольствие даже от ее силы и резкости. Его мать была женщиной сильной, и он хотел, чтобы рядом с ним оказалась женщина, похожая на нее. Но…

— Попытайся прочесть ее мысли, — спокойно сказала Маргарет. — Если получится, значит, не о чем волноваться и нечего бояться. А если не сможешь… — Она пожала плечами. — Тогда начнешь думать о том, как действовать дальше.

Винсент медленно кивнул, повернулся и пошел обратно на кухню. Он попробует прочесть мысли Джеки. Если получится, ничего не изменится. Если не сможет… изменится все.

Глава 6

Вернувшись в кухню и обнаружив, что Джеки уже ушла оттуда, Винсент был разочарован. Впрочем, разочарование уравновешивалось облегчением. Все-таки есть немного времени, чтобы привыкнуть к мысли, что Джеки может оказаться его парой, и этим временем нужно воспользоваться.

— О, привет! — Тайни улыбнулся и встал. — Если вы хотите есть, то тут цыпленок.

Винсент уже открыл рот, чтобы сказать «спасибо, нет», но вовремя спохватился. Он и в самом деле хотел есть. Уже давным-давно он не испытывал голода, обходясь только кровью, но сейчас, учуяв восхитительный запах жареного цыпленка, ощутил настоящие голодные спазмы.

Правильно прочитав выражение его лица, Тайни подошел к холодильнику и вытащил блюдо.

— Спасибо, Тайни, — пробормотал Винсент, когда тот положил ему на тарелку жареную курятину и капустный салат. Забрав у Тайни тарелку, он сел за стол напротив него и приступил к трапезе.

Положив в рот первый кусочек цыпленка и ощутив на языке его насыщенный вкус, Винсент даже вздохнул от удовольствия.

— М-м… Если вы когда-нибудь решите оставить работу детектива и открыть свой ресторан, дайте мне знать — я вложу в него деньги.

Тайни благодарно улыбнулся и продолжил ужин. Некоторое время они ели молча, потом Винсент осмелился спросить:

— Если я поинтересуюсь, что случилось у Джеки с бессмертными, вы проясните мне ситуацию?

Тайни молчал так долго, что Винсент уже потерял надежду услышать ответ, но тут юноша спросил:

— А что вы вообще думаете о Джеки?

Винсент хорошенько подумал и ответил:

— Я думаю, что она красивая, умная и интересная женщина. Она производит впечатление человека несгибаемого, но мне кажется, что она не такая черствая, какой хочет казаться. — Он поколебался, не зная, говорить ли о предположении Маргарет, будто Джеки может оказаться его спутницей жизни, и только сказал: — Впервые за очень долгое время я встретил женщину, с которой хотел бы познакомиться поближе.

Тайни кивнул, но продолжал хранить молчание. И, только покончив с едой, произнес:

— Она в самом деле красивая, умная и интересная. И совсем не такая жесткая, как считают окружающие. Конечно, у нее есть причины для такой черствости, но я не имею права об этом рассказывать. Я не могу предать друга… даже ради ее же блага.

Винсента охватило разочарование, но Тайни добавил:

— Вы мне нравитесь. Думаю, вы неплохой человек. Мне кажется, вы тот самый мужчина, который мог бы сделать Джеки счастливой.

Винсент поднял брови, но промолчал. Его терпение было вознаграждено следующими словами Тайни:

— Когда мы впервые работали с бессмертными, Джеки и я все время были настороже, опасаясь, что они могут прочитать наши мысли. Джеки и теперь ведет себя так по причинам, о которых я не могу вам говорить, потому что в этом случае предам ее. Однако сам я время от времени ослабляю бдительность, если бессмертный мне нравится… вот как вы, например.

Винсент моргнул, не зная точно, предлагает ли ему Тайни именно то, о чем он подумал.

— Конечно, если вы прочтете мои мысли и узнаете все про Джеки, я не предам нашу дружбу, — спокойно пояснил Тайни. — Но если вы на это решитесь, надеюсь, вы не станете мне об этом рассказывать, потому что тогда я буду ругать себя за то, что не защищал свои мысли как следует.

Винсент почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке. Этот юноша очень умен!

— В общем, вы можете сидеть тут и спокойно ужинать, а я как раз собирался подумать о том, почему Джеки так сильно настроена против бессмертных и как это печально.

Чтобы удержаться от смеха, Винсент вгрызся в цыпленка. Прожевав кусок, он очистил свое подсознание и осторожно проник в мысли Тайни.

— Я удивлен, что ты не заставила Аллена Ричмонда возвести более высокую стену и поверху пропустить электричество, — поддразнил Тайни свою начальницу, когда они с ней шли вдоль высокой кирпичной стены, огораживающей владения Винсента. Джеки улыбнулась, но тут же начала серьезно обдумывать эту возможность. Не такая уж плохая мысль, если учесть, что диверсант собирается заняться Винсентом.

Она вспомнила о пришедшем сегодня письме и нахмурилась. Джеки нашла его на первом этаже, когда, приняв душ и переодевшись, спустилась вниз. В холле на маленьком столике лежала небольшая стопка почты. Догадавшись, что это Тайни и Маргарет захватили письма из почтового ящика, Джеки взяла всю стопку и по дороге в кабинет стала просматривать конверты. Два банковских счета, распечатка расходов по кредитной карте, счет за электричество и новое письмо от отправителя, в котором она подозревала диверсанта.

Джеки сразу насторожилась, увидев подозрительный обратный адрес — тот же самый, что и адрес получателя, торопливо вскрыла конверт и прочла:

«Готов поиграть?»

Волосы у нее на затылке встали дыбом, адреналин пронесся по жилам, как холодная пуля. Сжав письмо в руке, Джеки резко развернулась и кинулась на кухню, обнаружив там только Тайни. Винсент и Маргарет уехали минут десять назад в вечерние клубы.

Джеки с Тайни долго обсуждали смысл нового письма. Шаблон сменился. Предыдущие письма были все датированы следующим после события днем, и в них содержалась насмешка над Винсентом. А в этом, похоже, заключалась угроза. Что-то должно случиться. Джеки не на шутку растревожилась и видела, что Тайни тоже неспокоен, однако они не догадывались, в каком направлении действовать. Совершенно непонятно, что затеял диверсант.

После непродолжительного обсуждения Тайни предложил прогуляться по периметру поместья Винсента. Джеки понимала, что это просто повод хоть немного сбросить напряжение, вызванное письмом, и не рассчитывала найти ничего подозрительного во время этой прогулки вдоль высокой кирпичной стены, огораживавшей собственность Винсента.

— Боюсь, особой пользы от более высокого забора или электричества не будет, — сказала она. — Бессмертные умеют прыгать выше нас, но кто знает, насколько высоко?

— Хм… — Тайни оценил стену взглядом. — И наверняка умеют лазать по деревьям, а их тут полно по обеим сторонам стены.

Джеки кивнула:

— Настоящую безопасность гарантируют только датчики движения, видеокамеры и сигнализация в самом доме. Будем надеяться, что это все поможет.

Тайни что-то согласно буркнул, и оба замолчали. Через некоторое время он сменил тему:

— Маргарет — интересная женщина. И очень волнуется о Винсенте.

— Да?

— Похоже, она думает, что ему очень одиноко, — добавил Тайни, и Джеки с удивлением посмотрела на него:

— Одиноко?

— Да. Маргарет считает, что он теряет интерес к жизни. Все реже и реже играет в своих спектаклях, и ей кажется, что он все больше времени проводит дома. Маргарет говорит, что, по ее мнению, он и крови пьет недостаточно. Когда Винсент приезжал в Нью-Йорк, ей показалось, что он здорово похудел.

Джеки провела немало времени среди бессмертных и сумела усвоить, что скука — их самый страшный враг. Когда они теряют интерес к жизни, пьют меньше крови и начинают вести отшельнический образ жизни, это приводит к безразличию, депрессии и саморазрушению. Весть о том, что Винсент погружается в депрессию, ей не понравилась.

Мысли Джеки разбежались, но тут Тайни взял ее за руку и повернул влево. Джеки оглянулась и увидела, что они уже дошли до ворот, а сейчас он тянет ее обратно к дому.

На первом этаже горел яркий свет, хотя Винсент с Маргарет еще не вернулись. Джеки была недовольна тем, что Винсент сейчас далеко от дома. У нее возникло ощущение, что события вот-вот начнутся.

— У тебя опять то нехорошее предчувствие, — заметил Тайни.

Джеки слабо улыбнулась — они вместе придумали этот термин для ощущения, возникающего у нее всякий раз перед тем, как что-нибудь случается.

— Что, так заметно?

— Ты чуть из кожи вон не вылезла от напряжения. Обычно это верный признак того, что у тебя опять нехорошее предчувствие.

Джеки кивнула и с силой выдохнула.

— Так и есть, и прогулка мне ничуть не помогла.

— Почему бы тебе не искупаться? — предложил Тайни.

— Может, я так и сделаю, — пробормотала Джеки.

— Бассейн или океан? — спросил он. Дом располагался прямо на берегу океана, но бассейн с подогревом в доме тоже имелся. Преимущество Голливуда.

— Бассейн, — решила Джеки. Преимущество или нет, но она смотрела по телевизору «Челюсти» в самом впечатлительном возрасте. В океане не расслабишься. Там придется постоянно вглядываться в горизонт в поисках акул и подпрыгивать всякий раз, когда какая-нибудь рыбешка вдруг заденет ее плавником.

— Если пойдешь в бассейн, я с тобой.

— Ты в детстве тоже смотрел «Челюсти», да? — фыркнула Джеки.

— О да! Несколько недель после этого даже в местный бассейн не ходил.

Они прыснули вдвоем, вошли в дом и разошлись по комнатам, чтобы переодеться и потом встретиться у бассейна. Джеки быстро стянула с себя одежду, надела красный закрытый купальник, спустилась вниз, на кухню, и обнаружила, что обогнала Тайни.

Задержавшись у панели сигнализации, она набрала код, чтобы открыть кухонную дверь без воя сирены, вышла в патио и остановилась.

На улице было по-прежнему тепло, но очень темно. Джеки подумала, не включить ли освещение у бассейна, но решила, что света от кухонных окон будет вполне достаточно. Конечно, не так светло, как днем, но главное — не врезаться головой в бортик бассейна.

Плитка патио приятно холодила босые ноги. Джеки бросила полотенце на один из стульев, стоявших вокруг стола, поболтала ногами в воде и откинулась назад, чтобы полюбоваться на усыпанное звездами небо. Посидев так немного, она нетерпеливо обернулась на дом, недоумевая, что так задержало Тайни.

Она уже собиралась вернуться назад и поискать его, но тут кухонная дверь отворилась и вышел Тайни — в мешковатых плавках с изображенным на них котом Сильвестром. Джеки расплылась в веселой улыбке и покачала головой. Габариты этого парня устрашали всех, но никто бы его не боялся, если бы знал, каков он на самом деле.

А может, и боялись бы, решила Джеки. Тайни обладал не только здравым смыслом, но и отвагой и был сильнее медведя средних размеров.

— Чего ты ждешь? — спросил он, шагая к ней через патио. — Ты же умираешь, как хочешь нырнуть! Давай!

Негромко засмеявшись, Джеки прыгнула и ахнула, оказавшись в воде. Нагретая за день, вода все же была существенно холоднее, чем температура тела. Джеки быстро нырнула, чтобы скорее привыкнуть к разнице температур. Снова вынырнув на поверхность и покрутив головой, она увидела, что Тайни уже тоже в бассейне и плывет по дорожке. Джеки немножко полежала, слегка пошевеливая ногами, а потом тоже решила поплавать.

Прошло добрых двадцать минут, прежде чем она заметила движение у бортика бассейна. Резко остановившись, Джеки всмотрелась в темноту и успокоилась, разглядев Тайни. Он уже выбрался из воды и теперь вытирался.

— Ты все? — спросила Джеки.

— Я побуду здесь. Плавай спокойно, — заверил ее Тайни, накинул на плечи полотенце и сел.

Джеки кивнула и продолжила дистанцию. Остановившись в следующий раз, она не увидела Тайни на стуле и стала нервно оглядываться, пытаясь понять, куда он делся. Потом заметила плывущую к ней в воде тень и засмеялась.

Через мгновение ее смех сменился замешательством и даже страхом. Джеки поняла, что фигура в воде не похожа на Тайни. Она уже хотела рвануть к бортику бассейна, но тут пловец вынырнул прямо перед ней, и Джеки заморгала, узнав Винсента.

— Вы уже дома. — Какое-то жалкое приветствие, но это первое, что пришло ей в голову.

Винсент хмыкнул, заметив ее удивление:

— Мы вернулись пару минут назад. Я понял, что вы в бассейне, переоделся и решил присоединиться к вам.

Джеки кивнула и посмотрела в сторону дома:

— А куда делся Тайни?

— Пошел обсушиться и переодеться, раз уж вы теперь не одна.

Джеки отплыла чуть в сторону. Пока Тайни был здесь, ей не хотелось вылезать, но теперь, когда друга сменил Винсент, она могла думать только о том, как бы поскорее выбраться из бассейна. Внезапно возникло ощущение опасности, словно она вдруг обнаружила, что плавает наперегонки с акулой.

Джеки направилась к лесенке, но тут вспомнила, что говорил Тайни о ее страхах и о том, что Винсент — не Кассиус. Тайни нравился Винсент, и Джеки доверяла суждениям своего друга. Она решила остаться и попытаться быть любезной, несмотря на опасения и тревогу. «Я могу с этим справиться», — заверила себя Джеки и сознательно перестала обращать внимание на защитные механизмы, вопившие, чтобы она бежала прочь, или хотя бы оскорбила его как следует, или сделала еще что-нибудь, лишь бы вырваться из-под его влияния.

Словно ощущая ее дискомфорт, Винсент поплыл назад, давая Джеки больше свободы. Она наблюдала, искренне восхищаясь его умелыми движениями.

— Я удивлен, что вы предпочли океану бассейн, — заметил Винсент.

Взгляд Джеки скользнул по его лицу. Она перешла на кроль и сказала:

— Люблю видеть, кто находится вместе со мной в воде. Не хочу никаких неожиданностей.

Винсент негромко рассмеялся.

— Надо думать, вы любите плавать по ночам в океане? — спросила Джеки.

— Да, я редко пользуюсь бассейном. — Они немного помолчали, потом Винсент спросил: — Скажите, днем в океане холодно купаться? — И прежде чем Джеки успела ответить, сказал: — Наверное, да.

— Вы никогда не купались днем? — спросила Джеки.

— Нет, никогда, — ответил Винсент. — Это лучше, чем ночью?

Джеки задумалась и нахмурилась.

— Нет, не лучше, просто по-другому, — решила она. — Вам, наверное, не хватает возможности выходить на солнечный свет, когда хочется?

— Нельзя тосковать по тому, чего никогда не знал, — просто ответил Винсент.

Этот ответ заставил Джеки задуматься, чего еще Винсент никогда не знал. Она попыталась придумать занятия, которым можно предаваться только днем, но обнаружила, что ничего такого не придумывается. Днем она работала, а то, чем занималась в выходные, вполне можно было делать и ночью. Купаться, рыбачить, устраивать пикники с барбекю — все это можно делать и ночью. Ну да, нельзя валяться с книжкой на солнышке, но специалисты утверждают, что избыточный загар опасен и может привести, не дай Бог, к раку кожи.

— А каково это — жить так долго? — внезапно спросила Джеки.

Винсент замер, подплыл к бортику бассейна и взялся за него, обдумывая вопрос. Через некоторое время он покачал головой:

— Я не знаю, что сказать. Такая жизнь — все, что мне знакомо, и я не могу сравнить с тем, каково это — не жить долго.

Он задумчиво смотрел вдаль, и Джеки подумала, что это и есть его ответ, но тут Винсент снова заговорил:

— Сначала было очень весело, и я жалел смертных, которые ощущают, как постепенно с каждым годом уходит их молодость и красота, а я при этом остаюсь по-прежнему молодым и здоровым.

Он замолчал, и Джеки неожиданно для себя сказала:

— Должно быть, это что-то невероятное. Путешествовать по всему миру, видеть различные эпохи, встречаться с великими людьми — например, такими, как Шекспир…

Винсент едва заметно усмехнулся:

— Если бы еще знать, что он великий, когда встретишься с ним.

Она вскинула брови:

— В смысле?

— Ну, сейчас, четыреста лет спустя, Шекспир — гений, а в те времена он был всего лишь драматургом — довольно успешным, но просто драматургом. Когда мы с ним познакомились, я представления не имел, что нахожусь рядом с человеком, который станет такой знаменитостью. — Винсент усмехнулся: — Знай я это, относился бы к нему с большим уважением.

— Вы были ребенком, когда познакомились с ним, — заметила Джеки.

— Я был испорченным, избалованным мальчишкой, — поправил ее Винсент и покачал головой.

— В досье, собранном на вас отцовской фирмой, говорится, что именно встреча с Шекспиром определила вашу судьбу и вы решили стать актером. — В шкафах ее детективного агентства лежали досье на очень многих бессмертных со сведениями, собранными за долгие годы.

Винсент расхохотался:

— В моем случае ваше досье ошибается. Меня убедила не столько сама встреча с ним, сколько хорошенькие леди, осаждавшие театр и восхищавшиеся актерами. Кроме того, меня подтолкнула церковь, в те времена обрушившаяся на театры и называвшая их безнравственными и непристойными. В моих глазах театр стал очень притягательным.

— Мятежная юность, — усмехнулась Джеки.

— Возможно, — допустил Винсент. — Но я всегда был на стороне гонимых, а церковь уничтожила бы театр, если бы не поддержка королевской и аристократических семей.

Винсент оперся на бортик бассейна и начал лениво шевелить лежащими на поверхности воды ногами.

— В те времена театр был чем-то особенным. Столько энергии и возбуждения!

— А сейчас? — спросила Джеки.

— Сейчас… — Он нахмурился. — Сейчас это холодные амбиции и погоня за всемогущим долларом. Осталось очень мало по-настоящему интересного, творческого, особенно в Голливуде, где повторяют старые денежные проекты и переносят на большой экран видеоигры, вместо того чтобы создавать новые блестящие сценарии и шоу.

Джеки нахмурилась. Винсент действительно выглядел уставшим и циничным. Может быть, опасения Маргарет и в самом деле оправданны?

— Если вам не нравится Голливуд, то почему живете здесь? Почему не переехать поближе к семье?

— В последнее время я и сам этому удивляюсь, — признался Винсент и коротко хохотнул. — Честно говоря, я подозреваю, что и правда бунтовал тогда.

— Да? — с удивлением спросила Джеки.

— Ну, вы же знаете, отцы всегда хотят, чтобы сыновья шли по их стопам.

— А сыновья часто восстают, — улыбнулась Джеки, но улыбка ее увяла, когда она добавила: — Ваш отец — дознаватель в Совете.

Винсент поднял брови, и Джеки поняла, что в ее голосе сквозило раздражение. Совет был правящим органом бессмертных, а их дознаватели — эквивалентом человеческой полиции. Джеки всегда возмущалась тем, что бессмертные ставят себя выше человеческих законов и считают, что у них должны действовать свои законы и собственные дознаватели.

Но с другой стороны, она понимала, что полиция смертных не смогла бы заставить их выполнять человеческие законы. Сама идея смехотворна. Допустим, нужно наказать Винсента или любого другого бессмертного за превышение скорости. Им всего-то и потребуется, что войти в сознание полицейского и убедить его, что никакого превышения не было и что вообще полицейский их никогда не видел. И точно так же с любым другим законом. Пережив опыт контроля над собственным мозгом, зная, что бессмертные могут заставить смертных сделать против воли что угодно, Джеки понимала, насколько пугающими были их способности. Один из них мог, к примеру, убить кого-то перед целой толпой свидетелей, а потом заставить всех до единого забыть то, что они видели. Собственные дознаватели им необходимы.

Что до своих законов, то Джеки хотя и хотела, чтобы бессмертные следовали всем человеческим законам, но все же понимала, что бессмертные так рассеяны по свету, что дознаватели просто не в состоянии заставить их эти законы выполнять. И поэтому они остановились на законах, действительно для них важных, например таких, как обязать всех пить только фасованную кровь и не трогать смертных, за исключением случаев крайней необходимости или по медицинским показаниям, когда требуются живые доноры. Остальные законы, похоже, были просто направлены на то, чтобы не перенаселить землю, разрешая родить только одного ребенка раз в сто лет и обратить только одного смертного за всю жизнь.

Джеки знала, что нарушение этих законов каралось смертью, причем очень мучительной. Согласно отцовским документам, последнего бессмертного, попытавшегося обратить более одного разрешенного смертного, выследили здесь, в Калифорнии. Его привязали к столбу и оставили на весь день на солнце, а на закате обезглавили. Обезглавливание, вероятно, было самым милосердным эпизодом в этом действе. Настоящее наказание — это пребывание целый день на солнце, в результате чего происходит обезвоживание и наночастицы, нуждающиеся в крови, начинают поедать собственные органы осужденного. По словам Бастьена, для них не существовало более страшной пытки, и преступник умолял как можно скорее отрубить ему голову и избавить от мук.

— А сколько всего дознавателей? — внезапно спросила Джеки. Ее это давно интересовало.

— Я точно не знаю, — ответил Винсент и предположил: — Здесь, в Северной Америке, вероятно, дюжина или около того.

— А сколько здесь живет бессмертных?

Он покачал головой:

— Скажу вам честно: я этого не знаю. Вероятно, что-то около пятисот. В Северной Америке.

— А в Европе?

— Больше, — серьезно ответил он.

Джеки кивнула. Она знала, что европейскими бессмертными правит другой Совет, отличающийся от североамериканского, и между ними уже много столетий существуют трения, начавшиеся тогда, когда часть бессмертных покинула Европу, испугавшись охоты на ведьм, и перебралась в Америку. Европейский Совет считал, что эмигранты по-прежнему должны подчиняться им, но семьи эмигрантов имели другую точку зрения, понимая, что европейский Совет далеко и уже не занимается их делами. Они хотели управлять своей жизнью самостоятельно.

По словам Бастьена, последовавшая битва в некотором роде повторила американскую войну за независимость, хотя и в меньших масштабах, и в конце концов европейский Совет просто умыл руки, оставив этих людей в их новом мире. Собственно, у него и выбора не было — они не жили в Америке и не могли контролировать эмигрантов.

Джеки, сменив тему, задала вопрос, который мучил ее с момента прибытия в Калифорнию:

— А сколько крови вам требуется в день?

Винсент поколебался, но ответил:

— Большинству хватает трех-четырех фасованных пакетов. Некоторым нужно больше. У всех по-разному.

— А вам? — спросила Джеки. — Сколько человек в день вы кусаете?

— Теперь только одного или двух.

— А почему вам нужно меньше крови?

— Не то чтобы мне нужно меньше, но… — Он равнодушно пожал плечами. — Я питаюсь только для того, чтобы держаться на ногах.

— Чтобы держаться на ногах… — повторила Джеки, вспомнив разговор с Тайни. По его словам, Маргарет считает, что Винсент сильно похудел. Очевидно, питаться «чтобы только держаться на ногах» недостаточно. — Почему?

Винсент не стал делать вид, что не понял вопроса, однако, отвечая, отвел взгляд.

— В последнее время охота стала казаться мне ужасной скукой.

— Скукой? — обеспокоенно переспросил а Джеки, чувствуя, что это очень плохо.

— В последнее время мне все кажется докукой, — недовольно признался Винсент. — Вы были правы. До того как вы с Тайни приехали, я ничего не ел. Я перестал есть лет триста тому назад. Вообще следовало бы, потому что еда помогает создавать собственную кровь, уменьшая потребность в той, которую приходится пить, но еда, как и охота, стала скукой. Мне стало скучно есть, и не стоит оно тех хлопот.

— Стало скучно есть? — Джеки уставилась на него, уверенная, что он просто шутит. Ей никогда не приходило в голову, что вампиры не едят от скуки, и верилось в это с трудом. Ну как можно думать, что еда — это скучно?

Винсент фыркнул, увидев ее реакцию:

— Да.

— Значит, вы все перестали есть от скуки?

Винсент помялся, но продолжил:

— Некоторыеперестали, а некоторые — нет. Мой кузен Люцерн родился на двести лет раньше меня, в те времена, когда габариты и сила имели большое значение. Он был воином, крупным и мускулистым. А мышечную массу не так легко поддерживать. Он всегда не только пил кровь, но и ел обычную пищу, а когда устал от еды, все равно продолжал есть по необходимости, чтобы поддерживать мышечную массу. А мою кузину Лисианну это никогда не волновало, потому что она женщина, и когда ей надоело, она просто перестала есть… А потом опять начала, когда познакомилась с Грегори.

— А вас не волнует мышечная масса? — спросила Джеки.

Винсент усмехнулся и вытянул вперед руки.

— К тому времени как я родился, в любом сражении мастерство ценилось больше силы. Мы дрались на дуэлях, на шпагах или на пистолетах. Мне не приходилось орудовать огромным мечом, как Люцерну, поэтому не было необходимости и в такой мускулатуре. Да я никогда к этому не стремился. А когда устал от еды, просто перестал есть.

Джеки склонила голову набок и смерила его взглядом. Он говорил так, будто был тощим мальчишкой, а ведь это было не так. Он не такой мускулистый, как Шварценеггер, но у него хорошая мужская фигура, отличное телосложение.

Она покачала головой:

— Мне очень трудно понять, как можно считать еду скучной.

Винсент прыснул, увидев ее озадаченное лицо:

— Через пару сотен лет многое уже становится скучным.

— Например? Что еще вам наскучило? К чему еще вы потеряли интерес?

— К сексу.

Ответ оказался неожиданным, и Джеки покраснела. Хорошо, что у бассейна было темно.

— Что, язык проглотили? — поддразнил ее Винсент.

— Я просто не знаю, как реагировать, — пробормотала Джеки. — Думаю, это так же противоестественно, как то, что может наскучить еда.

— Да, я и сам себе удивляюсь. — Он вздохнул. — Когда-то мне очень нравился секс. И я был в нем хорош.

Теперь Джеки действительно не знала, что сказать. Винсент произнес это так невозмутимо — не хвастаясь, просто констатируя факт. Так, например, можно говорить о том, что ты классно разгадываешь кроссворды. Трудно не поверить, что это правда. А с другой стороны, все мужчины считают, что они искусны в сексе, и не важно, так ли это на самом деле.

Джеки надоело взбивать ногами воду, поэтому она тоже подплыла к бортику и уцепилась за него чуть в стороне от Винсента, чтобы дать отдых ногам.

— Ну, хватит обо мне, — внезапно произнес Винсент. — Я знаю, что ваш отец основал детективное агентство. А ваша мать? Чем занималась она?

— Мама умерла, когда мне было четыре года, — ответила Джеки. — Я ее почти и не помню. Она работала секретарем в папиной фирме и до моего рождения, и после.

— Так вас растил отец?

Джеки кивнула, и Винсент спросил:

— И кем же вы были в детстве — сорванцом или барышней?

Вопрос позабавил Джеки. Она улыбнулась, но тут же удивленно моргнула, потому что Винсент добавил:

— Я думаю, вы были сорванцом.

— Почему? — с подозрением спросила она.

Винсент пожал плечами:

— Единственный ребенок, которого растил отец. Вероятно, вам приходилось постоянно завоевывать его внимание. Обычно это приводит к тому, что девочка старается заменить отцу сына, которого у отца нет, и именно так добиться его одобрения.

Джеки нахмурилась. Она в самом деле была сорванцом и действительно вела себя как мальчишка, чтобы добиться внимания и одобрения отца. Может быть, она и продолжает это делать по инерции, несмотря на то что отец уже умер.

— Пойдемте. — Винсент неожиданно подпрыгнул и оказался на плитках у бассейна. Он наклонился и протянул руку Джеки. — Вы уже дрожите, пора выбираться из воды.

Джеки с удивлением отметила, что он прав — она действительно дрожит. Сначала она чуть было не отвергла его руку, но, подумав, вздохнула и уцепилась за нее. Винсент сжал ее пальцы, и Джеки в момент оказалась на плитках, которыми было вымощено патио. С нее капало. Винсент вытащил ее из воды одной рукой, причем без особых усилий, и прежде чем она это осознала, он уже взял полотенце и закутал в него Джеки.

Ей бы уже давно не стоило так удивляться, но всякий раз ее поражало, насколько сильными и быстрыми были бессмертные. Джеки хорошо знала, что, находясь среди людей, эти существа лишь частично используют свою энергию и передвигаются, по их понятиям, со скоростью улитки. Благодаря этому окружающие воспринимают их как обычных смертных.

Но все мысли об их скорости и силе испарились, едва Винсент взял полотенце, в которое ее закутал, за концы и стал промокать капли на ее лице. Начал он почти по-матерински, но потом движения его рук вдруг замедлились, а его взгляд сосредоточился на ее губах. Лицо Винсента стало серьезным. Такого выражения лица Винсента Джеки еще не видела. Обычно он, как униформу, нацеплял на себя добродушное или веселое выражение, но сейчас эти маски куда-то исчезли. Он смотрел серьезно, почти торжественно, а его глаза светились серебристо-синим голодным блеском, не имевшим никакого отношения к жажде крови.

У Джеки перехватило дыхание. Его тело находилось совсем рядом, и если она чуть качнется вперед, то коснется его грудью. От этой мысли по ее спине побежали мурашки, и ее охватило волнение. Винсент моргнул и нахмурился:

— Пойдемте. Вечер прохладный, вы замерзли. — Он отпустил полотенце, взял Джеки за руку и потянул к кухонной двери. — Внутрь, внутрь, нужно согреться.

Джеки кивнула и пошла впереди него, испытывая некоторое облегчение. Как хорошо, что он ее не поцеловал! Все прошло безболезненно. Она не почувствовала его попыток прочесть ее мысли, он не стал подчинять ее себе и заставлять делать что-нибудь против ее воли. Может быть, она и правда позволила своим давним страхам взять над собой верх и поэтому отнеслась к нему несправедливо. Может быть, он такой же славный, как Бастьен. Ведь наверняка не все бессмертные смотрят на смертных свысока, не все используют их и причиняют боль, как Кассиус. Такой ход мыслей был для Джеки большим шагом вперед. Она попыталась отрешиться от той системы верований, в которой жила уже много лет.

Глава 7

— Как раз вовремя! — воскликнул Тайни, когда Джеки и Винсент вошли в теплую светлую кухню. — Я собирался вынуть из духовки первый противень печенья. Когда вы переоденетесь в сухое, оно уже остынет и его можно будет есть.

Джеки улыбнулась Тайни и покачала головой, глядя, как он вытаскивает из духовки полный противень печенья. Гигант надел бежевые спортивные шорты, красно-коричневые домашние тапочки и фартук с надписью «Я повар!» — опять. Шесть футов семь дюймов роста и двести восемьдесят фунтов живого веса расхаживают по кухне в розовом фартуке и расписанных цветочками варежках-хваталках для духовки.

«А еще он твой лучший друг», — напомнила себе Джеки, принюхиваясь к восхитительному аромату свежеиспеченного шоколадного печенья.

— Тайни, если ты и дальше будешь так готовить, я за это задание наберу лишних десять фунтов, — пожаловалась она, плотнее закутываясь в полотенце.

— Ты сама виновата, — пожал он плечами. — Твое нехорошее предчувствие заставляет меня нервничать, а…

— Готовка тебя успокаивает, — с улыбкой закончила Джеки.

— Что за нехорошее предчувствие, дорогая моя? — спросила Маргарет, привлекая к себе внимание Джеки. Тетушка Винсента сидела за столом, листая один из женских кулинарных журналов Тайни. В коротком черном платье, в котором ездила с Винсентом по ночным клубам, она выглядела сногсшибательно, не старше тридцати лет. «Проклятие, — подумала Джеки. — Есть немалые преимущества в том, чтобы быть бессмертным».

— Иногда у Джеки бывает такое предчувствие, — объяснил Тайни, ставя на охлаждающую решетку поднос с печеньем. — Она пребывает в напряженном тревожном состоянии, и, как правило, это бывает перед тем, как что-нибудь случается. И сегодня как раз такой день.

— Перед тем, как что-то случается? — заинтересовалась Маргарет.

— Обычно что-нибудь плохое, — пробормотал Тайни, снимая, пока оно не слиплось, лопаткой печенье с противня.

— Насколько плохое? — озабоченно спросил Винсент.

Тайни поморщился:

— Однажды оно у нее возникло, когда меня подстрелили.

— Подстрелили? — встревожилась Маргарет.

Тайни кивнул:

— Мы работали на Бастьена. Он подозревал, что кое-кто сует свой нос в документы и образцы, относящиеся к новому, очень ценному лекарству, над которым работали его ученые.

Джеки вспомнила тот случай и скорчила гримасу. «Аржено энтерпрайзис» плотно занималась медицинскими исследованиями. Это могло стать весьма выгодным родом деятельности и вызывало интерес у тех, кто хотел своровать идеи и как можно скорее получить готовые результаты. Именно так и случилось с «Аржено энтерпрайзис» — их начали обворовывать, и Бастьен обратился в «Детективное агентство Моррисей», чтобы разобраться в том, что происходит. Случилось это тогда, когда отец Джеки заболел и решил передавать ей самые важные дела. Они вели это дело вдвоем с Тайни.

— Ну так вот, — продолжал Тайни. — Мы сузили круг подозреваемых до двух человек. И в конце рабочего дня следили за одним из них, но тут у Джеки возникло это нехорошее предчувствие. Подозреваемый припарковался на общественной стоянке, мы сделали то же и пошли за ним. Он завел нас в переулок, и Джеки охватила тревога, но тот человек был далеко впереди, поэтому я не сомневался в том, что нам ничто не угрожает. — Он покачал головой. — И вдруг совершенно неожиданно из-за мусорных баков выскочили двое парней и начали в нас стрелять. — Тайни нахмурился. — Мерзавец знал, что мы его преследуем, позвонил по мобильнику и велел своим дружкам, притаившимся в переулке, разделаться с нами, поэтому и завел нас туда специально.

— И вас ранили? — с тревогой спросил Винсент. Джеки заметила, что он смотрит в ее сторону и медленно приближается к ней, словно пытаясь обнаружить следы тех пуль.

— Нет, только зацепили, — сообщил Тайни. — Но с тех пор, когда у Джеки возникает нехорошее предчувствие, я настораживаюсь и начинаю нервничать.

— Но она хоть раз ошиблась? — поинтересовалась Маргарет.

— Никогда, — серьезно ответил Тайни, переложив все печенье, и начал небольшими порциями выкладывать тесто на опустевший противень.

— О!.. — Маргарет задумалась, но тут заметила, что Джеки дрожит, и нахмурилась: — Ты совсем посинела, дитя. Иди-ка лучше наверх, переоденься.

— Она права, — подтвердил Винсент и подтолкнул Джеки к двери: — Идите скорее.

Джеки не нуждалась в дальнейших уговорах. Она и в самом деле замерзла и очень хотела поскорее снять мокрый купальник. Благодарно улыбнувшись Винсенту, она выскочила в коридор и вприпрыжку понеслась в свою комнату.

Ее подгоняла мысль о свежеиспеченном печенье, поэтому она очень быстро переоделась и пару раз провела расческой по влажным волосам. Когда Джеки спустилась вниз, Винсент был у себя в кабинете. Она услышала, что он разговаривает с кем-то по телефону. Печенье манило, но Джеки все же изменила маршрут, желая выяснить, в чем дело. Когда она заглянула в кабинет, Винсент уже вешал трубку.

— Это Бастьен. — Он встал, и Джеки увидела, что Винсент уже успел надеть плотные джинсы и майку. Как она ни торопилась, он ее все равно опередил.

Джеки кивнула.

— У него все нормально?

— Да. Он только хотел узнать, как у нас дела после приезда тети Маргарет. — Винсент обошел стол и направился к Джеки. — Я предложил позвать ее к телефону, но Бастьен уже собрался ложиться спать и просто попросил передать ей привет.

Джеки улыбнулась, увидев его лукавое лицо. Вероятно, он подозревал, что сказка насчет «ложиться спать» была всего лишь предлогом, чтобы избежать общения с матерью. Бастьен нередко высказывался по поводу того, что не мешало бы Маргарет меньше совать нос в дела детей. Оставшись без матери в раннем детстве, Джеки думала, что как раз была бы не против такого вмешательства в ее собственные дела — иногда она так нуждалась в добром совете, — но, как известно, на чужом лугу трава всегда зеленее.

Она уже открыла рот, чтобы спросить, нет ли сообщений из агентства, но тут же закрыла его, обнаружив совершенно пустой стол.

— Что такое? — спросил Винсент, когда она вдруг замерла.

— Это вы убрали бумаги со стола? — спросила Джеки, проходя мимо него в кабинет.

— Нет. Когда я вошел, на нем не было никаких бумаг, — ответил Винсент, следуя за ней.

— Я уверена, что оставила вечером список сотрудников на столе, потому что собиралась поработать с ним ут… — Джеки снова замерла, обратив внимание на приоткрытую застекленную дверь. Она резко повернулась к Винсенту. — Вы отключали сигнализацию, когда вернулись домой?

— Разумеется, нет, — заверил он и добавил. — Она и не была включена.

— Что? — изумленно спросила Джеки.

— Я думал, это вы ее отключили, когда пошли к бассейну, — нахмурился Винсент.

— Нет. Я отключила только кухонную дверь. — Джеки выглянула в коридор, позвала Тайни, затем торопливо прикрыла и заперла застекленную дверь.

— Что случилось? — В комнату ворвался Тайни, а вслед за ним Маргарет.

— Французское окно было открыто, и пропал список сотрудников, — лаконично пояснила Джеки, быстро выдвигая ящики стола, чтобы проверить, не сунула ли список туда, и осматривая пол на случай, если бумаги просто слетели от сквозняка. Впрочем, она уже не сомневалась, что это пустая трата времени. Джеки отчетливо помнила, как положила бумаги в самый центр стола, чтобы завтра они сразу попались ей на глаза.

— Но почему же не сработала сигнализация? — недоуменно спросил Тайни, остановившись рядом с Винсентом. Маргарет стояла у двери с озабоченным лицом.

— Вот и мне хотелось бы это знать. — Джеки выпрямилась, перестав осматривать пол под столом. — Винсент сказал, что, когда они с Маргарет вернулись домой, сигнализация была отключена.

— Это невозможно, — твердо сказал Тайни. — Когда мы вернулись с прогулки, она была включена.

— Была, — угрюмо подтвердила Джеки. — Очевидно, один из нас отключил ее, и до возвращения Винсента и Маргарет она была отключена.

— Один из нас? — изумленно спросил Тайни. — Это невозможно. Ни ты, ни я не стали бы ее отключать.

— Не по своей воле, — согласилась Джеки. — Нас могли подчинить чужой воле, а потом стереть воспоминание.

Она остро ощутила, как среагировали на ее слова все присутствующие. Все трое оцепенели. Брови Маргарет от потрясения взлетели вверх, Винсент как-то мгновенно окаменел, а Тайни смотрел на нее с недоверием.

Понимая, что бумаги уже не найдутся, Джеки обошла стол и вышла в холл, к панели сигнализации у входной двери. Тайни пошел следом, глядя на панель через ее плечо.

— Она не просто отключена, она полностью выведена из строя! — в смятении воскликнул он.

— Что это означает? — решил выяснить подошедший к ним Винсент.

— Это означает, что ее придется заново отлаживать, — пробормотала Джеки, приступая к делу.

Винсент с минуту понаблюдал за ней, потом повернулся к Маргарет. Она тоже вышла в холл, но остановилась на некотором расстоянии от них.

— Звонил Бастьен. Просил передать тебе привет.

— Спасибо, — пробормотала Маргарет.

Закончив с сигнализацией, Джеки вернулась в кабинет.

— А что вы собираетесь делать сейчас? — спросил Винсент, не отстающий от нее ни на шаг.

— Позвонить в охранную фирму. Они следят за камерами. Будем надеяться, что камеры с датчиками движения зафиксировали нашего диверсанта, когда он подходил к дому, — объяснила она, взяв трубку.

Через десять минут Джеки повесила трубку. В ее ушах еще звучали извинения ночного менеджера.

— Ничего не вышло? — догадался Винсент, когда она, вздохнув, села в кресло. Он, Тайни и Маргарет слышали ее реплики и сделали правильные выводы.

— Ничего не вышло, — подтвердила Джеки. — Менеджер думает, что они просто забыли вставить диск в машину.

Тайни скривился и спросил:

— Диверсант?

Джеки кивнула:

— Мы оказались слишком медлительными. Уйдя отсюда, он, должно быть, навестил их, забрал диски и компьютерные копии, а потом стер их воспоминания.

Все немного помолчали, потом Джеки встала:

— Думаю, твое печенье уже остыло, Тайни. Кофе к нему полагается?

Тайни молча кивнул и вдруг внезапно выпрямился. Лицо его исказилось от ужаса.

— Второй противень! — вскричал он и выскочил из кабинета.

Джеки, Винсент и Маргарет не спеша последовали за ним и вошли в кухню как раз в тот момент, когда Тайни, сунув противень со сгоревшим печеньем в раковину, начал размахивать своими огромными ручищами в варежках, пытаясь разогнать дым.

Маргарет поспешила утешить расстроенного гиганта, а Винсент кинулся к двери на улицу и распахнул ее, выпуская дым наружу. Джеки уже пошла вслед за Маргарет к Тайни, но тут сработала сигнализация, среагировавшая на распахнутую Винсентом дверь, и дом наполнился пронзительным воем. Джеки застыла на месте.

— Ну, по крайней мере теперь мы знаем, что она работает! — прокричал Винсент вслед Джеки, кинувшейся обратно в холл, к охранной панели.

— Что теперь? — спросил Тайни, когда все они наконец уселись за стол. Джеки, Тайни и Винсент пили кофе с печеньем. Маргарет отказалась от печенья и вместо кофе пила кровь. Она утверждала, что кофеин действует на бессмертных сильнее, чем на смертных, но на Винсента ее слова никак не подействовали.

Джеки сделала глоток кофе и вздохнула, чувствуя, как начинают расслабляться напряженные мышцы. Последние несколько минут оказались для нее довольно мучительными — попробуй-ка сосредоточиться и вспомнить код сигнализации, когда включился сигнал тревоги и одновременно звонит телефон. Трубку снял Винсент. Представители охранной фирмы хотели удостовериться в том, что у них все в порядке, и потребовали назвать кодовое слово. Но Винсент ничего не мог расслышать из-за воя сирены. Когда Джеки наконец отключила сигнал тревоги, их взбаламученным мозгам потребовалось еще какое-то время, чтобы вспомнить пароль, который дал Аллен Ричмонд. Они его вспомнили практически одновременно — Винсент рявкнул пароль в трубку в тот же самый момент, когда его произнесла стоявшая рядом Джеки.

Они с облегчением повесили трубку, снова включили сигнализацию и вернулись на кухню, где Тайни уже уничтожил все следы сгоревшего печенья, налил кофе и поставил на стол блюдо с первой партией печенья. Теперь они сидели вокруг стола, и все четверо выглядели очень мрачно.

— Так. Теперь мы с тобой подробно будем вспоминать все, что произошло с того момента, как мы вернулись с прогулки, до того, как к бассейну вышел Винсент, — объявила Джеки.

— Зачем? — пророкотал Тайни.

— Чтобы выяснить, соответствуют ли наши воспоминания реальным событиям, — объяснила Джеки. — Один из нас или мы оба на какое-то время потеряли контроль над ситуацией. Этого времени диверсанту вполне хватило на то, чтобы заставить нас отключить сигнализацию, войти, забрать бумаги и скрыться.

Тайни покачал головой. Похоже, он до сих пор не верил, что кого-то из них можно было бы вот так запросто подчинить чужой воле. Джеки его понимала. Будучи людьми, они привыкли полагаться на свое собственное восприятие окружающей действительности. Очень трудно исходить из того, что может возникнуть ситуация, при которой твой мозг может тебя подвести.

— Начну я, — заявила она, надеясь, что так Тайни будет легче. — Так. Я помню, как мы, вернувшись, разговаривали про фильм «Челюсти». Я отперла дверь и набрала код, чтобы сигнализация не отключилась, пока ты запираешь дверь.

Тайни кивнул, но Джеки продолжала вспоминать все в подробностях — как она переодевалась, как снова спустилась вниз. Она восстановила все свои действия и завершила свой рассказ тем, что увидела в бассейне Винсента. Замолчав, она снова глотнула кофе и задумалась, соображая, есть ли в ее рассказе временные пробелы.

— Похоже, что твоя память нетронута, — заметила Маргарет, но Джеки покачала головой.

— Есть несколько моментов, где воспоминания могут оказаться ложными, — вздохнула она и посмотрела на Тайни: — Теперь твоя очередь.

— Мои воспоминания очень похожи на твои, — сказал, наморщив лоб, Тайни. — Я помню, как рассказывал тебе, что перестал купаться в местном бассейне после «Челюстей»…

Он продолжал говорить, а Джеки все хмурилась. Она все внимательно слушала, но ей казалось, что это уже бесполезно. Может, они так никогда и не выяснят, кто из них отключил сигнализацию, хотя это особого значения не имеет. Главное в том, что это случилось и список сотрудников пропал.

— Минутку! — внезапно прервала его Джеки, и Тайни замолчал. — Повтори-ка еще разок.

Он неуверенно посмотрел на нее, и Джеки его подтолкнула:

— Ты спустился вниз…

— Я спустился вниз, прошел через кухню, вышел наружу, а ты была…

— Притормози, — снова прервала его Джеки. — Я хочу, чтобы ты медленно и очень точно рассказал мне все, что ты помнишь. Ты вышел из своей комнаты, закрыл за собой дверь и пошел вниз по лестнице…

— Я вышел из комнаты, — медленно повторил Тайни. — Закрыл за собой дверь, повернулся и подошел к лестнице. Спустился вниз, прошел через кухню и вышел наружу…

— А как ты попал в кухню? — перебила его Джеки.

Тайни бессмысленным взглядом уставился на нее.

— Ты помнишь, как шел от лестницы к кухонной двери? — попыталась уточнить Джеки. — Ты все время пропускаешь этот момент.

Гигант медленно выпрямился, еще сильнее наморщив лоб.

— Я помню, как спускался по лестнице… — Тайни замолчал, пытаясь вспомнить, как он добрался до кухни.

Через минуту он с очень расстроенным видом сжал кулаки. Джеки протянула руку и накрыла его кулак ладонью.

— Все в порядке.

— Я не помню, как шел от лестницы к кухне! — потрясенно произнес Тайни.

— Все в порядке, Тайни, — негромко повторила Джеки.

— Это я его впустил! — в ужасе воскликнул гигант, поняв, что в те несколько минут сознание не подчинялось ему и он не мог контролировать свои действия. Джеки понимала его состояние. Именно так она чувствовала себя, когда узнала, что с ней делал Кассиус.

— Я даже не заметил, что он упустил этот момент в своем рассказе, — восхищенно произнес Винсент.

— И я тоже, — призналась Маргарет.

Джеки пожала плечами. Слушая рассказ Тайни, она мысленно представляла себе все его передвижения, будто шла сама. Она мысленно спустилась с ним с лестницы, а дальше Тайни сказал, что идет через кухню. В общем, получилось так, будто пропущен кадр в кино.

— Это я его впустил. Я отключил сигнализацию! — Тайни посмотрел на Джеки: — Прости меня, Джеки. Не знаю…

— Тут нечего прощать, Тайни, — спокойно заверила его она. — Поверь мне. Уж я-то знаю. — Джеки сделала акцент на последнем слове. Посмотрела ему прямо в глаза и добавила: — Кассиус.

Тайни откинулся на спинку стула, медленно кивая. Он понял. Джеки побывала в его шкуре. Он вздохнул:

— Значит, надо полагать, имя диверсанта было в списке.

Джеки молчала, обдумывая, что может означать похищение списка сотрудников.

— Ведь так? — спросил Тайни, не услышав ее ответа.

— Возможно, — сказала она.

Винсент, нахмурившись, переводил взгляд с нее на Тайни и обратно.

— Имя наверняка было в списке! Иначе зачем он его украл?

— Чтобы направить наши поиски по ложному следу, — задумчиво пробормотала Джеки.

— Что? — Маргарет выпрямилась. — Я не понимаю.

— Список легко восстановить, — пояснила Джеки. — Просто нужно попросить Лили утром послать нам его еще раз. Факсом. Значит, если диверсант похитил список потому, что там есть его имя, он просто напрасно тратил время и нам почти не помешал. Но есть еще один вопрос.

— Какой? — спросил Винсент.

— Откуда он знает, что список был здесь?

Тайни резко выпрямился.

— Это кто-то из офиса!

— Что? — нахмурился Винсент.

— Есть только два варианта, — сказала Джеки. — Лишь те, кто работает в вашем офисе, могли знать, что Шерон и Лили повезли нам сегодня список сотрудников. Либо диверсант — кто-то из вашего офиса, либо он вломился в дом ради чего-то другого, но совершенно случайно наткнулся на список со своим именем и украл его. — Джеки поджала губы и добавила: — Конечно, вторая вероятность не исключена, но сомнительна. Уж очень много случайностей и удачных совпадений для нашего диверсанта.

— Думаю, это означает, что нам следует пройтись по дому и убедиться в том, что больше ничего не пропало, — неохотно предложил Тайни.

— Да, — со вздохом согласилась Джеки, кинув взгляд на настенные часы. Было уже около часа ночи. Когда они закончат осматривать дом… не хотелось даже думать, сколько будет времени.

— Я сам проверю дом, — сказал Винсент, перехватив ее взгляд. — Вы с Тайни осмотрите свои комнаты и ложитесь спать. А я сделаю все остальное. Все равно я единственный человек, кто точно знает, где что должно находиться.

— Винсент прав, — согласилась Маргарет. — Для вас уже очень поздно. Я ему помогу.

Джеки заколебалась, но Винсент ее заверил:

— Если что-нибудь будет не так, я вас разбужу.

Джеки казалось, что она уклоняется от ответственности, но ей так хотелось спать… Она кивнула и встала.

— Тогда я осмотрю свою комнату и лягу.

Тайни помялся, но тоже встал.

— Думаю, и я тоже.

Пробормотав «спокойной ночи», Тайни и Джеки вышли из кухни и направились наверх.

— Джеки? — окликнул ее Тайни, поднимаясь по ступенькам.

— Да? — отозвалась она.

— Прости.

— Я уже говорила, что это не твоя вина, Тайни, — решительно сказала она. — Я-то знаю, побывала в твоей шкуре. Кассиус подчинял меня себе точно так же.

— Я знаю. И прошу прощения не за то, что отключил сигнализацию. Точнее, за это тоже, — суховато поправился Тайни. — Но вообще-то я прошу прощения не за это. Мне стыдно за то, что я говорил тебе чуть раньше насчет Кассиуса, Винсента и всего такого. Я просто не понимал, каково это на самом деле. За эти годы мне столько раз приходило в голову, что просто ты сама себя не контролировала, поэтому то, что делал Кассиус, не должно тебя так сильно расстраивать. Я не понимал, что нет ничего ужаснее, чем попасть к кому-то в подчинение. Ощущение такое, будто твой собственный мозг тебя предал. Взял и подставил. В тот временной промежуток, когда я спустился с лестницы, а потом прошел через кухню, могло случиться все, что угодно. Я даже не знаю, сколько прошло времени. И это по-настоящему страшно.

Джеки молчала, пока они поднимались наверх, а на втором этаже повернулась к Тайни:

— Да, это страшно. Но ты не ошибался, когда говорил мне сегодня все это. Я судила всех бессмертных по Кассиусу, и это неправильно. Ты оказал мне большую услугу, отчитав меня сегодня. Винсент — не Кассиус, и я в самом деле вела себя с ним грубо, гадко и стервозно. Я наказывала его за то что сделал когда-то Кассиус, а Винсент этого не заслуживает. И ты был прав насчет Винсента. Мне кажется, он действительно хороший человек. И меня в самом деле к нему влечет, но я испугалась этого и повела себя отвратительно.

Шагнув к гиганту, Джеки обняла его.

— У них есть умения и способности, которых нет у нас, и если они захотят ими воспользоваться, мы окажемся в невыгодном положении. Но то, что у них эти способности есть, вовсе не означает, что все они обязательно будут использовать их против нас. Это все равно, что я бы решила: ага, раз Тайни крупнее и сильнее меня, он меня непременно изобьет! Нельзя быть такой категоричной и бескомпромиссной в суждениях, нужно сначала хорошенько подумать.

Тайни энергично закивал:

— То есть ты предупреждаешь меня, что я не должен бояться их так, как все это время боялась ты?

— Ну, в общем, да. — Джеки фыркнула и повернула в сторону своей комнаты. — Выспись хорошенько, Тайни, завтра ты мне нужен отдохнувшим. Мы поедем в компанию Винсента ловить нашего диверсанта.

Глава 8

— А где Джеки? — спросил Винсент, отправив в рот кусок маффина с черникой, который несколько минут назад вместе с кофе поставил перед ним Тайни. Было всего лишь начало четвертого — слишком рано для пробуждения, однако Винсент, не привыкший вставать в такое время, не только проснулся, но и чувствовал себя вполне отдохнувшим и веселым.

— Спит на диване в кабинете, — ответил Тайни, усаживаясь с чашкой кофе напротив Винсента.

Винсент перестал жевать и непонимающе посмотрел на гиганта. Услышанное им настолько не соответствовало характеру этой усердной и трудолюбивой женщины, что он не поверил своим ушам.

— Спит? — переспросил Винсент, желая убедиться в том, что не ослышался.

Тайни ухмыльнулся и сказал:

— Я и сам поражен. Думаю, она просто плохо спала этой ночью. Утром она встала в свое обычное время, но выглядела не отдохнувшей и грустной. На лице было написано: «Я не выспалась!» Когда она в таком состоянии, я хожу на цыпочках.

— А как вы с ней обращаетесь, когда у нее такое настроение? — полюбопытствовал Винсент.

— Ставлю перед ней кофе, маффин и держу рот на замке до тех пор, пока она не отдохнет еще немного или окончательно не проснется, — пожал плечами Тайни. — Именно так я и поступил сегодня утром, а потом сообщил ей, что вы оставили для нее в кабинете записку, и она пошла туда. — Тайни сделал глоток кофе и добавил: — Почти все утро Джеки провисела на телефоне. Потом, после ленча, она устроилась на диване в кабинете, чтобы просмотреть оставшиеся письма. А когда я заглянул спросить, не нужна ли ей помощь, она уже спала. Ясно, что этот сон был ей совершенно необходим, поэтому я просто выключил свет и ушел. Кроме того, мы здесь работаем не по жесткому графику. Так что, в общем, я не вижу причин ее будить.

Винсент кивнул. Его собственные привычки тоже вынуждали их работать сверхурочно. И ему совсем не мешало то, что Джеки спит, просто он удивился.

— Я ее разбужу, когда вы покончите со своим маффином и будете готовы идти, — пообещал Тайни. — Сегодня мы вместе с вами собирались посетить вашу продюсерскую компанию.

Винсент отправил последний кусочек в рот и встал.

— Я приму душ и оденусь, а потом съем еще один маффин, пока вы ее будите.

Выйдя из кухни, он уже направился к лестнице, но в последний момент завернул в кабинет. Очень хотелось увидеть своими глазами, как деловая мисс Моррисей дремлет в разгар рабочего дня.

Добравшись до кабинета, он осторожно приоткрыл дверь, скользнул внутрь и, разыскивая глазами диван, аккуратно прикрыл дверь. Все шторы были опущены. В комнате было темно, но Винсент, обладавший исключительным ночным зрением, спокойно пересек комнату, ни на что не наткнувшись.

Остановившись возле дивана, он посмотрел на спящую Джеки. Она надела очередной темный костюм, хотя в темноте Винсент не мог сказать точно, какого он цвета. Впрочем, блузка, похоже, была белой. Он еще раз посмотрел на девушку и, не удержавшись, вздохнул. Просто невозможно выглядеть так сексуально во сне.

Лицо спящей, ослабившей во сне свою оборону Джеки было нежным. Она лежала на спине, закинув руку за голову. Другая рука свисала с дивана. Блузка туго натянулась на груди и расстегнулась на лишнюю пуговицу, щедро демонстрируя чуть розоватую плоть. Винсент даже разглядел под шелком блузки кружево ее лифчика. Такое зрелище любому мужчине вскружит голову, и Винсент представил себе, как проводит языком вдоль этих кружев, а потом проникает в глубокую ложбинку между грудями. Его воображение продолжало работать, и он уже ощущал ее кожу, а потом рывком распахнул на ней блузку и сдвинул кружево вниз, чтобы положить на ее грудь ладонь. Он явственно представлял себе, какой теплой и пышной будет ее грудь в его руках, а соски, твердые, как камушки, сами потребуют, чтобы он занялся ими.

Джеки во сне вздохнула и заерзала. Винсент, с трудом оторвав взгляд от ее соблазнительной груди, продолжил наблюдение. Одну ногу Джеки вытянула, другую немного согнула, и юбка, заманчиво задравшись вверх, открыла чулки и нежную плоть над ними.

Винсент шумно сглотнул, завороженный этим зрелищем. Ему вдруг ужасно захотелось упасть на колени, наклониться и провести языком по гладкой коже над чулками. Он почти ощущал этот солоноватый привкус во рту, представляя, как по телу Джеки пробежит дрожь, а он раздвинет ей ноги и пройдется языком выше, по бедру…

До того как ему надоел секс, Винсент любил пить кровь из бедренных вен своих женщин. И сейчас не отказался бы. Он хотел целовать и ласкать Джеки. Он хотел задрать ее юбку еще выше и опустить голову между ее ног. Он бы с удовольствием ублажал Джеки, слушая, как поет в ее жилах кровь, стремясь к тому самому месту, которое он ласкает. Потом, когда она закричит от наслаждения, он повернет голову и глубоко вонзит свои клыки в ее вену, передавая ей свое наслаждение и посылая эти невероятно сладостные ощущения в ее сознание.

Джеки на диване вскрикнула и изогнулась дугой. Винсент, моргнув, забыл о своих фантазиях. Она возбужденно, прерывисто дышала, грудь ее быстро поднималась и опускалась, пальцы впились в диван. Более того, ноги ее были широко раздвинуты, словно он и в самом деле оказался между ними, а спящее тело изгибалось, будто он и в самом деле проделывал с ней все то, о чем только что мечтал.

Винсент удивленно заморгал и попятился прочь от дивана. Дыхание Джеки начало успокаиваться, тело расслабилось. Он точно знал, что произошло. Во сне сознание девушки было открыто и его мысли свободно проникли в ее сновидения. Она переживала это так, будто он и в самом деле все это проделал. Черт, да его собственное тело среагировало так, словно все это произошло на самом деле! Сильнейшая эрекция так натянула его пижамные штаны, что они стали походить на палатку! Давненько он не испытывал ничего подобного. Да что там говорить, он еще никогда в жизни не испытывал такого возбуждения. Конечно, ему доводилось внушать людям мысли и воспоминания, но это никогда не происходило спонтанно, помимо его воли. Тем более во время их сна.

Сбитый с толку Винсент в замешательстве выскользнул из комнаты и пошел наверх. «Придется принимать холодный душ», — решил он.

— Не думаю, что Тайни очень обрадовался, узнав, что мы оставляем его дома.

Джеки завела арендованную машину, посмотрела на Винсента, проследив за его взглядом. Тайни стоял в сгущавшихся сумерках, освещенный падающим от парадной двери светом. Поскольку свет освещал его сзади, лицо Тайни оказалось в тени и увидеть его было невозможно, но Джеки и этого не требовалось. Оцепеневшая фигура Тайни в дверном проеме свидетельствовала о том, что он глубоко несчастлив.

Тряхнув головой, она переключила передачу и выехала на дорогу.

— Да, я знаю и сначала хотела, чтобы он поехал с нами, но потом вспомнила, что вы уже сказали Шерон и Лили, что он повар и ведет ваше домашнее хозяйство. Нет никаких оснований привозить в офис продюсерской компании своего повара. Личную помощницу? Да. Маргарет? Безусловно. Но не повара.

— Я понимаю, — кивнул Винсент. — Думаю, он тоже, Но все равно его это не радует.

— Тайни у нас паникер, — пожала плечами Джеки. — Он будет волноваться, пока мы не вернемся. Он всегда беспокоится.

— Он заботится о тебе, — подала голос с заднего сиденья Маргарет.

— Да. — Джеки едва заметно улыбнулась и притормозила, дожидаясь, пока откроются ворота. Они с Тайни уже давно были не только партнерами, но и хорошими друзьями. Более того, после смерти отца Тайни стал, по сути, ее семьей.

Винсент поерзал на пассажирском сиденье рядом с ней. Джеки повернула голову и увидела, что он расположился со всеми удобствами. Она ненадолго задержала на нем взгляд, но тут вспомнила, что сзади сидит Маргарет, которая мгновенно заметит ее внимание к своему племяннику, и снова повернулась к открывшимся воротам.

Выезжая на шоссе, Джеки радовалась, что в машине воцарилось молчание.

Как она и ожидала, Винсент и Маргарет во время своих ночных поисков не нашли ничего пропавшего или хотя бы сдвинутого с места. Винсент оставил ей в кабинете записку, чтобы она не мучилась, пока он спит. Правду говоря, Джеки совершенно забыла об их поисках и не вспоминала о них, пока не прочитала записку. Ночью она долго не могла уснуть, голова была забита мыслями обо всем сказанном и сделанном со времени знакомства с Винсентом Аржено. И вовсе не думалось о работе. После того как она призналась себе, что Винсент — славный человек и ничуть не похож на Кассиуса, ее защитные реакции заметно ослабли. Оказалось, что она почти ни о чем другом не может думать. Практически только о Винсенте и о том, насколько он красив.

В общем, поспать удалось каких-то жалких четыре часа, а утром заорал будильник, и Джеки, чувствуя себя полутрупом, поплелась в ванную, надеясь, что сможет проснуться хотя бы под душем.

К ее огромному раздражению, в кухне, в которую она все-таки спустилась, ее встретил Тайни, бодрый и как-то противоестественно веселый, и сунул ей под нос чашку кофе и маффин. Она в несколько глотков выпила кофе, не прикоснувшись к маффину. Если ей не удавалось выспаться, ее всегда немного подташнивало, и это утро не было исключением.

Тайни, заметив круги под глазами девушки и привыкший к тому, что у невыспавшейся Джеки всегда плохое настроение, почти не разговаривал, только сообщил ей, что Винсент в кабинете оставил для нее записку. Буркнув что-то вроде «спасибо», Джеки налила себе еще кофе и побрела в кабинет.

Джеки ничуть не удивилась, узнав, что поиски не увенчались успехом. Именно этого она и ожидала. Очевидно, целью был список сотрудников… или стал целью, когда диверсант увидел его на столе. Теперь ей еще сильнее хотелось как можно скорее попасть в офис компании и получить копию. К сожалению, придется ждать, когда проснется Винсент.

Почти все утро Джеки провела на телефоне, в переговорах со своим офисом в Нью-Йорке, обсуждая ход других дел. Потом устроилась с бумагами на диване и почти сразу заснула. Мало того что она уснула на работе, так ей еще снились непристойные сны с участием Винсента Аржено! Стоило об этом вспомнить, как ее кожу начинало покалывать.

— И какой предлог мне придумать для того, чтобы появиться сегодня в офисе?

Вопрос Винсента прервал пылкие воспоминания Джеки о ее страстном сновидении. Обругав себя и заставив свои мысли вернуться к работе, она посмотрела на него, паркуя машину на стоянке около большого белого здания, в котором располагалась компания «В.А. продакшнз».

— Что значит «какой предлог придумать»? — удивилась Джеки. — Это ваша компания. Уж наверное вы здесь бываете?

— Ну… да, — сказал он, но голос его прозвучал неуверенно. — Но зачем я привез вас и Маргарет?

— Я ваша помощница, и вы хотите ознакомить меня со всеми аспектами своего бизнеса, — мгновенно сориентировалась Джеки, напомнив Винсенту о своем прикрытии. — А Маргарет тоже захотела поехать, потому что никогда не была в вашей компании. — Она посмотрела в зеркало заднего вида и встретилась взглядом с тетушкой Винсента. — Ведь вы здесь ни разу не были, правда?

— Да, — заверила ее Маргарет. — Это первый раз.

— Вот и хорошо. — Джеки открыла дверцу машины, выбралась наружу и обошла автомобиль. Винсент и его тетка тоже выбрались наружу, и они втроем вошли в офис — Винсент между двумя дамами.

Джеки знала, что Винсент не бедствует. Об этом свидетельствовал его дом: большой, красивый, дорого обставленный и расположенный в дорогом месте. Всем хотелось бы жить рядом с океаном. И все-таки ей казалось, что это средний уровень достатка, а дом Винсент купил много лет назад, когда земля была еще не такой дорогой. Но стоило Джеки сделать несколько шагов внутри большого белого здания, в котором размещалась продюсерская компания, как она поняла, что этот человек не просто состоятелен — похоже, он по-настоящему богат.

Джеки предполагала, что в здании находится несколько компаний, но оказалось, что это не так. Все здание принадлежало только одной компании — «В.А. продакшнз». Входная дверь вела в большой холл с двумя служащими за стойкой и вооруженным охранником. Все трое были смертными, отметила для себя Джеки, переводя взгляд с одного лица на другое, обращая особое внимание на глаза. Все трое вежливо-вопросительно смотрели на входящих, пока Винсент впускал своих дам в холл. Но как только они увидели самого Винсента и узнали его, на их лицах отразилось крайнее удивление. Винсент Аржено из «В.А. продакшнз» вел Джеки и Маргарет к лифту, а на лицах служащих по-прежнему было написано недоумение.

— У меня сложилось впечатление, что вы нечасто сюда заходите, — сухо заметила Джеки, когда Винсент нажал на кнопку верхнего этажа и двери лифта закрылись.

— Они же меня узнали, верно? — пожав плечами, отозвался Винсент. Джеки вскинула брови, но Винсент этого не заметил. Его внимание было приковано к панели лифта над дверями, на которой загорались цифры, означающие этажи. — Кроме того, я никогда не приходил в офис в такую рань и внизу сидят дежурные из ночной смены. Они меняются в семь вечера, а во всем остальном здании — в шесть. Служба охраны предложила поступать именно так, чтобы не менять охранников тогда, когда остальные сотрудники приходят или уходят.

— Это разумно, — одобрительно заметила Джеки, но тут же обо всем забыла, потому что лифт остановился и двери открылись.

Очевидно, они прибыли на этаж, где располагалось руководство. Выйдя из лифта, они оказались в царстве роскошных ковров и приглушенной музыки.

Здесь был свой ресепшн, с двумя служащими и вооруженным охранником. Так же как внизу, на входе, за стойкой сидели мужчина и женщина, оба смертные.

И, так же как внизу, все трое крайне удивились, увидев вошедшего Винсента Аржено, однако никто из них не позволил себе задать ни единого вопроса — они только кивнули, когда Винсент с дамами проходил мимо них.

Войдя в длинный коридор, Джеки приблизилась к Винсенту и спросила:

— Ночная охрана тоже из смертных?

— Нет. Бессмертные, — заверил ее Винсент.

— Я удивляюсь тому, что бессмертные соглашаются на такие должности, — заметила Джеки.

Среди людей работа секьюрити считалась наименее уважаемой и плохо оплачиваемой. Джеки и сама не понимала почему. В конце концов именно охранники оказываются на передовой, если вдруг что-то случается. Кроме того, они отвечают за безопасность и охрану всего и всех в здании, однако эта работа почему-то до сих пор считается не престижной. А насколько она знала, бессмертные слишком горды и заносчивы, чтобы браться за такую работу.

— Мы хорошо платим, — объяснил Винсент. — Однако эти должности обычно занимают молодые или же недавно обращенные бессмертные.

Джеки рассеянно кивнула и спросила:

— Значит, у вас три смены охранников — с семи вечера до трех ночи, с трех ночи до одиннадцати и с одиннадцати до семи, так?

— Да.

— Причем с семи утра до семивечера работают охранники из смертных, а с семи вечера до трех ночи — бессмертные. А как насчет смены с трех ночи до семи утра?

— Люди.

Джеки кивнула. Именно это она и ожидала услышать.

— Мне необходимо поговорить с начальником вашей охраны. Здесь нужно кое-что изменить.

— Зачем? — удивился Винсент.

— Конечно, умно сдвигать смены так, чтобы охрана менялась не одновременно с остальными сотрудниками, но сами смены нужно передвинуть, — пробормотала Джеки, быстро прокручивая все в уме. — Охрана должна меняться не через час после остальных, а за час до них. Смены должны выглядеть так: с пяти вечера до часу ночи, с часу ночи до девяти утра и с девяти утра до пяти вечера. Кроме того, в сменах с пяти вечера до часу ночи и с часу ночи до девяти утра должны работать бессмертные. Или же сформировать группы так, чтобы в каждой был хотя бы один бессмертный. Пока любой бессмертный может войти в здание до семи вечера, когда начинается смена бессмертных, и в любое время после того, как она заканчивается.

— Вы правы, — вздохнул Винсент. — Просто до сих пор мы не думали о том, что сюда может проникнуть кто-нибудь из бессмертных. Охрана существует, чтобы не допустить в здание воров из смертных, и для того, чтобы выпроваживать недовольных смертных, не получивших роль или работу. Охранники следили за тем, чтобы смертные не устраивали здесь беспорядков, и до сих пор у нас не было оснований опасаться, что бессмертные начнут устраивать нам неприятности.

— Теперь такие основания есть, — заметила Джеки.

— Да, — согласился Винсент со вздохом, красноречиво свидетельствующим о том, что он очень расстроен тем, что диверсант — один из них. Джеки сочувственно посмотрела на него, но ничего не успела сказать. Винсент внезапно подхватил ее и Маргарет под локотки и повернул к последней в коридоре двери.

— Винсент! — Шерон буквально подпрыгнула на стуле, когда они втроем вошли в приемную. Она вскочила так, будто в нее ткнули электропогонялкой для скота.

— Привет, Шерон. Ты помнишь Джеки? А это моя тетя, Маргарет Аржено, — поприветствовал ее Винсент, остановившись прямо перед столом секретарши.

— О, миссис Аржено, здравствуйте! — выпалила Шерон, торопливо обогнув стол и протянув Маргарет руку. Джеки отметила, что ее присутствие полностью игнорируется. Похоже, Винсент тоже обратил на это внимание и поджал губы — он был явно недоволен невежливым поведением Шерон. Он ничего не сказал, а сразу стал подталкивать их с Маргарет к внутренней двери, подальше от секретарши, лебезившей перед его теткой.

— Кофе тут где-нибудь есть? — спросил он через плечо и добавил: — Джеки с удовольствием выпьет чашку кофе. И я тоже. А ты, тетя Маргарет?

— Нет, спасибо, — пробормотала Маргарет, когда он прошел с ними обеими в свой кабинет. Шерон не успела ничего ему ответить, потому что Винсент захлопнул за собой дверь.

Джеки, шагая вслед за Маргарет к столу, рассматривала огромный роскошный кабинет. Остановившись возле стола, она медленно повернулась, разглядывая помещение. Громадный мраморный стол, дорогущий дизайн — у этого мужчины дорогостоящие вкусы. А может быть, у его дизайнера, решила Джеки, всматриваясь в черно-белый интерьер. Кабинет ничем не походил на дом Винсента, где преобладали нейтральные тона, разбавленные цветными аксессуарами вроде ковриков, подушек, свечей и картин, с яркой, насыщенной палитрой.

— Теперь я не сомневаюсь в том, что вы редко бываете здесь, — весело заметила Джеки, посмотрев на Винсента. Тот успел обойти стол и сесть в кресло.

— Почему вы так думаете? — настороженно спросил он.

— Ну, не знаю, — все так же весело отозвалась Джеки. — Может, потому, что все потрясены вашим появлением… и еще пыль на столе, — добавила она, чтобы не дать ему снова сказать «Я никогда не прихожу сюда так рано».

— Она права, милый, — заметила Маргарет. — Здесь очень пыльно. Думаю, тебе нужна новая уборщица.

Винсент поморщился и сказал:

— Боюсь, актерство нравится мне больше, чем деловая сторона… Точнее, нравилось, — с безрадостным лицом признался он в том, что актерская профессия, которая когда-то была его страстью, тоже ему надоела. — Когда я играл, мне приходилось много гастролировать и путешествовать, поэтому у меня есть вице-президент. В основном он занимается всеми скучными деловыми вопросами.

— Человек или бессмертный? — с любопытством спросила Джеки.

— И тот и другой, — ответил Винсент. — На самом деле у меня два вице-президента. Один — человек — решает вопросы днем, а второй — бессмертный — заправляет всем по ночам. Нейл и Стефано Нотте отлично справляются и только время от времени уточняют что-то у меня, чтобы не возникало разногласий.

— А, да, братья Нотте, — пробормотала Маргарет, усаживаясь на стул. Джеки все еще стояла. — Бастьен о них упоминал. Он сказал, что ты поступил мудро, когда их нанял.

Джеки подняла брови и произнесла:

— Дайте догадаюсь. Стефано — бессмертный, а Нейл — смертный.

— Почему вы так решили? — полюбопытствовал Винсент.

— Потому что Нейл — славное, спокойное имя как раз для смертного, а вы, бессмертные, похоже, предпочитаете экзотические имена, оканчивающиеся на «ен», «иус» или «о», — сухо ответила Джеки.

— Экзотические на «ен»? — с удивлением переспросил Винсент.

— Ну да. Знаете, как Бастьен. Экзотические имена, в отличие от нормальных, обычных имен, принятых в наши дни.

— Вообще-то «Бастьен» в свое время было довольно распространенным именем, — весело бросила Маргарет.

— Да, и мое тоже, — добавил Винсент.

Джеки скривилась:

— Ну да, я об этом и говорю. У старшего поколения вампиров имена древние, которые уже давно не относятся к общеупотребимым. Например, Стефано.

— Вообще-то, насколько мне известно, Нейл — бессмертный, а Стефано — человек, — заявила, усмехнувшись. Маргарет, вскинула брови и посмотрела на племянника: — Я права?

Винсент кивнул. Джеки от удивления округлила глаза:

— Вы шутите!

— Нет.

Она немного подумала, вздохнула и села на стул. Не успеешь решить, что вычислила этих двоих, а тебя уже перехитрили. Обычно у бессмертных странные, экзотические имена и металлический блеск в глазах. Похоже, теперь она в первую очередь должна обращать внимание на металлический блеск.

— Итак… — Винсент вскинул брови. — Что мы делаем сначала? Знакомимся со всеми поочередно, чтобы вы смогли им дать предварительную оценку, или получаем список занятых в мюзикле «Дракула»?

— И то и другое, — решила Джеки. — Пусть Шерон распечатает нам список сотрудников, а вы проведете меня по офису и со всеми познакомите. А потом я заберу список домой и там с Тайни над ним поработаю.

Винсент кивнул и уже отодвинул кресло, чтобы встать, но тут дверь кабинета резко распахнулась. Все невольно посмотрели в ту сторону. В кабинет вошла Шерон, держа в руках поднос с двумя чашками кофе, сливками и сахарницей.

— О, Шерон, спасибо! — сказал, вставая, Винсент.

Секретарша поставила поднос на стол и объяснила:

— Я не умею варить кофе. Хорошо, что немного осталось от дневной смены.

— Отлично, — поддержал ее Винсент, бросил взгляд на Джеки и добавил: — Я привез сегодня Джеки, чтобы представить ее сотрудникам и ознакомить с делами. Тетя Маргарет тоже захотела поехать с нами — она здесь еще ни разу не была.

Джеки закусила губу, чтобы не расхохотаться. Винсент почти слово в слово повторил то, что она предложила, и фокус сработал. Шерон расслабилась, улыбнулась и сказала:

— Ну конечно. Могу я чем-нибудь вам помочь?

Винсент искоса посмотрел на Джеки.

— Вообще-то да. Нам нужен еще один экземпляр списка сотрудников, который вы с Лили вчера мне привозили.

— Снова? — Шерон нахмурилась, но ответила: — Конечно. Сейчас я его найду и сделаю копию.

— Спасибо.

Винсент дождался, пока она выйдет, встал и наклонился над столом, глядя на поднос. Джеки тоже встала и протянула руку к чашке. Винсент потянулся к сахару, Джеки — к сливкам, плеснула их в ближайшую чашку, и оба тут же замерли и скривились. Черная жидкость сделалась темно-серой. Кофе оказался очень старым и невыносимо крепким. Пить его, конечно, невозможно.

— Внизу есть кафетерий, — объявил Винсент, поставив сахарницу обратно на поднос. — Мы можем заглянуть туда и там выпить кофе.

— Отличная мысль. — Джеки поставила молочник на поднос и выпрямилась.

Винсент вышел из-за стола. Кажется, они уйдут отсюда прямо сейчас, что ее вполне устраивало. Вместе с Маргарет Джеки направилась к двери. Винсент открыл ее, они уже собрались выйти в приемную, где хозяйничала Шерон, но остановились, услышав повышенные женские голоса.

— Что значит «это были оригиналы»? — голос у Шерон был очень взволнованным.

— Я говорила тебе, когда ты настаивала на том, чтобы отвезти меня! — ответил раздраженный голос Лили. — Меня просили передать списки по факсу, но ты настояла на том, чтобы отвезти их лично. Я хотела сделать копии, а ты ответила: «Нет, мы отвезем твой экземпляр». Ну так вот это были оригиналы. Наши экземпляры. Других у нас нет.

— Но я не знала, что это были оригиналы! — коротко бросила Шерон.

— Ну как же, Шерон? Ты сама вытащила их из ящика и сказала, что мы их отвезем. — Похоже, слова секретарши окончательно сбили Лили с толку.

Винсент прошел мимо Джеки и приблизился к открытой двери.

— Какие-то проблемы? — спросил он.

Джеки и Маргарет тоже подошли и заглянули через его плечо в помещение для хранения документов.

— Как выяснилось, вчера мы привезли вам оригинал списка сотрудников, — заявила Шерон, кинув взгляд на несчастную Лили. — У нас нет дубликатов. Надеюсь, это не очень важно?

Джеки прищурилась, глядя на нее. Судя по виду секретарши, она ничуть не расстроилась. Собственно, ее глаза удовлетворенно сверкали. Винсент озабоченно оглянулся на Джеки, но, прежде чем он успел что-нибудь сказать, вмешалась Лили:

— Они все есть в компьютере, Шерон! Нужно просто открыть файл и еще раз их распечатать.

— А… да.

Не выражая особой радости по поводу дополнительной работы, Шерон протиснулась мимо них, подошла к своему столу, уселась и включила компьютер, а потом подняла глаза и натянуто всем улыбнулась, — Винсенту, Джеки, Маргарет и Лили, которые стояли тут же за ней. Компьютер загрузился, и Шерон взялась за мышку. Щелкнув несколько раз, она нахмурилась.

— Что-то не так? — прищурившись, спросил Винсент.

— Нет-нет, — заверила его секретарша, еще больше нахмурилась и добавила: — Там, где я думала, файла нет. Наверное, он в другой папке.

Джеки почувствовала, как в животе у нее все тревожно сжалось. Она начала подозревать, что нужные файлы просто удалены. Скорее всего диверсант, забрав бумаги из дома Винсента, пробрался сюда — это вполне логично. Могла бы сообразить еще вчера ночью. Если бы она вовремя сообразила, то они поехали бы сразу сюда и, наверное успели бы добраться до файлов раньше, чем диверсант. Хотя он мог сначала посетить офис. В общем, Джеки ничуть не удивилась, когда Шерон с досадой оторвалась от компьютера и призналась, что нужного файла нигде нет. Лили с Шерон смотрели на Винсента широко открытыми глазами, но он и Маргарет повернулись к Джеки. Она молчала, пытаясь сообразить, как быть дальше. Будучи владелицей собственной фирмы, Джеки знала, что нужная информация наверняка имеется в других отделах. Список актеров с проставленными в нем размерами одежды должен быть у костюмеров. Список секьюрити — у начальника охраны. В каждом отделе обязательно должен быть список своих сотрудников, но есть один отдел, в котором имеется информация обо всех, кто занят в проекте. Каждый сотрудник, занятый в этом мюзикле, еженедельно получал чек с зарплатой, значит, полный список всех участников должен быть в бухгалтерии.

— Список должен быть в бухгалтерии! — внезапно выпалила Лили. Очевидно, ее мысли двигались в том же направлении, что и у Джеки. Девушка кинулась к двери: — Я пойду спрошу Филиппа…

— Филипп в отпуске, — напомнила ей Шерон.

— О!.. — Лили в нерешительности остановилась, но тут же воскликнула: — Но его секретарша, Мередит, наверняка сможет найти нужный файл!

— Ты совершенно права, Лили, — улыбнулся Винсент.

— Так мне пойти спросить?..

— Нет-нет. — Винсент похлопал ее по плечу. — Я все равно хотел представить Джеки сотрудникам. Мы сами зайдем в бухгалтерию и попросим Мередит найти список. Но ты молодец, что додумалась. Спасибо.

Джеки тоже благодарно улыбнулась Лили, и девушка ответила ей застенчивой улыбкой. Выходя из кабинета, Джеки качала головой. Честное слово, когда Лили вот так улыбалась, ей нельзя было дать больше двенадцати лет. Джеки даже ожидала увидеть у нее на зубах брекеты. Однако девушка, несмотря на свой тинейджерский вид, оказалась умницей и, в отличие от Шерон, пыталась хоть как-то помочь.

— Хотите сразу пойти в бухгалтерию или будете по дороге знакомиться с народом? — спросил Винсент, выходя в коридор.

— Мне все равно, — ответила Джеки. — Это особого значения не имеет.

Винсент вопросительно посмотрел на Маргарет, но тетка помотала головой:

— Я здесь просто за компанию, Винсент. Поступай, как считаешь нужным.

Он кивнул, остановился возле первой же двери и впустил дам внутрь.

— Мистер Аржено! — Блондинка за столом за доброжелательной улыбкой сумела скрыть свое изумление и встала. — Мистер Нотте не предупредил меня, что вы сегодня придете.

— Стефано этого не знал, Амелия, — ответил ей Винсент, жестом предложив Джеки и Маргарет пройти через кабинет. — Он здесь? Я хочу представить ему мою тетю и Джеки.

— Я думаю, его нет.

Винсент замер на полпути к двери и удивленно повернулся к девушке:

— Его нет? Но он всегда сидит допоздна. Дожидается, когда придет Нейл, чтобы ввести его в курс дела.

— Он где-то здесь, просто вышел на минутку, — пояснила Амелия, слегка смутилась и добавила: — И должен вот-вот вернуться. Собственно, как раз перед тем, как вы вошли, я пыталась понять, куда он мог деться. Хотя у него билеты на сегодняшнее шоу и он хотел уйти пораньше.

— Ну, я уверен, что он скоро вернется, — сказал Винсент и добавил: — Пока мы пойдем дальше по офису, будем его искать. Но если мы разминемся и он вернется сюда раньше, скажи, чтобы он не беспокоился. Встретимся в следующий раз. Нет никакой необходимости задерживаться из-за этого.

Амелия кивнула и, похоже, обрадовалась, что Винсент не рассердился.

— Если он вернется, я скажу, что вы заходили.

— Благодарю, — сказал Винсент, уводя дам из приемной. Они прошли по коридору к следующей двери.

— Это кабинет Филиппа, — объявил Винсент, впуская Джеки и Маргарет внутрь.

— Бухгалтер, который в отпуске, — пробормотала Джеки, остановившись возле пустого стола в приемной. — А что, пока его нет, секретарша тоже не ходит на работу?

— Не думаю. Если бы Мередит отсутствовала, Шерон сказала бы об этом. — Винсент посмотрел на дверь, ведущую в кабинет.

Проследив за его взглядом, Джеки заметила, что дверь приоткрыта.

— Может быть, она там?

Винсент подошел к двери, толкнул ее, заглянул внутрь и… окаменел. Он выглядел так, словно кто-то воткнул ему в спину нож. Это заметила не только Джеки.

— Что там происходит? — обеспокоенно спросила Маргарет, вместе с Джеки поспешив к двери.

На первый взгляд все было в порядке… до тех пор, пока Джеки не заметила торчавшие из-за стола ноги. Мужские ноги, в брюках и модельных ботинках. Ноги, которые не шевелились…

Протиснувшись мимо Винсента, Джеки пересекла кабинет, обошла стол и остановилась. Теперь она видела мужчину целиком. Понятно, что это не бухгалтер Филипп — тот в отпуске. Но этот некто тоже был прилично одет — строгий деловой костюм, хороший галстук, дорогие ботинки… Собственно, единственное, что никак не вязалось с обликом этого состоятельного успешного бизнесмена, — торчавший из его груди нож.

Глава 9

— Надо полагать, это и есть Стефано Нотте? — спросила Джеки, не в силах отвести глаз от бледного, распростертого на полу мужчины — вице-президента компании, недавно вышедшего из своего кабинета и не вернувшегося обратно.

— Да, — едва слышно подтвердил Винсент.

Джеки обернулась к нему. На первый взгляд могло показаться, что он никак не среагировал, — не лицо, а холодная бесстрастная маска. Выдавали его только глаза. Они сверкали серебристо-синим, и в них плескались боль, ярость и что-то еще — скорее всего чувство вины. И тут Джеки заметила простой конверт, торчавший из нагрудного кармана мужчины. Был виден только обратный адрес, но больше ничего и не требовалось — это был адрес Винсента.

— Он жив.

Джеки оторвала взгляд от безжизненной фигуры на полу и с изумлением посмотрела на Маргарет:

— Что?

— Он жив, — повторила та, не отходя от двери, нервно посмотрела назад, в приемную, и плотно закрыла дверь. — Я слышу, как бьется его сердце.

Джеки опустилась на колени, чтобы проверить пульс. Она не сомневалась, что ничего не услышит — похоже, его ударили ножом прямо в сердце. Конечно, он не мог выжить.

— Должно быть, они промахнулись и не попали в сердцу, — тут же сказала Маргарет. Вероятно, прочитала ее мысли. — Я слышу, как оно бьется. Медленно и слабо, но бьется.

— Я тоже слышу. — Винсент быстро опустился на колени с другой стороны как раз в тот миг, когда Джеки нащупала пульс. Нитевидный, едва ощутимый, но он был! Стефано Нотте жив… пока.

— Нужно срочно вызвать «скорую»! — воскликнула Джеки, вскочила и кинулась к столу.

— Он не доживет, — ответил Винсент. — Он умирает.

— Мы должны попытаться, — непреклонно сказала Джеки, хватая трубку.

— Винсент, что ты делаешь?!

Громкий вскрик Маргарет заставил Джеки замереть. Она резко обернулась и увидела, как Винсент закатывает рукав.

— Когда скажу «давай», вытащи нож, — скомандовал Винсент, открывая Стефано Нотте рот.

— Нет, ты не можешь! — запротестовала Маргарет, кинувшись к племяннику. — Дай лучше я!

Джеки, сжав телефонную трубку, нахмурилась. Она не понимала, что происходит. Маргарет подбежала к Винсенту, но не успела помешать ему укусить себя за запястье. Укус был глубоким и наверняка болезненным, но он даже не поморщился, просто поднес запястье к губам Стефано, и кровь из раны хлынула тому в рот как раз тогда, когда Маргарет подбежала к нему.

Она уже было протянула руку, чтобы схватить племянника за плечо и остановить его, но застыла рядом с ним.

Тут до Джеки дошло, что происходит. Ее ноги подкосились. Она прислонилась к столу, продолжая судорожно стискивать трубку, и, завороженная, наблюдала, как Винсент подсунул свободную руку под шею Стефано и слегка приподнял его, чтобы кровь легче втекала в его открытый рот.

— О, Винсент! — простонала Маргарет, и ее глаза затуманились печалью. Почему-то она переводила взгляд с племянника на Джеки и обратно, покачивая головой.

Сбитая с толку ее непонятной реакцией, Джеки положила телефонную трубку и на дрожащих ногах подошла к Стефано, которого Винсент обращал в вампира. По крайней мере ей казалось, что он делал именно это.

— Вытаскивайте нож, — прошипел Винсент сквозь стиснутые зубы.

С беспокойством взглянув на его бледное лицо, Джеки машинально опустилась на колени, чтобы выполнить просьбу. Она ни о чем не думала, просто сделала, как велено, — сомкнула пальцы на металлической рукоятке, потянула, и только когда ощутила сопротивление, поняла, что делает, — она вытаскивает нож из груди человека! Джеки передернулась от отвращения, потом она вздрогнула от сострадания, и тут нож выскочил из раны.

В тот самый миг, когда металлическое оружие выскочило из плоти Стефано, Винсент убрал свою руку от его рта и стряхнул последние капли крови в рану на груди смертного.

— Это подействует? — робко спросила Джеки, когда рана Винсента перестала кровоточить и он снова положил Стефано на пол.

— Не знаю. Может быть, мы уже опоздали, — несчастным голосом ответил он.

Маргарет вытащила из сумочки носовой платок и протянула племяннику. Винсент быстро перевязал запястье и снова наклонился, приподняв веки Стефано и заглядывая ему в глаза.

— Это подействует, — произнесла Маргарет, но с таким сожалением в голосе, что Джеки невольно метнула взгляд в ее сторону. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему бессмертную так расстроил этот поворот событий, но Джеки быстро вспомнила закон, по которому вампир за всю свою жизнь мог обратить только одного смертного. В основном бессмертные приберегают эту возможность для своей пары. Но Винсент использовал ее, чтобы спасти вице-президента. Если он найдет свою нареченную, то обратить ее в вампира не сможет.

Ее взгляд медленно вернулся к Винсенту. Он сидел с мрачным бледным лицом и смотрел на человека, для которого только что пожертвовал столь многим, и глаза Джеки обожгло слезами. Неужели она и правда думала, что все бессмертные — эгоистичные и заносчивые создания, воспринимающие смертных только как ходячий обед? Боже милостивый, да этот мужчина только что отказался от единственной возможности провести свою очень долгую жизнь с любимой ради того, чтобы спасти смертного!

— Что сделано, то сделано, — покоряясь судьбе, пробормотала Маргарет. Несмотря на то что перед глазами Джеки все расплывалось, она постаралась взять себя в руки. — Что будем делать теперь?

Джеки поняла, что в голове у нее нет ни единой мысли. Выдержав паузу, заговорил Винсент:

— Ему нужна кровь, причем много. Но мы должны вынести его отсюда так, чтобы никто не понял, что он жив.

Заморгав, чтобы разогнать охватившую ее вялость, Джеки попыталась понять, почему никто не должен знать, что Стефано не умер, и через пару минут сообразила — его ударили ножом спереди, так что он наверняка видел того, кто на него напал. Если диверсант узнает, что Стефано жив, он предпримет еще одну попытку убить бедолагу, чтобы тот его не выдал.

Винсент додумался сразу. Это впечатляет. В тот момент его сознание работало куда быстрее, чем ее. Но теперь, осознав проблему, мозг Джеки снова включился.

— А зачем было его убивать? — внезапно спросила она. Винсент непонимающе посмотрел на нее. Она пояснила: — Стефано — смертный. Если диверсант — бессмертный, как мы предположили, почему он просто не стер его память? Зачем убивать?

— Когда мать Стефано родила его, она была смертной, — объяснил Винсент. — И отец тоже. Но она овдовела, когда Стефано был еще маленьким мальчиком, и стала спутницей жизни бессмертного. Разумеется, миссис Нотте и сама стала бессмертной, и у нее родился сын, Нейл, — тоже бессмертный. Она хотела обратить и Стефано, но он ей не позволил.

— То есть Стефано вырос единственным смертным в семье бессмертных! — сообразила Джеки.

— В таких случаях смертные нередко учатся блокировать кое-какие наши способности, — сказала Маргарет. — Как ты, например. Просто способ самозащиты.

— Значит, диверсант не сумел его полностью подчинить себе?

— Возможно. А может быть, не сумел как следует стереть его память, — предположила Маргарет. — И чтобы не полагаться на удачу, убил его. Точнее, подумал, что убил.

Джеки кивнула, потянулась за письмом, торчавшим из кармана Стефано, но замерла, только сейчас заметив, что все еще сжимает в руке нож. Собственно, это был не настоящий нож, а такой, каким вскрывают конверты. Поморщившись, она положила его на ковер, вытащила из кармана письмо и вскрыла конверт. Письмо гласило:

«Твой друг? Он просто мне помешал.

Но следующим будет тот, кого выбрал ты».

— Что там написано? — спросил Винсент.

Джеки молча протянула ему письмо, пытаясь понять, что это означает. С первой строчкой все ясно. Должно быть, Стефано вошел, когда диверсант что-то здесь делал, и в него всадили нож просто потому, что он помешал. Ее тревожила вторая строчка.

— «Но следующим будет тот, кого выбрал ты», — прочитал Винсент вслух. — Что, черт побери, это означает?

— Думаю, это означает, что теперь, совершив первое убийство, он намерен продолжать в том же духе, — пробормотала Джеки, глядя на мужчину, лежавшего на полу. Стефано Нотте все еще мог умереть, а если и выживет, то только потому, что его обратили в вампира. Диверсант хотел, чтобы он умер, и действовал исходя именно из этого.

— Да, но что он имел в виду, написав о том, что это будет кто-то, кого выберу я? — взволнованно спросил Винсент.

— «Выбрал». Прошедшее время, — поправила его Джеки, наморщив лоб, и покачала головой: — Не понимаю.

Хотя кое-какие предположения у нее были, но не очень приятные. Лучше бы им не воплощаться в жизнь.

— А сколько времени должно пройти, чтобы мы могли убедиться в том, что он выживет? — спросила она.

— Он выживет, — заверила ее Маргарет. — Я видела людей и в худшем состоянии, и все они выживали.

— Ну хорошо, — медленно произнесла Джеки, снова взглянув на мужчину на полу. Он лежал такой бледный и неподвижный, и нетрудно было поверить, что он уже умер, да только рана у него на груди заметно уменьшилась по сравнению с тем, какой была, когда она выдернула из нее нож. — А сколько времени занимает превращение? — спросила Джеки. Об этом в их агентстве сведений почти не было.

— Самое сложное — пережить первые двое суток, но иногда этот сложный период затягивается — в зависимости от того, какие есть раны или болезни, — ответила Маргарет. — После этого он очнется, но окончательное превращение совершится только через несколько недель.

Джеки кивнула. Больше всего ее интересовало, когда он придет в себя. Как только Стефано очнется, они узнают имя диверсанта, поймают его, и больше никто не пострадает и не погибнет. Джеки нахмурилась. Многое может случиться за двадцать четыре, а то и сорок восемь часов.

— Ну ладно. — Винсент резко встал. — Нужно увозить его отсюда к нам домой. Пора давать ему кровь.

— И нужно сделать это так, чтобы никто не знал, что он выжил, — добавила Джеки и тоже поднялась.

— Лучше всего вызвать «скорую помощь», — заявила Маргарет. Джеки и Винсент посмотрели на нее. Она пожала плечами: — Стефано был смертным. Когда умирает смертный, то вызывают «скорую» и полицию. Они увезут отсюда тело.

Джеки кивнула. Если они тихонько вынесут его из здания, диверсант может догадаться, что он не умер. Но…

— А как мы договоримся с медиками со «скорой помощи»?

— Либо тетя Маргарет, либо я возьмем их под свой контроль, — отозвался Винсент. — Поедем с ними, доставим Стефано ко мне домой и сотрем их память.

— Этим займусь я, — вызвалась Маргарет. — А вы останетесь здесь и разберетесь с полицией, а потом проверите, успел диверсант добраться до нужной нам информации или нет.

— Спасибо, тетя Маргарет, — пробормотал Винсент. Джеки взяла телефонную трубку, чтобы позвонить в службу «Скорой помощи». Она разговаривала очень расплывчато, сказав только, что в «В.А. продакшнз» срочно требуется «скорая помощь» и полиция. Ей не хотелось говорить ничего такого, о чем ее могут потом спрашивать. Маргарет сумеет внушить медикам со «скорой», что речь шла о незначительной травме одного из сотрудников, а Винсент убедит в том же самом полицию, но только в том случае, если они не сообщат, что здесь кого-то закололи ножом.

— Они едут, — объявила Джеки, повесив трубку.

Винсент кивнул и посмотрел на тетушку:

— Сколько у тебя крови дома?

— Ему на день хватит, — ответила Маргарет.

— Я закажу еще, — пробормотал Винсент, и тут все трое резко повернулись к двери. Она внезапно распахнулась, и на пороге появился какой-то мужчина.

Высокий, изящный, в темном костюме, с иссиня-черными волосами. Он улыбнулся и поздоровался.

— Я услышал доносящиеся отсюда голоса.

— Нейл! — потрясенно воскликнул Винсент, и Джеки подумала, что он, как и она сама, совершенно забыл о брате Стефано и о том, что он должен прийти на работу с минуты на минуту.

— Я только что пришел, — все еще улыбаясь, произнес Нейл Нотте. — Амелия сказала, что ты здесь вместе с тетушкой и еще одной дамой. Она говорит, вы искали Стефано. Вы его на?..

