Деньги для Мишель [Энн Хэмпсон] (fb2) читать онлайн
- Деньги для Мишель (пер. Е. В. Бацелева) (и.с. Цветы любви-14) 657 Кб, 175с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Энн Хэмпсон
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Энн Хэмпсон Деньги для Мишель
Глава 1
Вот уже четверть часа Кэрри Фэрклоу сидела в офисе адвокатской фирмы «Ли, Хэслетт и Гриндли». Ей пришлось описать всю свою жизнь, прежде чем подойти к основной цели визита. — Недавно я получила в наследство тысячу фунтов и намереваюсь потратить эту сумму на то, чтобы разыскать моих сестер. Томас Хэслетт откашлялся, откинулся на стуле и, поглядывая на Кэрри из-под густых седых бровей, объявил, что сейчас в контору приедет его сын, которого наверняка заинтересует ее случай. — Все, что касается всякого рода расследований, — это его конек, — продолжал он с легкой улыбкой. — Ему следовало стать детективом, а не адвокатом. — Значит, вам не кажется, что это совершенно безнадежное дело? — Голос Кэрри зазвучал звонче, а огромные светло-карие глаза засветились надеждой. — Прошло так много времени, и я понятия не имею, где они могут находиться теперь. Кэрри повернулась: в кабинет входил молодой человек. После того как их представили и он пожал Кэрри руку, Стивен Хэслетт расположился в кресле напротив девушки, не спуская с нее внимательных глаз. — Мисс Фэрклоу мне все уже рассказала, пока мы дожидались тебя, — сказал его отец. — Вкратце дело вот в чем. Тринадцать лет назад, когда мисс Фэрклоу было десять лет, ее родители погибли в железнодорожной катастрофе. Мисс Фэрклоу и двое ее сестер — одной было три года, а другой всего месяц — остались на попечении местных властей. Но позднее каждого ребенка удочерили разные супружеские пары. И мисс Фэрклоу, унаследовав недавно некую сумму, пожелала, чтобы мы разыскали ее сестер. Слушая отца, Стивен Хэслетт все больше и больше хмурился. — Как только могли раньше поступать так бессердечно, — сердито заметил он. — К счастью, теперь власти гуманнее и не разбивают семьи подобным образом. Хотя от этого вам мало проку, — добавил младший Хэслетт и замолчал, задумчиво поглаживая подбородок. — Я чрезвычайно заинтересовался вашим делом, мисс Фэрклоу, и сделаю все от меня зависящее, чтобы ваша семья снова стала единой, чего вы так желаете. Он опять замолчал, а потом в краткой и деловой манере предупредил Кэрри, что данное расследование совсем не простая задача, поэтому ей не следует проявлять нетерпение. — Я и не буду, — заверила его Кэрри и прибавила: — Я не видела Мишель и Авриль тринадцать лет, так что смогу потерпеть еще немного. Но, несмотря на обещание, голос девушки дрожал от волнения, и, заметив это, Стивен улыбнулся. — Я жду еще одного клиента, — произнес Томас Хэслетт, взглянув на часы. — Может, ты проводишь мисс Фэрклоу в свой кабинет? Тот кивнул и поднялся. — Если кто-то и может разыскать ваших сестер, — продолжал пожилой адвокат, сочувственно посмотрев на Кэрри, — то это Стивен. Как я уже говорил, ему стоило бы стать детективом. Несколько минут спустя Стивен подробно расспрашивал Кэрри. Каждое ее слово записывала секретарша. Стивен хотел знать, почему раньше Кэрри не предпринимала никаких попыток разыскать сестер, и та объяснила, что у нее не было на это средств. — Мои приемные родители были хорошо обеспечены, — говорила она, — и я получила приличное образование, в прошлом году закончив университет. Но они разошлись три года назад, и сейчас оба создали новые семьи. Мне было не очень удобно остаться и жить с кем-либо из них, — продолжала она немного печально, — поэтому я решила снять квартиру вместе с подругой. Почти год я сама зарабатывала себе на жизнь и надеялась, что в конце концов смогу скопить денег на расследование. Но несколько месяцев назад умерла моя тетя. Это сестра моей приемной матери, — объяснила Кэрри в ответ на вопросительный взгляд, брошенный на нее Стивеном. — Она оставила мне наследство, и теперь я в состоянии начать поиски. — Понятно… — Молодой человек задумался. — Есть ли у вас какие-нибудь догадки относительно местопребывания ваших сестер? Кэрри покачала головой. — Прежде мы жили в Камберленде, мой родной отец был рабочим на ферме, и мы были очень бедны. Я помню, что мы жили в доме, который предоставляли отцу на время работы. — Как получилось, что ваши родители отправились тогда в поездку без детей? — поинтересовался Стивен Хэслетт. Девушка быстро взглянула на него — вопрос показался ей незначащим. Тем не менее она ответила своим обычным спокойным, приятным голосом: — Мама не очень хорошо чувствовала себя после рождения Мишель, поэтому доктора посоветовали ей посетить специалиста в Кендале. Отец отправился с ней, а жена фермера вызвалась присмотреть за Авриль и Мишель. Я, разумеется, была в школе. Хэслетт помолчал, затем спросил: — Я полагаю, прежде всего удочерили самую младшую вашу сестру? Кэрри кивнула: — Да, Мишель. Но Авриль удочерили лишь немногим позже. Тогда ей было три с половиной. — У Кэрри перехватило дыхание. — Я так все отчетливо помню — ощущение полной потерянности и пустоты, когда я оказалась одна, с чужими людьми, как и мои сестры. Стивен сочувственно кивнул. Какой он милый, подумала девушка, мягкий, понимающий и серьезный. — Вам было десять лет; обычно неохотно удочеряют детей такого возраста. — Да. Но, в конце концов, и меня удочерили, и я была вполне счастлива у приемных родителей. Они ни в чем мне не отказывали, и я всегда буду благодарна за то, что они дали мне образование. — Но ведь теперь вы не живете с ними, — проговорил Стивен, машинально вертя ручку, лежавшую на столе. Он задал Кэрри еще несколько вопросов и снова напомнил ей, что его задача будет не из легких. — Тысяча фунтов, — взволнованно спросила она, — я надеюсь, этого будет достаточно? — В наше время это не такие большие деньги, мисс Фэрклоу. Эти две девочки попали в разные дома, поэтому предстоят две линии расследований. Но уверяю вас, мы будем настолько аккуратны в расходах, насколько это возможно. — Стивен поднялся, сказав Кэрри, что обязательно свяжется с ней, когда у него появятся первые результаты. — Ведь вам важно знать, как будет продвигаться расследование. Кэрри встала, и Стивен открыл перед ней дверь. — Благодарю вас, мистер Хэслетт. — Она вышла в узкий темноватый коридор. — Я уверена, вы сделаете все, что сможете. Единственное, о чем я беспокоюсь, — это что денег может не хватить. Он улыбнулся: — Мы подумаем об этом, когда проблема возникнет — если она вообще возникнет. До свидания, мисс Фэрклоу. Кэрри работала в редакции газеты; ей пришлось отпроситься с работы после обеда, чтобы попасть в адвокатскую контору. Когда час спустя она пришла домой, то обнаружила, что ее уже ждет сервированный к чаю стол. Это постаралась Ирен, с которой они вместе снимали квартиру. — Ну как все прошло? — с интересом спросила та, одним ухом прислушиваясь к электрическому чайнику, который она недавно включила. — Есть хоть какая-то надежда? — Да, они были настроены вполне оптимистично, хотя и намекнули, что на поиски, вероятно, уйдет много времени. — Как ты и думала. Кэрри кивнула: — И все равно я надеюсь, они не слишком затянутся, так как время — это деньги и мне надо успеть найти Авриль и Мишель, прежде чем они закончатся. Ирен поколебалась мгновение, но потом сказала: — Не стоит, мне кажется, слишком рассчитывать на то, что тебе удастся их найти — их обеих, я имею в виду. У Кэрри комок встал в горле. — Ты хочешь сказать, что-то могло случиться с одной из них? Ирен нахмурилась и промолчала. Кэрри тихо продолжила: — Я уже и сама думала об этом — но ведь они так молоды. Авриль исполнится семнадцать, а Мишель только тринадцать. Наверняка обе девочки живы. Ирен взглянула на нее и исчезла на кухне. Кэрри услышала, как она наливает кипяток в заварочный чайник. Вскоре Ирен появилась с подносом, который поставила на столик. Брови Кэрри были нахмурены: она размышляла, не ждет ли ее впереди горькое разочарование. Несмотря на свой недавний оптимизм, она не могла избавиться от сомнений. Тринадцать лет — значительный срок, и всякое могло случиться с одной — или даже с обеими девочками. А если она найдет их, окажутся ли они такими, какими она себе их представляет? Веселыми, хорошенькими, жизнерадостными? Она была так уверена, что они милые девочки, что их воспитали ответственными, с высокими идеалами. Но ведь в наши дни так много и других… В ее душе внезапно зародился страх, и в какой-то момент, поддавшись панике, она почти испугалась, что начала поиски, которые вполне могут закончиться для нее сердечной болью. «Они обязательно будут милыми и добрыми, — твердила про себя Кэрри в полном отчаянии. — Они просто обязаны быть такими!» Кэрри и не подозревала, что деньги, оставленные ее тетушкой, в избытке принесут ей и боль, и проблемы — но совсем не такие, которых она боялась сейчас.* * *
Прошел почти месяц, прежде чем позвонил Стивен Хэслетт. Ирен подняла трубку и тут же взволнованно подозвала Кэрри, которая только что пришла с работы и переодевалась в спальне. Взяв трубку из рук подруги, Кэрри с нетерпением слушала, ее глаза сверкали от возбуждения. — Да, я зайду к вам завтра. Вы сможете принять меня во время ленча? — Вы работаете? Гм, пожалуй, я думаю, что смогу. Минуточку. Кэрри услышала, как Стивен переворачивает страницы ежедневника, затем он ответил: — Да, приходите завтра в половине первого. — Они нашли Мишель! — Кэрри, дрожа, повесила трубку и обернулась к подруге: — Я не могу поверить, что увижу ее! Только подумай, Ирен, ей было всего около трех месяцев, когда я видела ее в последний раз, — ее удочерили очень быстро, ты помнишь, я рассказывала тебе! Наступило молчание. Наконец Ирен спросила об Авриль. — Мистер Хэслетт упомянул о каких-то осложнениях, но, кажется, он не слишком озабочен. Я все узнаю завтра. Ох, Ирен, я не могу дождаться! Ирен улыбнулась, счастливая за подругу. Темноволосая и хорошенькая, она была на два года старше Кэрри и собиралась скоро выйти замуж. — Что еще он говорил? — спросила она. — Что он рассказал тебе о Мишель? Он сказал, где она живет? — Нет… он… он… — По спине Кэрри пробежали мурашки. — Он вообще мне ничего не рассказал, — тихо закончила она. Сбитая с толку, она смотрела на Ирен. — Тебе не кажется это странным? Ирен нахмурилась, глядя на подругу: — Разве ты не спросила его о Мишель? — Я начала расспрашивать. — Кэрри остановилась, пытаясь точно вспомнить разговор. — Но я была так взволнована, что просто слушала. А когда стала спрашивать о Мишель, мистер Хэслетт прервал меня и предложил прийти завтра в офис. Ирен нахмурилась еще сильнее, но, пытаясь разогнать страхи Кэрри, беззаботно бросила: — Я полагаю, он был слишком занят, чтобы разговаривать по телефону; адвокаты всегда такие. Ты все узнаешь завтра утром, ты же сама сказала. — Но мы же поговорили об Авриль. — Голос Кэрри звучал глухо; она с силой сжала пальцы. — А про Мишель мистер Хэслетт мог бы сказать мне больше, гораздо больше, Ирен. Все, что он сказал, — это что им было трудно найти Мишель, но, в конце концов, они отыскали ее. Потом мистер Хэслетт заговорил об Авриль, упомянул о каких-то осложнениях. — И чуть слышно она добавила: — Почему он проигнорировал мой вопрос о Мишель? Ведь об Авриль он рассказал, Ирен, теперь я отчетливо вспомнила все! Ее подруга еле заметно вздохнула и успокаивающе произнесла: — Я уверена, все будет в порядке, Кэрри. Мистер Хэслетт сразу сказал бы тебе, если бы что-нибудь было не так. Не надо беспокоиться весь вечер, все равно ты ничего не сможешь сделать до завтра.Ровно в 12.30 Кэрри появилась в офисе Хэслетта и, едва присев на предложенный ей стул, задыхаясь, проговорила: — Мишель… с ней все в порядке? — В порядке? Кэрри взглянула на Стивена Хэслетта. Это просто ее воображение или действительно в его глазах сквозит озабоченность? — Вы сказали мне так мало вчера по телефону, что я начала сомневаться — вдруг что-то случилось. Стивен Хэслетт ответил не сразу. Он откинулся на стуле, задумчивый и явно пытающийся что-то решить для себя. Наконец он собрался с мыслями и произнес: — Вы правы, я не стал все рассказывать по телефону. Я думал, будет лучше, если мы поговорим здесь. Мисс Фэрклоу… Дело в том, что ваша младшая сестра не слишком счастлива в приемной семье. — Не счастлива! — Кэрри впилась в него глазами, ее сердце учащенно забилось. Она почему-то всегда считала, что ее сестрам повезло так же, как и ей. — Вы видели Мишель, мистер Хэслетт? Он кивнул. — Да, я видел ее. — Стивен Хэслетт на мгновение замолк. — Ее приемные родители в то время, когда удочеряли ее, полагали, что не могут иметь собственных детей. И до тех пор, пока Мишель не исполнилось семь лет, так и было. — Хэслетт взглянул на Кэрри и продолжил: — У них родился ребенок, два года спустя — еще один, затем последовали близнецы. А в прошлом году появился еще один ребенок, таким образом у них пять своих малышей… и Мишель, которой уже тринадцать. — Он замолчал, ожидая какой-либо реплики от Кэрри, но та молчала, поэтому он снова заговорил: — Я полагаю, в свое время все необходимые сведения по поводу этой пары были собраны, и не сомневаюсь, что поначалу они были неплохими родителями. Но то, что я увидел лично, мне совсем не пришлось по душе. Приемный отец стал инвалидом, и, возможно, это повлияло на его характер… — Мистер Хэслетт, — прервала его Кэрри, — вы хотите сказать, что эта пара плохо относится к Мишель? Он помолчал, потом неохотно ответил: — Вашей сестре, мисс Фэрклоу, приходится трудиться не разгибая спины. Приемная мать ходит на работу, чтобы добыть денег в дополнение к небольшому пособию, которое предоставляет им государство. Ее муж едва может присмотреть за малышами, пока Мишель находится в школе. Именно ей приходится готовить на всех, так как мать приходит домой только к шести часам. Когда я появился у них — без предупреждения, разумеется, — я нашел девочку на кухне стиравшей в раковине какие-то грязные тряпки. Стивен Хэслетт умолк, наблюдая за встревоженной Кэрри. Она резко побледнела и машинально сжимала и разжимала пальцы. — Это ужасно, — хрипло проговорила она, заметив сочувствующий взгляд молодого адвоката. — Что я могу сделать? Я имею в виду — могу ли я забрать Мишель от этих людей? Стивен Хэслетт отрицательно закачал головой еще до того, как она окончила фразу. — Я предположил, увидев происходящее, что они будут рады, освободиться от Мишель, но этот ребенок им явно необходим. К тому же года через три она начнет работать и будет приносить им деньги. — Стивен снова покачал головой. — Они все хорошо рассчитали, мисс Фэрклоу, и все, что вы можете, — ждать, пока ваша сестра не станет достаточно взрослой, чтобы уйти от них к вам — если она, конечно, сама этого захочет. — Могу я повидаться с ней? — Здесь нет возражений, так как, будучи здравомыслящими людьми, они рассказали Мишель, что она приемная дочь. Тем не менее миссис Джонсон поставила непременное условие, что сначала вы должны написать ей и сообщить, когда вас следует ждать. — Написать… — Кэрри горько улыбнулась. Она должна просить о встрече с собственной сестрой! — А моя другая сестра, — наконец выдавила она, пытаясь отвести мысли от Мишель. — Вы упомянули о каких-то осложнениях. — До сегодняшнего утра таковые действительно были, так как Авриль живет за границей. — За границей? Выдвинув ящик стола, Стивен Хэслетт достал из него телеграмму и, положив перед собой, довольно долго в задумчивости смотрел на нее. — Две недели назад мы получили сообщение, что Авриль удочерила пара, которая жила на Барбадосе, — наконец проговорил он. — Они приехали в Англию на год с единственной целью — взять на воспитание ребенка. Больше по запросу ничего узнать не удалось; поэтому я тут же отправил туда своего друга, который навел тщательные справки — о чем он и сообщает мне вот в этой телеграмме, я получил ее только сегодня утром. Ваша сестра по-прежнему живет на острове. — Стивен с грустной иронией вздохнул, снова взглянув на бланк. — Авриль, если можно так выразиться, повезло гораздо больше, чем Мишель: и отец и мать ее уже скончались, и теперь она богатая наследница, ее состояние — огромно. Кэрри с трудом перевела дыхание. Одна сестра — богатая наследница, другая почти нищенка, маленькая рабыня! — Авриль… Ей еще нет семнадцати. Кто-то присматривает за ней? — Дядя, неженатый брат ее приемного отца. Он лично управляет огромными сахарными плантациями Авриль. — Стивен посмотрел на Кэрри и добавил: — Вот и все, что мне известно на сегодняшний день, так как телеграмма весьма краткая. Я надеюсь располагать более полной информацией через неделю. Она молча кивнула. Содержание телеграммы напомнило о денежной стороне дела. Девушка сказала: — Эта поездка на Барбадос значительно облегчила мой кошелек? — Боюсь, что так, мисс Фэрклоу. Но ведь вы выразили намерение не жалеть всю тысячу фунтов. — Да, о, я не жалею, мистер Хэслетт. Я просто испугалась, что деньги могут быстро кончиться. — Они уже почти закончились, большая часть ушла на то, чтобы выследить Авриль. Но я полагаю, еще осталась сотня фунтов. — Стивен улыбнулся. — Как раз достаточно, чтобы купить билет на Барбадос и повидаться с ней. — Но недостаточно, чтобы вернуться, — пробормотала она. Стивен Хэслетт удивленно поднял бровь. — Я думаю, ваша сестра проследит за тем, чтобы у вас были на это деньги. Кэрри рассеянно кивнула. Наверно, Авриль будет так напугана ее визитом, что, конечно, ни в коем случае не станет возражать и оплатит ей дорогу назад. Минуту спустя ее мысли вновь вернулись к Мишель. Она просмотрела бумаги, зажатые в руках. Нортен-херст… деревня в Кенте. — Я напишу матери Мишель сегодня же вечером, — сказала она удрученным тоном. — Она что, намекнула, что мне придется долго ждать этой встречи с сестрой? Стивен Хэслетт покачал головой: — Нет, она просто настаивала на том, чтобы ее предупредили о визите заранее. Кэрри поднялась. — Спасибо за вашу работу, мистер Хэслетт. Вы дадите мне знать, когда выясните что-то еще об Авриль? — Разумеется, мисс Фэрклоу. Я тут же позвоню вам. Прошла неделя, прежде чем Кэрри получила ответ на свое письмо. Мать Мишель в довольно приятных выражениях сообщила, что навестить Мишель можно в ближайшее воскресенье. Кэрри показала письмо Ирен, и та внимательно прочла его. — Эта женщина довольно образованна. — Это первое, что она сказала, возвращая листок. — И письмо вовсе не враждебное. Возможно, дело обстоит не так уж мрачно, как обрисовал тебе мистер Хэслетт. — Я не знаю, — вздохнула Кэрри, сворачивая письмо и засовывая его обратно в конверт. — Хотя скоро я все буду знать, — добавила она. И попыталась представить, что почувствует в момент первого свидания. Сначала неизбежно возникнет неловкость, думала Кэрри. Но это не страшно, все образуется, и они с Мишель больше никогда не расстанутся. — Но моя первоначальная мечта, видимо, так и не сбудется, — высказала она вслух свое опасение. Это было утро среды; они с Ирен как раз собирались позавтракать, и Кэрри пошла на кухню, чтобы принести кофейник. — Великое воссоединение всех трех сестер, ты имеешь в виду? — Ирен подошла к буфету и вынула из ящика нож. — Нет, я не думаю, что это возможно в ближайшее время, если только твоя богатая сестричка не расщедрится и не вышлет совершенно незнакомой ей Мишель денег, чтобы та провела каникулы на ее чудесном острове. — Я полагаю, она сделает это с радостью, — возразила Кэрри и добавила: — Хотя не знаю, согласятся ли родители Мишель. — А пока ты отправишься на Барбадос в одиночестве? — Думаю, да. — Кэрри вернулась в гостиную и нерешительно посмотрела на Ирен. — Хотя если родители Мишель так бедны, наверно, лучше отдать им эту сотню фунтов. Ирен совсем не понравилась эта идея. — Вот уж не обязательно. Ты потратила все свое наследство на то, чтобы отыскать сестер, чтобы испытать радость встречи, так что не порть себе эту радость. В любом случае сотня фунтов не такая уж большая сумма. Нет, я решительно не одобряю твою затею расстаться с последними деньгами. Кэрри присела за стол, но так и не притронулась к еде, размышляя над словами подруги. Нет, она не потратит эту сотню ни на что другое, кроме билета на Барбадос. Она должна увидеть обеих девочек. — Прежде всего я должна написать Авриль, — сказала Кэрри некоторое время спустя. — Вот она удивится! — На ее губах появилась улыбка. Ирен улыбнулась и кивнула в ответ: — Будет и удивлена и счастлива. Я думаю, это просто замечательно — то, как ты потратила наследство, я имею в виду. Твои родители знают о твоих поисках? — Я написала им обоим, рассказав, что собираюсь предпринять. — Кэрри смолкла и едва заметно вздохнула. — Но не получила ответа ни от кого из них. — Слишком заняты своими делами. — Ирен поджала губы. — В наше время люди так озабочены собственными проблемами, что, кажется, потеряли и способность, и желание вникать в чужие. — Интересно, как выглядит Авриль? — задумчиво проговорила Кэрри, не обращая внимания на замечание подруги. — Наверно, уверенная в себе и утонченная, ведь она выросла среди роскоши. — Ей чертовски повезло, и остается только надеяться, что она ценит свое счастье. — Ирен налила кофе Кэрри, а затем наполнила свою чашку. — Этот дядя — я так полагаю, он что-то вроде опекуна? Кэрри кивнула, намазывая тост маслом: — Ну да. — Ты знаешь, как его зовут? — Только фамилию. У отца Авриль была фамилия Харви, значит, и у его брата такая же. В субботу Кэрри прошлась по магазинам и накупила подарков для Мишель и ее матери, сладостей для малышей. Но, несмотря на приятные хлопоты, она находилась в состоянии все возрастающей тревоги и озабоченности, беспокоясь по поводу предстоящего визита. Если с Мишель обращаются в семье недолжным образом, как она, Кэрри, сумеет сдержаться и не высказать им претензии? Кэрри решительно оборвала себя. Как говорит Ирен, все может оказаться вовсе не так плохо, как обрисовал мистер Хэслетт.
