Рожденная Штормом [Райчел Мид] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Райчел Мид Рожденная Штормом
Глава 1
Чего я только не видала в жизни, но чтобы одержимые кроссовки… Стоящий на офисном столе «Найк Пегас», серо-бело-оранжевой раскраски, выглядел вполне безобидно. Шнуровка была частично распущена, кое-где на подошве налипла грязь. Это был левый кроссовок. Ну, а я… под легким плащом до колена, у меня был «Глок-22», заряженный патронами с запрещёнными бронебойными пулями. Дополнительная обойма, заряженная серебряными, покоилась в кармане плаща. Два атама[1] висели в ножнах на другом бедре, лезвие одного было серебряным, другого — железным. Рядом с ними за пояс был заткнут резной дубовый жезл[2] ручной работы, инкрустированный достаточным количеством заговорённых камней, чтобы при желании взорвать этот кроссовок вместе со столом. Сказать, что я чувствовала себя вооружённой до зубов, было бы преуменьшением. — Ну, и, — начала я, как можно более нейтральным тоном, — с чего вы взяли, что ваш кроссовок… э-э, одержим? Брайан Монтгомери, мужчина далеко за тридцать, с отчаянно редеющей шевелюрой, от которой уже почти ничего не осталось, нервно взглянул на кроссовок и облизнул губы. — Я все время спотыкаюсь на левую ногу, когда бегаю. Каждый раз. И сам кроссовок постоянно перемещается с места на место. То есть, я, вообще-то, никогда этого не видел, но… вот, когда я разуваюсь перед дверью, то спустя несколько минут, нахожу именно левый кроссовок под кроватью или ещё где-то. А иногда… иногда, когда я дотрагиваюсь до него, он на ощупь холодный… в самом деле, холодный… как… — Монтгомери замолчал, подыскивая подходящее сравнение, и, наконец, выбрал самое банальное. — Как лёд. Молча кивнув, я снова бросила взгляд на кроссовок. — Послушайте, мисс… Одиллия… или как вас там? Я не сумасшедший. Этот кроссовок одержим. Он зло. Вы должны с ним что-то сделать, понимаете? У меня скоро марафон, и пока всё это не началось, это были мои счастливые кроссовки. И они недёшевы, знаете ли. Они денег стоят. Для меня это прозвучало по-идиотски, что говорило о многом, но так или иначе проверка не помешала бы, раз уж я все равно здесь. Сунув руку в карман плаща, не в тот, в котором лежали патроны, я вынула оттуда свой маятник. Он представлял из себя простую серебряную цепочку с висящим на ней небольшим кристаллом кварца. Продев цепочку между пальцев, и раскрыв ладонь над кроссовком, я очистила своё сознание и позволила кристаллу свободно висеть. Через секунду маятник начал медленно вращаться сам по себе. — Блин, будь оно неладно, — пробормотала я, пряча маятник обратно в карман. Что-то там было. Повернувшись к Монтгомери, я нацепила мину постервознее, именно этого клиенты чаще всего и ожидают. — Сэр, возможно, вам будет лучше выйти из комнаты. Для вашей же безопасности. Это было правдой лишь наполовину. Просто я терпеть не могу стоящих над душой любопытных клиентов. Они задают глупые вопросы и совершают ещё более глупые поступки, которые чаще подвергают опасности меня, в большей степени, чем их самих. У Монтгомери не возникло никаких возражений убраться из комнаты. И как только дверь за ним закрылась, я нашла в своей сумке соль в баночке и насыпала на полу офиса большое кольцо. Потом бросила кроссовок в центр получившегося круга, и с помощью серебряного атама призвала духов четырёх стихий. Никаких видимых изменений в круге не произошло, но я почувствовала лёгкую вспышку силы, означающую, что мы запечатаны внутри. Сдерживая зевок, я вынула жезл, продолжая держать в другой руке серебряный атам. Дорога сюда — в Лас-Крусес — заняла у меня четыре часа, но из-за того, что я не выспалась, расстояние показалось мне вдвое большим. Посылая жезлу свои намерения, я ткнула им в кроссовок и произнесла нараспев: — Выходи, покажись, кто бы ты ни был. На мгновение воцарилась тишина, затем пронзительно-высокий мужской голосок бросил: — Проваливай, сука. Замечательно. Тапок-то с характером. — А что? У тебя какие-то важные дела? — Поважнее, чем терять время на смертных. Я улыбнулась. — Важные дела в ботинке? Да, брось, я, конечно, слыхала о подобных извращениях, но тебе не кажется, что это выходит за рамки? Этот башмак даже не новый. Мог бы найти себе и поприличнее. Голос сохранял раздражённый тон; не угрожал, а был просто раздосадован моим вторжением. — Это я — извращенец? Ты думаешь, я не знаю кто ты, Евгения Маркхэм? Черный Лебедь по имени Одиллия. Кровопреступница. Полукровка. Наёмница. Убийца. — Он почти выплюнул последнее слово. — Ты одиночка среди себе или мне подобных. Кровожадная тень. Ты берёшься за что угодно, лишь бы платили. Поэтому ты даже хуже наёмницы. Ты шлюха. Скучно. Меня называли большинством этих слов и раньше. Конечно, кроме моего собственного имени. Это было в новинку и несколько озадачивало. Но не настолько, чтобы дать ему это понять. — Ты закончил с нытьём? А то у меня нет времени на этот трёп. — А разве тебя сняли не на час? — ехидно поинтересовался голосок. — У меня сдельная оплата. — А-а. Закатив глаза, я снова прикоснулась жезлом к кроссовку. На этот раз, вложив в него всю свою магическую силу, исходящую из резервов моего физического тела, а так же часть силы окружающего мира. — Всё, поигрались и хватит. Если уйдёшь сам, мне не придётся делать тебе больно. Выходи. Обладатель голосочка не мог выстоять против такого приказа и подкрепляющей его силы. Кроссовок задрожал, и из него повалил дым. Ой-ёй-ёй. Надеюсь, ботинок не пострадает. Монтгомери этого не переживёт. Дым с рёвом вырывался наружу, собираясь в большую тёмную фигуру, ростом примерно на два фута выше меня. Со всем его сарказмом, я представляла развязную версию одного из эльфов Санта Клауса. Вместо этого, существо передо мной имело верхнюю часть тела хорошо сложенного мускулистого мужчины, в то время как его нижняя часть больше походила на небольшой смерч. Дым застывал в жёсткую серо-чёрную кожу, и у меня была одна-единственная секунда на то, чтобы подготовиться к подобному появлению. Я сменила жезл на пистолет, с щелчком вынимая обойму, для замены. Однако дух сразу же бросился в мою сторону, так что мне пришлось откатиться с его пути, продолжая оставаться в пределах границ круга. Керес. Мужчина-керес — крайне неожиданно. Я-то ожидала увидеть какую-нибудь нежить, для которой требовались серебряные пули, или призрака, которому пули вообще не причиняли урон. Кересы были древнейшими духами смерти, первоначально помещёнными в ритуальные сосуды — канопы. Со временем, когда канопа изнашивалась, керес стремился найти новое пристанище. В нашем мире кересов оставалось не так много, и вскоре станет ещё на одного меньше. Дух обрушился на меня, и я отрезала от него приличный кусок серебряным атамом. Я пользовалась правой рукой, на которой у меня был браслет из оникса с обсидианом. Даже без помощи кинжала, эти камни и поодиночке могли сыграть поминальный звон по такому мёртвому духу, как этот. Конечно же, керес зашипел от боли, тем самым упустив момент. Я воспользовалась этой заминкой, чтобы зарядить обойму с серебряными пулями. Почти успела, но через мгновение дух снова стоял надо мной. Удар одной из его огромных лап, отбросил меня на стену круга. Стены круга могут казаться прозрачными, но на ощупь неотличимы от кирпичных. Одним из недостатков поимки призраков в круг было то, что я и сама оказывалась в ловушке. Голова и левое плечо приняли на себя основную силу удара, и боль прокатилась по телу, вспыхивая маленькими искрами. А дух просто излучал самодовольство, что присуще всем самоуверенным злодеям. — Слухи не врут, ты и в самом деле сильна, как говорят, но проявила глупость, попытавшись изгнать меня. Тебе следовало оставить меня в покое. — Голос кереса уже не был писклявым, сейчас он был глубоким, почти рокочущим. Я встряхнула головой, одновременно не соглашаясь и избавляясь от головокружения. — Ты выбрал не тот башмак. Мне всё никак не удавалось зарядить эту чёртову обойму. Ни тогда, когда дух был готов снова наброситься, а обе мои руки заняты. Кроме того, я не могла рисковать потерей чего-либо из своего оружия. Керес приблизился, и я опять ранила его атамом. Раны были небольшие, но сам кинжал действовал на него, как яд. На некоторое время это заставит его потерять часть силы, если только я смогу продержаться столько. Я снова замахнулась, но дух опередил меня и, схватив за запястье, сжал его, выворачивая на излом и заставляя меня выронить кинжал и закричать. Я надеялась, он мне ничего не сломал. Лучась довольством, керес обеими руками схватил меня за плечи и поднял на уровень своего лица. Его глаза были жёлтыми с прорезями зрачков, как у змеи. А дыхание было горячим и источало смрад гниющей плоти, когда он заговорил: — Ты маленькая, Евгения Маркхэм, но красивая, и плоть твоя тепла. Возможно, мне стоит забыть наши разногласия и оставить тебя себе. Наслаждаться твоими криками подо мной. Фу-у. Неужели, это страшилище подбивает ко мне клинья? И вновь назвало меня по имени. Как он умудрился его узнать? Никто из них не знал. Для всех я была только Одиллией, названной в честь черного лебедя из «Лебединого Озера», имя, выбранное моим отчимом из-за формы, предпочтённой моим духом во время посещения Иного мира. Имя, хоть оно и не было достаточно внушительным и устрашающим, прижилось, хотя я и сомневалась, что кто-либо из существ, с которыми мне приходилось вступать в бой, знали его происхождение. Поклонники балета среди них встречаются нечасто. Керес крепко сжимал мои плечи, наверняка завтра появятся синяки, но мои ладони и предплечья оставались свободными. Дух был так самоуверен и заносчив, что совершенно забыл о моих отбивающихся руках. Возможно, он принял эти телодвижения за жалкие попытки освободиться. Мне потребовалась всего пара секунд, чтобы вытащить и зарядить обойму. Я выстрелила не целясь, и дух тут же уронил меня — как не вежливо. Я пошатнулась, сохраняя равновесие. Возможно, пули и не могли его убить, но, как пить дать, серебро в груди причиняло ему боль. Керес ошарашено отскочил назад, и я поняла, что раньше он не имел дела с огнестрельным оружием. Я выстрелила ещё, потом ещё раз, ещё и ещё. Грохот стоял жуткий, и я надеялась, что у Монтгомери хватит мозгов не натворить глупостей, вломившись внутрь. Керес взревел от боли и возмущения, каждый выстрел заставлял его пятиться назад, пока он не оказался у противоположной стороны круга. Двинувшись к нему со сверкающим атамом в руке, я несколькими быстрыми взмахами нацарапала символ смерти на той части его груди, которая не запачкалась кровью от пулевых ранений. Тут же в воздухе внутри круга мелькнул электрический разряд. Волосы на затылке встали дыбом, а в воздухе запахло озоном, как перед грозой. Взвыв, дух неистово прыгнул вперёд, кипя от ярости и адреналина, или что там ещё бывает у этих тварей. Но было уже слишком поздно. Он был отмечен и ранен. А я была готова. В другой ситуации я бы просто выдворила его в Иной Мир — я старалась не убивать без лишней необходимости. Но это его сексуальное домогательство выходило за всякие рамки. Он вывел меня из себя. Теперь керес отправится в Царство Мёртвых, прямиком к вратам Персефоны. Чтобы замедлить его я выстрелила ещё раз; целиться левой рукой было неудобно, но я всё равно попала. Кинжал в руке уже сменился на жезл. На этот раз я не черпала силу этого уровня. С отработанной лёгкостью я позволила части своего сознания покинуть этот мир. Через считанные мгновения оно достигло перекрёстка, ведущего в Иной Мир. Это был обычный переход, я совершала его много раз. Следующий переход был немного сложнее, особенно, в моём ослабленным боем состоянии, и тем не менее, в нём не было ничего такого, чего бы я не смогла сделать на автопилоте. Удерживая свой собственный дух на достаточном расстоянии от территории смерти, я потянулась к ней и установила связь через жезл. Кереса стало засасывать внутрь, его лицо перекосилось от ужаса. — Это не твой мир, — произнесла я низким голосом, чувствую горящую во мне и вокруг силу. — Это не твой мир, и я изгоняю тебя. Отправляйся к чёрным вратам, на территорию смерти, там ты будешь перерождён, или растаешь в забвении, или сгоришь в адском пламени. Мне наплевать. Уматывай. Дух завопил, но магия уже держала его. Воздух дрожал, давление нарастало, а потом всё внезапно закончилось, как будто из шарика выпустили воздух. Керес тоже исчез, оставив после себя лишь ливень серебряных искр, которые вскоре померкли и исчезли. Тишина. Присев на корточки, я на мгновение прикрыла глаза, глубоко и медленно дыша, пока тело отдыхало, а сознание возвращалось в этот мир. Я была выжата как лимон, но ликовала. Убить кереса было приятно. Даже опьяняюще. Ничего больше он не заслужил, и именно я разобралась с ним. Пару минут спустя, когда часть моих сил вернулась, я поднялась на ноги и разомкнула круг, внезапно почувствовав себя в нем душно. Сложив свои вещи и оружие, я пошла за Монтгомери. — Призрак из вашей обуви изгнан, — сообщила я ровным тоном. — И убит. Не было смысла объяснять разницу между кересом и настоящим призраком, он бы всё равно её не понял. Медленно войдя в комнату, мужчина осторожно поднял кроссовок. — Я слышал выстрелы. Разве пули действуют на призраков? Я пожала плечами — плечо, которым я ударилась о стену, когда керес швырнул меня, отозвалось болью. — Это был сильный призрак. Укачивая свой кроссовок, будто маленького ребёнка, Монтгомери с неодобрением взглянул на пол. — Тут на ковре кровь. — Прочитайте договор, который вы подписали. Я не несу ответственность за нанесённый собственности ущерб. Монтгомери, ворча, расплатился со мной наличными, и я ушла. А он, похоже, всерьёз был озабочен кроссовком, хотя я могла разнести ему весь офис. Сидя в своей машине я откопала из запасов в бардачке «Милки Вей». После схваток на вроде этой мне немедленно требуются сахар и высококалорийная еда. Практически запихнув в рот весь батончик, я включила телефон. На дисплее высветился пропущенный вызов от Лары. Но перезвонила я ей только после того, как расправилась со второй шоколадкой и уже ехала по десятому шоссе в Тусон. — Привет, — сказала я. — Приветик. Ты закончила с делом Монтгомери? — Ага. — Ботинок в самом деле был одержим? — Ага. — Ха! Кто бы мог подумать? Даже смешно. Только представь объявление в газете, вроде, незнакомец в старом ботинке желает познакомится с одинокой… — Чушь какая, перестань, — прервала я ее. Лара, может, и хороший секретарь, но было много такого с чем мне, как сейчас, приходилось сталкиваться. — Что у тебя? Или ты просто проверяла? — Нет. У меня тут какой-то странный заказ. Звонил парень, ну, честно говоря, мне он показался сумасшедшим. Но он жаловался, что его младшую сестру похитили фейри, то есть джентри. Он хочет, чтобы ты вернула её. На это я ничего не ответила, взгляд мой застыл на шоссе и синем небе, не видя ни того, ни другого. Часть меня пыталась осознать то, что она только что сказала. Ко мне нечасто обращаются с подобными заказами. Ладно, никогда. Для подобных поисков требовался физический переход в Иной мир. — Я этим, точно, не занимаюсь. — Я ему сказала тоже самое. — Но в голосе Лары чувствовалась какая-то неуверенность. — Что именно ты мне недоговариваешь? — Кажется, ничего. Просто… он сказал, что она пропала уже полтора года назад. Ей было четырнадцать лет, когда она исчезла. От этих слов у меня заныло в груди. Боже. Какая ужасная судьба для ребёнка. Даже похотливые намерения кереса теперь казались мне просто ничтожными. — Он казался отчаявшимся. — У него есть доказательства того, что её действительно забрали? — Не знаю. Он не углублялся в это. Говорил, как какой-то параноик. У меня было такое впечатление, будто он считает, что его телефон прослушивается. Ха-ха! Прослушивается… — Кем? Джентри? — «Джентри», так я называла существ, наиболее близких в западной культуре к фейри (эльфам) и сидхе. Они выглядели, как люди, но вместо технологии развивали магию. Они считали название «фейри» оскорбительным, и я, как бы проявляя уважение, называла их термином, которым когда-то в старину пользовались английские крестьяне. Джентри — дворяне. Знать. Благородные соседи. Согласитесь, это, в лучшем случае — расплывчатое обозначение. Сами же джентри предпочитали термин «сияющие», но это было просто глупо. Слишком много чести. — Не спрашивай, — ответила Лара. — Как я и сказала, парень казался слегка не в себе. Наступила тишина, пока я, вцепившись в телефон, объезжала машину, плетущуюся со скоростью 45 миль в час (72 км/ч) в крайнем левом ряду. — Евгения! Ты ведь, в самом деле, не думаешь браться за это? — Четырнадцать, говоришь? — Ты всегда говорила, как это опасно. — Переходный возраст? — Перестань. Ты знаешь, что я имею в виду. Пересечение миров. — Точно. Я понимаю, о чём ты. Это было опасно, чрезвычайно опасно. Перемещение в Иной мир в форме духа было большим риском и не давало гарантий от смерти, но шансы вернуться в собственное тело были значительно выше. Но стоило отправиться туда воплоти, как правила совершенно менялись. — Это безрассудство. — Назначь ему встречу, — ответила я. — Поговорю с ним, не укусит же. Я практически видела, как Лара закусывает губу, сдерживая возражения. Но в конце месяца именно я подписывала ей чеки, и этого она не учесть не могла. Через несколько секунд она заполнила образовавшуюся тишину информацией о нескольких других новых заказах, которая плавно перешла на совсем незначительные: какая-то распродажа в торговом центре, таинственная царапина на её машине… Что-то в весёлой Лариной болтовне всегда заставляло меня улыбаться, но также вызывало беспокойство — все же большинство моих связей с общественностью проходит через кого-то, кого я вживую никогда не вижу. В последнее время основную массу моих личных контактов составляли духи и джентри. Домой я вернулась уже вечером. Мой сосед по квартире, Тим, похоже, ушёл на всю ночь, возможно, на поэтические чтения. Несмотря на польское происхождение, его гены сложились таким причудливым образом, что дали ему характерную внешность коренного индейца. Тим действительно был похож на индейца больше, чем любой из местных жителей. Решив использовать эту возможность, он отрастил волосы и стал называть себя Тимоти Красный Конь. Он зарабатывал на жизнь декламированием псевдо-индейской поэзии в местных кабаках, попутно охмуряя наивных туристок, щедро рассыпая выражения, типа «мой народ» и «Великий Дух». Мягко говоря, это было довольно жалкое занятие, зато ему довольно часто удавалось укладывать наивных дамочек в постель. И единственное, чего это занятие не давало — так это достаточно денег, поэтому мне приходилось оплачивать его долю жилья в обмен на работу по дому. По-моему, это было довольно выгодное соглашение. После ежедневных схваток с нежитью, отдраивание ванны казалось мне чем-то совершенно непосильным. Чисткой оружия, к сожалению, мне приходилось заниматься самой. Кровь кереса могла оставить пятна. После ужина, я разделась и надолго засела в сауне. Мне многое нравилось в моём доме в предгорье, но сауну я любила больше всего. Она могла казаться бессмысленной в жаркой пустыне, но в Аризоне зной преимущественно сухой, а мне нравилось ощущение влаги на коже. Прислонившись спиной к деревянной стене, я наслаждалась ощущением выпаривания стресса вместе с потом. Всё тело болело, некоторые части невыносимо ломило, и жар позволял ослабить боль в мышцах. Одиночество тоже успокаивало меня. Как это ни печально, но мне, наверно, некого было винить в своем недостатке общительности, кроме себя самой. Долгое время я провела одна, но меня это не беспокоило. Первое, что рассказал мне мой отчим, Роланд, пока обучал меня шаманству, было тем, что во многих культурах шаманы всегда живут за пределами обычного общества. Будучи в то время еще старшеклассницей, эта мысль показалась мне просто ерундовой, но теперь, став старше, она приобретала гораздо больший смысл. Я не была законченной социофобкой, но замечала за собой сложность в общении с другими людьми. Выступление перед группой людей было сродни смертоубийству. Даже в разговорах с глазу на глаз я испытывала трудности. У меня не было домашних животных или детей, которых можно было с кем-то обсудить, и, конечно, я просто не могла рассказывать о себе, и о таких происшествиях, как сегодня в Лас-Крусес. Да уж, денёк у меня был долгим. Четыре часа за рулем, борьба с древним порождением зла. После нескольких выстрелов и ножевых ранений, я уничтожила его, отправив в Царство Мёртвых. «Боже, клянусь, мне платят за это слишком мало, ты ведь знаешь?» Сюда можно вставить сдержанный смех. Выйдя из сауны, я обнаружила ещё одно сообщение от Лары, в котором говорилось о назначенной на завтра встрече с тем, потерявшим от горя рассудок, братом. Сделав запись в ежедневнике, я приняла душ и удалилась в свою комнату, где надела чёрную шёлковую пижаму. По каким-то причинам, красивые пижамы были единственным удовольствием, которое я себе позволяла в качестве компенсации моему грязному и кровавому ремеслу. Сегодняшний выбор пал на свободный топ с глубоким вырезом, мало что скрывавшим — было бы кому смотреть. При Тиме я обычно носила замызганный халат. Сев за стол, я высыпала на него свежекупленный пазл. Картинка на коробке сообщала, что у меня должен получиться лежащий на спине котёнок, играющий с клубком шерсти. Моя любовь к пазлам стояла в одном ряду с пижамами по странности, но они меня успокаивали. Возможно, потому что пазлы были такими осязаемыми. Можно держать кусочки в руке, соединять их вместе, в отличие от нереальных вещей, с которыми я обычно работала. Перебирая кусочки пазла, я пыталась понять, откуда керес мог прознать моё имя. Что это могло значить? У меня было много врагов в Ином мире. И мне вовсе не улыбалось то, что они могли выследить меня лично. Я предпочитала оставаться Одиллией. Анонимно. Безопасно. Вероятно, мне не стоило так об этом беспокоиться. Керес мёртв, и больше никому не расскажет свои байки. Спустя два часа я сложила пазл и любовалась на результат. У котёнка был коричнево-дымчатый мех, а глаза небесно-голубыми. Клубок был красным. Достав цифровую фотокамеру, я сфотографировала картинку, а потом разрушила, сбросив пазл обратно в коробку. Быстро собрала, ещё быстрее сломала. Зевая, я забралась в кровать. Тим сегодня сменил белье, чистые простыни приятно хрустели по мной. Ничто не сравнится с запахом свежего белья. Несмотря на свое измотанное состояние, я, всё же не смогла уснуть. Одна из насмешек моей жизни. Бодрствуя, я могла погрузиться в транс, просто щёлкнув пальцами. Мой дух мог покинуть тело и унестись в другие миры. Но при этом, по непонятным причинам, уснуть вечером в постели было настоящей проблемой. Врачи советовали кучу успокоительных, но я их терпеть не могла. Наркотики и алкоголь удерживают дух в этом мире, и, если иногда я и позволяла себе выпить, мне, всё же, нравилось быть постоянно готовой моментально выскользнуть из этого мира при первой же необходимости. Зря я надеялась, что этой ночью бессонница подскажет мне что-нибудь об этой четырнадцатилетней девочке… Оказалось, я пока не могу думать об этом. Не раньше, чем я поговорю с её братом. Вздыхая, пытаясь подобрать ещё что-то для обдумывания, я перевернулась и уставилась в потолок на пластиковые, светящие в темноте, звёзды. Я начала считать их, как поступала многими своими бессонными ночами. Их было ровно тридцать три, как и всегда. Но я, всё же, проверила ещё раз.Глава 2
Следующим утром, когда я появилась на пороге Уилла Дэлани, прежде, чем открыть мне дверь, ему пришлось отпереть не меньше двадцати замков. Но и после этого, соблюдая чрезмерную, на мой взгляд, бдительность, он заговорил через дверную цепочку. На вид парню было чуть за двадцать и он, по-видимому, не часто баловал стрижкой свои светло-соломенные волосы. Его кожа была болезненно-бледной, а на носу сидели очки в проволочной оправе. — Ты кто? — подозрительно спросил он. Я напустила не себя деловой вид. — Я Одиллия. Лара должна была предупредить тебя о встрече. Парень тщательно изучил меня взглядом. — А ты моложе, чем я думал. Он резко захлопнул дверь. Затем я услышала звук снимаемой цепочки, и через мгновение дверь снова открылась; парень жестом пригласил меня войти. Переступив порог, я сразу же огляделась вокруг. Во мраке комнаты громоздились штабеля книг и кипы газет. — Однако, у тебя тут темновато…. — Я не поднимаю жалюзи, — пояснил парень, — никогда не знаешь, кто может наблюдать за тобой. — Вот как. Понятно. Тогда, может, включим свет? Уилл отрицательно покачал головой. — Ты и представить себе не можешь, сколько радиации излучают разные электроприборы. Это из-за них раковые заболевания так свирепствуют в нашем мире. — О-о! Проведя меня на кухню и усадив за стол, парень стал потчевать меня своими догадками о том, почему именно джентри похитили его сестру. Свой скепсис я сдерживала, как могла. Конечно, то, что он говорил, было не так уж и неслыханно, но я наконец-то поняла, почему Ларе он показался психом. Вполне возможно, что джентри жили только в больном воображении моего потенциального клиента. — Вот, взгляни на нее, — Уилл подсунул мне фотографию — на фоне зелени были запечатлены в обнимку он и симпатичная девочка-подросток. — Это мы сфотографировались незадолго до ее похищения. — Она миленькая. И такая юная. Она живет… жила с тобой? Парень утвердительно кивнул. — Наши родители погибли около пяти лет назад. С тех пор я стал ее опекуном. Хотя это почти ничего не изменило. — То есть? Горечь исказила его нервное лицо. Весьма проигрышное сочетание, скажу я вам. — Наш отец постоянно разъезжал по каким-то командировкам. А мама в его отсутствие, прыгала из койки в койку. Мы с Жасмин все время были предоставлены самим себе. — А почему ты решил, что ее похитили джен… фейри? — Вся соль в том, когда ее похитили! Это случилось на Хэллоуин. В канун Самайна.[3] Ты же знаешь — лучше времени для похищений и преследований не найти! Есть неоспоримые доказательства, что проходы между мирами существуют. Слушая Уилла, я не могла отделаться от чувства, что он цитирует библиотечную энциклопедию, или даже проще — «Википедию».[4] Иногда мне казалось, что предоставить таким людям, как он, доступ к интернету, все равно, что вручить ружье в руки ребенку. Поэтому, стараясь не закатывать глаза, я прослушала эту дилетантскую лекцию, в коей вовсе не нуждалась. — Всё это мне известно. Но знаешь ли ты, что в ночь Хэллоуина по земле, помимо фейри, также разгуливает всякий сброд? Да и в любое другое время тоже. Надеюсь, ты не ходил в полицию с этой гипотезой? — Вообще-то, у меня был с ними разговор. Но они ничем не смогли мне помочь. Да я и не нуждался в их поддержке, ведь уже знал — Жасмин похитили фейри. Время, и место ее исчезновения доказывают мою правоту. — А где это случилось? — В парке. Сестра была там на вечеринке с ребятами из школы. Сначала она со всеми сидела у костра, а потом кто-то заметил, как она отошла вглубь леса. Полиция последовала в том направлении, куда она ушла, но потом, ее след оборвался на одинокой поляне. И знаешь, что я обнаружил на этой поляне? — Уилл уставился на меня драматическим взглядом, очевидно готовясь поразить очередной сенсацией. Я испортила ему весь эффект, промолчав, поэтому он ответил за меня: — Ведьмин круг.[5] Грибы, растущие в траве, создавали кольцо идеальной формы. — Ну, я не знаток, но мне кажется, что грибы иногда так растут. Уилл вскочил из-за стола с обиженным видом. — Ты мне не веришь! Парень ничего не смог бы прочесть на моем лице, потому-то оно было чище, чем табула раса.[6] Вы могли бы изобразить на нем что угодно. — Не то чтобы не верю… Но, согласись, тому, что произошло с твоей сестрой, может быть уйма более логичных объяснений. Одинокая девушка в парке могла быть похищена кем угодно, да и не только похищена… — Мне сказали, что ты лучшая, — не унимался Уилл, — сказали, что ты все время надираешь задницы сверхъестественным существам. Я надеялся получить от тебя реальную помощь. — Не важно, кому и что я надираю. Пойми, я должна быть уверена в том, что мы идем по верному следу. Ведь ты просишь меня физически перейти в Иной мир. Я никогда не берусь за подобную работу. Это опасно! Уилл опять опустился на стул, на его лице проскользнуло отчаяние. — Послушай, я готов сделать что угодно, только бы освободить сестру от этих тварей. Сколько? Назови любую цену, я заплачу. Кстати о деньгах. Скептически осмотревшись вокруг, и уделив особое внимание книгам про НЛО и Снежного человека, я решила поинтересоваться: — Э-э… прости, а чем собственно ты зарабатываешь себе на жизнь? — Я веду блог. Я ждала продолжения, но очевидно это было всё. По всей видимости, он подобно Тиму, на вечном безденежье. Хе-хе… Блогеры. Не могу понять, почему их племя убеждено в том, что весь мир жаждет прочитать их мысли о… да, не важно, о чем. Вот если мне захочется послушать чей-то бессмысленный треп, я просто включу какое-нибудь реалити-шоу. А Уилл жалобно, словно побитый щенок, продолжал смотреть на меня своими большими голубыми глазами. Я чуть не застонала. И когда я успела стать такой слабохарактерной? Разве не я хотела, чтобы люди считали меня крутой шаманкой-наемницей? Только вчера я хладнокровно уничтожила кереса. Так почему же сейчас эта слезливая история так затронула меня? Так, всё понятно — во всём виноват керес. От его домогательств до сих пор бросает в дрожь, и образ юной Жасмин Дэлани в качестве любимой секс-игрушки похотливых джентри, стал последней каплей. А в том, что Жасмин скорее всего стала именно ею, не было никаких сомнений. Ну да, Уиллу лучше не знать, что наши женщины нравятся джентри. Очень нравятся. — Ты не мог бы показать мне тот парк… точнее место, где она пропала? — сдавшись, спросила я. — Возможно, я смогу выяснить, действительно ли фейри причастны к исчезновению твоей сестры. Само собой, за руль села я, так как мысль о Уилле Дэлани за рулем, меня пугала. А вот на пассажирском сиденье он смотрелся почти безвредно. Добрую половину пути он обильно намазывался солнцезащитным кремом. Вполне оправданная предосторожность, если вы только что вылезли из пещеры, да еще и прямо под солнышко. — Все чаще люди умирают от рака кожи, — оправдывал он свои действия. — Особенно после истощения озонового слоя. Солярии убивают людей. Никому не следует появляться на улице без соответствующей защиты, особенно здесь, в Аризоне. Если честно, я была с ним согласна. — Да, я тоже пользуюсь солнцезащитным кремом. Уилл неодобрительно зыркнул на мой легкий загар. — Ты уверена? — Ну да, мы же в Аризоне. Здесь сложно совсем не загореть. К тому же порой я хожу до почтового ящика и обратно не нанося крем. Но в остальных случаях, стараюсь про него не забывать. — «Стараюсь не забывать», — передразнил Уилл. — Твой крем хоть защищает от UVB-лучей? — Гм, не знаю. Кажется, да. Я ведь никогда не сгораю. Да и запах у него приятный. — Этого не достаточно. Большинство кремов имеют только UVA-фильтры. Если ты не обгораешь, это еще не значит, что на тебя не воздействует вредное UVB-излучение. Оно смертельно опасно. Будешь пренебрегать мерами безопасности, и тебе обеспечена ранняя кончина от меланомы или другой формы рака кожи. — О-о-о. Хоть бы скорее добраться до парка! Уже на подъезде к парку мы остановились на светофоре под эстакадой. Меня это не волновало, а вот Уилл отчего-то нервно заерзал на сидении. — Терпеть не могу, останавливаться под ними. Представь что будет, если произойдет землетрясение?! В который раз за это утро я постаралась сдержаться. — Ну… последнее землетрясение здесь было очень давно. Угу. Иначе говоря — никогда. — Ты просто не знаешь наверняка, — зловеще предупредил он. Мы приехали…. правда, не так скоро, как мне хотелось бы. Парк, больше смахивающий на лес, был чьей-то идиотской попыткой бросить вызов климатическим условиям южной Аризоны. Наверняка он обходился городу в целое состояние — так много на него уходило воды. Уилл повел меня по тропинке, что вела к месту похищения Жасмин. Когда мы приблизились, я увидела нечто такое, что заставило меня чуть больше поверить во всю эту, казалось бы выдуманную, историю. В центре поляны одна тропинка, пересекала другую; вместе они создавали идеальный крест. Перекресток часто служил переходом в Иной мир. Сейчас тут и в помине не было никаких грибов, но подойдя к центру развилки, я ощутила насколько тонка здесь грань между мирами. — Кто бы мог подумать… — прошептала я, ментально сканируя стену разделяющую миры. Честно говоря, это место не обладало большой энергетикой. Сомневаюсь, что смогла бы пройти здесь прямо сейчас. Но в ночь Самайна… что ж, этот проход вполне мог активироваться. Надо бы вместе с Роландом испытать его на следующий шабаш. — Ну что? — спросил Уилл. — Здесь есть переход, — призналась я, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Оказывается, я, со всем своим скептицизмом снова ошиблась. Счет 2:0, в пользу не внушающих доверия клиентов. — Значит, ты мне поможешь? — Я ведь уже говорила, что это не совсем то, чем я занимаюсь. Ладно, допустим, твоя сестра сейчас в Ином мире, а дальше что? Где прикажешь мне ее искать? Лично я, понятия не имею! Иной мир такой же огромный, как и наш. — Жасмин пленил король Эсон. Оторвав взгляд от перекрестка, я резко развернулась к Уиллу. — И откуда же, черт подери, ты это узнал? — Мне сказал эльф. — Эльф? — Да. Он работал на этого парня — Эсона, а потом сбежал и, решив поквитаться с ним, продал информацию мне. — Продал? — Ему нужны были деньги, чтобы погасить депозит за квартиру в Скоттсдейле.[7] В жизни ничего глупее не слышала, хотя если честно, я уже не раз слышала о предприимчивых иномирцах, вздумавших отрыть магазин в человеческом мире. Или о безумцах, которые хотят жить в Скоттсдейле. — Когда это было? — Ах, несколько дней назад, — промямлил Уилл, будто вскользь упоминая о визите разносчика пиццы. — Это что же получается — ты недавно побеседовал с эльфом, и только сейчас невзначай вспомнил об этом?! Уилл передернул плечами. На подбородке у него красовалась не растертая капля крема. Ну, словно ребёнок с кашей на лице! — Ну и что, я ведь уже знал, что сестренку забрали фейри, так что только получил этому еще одно подтверждение. После разговора с ним, я чуть-чуть расспросил местных, они тоже поддержали мою версию. Кстати, это эльф упомянул о тебе. Сказал, что ты убила его кузена. Я пристально посмотрела на Уилла. Если бы не истинное страдание в его лице, я бы подумала, что вся эта история — ложь. Но, нет, едва ли он все это сочинил. Видно, что сестра для него это действительно много значит. Осталось выяснить последний вопрос. — Как он меня назвал? — А? — Когда эльф «упомянул обо мне», он назвал мое имя, ведь так? — Ну, да. Твое имя. Одиллия. И еще одно… Евнис? — Евгения? — Ага! Точно. В раздражении я стала наматывать круги по полянке. За последние два дня, это будет уже второй обитатель Иного мира, знающий мое настоящее имя. И это меня не радовало, точнее, это совсем никуда не годилось. И вероятно, этот эльф, с помощью Уилла пытается заманить меня в Иной мир. А была ли это приманка, или у меня очередной приступ паранойи? Вообще-то, у эльфов не было склонности к кровавой вендетте. Но вдруг, именно этот эльф, заручившись поддержкой других, ненавидящих меня потусторонних существ, решил через них свести со мной счеты? — Ну, так как? Ты собираешься мне помогать? — Еще не знаю. Нужно все взвесить, проверить кое-что. — Но… но… я же показал и рассказал тебе ВСЁ! Для меня это серьезно, разве ты не понимаешь? Ты должна помочь мне! Ради всего святого, Жасмин только пятнадцать. — Уилл, — спокойно начала я. — Я верю тебе. Но не все так просто. Я говорила правду. Все было куда сложнее, чем хотелось бы. Сама мысль о том, что здесь замешано Иномирье, была мне ненавистна, а уж похищение девочки-подростка — это уже перебор. Я хотела наказать виновных. У меня руки чесались сделать им больно. Но не могла же я отправиться туда с оружием наперевес? Самоубийство никому не поможет, в первую очередь мне. Нет. Прежде чем что-то предпринять, необходимо хорошо подготовится. — Ты должна! — Нет! — рявкнула я, на этот раз спокойствие покинуло меня. — Заруби себе на носу, я никому ничего не должна. Я сама себе хозяйка. Мне очень жаль твою сестру, но я не брошусь спасать ее очертя голову. Напомню, Лара предупредила тебя, что я не берусь за работу, которая предполагает посещение Иного мира. Если же я пойду на это, то только после того, как все разузнаю и продумаю. А если нет — значит нет! Точка. Конец истории. Понял? Запуганный моим тоном, парень сглотнул и потом кивнул. Мой голос не отличался нежностью, но я посчитала, что, если Уилл немного испугается, то вреда от этого не будет. Независимо от того, как сильно мы оба хотим помочь Жасмин, он все-таки должен быть готов к возможному отказу. По дороге домой я свернула к родным, мне нужно было переговорить с Роландом. Закат отбрасывал красно-оранжевые лучи на их дом. Воздух был напоен ароматом цветов маминого сада. Такой знакомый запах безопасности и детства. Мамы нигде не было видно. Так даже лучше, ведь она обычно расстраивалась, когда мы с Роландом говорили о делах. Отчима я обнаружила сидящим за столом на кухне и мастерящим модель аэроплана. Я частенько потешалась над его новым хобби, которым он стал заниматься, оставив шаманские будни. Хотя, я со своими пазлами тоже была хороша. И только одному Богу известно какой фигней я буду страдать на пенсии. В моих кошмарах я была вышивальщицей крестиком. Увидев меня, Роланд расплылся в улыбке, в уголках глаз заиграли смешливые морщинки. Я так любила его обветренное лицо. Волосы отчима были блестящими, серебристо-белыми, и большая их часть все еще была на нужном месте. Ростом чуть выше моих пяти футов восьми дюймов,[8] он все же был крепок и с возрастом совсем не одряхлел. Может ему и перевалило за шестьдесят, но у меня было чувство, что он все еще оставался серьезным противником. Роланд быстро оценил выражение моего лица и жестом пригласил сесть. — Думаю, ты тут не для того, чтобы поговорить об Айдахо. Я действительно недоумевала, почему родители так спланировали свой отпуск, однако сейчас у меня на уме и правда было другое. Чмокнув Роланда в щеку, я на минуту прижалась к нему. В этом или любом ином мире, я мало кого любила, но за него готова была отдать жизнь. — Нет. Не про Айдахо. Но раз уж ты заговорил… почему туда? — Потом. Это не важно. Расскажи лучше, что у тебя случилось? Я усмехнулась. В этом весь Роланд — всегда готов к работе. Подозреваю, что если бы моя мама ему позволила, он бы до сих пор сражался, и, возможно, вместе со мной. — Да так, задание одно получила. Необычное. И тут я все ему выложила: про Уилла, про Жасмин, про доказательства, которые я обнаружила на месте ее похищения. Напоследок, добавила информацию Уилла про парня по имени Эсон. — Я слышал о таком, — сказал Роланд. — Что тебе известно? — Не много. Я никогда с ним не встречался и уж конечно, не сражался. Знаю лишь, что он довольно сильный. — Час от часу не легче. Роланд проницательно посмотрел на меня. — Ты собираешься ввязаться в это, я прав? Я отвела взгляд. — Возможно. — Не самое лучшее решение, Евгения. По-правде сказать, скверное решение. Меня несколько удивил его мрачный тон. Роланд никогда не терялся перед лицом опасности, особенно когда на карту была поставлена судьба невинного человека. — Она же еще совсем ребенок, Роланд. — Мне известно, вернее нам обоим известно, что джентри ежегодно безнаказанно похищают женщин. Большинство девушек, так никогда и не возвращаются обратно. Твоя затея слишком опасна. Ты ничего не изменишь. Еще чуть-чуть, и я вспылю. Забавно, когда кто-то говорить тебе «не делай», ты неизбежно сделаешь все наперекор. — Отлично. Теперь у нас есть шанс спасти одну из них. Ведь нам известно, где она. Роланд устало потер глаза, обнажая татуировки на руках. Мои изображали богинь, его — водовороты, кресты и рыбу. Он обращался к своим собственным богам, или, в данном случае, к Богу. Каждый из нас, также, по-разному взывал к ним. — Это тебе не одна нога здесь, другая там, — предупредил он. — Тебя затянет в самое сердце их мира. Ты ни разу не заходила так далеко. И ты даже не представляешь, на что это похоже. — Как будто бы ты представляешь, — не удержалась я от сарказма. Когда он промолчал, мои глаза готовы были взлететь на лоб. — Когда? Роланд взмахнул рукой, останавливая меня. — Не важно. Важно другое — ты собираешься совершить переход в своей физической оболочке, а это сделает тебя уязвимой. Тебя смогут убить или взять плен. Нет, ты не получишь моего разрешения. — Разрешения? Ну ты даешь! Что теперь, отправишь меня в комнату за плохое поведение? Между прочим, я уже взрослая девочка. И ты не прав, я уже много раз бывала на той стороне. — Не ты, а твой дух. Да и вне тела, если сложить все случаи вместе, ты пребывала там не более десяти минут. — Роланд покачал головой с мудрым и снисходительным видом. Это стало последней каплей. — Молодым никогда не втолкуешь, какие глупости они могут совершить. — А старикам никак не втолкуешь, что им пора уйти на покой, позволив молодым и сильным делать свою работу. — Слова вылетели из меня прежде, чем я успела опомниться, заставляя почувствовать себя виноватой. Хотя не похоже, чтобы Роланд обиделся. — Думаешь, ты сейчас сильнее меня? Я даже не сомневалась: — Мы оба знаем, что я сильнее. — Да, — согласился он. — Тем не менее, это не дает тебе права рисковать собственной жизнью ради абсолютно чужой девочки. Я недоуменно уставилась на отчима. Обычно мы не ссорились, и его реакция показалась мне странной. Мне было три года, когда он женился на моей маме, и удочерил меня. Связь «отец-дочь» пылала в нас обоих, унимая затаенную печаль по родному отцу, которого я никогда не знала. Мама почти ничего не говорила о нем. Их бурный роман не перерос в семейнуюидиллию, поскольку он видимо не нуждался ни в жене, ни ребенке. Роланд был готов на всё, только бы оградить меня от любых опасностей, но в мою работу не лез. Моим обучением шаманству, он занялся сразу же после того, как узнал, что я могу пересекать миры и изгонять духов. Мама едва не возненавидела его за это. В тот период отношения самой любящей пары, которую я когда-либо знала, были под угрозой разрыва. В итоге, не смотря ни на что, они остались вместе, но мама так и не одобрила мою деятельность. Роланд, напротив, воспринимал это, как долг. Или даже предназначение. Я не уподоблялась киношным уникумам, которые «говорили с призраками» и слетали от этого с катушек. Свои способности я могла легко игнорировать. Однако Роланд находил это неправильным. Ведь, как можно пренебрегать своим даром, когда другие страдают? Борясь с собственными чувствами, он старался относиться ко мне настолько беспристрастно, насколько пристало учителю к воспитаннику. Все же, по какой-то причине, сейчас отчим старался удержать меня. Странно. Я-то приехала сюда, чтобы выработать стратегию, в результате вынуждена строить оборону. Мне пришлось резко увильнуть от темы и рассказать о том, что керес знал мое имя. Но красноречивый взгляд Роланда дал мне понять — наша дискуссия о Жасмин не окончена. Мамина машина подъехала как раз вовремя, принося мне временную передышку. Вздохнув, отчим предупреждающе посмотрел на меня, а потом убедил не тревожиться из-за имени. Такое, мол, иногда случается. Его имя тоже выплыло наружу и будто бы ничего страшного не произошло. Мама зашла на кухню, и шаманские дела забыты. Я была похожа на нее — та же форма лица, высокие скулы… Мамина теплая улыбка, была совсем как у Роланда. Вот только ее омрачала вечная тень тревоги за меня. Порой мне казалась, что виной всему моя работа. Но нет, я помню это выражение еще с детства, словно мама все время боялась, что я внезапно исчезну из ее жизни. Наверно, обычные мамские страхи… Мама поставила бумажный пакет на стол и стала разбирать продукты, сохраняя беспечный вид, делая вид, что не догадывается почему я здесь. — Останешься на ужин? — спросила она. — Мне кажется, ты совсем исхудала. — Тебе кажется, — возразил Роланд. — Она слишком худенькая, — гнула свое мама. — Хотя, я бы сама не возражала распрощаться с парой лишних килограммов. Я улыбнулась. Моя мама выглядела великолепно. — Тебе нужно лучше питаться, — не унималась мама. — Мамуль, я съедаю по три шоколадных батончика за день. Я не лишаю себя калорий. Я подошла к ней и легонько потрепала по плечу. — Заметь, ты ведешь себя как настоящая наседка. А умные, образованные мамы так не делают. Мама прервала мою болтовню. — Я же психотерапевт, и обязана вести себя даже как две наседки. На ужин я, разумеется, осталась. Мой сосед Тим был отличным поваром, но ничто в мире не сравнится с маминой стряпней. За столом мы говорили о родительском отпуске в Айдахо. Про Жасмин и кереса никто не вспоминал. Приехав домой, я обнаружила Тима в окружении выводка хихикающих девиц. Веселая компания готовилась куда-то упорхнуть. Вся лжеиндейская амуниция была при нем: бисерная повязка на голове, жилет и штаны из оленьей кожи. — Приветствую тебя, сестра Евгения. — Подняв ладонь вверх, произнес он. Ни дать, ни взять — герой давнего вестерна. — Присоединяйся к нам. Мы идем на концерт в «Девидсон-парк». Будем общаться с Великим Духом и принимать дары весны, воедино сливаясь со священным ритмом музыки. — Нет уж, обойдусь. Спасибо, — сказала я, прошмыгнув мимо него в свою комнату. Через минуту, покинув девиц, Тим последовал за мной. — Ой, да ладно, Еви! Это же будет настоящий отрыв. Мы запаслись холодным пивом и все такое. — Прости, Тим. Но я и правда не в настроении изображать сегодня вечером скво.[9] — Фу, какой оскорбительный термин. — Знаю. Очень оскорбительный. Но твой отряд крашеных блондинок иного и не заслуживает. Я искоса посмотрела на него. — И даже не помышляй сливаться с одной из них под моей крышей после вечеринки. — Да, да я помню правила. — Тим заерзал на моем плетеном кресле. — Дай-ка угадаю, чем ты себя займешь вместо того, чтобы пойти с нами. Шоппинг в интернете? Пазлы? Ни за что в жизни, я не призналась бы ему, что мои планы были именно такими. — Эй, мне есть чем заняться. — Черт, Евгения, ты превращаешься в отшельницу. Я почти скучаю по Дину. Он был тот еще придурок, но хотя бы иногда вытаскивал тебя из дома. Я скорчила Тиму рожицу. Дин был моим бывшим парнем; мы расстались полгода назад. Разрыв был неожиданным для нас обоих: я не ожидала застукать Дина вместе с его агентом по недвижимости за довольно жарким занятием; в его оправдание могу сказать, что он тоже не ожидал моего прихода. Теперь-то я знаю, что мне лучше без него, но какая-то мелочная часть меня продолжала задаваться вопросом: почему он потерял ко мне интерес? Не достаточно возбуждала его? Не достаточно красива? Не удовлетворяла в постели? — Есть вещи похуже, чем стать затворницей, — проворчала я. — Например, быть с Дином. — Тимоти?! — позвала его из гостиной одна из девиц. — Ты там скоро? — Еще секундочку, нежный цветочек, — прокричал Тим в ответ. А мне сказал: — Ты уверена, что хочешь провести всю ночь в одиночестве? Ты уж слишком рьяно избегаешь общества, а это вредно для психики. — Я в порядке. Иди, сбивай нектар со своих цветочков. Тим пожал плечами и отчалил. Как только дверь за ними закрылась, я приготовила себе сандвич и «пошла» за покупками в интернет-магазин, в точности как предсказывал мой сосед. Потом принялась собирать пазл одного из творений М. К. Эшера.[10] Посложнее котенка будет. Некоторое время спустя, я обнаружила, что сижу уставившись на пазл, безо всякого осмысленного выражения. В моей голове снова и снова прокручивались жестокие и тихие слова Роланда: «Забудь о Жасмин Дэлани». Всё, что сказал мне отчим — было правдой. Бросить это дело, было бы самым умным решением. Безопасным решением. Я понимала, что стоит прислушаться к нему… и все же… какая-то непокорная часть меня продолжала думать о юном, улыбающемся лице с фотографии, которую мне показал Уилл. Я раздраженно отпихнула от себя незаконченный пазл. Моя работа не предполагала таких вот «серых» решений. Она была либо «белая», либо «черная». Найти плохих парней. Убить их или изгнать. Забрать плату и вернутся домой. Я вскочила, с этого момента не желая больше оставаться в одиночестве. Мне не хотелось терзаться мыслями. Я нуждалась в людях. Уточнение: я не хотела разговаривать с ними, просто быть среди них. Затеряться в толпе. Мне необходимо было увидеть себе подобных — теплых, живых и дышащих людей, а не неживых духов или пропитанных магией джентри. Вспомнить, на чьей я стороне. И самое главное, я хотела забыть о Жасмин. Хотя бы на эту ночь. Нацепив первые попавшиеся джинсы и бюстгальтер, и отыскав какую-то футболку, я стала быстро собираться. Кольца и браслеты были на мне, я их никогда не снимала, но добавила еще и амулет с лунным камнем, который опустился в ложбинку между грудей, открытыми V-образным вырезом футболки. Зачесав длинные волосы в конский хвост, я выпустила несколько прядок на затылке в творческом беспорядке. Слегка подкрасив губы, я собралась на выход. Чтобы затеряться. Или забыться.Глава 3
Сидя у барной стойки уже около часа и попивая пиво, я наблюдала за людьми, поэтому его появление от меня не ускользнуло. На самом деле, такого трудно было не заметить. И когда еще несколько женщин в баре проследили за ним взглядом, стало ясно, что он привлек не только мое внимание. Высокий и широкоплечий, он был приятно мускулист, но не чрезмерно, как помешанный на этом Арнольд Шварценеггер. На мужчине были штаны цвета хаки, с заправленной в них темно-синей футболкой. Черные волосы до подбородка убраны за уши. С его гладкого, смугло-золотистого, точеного лица, смотрели большие темные глаза. Создавалось впечатление, что в его жилах текла кровь представителей разных рас; но, ни одну я так и не смогла идентифицировать. Неважно. Чьи бы гены в нем не смешались — это работало. В высшей степени эффективно. — Привет, здесь свободно? — кивнул мужчина на стул рядом со мной. Это был единственный пустой стул в баре. Я утвердительно кивнула, и он присел рядом. Незнакомец молчал и единственное, что я от него услышала, был заказ «Маргариты». После этого, он как и я, просто разглядывал собравшихся. Здесь и правда было на что посмотреть. Бар «У Алехандро» располагался на среднем уровне отеля и привлекал разношерстную массу гостей и туристов. На больших экранах транслировались спортивные состязания и новости, или все, что придет в голову бармену. На другом конце помещения, стояло несколько игровых автоматов. Из-за музыки (чаще живой, но сегодня обычной) телевизоры работали в режиме субтитров; танцующие люди заполняли небольшое пространство между столиками. Здесь род человеческий проявлял себя в изобилии жизни, алкоголя, бессмысленных развлечениях и неудачных попытках кого-нибудь подцепить. Мне нравилось приезжать сюда когда я хотела побыть одна, при этом не оставаясь в одиночестве. И понравилось бы еще больше, если б не подвыпившие, тупые парни пристававшие ко мне. Хотя с обаятельными и привлекательными я не была столь категорична. К тому же, очень скоро обнаружилось одно замечательное явление: сидящий рядом со мной мистер Красивый, Высокий и Темноволосый отгонял от меня подобных неудачников. Но незнакомец совсем не торопился завести со мной разговор. Отчасти, мне хотелось, чтобы он все же поторопился — я была не прочь с ним познакомиться. Взглядами он давал мне понять, что наши чувства взаимны. Я крутила в руках бутылку «Короны», напряжение между нами росло, и казалось, каждый из нас ожидал чего-то. Как только ему принесли «Маргариту», он решился: — А ты аппетитная. Э-э… не такого начала я ожидала. — Прошу прощения? — Твои духи. Они как… как фиалки, сладкие. И с ноткой ванили. Наверно, немного удивительно, что у меня фиалки ассоциируются с чем-то съедобным, да? — Поверь мне, парень который вообще знает как пахнут фиалки куда удивительнее. Было странно, что он вообще смог различить запах духов. Ведь последний раз я пользовалась парфюмом около двенадцати часов назад. К тому же, слабо верилось, что сквозь окружавшие нас запахи пота и сигаретного дыма, можно вообще хоть что-то унюхать. Незнакомец хитро улыбнулся, и одарил меня хищным взглядом. Мой пульс участился. — А по-моему полезно разбираться в цветах. Так легче их дарить. И производить своими познаниями впечатление на девушек. Покручивая в руках бутылку, я поглядывала на мужчину. — Значит, ты пытаешься произвести на меня впечатление? Парень неопределенно пожал плечами. — Если честно, просто стараюсь подержать разговор. Я немного задумалась, хочу ли поучаствовать в этой игре или нет. Что ж, давай сыграем, я слегка улыбнулась. — Что? — спросил он, заметив мою улыбочку. — Ничего. Просто задумалась о цветах. И о людях их дарящих. В смысле, как странно дарить понравившимся нам людям органы размножения растений? Это прикол такой? Подарок с намеком? Темные глаза незнакомца засветились, словно мой ответ стал для него приятной неожиданностью. — Что же тогда говорить о шоколаде, который действует, как афродизиак? Или вино, например? Под этим, так называемым, «романтическим» напитком, скрывается не что иное, как средство для раскрепощения партнера. — Ага, преподнося подобные подарки у людей получается быть одновременно и пошлыми и изысканными. Нет, чтобы просто подойти и сказать: «Привет, ты мне нравишься, давай встречаться». Вместо этого, они как будто говорят: «На, дарю тебе пестики-тычинки и афродизиаки». Я отхлебнула пиво и подперла ладонью подбородок, поражаясь собственному ответу: — Вообще-то, я не против мужчин и секса, но иногда меня раздражают все эти игры обольщения. — В смысле? — Я про то, что люди маскируют свои желания позерством и уловками. Отсутствует прямота. Они не могут просто подойти и выразить свое влечение. Обязательно нужно его хитро замаскировать какой-нибудь шуточкой или подарком со скрытым умыслом, а я совсем не знаю правил этой игры. Нас учили, что прямолинейность — это неправильно, вроде как, это признак невоспитанности. — Ну, — ответил парень, — такое поведение действительно порой воспринимается как слишком грубое. И многие боятся получить отворот-поворот. Поэтому и вступают в эти игры. — Может и так. Но, по-моему, быть отвергнутым — не самое страшное в жизни. Намного страшнее потратить весь вечер, или, боже упаси, месяцы свиданий в пустую. Людям стоит более открыто выражать свои чувства и намерения. И если в ответ ты услышишь «отвали», ну, что ж — не судьба. Двигайся дальше. Я подозрительно поглядела на свое пиво. — Что-то не так? — спросил парень. — Я что-то больно разоткровенничалась. Это только первая бутылка, а я веду себя так, будто уже напилась. Обычно я столько не болтаю. Незнакомец рассмеялся. — Не вижу в этом ничего плохого. На самом деле, я с тобой во многом согласен. — Правда? Он согласно кивнул, и от серьезности в выражении его лица, этот парень стал мне еще больше нравиться. — То, что ты сказала про открытое выражение чувств и намерений, правильно, но не думаю, что большинство людей смогут быть так откровенны. Они предпочитают игры. И хотят верить в сладкую ложь. Последним глотком я допила свою «Корону». — Только не я. Со мной можешь быть откровенен в любое время. — Ты не шутишь? — Ни капельки. Повертев в руках пустую бутылку, я посмотрела на парня. Он в свою очередь тоже смотрел на меня, и взгляд его был затуманен и полон мрака, страсти и желания. Я тонула в этих глазах, внизу живота растеклось знакомое тепло, по которому я уже успела соскучиться. Парень облокотился на барную стойку и немного подался вперед. — Ладно, рискну. Когда я вошел в бар и увидел около тебя свободный стул, то очень обрадовался, что можно присесть рядом с такой красавицей, как ты. И мне понравилось, как сексуально просвечивает твой бюстгальтер через футболку. А выбившиеся прядки волос на шейке смотрятся очень эротично. К тому же, выяснилось, что у тебя есть чувство юмора, и еще ты умна. Посидев рядом с тобой всего пять минут, я уже знал, что ты не позволишь кому попало приставать к тебе, и это мне тоже понравилось. Разговаривать с тобой оказалось очень интересно, но сейчас я могу думать только о том, что секс с тобой должен быть незабываем. Закончив тираду, Кийо снова откинулся на спинку стула. — Ого! Ну, ты и наоткровенничал! — воскликнула я, только сейчас обратив внимание, что одеваясь в спешке, напялила черный лифчик под белую футболку. Ай-яй-яй. — Теперь ты скажешь мне «отвали»? Я погладила горлышко бутылки и, глубоко вздохнув, ответила: — Нет. Пока нет. Парень улыбнулся и заказал нам еще выпить. Представиться друг другу показалось вполне логичным продолжением разговора, после чего выяснилось, что его зовут Кийо. — Кийо, — медленно повторила я. — Ясно. Какое-то время Кийо молча смотрел на меня, а затем на его лице заплясала улыбка. Губы у него тоже красивые. — Сейчас ты пытаешься меня идентифицировать. — Идентифицировать? О чем ты? — Кто я. Раса. Этническая группа. И все в том же духе. — А вот и нет! — запротестовала я, прекрасно понимая, что именно этим я и занималась. — В этом нет секрета, моя мама японка, а отец латиноамериканец. Кийо, это сокращенно от Кийотака. Я пристально вгляделась в его черты, теперь уже зная, откуда эти большие тёмные глаза и смуглая кожа. Причина тому — смесь генов. И мне нравился результат. К тому же, здорово знать о своей родословной. В отличие от него, я знала лишь о предках своей мамы, и что среди них преобладали греки и валлийцы. А что касается моего недобросовестного отца… тут я знала о его происхождении не более, чем о нем самом. По сути, я была полукровкой даже больше, чем обозвал меня керес. Я поймала себя на том, что бессовестно пялюсь на Кийо. — Мне нравится результат, — наконец призналась я, на что он опять рассмеялся. Кийо стал расспрашивать о моей работе, и я увильнула, ответив, что она связана с в веб-дизайном. Не совсем ложь, но и не вся правда. Я получила специальности по нему и по французскому языку. В работе мне не помогало ни то ни другое, хотя Лара клялась, что если я сделаю сайт, это поспособствует притоку клиентов. А сейчас, в основном, мы полагались на устные рекомендации. Когда, в свою очередь, Кийо сказал мне, что он ветеринар, я воскликнула: — Не может быть!. Его темные глаза удивленно распахнулись. — Почему же? — Ну… просто ты ни капельки не похож на ветеринара! Не вижу тебя в этой роли. Я представила, как завтра расскажу об этом Ларе: «Лара, ты не поверишь, прошлой ночью я познакомилась в баре с та-а-ким сексуальным ветеринаром…» Нет, эти два понятия как-то не сочетаются. Ветеринары скорее похожи на Уилла Дэлани. — Святая правда, — поклялся Кийо, взболтнув своей «Маргаритой». — Я даже взял бездомных пациентов себе домой. У меня пять котов и две собаки. — Боже ты мой! — Эй! Я просто люблю животных. В отличие от людей, их поведение очень честное. Животные не притворяются в своих чувствах. Все их желания сводятся к еде, дракам и размножению. Если ты им нравишься, они это не скрывают. А не нравишься… лучше сразу спрятать всю обувь. Они ничего из себя не разыгрывают. Ну, кроме возможно моих котов. Временами они те еще хитрюги. — Обалдеть. Как же ты назвал такую прорву котов? — Смерть, Голод, Чума, Война и Мистер Усы. — Ты дал котам имена в честь всадников Апокал… постой… МИСТЕР УСЫ?! — Ну, всадников-то только четверо. Потом мы стали болтать обо всем, что приходило на ум. Порой серьезно, порой просто перешучивались. Кийо рассказал, что он родом из Феникса. И я немного расстроилась, что он не местный. Еще мы перемыли косточки людям вокруг нас, поговорили о наших работах, жизни, мире и т. д. и т. п. Все это время я не уставала удивляться, как у меня получается общаться с такой легкостью. Не я ли еще вчера горевала о своей одинокой жизни? И вот, пожалуйста, сижу в баре и разговариваю с едва знакомым мне парнем так, словно мы давние друзья. Я с трудом верила, что говорю так открыто. А язык моего тела выдавал меня с головой: я наклонялась к нему слишком близко, то и дело соприкасаясь с ним бедрами. Он не пользовался одеколоном, но пах, как и выглядел: горячим, сексуальным и темным Мужчиной. И обещанием. Одним из тех, что говорят: «Ах, детка, я исполню все твои желания, только дай мне шанс…» В какой-то момент, я перегнулась через барную стойку, возвращая пустую бутылку. Футболка на спине задралась, и я вдруг почувствовала, как Кийо провел кончиками пальцев по моей оголившейся пояснице. Я вздрогнула — в том месте, где он меня коснулся проскочила искра. — Я снова буду откровенен, — тихо сказал Кийо, — мне нравится эта татуировка. Очень. Любишь фиалки? Я утвердительно кивнула и откинулась на стуле, но руку он не убрал. Эта татуировка покрывала всю поясницу и выглядела как цепочка фиалок с листочками. Большая часть цветов находилась на копчике, и по краям было несколько завитушек, практически выходивших на бедра. — Фиалка для меня, своего рода, цветок-покровитель, — пояснила я, — из-за цвета моих глаз. Кийо наклонился к моему лицу, и я почти перестала дышать, от того как близко оказались его губы. — Ух ты! Ты права. Я никогда не видел глаз такого цвета. — У меня есть еще три. — Глаза? — Татуировки. В его глазах загорелось любопытство: — Где? — Они под футболкой. — Я помедлила. — Ты что-нибудь знаешь о греческой мифологии? Кийо согласно кивнул. Образованный. Еще немного и я влюблюсь. Я коснулась своей правой руки повыше локтя, в том месте, где татуировку скрывал рукав футболки. — Здесь у меня зеленая змея, обвивающаяся вокруг руки. Это символ Гекаты, богини магии и луны. Я только промолчала, что Геката охраняет проход между мирами. Именно она управляет переходами в Иной мир. Этот символ связывал меня с богиней, облегчая перемещения между мирами, и в случае необходимости я могла рассчитывать на ее помощь. Я перешла к левой руке: — А здесь — бабочка, ее крылья обхватывают руку, соприкасаясь с внутренней стороны. Одно крыло черное, другое белое. — Психея? — предположил Кийо. — Почти угадал. — И не соврал про знание мифологии. Богиня Психея была олицетворением души, которую в мифологии изображали в виде бабочки. — Но это Персефона. Кийо знающе кивнул: — Наполовину черная, наполовину белая. Половину жизни она проводит в этом мире, а половину в Царстве Мертвых. Очень похоже на мою собственную жизнь. Персефона была проводником в мир смерти. Сама я там не бывала, но взывала к богине, отправляя в ее царство других. — Она богиня темной стороны луны. А здесь, — я постучала пальцем по спине, чуть пониже шеи, — луна, и на ней контур женского лица. Это Селена, богиня полной луны. В темных глазах Кийо стоял вопрос. — А почему не более традиционная богиня луны? Диана, например? Я не знала как ответить. Как ни крути, а Диана подходила для тех же целей. Она, как и Селена, была привязана к человеческому миру и могла поддерживать мою связь с этим миром, пока я в ней нуждалась. — Просто, остальные мои богини… одиноки. Даже Персефона, пускай технически она и замужем. Диана — девственница, она тоже одинока. Но Селена… даже если сейчас она и не такая известная, то она более дружелюбная. Раскованная. Отзывчивая и опытная. Поэтому я выбрала ее. Просто не вижу ничего хорошего в том, чтобы быть отмеченной тремя одинокими богинями. — А как насчет тебя, Евгения? Ты одинока? — Голос Кийо был томным, а в темных глазах можно было утонуть. Их цвет был похож на шоколад. А как вы помните, шоколад — это афродизиак. — Разве не все мы одиноки? — спросила я с грустной улыбкой. — Да. Так или иначе, все мы одиноки, и не важно, что там говориться в песнях или счастливых историях, мы сами решаем с кем нам быть одинокими. — Вот поэтому я и пришла сюда, понимаешь? Чтобы насладиться одиночеством среди других людей. В толпе ты становишься невидимкой. Это безопасно. Кийо оглядел гудящее, двигающееся море людей в баре, стеной окружавшее нас. Все эти люди одновременно и были тут, и не были. — Да. Я тебя понимаю. — Может и ты здесь по той же причине? Взгляд Кийо стал чуть менее сексуальным и чуть более задумчивым. — Я в этом не уверен. Мне кажется, я оказался здесь именно из-за тебя. Быстрый ответ не приходил на ум, и принялась с удвоенной силой крутить бутылку пива в руках. Бармен спросил, хочу ли я еще, на что я отрицательно покачала головой. Кийо вернул мое внимание, тронув за плечо. — Потанцуем? Если память мне не изменяет, я не танцевала с тех пор как закончила школу, но какая-то сила заставила меня согласиться. Мы смешались с толпой весьма посредственных танцоров. Большая часть которых, просто бессмысленно дергалась под быструю рок-музыку, которую я никогда раньше не слышала. Мы с Кийо были не намного лучше. Но стоило начаться медленной песне, как он сразу притянул меня к себе, так близко, как только возможно между двумя людьми. Ну, почти так же близко. Я не могла припомнить ни одного случая, когда в последний раз едва знакомый мне парень вызывал у меня такое сильное желание, никого, кого бы я действительно хотела, а не просто того, кто сам шел в руки. Всем телом я ощущала его крепкую и безупречную фигуру, и мечтала о том, как можно продлить этот контакт. Я уже представляла его голым, воображая, на что это будет похоже, когда его член будет двигаться во мне. Да что это со мной!? Моя фантазия настолько разыгралась, что я испугалась, как бы все мои чувства не отразились у меня на лице. Поэтому когда он скользнул рукой к моему затылку и наклонился поцеловать, я совсем не возражала. Это не был целомудренный поцелуй. Этот поцелуй подразумевал продолжение, один из тех поцелуев, которые говорят: «я хочу попробовать тебя всю и услышать, как лежа подо мной, ты будешь кричать мое имя». На самом деле, так откровенно я на публике раньше не целовалась, тем более в общественном месте, но чем-то не правильным мне это сейчас не казалось; поцелуй захватил нас, губы исследовали, языки сплетались. Но когда другая его рука легла на мою грудь, я все же возмутилась. — Эй, — сказала я, разрывая поцелуй, — здесь же полно народу. — Забавно, еще минуту назад, меня это мало волновало. Кийо стал целовать меня в шею, чуть пониже уха, и когда заговорил, его теплое дыхание согрело мне кожу. — Люди заметят, только если ты сама будешь раздувать из этого проблему. Я позволила ему снова поцеловать меня и промолчала о его руке, продолжившей гладить мою грудь, и дразнить сосок, который уже превратился в тугую бусинку. Другой рукой он скользнул вниз к моей попке и притянул меня к своим бедрам, позволяя мне почувствовать, какое богатство скрыто у него под джинсами. Тот факт, что мы проделывали это на публике, вдруг сделал все ощущения намного острее и сексуальнее. Дрожа, я снова прервала поцелуй и судорожно вздохнула. Только на этот раз, это было не от излишней стыдливости, а из-за нужды. Я вдруг почувствовала срочную и почти мучительную необходимость в Кийо. — Ты остановился здесь? — спросила я, подразумевая отель по-соседству с баром. — Нет, в «Монтебланка». Я не сдержала удивления. Это место было совсем не далеко от моего дома, в предгорье Санта-Каталины. — Это не просто мотель на дороге, это солидная гостиница. Очень престижная. Ветеринары должно быть не плохо зарабатывают. Кийо улыбнулся и чмокнул меня в щеку. — Хочешь покажу? — Да, — ответила я. — Очень хочу.Глава 4
Не утерпев, мы добрались друг до друга немного раньше, чем до номера. И если еще в баре наши «танцы» выглядели весьма колоритно, то на представление, устроенное нами в лифте, вход лицам до 18 был строго воспрещен. К счастью в номер мы поднимались одни. А что и вовсе замечательно — никто не заметил наш взлохмаченный видок, когда мы бросились в номер. Все это время приглушенный голос рассудка пытался меня урезонить, неустанно бубня: «Подобные игры не в твоем репертуаре!» Но, видимо, я их в него включила. И, ох, как охотно продолжала играть. Апартаменты Кийо оказались шикарными и вполне подтверждали репутацию хорошего отеля. Залитая лунным сиянием двуспальная кровать манила к себе. Поодаль от нее виднелась скользящая стеклянная дверь на балкон, с которого открывался вид на пустыню. Восхититься панорамой мне не позволил Кийо; толкнув на постель, и попутно стягивая с меня футболку. Однако, именно я лидировала в гонке на раздевание, ухитрившись еще в лифте расстегнуть ему штаны. Позже, когда мы избавились от одежды, Кийо свесился с края кровати, склоняясь к брошенному на полу пакету из магазина, в который мы зарулили по дороге в отель. Столь неромантичное отступление было необходимо, чтобы достать презерватив. Принимая таблетки, я все же не была беспечной дурочкой, готовой на незащищенный секс с едва знакомым мне парнем. Пусть, даже изнывая от страсти к эдакому идеальному мужчине. Несдержанными движениями, Кийо почти разодрал упаковку, отчего все пакетики разлетелись по полу. Он поднял один и раскрыл. А я перехватила его у него, помогая одеть. Меня позабавила реакция Кийо на мое прикосновение, а обнаружив, что презерватив ярко красный, я и вовсе улыбнулась. Покончив с этим, я на миг залюбовалась парнем. Всё в нем было совершенно: фигура, рельефные мышцы, смуглая кожа. Его темные и жаждущие глаза сверкали в полумраке, казалось, в них отражалась вся первобытность и дикость его натуры. По прежнему не отрывая от меня пристального взгляда, он опрокинул меня на постель и лег сверху. Кийо снова поцеловал меня, затем очертил языком изгибы шеи. Мою грудь, этот центр паломничества для большинства парней, одарили продолжительным вниманием. Сжимая мои груди ладонями, Кийо целовал и посасывал соски, при этом все время глядя мне в глаза голодным взглядом, словно читающим самые тайные мысли. По коже вспышками разливалось пламя, и мне чудилось, словно Кийо — единственный, кто сможет унять охвативший меня жар. Кийо сдвинулся вниз, и его голова очутилась между моих разведенных коленей. Сначала он лишь пощекотал носом чувствительную кожу бедра, чтобы вслед за тем лизнуть клитор, и глубоко вдохнув мой аромат, проникнуть в меня языком, наслаждаясь каждым движением не меньше меня. Отстранился он лишь для того, чтобы снова лечь на меня. Бедное мое тело пребывало в агонии, откровенно недоумевая, почему мы медлим. Уж не знаю, какое выражение лица у меня было в тот момент, но Кийо отчего-то улыбнулся. Такой мужской, понимающей ухмылкой. — Ничто в мире, — произнес он мягким, обжигающим голосом. — Ничто в мире не сравнится с ароматом и взглядом женщины, которая вот-вот позволит обладать собой. — Обладать? — я засмеялась. — Надеешься сделать меня своей собственностью? — Евгения, секс всех нас превращает в пленников. Точно в доказательство своих слов, его член скользнул в меня. Поначалу Кийо двигался в медленном ритме, словно поддразнивая, но с каждым ударом, его движения становились мощнее, растягивая меня до предела. Я полагала, что долгие предварительные ласки остудят пыл Кийо, но не тут то было — с тех пор, как я надела на него презерватив, его член стал еще больше и толще, полностью заполняя меня. Кийо двигался в таком жестком темпе, в котором любой другой мужчина кончил бы уже через тридцать секунд. Каким-то образом я подозревала, что со мной не «любой другой». И я не ошиблась. Царапая его спину, выгибаясь под ним, я желала вогнать его член в себя еще глубже. Наверно, я добилась своего, потому что ощущения становились почти болезненными, но, то была приятная боль, познанная в страстном танце полного слияния тел. Совершая протяжные и мощные толчки, Кийо не забывал наблюдать за мной, подмечая смену эмоций на моем лице, в ответ на его движения или смену позиции. Очередной мощный выпад сорвал с моих губ громкий стон, который лишь побудил Кийо на еще более тяжелые и яростные удары. Звуки, которые я издавала, становились похожими на завывание. Кийо пришлось перехватить мои запястья, чтобы я не давала волю рукам и ногтям. Запястье, поврежденное кересом, все еще ныло, но стремительно приближающийся оргазм, разливающийся внизу живота притуплял прочие ощущения. Внутри меня закипала лава и вот-вот грозилась вырваться наружу. К тому же, неженкой я никогда не была. Мне удалось освободить руки, и я сразу же впилась ногтями в его спину, достаточно грубо и глубоко, чтобы пустить первую кровь. Сознавая это, я все же не остановилась, а напротив, вцепилась в него еще сильнее… Но Кийо вновь придавил меня собой и сковал запястья, прекратив тем самым мое «кровавое творчество». Это был самый брутальный секс в моей жизни. И одновременно самый потрясающий. — Не закрывай глаза, — приказал Кийо. Черт, я даже не осознавала, что прикрыла веки! Когда тебя переполняют такие чувства, способность видеть что-то враз теряет свою привлекательность. — Смотри на меня, — прошептал он. — Смотри на меня. Стоило мне посмотреть ему в глаза, как я тут же кончила — мое тело лихорадили волны удовольствия. Но мой оргазм сопровождался лишь глухим стоном, на крик уже не было сил. Вопреки моим ожиданиям, что после моего оргазма Кийо замедлится, он продолжил свои неистовые толчки. Возможно, я смогла бы оценить подобное продолжение, если бы чуть отошла от экстаза. Но, вот так сразу, явный перебор. Но по его лицу было заметно, что то, как я кончила, завело его еще больше. Потому что в тот момент я безраздельно принадлежала ему. Вот тут и дал знать о себе неукротимый дух воительницы. Я решила, что больше не хочу быть чьей-то собственностью. Моими буднями руководили власть и преобладание. Нетрудно догадаться, что с сексом была та же беда. Я переместила руки с его спины к плечам, и, полагаясь на элемент неожиданности, повалила парня на спину, обхватывая ногами его бедра. На лице Кийо отразилось приятное удивление. О, кто-то и не представлял, сколько во мне силы! Он приподнялся, очевидно, надеясь вновь занять доминирующее положение, но меня не проведешь… Я толкнула его назад. Получилось немного жестче, чем я собиралась, но возражений не последовало. Его глаза вспыхнули с новой страстью. — Теперь ты будешь моим пленником. — Прорычала я, надавив ладонями ему на грудь. На его губах заиграла улыбка. — Как прикажешь. Торжествуя победу, я приняла в себя его член и стала двигаться вверх-вниз, намеренно наклонившись так, чтобы видеть как он скользит во мне. Мои волосы уже давно разметались и свисали над Кийо, кончиками щекоча кожу. Цвета корицы с красноватым отливом, они были недостаточно темными, чтобы называться каштановыми и не столь светло-рыжими, чтобы притязать на земляничный оттенок. В приглушенном освещении, они темной вуалью падали между нами. Он отбросил их и нежно взял в ладони мою грудь, так чтобы чувствовать, как она двигается в такт мне. Сквозь пелену волос я наблюдала за лицом Кийо. Имела право, ведь принадлежал он сейчас только мне. Это было восхитительно. Я двигалась все быстрее, полностью вбирая его в себя, следя и подлаживаясь под него, точно как до того делал он. Мне безумно хотелось увидеть его лицо в то мгновение, когда он достигнет предела и потеряет над собой контроль. Я догадалась, что Кийо сейчас кончит, в тот момент, когда его руки спустились с груди мне на талию и бедра, притягивая меня еще ближе к бедрам. Его пальцы плотно вжались в мою кожу. Он смело встретил мой взгляд, совсем не боясь, что я увижу его кульминацию. Будто бы подстрекая ее, я стала двигаться быстрей, и вслед за тем до меня донесся его низкий, восторженный полухрип-полустон. Его руки поднялись по моей спине к плечам, и в тот момент, когда он стал кончать, его ногти вцепились в мою плоть. Я вскрикнула от внезапной боли, рожденной там, где меня только что поранили. Неужели его ногти насколько остры? По ощущениям больше похоже на когти. Я тоже поцарапала его, но разве мою шалость можно сравнить с тем, что он только что проделал?! И только обретя себя и немного восстановив дыхание, Кийо сообразил, что натворил. — О Боже, прости! — воскликнул он, все еще не отдышавшись. Притянув к себе поближе, он осторожно обнял меня, чтобы не задеть царапины. Я прижалась щекой к его теплой, вспотевшей груди. — Я не сделал тебе больно? Не знаю точно, какую часть секса он имел в виду; скорее всего, его интересовали царапины. — Нет, — солгала я. — Конечно, нет. Когда мы более-менее пришли в себя, то кинулись к пакету в поисках бутылки недорогого вина, запасливо приобретенного вместе с презервативами. После всей этой полемики в баре на тему «правил удачного съема», такая покупка казалась нам жутко остроумной. Обнаженные, мы, сидели на кровати по-турецки скрестив ноги и пили из бокалов, найденных в баре номера. Мы еще немного поболтали, и хоть разговор был не столь оживленным, как в баре, нам все равно было интересно общаться. Да и не каждому дано сохранить красноречие после такого дикого и животного секса. Уличив момент, я скрылась в ванной, желая разглядеть свою спину в зеркале. Татуировки Кийо не задел, но поранил и пустил кровь. Да-а, умереть, не встать… Мокрым полотенцем, я как смогла, протерла кровоточащие царапины, а затем натянула на себя один из белых махровых халатов висящих с внутренней стороны двери. Кийо все так же сидел на кровати и наблюдал за мной. Не обращая на него внимания, я взяла свой бокал с вином и вышла на балкон. Сегодня была превосходная ночь! Игра теней и свет полной луны превращал кактусы и другие пустынные растения в причудливые серебряные изваяния. Мне хотелось думать, что Селена, взошла этой ночью только для меня. Кристаллики звезд украшали небесную мглу… У меня дома был телескоп, и я подумала, что такая спокойная ночь идеально подошла бы для созерцания небесных светил. Только предчувствовалось, что погода вскоре изменится. Довольно странно, если взять во внимание тот факт, что почти весь день было солнечно. Дожди, да еще в это время года, были неведомой роскошью. Однако, вот же — темные облака плыли по небу, заслоняя собой звезды. На горизонте, откуда надвигались тучи, я увидела слабое мерцание. Молнии. Поднялся ветер, который подобно прибою то надвигался, то отступал. Воздух был теплый и живой, в нем чувствовалось напряжение и мощь. Нас ожидал совсем не мрачный, сердитый шторм, как могло показаться. Нет, эта стихия заставит преклоняться перед силами жизни и природы. В тот момент, я была схожа с ней, такая же дикая, беспечная… живая! Настолько уверенно я давно себя не ощущала, и никогда в жизни, ни перед кем, я так не раскрывалась, как сейчас перед Кийо. Только с ним я перешла за черту дозволенного. Это одновременно пугало и будоражило. Через несколько минут «герой моих грез» появился на балконе, я услышала, как он подошел и, прижившись грудью к моей спине, обнял руками за талию и положил подбородок на плечо. Так мы и стояли, вокруг — лишь мы и тишина. Шумное шоссе было где-то далеко. Похоже, мы были единственными полуночниками, бодрствующими в это время суток. И только свист ветра и предупреждающие раскаты грома прерывали ночное безмолвие. Кийо потянулся к поясу моего халата и развязал его. Далее, проворно сдернув халат, он открыл мое тело ветру. Смутившись, я попыталась сбежать, но он удержал меня. — Тут никого нет, — пробормотал Кийо, пока его руки совершали прогулку по моему телу: от груди и постепенно вниз. — И даже если бы кто-то был, тебе нечего стыдиться. Ты восхитительна, Евгения. Ты так изумительно красива. Кийо уткнулся лицом мне в затылок, и я прижалась к нему, когда он меня поцеловал. Его рука скользнула вниз между моих ног, и погладила меня, будто ветер приласкал мою кожу. Когда я уже стонала от желания, Кийо на мгновение отступил от меня, и я услышала легкое шуршание. Он принес с собой презерватив. Самонадеянный ублюдок. Секунда и его руки вновь вернулись ко мне; он поставил меня так, чтобы я нагнулась и ухватилась руками за перила балкона. Одним ударом вся его твердая длина снова оказалась во мне, заново утверждая свои права. После нашего последнего забега я была практически истощена, но когда он стал двигаться, я снова стала влажной, позволяя грани между болью и блаженством размыться. Какое безрассудство заниматься сексом в таком публичном месте, как балкон! Но в этом пагубном безумии было что-то волнующее. Еще в баре Кийо, недвусмысленно дал понять, что он слегка эксгибиционист. Но понаблюдать за нами было некому. Никого, кроме нас, пустыни и шторма… Я не думала, что сегодня ночью смогу еще раз кончить, но Кийо доказал, как я заблуждалась, еще раньше, чем первые теплые капли дождя коснулись нашей кожи. Вокруг нас сливались воедино гром и молния — шторм, свирепствуя в собственном экстазе, добрался до земли. Кийо продолжал двигаться, не обращая внимания на погоду, заботясь только о единении наших тел. Наконец, он содрогнулся и, посылая последние жесткие удары, кончил. А ливень разрыдался в своем апогее. Затем Кийо развернул меня, и снова прижал к себе. Сердце в его груди билось так же громко, как и разрывающий небеса гром. Пустыня, озаряемая молниями, вспыхивала и мерцала. Дождь буйно изливался на нас, силясь потопить. Но никто из нас этого не замечал. Вытершись насухо, мы в обнимку легли спать, и я тут же провалилась в сон. Этой ночью бессонница меня не мучила. Однако уже через пару часов я проснулась, недоумевая, что же меня разбудило. Но понимание пришло быстро. Ладонь Кийо зажимала мне рот, затрудняя дыхание. Шторм затих; во мраке комнаты стояла полная тишина. Я начала вырываться, но Кийо наклонился к моему уху и едва слышно прошептал: — Шшш. Там что-то есть. Я согласно закивала головой, и он тут же убрал руку. Замерев, мы лежали абсолютно неподвижно, и я задумалась о выборе его слов. Что-то, не кто-то. Внезапно меня буквально и фигурально охватил озноб. Проследив за взглядом Кийо, я подняла глаза к кованому изголовью кровати и увидела, как по нему белым кружевом расползаются ледяные узоры. Стало так холодно, что от нашего дыхания пошел пар, а по моей неприкрытой коже поползли мурашки. Краем глаза я заметила приближающуюся к нам фигуру, сияющую в отраженных лучах лунного света. Я узнала нашего гостя, еще до того, как успела разглядеть. Элементаль льда. Существо, смутно напоминающее человека, и состоящее из острых, блестящих, кристаллов льда. Хотя, строго говоря, он был джентри. У некоторых из них не получалось физически проникать в наш мир, как и у некоторых шаманов, не получалось физически проникать в их. Джентри не желали появляться в форме духа, но порой их силы не хватало, чтобы без потерь для тела пересечь границу миров, и они трансформировались в неполноценную форму или, так называемую, форму элементаля. Вся соль была в том, что джентри, которому не хватает сил целиком перетащить свое тело в наш мир, даже близко не был также силен как я. Надрать любую элементальскую задницу для меня не представляло большого труда. Ну, и оружие подходящее не помешало бы, конечно. А всё, чем я сейчас располагала (не считая собственных кулаков), были камни в браслетах, но они годились скорее для обороны, чем наступления. Все мое оружие осталось дома, за исключением жезла, находящегося сейчас в сумке. Но, к сожалению, сумка так и лежала у двери, куда я ее кинула, как только мы вошли в номер, чтобы не мешала нам с Кийо срывать друг с друга одежду. Эка закавыка! Но Элементаль льда заметил, что мы не спим и его лицо перекосилось в ледяной, во всех смыслах, улыбке. К черту все! Я собиралась попробовать добраться до двери, и надеялась, что окажусь быстрее этой твари. Я уже приготовилась предупредить об этом Кийо, как он неожиданно вскочил с кровати и ударил элементаля ногой прямо в солнечное сплетение. С открытым ртом я наблюдала, как элементаль отлетел к противоположной стене. Я едва различила движения Кийо. Только что он лежал рядом со мной, а через мгновение уже повалил элементаля. И именно он взял верх! Да, я посильнее некоторых, но такой удар мне даже и не снился. Таких бойцов как он, я знала немного. Подобным образом я бы могла сразить элементаля только оружием или заклинанием, но не пинком. Как же Кийо это сделал? Буравя его подозрительным взглядом, я чуть не прозевалаосвободившийся путь к двери. Резко соскочив с кровати, и увернувшись от Кийо, я побежала к двери. — Нет, Евгения! Держись подальше! Я была почти у цели, когда элементаль поднялся и сфокусировал свой взгляд на мне. Мне стало не по себе — именно я привела сюда это существо, вероятно подвергнув опасности Кийо. Глядя, как я вываливаю содержимое сумки на пол, элементаль гаденько хохотнул. — Да, Евгения Маркхэм, держись подальше… Держись подальше, маленький лебедь. Пока я лихорадочно искала жезл, элементаль шагнул в мою сторону. И откуда спрашивается в моей сумке столько дерьма?! — Как ты узнал мое имя? — попыталась я втянуть элементаля в разговор, чтобы отвлечь. Джентри — неважно в какой форме — обожали разглагольствовать, слушая самих себя. — Твое имя всем известно. И все тебя хотят. — Никогда бы не подумала, что ходячий кусок льда может выглядеть похотливым, но ему удалось. Я содрогнулась, но не от холода. — Но как я погляжу, кто-то уже снял сегодня ночью с тебя пробу. Не переживай. Я не возражаю быть следующим, к тому же, я буду и не последним, кто раздвинет твои длинные ножки… Эта ледышка настолько зациклилась на мне и своих эротических фантазиях с моим участием, что совсем забыла о Кийо. В то время как мы с элементалем любезничали, Кийо оглядел комнату и теперь его взгляд был прикован к высокому железному светильнику. Глаза Кийо горели мрачной решимостью, почти пугающие своей жестокостью. Воспользовавшись состоянием элементаля, Кийо бросился к светильнику, опять поражая меня своей сверхскоростью, и не останавливаясь со всей силы, ударил им элементаля, поражая его с мощью подобной танку. Когда от элементаля отвалилась глыба льда, он взревел в агонии. Железо и сталь всегда причиняют джентри боль, и не важно, при этом, в каком из двух миров они находятся. Мне было интересно, знал ли об этом Кийо, или выбрал железный светильник наугад? Элементаль набросился на него, и они, повалившись на пол, стали кататься туда-сюда, пытаясь одержать верх над друг другом. Кийо дрался с какой-то дикостью, разрывая ледяное тело пальцами, и каждый раз, когда он впивался в монстра, тот шипел от боли. Наконец отыскав жезл, я направила его на них. Со всем алкоголем в моей крови и упадком сил, после тяжелого дня, я знала, что не смогу уничтожить элементаля, но черт меня побери, если я не смогу изгнать его обратно в Иной мир. Воздух вокруг меня задрожал, и я почувствовала запах озона. Элементаль понял, что я задумала, и отцепившись от Кийо, попытался меня остановить. Но Кийо не собирался так легко отпускать свою добычу, и кинувшись следом, двинул его ногой, только в этот раз в спину. Элементаль как подкошенный рухнул на колени. Обычно, я проводила изгнание своими силами, но сейчас мне требовалась толика божественной помощи. — Милостью Гекаты, я изгоняю тебя из этого мира. Именем Гекаты, я возвращаю тебя в твой родной мир. — Элементаль заорал от ярости, но он уже таял. — Исчезни, и чтоб я тебя больше тут не видела, чертова сосулька. Пшёл. Элементаль взорвался, разлетаясь на части осколками льда. Несколько льдинок поцарапали мне кожу. Сторонний наблюдатель мог решить, что я его убила, но на самом деле, я только разрушила его элементальскую оболочку. Сам он, цел и невредим, вернулся в Иной мир. От выброса адреналина, я даже слышала, как барабанит в ушах кровь. Итак, еще одному существу известно мое имя. И, как и керес, элементаль казался до жути заинтересован в… совокуплении со мной. Блюэ-э! Но у меня остался более насущный вопрос. Медленно повернувшись, я взглянула на Кийо, который в свою очередь, рассматривал меня с той же опаской, оценивая мою позу и руку сжимающую жезл. Кийо. Смуглый, сексуальный Кийо, который заигрывал со мной в баре и только что подарил мне самый лучший секс в моей жизни. Тот же Кийо, что минуту назад сражался с элементалем, с силой и скоростью, которых я бы никогда не смогла добиться, более того, ни одному человеку такое было не под силу. К тому же, при виде элементаля, он не стал вести себя, как шокированный болван, лепечущий чушь, как на его месте отреагировал бы любой человек, никогда раньше не встречавший элементаля льда. Значит, «ходящая льдинка» ему не в новинку. Кийо знал, что это такое, также, как знал, что из себя представляет заклинание и шаманский жезл. То, что вначале я сочла за случайную встречу со страстным продолжением, внезапно предстало в новом свете, отнюдь не приятном. Страх пробежал по позвоночнику, пока мы не отрывали друг от друга взглядов, и ни один из нас не торопился что-либо делать. Вопрос уже был готов сорваться с моих губ, но тут Кийо меня опередил: — Что ты?Глава 5
То обстоятельство, что наше с Кийо противостояние происходило в абсолютно обнаженном виде, в обычной ситуации могло бы показаться забавным. Но это была необычная ситуация, и даже у моего извращенного чувства юмора были свои пределы. — Ты у меня спрашиваешь? — решила я уточнить. — А что насчет тебя, Кийо? Ты не ветеринар. Ветеринары делают собачьи прививки, а не разбрасываются элементалями. Кийо невозмутимо глядел на меня. — А веб-дизайнеры не изгоняют элементалей в Иной мир. — Ну, да, иногда я подрабатываю. Легкая тень улыбки промелькнула на его лице. Немного расслабившись, он подобрал свои джинсы и стал их натягивать. Но не я. Ожидая от него нападения, я оставалась в напряжении. И прилагала все усилия, чтобы думать о Кийо только как об угрозе, а не как о мужчине, с которым только что переспала — буду думать так, и могу дрогнуть. Но хуже всего мне сейчас приходилось от мысли, что я занималась сексом с существом из Иного мира. Тем временем, Кийо нацепил штаны, и сделал шаг в мою сторону. — Давай все обсудим… — Стой. Ни шагу дальше. — Если бы на жезле был курок, я бы его взвела. — И что ты сделаешь? Изгнать меня нельзя. Со мной это не сработает. Задумавшись над словами Кийо, я заколебалась. Он выглядел так по-человечески. И ощущался как человек. Я не уловила в нем ничего похожего на то, что чувствовала от любого другого джентри, однако, продемонстрированные им скорость и сила, определенно были сверхчеловеческими. Я уж молчу про его супер-выносливость в постели. Одно это должно было выдать его с головой прямо там. — Что тебе нужно от меня? Зачем ты привез меня сюда? Брови Кийо взлетели вверх. — По-моему это очевидно. Хотел заняться с тобой сексом. — Проклятье, я не об этом! Это не все. Что происходит? Что ты пытаешься от меня получить? — во мне крепли подозрения. — Кто-то тебя подослал, да? — Послушай, Евгения, просто опусти жезл. И мы поговорим. Все выясним. — Мне показалось ты не можешь быть изгнан, — напомнила я. — С чего бы тебе бояться жезла? Возможно Иной мир и не представляет для тебя опасности… но что насчет Царства Мертвых? Кийо не ответил. Я послала в жезл мысленный приказ, и воздух стал потрескивать от силы. Лицо Кийо исказилось от страха. Ха! Он все-таки испугался. Это всё, что мне нужно было знать. Слова изгнания уже готовы были сорваться с языка, как внезапно Кийо стал двигаться, с той самой невероятно-быстрой скоростью, которую я уже наблюдала раньше. Не поворачиваясь ко мне спиной, он рванул к стеклянным раздвижным дверям на балкон, открыл их, выскочил наружу и перемахнул через перила. Я невольно вскрикнула. Под нами было три этажа. Выронив жезл, я бросилась на балкон, выискивая фигуру Кийо на земле. Невозможно прыгнуть с такой высоты, не переломав при это себе половины костей. Однако, Кийо и след простыл. Над карнизом здания промелькнула парочка летучих мышей, в стороне на шоссе мелькали фары. Далеко в пустыне провыл койот, а в тенях под балконом кралась кошка. Снаружи, повсюду была жизнь, но совсем не та, что я искала. Со всей осторожностью, я перевесилась через перила, желая удостовериться, что он не завис под балконом, как частенько делали в кино беглецы. Нет. Пусто. Пристально вглядываясь в пустыню, я недоумевала, куда же он делся. Была вероятность, что Кийо мог, образно говоря, «прыгнуть» в Иной мир. Но для этого он должен быть очень сильным джентри, чтобы сделать это не имея при этом под рукой «тонкого» места, но также верно было и то, что сильный джентри способен поддерживать в этом мире идеальную физическую оболочку. Я допускала, что кто-то столь могущественный так же может выдавать себя за человека. Но раньше, я никогда не сталкивалась с кем-то настолько сильным. Пройдя обратно в комнату, я села на кровать, скрестив ноги по-турецки, и обняла себя за плечи. Оставшиеся от элементаля куски льда превратились в лужицы. Кровать пахла Кийо и сексом, и мне пришлось сглотнуть поднимающуюся тошноту. Боже мой. Что же я наделала?! Неужели я занималась сексом с монстром? С тем самым существом, сородичей которого я выслеживала, ненавидела и убивала? Кийо говорил со мной о честности, но, очевидно, все это было враньем. Хорошо хоть мы предохранялись. Но хуже всего — он мне понравился. Действительно понравился. Когда в последний раз такое случалось? С Дином мы, как мне теперь кажется, встречались и спали просто от скуки. А с Кийо я почувствовала настоящую связь. Настоящее притяжение. Его вероломство ранило меня глубже, чем мне хотелось в этом сознаваться. Пока все эти мысли проигрывались голове, меня озарило. Большинство джентри были очень невежественны в отношении технического прогресса, чтобы действовать в человеческом мире незаметно, а Кийо ориентировался прекрасно. Когда мы вышли из бара, на стоянке у него была припаркована машина, которую, как мы решили, поведу я. К тому же у него был бумажник с наличкой, которой он расплачивался за вино и презервативы. И если он зарегистрировался в отеле, у него должна быть кредитная карта. А кредитные карты можно пробить. Если Кийо ведет в нашем мире двойную жизнь, то я вполне могу выяснить что-нибудь о нем. Сняв телефонную трубку, я нажала кнопку вызова отдела регистрации и обслуживания гостей. — Доброе утро, мистер Маркес, — ответил вежливый голос девушки-портье. Кийо Маркес. Это было начало. — Ммм, вообще-то это миссис Маркес. Я только звоню уточнить, внёс ли мой… муж предоплату за номер? Последовала пауза, пока девушка искала. — Да, во время регистрации. Ту же карту он указал для оплаты не включенных в стоимость номера расходов. — А не могли бы вы подсказать мне номер карты с которой он оплачивал. Теперь я ждала еще дольше. — Мне очень жаль, но я не могу открывать эту информацию никому, кроме владельца карты. Если вы позовете мужа к телефону, я скажу ему. — Ох… не хочу его дергать. Он в душе. Я просто хочу убедиться, что мы не истратили деньги по другой карте. — Хорошо… я могу сказать вам, что это Visa, последние цифры 3011. Я уныло вздохнула. Вряд ли эта информация принесет пользу, но сомневаюсь, что смогу добиться от этой женщины большего. — Спасибо. — Есть что-нибудь еще, чем я могла бы вам помочь? — Да… соедините меня с обслуживанием номеров. Заказав на имя Кийо завтрак, я отправилась в душ. Мне было необходимо смыть с себя пот, запах секса. Когда доставили еду, я взяла тост и, хрустя им, стала обыскивать комнату на предмет каких-либо улик. Бумажник, Кийо хранил в кармане джинсов, так что он исчез вместе с ним. Я не обнаружила в номере других его личных вещей, кроме остатков одежды, которая была на нем во время знакомства. Я перетряхнула каждый ящик и заглянула в каждый уголок, просто на тот случай, если он что-то все же припрятал. Когда я, в конечном счете, покинула отель, солнце уже взошло над горизонтом. Первым делом, приехав домой, я позвонила Ларе и продиктовала ей полное имя Кийо. Ее задание заключалось в том, чтобы найти любую связь между этим именем, Финиксом и ветеринарами. Лара была лучшей в подобного рода вещах, но я знала, что поиск может занять несколько дней. К счастью работа по изгнанию и уничтожению, отличное средство снять стресс, пока приходится ждать. Первая работа на следующий день после инцидента с Кийо заключалась в возне по изгнанию мариды из чьей-то ванны. Мариды один из видов джиннов — для большинства американцев просто джинов — связанных со стихией воды. Подобно кересам и большинству других джиннов, мариды стремятся захватить какой-нибудь материальный объект. Только бутылкам и лампам, они предпочитают места повлажнее, как, скажем, сифон под раковиной. Раздраженная предстоящими разборками со столь идиотской проблемой, я создала круг в большой, черной кафельной ванне, и, используя жезл, потащила мариду из трубы. Она материализовалась передо мной, в облике, очень напоминавшем человеческую женщину, если бы не мертвецки-бледная кожа и развевающиеся как под водой голубые волосы. На пол с ее тела свисало шелковое платье. Я видела, как меняются ее настроения — сначала она напряглась, интуитивно готовясь атаковать меня своей силой, потом, смерив меня взглядом с головы до ног, она дважды вздохнула, и под конец, на ее лице появилось хитрое выражение и заговорчески улыбнувшись, она отвесила мне низкий поклон. — Моя леди, — произнесла марида торжественно. — Чем могу вам служить? — Ничем, — ответила я, поднимая жезл. Ее улыбка стала натянутой. — Не может быть. Я способна в один миг создавать несметные сокровища и другие чудеса. Я могу исполнить ваши заветные желания… — Хватит. Я на это не куплюсь. Мифы о джинах, исполняющих желания не полная выдумка. Марида не была всесильной, но наверняка могла вытащить пару трюков из своих рукавов. Когда джинны сталкиваются с возможной угрозой, их самой распространенной стратегией является попытка заключить сделку с врагом. К сожалению, «желания», которые они обещают исполнить, выполняются самым непредсказуемым образом. Струсив, марида начала отступать к стене. Но сразу достигла края круга. Оглядевшись, она поняла, что находится в ловушке. Улыбка сползла с ее лица, уступив место неподдельному страху. — Наверняка есть способ обойтись без насилия, — произнесла она. Ее глаза расширились. — Пожалуйста. Я вытаращилась на нее. Мне редко попадались Иномирные существа, молящие о милосердии. В какой-то момент я заколебалась, но потом плохое настроение, спровоцированное Кийо, взяло верх. Вложив в жезл свою волю, я приготовилась протолкнуть мариду через врата в мир смерти. Почувствовав в воздухе силу и, поняв, что ее махинации не сработали, марида стала защищаться. Ее магия заструилась внутри круга, напомнив мне дымку или туман, наполнивший воздух влажностью. Я удивленно моргнула — никогда раньше я не чувствовала магию подобным образом. Чаще всего, Иномирная магия ощущалась мною, как покалывание на коже или давление. Но эта была осязаема. Марида заметила мое удивленное лицо и ее глаза засветились надеждой. — Видите? Вам нет нужды уничтожать меня. Подобное притягивает подобное. Подобное? Я была озадачена, но, не раздумывала, воспользоваться ли мне тем преимуществом, что она отвлеклась. Ее магия в моем мире возможно и была слабее, но я все равно не хотела открытого столкновения. Куда легче разобраться с ней по-моему. Через мгновение, я создала связь с Царством Мертвых. Поняв, что я использовала жезл, чтобы поймать ее в ловушку, марида побледнела еще больше и снова принялась умолять меня о милосердии. Стиснув зубы, я вспомнила о том, каким образом со мной обошелся Кийо, и разозлилась. Нет уж. Никакой пощады Иномирным созданиям. И все же… глядя в ее глаза, я снова ощутила то недолгое ощущение от влажного тумана, вызванного ее магией. Подобное притягивает подобное. Не знаю, что это означает, но это зацепило меня. И в самую последнюю секунду, я все-таки решила пощадить ее… в некотором смысле. Ни при каких обстоятельствах, я не могла позволить ей остаться в этом мире. И в качестве альтернативы я перевела фокус на Иной мир и целиком отправила ее туда, вместо того, чтобы мгновенно убить, протолкнув сквозь врата Царства Мертвых. Когда все было кончено, я уставилась на пустую ванную, задаваясь вопросом, что же это нашло на меня? — Старею… — пробормотала я себе под нос. Ларе пришлось немного повозиться, но это не помешало ей выяснить про Кийо уже спустя несколько дней; тем же днем я решила повидать Роланда и осторожно сообщить ему, что собираюсь пойти за Жасмин. Что-то в столкновении с Кийо и элементалем в гостинице, заставило меня передумать, и решить, что я не могу отдать эту несчастную девочку на милость Иного мира. Наверняка, Роланду это не понравится, но остановить он меня не сможет, больше нет. Мои способности превосходили его. Я так же намеревалась задать ему вопрос о моем новообретённом статусе «Иномирной невесты года». По крайней мере, после случая с Кийо на меня не нападали. Уилл оставил Ларе миллион сообщений, но мы отделывались от него. У меня была всего горстка небольших заказов: одно изгнание и парочка заговоров. Можно сказать, у меня была тихая неделька. Ничего особого не происходило, пока я ждала новостей от своего секретаря. Чего также не происходило, так это никаких сдвигов в заживании царапин на спине. Подсохшая кровь образовала маленькие корочки, но ранки даже и не думали бледнеть. Они оставались покрасневшими и на вид воспаленными, даже притом, что не болели. Каждое утро я ходила к зеркалу смотреть на них, надеясь, что они исчезли. Но они никуда не исчезали. Во мне теплилась подспудная надежда, что если пройдут болячки, аналогично пройдут и мои чувства к Кийо. Я не могла перестать думать о нем. Целыми днями мои мысли крутились вокруг него, вызывая раздражение, а ночью, меня одолевали эротические сны, от которых я просыпалась перевозбужденная и неудовлетворенная. Я не понимала, что со мной не так. Я никогда так не реагировала на парней, в особенности на того, кто олицетворял собой всех тех, против кого я сражаюсь. — Я наконец-то отыскала Кийо Маркеса в ветеринарной клинике Финикса, — сообщила мне Лара, когда я была на пути к родным. — Мне пришлось сделать кучу звонков. В клинике мне сказали, что он работает неполный день, а на ближайшие две недели он взял отпуск. Ничего больше мне выяснить не удалось. Его адрес и номер телефона не внесены ни в одну базу. Поблагодарив Лару за информацию, я повесила трубку и задумалась над тем, что она мне рассказала. Выходит Кийо не законченный лжец. Он и впрямь ветеринар — профессия вполне обыкновенная. Но это по-прежнему не укладывалось в мое представление о нем. Когда, подъехав к родительскому дому, я заметила маму копающейся в саду, то украдкой проскользнула мимо нее в дом, чтобы поговорить с Роландом наедине. Отчима я нашла на кухне, почти на том же месте, что и в прошлый раз. Мы обнялись, и ради сохранения мира, я решила приберечь дело Жасмин на потом. — Мое имя узнали и другие. Я сразилась с двумя, знающими меня не только как Одиллию. И еще один, по словам Уилла, тоже знает мое истинное имя. — А были нападения, нацеленные конкретно на тебя? Нападения из мести, так сказать? — Только одно. Другие являлись частью работы. А что? Они приходили за тобой, когда раскрылось твое имя? — Было немного. Хлопотно, но не так чтобы конец света. — Просто, меня смущает кое-что… — Что? — Ну… они, вроде как, домогались меня… Роланд изогнул бровь. — В смысле сексуально? — Ага. Не сомневаюсь, что у Роланда за всю его жизнь поднакопилось немало опыта в сексе, (в основном с моей мамой, нет-нет, не буду об этом думать), но он воспринимался мною как отец и я не чувствовала себя вполне комфортно, обсуждая с ним подобные темы. — Ну, ты же знаешь, как джентри относятся к человеческим женщинам. Если кто-то из них пытается отомстить тебе… что ж, изнасилование вполне банальный акт возмездия. — Только этого мне не хватало. Я скорее предпочту, чтобы они забили меня до смерти. — Не шути так! — предостерег отчим. — Если твое имя открылось только недавно, то наверняка прямо сейчас это их главная новость. Но, думаю, со временем шумиха уляжется. Просто пережди это. А пока присматривай за своей спиной — не то, чтобы ты и так не была на чеку. Короче, делай все как обычно. Но держи голову ясной. Постоянно носи с собой оружие. Не пей. — Роланд полоснул меня строгим взглядом. — Держись подальше от мескалина.[11] Я закатила глаза. — Да брось, я много лет уже не притрагиваюсь. Роланд пожал плечами. — Ладно, кажется ты еще хочешь мне что-то сказать. По глазам вижу. — Ну да… раз уж мы заговорили о присматривании за моей спиной… — Я встала со стула и сняла рубашку на пуговицах, которую носила поверх маечки. Убрав волосы в сторону, я повернулась, чтобы отчим мог рассмотреть мою спину. Роланд глухо крякнул, когда увидел царапины. — Выглядит паршиво. Побывала сегодня в драке? — Им уже несколько дней. Они не заживают. — А они болят? — Нет. — Что тебе их нанесло? — Не знаю. Он выглядел как человек, но… я не уверена. Я отпустила волосы и повернулась кругом, обратно одевая рубашку. — Как ему удалось поранить тебя под таким углом? — Роланд выглядел озадаченным. — Вы сошлись в рукопашную? — Да ты не переживай из-за этого, — торопливо произнесла я. — Лучше скажи, ты что-нибудь подобное раньше видел? — Не в точности, но я повидал достаточно, чтобы не делать из мухи слона. Если тебя поцарапали с применением магии, то возможно просто потребуется немного времени, чтобы все зажило. Это не особенно успокаивало, но я не хотела вдаваться в подробности своей встречи с Кийо. Глубоко набрав в легкие воздуха, я сказала: — Есть еще кое-что. — Знаю. Ты собираешься за девочкой. И зачем, спрашивается, я приберегала эту новость! — Как ты догадался? — Просто я знаю твой характер, Евгения. Ты безрассудна и упряма, в придачу к наивному чувству справедливости. Я и сам такой. Не уверена, комплимент это был или нет. — Значит ты понимаешь меня. Роланд отрицательно покачал головой. — Я все равно считаю, что это опасно. И глупо. Путешествовать в Ином мире в теле, и… — Что «и»?! Мы оба подняли глаза с видом провинившихся детей. В дверях кухни стояла мама, широкополая шляпа и запачканные землей перчатки, указывали на то, что она явилась прямиком из сада. На моем заднем дворе была лишь альпийская горка и парочка растений на ней. Но у мамы был настоящий оазис. Пока она укоризненно глядела на нас, я подумала о нашем с ней сходстве. У нее были длинные, слегка тронутые сединой волосы, которые сейчас были распущены, спадая на спину. В ее шевелюре не было моего красноватого оттенка, и глаза были просто голубыми, а не фиалково-голубыми, как мои. Хотя во всем остальном, по словам всех знакомых, мы были очень похожи. Мне всегда было любопытно, буду ли я стареть как она? Хотелось бы, хотя я наверняка буду закрашивать любой намек на седину. — Что ты замышляешь, Евгения? — не выдавая своих эмоций спросила мама. — Ничего, мамуль. Мы просто рассуждали вслух. — Вы обсуждали, что ты собираешься идти туда. И я знаю, что это значит. — Мамуль… — начала я. — Милая… — начал Роланд. Мама подняла руку, обрывая нас. — Не надо. Слышать не хочу. Евгения, ты хоть знаешь, как сильно я переживаю за тебя только в этом мире? А теперь ты еще собираешься заявиться прямо к ним на порог? А ты, — сверкая глазами, она переключилась на Роланда, — двадцать лет жизни я потратила, беспокоясь о тебе. Ночами не спала, гадая, которая ночь станет последней, и ты не вернешься домой? Я благодарила Господа, когда ты вышел на пенсию, а сейчас ты поощряешь ее на… — Эй-эй, Роланд меня ни на что не поощряет. Если тебе охота сорвать зло, не трогай его. Это только моя идея. Его это не касается. Роланд повернулся ко мне. — Евгения, если ты настаиваешь на своем желании идти туда, я вполне могу отправиться с… — Мама права. Ты на пенсии. Эта мое дело. Мама резко повернула голову в мою сторону. — Нет, не твое! Неужели тебе здесь их мало? Зачем же идти еще и туда? И я рассказала ей. На протяжении всего рассказа мама сохраняла на лице гордое и каменное выражение, но я видела, как ей изменили ее глаза. От вовсе мамы не ускользнула жестокость положения Жасмин, даже если на словах она продолжала отрицать эту правду. — Ты ведешь себя в точности как Роланд. Слишком благородна, чтобы подумать о себе. — В один миг мама словно состарилась. — Спасая эту девочку, ты возмещаешь какой-то недостаток внимания, который недополучила в детстве, да? — мама соскользнула в режим психотерапевта. — Мамуль, ей всего четырнадцать, э-э, уже пятнадцать. Если бы похитили дочь кого-то из твоих знакомых, ты бы сочла приемлемыми любые меры для возвращения девочки назад. — Я считаю приемлемыми меры, которые включают подстраховку, а ты собираешься идти в одиночку. — У меня нет подстраховки. — У тебя есть я, — заметил Роланд. — Нет! — воскликнули мы с мамой в один голос. Развернувшись ко мне, мама воспользовалась самым древним оружием рода человеческого: Материнскими Причитаниями. — Ты мой единственный ребенок. Моя малышка. Если с тобой что-то случится… Я была бы не я, если б у меня заранее не был заготовлен ответ: — Жасмин тоже чья-то дочь, даже если ее мама умерла. На самом деле от этого все только ужаснее. Девочка потеряла своих родителей. У нее никого нет. А сейчас она в ловушке, заложница у какого-то гада, который уверен, что это в порядке вещей похищать и насиловать малолеток. Мама вздрогнула, как от пощечины. Она посмотрела на Роланда, и они обменялись одним из тех долгих взглядов, который присущ всем парам, прожившим бок о бок долгие годы. Не знаю, о чем был их молчаливый диалог, но в результате мама отвела взгляд от нас обоих. — Когда… ты вернешь ее обратно, приведи ее ко мне. Не важно кто ее… джентри или люди. Ей понадобится та же терапия, что и другим жертвам насилия. Я знала, что мама часто оказывает консультации подобного рода, но никогда не представляла, что она захочет помогать жертвам джентри. Для кого-то, кто всю жизнь притворяется, что Иного мира не существует, это было очень по-доброму. — Мам… — начала я. Она отрицательно покачала головой. — Не говори мне ничего, пока все не закончится. Я не смогу держать это в себе. Покинув нас, мама вернувшись в спокойствие своего сада. — Она отойдет, — прервал Роланд тишину. — С ней всегда так. Вынужденный принять тот факт, что я не передумаю, Роланд постарался загрузить меня таким количеством тактической информации, которой только возможно. Мне стало от этого дурно. Когда я отвергла третье по счету предложение отчима отправиться вместе со мной, он надулся. — Все понятно, ты возьмешь с собой других помощников. В его голосе сквозила нескрываемая насмешка, когда он говорил про «других помощников». Я знала, что он не одобряется их, но он должен был признать, что в этой помощи есть своя выгода. — Пойми, они — мое преимущество. — По мне, так очень сомнительное, однажды это может выйти тебе боком. — Они — лучше, чем ничего. Роланд сердито нахмурился, но сдержался, вместо этого завалив меня еще советами: где и как пересекать миры, какое оружие взять. Мы сошлись на том, что для меня будет лучше дождаться, когда луна будет в фазе молодого месяца, во время которой моя связь с Гекатой сильнее всего. Она облегчала переход, особенно в Иной мир, что может пригодиться, если мне вдруг придется срочно отступать. До рождения нового полумесяца оставалось около четырех дней. Так и не попрощавшись с мамой, я покинула дом, очень надеясь, что она не станет срывать свое зло на Роланде. Это сколько же терпения надо, чтобы любить кого-то, кто по долгу работы постоянно ходит по острию ножа. Я решила, что если когда-нибудь выйду замуж, то выберу себе кого-нибудь с нормальной работой, того, кто будет приходить домой вовремя. Инженера. Или архитектора. Или ветеринара. Тьфу! Уже садясь в машину, я обратила внимание на одну странную вещь — напротив дома моих родителей, из тени деревьев за мной наблюдала рыжая лиса. Но самое удивительное было не то, что она наблюдала за мной со столь серьезным видом, а то обстоятельство, что лиса была именно рыжая. Такие лисы не водятся в южной Аризоне. У нас можно встретить серых лисиц или забавных карликовых лисичек, но не рыжих. От взгляда этих золотисто-коричневых глаз, и у меня по спине пробежал холодок. Слишком много последнее время со мной происходило загадочных вещей, чтобы я спокойно воспринимала любопытство этой лисы, не важно, как она была красива. Вернувшись домой, я поняла, что пора выйти на связь с «другими помощниками». Это была та область, где мои способности превосходили способности Роланда. Он был моим наставником, за его плечами были годы опыта, но мы оба знали, что я его превзошла по силе. Отчим никогда не смог бы сделать того, на что я была способна. Будь он как я, возможно понял бы, почему я могу положиться на такого рода поддержку. Закрывшись у себя в спальне, я опустила жалюзи и зашторила окна. В комнате стало темно, и я зажгла свечу, позволив ей стать единственным источником света. Моих сил было достаточно, чтобы сделать вызов без особых ухищрений, тоже самое касалось изгнания духов, для которых мне не требовалось помощь богинь, но сегодня я не хотела растрачивать запас сил. Взяв жезл, я коснулась кристалла дымчатого кварца (раухтопаза), врезанного в него, усиливая связь с миром духов. Закрыв глаза, я сфокусировалась на нужном мне существе и затем произнесла в слух необходимые слова. Я частенько импровизировала, выдумывая заклинания на ходу, когда изгоняла разных созданий — материлась я при этом постоянно — но это ни на что не влияло, до тех пор пока смысл и намерения оставались ясны. Однако этот вызов, необходимо сделать по правилам, так как, по сути дела, я требовала выполнения договора, а как известно любому хорошему адвокату: детали это — всё. Когда я закончила заклинание в комнату просочился ледяной холод, но не такой как от давешнего элементаля. Давление, понижаясь, закрутилось вокруг меня, и я уже знала, что не одна. Оглянувшись, я увидела его в том углу, где он всегда обычно появлялся — черной фигурой затаившейся в тени. Из темноты на меня сверкали красные глаза. — Я явился, госпожа.Глава 6
Я включила свет. — Привет, Волуциан, как дела? Красноглазый дух шагнул вперед, щурясь от яркого света, который, как я знала, всегда его раздражал. Он был ниже меня, очень цельный и человекообразный в этом облике, что свидетельствовало о его значительной силе. У него была гладкая, почти блестящая черная кожа, остроконечные уши и красные, узкие глаза, под взглядом которых я всегда немного нервничала. — У меня все как обычно, госпожа. — Почему ты никогда не спрашиваешь, как у меня дела? Это неприятно. Волуциан ответил на мою вялую улыбку угрюмым многострадальным взглядом. — Потому что у вас, тоже все как обычно. Вы пахнете жизнью, кровью и сексом. И фиалками. Вы — мучительное напоминание о том, кем был, и кем уже никогда не стану. — Он о чем-то задумался. — На самом деле, аромат секса ощущается сильнее, чем обычно. Моя госпожа занималась… делом. — Это ты так пошутил? Я хотела закрыть вопрос, но не могла удержаться, чтобы не поддразнить его. Душа Волуциана была проклята настолько, что больше уже некуда. Не знаю, что такого он сделал при жизни, чтобы заслужить подобное, но надо причинить много зла, чтобы заработать проклятие, не позволяющее ему попасть в Царство мертвых. Его душа никогда бы не обрела покой. Поэтому он бродил по моему миру и Иному, пока я не обнаружила его терроризирующим какую-то семью из пригорода. Проклятие Волуциана было также сильно, как и он сам, но моих сил оказалась недостаточно, чтобы разрушить это проклятие и отпустить его. Самое простое, что я могла сделать — это отправить его в Иной мир, но у меня не было никаких гарантий, что он не найдет способ вернутся. Поэтому я сделала, единственное, что тогда оказалось мне по силам — поработила его. Коротышка был связан со мной до тех пор, пока я не освобожу его или не потеряю над ним контроль. Я ограничивала его действия. Если он был мне не нужен, я отправляла его в Иной Мир. С Волуцианом, я не могла проявлять слабость, и поддразнивая его, я чувствовала себя увереннее, так как полностью переставала волноваться. Он неоднократно давал сообщал мне, что убьет меня ужасной смертью, если когда-либо вырвется на свободу. Волуциан проигнорировал мой вопрос. Просто молча смотрел на меня. Отвечать он был обязан только на прямые вопросы. — Мне надо с тобой посовещаться. — Я сделаю, все что прикажет моя госпожа. Я догадывалась, что про себя, Волуциан закончил фразу приблизительно так: «до тех пор, пока не смогу выбить из нее последний дух и наконец избавиться от ее власти». — Вскоре, я собираюсь отправится в Иной мир. В собственном теле. Я почти удивила его. Почти. — Моя госпожа невероятно глупа. — Спасибо. Мне надо найти человеческую девочку, которую похитил какой-то сексуально озабоченный джентри. Волуциан пересмотрел свой диагноз: — Моя госпожа невероятно глупа и отважна. — Ее захватил некто по имени Эсон. Знаешь его? — Да, он король Ольхового царства. Могущественный. Очень могущественный. — Сильнее меня? Волуциан ненадолго задумался. — Ваша сила в Ином мире не уменьшится, как происходит у большинства людей. Но даже так, он все равно будет пребывать в своей полной силе. Вы не сможете бороться на расстоянии. Вот, если бы вам удалось сразиться с ним в этом мире, проблем бы не возникло. Здесь он стал бы значительно слабее вас. — Не думаю что смогу с ним справиться в одиночку. А как насчет тебя, парень? Я собираюсь прихватить тебя с собой. Ты мне поможешь? — Я боялся, что моя госпожа это попросит. Да, конечно я помогу. Вы же знаете, что наша связь вынуждает меня защищать вас, не важно как меня это коробит… — Ой, не будь таким занудой. Относись к этому проще. — Не обманывайтесь на мой счет, госпожа. Может сейчас я вас и защищаю, но как только мне выпадет шанс, я разорву вашу плоть и переломаю вам каждую косточку. Обещаю, будет так больно, что вы станете молить о смерти. И даже тогда, ваша душа не найдет утешения. Я буду пытать ее целую вечность. Его голос не выражал никаких эмоций, и звучало это не как угроза, а как простая констатация факта. Честно говоря, после всех домогательств, обрушившихся на меня в последнюю неделю, заявление о грозящей расправе встряхнуло меня, возвращая к действительности. — Мечтать не вредно, Волуциан. — Зевнув ответила я и уселась на кровать. — Может уже скажешь что-нибудь конструктивное? О спасении девочки, например. — Подозреваю, моя госпожа слишком… упряма, чтобы прислушиваться к моим советам, но я бы посоветовал вам попросить о помощи. — Кого например? Мне больше не с кем пойти. — Не с кем, в этом мире. До меня не сразу дошло, что он имеет в виду. — Нет. Ни за что. Я не буду просить помощи у джентри или духов. Вряд ли они горят желанием мне помочь. — Я бы не был в этом так уверен, госпожа. Джентри — низкопробные обманщики. Их никогда не интересовало ничего кроме себя любимых. Ни под каким соусом я не обращусь ни к одному из них. И никогда, ни одному из них не доверюсь. Волуциан не отрывал от меня взгляда. Так и не дождавшись реакции на свои слова, он сказал: — Как всегда я был прав. Моя госпожа слышит только то, что ей хочется слышать. Она слишком упряма. — Ты ошибаешься — я не такая. Я всегда готова прислушаться. — Как скажете, госпожа. Не знаю как, но ему удалось изобразить на физиономии одновременно невинность и все свое презрение ко мне. — Ладно, — сказала я раздраженно, — выкладывай. — Есть еще один король — Дориан, он правитель Дубового королевства. Они с Эсоном ненавидят друг друга до колик, но на открытую конфронтацию не идут. — Ничего удивительного. Хотя, жаль, что они до сих пор не поубивали друг друга. То, что Дориан ненавидит Эсона, еще не значит, что он мне поможет. — А я уверен, что Дориан будет более чем счастлив узнать, что кто-то пришел убить Эсона. Он только обрадуется, что это сделают за него. Может быть он даже окажет вам помощь, только бы увидеть мертвое тело врага. — Ключевые слова здесь — «может быть». То есть ты предлагаешь мне заявиться к Дориану на порог и попросить о помощи? Волуциан утвердительно кивнул. — Я хоть раз убивала или изгоняла кого-нибудь из его подданных? — Вероятно. — Тогда «вероятно» он убьет меня в ту же секунду, как только я ступлю на его землю. Не могу представить себе джентри, который бы пустил главного палача своего народа к себе в дом. Заявляя это, я не переоценивала свой статус в мире джентри. Подобно смертельным угрозам Волуциана, я просто констатировала факт. Мне было известно, какая у меня репутация в Ином Мире. Конечно, я не опускалась до геноцида и не истребляла джентри из собственного удовольствия, но на моем поясе зарубок больше, чем у любого другого шамана. — У Дориана… довольно необычное чувство юмора. Наверняка его позабавит приветствовать у себя такого сильного врага как вы. Он будет наслаждаться тем эффектом, что вы произведете на остальных. — То есть сначала он сделает из меня бесплатного клоуна, а уж затем убьет, так что ли? Мне с трудом верилось, что Волуциан предлагает такой план. Он ненавидел меня, но все же знал. И если бы он не был такой занозой в заднице, я бы поклялась, что сейчас он нянчится со мной. Видать, его забота была продиктована его обязательствами по отношению ко мне. — Если он даст вам слово, что будет гостеприимен, то это будет для него делом чести обеспечить вашу безопасность. — С каких это пор джентри стали держать свое слово? Или говорить правду? Волуциан осторожно спросил: — Госпожа, могу я говорить откровенно? — Ну давай, удиви. — Ваша ненависть к джентри мешает вам увидеть их истинный облик. К тому же вы не замечаете, то единственное, что может помочь вам выйти сухой из воды в этой безумной затее — не то, чтобы я сильно расстроился, если люди Эсона искромсают вас на кусочки. Но независимо от того, во что вы верите, ни один джентри, не поставит свою жизнь превыше данного им слова. Они верны своим клятвам, в отличие от людей. Не верю! Неважно, как сильно мне нужна помощь, оно того не стоит. Я не заключу сделку с дьяволом. — Спасибо, но — нет. Волуциан слегка пожал плечами. — Как пожелает моя госпожа. Какая мне разница, что вы так торопитесь умереть? Я-то все равно останусь жив. Я раздраженно посмотрела на него. Он нагло вернул мне тот же взгляд. Неодобрительно качая головой, я встала с кровати, намереваясь сделать следующий вызов. — Ладно, если ты всё сказал, то я вызываю остальных. Волуциан нерешительно заговорил: — Могу я… сначала задать вопрос своей госпоже? Я удивленно обернулась. Волуциан был тем кто «помалкивает-пока-его-не-спросят», и отвечал только когда его спрашивали. Ему не нужна была лишняя информация. Его вопрос стал для меня чем-то новеньким. Просто поразительно, какая насыщенная неделька. — Конечно, что такое? — Вы не доверяете мне. — Это не вопрос, но ты прав — не доверяю. — Однако… сперва вы попросили у меня совета. Вы не стали сначала обсуждать это с остальными. Почему? Ну и что мне на это ответить? Я как раз собралась вызвать еще двоих духов. Им я тоже не доверяла, тем более им было выгоднее выказывать мне верность, чем Волуциану. Они не расписывали мне в подробностях обстоятельства моей трагической смерти с такой завидной регулярностью. — Может ты и ненавидишь меня, но ты явно умнее их. — Я могла бы пуститься в подробные рассуждения на эту тему, но не стала. Краткость — сестра таланта. Мой ответ не на долго выбил Волуциана из колеи. — Моя госпожа менее глупа, чем обычно. — Вероятно с его стороны это был наивысший «комплимент», видимо на большее его не хватило. С помощью жезла, я вызвала остальных своих духов. Я не возилась со свечами и не выключала свет, потому что этих двоих вызвать было легче. Тем более, что одного из них я фактически только «просила» прийти, а не приказывала. Сначала возникло ощущения прохлады и давления, а затем появились две фигуры. Волуциан с безразличным видом, отступил в свой угол и скрестил руки на груди. Вновь прибывшие быстро огляделись, отмечая, что я собрала их в полном составе. Насколько мне было известно, все трое раньше никогда не работали вместе. Но мне всегда было интересно, собирались ли они в кафе или чем-то подобном в Ином мире и перемывали мне косточки? Подобным образом поступают обычные люди — после работы сидя где-нибудь и высмеивая своих боссов. Тем не менее, с наигранной беззаботностью, и немного лениво, я развернула «Милки Вей» и опять уселась на кровать. Прислонившись к спинке, я осмотрела свою команду. Нанди, была не так сильна, как Волуциан, и поэтому в этом мире у нее была менее цельная форма. Она появлялась как прозрачная, переливающаяся фигура, смутно напоминающая обычную женщину. Много веков назад, она принадлежала к народу Зулу, который затем обвинил ее в колдовстве и убил. Зулу прокляли Нанди, и теперь ее душа, как и у Волуциана, не могла обрести покой. Я могла сломать ее проклятье (в отличие от проклятия Волуциана) и переслать ее в Царство Мертвых. Впервые столкнувшись с духом Нанди, бродившим по этому миру, скорее пугая людей, чем причиняя им вред, я обязала ее служить мне, в обмен на возможность получения покоя. Я потребовала от нее три года службы, один из которых уже закончился. Когда пройдут еще два, я позволю ее душе продолжить свой путь. В то время, как Волуциан все время был угрюмым и саркастичным, Нанди постоянно пребывала в печали. Типичный пример потерянной души. Иначе говоря Нанди была Ходячей Депрессией. С Финном однако, была совершенно другая история. Из всех троих, он казался единственным, кто правда рад находится здесь. Он так же был не достаточно силен, чтобы сделать себе полноценное тело. Он появлялся в этом мире, маленьким и светящимся, совсем как феи-крошки из Диснеевских мультиков. Финн не был мне ни чем обязан. Просто однажды он начал околачиваться возле меня, найдя в моей персоне нечто забавное. Поэтому он время от времени появлялся то тут, то там, следуя за мной, и, как правило, откликался на мой призыв. Мне хватило бы сил, связать его, обязав служить, но как бы негативно я не относилась к Иному миру, на такое не решалась — ведь он пока не сделал мне ничего плохого. Одновременно с этим, я не могла полностью доверять тому, кто так легко предлагал свою помощь, но пока у меня не было причин ему не верить. Он всегда был очень полезным. И я не знала, как он стал проклятым духом. Я никогда не лезла к нему вдушу. Светящееся тельце Финна зависло над комодом. — Приветик, Одиллия, чё новенького? От тебя за версту разит сексом. Кого-то подцепила? А чё это-то мы здесь все вместе? От долгого пребывания в нашем мире и постоянного просмотра телевизора, Финн нахватался местного сленга, и в манере общаться, сильно отличался от остальных. Я проигнорировала все его вопросы. — Привет Финн, привет Нанди. — Женщина-дух просто кивнула. — Итак, — наигранно-начальственным тоном начала я, — уверена, что всех вас мучает вопрос, зачем же я сегодня здесь вас вместе собрала? — Ни один из них, не нашел в этом ничего смешного, и я просто продолжила: — Итак, внимание: Я собираюсь к вам в гости. Во плоти. По делу. Нанди даже не шелохнулась. Финн же взволнованно взмыл в воздух. — Чё правда? Ты не гонишь? Когда? Прямо сейчас? Приятно узнать, что хоть кому-то я не безразлична. Я рассказала им всю историю, попутно инструктируя. Все это время, Волуциан стоял, прислонившись к стене, всем видом демонстрируя, что выслушивать всё это по второму кругу, пустая трата времени. К концу моего рассказа энтузиазма у Финна немного поубавилось: — Эх. Нда. Это конечно полный наглеж, но в то же время… — Глупо, — закончила за него Нанди, с типичной для нее мрачной монотонностью. — Это затея обречена на провал. Безнадежно. Нас ждет полное поражение. Ты умрешь, а я, так никогда и не обрету покой. Мои страдания будут длиться вечно. — Никогда бы не подумала, что вы двое хоть в чем-то будете единодушны с Волуцианом. Финн пожал плечиками. — Ты задумала благое дело, правда-правда. Но ты не можешь просто припереться к Эсону в замок и отобрать у него девчонку. Я не говорю, что ты это не потянешь. Просто тебе нужен план. Реально клевый. Сечешь? У тебя уже есть план, да? — Э-э, ну… зайти в замок, забрать девочку. Еще что-то надо? Волуциан шумно вздохнул. По его узким, красным глазам трудно было что-то понять, но мне показалось, он закатил глаза. Я бросила на него недовольный взгляд. — Эй, не надо тут вздыхать, мой план в сто раз лучше того дерьма, которое предложил ты. Может будешь так любезен и поделишься им с остальными? Подчиняясь приказу, Волуциан рассказал. Когда он закончил, Финн сказал: — А вот это, клёвый план. Я всплеснула руками. — Нет, не клёвый. Он ужасный. Я не попрошу помощи ни у одного из джентри. — Король Дориан мог бы вам помочь, — сказала Нанди. — Хотя его помощь, скорее только даст нам ложную надежду, и от этого наше поражение будет еще более трагичным. — Может хватит уже разводить это сопливое дерьмо, Нанди. — Хотелось бы мне, чтобы в продаже были антидепрессанты для призраков. — Что бы вы мне не доказывали, я не хочу с этим связываться. Мы самостоятельно доберемся до Эсона. Всё. Вопрос закрыт. Под конец, сообщив духам время и место встречи, я приказала им не болтать ни с кем о плане. Я была вынуждена поверить Финну на слово, что он не проболтается. Как только он смирился с мыслью о моей возможной смерти, его воодушевила эта идея. — Прежде чем я вас отпущу, у меня к вам есть пара вопросов. На прошлой неделе выяснилось, что три обитателя Иномирья каким-то образом разузнали мое имя. Что происходит? Сколько еще народа знает кто я? Ни один из духов не ответил сразу. Наконец, голосом полным недоверия к моему вопросу, Финн сказал: — Вообще-то, все. Ну, почти все. Все, кого это хоть как-то касается. Да они последние пару недель только это и перетирают, на каждом углу только и слышно: «Представляете, оказывается Одиллия Черный Лебедь это Евгения Маркхэм», или «Одиллия это Евгения». Я изумленно уставилась на троицу духов. — Все об этом говорят? Пару недель? Все трое утвердительно кивнули. — И ни один из вас — НИ ОДИН ИЗ ВАС! — не додумался сообщить мне об этом? И снова повисла тишина. Наконец Нанди, вынужденная отвечать на прямые вопросы, высказалась за всех: — Вы не спрашивали, госпожа. — Она права, — холодно согласился с ней Волуциан. — Если бы вы вызвали нас и спросили: «известно ли мое имя в Ином Мире?», то мы бы охотно ответили. — Гениально! — Спасибо, госпожа. — Это был не комплимент. — Я запустила руку в волосы. — Как вообще такое могло произойти? — Возможно, кто-то догадался, — предположил Финн. Волуциан косо посмотрел на него. — Не кажись глупее, чем ты уже есть. — Чернокожий дух повернулся ко мне. — Не все существа приходят этот мир, чтобы сразится с вами. Некоторые просто шпионят. Кому-то тихому и незаметному, открыть секрет вашей личности было бы не трудно. — И что они говорят? Они все будут пытаться убить меня? — Некоторые, — ответил Финн. — Но, в основном они слабаки. Скорее всего, в схватке ты их прикончишь. — К сожалению, — добавил Волуциан. Чудесно. Эта новость была как гром среди ясного неба. Если до этого я надеялась, что обо мне узнали единицы, но теперь выяснилось, что моя истинная личность стала главной сплетней Иного Мира. Я задумалась, а не стоит ли мне нанять местную ведьму, и установить защиту вокруг дома. Я могла бы даже заставить духов постоянно дежурить, но я не знала, хватит ли у меня терпения выносить все их причуды. — Все ясно, что ж. Проваливайте отсюда. Вернитесь туда откуда явились. Ах, да и если кто-то из вас услышит что-нибудь об Эсоне и девочке, сразу явитесь с докладом. И не дожидайтесь, пока я вас вызову и спрошу. — Последние слова я буквально прорычала. Финн сразу же исчез, но Нанди и Волуциан выжидающе смотрели на меня. Я устало вздохнула. — Плотью и духом, я освобождаю вас от службы до моего следующего призыва. Отправляйтесь в Иной мир, и не возвращайтесь пока я не прикажу. Духи исчезли, и я осталась одна.Глава 7
Я едва поверила своим ушам, когда Уилл заявил, что хочет пойти со мной. Что увлекательного в этом рискованном походе? Как по мне, так это была сумасшедшая затея, я знала, как это опасно. — Ты остаешься, — отрезала я. — Для тебя это самоубийство. Я поняла, что напоминаю Роланда. — Но ты же говорила, что мое тело останется здесь. Отправится только мой дух. — Без разницы. Без духа — ты ничто, дух — является твоей сущностью, он связывает тебя с этим телом. Если погибнет дух, то от твоего тела тоже останутся рожки и ножки. Похоже такая перспектива Уилла совсем не пугала; удивительно для парня, который, казалось, опасается всего на свете. Его последним аргументом было то, что Жасмин сейчас запугана и измучена, и его присутствие успокоит ее, когда она увидит столько незнакомцев. На это я тут же ответила, что его облик в Ином Мире исказится до неузнаваемости, и Жасмин может его просто не узнать. Этот довод Уилла тоже не убедил, и я решила, что если ему так охота умереть, то так тому и быть. Главное, чтобы в процессе он не мешался у меня под ногами. До кучи, я содрала с него стопроцентную предоплату. Лучше не рисковать. Когда наступила назначенная ночь, я отправилась на место перехода вместе с Тимом. Уилл был единственным, кто оставлял здесь свое тело, и надо было оставить кого-то присматривать за ним. Тим же нашел в этом свою выгоду. Он прихватил с собой палатку, барабан и прочую индейскую лабуду. Узнав о его грандиозных планах, я не удержалась и обозвала его идиотом. После Тим собирался втирать своим поклонницам, что проходил обряд Поиска Видений.[12] И его не смущало такое откровенное вранье. Конечно, от Роланда было бы больше пользы, но он наверняка бы последовал за мной. Поэтому я и выбрала Тима. Выехав за пределы города, мы долго петляли по дорогам через пустыню. Уилл ждал нас в укромном месте, удаленном от цивилизации. Стояла чудесная ночь, на небе сверкали звезды, и яркая луна освещала нам путь. Я знала несколько «тонких» мест между мирами, которыми можно было воспользоваться, но выбрала именно это, из-за его удаленности и сильной энергетики. Учитывая, что мне придется перетаскивать с собой Уилла, я не хотела тратить на переход энергии больше, чем необходимо. Трудности не заставили себя ждать: у нас никак не получалось погрузить Уилла в транс. — Боже ты мой! — раздраженно воскликнула я, разглядывая Уилла в тусклом свете. — Сколько же кофе ты сегодня выдул? — Хотя, наверняка парень вообще не пил кофе — слишком много в нем канцерогенов. — Прости. — Уилл старался успокоиться. — Просто, из-за Жасмин, я весь извелся. Уилл лежал на покрывале возле костра, в воздухе стоял резкий запах жженого шалфея. Тим бездельничал у палатки играясь со своим айподом. Хоть кто-то достаточно умен, чтобы оставить меня в покое и не путаться под ногами. Дерганья Уилла вряд ли можно было унять даже дозой «валиума». Хотя сомневаюсь, что ему вообще что-то могло помочь. — А здесь водятся койоты? — докапывался Уилл. — Я слышал о случаях нападения на людей. Даже если горел костер. Они разносят бешенство. А еще змеи… — Уилл! Хвати попусту тратить наше время. Если ты сейчас же не успокоишься, мы отправимся без тебя. Луна уже достигла зенита, и я не собиралась осуществлять переход, когда она начнет садиться. Исчерпав запас терпения, я взяла маятник и принялась раскачивать его перед лицом парня. Гипноз не лучшая идея, но раньше у меня это отлично получалось, особенно с клиентами, которые нуждались в духовном поиске.[13] Надеясь, что и с Уиллом это сработает, я провела его через все этапы бессознательного состояния. И это сработало. Возможно, моя угроза уйти без него тоже подействовала. Наконец, Уилл погрузился в транс — идеальное состояние для отделения духа от тела. С помощью жезла, я, как магнитом, потянула его дух к себе. Затем, расслабившись, прикоснулась сознанием к стене разделяющей миры, выталкивая себя за через нее в Иной Мир. Открыв проход, я старалась удерживать свое тело, чтобы перенестись целиком. В отличие от остальных, я была достаточно сильна, чтобы перенести и другие материальные вещи, как одежду, оружие. В первый момент ничего не изменилось, но затем пейзаж вокруг исказился, переливаясь словно мираж. Все ощущения спутались, и я почувствовала себя дезориентированной, но когда картинка прояснилась, меня накрыла волна головокружения, и я поняла, что совсем не дышу. Сделав вдох, я мгновенно пришла в себя. В пересечении миров я — мастер. — О Господи, — выдохнул кто-то, по голосу смутно походивший на Уилла. Глянув в направлении голоса, я увидела Уилла в Ином обличье. Не достаточно сильный, чтобы принять форму элементаля, он выглядел, как любой другой дух в моем собственном мире: прозрачный, туманный, с неясными очертаниями. — Ты сделала это. Ты действительно перенесла нас. — Ну, я живу, чтобы служить. — Вообще-то, госпожа, это наша работа. Обернувшись на голос, я попыталась скрыть удивление. Мои помощники стояли напротив, но совсем не в том виде, что я привыкла видеть в человеческом мире. В Ином мире, они стали более материальны, представ в своей истинной форме, а не как проекция. Нанди оказалась высокой, темнокожей женщиной чуть за сорок. Резко очерченное, угловатое лицо было по-королевски красивым и хищным, в обрамлении волн серо-стальных волос, но выражение его было столь же унылое и невыразительное, как и у призрачной версии. Что касается Финна, то я ожидала, что он будет маленьким, как фея-крошка. Однако, он был также высок, как и я, с блестящими, соломенными волосами, торчащими в разные стороны. Все лицо покрывали веснушки, а ухмылка, была такой же задорной, когда он нарезал круги вокруг меня. А Волуциан не изменился. Совсем. Глядя на это трио, я потеряла дар речи — пораженная до глубины души. Духи же молча смотрели на меня, ожидая распоряжений. Я прокашлялась, пытаясь выглядеть повнушительнее. — Отлично, можем отправляться. Кто-нибудь знает, как найти этого Эсона? Как выяснилось, духи знали. Сейчас мы стояли на перекрестке, смутно напоминающем тот, что остался в моем мире. Вокруг было очень красиво и тепло, и в отличие от Тусона, здесь были сумерки. Вдоль дорожек росли цветущие вишневые деревья. Ветер играл в их листве и на землю мягко падали светло-розовые лепестки. — Сейчас мы находимся в Рябиновом Королевстве, госпожа, — пояснила Нанди. — И если мы пойдем по этой тропе, то в конце концов придем в Ольховое Королевство, которым как раз и правит король Эсон. Я посмотрела на «тропу». — А что, дороги из желтых кирпичей не будет? Нанди не оценила шутку. — Жизнь — не сказка, госпожа. Мы пойдем по грязи. Наш путь будет долгим, а идти придется только пешком. Скорее всего, вы сильно устанете. Вас ожидают многие невзгоды, и вы будете так страдать, что пожалеете о том, что вообще отправились сюда. — Как оптимистично. Нанди удивленно посмотрела на меня. — Я не пыталась приободрить вас, госпожа. На этой радостной ноте мы отправились в путь, и уже через пять минут я поняла, что разговаривать с этой компанией бессмысленно. Поэтому, как всякий хороший солдат, я сосредоточилась на изучении окружающего мира. До этого я всего несколько раз переносилась сюда, но никогда не задерживалась. Эти редкие визиты заключались в поисках зарвавшихся духов. И сделав работу, я сразу же исчезала. Здесь было так красиво, что с трудом верилось, будто здешним жителям нравится тайком проникать в мой мир. Птички что-то пели заходящему солнцу. Всё вокруг было великолепно, сочные цветы украшали зелень, совсем как на картинах Томаса Кинкейда.[14] Цвета казались почти нереальными, как будто все краски взбесились разом. Повсюду чувствовалась магия. Настолько сильная, что ею насквозь пропитался не только воздух, но и каждый цветок, каждая травинка. Она буквально завивала кончики моих волос. Мне не нравилась магия, которая наполняла всё живое. Это было присуще джентри. У людей отсутствует внутренняя магия. Мы получаем её с помощью шаманских атрибутов и заклинаний, а не рождаемся с ней. Насыщенный магией воздух ослаблял меня, не давая нормально дышать. Внезапно мы пересекли невидимую границу, и мою кожу обжег резкий ледяной ветер. Теперь вдоль обочины, вместо цветущих вишен, лежали сугробы, хотя дорога чудесным образом оставалась чистой. С ветвей голых деревьев свисали красивые сосульки, напоминая Рождественские украшения. — Черт возьми, что случилось!? — воскликнула я. — Мы попали в Ивовое Королевство, — пояснил Финн. — Сейчас зима. Точнее, я хотел сказать, здесь сейчас зима. Остановившись, я огляделась. Холодный, белоснежный пейзаж протянулся до самого горизонта, и ни намека на недавнее буйство зелени. — А мы точно должны идти этой дорогой? Здесь прохладно. — Я обхватила себя за плечи. — Госпожа, только вам здесь холодно, — насмешливо заметил Волуциан. — Да, — радостно сказал Уилл. — Я ничего не чувствую. Здесь правда холодно? Уверен, твои ботинки очень холодные, берегись переохлаждения. Я закатила глаза. Бестолковые духи. Все они такие. Живые или нет. — Как долго нам идти через это королевство? — Долго, если будем стоять и пялиться по сторонам, — ответил Волуциан. Вздохнув, я, стуча зубами, обречено побрела вперед, старательно кутаясь в пальто. Это скорее был тонкий плащик зелено-оливково цвета, едва достающий мне до колен. Я одела его только для того, чтобы спрятать под ним оружие, и даже для Тусона оно казалось слишком теплым. Теперь же пальто казалось до смешного, холодным. Достаточно быстро, мы пересекли еще одну невидимую границу, только в этот раз на меня обрушилась влажность, словно я оказалась в сауне. Нас окружала жара, и я сняла плащ. Освещенные заходящими лучами солнца, деревья шелестели темно-зеленой листвой, вокруг пели цикады. Цветы здесь были изящнее, чем в Рябиновом Королевстве. Но они были ярче и с приторным ароматом. Мои духи сообщили, что мы перешли в Ольховое Королевство. Я приободрилась, здесь хотя бы не было зимы и мы были близки к нашей цели. Пока мы снова не вернулись в Рябиновое Королевство с цветущими вишнями. — Какого черта? Мы что, ходим по кругу? — Нет, госпожа, — сказала Нанди, — это дорога к королю Эсону. — Но мы только что вышли из Ольхового Королевства. Придется идти обратно. — Не стоит, если вы, конечно, не хотите поплутать еще пару денечков. Не забывайте, что тело вашего друга не протянет так долго без духа. — Волуциан кивнул в сторону призрачной фигуры Уилла. — Тогда объясните мне что к чему. — В Ином Мире все иначе, — пояснил Финн. — Это не бросается в глаза, пока не проведешь здесь достаточно времени. Чуть задержишься на подольше и все странности становятся понятны. Порою кажется, что сама дорога живая — то сжимается, то расширяется, и долгий путь может стать коротким и наоборот. И чтоб добраться до Эсона, нам надо срезать путь здесь. Запутано, но так и есть. — Напоминает «червоточину»,[15] — пробормотала я, продолжив идти. — Черви не смогут преодолеть этот путь, — сказала Нанди. Я попыталась объяснить, что «червоточинами» называют пространственно-временные туннели в гипотетической модели Вселенной. По предположению некоторых физиков, пространство может искривляться и сворачиваться, позволяя достигать конечной точки значительно быстрее. Но дойдя до слова «физик», я замолчала под их скептическими взглядами, понимая, что это все равно что метать бисер перед свиньями. Вскоре мы достигли Дубового Королевства, от вида которого захватило дух. Поражали огненно-оранжевые деревья и листопад, который в свете закатного солнца напоминал летающие огоньки. Очевидно, здесь была осень. И я могла бы поклясться, что ветер разносил запахи древесного дыма и сидра. И что-то еще привлекло мое внимание. — Эй! — Я остановилась, осматривая деревья, за которыми только что промелькнул пушистый рыжий хвостик с белым кончиком. — Та самая лиса. Клянусь, это была она. — Чё за лиса? — спросил Финн, — я ничё не вижу. — Я тоже, — поддакнул Уилл. — Моя госпожа окончательно свихнулась, — обреченно вздохнув, сказала Нанди. — Причем задолго до этого, — пробубнил Волуциан. — Эта же лиса наблюдала за мной в моем мире… и только что я увидела ее в этом. — В Ином мире, животные те же, что и в твоем, — сказал Финн. — Это просто совпадение. — А если нет? — Ну, это могла быть лиса-призрак. Так устроит? Иногда они… Волуциан выкрикнул предупреждение, и тут же, ломая подлесок, на нас бросились всадники на лошадях. При мне были пистолет и кинжал, и я без колебания выстрелила в первого попавшегося противника. Среди всадников были и мужчины и женщины, всего их было двенадцать, некоторые были облачены в броню, некоторые нет. Их одежда напоминала ту, что выдают для участия в ролевом состязании по Властелину Колец. Прям как сценка из средневековья. Мужчина, в которого я выстрелила, закричал. Отчего-то стальные пули и джентри не ладили между собой. Эх, в последний момент он отклонился, и пуля лишь слегка задела его руку. Краем глаза, я заметила, как Волуциан вспыхнул синим светом, я лишь надеялась, что он сражается на моей стороне. Один из всадников набросился на меня с медным мечом, заряженным магией. Мой железный атам парировал удар, и мгновение мы стояли сцепив оружие. Железо, символ технического прогресса, сопротивлялось зачарованному металлу, и проиграло. Неудивительно, ведь железный клинок был меньше, а у противника было больше грубой силы. Мужчина отбросил меня назад, и я врезалась в другого воина, которого, скорее всего отшвырнул кто-то из моих спутников. Эффектно вскочив на ноги, я одним движением, полоснула мужчину кинжалом. Кровь окрасила его рубашку, и я ударила его кулаком в челюсть. Он пошатнулся, и еще один удар отправил его в нокаут. Теперь уже на меня летела всадница. Я выстрелила, и она резко дернулась назад — пуля поразила ее прямо в грудь. Под рубашкой у нее я заметила кожаную броню, и задумалась, могла ли такая защита задержать пулю. Прицеливаясь в очередного всадника, я услышала резкий женский голос обращавшийся ко мне: — Остановись, человек. Иначе твой друг умрет. Оглянувшись, я увидела высокую женщину с длинными черными волосами, заплетенными в две косы. Она указала на молодого мужчину, который изящно вытянул вперед руку. Над его ладонью плавал дух Уилла в шарике. Его окутывало золотое вязкое свечение, и он выглядел словно насекомое в янтаре. Я понятия не имела, что это за волшебство, но знала, что Уилл в ловушке. И в опасности. Проклятье. Именно поэтому я и не хотела брать его с собой. Теперь из-за него мы оба погибнем. Я огляделась. Семеро всадников были ранены, без сознания или возможно мертвы. «Не плохо, с учетом того что нас было четверо», — подумала я, оценивая наши шансы выстоять против оставшихся пяти. Я пока не снимала палец с курка. Женщина будто прочитав мои мысли хищно улыбнулась. — Убей его, и глазом не успеешь моргнуть, как твой друг погибнет. И ты следом тоже. — Что это изменит? В любом случае ты убьешь нас обоих. А так, по крайней мере, у меня будет компания для прогулки на тот свет. Раздался новый голос: — Никто не собирается отправлять тебя на тот свет. По крайней мере сейчас. Один из сброшенных наездников поднялся на ноги. Вероятно, с ним сражался один из моих духов, потому что я его не узнавала. И все же… что-то в нем казалось мне смутно знакомым. Светлые волосы до плеч, холодные голубые глаза, пристально изучающие меня. Мужчина медленно приближался, и с каждым шагом, его губы все сильнее расплывались в злорадной ухмылке. Я не знала кто это, и думала, получу ли преимущество взяв его на мушку. Являлся ли он значительной угрозой? Остановившись в двух шагах от меня, мужчина неожиданно просиял лицом и рассмеялся. — Не могу поверить. Быть такого не может! Мышка, пришла прямо к кошке. Невероятно! Черноволосая женщина бросила на глумящегося мужчину раздраженный взгляд. — Рюрик, что за вздор ты несешь? Но его уже понесло: — Да ты хоть знаешь кто это? Это — Черный Лебедь, Евгения Маркхэм, собственной персоной. Прямо у нас на пороге. — Когда этот Рюрик назвал мое имя, я невольно вздрогнула, хотя, и знала, что оно больше не представляет ни для кого секрета. — О Боги, я даже не смел надеяться на такое. Я боролся с нею только неделю назад, и теперь, вот она, сама пришла ко мне в руки. — С учетом того, что мое оружие нацелено тебе в грудь, можешь утверждать что хочешь. — Я с любопытством смотрела на него и вдруг меня осенило. — Это был ты. Ты — элементаль льда из отеля. Рюрик отвесил мне поклон. — И теперь я закончу то, что начал. Наконец-то! Вид твоего обнаженного тела преследовал меня в течение бесконечно долгих ночей. — Правда? А я о тебе запомнила только то, как легко было надрать тебе задницу. Рюрик осклабился. — Ты запомнишь обо мне намного больше, еще до того как я с тобой закончу. — Несколько мужчин, стоящих за ним, так же с интересом рассматривали меня. Я уже не чувствовала себя такой спокойной, несмотря на свои смелые слова. Черноволосая женщина с отвращением посмотрела на Рюрика. — Если ты думаешь, что я позволю тебе заниматься своими извращениями здесь, то ты ошибаешься. Ты так же отвратителен как и они. — Не будь такой чопорной, Шайя. Ты прекрасно знаешь, кто она. — Не важно. У тебя еще будет возможность овладеть ею, и то, с разрешения короля, но ты ничего не сделаешь с ней, пока мы в дозоре. Не забывай, кто в этом отряде начальник. Не думаю, что это был жест женской солидарности, но все-таки лучше, чем ничего. Я ожидала ужасной смерти, а не траха с отрядом джентри. С Уиллом будет покончено, если я выстрелю в одного из этих парней, а мои духи, вероятно, смогут разобраться с остальными. Я напряглась, готовясь выстрелить. — Стойте! — вдруг сказал Волуциан, шагнув вперед — Не прикасайтесь к ней. — Мы не обязаны тебе подчинятся, — ответила Шайя. Волуциан излучал равнодушие. — Нет, но вы обязаны выполнять приказы вашего короля, а у моей госпожи есть с ним общее дело. Всадники, как и я, застыли. Дело с их королем? Ах, точно. Сейчас мы в Дубовом королевстве, которым правит король Дориан, а Волуциан изначально хотел, чтобы я с ним встретилась. Меня посетили подозрения, что этот запутанный путь — всего лишь уловка, чтобы в конечном счете привести меня к Дориану. Если так, то предусматривался ли в этом плане данный захват? Шайя окатила меня ледяным взглядом. — У короля Дориана нет с ней никаких дел. Несколько мужчин засомневались, возможно, заметив, как я вздрогнула, когда Волуциан упомянул, что у меня есть дела с Дорианом. — Ты точно в этом уверена? — Я улыбнулась той самой самоуверенной улыбкой, которую использовала при общении со своими слугами, в то время как мое сердце бешено колотилось. Слишком много глаз смотрели на меня. Это напоминало мне выступление перед публикой. — Я проделала долгий путь, чтобы поговорить с ним. Как думаете, что он скажет, если узнает, что вы убили меня прежде, чем я передала сообщение? — Говори, что за сообщение! — с нетерпением сказала Шайя. — Скажу, но только королю. Наедине. Что-то мне подсказывает, что он вряд ли обрадуется, если вы узнаете эту новость раньше него, или убьете меня и новость до него вообще не дойдет. — Мы не убьем тебя, — усмехнулся Рюрик. — Есть еще много чего мы можем сделать. А после… ты обязательно попадешь к королю. Сверля Рюрика красными глазами, Волуциан заметил: — Как по-твоему, что почувствует Дориан, когда узнает, что вы овладели ею раньше него? Короли такие… собственники. В другой ситуации я бы уже вырубила Волуциана. На чьей он, в конце концов, стороне? Глупый вопрос, через мгновение осознала я. На своей собственной, конечно. Впрочем, как и всегда. Джентри продолжали спорить. Было похоже, что им действительно хотелось кого-нибудь прикончить. Мою догадку подтвердили слова одной из женщин: — Они убили наших людей. Мы не можем позволить им остаться безнаказанными. Другая наездница, шагнула вперед. — Никто пока не умер. Правда, некоторые еле дышат… но если мы быстро доставим сюда целителя, то они выживут. Все живы? Позор для «Команды Евгении». Я знала, что джентри в своем мире более живучи, но чтобы настолько… Если не удастся избежать схватки с людьми Эсона, нам может не поздоровиться. Ну ничего — буду стрелять им в голову. Сомневаюсь, что после этого они спасутся. — Давайте убьем самого слабого, — предложил какой-то умник, — просто для забавы. А ее приведем к королю. — Король обещал свое «гостеприимство», — сообщила я, спасая собственный зад. — Для всей моей группы. Он будет очень зол, если вы убьете хоть одного из нас. Это подпортит его репутацию. Я лгала насчет «гостеприимства», и Шайя смотрела на меня так, будто знала об этом. — Ты кажешься очень уверенной в себе, Одиллия, но я тебе не верю. Другая женщина, скрестив руки на груди, заявила: — Нам нужен целитель. Мы сейчас же должны вернуться за помощью. Шайя ненадолго задумалась, а затем резко кивнула. Разделив людей, она оставила часть с ранеными, а часть отправилась сопровождать нас. Прежде чем отпустить меня, она потребовала сдать мое оружие. Рюрик из этого устроил целое шоу, во время обыска прикасаясь ко мне в тех местах, где это не было необходимо. Он забрал у меня атам и, конечно же, жезл. Но когда он взялся пальцами за покрытый пластиком приклад пистолета, его лицо в ужасе исказилось, и он буквально отскочил от меня. — Черт побери! — выругался он, укачивая руку — Это… я не знаю что это такое. Но я не чувствую руку… совсем. Я гаденько улыбнулась. Благослови Господи, полимеры. Они так же эффективны, как и железо. Глаза женщины-командира вспыхнули. — Кто-нибудь, заберите это у нее. Никто даже с места не сдвинулся. — Хорошо, тогда кто-нибудь из духов. Заберите это. Мои спутники не шелохнулись. — Они не обязаны тебе подчиняться, — повторила я ее же слова. — Но они подчиняются тебе, прикажи им, или мы выжмем жизнь из вашего друга, несмотря на возможный гнев Короля Дориана. Я смотрела на нее, пытаясь понять, блефует она или нет. Внезапно Уилл издал жалобный всхлип — золотая аура, окружающая его начала сужаться. Боже, я молилась, чтоб Волуциан не сделал хуже, придумав эту нелепую историю с Дорианом. — Нанди, — коротко бросила я. Она шагнула вперед и забрала пистолет, затем завернула его в плащ, который отдал один из всадников. Когда пистолет стал похож на запеленатого ребенка, Рюрик нехотя взял сверток. Моя судьба решалась недолго, Рюрик просто усадил меня на лошадь перед собой, чтобы ехать к Дориану. Духи в подобной транспортировке не нуждались. Блондин обхватил меня, якобы, чтобы дотянутся до поводьев, но я была уверена, что ему совсем не обязательно при этом было касаться моей груди. Его объятия стали крепче. — Просто не хочу, чтобы ты упала, — пояснил этот гад. — При первом же удобном случае, отрежу тебе яйца, — сообщила я. — Ах, какие мы злюки, — рассмеялся он, заставляя лошадь двигаться вперед. — Не могу дождаться, когда ты встретишься с королем. Он тебя обязательно полюбит.Глава 8
Дворец напоминал что-то среднее, между замком Спящей Красавицы и готическим собором. Башни небрежно возвышались до самых небес и казались черными тенями на фоне вечернего неба. Уже стемнело, но я все еще могла различить, что многие окна украшены витражами. Я представила, как это должно быть красиво при дневном свете. И вокруг росли, конечно же, те самые величественные, золотисто-оранжевые дубы. Волуциан сказал, что время года в царстве зависит от желания правителей и может продолжаться сколь угодно долго без всякого вреда. Здесь было очень красиво, но я с трудом представляла, как можно жить в месте, где на дворе всегда стоит осень. Я знаю, что некоторые считают, будто в Аризоне бесконечное лето, но люди, которые несут этот бред, скорее всего никогда там не жили. Существуют небольшие сезонные отличия, хотя и мало заметные. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что я не в каком-то историческом кино, а все это взаправду — Рюрик и его отряд ведут нас по витиеватым коридорам освещенным факелами. Мы с любопытством рассматривали встречающихся нам людей, выглядевших так, словно они живут в средневековье. Они взбивали масло. Наказывали крестьян. Из-за чего, я не знала, и мне было все равно. Я просто хотела побыстрее уйти отсюда. — Подождите здесь, — сказал Рюрик, когда мы дошли до множества дубовых, куда-то ведущих, двойных дверей. — Прежде чем вы войдете в тронный зал, я должен переговорить с королем. Потрясающе! У них имеется настоящий тронный зал. Уходя, Рюрик закрыл за собой двери, пара охранников, наблюдавших за нами, держалась на расстоянии. — Волуциан, — нарочито мягко спросила я, — признайся, ты это подстроил? — Госпожа, единственная цель, которую я преследую, заключается в том, чтобы сохранить вам жизнь. Визит сюда сильно увеличивает ваши шансы. — Ты не ответил на мой вопрос. — Ваши возможности так же возрастут, — продолжал он, — особенно, если вы понравитесь Королю Дориану. — Понравлюсь? Его люди на меня напали и угрожали меня изнасиловать. Волуциан только раздраженно посмотрел на меня. — Король желает сейчас же увидеться с вами, — резко сказал вернувшийся Рюрик. Он придержал для нас дверь. И если бы сейчас раздался звук труб, я бы не удивилась. Тронный зал не оправдал моих ожиданий. Конечно же, там находился помост с креслом, прям как в фильмах, но в остальной части зала царил полный кавардак. В середине находилось большое пространство для танцев, но остальная часть напоминала гостиную. Вокруг низких столиков, на которых стояли кубки и блюда с фруктами, были расставлены маленькие диванчики, кушетки и стулья. Мужчины и женщины, одетые как в эпоху Ренессанса, сидели на всем этом, в том числе и друг на друге, и придирчиво взирали на меня. Мне это почему-то напомнило древнеримские пиры. Но в зале находились не только джентри. Здесь были духи и эльфы, дроу и призраки, а также все остальные обитатели Иного Мира. Всевозможные монстры, бежавшие из нашего мира, о существовании которых люди могли только догадываться, сейчас сидели здесь бок о бок. Интересно, проникал ли хоть один шаман в общество джентри настолько глубоко? Мне вспомнилось предупреждение Роланда о том, что я могу оказаться в самом центре их мира. Если бы шаманы вели какой-нибудь научный журнал, типа: «Шаманское Убийство и Знакомство с Иным Миром»… я бы, возможно, использовала этот «опыт» для написания убойной статьи, и поделилась информацией со своими коллегами. Шум беседы превратился в низкий гул — склоняясь друг к другу, джентри начали перешептываться, при этом поглядывая на меня. Кто-то ухмылялся, кто-то хмурился, я же оставалась невозмутимой, как на встрече с новым клиентом. Тем не менее, мой пульс участился, и стало трудно дышать. Я шла между Волуцианом и Рюриком. Уилл с остальными двигался позади. — Что здесь делают все эти люди? — тихо спросила я у Волуциана. — Сегодня праздник какой-то? — Дориан общительный король. Он любит, когда его окружают люди, а также любит их высмеивать. У него есть собственный суд, и он регулярно приглашает вельмож отобедать здесь. Мы подошли к трону, на котором восседал мужчина, я догадалась, что это и есть Дориан. Со скучающим видом он облокотился на подлокотник кресла, положив щеку на ладонь. Поэтому получалось, что он смотрел на нас под углом. Его лицо с высокими скулами и тонкими чертами обрамляли длинные темно-рыжие волосы, чем-то напоминающие цвет листвы деревьев снаружи, переливаясь всевозможными оттенками красного и золотого. Дориан воплощал собою осень. Для рыжего человека, у него была самая совершенная кожа, которую я когда-либо видела: гладкая, цвета слоновой кости, без веснушек или розоватого оттенка. Мантия из темно-зеленого бархата была наброшена поверх свободной белой рубашки, на ногах обыкновенные темные брюки. — На колени перед королем, — приказал Рюрик, — и привыкай стоять в этой позе. — Я бросила на него испепеляющий взгляд. Он в ответ ухмыльнулся. — Или я сам, с превеликим удовольствием, поставлю тебя на них, — предупредил он. — Фу-у, хватит уже. Оставь ее в покое, — приструнил его Дориан, не меняя позы, лишь только в его глазах отразился интерес к этому происшествию. — Если она провела в твоем обществе последний час, то заслужила перерыв. Пойди, присядь. Самодовольство Рюрика сменилось замешательством, но он поклонился и отступил от трона. Мы с Дорианом уставились друг на друга. Наконец он усмехнулся. — Ну, подойди поближе. На колени ты становиться не желаешь, а я хочу, по крайней мере, получше рассмотреть того «ужасного монстра», что они мне привели. Кажется, все очень напуганы тобой. Признаюсь, сначала я действительно не поверил в их рассказы, что это и правда ты. Я подумал, что это очередная выходка Рюрика. — Ваше Величество, вы не представляете, как много наших она переубивала и насильно изгнала! — воскликнула Шайя откуда-то позади меня. — Только сейчас она уничтожила троих буквально за минуту. — Да, да. Она вселяет ужас. Я заметил. — Дориан выжидающе посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. — Я не двинусь с места, пока вы не предложите нам «гостеприимство». Эта фраза заставила Дориана сесть прямо. Но он продолжал улыбаться. — Она еще и умна, хотя, ведь все знают, что надо попросить «гостеприимства» прежде, чем пересечь границу нашей скромной обители, тогда никто из моих поданных не посмеет напасть на вас, — Дориан пожал плечами. — Что они не так давно и сделали. Так, скажите мне, Евгения, почему… э-э… вы предпочитаете Евгения или мисс Маркхэм? Я задумалась: — Я предпочитаю Одиллия. Улыбка Дориана стала шире. — Ах. Мы все еще настаиваем на этом, не так ли? Очень хорошо, тогда, Одиллия, скажите мне, что же заставило самого страшного врага сияющего народа, явиться ко мне на порог, и попросить «гостеприимства». Думаю, вы понимаете, что это беспрецедентный случай. Я оглянулась на заполненный зал — народ, прислушиваясь, затих. «Не обращай внимания, не обращай на них внимания», — успокаивала я себя. Мой взгляд вернулся к Дориану. — Я действительно не хочу говорить об этом перед всеми. Я предпочла бы поговорить с вами наедине. — О, — голос Дориана пронесся над толпой. — Ну, ну. Одиллия желает пообщаться со мной наедине. Я покраснела, ненавидя себя за собственные слова. По комнате пробежал нервный смешок, но усилился только после того, как рассмеялся их король. «Как занятно» — подумала я. В голове всплыл рассказ Волуциана о Дориане, еще припомнились смешки его солдат, при упоминании гнева короля. Эти собравшиеся люди были овцами, готовыми танцевать и смеяться по команде Дориана, хотя, возможно, эти овцы, просто боялись прихотей их капризного пастуха. Я задумалась: «а должна ли бояться я?» Сохраняя молчание, я никак не реагировала на его смех. Дориан наклонился вперед, и, облокотившись о колени, положил подбородок себе на ладони. — Если я предложу гостеприимство, то вы должны отплатить мне тем же. Я буду следить за тем, чтобы никто из моих подчиненных не навредил вам, но в свою очередь, вы так же не должны причинять вред никому под моей крышей. Я оглянулась на Волуциана. — Ты не упоминал об этом. — О, ради Бога, — прошипел дух, теряя терпение, что было ему несвойственно. — Чего вы ожидали? Соглашайтесь, прежде чем ваша неминуемая смерть станет еще более неизбежной, и я потеряю свой шанс собственноручно расправиться с вами. Я повернулась к Дориану. Мне не нравился такой поворот событий, так же как не нравилось находиться в гнездышке джентри, и я не хотела просить о милосердии. Надо напомнить себе почему я оказалась здесь. В моей голове всплыл образ маленькой Жасмин Дэлани, и я представила, что ей приходится терпеть в окружении Эсона. Только она, скорее всего, подвергается больше, чем просто насмешкам. — Я согласна, — ответила я. Дориан молча смотрел на меня, затем кивнул. — Взаимно. — Он посмотрел на толпу. — Одиллия Черный Лебедь, с настоящего момента находится под моей защитой. Любой, кто посмеет прикоснуться к ней, лишится собственных пальцев, а затем будет ими же накормлен. Его угроза прозвучала с той же интонацией, что и у Волуциана. По залу разнеся недовольный гул. — Что мешает ей нарушить клятву? — тихо пробормотал кто-то. Другой сказал громко: — Она может убить нас всех. Дориан снова посмотрел на меня. — Ты когда-нибудь думала, каким монстром тебя здесь считают? Матери рассказывают своим детям, что если они будут себя плохо вести, Одиллия Черный Лебедь прикончит их. — Эй, я не ищу их. Я кончаю с ними, только когда пытаются прикончить меня. — Занятно, — сказал Дориан изгибая бровь. — Но, если это то, что тебе нравится, пусть будет так. Я всегда восхищался женщинами, которые знают, чего хотят в спальне. — Эй, это совсем не то, что я… — Я и не подозревала масштабы проникновения нашего сленга в мир джентри. Их мир был отражением моего собственного; многое просочилось к ним. Дориан жестом прервал меня. — Я дал тебе «гостеприимство», теперь подойди ко мне. Хочу поближе рассмотреть тот ужас, которого боится сама темнота. Я колебалась, из-за недоверия и его шутливого пренебрежения. Волуциан прошептал мне на ухо: — Он не причинит вам зла, после того как дал свое слово. — Откуда мне знать, если я сама в это с трудом верю. — Я уверен. — Голос моего слуги звучал спокойно и серьезно. — Вы же знаете, что я не могу вам солгать. Повернувшись к Дориану, я медленно, шаг за шагом, приблизилась к нему, остановившись прямо перед троном. Я невозмутимо встретила его пристальный взгляд. — Только посмотрите на эти глаза, — с восторгом выдохнул он. — Как фиалки на снегу. Ты и пахнешь ими. В толпе позади нас начались новые перешептывания. — Что опять не так? — Джентри не могли слышать нашу беседу. Дориан отвел взгляд. Глаза у него были золотисто-карими, цвета осенней листвы. — Ты нарушила этикет. Они ожидали, что ты остановишься на шаг ниже. Вместо этого ты встала на том же уровне, что и я. Фактически то, что я сейчас не наказал тебя, означает, что я признаю тебя равной члену королевской семьи. Тебе стоит быть польщенной. Я скрестила руки на груди. — Я буду польщена после нашей частной беседы. Дориан ответил мне: — Так нетерпелива. Так по-человечески. Ты попросила моего «гостеприимства». Ты не можешь ожидать, что я тебе его не предоставлю прямо сейчас. — Он сделал жест руками и духи слуг появились, держа сервированные блюда с едой. По некоторым причинам, я внезапно вспомнила песню «Отель Калифорния». — Мы собирались трапезничать, когда ты так любезно появилась. Отобедай с нами, а затем у нас будет столько «частных бесед», сколько пожелаешь. — Я не так глупа, чтобы есть в Ином мире. И тебе это прекрасно известно. Дориан неопределенно пожал плечами, все так же небрежно развалившись на троне, напоминая мне сытого кота. — Что ж, тебе же хуже. Можешь сидеть и смотреть. Изящно поднявшись с трона, Дориан предложил мне руку. Я окинула его холодным взглядом. Посмеиваясь, он покачал головой, и не прикасаясь ко мне, просто пошел рядом. — Где остальная часть моей группы? — Уверяю тебя, твои слуги и человеческий друг в безопасности. Мы предоставили им отдельные комнаты, так как они не являются почетными гостями, чтобы сидеть со мной за одним столом, вот и все. Дориан поманил меня к низкому отполированному столу, который был несколько больше, чем остальные в зале. Как и остальные, стол был окружен роскошными стульями и диванами, украшенными парчой и бархатом. Дориан разместился на небольшом кресле для двоих и похлопал по месту рядом с собой. — Составишь мне компанию? Я не удостоила его своим ответом, а вместо этого просто села на стул рядом с его диваном. Это было место для одного. Никто не мог подсесть ко мне. Вскоре к нам присоединилась еще масса народа, включая Рюрика и Шайю. Она доложила Дориану, что люди, которых я ранила, исцелены и продолжают восстанавливаться. Придерживаясь своего заявления насчет еды, я не съела ничего из того, что было предложено, хотя все выглядело очень аппетитно. Фаршированная курица по-корнуоллски. Свежий, еще горячий хлеб. Сладости, за которые я бы пошла на убийство. Но я не поддалась. Одно из первых правил гласило: никогда не есть за пределами своего собственного мира. Историй и мифов о глупцах, которые игнорировали это правило, было в изобилии. Другие приглашенные старательно делали вид, что я не существую, но Дориан был буквально очарован мной. Хуже того, он заигрывал со мной. Ну, по крайней мере, ондействовал не так грубо, как остальные джентри, которые встречались мне. Но я ни разу не ответила на его флирт, даже если время от времени он казался довольно очаровательным. С невозмутимым лицом, я выдержала все его попытки, чем, казалось, только сильнее очаровала. Другие женщины, сидящие за столами, были более доступными. Любой взгляд, любое слово — и они буквально таяли от вожделения. На самом деле, большинство присутствующих в комнате, казалось, буквально исходили похотью, вовсе этого не скрывая. В течение обеда и после него я наблюдала за парочками, которые нагло лапали друг друга. Как будто снова оказалась в старших классах школы. Некоторые просто целовались. Некоторые перешли к более откровенным прикосновениям — руками забирались в декольте или под юбки. Но некоторые зашли еще дальше. На противоположном конце комнаты, я заметила, как одна женщина оседлала своего кавалера и начала двигаться вверх и вниз. Я не сомневалась, что под ее пышными юбками, ничего не надето. За соседним столиком, одна женщина встала перед мужчиной на колени, и… я поспешно отвела взгляд, снова уставившись в пустую тарелку. Заметив, что Дориан смотрит на меня, я поняла, что он тщательно изучает мою реакцию. Вдруг, словно по какой-то безмолвной команде, появилась блондинка и заняла свободное место около Дориана, на которое я сесть отказалась. Закинув ногу ему на колени, она обняла его и поцеловала в шею. Он скользнул одной рукой по ее ноге, задирая юбку, оголяя ее тело, но казалось, что он делает это без души, его взгляд был сосредоточен на мне и других гостях. Если не обращать внимания на свободную любовь и совершенно средневековую обстановку, было что-то, как сказать, правильное в этом месте. Джентри, с которыми я сталкивалась в своем мире, всегда создавали кучу проблем. Соблазняли людей. Без разбора пускали в ход магию. Но тут, похоже, была другая сторона медали. Эти мужчины и женщины, знали друг друга и с теплотой относились к друзьям. Они обсуждали любовь, детей и политику. Правда, они все равно оставались для меня чуждыми, но сейчас я смотрела на них, как на людей. Почти. Желая как-то занять руки, а не просто сидеть и пялится, я полезла в карман пальто и вытащила один из двух батончиков «Милки Вей» которые прихватила с собой. Это было издевательство, сидеть голодной и наблюдать, как вокруг меня все пируют. Дориан сразу же заинтересовался. — Что это? Я подняла руку с шоколадкой: — Это «Милки Вей». Ммм, это… шоколадка. Я и правда не знала, что еще можно к этому добавить. Даже не была уверена, что это шоколад. Нуга? Понятия не имею какой там состав, и что там за пенная штучка такая, знаю только, что она очень вкусная. Дориан смотрел с любопытством, и отломив кусочек я поделилась с ним. — Ваше Величество, — обратился к нему один из мужчин, — не ешьте этого. Вдруг это не безопасно. — Уверен, это не причинит мне никакого вреда, — раздраженно осадил его Дориан. — И даже не начинай мне говорить что-то о яде, или я сделаю так, чтобы ваши пути с кухаркой Бертой снова пересеклись. Мужчина сразу замолчал. Дориан засунул кусочек «Милки Вэя» в рот, и задумчиво начал жевать. Я наблюдала за выражением его лица, которое стало почти забавным. Ему потребовалось некоторое время, чтобы полностью распробовать батончик, он был потрясающе клейкий, и я представила себе что с будет с Дорианом, если дать ему пожевать тугую ириску. — Занимательно, — заявил Дориан, доев. — Из чего это? — Не знаю точно. Немного шоколада и карамели. И куча ингредиентов, переплавленных в кучу других составляющих. Одна женщина с вьющимися каштановыми волосами, вызывающе посмотрела на меня. — Это так похоже на них. Они смешивают природные элементы, ради удовлетворения своих извращенных вкусов, даже не понимая, что творят. Они нарушают божественный уклад, создавая чудовищ и монстров, которых не могут контролировать. Я уже была готова вспылить, но сдержалась. Волуциан просил меня быть паинькой. В свете относительно цивилизованного поведения джентри за ужином, я могла это сделать, и мой голос был спокоен, когда я ответила. — Наши «чудовища» делают великие дела. Мы можем определять, когда человек лжет, а вы так не умеете. У нас есть водопровод и электричество. У нас есть транспорт, по сравнению с которым, ваши лошади кажутся динозаврами. — Кажутся чем? — спросил один из мужчин. — Неудачный пример, — пробормотала я. Шайя неодобрительно покачала головой. — С помощью магии мы можем добиться большинства аналогичных вещей. — Что-то не припомню, чтобы магия могла выстоять против моего оружия. — Наши люди выжили. Только человек может хвастаться своей способностью приносить смерть. — И в частности, у тебя для этого есть все основания, — отметил Рюрик. — Не могу припомнить ни одного человека, который убил бы так много наших духов или сияющих. На прошлой неделе ты едва не убила меня, тебе просто не хватило на это сил. Сегодня в лесу ты бы убила наших людей, если бы смогла. — Я не всегда убиваю. Если возможно, я стараюсь этого избегать. Но когда меня вынуждают… что ж, как говорится — сами напросились. Все вокруг с негодованием уставились на меня. Только лицо Дориана оставалось вежливо любопытным. — Ходят слухи, что ты убиваешь и себе подобных, — заметил Дориан. — Сколько крови у тебя на руках? Она не мешает тебе спать по ночам? Я откинулась на спинку стула, как всегда, пытаясь не демонстрировать на лице эмоции. Иногда кровь убитых беспокоила меня, но я не хотела, чтобы они это поняли. Я убила не много людей, и большинство во время самообороны. Это были люди, которые работали с джентри или другими существами, причиняя вред в моем мире. В какой-то степени это оправдывало их убийство, но я никогда не могла это игнорировать — я забирала жизнь. Человеческую жизнь. Жизнь, такую же, как и моя. В первый раз, видя, как от моей руки исчезает свет из чьих-то глаз, мне несколько недель снились кошмары. Я никогда не рассказывала об этом Роланду, и, тем более, не собиралась говорить этому сборищу. — Как мило, Дориан, но я хорошо сплю, спасибо. — Для тебя это — Король Дориан, — прошипел пухлый мужчина, сидящий напротив меня. — Прояви уважение. Дориан улыбнулся. Остальные демонстративно вернулись к своим делам. — Боги накажут такую убийцу, как ты, — увещевала одна из женщин. — Сомневаюсь. Специально я никого не убиваю. Только защищаюсь. А те, которых я убила, разрушали мой мир или, как и те люди, помогали его разрушить. Я не убиваю тех, кто просто нарушает границы. Просто возвращаю их обратно. Это не ваш мир, поэтому я имею право, защищать свой собственный. И это не преступление. Дориан быстрым движением руки отослал льнувшую к нему блондинку, и склонился вперед, чтобы оказаться поближе ко мне. — Но ты же знаешь, что когда то, твой мир был нашим. — Был, но ваши предки оставили его. Шайя посмотрела на меня, ее щеки залил румянец. — Мы были изгнаны. Проигнорировав ее вспышку, Дориан продолжил: — Вы не оставили нам выбора. Когда-то все мы были единым народом. Затем, ваши предки отвернулись от внутренних сил, и начали искать их вне себя. Они строили здания. Покоряли природу. Они научились создавать своими руками такие вещи и элементы, которые мы могли создать только с помощью магии. А в чем то, даже превзошли границы нашего волшебства. — Так что в этом плохого? — Скажи мне, Одиллия. Стоило оно того? Вы не можете обрести магические силы в мире, где магия убита. В итоге ваша жизнь стала значительно короче нашей. Вы перестали верить в чудеса, полностью уверившись, что все происходящее можно доказать цифрами и фактами. Скорее всего, не люди стали богами, а ваши машины. — И несмотря на это, — с горечью добавила Шайя, — люди продолжают процветать. Почему они не были прокляты? Почему плодятся словно кролики, в то время как мы вынуждены страдать? Это они отвратительные, не мы. — Людская жизнь очень коротка, и они должны оставить потомство прежде, чем умрут. Поэтому им и удается с такой легкостью создавать новую жизнь. Для нас же это не актуально, — усмехнулся Дориан. — Ну, физически мы, конечно, стараемся, но на подсознательном уровне… чувствуем, что впереди у нас еще очень долгая жизнь. — Мы способны помочь бесплодным, это еще одно чудо современной медицины. Дориан нахмурился, снова скорее заинтересованно, чем сердито. — Просвети нас. Я медлила, внезапно пожалев о своих словах. Но, была не была — в самой краткой форме я объяснила, что такое искусственное оплодотворение и экстракорпоральное оплодотворение. Даже Дориан с трудом переварил, эту информацию. — Вы таким образом размножаетесь? — благоговейный шепотом спросила женщина, сидящая рядом с Шайей. — Только некоторые, — пояснила я, — большинству это не требуется. В любом случае, мне кажется, что у нас и так не плохо получается делать детей. Видя их шокированные лица, у меня на душе появился некоторый осадок. В конце концов, я была сторонником уважения культурного наследия. Но в глубине души, что-то изменилось по отношению к этим джентри. Может быть, несправедливо, что меня всю жизнь учили тому, что они не люди. Сейчас, мне на мгновение показалось, что они были ими, но я не думала, что один ужин изменит давно укоренившееся мнение. Побледневшая Шайя покачала головой. — Это то, что заставило нас оставить свою родину. Из-за подобных вещей, мы оставили наши земли, и переселились в мир духов и потерянных душ. Мы потеряли наш мир, бесспорно, из-за испорченных существ, которые насиловали и грабили земли в честь своих металлических богов. — Послушай, мне жаль, что я вас расстроила, но такова жизнь. Вы, ребята, забыты. Смиритесь с этим. Вы неплохо поборолись за наш мир. Вас до сих пор делают главными героями мифов и сказок об эльфах. Но, тем не менее, вы проиграли. Такая вот история. Война — такая штука, что важнее то, кто победил или проиграл, а не то, кто прав или виноват. — Ты хочешь сказать, что ваши люди были не правы? — тихо спросил Дориан. — Нет, — уверенно сказала я, — абсолютно нет. — Ты очень лояльна к своим сородичам. — Конечно же. Я человек. Меня не интересуют твои люди, пока они ничего не делают, но как только они начинают создавать проблемы, наши пути пересекаются. — Оглядись вокруг. Из всех, присутствующих здесь… я бы сказал, не более двадцати, когда-либо посещали твой мир. Из них только некоторые, как ты говоришь, «создавали проблемы» в твоем мире. Тем не менее, ты не станешь заносить их в список на уничтожение. — Нет, — согласилась я, — но я все равно их не одобряю. Послушай, может, я действительно слишком придираюсь к вашему виду, но почему тогда все, кого я встречала, были извращенцами. Сложно не сделать выводы. Дориан долго смотрел на меня, и я не могла понять, о чем он думает. Все остальные смотрели так, будто убили бы меня прямо на этом месте, если бы не было обещания «гостеприимства». Я подумала, не пожалел ли Дориан, что дал мне эту клятву. Его задумчивое выражение лица сменила типичная леность и веселость. Он встал с дивана и расправил мантию. Все остальные последовали его примеру. Я решила, что мне тоже пора подниматься. — Благодарю всех за прекрасный вечер, но сейчас я должен попрощаться. — Дориан говорил громко, так чтобы его слова были слышны всему залу, а не только ближайшему окружению. — Полагаю, моя гостья беспокоится и жаждет уединения, а мне так не хочется ее разочаровывать. Подхалимы одобрительно рассмеялись, и я заставила себя не покраснеть еще раз. Дориан взглянул на меня, и мы медленно вышли из зала. — Если я снова предложу тебе руку, я так полагаю ты ее не примешь? — Ни малейшего шанса. Не хочу давать им повод посплетничать. — Ох. Боюсь, что уже слишком поздно об этом переживать, все уже увидели куда мы идем. Я бросила на него предостерегающий взгляд. — А куда мы идем? — Ну, конечно же в самое приватное место. В мою спальню.Глава 9
— Какой смысл идти в спальню? Мне казалось, вам ребята, больше нравится заниматься сексом у всех на глазах. Мы с Дорианом свернули за угол, где нас не могли увидеть ни его свита, ни кто-нибудь еще. — То, чем мы занимаемся — естественно. Мы не скрываем это. Кроме того, это действительно очень захватывает — знать, что за тобой кто-то наблюдает. Разве ты никогда не пробовала? — Прости, но я не эксгибиционистка. И все же, как только я это произнесла, сразу вспомнила о Кийо. О том, что мы вытворяли в баре, и как потом занимались сексом на балконе. Хоть мы с ним и старались не привлекать особого внимания, но нас кто-то, да мог увидеть. От одной этой мысли, мое тело пронзила приятная дрожь. Мы прошли через очередные двойные двери, охраняемые двумя стражами. Воины были вооружены, но я знала, что истинную опасность представляла их магия. Как только Дориан закрыл за нами двери, я позволила себе оглядеть комнату. — Бог мой. Зачем заниматься сексом в столовой, когда можно делать это здесь? — Я занимаюсь сексом и здесь, и там. Честно говоря, мне без разницы. Люблю разнообразие. Комната была очень длинной, не меньше мили наверное, противоположная стена полностью состояла из стекла. Наверняка, днем отсюда открывается великолепный вид. Всё — от картин и до огромной, покрытой атласом кровати было исполнено в золотистом и темно-бардовом цветах. Факелы на стене делали комнату еще более завораживающей и сексуальной. Я заметила еще одну комнату, которая, судя по гигантской мраморной ванне, служила купальней. На другой стороне комнаты располагалась небольшая гостиная. Дориан поманил меня туда, предложив мне стул с бархатными подушками. — Вина? — спросил Дориан, поднимая с маленького столика хрустальный графин. — Ты знаешь ответ. — Уверен, капля вина тебе не навредит. — Ага, Персефона тоже думала, что несколько гранатовых зерен ей не повредят. Теперь она правит в Царстве мертвых. Дориан налил себе вина и сел на стул передо мной. — Думаешь, править здесь будет настолько ужасно? — Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. Перейдем к делу, мне нужно обсудить с тобой Эсона. Он похитил человеческую девочку… Дориан поднял руку, прерывая меня. — Дела подождут. — Но я хочу вернуть девочку как можно скорее… — И я помогу тебе, обещаю. А сейчас. Один час ничего не изменит. Посиди со мной, и я расскажу тебе одну историю. — Историю? Ты серьезно? — Дорогая Одиллия, уверяю тебя, что я всегда серьезен… э-э, ладно, это была ложь. Большую часть времени я не серьезен. Но сейчас придется. Так что устраивайся поудобнее. Вздохнув, я ссутулилась на стуле и вынула еще один «Милки Вей». Заметив, очередной любопытный взгляд, я разделила его и отдала половинку. Кивнув в знак благодарности, Дориан съел шоколадку запивая вином. Это смотрелось так несуразно, что почти заставило меня улыбнуться. — Итак. Скажи-ка мне, приходилось ли тебе слышать историю Короля Шторма? — Нет. Он действительно существовал? — Да, он самый настоящий. — Значит, где-то существует Королевство Шторма или что-то в этом роде? — Не совсем. Король Шторма правил огромной территорией, но название было более достойное, не связанное с его способностями контролировать бури и погоду. — Вполне логично. Уголки губ Дориана слегка приподнялись. — Мне кажется, что ты не понимаешь насколько существенны такие умения. — Не совсем. То есть, каждый из вас обладает неким видом магии, правильно? Так почему бы не шторма? — Ах, но чтобы управлять штормами и погодой, необходимо контролировать почти все стихии: Воду. Воздух. Огонь в молниях. Представь, каков этот король был в ярости — это было ужасающе и удивительно одновременно. Он мог низвергнуть сами небеса, сокрушая своих врагов. Немногие из нас обладают такой силой. Я прожил почти два столетия, и не встретил никого ему под стать. И попадая в ваш мир, Шторм не терял свои силы. — А какой силой обладаешь ты? — Наверно стоило узнать это прежде, чем оставаться с ним наедине. — Я призываю и управляю материями, идущими из недр Земли: Грунт. Камни. Магма при необходимости. — Магма звучит круто, но остальное… ты уж извини. Не впечатляет. Золотые глаза сверкнули. — Я могу обрушить вниз камни, из которых построен этот дворец, и в считанные секунды, оставить на его месте груду щебня. Посмотрев на стены вокруг нас, я быстро ответила: — Ладно, ладно. Впечатляет. — Спасибо. Теперь продолжим. Обладая таким могуществом, Король Шторма неизбежно притягивал сторонников. В то время мы были особенно сломлены… и расколоты на мелкие королевства. Наши политические и географические границы постоянно менялись. Король Шторма пытался исправить это. Он завоевал и объединил множество мелких правителей, стремясь объединить под своим командованием весь сияющий народ. Он добился поразительных успехов. — Он был хорошим королем? — меня невольно захватил рассказ Дориана. — Смотря что ты имеешь в виду под словом «хороший». Конечно же, он был хорошим военачальником. Еще он был беспощадным — это ужасная, но иногда необходимая часть правления. Но с такой властью он брал что хотел, не спрашивая — неважно, сколько страданий это причиняло другим. Попавшие под его гнев, вне всякого сомнения, умирали. Если он хотел землю, то получал ее. Если хотел женщину, то получал ее. Некоторые из этих женщин почитали это за честь, а некоторые были взяты насильно. — Дориан сделал паузу, бросая на меня взгляд, одновременно напускной и сочувствующий. — Некоторые были человеческими женщинами. Я напряглась. — Напоминает Эсона. — К сожалению, да. — К сожалению? Ты сам один из джентри. У тебя тоже должна быть слабость к человеческим женщинам. — Несомненно. Она есть у всех нас — это одинаково как для мужчин, так и для женщин. Вы все пахнете мускусом и сексом. Это буквально кричит о вашей способности к зачатию, взывая к нашему самому низменному, основному инстинкту — воспроизводиться. Для тех, чьи дети появляются все реже и реже, это имеет смысл. И да, я понимаю таких, как Король Шторма и Эсон, но, — Дориан пожал плечами, — я никогда не спал с женщинами, которые бы этого не хотели, никого не брал насильно. Даже человеческих женщин. — Таких, как ты, пожалуй, не много. — Ошибаешься, я же говорил, что только некоторые из нас посягают на людей. Среди вас тоже есть насильники. И их тоже не большинство. — Твоя правда. — Я откинулась на спинку стула. — Ладно, давай свою историю. Дориан на секунду застыл, удивленно смотря, на меня, как-будто не мог поверить, что я в чем-то уступила ему. Мне и самой с трудом в это верилось. — Ну, хорошо. Король Шторма стремился расширить границы своего владения за пределами этого мира. Он хотел завоевать ваш мир. — Это невозможно. — Ошибаешься. Многие из нас горят сильным желанием вернуться на нашу историческую родину; некоторых это толкнуло на самые отчаянные меры. Поэтому Шторм получил мощную поддержку — целые армии, готовые на все ради осуществления этой мечты. Силы Короля Шторма хватило бы, чтобы завоевать вас. Он запланировал военное вторжение на день Самайна, с участием только сияющих и духов. — И что произошло? Очевидно ведь, что ничего не вышло. Облокотившись на ручку трона, Дориан снова положил подбородок на ладонь. Его роскошные волосы струились вдоль лица, как поток расплавленной меди. — Сейчас расскажу. Но сначала я хотел бы узнать твое мнение обо всем этом. Что ты думаешь о его замысле, в свете своих громких слов о завоевателях. И должны ли порабощенные безропотно принимать свою судьбу? Вот если бы мы победили в честной войне, приняла бы ты это также легко, как посоветовала нам? — Ненавижу такие вопросы. Дориан только улыбнулся. И я попробовала ответить: — Ну, это с какой стороны посмотреть, у слова «принять» много значений. Если предположить, что кто-то уничтожил нашу армию и всю инфраструктуру… да, думаю, в какой-то степени мне бы пришлось это принять. Понравилось бы мне это? Смирилась бы я с этим? Наверняка, нет. Я бы не переставала бороться, чтобы отыскать способы изменить ситуацию. — Тогда, ты возможно понимаешь, наше отношение к тому миру, в котором ты живешь. — Да, но… почему не оставить все, как есть? Здешний мир такой прекрасный. — Ты сама себе противоречишь. — А если следовать твоей логике, то получается, что у нас вообще нет своего мира. Мы лишь оккупировали ваш старый. — Для тебя это что-то меняет? Я наблюдала за мерцающим пламенем одного из факелов. — Нет. Наверное, нет. Не знаю. — Дориану удалось вызвать у меня сочувствие к джентри, и мне это совсем не нравилось. Я снова посмотрела на него. — Что произошло дальше? Стоит ли мне открыть охоту на этого Короля Шторма? — Увы, нет. Он уже мертв. — Дориан мгновение разглядывал меня, и я никак не могла понять, почему он медлит. — Его убил Роланд Маркхэм. Я подскочила. — Что? — Ты не знала об этом. — Нет, конечно не знала. Я даже не слышала ни о каком Короле Шторма, пока ты мне не рассказал.. Мой ответ на мгновение вернул задумчивому Дориану его привычную шутливость. — Ты меня удивляешь. Смерть Короля Шторма должна была стать наибольшим достижением в карьере Роланда Маркхэма. Как же ты могла не знать об этом? Разве он не твой отец? — Мой отчим. Но он был моим наставником. — Я прокрутила в голове всю информацию. — Не знаю, почему он никогда мне об этом не рассказывал. А когда он убил его? — Ммм… тринадцать лет назад. Может четырнадцать. Примерно в это время Роланд начал обучать меня. Совпадение? Или же угроза вторжения Иномирцев испугала его настолько, что он пошел против желаний моей матери? Я ничего не ответила, и Дориан продолжил: — Так что, не удивительно, что у Роланда Маркхэма, здесь сложилась определенная репутация. Но до меня доходили слухи, что ты со своими убийствами, уже превзошла его. — Вот только не надо делать из меня этакого кровожадного монстра. — Предубеждение работает в обоих направлениях. — Согласна, но ведь на самом деле всё не так. В большинстве случаев, я просто возвращаю нарушителей сюда. — Все равно, совершенных тобой убийств достаточно, чтобы большинство гостей в зале боялись тебя. — Ты же не поэтому рассказал мне эту историю. — Верно, — Дориан наполнил бокал еще раз. — Ты храбрая, Евгения Маркхэм, смелая, сильная и красивая. Но твоя точка зрения об Ином Мире неверная. Тебе не понять нас. Мы не бесчинствуем как вы, потому что это озлобляет нашу природу. У всех наших поступков есть свои мотивы. — Так же, как у меня есть причины поступать подобным образом. Я убиваю, не ради удовольствия. — Да, я уже догадался, и понял твою точку зрения. Ты выбрала себе занятие из преданности к своему народу. Ты хочешь защищать их и наблюдать за тем как их жизнь становится лучше. — И сейчас ты скажешь, что делаешь то же самое. Дориан рассмеялся, звук был богатый и мелодичный. — Что это, Евгения, неужели мы только что, на мгновение, пришли к взаимопониманию? — Ты перестал называть меня Одиллией, — заметила я, уклоняясь от вопроса. — Мы наедине. В этом нет никакого смысла. — Понятно. А когда Король Шторма собирал армию и соратников… ты был в их числе? Беззаботность Дориана испарилась. — Да. Был. Одним из ближайших союзников, вообще-то. — Если бы тебе выпал такой шанс, ты бы снова пошел с ним? — Не раздумывая. Я бы отдал что угодно, чтобы увидеть свершение его планов. После его смерти появилось огромное количество пророчеств и предзнаменований, которые могут исполнится в будущем. Я внимательно слежу за всеми ними. Я промолчала. — О чем ты задумалась? — Да вот, пытаюсь решить, стоит ли мне нарушить клятву гостеприимства и убить тебя. К Дориану снова вернулось хорошее настроение. — Ты и не представляешь, как я рад, что тебя задержали? Я уже забыл, когда в последний раз мне было так весело. Но ты не убьешь меня, по крайней мере, не сегодня и вовсе не из-за клятвы. Я снова взглянула на него, и вдруг сама игриво улыбнулась. — С чего ты так уверен? — С того, что я честно рассказал о своих взглядах. Если бы я солгал, сказав, что мне плевать на человеческий мир или планы Короля Шторма, ты бы мне не поверила. Сказав правду, я проживу еще одну ночь. Может я тебе и не нравлюсь, но думаю, моя искренность заслуживает твоего уважения. — Может и заслуживает. — Я снова погрузилась в молчание. Казалось, Дориан неспособен переварить мой ответ. — О чем ты снова задумалась? — О том, что ты очень похож на человека. Мужчина склонился ко мне, слишком близко, чтобы чувствовать себя уютно. — Мне следует быть польщенным или оскорбленным этим? Я выдала вымученный смешок. — Не знаю. — У тебя очень красивая улыбка. — Эй! Даже не начинай. Не хочу слушать твои откровенности или то, как я чудесно пахну. Дориан откинулся в кресле. — Как скажешь. Я все еще не могла избавиться от видения полномасштабного вторжения. — Значит, тебя многое связывало с Королем Шторма. А другие, они как и ты? — Некоторые да, некоторые нет. Мэйвенн, королева Ивового царства, считает, что Король Шторма был воплощением зла. Она не присоединилась к нему, считая, что его план обречен на провал. Другие после смерти Шторма, отказались от его плана, полагая, что если это не смог сделать он, то уже никто не сможет. Но некоторые… точнее многие, до сих пор лелеют эту мечту. В том числе, и твой Король Эсон. Я облегченно вздохнула. — Ну наконец-то мы перейдем к делу. — Если настаиваешь. Что ж. Я так понял, что ты хочешь забрать у него девочку. — Да. — И как ты собираешься это сделать? С помощью слуг и человека? — Угу. Теперь уже Дориан потерял дар речи. — Да-да, мне известно, что это безумная затея, но ничего получше я не придумала. — И поэтому ты пришла ко мне. Я утвердительно кивнула, наконец-то в полной мере оценив дальновидность плана Волуциана. Если Дориан действительно способен разрушать замки, он будет очень ценным участником нашей спасательной миссии. — Даже выслушав мою патриотическую историю о собственном народе, ты все равно почему-то продолжаешь думать, что я пойду против Эсона. — Мой слуга Волуциан рассказывал, что вы с Эсоном на ножах. — Он прав. Эсон один из наших сильнейших лидеров, но мне не нравится его манера правления и его дела, с так называемыми, «сторонниками». Тем не менее я не намерен открыто противостоять ему, отправившись с вами. — Но ты же только что сказал… — Что я помогу. Я и не отказываюсь от своих слов. Просто не собираюсь делать этого лично. Какие бы теплые чувства по отношению к Дориану у меня не зародились, сейчас они исчезли. Мой голос стал ледяным: — Все понятно. Тогда как же ты собираешься помочь? — У меня есть слуга, который когда-то служил у Эсона. Я пошлю его с вами в качестве проводника. — И чем это поможет? Мои духи уже знают дорогу. — Они не знают окольных путей. А мой слуга хорошо знаком с той местностью. У него куда больше шансов провести вас внутрь незамеченными. Я не слишком много знаю о людской тактике, но мне представляется, что даже в вашем мире хитрость и скрытность безопаснее, чем открытый марш. Особенно, когда вы в меньшинстве. Откинувшись на спинку стула, я уставилась в потолок. — Допустим. — Теперь ты дуешься, — поддразнил Дориан. — Нет, не дуюсь. — Я не возражаю. Это очаровательно. — Нет, это не так. Взяв меня за подбородок, Дориан повернуть моё лицо к себе. — Так. Но кажется ты не понимаешь, на что я иду. Вот ты сама помогла бы мне, хоть немного, если бы я подобным образом пришёл к тебе? — Нет. — Ответила я сразу, даже не пытаясь притворяться в обратном. Продолжая улыбаться, Дориан убрал руку. — Мы сегодня ночью, так откровенны. Ну что ж, тогда, пожалуй, настало время познакомить тебя с Гэвином. — Постой, — неуверенно сказала я. Весь этот разговор о честности напомнил мне о Кийо. Мы тоже откровенничали перед тем, как заняться сексом. Кажется, что ни возьми, все напоминало мне о Кийо. — У тебя остались вопросы? Внимательно глядя на Дориана, я думала о том, что хотя он и джентри, но что-то, за время этой короткой встречи, сделало его… ну, если не достойным доверия, то, по крайней мере, менее ненадёжным. И пора признать, что, он мой лучший шанс, среди тех, что я могла заполучить. — Да. Один. Сняв пальто, я повернулась к Дориану спиной. Сегодня я одела не майку с низким вырезом, а рубашку с длинным рукавом, поэтому сняв ее, я осталась в одном лифчике. Подумав секунду, я избавилась и от него тоже. — Хо-хо, — хмыкнул Дориан. — Думаю, этот вопрос мне понравится. Обхватив грудь руками, я продолжала стоять к нему спиной. — Видишь царапины? — Конечно. — Можешь сказать что за существо могло их оставить? Мне кажется, это что-то Иномирное. Я услышала как Дориан встал и направился ко мне. Мгновение спустя кончики его пальцев легко коснулись отметин. Прикосновения Дориана были медленными и вдумчивыми, чувствовалось, что он действительно пытается определить что там. По многим причинам, это не должно было быть эротичным, но, тем не менее, было. Его пальцы проследили следы от царапин вниз, затем вверх. — Не могу сказать тебе, что их оставило, — наконец-то произнес Дориан, — но уверен, что они без магии тут не обошлось. Полагаю что… тебя пометили. — Что значит «пометили»? — Думаю, кто-то или что-то, намеренно нанес их, чтобы следить за тобой. Пока болячки не сойдут, тот, кто это сделал сможет найти тебя где угодно. Я задрожала, и это никак не относилось к тому, что я стояла обнаженной до пояса или, что его пальцы до сих пор прикасались ко мне. — Ты можешь меня от них избавить? — Нет. Но рано или поздно они исчезнут сами собой, сказать точнее я не могу. Кто сделал это? Немного помедлив, я ответила: — Мужчина. Дориан приложил ладони к моей спине, расположив кончики пальцев на отметинах. — Чтобы мне поцарапать тебя подобным образом, нужно сильно нажать. И мои руки должны полностью обнимать тебя. Я промолчала. Теперь я могла чувствовать на своей коже его мягкий смех, каким-то образом он приблизился ко мне почти вплотную. — Евгения Маркхэм, убийца джентри, чем же ты занималась? — Не понимаю о чем ты. Дориан провёл руками вниз вдоль спины, пока они не замерли у меня на бёдрах. — И это тебя убивает, не так ли? Что ты могла позволить чему-то, столь презираемому тобой, так к тебе прикоснуться. Тебе это понравилось? — Не твоё дело. И ты стоишь слишком близко. — По прежнему прикрывая грудь, я повернулась к нему лицом и попятилась. — Обследование закончено. — Как пожелаешь. Правда я не уверен, что ты действительно хочешь, чтобы это закончилось. — Я не занимаюсь… — я запнулась. — Сексом с джентри? — он снова подошел ко мне, и крепко сжал за плечи. Мне захотелось ему врезать, но я сдержалась. Дориан был значительно выше меня, поэтому наклонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. От него исходил аромат корицы. — Ты знаешь, несмотря на твою убийственную репутацию, любой мужчина в этом дворце, бросил бы к твоим ногам весь мир, лишь бы только стать твоим любовником. Приходи сегодня ночью в мою постель, и я сам разберусь с Эсоном без твоей помощи. Я буду бороться на твоей стороне. Глядя на Дориана, я боролось с искушением. Я нуждалась в его помощи. И он был достаточно привлекателен. Но я не могла пойти на это, как бы убедителен он ни был. Я невольно вспомнила о Кийо. Я не могла заняться сексом с еще одним джентри, на этот раз точно зная, кто он на самом деле. Я не могла переступить через этот барьер. — Нет. У тебя и так целый гарем, — пренебрежительно сказала я. — Тебе женщин и без меня хватает. — Ни одна из них не способна к зачатию, в отличие от тебя. Твое тело обещает много детей. — Вряд ли. Я на таблетках. — На чем? Я объяснила. Но несмотря на это Дориан не отступил от меня, и по его глазам я видела, что он все равно хочет меня. В конце концов он вздохнул. — Мне не понять людей. Вы одарены плодовитостью, и все же подавляете ее. — Наш мир перенаселен. К тому же я пока не готова к ребенку. — Нет, все равно не понимаю, — повторил Дориан. — Мы и сами себя с трудом понимаем. Полагаю теперь ты можешь меня отпустить. — Мое предложение все еще в силе. Мои брови взметнулись вверх. — Даже без шанса на беременность? — Не преуменьшай свои многочисленные прелести. Я бы переспал с тобой и по многим другим причинам. — По каким же? Конечно без учета того, что ты не можешь пропустить ни одну юбку. Его взгляд прошелся по моей фигуре, затем вернулся к глазам, выражение его лица заставило меня почувствовать, что я недостаточно прикрыла грудь. — Не буду докучать тебе очевидными вещами, — сказал Дориан. — Хотя, честно говоря, основная причина… ммм, я надеялся, что хотя бы на одну ночь смогу убедить тебя, что не все джентри монстры. Уверен, у меня бы вышло. Но тебе еще многое предстоит преодолеть. Ты уже была близка с кем-то из этого мира, и теперь не можешь перестать думать об этом. И не потому, что ты возненавидела его. Скоро ты сопоставишь это с тем, что увидела сегодня, и вот тогда ты действительно запутаешься. Я хочу заняться с тобой любовью даже сейчас, когда тебя терзают сомнения, пока ты не разберешься в том, кто я — бог или монстр, или такой же человек, как и ты. Я хочу быть с тобой, когда ты будешь полностью беззащитна, когда в твоем теле начнется война между вожделением и инстинктами, и каждое мое прикосновение будет вызывать в тебе страх и удовольствие. — Страх? Ты угрожаешь мне изнасилованием, как и остальные джентри в последнее время? — Нет. Я же говорил, что не беру женщин силой. Но это не важно. Ты придешь ко мне по собственному выбору. — Конечно, нет. — Ох, «конечно», да. Тебя подведет твоя же собственная натура, Евгения. Тебя привлекает запретное, даже если ты и не осознаешь этого. Ты любишь заигрывать с опасностью — она тебя возбуждает. Именно поэтому ты так активно борешься с существами из Иного Мира. Именно поэтому, ты явилась за этой девочкой, хотя и понимаешь всю безрассудность этой затеи. И именно поэтому, ты вернешься ко мне. Ты не сможешь бороться с собой. Рискуя сейчас, ты хочешь узнать, как далеко ты сможешь зайти. Ты так отчаянно защищаешься от того, что тебя пугает, что даже сама мысль о том, чтобы отбросить оборону и покориться возбуждает тебя. Ты не позволишь прикасаться к тебе тем, кого ты ненавидишь, как Рюрику например, но мне? Ты не ненавидишь меня. Не всецело. Я идеальное сочетание. Лучший и безопасный способ получить то, чего ты желаешь. — Ты чокнутый! — я вырвалась, взмахнув руками, не переживая, увидит он мою грудь или нет. — И несешь какой-то безумный бред. — Не более безумный, чем твои собственные желания. — Ошибаешься! К тому же, даже если бы я и собралась трахнуться с одним из вас, то не сделала бы этого с мужчиной, который вынашивает идею захватить мой мир. Наблюдая за тем, как я одеваюсь, Дориан только пожал плечами. — Пусть будет по твоему. Ты все еще принимаешь помощь, которую я предложил? Я сомневалась. Его сексуальная тирада, меня очень задела, хотя я так и не смогла понять почему. Я нуждалась в его помощи, независимо от своих противоречивых чувств у нему. И с каждой минутой я осознавала это все сильнее. — Да, я все-таки согласна на твоего слугу. — Тогда разрешите вас познакомить.Глава 10
По моим подсчетам, мы проторчали у Дориана часа два, не меньше, а потом еще почти час потратили на дорогу. Мне это не нравилось. Теперь мы не сможем вернуться домой, пока в нашем мире не наступит рассвет. Конечно, если мы вообще сможем вернуться. Слуга Дориана — Гэвин, выглядел так, будто ему лет сто. Так, стоп. Если разобраться, для джентри сто лет — это мало. Тогда, скажем, он выглядел словно ему уже перевалило за тысячу. Короче, он был просто дряхлым, некрасивым и неприметным. Его седые волосы отросли почти до самых лодыжек, и глядя, как он, похрамывая, направляется к нам, я предположила, что до Эсона мы будем добираться часа три, несмотря на то, что Дориан и духи утверждали, что замок Эсона находится неподалеку. — Он древний, — прошептала я Дориану, — и, по-моему, он … слегка ку-ку. Гэвин как раз делал комплимент Уиллу, какие у того красивые ноги, хотя у духовной формы Уилла ноги отсутствовали. Я даже не была уверена, что Гэвин понимал, что Уилл — это мужчина. — Не волнуйся, разум Гэвина прояснится, когда вы приблизитесь к замку Эсона. Что касается скорости — я дам вам лошадей. Похоже, ты отличная наездница. Я проигнорировала намек Дориана и задумалась, когда в последний раз, не считая моей езды с Рюриком, сидела на лошади. Эти животные никогда не представляли для меня интереса. Я откровенно не понимала, почему многие девочки мечтают о пони. И если сегодня ночью я проедусь верхом, скорее всего завтра моя задница будет пылать, как в аду. Как только мне вернули оружие, наша группа отправилась в путь. Провожая нас, Дориан сказал мне, что с нетерпением ожидает моего следующего визита. Я придержала язык, и просто поблагодарила его за помощь. Подозреваю, что это восхитило его сильнее, чем любая другая моя реакция. Лошади действительно двигались быстро, это было лучшее, на что я могла рассчитывать в мире без механического транспорта. Моя лошадка была черна как ночь и с маленькой белой звездочкой на носу. Гэвин скакал, на пегом коне с белой гривой. Духи и Уилл, просто дрейфовали следом за нами. В темноте я смогла только заметить, как Гэвин зыркает на меня. — Так ты и есть Евгения Маркхэм. Черный Лебедь. — Так говорят. — Однажды я встречал твоего отца. — Да? — я не стала разъяснять, что Роланд на самом деле мой отчим. — Великий человек. — Ты так думаешь? — Безусловно. Я знаю, что у некоторых иное мнение… но, ну, в общем, ты должна им гордиться. — Спасибо. Я им очень горжусь. Гэвин, умолк, и я задумалась над его словами, отчасти удивленная ими. Учитывая, что Дориан рассказал мне, я не ожидала, что у Роланда найдутся в Ином мире поклонники. С другой стороны, Дориан также рассказал, что кто-то, как же ее звали? Майвенн? — выступала против Короля Шторма. Возможно в ее глазах, Роланд был героем. Мы путешествовали в относительной тишине, которую иногда нарушал Финн, с удовольствием разглагольствуя о великодушии Дориана. Как и вначале, мы пересекали королевство за королевством, и каждый раз, пересекая очередную границу, менялся и климат. Мне все еще казалось, что мы скачем по кругу. Гэвин неоднократно просил нас остановиться, почесывал макушку, и что-то бормотал себе под нос. Меня это не обнадеживало. Он заставил нас отклониться от тропинки в лес, и я надеялась, что ни один из моих помощников, не скажет, что мы окончательно заблудились. Стояла тропическая жара, и процветала жизнь, видимо мы снова оказались в Ольховом Королевстве. Гэвин остановился. — Здесь, — сказал он. Я огляделась. Среди деревьев стрекотали цикады, воздух наполняли запахи почвы и свежей зелени. В лесу было темнее, чем на тропе, потому что лиственный шатер скрывал даже звездный свет. Пытаясь спешиться Гэвин рухнул на землю. Только я собралась помочь, как он уже вскочил и, сделав несколько шагов, топнул по земле. В ответ раздался громкий, неприятный звук. Я поспешила спешиться. — Что он делает? Волуциан, вернув себе нормальный вид, подошел поближе. — Это своего рода дверь, созданная в земле. — Именно так, — торжественно объявил Гэвин. — Сделана на случай осады. Но теперь ей уже не пользуются. — Она приведет в замок Эсона? — поинтересовалась я. — В погреб. Из подвала по лестнице можно попасть на кухню. Из кухни, пройдешь по лестнице для слуг… — Эй, погоди. Я хотела удостовериться, что все правильно поняла. Гэвин нарисовал по памяти на земле карту и Волуциан создал синее пламя, чтобы подсветить. Конечно, я с трудом полагалась на воспоминания Гэвина, но он говорил с такой уверенностью, и ему даже удалось привести нас к этому скрытому месту. Возможно, Дориан был прав, говоря, что его память «остра как бритва». После того, как Гэвин объяснил, как попасть в жилое крыло, он объявил, что дальше с нами не пойдет. А подождет здесь, чтобы рассказать Дориану, если с нами что-то случится. Для меня это была отличная новость. И раз уж на то пошло, я сильно сомневалась, что в бою от Гэвина или Уилла будет хоть какая-нибудь польза. Но в отличие от старого слуги, Уилл свою отставку принял не так спокойно. — Но я же объяснял, что должен буду успокоить сестру… — Нет, — безапелляционно ответила я. — Я тебе и так позволила зайти слишком далеко, и с теми всадниками ты чуть все не испортил. Теперь будешь ждать. А если Жасмин будет напугана — ничего страшного, пару минут потерпит, пока мы не приведем ее к тебе. Я переживала, что мне придется подчинить Уилла, и технически я могла это сделать, так как здесь он был в виде духа, а не в своем теле, но до этого не дошло. Он согласился, так что я вошла в лаз, а за мною последовали только мои духи. — На самом деле, — заметила Нанди, когда мы вошли в темный проход, — я удивлена, что вы до сих пор еще живы, госпожа. — Ну, мы пока еще здесь. И вся ночь впереди. Волуциан снова обеспечил нас светом, и мы позволили ему провести нас по каменному туннелю, в котором стоял запах сырости. Я заметила, как пробежала крыса. Финн оказался прав. Видимо, в Ином мире, так же есть свои животные и насекомые. Я поняла, что мы дошли до конца, когда туннель начал подниматься вверх. Нашей следующей целью была деревянная дверь на потолке. Я попросила духов, снова принять иллюзорную форму. До настоящего времени, они выглядели очень по-человечески. Сейчас, я нуждалась в их помощи. Послушно, все трое образовали что-то наподобие туманной дымки вокруг меня. Я открыла дверь, выбралась, и обнаружила, что нахожусь в маленьком закрытом пространстве. Дымка, в которую превратился Волуциан, все еще излучала свет, и я смогла разглядеть очертания мешков и коробок. Если Гэвин был прав, что помещение относится к кухне, то, скорее всего, в этих контейнерах, находится еда и прочая провизия. Примерно в шести метрах передо мной, была дверь, очерченная лучиками света, проникающими с противоположной стороны. Я сделала примерно десять шагов и осторожно открыла ее. Это была кухня, очень простая, по сравнению с моей собственной, но совершенно не похожая на ту, которую я видела у Дориана. Стояла полная тишина. — Где все? — пробормотала я. — Ночь на дворе, — прошептал мне на ухо Финн. — Всесыто спят в постельках. Тем более, Эсон не закатывает показушных вечеринок так часто, как Дориан. Мы обнаружили служебную лестницу, там же, где указывал Гэвин. К сожалению, когда я открыла дверь, то столкнулась со спускающимся вниз слугой. Мы тупо уставились друг на друга, у меня в запасе было меньше секунды, чтобы решить как с ним разобраться. У меня был пистолет и атам. В другом настроении я скорее всего сразу же убила его. Но что-то удержало меня. Возможно из-за Дориана. Может быть, он заставил меня увидеть и признать, что его народ, больше чем просто безликая толпа. Как бы то ни было, я решила не убивать слугу. Замахнувшись, я со всей силы ударила его по голове прикладом пистолета. Глаза парня закатились, и он без сознания рухнул на пол. Как только слуга был надежно спрятан в подвале, мы двинулись дальше. Больше мы никого не встретили ни на лестнице, ни в следующем за ней великолепном коридоре. Огромные каменные колонны поддерживали высокий потолок, и богатые картины с различными пейзажами, превращали стены в моря живого цвета. Как и говорил Гэвин, мы наконец достигли жилого крыла. Если и остальные данные верны, то за одной из дверей в коридоре мы найдем Жасмин Дэлани. К счастью, в этом замке, было принято оставлять открытыми все свободные комнаты. Заглянув в некоторые из них, я поняла, что в них давно никто не ночевал. Кровати были без белья, и вся мебель была покрыта толстым слоем пыли. Только две двери оказались закрыты. В каком-то смысле мне это значительно упростило работу. Тем не менее, я не отказалась бы открыть пару ложных дверей, перед тем как сорвать Джек Пот. Взяв оружие наизготовку, я открыла первую дверь. За ней оказалась спальня, еще более огромная, чем у Дориана, но она была пуста. Внутри было темно и тихо. Единственное что двигалось, это языки пламени, тлеющие в камине. Я на мгновение замерла, с восхищением рассматривая гобелены, украшающие стены, и балдахин кровати. Комната была почти круглая, с высокими потолками, отличной планировкой и большим количеством смежных комнат. По сравнению с ней моя домашняя спальня напоминала кладовку. — Здесь никого нет, — пробормотала я, возвращаясь в коридор. Мы вернулись в зал, и подошли ко второй закрытой двери. Если Жасмин была в плену, и все услышанное нами правда, то мы найдем ее здесь. Я потянулась к дверной ручке, затем засомневалась. — Открой ее, Волуциан. Часть тумана отделилась и обрела форму. После этого, Волуциан медленно приоткрыл дверь и заглянул. Там было темно. Я начала продвигаться вперед, но он, предупреждая, поднял руку. — Нет, там что-то… Внезапно вспыхнул свет. Я попыталась отойти от двери, но кто-то схватил меня и затащил внутрь. Почувствовав, что со мной случилась беда, мои духи ворвались в комнату. У них не было выбора, их главная задача состояла в том, чтобы постоянно обеспечивать мою безопасность. Комната была похожа на спальню, которую мы открывали первой, но в ней находились семь человек, вооруженных мечами и магией. Я выстрелила в того, который схватил меня, целясь в лицо и шею, наученная опытом после столкновения с людьми Дориана. Рана сильно кровоточила и ее вид внушал уверенность, что даже самая сильная исцеляющая магия не поможет этому парню. Расправившись с ним, я переключилась на следующего, который бросился на меня. Он оказался настолько умным, что догадался ударить меня по руке, державшей пистолет, пытаясь нейтрализовать угрозу. Я хлестнула по нему другой рукой, в которой сжимала атам. От контакта с железом он пошатнулся, и используя эту секундную слабость, я двинула его локтем так сильно, что он отлетел к стене. Мужчина рухнул на пол, и, полоснув лезвием по его животу, я убедилась, что он там и останется. Я видела, что духи вступили в бой вместе со мной, нападая и сражаясь с нечеловеческой силой. Двоих они уже уложили и теперь сражались с третьим. Осталось еще двое. Один их них бросился на меня, я выстрелила и по маленькой комнате разнесся грохот. Мужчина завалился на спину, и, зная как быстро восстанавливаются джентри в своих землях, я выстрелила еще раз. Оглядываясь в поисках последнего парня, я услышала тихий всхлип, прозвучавший с другой стороны комнаты. Повернувшись на звук, я замерла. Это была она. Жасмин Дэлани. Она оказалась меньше и стройнее, чем я ее себе представляла. Ее хрупкую фигурку скрывало длинное белое платье с объемными складками, и, завернувшись в них, Жасмин сидела в самом углу. Длинные, светло-рыжие волосы почти скрывали ее лицо, но они не смогли скрыть ее глаза. Они были огромные и серые, переполненные страхом. Они резко выделялись на ее бледном, исхудавшем лице. Заметив мой пристальный взгляд, она съежилась еще сильнее. Внутри вскипел гнев. И жалость. Я знала, что ей пятнадцать лет, но в этот момент она выглядела лет на десять. Она была ребенком. И оказалась здесь в ловушке, взятая против ее желания. Мой гнев нарастал. Я должна заставить ее похитителя заплатить за это, выместить на нем всю свою ярость, но поплатилась за свое минутное замешательство. Рассматривая девчонку, я потеряла из вида последнего мужчину. Я почувствовала прикосновение лезвия к горлу, и поняла, что позволила ему подкрасться сзади. — Если хочешь жить, — сказал он, — брось оружие, и отзови своих рабов. На самом деле я сомневалась, что выживу, если выполню его требование, но также была уверена, что не выживу, если не выполню. Поэтому я сделала, как он сказал. Тем не менее, я не совсем понимала, как этот парень собирается исполнить свою угрозу в одиночку. Через минуту у меня был ответ, поскольку в комнату вошел еще один мужчина. Я тут же поняла, что это Эсон. Все, кроме него носили одинаковую форму. На нем были темно бордовые брюки, заправленные в высокие сапоги из черной кожи, рубашка из черного шелка прикрывала его торс, переливаясь и мерцая. Его каштановые волосы с седыми прядками, были собраны на затылке в небольшой хвост, на его голове красовалась золотая корона. Его длинное лицо и тонкие губы, казалось, были созданы для насмешек. Я вспомнила, что в отличие от Эсона, Дориан, не носил корону. В этом не было необходимости. Всем и так было понятно, что он король. За Эсоном следовали два стража, и, оценив ситуацию, он отправил одного из них за подкреплением. Тем самым лишив нас последнего шанса. — Если бы я знал, что ты справишься с моими людьми за пару минут, я бы оставил здесь целый гарнизон, — заметил Эсон. Наклонившись ко мне, он прикоснулся к моей щеке. — Это действительно ты, Евгения Маркхэм. Не могу поверить, что ты наконец-то у меня. Мне хотелось увернуться от его прикосновения, но я не могла пошевелиться из-за лезвия, прижатого к горлу. Мои духи напряглись, готовые исполнить любой приказ, который я им отдам. Но я опасалась, что любое сопротивление поставит под угрозу Жасмин и мое собственное горло. — Она у тебя, — донесся из зала дрожащий мужской голос. — Я выполнил обещание. Теперь верни мне Жасмин. Я посмотрела в сторону голоса, и остолбенела от удивления. Дух Уилла плавал в дверном проеме. Он все же ослушался, последовав за нами. Парень с надеждой смотрел на Эсона. В душу закралось неприятное подозрение, и все встало на свои места. — Ах ты вероломный сукин сын! Не обращая внимания на мое возмущение, Уилл не отрываясь смотрел на Эсона умоляющими глазами. — Пожалуйста. Я привел тебе Евгению. Я выполнил свою часть сделки. — Да, — согласился Эсон, даже не взглянув в его сторону. — Ты выполнил. И я сейчас же выполню свою. Эсон продолжал смотреть на меня, как будто я была каким-то сокровищем или музейным экспонатом. Как будто я была восьмым чудом света. Я оценила размер его «Эго», но взгляд, скользящий по мне, как ни странно, был добрым. — Эсон, — напомнил о себе Уилл. — Заткнись, — отрезал король, не отрывая от меня взгляда. Рука, прикасавшаяся к моей щеке, скользнула вниз, и приподняла мое лицо за подбородок. Эсон улыбнулся, его улыбка была ледяная и не подходила к выражению глаз. Из угла комнаты раздался, безумный стон Жасмин. — После всех этих лет, после такого длительного ожидания, у меня наконец-то появится наследник. Это смехотворное заявление ускользало от моего понимания. — Или убей меня, или отпусти. Я ненавижу эти идиотские монологи. Зачарованный взгляд Эсона вдруг обострился, и он моргнул. — Ты… ты не знаешь, да? — Когда я не ответила, он разразился смехом так громко, что я подумала, еще немножко и у него начнется истерика. — Я так старался заполучить тебя, а ты даже ничего не знала. Ты действительно не знала. — Знала что? — нетерпеливо спросила я. — Кто твой отец. Я не очень-то люблю сцены типа «Звездных войн». — Роланд Маркхэм мой отец. И в следующий раз, когда я его увижу, мы вернемся и надерем тебе задницу. Если я не смогу сделать этого сейчас. — В следующий раз, когда увидишь его, спроси у него правду о себе и Короле Шторма. — Между мной и Королем Шторма нет ничего общего. — Он твой отец, девочка. А Роланд Маркхэм — убийца и вор. Как ты могла об этом не знать? С таким же успехом он мог говорить по-китайски. — Может быть, потому что ты сумасшедший. И потому что, я чистокровный человек. — Ты-то? Забавно. Тебя не удивляет, что ты чувствуешь себя в этом мире так свободно, словно принадлежишь к сияющему народу. Я никогда не встречал человека, способного на это. — Может быть, это мой талант. Я сохраняла на лице маску самоуверенной суки, но смысл его слов проникал в меня. Когда-то я слышала, что душа часто признает истину, раньше доводов разума. Может как раз это и происходит со мной. Пока вся моя логика продолжала упорствовать, что-то… что-то в его словах затронуло задворки моего сознания. Словно, какое-то изображение лежало там, покрытое черной завесой, ожидая, когда я ее уберу. — А ты способная. Даже сильнее, чем можешь себе представить — он убрал с моего лица волосы. — Скоро я сделаю тебе самый большой подарок в жизни. Я дам тебе искупление, ты больше не будешь предателем крови. — Заткнись, — Керес тоже назвал меня предателем крови. — Ты мелешь чушь. — Тогда почему ты так побледнела? Признай, что ты полукровка. Ты чувствовала это. Ты всегда была одинока. — Всем бывает одиноко. — Но не так, как тебе. Можешь быть спокойна. Ты больше не будешь одинока. Я бы взял тебя к себе в постель, даже если бы ты была уродиной, но теперь, когда я тебя увидел… Было много способов, прервать его маниакальную тираду, но нападение лисицы, это что-то новенькое. Только что Эсон что-то лепетал о нашем совместном будущем, а в следующую рыжая лиса кинулась на него, выставив когти и оскалив зубы. Я никогда не думала о лисе, как о животном, способном нападать, но эта лиса выглядела смертельно опасно. Размером с немецкую овчарку, она словно танк врезалась в Эсона. Когти оставили царапины на левой стороне его лица. Державший меня стражник, бросил все и поспешил на помощь своему хозяину, а я снова завладела своим оружием, и выстрелила в него, когда он попытался освободить Эсона от лисы. Это не был смертельный выстрел, но он все же задержал стражника. Вцепившись в раненного мужчину, я швырнула его так сильно, насколько мне позволяла разница в нашем весе. Грохнувшись об пол, он потерял сознание, и я еще раз выстрелила в него. Я повернулась к Эсону, чтобы проверить, как у лисы идут с ним дела, но больше не лисица удерживала короля на полу. Это был Кийо. У меня отвисла челюсть. Кийо. Черные волосы, заложенные за уши, игра мускулов, когда он боролся с Эсоном, и его руки сжимались вокруг горла короля. Но тут на кончиках пальцев Эсона вспыхнул огонь, и я услышала, как Кийо захрипел. Сама того не осознавая, я начала подходить к ним, но Кийо кричал на меня, кричал чтобы я забирала Жасмин и убегала. Жасмин. Конечно. За этим я и пришла сюда. Заставив себя отвести глаза от лица, которым была одержима всю прошлую неделю, я приблизилась к девочке в углу. Казалось, дальше к стене придвинуться не возможно, но с каждым моим шагом она вжималась в нее все сильнее. — Жасмин, — сказала я, наклоняясь и стараясь казаться нежной, несмотря на охватившую меня панику. — Я друг. Я здесь чтобы помочь тебе… С ее испуганными глазами и тощей фигуркой, я думала, мне будет трудно заставить ее подняться на ноги. Так что для меня стало неожиданностью, когда она неожиданно вскочила и начала молотить меня обеими руками. — Не-е-е-е-е-е-т!!! — завопила она, и ее пронзительный голос зазвенел в моих ушах. Я отскочила не из-за того, что она представляла угрозу, а для того чтобы показать, что не собираюсь причинять ей вреда. — Эсон! — Она бросилась к мужчинам, дерущимся на полу и начала колотить Кийо по спине. Я подозревала, что для него ее удары были не более чем комариными укусами. Кийо снова обратился в лису, и вместо него, ее удары обрушились на Эсона. Она ошеломленно застыла, и я приблизилась к ней, но она была слишком маленькой и слишком быстрой. Увернувшись от меня и всех остальных в комнате, она выбежала за дверь, прежде чем кто-нибудь смог ее остановить. — Жасмин! — закричала я, и моим крикам вторил Уилл, когда я бросилась к двери. Кийо и Эсон все еще боролись, и какая-то часть меня отметила, что Кийо, оборачивался в лису и обратно, каждый раз, когда Эсон использует против него свою магию огня. — Евгения, — хватая воздух, закричал Кийо. — Убирайся отсюда. Сейчас же. — Жасмин… — начала я. — Девушка сбежала, госпожа, — сказал Волуциан, — Кицунэ прав. Мы должны выбираться отсюда. Избежать потерь. — Нет, — я выглянула за дверь. Жасмин нигде не было, но более дюжины стражников бежали по коридору, по направлению к нам. — Евгения, — снова закричал Кийо. — Беги! — Да, Дочь Шторма, — Эсон рассмеялся, из его носа лилась кровь. — Беги домой. Спроси Роланда Маркхэма кто твой отец. — Ублюдок. — Я собиралась кинуться на него, чтобы помочь Кийо, но Финн удержал меня. — Сейчас же прыгай. Обратно в свой мир. Топот ног раздавался все ближе. — Я не могу. Не отсюда. У меня нет якоря. — Ты сможешь! Кийо бросил взгляд на Уилла висящего в воздухе, прозрачного и совершенно бесполезного. Если бы это дело касалось только его, я бы оставила его и его предательскую задницу здесь, чтобы его убили, но он это делал ради своей сестры. Заметив мои сомнения, Кийо выкрикнул: — Я уйду сразу за тобой. Они уже здесь! И они явились. Мужчины хлынули в комнату. Меня, вероятно, не должно было волновать, что будет с Кийо, но я все равно переживала. Я хотела, чтобы он выбрался из всего этого живым. Я хотела найти Жасмин и вытащить ее. Но лучшее, что я могла сделать сейчас — это спасти свою шкуру. Воззвав к Гекате, я все свои чувства отправила из этого мира, в свой собственный. Делая это, моя воля захватила пораженного Уилла и перетащила его дух вместе со мной. Такой трудный переход, как этот, без перекрестков и тонких мест, теоретически мог забросить меня куда угодно в человеческом мире. Но я тащила за собой дух Уилла. У него не было никаких вариантов, кроме возвращения в свое собственное тело в пустыне Сонора. Если конечно у меня на это хватит сил. — За мной! — крикнула я своим духам. Или может быть Кийо. Я и сама не знала. Мир изменился, чувства расплылись. Если переход из мира в мир, в подходящем для этого месте, при наличии некоторой сноровки и хватки, похож на попытку пройти сквозь картонную стену, и все равно это сложно, но в конечном счете вы проходите, то представьте на что тогда похож прыжок в неподходящем месте? Так вот — это похоже на попытку пробиться сквозь кирпичную стену.Глава 11
В пустыне кто-то кричал, но пока ко мне не подбежал Тим и не встряхнул меня за плечи, я не понимала, что это кричу я. — Боже мой! Еви, что стряслось? Я вырвалась из его рук, рухнула на колени и меня стошнило в ближайшие кусты. Скоро на место тошноты пришли бесконечные позывы к рвоте, боль, пронзающая все тело, была такая сильная, что я не могла остановиться. Когда, наконец, желудок перестал бунтовать, мне показалось что прошли часы, но скорее всего, прошло лишь несколько минут. Я провела ладонями по своему лицу. У меня было такое ощущение, будто я просунула голову через стекло, и срезала клочья кожи. И все же, когда я посмотрела на ладони, на них не было крови. Видимо, уверенность, что моя кожа до сих пор на мне, принесла мир моему желудку. Тим осторожно протянул мне бутылку волы. Вытерев губы тыльной стороной ладони, я жадно припала к горлышку. Когда я попыталась вернуть Тиму бутылку, он отрицательно покачал головой. — Оставь себе. Что случилось? — Шок от перехода, — раздался ровный голос Волуциана. — Вы слишком тяжело и слишком быстро перешли из одного мира в другой, госпожа. — Вы должны быть мертвой, — добавила Нанди, — ну или, в лучшем случае, сегментированной. — Сегментированной? — не понял Тим. Утвердительно кивнув, я сделала еще один глоток воды. — Если бы мне не хватило сил, провернуть все это, то в этот мир вернулась бы только моя душа. А тело бы осталось в Ином мире. Тим пораженно уставился на меня. — То есть, ты бы умерла? — Еще хуже. — Что может быть хуже смерти? — спросил новый голос. Или не такой уж и новый. Уилл. Я совсем забыла про него. Вскочив, как ужаленная, я развернулась и наставила на него пистолет. В голове промелькнула мысль, остались ли у меня патроны. В Ином мире, я сменила только одну обойму, но никак не могла вспомнить, сколько пуль я выпустила, стреляя в людей Эсона. У Тима отвисла челюсть. — Еви, убери пушку! — Тим, ты просто не знаешь, что он сделал. Уилл — долбанный предатель, не так ли? Сидя поверх одеяла, на котором он входил в транс, Уилл замер, боясь пошевелиться. Однако страх не помешал ему заговорить. — Я должен был. Это был единственный способ вернуть Жасмин. — Ага, и что из этого вышло, а? Голос Уилла дрожал, казалось еще чуть-чуть, и он расплачется. — Прошел целый год, без единого шанса вернуть сестренку. Когда этот эльф, предложил мне сделку, он сказал, что если я смогу привести тебя, они вернут мне Жасмин. Прости. Не опуская пистолет, я накинулась на него. — Дурак, я была твоим единственным шансом вернуть ее. Если бы ты не привел нас прямиком в ловушку, мы бы вернулись сюда вместе с твоей сестрой. Уилл спрятал лицо в ладонях и застонал. — Я не знал. Я не знал. Я ужасно хотел вернуть ее. — Парень поднял на меня взгляд. — Что случилось? Почему Жасмин убежала? Она испугалась? — Не знаю. Может быть у нее… как это называется? Ну, когда люди одобряют своих похитителей? Стокгольмский синдром? — На вроде Патти Херст?[16] Нет. Жасмин не пошла бы на это. Я не была в этом так уверена. Жасмин молода и очень впечатлительна, а Эсон, как мне показалось, весьма влиятельная личность. — Уилл слишком жалок, чтоб об него еще руки марать, — брезгливо заметил Финн, закончив изучать парня. — В любом случае вреда от этого не будет, — добавил Волуциан. — Убейте его и поработите душу. Уилл испуганно вытаращил глаза. — Еви! — Тим уставился на меня так, будто я сошла с ума. — Вы же не всерьез? Скорее всего, нет. Вздохнув, я опустила пистолет. — Проваливай отсюда, Уилл. И больше не попадайся мне на глаза. Парень вскочил на ноги, пряча лицо в ладони. — Но Жасмин… — Ты упустил свой шанс. Ты сам все испортил. А теперь катись отсюда, прежде, чем я сделаю какую-нибудь глупость. Уилл колебался, его лицо было расстроенным и умоляющим. Затем, не сказав ни слова, он поплелся по тропе, ведущей к тому месту, где мы припарковали машины. Пока я смотрела, как он уходит, во мне бурлил гнев. Вдалеке послышались раскаты грома. — Еви… — нерешительно начал Тим. Слабый ветерок трепал его волосы. — Я не хочу это обсуждать. Просто отвези меня домой. Собрав вещи Уилла, мы пошли в том же направлении, что и он. — Ждите моего возвращения дома, — сказала я своим духам, и они исчезли. По дороге домой Тиму хватило благоразумия оставить меня в покое. Я прислонилась к ветровому окну, ощущая приятную прохладу стекла, своею пылающей щекой. Сегодня ночью произошло слишком много вещей, и я не знала о чем в первую очередь думать. О Жасмин? О предательстве Уилла? О глупом заявлении Эсона? О Кийо? Ах, да. Кийо, вероятно, он был единственной безопасной темой. Мое сердце, чуть не выскочило из груди, когда я его увидела там. Глупо, учитывая, как он использовал меня, но моим чувствам, казалось было все равно. Ну почему? Почему меня тянуло к нему, хотя я его едва знала? Я не верю в любовь с первого взгляда. И что это за фокусы с превращением в лису? За джентри не водились подобные таланты, но я знала что, оборотней в Ином мире было довольно много. Я боролась раньше с некоторыми, ни никто прежде не превращался в лису. Довольно странный выбор. Может это объясняет, почему он не почувствовал меня. Он был чем-то еще, не джентри, а какой-то другой Иномирец. Не велика разница. Я оставила Тима, как только мы вернулись домой, ища в своей комнате одиночества. Хотя вряд ли это было возможно, с тремя духами, ожидающими меня. Плюхнувшись на кровать, я прислонилась к стене. Истощение одолевало меня, и ничего не говоря, я уставилась в темноту. Снаружи снова загрохотал гром, но уже значительно слабее, видимо буря передумала. Духи просто ждали, наблюдая за мной. — Объясните мне, что там произошло. — Хм, что именно? — спустя почти минуту, уточнил Финн. — Расскажи мне, кто такой Кийо. Лиса. — О, — Финн расслабился, видимо на этот вопрос он мог ответить. — Он кицунэ. Японская лиса-оборотень. — Роланд рассказывал мне о сотнях магических существ. Но я никогда не слышала о кицунэ. — Ну, в округе их не много, — объяснил Финн. — И они не очень опасны. — А по-моему он выглядит достаточно опасным. — В своей человеческой форме кицунэ сохраняют некоторые черты животного, — сказал Волуциан. — Силу. Скорость. В какой-то степени агрессивность. Я вспомнила о том, как мы занимались с Кийо сексом. Да. Это было довольно агрессивно. Мои глаза закрылись. — Зачем он отметил, а затем следовал за мной? — Я не в курсе. Надо это выяснить. — Что я еще должна знать о нем? То есть о них? — Обычно кицунэ — это женщины. Мужчины среди них встречаются значительно реже. Возможно виной тому его человеческая кровь, — сказала Нанди, голосом лишенным чувств. — Наполовину человек? О-о. Значит кицунэ его мать, — поняла я, вспомнив, рассказ Кийо о своих родителях. — Ага, — согласился Финн. — Женщины-кицунэ весьма горячие штучки. Как сирены. Очень соблазнительны. Ни один мужчина не может пройти мимо. — Как наркотик, — добавил Волуциан. Я распахнула глаза. — Мужчина-кицунэ тоже может вызывать такие чувства? — Наверняка. Внезапно, мои навязчивые мысли о Кийо, показались мне более понятными. Использовал ли Кийо какую-то сексуальную магию, чтобы соблазнить меня? Это из-за нее я не могу перестать думать о нем? — Получеловек… не так уж и плохо, — пробормотала я, невольно проговорив это вслух. Значит, я не делила постель с полноценным Иномирным существом. — Ништяк, ага, — счастливо согласился Финн. — Этот кицунэ такой же, как ты. — Прекрати, — вспылила я. — Все это… что рассказал Эсон… это глупости. Не желаю об этом говорить. — И как долго вы собираетесь игнорировать правду? Быть дочерью Короля Шторма, это не мелочь, — красные глаза Волуциана пристально смотрели на меня. — Ты так прямолинеен, как мило, — мой сжимающийся желудок сказал, сейчас или никогда. — Хорошо. Я хочу знать, почему Эсон так уверен в этом? Никто из духов не ответил сразу, казалось, они тормозят с ответом скорее от удивления, а не от не знания ответа. — Потому что вы и есть дочь Короля Шторма, госпожа, — наконец ответила Нанди. — Нет, это не возможно. Я стопроцентный человек. Волуциан скрестил на груди руки. — На самом деле, вы наполовину человек, госпожа. И как я уже говорил, ваши предрассудки не позволяют вам увидеть истину. — Домыслы короля джентри не являются истиной. Где факты? — Факты? Очень хорошо. Вот факты. Ответьте на вопрос — кто ваш отец? — Роланд. — Вы знаете, что я имею в виду, госпожа. Кто ваш кровный отец? — Не знаю. Это не имеет значения. Моя мама всегда твердит, что он был редкостной сволочью, и лучше бы мне о нем ничего не знать. Волуциан выжидающе смотрел на меня. — Это еще ничего не доказывает. — А как же ваша сила? Вы быстро превзошли всех других шаманов. В каком бы мире вы не находились — ваша сила не одинакова. Как вы думаете, это случайность, что самый мощный шаман, которого знает история, вырос в семье Роланда Маркхэма? Ваш отчим привел вас в этот мир, отобрав у Короля Шторма. — Привел сюда? Хочешь сказать, я родилась в Ином мире? Волуциан наклонил голову к плечу. — Король Шторма похитил вашу мать и сделал ее своей любовницей. Она родила от него ребенка. Вас. — Ты действительно в этом уверен. — Я видел вашу мать, когда она жила в Ином мире. Я видел ее в этом мире. Это одна и та же женщина. — Ты лжешь. — Из-за силы, которая нас связывает, вам известно, что я не могу вам лгать. Волуциан был прав. Он не мог мне лгать, ну, по крайней мере, не так открыто. Я знала об этом, и это открытие заставило меня по-другому взглянуть на мой собственный мир. Все это объясняло, почему моя мама так ненавидит Иной мир. Почему они с Роландом старались привить мне ненависть к нему — чтобы у меня никогда не возникало сочувствия к джентри или другим обитателям их мира. К горлу подкатила желчь, я была на грани истерики. Боже. Это в пух и прах уничтожало демонстрацию силы, которую я всегда старалась показать в присутствии своих духов. Но мне нужно завершить этот разговор. — Итак, ты говоришь, именно поэтому Роланд убил Шторма? Чтобы защитить меня? — Помимо прочего. Вторжение Короля Шторма в этот мир было неизбежно. А когда он явился забрать вас, Роланд Маркхэм убил его и разрушил этим все планы. — То же самое рассказал мне и Дориан… погоди-ка. Он знал! Ах он ублюдок. Он сидел там и потчевал меня историями о Короле Шторма, зная кто я такая! — Все знают кто вы, госпожа, — сказала Нанди. — Хотя и узнали совсем недавно, — добавил Финн, наблюдая за моим лицом. — Правда открылась пару недель назад. А вместе с ней все узнали твое настоящее имя. — Откуда? — я подозрительно уставилась на Волуциана. Все это время он знал кто я на самом деле. — Это ты им рассказал? — Нет. — Тогда, почему вы раньше не рассказали мне об этом? Почему ни один из вас не рассказал мне, когда это стало известно? Духи уставились на меня. — Потому что вы нас не спрашивали, — ответила Нанди. — Да, — поддержал ее Волуциан, — если бы вы спросили: «Я дочь Короля Шторма?», мы бы с удовольствием… — О, заткнись, — я потерла глаза. Мне хотелось спать. Уснуть, и навсегда забыть об этом. Но вряд ли я смогу сегодня спокойно уснуть. — Если все джентри считают Короля Шторма таким великим, почему они охотятся за мной? Разве я не должна быть героем или кем-то в этом роде? Вместо этого они стремятся покончить со мной. — К сожалению, большинство из них не пытаются убить вас. Они желают уложить вас в постель. — Зачем им это? — Скорее всего, из-за пророчества, — сказала Нанди. — Пророчества, — сухо повторила я. — Прелестно. Теперь еще и пророчество. — Госпожа, — торопливо добавила Нанди, — если бы вы спросили, существует ли какое-то пророчество… — Да, да. Я в курсе.. вы бы с удовольствием мне ответили. Так что говориться в этом пророчестве? Что я хороша в постели? Финн замялся. — Ну… в нем говорится, что миссия Короля Шторма будет завершена первенцем его дочери. Человеческий мир будет завоеван. — Ты издеваешься. — О Боже, как же мне хотелось спать. — Когда сияющие узнали, что у вас пока нет детей, все обрадовались, и теперь каждый мужчина желает принять участие в этом процессе. Стать отцом наследника Короля Шторма — большое дело. — Кроме того, — добавил Волуциан, — пророчество говорит, что дочь Короля Шторма расчистит путь к власти для своего сына. Так что стать вашим супругом для любого из них станет весьма престижно. — Эй, я не собираюсь помогать никакому вторжению. Не то, чтобы я верила в пророчества. Не то, чтобы я вообще верила во что-то из этого бреда. На самом деле, это пророчество лишь доказывает, что все это выдумка. Ведь я никогда не отвернусь от собственного народа. Могу поклясться, Волуциан улыбнулся. — Да, но действительно ли именно люди ваш народ? Теперь ваши привязанности должны разделиться. Во мне вспыхнул гнев. — Этого не будет. Допустим то, что я дочь самого опасного из когда-либо живших джентри — правда. Все равно я знаю кто я. Я человек. Я поступаю как человек. Во мне нет магии джентри. — Как скажете, госпожа. — Проваливайте отсюда. Все вы. Я не верю ни во что из этого. Я поговорю с родителями и всё выясню. Волуциан поклонился. — Мудрая мысль, госпожа. Произнеся необходимые слова, чтобы духи исчезли, я упала на кровать. И хотя буря снаружи утихла, моя собственная душевная буря никуда не делась. Я хотела бы ничего не чувствовать. Забыть про всё это, потому что это не могло быть правдой. Этого просто не могло быть. Так хотелось принять таблетку снотворного, но и без предупреждений Роланда я знала, что это было бы глупо. Если каждый второй джентри так рьяно стремится устроить мне залёт, мне нельзя расслабляться. Мне не уснуть. Не после того, как я боролась с джентри и видела девочку, обиженную ими. Не после того, как узнала, что провела ночь с кицунэ. Не после того, как поняла, что могу быть одной из тех, кого люто ненавижу. Не после того, как это заставило меня усомниться во всем, во что я когда-либо верила. Нет, я вообще не должна спать, но мое тело знало лучше, я очень устала. Тело знало, что я боролась всю ночь и была ранена. И самое главное, что моя борьба не окончена. Никоим образом.Глава 12
Несколько дней спустя, я все же набралась храбрости, чтобы увидеться с мамой и Роландом. Тим ушел на весь день, но утром успел что-то выпечь. Тарелка с кексами, посыпанными миндалем и маком, стояла на кухонном столе, и я прихватила две штучки в дорогу. За этот недолгий отдых ко мне вернулся здравый смысл, но гнев и боль никуда не исчезли. Мне казалось, что я предана, причем не только Уиллом. В любом случае, его простить было легче, чем остальных. Он хотя бы не скрывал от меня тайну долгие годы. Его поступки были открыты и полны отчаяния. Они не были такими коварными, как у Кийо или мамы с Роландом. Когда я подошла к дому родителей, то не стала утруждаться и стучать. Дверь оказалась не заперта и я вошла, громко хлопнув за собой. — Еви? — услышала я голос мамы, — это ты? Я шла по деревянному полу, и моим шагам вторило эхо. Мама и Роланд как раз обедали. На столе были разложены хлеб и мясное ассорти с различными специями. От этой картины так и веяло домом и уютом. Так спокойно и невинно. Увидев меня, мама привстала. — Слава Богу, ты вернулась! Я так… в чем дело? Я так сильно любила этих людей, но, увидев их, еще сильнее разозлилась, возможно, потому что любила их слишком сильно. На мгновение я потеряла дар речи. Просто смотрела на них, то на одного, то на другого. — Евгения? — спросила мама неуверенно. — Кто мой отец? — требовательно спросила я. — Я родилась в Ином Мире? Я видела, как мама побледнела, ее темные глаза расширились от страха. Роланд мгновенно оказался рядом с ней. — Евгения, послушай… — выражение маминого лица сказало мне всё. — Бог, мой. Так, это правда. Я заметила, как Роланд открыл рот, собираясь возразить, но передумал. — Как ты узнала? Ну, наконец-то, правда. — Все в Ином Мире только об этом и говорят. Все джентри знают. Я следующая в их очереди на мировое господство. — Это неправда, — возразил отчим. — Забудь. Ты не похожа на них. — Но я одна из них, верно? По крайней мере наполовину? — Только по крови. Всё остальное… ну, если судить по всем твоим стремлениям и убеждениям, ты человек. У тебя нет с ними ничего общего. — Кроме того, что я убиваю и изгоняю их. Как ты мог настроить меня на это… если я… — одна из них, хотела закончить я. Но не смогла произнести ни слова. — Потому что у тебя есть дар. Люди нуждаются в тебе. Ты знаешь на что способны джентри. — Да, знаю. И для того, чтобы вдолбить в меня это, ты с детства рассказывал мне про них страшные сказки. Черт, есть вещи и пострашнее джентри. Они странные, да, но не все они злые. Внезапно к нашему спору присоединилась мама, ее глаза пылали от злости. — Да! Они такие! Ты не знаешь, о чем говоришь. И когда это тебе открылось, что они добренькие? День? Неделю назад? Я три года прожила среди них, Евгения. Три года. — Ее голос упал до шепота. — За три года я не встретила никого доброго. Никого, кто бы помог мне. Никого, кто бы защитил меня от Тиригана. — От кого? — Короля Шторма, — пояснил Роланд. — Это его имя. Было. — Джентри говорят, что ты спас маму от него. Роланд утвердительно кивнул. — Я был в Ином мире, охотился за келпи,[17] когда до меня дошли слухи о плененной человеческой женщине. Я отправился на разведку и обнаружил ее и тебя. Ты была совсем малышкой. Я вытащил оттуда вас обеих и спрятал. — Но Дориан… парень, которого я повстречала… сказал, что Король Шторма отправился на наши с мамой поиски. — Он отправился. И нашел тебя. Я нахмурилась. Если верить словам Дориана, то в то время я была подростком. — Я не помню этого. Роланд снова кивнул. — Однажды, он приблизился настолько, что смог отправить тебе свой призыв. Тириган звал тебя к себе. К тому времени, как я догнал тебя, ты уже была в пустыне около перекрестка. Ты прошла пешком несколько миль, добираясь до него. — Я не помню такого, — повторила я. Отчасти, то что сейчас говорил Роланд, казалось мне большим безумием, чем то, что говорил мне Эсон. — Тобою управляла его магия. Он хотел забрать тебя с собой, а ты сопротивлялась и в какой-то момент в тебя ударила, созданная тобою молния. — Погоди, я помню это. — Нет. Я загипнотизировал тебя и уничтожил эти воспоминания. Я убил Тиригана, то твоя магия оставалась пробужденной. Когда я увидел на что ты способна, то испугался, что ты не сможешь управлять ею, и что это она будет управлять тобой. — Нет у меня никакой магии. Во всяком случае не магии джентри. — Ты просто не помнишь. Магия скрыта внутри тебя. Я заставил тебя забыть. После этого я начал обучать тебя шаманскому мастерству, в надежде, что это сможет защитить тебя. Я не знал, последуют ли за Тириганом другие, или попытается ли еще кто-нибудь пробудить твою магию или призвать тебя. Я должен обучить тебя всему, что необходимо для защиты, — отчим внезапно показался мне таким уставшим. — Я и представить себе не мог, как хорошо ты овладеешь шаманским искусством. Я почувствовала себя такой же уставшей, как и Роланд, несмотря на то, что выспалась за ночь. Выдвинув стул, я села, а родители продолжали стоять. Получается, я пришла на зов Короля Шторма. И в меня ударила моя же молния? Достаточно интересно, потому что в большинстве культур шаманы получают свою силу после какой-то травмы. Чаще всего — после удара молнии. Многие из местных индейских шаманов скептически относились к моему возрасту, белые шаманы не считали меня настоящей, потому что у меня не было глубокого посвящения. Оказалось, оно у меня было. 1:0 в мою пользу. — Ты заставил меня забыть. Ты порылся в моей голове и заставил меня забыть. Все это время… вы оба знали и скрывали это от меня. — Мы хотели защитить тебя, — сказал Роланд. — И что в итоге? Хотел, чтобы я никогда не узнала об этом? — Я снова перешла на повышенные тона. — И вот я узнала, и от кого? От джентри! Лучше бы я услышала это от вас! Мама прикрыла глаза, по ее щеке скатилась слеза. Роланд казался невозмутимым. — Теперь, я понимаю, что надо было рассказать тебе. Но мы с мамой никогда не думали, что правда выплывет наружу. — Это произошло, — с горечью сказала я. — Все знают об этом. И теперь каждый джентри желает стать частью пророчества… и меня. — Какого пророчества? Я рассказала им. Когда я закончила, мама села, закрыв ладонями лицо, и тихо заплакала. Я слышала, как она бормочет: — Это случится с ней. С ней будет тоже самое, что и со мной. Роланд положил ей руку на плечо. — Не стоит слишком обращать внимание на пророчество джентри. Каждый день у них появляется новое. — Неважно, если они этому верят. Они постоянно будут приходить за ней. — Ты должна остаться с нами. Я смогу защитить тебя. Я встала и посмотрела на маму. Ни за что на свете, я не заставлю ее еще раз столкнуться с джентри. — Нет. Это моя проблема. Кроме того, все не так уж и плохо, — я почувствовала ком в горле, — но я не хочу вас видеть некоторое время. Я понимаю, что вы хотели как лучше, но… мне нужно… в общем, я не знаю. Мне надо подумать. — Евгения… — неподдельная боль исказила лицо Роланда. А мама разрыдалась еще сильнее. Я поднялась, стараясь не смотреть на родителей. Я больше не могла здесь оставаться. — Мне надо идти. Роланд продолжал звать меня, даже когда я практически вылетела из дома. Но я должна была уйти, или опять ляпну какую-нибудь глупость. Я не хотела их обижать, но вероятно все же обидела. Они тоже сделали мне больно, нам всем это нужно переварить. Открывая дверь своей машины, я оглянулась и заметила наблюдающего за мной рыжего лиса, он стоял на том же месте, что и в прошлый раз. Я немного приблизилась к нему. — Уходи! — крикнула я. Лис смотрел на меня, не двигаясь. — Не хочу тебя видеть. Я не собираюсь с тобой разговаривать. Ты такой же лжец, как и все остальные. Лис припал к земле, положив мордочку на скрещенные лапки, и продолжил серьезно смотреть на меня. — Меня не трогает какой ты симпатичный, понял? Между нами все кончено. Соседка, работавшая в своем саду, одарила меня тревожным взглядом. Отвернувшись от лиса, я села в машину и поехала домой. И все же, несмотря на свои резкие слова, я не могла не почувствовать облегчения. Кийо выжил. Хотя, если честно, я не была в этом уверена. Да, он был сильным и яростно сражался, но Эсон жег его огнем. Меня мучили вопросы. Кийо просто сбежал? Или ему удалось убить короля? Что произошло с Жасмин? Когда я вернулась домой, Тима еще не было. Тогда я решила, что сегодня не хочу никуда идти или вообще что-либо делать. Лишь залезть в сауну и попариться, а закончив релаксацию, одеть пижаму, и жуя «Милки Вей» смотреть телек. Кажется, это довольно хороший план, и я собиралась осуществить его. Через двадцать минут я сидела в горячем пару, утопая во влажности. Жар хорошо расслаблял мускулы, и это заставило меня вспомнить о том, как сильно я их повредила при резком перемещении. По крайней мере, я выбралась из Иного мира живой. Действительно чудо, учитывая, какой катастрофой обернулась прошлая ночь. Я старалась не зацикливаться на мыслях о маме с Роландом, но это давалось с трудом. Часть меня по-прежнему отказывалась в это верить и надеялась, что все это какое-то недоразумение. В конце концов, это всего лишь чьи-то слова… так? Правда, я сомневалась, что мои родители стали бы все это придумывать. Однако, если вдуматься. Где тест ДНК? Где фотографии? У меня не было ничего существенного. Ничего, на что бы я посмотрела и поверила. Кроме моих собственных воспоминаний. Воспоминаний, которые Роланд украл у меня. В шаманстве к Гипнозу прибегали нередко. Это просто еще одно состояние сознания. Шаманы, служившие религиозными предводителями и лекарями, применяли те же методы к своим последователям и пациентам, чтобы излечить их тело и разум. Роланду и мне, как «вольным шаманам», это не особо требовалось. Наше общение с миром духов обычно протекало более материально и направленно. Но мне приходилось исцелять тело и душу, поэтому я знала основы. Прислонившись головой к деревянной стене, я закрыла глаза и подумала о татуировке Селены на спине. Она была посредником, создавая связь между телом, душой и разумом в этом мире. Сосредоточившись на её изображении и том, что она представляла, я плавно изменила состояние своего сознания. И, прежде чем соскользнуть на другую плоскость, я изменила разум, возвращаясь в дальние пределы своей сущности, где части этой сущности растворялись в моём подсознании. Обычно на самогипноз не требовалось много времени, но сейчас, оно тянулось бесконечно долго. Я всматривалась в обрывки скрытых во мне воспоминаний. Все крупицы из которых состоит Евгения Маркхэм. Я сконцентрировалась на молнии, надеясь, что она поможет мне обнаружить нужное воспоминание. Бесспорно, удар молнии сложновато забыть навсегда. Там. Я что-то почувствовала. Еще чуть-чуть. Погружаясь за этим ощущением, я старалась понять, с каким воспоминанием оно было связано. Это было трудно. Изображение ускользало, словно скользкая рыбка из рук. Каждый раз, когда я думала, что это то, что мне нужно, оно уворачивалось. Роланд хорошо поработал. Ожесточившись, я боролась с этими наслоениями, продираясь сквозь них до тех пор, пока не проснулась в кровати. Но не в той, что у меня дома. Это была другая кровать, поменьше и с розовым одеялом. Кровать из моего детства. Я-подросток, лежала на ней, уставившись в потолок со множеством пластиковых звездочек, точь-в-точь как у меня уже взрослой. Стояла глубокая ночь, и у меня-подростка никак не получалось заснуть. Видать я уже тогда страдала бессонницей. Однако, в тот раз, все было по-другому. Меня-подростка разбудило не взбудораженное сознание, а что-то другое. Где-то снаружи, я-подросток слышала зовущий меня голос. Нет, не голос, но этот зов притягивал меня. И я не могла ему сопротивляться. Поднявшись с кровати, я обула грязные кроссовки и сверху пижамы накинула легкий жакет. Я вышла в коридор, дверь в комнату родителей была закрыта. Стараясь не шуметь, я проскользнула мимо нее, спустилась по лестнице и вышла за дверь. Снаружи было тепло. Самый разгар лета. Днем температура была около 37°C, а в воспоминании, она была примерно градусов 29°C. Я шла по тихой улице нашего района, мимо знакомых автомобилей и домов. С каждым шагом зов становился сильнее. Мне казалось, что ноги движутся сами по себе. Зов уводил меня прочь с нашей улицы, из нашего района, и даже из небольшого городка в котором мы жили. Сойдя с главной дороги, я пошла по тропе, о существовании которой никогда и не подозревала. Затем, спустя почти два часа ходьбы я остановилась. Не знаю, где я оказалась. Скорее всего, в пустыне, потому что Тусон окружали только пески и горы. Предгорья были размером побольше дома, поэтому ярешила, что пошла на север. В ином случае, ничего бы не изменилось. Опунции и сагуаросы[18] раскинулись вокруг меня, безмолвно наблюдая. Вдруг я почувствовала, как вокруг меня задрожал вокруг. Кто-то появился рядом со мной. Человек. Я повернулась и увидела мужчину, который стоял, наблюдая за мной, он был намного выше меня в мои двенадцать лет. Черты его лица расплывались, я не могла их различить, как бы сильно ни старалась. Незнакомец был просто темной фигурой, потрескивающей от силы. — Евгения… Я отступила на несколько шагов, но мужчина протянул ко мне свою руку. — Евгения… Я избавилась от наваждения, которое привело меня сюда. Внезапно, я поняла, что должна бежать отсюда изо всех сил. Но я не знала дорогу назад. Тропа, по которой я пришла, была едва различима. Поэтому, я просто попятилась от мужчины, но он приближался, и манил меня. Я споткнулась и упала. В неясных очертаниях его фигуры я различила на его голове корону, сияющую серебряным и фиолетовым светом. — Ну же, — произнес мужчина, протягивая руку, чтобы помочь мне встать. — Пора идти. Я оказалась в ловушке. Беспомощная, и без малейшего шанса на спасение. За всю свою недолгую жизнь, я-подросток ни разу такого не испытывала. Это испугало меня. И там, в тот самый момент я решила, что если выживу, то сделаю все возможное, чтобы никогда снова не оказаться беспомощной. Незнакомец прикоснулся к моему плечу, и я закричала. От моего крика какая-то часть меня вырвалась и соединилась с силой, распростертой вокруг нас, и я засветилась. На этом видение кончилось. Так я и очнулась сидя в сауне в клубах пара, у меня внезапно закружилась голова. Я провела тут слишком много времени, удивительно, как я вообще не потеряла сознание. Встав, я уперлась рукой в стену, чтобы удержаться на ногах, и закрыла глаза. Сердце бешено колотилось от видения, убедившего меня, что все это правда. Я знала, нет, я была полностью уверена, что темный незнакомец и есть Король Шторм, мой отец. Я чувствовала это в себе. В своей душе. Поборов головокружение, я снова села, мне нужно было еще немного времени, чтобы хорошенько подумать и решить, как к этому относится. И все же, чем больше я раздумывала, тем сильнее отчаивалась. Выходит Король Шторма действительно мой отец. А что касается пророчества… ну, тут дела плохи. И они будут все хуже, и хуже. Теперь каждый похотливый джентри возмечтает обрюхатить меня, а не похотливые, ну, скорее всего возжелают мне смерти. Теперь у меня не будет ни минуты покоя. Прошло несколько минут, пока я размышляла обо всем этом, все глубже и глубже впадая в депрессию… а так же в изнеможение. Я так устала, на переживания не осталось никаких сил. Какой смысл? Сегодня я оскорбила своих родителей. Я не вернула Жасмин Дэлани. Меня ничего не ждет впереди, вся моя жизнь сплошное сражение и преследование. Правда, зачем мне переживать и продолжать сражаться? Ничего не имеет значения. Это бессмысленно. Нужно просто отправиться в Иной мир и сдаться. По крайней мере, это прекратит мои мучения. Резко открыв глаза, я выпрямилась. Откуда во мне такие упаднические мысли? Да, жизнь дерьмо, но это… это что-то чуждое. Я сморгнула и, сделав глубокий вдох, постаралась сфокусироваться на источнике этого неестественного влияния. Получилось. Я почувствовала это. Толстым слоем меня окутывала непроглядная тьма. Она прикоснулась ко мне, расползаясь по коже. Нечто пыталось ослабить меня, высосать всю мою энергию. Всю мою надежду. Когда я поднялась, голова больше не кружилась. Сняв халат с крючка, я накинула его на себя. Медленно приоткрыла дверь сауны и выглянула. Я не увидела ничего необычного, но это холодное, безнадежное чувство продолжало окутывать меня. Свет казался приглушеннее, чем должен быть во второй половине дня. Я зажмурилась, пытаясь разрушить иллюзию безысходности, так как это была именно иллюзия. Выйдя из сауны, я попыталась определить где ее источник. Сауна находилась в центре дома. Повернув налево, можно попасть на кухню и гостиную, прямо — в ванную и спальню. Мое оружие находилось в спальне; там, где я хотела бы оказаться. Но если это создание находилось в передней части дома, я не хотела поворачиваться к нему спиной. Наконец, я нашла компромисс и, прислонившись спиной к стене, стала подкрадываться к своей спальне. Расстояние было небольшим, но когда приходится медленно, дюйм за дюймом прокладывать свой путь, оно кажется длиной в милю. Крадучись, я прошла мимо закрытой двери Тима, радуясь, что его нет дома. Он знал о моих шаманских приключениях, но это не значит, что я хотела, чтобы он стал их участником. Следующей была общая ванная. Да, единственная ванная. Дело в том, что у милых маленьких домиков был «маленький» нюанс. В этом доме мне все нравилось, но в следующий раз я не буду снимать дом, прежде чем не удостоверюсь, что у него столько же ванных комнат, сколько и спален. Нам с Тимом приходилось очень неудобно. Краем глаза я заметила, как из темной ванной ко мне потянулась рука. Пригнувшись, я бросилась бежать, а он ввалился в коридор за мной. Серый человек. Он был в тройке сильнейших в моем списке существ, способных испортить атмосферу в доме. Серый человек окутывает своих жертв аурой отчаяния, и вытягивает из них физическую энергию и положительные эмоции. Ну, конечно же, это он. Серый человек выглядел вполне обычно, с темными глазами и всклокоченными седыми волосами. К моей радости на нем была одежда, в отличии от других монстров и некоторых элементалей, которые, в зависимости от их силы, часто появлялись лишь в набедренных повязках, или вообще без ничего. Учитывая, что они мечтали со мной сделать, я была счастлива, что он догадался прикрыть свои причиндалы. Я рванула к спальне, но его длинная рука вцепилась мне в волосы, притягивая меня нему, и я завопила. По крайней мере, он не говорил никаких пошлостей; Серые мужчины, видимо относятся к типу — сильные и молчаливые. Но то, как он вцепился в мой халат, не оставило мне никаких сомнений о том, что он собирался со мною сделать. Извиваясь в его крепких объятиях, я пыталась вырваться на свободу, с каждым рывком невольно помогая ему снимать халат. Проклиная серого гада, я решила, что раз не могу вырваться, тогда сделаю все возможное, чтобы отсрочить его любовные поползновения. Изловчившись, я со всей силы ударила его коленом по яйцам. Застонав, он инстинктивно схватился за пах, и я, вырвавшись, снова попыталась добраться до спальни. Видимо, решимость Серого человека была сильнее боли, и, бросившись следом, он поймал меня у самой двери в спальню, схватив за плечи, и оттолкнул к стене. Прижимая меня к ней одной рукой, он ограничил мои маневры, в то время как его другая рука стащила мой халат. Я ощутила его язык, облизывающий мою шею, но не могла позволить этой мерзости отвлечь меня, и переключилась в режим выживания, борясь с ним, и пытаясь сделать все возможное, чтобы помешать ему снять штаны. То, что я была зажата между ним и стеной, оставляло мне еще меньше шансов на побег. Шаря руками по стене, я пыталась нащупать хоть что-нибудь, что я смогла бы использовать в качестве оружия. И тут мои пальцы наткнулись на небольшое декоративное зеркало, которое досталось мне от бабушки. Оно было выполнено в форме солнца, с острыми металлическими лучиками. Кроме того, эти лучики были сделаны из серебра. Сорвав зеркало со стены, я сжала его в левой руке, хоть рука и не была ведущей, но на ней было аметистовое кольцо. Аметист может разрушить влияние магии и гламора, а также помогает концентрации. Конечно, аметист работает не так хорошо, как жезл, но все-таки работает. Сфокусировавшись на камне, я позволила нам слиться. Камень усилил мою энергию и направил ее в серебряную рамку. Плавным движением, насколько я была способна в своем стесненном состоянии, я замахнулась зеркалом и вонзила его в плоть монстра. Серый человек завопил, и я почувствовала смрадный запах паленого мяса. Он отпустил меня, и я, не теряя времени, вырвалась, и тут до меня дошло, что я направила в серебро больше энергии, чем было необходимо. Зеркало застряло у него в боку и дымилось. Это не убьет его, но довольно сильно покалечит. Дрожащими пальцами он потянулся к зеркалу, понимая, что ему нужно прикоснуться к нему, чтобы вытащить. Оторвав от него взгляд, я бросилась в спальню. Серый человек отстал от меня всего на пару секунд, но мне удалось добраться до спальни и вооружиться. Когда он догнал меня, я уже нападала. Серебряным атамом я высекла символ смерти на его груди, и из монстра вырвался мучительный крик. Железо было проклятием джентри, но все остальные иномирцы, по какой-то причине, не переносили серебро. Не знаю почему так происходило, но времени на раздумья не было. Главное — результат. Раненый или нет, серый человек оттолкнул меня. Я рухнула на кровать, пробив головой трещину в спинке. Удар выбил меня из колеи, но мое сознание уже вышло за границы этого мира. Коснувшись мира смерти, я создала с ним связь через жезл. Серого человека начало засасывать. Монстр боролся и извивался, как будто физическая сила могла побороть это притяжение. Но у него ничего не вышло. Мгновение спустя он исчез. Почти сразу же чары отчаяния исчезли из моего дома. Это походило на первый глоток воздуха, после долгого нахождения под водой. Стало легче и я позволила себе расслабиться. Хотелось прислониться головой к стене, но я знала, что это будет не очень-то приятно после того, как я треснулась ею о спинку кровати. В прихожей раздался грохот, словно выломали дверь, и я подскочила. Адреналин вновь забурлил, как только в коридоре послышались быстрые шаги. Пистолет был почти у меня в руках, когда знакомый голос прокричал: — Евгения! Слегка расслабившись, я наблюдала, как Кийо врывается в мою комнату.Глава 13
— Ты опоздал, — сказала я Кийо, старательно делая вид, будто мой халатик вовсе не валяется на полу, а я не стою совершенно голая. Кийо стал осматривать комнату, и я не сдержала восторженного вдоха. Каждая частичка в нем была заряжена и готова, мускулистое тело в боевой позе. Темные глаза дико сверкали по сторонам, оценивая обстановку и возможную опасность. Он был великолепен. Вид у него был такой, будто он может прямо здесь и сейчас одной левой разорвать целую армию. Я обхватила себя за плечи, но не от скромности или холода. — Я был почти у твоего дома и тут почувствовал что-то… нечто злое. Кийо расслабился, нечеловеческая жестокость ушла из его глаз, уступив место чему-то темному и эротичному, видимо вначале он не заметил моей наготы. — Это был Серый человек. Я отправила его на свидание к Персефоне. Губы Кийо дрогнули в улыбке. — Ты была в душе? — В сауне — испортил мне весь кайф. За это я нашпиговала его серебряным зеркалом. — Умничка. Мы с Кийо не могли оторвать друг от друга глаз, напряжение плотной стеной росло в воздухе между нами. — Ну, э-э, — сказала я наконец. — Спасибо что проведал. Теперь можешь уходить. — Евгения… Мое смущение и вожделение пересели на заднее сиденье, пустив за руль негодование. — Нам не о чем говорить. Мне нечего тебе сказать. Уходи. — Не раньше, чем ты мне все объяснишь. — О чем ты? Может о том, как ты мечтаешь обрюхатить меня, как все остальные? Кийо удивленно моргнул. — Я… ЧТО? Нет. Конечно, нет. Черт возьми, я же тогда одевал презерватив! — Представь себе, я помню, ведь я тоже там была, — говорила я, поражаясь собственной стервозности. — Что же тогда тебе от меня надо? Взгляд Кийо прошелся по мне сверху вниз, и обратно. — А сама как думаешь? Тяжело сглотнув, я пыталась игнорировать тепло разливающееся по телу от его взгляда. — Ладно. Этот вопрос мы прояснили. Но ты же не будешь утверждать, будто оказался в том баре совершенно случайно? — Не буду. Это было не случайно, — без обиняков ответил Кийо. Я ждала продолжения. — И… Вздохнув, Кийо устало прислонился к стене. — Один друг попросил меня разыскать тебя и пометить, чтобы мы потом могли отслеживать тебя. Не знаю, зачем это было надо, я даже не знал тогда, кто ты на самом деле. — Что?! Кто-то попросил тебя переспать со мной?! — Э-э, нет. Это уже моя собственная, ммм, импровизация. Я мог отметить тебя и по-другому. — Вдруг Кийо многозначительно улыбнулся. — Но ты оказалась такой красивой и очаровательной. — Эй! Не надо на мне испытывать свои лисячьи штучки. Мне и без тебя проблем хватает. Кто твой друг? Который попросил меня отметить. Улыбка, призванная соблазнить меня, исчезла. Кийо молчал. — Послушай, предполагалось что именно ты, Кийо, ярый сторонник честности. Но если ты сменил пластинку, что ж, тогда я вышвырну отсюда твой зад. Его глаза весело сверкнули. — Я все тот же. — Кийо немного помедлил, но, затем решившись, сказал: — Ты ее не знаешь. Ее имя Мэйвенн. — Ивовая королева! — меня порадовала изумленная физиономия Кийо. — Про джентри я знаю намного больше, чем тебе кажется. — По-видимому, да. Так вот, когда Мэйвенн узнала кто ты такая, ей захотелось присмотреть за тобой и выяснить, есть ли у нее основания беспокоиться о пророчестве твоего отц… о пророчестве Короля Шторма. Я с недоверием всматривалась в его вопрошающий взгляд. — Ты что серьезно думаешь, будто я хочу увидеть, как джентри захватят весь мир? — Ну, вообще-то нет. Но Мэйвенн не хочет сомневаться на этот счет. Она всегда выступала против Короля Шторма и ей никогда не снились лавры завоевателя. Точнее, она все силы сосредоточила на своем доме — Ином Мире. — Умная дамочка, — едко заметила я. — Хотела бы я, чтобы они все оставались в своем мире. — Не придирайся к Иному Миру. В нем есть своя привлекательность. — Неужели? Значит ты теперь на их стороне? — Я считаю себя частью обоих миров. Я таким родился. И кстати, ты тоже. — Ну нет! Я не часть Иного Мира. — Уставившись в пустоту позади Кийо, я вдруг почувствовала себя бесконечно уставшей. — Временами, я и частью этого мира себя не чувствую. Кийо направился ко мне и присел на кровать. Темные глаза наполнились заботой. — Не говори так. Я отвернулась, чтобы он не видел, как в моих глазах собираются слезы. — Я не знаю, как быть со всем этим теперь. Вся моя жизнь… всё изменилось. Я и шагу ступить не могу, чтобы кто-то не попытался изнасиловать меня. Я больше не могу доверять самым близким людям. — Я повернулась обратно к нему. — Я и тебе не могу доверять. Кийо погладил меня по щеке. — Можешь, Евгения, можешь. Я занимался с тобой любовью не для того, чтобы сделать тебе ребенка. Больше того, я спал с тобой не потому, что ты такая сексуальная, хотя это определенно сыграло свою роль. Просто, ты понравилась мне. Продолжаешь нравиться. Я хотел бы, чтобы у нас что-то получилось. Ладонь Кийо скользнула вниз от моей шеи к плечу, и дальше вниз по руке. Его пальцы неторопливо очертили контуры змеи Гекаты. По коже пробежали приятные мурашки. — Не делай так. Я не хочу потом пожалеть о последствиях. — Контрацепция — великое современное изобретение. — Я не могу заниматься с тобой любовью. — Почему нет? Мне было трудно подобрать слова. — Из-за того… из-за того что ты есть… Рука резко опустилась. — Я такой же… — Знаю, знаю. Такой же… как и я. Пойми же, Кийо… сейчас у меня проблем и так по горло. Просто я… э-э, не могу. Не сейчас. Возможно… — Я посмотрела на его доброе, умное лицо, всем телом ощущая идущее от него тепло. — Возможно однажды, мы бы… Что-то в моем лице, вероятно, выдало мои чувства. Не смотря на то, что я боялась сблизиться с ним, Кийо привлекал меня, и я его хотела. Знакомая озорная улыбка появилась на его лице, держа меня за подбородок, он прижался губами к моей щеке. — Тогда разреши мне быть твоим другом, — прошептал он. Я прикрыла глаза и позволила его жару обернуться вокруг меня. — Друзья не дышат на ухо с таким вожделением. — У нас будет особая дружба. — Кийо… По-прежнему улыбаясь, он немного отстранился. — Серьезно, Евгения. Даже если мы не можем быть любовниками, я все равно хочу быть с тобой. Хочу помочь пройти через это. Защитить тебя. Я нахмурилась, врожденная вспыльчивость пересилила все мои истерические поползновения. — Мне не нужна защита. — Ты хоть представляешь, как плохо всё может для тебя обернуться? — До сих пор я как-то справлялась. Справлюсь и сейчас. — Боже, ты удивительная, — сказал Кийо восхищенно. — Но и ужасно упрямая. Позволь кому-нибудь помочь. Позволь мне помочь. Я уставилась перед собой с каменным лицом. Кийо помрачнел. — Они придут за тобой! Думаешь, я просто смогу молча смотреть, как они будут пытаться изнасиловать тебя? Голос Кийо обжигал своей страстью. Он не сердился на меня, а лишь беспокоился. Он смотрел на меня так, как никто прежде не смотрел, словно я действительно много значила для него, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы защитить меня. Эта страсть затопила меня. Бросила в дрожь. Испугала. Я не знала, что с этим делать. И снова Кийо без слов все понял. Но в этот раз он просто дернул меня к себе и крепко обнял. Я не сопротивлялась. — Позволь мне помочь, — повторил он. — Как? Ты живешь в полутора часах езды отсюда. Кийо зарылся лицом в мои волосы. — Я перееду. — О, ради Бога… — Я сделаю это. Я знаю, что не смогу все время быть с тобой, но я сделаю все, что в моих силах. — Будешь нянчиться со мной в качестве телохранителя, да? — Я буду в образе лисы, если тебе так будет спокойнее. Невольно засмеявшись, я еще сильнее прижалась к нему. Я понимала, что нам не стоит ТАК обниматься, но если честно… после сражения с серым человеком это успокаивало. И возбуждало. Но большей частью успокаивало. — На что это похоже? — Что похоже? — Быть лисой. Это странно? — Не знаю. Я такой с рождения. Это все, что я знаю. — Да, но почему бы не оставаться все время в человеческом облике? — В образе лисы я сильнее. Это дает преимущество в бою. — Как человек, ты тоже не производишь впечатление слабака. — Девушкам очень нравится лисий мех. — Особенно в виде шубок, — буркнула я. Кийо фыркнул. — Это хороший способ дать волю своим инстинктам. — Каким инстинктам? Одним движением Кийо перевернул меня на спину, придавив мои руки к матрасу, и прижался ко мне всем телом. Я ощутила его дыхание на своих губах. — Всем, — прошептал он. Мое дыхание участилось, и в мозгу закричал голосок: — «Эй! Ты помнишь, что не желаешь связываться с существами из Иного мира?» Я знала, что этот голосок прав, но было трудно прислушиваться к нему, когда мое тело таяло от прикосновений Кийо, и одна из его рук поглаживала мою обнаженную грудь. — Не думаю, что друзья так лежат. — Согласен, — ответил Кийо. — Или телохранители. — Снова согласен. — Или ветеринары. — А с этим я не согласен. Губы Кийо обрушились на мои, и они были такими требовательными, голодными, яростными, такими удивительными. У меня не было ни одной связной мысли, я ничего не могла делать, кроме как позволять ему снова и снова целовать меня. Наконец, Кийо отстранился, и я могла видеть, что он дрожит. Взгляд его глаз всё ещё был жаждущим, внутри него бушевала борьба двух непримиримых сторон. Одна из них побеждала, потому что он глубоко вздохнул, и этот животный инстинкт медленно покинул его. — Мне надо идти, — наконец произнес он. — Через два часа я должен быть на работе. — Ладно. Мы неотрывно смотрели друг на друга. Я потянула простыню вверх, прикрывая наготу. Губы Кийо тронула лёгкая усмешка. — Спасибо, так намного лучше. — Он встал и пошел к двери. — Эй, ты не против познакомиться с Мэйвенн? Она хочет лично поговорить с тобой, увидеть, что ты из себя представляешь. — Ты что-то слишком дружен с ней, — сказала я. Фраза прозвучала резче, чем было задумано, но Кийо вроде бы не заметил. — Мэйвенн — хороший друг. И я согласен с ее взглядами. Она хочет, чтобы оба наших мира остались нетронутыми. Как и я. Она может и тебе быть хорошей подругой. — А ей хватит духу прийти сюда? — когда Кийо утвердительно кивнул, я продолжила: — Ну, если она сама придет, я познакомлюсь с ней. Потому что мне в ближайшее время туда не нужно. — Я ей передам. Кийо сделал несколько шагов к выходу, когда я окликнула его. — Постой… Кийо. — Да? — Все эти нападения и всё… что происходит со мной, это потому, что все считают, что я стану матерью «Дамиена»,[19] что ли? Но, если серьёзно, ты сам-то веришь в это? Ты в самом деле считаешь, что это пророчество может сбыться? Мой отчим, Роланд, говорит, что в Ином мире полным-полно таких пророчеств. — Так и есть, — медленно ответил Кийо, и между бровей у него залегла лёгкая складка, словно он задумался. — Но большая часть этих пророчеств никогда не сбывается. Некоторые сбываются, и гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. А что касается содержания этих пророчеств… ну, люди частенько неверно истолковывают их. Или, в попытках предотвратить предсказанное, сами же их и исполняют. Я вздрогнула, я-то ожидала, что Кийо просто скажет, что все эти предсказания — чушь собачья. — Вроде Эдипа?