Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Другого пытали, а потом перерезали ему глотку. Есть отравление в ресторане отеля, автомобильная авария — отказали тормоза… Одного парня разнесло динамитом, еще…
— Вот, — встрепенулся Брэйер, — именно об этом я и говорил! Подорвать динамитом! Это не наемный убийца, а ненормальный, который по телевизору насмотрелся криминальной хроники. А нам стоит обращать внимание на такие случаи, которые не выглядят необычными. К таким, о которых коронер[2] говорит, что это естественная смерть.
— Ну ты же сам знаешь, почему мы не можем так делать!
— Конечно. Их слишком много. Тысячи каждый день. Но именно среди них — тот, кто нам нужен. Когда ты не сможешь определить, заказное это убийство или просто у жертвы была острая пневмония. Динамит, ножи, пистолеты — к черту! Для этого профессионала не нанимают. Можно за полчаса найти какого-нибудь подонка, который все обстряпает за пару сотен.
— Но иногда мы же помогаем ловить их?
— Да, помогаем, ты права. Время зря мы не тратим. Но должен быть способ получше. А так мы находим то, что попадается, а не то, что ищем. Мы можем поймать психа, который орудует топором, в лучшем случае — старого мафиози, который от страха перед одиночкой расскажет, кто кому что сделал в 1953 году. Но это не то, что нам нужно.
— Джон, как ты думаешь, сколько сейчас настоящих киллеров? Я имею в виду профессионалов, которых мы ищем?
— Сотня, может, две, если считать тех, кто наполовину отошел от дел, и новичков. Не так уж много, а?
— Да, пожалуй, если пытаться найти их с помощью статистического анализа. Но если смотреть иначе — очень много. Пойду-ка я позвоню в свой банк, пока есть время. Там какой-то непорядок с чеком.
Брэйер рассмеялся.
— Типичная женщина! Гениальный математик, который не может вычислить сумму в своей чековой книжке.
Элизабет улыбнулась ему самой нежной своей улыбкой.
— Спасибо за кофе. Рапорт будет готов часа через два.
Она встала и исчезла за дверью. Брэйер остался один, допивая свой кофе и испытывая смутное ощущение утраты. Ему нравилось сидеть за столом с хорошенькой женщиной. В последнее время он стал позволять себе это удовольствие — так он чувствовал себя моложе.
— Могу я присоединиться к тебе или я слишком безобразен? — раздался голос над головой.
Брэйер поднял глаза и увидел Коннорса, шефа отдела по борьбе с организованной преступностью.
— Ты безупречен, Мартин, — пробурчал Брэйер. — Ты босс, сегодня понедельник, и ты достаточно безобразен, так что все сходится. Здесь есть какая-то закономерность.
— Спасибо, — ответил Коннорс. — Как дела?
— Боюсь, паршиво. Элизабет пошла к себе разбираться с возможными вариантами второго уровня. Их немного. Ничего особенного, но все требует времени. С оперативными сводками за прошлую неделю тоже глухо — кроме одной, из Талсы, но и та пришла на три дня позже. Думаю, пустой номер.
— А у меня мелькнула какая-то надежда сегодня утром, — сказал Коннорс. — Мы опросили чуть не всех оперативников. Пэджетт, который держит на контроле авиалинии, сообщил, что по крайней мере четверо из наших подопечных в этот уик-энд купили билеты на Запад.
— В этом что-нибудь есть?
— Возможно, и нет. Пожилые люди любят тепло. Я, по крайней мере, люблю. У этих Ронконе и Нерони там легальный бизнес, по крайней мере, он может считаться таковым, если двое других в нем не участвуют. Но, возможно, они все связаны друг с другом.
— Дай Бог, чтобы нам повезло, — без энтузиазма откликнулся Брэйер. — Пойду-ка я узнаю, звонили ли из Талсы. Хорошо бы закончить с делами прошлой недели, пока Элизабет не обогнала меня с новостями о последних событиях.
— Кстати, Джон, как она работает? Прошло уже больше года.
Брэйер опустился на стул и доверительно произнес:
— По правде говоря, Мартин, она — настоящий сюрприз. Думаю, что, если бы мне завтра уходить на пенсию, лучшей кандидатуры на мое место нет.
— Ну это ты брось. Она еще многого не знает. Одно дело — быть умной и хорошенькой, другое — возглавлять аналитическую секцию. Она даже не участвовала до сих пор ни в одном расследовании.
— У нее большие способности. Иногда она соображает даже быстрее меня!
Глава 3
Двое за одну неделю — многовато, подумал он. Еще одного — и отдыхать. По крайней мере — на месяц.
Пожилая леди перед ним отошла в сторону, пересчитывая сдачу, и он шагнул к окошку кассы.
— Один до Лос-Анджелеса, на три часа.
— Пять пятьдесят, — устало произнес кассир, ощупывая проплешину, словно проверяя, не выросло ли там что-нибудь, пока он занимался клиентом.
Он подал деньги и получил билет. Проблем быть не должно. Одно дело, когда человек покупает билет куда-нибудь подальше наутро после события, подобного тому, что случилось в эту пятницу; это может привлечь внимание. Совсем другое — поездка в Лос-Анджелес днем в понедельник. Что здесь особенного? Да и уезжает он не из района, где было совершено преступление. Он просто
Последние комментарии
2 часов 39 минут назад
2 часов 59 минут назад
3 часов 24 минут назад
3 часов 28 минут назад
12 часов 59 минут назад
13 часов 2 минут назад