Бессмертное желание [Линси Сэндс] (fb2) читать онлайн
- Бессмертное желание (пер. И. Соколов) (а.с. Аржено -6) (и.с. Любовь и вампиры) 1.03 Мб, 305с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Линси Сэндс
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Линси Сэндс Бессмертное желание
Глава 1
До дома оставалось пройти всего полтора квартала, когда за гулким стуком своих каблуков Ли расслышала еще чьи-то шаги. Поначалу она не придала этому особого значения — ну что здесь, в штате Канзас, может случиться, тем более в пять часов утра? Взять хотя бы Дороти с ее псом Тотошкой — с помощью урагана им пришлось перенестись за тридевять земель, прежде чем они оказались на пути к приключениям. Хотя, с другой стороны, она жила не в каком-нибудь тихом сонном городишке, а в Канзас-Сити, столице штата, и у них как-никак наличествовал определенный уровень преступности. К тому же она, слабая женщина, идет совершенно одна по темной пустынной улице с небольшими домами старой постройки, а всего в паре кварталов отсюда находится район, где ошивается всякий сброд — бездомные, бродяги, наркоманы. Ли услышала, как шаги позади нее ускорились, стали приближаться, и по ее спине прокатился холодок. За последние пять лет она проходила этим маршрутом сотни раз, совершенно не ощущая какой-либо тревоги, и теперь была недовольна собой из-за этого глупого страха. Призвав себя к спокойствию, Ли попыталась припомнить то, чему ее учили на курсах самообороны, однако память, как назло, отказывалась предоставить столь нужные сейчас сведения. Неужели так всегда и происходит? Чужие шаги продолжали приближаться, и Ли почувствовала, как напряглись все мышцы ее тела. Если она немедленно что-нибудь не предпримет, потом может быть поздно. Эта мысль подтолкнула ее к действию. Свернув в сторону с намерением пересечь улицу, она бросила небрежный взгляд назад — вроде как для того, чтобы убедиться в отсутствии мчащегося автомобиля. Как оказалось, за ней следовал какой-то мужчина — высокий, худощавый, одетый во все темное. Рассмотреть его лицо не представлялось возможным, оно находилось в тени накинутого на голову капюшона. В общем, этот беглый взгляд ей мало чем помог — напротив, беспокойство только возросло, нервы натянулись еще больше, страх усилился. Стараясь не показать, что ее тревожит присутствие незнакомца, Ли двинулась через дорогу, лихорадочно соображая, как лучше всего поступить дальше. Окинув взором улицу со спящими домами, она поняла, что рассчитывать следует только на себя — поблизости не было видно ни движущихся машин, ни пешеходов. Так что помощи ждать неоткуда. И почему она не поехала домой на такси? Впрочем, раньше у нее никогда не возникало каких-либо проблем. Да и вообще, что теперь толку сожалеть, это все равно ничего не изменит. Ли услышала, как незнакомец пересек улицу вслед за ней, и сердце ее сжалось. Она стала пристально всматриваться в окна домов, мимо которых проходила, надеясь разглядеть за ними хоть какие-нибудь признаки жизни, пытаясь определить, в какую дверь стоит постучать, чтобы призвать на помощь. Однако это была тихая улица с небольшими жилыми домами, погруженными в темноту, их обитатели спали крепким сном. Наверное, она вообще единственная жительница этого района, которая работает допоздна и потому до сих пор бодрствует. Ее заведение под названием «У Коко», совмещающее в себе бар и ресторан, закрывалось в три часа ночи. Вернее, в это время закрывался бар, ресторан же завершал работу значительно раньше. Вот именно за баром Ли и присматривала в ночную смену. И как только последний клиент отправлялся восвояси, а бригада уборщиков принималась за дело, она удалялась к себе в кабинет, чтобы заняться бумагами — составить графики, учесть рабочее время, подсчитать дневную выручку. Обычно она успевала управиться к тому моменту, когда уборщики заканчивали наводить порядок, и только изредка ей приходилось их дожидаться. Ну а потом она закрывала все двери, включала сигнализацию и шла домой — как правило, между пятью и полшестого, то есть в тот предрассветный час, когда подавляющее большинство злодеев мирно посапывают в своих постелях. «Так же, как и те, кто живет на этой улице», — с тоской подумала Ли, чувствуя, как ее сердце спускается все ниже, к пяткам. В этот момент она увидела, как впереди, над крыльцом одного из домов, зажегся фонарь, а пару секунд спустя открылась входная дверь и на пороге появилась немолодая женщина в домашнем халате. Приближающуюся Ли она не заметила, поскольку все ее внимание было сосредоточено на немецкой овчарке, выскочившей на лужайку. — Негодник, разбудил меня перед самым рассветом! — разрезал ночную тишину недовольный голос женщины. — Об этом надо было думать раньше, когда я выводила тебя гулять! Ли воспрянула духом. Она попросит у женщины убежища и позвонит от нее в полицию или хотя бы просто вызовет такси. Присутствие пса наверняка удержит преследователя от проявления агрессии. Ли зашагала быстрее и уже собиралась крикнуть, но не успела. Она совершенно не слышала, чтобы следующий по пятам мужчина тоже ускорил шаг, однако каким-то образом он вдруг оказался прямо перед ней, вынудив ее остановиться. — Привет, Ли. Услышав собственное имя, она на секунду впала в замешательство. Ее преследователь тем временем откинул капюшон, открывая свое лицо. — Донни? — изумилась Ли, испытав немалое облегчение. Это действительно был Донни Авриз, который проработал у нее целый год, — старательный парень, всегда добросовестно исполнявший свои обязанности. Кроме того, как сообщила по секрету Милли, лучшая подруга и дневной администратор ресторана, он был по уши в нее влюблен и даже пытался полностью перевестись в ночную смену, чтобы проводить рядом побольше времени. Однако Ли сочла все это вздором — им лучше всего оставаться просто друзьями. Как бы то ни было, когда неделю назад Донни внезапно исчез, она была в немалой степени огорчена. До этого он ни разу не опаздывал, а порой приходил на работу даже заблаговременно, однако в прошлый понедельник почему-то не вышел в вечернюю смену. Ли попыталась до него дозвониться, но трубку никто не взял. Не явился Донни и в следующую смену. Она снова позвонила, и снова безрезультатно, после чего, всерьез обеспокоившись, связалась с хозяйкой дома и попросила ту заглянуть к нему в квартиру. Вскоре домовладелица сообщила, что в комнатах у Донни все более или менее в порядке, вот только его кот оказался жутко голодным, а мусорное ведро — переполненным. Очевидно, он уже давно не был дома. И поскольку каких-либо признаков того, что Донни отправился в заранее запланированную поездку, не обнаружилось, она опросила обитателей соседних квартир. Как выяснилось, никто из них не видел его с вечера субботы, когда он ушел из дома с несколькими приятелями. Обратились в полицию, и за прошедшую неделю ее сотрудники уже дважды посетили ресторан, чтобы задать кое-какие вопросы и высказать версию, что Донни, совершенно очевидно, каким-то образом исчез. — Где ты был? — строго спросила Ли, чувствуя, как на смену ее тревоге приходит негодование. Она все это время беспокоилась о нем, места себе не находила, а он — нате вам! — стоит тут теперь перед ней в полном здравии и благополучии. Донни чуть помедлил, а затем произнес всего два слова: — Сейчас узнаешь. От подобного ответа Ли несколько опешила. И это после всех ее треволнений? Кроме того, сама интонация Донни, какая-то странная улыбка на его лице и непонятное выражение глаз были ей чрезвычайно неприятны. — Сейчас я не буду с тобой разговаривать, — твердо сказала она. Негодование уже полностью вытеснило из нее страх, и в данный момент она не испытывала ни малейшего желания выслушивать какие-либо оправдания. Развернувшись, Ли двинулась в сторону дома. — Объяснишь все завтра, когда придешь за расчетом. Однако она сделана лишь несколько шагов, после чего вдруг остановилась, сама не понимая почему, ощутив внезапную слабость во всем теле. Затем услышала, как с глухим стуком упала ее сумочка, выскользнувшая из вялой руки, и стала медленно, помимо собственной воли, поворачиваться. Донни был уже не один, рядом с ним стоял еще какой-то тип — долговязый, с длинными соломенными волосами, которые свисали сальными прядями, обрамляя его худое бледное лицо. А еще у него были темно-желтые зрачки, в которых таился скрытый огонь. Даже необъяснимой потери контроля над собственным телом было достаточно, чтобы вновь вогнать Ли в страх, а уж мертвенный взгляд жутких глаз незнакомца и вовсе заморозил в ее жилах кровь. — Ну привет, Ли, — проговорил тот. — Донни немало о тебе рассказывал. — Он улыбнулся, и она увидела, как два его клыка, только что совершенно обычные, прямо на глазах стали расти и заостряться. Ее рассудок попытался отмахнуться от подобного зрелища, заявляя, что такого просто не может быть, что он не готов принять это как реальный факт. Однако в следующую секунду, когда незнакомец слегка склонился, обволакивая Ли сумраком, который окружал его самого, рассудку все же пришлось признать, что происходящее отнюдь не галлюцинация. Ли почувствовала, как клыки вошли в ее горло, и в тот же миг ощутила возбуждение и невероятное наслаждение, точно ей вкололи какой-то наркотик. — Э-э, подожди, — послышался из-за спины присосавшегося к ней типа недовольный голос Донни. — Я ведь сам хотел ее укусить. Ли даже позабавили жалобные нотки в его голосе. Между тем незнакомец что-то пробормотал, не отрываясь от ее горла, отчего необычайные ощущения, заполнившие все ее существо, на миг ослабели. — Что? — переспросил Донни. Появившись в поле ее зрения, он тронул своего приятеля за плечо. — Что ты говоришь? Тот снова что-то пробормотал, издал какой-то невразумительный возглас, но потом все же поднял голову и обжег Донни свирепым взглядом. — Заткнись! — рявкнул незнакомец, и Ли вяло отметила про себя: «Так вот что он пытался сказать». — Не забывай, что я повелитель вампиров! И это я создаю новообращенных «детей ночи»! Ли изумленно распахнула глаза. Вампиры? Впрочем, стоит ли подвергать сомнению очевидное — ведь клыки этого парня сверкают при каждом слове и на них видна кровь. И похоже, это именно ее кровь. Ли чувствовала, как по шее струится что-то теплое и пропитывает ее белую блузку. Значит, вампиры? Что ж, ладно. Но «дети ночи»… Это звучало как-то банально, словно было взято из какого-нибудь мистического триллера. В этот момент Ли осознала всю серьезность происходящего. Ведь подобные мысли в такой ситуации отнюдь не признак здравого рассудка. И что прискорбно, ее тело было как будто чужим. Словно она пьяна или накачана транквилизаторами. Однако мысли, блуждающие в ее голове, генерировала все же она сама, хотя ей почему-то не удавалось возбудить в себе тревогу по поводу того, что сейчас происходило. В то время как здравомыслящая часть сознания убеждала ее заорать во всю мощь своих легких, она почему-то не могла ощутить настоящий страх. Так же как и найти силы, чтобы исторгнуть крик. — Это потому, что я удерживаю тебя под контролем, — объяснил кровосос, по-прежнему не выпуская ее из рук. Так он что, еще и мысли читает? Похоже, так оно и есть. Ну конечно, ведь вампирам необходимо контролировать сознание своих жертв. Только при этом они должны быть чертовски привлекательными и элегантными. А Донни? Невысокий, рыжий, веснушчатый. Да и этого «повелителя вампиров» никак не отнесешь к красавчикам или хотя бы харизматическим личностям. Какое разочарование! Приглушенное рычание заставило Ли взглянуть на незнакомца, и она поняла, что он чем-то рассержен. Это было любопытно. — Очень скоро ты изменишь свое мнение, — процедил «повелитель», пристально глядя ей в глаза. — Ты возжелаешь меня, как не желала еще никого, и будешь мне беспрекословно повиноваться. Именно упоминание о повиновении и привело к тому, что она выскользнула из его ментальных клешней. Слово «повиноваться» просто бесило Ли, потому что его постоянно использовал ее бывший муж — обычно перед тем как для пущей убедительности пустить в ход кулаки. В первую очередь именно поэтому он и стал бывшим. — Слушай, Морган, — продолжал скулить Донни. — Ты чего делаешь? Мы же договаривались, что обратим ее для меня. — Дональд, заткнись! — снова рявкнул тот, кого, как выяснилось, звали Морганом. Слегка прищурившись, он воззрился на Ли, как видно, понимая, что его чары не очень-то на нее действуют. И это предположение подтвердилось, когда он спросил: — Каким образом ты можешь думать? У тебя не должно это получаться, однако я слышу твои мысли. Ли не имела ни малейшего понятия, почему так происходит. Она бы даже пожала плечами в ответ, если бы была на это способна. Но, к сожалению, в отличие от сознания, которым удавалось распоряжаться хотя бы частично, она совершенно не владела сейчас собственным телом. Раздавшееся рядом рычание заставило Моргана опустить глаза. Ли была не в состоянии даже немного повернуть голову, но краем глаза заметила подбежавшую собаку. Очевидно, это была та самая овчарка, которая вынудила свою хозяйку подняться с постели. На мгновение в сознании Ли промелькнула мысль о том, что животное может ее спасти, однако в следующую секунду Морган, сверкнув клыками, издал звук, похожий одновременно и на шипение, и на рык, и пес, отпрянув назад, пригнул голову к земле и оскалился. Но теперь уже его рычание было не столь уверенным. — Ну Морган… — вновь подал голос изнервничавшийся Донни, опасливо поглядывая на овчарку. — Дональд, я сказал тебе: заткнись! — раздраженно отозвался «повелитель вампиров». И, подхватив Ли на руки, что ее несколько удивило, двинулся через дорогу на противоположную сторону улицы. Донни последовал за ним. Ли смотрела на него поверх плеча Моргана и слышала, как он обиженно бормочет что-то себе под нос. Но очень быстро вид на бывшего подчиненного был перекрыт — ступив на тротуар, Морган поднес ее к черному микроавтобусу. Ли тут же вспомнила, что не дошла до него всего несколько шагов, когда стала пересекать дорогу, и теперь ей было понятно, откуда мог вынырнуть Морган. Вне всякого сомнения, она слышала шаги только одного преследователя, и этим преследователем был Донни. А Морган, как видно, поджидал в машине, и если бы она не устремилась на другую сторону улицы, боковая дверца микроавтобуса при ее приближении отъехала бы вбок и ее силком затащили бы внутрь. — А ты смышленая девчонка, — похвалил Морган, усаживая ее в задней части мини-вэна. — Именно так и было задумано. Ну вот, он опять прочитал ее мысли… Между тем Морган устроился рядом с ней, Донни закрыл за ним дверцу, затем распахнул другую, со стороны водительского сиденья, и, качнув машину, уселся за руль. — Не знаю, как у тебя получается иметь собственные мысли, но должен признаться, что меня это интригует, — проговорил Морган и, приподняв Ли с сиденья, поместил ее к себе на колени. Тихо заурчал запущенный движок. «Ну надо же, — совершенно равнодушно подумала Ли, — я произвела впечатление на кровожадного вампира». Судя по всему, ее вялые размышления казались Моргану забавными. По крайней мере его губы скривились в ухмылке. Однако голос, когда он снова заговорил, был абсолютно серьезным. — Скоро и ты станешь кровожадной вампиршей, — пообещал он. — И когда я буду твоим повелителем, ты наверняка сочтешь меня более привлекательным. Ли попыталась сообразить, что он имел в виду. Достаточно ли одного-единственного укуса, который ей уже нанесен, или же понадобится еще парочка, как это бывает в книжках и фильмах? Как раз в этот момент Морган вскинул левую руку к своему рту и одним из клыков вскрыл у себя на запястье вену. «Какой ужас!» — бесстрастно подумала Ли. — Еще бы, — отреагировал на ее мысль «повелитель». — И уж поверь мне, это чертовски больно. Однако без этого никак не обойтись. Ли опять задумалась, пытаясь уразуметь, почему без этого нельзя обойтись, но тут ее рот сам по себе раскрылся и Морган прижал свою кровоточащую рану к ее губам. Тоненькая струйка потекла по зубам, по языку, устремляясь все дальше, и перед ней встал выбор: либо глотать, либо захлебнуться. И она глотнула. Люциан Аржено двинулся обратно к мини-вэну, и под его ногами вновь зашуршали опавшие листья и сухая трава. В предрассветных сумерках двое мужчин, находившихся у распахнутых задних дверей машины, продолжали сосредоточенно проверять оружие. Как и Люциан, они были облачены во все черное и тоже имели довольно высокий, больше метра восьмидесяти, рост, а кроме того, обладали столь же развитой мускулатурой и носили короткие стрижки, только один был брюнет, а другой — блондин. — Ну что, все готово? — поинтересовался Люциан. — Готово, — отозвался темноволосый Брикер и, подавшись внутрь фургона, достал две канистры с бензином. — По какой схеме работаем? Люциан лишь пожал плечами, не чувствуя ни малейшего энтузиазма при мысли о предстоящей операции. За многие годы он проделывал подобное столько раз, что больше уже не мог испытывать настоящей остроты ощущений. Ему гораздо интереснее было выявлять «гнезда», чем их зачищать, однако и тут былая увлеченность практически иссякла. Ничего не менял даже тот факт, что на этот раз они собирались уничтожить логово Моргана, который еще недавно был лучшим другом его брата-близнеца Жан-Клода, ушедшего из жизни несколько лет назад. Они были, что называется, друзьями не разлей вода, и Люциан тоже считал Моргана своим другом. Поэтому, когда возникли первые слухи, что тот стал отступником, выродком, он их поначалу игнорировал, считая, что все это не более чем домыслы. Однако разговоры не прекращались, и тогда он решил лично во всем разобраться, без всякого, правда, на то желания. И вот теперь он находился здесь, поскольку слухи подтвердились и Морган был приговорен. — Ну вот и солнце всходит, — заметил Мортимер, после чего повторил вопрос Брикера: — Так по какой схеме будем работать? Отвлекшись от размышлений. Люциан подставил лицо скользнувшим из-за горизонта первым солнечным лучам, рассеявшим остатки ночной тьмы. Приближалось наиболее подходящее время для нанесения удара, так как все обитатели уже вернулись в «гнездо» и теперь укладывались спать, чтобы скоротать светлую часть суток. «Днем настоящие вампиры не гуляют», — мысленно усмехнулся Люциан и, скользнув взглядом по окружавшим их деревьям, в очередной раз посмотрел на старое ветхое строение, где обосновался Морган с шайкой монстров, которых он сам же и создал. Сейчас, на рассвете, сей особняк выглядел крайне непрезентабельно, но еще хуже он смотрелся днем, когда солнце в полной мере освещало эти стены с отслаивающейся краской, заколоченные окна и заросшую сорняками лужайку. Люциан не переставал удивляться тому, каким образом все эти выродки выбирают себе логово. Похоже, как только в их мозгах что-то щелкает, нормальное благоустроенное жилище начинает казаться им неприемлемым. Или же они просто стараются соответствовать тем представлениям о вампирах, которые имеются у обычных смертных, и напускают мрачно-романтический флер, чтобы стать более привлекательными. Если бы люди знали, сколь мало на самом деле мистического в существовании так называемых бессмертных, им бы, наверное, не казалась такой заманчивой возможность влиться в их ряды. Отвлекшись от неуместных в данный момент размышлений, Люциан взглянул на соратников и дал наконец свой ответ: — Работаем как всегда. Кивнув, Мортимер закрыл дверцы фургона, взял у Брикера ту канистру, что была побольше, и они втроем направились к краю рощи. Там остановились и еще раз оглядели окна дома. Никакого движения, никаких признаков той или иной деятельности внутри не наблюдалось, но поскольку половина окон были заколочены, это ни о чем не говорило. — Ну что, дадим им еще пару минут на окончательный отход ко сну или же… — Мортимер осекся, и все трое повернули головы в ту сторону, откуда, нарушив тишину, донесся шум мотора подъезжающей машины. В молчаливом удивлении они проследили, как черный микроавтобус свернул к дому и зашуршал по гравию дорожки. Люциан хмыкнул, впервые за весьма продолжительный период ощутив реальный интерес. Это было что-то новенькое. Обычно к данному часу «настоящие вампиры» уже находятся в укрытии, а то и вовсе давно лежат в своих гробах, в которых предпочитают почивать. Не сговариваясь, все трое попятились за деревья, чтобы их случайно не заметили. Машина тем временем остановилась, водитель — невысокий рыжеволосый парень — выскочил наружу и, пробежав назад, распахнул задние дверцы. Увидев, как из микроавтобуса выбрался Морган с какой-то брюнеткой на руках, Люциан слегка напрягся. Женщина, облаченная в короткую черную юбку и испачканную кровью белую блузку, сразу же стала оглядывать дом и прилегающий участок, видимо, пытаясь найти путь к спасению, однако вялое состояние, в котором она пребывала, ясно свидетельствовало, что Морган держит ее под контролем. Так что успешный побег представлялся маловероятным. — Да это же Ли! — проговорил нахмурившийся Мортимер. — Точно, — кивнул Брикер. И пояснил: — Она из того ресторана, куда мы ходили всю эту неделю. Люциан понимающе кивнул. Джастин Брикер был еще очень юн, и потому ему пока что требовалось обычное питание. Ну а Гаррет Мортимер ходил с ним в рестораны просто за компанию, хотя иногда тоже проглатывал пару кусков. Люциан — ему самому пища не требовалась — за неделю немало наслушался о «милой крошке», которая кормила ребят в баре во время их поздних трапез и которая, похоже, просто очаровала их как своей внешностью, так и чувством юмора. Так, значит, это и есть та самая «милая крошка» по имени Ли… Разумеется, им не очень-то приятно смотреть, как ее заносят в логово вампиров, где она, возможно, обречена стать очередной жертвой Моргана. — Нужно ее спасти, — проговорил Брикер. — Само собой, — поддержал его Мортимер. — Есть вероятность, что она с ними по собственной воле, — предположил Люциан. Хотя, по правде говоря, выражение глаз девчонки свидетельствовало об обратном. Некоторое время ребята молчали, сосредоточив внимание на женщине, которую Морган понес в дом. — Да нет, ничего подобного, — твердо заявил Мортимер, как только приехавшие скрылись за дверью. В его голосе звучали гневные нотки, хотя обычно он всегда сохранял невозмутимость. — Совершенно ясно, что она жертва, — согласился с ним Брикер. Продолжая смотреть на дом, Люциан пожал плечами. — Ну что ж, дадим им еще минут десять на то, чтобы отойти ко сну. — Если мы промедлим, положение Ли может усугубиться, — возразил Брикер. — Он ее уже укусил и дал напиться собственной крови, — сообщил Мортимер, как видно, сумевший почерпнуть информацию из мыслей самой Ли. — Так что до окончания трансформации ему пока больше нечего с ней делать. Нахмурившийся Брикер взглянул на Люциана. — Мы ведь вызволим ее оттуда? — спросил он и, поскольку Люциан не торопился с ответом, с горячностью добавил: — Она еще никого не кусала и вообще оказалась здесь не по своей воле! Ли — хорошая девушка! — Посмотрим, — вымолвил наконец Люциан. Понимая, что большего он пока не добьется, Брикер умолк. Не обращая на него внимания, Люциан стал проверять свое снаряжение. Он как следует осмотрел арбалет, пересчитал стрелы в закрепленном на бедре колчане и, удовлетворенный осмотром, вытянул из кармана пистолет. Удостоверившись, что обойма полная, а само оружие стоит на предохранителе, вернул его обратно, а затем снова взглянул на дом, испытывая нетерпение поскорее приняться за дело. Но он все же заставил себя добросовестно выждать отведенные десять минут, и как только цифры на его электронных часах сообщили, что отпущенное время миновало, стиснул в ладони арбалет и молча, без лишних слов двинулся вперед. Мортимер и Брикер нагнали его на выходе из рощи и зашагали рядом. Вместе они приблизились к заброшенному дому и как можно тише поднялись по ступенькам. — Какая беспечность, — тихо заметил Мортимер, когда Люциан повернул ручку и дверь тут же отворилась. Как видно, тот рыжеволосый даже не позаботился о том, чтобы запереться. Вероятно, как и многие новообращенные, парень мнил себя совершенно неуязвимым, а он, несомненно, являлся новообращенным, поскольку только месяц назад впервые заговорили о том, что Морган стал отступником. Они осторожно вошли в дом и, напряженно прислушиваясь, огляделись по сторонам. Как и ожидалось, первый этаж пустовал. Оставив канистры с бензином на кухне, они разделились, чтобы обследовать на всякий случай второй и третий этажи. Снова встретившись внизу, они приблизились к двери, которая вела в подвальные помещения. Люциан был по природе основательным человеком и требовал того же от других. Поэтому, прежде чем отправиться к очередному «гнезду», они всегда старались собрать максимум информации о планировке помещений. На этот раз им посчастливилось выйти на дочь бывших владельцев. Женщина продала дом сразу же после смерти матери, но она выросла здесь и прекрасно все помнила. От нее они и получили необходимые сведения вместе с карандашным планом строения, после чего удалили из ее сознания всякие воспоминания о своем визите. Мортимер с Брикером заняли позицию с левой стороны двери, Люциан встал справа. Он кивнул им, взял на изготовку арбалет и потянулся к дверной ручке, однако его ладонь зависла на полпути, так как ручка стала вдруг проворачиваться сама по себе. Отдернув руку, Люциан застыл в ожидании. Дверь приоткрылась, и в кухню опасливо шагнула та самая брюнетка по имени Ли. Пока Люциан взирал на нее, она медленно повернула голову и, увидев его, испуганно вздрогнула. Опомнившись, он быстро прикрыл рот девушки ладонью и, оттащив ее от двери, прижал к себе спиной. Ли тотчас же напряглась, видимо, вознамерившись оказать сопротивление, но уже в следующее мгновение ее тело обмякло. Взглянув на нее, Люциан увидел, что округленные глаза девушки устремлены на Мортимера и Брикера, которые принялись скалить зубы, видимо, стараясь успокоить ее своими улыбками. Выглядели они при этом совершенными идиотами, однако на Ли, судя по всему, это подействовало. Брикер вдобавок прижал палец к губам, как видно, призывая ее хранить молчание, а Мортимер принялся сверлить девушку глазами, вероятно, внедряя в ее сознание успокоительные мысли и тот же призыв помалкивать. Ли окончательно расслабилась, и Люциан, в полной мере ощутив изгибы женского тела, прижавшуюся к его паху попку, почувствовал вдруг стремительный прилив крови к причинному месту. — Дональд, я только что уснул! Какого хрена ты меня будишь? Услышав донесшийся из подвала голос, Люциан вновь замер. Так же как и Ли, которая, похоже, перестала даже дышать. Она испытывала неподдельный страх, и это вызвало в нем некоторую досаду. — Прошу прощения, мой господин, — долетел снизу еще один голос, принадлежащий, видимо, Дональду. Но интонация его была скорее обиженной, нежели извиняющейся. — Я обшарил весь подвал, и ее… — Идиот!.. Она наверняка вознамерилась убежать! — рявкнул Морган. — Но почему? — проблеял Дональд. — Почему у нее не возникло желания остаться с нами? — Потому что далеко не все стремятся стать «детьми ночи»! Я ведь тебя предупреждал об этом! И велел не спускать с нее глаз, пока она не окажется под нашим полным контролем! Ни на миг! Ты что, забыл? Она просто не из тех, кто сам стремится к нам. И пока она не примет меня как своего повелителя, все время будет пытаться убежать. — Но я оставил ее только на минуту, я… — Ее нельзя было оставлять ни на секунду! — А если она уже выскочила наружу? Прямо под солнечные лучи? — Ведь именно ты хотел ее заполучить, поэтому… Морган вдруг умолк, и Люциан еще больше напрягся. До сего момента голоса приближались, и теперь, по его предположению, говорящие находились у самой лестницы. Внезапное же молчание могло свидетельствовать о том, что они обнаружили постороннее присутствие. Люциан посмотрел на Мортимера и Брикера — нет, их снизу заметить было невозможно — и, опустив взгляд на стоящую перед ним Ли, сразу же понял, в чем дело: он недостаточно далеко оттащил ее от двери. Девушка была невысокой, едва доходила макушкой ему до шеи, но она была щедро одарена природой и ее выдающиеся формы, обтянутые белой блузкой, слегка выступали сейчас за край приоткрытой двери. — Это ведь ее сиськи? — подал голос Дональд, и Люциан мысленно чертыхнулся. Последовавшее молчание тянулось слишком долго — было ясно, что Морган пытается просканировать сознание Ли и выудить информацию о ситуации наверху. И вряд ли стоит надеяться, что он сочтет девчонку конченой дурочкой, неспособной найти выход из дома и теперь тупо пялящейся на собственный пупок. Нет, Морган наверняка почуял, что здесь что-то не так. Понимая, что о внезапной атаке не может быть и речи, Люциан отстранил Ли и заглянул вниз. То же самое сделал Мортимер, и они оба воззрились на двух выродков, замерших у ступеней, ведущих наверх. А в следующую секунду началось… Морган с Дональдом развернулись и, нырнув в темноту, бросились наутек. Брикер с Мортимером метнулись за ними, Люциан же, поспешив увести Ли от двери, усадил ее на стоявший в кухне стул. — Сиди здесь, — распорядился он и скользнул по девушке взглядом, имея наконец возможность как следует ее рассмотреть. Что и говорить, Ли действительно была привлекательной — овальное личико с высокими скулами, миндалевидные глаза, шелковистые волосы. Правда, сейчас она была ужасно бледна и, сидя на стуле, слегка покачивалась — видимо оттого, что потеряла много крови. Люциан хотел было задать ей кое-какие вопросы, однако донесшаяся снизу пальба заставила его вспомнить о более неотложных делах. Поэтому, оставив Ли на кухне, он поспешил на подмогу товарищам.Глава 2
— А где Ли? Услышав вопрос, Люциан остановился на последней ступеньке. После зачистки «гнезда» они вместе с Мортимером разлили бензин по всему подвалу, и только теперь, впервые с момента начала операции, поднялись наверх. За оставленными на кухне канистрами ходил Брикер — им он принес ту, что поменьше, после чего взял другую и отправился разбрызгивать горючее на втором этаже. — Она оставалась здесь, на кухне, — ответил Люциан. — Может быть, Брикер увел ее к фургону? — Возможно, — устало согласился Мортимер. Да, нынешнее дело было нелегким, и Люциан тоже чувствовал себя измотанным. Вампиров в «гнезде» оказалось куда больше, чем предполагалось, — Морган успел обратить и завлечь в свою шайку более тридцати человек, и отнюдь не все они разлеглись по своим местам и отошли ко сну, чтобы облегчить им работу. Лишь после того как они зачистили все помещения подвального этажа, стало ясно, что Морган улизнул — видимо, в самые первые секунды возникшей с их появлением суматохи. Вместе с ним исчез и тот, кого он называл Дональдом. Эта парочка ускользнула через небольшую подвальную дверцу, которая выходила на задний двор и о существовании которой дочь прежних владельцев дома, очевидно, забыла. Испытывая недовольство по причине не совсем удачно проведенной операции, они двинулись к выходу — Мортимер пошел первым, Люциан последовал за ним, выливая тонкой струйкой остатки бензина. Навстречу им из гостиной появился Брикер, тоже с канистрой. — Ты отвел Ли в фургон? — поинтересовался у него Мортимер. — Нет… Вообще-то я думал, что это сделал Люциан, прежде чем присоединиться к нам. — Да нет, — покачал головой Мортимер. — Он оставил ее на кухне. Люциан продолжал лить бензин по направлению к входной двери. — Возможно, ее прихватил с собой Морган, — предположил он. — Когда его поймаем, найдется также и она. Оба парня, явно огорченные, поспешили к выходу, чтобы не путаться у него под ногами. Попутно Брикер окончательно опорожнил свою канистру и, швырнув в сторону, вышел из дома. Мортимер последовал за ним. Люциан же продолжил лить бензин, пока горючее не закончилось в паре шагов от двери. Отбросив канистру, он достал из кармана зажигалку, откинул колпачок, крутанул колесико и, уже шагнув на крыльцо, швырнул ее через плечо. Потом захлопнул дверь и услышал, как внутри взревело пламя. Девушку Люциан заметил, лишь начав спускаться по ступеням. Рухнув коленями на гравийную дорожку рядом с мини-вэном Моргана и обхватив обеими руками живот, она покачивалась из стороны в сторону, явно испытывая немалые муки. Мортимер и Брикер, сидевшие рядом на корточках, взирали на Ли с искренней озабоченностью. — У нее началась трансформация, — сообщил Мортимер, когда Люциан остановился возле них. «Да уж понятное дело», — устало подумал он. До сего момента у него еще оставалась надежда, что ее так и не успели напоить вампирской кровью. Тогда бы они просто-напросто удалили из ее сознания воспоминание о случившемся и вернули к прежней жизни. Но теперь девчонке тоже суждено стать бессмертной, и потому придется о ней позаботиться и подготовить к дальнейшему существованию. Уж в чем ей повезло, так это в том, что она, в отличие от прочих обитателей «гнезда», недолго находилась во власти Моргана и он не успел превратить ее в безжалостную убийцу. — Мы должны забрать ее с собой в отель! — категорично заявил Мортимер, заставив Люциана слегка поморщиться. — Вообще-то нам некогда нянчиться с новорожденной вампиршей, — холодно проговорил он. — В первую очередь мы должны ликвидировать Моргана, пока он не свил себе новое «гнездо». — Но мы же не можем бросить ее здесь, — возразил Мортимер. — Заботу о ней мы с Брикером возьмем на себя. — А как же Морган? — поинтересовался Люциан. Парни обменялись взглядами, после чего Брикер сказан: — Но прежде чем продолжать охоту, нам все равно нужно вернуться в отель, чтобы отдохнуть и отоспаться. Ведь верно? — Верно, — согласился Люциан, скользнув взглядом к горизонту, где поднимался белый диск солнца. Утро неумолимо вступало в свои права, и солнечный свет с каждой минутой становился все более ярким. Склонившись, Люциан стал снимать с бедра колчан, меж тем как Брикер продолжил: — Насколько известно, трансформация обычно длится около суток… Часов восемь мы отдохнем, потом один из нас останется присматривать за ней, а двое других отправятся на поиски Моргана и этого Дональда. Теперь их только двое, и нам не обязательно охотиться за ними втроем. — Ну и кто будет бодрствовать, чтобы поить ее кровью? — спросил Люциан, распрямляясь с пустым колчаном в руке. — Мы с Брикером, по очереди. Люциану не слишком нравился такой расклад, но иных вариантов не было. К тому же он чувствовал себя все более неуютно под прямыми солнечными лучами, и ему хотелось поскорее завершить дискуссию. — Ладно, но всю ответственность за нее несете вы, — жестко сказал он и направился к своей машине, оставленной на узком проселке за окружавшими дом деревьями. Оказавшись под крышей взятого напрокат автомобиля, Люциан облегченно вздохнул. Сквозь стекла, конечно же, проникал солнечный свет, но здесь было все-таки комфортнее, чем под открытым небом. Уложив арбалет и колчан в объемистую сумку, он выглянул наружу. Брикер нес девчонку к стоящему неподалеку фургону; Мортимер, шагая впереди него, тащил оружие обоих. Наблюдая, как Мортимер распахивает задние дверцы, а Брикер со своей ношей заскакивает внутрь, Люциан покачал головой. Парни, конечно же, поступают не слишком обдуманно. Эта Ли создаст им массу проблем. У нее началась трансформация, она стонет и корчится от боли, ее белая блузка заляпана пятнами, которые могут быть лишь засохшей кровью. А времени уже больше десяти, в вестибюле отеля будет полным-полно народу, и им каким-то образом нужно пронести ее к себе в номер. Как только Мортимер захлопнул дверцы мини-вэна и поспешил занять место за рулем, Люциан завел мотор и задним ходом стал выезжать с проселка. И уже на шоссе достал из нагрудного кармана мобильный телефон и нажал на единицу в функции быстрого набора. Дожидаясь соединения, он бросил взгляд в зеркало заднего вида: фургончик выбрался на дорогу вслед за ним. — Слушаю, — раздался в трубке недовольный сонный голос. Люциан усмехнулся — опять ему пришлось разбудить племянника. — Доброе утро, Бастьен. Последовала пауза, затем — недоверчивый вопрос: — Дядя Люциан, это ты? — Ну а кто же? Надеюсь, я не оторвал тебя от приятных сновидений? Бастьен лишь хмыкнул в ответ. — Ну, как у вас все прошло? С Морганом покончено? — К сожалению, ему удалось уйти. С типом по имени Дональд. — Чтобы вычислить этого Дональда, одного имени недостаточно, мне нужно побольше информации, — начал было Бастьен. — Я звоню по другому поводу, — перебил его Люциан. — Скажи, за какой минимальный срок сюда сможет добраться наш самолет? — То есть любой из самолетов нашей компании? — уточнил Бастьен. — Да. — Хм… На данный момент в наличии только один, остальные все разобраны, — задумчиво проговорил племянник. — Но и тут мне сначала нужно созвониться с обоими пилотами, после чего им потребуется определенное время, чтобы собраться, доехать до аэропорта, заправиться, подать заявку, и только затем они возьмут курс на Канзас. Сколько вы туда летели? Часа два? — Скорее два с половиной, — предположил Люциан. Добираясь сюда, он не следил за временем. — Два с половиной, — повторил Бастьен. — Тогда у вас, я думаю, самолет будет часа через четыре, через пять, а может, и позже. Да нет, определенно позже, — добавил он и пояснил: — Единственный первый пилот, который сейчас свободен, живет в часе езды от аэропорта. — Значит, это займет не менее шести часов? — нахмурился Люциан. — Я ведь предлагал оставить тот самолет в вашем распоряжении… — Ну ладно, ладно! — перебил Люциан. Он терпеть не мог этого «я тебе говорил, я тебе советовал». — В общем, будь добр, вышли самолет, и пусть перед вылетом они звякнут мне, чтобы я знал, когда их встречать. — Будет исполнено. Что-нибудь еще? — Пока все, — ответил Люциан и, нажав «отбой», сообразил, что не удосужился ни попрощаться, ни тем более поблагодарить племянника. Да уж, жизнь в уединении сделала из него весьма бестактного и нецивилизованного человека. Слава Богу, родственники — в том числе и Бастьен — к этому уже привыкли. Люциан сунул телефон обратно и через несколько минут свернул на дорогу, ведущую к отелю. Вообще он намеревался отправиться с девчонкой прямиком в аэропорт, чтобы уже там дождаться самолета, однако шесть часов ожидания — это слишком много, тем более в состоянии дикой усталости. Так что, как ни крути, придется все же везти эту Ли в отель. Уже на подземной автостоянке, когда Люциан вылезал из машины, подошедший к нему Мортимер поинтересовался: — У тебя есть соображения, как пронести ее в наш номер? По всей видимости, он это обдумывал всю обратную дорогу. Люциан окинул взглядом гостиничный гараж. Они, конечно, смогли бы дотащить девчонку незамеченной до самого лифта, но потом тот непременно остановится в вестибюле, а возможно, и на последующих этажах. Лифты здесь никогда не пустуют, а порой вообще забиты до отказа. Так что, прежде чем добраться до своего номера, они могут встретить от двадцати до шестидесяти человек, и ему совсем не улыбалась перспектива стирать память у такого количества людей. Размышления Люциана были прерваны звуком мотора въехавшего в гараж автомобиля. Они с Мортимером оглянулись. Из остановившейся машины выбралась женщина. Она прошла к багажнику, открыла его и с усилием потянула большой черный чемодан. Без лишних раздумий Люциан направился к ней, нацепив на лицо самую доброжелательную улыбку, однако, заметив в глазах женщины испуг, тут же перестал улыбаться и просто скользнул в ее мысли. В конце концов, лучше вторгнуться в сознание одного человека, чем в сознание нескольких десятков. — Ты это серьезно? — изумился пару минут спустя Брикер, когда Люциан, распахнув дверцы фургона, явил его взору огромный, уже опустошенный чемодан. — Если предложишь иной способ доставить ее наверх, без того чтобы стирать потом воспоминания у половины здешних постояльцев, я охотно с тобой соглашусь, — отозвался Люциан, устанавливая чемодан внутри. По правде говоря, он не понимал, какие тут могут быть возражения. Чемодан просторный, места в нем предостаточно, имеются колесики, которые значительно облегчат транспортировку. Тканевое покрытие не позволит Ли задохнуться, да и не так уж долго она пробудет внутри. Им предстоит всего лишь короткий переход до лифта, быстрый подъем наверх, после чего останется только дойти до своих апартаментов. Пребывающий в бессознательном состоянии «багаж» этого даже не заметит. Мортимер в ответ на вопрошающий взгляд Брикера лишь пожал плечами, и тот, посмотрев на корчившуюся в его руках девушку, согласно кивнул: — Ну что ж, открывай. Люциан откинул крышку чемодана и, пока Брикер укладывал в него Ли, огляделся вокруг — нет ли в гараже случайных свидетелей. Но, как и прежде, единственным находившимся поблизости человеком была владелица чемодана, которая безмятежно спала в своей машине. Как только они закончат, Мортимер сразу же вернет ей позаимствованную вещь и сотрет из памяти имевший место эпизод. Помимо прочего Люциан сунул в сумочку женщины пятьдесят долларов — очнувшись, она будет уверена, что нашла банкноту здесь же, в гараже. Он не любил быть кому-то обязанным независимо оттого, помнит об этом человек или нет. — Может, оставить молнию чуть приоткрытой, чтобы ей хватало воздуха? — предложил Брикер. Обернувшись, Люциан увидел, что Ли уже находится в чемодане, молния которого была затянута наполовину. Как он и предполагал, места внутри оказалось предостаточно. Ли сидела, уткнув лицо в прижатые к груди колени, и над ее головой имелось еще сантиметров пятнадцать свободного пространства. — Давай я спущу его вниз, — потянулся к чемодану Мортимер, как только Брикер застегнул молнию, оставив сверху небольшую щель. Отступив в сторону, чтобы им не мешать, Люциан посмотрел на часы. С момента звонка Бастьену прошло двадцать минут, так что, если они управятся достаточно быстро, он сможет поспать часов пять, прежде чем ехать в аэропорт. — Ну что, поехали? — Спрыгнув на бетонный пол, Брикер захлопнул дверцы. Кивнув, Люциан развернулся и первым двинулся в сторону лифта. Нажав кнопку вызова, он оглянулся и обнаружил, что соратники успели преодолеть лишь половину пути. Они еле двигались, стараясь уберечь «пассажирку» от излишней тряски. Люциан уже хотел сказать им, что она все равно ничего не чувствует, но сдержался. Тут как раз прибыла кабина лифта, он шагнул внутрь и, нажав кнопку удерживания, стал ждать. Вообще у него было чутьли не ангельское терпение — когда Мортимер с Брикером наконец-то добрались до лифта, он воздержался от каких-либо комментариев, Промолчал он и тогда, когда они, приподняв чемодан, стали переносить его через небольшую щель между кабиной и площадкой — опять же для того, чтобы исключить малейшую встряску. Как только ребята оказались внутри, Люциан тут же нажал кнопку с номером нужного этажа. — Интересно, как она там? — проговорил Брикер, едва лифт двинулся вверх. — Не знаю, — пожал плечами Мортимер. — Может, посмотрим? Люциан открыл было рот, чтобы сообщить им, что они просто идиоты, однако в этот момент лифт, тихо звякнув, остановился, и створки разошлись в стороны, являя их взору людный холл и около двух десятков жаждущих втиснуться в кабину. Снова сомкнув губы, Люциан быстро шагнул в угол к Мортимеру и Брикеру и заслонил чемодан спереди, чтобы кто-нибудь его случайно не задел и не обнаружил, что в нем находится отнюдь не одежда. По мере того как в небольшое пространство втискивалось одно тело за другим, Люциан чуть ли не скрежетал зубами. Наконец лифт был набит до отказа, и те, кому не досталось места, расслабились и отступили назад. Двери закрылись, и лифт продолжил путь наверх. На следующем этаже он снова остановился. Два человека вышли, один вошел. Еще этажом выше удалился один, зашли двое. Ну а затем люди только выходили, и к восьмому этажу в кабине, кроме них, оставались еще четыре человека. Эти четверо, пользуясь возможностью, рассредоточились посвободнее, но Люциан так и остался на прежнем месте. Ли опять начала метаться, и ему не хотелось, чтобы попутчики заметили, как дергается чемодан и вспучивается его матерчатая поверхность. Впрочем, ему все же следовало чуть отодвинуться, поскольку в следующее мгновение он получил довольно чувствительный удар под колени, отчего едва не уселся на пол. Чтобы удержаться на ногах, Люциан ухватился за тянущийся вдоль стен поручень и тут же ощутил еще один удар. Эти удары несколько отвлекли его внимание, и потому он осознал, что Ли не только мечется, но и стонет, лишь тогда, когда Брикер начал вдруг громко насвистывать. Видя, что четверо попутчиков растерянно озираются, пытаясь определить, откуда доносятся стоны, Люциан тоже засвистел. И так как ему было неизвестно, какую мелодию выводит Брикер, он начал свою собственную партию. Однако совместными усилиями им все равно не удалось полностью заглушить стоны Ли, и тогда с еще одним невразумительным мотивом к ним присоединился Мортимер. К их немалому облегчению, через несколько секунд лифт опять остановился, и эти четверо поспешили наружу. Как только створки сдвинулись, Люциан отошел от чемодана, радуясь тому, что на следующем этаже это напряженное путешествие закончится. Мортимер меж тем склонился к продолжавшему вспучиваться чемодану и, поглаживая его, пробормотал: — Спокойно, Ли, все в порядке. Мы почти приехали. Покачав головой, Люциан повернулся к дверям, уже открывающимся на их этаже. Он не первый год знал Мортимера и Брикера как жестких и суровых воинов, однако теперь, с появлением Ли, они вдруг начали вести себя будто какие-нибудь сентиментальные старушки. Предоставив соратникам возможность тащить свой «багаж» на приемлемой для них скорости, Люциан зашагал по коридору к занимаемому ими двухкомнатному номеру. И уже сидя на кровати и скидывая обувь, услышал, как они наконец-то зашли внутрь. Задвинув туфли под кровать, он встал и, на ходу расстегивая рубашку, приблизился к дверям между смежными комнатами. Мортимер с Брикером как раз разомкнули молнию чемодана, но прежде чем они открыли его, Ли сама откинула крышку и вывалилась наружу. Оба парня тотчас же метнулись к ней. Люциану было достаточно одного-единственного взгляда, чтобы понять, что девчонка находится в бессознательном состоянии. По ней градом катился пот, она была ужасно бледна и словно в предсмертных судорогах билась об пол. Люциан молча наблюдал, как Мортимер — Брикером перенесли Ли на диван, но когда они начали бестолково суетиться вокруг нее, решил, что пришло время вмешаться и взять руководство на себя. — В общем, так… Один из вас сейчас вернет чемодан хозяйке, после чего отправится в ближайшую больницу и возьмет там портативный аппарат для переливания вместе с дополнительными порциями крови. — Я съезжу, — отозвался Мортимер. Он подхватил чемодан и, закрыв его, двинулся к двери. — И сколько брать крови? — Как можно больше. Поэтому купи по дороге еще один переносной холодильник. — Люциан взглянул на мечущуюся девушку и добавил: — Возьми также обезболивающее и снотворное. — А что делать мне? — спросил Брикер, когда Мортимер выскочил в коридор. Люциан пожал плечами. — Присматривай за ней. Следи, чтобы она себя не поранила. — Может, дать ей крови прямо так? Или еще чего-нибудь? — С лица Брикера не сходило выражение обеспокоенности. Было ясно, что ему отчаянно хочется облегчить страдания подопечной. — Ну попробуй. Только на этой стадии она скорее всего либо захлебнется, либо ее просто вывернет. — В самом деле? — удивился Брикер. — А как же проходили трансформацию раньше, пока не появились аппараты для переливания и прочие средства? — Раньше новообращенные по полной программе проходили через все муки, пока их зубы окончательно не менялись. И лишь после этого им начинали понемногу давать питание. — И через какое время ее зубы поменяются? — У каждого это происходит по-разному. Все зависит от комплекции, возраста, от объема поглощенной крови, от индивидуального обмена веществ. Брикер выглядел столь удрученным, что Люциану захотелось подойти к нему и ободряюще похлопать по плечу. Но он удержался и, развернувшись, пошел к себе в комнату. — Ну ладно, я ложусь спать. Будите только в случае поступления какой-нибудь важной информации. Поспать, однако, удалось недолго — Люциан проснулся от ужасных звуков. Он неохотно открыл глаза и нахмурился. Судя по всему, Ли пребывала на самом пике трансформации. Она кричала протяжно, надрывно и непрерывно. И этот отчаянный надсадный вой практически заглушал другой звук — кто-то требовательно колотил в дверь их номера. Тихо чертыхнувшись, Люциан перевернулся на другой бок и, спрятав голову под подушку, решительно смежил веки. Но через несколько секунд, когда к воплям Ли и стуку в дверь присоединился еще и мужской крик, он выругался уже гораздо громче и все же поднялся с кровати. Раздосадованный тем, что ему не дали поспать, Люциан быстро подошел к двери в другую комнату, рывком открыл ее, шагнул вперед и… изумленно застыл на пороге. Ли находилась уже не на диване, куда ее уложили, а на полу, посреди комнаты. Она металась, лягалась. Однако удивила Люциана не столько она, сколько Брикер. На первый взгляд вполне могло показаться, что какой-то огромный грубый мужик просто-напросто пытается растерзать миниатюрную, хрупкую женщину. Но на самом деле, навалившись на девчонку всей тяжестью и раскинув руки, Брикер всего лишь пытался прижать к полу ее конечности. При этом он постоянно взлетал вверх, лежа поперек ее вздымающегося, точно штормовые волны, тела. — Черт возьми, что ты с ней делаешь? — как можно громче, чтобы его голос смог пробиться сквозь вопли Ли, спросил Люциан. — Да вот стараюсь не дать ей пораниться! — крикнул в ответ Брикер и стал ловить руку, которая все же вырвалась на волю и принялась молотить по всему, что попадется. — Там кто-то в дверь стучится. Ты что, не слышал? — раздраженно проговорил Люциан. Брикер бросил через плечо удивленный взгляд. — Разумеется, слышал, но я, как видишь, немного занят. — Черт!.. Ты же гораздо сильнее девчонки! Неужели так трудно с ней справиться? — Я не хочу ее поранить, — огрызнулся Брикер. Стук в дверь становился все громче, и с той стороны доносился уже не один голос, а несколько. Вздохнув, Люциан направился в прихожую. — Что ж, ладно. Тогда эту долбаную дверь открою я. — Премного благодарен, — бросил вслед Брикер. За дверью оказались трое мужчин. Один — щуплый и невысокий, в костюме и при галстуке, двое других — крепкие, похожие на бычков ребята в униформе секьюрити. Шагнув вперед и заставив всех троих немного попятиться, Люциан прикрыл дверь, отсекая доносившиеся изнутри вопли. Это, впрочем, не слишком помогло. — Мистер Аржено, к нам поступили жалобы на шум из вашего номера, — подрагивающим от негодования голосом начал администратор. И тут же, отбросив притворную вежливость, буквально рявкнул: — Черт возьми, что там у вас творится?! Люциан даже не стал пытаться что-либо объяснить — это было бы вряд ли возможно. Без лишних слов он просто проник сначала в сознание администратора, после чего занялся обоими охранниками. И через минуту все трое шагали по направлению к лифту, совершенно позабыв об инциденте. Проводив их взглядом, Люциан повернулся, чтобы войти обратно в номер, и обнаружил, что дверной замок защелкнулся. А он, как назло, даже не подумал захватить магнитную карту! Люциан постучал, хотя и понимал, что это бесполезно. Маловероятно, что Брикер расслышит его стук сквозь бушующую какофонию. Оставив надежду в ближайшее время добраться до постели, Люциан опустился на пол и прислонился к стене. Почувствовав, что его трясут за плечо, он разлепил веки и, увидев перед собой Мортимера с переносным холодильником, поднялся на ноги. — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Мортимер, передавая ему холодильник, чтобы достать из кармана свою карточку. Он вставил ее в щель, и дверь, мигнув зеленым огоньком, тут же отворилась. Вместо ответа Люциан лишь покачал головой и прошел в номер. Он был слишком измотан, чтобы пускаться в объяснения. Мортимер сразу же поспешил на помощь Брикеру, который все так же пытался утихомирить девчонку, а Люциан, поставив холодильник на передвинутый с прежнего места столик (видимо, для того, чтобы Ли не разбила об него голову), первым делом решил разобраться с медикаментами. Вытащив все наружу, он выбрал наиболее эффективное средство, насадил иглу и, на ходу заполняя из ампулы шприц, прошел туда, где Брикер с Мортимером продолжали бороться со своей подопечной. Присев на корточки, рывком задрал ее рукав и сделал инъекцию. Результат не заставил себя ждать — Ли угомонилась и затихла еще до того, как он выдернул иглу. Люциан удовлетворенно хмыкнул, достал из холодильника пакет с кровью, проткнул его выдвинувшимися клыками, опустился в одно из кресел и, откинув голову назад, прикрыл глаза. В таком положении, не обращая внимания на приглушенные голоса Мортимера и Брикера, он оставался до тех пор, пока полностью не опорожнил емкость. Ребята уже перенесли Ли обратно на диван, положили ей под голову подушку, укрыли одеялом и пристроили рядом аппарат для переливания, который сейчас закачивал в ее вену животворную кровь. И тем не менее они продолжали над ней хлопотать. Брикер, то и дело выжимая тряпку, вытирал пот с ее груди и шеи, в то время как Мортимер клал на лоб Ли другую тряпку, оставлял там на минуту, после чего снимал, мочил в воде, выжимал и снова клал обратно. Люциан не верил своим глазам. Ведь эти парни всегда были суровыми, безжалостными охотниками. Что на них вдруг нашло? В этот момент рядом, на столе, зазвонил телефон. Люциан поспешил снять трубку и, услышав голос Бастьена, испытал неподдельную радость. — Тебе повезло, — сообщил племянник. — Один из клиентов собирался лететь сегодня из Небраски в Калифорнию, но дела задержали его еще на один день. Так что самолет ему пока не нужен. И этот самолет уже летит к вам в Канзас. — Понятно, — проговорил Люциан. — И когда он будет здесь? — Если ты отправишься в аэропорт прямо сейчас, то тебе, возможно, удастся его опередить. Люциан тотчас же сел прямо. — Так быстро? — Город Линкольн, откуда вылетел самолет, к вам гораздо ближе, чем Торонто, — пояснил Бастьен. — Но мне еще нужно… — Машина для тебя уже заказана, — перебил племянник. — Она будет около гостиницы с минуты на минуту. А тот автомобиль, что ты взял напрокат, работники фирмы заберут сами — я с ними уже созвонился. Люциан хотел сказать, что автомобиль ему еще понадобится, поскольку сам он не собирается куда-либо лететь. Он просто загрузит в самолет эту девчонку, после чего поручит Томасу забрать ее из аэропорта уже в Торонто и доставить к Маргарет, чтобы та о ней позаботилась. Но в следующую секунду Люциан решил оставить все как есть. Ведь им в общем-то и не нужны сразу две машины, он вполне может ездить вместе с Мортимером и Брикером в мини-вэне. Сразу два транспортных средства у них оказалось лишь по той причине, что ребята прилетели сюда на день раньше его собирать информацию. Они не могли его встретить, и он взял напрокат легковушку, чтобы не добираться до отеля на такси, ибо весьма скептически относился к нынешним извозчикам. Ведь эти таксисты гоняют на таких скоростях, что можно подумать, будто они торопятся поскорее попасть на тот свет. А кроме того, они были слишком болтливы. Как вообще можно следить за движением, за светофорами, замечать пешеходов, если у тебя ни на секунду не закрывается рот? — Тебе еще что-нибудь нужно? — поинтересовался Бастьен. — Да нет, — отозвался Люциан. — Все и так замечательно. — Ну и отлично. В общем, советую не медлить. Вполне возможно, Бастьен попытался с ним еще и попрощаться, однако Люциан уже положил трубку и потому не мог знать этого наверняка.Глава 3
— Нет. — Что значит — нет? — Люциан с недоумением уставился на Боба Уитхеда, первого пилота. Они стояли на бетонном покрытии аэродрома между автомобилем и самолетом, обдуваемые холодным ветром, под мелким моросящим дождем. У Боба, правда, имелся раскрытый над головой зонтик, но он явно не собирался его с кем-либо делить. — А то и значит, что нет. Я пилот, а не сиделка. В полете у меня и своих дел по горло, чтобы еще присматривать за вашей дамой. Так что либо ее кто-то сопровождает, либо она никуда не летит. — Ну а второй пилот? Разве он не может… — Люциан не закончил фразу, поскольку Боб тут же замотал головой. — Тед постоянно нужен мне в кабине. Ведь не просто же так в рейс отправляются сразу два пилота. Это предусмотрено вовсе не для того, чтобы менять пассажирам пакеты с кровью и держать их за ладошку. — Ты вообще-то знаешь, кто я? — поинтересовался Люциан. Он не привык, чтобы ему отказывали, и потому был очень недоволен. — Знаю, — мрачно подтвердил Боб. — Но это ничего не меняет. Я не возьму на борт человека, пребывающего на пике трансформации, без сопровождения. А если она нападет на меня или на Теда? — С ней могу полететь я, — подал голос Мортимер. — Два часа туда, два — обратно. Я вернусь еще до того, как вы проснетесь. — Не возражаю, — сказал авиатор. — Если рядом с ней кто-то будет, тогда никаких проблем. — Он направился к самолету. Мортимер хотел уже взять Ли на руки, но тут о себе напомнил Брикер: — Нет, уж лучше с ней лететь мне. Я еще ни разу не видел, как проходит трансформация, и для меня это будет немаловажным опытом. — Именно по этой причине с ней и должен лететь я, — возразил Мортимер. — Я уже наблюдал за трансформацией, и потому знаю, чего ожидать и как, в случае чего, помочь. Люциан с изумлением смотрел на спорщиков. Того и гляди подерутся. Так что, похоже, имеется только один способ разрешить дилемму. — С ней полечу я, — заявил он. — А вы вернетесь в отель и ляжете спать. В отличие от вас я хоть немного отдохнул. А после того как доставлю нашу подопечную в Торонто, посплю еще на обратном пути. Второй пилот поджидал его внутри самолета, у самого люка. Когда Люциан взошел по трапу, он поздоровался и отступил, давая ему дорогу. — Кровь я положил в холодильник, это здесь, в салоне с сидячими местами, — сообщил Тед и, подняв трап, стал задраивать люк. Люциан понес Ли в спальный отсек, находящийся в задней части самолета. — Там над каждой койкой имеются крючки для подвешивания пакетов, в обоих отсеках — переговорные устройства. Так что если что-то понадобится, можно связаться с кабиной, — добавил Тед. — Понятно, — отозвался Люциан. — Боб просил напомнить о необходимости отключить мобильный. Кроме того, нужно как следует закрепить девушку и пристегнуться самому. Через пять минут взлетаем. Последние слова Тед произнес, уже шагнув в кабину, и Люциан не стал ему отвечать. Он прошел в небольшой спальный отсек с двухъярусными койками по обоим бортам и, уложив Ли на нижнее место слева, быстро подвесил пакет с кровью на привинченный к переборке крюк. И поскольку содержимое пакета уже заканчивалось, вернулся в салон и протиснулся к бортовому холодильнику. Взяв сразу две порции, Люциан поспешил обратно, заменил опустошенный пакет на полный и, насадив на клыки вторую емкость, улегся на койку. Самолет меж тем начал выруливать на взлетную полосу. О телефоне он вспомнил лишь тогда, когда они поднялись в воздух. Выдернув изо рта опорожненный пакет и кинув его в прикрепленную рядом с койкой урну, Люциан потянулся к карману и, обнаружив, что тот пуст, нахмурился. Черт, ведь телефон остался в отеле, на прикроватной тумбочке! А вместе с ним бумажник, ключи и все то, что он выложил из карманов, перед тем как лечь. Покидая номер вместе с этой Ли, он даже не вспомнил о своих вещах! И что прискорбнее всего, он так и не позвонил Маргарет. Прислонившись затылком к переборке, Люциан прикрыл глаза. Даже не верится, что за такой короткий промежуток времени он мог наделать столько ошибок. Ведь обычно он очень организован. Организованным был он сам, организованной была его жизнь, организованными и хорошо продуманными были его планы. До некоторой степени все это, конечно, навевало скуку, но он не любил неожиданностей. Вообще складывалось впечатление, что весь сегодняшний день наполнен сплошными неожиданностями и хаосом, с того самого момента, когда Морган вынырнул из своего фургона, держа на руках эту девицу. Открыв глаза, Люциан хмуро посмотрел на лежащую напротив девушку. Следовало все же признать, что она привлекательна. Поймав себя на этой мысли, Люциан еще больше нахмурился. Да, из-за этой Ли его жизнь резко свернула с наезженного пути. Подумать только — ему приходится нянчиться с «новорожденной» вампиршей! Но продлится это, конечно, недолго. Оставив девчонку на попечении Маргарет, он сразу же отправится обратно в Канзас, чтобы продолжить охоту за Морганом. С радостной мыслью, что вскоре его жизнь вновь вернется в привычное русло, Люциан прикрыл утомленные глаза. «Чуть отдохну. Пока не понадобится снова менять пакет», — подумал он, незаметно погружаясь в сон. — Черт!.. Как вообще можно спать, когда здесь такое творится? Разлепив веки, Люциан увидел смутные очертания стоящего перед ним человека. Однако прошло несколько секунд, прежде чем затуманенное сном сознание достаточно прояснилось и он понял, что находится в летящем самолете и перед ним стоит второй пилот. А еще через секунду он догадался, что невыносимо пронзительный свист кипящего в его сне чайника на самом деле был женским визгом. Судя по всему, Ли требовалась очередная инъекция. Кроме того, ее пакет был пуст. Потерев лицо ладонями, Люциан поднялся с койки и протиснулся мимо Теда в соседний отсек. — Ее крики слышны даже в кабине, — буркнул тот. — Мы уж думали, ты ее убиваешь. — До этого пока не дошло, — отозвался Люциан, открывая переносной холодильник. — Боб мне еще говорит… Кстати, что ты ищешь? — не закончив фразу, поинтересовался Тед, когда Люциан, захлопнув свой походный холодильник, стад копаться в бортовом. — Медикаменты и шприцы. Они были в моем холодильнике. — Да нет, в нем лежали только пакеты с кровью, — возразил Тед. — Ты уверен? — Абсолютно. Ведь я же все и перекладывал. — Должно быть, ребята запихнули их в гостиничный холодильник, когда порхали вокруг нашей подопечной, — предположил Люциан и, взяв один пакет, выпрямился. — Так что, боюсь, вам придется потерпеть, потому что без обезболивающего и успокоительного она вряд ли затихнет. — Ты, наверное, шутишь? — не поверил Тед. — Я что, похож на шутника? — вопросом на вопрос ответил Люциан, возвращаясь в спальный отсек. — Сколько времени осталось до посадки? — Около часа, — сообщил Тед. И тут же с некоторым отчаянием в голосе спросил: — Ну а контроль над сознанием? — То есть? — не понял Люциан. Склонившись над Ли, он снял с крючка опорожненный пакет. — Насколько я знаю, такие, как вы, способны подавлять у смертных чувство боли. — Ну да, способны, — подтвердил Люциан, бросая пустой пакет в урну. — И если бы это был укус, порез или даже огнестрельное ранение, я бы сумел помочь, но только не в данном случае. — Интересно, почему? Люциан слегка нахмурился. Причина заключалась в том, что каждая клеточка организма Ли была сейчас наполнена мельчайшими частицами, от воздействия которых все ее тело пылало огнем. Их нельзя было нейтрализовать. Но ничего этого он не стал говорить. — Потому что потому, — уклонился от ответа Люциан, явно разочаровав второго пилота. — У вас в самолете есть наушники? — Есть специальные затычки. Там, в ящике над холодильником. Но мы с Бобом не можем их использовать. — Зато я могу, — усмехнулся Люциан и, закончив возиться с аппаратом для переливания, распрямился. Поджав губы, второй пилот двинулся к кабине. — Постарайся все же ее успокоить. Нам нужна предельная сосредоточенность. Обнаружив затычки в указанном месте, Люциан вставил их в уши и облегченно вздохнул — издаваемые Ли вопли воспринимались теперь как негромкий писк. Как видно, эти затычки были специально разработаны для пассажиров, которым хотелось без помех поспать в полете. Раньше Люциан никогда такими не пользовался, но теперь оценил. Чувствуя, как в нем спадает напряжение, он прошел обратно в спальный отсек, чтобы взглянуть на Ли. Смотреть, правда, было особо не на что. Она, конечно, весьма привлекательная женщина, но ее метания и перекошенный в крике рот портили впечатление. И когда сорок семь минут спустя самолет наконец-то приземлился, Люциан испытал огромное облегчение. То ли им удалось поймать попутный ветер, то ли Боб с Тедом просто поднажали, чтобы поскорее завершить рейс и избавиться от необходимости слушать вопли пассажирки, — этого он не знал. Так или иначе — ему было все равно. Главное, что полет наконец-то закончился и через каких-нибудь полчаса он окончательно освободится от Ли. Изначально он предполагал, что расстанется с ней прямо в аэропорту, но это было еще до того, как он вспомнил, что не созвонился с Маргарет, после чего и обнаружилось отсутствие телефона. И он был не настолько бестактен, чтобы без предупреждения, как какую-нибудь посылку, отправлять невестке новообращенную вместе с Томасом. Так что придется поехать самому, чтобы объяснить все Маргарет лично, и уже затем, оставив у нее девчонку, отправиться в обратный путь. Люциан скорее почувствовал, нежели услышал, что моторы самолета заглохли. Он посмотрел на Ли — она хоть и продолжала метаться, однако ее рот оставался закрытым. Причем не открывался он уже минут пятнадцать — как видно, она окончательно сорвала голосовые связки. Тем не менее Люциан с некоторой опаской вынул из ушей затычки. К его облегчению, Ли лишь негромко стонала. Сунув затычки в карман, Люциан поднялся, снял с крючка пакет, положил его Ли на живот и подхватил ее на руки. Пока он протискивался со своей ношей между рядами кресел, из кабины с недовольным видом вынырнул Тед и поторопился открыть бортовой люк. — Надеюсь, с местной администрацией все улажено? — поинтересовался Люциан. У него не было ни малейшего желания общаться со служащими аэропорта. — Томас уже обо всем позаботился, — ответил Тед, уступая ему дорогу. — Он должен подъехать с минуты на минуту. Услышав имя племянника, Люциан удовлетворенно кивнул и выглянул наружу. Был четвертый час дня, и у него имелось опасение, что солнце может создать им некоторые проблемы. Однако здесь хоть и не моросил, как в Канзасе, дождь, погода была прохладной и сырой. Солнце пряталось за тучами, которые, как видно, уже успели пролить на землю часть своей влаги и, похоже, грозились это повторить. Вполне довольный погодными условиями, Люциан шагнул в проем, слегка развернув при этом Ли, чтобы не ударить случайно о косяк. И едва он сошел по трапу, к самолету тут же подкатил знакомый автомобиль. Томас выскочил из машины чуть ли не раньше, чем она остановилась, и двинулся к нему своей слегка расхлябанной походкой, растянув губы в широкой улыбке. Это была одна из его черт, которая Люциана всегда раздражала. Похоже, Томас улыбался постоянно и постоянно был жизнерадостным. Впрочем, это, конечно же, было следствием молодости — мальчишке всего лишь пара сотен лет. Он еще не познал жизнь в достаточной мере, и потому ему вполне простительно питать иллюзии и не понимать, что в этом мире очень мало поводов для улыбок. Ну ничего, со временем он это осознает. — Как прошел полет? — вместо приветствия поинтересовался Томас. — Нормально. Возьми ее. — Люциан пихнул свою ношу племяннику, который проворно подставил руки. Подхватив Ли и прижав к груди, Томас с удивлением уставился на бледное лицо девушки. — Кто это? — Мистер Аржено! — окликнули в этот момент сзади. Оставив вопрос племянника без ответа, Люциан обернулся — на трапе стоял Тед, протягивая ему аппарат для переливания. Благодарно кивнув, Люциан принял позабытый агрегат и распорядился: — Заправьте баки без промедления. Я вернусь через пару часов и сразу же полечу обратно. — Непременно, сэр. — Явно недовольный, Тед скрылся в самолете, вероятно, направившись прямиком в кабину, чтобы сообщить неприятную новость первому пилоту. — Так кто это? — повторил свой вопрос Томас. — Ли, — коротко ответил Люциан. — И кто она такая, эта Ли? — Откуда мне знать? Ну-ка разожми пальцы. Чуть помедлив, Томас с недоуменным видом оттопырил пальцы, стискивающие бедро Ли, и Люциан тут же подвесил на них аппарат для переливания. После чего двинулся к машине. — Что значит — «откуда мне знать»? — не отставал Томас. Слыша, как племянник шаркает позади него под тяжестью ноши, Люциан усмехнулся и, открывая дверцу автомобиля, пожал плечами. — А то и значит. Я просто не знаю, кто она такая. Усевшись спереди, он захлопнул дверцу, свалив на племянника весь труд по размещению девушки. Он и так уже сделал для нее предостаточно, вызволив из вампирского «гнезда» и меняя пакеты с кровью на протяжении последних двух часов. Теперь же он передаст ее на попечение своей невестки. Маргарет позаботится об этой Ли до окончания трансформации, после чего преподаст ей все то, что следует знать, чтобы благополучно продолжать жить дальше. Кроме того, она — или же кто-нибудь из ее «цыплят» — обеспечит девчонку новыми документами и, возможно, пристроит на работу. Именно этим Маргарет и занималась — брала под свое крыло всякого рода «беспризорников». Томас и его сестра Жанна-Луиза как раз и были одними из тех, для кого она из века в век становилась приемной матерью. С чувством удовлетворения Люциан откинулся на спинку сиденья — уже в который раз он доказывает окружающим, что не такой уж он отъявленный циник, каким его многие считают. Он спас очередную жизнь и позаботился о дальнейшем благополучии спасенной. Или же, во всяком случае, сделает это в ближайшее время. После чего со спокойной совестью вернется к прерванному делу. Люциан усмехнулся, слыша, как снаружи ворчит и чертыхается Томас. Племянник все еще возился с задней дверцей, боясь уронить либо девчонку, либо аппарат для переливания. — Хоть бы дверь мне открыл, — буркнул Томас, садясь за руль. — Зачем? Ты и сам прекрасно справился, — отозвался Люциан. Покачав головой, Томас включил зажигание и тронулся с места. — К тебе? — поинтересовался он, выруливая на шоссе. — Нет, к Маргарет, — ответил Люциан и почувствовал, что племянник скосил на него недоуменный взгляд. — А она знает, что ты едешь? Представив выражение его лица, Люциан нахмурился. — А что? — Да так, ничего, — мотнул головой племянник и едва слышно пробормотал: — Думаю, все уладится. Люциан хотел поинтересоваться, что он имеет в виду, и даже открыл уже рот, но в этот момент лежавшая сзади Ли вдруг вскрикнула и, заметавшись, начала пинать ногами дверцу. От неожиданности Томас вздрогнул, машина тут же вильнула в сторону и, прежде чем он ее выровнял, успела пересечь разделительную линию. К счастью, встречная полоса в эту минуту была абсолютно свободна. Никак не реагируя на происходящее, Люциан смотрел в лобовое стекло, осознавая, что Томас бросает на него обеспокоенные взгляды. — Ты не мог бы ей как-то помочь? — спросил наконец племянник, видя, что пассажирка и не думает прекращать свое буйство. — Я это уже сделал… Я не стал ее убивать, — холодно проговорил Люциан. — Сбавь скорость. Ты ничуть не лучше всех этих таксистов. — А ты ездишь, как черепаха, — огрызнулся Томас и через секунду тихо выругался: — Черт, ну есть же лекарства, чтобы ее угомонить! Люциан бросил на него заинтересованный взгляд. — У тебя они есть? Томас захлопал ресницами. — Нет. — И у меня нет. — Люциан снова откинулся на спинку сиденья. С минуту Томас следил за дорогой, потом, глянув через плечо на Ли, сказал: — Что ж она так разоралась?.. Это очень отвлекает, а кое-кому из нас нужна предельная сосредоточенность. — Что верно, то верно, — усмехнулся Люциан, услышав знакомую фразу. Он достал из кармана захваченные с собой беруши, вставил в уши, отчего крики Ли сразу же стали значительно тише, и прикрыл глаза. Да, эти затычки были настоящим спасением — без них он убил бы эту девицу еще до приземления. Остаток пути до дома Маргарет прошел без каких-либо неприятностей — по крайней мере для него самого. Пару раз он открывал глаза, видел, как шевелятся губы чертыхавшегося Томаса, и снова опускал веки. Окончательно он вышел из дремы лишь тогда, когда автомобиль, замедлив ход, свернул к особняку Маргарет. Радуясь скорому завершению своих мытарств, Люциан осторожно вынул из ушей затычки. С заднего сиденья теперь доносились лишь хриплые вскрики, а неистовые метания Ли сменились беспокойным подергиванием. Как видно, девчонка вновь выдохлась. Томас припарковался почти у самого крыльца, сразу за одним из фургонов компании, на который Люциан, выйдя из машины, взглянул с некоторым любопытством. Поначалу он подумал, что это был спецтранспорт для доставки крови, но через пару секунд понял, что мини-вэн принадлежит не «Банку крови Аржено», а совсем другому подразделению. Кроме того, проходя мимо открытой дверцы, он увидел, что салон под завязку забит багажом и в нем сидят экономка и садовник Маргарет. Люциан слегка нахмурился. — Томас, не забудь захватить мою поклажу, — распорядился он, поднимаясь по ступеням. — А с девушкой что делать? — с явным раздражением отозвался племянник. — Именно ее я и имел в виду. — Люциан шагнул в распахнутую дверь главного входа. — Ну слава Богу, ты здесь! Повернув голову в ту сторону, откуда донесся возглас, он не смог удержаться от улыбки — по ступеням ведущей наверх лестницы стремительно спускалась Маргарет. Красивая элегантная брюнетка с классическими чертами лица и веселыми глазами, она выглядела не более чем на двадцать пять, что было совсем неплохо для женщины, разменявшей восьмую сотню лет. Ее младший сын Этьен с чемоданами в руках следовал за ней — высокий, светловолосый, такой же привлекательный, как и мать, приветливо улыбающийся поверх ее головы. — Я уж боялась, что ты не успеешь до нашего отъезда. — Подойдя к Люциану, Маргарет обняла его и поцеловала в щеку. Он слегка опешил. — Так ты знала, что я приеду? — Конечно. Мортимер позвонил и мне, и Бастьену, как только ты вылетел из Канзас-Сити. Ну как прошел полет? — Нормально, — ответил Люциан, рассеянно кивнув Этьену, который со своими чемоданами устремился к выходу. — Ну так как насчет этой девушки? И что значит «до нашего отъезда»? — Я обо всем позаботилась, — заверила Маргарет. — После разговора с Мортимером я сразу же распорядилась, чтобы нам доставили кровь, и приготовила бывшую комнату Лисианны. — А медикаменты? — Все необходимое находится рядом с кроватью. Люциан кивнул. Похлопав его по плечу и сунув ему что-то в руку, Маргарет двинулась к двери. — Я так рада, что ты успел. Мне не хотелось оставлять ключи под ковриком у двери. Ведь ты мог бы и не догадаться под него заглянуть. Опустив глаза, Люциан обнаружил в своей руке ключи — от дома, от машины, от… Зажав их в кулаке, он поспешил за Маргарет, но на выходе был вынужден задержаться, уступая дорогу Томасу, который нес Ли и аппарат для переливания. Пропустив его, он спустился с крыльца и быстрым шагом направился к невестке, объяснявшей Этьену, как нужно укладывать чемоданы. — Что значит «до вашего отъезда»? — вновь спросил он, приблизившись. — Куда ты собралась? — Ну вот, так гораздо лучше, — оценила Маргарет, удовлетворенная размещением багажа. — Спасибо, сынок. Поощрительно похлопав Этьена по плечу, она повернулась к Люциану, но тут же устремила взгляд поверх его плеча. — Томас! — позвала она. — Иди поцелуй меня на прощание. Люциан оглянулся, испытывая нетерпение, и, когда племянник подбежал к ним, слегка посторонился. Поцеловав мать, Томас пожелал: — Счастливого пути. — Спасибо, милый, — поблагодарила Маргарет и с шутливой строгостью добавила: — Пока меня не будет, веди себя хорошо. — Постараюсь, — с улыбкой заверил Томас и, поймав недовольный взгляд Люциана, отошел в сторону. — Маргарет! — окликнул Люциан, видя, что та уже взялась за ручку передней двери. — Так куда ты все-таки едешь? Невестка уселась внутрь и, уже застегнув ремень безопасности, соизволила ответить: — В Европу. Ты что, не помнишь? Я ведь говорила тебе на прошлой неделе, что лечу туда по делам. Верно… И как он мог об этом забыть! — А кто же тогда позаботится об этой девушке? Маргарет взглянула на него с явным удивлением. — Как кто? Я полагала, что этим займешься ты. — Да зачем бы я повез ее к тебе, если бы намеревался с ней возиться? — Я и сама задавала себе этот вопрос, — ответила Маргарет. — Надеюсь, ты не настолько бестактен, чтобы требовать от меня поменять намеченные планы и пренебречь своим первым за все семьсот лет самостоятельным делом только ради проблемы, которую ты сам на себя взвалил. Ничего не сказав, Люциан сомкнул губы. Улыбнувшись, Маргарет подалась наружу и поцеловала его в щеку. Потом захлопнула дверцу, продолжая улыбаться. — А она, кстати, довольно мила. — Возможно, — рассеянно согласился он. — Я, признаться, не могла понять, что тебя подвигло на оказание помощи какой-то девице. Ведь ты не славишься особым милосердием и не подбираешь беспризорников. Но теперь мне все ясно, поздравляю. Нахмурившись, Люциан хотел было возразить, но Маргарет уже отвернулась к Этьену, который как раз уселся за руль и включил зажигание. — Ну что, поехали? — проговорила она и взглянула на Люциана: — Джулиус, кстати, пока еще здесь. За ним должны были заехать из собачьего приюта еще минут десять назад, но их, видимо, что-то задержало. Он сейчас на кухне, там же его лекарства и инструкции по их употреблению. Будь добр, встреть тех, кто за ним приедет, и объясни им все, что нужно. Обреченно кивнув, Люциан какое-то время смотрел вслед отъехавшему мини-вэну. И лишь когда тот вырулил на шоссе, вспомнил о Томасе. Быстро обернувшись, Люциан нахмурился — на том месте, где стоял автомобиль племянника, зияла пустота. Как видно, этот мальчишка воспользовался его растерянностью и поспешил улизнуть, совершенно обоснованно опасаясь быть привлеченным к предстоящим хлопотам. Ну что ж, в таком случае ему не поздоровится. Вернувшись в прихожую, Люциан взял трубку стоящего на столе радиотелефона и уставился на клавиши с непонятными символами. Разобраться тут было не легче, чем на приборной панели в кабине самолета. Покачав головой, он начал беспорядочно тыкать в кнопки, пока не услышал определенный сигнал. И в ту же секунду тишину разрезал донесшийся из гостиной вопль. Опять эта Ли!.. И за что ему такая радость? Не обращая внимания на ее крики, Люциан вдавил кнопку, соответствующую имени племянника — весь свой выводок, включая Томаса и его сестру Жанну-Луизу, Маргарет занесла в телефонный справочник в функции быстрого набора. И как раз в тот момент, когда послышались протяжные гудки, к воплям Ли присоединился собачий вой. Ну вот, теперь еще и Джулиус… Вслушиваясь в гудки, Люциан прикрыл глаза. Какого дьявола Томас не берет трубку! Дождавшись прекращения гудков, он повторил вызов и после третьей безрезультатной попытки выругался, вернул телефон на стол и устремился к гостиной. — Джулиус, заткнись! — гаркнул он на ходу. Пес тотчас же повиновался, и звуковая какофония наполовину сократилась. Если бы так же легко можно было угомонить эту девицу… Войдя в гостиную, Люциан сразу же оценил ситуацию — пакет был пуст, что, конечно же, только к лучшему, поскольку в ее метаниях подающий шланг отсоединился и при наличии крови ею сейчас был бы залит расстеленный на полу белоснежный ковер. А так всего лишь несколько капель, не стоит и беспокоиться. Подойдя к Ли, он открыл было рот, чтобы прикрикнуть и на нее, но вовремя вспомнил свой былой опыт — какие-либо приказы тут бессильны. Поморщившись, он вновь достал из кармана затычки и вставил в уши — громкость воплей снизилась до слабого гула. Защитив таким образом свой слух, Люциан подхватил Ли на руки и понес к выходу из гостиной. И он дошел почти до самой лестницы, когда заметил стоящую в дверях женщину, ошарашенно глазеющую на него. — Вы, должно быть, приехали за псом? — почти прокричал он. Прокричал невольно, поскольку совершенно не слышал свой собственный голос. И, кивнув назад, добавил: — Он на кухне, вдоль по коридору налево. Там же его пожитки, лекарства, инструкции… Люциан умолк и, нахмурившись, прислушался: к приглушенным крикам Ли примешивался еще какой-то звук, — а в следующую секунду понял, что это был возобновившийся лай Джулиуса. Вероятно, он услышал свое имя и таким образом отреагировал. Ну что ж, это уже не его проблемы, пусть пса успокаивает прибывшая собачница. Снова взглянув на женщину, Люциан увидел, что она неотрывно, с ужасом в глазах взирает на его ношу. Люциан тоже посмотрел на Ли. Ее волосы были мокрыми от пота, лицо — мертвенно-бледным, блузка заляпана кровью, а сама она, распахнув рот в беспрерывном крике, продолжала биться в его руках точно рыба, вытянутая на берег. Люциан поднял глаза с намерением проникнуть в сознание работницы собачьего приюта и обнаружил, что она исчезла. Поспешив на крыльцо, он увидел отъезжающий от дома белый фургон. — Эй! — крикнул он. — А как же Джулиус? Машина продолжала удаляться. С досадой проследив за тем, как она вылетела на шоссе, Люциан вернулся обратно. Едва он захлопнул ногой входную дверь, в конце коридора распахнулась дверь кухни и к нему устремилась внушительная масса плоти, покрытая черной шерстью. Как видно, Джулиус, услышав свое имя, сделал все возможное, чтобы вырваться из заточения, и это ему, к сожалению, удалось. Этот черный, как ночь, неаполитанский мастиф, достигающий семидесяти пяти сантиметров в холке и весящий больше восьмидесяти килограммов, мчался сейчас на него, волоча за собой мешок с мусором, который каким-то образом зацепился за его заднюю ногу и из которого вылетали пустые жестянки, какие-то обрывки и прочая дребедень. Обвисшие щеки бегущего пса мотались из стороны в сторону, из открытой пасти летела слюна. Люциан инстинктивно обнажил клыки и зашипел на приближающееся животное. И вместо того чтобы вскинуть передние лапы ему на грудь, что наверняка нанесло бы определенный вред находившейся у него на руках Ли, пес резко затормозил, заскользив задницей по мраморному полу. Едва не въехав Люциану в ноги, он все же сумел в последний момент остановиться, развернулся и умчался вверх по лестнице, по-прежнему волоча за собой мешок с мусором. Люциан проводил Джулиуса взглядом, пока тот не скрылся в верхнем коридоре, и, чувствуя, как где-то за правым глазом зарождается головная боль, окинул взором все то, что пес оставил в своем кильватере.Глава 4
Голова буквально раскалывалась от невыносимой боли. Казалось, будто кто-то пытается расплющить ей череп. Кроме того, рот был словно набит ватой, а живот сводило мучительными судорогами. Иными словами, она ощущала себя так, точно находилась в аду. Ли застонала, но это сразу же отдалось болью и в голове, и в пересохшем горле, и она предпочла умолкнуть. Затем попыталась поднять веки, но ударивший по глазам свет также усилил головную боль и она поспешила зажмуриться. Это было ужасно. Таких мучений она никогда не испытывала. У нее бывали переломы, простуда, грипп, ветрянка и прочие хвори, однако ощущений, подобных нынешним, она не припоминала. Несколько минут Ли пролежала неподвижно, но это не облегчило страданий и она решила подняться, чтобы принять анальгин. А также выпить воды. Очевидно, ее организм потерял слишком много влаги, отчего язык уподобился наждачной бумаге. Кроме того, вода, возможно, поможет устранить этот гадкий привкус во рту. Приготовившись терпеть, Ли разомкнула веки и, ощутив немедленное усиление боли, тут же снова закрыла глаза. Однако ей все же были нужны анальгин и вода. Всего десяток шагов до ванной, и она получит и то и другое. Вообще туда можно добраться и с закрытыми глазами, ведь она живет в этом доме уже два года, вот только способна ли она ходить… Учитывая столь ужасные ощущения, она, возможно, слишком слаба, чтобы передвигать ногами. Сделав глубокий вдох, Ли с напряжением подняла верхнюю часть тела, села в постели и после столь незначительного перемещения с минуту хватала ртом воздух. «Наверное, ничего не получится», — промелькнула в голове вялая мысль. Почувствовав, как что-то тянет ее руку, она все же заставила себя приоткрыть один глаз. Увидев налепленный около локтя пластырь и выходящую из-под пластыря гибкую трубку, Ли скользнула по ней взглядом и обнаружила прозрачный пакет, закрепленный на стойке рядом с кроватью. Пакет был практически пуст, только внизу оставалось небольшое количество какой-то красной жидкости. Надпись сбоку гласила: «ORh+». Кровь?.. Ли огляделась и с тревогой осознала, что находится отнюдь не в спальне своего небольшого уютного дома. В этой огромной комнате с синими обоями, с большим диваном, креслами и кофейным столиком она никогда прежде не бывала. Двустворчатые дверцы встроенного шкафа, еще две двери рядом… Вдоль позвоночника пополз колючий страх, и Ли начала припоминать, что произошло накануне. Донни останавливает ее на темной улице… Она сердится на него… Поворачивается, чтобы идти дальше, внезапно теряет контроль над собственным телом, окружающий мир будто исчезает, и… Морган! Словно окоченев, Ли вспомнила, как Морган укусил ее, затем, уже в фургоне, напоил собственной кровью. Потом этот фургон остановился возле какого-то старого дома, который, казалось, вот-вот развалится. Морган занес ее внутрь и спустил в холодный сырой подвал. Она с ужасом взирала на стоящие там гробы, на каких-то бледных, осунувшихся типов, а потом оказалась в крохотном закутке, где стояла одна-единственная койка. Над ней навис Донни и принялся говорить какую-то чушь — что он избрал ее, что они будут жить вечно и все у них будет хорошо. Она мотала головой, пытаясь вытрясти пульсирующую в висках боль, а Донни продолжал бормотать о вампирах и вечной жизни. Она почти не слушала его и думала лишь об одном: как бы выбраться. И это ей удалось. В отсутствие Моргана к ней вновь вернулся контроль над собственным телом, и, несмотря на боль и навалившуюся слабость, она смогла сохранить сознание. Возможно, в этом ей, сам того не желая, помог Донни, который был чрезмерно заботлив, укрывал ее одеялом и продолжал обещать счастливое будущее и нескончаемую череду изумительных ночей в уютном двухместном гробу. Каждое сказанное им слово лишь усиливало ее негодование, и когда Донни куда-то вышел, она сумела подняться на ноги и поплелась к двери. Без помех добралась до лестницы, одолела ее, шагнула в кухню… Смутно, как во сне, в памяти всплыли лица трех мужчин. Двоих она узнала сразу — на протяжении недели они каждую ночь заходили к ней в бар, — а третьим был блондин с точеными чертами лица, красивый как греческий бог. Хотя скорее всего он ей просто пригрезился. Потому что ни один реальный мужчина не может быть так прекрасен. Ли снова оглядела комнату. Так ей удалось сбежать из того дома? Или она по-прежнему находится в нем, только уже не в подвале, а наверху? Точно известно лишь одно — это не ее дом. Спустив ноги на пол, Ли начала подниматься с кровати, однако, вновь ощутив помеху для руки, остановилась. Сев, она подцепила трубку и пластырь и, резко дернув, невольно содрогнулась от боли. Стиснув зубы, Ли с трудом встала на ноги и обнаружила, что ее сильно качает, а в следующее мгновение ее колени подогнулись и она рухнула на пол. — Черт возьми, Джулиус! Иди вниз! Я чуть поднос из-за тебя не уронил! Ли сразу же напряглась и, приподняв голову, посмотрела на дверь. Та была закрыта, но раздраженный мужской голос доносился именно из-за нее. Не обращая внимания на боль, Ли почти инстинктивно поспешила заползти под кровать — похоже, ее тело самостоятельно приняло решение еще до того, как мозг просчитал возможные варианты, — и уже там затаила дыхание, глядя в узкий просвет между полом и краем покрывала. Дверь меж тем отворилась, и в поле зрения возникла пара босых ног под черными джинсовыми штанинами. — Вот ведь глупое животное, — пробормотал вошедший, и его босые ступни направились в сторону кровати. А следом за ними появились четыре черные лапы, и Ли закусила губу. Собака!.. Ее укрытие уже не казалось удачным. — Черт! Куда она делась? Босые ступни остановились совсем рядом, потом прошлепали к изголовью кровати. Послышалось звяканье — по-видимому, вошедший поставил упомянутый поднос на прикроватную тумбочку, — после чего ноги двинулись в сторону одной из имевшихся в комнате дверей. — Как будто мне мало того, что я постоянно бегаю сюда менять эти чертовы пакеты, — раздраженно бормотал мужчина. Однако в данный момент все внимание Ли было сосредоточено не на нем — она настороженно следила за перемещениями собаки. Четыре черные лапы приблизились к кровати, и у Ли замерло сердце — похоже, ее укрытие будет сейчас выявлено. Не обращая внимания на боль, она в отчаянии огляделась в поисках какого-либо оружия — любого пригодного для этой цели предмета, но не обнаружила ничего, даже пыльной мягкой игрушки. Если бы это была ее комната и ее кровать, уж что-нибудь обязательно оказалось бы под рукой. Однако, увы, под этой кроватью было как в пустыне. — Ладно, Томас, погоди… Я до тебя еще доберусь, — продолжал ворчать мужчина. — Ведь специально же не берет трубку, зная, что я запрягу его в работу. Ли посмотрела наружу: говорящий отошел от двери и направился к стенному шкафу. Любопытство взяло верх над осторожностью, и она, протянув ноющую руку, приподняла край покрывала. Мужчина был не только босым, но и с обнаженным торсом. Точнее, почти с обнаженным — его мускулистую грудь прикрывал цветастый фартук. На лице, как у грабителя прошлых лет, был повязан платок, прикрывающий рот и нос. Из-под банданы выбивались пряди светлых волос. На руках — резиновые перчатки. Мужчина распахнул шкаф, и Ли увидела целый ряд выстроившейся внизу обуви. Это были исключительно женские туфли, с полдюжины пар, все на высоких тонких каблуках. Она мысленно чертыхнулась — как бы ей сейчас пригодилась хоть одна такая туфля! В следующее мгновение позади нее послышался шорох, и она быстро обернулась. О Господи, этот пес ее все-таки обнаружил! Опустившись на брюхо, он лез прямо под кровать, сопя своим чутким носом. Ли стала отползать назад, пока не уперлась в стену у самого изголовья. Пес же продолжал продвигаться к ней, тихо при этом поскуливая, словно желая уверить, что имеет вполне дружеские намерения. Как только стало возможным определить размеры животного, Ли в ужасе округлила глаза. Этот зверь был не просто большим, а огромным — с квадратной головой размером с переносной телевизор и массивным телом, которое то и дело приподнимало кровать. Да этот монстр может проглотить ее в один момент, и в его брюхе еще останется место для десерта! — И зачем мне все это нужно? Как будто… Джулиус, ты где? Теперь еще и ты куда-то подевался. Оторвав взгляд от собаки, полностью забравшейся под кровать, Ли глянула на босые ступни, как раз двинувшиеся к выходу из комнаты. Как видно, мужчина решил посмотреть, нет ли пса в коридоре, и у нее появилась надежда, что он вообще уйдет отсюда, отправившись на поиски их обоих. И тут она ощутила, как по ее щеке заскользил влажный язык. Вздрогнув, Ли повернула голову — ну вот, зверь добрался до нее. К счастью, настроен он, по всей видимости, был вполне мирно, ведь подобное облизывание совершенно незнакомого человека — несомненное проявление дружелюбия. Если только, конечно, он не пробует ее на вкус, прежде чем вонзить зубы. Решив, что этого можно не опасаться и ее горло не будет снова прокушено, Ли протянула руку и осторожно погладила пса по голове. И в следующую секунду, когда тот приветственно застучал хвостом по полу, осознала, что сделала это напрасно. Ли зажмурилась, меж тем как язык Джулиуса продолжал гулять по ее лицу, обдуваемому его мощным дыханием. — Сейчас я должен быть вместе с ребятами… Охотиться на Моргана. Вновь послышавшийся мужской голос заставил Ли замереть. А пес все так же продолжал ее вылизывать. Он сказал: охотиться на Моргана? Так, значит, этот человек не сообщник Донни и того, кто ее укусил? — Но вместо этого я вынужден торчать здесь и нянчиться… Последовала пауза — должно быть, мужчина услышал стук собачьего хвоста. Ли поднесла ладони к лицу, чтобы отгородиться от неутомимого языка, и, открыв глаза, увидела, что босые ступни, находящиеся возле двери, развернулись в ее сторону. А еще она заметила, что кончик собачьего хвоста высовывается из-под кровати, и в ту же секунду мужчина рявкнул: — Джулиус! На кой черт ты забрался под кровать? Ли чуть ли не застонала, взирая на приближение босых ног. Они остановились рядом с хвостом Джулиуса, после чего в поле зрения возникли обтянутые джинсами колени, подол цветастого фартука, затем голая рука и, наконец, — лицо, по-прежнему полузакрытое платком. Глаза мужчины были, однако, открыты, и Ли, уставившись в это серебристо-голубое гневное сверкание, почувствовала, как у нее в животе что-то сжалось. В следующую секунду она, впрочем, поняла, что негодующий взгляд предназначался собаке, а потом мужчина перевел глаза на нее и пару раз удивленно хлопнул ресницами. — Ах вот ты где! — Его взгляд слегка смягчился. — Зачем ты сюда залезла? Мне и так с тобой возни хватает. У Ли вдруг возникло совершенно неуместное желание извиниться, и она поспешила прикусить язык, чтобы этого не сделать. У нее нет ни малейшего представления, кто это такой, где она вообще находится и что… Эти мысли были прерваны псом, снова лизнувшим ее в лицо. «Либо он принял меня за какой-нибудь собачий леденец, либо мы действительно становимся друзьями», — подумала Ли, к которой возвращалось чувство юмора. Ситуация и в самом деле была довольно забавной. Укрытие выбрано совершенно неудачно, однако она не спешила его покидать. А стоило ли вообще прятаться? Ведь если этот человек охотится за Морганом… Как говорится, враг моего врага — мой друг. Ли уже вознамерилась самостоятельно выползти из-под кровати, но не успела, потому что обтянутая резиновой перчаткой пятерня грубо ухватила ее за руку и незнакомец буквально выволок ее наружу. От потрясения у нее даже перехватило дыхание. А в следующую секунду она оказалась на его сильных руках и он принялся укладывать ее в постель, которую она с таким трудом покинула. — Подниматься тебе пока рано, ты еще слишком слаба, — проговорил мужчина, выпрямляясь, и его губы при каждом слове прорисовывались сквозь платок. — Я… — начала было Ли, но незнакомец, взглянув на ее предплечье, оборвал: — Еще и трубку вырвала. Ну-ка дай вставлю обратно. Страха Ли уже не испытывала — этот человек казался ей вполне безопасным. Он был, конечно, несколько неадекватным, учитывая его манеры и эксцентричное облачение, но тем не менее вполне безвредным. От этих размышлений ее вновь отвлек пес, который тоже выбрался наружу и, запрыгнув на кровать, стал пристраиваться рядом с ней. Ли глядела на него с некоторой настороженностью, опасаясь, что он снова начнет ее облизывать. Теперь, видя, насколько это крупный зверь, она была даже благодарна псу за то, что он оказался таким дружелюбным, но все же ей не хотелось быть покрытой собачьей слюной от макушки до пяток. К счастью, Джулиусу, видимо, и самому надоели лобзания. Растянувшись рядом с ней, он опустил морду на передние лапы, закрыл глаза и, похоже, собрался спать. Тяжкий вздох незнакомца заставил Ли снова переключить внимание на него, и она заметила брошенный в ее сторону недовольный взгляд. — Ну вот, сломала… — Я? — захлопала ресницами Ли. — А кто же? Вот, переломила иглу пополам, — показал он и оглядел постель в поисках обломка. Она тоже осмотрелась вокруг себя. С невнятным бормотанием мужчина склонился и стал шарить ладонями по льняному покрывалу. Чтобы ему не мешать, Ли подтянула ноги к животу, обхватила их руками и… вздрогнула от резкой боли. Развернув предплечье, она всмотрелась и поморщилась, увидев торчащий из вены обломок иглы. Как видно, охваченная страхом, она даже не замечала довольно-таки сильную боль. — Вот он! — Ухватившись за кисть, он вытянул ее руку и выдернул обломок. Внимательно осмотрел его и, нахмурившись, перевел взгляд на аппарат. — Ну и как теперь… Он не договорил, поскольку в этот момент зазвонил телефон. Еще больше нахмурившись, мужчина бросил сломанную иглу на поднос. Ли с интересом оглядела то, что на нем находилось: прозрачный кувшин с водой, стакан, тарелка с какой-то едой, очень похожей на собачий корм, от которой поднимайся парок… Она с вожделением уставилась на кувшин, меж тем как мужчина прошел к столу и взял трубку радиотелефона. — Алло, — проговорил он. Облизывая сухие губы, Ли стала продвигаться к краю постели, чтобы дотянуться до воды. Телефон почему-то зазвонил снова, и это заставило ее перевести взгляд на незнакомца. Его брови сходились все ближе и ближе, пока не сомкнулись окончательно. Пару секунд он взирал на телефонную панель, после чего ткнул в другую клавишу. — Алло! Телефон зазвонил в третий раз. — Черт бы побрал эту электронику! — выругался мужчина и принялся нажимать кнопку за кнопкой, каждый раз повторяя свое «алло». — Люциан, это ты? — донеслось наконец через телефонный громкоговоритель. Дремлющий пес шевельнулся, приподнял уши, но глаза не открыл. — Я, Маргарет, я! — Мужчина испытал явное облегчение. Ли меж тем уже вполне могла дотянуться до кувшина с водой. — А почему у тебя голос такой отдаленный? — поинтересовалась собеседница. Тот, кого, как выяснилось, зовут Люциан, хмыкнул. — Маргарет, ну мы ведь далеко друг от друга. — Но звук все равно не должен быть таким! — В голосе женщины послышалось раздражение. — Ты что, включил динамик? — Да нет, — тотчас же соврал мужчина. Уголки губ Ли поползли вверх, но едва он сверкнул в ее сторону глазами, она тотчас же подавила усмешку. Как видно, этот человек не совсем представлял, как пользоваться вполне обычной моделью телефона, и в то же время не желал в этом признаваться. Подобная некомпетентность ее несколько озадачила. Ли хотела опять посмотреть на мужчину, но ее глаза сами по себе остановились на воде. Она потянулась к кувшину и… внезапно получила шлепок по руке. — Ну ладно, я вот что звоню, — продолжила меж тем та, которую звали Маргарет. — Дело в том, что Витторио забыл выкинуть мусор. Он собрал все в большой черный мешок и собирался вынести его перед самым отъездом, но за всей этой суматохой совершенно забыл… При слове «мусор» Ли потеряла всякий интерес к разговору и вновь сосредоточила внимание на воде. Как видно, заметив это, Люциан сам взял кувшин и, наполнив из него стакан, протянул ей. Приняв драгоценную влагу обеими руками, она открыла было рот, чтобы выразить благодарность, однако мужчина тут же прижал к ее губам обтянутый резиной палец и помотал головой. «А, ну да, — поняла Ли, — по ту сторону не должны знать, что он говорит через динамик». Ведь та женщина наверняка услышала бы ее голос и таким образом раскрыла бы этот невинный обман. Обозначив слово «спасибо» беззвучной артикуляцией, Ли поднесла стакан к губам и едва сдержала довольное урчание, когда чистая прохладная жидкость наполнила рот. Боже, какое блаженство! — Это, конечно, мелочь, — продолжала Маргарет. — Но я немного обеспокоилась, потому что мы оставили Джулиуса на кухне, а он имеет привычку совать нос в эти мешки и… — Нос? — холодным тоном переспросил Люциан, и Ли тут же посмотрела на него. Своим взглядом он буквально сверлил дремлющего пса. — Может, ты хотела сказать не «нос», а «всю морду и лапы»? Что он «просто раздирает эти мешки и разносит отбросы по всему дому»? — О Господи! — донеслось из телефона. — Но когда за ним приехали, он, надеюсь, вел себя хорошо? Помедлив с ответом, Люциан перевел взгляд с собаки на Ли, после чего проговорил: — Вполне. Ли посмотрела на пса — интересно, почему ему дали такое имя? — Так его увезли без проблем? — продолжала расспрашивать Маргарет. — Я еще ни разу не отдавала Джулиуса в собачью гостиницу, но иначе было просто нельзя. Я даже не знаю, сколько пробуду в Европе. Надеюсь, они захватили его лекарства и инструкции к ним? У него инфекция, и он должен регулярно принимать то, что ему прописано. В ожидании ответа Люциана Ли сделала очередной глоток. Совершенно очевидно, что некая проблема все же имелась, поскольку пес находился сейчас здесь. Меж тем Люциан, повернувшись к ней спиной, сказал: — Ты знаешь, Маргарет, я рад, что ты позвонила. Потому что кое-какие трудности у нас тут все же возникли. Разговаривая с этой Маргарет через динамик, он тем не менее все равно держал телефон возле уха, и Ли не смогла удержаться от улыбки. Несмотря на все произошедшее и то обстоятельство, что она не имела ни малейшего представления, где находится и кто такой этот Люциан, она не видела в нем какой-либо угрозы. Да и трудно увидеть угрозу в столь забавно одетом человеке. Вновь посмотрев в сторону Люциана, Ли скользнула взглядом по его могучей спине. Он как раз переложил телефон из руки в руку, чтобы поднести аппарат к другому уху, и под его кожей перекатились бугры мышц. — Какие трудности? — встревожилась Маргарет. Взгляд Ли меж тем опустился ниже, на обтянутые джинсами ягодицы, которые были не плоскими, как у большинства мужчин, а довольно-таки округлыми. Ей даже захотелось их потискать. — Эта девица вырвала из руки трубку и сломала иглу. Неприязненная интонация в голосе Люциана заставила Ли поднять глаза. Он обернулся и одарил ее столь же неприязненным взглядом. — Так что нужна новая игла. Где ее можно взять? — О Господи… — облегченно выдохнула женщина. И после некоторого молчания сказала: — Боюсь, ни запасных игл, ни чего-либо другого у нас нет. — Как нет? Но ведь… — Лисианне все это уже без надобности, поэтому… Слушай, а ты позвони Томасу. Пусть он заедет в банк крови и привезет то, что нужно. — Да, но тут возникает другая проблема — я никак не могу до него дозвониться. — В голосе Люциана зазвучала сталь, и Ли не позавидовала упомянутому Томасу. — Не можешь дозвониться? — удивилась Маргарет. — Именно. Пытался уже несколько раз, но безрезультатно. — Странно… Может, у него сегодня выходной? В такие дни он обычно отключает телефон. — Возможно, — без особой уверенности согласился Люциан. — Ну а как она вообще? Уже очнулась? — Кто? — Кто-кто… Та девушка. Как, кстати, ее зовут? — Ее зовут Ли… — Люциан обернулся. — Как твоя фамилия? — Джерард, — достаточно громко сообщила Ли. И только после этого спохватилась. — Можешь не повторять, я все слышала, — холодно отозвалась Маргарет. — Так ты все-таки используешь динамик? Глаза Люциана, глядящие поверх платка, выражали явную досаду. И прежде чем он успел что-либо признать или возразить, его собеседница продолжила: — Что ж ты сразу не сказал, что она очнулась?.. Слушай, а ты попробуй научить ее питаться обычным способом, вместо того чтобы разыскивать Томаса. Во всяком случае, это будет быстрее. Совершенно не понимая, о чем толкует женщина, Ли рассеянно погладила Джулиуса по спине. Это пробудило его ото сна, и, едва Маргарет заговорила снова, тело пса напряглось. А в следующую секунду он окончательно очнулся и, вскочив на лапы, замотал головой в поисках места, откуда исходил голос. — Или попробуй позвонить Жанне, — слышалось из трубки. — Она наверняка знает, где ее брат и как с ним связаться. На крайний случай у нее есть его дополнительный номер. Люциан пробормотал что-то невнятное, вроде как соглашаясь с предложенным вариантом. Женщина продолжала: — Спасибо, что встретил работников из собачьей гостиницы. Даже не знаю, что бы я без тебя делала. Возможно, пришлось бы оставить Джулиуса… — Маргарет осеклась, услышав внезапно раздавшийся лай пса, отреагировавшего на свое имя. — Что там такое? Это Джулиус? Несмотря на свирепый взгляд Люциана, буквально вдавившего трубку в свое ухо, пес опять залаял. Ли закусила губу. — Так Джулиус до сих пор дома? — встревожилась Маргарет. — Почему? За ним не приезжали? — Приезжали, — отозвался Люциан. — Здесь была их сотрудница. — Тогда почему он по-прежнему дома? Чуть помявшись, Люциан с явной неохотой сообщил: — Она появилась в неподходящее время. В комнате повисла тишина. Когда Маргарет заговорила снова, ее голос был совершенно спокойным и прямо-таки ледяным: — Объясни все по порядку. Люциан посмотрел на Ли, и она изумилась, увидев в его глазах явный укор. Похоже, всю вину за происходящее он возлагал именно на нее. — Видишь ли, двери оставались открытыми, а я пошел проверить, как там эта… Ли. — Люциан запнулся на ее имени. — Она снова начала вопить, метаться, и я решил перенести ее в комнату Лисианны. Ли была несколько ошарашена упоминанием о том, что она вопила и металась, а он, не обращая внимания на ее потрясенный вид, продолжал: — В общем, я взял ее на руки, понес, и когда вышел в холл, на пороге стояла женщина. Я начал объяснять, что Джулиус находится на кухне, но она увидела окровавленную, мечущуюся Ли, и это, видимо, сильно на нее подействовало, потому что она… тут же уехала. — То есть она увидела Ли в испачканной кровью одежде на пике трансформации? — уточнила Маргарет. Посмотрев на свою блузку, Ли увидела на ней огромное красное пятно. Да уж, вид действительно удручающий. — В тот момент еще и Джулиус вроде бы захлебывался лаем, — добавил Люциан. — Что значит «вроде бы»? — не поняла Маргарет. — Дело в том, что я вставил в уши затычки, чтобы заглушить вопли этой девицы, — пояснил он. Ли бросила на него изумленный взгляд. Да уж, весьма тактичный джентльмен. Из телефона донесся протяжный вздох. — Вероятно, та женщина сочла тебя маньяком-убийцей. — Именно так она и сказала полицейским, — подтвердил Люциан. — У нас была полиция? — ахнула Маргарет. — Не беспокойся, я им все объяснил. — Что ты им объяснил? — В голосе женщины послышались истерические нотки. — Ты же не мог сказать им всю правду. — Маргарет, ну о чем ты говоришь? Естественно, ничего такого я им не сказал. — Люциан тоже вздохнул. — Ты, должно быть, очень устала после долгого перелета. Не беспокойся, все под контролем. Отдыхай. — Отдохнешь тут… — проворчала Маргарет, но Люциан ее уже не слушал. Вернув трубку на место, он принялся тыкать в кнопки, пытаясь прервать связь, меж тем как собеседница продолжала: — Люциан, мы знаем друг друга семь сотен лет, и все это время ты… Он наконец нашел нужную кнопку, и начавшееся было нравоучение оборвалось, что несколько огорчило Ли — она не отказалась бы узнать побольше. Маргарет и Люциан знакомы друг с другом семьсот лет? Да нет, наверное, она ослышалась. Вероятно, Маргарет сказала «семь сонных лет», хотя в этом словосочетании тоже мало смысла. Как бы там ни было, последующий диалог был бы весьма познавательным. В наступившей тишине Люциан наконец расслабился и, расправив плечи, повернулся к Ли. Некоторое время он молча взирал на нее, затем кивнул на поднос. — Если хочешь есть, то вот, пожалуйста. Ли взглянула на тарелку и робко поинтересовалась: — Что это? — Наилучшая вырезка с особым соусом. — Наилучшая вырезка? — медленно повторила Ли. — Ты это сам приготовил? — Да нет, я просто вскрыл банку и подогрел содержимое в микроволновке. А приготовил это некто по имени Альпо. Вскинув голову, Ли изумленно округлила глаза. — Альпо? — По крайней мере так было написано на консервной банке. Ли в недоумении покачала головой. — Странно… Ты запросто пользуешься микроволновкой, но при этом не умеешь обращаться с телефоном и не знаешь, что «Альпо» вовсе не повар, а бренд собачьего корма. Это действительно казалось странным. — Я умею обращаться с телефоном, — жестко проговорил Люциан. — Я отнюдь не идиот. Просто Маргарет обзавелась этими дурацкими новомодными аппаратами, на которых кнопок не меньше, чем на приборной доске в самолете, поэтому… — Люциан оборвал фразу и, видимо, постаравшись успокоиться, продолжил: — Что же касается микроволновки, то у меня у самого такая есть. Я иногда подогреваю в ней… некоторые напитки. — Он слегка нахмурился и добавил: — А чем тебе не нравится собачий корм? Еда есть еда, да и запах вполне аппетитный. Ли смотрела на него, и в ее голове всплыло воспоминание — момент, когда она выбралась из подвала того дома. А не тот ли это блондин, который прикрыл ее рот ладонью и, оттащив от двери, прижал к своей груди? Неужто Люциан и есть тот самый человек? Пока он не откроет лицо, сказать наверняка трудно. — Так ты будешь есть или нет? — спросил меж тем Люциан. — Ты шутишь? Пожав плечами, он повторил: — Еда есть еда, к тому же на кухне все равно ничего больше нет. — Нет уж, спасибо, — помотала головой Ли. Люциан опять пожал плечами и, взяв тарелку, поставил ее на кровать перед Джулиусом. Пес тотчас же начал поглощать содержимое. — Смотри, ему нравится. На ее языке уже вертелся довольно едкий комментарий, но она сдержалась. Люциан меж тем склонился к тумбочке и открыл дверцу. Испытывая любопытство, Ли подалась вперед и обнаружила, что на самом деле это была вовсе не тумбочка, а небольшой холодильник, наполовину заполненный пакетами с кровью. — Открывай рот. — Что? — не поняла Ли. Прозвучавшее требование было довольно неожиданным, к тому же Люциан засунул голову внутрь холодильника, и потому его голос был несколько приглушен. Наверное, она все-таки ослушалась. — Я говорю: открывай рот. — Он распрямился, держа в руке пакет. Ли взирала на него в полном недоумении. — Зачем? Люциан, как видно, был не из самых терпеливых людей, готовых многократно повторять свои слова, — протянув руку, он ухватил ее за лицо и нажал пальцами на челюсти. Чтобы избежать боли, она была вынуждена открыть рот. Слегка нахмурившись, Люциан всмотрелся в ее зубы. — Что и следовало ожидать, — проговорил он. Затем огляделся, снова повернулся к ней и уставился на ее блузку. — Точно. Ли тоже нахмурилась — да что ему, черт возьми, нужно? — и тут же ахнула от изумления, когда Люциан дернул за блузку и подтянул пропитанное кровью место к самому ее носу. Ли попыталась отвернуть лицо от заскорузлой ткани, но он продолжал тянуть блузку и она, втянув ноздрями запах собственной крови, застыла. По идее она должна была бы брезгливо скривиться, уловив характерный жестяной запах, однако сейчас ее нос, казалось, сам по себе, стремился прижаться к окровавленной ткани, а по желудку прокатились странные судороги. А еще через мгновение она ощутила какое-то изменение во рту. Ли вскинула руку, и ее пальцы ткнулись в очень острые окончания двух зубов, которые почему-то стали гораздо длиннее остальных. Прежде чем она успела опомниться, Люциан откинул ее руку в сторону и пихнул ей в рот пакет с кровью. Ли услышала, как удлинившиеся клыки проткнули пластик, и ощутила, как по ним заструилась прохладная жидкость. Пытаясь осознать происходящее, она метнула в сторону Люциана изумленно-испуганный взгляд. — Все в порядке, — заверил он. — Я тебе сейчас кое-что объясню, а ты сиди и не дергайся. Подтянув ее ладонь к пакету, чтобы она сама его поддерживала, Люциан распрямился и некоторое время взирал на нее в полном молчании, очевидно решая, с чего начать. — Не знаю, помнишь ли ты что-нибудь из случившегося прошлой ночью… — …он-ни, — промямлила Ли, не отрываясь от пакета и умолкла, думая, что Люциан ее не поймет. Но он, как ни странно, все же понял. — Донни? — Угу, — кивнула она. — Это тот рыжеволосый, который был с Морганом? Ли опять кивнула и еще раз попыталась высказаться через пакет: — …орхан …ксыл …мня. — Морган укусил меня? То есть тебя? Ли снова кивнула. — Хорошо… Ну если ты все помнишь, значит, мне не нужно объяснять, что вампиры действительно существуют и один из них тебя укусил, после чего напоил собственной кровью. Ведь так и было? Ли скривилась, отчетливо вспомнив, как едва не захлебнулась, когда ее рот заполнила жидкость с железистым привкусом. Ту же жидкость она посасывала и сейчас, проткнув пакет внезапно удлинившимися клыками. — Так вот, теперь с тобой происходит трансформация, — продолжил Люциан. — Ты тоже становишься вампиршей. — …р-р-т! — прорычала Ли сквозь почти уже пустой пакет. Это было совсем не то известие, какое ей хотелось бы услышать. — Насколько понимаю, ты сказала «черт»?Глава 5
— То есть Морган самый настоящий вампир? — проговорила Ли, когда пакет был вынут изо рта. Заметив шепелявость в своем произношении, она нахмурилась. Да, с такими клыками говорить внятно затруднительно. Ее язык стремился избегать соприкосновения с ними, и, как следствие, некоторые слова получались нечеткими. Но Люциан, судя по всему, отлично ее понимал. Вновь открыв холодильник, он сказал: — Ну ты же помнишь, как Морган тебя укусил и напоил своей кровью. Что, по-твоему, это может означать? — Может, это был глюк? Может, в колу, которую я пила, было что-то подмешано? — со слабой надеждой предположила Ли. — Ничего подобного. — А ты уверен… — начала было она, но в следующее мгновение ее приоткрывшийся рот был закупорен еще одним пакетом с кровью. Она попыталась его вытащить, чтобы договорить до конца, и из пробитых уже отверстий брызнули красные фонтанчики. Чертыхнувшись, Люциан выхватил у нее пакет и быстро прошел к одной из дверей, за которой оказалась ванная. Он швырнул пакет в раковину, после чего сдернул с крючка полотенце и вернулся обратно к кровати. — Прошу прощения, — тихо произнесла Ли, глядя, как Люциан промокает постель и ее блузку. На ее извинение Люциан отреагировал невнятным мычанием и, оставив свое бесполезное занятие, достал из холодильника еще один пакет. — Открывай, — коротко скомандовал он. Чувствуя вину за возникший беспорядок, Ли со вздохом разомкнула губы, и Люциан насадил на ее клыки очередную порцию. Какое-то время она сидела молча, а в голове роились вопросы, на которые не находилось ответа. И как только второй пакет опустел, она с нетерпением выдернула его изо рта. — Послушай… — Я понимаю, тебе хочется о многом расспросить, — тотчас же перебил Люциан. — Но с этим придется подождать, пока ты не насытишься. — Но я… — Ли снова была вынуждена умолкнуть, поскольку у нее во рту оказался третий пакет, и только сдавленное рычание прокатилось по ее горлу. Этот мужчина был невероятно стремителен — ему удалось воспользоваться моментом, как только ее рот приоткрылся. Ли пристально смотрела на Люциана поверх пакета, он тоже не сводил с нее глаз. — Странно, я не могу тебя прочитать… Ли опять посмотрела на Люциана. Он выглядел озадаченным, даже ошеломленным. Нахмурившись, она необдуманно потянула пакет изо рта. — Что… — начала Ли и тут же выругалась, осознав свою оплошность. К счастью, пакет был практически пуст — лишь слабые струйки окропили ее ноги и юбку. — Что значит «не могу прочитать»? Он слегка напрягся и, вручив ей полотенце, выпрямился. — Ну ладно, это только попытка. Чуть позже попробую еще. — Что попробуешь? — не отставала Ли. — Да ничего, не обращай внимания. Как твой живот? — А что мой живот? — не поняла она. — Ну, ты ощущаешь спазмы, тошноту или что-то подобное? — уточнил Люциан, ввергнув ее в еще большее смятение. — Да нет, все в порядке. Желудок в норме. Но я… — Вот и хорошо. Иди прими ванну. — Но я хотела бы знать… — После того, как помоешься, — жестко проговорил Люциан. — От тебя пахнет кровью. — Вероятно, причина в том, что ею пропитана моя одежда, — сухо отозвалась Ли. — Ну и кто в этом виноват? Ли поджала губы, после чего негодующе выпустила из легких воздух. Что ж, ладно, она помоется… Если только сумеет дойти до ванной. Ведь она так слаба, что рухнула на пол прямо рядом с кроватью. Ли осторожно поднялась с постели и удивленно вскинула брови. Похоже, что к ней возвращаются силы. Она не спеша направилась к ванной — ноги слегка подрагивали, но вес тела все же держали. — А что… — обернулась она, входя в ванную, но Люциан просто-напросто захлопнул дверь. — Прими ванну! — гаркнул он с той стороны. — Я предпочитаю душ! — из чувства протеста огрызнулась Ли и показала двери язык. Она терпеть не могла, чтобы ей указывали. Никакого отклика не последовало. Вздохнув, Ли развернулась и застыла, увидев свое отражение в зеркале. Вообще-то она предполагала, что выглядит просто ужасно, однако взирающая на нее из зеркала женщина выглядела более чем хорошо. Превосходная кожа, сияющие глаза, имеющие цвет… Ли подошла поближе. — Золото! — восхищенно выдохнула она. Ее прежде не очень-то выразительные карие глаза были теперь золотисто-бронзовыми и необычайно красивыми. — Просто отпад! Восторгаясь своей внешностью, Ли на время позабыла обо всех тревогах и мучивших ее вопросах. Быстро сбросив одежду, она снова встала перед зеркалом и довольно долго смотрела на отражение. Повернулась одним боком, потом другим, опять развернулась анфас и, наконец, подалась вперед, чтобы получше разглядеть шею. Она отчетливо помнила, что Морган ее укусил, однако следы укуса отсутствовали. Может быть, они скрыты под засохшей кровью? Ли взяла лежащую на раковине губку и, намочив ее, протерла шею. Снова вгляделась, но увидела лишь идеальную, неповрежденную кожу. Но ведь и шея, и грудь, и ее блузка были окровавлены! Ли внимательно осмотрела руки и ноги в поисках небольшого ожога, полученного недавно во время работы, и порезов от бритвенного станка, однако и здесь ее кожа была идеальной. Исчез даже целлюлит на бедрах и ягодицах! Кроме того, произошли некоторые изменения в фигуре. Не столь уж большие, но ее таз стал поуже, талия — потоньше. Размер бюста, к сожалению, не изменился, хотя грудь явно приподнялась, бросая вызов силе тяжести, которая потянула ее вниз после тридцатилетнего рубежа. Но быть может, она еще уменьшится? Ли снова посмотрела в зеркало и недовольно поморщилась, убедившись, что ростом она осталась все такой же невысокой. Хотя это, конечно, уже слишком — надеяться, что, став вампиршей, она тотчас же вытянется на десяток сантиметров. Как только в голове промелькнуло слово «вампирша», Ли сразу же перестала улыбаться. Подавшись вперед, она открыла рот и взглянула на свои зубы — они выглядели вполне обычно. И тем не менее она с легкостью пробивала дырки в довольно плотных пластиковых пакетах. Вспомнив, как Люциан подтянул к ее носу одежду и как во рту при этом возникло ощущение движения и давления, Ли подняла с пола блузку и ткнулась в нее ноздрями. Едва вдохнув, она почувствовала то же самое. Отбросив одежду, Ли приблизила лицо к зеркалу и снова открыла рот — в нем торчали два острых клыка. — Вот это да! — выдохнула она, ощущая странный трепет в животе. Подняв руки, Ли попыталась задвинуть клыки в десны, но ничего не получилось — фиксация была надежной. — Да уж… — Несколько секунд она взирала на клыки, после чего откинула голову назад и попыталась рассмотреть отверстия, куда поступала кровь. Но ничего не обнаружила. Хмыкнув, Ли некоторое время соображала, каким образом убрать клыки обратно. И, решив дождаться, когда они задвинутся сами, задумалась о тех трудностях и проблемах, с которыми ей теперь предстоит столкнуться. Взять хотя бы солнечный свет. Вне всякого сомнения, отныне ей придется избегать лучей дневного светила. Конечно, принимая во внимание тот факт, что последние шесть лет она работала в темное время суток, можно вроде бы не беспокоиться, но тем не менее… Вечерние смены она выбирала сама, однако теперь ни о каком выборе не может быть и речи. Вампирам нельзя выходить из укрытия днем, ибо в противном случае они будут моментально объяты пламенем. По крайней мере именно так показывалось в фильмах. Кроме того, возникают и другие проблемы. Ей придется обходить церкви стороной и держаться подальше от распятий, ведь теперь она проклятая Богом бездушная тварь. Впрочем, все это ее не слишком волновало. В глубине души Ли продолжала верить в Бога, хотя ей часто казалось, что сам он о ней почему-то забыл. Он забрал ее родителей, деда, а взамен подослал Кенни. Хотя не стоит, конечно, винить Всевышнего в том, что она вышла замуж за этого урода. Ли вгляделась в свое отражение, пытаясь выявить какие-то изменения, какие-то признаки отсутствия у нее души. Что касается внутреннего самоощущения, то оно ничуть не изменилось. Она не испытывала ни малейшего желания раздирать глотки мирным обывателям. Так, может, у нее по-прежнему есть душа? Может, душа остается до тех пор, пока ты никого не укусишь? Пока что она потребляла лишь донорскую кровь, и готова и дальше придерживаться той же диеты. Если есть такая возможность, то она предпочла бы сохранить душу. Да, она давно не посещала церковь и порой думает, что Бог о ней забыл, но сама она никогда о нем не забывала и почти каждую ночь разговаривает с ним перед отходом ко сну. То же самое она намерена делать и впредь, невзирая на то что стала вампиршей, независимо от того, есть у нее душа или нет. Продолжая глазеть в зеркало, она вспомнила, что вампиры вроде бы не должны иметь отражение. «Как видно, это всего лишь миф», — констатировала Ли. Хотя, быть может, все дело в том, что ее трансформация еще не завершена? Или же отражение утрачивается со временем? Нужно будет об этом узнать. — Что-то я не слышу, как набирается вода, — донесся из-за двери голос Люциана, и Ли невольно вздрогнула. — Я намерена принять душ, — напомнила она. — Ну так принимай. С тихим ворчанием Ли отодвинула полупрозрачную перегородку и открыла краны. Судя по всему, этот Люциан был довольно властным типом, в чем-то под стать ее деду, который обладал в общем-то мягким сердцем, только покрытым твердой коркой. «Впрочем, нет, с дедом Люциана сравнивать нельзя», — решила Ли, вспомнив, как любовалась недавно его мускулистой спиной и упругими ягодицами. Она, естественно, никогда не вожделела своего деда, а вот Люциана… Улыбнувшись, Ли шагнула под душ и задвинула перегородку. Да, этот Люциан, судя по всему, весьма сексуальный мужчина. Но она, конечно же, никогда не откроет ему своих сокровенных мыслей. Ли взяла мыло и, намочив его, стала намыливать руки. У него такие широкие плечи, прекрасно вылепленная грудь, а эта задница… Мотнув головой, Ли подставила под струи воды спину. Как бы ей хотелось провести ладонями по его телу, по этим буграм мышц, а потом стиснуть ему ягодицы и прижаться — совершенно обнаженной! — к его груди. Н-да… Вообще-то раньше подобные побуждения ей не были свойственны. Она никогда не имела склонности вешаться на шею мужчинам, которых едва знает. Хотя скорее всего он и был тем третьим, кто оказался в доме вместе с Мортимером и Брикером, оттащил ее от двери и прижал к себе. Тот тоже был сильным, крепким и… внушающим спокойствие. А кроме того, красивым. Мысленно примеряя лицо того мужчины на Люциана, Ли отложила мыло и принялась растирать пену по телу. И как-то само собой, в нескромных фантазиях, ее собственные руки превратились в его руки, оглаживающие ее живот, потом груди, ласкающие их, перекатывая в пальцах набухшие соски… Вздрогнув, Ли поспешила прислониться к кафельной стене, испытывая слабость в коленях. Это было так реально… Казалось, она ощущала тепло его ладоней, мозолистые бугорки, воспринимала запах тела. Ли сделала глубокий вдох-выдох. Она прекрасно понимала, что в действительности не могла всего этого чувствовать и обонять, но, может, это как-то связано с тем, что она стала вампиршей? Эти мысли сразу же отнесло в сторону, как только ладонь — ее или его? — двинулась от груди вниз по животу, разгоняя пену по невероятно чувствительной коже, и скользнула на бедро. В своем воображении — если, конечно, это действительно происходило в воображении — она прижалась к нему сначала слегка, соприкоснувшись набухшими сосками с вьющейся порослью, потом — сильнее, делясь с ним мыльной пеной. Затем отстранилась, чтобы провести ладонями по его выпуклой груди, растирая пену по рельефной мускулатуре, затянутой бархатистой кожей. Ее ладони ощущали тепло и твердость, все было таким большим, таким широким. У него было тело атлета, тело воина, и ей хотелось обследовать губами и языком каждый дюйм его поверхности. Он вдруг убрал свои руки, и из ее горла тотчас же вырвался протестующий стон, но уже в следующую секунду его ладони коснулись ее ягодиц, сжали их, и он снова привлек ее к себе. Его эрегированный орган коснулся ее живота, и она, перестав на мгновение дышать, вцепилась в его плечи. Как и все остальное, его фаллос был большим и твердым. Подталкиваемая любопытством, она скользнула вниз мыльной ладошкой и на мгновение задохнулась, ощутив реальный размер его естества. Черт, ее воображение творило просто чудеса — от этого прикосновения иллюзорный партнер слегка вздрогнул и, словно обретя собственную волю, склонился к ней и впился губами в ее губы. Его язык проник к ней в рот и стал там активно двигаться, сталкиваясь с ее языком. Затем он убрал ладони с ее ягодиц, и Ли уже испугалась, что их объятиям пришел конец, но в следующую секунду он запустил пальцы ей в волосы и слегка склонил ее голову набок, а его язык тем временем продолжал хозяйничать у нее во рту. Этот воображаемый Люциан был требовательным и властным — другой рукой он еще ближе привлек ее намыленное тело к своему и, втиснув бедро ей в промежность, начал двигать им вверх-вниз. Ли испустила протяжный стон. По мере роста возбуждения она преодолела оцепенение, и ее язык, ее губы стали более инициативными. Когда Люциан внезапно убрал ногу, она протестующе куснула его за нижнюю губу и в следующую секунду задохнулась, ощутив вместо ноги его ладонь, его пальцы, заскользившие по чувствительной плоти. Ее тело как-то вдруг отяжелело, она выгнула спину, побуждая его продолжать, и наконец, не в силах выдержать этой сладкой пытки, оторвалась от его губ, откинула голову назад и издала призывный крик. В ответ на этот призыв он отстранил ее руку от своего члена, развернул ее саму под душем, смывая пену, быстро повернул обратно, приподнял и, прижав лопатками к прохладному кафелю, закинул ее ноги на свою горячую спину. Его губы заскользили по ее шее, спускаясь все ниже, пока один из сосков не был пойман его жарким влажным ртом. Он втянул его, коснувшись зубами напряженного пика, ее тело призывно изогнулось, и она инстинктивно принялась тереться низом живота о его возбужденный фаллос. По горлу Люциана прокатилось приглушенное рычание, он быстро выпрямился, обжег ее губы страстным поцелуем и вонзил свое твердое горячее естество в ее истекающее лоно. На этот раз ее вскрик был пойман его ртом, и он буквально пригвоздил ее к кафелю стены. Одной рукой Ли вцепилась Люциану в плечо, вонзая ногти в упругую плоть, пальцы другой запустила в волосы и требовательно потянула. В ее теле словно натягивалась какая-то струна, становясь все тоньше с каждым толчком, с каждым его вхождением в нее. Они оба учащенно дышали, оба ловили ртом воздух,устремляясь к кульминации, и наконец, достигнув предела, струна лопнула, и она, оторвавшись от его губ, издана протяжный крик облегчения. А затем ее колени подогнулись, Ли распахнула глаза и, скользнув спиной по кафелю, уселась на край ванны. Она была совершенно одна. Рядом не было разгоряченного Люциана, его рук, его требовательных губ… Не было никакого соития, и тем не менее ее тело трепетало после испытанного оргазма. Ошеломленно взирая на падающие струи воды, Ли припоминала подробности — запахи, прикосновения, ласки, страсть. Выходит, все это происходило лишь в ее воображении? Воображение… Ли прижала пылающее лицо к холодному кафелю. В это трудно поверить… но все же хорошо, что наваждение оборвалось до того, как ее воображаемый партнер тоже достиг кульминации. Покачав головой, Ли осторожно поднялась на ноги и встала под душ. Еще ни разу в жизни у нее не было столь реалистичных видений. Тихо и несколько смущенно засмеявшись, Ли подставила под душ голову. Вообще этот воображаемый секс сотворил просто чудо, учитывая то стрессовое состояние, в котором она пребывала. От прежней нервозности, внутреннего напряга не осталось и следа. Если не считать легкого смущения, в данный момент она чувствовала себя вполне расслабленно, была довольной и даже счастливой. Ее уже ничто не тревожило. Жизнь круто поменяла свой маршрут — что ж, к переменам ей не привыкать, за минувшие годы их было немало. Ее не страшили какие-либо проблемы, ну а все произошедшее она будет считать просто забавным приключением. Придя к такому решению, Ли протянула руку к стоящему на полке шампуню. Люциан вздрогнул и, очнувшись, резко сел в постели. Только что он видел совершенно невероятный эротический сон! Нахмурившись, Люциан окинул взглядом комнату. Некоторое время назад он взял пакет с кровью и, проткнув его клыками, сначала присел, а потом и прилег на кровать. Прислушиваясь к шуму воды в ванной, прикрыл утомленные глаза, и в какой-то момент в воображении возникла неожиданная картина — он вдруг увидел, как Ли скидывает одежду. А потом он, похоже, окончательно провалился в сон. Вероятно, именно первоначальная фантазия и породила столь необычные грезы — совершенно голый, он оказался под душем вместе с Ли, его мыльные ладони заскользили по ее гладкой коже, затем он стиснул ее груди, затеребил пальцами соски… Потом они стали целоваться, все теснее прижимаясь друг к другу покрытыми мыльной пеной телами; ее ладошка, словно мягкая замшевая перчатка, обхватила его вздыбившийся ствол. Не отрываясь от ее губ, он втиснул ей между бедер ногу, потом заменил ногу рукой, а она продолжала ласкать его «дружка». А потом он приподнял ее, прижал к стене, вошел, и… очень скоро Ли издала протяжный восторженный крик. Да, она кончила, а он… К сожалению, именно в тот момент он и очнулся. Вот если бы сон продлился еще пару минут… Приподняв фартук, Люциан глянул на свою взбугрившуюся ширинку. Опустив фартук, он покачал головой. Вообще-то данному факту можно только порадоваться. По крайней мере теперь он знает, что у него по-прежнему может возникнуть эрекция. В последний раз это случилось так давно, что наличие подобной способности стояло под вопросом. Он уже черт знает сколько времени не интересовался сексом. Возможно, смертным трудно в это поверить, но за пару тысяч лет данное занятие порядком надоедает. И вот теперь, похоже, интерес к сексу возвращается. Взирая на дверь ванной, Люциан припомнил, как он попытался проникнуть в сознание Ли, чтобы взять ее под контроль и подавить желание досаждать ему вопросами, но это почему-то не удалось. Возможно, все дело лишь в усталости, а он действительно чертовски устал, свидетельством чему и был внезапный провал в забытье. Однако неожиданно проснувшийся интерес к сексу может свидетельствовать и о другом. Вполне возможно, что Ли — его настоящая суженая. Эта мысль заставила Люциана нахмуриться. В последнее время он наблюдал, как его племянники и племянница обретают спутников жизни, и был рад за них. А еще по-хорошему завидовал, поскольку и сам был не прочь иметь рядом верную подругу. Давным-давно, еще в Атлантиде, у него были и жена, и дети, но, к сожалению, все они погибли в той внезапной катастрофе. И с тех пор определенная часть его существа вроде как и приветствовала идею обзавестись близким человеком, тогда как другая испытывала тревогу, страшась новой любви и, возможно, последующей утраты. Хотя является ли Ли предназначенной ему половинкой, прояснится, после того как он выспится и снова попытается проникнуть в ее сознание. Сейчас же он действительно измотан. До такой степени, что в любую минуту может опять отключиться прямо здесь. И тогда, выйдя из ванной, Ли увидит его растянувшимся на ее постели. Но нет — как ни прискорбно, у него еще масса дел и со сном придется повременить. Вздохнув, Люциан поднялся с кровати и замер, увидев свое отражение в зеркале над туалетным столиком. Его голый торс прикрывал нелепый цветастый фартук, на руки были натянуты резиновые перчатки, на голове красовалась бандана, нижнюю часть лица скрывал платок… Просто клоун какой-то! Покачав головой, Люциан двинулся к двери, на ходу крикнув Ли, чтобы та сама поискала себе в шкафу какую-нибудь одежду. Как только он взялся за ручку, Джулиус спрыгнул с кровати и последовал за ним. Люциан подождал пса и, прикрыв дверь, направился на кухню. Дойдя до нее, он вновь удрученно застыл на пороге. Прежде чем Джулиус был изловлен и освобожден от прицепившегося мешка, он успел разнести мусор по всему дому, однако кухня выглядела хуже всего. Перед тем как вырваться, пес разметал тут не только сухие отходы, но и все остальное. Еще вчера Люциан собирался взвалить уборку на Томаса, как только сможет его выловить, — хотя это, конечно же, могло произойти не скоро. Но так он думал лишь до того момента, пока не зашел сюда, чтобы захватить для Ли воды. Шагнув в кухню, он наступил на что-то скользкое, его нога поехала, и в следующую секунду он растянулся на кафельном полу посреди липких загнивающих отходов. По всей видимости, перед отъездом Маргарет решила освободить холодильник — по полу были разбросаны спагетти, какое-то мясо, рассыпан вареный рис, и все это было приправлено кетчупом и прочими соусами. Он несколько минут барахтался в отвратительном месиве, пытаясь встать на ноги и падая снова. Каждый раз, приподнимаясь и опять поскальзываясь, он последними словами костерил и племянницу с ее избранником, и племянников с их подругами. Что касается Маргарет, она ела лишь изредка, а вот ее детки явно пристрастились к чревоугодию, как только обзавелись возлюбленными. Никто не знал, почему так происходит, однако чрезмерный аппетит всегда являлся признаком того, что тот или иной бессмертный встретил настоящую любовь. Сам же Люциан не брал в рот твердой пищи с момента гибели жены и детей. В общем, отпрыски Маргарет навещали ее, как видно, довольно часто, и она, судя по этим остаткам, пичкала их разнообразными яствами. Когда ему наконец-то удалось выбраться из скользкого месива, он сразу же скинул с себя рубашку, обувь и носки. Вымыл руки, прополоскал волосы, затем, оставив на себе испачканные джинсы (из опасения вляпаться во что-нибудь во время уборки), надел фартук, натянул резиновые перчатки и повязал на голову бандану. Потом, в полной мере разнюхав исходящую от отбросов вонь, взял еще один платок и прикрыл им нос и рот в надежде, что это задержит хоть какую-то часть неприятных запахов. Всю ночь Люциан занимался тем, что устранял созданный Джулиусом беспорядок, время от времени поднимаясь наверх к Ли, чтобы поменять ей пакеты. Он также связался с Мортимером и Брикером и узнал, что с помощью Бастьена те продолжают выслеживать Моргана. В тот день, прежде чем уничтожить «гнездо», они обыскали всех, кто там находился, на предмет обнаружения каких-либо документов (это было обычной практикой), и позже Мортимер переписал имеющиеся данные. Уже потом он передал список имен как «выродков», так и их жертв Бастьену, и тот поручил своим людям выявить банковские счета всех установленных лиц, а также отследить операции по кредитным картам. И Люциан ничуть не удивился, узнав, что со вчерашнего дня одна из карт активно используется. Она принадлежала некоему Брайану Стоби, одному из тех, кто стал жертвой Моргана, — к моменту их прибытия этот человек был уже мертв. Против своей воли ему пришлось стать «донором», которого держали в заточении и кровью которого питались, медленно лишая парня жизни. И вот теперь по его карте проходили проплаты. Едва с ее помощью где-то рассчитывались, Бастьен тотчас же звонил Мортимеру и Брикеру, и те мчались в указанное место. На данный момент посредством карты оплатили аренду автомобиля, заправку на бензоколонках, несколько посещений ресторана, и таким образом было установлено, что Морган пересек северную часть Канзаса, въехал в штат Миссури и, по всей видимости, направляется к границе с Канадой. Интуиция подсказывала Люциану, что этот отступник едет не куда-нибудь, а именно к ним. Судя по тому, с какой заботливостью он переносил Ли из фургона в дом, им двигал какой-то иной интерес, а не просто желание угодить Донни, обратив для него приглянувшуюся девицу, как можно было заключить из подслушанного разговора. Если это действительно так, то Морган может создать здесь немалые проблемы. Но пока он далеко от них, особенно беспокоиться не стоило. Беспорядок и вонь на кухне представляли куда большую проблему. После еще нескольких попыток дозвониться до Томаса Люциану пришлось самому взяться за уборку. Он вымыл коридор и принялся наконец за кухню, когда вспомнил о своем намерении отнести наверх воду и какую-нибудь еду на тот случай, если Ли очнется. Поэтому кухня была пока убрана только наполовину. И вот теперь, обозревая помещение, он совсем не радовался перспективе вычищать оставшуюся часть. Люциан перевел недовольный взгляд на Джулиуса, отчего пес тут же заерзал и тихо заскулил. — Видишь, что ты натворил? — упрекнул его Люциан. Подойдя к ведру, он присел на корточки, опустил руки в холодную мутную воду, выудил тряпку, выжал ее и без всякого энтузиазма принялся тереть пол. Это невеселое занятие продолжалось минут десять, когда пес подошел к ведру и сунул в него нос. — Джулиус! — предостерегающе окликнул Люциан. Пес поднял голову, посмотрел на него и снова опустил морду в ведро, словно намекая на то, что было бы неплохо поменять воду. — Ну все, ты меня достал! — Швырнув тряпку в ведро, Люциан прошлепал к двери, ведущей на задний двор, и открыл сначала ее, затем противомоскитный экран. — Давай выметайся! — приказал он, и Джулиус, едва не сбив его с ног, с восторгом устремился на свежий воздух. — Глупое животное, — проворчал Люциан, снова присаживаясь на корточки. Он тщательно выжал тряпку и только начал возить ею по полу, когда за спиной вдруг распахнулась дверь из коридора и весьма чувствительно стукнула его по заднице. Он дернулся, задел ведро, и оно опрокинулось. — Ой, прошу прощения! — ахнула появившаяся на пороге Ли, глядя, как выплеснувшаяся вода заливает всю кухню.Глава 6
— Вы по-прежнему в гневе, или мне уже можно задавать вопросы? Люциан отвлекся от борьбы с наводнением и взглянул на сидевшую на столе Ли. Он сам ее туда посадил, чтобы она не путалась под ногами и не мешала убираться. Он вообще предпочел бы выставить эту девицу во двор, к Джулиусу, но, на ее счастье, он слишком милосерден. Люциан скользнул взглядом по ее влажным, зачесанным назад волосам, по чистому личику, по махровому халату, в который она укуталась и который был ей явно велик. В этом доме подобные халаты висели в каждой ванной. Зачем она его надела — неизвестно. То ли не услышала совета позаимствовать что-нибудь в шкафу у Лисианны, то ли просто не захотела. Выяснять причину он не стал, несколько огорченный, если можно так выразиться, ее нежданным визитом на кухню. Вновь переключив внимание на швабру, Люциан окунул ее в воду, прополоскал и вдавил в выжимное углубление, закрепленное на ведре. Эту швабру и устройство для выжимания Ли нашла в шкафчике здесь же, на кухне, пока он, стиснув кулаки, обреченно взирал на образовавшуюся лужу. Она даже сама принялась собирать разлившуюся воду, но он, выйдя из оцепенения, без всяких церемоний подхватил ее за талию и, усадив на стол, отобрал обнаруженный инструмент. По правде говоря, эта швабра была просто спасением — жаль, что она сразу не попалась ему на глаза. С ней работа спорилась гораздо легче и быстрее. Поскольку данное обстоятельство уже успело смягчить его гнев, он снисходительно буркнул: — Задавай. Ли облегченно вздохнула. — Так, значит, я теперь самая настоящая вампирша? Остановив движение швабры, Люциан бросил на нее недоуменный взгляд. — А ты еще сомневаешься? Ты что, не заметила в себе никаких изменений? Ли отвела глаза. Задумавшись, он попытался представить, что творится сейчас у нее в голове. — Возможно, твое сознание отказывается поверить в случившееся, но это ничего не меняет. Это лишь создает задержку, которая мешает осмыслить перемены и научиться жить в новом качестве. — Наверное, ты прав, — печально согласилась она. Люциан продолжил собирать воду, а Ли, после недолгого молчания, подняла голову, расправила плечи и уже более бодро проговорила: — Ну что ж, вампирша так вампирша. — С чем тебя и поздравляю, — отозвался Люциан. — Но только нам не нравится это слово, и мы предпочитаем его не употреблять. В ответ Ли только пожала плечами. — Так, значит, насколько я понимаю, теперь я буду жить вечно и никогда не состарюсь? Выжимая швабру, Люциан не спеша обдумал ответ. — Да нет, вечно, наверное, не получится, — сказал он наконец. — Но до тех пор пока тебе не отсекут голову и не бросят в огонь, твоя жизнь будет продолжаться без старости и болезней. Тебе не грозит даже кариес. — В самом деле? — округлила глаза Ли. — То есть дырок в зубах теперь можно не опасаться? Люциан кивнул. Пару секунд она осознавала услышанное, после чего спросила: — А как насчет отражения? Он бросил на нее непонимающий взгляд. — А что отражение? — Ну оно теперь как, исчезнет? И если да, то через какое время? Косметикой я особо не увлекаюсь, но губы подкрашиваю, и мне не хотелось бы разгуливать с неровно нанесенной помадой или с измазанными щеками и зубами, — Ли вдруг нахмурилась. — Да и шпинат тоже… — Шпинат? — Едва до него дошло, что именно ее беспокоит по поводу отражения, она его вновь озадачила. — Ну ты же понимаешь, когда ешь шпинат, его частички часто застревают в зубах, и ты порой разгуливаешь с ними весь день, пока не откроешь рот перед зеркалом. — Насчет шпината ничего сказать не могу, — отозвался Люциан. Глаза Ли округлились от осознания всей серьезности проблемы. — Не имея отражения, со шпинатом в зубах можно проходить годы, даже десятилетия, или даже… — Твое отражение останется при тебе, — успокоил Люциан, прерывая развитие темы. — Ну тогда ладно, — расслабилась Ли. Покачав головой, он возобновил работу, однако его подопечная молчала недолго. — А я могу превратиться в волчицу? Или в стаю крыс, в летучих мышей или… — Нет! — перебил Люциан. И откуда смертные берут всю эту чушь? Впрочем, известно откуда — из фильмов да глупых книжонок определенного жанра, начало которому положил этот долбаный борзописец Брэм Стокер. Если бы Жан-Клод… — А летать мы способны? — поинтересовалась Ли, прервав поток его мыслей. — Нет. Она умолкла. И так долго не издавала ни единого звука, что Люциан, не удержавшись, глянул в ее сторону. Лицо Ли выражало явное разочарование, но ему на это было, конечно же, наплевать. Тем более что наконец-то представилась возможность отдохнуть от ее расспросов. Водя шваброй по полу, он время от времени украдкой поглядывал в сторону этой наивной девицы. Сидя на столе, она по-детски болтала ногами, видимо, обдумывая полученную информацию, и полы махрового халата то и дело расходились, являя взору ее гладкие бедра. Она выглядела чертовски привлекательно, и это его почему-то раздражало. Нахмурившись, Люциан уткнулся взглядом в швабру. Впрочем, вполне возможно, что раздражение было вызвано обилием столь глупых вопросов. Он стал припоминать, когда в последний раз помогал кому-то пройти процесс трансформации. Да, это было очень давно. Ему просто не хватает терпения. — Так что же тогда мы можем? — нарушила наконец молчание Ли. — Негативная сторона мне известна — не подставляться под солнечные лучи, держаться подальше от церквей и распятий, поскольку теперь я проклятое, бездушное существо… — Мы вовсе не прокляты, — возразил Люциан. — Мы можем заходить в церкви, не опасаясь, что нас охватит пламя, можем прикасаться к кресту. Мы можем также оставаться под солнцем, но только тогда понадобится больше крови для восстановления. Ли в удивлении захлопала ресницами и нахмурилась. — Это точно?.. Я, конечно, понимаю, что в кинофильмах далеко не все достоверно — впрочем, до встречи с Морганом я вообще не верила в существование вампиров, — но тем не менее в этих фильмах предполагается, что посещение церкви и солнечные ванны не идут вампирам на пользу. — Не вампирам, а бессмертным, — машинально поправил Люциан. — Насколько я помню, Морган и его компания спали в гробах, — пропустив его реплику мимо ушей, продолжала Ли. — Но если все остальное — неправда, к чему такие неудобные постели? При воспоминании о паре десятков гробов в подвале того дома, предназначенных для отдохновения Моргана и его приспешников, Люциан поморщился. Прошло уже столько времени с тех пор, когда это было в порядке вещей — спать в гробах, чтобы не подвергаться воздействию солнечного света. В ту эпоху, когда жилища строились кое-как и сквозь многочисленные щели проникали лучи, для многих подобная мера являлась необходимой защитой. Теперь же отщепенцы из их сообщества, решившие, так сказать, «перейти на сторону зла», используют гробы и прочую атрибутику для подтверждения мифов, навеянных книгами и фильмами, чтобы держать своих приверженцев в повиновении. Обычно они провозглашают себя повелителями, способными читать мысли и таким образом выявлять отступников, и, в сущности, так оно и есть. Своих приспешников отступники держат в неведении, заставляя верить в то, что они утратили душу, не могут гулять под открытым небом днем и заходить в церкви. По сути, они делают из них рабов и ведут вместе с ними тот образ жизни, который и изображается в посредственных фильмах про вампиров, — прячутся от солнца и нападают на людей, чтобы получить питание. Люциан не имел ни малейшего понятия, почему одни встают на этот путь, а другие остаются прежними. Возможно, ставшие отступниками просто срывались с катушек от тяжести прожитых лет, от всего того, что они видели и испытали. Среди тех, кого он знал, были такие, кто в течение многих веков вел вполне достойную жизнь, а потом вдруг превращался в «выродка». Другие же и вовсе портились через каких-то пару сотен лет. Но независимо от срока все они противопоставляли себя остальным, становясь «воплощением зла», причиняя вред окружающим, обращая для себя адептов и создавая свой собственный культ. Не совсем понимая, почему так происходит, Люциан все же не мог не замечать, что отступниками всегда становились одинокие бессмертные — те, кто потерял или так и не обрел свою половину. И поскольку он тоже входил в данную группу риска, это его несколько тревожило. Ему совсем не хотелось ступать на ту же скользкую дорожку. Тем более что теперь, когда не стало Жан-Клода, он должен заботиться о его вдове и детях. Тщательно отжав тряпку, Люциан убрал ее вместе со шваброй и выжимным приспособлением в шкаф, затем взял ведро и опорожнил в раковину. — Фильмы и книги — это просто досужие вымыслы ради развлечения, — веско заявил он. Ему не нравилось, когда его вынуждали что-либо повторять или подвергали сомнению сказанное. — Значит, на самом деле мы не проклятые и не бездушные? — медленно проговорила Ли. Похоже, она ему так и не поверила. Несколько задетый подобным сомнением, Люциан сдернул ее со стола, взял за руку и повел к двери во двор. Распахнул ее, затем сетчатый экран и шагнул наружу, ведя Ли за собой. — Ну вот, смотри сама, — жестко сказал он. — Сейчас утро, ты вне укрытия, но тем не менее не вспыхнула ярким пламенем. Ли ступила босыми ногами на траву, погладила подбежавшего Джулиуса и подняла глаза к небу. — Да, время утреннее, но небо-то затянуто, — отметила она. Люциан в досаде хлопнул себя по бедрам и, развернувшись, пошел обратно в дом. На пороге он задержался, чтобы позвать пса, но тот сразу же умчался в заднюю часть двора, как видно, еще не нагулявшись. Пожав плечами, Люциан прошел на кухню и стал ополаскивать ведро. Через некоторое время дверь открылась — вернулась Ли. — Да я тебе верю, — сказала она, как будто он нуждался в утешении. — И все это… очень здорово. Губы Люциана дернулись было в ухмылке, но он сдержался и, принимая «оливковую ветвь мира», проговорил: — Ты можешь гулять под солнцем, но рекомендую от этого пока воздержаться. — Почему? — Твоя трансформация еще не завершена. Тебе сейчас и без того требуется много крови, а после прогулок под солнцем потребовалось бы еще больше. — И почему мне нужно много крови? — Во время трансформации организм потребляет ее гораздо больше, чем по завершении. — Но почему? Люциан нахмурился. Этот разговор напоминал беседу с ребенком — почему, почему, почему… Подавив раздражение, он начал объяснять: — Дополнительная кровь необходима организму для того, чтобы устранить все повреждения, все негативные изменения, приобретенные тобой за прожитые… — Он взглянул на нее и предположил: — Двадцать шесть лет. — Вообще-то мне уже тридцать, — с улыбкой поправила Ли. — Но тем не менее спасибо за комплимент. Глядя на нее, Люциан чуть было тоже не улыбнулся. Чтобы сдержаться, он поспешил нахмуриться и продолжил: — Твой организм занят сейчас оздоровлением кожи, печени, почек, легких, сердца. Кроме того, дополнительная кровь нужна для усовершенствования зрения, слуха, скоростных качеств, увеличения силы. — Усовершенствования? — заинтересованно переспросила Ли. — То есть я буду лучше видеть и слышать, стану сильнее и быстрее? — Да. — Хм… Почти как Супермен. Неплохо. Хоть какой-то бонус после всей этой передряги. Поставив ведро в раковину, Люциан бросил недоуменный взгляд через плечо. — Хоть какой-то?.. А как насчет того, что тебе не грозят болезни и старость, что ты будешь жить многие сотни и даже тысячи лет? Губы Ли изогнулись в улыбке. — А ты довольно милый, когда сердишься. Эти слова слегка ошарашили Люциана, а она меж тем продолжила: — Значит, я стану более совершенной, и для этого нужна дополнительная кровь? Несколько секунд он взирал на нее, пытаясь понять, действительно ли ей импонирует его сердитость или же она просто насмехается. Не сумев определить это по выражению лица, он вновь повернулся к раковине и, стянув с головы бандану, кинул ее на стол. — Так я верно поняла? — окликнула Ли. — Верно, — коротко отозвался Люциан, стягивая с лица платок. Затем последовали перчатки и фартук, и он остался в одних джинсах. — Хорошо, но почему я должна избегать солнца? — Потому что солнечные лучи причиняют вред, — с некоторым напряжением проговорил Люциан. И, повернувшись к раковине спиной, добавил: — Для устранения полученного вреда организму приходится использовать как дополнительную кровь, так и собственные ресурсы, а это замедляет процесс трансформации. Поэтому, пока она не завершена, на солнце лучше не выходить. — Понятно, — произнесла Ли. Люциан заметил, что ее взгляд блуждает по его обнаженной груди. Так-так… Кроме того, что ей нравится его сердитость, она, похоже, очарована и его торсом. Люциан невольно расправил плечи, слегка выпятил грудь и… тут же спохватился — ну как петух перед курицей! Недовольный собой, он присел на край столешницы и скрестил руки. Лишившись обзора, Ли пару раз моргнула, подняла глаза и, поняв, что уличена в любовании чужим телом, слегка вспыхнула. Но в следующую секунду выражение ее лица изменилось — она узнала его. — Так ты тот самый третий, который был в том доме! Люциан кивнул и, снова отвернувшись, продолжил ополаскивать ведро. Потом открыл дверцу под раковиной и сунул его туда. На полу, тут и там, виднелись грязные разводы, но ему было наплевать, он и так немало потрудился. Как только начнется рабочий день, он вызовет профессиональных уборщиков, и они сделают все как надо. Люциан взглянул на настенные часы: ждать оставалось недолго, всего-навсего пару часов. Правда, для этого ему и дальше придется бодрствовать, что было не очень-то приятной перспективой. По сути, он не спал с позавчерашнего дня, с шести часов вечера — за это время ему лишь дважды удалось немного вздремнуть. Сейчас был седьмой час утра, то есть с того момента, как они нагрянули в логово Моргана, прошли целые сутки. Да, без отдыха он долго не протянет. А ведь нужно еще принять ванну, чтобы смыть с себя всю ту слякоть, в которой ему посчастливилось вываляться. С этой мыслью Люциан двинулся к выходу из кухни. — Но если это не проклятие, тогда что? — задала очередной вопрос Ли и, соскользнув со стола, последовала за ним. Взявшись за дверную ручку, он тяжело вздохнул. Ему, конечно, все понятно, ее сейчас одолевает множество вопросов, но он слишком измотан, чтобы на них отвечать. Видимо, стоит все-таки найти того, кто мог бы ею заняться. Двинувшись дальше, Люциан стал перебирать имена своих близких, решая, кого из них привлечь на помощь. Первым в списке стоял, естественно, Томас, однако этот говнюк по-прежнему не отвечал на его звонки. Маргарет находилась в Европе, Люцерн и Кейт — в Нью-Йорке. Там же были и Бастьен с Терри. Оставались Этьен, Рейчел, Лисианна, Грег и сестра Томаса Жанна-Луиза. Люциан нахмурился, не очень-то довольный имеющимся раскладом. В первую очередь он выбрал бы, конечно, Лисианну, если бы та не была на последнем месяце. Вообще Лисианна была его любимицей, которая, в отличие от своих братьев, не испытывала перед ним какого-либо трепета. Нет, беспокоить Лисианну перед самым рождением его первой внучатой племянницы или племянника, конечно же, нельзя. Что же касается Этьена и Рейчел… Жена племянника до сих пор не может простить ему угрозу расправиться с ней за отказ исполнить ту настоятельную просьбу. Это произошло вскоре после того, как она прошла трансформацию и сблизилась с Этьеном. И теперь каждый раз, когда они оказывались рядом, эта рыжеволосая ветреница взирала на него так, точно он был самим дьяволом. Нет, ему совсем не хочется, чтобы она рассказывала о нем Ли, забивая той голову всяким вздором. Оставалась Жанна-Луиза. — Люциан, — послышалось сзади. Удивленный, он остановился на очередной ступеньке и обернулся. Ли впервые обратилась к нему по имени. Он даже не предполагал, что оно ей известно — должно быть, услышала во время разговора с Маргарет. Ее тихий голос, произнесший его имя, вызвал какой-то странный трепет у него в груди. Постаравшись изгнать это ощущение, он вопрошающе приподнял брови. Ли остановилась на пару ступеней ниже и несколько иначе повторила уже заданный вопрос: — Кто же мы, если не проклятые? Люциан скользнул взглядом по ее фигуре, укутанной в этот непомерный махровый халат. Ли была невысокой, сантиметров на тридцать ниже его, но при этом обладала довольно-таки пикантными изгибами, вызывавшими интерес, которого он уже давно не испытывал. Обеспокоенный тем воздействием, какое она на него оказывает, Люциан отвернулся и продолжил восхождение. — Бессмертные, — бросил он на ходу. — Бессмертные, — словно эхо повторила Ли, вникая в суть такого определения. Люциан уже во второй раз произнес это слово, но вряд оно имеет тот же смысл, что и в фильме «Горец». В любом случае это не ответ на ее вопрос. Это никоим образом не объясняет, кто она сейчас и как все они стали тем, чем стали, если на них не было ниспослано проклятие. Подняв глаза, Ли открыла было рот, чтобы потребовать разъяснений, но Люциан уже миновал лестницу и теперь удалялся по коридору. Нахмурившись, она поспешила за его полуобнаженной фигурой и нагнала, когда он входил в комнату, соседнюю с той, где она недавно очнулась. — Но каким образом мы становимся бессмертными? — спросила Ли, придержав дверь, прежде чем та захлопнулась перед ее носом. Войдя внутрь, она сделала несколько шагов и застыла на месте, увидев стоящую у стены огромную кровать, от которой сразу же поторопилась отвести взгляд. Люциан, похоже, ничуть не удивился тому, что она последовала за ним в эту комнату. Он просто помотал головой и направился к телефону. — Ну так как? — нетерпеливо проговорила Ли. — Погоди, я раздобуду для тебя консультанта. — Взяв трубку, Люциан ткнул несколько кнопок и, как видно, сумел попасть куда хотел. Избежав включения динамика, он послал вызов на нужный номер, прижал телефон к уху, и они оба замерли в ожидании. Прошло некоторое время, но на том конце так и не ответили. Люциан нажал отбой и, набрав другой номер, снова стал ждать. Ли переступила с ноги на ногу, но не издала ни звука. Насколько она понимала, Люциан прекрасно знал ответ на заданный вопрос, но, очевидно, предпочитал, чтобы объяснения давал кто-то другой. «Возможно, это связано с какими-нибудь деликатными нюансами», — подумала она, глядя на Люциана, который опять нажал отбой и вновь послал вызов. — Маргарет? — проговорил он наконец с явным облегчением. Ли несколько удивилась. Как можно было судить по его предыдущему разговору с этой женщиной, та находилась в Европе. Зачем он ей позвонил? — Да нет, нет, с Джулиусом все нормально, — досадливо поморщился Люциан. — Нет, я… Слушай, Маргарет, я вот зачем звоню… Эта девица изводит меня расспросами, и я подумал, что ты могла бы дать ей необходимые разъяснения. Как видно, Маргарет перешла чуть ли не на крик, поскольку Ли расслышала, как в телефоне загудел ее недовольный голос. Люциан тут же поспешил убрать трубку от уха. Жестко сомкнув губы, он повернулся к ней спиной и пару секунд спустя возобновил телефонный разговор. — Конечно, это совсем не то, что просвещать юную дочь по поводу месячных, — заговорил он. — Но все же… — Люциан осекся, некоторое время слушал, затем в досаде хлопнул себя по бедру и продолжил: — Да, я знаю, что ты в Европе, но ведь я же тебе звоню, а не наоборот! Да, я понимаю, что международный звонок… Да, я оплачу этот чертов вызов! Люциан несколько напрягся, внимая монологу Маргарет, и взгляд Ли невольно заскользил по заигравшим мускулам его обнаженной спины. Там, на кухне, когда он стянул с лица платок, она сразу же узнала в нем третьего, что был с Брикером и Мортимером. И для нее это стало облегчением — она прилепила правильное лицо мужчине из своей фантазии. Опомнившись, она поспешила отогнать неуместные мысли. — Сейчас есть более важные дела, чем смаковать свои эротические грезы под душем, — пробурчала она себе под нос. Действительно, она стала ужасно несобранной с тех пор, как очнулась. Надо бы выяснить, не является ли это побочным эффектом произошедших в ней перемен. Она по-прежнему не имеет ни малейшего представления о том, где находится и кто все-таки такой этот Люциан. Почему он ей помогает? Да и помогает ли вообще? Как все случившееся повлияет на ее жизнь? Не получится ли так, что она будет впиваться официантам в горло, вместо того чтобы давать им чаевые? Последняя мысль беспокоила больше всего. Ли даже представить не могла, чтобы она вдруг кого-то укусила. Ли вздохнула. В ее голове крутились самые разнообразные вопросы. Допустим, она не является проклятой и не обладает какими-либо паранормальными способностями, то есть не умеет ни летать, ни превращаться в волчицу, но ей все же хочется понять, кем она стала, остается ли по-прежнему человеком. И если да, то как она может так долго жить и при этом не болеть, не стариться, не опасаться кариеса. Ее размышления прервал невнятный возглас, донесшийся со стороны Люциана. Подняв глаза, она увидела, что он снова повернулся к ней и стоит с изумленным выражением лица, зажав телефон в опущенной руке. — Что-то не так? — насторожилась Ли. — Так, значит, под душем ты предавалась эротическим грезам? — спросил он. Ли вспыхнула. И дернул же ее черт читать себе нотации вслух! Если бы Люциан был обычным человеком, он бы, конечно, ничего не расслышал. Но в том-то и дело, что он не обычный, он бессмертный. Какой теперь предстоит стать и ей. Он ведь сказал, что ее органы чувств усовершенствуются, в том числе и слух. И уж сам он, конечно, способен услышать любой шорох черт знает на каком расстоянии. Вариантов ответа было два: либо все упорно отрицать, либо бесстыдно во всем признаться. В конце концов, откуда ему знать, что в этой «душевой» постановке он играл одну из главных ролей? Расправив плечи, Ли постаралась придать своему лицу самое беспечное выражение. — Ну да, а что?.. Разве ты сам не предаешься подобным фантазиям? — А я в твоих грезах присутствовал? — Что? — округлила глаза потрясенная Ли. Из зажатого в руке Люциана телефона донесся еле слышный голос. Он снова поднес трубку к уху, с минуту слушал, затем вздохнул. — Маргарет, у меня сейчас нет ни сил, ни желания заниматься просветительством. Я уже больше суток не спал, а всю прошедшую ночь вычищал твой дом. Ей требуется информация, но я грязный как поросенок, мне нужно принять душ и… Что? — Люциан несколько напрягся, после чего продолжил: — Ничего я не натворил, твой дом в полном порядке. Я просто собрал все те отбросы, которые растащил Джулиус. — Он слушал еще с полминуты, затем в нетерпении сделал пару шагов. — Маргарет, я просто не в состоянии потратить целый час на объяснения… Нет, взять ее под контроль и заставить подождать я не могу, у меня не получается проникнуть в ее сознание. — Немного помолчав, Люциан фыркнул: — Да нет, Маргарет, это совсем не то, я просто чертовски устал. — И, раздраженно махнув рукой, сказал: — Все, Маргарет, я иду в душ. Передаю трубку. Не успела Ли опомниться, как телефон оказался у нее в руке. Люциан же развернулся, прошел в ванную и захлопнул за собой дверь. Несколько секунд Ли молча взирала на эту дверь, потом поднесла телефон к уху и не очень уверенно произнесла: — Алло? После непродолжительной паузы послышался протяжный вздох, затем — голос Маргарет: — Ли, это вы? — Я. — Он просто невозможен, вы согласны? Ли замялась, не зная, что ответить. Ей почему-то хотелось заступиться за Люциана. — Мне кажется, он действительно очень устал. — Хм… — Какое-то время в трубке слышалось только слабое фоновое гудение, затем Маргарет спросила: — Ну а что вы вообще о нем думаете? — Ну-у… — нерешительно протянула Ли. Перво-наперво, она едва знакома с этим мужчиной. Хотя, если вдуматься, кое-что о нем уже знает. Ей известно, что он взвалил на себя бремя заботы о ней, когда ему самому требовался отдых. Еще она знает, что он храбрый, раз взялся бороться с вампирами-отступниками, вместо того чтобы наслаждаться жизнью и отменным здоровьем. — Ли, вы на связи? — напомнила о себе Маргарет. Ли прокашлялась. — Да, извините… Ну, мне он кажется сильным, смелым, внимательным, заботливым. — Что? — В голосе Маргарет прозвучало удивление. — Вы сказали — внимательным и заботливым? Ли слегка нахмурилась, вспомнив, как Люциан обнаружил ее под кроватью; как вытянул наружу и уложил обратно в постель, сказав, что она слишком слаба, чтобы вставать и ходить. Еще он принес ей поесть… Правда, еда была собачьей, но, как можно было понять, он не слишком разбирается в кулинарных тонкостях. — Ну да, внимательный и заботливый, — подтвердила Ли и попыталась определить, что еще знает о Люциане. Очевидно, он не боится выглядеть по-дурацки в нелепом облачении, из чего можно заключить, что он не сноб. У него вполне четкая и ясная речь… когда он не уклоняется от разговора. Имеет склонность сердиться или же просто пытается казаться сердитым. Ли подозревала, что это всего лишь защитная маска, способ держать других на расстоянии. Вообще порой это бывает очень действенно. В работе ей и самой приходилось натягивать подобную маску, чтобы не допускать фамильярности и панибратства. Чтобы держать дистанцию, она нередко изображала холодность и даже, можно сказать, вела себя, как стерва, хотя такое поведение совсем не в ее натуре. Но в ее случае это было вызвано необходимостью, а вот зачем Люциану такой защитный «панцирь» — совершенно непонятно. Отвлекшись от данной темы, Ли продолжила соображать, что еще она могла бы о нем сказать, но в голову лезла только мысль о том, что он выглядит чертовски соблазнительно в полуобнаженном виде. — В полуобнаженном? — с интересом спросила Маргарет. Ли захлопала ресницами. Неужели она это произнесла? Дурацкая привычка — размышлять вслух. Обычно, когда она бормотала себе что-то под нос, ее слова вряд ли кто-то мог разобрать, но Маргарет, судя по всему, была такой же бессмертной, как и Люциан, и, естественно, обладала исключительным слухом. — Ли, — позвала Маргарет, нарушив неловкое молчание. — Да? — настороженно отозвалась она. После непродолжительной паузы Маргарет заговорила: — Возможно, Люциан кажется грубым и ворчливым, но, поверь мне, он хороший человек. Мой муж, его брат-близнец, говорил, что Люциан, пока не потерял жену и детей, был очень веселым, постоянно шутил и улыбался. Я уверена, что вся его мрачность — это напускное, стремление держать окружающих на расстоянии. Ли снова удивленно заморгала. О том же она подумала и сама пару минут назад. — У него были жена и дети? — Да… Очень давно, еще до того, как я вышла замуж за его брата. Чуть помолчав, Ли спросила: — Почему вы мне об этом рассказываете? — Потому что он не способен тебя читать. — Не понимаю. — Естественно. — Маргарет вздохнула. — Тебе еще многое нужно узнать, и по телефону всего этого не рассказать. Но ты не беспокойся, я обо всем позабочусь. Я позвоню своей дочери, и она разъяснит тебе все, что нужно. Наверное, так будет даже лучше. Люциан — мужчина, и он вряд ли понимает, что наиболее важно для нас, женщин. — Хорошо, — отозвалась Ли. — Я позвоню ей сразу же, как мы закончим разговор, ну а пока можешь быть абсолютно уверена, что находишься в полной безопасности и все будет замечательно. Договорились? — Да, — откликнулась Ли. — Спасибо. — Ну ладно, сейчас кладу трубку и сразу же звоню Рейчел. Скоро ты ее увидишь. Можешь пока сварить кофе, она его обожает. — Хорошо. — В общем, добро пожаловать в наше семейство, — сказала Маргарет и отключилась, оставив Ли в некотором недоумении. С полминуты она слушала доносившееся из трубки гудение, затем вернула ее на место. Еще около минуты она просто стояла, не зная, что делать. Потом вспомнила совет Люциана поискать в шкафу какую-нибудь одежду. Тогда, после душа, она постеснялась копаться в чужих вещах и предпочла надеть висевший в ванной махровый халат, но теперь ей казалось, что к приезду упомянутой Рейчел лучше быть облаченной во что-то другое — так она будет чувствовать себя комфортнее, если только не окажется, что она натянула вещи этой самой Рейчел. В некотором сомнении Ли прошла к шкафу, открыла дверцы и испытала облегчение, обнаружив на плечиках и полках исключительно мужскую одежду. Что ж, будет даже предпочтительней, если она позаимствует что-нибудь у Люциана. Уж лучше напялить мужские вещи, чем встретить Рейчел в ее собственном наряде, взятом без разрешения. Просмотрев содержимое шкафа, Ли выбрала штаны для бега трусцой и довольно просторную тенниску. Конечно, она просто утонет во всем этом, но штаны по крайней мере имеют пропущенный по поясу шнурок, так что не свалятся, если его как следует затянуть. С выбранными вещами Ли поспешила в ту комнату, которую уже считала своей, и, скинув халат, быстро переоделась. Как и следовало ожидать, футболка и штаны оказались непомерно большими, но она затянула на поясе шнурок и, удовлетворившись результатом, отправилась на кухню. Неизвестно, сколько времени оставалось до прибытия Рейчел, но приготовлением кофе можно было заняться прямо сейчас. Как оказалось, кухонные шкафы отнюдь не ломились от припасов — на полках были лишь соль, перец, мука и сахар. В холодильнике имелись кое-какие соусы и приправы, что же касается других продуктов, то они, к удивлению Ли, отсутствовали. То, что ей нужно, она обнаружила, просмотрев выстроившиеся на столе контейнеры из нержавеющей стали. Первый содержал в себе сухое молоко, второй — пакетики чая, третий — сахарный песок, и, наконец, в четвертом, самом большом, хранился кофе. Загрузив и включив электрическую кофеварку, Ли стала прохаживаться по кухне, одолеваемая вопросами, которые следовали друг за другом, словно солдаты в строю. Если они не проклятые, то кто же тогда? И какой теперь будет ее жизнь? Она прекрасно понимала, что Люциан устал, однако до чего же трудно терпеть, пребывая в неведении, и дожидаться Рейчел, когда он и сам может ответить на ее вопросы. Как только кофеварка звякнула, извещая о готовности кофе, Ли покинула кухню, проследовала по коридору и, открыв входную дверь, выглянула наружу. Никаких признаков чьего-либо присутствия… Протянувшаяся вдоль дома подъездная аллея пустовала, на дороге также не было видно приближающихся машин. Скрипнув зубами, Ли оглянулась на лестницу. Скорее всего Люциан уже помылся. И вполне возможно, ощущение чистоты и свежести сделало его более разговорчивым. Повернув голову, Ли еще раз глянула на дорогу. Какие-либо транспортные средства в пределах видимости по-прежнему отсутствовали. Ну что ж, тогда она нальет сейчас две чашки кофе и, если Рейчел так и не появится, поднимется с ними наверх и попробует получить у Люциана кое-какие разъяснения.Глава 7
Зайдя в комнату Люциана и не услышав из ванной шума воды, Ли сочла это хорошим знаком. Должно быть, он, как она и надеялась, уже закончил мыться. И только прикрыв ногой дверь и окинув взором пустую комнату, Ли осознала свою опрометчивость — ведь она могла застать Люциана в одном полотенце вокруг бедер, а то и вовсе голым! Это было бы очень неловко. По крайней мере для него. При мысли о подобной возможности в ее сознании возникла весьма яркая картина, а щеки вспыхнули. Однако отнюдь не от смущения. «Да, этот мужчина опасен,когда разгуливает, выставив напоказ свою мускулатуру», — подумала она, вспомнив, как Люциан стоял на кухне в одних джинсах, с обнаженным торсом. Отогнав воспоминания и порожденные ими мысли, Ли прошла через комнату и опустила принесенный поднос на прикроватную тумбочку. На подносе стояли две чашки кофе, сахарница и банка с сухим молоком — не зная, какой кофе он предпочитает, она захватила все, что может понадобиться. Намерения Ли были небескорыстны. Она надеялась, что, выпив кофе, Люциан станет более покладистым и снизойдет до ответов на ее вопросы. Освободив руки, она приблизилась к двери ванной и прислушалась. Изнутри не доносилось ни единого звука — ни шагов, ни шуршания одежды, ничего. Ли закусила губу. Быть может, она его упустила, может, Люциан уже оделся и вышел из комнаты? Она скользнула взглядом по спальне — та выглядела как и прежде, ничего не изменилось. А может, он поскользнулся и разбил себе голову? Подобная вероятность тревожила гораздо больше, чем возможность застать его голым, и Ли постучала в дверь. — Люциан, ты здесь?.. — позвала она. — Я принесла тебе кофе. Ответом была тишина. Нахмурившись, Ли неуверенно переступила с ноги на ногу. Что же делать? Ее рука легла на дверную ручку. — Люциан, ты здесь? — окликнула она опять. Вновь не получив ответа, Ли решилась и повернула кругляш ручки. Должна же она убедиться, что с ним все в порядке. — Люциан? — чуть ли не шепотом произнесла она, отворяя дверь. Взору предстала беломраморная панель с вделанной в нее раковиной, затем унитаз и, наконец, — сама ванна, с ножками в виде чьих-то лап. Увидев лежащего в ней Люциана, который не подавал признаков жизни, Ли не на шутку встревожилась. Его глаза были закрыты, ресницы четко выделялись на фоне такой же мраморной белизны щек. Метнувшись к ванне, она схватила Люциана за плечо. У нее не было ни малейшего представления о своих дальнейших действиях — вряд ли бы ей удалось вытянуть его из воды собственными силами. К счастью, этого и не потребовалось — едва она его тронула, он тотчас же открыл глаза. Уткнувшийся в нее затуманенный взор быстро прояснился, и Люциан резко сел, заставив потревоженную воду плеснуться через край. — Что случилось? — Его голос был хриплым, лицо обеспокоенным. Какое-то время, лишившись вдруг дара речи, Ли взирала на него расширившимися глазами, после чего ее взгляд скользнул по его широкой грудной клетке и по собственной воле проследовал ниже, наткнувшись на обильную пену, под которой скрывалась нижняя часть тела. Она была несколько удивлена тем, что он навел такую пену, а также разочарована, поскольку не имела возможности увидеть то, что находилось под ней. — Так в чем дело? — окликнул Люциан и потянулся за валяющимся на полу полотенцем. — Ой, я… — Мотнув головой, Ли вскочила на ноги и быстро повернулась к нему спиной. Затем, наградив себя мысленной оплеухой, заставила ворочаться собственный язык: — Все в порядке, я просто… Я звала тебя, но ты не отзывался, и я подумала, что ты упал, ударился головой или еще что-нибудь. Ответом был лишь тихий плеск воды, и Ли осмелилась оглянуться. Люциан по-прежнему сидел в ванне, держа в руке полотенце и устремив взор куда-то внутрь себя. — Ты тревожилась обо мне? Она нахмурилась, уловив в его голосе удивление. Ну и что здесь такого? Как же тут не встревожиться? Поспешив отвернуться, чтобы себя не искушать, она пожала плечами. — Ты сказал, что собираешься принять душ, но я не услышала шума воды. И ты не откликнулся, когда я позвала. — Я предпочел принять ванну. И кажется, заснул. — Да, похоже на то. — Ли прокашлялась, стараясь изгнать из сознания образ его обнаженного, погруженного в воду тела. — Я подумала, что ты уже помылся, и решила принести тебе кофе. — Хм… Ли закусила губу, уловив в этом хмыканье явный скепсис. Последовавшие слова ее неприятно задели. — Вне всякого сомнения, ты также решила воспользоваться возможностью вновь забросать меня вопросами. — Люциан с тихим плеском шевельнулся и продолжил, не скрывая своего раздражения: — Ты, видно, намерена преследовать меня, пока я не сдамся? — Нет… Конечно же, нет, — поспешила возразить Ли. — Но если бы ты ответил хотя бы на пару вопросов… Люциан досадливо фыркнул. Его реакция не внушала оптимизма, и Ли уже не надеялась получить желаемые ответы. — Я вовсе не хочу тебе докучать, — извиняющимся тоном продолжила она, — но это напрямую касается меня, моей жизни. Я по-прежнему не понимаю, что со мной произошло и как это отразится на моем будущем. И вообще… Повисшая после ее слов тишина тянулась, казалось, невероятно долго. Наконец она услышала, как Люциан чертыхнулся. — Ну что ж, ладно, — смирился он. — Спрашивай. Обрадовавшись, Ли хотела было повернуться, но вовремя спохватилась. — Так ты будешь кофе? — поинтересовалась она. — С чем… — Я не пью кофе, — оборвал ее Люциан. — Понятно. — Ли нахмурилась. — Спрашивай, пока я не передумал. — Да, конечно… Спасибо, — пробормотала она и выпалила наиболее беспокоящий ее вопрос: — Если вампирами нас делает не проклятие, то что же в таком случае? — Наночастицы, — коротко ответил Люциан, и Ли, не удержавшись, обернулась. — Наночастицы? — удивленно переспросила она. — Именно. Боюсь тебя разочаровать, но все объясняется чисто научными причинами, а не каким-то проклятием, которое якобы лишает нас души. Ли невольно скривилась — по правде говоря, она действительно была слегка разочарована, услышав, что все дело тут не в мистике, а в науке. Хотя, конечно, довольно глупо питать подобные иллюзии. — Постараюсь объяснить вкратце, — продолжил меж тем Люциан. — Но если тебе понадобится более полная информация, советую обратиться к моему племяннику Бастьену. Он более разговорчив. И в будущем, если у тебя возникнут какие-то вопросы или проблемы, также рекомендую обращаться к нему. Поняла? — Поняла, — кивнула Ли. — К Бастьену. Люциан снова шевельнулся в воде, и Ли поспешила отвернуться. — В общем, краткая история такова: изначально мы были представителями одной древней цивилизации, обладавшей высокоразвитой наукой. В целях борьбы с различными болезнями без хирургического вмешательства, а также для заживления ран, наши ученые, на стыке нано-технологий и биоинженерии, создали специальные био-наночастицы. Эти частицы впрыскивались в кровь больных и раненых, и они изнутри согласно заложенной в них программе занимались ремонтом и регенерацией поврежденных клеток. Это было большим прорывом, огромным успехом. Вернее, так казалось поначалу. Лечению с применением этих наночастиц подверглось определенное количество людей, в том числе и моя мать. На тот момент она как раз была беременна мной и моим братом, и, таким образом, мы тоже оказались инфицированными. — Инфицированными? — переспросила Ли. И, вновь обернувшись, увидела, как Люциан пожал плечами. — Как я сказал, поначалу это казалось чудеснейшим методом исцеления, но очень скоро выяснилось, что в своем действии наночастицы выходят за рамки запланированного. Предполагалось, что после заживления ран и устранения болезней они прекратят свою работу, распадутся и выведутся из организма, но, как видно, ученые чего-то не учли и наночастицы продолжали поиск тех или иных повреждений. Если их, к примеру, вводили больному раком, то, справившись с делом, они не останавливались, а переключались на ремонт других органов и частей тела. — А разве это плохо? — недоуменно спросила Ли. — Как выяснилось, да. Человеческому организму постоянно требуется ремонт. Ведь он ежедневно атакуется лучами солнца, стареет, подвергается воздействию неблагоприятных факторов… — Люциан опять пожал плечами. — Вот наночастицы и переключили свое внимание на все это — продолжали самовоспроизводство и занимались ремонтом всего, что только можно, помогая своему хозяину продуцировать новые клетки. — И этот хозяин не болел и не старился, — констатировала Ли. Люциан кивнул. Некоторое время она молчала, осознавая услышанное. Получалось, что упомянутая цивилизация обрела источник вечной молодости — что же здесь плохого? Меж тем в ее голове всплыл очередной вопрос. — Но откуда взялись клыки и необходимость поглощать кровь? — Наночастицы перемещались по телу в потоке крови. И эту же кровь они использовали для ремонта и регенерации клеток, а также для самовоспроизводства. Но к сожалению, в человеческом организме недостаточно крови для поддержания их деятельности. Наночастицы потребляют кровь в ускоренном темпе, и при ее нехватке могут напасть на органы тела. Эта проблема решалась посредством переливаний, но потом Атлантида погибла… — Атлантида? — недоверчиво переспросила Ли. Поначалу, когда Люциан сказал про высокоразвитую цивилизацию, она подумала, что он и ему подобные были пришельцами с другой планеты или что-то в этом роде. Но затем он упомянул именно человеческий организм, не способный вырабатывать достаточный объем крови, и вот теперь… Атлантида. — Да, я бывший житель Атлантиды, — подтвердил Люциан. Не удержавшись, Ли обернулась и уставилась на него. — Но Атлантида существовала… — начала было она и умолкла. У нее даже не было четкого представления, в какую историческую эпоху процветала эта полумифическая страна. — Практически целую вечность назад, — устало проговорил Люциан. Ли взирала на него чуть ли не в благоговейном ужасе. О Боже!.. Он сказал, что его мать была одной из тех, в кого внедрили эти самые наночастицы… И она как раз вынашивала его и брата… То есть они вместе с братом были самыми настоящими атлантами! — Тогда получается, что тебе сейчас… — Да уж побольше, чем тебе, — сухо отозвался Люциан. — Побольше, чем мне? — словно эхо повторила Ли. — Да ты гораздо старше Америки! И даже Англии! Ты… — Заметив, что Люциан вдруг как-то замкнулся, она осеклась, осознав собственную бестактность. — Извини, — пробормотала она. На какое-то время повисло молчание. Затем, вспомнив, на каком месте она оборвала объяснениями прокашлялась и проговорила: — Значит, до гибели Атлантиды проблема решалась обыкновенным переливанием, а что потом? Слегка нахмурившись, Люциан устремил взгляд в стену, как видно, пытаясь подхватить упущенную нить повествования. И пока он смотрел в другую сторону, ее глаза, воспользовавшись моментом, тут же заскользили по его широкой грудной клетке и плоскому животу. Черт, для своего возраста этот мужчина выглядел просто изумительно! И теперь она, кажется, понимала, почему он такой же черствый и ворчливый, как ее дед. Это вполне естественно, ведь он такой древний. — Да, переливанием. — Люциан тоже прокашлялся. — В Атлантиде практиковалось переливание, но после катастрофы… — А как это произошло? — Ли не могла сдержать любопытства. На несколько секунд лицо Люциана омрачилось воспоминаниями — по всей видимости, весьма болезненными, — но потом прояснилось, приняв совершенно бесстрастное выражение. — Это был результат двойного воздействия — землетрясения и извержения вулкана. Атлантида располагалась на окраине материка и отделялась от остальной его части высокой горной грядой. Мы были довольно замкнутым сообществом и мало интересовались происходящим за теми горами. Катастрофа все изменила. Горы треснули, буквально раскололись, на город хлынула огненная лава, затем последовали еще более сильные толчки, и все поглотила пучина. Моя родина просто погрузилась в океан. Люциан мотнул головой. — Немногие выжившие были все поголовно так называемыми бессмертными, лишенными в одночасье доступа к передовым технологиям. В отличие от Атлантиды тот мир, в который мы вынужденно влились, значительно отставал в развитии — в основном его населяли охотники и собиратели. Ни о каких переливаниях не могло быть и речи, научное знание было утрачено. Наночастицы же продолжали свою работу, поддерживая в нас жизнь, обеспечивая прекрасное физическое состояние и потребляя при этом нашу кровь. Прежде никто из нас не испытывал желания поглощать чью-то кровь, однако наночастицы были запрограммированы так, чтобы обеспечивать выживание, и в результате в организме произошли необходимые изменения. — То есть выросли клыки? — уточнила Ли. — Именно… Наночастицы превратили нас в существ, способных добывать необходимую им кровь. Они сделали нас более сильными, быстрыми, более умелыми в охоте, развили способность видеть в полной темноте, так что мы могли охотиться ночью, избегая вредного воздействия солнечных лучей, увеличивающего потребность в крови. И наночастицы создали нам клыки, посредством которых кровь поступала бы в организм. — Они сделали вас ночными хищниками, — проговорила Ли. — Да, — невозмутимо согласился Люциан. — И ты теперь тоже одна из нас. Ли взирала на него в некотором ошеломлении. — Но нашими жертвами становятся другие люди! — Не все так мрачно, как кажется, — заверил Люциан. — Тем более сейчас, когда снова имеется система донорства и появились банки крови. Ли расслабилась. Ну конечно, ведь существуют же банки крови. Так что нет никакой необходимости нападать на несчастных, ничего не подозревающих прохожих и впиваться клыками им в шею. — Вопреки бытующим мифам, нам вовсе не обязательно убивать свою жертву, — продолжал Люциан. — Выгоднее оставить человека в живых. Ведь это все равно что убивать дойную корову. Кроме того, такие смертельные случаи привлекли бы внимание к нашему существованию. До того как в современной цивилизации появились банки крови, мы понемногу кормились то там, то здесь, стараясь по возможности снизить потребность в крови. По этой самой причине мы и избегаем солнца. — Но мы же можем выходить на солнце, — заметила Ли, желая прояснить данный момент. — Да, но в таком случае потребность в крови возрастает, — напомнил Люциан. — А чем меньше мы потребляли, тем меньше был риск попасться. Конечно, теперь мы можем покидать укрытие и днем — главное, иметь при себе достаточный запас крови. — Понятно, — произнесла Ли, после чего спросила: — А насколько сильнее и быстрее я стану? — Ты станешь очень сильной и очень быстрой. Обдумывая эти слова, она вспомнила, с какой стремительностью двигался минувшей ночью Донни. Если, конечно, это действительно было минувшей ночью — она довольно смутно представляла, сколько времени прошло с того момента. И при воспоминании о том, как на нее напали, в голове сразу же возникли дополнительные вопросы. — А почему вы не убили меня вместе со всеми остальными, кто был в том доме? — спросила Ли. По прошествии времени ее сознание прояснилось, пелена спала, и она уже гораздо отчетливее представляла, что там происходило. После того как Мортимер с Брикером, а следом за ними и Люциан, устремились вниз, из подвала донеслись крики и невероятный шум, и она сразу же поняла, что эта троица принялась уничтожать находившихся там вампиров. Осознание данного факта послужило толчком, придало ей сил, которые помогли выбраться из дома и предпринять попытку бегства. Она была уверена, что ей непременно нужно спасаться. — В твоей ликвидации не было необходимости, поскольку Морган не успел тебя обработать и сделать одним из своих упырей. Ты не успела научиться поглощать кровь из глоток смертных и не вошла во вкус. Ли понимающе кивнула. Выходит, ей повезло, что на нее напали именно минувшей ночью, а не раньше, и что Люциан со своим соратниками нагрянул как раз вовремя. — Они были выродками, а ты — нет, поэтому мы тебя и пощадили, — бесстрастно пояснил Люциан. Ли слегка нахмурилась. — Почему выродками? Некоторое время он молчал, видимо, обдумывая ответ. — Ну или, иначе, отступниками. Существуют определенные правила, кодекс, согласно которому мы должны жить. И кто нарушает эти правила, тот считается отступником и предстает перед Советом. Если ему удается оправдать свои действия — что ж, прекрасно. Если же нет или, если провинившийся не является на суд — он подлежит ликвидации. — И в чем суть этих правил? — Правило первое: в течение всей жизни позволено обратить лишь одного смертного. Правило второе: каждое столетие разрешается обзавестись не более чем одним ребенком. — Один ребенок за целый век? — Ли была потрясена. Между братьями и сестрами, конечно же, должна быть разница в возрасте, однако целых сто лет… — Но почему? — Контроль над ростом популяции, — объяснил Люциан. — Наша численность должна соответствовать ресурсам крови. — Ясно, — кивнула Ли. — То есть теперь и я тоже вправе обратить лишь одного смертного за всю жизнь и рожать не более одного ребенка каждые сто лет? — Совершенно верно… Правило третье: потребление ограничивается донорской кровью за исключением особых случаев. — Замечательное правило, — прокомментировала Ли. — А какие бывают особые случаи? — Если ты попадешь в аварию на дороге или окажешься вдали от банков крови в результате авиакатастрофы, то в случае необходимости можешь с полным правом кормиться прямо от живого человека. — Если, конечно, выживу, — заметила Ли. — Если ты не лишишься головы или сердца и не сгоришь дотла, выживешь обязательно, — заверил Люциан. — В случае с огнем ты должна самым буквальным образом сгореть дотла — стопроцентный ожог третьей степени смертельным не является. В общем, для лишения жизни тебя пришлось бы кремировать. От подобных перспектив Ли поморщилась. — Насколько я понимаю, Морган зачислен в отступники именно из-за своей склонности кусаться?.. Вот и меня он укусил. — Его проступок гораздо серьезнее — он обратил тебя, — уточнил Люциан. — Вообще он успел обратить не менее двух десятков человек, и все они питались кровью других смертных. Его необходимо остановить. Он не только обращает людей против их воли, но и превращает в таких же выродков, как он сам. — Люциан шевельнулся в ванне, выражение его лица было жестким. — Он вынуждает их жить в сырых подвалах, спать в гробах, внушает, что им необходимо прятаться от солнца и питаться исключительно из артерий жертв, причем самым грубым и жестоким образом. — Люциан тихо выругался. — Он, как и прочие отступники, создает действительно бездушных кровожадных вампиров, уподобляющихся персонажам наихудших вампирских фильмов. — И многие из ваших становятся отступниками? — Из наших, — поправил Люциан, напоминая, что теперь и она одна из них. Затем помолчал, видимо, обдумывая ответ, и сказал: — Даже один отступник, превращающий наивных смертных в монстров, — это уже много. Ли не могла с этим не согласиться. — Но что их заставляет пойти на такое? — То есть? — Похоже, Люциан не понял вопроса. — Зачем Морган это делает? Я знаю, что Донки был нормальным парнем, но теперь он, должно быть, тоже воображает себя бездушным, проклятым существом, порождением ночи. Точнее, одним из «детей ночи», как выразился Морган. Зачем ему это нужно? Люциан пожал плечами. — Кто его знает?.. Может, сошел с ума, а может, ошалел от скуки. Ли приподняла бровь. — То есть конкретная причина неизвестна? Неужели за столько лет никто не выявил какой-либо закономерности, какого-то сходства между этими отступниками? Некоторое время Люциан молчал, затем неохотно ответил: — Обычно ими становятся представители более старших поколений. — Такие, как ты? — Наткнувшись на его недоуменный взгляд, Ли пояснила: — Ну ты ведь один из древнейших. Люциан нахмурился. — Я сказал «обычно становятся», но не всегда. Они… — Умолкнув, он посмотрел на нее с явным недовольством, затем продолжил: — С чего вдруг Джек Потрошитель принялся убивать проституток? Что подвигло Чарльза Мэнсона на его поступки? Или Джеффри Дамера? Так и тут — неизвестно, почему они вдруг меняются. Может быть, от полнейшей безнадеги или по какой-то другой причине. Многие из отступников были одинокими, не имели ни семей, ни любимых, ни каких-либо привязанностей. — Ну, у тебя-то есть семья, — заметила Ли, испытав облегчение. — Да, есть, — согласился Люциан. — Ну а ты как? — Что я? — У тебя имеется семья, родные, близкие? — пояснил он. — Если да, то могут возникнуть определенные проблемы. Ты не должна раскрывать им, кем стала, так что… — Ну, здесь-то проблем не будет, — с грустью заверила Ли. — Родителей я потеряла, когда мне было десять лет. Меня растил дедушка, но он тоже умер, пока я училась в Гарварде. Так что на данный момент я совершенно одинока. — Сочувствую, — проговорил Люциан. Ли пожала плечами. — Я уже давно живу одна и вполне к этому привыкла, — сказала она, прекрасно осознавая, что в последних словах нет ни капли правды. Вряд ли она когда-нибудь привыкнет к одиночеству в этом огромном мире. Люциан прокашлялся, однако его голос, когда он заговорил, все равно был хриплым и грубоватым. — Ну если вопросов больше нет, то тебе, пожалуй, лучше выйти. Вода в ванне остывает, и мне пора вылезать. — Да, конечно. — Ли двинулась к двери. Хотя у нее по-прежнему оставались вопросы, на самые важные ответ получен, а остальные могли и подождать. На выходе она задержалась и, не оборачиваясь, сказала: — Спасибо, Люциан. Ты, конечно, очень устал, а я ворвалась к тебе в ванную, чтобы докучать расспросами, но я… — Ли, — окликнул он. — Что? — тотчас же оглянулась она. — Мне следовало тебе все объяснить, как только ты очнулась, я должен был понимать, что ты… — Люциан вздохнул, мотнул головой и, видимо, отказавшись от намерения так или иначе извиниться, продолжил: — Ладно, иди. Мне нужно вылезать из ванны. Кроме того, я слышу, что к дому подъехала машина. Надо взглянуть, кто там. Ли напрягла слух. Она ничего не слышала, однако у нее не было сомнения, что Люциан способен улавливать звуки с улицы. Тут она вспомнила об обещании Маргарет прислать свою дочь. — Это, должно быть, Рейчел, — бросила она на ходу, поспешив к выходу из комнаты. — Маргарет сказала, что попросит ее приехать и дать мне исчерпывающие разъяснения. — Рейчел? — Судя по голосу, Люциан был скорее встревожен, нежели обрадован известием о том, что кто-то прибыл ему на помощь. Ли не стала задерживаться, чтобы что-то выяснять. Устремившись по коридору в сторону холла, откуда уже доносились трели звонка, она не слышала, как Люциан чертыхается, выбираясь из ванны. Звонившие, однако, не стали дожидаться, когда им откроют. Дойдя до лестницы и глянув вниз, Ли увидела в прихожей молодых мужчину и женщину, которые снимали куртки и скидывали обувь. Парень имел явное сходство с Люцианом, хотя его волосы были чуть темнее. Ростом он не уступал Люциану, но не обладал столь развитой мускулатурой и вообще казался более худощавым в своей футболке и обтягивающих джинсах. Девушка, облаченная в просторные черные брюки и белую блузку, была рыжеволосой, стройной, миловидной и имела достаточно уверенный вид. — Ты Ли? — поинтересовался парень, заметив ее, когда она стала спускаться вниз. С несколько принужденной улыбкой она кивнула и, остановившись на последней ступеньке, перевела взгляд на женщину. — Вы ведь Рейчел, дочь Маргарет? — Да, я Рейчел, но не дочь, а невестка, — улыбнувшись, уточнила та. — Но можно считать и дочерью. Я сама отношусь к Маргарет, как к матери и была просто счастлива породниться с ней через брак с ее сыном Этьеном, которого вы видите перед собой. — Привет, — улыбнулся парень, как только Ли снова взглянула на него, и добавил: — Должен признать, что моя одежка идет тебе куда больше, чем мне. Но лучше было бы взять какую-нибудь другую футболку, с несколько иными слоганами. — Так это ваше? — слегка смутилась Ли и, глянув вниз, на оттянутую вбок футболку, сумела разобрать нанесенные на нее слова: «Я та самая девчонка, с которой у тебя был киберсекс». — Гораздо прикольнее, когда с такой надписью разгуливает парень, — ухмыльнулся Этьен. — Мой муж заядлый компьютерщик, он разрабатывает компьютерные игры, — поспешила сообщить Рейчел. — Понятно, — пробормотала Ли. — Если не ошибаюсь, в доме пахнет только что сваренным кофе, — заметила Рейчел, устремляя взгляд в сторону кухни. Ли воззрилась на нее с некоторым удивлением: и как она смогла учуять запах от самых входных дверей? Но тут же расслабилась, сообразив, кем является новая знакомая. — Понятно, — качнула головой Ли. — Тончайшее вампирское обоняние. — Совершенно верно, — подтвердил Этьен. — У нас практически паучьи органы чувств, но только кровь мы пьем отнюдь не мушиную. Рейчел тихо простонала и, взглянув на Ли, улыбнулась. — Я ведь говорила: он отъявленный компьютерщик. Ли тоже улыбнулась в ответ. Несмотря на подтрунивание, по тому, как Рейчел смотрела на мужа, было ясно, что она испытывает к нему настоящую любовь и привязанность. — Ну ладно, вперед, — позвала девушка, двинувшись в сторону кухни. — Выпьем по чашечке кофе, пока будем беседовать. Этьен подхватил с тумбочки принесенный бумажный пакет и последовал за ней. На ходу он с улыбкой обернулся. — Идем, Ли. Когда они втроем были уже на кухне, Рейчел сказала: — Присаживайтесь. — И стала доставать чашки. — Поскольку ты приготовила кофе, а Этьен купил пончики, то разливать буду я. — Пончики? — Устраиваясь за столом, Ли взглянула на захваченный Этьеном пакет с фирменным брендом «Тим Хортон». — Значит, мы можем есть и настоящую еду? — Я бы, конечно, не назвала это настоящей едой, — засмеялась Рейчел. — Или по крайней мере по-настоящему здоровой. Но тем не менее — да, ты по-прежнему можешь вкушать обычную пищу. — Ясно. — Ли снова посмотрела на пакет, чувствуя, как у нее выделяется слюна. Вообще она могла бы сообразить, что способна питаться как и прежде, хотя бы на основании того, что Люциан вместе с водой принес ей и еду… пусть даже собачью. Хотя возможно, что есть она сможет лишь до тех пор, пока не закончатся происходящие в ней изменения, а уж потом — увы. Однако, если Этьен с Рейчел по-прежнему едят… Улыбающаяся Рейчел поставила на стол три наполненные чашки. — Угадай, какую наилучшую новость ты сегодня услышишь. — Рыжеволосая красавица вновь отошла, чтобы взять сахарницу и сухое молоко. — И какую же? — Ли недоуменно приподняла брови. Рейчел уселась за стол и, запустив руку в пакет, достала пончик с повидлом. — Ты можешь есть столько, сколько захочешь, и при этом не прибавишь в весе ни единого грамма. — Улыбнувшись, она откусила от пончика и стала с удовольствием жевать. Несколько секунд Ли озадаченно смотрела на нее, затем недоверчиво спросила: — В самом деле? Проглотив, Рейчел кивнула. — Не важно, что ты ешь и в каких количествах: твой организм сам позаботится о поддержании идеальной формы, — сказала она. — Но для этого, конечно же, придется увеличить потребление крови. — Вот, значит, как… — нахмурилась Ли. Рейчел пожала плечами. — Да, за все приходится платить… К сожалению, то, что наносит ущерб организму — переедание, перегрев на солнце, прием алкоголя, — требует определенного восполнения. То есть после излишеств приходится поглощать гораздо больше крови, чем обычно. Ли понимающе кивнула. — Итак, — уже более жестким тоном произнесла Рейчел, прожевав и проглотив очередной кусок, — со слов Маргарет я поняла, что наш Люциан ведет себя в прежнем духе и отказывается тебе что-либо разъяснять. — Моя женушка не очень-то обожает дядю Люциана, — заметил Этьен. — И боюсь, им вряд ли удастся когда-либо поладить. Эти слова вызвали у Ли некоторое любопытство, но поскольку Люциан кое-что ей все же объяснил, тем более во время приема ванны, она сочла себя обязанной выступить в его защиту. — Вообще-то он ответил на некоторые мои вопросы. И мы как раз заканчивали разговор, когда вы подъехали. Данное обстоятельство скорее раздосадовало Рейчел, чем обрадовало. Ли же запоздало обратила внимание на один нюанс в словах Этьена. — Извини, — слегка нахмурившись, проговорила она. — Ты вроде бы назвал его дядей Люцианом? Этьен приподнял брови. — Ну да. — Но он выглядит не старше тебя. Этьен улыбнулся. — И как ты думаешь, сколько мне лет?Ли вгляделась в его лицо с гладкой юношеской кожей, скользнула глазами по атлетическому торсу. Вид у Этьена был более чем цветущий. Кроме того, на нем были обтягивающие джинсы и футболка с надписью «Гики[1] — самые мастаки», да и манера вести себя была вполне молодежная. Ему могло быть где-то между двадцатью пятью и тридцатью… Хотя, поскольку он все-таки вампир… Ли вспомнила слова Люциана о том, что она тоже не будет стареть и ее жизнь продлится до тех пор, пока она не лишится головы или не угодит в полымя. Так что возраст Этьена мог быть каким угодно, и нет ничего удивительного в том, что Люциан приходится ему дядей, хотя они и выглядят как одногодки.
— Совершенно верно, — кивнул Этьен. Слегка смутившись, Ли захлопала ресницами. — Что совершенно верно? — Мы действительно не стареем и выглядим на двадцать пять — тридцать лет… Если, конечно, уже успели достичь этого возраста. — Ты что, прочитал мои мысли? — изумилась Ли. — Боюсь, что да, — с несколько виноватым видом признался Этьен. — Я понимаю, это бестактно, и впредь постараюсь этого не делать, хотя ты буквально транслируешь свои мысли в окружающее пространство. Но со временем ты научишься их заглушать и держать при себе. — Ну, а я?.. Я тоже способна читать мысли? — Пока, вероятно, еще нет, но со временем ты обязательно обретешь такую способность. Хотя скорее всего ты вряд ли сможешь воспринимать мысли старших представителей нашего рода-племени. За исключением тех случаев, когда они пребывают в рассеянности или чем-то расстроены. — Но ты, значит, можешь читать мои мысли? — Могу. Ли перевела взгляд на Рейчел. — А ты? Та кивнула. — И контролировать мое сознание тоже можете? — поинтересовалась Ли, припомнив, как во время общения с Морганом она не могла ни сопротивляться, ни двигаться, ни кричать. — Вероятно, да, — сказал Этьен. — Но делать этого я, конечно же, не буду. Ли задумалась, припомнив слова Люциана во время телефонного разговора с Маргарет о том, что он не может проникнуть в ее сознание. Тогда она ничего не поняла, но сейчас все становилось ясным. — Люциан не способен тебя читать? — заинтригованно проговорила Рейчел. Ли невольно моргнула. Ну вот, ее мысли опять прочитаны! Или же она сама протранслировала их во все стороны. Ну да что уж теперь… — Да, он вроде бы не смог, — подтвердила она. — Впрочем, Люциан очень устал, и он считает, что причина именно в этом. Рейчел с ошеломленным видом повернулась к мужу. — Он не способен ее читать! — Похоже на то. — Губы Этьена растянулись в улыбке. — Черт!.. Неужели дядя Люциан наконец-то повстречал свою половину? Ли несколько напряглась. Но прежде чем она успела поинтересоваться, о чем именно идет речь, Рейчел спросила: — Слушай, а там, в Канзасе, у тебя есть семья, близкие? — Нет, я совершенно одинока, — ответила Ли. И в следующую секунду до нее дошел смысл первой части вопроса. — Что значит «там, в Канзасе»? Разве мы в каком-то другом штате? — Сочувствую, Тотошка, но ты уже не в Канзасе, — пошутил Этьен. И, видя тревогу на ее лице, уже более серьезным тоном добавил: — Ты в Канаде, Ли. — В Канаде? — недоверчиво переспросила она. — Если еще точнее — в Торонто, — сообщила Рейчел и с некоторым раздражением в голосе проговорила: — Так Люциан тебе и этого не сказал? — Но почему я вдруг оказалась в Канаде? — не реагируя на вопрос, поинтересовалась Ли. — Потому что здесь живем мы, — ответил Этьен. — Полагаю, дядя Люциан доставил тебя сюда, чтобы препоручить заботам моей матери, но, поскольку она уехала, ему пришлось самому за тобой присматривать. — Но каким образом меня провезли в другую страну? — продолжала недоумевать Ли. — Я была без сознания, и неужели на границе вот так запросто пропускают людей, везущих полумертвую женщину? Или мы летели на самолете? Но все равно — как ему позволили пронести меня на борт в бессознательном состоянии, в окровавленной одежде? — По всей видимости, дядя Люциан воспользовался одним из самолетов нашей компании, — предположил Этьен. — В таком случае на борту были только он и два пилота, так что смотреть на тебя было больше некому. — Но даже если так, в аэропортах же существует определенный контроль… — С сотрудниками соответствующих служб всегда можно договориться, — заверил Этьен. — А, ну да, проникновение в сознание, — догадалась Ли. — Значит, он просто занес меня в самолет? Без вещей, без сумочки? У меня ведь с собой ничего нет — ни документов, ни банковских карт! — Все в порядке, — успокаивающе проговорила Рейчел. — Здесь ты в полной безопасности. Мы позаботимся о том, чтобы все тебе вернуть — и сумочку, и кредитки. Где ты все это оставила? Ли захлопала ресницами. — Даже не знаю. Когда я шла домой, сумочка была при мне. Наверное, я ее обронила. — Вспомнив, она досадливо поморщилась. — Точно, я ее уронила. Я помню, как она шлепнулась на землю. — Вряд ли она осталась валяться на улице, — предположила Рейчел. — Думаю, те, кто на тебя напал, захватили ее с собой, когда повезли в свое логово. Если это так, то мы сможем ее вернуть. Однако Ли эти слова не успокоили. Ее плечи поникли. — Ну что ты? — спросила Рейчел. — Если твои вещи остались в том месте, за ними можно кого-нибудь послать. — Я абсолютно уверена, что тот дом сгорел дотла, — проговорила Ли. — Если, конечно, пожар мне не приснился. — Да нет, не приснился, — донеслось от двери, и все трое повернули головы. На входе в кухню стоял Люциан с еще влажными волосами. Он был облачен в мягкие светло-синие джинсы и белую футболку, выразительно обтягивающую его мускулистый торс. Ли не могла оторвать от него глаз. Он был просто неотразим! Люциан меж тем пояснил: — Перед отъездом мы действительно подожгли ту славную обитель. — Но зачем? — удивилась Рейчел. И тут же, как видно, поняв причину, сама себе ответила: — Ну да, для того, чтобы не осталось и следа от той шайки и никто не догадался, кем они были. Люциан молча кивнул и, глянув на Ли, сказал: — Вот, кстати, еще одно правило: ты всеми силами должна избегать попадания в больницу, полицию и прочие учреждения смертных. Если ты каким-то образом пострадаешь, поранишься, ни в коем случае не обращайся к врачам. То же самое и в случае с криминалом — никаких контактов с полицией. Если что-то случится, звони Бастьену — все наши проблемы мы решаем самостоятельно. Мы не можем рисковать. Нельзя допустить, чтобы кто-то из официальных лиц обнаружил какие-либо свидетельства нашего существования. Ли понимающе кивнула и перевела взгляд на Рейчел. — Ничего страшного, документы и банковские карты можно восстановить, — успокаивающе проговорила она. — Да, но сейчас-то у меня ничего нет, — отозвалась Ли. Ей не хотелось быть зависимой от этих вполне доброжелательных и милых, но все же совершенно чужих людей. Она уже давно жила самостоятельной жизнью, и это давало ей ощущение внутреннего комфорта. Вздохнув, Рейчел бросила на Люциана суровый взгляд, очевидно, возлагая на него всю вину за возникшую проблему. Уловив ее посыл, тот пожал плечами. — Но ведь не я же оставил сумочку в том доме. Пройдя в кухню, он присел на столешницу разделочного стола. Ли взглянула на него с некоторой обидой. — Не переживай, Бастьен все уладит, — заверил Этьен. — Ему не впервой заниматься подобными делами. — Как только мы будем дома, сразу же позвоним ему в Нью-Йорк, — поддержала мужа Рейчел, вставая из-за стола. — Или вернее, чуть позже, — уточнила она, глянув на настенные часы. — Сейчас он еще спит. Следом за ней Этьен тоже поднялся со стула. — Куда это вы собрались? — нахмурился Люциан, видя, что они направились к выходу из кухни. — Домой, — отозвался Этьен, не останавливаясь. Когда за ними закрылась дверь, Люциан некоторое время пребывал в неподвижности, а потом вдруг сорвался с места. Его перемещение было очень стремительным, как в режиме ускоренной прокрутки на видео, и в какую-то долю секунды Ли осталась на кухне совершенно одна. Она взирала на захлопнувшуюся дверь, испытывая одновременно удивление и любопытство. Интересно, с чего это Вдруг Люциана так обеспокоил уход родственников? Это было похоже даже на панику.
Глава 8
— Постойте! — Стремительно миновав коридор, Люциан настиг Этьена и Рейчел в холле, где они задержались, чтобы обуться и надеть куртки. — Так что мы будем делать с этой девицей? — А что с ней нужно делать? — Рейчел пожала плечами. — Маргарет попросила нас приехать, чтобы дать ей необходимые разъяснения, но ты это уже сделал. Люциан нетерпеливо отмахнулся. — Но ее необходимо учить, натаскивать. Она должна научиться управлять своими клыками и узнать все то, что нужно знать новообращенной. Рейчел удивленно приподняла брови. — Ну и займись этим. В чем дело, Люциан? Ты что, боишься ее? Люциан напрягся и словно обжег ее взглядом. — Я слишком давно живу в этом мире, чтобы бояться кого-либо или чего-либо. — Хм… Ну да, за свою жизнь ты многое повидал и много чего сделал, — признала она. И тут же добавила: — Но только не жил. — Рейчел! — укоряюще окликнул Этьен. — А вот здесь поподробнее, — потребовал Люциан. — Скажи, ты любил кого-нибудь за свою долгую жизнь? Если не считать твоего брата, потому что это неубедительная отговорка? — Насколько я понимаю, кто-то рассказывает о покойном всякие байки, — проговорил Люциан, сурово посмотрев на Этьена. — Байки о покойных — это относится к тебе или к твоему брату? — съязвила Рейчел. — Жан-Клод — единственный человек, который был тебе дорог многие сотни лет, хотя он этого и не стоил. И вот теперь появилась женщина которую ты не можешь читать, чье сознание не можешь контролировать, и мы все понимаем, что это значит. — Это означает, что я просто устал, что мне нужно выспаться, и тогда я смогу и читать, и контролировать ее, — сказал Люциан. — Ну да, ты пытаешься себя в этом убедить. — Она шагнула к двери и, вдруг остановившись, резко обернулась. — А ты попробуй прочитать меня. — Что? — Люциан не ожидал подобного вызова. — Давай проверим, в одной ли усталости тут дело. — Я не собираюсь ничего проверять, — отказался он, однако его сознание, не дожидаясь разрешения, самостоятельно настроилось на прием и он замер, восприняв проникшую извне мысль: «Трус!» Увидев его реакцию, Рейчел растянула губы в удовлетворенной ухмылке. — Ну вот, меня читать ты можешь. Несмотря на усталость. Люциан молчал, пребывая в смятении, не в состоянии ни отрицать, ни признать ее правоту. Ему запросто удалось прочитать эту дерзкую девицу — без всяких на то усилий, чисто автоматически! — Однако Ли ты читать не способен, — продолжила меж тем Рейчел, явно довольная собой. — Потому что она твоя реальная суженая, и ты этого, похоже, боишься и ведешь себя совершенно глупо. Люциан сузил глаза. — И отчего же так происходит? Рейчел усмехнулась. — Отлично зная, что ты за человек, что ты просто-напросто холодный и черствый мужлан, могу предположить, что ты все испортишь и отошлешь ее куда подальше. И тогда ты сам лишишь себя наиболее замечательного из того, что могло бы с тобой произойти. Люциан скрипнул зубами, удерживаясь от столь же резких слов. Что ж, пусть она выпустит пар, и тогда, может, станет помягче. Так будет лучше для всех. Рейчел с усмешкой похлопала его по плечу. — Но будем надеяться, что данная потеря не превратит тебя в «выродка» и нам не придется тебя отлавливать и поджаривать твою задницу. Ведь это наверняка огорчило бы Маргарет и Лисианну, которые, несмотря ни на что, питают к тебе теплые чувства. С этими словами она шагнула за дверь. Нахмурившийся Этьен проводил ее взглядом, покачал головой и, снова повернувшись к дяде, извиняющимся тоном проговорил: — Нам ведь тоже давно пора ложиться, и она очень устала. Я уверен, что у вас с Ли все будет в порядке. Если потребуется совет — звони. Люциан с недоумением посмотрел племяннику вслед. Уж к кому-кому, а к Этьену он обратился бы за помощью в самую последнюю очередь. Да у него у самого чуть было не разладились отношения с женой, и если бы не вмешательство матери, они бы уже давно расстались! А кроме того, Рейчел, конечно же, заблуждается — Ли вовсе не его суженая. Захлопнув дверь, Люциан прижался лбом к прохладному дереву и прикрыл глаза. В сознании по-прежнему звучали слова Рейчел. Она испытывала к нему откровенную неприязнь, и потому ее вряд ли можно считать объективной. Однако то, что она сказала, несмотря на имеющееся в нем внутреннее отторжение, могло быть и правдой. В их среде наиглавнейший признак того, что мужчина и женщина предназначены друг другу, — обоюдная неспособность читать партнера и невозможность контролировать его сознание. После гибели жены он еще ни разу, невзирая ни на какую усталость, не сталкивался с подобным затруднением — ни в отношении смертных, ни в отношении новообращенных. А кроме того, их с Ли сознания, похоже, действительно сумели слиться, пока он дремал на кровати Лисианны. По всей видимости, то был не его собственный сон, а фантазия Ли, в которую он невольно вторгся. И это был еще один признак взаимной предназначенности. Но быть может, ничего подобного и в помине нет? Как бы там ни было, он почему-то ощущал какую-то неловкость, неуверенность, что с ним случалось довольно-таки редко. Он пребывал в растерянности, не совсем понимая, что происходит, и даже не зная, какое развитие событий для него предпочтительнее. Суженая, вторая половинка, спутница жизни… Компаньон для совместного коротания вечности. Близкий человек, с которым можно любоваться закатами. Именно об этом мечтают многие бессмертные, однако любовь и привязанность означают уязвимость, незащищенность от боли, если любимый человек страдает или погибает. Ему уже пришлось все это испытать, когда в последний день Атлантиды он потерял жену и двух юных дочерей. И он не хотел бы вновь пережить подобную трагедию. Распрямившись, Люциан тряхнул головой. Ладно, возникшие проблемы он будет решать последовательно, одну за другой. Сейчас ему не удается прочитать Ли и проникнуть в ее сознание, и если все дело в утомлении, ослабившем его способности, — что ж, прекрасно. Тогда после отдыха у него все получится. Но если причина не в этом, если он все равно не сможет ее читать… Тогда Ли действительно можетоказаться его суженой, а это означает вероятность новой любви и… риск еще одной потери. Вообще настоящая суженая — редкий и чудесный дар, он знал это по многовековому опыту. И если выяснится, что Ли действительно предназначена ему самой судьбой, он, наверное, постарается ее удержать. Ну а сейчас надо лечь поспать… Несмотря на то что он смог прочитать Рейчел, Люциан был уверен, что ему все равно необходим отдых, после которого он наверняка сумеет проделать то же самое и с Ли. Вполне возможно, все его беспокойства совершенно напрасны. Однако завалиться на кровать прямо сейчас он не мог. Сначала нужно было связаться либо с Бастьеном, либо с Мортимером и Брикером, чтобы узнать, как протекает охота на Моргана. Также необходимо позвонить в клининговую компанию и вызвать уборщиков, чтобы те навели в доме надлежащий порядок. А еще, наверное, следует заказать для Ли какие-нибудь продукты. Как новообращенная, она, конечно же, по-прежнему испытывает потребность в пище. Ну а еще нужно будет все же подыскать того, кто научит ее управлять клыками и растолкует все прочие нюансы, знание которых необходимо для существования в новой ипостаси. У него самого на это просто не хватит терпения. К сожалению, Рейчел с Этьеном не изъявили желания стать учителями, а беспокоить Лисианну с Грегом ему бы все же не хотелось. Лисианна, конечно, не собирается рожать со дня на день, однако сейчас они как раз заняты переездом в новое жилище. Продав прежнюю квартиру, племянница с мужем приобрели дом за городом, чтобы растить там свое потомство. Так что остаются лишь Жанна-Луиза и Томас. — Люциан, — донеслось в этот момент из-за спины. Он нехотя повернулся. К нему приближалась выглядевшая утомленной Ли. — Ты не возражаешь, если я немного полежу? Я что-то устала. — Ну конечно, — тотчас же согласился он, радуясь, что не придется заниматься ею прямо сейчас. Кивнув, Ли прошла к лестнице и, уже шагнув на первую ступеньку, остановилась. — Я очень благодарна тебе за заботу, за то, что привез меня сюда, и постараюсь не быть для тебя обузой, — сказала она и, помолчав, добавила: — Я понимаю, ты предпочел бы сейчас охотиться на Моргана… Это действительно очень важно, его надо остановить, пока он не превратил в вампиров и других. И если тебе хочется уехать, я не имею ничего против. Справлюсь как-нибудь сама. Ведь вам, самым первым, тоже пришлось всему учиться самостоятельно. Мало-помалу и я во всем разберусь. У Люциана возникло ощущение, будто его сердце самым буквальным образом размягчается. Ли выглядела такой удрученной, такой потерянной… Хотя, вероятно, она не сомневалась в том, что он не примет ее самопожертвования. На него вдруг нахлынуло совершенно неожиданное желание обнять ее, взять на руки, утешить… Но вместо этого он сказал: — Ладно, иди спать, а я тем временем подыщу себе помощника. Кроме того, мне нужно еще кое-куда позвонить. Взяв телефон, Люциан в который раз набрал номер Томаса. Ли некоторое время продолжала стоять на лестнице, и только когда в трубке зазвучали гудки, Люциан услышал за спиной ее тихие шаги — она стала подниматься наверх. Так и не дождавшись отклика, он вернул трубку на место и отправился в библиотеку, чтобы уже там, используя другой телефон, сделать необходимые звонки. Первым делом он связался с клининговой компанией, которая поддерживала порядок в его собственном доме, но у них на данный момент не было свободных рук и они пообещали прислать работников попозже, где-то во второй половине дня. Потом Люциан позвонил на мобильный Мортимеру и, прервав его сон, выяснил только то, что Морган будто вообще исчез с лица земли. Так же как и улизнувший вместе с ним тип по имени Донни. С момента предыдущего выхода на связь по банковским картам не прошло ни одной операции — похоже, что Морган решил отсидеться в какой-нибудь норе. И потому Мортимер с Брикером решили как следует отоспаться. Затем Люциан позвонил Бастьену, разбудив также и его. Извиняться перед племянником он не стал, а сразу же поручил ему, как можно быстрее заняться восстановлением документов и пластиковых карт Ли. Однако Бастьену потребовались ее полные паспортные данные. Несколько раздосадованный, Люциан пообещал раздобыть нужную информацию, как только она проснется, после чего еще пару раз попытался дозвониться до Томаса, но безрезультатно. Таким образом, последней надеждой была Жанна-Луиза. Стиснув челюсти, Люциан набрал ее номер и облегченно вздохнул, когда почти сразу же последовало соединение. — Привет! Это я, Жанна-Луиза… — Здравствуй, малышка, — отозвался Люциан. — Это я… — …Если вы звоните по данному номеру, — продолжал звучать девичий голос, — вы, должно быть, принадлежите к тем немногим, которым неизвестно, что я отправилась на отдых в Мирабо. — Люциан чертыхнулся, поняв, что слушает автоответчик. — Если у вас что-то срочное, можете послать мне письменное сообщение, потому что из Европы я вернусь только через две недели. Пока! Вздохнув, Люциан положил трубку. Он решил было черкануть Жанне-Луизе пару строк, но тут же передумал — уж коли она в Европе, от нее все равно никакого проку. Создавалось впечатление, будто весь мир настроен против него. К подобным ситуациям он как-то не привык. Ему было гораздо привычнее, когда события развивались по его сценарию, и до последнего времени именно так всегда и происходило. И вот теперь почему-то все пошло наперекосяк. Несмотря на вероятность того, что Ли и правда может оказаться его суженой, или же, скорее, именно по этой причине, он был совершенно не расположен лично заниматься ее обучением. На его взгляд, это было почти то же самое, как если бы муж взялся натаскивать свою жену в вождении автомобиля, — столь же неудачная идея. Но выбора у него, похоже, не было. По всей видимости, ему все же придется самому возиться с Ли, если только… Если только он не отправится на поиски Томаса, чтобы взять того за жабры. Обдумывая этот вариант, Люциан услышал тихое царапанье по другую сторону застекленных дверей, выходящих на улицу. Поднявшись с кресла, он пересек комнату, откинул штору и увидел за стеклом Джулиуса, который выглядел довольно неприкаянно в клубящемся утреннем тумане. Как видно, пес уже нагулялся и теперь хотел домой. Открыв дверь, Люциан впустил Джулиуса внутрь, после чего, не обращая на него внимания, прошел к кожаному дивану и лег. До приезда уборщиков можно было поспать и уже потом, на свежую голову, решить, стоит ли ему отлавливать племянника. Ли проспала часа четыре, однако, открыв глаза, не почувствовала себя отдохнувшей. Она бы охотно перевернулась на другой бок и продолжила спать, если бы ей позволила совесть. Но она уже столько времени бездельничала, что чувствовала себя неловко. Будучи трудолюбивой, она обыкновенно спала не более шести часов в сутки, посвящая остальные восемнадцать тем или иным делам. И кем бы она сейчас ни являлась, дрыхнуть так долго — это никуда не годится. Заставив себя подняться, Ли прошла в ванную, умылась холодной водой и отправилась вниз. Обойдя весь первый этаж, она обнаружила Люциана в домашней библиотеке. Растянувшись на кожаном диване, он крепко спал; рядом с ним, на ковре, расположился Джулиус. Приблизившись, Ли с любопытством взглянула на своего спящего спасителя. Во время бодрствования Люциан был более чем импозантным мужчиной, однако черты его лица были суровыми, жесткими. Теперь же он выглядел совсем иначе. Черты лица стали мягче, и он казался чуть ли не невинным младенцем. Ли не смогла удержаться от улыбки. Джулиус приподнял голову, и она машинально погладила его. Затем склонилась над Люцианом и смахнула с его щеки выпавшую волосинку. Он что-то пробормотал во сне, шевельнулся, и она почувствовала, как ее сердце заколотилось быстрее. Быстро убрав руку, Ли выпрямилась и стала просто на него смотреть. У нее уже давно не возникал подобный интерес к мужчине — со времени неудачного, даже бедственного замужества, в которое ее угораздило вляпаться в возрасте двадцати лет. Тот брак был большой ошибкой, на исправление которой потребовалось целых три года. И, вырвавшись на волю, она поклялась, что впредь ни за что не позволит тому или иному мужчине иметь над ней какую-либо власть. Вернув себе независимость, она не желала ее больше терять и даже теперь, семь лет спустя, не была готова пойти на риск и связать свою жизнь с кем-то еще. Ли оглядела комнату, и ее взгляд остановился на телефоне. Если стоящие на столе часы не врали, то уже давно перевалило за полдень, а это значит, что с того момента, как ее похитили, прошло более суток. Ее исчезновение, конечно же, уже замечено, и оно, несомненно, вызвало беспокойство. Поэтому нужно непременно позвонить в «Коко» и сообщить Милли, дневному администратору и лучшей подруге, что с ней все в порядке. Необходимо также позаботиться о том, чтобы ее кто-то замещал вечером и ночью до тех пор, пока она не вернется. Взглянув на Люциана, Ли закусила губу. Можно было даже не сомневаться, что ему не понравится, если она станет куда-то названивать, однако она не могла пустить дела в своем ресторане на самотек. Ли развернулась и направилась к двери. Джулиус последовал за ней. Они вместе зашли на кухню, и он плюхнулся возле ее ног, а она занялась приготовлением кофе. Порошка хватало на полную загрузку кофеварки, что, при ее вялом состоянии, было как нельзя кстати. Между делом Ли несколько раз бросала взгляд на висевший около двери телефон, не оставляя мысли позвонить в Канзас. Коллектив ресторана был для нее почти что семьей, и этот сборный экипаж из сбежавших жен и брошенных мужей, в свою очередь, тоже считал ее кем-то вроде матери, что временами создавало определенные проблемы. Заливая воду, Ли улыбнулась. Да, порой подобные взаимоотношения создавали некоторые затруднения, однако ей не хотелось что-либо менять. Они вместе работали, вместе развлекались, отмечали праздники, закрывая ресторан, чтобы устроить корпоративное пиршество и вручить друг другу подарки. Но что более важно, они заботились друг о друге, как члены настоящей семьи. Хотя, конечно, все это нельзя воспринимать без некоторой доли иронии. В Канзас она уехала вовсе не для того, чтобы обрести новую семью, а для того, чтобы вырваться из прежней, чтобы оказаться подальше от своего буйного мужа. Канзас-Сити она выбрала лишь по той причине, что Кенни почему-то всегда ругал этот город, однако самой ей он понравился. С населением чуть меньше полумиллиона, город был достаточно большим, чтобы иметь все необходимое, и в то же время достаточно маленьким, чтобы быть не столь опасным, как Нью-Йорк и прочие по-настоящему крупные мегаполисы. Кроме того, как она убедилась, местные жители были вполне доброжелательными и приветливыми. Включив кофеварку, Ли обернулась, и ее взгляд упал на принесенный Этьеном пакет. Подойдя к столу, она взяла его и заглянула внутрь — осталось всего-навсего два пончика. Когда кофе был готов, она добавила в него сахар и сухое молоко, после чего устроилась с чашкой за столом. И едва подтянула к себе пакет с пончиками, как Джулиус оказался рядом с ней. — Ну что, проголодался? — с улыбкой спросила Ли. Усевшись на задние лапы, пес облизнулся. Против просящего взгляда его больших глаз трудно было устоять, и Ли по-братски разделила с ним трапезу. Ей нравился этот пес — крупный, как пони, воспитанный и дружелюбный. — Ну вот и все, — сказала Ли, отдавая последний кусок. Приняв его и тут же проглотив, Джулиус опять улегся на пол. Некоторое время Ли смотрела на пса, затем снова глянула в сторону телефона — нет, тянуть со звонком она больше не могла. Подойдя к аппарату, она с волнением вытерла руки о штаны, сняла трубку и стала набирать номер ресторана. Пока пила кофе, Ли пыталась придумать какую-нибудь причину, объясняющую ее внезапное исчезновение и последующее появление в Канаде. Умолчать о пребывании в данной стране вряд ли возможно. На всякий случай ей придется сообщить Милли свой нынешний номер, а он — это совершенно очевидно — не канзасский. И поскольку Милли прекрасно знала, что родственников у нее не осталось, версия, будто бы она умчалась на север по каким-то неотложным семейным делам, тут не годилась. Поэтому Ли решила соврать, что ее лучшая подруга по Гарварду попала в серьезную аварию и она поспешила к ней, чтобы оказать моральную поддержку. Ей, конечно же, было противно обманывать Милли, но иного объяснения своего отсутствия она предоставить не могла. Однако все ее сочинительские потуги оказались напрасными. Когда Милли сняла трубку и Ли изложила ей свою выдуманную историю, последовало столь продолжительное молчание, что сразу же стало ясно — версия не прошла. И только когда Милли заговорила, стало понятно почему. — Вчера к нам в ресторан приезжали полицейские… С твоей сумочкой. Ли почувствовала, как у нее екнуло сердце. Выходит, ее сумочка не сгорела. Как видно, Донни с Морганом и не подумали ее подобрать. — Одна женщина, живущая неподалеку от тебя, выпустила ночью своего пса облегчиться, и тот, вернувшись, притащил твою сумочку, — продолжила Милли. — Эта женщина и связалась с полицией. Ли вспомнила давешнюю немецкую овчарку. Должно быть, собака подобрала сумочку, когда ее саму увезли. — Ли? — окликнула подруга. Ее голос выражал тревогу. Заставив себя засмеяться, Ли продолжила вранье: — Черт, до чего же я рассеянная! По дороге из ресторана мне позвонили, и я, должно быть, выронила сумку, доставая мобильный. Ее отсутствие я заметила только дома, но решила, что забыла на работе, а возвращаться, конечно же, не стала. На некоторое время вновь повисло молчание, затем Милли спросила: — А как же ты купила билет до Канады, не имея кредитных карт? На секунду Ли напряглась, но тут же придумала новую отмазку — совместное проживание с Кенни ее многому научило. — Так одна из карточек хранится у меня дома, — сказала она. — Давняя привычка, еще с тех пор, когда я бегала от Кенни. — О ее былых проблемах с мужем не знал никто за исключением Милли, у которой была схожая судьба. — Понятно, — протянула подруга. — Ну, а как ты попала в дом? Ключи же остались в сумке. Ли нервно облизала губы. — У меня есть запасной. На крыльце, под цветочным вазоном. — И твой мобильный каким-то образом оказался в сумке… Хотя, по твоим словам, ты ее обронила, когда отвечала на вызов. Вздохнув, Ли потерла переносицу. Да, в смышлености Милли не откажешь. Именно поэтому она и сделала ее своим заместителем. — И потом, как ты пересекла границу без каких-либо документов? — Послушай, Милли, со мной все в порядке. Честное слово. Я действительно нахожусь в Канаде и буду очень признательна, если ты перешлешь мою сумку сюда. — Твоя сумка в полиции, — сообщила Милли. Судя по голосу, она по-прежнему пребывала в тревоге. — В полиции? — словно эхо повторила Ли. — Похоже, они считают, что это все серьезно. Сначала пропал Донни, затем исчезаешь ты, и твоя сумочка обнаруживается ранним утром на тротуаре. Мы здесь все, мягко говоря, несколько потрясены и гадаем, кто же будет следующим. — Понимаю, — пробормотала Ли. — Вообще-то полицейские велели нам, если вы с Донни выйдете на контакт, выяснить, где вы находитесь, и убедить вас связаться с ними, — сообщила Милли. — После чего самим позвонить в полицию. В полном смятении Ли стиснула кулаки. — Тебе продиктовать номер и имя инспектора? — Подожди минуту, мне нужно взять карандаш, — отозвалась она и, отняв трубку от уха, прижала ее к груди. Мысли в голове наскакивали одна на другую, и она никак не могла сообразить, что же делать. И только когда взгляд наткнулся на список имен с указанием кнопок быстрого набора, где самым первым значилось просто «Бастьен», а вторым — «Бастьен, Н-Й», Ли сразу же вспомнился совет Люциана обращаться в случае каких-либо проблем именно к этому человеку. Ну что ж, ситуация соответствующая. Медленно выдохнув, Ли взяла ручку, подвешенную на шнурке рядом с блокнотом для записей, который был закреплен сбоку от аппарата, и снова поднесла трубку к уху. — Давай, Милли, говори, я готова. Записав продиктованные имя и номер, Ли пообещала подруге перезвонить в ближайшее время и нажала на «отбой», после чего без промедления послала вызов на нью-йоркский телефон Бастьена. Гудки послышались практически сразу. Ли сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и в следующую же секунду невольно вздрогнула, когда в трубке раздался сонный и явно недовольный мужской голос: — Слушаю. — Здравствуйте, это Бастьен? — Ну да, — все так же недовольно ответил собеседник. Ли еще раз глубоко вздохнула и торопливо продолжила: — Извините, что разбудила, но это очень важно. Мое имя — Ли Джерард. Я… — Она замялась. — Вы ведь, наверное, обо мне слышали? — Возможно, что слышал, если вы та самая Ли, которую мой дядя доставил из Канзаса, — уже менее сонным и несколько обеспокоенным голосом отозвался Бастьен. В трубке послышался шорох — должно быть, он сел в постели. — Да, это именно я, — подтвердила Ли. Слава Богу, хоть не нужно объяснять, кто она такая! — Что у вас случилось? Вы или дядя Люциан пострадали? — Нет-нет, ничего подобного, — поспешила успокоить она. — Кое-что, конечно, случилось, однако мы оба живы и здоровы. Испытывая неловкость оттого, что она нарушила чужой сон и заставила человека волноваться, Ли рассказала о своем звонке подруге, о том, что узнала, и о том, какие последствия может иметь ее звонок. — Так что, видите, позвоню я в полицию или нет, это в любом случае сделает Милли, поэтому я в полной растерянности. Если я позвоню, они мне зададут те же самые вопросы, а я просто не знаю, как на них отвечать. А если не позвоню, она, разумеется, передаст им все, что я сказала, и тогда… — Все понятно, Ли, — совершенно спокойно проговорил Бастьен. И, прокашлявшись, поинтересовался: — А могу я спросить, почему вы решили позвонить именно мне? — Потому что… — Она замялась. — Дело в том, что Люциан посоветовал обращаться к вам в случае каких-либо проблем. Поэтому, увидев в списке ваше имя, я и позвонила. Я подумала, вы сможете посоветовать, что мне теперь делать. — Ясно, — произнес Бастьен. И после непродолжительной паузы спросил: — А где мой дядя сейчас? — Он спит. В библиотеке, на диване. — Ну что ж, все правильно… — В трубке послышался еще более интенсивный шорох — по-видимому, собеседник поднялся и стал одеваться. — Правильно, что вы мне позвонили. Я обо всем позабочусь. — Спасибо… — Этот разговор успокоил ее, позволил восстановить внутреннее равновесие, однако… — Бастьен, я вам очень благодарна, — продолжила Ли, тщательно подбирая слова, — но мне вовсе не хотелось вас напрягать, я собиралась все уладить сама. Я просто подумала, что вы сможете предложить мне какую-нибудь идею, дадите дельный совет. — Все в порядке, Ли. Люциан абсолютно прав — я именно тот, кто разруливает подобные ситуации. — Но только не в моем случае, — тихо возразила она. — Я привыкла самостоятельно разбираться со своими проблемами. Какое-то время Бастьен молчал, затем сказал: — Ли, я вовсе не собираюсь посягать на вашу независимость, но к разрешению данной ситуации вы пока не готовы. Обычный телефонный звонок тут ничего не решит. Необходимо нанести ряд визитов — вашей подруге, инспектору, а возможно, и кое-кому из вашего персонала. Нужно будет изменить и частично стереть их воспоминания, а также забрать вашу сумочку. Ваша трансформация еще не завершена, и поэтому вы пока не способны на это. Так что в данном случае вам все же придется позволить мне оказать вам помощь. — Но я… — Это дело затрагивает не только вас лично, но и других, — перебил Бастьен. — Нежелательное внимание к одному из нас может распространиться на всех остальных. Вы понимаете? — Понимаю, — выдохнула Ли. — Вот и замечательно. — Из голоса собеседника ушло напряжение. — Так что можете расслабиться и предоставить мне полную свободу действий. И попросите моего дядю перезвонить мне, когда он проснется. Возможно, дома меня уже не будет, поэтому пусть звонит на мобильный. — Хорошо. — Взяв ручку, она записала продиктованный номер и сделала возле него пометку: «Бастьен, мобильный». — Спасибо вам. — Не стоит благодарности. Перепишите этот номер также себе. На тот случай, если я вам опять понадоблюсь. — Хорошо, — отозвалась Ли и, попрощавшись, повесила трубку. Некоторое время она стояла и хмурилась, недовольная собой. Она действительно привыкла самостоятельно решать собственные проблемы, и ей было ужасно неловко перекладывать нынешние заботы на чужие плечи. Хотя с другой стороны, Бастьен, конечно, прав — ей и впрямь не по силам предпринять действенные меры. Взглянув на телефон, Ли вспомнила свое обещание перезвонить Милли и, сняв трубку, снова набрала номер ресторана. — Ну, ты звонила в полицию? — услышав ее голос, сразу же поинтересовалась подруга. — Звонила, но… там было занято, — соврала Ли. — Должно быть, инспектор говорил в этот момент с тобой. — Да нет, я только что говорила совсем с другим человеком, — возразила Милли. — Мне позвонил Донни. — Донни? — изумилась Ли. — Ну да. И он интересовался тобой. — Что ты ему сказала? — Я сказала, что тебя сейчас нет, что ты уехала в Канаду к подруге, и посоветовала ему также связаться с полицией. — А ты уверена, что это был он? — нахмурившись, спросила Ли. Она уже надеялась, что больше никогда не услышит об этом Донни. — Абсолютно. Ты ведь знаешь, его трудно не узнать по голосу. Ли машинально кивнула. Дело в том, что Донни перебрался в Канзас-Сити из Нью-Джерси, где родился и вырос, и потому имел неистребимый тамошний акцент. Сам он никогда не рассказывал о причине переезда, а она не расспрашивала. Еще со времени своего неудачного замужества она усвоила, что не следует задавать другим вопросы, которые не желаешь услышать сама. — Он ведь не с тобой, верно? — поинтересовалась меж тем Милли. Слегка ошарашенная, Ли невольно стиснула трубку. — Нет… А с чего ты взяла, что он может быть со мной? — Ну-у… Сначала пропадает он, потом ты. — Нет, рядом со мной его нет, но, думаю, он в полном порядке, так что о нем не беспокойся, — заверила Ли и поспешила перевести разговор на хозяйственную тему. Разговор получился довольно долгим, тем более что Милли постоянно пыталась вытянуть из нее конкретную дату возвращения. Ли каждый раз отвечала уклончиво и неизменно направляла беседу в деловое русло. Она ведь и сама не знала, как долго продлится ее трансформация. А выяснить это у Люциана, Рейчел или Этьена не догадалась. В конце концов она пообещала Милли, что позвонит ей на следующий день и уже тогда сообщит точный день приезда. После чего сослалась на необходимость снова попытаться связаться с полицией и повесила трубку. Глянув на часы, Ли недовольно поморщилась — на телефоне она провисела больше часа. А ведь она находится в Канаде, следовательно, разговор был международным. Так что надо будет непременно возместить Люциану или же Маргарет все расходы. Эти люди спасли ее, окружили заботой, и было бы черной неблагодарностью вынуждать их расплачиваться за ее болтовню. Значит, так: два раза она звонила Милли в Канзас-Сити и один раз Бастьену в Нью-Йорк… Мысленно отметив эти три звонка, Ли вырвала из телефонного блокнота верхнюю страницу, переписала номер Бастьена на следующую и, сложив первый листок, сунула его в карман штанов. Тихое поскуливание привлекло внимание Ли к Джулиусу — сидя на задних лапах, он не сводил с нее глаз. И как только она на него посмотрела, пес сразу же вскочил и ткнулся носом в дверь, ведущую во двор. — Ну что, дружок, хочешь на улицу? — подойдя к нему, спросила Ли. В верхней части двери имелось окошко с темными жалюзи, препятствующими проникновению дневного света, и она, приподняв одну из полосок, глянула наружу. Задний двор буквально купался в солнце. Опустив жалюзи, Ли опять посмотрела на Джулиуса. — А ты какой пес — смертный или бессмертный? — спросила она и сразу же себя одернула. Что за вздор! Еще никто не упоминал о возможности обратить собаку. Конечно же, Джулиус самый обычный, смертный пес. Покачав головой — и взбредет же такое! — Ли повернула ручку и отворила дверь. К счастью, над входом имелся навес и солнечные лучи не смогли коснуться ее тела. Затем она открыла противомоскитный экран, и Джулиус тотчас же покинул кухню. Снова прикрыв сетчатый экран, Ли стала наблюдать, как пес носится на воле, нюхает то там, то здесь и время от времени задирает ногу. Задний двор был довольно просторным, размером со среднее футбольное поле, однако Джулиус не удалялся от двери больше чем на десяток метров. Но даже так его прогулка несколько затянулась, и Ли, прислонившись к косяку, устремила взор в небо. В голове у нее крутились самые разные мысли — о том, что с ней приключилось, и о неизбежных изменениях в жизни. Когда за дверью раздалось царапанье, она отвлеклась от размышлений и опустила взгляд — Джулиус, как видно, уже пометил все, что возможно, и был готов вернуться в дом. Ли улыбнулась и, впустив пса, закрыла обе двери. После чего направилась к шкафам, чтобы поискать еще какую-нибудь еду. По правде говоря, желудок уже начало сводить от голода. Вероятно, сейчас ей требовалось более усиленное питание, поскольку организму приходилось приспосабливаться к происходящим в нем изменениям. Она едва успела заглянуть в первый шкаф, когда из прихожей донеслись трели дверного звонка. Опасаясь, что звонок потревожит сон Люциана, который спал в библиотеке, Ли быстрым шагом вышла из кухни.Глава 9