* * *
Маленький муниципальный домик был зажат между себе подобными убогими соседями. Лужайка перед входом напомнила Кэрри бродячего плешивого кота, которого она недавно встретила, а крохотный бордюр состоял из нескольких чахлых одуванчиков, едва заметных в пыльном зеленом мху. Помедлив минуту на ступеньках, Кэрри услышала плач младенца где-то в глубине дома, затем резкую, невнятную ругань мужчины. Она неуверенно постучала, чувствуя, что ее нервы напряжены, а ноги дрожат, словно желе. Дверь открыла женщина лет сорока; она выглядела замотанной и жалкой, хотя и была аккуратно одета в ожидании гостьи. Кэрри заметила даже следы пудры и помады на ее лице, а волосы были вымыты, хотя и не уложены. Женщина явно не могла позволить себе посетить парикмахерскую. — Мисс Фэрклоу? — Хозяйке было так же неловко, как и Кэрри. — Входите, Мишель побежала за хлебом в магазинчик на углу. Нам его вечно не хватает, ведь нас так много. — Миссис Джонсон отступила в сторону, пропуская Кэрри в узкий коридор, который вел в довольно большую гостиную и кухню. — Сюда, пожалуйста… Кэрри на мгновение замешкалась в дверях, глядя на мужчину на кушетке, но ее тут же окружили дети мал мала меньше: близнецы — трех, маленькая девочка — четырех и мальчик — старший из детей Джонсонов, шести лет. С заднего дворика раздался плач, который Кэрри уже слышала, и, глянув в окно, она увидела детскую коляску. Мужчина неуклюже поднялся с кушетки и протянул руку: — Рад познакомиться с вами, мисс Фэрклоу. Не хотите ли присесть? — Спасибо. Дети последовали за ней и столпились вокруг, не спуская с нее глаз. Она обратила внимание на их одежду — бедную, но чистую, потом осмотрела комнату и содрогнулась. Начиная путь к осуществлению своей идеи, Кэрри и представить не могла такой контраст в жизни двух сестер. Для нее всегда было естественным мысленно видеть их в ситуации, напоминающей ее собственную. Известие, что одна сестра обладает неслыханным богатством, в то время как другая живет в нищете, стало для нее огромным потрясением. — А ну-ка, бегите отсюда, играйте там! — Резкий голос их отца возымел мгновенный эффект: дети исчезли на кухне. Со своего жесткого стула Кэрри увидела, как они гурьбой выбежали в сад. Она опустила принесенный пакет на пол рядом со стулом. Миссис Джонсон спросила, не желает ли она чаю. — С удовольствием, большое спасибо. — Мы были очень удивлены, мисс Фэрклоу, — заметил мистер Джонсон, когда они с Кэрри остались одни. — Мы, разумеется, знали, что вас трое, но как только ребенка усыновляли, он, как правило, не общался больше с остальными членами своей семьи — по крайней мере, так было раньше. Он смотрел на Кэрри, изучая со слабым интересом ее очаровательное лицо, волосы, блестящие, словно чистая бронза, а на свету казавшиеся золотыми. Ее высокий лоб наморщился, губы дрожали. Кэрри взяла себя в руки и попробовала улыбнуться. — Вы совсем не похожи на Мишель, — наконец проговорил мужчина, и девушка немного испугалась. Она помнила, что маленькая Мишель очень походила на нее, так же как и Авриль; и с годами Кэрри представляла их все более похожими на себя, по крайней мере хоть чем-то. Например, Мишель — очень светлой, платиновой блондинкой с голубыми глазами. Кэрри посмотрела на него — как странно, что этот мужчина должен рассказывать ей, как выглядит ее собственная тринадцатилетняя сестра! — и снова взглянула в сад. — Она… она уже здесь. Девочка, худенькая до неправдоподобия, вошла в сад через заднюю калитку и пошла к дому, держа под мышкой завернутую буханку. Ее взгляд не отрывался от окна — выжидающий, но робкий и неуверенный. У Кэрри пересохло во рту, когда она услышала, как женщина проговорила в кухне: — Твоя сестра пришла, Мишель, пойди поздоровайся с ней. Мишель замерла на пороге; Кэрри поднялась и сделала шаг ей навстречу, но тут же остановилась. Она не могла выговорить ни слова. Это и был тот момент, которого она так страстно ждала, — оказаться лицом к лицу с одной из сестер. Это та награда, ради которой ей было не жаль наследства. Она могла простоять так целую вечность. Она видела, что на глаза Мишель навернулись слезы, а губы задрожали. Но Кэрри была так сильно взволнована, ее мысли были так важны, чтобы их выразить вслух, что — как ни странно — младшая сестра сумела первой нарушить воцарившееся молчание. Она медленно прошла на середину унылой комнаты, протянула руку и, заикаясь, неловко произнесла: — К-как поживаете? Я рада п-познакомиться с вами. Рука Мишель уже загрубела от постоянной работы, но рукопожатие было теплым и крепким. Кэрри как зачарованная все еще не могла оторвать взгляд от ее лица. Какой красивый ребенок! Неземная, как нимфа, такие тонкие, нежные черты лица, а глаза! Темно-синие, мягкие, задумчивые и невыразимо печальные. — Мишель… — наконец вырвалось у нее, и вот уже сестры обнимали друг друга, забыв о мужчине на кушетке и о женщине, которая вышла из кухни, чтобы не пропустить их встречу. — Как чудесно, что я наконец вижу тебя! — Кэрри целовала девочку, кружила ее, одновременно и смеясь и плача. — Ты не помнишь меня, — добавила она глухо, — но я тебя помню. Ты была такой крошечной и забавной. — Ее голос прервался. В напряженной тишине, повисшей в комнате, Кэрри пыталась справиться с чувствами, обуревавшими ее. Мишель снова заговорила, не вынимая обеих рук из ладоней Кэрри: — Мама и папа говорили, что у меня две сестры, и я часто пыталась представить вас. — Она покачала головой, две слезинки скатились по ее щекам. — Ты совсем не похожа на ту, которую я представляла себе. Я хочу сказать, — торопливо добавила она, — ты гораздо красивее. — Красивее? — Кэрри быстро оглянулась на женщину, стоящую в дверях. Ей хотелось немного побыть с Мишель наедине, но пойти было некуда, разве что в спальню. — Что ты имеешь в виду? — Ну, так как ты на десять лет старше, я думала, что ты довольно скучная… и немного высокомерная. Но ты выглядишь так молодо, гораздо моложе своих двадцати трех лет. И ты такая хорошенькая… — Мишель заглянула Кэрри в глаза и глубоко вздохнула. — Я так рада, что ты решила отыскать меня. Папа рассказал мне, что твоя тетя оставила тебе наследство. Голос Мишель был мягким, с приятными интонациями, а улыбка — робкой и очень милой. — Я тоже очень рада, что сумела найти тебя, — ответила Кэрри все еще охрипшим голосом. — Ты очень красивая, Мишель. Мишель негромко рассмеялась и вытерла слезы. — Значит, ты не разочарована. О, ты не представляешь, как я этого боялась! — Она такая глупая, — незлобно проговорила миссис Джонсон. — Мы старались разуверить ее, но она так беспокоилась с того самого момента, как появился мистер Хэслетт, что трудно описать. — Я боялась, Кэрри посмотрит на меня, решит, что я не такая, как она ожидала, и уйдет, и я больше никогда не увижу ее. — Я уверена, твоя сестра ни в коем случае не может быть такой недоброй, — сказала миссис Джонсон и опять направилась на кухню, где на плите уже посвистывал чайник. — Ну, я теперь и сама это вижу, — уверенно заявила Мишель. — Я уже больше не буду бояться. Девушки так и стояли, взявшись за руки, пока Кэрри рассказывала, что Авриль тоже нашлась. Но внезапно, словно что-то почувствовав, она обернулась, и выражение, которое она заметила на лице мужчины, мгновенно заставило ее снова напрячься. Стивен Хэслетт однозначно дал ей понять, что ему не понравился этот человек, а у Кэрри не было сомнений в проницательности молодого адвоката, его опыте и умении с ходу оценить чей бы то ни было характер. — Очень трогательно, — проговорил мужчина лишенным всякого выражения тоном. — На самом деле очень трогательно. Мишель покраснела и убрала руки. — Я помогу маме с чаем, — пробормотала она. Кэрри, закусив губу, следила, как девочка исчезла на кухне. Мужчина разрушил мгновение, которое Кэрри хотелось бы растянуть как можно дольше, и одно его присутствие сейчас действовало ей на нервы. Она посмотрела на него: давно небритый, отталкивающий своей преждевременной тучностью. Он инвалид, внезапно вспомнила она, но это не помогло ей изменить отношение к нему. Кэрри снова присела, не спуская глаз с двери на кухню, так как не хотела упускать ни одного движения очаровательной девочки, которая порхала по кухне, расставляя посуду на подносе, раскладывая ложечки по тарелкам, открывая пакет с печеньем. Наконец миссис Джонсон внесла поднос и поставила его на стол. Мишель по-прежнему была на кухне. Прислушавшись, Кэрри услышала разговор между ней и одним из детей. — Мишель, я порезал палец о стекло — у, как больно! Ты не перевяжешь мне палец? — Да, дай-ка я посмотрю. Сначала нужно хорошенько промыть рану. Подержи палец под водой. Немного спустя, когда Кэрри уже пила чай, на кухне появился еще один малыш. Мишель как раз внушала первому ребенку, что он должен быть осторожнее. — Не снимай повязку с пальца, а то туда попадет грязь, и может произойти заражение. — Мишель, я хочу сандвич! — Я хочу пить, — пропищал совсем тоненький голосок, и Кэрри догадалась, что это один из близнецов. — Попроси Томми дать тебе воды. Я готовлю Бриджит сандвич. И кроме того, мне бы хотелось вернуться к сестре. Решительно нахмурившись, Кэрри взглянула на женщину, сидевшую за столом. Та как раз поднесла чашку к губам. — А разве Мишель не будет пить с нами чай? — не удержалась девушка от вопроса, задав его самым ледяным, если не сказать больше, тоном. — Да, да, разумеется. Мишель! — позвала женщина. — Иди сюда и выпей с нами чаю. — Она присматривает за детьми, — резко вмешался мистер Джонсон, с вызовом глядя на Кэрри. — Мишель приходится выполнять эту работу, мисс Фэрклоу. Она достаточно взрослая и умелая, и ни моя жена, ни я не собираемся баловать детей. Его взгляд был тяжелым, мужчина явно был готов к ее протесту, на который — Кэрри не сомневалась — последовал бы мгновенный ответ. И она промолчала. Ее мысли невольно обратились к Авриль — Авриль, у которой было все. Мишель наконец вошла в комнату и, присев за стол, налила себе чашечку чая. — Мне давно пора налить еще чаю. — Отец протянул ей чашку. Мишель взяла ее, наполнила и отнесла ему на кушетку, по дороге взглянув на Кэрри и так очаровательно улыбнувшись, что у той все словно затрепетало внутри. — Можно мы с Мишель куда-нибудь сходим? — спросила Кэрри спустя какое-то время. — Я заметила очень милый ресторан недалеко отсюда, когда вышла из автобуса. Я думаю, они открыты по воскресеньям? — Они открыты, это верно, но я уже сказал, у Мишель много работы. Мишель уже собирала на поднос чайную посуду, но, услышав это, остановилась и взмолилась: — Может, мне можно пойти? Только один раз, пожалуйста, разрешите мне, папа. — И оставишь мать одну следить за всеми детьми? Категорически нет. — Он в упор посмотрел на Кэрри. — Простите, что разочаровываю вас, мисс Фэрклоу, но Мишель нужна здесь. Тон не терпел возражений, и, хотя внутри Кэрри так и кипела, она сумела сдержать резкие слова, сами собой рвущиеся с ее языка. Мишель была почти в слезах; ее губы дрожали, она старалась избегать озабоченного взгляда сестры. Кэрри не могла уйти, не предприняв последней попытки забрать с собой девочку, поэтому она попросила разрешения поговорить с родителями Мишель наедине. — Что-то важное? — И, не дожидаясь ее ответа, мистер Джонсон кивнул по направлению к двери. Мишель немедленно исчезла. Кэрри едва ли знала, как начать. С одной стороны, Стивен Хэслетт уже сделал запрос, о чем Кэрри прекрасно помнила, но с другой — не было ни малейшей уверенности, что Мишель вообще захочет расстаться с приемными родителями. Бедный ребенок не знал ничего, кроме своего почти рабского положения, вырос с этим чувством, которое уже превратилось в привычку, и, может, у Мишель и не было желания расставаться с этой привычкой. Не лучше ли подождать, пока девочка получше узнает Кэрри? Если бы она смогла пригласить сестру к себе домой на какое-то время… — Вы что-то хотели нам сказать, мисс Фэрклоу? — наконец заговорил мистер Джонсон, и Кэрри была вынуждена ответить: — Я подумала… вы позволите, чтобы я забрала Мишель к себе на каникулы? Его лицо так и перекосилось от одной лишь мысли о столь ощутимой для них потере. Кэрри чувствовала, как от гнева ее кровь разгорается в венах, словно пожар. — Разве я уже не говорил, что Мишель нужна нам здесь? Каникулы? Почему это ей нужны каникулы, если мы сами не отдыхали уже семь лет? — Так как мы только что нашли друг друга, — убеждала Кэрри, удивляясь собственным терпению и сдержанности, — я подумала, для нас обеих будет неплохо провести вместе — ну, скажем, неделю. — Разве вы не работаете? — Работаю, но я взяла бы отпуск. — В этом нет необходимости. Мишель останется с нами. Кэрри повернулась к женщине. Она была не более чем бессловесной исполнительницей воли мужа, насколько поняла Кэрри, поэтому девушка не смогла не почувствовать к ней легкого презрения. Тем не менее она спросила, изобразив приятную улыбку: — Миссис Джонсон, а вы не хотели бы, чтобы Мишель провела со мной каникулы? — Ну, вы понимаете, мисс Фэрклоу, мне приходится работать. Я уже объяснила это вашему адвокату. Поэтому Мишель присматривает за детьми — ведь мой муж болен. Болен? Кэрри изучающе посмотрела на него: — Что-нибудь серьезное, мистер Джонсон? — Старое сердце. Не могу выполнять тяжелую работу, а так как я работал на стройке, то с этим пришлось завязать до конца моих дней. — Нет, если мы займемся тем бизнесом, о котором мы с тобой говорили… — вставила его жена со вздохом и одновременно с наигранным оптимизмом. — Где мы найдем деньги для этого бизнеса? — нетерпеливо огрызнулся он. — Ну, ведь ты играешь в лотерею, и ты всегда говорил, что рано или поздно у нас появится свое дело. — Вы сможете заняться бизнесом? — не удержалась Кэрри, эта идея поразила ее воображение. — Магазин на углу выставлен на продажу в течение трех месяцев. Я мог бы заниматься бухгалтерией; мать встала бы за прилавок, — объяснил он. Кэрри закусила губы; ее осенила спасительная мысль. — Сколько они просят за этот магазин? — поинтересовалась она. Мужчина и женщина взглянули на нее с удивлением. — Три тысячи фунтов. Три тысячи фунтов… А Авриль богатая наследница. Кэрри была уверена, что ей не составит большого труда уговорить Авриль заплатить эту сумму. Хотя есть еще дядя и, по всей вероятности, именно он распоряжается ее деньгами. И все же он должен понять — да, Кэрри была убеждена: он охотно разрешит Авриль потратить деньги на освобождение Мишель. Понимая, что идея слишком преждевременна, чтобы ее обсуждать, Кэрри все же спросила: — Если мне удастся достать деньги для вашего бизнеса, вы позволите, чтобы Мишель жила со мной — безо всяких условий с вашей стороны? Последовало ошеломленное молчание. Затем женщина произнесла: — Мы никогда не расстанемся с Мишель… — Помолчи, — резко оборвал ее мужчина. — Мисс Фэрклоу, вы это серьезно предлагаете? Посмотрев на него и заметив алчное выражение его глаз, Кэрри с величайшим трудом скрыла свое презрение. — Это не было предложением, мистер Джонсон, так как у меня нет таких денег. Но не исключено, что я смогу их достать. — Она остановилась и взглянула на миссис Джонсон. Губы у женщины дрожали. Было очевидно, что она испытывала к Мишель некоторую нежность. Но это не могло поколебать Кэрри: она заботилась только о благополучии сестры — ее счастье, ее будущем. Но она снова настойчиво повторила о своем желании жить вместе с Мишель. — Если вы дадите мне три тысячи, то да, можете забирать Мишель. — Тогда я сделаю все, что в моих силах, мистер Джонсон. — Кэрри посмотрела на кухонную дверь. — Могу я поговорить с Мишель несколько минут? — Разумеется. Мужчина позвал Мишель, которая мыла тарелки. Его жена сидела рядом, опустив голову, и Кэрри, нахмурившись, подумала, не плачет ли она, потом перевела взгляд на хрупкую девочку в дверях, вытиравшую руки полотенцем, — милое юное личико бледно и устало, глаза озабочены, как у взрослой, — и с трудом сглотнула комок в горле. — Пока до свидания, Мишель, дорогая. — Обняв ребенка, Кэрри поцеловала ее. Они долго простояли обнявшись, а когда Кэрри хотела отстранить Мишель, та почти с отчаянием приникла к ней. Родители Мишель наблюдали за этой сценой, но сестры совершенно забыли о них. — Я скору приду опять. — Кэрри машинально повернулась к мужчине: — Вы не станете возражать, если я буду регулярно навещать Мишель? — Приходите, когда захотите, — оживленно закивал тот и многозначительно добавил: — Может, наше дело и выгорит, а, мисс Фэрклоу? — Да, мистер Джонсон, может, и выгорит, — повторила она и только после того, как вышла из дома, вспомнила, что так и оставила свои подарки рядом со стулом. Начиналась гроза. Кэрри бегом бросилась к автобусной остановке. Небо потемнело из-за огромных дождевых туч, которые завесили его отвратительно-серой пеленой, без единого яркого проблеска. — Как раз подходит к моему настроению, — усмехнулась Кэрри, стоя на остановке в ожидании автобуса, который, конечно же, опаздывал. Она горестно припомнила свое волнение и оптимизм, когда, получив наследство, решила потратить его на поиски сестер. А все, что она приобрела взамен, — это глубокая озабоченность, которая вытеснила ее природную жизнерадостность. Но это временно, упрямо твердила Кэрри самой себе, это только вопрос времени. Ведь три тысячи уже ждут ее в банке, и тогда ей передадут опеку над Мишель. Добравшись до квартиры, Кэрри обнаружила, что чай уже готов. За едой она рассказала Ирен обо всем, что случилось во время ее визита к Мишель, умолчав о намерении попытаться раздобыть три тысячи фунтов у Авриль, так как пока все это было слишком зыбко. Лучше сделать это потом, после того как она съездит на Барбадос и повидается с сестрой. — Плохи дела у бедного ребенка, это уж точно, — заметила Ирен, когда Кэрри наконец закончила повествование. — Будем надеяться, что хотя бы с Авриль все так хорошо, как мы думаем. Если и там не все ладно, я буду искренне жалеть, что ты вообще получила это наследство. Кэрри ничего не сказала. Чем бы ни завершилась ее поездка на Барбадос, она, по крайней мере, знает, как обстоят дела с Мишель, и если даже ее план закончится провалом, Кэрри будет жить мечтой, что в один прекрасный день Мишель сможет уйти от Джонсонов и поселиться вместе с ней.* * *
В конце недели Кэрри получила сообщение от Стивена Хэслетта и на следующий день во время ленча отправилась к нему в офис. Стивен прежде всего расспросил о ее визите к Мишель, и Кэрри опять ни словом не обмолвилась о том, что задумала. — Как трагично сложилось, что Авриль пресыщена всеми благами этого мира, в то время как у Мишель ничего нет; но именно так дела и обстоят. — Он вздохнул. — Тем не менее давайте посмотрим, о чем пишет нам Мик — мой друг и коллега, который помогает нам с поисками на Барбадосе. Так получилось, что он задержался там еще на три недели. Так как ему приходится платить только за гостиницу, он решил устроить себе каникулы, и если вы отправитесь на Барбадос немедленно, то сможете встретиться с ним. — С радостью! — с воодушевлением воскликнула Кэрри, и Стивен Хэслетт пообещал все устроить, как только она определится с датой вылета. Кроме того, он сообщил, что теперь у него есть адрес Авриль, поэтому Кэрри может без промедления отправить ей письмо. — Она живет со своим дядей, Уэйном Харви, в его великолепном доме посреди плантаций, у нее есть собственный дом, не уступающий дядиному. Стивен передал Кэрри лист, на котором был записан адрес Уэйна Харви на Барбадосе: «Поместье „Трейд Виндс“, Ст. Марк…» — Что касается Авриль, то тут совершенно не о чем беспокоиться, — продолжал Хэслетт, едва Кэрри подняла глаза от бумаги. — Этот ее дядя охраняет не только ее деньги, но и ее саму — она, оказывается, чрезвычайно хорошенькая, — добавил он с легкой улыбкой. — Ее красота плюс то, что она богатая наследница, естественно, привлекают к ней кучу сомнительных охотников за деньгами. Но если верить Мику, то будь это женщина или мужчина, им вряд ли удастся добраться до Авриль. Ее дядя, без всяких сомнений, насквозь видит любые уловки. — Уловки? — непонимающе нахмурилась Кэрри. — Ну вы знаете, как это бывает с богатыми девушками. Пронырливые авантюристы разрабатывают всевозможные планы, чтобы присвоить себе хоть часть средств Авриль. Но Уэйн Харви собаку съел нараскусывании подобных проходимцев. — Я рада за него, — с энтузиастом ответила Кэрри. — Меня очень утешает, что он так хорошо присматривает за Авриль, очевидно, что она ему небезразлична. — Кэрри помолчала и спросила: — Он ее законный опекун? Стивен кивнул: — Да. Он к тому же единственный, кто вправе распоряжаться ее деньгами до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет. — Стивен вновь бегло просмотрел авиаписьмо и после недолгого молчания добавил: — Этот опекун Авриль, по словам Мика, необычайно грозен — его боятся на обеих плантациях, но и уважают, как это обычно бывает с людьми его типа. Кэрри вполуха слушала его. Все ее мысли были сосредоточены на Авриль. Она представляла ее в роскоши, ведущей легкую и приятную жизнь на коралловом острове под ярким солнцем; обедающей в шикарных ресторанах, носящей дорогие платья, в окружении расторопных слуг. Хотя, конечно, она радовалась, что Авриль так повезло, все же, как ни парадоксально, не могла примириться с несправедливостью судьбы, столь щедро оделившей одну сестру, лишив другую самого насущного. Но ведь все можно поправить, уверяла себя Кэрри по дороге домой. Уэйн Харви будет только рад, если Авриль предоставит ей три тысячи.В день своего вылета Кэрри получила письмо от миссис Джонсон. По мере его чтения девушка бледнела все больше и больше. Ирен, присутствовавшая при этом, с тревогой посмотрела на нее: — Что случилось? Надеюсь, не плохие новости в такой день? Кэрри не могла говорить, а только молча протянула подруге листки.
«Дорогая мисс Фэрклоу! Я чувствую необходимость написать Вам, так как я весьма обеспокоена. В прошлое воскресенье мой муж рассердился на Мишель и в гневе сказал, что будет лучше, когда она отправится жить к сестре. Я не собиралась упоминать о нашем разговоре Мишель до тех пор, пока все не определится, ведь Вы не обещали нам этих денег наверняка. Мишель, естественно, чрезвычайно удивилась, что обсуждалась возможность ее переезда к вам, а так как она очень любит меня, то твердо заявила, что не бросит меня. Тем не менее она постоянно твердит, как Вы ей нравитесь, и я вижу, что сейчас она счастливее, чем была раньше, так как теперь знает, что на свете есть кто-то родной ей по крови. С течением времени я стала замечать на ее лице выражение, которого прежде не видела, и я поняла, что она мечтает, как зажила бы вместе с Вами. Девочка часто сравнивала свою жизнь с той, которую вели ее ровесницы. Ведь у нее нет своей жизни, никогда не было ни развлечений, ни красивой одежды. Наш домик маленький, у нее нет даже своего угла, ей приходится делить комнату с близнецами. Когда она наконец смогла поговорить со мной наедине, она спросила, как может так получиться, что она будет жить с Вами, и мне пришлось передать ей тот разговор между нами, когда мой муж упомянул о бизнесе. Несмотря на ее чувства ко мне, я догадываюсь, что Мишель готова оставить нас. Я тоже считаю, что для нее это будет лучше, так я ей и сказала. Может, мне не следовало этого делать, так как я вскоре заметила, что Мишель слишком взволнованна. Я поняла, что она собирается принять Ваше предложение и переехать к Вам. Если ее постигнет разочарование, это разобьет ее сердце — и мое тоже, так как я люблю Мишель и желаю ей счастья. Пожалуйста, мисс Фэрклоу, постарайтесь раздобыть деньги и ради Мишель, и ради меня. Прошу Вас, не упоминайте об этом письме моему мужу, когда в следующий раз посетите нас. Искренне Ваша, Ада Джонсон».Глубокая морщина прорезала лоб Ирен, когда она дочитала письмо. По-прежнему держа в руке листки бумаги, она вопросительно взглянула на подругу, и, не дожидаясь ее вопроса, Кэрри торопливо все объяснила: — Я никому не говорила об этом плане, даже адвокату, так как у меня нет уверенности, что я найду деньги. — Кэрри замолчала, ее лицо было белым как мел. — Ирен… а что, если Авриль не даст мне денег? Ирен вздохнула и покачала головой. — Было бы лучше, если бы ты сначала увиделась с Авриль, прежде чем делать такие предположения, — но думаю, ты и сейчас все понимаешь. — Да, разумеется, — с жаром ответила Кэрри. — Я уверена, что Авриль будет только рада помочь Мишель. Ты ведь тоже так думаешь, не так ли? Я имею в виду, разве бы ты не помогла своей сестре, если бы была так же богата, как Авриль? — Я бы помогла, как и большинство людей. Но… — Ирен замолчала, не желая еще больше тревожить Кэрри. — Давай будем надеяться на лучшее, — наконец проговорила она. — Нечего беспокоиться раньше времени. — Она взглянула на часы. — Тебе пора закончить собираться; такси приедет через десять минут. Кэрри кивнула, стараясь отогнать даже мысль о возможном разочаровании, грозящем Мишель. Авриль с готовностью поможет им, и не только потому, что это подарит свободу Мишель, но и ради воссоединения их семьи.
Глава 2
В самолете Кэрри почти все время пыталась представить сцену встречи с Авриль. Не было ни малейших сомнений в том, что девушка жила на острове Барбадос, и, тем не менее, Кэрри так и не получила ответа ни на одно из писем. Послав первое, в котором она кратко описывала ситуацию и сообщала о скором прибытии, Кэрри тут же отправилась в туристическое агентство, выбрала дату вылета, после чего попросила разрешение у своего шефа перенести отпуск с июля на май. Не очень тревожась по поводу отсутствия ответа, Кэрри написала другое письмо, решив, что первое могло потеряться на почте. Когда и второе послание осталось без ответа, Кэрри немного забеспокоилась, но билеты были уже заказаны, а босс нашел ей замену в офисе, поэтому Кэрри решила не сворачивать с избранного пути, продолжая твердить себе, что оба ее письма — или оба ответа Авриль — могли затеряться. Самолет должен был приземлиться на острове в семь часов вечера, слишком поздно, чтобы тут же нанести визит сестре, поэтому Кэрри попросила Стивена Хэслетта, чтобы его друг Мик заказал ей номер в гостинице. Стивен с готовностью выполнил ее просьбу. Он также поручил Мику встретить Кэрри в аэропорту, и, к своему облегчению, девушка, сходившая на острове одна, еще с трапа увидела молодого человека, ждавшего ее. Мик без труда догадался, кто она, и тут же представился. — Очень мило с вашей стороны, что вы хлопотали за меня, — сказала Кэрри, пока Мик ставил ее чемоданы в багажник взятой напрокат машины. — Все гораздо проще, когда тебе помогают подобным образом. — Я только рад вам помочь. — Мик странно взглянул на нее, открыв дверцу и ожидая, пока Кэрри усядется в автомобиль. — Стивен Хэслетт сообщил мне, что вы не получили ответа ни на одно из ваших писем. — Это так, — призналась Кэрри с встревоженным выражением. — И теперь, когда я прилетела, я чувствую почти страх перед встречей с Авриль. — Она повернулась к Мику, который гибким движением скользнул на водительское место и завел мотор. — Будет просто ужасно, если она не захочет меня видеть. Такая возможность не приходила Кэрри в голову до тех пор, пока она не увидела из иллюминатора острова, рассыпанные, словно экзотические драгоценности, по поверхности ослепительного Карибского моря. Только тогда она полностью осознала, что сделала. Она была здесь — остров Барбадос лежал там, внизу, — и очень скоро она будет стучать в незнакомую дверь, спрашивая мисс Авриль Харви… и Кэрри, как ни старалась, так и не смогла представить, будет ли Авриль рада ей или нет. — Она захочет повидаться с вами, — заявил Мик, нажимая на стартер. — Ваша сестра не просто ослепительная красавица, но и очень милая девушка. — Да? — Стивен Хэслетт ничего не рассказывал ей о характере Авриль — может, потому, что Мик не считал нужным упоминать о нем? — Вы встречались с ней? — Как-то на одном приеме, — кивнул Мик. — Я устроил так, чтобы меня пригласили и я смог бы увидеть вашу сестру. — Он замолчал, и на его круглом, красивом лице появилась довольная ухмылка. — Дядя, словно цербер, ни на минуту не оставлял нас одних. Но в каком-то смысле я не очень сожалел об этом, ведь у меня появилась возможность поближе познакомиться с ним. Теперь Мик быстро мчался по шоссе, и внимание Кэрри привлекли яркие цветы, которые в это время года красовались повсюду во всем великолепии. Сады, окружающие элегантные виллы, полыхали экзотическими растениями — розовыми и белыми олеандрами, оранжевым и пурпурным блеском бугенвиллей, огромными пышными гибискусами всех оттенков — от кремово-белых и розовых до самых привлекательных — алых. Листья гигантских пальм и других тропических деревьев мягко колыхались на фоне лазурного неба в потоках северо-западных пассатов, дующих с моря. — И как выглядит Уэйн Харви? — поинтересовалась Кэрри, все еще не отрываясь от роскошного пейзажа за окном. — Ну… — даже это междометие прозвучало у Мика на редкость выразительно, — ему около тридцати пяти, по моим грубым подсчетам. Очень высокий и худой; необычайно красив, и как раз той особенной, грубоватой мужской красотой, на которую так падки женщины. — Мик замолчал, бросив на Кэрри быстрый взгляд насмешливых глаз. — На том приеме мне стало ясно, что за Уэйном ухлестывают ничуть не меньше, чем за его племянницей, но только, разумеется, представительницы другого пола, — со смехом заключил он. — Если он настолько привлекателен, странно, что он до сих пор не женат. — Типичный холостяк: самодостаточный и слегка презирающий женщин. Не то чтобы это принимало какие-то крайние формы. Просто его неизмеримо утомляет их болтовня и кокетство. — И все же он посещает вечеринки. — Меня это тоже поначалу сбило с толку, но потом я решил, что это только из-за Авриль; конечно, он не может позволить ей посещать подобные увеселения без сопровождения. — Вам удалось побеседовать с ним? Теперь они плавно въезжали на обсаженную пальмами аллею, уже на территории гостиницы, и Кэрри заметила громадный бассейн, а за ним — террасами спускающийся сад и теннисный корт. — Немного. — Мик помолчал, нахмурившись, но, судя по тону его голоса, все это его даже забавляло. — Я совершенно уверен, что разбудил в нем подозрения. Я так понял, он принял меня за одного из охотников за приданым Авриль. Да, тот мужчина, которому удастся получить в жены вашу Авриль, будет чрезвычайно умен. — Но со временем она сама сможет распоряжаться собой, — раздраженно возразила Кэрри, слегка удивленная впечатлением, какое на нее произвел факт, что какой-то неизвестный Уэйн Харви распоряжается и деньгами, и поступками Авриль. Хотя совершенно нелепо сердиться, наоборот, Кэрри должна быть чрезвычайно благодарна, что Авриль находится под защитой такого бескомпромиссного мужчины, дающего достойный отпор всем вымогателям. — Да, когда-то она станет сама себе хозяйка, — задумчиво повторил Мик, разворачиваясь на стоянке перед входом в отель «Кресент Мун». — Но и тогда, я полагаю, дядя сохранит все свое влияние на нее. Она явно любит и уважает его. — Значит, он хорошо с ней обращается? Странно, но Кэрри представляла Уэйна Харви как строгого и не очень терпеливого опекуна — и совершенно напрасно, — ведь тот водил Авриль на вечера, что, как убедился Мик, далеко не было его любимым времяпрепровождением. — Он на самом деле очень мил с ней. Но у меня сложилось впечатление, что он может быть суровым и что для Авриль его слово всегда закон. Мик остановился, и тут же появился портье, готовый отнести багаж Кэрри в ее номер. — Могу я пригласить вас на ужин? — Мику этого явно хотелось, и Кэрри с улыбкой приняла приглашение. — Отлично, тогда я заеду за вами через час. Вам этого достаточно, чтобы отдохнуть после полета? — улыбаясь, спросил он. — Вполне, спасибо за приглашение. — Не стоит. Я хочу как можно лучше провести свой последний вечер на острове. — Ах да, вы же уезжаете завтра. Мистер Хэслетт говорил мне, но я забыла. — Так что я в печали, но собираюсь вернуться, как только позволят средства — или когда какая-нибудь очаровательная юная леди захочет, чтобы я провел для нее еще какие-нибудь расследования, — шутливо добавил он. — Пока до свидания. Я собираюсь пригласить вас в «Мирамар» — это одно из лучших мест здесь, — правда, атмосфера немного формальная, но зато какая еда!.. Они стояли рядом с машиной, Мик снова нырнул на сиденье. Кэрри улыбнулась и помахала ему рукой, а затем последовала за портье в скромную, но уютную комнату на четвертом этаже. Окна выходили в сад, за которым виднелось бирюзовое море. В номере была ванная, и вскоре Кэрри уже принимала душ. Ее мысли опять обратились к Уэйну Харви. Она пыталась составить в воображении портрет этого человека, основываясь на тех сведениях, которые получила. Высокий, стройный и красивый; тип, который нравится женщинам, сам же он их презирает, ему наскучило их банальное кокетство. Строгий, но заботливый опекун; опытный и успешный бизнесмен — это очевидно, ведь он управляет двумя огромными сахарными плантациями, на которых трудится целая армия наемных работников… Мик уже ждал ее в холле, когда час спустя Кэрри спустилась вниз. По дороге в «Мирамар» он сделал крюк, чтобы показать ей, где живет Авриль со своим дядей. У Кэрри перехватило дыхание от восторга, когда, остановив автомобиль, Мик указал ей на огромный фешенебельный особняк посреди большого парка. Они вышли из машины и любовались домом через высокие ажурные чугунные ворота. Экзотические деревья самых различных видов украшали сад; подсвеченные фонтаны кристально чистой воды придавали сказочное очарование этому пейзажу, и без того поражающему воображение. — У него собственный пляж, — сообщил Мик. — И я полагаю, внутреннее убранство дома просто необыкновенно. Но таковы многие дома на острове. Здесь обитают бывшие кинозвезды, владельцы пароходов и, разумеется, богатые хозяева сахарных плантаций. Многие из этих зданий построены в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях, когда роскошь и элегантность были в особом почете. Богатство этих островов нужно увидеть собственными глазами, чтобы поверить в него. Кэрри онемела от изумления, она просто смотрела на особняк и думала об Авриль. И о Мишель. — У моей сестры такой же дом, вы говорите? — наконец пробормотала она, и Мик кивнул: — Неподалеку отсюда. Поместья граничат друг с другом, так как они принадлежали братьям. — Это просто фантастично! — Вы потрясены, не так ли? — Совершенно потрясена, — кивнула Кэрри. Завтра она перешагнет границу этих владений и представится девушке, которая обитает среди этой роскоши… Мик поехал в «Мирамар», там они поужинали и потанцевали. Но ушли они рано: Кэрри устала, а Мику нужно было вернуть нанятую машину. Его завтрашний рейс был на четыре утра. Мик открывал дверцу автомобиля, когда мимо них прошли две пары, направляясь к входу в отель, и поэтому не заметил, как один из мужчин обратил на него особое внимание, не заметил он также и быстрый, но проницательный взгляд, который секундой позже мужчина бросил па Кэрри. Та все заметила, но, не придав этому особого значения, даже не упомянула Мику об инциденте. Девушка попрощалась с ним у входа в отель «Кресент Мун», куда через несколько минут он доставил ее. — Желаю удачи на предстоящей встрече, — сказал Мик на прощание. — Надеюсь, все обернется для вас наилучшим образом. Но хотя Кэрри улыбнулась и заверила его, что у нее нет в этом ни малейших сомнений, внезапно он почувствовала упадок духа.* * *
Расплатившись с водителем такси, Кэрри шла по аллее, усаженной грациозными пальмами. Дойдя до внушительной входной двери дома Уэйна Харви, он на мгновение остановилась, с удивлением и стыдом обнаружив, что дрожит от страха. Отругав себя за излишнюю нервозность, она потянулась к звонку. Горничная, местная девушка, в безупречно белом накрахмаленном платье, открыла дверь. — Я бы хотела повидаться с мисс Авриль Харви, — улыбнулась Кэрри. — Ваше имя, пожалуйста? — Девушка смотрел на нее без улыбки. У Кэрри сложилось странное впечатление, будто та изучает ее. — Мисс Кэрри Фэрклоу. Девушка кивнула и впустила Кэрри. Вид элегантной гостиной, в которую провели Кэрри, лишил ее дара речи. — Пожалуйста, подождите, — сказала горничная и исчезла. Кэрри осталась стоять у окна, оглядывая все вокруг с широко раскрытыми от восхищения глазами. Отдавая дань гармонии и хорошему вкусу, здесь находилось несколько изысканных образцов мебели в стиле чипэндейл и шератон, стены были обиты тонкой тканью богатого узора и цвета, повсюду стоял веджвудский и споудский фарфор. Высокие стеклянные двери открывались на каменную веранду, смотрящую на ухоженный тропический сад. За пестрым садовым ансамблем виднелся сапфировый залив, часть которого занимал собственный пляж Уэйна Харви, и его причал с яхтами. Вздрогнув, Кэрри отвернулась от прекрасного вида. В массивном дверном проеме стоял тот самый мужчина, который так пристально и недовольно изучал Кэрри прошлым вечером, и смотрел на нее, не выказывая ни малейшего удивления от новой встречи. Как долго он вот так стоит в дверях, подумала она, совершенно обескураженная и его молчанием, и его испытующим взглядом. В том, что это и есть сам Уэйн Харви, у нее не было никакого сомнения: он выглядел почти так, как Кэрри и ожидала. Почти, но не совсем — теперь Кэрри увидела на его лице безжалостность и надменность, которых представить не могла. В том, как он смотрел на нее, в его манерах, даже в позе — одна смуглая худая рука лежит на ручке двери, другая небрежно засунута в карман — тоже сквозило надменное величие. Пренебрегая вежливостью и не предлагая присесть, он наконец заговорил, и его голос прозвучал так недружелюбно, что у Кэрри пробежали холодные мурашки по спине, и она уже пожалела, что пришла сюда, а не постаралась связаться с сестрой каким-нибудь другим способом. — Я ждал вас, мисс Фэрклоу. Я уверен, что вам знакомо мое имя, поэтому я не стал утруждать себя, представляясь вам. Чем могу быть вам полезен? Уэйн Харви ждал ее, значит, Авриль получила ее письма. Почему же тогда она не ответила на них? Мысли Кэрри машинально переключились на горничную, она догадалась, что девушку предупредили о ее визите и должным образом проинструктировали. Кэрри взглянула на Уэйна. Тот по-прежнему смотрел на нее сосредоточенным, испытующим взглядом. Она сглотнула, смущенная и оскорбленная таким приемом. Тем не менее Кэрри решила, что с ее стороны необходимо продемонстрировать дружелюбие, поэтому принужденно улыбнулась и протянула руку: — Я рада познакомиться с вами, мистер Харви. Как вы, должно быть, знаете, я приехала, чтобы повидаться с Авриль. — Она остановилась, сбитая с толку неподвижностью мужчины и его явным безучастием. «Что же я сделала не так», — подумала она и робко добавила: — Она моя сестра. В ответ на это, к невероятному удивлению Кэрри, бровь Уэйна вопросительно поползла вверх. Он медленно прошел в комнату — внушительная фигура в кремовых льняных брюках и дорогой рубашке бледно-зеленого цвета. Его бронзовое лицо со строгими, будто выточенными чертами было худым и чопорным. Волосы — темные и прямые — зачесаны назад с аристократичного, перечеркнутого несколькими глубокими морщинами лба. Взгляд серо-стальных глаз был тверд, словно кремень. Намеренно игнорируя протянутую руку Кэрри, он проследил, как она неуверенно опустила ее, а лицо девушки залил горячий румянец от такого возмутительного пренебрежения. — Так, значит, мисс Харви ваша сестра, не так ли? — Его тон был резок, как лезвие ножа, и в нем звучало нескрываемое презрение. — У вас есть доказательства этого родства? — Доказательства? — Кэрри покачала головой. — Нет… я написала Авриль, рассказав о поисках, которые я предприняла. Она должна была получить мои письма. — Ваше первое письмо случайно распечатал мой секретарь, — спокойно ответил Уэйн, — и я прочитал его. Ваше второе письмо последовало вслед за первым. Оно было выброшено. Кэрри недоверчиво смотрела на него. — Вы не показали Авриль адресованные ей письма! — задохнулась она в приступе внезапного гнева. Уэйн безучастно оглядел ее, слова Кэрри на него совершенно не подействовали. — Мисс Фэрклоу, какую выгоду вы и ваши сообщники собираетесь извлечь, прибегая к этой маленькой хитрости? — Сообщники? — непонимающе повторила она. Только то, как Уэйн быстро перевел дыхание, выдало его раздражение. — Ваш друг, Мик, или как его там, который появился здесь прежде вас, чтобы выведать все, что только возможно, о моей племяннице и, образно выражаясь, расчистить вам путь. За этими словами последовало долгое молчание. Кэрри постепенно начала осознавать сложившуюся ситуацию. Как могло случиться, что о таком повороте событий она ни разу даже не подумала, смятенно размышляла она. Тут же на ум ей пришли обрывки фраз, произнесенных Стивеном Хэслеттом: охотники за наследством… вымогатели мужского и женского пола, наглые проходимцы, разрабатывающие хитроумные схемы, чтобы присвоить себе часть богатств Харви. Ведь Стивен Хэслетг предупреждал ее, что дядя Авриль постоянно начеку. — Я не совсем понимаю, в чем вы меня обвиняете, — наконец проговорила она. — Но каковы бы ни были ваши подозрения, я действительно сестра Авриль. Мужчина, с которым вы видели меня, не мой сообщник, как вы выразились, а человек, нанятый моим адвокатом для поисков сестры. — Она взглянула на Харви, и опять ее охватил гнев от его полного безразличия к ее словам. — Я объяснила в письмах, что получила небольшое наследство и использовала его на то, чтобы отыскать своих двух сестер. Одна живет в Англии… — Голос Кэрри потонул в непроницаемом молчании. — Доказательства, в конце концов, могут быть предоставлены, я понимаю, но я здесь всего лишь на неделю. Я должна увидеть Авриль, — решительно сказала Кэрри, повысив тон. — Я проделала весь этот путь из Англии с единственной целью и не собираюсь возвращаться, не повидав сестру. Но слова Кэрри явно остались неуслышанными, так как все, что произнес в ответ Уэйн Харви, было следующее: — Мне казалось, я уже все видел и слышал, но это для меня что-то новенькое. Я повторяю, чего вы намерены добиться? — Он внимательно смотрел на нее, а так как три тысячи фунтов, необходимых для освобождения Мишель, вертелись у Кэрри в голове, девушка не выдержала его взгляда и покраснела. Его глаза тут же проницательно сузились, и Харви с негодованием нахмурился. — Вы явно не отличаетесь особым умом, — фыркнув, заметил он. — Тем не менее я должен признать, что сама идея довольно оригинальная и многообещающая по своим последствиям. У меня ведь большой опыт в подобных делах, как я уже говорил. — Он равнодушно смерил ее взглядом и потянулся к шнуру колокольчика. — Я никогда не терял времени на всяких проходимцев, и этот случай не исключение. — Харви повернулся к двери. — Мой слуга… — Но, мистер Харви, — настойчиво перебила она, — мой… обратный билет до Англии… У меня нет денег… — вырвалось у нее против воли. Краска залила щеки Кэрри, когда Уэйн Харви стремительно обернулся, презрительно оглядывая ее с головы до ног: — Мой слуга покажет вам, где выход! — Мистер Харви… — но Кэрри говорила уже сама с собой. За дверью послышался голос Харви, и тут же появилась горничная: — Я вынуждена вас проводить, мисс. Кэрри закусила нижнюю губу, пытаясь удержать слезы, которые уже застлали ей глаза. — Мисс Авриль, — начала она, — она дома? — Прошу вас пройти сюда, мисс, — сказала горничная без всякого выражения, скрестив руки на безукоризненном переднике. — Как тебя зовут? — Сесилия, мисс. — Сесилия… ты не передашь Авриль записку от меня? — Это было совершенно неправильно, но Кэрри чувствовала, что все средства хороши в войне, которую вознамерился развязать Уэйн Харви. — Я сообщу свой номер телефона, и попросите ее позвонить мне… — Я должна проводить вас, мисс. Кэрри беспомощно поникла. И тут весь огонь, который она так долго держала под контролем, вырвался на поверхность. Не часто Кэрри испытывала гнев, но когда это происходило, она впадала в настоящее бешенство. Оттолкнув удивленную горничную, она бросилась к двери и, выбежав в холл, свернула в ту сторону, куда несколько минут назад удалился Уэйн Харви. — Мистер Харви! — вскричала она самым непреклонным тоном. — Вернитесь сюда; я намерена поговорить с вами! — Она рванула вперед, не зная, за какой именно дверью он скрылся. — Мистер Харви! — бушевала Кэрри, ее лицо горело. — Мистер Харви! — Что такое?.. — Очаровательная юная девушка показалась в дверях одной из комнат, с удивлением глядя то на Кэрри, то на перепуганную Сесилию, которая, всплеснув руками, что-то бормотала на своем родном языке. — Кто вы? Кэрри бросила на нее быстрый взгляд и затем проговорила внезапно севшим голосом: — Ты Авриль? — Да, но… — Я твоя сестра. Я писала тебе, но твой дядя скрыл от тебя мои письма. — Моя сестра? — Мгновение девушка смотрела на нее в полном изумлении. — О чем вы? — наконец выговорила она. — Вы, должно быть, сошли с ума. У меня нет сестер. Так как Кэрри больше всего боялась, что вернется Уэйн и она не успеет ничего объяснить, она, не раздумывая, выпалила: — Это неправда, у тебя на самом деле две сестры. Нас всех удочерили разные родители, когда наши родные погибли, тебе это должно быть известно… — Мисс Фэрклоу! — Яростный голос Уэйна оборвал Кэрри, и сам Харви уже шагал к ней по холлу. — Сесилия, — загремел он, — я же приказал тебе выпроводить отсюда эту женщину! Почему ты не повиновалась? Эту женщину! Ярость Кэрри почти задушила ее, и она с трудом смогла крикнуть: — Ваша горничная пробовала выставить меня, но я должна была увидеть свою сестру! — Авриль не ваша сестра. — Дядя Уэйн, — пролепетала Авриль побелевшими губами, — что все это значит? — Эта женщина самозванка… — Вовсе нет! Я… — Голос Кэрри замер в ужасающей тишине. Взглянув на белое лицо Авриль, а затем переведя взгляд на ее дядю, Кэрри поняла, что натворила. Авриль не знала, что она удочерена. — Мои… мои родители… они были моими настоящими родителями! — Возмущенный, протестующий возглас девушки словно нож пронзил сердце Кэрри, но, когда она попыталась извиниться, сильная рука, вцепившись в нее, уже свирепо тащила ее к выходу. — Сесилия! Открой дверь! Девушка бросилась к двери, выполняя приказ хозяина, и Кэрри испытала самое огромное унижение в своей жизни. Ее почти вышвырнули из дома Уэйна Харви.Глава 3
Кэрри сидела на кровати, спрятав лицо в ладонях и раздумывая, как наследство могло сделать ее такой несчастной. И хотя прошло уже два часа с момента бесцеремонного выдворения из особняка Харви, она все еще дрожала, а кровь пульсировала в ее висках с мучительной болью. Снова и снова она погружалась в глубины самобичевания — но откуда ей было знать, к каким прискорбным результатам приведут ее действия? Окрыленная самыми благими намерениями, она верила, что выбрала достойнейший способ потратить деньги, оставленные ей тетушкой. Как они были близки с тетей Фредой, вспоминала она; что бы та подумала, если б узнала, как Кэрри извела деньги только на то, чтобы сделать несчастными трех людей. Горькие слезы катились по ее щекам, когда она вспоминала сначала Мишель, потом Авриль. Что делает Авриль? Наверное, ее утешает дядя, хотя Кэрри пребывала в печальной уверенности, что никто не сможет сейчас помочь девушке. Она любила своих родителей, которые любили ее как родную и держали в секрете факт ее удочерения. Хотя, разумеется, Уэйн Харви обо всем знал. — Я должна была подумать об этом, — шептала Кэрри, не успевая утирать слезы. — Но и Уэйн Харви должен был сказать мне, что Авриль ни о чем не знает. Если бы он только поверил мне, мы бы поговорили по-дружески, и я бы с охотой последовала его совету. Конечно, это означало бы разочарование для Мишель, и, хотя даже мысль об этом была болезненной для Кэрри, тогда, по крайней мере, страдала бы только одна из сестер. Горестные размышления Кэрри внезапно прервал телефонный звонок. Ей сообщили, что внизу ее ждет джентльмен, который хочет поговорить с ней. — Спасибо. Я немедленно спущусь. Узйн Харви — это, должно быть, он, подумала Кэрри, гадая, как ему удалось отыскать ее. Ее чувства были в полной неразберихе. Пришел ли он затем, чтобы обрушить очередные обвинения на ее голову, или же хочет, чтобы она все-таки повидалась с Авриль? Наверняка последнее, решила Кэрри, и на сердце у нее немного полегчало. Она не могла вообразить, по какой еще причине Уэйн Харви пришел бы сюда. Но какое же жалкое зрелище она представляла! Заплаканное лицо и руки в синяках — следы жестких пальцев Уэйна, ноги оцарапаны и порезаны, так как, когда Уэйн вышвырнул ее за дверь, Кэрри оступилась и упала не на дорожку, а на какие-то колючие кустарники. Чулки скроют ее ноги, а кардиган — руки, но что делать с лицом? Обреченно пожав плечами, девушка вышла из номера и направилась к лифту. — Мик. — На нее нахлынуло разочарование, хотя в то же время она была несказанно рада увидеть знакомое лицо. — Что случилось? Он проспал и опоздал на самолет. И так как у него оставалось свободное время до следующего, который полетит только вечером, решил заглянуть в «Кресент Мун», хотя и не ожидал застать Кэрри в номере. Мик во все глаза смотрел на нее, безошибочно отмечая признаки полного разочарования. — Наверное, это я должен спросить тебя, что случилось? — произнес он, и, к своему стыду, Кэрри разрыдалась. С истинно мужской тактичностью Мик подхватил ее под руку и осторожно подтолкнул к двери, ведущей в тенистом сквер, окружающий отель. Отыскав скамейку в тенистом уголке, он усадил Кэрри и сам присел рядом. — Лучше все сразу рассказать дядюшке Мику. — Он подал ей большой носовой платок. — Вот возьми — он хоть и мятый, но чистый. — Сп-спасибо. — Кэрри взглянула на него. — Мик, это было ужасно — ты не представляешь, как я ужасно чувствую себя. Все пошло не так, как нужно! — И за этим восклицанием последовало полное описание случившегося. После непродолжительного молчания, сменившего ее рассказ, Мик заметил странным тоном: — Значит, ты решила попросить у Авриль три тысячи? — Не надо говорить таким тоном, Мик. Я думала, что для Авриль это не такая уж большая сумма. — Всего лишь капля в океане, — согласился он, но прибавил: — Ты дала понять Уэйну Харви, что тебе нужны деньги? — Думаю, он догадался, — призналась девушка и тут же поспешно пояснила, что не собиралась сразу просить их. — В настоящее время моей основной целью было встретиться с Авриль. Я так ждала этого и… и даже сейчас я не верю, что никогда больше не увижусь с ней. — Она закусила губу, отчаянно пытаясь сдержать слезы. — Теперь я понимаю, что сначала должна была написать Уэйну, а не Авриль. Может, тогда он взглянул бы на все с другой точки зрения. Не слушая ее, Мик нахмурился: — Во всем виновата его секретарша Ровена Блейкли, подлая тварь. Она должна была передать письмо Авриль, а не Уэйну. — Об этом я и подумала. Даже если бы я и раскрыла чье-то письмо по ошибке, я все равно проследила бы за тем, чтобы оно попало по адресу. — Кэрри замолчала, теперь ее глаза были сухи. — Почему ты решил, что она такая злобная? — Может, и нет, — признался тот. — Но так получилось, что она мне не понравилась. Она была на той вечеринке, и все время лебезила перед Уэйном, словно влюбленная школьница. Уэйн, должно быть, слеп, что не видит этого. Но как я уже говорил, женщины так преследуют его, что подобное поведение ему явно не в диковинку. — Сейчас я не виню Уэйна в том, что он утаил мои письма, — рассудительно проговорила Кэрри, отметая в сторону мысли о его секретарше и возвращаясь к сути дела. — Он не хотел сообщать Авриль о том, что она не родная дочь. Единственное, в чем я виню его, — что он тут же не написал мне ответ и не объяснил ситуацию. — Она в недоумении наморщила лоб. — Ведь если он был так озабочен тем, чтобы скрыть от Авриль правду, то тогда должен был предотвратить мое появление на острове, а единственный способ добиться этого — просто написать мне. Я бы, разумеется, все поняла и не стала предпринимать попыток увидеться с Авриль. Мик бросил на нее быстрый взгляд: — Ты кое-что забыла, разве нет? — Что-то забыла? — Ты знаешь, что твои мотивы самые благородные и что ты действительно сестра Авриль, но ведь Уэйн Харви этого не знает. По его мнению, ты — наглая самозванка, еще одна искательница приключений, только со свежей уловкой, что ты ее сестра… — Если бы я не была настоящей сестрой, откуда бы я узнала, что у Авриль вообще есть сестра, — нетерпеливо прервала его Кэрри. — Уэйн Харви должен был бы сразу понять это. — Я начинаю думать, что, хотя Уэйн Харви и знал, что Авриль удочерили, он мог не знать, что она одна из трех сестер. Ему, должно быть, сказали, что она единственный ребенок. Глаза Кэрри широко раскрылись. Поступки Уэйна Харви — и то, что он скрыл от Авриль ее письма, и то, что он не захотел разговаривать с ней, — поставили Кэрри в тупик. Но теперь, кажется, она начала понимать его поведение. — Ты хочешь сказать, он почувствовал, что я каким-то образом разузнала кое-какие сведения об Авриль и теперь пытаюсь воспользоваться ими? — Вполне очевидно, что он пришел к такому заключению. — Тогда это все объясняет. Они помолчали. Наконец Мик поинтересовался, удалось ли Кэрри пообедать. — Нет. Я не могла есть… я так ужасно себя чувствовала. — А сейчас ты можешь? — Думаю, что да. — Мысль об обеде вовсе не вызывала у Кэрри аппетита, даже сейчас, но, может, это хотя бы избавит ее от сосущего, болезненного ощущения под ложечкой. — А сейчас не слишком поздно для ленча? — спросила она, заметив, что скамеечки в саду заполнились людьми — значит, в ресторане отеля закончился ленч. — Здесь, может, и поздно, но мы найдем где поесть. Ты готова? — И Мик оглядел ее, но Кэрри покраснела и забормотала извинения: — Я ничего не могу поделать со своим лицом… — Я думаю, что с твоим лицом все в порядке, — начал он, но, поняв, что сейчас не время для комплиментов, добавил: — На дорогу у нас уйдет минут десять, за это время все следы слез должны исчезнуть. Мик отвез ее в «Карибскую гостиницу», в трех милях от Бриджтауна, которая стояла прямо на воде. Несмотря на позднее время, здесь все еще можно было пообедать. После того как официант отвел их за столик на террасе и они молча поели, Кэрри неохотно упомянула о своем финансовом положении, прибавив, что в данный момент она не сможет получить средств ни от кого из своих родителей. — Мама вышла замуж за человека, который потрясающе скуп, — продолжала она свои объяснения, — к тому же он меня не любит. Так что здесь нет шансов раздобыть денег. Папа не отказал бы мне, но он с женой сейчас в Америке, в двухмесячной поездке по стране. Я даже не знаю, когда еще так опрометчиво поступала, — добавила она. — У меня были деньги только на билет в один конец. — Ты?.. — Мик раскрыл от удивления глаза, не донеся вилку до рта. — У тебя нет денег, чтобы добраться до дома? — недоверчиво произнес он. Кэрри покачала головой. — Сейчас я не могу понять, что заставило меня действовать так безрассудно. Видишь ли, я рисовала себе картину, как Авриль будет в восторге от встречи со мной — великое воссоединение и все такое. Потом мы будем говорить, говорить, я расскажу ей о Мишель. И Авриль с готовностью согласится передать три тысячи фунтов на освобождение Мишель. Я ведь потратила всю свою тысячу. И я была совершенно уверена, что Авриль даст мне в долг или просто так денег на обратный билет. Я представляла даже, что буду жить у нее в доме — точнее, в доме ее дяди — во время визита, и вообще не планировала расходы на оплату гостиничного номера! Более того, я уже мечтала, что Авриль даст денег на билет для Мишель, чтобы мы смогли приехать вместе на следующий год во время ее школьных каникул. — Кэрри опустила голову, слезы снова застлали ей глаза. — Никогда мне даже в кошмаре не снилось то, что случилось со мной. Я… я думала, что мои деньги принесут нам счастье — всем троим. А вместо этого они не принесли ничего, кроме несчастья. Добродушное лицо Мика омрачилось, а глаза, обычно насмешливые, стали печальными. Он надолго глубоко задумался, и Кэрри не беспокоила его. Несмотря на то что она была озабочена своим отчаянным положением, она не могла не оценить красоту этого кораллового острова, купающегося в ярких лучах солнца. Это было подлинным солнечным царством — оно, казалось, пропитало все насквозь — ослепительные, словно языки пламени, огненно-красные деревья, нежные фиолетовые палисандры, душистые розовые и белые соцветия олеандра. Тамаринды и веерные пальмы бросали тень на веранду, где они с Миком сидели; ресторан окружали экзотические деревья — калабаши, хлебные деревья, манго и «Гордость Барбадоса» с желтыми цветами. По серебристому пляжу были рассыпаны миндаль и пальмы, здесь и там виднелись очаровательные манчиниллы. К этому многоцветию нужно было добавить невероятную синеву неба Вест-Индии и хрупкое золото его солнца, согревающего широкие просторы Карибского моря, чью поверхность волновали теплые пассаты, лениво накатывавшие аквамариновые, с белыми гребешками волны на песчаные берега. Это просто рай, думала Кэрри, глядя вниз на загорелые тела пловцов, мелькавшие в воде. Как же она мечтала приехать сюда, предвкушая чудесный отдых с сестрой — с купаниями, экскурсиями и разговорами, разговорами, — ведь между ними лежали тринадцать потерянных лет. А теперь вспоминая об этом, она чувствовала привкус яда во рту. И еще очень долго ей предстоит прожить с этим горьким привкусом, осыпаемой проклятиями и будучи при этом совершенно невиноватой. — Я тут кое-что придумал, — наконец объявил ее собеседник, прервав невеселые мысли Кэрри. — Да? — Мы должны как-то вытащить тебя из этой ситуации, и, по-моему, то, что я пропустил самолет, — это просто судьба. Кэрри бросила на него благодарный взгляд, но Мик, казалось, не заметил его. — Я бы с радостью выручил тебя, но у меня самого, к досаде, почти не осталось денег, так как отпуск мой уже подошел к концу. Я так полагаю, тебе нужно чуть больше чем сотня фунтов? — На билет — да, плюс плата за отель. — Она испуганно взглянула на него. — Мик… я… у меня ужасное предчувствие, что скоро на меня падет позор депортации… — Чепуха! — Увидев выражение ее лица, Мик расхохотался. — Разве я не сказал, что кое-что придумал? Значит, так, — живо продолжил он, не дожидаясь ответа, — ты не можешь получить денег от своих родителей. Есть еще кто-нибудь, кто мог бы одолжить их тебе? — Нет. Моя подруга в обычной ситуации могла бы сделать это, но она выходит замуж в следующем месяце — и у нее почти ничего не осталось. Я это знаю, так как она практически не выходила из магазинов последние несколько недель, покупая утварь для своего нового дома. — Значит, тебе нужно найти работу. — Работу? Здесь? — В процессе своих поисков я познакомился с хозяином одной гостиницы и даже подружился с ним. Ему срочно требуется англичанка для работы в приемной. Бывшая секретарша только что вышла замуж. — Но, Мик, мне не нужна постоянная работа. — На сегодняшний день у него нет кандидатов на это место. Он будет только рад временно взять тебя на работу, пока не подыщет кого-нибудь еще. Доедай, — быстро приказал Мик. — Мы прямо сейчас и отправимся к нему. Кэрри приняли безоговорочно, ее манеры и внешность произвели самое благоприятное впечатление на мистера Мэсона, владельца отеля «Бич Мэнор», который тут же добавил, что, если она передумает и захочет остаться здесь, он будет только в восторге. — Ну, — заявил Мик с удовлетворенным видом, едва они покинули отель, где Кэрри на следующее утро должна была приступить к работе, — это немного облегчает ситуацию. Кэрри кивнула, крошечный лучик ее былой природной жизнерадостности и оптимизма уже начал пробиваться сквозь тьму, которая, как казалось девушке, сгущалась вокруг нее не по дням, а по часам. — Ты знаешь, — задумчиво проговорил Мик, когда позже они сидели в холле отеля, — я не считаю, что ты должна так легко сдаваться. — Ты имеешь в виду Авриль? — Да. Это правда, сейчас она должна очень тосковать и сердиться на тебя, наверное… — Наверное? — горько оборвала его Кэрри. — Никаких «наверное». Авриль, должно быть, ненавидит меня за то, что я сделала ей. «Как и Уэйн», — мысленно прибавила она, хотя его мнение ее совершенно не волновало. — Может, и так, — согласился Мик, запустив пальцы в волосы в привычной для него — как это уже успела заметить Кэрри — манере. — И тем не менее, со временем Авриль привыкнет к этой мысли — ей ничего другого не остается. Я хочу сказать: примирившись с тем, что ее родители были ей не родными, она, вполне вероятно, захочет увидеть тебя. — Точнее, кого-нибудь одной с ней крови, — пробормотала Кэрри, вспомнив выражение миссис Джонсон. — Мик… ты на самом деле так думаешь? — Это был бы самый естественный ход событий — по крайней мере, как я понимаю. — Он взглянул на Кэрри и нехотя спросил: — Твоя работа дома… тебя там подождут? Кэрри машинально кивнула, и тут на нее опять накатило отчаяние. Она еле слышно проговорила: — Они не могут ждать слишком долго… — Так я и думал, — согласился Мик. — Работу ты потеряла, подруга выходит замуж… Ты сохранишь свою квартиру после того, как она съедет? — Разумеется. — Я полагаю, что рента довольно высока — не окажется ли это слишком дорого для одного человека? — Да, да. — Кэрри быстро взглянула на него, понимая, куда он клонит этими вопросами, и тут же вспомнив, как мечтала поселиться там вместе с Мишель. — Я не знаю, какая зарплата была у тебя в Англии, но здесь платят совсем не плохо, лично я так считаю. — И Мик нерешительно добавил: — Может, останешься здесь на какое-то время? — Остаться? — повторила Кэрри, хотя сама уже пришла к этому выводу за секунду до того, как Мик задал свой вопрос; она даже успела подумать, что сможет выслать денег миссис Джонсон, чтоб та наняла прислугу и облегчила тем самым участь Мишель. Кэрри теперь смогла бы позаботиться и о том, чтобы у Мишель были приличные платья и карманные деньги. И все-таки согласиться на такое было непросто — это означало бы, что Мишель лишится обещанных Кэрри визитов. После минутного колебания она наконец приняла решение, которое казалось ей самым правильным и выгодным для ребенка, — она останется здесь, на острове, и будет высылать деньги, сколько сможет, для Мишель и ее матери.* * *
По крайней мере, хоть что-то идет как нужно, размышляла Кэрри, проработав в отеле «БичМэнор» две недели. Чарльз Мэсон был добрым и заботливым хозяином и, понимая тяжелое финансовое положение девушки, стал платить ей еженедельно, а не ежемесячно, как остальным. Некоторую часть первой зарплаты Кэрри отправила миссис Джонсон, другую часть — Мишель вместе с письмом, содержащим полный отчет о том, что с ней тут случилось. Кэрри также выражала глубокое огорчение, что какое-то время им не удастся увидеться, но обещала экономить изо всех сил и приехать в Англию на будущий год во время ее каникул. В конце следующей недели Кэрри получила авиаписьмо. Оно было от Мишель, девочка горячо благодарила сестру за деньги и с воодушевлением рассказывала, что она успела купить на них.«Мама просила передать тебе, как она благодарна за то, что ты выслала ей, она сама напишет тебе в ближайшее время. Она уже договорилась с одной женщиной, чтобы та приходила три раза в неделю и выполняла основную работу по дому и всю стирку. Я и счастлива, и огорчена, так как только-только начала узнавать тебя. Я стану писать каждую неделю и знаю, что ты тоже будешь это делать. Пожалуйста, напиши поскорее, когда ты сможешь приехать и повидаться со мной. Я буду зачеркивать оставшиеся недели в календаре. Так здорово, что теперь мне есть кому писать. Твоя любящая и благодарная сестра, Мишель».После чего следовали поцелуи, но нигде не упоминалось о родительском бизнесе. Мишель умело спрятала свое чувство, но Кэрри понимала, что в глубине души разочарование девушки очень сильно. — Если бы только я скрыла свои планы до того, как повидаюсь с Авриль, — горестно каялась Кэрри. Тем не менее она постаралась, отбросить уныние и целиком отдалась радости, захлестнувшей ее, едва она взяла в руки письмо… первое письмо от настоящей родственницы. Кэрри перечитала его три раза, затем свернула и спрятала в сумочку, с желанием не расставаться с этим листком до конца своей жизни. — По крайней мере, я чуть-чуть уменьшила то зло, что причинила ей, — прошептала она, взглянула на часы и увидела, что через пять минут уже должна будет приступить к своим рабочим обязанностям. Быстро подойдя к туалетному столику, она схватила расческу и только стала приглаживать волосы, как раздался стук в дверь. — Войдите. Вошел Фред, один из портье, с письмом в руке. — Простите, мисс Фэрклоу, но я принес вам только одно письмо, а только что заметил, что вас ждало второе. — Он протянул его Кэрри, и та озабоченно нахмурилась: — Спасибо, Фред. Он вышел, и она взглянула на конверт. Он был отправлен из Бриджтауна… Почти лихорадочно девушка разорвала конверт, ее сердце дрогнуло, когда она увидела подпись внизу страницы. Она стала читать:
«Дорогая Кэрри! Вчера я обедала с подругой в отеле „Бич Мэнор“. Тебя не было в холле, когда мы вошли, но когда уходили, ты была за стойкой. Ты была занята и не заметила меня — я решила, что ты там работаешь. Я поняла, что должна увидеться с тобой. В среду, в три часа, я буду в музее Барбадоса — я позвонила ночному портье вчера вечером и узнала, что в среду у тебя выходной…»Авриль… Она действует без ведома дяди. Но хотя и обеспокоенная этим фактом, Кэрри не собиралась упускать возможности увидеться с сестрой. Она взяла такси до Гаррисона, где располагался музей. Авриль стояла рядом с витриной, в которой были выставлены старинные индейские реликвии, она тут же обернулась, едва подошла Кэрри, и обе девушки молча взглянули друг на друга, не в силах заговорить. Лицо Авриль было бледным, Кэрри подумала, что девушка гораздо тоньше, чем ей показалось две недели назад, когда она в первый раз мельком увидела ее. — Авриль, — наконец сумела произнести Кэрри и протянула руки. — Мне так жаль, что все так получилось. — Голос не слушался ее, никогда еще ей не стоило такого труда подыскать нужные слова. — Ты действительно моя сестра, да? — Авриль осторожно оглянулась кругом. Было очевидно, она сама боится собственной храбрости, того, что натворила, пригласив Кэрри встретиться с ней. — Да, Авриль, это так, — просто ответила Кэрри и потом добавила: — Я глубоко раскаиваюсь, что принесла тебе разочарование по поводу твоих родителей. Я и понятия не имела, что ты этого не знала… — И снова голос подвел ее. — Мы можем куда-нибудь пойти? — неловко проговорила Авриль. — Тебя хорошо знают здесь на острове, я полагаю? — Кэрри старалась, чтобы ее голос не звучал напряженно, но не могла ничего поделать. Она заставила себя улыбнуться. — Да, и меня не должны видеть вместе с тобой, — в отчаянии сказала Авриль. — Я не представляю, куда бы мы могли пойти, чтобы спокойно поговорить. — Может, покатаемся в такси? — предложила Кэрри, и, к ее облегчению, лицо Авриль прояснилось. — Да, это прекрасная мысль. А я как раз подумала о маленьком кафе рядом с Ватом, оно находится в стороне от дороги. Это на атлантической стороне острова, — добавила она на тот случай, если Кэрри была не в курсе. — Мы как раз доберемся туда на такси. В начале пути они разговаривали вежливо и довольно принужденно, но, к удивлению обеих, первая скованность очень скоро исчезла. Ведь они так хотели узнать все, что можно, друг о друге, и к тому времени, когда доехали до кафе, девушки многим успели поделиться. Кэрри отпустила такси, предварительно удостоверившись, что в любой момент сможет найти другое. Первое, что хотела узнать Авриль, — почему Кэрри все еще оставалась на Барбадосе, и Кэрри попыталась избежать откровенного ответа. — Мне здесь понравилось, — объяснила она. — И когда мне предложили работу в отеле, я решила остаться на какой-то срок. — Я рада, что ты так поступила, — с воодушевлением ответила Авриль и по просьбе Кэрри принялась рассказывать о своей жизни с родителями, потом только с одной матерью. Она упомянула о плантациях и доме, которыми владела, а затем начала рассказ о житье с Уэйном, которое, без всякого сомнения, было счастливым. В свою очередь Кэрри заговорила о себе, о своей работе, о квартире, которую делила с Ирен. И конечно — о Мишель. Войдя в кафе, Кэрри заказала чай и пирожные, которые им подали на уединенный столик в самом дальнем углу зала. — Только подумать… у меня две сестры. — Авриль покачала головой немного недоверчиво и робко добавила: — Мишель — тринадцать, а сколько лет тебе? — Двадцать три. Мне было десять, когда произошел несчастный случай. Глаза Авриль затуманились. — Как это было ужасно для тебя. Я это знаю, ведь я испытала нечто подобное, когда умерла моя мама… моя приемная мама, — с запинкой, медленно поправилась она. — Я ее очень любила. — Она повернула светлую головку и посмотрела на Кэрри. — Сначала я думала, что ненавижу тебя, — призналась девушка с намеком на извинение в тоне. — Я чувствовала себя совершенно больной в тот момент, и… когда спросила дядю Уэйна, правда ли, что меня удочерили, и он сказал «да», я просто хотела умереть. Кэрри закусила губу и импульсивно сжала руку сестры, лежавшую на столе. — Я поступила крайне опрометчиво. Видишь ли, родители Мишель все рассказали ей, ведь так поступают большинство приемных родителей, поэтому я даже не подумала, что ты можешь не знать правду. Я ужасно сожалею об этом, — закончила она. Но Авриль отрицательно покачала головой: — Я не жалею — уже не жалею. Мне кажется, что ты очень милая сестра, и я уже умираю от нетерпения увидеть Мишель. Но это невозможно, — тут же добавила она, — пока дядя Уэйн пребывает в том настроении, в котором он находится сейчас. — Да, Авриль, это невозможно — по крайней мере в ближайшее время. Кэрри еще не рассказывала о громадной пропасти, разделявшей социальное положение двух сестер, и даже сейчас удерживалась от подробностей, не видя смысла в том, чтобы расстраивать Авриль, которая в любом случае ничем не могла помочь. Уэйн Харви полностью контролировал ее капитал, и он никогда не даст разрешения на выдачу трех тысяч фунтов. Кроме того, он не подозревает о встрече Кэрри и Авриль. Им следует вести себя с чрезвычайной осторожностью, размышляла Кэрри, не без дрожи подумав: если только Уэйн Харви узнает, что она не покинула остров, он тут же снова будет настороже. — Расскажи мне о моих… о наших настоящих родителях, — проговорила Авриль с трудом и в то же время с едва скрываемым нетерпением, и Кэрри несколько минут рассказывала, наблюдая за тем, как меняется выражение лица девушки, пока она говорила о счастливых временах, проведенных ими в деревне, в коттедже в Камберленде, где они все жили. — Тебе было особенно тяжело, — снова пробормотала Авриль, в ее глазах засветилось сочувствие. — Я ничего не помню, и, разумеется, Мишель тоже — но ты… — Да, это было ужасно, — согласилась Кэрри, ее голос звучал глухо. — И было ужасно потерять двух моих сестер… — Она замолчала, но воспоминания вызвали улыбку на ее губах. — Я так любила играть в дочки-матери, а вы с Мишель были моими детьми. Мишель была такая очаровательная малышка, и ты — ты выросла совершенно такой, какой я представляла себе. Авриль покраснела от удовольствия, услышав этот комплимент, но ничего не сказала, и Кэрри задумчиво продолжила: — Когда я стала старше, я часто задумывалась, где вы обе теперь, и я дала себе слово отыскать вас и воссоединить семью. — Она печально опустила голову. — Но все пошло не так, как я рассчитывала. Теперь я вижу, что слишком поздно. Я должна была написать твоему дяде, а не тебе. — Если бы ты так сделала, то думаю, он согласился бы встретиться и поговорить с тобой. Я просила его пригласить тебя к нам в дом — спустя несколько дней после твоего визита, когда я примирилась с фактом своего удочерения и с тем, что ты действительно моя сестра. Но дядя Уэйн даже и слышать не захотел об этом — он был так зол на тебя. И сейчас — тоже, — сокрушенно добавила Авриль. — Он явно не догадывается, что я все еще на острове, не так ли? — Нет, я слышала, как его секретарша спрашивала о тебе — она узнала о той ужасной сцене от Сесилии. И дядя Уэйн сказал, что полагает, ты уехала, и уверен, что больше ноги твоей не будет на Барбадосе. — Авриль покраснела, передавая это, и закончила, словно извиняясь за дядю: — Он всего лишь пытается защитить меня, Кэрри. Я надеюсь, ты это понимаешь? Кэрри кивнула и улыбнулась, успокаивая сестру, хотя чувствовала, что никогда не сможет простить Уэйна Харви за то, что тот подверг ее такому унижению. — Значит, он все еще не верит, что я твоя сестра? — Этого я не знаю. Несколько дней спустя после того, как ты ушла, он был тих и задумчив, и я размышляла, не думает ли он о том, насколько все это правда. Тогда я и предложила ему пригласить тебя, но, как я уже говорила, он так рассердился, что я тут же отбросила эту идею. — И решила увидеться со мной без его ведома. Я рада, что ты это сделала, Авриль, хотя и отдаю себе отчет в том, что в каком-то смысле это неправильно. Мгновение Авриль выглядела расстроенной и виноватой. — Я должна была увидеть тебя, Кэрри. И сейчас не испытываю никаких угрызений совести. Я была счастлива узнать, что у меня есть две сестры, и, может, через некоторое время я смогу поговорить с дядей и переубедить его. — Ты думаешь, это получится? Улыбка озарила тонкие черты Авриль. — Он ужасно милый, Кэрри, — хотя, может, сейчас ты думаешь, что он далек от того, чтобы называться милым. Очень далек, раздраженно добавила про себя Кэрри, но, естественно, промолчала. — Тебе повезло, что он есть у тебя. — Это было все, что она сказала, и Авриль согласно кивнула: — Я знаю, что повезло, и еще знаю, что смогу заставить его изменить свое мнение. Но сейчас я не осмелюсь этого сделать, пока он так сердит на тебя. Кэрри молчала. Если, как предположила Авриль, Уэйн в конце концов примирится с фактом, что она не самозванка, то его гнев на Кэрри, которая так расстроила его племянницу, выпалив сгоряча всю правду, наверное, утихнет. Но хотя это несколько и сдвинет дело с мертвой точки, все же Кэрри была совершенно убеждена: Уэйн Харви не так легко прощает тех, кто причинил боль и разочарование его любимой племяннице.
* * *
Прежде чем покинуть кафе — на разных такси, по предложению Кэрри, — они договорились снова встретиться в следующую среду. Когда Кэрри вернулась в отель «Бич Мэнор», Чарльз Мэсон пригласил ее пообедать с ним в «Сэм Лорд Касл», самом популярном месте на острове. Когда-то этот плантаторский дом принадлежал знаменитому буканьеру времен Регентства, тому самому морскому разбойнику Сэму, который развешивал на рифах фонари, и корабли, пытаясь причалить, разбивались. Кэрри, не раздумывая, приняла приглашение, так как ей нравился Чарльз, и, несмотря на короткое время их знакомства, между ними завязалась дружба. Как приятно нарядиться, подумала она, вытаскивая из шкафа очаровательное коктейльное платье из зеленых кружев. Ее волосы, вымытые сегодня утром, блестели; глаза счастливо сияли, ведь они с Авриль теперь подружатся… В общем, сегодняшний день был одним из самых лучших в жизни Кэрри. — Ты выглядишь очаровательно. — Чарльз оглядел ее с головы до ног перед тем, как сделать это лестное замечание. — И краснеешь ты тоже очень привлекательно, — добавил он с шутливым выражением, заметив краску, залившую лицо Кэрри. Кэрри засмеялась. Чарльз взял ее под руку и повел к ожидавшей их машине. По дороге что-то случилось с мотором, и, так как Чарльзу пришлось повозиться с ним несколько минут, когда им показали их столик, он первым делом отправился мыть руки. Вернувшись, Чарльз сообщил Кэрри, что его друзья занимают соседний столик и приглашают их присоединиться к ним. — Они приглашают и меня? — удивилась она, ведь, кроме Чарльза и Авриль, Кэрри никого не знала на острове. — Они пригласили меня, но я сказал, что я вместе с подругой. — Он уже подзывал официанта и сообщал ему, что они переходят за другой столик. Пока они шли по ресторану, Кэрри заметила, что многие посетители провожают ее взглядами. Но ей это было приятно — ее изящную фигуру выгодно подчеркивал простой крой платья, а сверкающая копна бронзовых волос отливала золотом, щеки очаровательно раскраснелись, глаза так и светились счастьем после сегодняшней встречи с Авриль. Кэрри прекрасно себя чувствовала и предвкушала отличный вечер. В зале было полно гостей, которых официанты провожали к их столикам; Кэрри оставалось пройти несколько ярдов, когда она увидела Уэйна в обществе нескольких друзей. Его спутницей оказалась Ровена Блейкли, как позже объяснил Кэрри Чарльз, их сопровождала еще одна пара — седеющий мужчина и женщина средних лет, в безукоризненных нарядах. Кэрри напряглась и в отчаянии оглядывалась, ища пути к отступлению. Но разумеется, бежать было некуда. Ее хозяин направлялся прямо к столику Уэйна, о чем в ужасе догадалась Кэрри. Уэйн улыбался, поглощенный разговором с собеседником. Поэтому Кэрри увидела, как он бросил взгляд вверх, на нее и Чарльза, и улыбка мгновенно исчезла с его лица, но Харви быстро взял себя в руки и поднялся вместе с седым джентльменом ей навстречу. Кэрри и Уэйн стояли, не двигаясь и вглядываясь друг в друга. Лицо Уэйна было каменным и высокомерным, а Кэрри не могла справиться со смятением от этой неожиданной встречи. Немыслимое унижение, которому так недавно подверг ее Уэйн, тут же вспомнилось ей. Но казалось, никто из окружающих не заметил натянутости между ними. Это просто чудо, думала она, стараясь совладать с собой, ведь, каковы бы ни были чувства Уэйна по поводу ее пребывания на Барбадосе, сейчас он выглядел совершенно бесстрастным. Вынужденный в присутствии друзей скрывать свою враждебность, он холодно поприветствовал ее и протянул руку. Кэрри машинально пожала ее, подняв на него глаза и пытаясь понять, не забыл ли он свое оскорбительное поведение. Где же сейчас Авриль, подумала она, в то же время благодаря Бога за то, что девушки здесь нет: иначе и без того гнетущая атмосфера стала бы совсем невыносимой.Глава 4
Не стоило и говорить, что обед, которого Кэрри так ждала, был совершенно испорчен. Прежде всего она не могла не ощущать глубокую антипатию со стороны Уэйна Харви, к тому же она явно представляла интерес для его секретарши, та была настолько дурно воспитана, что демонстративно в упор разглядывала Кэрри и разговаривала с ней с подчеркнутой грубой снисходительностью, так как, услышав ее имя, тут же сообразила, с кем имеет дело. — Как долго вы собираетесь пробыть на острове, мисс Фэрклоу? — небрежно поинтересовалась она, пока остальные были увлечены беседой о новом сахарном заводе, который строился на Барбадосе. — Я понятия не имею, как долго здесь пробуду, мисс Блейкли. Уловив холодную вежливость ее тона, Ровена блеснула темными глазами, и Кэрри поняла, что приобрела себе врага. Кэрри с некоторым любопытством рассматривала лицо девушки. Красивая, с готовностью признала она, но одновременно решила, что эта красота не идет дальше внешности. У Ровены был безупречный цвет кожи и очень темные глаза; волосы, соблазнительно падающие вдоль щек и шеи, были почти черными. Да, Ровена Блейкли обладала незаурядной красотой, но своим высокомерием могла бы посоперничать с Уэйном, подумала Кэрри, отмечая про себя надменные линии рта и подбородка Ровены. Внезапно припомнив свой разговор с Миком, Кэрри призадумалась. Когда Мик намекнул ей, будто между Ровеной и Уэйном существуют более глубокие отношения, чем между секретаршей и боссом, Кэрри живо напомнила ему его же собственное утверждение, что Уэйну наскучили все женщины и что он не тот тип, которого легко женить на себе. — Это правда, — согласился Мик, — женщины ему действительно надоели. Я даже могу поспорить, что он никогда не позволит поймать себя в капкан брака. И тем не менее, он всего лишь мужчина и, ты должна признать, выглядит как вполне созревший мужчина. Разве можно представить, что он живет, лишая себя нормальных мужских радостей? Кэрри только покраснела, а Мик засмеялся и продолжал поддразнивать ее: — Каким бы ни было его мнение о женщинах, он понимает, что они необходимы, а так как Ровене Блейкли не откажешь в сексуальности и к тому же она всегда под рукой — ведь она живет в доме Уэйна, — то не думаю, что Уэйн дал обет воздержания. Да и Ровена явно находит его привлекательным. Она не станет отвергать его притязания, это точно, и многие здесь уверены, что в конце концов она его заполучит. Хотя лично я полагаю, что у нее нет шансов. Держа в уме этот разговор, Кэрри повернула голову к Уэйну. Увлеченный беседой с друзьями, он время от времени улыбался, и, очарованная этой переменой в нем, Кэрри неохотно призналась себе, что он самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала, — и самый яркий образец мужественности. Вне сомнения, глядя на Уэйна Харви, вы смотрели на исключение в мире мужчин. Она не могла оторвать взгляда от его точеного профиля; Харви сдержанно улыбался какой-то фразе — и внезапно странное ощущение охватило Кэрри, ощущение одновременно и властное, и беспокойное. Взгляд Харви, искоса брошенный на нее, заставил ее покраснеть. Темная бровь Уэйна изогнулась в легком недоумении, что смутило ее еще больше, нежели проявления антипатии и презрения. Быстро отведя глаза, Кэрри подняла бокал с вином и стала сосредоточенно рассматривать его содержимое, чувствуя на себе насмешливый взгляд Ровены и понимая, что та наслаждается ее неловкостью. Но Ровене стало совсем невесело, когда Клив поднялся, чтобы потанцевать с женой, а Уэйн посмотрел на Кэрри и спросил: — Не хотите ли потанцевать, мисс Фэрклоу? Если и Ровена была сбита с толку, то что говорить о реакции Кэрри? Она, заметно напуганная, растерянно глядела на склонившегося над ней Уэйна, ожидавшего, когда она встанет из-за стола. Кэрри безмолвно проделывала танцевальные па, ее сердце стучало так сильно, что она была почти уверена: он слышит его глухие удары — или скорее чувствует их, так как внезапно девушка оказалась тесно прижатой к его груди: молодожены, танцевавшие рядом и настолько поглощенные друг другом, что не замечали никого на танцплощадке, сильно толкнули их. Кэрри недолго пришлось оставаться в неведении по поводу истинной причины этого приглашения на танец. — Так, значит, вы все еще на Барбадосе. — Ярость, которую Харви так долго приходилось контролировать, сверкала во взгляде, который он бросил на Кэрри. — Чего вы теперь добиваетесь? — Вы же видите сами, что я все еще на острове. Я не думала, что нужно спрашивать вашего особого разрешения на то, чтобы остаться здесь. — Она выпалила это, не успев подумать. Темная краска залила лицо ее партнера. — Я спрашивал, какой это имеет для вас смысл, — повторил он, и, хотя очередная саркастическая реплика чуть не сорвалась с ее губ, на этот раз Кэрри была осмотрительнее. Ведь все возрастающий антагонизм между ними нужно было остановить, если, конечно, это вообще возможно. — Я не понимаю, что вы хотите сказать, мистер Харви. — Если вы лелеете надежду увидеться с моей племянницей, то можете сразу выбросить это из головы. Она перевела дыхание, подумав, что бы он сказал, если бы узнал, что они с Авриль уже встречались и назначили встречу на следующую среду. — Я думаю, я сама виновата в том, что у вас сложилось такое превратное мнение обо мне, — с печальным вздохом проговорила она. — Теперь я понимаю, что должна была написать вам, а не Авриль. И тем не менее, если вы сочли нужным не показывать ей мои письма, то должны были написать мне и объяснить, что Авриль ничего не знает о своем удочерении. Кэрри подняла на него глаза, тщетно надеясь отыскать в его взгляде хотя бы намек на смягчение. Но, увы, при упоминании об удочерении Авриль глаза Уэйна вновь потемнели от гнева, и он даже не обратил внимания на упрек. — К вашему сведению, моя племянница была чрезвычайно шокирована вашим вторжением! Фактически она была больна несколько дней. — Мне жаль — на самом деле очень жаль, — ответила Кэрри печально. — Если бы я знала истинное положение вещей, я бы никогда даже не приехала на Барбадос… — Я не верю вам. — Он резко оборвал ее. — Вы каким-то образом разузнали, что Авриль богатая наследница и приехали сюда с определенной целью — добыть у нее денег. В его словах была определенная правда, поэтому Кэрри густо покраснела. Она попыталась что-то сказать, но была не в состоянии произнести ни звука и, расстроенная сверх всякой меры тем, что так глупо выдала себя, совсем потеряла над собой контроль. Теперь она была убеждена: никогда не наступит тот день, когда Харви поверит ей! — Я так и знал! — торжествующе объявил тот, заметив ее вспыхнувшие щеки прежде, чем она успела отвернуться. Затем добавил гораздо мягче: — Я должен сразу сказать вам, что у вас ничего бы не вышло. Я полностью контролирую финансы Авриль, и она имеет столько, сколько я сочту нужным. Последовало длительное молчание. Кэрри никак не могла сосредоточиться на танцевальных движениях и несколько раз наступила партнеру на носки. — Может, вернемся за столик? — наконец взмолилась она. — Я… я хочу присоединиться к остальным. — Вы не вернетесь к остальным, пока мы не закончим наш разговор! — И вместо того чтобы отвести ее за столик, о чем мечтала Кэрри, он повел ее к двери, и через несколько секунд девушка уже шла вслед за ним, рассеянно взглянув на усыпанное звездами небо, на котором ленивые редкие облачка сияли серебристым отраженным лунным светом. Кэрри перевела глаза на Харви, увидела его жесткий, как кремень, взгляд, крепко сжатые губы и, не имея ни малейшего желания оставаться с ним наедине, остановилась, твердо решив вернуться за столик. — Чарльз… — начала она, но ее тут же резко оборвали: — Я полагаю, он обойдется без вашего общества несколько минут! От гнева на щеках Кэрри выступили два ярких пятна. Она стояла не двигаясь. Уэйн сделал вперед несколько шагов, вернулся, схватил ее за руку и вновь бесцеремонно потащил за собой. На этот раз хватка его рук была хоть и тверда, но не так болезненна. — Вон там есть скамейка. — Уэйн махнул рукой по направлению к каким-то деревьям. Подойдя к скамейке, он жестом показал на нее — властное движение, приказывающее Кэрри сесть. — Я не хочу… — Больше Кэрри не смогла ничего промолвить. Ее подтолкнули к скамейке, дрожащую и почти готовую расплакаться, — А теперь, — решительно проговорил Уэйн, усаживаясь от нее на небольшом расстоянии, так, чтобы видеть ее лицо, — мы поговорим! — О чем? — Кэрри не хотела вновь испытать унижение. — О вас и об Авриль, естественно… — Вы теперь верите, что мы на самом деле сестры? — затаив дыхание, проговорила она. Харви проигнорировал вопрос, но Кэрри поняла, что он действительно принимает ее за ту, кто она есть. — Прежде всего я хочу узнать, почему вы по-прежнему на острове? — У меня не было денег на обратный билет до Англии, как я вам уже говорила, поэтому мне пришлось поступить на работу. — Вы приехали сюда, не имея денег на обратный билет? — Он с негодованием покачал головой. — А вы вообще собирались возвращаться в Англию? — Ну разумеется, — с некоторым удивлением ответила она. — У меня там… работа. — А как же вы собирались вернуться домой? Кэрри с отчаянием сжала руки. — Я не могу винить вас в том, что вы так подозрительны на мой счет… — Отвечайте на вопрос! Кэрри низко опустила голову. — Я надеялась, что Авриль заплатит за мой билет. Последовала долгая пауза, затем новый вопрос: — Что еще вы надеялись получить от Авриль? Кэрри горестно покачала головой, стараясь не смотреть Уэйну в глаза. — Вы не поймете, — прошептала она. — Но все это не так плохо, как вы себе представили. — Что еще вы ожидали от Авриль? — повторил он твердым, презрительным тоном. — Если бы я могла объяснить вам, — начала она. — Если бы вы захотели выслушать меня? — Объясните как можете. Я чрезвычайно заинтересован. Она подняла взгляд. Не показалось ли ей, что его тон стал чуть-чуть мягче? Так трудно что-то объяснять, когда с тобой говорят с таким холодным высокомерием, явно врожденным, ведь Харви разговаривал так даже с друзьями за столиком в ресторане. Нет, его черты не смягчились, отметила она, решив, что Уэйн — самый несносный мужчина, которого она когда-либо встречала. — Прежде всего, я действительно сестра Авриль. — Тут Кэрри остановилась, ожидая комментариев с его стороны, но он молчал, и она продолжила: — Да, я собиралась просить у нее денег, но они предназначались для другой моей сестры, Мишель. Видите ли, ей повезло еще меньше, чем мне. Ее родители очень бедны — отец безработный. А так как матери приходится ходить на работу, то Мишель трудится, как поденщица. Ее отцу нужны деньги, чтобы открыть свое дело, а в обмен на них он позволит, чтобы Мишель жила вместе со мной… Голос Кэрри смолк в полной тишине. Она с трепетом ожидала ответа Уэйна. Тот не поверил ни единому ее слову. — Ну, — ядовито подбодрил он, — продолжайте. Это самая захватывающая история из всех, какие я слышал. Она вновь покраснела. Она чувствовала, что сейчас ненавидит его больше за это унижение, даже больше, чем за прошлое. — Я не думаю, что вы хотите услышать продолжение, — наконец с усилием проговорила она, но Харви покачал головой: — Напротив, я хочу его услышать. Мы еще не коснулись самого интересного момента — суммы, ожидаемой вами от моей племянницы в обмен на эту душещипательную историю о какой-то девице, которую вы называете другой своей сестрой. Пораженная несправедливостью его слов, Кэрри больше не могла этого выносить. В гневе она забыла, что Авриль любила этого мужчину и доверяла ему; забыла, что такая вспышка с ее стороны лишь неизбежно увеличит ненависть Уэйна к ней и как следствие — она никогда не станет желанным гостем в его доме. — Вы самый высокомерный и бесчувственный человек, которого я имела несчастье встретить в своей жизни! — с дрожью произнесла она. — Вы считаете себя таким умным, что можете сразу, с первого взгляда оценить и человека, и ситуацию. Но вы ошибаетесь и во мне, и в моем деле! Я не мошенница, а моя история не выдуманная, как вы в самоуверенной напыщенности вообразили! Когда-нибудь вы поймете, в конце концов, что вы вовсе не такой проницательный психолог. Но тогда не стоит даже пытаться извиниться передо мной — я не желаю иметь с вами ничего общего! Ужасающая тишина повисла после того, как затих звук ее голоса, и Кэрри поняла, какую глупость сказала. Чтобы Уэйн Харви извинился перед ней? Мужчина, который так носился со своей гордостью? Это было немыслимо! Спустя мгновение Кэрри наконец осмелилась из-под опущенных ресниц искоса взглянуть на него. Даже при свете луны было легко различить его темные от ярости глаза. Она облизала пересохшие губы, изо всех сил жалея о своей вспышке и о том, что нельзя повернуть время вспять. Казалось, тишина тянулась бесконечно. Это и удивляло, и сбивало Кэрри с толку, проверяя на прочность нервы — наверное, этого и добивался Уэйн, устало решила она, откинувшись на спинку скамьи и пытаясь ни о чем не думать до тех пор, пока он не соберется прервать тягостное молчание. Ее немного отвлекла окружающая красота и умиротворяющий полумрак стоявших поодаль деревьев. С темного кораллового моря подул освежающий пассат, встревожив кокосовые пальмы и наполнив воздух экзотическими ароматами садов, полных цветов. Зашелестели ветви казаурин. На пурпурном небе выделялись очаровательные силуэты тамариндов, а ближе — в окружении трех манговых деревьев — маленькая беседка, сверкающая в лунном свете. По ее стенам спускались каскады бугенвиллей, смешиваясь со сладко пахнущими соцветиями олеандров. Сама ночь была невероятно светлой. Прозрачно-чистый и сильный лунный свет заливал тропинки, ведущие из укромных уголков сада к серебристым пескам окруженного пальмами побережья. Голос — вкрадчивый и в то же время опасный — вывел Кэрри из этого тропического рая. И она опять очутилась в гораздо менее приятной реальности, рядом с грозным собеседником. — Теперь, когда мы оба высказали свое мнение друг о друге, нам, кажется, больше не о чем разговаривать. — С этими словами Уэйн поднялся и наклонился к Кэрри. Его высокая худощавая фигура была так близко, что она уловила легкий, едва слышный запах его одеколона, напоминающий о диком вереске и широких, открытых полях, продуваемых чистыми, свежими ветрами. Уэйн откинул голову. Их глаза встретились. Его взгляд был страшен — твердый как кремень, с холодным выражением надменности и презрения. Кэрри заметила, что его нижняя губа была полной и чувственной; она тут же вспомнила намек Мика на то, что между Уэйном и Ровеной существуют близкие отношения, и ей не потребовалось особых усилий, чтобы признать: эти отношения существуют на самом деле. Мужчина необычайной мужской притягательности, так сказал о нем Мик, и Кэрри теперь была согласна с этим заключением. — Вы хоть приблизительно представляете, когда вы уедете с острова? — наконец поинтересовался Уэйн, и Кэрри вздернула подбородок. — Я уеду тогда, когда мне будет нужно, мистер Харви, — и ни секундой раньше. Его глаза угрожающе блеснули, и Кэрри подумала, осмеливался ли раньше кто-нибудь возражать этому мужчине… а если да, то как они за это расплачивались? — Вы можете оставаться сколько хотите, — сказал он ледяным тоном. — Но только попробуйте встретиться с моей племянницей — вы поняли? Кэрри молча проглотила нарастающую ярость. Как бы ей хотелось сказать ему правду — что они с Авриль уже встречались, и по просьбе самой Авриль. Но разумеется, она не решилась; не посмела она и спорить с ним, так как могла проговориться и пробудить в нем подозрения. А этого она должна была избежать во что бы то ни стало. Поэтому все, что ответила Кэрри, было: — Я прекрасно поняла вас, мистер Харви, — надеясь, что своими покорными словами она введет его в заблуждение.* * *
Так как лето являлось концом сезона на Барбадосе, то у Кэрри было не слишком много работы, и Чарльз предоставил ей дополнительный выходной. Это означало, что теперь они могли чаще видеться с Авриль. Но в их следующую встречу, когда Кэрри с облегчением выяснила, что Авриль ничего не знает о ее стычке с Уэйном в «Сэм Лорд Касл», обе девушки решили, что это будет слишком рискованно. И все же такая вынужденная осторожность вызвала негодование Кэрри. Какое право имеет Уэйн разлучать их? Он сразу невзлюбил Кэрри, и теперь, казалось, ничто не могло изменить его мнение о ней. И в подобной ситуации для Кэрри не оставалось никакой надежды быть принятой в их доме в качестве члена семьи. Несколько дней после обеда в «Сэм Лорд Касл» Чарльз держался довольно холодно с Кэрри, и та стала бояться, что он собирается уволить ее. Было очевидно, что он одновременно и ревнует ее, и сгорает от любопытства. Если его любопытство Кэрри еще и могла понять, так как не предоставила ему никаких комментариев относительно странного поведения Уэйна, решившего прогуляться по лунному саду с незнакомой девушкой, то ревность не могла объяснить никак — ведь она никоим образом не давала Чарльзу повода думать, будто питает к нему какие-то чувства, кроме тех, которые испытывает подчиненная к своему работодателю. И тем не менее, она еще несколько раз выходила с ним в свет по разным случаям, как-то они снова натолкнулись на Уэйна, который был вдвоем с секретаршей. На следующий день у Кэрри был свободный вечер, они с Чарльзом сидели на лужайке, загорая после купания в море, и тот попросил ее регулярно сопровождать его во время выходов в свет. Каковы были его истинные намерения, он не сказал, а Кэрри так и не смогла догадаться. Впрочем, ей это было безразлично, она не собиралась вступать ни в какие отношения здесь на острове, о чем честно предупредила Чарльза. — Впрочем, — добавила она, — я не знаю, как долго мне придется здесь пробыть. Чарльз нахмурился: — Разве ты не прекрасно устроена? — На какое-то время — да. Но Англия — это мой дом, и наступит день, когда я захочу вернуться. Сейчас она не могла уехать. Частично из-за Авриль, но также из-за денег, которые она высылала миссис Джонсон. Позже, когда Мишель станет чуть старше, Кэрри собиралась вернуться в Англию и снять квартиру для них двоих, чтобы у Мишель была своя жизнь, в которой найдется место друзьям, а может, и симпатичному бойфренду. — Ты захочешь вернуться? — Чарльз скептически посмотрел на нее. — После того как ты вкусила этот рай под солнцем? Я не думаю, что это случится, Кэрри. Я уверен, ты останешься здесь — абсолютно уверен. — Я здесь только временно. — Кэрри упрямо покачала головой. — У меня дома сестра, и как только она станет постарше и сможет жить со мной, я устрою дом для нас двоих. — Сестра… станет постарше? Что ты имеешь в виду? Кэрри заколебалась, сожалея о своей оговорке, после которой требовалось обо всем рассказать. И тем не менее, она все объяснила, разумеется не упоминая о другой сестре, живущей здесь на острове. Что бы подумал Чарльз, гадала она, если б узнал, что Кэрри приходится родной сестрой прекрасной воспитаннице Уэйна Харви? — Да, вам двоим чертовски не повезло, — проговорил Чарльз, хмурясь над тем, что услышал. — Потерять родителей в таком возрасте, а затем быть отданными в разные семьи… Для тебя это было, наверное, ужасно, ведь ты была уже большой, все понимала и знала, что такое жить одной семьей. — Да, это было ужасно, — кивнула она и добавила: — Но со временем все проходит, и что касается меня — мои родители ни в чем мне не отказывали в рамках своих средств, разумеется. Я беспокоюсь о Мишель. Она, как я уже сказала, имеет право на собственную жизнь. Чарльз помолчал. — Я понимаю твое беспокойство и желание забрать Мишель. Но с другой стороны, мне кажется неправильным забирать ее у этих людей, ведь они так бедны. Я имею в виду, что она смогла бы работать и компенсировать им таким образом их затраты на нее. — Я уже все обдумала. Я сама оплачу им все расходы. Кэрри не стала говорить Чарльзу, что она уже высылает им деньги, но рассказала об этом Авриль в их следующую встречу, так как та сама начала расспрашивать о Мишель, причем, как всегда, с горестным выражением лица, говорившим лучше всех слов. — Ты умираешь от желания увидеть Мишель, не так ли, Авриль? — спросила Кэрри, внимательно вглядываясь в сестру. Девушка повернулась к ней, ее глаза были печальными. — Я хочу слишком многого, — вздохнула она. — Ведь у меня есть ты — родная сестра, — и даже сейчас я не удовлетворена. — Наверно, — ответила Кэрри, нахмурясь, — я не должна была рассказывать тебе о Мишель. — Разумеется, должна! — Тоскливое выражение вновь появилось на лице Авриль. — Когда-нибудь мы встретимся и подружимся. Если бы только дядя Уэйн смягчился! О да, Кэрри, он мог бы, хотя ты и не веришь. Сейчас он настроен против тебя, но, в конце концов, он примирится с этим. Я уверена, что это произойдет. Потянувшись за чайником, Кэрри налила им обеим чаю. — Он настроен против меня, ты сказала? — Кэрри припомнила ощущение, которое овладело ею в тот вечер, когда она обедала с Уэйном и его друзьями. Она сидела там, смотрела на него, и вдруг на нее нахлынуло странное чувство, заставившее ее покраснеть. В это время Уэйн, заметив ее интерес к нему, бросил на Кэрри задумчивый взгляд. — Кажется, он ненавидит тебя сверх всякой меры, — с сожалением произнесла Авриль. — Если бы только ты повела себя иначе — но откуда ты могла знать, что мои родители скрывали от меня факт удочерения? — Да, получилось неудачно, — согласилась Кэрри с легким вздохом. — Знай я, что тебе ничего не известно об этом, нога бы моя не ступила на этот остров. Хотя тогда мы бы никогда не встретились. Авриль нахмурилась: — Это было бы ужасно. Нет, лучше пусть будет так, как сейчас. Ведь это все временно — эти тайные встречи, я хочу сказать. Когда гнев дяди Уэйна пройдет, я все улажу. Скажу ему, что знаю, что ты моя сестра, и хочу встречаться с тобой. Он позволит, чтобы все было по-моему, — заключила Авриль с улыбкой, увидев, как скептически изогнулась бровь Кэрри. — Неужели кому-нибудь удавалось переубедить твоего дядю? — захотела узнать Кэрри, оживив в памяти высокую мужественную фигуру, властную и повелительную. — Мне удавалось — и иногда Ровене. Она совсем не такая милая, знаешь ли, но, должно быть, дяде Уэйну она нравится. Он везде ходит с ней, и однажды я видела, как они целуются. Я иногда раздумываю, поженятся ли они, в конце концов. Я бы не хотела такую тетю, — добавила она, нахмурившись. Кэрри помолчала, колеблясь, стоит ли рассказывать о встрече, или, точнее, стычке, с ее дядей несколько дней назад. Но так как Уэйн явно ничего не говорил Авриль, Кэрри решила, что лучше и ей помалкивать. — Значит, они друзья, — сказала она, все еще думая о Ровене. — Больше чем друзья. — Авриль помолчала, но потом продолжила: — Я бы не стала обсуждать это ни с кем, кроме тебя, разумеется. Но так как ты моя сестра, я могу говорить обо всем на свете — и это так прекрасно! О, я так рада, что я нашла тебя. — Авриль рассмеялась. — Я, конечно, хотела сказать: рада, что ты нашла меня. — Я тоже. — Но голос Кэрри был довольно печален, она вспомнила Мишель. — Ты думаешь, есть вероятность, что твой дядя женится на Ровене? — наконец спросила она будто с усилием. — Большинство уверено, что дядя Уэйн не из тех, кто женится, что он прирожденный холостяк, но он так любит детей, и это мне кажется достаточно убедительным доводом в пользу того, что когда-нибудь он женится. Ты так не считаешь? — Совсем не обязательно, — возразила Кэрри после небольшого раздумья. — Многие холостяки любят детей, но это не значит, что они жаждут обзавестись собственными. — Я уверена, что дядя Узйн очень хотел бы завести своих детей. Кэрри нахмурилась, не понимая, почему мысль о женитьбе Уэйна на его секретарше кажется ей такой отвратительной. Это чувство таилось в самых отдаленных уголках ее подсознания, словно напоминание о ночном кошмаре. Как обычно, они с Авриль уезжали из кафе на разных такси, условившись встретиться на этом же месте неделю спустя. — Очень скоро мы будем встречаться в доме дяди Уэйна, — уверенно заявила Авриль, усаживаясь в машину. — Я знаю, я должна радоваться уже тому, что вижусь с тобой каждую неделю, но мне этого недостаточно. Я надеюсь, скоро дядя Уэйн предложит тебе поселиться у нас. Жить вместе с Авриль было бы чудесно, и все же Кэрри знала, что она не будет полностью счастлива, пока не сможет помочь Мишель. Если бы только Уэйн поверил ее истории о Мишель и позволил Авриль выделить деньги для сестры… Тогда бы она тоже приехала на Барбадос, и они зажили бы все вместе до тех пор, пока Кэрри не решит вернуться в Англию. Воссоединение всех трех — вот о чем мечтала Кэрри, наследуя деньги своей тетушки. Если бы только удалось убедить Уэйна принять Мишель, то по крайней мере одна ее заветная мечта была бы исполнена. Кэрри махала Авриль вслед до тех пор, пока машина не исчезла из вида за поворотом дороги. — Отель «Бич Мэнор». — Кэрри улыбнулась водителю, открывая дверцу такси. — Да, мисс… — Вам не понадобится такси в ближайшее время! — Мужской голос, вибрирующий от сдерживаемого гнева, заставил Кэрри похолодеть. — Вы никуда не едете. — Мистер Харви! — Она чуть не упала от страха, кровь отхлынула от ее лица. — Как давно… я хотела сказать, значит, вы обо всем знали? Какой глупый вопрос! Разумеется, он все знал и, судя по выражению его лица, был готов убить ее. Кэрри инстинктивно отступила назад под горящим взором, который Харви не спускал с нее, хотя обращался к таксисту. — Сколько? — Леди собиралась ехать в отель «Бич Мэнор»… — Я сказал — сколько! — Рука Уэйна уже была в кармане, и едва шофер назвал цену, как купюры стремительно оказались в его руке. — Можете ехать, нам не нужна машина. — Да, сэр. — Водитель с любопытством взглянул на Кэрри перед тем, как поспешно тронуться с места. Вскоре машина исчезла за тем же поворотом, что и такси Авриль, и Кэрри осталась один на один с разгневанным опекуном сестры. «Разгневанным? Это слишком мягко сказано, — решила она, заметив смертельную бледность кожи под красивым бронзовым загаром и то, как двигались желваки на его скулах, — да он готов убить меня!» И Кэрри инстинктивно поднесла руку к голове, будто защищаясь. Безмолвное напряжение становилось невыносимым. Она была вынуждена заговорить: — У вас не было никакого права отсылать мое такси… — Как долго моя племянница обманывала меня? — Этот голос был такой мягкий… но по-прежнему дрожал от ярости. Кэрри затрепетала, едва в состоянии произнестислово. — Н-не очень долго… я хочу сказать, Авриль и я… — Язык не слушался ее, она увидела, что хозяин кафе стоит на пороге, с любопытством наблюдая за сценой, разыгравшейся у его заведения. — Мы в-встречались по средам. Губы Уэйна плотно сжались. Кэрри почувствовала, что он с удовольствием ударил бы ее. — Я спросил — как давно! — Авриль… — опять залепетала она, невольно игнорируя вопрос и одолеваемая страхом за сестру. В таком настроении Уэйн был способен на все, лихорадочно подумала Кэрри. — Что вы собираетесь сделать… сказать ей? — Много всего! — рявкнул тот, и Кэрри дрожала, нервы отказывали ей. Взгляд Уэйна скользнул по мужчине, стоявшему на пороге. Харви резко махнул рукой куда-то по направлению заднего выхода из кафе. — В мою машину! — Этот приказ, будто отданный слуге, заставил Кэрри, несмотря на ее взбудораженное состояние, гордо вскинуть голову. — А в случае неповиновения, — сказал Уэйн подозрительно спокойно, — я посажу вас в машину силой. — Силой? — Это было единственное слово, которое вырвалось у Кэрри, когда она недоверчиво вскинула на него свои очаровательное глаза. — В-вы заставите меня с-силой? — Перестаньте разыгрывать мелодраму. Залезайте в машину, она на заднем дворе. Кэрри благоразумно повиновалась, так как ее силы были уже на исходе. Этот мужчина был слишком властным, слишком подавляющим; и она покорно свернула вслед за ним за угол здания.Глава 5
Очутившись за рулем, Уэйн молча повел автомобиль в неизвестном направлении. Кэрри, сидя рядом с ним, безучастно смотрела на пролетавшие мимо хлебные и манговые деревья. Почему он молчит, недоумевала она, чувствуя, что попала в какие-то невидимые сети, из которых ей не выбраться, а впереди ее ждет полное уничтожение. Она молча укоряла себя за то, что не смогла противостоять устрашающей манере Уэйна. Как она могла позволить ему так бесцеремонно засунуть себя в машину и увезти из кафе? Почему ее охватил такой беспочвенный и необъяснимый страх как раз в тот решительный момент, когда она еще могла найти убежище в кафе? Но столь позорная потеря воли была вызвана несколькими причинами: страхом разоблачения, страхом за Авриль и, прежде всего, почти парализующим эффектом подавляющей личности Уэйна. Достаточно было одного командного слова от этого человека, и его противник оказывался не в состоянии применять даже необходимые меры самообороны. Машинально глядя в окно, Кэрри заметила, что они едут по западному побережью острова — «платиновому берегу», чьи спокойные пески омывали прозрачные воды Карибского моря. Направо простирались неизменные плантации сахарного тростника, широко раскинувшиеся по холмистой местности, его зелено-серые побеги раскачивались и пригибались под порывами бриза. Среди высоких зарослей рабочие в яркой одежде распевали песни, и кто-то из них обязательно поднимал руку и махал им вслед. Только когда на горизонте появилось огромное здание, украшенное колоннами, Кэрри поняла, что эти плантации принадлежат Уэйну. — Куда мы направляемся? — Вопрос Кэрри задала почти беззвучно, ей внезапно пришло в голову, что Уэйн везет ее к себе домой. — В мой офис — там мы сможем поговорить и нас никто не станет беспокоить, — кратко ответил Уэйн, отметая едва забрезжившую надежду Кэрри. — Ваш офис? — На нее снова напал страх, она задрожала, так как ей чрезвычайно не понравилась идея остаться наедине с мужчиной, который так люто ее ненавидел. Темная голова Уэйна быстро повернулась в ее сторону. — А вы думали, куда мы едем? — Тон был отрывисто-грубым и слегка насмешливым. Харви опять отвернулся и смотрел на поддерживаемые колоннами урны в итальянском стиле, которые были видны сквозь заросли тропических деревьев и кустарников, окружавших его особняк восемнадцатого века, возвышающийся на небольшом холме. Рядом в лучах солнца блестел новенький летний домик, выстроенный из коралла, который отличался красивой природной патиной. — Я думала, мы направляемся в ваш дом, — наконец произнесла Кэрри слабым голоском. — Мой дом, гм? — Темные брови взметнулись. — Все еще не оставляете надежду, как я посмотрю. — Вы же знаете, что я сестра Авриль, — спокойно произнесла Кэрри, пропуская мимо ушей его едкое замечание. — Если это и так, я по-прежнему не верю, что мотивы, приведшие вас сюда, были благородными. Значит, он наконец признал, что она сестра Авриль. Но странным образом Кэрри не испытала никакого удовлетворения. — Почему вы сразу заклеймили мои мотивы, даже не выслушав меня? — Потому что я знаю, с кем имею дело, вот почему. Он свернул с дороги на бетонную площадку перед низким зданием. — Я уже встречал таких типов, если помните, я говорил вам об этом. Он остановил машину и повернул к Кэрри лицо. Она беспомощно пожала плечами. Как можно преодолеть такое непоколебимое сопротивление? Неужели кому-то удавалось достучаться до этого мужчины? Но, уже задав себе этот вопрос, она тут же вспомнила, что Авриль как раз удавалось. Это было просто чудо! Если бы сразу по прибытии Кэрри узнала, что опекун держит Авриль в страхе, это более соответствовало бы характеру Уэйна, каким он представлялся сейчас Кэрри… но Авриль совсем не боялась его. Напротив, она говорила о нем с глубокой нежностью и с твердой уверенностью заявила, что рано или поздно он смирится с ситуацией, примет Кэрри и пригласит ее в свой дом. Уэйн вылез из машины и вытащил из кармана ключи. Кэрри, выйдя, захлопнула дверцу с намеренным ожесточением, чтобы напомнить Харви о его плохих манерах, так как тот даже не подумал открыть ее перед девушкой. Этот ее жест вызвал лишь гримасу недовольства и ничего более. — Сюда. Дверь распахнулась настежь, и Кэрри прошла мимо Харви в роскошный кабинет. На обстановку здесь явно не скупились. — Садитесь. — Уэйн указал на стул, но Кэрри предпочла постоять. Ей казалось, что за время их молчаливой поездки его гнев поутих, но сейчас, подняв глаза и встретив его взгляд, она поняла, что ошиблась: Уэйн просто сдерживал свою ярость. Его вспышка была неизбежна, и, несмотря на решимость не поддаваться натиску, девушка, защищаясь, дрожащей рукой снова потянулась к горлу. У нее не было никаких сомнений, что Уэйн Харви готов не меньше чем к убийству. — Это так необходимо? То, что вы собираетесь мне сказать, не займет много времени. — Нужно продемонстрировать несгибаемость, решительно приказала себе Кэрри, иначе этот мужчина полностью подчинит ее своей воле. — Может, я сначала кое о чем спрошу вас? Могу я спросить, как вы дошли до того, что стали шпионить за мной и Авриль? А я не сомневаюсь, что вы следили за нами, — добавила она, немного подумав. Его губы побелели, а пальцы сжались в кулак. — Поосторожнее, — раздраженно предупредил он ее. — Вы здесь, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их. Попридержите язык, если не хотите, чтобы эта беседа стала слишком неприятной для вас. Кровь Кэрри вскипела: как заставить себя быть хотя бы вежливой с этим человеком? А ведь она должна ради Авриль. Уэйн тоже стоял, но она не смотрела на него. Она была полностью поглощена вопросом, который только что задала ему. И все же, размышляя о встречах с Авриль, Кэрри понимала, что рано или поздно Уэйн Харви узнал бы о них. Барбадос был маленьким островом; рабочие повсюду имели родственников, и вполне вероятно, что один из водителей такси знал Авриль в лицо, а у него мог быть брат или кузен, работающий на Уэйна. Слухи, что его подопечная каждую среду встречается с другой девушкой в кафе, которое по общепринятым меркам никак не соответствовало уровню Авриль, рано или поздно просочились бы и дошли до ушей Уэйна. Да, все было просто и полностью объясняло его присутствие в кафе. Решив проследить за Авриль, он ждал в машине на заднем дворе, пока они сидели и болтали. Почему же он не зашел внутрь и не встретился с ними там, раздумывала Кэрри. Но потом сообразила, что Уэйн никогда бы не пошел на скандал, который впоследствии обсуждал бы весь остров. Блуждающие мысли Кэрри были прерваны резким тоном ее собеседника. Харви желал услышать, как долго они встречаются с Авриль. Узнав, что прошло уже шесть недель с их первой встречи, Уэйн взорвался: — Шесть недель! Значит, вы уже регулярно встречались к тому моменту, когда я запретил вам любые контакты с моей племянницей? Кэрри кивнула и слабым голоском подтвердила, что да, так и было. — Все это время Авриль обманывала меня… — Он замолчал, явно не в силах примириться с этим фактом. И взбешенный до предела. Кэрри готовила себя к тому, что неминуемо должно было за этим последовать. — Сначала вы причинили моей племяннице неслыханное горе, — задыхаясь, Уэйн почти рычал, — а теперь заставляете ее лгать мне! Вы отдаете себе отчет, — продолжал он, приближаясь к Кэрри почти вплотную, и она инстинктивно сделала шаг назад, — что Авриль никогда не обманывала ни своих родителей, ни меня до тех пор, пока не поддалась вашему пагубному влиянию? Чья это была идея, насчет ваших встреч? Кэрри замешкалась, и это дало ему ответ. Но девушка, не заметив этого и стараясь выгородить Авриль, принялась лгать: — Это была моя идея, мистер Харви… — Неужели? — Он сказал это очень спокойно и смерил Кэрри странным взглядом, что показалось ей гораздо опаснее, чем приступы его гнева. Внезапно ее обуяло желание броситься от него прочь, совершенно абсурдное, ведь было ясно, что далеко она не убежит. — Ваша идея? И как же вам удалось связаться с Авриль? В спешке и смущении Кэрри могла придумать только один ответ: она сказала, что позвонила Авриль и попросила назначить встречу. — Вы позвонили ей, не так ли? — Вопрос показался ей излишним, но она все же покорно кивнула: — Да, я позвонила ей. — Мисс Фэрклоу, вы лгунья! Начиная с вашего первого появления в моем доме, все входящие телефонные звонки прослушиваются, хотя я и предполагал, что вы покинули остров. Если меня не было дома, за этим следил кто-нибудь другой. — Да вы просто шпионили за ней. — Голос Кэрри прозвучал так глухо, что она решила, будто Харви не услышал ее слов. Но тот все слышал, хотя и не соизволил ничего ответить. — Так, может, теперь я узнаю правду. Ведь это сама Авриль вышла на вас, не так ли? Кэрри закусила нижнюю губу и подняла глаза, всматриваясь ему в лицо. — Мистер Харви, вы ведь не станете наказывать Авриль? — прошептала она и быстро моргала, так как слезы уже были готовы брызнуть у нее из глаз. И зачем только она получила это наследство, сердито подумала она. Зачем… если это принесло столько боли и беспокойства и ей и окружающим? Уэйн статуей возмездия возвышался над ней, его глаза угрожающе сузились. Проигнорировав мольбу, он опять обрушил на Кэрри безжалостные обличения, припоминая снова и снова, что Авриль никогда раньше не врала, пока не явилась Кэрри и не начала развращающе действовать на девушку. — Позвольте мне сказать вам, — гневно продолжал он, — что только закон удерживает меня от применения наказания, которого вы заслуживаете. Женщин вроде вас нужно отстегать кнутом! Кровь бросилась Кэрри в лицо, его слова будто хлестнули ее, придав сил, чтобы дать достойный отпор. — Нет сомнений, что ваши садистские наклонности, отличной иллюстрацией к которым было ваше обхождение со мной, достались вам от ваших предков-рабовладельцев! Как жаль, что времена изменились и радости вроде порки слуг вам больше недоступны! Последовало молчание. Может, это затронуло его больное место, подумала Кэрри, пытаясь разглядеть на лице противника хоть тень каких бы то ни было эмоций. Вероятно, так и было, ведь наверняка его предки разбогатели на торговле рабами — цветными мужчинами, женщинами, детьми, чья жизнь под вечным присмотром грозных белых хозяев являлась сущим адом. Дом и сад Уэйна, плантации, фактически все его богатство — все это результат труда рабов. Кэрри продолжала наблюдать за Уэйном; его лицо оставалось суровым и напряженным, его загадочное выражение ни о чем не говорило ей. Кэрри ждала, готовая к новому выплеску ярости, но, к ее удивлению, он отреагировал совершенно иначе, сохранив контроль над ситуацией, как мог сделать только Уэйн Харви. Он полностью проигнорировал упреки в унаследованных им от предков пороках, явно посчитав, что комментировать подобное — ниже его достоинства. — Как я уже заметил, мисс Фэрклоу, если бы не закон, я бы проследил за тем, чтобы вас как следует наказали за смуту, которую вы посеяли; и если бы не мои принципы, приказал бы заплатить вам за то, чтобы вы навсегда покинули этот остров. — Заплатить? Вы? — Кэрри вскинула голову. — Мистер Харви, вы совершенно невыносимы. Что, позвольте вас спросить, позволило вам сделать вывод, будто я приму ваши деньги, чтобы уехать с Барбадоса? Его брови взлетели: нескрываемая ярость уступила место презрению. — Вы приехали сюда с целью убедить мою племянницу дать вам денег, поэтому естественно предположить, что вы с такой же охотой примете мои деньги и уберетесь отсюда. И тем не менее, как я сказал, взятки противоречат моим принципам, и потому я не предлагаю вам ничего. Но ваш работодатель — мой друг, и я прослежу, чтобы вы остались без работы в ближайшее время. — Вы сделаете так, что меня уволят? — выпалила Кэрри, понимая, что Чарльз легко поддастся влиянию друга, особенно после того, как Кэрри отказалась вступать в более близкие отношения с ним. — Вы полагаете, что имеете право разделять двух сестер? — Принимая во внимание обстоятельства — да, имею. По моему мнению, Авриль будет лучше без вас. — Он твердо посмотрел на Кэрри. — По своему собственному признанию, вы приехали сюда, чтобы выманить у нее деньги. Одно это доказывает, что Авриль следует защищать от вас. Кэрри кусала губы. — Мистер Харви… — Она подняла на него глаза, готовая разрыдаться. — Я этого не заслужила — на самом деле. Мои намерения были самыми благородными — по своей сути. Может, я и надеялась получить деньги от Авриль, но — и об этом я уже говорила — только для того, чтобы помочь другой нашей сестре. — Кэрри не отрывала от него взгляда. После паузы она добавила: — Вы не слушаете меня — вы никогда не слушали, что я говорю вам… — Напротив, — саркастически перебил он, — я выслушал с интересом и терпением все, что вы мне наплели. Покраснев, Кэрри с нажимом повторила: — Очень хорошо, вы слушаете, но не слышите. Вы заклеймили меня как мошенницу и, что бы я ни сделала или сказала, не измените мнения обо мне. — Она помолчала, ожидая ответа, но Харви, казалось, устал от этих пререканий — или ему просто надоело. И все же Кэрри добавила с неожиданной для себя просительной ноткой в голосе: — Мистер Харви, мое пребывание на острове не может ни в коей степени причинить вам неудобство, а для меня оно значит очень многое… и не только для меня. Пожалуйста, не делайте так, чтобы меня уволили. Умолять таким образом было вовсе не в характере Кэрри, но все ее мысли были о Мишель. Она должна высылать ей деньги, иначе та подумает, что Кэрри сыпала обещаниями, которые не в состоянии выполнить, ведь она уже во второй раз подведет Мишель! Следует ли сказать, что она каждую неделю посылает деньги родителям Мишель? Но — нет, Кэрри уже убедилась: чтобы она ни говорила Уэйну, тот ничему не верит. — Вы не будете настаивать на моем увольнении? — пролепетала она, слезы застилали ей глаза. — Если… если я пообещаю больше не видеться с Авриль. Кэрри потерянно замолчала. Как она могла обещать такое, когда они едва нашли друг друга? Ведь они уже любили друг друга и мечтали о том дне, когда смогут встречаться открыто. — Я… я не могу. — И к собственному негодованию, Кэрри разрыдалась. Она спрятала лицо в ладонях, не заботясь о том, что выставляет себя перед Уэйном Харви в столь жалком виде. Ведь он ничего не знал и не хотел знать о муках, через которые она прошла, получив от тети наследство. А если даже когда-нибудь он и узнает об этом, его это ничуть не тронет. — Вы бессердечный, у вас нет никаких чувств! — горячо воскликнула Кэрри, открыла сумочку и принялась искать носовой платок среди писем, косметики и разной всячины. — Вы не способны чувствовать, любить или… или хотя бы понимать! Неудивительно, что вы неженаты — вы просто не знаете, как это делается! — Тут она в ужасе прикусила язык. Каким образом она умудрилась брякнуть такое, спрашивала себя Кэрри, услышав удивленный выдох Уэйна. Наконец, выудив из сумочки платок, она поднесла его к лицу, краснея от замешательства и ужаса. Она низко опустила голову, но Харви не позволил ей избежать его взгляда. Совершенно неожиданно он дотронулся пальцем до подбородка Кэрри и приподнял ее голову; выражение его лица ясно указывало на то, что он остался абсолютно невосприимчив к ее слезам. — И что же, — протянул Уэйн лениво, — заставило вас так думать? Совершенно сбитая с толку, и оттого, что его прикосновение было лишено грубости, и от самого вопроса Кэрри только молча смотрела на него. Ее чувства были в дикой сумятице, — Я задал вам вопрос, мисс Фэрклоу, — настойчиво напомнил Уэйн, по-прежнему держа ее за подбородок. Кэрри покачала головой, не понимая, почему она чувствует себя так, словно приняла какое-то сильнодействующее лекарство. — Я не должна была так говорить, — наконец последовал чуть слышный ответ. Ее огромные, широко раскрытые глаза были влажными, их выражение было таким несчастным, а очаровательные губы дрожали самым трогательным и беззащитным образом. Глаза Уэйна странно блеснули, затем он стал изучать ее лицо — внимательно и пристально. Тишина, повисшая в комнате, казалось, звенела от напряжения, бежали безмолвные минуты, а Уэйн все еще был погружен в раздумье. В его отношении к Кэрри произошла какая-то неуловимая перемена… как будто он увидел ее в новом, более выгодном для нее свете. Кэрри пошевелилась и перевела взгляд на окно. За ним открывался прекрасный вид: переливчатый простор тростникового поля, на котором сновали ловкие работники, а вдали поселение из пальмовых хижин, где жили рабочие с плантаций. Махагоновые деревья затеняли ближнюю террасу, ее коралловые колонны были увиты пуансеттами и гибискусом. Вдаль уходили многочисленные королевские пальмы, их гладкие, безупречно цилиндрические стволы вздымали на неправдоподобную высоту огромные короны листьев, которые таинственной темной массой выделялись на фоне безоблачного тропического неба. Под слепящими солнечными лучами коралловое море ритмично накатывало на серебристый песок пляжа, обрамленного пальмами. Легкое движение в комнате заставило Кэрри оторвать взгляд от сверкающей панорамы за окном. На лице Уэйна застыло нерешительное выражение, которое необъяснимым образом заставило затрепетать ее сердце. Кэрри показалось, что у него появилась какая-то идея. Она не отводила взгляда от его лица. Как же необычайно он красив! С самого начала Кэрри была вынуждена признать это. Высокий и широкоплечий, стройный и гибкий, Уэйн Харви обладал внешностью и величавостью, достойной самого короля. И внезапно, с сильным ударом сердца — как единственным сигналом, — Кэрри была захвачена водоворотом его магнетизма, поймана в зачарованную западню. Ее побежденное сердце яростно застучало, мысли завертелись вихрем. Нежная краска проступила на щеках Кэрри, а глаза заблестели, но вовсе не от слез, все еще дрожавших на ресницах. Проницательный взгляд Уэйна был по-прежнему устремлен на нее, не упуская ничего… — Так, значит, я не способен чувствовать, не так ли? — Его голос был вкрадчив, напомнив Кэрри удовлетворенное мурлыканье кота, играющего с мышкой. — А если бы я женился, то не знал бы, что делать? Его рука опустилась. Кэрри, освобожденная и пылающая от смущения, отпрянула в сторону и застыла у письменного стола. — Знаете, мисс Фэрклоу, — снова послышалось вкрадчивое мурлыканье, — у меня появилось настроение позволить вам судить самой, способен ли я