Собрание стихотворений [Николай Михайлович Рубцов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

ВОЛНЫ И СКАЛЫ (1962 г., машинописный сборник)

От автора

В этот сборник вошли стихи очень разные. Весёлые, грустные, злые. С непосредственным выражением и с формалистическим, как говорится, уклоном. Последние — не считаю экспериментальными и не отказываюсь от них, ибо, насколько чувствую, получились они — живыми. Главное — что в основе стиха. Любая "игра" не во вред стихам, если она — от живого образа, а не от абстрактного желания "поиграть". Если она — как органическое художественное средство. Это понятно каждому, кто хоть немножко "рубит" в стихах.

Кое-что в сборнике (например, некоторые стихи из цикла ("АХ, ЧТО Я ДЕЛАЮ?") слишком субъективно. Это "кое-что" интересно только для меня, как память о том, что у меня в жизни было. Это стихи момента.

Стихотворения "Берёзы", "Утро утраты", "Поэт перед смертью…" не считаю характерными для себя в смысле формы, но душой остаюсь близок к ним.

Во всяком случае Бурыгиным, Крутецким и т. п. — тут не пахнет. И пусть не суются сюда со своими мнениями унылые и сытые "поэтические" рыла, которыми кишат литературные дворы и задворки.

Без них во всём разберемся.

В жизни и поэзии — не переношу спокойно любую фальшь, если её почувствую.

Каждого искреннего поэта понимаю и принимаю в любом виде, даже в самом сумбурном.

По-настоящему люблю из поэтов-современников очень немногих.

Чёткость общественной позиции поэта считаю не обязательным, но важным и благотворным качеством. Этим качеством не обладает в полной мере, по-моему, ни один из современных молодых поэтов. Это — характерный знак времени.

Пока что чувствую этот знак и на себе.

Сборник "ВОЛНЫ И СКАЛЫ" — начало. И, как любое начало, стихи сборника не нуждаются в серьёзной оценке. Хорошо и то, если у кого-то останется об этих стихах доброе воспоминание.

Ленинград,
11 июля 1962 г.
Николай РУБЦОВ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

ЭЛЕГИЯ

..брату Алику

Стукнул по карману —
                                  не звенит.
Стукнул по другому —
                                  не слыхать.
В коммунизм — безоблачный зенит —
полетели мысли
                       отдыхать.
Но очнусь,
                и выйду за порог,
и пойду на ветер, на откос —
о печали пройденных дорог
шелестеть остатками волос.
Память отбивается от рук,
молодость уходит из-под ног.
Солнышко описывает круг —
жизненный
                отсчитывает
                                  срок…
Ленинград,

март, 1962

САЛЮТ МОРЮ

В ОКЕАНЕ

Забрызгана крупно
                            и рубка, и рында,
но румб отправления дан, —
и тральщик тралфлота
                                 треста "Севрыба"
пошел промышлять в океан.
Подумаешь, рыба!
                           Подумаешь, рубка!
Как всякий заправский матрос,
я хрипло ругался.
                          И хлюпал, как шлюпка,
сердитый простуженный нос.
От имени треста
                        треске мелюзговой
язвил я:
           " — Что, сдохла уже?"
На встречные
                    злые
                           суда без улова
кричал я:
             " — Эй вы, на барже!"
А волны,
            как мускулы,
                               взмыленно,
                                                пьяно,
буграми в багровых тонах
ходили по нервной груди океана,
и нерпы ныряли в волнах.
И долго,
            и хищно,
                         стремясь поживиться,
с кричащей, голодной тоской
летели большие
                       клювастые
                                       птицы
за судном,
              пропахшим треской!
Ленинград,

июль, 1961

ФИАЛКИ

Я в фуфаечке грязной
шёл по насыпи мола.
Вдруг откуда-то страстно
стала звать радиола:
     "Купите фиалки,
      вот фиалки лесные.