[20] Когда его отец избавился от него, чтобы избежать предсказанного? — Точно. Поступая так, отец Эдипа только спровоцировал исполнение пророчества. — Заметив мой обеспокоенный взгляд, Кийо улыбнулся. — Не волнуйся. Я же сказал, что в основном пророчества не сбываются. И, кроме того, ты же не пытаешься завести детей, так что тебе не о чем беспокоиться. Думай о насущном. Я нерешительно улыбнулась ему, надеясь, что всё будет в порядке. — Спасибо. Не отрывая от меня глаз, Кийо вышел из комнаты только для того, чтобы тут же вернуться, но уже с подгоревшим зеркалом в руках. Он брезгливо положил его на комод. — Прости, что не успел вовремя. — Эй! — с напускной воинственностью сказала я, — я же говорила, что могу постоять за себя. Темные глаза Кийо заблестели. — Вижу. Ты опасная штучка. Не уверена, говорил ли он о моем боевом опыте или о чем-то другом. Когда Кийо ушел, я вздохнула и заползла в кровать, мечтая не двигать как минимум неделю. Происходящее становилось всё чудесатее и чудесатее. Внезапно в комнате стало трудно дышать. Я подскочила. Из угла на меня взирали красные глаза-щелочки. — Волуциан? Не припомню, чтобы вызывала тебя. — Вы приказали явиться к вам, как только появится новая информация. — А, припоминаю. Честно говоря, я сомневалась, что хоть один из вас слышал меня. Ну и что там у тебя? — Я пришел сообщить, что Иномирный интерес к вашей персоне возрос. На мгновение я тупо уставилась на него, затем кивнула в сторону окровавленного атама, которым только воспользовалась против Серого Человека. — Думаешь я не справлюсь? Волуциан отрицательно покачал головой. — Все это время были хаотичные нападения, в интересах пророчества. А теперь, поглядев на вас вживую… многих это только подстегнуло. Джентри сочли вас очень… привлекательной… Можно было не продолжать, всё и так было ясно. — Великолепно. Теперь я не просто ходячий инкубатор, но и желанный ходячий инкубатор. Что же теперь будет? Мне ожидать ежедневных нападений? — Скорее уж… организованных атак. — Они просто будут нападать не по одному, а группами? — Хуже. — Хуже чем группа уродов, пытающихся залезть мне в трусы? Что же это? — Теперь свои силы будут пробовать только те существа и джентри, которые могут пересекать границу миров физически или в форме элементаля. Но через несколько недель будет Белтейн, госпожа. И когда стена между мирами упадет… — Иисусе, — выдохнула я. — Тогда всякая тварь с членом придет навестить меня. Волуциан не удостоил меня ответом. Но когда я ничего не добавила, он все же спросил: — Что вы собираетесь делать? — А сам как думаешь? То же, что и всегда — всех поубиваю. Дух затих, но я чувствовала его неодобрение. — Чего еще ты от меня ожидаешь? Покорности? — Я ожидаю, что вы не будете сидеть сложа руки в ожидании неизбежного. Иначе, вполне вероятно, вы станете очередной «похищенной невестой». Постоянная оборона не самая лучшая тактика — рано или поздно вас кто-нибудь одолеет. Я рассмеялась, хотя смешного в этом ничего не было. — Так что, мне нужно напасть первой? Сломя голову, бросить вызов всем джентри и духам? — Зачем же. Вы просто должны заявить о своем праве наследницы короля джентри. На вас нападают потому, что вы им позволяете это, потому что, оттолкнув одного, вы готовитесь к атаке следующего. Вы строите из себя жертву, но вы — Дочь Короля Шторма. Во времена своего правления, он был могущественнее любого монарха. Может быть сейчас его королевство уже и не существует, но его наследие сделает вас могущественной. Если вы заявите о своих правах наследия, джентри прекратят свои постоянные нападения. — Сомневаюсь, что джентри перестанут желать наследницу Короля Шторма, только потому что, она объявит себя принцессой или королевой. — Да, они все равно будут желать вас, но при этом их подход изменится. Они будут уважать вас. Пытаться добиться вашего расположения. Сейчас же они вас презирают. Вы для них жертва — кусок мяса, — которым вы позволили себе стать. Мне не очень-то нравилась мысль о толпах джентри, засыпающих меня цветами и шоколадом, но это несравненно лучше, чем изнасилование. — Да, но шутки в сторону, не могу же я просто заявиться туда и сказать: «Эй, я дочка Короля Шторма, относитесь ко мне с уважением». — Ну, — сухо произнёс Волуциан, — для начала сойдет и это. Однако, уважение вы заслужите, когда перестанете использовать это. — Он показал на моё оружие. — Оно делает вас человеком. — Я и есть человек. — Только наполовину. И если хотите, чтобы джентри вас уважали, как одну из своих, вам необходимо напомнить им, кто вы есть. Вы должны положиться на магию внутри вас, на наследие вашего отца. Я вспомнила, как Роланд рассказал мне, о том, что намеренно лишил меня моих магических сил, унаследованных от отца-джентри. Слабые проблески видений напомнили мне о том, как я почувствовала свою силу, прежде чем воспоминание оборвалось. — Нет. Я не буду использовать магию джентри. Волуциан тяжело вздохнул и, указав на обугленное зеркало, спросил: — Госпожа, почему вы использовали это в качестве оружия? — Потому что Серый Человек застал меня врасплох, я была безоружна. — Если бы вы полностью контролировали ваши магические силы, вам бы вообще не понадобилось оружие. Вы могли бы уничтожить его, как только он переступил ваш порог. Я сдернула простынь и обернула ее вокруг себя. Мысль о подобной силе пугала меня… и все же где-то в глубине души, она показалась мне весьма привлекательной. Мне не нравилось в двадцать шесть лет быть слабее, чем в двенадцать. И Волуциан прекрасно знал об этом. — Ваша истинная природа подсказывает вам, что я прав. Надо просто это принять. — Если у меня есть эта истинная природа, то пользуясь этой магией, я стану джентри. — Вы никогда не будете полностью джентри или человеком. Надо смириться с этим. И извлечь выгоду из обеих сторон. — Даже если бы я и согласилась… — я сглотнула, по-прежнему пребывая в неуверенности, хочу ли я такую силу, о которой он говорит. — То сразу возникает загвоздка. — Роланд не сможет обучить меня магии джентри. — Значит вам надо найти учителя среди джентри. — Да где ж взять такого, чтоб он сперва не захотел уложить меня? У меня там нет друзей. — Разве? — Волуциан терпеливо смотрел на меня. — Ты о Дориане? — Из всех правителей Иного Мира, только он приказал своим людям не трогать вас. — Правда? Но почему? Но Дориан сам сказал, что хочет увидеть, как воплотится вторжение Короля Шторма. — Большинство джентри решили, что Дориан отдал такой приказ только чтобы застолбить вас для себя. Я же подозреваю, что он ко всему прочему проявил одно ему доступное чувство альтруизма и гордости. Конечно, стоит учитывать, что некоторым личностям любые приказы нипочем, но вот увидите, среди нападающих на вас, его людей будет меньшинство. По сравнению с людьми того же Эсона и его приспешников. Очевидно, не смотря ни на что, Эсон выжил. В свете разыгравшейся драмы, я забыла спросить об этом у Кийо. — И все же… Дориан подкатывал ко мне. — Я вспомнила нашу встречу. Из всех джентри он был единственным, с кем я почувствовала себя почти комфортно, он поразил меня, и странно, рядом с ним я почти не думала о том, кто он. И он помог мне. — Все равно я знаю, что он тоже мечтает трахнуть меня и не скрывает этого. — Конечно, мечтает. И поэтому он поможет вам. Он поможет вам думая, что после этого вы разделите с ним ложе. И потому что, находясь рядом с вами, он сможет произвести впечатление на своих конкурентов и союзников. Они решат, что вы любовники даже если вы ими не будете. Дориану это понравится. «Ты вернешься ко мне. Ты не сможешь бороться с собой», — вспомнились мне слова Дориана. Я вздрогнула и Волуциан продолжил: — Вы тоже извлечете выгоду. Придите к королю Дориану как равная, и он будет относиться к вам, как к одной из сияющих. Своим отношением он сможет повлиять на мнение окружающих. — Если я это сделаю, мне придется сильно потрудиться, чтобы перебороть свою неприязнь к джентри и чувствовать себя уютно, находясь рядом с одним из них, тем более по политическим причинам. Это существенный шаг. — Не совсем. Если вы не учитываете как далеко вы продвинулись во время вашего похода на Эсона. — Это не имеет значения, — я потерла глаза. — Я ни в чем не уверена, Волуциан. Я пока не знаю готова ли я прийти к Дориану. Мне надо подумать. — Как пожелает моя госпожа. Но я посоветовал бы думать побыстрее. Решайтесь до Белтейна. Из союза с Дорианом можно извлечь пользу как магическую, так и политическую. — Я подумаю. Спасибо за новости. И за совет. Волуциан поклонился, и я встала с кровати, чтобы отправить его обратно. Но прежде чем сделать это, я не удержалась, чтобы не подколоть его. В конце концов, я все еще была голая. — Эй, Волуциан, ты же не подглядывать за мной пришел, правда? Он зыркнул на меня своим фирменным красным взглядом. — Уверяю вас, госпожа, единственная прелесть, в вашей обнаженной плоти для меня — это напоминание, с какой легкостью я срежу ее с ваших костей. Я расхохоталась. Если не думать о том, что вообще-то Волуциан говорил серьезно, он был такой забавный!Глава 14
На следующей неделе я несколько раз видела Кийо. Первый раз это случилось, когда по работе, я проводила в доме обряд изгнания нечистой силы, который в принципе оказался бесполезным, так как вместо духов в доме поселился асаг[21] — демоническое существо, с каменным телом. Кийо появился в разгар битвы, как раз, когда у меня под рукой не оказалось нужного оружия, его помощь ускорила решение данного вопроса. В отличие от меня Кийо не пользовался оружием, и все вопросы решал с помощью физической силы. Словно зачарованная, я наблюдала за его плавным смертоносным танцем. Последующие наши встречи проходили в том же ключе, Кийо появлялся в нужный момент, а затем, если я не хотела его видеть, уходил. Однажды, после сражения я нехотя согласилась с ним пообедать. На протяжении всего обеда, он пожирал меня жарким взглядом, а в остальном относился почти по-дружески. Это напоминало наше знакомство в баре, свежие шутки и притяжение… ярко-выраженного сексуального характера. В остальное время я часто замечала, как он в форме лисы крутится неподалеку. И как бы мне не хотелось этого признавать… он был прав — в лисьей шкуре он был очень миленький. Мои рабочие будни стали очень напряженными. Если раньше мне доводилось работать один, максимум два раза в неделю, то теперь заказы поступали как минимум раз в день. Вероятно, джентри и другие существа, желающие оттяпать от меня кусочек, поняли, что вместо того, чтобы искать меня, проще побеспокоить обычного человека, и я сама приду к ним в руки. Это раздражало, и по меньшей мере изматывало. Радовало только то, что все сражения проходили на территории клиентов, предварительно подписывающих договор, поэтому по окончании работы мне платили. И уже пару недель спустя я подправила свое финансовое положение, хотя и чувствовала себя немного обманщицей, так как если бы не я, моим клиентам вообще не пришлось бы ни за что платить. За пару недель до Белтейна, я проснулась больной и уставшей. Накануне у меня было сражения по работе, и «незапланированная» борьба ночью. Наблюдая, как лучики солнца, пробивающиеся сквозь жалюзи, оставляют на потолке причудливые узоры, я сонно задумалась, смогу ли я найти силы и продолжать в том же ритме. Если бы это происходило в Ином мире, я бы уже давно потерпела поражение, я так устала. Я поплелась на кухню, на которой не было следов присутствия Тима. Скорее всего, он остался на ночь у одной из своих обожательниц. Вынужденная самостоятельно готовить себе завтрак, я бросила в тостер пару шоколадных хлебцев и ожидая, пока они поджарятся, поставила кофе. На столе я заметила сотовый, на нем было четыре пропущенных вызова. Я выключила его, потому что чаще всего мне звонила Лара, но сейчас я не хотела ее слышать. Она опять будет либо предлагать мне нового клиента, либо рассказывать о том, что Уилл Дэлани оставил еще одно сообщение. Я уже почти доела второй хлебец, когда к дому подъехала мама. Я не видела ее с той самой ссоры. На мгновение, я решила не впускать ее, но быстро отбросила эту мысль. В конце концов, она моя мама. Она любит меня. Что бы ни случилось, я не могла отбросить любовь к родной маме. Именно она в детстве обрабатывала антисептиками мои царапины, а в подростковом возрасте безрезультатно пыталась заинтересовать магазинами и косметикой. Она пыталась меня защитить от страшных ошибок, которые все совершают в подростковом возрасте. Она пыталась меня заставить свернуть с того пути, на который поставил меня Роланд. А теперь выяснилось, что она пыталась защитить меня от моего же прошлого. Оглядываясь назад, я пыталась собрать воедино все, что она говорила мне в тех редких случаях, когда я расспрашивала ее о своем биологическом отце: «Тебе без него будет лучше. Он не из тех людей, на кого можно положиться. У нас не было нормальных отношений, когда мы были вместе. Они были эмоциональными, бурными… но то что они закончились, к лучшему. Он ушел, просто прими то, что он никогда не станет частью твоей жизни». Я поняла, что технически мама действительно ни разу мне не солгала, но я-то интерпретировала сказанное ею совершенно иначе. Я считала, что ее просто захватил вихрь чувств, и она была ослеплена своими эмоциями. Из всего плохого, что она говорила о характере моего биологического отца, я просто думала, что он однажды ушел, не справившись с обязанностями связанными с заботой обо мне. И это никак не наводило на мысли, что он отчаянно хотел вернуть меня. Я предложила маме присесть за стол, и сразу же протянула ей чашку кофе. Она взяла ее обеими ладонями, нервно сцепив пальцы. Сегодня мама одела красную блузку, и ее волосы, заплетенные в косу, лежали на спине. — Ты выглядишь уставшей, — произнесла она, прерывая затянувшееся молчание. Я улыбнулась. Это была ее коронная фраза. — Да. Неделя выдалась не из легких. — Ты высыпаешься? — Стараюсь. Загвоздка в том, что проснувшись, я оказываюсь по уши заваленная работой. Мама испуганно посмотрела мне в глаза, как будто опасаясь того, что в них может прочесть. — Работа… из-за… — Да, — подтвердила я, понимая, что она имеет в виду. Мама опустила глаза. — Мне жаль. Я так сожалею обо всем этом. Обмакнув хлебец в кофе, я возразила: — В этом нет твоей вины. Ты же не по собственной воле отправилась в Иной Мир, так? — Нет, но… ты была права, когда сказала, что я не должна была скрывать это от тебя. — Я была слишком сурова к тебе, мамуль. — Нет. — В ее глазах стояла печаль. — Я полагала тогда… что если скрою это от тебя, то возможно все забудется. Как будто достаточно притвориться, что ничего не было, то будет казаться, что этого и правда никогда не было. И со временем я тоже смогу все забыть. Мне не нравилось, что мама занимается самобичеванием. По-моему, те, кто старается отомстить родителям за тяжелые детские годы, неправы. Возможно, я и обижалась на нее, но по сравнению с тем, что она пережила это сущий пустяк. Я знала, что мама не была подростком, когда ее похитили, но мое воображение упорно рисовало ее в возрасте Жасмин, юной и испуганной. На основе историй, которые я слышала о своем отце, до того как узнала, что он Король Шторма, я всегда считала, что он не мужчина, а мешок с дерьмом. Но он оказался даже не человеком. Даже не знаю что хуже. Я была ребенком, зачатым изнасилованием и властью. — Когда ты смотришь на меня… я напоминаю тебе о нем? О том, что случилось? — Ох, детка, нет! Конечно нет. — На мамином лице было написано раскаяние. — Ты самое лучшее, что случалось в моей жизни. Не думай так! — А я хоть немного на него похожа? Все вокруг говорят, что я — вылитая ты. Мама внимательно посмотрела на меня, словно ища ответ, но я догадывалась, что она и так давно его знает. — Твои волосы — немножечко. Но сильнее всего… глаза. Это у тебя от него. Его глаза были как… — Ей пришлось прокашляться, прежде чем она взяла себя в руки и продолжила. — Его глаза постоянно меняли цвет. От всех известных оттенков голубого до серого, в зависимости от настроения. Небесно голубые — когда он был весел. Полночно-синие — когда что-то беспокоило. Темно-серые — когда был зол и хотел подраться. — А цвет фиалок? — спросила я. — Фиалки, когда он чувствовал себя… влюбленным. Я никогда не слышала, чтобы мама раньше использовала это слово. Конечно, с одной стороны это казалось забавным, но в тоже время у меня появилось стойкое желание добавить виски в свой кофе. Боже. У меня глаза такого же цвета, как и у влюбленного отца. Очень много людей восхищались цветом моих глаз, но маме они напоминали о его любви, и это ее должно быть напрягало. — Мне очень жаль, мам, — я потянулась к ней и взяла за руку, впервые прикасаясь к ней с момента ссоры. — Это неверное было ужасно… но были в то время какие-то моменты, хотя бы немного, когда ты была счастлива? Ну, или, по крайней мере, не так несчастна? Обязательно… обязательно был момент, когда между моими родителями не было ненависти и горя. Несомненно, я не могла быть зачата и рождена в столь мрачной обстановке. Должно быть что-то. Может, он хотя бы разок ей улыбнулся. Или, может быть, подарил ей какую-нибудь безделушку… типа ожерелье, добытого в грабеже и мародерстве. Ну, не знаю. Хоть что-то. Что-нибудь. — Нет, — мамин голос был хриплым. — Я ненавидела все это. Каждую секунду. Я проглотила ком в горле, и вдруг все мои мысли заполнила Жасмин. Жасмин… Жасмин на пять лет младше, чем моя мама в то время. Жасмин подвергается тем же вещам. Вся ее жизнь теперь состоит из мук. Возможно ее неуместная привязанность к Эсону, была единственным способом справиться с ситуацией. Возможно это лучше, чем мучиться все время. Не знаю. На мгновение я прикрыла глаза. Передо мной стояла картинка, что моя мама это Жасмин, а Жасмин это моя мама. Я открыла глаза. — Мы не освободили Жасмин. — Я поняла, что забыла рассказать об этом, когда приходила выяснить правду. Я все кратко рассказала. Мама побледнела, пока я говорила, и ее боль бередила свежую рану в моей душе. Жасмин, такая же как и моя мама. Моя мама, такая же как и Жасмин. — О Боже, — прошептала она когда я закончила. — Да, я… Меня пронзил холод. Я почувствовала, как по коже поползло слабое электрическое покалывание. — Что случилось? — спросила мама, заметив как я напряглась. — Разве ты не чувствуешь? Холод? Мама выглядела озадаченной. — Нет. Как ты себя чувствуешь, у тебя нет температуры? Я встала. Но ничего не почувствовала, потому что это было не физическое воздействие. Это было нечто большее, чем обычные человеческие чувства. Сейчас при мне был мой атам, пистолет и жезл. Теперь без них я никуда не ходила, даже в туалет. Так же я больше не спала ни в чем откровенном. Майка, которую я носила, по-прежнему была кружевная и тонкая, зато пижамные штаны были из плотного хлопка, с крепким упругим поясом. Я повесила свой халат на спинку стула и проверила оружие. Я была уверена, что это не джентри. Это был дух или демон. Против него требуется серебро, а не железо. Глок уже был заряжен серебром, но если дух не примет плотную форму, то толку от этого ноль. Осторожно спрятав пистолет за пояс, я вытащила серебряный атам и жезл. — Останься здесь, мам. — Еви, что… — Просто останься здесь, — скомандовала я, — а еще лучше заберись под стол. Оценив мою позу, мама сделала как я сказала. Полагаю, что женщина, которую похищали в Иной мир, и которая вышла замуж за шамана, понимала когда ей говорили серьезно. Я медленно двинулась в сторону гостиной, туда, куда тянули меня эти чувства. Стояла полная тишина, но она кричала громче любого звука. Прислонившись спиной к стене, я аккуратно заглянула за угол. Никого. Независимо от того, что это было, оно не могло причинить мне реальный вред, при этом оставаясь невидимым. Но самое странное, это то, что от духа я забеременеть не могу, в отличие от джентри и некоторых других монстров. Духи были мертвы и точка. И то, что меня разыскивает дух, было очень странно. Я остановилась, спрятавшись за дверным косяком, и оглядела гостиную. Что бы это не было, но оно было здесь. Это напоминало вихрь. Казалось он пульсировал силой. Что-то холодное прикоснулось ко мне, а затем материализовались рука, хватая меня. Инстинкт самосохранения сработал четко, и я резанула атамом по чужому запястью. Дух сформировался достаточно, чтобы почувствовать металл. Кроме того, власть атама выходила далеко за рамки тактильного дискомфорта. Дух — мертвенно-бледная, уродливая тварь — отпрянул, но тут за спиной я ощутила еще более холодные руки и быстро оглянулась. Еще пять духов… больше, чем я когда-либо одолевала за один раз. Я стала выворачиваться, но мой первый нападавший занял более выгодную позицию и теперь крепко удерживал меня. Я не могла полностью освободиться от него, но боролась как черт, в процессе нечаянно толкнув маленький столик с керамической вазой. Ваза грохнулась на пол и разбилась на миллион острых, прозрачных осколков. Уставившись в мою сторону пустыми глазницами, дух больно прижал меня к стене, его костлявые, лишенные кожи руки, сжались на моем горле. Витая в воздухе, он одновременноудерживал меня, не давая шанса воспользоваться атамом. Как бы то ни было, жезлом я тоже воспользоваться не могла. Его призрачные сообщники подплыли ближе, окружая нас, в то время как я уже была на последнем издыхании. Перед глазами замелькали черные точки, и я отчаянно пыталась найти выход. — Полегче, — забеспокоился один из наблюдавших, — или ты убьешь ее. «Геката, — мысленно взмолилась я, — открой врата». На грани обморока, я все же почувствовала, как змея на руке стала покалывать. Я использовала эту силу, мысленно отправляясь в Иной мир. Я стала вратами, которые открылись благодаря моему сознанию, жезлу и татуировке. Рука на горле не позволяла мне произнести ни слова, но эти слова были выжжены у меня в мыслях. Этого было достаточно. Власть жезла распространилась в воздухе. Дух слишком поздно понял, что именно происходит, и с жалобным воплем исчез. Один из его приспешников кинулся ко мне и сразу отправился следом. Оставшиеся четверо духов старались держаться от меня подальше. Я исчерпала все свои силы. Мне надо было снова открыть врата, но мое тело сообщало, что перед вторым раундом потребуется передышка. Горло горело огнем, и пока я пыталась отдышаться, гостиная кружилась перед глазами. Делая глубокие вдохи, я пыталась восстановить равновесие. Заметив мое состояние два духа бросились на меня, но на этот раз уже пытаясь сохранять некоторую дистанцию. Они кружили вокруг меня как танцоры или боксеры, каждый из нас пытался предугадать движение противника. Именно тогда моя мама выскочила из кухни, сжимая в руках мой железный атам. С криком она бросилась на спину одного из духов и вонзила в него кинжал. Железо было опасно для джентри, а не для духов. Ее поступок только разозлил его. Дух замахнулся и оттолкнул ее, этого легкого движения хватило, чтобы отбросить маму к стене. Врезавшись в нее, она безмолвно упала на пол. С яростным криком, я бросилась на духов, преграждавших мне путь. Сильные эмоции — лучший помощник в рукопашной, но не в духовных поединках, поэтому я потеряла связь с Иным миром, которую едва установила. Атам немного ранил одного духа, но остальные уцелели. Один из них сильно ударил меня, и я отлетела в музыкальный центр. Острые углы техники впились мне в спину, но из-за всплеска адреналина я не чувствовала боли. Пока еще не чувствовала. Я снова шепотом воззвала к Гекате и почувствовала толчок силы. Отшвырнувший меня дух приближался. Но тут врата распахнулись, и я изгнала его. Секундой позже его раненый собрат отправился вдогонку. Осталось еще двое. Один из них попытался схватить меня. Я поднырнула под его руку, ускользая от захвата. Моя связь и Иным миром снова нарушилась, и теперь мне снова предстояло восстанавливать ее. Я пыталась сосредоточиться, но затем мой взгляд упал на маму лежащую у стены. Я не могла делать вид, что ее там нет. Я снова бросилась на духа, и когда атам вонзился ему в грудь, он зашипел. Я была неосторожна, и прежде чем успела увернуться, он вырвал у меня из рук жезл и отшвырнул меня к стене. Жезл упал на пол. Через мгновение его рука скрутила другое запястье, и я выронила атам. Дух снова вдавил меня в стену. В последнее время я начала ненавидеть стены. Теперь я была поймана в ловушку, беззащитная и раненая. Я не знала, что именно они собираются со мной делать. Ранее они переживали о том, как бы меня не убить, но никакого романтического интереса также не проявляли. Что же им нужно? Открылась входная дверь, и в дом вошел элементаль. Элементаль состоящий из земли и других веществ. Его тело было очень твердым, очень человеческим и очень мужским. С него медленно сочилась серо-коричневая жижа, капая на мой ковер. Я возобновила бесполезные попытки вырваться. Предупреждение Волуциана стало явью… джентри организовали нападение. Духи не могли заняться со мной сексом, а вот элементаль мог. Он подослал помощников, чтобы они сначала победили меня. Ух ты какой умный. — Где остальные? — спросил элементаль, оглядывая комнату, когда же до него дошло, что я их изгнала, то на его лице отразилось такое удивление, что мне захотелось расхохотаться. — Она изгнала их, хозяин, — прошептал один из духов. — Ты действительно смертельно опасна, не так ли? — элементаль приблизился. — Я не верил историям. Я думал, что посылая эту шестерку перегибаю палку. И вот, пожалуйста. Видимо, даже у тебя есть свой предел. — Только не говори мне о пределах, — подколола я его. — Ты даже появится в собственном теле не можешь. Злость пробежала по истекающему грязью лицу. У джентри, сила, была предметом гордости. И его неспособность пересекать мир в собственном теле, скорее всего, была больным вопросом. Мое изнасилование — отличный способ компенсировать все его недостатки. — Как только я порожу наследника Короля Шторма, это потеряет всякое значение, — сказал элементаль, — джентри хлынут в этот мир и покарают людей. — Ладно, «Мистер Ветхий Завет». Не могу поверить, что ты использовал слова «породить» и «покарать» в одном предложении. — Такая смелая и такая дерзкая. Но все же… ай! Я не могла освободить плечи, но элементаль был достаточно близко, и, повернувшись в его сторону, я со всей силы ударила, целясь в пах, по аналогии с Серым человеком, но джентри прикрылся бедром. А дух схватил меня за ноги. — Ты все только усложняешь. — Элементаль злобно прищурился. — Намного лучше для тебя просто подчиниться. — И не мечтай! — Она покорится, хозяин, — произнес дух. — Ее мать лежит вон там, на полу. Удерживаемая духом, я напряглась. — Не прикасайся к ней. Элементаль повернулся и пошел в ту сторону, где лежала моя мама. Он наклонился к ней и почти нежно поднял на руки. — Она жива… пока. — Ты ублюдок, оставь ее в покое! — Закричав, я дернулась так сильно, что на секунду мне показалось, что я вырву себе руки из плеч. — Отпусти ее… — приказал элементаль своему слуге. — Господин… — Отпусти ее. Она ничего не сделает, потому что знает, что стоит ей хоть на шаг к нам приблизиться, — грязная рука скользнула к маминому горлу, оставляя грязный след, — то я сверну ее матери шею. Дух освободил меня. Я не сдвинулась с места. — Я убью тебя, — прохрипела я, голос охрип от удушья и криков. — Я разорву тебя на куски прежде чем отправить в ад. — Сомневаюсь. Ну, если хочешь чтоб твоя мамочка осталась жива. Эй, — окликнул он одного из своих слуг, — возьми ее. — Элементаль передал духу мою маму и теперь он удерживал ее. — Если тебе покажется, что Одиллия Черный Лебедь угрожает мне — убей эту женщину. — Одиллия Черный Лебедь всегда выглядит угрожающей, — сказал дух спокойным невозмутимым голосом. Видимо у слуг элементаля такое же хорошее чувство юмора, как и у меня. — Ты знаешь, что я имел в виду, — отрезал элементаль. Он еще ближе подошел ко мне. Теперь нас разделяло несколько дюймов. — Сейчас, я позволю тебе жить. Я позволю жить твоей матери. Всё, что от тебя требуется, просто не сопротивляйся мне, пока я буду занят тем делом, из-за которого пришел. И когда я закончу, мы мирно расстанемся. Ты поняла? Гнев и ярость бушевали во мне, и я почувствовала на щеках слезы. Мне хотелось броситься на него и выцарапать глаза. Я так сильно хотела двинуть ему по яйцам, чтобы больше никто с уверенностью не мог сказать, что он мужчина. Я хотела отправить его к Персефоне по кусочкам. Но я боялась. Так сильно боялась, что если даже моргну не так, они убьют мою маму. В руках духа она висела как беспомощная кукла. Я допускала, что она могла быть уже мертва, но что-то подсказывало мне, что это не так. Я не могла рисковать ее жизнью. Согласно кивнув элементалю, я почувствовала, как по щеке скатилась еще одна слезинка. — Хорошо, — элементаль выдохнул, и я поняла, что он так же сильно боится меня, как и я его. — А сейчас. Раздевайся. К горлу подкатила желчь. Мне снова стало тяжело дышать, как будто воздух вокруг меня стал плотным и тяжелым. Вниз сорвалась еще одна слезинка, я медленно потянула вниз пижамные штаны, и убрала ставший теперь бесполезным пистолет. Конечно, в голове пронеслась мимолетная мысль, что я могу выстрелить в элементаля прямо сейчас, но я недостаточно быстрая, чтобы успеть прикончить их всех. Стоит ли рисковать? Если элементаль сказал правду, то мы с мамой останемся в живых, конечно если я всё это перенесу. Я принимаю таблетки и, скорее всего, не забеременею. Нужно только лежать смирно, пока эта ожившая куча грязи будет вторгаться в меня. Все могло быть и хуже. Посмотрев на элементаля, я пытаясь представить, как его руки прикасаются ко мне. Воздух стал еще плотнее, и в комнате стало совсем не продохнуть. Свет казалось стал тусклее, как тогда, когда дух душил меня, и я подумала, что еще чуть-чуть и я отключусь. Обморок уже не казался чем-то плохим, по крайней мере, я бы ничего не запомнила. — Успокойся, — нетерпеливо сказал элементаль. Он тоже тяжело дышал. Я медлила снимать нижнее белье. На мне были комфортные бикини из серого хлопка. Они были хороши, но не сексуальны. И не подходили расцветкой к розовому топу. Хотя наверняка, элементалю было плевать, что на мне надето. На его лице светилось нескрываемое желание. Я смотрела на его шероховатое, деформированное тело, и старалась не завыть. Я знала, что должна сделать, но так этого не хотела. О, Боже, я не хочу чтобы это прикасалось ко мне. Не хочу чтобы это нечто прижималось ко мне. Тошнотворный спазм свернул мой желудок, и я отчаянно задумалась, где же сейчас Кийо. Конечно, он не мог находится рядом со мной 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, как же сейчас я жалела о своем резком комментарии о его защите. Как бы мне хотелось, чтобы он прямо сейчас ворвался сюда. Он был нужен мне. Никогда за всю свою жизнь я не чувствовала себя такой беспомощной, даже в той, давно потерянной памяти. И мне не нравилось это состояние. Как раз в тот момент, когда я собиралась стащить трусики вниз, раздавшийся треск дерева и бьющегося стекла заставил всех нас подпрыгнуть. Элементаль мотнул головой, и я проследила за его взглядом. Дверь в гостиную распахнулась, и порыв ветра сбросил со стола рамку с фотографией. Ветер был очень силен, он пронесся по комнате, разбрасывая бумажки и разные вещи. За окном, как ни странно, светило солнце и на чистом весеннем небе не было ни одной тучки. — Что за…? — начал элементаль. Его резкий голос вырвал меня из гнева и страха, и вдруг я смогла различить более мелкие детали. С новой ясностью я осмотрела все. Воздух действительно был густ, освещение, действительно более тусклое. Я не придумала себе все это. Сердитые порывы ветра ускорялись и замедлялись синхронно с моим дыханием. Шаровая молния шарахнула в полумраке и мы закричали, пока она кружила под потолком. Гостиную сотряс оглушительный раскат грома, слишком громкий и слишком долгий для такого маленького пространства. Зажимая уши, я упала на пол. Элементаль ошалело уставился на меня. — Прекрати это. — О чем ты…? — Это все ты. Прекрати это, иначе мы все умрем! Я огляделась и поняла, что он прав. Я не могла объяснить этого, но я была причастна ко всему, что здесь сейчас происходило. Комната наполнилась влагой и сыростью. Вокруг хлестал ветер, расшвыривая вещи. Воздух наэлектризовался. Но я не знала, что с этим делать. «Ты моя» — попыталась я внушить буре, но ничего не произошло. Это было не похоже на то, как я контролировала силу с помощью жезла или атама. Это было как внутри, так и вне меня. Я не могла остановить бурю, как могла бы подавить чувство радости, горя или ненависти внутри себя. Ветер усилился, его ярость крепла. Осколок стекла на лету поцарапал мне щёку. — Я не могу это контролировать, — прошептала я. — Я не могу! Элементаль запаниковал. Духи тоже. Всего секунду назад я чувствовала себя слабой и беззащитной, их страх заставил мой собственный отступить. Их страх усиливал мою злость и бурю в доме. Я на самом деле не могла управлять штормом, но исходил он от меня. Что-то ещё ударило меня в плечо, а мгновение спустя я еле увернулась от летящей мне в голову книги. Я не могла это контролировать. Не знала как. Не знала ничего кроме того, что хочу жить и, чтобы моя мама тоже жила. Огромные, клубящиеся тучи наполнили гостиную, сгущая тьму. Всё больше молний плясало вокруг. Элементаль оказался прав. Одним из ударов молнии я задела духа, держащего мою маму, и она непроизвольно упала на пол. Дух истошно заорал. Его вопль был самым ужасным звуком, который я когда-либо слышала. Хуже чем похоронный звон, хуже чем вопли от пыток. Я вновь заткнула уши, наблюдая, как он раскаляется добела, затем темнеет, а потом исчезает без следа. Элементаль отпрянул от меня, заметно трясясь от страха. Покалывание на коже раскрыли мне его намерения. Он был так напуган, что хотел попытаться вернуться в Иной Мир. Прямо отсюда, прямо сейчас, без перекрёстка. Это чуть меня не доконало. Не было ни единого шанса, что у него это получится, с учётом того, что он не мог даже прийти в этот мир в своей настоящей форме. Похоже, что его это не заботило, и я внезапно запаниковала. А что если у него получится? Что если случится чудо, и он сбежит? Нельзя дать ему шанс уйти, только не после всего, что он здесь сделал, что пытался сделать. Я понятия не имела, что случилось с моим оружием во всём этом дурдоме. Разряд молнии ударил меньше чем в шаге от меня, и меня оглушило. Полыхнуло ещё несколько молний, так сильно и быстро, что я не смогла бы сказать, что было реально, а что всего лишь остаточным явлением. Где-то за раскатами грома я слышала крики элементаля, хотя видеть я его уже не могла. Его вопли не были столь ужасны, как крики духа, но достаточно, чтобы на затылке зашевелились волосы. Молния ударила во что-то позади меня, и в меня полетели острые осколки. Я поняла что умру вместе с духами, элементалем и мамой. Кто бы мог подумать, что на самом деле, духам, которых я только что отправила в Иной Мир, очень повезло? Закрыв лицо ладонями, я пыталась отгородиться от того, что натворила. Не помогло. Словно молнии и тучи существовали как в комнате, так и внутри моего сознания. Я зажмурилась до боли в глазах. Ничего не менялось. Вокруг меня ревел ветер, а гром сотрясал мой дом. Тут правили свет и тьма — гремел гром, молнии вспыхивали и гасли. Тьма, свет. Тьма, свет. Тьма.Глава 15
Сколько бы лет вам ни было, как бы вы не были выносливы — ничто, никто, и никогда не сможет заменить вам маму, которая заботится о вас, когда вы больны. Я почувствовала, как к моему лбу прикасается влажная холодная ткань, и знакомый напев достиг моего измотанного мозга. Открыв глаза, я увидела те же самые забавные полоски солнечного света, которые проникая сквозь закрытые жалюзи, блестели на потолке моей спальни. Только сейчас, их положение изменилось, и цвета стали более темными, почти темно-оранжевыми. Напевание резко прекратилось. — Евгения? — Мама, — прохрипела я. Горло нещадно саднило. Мама пересела так, чтобы я могла ее видеть, ее лицо осунулось от беспокойства. Это казалось невероятным, но в остальном она выглядела почти нормально. Ее волосы растрепались, на голове виднелось несколько шишек и синяков. Но в остальном она отлично перенесла сверхъестественную атаку и последующий волшебный шторм. На мгновение я даже усомнилась, уж не привиделось ли мне все это. Я попыталась понять, что же вообще произошло? Это был какой-то фокус или галлюцинация? Нет. Слишком дерьмово я себя чувствовала. Никакая галлюцинация не заставит испытывать такую боль. — Как ты? — неуверенно спросила я. — Нормально, — кивнула мама. — А ты как? Я попыталась напрячь все свои мышцы. Они сказали мне, чтобы я оставила их в покое и проваливала. — А у меня все болит. Мама поправила у меня на голове влажную ткань, словно пытаясь приукрасить. Когда она наклонилась, пряди ее волос наклонились вперед, оголяя шею, на которой я увидела отпечатки грязных пальцев. Нет, Определенно, все случившееся мне не примерещилось. — Я позвонила Роланду. Он отдыхал с Биллом во Флагстаффе. Сейчас он уже на пути сюда, через несколько часов подъедет. — Мам… как ты так быстро встала на ноги? — В смысле? — Ты была ранена духом. Разве ты не помнишь? — Ну, я немного полетала, ничего страшного. Не так как ты. — Нахмурившись, она издала легкий вздох. — Боже, как бы мне хотелось, чтобы ты была адвокатом. Ну, или, хотя бы фармацевтом. — Ты помнишь, что произошло? — Смутно, — призналась она. — Я помню одного из этих… существ. После этого всё расплывается, наверное я запаниковала. Но твоя гостиная, определенно нуждается в кое-каком ремонте. Почувствовав дикую усталость, я закрыла глаза, Моя гостиная, скорее всего разнесена в мелкие щепки, и теперь ее нужно восстанавливать с нуля. Интересно, из-за бури пострадал весь дом? Возможно, он вообще рухнет в любой момент. Моя спальня, как ни странно, выглядела почти нормально. Мебель была частично опрокинута, вероятно порывами ветра. — Здесь какие-то люди хотят тебя увидеть. Я открыла глаза. — Что за люди? — Я никого из них не знаю. Мужчина и женщина. — А мужчина — лис? Мама испуганно уставилась на меня. — Лис? Он очень красивый, да, как с картинки… может быть, лучше прогнать их. Мне не кажется, что ты уже пришла в себя. — Нет, позволь мне поговорить с ними. — У меня было какое-то ощущение, что Кийо, что-то знает о том, что случилось после бури. — И мне нужно поговорить с ними… наедине. Мама с болью в глазах посмотрела на меня. — Это не по личному вопросу. Это по делу, — попыталась оправдаться я. Она собралась со мной спорить, затем недовольно покачала головой и встала. — Пойду позову их. Как только мама ушла, я быстренько оценила свой внешний вид. На мне все еще были трусики в майка. Последняя была особенно грязной и местами рваной. Натянув одеяло чуть ли не до самой шеи, я быстро провела рукой по волосам и лицу. Под ладонью я почувствовала тонну грязи на коже и засохшую кровь на щеке, и я вспомнила о задевшем меня осколке стекла. Волосы были всклокочены. Я попыталась их пригладить, но тут вернулась мама вместе с Кийо и незнакомой женщиной. — Если что, я буду на кухне, — предупредительно сказала мама. Она вышла, но прикрывая за собой дверь, оставила небольшую щель. Выражение лица Кийо рассказало мне все, о том как я выгляжу. — Видел бы ты лицо парня, который так меня уделал, — сказала я. Еле заметная улыбка промелькнула на его лице. — Я видел. Его кусочки валяются в другой комнате. — Фу… Кийо подозвал незнакомку. — Евгения, это Мэйвенн, королева Ивового королевства. Я удивленно уставилась на женщину. Она совсем не походила на королеву. Правда я не совсем понимала чего надо ожидать — может добрую волшебницу Глинду?[22] Но эта дамочка выглядела как Барби-серфингистка. Ее идеальную кожу покрывал бронзовый загар. Платиновые светлые волосы сногсшибательными волнами падали до самой талии. Глаза цвета морской волны обрамляли длинные черные ресницы. Она была в свободном синем сарафанчике, немного старомодно, но ничего такого чтобы заявляло: «Я — Королева Фейри». Чуть проще, чем одевались другие женщины джентри, но все равно очень симпатично. Рядом с ней, учитывая мой собственный ужасный видок, я чувствовала себя полной уродиной. — Приятно познакомится, — осторожно сказала я. Пускай Кийо мог поручиться за нее, тем не менее, я все еще с опасением относилась к джентри, независимо от того были они королями или нет. — Взаимно, — сказала Мэйвенн. У нее был приятный, сладкий голос и безмятежное лицо. — Я сожалею, что не могу исцелить и тебя тоже. — Тоже? О… так значит это ты? Ты излечила мою маму? Она ничего не помнит… Мэйвенн закивала головой. — У меня недостаточно сил, чтобы исцелить вас обеих. Твоя мать была очень тяжело ранена, а с твоим возрастом и выносливостью… и твоей кровью… я предположила, что ты быстрее восстановишься. Я подумала о боли, пронизывающей все тело. Быстрее? Что ж, это довольно субъективно. — Ты сделала правильный выбор. Спасибо. Со мной все будет в порядке. Кийо засунул руки в карманы и прислонился к стене. — Евгении не нравится признавать свою слабость. Это одна из ее самых очаровательных черт. Я бросила на него яростный взгляд, а Мэйвенн улыбнулась легкой вежливой улыбкой. — В этом нет ничего постыдного. — Она подошла ко мне. — Думаю, у меня хватит сил облегчить тебе страдания. Позволишь? Я согласно кивнула, правда не совсем уверенная, на что соглашаюсь. Мэйвенн прикоснулась к моей щеке ледяными пальцами, хотя прикосновение было очень нежным. Приятное покалывание пробежало по мне, и женщина отступила, вдруг став бледной и усталой. Когда она споткнулась, Кийо попытался поддержать ее, но она отмахнулась от него. — Там не останется рубцов. Я потрогала пальцами кожу, где она прикасалась. Раны не оказалось. — Спасибо. — Наступила тишина, лежа на кровати я смотрела на них. Она небрежно обходила комнату, и я совсем не ощущала, что общаюсь с настоящей королевой. Все это было так неофициально. — Что случилось? Мэйвенн с Кийо неуверенно посмотрели друг на друга. — Мы не совсем уверены, — сказал Кийо. — Когда мы появились, вы с матерью обе были без сознания. Элементаль был мертв, а твоя гостиная… она паршиво выглядит. — Но… что это было? Брови Кийо удивленно взлетели вверх. — Что ты имеешь в виду? — Когда вы нас нашли, вокруг не было никакой бури? Эта парочка снова обменялась заговорщическими взглядами, и что-то в их солидарности раздражало меня. — Расскажи нам, что ты помнишь, — попросила Мэйвенн. Я рассказала им все, начиная с атаки духов и заканчивая разразившейся бурей. Когда я закончила, никто ничего не сказал. Кийо вздохнул. — Что? — потребовала я. — Что случилось? Я же вижу, ты что-то знаешь. — Это сложно. — В последнее время все сложно. Дай угадаю. Это была магия? Сила, которую я унаследовала от Короля Шторма? Кийо не ответил. Это сделала Мэйвенн. — Да. Кажется, ты ее все-таки унаследовала. — Могу я остановить эту магию? Держать на привязи, чтобы она самопроизвольно больше не вырывалась? — Вряд ли. Ты могла бы ее спрятать, сознательно не прибегать к ней, но… если магия есть, то если твои эмоции снова возьмут верх, подобное повторится. И если ты не научишься ею управлять, то последствия будут такими же. — Я не хочу эту силу. — Я с дрожью вспомнила тот ужасный мрак и смертельную молнию. В голове снова прокрутились слова Волуциана, о том, что научившись пользоваться своей магией, я смогу защитить всех, кого люблю. Я с тревогой посмотрела на Мэйвенн, ненавидя себя за то, что собираюсь спросить. — Но я не хочу больше никому навредить. Ты можешь научить меня использовать эти силы? Ну, или по крайней мере контролировать? Кийо округлил глаза. — Евгения, не… — А чего ты ждал? — требовательно спросила я. Выражение его лица, отображало мои внутренние чувства. — Если я буду учиться управлять своей магией, это не значит, что я буду использовать эту магию. Но ты видел что произошло. Я чуть не разрушила собственный дом, и хуже того, чуть не убила собственную маму. И себя саму в придачу. Кийо вздохнул, но спорить не стал. Мэйвенн бросила на него успокаивающий взгляд. — Евгения права. — Знаю. Но это не значит, что я должен радоваться, — ответил Кийо. — Не знаю, получится ли у меня научить тебя или нет, — пробормотала Мэйвенн, обращаясь ко мне. — Твоя магия… магия шторма… очень значительная, магия направленная на внешний мир. Исцеление направлено на внутренний. Моя магия менее агрессивна. Скорее всего основы будут те же, но нам придется найти тебе учителя с похожей силой. «Кого-то, кто способен призвать землю и разрушать замки», — подумала я, но вслух не произнесла. Мы с Кийо может и были «друзьями», но я не сомневалась, что нему не понравится если я обращусь к Дориану. — Кийо сказал, что ты была против вторжения, что ты не была союзницей Короля Шторма. — Да. Отчасти по этой причине я хотела встретиться с тобой. Я счастлива, что сегодня ты выжила, Евгения Маркхэм… но вероятность того, что пророчество сбудется тревожит меня. Я годами считала, что у Короля Шторма не осталось детей. Твое существование все усложняет. Мне показалось, что Мэйвенн спалось бы намного спокойнее, если бы сегодня меня убили. — Так это на самом деле правда? — спросила Мэйвенн. — У тебя нет никакого желания исполнить это пророчество? — Конечно, нет. — Отвернуться от такой власти не легко. Даже сейчас, ты хочешь воспользоваться его магией. — Это необходимость. Я не хочу этого. Кроме того, это вовсе не из-за власти. Речь идет о безопасности моего мира. Ты забываешь, что еще пару недель назад я и не подозревала ни о чем таком. В любом случае… даже не смотря на способность создавать бури… я все еще считаю себя человеком. Я не собираюсь позволить какой-либо армии поработить и уничтожить мою расу. — Вот видишь, — обратился Кийо к Мэйвенн, — я же говорил тебе. Но Мэйвенн кажется по-прежнему сомневалась. — Я серьезно, мне не хочется становиться предвестником ужасной эпохи господства джентри. Еще я уверена, что не собираюсь становится марионеткой для какого-то джентри. И даже если произойдет худшее, — я вздрогнула, вспоминая как близок был элементаль земли, — ну… есть способы предотвратить или прервать беременность, — я не была уверена, что хочу подробно объяснять это ей. — Хотя я надеюсь, что мне придется прибегать только к мерам предотвращения. И я не собираюсь в ближайшее время, становиться жертвой изнасилования. Сомнение на лице Мэйвенн сменились симпатией. — Я сожалею, что тебе пришлось перенести это. Мне гадко от того, что это были мои соотечественники. Даже не могу представить, каково тебе было. Ты еще отважнее, чем о тебе говорят. Скорее всего, я не смогла бы так смело противостоять им. Я снова вспомнила о нападении, и о шантаже элементаля. Я тогда плакала. Я отчаялась. У меня не было уверенности, что я проявила такую уж смелость. Мы встретились с Кийо взглядом, пока Мэйвенн стояла, задумавшись, и кажется он заметил смену чувств на моем лице. Привязанность ко мне светилась в его глазах, и я купалась в ее лучах. Момент разрушился, когда в коридоре раздался громкий голос. — Проклятье, что здесь случилось? Ни за что на свете, я не стану наводить тут порядок. Кийо встревожено напрягся, но я постаралась его успокоить. — Не волнуйся. Это просто мой сосед по дому. Конечно же Тим ворвался в комнату, пышущий возмущением. На нем были штаны из оленьей кожи и жилет на голую грудь. Черные волосы украшены перьями. На шее висели бусы. Как только он увидел меня, его лицо удивленно вытянулось. — О Боже, Еви. Ты в порядке? Я не стала отнекиваться и предпочла простой ответ: — Я в норме. Тим ткнул большим пальцем себе за плечо. — Гостиная разнесена в щепки. — Я знаю. Не волнуйся. Я все уберу. — Что стряслось? — Тебе лучше не знать. Тим, это Кийо и Мэйвенн. Вспомнив о своем лжеиндейском происхождении, Тим поднял правую руку а-ля «Хау, бледнолицые». — Я — Тимоти Красный Конь. Да снизойдет на вас благодать Великого духа, — последняя часть по-моему предназначалась только для Мэйвенн. Она вежливо улыбнулась. Я не смогла понять, что сдерживает Кийо, хохот или отвращение. Закончив приветственную речь, Тим подошел ко мне, неодобрительно качая головой. — Ты снова вляпалась в какое-то паранормальное дерьмо. — Возможно, ты захочешь переехать в другом место, — серьезно сказала я, — не думаю, что здесь ты будешь в безопасности. — Ты шутишь? Я никогда не найду себе найду местечка получше. Подумаешь, немного смерти и разрушений. — Тим… Его лицо стало серьезным. — Не волнуйся, Еви. Я знаю чем ты занимаешься. Если запахнет жареным, я перееду. — Видел гостиную? Там было довольно горячо. — Да, но до тех пор, пока дом стоит… — Ты еще упрямее, чем я. Я вспомнила, что собиралась найти ведьму и поставить защиту вокруг дома. Совсем из головы вылетело. Вместо этого, я сама поставила свою собственную защиту, но как показали последние события, она была недостаточно сильна. Ведьма, конечно, не сможет закрыть дом от всех «непрошенных визитеров», но ее защита в любом случае будет лучше моей. Тим усмехнулся. — Не наговаривай. Ладно, чем тебе помочь? Может тебе что-нибудь нужно? Куриный бульончик? Помассировать ножки? — Если так хочешь помочь, найди мне «Милки Вей», и проверь выжил ли диск «Def Leppard». — По поводу последнего я бы не питал радужных надежд. — Тим попрощался и вышел. — Какой странный мужчина, — задумчиво сказала Мэйвенн. — Даже не представляете насколько. Все же, пока я и Тим подшучивали друг над другом, я заметила что Мэйвенн и Кийо, спокойно беседовали в углу. Она положила свою руку на его, в их позах и разговоре проскальзывало что-то интимное. Им было комфортно в личном пространстве друг друга. Слишком комфортно. Я вспомнила, как Кийо решительно поддерживал ее, утверждая, что знает ее и поэтому верит в ее убеждения. Но действительно ли в этом дело? Или есть что-то еще? Была ли Мэйвенн для Кийо лишь просто «хорошим другом». Сейчас, пока они стояли в стороне, уродливое чувство ревности разгоралось в моей груди. Наконец Мэйвенн отвернулась от Кийо, и выдавила из себя улыбку. — Не хочу показаться грубой, но… я чувствую себя некомфортно в этом мире, поэтому вынуждена вернуться домой. — Без проблем. Спасибо, что пришла… и спасибо, что исцелила мою маму. Мэйвенн кивнула, и я заметила, что ей действительно нехорошо. Под прекрасными глазами залегли тени. — Я рада помочь. И я счастлива, что мы с тобой пообщались. Ты не представляешь, теперь, зная твою позицию — прям гора с плеч. Я сделаю все, чтобы защитить тебя… от тех кто позволяет себе вольности. Я с бешенством наблюдала, как Кийо кончиками пальцев, прикоснулся к ее руке, приостанавливая, и произнес: — Подожди меня на улице. Мэйвенн кивнула, а затем во всей красе вышла из комнаты. Кийо присел на край кровати и погладил меня по щеке. — Я рад, что с тобой все в порядке, когда я вошел… я решил, что ты погибла. — Меня трудно убить, — с бравадой сказала я. Кийо усмехнулся, поражаясь моей бесшабашности. — В этом я не сомневался. Наклонившись, он взял меня за руку, и глядя мне в глаза, поцеловал ее. Его губы задержались на мгновение, моя кожа пылала в месте поцелуя. Затем, сплетя свои пальцы с моими, он нежно опустил наши руки на кровать. — Я удостоверюсь, что Мэйвенн без проблем пересечет миры, а затем вернусь, чтобы побыть с тобой. — Будешь обо мне заботиться? Массировать ножки и кормить куриным бульончиком? — Все что пожелаешь, — пообещал Кийо. — Всё, что делают настоящие друзья. — Он снова поцеловал мою руку и встал. — Жди, я скоро. То место, куда он меня поцеловал, до сих пор горело, но на этот раз мое влечение к Кийо не исчезло. Я думала о состоявшейся беседе с Мэйвенн. Меня все еще беспокоило моя просьба. Обучение магии джентри самая страшная вещь (пожалуй, страшнее только изнасилование элементалем земли), которая могла сейчас со мной случиться. Тем не менее, я не хотела больше создавать бурю, неподвластную контролю, ни в своей собственной гостиной, ни в каком либо другом месте. Чего бы это ни стоило, мне нужно научится контролировать свою силу. Я знала, к кому обратиться, дабы обрести этот контроль, и это не сулило ничего хорошего. Но это необходимое зло. У меня не было иного выбора. Итак, ожидая возвращения Кийо, я начала в уме составлять список дел. Вызвать Волуциана. Разработать стратегию. Купить туфли на высоких каблуках…Глава 16
