Штат добровольцев [Кристофер Роуи] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Кристофер Роуи Штат добровольцев[1]

Сома припарковал машину на верхнем подъезде к Губернаторскому пляжу. Безопасное место, обычно здесь работает Дорожный Патруль штата Теннесси, а с трех сторон известняковые скалы спускаются к самому Мексиканскому заливу. Но сегодня, когда Сома с трудом поднялся на подъезд со стороны пляжа, он сразу увидел, что на машину напали. Стекло водительского окна было проломлено.

Сома выронил рюкзак и побежал к машине. Та дернулась в сторону, до предела натянула привязь и, только узнав хозяина, повернулась и издала низкий жалобный стон.

— Ах, машина моя, — промолвил Сома, поглаживая ее по крыше и открывая пассажирскую дверцу. — Ах, милая, как же тебе досталось.

Сома порылся в аптечке, раскидывая бинты и повязки, и вот наконец добрался до лечебной мази. Он аккуратно нанес ее на поврежденное стекло, стряхнул осколки на землю, потом спрыснул всю дверь обезболивающим спреем и только тогда закрыл глаза и опустил щиты. Потом открыл голову и вызвал полицию.

Прошло всего несколько минут, и с той стороны, где ярко сияло солнце, показались бело-голубые велосипеды, прозрачные крылья бешено бились в воздухе. В ожидании полиции Сома смотрел вдоль берега в сторону Нэшвилла.[2] Скоро краны, которые Губернаторша заказала для прочистки гавани, остановят свою работу на зиму; уже сейчас их огромные листья подернулись оранжевым и желтым.

— Сома-С-Красками-Живущий-В-Аллее-Печатников, — раздались голоса сверху. Сома поднял голову, чтобы посмотреть, как приземляются полицейские. Говорили они одновременно, одинаковыми певучими голосами стражей порядка. — Вашей машине будет оказана помощь за счет фонда налогоплательщиков. — И обычные в подобной ситуации слова: — А виновные предстанут перед судом.

* * *
Позже, как и обещали, пошел дождь. Зато восторжествовали закон и порядок. Появился один из ста сорока четырех Сыщиков. У Сомы и полицейских вид был такой, словно они нутром головы ощущали значимость доверенного лица Губернаторши. Сыщик расчистил голову одного из дорожных патрульных и приехал на нем. Надо сказать, что он очень умело управлял человеком. Далее он заснял все показания Сомы.

— Я приехал, чтобы зарисовать детей во время прилива, — пояснил Сома.

Он открыл рюкзак, достал оттуда угольные и простые карандаши, альбом для эскизов с бумагой в металлических рамах, которые он сам нашел на свалке у реки Камберленд.

— Покажите, покажите, — пропел Сыщик.

Сома пролистнул несколько страниц с черно-серыми рисунками. Он зарисовывал плавающие приманки, которых в этом году было так много на мелководье. В основном — крошечные голенькие малыши, но были среди них и маленькие девочки в закрытых купальниках; попался даже один толстый мальчишка-подросток, он отчаянно хватался за проколотый надувной мяч и с ужасом и мольбой смотрел на берег.

— Тсс, тсс, — пропел Сыщик. — Эти рисунки можно продолжить, Сома-Художник. Дорисуйте линии у их ног.

Соме очень хотелось показать Сыщику лицензии художника, нежно-розовые татуировки на запястьях; хотелось напомнить ему, кто за что отвечает в этой жизни, но он прикусил язык, поскольку боялся, что его обвинят в нарушении общественного спокойствия. Словно во всем Теннесси найдется хоть один человек, который не знает, что плещущиеся в водах прилива дети не что иное, как приманки, облекаемые в зримую форму мечты ютящихся на песчаном дне аллигаторов.

Сыщик подвел итог:

— Вы прибыли сюда для работы, законно припарковали машину, заплатив соответствующую сумму, вы ничего и никого не видели, а когда заметили нарушение, вовремя сообщили обо всем властям. Сома-С-Красками-Живущий-В-Аллее-Печатников, Дорожный Патруль Теннесси приветствует вас, вы вели себя, как подобает примерному гражданину.

Полицейские разошлись по стоянке, они пытались найти разгадку и заглядывали в прошлое. Но, услышав слова Сыщика, все разом остановились и громко приветствовали Сому. Он милостиво принял их льстивые знаки внимания.

Затем Сыщик схватил прозрачный фотоаппарат и на лету поймал пленку. Потом заглотнул пленку, задумчиво пожевал ее и слез с полицейского, на котором приехал. Полицейский задрожал и упал рядом с Сомой. Поэтому Сома не сразу услышал, что принялись распевать все остальные. Только увидев, что они делают, он понял значение слов: они нашли что-то на колючках большого чертополоха, который рос у края стоянки.

— Воронье перо, — пели полицейские. — Воронье перо, Воронье перо, Воронье перо.

И даже Сома, имевший лицензию на художественную деятельность, а не на охрану порядка, прекрасно понимал, что означает эта маленькая черная находка. На его машину напали жители Кентукки.

* * *
Сома никогда не рисовал автопортретов, по крайней мере, он ничего подобного не помнил. Им овладела меланхолия, и по пути назад в Нашвилл он мысленно делал кое-какие наброски; он, может, попробовал