Он замер на полуслове с открытым ртом, увидев лежащего на полу брата. Нейл побледнел, лицо его исказила гримаса ужаса. Он кинулся вперед. Джеки плотно закрыла за ним дверь, повернулась и увидела, что он стоит на коленях рядом со Стефано. Винсент опустился на колени рядом с ним, что-то негромко сообщил ему, но Нейл смотрел на него растерянно и все переспрашивал, так что Винсенту приходилось по нескольку раз повторять одно и то же. Джеки какое-то время молча наблюдала за ними, потом переступила с ноги на ногу и повернулась к двери:

— Я пойду встречать «скорую» и полицию, а потом приведу их сюда. Постарайтесь больше никого сюда не пускать.

Не дожидаясь ответа, она выскользнула из кабинета, пересекла приемную и вышла в коридор.

Почти рассвело, когда Джеки и Винсент вошли в кухню его дома. Тайни и Маргарет сидели за столом и играли в покер, но сразу прекратили игру и убрали карты, увидев вошедших. Видимо, эта парочка просто пыталась убить время до их возвращения.

— Вы задержались дольше, чем я думал. Я уже начал волноваться, — сказал Тайни своим низким рокочущим голосом, поднимаясь из-за стола. — Есть хотите?

— Нет, я перекусила в кафетерии в офисе.

Тайни кивнул.

— Кофе?

— Да, если можно, — пробормотала Джеки.

Винсент выдвинул для нее стул.

— Я сварю свежий, — пообещал Тайни и пошел к плите.

— А ты что-нибудь ел, Винсент? — спросила Маргарет, обеспокоенно всматриваясь в бледное лицо племянника, севшего рядом с Джеки.

— Да, немного перекусил, — коротко бросил тот.

Джеки провела рукой по волосам, не обращая внимания на его косой взгляд. Перед тем как они поехали в его продюсерскую компанию, у Винсента не было возможности подкрепиться, а Джеки об этом даже не подумала. Не думала она об этом и вечером — до тех пор пока случайно не заметила, что он не только ужасно побледнел, но еще и плотно стиснул зубы, а под глазами у него залегли круги.

Поняв, что ему срочно необходима порция крови, но сам он ни за что не уйдет, пока не решит все вопросы, связанные с трагическим происшествием в компании, именно Джеки предложила ему укусить кого-нибудь из сотрудников-людей. Она не могла сказать, кто из них двоих был больше шокирован ее предложением, но, справившись со своей отвисшей челюстью, Винсент категорически отказался от этой идеи, напомнив, что он не питается своими служащими.

Однако, сделав это предложение, Джеки тут же сообразила, сколько в нем практической пользы. Было необходимо, чтобы Винсент сохранил все свои силы и мог ясно мыслить, а значит, ему по-настоящему требовалась кровь.

Однако восторга у него эта идея не вызвала и, судя по взглядам, которые Винсент на нее сейчас бросал, он винил Джеки за то, что ему пришлось сделать.

— Тебе нужна еще порция, — непреклонно сказала Маргарет. — Уже начинаются судороги от обезвоживания, я вижу.

Джеки быстро повернулась к Винсенту и нахмурилась. Да, лицо бледное, но кругов под глазами и страдальческого взгляда пока нет. Однако Маргарет говорила так уверенно! Джеки просто не имела права сомневаться в ее словах. Она подумала, что вечером, когда она это заметила, Винсент страдал просто невыносимо.

— Я выйду позже, — отмахнулся Винсент и тут же сменил тему, спросив: — Как Стефано?

— Нейл сидит с ним, — ответила Маргарет. — Я уже несколько раз предложила сменить его, чтобы он мог отдохнуть, но он не отходит от постели.

Винсент кивнул, ничуть не удивившись.

— А с фельдшерами со «скорой» не возникло сложностей?

— Нет, все прошло гладко. Нейл занялся одним, а я вторым.

— Это хорошо. — Винсент устало провел рукой по волосам и спросил: — Ну, а как вообще прошел день? Все в порядке?

Маргарет замялась, потом глубоко вздохнула. Тайни бросил на нее многозначительный взгляд, включил кофеварку и подошел к столу. Не говоря ни слова, тетушка вытащила газету, развернула ее и положила на стол.

Винсент вскинул брови, но посмотрел на первую страницу. Чуть не четверть ее занимал снимок какой-то женщины. Винсент, наморщив лоб, долго всматривался в зернистую фотографию хорошенькой молодой блондинки и наконец произнес:

— Ее лицо мне кажется знакомым.

Джеки придвинулась к нему и склонилась над газетой, чтобы прочитать подпись под снимком. «В холмах найдено тело красивой молодой актрисы».

— Мы видели ее в клубе, куда ты возил меня вечером в тот день, когда я прилетела, — негромко подсказала Маргарет.

Глаза Винсента широко раскрылись. Он узнал.

— Я ее укусил!

Маргарет кивнула.

Джеки нахмурилась, подтянула газету поближе к себе и быстро прочитала статью. Похоже, девушка пропала вечером. Как раз тогда, когда они с Винсентом общались с полицейскими в «В.А. продакшнз». Ее тело, изувеченное и обескровленное, нашли в холмах около десяти вечера. Джеки удивилась. Как эта история могла попасть в утренние газеты? Должно быть, они из кожи вон лезли, чтобы ее раздобыть, хотя информации как таковой почти не было — только фотография и короткий абзац, в котором перечислялись скудные факты.

— «Следующим будет тот, кого выбрал ты», — пробормотал Винсент слова, только что промелькнувшие в сознании Джеки.

— Вот и я сразу об этом подумала, — призналась Маргарет.

Все молчали. Всё это очень плохо. Погибла девушка, которую Винсент выбрал, чтобы подкрепиться, а это означает, что диверсант следил за ним той ночью… А может, и сейчас следит. Теперь, раз он перешел к убийствам, любой, кого укусит Винсент… может погибнуть. Получается, что он таким образом просто будет оставлять на человеке смертную метку.

Джеки взглянула на Винсента. Его лицо исказила гримаса ужаса — видимо, он тоже это осознал. Он побледнел еще сильнее, и тут Джеки без тени сомнения поняла, что он откажется выходить из дома и пить человеческую кровь до тех пор, пока они не найдут убийцу… Но он должен питаться! Иначе он просто умрет жуткой мучительной смертью.

— Тайни, закажи пиццу, — угрюмо попросила Джеки.

— Ты же говорила, что не голодна, — удивленно отозвался гигант. — Я могу что-нибудь пригото…

— Пиццу, — твердо повторила Джеки. — С доставкой на дом.

Тайни кивнул и пошел за трубкой. Джеки забрала у Винсента газету и отложила ее в сторону.

— Не думайте об этом. Все уже случилось, и вы ничего не можете изменить.

— Джеки права, — согласился Тайни, уже заказавший пиццу. — Тут вы ничего поделать не можете, поэтому давайте сосредоточимся на том, что еще можно сделать. Что, диверсант уничтожил список и в кабинете бухгалтера?

— И у бухгалтера, и во всех остальных кабинетах здания. Все файлы, касающиеся мюзикла, в том числе и состав участников, были стерты из всех компьютеров компании. В каждом отделе. И бумажные распечатки тоже исчезли, — хмуро добавила Джеки, наблюдая, как гигант берет со стола кофейные чашки и несет их к кофеварке.

Отправив Стефано, Маргарет и Нейла на «скорой», Винсент занялся полицейскими. Он привел их в кабинет Филиппа, подчинил себе их сознание, вложил в головы другую историю, а потом выпроводил. После этого Джеки с Винсентом обошли все здание, на минутку задержавшись в его собственном кабинете, чтобы сообщить Шерон о том, что Стефано убит.

Не сомневаясь, что она быстро распространит эту грустную новость, они отправились проверять все документы и компьютеры, пытаясь найти информацию о мюзикле «Дракула». Но ничего не нашли. Диверсант успел везде первым… опять.

Тайни наливал кофе.

— Значит, в ту ночь он и впрямь приходил за документом. Очень осторожный и коварный субъект.

— Да уж, — безрадостно ответила Джеки. Иногда преступники бывали глупыми, но даже самые умные из них часто ошибались, оставляя за собой хотя бы незначительный след. А этот не был глупцом и не делал ошибок. По крайней мере пока.

— Что будем делать теперь? — спросил Винсент.

Джеки нахмурилась:

— Есть вероятность, что Стефано не сможет рассказать нам, кто на него напал. По словам Маргарет, его мысли сложно прочитать или стереть, но диверсант вполне мог с этим справиться. Хотя он, наверное, сомневался, что тщательно стер его воспоминания, поэтому и ударил его ножом — чтобы тот никому не смог рассказать, кто он такой.

Винсент наморщил лоб:

— Значит, действовать нужно исходя из того, что Стефано нам ничего не расскажет.

— Но как? Что мы будем делать?

Джеки открыла рот, собираясь ответить, но не успела. Зажужжал звонок, оповещающий их о том, что кто-то стоит у ворот. Тайни встал и подошел к панели у двери, ведущей в гараж. Он повернул монитор, и Джеки, ничуть не удивившись, увидела разносчика пиццы. Наблюдая за тем, как гигант нажимает открывающую ворота кнопку, она вытащила из кармана двадцать долларов и протянула их Винсенту.

— А это зачем? — не понял тот.

— Заплатите юноше за пиццу, — спокойно ответила Джеки.

— С какой стати я буду платить за пиццу? — удивился Винсент.

— Потому что она не для меня, а для вас, — терпеливо объяснила Джеки. Он непонимающе уставился на нее. Джеки тяжело вздохнула и повернулась к Маргарет: — Как-то раз Бастьен обмолвился, что у вашей дочери была гемофобия.

— Да, но она уже вылечилась, — заверила ее Маргарет, явно довольная этим.

Джеки кивнула:

— Об этом он тоже сказал. Но, насколько я понимаю, она могла питаться только через укусы и время от времени вам приходилось заказывать пиццу, чтобы она могла укусить разносчика, так?

— А! — Маргарет довольно улыбнулась. — Умная девочка!

Обе они повернулись к Винсенту. Судя по его лицу, до него начало доходить. На его лице отразилась внутренняя борьба. Потом Винсент поджал губы и замотал головой:

— Я не могу его укусить. Если диверсант…

— Вы когда-нибудь раньше заказывали пиццу с доставкой на дом? — спросила Джеки. Он покачал головой, и Джеки удовлетворенно кивнула. Так она и знала. — Значит, диверсант решит, что пицца нужна для ваших гостей, верно? Следовательно, разносчик не подвергнется никакому насилию.

«Надеюсь», — добавила она про себя, отводя взгляд. В это время во входную дверь позвонили. Глаза Винсента метнулись к кухонной двери, но он не сдвинулся с места.

— Винсент, вы должны чем-то питаться, — негромко произнесла Джеки. — Это самая безопасная еда, какую я могу вам предложить. Пожалуйста, пойдите и заберите у него пиццу.

Винсент по-прежнему не шевелился. Маргарет встала и направилась к двери.

— Я впущу разносчика и провожу его в кабинет.

Джеки проводила ее взглядом и снова повернулась к Винсенту:

— Идите. Укусите его и дайте хорошие чаевые, чтобы успокоить свою совесть, но только поешьте. И сделать это нужно быстро. Если он у нас не задержится, то диверсанту даже в голову не придет, что вы его укусили.

Глаза Винсента расширились. Он торопливо вскочил, оттолкнув ее руку с деньгами, схватил собственный бумажник и быстро выбежал из кухни.

Джеки облегченно вздохнула и снова села. Проблема питания Винсента решена… на сегодняшнюю ночь.

— Ну ладно, на сегодня проблема снята, а что делать завтра? — безрадостно пророкотал Тайни, думая о том же, что и Джеки. — Сомневаюсь, что он специально выйдет, чтобы укусить кого-нибудь, раз это означает — пометить жертву для диверсанта. А питаться ему необходимо.

— Знаю, — несчастным голосом отозвалась Джеки и устало запустила пальцы в волосы. — Придется что-нибудь придумывать.

Тайни кивнул и сменил тему:

— Нейл так благодарен Винсенту за то, что тот сделал для обращения брата. Но сомневается, что Стефано его поблагодарит.

Джеки с удивлением взглянула на него:

— Почему?

— Он говорит, что когда их мать вышла замуж за вампира и сама стала бессмертной, она хотела использовать свое право обратить одного смертного, чтобы Стефано тоже стал бессмертным, как вся семья. А он отказался. Сказал, что проживет жизнь, предназначенную ему судьбой.

Джеки задумалась. Интересно, что бы она чувствовала, если бы ее превратили в вампира без ее согласия? Конечно, ни под каким видом нельзя обращать человека без его согласия, за исключением случаев крайней необходимости или когда согласие получить невозможно. Как, например, в случае со Стефано.

— Ты знаешь, что Винсент теперь не сможет обратить свою спутницу жизни? — негромко спросил Тайни.

— Да, он поступил очень самоотверженно и бескорыстно, — согласилась Джеки и вздохнула. Тут вернулась Маргарет. Очевидно, Винсент еще оставался с разносчиком. — Будем надеяться, что за такую самоотверженность ему воздастся и его нареченная, когда он ее найдет, уже будет бессмертной.

— Он уже нашел, и она смертная, — хмуро произнесла Маргарет.

Джеки с удивлением оглянулась.

— Нашел? — переспросила она, и в груди почему-то защемило. Неужели это ревность? Джеки решила не обращать на это внимания и убедить себя в том, что все к лучшему. Теперь по крайней мере у нее не останется никаких иллюзий. Так что нечего быть дурой и влюбляться в парня, у которого уже есть избранница.

— Да, нашел, — подтвердила Маргарет, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, в кухне появился Винсент. Выглядел он немного лучше — уже не такой бледный, но все равно был усталым и измученным. И немудрено после такого насыщенного событиями дня.

— Вам необходимо отдохнуть, — сочувственно сказала Джеки. — Хотя нам всем это не помешает. А завтра с утра займемся делом.

— Сначала я проведаю Стефано, — пробормотал Винсент. — А уж потом пойду спать.

Пожелав всем доброй ночи, он снова вышел. Джеки, нахмурившись, смотрела ему вслед и думала о последствиях, связанных со спасением жизни Стефано.

Винсенту придется наблюдать, как стареет и умирает его спутница жизни, а потом как-то жить без нее. Хотя вряд ли у него будет такая возможность, думала Джеки. Она бы точно на это не согласилась. Не захотела бы любить и жить с мужчиной, который всегда будет выглядеть лет на двадцать пять — тридцать, в то время как она начнет стареть, седеть и терять свою привлекательность.

Какое-то время все будет прекрасно — пока ей не исполнится лет сорок, а потом она будет казаться старухой рядом с молодым мужчиной. К ее пятидесяти годам люди начнут воспринимать их как мать с сыном, а к семидесяти — как бабушку с внуком. Конечно, этого можно избежать, если не появляться вместе в публичных местах, но факт остается фактом — он останется молодым и прекрасным, а она превратится в старушку. Джеки знала, что между спутниками жизни возникают прочные узы, но что ждет их в будущем? Как долго он будет находить ее привлекательной? Да какая женщина захочет, чтобы ее видели стареющей? Джеки не думала, что она могла бы решиться на это. Уж лучше освободить его — пусть найдет себе другую. Она бы не хотела, чтобы он видел, как онавянет, теряет здоровье и в конце концов умирает. Нет, она не настолько эгоистична.

Глава 10

Джеки нажала на кнопку, открывающую ворота, подошла к входной двери и стала наблюдать за происходящим на подъездной дорожке. К дому вырулил небольшой белый хэтчбек. Губы Джеки скривились от досады, а когда машина завизжала тормозами и остановилась, ее раздражение только усилилось.

— Вы приехали слишком рано! — резко выпалила она, испепеляя взглядом молодого человека в форме разносчика из аптеки. — Я просила вашу девушку не присылать заказ до двух тридцати, а сейчас только половина второго!

Юноша, не старше двадцати лет, манерно откинул назад свои длинные волосы и обворожительно улыбнулся. Судя по бейджику, его звали Дэррил.

— Я проезжал мимо и решил заехать посмотреть, вдруг вы уже дома. И вы действительно дома.

Дэррил с выжидательным видом протянул ей небольшой пакет из аптеки, но Джеки, нахмурившись, быстро соображала, что же ей делать. Она чуть ли не всю ночь пыталась придумать, каким способом доставить Винсенту еду, и уже засыпала, когда додумалась.

Ей когда-то выписывали рецепт на противозачаточные пилюли, и она поленилась аннулировать его, после того как рассталась со своим последним кавалером. Теперь настало время его обновить, так что Джеки попросила своего аптекаря переслать рецепт факсом в ближайшую аптеку, потом позвонила туда и попросила доставить пилюли… к половине третьего дня.

Обычно Винсент просыпался между тремя и четырьмя пополудни, но Джеки решила разбудить его пораньше, чтобы он сумел поесть. Она надеялась, что диверсант наблюдал за ним достаточно долго и знал, что раньше трех Винсент не просыпается никогда. Если так, то скорее всего он не будет следить за ними, когда приедет разносчик из аптеки, а если он где-то неподалеку, то просто решит, что это лекарства для Джеки. Таким образом она сумеет накормить Винсента, не поставив на человеке метку смерти.

Гениально! Точнее, было бы гениально, если бы этот Дэррил не решил заехать сюда раньше времени. А теперь Джеки не знала, как ей быть. Разбудить Винсента и накормить его? Или забрать пилюли, а потом придумать что-нибудь другое?

Она немного посомневалась, но вообще-то о чем тут думать? Если не разбудить Винсента прямо сейчас, они упустят отличную возможность накормить его.

— Входите, — раздраженно вздохнула Джеки и повернулась, впуская юношу в холл. — Мне нужно взять кошелек. Идите за мной.

Короткое молчание, потом послышались шаги, и дверь захлопнулась.

— Вы хотите, чтобы я подождал вас здесь? — неуверенным голосом спросил Дэррил, увидев, что Джеки уже поднимается вверх по лестнице.

Она сердито оглянулась:

— Я, кажется, сказала, чтобы вы шли за мной. Вот и идите!

— Хорошо. — Дэррил торопливо шагнул вслед за ней. Пакет с пилюлями раскачивался у него в руке.

Чертыхаясь, Джеки тряхнула головой и двинулась дальше, зная, что Тайни не выглянет из кухни, чтобы проверить, что происходит. Ему уже все известно. Джеки сначала поговорила с ним и только потом начала звонить. Она хотела знать, что Тайни думает по этому поводу. Ей нужно было убедиться в том, что он не осуждает ее действия. Заманивать ни о чем не подозревающих смертных в дом, чтобы их укусил вампир! Джеки сама себе не верила.

К счастью, Тайни просто пожал плечами и пророкотал, успокаивая ее:

— Он же должен как-то питаться. Расценивай это как акт донорства, совершаемый донором без его ведома.

«Какой Тайни рассудительный», — подумала Джеки, вспомнив этот разговор, и почувствовала, что напряжение и раздражение понемногу покидают ее. Только ему всегда удается подобрать именно те слова, в которых она нуждается.

— Позвольте уточнить — у вас что, кошелек лежит в спальне?

Джеки оглянулась, уловив двусмысленность в вопросе Дэррила, и обалдела: он смотрел на нее томно и более чем выразительно.

«Класс!» — с омерзением подумала Джеки. Парень-то ее совершенно неправильно понял. Но смекнула, что так ей будет проще все провернуть, и тут же подыграла разносчику — вымучила улыбку и произнесла:

— Вообще-то так оно и есть. Но вы же не против, правда?

Она попыталась подпустить в голос немного чувственного мурлыканья, но подозревала, что оно больше напоминало ворчание. Джеки не умела играть в эти игры, особенно когда ничего такого не чувствовала. Иногда этот недостаток здорово мешал ей в работе.

— Нет, крошка, я не против, — похотливо улыбаясь, заверил ее Дэррил. — Веди меня в свой будуар.

Джеки с трудом удержалась и, как только отвернулась от парня, подняла глаза к потолку. «Мужчины, — подумала она, — особенно молодые, становятся самодовольными идиотами, стоит им почуять возможность секса. Нет, честное слово!»

Остановившись у двери в спальню Винсента, Джеки оглянулась на разносчика и застыла на месте. Челюсть у нее отвисла — Дэррил уже начал раздеваться! Он оставил пакет из аптеки на столике в холле, рубашка валялась на полу, и парнишка уже расстегивал молнию на джинсах.

Закрыв рот, Джеки резко повернулась и без стука распахнула дверь в спальню Винсента. Она судорожно торопилась доставить этого идиота к Винсенту, пока он не разделся догола.

В комнате было совершенно темно, что ее почему-то сильно удивило. Джеки и сама не знала, что ее ожидает. Передвигаясь очень осторожно, она едва слышно произнесла имя Винсента и шагнула в том направлении, где вроде бы должна была стояла кровать, насколько ей помнилось с того дня, как она искала Аллена Ричмонда и нашла его в этой спальне. Но тут узкая полоска света, падавшая из коридора, исчезла — Дэррил вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Джеки замерла.

— Ого! Так ты что, любишь в темноте, да?

— Винсент! — опять позвала Джеки, не обращая внимания на разносчика, и вдруг сильно ударилась коленкой о кровать.

— Нет, крошка, меня зовут Дэррил. Но если тебе так больше нравится, можешь называть меня Винсентом, — поспешно добавил мальчишка, испугавшись, что Джеки передумает, если он откажется играть в ее игру.

Джеки слегка запаниковала — голос Дэррила приближался. И тут он наткнулся на нее сзади, и они оба рухнули на кровать.

— О-о, крошка, вот ты где! — захихикал Дэррил и заерзал у нее на спине. Джеки попыталась выскочить из-под него, и ей это удалось. Она перекатилась на бок, повернулась на спину, однако Дэррил быстро запрыгнул на нее сверху, и теперь они оказались лицом к лицу.

Джеки ощутила, как он елозит голыми ногами по ее ногам, и застыла. Потом, собравшись с силами, протянула руку, чтобы толкнуть его в живот, но промахнулась и ухватилась за сокровище Дэррила. Да, прямо скажем, хвастаться парнишке было практически нечем.

— Боже милостивый, да ты совсем голый! — вскрикнула потрясенная Джеки, не понимая, когда же он успел раздеться. Господи, наверное, все молодые похотливые парни такие шустрые.

Отпустив болтающиеся причиндалы Дэррила, Джеки протянула руку в сторону и заколотила по кровати:

— Черт бы тебя побрал, Винсент! Просыпайся!

К ее огромному облегчению, рука попала на что-то твердое — вероятно, на колено или бедро. В изголовье кровати послышалось невнятное бурчанье:

— Поверь, крошка, я не сплю!

Джеки раздраженно вскрикнула — руки Дэррила начали шарить по ее телу. Она снова вытянула руку и ударила кулаком в то же твердое место, что и раньше. На этот раз вместо бурчанья раздалось сонное «Эй!» и зажегся свет.

Ослепленная Джеки не сразу увидела Винсента. Тот сидел на кровати и моргал, непонимающе уставившись на Дэррила, руки которого лежали на груди у Джеки. Потом Винсент растерянно перевел взгляд на девушку. Она зажмурилась и сквозь зубы пробормотала:

— Пожалуйста, подчините его себе.

— Что? — тупо спросил Винсент, все еще не понимая, что происходит.

— Подчинить! — выкрикнула Джеки. Воспользовавшись замешательством Дэррила, она столкнула его с себя, подкатилась поближе к Винсенту и зашептала:

— Проникнуть в его мысли и выключить его!

— Эй, ребята, я не подписывался на групповуху с другим парнем! — нахмурившись, заметил Дэррил. — Если бы вместо него была девчонка… мы бы еще поговорили, но я не гомик…

Джеки облегченно вздохнула, увидев, как парень застыл с бессмысленным выражением лица.

— Что происходит? — недоуменно спросил Винсент. — Почему он голый?

— Он решил, что я заманиваю его наверх ради секса, и разделся еще на лестнице, — устало объяснила Джеки и встала с кровати.

— А вы заманивали?

Очевидно, Винсент еще не проснулся, но Джеки оцепенела, услышав это оскорбление. Она резко повернулась к нему, сердито сверкнула глазами и рявкнула:

— Ешьте!

— Есть?

Похоже, эта команда окончательно сбила его с толку.

— Да. Ешьте, — лаконично повторила Джеки. — Подкрепитесь, потом сотрите все это в его памяти, велите ему одеться, и пусть выметается. — Она уже направилась к двери, но резко остановилась и повернула назад: — Я чуть не забыла. Вот.

— Что это? — спросил Винсент, глядя на деньги.

— Это за пилюли, — объяснила Джеки. — И хорошие чаевые в придачу. Отдадите ему потом.

Она снова повернулась к двери и, проходя мимо Дэррила, как следует пнула его в ногу.

— Это за то, что лапал меня. Я понимаю, что сама позволила тебе думать, будто хочу этого, только поэтому и не бью тебя изо всех сил, — сказала Джеки парнишке, сидевшему с бессмысленным взглядом, и выскочила из комнаты, обойдя появившуюся в дверях Маргарет.

Винсент смотрел ей вслед, и по его лицу блуждала улыбка. Его затуманенное сознание наконец-то включилось. Джеки его кормит. Она привела сюда, наверх, разносчика из аптеки, чтобы он мог подкрепиться. А вчера велела Тайни заказать пиццу, чтобы Винсент смог поесть. Она о нем заботится… А это означает, что он ей небезразличен… хоть чуть-чуть. Эта мысль согревала его.

— Долго просыпаешься.

Винсент поднял глаза на тетку. Та подошла поближе и что-то положила на кровать. Вероятно, одежду разносчика. Маргарет выгнула бровь, заметив замешательство во взгляде Винсента, и пожала плечами:

— Не понимаю, как ты мог спать при таком шуме. Когда они дошли до середины лестницы, я уже проснулась и хотела вмешаться, но, к счастью, она сама сумела тебя растолкать.

— Я долго не мог заснуть, — поморщившись, объяснил Винсент.

Это было слишком мягко сказано. Сначала он разговаривал с Нейлом и обсудил с ним историю с диверсантом, потом лег в постель, но не спал, заново переживая все, что случилось за день. Кроме того, Винсент был очень озадачен тем, что теперь ему нельзя выходить на поиски человека, которого он сможет укусить, потому что таким образом он автоматически обрекает донора на смерть. А на это Винсент просто не способен.

Уснул он уже после полудня, вот почему с таким трудом очнулся.

— После полудня! — пробормотала Маргарет, с легкостью читавшая его мысли, и покачала головой. — Теперь понятно, почему у тебя такой измученный вид.

Винсент молча кивнул.

— Поешь, — велела тетка. — Потом я сама почищу его память и выпровожу.

Винсент хотел возразить — с какой это стати тетка так его опекает, но быстро сдался. Он на самом деле очень устал. И хотя опека со стороны двух женщин в какой-то мере наносила удар по его самолюбию, ему все равно это было приятно, ведь о нем уже давно никто не заботился. «С тех пор как не стало матери», — подумал он, но тут же понял, что это неправда. Мать умерла три столетия назад, тетя Маргарет и кузены всегда за него волновались и все время были готовы проявить заботу, если бы он не избегал их столько лет подряд. Винсенту было тяжело находиться рядом с ними изо дня в день, наблюдать жизнь такой дружной, благополучной семьи. Его отношения с отцом разладились после смерти матери, поэтому он с большим трудом выдерживал заботу тетки.

Но почему-то теперь, когда Джеки тоже стала о нем беспокоиться, все стало восприниматься совсем по-другому. Он чувствовал, что в заботе о нем присутствует не только жалость, но и любовь.

— Мы никогда не считали тебя жалким бедным родственником, Винсент, — негромко произнесла Маргарет. — Ты полноценный представитель нашей дружной семьи. А теперь ешь.

Винсент встал с кровати и подошел к разносчику. Он поел быстро, оставил парня нежной теткиной заботе и отправился в ванную. Настроение у него было прекрасное. Принимая душ, он даже насвистывал мелодии из своих любимых мюзиклов. И если бы кто-нибудь спросил, с чего он так развеселился, Винсент бы ответил, что это заслуга Джеки. Честно говоря, Винсенту особенно нечему было радоваться. Диверсант грозился его уничтожить, окружающие его люди страдали и подвергались опасности, а сам он боялся питаться, потому что не имел права подставлять доноров. По совокупности ему бы следовало быть несчастным, и, может быть, он так себя и чувствовал… если бы не Джеки.

Насколько он понимал, Бастьен удачно потратил деньги, прислав ему Джеки. Винсент ни секунды не сомневался в ее способности быстро решить проблему диверсанта. Но улыбался он вовсе не поэтому. Намыливая шампунем голову, Винсент пел: «Сейчас я смою этого диверсанта со своих волос», — вольно обращаясь со стихами. Он радовался тому, что сейчас сделала для него Джеки. А вчера ночью она заказала пиццу ради того, чтобы накормить его. Винсент знал, что все это идет вразрез с ее природой и убеждениями. Это та самая женщина, которая была шокирована, увидев, как он пьет кровь у рабочего. Но когда тетя Маргарет заметила, что Винсенту необходимо подкрепиться, она тут же обратилась к Тайни и попросила заказать пиццу.

После предупреждения Бастьена (тот говорил, что Джеки настроена против бессмертных), а тем более после того, как он прочитал мысли Тайни и узнал про Кассиуса, Винсент был приятно удивлен тем, что Джеки о нем заботится. И его радовала ее забота. Чем больше он узнавал Джеки, тем больше она ему нравилась и тем сильнее его тянуло к ней.

Приняв душ и надев джинсы и майку, Винсент резво сбежал вниз по лестнице и появился в кухне в отличном настроении.

— Всем привет! — весело сказал он сидевшей за столом троице и направился прямо к кофеварке. Аромат свежесваренного кофе заставил Винсента вздохнуть от удовольствия. Ему начало казаться, что он становится кофеманом, но это его не беспокоило. Налив себе полную чашку кофе, он вернулся к столу, сел напротив Джеки, широко улыбнулся ей, но вовремя справился с собой и, приняв более серьезное выражение лица, спросил: — Ну? Что-нибудь случилось, пока я спал? И что мы будем делать сегодня?

Джеки открыла рот, собираясь ответить, но не успела произнести ни слова, потому что Винсент добавил:

— Спасибо за завтрак. До сих пор я всегда охотился самостоятельно. Ну, конечно, за исключением детского периода, когда обо мне заботились няньки, но с тех пор, как я начал охотиться сам, никто никогда не приводил мне еду. А сегодняшний завтрак особенно приятен, потому что вы подали его в постель.

Джеки заморгала, и щеки ее заливались краской. Винсент усмехнулся.

Она прокашлялась и сказала:

— Прошу прощения, что разбудила вас. Я просила, чтобы покупку доставили в половине третьего, но разносчик явился раньше. Я сначала не знала, как быть, но потом решила, что уж лучше вам поесть, пока он здесь. А поспать вы всегда можете и позже.

— Ну нет, никакого сна! Я уже полностью проснулся. И вполне выспался, — заверил ее Винсент.

Тетка насмешливо фыркнула, но Джеки, к счастью, не обратила на это никакого внимания.

Улыбаясь (похоже, настроение у нее улучшилось после возни с разносчиком в спальне Винсента), Джеки кивнула:

— Вот и хорошо.

— Ну, и что же мы будем делать сейчас? — спросил Винсент, вставая, — он как раз заметил блюдо с маффинами. Тайни опять испек маффины с черникой. Господи, невозможно не любить этого гиганта! Такой отменный кулинар, и готовит только самые вкусные вещи. Подойдя к кухонной стойке, Винсент выбрал себе маффин и оглянулся: — Кому-нибудь еще захватить, пока я тут?

Услышав дружное «спасибо, не надо», он вернулся к столу.

— Этот мальчик не был под кайфом или что-нибудь в этом роде? — спросила Джеки, когда Винсент сел на свое место и начал снимать бумажную формочку с маффина.

Он заморгал от удивления:

— Нет. А с чего вы это взяли?

— Вы какой-то чересчур… э-э… веселый, — заметила она.

Винсент открыл рот, чтобы сказать «да, очень даже», но тут же вспомнил, что вообще-то ему особо нечему радоваться. Умирают люди. Стефано, добрый друг и прекрасный вице-президент, подвергся нападению. И то, что ему нравится Джеки, не должно влиять на все остальное. Да оно и не влияет. Мысль о Стефано и несчастной погибшей девушке моментально испортила ему настроение. Нахмурившись, он посмотрел на дверь и сказал:

— Нужно сходить проведать Стефано. Нейл еще там?

— Да. Он работает прямо в комнате Стефано. Принес с собой ноутбук, факс и принтер из вашего офиса, — ответила Джеки. — Стефано пока не очнулся.

Новость, конечно, не радовала, но и не удивляла. Еще и двадцати четырех часов не прошло с начала превращения, а Стефано очень серьезно пострадал.

— Идите проведайте Стефано и поговорите с Нейлом, — предложила Джеки. — Мне нужно взять блокнот и ручку. Пока мы вас дожидались, мне в голову пришла одна мысль.

Винсент хотел спросить, что за мысль, но решил, что вскоре все равно узнает, поэтому просто встал и вышел из кухни.

Визит оказался коротким. Стефано еще не пришел в себя, а Нейл не был настроен на светскую болтовню. Довольно резко он сообщил, что еще не сумел связаться с его матерью, которая сейчас находится в Европе. Винсент понял, что Нейл тревожится — ему не хотелось, чтобы мать Стефано услышала о смерти сына до того, как он сумеет до нее дозвониться и рассказать, что произошло на самом деле. Но и на автоответчике он эту информацию оставлять не хотел, поэтому просто ограничился просьбой немедленно перезвонить в дом Винсента.

Нейл удивил Винсента просьбой организовать похороны. Винсент с недоумением посмотрел на него, а тот объяснил: если бы Стефано и в самом деле умер, его бы похоронили. Раз уж они хотят, чтобы диверсант думал, что Стефано мертв, то фальшивые похороны устроить необходимо. Нейл едва не потерял брата и больше не хотел рисковать. Он сделает все, что угодно, лишь бы диверсант прекратил охотиться на Стефано и оставил идею довершить начатое. Винсент согласился — мысль хорошая, но все же следует сначала обсудить это с Джеки. Если она одобрит, то нужно всех обзванивать и начинать приготовления. Разумеется, он возьмет на себя все расходы. Тут Винсент нахмурился и добавил, что нужно поговорить с Джеки еще на одну тему. Нейлу следует устроить собеседование — сделать вид, будто он подбирает замену Стефано и ищет дневного вице-президента. Если бы он умер, они бы обязательно занялись этим.

Винсент уже хотел выйти из комнаты, как вдруг Нейл выпалил:

— Спасибо тебе, Винсент.

Он с удивлением обернулся, хотя уже взялся за ручку двери:

— За что?

— За то, что спас Стефано. — Нейл посмотрел на него очень серьезно. — Я же понимаю, чем ты пожертвовал, превратив его.

Винсент застыл, поняв, что имеет в виду Нейл. «Я же понимаю, чем ты пожертвовал, превратив его». Только сейчас до Винсента дошло, что он наделал. Он действовал инстинктивно. Стефано умирал, потому что на него напал диверсант, пытавшийся повредить Винсенту. Значит, это его вина, и поэтому он сделал все, чтобы спасти Стефано… совершенно не думая о последствиях. Он имел право обратить в бессмертного только одного человека. И сделал это со Стефано.

— Винсент? — Нейл, нахмурившись, подошел к нему и схватил за руку, будто думал, что тому необходима поддержка. — С тобой все в порядке?

— Да, — слабо ответил Винсент, понимая, что это неправда. Он не жалел о содеянном и повторил бы все снова не задумываясь, но сердце его болезненно сжималось при мысли о том, что это значило для него… и его будущего. Сумеет он прочесть мысли Джеки или нет, в самом ли деле она его нареченная или Маргарет ошибается, но ему уже не превратить ее в бессмертную. Возможно, он наконец-то нашел женщину, предназначенную ему судьбой, но теперь она для него недосягаема. Или проведет с ним всего лишь миг — по сравнению с продолжительностью его жизни.

Винсент повернулся к двери и распахнул ее.

— Я… э-э… мне нужно идти, — пробормотал он и выскочил из комнаты, отчаянно захотев остаться в одиночестве.

Нейл не стал его задерживать, и Винсент, спотыкаясь, прошел по коридору до лестницы, остановился и зажмурился. В голове роились грустные мысли, в горле застрял тугой комок, а в груди все болезненно сжалось. Его подташнивало.

Все, чего он хотел от жизни, — найти свою пару, но теперь у него ничего не получится.

— Винсент?

Он с трудом открыл глаза и посмотрел вниз. У основания лестницы стояла Джеки. Видимо, она уже отыскала в кабинете блокнот и ручку, а теперь заметила его. Она обеспокоенно смотрела на Винсента.

— Как вы себя чувствуете?

Винсент вымученно улыбнулся и ответил:

— Прекрасно. Я просто задумался.

— Похоже, вас обуревают какие-то мрачные мысли. У вас очень расстроенный вид, — заметила Джеки, когда он спустился к ней. — Как там Стефано?

— Хорошо, — сказал Винсент и почувствовал, как его печаль потихоньку рассеивается.

Стефано жив. И сам он жив. И Джеки тоже. А там, где жизнь, там и надежда. Он улыбнулся, взял девушку за руку и повел на кухню, где их ждали Тайни и Маргарет Винсент быстренько рассказал им про предложение Нейла насчет похорон и проведения собеседования с кандидатурой на должность вице-президента, освободившуюся якобы после смерти Стефано. И пока он рассказывал, комок в горле рассосался. Правда, боль в груди осталась. Винсент подозревал, что это теперь останется навсегда.

— А ведь он прав, — медленно произнесла Джеки, когда Винсент замолчал. — Нейл хотя бы для видимости должен заниматься похоронами — до тех пор пока Стефано не очнется и не сообщит нам, кто на него напал. И вы правы. Непременно нужно распустить слух о том, что вам необходим новый вице-президент. Все это обязательно было бы сделано, если бы Стефано на самом деле погиб. — Она постучала ручкой по блокноту, принесенному из кабинета, и кивнула: — Нужно хотя бы начать подготовку к похоронам. Если Стефано не сможет назвать нам имя, то имеет смысл довести похороны до конца. Нападавший наверняка окажется среди тех, кто на них придет.

— Почему ты так думаешь? — с любопытством спросила Маргарет.

— Из-за писем. Похоже, он получает садистское удовольствие, изводя Винсента намеками на свои дела. Мне кажется, он захочет взглянуть на Винсента после убийства Стефано.

Винсент нахмурился, снова и снова пытаясь сообразить, кого же он мог так сильно обидеть. Но так и не вспомнил ни единого человека, который мог бы так сильно желать ему зла. Откинув эти вызывающие досаду мысли, он посмотрел на лежавший на столе блокнот:

— Так что мы делаем?

Джеки придвинула блокнот ближе к себе и сказала:

— Я позвонила компьютерному гению, который обычно помогает мне в Нью-Йорке, чтобы он восстановил файлы, стертые диверсантом. К сожалению, он может вылететь только послезавтра. Но пока мы ждем доступа к этим файлам, можно попробовать восстановить список другим путем.

— Список занятых в «Дракуле»? — уточнил Винсент.

— Да.

Маргарет нахмурилась:

— Но нам не потребуется этот список, если Стефано назовет нам имя нападавшего.

— Если назовет, — согласилась Джеки. — Но никаких гарантий нет, и я не хочу зря терять время и спокойно дожидаться, когда он очнется, чтобы убедиться в том, что он ничего не помнит.

Винсент понимающе кивнул. Ему тоже не хотелось спокойно ждать. Если они займутся чем-нибудь, время пойдет быстрее.

— Но как мы будем восстанавливать список?

— Вы назовете нам всех участников, которых помните. Мы отправимся к ним и спросим, кого помнят они. И так далее. Может быть, так мы сможем составить этот список еще до того, как прилетит мой компьютерный гений.

— Так ты позвони и скажи, чтобы он не прилетал, — предложил Тайни. — Он нам очень дорого обойдется.

Джеки замотала головой:

— Нет. Я должна точно знать, что мы никого не пропустили. Кроме того, Винсенту все равно потребуются эти файлы для работы, поэтому их нужно восстановить.

— Вы правы, — согласился Винсент. — Эти файлы нам понадобятся, но ваша идея составить список путем опросов очень хороша.

Джеки едва заметно улыбнулась, взяла ручку и стала линовать страницу.

— Так, давайте подумаем. Наверное, нужно начать со списка отделов. Охрана, производство, актеры… — Она перестала писать и посмотрела на остальных: — Начнем с охраны?

Винсент кивнул:

— Охрану возглавлял Макс Кунстлер.

— Макс Кунстлер? Начальник охраны «В.А. продакшнз»? — удивленно спросила Джеки. Она познакомилась с ним в тот злополучный день, когда они с Винсентом ходили из отдела в отдел.

Винсент опять кивнул:

— Он самый. Если не возникает никаких проблем, то у него обычно не так много дел. Макс составляет графики работы и все такое прочее, но в остальном… — Он пожал плечами: — Макс терпеть не может просто сидеть без дела и валять дурака, поэтому он часто берется за организацию охраны спектаклей. Приходит в театр, предлагает, что нужно сделать, рассчитывает, сколько требуется людей. Проводит в театре пару недель, убеждается, что все идет гладко, и снова возвращается в офис и берет вожжи в свои руки.

Джеки записала имя, посмотрела на Винсента и спросила:

— Значит, он уже знал о попытках диверсий до того, как мы с ним поговорили?

— Знал, но не верил, что это злонамеренные действия.

Брови Джеки взлетели вверх.

— Почему?

— По тем же причинам, что и я. Актер, сломавший ногу, был пьяницей. У актрисы, на которую упали декорации, вообще шла в жизни плохая полоса. Пожар казался несчастным случаем… — Он пожал плечами.

— А когда началась «инфекционная анемия»? — спросила Джеки, выгнув бровь. — Он не подумал, что это уже не похоже на случайность?

— О да, — сухо сказал Винсент. — Он знал, что это не случайность, но решил, что это моя работа.

— Но вы объяснили ему, что не кусали этих людей? — нахмурилась Джеки.

— Разумеется, объяснил, — заверил ее Винсент и добавил: — Но это не означает, что он мне поверил.

Джеки потерла лоб кончиками пальцев, покачала головой:

— Этот Макс мне не очень понравился. Пока вы не заговорили с ним строго, он вел себя…

— Надменно? Снисходительно? Неуважительно? — попыталась угадать Маргарет.

— Ну, в общем, да. — Голос Джеки звучал сухо. — А вы уже встречались с ним раньше?

— Нет. Я никогда не встречалась ни с Максом, ни с кем из тех, кто работает на Винсента. — Маргарет кинула взгляд на племянника, не услышала возражений и продолжила: — Однако я уже сталкивалась с таким отношением со стороны других. Боюсь, что некоторые генетические особенности Винсента провоцируют некоторых наших, и они чувствуют свое превосходство над ним.

— Превосходство? — медленно переспросила Джеки.

Маргарет кивнула:

— Бессмертные любят думать, что они — само совершенство. Безупречное здоровье, превосходная физическая форма, интеллектуальные способности… — Она пожала плечами: — А некоторые ошибочно считают, что генетическая аномалия, не позволяющая Винсенту питаться фасованной кровью, как все остальные, означает, что он несовершенен.

Джеки минуту помолчала и покачала головой:

— Но ведь эта аномалия проявилась у него только в последние пятьдесят лет, когда все остальные переключились на фасованную кровь.

— Да, — согласилась Маргарет.

— Значит, до этого времени его считали нормальным бессмертным? — уточнила Джеки.

— Да.

— А потом, когда вы все переключились на фасованную кровь, а его отец и он обнаружили, что не могут питаться таким образом, некоторые…

— Начали смотреть на него свысока и считать его низшим существом, — закончила Маргарет.

Винсент услышал гнев в голосе тетки, но он привык к этому. Ее такое положение дел беспокоило больше, чем его. Винсенту хватало уверенности в себе, поэтому его не особенно волновало, что о нем думают другие.

«Кроме Джеки», — вдруг признался он самому себе. Ее реакция его по-настоящему волновала. Если она повернется к нему с сочувственным видом, он расстроится. Но тут Джеки повернулась к нему и, с недоумением посмотрев на него, спросила:

— Так зачем же вы даете таким людям работу в своей компании?

Винсент почувствовал облегчение. Он усмехнулся и пожал плечами:

— Если я перестану нанимать таких людей, то окажется, что у меня в компании не осталось бессмертных. Просто это довольно распространенное явление. Кроме того, Макс прекрасно выполняет свою работу и никогда не давит на меня.

Джеки кивнула, признав его правоту. Она обратила внимание на то, что, несмотря на свой надменный вид и не очень уважительное поведение, Макс был совсем не глуп и у него хватало ума не проявлять все это слишком явно. И еще Джеки заметила, что в офисе приятный характер Винсента и его беззаботность куда-то исчезали и возникала холодная решимость, чего она не наблюдала в нем раньше.

— Ну ладно, — сказала она. — Значит, Макс. А кто еще из охраны?

— Боб, Тони, Джон и Фрэнсис.

Джеки закусила губу, записала имена и спросила:

— Насколько я понимаю, их фамилий вы не знаете?

— Нет, извините. — Винсент поморщился. — Мне не нужны были их фамилии.

От извинений Джеки отмахнулась.

— Список охранников мы получим от Макса. Теперь перейдем к постановке. Насколько я понимаю, вы с Лили…

— Нет, — возразил Винсент.

— Нет? — удивилась Джеки. — Но ведь она ваш ассистент.

— Верно, но в то время она была в отпуске, — объяснил Винсент. — И вместо нее работала Шерон.

Джеки моргнула.

— Но ведь Шерон — секретарь. Почему же она заняла место помощника продюсера?

— В тот раз мне не требовался помощник продюсера. В этом мюзикле я сам исполнял главную роль, и у нас был другой продюсер. Мне больше требовалась личная помощница, а с этим Шерон справлялась просто отлично.

— Понятно, — пробормотала Джеки, вычеркнула Лили и вписала Шерон. Затем подняла голову и предложила: — Почему бы вам просто не перечислить всех, кого вы помните? Я запишу их имена, а потом мы обратимся к этим людям и посмотрим, кого вспомнят они.

Глава 11

В ночном клубе было темно, шумно и многолюдно.

Джеки рассеянно играла соломинкой, торчавшей из диетической колы, и медленно осматривалась, скользя взглядом по сидящим, стоящим и танцующим людям. У нее опять возникло это нехорошее предчувствие. Она не сомневалась, что диверсант где-то здесь, в толпе, наблюдает за ними… и ждет, когда можно будет сделать следующий шаг. Теперь, когда он перешел к убийствам, не приходится ждать ничего хорошего.

— Успокойтесь, Джеки. Он не нападет на нас в центре танцпола. — Винсент говорил ей практически прямо в ухо, и все равно ему пришлось кричать, чтобы Джеки услышала его в этой шумной обстановке.

Заставив себя улыбнуться, она перестала рассматривать окружающих и обвела взглядом сидевших за столом. Тайни казался таким же напряженным и настороженным, как она, зато Винсент и Маргарет выглядели совершенно расслабившимися. А это только доказывало, что Маргарет — хорошая актриса, впрочем, как и Винсент, — Джеки знала, что оба бессмертных совсем не так спокойны, как кажется. Точнее, она думала, что это так.

Прошло два дня после того, как Джеки разбудила Винсента, доставив ему в постель завтрак по имени Дэррил. После этого они занимались составлением списка людей, занятых в подготовке мюзикла «Дракула». Сначала записали всех, кого смог вспомнить Винсент, потом поехали побеседовать с включенными в список сотрудников Максом и Шерон, чтобы уточнить, кого помнят они.

Макс был очень занят. Он опрашивал всех в «В.А. продакшнз», выясняя, что они видели или слышали в момент нападения на Стефано. Точнее, тогда, когда произошло убийство, поскольку считалось, что вице-президент мертв. Однако он нашел время и согласился помочь им со списком. Польза от него была немалая, поскольку он вспомнил куда больше имен, чем Винсент.

Зато от Шерон почти не было толку. Секретарша вроде бы и не возражала, тем не менее она заявила, что у нее отвратительная память, особенно когда речь зашла о смертных. Достаточно легко вспомнив имена бессмертных, трудившихся над спектаклем, про смертных Шерон говорила примерно так: «та невысокая блондинка смертная» или «какой-то грубиян смертный».

Джеки разговаривала с Шерон одна и подозревала, что Винсенту она рассказала бы гораздо больше. Но ему было некогда. Не менее дюжины сотрудников компании, охваченных паникой, рвались побеседовать с ним о событиях вчерашнего дня, и Джеки предложила Винсенту пообщаться с ними, пока сама она будет расспрашивать Шерон.

Кое-кто из тех, кого они сумели с уверенностью внести в список, работали на компанию раньше или продолжают работать сейчас, поэтому на них имелось досье. Прежде чем вернуться домой, Джеки сделала копии со всех документов. Оставив Тайни добывать данные на тех, кого они уже включили в список, Джеки с Винсентом продолжили свою работу. Они приезжали к каждому, кто уже оказался в списке, пытаясь с их помощью добавить новые имена.

На это занятие они потратили последние два дня. Сначала им казалось, что они попусту тратят время в ожидании компьютерного гения, но у того случился приступ гнойного аппендицита, он попал в больницу в Нью-Йорке, и теперь рассчитывать на его помощь не приходилось.

Утром, едва услышав эту новость, Джеки сразу же начала подыскивать компьютерного специалиста здесь, в Калифорнии. При этом они параллельно продолжали работу над собственным списком. Они трудились каждую свободную минуту, прерываясь только на то, чтобы перекусить.

В первый вечер они заказали еду в китайском ресторанчике. Винсент с удовольствием подкрепился кровью разносчика, а потом присоединился к Тайни с Джеки и попробовал китайскую кухню. На следующий день Джеки пригласила человека для чистки бассейна, и Винсент, проснувшись в четыре часа пополудни, позавтракал несчастным чистильщиком. А ночью они заказали пиццу. Все были так заняты списком, что на приготовление еды просто не осталось времени. Кроме того, кормить Винсента кровью разносчиков было проще и безопаснее всего.

Сегодня Джеки позвонила в службу быта и попросила помыть окна, так что Винсент сумел позавтракать. Когда она пыталась придумать, как накормить его еще раз, Тайни обратил ее внимание на то, что если Винсент не съездит в парочку ночных клубов (в свои обычные охотничьи угодья), то диверсант сообразит, что тот кусает разносчиков и уборщиков.

Придя в ужас от мысли, что, приглашая людей в дом, она обрекает кого-то на смерть, Джеки решила, что ночью они вместе посетят ночной клуб, тем более что Стефано до сих пор не пришел в себя. И Винсент, и Маргарет уже по-настоящему забеспокоились — вроде бы о таком еще никто никогда не слышал, во всяком случае, ни они, ни Нейл.

Обычно превращение проходило весьма болезненно, человек кричал и метался, а в случае со Стефано все было иначе. Он по-прежнему был неподвижным, молчал и, вопреки всем ожиданиям, до сих пор не очнулся. Все трое бессмертных тревожились, и это беспокойное состояние передалось Джеки и Тайни.

Дом превратился в какое-то мрачное место, поэтому Винсент охотно согласился на предложение Джеки съездить в клуб. Но при этом предупредил девушку, что никого кусать не будет. Джеки согласилась с ним и даже обрадовалась такому повороту. Если они сумеют все как следует запутать, диверсант решит, что Винсент уже подкрепился, — просто он этого не заметил. С этой целью они метались из клуба в клуб все последние несколько часов. Приехали в один, провели в нем полчаса, вышли, прыгнули в одно из многих такси, дежуривших у входа в клуб, и помчались в другой. Провели там еще полчаса и снова прыгнули в такси.

Сейчас они были уже в четвертом клубе, и Джеки поймала себя на том, что всматривается в лица окружающих в надежде узнать кого-нибудь из посетителей предыдущих трех клубов или из тех, кто оказался в списке занятых в нью-йоркском спектакле. Они поговорили почти со всеми, кого внесли в список, по крайней мере с теми, кто живет в Лос-Анджелесе, но в основном заботились о том, чтобы в конечном счете иметь полный список, поэтому не терзали людей расспросами о том, что они видели или слышали и что могло бы помочь им вычислить убийцу.

Пока Джеки никого не узнала и подумала, что диверсант либо потерял их по дороге, либо решил, что, пока догонял их, Винсент успел ускользнуть и подкрепиться.

— Пойдемте. Нужно немного потанцевать, это поможет вам расслабиться! — прокричал Винсент ей в ухо, встал и потянул Джеки на танцпол. Она сначала возражала, но потом быстро сдалась — сообразила, что, танцуя, можно увидеть гораздо больше людей, чем сидя за столиком.

— Я говорил вам, что в этом платье вы просто очаровательны?

Услышав комплимент, Джеки споткнулась о собственную ногу и вцепилась в плечо Винсента, чтобы не упасть. Восстановив равновесие, она внимательно посмотрела на Винсента.

— Что, нет? — весело спросил он, заметив ее ошеломленный вид. — Это большое упущение с моей стороны.

Джеки кашлянула, но так и не сумела придумать остроумного ответа. Рука Винсента скользнула по ее спине, притягивая девушку ближе к себе.

— В красном вы выглядите просто потрясающе! — добавил он, продолжая говорить комплименты.

— Хм… — Джеки сглотнула и с особой пугающей остротой почувствовала на своей спине его руку, сползающую все ниже. Там, где скользила его рука, пылала огненная дорожка, а кожу пощипывало и покалывало.

— Я должен поблагодарить вас за эти последние несколько дней, Джеки, — серьезно произнес Винсент, наклонив голову, чтобы говорить ей прямо в ухо. — Без вас я бы попал в кошмарное положение. Небольшое удовольствие ходить голодным, но для таких, как я, это может стать настоящей пыткой.

— О… ну… это же моя работа, — смущенно пробормотала она и попыталась отдернуть голову, но Винсент удержал ее, взяв за подбородок. Серьезно глядя ей в глаза, он покачал головой и твердо сказал:

— Нет, и мы оба это знаем. И еще я знаю, как вы относитесь к таким, как я, поэтому то, что вы для меня делаете, имеет особую ценность. Спасибо.

Винсент больше не удерживал ее голову, но когда Джеки попыталась увернуться, его губы скользнули по ее уху и он снова шепнул:

— Спасибо.

Потом губы Винсента затрепетали на ее щеке и он снова пробормотал «спасибо». Наконец он приблизился к ее губам, еще раз выдохнул «спасибо» и поцеловал Джеки. На этот раз поцелуй не походил на трепет крыльев бабочки. Губы Винсента решительно прильнули к ее губам. В этот поцелуй он вложил всю свою благодарность.

Джеки — непревзойденный детектив-профессионал, — конечно же, сразу отшатнулась… Точнее, отшатнулась бы, если бы ее тело согласилось с ней сотрудничать. К сожалению, тело наплевало на приказы сознания. Прильнув к Винсенту, Джеки плавилась, как шоколадка в жаркий день. Она негромко вздохнула, признавая вероломство тела, и губы ее приоткрылись, впуская его язык. Внизу живота проснулось желание, Джеки негромко застонала и позволила своим рукам обвить шею Винсента, что подтверждало старую поговорку: «Не можешь победить — присоединяйся».

— О, простите!

Кто-то на них натолкнулся, и Джеки с Винсентом отпрянули друг от друга. Джеки оглянулась, пытаясь увидеть, кто это, но этот некто уже растворился в толпе.

Вздохнув, она посмотрела на Винсента и покачала головой в ответ на его попытку снова обнять ее.

— Мне нужно в дамскую комнату, — пробормотала Джеки и быстро кинулась через танцпол к туалетам. Добравшись до ведущего к ним коридора, она оглянулась и увидела, что Винсент уже вернулся к их безопасному столику. Убедившись, что он сел, Джеки слегка расслабилась и зашагала по коридору, сердито выговаривая себе за нарушение профессиональной этики.

«Профессионал не целуется со своими клиентами, — ругала она сама себя. — Хороший частный детектив никогда не позволяет себе отношений с клиентом, а значит, не позволяет себе отвлечься от основной своей цели — обеспечения безопасности. Господи, как он здорово целуется!» Сообразив, что последнее предложение — это попытка мозга уклониться от самобичевания, Джеки вздохнула и толкнула дверь туалета.

«Винсент — вампир», — напомнила себе Джеки, прибегая к тяжелой артиллерии. К несчастью, сознание этим не впечатлилось, возразив, что Винсент, хоть и бессмертный, ничем не походит на Кассиуса и что, вероятно, не все вампиры такие уж плохие. А если это так, то Винсент — без тени сомнения! — подпадает под категорию «хорошие вампиры».

И, только вспомнив слова Маргарет о том, что Винсент уже нашел свою пару и она смертная, Джеки сумела кое-как обуздать своенравное вожделение.

Подойдя к раковине, она посмотрелась в зеркало и увидела, как на нее уставилось растерянное отражение. Если Винсент нашел свою нареченную, почему он целует Джеки? Отражение не ответило, но мозг сразу заработал, пытаясь разобраться.

Маргарет сказала, что спутница жизни Винсента не из бессмертных. Джеки немедленно начала вспоминать смертных женщин в жизни Винсента. Это Лили… и она сама!

Джеки заморгала, глядя на свое отражение в зеркале. Лили милая и юная, но она видела их вдвоем. Она не удивится, если узнает, что Лили влюблена в Винсента, однако сам он не проявлял никакого интереса к девушке. Во всяком случае, Джеки не заметила ни малейших проблесков такого интереса… ничего похожего на этот поцелуй.

Она посмотрела на губы отражения. Помада слегка смазалась, но губы все еще алые и слегка припухшие после поцелуя. Ее много раз целовали и раньше, но она никогда не испытывала ничего похожего на страсть и откровенное вожделение, вспыхнувшее между ней и Винсентом… Даже поцелуи Кассиуса, несмотря на то что он использовал свои телепатические способности, внушая ей страсть и желание, не были такими пылкими. Если бы их не толкнули, она бы, наверное, обвилась вокруг Винсента, как бобовый стебель вокруг подпорки, прямо там, на танцполе.

«Нет», — негромко произнесла Джеки, отрицая вывод, который подсказывал ей мозг. Она не может быть нареченной Винсента. Судьба не может быть настолько жестокой, правда?

За спиной открылась дверка кабинки. Джеки поспешно повернула оба крана и начала плескать водой в лицо, надеясь, что это прочистит ей мозги. Из кабинки вышла высокая молодая брюнетка и встала у раковины рядом. Джеки не обратила на нее особого внимания. Отметила только, что у девушки изящная фигура и коротко подстриженные каштановые волосы. Только когда брюнетка закрыла кран и потянулась за бумажнымиполотенцами, Джеки заметила, как та на нее смотрит.

Брюнетка медленно скользнула взглядом по фигуре Джеки в коротком красном коктейльном платье, которое она надела ради сегодняшнего вечера. Джеки протянула ей бумажное полотенце, и девушка, неловко переступив с ноги на ногу, взяла его, пробормотав «спасибо». Джеки, стараясь не обращать на брюнетку внимания, начала энергично промокать лицо.

— У тебя восхитительное тело.

Джеки, моргнув, уставилась на два отражения в зеркале — она сама и высокая, изящная женщина рядом. Честно говоря, Джеки не думала, что в ее теле есть что-то восхитительное. Невысокий рост и, несмотря на все усилия питаться только здоровой пищей, лишние пятнадцать-двадцать фунтов веса, от которых она никак не могла избавиться и без которых наверняка выглядела бы куда лучше. Впрочем, возможно, что годам к тридцати она к ним привыкнет, потому что вряд ли они вдруг исчезнут.

Не зная, что на это ответить, Джеки пробормотала «спасибо» и смяла бумажное полотенце, но брюнетка, оказывается, еще не договорила. Когда Джеки пошла к урне, чтобы выбросить использованное полотенце, незнакомка добавила:

— Я бы вылизала на тебе каждый дюйм.

Ничто на Божьей земле не смогло бы остановить Джеки. Она резко повернулась и уставилась на брюнетку взглядом, полным ужаса, унижения и недоверия. Джеки едва не выпалила: «Я что, похожа на лесбиянку?» — но вовремя спохватилась. Что за дурацкая мысль! Как будто можно определить сексуальные предпочтения по внешнему виду.

Джеки уже открыла рот, чтобы вежливо объяснить девушке, что та ошиблась адресом, но не успела — брюнетка шагнула ближе, нежно провела рукой по плечу оцепеневшей Джеки и добавила:

— Давай уйдем отсюда и позабавимся как следует?

Джеки несколько раз открыла и закрыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Кажется, мозги ей временно отказали. Она понятия не имела, как себя вести в подобной ситуации — на нее впервые запала женщина.

Очевидно, приняв молчание за согласие, брюнетка взяла Джеки за руку и потащила к двери.

— Я знаю тут одно местечко, где мы можем…

Больше Джеки ничего не услышала, потому что брюнетка открыла дверь. На них мгновенно обрушилась громкая музыка, поглотившая все остальные звуки. Джеки не выдернула руку и не вернула брюнетку обратно в туалет, где могла бы объяснить, что ей это неинтересно, только потому, что та сбила ее с толку, повернув направо, в дальнюю часть клуба, а не налево, к столикам и танцполу.

Сознание Джеки мгновенно заработало в другую сторону. Винсенту нужно поесть. Сегодня он перекусил только один раз. Правда, он утверждал, что ему достаточно одной трапезы, и, может быть, он не умрет, но Джеки знала, что это причиняет ему страдания.

А если они не придумают, как покормить его завтра?

Брюнетка тащила Джеки все дальше, болтая без остановки. По крайней мере губы ее непрестанно шевелились. Подбодренная ее человеческими зелеными глазами, Джеки немного успокоилась и решила, что посмотрит, куда ее ведут, в надежде, что сумеет как-нибудь помочь Винсенту. Может быть, у нее получится воспользоваться этим шансом. Во всяком случае, она на это надеялась.

Брюнетка протащила ее по одному коридору, потом по другому, потом вбежала в какую-то дверь, и они оказались в кухне. Помещение было большим, безукоризненно чистым и совершенно пустым. В такой поздний час еду в клубе не подавали.

— Никогда не делала этого раньше. Всегда мечтала, но… — нервно болтала девушка. Как только дверь за ними закрылась, оглушающий рев музыки сделался едва слышным.

— Погоди, — торопливо сказала Джеки.

Теперь, когда девушка могла ее услышать, она попыталась вырвать руку, но брюнетка оказалась сильнее, чем можно было предположить, и только крепче вцепилась в запястье Джеки, приговаривая:

— Это прямо здесь. Вот за этой дверью.

Джеки снова начала вырывать руку, но тут брюнетка втащила ее в следующую дверь, и они оказались на небольшом складе. Все полки на стеллажах были заставлены консервными банками и бутылками: пикули, соусы, кетчуп супы… Джеки прошла чуть глубже и повернулась к двери, с удивлением разглядывая стеллажи. Затем она снова посмотрела на брюнетку. Решимость и уверенность, с которой та делала свое предложение в туалете, куда-то исчезли. Собственно говоря, девушка откровенно нервничала. Она несколько раз глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, в глазах снова появился решительный блеск, она шагнула вперед и протянула Джеки руку.

— Погоди, погоди. — Джеки сделала шаг назад, выставив перед собой ладонь, чтобы удержать брюнетку на расстоянии. Нужно сказать Винсенту, чтобы он велел девушке запереться изнутри и подождать хотя бы полчаса, а то и дольше, и только потом выходить. Да, велика вероятность, что диверсант даже не догадается, что тут, внутри, сидит брюнетка. Он может подумать, что Винсент укусил Джеки, потому что они вместе зайдут и вместе выйдут. Девушке ничто не угрожает…

Обдумывая все это, она смотрела на брюнетку и вдруг, заметив нерешительность в ее лице, почувствовала угрызения совести. В ярком свете кладовки стало видно, что девушка намного моложе, чем показалось Джеки сначала. Ей всего-то лет девятнадцать-двадцать, она совсем ребенок. Что, черт возьми, это дитя себе думает — предлагать такое в туалете взрослым женщинам и тащить их в кладовку? Да, она услышала слова девушки насчет фантазий и того, что та никогда раньше этим не занималась, но фу-у-у…

— Я… — Джеки замерла, но потом вдруг резко обернулась. Кто-то провел рукой по ее волосам. Перед ней стоял высокий мужчина лет сорока со светло-рыжими волосами, в узких джинсах и рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупка. На шее у него болталась золотая цепь. Мужчина похотливо ухмылялся.

«Убожество, — тут же определила его Джеки. — Чмо, которое пытается избежать кризиса среднего возраста, одеваясь слишком молодо и навешивая золото на пальцы, запястья и шею. Заводит подружек, которые ему в дочери годятся. А с другой стороны, — вдруг подумала Джеки, — меня же целовал мужчина, которому уже четыреста лет? Кто я такая, чтобы критиковать выбор других?»

— Тревор! — расстроенным голосом воскликнула брюнетка. — Ты же должен ждать, пока мы не войдем, и тогда…

— Заткнись, Шелл, — утомленно прервал ее слизняк. — Ты бы не довела дело до конца. Смотри, она уже сдрейфила. Я просто подумал, что нужно дать ей понять, что я тоже в деле. Может, тогда она все-таки заинтересуется.

Все желание Джеки быть терпимой испарилось в одну секунду, как только она услышала, как Тревор разговаривает с Шелл. Эта юная барышня смотрит на своего ухажера снизу вверх и сразу заткнулась, как ей велели, но с таким несчастным лицом! Джеки тут же передумала.

— Откуда вы взялись? — спросила она, предусмотрительно отступая от Тревора. Его не было в кладовке, когда она осматривала ее в первый раз.

Он ухмыльнулся и обошел кругом один из стеллажей в дальнем конце комнаты, жестом предлагая ей идти за ним. Джеки послушалась, держась от него на расстоянии вытянутой руки. Тревор подошел к стене — деревянной, с неровными панелями, — и Джеки не сразу поняла, что она должна тут увидеть. Но тут Тревор толкнул одну из панелей и она сдвинулась в сторону. За панелями скрывалась дверь, хотя, похоже, никто специально ее не прятал. Просто свет в кладовке тусклый, а дверь сделана из того же дерева, что и стена, поэтому ее трудно сразу разглядеть.

— Мой офис! — объявил Тревор, показывая на комнату за дверью. — Я здесь менеджер.

Джеки всматривалась в дорогой интерьер, лихорадочно соображая. Просто идеально! И исключительно надежно.

Она повернулась и возвратилась в кладовку. Мысли в голове упорядочились. Джеки взглянула на Шелл и улыбнулась:

— Тревор ошибается, я вовсе не сдрейфила.

Судя по лицу, эта новость ничуть не обрадовала Шелл, но девушка все же просияла откровенно вымученной улыбкой и посмотрела за спину Джеки. Очевидно, Тревор вышел вслед за Джеки. И вдруг до нее дошло. Тут не было никаких фантазий — во всяком случае, у Шелл. Просто она выполняет прихоти Тревора! Ему захотелось групповушки, и Шелл, стремясь ему угодить, согласилась на это.

— Так, значит, тебе интересно? — Тревор остановился за спиной. Его рука обвила талию Джеки и поползла вверх, к груди.

Джеки решительно схватила Тревора за руку и, не обращая на него внимания, посмотрела на Шелл:

— Я остановила тебя, потому что должна как-то объяснить друзьям свое исчезновение, иначе они просто сойдут с ума. Та девушка, которую нашли в холмах, была нашей приятельницей, поэтому теперь все мы очень нервничаем.

— О, я об этом слышала! — передернулась Шелл. — Так это твоя подруга?

— Да, — соврала Джеки, направляясь к двери. — В общем, мне нужно пять минут. Чтобы они не волновались, я им скажу, что уезжаю домой со знакомыми, и тогда буду свободна.

— Она не вернется, — противным, гнусавым голосом произнес Тревор.

Джеки остановилась у двери и оглянулась:

— Нет, вернусь.

Он покрутил головой:

— Ты просто водишь нас за нос.

Джеки нахмурилась. Если он решит, что она их обманула, то просто уйдет отсюда с Шелл. Колеблясь, она оглядела себя, пытаясь придумать, что можно им оставить в залог, чтобы убедить его в серьезности своих намерений. Сумочка лежит на столике в зале, а здесь на ней только одежда. С облегчением выдохнув, Джеки скинула туфли и пинком отправила их в центр комнаты.

— Теперь веришь?

Тревор кивнул и криво ухмыльнулся:

— До встречи!

Джеки открыла дверь и выскользнула из комнаты. Она довольно легко сумела отыскать туалет, а уж оттуда — дорогу к столику.

— Я уже начал беспокоиться! — прокричал ей в ухо Винсент — он встал, как только увидел подходившую к столику Джеки.

Вдруг он наморщил лоб, и Джеки догадалась — он обратил внимание на то, что она внезапно стала ниже ростом. Винсент опустил взгляд на ее ноги и очень удивился:

— А где ваши туфли?

— Не важно, — отмахнулась Джеки, перегнулась через стол и сказала Тайни и Маргарет: — Мы скоро вернемся. Ждите нас здесь.

Маргарет прищурилась, и Джеки поняла — она волнуется, поэтому пытается прочесть ее мысли. Девушка не стала их блокировать и позволила тетке Винсента узнать, что происходит, решив, что это гораздо проще, чем объяснять словами. Маргарет облегченно кивнула и откинулась на спинку стула. Джеки выпрямилась. Теперь озабоченным выглядел Тайни, но Джеки, зная, что Маргарет ему все объяснит, просто взяла Винсента за руку и повела туда, откуда пришла.

— Куда мы идем?

Они шли через танцпол. Джеки услышала его вопрос, но отвечать не спешила. Однако, сообразив, что нельзя привести его туда без подготовки и он должен знать, в чем дело, она остановилась посреди танцпола, повернулась к нему и, делая вид, что танцует, сказала:

— Прочтите мои мысли!

Винсент серьезно посмотрел на нее, и Джеки показалось, что в глазах его плещется грусть. Он устремил взгляд на ее лоб. Они стояли неподвижно, и она ждала щекотки которой обычно сопровождается любое чтение мыслей, но ничего не почувствовала.

— Не могу, — произнес он так тихо, что Джеки его не расслышала, но прочитала по губам. И тут она заметила страдание в его глазах и непонимающе на него уставилась. Однажды Бастьен сказал ей, что невозможность прочесть чьи-то мысли является признаком того, что перед тобой — твой спутник жизни. Растерянность, охватившая ее в туалете, чуть снова не завладела Джеки, но она безжалостно отогнала прочь все посторонние мысли. Об этом она подумает позже — и о получившейся путанице, и о последствиях, а сейчас нужно накормить Винсента.

— Когда я была в туалете, ко мне начала клеиться одна девушка, — коротко сказала Джеки, и Винсент от нее отшатнулся.

— Нет! Девушка? — Уголки рта изогнулись в недоверчивой улыбке, прогнавшей прочь печаль.

Джеки кивнула и наклонилась к нему поближе:

— Да, и потащила меня в кладовку.

Винсент издал какой-то придушенный звук. Джеки замолчала и чуть отодвинулась, чтобы внимательно на него посмотреть. Видок у него был такой, словно он подавился собственным языком.

— Да ничего такого не произошло! — поспешно сказала Джеки, быстро объяснила все остальное и добавила: — Вы сможете спокойно подкрепиться. Если диверсант за нами наблюдает, он увидит только, как мы туда войдем и как выйдем. А потом вы велите Тревору и Шелл вернуться в его офис запереться изнутри и выйти через другую дверь, так что даже если диверсант и заглянет в кладовку, он там все равно никого не найдет. — Она замолчала, увидев, что Винсент улыбается, и вскинула брови: — Что такое?

— У вас острый ум, и мне это нравится, — отметил он и снова улыбнулся. — Если вы видите возможность, то сразу ее используете. Настоящий победитель. Из вас получилась бы отличная бессмертная.

После этих слов Винсента они оба застыли, и Джеки снова увидела в его глазах боль. Та же боль пронзила и ее грудь — она никогда не сможет стать одной из них!

— Джеки, я… — с сожалением начал он.

— Нет, не сейчас. — Она вырвалась из его объятий, схватила Винсента за руку и потащила его в коридор, ведущий к туалетам.

— И что, она по-настоящему к вам клеилась? — спросил Винсент прямо в ухо, прижимаясь к спине Джеки. Очевидно, он решил временно оставить самый главный вопрос и сделать вид, что все хорошо. Или хотя бы попытаться. Вообще для актера он довольно паршиво скрывал свою грусть, но все же старался, как мог. — А что она сделала?

— Сказала, что у меня красивое тело! — проорала Джеки ему в ухо, на мгновение остановившись.

— Это правда, — заверил ее Винсент. — Но это же просто комплимент. Нельзя сказать, что она к вам приставала.

— И предложила как следует полизать его, — сухо добавила Джеки.

Он на секунду замолчал, а потом застонал вслух, невольно привлекая к себе внимание девушки. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять — он уже представил себе эту картинку… И ему это явно понравилось!

— Мужчины… — с презрением бормотала Джеки, продвигаясь дальше. — Почему мысли о лесбиянках всегда так возбуждают мужчин?

— Джеки, может возникнуть проблема! — прокричал Винсент, снова прижавшись грудью к ее спине.

Она остановилась, обернулась, проверяя, не идет ли кто за ними, и спросила:

— Что еще за проблема?

— С двумя сразу я могу не справиться, — признался Винсент, поворачивая вслед за ней к кухне.

— Что? — Джеки остановилась как вкопанная и повернулась к нему лицом. — Но я видела, как Бастьен подчиняет себе сразу нескольких людей!

— Ну да, для него ничего сложного в этом нет. Он старше и гораздо опытнее меня. Ведь Бастьену уже больше четырехсот лет.

— И вам тоже, — заметила Джеки, стараясь говорить тише, чтобы парочка в кладовке их не услышала.

— Верно, но прошло довольно много времени с тех пор, как мне приходилось подчинять себе двоих или больше. Это как с любым умением — чем больше практикуешься, тем лучше получается, а я… — Он замолчал, нахмурился, увидев встревоженное лицо Джеки, ласково погладил ее по щеке и пояснил: — Я не говорю, что не могу этого сделать, но признаю, что будет довольно сложно. Вот если бы вы отвлекли одного, пока я беру под контроль второго? Как только я подчиню первого, сразу войду в сознание второго.

— О да, хорошо! — Джеки замялась, не очень представляя, как она это сделает, но все же кивнула: — Я отвлеку девушку. Тревор — придурок, займитесь сначала им. Пойдемте.

И открыла дверь в кладовку.

Глава 12

В кладовке было пусто, и Джеки испугалась, что парочка ушла, но тут она услышала голоса и поняла, что эти двое просто перебрались в кабинет.

Оглянувшись, она шепотом велела Винсенту запереть дверь. Меньше всего им требовалось, чтобы диверсант ввалился сюда за ними и обнаружил, что она задумала. Пусть Тревор ей не нравился, но его смерти она не хотела.

Сказав, чтобы Винсент шел следом, Джеки забрала туфли — они так и валялись там, где она их оставила, — и обошла стеллаж, чтобы войти в кабинет.

— А я уж думала, что вы меня бросили, — беззаботно сказала Джеки, входя.

Тревор сидел за столом справа, а Шелл устроилась на большом кожаном диване слева, у стены. Кабинет был выдержан в черных и серых тонах.

— Нет, мы просто подумали, что в офисе будет удобней, — объявил Тревор, жадно разглядывая ее.

Джеки кивнула и уселась на диван рядом с Шелл, как можно дальше от двери, чтобы отвлечь внимание девушки от кладовки. Как она и предполагала, Шелл заерзала и повернулась к ней, оказавшись спиной к двери.

— Ну что ж. — Джеки старательно улыбалась, переводя взгляд с Шелл на дверь и обратно. Винсент как раз подошел к кабинету и теперь окидывал быстрым взором всех присутствующих.

Джеки напряглась, пытаясь придумать что-нибудь, чем можно было бы отвлечь Шелл, но тут Тревор встал.

— Чего ты ждешь, Шелл? Ты…

Внезапно он замолчал. Джеки посмотрела в его сторону и с огромным облегчением увидела его ставшее вдруг невыразительным лицо. Однако Шелл, не заметившая неожиданной перемены в Треворе, восприняла его вопрос как команду. Она встала на колени и склонилась над Джеки, собираясь ее поцеловать. «Это уже как-то чересчур, — подумала Джеки. — Отвлечь ее, конечно, нужно, но не до такой же степени!» И панически взглянула на Винсента в надежде на его помощь.

Брови его взлетели вверх, глаза устремились в сторону Шелл и сощурились. Джеки снова повернулась к брюнетке. В ту же секунду Шелл обмякла, упав ей на грудь.

Джеки вздохнула с облегчением, посмотрела на неподвижно стоявшего Тревора и снова перевела взгляд на безвольно лежавшую у нее на груди Шелл.

— Что вы с ней сделали?

— Ничего. Просто проник в ее сознание и отключил его, — пожал плечами Винсент.

— Но почему она такая?.. — Джеки мотнула головой в сторону девушки. Ей показалось, что она в обмороке. — Тревор же не упал, и рабочий тогда тоже.

— Она очень податлива, — просто сказал Винсент.

— Ха-ха, — сухо произнесла Джеки.

Винсент закусил губу. Видимо, чтобы не расхохотаться.

— Я же говорил, что давно этого не делал. Наверное, приложил чуть больше усилий, — объяснил он, входя в кабинет. — С ней все в порядке.

— Ну ладно, — вздохнув, отозвалась Джеки. — Давайте, кусайте ее.

Винсент потянул девушку за вялую руку, поднял ее и посадил, прислонив к спинке дивана. Он вглядывался в ее бессмысленное лицо.

— Она в самом деле клеилась к вам!

— Просто ешьте, Аржено, — сухо сказала Джеки.

— Хм… Когда вы начинаете называть меня Аржено, я понимаю, что опять попал в беду. — Но голос его звучал скорее весело, чем встревоженно. — Не могу, пока вы на меня смотрите.

— Что? — удивилась Джеки.

— Я не привык к зрителям, — объяснил он страдальческим тоном. — Отвернитесь.

Джеки покачала головой, но послушно встала и подошла к двери, ведущей в кладовку. Встав спиной к кабинету и опершись о дверной косяк, она стала надевать туфли. После минутной тишины Винсент произнес:

— Пошумите.

— Что? — изумленно оглянулась Джеки.

— Помурлыкайте что-нибудь себе под нос, — велел он. — Не хочу, чтобы вы слышали.

— О, ради всего святого! Вы ведете себя как женщина, которая стесняется пописать, потому что за дверью кабинки стоят люди! Нет, ну честное слово! — Джеки сердито взглянула на него, но это не произвело ни малейшего эффекта. Винсент терпеливо ждал. Вздохнув, Джеки снова повернулась к нему спиной и замычала какую-то мелодию, но, почувствовав себя полной дурой, замолчала и сказала: — Я пойду посмотрю, нет ли кого в кухне. Когда закончите, присоединяйтесь.

Выскользнув в кладовку, она почти полностью закрыла дверь, обогнула стеллаж и подошла к двери, ведущей в кухню. Прижав ухо к двери, прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука. Джеки, немного поколебавшись, отперла дверь, приоткрыла ее совсем чуть-чуть и выглянула.

Кухня казалась пустой, но всю ее Джеки видеть не могла. Она уже хотела войти и оглядеться, но что-то ее удержало. Старое доброе нехорошее предчувствие поползло по спине, и волосы на затылке встали дыбом. Джеки всегда доверяла этому чувству, поэтому задержала дыхание и стала внимательно прислушиваться, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук. Наверное, кто-то стоит в той части кухни, которая ей не видна.

Когда сдерживать дыхание стало просто невозможно, она осторожно закрыла дверь и заперла ее, хотя так никого и не услышала. Вздохнув, девушка прижалась лбом к двери и про себя вознесла молитву к небесам. Хоть бы она не совершила ошибку! Она была так уверена, что Тревору и Шелл ничто не угрожает, если Винсент велит им запереть дверь между кабинетом и кладовкой и выйти из кабинета в коридор, но теперь снова начала волноваться. Нехорошее предчувствие всегда означало, что вот-вот что-то случится, и ей вовсе не хотелось, чтобы эти двое погибли из-за ее гениальных идей.

Джеки безрадостно вздохнула, и тут чья-то рука обвилась вокруг ее талии. Она подскочила чуть не до потолка.

— Я чувствую, как вы тревожитесь, — негромко произнес Винсент. — Не нужно. Все будет в порядке.

Джеки повернулась к нему и прошептала:

— Вы все?

Он кивнул, не убирая руку:

— Я стер воспоминания, велел Тревору запереть за мной дверь, взять Шелл и вернуться с ней на танцпол через вторую дверь.

Джеки медленно выдохнула.

— С ними все будет хорошо?

— Да, конечно, — кивнул Винсент, притянул ее к себе и легко прикоснулся к губам. — Спасибо. Еще раз.

Джеки замерла, потому что поцелуй сделался настоящим. Может, характер у Винсента и с ленцой, но не тогда, когда дело доходило до поцелуев. Он демонстрировал настоящее мастерство, запустив пальцы в ее волосы, чуть склонив ее голову набок. Их языки уже переплелись. Джеки ахнула и негромко застонала. Ее переполняли чувства. От него вкусно пахло, и сам он был таким вкусным, а целовался, как бог. Когда Винсент оторвался от ее губ и крепче обнял ее, от Джеки осталось только дрожащее бесформенное желе с широко распахнутыми глазами.

— Черт, Джеки, не могу винить Шелл за желание полизать вас везде-везде. Я бы и сам это с удовольствием сделал.

Она зажмурилась, и в ее воображении возникли эротические картинки. Джеки с трудом заставила себя шагнуть в сторону и слабо произнесла:

— Нам пора вернуться к столику. Отвернувшись, прежде чем он успел убедить ее в обратном, Джеки распахнула дверь и вышла из кладовки.

* * *

— Кто-нибудь хочет кофе? — спросил Тайни час спустя, когда они вернулись домой.

— Было бы неплохо. — Джеки вошла в холл, чтобы не загораживать проход Маргарет, Тайни и Винсенту. Прежде чем вернуться домой, они заехали еще в несколько клубов. Было уже совсем поздно, но девушке не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Не хотелось оставаться в одиночестве — ее одолевали всякие мысли, причем не самые радостные.

Винсент запирал дверь.

— Я переоденусь во что-нибудь более удобное, — объявила она. — Заодно проверю автоответчик.

— А я сварю кофе и, может быть, сделаю что-нибудь перекусить, — отозвался Тайни, завернув вместе с Маргарет в коридор. И добавил: — Если кто-нибудь хочет, конечно.

— Я! — мгновенно выпалила Джеки.

— И я, — сказал Винсент, подойдя к панели сигнализации, чтобы набрать код. — Я тоже переоденусь и загляну к Стефано, но это недолго.

Джеки поторопилась к лестнице, чтобы не оставаться наедине с Винсентом. Если он снова начнет ее целовать… Она трепетала от одной мысли, но запрещала себе думать об этом. Любые отношения между ними чреваты большими сложностями. Прежде всего это непрофессионально, ведь она на него работает! Кроме того, еще эта история со спутницей жизни… Нет, Джеки не хотела сейчас ни о чем таком думать!

Войдя в свою комнату, она скинула туфли, сняла чулки и, быстро переодевшись в черный спортивный костюм, снова вышла. Проходя мимо комнаты Стефано, она подумала: как он там? Но заглядывать не стала. Винсент вернется в кухню и сам ей все расскажет.

Она уже спустилась с лестницы, как вдруг вспомнила, что хотела проверить автоответчик. Нейл провел дома весь вечер, но те, кому был нужен он, звонили ему на мобильник. Винсент предупредил, чтобы тот не волновался насчет домашнего телефона, так как на время своего отсутствия он включает автоответчик.

Джеки решила, что только проверит, вдруг есть какие-то сообщения, а потом пойдет на кухню. С этой мыслью она повернула к кабинету. Какая-то часть ее сознания удивилась, увидев плотно закрытую дверь. Кабинет не закрывали никогда — кроме тех случаев, когда в нем кто-то работал. Но тут по ногам потянуло холодным воздухом, и Джеки, уже взявшаяся за дверную ручку, замерла.

Вспомнив вечер, когда пропали списки сотрудников и одна застекленная дверь оказалась открытой, Джеки кинула взгляд на панель сигнализации. Не активирована. Вероятно, Винсент набрал код, чтобы не сработал сигнал тревоги, но систему снова не включил. Тут из комнаты раздались негромкие звуки, и Джеки инстинктивно рванула дверь. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как чья-то темная фигура выскальзывает через то же самое французское окно, что было открыто в прошлый раз!

— Эй! — крикнула Джеки и ринулась вперед.

— Ну вот, — сказал Тайни, включив кофеварку. — Кофе будет готов через несколько минут. А пока я пойду переоденусь, а то эти выходные брюки уж очень тесные.

— Хорошо, — отозвался Винсент, с головой нырнувший в холодильник и теперь изучавший его содержимое. Он переоделся, заглянул в комнату к Стефано. Тот по-прежнему лежал бледный и недвижимый, а Нейл клевал носом в кресле у кровати. Оставив их вдвоем, Винсент спустился вниз и удивился — оказывается, он сумел опередить Джеки.

— Вытащи мне пакет с кровью, раз уж ты все равно там, Винсент, — попросила тетка.

— Конечно. — Он вынул пакет и выпрямился. Тайни как раз вышел из кухни. — Тебе в стакан или в пакете?

— Давай в пакете, спасибо, — пробормотала Маргарет.

Винсент отнес ей пакет, сел за стол и покачал головой.

— Что? — заметив это, спросила Маргарет.

— Да я тут подумал… Ведь я купил этот дом около десяти лет назад и до начала этой недели ни разу не воспользовался кухней! А теперь мы в ней почти живем.

Маргарет усмехнулась:

— С тех пор как тут появилась Джеки, изменилось не только это.

Винсент согласно кивнул и окинул взглядом уютное помещение. До появления здесь Джеки и Тайни кухня казалась ему холодной и скучной. Они заполнили ее звуками, теплом и восхитительными ароматами. Им как-то удалось превратить это здание в настоящий домашний очаг.

— Ты уже пытался прочесть мысли Джеки? — внезапно спросила тетка.

— Да, сегодня вечером, и ничего не получилось, — негромко признался он.

В голове у него все перепуталось. Винсенту нравилась Джеки, он с удовольствием проводил с ней время. Даже ее манера командовать ему нравилась. Но сегодня, когда они танцевали… Винсент в жизни своей не чувствовал такого умиротворения. Обнимая ее, он думал, что наконец-то обрел свой дом.

А уж когда поцеловал… Господи, такой страсти он не испытывал несколько столетий! Утраченный интерес к сексу этим вечером возродился в нем в полной мере. Вообще, если быть честным, он возродился даже раньше, с того самого дня в кабинете, когда он нечаянно проник в ее мысли. И теперь каждое утро, перед тем как заснуть, он лежал в постели и представлял себе, как раздевает Джеки, Укладывает ее на разные горизонтальные поверхности, ласкает ее и наслаждается каждым дюймом ее тела.

Но ему казалось, что все происходит слишком быстро. Он все оттягивал попытку прочесть мысли Джеки, лишь бы не выяснять, пара она ему или нет. Винсенту требовалось время, чтобы привыкнуть к мысли, что он все-таки нашел свою нареченную. И не надо торопить Джеки. Бессмертные знали: если они не могут проникнуть в чье-то сознание, значит, они нашли свою пару. И принимали это легко. У смертных все было по-другому. Желание вспыхивало, и узы возникали, но логическая часть сознания требовала привычного ухаживания.

К несчастью, эта задержка стоила Винсенту его шанса с Джеки. Теперь он не сможет превратить ее в вампира. Не будь он таким трусом, он не тянул бы время и обратил бы ее сразу же…

Винсент снова покачал головой. Если бы он это сделал вовремя, Стефано бы умер, хотя и сейчас нет никакой уверенности в том, что он выживет. Винсент нахмурился. Непонятно, почему тот до сих пор не очнулся. Они все уже сильно нервничают.

— У Джеки нет семьи, нет ничего, что удерживало бы ее в мире смертных, — неожиданно сказала Маргарет, вернув его к обсуждаемой теме. — Ей будет очень хорошо, если она станет одной из нас, Винсент. И она будет тебе чудесной спутницей жизни. Она прекрасно тебя дополняет.

— Мы не станем парой, — негромко отозвался он.

— Она уже твоя пара, Винсент. Твоя недостающая половинка.

Он раздраженно заерзал на стуле и выпалил правду, о которой до сих пор старался не думать:

— Я не смогу ее обратить!

— Зато я смогу, — возразила Маргарет.

— Ты… — Винсент замолчал и взглянул на отворившуюся дверь. Меньше всего ему хотелось, чтобы Джеки услышала их разговор. Однако увидел он не Джеки и даже не Тайни. Винсент непонимающе смотрел на человека, стоявшего в дверном проеме. Высокий, ростом с него самого или даже выше, с длинными каштановыми волосами, завязанными в хвост, одетый во все черное, он смотрел на Винсента с Маргарет холодными мрачными глазами.

— Кто вы, черт возьми? — воскликнул Винсент, вскочив на ноги.

Незнакомец молчал, смотрел на Маргарет и перевел взгляд на Винсента только тогда, когда тот заслонил ее собой.

— Ну? — повторил Винсент.

Мужчина выгнул бровь. Похоже, такая встреча его позабавила. Еще немного помолчав, он произнес:

— Кристиан Нотте.

— Европейский кузен Нейла и Стефано! — сообразил Винсент и расслабился. Очевидно, его впустила Джеки и направила на кухню. — И когда ты прилетел в Калифорнию?

— Сегодня, — ответил тот. — Мы позвонили, как только самолет сел, но никто не ответил.

— Мы ездили по ночным клубам и вернулись домой минут пятнадцать назад. А Нейлу я сказал, что можно не отвечать на телефонные звонки, — объяснил Винсент. Он взглянул на дверь, не понимая, куда пропала Джеки, но решил, что она все еще в кабинете и скоро появится. Окинув взглядом кухню, он, совершенно растерявшийся, не знал, что сказать или сделать. Наконец вздохнул и произнес: — Мне очень жаль, что такое случилось со Стефано. Он хороший человек. И друг.

Кристиан Нотте медленно кивнул, но вдруг нахмурился и спросил:

— Вы уезжали и только что вернулись?

— Да. — Винсент свел брови, не понимая, в чем дело. Подумав, что гость оскорблен тем, что они чересчур быстро после нападения на Стефано снова стали развлекаться, он поспешно добавил: — Это необходимость. Мы туда не веселиться ездим. — Он помялся, но все-таки сказал: — Я вынужден питаться от живых доноров из-за генетической…

— Нейл мне все объяснил, — прервал его Кристиан. — Но он еще говорил, что твоего последнего донора убили, причем уже после нападения на Стефано.

— Да, — кивнул Винсент. — Последние несколько дней я никуда не выходил и питался кровью разносчиков, но сегодня Тайни пришло в голову, что диверсант скоро поймет, что я делаю, если мы не будем появляться в клубах, как обычно. Меньше всего я хочу, чтобы из-за меня убили еще кого-нибудь, поэтому мы несколько раз переезжали из клуба в клуб. Я надеялся, что мы запутаем диверсанта, он потеряет наши следы и подумает, что я уже успел кого-то укусить, пока он нас разыскивал.

Кристиан кивнул:

— Наверное, это самый лучший вариант. Если бы он не догадался, что ты кусаешь разносчиков, то решил бы, наверное, что донорами стали твои детективы. И нацелился бы на них.

Винсент почувствовал, как у него за спиной вскочила на ноги Маргарет.

— Винсент, а ведь он мог именно об этом подумать, когда вы с Джеки уединились в кладовке! Если он за нами наблюдал, то мог решить, что ты увел ее туда, чтобы укусить!

Винсент нахмурился. Вот об этом он совершенно не подумал. Конечно, ему не хотелось обрекать на смерть никого, но что касается Джеки… или Тайни, мысленно добавил он. Но если говорить серьезно, главной его заботой была именно Джеки.

— Об этом нужно поговорить с Джеки, — пробормотал он, запустив пальцы в волосы, и посмотрел на Кристиана: — Она тебя впустила и пошла обратно в кабинет?

— Меня никто не впускал.

Винсент заморгал:

— Что?

— Панель при въезде на участок сломана, так что мы не смогли позвонить оттуда и попросить открыть ворота. Я оставил кузена в машине, перелез через стену и дошел до дома пешком. Кстати, откройте ворота, чтобы мы смогли въехать. Вот почему я и удивился, когда ты сказал, что только что вернулся. Невозможно проехать мимо сломанной панели и не заметить этого. Она просто разбита, и все провода выдраны с мясом.

Винсент замер и нахмурился:

— А что сказала Джеки, когда ты ей об этом сообщил?

Кристиан наклонил голову набок и уточнил:

— Джеки — это одна из тех двоих частных детективов, которых Бастьен прислал из Нью-Йорка, чтобы разобраться с диверсантом?

Винсент кивнул. Все это он давно рассказал Нейлу. Он чувствовал, что обязан честно объяснить ему, почему его брат подвергся нападению.

— Я не… — начал было Кристиан, но тут кухонная дверь опять распахнулась, и он замолчал.

Все посмотрели в ту сторону, ожидая увидеть Джеки или Тайни, но вошли не смертные. В дверях возник еще один мужчина, светловолосый, тоже одетый в черное. Он равнодушно скользнул взглядом по Винсенту, посмотрел на Маргарет (в глазах его мелькнуло что-то вроде одобрения) и остановился на Кристиане, вопросительно вскинув бровь.

— Я велел тебе ждать в машине, Маркус, — раздраженно бросил Кристиан.

— Ты что-то очень уж долго, — пожал тот плечами. — Так что я решил проявить инициативу. Обнаружил открытое французское окно и пошел на голоса.

— Открытое французское окно? — воскликнул Винсент, чувствуя, как у него от страха шевелятся волосы на затылке.

Маркус кивнул.

— И я тоже так попал в дом, — объявил Кристиан. — Подошел, увидел открытое французское окно, вспомнил сломанную панель и подумал, что здесь, наверное, что-то случилось. Вошел в дом и двинулся на голоса.

Маргарет вцепилась в руку племянника.

— Винсент, если диверсант решил, что сегодня ты укусил Джеки, то она стала мишенью… Она собиралась проверить автоответчик в кабинете!

От лица Винсента отхлынула кровь. Джеки ни за что не оставила бы французское окно открытым!

— Я пойду проверю, почему она так долго переодевается.

Винсент услышал слова тетки и увидел, как она торопливо выскочила из кухни, но сознание его было охвачено паникой. Все вокруг двигалось, словно при замедленной съемке. Он мысленно одернул себя, по очереди посмотрел на обоих мужчин в кухне и медленно вышел вслед за теткой. Она уже успела исчезнуть наверху, но по лестнице спускался Тайни, и брови его высоко взлетели при виде двух незнакомцев, шагающих вслед за Винсентом. Тайни был слегка шокирован. Ему редко доводилось видеть мужчин своих габаритов, тем более двоих сразу.

— Ее нет в комнате! — Маргарет, показавшаяся на втором этаже возле лестницы, не могла скрыть тревоги.

Тайни посмотрел сначала на нее, потом на Винсента:

— Неужели она все еще проверяет автоответчик?

Повернувшись, Винсент помчался по коридору к кабинету и рывком распахнул дверь. Со стола, поднятые сквозняком, полетели какие-то бумаги. Комната была пуста, а застекленная дверь — открыта.

— Точно так оно и выглядело, когда я вошел, — заявил Маркус.

Винсент уставился в темноту за открытым французским окном. Его охватила паника.

Ему казалось, что его сердце перестало биться. Перед глазами мелькали образы Джеки — бледной, обескровленной, лежавшей где-то там с изувеченным телом. Он превратил ее в мишень, не желая этого. Нет, он не может ее потерять! Она — его единственная надежда на счастливое будущее! И для них обоих еще не все потеряно!

Винсент сомневался, что разрешит тетке превратить Джеки в вампира: ведь ей пришлось бы отказаться от надежды на превращение собственного спутника жизни, которого она, быть может, когда-нибудь еще встретит, но зато он вспомнил, что мать Стефано всегда хотела обратить своего сына. Ее парой был отец Нейла. Может быть, она согласится сделать это для Джеки? Но если откажется, то пятьдесят лет блаженства рядом с Джеки лучше, чем вообще ничего.

Винсент в два прыжка пересек комнату и выскочил в ночь, молясь о том, чтобы не опоздать.

У Джеки замерзли ноги. Было уже поздно, выпала роса, а она пробиралась по траве босиком. Зря она не надела хотя бы домашние тапочки. Еще она жалела, что не позвала на помощь, а просто выскочила вслед за тем, кто вторгся в дом. Ею руководил инстинкт, а это далеко не всегда хорошо. Одинокая безоружная смертная гонится в темноте за сильным, стремительным бессмертным. Ну не дура?

Огибая дом сзади, она посмотрела на окна. Из кухни лился мирный свет и падал широким квадратом на вымощенное плиткой патио между домом и бассейном. Там Винсент, Тайни и Маргарет ждут ее с кофе.

Джеки хотела крикнуть им, но передумала. Негодяй уже успел убежать, так что вряд ли они смогут его догнать. Одна надежда — побежать за ним следом чтобы узнать, где он сумел проникнуть на территорию, и тем самым обезопасить себя от дальнейших вторжений. Если получится. И может быть, удастся увидеть номерной знак его машины.

Если она успеет прибежать туда до того, как он уедет, угрюмо подумала Джеки, потому что темная фигура впереди уже нырнула в заросли деревьев и живую изгородь, высаженную вдоль высокого забора, отделявшую лужайку от песчаного пляжа. Эти бессмертные чертовски шустрые! Стиснув зубы, Джеки прибавила ходу, чтобы как можно быстрее добраться до деревьев на границе участка. Она очень торопилась, но тут под ее ногами хрустнули ветки. Джеки поморщилась, понимая, что обнаружила себя. Диверсант уже наверняка догадался, что за ним гонятся. Хотя он, вероятнее всего, знал об этом с самого начала. Как правило, слух у бессмертных просто исключительный.

Добежав до высокой стены, окружавшей участок Винсента, Джеки остановилась и посмотрела в одну и другую сторону. Никого не было видно. Или диверсант уже перескочил через забор, или где-то недалеко прячется.

Джеки растерялась, но тут услышала, как треснула ветка, и внимательно посмотрела в ту сторону. Там в ветвях деревьев она с трудом различила темную фигуру — и тут диверсант перепрыгнул через стену и едва слышно приземлился с внешней стороны. Джеки сразу же стала карабкаться на ближайшее дерево.

Завтра нужно найти кого-нибудь и спилить эти чертовы деревья вдоль всего забора. Чтобы негде было прятаться! Может, с деревьями красивее, но безопасность куда важнее эстетики.

К несчастью, Джеки была городским детективом. Бегать по переулкам, вверх и вниз по лестницам, гоняться за нарушителями в подземке… Все это она умела делать без труда. А вот лазать по деревьям ей в Нью-Йорке не приходилось. Джеки сумела забраться наверх и начала пробираться между ветками, но тут удача ей изменила. Раздался громкий треск и сук обломился.

Падая, Джеки отчаянно хваталась за ветки, но без толку. Она рухнула на нечто твердое, но поняла, что это тот, за кем она гналась, когда услышала «О-ой!». И они вместе покатились по земле.

Джеки охватила паника. Она занималась боевыми искусствами с малых лет, на этом настоял отец, но ей никогда не приходилось противостоять бессмертному. Один, два, даже трое смертных — ерунда, но бессмертные?! Ну уж нет. В одиночку и тем более безоружная. И дело не только в том, что они сильнее и быстрее. В отличие от смертных они не чувствуют боли. Возможно, их наночастицы блокируют боль, чтобы дать им возможность сражаться дальше. И даже сбить их с ног чертовски трудно, а уж убить?.. И думать нечего. Если под рукой нет ничего такого, чем можно снести им голову — скажем, меча или гранаты, — тебе не победить.

Однако, упав прямо на диверсанта, выбирать она уже не могла. Схватка началась, и Джеки действовала автоматически. Она делала все необходимое, чтобы уцелеть. Драка была отчаянной. Понимая, что ей не выжить, если она будет упорствовать, Джеки резко откатилась в сторону и одним движением вскочила на ноги, чем на мгновение сбила мерзавца с толку. Впрочем, ненадолго.

Она еще толком не успела ощутить холодный колючий песок, заскрипевший между пальцами ног, как ее сильно дернули за волосы. Джеки сильно ударилась грудью о грудь диверсанта и громко охнула. Тут он дернул ее голову вбок и назад и метнулся, как змея, целясь в обнаженное горло.

Чувствуя, что не может двинуться, как кот, которого схватили за шкирку, Джеки застонала от острой боли — в ее горло впились невидимые клыки. Она застывшим взором уставилась на звезды, уловила запах крови, услышала хлюпающие звуки и поняла, что из нее высасывают жизнь. Она не знала, от потери крови или от ужаса, но через несколько минут боль и звуки стали ослабевать, а потом и вовсе исчезли, и даже звезды над головой, подмигивая, начали куда-то пропадать.

— Джеки!!!

Затухающей частью сознания она услышала этот крик, но не поняла, что он означает. Однако вампир внезапно замер, рывком оторвав голову от ее горла. Сознание Джеки пыталось вернуться, справиться с безнадежностью и шоком, в душе загорелась крохотная искорка надежды.

— Джеки!!! — На этот раз она узнала голос Винсента, уловила за спиной у напавшего на нее вампира быстрое размытое движение и поняла, что это пришло спасение. Вампир внезапно отпустил ее, и Джеки увидела блеск металла. Какая-то часть ее мозга была по-прежнему настороже. Инстинкт заставил Джеки вцепиться в руку, направившую пистолет в сторону Винсента, повиснуть на ней, но потеря крови лишила ее сил, и держаться долго в таком состоянии она не могла.

Только отчаяние и инстинкт заставили Джеки ухватить зубами эту проклятую руку. Раз она не может отвести оружие от Винсента, нужно заставить врага выронить его. Это была ее единственная мысль. Нужно спасти Винсента!

Кровь хлынула в рот Джеки. Она сглатывала соленую жидкость, чтобы не захлебнуться, но продолжала висеть на запястье вампира, как бульдог. Ужас и ярость придавали ей силы.

Послышалось громкое проклятие, вампир сильно толкнул ее в лоб. Джеки продолжала сглатывать льющуюся ей в рот кровь, впиваясь зубами в запястье все глубже, но в какой-то момент она вдруг ослабела и упала на песок. Сильно ударившись спиной, она застонала, с трудом перекатилась на бок и окончательно обмякла, беспомощно наблюдая за тем, как вампир повернулся к Винсенту.

К ее огромному облегчению, она все-таки сумела помочь. Винсент видел пистолет, который она пыталась отнять, и теперь выбил его из рук вампира одним точным движением. Дальше в темноту полетел нож, и эти двое схватилисьвсерьез.

Сердце отчаянно колотилось. Джеки, обеими руками сжав кровоточащее горло, свернулась в комок на холодном песке, с трудом различая в темноте мечущиеся тени. Она страшно ослабела.

— Аржено!

Оказывается, глаза ее закрылись, но Джеки этого не осознавала, пока не услышала крик и не открыла их. Один из голосов был ей не знаком, но зато она узнала голоса Тайни и Маргарет. Они звали их обоих, и Джеки почувствовала невероятное облегчение. Голоса приближались и были слышны не только ей. Вампир, учуяв реальную опасность, внезапно отскочил от Винсента и кинулся бежать.

Винсент не колебался ни секунды. Не став преследовать быстро удаляющегося вампира, он подбежал к девушке.

— Джеки? — Его голос был полон тревоги. Он перевернул девушку на спину.

— Аржено!

Джеки увидела еще двух мужчин, выбежавших из калитки и оказавшихся за спиной у Винсента. Она поморгала, пытаясь сосредоточиться. Мужчины были крупными, похожими на Тайни. Но Винсент даже не посмотрел в их сторону и все свое внимание сосредоточил на Джеки. Подняв ее на руки, он кивнул головой туда, куда побежал диверсант:

— Он там.

Эти двое мужчин кинулись вслед за диверсантом, а Винсент понес Джеки к калитке.

— Винсент? — метнулась к ним Маргарет, за которой мельтешил Тайни. — Она поправится? Ты ее вовремя нашел?

— Не знаю, — ответил Винсент.

Его голос звучал скованно, отметила для себя Джеки, то и дело уплывая в беспамятство.

— Ее горло! — с отчаянием воскликнул Тайни.

— Открой дверь, Тайни! — прорычал Винсент.

«Он ужасно расстроен, — в полубреду подумала Джеки, — и это так мило! Я ему в самом деле нравлюсь». Она вздохнула и окончательно лишилась чувств.

Глава 13

— Клади ее на стол!

Скомандовав это, Кристиан Нотте промчался мимо Винсента в кухню, мгновенно сгреб со стола все пустые чашки и ткнул их в руки Тайни. Винсент нахмурился.

— Почему ты не погнался за нападавшим? — с неожиданным раздражением спросил он.

— За ним побежал Маркус. Я остался, чтобы помочь тебе, — коротко ответил Кристиан. — Давай клади ее на стол!

Винсент помедлил еще секунду, затем подошел к столу и осторожно положил на него Джеки. Он бы предпочел отнести ее наверх и уложить в постель, но, наверное, сначала нужно обработать рану. Крови, похоже, чертовски много. Винсент выпрямился и свел брови. «Очень, очень много крови», — беспомощно повторил он про себя, и сердце его замерло.

— Боже милостивый! — прошептал Тайни. Голос его дрогнул, и он сильно побледнел.

Кристиан мягко взял Джеки за подбородок и чуть повернул голову, рассматривая рану. Горло было разорвано с откровенным намерением убить. Винсент даже представить себе не мог, сколько крови она потеряла.

Он отвернулся, подскочил к раковине и взял одно из новых полотенец, недавно купленных для кухни. Намочив его, торопливо вернулся к столу и начал промокать кровь. Без толку. Кровь была везде — на шее, на груди, насквозь пропитала даже белую футболку, надетую под спортивный костюм.

Низкий голос Тайни заставил его обернуться. Смертный разговаривал по телефону.

— Нам нужна «скорая помощь»! — взволнованно произнес он.

Винсент взглянул на рану Джеки. Карета «скорой помощи» просто не успеет сюда добраться.

— Положи трубку, Тайни.

Гигант удивленно посмотрел на него:

— Но она…

— Да ты посмотри на нее. Они не смогут спасти Джеки, — мрачно ответил Винсент.

— Что ты делаешь? — резко спросил Кристиан, увидев, как Винсент расстегивает рукав рубашки.

— Собираюсь обратить ее, — хладнокровно ответил Винсент и по лицу Кристиана понял, что тот не ждал такого ответа.

— Винсент? — неуверенно окликнул его Тайни, но не сделал ни одного движения, чтобы помешать, и положил телефонную трубку. Винсент предположил, что это подразумевает согласие, и обрадовался. Он не хотел спорить с гигантом, но и не хотел подчинять его себе, чтобы Тайни не мешал ему спасать Джеки.

— Нейл говорил, что ты спас жизнь Стефано, превратив его в вампира, — медленно произнес Кристиан.

Винсент безразлично пожал плечами. Сейчас ему было наплевать на правила и законы. Он думал только о Джеки.

— Кровотечение слегка уменьшилось, — сказала Маргарет.

Винсент повернулся и увидел, что она склонилась над Джеки, рассматривая ее горло. Девушка застонала и зашевелилась.

— Отойди, тетя Маргарет. Я должен заняться обращением. — Винсент начал закатывать рукав.

Маргарет не обратила на него внимания. Еще немного посмотрев на рану Джеки, она перевела взгляд на ее лицо и в замешательстве спросила:

— А почему у нее все лицо в крови?

Винсент внимательно посмотрел на лицо Джеки, увидел кровь вокруг рта, но повторил:

— Отойди, тетя Маргарет.

— Ты не будешь ее обращать, Винсент, — сурово сказала тетка. — Если кому и придется это сделать, так это мне. И все-таки… почему у нее полный рот крови?

Винсент нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

— Она пыталась помочь мне. И укусила его.

Маргарет пронзительным взглядом впилась в лицо Винсента.

— Она укусила его?

Винсент сердито нахмурился. Самое время задавать все эти вопросы!

— У него в руках был пистолет. Когда я подбежал, Джеки укусила его за запястье, чтобы он не мог выстрелить в меня.

Джеки снова застонала, на этот раз громче, и внезапно начала биться в конвульсиях. Все повернулись к ней.

— Что происходит? — в панике воскликнул Винсент, подскочил к столу и прижал плечи Джеки, чтобы она не упала на пол.

— А не могла она, укусив убийцу, проглотить столько крови, чтобы началось превращение? — спросил Кристиан.

— Это возможно, — медленно проговорила Маргарет. — Но я никогда не видела, чтобы во время превращения человек бился в таких конвульсиях. Не так рано. — Она нахмурилась: — Джеки потеряла очень много крови. Наверное, в этом причина.

— И что нам теперь делать? — тревожно спросил Тайни.

Маргарет поколебалась и приказала:

— Дай мне пакет крови, Тайни.

Гигант метнулся к холодильнику и вернулся с пакетом. Маргарет вскрыла его ногтем и наклонила надо ртом Джеки. Винсент приподнял голову девушки, чтобы жидкость текла к горлу и дальше куда следует.

— У вас хватит фасованной крови на все время превращения?

Винсент нахмурился и оглянулся на Кристиана, задавшего этот вопрос. Об этом он не подумал и уже знал ответ раньше, чем тетка сказала:

— Нет.

К его огромному облегчению, Кристиан сообщил:

— Мы привезли пакеты с кровью с собой. Они в багаже в отеле. Когда Маркус вернется, попросим его привезти.

— Я позвоню Бастьену и попрошу завтра же прислать нам еще, чтобы возместить ваши запасы, — пробормотала Маргарет и добавила: — И еще нам понадобилась бы капельница, если, конечно, мы ее сможем раздобыть.

— Зачем? — удивился Кристиан.

— Мы ими пользовались во время других превращений. Это очень удобно, — объяснила тетя Маргарет.

— Сколько же раз вы видели превращения? — с любопытством спросил Кристиан.

— За последние три года — четыре раза, — пожала плечами она.

— Четыре? — поразился он.

— Нареченные моих детей, — пояснила она. — А за те семьсот лет, что я прожила на свете, были и другие. Мы справимся, но нам потребуется кровь и капельница.

— Найдем мы капельницу, — пообещал Кристиан и замолчал.

Маргарет отложила в сторону опустевший пакет, а Винсент осторожно опустил голову Джеки на стол. Все они столпились вокруг стола, всматриваясь в ее бледное неподвижное лицо.

— Судороги прекратились, — отметил Тайни.

Винсент кивнул и перевел взгляд на свою тетку. Та подошла к девушке и, приподняв ее веки, взглянула на ее зрачки. Винсент ничего такого не заметил, но Маргарет, должно быть, заметила, потому что удовлетворенно кивнула и выпрямилась.

— Началось. Теперь лучше перенести ее наверх. Винсент, у тебя найдется веревка?

— Веревка? — в замешательстве спросил он.

— Придется ее слегка зафиксировать, чтобы она не покалечилась, — объяснила Маргарет.

— Это мы тоже раздобудем. Я… — Кристиан замолчал.

Дверь, ведущая к бассейну, открылась, и в кухню вошел белокурый Маркус с мрачным лицом. Кристиан вопросительно поднял бровь. Маркус покрутил головой. Винсент понял, что это означает. Диверсанту удалось скрыться. Его охватила ярость, но лишь на мгновение. Сейчас важнее всего спасти Джеки.

— Отнеси ее наверх, Аржено, — хмуро сказал Кристиан и поманил к себе Маркуса. — Тебе придется кое-что сделать, Маркус.

Винсент не стал прислушиваться. Он поднял Джеки и на руках вынес из кухни. Тайни хотел идти следом, но Маргарет его не пустила. Винсент услышал, как тетка тихим голосом пытается успокоить и утешить гиганта, но, не останавливаясь, пошел дальше к лестнице.

Пока он нес ее наверх и потом хлопотал возле нее, устраивая поудобнее, Джеки вообще не шевелилась, и Винсент не знал, превращается ли она на самом деле или нет. Тетя Маргарет могла и ошибиться. Крови диверсанта, которую она глотнула, могло и не хватить на то, чтобы началось превращение.

Но едва он уложил Джеки на кровать, как она начала стонать, а вскоре метаться. Как ни странно, это успокоило Винсента. Именно так тетя Маргарет и описывала процесс превращения, поэтому ее так беспокоила неподвижность Стефано. Превращение — процесс болезненный, и в это время невозможно мирно спать, разве только наглотавшись таблеток.

К тому времени как тетка пришла в спальню, Джеки уже стонала непрерывно, громко и металась по всей кровати.

Маргарет подошла и нахмурилась:

— Ого, как быстро! Думаю, что, укусив диверсанта, она проглотила немало крови — во всяком случае, больше, чем мы предполагали.

— А что это означает? — спросил обеспокоенный Винсент.

— Да ничего, — заверила его тетка и, наморщив лоб, посмотрела на дверь: — Надеюсь, Кристиан вернется быстро.

— Они поехали вместе с Маркусом?

— Нет. Он решил, что неразумно оставлять нас тут одних, раз диверсант все еще на свободе, а с Джеки такое случилось. Просто пошел в гараж поискать веревку.

Винсент нахмурился. Ему не особенно нравилась мысль связывать Джеки, но уже через несколько секунд его мнение изменилось. Джеки начала отчаянно метаться, ее тело терзали судороги, она размахивала руками и ногами и пронзительно кричала от боли. Винсент и Маргарет с трудом удерживали ее, не давая покалечиться, но тут в комнату стремительно ворвался Тайни.

— Что происходит? Почему она кричит? — с тревогой воскликнул он, подбегая к кровати.

— Это идет процесс превращения, — успокаивающим тоном произнесла Маргарет и с облегчением взглянула на дверь — в комнату торопливо вошел Кристиан.

— Я нашел веревку! — громко объявил он, хотя в этом сообщении не было никакой необходимости, потому что все и так видели на его плече целый моток веревки.

Им четверым потребовалось двадцать минут, чтобы связать Джеки. Закончив, Маргарет увела Тайни из комнаты, по дороге продолжая его подбадривать и успокаивать. Кристиан последовал за ними, молчаливый и мрачный, и Винсент понял, что тому до сих пор никогда не доводилось видеть, как происходит обращение. Ему и самому не доводилось, и он надеялся, что больше никогда и не доведется.

Казалось, что у Джеки агония. Он пытался подбодрить самого себя, повторяя как мантру, что после завершения она будет бессмертной, как и он сам, и они смогут наконец-то стать истинной парой, но это мало помогало. Ему было просто невыносимо видеть ее страдания.

Внезапно почувствовав большую усталость, Винсент придвинул к кровати стул и сел. Он ничем не мог облегчить ее муки, но твердо решил переживать их вместе с Джеки. Теперь она принадлежит ему. Навсегда. Если, конечно, она согласится, кисло подумал Винсент. Она — его истинная спутница жизни. Просто нужно помочь ей понять это.

Остаток ночи и все утро Винсент провел рядом с Джеки и пытался придумать, как ее убедить. Маргарет почти все время составляла ему компанию, но каждый час выходила из комнаты, чтобы принести из кухни очередной пакет крови. Они по очереди меняли пакеты и делали это до тех пор, пока уже утром Маргарет все-таки не ушла к себе, чтобы немного вздремнуть. В полдень она вернулась со свежим пакетом крови. Винсент клевал носом в кресле.

— Ну, как она? — спросила тетка, подходя к кровати, чтобы взглянуть на Джеки.

— Хорошо, наконец-то успокоилась, — ответил Винсент, наблюдая за тем, как Маргарет снимает со штатива пустой пакет и меняет его на полный.

Он не представлял, где Маркус смог раздобыть штатив для капельницы, а спрашивать не стал. Хорошо, что Маркус сумел его найти, когда ездил забирать фасованную кровь из гостиницы, в которой они с Кристианом собирались остановиться. Скорее всего тот унес штатив из больницы или из больничной аптеки, предполагал Винсент, но это его не очень интересовало, поэтому он ни о чем не спрашивал.

С того момента как началось превращение Джеки, он вообще почти не разговаривал ни с Маркусом, ни с Кристианом. Ему сказали, что они остались в доме на тот случай, если диверсант захочет вернуться, чтобы закончить начатое. Похоже, теперь все считали, что именно его дом стал основной целью. По крайней мере Тайни, Маргарет и Джеки думали именно так. И похоже, они решили, что диверсант твердо вознамерился ему навредить. И хотя Винсент вынужден был признать этот факт, он все равно никак не мог понять, кому это все нужно и кто его так сильно возненавидел.

— Слава Богу, она перестала метаться и кричать, — пробормотала Маргарет, закрепив штатив и выбросив пустой пакет из-под крови. — Не думаю, что Тайни долго сможет это выдерживать. Бедняга ужасно расстроен. Он любит Джеки, как сестру, и хотя, конечно, рад, что она осталась жива, но все же сильно беспокоится о том, как теперь все сложится и как она воспримет свое обращение.

Винсент кивнул:

— Я понимаю. Спасибо, что не пускала его сюда и отвлекала какими-то поручениями.

— Так было лучше всего, — пожала плечами Маргарет. — Он там, внизу, все время готовил как сумасшедший. И тут же съедал все, что готовил. Думаю, это у него нервы.

— Он тебе нравится, — заметил Винсент.

— Да. Когда он рядом, мне кажется, что это моя вторая дочь.

Винсент удивленно заморгал и коротко хохотнул. Тайни ростом шесть футов и весом двести восемьдесят фунтов… вторая дочь? Он покачал головой.

Маргарет снова подошла к Джеки и слегка провела пальцем по ее щеке.

— Теперь она почти совсем успокоилась. Худшее, должно быть, уже позади.

— Остается надеяться, — негромко сказал Винсент. — Долго еще?

Маргарет покачала головой:

— Сложно сказать. По моему опыту на превращение обычно уходит день-два, но Стефано пролежал целых три.

— Четыре, — поправил ее Винсент.

— Что? — недоуменно посмотрела на него тетка.

— Прошло четыре дня, а он все еще не очнулся… или очнулся? — добавил Винсент, заметив странное выражение лица тетки.

— Прости, — вздохнула она, — он очнулся вчера, вскоре после нападения на Джеки. Я хотела тебе сказать, но Джеки как раз начала кричать, метаться, и я забыла.

— Он очнулся? — выпрямился потрясенный Винсент.

Маргарет кивнула.

— Он сказал, кто на него напал?

Она отрицательно покачала головой:

— Ему очистили память. Он вообще не помнит, как его ударили ножом. Хотя отдельные фрагменты и всплывают, но ни в одном из них нет нападавшего. Думаю, диверсант решил его убить, потому что боится, что рано или поздно Стефано вспомнит все. И такое вполне может случиться, — добавила Маргарет, желая подбодрить племянника. — Как раз сейчас он пытается во всем разобраться.

Винсент обмяк в кресле, снова посмотрев на Джеки. Он так надеялся, что Стефано сможет им сказать, кто на него напал, и все это тяжкое испытание закончится! Но похоже, что пока еще этот ужас будет продолжаться. Винсент был очень голоден, но не осмеливался поесть.

— Аллен Ричмонд уже починил панель на воротах, — сообщила Маргарет.

Винсент равнодушно кивнул. Тетка уже говорила, что первым делом с утра Кристиан заставил Тайни позвонить в охранную фирму и сообщить об изуродованной панели. Ну, починили, и что?

— А я заказала пиццу. Она уже здесь, — добавила Маргарет.

— Зачем? — не понял Винсент. — Ты же говорила, что Тайни готовит как сумасшедший.

— Я заказала пиццу для тебя, — твердо сказала она. — Тайни может выбросить ее в мусорное ведро, мне плевать, а вот разносчик ждет тебя в кабинете.

— Я не… — Винсент хотел было сказать, что не голоден, но это явное вранье. Его тело требовало крови, хотел он этого или нет. — Спасибо, тетя Маргарет, но я… не могу. Что, если диверсант…

— Не думаю, что это проблема, Винсент. Сейчас середина дня, — заметила она. — Диверсант наверняка дома, спит и видит сладкие сны о том, что он сделал. Пожалуй, это самое безопасное время для твоей трапезы.

Винсент спокойно закивал. Тетка говорила разумные вещи. Вероятно, это и правда самое безопасное время. Вздохнув, он встал и направился к двери.

— Я быстро.

— Я ему уже заплатила, но можешь дать чаевые! — крикнула Маргарет вслед.

По дороге в кабинет Винсент никого не встретил. Укусив разносчика, он сунул ему в карман банкноту в двадцать долларов и выпроводил из дома. Заперев за ним дверь, он повернулся и увидел Тайни.

— Как там Джеки? — взволнованно спросил гигант. Смертный выглядел просто кошмарно: бледный, измученный, осунувшийся. Тревога исказила его бульдожьи черты.

Винсент заставил себя улыбнуться.

— Она уже перестала метаться и кричать, теперь просто спокойно отдыхает. Думаю, самое худшее уже позади. Будем надеяться, что скоро она очнется.

Тайни немного расслабился.

— Спасибо. Я так волновался!

Винсент сочувственно похлопал его по плечу.

— С ней все будет хорошо, — заверил он гиганта, радуясь, что сумел сказать это вслух. Какое-то время он сомневался, что Джеки выдержит превращение, ведь она потеряла так много крови! Но худшее и правда позади, и теперь все будет хорошо…

— Могу я ее повидать? — спросил Тайни. — Я хотел зайти раньше, но меня не пустили итальянцы.

— Итальянцы? — переспросил Винсент, но тут же сообразил, что гигант имеет в виду Кристиана и Маркуса. Маргарет говорила, что они сидят на кухне и расспрашивают Тайни обо всем случившемся в надежде разобраться, что происходит, и остановить диверсанта, прежде чем он сумеет навредить кому-нибудь еще. Винсент ни на миг не сомневался, что расплата последует незамедлительно. В конце концов Стефано — их кузен.

Словно догадавшись, что речь идет о них, Кристиан и Маркус вышли из кухни. Заметив Винсента, оба замедлили шаг.

— Как она? — спросил Кристиан.

— Худшее позади, — повторил Винсент. — Она будет жить.

— Отлично! — кивнул Кристиан, услышав хорошую новость, и добавил: — Маргарет говорит, ты не узнал нападавшего?

— Не узнал. — Плечи Винсента поникли. Он снова остро ощутил свое поражение. Было так темно, и все случилось так быстро… Кроме того, диверсант был во всем черном и в полумаске, закрывавшей ему все лицо, кроме рта. — Мне показалось, что он маленький и жилистый. А больше…

Винсент замолчал, не договорив, и Кристиан еще раз кивнул, перевел взгляд на Тайни, потом снова посмотрел на Винсента и сказал:

— Мы на ногах весь день, так что пойдем пару часиков вздремнем. А Данте и Томазо покараулят дом.

— Данте и?.. — Винсент не успел уточнить, потому что зажужжал звонок, извещая о том, что кто-то стоит у ворот.

Кристиан кивнул. Винсент вскинул брови, подошел к панели, спросил, кто там, и ничуть не удивился, услышав, что это Данте и Томазо. Нажав кнопку, он обернулся и увидел, что Тайни с подозрением смотрит на обоих бессмертных. Интересно, подумал Винсент, какими аргументами эти двое сумели удержать Тайни внизу, не допуская его к Джеки?

Он взглянул на Кристиана с Маркусом:

— Данте и Томазо?..

— Это мои кузены. Они близнецы, — объяснил Кристиан. — Можешь смело им доверять.

Поскольку Винсент еще не решил, может ли он доверять самому Кристиану, такое заверение мало его успокоило, но что он мог поделать?

— Какие комнаты ты нам выделишь? — спросил Кристиан.

— Две первые направо пока еще не заняты, — ответил Винсент. — Если вы остаетесь тут, вам придется потесниться.

Кристиан кивнул, и тут в дверь постучались. Винсент открыл и на пороге обнаружил мужчину в кожаной одежде. Габаритами тот превосходил даже Тайни. Винсент с трудом сдержал свое потрясение при виде незнакомца, кивнул в знак приветствия, посторонился, чтобы впустить гостя в дом, и увидел второго. Близнец был таким же огромным и с ног до головы затянутым в черную кожу. У обоих братьев были длинные черные волосы.

Винсент запер за ними дверь. Кристиан затараторил по-итальянски, но под конец добавил по-английски:

— Пока я не проснусь, за все отвечает Винсент.

Брови Винсента высоко взлетели, так его впечатлило это заявление, но Кристиан с Маркусом уже поднимались вверх по лестнице, а две громадины, именующие себя Данте и Томазо, выжидательно смотрели на Винсента. Он понятия не имел, что им сказать или что поручить.

— Это Тайни, — после недолгого молчания произнес Винсент и спросил: — Вы едите человеческую пищу?

Эти двое казались ему совсем юнцами. Винсент не смог бы объяснить, почему они выглядят настолько юными — что-то такое было в их глазах. Он давно научился определять возраст бессмертных, все-таки прожил на свете много столетий, и эти двое показались ему достаточно молодыми, чтобы все еще питаться человеческой едой. Кроме того, они, конечно, очень крупные, как Люцерн, а чтобы поддерживать мышечную массу, обычно требуется не только кровь, но и пища.

— Мы едим, да, — серьезно ответил Данте.

Винсент кивнул:

— Пицца на кухне.

Эти двое молча уставились на него. Ну конечно, они же не знают, где кухня! Нетерпеливо повернувшись, Винсент направился в нужную сторону, бросив через плечо:

— Тайни, если хочешь, сходи наверх и проведай Джеки. Сейчас у нее сидит Маргарет.

Он еще не договорил, а Тайни уже взлетел вверх по лестнице. Винсент отвел близнецов на кухню и с некоторым сомнением посмотрел на них. Он не знал, что у них со здоровьем. Скорее всего они питаются фасованной кровью, как и большинство бессмертных, но на всякий случай Винсент все-таки предостерег их:

— Тайни — смертный, но кусать его нельзя.

Данте и Томазо обменялись взглядами, скорчив такие физиономии, что сразу стало ясно — они оскорблены его предположением. Однако парни просто кивнули и сели за стол. Данте подтащил к себе коробку с пиццей, открыл ее и начал изучать содержимое. Пиццу еще никто не трогал.

— Без анчоусов? — спросил он.

— Извини, — сказал Винсент, глядя на Томазо.

Тот оторвал крышку от коробки, вытащил сразу половину пиццы и положил ее на крышку как на импровизированную тарелку. Данте тут же подтянул к себе нижнюю часть коробки со второй половиной пиццы.

— Наверное, нужно заказать еще, — пробормотал Винсент, поворачиваясь и выходя из кухни.

— Две с анчоусами! — крикнул вслед Данте.

Винсент зашел к себе в кабинет и заказал еще четыре пиццы, две из которых — с анчоусами. Потом вернулся в холл и просунул голову в кухню.

— Позовите меня, когда доставят пиццу, я спущусь и сам расплачусь, — пояснил он и подумал, что заодно сумеет еще раз подкрепиться. Нужно пользоваться случаем. — Я буду наверху, если что.

Данте и Томазо что-то пробурчали в ответ — рты у них были набиты пиццей.

Покачивая головой, Винсент пошел на второй этаж. После нападения он еще не ложился и очень устал, но не собирался засыпать, пока не убедится, что Джеки пришла в себя. Маргарет вроде бы считает, что уже все в порядке, но он должен дождаться того момента, когда Джеки откроет свои прекрасные глаза и заговорит.

Джеки чувствовала себя как в аду. Это была ее первая осознанная мысль, когда она пошевелилась в кровати и застонала. Тело страшно болело и совсем не слушалось. То ли ее избили до полусмерти, то ли она поправляется после тяжелого гриппа.

Стоило ей подумать об этом, как к ней стала возвращаться память и события предыдущего вечера замелькали в мозгу со всей своей жестокостью. Со свистом втянув в себя воздух, она пощупала горло, уверенная, что там открытая рваная рана, покрытая засохшей кровью, но ничего не нащупала. Да, кожа чуть-чуть припухла, но ни крови, ни (что особенно удивительно) повязок, ни боли.

Джеки скосила глаза и всмотрелась в мужчину, спавшего в кресле у ее кровати. Винсент. При тусклом свете видны только контуры его фигуры. Нет никакого сомнения, что сейчас ночь, и в комнате было бы совсем темно, если бы не приоткрытая дверь в ванную и полоска света, проникающая оттуда. При этом слабом свете Джеки с трудом разглядела, что глаза у Винсента закрыты, а голова наклонена вперед, так что подбородок упирается в грудь.

Она смотрела, как он спит, и вспоминала, что он примчался ей на выручку там, на пляже. Бесстрашно кинулся вперед, рискуя собственной жизнью. Джеки мягко улыбнулась и снова пощупала горло. Но где же рана? Отсутствие раны ее беспокоило. Джеки откинула одеяло и села, потрясенная тем, насколько это оказалось трудно. Она была слабой, как младенец.

Опустив ноги на пол, Джеки все же сумела встать. Ноги дрожали, она покачнулась. Держась за стену, она добралась до ванной комнаты, на всякий случай дважды оглянувшись, — Винсент по-прежнему спал, не замечая ее отсутствия.

Проскользнув в приоткрытую дверь, Джеки плотно закрыла ее за собой, доковыляла до зеркала и уставилась на свое отражение, напрочь забыв про рану. Она чувствовала себя не только плохо, но выглядела ужасно: бледная, волосы всклокочены, вспотевшее лицо, кажущееся сальным.

Она негромко застонала. Неужели Винсент смотрел на нее в таком виде? Потом Джеки вздохнула и взглянула наконец на свою шею. Рана исцелилась. Не полностью, конечно, — на горле остался уродливый шрам, но выглядел он так, словно ему уже несколько месяцев, а Джеки не сомневалась, что нападение произошло недавно. Не могла же она пролежать без чувств несколько месяцев, правда? Так что же случилось?

«Ты превратилась в вампира», — шепнул внутренний голос, но Джеки замотала головой. Нет. Невозможно.

«Нет», — более решительно подумала она. Если бы она стала вампиром, то была бы стройной и красивой, как Маргарет, а она все та же, и у нее по-прежнему есть пятнадцать, а то и двадцать лишних фунтов веса. Лишних по стандартам Голливуда.

При мысли о весе Джеки поняла, что хочет есть. И не просто хочет есть, а умирает от голода и жажды. Открыв кран, она склонилась над раковиной, набрала полные ладошки холодной воды и торопливо выпила. И еще раз, и еще, но никак не могла утолить мучительную жажду. Отказавшись от попытки напиться из-под крана, Джеки ополоснула водой лицо, затем пригладила влажными руками волосы и закрыла кран. Выпрямившись, она побрела обратно.

«Винсент все еще спит в кресле», — с облегчением отметила она. Как-то не хочется, чтобы он видел ее такую… неприбранную. Пить хотелось все сильнее, поэтому Джеки решила не тратить времени на одевание. Большая широкая футболка вполне сойдет, для того чтобы спуститься вниз и раздобыть стакан воды… или десять стаканов. Во рту совсем пересохло, губы казались распухшими и покрытыми пушком.

На дрожащих ногах она пересекла комнату и открыла дверь. К ее огромному облегчению, в коридоре было пусто. Джеки медленно добрела до лестницы и решительно начала спускаться вниз. Впрочем, на полпути силы ее оставили, и Джеки, цепляясь слабыми пальцами за перила, пожалела о том, что не разбудила Винсента.

Немного отдохнув, она заставила себя пойти дальше. Добравшись наконец до твердых половиц холла, Джеки очень обрадовалась. Если ноги и подведут, то падать уже не так высоко.

— Джеки! Ты зачем встала? — Из кухни выскочил Тайни, и девушка с облегчением улыбнулась.

— Пить хочу, — призналась она.

— И есть, конечно, — пророкотал Тайни, поддерживая ее за плечи.

Джеки открыла рот, собираясь ответить, но вместо этого втянула носом воздух, принюхиваясь.

— От тебя так хорошо пахнет, — удивленно пробормотала она.

Тайни резко взглянул на нее. Очевидно, ее слова удивили его так же сильно, как и саму Джеки. Он нахмурился:

— Как ты себя чувствуешь? У тебя зрачки расширены.

Джеки потянулась к нему, принюхиваясь еще сильнее. Он него так здорово пахло! Просто-таки вкусно. Хоть кусай.

Испугавшись этой мысли, Джеки резко отпрянула и едва не упала. Тайни поспешно подхватил ее и помог выпрямиться, но тут они оба замерли — кухонная дверь распахнулась и оттуда вышел громадный, как слон, мужчина. Перепугавшись, Джеки прижалась к Тайни.

— Все в порядке. — Тайни похлопал ее по руке. — Это Данте, один из людей Кристиана.

— Кристиана? — недоуменно переспросила Джеки и тут же забыла про свой вопрос, остановив взгляд на горле Тайни. Он повернул голову, глядя на выходящего из кухни громилу, а на шее у него пульсировала жилка. Джеки буквально видела, как по ней течет теплая, дарующая жизнь кровь…

— Кристиан — кузен Стефано и Нейла. Он приехал, чтобы помочь, и привез своих людей — они тоже приглядывают и помогают, — объяснил Тайни.

Все это прозвучало для нее как «ля-ля-ля-ля-кровь».

«Тайни действительно сказал что-то про кровь? Или это мои собственные мысли?» — рассеянно думала Джеки, вдыхая все глубже аромат друга.

Очень, очень странно. От аромата Тайни рот ее наполнялся слюной, как от запаха свежеиспеченной пиццы. Она не отрываясь смотрела на жилку, бьющуюся у основания шеи, и тут в ее верхней челюсти возникло странное щекочущее ощущение и давление.

— Плохо!

Джеки повернула голову и увидела стоящего рядом с ней громадного темноволосого Данте. Он сгреб ее в охапку и понес на кухню. Джеки испуганно пискнула.

— Не кусаться! — твердо произнес Данте.

— Но я голодна, — пожаловалась Джеки и заморгала, сообразив, что она только что ляпнула. Да, она в самом деле голодна, и ее мучит жажда, но какое отношение к этому имеет Тайни? Может, дело в том, что он постоянно готовит?

— Кровь, Томазо, — скомандовал Данте, занося Джеки в кухню.

Следом шел Тайни.

Джеки изумленно уставилась на второго мужчину, быстро поднявшегося и направившегося к холодильнику. Он выглядел точной копией того, который только что принес ее сюда. Высокий, мускулистый и красивый на итальянский манер — темноглазый и темноволосый.

— Вы двое?..

— Близнецы, — пояснил Данте, усадив ее за стол. Джеки внимательно посмотрела на его лицо и заглянула в глаза. Они были не серебристо-синими, как у Маргарет и Винсента, а черными с серебристыми прожилками.

«Наверняка вампиры», — решила девушка.

— Открой рот.

Джеки повернула голову и обнаружила рядом с собой второго мужчину, по имени Томазо. Он терпеливо ждал, держа в каждой руке по пакету крови.

— Что вы собираетесь с этим делать? — настороженно спросила Джеки.

— Открывай, — повторил он, положив один пакет на стол.

Джеки поколебалась, но рот открыла.

— Клыки наружу!

— Она еще не умеет ими управлять, Томазо, — заметил Данте и, к огромному удивлению Джеки, вытащил перочинный нож и проколол им подушечку собственного пальца. Ужаснувшись, Джеки тем не менее завороженно смотрела, как на пальце выступил шарик крови. Затем Данте поднес палец к ее носу и поводил им из стороны в сторону. Джеки отшатнулась… и замерла. Резкий запах крови ударил ей в ноздри, и девушка сразу принюхалась.

— О! — выдохнула Джеки, пораженная тем, насколько приятным был этот аромат. Потом удивленно заморгала и прижала руку к закрытому рту — в верхней челюсти опять возникло то странное давление и шевеление.

— Открывай! — снова скомандовал Томазо.

Джеки нахмурилась и открыла рот, чтобы спросить «зачем», но увидела, что он подносит пакет с кровью к ее губам. Хуже того, этот пакет уже каким-то образом оказался прикрепленным к зубам.

— Расслабься, тебе это необходимо, — сказал Томазо. Джеки попыталась строго посмотреть на него поверх пакета, но отвлеклась. Вдруг выяснилось, что содержимое пакета куда-то исчезает, а боль в животе и колики заметно уменьшаются. Пакет опустел через несколько секунд. Томазо ловко заменил его другим. Когда опустел и этот пакет, Томазо забрал его и выжидательно посмотрел на Джеки:

— Еще?

Джеки в замешательстве уставилась на него, опасливо проводя языком по зубам. Что-то острое укололо язык. Она подскочила к единственному предмету в кухне, который хоть как-то мог заменить зеркало. Это был тостер.

Джеки всматривалась в гладкую отражающую поверхность, откуда на нее уставились серебристо-зеленые глаза. Она поморгала, не понимая, как могла не заметить этого, когда смотрелась в зеркало наверху, и со страхом приоткрыла губы, обнажая зубы. Они… ее зубы… были на месте, только иначе выглядели. Рядом с резцами теперь торчали острые клыки.

Глава 14

Винсента разбудил пронзительный вопль. Растерявшись, он выпрямился в своем кресле рядом с кроватью Джеки и сразу начал искать ее взглядом. Увидел, что кровать пуста, и сердце его замерло. Впрочем, Винсент сразу же окончательно проснулся и вскочил на ноги.

Он не сомневался, что этот долгий отчаянный вопль исходит от Джеки и доносится откуда-то снизу.

Винсент выскочил в коридор, услышал, что сзади начали распахиваться двери, но не стал оборачиваться. К тому времени как он добежал до лестницы, вопль прекратился, но Винсент не сбавил скорости. С лестницы он практически слетел, его ноги почти не касались ступенек.

Влетев в холл, Винсент увидел Данте и Томазо, стоящих перед дверью в кухню — плечом к плечу, крепкие руки скрещены на широкой груди. Ему и в голову не могло прийти, что они попытаются не пустить его к Джеки… пока не добежал до них. Близнецы даже не шелохнулись.

— Уйдите! — прорычал Винсент, пытаясь прорваться через них, но братья не двигались, и Винсент не мог найти ни единого просвета.

— Данте? Томазо? Что происходит? — Голос Кристиана заставил Винсента оглянуться. Маркус и Кристиан уже подходили к кухне. Очевидно, вопль их тоже разбудил.

— Тайни и Маргарет разговаривают с Джеки, — ответил Данте.

— Маргарет велела пока никого не впускать, — добавил Томазо и покосился на Винсента, опять попытавшегося протиснуться между ними.

Кристиан поколебался и ухватил Винсента за плечо.

— Скажи им, чтобы отошли! — рявкнул он.

Кристиан не успел ничего ответить. Дверь в кухню открылась, и через широкие плечи перекрывавших ее мужчин выглянула Маргарет:

— Винсент? Подожди в гостиной. Я позову тебя, когда будет можно.

Винсент открыл было рот, собираясь возразить, но Маргарет уже закрыла дверь. Нахмурившись, он какое-то время еще переминался с ноги на ногу, а потом повернулся и пошел в гостиную. Следом шагали Кристиан и Маркус. Данте и Томазо остались стоять перед дверью как пара горгулий.

— Как по-вашему, что там случилось? — спросил Маркус.

Винсент заметался по гостиной.

— Думаю, ей не понравилась весть о том, что она стала одной из нас, — сухо ответил Кристиан.

Винсент нахмурился. До сих пор он не задумывался о том, как Джеки среагирует на свое превращение. Он лишь заботился о том, чтобы она выжила после нападения. Однако при этом забыл об одном пустяке. Несмотря на то что последние дни они с Джеки прекрасно ладили, она продолжила ненавидеть бессмертных с тех самых времен, когда еще общалась с Кассиусом.

— Кассиус? — негромко пробормотал Кристиан, и Винсент резко повернулся к нему. Кристиан смотрел прищурившись. Читал его мысли. Но едва Винсент открыл рот, чтобы посоветовать ему не лезть в чужое сознание, как Кристиан с удивлением произнес: — Она ненавидит бессмертных!

— У тебя нет ненависти к бессмертным, — твердо повторил Тайни в третий раз.

— Есть! Я их ненавижу! — сердито посмотрела на гиганта Джеки. Он отнесся ко всему этому раздражающе хладнокровно. — Как ты мог позволить им сотворить такое со мной?

— Потому что я люблю тебя и не хотел, чтобы ты умерла, — хмуро ответил Тайни.

Джеки заморгала, увидев его страдальческое лицо, и вдруг заметила, какой он осунувшийся и измученный. Да он не спал после нападения на нее ни минутки!

— И ты не испытываешь ненависти к бессмертным, Джеки, — негромко произнес Тайни. — Ты их боишься, но это совсем другое дело.

Джеки закрыла рот. А ведь он прав. Она боялась их после знакомства с Кассиусом, боялась того, что они смогут подчинить ее себе. Но сейчас она сама бессмертная. Означает ли это, что она может их больше не бояться?

Тайни устало потер глаза, и Джеки озабоченно нахмурилась:

— Иди поспи, Тайни. Бьюсь об заклад, ты за последние сутки не спал ни минуты.

— Да, — признался он. — Не мог.

Джеки кивнула:

— Иди спать.

Он поколебался, тревожно на нее посмотрел:

— А с тобой все будет в порядке?

Джеки поморщилась и коротко хохотнула:

— Я ж теперь бессмертная, Тайни! Я совершенное существо.

— Я побуду с ней, Тайни, — негромко сказала Маргарет, напомнив о себе. Тетушка Винсента сидела так тихо, что Джеки вообще забыла о ее существовании.

Тайни серьезно кивнул, встал и подошел к Джеки. Перегнувшись чуть ли не пополам, наклонился и крепко обнял девушку.

— Ты мой лучший друг, а вчера вечером я мог потерять тебя. Мне жаль, что ты не рада тому, что стала вампиром, но я счастлив, что ты выжила, и это главное.

Он выпрямился и вышел из кухни. Джеки посмотрела ему вслед, потом вздохнула и откинулась на спинку стула. Они с Маргарет несколько минут помолчали. Наконец Джеки спросила:

— Это Винсент?

Маргарет не отвечала так долго, что Джеки не выдержала, повернулась и посмотрела ей в глаза. Тогда Маргарет произнесла:

— Ты помнишь, как укусила нападавшего? Винсент сказал, что ты пыталась помешать диверсанту выстрелить в него.

Джеки заморгала, припоминая.

— Мне не хватило силы рук, чтобы удержать его, поэтому я и вцепилась в него зубами.

— Ты проглотила его кровь.

— Да, причем как минимум раза два, — скривилась Джеки и ахнула: — Вы хотите сказать, что это меня и превратило?

Маргарет кивнула.

Джеки уставилась на свои руки, пытаясь разобраться в охвативших ее чувствах.

— Ты сама себя превратила, Джеки, — негромко продолжала Маргарет. — И лично я этому очень рада. Истинные спутники жизни — это большая редкость и настоящее чудо. Без тебя Винсент был бы несчастным.

Джеки медленно подняла голову.

— Прошу прощения?

Маргарет склонила голову набок, задумчиво посмотрела на девушку и спросила:

— Ты знаешь про истинных спутников жизни?

Джеки кивнула. У бессмертных всегда были истинные спутники жизни, нареченные, чьи мысли они не могли читать, кого не могли подчинять себе. В общем, те, кто был для них предназначен. Точнее, они так считали.

Джеки поморщилась, когда эта поправка пришла ей в голову. Она встречала бессмертных, у которых были истинные спутники жизни, и тех, у кого не было. И еще встречала бессмертных, по разным причинам соединившихся не с тем человеком — как, например, Маргарет и ее муж, Жан-Клод. И эти три варианта бессмертных существенно отличались друг от друга.

Бессмертные без пары становились суровыми, надменными и обычно холодными. Иногда это приводило к саморазрушению. Те, кто выбрал себе не того спутника, были еще хуже: озлобленные, властные и даже жестокие. Такие, как, например, Жан-Клод Аржено. Отец однажды сказал ей, что тот женился на Маргарет Аржено по ошибке. Она напоминала ему покойную жену, но не была истинной спутницей жизни Жан-Клода, и он мог читать ее мысли, подчинять своей воле. В результате он стал озлобленным, жестоким тираном.

А вот те бессмертные, которые нашли свою настоящую пару, выглядели умиротворенными, были более мягкими и ощущали себя по-настоящему счастливыми.

— Я не… — начала было возражать Джеки, но Маргарет ее прервала.

— Он не может читать твои мысли, Джеки, — твердо сказала она. — Зато я могу читать его мысли и его чувства к тебе. Ты действительно его нареченная.

Джеки замотала головой, не в силах (или не желая) принять это. Ее тянуло к Винсенту… да, и его поцелуй распалил ее. Кроме того, она уважала этого мужчину, он ей нравился, но быть его спутницей… Той, кому судьбой предназначено быть с бессмертным… Очень трудно это принять. Но с другой стороны, не менее трудно принять и то, что сама она теперь одна из них. Будет жить сотни лет, никогда не состарится, не заболеет, никогда не…

— Эй! — воскликнула Джеки и, наморщив лоб, посмотрела на Маргарет: — Почему я не похудела?

Маргарет с удивлением заморгала — очень уж резко Джеки сменила тему.

— Что?

— Я думала, что наночастицы делают нас безупречными — ну, наилучшая форма и все такое. — Джеки ткнула в себя пальцем. — Но я же такая, как раньше! Разве я не должна похудеть?

Маргарет с трудом подавила улыбку и покачала головой:

— Наночастицы и в самом деле поддерживают нас в наилучшей форме. Раз ты не похудела, значит, это и есть твой идеальный вес. Самый здоровый. — Она склонила голову набок. — И мне кажется, что так и есть, дорогая. Думаю, твои представления о привлекательности сложились на голливудском стереотипе фигур в стиле Твигги. А ведь это неестественный вес для большинства женщин… в том числе и для тебя.