Я проспала весь день, и большую часть следующего, просыпаясь, только чтобы поесть, сходить в туалет, один раз поболтать по телефону, и, после отъезда Кийо в Финикс, поговорить с Волуцианом. На следующий день, пока я дремала после обеда, меня разбудил доносившийся из гостиной рассерженный голос Тима. — Нет! Плевать я хотел. Она должна спать, ясно? Да передам я ей твое сообщение, только перестань названивать! Я знала, что таким тоном Тим разговаривает только с одним человеком, поэтому с легкостью догадалась, с кем он говорит. Не смотря на то, что Тим и Лара ни разу не встречались, они люто ненавидели друг друга. Накинув халат, я вышла в гостиную и обнаружила Тима с моим сотовым в руках. Единственным продвижением в уборке, на настоящий момент, была узенькая тропка, которую мы проложили через груды мусора. Тим отодвинул телефон от уха. — Твоя секретарша — настоящая сука. Если бы она не продолжала все время названивать, я бы не ответил. Я сто раз сказал ей, что ты не можешь подойти, но… Я потянулась за телефоном. — Все в порядке. Дай, я с ней поговорю. С явным нежеланием, Тим протянул мне мобильник. — Этот мудак, твой сосед, только что назвал меня сукой? — проревела Лара из трубки. — Да кем он себя возо… — Проехали, — отрезала я, — рассказывай, что новенького. — Ну, я получила твое сообщение. Кстати, те туфли тебе подошли? — Да, они супер. Лучше расскажи, договорилась ли ты насчет ведьмы? — Да. Сегодня ночью жди, она придет ставить защиту. Позаботься, чтобы кто-нибудь ее впустил. — Без проблем. Меня здесь не будет, но будет Тим. — Хорошо, и еще кое-что… — Да? Повисла долгая пауза. — Ну, я не совсем уверенна, верно ли я расслышала ту часть сообщения. Мне показалось ты сказала, что тебе нужно платье… — Да, мне действительно оно нужно. Молчание. — В чем дело? Разве я не оставила тебе свой размер? — Да, оставила, просто… платье? Понимаешь, ты и раньше просила меня достать довольно странные вещи, я до сих пор переживаю из-за той истории с нитроглицерином, но это хотя бы было похоже на тебя. — Ой, да брось. Тебе нужно просто его купить. Лично мне платье было совершенно не нужно, но пока я отлеживалась, у меня был разговор с Волуцианом. Когда наступит Белтейн, в моем положении «иномирной невесты года», мне бы не помешало отправиться в Иной мир к Дориану в гости на вечеринку. В любом случае это лучше, чем ожидать массированного нападения. И Волуциан настаивал на том, чтобы к Дориану я отправилась именно в платье. Еще он упорствовал, что мне надо позаботиться о платье и прочих вещах заранее. Черт побери, дожили — помощники-духи теперь консультируют меня по вопросам моды. — Есть какие-то особые пожелания? Я ненадолго задумалась. — Не покупай ничего, напоминающего платье подружки невесты. Мне оно нужно для коктейльной вечеринки. Что-то простое, но элегантное. — Сексуальное? — В меру. — Цвет? — Не важно, главное чтобы хорошо смотрелось. — Хорошо. Поняла. На следующей неделе оно будет у меня. О, еще, Уилл Дэлани снова звонил. — Можешь мне больше об этом не сообщать. — То есть, ты не хочешь возвращаться к этому вопросу? — Нет. Мы разъединились и я отправилась в душ. Праздник Белтейн быстро приближался. Сегодня будет разминка. Этой ночью я попробую заключить сделку с дьяволом. Откопав свой запылившийся фен, я мыла и укладывала волосы, до тех пор пока они не заблестели. Обычно у меня не хватало терпения сделать себе макияж, но сегодня я изрядно потрудилась, чтобы скрыть бледнеющие на лице синяки, оставшиеся после вчерашней борьбы. Обычно, я не пользовалась тушью, ресницы у меня и так были достаточно густые и темные, но в сочетании с дымчатыми тенями для век, глаза казались еще больше. Добавив помаду, я едва себя узнала. Я не выглядела вульгарно, или распутно, наоборот, я смотрелась очень элегантной. Косо посмотрев на юбку, я не рискнула зайти так далеко. Вместо этого я выбрала обтягивающие джинсы и новые сандалии. Майку я одела оливково-зеленого цвета, такого же, как и легкая куртка, с тонкими ремнями, расположенными немного ниже плеча. У каждого ремня по краю были крошечные бисеринки, которые подчеркивали глубокое декольте. Оглядев свое отражение в зеркале, я не смогла сдержать задумчивый вздох. Сегодня вечером я выглядела лучше, чем когда впервые встретилась с Кийо. Если бы сейчас он мог меня увидеть. Надушившись какой-то Виолеттой-де-Парма, я схватила пистолет и куртку и вышла за дверь. Увидел меня, Тим чуть не упал со стула. — Ты что творишь? Куда это ты намылилась? Тебе же нельзя! Не после вчерашнего. — Мне лучше, — соврала я. Вообще-то ложью это было лишь наполовину. Чувствую ли я себя хорошо? Нет. Мне лучше, чем вчера? Да. — Ты спятила! — Извини. Работа. Труба зовет. — В таком-то виде? — уточнил Тим скептически. Не обращая больше на него внимания, я отправилась к проходу в пустыне. Переход в Иной Мир, был немного тяжеловат, в свете моего ослабленного состояния, но я справилась. Волуциан и Нанди ожидали моего появления на перекрестке. Финн не захотел явиться. Это был главный недостаток того, что он не был моим слугой. Наша троица отправились по дороге. Немного позже, я поняла, что одеть каблуки была Самая Плохая Идея. Сняв туфли, я оставшуюся часть пути несла их в руках. Если уж я решила видеться с Дорианом, то для облегчения перехода, мне нужно будет оставить якорь, в его владениях. — Не переступайте его порог сначала не попросив «гостеприимства», — напутствовал Волуциан. — Прежде чем вас пустят к нему, его люди разоружат вас. А без клятвы гостеприимства, не советую вам туда соваться. Я согласилась, хотя идея остаться без оружия меня не прельщала. На сей раз никто не устроил на нас облаву, и мы дошли до замка без инцидентов. Стражники на воротах узнали меня и, выхватив оружие, приняли оборонительную позицию. — Наша госпожа пришла с миром, — мрачно сказала Нанди, — она хочет поговорить с властителем Дубового королевства и просить его гостеприимства. — Думаете, мы настолько глупы? — спросил один из стражей, настороженно наблюдая за мной. — Не совсем, — ответила я, — но мне помнится, как вы были здесь в прошлый раз и видели, что я не доставила никаких неприятностей. Возможно вы также заметили, что я много времени провела в спальне вашего короля. Поверьте, он будет очень рад снова меня увидеть. Стражники быстро посовещались, и наконец один из них отправился в замок. Через пару минут он уже, подтверждая гостеприимство и пропуская, и они действительно разоружили меня. После чего повели через тот самый коридор, но не до двери тронного зала. Вместо этого мы углублялись в замок, пока не очутились перед стеклянной дверью, ведущей в какой-то сад или атриум. — Наш господин снаружи, — объяснил один из стражей, собираясь открыть дверь. Волуциан преградил ему путь. — Заставьте герольда объявить о ее прибытии. Она больше не пленница. И используйте ее титулы. Мужчина заколебался, посмотрел на меня, а затем вызвал герольда. Через несколько секунд вошел крупный мужчина с ног до головы одетый в бархат. Прежде чем открыть дверь, он посмотрел на меня и нервного сглотнул, Группа элегантно одетых джентри, находящихся в саду, наблюдала за тем, как мы входили. — Ваше величество, представляю вам Евгению Маркхэм, названую Одиллия Черный Лебедь, дочь Тиригана Короля Шторма. Я вздрогнула. Черт побери! Я понятия не имела, что к моему имени добавят все это. Все разговоры резко стихли. Видимо, мне пора привыкнуть к подобному эффекту во время моего неожиданного появления в обществе джентри. Я ожидала увидеть небольшой садик, но казалось, что он был бесконечным. Трава все еще была зеленой, но многие деревья были усыпаны оранжевыми, желтыми и красными листьями. И ни одного темно-коричневого, как поздней осенью. Дубы демонстрировали самые прекрасные оттенки, которые кто-либо мог видеть золотой осенью. Ветки яблонь склонились под тяжестью плодов, а в воздухе чувствовался запах костра и каких-то специй. Как в тот день, когда я отправилась в Тусон. Наступали сумерки, окрашивая небо в золотые и розовые оттенки, которые пытались затмить блеск листьев своей красотой. Для дополнительного освещения здесь находились факелы на длинных шестах. Толпа расступилась, освобождая дорогу Дориану. Его рыжие волосы развивались за спиной, на нем были обычная рубашка и брюки, из темного красного атласа и золотой парчи. Я пошла к нему, и мы встретились примерно на середине. Мои духи остались около дверей. — Ну надо же. Какой приятный сюрприз. Я и не думал, что увижу тебя так скоро. Дориан потянулся к моей руке, чтобы поцеловать ее, и на этот раз я позволила ему это. Он заметил эту уступку, и в его глазах блеснули озорные огоньки, его любопытство было задето. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я к тебе заглянула. Дориан поцеловал мою руку почти как Кийо вчера. Только в поцелуе Дориана было меньше надежды на продолжение и больше фантазий о моих губах на нем самом. — Нисколько. — Он отстранился, сплетая пальцы наших рук. — Пойдем. Присоединишься к нам. Во внутреннем дворике в некоторых из джентри я признала тех, кто присутствовал на памятном обеде. Два человека, кружащие вокруг, были похожи на слуг, они держали в руках что-то наподобие больших молотков. Я поглядела на них, затем на маленькие ворота установленные в траве. — Крокет? Вы играете в крокет? Дориан усмехнулся. — Да. А ты играешь? — Последний раз я играла много лет назад. Джентри играют в крокет? Кто бы мог подумать. Полагаю, что по сравнению с современными играми, крокет был довольно простой забавой. — А сейчас сыграть не хочешь? Я отрицательно покачала головой. — Игра уже началась. Я просто посмотрю. — Как хочешь. Дориан взял молоток, предложенный одним из слуг. Я наблюдала, как он готовится к удару. Дориан намеревался своим шаром выбить шар соперника из калитки. Легкий ветерок играл с его рыжими волосами и развевал одежду, и на мгновение он отвлекся, убирая мешающую ему ткань. Когда же наконец он ударил по шару, тот прошел значительно дальше шара соперника. — Ах, ладно. Почти попал. У меня чуть было не получилось, согласен, Муран? Муран, долговязый парень в одеждах лавандового цвета, подпрыгнул от его слов. — Э-э, м-м, д-д-да, Ваше Величество. Очень близко. Вы были почти у цели. Дориан закатил глаза. — Нет. Не был. Это был самый отвратительный удар, ты, несчастное создание. Пусть леди Маркхэм играет вместо тебя. Отдай ей свой молоток. Теперь подскочила я. Леди Маркхэм??? Вышеупомянутый Муран всучил мне молоток. Нерешительно, я приблизилась к его шару. Последний раз играла лет этак десять назад, когда мы с мамой навещали одну из моих многочисленных тетушек в Вирджинии. Вспомнив, как Дориану помешали его развевающиеся одежды, я остановилась, чтобы снятькуртку. Ко мне сразу же подбежал слуга, забрал ее у меня и аккуратно повесил себе на руку. Я вернулась к шару и молотку, прицеливаясь. Отбросив волосы на одно плечо, я ударила. Пролетев половину пути, шар покатился по траве, проходя в одну из калиток. — Восхитительна, — услышала я слова Дориана. Оглянувшись на него, я увидела, что он вообще не смотрит на шар. Его внимание было сосредоточено исключительно на мне. Я попыталась вернуть молоток бедолаге Мурану, но Дориан и слышать об этом не хотел. Он заставил меня доиграть до конца на поле Мурана. В нашей игре было что-то странное. Дориан продолжал отвратительно играть, слишком плохо, что бы это было похоже на правду. Скорее всего, он притворялся. Его поданные не могли позволить себе играть лучше своего короля, и продолжали подыгрывать. Наблюдать за этим было довольно забавно. На мгновение я почувствовала себя Алисой в Стране Чудес. Не сомневаясь в своей победе, я играла абсолютно спокойно, даже мышцы почти не болели, и довольно скоро я победила. Дориан был так счастлив, что дальше некуда. Он сложил ладони, заливаясь смехом. — Ох, превосходно. Это самая лучшая игра, в которую я играл за последние годы. Эти бараны не знают, что им теперь делать, — Дориан посмотрел на остальных игроков, и указал в сторону здания. — Идите, идите. Ваш пастух устал от всех вас. Я наблюдала за тем, как они уходят. — Кажется ты их и впрямь не больно-то… уважаешь. — Потому что они не заслуживают иного. Ты видела, как они нелепо играли? Теперь представь, что это происходит каждую секунду, каждый день на протяжении всей твоей жизни. Это то, чем тебе отплачивают твои придворные. Радуйся, что у тебя нет настоящего трона. И всего этого жеманства и помпезности. Я почти слышала легкую горечь в его голосе. Почти. Слуга подал мне куртку, а Дориан заявил: — Мы с Леди Маркхэм собираемся немного прогуляться по восточному саду. Оценив ее деловой наряд, думаю, она захочет пообщаться наедине. Следуйте за нами, но на некотором расстоянии. Обернувшись, Дориан подал мне руку и увел с полянки в густой яблоневый сад. Яблони, как и все остальные фруктовые деревья в королевстве Дориана, были усыпаны спелыми плодами. Но большая часть яблок лежала на земле, круглые и красные, они так и умоляли их съесть. Когда мы отошли на достаточное расстояние, я сказала: — На мне не деловой наряд, по крайней мере, не та обувь. Вот во время последнего визита я действительно была одета для работы. Дориан краем глаза посмотрел на меня. — Женщины, которые облачаются в столь прекрасный наряд, после того как в прошлый раз пробудили мой аппетит, не приходят для удовольствия. Они приходят по делу. — Ты циник. — Прагматик. Но с тобой любое дело становится удовольствием. — Дориан счастливо вздохнул, — на самом деле я мечтаю чтобы наши женщины начали носить такие же брюки. Воины, конечно их носят, но они не такие же узкие. — Спасибо… Мы медленно брели дальше, небо потихоньку окрашивалось в оттенки оранжевого и алого. — Я вот думаю, что именно изменилось между нами после последней встречи. Тот факт, что ты сама с удовольствием пришла сюда, доказывает, что многое. — Да, — я прищурилась, — знаешь, на самом деле я не оценила твою сказку на ночь о Короле Шторма, когда ты просто морочил мне голову. — Возможно ты сердишься, но согласись, это было довольно забавно, и ты на моем месте поступила бы так же. Кроме того, я оказал тебе своего рода услугу. Обеспечил необходимой вводной информацией, Леди Маркхэм. — Хватит все время повторять «Леди Маркхэм». Звучит чудно. — Я должен так называть тебя. В наших правилах этикета, конечно ничего не сказано о подобной ситуации. Но ты — дочь короля, оставшаяся без королевства. Ты — член королевской семьи, но не имеешь королевской власти. Так или иначе ты относишься к благородным джентри. — Ну тогда используй это только на публике. Или придерживайся «Одиллии». — А как насчет «Евгении»? — Пойдет. Между нами повисла тишина. Сад казался бесконечным. — Не хочешь рассказать мне, зачем ты здесь? Или я должен придумать очередную любезность для поддержания разговора? Я подавила смешок. Дориан играл роль напыщенного и рассеянного, но дураком не был. — Мне нужна твоя помощь. — Ах, значит все-таки ты пришла по делу. Мы остановились. Глядя на меня сверху вниз, Дориан терпеливо ждал, сохраняя на лице спокойствие. Подул легкий ветер, и я вздрогнула. Он взял мою куртку и помог мне ее одеть. Я обняла себя за плечи, благодаря куртку за тепло. Быть сексуальной довольно холодно. — Вчера я вызвала бурю. — Теперь ты поверила? — его голос звучал не легкомысленно, а скорее расчетливо. — Что произошло? Я рассказала Дориану ту же историю, что и Мэйвенн с Кийо. — О чем ты думала, когда это произошло? Сначала мне показалось, что Дориан отчитывает меня. Прямо как мама, когда я совершаю очередную глупость, и ей приходится говорить: «О чем ты только думала?» или «Ты сошла с ума!» Но потом я поняла, что в тоне Дориана не было осуждения. — В смысле, что я чувствовала? Что крутилось у меня в голове? Дориан утвердительно кивнул. — Не знаю. У меня тогда много чего в голове крутилось. Когда все началось… точнее в начале все было как и при обычном нападении. Я как всегда сосредоточилась на изгнании. Но как только вмешалась мама… я начала терять контроль… — И тогда Корвин поставил тебя в безвыходное положение? — Кто? — Элементаль. Он был одним из людей Эсона. Духи, которых ты изгнала сюда, все разболтали, хотя продолжения этой истории никто не слышал, видно ты не оставила свидетелей. — Я была… напугана. Слаба. Беззащитна. — Мне ты не показалась особо пугливой. — Это заблуждение. На самом деле, я все время боюсь. Было бы глупо не бояться. Потому что тот кто ничего не боится очень быстро умирает. Неважно, так или иначе, в тот момент, я оказалась в безвыходной ситуации. Не было никакой надежды. — Поэтому ты воспользовалась единственным вариантом, какой у тебя оставался. — Я не собиралась использовать магию. По крайней мере сознательно. — Иногда, то, что спрятано от нашего разума известно нашей душе. Дориан ступил под покров раскидистого клена. Скорее всего, его листья были изумительной расцветки, но в темноте это было невозможно определить. Сняв свой плащ, Дориан расстелил его на земле и сел, оставив мне место рядом. Спустя мгновение я устроилась рядом с ним. — Так о чем ты собиралась меня попросить, Евгения Маркхэм? — Ты уже и так знаешь. Тебя голос выдает. — Хм. Это так, вводная фраза. — Мне нужно, чтобы ты научил меня использовать мою магию. Чтобы подобное больше не повторилось. В следующий раз, когда я выйду из себя, мне не хотелось бы поубивать всех вокруг и себя в придачу. — Или, — добавил Дориан, — ты сможешь специально захотеть убить кого-то с помощью нее. — Всякое может случится, — я вздрогнула, — не знаю. Дориан ответил не сразу. Вокруг нас потихоньку сгущалась тьма. — То, что ты сделала с Корвином, похоже на попытку прихлопнуть муху кирпичом, хватило бы и более простого способа. Бесспорно, бури, которые ты можешь призывать — это большая и мощная сила. Боги знают, твой отец отлично ею управлял. Но мне кажется ты обретешь силу, если сначала научишься контролировать все элементы бури по-отдельности. Ребенок может испачкать холст, а мастер работает с мелкими мазками. После того, как ты ознакомишься с мелочами, шторм станет твоей второй натурой. Я глубоко вздохнула. — Ты сможешь научить меня? Согласен? Да же во тьме я смогла разглядеть его улыбку, которая и была ответом на вопрос. — Если бы кто-то во время нашей первой встречи сказал, что у нас будет подобный разговор, я бы высек его за наглую ложь. — Мне больше не к кому обратиться. Мэйвенн предложила помощь, но у нее нет… — Мэйвенн? — перебил меня Дориан, пугая своим тоном, — когда ты говорила с ней? — Сразу после нападения. — Я рассказала ему об обстоятельствах нашей с ней встречи. Когда Дориан не ответил, я заняла оборонительную позицию. — Нет ничего плохого в том, что она не желает, чтобы я забеременела и завоевала мир. — И именно поэтому ты не должна доверять ей. Я хочу, чтобы наследник Короля Шторма родился. Поэтому у меня есть веская причина охранять твою жизнь. А у Мэйвенн такой причины нет. Я вспомнила, что и сама подумала, что Мэйвенн было бы только на руку, если бы я погибла во время нападения. — Мне не показалось, что от Мэйвенн исходит какая-то угроза, — неуверенно ответила я, сраженная внезапной мыслью: если бы из своих благородных побуждений Мэйвенн решила бы убить меня, то поддержал бы ее в этом Кийо? — Угрозу ты можешь заметить не сразу. — Ты просто пытаешься переманить меня на свою сторону. — Естественно. Я буду пытаться это сделать независимо от ее участия. Я вздохнула. В конце концов, это были только заговоры и позерство. Никогда не надо забывать, что Дориан, один из джентри. — Возможно, я совершила ошибку явившись сюда. — Твой приход ко мне — самая умная вещь, которую ты до сих пор делала. Но скажи вот что, как ты отплатишь мне за то, что я буду обучать тебя контролировать свою силу? — Ты ничего не можешь сделать просто так, да? — Ох, умоляю. Не стоит возмущаться. В прошлый раз я помог тебе, ничего не требуя взамен, и вот тебе снова нужна моя помощь. Ты слишком многого требуешь от джентри, которого сама же считаешь таким жадным. — Логично. — Я прислонилась к стволу дерева. — Если ты мне поможешь… я позволю… я позволю всем считать, что мы, ну ты понимаешь… После небольшой паузы, весь сад наполнился его теплым смехом. — Спим вместе? Ха, между прочим, ты уже якобы провела со мной ночь. Это несправедливо. Несправедливо для всех. В темноте я почувствовала, как покраснела. — Но ты переиграешь Эсона. Он будет думать, что я с радостью дала тебе то, что он пытался взять силой. — И за все это время, я не получу ничего, кроме возможности заглянуть в твое декольте, как например сейчас. — Если тебя это так разволновало, я могу прикрыться. — Я бы предпочел, чтобы ты по настоящему разделила со мной постель. — Это нечестно. Не за несколько уроков магии. — Несколько? — Дориан снова рассмеялся, с оттенком скептицизма, от чего казалось, что он скорее развлекается, чем огорчен. Боже. Неужели ничего не беспокоит этого парня? — Моя дорогая, потребуется намного больше, чем «несколько» уроков, чтобы подавить бурю в тебе, извини за каламбур. Особенно с твоим характером. Сконцентрироваться будет очень трудно. Я возмутилась: — Эй, я научилась концентрации еще ребенком. Изгоняя духа, я могу очистить свой разум прямо во время битвы. Я вхожу в транс за долю секунды. — Возможно так, — неохотно признал Дориан. — Но я все равно считаю, что это будет несправедливо. Ты получишь больше, чем просто уроки. Если все будут считать тебя моей «любовницей», никто больше не посмеет напасть на тебя. И у тебя несколько улучшится репутация. — Боже. Ничто не ускользает от тебя, верно? Видимо мне следовало больше узнать об этой уловке у Волуциана. — Кого? — Моего слуги. — А. Этот угрюмый с красными глазами? — Он самый. Дориан неодобрительно прищелкнул языком. — Он опасен и очень силен. Ты храбра, если держишь его при себе. — Знаю. Я не могла отправить его в Царство Мертвых, так что просто привязала его к себе. — Вместе мы бы могли отправить его. Эта мысль поразила меня. Я была бы в большей безопасности, если бы Волуциан оказался в мире смерти. Как будто прочитав мои мысли, Дориан добавил: — У тебя будут неприятности, если он однажды вырвется на свободу. — Не сомневаюсь. Он регулярно напоминает мне об этом. И тем не менее… он был мне очень полезен. Я думаю, что еще некоторое время подержу его у себя. Мы снова просто молча сидели. Судя по всему, в замке приближалось время ужина. Одной из причин, побудивших нас с Волуцианом заявиться сюда в это время, был расчет, что нас пригласят на этот самый ужин. Учитывая гордость джентри, Волуциан считал, что Дориан захочет похвастаться своим приобретением, к тому же то, что я наполовину джентри, позволяло мне без проблем есть в этом мире. Наконец-то, можно не переживать из-за этого. С легкой улыбкой, я представила зал, полный голодных джентри, теребящих свои столовые приборы на столе. С учетом того, как все потакали капризам Дориана, я не сомневалась, что в случае необходимости они прождут не один час. — Если ты собираешься разыгрывать мою любовницу, то потребуется нечто большее, чем просто слова. Ты видела, насколько мы открыто демонстрируем наши привязанности, и если ты будешь держаться от меня на расстоянии десяти футов, нам никто не поверит. Я замерла, вдруг вспомнив ужин. Кажется, я не совсем оценила последствия. Приблизившись ко мне вплотную, Дориан тихо рассмеялся. — О, ты об этом не подумала, не так ли? Дориан был прав. Полагаю, нам будет недостаточно просто спрятаться в его спальне, чтобы он давал мне там свои уроки, этим никого не проведешь. Теперь я должна буду сидеть у него на коленях, позволять прикасаться ко мне и целовать меня. Я с трудом могла это себе представить. Дориан был одним из джентри, тем существом, с которых я не спускала глаз и выслеживала всю свою жизнь. Открытие истинной стороны Кийо для меня стало шоком, с которым я только начала примиряться. Как я смогу выдержать это с кем-то, кто полностью принадлежит Иному миру? И все же, чем больше времени я проводила с Дорианом, тем проще мне было думать о нем, как о человеке. Странно или нет, но мне было комфортно в его обществе. Так что, да. Я справлюсь с этим. Это будет просто небольшой флирт, так? До секса дело не дойдет. Этот маленький союз сможет обеспечить то, что я больше никого не уничтожу по неосторожности. — Только я не собираюсь заниматься оральным сексом и чем-то в этом роде, — я попыталась скрыть свой дискомфорт за этой легкомысленной фразой. Дориан снова рассмеялся. — Как это ни печально, но этим ты наоборот можешь все испортить. В тебе слишком много человеческого, поэтому от тебя будут ожидать некоторой скромности. Хоть что-то хорошее. — Договорились. Я исполню свою часть, если ты выполнишь свою. — Ну если посчитать, то на самом деле, это три четверти работы. Но да, это все что от меня требуется. Пожмем руки? По моему вы, люди, именно так заключаете сделки? В темноте я протянула ему руку и почувствовала, как он взял ее. Внезапно он резко дернул меня к себе и поцеловал. Я тут же отпрянула, ошеломленная: — Эй! — Что не так? Ты ожидала, что наш первый поцелуй пройдет на публике, я прав? Помни — мы хотим быть убедительными. — Ты подлый ублюдок, знаешь об этом? — Если думаешь, что с кем-то другим ты будешь чувствовать себя лучше, найди себе другого учителя. Это меня отрезвило. Затем я наклонилась вперед и попыталась в темноте найти его губы. Я не понимала, что дрожу, до тех пор, пока он не схватил меня за руки. — Расслабься, Евгения. Это не больно. Я глубоко вздохнула и успокоилась. Наконец мы поцеловались. Его губы напоминали мне лепестки цветов, мягкие и бархатистые, в то время как Кийо был воплощением животной страсти и агрессии, Дориан казался более… аккуратным. Вдруг я вспомнила, его метафору между разводами на холсте и прекрасными мазками. Не поймите меня превратно, Дориан не был милым и целомудренным. Его мягкие губы были обжигающими. Казалось, он пытается растянуть удовольствие, дразня меня, и я дрожала от нетерпения, когда его язык, наконец, проскользнул между мох губ. Усиливая поцелуй, он проник еще глубже. От него пахло корицей и сидром, как и вся эта волшебная осенняя ночь. Наконец, он оторвался от меня. — Ты все еще боишься меня, — отметил он, удивленный этим, также как и всем произошедшим. — Твое тело все еще не расслабилось. — Да, — я сглотнула. Это было приятное ощущение, которое заставляет мое тело пылать, а пальчики на ногах, а вместе с ними и другие участки тела — скручиваться в ожидании удовольствия. Но мой страх перечеркивал все это, этот страх перед джентри и остальными иномирцами, я все еще не могла преодолеть. Это было странное сочетание, физического удовольствия и ужаса. Оно очень отличалось от того, что я испытывала с Кийо — физическое удовольствие, подкрепляемое всевозможными химическими реакциями и взаимной привязанностью, несмотря на мое беспокойство по поводу того, что он на половину кицунэ. — Ничего не могу с собой поделать. Это все для меня очень странно. Часть меня твердит, что все это неправильно. Сложно за одну ночь изменить все свои убеждения. — Хочешь расторгнуть сделку? Я отрицательно покачала головой. — Я не расторгаю сделок. В темноте я почувствовала, как Дориан улыбнулся, а затем наклонился, и снова меня поцеловал.Глава 17
Дориан не солгал — этим вечером он действительно почти не распускал руки. На обеде он или брал меня за руку, или обнимал за плечи, но не более того. Когда выдалась свободная минутка, он прошептал, что не стоит устраивать откровенных сцен. Что близость людей выдает то, как они ведут себя, язык их тела. Поэтому я старалась выглядеть расслабленной и счастливой в его присутствии, и судя по выражению лиц его людей — мы сыграли вполне убедительно. После ужина Дориан повел меня в свою спальню, выставляя напоказ свое нахальство и самодовольство. Но как только мы в нее вошли, он на самом деле дал мне первый урок. Если честно, занятие меня немного разочаровало. Я-то ждала чего-нибудь фееричного, а вместо этого просто сидела и сосредоточенно медитировала. Дориан заявил, что если я не научусь контролировать свое сознание, то не смогу контролировать и силу. За этим занятием я и провела в обществе Дориана следующую пару часов. Медитируя, я легко входила в транс или делала астральное путешествие. Если мне не мешали, то все это я делала автоматически, просто плывя по течению. Но Дориан хотел, чтобы я направила свои мысли вовне, а не внутрь, и это было так непривычно, потому что до этого я думала, что магия течет изнутри. Под конец урока Дориан дал мне массивное золотое кольцо, в котором была заключена часть его сущности. Это был его «якорь». Теперь, если Дориан покинет Иной мир через тонкую грань, то он сможет возникнуть в моем мире, в том месте, где будет находиться кольцо, не прилагая к этому усилий. Это позволит нам обоим сэкономить время. Еще это означало, что для каких-то уроков Дориан планировал переходить в мой мир. У меня были смешанные чувства на этот счет. Конечно, для меня это удобнее. Но тот факт, что Дориан мог прыгнуть даже с таким якорем, показывал насколько он силен. Меня это немножечко нервировало, как и то, что он вообще может оказаться в человеческом мире. И все же, в моем мире сил у него поубавится. По крайней мере, он будет более безопасен, или скорее не он, а человечество будет в большей безопасности. После урока я вернулась домой. Следующие несколько дней были точно такими же: битвы, битвы и еще раз битвы. Хотя, как и предсказывал Дориан, нападений стало меньше. Мне нравилось думать, что поклонников отпугивала моя репутация. Но более вероятно, что это моя новая связь с правителем Дубового Королевства заставила их дважды подумать о последствиях. Как оказалось, отрицательной стороной этой связи стала проблема с Кийо. — Ты спишь с Дорианом? Кийо стоял у меня на пороге, на его темные волосы падали лучи закатного солнца. На нем был белый врачебный халат с надписью «КИЙОТАКА МАРКЕЗ, ДВМ».[23] Должно быть, он приехал ко мне прямиком с работы. — Хорошие новости расходятся быстро, — вместо ответа сказала я. — Заходи. Я предложила ему присесть и выпить кофе, но он стал беспокойно расхаживать по кухне, напоминая мне волка, или сторожевую собаку. О лисьих повадках я говорить затруднялась. — Ну? — нетерпеливо спросил Кийо. От его тона я даже пролила на себя кофе и наградила его колким взглядом. — Оставь этот тон. Ты не имеешь права говорить мне что делать. Кийо перестал расхаживать и его лицо смягчилось. — Ты права. Не имею. Не совсем извинение, но сойдет. Я села скрестив ноги под стулом. — Ладно. Нет. Я не сплю с ним. Лицо Кийо ни капли не изменилось, но в его глазах промелькнуло явное облегчение. Я знала, что это ничего не значит, но внутри меня все затрепетало от осознания того, что он ревновал. Взяв стул, Кийо развернул его и сел, положив подбородок на спинку. — Тогда рассказывай, что же произошло на самом деле. И я рассказала. Когда я закончила, Кийо закрыл глаза и вздохнул, но уже через мгновение снова посмотрел на меня. — Не знаю, что меня больше беспокоит: сближение с магией или сближение с Дорианом. Кивком головы я указала назад. — Видел гостиную? Я не собираюсь отвечать за «Ураган «Евгения» в Тусоне». Это заставило Кийо улыбнуться. — Тусон и так то и дело попадает под руку «Урагана «Евгения»». Но я тебя понял. В отличие от тебя… я практически не использую магию, но я полжизни провел с людьми, которые ее используют. И видел, как она на них влияет. Как она подчиняет их себе. — Ты сомневаешься в моем самоконтроле? Или в силе? — Ни в том ни в другом. — Серьезно ответил Кийо. — Ты одна из самых сильных людей, которых я знаю. Но Король Шторм… я видел его однажды, когда был маленьким. Он… ладно, расскажу по-другому. Дориан, Эсон и Мэйвенн сильны. Если сравнивать их с остальными джентри, они будут факелами среди свечей. Но твой отец… он походил на костер. Ты не сможешь использовать эту силу, не заплатив за нее. — Благодарю за предупреждение, Гендальф, но не думаю, что у меня есть выбор. — Согласен. Я просто не хочу видеть, как ты изменишься, только и всего. Ты мне нравишься такой. — На лице Кийо появилась улыбка, но быстро исчезла. — Что насчет твоих занятий с Дорианом… мне кажется он только ускорит твои изменения, причем в худшую сторону. — А по-моему ты просто ревнуешь. — Еще как, — признался Кийо, не стыдясь своих чувств. — Но Дориан жаждет власти. И он хочет, чтобы завоевание Короля Шторма состоялось. Сомневаюсь, что у него хватит терпения долго держать тебя только в качестве якобы «любовницы». — Эй! Вообще-то я сама решаю с кем мне быть. Кроме того, противозачаточная технология — замечательная вещь, согласен? — Конечно. Но Мэйвенн говорит… — Знаю, знаю. Пророк Моисей говорит её устами, не меньше. Кийо насторожено всматривался в меня. — И что ты хотела этим сказать? — Да так, ничего. Просто, забавно говорить мне о Дориане, когда… — Когда что? Поставив чашку с кофе на стол, я посмотрела Кийо прямо в глаза. — Могу я снова быть с тобою откровенна? Кийо ответил мне уверенным взглядом. — Всегда. — Вы двое, похоже… больше чем просто друзья. Между вами есть что-то? В смысле, романтическое? — Нет. — Ответ быстрый и не сомневающийся. — А раньше, — я все еще не была убеждена, — что-нибудь было? — Больше нет. — Ответил Кийо после секундного колебания. — Вот как, понятно. — Я отвела взгляд и почувствовала, как на меня накатывает волна ревности, особенно, когда я представила его вместе с этой красивой женщиной. — Евгения, между мною и Мэйвенн всё кончено. Не так давно, но сейчас мы просто друзья, ничего больше. Я подняла на него взгляд. — Друзья, как мы с тобой? Губы Кийо нехорошо скривились, и я увидела как разгорается жар гнева в его глазах. — Можешь говорить что хочешь, но мы оба знаем, что мы не «просто друзья». Нет, полагаю, что нет. И вдруг, я поняла, что тот факт, что Кийо кицунэ, меня больше не смущает, особенно после того, как выяснилось, что я сама наполовину джентри, Мое прежнее мировоззрение кардинально изменилось. Раньше меня пугало то, что я хочу Кийо, но теперь меня больше ничего не останавливало. И если честно, я поняла, что и раньше меня останавливало не очень-то много причин. Если я действительно хочу быть с Кийо, то мне надо пересмотреть свои представления о сексе. С ним не сложно будет понять, что значит быть с кем-то и доверять ему. Я не хотела, чтобы он заметил мое смятение, и опустила глаза, но было поздно, он заметил. Иногда мне казалось, что он знает меня лучше, чем я сама. Встав, Кийо подошел ко мне сзади, и его руки мягко помассировали мне напряженную шею и плечи. — Евгения… — нежно произнес он. Расслабившись в его объятиях, я закрыла глаза. — Я не знаю что делать. — Я имела в виду нас с ним, но это можно было растолковать по-разному. — Может нам просто прекратить эту борьбу. Оставим все в прошлом и пойдем прогуляемся? — Сейчас? Это будет свидание? — Конечно. — Вот так просто? Думаешь это легко? — Да, так просто. И по правде только от нас зависит, усложнять все или нет. Мы взяли машину Кийо, довольно симпатичного Спайдера[24] 1969 года, и поехали в один из моих любимых ресторанов: «Индийская Кухня из Индии». Название, мягко говоря, не очень, но приписка «из Индии» была необходима. Несмотря на все местные рестораны с Северо-западной и Американской Индейской кухней, в Тусоне множество туристов, надеялись найти жареный хлеб индейцев Навахо,[25] а не карри или наан.[26] Напряженность между нами таяла на глазах, но один раз Кийо все-таки был задумчивым — когда спросил: — Я хочу еще кое-что узнать. Это правда, что ты целовалась с Дорианом? Я загадочно улыбнулась. — Только от нас зависит, усложнять все или нет. Кийо вздохнул, сдаваясь. После обеда в ресторане Кийо повез меня за город, но не сказал куда. Почти через сорок минут мы остановились у подножия высокого холма. Кийо заехал на стоянку, но там не оказалось свободных мест, и в результате мы развернулись и припарковались в отдалении. На смену сумеркам пришла ночь, и было трудновато идти вверх по холму ничего не видя под ногами. Кийо взял меня за руку. Его пальцы были теплыми, он крепко и надежно сжимал мою руку. Мы тащились на холм почти полчаса, пока наконец не вышли на маленькую полянку. Я едва скрывала свое удивление. На этом пятачке оказалась толпа народу, большинство из них настраивали телескопы и всматривались в ясное, звездное небо. — Я увидел рекламу в газете, — объяснил Кийо, — это — группа любителей астрономии. Они разрешают людям зависать тут с ними. Конечно же, зевакам жутко понравилось, что им разрешили прийти и поглазеть в телескопы. Тут показывали особенно интересные созвездия и рассказывали всякие легенды. Большинство из них я уже слышала, но было приятно послушать снова. Погода для наблюдением за небосводом была самая благоприятная. Было достаточно тепло, чтобы снять пиджак (но чтобы скрыть оружие, я не стала этого делать), и настолько ясно, что можно было вообще забыть, что такое загрязнение атмосферы. В Обсерватории Фландро, в университете, был фантастический вид, но такие вещи мне больше нравились на природе. Слушая, как пожилой человек рассказывает о галактике Андромеда, я думала о том, насколько огромна наша вселенная. Существует так много вещей, которых мы не знаем, и не узнаем никогда. Я знала, что мир духов простирается также широко. Сейчас мне было известно о трех мирах: мир в котором мы живем, Царство мертвых и Иной мир, находящийся как бы посередине. Многие шаманы считали, что существует еще мир Бога или богов, который мы даже не можем себе вообразить. Глядя на эти мириады звезд, я внезапно почувствовала себя маленькой песчинкой в огромной вселенной. Кийо придвинулся ко мне поближе, и я почувствовала, как он дотронулся до моей руки. Мое тело, словно военная система отслеживания, улавливало его малейшие прикосновения. Наши взгляды встретились, и мы улыбнулись друг другу. Я почувствовала себя самой счастливой в этом мире. Сейчас, между нами все было нормально. Скорее всего, я никогда не смогу понять, что заставляет двух людей быть вместе. Может быть, это похожу на попытку постичь Вселенную. Нам не дано понять ничего из этого. Это просто было, и вы всеми силами стремились друг к другу. — Спасибо, — сказала я Кийо, когда мы спускались к машине. — Было действительно здорово. — Я заметил у тебя дома телескоп… эээ… точнее то, что от него осталось. — Ах. Ну да. — После наблюдения за звездами, я витала где-то в облаках. Я и забыла, что в моем доме царит полная разруха. — По сравнению с теми, что наверху, мой — детская игрушка. Может теперь я прикуплю себе получше. Мы прошли мимо стоянки и отправились дальше к тому месту, где оставили машину. Немного похолодало, но прогуливаться все еще было приятно. Пока мы шли, Кийо сморщил нос. — Воняет чем-то… как тухлой рыбой. Я глубоко потянула носом воздух. — Ничего не чувствую. — Считай тебе повезло. Вряд ли ты чуешь КАК много людей практически не моются. Я расхохоталась. — А помнишь, как ты распознал по запаху мои духи в баре, в ту ночь когда мы познакомились? Я решила тогда, что ты чокнутый. Такой супер-нюх — это еще один фокус из арсенала кицунэ? Кийо отрицательно покачал головой. — Зависит от того, что ты нюхаешь. Дойдя до машины, мы сели и Кийо уже было начал поворачивать ключ зажигания, но решил сначала одеть пальто. — Можешь его достать? Там, за моим сиденьем. Я отстегнула свой ремень и, встав коленями на сиденье, нагнулась вниз, пытаясь дотянуться до пальто. Оно валялось на полу и я нагнулась, выставляя свой зад вверх. — Иисусе! — услышала я. — Эй, не пялься на мою задницу! — Да ты сама тычешь мне ею в лицо. Я вцепилась в пальто и попыталась вернуться на свое место, но Киой схватил меня и усадил к себе на колени. Я покрутилась, пытаясь устроить ноги поудобнее. Наконец, мне удалось устроиться. — Не могу поверить, что еще недавно ты читал мне лекции о потере контроля, — сказала я с наигранным возмущением. Руки Кийо скользнули к моей попке. — А что я должен был сделать? — Эй, я не жалуюсь, Просто ты меня немного удивил. — Я думаю, что все это во мне от кицунэ. — Первый раз слышу такое оправдание. — Нет, правда. Ты не представляешь, как сильны бывают инстинкты. Иногда мне приходится буквально бороться с собой, чтобы не бросаться на каждую встречную женщину. А после… мне всегда хочется есть. У меня просто паранойя, словно мне надо наесться впрок, а не то вдруг я буду голодать во время зимы. Вот это действительно странно. Конечно, все это звучало очень увлекательно в другой обстановке, но сейчас мы упускали прекрасный момент. Расстегнув Кийо ремень безопасности, я положила свои ладони ему на грудь. Наклонившись вперед, поцеловала его и бесцеремонно прижалась. Руки, обнимающие меня, напряглись. — Я думал, ты не хочешь связываться с кицунэ. — Ну… как выяснилось, я считаю лис симпатичными. Немного повозившись, я избавилась от пальто, а затем приспустила маечку на груди; это было сделать совсем не просто — мне мешал руль за спиной. Я привстала на колени, и моя грудь оказалась перед его лицом. Его губы осыпали ложбинку между ними поцелуями, пока руки боролись с застежкой бюстгальтера. А в это время, расстегнув пуговицу на его брюках, я наклонилась и скользнула рукой в его боксеры. — Евгения, — выдохнул Кийо, у него отлично получилось объединить в тоне и предостережение и крайнюю степень возбуждения, — у нас нет презервативов. Я продвинула свою руку еще дальше, еще сильнее обхватывая его член, и зная, что отсутствие защиты меня не остановит. — Таблетки, помнишь? Кроме того, технологии предохранения… А-а! От резкого толчка машина угрожающе завалилась на бок. Я ударилась спиной о руль, и мы почти упали. Кийо прижал меня к себе, защищая всем телом, не позволяя упасть. Угадайте, чего я не должна была делать? Расстегивать ремень безопасности. К счастью, автомобиль не перевернулся, и мгновение спустя, со скрежетом, от которого сводило челюсть, хлопнулся на землю. — Что за… — начала я. В темноте я различила только круглые глаза Кийо, смотрящие мимо меня на ветровое стекло. — Думаю, нам стоит выйти из машины, — тихо проговорил Кийо, и я почувствовала, как что-то тяжелое и твердое ударилось о капот позади меня. Раздался звук разбившихся фар. Автомобиль затрясло. Мне не нужно было повторять дважды. Мы выбили водительскую дверь, и я выбралась наружу. Запах тухлой рыбы ударил мне в нос. Кийо стал выбираться вслед за мной, но вдруг капот автомобиля поднялся в воздух, а потом резко рухнул на землю. Раздался звон разбитого стекла и скрежет метала, Кийо отбросило внутрь машины. Ветровое стекло покрылось паутиной трещинок. Меня пронзил страх за него, но потом я увидела виновника всего этого, и я испугалась уже за себя. Я подумала, что существо передо мной напоминает одного из Фо-a,[27] возможно, Фахана».[28] Они распространены в Ирландии и Шотландии. Так что он забрел очень далеко от дома, Но Иной мир такой же огромный, как и наш, и нельзя знать заранее, что именно и где именно может появиться. Фахан походил на результат скрещивания Йети и Циклопа, детеныши которых отправились бы на южный полюс и продолжали скрещиваться там еще в течении пары сотен лет. Высотой под 2,5 метра, все тело покрыто спутанными вонючими волосами, которым требовалась срочная химчистка. Один единственный глаз, и то неопределенного цвета, напоминающего звездное небо, всматривался в меня. Ему полагалось иметь лишь одну руку, но у него была дополнительная, каким-то необъяснимым образом росшая из глубины его груди и дополнительная нога, свешивающаяся с бедра. Нога, как оказалось, не помогала ему при ходьбе; и я задалась вопросом, может ли он делать что-то этой рукой, или она была так «для красоты». Не отрывая от меня взгляда, фахан оставил машину в покое и заковылял в мою сторону. Надеюсь, теперь Кийо сможет выбраться. Потянувшись за Глоком, я обнаружила, что его нет. Вот засада. Видать пистолет выскользнул из кобуры или когда мы зажигали с Кийо, или когда машина едва не перевернулась. — Найди мою пушку! — крикнула я в сторону машины. Тем временем, осторожно отходя назад, я вспоминала, как обращаться с фаханами. Несмотря на то, что они живут в нашем мире, происходят они из Иного, а значит их можно снова туда изгнать. Кроме того, переселившись в наш мир, они стали смертными. У меня на поясе было оба атама. Серебряный будет более эффективен, но железо, возможно, тоже сможет причинить ему некоторый вред. Главное теперь — разобраться с ним, и помешать ему разобраться со мной. Начали. Чудище замахнулось одной из своих длинных, на вид неуклюжих, лапищ, и я отбила ее, нанеся удар серебряным атамом. Я ранила его так сильно, как могла, пытаясь повредить сухожилия и кости, но существо взревело и отдернуло руку. И хотя я крепко держала рукоять кинжала, монстр отдернулся слишком резко, слишком сильно, и атам остался торчать в его руке. Дерьмо. — Кийо! — закричала я. Вытащив железный атам, я перебросила его в правую руку. Фахан был значительно крупнее меня, но раз я меньше, значит я и быстрее… правильно? Железное лезвие вонзилось ему в живот, глубоко врываясь в мягкие ткани. На сей раз, когда он дернулся и отскочил, я постаралась не оставить в нем кинжал. В тусклом свете его кровь казалась черной. Я увеличила расстояние между нами. Мне просто было нужно замедлить его, чтобы выиграть несколько секунд для изгнания. Но удар в пузо не замедлил этого уродца. Было заметно, что я сделала ему больно, но это его не остановило и он продолжил наступать на меня. Я старалась держать между нами дистанцию, желая ранить его и при этом не оказаться в радиусе его удара. Сделать это казалось невозможным, с учетом того, что каждая его рука была длиной почти с меня. Монстр замахнулся здоровой рукой, но я увернулась от удара и снова пустила ему кровь. Продолжая уворачиваться, я серьезно призадумалась. Если бы ему удалось завершить этот удар, то это причинило бы мне сильные повреждения. Очень серьезные. Своим ударом он собирался нанести мне столько боли, сколько возможно. Я бы еще поняла, если бы это был такой тактический прием — оглушить меня, а потом уже трахнуть пока я в отключке, но если он отправит меня в кому или даже убьет — вряд ли это поможет исполнению пророчества, согласны? Снова и снова я ранила фахана атамом, и после каждого выпада мне удавалось увернуться от удара. Вскоре это стало смахивать на замысловатый танец. Длинные мускулистые лапищи чудовища проносились надо мной, я подныривала под них, делала порез или удар, и отскакивала. После моей стычки с элементалем земли, пару дней назад, я все еще была не в самом лучшей форме, но все равно пока справлялась не так уж и плохо. По крайней мере, до тех пор, пока я не стала двигаться медленнее, и фахану удалось таки зацепить меня своей дополнительной рукой. Как выяснилось, она оказалась не такой уж и бесполезной. Это был всего лишь скользящий удар, от которого я, отлетев в сторону автомобиля, приземлилась на крышу и лобовое окно. Стекло и так уже было в трещинах, и от этого удара окончательно разбилось, впиваясь мне в живот острыми осколками и причиняя адскую боль. После раздевания в машине мой живот так и остался голым. Я чувствовала себя персонажем из мультика, которому на голову приземлилась наковальня, и в течение нескольких секунд, показавшихся мне вечностью, не могла заставить свое тело двигаться. Фахан рванул в мою сторону, его мускулистые конечности покачивались, и мне некуда было деться. Он схватил меня за плечи и высоко поднял над собой. Все происходило, как в замедленной съемке, я поняла что сейчас он бросит меня на землю, и я умру. Вдруг голова фахана дернулась назад, и его морду перекосила жуткая гримаса. Лапа, державшая меня, разжалась, и я грохнулась на капот. Хоть это было не так болезненно, как он собирался сделать, все равно было больно. Я отчаянно пыталась сесть и осмотреться, но в голове все кружилось. С фаханом боролся волк. Нет, не волк. Уши более острые, наглый хвост с белым кончиком. Это лис. Кийо. Но почему-то крупнее, чем я запомнила, поэтому я сперва приняла его за волка. Кицунэ был огромным, мускулистым и мощным, и сейчас его зубы рвали фахану спину. Чудище развернулось и попыталось ударить кицунэ. Кийо изящно парировал удар: уклон, вращение, и, спустя мгновение, снова яростное нападение. Хотела бы я уметь также. Мне все еще было хреново, но, по крайней мере, ко мне вернулось зрение. Заглянув в машину, я быстро нашла свой пистолет, закатившийся под пассажирское сидение и застрявший между ним и дверью. До меня доносились удары и вскрики, Кийо с фаханом продолжали мутузить друг друга. Я осторожно проползла на четвереньках в машину, стараясь не поранится об осколки стекла, торчащие в лобовом окне. У меня получилось не очень хорошо, и я несколько раз порезалась. Но еще больше порезов я получила, проползая по приборной панели, сплошь усыпанной осколками. В конце концов, мне удалось забраться внутрь и заполучить пистолет. Схватив его, я села на водительское сидение и прицелилась в фахана, с которым до сих пор дрался Кийо. Мне было трудно удерживать пистолет одной рукой. Все зря. Но я села поудобнее и перехватила Глок двумя руками, которые все еще дрожали. Я следила за тем, как они стремительно бросались друг на друга, двигаясь так быстро, что я боялась нечаянно задеть выстрелом Кийо. Но я должна была попробовать. До сих пор фахан казался неуязвимым и несокрушимым. Мне уже не хотелось изгонять его в Иной мир, но и подобраться к нему достаточно близко и вырезать на нем символ смерти у меня тоже вряд ли получится. Для начала, мне нужно его хотя бы ранить, а уже потом попытаться изгнать в мир смерти. Прицелившись, я ждала удобного момента для выстрела. Есть!. Пуля впилась фахану в спину, и он удивленно дернулся. Ура, это его приостановило. Я выстрелила в него еще, а потом уже стреляла до тех пор, пока не разрядила всю обойму. Монстр издавал ужасный рев и каждый раз, когда в него попадала пуля — дергался. Я уже приготовилась к тому, что сейчас он бросится на меня, но Кийо гигантской лисой вскочил ему на грудь и опрокинул на землю. Зубы кицунэ стали рвать на части горло монстра. Фу-у. Наткнувшись на жезл, я взяла его, бросив пистолет, и сосредоточившись на татуировке змеи, призвала Гекату. Мысленно проскользнув в Иной мир, я открыла врата, направив всю силу на дух фахана. Моя сила струилась по жезлу и, захватив дух, я попыталась отправить его в Иной мир. Это было труднее, чем обычно. «Разум превыше тела» — гласила какая-та пословица, но мой разум отказывался повиноваться. Особенно, когда физически я настолько ослаблена, а головой только что пробила лобовое стекло. Вы знаете, как я отношусь к изгнаниям иномирцев — я вовсе не кровожадна. Но видя, как монстр пытается встать, не смотря на все старания Кийо, я решила не оставлять фахану шанс вернуться в мой мир. Поэтому я перенесла свое сознание мимо Иного мира, открывая ворота в мир смерти. И почувствовала, как бабочка, символ Персефоны вспыхнула на моей руке, когда соединилась с ее владениями. Почувствовав рывок, фахан взревел. Он боролся изо всех сил, сопротивляясь моей воле. Я сконцентрировалась, пытаясь каждой своей клеточкой заставить его войти в черные врата. Я просила… нет, я умоляла Персефону забрать его. Наконец мне это удалось. Физическое тело монстра разрушилось, когда Царство Мертвых до конца высосало из него дух. Только оно способно забрать все без остатка. Выталкивая фахана в мир смерти, я слегка перестаралась и мой дух оказался слишком близко к миру мертвых, коснулся его, а это было очень опасно. Из-за моего ослабленного состояния, я прошляпила этот момент. Я чувствовала, что меня затягивает вихрь, казалось, что скелеты уже хватают меня своими костлявыми ручищами. — Нет, нет, нет, нет! — это мысли, или я прокричала это вслух, я не знала. Я боролась с этими руками. Я бы предпочла оказаться в Ином мире. Там у меня будет больше шансов выжить, но из мира смерти еще никто не возвращался. Часть меня молилась Гекате, чтобы она втащила меня обратно через врата, а другая — Персефоне, чтобы она не пропускала меня. Наконец, мой дух вернулся в физическое тело. Все чувства зашкаливало. Я медленно завалилась вперед, не в состоянии себя удержать. И не выпала из машины только благодаря тому, что одной рукой уцепилась за руль. Боль разливалась по всему телу, меня тошнило, голова кружилась. Кийо, все еще в облике гигантской лисы, поддерживал меня и серьезно смотрел своими мерцающими глазами. — Эй, — сказала я протягивая руку. Его шерсть была мягкой, как шелк. Я не могла как следует насладиться этимприкосновением, мои руки двигалась с большим трудом. — Что это за трюк? Как ты сделался таким большим? Кицунэ не менял форму, а просто ткнулся в мою руку своим носом. Я улыбнулась, но была слишком слаба, чтобы удерживать руку на весу. Я провела ею вдоль пушистого бока и вдруг почувствовала что-то влажное и липкое. Подняв руку, я увидела, что все мои пальцы залиты темной, блестящей кровью. — Ну, парень, — прошептала я, и мир снова закружился, перед глазами замелькали черные пятна, — мы должны… убраться… куда-нибудь… сделай что-нибудь… изменись, я не могу вести… Кийо продолжал смотреть на меня сосредоточенно и мрачно. — Я не справлюсь сама. Почему ты не меняешься? Тебе больно? Лис положил морду мне на колени, и я снова начала гладить его, хотя при этом пачкала кровью его блестящую шерсть. Я не могла понять, почему он не меняется. Слышит ли он меня, когда находится в этой форме? Раньше-то всегда слышал. Впрочем, если он не собирается мне помогать, то это должен сделать кто-то другой. Где-то в машине у меня валяется мобильник. Можно позвонить Роланду или Тиму. Куда же пропала долбанная трубка? Я никак не могла дотянуться до заднего сидения. Умеют ли лисы приносить мобильники? Может, вызвать на помощь духов. Только не Волуциана. Может быть, Финна? Чего там надо сказать? Как его вызвать? Почему-то мне стало трудно это вспомнить. — Помоги мне… — шепнула я Кийо, — почему ты мне не помогаешь? Белые пятна начали мелькать вместе с черными. Я закрыла глаза и мне стало немного лучше. — Я просто полежу, — сказала я ему, откидываясь набок, — всего минутку, ладно? — Я положила голову на пассажирское сидение. Мне слышалось тихое, почти собачье поскуливание. Должно быть, Кийо стоял на задних лапах, потому что на своих коленях я чувствовала его передние лапы и голову. — Почему ты мне не хочешь помогать? — спросила я еще раз, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Ты мне нужен. И снова я услышала его скорбный и смиренный вой. Протянув руку, я схватилась за мягкий мех, словно это поможет мне выжить. Но тут мои пальцы потеряли свою силу и рука безвольно упала.Глава 18
Это было словно дежа-вю. Два нападения, два обморока и два «утра после» в своей собственной кровати. Немного утомительно, согласны? Только в этот раз в постели я была не одна. Я знала, что Кийо лежит рядом, еще до того как открыла глаза. Я узнала его запах и то, как его руки обнимали меня. Сейчас его объятие было бережным, без присущей ему страстности. — Ты неисправим, — пробормотала я, пытаясь продрать глаза. — Даже раненую, ты все еще пытаешься уложить меня в постель. — Ты и так уже в ней, — Кийо лежал на боку, с улыбкой наблюдая за мной. Его руки скользили по моим волосам, разглаживая их. — Я так беспокоился о тебе. Прижавшись к нему, я медленно восстанавливала воспоминания о прошлой ночи. — Я тоже волновалась о тебе. Что случилось? Почему ты не мог снова измениться? — У меня получилось… в конечном счете. Ну, я как бы заметила. Я молчала и ждала дальнейших объяснений. — Быть кицунэ это не только превращаться в обычную лису. Я могу принимать форму любой лисы. Оборачиваться в… не знаю… в лисьего бога. Нет, не то. Не знаю, как это описать. — В суперлиса? Мягкий смех Кийо завибрировал около моего лба, и затем он поцеловал меня в него. — Тоже не совсем верно. Лисицы, обитающие в Ином мире, похожи на своих смертных прародителей, живших когда-то в этом мире. Они сильнее, мощнее, более дикие. Я могу обращаться в такого, но сделав это… я должен отбросить всю человечность. Эта форма слишком животная… первобытная что ли. В форме обычного рыжего лиса я чувствую себя почти как человек, но если я буду проводить в этой форме слишком долгое время, тогда моя человеческая сущность начнет подавляться. Но в форме, как ты выразилась «супер-лиса», я теряю все человеческое сразу после смены ипостаси. Во мне остается всего лишь несколько человеческих инстинктов — например, я помнил, что должен сражаться с той тварью и защищать тебя. Нахмурив брови, я спросила: — Но это не объясняет, почему ты не смог измениться обратно. — Для перехода из одной формы в другую требуется время. Изменение происходит не только на физическом уровне. Чтобы принять лисью натуру, мне сперва необходимо отбросить всю человеческую природу. Трудно проделать все это быстро. Вот почему вначале я не смог помочь тебе сразу. Я торопился обратиться, даже понимая, что оставляю тебя совершенно беззащитной, потому что решил, что от меня будет больше пользы форме лиса. — Да, ты отлично справился. Но до чертиков напугал меня. — Я замолчала, с ужасом вспоминая тот пугающий момент неуверенности, когда я вся истекала кровью. — Так когда же ты в итоге изменил форму? — Думаю, сразу за тем, как ты потеряла сознание. — Ну, это объясняет, почему я еще жива. Кийо подтвердил кивком. — Ты потеряла много крови. Тебе потребовалось наложить десять швов. Я удивленно моргнула. — Ты возил меня к врачу? Кийо усмехнулся. — Ты не поверишь — я зашил тебя сам. Мне потребовалась секунда, чтобы откинуть одеяло и задрать подол моей цветастой ночной рубашки. Когда, черт побери, она на мне оказалась? Сбоку, на коже живота, выделялись черные стежки. — Ты сделал это? — воскликнула я. — Ты меня зашил? Без врача? — Я и есть врач. Я делаю это постоянно. — Ага… кошакам и собакам. Не людям! — Не вижу никакой разницы. Люди — те же самые животные. Я с беспокойством осмотрела швы. Кожа вокруг них была красноватой. — Ты все продезинфицировал? Кийо презрительно фыркнул. — А ты как думаешь? Конечно! Стандарты одинаковы для всех. Да ладно тебе, хватит переживать. Не мог же я позволить тебе истечь кровью до смерти. У меня был с собой набор и я им воспользовался. — Как ты это сделал без освещения? — Верхняя лампочка выжила. Я не могла себе представить, как он зашивал меня в разбитом автомобиле, используя при этом ветеринарный набор. Импровизатор однако! — А машина потом завелась? — Типа того… я успел довезти нас до того, как она окончательно сдохла. А затем нашел твой телефон и набрал Тима. — Бедняга Тим. Когда я впервые рассказала ему, что я шаман, мне показалось, он решил, будто это такое же надувалово, как и его игры в индейцев. — Постой, так он что, не индеец? А я-то всё пытался выяснить, к какому племени он относится. — Он из племени Тима Варковски. Смех да и только, но… Воздух в комнате слегка задрожал, от смены давления заложило уши. Мне пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы понять, что это мерцание вокруг нас мне не мерещится. Кийо приподнялся, соблюдая бдительность и осторожность. Мерцание внезапно пропало и стало легче дышать. Врата Иного мира распахнулись, и на маленьком столике в углу появился Дориан. Под его весом столик тут же сломался, оглашая комнату грохотом и звоном разлетающихся по полу кусков. К его чести, Дориан лишь изящно отскочил в сторону, минуя беспорядок и грациозно приземляясь на обе ноги. Я вздрогнула, заметив что кольцо-якорь лежит среди обломков. Я оставила его на столе, не задумываясь о том, что Дориан появится непосредственно в том месте, где оно будет лежать. — Что, черт возьми… — Кийо начал подниматься с постели, но я остановила его, положив руку ему на грудь. — Нет, все в порядке. Дориан здесь для нашего следующего урока. Боже… не могу поверить, что уже пришло время. — Долго же я была в отключке после этого фахана. Дориан щеголял в своей повседневной, но элегантной одежде, на нем был тщательно продуманный плащ из черного атласа, расшитый по краю серебром с россыпью мелких жемчужин. Если представшая его взору картина и удивила его, то он не показал вида. Дориан сохранял свое обычное невозмутимое и немного насмешливое выражение лица. Глядя на нас, он улыбнулся. — Я могу вернуться попозже, если вам так будет удобней. Мне не хотелось бы вас прерывать. — Нет, нет, — сказала я поспешно, садясь и свешивая ноги с кровати. От резкого движения кожу вокруг швов неприятно натянуло. — На самом деле мы просто, хм… отдыхали. Дориан скептически приподнял бровь. — И всегда ты в этом отдыхаешь? Взглянув на свой наряд, я покраснела. Я одевала эту сорочку только однажды, когда мы с Дином на выходные ездили в Мексику. Она представляла собой длинный пеньюар бледно-зеленого цвета, украшенный по бюсту и нижней кайме витиеватым рисунком из зеленых листьев и мелких розовых цветочков. Юбка до середины бедра из прозрачного шифона. Надо взять на заметку: «Никогда, даже в бессознательном состоянии, не позволять Кийо одевать меня». Привлеченный шумом, в комнату ввалился Тим. — Еви, что… Челюсть Тима отпала, и не только из-за меня. Я посмотрела на всех нас: я в своем длинном пеньюаре, Кийо с голой грудью, Дориан в своем экстравагантном наряде, и Тим в своем костюме индейца. — Какой ужас, — пробормотала я, поднимаясь, — мы похожи на участников группы «Village People».[29] Я натянула махровый халат. Интересно, как это мне в последнее время удается то и дело оказываться полуголой. Тим продолжал смотреть на нас с видом человека, который только что вломился в спальню к родителям во время их занятия сексом. — Все в порядке, — сказала я Тиму. Он все еще не шевелился, и я помахала рукой перед его лицом. — Э-эй, очнись! Может придумаешь что-нибудь на завтрак? Тим моргнул. — Уже три часа дня, какой завтрак? Я состроила трогательную мордашку. Для наших дружеских отношений это было вполне нормально. Тим никогда не мог устоять перед этим. К тому же, он чувствовал, что должен меня кормить, хотя бы потому, что не платил за аренду. — Чего бы ты хотела? — Яичницу и тост. — Тост полезный или вкусный? — Давай полезный, — немного подумав, ответила я. — А твои, хм… друзья, тоже буду есть? Я вопросительно посмотрела на указанную парочку. — С удовольствием, — ответил Дориан и, вежливо поклонившись, добавил: — Спасибо. — Помираю с голода, — сказал Кийо, не сводя пристального взгляда с Дориана. — Спасибо, Тим, ты лучше всех, — с этими словами, я практически вытолкала его в коридор. — Очаровательный мужчина, — вежливо заметил Дориан и огляделся. — И очаровательная комната. В углу стоял сломанный стол, остальной интерьер составляли: куча грязного белья, плетеное кресло, шкаф с оружием и боеприпасами, комод, журнальный столик с моим ноутбуком и наполовину законченный пазл с видом на Эйфелеву башню. Комната была небольшая, поэтому в ней было довольно тесно. Все это выглядело так убого по сравнению с его спальней. Одетый только в джинсы, Кийо тоже поднялся с постели. — Не хотите ли рассказать мне, что здесь происходит? — спросил он. — Я же тебе говорила. — Порывшись в ящике комода, я достала джинсы и футболку с надписью: «Я ЗНАЮ О ЧЕМ ТЫ МОЛИШЬ НОЧАМИ». — У нас с Дорианом будет урок. — Она сегодня не сможет заниматься, — заявил Кийо Дориану. — Прошлой ночью у нее было сражение. — Если я не ошибаюсь, она каждую ночь с кем-нибудь да дерется. — Заметил Дориан. — На этот раз все плохо закончилось. Ее сильно ранили. Разве ты не заметил швы? — Мои скромные глаза нашли себе занятие поинтереснее, чем поиск швов. — Эй парни? — прервала я их. — Может вы не заметили, но я все еще здесь. Хватить говорить обо мне в третьем лице. Кийо подошел ко мне и взял за руку. — Евгения, это безрассудство, тебе нужно вернуться в постель. — Для сегодняшнего урока физическая сила не потребуется, — с важным видом заявил Дориан. — Вот видишь, — сказала я, — мне необходимо заниматься в соответствии с нашим соглашением. Кийо мрачно посмотрел на меня. — Что-то я пока не заметил, чтобы ваше «соглашение» принесло тебе много пользы. Мне-то казалось, оно должно удержать потенциальных насильников. Повернувшись к ним спиной, я распахнула халат, и начала натягивать на себя джинсы. От неожиданной мысли я похолодела. — Фахан не пытался меня изнасиловать, — медленно произнесла я, — он хотел меня убить. — Ты уверена? — уточнил Дориан. — Да, он пытался пробить мною лобовое стекло. Это не очень-то романтично. — Фахан? Я сняла халат, стащила через голову ночную рубашку и натянула майку, прежде чем повернутся к ним. Я вкратце рассказала Дориану о том, что произошло. Дориан отошел от стула и, сложив руки за спиной, подошел к окну. — Фахан, — размышлял он вслух. — Здесь. Странно. — Ничего необычного. Учитывая мои обстоятельства, — напомнила я ему. Дориан указал за окно. — Ты живешь в пустыне. Фаханы — в водоемах. У тебя много врагов, моя дорогая, но я сомневаюсь, что хоть один фахан ненавидит тебя до такой степени, чтобы появиться здесь по собственной воле. — На что ты намекаешь? — Что кто-то очень постарался, чтобы фахан оказался здесь. Кто-то очень сильный или у кого есть власть над водными существами. — Кто по-твоему это мог быть? — спросила я. — Кто угодно. Даже Мэйвенн. Кийо угрожающе приблизился к Дориану. — Мэйвенн этого не делала. Дориан улыбнулся, нисколько не беспокоясь по поводу исходящей от Кийо угрозы. Они были примерно одного роста, но Дориан был худощавый и стройный, а Кийо шире и мускулистее. — Возможно, ты и прав, — сказал Дориан, спустя несколько напряженных мгновений. — Особенно учитывая ее чувствительность к погоде последнее время. — Лицо Кийо потемнело. Я с тревогой переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что именно происходит сейчас между ними. — Парни, вы уже знакомы? Дориан протянул руку Кийо и прохладным голосом произнес: — Я знаю кто ты, но полагаю, мы должным образом не представлены. Я Дориан, правитель Дубового Королевства. Кийо неохотно пожал руку. — Я знаю кто ты. — А это, Кийо, — добавила я. — Рад познакомиться с тобой… кицунэ. Последнее слово Дориан произнес неразборчиво. Это прозвучало не то чтобы неуважительно, но ясно демонстрировало, что он не считает его себе равным. Я схватила их за руки, пытаясь совладать с ситуацией. — Стоп, мальчики, хватит выяснять, чей член круче. Пойдемте. Тиму пяти минут хватит на готовку. Какое бы напряжение не возникло между Кийо и Дорианом, сейчас оно отошло на второй план, поскольку король джентри развлекался, изучая мой дом. Он напоминал маленького ребенка, неспособного не прикасаться ко всему, что попадается под руки. Ну, ко всему, что не было сделано из пластмассы или железа. Моя гостиная оказалась для него словно «Пещера Аладдина», со всем накопленным в ней хламом, который ему так не терпелось исследовать. — А для чего это? Дориан держал в руках переливающуюся «слинки»,[30] удерживая ее таким образом, чтобы минимально прикасаться к пластмассе. Как оказалось, джентри могли прикасаться к запретным веществам в малых дозах, это доставляло незначительный дискомфорт, но только длительное воздействие могло убить их. — На самом деле у нее нет никакого назначения, — решила я, — ты только можешь поиграть с ней, когда тебе скучно. Дориан перебросил ее с руки на руку наблюдая как переливаются цвета. — Дай мне на минутку, — попросила я. Я взяла слинки в ладонь и закрыла глаза. Все моё внимание было сосредоточено внутри меня. Я сосредоточилась на «слинки» и вложила в нее кусочек своей сущности. Затем вернула слинки Дориану. — Заверни ее и возьми с собой. Это будет моим якорем. Дориан улыбнулся. Мы еще много раз отвлекались и, в итоге, мне буквально пришлось тащить его к кухонному столу, на котором уже стояла еда. — Разве ты раньше никогда не бывал в человеческом мире? — спросила я у него, когда мы все сели за стол. — Ну вот опять, не ты ли утверждала, что мы любим являться сюда без веских на то причин. — То есть, ты здесь никогда не был. — Ну, на самом деле, я пару раз отдыхал здесь, но не в этой пустыне, а в других, более симпатичных, местах. Я закатила глаза и стала мазать свой тост маслом. Тост был из зерен пшеницы и миллиона других зерновых. На вид он напоминал наждачную бумагу. Я проглотила таблетку ибупрофена, запив ее сладким кофе с молоком. Конечно, я больше не находилась при смерти, но боль и скованность переполняли мое тело. Сомневаюсь, что смогу еще долго выдерживать такие интенсивные ночные поединки. Когда всплыла вся эта хрень с пророчеством, я пошутила, что вместо сексуальных домогательств, скорее предпочту, чтобы джентри забили меня до смерти. Если честно, сейчас я так уже не считала. По крайней мере, когда плохие парни пытаются меня раздеть, у меня хотя бы остается возможность потянуть время. У этого фахана, однако, не было никаких желаний, только цель — уничтожить меня. И это у него едва не получилось. Прежде, я никогда не боролась с кем-то настолько сильным. Большинство моих прежних сражений происходило либо с духами, либо с элементалями. Я могла изгнать их, приложив лишь немного усилий. Фахан играл в высшей лиге. И армия духов на днях тоже стала в новинку. Слова Дориана не шли из головы. Кто-то сознательно послал Фахана. Но кто? Один из многих, у кого был на меня зуб? Кто-то вроде Мэйвенн, которая не хотела, чтобы пророчество сбылось? Мэйвенн собственной персоной? Последняя мысль особенно беспокоила меня. Несмотря на ее мягкий характер, эта версия казалась вполне правдоподобной. Если Ивовая королева станет моим противником, это значительно осложнит наши с Кийо отношения. Мы закончили завтракать, и Дориан заявил, что для нашего урока мы должны выйти на улицу. Я бросила один взгляд на его светлую кожу и поняла, что ожогов не избежать. Предположив, что он не захочет пользоваться моим женским кремом от загара с запахом ванили, я откопала легкую шляпу Тима с широкими полями, которая выглядела довольно сносно. — Ты в состоянии сделать это? — спросила я Дориана, выводя его в сад на заднем дворике. Тим уехал тренироваться играть на барабанах, а Кийо все так же настороженно следовал за нами. — Твоя магия по эту сторону слабее. Дориан устроился на шезлонге расправив свою элегантную одежду. — Не я буду творить магию. И по правде, я сомневаюсь, что тебе это тоже окажется под силу. И не тем способом, как ты себе представляешь. Хм… да, думаю здесь это получится даже лучше, чем я надеялся. Дориан осмотрел внутренний дворик, огороженный заштукатуренной стеной. Притащив еще стул, он поставил его в центре дворика, лицом к дому, и подозвал меня, чтобы я села. — Что теперь? Очередная медитация? Дориан отрицательно покачал головой. — Теперь нам нужна чаша с водой. — Кийо? — попросила я. — Ты не мог бы принести? В комнате за моим шкафом есть большая керамическая чаша. Ничего не сказав, Кийо ушел, хотя и посмотрел на нас так, будто если хоть на минуту оставит нас наедине, то Дориан выкинет что-нибудь эдакое. Его покровительство было милым, хотя и немного назойливым. А затем Дориан и впрямь выкинул то самое «эдакое». — Что это? — запротестовала я. — Думай о них как об… учебных пособиях. Из кармана он достал несколько разноцветных шелковых тонких веревок. — Ты что… нет. Ты же не серьезно, да? Дориан обошел мой стул сзади и схватил меня за руки. Я начала вырываться. — Ты пытаешься связать меня? — Обещаю, что это не в корыстных целях, хотя, если захочешь поэкспериментировать с ними позднее, я с удовольствием покажу тебе как с ними обращаться. Пока просто доверься мне, от них будет польза. Я продолжала настороженно рассматривать веревки. Улыбаясь, Дориан покачал головой. Встав позади меня, он нежно провел по моим рукам вниз. — Ты все еще не доверяешь мне. И все же ты пойдешь мне на встречу. Интересное сочетание. Ты боишься меня, и одновременно идешь со мной на контакт. Помнишь, что я сказал, когда мы впервые встретились? — Дориан снова опустился на колени и прошептал мне на ухо. — Все именно так и будет, когда ты придешь ко мне в постель. Ты отдашь себя полностью, и хотя возможно это и испугает тебя, ты обретешь счастье. — А по-моему, ты пытаешься в нашем договоре увидеть нечто большее, чем есть на самом деле. И пока я не чувствую особой радости от перспективы быть связанной. — А ты когда-нибудь пробовала это? Его пальцы нежно, словно крылья бабочек, поднялись до рукавов моей футболки. Это было… так приятно. Я дернула плечами, сбрасывая его руки. — Нет. И не собираюсь. Кроме того, все твои поползновения обречены на провал. Я встречаюсь с Кийо. — Ах. Ну конечно. Я слышал, у него постоянно с кем-то что-то есть. Я застыла. — Не пытайся нас поссорить. — Я и не пытаюсь. Просто констатирую факт. Мужчина с человеческой кровью так же привлекателен для наших женщин, как и ваши женщины для наших мужчин. — Я уже знаю о Мэйвенн. — О, ясно. А что именно ты знаешь? — Правду. Раньше у них была связь. А теперь уже нет. — Ага. А тебя, значит, это совсем не беспокоит? Особенно учитывая тот факт, что однажды она скорее всего попытается убить тебя? Я на сколько смогла развернулась и посмотрела ему в глаза. — Я серьезно: Не пытайся накалять обстановку. Я верю Кийо, и мне нравится Мэйвенн. Точка. И, если ты собираешься связать меня, заканчивай с этим. Дориан поднялся с колен, чувственность исчезла из его голоса, когда он начал связывать меня. — Я не буду первым разжигать вражду. Твой ручной лисенок мне шею свернет, если я даже не так посмотрю на тебя. — Не делай вид, будто боишься его. Помнится, тебе под силу разрушать дома. — Я откинулась на спинку стула и позволила ему связать мне руки. Он долго возился, словно паук, плетущий свои сети. — Удивительно, Евгения, что ты оставляешь за мной место победителя в бою с ним. Я тронут. Очень тронут. Хотя и слышал, что у лисенка очень острые коготки. Да кстати, как поживают царапины на спине? Именно в этот момент появился Кийо, неся в руках чашу с водой. Он замер, увидев, как Дориан связывает меня, обмотав веревками от пояса до самых плеч. — Что тут происходит? — Пробуждение, — ответил Дориан. — Ничего страшного, — сказала я. — Поставь воду вон там. Кийо сделал как я просила, а потом встал рядом, скрестив руки на груди и поглядывая на короля джентри. Дориан старательно связывал мои плечи и грудь. Он использовал несколько веревок, и я увидела получившийся узор, он был сложно переплетен, по-своему красив и достаточно крепок. — Вот, — он справился с последним тугим узлом и оценил произведенную работу. — Неплохо. Кажется я не забыл, как сделать достойный узел. Еще один штрих, и мы готовы. «Еще одним штрихом» оказалась необходимость завязать мне глаза. — Ни за что, — был мой ответ. — Евгения, сладкая моя, твои протесты очаровательны, но они нас задерживают. Если хочешь, чтобы я помог тебе, доверься мне. Если ты этого не сделаешь, лучше тогда отвези меня в одно из тех мест, где человеческие женщины носят откровенную одежду и теряют контроль, а вместе с ним и собственное достоинство после алкоголя. Чувствуя себя не в своей тарелке, я все же позволила Дориану завязать мне глаза. Я доверяла Кийо, и почти доверяла Дориану, но повязка на глазах — это уж слишком. Мне не нравилось быть пойманной в ловушку, или находиться под чьим-то контролем. Яркий мир сменился тьмой — ткань совсем не пропускала свет. — От всего этого у меня мурашки по коже, — раздался поблизости голос Кийо. — А мне напротив, — сказал Дориан, — хорошо и спокойно. Нам пора приступать к уроку. — И сейчас ты мне объяснишь, зачем нужен этот маскарад со связыванием? — спросила я, — или может, ты просто развлекался. — Нет, нет. Как бы весело это ни было, но у меня действительно есть причины для этого. Так, теперь я возьму эту чашу с водой, которую так любезно принес нам Като… — Кийо, — поправил раздраженный голос. — Ой, прости. В любом случае, я собираюсь поставить ее где-нибудь в этой миниатюрной пустоши, а ты мне скажешь где именно находится вода. — Ох. Понятно. Мне полагается типа поработать другими органами чувств, не используя зрение? «Услышать» куда ты ее поставишь? — Ты не будешь использовать никакие физические чувства. Я слышала, как Дориан отошел, унося воду, но услышать, поставил ли он чашу, у меня не получилось, так как он нарезал круги, пиная камни, шаркая обувью, и к тому времени, когда он вернулся ко мне, я совершенно запуталась. Когда он заговорил со мной, его слова раздались над моим правым ухом. — Если бы сейчас у тебя была свобода, даже с завязанными глазами, ты бы начала ходить, и захотела бы использовать что-нибудь, чтобы найти воду. Ты бы вертелась, нюхала воздух, и все в том же духе. А связанная, ты вынуждена смириться, что ничего этого не будет. Ты не сможешь положиться на то, чем воспользовалась бы в обычной ситуации. Сейчас ты поймана в ловушку, бессильна. Прими это. Открой себя, и все придет. Найди воду. — Как? — Обратись к ней. Почувствуй её. Вспомни упражнение, которое мы делали в прошлый раз, найди ее в этом мире, а не только в себе. — Я думала — магия должна быть врожденной. Разве не это отличает человека от джентри. — У тебя магия есть от рождения. Ты способна призывать бурю и управлять ею. Чтобы сделать это, ты должна призвать и использовать все её элементы. А для того, чтобы это получилось, сначала ты должна суметь найти их. Следовательно, сосредоточься на внешнем мире. — А как я дальше буду искать воду? — Просто расслабься и сконцентрируйся. Думай о воде. Как ты ее ощущаешь, на что это похоже. Распространи свое сознание вокруг себя, но не входи в транс, заставляя свой дух искать ее. Это будет жульничеством. — Ну ладно, а сколько это займет времени? — Столько, сколько потребуется. Дориан отошел, а я сидела там и ждала какого-то открытия. О’кей. Где-то неподалеку стоит чаша с водой. И допустим, что у меня есть способность ощутить ее. Я бы ни за что не поверила в это, если бы не моя разгромленная гостиная, которая как нельзя лучше доказывала наличие у меня сверхъестественных способностей. Но я не должна думать о том, как вызвать шторм. Это уже совсем другая история. Поначалу, всё, что я ощущала, было моим собственным телом. Дориан связал меня хоть и безболезненно, но довольно плотно. Эти путы немного досаждали. Начал ныть затылок. Мышцы ног и так были растянуты и воспалены. Медленно я перебирала каждую часть своего тела, пытаясь понять, что она чувствует. Я слышала удары сердца, ритм дыхания. Когда мне это надоело, я начала концентрироваться на мире вокруг себя. Различные звуки заполнили мой мозг. Дориан присел на шезлонг. Самолет гудел в небесах. Один из моих соседей держал кормушку, и воробьи щебетали и ссорились вокруг нее. Более резкие крики стайки птиц звучали на расстоянии. На моей улице было немного домов, шоссе находилось довольно далеко, но я расслышала, как примерно на расстоянии одного квартала завелась и тронулась машина. Я подумала о воде, нуждаясь в ней из-за палящего солнца. Я намазалась солнцезащитным кремом, чему теперь была очень рада. Досаждал льющий по спине пот. Вода — это прохлада, она освежает. У моих родителей во дворе был целый бассейн, и вдруг мне больше всего на свете захотелось погрузиться в его кристально-голубую глубину. Я думала о чаше с водой, о прохладной воде в ней, о влажности на моей коже. Попыталась почувствовать это и призвать. — Там, — сказала я наконец. Не знаю, сколько времени на это ушло. Вроде бы недолго. — Где именно? — спросил Дориан. — На четыре часа. — Что? — Она имеет в виду там, — услышала я голос Кийо, видимо он указал. — Нет, — ответил Дориан. — Что, правда? — Сочувствую. — А я хоть была близко? — Нет. — Даже немножечко? — Нет. — Черт побери! Снимите с меня эту гадость. — Я извивалась, пытаясь вырваться из своих пут. — Вряд ли, — раздался слегка удивленный голос Дориана, — надо попробовать снова. — О Боже! Это еще скучнее, чем медитация, — проворчала я. — Можете мне хотя бы дать попить? Дориан засомневался: — Вообще-то, думаю, что жажда даже увеличит твои шансы. — Ой, да брось… — Начнем все сначала, — произнес Дориан. Я слышала, как он встал и принялся снова ходить, но где осталась чаша — я так и не поняла. Когда он вернулся к своему шезлонгу, я попробовала снова. В этот раз мне потребовалось больше времени, чтобы не прислушиваться к сердцебиению. Вдруг я услышала, как кто-то встал и двинулся в сторону дома. — Кто это? — Я, — ответил Дориан, — мне скучно. — Что? Ты же мой учитель. — Кицунэ позовет, если я буду нужен. — Не могу поверить, что он ушел, — сказала я. — Эй, это была твоя идея, — заметил Кийо. Было слышно, как он поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Я уже собиралась выдвинуть очередное предположение о местонахождении воды, когда вернулся Дориан. — Там. На девять часов. Кийо должно быть снова указал. — Нет, — ответил Дориан. Он заставлял меня искать воду снова и снова, под конец я уже начала злиться. Мои бедные мышцы ныли от неподвижности. Жара стояла невыносимая. Еще сильнее усугубляло ситуацию то, что Кийо спросил Дориана, не хочет ли он что-нибудь выпить, и они ушли в дом. Когда они вернулись, я услышала, как открылась бутылка, а затем наполнилось два стакана. После этого они начали болтать о всякой ерунде. — Евгения приглашена ко мне на бал в честь Белтейна, — сказал Дориан, — в качестве моей почетной гостьи. — Звучит отлично. — В твоих словах не чувствуется энтузиазма. — Просто я не поклонник таких сборищ, вот и все. — Ах, какая жалость. Потому что, если бы ты захотел прийти, я бы и тебя пригласил. — Не хочу тебя утруждать. — Никаких трудностей, можешь прийти с Евгенией. Я всегда создаю необходимые условия для свиты и прислуги. — Заткнитесь вы оба, — рявкнула я, — я тут работаю. Мужчины примолкли. Вода, вода, вода. Нужно найти эту треклятую воду, тогда Дориан меня наконец-то развяжет, и я смогу пойти обняться с кондиционером. Сейчас я была готова выпить галлон воды, пока буду охлаждаться под ним. А может даже два, или три галлона. Что я точно сделаю, найдя эту долбанную чашу, так это с удовольствием вылью ее содержимое себе на голову. Моя майка, веревки, и повязка на глазах, всё пропиталось потом. Вероятно вместе с потом с меня стёк солнцезащитный крем, и теперь я начну сгорать. Моё тело и так достаточно измучено. Черт, где эта вода? Почему же я не могу ее найти? Я снова вспомнила о родительском бассейне, и поклялась, что завтра же поеду к ним в гости. Боже как же жарко. Мне просто хотелось немного охладиться. Вода, вода, вода. Я чувствовала себя как Хелен Келлер[31] или одной из людей племени Лакота, танцы которых под палящим солнцем вызывали галлюцинации. Может, у меня получится нагаллюцинировать воду? Я вздохнула, а затем каким-то образом почувствовала прикосновение прохлады. Хотя этого мне было мало, я насладилась ею как смогла. Неужели у меня получилось? Было ли то, что я почувствовала, прикосновением к воде? Я потянулась третий раз. Да. Затем еще раз. Будто прохладный сырой воздух дул на меня с востока. Я могла ощутить его влажность, которая стала окружать меня, словно пар в сауне. Я наклонила голову в том направлении, откуда ощущала прохладу. — Я нашла ее. На три часа. — Нет. — Хрена лысого — нет! Я слышала, как Дориан встал и вздохнул. — Пожалуй на сегодня достаточно. — Но я могу поклясться, что у меня получилось! Я почувствовала! Я очень долго думала о ней! — Я заметил. Дориан развязал мне глаза, и я подняла голову. Небо заволокли свинцовые тучи. На меня снова подул восточный ветерок, который с каждым мгновением набирал силу. Большие тяжелые капли с громким стуком начали падать на землю и нам на головы. Наконец-то вода.Глава 19
Буря не произвела на Дориана такого впечатления, как следовало бы. — Ты не могла управлять ею, — объяснил он мне. — А значит ты не справилась. Пока не научишься управлять незначительными вещами, не сможешь контролировать что-то большее. Вместо этого, оно будет управлять тобой. Было не похоже, чтобы Дориан разочаровался во мне, напротив он в очередной раз продемонстрировал свое безграничное терпение и добродушие. Очарованный человеческим миром, он хотел, чтобы мы с Кийо отвезли его в город и показали увеселительные места с вышеупомянутыми женщинами у которых отсутствуют комплексы. Если учесть, что нам пришлось бы ехать на металлическом автомобиле, это могло в буквальном смысле убить его, поэтому мы просто заказали пиццу. Думаете это расстроило Дориана? Неа, ему все очень даже понравилось. Я поняла, что он из тех людей, которые находят развлечения во всем. Ну разве что, за исключением тех редких моментов скуки, которая, казалось изводила его, однако даже в тогда, ему удавалось найти какую-нибудь своеобразную забаву. Таких, как он я знала совсем немного. На этой неделе я еще много раз встречалась с ним, но теперь уже в его мире. Он заставил меня повторять это скучное упражнение с водой еще пять раз, но результат всегда оставался одним и тем же. Зато, хотя бы обошлось без бури. Когда я спросила, не могли бы мы заняться в следующий раз чем-то другим, он рассмеялся и отправил меня домой. За день до бала в честь Белтейна у Дориана, я собрала все свое мужество и наконец-то сделала то, о чем очень долго думала — посетила Уилла Дэлани. Он до сих пор почти каждый день оставлял через Лару сообщения, и в конце концов это вынудило меня снова с ним увидеться. После последнего визита мамы, я не могла выкинуть из головы ее образ — несчастной и одинокой в замке короля Шторма. Вся эта боль перешла на мое отношение к Жасмин. И несмотря на то, что девушка не захотела уйти с нами, она все равно оставалась для меня жертвой. Я хотела сделать что-нибудь, что угодно, чтобы помочь ей, но я не знала с чего начать, или вообще как это сделать, учитывая открывшуюся на меня охоту. Беседа с Уиллом показалась мне отчасти разумным началом. Кийо заехал за мной на взятой на прокат машине, так как его бедный «Спайдер» после нападения фахана напоминал железную котлету. Это была абсолютно новая Тойота «Камри», которая, на мой взгляд, выглядела довольно симпатично, хотя было заметно, что Кийо чувствует себя в ней некомфортно. На стук в дверь Уилл ответил не сразу. — А ты уверена, что он дома? — спросил Кийо. — Да. Я вообще сомневаюсь, что он хоть изредка выходит из дому. Наверняка сейчас он проводит тепловое сканирование или еще какой-нибудь маразм. Кийо озадаченно посмотрел на меня. — Подожди минутку, сам все увидишь, — многозначительно сказала я. Минуту спустя я услышала, как открываются замки и защелки, потом в дверном проеме появилась физиономия Уилла. — Ох, Боже мой, — выдохнул он, и его лицо просияло. — Ты вернулась. Э-э… а кто это с тобой? — Друг. Давай открывай. Уилл с сомнением осмотрел Кийо, но затем все же распахнул дверь. Когда мы вошли, по выражению лица Кийо я поняла, что на странное логово Уилла он отреагировал также, как и я в первый раз. Дольше всего его взгляд задержался на журнальном столике, а точнее на лежащем на нем открытом журнале. Крупный заголовок статьи гласил:«ОНИ ИСПОЛЬЗУЮТ ВАШЕ ДНК, ЧТОБЫ СЛЕДИТЬ НА ВАМИ! ВЫХОДЯ ИЗ ДОМА, ОДЕВАЙТЕ СЕТКУ ДЛЯ ВОЛОС!»— Я так и знал, что ты придешь, — бормотал Уилл, провожая нас на кухню. — Когда мы отправляемся? — Не понимаю о каких «мы» ты лопочешь. — Тогда зачем…? Я подняла руку, заставляя его замолчать. — Сейчас я хочу просто поговорить, это все. Лицо Уилла осунулось, но он кивнул и пошел к холодильнику. — Хотите чего-нибудь выпить? — Давай, а что у тебя есть? Уилл открыл холодильник. На полке стояло около десятка бутылок с водой, этикетки которых гарантировали самую лучшую очистку и отсутствие примесей. — Только вода, — предложил Уилл. — Знаете, в большинстве безалкогольных напитков такое количество… — Вода вполне подойдет. Парень налил три стакана, присел рядом с нами и выжидающе посмотрел на меня. — Я хочу побольше узнать о Жасмин, — пояснила я. — Если мы когда-нибудь решим вернуться за ней… — Снова перед моими глазами мелькнуло ее бледное лицо. Я сглотнула. — И если она опять не захочет уйти с нами, мы будем не в силах ей помочь. Вот я и пришла узнать, можешь ли ты пролить свет на то, что там произошло? Фанатичный блеск в из его глаз исчез, уступая место чему-то печальному и трезвому. — Не знаю. То есть, я начал что-то подозревать, когда ей исполнилась лет четырнадцать. Понимаешь? Не то чтобы она была особо впечатлительной. Я так думаю, ей скорее всего промыли мозги. Существует огромное количество доказанных фактами случаев, что наше правительство контролирует население, воздействуя на подсознание. Полагаю, что у фейри, есть подобные методы… Уилл начал бредить обо всем этом, и я почувствовала, как рука Кийо скользнула мне на бедро и слегка сжала. В этом жесте не было ничего сексуального. Он больше напоминал, что-то типа: «Какого черта мы вообще тут делаем?» Не выдавая на лице эмоций, я в конце концов оборвала лекцию Уилла: — Ты можешь рассказать нам о Жасмин что-нибудь полезное? Например… чем она увлекалась? Симпатии? Антипатии? Если у нас будет об этом хоть какое-то представление, это поможет лучше понять ее характер. — Ну… — нерешительно начал он, — давайте я покажу вам ее комнату. Уилл повел нас вглубь дома, который, как и кухня утопал во мраке, и далее в маленькую комнату, пахнущую пылью и запустением. Вероятно наступая на горло собственным убеждениям, парень все же включил свет. Хватило полсекунды, чтобы порадоваться, что комната Жасмин не является копией параноидального существования Уилла. По виду она ничем не отличалась от обычной девчоночьей комнаты. На первый взгляд. Пока я увидела постеры с эльфами. Они были смешаны с другими фэнтезийными изображениями — единорогами, фантастическими ландшафтами, но все-таки большую часть бледно-розовых стен ее комнаты занимали фейри. Эти изображения были не точным отражением человекоподобных джентри, а такими, какими их представляет современная культура: маленькими и крылатыми, играющими в цветах со светлячками. Да, такие виды существовали — в Ином мире, и назывались они пикси. — Ты не думал, что вот это и есть причина? — вздохнула я, оглядываясь на Уилла. — Это всего лишь девчачье увлечение, — пренебрежительно ответил парень. — Ей с самого детства это нравилось. Пройдясь по комнате, я встала на колени перед маленьким книжным шкафчиком. Дж. Р. Р. Толкиен. К. С. Льюис. Дж. К. Роулинг. Все больше и больше фентезийных названий. Ключ к бегству от реальности. Оглядываясь вокруг, Kийо казалось, думал о том же самом. — У нее есть фотографии? С друзьями? Уилл отрицательно покачал головой. — Она не особо сдруживалась с кем-то. — Присев на маленькую кровать покрытую розовым покрывалом, он вытащил из под нее небольшой фотоальбом. — Здесь есть несколько фоток. Мы с Кийо присели рядом с ним. Альбом начинался с самого детства Жасмин. С нескольких фотографий на нас смотрела маленькая девочка. На большинстве снимков рядом с ней был Уилл, их родители попадались довольно редко. Я вспомнила, как с горечью в голосе Уилл рассказывал об их частом отсутствии. Мы нашли лишь несколько фотографий на которых Жасмин была с другими детьми, и чем старше она становилась, тем реже они встречались. По большей части это были мгновенные снимки, которые скорее всего сделал Уилл пока она чем-то занималась. На одном Жасмин читала книгу, на другом, лежала в гамаке на заднем дворе, в то время как яркий солнечный свет освещал ее светло-рыжие волосы. На последнем фото она заметила фотографа и смотрела в объектив с печальной милой улыбкой. — А как она развлекалась? — Спросила я, после того, как Уилл закрыл фотоальбом. — Хобби? Спорт? Уилл указал на полки с книгами. — Очевидно, ей нравилось читать. И ей нравилось бывать на природе. Она часто гуляла, иногда сажала цветы. Спортом или чем-то подобным она никогда не увлекалась. — Но она же должна была с кем-то общаться, — усомнилась я. — Разве не ты говорил, что ее похитили, когда она была на пикнике с друзьями? — Да… я сам удивился, вообще-то. Но она время от времени ходила на такие мероприятия. Не часто. Но иногда. То есть, она ходила на них со мной, и очень редко. Однажды мы ездили в Диснейленд. Ходили в кинотеатр. Но в основном она всегда была одна. — Ты не знаешь почему? — Нет. Но думаю… думал, что у нее просто переходный возраст. Она была развита не по годам. По его преисполненному тоски голосу я поняла, что не важно независимо от того, что он меня подставил, он действительно любил свою сестру и очень скучал по ней. — А до смерти родителей она тоже вела такой образ жизни? — мягко спросил Кийо. — Да. Она всегда была такая. Еще раз поподробнее осмотрев комнату, мы наконец-то уехали. Провожая нас до двери Уилл не отставал от меня, пытаясь выяснить, что я собираюсь делать в отношении Жасмин, но на этот вопрос у меня пока не было ответа. — Да уж, — не выдержав молчания, сказал Кийо, по дороге домой, — там было тяжко. Я ничего не ответила, просто смотрела невидящим взглядом на дорогу впереди. — Евгения? Ты в порядке? — Нет. Не совсем, — вздохнула я, — бедная девочка. — По крайней мере, теперь во всем случившемся появился хоть какой-то смысл, согласна? — Да уж. Уйдя от реального мира, она жила в мире своих фантазий. И вдруг, в один прекрасный день Эсон предоставил ей возможность сделать сказку явью. Кийо кивнул в знак согласия. — Угу. Возможно никакого похищения и изнасилования и в помине не было, просто она воспользовалась возможностью и сбежала в сказочную страну. Не сводя глаз с дороги, я заметила: — Она напоминает мне меня саму. Кийо покосился на меня. — Ты тоже придумала свой собственный мир и надеешься, что он станет реальным? — Нет. Но я такая же одиночка. Пожалуй друзей у меня было больше чем у нее, но признаюсь, мне всегда было трудно общаться с посторонними. И после того, как Роланд начал мое обучение, общаться с другими стало еще труднее. Знаешь ли, трудно фанатеть от симпатичных мальчиков, когда тебя с утра до ночи учат изгонять призраков. — Не думаю, что ты пропустила что-то интересное. Я вознаградила его улыбкой, а сама продолжила мысль: — Хотя у меня и не было множества друзей, я всегда хотела, чтобы они у меня были, хотела чтобы меня замечали. Если у Жасмин та же история, то вероятно ей приятно бытьподружкой Эсона, хотя по мне это омерзительно. Она, вероятно, купается в его внимании. — Думаю, ты права… хотя мне интересно, чувствует ли она к нему что-то большее. — В каком смысле? — У всех подростков бывают моменты, когда они чувствуют себя одинокими, и им кажется, будто их никто не понимает. Я и сам, будучи подростком, постоянно испытывал это. И не уверен, что будь я на ее месте, сильно обрадовался бы твоему «спасению». — Согласна. Но по-моему, каждый справляется по разному. Я люблю оставаться в одиночестве, и заниматься любимым делом. Бег. Плаванье. — Пазлы? — Эй, — воскликнула я, — как ты об этом узнал? — Просто в твоем шкафу их штук сто. Я засмеялась, но затем переосмыслила то, что он только что сказал. — Когда ты был подростком, на что это было похоже? Ты ведь с самого начала знал кто ты, так? — Да. Родители никогда не скрывали этого. Они принимали как есть то, что они из разных миров и никогда не боролись с этим. Взросление с этой двоякостью практически стало моей второй натурой. Как я уже говорил, мне нравятся оба мира, именно поэтому я не хочу видеть, как один мир разрушает второй. Если честно, в подростковом возрасте, когда я был особенно невыносим, если я ссорился с одним из родителей, то угрожал, что буду только кицунэ или только человеком, в зависимости от того, кто из них меня доставал. — Видать, у тебя были ужасные подростковые проблемы, — поддразнила я. — Хуже не бывает. — Твои родители все еще вместе? — Нет. Но они продолжают общаться. Как только я вырос, моя мама навсегда осталась в Ином мире. Я периодически встречаюсь с ней. Она разбила сердце моему отцу, он так любил ее, но сейчас он женился снова и, кажется, у него все налаживается. Я откинулась на сиденье. — Теперь, когда я знаю кто я… мне бы наверное хотелось узнать об этом раньше. Тогда бы сейчас я могла управлять своей магией и просто бы сдула замок Эсона к чертовой матери и вернула Жасмин. — Ты не знаешь на что ты способна, — предупредил Кийо. — Ты человек лишь наполовину. Возможно, ты унаследовала не всю силу своего отца. — А ты сам, унаследовал все силы своей матери-кицунэ? Кийо замялся. — Да. — Я не могу оставить Жасмин там. Не после того, что я обнаружила в ее комнате. Но я не представляю, как вернуть ее. Кийо взял меня за руку и крепко сжал. — Мы что-нибудь придумаем. Не переживай. Меня это немного утешило, но я думаю, мы оба понимали, что это всего-навсего пустые слова, которые мы часто говорим, чтоб успокоить кого-то. Я сомневалась, что у него были хорошие идеи, насчет того, как вернуть Жасмин. На работу Кийо нужно было идти только на следующее утро, поэтому мы решили отправиться прогуляться по каньону «Сабино». Физические нагрузки отлично помогали выбросить из головы мысли о похищенных девочках. Температура зашкаливала под 4°C, и когда наконец, изможденные и вспотевшие мы вернулись обратно, то жадно припали к бутылкам с водой. Один раз, когда мы остановились немного передохнуть, я заметила, как Кийо наблюдает за мной. На его лице было довольное и восхищенное выражение, а не просто сексуальное, как обычно. — Что? — спросила я. — Твои волосы. Я никогда и не замечал, что они почти красные. В лучах солнца они словно пламя. — Тебе это нравится? — Очень нравится. Умиротворенное выражение его лица сменилось знакомым блеском желания. Мы еще немного поговорили, но большую часть оставшейся прогулки и дорогу домой, мы провели в полном молчании. Жар между нами, обжигал сильнее, чем солнечные лучи. Когда мы приехали домой, Тима там не оказалось. Просто отлично. Я отправилась в душ, желая смыть с себя грязь и пот, и Кийо присоединился ко мне. — Мы здесь для того, чтобы помыться, — предупредила я. — Ну конечно, — ответил Кийо, прижимая меня к стене. Мы стояли под струями воды, целовались и прикасались друг к другу, создавая какое-то подобие мытья. Не знаю, насколько хорошо мы справлялись с этим. Но я была уверена, что некоторым частям тела мы уделили больше внимания, чем это было необходимо. Я никогда не думала о сексе в душе, поэтому у меня там не было презервативов. Иногда мне казалось, что двойное предохранение, это излишне — за восемь лет у меня никогда не было проблем с таблетками. Но мы понимали насколько высоки ставки. И использование презервативов оправдывало себя. Мы рухнули на мою кровать, все еще скользкие и мыльные. Через пару секунд Кийо надел презерватив, и я устроилась на нем сверху. Видимо, прелюдия в наших отношениях не будет играть важную роль. Он тут же схватил меня руками за бедра, сдерживая меня. — Ты сегодня приняла таблетку? — Да, да, — заверила я его. Кийо расслабился и убрал руки, позволяя мне опустится на него и полностью принять его в себя. С его губ сорвался тихий звук, наполовину вздох, наполовину стон. Открыв глаза, он улыбнулся мне. — Ты… самое правильное, что есть у меня в жизни. Я улыбнулась в ответ, понимая, что именно он имеет в виду. Нам было хорошо и комфортно вместе, как будто напряженного месяца после ночи в гостинице не было. Мы были там, где должны были быть, занимаясь тем, чем занимались в нашу первую ночь вместе. Его руки сжимали мою талию, впиваясь ногтями мне в спину, когда я скользила на нем вверх-вниз. Покалывание предчувствия наполняло меня всякий раз, когда его пальцы скользили по моей спине, но он сдерживался. Царапины, наконец-то начали заживать, хоть и не достаточно быстро. Кийо позволил мне быть сверху буквально минуту, а затем перевернул меня на живот и взял меня страстно и агрессивно. Схитрив, я попыталась немного сменить позу, но он игриво вернул меня на место. То ли, из-за натуры кицунэ, то ли из-за его собственной, ему нравилось доминировать. Я решила не бороться с ним, и окунулась в блаженство и жар, который он вызывал, двигаясь внутри меня. После того, как Кийо кончил, он скатился с меня и прижал к себе. Довольная, я уткнулась лицом в его грудь, наслаждаясь его пьянящим ароматом. Не отпуская друг друга, мы постепенно восстановили дыхание. Впервые за долгое время, я почувствовала себя в безопасности в этом мире. Все стало так, как должно было быть. Кийо остался со мной на всю ночь, в темноте наши тела переплелись. Ко мне вернулась моя бессонница, и после того, как Кийо уснул, я еще долго лежала с открытыми глазами. Я крутилась и вертелась, считала звезды на потолке и пыталась привести мысли в порядок. Видимо я слишком упорно старалась, потому что мой мозг вошел в транс, я больше не бодрствовала, но и не спала. Поняв, что происходит, я начала медленно выкарабкиваться из этого состояния, пока в моем воображении случайно не всплыла картинка. Какое-то место в пустыне, которое я не могла узнать, и стоящая передо мной темная фигура с короной на голове. Воспоминания, которые я вызвала в сауне, вернулись, заполняя мой мысленный взор. Я обнаружила, что смотрю снизу вверх на Короля Шторма. Я боялась его, боялась, что не могу бежать, и что он убьет меня. Затем, как и в прошлый раз, я почувствовала что-то внутри себя и вокруг. Сила росла во мне, воздух начал густеть. Из ничего сформировались темные облака, закрывая небо. Раскаты грома эхом отозвались вокруг нас. Я все еще не могла вспомнить его лицо, но я чувствовала, как его веселит эта ситуация. — Малышка, ты собираешься драться со мной? — я почувствовала другую магию вокруг нас, когда он призвал свое волшебство. — Не смотря на то, что это не принесет результатов, мне твоя борьба нравится. По крайней мере, пока. Пойдем со мной, и я покажу тебе, как правильно использовать свой дар. Мягко окутав меня своей силой, он пытаясь подавить мою волю. Я продолжала впитывать свою магию, позволяла ей скользить через меня. Это обжигало, но было ни с чем несравнимо. Удивительно. Я никогда прежде себя так не чувствовала. В тот момент, я была больше чем Евгения Маркхэм, больше чем бог. Это переполняло меня, даже тогда, когда я перестала контролировать. Все сильнее и сильнее. Рядом с нами шарахнула молния, и тут же раздался рокот грома. Король Шторм продолжал давить на меня. Вряд ли я была для него действительно серьезным противником, но он не ожидал, что я смогу противостоять ему так долго. Я попыталась собрать свои силы, чтобы у меня получилась использовать свою магию против него. Она ускользала от меня, и я не могла взять ее под контроль. Молния снова сверкнула, и я мысленно потянулась к ней, чтобы подчинить себе и обрушить на него. Только у меня ничего не вышло. И вместо него она ударила в меня. Я закричала, боль разрывала меня на части, молния сделала меня своим громоотводом. Это не могло меня убить, однако сделало мне больно, очень больно. Я соединилась с бурей и магией, которую вызвала. Она пронзала мое тело, ужасная и великолепная, жгучая боль была смешана с удовольствием, экстаз, который я не хотела отпускать… Я подскочила на кровати, хватая ртом воздух, Кийо тут же проснулся, спрашивая, что случилось. Я не смогла сразу ответить. Эта огненная, ликующая власть все еще была в моей памяти. И все же, пока я старалась отдышаться, то чувствовала, как воспоминание отступает, а вместе с ним и это ощущение. Какая-то часть меня закричала, не желая жить без этого ощущения. Но оно прошло. — Евгения? — примерно в сотый раз звал Кийо. — Что случилось? — Просто сон, — пробормотала я, закрывая глаза. Даже с учетом того, что это волшебство я призвала много лет назад, мое тело дрожало от восхищения. Я чувствовала себя живой, моя плоть пульсировала от осознания себя, и мира вокруг. Я открыла глаза и повернулась к Кийо. Мои пальцы вцепились в его руки, ногти впивались в кожу. — Что… м-м-м. Своим поцелуем я подавила его слова… Мой рот так яростно впивался в его, что я ощутила вкус крови, в том месте, где прикусила его губу. В ту же секунду я почувствовала, что его животное ответило на мой зов. Он впился руками в мои бедра, пытаясь подмять меня под себя, но я оттолкнула его и села сверху. — Даже не пытайся бороться со мной, — прорычала я, вонзаясь в него ногтями. Он улыбнулся. Наверно он решил, что я пошутила, не подозревая о силе и агрессии, которые вдруг появились во мне. Его руки скользнули к моим запястьям. Крепко вцепившись, он перевернул меня и придавил всем своим весом. — Немного борьбы не повредит, — поддразнил он. — Нет. — Мой голос звучал твердо. Не сопротивляйся. Все еще ощущая силы из своего сна, я перевернула его, удивив нас обоих. Это было похоже на наше утреннее занятие сексом, только теперь мы поменялись местами. Моя собственная сила поразила меня. — Не борись со мной, — повторила я низким, пугающим голосом. Я заметила, как в темноте его глаза удивленно распахнулись. Молчание длиной в один удар сердца. — Как пожелаешь. — Его голос прозвучал возбужденно и игриво, но в нем чувствовалось какое то напряжение. Сжигаемая страстью и ликующая, я наклонилась поцеловать его, и в это же мгновение опустилась на всю его длину. Мы оба ахнули, когда я полностью приняла его в себя. Ничего не разделяло нас, никаких презервативов. Я дрожала от мысли о том, что он чувствует меня и мою влажность, это возбуждало меня. Никаких преград. Возможно, я должна была двигаться медленнее, давая ему насладиться новыми ощущениями, но мое тело сгорало от нетерпения. Я двигалась также пылко, как и он раньше, что-то во мне требовало, чтоб я отстояла свое господство. Я чувствовала кровь под своими ногтями, каждый раз когда наши бедра соединялись, с его губ срывался стон. Я чувствовала, что полностью подчинила его. Так я смогу сделать с любым и победить любого. Теплота и блаженство предстоящего оргазма зарождались внутри меня, и я задалась вопросом, происходило ли это из-за того, что я чувствовала его внутри себя, или из-за ощущения господства. И если это было из-за последнего, то из-за контроля над кем? Кийо? Королем Шторма? Наслаждение внизу становилось все сильнее и сильнее. Я отбросила мысли о партнере, и отдалась своим собственным эгоистичным желаниям. Я смотрела на Кийо сверху вниз, казалось, он едва узнавал меня. — Мой, — я задыхалась, пытаясь сдержать оргазм. — Сейчас, в это мгновение, ты мой. Кийо застонал от удовольствия, и его голова откинулась назад, вжимаясь в подушку. Я была на самой грани, я не могла больше сдерживать свое тело. Я не хотела больше себя сдерживать. Я была сильнее. Я брала то, что хотела. Но сначала, я должна была удостоверится, что он понимает это. — Скажи это, — сказала я тяжело дыша, — скажи мне, что ты мой. Скажи, и я позволю тебе кончить. Я позволю тебе кончить во мне. — Евгения… — застонал он, когда я начала замедлять свой темп. — Ты мой, — повторила я еще раз, и напряжение между бердами стало практически невыносимым. И я собиралась прекратить это. Но Кийо сдался первым. — Да… да… О Боже, Евгения. Я твой. Власть над ним захватила меня всю. Закричав, я откинула голову назад, наслаждаясь оргазмом. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он тоже достиг кульминации. Я чувствовала это — чувствовала, как его член пульсирует внутри меня. Со всей силы сжав его пенис внутренними мышцами, я заслужила от Кийо еще один стон удовольствия, а для себя, еще один оргазм. Это было великолепно. Мы оба дрожали от силы наших ощущений. Когда вспотевшие, задыхающиеся и полностью обессиленные, мы упали на кровать, никто из нас не мог произнести ни слова. Кийо положил свою голову мне на грудь, словно ища комфорта или защиты. — Я твой, — прошептал он, прежде чем провалиться в сон.
Последние комментарии
13 часов 10 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
3 дней 20 часов назад
4 дней 52 минут назад