Ли миновала уже половину коридора, когда ее нагнал Джулиус и потрусил рядом. Она благодарно потрепала его по холке. Пережитые испытания сделали ее несколько нервной, и любая поддержка была как нельзя кстати. Отодвинув шторку, Ли глянула наружу. На крыльце стояли две женщины — полноватая блондинка лед двадцати и худощавая дама постарше с блекло-рыжими волосами, кое-где тронутыми сединой. Последняя как раз подняла руку, чтобы опять нажать на кнопку звонка, но, заметив Ли, остановилась и приветственно улыбнулась. — Добрый день, миссис Аржено, — поздоровалась женщина, как только Ли открыла дверь. — Меня зовут Линда, а это Андреа. Мы из фирмы «Быстрая уборка». Нас вызвал мистер Аржено. — Понятно, но только я не миссис Аржено. — Ли несколько натянуто улыбнулась и неуверенно оглянулась на дверь библиотеки. Будить Люциана или нет? — Ясно. — Голос рыжеволосой уборщицы заставил ее повернуться обратно. — Ну а мистер Аржено дома? Закусив губу, Ли быстро обдумала ситуацию и шагнула в сторону, позволяя пришедшим войти. — В данный момент он спит, и мне не хотелось бы его будить, — объяснила она. — Но до вашего ухода он, думаю, еще проснется. — Ну что ж, ладно. — Рыжеволосая Линда, а следом за ней и юная Андреа вошли в дом. — Нашему диспетчеру он сказал, что хочет… — Увидев Джулиуса, Линда застыла на месте, пораженная его размерами. — Не бойтесь, он вполне дружелюбен, — заверила Ли и на всякий случай взялась за ошейник. Обе женщины кивнули, хотя эти слова их, по всей видимости, не убедили. — Я отведу Джулиуса в гостиную, чтобы он вам не мешал. Вряд ли он умудрился нагадить и там, так что в той комнате прибираться не нужно. — Нагадить? — настороженно переспросила Линда, и обе женщины переглянулись. — Насколько я поняла, Джулиус распотрошил мешок с пищевыми отходами, стоявший на кухне, после чего протащил его по всему дому, — пояснила Лии, заметив на лицах уборщиц некоторую обеспокоенность, поспешила добавить: — Да вы не переживайте, все те отбросы уже собраны. Я думаю, Люциан просто хочет, чтобы вы навели в доме окончательный блеск. Видя, что этот довод не очень-то подействовал, Ли указала на пол. — Вот смотрите, весь мусор собран, полы протерты. Нужно только пройтись повсюду более тщательно. — Ну ладно, — расслабилась Линда. — И где именно пройтись? Ли несколько замялась. — А Люциан, когда звонил вам, ничего не сказал? — Мистер Аржено сказал, что необходимо сделать основательную уборку, — ответила Линда. — Ну вот именно это и делайте, — кивнула Ли. — Только не заходите пока в библиотеку, он там спит. — Тогда покажите нам, где находится кухня, и мы начнем. После секундного колебания Ли отворила дверь ближайшей комнаты — судя по всему, это была детская — и завела в нее Джулиуса. Закрыв дверь, Ли двинулась вперед, чтобы отвести уборщиц на кухню, и, проходя мимо старшей из них, замедлила шаг, уловив запах ее парфюма. Остановившись, она потянула ноздрями — аромат был просто опьяняющим! Заметив удивленный взгляд рыжеволосой Линды, Ли слегка смутилась. — Извините, но у вас такие чудесные духи… Как они называются? — Да я вообще не пользуюсь духами, — сдерживая улыбку, ответила Линда. — Не пользуетесь? — пробормотала Ли, едва слыша собственный голос. Ей было трудно воспринимать что-то еще, кроме этого необычного, дразнящего обоняние запаха. Все вокруг словно заволокло туманом, и она, подавшись к Линде, снова вдохнула, меж тем как по ее желудку, напоминая о голоде, прокатились мелкие судороги. Как ни странно, но парфюм этой рыжеволосой уборщицы почему-то навевал мысли о еде. — Девушка, очнитесь, — вторгся в ее сознание голос Линды. — Телефон звонит. Ли вздрогнула от хлестнувшего по перепонкам трезвона. Она растерянно огляделась и шагнула к надрывающемуся телефону. — Кухня вон за той дверью, — показала она, снимая трубку. Уборщицы самостоятельно двинулись в указанном направлении. — Ли, это вы? — донесся до нее мужской голос. — Да, я. — Она нахмурилась. — Кто это? — Бастьен. — А, это вы! — Расслабившись, Ли улыбнулась. — Извините, я совсем не узнала ваш голос. — Ничего страшного. Я хочу сказать, что ваши проблемы полностью устранены. — Уже? — удивилась она. — Но вы же не могли так быстро добраться из Нью-Йорка в Канзас-Сити и все там уладить! — Конечно, не мог, — согласился Бастьен. — Я по-прежнему в Нью-Йорке, а делом поручил заняться одному нашему человеку, находящемуся в ваших краях. Именно он посетил Милли и других работников вашего ресторана и изменил их воспоминания. Так что теперь все они убеждены, что Донни уволился неделю назад, а вы отправились в Канаду, взяв заслуженный отпуск. — Понятно, — проговорила Ли. — Еще этот человек поработал с полицейскими. Он забрал у них вашу сумочку, удалил все записи и стер из их памяти все касающееся вас. — Здорово! — восхитилась Ли, впечатленная такой скоростью и эффективностью решения проблем. Ее взгляд упал на дисплей телефонного аппарата — на самом деле с момента того разговора прошло около трех часов. Ну правильно, больше часа она проболтала с Милли, потом довольно долго стояла у двери на кухне и витала в облаках, пока Джулиус резвился во дворе. Да, время пролетело незаметно. — Сумочку со всем ее содержимым вам скоро доставят, — продолжал Бастьен. — Возможно, уже завтра утром. Мой человек сообщил, что в ней находятся две пластиковые карты и даже кое-какая наличность в бумажнике. В общем, похоже, что ничего не пропало. — Спасибо вам большое, — поблагодарила Ли, накручивая телефонный шнур на палец. Из кухни тем временем послышался шум льющейся из крана воды — уборщицы без промедления взялись за работу. — Ваши документы вроде бы тоже все в наличии, но если вам нужно что-то еще, тот человек, воспользовавшись имеющимися ключами, может зайти к вам домой и собрать все необходимое. Ли хотела было попросить, чтобы ей переслали кое-что из одежды, однако мысль о том, что кто-то будет рыться в ее белье, остановила этот порыв. Нет, уж лучше прошвырнуться по магазинам здесь, как только банковские карты будут при ней. — Нет, спасибо, ничего не надо, — отозвалась она. — Хорошо. — Последовала непродолжительная пауза, затем Бастьен сказал: — Я слышал, вы с кем-то разговаривали, когда снимали трубку. Мой дядя уже проснулся? — Нет, это были уборщицы, — объяснила Ли. — Уборщицы? — переспросил Бастьен с тревогой в голосе. — Да… Дело в том, что Джулиус разодрал мусорный мешок и протащил его по всему дому. Люциан в общем-то все собрал и протер полы, но все же позвонил в клининговую службу и попросил прислать профессиональных работников. — Мой дядя делал уборку в доме? — изумился Бастьен. Позабавленная его реакцией, Ли невольно улыбнулась. Она хотела ему ответить, но он снова заговорил: — Так дядя еще спит? — Ну да. — И рядом с тобой находятся эти самые уборщицы? Ли удивленно вскинула брови. Судя по интонации, Бастьен не одобрял присутствия в доме посторонних, хотя и непонятно почему. Женщины вроде бы вполне приличные, никакой опасности не представляют. — Не лучше ли вам разбудить дядю Люциана? — как-то напряженно предложил Бастьен, и Ли в недоумении рассмеялась. — Но какой смысл его будить? Я и сама способна присмотреть за парой уборщиц. Хотя, когда они будут заканчивать, разбудить его, конечно, все же придется, чтобы с ними расплатиться. — При мысли о деньгах Ли невольно нахмурилась. — Ну а пока будить его не стоит. Насколько я знаю, он не спал почти двое суток. — Да, но… — Бастьен, я благодарна вам за помощь и просто поражена тем, как быстро вы все это провернули, но только, пожалуйста, не надо считать меня беспомощным птенцом, которого нужно защищать и окружать заботой. Поверьте, я в полной безопасности. Уборщицы производят впечатление вполне добропорядочных женщин, к тому же рядом со мной находится Джулиус, да и Люциан тоже поблизости. — Да, но… — Никаких «но», — твердо сказала Ли. — Все в порядке, и еще раз спасибо вам за помощь. Ложитесь спать — я ведь вас разбудила, когда позвонила, — а я пойду поищу себе чего-нибудь поесть. У меня живот сводит от голода. — О черт! — выдохнул собеседник и еще раз попытался ей что-то втолковать: — Послушайте, Ли… — Пока, Бастьен. — Она положила трубку и покачала головой. Ей было и смешно, и досадно. Хоть и приятно, когда за тебя переживают, однако она уже не первый год сама о себе заботится и даже имеет собственный бизнес. То, что с ней приключилось, конечно, вывело ее на время из строя, но это не удивительно. Ее похитили, искусали, насильно напоили кровью, после чего выясняется, что она превратилась в вампиршу, существо, которое считала мифическим, — такое кого угодно выбьет из колеи. Но теперь к ней возвращается равновесие, она становится такой же, какой была. Возможно, благотворное влияние на нее оказало и общение с Милли. Обсуждение текущих дел, распоряжения и наставления вернули ей былую уверенность и привычное восприятие окружающего мира. Этот разговор напомнил ей о том, кто она есть, кем она стремится быть — сильной и независимой деловой женщиной. С этими мыслями Ли двинулась в сторону кухни в надежде отыскать там хоть какую-то еду. В холодильнике — это уже проверено — хоть шаром поката, в шкафах, похоже, тоже, но она еще не заглядывала в морозилку. Быть может, в ней найдется что-нибудь, предназначенное для разогрева в микроволновке. В противном случае придется состряпать какие-нибудь печенюшки — мука и сахарный песок, кажется, ей на кухне встречались. Когда она вошла на кухню, блондинка по имени Андреа, стоя на коленях, оттирала пол, рыжеволосая же Линда отсутствовала, и Ли предположила, что та отправилась прибираться наверх. Вероятно, ее настолько поглотил разговор с Бастьеном, что женщина прошла мимо совершенно незамеченной. Оставалось только надеяться, что в тот момент она не говорила ничего такого, что могло бы озадачить непосвященного. — Извините, что помешала, — сказала Ли отвлекшейся от работы блондинке. — Дело в том, что я немного проголодалась. А если честно, — она засмеялась, — то я просто умираю от голода. Поэтому я хотела посмотреть, не завалялось ли что-нибудь в морозилке. — Конечно, проходите, — улыбнулась девушка. — Пока будете разогревать, я займусь той стороной. — Благодарю. — Ли быстро прошла к холодильнику, открыла морозильную камеру и, скользнув взглядом по абсолютно пустым полкам, со вздохом разочарования захлопнула дверцу. — Что, ничего нет? — поинтересовалась Андрея. — Ничего, — отозвалась Ли. — В этом доме совершенно нечего есть. Разве что попробовать состряпать какую-нибудь выпечку? — Я выпечку люблю, — с улыбкой призналась блондинка. Ли криво усмехнулась и шагнула к шкафу — посмотреть, какие из ингредиентов там имеются. На полках хранились мука, сахар, растительное масло, орехи, шоколадная стружка и прочая мелочь, но, глядя на все это, она не испытала особого энтузиазма. — Я тоже люблю, — проговорила Ли. — Но к сожалению, не знаю ни одного рецепта. — А кулинарной книги нет? — Андреа окинула взглядом кухню, видимо, надеясь обнаружить где-нибудь подобное издание. — Понятия не имею… Это не мой дом, я здесь в гостях. — Быть может, какой-нибудь рецепт есть на пакете с мукой? — Бросив в ведро губку, Андреа поднялась и тоже приблизилась к шкафу. Ли отступила в сторону, чтобы дать девушке возможность дотянуться до полки, и тут же застыла, уловив аромат ее парфюма. Духи Андреа были несколько иными, не такими, как у Линды, но тоже изумительными, имеющими чуть сладковатый оттенок. Прикрыв глаза, Ли с удовольствием потянула ноздрями. «У этих канадцев какой-то необыкновенный парфюм», — подумала она, продолжая наслаждаться ароматом, меж тем как девушка вертела в руках упаковку в поисках какого-либо рецепта. — Здесь ничего, — проговорила Андреа и, положив муку на стол, потянулась за шоколадной стружкой. — А вот здесь, может быть, есть. — Да, точно, — пробормотала Ли и придвинулась поближе, чтобы лучше разнюхать эту сладкую девочку. — Ну вот, я же говорила! — возликовала Андреа. — К шоколадной стружке прилагаются рецепты. Итак, мука у нас есть. Сахарный песок… — она заглянула в шкаф и кивнула, — имеется. Пищевая сода… Ли еще ближе придвинулась к девушке — вроде как для того, чтобы заглянуть через ее плечо в шкаф, но на самом деле, чтобы уловить более насыщенный аромат. Запах был просто бесподобным, такой ей еще никогда не встречался. Сладко-пикантный, мучительно-дразнящий, призывный… Словно соглашаясь с этими мыслями, ее желудок затрепетал, задергался в мелких судорогах. Андреа меж тем слегка согнулась, чтобы проверить нижние полки, и Ли машинально последовала за ней, едва не уткнувшись носом в шею блондинки. И снова потянула ноздрями. — Да, есть. — Андреа внезапно распрямилась, боднув ее в лицо. — Ой-й-й! — воскликнули сразу обе, и Ли по инерции попятилась, прижимая ладонь к ушибленному носу. Держась за затылок, Андреа удивленно обернулась. — Извините, я хотела помочь в поисках соды и слишком близко придвинулась, — пробормотала Ли и поспешила прикрыть глаза, чтобы не выдать охватившее ее смятение, потому что за секунду до того, как Андреа дернула головой, ощутила скольжение своих клыков и испытала неодолимое желание вонзить их в девичью шейку. Какой отвратительный инстинкт!.. Бессмертным позволено кого-либо кусать лишь в случае крайней необходимости! Это одно из правил, за нарушение которого можно поплатиться жизнью! — Вы в порядке? — обеспокоенно спросила Андреа. — У вас кровь. Плотно сжав губы, чтобы не обнажить ненароком клыки, Ли отняла руку от носа и взглянула на окровавленную ладонь. Она чувствовала, что кровь продолжает сочиться, и, чтобы ни одна ее капля не попала в рот, еще сильнее стиснула губы. Она уже поняла, почему ее так привлек запах сначала Линды, а потом и Андреа. Ее возбудил не запах их парфюма, а запах их крови! Этот запах и сейчас не давал ей покоя, а ее желудок просто сходил с ума, содрогаясь и призывая слизать кровь с собственной ладони. Но она, слава Богу, достаточно владеет собой, чтобы этого не сделать. По крайней мере в присутствии Андреа. — Какая я неловкая. — Обеспокоенная девушка шагнула поближе, чтобы взглянуть на ее кровоточащий нос. Ли зажмурилась, всеми силами стараясь удержаться от соблазна. Она была голодна, а эта уборщица являла собой наилучший источник пищи для ее ослабленного организма. Сознание прямо-таки вопило: «Сделай это! Укуси девчонку и втяни в себя ее теплую сладкую кровь! Это придаст тебе силы, ты почувствуешь себя лучше, тебе станет легче!» Отчаянно стиснув зубы, стараясь не поддаться этим призывам, Ли вдруг осознала, что совершенно неверно поняла тревогу Бастьена по поводу присутствия посторонних. Он беспокоился вовсе не о ее безопасности! Должно быть, она не первая из новообращенных, ошибочно принявших потребность в крови за обычный голод и умудрившихся довести ситуацию до той критической точки, когда ты уже готова вгрызться в горло первому же подвернувшемуся смертному. Это ж надо так ошибиться! Если бы до нее сразу дошло, что ее организму требуется не обычная пища, а кровь, она бы немедленно поспешила наверх, в ту комнату, где очнулась, к небольшому холодильнику рядом с кроватью. Но она об этом не догадалась. И потому стояла теперь здесь, не в силах отмахнуться от искушения и отойти от Андреа и в то же время не желая уступать настойчивому призыву собственного тела вонзить в девушку клыки. — Вот, возьмите. Андреа попыталась оттянуть ее ладонь от лица, и Ли открыла глаза: в стремлении хоть как-то помочь, девушка протягивала ей бумажное полотенце. И это только усугубило проблему — чем ближе она находилась, тем труднее было противостоять желанию укусить ее. Ли буквально захлебывалась запахом крови — как своей собственной, так и той, что протекала в венах Андреа, источая тончайшие флюиды. И она вдруг осознала, что способна даже слышать, как струится кровь юной блондинки — эта постоянно пульсирующая и очень питательная красная жидкость, которая, вне всякого сомнения, будет приятно теплой и изгонит из желудка мучительные спазмы. Понимая, что сама она не сможет уйти, что на это у нее не хватит ни силы, ни воли, Ли приоткрыла было рот с намерением хоть что-то сказать, хоть какими-то словами отогнать от себя девушку, но, вспомнив о выступающих клыках, вовремя спохватилась и быстро сомкнула губы. Андреа вроде бы ничего не заметила, но зато внутрь успели попасть несколько капель крови. И, оказавшись на языке, они словно взорвались, пробуждая от спячки вкусовые рецепторы. Очнувшись, Люциан сразу же ощутил, что у него затекла шея и побаливает спина. Библиотечный диван не был предназначен для сна. Люциан, зевнув, обвел взглядом темную, заставленную книжными шкафами комнату, сел и принялся разминатьзатекшую шею. Разогнав застоявшуюся кровь, он взглянул на настольные часы и вскинул брови — было уже довольно поздно, его сон действительно затянулся. Покачав головой, Люциан потер заспанные глаза и стал обдумывать предстоящие дела. Прежде всего нужно было сделать, как минимум три телефонных звонка. Сначала он позвонит Мортимеру и Брикеру, чтобы выяснить, как идет охота на Моргана, ну а потом попробует связаться с Томасом. Ведь рано или поздно парень должен ответить на вызов, и как только это случится, он получит сполна. Нет ни малейшего сомнения, что племянник намеренно избегает общения с ним, и это было просто возмутительно. Как-никак он член Совета и потому заслуживает элементарного почтения. В былые времена Томас мог бы огрести по первое число и за меньшие проступки, но тот период, к сожалению, миновал. Из века в век нравы смягчались не только в мире обычных людей, но и в сообществе бессмертных, так что в определенном смысле оно мало отличалось от современного социума, где хоть и признавалась необходимость смертной казни, но зато категорически отвергались телесные наказания, узаконенные в прошлом. Отвлекшись от мыслей о Томасе, Люциан вспомнил о своем заказе на уборку. По всей видимости, работники клининговой фирмы так и не прибыли — ведь если бы они позвонили в дверь, он бы наверняка проснулся. Поднявшись с дивана, Люциан подошел к стоящему на столе телефону, взял трубку и вспомнил, что нужно сообщить Бастьену данные на Ли, чтобы тот мог восстановить ее документы. Однако они до сих пор ему неизвестны. Решив позвонить всем сразу потом, Люциан вернул трубку на место. Сначала нужно посмотреть, как там Ли. Странно, что она до сих пор не проснулась и не отправилась его искать. Она должна была сильно проголодаться. С этой мыслью Люциан направился к двери и вышел из библиотеки. И он поднялся уже до середины лестницы, когда услышал шум подъезжающей машины. Остановившись, он обернулся к входной двери. Вероятно, это были припозднившиеся уборщицы. Ну что ж, тогда он их сейчас впустит, определит фронт работы и уж затем проведает Ли. Потерев ладонями лицо, чтобы прогнать остатки сна, и пригладив волосы, Люциан стал спускаться обратно. Когда он подошел к двери, снаружи донесся визг тормозов резко остановившегося автомобиля. И хотя звуки с улицы проникали в дом в ослабленном виде, он, обладая исключительным слухом, без труда различил последовавший затем двойной стук захлопнувшихся дверец. Создавалось впечатление, будто уборщицам прямо-таки не терпится приступить к работе, хотя представить подобный энтузиазм было нелегко. Не дожидаясь звонка, Люциан распахнул дверь, однако вместо работниц клининговой компании увидел перед собой Рейчел и Этьена. Он изумленно воззрился на прибывшую парочку, не понимая, что могло заставить их вернуться, тем более в столь неурочный час. Они уехали вскоре после рассвета и по идее должны были еще спать. Но прежде чем Люциан успел что-то сказать, Рейчел, стремительно входя в дом, требовательно спросила: — Где она? — Ты это о ком? — Где Ли? — нетерпеливо повторила Рейчел. — Нам позвонил Бастьен, поднял нас с постели. Он очень встревожен. Люциан вскинул брови. — С чего это вдруг? Вместо Рейчел ответил Этьен, который подошел к жене и взял ее за руку, видимо, надеясь таким образом успокоить. — Бастьен сказал, что ты спишь, — проговорил он. — Ну да, спал, — подтвердил Люциан. — Я проснулся где-то минуту назад и как раз собирался проведать Ли, когда услышал, как вы подъезжаете. Она еще спит. — Уже давно не спит, — более чем уверенно заявила Рейчел. — Откуда тебе знать? Вы ведь только что приехали. — Она позвонила Бастьену вскоре после полудня, — пояснил Этьен, и Люциан озадаченно моргнул. — Но зачем? Рейчел и Этьен переглянулись. — Я все объясню, — заверил он жену. — А ты пока найди Ли. Кивнув, Рейчел чмокнула его в губы и стала подниматься по лестнице. Они оба проводили ее взглядом, после чего Этьен вкратце рассказал о том, что произошло за последние часы: о звонке Ли в свой ресторан в Канзас-Сити, о ее разговоре с Бастьеном и о мерах которые тот принял. — И когда Бастьен позвонил Ли, чтобы сообщить об устранении проблем, он встревожился, узнав от нее, что ты по-прежнему спишь, а в доме находятся уборщицы, — сказал в заключение Этьен. — Уборщицы? — удивился Люциан. — Так, значит, они уже здесь? — Судя по всему, да, — кивнул племянник и устремил взгляд наверх, где как раз появилась Рейчел. — Я обнаружила лишь одну из уборщиц, она пылесосит твою комнату, — сообщила Рейчел, спускаясь по лестнице. — Вторая уборщица осталась на кухне. Все трое посмотрели в сторону кухонной двери. И та, как будто только этого и дожидалась, тотчас же распахнулась, и наружу выскочила Ли. Почти бегом она миновала коридор и, заметив стоящих в прихожей, резко остановилась. Люциан глядел на нее, и его беспокойство с каждым мгновением возрастало. Похоже, Бастьен тревожился не зря. Лицо и руки Ли были окровавлены, клыки выдвинулись на всю длину, глаза выражали испуг и чувство вины. — Приплыли, — пробормотал Этьен, а Рейчел, само воплощение ярости, повернулась к нему. — Как ты мог? — воскликнула она. — Я? — опешил Люциан. — Но я ничего такого не сделал. — Ну конечно, — прошипела Рейчел и поспешила вслед за Ли, которая, проскочив мимо них, устремилась вверх по лестнице.Глава 10
— А потом я разогнулась и нечаянно ударила ее затылком. И, похоже, мы стукнулись очень сильно — когда я обернулась, у нее из носа текла кровь. — Значит, кровотечение из носа, — еще не совсем веря услышанному, проговорил Люциан. Поскольку заботу о Ли взяла на себя Рейчел, он вместе с Этьеном сразу же направился на кухню, ожидая найти уборщицу либо мертвой, либо окровавленной и пребывающей в шоке, учитывая, что Ли пока неспособна контролировать сознание жертвы. В общем, они были готовы увидеть на кухне кровавое месиво, но вместо этого обнаружили целую и невредимую юную блондинку, подтирающую забрызганный кровью пол. Заметив вошедших, девушка сразу же поинтересовалась состоянием «леди» и разъяснила им, что здесь произошло. — Всего лишь кровотечение из носа, — словно эхо повторил Этьен. Люциан с Этьеном обменялись взглядами, испытывая немалое облегчение. — Ну да… — Вид у блондинки был обеспокоенный. — Так с ней все в порядке? Похоже, все это ее очень сильно потрясло. Я хотела помочь, но она меня оттолкнула — прошипела, чтобы я к ней не приближалась, и выскочила за дверь. Но я ведь не нарочно. — Она, конечно же, это понимает, — заверил Этьен. — Просто у нее… м-м… своеобразная фобия. Не считая себя большим умельцем по части утешения представительниц противоположного пола, Люциан решил предоставить это дело исключительно Этьену. Так же как и объяснение причин не совсем адекватного, с точки зрения уборщицы, поведения пострадавшей. И потому он молча покинул кухню с намерением отправиться к Ли, хотя скорее предпочел бы, чтобы ему под ногти загнали гвозди, нежели подобрей воле оказаться в одном помещении с Рейчел. Однако если он сейчас не явится, это может дать ей дополнительный повод для критики в его адрес. Кроме того, ему, если честно, было небезразлично состояние Ли. Следовало признать, что она проявила недюжинную выдержку, сумев не наброситься на эту уборщицу, особенно учитывая, что трансформация еще не завершилась, а запах крови, должно быть, просто сводил ее с ума. Не многим присущ подобный самоконтроль. По всей видимости, она обладала довольно сильным характером. На протяжении веков он повидал немало новообращенных, и далеко не все они вели себя также, как Ли. Тем более если были обращены против собственной воли. Она же, судя по всему, воспринимала случившееся как свершившийся факт и даже стремилась узнать как можно больше о бессмертных и о правилах существования в своей новой ипостаси. При мысли о том, что он был не очень-то склонен ей помогать, Люциан испытал укол совести. Он был измотан, ему чертовски не хотелось с ней возиться, и он всеми силами пытался спихнуть эту обузу на кого-то другого. Он даже позвонил Маргарет в Европу, лишь бы не брать на себя труд что-либо объяснять, хотя на некоторые вопросы Ли он все же ответил. За этими размышлениями Люциан дошел до комнаты Лисианны и открыл дверь. Пристроившись рядом с Ли, которая, сидя на кровати, удерживала во рту пакет с кровью, Рейчел поглаживала ее по спине. По щекам Ли текли слезы, глаза были красными, припухший нос все еще кровоточил. Но тем не менее выглядела она вполне привлекательно. Поспешив отмахнуться, от этой мысли, Люциан прищурился, сосредоточился и попытался проникнуть в сознание Ли. Так… сейчас… еще чуть-чуть… — Она не трогала ту девушку. Моргнув, Люциан перевел взгляд и увидел рядом с собой Рейчел. Он настолько погрузился в состояние концентрации, что даже не заметил, как та поднялась и подошла к нему. — Знаю, — отозвался он. — Уборщица все объяснила. Слегка склонив голову, Рейчел вгляделась в его лицо. — Похоже, тебе по-прежнему не удается ее прочитать. Люциан лишь стиснул зубы. Да, она угадала, но все дело, вероятно, в том, что он не набрал пока нужную форму. Да и вообще он не собирается обсуждать с ней свои затруднения. — Ну как она? — перевел он разговор на другую тему. Некоторое время Рейчел молчала, и Люциан уже решил, что она проигнорирует его вопрос, но она, вздохнув, все-таки ответила: — Ли очень расстроена. И судя по всему, боится сама себя. Расслабившись, Люциан кивнул. — Я с ней поговорю. — Ты? — удивилась Рейчел, чем вызвала в нем прилив раздражения. — Я подольше некоторых живу на свете и, уж поверь, неплохо разбираюсь в подобных делах. — Да, но здесь не нужно… — Рейчел поморщилась. — Дело ведь не в том, сколько пинт крови требуется ей в день или какие физические изменения с ней произойдут. Здесь дело касается эмоциональной составляющей, а в этом ты, пожалуй, не силен. Пару секунд Люциан взирал на нее, испытывая крайнюю степень недовольства. Главным образом потому, что она была права — он и в самом деле не очень-то разбирался во всех этих эмоциональных тонкостях. Однако именно он привез сюда Ли и именно у него не получается ее читать, так что, вполне возможно, она действительно предназначена ему судьбой. В таком случае ему необходимо научиться общаться с ней, понять ее так называемую эмоциональную составляющую, чтобы иметь возможность помогать в преодолении каких-либо затруднений. — Этьен ждет тебя внизу, на кухне, — со значением проговорил Люциан и, надеясь, что Рейчел не задержится, направился к кровати. Когда он остановился перед Ли, за его спиной тихо закрылась дверь. Взглянув на два опустошенных пакета, валяющихся на постели, Ли невольно усмехнулся — да это самая настоящая попойка! Как видно, Ли вознамерилась накачаться под завязку в надежде раз и навсегда избавиться от желания кого-то кусать. Люциан перевел взгляд на лицо Ли и увидел, что она уже не плачет. Ну слава Богу! А то он с трудом переносил плачущих женщин. Чтобы не стоять подобно истукану, Люциан присел на то же место, где минуту назад находилась Рейчел, и повернулся к Ли. Их взгляды встретились, и некоторое время они безмолвно взирали друг на друга, меж тем как Ли продолжала кормиться. Ее большие, блестевшие от еще не просохших слез глаза золотисто-карего цвета выражали самые разнообразные эмоции. Прежде всего в них была печаль, но также и стыд, и гнев, и боль, и одиночество. Опознав именно последнюю составляющую, то есть одиночество, Люциан вдруг ощутил некоторую сдавленность в груди. То же самое выражение он нередко замечал и в собственных глазах, глядя на свое отражение в зеркале. Неловко похлопав Ли по руке, Люциан прокашлялся, однако его голос, когда он заговорил, все равно звучал грубовато. — Все в порядке, — произнес он. И, видя, как поверх сжимающегося пакета слегка округлились ее глаза, добавил: — Ты ее не укусила, проявив немалую выдержку. На твоем месте не каждый мог бы устоять, но ты смогла. — И, снова похлопав ее по руке, продолжил: — Ты молодец. Я должен был тебя предупредить, так что твоей вины тут нет. Это я виноват, потому что спал, когда был тебе нужен. После всех этих успокоительных слов он мог бы встать и уйти, но не двинулся с места. Продолжая сидеть, он вновь посмотрел на Ли. Она была одета во все тот же немыслимый наряд: не по размеру большие спортивные штаны и широченную футболку. Его взгляд остановился на идущей спереди надписи, и он с некоторым изумлением прочитал: «Я та самая девчонка, с которой у тебя был киберсекс». Люциан пару раз моргнул. Часть его сознания тотчас же сообщила, что футболка была, конечно же, позаимствованной, и скорее всего у Этьена, ибо в их семействе именно он являлся увлеченным компьютерщиком, другую же часть буквально наводнили самые неподобающие мысли. Он весьма смутно представлял, что такое киберсекс, но зато отлично помнил, что такое старый добрый традиционный секс, и поскольку этой забаве он не предавался уже… в течение настолько продолжительного периода, что уважающему себя мужчине даже не стоит в этом признаваться, воображению не составило особого труда спродуцировать целую вереницу образов, где его разгоряченное обнаженное тело переплеталось с таким же обнаженным и столь же разгоряченным телом Ли. Прикрыв глаза, Люциан едва не застонал. Да, перед ним вырисовывалась явная проблема. Он не мог читать Ли, не мог контролировать ее сознание и, кроме того, определенно ее вожделел. Все это его несколько пугало — ведь он был очень и очень древним, а она по сравнению с ним почти что младенцем. Он, конечно, не выглядел на свой возраст, но зато довольно часто его ощущал. Даже не часто, а практически постоянно, а еще точнее — все время. Она же была подобна только что распустившемуся весеннему цветку — свежая, нежная и… в общем-то невинная, о чем говорило страдание в ее больших влажных глазах. — Черт! — выругалась Ли, выдернув изо рта опустошенный пакет. «Или же почти нежная и невинная», — поправил себя Люциан, открывая глаза. Ли как раз склонилась к холодильнику, чтобы вытянуть оттуда еще один пакет с кровью. — Я бы разорвала этого Донни на части! — прорычала она. «Впрочем, определения „нежная“ и „невинная“ можно вообще отбросить, — так же мысленно отметил он. — Оценка была несколько завышена, но она по-прежнему остается юной». Ли тем временем продолжала свою гневную речь: — Я чуть было не укусила эту девчонку! Неужели этот Донни не мог влюбиться в кого-то еще? — Влюбиться? — напрягся Люциан. — А почему, ты думаешь, он утащил меня с собой? — с досадой откликнулась Ли. — Он все бормотал у меня под ухом, что я его избранница, что мы всегда будем вместе… про вечное счастье в двуспальном гробу… бла-бла-бла… Как будто мне это надо — провести всю жизнь с одним мужчиной. — А ты этого не хочешь? — нахмурился Люциан. — Нет уж, спасибо! — усмехнулась Ли. — Я уже побывала замужем. Наличие такого факта в ее биографии он не предполагал. — Трех лет моего брака хватило бы на несколько жизней, — мрачно добавила она. Обдумав это заявление, Люциан уточнил: — То есть твой брак был не слишком удачным? Ли фыркнула. — Ну может, кому-то и нравится просыпаться каждое утро в синяках. — Он что, бил тебя? — Его глаза сузились. Чего он больше всего не мог терпеть в жизни, так это буянов и трусов, а мужчина, избивающий женщину, являлся наихудшим сочетанием того и другого. — Назови мне этого подонка, и я его убью! Несколько секунд Ли не сводила с него удивленного взгляда, после чего сказала: — Слишком поздно, он уже и так мертв. — Ее губы дрогнули в улыбке, и она добавила: — Но все равно спасибо. По ее интонации было ясно, что она не приняла его слова всерьез. Но он не шутил. Люциан хотел сказать ей об этом, но ему помешало донесшееся от двери покашливание. Повернув голову, он увидел Рейчел. — Люциан, я могу с тобой поговорить? — Судя по выражению ее лица, разговор был важный. Люциан снова поглядел на Ли, но та уже втиснула себе в рот очередной пакет с кровью. Не имея какой-либо отговорки, он нехотя поднялся и подошел к Рейчел. — А ты, похоже, и не уходила, — упрекнул он, сверля ее глазами. Отмахнувшись, она шагнула в коридор и поманила его за собой. — Не вздумай убеждать ее, что ты на полном серьезе был готов убить ее мужа, — строго проговорила Рейчел, как только дверь была прикрыта. — Почему? — удивился Люциан. — Потому что убивать нехорошо. — Она говорила таким тоном, будто поучала шаловливого мальчишку. Люциан фыркнул. — Рейчел, когда проживешь хотя бы пару сотен лет, поймешь, что некоторых типов просто необходимо убивать. Плохо как раз оставлять их в живых и тем самым позволять им причинять зло другим. — Люциан… Как ты можешь?.. — Ладно, поскольку муж Ли все равно уже мертв, не важно, насколько серьезными были мои намерения, — проговорил Люциан. — И я был бы тебе очень признателен, — его голос наполнился раздражением, — если бы ты, черт возьми, прекратила читать мои мысли! — Но я… — Даже не пытайся этого отрицать! — перебил он. — Только проникнув в мои мысли, ты могла узнать, что именно я собирался сказать. Рейчел пожала плечами, и ее губы изогнулись в несколько виноватой улыбке. Затем, подняв голову, она спросила: — А как ты думаешь, почему я вдруг обрела способность тебя читать? — И после того, как он нахмурился, добавила: — Ведь раньше у меня это не получалось. Люциан молчал, избегая ее взгляда. — Насколько я помню, — продолжила Рейчел, — в начале нашего знакомства Этьен тоже имел проблемы с контролем над своими мыслями. Его просто зло разбирало оттого, что каждый без труда читал его мысли и он ничего не мог с этим поделать. Губы Люциана слегка дернулись. — Нет ли тут какой-либо связи с появлением настоящей суженой? — произнесла Рейчел. — Еще не факт, что Ли моя суженая, — упрямо возразил он. Рейчел покачала головой. — Ты прекрасно понимаешь, что именно так и есть, я же вижу. И тебе просто нужно время, чтобы свыкнуться с этим обстоятельством. Не забывай, я могу читать твои мысли. — Ну да, и нагло пользуешься своим преимуществом, — мрачно заметил Люциан. Во время присутствия в доме Рейчел и Этьена — как утром, так и сейчас — он неоднократно ощущал в своих мыслях что-то вроде помех или ряби на воде, однако ему было не до того, чтобы обращать на это внимание. Теперь же он понял, в чем тут дело, — Рейчел, а возможно, и Этьен, воспользовавшись его озабоченностью по поводу Ли, просто-напросто проникали к нему в сознание и, словно воришки, копались у него в мыслях. — Совершенно верно, — без каких-либо угрызений подтвердила Рейчел. — И я очень этому рада. — Почему? — прищурившись, спросил Люциан. После некоторого колебания она предпочла не отвечать на его вопрос и вместо этого сказала: — Поверь, Ли действительно твоя половинка. Да ты и сам это признаёшь — если не сознательно, то на уровне подсознания. — Как бы там ни было, это не налагает на меня каких-либо обязательств, — проговорил он. — Конечно же, нет, — согласилась Рейчел. — Ты вполне можешь на все наплевать, спихнуть Ли на кого-то еще и больше никогда ее не видеть. Но ответь мне на один вопрос. — Ну? — насторожился Люциан. — За всю свою жизнь — а она была очень долгой — много ли ты встречал индивидов, смертных или бессмертных, кого тебе не удавалось читать, чье сознание ты не мог контролировать? — Да не меньше сотни, — без промедления ответил Люциан. Рейчел прищурилась, и он ощутил уже знакомую рябь в мыслях. — Я имею в виду тех, кто пребывал в здравом уме, — сухо уточнила она. — И не пытайся меня снова обмануть. Впрочем, я уже вижу, что Ли первая психически нормальная женщина, встреченная тобой после тех трагических событий, которую ты не можешь читать и контролировать. Люциан молчал, глядя поверх ее плеча. — Ты что, собираешься провести в одиночестве еще несколько тысячелетий? Он нахмурился. По правде говоря, ему уже вообще надоело жить. Сидя дома, в полнейшем одиночестве, он отчаянно скучал. А когда исполнял решения Совета, то к скуке добавлялись еще усталость и безмерная печаль при виде царящих в этом мире жестокости и равнодушия. Ну а так, если вдуматься, после встречи с Ли в Канзас-Сити, когда он оттащил ее от двери в подвал, его жизнь несколько поменялась. В ней появились новые эмоции: раздражение, волнение, любопытство. И на данный момент он испытывал куда больше интереса к жизни, чем на протяжении последних нескольких веков. Если бы они не забрали Ли из того «гнезда», сейчас бы он совершенно бесстрастно продолжал охоту на Моргана, а по ее окончании вернулся бы домой и, чтобы убить время, пялился бы в телевизор, смотрел фильмы, читал книги. С момента же прибытия сюда вместе с Ли прежним занятиям он не посвятил ни единой минуты. За всеми этими делами — устранением учиненного Джулиусом беспорядка и уходом за новообращенной — у него просто не было времени на что-то другое. Честно говоря, он даже не представлял, чего ожидать в дальнейшем. От кого бы то ни было. Рейчел, обычно царапавшая его неприязненным взглядом, теперь, похоже, пытается ему помочь. Томас, который раньше постоянно вертелся рядом и всегда был на подхвате, упорно его избегает. А Ли… от нее можно ожидать чего угодно. Сначала она вполне спокойно воспринимает все, что с ней случилось, а потом впадает в истерику из-за того, что чуть было кого-то не укусила. — Ты знаешь, — прервала его раздумья Рейчел, — когда мы впервые встретились на бракосочетании Лисианны и Грега, я сразу же определила, что ты черствый и бездушный сукин сын. — Спасибо за комплимент, — усмехнулся Люциан. — Постараюсь не разочаровывать тебя и впредь. Губы Рейчел тоже дернулись в усмешке. И, оценив его юмор, она напомнила: — Ну а потом ты пригрозил уничтожить меня за то, что я «упорно выгораживала» Паджа. — Но ведь он пытался убить Этьена и попутно едва не убил тебя! — с досадой воскликнул Люциан. — От тебя нам было нужно всего лишь… — Да ладно, теперь это не важно, — отмахнулась Рейчел. — Дело в том, что после того случая я уже не могла относиться к тебе с симпатией. — Я это заметил, — кивнул он. — Однако, несмотря на свое негативное отношение, я все же понимала, какое положение ты занимаешь… В том числе и в нашем семействе. — Ты это о чем? — Я имею в виду, что ты поддержка и опора для всех нас. Все, что ты делаешь, включая и те угрозы в мой адрес, направлено как на благо всего нашего сообщества, так и на благо нашей семьи, и я это прекрасно понимаю. Ради нашей безопасности ты при необходимости готов на все — быть жестким, бессердечным, вести себя некрасиво, отвратительно, а порою даже подло. И все это ты делаешь один, а это, конечно же, тяжелое бремя. Ты не считаешь, что вполне заслуживаешь близкого человека, который мог бы облегчить этот груз? Люциан отвел взгляд. По правде говоря, его затронули и слова Рейчел, и та печаль, которой были наполнены ее глаза. Такого он от нее не ожидал. — Надеюсь, ты не себя имеешь в виду? — раздался голос Этьена. Люциан и Рейчел разом повернули головы. — Дядя, подумай хотя бы о Ли, — проникновенно сказал Этьен. И, не дождавшись отклика, продолжил: — Она даже не представляет, каким глубоким и бесконечным может быть одиночество. Мы с тобой это знаем. Ты, конечно же, в большей степени, чем я. — Глаза Этьена тоже выражали печаль. — Я провел в одиночестве лет триста, ты — в десятки раз больше, и я удивляюсь, как тебе удается оставаться вполне человечным, не имея спутницы жизни. Как бы там ни было, у тебя это получается, но я не знаю, обладает ли подобной выдержкой Ли. Ты не способен ее читать, но нам это по силам, и мы видим, что она уже сейчас очень одинока. — Однако так быть не должно, — добавила Рейчел. — Ну ладно, достаточно, — проговорил наконец Люциан. — Считайте, что вы меня убедили. Племянник с женой тотчас же одарили его улыбками, однако пару секунд спустя радость на лице Рейчел сменилась некоторой озабоченностью. — Что такое? — насторожился Люциан. — Мне кажется… Боюсь, что Ли тоже может проявить упрямство. — В самом деле? — изумился он. Сосредоточенный на собственном нежелании признавать Ли своей суженой, он даже не допускал мысли, что у нее также могут быть какие-то возражения. — Но почему? — После смерти деда Ли осталась в этом мире совершенно одна и второпях выскочила замуж за человека, который оказался настоящим домашним тираном, о чем ты уже знаешь. Но она винит во всем лишь себя. Она считает, что это слабость — иметь потребность в близком человеке, и потому полна решимости доказать, что она сильная, что ей никто не нужен. Она очень боится совершить еще одну ошибку. Люциан мысленно усмехнулся. Как видно, Рейчел успела вдоволь покопаться и в голове у Ли. — И что ты предлагаешь? Каким образом ее можно переубедить? Рейчел закусила губу. — Думаю, ты должен доказать ей, что на тебя можно положиться, что ты не причинишь ей вред, что связь с тобой не будет ошибкой. — Ну и как это сделать? — поинтересовался Люциан. Этьен тоже воззрился на жену в ожидании ответа. Какое-то время она молчала и наконец сказала: — Думаю, тебе просто нужно затащить ее в постель. Этьен был явно ошеломлен. — Но ты ведь только что сказала: дяде Люциану нужно доказать, что на него можно положиться. И тут же предлагаешь ему без всяких предисловий затащить Ли в постель. Где же здесь логика? — Логика здесь есть, но исключительно женская, — заметил Люциан, за что Рейчел наградила его сердитым взглядом. — Я имела в виду… — начала было она и мотнула головой. — Я… — По-моему, — перебил ее Этьен, — лучше всего просто растолковать Ли, что такое суженые в нашем сообществе, сказать, что дядя Люциан не способен ее читать и контролировать и, следовательно, — он пожал плечами, — предназначен ей самой судьбой. — А по-моему, такой вариант будет ошибочным, — возразила Рейчел. — Думаю, что в случае с Ли прямой, откровенный подход не годится. Мне кажется, это вызовет в ней отторжение и она уйдет в глухую оборону. — Ну а что еще ты можешь предложить? — спросил Люциан. Рейчел задумчиво пожевала губами, затем сказала: — Думаю, для начала ты должен стать ей просто другом и наставником. — Хм, — подал голос Этьен. — Насчет наставничества — мысль неплохая. Ее действительно необходимо научить пользоваться клыками и прочим вещам. Так что этот вариант наиболее приемлем. — Что ж, ладно, — кивнул Люциан. Это ему было по силам — помочь Ли освоить ее новые возможности, научить отличать обычный голод от потребности в крови. Еще ее необходимо научить контролировать чужое сознание, читать мысли, а также, в случае возникновения критической ситуации, потреблять кровь прямо из человека. Бессмертные должны уметь делать это правильно, таким образом, чтобы не причинить «донору» ни боли, ни каких-либо повреждений. Кроме того, нужно знать, когда следует остановиться, чтобы ненароком не довести человека до смерти. — Ну, а что потом? Этьен и Рейчел переглянулись. — Пока не знаю, — вздохнула она. — Но я буду об этом думать. Ты начинай, а после я тебе что-нибудь подскажу. Люциан задумчиво кивнул. Что ж, на обучение уйдет какое-то время, и он между делом тоже поищет пути подхода к Ли. — Вообще-то нам уже пора ехать, — проговорила Рейчел. — Мне скоро отправляться на работу. — У меня тоже дела, — добавил Этьен. — Грег! — выпалила вдруг Рейчел, и они оба непонимающе повернулись к ней. — Ты имеешь в виду мужа Лисианны? — уточнил Этьен. — Ну да! — возбужденно подтвердила она. — Он ведь психолог, поэтому наверняка придумает, с какого боку подъехать к Ли. Пусть он приедет сюда, поговорит с ней, прочувствует ее натуру, и тогда… — Нет! — категорически отрезал Люциан. Рейчел в недоумении захлопала ресницами. — Но почему? Почему, почему… Да потому что Грегори Хьюитт до сих пор не мог простить того, что своими подначками побудил его пройти трансформацию без каких-либо медикаментов. В случае с Ли другого выхода не было — на борту самолета просто отсутствовали необходимые препараты, однако во время трансформации Грега все медикаменты были под рукой, но он предложил ему отказаться от них и таким образом испытать себя. По правде говоря, он не ожидал, что Грег примет вызов, но тот оказался не менее упрямым, чем большинство представителей клана Аржено. Как бы то ни было, но с тех пор парень не питал особо теплых чувств к новообретенному дяде. Так что достаточно и того, что в разрешении возникшей проблемы ему взялись помогать Рейчел и Этьен. — Я уверена, что он отнесется к этому с пониманием, — с сочувствием произнесла Рейчел, и Люциан едва не зарычал, сообразив, что она опять прочитала его мысли. — Думаю, он уже не обижается на тебя, а возможность читать твои мысли наверняка поспособствует вашему сближению. Так же как и я, он увидит, что за всей этой внешней грозностью, под верхней черствой коркой ты вполне мягкий и пушистый. Люциан прямо-таки опешил от такого определения. Он хотел четко и жестко разъяснить Рейчел, что она поспешила изменить свое представление о нем, однако нужных слов, как назло, не находилось. Мягкий и пушистый?.. Да ничего подобного! Когда другие могли дрогнуть, он всегда оставался хладнокровным, жестким и неумолимым. Он был воином, бойцом, отправившим на тот свет немалое количество как смертных, так и бессмертных при помощи меча, кинжала, копья, шпаги… — Думаю, нам следует поторопиться, — настороженно глядя на него, проговорил Этьен и, ухватив жену за локоть, потянул прочь. У самой лестницы он оглянулся и сказал: — Мы тебе позвоним, когда придумаем, как лучше действовать. Люциан проводил удаляющуюся пару недовольным взглядом и услышал окликнувший его голос. Он неспешно обернулся: в дверях комнаты стояла Ли. Ее нос уже не кровоточил, и она, как видно, ополоснула лицо. Без косметики, в одежде Этьена она выглядела лет на десять старше своего возраста. Его негодование мало-помалу сходило на нет. — Что? — отозвался он. — Я хочу немного полежать, — сообщила Ли. — И решила тебя об этом предупредить. — Хорошо, — кивнул Люциан. — Дополнительный отдых тебе не помешает. — Услышав, как за Этьеном и Рейчел захлопнулась дверь, он добавил: — Я буду в библиотеке, мне нужно сделать несколько звонков. Но я загляну проверить, все ли у тебя в порядке. — Это совсем не обязательно, — улыбнулась она. И, уже шагнув обратно в комнату, добавила: — Кстати, Бастьен просил передать, чтобы ты ему позвонил, когда проснешься. — Понятно, — кивнул Люциан. Как только Ли скрылась за дверью, распахнулась дверь соседней комнаты, той самой, которую он избрал для себя, и оттуда появилась рыжеволосая женщина, тянувшая за собой пылесос. — Добрый день, — поприветствовала она. — Вы, должно быть, мистер Аржено? Люциан пару секунд недоуменно глядел на незнакомку, силясь сообразить, кто это такая. Видя его замешательство, женщина пояснила: — Меня зовут Линда. Я из фирмы «Быстрая уборка». Мы… — А, ну да! — закивал Люциан. Надо же, он совсем забыл о собственном заказе! — Я прибралась здесь во всех комнатах, кроме одной, — сообщила уборщица, направляясь к той двери, возле которой он стоял. — Сейчас наведу порядок тут, а потом пойду вниз. — В этом нет необходимости, — остановил ее Люциан. — Комната и так в порядке. К тому же ее хозяйка решила прилечь. — А, ну ладно… Тогда пойду помогу Андреа внизу. Проводив женщину взглядом до самой лестницы, Люциан повернулся к двери в комнату Ли. Некоторое время он просто смотрел на нее, а затем поднял руку, чтобы постучать. Там, внутри, находилась его суженая, его вторая половинка… После столетий одиночества ему наконец-то встретилась такая женщина. Остается только убедить ее, что сама судьба предназначила их друг другу.Глава 11