— Вы стройнее меня, — заметила Джеки.

— Вообще-то нет, — возразила Маргарет и пожала плечами: — Боюсь, ты просто кажешься сама себе полнее, чем ты есть на самом деле.

Джеки покрутила головой, не желая соглашаться с Маргарет, но та села за стол и сказала:

— По словам моей дочери Лисианны, большинство женщин считают себя полнее, чем есть на самом деле. В университете на одном из курсов психологии проводили исследования. Мужчинам и женщинам предлагались таблицы, где были нарисованы различные фигуры. Требовалось отметить ту фигуру, которая, по их мнению, в большей степени соответствовала их формам и размерам. Так вот, женщины в основном отличали фигуру на размер, а то и на два больше, а мужчины — на размер или два меньше. Боюсь, что женщины плохо представляют себе свой собственный образ. И ты в том числе.

Слова Маргарет постепенно начали доходить до Джеки, и она немного успокоилась. Если наночастицы гарантируют наилучшую форму и Джеки ничуть не изменилась после превращения, то можно предположить, что она в самом деле в хорошей форме. Это объясняет, почему она никак не могла избавиться от тех пятнадцати фунтов, несмотря на титанические усилия.

Вздохнув, Джеки покачала головой. Вот она сидит тут, неожиданно став бессмертной, и Маргарет утверждает, что Винсент — ее истинный спутник жизни. А о чем она беспокоится? О своем весе. Черт, да что с ней такое происходит?

— Маргарет, — тихо позвала Джеки. — Сейчас яни в чем не уверена, но…

— Понимаю, — прервала ее тетушка Винсента. — И не рассчитываю, что ты прямо сейчас кинешься клясться Винсенту в вечной любви. Тебе нужно время, чтобы осознать то, что произошло. Мне довелось наблюдать, как четверо моих детей и их нареченные метались, ходили вокруг да около, и пришла к выводу, что лучше всего сразу рассказать тебе, как обстоят дела. Так у тебя будет возможность спокойно подумать об этом, пока привыкаешь к своему новому образу.

Джеки медленно выдохнула.

— Хорошо, я подумаю.

Маргарет кивнула с видимым удовлетворением:

— Хорошо, что тебе известно о нас больше, чем поначалу всем моим невесткам и единственному зятю. Нам не придется объяснять тебе, что мы вовсе не бездушные демоны или что-то в этом роде.

— Нет, в этом нет необходимости, — усмехнувшись, согласилась Джеки. Потом сделала глубокий вдох и спросила: — Как вы поступили с диверсантом?

Маргарет молчала, и Джеки поняла, что хороших новостей не будет. И все-таки испытала своего рода шок, когда тетка Винсента вздохнула и сказала:

— Он сбежал.

— Проклятие! — разочарованно воскликнула Джеки, моментально начав обдумывать новость. Вернется ли диверсант, чтобы завершить начатое? Это было бы неплохо. Она может стать наживкой. Вряд ли диверсант знает, что она превратилась в вампира. А раз она теперь одна из них, значит, стала более быстрой, сильной и ловкой и ее нельзя подчинить чужой воле. Или можно?

Этого Джеки не знала. Ей рассказывали историю брака Маргарет и Жан-Клода Аржено. Она слышала, что он мог подчинять себе жену и читать ее мысли. Возможно, Джеки вовсе не в такой степени в безопасности, как ей бы хотелось.

Нахмурившись, Джеки покусала губу и спросила:

— То, что я стала одной из вас, не означает, что нельзя подчинить чужой воле, так?

Маргарет взяла ее руку и ласково похлопала.

— Теперь тобой не так легко управлять, как раньше, но до тех пор, пока ты не станешь сильнее и не научишься лучше защищать свои мысли, ты очень уязвима. И даже когда ты научишься пользоваться своими новыми навыками, все равно будешь уязвима для старших поколений бессмертных.

— Как это было у вас с мужем, — пробормотала Джеки, и Маргарет оцепенела. Несколько секунд на ее лице отражалась внутренняя борьба, но потом она вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Не так ужасно, — спокойно произнесла она. — Моему мужу нравилось властвовать надо мной, поэтому он изо всех сил старался не допустить моего знакомства с другими бессмертными, которые могли бы научить меня защищаться. Я не позволю, чтобы подобное произошло тобой, и научу тебя всему, что знаю сама. Мне потребовалось несколько сотен лет, чтобы всему этому научиться, но ты будешь все знать с самого начала.

— Спасибо, Маргарет, — сказала Джеки, сжав ее ладонь.

Маргарет в ответ тоже пожала ей руку и резко встала.

— Пожалуй, пора впустить сюда мужчин, а то они просто умрут от любопытства. А кроме того, они могут нам помочь.

* * *

— Удерживай, удерживай, удерживай, — монотонно повторял Данте, внимательно глядя на ее открытый рот, а Томазо держал у нее под носом стакан с кровью.

Джеки решительно сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Она сосредоточилась на том, чтобы не допустить своей непроизвольной реакции на запах крови. Клыки готовы были выскочить наружу, реагируя на запах, который чуял нос, но Джеки загоняла их обратно, силой воли удерживая на месте. Данте и Томазо всячески ее подбадривали, а Маркус не отрывал глаз от своих наручных часов.

Эти трое провели возле нее целый вечер, пытаясь научить ее управлять клыками. Винсент, Кристиан и Маргарет помогали Тайни расследовать дело, которым вообще-то должна была заниматься Джеки. Они все четверо уехали расспрашивать людей, работавших над нью-йоркским спектаклем. Джеки пробовала настоять на том, что она сама будет этим заниматься, ведь это ее работа, но ей быстро объяснили, что не могут рисковать и выпускать ее до тех пор, пока она не научится управлять клыками. Вдруг они выскочат, когда она будет беседовать с кем-нибудь из смертных?

Признавая их правоту, Джеки сдалась. Она не сомневалась, что Тайни прекрасно справится сам, но помощь ему не помешает. Согласилась она и с тем, что вероятна неконтролируемая реакция.

— Пять минут! — воскликнул Маркус, прервав размышления Джеки. — Ты справилась!

— Умница девочка! — радостно закричал Данте, подхватил ее на руки и закружился с ней по кухне.

Джеки взвизгнула от неожиданности, но Данте передал ее Томазо, который тоже начал кружиться.

— Нужно праздновать! — объявил Данте, и Джеки заметила, как они с братом переглянулись и он кивнул на дверь. Она посмотрела на Томазо. Тот, лукаво усмехаясь, Докружился вместе с ней до двери, ведущей в патио.

— Нет! — завизжала Джеки и начала вырываться, но было уже поздно. Данте распахнул дверь. Сразу взвыла сирена, но это не остановило Томазо. Из-за воя сирены Джеки не слышала, как он хохочет, но чувствовала, как сотрясается его грудь. Томазо дотащил девушку до бассейна, и она взлетела в воздух.

Сомкнувшаяся над головой вода была холодной, но зато она заглушила вой сирены. Джеки нырнула до самого дна, оттолкнулась и выскочила на поверхность. Данте, Томазо и Маркус стояли у бортика бассейна и смеялись.

Скорчив им рожу, она покачала головой и подплыла к лесенке. Данте и Томазо мгновенно подбежали к ней и протянули руки. Джеки поднялась до середины лесенки, уже ухватилась за их руки, но вдруг замерла и посмотрела в сторону дома — сирена отключилась. Глаза девушки широко раскрылись. В дверях стоял Винсент и, подбоченясь, с раздраженным видом смотрел на бассейн.

Джеки усмехнулась, крепче уцепилась за протянутые ей руки и сделала еще один шаг наверх. Снова остановилась и резко откинулась назад, не отпуская рук. Она застала Данте и Томазо врасплох. Оба дернулись вперед, перелетели через Джеки и плюхнулись в воду рядом с ней.

Джеки вынырнула, быстро подплыла к лесенке и выбралась на сушу. Позади в воде бултыхались, плевались и ругались близнецы. Весело засмеявшись, Джеки пробежала мимо Маркуса. Он хохотал и был так увлечен происходящим, что не успел среагировать, когда Джеки толкнула его.

Услышав его возмущенный вопль и громкий всплеск, она даже не стала оглядываться.

Сияя улыбкой, Джеки кинулась к Винсенту.

— Я сумела! Я удерживала клыки целых пять минут! — воскликнула она.

— Молодчина! — поздравил ее Тайни. Он стоял в кухне вместе с Маргарет и Кристианом.

Джеки улыбнулась ему, снова посмотрела на Винсента и нахмурилась, увидев его сердитое лицо:

— В чем дело?

— Я отпирал входную дверь, и тут включилась сигнализация.

Джеки моргнула и виновато произнесла:

— Ну да. Данте и Томазо решили отпраздновать мой успех и бросить меня в бассейн.

— Я испугался, думал, что-то случилось, — объяснил Винсент и заставил себя улыбнуться: — Очень рад, что с вами все в порядке.

Джеки взяла его ладонь в свою и сжала. Он в самом деле очень побледнел. Вероятно, вой сигнализации его сильно испугал.

— Целых пять минут? — спросил Кристиан.

В это время Данте, Томазо и Маркус подходили к дому. С них текла вода. Джеки весело наблюдала за ними. Она тоже промокла насквозь, но на ней был облегающий спортивный костюм, а на этой троице — кожаная одежда, хлюпавшая при каждом шаге. Все трое кивнули, услышав вопрос Кристиана, однако выглядели при этом уже не такими счастливыми, как тогда, когда бросили ее в бассейн.

— Спасибо за то, что научили меня управлять клыками, ребята, — сладко улыбнулась им Джеки, повернулась к дому и добавила: — Я пойду вытрусь и переоденусь. — Она проскользнула мимо Кристиана, но задержалась у входа в кухню, чтобы спросить Тайни: — Как прошли встречи?

Тайни пожал плечами:

— Кое-кого мы вычеркнули, но не нашли ни одного, кто начал бы кричать о своей вине.

Джеки кивнула:

— Ладно, я быстро, а потом расскажешь мне все подробно.

— Я пока приготовлю кофе, — отозвался Тайни.

Джеки покачала головой и усмехнулась. Гигант, как всегда, варит кофе и печет вкусности. Такое ощущение, что рядом с ней любимая бабушка. Правда, в этом случае была бы выпечка и чай.

Джеки быстро переоделась в сухие лосины, майку и первая вернулась на кухню. Тайни тут же поставил перед ней чашку кофе. Они впятером сидели за столом, и Тайни подробно рассказывал о проведенных беседах. Время от времени Кристиан, Маргарет и Винсент вставляли свои замечания, но в основном говорил Тайни.

Чуть позже спустился Маркус и тоже занял место за столом. Близнецам стульев не хватало, так что они прислонились к стене и слушали оттуда, скрестив руки на груди.

Для надежности Джеки хотела включить в список несколько смертных. Конечно, все свидетельствовало о том, что диверсант — бессмертный, но люди могли видеть или слышать что-нибудь важное. Однако с ней никто не согласился. Нападения на Стефано и на саму Джеки однозначно указывали на бессмертного. «Инфекционная анемия» в труппе — тоже, поэтому они настаивали на том, что нужно опрашивать только бессмертных, но, видно, по ходу дела передумали, потому что опросили и нескольких смертных. Однако главной их целью было под видом опроса накормить Винсента, поэтому собственно опросов они провели совсем мало.

Джеки считала, что они зря не принимают во внимание смертных, но поскольку осталась в меньшинстве, пожала плечами и позволила им делать так, как они считали нужным, надеясь на то, что они правы и вернутся хотя бы с одним подозреваемым. Но, увы, у них ничего не получилось. Маргарет было семьсот лет, Кристиану — пятьсот. Эти двое читали мысли бессмертных, пока Тайни и Винсент отвлекали опрашиваемых своими вопросами. И все-таки им не удалось исключить из списка даже половины бессмертных. Остальные либо хорошо скрывали свои мысли, либо в их подкорке царила такая сумятица, что ни Маргарет, ни Кристиан не сумели извлечь никакой полезной информации.

— Ну что ж, — сказал Кристиан, когда совещание закончилось. — Если все здесь, мы с мальчиками уезжаем. Нас ждут к ужину тетя Илейн и дядя Роберто.

— Кристиан упоминал об этом, пока вас не было, — заметила Джеки.

Кристиан упомянул тетю Илейн и дядю Роберто. Илейн была матерью Стефано и Нейла, а Роберто Нотте — отцом Нейла и отчимом Стефано. Супруги прилетели из Италии сразу же, как только вернулись домой из деловой поездки и узнали о ранении Стефано и его превращении. Винсент пригласил их остановиться в его доме, но они решили, что у него слишком мало места для всех гостей, и поселились в отеле, в люксе, чтобы Нейл и Стефано могли присоединиться к ним, когда превращение Стефано закончится и он привыкнет к своему новому статусу. Кристиан и остальные парни предпочли остаться в доме Винсента.

Кристиан посмотрел на Джеки, на Винсента и поднял брови:

— Теперь, когда Данте и Томазо научили тебя удерживать клыки, может быть, Винсент расскажет тебе, как их выпускать?

— Как выпускать? — удивилась Джеки. — Ведь они сами вылезают. Точнее, пытаются, — добавила она, потому что уже умела удерживать их внутри десен.

— Только когда ты очень голодна или чуешь запах крови, — заметил Кристиан. — А тебе нужно научиться питаться тогда, когда это требуется. Ты должна уметь выпускать клыки по своей воле, чтобы иметь возможность подстраивать питание под жизнь, а не жизнь под питание. Конечно, — продолжил он, — если ты проснешься голодной, как любой смертный, то вида пакета с кровью будет достаточно, чтобы твои клыки вылезли наружу. А если, допустим, тебе нужно будет сидеть в засаде? Значит, ты должна будешь подкрепиться заранее, чтобы не таскать с собой пакеты с кровью. А если ты в это время не голодна? Клыки твои наружу не вылезут, так? — спросил Кристиан и вскинул брови. — Ну-ка, попробуй, выпусти их прямо сейчас.

Джеки поколебалась, провела языком по зубам и сосредоточилась на том, чтобы выпустить клыки. Ничего не получилось. Она нахмурилась:

— А как же вы?..

— В конце концов ты научишься выпускать и убирать их по своему желанию, — заверила ее Маргарет. — То и другое — вопрос тренировки.

— А до тех пор, — сказал Кристиан, — есть только три вещи, которые заставят твои клыки вылезти наружу. Вид крови, если ты голодна, причем иногда бывает достаточно только мысли об этом.

— Да, как получилось у меня с Тайни, когда я в первый раз спустилась вниз после превращения, — пробормотала Джеки, бросив на гиганта смущенный виноватый взгляд.

Кристиан кивнул:

— Запах крови. И это срабатывает, даже если ты не голодна.

— А третье? — спросила Джеки.

— Секс.

— Секс? — неуверенно повторила она.

Кристиан улыбнулся, встал и обогнул стол. Остановившись рядом с Джеки, он протянул ей руку.

Она поколебалась, но вложила в его ладонь свою и позволила Кристиану помочь ей встать на ноги, мельком взглянув на Винсента. Он замер и прищурился с бесстрастным выражением лица. Джеки показалось, что Винсент знает, что собирался сделать Кристиан, и вовсе этому не радуется. Впрочем, у нее не было времени анализировать происходящее. Кристиан неожиданно притянул ее к себе и поцеловал.

Он целовался превосходно и вложил в поцелуй всю отточенную многовековую технику. К сожалению, Джеки очень мешали зрители, так что она не смогла в полной мере оценить его мастерство. Она была в его объятиях абсолютно деревянная, остро ощущая, как Винсент сверлит взглядом ее затылок. Ей даже показалось, что она слышит недовольное ворчание Винсента, но тут Кристиан прервал поцелуй и отстранился. Он провел тщательное обследование ее зубов, как профессиональный дантист.

— Клыки не вылезли, — насупившись, заметил он, и Джеки подумала, что об этом можно было догадаться заранее.

— Расслабься, — настаивал Кристиан и снова поцеловал Джеки. На этот раз он сначала слегка покусывал ее губы, а потом пустил в ход язык. Прекрасный поцелуй, и Джеки не сомневалась, что в ее жизни он мастер поцелуев номер два. А первый сидел всего в трех футах от нее, и на этот раз Джеки была уверена, что негромкий постоянный звук с той стороны — гневное ворчание Винсента. Оно слишком отвлекало ее, и она никак не могла расслабиться, на чем настаивал Кристиан.

— Не получается, — в замешательстве произнес Кристиан, прервав поцелуй.

— Может, Винсенту попробовать? — спокойно предложила Маргарет.

Винсент вскочил и вырвал Джеки из объятий Кристиана так быстро, что она только ахнула и прильнула к нему всем телом. И в который раз Винсент доказал, что хоть он и кажется во многом сдержанным и вальяжным, но к поцелуям это точно не относится.

Он некоторое время просто всматривался в лицо Джеки, и взгляд его был напряженным. Она не знала, с каким выражением смотрела на него, — наверное, просто растерянно, — но он что-то уловил в ее глазах и заметно смягчился. Наклонив голову, Винсент скользнул губами по ее глазам, потом чмокнул в кончик носа и прильнул к губам.

Сначала губы его были мягкими, ищущими, но внезапно сделались твердыми. Винсент запустил пальцы в ее волосы и удобнее наклонил голову Джеки. Она ахнула и застонала, когда Винсент раздвинул ее губы и его язык нырнул во влажную глубину ее рта. Вот сейчас Джеки полностью забыла о зрителях, сосредоточившись только на возбуждении, охватившем ее сознание и тело. Прижимаясь к нему ближе, она обвила руками его шею, требовательно притягивая Винсента к себе. И только когда она языком задела собственный острый клык, они «вернулись обратно» — к тем, кто за ними наблюдал.

— Ты не поранилась? — обеспокоенно спросил Винсент, оторвавшись от ее губ. Очевидно, он ощутил вкус крови на ее оцарапанном языке.

Джеки кивнула, тяжело дыша.

— Ну что ж, — сухо произнес Кристиан. — Похоже, с этим уроком Винсент справился лучше меня.

Джеки посмотрела на него и сильно покраснела. Ей даже захотелось попросить прощения у Кристиана за то, что от его поцелуя клыки не вылезли, но она все-таки сдержалась.

— Впрочем, оно и к лучшему. Нам пора к Илейн, — добавил Кристиан, взглянув на Маркуса и близнецов. Все трое тут же направились к выходу из кухни. Кристиан пошел следом, сказав: — Мы вернемся, как только сможем. Если что, звоните мне на мобильник.

Услышав это, Винсент раздраженно взглянул на него, но промолчал. Джеки понимала, что эти четверо остались жить здесь, чтобы предупреждать и отражать возможные нападения или участвовать в задержании диверсанта. Его жаждали поймать все.

Следующей ушла Маргарет. Встав из-за стола, она объявила:

— Сегодня мне пришлось прочитать столько мыслей, что разболелась голова. Пожалуй, я прилягу. Надеюсь, что все пройдет.

— Я и сам уже хочу лечь, — сказал Тайни и тоже встал.

Джеки в панике переводила взгляд с Тайни на Маргарет. После того, что только что произошло, она очень стеснялась оставаться наедине с Винсентом. Выбрав самый трусливый выход из положения, она вывернулась из объятий Винсента и метнулась к двери, пробормотав:

— Нужно позвонить в агентство и узнать, не нужна ли им моя помощь. — И выскочила из кухни раньше Маргарет и Тайни. Только зайдя в кабинет, Джеки сообразила, что не могла придумать ничего глупее. В Калифорнии сейчас полночь, значит, в Нью-Йорке три часа утра. Агентство просто закрыто. — Трусиха! — упрекнула себя Джеки, остановившись у стола и сдув с лица непослушные волосы. Ведь это же кошмар какой-то — она готова была оседлать Винсента, как сучка во время течки. Хорошо, что клыки вовремя вылезли и все испортили. Она же совершенно забыла про зрителей! А теперь ей стыдно за собственное поведение.

Упершись в стол, Джеки равнодушно смотрела на разбросанные на нем бумаги. Интересно, Маргарет говорила Винсенту про свою теорию о том, что считает их парой? И если да, то что он об этом думает?

Ее размышлениям помешал скрип открывающейся двери. Джеки обернулась и увидела, что на пороге стоит Винсент с пакетом крови в руке.

Глава 15

— Я подумал, что вы хотите есть, — сказал Винсент, закрывая дверь.

— Хочу, — призналась Джеки.

Данте и Томазо говорили, что учиться управлять зубами нужно, пока голоден — только так можно проверить, получается или нет. Поэтому вечером Джеки не ужинала и теперь просто умирала от голода. До сих пор она этого не замечала, ее отвлекли, зато теперь, увидев в руках Винсента пакет с кровью, осознала это в полной мере.

— Вы достаточно голодны, чтобы клыки вылезли от одного вида пакета, или нужна помощь? — спросил Винсент, подойдя к ней.

Джеки провела языком по зубам. Смущения после поцелуя оказалось достаточно, чтобы клыки спрятались и теперь, несмотря на голод, не спешили вылезать снова. Она вспыхнула, поняв, что ей требуется помощь.

— Простите, — в ее голосе звучало смущение, — но мне и в самом деле нужно помочь.

Мягкая улыбка тронула губы Винсента. Он поставил пакет с кровью на стол и обнял Джеки.

— Поверьте, тут совершенно не за что извиняться. Вы наверняка видите, что я просто счастлив помочь вам.

Джеки заморгала. Винсент крепко прижал ее к себе, и она поняла, что он говорит чистую правду. Совершенно очевидно, что предыдущий прилюдный поцелуй повлиял не только на нее. Но клыки Джеки от смущения спрятались, а вот эрекция Винсента никуда не делась. Эта мысль отзывалась в ней острым желанием, а в верхней челюсти снова возникло щекотание и давление. Не задумываясь, Джеки воспользовалась вновь обретенным умением и заставила клыки спрятаться. Она действовала неосознанно, но тело благодарно откликнулось — оно хотело вновь насладиться поцелуями Винсента.

— Даже больше чем просто счастлив, — негромко произнес Винсент и прильнул к ее губам.

На этот раз не было никаких пробных поцелуев в глаза или нос, никакой неторопливой подготовки к настоящему поцелую. Винсент словно заявлял свои права на нее — так победитель заявляет свои права на трофеи. Он целовал Джеки настойчиво и жадно. Она застонала и поняла, что прижимается к нему изо всех сил, запустив пальцы в его волосы, открываясь ему и тоже настаивая.

До встречи с Винсентом никто не мог соперничать с Кассиусом, пытаясь ее возбудить. Джеки знала, что он просто подчинял себе ее сознание и внушал ей, что она его вожделеет, но ей все это казалось настоящей страстью, и она уже давно решила, что истинная страсть не может сравниться с той, прежней. Однако Винсенту это удалось, он победил легко, и Джеки точно знала, что он не внушал ей никаких мыслей и чувств. От его прикосновений тело ее пылало, теплые телесные соки устремились в низ живота, словно пытаясь потушить огонь, да только он разгорался все сильнее.

Джеки прижималась к нему, пытаясь оказаться еще ближе. Каждая клеточка ее тела стонала, желая ощутить его прикосновения, но мешала одежда. К счастью, Винсент, похоже, чувствовал то же самое, потому что потянул на ней майку. Джеки пробормотала что-то прямо ему в губы и затрепетала, когда он задрал майку вверх. Его пальцы распластались на животе у Джеки, поползли вверх и обхватили груди сквозь шелк лифчика. Этого оказалось мало, и Джеки, на секунду прервав поцелуй, сдернула майку совсем.

Едва майка полетела в угол кабинета, Винсент снова прильнул к ее губам и начал расстегивать ее лифчик. К огромному облегчению Джеки, это произошло мгновенно. Джеки содрогнулась и ахнула, потому что теплые ладони Винсента легли на ее напряженные соски.

Она опять забормотала что-то ему в губы и вцепилась в волосы Винсента, целуя его все отчаяннее, а он теребил ее соски. Не прошло и нескольких минут, а Джеки уже прерывисто дышала. Желание пронзало ее насквозь, как молния. Чувствуя, что долго она не выдержит, Джеки начала расстегивать пуговицы на рубашке Винсента.

Она хотела ощутить его кожу, хотела почувствовать его целиком. Пуговицы не расстегивались, но Винсент пришел ей на помощь, и Джеки довольно быстро справилась с его рубашкой.

— Боже, Джеки, — выдохнул Винсент, когда они снова слились в поцелуе. Чуть жестковатые волосы на его груди задевали ее возбужденные соски. Он поцеловал ее очень страстно, чуть отстранился и начал развязывать тесемки на ее спортивных штанах, бормоча: — Помнишь, я говорил, что за эти несколько столетий секс мне надоел?

— Угу. — Джеки уже расстегивала ремень на его брюках.

— Так вот, теперь секс не кажется мне скучным, — сообщил Винсент, развязав наконец узел и стягивая с нее штаны.

— И слава Богу, — выдохнула Джеки.

Винсент подхватил Джеки за талию, посадил на письменный стол, рывком сдернул с нее штаны и оказался у нее между ног, продолжая целовать ее.

Джеки прерывисто вздохнула и начала покусывать его нижнюю губу. Она прижималась к нему всем телом, а его твердая выпуклость давила на нее через джинсы. Клыки снова вылезли наружу, но они не обращали на это никакого внимания до тех пор, пока Джеки, не привыкшая еще к клыкам, не проколола самой себе язык и к поцелую примешалась капля крови.

Винсент мгновенно замер, и Джеки едва не застонала от разочарования. Она не хотела останавливаться. Похоже, Винсент тоже, потому что он схватил со стола пакет с кровью и пристроил его девушке на зубы.

— Держи пакет, — велел он Джеки. Она взялась за пакет, а Винсент поднял ее со стола и понес на диван. К тому времени как Винсент усадил девушку на диван, пакет опустел. Он бросил его на столик рядом с диваном и опустился на колени между ног Джеки.

Глаза ее расширились, когда Винсент взял ее под коленки, потянул вперед, к краю дивана, раздвигая ей ноги, и начал покрывать поцелуями бедра. Это так походило на виденный ею эротический сон, что Джеки просто не могла в это поверить. Впрочем, она тут же забыла про сновидения, сосредоточившись на том, что происходило здесь и сейчас. Винсент добрался до ее лона и теперь просто доводил Джеки до безумия.

Она понимала, что в доме они не одни, поэтому сначала пыталась держать себя в руках и не слишком шуметь, но под конец ей пришлось схватить одну из разбросанных на диване подушек. Джеки прижала ее ко рту, чтобы заглушить крики наслаждения, — Винсент доказал, что истинная страсть может побить фальшивое удовольствие, внушенное ей много лет назад Кассиусом. Джеки стонала, изгибалась, ахала и напрягалась, а когда ее тело содрогнулось от волн оргазма, громко закричала, прижимая ко рту подушку.

Джеки чувствовала себя ослабевшей и обмякшей, как мокрая тряпка. Хотя она успела стянуть с Винсента джинсы только наполовину, теперь они свалились окончательно. Винсент приподнялся и вошел в нее.

На какой-то миг Джеки показалось, что он уже не сможет пробудить в ней никакого аппетита к главному блюду после такой насыщенной закуски, но она ошибалась. Хватило двух толчков, чтобы ее тело вновь ожило и возбудилось. Девушка вцепилась Винсенту в плечи и не отпускала его, пока он снова вел ее к пику. На этот раз они одновременно достигли оргазма и уже не сдерживали себя, совершенно не заботясь о том, какими звуками сопровождались их действия. А потом вместе упали на диван.

— Боже милостивый! — выдохнул Винсент, полежав немного.

— М-м-м… — простонала в ответ Джеки. Каждая жилка в ее теле дрожала, и она была не в силах произнести что-нибудь членораздельное.

Винсент попытался распрямиться. Джеки, обвившаяся вокруг него, как лиана, двинулась вместе с ним. Он негромко засмеялся ей в волосы, чмокнул в щеку и поерзал, чтобы они смогли выпрямиться. Джеки оказалась сбоку, частично лежа на его груди. Винсент протянул руку, стащил со спинки дивана покрывало и укрыл их обоих.

Джеки уютно свернулась клубочком, пристроив голову на его плече, улыбнулась и заснула в его объятиях.

Спала она недолго. Открыв глаза, Джеки стала рассматривать грудь Винсента. Несколько минут она лежала неподвижно, изучая его тело, подарившее ей столько наслаждения. Винсент оказался потрясающим любовником — страстным и щедрым. О таком мечтает любая женщина. Мысль о том, чтобы провести с ним вечность — или почти вечность, как и другие бессмертные, — теперь казалась очень привлекательной.

Он красив, обаятелен и невероятно сексуален. Кроме того, умен, весел да просто интересен! Но Джеки во многом отличается от него. Она все воспринимает очень серьезно, а Винсент относится к жизни легко. Но Джеки не могла отделаться от мысли, что все может сложиться очень хорошо. Возможно, они будут уравновешивать друг друга и из них получится отличная команда. Он поможет ей получать больше удовольствия от жизни, а она… Джеки не хотела думать, что научит его меньше наслаждаться жизнью, но сможет помочь ему понять, что нужно быть более осторожным и серьезнее относиться к вопросам безопасности.

«Как это скучно», — подумала она и вздохнула. Ее взгляд снова скользнул по его телу — точнее, по той его части, которую она видела, положив голову Винсенту на грудь. Он только что подарил ей невероятное наслаждение! Можно вернуть ему хотя бы часть этого наслаждения.

Задержав дыхание, Джеки соскользнула с дивана, радуясь, что Винсент уложил ее с краю. Она опустилась на колени и всмотрелась в Винсента. Такой высокий, худощавый и такой красивый. У него просто великолепное тело! Само совершенство. Прямо хоть съешь его. Только откуда начать?

Улыбаясь собственным мыслям, она наклонилась и начала целовать его в грудь и живот. Ее улыбка стала озорной, когда мышцы его живота затрепетали от ее ласк. Винсент что-то сонно бормотал и двигал ногами, но проснулся только тогда, когда ее губы прильнули к его бедру. Тут Джеки услышала, как он в замешательстве окликнул ее.

Она повернулась, чтобы взглянуть на его лицо, и обнаружила, что он приподнял голову и смотрит на нее.

— Что ты?..

Вопрос повис, сменившись стоном, потому что Джеки взяла в рот его пенис. Когда она это сделала, он был полумягким, но как только прикоснулась к нему губами, стал увеличиваться. Под этой интимной лаской его бедра вздрагивали. С губ сорвалось сдержанное шипение. Винсент запустил пальцы в ее волосы и попытался отвести ее голову в сторону. Не обращая на это внимания, Джеки продолжала ласкать губами его восставшее естество и поглаживать живот и бедра.

— О Боже! — пробормотал Винсент сквозь стиснутые зубы.

Джеки взглянула на его ноги и улыбнулась, увидев скрюченные пальцы. Это хороший знак. Но она не успела додумать, потому что Винсент перестал нежно тянуть ее за волосы. Джеки решила, что он больше не будет ей мешать, но он сел, подхватил ее под мышки и потянул на себя, снова упав на спину.

— Но я же еще не… — начала возражать Джеки. Винсент заглушил ее протесты, прильнув к губам девушки. Одной рукой он удерживал ее голову, а другая рука гладила ее спину, добралась до ягодиц, легонько сжала их, скользнула между ног Джеки и начала ласкать. Винсент нежно водил пальцем по ее самому чувствительному местечку, вонзаясь языком ей в рот. Джеки застонала, невольно пытаясь зажать ногами его руку.

Однако Винсент не собирался позволять ей этого. Он высвободил руку и потянул ногу Джеки, так что она соскользнула на диван. Потом он проделал то же самое с ее другой ногой, и Джеки оказалась верхом на нем. Теперь Винсент слегка прижал ей голову, чтобы Джеки ее не подняла, и, снова скользнув рукой между ног, продолжил ласки.

Джеки застонала. Его пальцы скользили по ее теплой трепещущей плоти. Потом Винсент раздвинул влажные лепестки и скользнул пальцем внутрь. Это было совсем не то, что собиралась сделать Джеки — она-то хотела подарить наслаждение ему! Но Винсент отказывался сотрудничать. Просунув руку, она взяла естество Винсента в руку и попыталась направить его в себя, но он опять ей помешал. Он резко шевельнулся, сел и потянул Джеки за собой.

Она сдалась и вцепилась в его плечи, чтобы не упасть, потому что Винсент внезапно встал.

— Что? — в замешательстве спросила Джеки, невольно обвив ногами его талию. Винсент опять заставил ее замолчать поцелуем. Придерживая ее одной рукой под ягодицы, он пересек кабинет, открыл дверь и вынес Джеки в коридор, к лестнице, не переставая ее целовать.

Он уже прошел половину лестницы, когда Джеки вдруг вспомнила, что они не одни в доме. Конечно, теперь беспокоиться об этом поздно, поэтому она просто зажмурилась и молилась, чтобы Кристиан с мальчиками не вернулись домой прямо сейчас, а Маргарет с Тайни не вышли бы из своих комнат. К счастью, они добрались до комнаты Винсента незамеченными. Он открыл дверь, вошел внутрь и ногой закрыл дверь. Они оказались в полной темноте. Впрочем, Винсенту это не мешало. Он пересек спальню, не натолкнувшись ни на один предмет и не споткнувшись, положил Джеки на кровать и лег сверху.

— М-м-м… — вздохнула она и выгнулась дугой, когда его губы захватили ее сосок. Когда Винсент начал массировать другой сосок пальцами, Джеки застонала. Запустив пальцы в его волосы, она поддерживала ритм движения его губ, потом раздвинула ноги и согнула их в коленках, чтобы, отталкиваясь пятками, спуститься пониже и приподнять бедра.

Винсент тотчас же застонал, и стон его завибрировал над ее соском.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — прошептала Джеки. — Пожалуйста, Винсент. Я хочу, чтобы ты вошел в меня!

Приподнявшись, он заглушил ее мольбу поцелуем, взял ее руки, поднял их над головой Джеки и вошел в нее. Она вскрикнула и обвила его ногами, вдавливая в себя, пока он снова вел их обоих к вершине наслаждения…

Проснувшись, Джеки поняла, что умирает с голоду. Собственно, ничего удивительного в этом не было. Даже будучи смертной, она просыпалась по утрам голодной, и Маргарет предупреждала, что поначалу ей будет требоваться очень много крови, потому что тело еще меняется. Похоже, превращение — не такое уж быстрое дело, и хотя клыки у нее уже есть, все остальное, что должно перемениться, пока еще в процессе. По словам Маргарет, со временем она будет лучше видеть ночью, лучше слышать, станет сильнее физически, будет быстрее бегать — в общем, многое изменится к лучшему.

Протирая сонные глаза, Джеки огляделась. Она все еще в спальне Винсента — в его постели. После того как он отнес ее к себе в комнату и второй раз занялся с ней любовью, они уснули. Чуть позже Джеки проснулась оттого, что Винсент целовал и ласкал ее. За эту ночь и утро они занимались любовью еще несколько раз, пока оба не сдались.

Джеки бросила взгляд на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, и очень удивилась. Четвертый час пополудни. Не так поздно, если вспомнить, во сколько они заснули, но довольно поздно по сравнению с тем, как она обычно просыпалась. Сознание еще не смирилось с переменами, и Джеки чувствовала себя виноватой, что проспала. Впрочем, она надеялась, что со временем к этому привыкнет.

Джеки посмотрела на спящего рядом мужчину. Винсент ночью включил свет в ванной и приоткрыл немного дверь, чтобы рассеять кромешную тьму в спальне. Джеки была ему так благодарна за все. Теперь ей хватало света, чтобы видеть его лицо. Он еще спал, и Джеки улыбнулась — он так очаровательно выглядел! Волосы взъерошены, чеканные черты во сне смягчились, а привычная улыбка исчезла, сменившись умиротворенным выражением.

Джеки протянула руку и легко провела пальцем по его щеке. Ей хотелось к нему прикоснуться, но она не хотела его будить. У него была долгая ночь. Он заслужил полноценный отдых. Ночью Винсент не раз доказал ей, что не бахвалился, когда говорил, что в свое время был неплох в сексе. На самом деле он недооценивал свои таланты — он великолепный любовник! Невероятный. Ошеломительный. И принадлежит только ей… может быть.

Закусив губу, Джеки отдернула руку и уставилась в потолок. Ночью они толком ни о чем не говорили — ни об их статусе, ни о том, согласен ли Винсент с мнением Маргарет, что они истинная пара. Джеки понятия не имеет, считает ли он ее своей нареченной, да и хочет ли ее в этом качестве. Если уж на то пошло, она и сама пока не знает, хочет ли принять Винсента как свою настоящую пару, хотя прошлая ночь заметно приблизила ее к этой мысли. За тридцать лет жизни она еще никогда не переживала такой пылкой страсти, но все происходило слишком стремительно, и Джеки боялась ошибиться.

Тут у Джеки сильно заболел желудок, отвлекая ее от размышлений. Нужно срочно встать и поесть. Она осторожно выскользнула из постели и замерла, вспомнив, что вся ее одежда осталась внизу, в кабинете.

Поджав губы, девушка огляделась и заметила на кресле рядом с кроватью халат. Надев его, она улыбнулась — ее окутал запах Винсента. Джеки уткнулась носом в мягкую ткань отворота и все время вдыхала этот аромат, пока шла по коридору и спускалась вниз по лестнице.

Она рассчитывала увидеть в кухне Тайни, но там было пусто. Удивляясь, куда он делся, Джеки открыла холодильник, вытащила пакет с кровью и уставилась на него, сообразив, что возникла небольшая проблема.

Несмотря на все заверения Кристиана, что голода при пробуждении достаточно, чтобы клыки вылезли наружу, у нее ничего не получалось. Видимо, в то первое утро, когда она оказалась рядом с Тайни, это произошло из-за большой потери крови и самого превращения. А сегодня днем голод ей мало помогал. Джеки простояла несколько минут, глядя на пакет крови и пытаясь сообразить, что ей теперь делать.

Она уже подумывала, не вспороть ли пакет, чтобы клыки вылезли наружу, но очень сомневалась, что ее желудок согласится принять кровь, выпитую из стакана. Одно дело, когда клыки отправляют кровь прямо в организм, и совсем другое — глотать ее, как апельсиновый сок. Нет, это крайне непривлекательно. Честно говоря, от одной этой мысли девушку затошнило, а это означает, что если она вспорет пакет и клыки вылезут, придется выкинуть целый пакет крови, потому что прикрепить его к зубам она уже не сможет. В общем, получится полная чушь.

Джеки поморщилась, переступила с ноги на ногу, вздохнула и подошла к ящику, где хранились кухонные ножи. Похоже, выбор у нее небольшой. Придется проколоть палец, как сделал Данте в тот первый день. Маленькой капли крови ей тогда хватило, чтобы клыки тут же вылезли наружу. Хватит и сейчас, подумала Джеки.

Она выбрала небольшой ножик для чистки овощей закрыла бедром ящик и поставила пакет с кровью на шкафчик. Потом подняла вверх левую руку, собралась с духом и приготовилась уколоть себя… и еще раз приготовилась… и еще…

— Черт, — пробормотала Джеки. — Это просто укол! Ты сделаешь это.

— Но зачем, если в этом нет никакой необходимости?

Джеки подпрыгнула от неожиданности, когда Винсент сзади обнял ее за талию. Она так сосредоточилась на том, что надо проколоть палец, что не заметила, как он вошел в кухню.

— Привет, — выдохнула Джеки, когда его руки забрались под ее халат.

— Доброе утро, — пробормотал Винсент. Подбородком отодвинув волосы с ее шеи, он поцеловал Джеки. — Совсем ни к чему резать себя. Я помогу тебе выпустить клыки.

— Да? — переспросила Джеки, прижимаясь к нему и закрывая глаза. Его губы путешествовали по ее шее, а пальцы ласкали грудь.

— Да. — Одна рука Винсента оставила ее грудь и поползла вниз по животу. Джеки вздрогнула, застонала и еще плотнее прижалась спиной к Винсенту. Рука ползла все ниже, и когда оказалась между ее ног, Джеки ахнула и откинула голову назад, изогнувшись всем телом. Она так увлеклась, что не почувствовала, как вылезли зубы. Собственно, она не сознавала этого до того момента, пока Винсент не взял пакет с кровью и не прикрепил его к ее зубам.

Вздрогнув от неожиданности, Джеки едва не прокусила пакет, но вовремя спохватилась и подняла руки, чтобы его удержать. Как только она это сделала, Винсент повернул ее лицом к себе, запахнул на ней халат и завязал пояс. Джеки с удивлением подняла брови. Винсент усмехнулся и кивнул на дверь:

— Мы уже не одни.

Не отнимая пакета ото рта, Джеки повернулась и увидела, что дверь открыта и в кухню вошел Тайни.

— О, привет! Здравствуйте! — поприветствовал их гигант, широко улыбаясь, и Джеки невольно заулыбалась сама, придерживая полупустой пакет.

— Доброе утро, Тайни, — поздоровался за них обоих Винсент и показал на почти полную кофеварку: — Это свежий кофе?

— Да, я как раз пришел проверить, готов ли кофе, — ответил он, взглянул на Джеки и добавил: — Я звонил в Нью-Йорк. Решил проверить, как там идут дела. Говорят, что все отлично.

— Хаашо, пасиа, — пробормотала Джеки через пакет. Оказывается, очень сложно произносить согласные звуки, если у тебя что-то во рту. Отойдя в сторону, чтобы уступить место Тайни, она увидела, как Винсент вытаскивает чашки и ставит их перед гигантом. Каждый налил себе по чашке кофе, причем Джеки пришлось действовать одной рукой, потому что другой она придерживала пакет. Когда он опустел, Джеки выбросила его, положила в кофе сахар и отнесла чашку на стол. Они немного посидели в тишине, смакуя напиток, потом начали обсуждать то, что связано с диверсантом. Когда в кухню вошел Кристиан, обсуждение еще не закончилось.

В отличие от Винсента Кристиан не употреблял ни человеческой еды, ни напитков. Вообще никогда. Не глядя на кофеварку, он вытащил из холодильника пару пакетов крови и шлепнул один себе на зубы. Опустошив один, заменил его вторым, выбросил оба пустых пакета в мусорное ведро и сел за стол.

— Значит, сегодня ты учишься выпускать по своему желанию зубы, — заметил он, посмотрел на Тайни и добавил: — А еще тебе нужно научиться проникать в мысли смертных и брать их под свой контроль. Необходимо уметь и то и другое, на случай если возникнет потребность в том, чтобы укусить смертного.

— Но питаться от доноров запрещено, — в замешательстве произнесла Джеки. — Это разрешено лишь по медицинским показаниям, как, например, в случае с Винсентом.

— Или в том случае, если бессмертный оказался в безвыходном положении, — поправил ее Кристиан. — Ты должна научиться этому сейчас, чтобы в случае крайней необходимости, если вдруг возникнет угроза жизни, могла подкрепиться от донора.

— Да я скорее умру, чем сделаю это… — начала было Джеки.

— Это ты сейчас так думаешь, — пожал плечами Кристиан, — но если твоей жизни будет что-то угрожать, сразу заговоришь иначе. Кроме того, мы должны выживать не только ради самих себя.

Джеки нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну вот представь, что ты попала в автомобильную катастрофу, — начал Кристиан. — Голова осталась на месте, и не случилось ничего такого, что по-настоящему угрожает твоей жизни, однако ты ранена, потеряла много крови и очень ослабела. Причем настолько, что не в состоянии самостоятельно двигаться, пока не поешь. А водитель другого автомобиля цел и невредим, почти не пострадал.

Джеки насупилась, уже понимая, к чему он ведет.

— Если ты не воспользуешься этим водителем как донором, то останешься там до того момента, когда прибудет полиция и «скорая помощь». Тебя увезут в больницу, где будут делать самые разные анализы и все такое, а значит, ты превратишься в угрозу для всех нас. Хотя ты легко могла этого избежать, если бы вовремя подкрепилась от водителя-донора.

Джеки тяжело вздохнула, признавая свое поражение. Она понимала, что это правда.

— В общем, — продолжал Кристиан, — можешь поупражняться на Тайни и…

— Ну уж нет! — решительно перебила его Джеки. — Да, я понимаю, что необходимо научиться читать мысли и подчинять себе людей. Я даже признаю, что может так случиться, что мне придется укусить смертного. Но я категорически отказываюсь использовать для этих целей Тайни!

— Все нормально, Джеки, — успокаивающим тоном произнес Тайни. — Я не против.

— Зато я против, — жестко отрезала она. — Мы столько лет были друзьями, и я не собираюсь вот так запросто вторгаться в твои мысли или пользоваться тобой, как подушечкой для булавок.

— А на ком же ты собираешься практиковаться? — сухо спросил Кристиан. — Тайни среди нас — единственный смертный. Кроме того, он только что сам разрешил тебе читать его мысли, значит, ты не будешь вероломно вторгаться в сознание ничего не подозревающего человека.

Джеки задумалась и наморщила лоб. Ведь манеру бессмертных грубо лезть в чужие мысли она не любила больше всего. Но Тайни ей разрешил. Если она начнет практиковаться на ком-нибудь другом, то придется делать это без разрешения.

Безрадостно вздохнув, она коротко кивнула:

— Ладно, я буду упражняться в чтении мыслей и внушении своей воли и буду учиться выпускать клыки, но все это я буду делать, когда удобнее мне! А сейчас нам необходимо поймать диверсанта.

— Вообще-то прямо сейчас ты должна заниматься подготовкой похорон, — заметил Винсент. Джеки, недоумевая, повернулась к нему, и он напомнил: — Фальшивые похороны Стефано. Ты говорила, что это очень правильная идея.

— О да, — пробормотала Джеки.

Они начали подготовку к похоронам, чтобы скрыть от остальных тот факт, что Стефано выжил, и надеялись, что он очнется и назовет имя нападавшего. Однако, очнувшись, он не смог ничего рассказать, и Джеки решила, что имеетпрямой смысл довести фальшивые похороны до конца. Она надеялась, что диверсант там появится и каким-то образом себя выдаст… Или предпримет еще одну попытку убить ее. Джеки была готова стать наживкой, но не собиралась рисковать жизнью Стефано.

— Пойдем. — Винсент встал, взял ее за руку и потянул наверх. — Похороны состоятся в шесть вечера. У нас еще есть пара часов. Можешь полежать в моей ванне, а я потру тебе спинку.

Джеки улыбнулась, хотя щеки ее залила краска, и позволила Винсенту вывести себя за дверь.

— Я сложил всю твою одежду, она у тебя на кровати, — объявил вдруг Тайни.

Джеки мысленно застонала и закрыла за собой дверь. Она совершенно забыла про раскиданную по кабинету одежду. А Тайни все собрал, занес вещи в ее комнату и увидел, что она спала не в своей постели.

— Тайни знает, — прошептала Джеки, мучительно стыдясь этого.

— Все знают. Ночью и утром мы вели себя довольно раскованно, — ласково пробормотал Винсент, обнимая ее. — А ты против?

Джеки заглянула ему в глаза и покрутила головой. Да, ей немного неловко, но, в общем, она была не против того, что остальные поняли, чем они ночью занимались. Если бы еще она сама это понимала…

Глава 16

— Должно быть, Нейлу пришлось закрыть офис, чтобы все могли присутствовать, — произнесла Джеки, оглядывая переполненный зал, в котором проходила панихида.

— Так он и сделал, — подтвердил Винсент. — Хотел, чтобы диверсант наверняка пришел. Нейл, также как мы, надеется, что этот негодяй покажется и как-нибудь выдаст себя.

Джеки кивнула, думая, что теперь возникла новая проблема — даже если диверсант придет и сделает что-нибудь, что может его выдать, они этого просто не заметят — уж слишком много здесь народа.

— Вообще-то Нейл хочет этого даже больше, чем мы, — заметил Кристиан. — Стефано выводит его из себя. Он уже чувствует себя неплохо, и его просто раздражает необходимость сидеть взаперти в отеле.

— Раздражает — слишком слабо сказано, — сухо произнес Нейл, присоединившийся к их небольшой компании в углу. Они расположились именно там, чтобы удобнее было наблюдать за происходящим. — Мой братец стал чертовски несдержанным и очень рвется на работу.

— Его можно понять, — посочувствовал Винсент.

Нейл поднял брови и добавил:

— Кроме того, он требует фотографий.

Джеки заморгала:

— Фотографий?

Нейл сжал губы и поморщился:

— Он хочет увидеть, кто пришел, кто расстроен и насколько хорошо прошли похороны.

Все остальные старались сохранить серьезные лица — все же на похоронах не принято смеяться, но Джеки прикусила губу и сказала:

— Ну, вообще-то Тайни как раз этим занимается, так что, если Стефано захочет, он сможет получить снимки.

