Герои ниоткуда [Джей Уильямс] (fb2) читать онлайн

Джей Уильямс Герои ниоткуда

Глава 1 Враги

Это была вражда с первого взгляда.

Розены переехали в Брикстон, потому что отца перевели на новую работу. Джесс чувствовал себя несчастным, оставляя друзей, и тем более несчастным — покидая поселок на побережье и переезжая в город в глубине страны, хотя и Брикстон был невелик: хватило бы десяти минут, чтобы пересечь его и оказаться в поле или в лесу. Однако, несмотря на это, Джесс отправился на занятия в школу в достаточно хорошем настроении. Но на второй день, когда он, с кучей книг в руках, разыскивал спортзал, даже столкнулся с Ричем Деннисоном. Буквально — столкнулся: Рич выбежал из-за угла, и они налетели друг на друга, едва не стукнувшись лбами. Книги Джесса разлетелись в разные стороны.

Джесс взглянул на другого мальчика. Рич был настолько крупным и крепким, насколько Джесс был похож на проволоку. У Рича были лохматые черные волосы и, можно сказать, одна бровь, нависшая над обоими глазами. Тяжелое выражение его угрюмого лица сразу вызвало в уме Джесса сравнение — «горилла».

Прежде чем он успел что-нибудь сказать, Рич заворчал:

— Ты что, не видел, куда идешь, скелет?

— Я просто… — начал Джесс сердито.

Рич толкнул его так, что Джесс отлетел к стене.

— Не разгуливай у людей под ногами, — резко сказал он.

И не успел Джесс ответить, как он исчез.

С этого момента началась война. Хотя она и не была объявлена и с обеих сторон в ней участвовало по одному человеку, но это была настоящая война… Принимая различные формы, она шла в классе и за его пределами — но всегда в школе, так как вне школы мальчики не встречались. Они бросали друг в друга бумажные шарики, наступали друг другу на ноги в проходах, толкали друг друга в столовой, когда несли подносы. Мальчишки ни разу не подрались всерьез, поскольку Рич явно был сильнее, и Джесс избегал прямого столкновения, но они беспрерывно соперничали во всем остальном.

В общественных науках и английском Джесс успевал гораздо лучше Рича. Он любил читать, хорошо говорил и без конца сочинял стихи и рассказы. Но математика и другие точные науки доводили его до головной боли, а Рич в них блистал. Бескровные их дуэли разыгрывались, когда Рич легко решал, стоя у классной доски, задачи по алгебре — в то время как Джесс пытался найти хоть какой-то смысл во всех этих иксах и игреках; или наоборот, когда сочинение Джесса зачитывалось всему классу — тогда как Рич в эти минуты мрачно глядел на свое сочинение, испещренное красными пометками. Битва продолжалась и в спорте. Рич, будучи сильным бейсболистом, частенько закидывал мяч в корзину. Зато Джесс был более подвижным и быстрым. Он забирался по канату, как обезьяна, перелетал через планку, как перышко, или мчался впереди всей «стаи» в забеге на сто ярдов — только его рыжие волосы развевались вокруг бледного лица, да ноги работали, точно рычаги.

Никто, включая учителей, не знал об этой бесконечной тайной вражде. Джесс еще не обзавелся настоящими друзьями в новой школе. А Рич был слишком суров, слишком вспыльчив — его недолюбливали, несмотря на то что многие восхищались его физической силой. В общем, каждый мальчик жил в своем довольно одиноком мирке, и хотя ни один из них ни за что не сознался бы в этом — оба почти с нетерпением ожидали ежедневной схватки, а в выходные дни они, скучая, чувствовали себя потерянными.

Так продолжалось несколько месяцев, а затем, накануне Дня Всех Святых, страсти вскипели, как варево в ведьмином котле.

Все началось в кабинете физики. Учитель, рассказывая о теплоте и энергии; вызвал Джесса для объяснения первого закона термодинамики. Джесс, зачитавшийся увлекательной новой книгой «Ошибка Мерлина», забыл о домашнем задании и потому начал отвечать, запинаясь:

— Гм… первый закон… ну, теплота — это та же энергия. Или нет, я не это имел в виду. Вот если вы совершаете какую-то работу, вы расходуете энергию… гм… теплоту… и вы…

Рич фыркнул.

— И вы — потеете, — громко сказал он.

Весь класс расхохотался.

Учитель физики обратился к нему;

— Может быть, вы поможете ему, Рич?

— Конечно. Без труда. Когда вы производите какое-то количество работы, энергия преобразуется в соответствующее количество теплоты.

— Хорошо, — сказал учитель. — Вам осталось кратко записать это, Джесс.

Джесс сел с пылающим лицом. «Умный парень, — подумал он о Риче. — Всегда знает ответ».

Позже, в тот же день, школьники украшали спортзал, готовясь к празднованию Дня Всех Святых. Один из учеников, Франк Ховс, вырезал желтые бумажные фонарики для украшения окон. Вытерев нос рукавом, он проворчал:

— Это все для малышни. Жаль, у нас нет настоящих больших тыкв.

Джесс стоял на стремянке, прикалывая к стене ленты из креповой бумаги.

— Зачем нам тыква, — сказал он, — у нас же есть Рич. Его голова — настоящий тыквенный фонарик.

Раздался смех, и Джесс продолжил:

— Эй, Рич, как насчет этого? Тебе только и нужно будет — засунуть в рот карманный фонарик! Вся пустота изнутри осветится, глаза засверкают! Вполне праздничная штука!

— Заткнись, — ответил Рич. — Ты-то сам не очень сверкал на физике, а?

Джесс спустился со стремянки, сминая бумажную ленту.

— Очень остроумно, — сказал он. — О, это будет забавно. Нет, только послушай, какая прекрасная идея. Мы можем соорудить пугало из тебя. Люди готовы будут заплатить сколько угодно, лишь бы избежать встречи с тобой.

Рич сжал губы. Придумать язвительный ответ так же быстро, как Джесс, он не смог.

Джесс покосился на него. Он видел, что Рич начал сердиться, но остановиться уже не мог. В этом поддразнивании было своего рода опасное удовольствие, как если бы, к примеру, он стоял на железнодорожном пути перед надвигающимся поездом.

Джесс прикалывал к стене конец бумажной ленты, и вдруг у него в голове начали складываться рифмы. Когда с ним такое происходило, он вообще не в состоянии был молчать — как не смог бы остановить кровь из пореза. Он встал в позу и начал декламировать:

В этот момент Рич налетел на него, и они, сцепившись, упали на пол. Рич успел дать Джессу пару тычков, прежде чем учитель физкультуры мистер Морро соскочил со сцены и подбежал, чтобы разнять их.

— Ну, что здесь происходит? — спросил он. Никто ничего не ответил. Мистер Морро попытался подойти с другой стороны:

— Кто из вас затеял драку?

Джесс потер ушибленное плечо. Он решил, что ничего не скажет, если Рич промолчит. Рич молчал. Остальные ребята тоже только косились друг на друга — никому не хотелось быть доносчиком.

Мистер Морро сказал с раздражением:

— Хорошо. Отправляйтесь оба в кабинет мистера Хэггэрти и деритесь там. Ступайте.

Мальчики шли рядом, и звуки их шагов мрачно разносились в тишине пустого коридора. Джесс на ходу постукивал костяшками пальцев по стене, облицованной кафелем, и вздыхал, жалея себя. В конце концов, ему досталось больше. Он всего-навсего продекламировал глупый стишок, а его за это сбили с ног, и сейчас у него болела спина и ныло ушибленное плечо. Все это начал, вообще-то, Рич. Зачем он так вредничал в кабинете физики?

Рич, словно нарочно, чтобы усилить обиду, пробормотал сквозь зубы:

— Ну погоди, вот отделаемся от старика Хэггэрти, я до тебя доберусь.

По телу Джесса пробежала дрожь, но он с вызовом сказал:

— Да ну? Я тоже не прочь встретиться.

Но выяснять отношения было уже поздно. Они стояли перед кабинетом директора и, не решаясь войти, задержались на пару минут, тянули время. Наконец Джесс сказал:

— Ну пошли. В чем дело? Ты что, окаменел?

Огрызнувшись, Рич открыл дверь. Джесс, не желая уступать ему, шагнул следом.

Войдя, они остановились, открыв рты, в удивлении. Перед ними была большая комната, залитая светом, идущим из четырех высоких окон. Вдоль стен стояли полки, на которых теснились стеклянные флаконы, темно-голубые бутылки и инструменты странной формы, гнездящиеся рядом с большими фолиантами в кожаных переплетах. Пучки трав и нечто, похожее на мертвых птиц и мумии животных, висели на одной из стен. Ни один из мальчиков прежде не бывал в кабинете директора, однако все увиденное очень мало походило на то, что каждый мог бы себе представить.

Но, однако, оба знали, конечно, как выглядит сам мистер Хэггэрти. И уж если в чем они еще могли быть уверены, так это в том, что ни один из двух человек, стоящих в дальнем конце комнаты, не был директором их средней школы.

У одного человека кожа была серая и грубая, вся в морщинах и складках, как у старой энергичной черепахи. Его короткая спутанная борода напоминала скорей клочья свалявшейся шерсти, которых было полно у текстильной фабрики.

Второй был толстяком и не просто полным, пухлым или толстеньким, а прямо-таки шарообразным, с короткими круглыми руками и совсем без шеи. Его маленький рот имел форму буквы «о», а пальцы казались слишком толстыми для того, чтобы сгибаться.

Он произнес высоким чистым голосом:

— Замечательно. Сработало.

Дверь за ребятами захлопнулась со зловещим стуком.

Глава 2 Рассказ о Волке

Джесс сразу заподозрил, что здесь что-то не так, но сказал:

— Извините, нас прислали к мистеру Хэггэрти.

— Входите, господа, входите, — произнес толстяк. — Не пугайтесь. Сначала вам все может показаться странным, но вы привыкнете.

Бородатый, подняв одну пару очков на лоб и глядя на мальчиков через вторую, проворчал:

— В конце концов, это может быть и ошибкой, Крамп. Ведь их двое! И они как будто очень молоды.

Толстяк замахал короткими ручками, как пингвин крыльями.

— Нет-нет, не беспокойся. Входите, входите, молодые люди. Садитесь. Вот стулья. Мы все объясним. Разомкни круг, Магнус.

Только теперь Джесс заметил, что на паркете мелом нарисован белый круг, в который они с Ричем вступили, войдя в комнату. И за кругом, и внутри были начертаны странные знаки — какие-то треугольники, шестиконечные звезды, а также слова, смысл которых невозможно было понять. Бородатый стер часть круга белым посохом, который он держал в руке.

Рич пробормотал:

— Мне это не нравится. Давай удерем отсюда.

До этого момента Джесс подумывал о том же самом. Но теперь, очевидно из духа противоречия, он произнес:

— Ну и уходи, если хочешь. А мне интересно узнать, что все это значит.

Джесс уже понял, что во всем этом действительно было нечто весьма странное. От страха он весь внутренне сжался, но воодушевление, вызванное предчувствием приключений, пересиливало боязнь.

Толстяк, глубоко вздохнув, уселся в широкое кресло у окна и указал на два других кресла. Джесс сел в одно из них, и Рич, после минутного колебания, в другое.

Джесс выглянул в окно. По идее, он должен был увидеть газон перед школой, машины на Сикомор-стрит и знакомое здание через дорогу. Вместо этого за окном виднелись остроконечные красные крыши, витые дымовые трубы, а за ними — стены и башни чего-то, похожего на замок, хотя Джесс и не верил своим глазам.

— Где… — начал он, поперхнулся и закашлялся. — Где это мы?

Толстяк ответил с улыбкой:

— В королевстве Гвилиат.

— Что вы говорите, какое королевство? — спросил Рич. — Мы в Брикстоне, штат Коннектикут.

— Уже не там, — сказал бородатый. Он поставил свой посох в угол, занял свободное кресло и принялся усердно раскуривать изогнутую деревянную трубку. Мальчики оцепенело уставились на него, так как делал он это, прикоснувшись к чашечке трубки пальцем; последовала вспышка, и трубка сразу начала дымиться. Дым был зеленый.

Толстяк продолжал:

— Вы называли место, откуда пришли, — но вы уже не там. Попытайтесь понять. Сейчас вы уже не в вашем мире. Вы в королевстве Гвилиат, в городе Гандерсхолм.

— Но каким образом? — хрипло спросил Джесс. — Как мы сюда попали?

— Вас вызвали мы, — с заметным удовольствием ответил толстяк.

— Вы с ума сошли, — упавшим голосом сказал Рич. — Или это я сошел с ума, нет, я в это не верю.

— Да взгляни в окно, остолоп, — фыркнул Джесс.

— Ну и что? Я мог бы то же самое увидеть и во сне. Наверняка я сплю.

Толстяк едва заметно покачал головой — ведь шеи у него почти не было.

— Ничего подобного. Уверяю вас, вы не спите. Мы перенесли вас сюда с помощью нашей науки. И позвольте заметить, немногие ученые в нашем королевстве могут сделать то же самое. Разрешите же представиться — я Евгениус Крамп. А это мой партнер, Альбертус Магнус.

Бородатый поклонился, и Джесс машинально сказал:

— Здравствуйте.

— А вас как зовут? — спросил мистер Крамп.

Ребята представились, и он продолжил:

— Прелестно. Ну а теперь, прежде чем мы продолжим наши объяснения, думаю, можно слегка подкрепиться.

Коротким и толстым указательным пальцем он начертил в воздухе сложный знак и пробормотал:

Тотчас появился маленький столик. На нем стояло блюдо с небольшими кексами, высокий серебряный кувшин и четыре серебряных кубка. Мистер Крамп налил в кубки вина.

— Магия! — воскликнул Рич. — Как вы это делаете?

Мистер Крамп удовлетворенно хихикнул.

— Это не магия, Ричард. Магией в нашей стране занимаются поэты. А такого рода вещи доступны обычной науке, для этого достаточно знать древнее заклинание Мейкниса, составленное Мэйкписом.

— Наука?

— Конечно. В данном случае происходит такое распределение вещества, при котором вещь или есть, или ее нет. Как говорит поэт Фаскер: «Быть или не быть — вот в чем вопрос»!

— Это Шекспир! — возмутился Джесс.

Мистер Магнус, вытерев вино со своей спутанной бороды, сказал:

— Чушь! Это слова из большой поэмы нашего величайшего поэта Гориуса Фаскера, которая называется «Цветение мести».

Джесс в замешательстве потер лоб. Не зная, что еще сказать, он отхлебнул из кубка. Искрящееся вино пузырилось, пощипывало язык, а по вкусу напоминало виноградную кожуру с горьким медом. Джесс так и не понял, понравилось ему это или нет, однако вино еще больше возбуждало интерес ко всему, что с ними случилось.

Мистер Крамп сказал:

— Ну а теперь — объяснения. Начнем с того, что я вернусь на много столетий назад. Очень давно наш мир раздирала война между двумя братьями — Хэмингом и Уодингом. Хэминг был господином Севера, а Уодинг — Юга, и много лет их армии вели жестокую войну за власть. Города и деревни были разрушены, поля — сожжены, и всюду царили болезни, голод, отчаяние…

Он остановился, чтобы чихнуть, а мистер Магнус тем временем сгреб серебряные кубки и принялся полировать их полами пиджака.

— Уодинг был поэтом, — продолжил мистер Крамп. — Возможно, самым могучим из всех наших поэтов. А как вам уже известно, поэты наши имеют силу большую, нежели ученые. Мы только пользуемся тем, что они придумывают. Большинство поэтов редко пускают в ход Слова Силы для практических целей, но уж если это случается… н-да, тогда, как говорит Фаскер,

«Воображаемые тела появляются — неизвестные формы вещей производит перо поэта — превращает их в действительные формы — и дает несуществующему — действительное существование и имя». Самый скромный поэт у нас своим искусством может устроить весну в середине зимы или вызвать к жизни другие невероятные события. Уодинг был далеко не ординарным поэтом, и его искусство превосходило творчество многих настолько, насколько знания Гермеса Трисмэгиста превосходят мои. Именно Уодинг дал жизнь чудовищному зверю — волку, названному Фенрисом, а Фенрис на Древнем Языке означает — «Страх». Имея на своей стороне страшного Волка, Уодинг ринулся на врага. Люди Севера отступили перед Волком — Уодинг встретился лицом к лицу с Хэмингом и убил его ударом копья.

После этого наступил мир и вся страна попала под власть Уодинга. А Уодинг увел Волка в страну Гиперборею и там привязал его к скале Белдрап, что значит «Держи крепко». Необыкновенный шнур, которым он привязал Волка, он тоже сотворил с помощью магии, ибо никакая другая веревка или даже цепь этого мира не смогла бы удержать на привязи его страшного зверя. И Фенрис оставался там вплоть до наших дней.

Джессу, завороженному рассказом, казалось, что он уже слышал когда-то нечто подобное, и даже некоторые имена были ему как будто знакомы.

Он спросил:

— Но зачем Уодинг оставил его в живых? Тем более когда такое опасное существо никому уже не было нужно?

— Вероятно, он сделал это для того, чтобы люди всегда помнили о той войне, — мрачно сказал мистер Крамп. — И действительно, ему это удалось. Тысячу лет в нашем мире не было никаких войн. Никаких, пока Волк оставался лишь напоминанием. Но сейчас, к сожалению, Волк на свободе.

— К сожалению?! — возмущенно перебил мистер Магнус. — К несчастью! К гибели! Я могу назвать немало слов гораздо более сильных, чем «к сожалению».

— Спокойствие, дорогой Магнус, — продолжал мистер Крамп. — Вы совершенно правы, надвигается катастрофа. И нас ждет гибель. Вся Верхняя Венция уже превращена в пустыню. Земля выжжена, деревни опустели. Если Волка не остановить, наш мир обречен.

Он помолчал и вздохнул.

— Во всех странах думают, как этого избежать, вот и здесь, в Гвилиате, премьер-министр обратился к нам с Магнусом за советом. Мы переговорили с предсказателем возможностей…

— При чем тут погода? — перебил Джесс.

— Не погода, а возможность!^[1] У нас есть такое устройство, которое подсказывает, каковым может быть решение проблемы. Так мы узнали, что в нашем мире нет человека, который мог бы справиться с Волком, и что необходимо призвать героя из Ниоткуда.

— Ясно, — сказал Джесс. — Но откуда это — «Ниоткуда»? И этот герой… Вы его нашли?

Мистер Крамп пару раз пыхнул трубкой.

— Я не могу сказать вам точно, что значит «Ниоткуда», — продолжал он. — Мы только знаем, что наш мир и тот, который мы называем «Ниоткуда», существуют рядом, но не соприкасаются. Представьте себе дым от огня и пар над котелком — они поднимаются вместе, перемешиваются, — но все же они не одно и то же… Что-то вроде этого. С помощью определенных заклинаний и магических действий мы можем переносить вещи из Ниоткуда в наш мир в единственно пригодный для этого день — в День Силы.

— Надо полагать, — произнес весьма заинтересованный Джесс, — это похоже на вызов духов?

— Как вам угодно. В общем, это именно то, что мы уже сделали и получили вас — обоих.

Джесс кивнул — до него вдруг дошло.

— Вы хотите сказать, что Ниоткуда — это наш мир? А герой — это я?

— Вы оба. Я не знаю почему, но вы появились вдвоем.

Джесс подскочил.

— Ой! — вскрикнул он, и из его горла, сжатого страхом, сначала вырвался писк. — Ничего не выйдет. Я не хочу быть героем.

Все это время хмурый Рич сидел в кресле, сунув руки в карманы и согнувшись. Но тут он выпрямился и сказал:

— Сначала мне казалось, что я сплю. Тогда я ущипнул себя и понял, что это не сон. Не знаю уж, как вы нас сюда перетащили, но у вас нет никакого права держать нас здесь, и тем более заставлять охотиться на волков. Мы — американские граждане. Лучше отправьте нас обратно или у вас будут неприятности.

Джесс взглянул на него и был потрясен, поняв, что Рич, независимый, сильный, упрямый Рич, напуган не меньше его самого. Как ни странно, это его успокоило.

Мистер Магнус сказал:

— А может быть, и в самом деле отправить их обратно, Крамп? Мы же не можем принудить их к принятию решения. И кроме того, они ведь просто дети! Как они могут решиться?..

Джесс прервал его:

— Подождите-ка. Прежде всего не такие уж мы и дети. Но если никто в вашем мире не может справиться с этим Волком, почему вы уверены, что мы это сможем? Разве мы похожи на героев?

— Нет, не похожи, — ответил мистер Крамп. — Но мы не сомневаемся в нашей науке, и мы верно произнесли все заклинания, после чего появились вы. А поэтому либо один из вас, либо вы вместе обладаете возможностью выполнить задачу. Я не знаю больше ничего, кроме того, что это возможно.

Он сложил пухлые ручки на круглом животе.

— Как заметил Магнус, вы можете взять это дело на себя только по собственной воле. Конечно, если вы согласитесь, мы окажем вам посильную помощь, но в основном все ляжет на вас. А если не согласитесь, мы, разумеется, вернем вас обратно в ваш мир — в то место и в тот час, из которых мы вас вызвали.

Рич спросил:

— А что я получу, если соглашусь?

— А что вы хотите?

— Ну… а что вы можете дать?

Мистер Крамп кивнул.

— Понятно… Награда… Но это зависит не от нас. Мы должны переговорить с премьер-министром. Да и в любом случае пора это сделать. Пошли!

Он стал вставать, и это было весьма занятное зрелище. Сначала мистер Крамп согнулся, так что кресло отъехало назад, затем запыхтел, задергался, и понемногу его необъятное тело высвободилось из кресла, жутко трещавшего под ним. Джесс наблюдал за процедурой, открыв рот, и когда Крамп встал, готов был зааплодировать.

— Вам, надеюсь, доставит удовольствие посмотреть на наш прекрасный город, — задыхаясь, сказал мистер Крамп. — Магнус, может быть, вы пройдетесь вместе с нашими гостями? Тут недалеко. Что до меня, то я не создан для пешего хождения. Так что, если не возражаете, отправьте меня…

Мистер Магнус зашел в кладовку и вынес оттуда метлу, насаженную на новехонький деревянный черенок. Он поднял ее, пробормотал несколько слов и провел метлой по полу. Мистер Крамп исчез.

— Как… что?.. — заикаясь, сказал Джесс.

— Это быстроуносящая метла, — объяснил мистер Магнус. — Она уже перенесла его во дворец. Крамп будет ждать нас там вместе с доктором Корнелиусом. Пойдемте.

Он направился к двери, за ним молча последовал Джесс, сгорающий от любопытства. Рич, после мгновенного раздумья, пошел следом за ними.

Они спускались по длинной лестнице, когда Джесс рассмеялся.

— Я все понял, — сказал он. — Мистер Крамп объяснял, что они могут вызывать существа из другого мира только в День Силы. А сегодня канун Дня Всех Святых! И в этом все дело! Мы с тобой просто духи, которых вызвали в канун Дня Всех Святых. Поэтому мы оказались здесь.

Он невольно улыбнулся, глядя на Рича. Тот что-то неразборчиво буркнул в ответ и, тоже не сумев сдержать улыбку, смутился.

Глава 3 Вызов принят

Когда они вышли на мощеную улицу, Джесс удивился двум вещам. Во-первых, вокруг виднелось много дымовых труб, но не было ни одной телевизионной антенны. Во-вторых, на улицах встречались лошади, но не было машин.

Прохладный свежий воздух, слегка пощипывающий кожу, напоминал недавно выпитое вино. Улицы были запружены лошадьми, для пешеходов оставались лишь узкие дорожки; верхние этажи домов нависали над тротуарами. Их фасады прикрывали решетки, меж которыми виднелась белая и коричневая штукатурка; остроконечные кровли домов были покрыты красной черепицей или толстыми связками соломы. Через окна первого этажа Джесс мог разглядеть уютную обстановку комнат, видел потолочные балки и прикрытые панелями стены, начищенную медь и отполированное дерево. Иногда через распахнутую дальнюю дверь просматривался внутренний садик. Прохожие кивали им, приветливо улыбались, и, что казалось удивительным, никто никуда не торопился.

Мистер Магнус, шедший впереди, остановился на углу, поджидая отставших ребят. А им навстречу шел высокий худощавый человек, одетый во все черное, в черной высокой шляпе с лентой на голове. Казалось, его мрачное лицо состоит лишь из носа и подбородка. Прохожий вышагивал неторопливо, и вдруг — прямо на глазах у ребят — его внешность начала изменяться. Он как будто замерцал и стал расплываться, и вот уже превратился в толстяка, одетого в ярко-красную униформу, расшитую золотой тесьмой. В руке незнакомца появился большой свиток, и он с шумом развернул его. На свитке было написано:

Объявление

От уныния — к веселью — в момент!

Это даст вам универсальный тоник старого доктора Ранклфизера для всех страдающих меланхолией!

Едва Джесс успел дочитать, как прохожий вновь стал тонким и унылым — и отправился дальше.

— Как он это проделывает? — спросил Рич.

Мистер Магнус поджал губы.

— Ничего удивительного. Это фантом.

— Он ненастоящий, что ли? — спросил Рич.

— Не более настоящий, чем любое привидение. Это работа фирмы «Понспот и сын». Дешевая поделка.

Джесс обернулся как раз в тот момент, когда фантом вновь превратился в веселого толстяка, пытаясь привлечь внимание нескольких домохозяек с корзинками в руках. Женщины, занятые болтовней, прошли прямо сквозь него, словно перед ними никого не было.

— Как это делается? — спросил Джесс.

— Этим занимается раздел науки, именуемый у нас «моделирование», — объяснил мистер Магнус. — Из грязи, глины или из воска лепят форму, а затем, произнося Слова Силы, можно заставить ее двигаться и говорить. Это вид квазижизни. Мы создаем их для такой работы, которой никто не хочет заниматься. Но иной раз их используют и для развлечений. Например, можно заставить их сыграть пьесу. Так что, если кому не хочется идти в театр, тот может сидеть дома и смотреть на фантомов. Это вполне устраивает стариков, детишек и тех, кто тяжело болен.

Он продолжал идти, и мальчики чуть поспевали за ним. Рич сказал:

— Но не может ли это привести к недоразумениям? Как вы отличаете настоящих людей от поддельных?

— Очень просто, — ответил мистер Магнус. — Твердые тела отбрасывают темные тени, не так ли? А иллюзорные — светлые.

Джесс попытался представить светлую тень, однако не смог на этом сосредоточиться, поскольку вокруг было слишком много интересного. Кроме того, через несколько минут они вышли на площадь и очутились перед замком, который Джесс видел из окна.

Белый, сверкающий, он возносил к солнцу свои укрепления, башни, знамена… Мистер Магнус провел ребят через арку во двор и затем к широкой двери из слоновой кости, распахнувшейся перед ними. Они вошли в огромный зал, пол которого был покрыт квадратными плитками красного и белого мрамора. На стенах висели гобелены; зал освещался сквозь высокие окна.

Лысый человек в малиновой ливрее, расшитой золотом, с серебряным жезлом в руках, вышел им навстречу, кланяясь на каждому шагу.

— Его превосходительство ожидает вас, — сказал он. — Прошу следовать за мной.

Он провел их через зал. Широкая лестница вела в верхние этажи. А в углу под лестницей располагалась небольшая дверь с золотой пластинкой, на которой значилось: «Доктор Корнелиус». Мажордом постучал в пластинку жезлом. Дверь открылась, и мажордом с поклоном пропустил гостей вперед.

Перед огромным мраморным камином стоял, держа руки за спиной, какой-то человек. Он повернулся и взглянул на вошедших. По его манерам сразу было видно, что это — премьер-министр.

Человек был черным — настолько черным, что, казалось, совсем не отражал света. Рядом с ним серый мистер Магнус казался болезненно-бледным.

Премьер-министр был одет в темно-красный фрак и рубашку с высоким воротником и белоснежными манжетами, которые подчеркивали его черноту. И хотя вид он имел гордый, его глаза были грустными. Он некоторое время пристально рассматривал мальчиков, а затем звучным голосом произнес:

— Все возможно.

— Вот именно, — прохрипел мистер Крамп, которого Джесс только теперь заметил. Крамп, втиснувшись в кресло сбоку от камина, чувствовал себя, похоже, не слишком уютно. — Да, такова и моя мысль, Ваше Превосходительство. Позвольте представить вам Джесса Розена и Ричарда Деннисона, пришедших из Ниоткуда.

Премьер-министр поклонился, и Джесс, чувствуя себя очень маленьким и не зная, как себя вести, растерянно поклонился в ответ. Рядом с ним Рич буркнул: «Ха!» — и от избытка смущения засунул руки в карманы.

— Мистер Крамп говорил мне о вас, — произнес доктор Корнелиус. — Так, значит, вы не хотите браться за спасение нашего мира без вознаграждения?

Он говорил спокойно, но после этих слов Джесс почувствовал, что краснеет — его охватил стыд.

— Я этого не говорил, — запротестовал он.

Большие темные глаза доктора Корнелиуса остановились на нем, и Джесс понял, что лучше бы ему было промолчать.

— Так это ваш друг сказал такое?

— Я ему не друг, — буркнул Рич. — Но верно, сказал это я. Ну и что? Вы хотите, чтобы мы поймали опасного зверя. За это полагается награда.

— Совершенно верно, — сказал премьер-министр. — Но мне кажется, вы не очень хорошо представляете, что вас ждет. Садитесь, пожалуйста.

Он взмахнул рукой. От стены отъехали стулья и остановились позади ребят и мистера Магнуса.

Доктор Корнелиус продолжал:

— Дело ведь не в том, чтобы просто поймать зверя. Я покажу вам Фенриса.

Он повернулся к мистеру Магнусу.

— У вас с собой Глаз?

Бородатый Магнус вынул из кармана маленький шарик, сделанный из чего-то похожего на мутное стекло. Держа его на ладони, он произнес:

В комнате потемнело. Казалось, все вокруг заполнил туман, и Джесс едва мог видеть остальных. Шарик засиял. Мягкий свет, похожий на тот, что разливается над снежным полем перед рассветом, распространился от него, и глазам ребят предстал безрадостный ландшафт.

Серые скалы; черная, окаменелая земля простиралась под серым небом. Несколько голых деревьев торчали там и сям, тоже мертвые и обгоревшие. Громадный ворон тяжело взлетел, хлопая крыльями, с одной из ветвей. Джессу почудилось, будто он пролетел прямо у него над головой и исчез где-то во мраке позади. Вдали появилось маленькое черное пятно. Оно увеличивалось, и вскоре Джесс понял, что это бежит какое-то существо. Когда существо приблизилось так, что его можно было рассмотреть, Джесса пробрал холод. И холод этот шел не снаружи, но родился где-то глубоко внутри.

Перед Джессом стоял мрачный, судя по всему, изголодавшийся зверь. Шкура всклокоченная и грязная, местами облезла так, что проглядывала голая кожа, плотно натянутая на ребра. Лопатки зверя торчали над низко опущенной головой. У зверюги был плоский череп и длинная морда, а между челюстями, замазанными кровью, свисал окровавленный язык. Он поочередно смотрел на людей, наблюдающих за ним, с одного на другого перекатывая свои желтые, похожие на огни, глаза.

Судорога ужаса сковала Джесса, и он задержал дыхание. Шарик потемнел, изображение исчезло, и комната вновь наполнилась солнечным светом, лившимся сквозь высокие окна.

Голос доктора Корнелиуса прорезал тишину.

— Вы испытали ужас — а ведь это была лишь тень Фенриса! То есть изображение, которое вы видели, только его тень!

Рич взорвался:

— И вы полагаете, что мы можем справиться с таким существом?

— Да как сказать, — протянул премьер-министр. — Однако мне известно, что в нашем мире только вы можете сделать это. Вы оба, и никто другой.

Рич, покачав головой, сник.

— А теперь позвольте закончить, — продолжил доктор Корнелиус. — Хотя наш мир и ваш не соприкасаются, но они влияют друг на друга, они взаимодействуют. И все большие, потрясающие события одного мира — отражаются на другом. У вас не возникало ощущения, что кое-что из услышанного вами здесь вам как будто уже знакомо?

— Да, было, — ответил Джесс. — Например, мистер Крамп процитировал Шекспира, но назвал другое имя. А имя Фенрис — мне кажется, я встречал его в норвежских сагах.

— Вот видите, — заметил доктор Корнелиус. — Я не могу представить доказательств, но поверьте — если Волк уничтожит наш мир — ваш мир тоже дрогнет. Все, что у вас есть плохого, станет еще хуже. Страх, исходящий от Фенриса, просочится в ваш мир, как яд проникает в кровь. Словом, если вы наложите цепи на Волка, вы спасете свой мир так же, как и наш.

Ребята уставились на него с трепетом. Затем Рич пробормотал:

— Ну, если это действительно так…

— Это так, — подтвердил премьер-министр тоном, не допускающим сомнений.

Наступила долгая пауза. Прервал ее Джесс, который сам услышал собственный голос словно бы со стороны:

— Не знаю, как он, но я пойду.

— А я и не говорил, что не пойду, — вскинулся Рич. — Хочешь выставить меня трусом, да? Хочешь свалить все на меня, так, что ли?

— Ничего подобного, — честно ответил Джесс. — Я боюсь не меньше тебя.

— Да кто это сказал, что я боюсь? — возмутился Рич. — Все, что можешь сделать ты, гад ползучий, могу и я!

Глаза доктора Корнелиуса стали еще грустнее.

— То, что вам предстоит сделать, вы сможете сделать только вместе, — сказал он. — Узлы, которые свяжут Фенриса, не могут быть завязаны одной парой рук.

Он постоял минуту в задумчивости и продолжил:

— Что же касается вознаграждения…

Он направился к эркеру в глубине комнаты, поманив ребят пальцем. Тройное окно эркера, от пола до потолка, выходило во внутренний сад, полный цветов. На газоне маленький мальчик с короной на голове играл в крокет с другими детьми.

— Наш король Фридьоф IX, — сказал доктор Корнелиус.

— Этот маленький мальчик? — удивился Рич. — Как он может быть королем?

— У нас всегда три принца, — ответил премьер-министр. — И самый младший становится королем.

— Похоже на сказку, — заметил Джесс.

— Но это не так, — откликнулся премьер-министр. — Это политика. Сказки рассказывают о купцах и банкирах.

Он открыл одну из створок окна, выглянул наружу и окликнул:

— Ваше величество!

Ребенок с улыбкой посмотрел вверх. Довольно долго он и доктор Корнелиус смотрели друг на друга, не произнося ни слова, затем премьер-министр воскликнул:

— Хорошо!

Король вернулся к игре, а доктор Корнелиус повернулся к Джессу и Ричу.

— Вознаграждением, — сказал он глубоким серьезным голосом, от которого ребята вздрогнули, — будет сокровище, которое больше, чем мог бы быть выкуп за короля; но никакой король не может купить такое сокровище. Те, у кого оно есть, часто не дорожат им, и все-таки оно бесценно. Оно прочнее всего в жизни — но его легко сломать. Вы даже не подозреваете, как оно вам нужно. Но когда получите — узнаете, насколько оно драгоценно.

— Я ничего не понимаю, — сказал Рич.

— Я тоже, — сказал Джесс. — Но если это сокровище, то нельзя ли узнать о нем поподробнее?

— Нет, — ответил премьер-министр. — Говорить о нем бессмысленно, но иметь его — значит иметь все.

Рич пожал плечами.

— Что бы это ни было, похоже, что штука ценная.

Доктор Корнелиус рассмеялся так весело, что мальчики невольно тоже заулыбались.

— Ценная? — повторил он. — Когда вы ее получите, придите ко мне и сообщите, считаете ли вы эту штуку ценной. Согласны?

— Да, — сказал Рич.

— Я тоже, — согласился Джесс. — Когда мы отправляемся?

— Немедленно, — сказал премьер-министр. — Крамп, Магнус! Снарядите их для путешествия. Времени терять нельзя.

Глава 4 Верхом на трости

Они вновь вернулись в комнату, откуда началось их путешествие — в контору фирмы «Магнус и Крамп, научные консультанты», как гласила вывеска на фасаде дома. Доктор Корнелиус отправил их в собственном экипаже, в который были запряжены две гнедые лошади, а управлял ими кучер в красной, расшитой золотом ливрее.

Джесс сказал:

— Но дома ведь начнут беспокоиться, что нас нет?

Мистер Магнус ответил:

— Если вы добьетесь успеха, мы вернем вас в тот самый момент, в который вызвали из вашего мира. Все будет так, будто в вашем мире время остановилось.

— А что случится, если мы не добьемся успеха? — кисло спросил Рич.

— Если вам не удастся связать Волка, — сказал мистер Магнус, с сухим треском проведя пальцами по бороде, — мы все равно вернем вас, но это уже не будет иметь значения, поскольку тогда все будут обречены.

— Прекрасно! — проворчал Рич.

— А если вас убьют, — продолжил мистер Магнус, — мы отправим домой ваши тела.

Джесс попытался сглотнуть слюну, но в горле застрял комок. До сих пор он как-то не думал, что они ведь могут и не вернуться из предстоящего похода. Но он тут же выбросил из головы эту мысль. Между тем мистер Крамп продолжал говорить:

— Прежде, чем вы отправитесь в путь, я обязан дать вам кое-какие инструкции, снаряжение, а также кое о чем предупредить.

— Еще одно предупреждение? — насторожился Джесс. — Насчет Волка?

— В общем, да. Вы ведь даже не спросили, как Волк выбрался на свободу, — продолжал мистер Крамп. Он, тяжело дыша, опустился в кресло. Вот это я вам и объясню. Ему помог в этом Скримир-оборотень — потомок Хэминга, господина Севера, побежденного Уодингом.

— А зачем ему вздумалось выпускать Волка? — спросил Джесс. — Он что, не знал, что из этого выйдет?

— Именно потому и выпустил, что знал. Скримир требует, чтобы ему вернули земли на Севере, — он утверждает, будто их отобрали у его предков нечестным путем и что он законный владелец этих земель. Его требование в прошлом году выслушал Большой Совет, и Скримир получил отказ. Из мести, с помощью дьявольского искусства, он освободил Фенриса. А Совету он заявил: «Если я не получу свои земли, то пусть и никому ничего не достанется, пусть все погибнут».

— Похоже, он чокнутый, — заметил Рич.

— Не знаю, что вы подразумеваете, говоря «чокнутый», — сказал мистер Крамп, — но Скримир безусловно имеет странности.

— Черт возьми! — вскричал мистер Магнус. — Имеет странности! Да он безумен! С ума сошел, совершенно спятил!

— Спокойствие, дорогой Магнус. Какое бы слово вы ни выбрали, Скримир опасен, — сказал мистер Крамп. — Мы не знаем, где он теперь, мы не смогли обнаружить его ни одним из наших приборов. И так как он может менять свой вид, он прячется весьма успешно. И конечно, Скримир попытается помешать всякому, кто захочет снова связать Волка.

— А как же нам бороться с ним? — спросил Джесс.

Мистер Крамп поджал губы.

— Бороться — это не совсем то, что от вас требуется. У Скримира не так много силы или научных знаний. Он властвует над людьми исключительно по их же собственному согласию. Он хитер и лжив, и в его руки попадают те, кто поддается на его уговоры. Поэтому вам только и нужно, что быть начеку, ибо единственный способ защиты от Скримира — никогда не откликаться на его просьбы.

— Звучит достаточно просто, — заметил Рич, пожав плечами. — Но вы сказали, что можете нам чем-то помочь?

— Именно так. Магнус, принесите драгоценности.

Мистер Магнус вышел в соседнюю комнату. Через минуту-другую он вернулся, неся перед собой простую деревянную шкатулку. С почтительным видом он приподнял крышку. Толстяк вынул из шкатулки кусок выцветшей старой ткани, в которой тускло мерцали золотые и серебряные нити. Он осторожно развернул лоскут. Внутри лежали два маленьких камня.

Один камень был очень темный, почти черный, шелковистый и гладкий на ощупь, с крохотными золотыми вкраплениями, которые, казалось, танцевали в его глубине. Второй — восковой белизны, но прозрачный. И если первый был похож на ночное небо, то второй — на облако. Каждый имел форму запятой, округленной с одного конца и переходящей в изогнутый хвостик с другого — так, что если сложить их вместе, они образовали бы круг.

Мистер Крамп сказал мальчикам:

— Возьмите каждый по камню.

Рич взял темный камень, Джесс — светлый.

— Это драгоценные камни, — торжественно произнес мистер Крамп, — из сокровищницы нашего королевства. Они называются Магатама. Никогда не расставайтесь с ними. Никогда. Это очень древние камни, и, по преданиям, их сила больше, чем сила любых других камней. Но в чем она заключается — теперь не знает никто. Хотя говорят, что если соединить их соответствующим Словом Силы, то они способны творить чудеса. Возможно, это и так, только Слово утеряно. Тем не менее берегите их.

Мистер Магнус достал два затянутых шнурками мешочка из мягкой кожи, и, передавая их мальчикам, сказал:

— Можете положить камни сюда и повесить на шею.

Джесс сжал свой в ладони и испытал странное ощущение — ему показалось, будто он держит теплую… льдинку…

— Если никто не знает, как ими пользоваться, что в них толку для нас? — спросил он.

— Во-первых, — сказал мистер Крамп, — знайте, что Сила постоянно притягивает эти камни друг к другу. Так что если вы почему-либо будете разлучены — доверьтесь каждый своему камню, следуйте за ним, и вы снова встретитесь. Во-вторых, они помогут вам отыскать шнур, без которого не связать Волка. Я уже говорил, что обычная цепь или веревка его не удержат. Уодинг для этой цели сплел особый шнур из трех нитей, создавая которые, он использовал Храбрость, Знание и Жалость. Скримир, выпустив Волка, расплел шнур и все три нити спрятал. Поэтому прежде всего вы должны найти нити и сплести их вновь.

— А где они?

— Первая вплетена в гнездо Жар-птицы на вершине горы Тешомбара. Вторая — в доме профессора Айлберда в Рэд-Уотере. И третья находится у княгини Аркад из Эрдура.

— Ого! Попробуй-ка запомнить, — сказал Рич.

Джесс сказал надменно:

— А я могу. Гнездо Жар-птицы, профессор Айлберд в Рэд-Уотере, княгиня Ардур из Эркада.

— Аркад из Эрдура, — вежливо поправил мистер Крамп. — Очень хорошо. Однако не стоит беспокоиться об этом. Мы дадим вам карту. Как вы разыщете нити — ваше дело. Но когда вам покажется, что вы нашли то, что искали, — прикоснитесь к этому любым вашим камнем, и если это настоящая нить — камень засветится.

Джесс кивнул и, положив свой камень в мешочек, надел его на шею и засунул под рубашку. Рич сделал то же самое.

Мистер Магнус открыл шкаф в углу комнаты и достал два копья. На гладкие древки из черного дерева были насажены острия из тусклой серой стали в форме листьев.

— Их невозможно сломать, — заметил мистер Магнус.

Затем он достал два небольших ранца и открыл один из них. Внутри ребята увидели квадратный кусок ткани, плоскую кожаную фляжку, неглубокую деревянную миску и маленький деревянный ящичек. Мистер Магнус встряхнул ткань — она развернулась и прекратилась в большое одеяло. Джесс дотронулся до него. Одеяло было мягким и, по-видимому, очень теплым.

— Оно еще и водонепроницаемое, — сказал мистер Магнус. Он вновь сложил одеяло, и опять их взорам предстал квадрат размером с носовой платок.

Мистер Магнус постучал по миске.

— Что бы вы хотелисъесть?

Рич сказал:

— Горячую сосиску с приправами.

В тот же момент в миске появились горячие сосиски на крутоне, с горчицей, кислой капустой и сладкими пикулями. Рич уставился на мистера Магнуса, вытаращив глаза.

— И это съедобно?

— Попробуйте.

Рич взял сосиску и надкусил ее.

— Неплохо! — проговорил он с набитым ртом.

— Я понял, — сказал Джесс. — Что бы мы ни пожелали — все появится. А фляжка, похоже, всегда будет полна воды.

— Или любого другого напитка, — заметил мистер Магнус. — Стоит только пожелать.

Рич открыл деревянный ящичек и обнаружил в нем нож с костяной ручкой, вилку, ложку и спичку. Он чиркнул спичкой. Та загорелась и горела, не изменяясь, пока Рич не задул ее. Но и после этого она выглядела как новенькая.

— Ловко, — сказал Рич. — Такие штуки в нашем мире стоили бы целого состояния.

Мистер Крамп достал карту на толстой плотной бумаге. Он тщательно ее сложил и протянул ребятам. Джесс, стоявший к нему ближе, взял карту и сунул в карман.

— Это все, что мы можем для вас сделать, — сказал мистер Крамп. Он с трудом выбрался из кресла. — Еще мы можем пожелать вам успеха. На ваших плечах лежит судьба нашего мира… да и вашего тоже.

Он вздохнул.

— Тяжелый груз! Дай Бог, чтобы ни один из вас под ним не сломался.

У Джесса упало сердце. Может быть, не поздно еще дать задний ход? Он взглянул на Рича. Лицо Рича, как обычно, выглядело замкнутым и угрюмым, и Джесс подумал: «Нет, я не буду тем, кто откажется первым». Он решил идти. Если Рич может, то может и он, Джесс.

Мистер Магнус в это время достал из шкафа длинный посох. Ручка посоха была вырезана в виде орла с распростертыми крыльями.

— Я переправлю вас так далеко, как только смогу. Мы отправимся на летающей трости, потому что быстроуносящая метла пригодна только для небольших расстояний.

Он оседлал трость и пригласил:

— Садитесь и держитесь покрепче.

Ребята закинули рюкзаки за спины, заткнули копья на пояса, чтобы освободить руки, и уселись на трость — Джесс за мистером Магнусом, обхватив руками талию бородача, а его самого обхватил Рич, устроившийся за ним.

Мистер Крамп поднял руку. Одна из стен заколебалась, как дым, стала таять и — исчезла.

Мистер Магнус запел:

Летающая трость заколебалась и медленно оторвалась от пола.

Они сорвались с места и стрелой пролетели сквозь исчезнувшую стену. Под ними проносились красные крыши. Ветер бил в лицо, и глаза Джесса сразу наполнились слезами. Если он и мог о чем-то думать, то только о тонкой трости и об огромной пустоте под ногами. Джесс глянул вниз — башни замка уменьшались стремительно и были уже похожи на крепость для оловянных солдатиков. Город остался позади.

Джесс прижался головой к спине мистера Магнуса, прячась от ветра. Рич обхватил его так плотно, что он едва мог дышать. Джесс сморгнул набежавшие от ветра слезы и увидел внизу пестрый ковер, словно бы сотканный из светлой зелени полей и мрачноватой зелени лесов, из серо-голубоватого блеска озер и бледных полосок дорог.

Они летели долго, и Джесс устал от свистящего ветра, холода и неудобной позы, ему хотелось выпрямиться, размяться.

Наконец трость пошла вниз, скорость уменьшилась, и вскоре Джесс почувствовал под ногами землю.

Он слез с трости, с трудом управляя онемевшими мышцами. Рич чувствовал себя не лучше и ворчал, растирая ноги.

— Лететь дальше я не могу, — сказал мистер Магнус. — В этих краях рыскает Скримир. Не исключено, что он появится, обернувшись огромным орлом, и стащит нас с трости.

— Вы думаете, он знает о нас? — спросил Джесс.

— Не уверен, однако с ним нужно быть осторожным.

Довольно долго он, наклонив голову вперед, смотрел на ребят немигающими глазами — и был еще больше похож на старую черепаху, чем обычно.

— Ориентируйтесь по карте, — на прощание заметил он. — Дорога у вас за спиной. Удачи вам!

Трость уже поднималась. Вскоре лишь темное пятнышко виднелось высоко в небе. Ребята остались одни.

Глава 5 Карта порвана

— В хорошенькое дельце ты нас впутал! — с горечью сказал Рич. — Надеюсь, ты доволен?

Джесс уставился на него.

— Я впутал? С чего ты это взял?

— «Хорошо, мистер, я пойду!» — продолжал Рич, передразнивая Джесса.

— А сам-то? Ты же мог отказаться!

— Именно этого ты и добивался, не так ли? Чтобы потом хвастать перед каждым встречным, что одержал надо мной верх!

— Да перед кем? Перед кем мне хвастать?! — воскликнул Джесс.

— Во всяком случае, лучше бы ты вообще не раскрывал рта.

Они с ненавистью посмотрели друг на друга.

Затем Джесс сказал:

— Ну ладно. Все равно уже влипли. Теперь надо думать, что делать дальше.

Рич демонстративно повернулся к нему спиной. У Джесса от обиды защипало в носу и выступили слезы, но он промолчал.

Мальчики стояли среди невысокой широколистной травы, усеянной мелкими голубыми цветами. Зелень аккуратно, как на газоне, расстилалась по обе стороны дороги, на которую указал мистер Магнус. Это была обычная проселочная дорога, пыльная и голая. Она шла из долины, поднимаясь к огромному лесу, нависшему на горизонте, словно темно-зеленое облако. За лесом виднелись голубые зубцы гор, затянутые туманом; один остроконечный пик, возвышаясь, царил над остальными.

С рюкзаками за спиной мальчики направились по дороге, держа в руках копья. Через час они вошли в тень первых деревьев. Их обрадовала прохлада, поскольку к этому времени они уже вспотели, шагая по дорожной пыли. Ребята достали фляжки и заказали холодной воды. Напившись, Джесс смочил тыльную сторону обеих рук.

— Чтобы остыть быстрее, — пояснил он. — Меня еще дед научил, он часто на охоту ездил и в походы ходил.

— Зряшная трата воды, — сказал Рич.

— Но у тебя же воды сколько угодно, — напомнил Джесс.

Рич заупрямился и все-таки спрятал фляжку.

Немного отдохнув, они пошли дальше. Лес, нарядный и тенистый, сомкнулся вокруг них. Высокие, похожие на слоновьи ноги стволы с гладкой бледно-серой корой поддерживали лиственный свод, через который пробивались солнечные лучи, забрызгивая золотом кустарник. Кое-где виднелись странные цветы — то розовые, похожие на ракушки, то — на алые звезды. Слышались голоса незнакомых, невидимых в листве птиц.

— Здорово здесь, а? — проговорил Джесс.

— М-м, — пробурчал Рич.

— Это похоже… ну, я не уверен, только мне это напоминает лес, в котором Алиса встретила Белого Рыцаря. Такой же таинственный, такой же необыкновенный.

— О ком ты? — спросил Рич.

Джесс вытаращил глаза.

— Об Алисе в Стране чудес, разумеется.

— Хм, книжка для малышей. Я ее не читал.

— Ты — никогда… — Джесс недоуменно покачал головой. Он знал, что многие книги, которые нравились ему, не привлекали внимания других ребят, например, скандинавские саги или «Мабинабион», — но «Алиса»?! Наверняка каждый читал «Алису»!

Джесс сказал:

— Это вовсе не книга для малышей. «Алиса» — одна из самых забавных, замечательных, волшебных…

Рич прервал его:

— Нечего болтать обо всякой ерунде. Что делать-то будем?

Они подошли к развилке и остановились возле треугольного камня, поросшего мхом. На всех его сторонах были вырезаны знаки — возможно, они указывали направление или расстояние до каких-то мест, но прочесть их мальчики не смогли.

— Взглянем на карту, — предложил Рич.

Джесс, вытащив карту из кармана, начал ее разворачивать.

— Дай сюда! — нетерпеливо воскликнул Рич.

— Почему это? Мистер Крамп дал ее мне! Кроме того, мы можем и вместе посмотреть…

Рич ухватился за карту, пытаясь вырвать ее из рук Джесса, но тот не отпускал. И вдруг с резким звуком, словно кто-то чихнул, карта разорвалась. Мальчики остолбенели, глядя на куски, оставшиеся у них в руках.

— Ну посмотри, что ты натворил! — закричали оба почти в один голос.

Они опустились на колени и расстелили обе половинки рядом. Карта оказалась очень подробной, детали на ней были прорисованы тонко и даже изящно. Крохотные значки-деревья обозначали леса; местами четко вырисовывались горные хребты; вокруг маленьких городов вились тонкие линии стены, были отмечены также деревни и замки, разбросанные в сельской местности. Три точки на карте обозначены красным: высокий горный пик рядом с лесом, в котором сейчас находились мальчики; город на берегу реки и уединенный дом близ водопада. Возле первой точки надпись гласила: «Гора Тешомбара, на ее вершине находится гнездо Жар-птицы», у второй — «Рэд-Уотер, где расположен дом профессора Айлберда» и возле третьей — «Изумрудный водопад, рядом с ним находится дом княгини Аркад из Эрдура». Дорога через лес, по которой они шли, обозначалась пунктирной линией вдоль нижней кромки карты. Но когда мальчики ее разорвали, часть листа расползлась так, что как раз там, где были обозначены путь и выход к горе, ничего нельзя было разобрать.

— Ну и ну! — сказал Рич. — И что же нам теперь делать? Если бы ты отдал ее мне, когда я попросил…

— Вот как? — воскликнул Джесс, вскочив на ноги. — Глядите, какой важный! А почему я не мог подержать карту, пока бы мы изучали ее?

Рич медленно встал и сжал кулаки.

— Так! — сказал он. — Мне уже давно следует сделать из тебя котлету, ты, мелкий хорек!

— Ну что ж, давай, тупоголовый! — ответил Джесс. — А еще лучше — забирай-ка половину карты, а я возьму другую. Я пойду одной дорогой, а ты — другой, чтобы больше друг друга не видеть. И пусть Волк сожрет весь этот мир, а следом — наш, и Коннектикут, и Брикстон, все! Годится? Ты этого хочешь?

— Что-то ты слишком разболтался, — сказал Рич, но руку все же опустил, и продолжил: — Надо что-то придумать. Давай взглянем на карту — если ты не возражаешь — и попробуем разобраться, куда все-таки идет дорога.

Они снова, встав на колени, склонились над картой. К горе Тешомбара вело несколько дорог, но невозможно было определить, где именно их дорога выходит из леса.

В конце концов Рич сказал:

— Знаешь что, уже поздно. Лучше бы нам здесь переночевать. Может быть, утром кто-нибудь появится, мы и спросим дорогу.

— Ну хорошо…

— А у тебя есть идея получше, хорек?

— Пока нет, тупоголовый.

Джесс сложил карту, заложив обрывок внутрь большого листа, и сказал мрачно:

— Вот она. Тебе нужна?

Рич пожал плечами.

— Это не имеет значения. Пусть будет у тебя, если тебе так хочется.

Они вытащили из ранцев одеяла, постелили их на мох, покрывавший землю возле камня, потом уселись, скрестив ноги, и достали миски и фляжки. Под деревьями было уютно: алые лучи закатного солнца просачивались между стволами, из листвы доносились нежные голоса птиц… Можно было хорошо отдохнуть после длинного дня и утомительного похода, тем более что им не приходилось затруднять себя приготовлением обеда.

«Если бы еще со мной был настоящий друг», — подумалось Джессу. Пытаясь как-то выразить добрые чувства, охватившие его, он сказал:

— Чего бы тебе хотелось съесть?

Рич задумчиво постучал по миске.

— Мясо по-чилийски, — сказал он наконец. — Мама иногда это готовит. Хорошо бы горячим.

Не успел он договорить, как его миска наполнилась смесью бобов и наперченного мяса.

— Вот здорово! — сказал он удивленно.

— А что бы я хотел… — протянул Джесс. — Что бы…

Ему хотелось придумать что-нибудь необычное, что-нибудь в духе их приключения, но в голову ничего не приходило. В конце концов он сказал:

— Жареного цыпленка с гарниром!

И цыпленок появился.

Джесс потряс кожаную фляжку — она оказалась пустой, воды, которую они заказывали, на привале уже не было.

— Хм… Хочу охлажденного шоколада, — сказал он.

Мальчик вытащил пробку и поднес фляжку к губам.

— Ну как? — спросил Рич.

— Ага… угу… м-м…

— Ну ладно, — сказал Рич. — Наверное, я закажу то же самое.

Их ужин проходил в тишине и закончился, когда уже начало темнеть.

— Посмотри-ка, — сказал Джесс, повертев миску. — Эти штуки и мыть не надо. Неплохо было бы прихватить их домой.

— Держу пари, у нас дома они действовать перестанут.

— Почему?

— Подумай. Здесь вещи существуют по другим законам. У них все это — наука, законы природы, как у нас — второй закон термодинамики. — Он расхохотался. — Боюсь, тебе этого не понять, не так ли? В общем, законы природы здесь другие. То, что мы называем магией, они называют наукой. И если мы притащим сюда телевизор, он, пожалуй, не станет работать.

— О! — сказал Джесс, чувствуя, что завидует Ричу — потому что тот знает такие вещи, о которых он сам понятия не имеет. Но, с другой стороны, Рич ведь, например, ничего не знает про Алису в Стране чудес. «Надо думать, — сказал сам себе Джесс, укладывая миску в рюкзак, — у каждого есть свои сильные и слабые стороны».

Мальчики завернулись в одеяла. Мох был мягче любого матраса. Темнело, в теплом воздухе появились сладкие ароматы, принесенные ветерком.

Джесс уже совсем было задремал, но, очнувшись внезапно, сказал:

— Ну, спокойной ночи.

— Ага, спокойной ночи, — откликнулся Рич.

Джессу подумалось о доме, о родителях. Как там дела? Прошел ли и там целый день — как здесь? Мистер Крамп сказал, что их вернут в тот самый момент, из которого вызвали, — а это значит, в тот день и час, когда они открыли дверь кабинета директора, а очутились в Гвилиате. Судя по этому, время в их мирах течет по-разному. Или для них оно вообще остановилось? А если там, дома, оно не остановится — тогда мама начнет беспокоиться и его, возможно, будет разыскивать полиция. А затем, когда они с Ричем вернутся, все потечет по-прежнему, словно ничего и не случилось. «Надо спросить Рича… — подумал Джесс. — Это ведь наука… он в этом лучше разбирается».

Проснулся он на рассвете, но тут уж ему было не до размышлений, потому что с первыми лучами солнца появились и Существа.

