Брат [Грэм Грин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Грэм Грин Брат
Первыми показались коммунисты. Кучкой человек в десять они торопливо шли по бульвару, соединяющему площадь Комба с улицей Менильмонтан; от них чуть поотстали юноша и девушка — у юноши было что-то неладно с ногой, и девушка помогала ему идти. Лица их выражали тревогу, нетерпение, безнадежность, словно они торопились на поезд, хотя в глубине души уже знали, что упустили его. Хозяин кафе увидел их издалека; фонари в этот час еще горели (поздней они были разбиты пулями, и этот район Парижа погрузился во тьму), так что кучка людей явственно выделялась на широком безлюдном бульваре. После захода солнца в кафе появился только один клиент, и очень скоро со стороны Комба послышались выстрелы; станция метро была закрыта вот уже несколько часов. И все же какое-то упрямство и стойкость, свойственные хозяину, не позволяли ему закрыть кафе; а может, все объяснялось его жадностью; он и сам не знал толком, почему до сих пор не закрыл своего заведения, а стоит, прижавшись широким желтым лбом к оконному стеклу, и посматривает то на один конец бульвара, то на другой. Но, заметив кучку людей, которые явно спешили куда-то, он тут же стал закрывать. Прежде всего он пошел предупредить единственного своего клиента, — тот расхаживал вокруг бильярда, отрабатывая удары, хмурился и между ударами поглаживал жидкие усики; лицо его в рассеянном свете низких ламп казалось зеленоватым. — Красные подходят, — сказал хозяин. — Лучше бы вам уйти. Я закрываю. — Не мешайте. Ничего они мне не сделают, — ответил клиент. — Мудреный ударчик. Красный между домами. От борта боковик, стукнется и пойдет винтом. Но он загнал в лузу свой же шар. — Я так и знал, что у вас ничего не выйдет, — сказал хозяин, кивая лысой головой. — Шли бы домой, право. Только сперва подсобите мне со ставнями. А то я жену услал. Клиент сердито повернулся к нему, встряхивая кий. — Говорили мне под руку, я и промазал. Вам-то, ясное дело, есть чего бояться. А я человек бедный. Меня не тронут. Я остаюсь... Он подошел к своему пиджаку, вынул из кармана сигару. — Принесите мне стакан пива. Он стал ходить на цыпочках вокруг бильярда, и шары защелкали снова, а хозяин, по-стариковски сутулясь, в раздражении поплелся обратно в бар. Пива он наливать не стал, а принялся закрывать ставни. Движения у него были медлительные, неловкие, и задолго до того, как он справился со своим делом, коммунисты были уже у кафе. Испугавшись, как бы стук ставен не привлек их внимания, он опустил руки и со скрытой неприязнью начал за ними наблюдать. «Если я притихну, замру, — подумал он, — может, они пройдут мимо». И он со злорадством вспомнил о полицейской баррикаде на площади Республики. «Тут им будет крышка. А мне пока надо притихнуть, замереть». Он испытывал нечто вроде удовлетворения при мысли о том, что житейская мудрость подсказывает ему именно ту тактику, к которой он более всего склонен по натуре. Так он и стоял, выглядывая в просвет жалюзи, — желтый, тучный, испуганный; смотрел, как хромает по тротуару юноша, опираясь на руку девушки. Вот они оба остановились и с сомнением оглядели конец бульвара, упирающийся в Комба. Но когда они вошли в кафе, хозяин уже был за стойкой — он улыбался и кланялся, старательно все примечая; он увидел, что кучка вдруг разделилась и шесть человек побежали обратно к Комба. Юноша сел на пол в темном углу возле лесенки в погреб; остальные стояли у двери, словно чего-то ожидая. У хозяина появилось странное чувство: стоят тут в его кафе, выпивки не заказывают и, видно, знают, что будет дальше, а он, владелец, решительно ничего не знает, ничего не может понять. Но вот девушка отделилась от своих спутников, подошла к стойке. — Коньяк! — сказала она. Когда же хозяин подал ей рюмку, постаравшись отмерить точно, но без излишней щедрости, она молча направилась в темный угол, к юноше, и поднесла рюмку к его губам. — Три франка, — бросил хозяин ей вдогонку. Она пригубила коньяк, затем повернула рюмку так, чтобы юноша мог коснуться губами того же места. Потом опустилась рядом с ним на колени и замерла, припав лбом к его лбу. — Три франка, — снова сказал хозяин, тщетно пытаясь придать своему голосу уверенность. Юноши там, в углу, уже не было видно — только спина девушки, худой, неказистой, в черном бумажном платье. На хозяина наводили ужас те четверо у двери; ведь они красные, думал он, у них нет уважения к частной собственности, они выпьют его вино и уйдут, не расплатившись; они надругаются над его женщинами (вообще-то у него была только жена, да и та уже ушла домой); они обчистят его кассу; они и его самого пристукнут, как только он попадется им на глаза. Со страху он решил махнуть рукой на эти три франка, лишь бы не привлекать к себе их внимание. И тут вдруг сбылись его наихудшие опасения. Один из мужчин, стоявших у двери, подошел к стойке и заказал четыре коньяка. — Сейчас, сейчас, — забормотал хозяин, возясь с пробкой и моля в душе Пречистую Деву послать ангела, послать полицейских, послать gardes- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
1 час 41 минут назад
1 час 44 минут назад
1 час 56 минут назад
1 час 58 минут назад
2 часов 12 минут назад
2 часов 29 минут назад