Все взглянули на Тайни, пытаясь увидеть в его руках фотоаппарат.

— Вы что, не заметили, что он в очках? — усмехнулась Джеки. — Они нужны не для зрения, оно у Тайни превосходное. В дужке оправы, на переносице, спрятана камера.

Похоже, это обстоятельство произвело на мужчин серьезное впечатление.

— Круто, — с уважением присвистнул Данте.

— Я тоже хочу такие очки, — решил Томазо.

Тайни только улыбнулся. Он очень ценил свою шпионскую камеру.

«Как мальчишки с игрушками», — подумала Джеки, переглянувшись с Маргарет, покачала головой и снова окинула взглядом комнату. О, Илейн и Роберто Нотте! Джеки в первый раз увидела супругов. Когда они появились в доме Винсента, процесс превращения у девушки как раз был в самом разгаре.

Она посмотрела на Илейн Нотте. Изящная, с коротко подстриженными белокурыми волосами, она была не намного выше самой Джеки. Роберто Нотте был на несколько дюймов выше жены, крепкого телосложения. Не толстый. Бессмертные никогда не толстели, но у Роберто было плотное, коренастое тело работяги. И конечно, по внешнему виду обоих супругов никогда не скажешь, что у них уже взрослые дети.

— Полагаю, мы должны выразить им свои соболезнования, — заметила Маргарет.

Джеки кивнула:

— Да, будет по меньшей мере странно, если мы этого не сделаем.

— Пойдемте, — сказал Нейл. — Я вас представлю.

Винсент взял Джеки под руку и повел вслед за Нейлом. Тайни тут же подхватил под руку Маргарет, а остальные мужчины пошли за ними. Когда они подошли к супружеской чете, двое сотрудников «В.А. продакшнз» (Джеки их узнала) уже выражали свои соболезнования. Оба сотрудника вежливо кивнули Нейлу с Винсентом и подошли к закрытому гробу. Джеки понятия не имела, как объяснили необходимость хоронить Стефано в закрытом гробу. Впрочем, выбора у них не было. Вряд ли Стефано согласился бы несколько часов неподвижно и безмолвно пролежать в гробу, пока мимо пройдет вся вереница скорбящих.

— Мама, папа, это Винсент Аржено, его личная помощница Джеки Моррисей, его тетя Маргарет Аржено и Тайни Макгро.

— Винсент! — Глаза Илейн Нотте широко раскрылись, в них блестели слезы. Илейн сжала руки, голос ее дрожал. — Спасибо вам за то, что спасли жизнь моего сына. Вы…

— Мать! — предостерегающе произнес Нейл, возвращая ее в настоящее и напоминая о том, что Стефано якобы мертв.

Джеки сделала вид, что не обратила на это внимания. Она с удивлением смотрела на них. Когда супруги прибыли в дом Винсента, она лежала без сознания, но ведь сам Винсент был в полном здравии! Джеки думала, что он уже знаком с родителями Стефано.

— Пока шел процесс превращения, Винсент не отходил от твоей постели, — шепнула ей на ухо Маргарет, очевидно, уловив ее замешательство. — Так что он тоже, как и ты, увидит их впервые.

— Мисс Моррисей, — сказал Роберто с сильным акцентом — итальянское происхождение давало о себе знать. — Очень приятно с вами познакомиться. Ведь вы найдете того, кто это сделал?

— Постараюсь сделать все возможное, — пробормотала Джеки, думая, что их хитроумная затея полетела ко всем чертям, если кто-нибудь сейчас подслушивает.

Винсент тоже что-то произнес, какие-то вежливые слова, которые она пропустила мимо ушей, и настойчиво потянул Джеки в сторону.

— Не думаю, что нас кто-нибудь слышал, — сказал он, когда они оказались в другом конце зала.

Джеки кивнула, думая при этом об обещании, только что данном отцу Нейла. Она сделает все, что в ее силах, чтобы отыскать диверсанта, но пока они почти не продвинулись, и это ее сильно беспокоило. Неужели ее так отвлекает Винсент и именно поэтому она не может выследить диверсанта? У нее нет ни зацепок, ни идей. Обычно, когда они брались за дело, всегда появлялся какой-то след или можно было догадаться о мотиве, но сейчас они просто бредут вслепую. Винсент представления не имеет о том, кто может причинить ему столько горя, а следы, которые оставляет диверсант, уж очень кровавые.

Словно прочитав ее мысли, Винсент сжал руку Джеки и твердо сказал:

— Ты делаешь все, что можешь. Я это знаю.

«Да только этого явно недостаточно», — подумала Джеки и даже обрадовалась, когда к ним снова подошли Нейл и все остальные. Она рассеянно прислушивалась к их разговору, продолжая осматривать зал. Взгляд ее скользил от одного лица к другому в поисках какого-то особого выражения. К сожалению, ни у кого на лбу не было надписи «убийца» или «диверсант».

Грустно вздохнув, Джеки снова посмотрела на родителей Нейла. Словно почувствовав это, Илейн Нотте взглянула в их сторону. Она едва заметно улыбнулась, но тут ее загородила чья-то мужская спина. Кто-то еще подошел с выражениями соболезнования.

Джеки уже собиралась было перевести взгляд дальше, но тут мужчина повернул голову, обращаясь к Роберто. Увидев этот профиль, Джеки со свистом втянула в себя воздух и потрясла головой. Нет. Этого не может быть!

— Джеки? — негромко окликнул ее Тайни.

Она заметила, что Тайни шагнул в ее сторону, но не отозвалась, сосредоточив свое внимание на том мужчине в противоположном конце зала. Девушка ждала момента, когда он развернется так, чтобы она смогла лучше рассмотреть его лицо. Ей показалось, что она ждет уже целую вечность, но тут он повернулся, и Джеки охватил ужас.

— Кассиус, — прошептала она его имя, совершенно потрясенная, но Тайни, Винсент и остальные услышали, повернулись и устремили на Джеки свои взгляды.

— Кассиус? — эхом пророкотал Тайни. — Здесь?

— Где? — резко спросил Винсент.

Джеки удивилась, услышав в его голосе необычную жесткость, и растерянно уставилась на него. Она не рассказывала Винсенту про Кассиуса, однако лицо его было суровым, и он придвинулся к ней ближе, словно защищая ее.

Винсент правильно понял ее вопросительный взгляд, помялся, вздохнул и признался:

— Я о нем знаю. Я прочитал мысли Тайни.

Джеки замерла. Она не на шутку разозлилась. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Тайни сжал ее руку.

— Не сердись на него, — пророкотал он. — Я сам ему позволил. Решил, что он должен об этом знать.

Джеки перевела взбешенный взгляд на своего партнера.

— А я прочел мысли Винсента, — объявил Кристиан, отвлекая ее гнев от Тайни, и добавил: — Без разрешения.

— И я, — сообщил Маркус.

Джеки сурово нахмурилась на эту парочку, но тут Данте произнес:

— А мы ничьих мыслей не читали.

Она посмотрела на близнецов, и тут Томазо добавил:

— Зато мы подслушали разговор в кухне, когда охраняли дверь, и знаем, что он тебя очень сильно обидел и заставил бояться бессмертных.

Плечи Джеки поникли. Она вздохнула. Похоже, теперь все всё знают. Во всяком случае, знают, что Кассиус сделал ей какую-то пакость. За исключением Нейла. И это стало ясно, когда тот заговорил.

— А что, есть какая-то проблема? — спросил, нахмурившись, вице-президент. — Кассиус работает на Винсента.

— Что? — Похоже, Винсента эта новость потрясла.

Джеки, наморщив лоб, переваривала полученную информацию. Винсент водил ее из кабинета в кабинет, когда они выясняли, кто работал над мюзиклом в Нью-Йорке. Она думала, что видела всех.

— Время от времени мы консультируемся с ним по поводу контрактов, — пояснил Нейл. — А вообще он работает не в самой продюсерской компании, а в юридическом отделе «В.А. инкорпорейтед».

— Уже не работает, — хмуро произнес Винсент.

Джеки сжала его ладонь:

— Ты не можешь уволить его за то, что он сделал много лет назад.

— Черта с два! Я могу уволить любого, кого захочу! — надменно воскликнул Винсент. — Это мои компании.

— Да, но ведь существует Трудовой кодекс, — напомнила Джеки. — Кроме того, зачем так волноваться?

— Он тебя обидел, — просто объяснил Винсент. — Трудовой кодекс существует у смертных. А у бессмертных его нет. И я не желаю, чтобы такой тип на меня работал.

— Мистер Нотте?

Джеки оглянулась, узнав голос Шерон, секретарши Винсента, однако сразу не увидела ее — Шерон загораживали мужчины.

— Я только хотела сказать, как я вам сочувствую из-за случившегося со Стефано. Он… ой, Винсент. — Нейл отошел в сторону, и Шерон заморгала, увидев своего босса. Потом перевела взгляд на Джеки, и на ее лице мелькнуло удивление. — Джеки.

Девушка определенно испугалась, увидев ее здесь. И не только она. Рядом с Шерон стояла Лили и выглядела так, будто ее оглушили.

— Что-то не так, Шерон? — спокойно спросила Джеки.

Поскольку секретарша просто молча смотрела на нее широко открытыми глазами, Лили с трудом улыбнулась и вежливо сказала:

— Она просто удивилась. Мы не знали, что вы были знакомы со Стефано Нотте.

Джеки ничего не ответила, разглядывая обеих. Она подозревала, что за этим кроется что-то еще. В конце концов, когда они виделись в последний раз, она была смертной. Достаточно заглянуть в ее глаза сейчас, и обе сразу поймут, что она превратилась в вампира.

— Нет, — наконец произнесла Джеки. — К сожалению, я не имела удовольствия быть знакомой со Стефано при его жизни. Я пришла из уважения к Нейлу и его семье.

— Да, конечно, — пробормотала Лили и кинула взгляд на Шерон, выражать соболезнования вице-президенту «В.А. продакшнз».

Перестав быть в центре внимания, Джеки опять посмотрела в сторону Илейн и Роберто. Кассиус успел от них отойти. Его место занял Макс Кунстлер, что-то серьезно говоривший супружеской чете. Джеки оглянулась в поисках Кассиуса и снова шумно втянула в себя воздух. Он направлялся прямо к ним, не отводя глаз от Нейла. Джеки не сомневалась, что он будет выражать свои соболезнования Нейлу, и очень захотела оказаться где угодно, только не здесь.

Винсент шагнул к ней, его рука обвила ее талию. В тот же миг Тайни подошел к ней с другой стороны, а остальные мужчины обступили ее полукругом, выпятив грудь, как петухи в курятнике. Похоже, все они тоже следили за Кассиусом. Вся группа замерла в напряжении.

«Тебе уже давно не девятнадцать». Эти слова возникли в ее сознании, и Джеки повернулась к Маргарет. Она стояла чуть в стороне, с улыбкой наблюдая за мужчинами. Потом ее взгляд скользнул к Джеки, лицо Маргарет сделалось серьезным, и она выразительно кивнула девушке: «Теперь ты тоже бессмертная».

Расправив плечи, Джеки развернулась обратно. Кассиус как раз подошел к Нейлу. Она с любопытством рассматривала его. Оказывается, он не такой уж и привлекательный. Волосы белокурые. В девятнадцать лет ей казалось, что они у него золотистые, и она все время хотела до них дотронуться. А сейчас они какие-то тусклые, грязно-русые. Что до тела Адониса, которое ее так впечатляло когда-то, то он по-прежнему худощавый и жилистый, но совсем не высокий. Пять футов десять дюймов, прикинула Джеки. Все окружающие ее мужчины на четыре-шесть дюймов выше его.

Джеки переключила внимание на его лицо. Губы тонковаты, нос прямой, глаза ни большие, ни маленькие. Очень заурядная внешность. Только цвет глаз необычный — по сравнению со смертными, конечно. Карие, с оттенком сверкающей бронзы. Невероятный оттенок, если сравнивать с глазами любого смертного, но вовсе не такой красивый, как у Винсента и у мужчин семейства Нотте.

Джеки в замешательстве покрутила головой. В Кассиусе нет ровным счетом ничего, достойного внимания! Или в девятнадцать у нее был совсем другой вкус, или он подчинил ее себе сразу же, как только увидел первый раз чуть больше десяти лет назад. Скорее всего дело именно в этом. Кассиус пришел в их дом с твердым намерением соблазнить Джеки и опозорить ее отца. И ради этого внушил ей, что он невообразимо красив.

«Да у меня не было ни единого шанса!» — поняла вдруг Джеки. Она столько лет чувствовала свою вину. Думала, что если бы она не среагировала на красоту Кассиуса и не взбунтовалась против отца в тот вечер, когда пошла на первое свидание, он не сумел бы подчинить ее своей воле. Только теперь Джеки поняла, что все было не так. Это он заставил ее думать, что он красавец. Может быть, даже внушил ей мятежные мысли, вынудил идти против воли отца, сбежать из дома, чтобы встретиться с ним. Кассиус подчинил ее себе с самого начала. Наверное, даже пришел именно тогда, потому что знал, что отца не будет дома.

Покончив с выполнением печального долга, Кассиус выжидательно посмотрел на стоявшую перед ним группу, явно дожидаясь, когда его представят. Джеки застыла: он перевел взгляд с Шерон на Лили, потом на Винсента и на нее, но, не задержавшись на ее лице, посмотрел дальше, на Тайни. Лицо его оставалось любезным и невозмутимым. Он ее просто не узнал!

Нейл начал представлять Кристиана, Маркуса, Данте и Томазо. Четверо итальянцев уставились на Кассиуса ледяными глазами. Ни один не протянул ему руки. Нейл с удивлением поднял брови, наблюдая такую невежливость, и представил Винсента:

— А это Винсент Аржено. «В.А. инкорпорейтед» и «В.А. продакшнз».

Выражение лица Кассиуса мгновенно стало подобострастным. То, что он вел себя так именно с Винсентом, а не с Нейлом, свидетельствовало об одном — он считал себя равным вице-президенту «В.А. продакшнз». Кроме того, предположила Джеки, со стороны Нейла ему ничто не угрожало, поэтому какой смысл из кожи вон лезть и производить на него впечатление? Нейл был вице-президентом «В.А. продакшнз», а не «В.А. инкорпорейтед», где работал Кассиус. Но обе компании принадлежали Винсенту, и Кассиус сразу же начал лебезить перед ним, рассказывая, как он рад знакомству и как восхищается мистером Аржено.

Винсент смотрел на него с откровенной неприязнью и, так же как Кристиан с мальчиками, не пожал протянутую руку, а, перехватив инициативу, представил Кассиусу Тайни. Он последовал примеру Кристиана и всех остальных и окинул Кассиуса ледяным взглядом.

— А это Джеки Моррисей, — произнес Винсент, но это имя не пробудило в Кассиусе никаких воспоминаний.

От отвращения желудок Джеки сжался. Последние десять лет ее постоянно преследовали мысли об этом человеке. Она так страдала, вспоминая, как он с ней поступил… а он даже не помнит ее имени! Очевидно, он забыл о ней сразу же, как только она исчезла из его жизни, а она мучилась все десять лет! В общем, это был мазохизм в чистом виде.

Джеки почувствовала, как Винсент чуть крепче обнял ее, и натянуто улыбнулась, давая ему понять, что с ней все в порядке. Он снова слегка прижал ее к себе и повернулся к Кассиусу:

— Это дочь Теда Моррисея. Возможно, вы с ним встречались. Он часто работал на моего кузена Бастьена в Нью-Йорке. Ведь вы там жили, верно?

Кассиус замер, но через пару секунд медленно повернулся к Джеки. Он окинул ее взглядом, и на его лице отразилось прозрение. Похоже, он все-таки вспоминал, как она выглядела много лет назад. Губы изогнулись в мерзкой похотливой ухмылке, глаза сверкнули.

Джеки почувствовала, как Тайни и Винсент придвинулись к ней еще ближе, буквально зажав ее с двух сторон. Кроме того, ей показалось, что от итальянцев исходило угрожающее ворчание, но она не стала оборачиваться и реагировать на эти звуки. Джеки продолжала в упор смотреть на Кассиуса, и тут он явно обратил внимание на ее глаза. Губы его растянулись в улыбке, глаза расширились — он понял, что теперь Джеки тоже бессмертная.

— Привет, Кассиус, — сладким голоском пропела Джеки, чуть наклонила набок голову и заметила: — А ты вовсе не такой высокий, как мне казалось когда-то. Должно быть, тогда ты просто применял по отношению ко мне внушение, да?

— Я… — Кассиус нервно взглянул на Винсента.

— Бьюсь об заклад. Наверняка применял, — с фальшивой улыбкой продолжала Джеки. — Интересно, а что еще у тебя меньше, чем хотелось? Какие еще манипуляции ты проводил с моим сознанием?

Со стороны итальянцев послышалось фырканье, а Тайни внезапно закашлялся, чтобы скрыть смех. Впрочем, она следила только за Винсентом, а вот тому было не смешно. Он злобно смотрел на Кассиуса, и в каждой его жилочке ощущалось напряжение. Однако Винсент застал Джеки врасплох, вдруг объявив:

— Джеки — моя спутница жизни, Кассиус.

Тут сказанное дошло до Джеки, она замерла, а потом резко повернулась к Винсенту. Он внимательно посмотрел на нее, и суровость в его лице сменилась мягкой улыбкой. Винсент поднес руку к ее лицу и ласково погладил по щеке. Глаза его излучали нежность и… кажется, любовь. Джеки очень хотелось, чтобы это была любовь.

Губы ее тронула улыбка. Она прислонилась к Винсенту и оглянулась на Кассиуса. Тот не сумел так быстро справиться с шоком от заявления Винсента и все еще продолжал смотреть на него, открыв рот. Но постепенно он овладел собой, повернулся к Джеки и, видно, попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле, потому что девушка улыбнулась ему, сверкнув клыками. Она освоила эту операцию всего за полчаса до ухода на похороны и теперь очень этому порадовалась.

Кассиус, смутившись, пробормотал какое-то извинение, поспешно отошел от них и смешался с толпой. Джеки смотрела ему вслед и понимала, что целая глава в ее жизни наконец-то закончилась навсегда… и испытывала по этому поводу невыразимую радость. Винсент обнял ее, и она окончательно успокоилась.

— Ты не рассказала нам, что научилась выпускать клыки, — упрекнул ее Кристиан. — Отличная работа!

Джеки кивнула и улыбнулась, поблагодарив его за комплимент.

— Слушайте, объясните мне, что все это значит. Похоже, я единственный, кто понятия не имеет о том, что здесь только что произошло! — воскликнул Нейл.

— Не единственный, — пробормотала Шерон, напомнив о себе.

Они с Лили стояли настолько тихо, что Джеки совсем забыла о них.

— Объясним, — пообещал Кристиан. — Только попозже. Кажется, сейчас начинается заупокойная месса.

Кристиан не ошибся, поэтому они прошли в зал и сели. Джеки, Винсент, Тайни и Маргарет устроились в последнем ряду, откуда могли видеть всех. Шерон и Лили сели рядом с ними, а Нейл и все остальные ушли вперед, где сидела семья.

Больше никаких событий не произошло, но Винсент от Джеки не отходил, при этом большую часть времени он испепелял взглядом затылок Кассиуса. Он сказал, что уволит Кассиуса, и Джеки понимала, что тот должен радоваться, если Винсент ограничится только увольнением. Она хотела сказать Винсенту, что совсем не обязательно увольнять Кассиуса, но решила не лезть со своими советами. Кассиус нарвался сам, так пусть пожнет то, что посеял десять лет назад. Вероятно, ему будет полезно узнать, что каждый поступок влечет за собой определенные последствия и что слабый человек однажды может стать сильным. Даже смертные, несмотря на короткую жизнь, забывают этот урок.

Служба походила на человеческие заупокойные службы, но вот сами похороны выглядели по-другому. Внутри ярко освещенного ритуального зала легко было забыть, что давно наступила ночь, но на кладбище это невозможно. Здесь их окутала ночная тьма, и они шли к могиле в полной тишине. Джеки немного удивилась, что никто даже не потрудился позаботиться о том, чтобы хоть немного осветить дорогу, но, похоже, это никому не было нужно. Ей пришлось вспомнить, что бессмертные по своей природе «ночные охотники» и их серебристые глаза не только красивы — они приспособлены к тому, чтобы видеть в темноте.

На похоронах было совсем мало людей, с трудом находивших тропу. Сама она, как ни странно, почти не испытывала никаких затруднений. Очевидно, ночное зрение у нее улучшилось. А вот Тайни то и дело спотыкался.

Джеки понимала, что пока она видит не так хорошо, как остальные бессмертные, и ее это раздражало. Маргарет уже объяснила ей, что ее новые умения и способности пока находятся в зародышевой стадии, но со временем они разовьются. Вероятно, ночное зрение относилось к тем качествам, которые приходят не сразу. Стоя у могилы, Джеки изучала присутствующих в надежде увидеть на чьем-нибудь лице хоть какие-то признаки злорадства, но ничего подобного не заметила.

После похорон Нейл устроил у себя дома поминки. Интересно, думала Джеки, всегда ли похороны бессмертных так напоминают человеческие? Или дело в том, что Стефано был смертным и воспитывался в человеческой культурной среде? Впрочем, по дороге к дому Нейла этот вопрос вслух задал Тайни.

— Похороны у бессмертных всегда проходят так, или причина в том, что Стефано был смертным? — пророкотал он из темноты с заднего сиденья.

Наступила тишина. Потом Винсент откашлялся и сказал:

— Не знаю. Я ни разу не был на похоронах бессмертного.

Джеки очень удивилась:

— Ни разу?

Винсент кивнул, не отрывая взгляда от дороги, — он сидел за рулем.

— Но ты же знал других умерших? — недоверчиво спросила Джеки. — А как же твоя мать?

— Ее сожгли на костре, — негромко ответил он. — Хоронить было уже нечего. Отец рылся в золе, но не нашел вообще никаких останков.

Джеки, ничего не понимая, уставилась на него, не в силах поверить, что во времена Средневековья могли развести такой жаркий костер, что он уничтожил даже кости. Наверняка же что-то должно было остаться!

— А Жан-Клод? — спросил Тайни, и Джеки обернулась назад, ожидая ответа Маргарет.

— Тоже костер, — сказала Маргарет. — И от Жан-Клода тоже ничего не осталось.

— Но это же… я хочу сказать, что обычный костер не может быть таким жарким, чтобы испепелить кости. Даже после кремации что-то остается, какие-то кусочки… я думаю, — добавила Джеки, не совсем уверенная в своей правоте.

— Бастьен считает, что наночастицы каким-то образом подпитывают огонь, заставляя его гореть жарче. Похоже, мы очень легко воспламеняемся, — тихо заметила Маргарет.

— Тогда откуда вы знаете, что Жан-Клод в самом деле умер? — спросил Тайни, чем вызвал немалое удивление Джеки. Эта мысль ей даже не приходила в голову.

— В золе костра осталось лишь его кольцо, — ответил Винсент.

— Но я почувствовала, когда он умер, — добавила Маргарет. Джеки с недоверием посмотрела на нее, и Маргарет пояснила: — Он был моим мужем. Во мне есть его наночастицы. Мы были связаны. Я почувствовала момент его смерти и знала, что он умер в огне.

Джеки медленно повернулась на сиденье и взглянула на Винсента. Не он превратил ее в вампира, но в пылу страсти они несколько раз укусили друг друга, а значит, обменялись наночастицами. Почувствует ли она, если он когда-нибудь умрет?

Словно ощутив ее серьезный взгляд и уловив мысли, Винсент убрал одну руку с руля, накрыл ладонь Джеки и легонько сжал ее.

Остаток пути до дома Нейла все молчали, да и в самом доме тоже. Джеки потягивала из бокала вино и прислушивалась к тихим разговорам, продолжая наблюдать за присутствующими, однако мысли ее все время возвращались к связи между супругами. Как теперь связаны они с Винсентом? И что именно вызывает эту связь? Может быть, обмен кровью и наночастицами? Если дело в обмене наночастицами, значит, она связана и с диверсантом тоже — ведь она проглотила его кровь!

Мысль вовсе не казалась привлекательной. Нужно поговорить об этом с Маргарет или с Винсентом. Джеки хотела знать, что еще влечет за собой такая связь и как это на нее повлияет… И достаточно ли количества проглоченной ею крови диверсанта для установления такого рода связи. Устав от всяких тревожных мыслей, Джеки испытала истинное облегчение, когда Винсент решил, что пора возвращаться домой. Он отлучился ненадолго, чтобы обменяться парой слов с Кристианом и Маркусом, потом вернулся и объявил, что остальные пока остаются, но скоро тоже уедут.

— Я хочу позвонить дочери и узнать, все ли у них в порядке, — сказала Маргарет, когда они вошли в дом. Было видно, что похороны, пусть и фальшивые, ее расстроили. Впрочем, они расстроили всех, поэтому Джеки ничуть не удивилась, когда Тайни направился прямо к лестнице, объявив:

— Я ложусь спать. Похороны меня вымотали.

— Похоже, мы остались вдвоем, — пробормотал Винсент, обнимая Джеки за плечи.

— Хм… — Джеки прильнула к нему и легко поцеловала в губы. — Однако твоя тетушка может выйти в любую минуту.

— Ну нет. — Винсент покрутил головой. — Если бы она звонила Бастьену — да. Но она звонит Лисианне, а это означает, что ей хочется поговорить. Это займет не меньше часа.

— Правда? — весело уточнила Джеки.

— Правда. — Винсент чмокнул ее в кончик носа, взял за руку и потянул к лестнице.

Глава 17

— Помедленнее! — захохотала Джеки, когда Винсент почти побежал вверх по лестнице. Она понятия не имела, стала ли уже быстрее, выносливее и сильнее, чем была раньше, но что Винсент бегает намного быстрее, не сомневалась. Она с трудом за ним поспевала и боялась, что просто кубарем полетит вниз со ступенек.

Винсент прислушался к ней. Он остановился, поджидая ее, и подхватил на руки.

Джеки удержалась и не взвизгнула. Она вцепилась в его плечи и изо всех сил старалась удержаться, пока он почти бегом поднимался с ней по ступенькам, а потом так же быстро по коридору. Он опустил ее на пол только возле своей комнаты, чтобы открыть дверь, но при этом руку с талии не убирал.

Не успела за ними закрыться дверь, как Винсент обнял ее и начал целовать, подталкивая в темноте к кровати. Джеки рассмеялась, но уже в следующее мгновение замерла, ощутив одну из рук Винсента на своей груди.

Джеки не знала, в похоронах ли причина или в чем-то другом, но она отчаянно хотела ощутить Винсента в себе, почувствовать, что жива. Она быстро расстегнула его ремень и дернула вниз язычок молнии. Брюки легко соскользнули с него и упали на пол.

Винсент нетерпеливо оттолкнул их ногой, одновременно снимая одежду с Джеки и продолжая подталкивать ее к постели. Черное платье, надетое специально на похороны, слетело с нее в одну секунду, как только он расстегнул на нем молнию. Следом полетел лифчик. Джеки, оставшись в трусиках, чулках и туфлях на высоком каблуке, споткнулась, потеряла равновесие и, хохоча, упала на кровать.

Она не видела вообще ничего, но Винсент таких сложностей точно не испытывал. Он наклонился, поднял одну ее ногу и начал расстегивать ремешок на туфле.

— Боже, ты самая сексуальная женщина в мире, — пробормотал он, вдруг перестал расстегивать туфлю, наклонился и взялся за трусики. Один рывок — и они соскользнули. Винсент упал на Джеки, запустил пальцы в ее волосы и поцеловал.

Этот поцелуй был таким же неистовым, как предыдущий, и Джеки мгновенно на него откликнулась. Она изгибалась под Винсентом, негромко постанывая и ахая.

— Я хочу тебя, — прошептал он, прервав поцелуй.

— Да, — выдохнула Джеки, потому что произнести что-нибудь более членораздельное она не могла. Похоже, они были не в состоянии вести светские беседы. Джеки хотела, чтобы Винсент как можно скорее оказался в ней, хотела почувствовать себя живой — только он мог сейчас это сделать. Она нуждалась в нем. Не в силах выразить все это словами, она просто протянула руку, нашла его мужское естество и направила в себя.

Едва Винсент понял, что она делает, он резко со стоном и победным кличем вонзился в нее. Джеки изгибалась под ним, прижимаясь к нему бедрами, поощряя стонами наслаждения. Прошло всего несколько секунд, Винсент последним толчком глубоко вошел в нее, и они достигли пика наслаждения.

Винсент храпел. Джеки поняла, что это за звук, еще до того как полностью проснулась. Поморгав, она посмотрела на его профиль, освещенный узкой полоской света, пробивающегося из ванной, и улыбнулась. Она еще ни разу не слышала, как Винсент храпит, но, Боже милостивый, так громко!

Этой ночью они занимались любовью почти на грани отчаяния. Словно мысли и разговоры о смерти во время фальшивых похорон вызвали в обоих потребность утвердиться в жизни. Не было никаких предварительных игр, они просто стремились соединиться. И это продолжалось бесконечно… пока они в изнеможении не отключились, заснув сладким сном.

Однако во сне они разъединились. Теперь Джеки лежала рядом с Винсентом, положив ладонь ему на грудь. Он спал на спине, закинув одну руку за голову, а другую прижав к животу, и храпел так громко, что, казалось, еще немного — и с дома снесет крышу. Джеки снова улыбнулась, а потом тихо засмеялась. Наверняка лет через сто храп будет выводить ее из себя и она будет толкать его и требовать, чтобы он повернулся на другой бок и дал ей поспать, но пока все это вызывало у нее улыбку и желание его поцеловать.

Приподнявшись на локте, Джеки всматривалась в его лицо. Откинув со лба непослушную прядь, она нахмурилась, увидев, какой он бледный. Кожа Винсента была такой белой, что буквально светилась в темноте. Заметив это, она еще обратила внимание и на то, что лежавшая поперек живота рука Винсента дергалась, сжималась и потирала живот, словно пытаясь прогнать боль.

Она еще внимательнее всмотрелась в его лицо, жалея, что в комнате так мало света. Ей показалось, что он морщился во сне.

И только тут до нее дошло, что сегодня Винсент ничего не ел. Они проснулись поздно, он забрался к ней в ванну, и они занимались любовью, а оставшееся до похорон время потратили на то, чтобы научить ее выпускать клыки. А потом пытались вычеркнуть из списка нью-йоркской труппы лиц, не вызывавших подозрений. Она-то перекусила дважды — просто вытаскивала из холодильника пакет крови и шлепала его себе на зубы — благо, уже научилась их выпускать. А Винсент не ел вообще. А она этого даже не заметила! Джеки мгновенно почувствовала себя виноватой. Теперь она понимала, что значит испытывать муки голода. У нее уже есть небольшой опыт, причем колики были совсем слабыми, а вот Винсент сейчас страдает по-настоящему, раз эта боль прорывается даже во сне.

Винсент застонал и задергался на кровати, подтянул к животу согнутые в коленях ноги и оказался в положении эмбриона. Ему необходимо поесть, решила Джеки. Потом будет только хуже.

Выскользнув из постели, она подобрала разбросанную одежду и на цыпочках направилась в ванную. Через несколько минут Джеки уже вышла. Винсент по-прежнему спал. Она остановилась у кровати, посмотрела на него, вышла из комнаты и направилась к лестнице.

У основания лестницы она остановилась. Из кухни доносились голоса. Зная, что не спит одна Маргарет, Джеки нахмурилась, подошла к двери и толкнула ее. Брови девушки взлетели вверх — за столом сидели Маргарет и Тайни.

— Я думала, ты пошел спать, — с удивлением заметила Джеки.

Он пожал плечами:

— Не могу уснуть.

Она немного поколебалась, но потом сказала:

— Винсент сегодня ничего не ел. Я хочу заказать какую-нибудь еду с доставкой на дом. Ты не голоден?

Тайни подумал и кивнул:

— Не откажусь.

— У тебя есть какие-нибудь пожелания?

Он покрутил головой:

— Что найдешь. Думаю, в это время ничего, кроме пиццы, и не будет.

Джеки наморщила лоб и посмотрела на часы. Три ночи. Он прав, в это время суток их возможности ограниченны. Джеки закрыла дверь и отправилась в кабинет. Взяв трубку, она села за стол и начала просматривать желтые страницы справочника в поисках какой-нибудь открытой пиццерии. В одной продавалась не только пицца, но Джеки не знала, что еще есть у них в меню.

Пожав плечами, она набрала номер и стала дожидаться ответа. Пицца точно подойдет. Тайни всегда заедает пиццей стресс, а сегодня ночью ему нужно успокоиться. Похороны здорово выбивают из колеи.

Сделав заказ, Джеки повесила трубку, откинулась на спинку стула и посмотрела на диван. Этот большой кожаный диван живо напомнил ей тот эпизод, когда они первый раз занимались с Винсентом любовью… и это была именно любовь. Он был так ласков и нежен и буквально одаривал своим телом. Ничего подобного она до Винсента не испытывала. А сегодня, в ритуальном зале, он представил ее Кассиусу как свою спутницу жизни.

— Спутница жизни, — вслух произнесла Джеки.

Ее отношение к этим делам здорово изменилось с того момента, когда она очнулась и обнаружила, что превратилась в вампира. Маргарет ей тогда сказала, что, понаблюдав за своими детьми, долго бродившими вокруг да около, она решила, что лучше сказать все напрямик. Пусть Джеки знает, что она — нареченная Винсента, и привыкает к этой мысли.

Ну хорошо, Джеки приняла это к сведению. Все время, прошедшее с того разговора, эта мысль постоянно крутилась у нее в голове. Истинная спутница жизни, которая предназначена ему судьбой, — это значит прожить с ним долгое время, равное нескольким человеческим жизням, быть ему возлюбленной и партнером.

На что это похоже? Истинные спутники жизни не разводятся, а сегодня вечером Винсент публично назвал ее своей нареченной. Хочет ли он этого? Или просто сказал так Кассиусу, чтобы выбить того из колеи? Джеки казалось, что он говорил то, что думает, и в его глазах светилась любовь, но потом, когда они остались наедине, Винсент больше об этом не заговорил. И не сказал, что любит ее, и даже не шепнул, что эти слова — чистая правда.

Джеки хотела сама его спросить, но не решилась. А потом их захлестнула страсть, и она обо всем забыла. Жаль, что не осмелилась спросить. Зря не решилась признаться ему в любви, сказать, что он добрый, умный, веселый, что он лучший бальзам для ее израненной души. Она любит его.

— Джеки?

Она вздрогнула. В кабинет вошел Тайни.

— Ты не спустилась обратно, и я забеспокоился, — сказал он, подошел к столу и внимательно посмотрел на Джеки.

Джеки слабо улыбнулась и пожала плечами:

— Я просто задумалась.

— Ты хочешь сказать — тревожилась? О Винсенте, об этом деле и… — Тайни замолчал и вопросительно поднял брови, уловив промелькнувшее на лице Джеки выражение: — Что случилось?

Джеки какое-то время молча смотрела на него, чувствуя, что насквозь пропитывается собственной виной, но все же призналась:

— Я вообще не думала о деле, а должна была. Ведь мы приехали сюда, чтобы разобраться в том, что здесь происходит, а вместо этого я постоянно думаю о своей любви к Винсенту и его чувствах ко мне.

Тайни поколебался, видимо, не зная, с чего начать, уселся на угол стола и сказал:

— Да, он любит тебя. Я с самого начала знал, что его к тебе тянет, но в ту ночь, когда на тебя напали, это стало очевидным. Винсент был убит горем и так хотел спасти тебя во что бы то ни стало. — Тайни покачал головой. — А сегодня вечером он представил тебя как свою нареченную. Конечно, Винсент любит тебя, Джеки.

Джеки почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке. Она знает Тайни десять лет. Он превосходно разбирается в людях, как в смертных, так и в бессмертных. И если Тайни думает, что Винсент ее любит, это здорово утешает.

— А что касается дела, о котором, как ты говоришь, не думаешь, то мне кажется… — продолжал Тайни, и Джеки тут же замерла, осознав, как быстро ее чувство вины за заброшенное задание ушло на второй план и сменилось радостным ощущением, связанным с тем, что Винсент, наверное, ее все-таки любит. Да что с ней такое творится? — Я думаю, ты должна дать себе поблажку, Джеки. На тебя всего несколько дней назад напали, и ты чуть не погибла. Твой организм подвергся серьезным испытаниям и прошел через сложнейшее превращение — и этот процесс продолжается. А еще ты впервые в жизни полюбила.

— Но Бастьен просил нас помочь поймать диверсанта! Это моя главная цель, а все остальное только отвлекает…

— Все остальное — это твоя жизнь, — резко прервал ее Тайни. — Мы обязательно поймаем диверсанта, но твоя жизнь важнее.

Джеки было открыла рот, собираясь возразить, но не успела — зажужжал звонок. Она посмотрела на дверь:

— Должно быть, пицца.

Тайни хотел встать, но Джеки замахала на него руками и пошла к двери.

— Я сама.

Подойдя к панели, она взглянула в монитор. У ворот была припаркована машина с надписью «Доставка пиццы». Джеки нажала кнопку, открывающую ворота, и сказала в микрофон:

— Заезжайте.

Дожидаясь разносчика, она прислонилась к двери кабинета.

— В нашем списке осталось всего двое или трое бессмертных.

Тайни серьезно посмотрел на нее, и девушке показалось, что он откажется менять тему, но он кивнул.

Слегка успокоившись, Джеки провела рукой по волосам.

— Я не думаю, что диверсант — это кто-то из них. Мне уже начинает казаться, что похищение списка — это отвлекающий маневр.

— Ты и раньше об этом говорила, — заметил Тайни и нахмурился: — Но вряд ли диверсант пойдет на такие ухищрения — сначала украсть его из кабинета, потом из офиса, потом напасть на Стефано, и все только ради того, чтобы направить нас по ложному следу?

— А почему бы нет? — наморщив лоб, спросила Джеки. — Очень удобно заставить нас рыть в другом направлении, одновременно причиняя Винсенту кучу неприятностей.

Тайни заметно встревожился, услышав это, но тут в дверь постучали. Джеки отлепилась от двери и пошла открывать.

Винсенту снился кошмар. Он лежал навытяжку на холодных плитках у бассейна, и уродливые маленькие демоны с очень острыми зубами сидели на корточках у него на груди. Они прогрызли ему живот и теперь пировали, пожирая внутренности. Сон сам по себе отвратительный, да еще ему было ужасно больно, и все-таки во сне кричал не он, а Джеки. Винсент слышал ее испуганные пронзительные крики, но не видел Джеки. Он попытался приподнять руку, чтобы скинуть мерзких созданий со своей груди. Он хотел встать и найти Джеки, но не мог даже пальцем пошевелить.

— Винсент! Винсент!

Винсент заморгал, открыл глаза и уставился на нависшую над ним фигуру. Еще толком не очнувшись от кошмара, он чуть не ударил, склонившегося над ним человека, но узнал голос Тайни и обрадовался, что не успел размахнуться.

— Просыпайтесь! Они увезли Джеки!

— Что? — Винсент резко сел, полностью проснувшись. Взгляд его тут же метнулся к той стороне постели, где спала Джеки, но там никого не было. — Где она? — в ужасе спросил он.

— Да я же пытаюсь рассказать, — несчастным голосом пророкотал Тайни. — Она заказала пиццу. Думаю, хотела накормить вас. Разносчик позвонил, она открыла ворота. Потом постучались в дверь, Джеки пошла открывать и… — Тайни помотал головой. — Я сидел на столе в кабинете. Не было ни крика, ни предупреждения — ничего. Тишина, но у меня вдруг возникло то же нехорошее предчувствие, какое бывает у Джеки. Думаю, было слишком тихо. Я вышел в холл посмотреть, что происходит, но там никого не было. Открыл парадную дверь и увидел, как Джеки идет к машине доставки. За рулем сидел молодой парнишка и смотрел прямо перед собой, как будто в трансе, а Джеки шла к машине с какой-то женщиной.

— С женщиной? — Винсент уже скинул одеяло, вскочил и начал натягивать на себя одежду. — Зачем? И что они сделали, когда дошли до машины? Что произошло?

Тайни покачал головой. Лицо у него было просто убитым.

— Я не знаю, что там происходило. Сам я не сделал ничего! — простонал он, чувствуя страшную вину. — Я же думал, что диверсант — мужчина! Разве не мужчина напал на Джеки на пляже в ту ночь, когда пришлось превратить ее в вампира?

— Да… — Винсент резко замолчал. Той ночью все происходило так быстро, и он был в такой панике… — Это могла быть и женщина, — произнес он, чувствуя себя так, словно кто-то сильно дал ему под дых. Он нахмурился и прорычал: — Так что случилось? Ты говоришь, что ее увезли?

— Она села на переднее пассажирское сиденье. Но шла она очень странно, как робот, скованно и с бессмысленным лицом. Женщина забралась на заднее сиденье, разносчик пиццы завел машину и уехал.

— Господи Иисусе! — Винсент уже натянул брюки, схватил рубашку и ринулся прочь из комнаты. Одеваться он заканчивал, сбегая вниз по лестнице.

Маргарет стояла в холле, заглядывая в кабинет.

— Ты не видел Джеки и Тайни? — спросила она, заметив племянника. — Джеки пошла заказать пиццу, а Тайни пошел за ней, чтобы сказать ей что-то, и оба не вернулись… — Тут Маргарет увидела Тайни, быстро сбегающего вниз по ступенькам. Обратив внимание на их расстроенные лица, Маргарет нахмурилась: — Что происходит?

— Кто-то увез Джеки, — мрачно ответил ей Винсент.

— Кто? — встревоженно воскликнула тетка.

Винсент замер посреди холла и круто повернулся к Тайни:

— Как выглядела эта женщина?

— Одна из тех двух, что подходили к нам на похоронах. Как раз перед Кассиусом, — ответил тот. — Маленькая, которая очень юно выглядит.

Винсент непонимающе посмотрел на него и недоверчиво переспросил:

— Лили? Худенькая невысокая блондинка, которой на вид лет четырнадцать?

Тайни кивнул, но вдруг нахмурился:

— Но ведь у Лили были нормальные глаза, без металлического блеска. Она не могла подчинить себе Джеки и заставить ее сесть в машину. И напасть на нее не могла. — На его лице отразилось замешательство, и он добавил: — И Джеки не пошла бы с ней просто так. Может, в машине сидел кто-то еще?

— Лили — бессмертная, — вздохнул Винсент и повернул к кабинету.

— Зачем она могла это сделать? — спросила Маргарет, торопливо шагая за ним.

— Не знаю. — Он схватил со стола свой органайзер и начал искать в нем визитку Лили с адресом.

— Что ты делаешь? — спросила Маргарет и добавила: — Вряд ли она повезла Джеки к себе домой.

— Могла, — возразил Винсент, отчаянно надеясь, что так она и поступила. Он просто не представлял себе, где еще их искать.

— Маргарет права, — сказал Тайни. — Это не ее стиль. Стефано она заколола в офисе, ту женщину убила в холмах, а на Джеки напала тут, на пляже. Она не повезет ее к себе домой.

Винсент посмотрел на них, чувствуя себя совсем беспомощным. Паника лишала его возможности логически мыслить. Куда Лили увезла Джеки? Зачем она это сделала? Где сейчас Джеки? Ему казалось, что его мысли, как белка в колесе, несутся по кругу… И тут зазвонил телефон.

— Может быть, это Джеки! — с надеждой воскликнул Тайни.

Винсент рывком выдернул мобильник из кармана и щелчком открыл его.

— Винсент?

Плечи его поникли. Это звонил Кристиан. Винсент бесцветным голосом произнес:

— Да.

— Мы остановились на светофоре в двух кварталах от твоего дома. На встречной полосе стоит машина, на которой развозят пиццу. В ней на переднем сиденье сидит Джеки, за рулем — какой-то прыщавый юнец. Что вообще происходит?

— В машине есть еще кто-нибудь? — резко спросил Винсент, выходя из кабинета в холл.

— Да. На заднем сиденье вроде бы блондинка какая-то. Мне видно только ее голову… Слушай, она похожа на твою ассистентку!

Винсент поморщился, сильнее сжав телефон. Не то чтобы он не поверил Тайни, просто было очень трудно согласиться с тем, что за всем этим безумием стоит Лили. Она работала на него примерно шесть месяцев и не имела никакого отношения к спектаклю в Нью-Йорке. В тот период она брала отпуск. Но, как сказал Тайни, Джеки не пошла бы с ней просто так. Кто-то наверняка подчинил ее себе, и, похоже, это была именно Лили. Но делает ли она это сама или ради кого-то?

— Нам их остановить? — спросил Кристиан.

Винсент растерялся, не зная, как поступить. Если Лили действует с кем-то в паре, то Кристиану с ребятами достаточно остановить машину, и Джеки окажется в безопасности. Но если Лили и есть тот самый диверсант, решивший разрушить его жизнь, то от нее можно ждать чего угодно. Она наверняка готова убить Джеки. Винсент, безусловно, хотел задержать Лили, но гораздо больше его сейчас волновала жизнь Джеки.

— Зеленый свет, они уже поехали, — объявил Кристиан. — Что происходит, Аржено? Что нам делать?

— Или Лили сама убийца, или она везет Джеки к убийце, — хмуро отозвался Винсент. — Поезжайте за ними, но старайтесь действовать так, чтобы она вас не засекла.

— Поворачивай, Маркус! — гаркнул в трубке голос Кристиана. Потом он спросил: — А ты что будешь делать?

— Мы поедем за вами, — решительно сказал Винсент.

— Отлично. Когда выедешь на шоссе, позвони мне и я скажу, где мы.

Телефон замолк. Винсент плотно сжал губы и пошел через кухню к двери, ведущей в гараж.

— Что происходит? Что он сказал? — Маргарет буквально наступала ему на пятки.

Винсент сорвал ключи с крючка у двери и бросился в гараж.

— Кристиан преследует их. Мы ему позвоним, когда доберемся до шоссе, — ответил Винсент, подбегая к машине. Он сел за руль и нажал на кнопку, открывающую гаражную дверь. Маргарет села рядом. Винсент протянул ей свой мобильник и завел двигатель. Тайни забрался на заднее сиденье. — Перезвони Кристиану и спроси, что там у них.

— А как ему позвонить? — спросила Маргарет, неуверенно глядя на телефон.

Винсент уже выезжал из гаража.

— Дайте его мне, я сам, — пророкотал Тайни с заднего сиденья.

Винсент краем глаза видел, что тетка протянула мобильник Тайни. Он в это время как раз выезжал на подъездную дорожку. Ворота были еще закрыты. Он нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, дожидаясь, пока они откроются. Глянув в зеркало заднего вида, он заметил, что Тайни уже нашел номер Кристиана и звонит ему.

Тайни приложил трубку к уху в тот момент, когда ворота наконец открылись. Винсент выехал за ворота и остановился, не зная, в какую сторону поворачивать.

— Кристиан? — пророкотал Тайни.

Винсент резко повернулся к нему.

— Спроси, куда нам поворачивать. Скажи, мы уже выехали за ворота, — потребовал он.

Тайни кивнул и повторил вопрос в трубку. Услышав ответ, он коротко бросил:

— Направо!

Винсент резко повернул направо и рванул с такой скоростью, что шины завизжали.

— Они уже догнали машину? Не потеряли их?

— Едут следом, — после короткой паузы ответил Тайни, выслушав Кристиана.

— Скажи, чтоб ни в коем случае не упустили их, — прошипел Винсент.

— Здесь налево, — через минуту велел Тайни.

Винсент повернул налево.

— Кристиан говорит, что они на скоростной трассе, — объявил гигант.

Стиснув зубы, Винсент кивнул, продолжая следовать указаниям Тайни. Он превышал скорость. От страха за Джеки он даже взмок, и пот струйкой стекал по его спине. Невозможно поверить, что это Лили — милая, всегда улыбающаяся Лили!

«Я убью эту сучку, если она хоть пальцем тронет Джеки», — холодно подумал Винсент.

— Винсент? — внезапно окликнул его Тайни. Тот бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел озабоченное лицо гиганта. — Если Лили — бессмертная, то почему у нее такие глаза?

Глава 18

— Если Лили — бессмертная, то почему у нее карие глаза?

Этот вопрос мучил Джеки, пока они ехали по хайвею. Может быть, не самый важный вопрос, но, пожалуй, единственный, что засел в мозгу. В тот день, когда ассистентка с Шерон приехали в дом Винсента и привезли список, она увидела нормальные карие глаза Лили и решила, что эта девушка — смертная. Черт, как же она ошибалась!

Джеки попыталась освободиться от контроля Лили, но ничуть не удивилась, что у нее ничего не получилось. Ее учили удерживать клыки, выпускать клыки, она даже несколько раз пробовала читать мысли Тайни, но не овладела больше никакими умениями из тех, которым ее обещала научить Маргарет. А как бы они ей сейчас пригодились! Но все они стояли в списке следующими. К несчастью, похоже, столь важный урок откладывали слишком долго. Джеки поняла это в ту секунду, когда открыла дверь и почувствовала, что Лили проникла в ее сознание и подчинила ее себе.

Джеки даже не успела крикнуть, позвать на помощь Тайни или Маргарет. Она открыла дверь, удивленно заморгала, увидев Лили, и поняла, что превратилась в марионетку. Джеки больше не управляла своим телом. Она вышла из дома, аккуратно закрыла за собой дверь и спокойно пошла к машине, стоявшей на подъездной дорожке. Во всяком случае, внешне это выглядело спокойно, в этом она не сомневалась. Хотя внутри никакого спокойствия не было — ни в тот момент, ни сейчас.

Джеки попыталась высвободиться из-под контроля Лили, но ничего не получилось. Все бесполезно. Насколько она могла судить, Лили было совсем не трудно подчинить ее себе — так же как в свое время Кассиусу. Джеки поклялась себе, что если она переживет эту ночь, то в первую очередь обязательно научится защищать свое сознание от подобного вмешательства.

Господи, как она надеялась, что выживет! Джеки не хотела умирать. Существуют миллионы всяких дел, которые она должна переделать, прежде чем умрет. Хотя вряд ли на свете есть люди, готовые в любой момент просто спокойно уйти из жизни.

Не в силах ничего сделать, Джеки сидела, глядя прямо перед собой, и молча молилась. Она надеялась, что Тайни быстро разбудил Винсента, когда понял, что случилась беда. Но вот сколько времени потребовалось Тайни, чтобы это понять? Скорей всего несколько минут, думала Джеки. Может быть, он все-таки успел заметить, как она садится в машину.

Джеки попыталась скосить глаза влево, чтобы взглянуть на водителя, и ей это удалось. Должно быть, Лили слегка ослабила свой контроль, ведь не так просто контролировать сразу двоих. Винсент говорил, что это требует очень больших усилий. Может, у нее все-таки есть крошечный шанс? Непонятно, почему Лили решила так рисковать, подчиняя себе сразу двоих.

Тут Джеки вспомнила день, когда Шерон и Лили привезли им список. Шерон сказала, что Лили не водит машину, значит, у нее не было выбора — пришлось привлекать еще одного человека. Но ведь она могла заставить Джеки отвезти ее туда, куда надо? Конечно, но не сделала этого. Вероятно, оттуда, куда Джеки везут, она уже не должна вернуться. Кто-то должен отвезти Лили туда, а потом обратно. А та девушка, послужившая Винсенту донором? Наверное, Лили и тогда заставила кого-то отвезти их в холмы. Джеки подумала, что девушка скорее всего уже была без сознания и поэтому не боялась.

Джеки выглянула в окно и не смогла решить, хороший это знак или нет — Лили везла ее не к холмам. Они ехали в другом направлении.

— Можешь разговаривать.

Услышав слова Лили, Джеки повернула голову и моргнула, сообразив, что теперь может шевелить не только глазами. Лили значительно ослабила свой контроль.

— Ты бессмертная! — выпалила Джеки.

— Ух ты! Теперь понятно, почему Винсент тебя нанял. Просто блестящие дедуктивные способности, — сухо заметила Лили.

Проигнорировав сарказм, Джеки сказала:

— В твоих глазах нет металлического блеска, как у остальных бессмертных, поэтому я и решила, что ты смертная.

Лили расхохоталась неприятным, желчным смехом:

— У меня серебристо-зеленые глаза.

— Они карие! — воскликнула Джеки.

— Посмотри на меня.

Джеки обернулась. Лили наклонила голову, поднесла палец по очереди к каждому глазу, чтобы что-то из них вынуть, и снова подняла голову. Джеки изумленно заморгала — на нее смотрели красивые глаза цвета морской волны. С серебряным блеском.

— Контактные линзы! — выдохнула Джеки, чувствуя себя непроходимой дурой.

Одна из секретарш в ее собственном агентстве тоже носила цветные линзы и была то зеленоглазая, то голубоглазая. Но Джеки это даже в голову не пришло! Господи, какая идиотка! Непростительно для детектива, однако она вообще не подумала, что бессмертные могут прятать свои красивые глаза под контактными линзами.

— Зачем?

— Многие из нас их носят. Серебряные глаза привлекают внимание.

— Я ни разу не встречала бессмертного в линзах, — возразила Джеки.

— А откуда ты знаешь, что они бессмертные, если в глазах нет серебряного блеска? — ехидно спросила Лили и снова расхохоталась: — Вполне вероятно, что ты встречала множество таких бессмертных, но не знала об этом, потому что не видела серебряных или бронзовых глаз!

Джеки медленно выдохнула, понимая, что она права.

— Бессмертные, которым не приходится часто общаться со смертными, не заморачиваются, а вот те, кто хочет слиться с толпой смертных, делают все возможное, чтобы не выделяться.

— Я этого не знала, — пробормотала Джеки. Бастьен никогда об этом не говорил, и у отца не было никаких пометок.

Может, отец и не знал, а Бастьен просто над этим не задумывался. Она точно знала, что Бастьен контактные линзы не носил. И никто из его сотрудников тоже — но в компании «Аржено энтерпрайзис» работали в основном бессмертные.

— Ай-я-яй, сколько умственных усилий потрачено на цвет моих глаз, — сказала Лили, покачивая головой.

«Понятно, читает мысли», — подумала Джеки.

— Я-то предполагала, что ты спросишь меня о чем-нибудь более важном.

— Зачем ты украла список занятых в нью-йоркском мюзикле, если ты в нем не значилась? — спросила Джеки.

Лили опять улыбнулась.

— Да, меня в списке не было, — весело согласилась она. — Так сложилось, что именно в это время я ушла в отпуск. Летала сначала в Канаду, а потом в Нью-Йорк.

«Пожар в театре в Канаде!» — осенило Джеки. Лили слетала туда, устроила пожар, а потом вернулась в Нью-Йорк, чтобы устроить диверсию там.

— Правильно, — откликнулась Лили, снова прочитав ее мысли. — Я все это заранее спланировала и не собиралась рисковать и попадать под подозрение, когда внезапно начнется анемия в Нью-Йорке. Поэтому попросила отпуск. Полетела в Канаду, организовала мелкие неприятности там, вернулась в Нью-Йорк раньше Винсента и устроилась в труппу уборщиком под видом молоденького паренька Боба. Достаточно надеть комбинезон и бейсболку, и ты для всех исчезла. Невероятно просто! — Она усмехнулась. — Ну, и отвечу на твой вопрос: я украла список, чтобы водить вас за нос. — Лили расплылась в улыбке. — И вы послушно за мной пошли.

Джеки поджала губы. Ведь она предполагала это, когда список исчез, но они все равно должны были проверить все имена. Конечно, это казалось логичным, когда список исчез и из офиса, а Стефано чуть не погиб.

— Слишком много усилий, чтобы направить нас по ложному следу, — изъять список из каждого отдела, напасть на Стефано.

— Разумеется, но оно того стоило, — заверила ее Лили. — Хотя убивать Стефано я не собиралась. До этого все шло очень легко. Я просто пришла на работу пораньше, пока работала смена смертных, и заставила их стереть компьютерные файлы, а сама изъяла все бумажные копии. Бухгалтерия оставалась напоследок, — пояснила Лили и поджала губы. — Я обошла все остальные отделы и пришла туда, когда там еще сидела дневная секретарша из смертных. Но уже вот-вот должна была явиться Мередит, ночная секретарша. Как и во всех остальных отделах, я дала команду дневной девушке стереть компьютерные файлы, а сама пошла в комнату, где хранятся бумажные документы. И тут пришел Стефано.

— И ты его убила, — подсказала Джеки, когда та замолчала и поморщилась.

— Не сразу! — возразила Лили. — Он очень торопился. Похоже, у него тем вечером намечалось любовное свидание, но сначала ему требовалось найти какие-то документы у Филиппа. Конечно, он спросил меня, что я тут делаю, и пришлось соврать, что мне потребовались кое-какие бумаги для Винсента, а Мередит как раз собиралась куда-то выйти и предложила мне самой взять их. И поинтересовалась, не могу ли я чем-нибудь ему помочь. — Лили нахмурилась: — Я уже понимала, что, вероятно, его придется убить, но не могла же я сделать это в приемной, где нас мог увидеть любой проходящий мимо!

— И ты заманила его внутрь, в кабинет, — подсказала Джеки.

Лили раздраженно поджала губы:

— Не торопи меня.

Джеки закусила губу и стала дожидаться продолжения. Разозлившись, Лили нарочно не спешила. Она рассеянно смотрела в окно, заставляя Джеки ждать. Джеки воспользовалась этой паузой, чтобы окинуть взглядом сиденье и все вокруг. Ей потребуется какое-нибудь оружие для самозащиты, когда они доберутся туда, куда направляются. Она прекрасно понимала, что Лили собирается докончить то, что начала той ночью на пляже. И пусть сейчас ее убить труднее, она все же может погибнуть. «Мое бессмертие досталось мне случайно, по ошибке», — подумала Джеки.

Но тут Лили все же соизволила заговорить:

— В общем, я спросила, могу ли я чем-нибудь помочь… или он подождет ночную секретаршу? — Лили скривилась. — Он помялся, но нетерпение взяло верх. Мужчины вообще очень нетерпеливые, причем все — и смертные, и бессмертные, — добавила она менторским тоном. — Я села за стол секретаря и сделала вид, что ищу файл, который ему требовалось распечатать, а на самом деле проверяла, стерла ли дневная девица то, что я ей велела. Потом одной ногой прижала удлинитель под столом, а другой выдернула из него вилку. Стефано увидел, что компьютер отключился, и спросил, в чем дело. Я сделала вид, что растерялась. «Ах да, именно поэтому Мередит и ушла! Она отправилась к Шерон. Сказала, что с компьютером проблемы и ей нужно узнать, кого вызывать, чтобы его починили». А потом вдруг просияла и говорю: «Но компьютер Филиппа должен работать. Хотите, чтобы я поискала на нем, или будете ждать Мередит?»

В общем, своим нетерпением он сам решил свою судьбу. Стефано пошел в кабинет Филиппа, подошел к столу и показал мне на кресло, чтобы я сделала за него работу. — Лили презрительно фыркнула: — Ну конечно, разве великий вице-президент снизойдет до скучных секретарских трудов?! И вот он повернулся, чтобы любезно пропустить меня. Да только я уже взяла со стола Мередит нож для бумаг (как раз когда он пошел в кабинет Филиппа). И когда Стефано развернулся ко мне лицом, я всадила ему в сердце нож. — Лили улыбнулась. — И привет. Я правда попыталась стереть его память, — вдруг призналась она, будто это что-то меняло. — Когда он шел в кабинет Филиппа, я проникла в его сознание и хотела стереть воспоминания, но он, понимаешь ли, умел блокировать нас, поэтому я сомневалась, что у меня это получилось. А полагаться на случай я не могла — вдруг он вспомнит, что я была в кабинете? Тогда ты запросто сложила бы два и два. — Она пожала плечами. — Поэтому ему пришлось умереть.

Джеки с трудом удержалась от проявления каких-либо чувств. Лили так равнодушно сказала об этом, словно сообщила, что у нее сломался накладной ноготь и его пришлось выкинуть. Но сдержаться было нелегко. В воображении Джеки возник образ Стефано Нотте и как он лежал на полу в кабинете. А потом она вспомнила Нейла, потрясенного состоянием брата, и полные слез глаза Илейн, благодарившей Винсента за спасение сына.

Увы, попытки сдержаться ни к чему не привели. Лили с легкостью прочитала ее мысли, и лицо ее перекосило от злости.

— Он жив!

Джеки вздрогнула, услышав ее слова. Все их усилия спасти Стефано оказались напрасными.

— Нужно было отрезать ему голову! — рявкнула Лили. — Будь он бессмертным, именно так я бы и поступила, но он же смертный, и я подумала… — Тут она замолчала и нахмурилась: — Если он жив, почему вы не схватили меня сразу же, как только он рассказал обо мне?

Джеки пыталась вообще ни о чем не думать, но ей и это не удалось. Лили расхохоталась.

— О, какая прелесть! — проворковала она. — Он ничего не помнит! Все-таки я смогла стереть ему память. — Она еще немного посмеялась и произнесла: — Хм… Ну что ж, может быть, я позволю ему жить дальше.

Джеки стиснула зубы и гневно посмотрела на женщину, так беспечно рассуждавшую, отнять или нет жизнь у хорошего человека, брата и сына, словно это вообще ничего не значило. Скорее всего для Лили это действительно так и было. Никто из них не имел для нее никакого значения — все они служили лишь средством напакостить Винсенту. Но за что? Прежде чем она успела задать свой вопрос, машина замедлила ход. Джеки быстро огляделась, пытаясь понять, где они.

Они уже съехали с шоссе. Очевидно, она не заметила этого, потому что отвлеклась, слушая Лили. Похоже, что они вообще выехали из города и теперь находились на дороге, по которой мало кто ездил. Кое-где стояли отдельные дома, но в основном вокруг росли деревья. С одной стороны дороги сквозь деревья был виден океан. «Эта дорога ведет к побережью», — озадаченно подумала Джеки, не понимая, что они здесь делают.

Но с другой стороны, она вообще сомневалась в том, что это имеет хоть какое-то значение. Конечно, ту женщину Лили убила среди холмов, там, где оставила труп, но Джеки прекрасно понимала: то, что ассистентка привезла ее на пляж, а не к холмам, вовсе не означает, что по поводу нее она имеет другие планы. Вероятно, Лили просто решила сменить антураж и убить Джеки у океана. Скорее всего именно так — ведь в первый раз она напала на Джеки как раз на пляже.

Вдруг Лили замолчала. Джеки взглянула на нее — та внимательно изучала обочину дороги, явно пытаясь что-то найти. Когда девушка замерла и впилась взглядом в затылок водителя, Джеки повернулась и тоже посмотрела на обочину. Сердце ее ушло в пятки — она поняла, что они подъезжают к проселочной дороге. Взгляд ее скользнул по лицу водителя — пустое и бессмысленное. Юный мальчик, лет восемнадцати, с короткими каштановыми волосами и вытянутым лицом.

— Он отвозит тебя на все твои убийства? — Вопрос слетел с языка раньше, чем Джеки сообразила, что задает его.

Лили перевела на нее тяжелый взгляд и загадочно улыбнулась:

— Нет. Для того, первого, я подчинила себе водителя такси. Этого мальчишку я до сегодняшнего вечера никогда не видела. Когда он подъехал к воротам и позвонил, я просто села к нему в машину.

— А откуда ты знала, что дверь открою именно я, а не Маргарет или Винсент?

— Потому что по переговорному устройству ответила ты. Кроме того, понятно же, что откроешь либо ты, либо Тайни. Ни Маргарет, ни Винсент не стали бы заказывать пиццу.

«Ага, — подумала Джеки, — значит, Лили не догадалась, что разносчики служили Винсенту донорами, и мы никого не обрекли на смерть. Ну хоть что-то я сделала правильно», — грустно размышляла Джеки и вдруг сообразила, что ей вообще нельзя об этом думать. Лили может прочесть ее мысли и начнет охотиться за остальными разносчиками. К счастью, она была занята водителем.

Чтобы выкинуть эти мысли из головы, Джеки спросила:

— А если бы дверь открыл Тайни?

— Значит, на твоем месте сейчас сидел бы он, а тебя я приберегла бы до следующего раза, — беспечно ответила Лили.

В животе у Джеки все перевернулось. Выходит, Тайни тоже стал мишенью, и если Лили сумеет сегодня ночью ее убить, дни Тайни сочтены. Причем у него почти нет шансов спастись, ведь имени Лили даже нет в списке, а они до сих пор занимались именно проверкой тех, кто в списке.

Но может быть, Тайни увидел, как она садится в машину вместе с Лили, напомнила себе Джеки. Если он ее увидел… Она встревоженно нахмурилась. Мог и не увидеть.

— А что ты делала в доме той ночью, когда я поймала тебя в кабинете? — попыталась выяснить Джеки.

Лили весело взглянула на нее:

— Ты меня не поймала. Ты побежала за мной и упала на меня, свалившись с забора.

Джеки даже не поморщилась при упоминании об этом, хотя Лили пыталась выставить ее полной неумехой. Не дождавшись никакой реакции, Лили пожала плечами и сказала:

— Той ночью я за вами следила, но потеряла вас после твоего свидания с Винсентом в кладовке. — Она склонила голову набок и полюбопытствовала: — Он хороший любовник? Надо думать, вы уединились там, чтобы потрахаться?

Джеки срочно начала декламировать в уме детский стишок. Она не собиралась открывать этой дряни ничего личного. И не хотела больше ничью жизнь подвергать опасности.

Лили недовольно поджала губы. Видимо, Джеки все-таки удалось блокировать свои мысли. Помолчав немного, она сказала:

— Потеряв вас, я поехала к Винсенту домой, чтобы дождаться вас там. Когда вы въехали в ворота, я хотела войти вслед за вами пешком. Вытащила у Шерон из сумки пульт и просто собиралась открыть ворота и зайти, но он почему-то не сработал.

— Мы поменяли датчик и код, — с удовлетворением объявила Джеки и добавила: — Но зачем ты ломала панель? Ведь это не помогло тебе войти?

— Я разозлилась, — раздраженно ответила Лили, нахмурилась и сказала: — Если бы ты за мной не побежала, я бы на тебя той ночью не напала. Мне просто хотелось войти в кабинет и оставить там записку, чтобы Винсент понял, что он вовсе не в безопасности. Но ты вошла в кабинет раньше, чем я успела хоть что-нибудь сделать. Услышав твои шаги, я попыталась выбраться наружу, но ты шла босиком, и я услышала тебя слишком поздно.

Похоже, она говорила правду. Какой ей смысл врать сейчас, когда все зашло так далеко?

Тут машина свернула на проселочную дорогу, которую Джеки заметила чуть раньше, и ее мысли разбежались в разные стороны. Машину трясло, она подпрыгивала на ухабах, медленно продвигаясь между деревьями, и сердце Джеки замерло. Похоже, они приехали.

Глава 19

— Могла бы и не притворяться. Я же знаю, что ты видишь, куда идти, — сказала Лили, когда Джеки во второй раз споткнулась и упала на коленки.

Джеки что-то проворчала сквозь стиснутые зубы и поднялась на ноги. Сразу после того как они выбрались из машины, она стала изображать куриную слепоту, надеясь тем самым замедлить продвижение вперед и придумать, как сбежать. К несчастью, Лили оставалась у нее в сознании и точно знала, что Джеки делает. Чертовщина! Даже если бы она придумала что-нибудь, Лили сразу бы все узнала.

Джеки снова обернулась назад. Машина с разносчиком пиццы осталась на опушке — ее невозможно было увидеть с дороги. Лили что-то сделала, юный водитель лишился сознания и обмяк на сиденье. Джеки не сомневалась, что ассистентка все исправит, когда вернется обратно, и надеялась только на то, что она отпустит юношу. Он еще совсем ребенок, слишком молод, чтобы умирать!

— Уже недалеко, — объявила Лили, и Джеки услышала шум океана. С каждым шагом шум нарастал, и это напомнило ей ту ночь, когда она превратилась в вампира. Теперь она всегда будет испытывать отвращение к пляжам.

— Почему пляж? — спросила Джеки, пытаясь не думать о том, что ей предстоит.

— Твоя смерть здесь будет символом, — заявила Лили.

— Что значит «символом»? Почему ты вообще это делаешь? Чем тебе мешает Винсент? — с досадой спросила Джеки.

— Ничем.

Джеки остановилась, повернулась лицом к Лили и уставилась на нее:

— Что?

Лили засмеялась:

— Поворачивайся и иди дальше сама, а то я снова полностью подчиню тебя себе.

Джеки поколебалась, резко повернулась и пошла дальше. Ей как-то в голову не приходило, что Лили частично ослабила свой контроль над ее телом. Джеки думала совсем о другом. Но раз она владеет своим телом, что будет, если она прямо сейчас рванет в лес?

— Я возьму контроль на себя, и на этом все твои вопросы закончатся, — сказала Лили так, будто Джеки спросила ее об этом вслух. Ну да, конечно, она же по-прежнему в ее сознании. — Я уверена, ты хочешь понять, почему все это происходит, да? Хочешь знать, почему тебе придется умереть?

— Да, — с отвращением буркнула Джеки.

Ноги буксовали при каждом шаге, значит, они уже идут по песку. Скоро деревья кончатся. Не желая думать о том, что произойдет дальше, Джеки поторопила Лили:

— Ну, и что ты собираешься со мной делать и почему?

— Я собираюсь привязать тебя к колу на пляже и оставить там на весь день, — объявила Лили. — А на закате вернусь и обезглавлю тебя.

Джеки посмотрела вверх. По мере приближения к пляжу деревья росли все реже, а между ветвями проглядывало небо. Тьма уже не была такой непроглядной, рассветет совсем скоро. Джеки прикинула — сейчас примерно четыре-пять утра, значит, меньше чем через час уже станет светло.

«Провести день под палящим солнцем, а потом остаться без головы — безрадостная перспектива», — подумала она. Так Совет наказывает бессмертных, нарушивших один из основных законов. Судя по тому, что она слышала, это самый мучительный способ казни. Ее тело на солнце будет обезвоживаться, наночастицы начнут пожирать внутренние органы, чтобы получить необходимую им кровь… Ужасная агония начнется к вечеру — еще до заката.

— И почему? — спросила Джеки, резко остановившись. Они добрались до последних деревьев, дальше уже был пляж.

— Это за моего Уильяма. — Лили не стала утруждаться и заставлять ее идти дальше, она просто снова подчинила ее себе. Джеки прошла добрых десять футов, прежде чем остановилась и повернулась лицом к Лили.

— Уильяма? — переспросила Джеки.

Способность говорить Лили ей пока оставила.

Она посмотрела в сторону океана и заговорила далеким глухим голосом:

— Видишь ли, они его убили. Продержали целый день на солнце, а на закате обезглавили.

— Кто? — наморщила лоб Джеки.

— Люциан Аржено, Майкл Моро и отец Винсента, Виктор.

— Ну да, отец Винсента и с ним еще двое убили твоего Уильяма. Но почему ты преследуешь Винсента? Он-то к этому не имеет никакого отношения.

— Знаю, — печально вздохнула Лили. — Когда я решила отомстить за Уильяма, то начала с Майкла Моро. Я его выследила, поймала, выставила на солнце — на целый день! И наслаждалась его воплями из пещеры, расположенной неподалеку. А на закате отрубила ему голову. — Лили нахмурилась: — Но не почувствовала никакого удовлетворения. Я так надеялась, что это хоть немного успокоит меня, но ничего не вышло. И тогда до меня дошло, что он не страдал так, как я. Конечно, он выдержал те же муки, что и мой Уильям, но это всего один день. А я страдала из-за того, что случилось, несколько столетий! И тогда я поняла: чтобы получить истинное удовлетворение, я должна заставить их мучиться так же, как я. Недостаточно просто убивать их. Нужно их мучить, пытая и убивая тех, кого они любят.

— Значит, Винсент должен страдать и в конце концов погибнуть из-за того, что его отец сделал когда-то с твоим Уильямом, — медленно произнесла Джеки, пытаясь следовать ее логике, и замотала головой: — Если ты хочешь, чтобы страдал Виктор, почему мучаешь Винсента? Почему бы тебе не выставить на солнце самого Виктора?

— Потому что его папаши тут нет, — раздраженно огрызнулась Лили. — Я думала, что как только начну вредить его работе и все такое, он вызовет Виктора. Все-таки Виктор — член Совета, и именно к нему полагается обращаться в серьезных случаях, тем более после того, как я уже начала калечить людей. А этот идиот обратился к тебе! Болван, он только все испортил.

Джеки в отчаянии подняла брови и негромко сказала:

— Насколько мне известно, после того как жена Виктора сгорела на костре в Англии, он оставил Совет и ведет отшельнический образ жизни. Винсент с ним практически не видится. Зря ты надеялась на то, что он обратится к отцу — Винсенту это не пришло бы в голову.

Лили плотно сжала губы и сердито бросила:

— Я и сама до этого додумалась. Поэтому он останется жить и будет страдать вместо отца, оплакивая свою утрату, как и я. Ты умрешь, как умер Уильям, а Винсент долгие столетия будет мучиться!

Джеки задумалась. Означает ли это, что она оставит Винсента в покое? Будут ли они с Тайни в безопасности после ее смерти?

— Тайни — простой смертный, приятель Винсента. Очень мне надо за ним гоняться, — заметила Лили, опять прочитав ее мысли. — Дальше я собиралась заняться Маргарет. Люциан Аржено говорил, что очень привязан к своей невестке. Должно быть, ее смерть сильно расстроит и его, и Винсента. Конечно, я бы предпочла спутницу жизни или ребенка Люциана, но у него их нет. Придется сейчас заняться Маргарет, а спутницу жизни и ребенка оставить на потом. Может, еще обзаведется. А пока у меня есть ты.

— Понятно, — грустно вздохнула Джеки.

— Конечно, будь ты смертной, я бы зря держала тебя на солнце. Но хорошо, что Винсент тебя превратил.

— Он этого не делал, — отозвалась Джеки.

— Не делал чего? — весело спросила Лили. — Ты хочешь мне сказать, что не бессмертная? Я видела твои глаза. В отличие от меня ты не носишь цветные линзы. Кроме того, я читаю твои мысли. Ты бессмертная, Джеки.

— Бессмертная, да только Винсент меня не превращал. Это сделала ты, — серьезно сообщила ей Джеки.

— Думаешь, я поверю в эту чушь? — Ухмыляясь, Лили внимательно посмотрела на Джеки и, явно обеспокоенная тем, что прочитала в ее сознании, пробормотала: — Я бы знала, если бы превратила тебя!

— Ну, если точнее, то я сама себя превратила, — спокойно заметила Джеки. — Я укусила тебя, проглотила твою кровь, и этого хватило, чтобы началось превращение. Поэтому я и не умерла до того, как они перенесли меня в дом.

Лили посмотрела на свое запястье, и Джеки увидела, что оно в полном порядке. Никаких следов укуса, все затянулось.

— Мне тогда было чертовски больно, — проворчала Лили и рассмеялась: — А вообще здорово! Ты сама себя превратила. Нужно будет это иметь в виду на будущее. — Она покачала головой и добавила: — Какая разница, кто тебя превратил? Он объявил, что ты его истинная спутница жизни.

— Только чтобы разозлить Кассиуса, — заверила ее Джеки. — У меня с Кассиусом давно произошла одна неприятная история. Винсент и все остальные об этом знают, поэтому они и восприняли его так холодно, когда он подошел к нам на панихиде. И Винсент сказал Кассиусу, что я его нареченная, чтобы задеть и его.

Лили прищурилась, и Джеки изо всех сил попыталась продемонстрировать ей свои сомнения в том, что Винсент на самом деле считает ее своей парой. Ничего лучшего Джеки придумать не могла.

Лили покачала головой:

— Отличная попытка, но я видела вас вместе. После твоего появления он начал есть человеческую пищу. Все время улыбается, даже смеется…

— Согласно собранному в нашем агентстве досье, Винсент вообще по сути человек веселый, беззаботный и улыбчивый, — перебила ее Джеки, сама себе удивляясь. — Эти его качества вовсе не доказывают, что он считает меня своей нареченной.

Лили фыркнула:

— Да, только в своем кругу. С друзьями, в семье — да, он мистер Улыбка, но все остальное время… — Она пожала плечами: — Не думаю, что он счастливый вампир. Собственно, до твоего появления я думала, что он приближается к тому состоянию саморазрушения, через которое проходят некоторые вампиры. Но потом приехала ты, и он начал улыбаться и смеяться. Создается впечатление, что он снова обрел смысл жизни. По правде говоря, я должна быть тебе благодарна. До сих пор все мои нападения на его бизнес и на людей вокруг расстраивали его, но не так сильно, как я бы хотела. А потом приехала ты и разбудила его. Теперь для него все имеет значение, особенно то, что связано с тобой.

Джеки промолчала, но хотела думать, что Лили говорит правду. Она надеялась, что сделала Винсента счастливым, научила его снова улыбаться и находить радость в жизни. А уж он точно показал ей, как можно наслаждаться жизнью, ведь она утратила эту способность в девятнадцать лет. Все эти годы, до приезда в Калифорнию и встречи с Винсентом, слились для нее в нечто скучное и бесцветное. Но она еще столько всего хотела успеть вместе с ним! Как жаль, что вчера ночью, когда была такая возможность, она не сказала ему, что любит его! Она хотела еще хотя бы раз заняться с ним любовью, искупаться при луне, смеяться, целоваться с ним, засыпать рядом.

Наверное, нужно быть благодарной судьбе за то, что она вообще познакомилась с Винсентом и поняла, какой счастливой могла бы стать ее жизнь. Но этого мало, она хотела большего, однако существует эта женщина, которая выглядит как ребенок, и решила, что дальше у Джеки не будет ничего.

Джеки нахмурилась:

— А почему ты выглядишь такой юной?

— Что? — Лили будто испугалась этого вопроса.

— Наночастицы приводят нас в лучшую форму — пик здоровья, силы, скорости и все такое, — пояснила Джеки. — Но ты выглядишь как ребенок и уж какая-то очень худая. Такое истощение не может считаться хорошей формой.

Внезапно лицо Лили перекосило от ярости.

— Некому было обо мне заботиться, когда убили моего Уильяма. Никто меня ничему не учил. Я не знала, что я умею, а чего не умею. Я думала, что вампиры не едят человеческую пищу, поэтому перестала есть. Но никто не приводил ко мне доноров, чтобы я могла пить кровь, поэтому я едва не погибла от голода. Первые двадцать лет меня терзали изнуряющие голодные колики — каждый день! Крови всегда не хватало, охотиться я не умела. Я жила на улице, перегрызала горло крысам, а иногда, если повезет, маленьким детям, жила от темноты до темноты и пряталась от солнца где придется. И понятия не имела, что я могу, а чего не могу!

Брови Джеки взлетели вверх. Очевидно, Лили превратилась в вампира еще до появления банков крови, но почему Уильям не рассказал ей, что она может есть человеческую пищу? Может, он умер сразу после того, как превратил ее? Потому что она говорит какую-то ерунду.

— В момент превращения Лили было всего двенадцать лет.

Услышав эти слова, Лили и Джеки разом круто повернулись и увидели Маргарет, стоявшую на тропинке между деревьями. Она была одна и смотрела на Лили с откровенной жалостью.

Лили зарычала, схватила Джеки и поставила ее между собой и Маргарет.

— Как это? — не поняла Джеки. — Мне казалось, что вам запрещается превращать в вампиров подростков.

— Уильям был педофилом, — спокойно объяснила Маргарет. — И плевать он хотел на любые законы. Он специализировался на юных созданиях. Практически на детях. Он превращал их уже в десять лет, держал при себе как домашних любимцев, кормил их только кровью, причем очень скудно, чтобы они не могли нормально развиваться. Всегда видно, кто питался плохо, — это нарушает функции наночастиц, и такие бессмертные навсегда остаются чахлыми, худыми и совсем юными на вид. Как Лили.

Джеки снова обернулась к Лили. Мысль, что кто-то сознательно сотворил с ней такое, привела ее в ужас. Лили выглядела подростком… и, похоже, всегда будет такой.

— Он удерживал девочку при себе до тех пор, пока она ему не надоедала, а потом убивал и превращал следующую, — с отвращением добавила Маргарет.

— Но почему никто его не остановил? — воскликнула Джеки.

— Никто не мог доказать, что он это делает, — пожала плечами Маргарет. — Как я уже сказала, он держал их при себе как домашних животных. До Лили ни одна из этих девочек после превращения не видела дневного света. Он удерживал их в своем фамильном имении в Англии. Днем они спали с ним в склепе, а ночью он их от всех прятал. Потом совершил ошибку и превратил Лили. Она была внучкой его экономки. Женщина проработала на него пятьдесят лет и видела двух детей, с которыми он такое сотворил. Когда он превратил в вампира Лили, она пришла в ярость и обратилась в европейский Совет. Представители Совета на месте решили во всем разобраться, но Уильям узнал, что они приезжают, убил всю семью девочки и сбежал с ней в Америку.

— Ты врешь! — гневно прорычала Лили, и Джеки почувствовала, как дрожит ее рука. — Он не убивал мою семью! И таких юных у него до меня не было, я была первая! Он сделал это только потому, что очень меня любил!

Маргарет с жалостью посмотрела на нее:

— Он убил твою бабушку, маму, отца и двух младших сестренок. Он просто уничтожил всю твою семью, Лили, а потом спокойно уплыл с тобой на пароходе. Впрочем, я не удивляюсь, что тебе он ничего не сказал.

— Откуда ты знаешь? — рявкнула Лили.

— Люциан, — пожала плечами Маргарет. — Я подслушивала. В то время он и мой муж, Жан-Клод, много об этом говорили.

— Они врали! — в бешенстве закричала Лили. — Они все врали! Он бы никогда такого не сделал, и я была единственной такой юной, кого он обратил! Он меня любил!

— Ты была далеко не первая, — пророкотал чей-то низкий голос.

Джеки поморщилась — пальцы Лили просто впились в ее руку, когда она повернулась так, чтобы видеть одновременно и Маргарет, и того, второго.

Джеки с изумлением увидела, что футов на десять левее Маргарет стоит Кристиан. А ведь он и все остальные оставались у Стефано, когда Лили ее увезла. Во всяком случае, она так думала, хотя, конечно, они вполне могли уже вернуться и спать в своих комнатах. А где же остальные?

— Я был одним из членов Совета, разбиравшихся с этим делом, — пояснил Кристиан.

— И я, — объявил Маркус, внезапно появившись слева от Кристиана, тоже футах в десяти, но сразу замолчал, потому что Лили попятилась назад, волоча за собой Джеки и пытаясь удерживать в поле зрения всех троих. Маргарет, Кристиан и Маркус выстроились перед ними полумесяцем. Лили начинала впадать в панику.

— Мы оба были там, когда в склепе обнаружили детские тела, — объяснил Маркус. — Там был один большой пустой гроб — мы решили, что Уильям спал в нем с тобой днем, — и четыре маленьких, в каждом два-три тела, разрубленных на куски. По нашим подсчетам, там было десять обезглавленных трупов девочек возраста от десяти до двенадцати лет. И если бы твоя бабушка про него не сообщила, ты бы стала одиннадцатой.

— Врешь! — заорала Лили.

— Но вместо этого он убил всех твоих близких и бежал с тобой в Америку, — перехватил нить разговора Кристиан. — А это уже не наша территория. Мы за ним не погнались, но отправили с пароходом сообщение, адресованное местному Совету, в котором предупредили и рассказали о том, что он наделал. И они его выследили.

— То, что его выследили и убили, вероятно, спасло тебе жизнь, — неожиданно произнес только что появившийся Данте.

— Врете, вы все врете! — закричала Лили и снова повернулась, чтобы никого не выпускать из виду.

— История Уильяма и его ужасающих преступлений хорошо известна в Европе.

Джеки ничуть не удивилась, услышав голос Томазо. Она никогда не видела одного близнеца без другого. Теперь они образовали замкнутый круг. Лили просто не могла следить за всеми одновременно.

— Вы вдвоем смогли скрываться здесь почти целый год, прежде чем вас выследили. Так? — спросил Томазо.

Лили промолчала — не стала ничего отрицать или подтверждать. Джеки решила, что это означает «да».

— И за этот год он тебя ничему не научил — даже питаться самостоятельно, — заметил Томазо. — Ему нравилось, что ты от него зависишь. Он сам давал тебе кровь, не кормил человеческой пищей, хотя это способствовало бы твоему нормальному развитию и помогало выживать.

— Он любил меня! Он заботился обо мне! — запротестовала Лили.

— Он сделал все, чтобы ты полностью зависела от него, Лили, — негромко произнес Винсент у них за спиной. Лили резко повернулась, потащив за собой Джеки. Винсент заглянул в глаза Джеки, подбадривая ее, потом снова перевел взгляд на Лили и сказал: — И добивался того, чтобы ты не изменилась. Посмотри на себя. За то время, что прошло после твоего превращения, ты видела хоть одного бессмертного, похожего на тебя?

— Заткнись! — рявкнула Лили. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— Знаю, — спокойно возразил Винсент. — Причем знаю с того самого дня, как нанял тебя. Просто я думал, что ты не хочешь об этом разговаривать, и это твое право.

Взгляд Джеки метнулся к нему: почему он ни разу не упомянул об этом, когда она спрашивала, кто мог затаить на него злобу?

И, как бы отвечая на ее немой вопрос, Винсент добавил:

— Мне и в голову не могло прийти, что ты живешь с такой ненавистью ко мне и родственникам тех, кто спас тебя от Уильяма.

— Спасли меня? — в бешенстве заорала Лили. — Они убили моего мужчину и бросили меня на произвол судьбы — мол, пусть перебивается как хочет!

— А мне говорили, что ты сбежала, — негромко произнес Винсент.

Лили фыркнула.

— Конечно, сбежала, — огрызнулась она. — Они только что жестоко убили моего возлюбленного. Я понятия не имела, что они могут сделать со мной.

— Они бы научили тебя заботиться о себе, — мягко сказала Маргарет.

Джеки украдкой взглянула в ее сторону и заметила, что она подошла ближе.

— Да уж конечно, научили бы, — с горечью бросила Лили. — После того, как выставили бы меня насолнце и поджарили там хорошенько. Уильям говорил, что так они со мной и поступят.

Винсент шагнул к ним, и на этот раз Лили заметила его приближение. Она внезапно выхватила из-за спины длинный кинжал и приставила его к горлу Джеки.

Все мгновенно замерли.

— Отпусти ее, — негромко произнес Винсент. — Джеки тебе ничего не сделала.

— Нет, — согласилась Лили. — Ты ее любишь, и тебе будет больно, если я ее убью.

— Убей лучше меня, — предложил Винсент, и Джеки сердито нахмурилась.

— Я не хочу тебя убивать, — фыркнула Лили. — Я хочу, чтобы ты страдал, как страдала я. Твоя нареченная умрет, а ты останешься один и будешь влачить жалкое существование.

Джеки закатила глаза, опять услышав этот рефрен, и рявкнула:

— Ой, как ты мне надоела!

Лили потрясенно дернулась, и клинок слегка врезался в шею Джеки.

— Что? — словно не веря своим ушам, спросила бессмертная.

— Ты меня слышала. Надоела, — повторила Джеки. Ей уже было наплевать, что к ее горлу приставлен кинжал. — Столько всякой чуши, и все ни о чем.

— Ни о чем? — эхом откликнулась Лили. — Они убили моего Уильяма! У меня никого не осталось! Никто меня не кормил, никто…

— Лили, раньше не существовало никаких банков крови. Никто никого не кормил, — сухо сказала Джеки. — Все охотились сами.

— Уильям меня кормил. Он приводил ко мне людей и подчинял их себе, пока я ела. Он…

— Значит, на него и злись, — нетерпеливо перебила ее Джеки. — Пока Совет вас не обнаружил, у него был год, чтобы научить тебя выживать. Целый год! Винсент и все остальные научили меня заботиться о себе за несколько дней. Твой Уильям специально сделал тебя зависимой и беспомощной. Так ему было проще манипулировать тобой. Ему требовался ребенок, беспомощный зависимый ребенок, которого можно насиловать, ведь он был извращенцем, педофилом…

— Заткнись! Уильям меня любил!!!

Лили кипела от ярости, и Джеки поняла, что зашла слишком далеко. А с другой стороны, уже нет смысла идти на попятный, да и сама она слишком разозлилась, чтобы об этом думать. Джеки презрительно фыркнула и сказала:

— Пора бы уже тебе повзрослеть. Твой Уильям тебя не любил. Если бы он тебя любил, он бы обучил тебя всему, что необходимо знать, — вот как, например, поступил со мной Винсент. А он сделал все, чтобы ты не смогла заботиться о себе сама… Винсент не пытается подчинять меня и не делает зависимой от него. Вот это называется любовью, — повторила она.

И едва слова сорвались с ее уст, Джеки поняла, что это чистая правда. Винсент действительно любит ее. И она его любит. И не собирается сегодня умирать. Ей надоело быть жертвой.

Лили еще находилась в ее сознании, поэтому мгновенно уловила намерение Джеки, но было уже поздно. Повинуясь инстинкту, Джеки схватила рукой лезвие, не обращая внимания на то, что оно врезается в ладонь, и отвела его от горла. Пальцы исцелятся, все можно вылечить — за исключением обезглавливания. Понимая это, она еще крепче сжала лезвие и с размаху всадила локоть в грудь Лили.

Маленькая женщина отшатнулась назад, потянув за собой кинжал. Джеки поморщилась, потому что лезвие еще глубже врезалось ей в ладонь, отпустила кинжал и отпрыгнула в сторону.

В ту же секунду рядом с ней оказался Винсент и оттащил ее подальше, на безопасное расстояние, а Кристиан и остальные кинулись к Лили. За считанные секунды они разоружили ее, а Данте и Томазо крепко зажали. Лили пронзительно визжала и сопротивлялась, но без толку.

— Что с ней будет? — спросила Джеки, глядя, как близнецы волокут Лили по тропинке, ведущей через лес к дороге.

— Она предстанет перед Советом. Там и решат ее судьбу, — ответил Кристиан.

Джеки нахмурилась, понимая, что ничего хорошего это Лили не сулит. Но с другой стороны, эта злобная женщина-подросток походила на бешеного пса. Убивала невинных людей — и истребила бы еще многих. Очевидно, время, проведенное с Уильямом, помутило ее рассудок. Кроме того, напомнила себе Джеки, хотя Лили и выглядит ребенком, на самом деле ей уже немало лет, и она сама призналась, что перегрызала горло детям всякий раз, как ей выпадала такая возможность.

— Дай-ка мне твою руку.

Джеки обернулась и с удивлением увидела Тайни, державшего аптечку первой помощи.

— Они заставили меня дожидаться в лесу, — недовольно произнес он и начал бинтовать ее окровавленную ладонь. — Сказали, что там я буду в безопасности.

Джеки улыбнулась, ласково похлопала его по руке и взглянула на Винсента. Он озабоченно наблюдал за работой Тайни. Джеки с минутку просто смотрела на него, а потом вдруг выпалила:

— Я люблю тебя.

Винсент моргнул и выдохнул:

— Слава Богу! — Наклонив голову, он нежно поцеловал ее в губы и прошептал: — Я тоже тебя люблю.

— Думаю, достаточно, — объявил Тайни, закончив бинтовать руку Джеки. Поднял голову и серьезно посмотрел на нее: — Я так рад, что ты в порядке.

— И я, — сказала подошедшая к ним Маргарет. Улыбнулась и добавила: — Добро пожаловать в семью, дорогая.

— Спасибо, — смущенно пробормотала Джеки.

— Ну… — Маргарет подняла брови и посмотрела на Винсента. — Полагаю, ты снова запустишь в работу все спектакли?

Он пожал плечами:

— Это могут решить Стефано с Нейлом, а мне как-то все равно. Я больше не интересуюсь театром. Четырехсот лет вполне достаточно для одной стези. Думаю, пора ее сменить.

Теперь подняла брови Джеки:

— И чем же ты будешь заниматься?

— Вообще-то, — медленно протянул он, — меня очень заинтересовало то, чем занимаешься ты. Мне кажется, быть частным детективом очень увлекательно.

Джеки удивленно посмотрела на него, но, прежде чем успела что-нибудь сказать, Маргарет согласилась:

— Ты прав. Просто мне это занятие тоже нравится, захватывающе, все равно что собирать мозаику. Жан-Клода больше нет, все дети переженились, и я как раз пыталась придумать, чем бы мне таким заняться. А теперь знаю. — Она улыбнулась Джеки. — Я буду помогать Тайни.

— Помогать Тайни? — заморгала Джеки. — А почему Тайни вдруг потребовалась помощь?

— Ну, дорогая, в ближайшее время тебе нужно многому научиться. Искусству выживать. Подчинять себе чужое сознание и все такое. И чем быстрее ты всему этому научишься, тем лучше, — мягко подчеркнула Маргарет. — Кроме того, если вы решили пожениться, то вам будет нужен и медовый месяц. А значит, Тайни останется без партнера. Я с удовольствием стану на время его партнером, чтобы ему проще было управлять твоим агентством. Это даст мне новую цель в жизни.

— А в Европе вы работаете? — неожиданно спросил Кристиан, хотя Джеки все еще, открыв рот, смотрела на Маргарет.

Она моргнула и в замешательстве взглянула на Кристиана:

— В Европе?

— Да. Если работаете, то у меня есть задание.

— Что за задание? — с любопытством спросила Маргарет.

Кристиан помялся, но сказал:

— Выяснить, кто моя мать.

— Твоя мать? — непонимающе переспросила Джеки. Этому бессмертному больше пятисот лет!

Кристиан кивнул.

— О, я бы могла это сделать! — возбужденно воскликнула Маргарет, посмотрела на Тайни и исправилась: — Мы бы могли, правда, Тайни? — Не дожидаясь ответа, она взяла Кристиана под руку и повела к тропинке между деревьями. — Ты должен мне все-все рассказать, — пробормотала она, оглянулась и позвала: — Тайни, идем! У тебя опыта больше, чем у меня. Ты лучше знаешь, какие вопросы нужно задавать.

Тайни немного поколебался и посмотрел на Джеки. Она беспомощно пожала плечами. Гигант вздохнул и поспешил за парочкой. Джеки смотрела ему вслед, качая головой:

— Да как можно выяснить эту тайну? Вряд ли где-нибудь хранятся записи пятисотлетней давности. Уж наверное его отец может сам ему рассказать, кто она такая?

— Он все пятьсот лет наотрез отказывается об этом говорить, — пояснил Маркус и добавил: — Лучше Маргарет с этим не справится никто.

— Почему? — с любопытством спросила Джеки.

Маркус только улыбнулся в ответ и пошел вслед за остальными. Джеки вопросительно посмотрела на Винсента, но он, похоже, понимал не больше, чем она.

— Я тебя люблю, — сказал Винсент, отвлекая Джеки от этих мыслей.

Джеки улыбнулась и прижалась к нему:

— И я тебя люблю.

— Моя нареченная. — Винсент обнял ее.

— Ты в этом уверен? — Джеки с сомнением посмотрела на него. Она знала, какие чувства испытывает, но так боялась совершить ошибку!

— А ты разве нет? — негромко спросил Винсент.

— Да, — серьезно произнесла Джеки. — Я люблю тебя даже сильнее, чем могла себе представить. Но… — Она немного помялась, а потом решительно выпалила: — Я знаю историю жизни Маргарет и могу представить, как это ужасно, когда ты выбираешь себе неправильного спутника жизни, и не хочу, чтобы из-за меня ты был несчастлив.

Винсент улыбнулся и легко провел пальцем по ее лбу, стирая с него все тревоги.

— Джеки, я живу на этом свете больше четырехсот лет. Я встречался с множеством женщин и с очень многими спал. У меня было достаточно времени, чтобы понять, какая женщина может сделать меня счастливым и с кем я хотел бы провести вечность. — Он заключил ее лицо в свои ладони, серьезно посмотрел ей в глаза и сказал: — Эта женщина — ты.

Джеки почувствовала, как ее глаза наполняются слезами и сердце сжимается в груди. Теперь она очень хорошо понимала выражение «любить кого-то до боли». Потянувшись к Винсенту, она поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь. Винсент ответил на поцелуй, но слишком быстро его прервал.

— Так, насчет свадьбы, — сказал он, направляясь вслед за остальными. — Я думаю, устроим ее в Вегасе.

— В Вегасе? — удивленно переспросила Джеки.

— Конечно. — Он улыбнулся. — Священник — копия Элвис, я в костюме со стразами и синих замшевых ботинках, ты… — Он замолчал, вскинув брови, потому что Джеки захохотала. — Что такое? У тебя нет родственников, поэтому можно не тянуть и не заморачиваться с большой свадьбой.

— Верно, — согласилась, смеясь, Джеки.

Винсент потянул ее дальше по тропинке.

— А потом устроим большой банкет в Канаде, у Маргарет. Она уже предложила для этого свой дом. К нам прилетят Тайни и другие твои друзья, — пообещал Винсент, улыбнулся и добавил: — А потом у нас будет медовый месяц в…

Джеки вскинула брови, потому что он замялся.

— Где?

— Ну, я думал… может, в Диснейленде? — с надеждой произнес Винсент, и Джеки чуть не зацеловала его, так восхитительно он выглядел.

— Я никогда не была в Диснейленде, — засмеялась она и покачала головой. — Кажется, наша жизнь будет очень интересной. Правда, любовь моя?

— Вечность будет очень интересной для нас обоих, — заверил ее Винсент и остановился для еще одного поцелуя.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19