Глава 6 Атака дхонов

Джесс только что откинул одеяло, как вдруг увидел лицо, выглядывающее из-за дерева. Не успел он рассмотреть физиономию, как она исчезла.

Джесс резко сел, сердце его заколотилось.

— Рич! — прошептал он.

Рич не шевельнулся. Джесс поостерегся поднимать шум. Он подполз к Ричу и потряс его за плечо.

— Вставай! Тут что-то…

Рич резко повернулся и открыл глаза.

— Что такое?

— Кто-то за этим деревом.

— Человек?

— Не думаю… Смотри!

Теперь показались два лица. Они были круглыми и плоскими, как морды мопсов, но в них не было и следа собачьего дружелюбия — на ребят смотрели холодные желтые глаза. У существ были квадратные подбородки, а из верхних челюстей торчали острые клыки: большие заостренные уши непрерывно двигались. Взглянув на ребят, они исчезли.

— Хватай копье, живо! — нервно крикнул Рич.

Свое копье он уже держал в руке, и когда первое существо резко прыгнуло в их сторону, Рич, размахивая копьем, как клюшкой, ударил его и сшиб с ног.

Покуда Джесс лихорадочно нашаривал во мху свое копье, второе существо прыгнуло на него, но Рич отбил и эту атаку, и тварь отскочила, увернувшись от острия. Когда Джесс выпрямился с оружием в руках, между деревьями мелькало уже множество этих странных существ.

Все они были безволосыми, а их бледная кожа блестела, будто покрытая, как у улитки, тонким слоем слизи. У тварей были длинные мускулистые руки и короткие ноги, и они передвигались на всех четырех конечностях: прыгали они, как пауки, нападающие на муху, и при этом громко щелкали зубами, но не издавали никаких других звуков.

Мальчики прижались спинами к камню у развилки и отражали атаки за атакой, делая выпады, когда существа бросались на них, но было очевидно, что долго им не продержаться. Они устали, с них лил пот, к тому же их было двое, а атакующих несколько дюжин. Кроме того, странные существа ловко уворачивались от копий, так что немногие удары достигали цели.

У Джесса давно горели плечи, и руки словно свинцом налились — он едва мог поднять копье, а твари нападали и нападали беспрерывно. Джесс тяжело дышал, пытаясь набрать побольше воздуха в легкие. Еще одна атака — и все будет кончено.

Он видел только желтые глаза и белые клыки ближайших существ, готовящихся к прыжку.

Но вдруг стаю как будто порывом ветра разметало. Джесс и Рич еще силились поднять копья, но это было уже ни к чему, поскольку существа разбегались во все стороны. Человек в чешуйчатой броне разил их длинным изогнутым клинком, и не меньше дюжины тварей уже валялось вокруг, истекая багровой кровью.

Дрожа от усталости, Джесс выронил из рук копье и сел на землю. Незнакомец вложил меч в ножны и подошел к мальчикам.

Все движения незнакомца были полны грации и силы. Походка его была легкой и пружинящей, выражение лица — строгим, но добрым. То, что они приняли за броню, оказалось на деле шкурой какой-то громадной ящерицы или змеи, каждая чешуйка которой была размером с ладонь.

— Вы не ранены? — спросил он.

— Нет, мы просто выдохлись, — ответил Джесс.

— Наше счастье, что вы появились, — сказал Рич. Он опирался на копье, тяжело дыша.

— Дело не в счастье, — сказал человек с улыбкой. — Я знал, что Дхоны за кем-то охотятся. Воздух был полон их сигналов. Неужели вы не чувствовали?

Мальчики покачали головами. Джесс сказал:

— Мы иностранцы. Может, потому и не почувствовали. А вы живете неподалеку?

— Я — Базан-меченосец, — сообщил человек. — А живу… живу я нигде и всюду. — В его голосе зазвучала нотка гордости.

— Хорошо, что сейчас вы оказались именно здесь, — заметил Джесс.

— Я всегда появляюсь там, где я нужен, — сказал Базан. — И если вы больше не нуждаетесь во мне…

— Подождите, — выпалил Джесс. — Нам нужно кое-что еще. Мы хотели бы узнать дорогу к горе Тешомбаре.

Базан покачал головой.

— Гора Тешомбара? Но молодые люди, представьте себе, что идти туда намного опаснее, чем встретиться и лесу с Дхонами.

Рич сказал:

— Однако мы в любом случае должны пойти туда. Мы ищем…

Джесс схватил его за руку.

— В чем дело? — обозлился Рич.

— Ни к чему говорить, что мы ищем! — прошептал Джесс.

— Да ну!.. — произнес Рич, но тем не менее замолчал.

Базан продолжал:

— Вам следует быть осторожными. Я не спрашиваю, зачем вам нужно на гору. Но если хотите — дойду с вами до подножия, покажу дорогу, да и, случись что, смогу защитить.

Джесс вздохнул с облегчением.

— Это было бы неплохо, — сказал он.

— Клянусь, это было бы просто здорово, — подхватил Рич.

— Тогда отправимся поскорее, путь предстоит долгий, — предложил Базан.

Они торопливо позавтракали. Базан с интересом посмотрел на миски ребят, но предпочел хлеб с сыром из собственного кармана и воду из деревянной фляги, висевшей у него через плечо. Затем они направились вправо от развилки.

Весь день путники шли лесом. Уже в сумерках они разбили лагерь на поляне среди деревьев с перьевидными листьями и серебристыми стволами. Базан развел костер и на этот раз не отказался от угощения из чудо-мисок. Он выбрал жареную оленину, которую, разрезая кинжалом на куски, ел руками. Когда ребята улеглись, завернувшись в одеяла, Базан остался сидеть у костра, погруженный в размышления. Поутру мальчики проснулись и нашли своего спутника по-прежнему сидящим на том же месте; меч лежал перед ним, и казалось, Базан так и не шевельнулся за всю ночь.

— Я привык спать мало, — сказал он.

Базан оказался замечательным попутчиком. То он рассказывал им о своих битвах и приключениях, то пел военные марши, то показывал необычные растения и птиц. Мили мелькали одна за другой. На следующий вечер они расположились лагерем уже на самом краю леса — дальше шел подъем к скалистым утесам.

— Завтра, — сказал Базан во время ужина, — мы будем почти у цели.

Утром они начали подъем. Сначала шли по дороге, которая вскоре превратилась в узкую тропинку, бегущую между высокими каменными стенами. Но через некоторое время тропинка исчезла совсем, и им пришлось карабкаться по камням. С обеих сторон горы становились все круче; слева возносился в небо самый высокий пик. Гладкая, отшлифованная ветрами поверхность делала его похожим на остроконечный кристалл. Внизу он был темно-розовым, но чем выше, тем бледнее становился цвет, и в самом верху он уже не был розовым, но переходил в холодную чистую голубизну, и казалось даже, будто сквозь пик просвечивает небо.

Все труднее было пробираться через беспорядочные груды камней и обломки скал. Но путники упорно приближались к седловине, залегающей между пиком слева, бывшим, по словам Базана, горой Тешомбарой и горным хребтом справа от них. Подъем стал еще более крутым. Ребята постоянно спотыкались об острые осколки камней. Здесь не росло ничего, вокруг было черно и голо. Лишь мелькали иной раз розовые прожилки в скалах — словно отсветы горы Тешомбары.

Когда длинные тени легли под ноги, путешественники вошли в ущелье. Звук шагов разносился вокруг, отдаваясь от склонов. Но вот дно ущелья пошло под уклон, и извилистый путь вывел к широкому уступу, нависшему над долиной, лежащей глубоко внизу. К уступу лепились чахлые деревья; тонкая струйка воды пробивалась между скал, падая в небольшой пруд, из которого вода через край стекала в долину. Между деревьями виднелась хижина.

— Посмотрим, не живет ли там кто-нибудь, — предложил Джесс. — Может быть, нас пустят переночевать? В домике, пожалуй, было бы уютнее, чем на голых скалах.

Их проводник на миг заколебался, но Джесс уже поспешил вниз по тропинке. Рич и Базан последовали за ним. Легкий запах дыма тянулся над поляной. Джесс постучал в дверь.

— Войдите, — донеслось изнутри.

Джесс открыл дверь и шагнул внутрь, остальные вошли за ним. В хижине была лишь одна комната. В углу, рядом с кучей сухого папоротника, явно служащей постелью, лежало аккуратно сложенное одеяло. У одной из стен находился деревянный стол с двумя грубыми скамейками возле него, у другой — неуклюжий шкаф, и этим обстановка заканчивалась. Над очагом, на железной перекладине, висел кипящий котел. Морщинистый старик, держа крышку котла в одной руке, другой помешивал варево длинной железной ложкой. У хозяина была белая клочковатая борода, а из бесчисленных морщин и складок лица выглядывали блестящие голубые глаза.

— Путники в горах? — проквакал он. — Что привело вас сюда в такой час?

Базан протиснулся вперед.

— Мы нуждаемся в еде и кровле.

Старик взглянул на него и, помедлив, сказал:

— Может быть и так. Но сначала скажите мне ваши имена, как делают добрые люди.

— Имена? — возразил Базан. — С каких это пор гостеприимство зависит от имени? Но если вам так хочется — я Базан-меченосец.

Старик усмехнулся. Его смешок прозвучал странно, будто квакнула маленькая одинокая лягушка.

— Меченосец? Ты? — Он опять усмехнулся. — Я вижу у тебя на поясе большой мясницкий нож. Быть может, ты режешь мясо или рубишь кости, но уж наверняка никакой ты не Меченосец.

Базан ощетинился.

— Никто не смеет назвать меня лжецом! — сказал он ровным, но угрожающим тоном. — Даже жалкая старая жаба вроде тебя. Возьми свои слова обратно!

Старик покачал головой.

— Ты лжец! — с очевидным удовольствием повторил он. — Обманщик! Жулик! Бродяга! Да еще, похоже, и вор.

Лицо Базана побледнело. Он выхватил клинок, сверкнувший молнией, и обрушил его на голову старика. Джесс закричал, думая, что старик будет сейчас разрублен надвое, и хотел было закрыть глаза руками.

Но сколь ни стремителен был Базан, старик оказался проворнее. Он прикрылся железной крышкой котла, как щитом. Клинок ударил по ней и скользнул, не причинив вреда хозяину домика.

Базан быстро нанес еще два удара, но старик отразил и их. После этого клинок замелькал вокруг старика ослепительной стальной стеной. Базан наносил удар за ударом; казалось, в доме сверкали молнии. Но старик, стоя спокойно и почти не двигая рукой, отражал атаки своей крышкой. А последний удар вообще упал в пустоту — старик отскочил в сторону. Затем он ударил краем крышки по клинку Базана, послышался треск, и оружие сломалось.

Старик, словно пантера, налетел на Базана и стал избивать его железной ложкой. Базан пытался защититься обломком клинка, но это было бесполезно. Он закрыл руками голову, но тогда ложка прошлась по его ребрам. Базан развернулся и, преследуемый стариком, под градом ударов выскочил наружу.

Мальчики окаменели, широко раскрыв рты и глаза. Через несколько минут хозяин вернулся. Он вновь закрыл котел крышкой, слегка, правда, погнутой, и бросил ложку в ведро с водой, стоящее у очага.

— Но… но… — заикаясь, заговорил Джесс. — Кто?..

— Кто это был? — усмехнулся старик, сопроводив вопрос лягушачьим кваканьем. — Не знаю. Но одно могу вам сказать: Базан-меченосец — это я.

Глава 7 Подъем на Тешомбару

Острые глаза старика изучали мальчиков.

— Ну а кто же такие вы, мальчики, бродящие в диких местах? — спросил он. — Странно. Может быть, вы — как и он — не то, чем кажетесь?

— Нет-нет, — запротестовал Джесс. — Мы именно то, чем кажемся. Я — Джесс Розен. А он — Рич Деннисон. И мы путешествуем. Только я не могу сказать, зачем мы отправились в этот поход, но поверьте, в нашем путешествии нет ничего плохого.

Старик кивнул, как будто ответ его удовлетворил.

— Мне нравятся ваши лица, — сказал он. — Хотя и не все понимаю. Где вы встретились с этим обманщиком?

Джесс рассказал, как они ночевали в лесу и как появился лже-Базан и взялся проводить их.

— К вершине горы Тешомбары? — настоящий Базан покачал головой. — Он такой же дурак, как и жулик. Вам нужно было идти влево от развилки; а эта дорога ведет вниз, в долину.

Рич вздохнул.

— Значит, нам возвращаться?

— Не обязательно. Есть и другой путь. Но он тяжел и опасен.

— Придется попробовать, — сказал Джесс, стараясь глядеть уверенно, хотя и почувствовал, как внутри него что-то словно оборвалось. — Но зачем незнакомец это сделал? — сменил мальчик тему. — Он казался таким храбрым и так интересно рассказывал. Если только не… — Догадка мелькнула в голове Джесса. — Скримир! — воскликнул он.

— Что? — переспросил Рич.

— Это наверняка Скримир-оборотень! И мы-таки сделали то, что он нам предложил.

Рич нахмурился.

— Возможно, — сказал он, — но не доказано. А первый принцип знания — не делать выводов без доказательств.

— Ну, например… — начал Джесс, однако ничего такого, что сошло бы за доказательства, придумать не смог.

Старик, слушавший их разговор, вмешался:

— Что вы знаете о Скримире? — спросил он.

— Нас предупреждали о нем, — ответил Джесс.

Базан хлопнул в ладоши.

— Мог бы и сам догадаться! Ведь я же видел эти копья с серыми остриями. Скажите, тот, кто предупреждал вас о Скримире, не был ли он толстым, как пудинг? Или, может быть, у него серая кожа — цвета стали и всклокоченная борода?

— Они оба, — сказал Джесс.

Старик понизил голос.

— Тогда ваш поход связан с Волком. — Он покачал головой. — Но вы так молоды! Что ж, значит, в вас есть нечто невидимое глазу.

Он подошел к столу.

— Садитесь и разделите со мной трапезу. Я рад видеть вас в моем доме. Вы можете переночевать здесь, а завтра я покажу вам дорогу на Тешомбару. Если Крамп и Магнус доверяют вам, то может статься, вы добьетесь успеха…

Джессу не понравилось это «может статься», но он уселся рядом с Ричем на скамейку, в то время как Базан разливал похлебку из котла по тарелкам. Потом старик положил на стол грубый темный хлеб, поставил кувшин с водой и сел напротив ребят.

Джесс спросил:

— Вы тоже думаете, что это был Скримир?.. — Что-то заставило его добавить: — Сэр…

— Не знаю, — ответил Базан.

— Наверное, это был он. А зачем он взял ваше имя?

— Многие присваивали мое имя и прежде — чтобы их боялись.

Рич проглотил кусок и сказал:

— Вы, наверное, очень знамениты?

Базан скривил губы.

— Знаменит? Да, был знаменит. В юности я изучил все способы битвы на мечах. Я победил в поединках двести человек и стал величайшим бойцом в стране. И чем больше я любил свое искусство, тем меньше оставалось в моем сердце места для всего остального. Мой меч всегда готов был выскочить из ножен, чтобы доказать мое превосходство. Но вот десять лет тому назад я вернулся в родную деревню, захотел увидеть те места, где родился. Но все бежали от меня, все запирали двери передо мной. Я мечтал, чтобы мной восхищались, а добился того, что меня стали бояться и ненавидеть. Тогда я сломал меч, взял посох, закинул за плечи мешок и ушел сюда в горы. И вот с того времени живу здесь один. Я понял, что тишина и покой лучше шумной славы воителя.

Джессу показалось, что старик что-то недоговаривает. «Если бы я был лучшим бойцом в мире, — подумал Джесс, — я ни за что не стал бы отшельником». И он ярко вообразил себе, как дерется на дуэли с Ричем, как выбивает из его руки меч — и благородно возвращает побежденному оружие… Пока он предавался мечтам, его похлебка остыла.

Мальчики прекрасно выспались на сухом папоротнике. Утром они предложили старику завтрак из волшебных мисок, но тот засмеялся, сказав, что предпочитает хлеб и воду. После завтрака ребята забросили за плечи ранцы, и Базан повел их дальше.

Гора Тешомбара возвышалась над ними, ее гладкие склоны походили на темно-розовое стекло. На таком близком расстоянии от горы невозможно было увидеть ее вершину.

Базан показал на склон:

— Видите темную линию? Это трещина в горе, и по ней проходит единственный путь наверх с этой стороны.

Ребята с удивлением смотрели на темную полоску.

— Подъем довольно крут, — продолжал Базан, — но внутри трещины вы сможете идти, не сгибаясь. А что ждет в конце пути — не могу вам сказать, я там никогда не был. Если не сумеете пройти здесь, придется вернуться к развилке на лесной дороге.

— Ну уж нет, — твердо сказал Рич. — Пошли, хорек. Если, конечно, ты не предпочтешь остаться и подождать меня здесь.

— Захлопни пасть, тупоголовый, — ответил Джесс. — Чем дольше будем стоять, тем больше времени потеряем.

И вдруг у него в голове стали складываться слова:

Рич то ли фыркнул, то ли усмехнулся. Но Базан, метнув внезапный пронзительный взгляд на Джесса, спросил:

— Это ваше? Это вы сейчас придумали?

— Да.

Базан кивнул.

— Будьте осторожны, — сказал он. — Не бросайтесь словами.

— Почему? Что вы имеете в виду?

Старик не ответил, лишь кивнул ребятам, чтобы шли за ним. Тропинкой, вьющейся позади хижины, он провел их к ущелью и показал на узкий уступ на одном из его склонов.

— По этому уступу вы дойдете до трещины, — сказал он. — Я не могу идти с вами дальше, но даю вам свое благословение, чего бы мне это ни стоило.

Он повернулся и медленно ушел, не произнеся больше ни слова.

Мальчики гуськом пустились в путь. Уступ поднимался вверх — все круче и круче; по мере подъема цвет скалы темнел, пока она не стала темно-розовой. Земля под ногами превратилась в стекло, но, к счастью, мальчики были обуты в теннисные туфли и поэтому не скользили. Они шли — вверх и вверх, — пока не добрались до места, где в скале, расколотой надвое, образовался проход. Перед ними была площадка, и они остановились, чтобы перевести дыхание.

Ребята осмотрелись. Справа тянулась цепь невысоких пиков, уходившая вдаль. Слева все закрывала громада Тешомбары. На севере простиралась зеленая, покрытая туманом равнина. Леса, холмы, блестки озер скрывались в утренней мгле. Вдали равнина снова переходила в смутно видимую зубчатую линию дальних гор.

Мальчики отвернулись. Они стояли теперь у основания трещины, которую показал им Базан. Она была похожа на овраг, уходящий в глубь горы на дюжину ярдов, а затем поворачивающий в сторону и вверх. После поворота щель сузилась, и ребята вдруг обнаружили, что щель словно бы легла на бок, и они идут по одной из ее стенок, а вторая нависает над ними, как потолок. Высоты щели едва хватало, чтобы идти, не сгибаясь.

Слева от мальчиков стенки щели сходились, а справа — «пол» резко обрывался, и, поскользнись кто-нибудь из них — ему пришлось бы лететь не меньше мили вдоль гладкой вертикали горы до самой долины внизу.

Они шли час или больше, и наконец перед ними возникла пещера, заваленная обломками камней. Отсюда трещина поднималась по длинному склону в противоположном направлении. Но отколовшийся кусок скалы не позволял идти дальше — «пол» трещины начинался снова высоко над головами ребят, отрезанный от них десятифутовой гладкой стеной.

Рич задумчиво потер подбородок. Джесс сказал:

— А если ты меня подсадишь? Может, я достану руками до выступа?

— Спорим, что нет.

— Почему бы не попробовать, тупоголовый?

Рич сжал губы.

— Проверить несложно. Я встану у стены, а ты заберешься ко мне на плечи.

Так они и сделали. Джесс, стоя на плечах Рича, осторожно выпрямился, но его вытянутые руки далеко не доставали до края трещины. Джесс спустился.

— О'кей, — сказал он. — Ты прав и заслуживаешь медали за это.

Рич, хмурясь, рассматривал стену. Потом он сказал:

— Посмотри-ка! Это такой вид камня, что когда он ломается, то в основном массиве появляются трещины. Как будто бы вся гора была одним огромным кристаллом, вроде кварца.

— Ну и что?

— Если ты внимательней посмотришь на эту стену, хорек, то увидишь, что в ней полно тонких трещин. Они, пожалуй, слишком узки для того, чтобы цепляться за них пальцами, но вполне годятся, чтобы вбить туда что-нибудь острое. Например, острие.

— Копья! — Джесс посмотрел на Рича с уважением. — Мы можем вбить туда копья и подняться по древкам. Но выдержат ли они нас?

— Мистер Магнус говорил, что их не сломать. Попробуем.

На уровне своих плеч они отыскали горизонтальную трещину. Рич вколотил туда конец своего копья, так что древко торчало из стены. Он вскарабкался на копье и балансировал на нем, держась одной рукой за стену. Древко согнулось под его тяжестью, но выдержало.

— А теперь дай мне твое.

Джесс протянул свое копье. Рич воткнул его в другую трещину, повыше, и влез на него. Отсюда он легко достал до края уступа и вскоре уже сидел там, глядя на Джесса сверху.

— Послушай, — сказал он, — нам ни к чему терять копья. Сделай вот что. Ты легче меня — может, и удастся… Вытащи нижнее копье и протяни мне.

Подергав, Джесс вытащил копье. Держа древко за самый конец и встав на цыпочки, он протянул копье вверх. Рич с трудом дотянулся до него.

— Хорошо, начало есть, — сказал Рич. — Теперь попробуй допрыгнуть до верхнего копья, подтянись, как на перекладине турника, и заберись на него, а я втащу тебя наверх.

Через некоторое время Джесс сидел рядом с Ричем.

— А теперь держи меня за ноги, — сказал Джесс. — Я свешусь вниз и попробую вытащить второе копье.

— Нет, это я сделаю.

— Ты сильнее, а я легче. Ты меня удержишь, а я не уверен, что смогу удержать тебя.

— Да, пожалуй, — согласился Рич.

Джесс лег на край трещины, и Рич ухватил его за лодыжки. Джесс свесился вниз, дотянулся до копья и попытался выдернуть его из трещины. Но копье засело крепко. К тому же край скалы безжалостно врезался в тело, да еще пряжка пояса впивалась в живот.

Джесс подумал: «Ну, если Рич сейчас меня отпустит… Так и полечу вниз».

Но Рич держал его крепко. Джесс изо всех сил дергал копье, чувствуя, как дюйм за дюймом соскальзывает ниже. Однако внезапно копье высвободилось — и Рич вытащил Джесса.

Джесс перевернулся, тяжело дыша, и поднялся на ноги.

— Ты в порядке? — спросил Рич.

Джесс потер живот.

— У меня образовалась постоянная складка, похоже. Правда, меня чуть не разорвало пополам. Зато мы добыли копья, не так ли?

Рич удовлетворенно кивнул.

— Точно.

И они продолжили подъем.

Глава 8 Хрустальная пещера

Когда мальчики добрались до следующего поворота, внизу было уже темно. Но ребята находились так высоко, что скала вокруг них светилась, отражая золотые отблески закатных лучей, — хотя в долине уже наступил вечер. Было очень холодно — при дыхании изо рта вырывались облачка пара.

При повороте в трещине, как и в прошлый раз, образовалась пещера. Она была шире и глубже предыдущей, хотя и ниже нее. Здесь осколки камня лежали грудами, по которым ребята могли вскарабкаться и продолжить путь.

— Заночуем здесь, — предложил Джесс. — Поздно уже, нет смысла идти дальше.

К тому времени, когда они закончили ужин, в пещере тоже стемнело.

— Жаль, что нам не дали какого-нибудь вечного топлива, — сказал Джесс. — Черт побери, как здесь холодно.

Он достал спичку, зажег ее и воткнул между камнями. Она горела, как именинная свеча. Рич сделал то же самое. Они, отыскав более или менее ровные места среди камней, завернулись в одеяла и попытались уснуть.

Вдруг Рич спросил:

— Послушай, хотел бы я знать, зачем ты вообще согласился идти в этот поход?

Джесс покосился на него. В слабо мерцающем свете он видел лишь блестящий глаз да часть носа собеседника. Но голос Рича звучал спокойно: в нем не слышалось ни насмешки, ни угрозы.

— Ты и вправду хочешь это знать? Или просто поддразниваешь меня?

— Нет, не дразню.

— Ладно… Отчасти, я думаю, потому, что доктор Корнелиус вроде как подзуживал нас. Но нет, дело не только в этом.

— В докторе Корнелиусе есть что-то гордое, благородное. И когда он сказал, будто, спасая их мир, мы спасем и свой, я почувствовал, что если промолчу — то буду потом всю жизнь стыдиться самого себя.

— Гм. И со мной происходило нечто подобное. Только, может, не потому, что он сказал, а потому — как он с нами говорил. Знаешь ведь, взрослые всегда выставляют тебя виноватым, если не делаешь того, что им хочется. А с ним… Он же действительно дал нам право выбирать.

— Верно, — сказал Джесс, заворачиваясь в одеяло с головой. — У меня к тому же возникло ощущение, что сам доктор Корнелиус непременно пошел бы в путь. И это вызвало во мне симпатию.

— Да-а… — протянул Рич, — это верно.

Джесс задумался ненадолго и продолжил:

— И это еще не все. Честно говоря… мне хотелось приключений.

— Приключений?

— Да, как в книжках. Странные люди, удивительные события, а главное — без взрослых. Я подумал, что это очень здорово, но мне все казалось немножко ненастоящим. Как будто во сне… нет, как будто я сам все выдумал, и я поступил так, как будто все происходит в воображении. — Он закусил губу, потом добавил: — Но все по-настоящему. Ведь если бы мы сегодня свалились с горы, то разбились бы. А это значит, что и Волк существует на самом деле…

При этих словах по его спине пробежал холодок.

— Рич, — сказал он почти шепотом, — как ты думаешь, мы сможем это сделать?

— Не знаю, — помедлив, ответил Рич. — Но в конце концов, это же просто зверь. Он может быть большим и злобным — но это всего лишь дикая собака. А я еще не встречал собаки, с которой не сумел бы подружиться. Да и в любом случае мы уже сделали выбор, и теперь не можем бросить все это. Мы даже не знаем, как вернуться в тот — кстати, как он называется? — город, где живут мистер Крамп и мистер Магнус.

— Гандерсхолм.

Рич задул спичку.

— Я хочу спать.

— О'кей, спокойной ночи.

— М-м…

Джесс задул свою спичку и аккуратно спрятал ее. Он поудобнее устроился в одеяле. И тут на него внезапно накатила волна ужасной тоски по дому.

Он подумал о своем спокойном отце, умелые руки которого одинаково легко справлялись и с искусственными мушками для рыбы, и с ремонтом трактора; о маме — энергичной, жизнерадостной, любящей делать сюрпризы. Какие великолепные шоколадные торты печет она… Джесс словно бы почувствовал запахи кухни, услышал жужжание газонокосилки, увидел крыльцо их нового дома и качели возле него. Сначала Джесс возненавидел этот дом, когда семья только переехала в Брикстон. Но дом оказался гораздо удобнее их прежнего, на побережье. Джесс представил, как он возвращается из школы и устраивается на качелях у крыльца — с только что сорванным яблоком в одной руке и новой книгой — в другой… а денек такой жаркий, и так прелестна прохлада в тени крыльца.

— Мама, — окликнул он, — я дома!

И мама ответила:

— Тебе ни за что не угадать, что сегодня случилось. Пришел какой-то мистер Крамп…

Джесс не заметил этого, но он уже спал и видел сны.

Джесс не знал, что он уже спит и все это — только видение.

Он открыл глаза на рассвете. Вход в пещеру освещался солнцем. Рич уже встал и складывал свое одеяло до размеров носового платка.

— Вставай, хорек, — сказал он. — Ты что, собираешься спать весь день?

— Мог бы и разбудить меня, тупоголовый, — проворчал Джесс.

Они позавтракали, сидя на краю трещины и поглядывая на темно-голубой мглистый мир внизу, — там утро еще на наступило. Рич заказал яичницу с беконом, а Джесс — кексы с кленовым сиропом. Потом они уложили рюкзаки и продолжили подъем.

Последний участок был таким крутым, что им пришлось карабкаться почти на четвереньках. Вскоре трещина вывела их к вершине, и, одолев еще несколько ярдов, мальчики оказались на узком уступе, опоясывавшем острый пик. Осторожно, дюйм за дюймом, они начали пробираться по этому уступу. Немного погодя он расширился, и идти стало легче. Ребята наполовину обошли пик и оказались на его южной стороне. Здесь они увидели длинный ряд вырезанных в скале ступеней, ведущих вниз.

— Если бы тогда, в лесу, мы пошли в нужную сторону, то, наверное, поднялись бы по этой лестнице, — заметил Джесс.

Неподалеку от ступеней в склоне виднелось круглое отверстие, как раз такой высоты, что мальчики могли войти в него. Скала здесь была уже не розовой, а бледно-голубой и прозрачной. Лучи солнца, просачиваясь сквозь нее, освещали туннель так ярко, что, когда ребята вошли туда, им показалось, будто они находятся внутри затуманенного куска льда.

