По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
…И алые сполохи дробили небесную черноту, и под его кожистым крылом земля корчилась в огне, и люди внизу, кажется, кричали, но он не слушал криков. Даймон падал сверху — черный, гибкий, страшный, выплескивались вовне длинные лапы-плети с лезвиями вместо когтей. Повисла разодранная перепонка, глубокий надрез лег на шее.
Он резко канул в сторону, упреждая удар, но противник был быстрее. Лезвие сверкнуло прямо перед глазами и в следующую секунду фонтан его крови затопил мгновенно отшатнувшееся в испуге небо…
* * *
Он откинул голову и крепко саданулся затылком о поребрик окна. Механический голос объявил станцию, в вагоне по-прежнему никого не было. Он посмотрел на часы. Успевает. Мотнул головой, разгоняя ало-черную пелену перед глазами.
* * *
Появление бутылки встретили восторженным ревом. В углу немедленно затянули: «Здравствуй, Бог, это ж я пришел…», посыпались подходящие к случаю и до смерти затасканные остроты.
Он вышел на балкон. Он не мог на это смотреть.
Паша-Павлинчик (почему, кстати, Павлинчик?) втиснулся за ним следом. Закурил, сплюнул, перегнувшись через перила.
— Что?
— Противно, — он сжал зубы и глянул в упор.
— Эх, Дракоша, — Паша хлопнул его по плечу. Он брезгливо отстранился. — Им трудно, надо расслабиться…
Дракон резко развернулся к нему. В голове мутилось.
— Им — трудно?! — воспоминание о боли в порванном крыле заставило его покачнуться. В глазах плясали алые блики. — Им? Этой мрази?..
Паша не обиделся.
— Это здесь они — мразь… — Он засмеялся. — Да, не то, что ты весь черный да подтянутый, что твой Цой. Hе, мы народ попроще.
— Да уж, — процедил Дракон. — Проще некуда.
Паша глубоко затянулся.
— Мы все одинаковые, Дракоша…
Он молча повернулся и вышел. Пробрался сквозь пьяную толкотню и прикрыл за собой дверь.
* * *
За полночь всей гопой высыпали во двор, только какая-то парочка зависла, сообщив, что пока квартира пустует, они воспользуются ей по назначению. Павлинчик благословил их легким матерком.
Выглянувшую из-за тучи полную луну встретили дружным воем, не заботясь о спящих соседях. Натужное веселье требовало очередной порции допинга: по карманам наскребли бумажной россыпи еще на пару бутылок.
Он не прислушивался к разговорам: все было ясно давно. Синдром приобретенной крутости — кто не рок-звезда, тот юкэ-сегун. Все бы ничего… но вот смотреть на эти несколько дегенеративные физии, на деревянную манерную пластику было противно.
— Дракон! — Настя повисла на нем, мусоля во рту сигарету. — Дай огонька бедной девушке…
Он высвободился и, не оглядываясь, пошел прочь. К черту вежливость. Это безнадежно.
* * *
Узкие коридоры метро подавляли. Он постарался миновать их скорее. Рефлекторное недоверие к тесноте — негде принять Облик. Хотя… Какой уж там Облик — в этом теле он не обернется даже мартышкой. Дракон…
Поезд стоял на платформе и он успел вскочить в вагон прежде, чем двери, зашипев, сомкнулись. Прошел в дальний конец вагона, отстранившись от разлегшегося на лавке парня, упившегося, судя по всему, в дым. Сев, присмотрелся внимательнее и хмыкнул. Парень бы л знакомый — из той самой компании крутых сопляков… Пить и то не умеют. Он оскалился почти с ненавистью, припомнив: «Им трудно…»
Им?!
* * *
…Земля была ледяной, словно не ее поливал он только что своим пламенем. Руки болели — так бывает всегда, если перевоплощаться сразу после полета, но сейчас еще и через горло и пол груди тянулась глубокая рана. Сил шевелиться не было. Он лежал там, где з астал его спазм и только иногда чуть приоткрывал веки.
Даймон подошел совсем близко — Дракон чувствовал его немного горьковатый запах. Он тоже успел сбросить Облик, но даже человеком он был сейчас несравнимо сильнее. Дракон в очередной раз разлепил ресницы. Даймон смеялся. Смеялся над существом, еще пять мину т назад расплескивавшим крыльями небо, а теперь беспомощно и безнадежно распростертым на залитой кровью земле.
Дракон трудно всхлипнул, подавляя стон.
Что же, видимо это и впрямь смешно…
* * *
Парень на лавке тяжко застонал. Дракон обеспокоенно глянул на него. Шутки шутками, а не прихватило бы его не по-хорошему… «Мы все одинаковые…» Hу-ну. Конечно.
Стараясь не касаться измаранной блевотиной куртки, Дракон похлопал его по щекам. Парень на миг поднял голову — Дракон поморщился от перегарного запаха…
И вдруг, поймал его взгляд.
…И алые сполохи дробили небесную черноту, и под крылом его «Зяблика» земля корчилась в огне, и рация надсаживалась, крича, но он не слушал криков. «Урман» падал сверху — огромный, мощный, неотвратимый, выплескивались вовне алые трассы выстрелов.
Заверещала в панике система контроля — броня «Зяблика» стремительно разрушалась. Он выровнял машину, отчаянно пытаясь хотя бы раз поймать «Урман» в прицеле, но управление не слушалось, и в следующую секунду огненный вихрь затопил мгновенно отшатнувшеся в испуге небо…
Последние комментарии
7 часов 50 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад