Честный Томас [Брюс Гласско] (fb2) читать постранично

Книга 15587 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Гласско Брюс Честный Томас

БРЮС ГЛАССКО

ЧЕСТНЫЙ ТОМАС

Честный Томас лежал у реки как-то летом.

Вдруг глядит и глазам он не верит:

По бузинному дереву в облаке света

К нему спускается фейри.

В переполненной пивной, усевшись как можно дальше от меня, четверо поденщиков пили круговую "по колышкам". Колышки укрепляют лесенкой внутри кружки, и каждый пьющий должен отхлебнуть столько, чтобы открылся новый колышек-метка, прежде чем передать кружку соседу. "Вассейл, - кричали они по своему саксонскому обычаю, глядя, как прыгает кадык собутыльника при каждом глотке. - Будь здоров!" Десять и восемь десятков лет тому назад, когда я был молод, архиепископ Ансельм целую проповедь произнес против питья "по колышкам". Но я тогда столько же слушал его, сколько нынешние парни слушают своих епископов.

Нынче никто - ни мужчина, ни женщина - не осмелится разделить со мной чашу. Впрочем, эти парни расплескали достаточно эля, чтобы я нюхнул его запаха, теплого, кисловатого, севшего... Я теперь беру свое причастие, свой взяток, где придется, где найдется.

Кончиками пальцев я попробовал запах краснолицей хозяйки пивной. Она оставила его на стакане меда, который мне подала. Ее имя - Кейт. Ничего хорошего: отрывистое и грубое, как лай. Не успеешь начать его, а оно уже кончилось и в ушах не оставило звука. А вот смысл, который запечатлел ее пот на обожженной синей глине, дело иное: им проникнуты целые баллады об одиночестве и желаниях Кейт. С тех пор как муж ее упокоился в земле, плоть трактирщицы жаждет мужской руки. А еще я чую в ней яйцо, уже готовое начать свой долгий путь к лону. Если вспахать ее нынешней ночью, она даст всходы.

Я чую, как она исходит жаром, перекидываясь шутками у столов... А-ах! Вот и священник. Отец Оуэн. Меня распирает желание пройти мимо его стола и нюхнуть, как следует, чтобы понять, отзывается ли он на сердечную тоску Кейт? Но я сижу там, где сидел. Отец Оуэн неодобрительно относится к моему языку и Королеве, которая меня ему обучила.

Под сытыми отрыжками поденщиков, под волнами пота, исходящими от Кейт, под терпким недовольством жидкой слюны отца Оуэна прячется общая для всех угрюмая басовая нота: едкий привкус страха. Они меня боятся... все до одного... меня, тихо пьющего в уголке свой одинокий мед. Они редко заговаривают со мной, опасаясь, что я им отвечу. Даже отец Оуэн, который регулярно проклинает меня со своей кафедры в церкви, еще не раз подумает, прежде чем выговорить свою неприязнь мне в лицо. Даже Божьи служители страшатся Истины.

Порыв жгучего морозного ветра дунул в узкое оконце и принес с собой людские голоса и конское ржание. Всадники явно заметили зеленую ветку над дверью, указующую, что это место и есть эрсельдунская таверна. Они спешиваются. Вскоре через порог перешагивает стройный гладко выбритый мужчина. Одними лишь глазами, без помощи других органов чувств, я могу определить, что передо мной - придворный и прибыл от королевского двора, потому что одет на французский лад. Башмаки у него остроносые, а рукава длиннющие и узкие, дабы показать всем важность своего владельца, который слишком хорош, чтоб работать руками. К тунике его приколот пурпурный цветок.

Незнакомец без труда выделил меня среди прочих посетителей: я, как всегда, сидел один. Я встал, когда он направился ко мне, чтобы пожать руку. Этот новый обычай завезли к нам с Востока крестоносцы, и он очень помогает мне в моем занятии. А что не откроет рукопожатие, подскажет знание королевского двора.

- Вы - Александр Макдугал из Арджилла, - говорю я ему. - Вчера утром в сопровождении одного-единственного слуги вы выехали из Роксбурга, когда роса еще лежала на траве. Вы ехали почти всю ночь, останавливаясь лишь для того, чтобы напоить коней. Ваш горец-слуга очень вам предан, но конь вас боится, потому как вы его не щадите. А теперь скажите, что вам угодно от Честного Томаса Рифмача?

Мой фокус произвел нужное действие, и у Макдугала поубавилось спеси. Наступило неловкое молчание.

- Если все это вам известно, - промолвил наконец лэрд, - тогда вы должны знать и то, зачем я приехал.

Вообще-то, я уже сказал ему все, что знал, но тут мне на помощь поспешила Кейт.

- Наш Томас, - сказала она гостю, - никогда и не заявлял, что в силах ответить на любой вопрос. Мы здесь знаем только одно: он всегда говорит правду, - произнося эти слова, она на меня не смотрела. У нее за душой была такая правда, которую ей вовсе не хотелось бы оглашать прилюдно...

Лэрд посмотрел с досадой.

- Значит, я зря проделал столь долгий путь?

- Посмотрим, - откликнулся я. - Задайте свой вопрос.

Я снова уселся на стул, а он пристально оглядел комнату, прежде чем опуститься напротив. Кейт принесла гостю бутылку гасконского вина, слишком дорогого для местных, но Макдугал был не первым из знатных господ, приезжавших ко мне с вопросами. Он наливает кружку и без колебания осушает ее.

Мне же она приносит еще меда. Я откидываюсь назад и беру на язык несколько капель. Это метеглин - мед со специями, пряный и