Они тронулись в путь. Туннель напоминал извилистый ход, пробуравленный в сплошном камне гигантским червяком и поворачивал то в одну сторону, то в другую, но они не испытывали уныния, потому что свет проникал сквозь его стены.

Ребята шли довольно долго, и монотонная ходьба так вымотала их, что оба чуть не упали, когда внезапно вышли на открытое пространство.

Мальчики находились в огромной конусовидной пещере, острием уходящей далеко вверх, и Джесс решил, что они наконец забрались на самую верхушку горы. Прозрачные стены пропускали солнечные лучи, и впещере было тепло, но при этом в ее воздухе чувствовалось что-то бодрящее. Джесс осмотрелся, потом дотронулся до руки Рича, кивнув в центр пещеры. Там возвышался каменный пьедестал, высотой около шести футов, с плоской вершиной, на которой красовалось большое круглое гнездо, сплетенное из золотых ветвей. Из гнезда выставлялись круглая спина и гребешок какой-то птицы.

Ребята едва успели оглядеться, как из-за пьедестала появилось существо столь ужасного вида, что они в страхе отпрянули назад.

Оно было мерзкого бледно-зеленого цвета, словно изо дня в день страдало морской болезнью. Кожа существа была твердой, гладкой и маслянистой. Оно двигалось на тонких мускулистых ногах, скользя и перекатываясь. Чудовище было похоже одновременно и на змею, и на насекомое. На месте рта торчала пара злобно изогнутых клешней. Выкатив холодные зеленые глаза, чудовище приближалось к ребятам, выбрасывая вперед мощные передние конечности, которые заканчивались острыми крючками наподобие когтей.

Мальчики, держа наготове копья, отступили. Джесс почувствовал, как его кожа покрылась пупырышками, а по спине потекли струйки холодного пота, но его слегка утешало то, что и в руках Рича копье дрожало, как веточка на ветру.

Они отступали все дальше. Бессмысленно было сражаться с таким чудищем. И вдруг, когда Джесс готов был уже повернуться и убежать, он заметил нечто, заставившее его сердце забиться сильнее.

Тени его и Рича — длинные и черные — резко выделялись на полу, а возле ног ужасного существа виднелся лишь светлый отблеск. Джессу сразу вспомнились слова мистера Магнуса о том, что реальные тела отбрасывают темную тень, а иллюзорные — светлую. Он сморгнул и снова посмотрел на чудище. Сквозь тело существа слабо просвечивали контуры каменного пьедестала с гнездом наверху.

Словно что-то толкнуло Джесса вперед. Как всегда, он действовал импульсивно. Он шагнул навстречу чудищу.

— Хей, — выдохнул Рич. — Ты куда?! Стой!

Джесс продолжал идти. Он чувствовал, что не ошибается. На какое-то мгновенье, когда мальчик приблизился к чудищу и увидел блеск слюны на его клешнях, — он чуть не струсил. Но тут же вспомнил женщин, прошедших сквозь фантом, рекламирующий универсальный тоник доктора Ранклфизера, — и пошел вперед. Ему показалось, будто он прошел через киноэкран, состоящий из тумана.

Рич замер на месте с широко открытым ртом. Он был ошеломлен. Чудище, ничуть не изменившееся, находилось между ним и Джессом.

— Это подделка, — объяснил Джесс с нервным смешком. — Это фантом. Вспомни, мы видели такой в городе, когда шли с мистером Магнусом.

На лице Рича одно выражение сменялось другим: удивление, облегчение, недовольство и, наконец, — смущенная улыбка. Опустив копье, он шагнул вперед — и прошел сквозь чудище, как только что Джесс. И когда Рич сделал это — фантом исчез.

В его голубых глазах появилось что-то новое, когда он взглянул на Джесса.

— Как ты догадался? — спросил он.

— По тени. Она была светлой, а не темной. Мистер Магнус говорил нам об этом, помнишь?..

Рич кивнул.

— Теперь-то вспомнил, но вот чуть раньше… А ты — сообразил.

Джесс, немного смущенный, пожал плечами.

Рич заглянул ему в лицо:

— Но даже если ты понял, что это такое, — все равно… Чтобы шагнуть сквозь него, нужна была храбрость.

— Ну, это все потому, что я принимаю витамины, — неловко пошутил Джесс. — Давай посмотрим, что там, в гнезде.

Гнездо находилось выше их голов, и Рич, сцепив руки, подсадил Джесса, чтобы тот смог ухватиться за край пьедестала, похожего на чашу. Когда Джессу это удалось, сидевшая в гнезде птица вспорхнула и стала описывать круги над головами ребят. Каждое ее перо, золотое, мерцающее алыми прожилками, было подобно язычку пламени. Она запела, и обворожительные звуки раздались под сводами пещеры.

Джесс забрался в гнездо, которое было таким большим, что он легко в нем помещался. Там лежало два золотых яйца, и он старался не задеть их.

Гнездо было свито из золотых ветвей, переплетенных с зеленой виноградной лозой и тростниковым стеблем. Среди них виднелась шелковая нить снежно-белого цвета.

Джесс вытащил из-под рубашки кожаный мешочек, достал камень и прикоснулся им к нити… Последовала вспышка света. Для проверки Джесс еще раз поднес камень к нити, и камень вновь засветился.

Осторожно, чтобы не повредить гнездо, Джесс вытащил нить, смотал ее и сунул в карман. Спрятав камень, он вернулся к краю пьедестала и спустился вниз.

— Нить у меня, — сказал он.

— Точно?

— Надеюсь. Я дотронулся до нее камнем, и он засветился. А ты разве не видел вспышек?

Рич посмотрел на птицу. Он помахал рукой, как бы приветствуя ее, и птица, казалось, поняла. Она спустилась к гнезду, уселась на яйца и умолкла.

— Давай посмотрим, на что эта нить похожа, — сказал Рич.

Джесс вытащил моток из кармана, и они вместе рассмотрели бечевку.

— Не понимаю, как с ее помощью можно удержать Волка, — сказал Джесс.

— Я многого не понимаю из того, что здесь происходит, — ответил Рич. — Да и не пытаюсь понять. Вот когда мы узнаем побольше…

— Да, пожалуй.

Джесс, снова поддавшись внезапному чувству, протянул нить Ричу:

— Хочешь, чтобы она была у тебя?

Рич нахмурился.

— Оставь себе, — сказал он. — Ты это заслужил.

Глава 9 В лесу

Вниз они спустились гораздо быстрее и к закату вернулись к хижине Базана. Мальчики сообщили ему, что восхождение прошло удачно, и Базан серьезно сказал:

— Ну что ж. Я сразу понял, что вы способны на большее, чем можно подумать, глядя на вас.

Вновь они сидели за столом старика, разделяя с ним простую трапезу. За ужином мальчики рассказали о своих приключениях.

— Я подозреваю, — сказал Джесс, — что фантом, которого мы видели, сделан Скримиром. А может, это был сам Скримир?

— Наверняка это был не он, — сказал Базан. — Скримир — реальное существо, и его тень была бы настоящей. Но изготовить фантома он мог. А может, это сделала сама Жар-птица, для защиты.

— Трудновато нам будет распознать врага, — вздохнул Джесс. — Ведь тот же Скримир может обернуться кем угодно. Я все же думаю, что лже-Базаном был именно он.

— Да брось ты, — сказал Рич. — Зачем бы тогда ему нас спасать от тех существ? Он же хочет от нас отделаться, вот и позволил бы им нас сожрать, или что там еще они собирались сделать.

— Если они действительно были, — отпарировал Джесс. — Мы ведь не обратили внимания на их тени.

— Я ударил одного, и он упал, разве не так?

— Ну, если их делают с определенной целью, как нам объяснял мистер Магнус, то и Скримир вполне мог устроить так, чтобы они падали от удара. К тому же вспомни, все остальные Дхоны уворачивались от копий, потому мы с ними и справиться не могли.

Он обратился к Базану:

— Могло такое быть?

Базан погладил бороду.

— Да, могло.

Рич молчал.

— С другой стороны, — продолжал Базан, — утверждать ничего нельзя. Весьма возможно, что Дхоны существовали на самом деле и он спас вам жизнь. Ну а то, что он присвоил мое имя, — так не он первый. Меня больше смущает другое — он вас увел в сторону от верной дороги, заявив, будто знает путь. Поэтому, думается мне, это мог быть сам оборотень или кто-то, подосланный им.

— Черт побери, — вскричал Рич, — да как же нам вообще понять, кто перед нами, — ведь Скримир может обернуться кем угодно!

— Вы должны быть осторожны, — сказал Базан.

— Это будет трудновато, — проворчал Рич.

— А вы полагали, что легко одолеете Скримира и свяжете Волка? — мягко спросил Базан.

Мальчики хмуро посмотрели на него.

— Мы, конечно, не рассчитывали на легкую победу, — сказал наконец Джесс. — Но похоже, она вообще невозможна.

— Если бы это было невозможно, — возразил Базан, — вам бы не дали такого задания. Не теряй уверенности. У вас достаточно мужества, и вы не дураки.

Он поднялся.

— Сегодня вы переночуете здесь. А завтра я покажу вам дорогу дальше.

На рассвете мальчики пустились в путь, поблагодарив Базана. С площадки, на которой стоял его дом, они спустились вниз по тропинке, петлявшей поначалу между обломками скал, затем — среди карликовых деревьев и, наконец, по травяным склонам вышли в долину. Вверху, в горах, было ясно и прохладно, но чем ниже, тем теплее и влажнее становился воздух, а вскоре небо покрылось тучами, заморосил дождь, и ребята вымокли до нитки, словно попали под душ.

Поздним вечером тропинка привела их в другой лес. Казалось, они очутились в парке с громадными, редко стоящими деревьями, кроны которых подпирали небо. Дождь перестал моросить, но с листьев все еще капало; воздух вокруг пропитался влагой. Мальчики остановились под деревом, ствол которого был толщиной с дом. Два его гигантских корня образовали нечто вроде пещеры.

— Я думаю, мы можем остановиться здесь на ночь, — сказал Рич. — Это место не хуже других.

Их окружали заросли невысокого бледного папоротника, похожего на пучки белых перьев. Кое-где торчали цветы на стеблях, превышающих человеческий рост. Восковые и белые цветы чем-то напоминали тяжелые шапки подсолнечника.

— Можно собрать немного папоротника для постели, — сказал Рич.

— Если бы его еще просушить, — заметил Джесс. — Я промок, как старая половая тряпка.

Он беспокойно огляделся.

— Я вот думаю, нет ли и здесь этих Дхонов или других каких зверей.

— Со временем узнаем.

Рич оттер лицо рукой. Он был раздражен, ему было жарко, и он устал.

— Да не трусь ты так, — сказал он с пренебрежением.

— Я не трушу. Просто мне не по себе. Не все же такие храбрецы, как ты, тупоголовый.

— О, заткнись.

Джесс уселся, прислонившись спиной к дереву. Кора, толстая и грубая на вид, оказалась мягкой, как пробка. Джесс открыл рюкзак.

— Слишком тепло, — сказал он. — Мне хочется салата из лобстеров и мороженого. — И тут же вскрикнул: — Ой!

В его миске лежала каша из того и другого.

Рич хихикнул.

— Нужно заказывать что-то одно, — заметил он. — Пора уж научиться обращаться с магическими предметами. У них здесь все подчинено логике.

Он заказал сосиски и принялся их есть, хитровато поглядывая на Джесса.

Джесс отошел в сторону и вывалил смесь из миски в папоротник. Вернувшись к дереву, он заказал салат из лобстеров.

— При чем тут логика? — спросил он. — Что общего имеет логика с магией?

— Это понятно любому, кроме тебя, хорек. Подумай, ведь здесь науку называют магией, так? Но где наука — там законы логики, и это значит, что события происходят в определенной последовательности, всегда в одной и той же последовательности. Когда закипает вода, то получаешь пар, а не лед, так ведь? Эти миски дают пищу. Однако, например, не дают при этом еще и напитков. Но они всегда выполняют точно то, что ты требуешь. Ты назвал два блюда сразу, вот и получил их одновременно. Это и есть логика.

Джесс, дожевав салат, сказал:

— Если это так, то имеет смысл узнать законы местной науки, и тогда мы сами сможем совершать магические действия, не так ли?

— Хм, допустим. Все может быть. Но откуда мы узнаем эти законы?

— Зайдем в школу и возьмем учебник «Черная магия для начальных классов» или что-нибудь в этом роде.

— Хорошо бы, если только школу найдем, мы ведь даже не знаем, как они выглядят в этом мире, — возразил Рич. — Мы не знаем ничего. Может быть, здешние дети вообще не ходят в школу.

— Хм, неплохо бы им тут жилось.

Покончив с салатом, Джесс принялся за шоколадное мороженое с сиропом, но почувствовав, что переел, он привалился спиной к стволу дерева и уставился на плотный шатер из круглых желтых листьев высоко над головой. Уже в полусне он вспомнил все, что случилось с ними с того момента, когда они открыли дверь — и не нашли за ней кабинета мистера Хэггэрти. Кто бы мог вообразить в ту минуту, что он и Рич будут сидеть вот так рядышком, даже не огрызаясь друг на друга. В самом деле, они неплохо поладили. Не сказать, конечно, что Рич очень уж мил, но у него все-таки есть достоинства — он стойко отражал атаки Дхонов, он придумал этот фокус с копьями, чтобы подняться по скалистой стене. Даже в его угрюмой манере все рассчитывать наперед есть что-то уверенное и спокойное. Может быть, это потому, что он хорошо разбирается в математике и точных науках? Не верится, что можно так поладить с человеком, который тебе совсем не нравился. Значит, можно не сойтись характерами, подумал Джесс, и тем не менее действовать сообща.

Ему в голову пришла строчка:

Это было похоже на начало стихотворения. А что дальше? Два-молва-дрова-мова-права… Здесь — я, а там — ты… Нет-нет, это не годится. А, вот как:

Слова «один и один» напомнили ему о математике. «Можно ли включить слово «математика» в стихотворение? Держу пари, такого никогда не было, — подумал Джесс. — А слово хорошее, ритмическое. Математика… объединит двух человек… как это? Что-то в этом есть. Попробовать слово „сердце"?»

Он попробовал:

Да, в этом что-то было. Он пока не очень представлял, что у него получится, но созвучие ему нравилось.

Джесс очнулся от задумчивости, почувствовав холод. Вечерний ветерок унес сырость. Воздух стал суше и прохладнее. Одежда на нем до сих пор была влажной, и он промерз до костей. Неподалеку Рич собирал ветки для костра. Джесс, поеживаясь, отправился помогать ему.

— Совсем нет крупных веток, — пожаловался Рич, — одна мелочь.

Джесс присмотрелся к высокому стеблю белого цветка. Стебель, толщиной в руку, оказался мягким на ощупь.

— Интересно, а вот это будет гореть? — спросил он.

— Не будь дураком. Цветы не горят.

— Это в нашем мире — не горят, балбес. Но здесь же все иначе.

Острием копья Джесс срезал несколько стеблей и разрубил их на куски около двух футов длиной. Рич, ворча по поводу глупости некоторых, набрал мелких веток, а Джесс сложил над ними шалашом разрубленные стебли цветов. Затем он чиркнул магической спичкой и поджег прутья.

Веточки принялись. Мальчики склонились над небольшим костерком, протягивая к нему руки.

— Ничего не выйдет, — сказал Рич. — Смотри, мелочь почти сгорела, а стебли даже не тлеют.

Джесс, обхватив себя руками и подпрыгивая, чтобы согреться, сказал:

— Дай им время. Просто подожди. Они загорятся. Приди, огонь!

Рич отвернулся.

— Глупости, — бросил он. — Одеяло надежнее.

От хвороста осталась лишь кучка золы, над которой вился голубой дым. Стебли цветов почернели. Спичка горела по-прежнему. Джесс пытался подбодрить ее, напевая: «Давай-давай, гори-гори!»

И, притопывая озябшими ногами, он в конце концов сложил нечто вроде песенки:

Он вздохнул и выпрямился. Но в тот же момент стебли, затрещав и окутавшись дымом, вспыхнули.

— Вот видишь! — вскричал Джесс. — Им только нужно было немножко просохнуть.

Он разрубил копьем еще несколько стеблей, бросил их в огонь и отправился за другими. Рич, проводив его задумчивым взглядом, посмотрел на костер.

— Надо же? — пробормотал он. Потом, прихватив копье, отправился за Джессом.

Глава 10 Приключение с собакой

Ночь прошла спокойно, и они проснулись в прекрасном настроении. Косые солнечные лучи стлались по земле между деревьями, птицы порхали и чирикали высоко в ветвях.

Позавтракав, ребята аккуратно разложили порванную карту и принялись рассматривать ее. К северу от них располагалась равнина, за ней — гряда довольно крутых холмов. С холмов на восток текла река. На берегу у излучины реки, в том месте, где она расширялась, был изображен город, а надпись рядом гласила: «Рэд-Уотер, здесь находится дом профессора Айлберда».

— Довольно далеко, — сказал Рич, пальцами измеряя расстояние до города и сравнивая его с масштабом карты.

— В таком случае, чего мы медлим? — сказал Джесс. — Пошли!

Это было начало долгого пути, такого долгого, что они потеряли счет времени. Один день был во всем похож на другой: подъем на рассвете, торопливый завтрак, три часа ходьбы с короткими передышками, ленч и более долгий отдых, а затем — снова в путь, и лишь незадолго до заката ребята начинали подыскивать место для ночлега.

За время пути они окрепли, закалились и за день одолевали все большее и большее расстояние. И так однообразно тянулось время, так скучно, что мальчики почти забыли, зачем они отправились в этот поход. Им казалось, будто они идут целую вечность. На ходу они почти не разговаривали, сберегая силы, а к вечеру слишком уставали для болтовни. Прежняя жизнь — в их собственном мире — казалась теперь сном. Существовало лишь сегодня, где нужно было, выверяя дорогу по карте, идти и идти вперед, спускаясь в лощины, карабкаясь на холмы, через леса и поля — вперед, все время на север.

Но вот они вышли к возделанным полям и зашагали мимо ферм. Фермеры, пахавшие на лошадях или быках, обычно останавливались, приветствуя мальчиков. В домиках с выбеленными стенами и соломенными крышами их поили парным молоком и угощали домашним хлебом со свежим маслом. Иной раз они ночевали на мягких перинах из гусиного пуха, или — заворачивались в одеяла и укладывались на душистом сене.

И вот настал день, когда ребята, поднявшись на холм, в полумиле от себя увидели реку, сверкающую меж зеленых берегов. Через реку был перекинут одноарочный каменный мост, а на другой стороне поднимались башни и крыши Рэд-Уотера.

— Надо бы решить, что делать дальше, — сказал Джесс.

— Что делать? Во-первых, мы должны найти профессора.

— Это само собой, тупоголовый. Но ведь не можем мы явиться к нему и потребовать нить. Он, вероятно, и не знает, что она у него. Мистер Крамп сказал только, что она где-то там, в его доме, и все.

— О'кей. Что ты предлагаешь, хорек? Вломиться и обшарить дом?

— Может, так и придется сделать.

— Согласен. Ты тощий, сможешь влезть в замочную скважину.

— Очень остроумно. А может быть, ты вышибешь дверь своей тупой головой?

Их прервал жалобный вой. Они взглянули под ноги. Маленькая рыже-белая собачонка смотрела на них. На длинном туловище с короткими лапами торчала большая голова, просительно склоненная набок, коричневые пуговицы-глаза смотрели задумчиво.

Рич наклонился и протянул руку. Собака подошла и обнюхала ее.

— Привет, щенок! — сказал Рич мягко. — Ты чей?

Он почесал собаку за ушами. Одно ухо стояло торчком, второе свисало, напоминая знак вопроса. Собака тявкнула и отбежала на несколько шагов, оглядываясь.

— Похоже, она хочет нам что-то сказать, — заметил Джесс.

— Ты потерялась? — спросил Рич собаку.

Он шагнул к ней, а собака снова отбежала и остановилась.

— Она тебя боится, — сказал Джесс.

— Не болтай глупостей. Если бы она боялась, она не позволила бы себя погладить. Она зовет нас куда-то.

— Ты думаешь?

Рич нахмурился.

— Может быть, кому-то нужна помощь.

Он пошел за собакой, и та, громко залаяв, побежала вперед. Она повела ребят вправо от дороги, вниз по холму. В густой траве мелькал ее хвостик, как маленький флажок. Затем спуск перешел в подъем. Время от времени собачка оборачивалась, словно проверяя, не отстали ли мальчики.

В конце концов они поднялись на поросший травой берег реки. И этот берег и противоположный были высоки и обрывисты; далеко внизу, в овраге, вода образовывала вихри и пенилась на каменистом пороге. Собачонка подбежала к самому краю берега и затявкала.

Они подбежали к ней. Берег в этом месте выдавался длинным мысом, вроде бутшприта над рекой. Джесс боязливо глянул вниз, и у него внутри все сжалось.

— Там ничего нет, — сказал он, оборачиваясь к Ричу. — Я не понимаю…

Он замолчал, потому что земля под его ногами странно задрожала.

В тот же миг Рич крикнул:

— Назад! Прыгай!

Берег под ногами заколебался и начал сползать в реку. Джесс резко отскочил от края. Он упал и вцепился в траву. И тут же услышал страшный оглушающий грохот и почувствовал, что его ноги болтаются в воздухе.

Собрав все силы, он пополз вперед, пока не оказался снова на твердой почве и не смог встать на ноги. Рич уже стоял рядом, тяжело дыша, с красным от напряжения и гнева лицом.

— Собака! — закричал он. — Где эта собака?!

Собачонка стояла неподалеку, глядя на них, — а когда они посмотрели на нее, ее морда на глазах стала меняться и превратилась в человеческое лицо, окаймленное огненными волосами. Оно улыбалось, но от этой жуткой улыбки у Джесса по коже побежали мурашки.

В руках Рича было копье, и он метнул его изо всех сил. Собака отскочила, копье пролетело мимо и вонзилось в землю. Собака схватила древко человеческими зубами — и тут же превратилась в большого ворона. Держа копье в клюве, ворон тяжело взлетел — и вскоре исчез из виду.

— Скримир! — сказал Джесс и почувствовал, как волосы у него на голове встают дыбом.

— Похоже, — сказал Рич. Потрясенный, он тяжело опустился на траву.

Джесс посмотрел на берег — туда, где они только что стояли. Часть мыса обвалилась в реку, и вокруг этой груды земли кипела желтая грязная вода.

Джесс вздрогнул и сказал:

— Как это ты сообразил так быстро? Я и понять не успел, что происходит.

— Не знаю. Я случайно посмотрел на землю и увидел, как появилась и стала шириться трещина прямо позади нас.

— Ничего себе! Ты же нам обоим жизнь спас! Ведь мы бы разбились вдребезги, и нас унесла бы река.

Лицо Рича покрылось красными пятнами. Он потер нос тыльной стороной ладони.

— Подумать страшно… Похоже, река подмыла здесь берег, и нашего веса хватило, чтобы все обрушилось. Эта поддельная собака нарочно нас сюда заманила. Безусловно, это был Скримир.

— И он утащил твое копье.

— А твое где?

— А мое в реке. Я выронил его, когда прыгнул.

Рич поднялся.

— Ну что ж. Рюкзаки у нас остались. И на этот раз ему не удалось с нами покончить.

Джесс скрипнул зубами.

— Вот именно, — сказал он. Гнев вернул ему мужество. — Ладно, пойдем в город.

Рич оглянулся еще раз и сжал кулаки.

— Ну, чтоб я еще раз погладил собаку в этом мире! — сказал он.

Глава 11 На службе у профессора Айлберда

Перейдя мост, ребята попали в уличную суету. Рэд-Уотер показался им более многолюдным, чем тот город, в котором они побывали прежде; люди двигались быстрее, голоса звучали громче, и во всем чувствовалось оживление.

Они остановились на углу, под выступом второго этажа большого постоялого двора. Им приходилось постоянно сторониться, пропуская входящих и выходящих оттуда людей.

— Ну, что будем делать? — спросил Рич. — Есть идеи?

Джесс кивнул.

— Я думаю, профессор должен преподавать в колледже. Пойдем и поищем какой-нибудь колледж.

Они пошли по обсаженной деревьями улице, с любопытством разглядывая лавки и ларьки. Через приоткрытые двери некоторых лавок они видели за работой то сапожников, то кузнецов, то горшечников, сидящих у своих жужжащих кругов. Ребята свернули на другую улицу и оказались на рынке. Под длинным навесом на каменных колоннах тесно стояли ларьки, наполненные фруктами, овощами, сверкающей рыбой и мясными тушами, висящими на крюках. Здесь царило шумное радушие, как на любом рынке.

Джесс сказал:

— Погоди-ка, я сейчас спрошу у этого мальчишки.

Мимо как раз пробегал паренек примерно их лет, в кожаном фартуке; на плече он нес рулон кожи.

Джесс спросил:

— Скажи, пожалуйста, где тут у вас что-нибудь вроде колледжа?

Мальчик нахмурил брови.

— Это что, загадка?

— Почему — загадка? — удивился Джесс.

— Что похоже на колледж — но не колледж? Если так, я разгадки не знаю.

— Нет, я просто спрашиваю, где здесь поблизости колледж.

— Колледжа нет. Но есть высшая школа и низшая. Подойдет?

Джесс посмотрел на Рича.

— Как ты думаешь? Профессор, наверное, преподает в высшей школе? Но я не знаю, что такое низшая школа.

— Низшая школа — та, что этажом ниже высшей, — объяснил мальчик в кожаном фартуке. — И, наверное, профессор должен преподавать в высшей школе. Само собой. Чем выше школа, тем важнее профессор.

Он поставил рулон кожи на мостовую.

— Вы иностранцы, что ли? А откуда?

— Хм… трудно объяснить, — сказал Джесс. — Издалека.

— Похоже на то. — Мальчик осмотрел их. — А где вы работаете?

— Мы пока не работаем. Мы еще учимся в школе. А ты разве не ходишь в школу?

Мальчик покачал головой.

— В вашей стране вроде как все наизнанку. Ходить в школу? Я еще слишком молод для этого. Мне всего тринадцать.

До сих пор Рич предоставлял Джессу вести беседу, но теперь он вмешался.

— Тринадцать? Мы ходим в школу с шести. А когда же вы начинаете учиться, черт побери?

— Нас начинают учить, когда мы готовы к этому. Как можете вы изучать Вкус шести лет отроду?

— Вкус?? Что еще за Вкус? — спросил Джесс, весьма удивленный.

— Ну, нас учат различать вкус разных блюд. Например, нужно отличать майоран от розмарина в приправе к салату. И разве можно в таком возрасте ощутить разницу между способами, которыми Зиппака и Снабер рисуют картины. А как вы можете изучать Политические Неправильности в шесть лет? Или произведения великих поэтов?

— Я ничего не понимаю. А как же с чтением и правописанием?

— Ах, это! Ну, если мы будем работать у ученого, то мы узнаем заклинания и чары^[2] от него, — сказал мальчик. — Это, конечно, интересно, — но это нужно только ученым и поэтам. А читать нас учат родители, да, вообще-то, мы сами учимся — так же, как учимся говорить. Вы же не пойдете в школу, чтобы научиться говорить?

— Думаю, что так, — сказал Джесс.

— Ну вот и мы начинаем с того, что ищем для себя интересное дело. Может, дюжину работ сменишь, до пятнадцати-шестнадцати лет, но в конце концов найдешь то, чем действительно хочется заниматься. И тогда идешь в школу, чтобы учиться разным интересным вещам — если почувствуешь, что готов к этому. Возьмем, к примеру, меня. Я работаю у кожевника. Учусь у него окраске кож, а в будущем году, может быть, начну заниматься химией. Похоже, это будет интересно.

— Но предположим, — возразил Джесс, — что тебе вообще не захочется работать. Представь, что ты хочешь только играть.

У собеседника округлились глаза.

— Я что-то не слышал, чтобы кому-то не хотелось заниматься делом. А если мы хотим играть, то берем отпуск и играем! Но ведь если вам хочется только играть — то это и будет ваша работа, не так ли?

Джесс почесал затылок.

— Пожалуй. Мне такое в голову не приходило.

— Странновато все это звучит, — заметил Рич. — Ну ладно. У нас времени мало. Скажи, где та высшая школа, о которой ты говорил?

Мальчик показал:

— По этой аллее дойдете до площади Фимбл, там и увидите школу.

Ребята поблагодарили его и отправились в указанном направлении. Они слышали, как мальчик, качая головой, бормотал:

— Ходить в школу с шести лет! Что еще выдумают?

Аллея долго петляла, а затем вывела их на большую красивую площадь, окруженную стройными деревьями. На одной стороне площади стояла высокая мраморная башня на коричневом каменном основании. С трех других сторон площадь окаймляли кирпичные, выглядевшие очень уютно дома.

Джесс заметил, что на каждой двери висит бронзовая табличка. Он подошел к ближайшему дому и прочел: «Профессор Нелгерд Бодкин». На соседней Рич прочитал: «Профессор Уилгрин Тэпрут».

— Они все тут профессора, — сказал Джесс. — Посмотрим дальше: держу пари, тот, кто нам нужен, живет где-то здесь.

Он оказался прав. В конце ряда на красной двери они нашли табличку, на которой значилось: «Профессор Арман Айлберд». Они остановились в раздумье, но в конце концов Джесс храбро подошел к двери и постучал.

— Подожди, — обеспокоенно начал Рич. — Ты думаешь, мы…

Не он успел договорить, как дверь резко распахнулась, а их обдало дымом и запахом гари. Из-за дыма выскочил высокий краснолицый человек с носом-картошкой. На человеке был засаленный, весь в пятнах халат, в руках он держал сковороду с двумя подгоревшими съежившимися сосисками.

— Я надеюсь, у вас важное дело? — закричал он хриплым, неприятным голосом.

Джесс, взглянув на сковороду и сосиски, сопоставил их с дымом и гарью, и сказал:

— Вы — профессор Айлберд?

— Безусловно. Ну и что?

— Мы ищем работу. Мы — классные повара.

— Работу? Здесь нет работы. И я не могу… — начал было профессор Айлберд, но вдруг замолчал. Он, прищурившись, осмотрел мальчиков. — Повара? — сказал, он. — Не просто кипятильники? Не просто сжигатели тостов? Настоящие, хорошие повара?

— Мы… я… — заикаясь, начал Рич.

Но Джесс быстро перебил:

— Мы специалисты, сэр. Мы можем приготовить все, что вам захочется. Рагу, улиток в чесночном соусе, жареных цыплят… — Он скосился на Рича, — мясо по-чилийски.

И тут Рич наконец понял.

— Входите, входите, — проворчал профессор Айлберд, размахивая сковородой. Сосиски вылетели на мостовую, но он не обратил на это внимания.

Он провел ребят по темному коридору в кухню с кирпичным полом. Стены в ней были покрыты деревянными панелями, большие окна выходили в сад. На полу валялись заплесневелые объедки вперемешку с осколками посуды. Грязные тарелки и сковородки были грудой свалены в мойку, а плиту покрывали подтеки, и застоявшийся запах гари смешивался с новым — от только что сгоревших сосисок.

— И долго вы были поварами? — спросил профессор Айлберд. — Впрочем, можете не отвечать. Знаю я, что такое молодежь, горящая желанием работать. Сам был молодым. Я для начала испытаю вас. Мне нужен ленч. А в аудитории я должен быть через час.

— Что бы вы хотели? — спросил Джесс.

Профессор уныло посмотрел на пустую сковороду.

— Сосиски, пожалуй. Сосиски, яичницу, и побольше тостов с маслом, тушеные помидоры, жареную картошку и кусочек бекона.

— Хорошо, — сказал Джесс. — Только, пожалуйста, не смотрите, как мы работаем. Это нас нервирует. Скажите, куда вам подать ленч, — и мы принесем.

Через пятнадцать минут, когда чудо-миски выполнили полдюжины заказов, ребята подали профессору ленч на большом серебряном подносе, который им удалось немного отскоблить от жирных пятен. Профессор Айлберд потер руки, глядя на дымящиеся блюда. Он приподнял крышку кофейника и принюхался. Кофе был приготовлен фляжкой Джесса, а сливки — фляжкой Рича. Профессор заложил за воротник салфетку и принялся за еду.

— Вы наняты, — прохрипел он с набитым ртом. Мальчики обменялись торжествующими улыбками.

— Первый шаг сделан, — пробормотал Рич.

— Что вы сказали? — спросил профессор Айлберд.

— Он сказал: «Благодарю вас, сэр», — сдержанно ответил Джесс.

Глава 12 Кое что о Риче

— Это, — сказал Рич, — было весьма умно с твоей стороны.

Ребята остались одни в кухне. Профессор Айлберд, сменив халат на синюю мантию с ярко-красным капюшоном, отправился в свой класс.

— Я бы до такого и за миллион лет не додумался, — восторженно продолжал Рич. — Ты это с самого начала задумал?

Джесс покачал головой, стараясь не показать, насколько он сам доволен собой.

— Когда я постучал в дверь, у меня не было никаких идей. Но когда я увидел сосиски, меня осенило… — И, желая быть справедливым, он добавил: — Мы квиты, не так ли? Ты ведь спас нас обоих, когда обвалился берег.

— Ну… А то чудище в пещере Жар-птицы?

Джесс взглянул на него. В глазах Рича, спрятанных под густыми черными бровями, светилось доброе выражение. Джесс вздрогнул от радости. Он сказал:

— Знаешь что? Похоже, мы неплохая команда, а?

Рич кивнул.

— Может, мы и добьемся удачи, — сказал Джесс. — Я хочу сказать, может, нам удастся найти нити и связать Волка. Как ты думаешь?

— Возможно. — Рич пожал плечами. — Во всяком случае, начнем поиски. Профессор через час вернется.

Они достали драгоценные камни. Рич оглядел замусоренную кухню.

— Чтобы одну эту комнату осмотреть, и то нужна уйма времени. И потом, что мы ищем? Вторую белую нить?

— Не обязательно, — сказал Джесс. — Мистер Крамп говорил, что только камни могут распознать нити, — наверное, он имел в виду, что они разные.

Мальчики принялись дотрагиваться до всего, что могло сойти за нить, но камни ни разу не засветились. Начав с кухни, ребята торопливо обыскали весь дом, чтобы закончить дело до возвращения профессора. Они осмотрели кабинет, где стены были заставлены шкафами с книгами, столовую с двумя серебряными подсвечниками на исцарапанном и пыльном столе, куда они подавали профессору ленч. Затем мальчики перешли наверх, в спальню хозяина, где стояла огромная кровать под балдахином, пыльным и затянутым паутиной, и оттуда направились в мансарду, где была маленькая комната с двумя лежанками и шкафом — эту комнату профессор отвел им.

Наконец, разгоряченные и разочарованные, они уставились друг на друга, и Рич сказал:

— Ничего не поделаешь, ее здесь нет.

Джесс вытер потное лицо.

— Она должна быть здесь. Мистер Крамп не стал бы зря посылать нас сюда. Просто мы слишком спешили.

— Да где же ее искать? — нахмурился Рич от досады.

Джесс беспомощно огляделся.

— А вдруг профессор заодно со Скримиром и спрятал ее? Нужно осмотреть все более тщательно.

— Но старый нос-картошкой скоро вернется.

— Так мы же у него работаем! Останемся здесь, будем готовить, мыть посуду, и у нас еще хватит времени разнести дом по бревнышкам, если пожелаем.

Хлопнула входная дверь.

— Тогда займемся делом, — сказал Рич сквозь зубы.

Когда профессор Айлберд заглянул на кухню, мальчики усердно работали. Джесс мыл тарелки, а Рич подметал пол.

— Теплого молока! — сказал профессор. — И вбейте туда яйцо. О, мой голос! Мои голосовые связки требуют смазки. Принесите мне молоко в кабинет.

— Может, одна из его голосовых связок и есть та нить, которую мы ищем? — заметил Джесс, доставая с полки стакан и пытаясь отмыть его.

Рич налил из фляжки в стакан горячего молока и вбил туда яйцо.

— Этим уж сам займись, — проворчал он, — может, ты сумеешь заставить его открыть рот, чтобы заглянуть ему в горло.

Джесс отнес молоко в кабинет. Ожидая, пока профессор вернет стакан, он спросил:

— А что вы преподаете, сэр? Пение?

— Пение? — профессор Айлберд покраснел и чуть не задохнулся от гнева. — Да ты что, скверный мальчишка? С ума сошел? Ты что, слепой? Или не способен узнать доктора визга, когда его видишь? Ты что, не заметил ярко-красного капюшона моей мантии, не рассмотрел цепочку из золотых букв «В»?

— Мне очень жаль, — заикаясь, проговорил Джесс. — Там, где я живу, нет докторов визга.

— Тогда ты живешь в какой-то идиотской, в какой-то варварской стране, — более спокойно заявил профессор Айлберд и допил молоко.

Джесс спросил смущенно:

— А зачем преподавать визг? Извините, если мой вопрос покажется глупым, но для чего это нужно?

— Разумеется, ты не знаешь. Это специальный курс для взрослых. Визг, мой юный тупица, полезен для здоровья. Он поддерживает тонус организма и позволяет избавиться от вредных веществ в крови посредством правильного выдоха.

— Понятно, — вежливо сказал Джесс, хотя ничего не понял.

— Более того, — продолжал профессор, — визг можно использовать для сигнализации на больших расстояниях, для выражения чувств и для самозащиты.

— Для самозащиты?!

— Конечно. Смотри.

Профессор Айлберд поставил на стол пустой стакан. Потом сложил губы буквой «о», вытянул шею, повернувшись к стакану, и издал короткий пронзительный визг. Стакан рассыпался в мелкую блестящую крошку.

— Ох! — выдохнул Джесс.

— Безделица, — зевнул профессор. — При защите докторской диссертации я расколол двухтонную скалу с расстояния в пятьсот ярдов. Вы там хорошо устроились? Все в порядке?

— Да-да, — сказал Джесс. — Все чудесно. Вот только трудновато привести в порядок вашу кухню.

— Я неряха, — признался профессор. — Сделай что сможете. На обед я хочу что-нибудь легкое. Дай подумать. Свиное рагу со сливовым соусом, красную капусту, жареную картошку, салат и пирог с лимоном и меренгами.

Он бросил Джессу маленький кожаный кошель набитый золотыми и серебряными монетами.

— Это вам на покупки. Скажете, когда нужно будет еще.

Джесс вернулся на кухню.

— Придется сделать вид, что мы ходим по лавкам. Ни к чему возбуждать в нем подозрения, — сказал он Ричу. — Может, нам стоит попробовать приготовить что-нибудь самим? Я умею делать яичницу.

— А я — бисквиты, салат с солониной и мясной пирог, — сказал Рич. — Вообще-то, и еще кое-что, если, конечно, мы сумеем настолько отчистить хоть один из котелков, чтобы в нем можно было готовить.

— Вот здорово, — сказал Джесс. — Где это ты выучился готовить?

— Мне приходится готовить для себя и маленького брата, когда мама задерживается на работе.

— Твоя мама работает? — удивился Джесс. — А что она делает?

— Стенографирует и печатает на машинке в агентстве по недвижимости.

— А твой отец? Он что, не работает?

Рич закусил губу. По его лицу пробежала мрачная тень, и Джесс вспомнил, что именно так выглядел Рич в те, казавшиеся такими далекими сейчас, дни, когда он жил в родном мире.

— Нет, — сказал Рич коротко.

Он отвернулся и начал составлять в стопку чистые тарелки. Затем молча отнес их в шкафчик, а Джесс, вздохнув, принялся искать корзину для покупок.

— Пойду, — сказал он, отыскав корзинку. — А ты не хочешь пойти на рынок?

— Нет.

— Я куплю картофеля, фруктов, масла — всего понемножку. Не возражаешь?

— Покупай что хочешь.

— О'кей. Почему ты такой кислый?

— С чего ты взял?

— Ни с чего, тупоголовый. Просто у тебя кислый вид.

— Знаешь, шел бы ты лучше.

Джесс ушел огорченный. Рич даже хорьком его не назвал, и из этого ясней ясного было, что он расстроен, только вот из-за чего? Он же всего-навсего спросил, работает ли его отец. Неужели именно поэтому? Может, Ричу стыдно, что его отец не работает.

Джесс пожал плечами. Что уж тут поделаешь. Со временем Рич сам успокоится.

Джесс пришел на рыночную площадь. В лавках под черепичной крышей он сделал покупки. Потом поискал глазами того мальчика, с которыми они разговаривали, но его нигде не было видно.

Какой-то человек продавал вафли со взбитыми сливками, и Джесс купил одну порцию. Усевшись на краю каменного фонтана, он жевал вафлю и разглядывал суетящуюся толпу. Ему подумалось, что они попали в интересную страну и что, если бы пришлось жить здесь, он смог бы, пожалуй, работать у поэта. «Может быть, — подумал Джесс, — обещанная награда в том и состоит, что нам позволят остаться в этом мире, пока не надоест? Вот было бы здорово — ведь здесь не нужно ходить в школу, не надо никуда торопиться, здесь нет ни загрязнения воздуха, ни войн, и вообще никаких проблем — кроме, правда, Волка, — вспомнил он. — Только эта маленькая проблемка, ерундовая, можно сказать». Но потом он решил, что не смог бы остаться навсегда здесь — без родителей, без друзей, без всего знакомого и привычного. Да и что вообще это была глупая мысль: ведь доктор Корнелиус совсем иначе описал награду. Он говорил: «Сильнее самой, жизни, но ее легко сломать… Вы не знаете, что она вам нужна, и лишь когда она будет у вас — вы поймете ее ценность». Наверное, драгоценный камень вроде алмаза, который похож на стекло… или золотая цепочка? И Джесс стал придумывать, что он сделает с Сокровищем, когда получит его.

Как обычно, предавшись мечтам, мальчик забыл о времени. Когда он вернулся домой, был уже обеденный час, и Рич встретил его сердитым и раздраженным взглядом. Они подали обед профессору Айлберду, потом и сами пообедали на кухне. Затем ребята вымыли посуду, подмели пол, словом — навели порядок и после этого поднялись в свою комнату в мансарде.

Окно мансарды выходило на север. Джесс оперся о подоконник и выглянул. Слева в небе горел закат. Силуэты крыш чернели на розовом фоне, а наверху, в темнеющей глубине, мерцала пара звездочек.

Внезапно далеко на севере небо прорезала короткая яркая вспышка.

— Эй, посмотри-ка, — позвал он Рича, который умывался в тазу, налив в него воду из глиняного кувшина.

Рич подошел и встал рядом с ним, вытирая лицо полотенцем. Тьма вдали снова озарилась: мальчики увидели сверкающий зигзаг, похожий на молнию, вырвавшуюся из земли и ушедшую в небо. Затем в небе повисла фиолетовая светящаяся дуга, окаймленная белым контуром. Она начала пульсировать — раз, другой, расширяясь и сжимаясь, разрослась, а затем померкла. Вновь наступила темнота, и хоть ребята еще какое-то время стояли у окна, больше они ничего не увидели.

— Северное сияние? — наконец произнес Джесс. — А может, гроза?

Рич медленно покачал головой. Его глаза возбужденно блестели.

— Это как-то связано с Волком, — сказал он.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все. Чувствую. А ты — нет?

— Нет.

Они еще помолчали. Потом Рич сказал:

— Вот что, послушай…

— Ты о чем?

— О моем отце. Ты спросил, работает ли он…

— Меня это ничуть не интересует, — быстро сказал Джесс, не желая возвращаться к неприятной для Рича теме.

Но тот продолжал:

— У меня нет отца. Он сбежал, он бросил нас два года назад.

— Извини, что я начал этот разговор, — сказал Джесс. Он поглядел на Рича, замершего в густеющей темноте. Потом неловко спросил:

— И он… не вернется?

— Надеюсь, что нет, — устало сказал Рич. — Он не очень-то любил нас. Меня частенько бил. Говорил, что я должен запомнить — жизнь состоит не из одних удовольствий и сладостей. Он и маму бил. Я по ночам часто просыпался и слышал, как он бил ее и как она плакала. Однажды я попытался остановить его, и он запер меня в чулане…

Голос Рича внезапно осекся, и он замолчал. Джесс вздрогнул от изумления и ужаса, и тоже не знал, что сказать. Он и не представлял, что бывает такое. И он никогда никого не жалел так, как жалел сейчас Рича. Но не знал, чем помочь.

Рич передернул плечами и твердо закончил:

— Вот такие дела. И поэтому я там, в школе, когда ты в спортзале сочинил это стихотворение…

— Какое стихотворение? — Джесс напрочь забыл обо всем.

— Насчет того, что мой отец — мерзкое привидение…

Джесс тяжело вздохнул.

— Н-да, но откуда мне было знать?

— Теперь это неважно. Но когда ты спросил о нем я задумался. Я раньше никому этого не рассказывал. И в школе никто не знает, потому что мы переехали сюда — я хотел сказать, туда, в Брикстон, — после того, как он от нас ушел. А вот теперь — я увидел эти огни, почувствовал, что они связаны с Волком, иподумал, что надо рассказать обо всем тебе, потому что мы оба можем погибнуть, и, черт побери, лучше, чтобы ты все-таки знал. Ты меня понимаешь?

Джесс кивнул:

— Да.

Рич отошел от окна и повесил полотенце на место. Джесс все еще смотрел на север. Его мысли путались. Ему хотелось тоже поделиться с Ричем чем-нибудь важным.

Наконец он со вздохом произнес.

— Спасибо тебе.

Рич был уже в постели и что-то буркнул в ответ, словно жалея о том, что вообще заговорил.

Джесс разделся и лег в кровать. Он натянул одеяло до подбородка и глядел в бледный квадрат окна, заполненный звездами. В голове у него крутилось стихотворение, которое он когда-то начал сочинять.

А какой была следующая строчка? «Сложение сердец…» Единение людей делает их сильнее — как Рич стал сильнее, поделившись с ним своей бедой, и это все как-то связывается с ожидавшей их опасностью…

Джесс уже засыпал, и строчка сложилась в полусне:

Он улыбнулся и заснул.

Глава 13 Вторая нить

На кануне был тяжелый день, и ребята проспали. Мальчиков разбудил тонкий, резкий пронзительный визг, буквально сбросивший их с кроватей на пол.

— Что случилось? — заикаясь, спросил Рич.

— Это профессор Айлберд, — объяснил Джесс, протирая глаза. — Лучше нам спуститься.

Когда они сбежали по лестнице, профессор уже чуть не кипел от ярости. Ребята не успели даже умыться.

— Это никуда не годится, молодые лентяи, — закричал он. — Через полчаса у меня важная встреча. Овсянку, яйца, бекон, тушеные грибы, кофе! Немедленно!

Ребята даже не пытались притвориться, будто готовят завтрак. Через две минуты Рич принес и поставил на обеденный стол овсянку.

Профессор посмотрел удивленно.

— Надо сказать, что вы, ребята, можете работать быстро, когда захотите, — сказал он.

Наевшись и подобрев, профессор отправился на свою встречу, а мальчики возобновили свои поиски в доме. Они заглянули в каждый угол и во все щели, обследовали столы и ящики конторок. Они проверили все тряпки, которые нашли, все катушки ниток и моток проволоки, и даже завалявшуюся в углу тонкую ржавую цепочку, однако камни ни на что не реагировали.

— Я сдаюсь, — сказал Рич, упав на стул и облокотившись на кухонный стол. — Это непостижимо. Если нить и находится в этом доме, то она слишком хорошо спрятана.

— Мы не можем сдаваться, — возразил Джесс. Он налил себе лимонада из фляжки и, запоздало сообразив, что забыл добавить «со льдом», вылил его и заказал снова. Утолив жажду, Джесс сказал: — Нить должна быть здесь. Вероятно, мы что-то пропустили.

— А может, она так замаскирована, что вообще не похожа на бечевку? Возможно, в этом наша ошибка?

— Ты думаешь, это может быть подсвечник или даже лестница? Что-нибудь длинное и тонкое…

— Именно. Вообще что угодно. Может, это кресло или книга.

Рич застонал.

— Придется дотрагиваться до каждой вещи в доме!

— На это может уйти месяц.

Рич встал, скрипнув зубами.

— Пошли! По сравнению с этим подъем к гнезду Жар-птицы — просто пикник!

Он отправился в столовую, а Джесс начал с кабинета профессора. Через полчаса, когда Джесс проверил камнем чуть ли не тысячу книг, в кабинет ворвался профессор.

— Что, во имя Четырех Тайных Элементов, ты делаешь?! — закричал он. — А твой приятель почему-то ползает по полу в столовой. Что все это значит?

— Я… я… считаю книги, потому что хочу стереть с них пыль, — выпалил Джесс.

Это прозвучало нелепо, но профессор Айлберд только махнул рукой.

— Неважно. Бросай считать, — сказал он. — У меня дело поважнее. Пойдем на кухню.

Рич был уже там, встрепанный и потный, с паутиной в волосах. Профессор положил на стол кусок пергамента.

— Какая удача, что у меня есть два таких замечательных повара, — начал он торжественно. — Вам предстоит приготовить нечто совершенно исключительное.

Ребята посмотрели на него с беспокойством.

— Уже давно, — продолжал он, — я хочу научиться Большому Воплю Альмендракайса. Я изучил множество древних рукописей, но все безуспешно. И вот нынче к нам приехал с научным визитом человек, которому я когда-то оказал большую услугу, и он только что дал мне рецепт Открывающего Истину Рагу. Вы должны его приготовить, я попробую рагу и узнаю все, что мне нужно. Я овладею Большим Воплем!

Он стукнул себя кулаком в грудь:

— Разве это не потрясающе?! Где ваши овации?

Джесс вежливо поаплодировал и получил в ответ поклон. Рич взял пергамент и посмотрел на него.

— Я никогда не слышал о таких вещах! — сказал он. — Полпинты воды, именуемой «Заморская жидкость «варваров»". А вот еще — «порошок из камня, лежащего в голове жабы». Где такое достанешь? Мы не можем пойти и купить все это.

— Почему не можете? — удивился профессор. — У вас что, нет ног? И деньги, я думаю, у вас еще остались. Кое-что купите в аптеке за углом, все остальное — в лавках на рынке.

Он поднял палец.

— Будьте внимательны, это Рагу нужно варить четыре часа, непрерывно помешивая. Не дайте ему пригореть. И самое главное… — он сделал паузу и грозно взглянул на мальчиков, — не вздумайте его пробовать.

— А почему? — спросил Джесс.

— Состав для вас слишком крепок, — сказал профессор. — Один глоток вас убьет. Да и в любом случае — он мой! Весь целиком! Он мне нужен до последней капли, чтобы я мог изучить Большой Вопль.

— Хорошо, — сказал Джесс успокаивающим томом. — Мы немедленно приступим к делу.

Профессор ушел, и Рич сказал:

— Четыре часа варить?! А нельзя ли заказать этот состав нашим мискам?

— Попробуем.

Миски и фляжки они хранили в одном из кухонных шкафов. Джесс достал свою миску и поставил на стол.

— Открывающее Истину Рагу! — потребовал он.

Однако в посудине ничего не появилось.

— Будем знать, — сказал Рич, — что не все можно получить так просто. О'кей, бери корзинку и пойдем за покупками.

Через полчаса ребята начали варить Рагу. Они развели большой огонь в очаге и приготовили железный котелок. Затем смешали составные части — это были мудрость и проницательность, рубленая эрудиция и разнообразные корни, соответственно подобранные семена мозгов и щепотка соли — мальчики, следуя рецепту, довели все это до кипения и принялись помешивать. Первым встал у котелка Джесс, и через пятнадцать минут по кухонным часам, когда он почувствовал, что его рука вот-вот отвалится, передал длинную деревянную ложку Ричу. Сменяя друг друга через каждые четверть часа, они помешивали кипящий и пускающий пузыри Состав, а кухня наполнилась странным острым запахом.

Четвертый час шел к концу. Рич стоял у плиты, а Джесс изучал рецепт.

— Тут сказано, что через четыре часа Состав загустеет.

— Он загустел, — выдохнул Рич. — Я с трудом двигаю ложкой.

Он склонился над котелком, чтобы заглянуть в дымящуюся смесь. Когда пар коснулся его головы, с паутины, прилипшей к его волосам, свалился паук и упал в варево.

Джесс схватил другую ложку и стал вылавливать паука. Он зацепил его краем ложки, но упустил, и тут же поймал снова, стараясь не мешать Ричу, помешивавшему Рагу. Вытащив ложку, Джесс пальцем смахнул с нее паука, но при этом обжегся густой кипящей жидкостью.

— Ой! — вскрикнул он и невольно сунул палец в рот.

Мальчик так и окаменел с пальцем во рту — потом что едва крохотная капля коснулась языка, в его мозгу вспыхнуло ослепительное пламя. Гигантский потоп знаний — все, что было когда-либо известно в мире, хлынул в его память. Он видел расцвет цивилизаций и их гибель. Он слышал миллионы и миллионы слов. За одно мгновение он узнал все: как энергия преобразуется в материю, как рождаются солнца; он понял природу жизни, постиг начало и конец Вселенной. Это было уж слишком. Джесс ухватил себя обеими рукам за волосы и с таким раздражением рванул их, будто хотел избавиться от собственной головы. Он хотел закричать, но изо рта вырвался лишь слабый мышиный писк.

Рич схватил его за руку:

— Что случилось?

Голова Джесса мгновенно опустела. Из нее вылетело все, кроме того, что он хотел знать.

— Нить! — выдохнул он. — Я знаю, где она. Это пояс купального халата профессора.

— Откуда… — начал было Рич.

— Понятия не имею откуда, но знаю.

Тут ребята уловили едкий горелый, запах. Они забыли о Рагу.

Джесс бросился к двери кухни.

— Скорее, пока он не почуял запах. Нужно забрать эту нить.

На цыпочках они выскочили в холл, взбежали по лестнице и вошли в спальню профессора. Его заплатанный старый халат висел за дверью. Шнур, пропущенный через две петли на поясе, был сплетен из белой и голубой нитей. Его кисточки были побиты молью, и вообще он казался неотъемлемой частью этого старого балахона. Однако Джесс выдернул шнур за одну из кисточек и дотронулся до него камнем. Сверкнула вспышка. И в тот же момент они услышали рык внизу:

— Идиоты! Ничтожества! Негодяи!

Сунув шнур в карман, Джесс бросился к двери. Рич — за ним, едва не наступая ему на пятки, но было уже поздно. Профессор Айлберд с громовыми проклятьями взлетал по лестнице.

Они заскочили обратно в спальню, испытывая единственное желание — уйти отсюда как можно дальше. Но перед ними встала стена, и, с отчаянием на лицах, они обернулись к своему преследователю.

— Вандалы! Поджигатели Рагу! — рычал профессор.

И вдруг, открыв рот так широко, как это только возможно, профессор испустил страшный визг.

Стена позади ребят раскололась и рухнула. Джесс почувствовал, как его подняло в воздух. Краем глаза он заметил рядом с собой Рича, которого тоже подняло вверх, вместе с облаком щепок, обоев и кирпичной пыли. Потом его закружило, перевернуло вверх головой и понесло куда-то, как лист, подхваченный ураганом.

Глава 14 Верхом на ящере

Мчась в завывающем вихре, Джесс утратил какие бы то ни было ощущения. Только очутившись в холодной воде, он пришел в себя, всплыл на поверхность и услышал поблизости плеск. Он машинально заколотил руками по воде, чтобы не погрузиться вновь. Берег, заросший тростником, был недалеко. Отбросив с глаз мокрые волосы, Джесс окликнул Рича:

— Ты умеешь плавать?

— Да.

Они поплыли рядом и скоро почувствовали под ногами дно. Проломив ледяную кромку у берега, мальчики выбрались из воды и, тяжело дыша, опустились на твердую землю.

Небо над ними затянулось тучами. Вода в озере, в которое они упали, была того же свинцового цвета. Вокруг стояли темно-зеленые деревья, почти черные, с чахлыми листьями, вяло свисавшими с тонких веток. В тяжелом воздухе стояло затишье, как перед грозой. Пронизывающий, пробирающий до костей ветер стонал между деревьями.

Джесс поежился. Стуча зубами, он сказал:

— Пойдем. Надо найти какое-то убежище.

— Согласен, но куда идти? — Губы Рича посинели. — Мы же не знаем, где находимся. Карта у тебя?

— Она в моем рюкзаке, а рюкзак — в доме профессора, там же, где наши миски и фляжки.

— А нити? — свирепо спросил Рич. — Только не говори…

— Не беспокойся, они у меня.

Шнур от халата лежал в кармане Джесса, а белая нить лежала свернутая, вместе с камнем в мешочке, висевшем у него на шее.

— У меня и денег немного осталось. Если найдем деревню, есть на что купить еду.

Рич провел рукой по мокрой рубашке.

— Мой камень тоже на месте. Ну, надо сказать, нам здорово повезло, мы ведь могли упасть на скалы, а не в озеро.

— Если бы еще знать, где мы находимся…

— Может, разберемся как-нибудь? — Рич нахмурился и закрыл глаза. — Мы там, в спальне, стояли возле окон, выходящих на площадь. Так! А наше окно в мансарде выходило на ту же сторону, то есть на север. Если визг профессора отбросил нас по прямой линии, то мы улетели как раз туда, куда нужно, — дальше на север, если, конечно, я верно помню карту.

— Хорошая штука — логика, — сказал Джесс. — Ну, а теперь выведи логически, в какую сторону нам пойти, чтобы не замерзнуть до смерти.

Рич плюнул на ладонь и ткнул в слюну мизинцем. Капля стекла влево.

— Пойдем туда. Этот вариант ничуть не хуже других, — сказал Рич. — Понял, что такое логика?

Они зашагали между деревьями. Вокруг не слышалось ни птичьих голосов в ветвях деревьев, ни шорохов в подлеске, — лишь завывание ветра; даже звуки шагов были почти не слышны, заглушенные ковром толстого мха. Мокрая одежда, прилипшая к телу, не просыхала, и мальчики промерзли до костей. Вдобавок Джесс все время ощущал какое-то необъяснимое, почти неуловимое напряжение, витавшее в воздухе, как если бы он проснулся ночью от того, что почудились чьи-то шаги в затихшем доме.

Рич спросил:

— Как тебе удалось узнать, где спрятана вторая нить?

— Это на меня подействовала капля Рагу. — Джесс вздохнул. — И я рад, что попробовал только капельку. Мне на минуту показалось, будто я схожу с ума, — я знал, наверное, все, что можно знать. А это слишком много.

— Жаль, что ты не узнал заодно, где третья нить.

— Да мы же и так знаем — в доме княгини Аркад из Эрдура. У Изумрудного водопада.

— Так-то так, но — где именно в ее доме? Не очутиться бы в той же ситуации, как в доме профессора Айлберда. А то и еще похуже, если это большой дом или тем более замок. А если мы княгине не понравимся?

— Стоит ли об этом беспокоиться? Мы, может, замерзнем раньше, чем найдем ее.

После часа ходьбы они немного согрелись. Наконец деревья расступились, и перед мальчиками разостлалась долина — широкая, поросшая лесом, окруженная грядой скалистых холмов, торчавших, как острые зубы. Узкая, хорошо укатанная проселочная дорога шла вдоль опушки леса. Немного поколебавшись, ребята повернули налево и пошли по этой дороге.

Вскоре они увидели дом. Его тростниковая крыша нависала так низко, что маленькие окна, казалось, выглядывали из-под полей шляпы. Над дверью висела доска с изображением совы.

Ребята вошли через низенькую дверь. В комнате, заставленной деревянными столами и скамейками, горел очаг. У одной из стен располагалась стойка, на которой, между кружками и бутылками, красовались несколько медных подсвечников. Худощавый красноносый человек, чистивший один из подсвечников, с удивлением взглянул на вошедших.

— Найдется у вас что-нибудь поесть? — спросил Джесс.

— О, разумеется, мой друг, — ответил человек. — Это же трактир! «Сова Эрдура» стоит здесь вечно! А вы, как я погляжу, искупались. Встречаются еще, видимо, чудаки, которые не думают ни о погоде, ни о Волке…

Ребята придвинули стулья к очагу и уселись. Постепенно они согрелись и обсохли. Тепло радовало их, как никогда.

Трактирщик принес две кружки сидра, согрев его раскаленным концом кочерги, вынутой из огня. Сидр зашипел, и когда они его выпили — согрел их изнутри. Затем трактирщик принес хлеб и несколько толстых ломтей темной колбасы.

— Больше у меня ничего нет, — сказал он. — Да, собственно, почти и предлагать-то некому. Вы первые посетители за последние несколько дней. Да я никого и не упрекаю в этом. Кому же захочется останавливаться в Эрдуре перед лицом того существа, что движется с севера?

— Существа? Вы имеете в виду Волка? — спросил Джесс.

— Кого же еще? — Трактирщик взглянул на ребят с подозрением. — Правда, не всех это беспокоит. Кое-кто, похоже, и не чувствует, что на нас надвигается.

— Я чувствую, — сказал Рич, — как будто сижу в ящике, а надо мной приколачивают крышку.

Джесс подтвердил:

— Да, и я ощущаю что-то такое, с тех пор как мы сюда попали… то есть пришли. А далеко Волк?

— Не так далеко, как бы хотелось, — проговорил трактирщик, вновь занявшись чисткой подсвечника. — Дочери Эрида удерживают его, но боюсь, что их хватит ненадолго. Скоро он прорвется мимо них, и что произойдет тогда — трудно сказать, но вряд ли что-нибудь хорошее.

— Почему же вы сидите здесь, если это так опасно? — спросил Джесс.

— Потому что это мой дом, — ответил трактирщик. — И это все, что у меня есть. Вот так. Я не уйду отсюда, до тех пор пока смогу оставаться. Ну а теперь, когда вы задали столько вопросов, — добавил он, — может быть, объясните, зачем вы купались в такой день и почему бродите по этим опасным местам да еще намерены отправиться на север?

— Мы совсем не собирались купаться, — объяснил Джесс. — Просто случайно угодили в озеро. А здесь мы потому, что нам нужно найти Изумрудный водопад. Мы должны выполнить одно поручение.

— Хм, — пожал плечами трактирщик. — И это не мое дело, хотите сказать? Хорошо, поступайте, как знаете, коль скоро волки для вас — вроде, как пустяк.

— Конечно, — сказал Рич. — Так далеко ли до Изумрудного водопада?

— Не очень далеко. По этой дороге пойдете на север, пока не увидите две скалы, похожие на иглы. Мы их называем Близнецами. Они будут справа от вас. Вот к ним сворачивайте и поднимайтесь вверх. Изумрудный водопад находится между Близнецами. Но я бы туда не пошел.

— А почему? — спросил Рич. — Что там такого?

— Не знаю и знать не хочу. Но насколько я помню, каждую девятую ночь эти вершины воспламеняются, да, вспыхивают, и огонь пылает на их склонах. К утру все проходит, однако ровно через девять ночей снова вспыхивает.

— Может быть, как раз отсветы этого пламени мы видели в ту ночь? — сказал Джесс. — Это имеет какое-то отношение к Волку?

Трактирщик покачал головой.

— Нет, этот огонь с Волком не связан. Он был задолго до того, как появились слухи о Волке. И повторяю — я не знаю, что это такое, и не желаю знать, и хватит об этом.

Мальчики разочарованно переглянулись.

Потом Рич спросил:

— А далеко отсюда до начала подъема?

— Миль сорок, а то и все пятьдесят.

Джесс помрачнел и присвистнул:

— Да, неблизкий путь.

Рич спросил:

— А нет ли у вас лошади и повозки или чего-нибудь в этом роде? Мы заплатим.

— Лошадь? Лошадей в Эрдуре не держат, — сказал трактирщик. — Мы ездим на ящерицах. У меня прекрасная ящерица, и я могу вам ее одолжить, но она немного не в себе из-за того, что Волк поблизости.

— Вы хотите сказать, что она нервная?

— Нет, просто с ней бывает трудновато управиться, только и всего.

— Ящерица такая большая, что на ней ездят верхом? Можно на нее взглянуть?

— Погоди-ка, — сказал Джесс. — Я никогда не слышал, чтобы на ящерицах ездили, и не уверен, что хочу попробовать.

— Успокойся, хорек, — заметил Рич. — Если на них тут все ездят, то почему мы не сможем? Давай хотя бы глянем на нее.

— Что мне в тебе нравится, так это твоя научная любознательность, — простонал Джесс.

Трактирщик рассмеялся и повел их к загону возле дома. Через каменную ограду они увидели громадного чешуйчатого зверя, длиной больше семи футов от носа до кончика хвоста и высотой с хорошего сенбернара. Его чешуйки, напоминающие расцветкой павлиньи перья, поблескивали, как масляные пятна на воде, а желтые круглые глаза с узкими зрачками были похожи на кошачьи.

Завидя ребят, зверь повернулся и зашипел на них, открыв пасть, полную острых зубов.

— Вы что, смеетесь над нами? — сказал Джесс. — Да эта зверюга слопает нас, едва мы попробуем на нее взобраться.

— Слопает, если вы ей это позволите, — весело заметил трактирщик. — Вообще-то у нее характер, как у ягненка, но из-за Волка она стала слишком беспокойной и норовистой.

Рич уже влезал на ограду. Затем он спрыгнул внутрь загона. Ящерица, откинув назад голову, изогнулась, как буква «z», и теперь была похожа на змею, готовую к броску.

Медленно, шаг за шагом, Рич подошел к ней, тихо и успокаивающе приговаривая что-то. Ящерица опять раскрыла пасть, но шипеть перестала, и во все глаза смотрела на Рича. Он подошел к ней вплотную, немного постоял неподвижно, потом осторожно положил руку ей на голову и стал поглаживать маленькие чешуйки на носу. Ящерица прикрыла глаза и опустила голову. Казалось, она вот-вот замурлычет.

Джесс перевел дыхание.

— Неплохо! — воскликнул трактирщик. — Если вы не отыщете того, что хотите найти у Изумрудного водопада, возвращайтесь — я возьму вас к себе грумом.

— Спасибо, — сказал Рич. — У вас есть седло или что-нибудь вроде этого?

Трактирщик объяснил, что никакой сбруи и седла на ящериц не надевают и что вместо вожжей пользуются ее собственными усами. Усы свисали с обеих сторон морды ящерицы и были похожи на кнуты, закинутые назад.

Ребята расплатились за обед, купили хлеба и колбасы и добавили монету за прокат ящерицы.

— Когда она будет не нужна, отпустите ее, — сказал трактирщик. — Она сама найдет дорогу домой. Желаю вам удачи, хотя думаю — вряд ли мы еще встретимся, разве что в брюхе у Волка.

— Хорошего пищеварения и вам, — пробормотал Джесс, когда, нервничая, взобрался на ящерицу позади Рича. Он крепко ухватился за пояс Рича, Рич пнул ящерицу, и она побежала со скоростью около двадцати миль в час.

Ход ящерицы оказался ровным — не ощущалось ни толчков, ни тряски, и сразу стало ясно, почему не было необходимости в седле. Они и так сидели, как на диване. Вот только почему-то ящерица то и дело останавливалась, и приходилось пинать ее между ребер, чтобы заставить продолжать путь.

Сколь ни спокойной была поездка, все же она изрядно надоела ребятам к тому времени, когда справа от них появились две скалы. Рич потянул ящерицу за усы, и она остановилась. Мальчики соскользнули с нее, и Рич погладил рептилию. Она подмигнула им дружелюбно и, развернувшись, поспешила назад.

Джесс с восторгом покачал головой.

— Как тебе это удается?

— Да никак, — ответил Рич. — Животные понимают, когда их боятся, а когда — любят. И у них есть свой язык, только без слов. Знаешь, если подойти к собаке в хорошем настроении, она поймет это по твоему взгляду и сразу замашет хвостом, а если ты злишься — она это почувствует еще быстрее и сразу удерет. Так что когда мне встречается незнакомый зверь, я стараюсь думать о нем хорошо.

— Как было бы прекрасно, если бы ты так же думал при встрече с Волком!

— Не знаю, смогу ли я так с этим огромным, безумным зверем, — с сомнением произнес Рич. — Но я все-таки постараюсь.

Глава 15 Ведьма с горы

Небо потемнело, и обе скалы заволокло дымкой. На севере облака сгустились в сплошную пурпурно-серую пелену, которая, казалось, давит на землю, как камень. Над ними сверкали молнии. А когда мальчики начали подъем по склону, поросшему кривыми соснами, на них внезапно обрушились порывы резкого ветра.

Они огляделись в поисках укрытия. Груда огромных камней высилась неподалеку. Ребята нашли небольшую щель между ними, и едва они успели втиснуться в неглубокую пещеру, как ветер усилился и посыпались градины величиной в половину их кулака.

Ребята прижались друг к другу и съежились, обхватив руками колени и прижав их к подбородкам. Вокруг сверкали молнии, и треск падающих деревьев заглушал раскаты грома. Градины залетали в пещеру, награждая мальчиков синяками. Создавалось впечатление, что под порывами ветра даже скалы стонут и шатаются.

Им казалось, что ураган длится уже несколько часов. Но вот все вокруг стихло — гроза ушла в долину. Туман поднялся и рассеялся. Через бледные поредевшие облака пробился слабый солнечный луч, словно бы напоминая о том, что солнце еще существует на свете.

Ребята с трудом выбрались из пещеры и продолжили подъем. К счастью, склон был не слишком крутым, и они шли довольно быстро. Одолев больше половины пути, они увидели тропинку, вьющуюся среди скал, которая вела к седловине между пиками Близнецов.

Рич, шедший впереди, внезапно остановился.

— Что случилось? — спросил Джесс, подходя к нему.

Перед ними, словно прилепившись задней стеной к склону горы, стоял дом. Стены его были каменными, а крыша — черепичной. Через крышу дома была перекинута и привязана к каменным колышкам веревка — как будто дом привязали, чтобы его не унесло ветром.

Вокруг дома росло несколько яблонь и груш с мелкими плодами. Одно из деревьев, сломанное ураганом, лежало на земле, и под его ветвями виднелось нечто вроде узла со старым тряпьем.

— Там человек, — сказал Рич тихо.

Они подошли к дереву и увидели под ветвями женщину примерно с Джесса ростом. На ней было рваное шерстяное платье и передник. Она лежала на спине, серые спутанные волосы разметались вокруг лица, на исцарапанном ветвями лбу запеклась кровь.

— Ты сможешь поднять дерево? А я бы попробовал вытащить ее оттуда. С виду она не слишком тяжелая, — сказал Джесс.

Рич крепко ухватился за самую толстую ветку и потянул. Лицо его покраснело от натуги, но все же ему удалось приподнять дерево настолько, чтобы Джесс вытащил старуху.

— Что с ней делать? — выдохнул Рич. — Ты знаешь, как оказывать первую помощь?

— Не очень-то, — ответил обеспокоенный Джесс. — Давай отнесем ее в дом.

Старуха, казалось, ничего не весила, и они без труда отнесли ее в дом. Обстановка чистенькой комнаты была самой простой. В одну из стен была встроена деревянная кровать, и на нее ребята уложили старуху.

— Дышит она нормально, — сказал Джесс. — И, как я припоминаю, главный принцип при оказании первой помощи — лучше не делать ничего, если не знаешь, что нужно делать. Я ее просто накрою одеялом, чтоб согрелась.

Рич заметил:

— Ее не назовешь красавицей, а?

Это было сказано слишком мягко. Они еще не видали старухи, безобразнее этой. Крючковатый нос доставал почти до острого подбородка, на котором торчало несколько длинных, закрученных спиралью волосков, похожих на щетину. Кожа старухи была жесткой и морщинистой, а на щеках красовались коричневые волосатые бородавки. Рот ее выглядел так словно в нем осталось только несколько зубов, а может быть, и ни одного.

— Она похожа на ведьму, — сказал Рич. — Ты не думаешь, что она может быть связана со Скримиром?

Джесс почесал подбородок.

— Нет, не знаю почему, но мне так не кажется.

— Знаешь, кем бы она ни была, давай-ка оставим ее и пойдем отсюда подальше. Мы ведь уже сделали все, что могли, — сказал Рич.

Джесс покосился на него.

— Ты предлагаешь бросить ее здесь одну?

— А почему нет? Нам же надо добраться до замки княгини, пока не стемнело.

Джесс посмотрел на старуху.

— Ну, не знаю, по-моему, нехорошо было бы взять и уйти.

— А что ты можешь сделать? — возразил Рич. — Мы же не врачи! Вообрази, что у нее трещина в черепе. Чем мы поможем?

— Да, конечно.

— Тем более у нас важное дело, мы должны найти третью нить. А поэтому не можем торчать здесь! Пошли! Или ты хочешь заблудиться ночью в горах? Тогда уж мы точно не найдем никакой нити. Попытайся хоть рассуждать логично!

Джесс потоптался в задумчивости. Потом решил:

— Вот что, — сказал он, — ты иди, если хочешь, а я останусь с ней.

— О, ради Святого Петра! — воскликнул Рич. — Ну почему ты такой дурак? Что толку сидеть здесь?

— Верно, может и без толку. Просто я чувствую, что это нехорошо — бросить ее одну. Когда она очнется, ей, может быть, будет слишком плохо, и кому-то нужно остаться, чтобы помочь, ну хоть воды подать.

Рич стиснул зубы:

— Изо всех глупцов…

— Я ничего не могу поделать.

— Очень может быть, что она ведьма, и когда очнется — превратит тебя в кучку мусора. А возможно, все это очередная уловка Скримира, придуманная, чтобы задержать нас здесь и помешать найти третью нить.

Джесс стиснул кулаки. Любое из предположений Рича могло оказаться верным. Но, глядя на безобразную старую женщину, лежащую под одеялом, — маленькую и беспомощную, — он не мог в это поверить.

— Ты сам всегда требуешь доказательств, — наконец сказал он. — Чем ты докажешь, что прав сейчас?

— Ладно, — с раздражением сказал Рич, — оставайся, если тебе так хочется. Я ухожу.

Джесса раздирали противоречия.

— Если ты найдешь замок, может быть, оттуда пришлют помощь? — спросил он.

Не сказав ни слова, Рич выскочил из дома и хлопнул дверью.

Джесс взял стул и уселся возле кровати. Ему подумалось, что дружеские отношения с Ричем и не могли продолжаться долго, это было бы слишком хорошо. Только в ту ночь, когда Рич рассказал о своем отце, между ними возникло взаимопонимание. Но теперь, когда они пришли в этот край, где витала холодная тень Волка, все, наверное, опять изменится.

Звякнула задвижка, и дверь медленно отворилась. Джесс, чувствуя, как волосы у него встают дыбом, тревожно оглянулся.

Это был Рич.

— Что?.. — чуть слышно произнес Джесс.

— Глупость заразительна, — проворчал Рич.

Он придвинул стул и уселся рядом.

Джесс промолчал, и лишь его губы разошлись в радостной улыбке.

Веки старухи дрогнули, и Джесс наклонился к ней. Рич прошептал, удерживая его:

— Даже если ты думаешь, что с ней все в порядке, — не говори о том, куда мы идем и зачем. Мы не знаем, на чьей она стороне…

Он замолчал. Глаза старухи открылись. Они смотрели остро и ясно и были красными, как гранит.

— Кто вы? — спросила она слабым голосом.

— Мы нашли вас под упавшим деревом, — объяснил Джесс. — Я — Джесс, а он — Рич.

Старуха попыталась приподняться на локте и зажмурилась от боли.

— Теперь я вспомнила, — сказала она. — Моя кошка выскочила за дверь во время урагана. Я побежала за ней, а тут ударила молния. Наверное, она сломала дерево. А кошка…

Она замолчала и хрипло засмеялась, ее смех был похож на покашливание. Тут мальчики увидели жирную черную кошку, входящую через полуоткрытую дверь. Кошка потерлась о косяк и отправилась к очагу, возле которого уютно свернулась, хотя там и не было огня.

— Ну, чудовище, ты цела и невредима, а я мучаюсь, — сказала женщина, сверкнув красными глазами.

— Вам очень больно? — спросил Джесс.

— Мой старый череп достаточно прочен, — ответила старуха. — Поправлюсь. Дайте-ка мне немного похлебки, мальчики, и сами тоже поешьте.

— А где она?

— В котелке над очагом.

Железный котелок висел на крюке над золой потухшего очага, похлебка в нем давно остыла и покрылась слоем жира. Рич положил в очаг дрова и стал искать спички, но старуха сказала:

— Посторонись-ка, мальчик.

Рич отошел в сторонку. Старуха вытянула худой палец, раздался щелчок, и внезапно дрова загорелись.

Рич, настороженно оглядываясь, отыскал миски и ложки, пока Джесс помешивал суп. В деревянном ящике нашелся хлеб и голубой кувшин с молоком. Рич налил кошке молока в блюдечко, и она, подойдя к нему, ласково потерлась головой о его руку.

Когда суп разогрелся, дом наполнился таким восхитительным ароматом, что ребята начали глотать слюнки. Джесс налил суп в миску и подал старухе. Но старуха была слишком слаба, и ему пришлось покормить ее с ложки. Когда она наелась, он налил супу и себе.

Рич уже поел и, глядя в окно на потемневшее небо, проговорил:

— Нам пора идти.

Старуха сказала:

— Близится ночь, и мне надо подыматься.

Она приподнялась, но вновь опустилась на постель со стоном.

— Я слишком слаба, чтобы встретить Всадника. Мы погибли!

— О чем вы? — спросил Джесс. — Какой Всадник? Почему мы погибли?

Она посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнули искры.

— Каждую девятую ночь, — заговорила она таким голосом, что у Джесса по спине побежали мурашки, — появляется Всадник. Он приносит огонь, который может сжечь и гору, и весь Эрдур. Каждую девятую ночь я должна встречать его и гасить пламя. А сегодня как раз девятая ночь. И если Всадника не встретить — гора сгорит и море огня поглотит Эрдур.

Ребята испуганно переглянулись.

— Пора удирать, — сказал Рич. — Мы с тобой сможем унести ее.

— Я не дам себя унести, — резко прервала его женщина. — Если наш край сгорит, я сгорю вместе с ним. Да и вам бегство не поможет, пламя распространится, догонит вас, где бы вы ни были.

Джесс спросил:

— А Изумрудный водопад находится в Эрдуре?

— Да, — ответила старуха, — весь этот край — Эрдур.

Джесс сказал Ричу:

— Но тогда… то, за чем мы пришли, — тоже сгорит? Надо что-то делать.

Он повернулся к старухе.

— А нельзя ли нам встретить Всадника вместо вас? Мы можем погасить огонь?

— Погоди-ка, — прервал его Рич. — Что ты…

— А ты можешь предложить что-нибудь другое? — сердито спросил Джесс.

— Пожалуй, нет, — мрачно ответил Рич. — Но мне не хочется становиться пожарным-любителем.

Старуха улыбнулась, и от этой улыбки ее нос и подбородок почти столкнулись.

— Друзья познаются в беде, — сказала она. — А теперь слушайте. Всадник появится в полночь. Не бойтесь его, вас он не тронет. Он только подожжет землю. Возьмите метлу — там, за дверью, — вытащите из нее по прутику, и этими прутиками будете стегать по огню.

— Бить по огню? — вскричал Рич. — Вы сошли с ума!

— Слушайте, что вам говорят, — сказала старуха сурово. — И делайте, как я велела. Будьте стойкими. А пока ложитесь на пол и отдохните немного — я вас разбужу, когда придет время.

Глава 16 Изумрудный водопад

Звезд не было. Тьма настолько сгустилась, что ребята, хоть и стояли рядом, не видели друг друга. Чуть позади слабо светилось окно в доме старухи, освещенное всего-то одной-единственной свечой, однако от этого слабого мерцания ночь казалась еще темнее.

Джесс переминался с ноги на ногу — он нервничал, у него вспотели руки. Он крутил между пальцами прутик и снова и снова повторял про себя: «Надеюсь, мы сделаем это. А если нет…» Но договаривать ему не хотелось. Он слышал только стук своего сердца и больше ничего. Рич вообще не подавал ни звука, и ему в голову пришла дикая мысль, что он остался один.

Вдруг в темноте появилась маленькая яркая точка света. Трудно было определить, как далеко она находится.

— Смотри, — сказал Джесс.

— Вижу, — ответил Рич.

Точка быстро увеличивалась, становилась все ярче, и вскоре ребята разглядели, что это — пылающий факел.

Его держал в руке человек, сидящий на огромном коне. Копыта коня выбивали искры. С его гривы лился, поблескивая, пот. Конь скакал галопом в разреженном воздухе, и факел освещал облака. Но, несмотря на яркий свет, они не могли разглядеть лица Всадника, которое оставалось в тени.

Всадник приподнялся на стременах и закричал страшным голосом:

С этими словами он швырнул факел. В тот же миг на склоне горы вспыхнуло кольцо алого пламени, окружив дом старухи. Всадник и лошадь исчезли в дыме, взвившемся в самую высь.

Рич бросился к одной стороне огненного кольца, Джесс — к другой. От жара у него слезились глаза, от дыма душил кашель, но он взмахнул прутиком и принялся хлестать по пламени, хотя все это казалось ему ужасно глупым и он чувствовал себя беспомощным.

Но тут появилось голубое пламя. Оно не было горячим, а напротив, излучало холод. Его языки поднимались над алым огнем, и тот, ослабевая, погасал.

Джесс, воодушевившись, двинулся вдоль кольца огня, колотя по нему своим прутиком. Его лицо пылало жаром, глаза слезились, пот тек с него ручьем. Но всюду, где он проходил, поднималось холодное голубое пламя и гасило — красное.

Ему казалось, что он боролся с огнем целую жизнь. Но немного погодя он оглянулся и увидел, что все кончено. Не было больше ни голубого, ни алого пламени. И даже никаких следов не осталось на земле. Вдруг Джесс с удивлением отметил, что он видит окружающее, потому что уже наступило утро.

К нему подошел, пошатываясь, Рич. Все щеки у него были вымазаны сажей, глаза покраснели.

— С тобой все в порядке? — хрипло спросил Джесс.

— Да, только очень устал. А ты?

— Испекся, как картошка в костре, осталось маслом помазать.

Они вернулись в дом. Старуха встретила их в дверях.

— Вы хорошо поработали, — сказала она. — Очень хорошо. Входите, садитесь и поешьте, вы это заслужили.

Они вымыли лица и руки в ведре с холодной водой и уселись за выскобленный деревянный стол.

Джесс спросил:

— Вы чувствуете себя лучше?

— Да, благодаря вам.

Она поставила на стол горячие свежие булочки, соленое масло, густой мед и вареные яйца, джем из лесной земляники и кружки со сладким грушевым сидром.

Ребята набросились на еду и за все время, пока ели, не проронили ни слова.

Наконец они отвалились от стола. Рич сказал:

— Пора идти. Мы потеряли массу времени.

Поднявшись, они направились к двери, и старуха заковыляла к выходу вместе с ними. Сгорбленная, маленькая, она смотрела на них снизу вверх.

— Прошедшей ночью, — сказала она, — вы спасли Эрдур. Если я могу вам чем-то помочь — скажите!

Рич пожал плечами, нахмурился. Но Джесс спросил:

— Не скажете ли вы, как пройти к Изумрудному водопаду?

— Это недалеко. — Она указала на тропинку позади дома. — Идите по ней до перевала, там и увидите водопад.

— Спасибо.

— Это вы заслужили благодарность, — заметила старуха. — И поскольку вы сами ничего не просите, возьмите хоть вот это. Тут немного, конечно, но в пути все пригодится.

Она вложила в руку Джесса маленький сверток.

— Что это? — спросил Джесс.

— Кое-что вам в дорогу. Я вижу, путь у вас долгий, и вам нужны будут силы, чтобы дойти до конца. Прощайте.

Она вернулась в дом и закрыла за собой дверь.

Джесс развязал сверток. В нем были небольшой ломоть хлеба и кусок мягкого белого сыра.

— Очень большая помощь, — съязвил Рич. — На один раз перекусить.

Джесс снова завязал сверток и сунул его в карман.

— Все же лучше, чем ничего, — сказал он. — Я предполагаю, это все, что она могла нам дать.

Они пустились в путь по тропинке. Когда домик исчез из виду, Рич сказал:

— Надеюсь, теперь ты поверил, что она ведьма?

— Нет. Почему ты так в этом уверен?

— А ты обратил внимание на ее глаза?

— Да, ну и что? В этом мире все навыворот. Может быть, здесь и красные глаза — обычное явление?

— Ха! А то, что она зажгла огонь, ткнув пальцем в сторону очага? А ее черная кошка? А метла, из которой мы выдернули прутья?

Джесс сказал упрямо:

— У любой старухи может быть кошка и метла. А ты забыл, что мистер Магнус разжигал свою трубку точно так же? Если как раз это и доказывает, что она на нашей стороне?

— Ха! — с отвращением воскликнул Рич.

Джесс не мог объяснить, почему он чувствует себя обязанным защищать старуху, но продолжал:

— Да, может, она похожа на ведьму оттого, что сидит всю жизнь на этой горе и каждую девятую ночь воюет со Всадником? Даже если она и ведьма, согласен, но почему обязательно злая? Может быть, наоборот, добрая.

Рич брел рядом в полном молчании.

После получаса ходьбы они вышли на ровное открытое пространство, покрытое ковром упругого мха. С обеих сторон пики скал поднимались еще на две-три сотни футов, их скалистые вершины резко выделялись на фоне неба. Из расщелины одной вершины текла по склону вода. Она текла по руслу в скале до широкого гребня потоком и падала водопадом — зеленым, как трава. Вода с шумом исчезала внизу, в другой расщелине.

Ребята в изумлении любовались зрелищем.

— Это, наверное, он и есть, — прокричал Рич сквозь шум водопада.

Рич сделал несколько шагов к спуску с перевала и взмахом руки подозвал Джесса. Тот подошел и, встав рядом, как и Рич, уставился вниз — на шпили, крыши и укрепления небольшого белого замка, прилепившегося к крутому склону с другой стороны горы.

— Здесь, наверное, и живет княгиня, — сказал Рич. — Что будем делать?

— Я думаю — то же, что и раньше. Постучим в дверь и посмотрим, что из этого выйдет.

— А ты когда-нибудь говорил с княгинями?

— Ты что, смеешься?

— Надеюсь, она не прикажет своей страже просто выкинуть нас вон.

— Это мы узнаем, когда войдем, — сказал Джесс. — Но если понадобится — мы влезем в окно. Последняя нить где-то там, и мы должны ее найти.

Рич глубоко вздохнул, словно собираясь нырнуть, затем, кивнув Джессу, зашагал вниз.

Глава 17 Ссора

Тропинка привела их к стенам замка, и вскоре они стояли у открытых ворот. Мальчики вошли во двор, где не было ни души. Никто не останавливал их и не пытался задержать. Внезапно раздались звуки трубы. Распахнулась высокая двойная дверь замка.

— Похоже, нас приглашают войти, — сказал Джесс.

— Ну что ж, и войдем, — сказал Рич.

Он шагнул вперед. Мальчики прошли в огромный зал. Высоко над головами сверкали позолоченные стропила. Стены были увешаны выцветшими гобеленами с изображением охоты на единорога. Рассеянный дневной свет пробивался через высокие стрельчатые окна, придававшие залу таинственный вид.

Ребята прошли вперед. В дальнем углу на возвышении стояло резное кресло из желтого камня с высокой спинкой; в нем, склонив голову на руку, опирающуюся на подлокотник, сидела женщина. Золотые волосы струились по ее плечам вниз почти до пояса, наполовину скрывая белое платье, расшитое серебряными цветами. На голове женщины был обруч из серебряных кружев, словно бы покрытых изморозью. Женщина медленно выпрямилась и улыбнулась мальчикам.

— Добро пожаловать, — сказала она низким мелодичным голосом. — Я — Аркад, княгиня Эрдура.

Рич взглянул на Джесса и, откашлявшись, представился:

— Я — Рич Деннисон, а он — Джесс Розен.

Княгиня встала и спустилась по ступенькам, чтобы посмотреть на них вблизи.

— Я знаю о вас, — сказала она, — я слышала о вашем поручении. — Она изучающе взглянула на Рича и продолжила: — Так вы и есть обещанный герой? А этот мальчик — ваш помощник?

— Нет, не совсем так, — сказал Рич. — Мы тут вместе.

— Понимаю, но ведь в каждом деле кто-то становится ведущим, а кто-то — ведомым. Когда я посылаю куда-либо своих рыцарей, я отдаю их под начало капитана.

— Думаю, что так, — пробормотал Рич.

— Пойдемте обедать, — сказала княгиня. — А после обеда я расскажу вам, как найти то, что вы ищете.

— Третью нить?

— Да.

— А я думал, она у вас, — вмешался в разговор Джесс.

Чувствуя, что его оттеснили в сторону, он невольно заговорил слишком громко.

Княгиня взглянула на него.

— Грубить нехорошо, дитя, — сказала она мягко. — Иди за нами.

Она положила руку на плечо Рича и повела его к широкой двери, распахнувшейся перед ними. Джесс шел за ними, и его лицо горело от обиды.

Они вошли в столовую — с таким же высоким потолком, как в зале. Перед камином, в котором горели душистые дрова, стоял длинный стол. Один его конец был сервирован тремя приборами - тарелками и кубками из чистого золота. Когда они уселись, откуда-то полилась тихая прелестная музыка, хотя музыкантов не было видно.

Княгиня хлопнула в ладоши. Вошли слуги в зеленых исеребряных ливреях, неся блюда с едой и хрустальные кувшины с белым вином. Слуги двигались молча и совершенно бесшумно. Подав на стол и налив вино, они тут же вышли. Мальчики принялись за еду, в то время как княгиня, потягивая вино, смотрела на них с улыбкой.

Опять обращаясь только к Ричу, она сказала:

— Когда мне сообщили о вас, я не могла поверить, что обыкновенный мальчик посмеет бросить вызов Волку. Но я наблюдала за вами в волшебное стекло и поняла, что в вас есть скрытая сила. К тому же вы обладаете властью над животными, ведь вы усмирили ящерицу Эндрима.

— Это было нетрудно, — заметил Рич. — Я всегда хорошо ладил с животными. А они чувствуют ласку.

Рич старался говорить небрежно, но его лицо светилось от удовольствия. Вся его угрюмость исчезла, он не спускал глаз с княгини и почти забыл о еде.

— Скромность украшает победителя, — сказала княгиня. — Я видела также, как вы спасли своего юного друга, когда Скримир завел вас на берег реки Рэд-Уотер. Я видела и то, как вы храбро сражались с Дхонами. Вы и в самом деле сильны, хотя и молоды.

— Вы так думаете? — Рич посмотрел на нее серьезно. — Вы полагаете, я смогу связать Волка?

— Если вам не помешают — думаю, это возможно.

— Помешают? Вы о ком?

— Она имеет в виду меня, — сказал Джесс. Его голос прозвучал так тонко и злобно, что Джесс сам удивился. Но, ревнуя Рича из-за оказанного ему внимания и обиженный тем, что с ним обращаются, как с ребенком, он не мог остановиться. — Она считает, что все, сделанное тобой, — верх совершенства, а я просто тащусь следом за тобой.

— Нет-нет, — сказала княгиня, не дав Ричу вымолвить ни слова, — ты не можешь помешать, дитя, ты тут совсем ни при чем. Я имела в виду Скримира и его ловушки. Ведь он может приготовить для вас еще какую-нибудь западню. Но, мастер Рич, я дам вам такую вещицу, которая поможет разобраться в его фокусах.

— А что это такое?

— Я покажу вам, когда вы отдохнете.

— А третья нить?

— И ее тоже.

Княгиня отпила из кубка и наклонилась вперед.

— А пока вы обедаете, расскажите мне о вашем странном мире — том, из которого вы пришли.

— Что бы вы хотели знать?

— Как вы живете, чем занимаетесь, на что похожи ваши города…

Рич никогда не был красноречив. Но, чувствуя внимание прекрасной княгини, он вдруг заговорил легко и свободно, рассказывая ей о Брикстоне, о школе, о своей семье. Он говорил без передышки и выглядел таким оживленным, каким Джесс его никогда не видел. Он даже без смущения и колебаний рассказал княгине о своем отце, а Джесс все это время сгорал от зависти и чувствовал себя глупым и беспомощным.

В конце концов словесный поток Рича иссяк. Княгиня сказала:

— Все это весьма интересно и удивительно. И мне кажется, те, кто избрал вас для этой цели, сделали удачный выбор.

Она поднялась.

— А теперь, — сказала княгиня, — вы должны отдохнуть и набраться сил. Лишь после этого мы устроим военный совет.

Ребята заметили, что высокие окна потемнели и что снаружи слабо мерцают звезды. Джесс очень удивился, поскольку, как ему помнилось, замка они достигли около полудня. Однако его тянуло в сон, и он еле сдерживал зевоту. Время за обеденным столом текло весьма странно.

Княгиня провела их по длинному коридору к двум комнатам, соединенным сводчатой дверью. Окна комнат выходили на скалистый склон горы, пурпурный от вечернего света. В каждой комнате стояла уютная кровать с шелковыми простынями и мягким шерстяным одеялом, а также высокие свечи в серебряных подсвечниках, горевшие ясным и мягким светом.

— До завтра, — сказала княгиня и ушла.

Рич сказал:

— Я останусь в этой комнате, а ты — в той.

Джесс бросил с горечью:

— Так-так, давай, командуй.

— А чем ты недоволен?

— Да ничем. Тебе не все ли равно? Знай шагай вперед да изображай из себя великого героя. Конечно, ты — начальник, ты выберешь комнату, какая тебе понравится, а я должен спать снаружи в холле.

— Я знаю, в чем дело. Ты раскис, потому что я больше понравился княгине.

— Неправда. Просто ты слишком много болтаешь…

— Я?! Вот так-так! Да если бы я тебя не остановил, ты бы все выболтал той старой ведьме в хижине! Конечно, все, кто нравится тебе, — хорошие, а если мне кто-то понравился — так тот непременно плохой!

— Я так не говорил. Но эта княгиня постоянно твердила о том, как ты много сделал и как ты силен! Выходит, я вообще ничего не делал? А то чудище в пещере? И разве не я придумал, как попасть в дом профессора Айлберда?

— Чепуха! Громкие слова!

— А ты определенно становишься сосунком, стоит кому-нибудь похвалить тебя!

Они стояли почти вплотную друг к другу. Глаза их горели, и вся прежняя ненависть, бывшая между ними, выплеснулась наружу. Мальчики уже даже не знали, с чего начался спор. И в конце концов Рич, не находя больше слов, толкнул Джесса в грудь. Джесс пошатнулся, зацепился за край кровати и грохнулся на пол. От удара у него перехватило дыхание.

Он сел, тяжело дыша, и сказал:

— Конечно, если не можешь победить в споре — проще всего ударить. У кого ты этому научился? У своего отца?

Рич побелел.

— Ты, грязный маленький… — начал он.

Но тут же резко отвернулся, потому что не смог сдержать слез. Шатаясь, он ушел в соседнюю комнату и захлопнул за собой дверь.

У Джесса тоже защипало в глазах, и он заплакал, но не от боли, а скорее от отвращения к самому себе и к тому, что он сказал.

— Я не виноват, — захныкал он, вставая. — Ты глупый болван, ты дрянь…

Он и сам не понимал, кому говорит это.

Джесс упал на кровать. Огромная усталость охватила его. Он так и уснул, всхлипывая, заплаканный и несчастный.

Он проснулся, окоченев от холода. Кровать под ним показалась ему очень жесткой, он со стоном повернулся и открыл глаза.

Над ним проносились серые облака.

Мгновенно проснувшись, Джесс сел, и у него сердце зашлось от ужаса. Не было ни спальни, ни замка, ни Рича, вообще — никого. Джесс лежал на голом каменистом склоне.

Глава 18 Сад Эрида

Джесс с трудом поднялся на ноги и с диким видом огляделся, волосы у него при этом встали дыбом. Первой мыслью было, что его вынесли из замка и бросили где-то далеко снаружи. Но он тут же понял, что это не так. Он узнал это место. Вот они, два горных пика, вот тропинка, по которой они с Ричем спускались, и вот то место, на котором стоял замок…

— Разве такое может быть? — пробормотал он. — Куда мог исчезнуть целый замок? Где люди?

Ноги Джесса подкосились, он сел на траву и с силой потер лицо обеими руками, словно надеясь, что это поможет ему что-нибудь понять.

Он со стыдом вспомнил ссору с Ричем. Теперь все это выглядело таким глупым. И причины-то для ссоры не было никакой, кроме его собственного оскорбленного самолюбия. А он сгоряча наговорил Ричу вещи гораздо более обидные. И он с изумлением понял, что сожалеет о ссоре, потому что… да, потому что ему нравится Рич.

Их приключения научили его уважать своего спутника. Но тут было что-то еще. Внезапно Джесс понял, что, хотя они с Ричем смотрят на многое по-разному, все же они в чем-то похожи. Они оба согласились пуститься в путь. Оба мужественно встречали каждое новое препятствие и полагались друг на друга, одолевая его. Возможно, сказал себе изумленный Джесс, мы даже больше похожи, чем это можно предположить, и как раз поэтому мы так сошлись с ним, хотя и считали, что ненавидим друг друга.

А прошлой ночью мы вели себя так, словно действительно ненавидим друг друга. И все только потому, думал Джесс, что я вообразил, будто княгиня оказала Ричу больше внимания, чем мне. А что, если Рич тоже чувствовал себя виноватым, клюнув на лесть, потому и злился? Может, он даже больше злился на себя, чем на меня…

Джесс покачал головой. Все это слишком сложно. И бесполезно теперь об этом думать, потому что они разошлись, поссорившись, — а теперь Рич и вовсе исчез. Третья нить находится в замке княгини, но замок тоже пропал. Произошло нечто по-настоящему необъяснимое. Без Рича, без третьей нити этот поход терял всякий смысл.

Легкий ветерок шуршал в траве. Низкие облака давили, тяжелые и серые. День вполне соответствовал отчаянию, царившему в душе Джесса. Как теперь найти Рича? С чего начать?

И вдруг словно чей-то ясный тихий голос прозвучал у него в голове. Он услышал, как говорил мистер Крамп:

— Если вы разлучитесь, то сможете найти друг друга, следуя за камнем.

Его сердце подпрыгнуло от радости. Дрожащими пальцами он вытащил из-за пазухи кожаный мешочек и достал камень. И едва только камень оказался у него в руке, Джесс почувствовал, как его тянет куда-то, словно к камню была привязана веревка. Его потянуло так сильно, что рука дернулась.

Джесс поднялся и пошел туда, куда его влекло, — вниз по склону. Оказалось, он идет тем же путем, которым они пришли сюда. С той минуты, как профессор Айлберд своим визгом выбросил их из города, они двигались все время на север. И теперь, оставив чуть левее и позади себя две горные вершины, Джесс снова шел на север. А север — это те края, где рыскает Волк. Джесс вздрогнул. Но там же — и Рич, и княгиня, возможно, а с ней третья нить. Джесс стиснул зубы и пошел дальше.

Тропинка привела его в длинную, спускающуюся вниз меж склонами гор долину, по которой бежал маленький ручеек. Джесс присел возле ручья, разгоряченный ходьбой, и почувствовал голод. Тут он вспомнил о свертке, данном им на прощанье старухой.

Он достал из кармана сверток. Тот немного помялся. Джесс развязал сверток и нашел в нем хлеб и сыр. Он отломил кусочек хлеба, такого теплого, мягкого и ароматного, будто его только что вынули из печи. У сыра был освежающий кисловатый вкус.

Джесс съел около половины того и другого и запил водой из ручья. Он уже собрался завернуть остатки еды, но вдруг остановился. И ломоть хлеба, и сыр имели прежний вид, словно он не съел ни крошки.

— Вот это подарок! — воскликнул он. — Если старуха и ведьма, то все-таки добрая.

Джесс завязал сверток и сунул его в карман. Затем, держа в руке драгоценный камень, отправился дальше.

Следующие три дня он шел по опустошенному, безлюдному краю, ни разу не встретив ни души. С утра до вечера небо было затянуто серыми тучами. Со всех сторон его окружали темные скалы, и только порой зелеными пятнами выделялись на этом унылом фоне клочки чахлой травы. Здесь не было ни деревьев, ни полевых цветов. Не слышалось пения птиц, лишь иногда каркали вороны. Джесс ел, когда чувствовал голод, а с наступлением ночи укладывался спать там, где его заставала темнота, и лежал, вздрагивая беспокойно во сне. И каждую ночь он наблюдал в небе те огни, которые они видели из окна профессорского дома: сначала похожие на молнии вспышки, потом фиолетовое зарево с белыми бликами, которое поднималось, ширилось и снова угасало. И каждую ночь, по мере продвижения Джесса, оно приближалось, становясь с каждым разом все больше и ярче.

Джесс старался не думать ни о чем; он сосредоточился на поисках Рича. Он больше не чувствовал ни страха, ни одиночества, но шел, оцепенев от усталости и упрямой решимости дойти до цели. Драгоценный камень вел его вперед.

Утром четвертого дня Джесс одолел гребень меж скал — и очутился в саду.

Словно охраняя сад, его окружали деревья с пурпурными и оранжевыми цветами, похожими на лилии. Среди благоухающих трав были разбиты цветочные клумбы и проложены каменные дорожки, окаймленные мхом.

А самым удивительным было то, что над садом облака расступились и казалось, будто весь солнечный свет устремился только сюда, и никуда больше.

Джесс постоял минуту, наслаждаясь теплом, ароматами, яркими цветами — вдвойне очаровательными после дней беспросветной серости и холода. Потом он двинулся вперед, и одна из дорожек привела его к клумбе желтых роз на высоких стеблях. Возле клумбы стоял задумчивый человек, опиравшийся на трость из слоновой кости.

Джесс заколебался, не зная, что ему сделать: остаться или убежать. Не глядя на него, человек сказал:

— Доброе утро. Здесь нечего бояться.

Голос его — глубокий и мягкий — напомнил Джессу о премьер-министре докторе Корнелиусе.

— Как жаль, на моих розах появились слизняки, — продолжал человек спокойным тоном. — Как ни неприятно делать это, но все же, думаю, от них придется избавиться. Конечно, у слизняка тоже есть права, но я достаточно эгоистичен, чтобы сделать выбор в пользу моих роз.

Человек повернулся к Джессу и улыбнулся ему. Он был большим и напоминал медведя. Волосы его — длинные, седые и косматые — почти доставали до плеч. Его нос был когда-то сломан, и, наверное, поэтому человек показался Джессу профессиональным боксером. Но при всем том лицо его было добрым, и держался он с достоинством.

— Не понимаю, — сказал Джесс.

— Неважно. Никто не может постичь все на свете, — сказал человек. — Минутку. — Он положил руку на лоб, нахмурился, а потом сказал:

Джесс услышал тихие звуки, похожие на стук капель по земле. Слизняки сворачивались и дюжинами валились с роз.

— Просто доггерели^[3], — сказал человек, — но достаточно хороши для такого случая. Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Эрид.

— А я Джесс Розен.

— Странное имя. И одежда твоя кажется мне странной. — Эрид проницательно посмотрел на Джесса. — Я предвижу интересную историю. Давай посидим вместе в покое, и я дам тебе все, чтобы ты привел себя в порядок, — ты, я вижу, пришел издалека и очень устал.

Джесс оглядел чудесный сад и протяжно вздохнул.

— Да, верно и то и другое, — сказал он.

Глава 19 «Докажи, что ты Джесс!»

Он последовал за Эридом, и они прошли вдоль по дорожке к весьма необычному дому под низкой крышей, стоящему на берегу большого пруда. Веранда на сваях выступала перед домом, как пирс над водой. На веранде сидела девочка со светло-желтой кожей. Она играла на лютне, но при виде Эрида отложила ее в сторону.

— Дорогая, — сказал Эрид, — поди и принеси что-нибудь перекусить для нашего гостя.

Девочка вскочила и убежала в дом. Джесс и хозяин уселись в глубокие, удобные кресла. Очень скоро девочка вернулась с двумя другими, одна из которых была рыжей и веснушчатой, а другая — темнокожей и черноволосой. Они разложили на небольшом столике корзиночку с кексами, соты с медом и кувшин свежего, еще пенящегося молока.

Темнокожая девочка спросила:

— Можем ли мы остаться, папа?

— Не сейчас, дорогая. Наш гость устал. Вы с ним встретитесь позже.

Все три девочки улыбнулись Джессу и вернулись в дом.

— Это мои дочери, — сказал Эрид. — Всего их у меня девять.

— Дочери Эрида, — сказал Джесс. — Ну конечно; можно бы догадаться. Я слышал, будто они удерживают Волка.

Эрид кивнул.

— Но надолго ли? — сказал он. — Каждый вечер они идут, чтобы встретить его, вооруженные тем, что я могу им дать. И каждую ночь, несмотря на все их усилия, он все-таки немного продвигается вперед, а они становятся слабее. Всего моего мастерства не хватит, чтобы защитить их или сделать какое-то оружие навеки. Настанет день…

Он вздрогнул.

— Ладно, ни к чему говорить об этом. Расскажи мне, почему ты блуждаешь в этих ужасных краях? Если ты заблудился…

— Я-то нет, но потерялся мой друг, — сказал Джесс. Он взглянул в искренние глаза Эрида и сразу почувствовал, что наконец-то нашел человека, которому можно довериться. В конце концов это то место, где давно удерживают Волка. И Джесс продолжил: — Мы были у княгини Ардур, и мы… мы поссорились. А наутро он исчез.

— Убежал, ты хочешь сказать?

— Нет, словно растворился в воздухе. И не только он, но и княгиня тоже… вместе с замком. Я проснулся на склоне горы, один.

Эрид выпрямился в кресле.

— Аркад исчезла? — сказал он обеспокоенно. — Вот уж действительно, дурная новость для Эрдура и для всех нас. Это несомненно работа врага. Ясно. Значит, ты забрел сюда в надежде отыскать друга?

Джесс извлек свой камень.

— Вот что ведет меня, — сказал мальчик. — Он вроде магнита притягивает меня к другу, где бы тот ни был.

Что-то в лице Эрида неуловимо изменилось, оно стало суровым.

— Где ты взял это? — спросил он строго.

— Мне дал это мистер Крамп. А второй он дал Ричу.

— Крамп? Из фирмы «Крамп и Магнус»? Он дал тебе магатаму? — Он откинулся на спинку кресла. — Я ничего не понимаю. Может быть, ты объяснишь мне получше?

Джесс быстро рассказал, как их с Ричем вызвали в этот мир и как они согласились отыскать три нити и связать Волка.

Эрид слушал, нахмурясь.

— Странно, — сказал он. — Два мальчика?.. Однако доктору Корнелиусу лучше других известно, что нужно делать.

Он задумчиво потер подбородок.

— Я всего лишь поэт, мой мальчик. Пока Волк не очутился на свободе, я тихо жил здесь со своими дочерьми, занимаясь своим делом. Я мало знаю обо всех этих вещах. Но я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе. Береги этот камень. Он и второй камушек были когда-то одним Великим Камнем. Но когда два брата, Хэминг и Уодинг, правили нашим миром, они разделили камень на две части, и каждый взял себе половину. А после гибели Хэминга его камень был утерян на сотни лет, до тех пор пока великий ученый, Гермес Трисмагистус, не отыскал его. С тех пор оба камня хранятся в королевской сокровищнице. И никто в нашем мире не знает, как соединить их снова. Если Скримиру достанется этот камень, что у твоего друга, — закончил он, — я боюсь даже предположить, как он его использует, но наверняка во зло.

Джесс вздрогнул.

— Какое направление он указывает сейчас? — спросил Эрид.

Джесс взял камень. Рука его медленно повернулась.

— На север, — сказал Эрид. — Это путь к Волку. Исчезновение твоего друга и княгини должно быть делом рук Скримира. Они там, у него в плену, хотя я и не могу сказать, как это случилось.

Джесс тяжело вздохнул.

— Тогда я лучше пойду, — сказал он.

— Что ты будешь делать, когда найдешь друга?

— Не знаю. Единственное, что мне ясно, — так это то, что, прежде чем предпринять что-либо еще, я должен его найти. Предполагалось, что здесь мы должны были быть вместе. И третья нить должна быть там же, где княгиня.

— Но, — сказал Эрид, — ты не можешь идти один. Я пошлю дочерей охранять тебя.

Он хлопнул в ладоши. Девочка, повыше тех, что Джесс уже видел, с медно-красной кожей, вышла из дома.

— Позови сестер, дорогая, — сказал Эрид, — и скажи им, чтобы вооружились.

— Еще рано, отец, — сказала она, с любопытством косясь на Джесса.

— У меня для вас другое поручение. Поспешите.

— Могу я задать вам вопрос? — сказал Джесс, когда девочка ушла. — Вы действительно поэт?

Эрид улыбнулся.

— Я не уверен, понимаю ли, что именно ты подразумеваешь под словом «действительно». Я начал писать стихи, когда мир еще был молод.

Джесс сказал с восхищением:

— Вот здорово! Я всегда хотел увидеть настоящего поэта. Я прочел много стихов и знаете, даже сам пробовал писать, но очень трудно представить поэтов — ну таких, как Шекспир, или Блэйк, или Теннисон — реальными людьми, живыми и сочиняющими…

Его голос прервался, потому что он запутался, пытаясь сказать то, что имел в виду.

Эрид сказал:

— Ты пишешь стихи? А можешь прочесть мне что-нибудь?

— Ой, нет, не могу. — Джесс покраснел и начал заикаться. — Я и не помню ничего. И в любом случае они так себе.

— Не знаю, как в вашем мире, — сказал Эрид, — но мы здесь не называем стихи хорошими или плохими, а только настоящими или фальшивыми.

— А как вы различаете, какие из них какие?

Эрид усмехнулся.

— По этому вопросу порой жестоко спорю с друзьями. Даже лучшие из нас иной раз пишут фальшивые стихи — когда мысль неверна или не приходят точные слова, — и вместо того, чтобы выбросить такие стихи, их оставляют. Но настоящее стихотворение всегда принимает свою форму по желанию поэта. И если все идет хорошо, желаемое обретает свои слова и наполняется жизнью.

— Таким поэтом мне никогда не стать, — сказал Джесс.

Эрид положил руку на его плечо и серьезно посмотрел на него.

— Да, — сказал он. — Именно ты. Если желание горит в тебе достаточно сильно, ты сможешь придать ему правильную форму.

— Я не понимаю.

— Думаю, в один прекрасный день — поймешь.

Чего хотелось Джессу больше всего, так это чтобы Эрид прочел ему какое-нибудь свое стихотворение. Но пока он колебался, не решаясь попросить об этом, из дома вышли девять сестер.

Они были в серебряных шлемах и черных кольчугах, доходивших до колен. В руках девочки держали копья с наконечниками в форме листьев и круглые щиты из красной кожи, окаймленные золотом. Джесс узнал тех четырех девочек, которых он уже видел, — хотя теперь их лица были суровы и тверды.

Высокая рыжая девочка сказала:

— Как же с Волком, папа?

— Мы должны пойти на этот риск, — сказал Эрид. — Сейчас это первостепенная задача. Используйте ту песню, что я дал вам вчера, сегодняшняя еще не готова.

Он обнял их всех по очереди и пожал руку Джессу.

— Мы можем не встретиться снова, — сказал он. — Прощай, и желаю тебе найти то, что ты ищешь.

Рыжая девочка шла первой. Они миновали, следуя за ней по тропинке, живую изгородь, и вновь серая пустынная земля легла вокруг них.

Джесс держал камень в руке, и тот тянул, казалось, сильнее, чем когда-либо. Высокая девочка шагала рядом с Джессом, остальные чуть позади, и так, в полном молчании, они шли несколько часов. Местность вокруг становилась все более суровой. Кое-где встречались черные клочки сожженной травы; даже скалы, казалось, были покрыты здесь копотью.

Внезапно высокая девочка дотронулась до руки Джесса.

— Взгляни-ка туда, — сказала она, останавливаясь.

Неподалеку, на более или менее ровной площадке было выложено кольцо из обветренных, крошащихся камней. Над ними, струясь, подымалась дымка, и на фоне грифельно-серого неба невозможно было разглядеть, что находится за камнями. Тем не менее Джессу показалось, будто в центре каменного кольца виднеется какая-то фигура.

Мальчик ускорил шаг. Потом побежал.

— Рич! — окликнул он.

Рич медленно обернулся и взглянул на него. Держа руки в карманах, он грозно сдвинул густые брови и больше не пошевельнулся.

Джесс добежал до края каменного кольца и остановился между двумя камнями, переводя дух.

— Что случилось? — пропыхтел он. — Как ты сюда попал?

— Тебе это лучше известно, — прорычал Рич. — Ты ведь затащил меня сюда.

— Я? — От неожиданности голос Джесса сорвался до визга. — О чем ты говоришь?

— Ой, перестань. Сколько еще ты будешь изменять свою внешность? — сказал Рич. — Сейчас ты Джесс. Но я все равно ничего тебе не отдам.

— Что ты подразумеваешь под этим — сейчас я Джесс? Я всегда был им.

— Неужели? — сказал Рич. — Докажи это.

— Что?

— Что слышал. Докажи, что ты Джесс.

— Но как? Почему? Почему я должен доказывать, что я — это я?!

Рич скривил губы.

— Вот-вот. Ты все время это твердишь.

Он повернулся к Джессу спиной. Джесс прыгнул вперед и дернул его за рукав.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но — смотри! — сказал он.

Он поднял руку с драгоценным камнем. Рич схватился ладонью за грудь. Джесс знал, почему. Камень, висящий на шее Рича в кожаном мешочке, дернулся навстречу своей паре.

— Вот, — заметил Джесс, — этого никто не подделает.

Рич сказал:

— Ты действительно Джесс.

В его голосе послышалось огромное облегчение.

— Конечно, тупоголовый. Может быть, теперь ты скажешь, как попал сюда? И где княгиня?

— Княгиня? — Рич словно выплюнул это слово. — Она не больше княгиня, чем я. Это был Скримир!

Глава 20 Приход Фенриса

— Оборотень! — воскликнул Джесс.

Рич кивнул.

— Мы должны были заметить, что замок не отбрасывал тени. Все там было подделкой. Скримир превратился в прекрасную женщину, чтобы разъединить нас. И он-таки сделал это, сделал ведь?

Джесс произнес:

— Ты имеешь в виду, что он сумел рассорить нас? В этом больше моей вины, чем твоей, Рич. Я… — Он помолчал, сглотнув слюну. — Прости, что я наговорил такого. Я совсем так не думал.

— А моя болтовня? Я оказался еще большим идиотом, чем ты, — сказал Рич горько. — Я поддался на лесть и в результате пошел за Скримиром по собственной воле.

— Но что случилось? Как все это произошло?

— Когда мы расстались с тобой, я вышел в соседнюю комнату, ты знаешь. Но только там, совершенно неожиданно, оказалась не другая спальня, а большой тронный зал. На троне сидела княгиня, и она сказала: «Я послала за тобой, потому что слышала вашу ссору, и вижу теперь, что тот малыш… — она говорила немножко иначе, конечно, но ты знаешь, что я имею в виду, — он только мешает. Это ты настоящий герой». Она много чего такого наговорила, и я казался себе все более значительным, как будто бы рядом появился человек, наконец оценивший меня по достоинству, и я начал думать, что могу сделать все на свете. Потом она сказала: «Пойдем со мной, я проведу тебя к Волку. Ты укротишь его. Тебе не нужен твой приятель. Оставь его — и пойдем». Пока она все это говорила, я представлял, как пойду по улице, ведя Волка на поводке, словно щенка, и как мне вручают медаль… Глупо звучит, не так ли?

— Нет, — сказал Джесс. — Если бы она все это испробовала на мне, я бы, наверное, тоже вообразил что-нибудь подобное.

— Возможно, — кивнул Рич уныло. — Вот и я сказал: «Конечно. Пойдемте». Она взяла меня за руку, и следующее, что я помню, — это то, как внезапно очутился здесь. А она уже была не женщиной, но мужчиной. И его лицо…

Рич содрогнулся.

— Я не могу описать его. Помнишь ту собаку, которая нас чуть не погубила? Это лицо было еще ужаснее. Я надеюсь, что он больше не вернется. Он смеялся надо мной. Когда он начинал смеяться, у меня возникало такое чувство, словно меня режут ножом. Мы стояли здесь, в этом каменном кольце, и он сказал: «Отдай мне камень, что висит у тебя на шее, или тебе никогда не выйти отсюда». Я с перепугу так и хотел сделать.

— И почему же не сделал?

— У меня хватило ума разобраться во всем. Я же знал, кто передо мной, и догадался, что может произойти. Скримир на то и рассчитывал, что я, поняв, как сглупил, никуда теперь не денусь, и мне только и останется подчиниться ему. Но ведь если он заполучит камень, это — конец всему. Исчезнет всякий шанс найти третью нить, и вообще ничего нельзя будет сделать. И может быть, получив камень, он бы просто убил меня без лишних слов. Но он не может взять камень, если только я его не отдам сам. Так что я вцепился в камень…

— Да и в любом случае, — закончил Рич, — ты же знаешь, я не терплю, когда мне приказывают.

— Умно с твоей стороны, — сказал Джесс. — И что было дальше?

— Он сказал: «Прекрасно, ты останешься здесь навеки, если не передумаешь». И ушел. Я пытался выйти из этого кольца, но не смог. Время от времени, здесь появлялись хлеб и вода. А потом пришел мой отец.

Джесс открыл рот.

— Твой отец? Как он сюда попал?

— Я сразу-то об этом и не подумал. Он начал говорить, что просит прощения за все, что вытворял, и что теперь все изменится. Я всего лишь должен отдать ему камень, и он заберет меня домой. Знаешь, приятель, это было тяжело. Я почти поддался. Я уже полез за камнем, и тут он улыбнулся. Я узнал эту улыбку.

— Скримир?

— Верно. В общем, я сказал ему, чтобы он убирался. Потом прошло довольно много времени, и появился мистер Крамп.

— Настоящий мистер Крамп?

— Я подумал так же. Он сказал мне, что все это было испытанием. Он говорил, будто бы я его выдержал и доказал, что мне можно доверять, и что теперь уже все в порядке и я могу отдать камень ему. Но у меня не было уверенности — и действительно, вскоре я заметил в его глазах усмешку Скримира.

— Теперь понятно, почему ты не поверил, что я — это я, — сказал Джесс. — Я вообще бы никому не поверил…

Он внезапно замолчал. Его осенила идея — настолько потрясающая, что он на некоторое время оцепенел.

— Рич, — сказал он наконец. — Княгиня!

— Где?

— Я не о той княгине, тупоголовый. — Джесс схватил Рича за руки и встряхнул их в возбуждении. — Замок Скримира был иллюзией. Но кто действительно живет рядом с Изумрудным водопадом?

Рич нахмурил брови.

— Старая ведьма? Уж не ее ли ты имеешь в виду? Уж не думаешь ли ты, что она?..

— Именно она! Она и есть княгиня!

— Но…

— Никаких «но»! Все сходится. Только она живет там. Там нет других домов. Весь этот край держится потому, что старуха находится там. И на карте вовсе не было сказано, будто там есть замок. Там значилось: «Дом княгини Аркад». Это же мы сами придумали про замок, потому что она княгиня.

Рич хлопнул себя по лбу.

— Почему же мы там-то этого не поняли? И ведь третья нить где-то в ее доме.

— Держу пари, что ее там уже нет. Старуха знала, что делала, давая нам кое-что в дорогу, — сказал Джесс.

Он достал из кармана сверток с хлебом и сыром. Тот был перевязан шнуром. Джесс прикоснулся к бечевке своим камнем. Последовала яркая вспышка света.

— Вот так да, — выдохнул Рич.

Джесс снял бечевку с пакета.

— А где остальные две? — спросил Рич.

Джесс извлек белую нить, которую они нашли в гнезде Жар-птицы. Из другого кармана он достал шнур от профессорского халата.

— И что с ними делать?

— Сплести вместе. Посмотрим, что получится.

Джесс начал скручивать нити дрожащими пальцами.

Дочери Эрида ожидали снаружи каменного кольца. Высокая девочка вышла вперед и спросила Джесса:

— Мальчик! Ты идешь или остаешься здесь?

Он поднял глаза, оторвавшись от работы.

— В чем дело?

Она указала копьем на север.

— Волк, — сказала она. — Фенрис приближается.

Облака в небе, казалось, закипели. Страшный свет вспыхивал под ними — это было какое-то ослепительное зеленое сияние, словно порожденное измученным, больным солнцем.

— Что будем делать? — спросил Джесс у Рича.

— Заканчивай с нитями, — решительно ответил Рич.

Джесс так и сделал. Закончив, он выпрямился. Нити, сплетенные его руками, сейчас представляли собой тонкий шнур, гладкий, шелковистый и белый, как яичная скорлупа.

— А теперь что?

— Дай его мне, — сказал Рич. — Когда он появится, я попытаюсь набросить на него лассо. Ничего другого придумать не могу.

— Нам лучше выйти на открытое место.

Джесс направился к выходу из кольца. Рич стоял на месте.

— Я не могу выйти, — сказал он.

Джесс схватил его за руку.

— Можешь! — сказал он. — Тебя здесь ничто не держит. Идем. Попробуй.

— Я уже пробовал.

— Попробуй еще раз.

Он с силой потащил Рича к выходу между двумя камнями. Рич колебался. Затем, глубоко вздохнув, он сделал шаг и очутился снаружи.

— Скорее! — крикнула высокая девочка.

Их окружил воздушный водоворот. На горизонте показалось огромное темное пятно. Джесс почувствовал, что волосы у него на затылке становятся дыбом. По его телу непрерывно пробегала нервная дрожь.

Рич завязал на шнуре подвижную петлю.

Темная масса приближалась. А вместе с ней надвигался холод, от которого, казалось, застыло все вокруг, даже воздух. Теперь ребята отчетливо видели очертания существа, которое они наблюдали из покоев премьер-министра. Серое и грязное, с клочковатой шерстью, с плоским черепом, длинной мордой и желтыми глазами — оно неровными скачками неслось прямо на них.

Но теперь это не было изображением в хрустальном шаре; к ним приближалось чудище собственной персоной, и оно становилось все больше и больше. Оно казалось огромней слона, больше дома. Его глаза как две луны светились в небе над ними, а его плечи закрывали равнину.

И с ним приближался страх — страх, подобного которому Джесс не испытывал во всей своей жизни. Это было сильнее страха темноты, ужаснее любых ночных кошмаров. У Джесса подкосились ноги. Он опустился на потрескавшуюся землю.

Он оторвал взгляд от Волка и с отчаянием взглянул на Рича. Лицо того было белым как мел. Зубы Рича стучали — Джесс заметил, как дрожит его подбородок. И когда Волк навис над ними, огромный, как гора, — Рич закрыл глаза руками и упал рядом с Джессом.

Позади мальчиков девять дочерей Эрида стояли плечом к плечу, держа перед собой щиты и подняв копья. Девочки запели. Голоса поднимались и крепли, и от их неистовой мелодичности Джесса пробирала дрожь.

По мере того, как они пели, свет, струившийся из их копий и плясавший на наконечниках, сгущался над ними, образуя собой фиолетово-белую дугу. Это и был тот свет, который ребята видели из окон профессорского дома. Дуга трепетала, подымаясь и опадая в ритме песни Эрида.

Волк щелкнул зубами возле девочек, и Джесс услышал, как его зубы заскрежетали по их щитам. Девочки отступили. Они направили на Волка копья, и из тех ударил огонь, да так, что показалось, будто молния взметнулась от земли до самых небес.

Волк ужасно взвыл. Потом Джесс увидел, как взлетели копья, прочертив огненные полосы в темноте. Затем раздался удар грома, от которого дрогнула и задрожала земля, словно ее трясли, как одеяло. Джесс упал лицом вниз. Он вцепился в камни, его мозг оцепенел.

И наступила тишина.

Джесс поднялся, вытирая грязь с губ. Волка не было и следа. Рич лежал, съежившись, обхватив голову руками. Девятерых дочерей Эрида разбросало вокруг, как тростинки.

Джесс с трудом встал на ноги и заковылял к девочкам. Окаймленные золотом щиты лопнули и почернели; доспехи были опалены пламенем. Лишь одна девочка — высокая, бывшая предводительницей, шевельнулась, когда он подошел.

Она приподнялась на руках. Шлема на ней не было, и кровь запеклась в волосах и на щеках.

— Спасайтесь, пока можете, — сказала она хрипло. — Наша сила иссякла.

— Но Волк ушел, — сказал Джесс.

— Ненадолго. В этот раз он почти одолел нас. Он вернется, — прошептала она. — А когда он вернется, некому будет отогнать его. Нашему миру конец.

Глава 21 Драгоценные камни

Девочка вновь опустилась и затихла. Джесс тупо смотрел на нее. Его охватило тяжелое чувство безнадежности. Их попытка провалилась. Все пропало.

Тут он услышал стон. Рич пытался подняться на ноги.

— Почему мы все еще здесь? — сказал он.

— Девочки прогнали Волка. Мне кажется, они все умерли.

Рич потер лицо.

— Я, похоже, потерял сознание. Я ничего не помню с того момента, как появился Волк, кроме грохота.

— Он вернется, — сказал Джесс.

— Когда? Откуда ты знаешь?

— Мне сказала девочка. Я не знаю — когда.

Рич по-прежнему держал в руках блестящий шнур. Он сказал:

— Не много с него толку, а? Как и с меня.

— Здесь ни от кого не могло быть толку, — сказал Джесс. — Кто же знал, что это существо окажется таким огромным и ужасным?

При этих словах он вздрогнул.

— Если бы я не был таким тупицей там, у княгини… — пробормотал Рич.

— А что бы изменилось?

— Да ничего, наверное. — Рич взглянул на него немного смущенно. — Но все равно, спасибо за то, что ты сказал. — Он опустился на колени рядом с девочкой и взял ее за руку. — Пульса нет. Как ты думаешь, что случится, когда… когда Волк вернется?

— Теперь его ничто не остановит. Я думаю, он пройдет через всю страну, а возможно, и через весь мир. И это будет концом. Если мы не сумеем придумать, как накинуть ему петлю на шею.

— Да если и накинем — разве мы удержим его? Он утащит нас за собой, и… — Рич пожал плечами.

Джесс взял у него шнур и принялся его рассматривать.

— Возможно, он магический, — рассуждал он. — Может, мы просто не умеем им пользоваться?

— Кто знает, — сказал Рич. Он поднял одно из почерневших копий и взял щит, лежавший рядом с высокой девочкой. — Вряд ли это поможет, но я чувствую себя увереннее с оружием.

Джесс кивнул.

— Это не простые копья. В них тоже есть что-то магическое. От них шел свет, который и отогнал Волка.

— Свет?

— А ты не видел?

— Я же говорил тебе, что ничего не помню.

— И девочки что-то пели — наверное, стихи, написанные Эридом.

— Кто такой Эрид?

Джесс рассказал о своих странствиях, о встрече с поэтом и о том, как девять сестер встретили Волка.

— Понял, — сказал Рич. — Значит, дело не только в копьях? Это было…

Он замолчал. Довольно долго он стоял неподвижно в глубокой задумчивости, нахмурившись, с ничего не выражающими глазами.

— Что случилось? — спросил Джесс, немного погодя.

— Заткнись на минутку.

Рич прижал руку ко лбу. Потом сказал:

— Наука в этом мире — то, что мы называем магией. В этом мы разобрались. А магия?..

— Я знаю. Магия — это то, чем здесь занимаются поэты. В этом мы тоже разобрались. Собственно, об этом говорил еще мистер Крамп, когда мы сюда попали.

— Все правильно. И если мы разберемся, как они творят чудеса, глядишь, и сами сумеем что-нибудь сделать.

— Думаешь, можно заставить эти копья действовать снова? Это невозможно. Да и как мы во всем этом разберемся?

— Я не о копьях. У нас есть кое-что другое, кажется, еще и получше.

Рич отбросил копье и вытащил темный драгоценный камень.

— Вот это, — сказал он. — Мистер Магнус говорил, что когда-то существовали Слова Силы, с помощью которых камни могли творить чудеса. Именно так он говорил.

— Я помню, — заметил Джесс. — Значит, нам только и осталось узнать, как совершить это маленькое чудо. Это, должно быть, легче легкого, ха!

В глазах Рича светилось скрытое возбуждение. Он легонько хлопнул Джесса по руке.

— Ты можешь творить чудеса! — сказал он.

— Я? — Джесс расхохотался. — У тебя с головой все в порядке? Ты, наверное, сильно ударился, когда упал.

— Да послушай, дуралей. Уж если ты ничего не смыслишь в логике, так послушай меня!

— О'кей, я слушаю.

— Вспомни, как мы, промокшие, замерзли в лесу. Ты предложил попробовать зажечь те цветки. Но они не загорались, пока ты не произнес над ними стишок, а после этого — вспыхнули!

— Так это просто потому, что они высохли!

— Так ли? Ты не видел, потому что стоял рядом. А я наблюдал со стороны. Там не было и намека на огонь, пока ты не сочинил свой маленький стишок. А теперь немного подумай. Каждый раз, когда здесь происходят чудеса, при этом читаются стихи. Мистер Крамп говорил, что ученые здесь лишь пользуются тем, что придумывают поэты. Слова Силы в этом мире — стихи. Самый скромный поэт, говорил мистер Крамп, может вызвать весну в середине зимы…

— Или уничтожить слизняков, — сказал Джесс. — Как Эрид.

— Или сочинить стихотворение, которое бы помогло отогнать Волка.

— Но я не поэт!

— Держу пари, ты поэт. Ты, конечно, не взрослый, а потому, может быть, пока не очень хороший поэт, но ты вечно сочиняешь стишки, — а разве не этим занимаются все поэты? И я помню, как Базан-меченосец, настоящий Базан, сказал тебе: «Будь осторожен, не бросайся словами». Он это сказал тогда, когда ты сочинил всего несколько строчек. Мне бы он этого не мог сказать.

В голове Джесса царила полная неразбериха.

— Но… — начал он. У него была дюжина возражений. Он знал, что те рифмы и стихи, которые приходят ему в голову, — не настоящая поэзия. Однако, с другой стороны, он не мог возразить Ричу, потому что помнил, какую глубочайшую радость получал не только при чтении стихов, но и тогда, когда они рождались в его собственном воображении. Дома у него, в секретном ящичке бюро, рядом с ископаемой рыбой, пятидолларовой золотой монетой и прочими сокровищами — лежали и восемь или десять таких стихотворений, которые он сам сочинил и записал.

— Но, — сказал он, — я не знаю, как начать.

Рич дотронулся до своего камня.

— Когда мистер Крамп о них рассказывал, он упоминал, что если их соединить, то они могут творить чудеса. Сочини стихотворение о том, как их соединить.

— Но нельзя же сочинять стихи о чем попало, — сказал Джесс. — Настоящие стихи — невозможно. Они сами приходят в голову.

— Ты мне недавно сказал — попробуй. Теперь ты попробуй, — настаивал Рич.

Он протянул камень, и Джесс, после минутного раздумья, взял его. Два камня — светлый и темный — лежали у него на ладони. Джесс пристально вглядывался в них, желая, чтобы хоть что-нибудь пришло на ум.

Этот один и тот один. Ему вспомнились сочиненные им когда-то строчки. Может, они пригодятся? Он пробормотал их вслух, почти не сознавая, что произносит их перед Ричем.

Ничего не случилось. Но он знал по крайней мере одну причину — почему. Стихотворение не было закончено. Он знал это и раньше, потому-то и оставил стихотворение в покое, ожидая, пока придут остальные строчки, какими бы они ни были.

Рич сказал решительно:

— Тебе бы лучше сделать это побыстрее. Волк возвращается.

В воздухе вновь повеяло страшным холодом. В небе на севере вновь ослепительно сверкало под черными облаками, и пронизывающий ветер, вызванный приближением Волка, задул им в лицо.

Джесс отметил это краем глаза как нечто любопытное, и только — он был слишком погружен в свои стихи, чтобы чего-либо испугаться. Что же там дальше? У него ведь были две строчки о необычном арифметическом действии — о том сложении сердец, которое было для него так понятно, хотя он и с трудом разбирался в математике, с которой легко справлялся Рич. «Один и один» означало, вероятно, то, что имел в виду премьер-министр, когда говорил, будто узлы, которыми свяжут Фенриса, не могут быть завязаны одной парой рук.

Глядя на камни, Джесс нашел их, две последние строки, согласующиеся с началом стихотворения, и победно рассмеялся, хотя тьма вокруг него сгущалась все больше.

Он повторил снова все стихотворение, вызывающе и громко, чтобы слышать его сквозь рев ветра, и не заботясь о том, слышит ли его кто-нибудь.

И когда он закончил, драгоценные камни сдвинулись воедино. Они соединились, сомкнулись, образовав диск.

Глава 22 Поражение Скримера

Джесс взглянул на лицо Рича. Но это было чужое лицо — бледное, тонкое, худощавое, обрамленное рыжими волосами. Вдруг он с изумлением понял, что это не чужое, а знакомое лицо, — что это лицо,которое он видел, глядя в зеркало.

Но в то же время он находил в нем и Рича, сурового Рича с густыми бровями и гривой черных волос.

У Джесса голова пошла кругом. Взгляд его затуманился, раздвоился, и ему почудилось, будто он видит мир сразу двумя парами глаз. Все вокруг потемнело, и он крикнул во тьму:

— Что происходит? Кто я такой? — и открыл глаза.

Теперь он знал, кто он такой. Он был Ричем и Джессом. Они слились, как сливаются капли воды в одном потоке могучей реки. Он был Другим.

В нем соединились поэтичность Джесса и логика Рича. Сила Рича и живость Джесса, уверенность Рича и воображение Джесса, — слились, когда два камня на его ладони — светлый и темный — соединились в один. Все, что мог сделать каждый из мальчиков по отдельности, — объединилось, все их способности неимоверно возросли, умноженные силой камня.

Сейчас он возвышался над Волком, который подошел к его ногам и вилял хвостом, как щенок, и закатывал глаза, глядя на него. Волк больше не вызывал страха, потому что страх неведом был человеку, в котором объединились Джесс и Рич.

Он подобрал блестящий шнур и надел петлю на шею зверя, держа другой конец в руках, как поводок, и Волк заскулил. Он погладил его.

Он опустил драгоценный диск в карман. Потом он увидел девятерых девочек, все еще лежащих там, где они упали. Они показались ему меньше маленьких детей. Он остановился и стал касаться рукой каждой из них, и от его прикосновения они вздыхали и после легкого вздоха словно пробуждались.

Он повернулся и пошел на север. Там, где он проходил, сожженная земля начинала зеленеть. Трава пробивалась сквозь сухие комья, и расцветали маленькие маргаритки, и казалось, что зелень усыпана снегом.

Он вышел к голому мысу, нависавшему над молочно-белым морем. Клубы пара подымались над пенящейся водой. Мыс заканчивался высокой остроконечной скалой. Это, он знал, и была та скала, которую Уодинг назвал «Бел-Драпа» или «Держи крепко».

Он уже собрался привязать поводок Волка к скале, но вдруг помедлил и пригляделся внимательнее. Его глаза обрели новую зоркость, и он увидел, что скала колеблется, как туман. А внутри нее виднелась призрачная фигура, создававшая видимость камня. И хотя не было видно лица, он знал, что там — Скримир.

Человек, бывший Джессом и Ричем, рассмеялся.

— А, Скримир, — сказал он. — Изо всех твоих выдумок эта — самая хитрая. Но будь по-твоему! Если уж тебе хочется казаться камнем — оставайся камнем навсегда!

Он протянул руку, как только Скримир запаниковал, и от прикосновения его руки тот окаменел. Человек убрал руку. Перед ним стояло каменное изваяние. Теперь уж Скримир никогда не сможет изменить свою форму.

Человек, бывший Джессом и Ричем, набросил петлю серебристого шнура на каменную фигуру и крепко завязал его. Волк покорно улегся. Проросшая повсюду трава покрыла и каменистый мыс, и пробилась сквозь Волка, и от чудовища не осталось ничего, кроме маленького холмика, на котором покачивались маргаритки.

Тот, кто был Джессом и Ричем, постоял немного, глядя на молочно-белое море. Небо прояснилось, и вся земля вокруг расцвела. Он был полон сил. Он достал драгоценный диск и подбросил его на ладони. С этим диском он мог бы стать властелином мира.

Он улыбнулся. Зажав диск в кулаке, он сосредоточился, представив другое место. И в тот же миг он обнаружил себя в комнате премьер-министра в замке Гандерсхолма.

Доктор Корнелиус стоял, заложив руки за спину, перед камином. По обеим сторонам от него находились мистер Магнус и мистер Крамп. Мистер Магнус держал тот самый шар, который они называли Глазом.

— Мы наблюдали за вами, — сказал мистер Крамп.

— Я догадался об этом, — сказал человек, бывший Джессом и Ричем.

Он взглянул на их лица — и обнаружил на всех одинаковое беспокойство. Они ждали, не решит ли он остаться таким, каким стал сейчас, владея всей силой магического камня. Они, очевидно, боялись, что освободились от Волка, по сути, лишь для того, чтобы превратиться в его рабов.

Сильными пальцами он разломил драгоценный диск на две части. Каждая из них теперь, как и прежде, имела форму запятой. Он протянул их премьер-министру. И как только доктор Корнелиус взял их — перед ним снова стояли два мальчика — Джесс и Рич.

Премьер-министр передал камни мистеру Крампу. Толстяк осторожно уложил их в тот самый деревянный ларец, из которого достал когда-то. Доктор Корнелиус положил руки ребятам на плечи.

— Не хватит никаких слов, чтобы выразить вам нашу благодарность, — сказал он. — В вашем мире никто никогда не узнает, что вы совершили, — но здесь вас никогда не забудут.

Он прошел в угол и поднял тяжелую красную портьеру, склонясь при этом в низком поклоне: то же самое сделали мистер Крамп и мистер Магнус. За портьерой стоял маленький мальчик, которого Джесс видел прежде играющим в крокет в саду.

Мальчик держал в руке небольшой меч. Золотая корона сидела на его голове чуть набекрень, и это смягчало серьезность его взгляда. Джессу захотелось улыбнуться, но, взглянув в большие темные глаза ребенка, он почувствовал, как смех замер в нем. Глазами мальчика смотрел король.

— Преклоните колени, — сказал он.

Джесс и Рич опустились на колени.

Король легко прикоснулся к плечу каждого из них своим мечом.

— Мы, Фридьоф Девятый, объявляем вас рыцарями и баронами Гвилиата. Будьте достойны этого и благородны.

Он вложил меч в ножны, и на его лице появилась широкая добрая улыбка.

— Большое вам спасибо, — сказал он. — Можете встать, я ухожу.

Доктор Корнелиус вновь приподнял портьеру, и король вышел в маленькую дверцу за ней. Когда он ушел, премьер-министр вручил каждому из мальчиков по золотому кольцу; на кольцах были выгравированы крылатые фигуры, похожие на львов.

— Это ваши рыцарские знаки, — сказал он. — Берегите их, с ними вы можете идти в нашей стране куда угодно.

Джесс надел кольцо на палец и задумчиво сказал:

— Дома мне придется спрятать его подальше. Я никогда не смогу объяснить родителям, откуда оно у меня.

— Ну а теперь, — сказал доктор Корнелиус, — я приглашаю вас быть нашими гостями так долго, сколько вы захотите. Помните, что когда вы решите вернуться — мы вернем вас в то самое место и в тот самый момент, из которых вызвали.

— Пожалуй, мы останемся, — сказал Джесс. — Ты как, Рич?

Рич кивнул.

— Тогда пойдемте, — сказал доктор Корнелиус. — Новость уже распространилась, и горожане ожидают вас, чтобы приветствовать.

Ребята прошли за ним в большой холл, затем во двор и через ворота. Когда они вышли на солнечный свет, их встретили буквально ревом приветственных криков.

Дни шли, полные интереса и удовольствий. Где бы ни появлялись мальчики, благодарные люди приветствовали и чествовали их как победителей, пировали с ними, как с покорителями Волка и Скримира. Мистер Крамп и мистер Магнус произнесли магические формулы, доставившие в Гандерсхолм Эрида и его дочерей. Высохшая старая женщина, которая действительно, как они теперь знали, была княгиней Эрдура, тоже прибыла в город, и даже Базана уговорили покинуть свою хижину, чтобы присоединиться к большому празднеству в честь мальчиков. Ребятам показали все достопримечательности королевства — морские пещеры, лес гигантских лилий и Дворец Цердрикс, вырезанный из зуба какого-то древнего чудовища. Но в конце концов настал день, когда им захотелось домой.

И вот они вновь стояли в большой комнате — конторе мистера Крампа и мистера Магнуса. Мистер Магнус начертил мелом на полу двойной круг и окружил его шестиконечными звездами и прочими странными символами. Доктор Корнелиус и мистер Крамп наблюдали, как мальчики вошли в круг, и затем мистер Магнус поднял свой белый посох.

Тут Рич воскликнул:

— Подождите! Мы что-то забыли!

— Что? — спросил Джесс. — Мы ничего сюда не приносили.

— Да я не о том, балда. Вознаграждение!

— Действительно, доктор Корнелиус, как насчет вознаграждения?

Премьер-министр издал смешок, который прозвучал, как глубокая нота, взятая на виолончели и оборванная вдруг.

— Но вы уже получили награду, — сказал он.

— Вы имеете в виду баронское звание и рыцарство? О, — сказал Джесс, — это здорово. Но это не совсем похоже на то, о чем вы говорили нам, — что-то такое, чего не может купить даже король, что-то невероятно ценное… не подумайте, что я такой уж неблагодарный, — добавил он поспешно, — я не то хотел сказать.

— Я понял, — сказал доктор Корнелиус. — Но награда, которую вы получили, ничуть не менее драгоценна, чем любая другая, какую вы когда-либо могли иметь.

Рич потряс головой.

— До меня не доходит.

Премьер-министр обменялся взглядами с мистером Крампом и мистером Магнусом. Потом он сказал:

— Предлагаю вам сделать выбор. Я могу повелеть мистеру Магнусу отправить вас обратно в ваш мир с карманами, набитыми золотом и драгоценными камнями, или же — с пустыми, как сейчас. Но если вы выберете богатство, вы вернетесь домой теми же, кем были раньше, — врагами…

Мальчики уставились на него. Рич медленно сказал:

— А если мы вернемся ни с чем, мы можем остаться друзьями?

— Именно так.

Рич повернулся к Джессу.

— Говори, что ты выбираешь, — сказал он.

Джесс сунул руки в карманы и пожал плечами.

— Почему — я? Если тебе нужны золото и драгоценности, так и скажи. Я возражать не стану.

— Почему ты не желаешь сказать прямо? Тебе они нужны?

— Ну… нет.

Рич усмехнулся.

— И мне тоже.

— Мы, должно быть, сошли с ума, — сказал Джесс, рассмеявшись с искренним облегчением.

Почва, казалось, заколебалась под ногами ребят. До них чуть доносился голос мистера Магнуса, поющего песню. А потом он и Рич очутились в знакомом коридоре, перед дверью, на которой золотыми буквами были написаны зловещие слова:

Джеймс Р. Хэггэрти

Директор

Долго стояли они у двери, не решаясь войти.

Наконец Джесс сказал:

— Ну пошли. Ты боишься?

Рич фыркнул.

— После всего, что нам пришлось пережить, просто директора школы маловато, чтобы меня напугать.

— Верно! — сказал Джесс. — Вдвоем мы от него отобьемся.

И, рука об руку, они распахнули дверь и вошли.

Примечания

1

В английском языке слова "whether" — возможность и "weather" — погода — имеют очень похожее звучание.

(обратно)

2

В английском языке слово "spell" имеет два значения: а) правописание, б) чары, волшебство.

(обратно)

3

Доггерель — особый вид стиха, этот термин часто применяется для обозначения плохих стихов.

(обратно)

4

Беовульф, стр. 144. пер. В. Тихомирова.

(обратно)

Оглавление

Глава 1 Враги

Глава 2 Рассказ о Волке

Глава 3 Вызов принят

Глава 4 Верхом на трости

Глава 5 Карта порвана

Глава 6 Атака дхонов

Глава 7 Подъем на Тешомбару

Глава 8 Хрустальная пещера

Глава 9 В лесу

Глава 10 Приключение с собакой

Глава 11 На службе у профессора Айлберда

Глава 12 Кое что о Риче

Глава 13 Вторая нить

Глава 14 Верхом на ящере

Глава 15 Ведьма с горы

Глава 16 Изумрудный водопад

Глава 17 Ссора

Глава 18 Сад Эрида

Глава 19 «Докажи, что ты Джесс!»

Глава 20 Приход Фенриса

Глава 21 Драгоценные камни

Глава 22 Поражение Скримера

*** Примечания ***