Вопреки собственным ожиданиям, Ли проспала до самого утра. Легла она еще днем, а проснулась на рассвете. И сразу же ощутила голод. Какой именно — на этот раз ошибки быть не могло. И тот и другой. Сев в постели, она посмотрела на стоящий рядом холодильник и при одной мысли о его содержимом почувствовала уже знакомое движение во рту. Открыв дверцу, Ли достала пакет с кровью и, прежде чем насадить его на клыки, слегка поморщилась. Именно необходимость потреблять кровь была самой неприятной стороной ее новой сущности, но поскольку она все равно не в силах что-либо изменить, об этом не стоило даже и думать. Ли поместила пакет в рот и стала терпеливо ждать, когда он опустеет. За первым последовали еще два — прежде чем встать, она решила заправиться поосновательнее, чтобы полностью исключить повторение произошедшего вчера на кухне. Она не представляла, как смогла бы жить дальше, если бы и впрямь укусила ту уборщицу. Ли оделась во вчерашнюю одежду. Душ или ванну можно было принять попозже, как и переодеться во что-нибудь другое, возможно, позаимствованное у Лисианны, а сейчас ей больше всего на свете хотелось пить. Не мешало бы, конечно, и чего-нибудь пожевать, но пока будет достаточно и чашки чаю. Косметики у нее, увы, не было, поэтому, ополоснув лицо и наскоро причесавшись, Ли сочла себя вполне готовой к выходу. Направившись к двери, она провела языком по зубам — неплохо было бы их наконец-то почистить. Ну ничего, вскоре все это будет доступно — сегодня она наверняка сможет пройтись по магазинам. Бастьен обещал, что именно сегодня ей доставят утерянную сумочку, и эта мысль наполняла ее радостью, поскольку обретение банковских карт и прочих вещей означало гораздо меньшую зависимость от Люциана и его родственников. Она сможет звонить по собственному мобильнику, вместо того чтобы использовать телефон Маргарет, накручивая немалые счета за международные разговоры, сможет приобрести себе новую одежду, и тогда ей не нужно будет одеваться в чужую. А еще она купит свой любимый шампунь, косметику, зубную щетку, пасту… Ли чуть ли не трепетала от возбуждения при мысли о том, что скоро у нее опять будут свои личные вещи. Помимо прочего она сможет закупить продукты, что так же замечательно, как и иметь собственную одежду. Вчера она так и не состряпала задуманную выпечку, и потому не ела уже… трудно даже сообразить, с каких пор. Насколько она поняла, Люциан вообще не употреблял обычную пищу и чувствовал себя вполне хорошо, однако ей самой, ее организму по-прежнему требовалась традиционная еда, а не только «жидкое питание». По пути на кухню Ли никого не встретила и лишь услышала звук работающего телевизора, проходя мимо гостиной. По всей видимости, Люциан находился именно там. Наполнив водой и включив электрочайник, она вернулась обратно, чтобы пожелать ему доброго утра. Люциан действительно был в гостиной. Поместив скрещенные ноги на столик и откинув голову назад, он полулежал на диване и негромко похрапывал. Улыбнувшись, Ли перевела взгляд на пристроившегося рядом Джулиуса. Развалившись на спине, задрав лапы кверху и уткнувшись мордой в бедро Люциана, мастиф тихо поскуливал во сне. Все так же улыбаясь, Ли прошла к телевизору и выключила его. Исчезновение звука, очевидно, разбудило Люциана. Он вскинул голову, обвел комнату затуманенным взором и, видимо, решив, что к нему обратились, спросил: — Что? — Извини, что помешала, — отозвалась Ли. — Я просто выключила телевизор. Пару секунд Люциан сидел неподвижно и смотрел на нее непонимающим взглядом. Джулиус меж тем тоже приоткрыл сонное око и глянул в ее сторону. Затем Люциан скинул ноги со стола и, сев прямо, тряхнул головой. — Все в порядке, я не спал. Перекатившись на бок, Джулиус соскользнул с дивана. — В самом деле? — усомнилась Ли. — Да. Я просто размышлял с закрытыми глазами. — Понятно. — Ее губы дрогнули в улыбке. — Ну, тогда продолжай размышлять, а я пока составлю гастрономический список. — Гастрономический список? — Люциан пару раз моргнул. — Ну то есть перечень продуктов, — пояснила Ли. — Сегодня должны доставить мою сумочку со всем ее содержимым, и я хотела бы пройтись по магазинам — приобрести себе одежду, закупить продукты. Ему вовсе не обязательно было отвозить ее в город, она вполне могла воспользоваться такси, однако нужно было уточнить, не имеет ли он каких-либо возражений против ее выхода из дома. Тем более что на данный момент она, как выяснилось вчера, не совсем безопасна для окружающих. К ее облегчению, Люциан согласно кивнул. — Хорошо, я тебя отвезу. — Да не надо, я могу вызвать такси. Ты вовсе не обязан… — Я тебя отвезу, — твердо повторил он, поднимаясь с дивана. — Мне только нужно… Кстати, ты уже покормилась? — Целых три пакета, — сообщила Ли. — Что ж, замечательно. — Люциан двинулся к двери. — Сейчас я тоже захвачу с собой пакет и пойду в библиотеку — мне нужно сделать несколько звонков. Кстати, у Маргарет неплохое собрание книг, так что, если хочешь развлечься чтением, идем со мной, если же нет, то обязательно позови меня, когда привезут твои вещи. Ли проводила его взглядом и посмотрела на Джулиуса, который ткнулся ей в ладонь. — Ну что, дружок, ты, наверное, тоже проголодался? — спросила она и, потрепав пса по загривку, отправилась с ним на кухню. Ли ничуть не удивилась, обнаружив собачью миску пустой. Когда дело касалось еды, Люциан, похоже, становился забывчивым. Вскрыв банку с кормом, она вытряхнула содержимое в посудину Джулиуса и едва успела распрямиться, как дверь приоткрылась и на кухню заглянул Люциан. — Слушай, ты ведь хочешь есть прямо сейчас? Ли удивленно вскинула брови и после секундного замешательства кивнула. По правде говоря, ее желудок заурчал сразу же, как только запах корма коснулся ноздрей, и если бы это не было собачьей снедью, она бы, вероятно, попробовала сей продукт. — Ну разумеется. — Люциан кивнул. — Тогда я сейчас переоденусь и мы отправимся завтракать. — Но ведь должен приехать посыльный… — начала было Ли. — Еще нет и семи часов, а доставка посылок начинается не раньше восьми. К тому времени мы уже вернемся. В общем, я буду готов через десять минут. Люциан прикрыл дверь, чувствуя себя немного неловко из-за благодарной улыбки, появившейся на лице Ли после его слов. Если бы он заслуживал эту благодарность… Ибо идея насчет завтрака принадлежала Бастьену. Первым делом он позвонил именно племяннику, который как раз собирался ложиться спать, и после короткого разговора, прежде чем положить трубку, Бастьен спросил: «Наверное, у моей матери нет особых припасов, чтобы покормить Ли?» Услышав подтверждение своему предположению, племянник напомнил, что Ли еще не отвыкла от обычной пищи, и намекнул, что было бы неплохо угостить ее хорошим завтраком. И вот, закончив разговор, Люциан решил отложить прочие звонки на потом и отправиться вместе с Ли в ближайший ресторан. Почему он не додумался до этого сам? Люциан вошел в ванную. Да, ему следует поработать над собой. Нельзя же все время думать только о себе. Ему уже давно не приходилось заботиться о ком-нибудь, и это сделало его таким черствым. Взглянув на свое отражение, Люциан скривился. Его волосы были взъерошены и кое-где стояли торчком. Ну что ж, под душ он становиться, конечно, не будет, но сунуть голову под кран все же придется. Люциан провел ладонью по шершавому подбородку: не мешало бы также и побриться. Но тут возникало затруднение — ведь все его пожитки, в том числе и бритва, остались в Канзасе. Узнав, что он не вернется, Мортимер, очевидно, перебрался в его комнату и, обнаружив на тумбочке забытые им вещи, сразу же отослал их в Канаду. Так что ключи, бумажник и телефон были доставлены вчера вечером, однако Мортимер, к сожалению, не догадался отправить ему также и сумку, в которой лежали зарядное устройство и электробритва. Поэтому теперь его мобильник стал совершенно бесполезным предметом, а единственным доступным бритвенным приспособлением был старый одноразовый станок, обнаруженный в шкафчике. Люциан вздохнул. Ну что ж, придется скоблить подбородок таким… — О, да ты управился на целую минуту раньше… — Этими словами его встретила Ли, когда он появился на кухне девять минут спустя. А в следующую секунду, присмотревшись, сокрушенно покачала головой: — Но лучше бы ты не торопился. Выдернув из подставки бумажную салфетку, она двинулась к нему, отщипывая на ходу небольшие кусочки, и, приблизившись, стала лепить их на его кровоточащие порезы. — Господи, чем ты брился?.. Тяпкой для прополки сорняков? — Да нет, станком, однако сильно затупившимся, — ответил Люциан, стараясь казаться невозмутимым. Получалось это не лучшим образом — трудно выглядеть достойно, когда твоя физиономия залеплена клочками бумаги. — Пока я располагаю только таким. — Значит, нужны еще бритвенные принадлежности, — отметила Ли. — Я занесу это в список, чтобы не забыть. — Она чуть помолчала. — А вообще странно, что порезы не затянулись, пока ты спускался вниз. Разве наночастицы об этом не заботятся? Люциан пожал плечами. — Повреждения поверхностные, ситуация не критическая, и поэтому они не слишком торопятся. Вполне возможно, порезы затянутся к тому моменту, когда ты закончишь ставить на меня заплатки. — Понятно. — Закончив, Ли вернулась к столу и взяла блокнот с ручкой. Как видно, пока он приводил себя в порядок, она занималась тем, что составляла свой «гастрономический список». — Бритвенные станки, — озвучила Ли вносимую запись. — Еще что-нибудь нужно? — Поскольку Люциан не поторопился с ответом, она снова взглянула на него и определила сама: — Ага, массажную щетку. Как только Ли, опять склонив голову, продолжила писать, Люциан поднял руку и пригладил волосы. Там, в ванной, он так и не нашел какой-либо расчески и потому просто прошелся по своей шевелюре пальцами. Но это, судя по всему, не очень-то улучшило его вид. Вскоре список был составлен, и они покинули дом. Ресторан подвернулся достаточно быстро, учитывая, что они не имели ни малейшего представления о подобных заведениях в этом районе. Стоянка перед рестораном была наполовину заполнена, и они посчитали это хорошим знаком. В небольшом зале, декорированном в спокойных светло-синих тонах, было двенадцать столиков и шесть отгороженных отсеков с диванами. Люциан отметил, что эти отгороженные островки, по всей видимости, пользовались наибольшим предпочтением. Они с Ли заняли единственный свободный. Официантка —невысокая, тоненькая как тростинка, с короткими черными волосами и широкой улыбкой — подошла практически сразу и протянула им обоим по карте меню. — Принести вам кофе, пока будете выбирать? — Да, конечно, — кивнула Ли и тоже расплылась в улыбке. Скорее всего эта улыбка была вызвана предвкушением предстоящей трапезы, и Люциан в очередной раз мысленно дал себе тумака за пренебрежение к потребностям подопечной. Девушка между тем перевела взгляд на него, и он, чуть поколебавшись, также кивнул. Он никогда не пробовал кофе, хотя, если судить по просмотренным фильмам и прочитанным книгам, этот напиток был весьма популярным. Свое меню Ли открыла еще до того, как официантка от них отошла. Чтобы не сидеть просто так, Люциан последовал ее примеру и с любопытством скользнул взглядом по строкам и изображениям блюд. Он, конечно, лишь вчера узнал, что «Альпо» является брендом собачьего корма, а не фамилией изготовителя пищи для людей, однако некоторые из указанных в меню блюд были ему известны. Омлет, бекон, яйца, гренки… Ничего из перечисленного он никогда не ел, но названия слышал неоднократно. Люциан все еще продолжал просматривать меню, когда вернувшаяся официантка принесла им кофе. — Вы уже готовы сделать заказ? — поинтересовалась она, ставя чашки на стол.— Спасибо, — поблагодарила Ли, беря свой кофе. — Да, я возьму киш лоран[2], сосиски и гренки с маслом.
Официантка даже глазом не моргнула, принимая столь немалый для завтрака заказ. Кивнув, она сделала запись в своем блокноте и взглянула на Люциана. — А вы, сэр? — Я не ем, — машинально отозвался он. Снова кивнув, девушка сунула ручку за ухо и, забрав меню, отошла. — Ты прежде уже пробовал кофе? — спросила Ли. Он посмотрел на нее, затем перевел взгляд на стоящую перед ним чашку и помотал головой. — Ну так попробуй. Чуть поколебавшись, Люциан поднес чашку ко рту, осторожно втянул небольшое количество жидкости и тут же с отвращением выплюнул на пол. — И вот эту гадость людям не терпится залить в себя по утрам? Ли не удержалась от улыбки. — Сахар и сливки несколько улучшают вкус. Добавить? Люциан кивнул. Она насыпала в обе чашки по ложке сахарного песка, подлила сливок и, тщательно размешав содержимое его чашки, пододвинула ему. Люциан снова попробовал. Жидкость по-прежнему была горьковатой, но все же не столь скверной, как поначалу. — Думаю, со временем ты привыкнешь, — со смешинками в глазах утешила Ли. Люциан поморщился — была бы охота! Некоторое время они сидели молча, и от его внимания не укрылось, что Ли бросает нетерпеливые взгляды в ту сторону, где, по всей видимости, находилась кухня. Она явно изнывала от голода. — Извини, — нахмурившись, произнес он. И когда она вопрошающе посмотрела на него, пояснил: — Я еще вчера собирался закупить для тебя продукты, но как-то забыл. Да и в ресторан мы могли пойти вчера. Ли пожала плечами. — Продукты, конечно, не помешали бы, а вот посещение ресторана могло бы закончиться плачевно. Ведь вместо того чтобы дать официантке на чай, я могла бы впиться ей в горло. Люциан усмехнулся. — Ну, перед этим я бы тебя хорошенько накормил. — Накормил бы перед тем, как идти кормиться? — улыбнулась она. Его губы тоже изогнулись в улыбке. — Ну вот, пожалуйста. Они оба повернули головы. Возвратившаяся официантка держала в руках поднос с двумя тарелками; в одной были сосиски и довольно большой пирог, в другой — гренки. — Как быстро, — проговорила Ли, не сводя глаз с еды. — Вы просто сделали удачный выбор, — объяснила девушка. — На завтрак у нас часто заказывают киш, поэтому мы готовим их с запасом и держим в тепле. Сосиски тоже постоянно в процессе варки. Так что вам пришлось дожидаться только гренков. Приятного аппетита. Ли, сосредоточившая все свое внимание на пище, пробормотала вслед официантке слова благодарности и потянулась за ножом и вилкой. Ноздрей Люциана, с интересом наблюдавшего за ней, достигли запахи принесенной еды, и этот смешанный дразнящий аромат вызвал в нем некоторое любопытство. Привстав, он подался вперед, придвигаясь к тарелкам все ближе… пока в кончик его носа не уткнулась рукоятка вилки. Пару раз моргнув, он поднял глаза. Ли смотрела на него с удивленной улыбкой. Тщательно прожевав, она проглотила то, что было у нее во рту, и лишь после этого сказала: — Мне показалось, что ты вознамерился забраться в мою тарелку. Люциан уселся на место и, кашлянув, пробормотал: — Извини, меня привлек запах. Пару секунд Ли смотрела на него в некотором недоумении — как она успела заметить, обычная пища не входила в перечень его первостепенных потребностей. — А когда ты в последний раз ел? — поинтересовалась она. Поскольку в доме, по сути дела, отсутствовали человеческие продукты питания, можно было не сомневаться, что он не загружал желудок по меньшей мере с момента их прибытия. Но у нее имелись подозрения, что период его поста был куда продолжительнее. Люциан чуть помолчал, видимо, вспоминая, затем сказал: — Во время свадьбы Алекса и Роксаны. — А кто такие Алекс и Роксана? — спросила Ли. — Ну, Александр Третий Филиппович Македонский, который был… — Да я прекрасно знаю, кем был Александр Македонский, — перебила Ли. — Ты, конечно же, пошутил? — Вовсе нет. — Но это же происходило больше двух тысяч лет назад! — Две тысячи триста с небольшим, — уточнил Люциан. — То есть ты не ел две тысячи триста лет? — недоверчиво проговорила Ли. — Совершенно верно. — Он пожал плечами. — Но и тогда я участвовал в трапезе лишь потому, что Алекс был моим другом. Да и событие было неординарным. Взгляд Ли переместился на его живот. — Но желудок у тебя по-прежнему имеется? — Ну разумеется, — с некоторой досадой подтвердил Люциан. — Понятно, — кивнула она. — И он может функционировать после такого перерыва? — Конечно. — Ему не очень-то понравился этот интерес к его внутренностям, и он, нахмурившись, напомнил: — Наночастицы заботятся о поддержании всех наших органов в идеальном состоянии, независимо от того, используем мы их или нет. — А, ну да. — Мотнув головой, Ли снова откусила от пирога. И от ее внимания не укрылось, как Люциан проследил за ней взглядом. Пережевывая пищу, она взирала на него с некоторой настороженностью. Несмотря на то что он уже больше двух тысяч лет не ел пищи, в его глазах, которые он не сводил с тарелок, сквозило что-то вроде вожделения. У нее даже возникло желание заслонить свою еду руками и предостерегающе зарычать подобно собаке. Не желая показаться бестактной, Ли нехотя предложила: — Может, ты тоже хочешь? К ее огорчению, Люциан тотчас же кивнул. — Всего лишь кусочек, — сказал он, и хотя его голос прозвучал равнодушно, глаза свидетельствовали об обратном. — Мне только попробовать. Уж очень любопытный запах. С обреченным видом Ли принялась резать пирог, ругая себя за совершенно неуместные сейчас манеры. Наблюдая за ее действиями, Люциан поинтересовался: — Кстати, что это? — Киш, — сухо ответила она, протягивая ему на вилке отрезанный кусок. К ее удивлению, на его лице вдруг возникло какое-то испуганное выражение, и он тотчас же отпрянул назад. — Ты чего? — нахмурилась она. — Ты ведь хотел попробовать. — Настоящие мужчины не едят киш, — проговорил Люциан. Услышав известную фразу, Ли пару раз хлопнула ресницами и, не удержавшись, рассмеялась. — Какая чушь! Это же просто название книги, написанной еще в восьмидесятых. А в действительности настоящие мужчины не боятся иметь дело с кишем. После этих слов Ли спохватилась — зачем она его уговаривает, ведь у нее нет ни малейшего желания с ним делиться! — А впрочем, ладно, как хочешь, — пожала она плечами. И тут Люциан все же согласился: — Ну хорошо, давай. Ли замерла. Кусок пирога почти коснулся ее языка, она даже почувствовала его вкус, и надо же — такой облом! Ее плечи обмякли, и она протянула ему пирог. Глядя, как его губы смыкаются на вилке, и вытягивая ее затем обратно, она чуть ли не молилась о том, чтобы киш ему не понравился. Она была ужасно голодна и не хотела из-за соображений дурацкой вежливости предлагать ему еще. Как только вилка освободилась, Ли тотчас же отрезала другой кусок и быстро сунула в рот. — Довольно-таки вкусно, — услышала она. Перестав жевать, Ли взглянула на Люциана. На его лице было написано удивление, глаза, взирающие на ее тарелку, выражали несомненное желание. — А сосиски такие же вкусные? — поинтересовался Люциан. — Ну да, — обреченно подтвердила Ли. — Тогда их я тоже попробую, — заявил он и тут же, слегка нахмурившись, поправился: — То есть я хотел сказать: могу ли я их попробовать? Ли недовольно поджала губы. Ну так она и знала — его аппетит еще больше разыгрался! Ей хотелось прямо-таки рявкнуть, чтобы он сделал собственный заказ. Хотя, если вдуматься, расплачиваться ведь будет он. Отрезав кусочек сосиски, она молча протянула руку, и губы Люциана снова сомкнулись на вилке. А в следующую секунду их глаза встретились, и Ли почему-то вдруг вспомнила свои недавние фантазии под душем и почувствовала, как вдоль спины прокатилась трепетная волна. Судорожно глотнув, она опустила руку на стол и, склонив голову, уставилась в тарелку. — Тоже вкусно. — В голосе Люциана появилась сексуальная хрипотца, и она ощутила, как по спине пробежала вторая волна. — Можно еще? Ли подняла глаза. Негодование по поводу его «нахлебничества» куда-то исчезло, и вместо этого ее охватило смятение. Во взоре Люциана тоже произошли изменения — серебристость его зрачков стала более заметной, и они обрели оттенок расплавленного металла. Заставив себя отвести взгляд, Ли кашлянула и снова стала резать сосиску. Когда она опять протянула ему вилку, ее рука подрагивала, и отрезанный кусок упал на стол между ними. Несколько секунд они оба взирали на него, после чего Ли подцепила кусок двумя пальцами с намерением положить его на край тарелки и отрезать другой. Однако прежде чем она успела это сделать, Люциан взял ее за запястье и не спеша привлек ее руку к своему лицу. Его губы сомкнулись на ее пальцах, медленно вытянули из них подобранный кусок, и она смотрела на все это, невольно приоткрыв рот и чувствуя, как у нее в животе разливается жар. Стараясь унять волнение, Ли прикрыла глаза, и в следующую секунду перед ее мысленным взором побежала череда ярчайших отчетливых сцен: Люциан целует ее, запускает пальцы ей в волосы, прижимает к своему сильному телу… его губы касаются ее груди, охватывают набухший сосок… их обнаженные тела кажутся мраморными на фоне черных атласных простыней… ее спина прижата к прохладному кафелю, он входит в нее… — Я принесла вам еще одну вилку, раз уж вы решили есть из одной тарелки. Распахнув глаза, Ли увидела официантку и скользнула взглядом по столу: чашки и тарелки по-прежнему были здесь. Мало-помалу придя в себя, Ли постаралась улыбнуться. — Спасибо, — пробормотала она. — А кофе еще будете? — поинтересовалась девушка. — Да, будем, — ответил Люциан, прежде чем Ли успела вникнуть в суть вопроса. И добавил: — И принесите две порции того же самого. Ли пару раз хлопнула ресницами, удивленная как самим заказом, так и хрипловато-рычащими интонациями в голосе Люциана. Его глаза казались несколько сонными, и в то же время в них все так же переливалось расплавленное серебро. — Таким образом, мне не придется пастись в твоей тарелке, — улыбнувшись, пояснил он, — опасаясь, что ты не выдержишь и вонзишь в меня свою вилку. Ее губы тоже растянулись в улыбке. Официантка, засмеявшись, отошла от стола. — Но ты пока можешь помочь мне своей, — указала Ли на принесенную вилку. Она выдвинула тарелку на середину стола, Люциан, улыбнувшись, взялся за вилку, и они продолжили совместную трапезу. Они ели молча, и Ли между делом размышляла о своих странных видениях. Эти образы были не менее реалистичными, чем те, что нахлынули на нее под душем; в сущности, они являлись повторением тех жарких грез наяву… за исключением сцены с переплетенными телами на черных атласных простынях. Она не имела ни малейшего понятия, что с ней происходит, однако, учитывая, что до укуса Моргана ничего подобного не случалось, можно было предположить, что это являлось результатом воздействия наночастиц. Как только они расправились с общей порцией, официантка принесла им еще две и, забрав опустошенные тарелки, ушла. Поскольку теперь не нужно было наклоняться вперед, чтобы дотянуться до стоящего между ними блюда, они оба расслабленно откинулись на спинки диванов, ощущая, как уходит также и внутреннее напряжение. По полпорции они уже умяли, и потому могли продолжать трапезу не спеша, ведя непринужденную застольную беседу. — А охота за «выродками» — это оплачиваемая работа, или ты добываешь средства к существованию как-то еще? — поинтересовалась Ли, прожевав и проглотив очередной кусок. Этот вопрос был вызван не только любопытством, но и беспокойством о том, что Люциану приходится возиться с ней в ущерб своему делу. — Охотники за отступниками — это своеобразное подразделение, и большинство из них получают вознаграждение, — ответил он. — Что касается меня, то я, кроме того, состою в Совете. — В Совете? — округлила глаза Ли. — Я слышала, ты о нем упоминал. И что это за орган? — Это нечто вроде нашего правительства. Совет издает законы, вершит суд и вообще заботится о нуждах и интересах бессмертных. — И вашим вниманием не обделен ни один из них? — Похоже, судьба свела ее с довольно влиятельной личностью в сообществе бессмертных, и даже непонятно, хорошо это или плохо. — Нас не так уж и много. Мы принимаем меры по сдерживанию роста популяции. Ли внимательно посмотрела на Люциана. Этим утром он гораздо охотнее отвечал на ее вопросы. Очевидно, его вчерашняя раздражительность была вызвана недостатком сна. — И сколько человек в этом Совете? Люциан пожал плечами. — Когда как… Мы стараемся, чтобы в нем было не меньше шести членов, а так… кто-то служит определенное время, а потом по собственному желанию снимает с себя полномочия. — А Этьен с Рейчел тоже входят в Совет? — полюбопытствовала Ли. — Этого еще не хватало! — усмехнулся он. — Они еще слишком молоды. В Совете могут заседать лишь самые древние бессмертные. — Значит, засилье престарелых руководителей процветает и в вашей среде? Люциан засмеялся. — Дело в том, что старшие бессмертные имеют куда больший жизненный опыт, — объяснил он. — Кроме того, члены Совета не получают жалованье, а более юные бессмертные, как правило, озабочены добычей денег, и потому им было бы трудно уделять должное внимание возложенным обязанностям. — А у тебя таких забот нет? — поинтересовалась Ли. Люциан помотал головой. — Я нахожусь в выгодном положении совладельца такой структуры, как «Аржено энтерпрайзис». — И что это такое? — Компания, которую мы с братом основали… Когда же это было?.. В шестнадцатом веке или в семнадцатом? — Он задумался, но, услышав смех Ли, бросил на нее удивленный взгляд. — Извини, — произнесла она. — Просто забавно слышать, как человек вспоминает, в каком веке он… В общем, не обращай внимания. Итак, вы с братом основали свою компанию несколько столетий назад… И каждому из вас принадлежала половина? Люциан кивнул. — Потом, после смерти Жан-Клода, принадлежавшая ему доля была поделена между Маргарет и их детьми. — Жан-Клод — это твой брат? — Да, близнец. Приподняв брови, Ли окинула взглядом всю фигуру Люциана. Подумать только — еще недавно в этом мире имелось целых два совершенно идентичных экземпляра столь неотразимого мужчины! — Поначалу компанией руководили мы сами, но с некоторых пор совет директоров возглавил Бастьен. — Если честно, то до сих пор я не слышала ни об одной компании, просуществовавшей четыреста или пятьсот лет. — Ничего удивительного. Название менялось несколько раз, к тому же мы не торгуем тем, что можно купить в обычном магазине. — И что же вы продаете? — Вообще-то у нас несколько направлений, — неопределенно ответил он. — Есть производственные предприятия, есть фирмы, занимающиеся инвестициями, куплей и продажей недвижимости, есть подразделения, специализирующиеся по медицинским делам. — И что это за медицинские дела? — полюбопытствовала Ли. — Исследования и развитие различных технологий, банки крови, специализированные бары. Последнее словосочетание ее удивило, поскольку оно как-то не вязалось с предыдущими. — Специализированные бары? — переспросила она. — И какая здесь связь с медициной? Люциан усмехнулся. — Это бары, где подают кровь. — Кровь? — округлив глаза, повторила Ли. — То есть… — Естественно, только для своих. — Ты хочешь сказать, что имеются места, куда можно прийти и заказать… — Она осеклась, увидев предостерегающий жест Люциана. Действительно, она заговорила слишком громко, а им нельзя привлекать к себе внимание, тем более упоминанием о «кровяных» барах. — В этих заведениях можно заказать фирменные коктейли, — тихо сообщил Люциан. — Такие, как «Кровавая Мэри», «Сладкий клык», «Огненно-рыжий», «Кровавый Бибо» и так далее. Ли слушала его с интересом. Поскольку она сама владела подобным заведением, данная информация была ей небезразлична. Но прежде чем она успела задать очередной вопрос, Люциан сменил тему. — Ты говорила, что потеряла родителей, когда тебе было десять лет. Как это случилось? Некоторое время Ли молчала, припоминая то время. — Вместе с моими тетей и дядей они поехали отмечать годовщину свадьбы, — начала объяснять она. — И на обратном пути их автомобиль столкнулся с другой машиной, водитель которой был пьян. Все четверо погибли. — И тебя забрал к себе твой дед, — продолжил за нее Люциан. — Он жил в Канзас-Сити? — Нет, — качнула головой Ли. — Я родилась и выросла в Пенсильвании, в небольшом городке неподалеку от Питсбурга. И там жила до тех пор, пока не уехала в Гарвард. — И вскоре после твоего отъезда дедушка умер, — подсказал Люциан. Ли печально кивнула. — Да, я была в Гарварде, когда это произошло. Я знала, что у него неважное здоровье, и потому собиралась поступить в какой-нибудь колледж поближе к дому, но он об этом и слышать не хотел. — Вчера ты еще упоминала, что побывала замужем. Ли беспокойно шевельнулась — Люциан затронул неприятную тему. Она находилась тогда в состоянии эмоциональной зависимости от Кенни и потому позволила себе скатиться до положения жертвы. Ей не хотелось, чтобы подобное когда-нибудь повторилось. Не давая ей возможности уклониться от темы, Люциан продолжил: — Ты говорила, что он плохо с тобой обращался. Ли усмехнулась: «плохо обращался» — это слишком мягко сказано. — Я сама во всем виновата, — произнесла она и, заметив недоумение на лице Люциана, пояснила: — Не в том, конечно, что он плохо со мной обращался, это изначально было в его натуре. — Тогда в чем же твоя вина? — В том, что я вышла за него. До свадьбы мы встречались всего полтора месяца, и я бы вряд ли приняла его предложение, но тогда как раз умер дедушка, и Кенни меня поддерживал, утешал, выражал сочувствие… — Нахмурившись, Ли повертела в руках чашку: — В те дни мы поехали в Лас-Вегас в компании наших сокурсников. Вообще-то тогда я уже бросила колледж и собиралась вернуться домой, но Кенни все же уговорил меня ехать с ними. — Значит, твоего мужа звали Кенни. Люциан с такой неприязнью произнес это имя, что Ли не удержалась от улыбки. — Да… В общем, моим мужем он стал в тот же уикэнд. Мы находились в Лас-Вегасе, он сделал предложение, я сказала «да»… — Ты была одинокой, неприкаянной, без единого близкого человека во всем мире, и он хитро воспользовался моментом, — проговорил Люциан. Ли пару раз моргнула, отгоняя внезапно подступившие слезы, и покачала головой. — Я была вполне взрослым человеком, который должен уметь разбираться в людях. Мне следовало узнать его получше. — Нахмурившись, она вновь покачала головой: нет, вряд ли Кенни воспользовался ее тяжелым положением. — Мы с ним оба были слишком молоды и наивны. — Юные хищники тоже умеют выбирать жертву. Ли усмехнулась. — То есть слабаков? — Нет, тех, кто в какой-то момент оказался уязвимым. А такое время от времени случается практически с каждым. — А когда ты в последний раз становился уязвимым? — нерешительно спросила она. Некоторое время Люциан молчал, после чего уклончиво ответил: — Да бывали моменты… — Ли устремила на него пытливый взгляд, а он меж тем продолжил: — Бытует мнение, что горе от утраты близких проходит где-то через год, а на какой день после смерти твоего дедушки Кенни сделал тебе предложение? — Примерно через три недели. — Понятно, — кивнул Люциан. — Любой дурак поймет, что ты еще не отошла от горя и потому была не способна ясно мыслить. Ли пожала плечами. Вообще-то она предпочла бы считать, что Кенни не обладал особым умом, но это, конечно же, было не так. Ведь они познакомились в Гарварде, а там дураков не держат. — До свадьбы он тебя, полагаю, и пальцем не трогал? — Еще чего!.. Я бы за него тогда не вышла. Люциан опять кивнул. — А началось все, наверное, со словесных оскорблений? Ли поморщилась. — Да… Он называл меня тупой, жирной… и так далее. — То есть наносил удары по наиболее слабым местам. — Ты хочешь сказать, что мне и в самом деле присущи эти недостатки? — холодно проговорила Ли. Люциан пожал плечами. — Да нет… Просто, поскольку ты бросила учебу, у тебя у самой могли возникнуть сомнения относительно собственного интеллекта. — Ну ладно, а что насчет лишнего веса? — не отставала она. Судя по всему, Люциан едва сдерживал улыбку. — Почти каждая смертная женщина считает себя толстоватой, даже если ничего подобного и в помине нет. У меня одно время была служанка, у которой кости буквально выпирали наружу, но она все равно стремилась похудеть. И что удивительно, муж ее в этом даже поощрял. Он утверждал, что у нее огромная толстая задница, и она ему верила. Люциан покачал головой, явно не одобряя подобных устремлений. Губы Ли дрогнули в улыбке. — Ты отметил, что именно смертные женщины переживают по поводу лишнего веса, — проговорила она. — А бессмертные таким комплексом не страдают? — С какой стати? — отозвался Люциан. — Наночастицы поддерживают наше здоровье и внешность в идеальном состоянии. — Он усмехнулся. — Рейчел поначалу сильно разочаровалась, оттого что не смогла превратиться в тоненькую тростинку, но этого ей просто не дано. Но теперь она вполне довольна тем, что совершенна настолько, насколько это заложено в ней генетически. К сожалению, наночастицы не воздействуют на характер. Ли засмеялась. — Да, я заметила, что Рейчел не питает к тебе особо теплых чувств. — Я делаю все возможное ради безопасности нашей популяции, а также своих близких. — В голосе Люциана зазвенела сталь. — И порою это не добавляет мне популярности. Ли сочувственно кивнула. — Я прекрасно тебя понимаю. Как хозяйке ресторана мне иногда тоже приходится принимать жесткие меры. — Так ты хозяйка того ресторана? — удивился Люциан. — А я думал, ты работаешь там официанткой. Брикер с Мортимером… — Иногда я заменяю заболевших или тех, кто в отпуске, — пояснила Ли. — Ну а так я владелица заведения. Донни не появлялся целую неделю, и я как раз замещала его в баре, когда к нам заходили Мортимер и Брикер. Они ведь, насколько я понимаю, по-прежнему едят? Вообще-то заказ делал Брикер, а Мортимер вроде как пасся в его тарелке. — Да, он ходил с ним за компанию. Сам же Брикер еще достаточно юн и потому испытывает потребность в обычной пище. — Так же как и ты? — поддела Ли. Люциан, доедавший ее сосиску, которую она уже не могла в себя впихнуть, перестал жевать, и на его лице возникло несколько странное выражение. Но прежде чем она успела поинтересоваться, в чем дело, к их столу подошла официантка. — Ну что, принести вам еще чего-нибудь или достаточно? — с улыбкой осведомилась она. — Нет, спасибо, хватит, — ответил Люциан и, взглянув на Ли, сказал уже ей: — Вообще нам пора возвращаться. Сейчас восемь часов, а службы доставки начинают работать в полдевятого. Глаза Ли осветились радостью. — И как только привезут мою сумочку, мы сможем отправиться по магазинам?
Последние комментарии
15 часов 1 минута назад
15 часов 11 минут назад
3 дней 10 часов назад
4 дней 2 часов назад
4 дней 11 часов назад
4 дней 11 часов назад