на эмоции. Кэрри взметнула на него взгляд, ее сердце отчаянно билось. Что он хочет сказать? И какая неожиданная ситуация сложилась для нее! Он привел ее сюда — чтобы спокойно поговорить, так он сказал, — и Кэрри приготовилась сполна испытать на себе его ярость, она ожидала также, что Уэйн запретит все дальнейшие свидания с Авриль… Но сцена, подобная этой, даже отдаленно не приходила ей на ум. Она не спускала с него глаз. Ничто в этих ленивых серых глазах не предвещало угрозу, и все же у Кэрри мурашки ползли по спине. У нее сложилось впечатление, что, несмотря на скучающий взгляд, Уэйн был довольно сильно уязвлен ее резкими и необдуманными словами, оспаривающими его мужскую состоятельность. И разумеется, это было вполне понятно. Какого черта она выпалила эти смехотворные обвинения? То, что его поддразнили, внезапно позабавило Уэйна. Он расхохотался, и, сбитая с толку его смехом, вспугнувшим тишину, Кэрри взглянула ему в лицо и вдруг почувствовала себя в безопасности. Выражение его лица поразительно изменилось. Уэйн выглядел таким добродушным, что губы Кэрри тронула невольная улыбка. — Да… мне очень хочется кое-что продемонстрировать вам. Его смех так же резко смолк. Кэрри уже не улыбалась, но измученные нервы отреагировали слишком поздно, и она успела лишь сделать пару шагов к двери, как ее тут же схватили и притянули обратно. — Подобное заявление требует немедленного опровержения. — Позвольте мне уйти! Ее протест был заглушен поцелуем. Кэрри инстинктивно пыталась вырваться из жесткого плена, но вскоре поняла тщетность своих усилий. Уэйн удерживал ее так легко, словно она была не сильнее ребенка. — Ну и?.. Прошла целая вечность, прежде чем он наконец отстранил ее от себя и с язвительным любопытством взглянул в ее раскрасневшееся лицо. Казалось, он ждал — вероятно, потока упреков, которые Кэрри уже давно должна была обрушить на него, но непостижимым образом она вдруг потеряла дар речи. — Теперь вы готовы забрать это назад? — З-забрать назад? — хрипло повторила она. Ее губы болели, все тело пылало огнем. Уэйн достиг своей цели, опровергая ее так глупо вырвавшиеся слова о том, что он не в состоянии ничего чувствовать. — Оскорбление, моя дорогая, — спокойно объяснил он. — Заберите его назад… или… Пока он решил не озвучивать угрозу. Потрясенная, Кэрри закрыла глаза, стыдясь той реакции, которую Уэйну удалось вызвать в ней. Этого не должно было произойти, ведь Кэрри сопротивлялась! Но полное поражение было уже неизбежно — и она понимала, что Уэйн не оставит ее в покое до тех пор, пока не победит. — Если нам больше не о чем говорить, — наконец выговорила она, — то, может, вы отвезете меня туда, где я смогу найти такси. Ее голос звучал прерывисто. Этот человек обладал поистине невероятной властью. — Посмотри на меня, — приказал он, не обращая внимания на ее слова. Веки Кэрри дрогнули, но она не смогла повернуть к нему лицо. Уэйн опять приподнял ее подбородок и со смешанным чувством понимания и триумфа заглянул в ее глаза, еще блестевшие от разбуженных желаний. — Ты не повиновалась моему приказу. — Одним пальцем небрежно придерживая ее голову, он словно демонстрировал высшее превосходство мужчины и его власть над женщиной. — Повиновалась? — Кэрри попыталась придать своему тону надменность, но произвести впечатление на Уэйна ей совершенно не удалось. Лишь его губы скривились в насмешливой улыбке. — Я настаиваю на том, чтобы ты забрала свое оскорбление, — сказал он очень мягко, почти ласково. Только теперь глаза Кэрри вспыхнули, а пальцы сжались в маленькие кулачки. Взгляд Уэйна медленно опустился вниз от ее глаз к рукам, и его улыбка стала еще шире. Что за напыщенный, нахальный, самоуверенный человек! В припадке гнева она пожалела, что не обладает силой и мужеством, чтобы нанести ему яростный удар. — Ведь я уже сказала, что мне не стоило это говорить. — А теперь ты знаешь, почему тебе не стоило это говорить. — Это был полувопрос, полуутверждение. Кэрри молчала, и он сжал ее руку. Предупреждение? Кэрри решила, что это было именно предупреждение, и ее губы дрогнули, а глаза молили об освобождении. Уэйн перевел дыхание, не обращая внимания на эту мольбу. — Если ты будешь продолжать так смотреть на меня… — И он прикоснулся чувственной нижней губой к ее рту. Это было подобно нежному прикосновению чистого прохладного бриза, но уже через несколько секунд ее губы вновь оказались в его полной власти, и нежность уступила место порыву страсти и желания, который так властно подхватил беспомощную Кэрри, что у нее не оказалось сил сопротивляться ему. Во второй раз Уэйн оторвал ее от себя, и она снова была потрясена выражением спокойной безмятежности на его лице. — Забери его назад, — нежно пробормотал Уэйн. — Будь честна, хотя бы раз в своей жизни. Будь честна хотя бы раз! Он так и будет оскорблять ее? Пора было дать ему достойный отпор, но Кэрри была слишком глубоко потрясена как угрозой Уэйна, так и его чарами, оказавшими на нее столь молниеносное действие. — Мне жаль, что я это сказала, — наконец проговорила она, решив, что возмущенный отпор сможет только затянуть разговор, а у нее не было ни малейшего желания продолжать его. — Я была рассержена и расстроена, — не очень убедительно закончила Кэрри и взглянула на его каменное лицо. — Я просил тебя отказаться от своих слов, а не извиняться. Это мягкое напоминание взбесило ее. Каждый раз, когда она встречается с этим человеком, ее подвергают всевозможным оскорблениям. Если она не окажет сопротивления, то в конце концов он втопчет ее в пыль. — А почему я должна забирать их назад? Вы обращаетесь со мной так ужасно! — Ужасно? — То, как вы только что… поцеловали м-меня, — произнесла она, слегка задыхаясь. — Как вы посмели обращаться со мной, как будто я… я… — Она сбилась, смущение будто теплой волной залило ее. Уэйн засмеялся и бросил на нее шутливый взгляд: — Кажется, тебе это понравилось. — Понравилось! — яростно повторила Кэрри, не пытаясь взвесить, насколько это соответствует действительности. — Я ненавижу вас! Ненавижу, мистер Харви, так что можете не улыбаться так самодовольно и торжествующе! Его смех зазвенел с новой силой: Уэйн явно забавлялся. Лицо Кэрри пылало, она непроизвольно сжимала пальцы, не зная, что бы сделала с ним, будь на то ее воля. Задушила бы? Это слишком мягкое наказание. Харви следовало бы подвергнуть медленной пытке. — Совершенно неубедительно, — фыркнул он, приходя в себя. — Я еще не встречал женщину, которой было бы неприятно мужское внимание. — Мистер Харви, — возразила она низким голосом, — в том, что вы говорите, большая доля правды, но в моем случае, все зависит от того, кто этот мужчина. Ваше внимание вряд ли может доставить мне удовольствие. Я думаю, вы согласны с этим! Удивительно, но маленькие смешливые огоньки все еще играли в глазах Уэйна. — Я согласен, что до настоящего момента мое отношение к вам нельзя было назвать приятным, но ведь вы этого и не ждали, не так ли? Тем не менее я по-прежнему настаиваю — исходя из собственных наблюдений, — добавил он с отчетливым сарказмом в тоне, — что вы вовсю наслаждались той маленькой интерлюдией, которая только что разыгралась между нами. Наслаждались и поняли, что я могу испытывать сильные эмоции — и могу вызывать их, мисс Фэрклоу. Охваченная гневом, Кэрри лишь безмолвно смотрела на него; и он продолжал, в нетерпении ожидая ее отступления: — Я все еще жду, когда вы заберете свой слова назад. — Он замолчал. Кэрри опустила глаза и взглянула на свои руки, она пыталась что-то сказать, так как инстинкт самосохранения предупреждал, что Уэйн сотрет ее в порошок из-за этих опрометчивых слов. Решив, что лучше покончить раз и навсегда с этим глупым делом, она подняла голову и так глухо, что ее было почти неслышно, все же пробормотала: — Я… забираю мои слова, мистер Харви. Последовало странное молчание; Кэрри заметила, что нижняя губа Уэйна чуть вздрогнула в улыбке… но где же триумф, где удовлетворенная ухмылка, которая должна была появиться на этом красивом лице? — Вы поступили очень мудро, мисс Фэрклоу. — Это было все, что он сказал, и подождал минуту, не последует ли ответ Кэрри. Но она продолжала хранить молчание, глядя прямо перед собой, и он добавил: — Я отвезу вас в вашу гостиницу. — Если вы вызовете мне такси, этого будет довольно. — Я отвезу вас прямо домой. Кэрри судорожно сглотнула, готовая опять разрыдаться. И причина тому была очень странной, так как почему это ей вдруг захотелось заплакать только из-за того, что Уэйн оказался таким человечным? Пропала его обычная грубость, до сих пор неизменная в обращении с Кэрри. Он разговаривал с ней сейчас мягко, так, словно внезапно перестал ее ненавидеть. Эта мысль заставила вновь затрепетать ее сердце и нервы, и, не раздумывая, Кэрри повторила: — Мистер Харви, пожалуйста, не просите Чарльза, чтобы он меня уволил. — Ее очаровательные глаза были широко раскрыты, они умоляли. Уэйн, который уже направлялся к двери, остановился и обернулся, тонкая морщинка пролегла меж его бровей. — Пока, мисс Фэрклоу, я оставляю все как есть. — О… спасибо! — Последовала нерешительная пауза, и затем Кэрри не выдержала: — Но Авриль? Может она… можем мы встречаться иногда? Морщинка стала глубже. — Я подумаю. — Это все, что мог позволить себе Уэйн, и Кэрри вынуждена была удовлетвориться его ответом.Глава 6
Когда к Кэрри снова вернулась способность здраво рассуждать, то ее отвращение к себе усилилось. Что было на уме у Уэйна, раздумывала она, искоса бросая на него взгляд, но видела только каменный, точеный профиль. Харви смотрел прямо перед собой, его худощавые руки спокойно лежали на руле. Думал ли он о ней, презирая ее даже больше, чем прежде, но уже совершенно по другой причине? Ей понравился его поцелуй — Уэйн утверждал это, — и хотя Кэрри предпочла бы забыть и его слова, и его поцелуи, она вдруг осознала, что снова прокручивает в памяти те мгновения, когда ее тщетное сопротивление закончилось полным провалом и она лишилась возможности оставаться, по крайней мере, безучастной к этому человеку. Задавшись целью преподнести ей урок, Уэйн прибег к типично мужскому способу соблазнения, который — как он был уверен, неизбежно сломит ее оборону. Рассерженная и пристыженная, что ему удалось это, Кэрри в то же время не могла не признать, что поражение было не лишено приятности. Подпав под влияние и его магнетизма, и его властности, она будто закружилась в вихре эмоций, но единственным реальным результатом этого страстного порыва были смятение и острый страх. Подумав, Кэрри решила, что все произошедшее можно было охарактеризовать скорее как легкую уступку с ее стороны, чем с трудом одержанную победу — с его. Почему она так легко сдалась, ведь она так сильно его ненавидит? Она снова украдкой бросила на него взгляд. Но разве могла найтись женщина, которая не уступила бы такому мужчине? Кэрри сомневалась в этом; он был и чересчур красив, и опасно мужественен, решила девушка и с облегчением перевела дух: ей вряд ли придется снова оказаться в таком положении, когда он сумеет соблазнить ее. Но мгновенно услужливая память подсказала ей, что задолго до этой сцены ее чувства были основательно растревожены сокрушительным обаянием этого мужчины, которого она, если следовать логике, должна была от всей души ненавидеть. Но ненавидела ли она его? Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Кэрри избегала определенного ответа на этот вопрос. Неприязнь она ощущала совершенно отчетливо, считая Харви слишком надменным, упоенным собственным превосходством. К этим нежелательным качествам следовало также добавить желание всеми командовать и распоряжаться. Что за жизнь предстоит той женщине, которая позволит настолько заморочить себе голову, что выйдет за него замуж! Мик с полной определенностью заявил, что Уэйн Харви никогда не женится, и Кэрри тоже считала, что такой мужчина должен остаться холостяком, так как она и представить не могла, чтобы он был верен одной-единственной женщине всю свою жизнь. — Вот мы и приехали, — возвестил тот. Кэрри очнулась от раздумий и увидела, что они уже на широкой подъездной аллее. Они ехали под живым куполом из переплетенных ветвей, сквозь который пробивались косые лучи солнца, заливая машину снопами света. Отсюда к западу солнце, как обычно, погружалось в море, и целая флотилия кочующих облаков, увлекаемая пассатом, чудесным образом меняла свой цвет: жемчужный переливался в лиловый, а затем — у Кэрри перехватило дыхание — полосы пламени и бронзы чередовались с шафрановыми и сверкающими медно-золотыми. — Вы доверяете своему работодателю? — поинтересовался Уэйн, описав широкую дугу перед длинной аллеей из лаймовых деревьев. — Доверяю? — Ну, рассказываете ему обо всех своих делах. Женщины обычно не упускают возможности пооткровенничать. Я понял, что им крайне недостает сдержанности. Кэрри поймала на себе шутливый взгляд, и Уэйн добавил: — Я, разумеется, имел в виду лишь их несдержанность на язык. Но сама манера говорящего противоречила содержанию этого высказывания. Кэрри восприняла это как тонкий намек на недавно разыгравшуюся между ними сцену и предпочла отвернуться, чтобы не давать повода для дальнейших насмешек, так как Харви прекрасно читал по ее лицу. И тем не менее, он не удержался от негромкого смеха. Кэрри вновь пришла в ярость: — Вы явно очень низкого мнения о женщинах, мистер Харви, но так как оно мне совершенно безразлично, то не стоит затруднять себя и высказывать его мне! — Я всего лишь констатировал факт, — медленно протянул он, вдруг напустив на себя скучающий вид. — Вы рассказывали Чарльзу, зачем приехали сюда? — Так уж получилось, — возразила она ледяным тоном, — что я, увы, не принадлежу к тем женщинам, которые хватаются за первую возможность пооткровенничать! Я обычно умудряюсь держать свои планы и мысли при себе. Уэйн рассмеялся в очередной раз, медленно тормозя и плавно ставя машину на стоянку у центрального входа. — Тогда поздравляю вас, мисс Фэрклоу. — И хотя в его голосе по-прежнему слышались насмешка и сарказм, вражды в нем уже не было. Удивленная, Кэрри повернулась и посмотрела на Уэйна. Он повернул к ней голову и внимательно изучал ее. — Я… я не понимаю вас, — растерянно пробормотала Кэрри, тряхнув головой. — А вы и не должны ничего понимать. — Он щелкнул замком, и дверца отворилась. Выйдя из машины, Харви обошел ее с намерением открыть дверцу Кэрри, но тут же натолкнулся на Чарльза, который — к неудовольствию Кэрри — вырос рядом. А она так надеялась, что Чарльз появится только после отъезда Уэйна. Чарльз молча переводил взгляд с Уэйна на Кэрри, его красноречиво поднятые светлые брови уже выражали вопрос. Уэйн сказал лишь: — Я подбросил мисс Фэрклоу, — намеренно игнорируя вопросительный жест друга. Было очевидно, что Чарльзу придется довольствоваться лишь этим объяснением, по крайней мере, от Уэйна. Но Кэрри подозревала, что позднее ее хозяин захочет получить от нее более подробные комментарии. Немногие женщины могли похвастаться, что проехались в машине Харви, и Кэрри не удивил странный взгляд, который Чарльз бросил на нее. Не вообразил ли он чего-нибудь лишнего? Эта мысль заставила ее покраснеть; Уэйн покосился на девушку, но через мгновение уже повернулся к Чарльзу. — Ну как дела? — спросил он небрежным тоном. — Небольшое затишье, — ответил Чарльз, все еще не спуская глаз с Кэрри. — Хотя, думаю, через две недели все будет заполнено. — Заполнено? — повторила Кэрри, отвлекаясь. — К нам едет группа из Англии, насколько я знаю, но она не сможет занять всю гостиницу. — Я сегодня забронировал две группы: одну на десять человек и вторую на восемь. Также ожидается пара молодоженов на медовый месяц, так что почти все номера будут заняты. — Пара молодоженов? — В голосе Уэйна, без сомнения, звучала язвительная насмешка. — Еще один бедняга позволил себя одурачить. Чарльз засмеялся: — Ты, как всегда, циничен. Как бы тебе не пришлось в один прекрасный день вспомнить свои слова. С чего ты решил, что тебе это не грозит? — Я родился с таким иммунитетом, прибавь мою способность к предвидению и здравый смысл. — И Уэйн перевел серые глаза на Кэрри. — Хотя не советую всем брать с меня пример, — добродушно прибавил он. — А то наша нация очень скоро вымрет. Кэрри ничего не ответила в основном из-за того, что опять вспомнила недавние события, произошедшие в офисе Уэйна, к тому же ее одолевали не очень приятные мысли о том, что задолго до их стычки она уже не была равнодушна к мужским чарам опекуна ее сестры. Он продолжал болтать с Чарльзом. Извинившись, Кэрри направилась в гостиницу и поднялась к себе в номер. На туалетном столике ее ждали два письма; она жадно схватила их. Одно было от Мишель, другое — от Ирен. Ирен писала, что ее свадьба состоится через две недели и она уже съехала с квартиры, поселившись на время у родителей. Но первым Кэрри распечатала письмо сестры, и по мере того, как пробегала глазами страницы, на лбу ее медленно собирались морщины. Письмо, казалось, было жизнерадостным и содержало кучу новостей. Откуда тогда у нее возникло это странное ощущение тревоги — почти неосязаемое чувство дискомфорта и подозрения, что с ее сестрой не все в порядке? Кэрри задумчиво сложила листки бумаги, затем снова развернула их. Мишель ничего не написала о том, как она потратила личные деньги. Не упомянула она об этом и на прошлой неделе, припомнила Кэрри. А ведь раньше Мишель подробно перечисляла, что накупила на деньги Кэрри. Девушка покачала головой. Пока не о чем беспокоиться. Просто Мишель решила, что не следует писать так много о том, как она потратила их. Поначалу для нее это было в диковинку, но теперь девочка привыкла к тому, что у нее есть свои деньги, вот и перестала рассказывать о том, как она ими распоряжается. Отбросив подозрения как совершенно беспочвенные, Кэрри взялась за другое письмо, и ее глаза заблестели от удивления и радости, пока она быстро читала. В первых строках, поблагодарив Кэрри за ее свадебный подарок, Ирен продолжала:«Ты будешь удивлена моими новостями. Как ты знаешь, мы не планировали медового месяца, так как потратили слишком много денег на благоустройство дома. Но на прошлой неделе тетя Крисси выиграла в лотерею и предложила нам оплатить медовой месяц из этих денег. Она хочет, чтобы это было нечто особенное, и, разумеется, я сразу же подумала б Карибах — а кто бы не подумал, если хочешь провести медовый месяц наилучшим образом. А подумав о Карибах, я, естественно, вспомнила о тебе. И нам повезло, кто-то там отказался, и мы успели купить тур на Карибы. Ну, что ты обо всем этом думаешь? Я сама просто не верю в свое счастье — фантастический медовый месяц, совершенно бесплатный, к тому же в придачу я увижу тебя! Но сейчас у меня такая суматоха: последние покупки и все такое. У меня есть новости о Мишель, но это подождет до нашей встречи. С любовью, Ирен».Новости о Мишель… и Ирен предпочитает сообщить их при личной встрече! Каким-то образом эти слова подруги показались Кэрри подтверждением ее опасений, что с Мишель не все в порядке. Тревога мгновенно вернулась к ней, и ее теперь было не так легко прогнать. Если бы только Уэйн Харви повел себя как человек и сочувственно выслушал бы все, что она хотела сказать ему, — как бы это упростило дело! Счастье Мишель было бы обеспечено, а вместе с ней были бы счастливы и они с Авриль. Кэрри пожалела, что ей не хватает сил ненавидеть его так, как он того заслуживает. Что он скажет Авриль, раздумывала она. По необъяснимой причине Кэрри была убеждена, что почти весь его гнев испарился после их поцелуев и ей теперь не стоит беспокоиться об Авриль.
Чарльз пригласил Кэрри на обед в пятницу; она приняла приглашение, и они поехали вдоль каменистого атлантического побережья острова в «Сэм Лорд Касл». Припарковав машину, Чарльз предложил прогуляться по окрестностям перед тем, как зайти в ресторан. Он по-прежнему недоумевал по поводу интереса Уэйна к Кэрри, и хотя ни словом не упоминал об этом после отъезда Харви в прошлую среду, по взглядам, которые он бросал в ее сторону, Кэрри прекрасно понимала: Чарльз одновременно и любопытствует, и немного ревнует. Поэтому Кэрри совсем не удивилась, когда, прогуливаясь с ней по великолепному саду, окружавшему замок, Чарльз неожиданно вернулся к этой теме. — Уэйн Харви, кажется, проявляет повышенный интерес к твоей персоне. — Это прозвучало как утверждение, но Чарльз взглянул на Кэрри вопросительно. Она поколебалась, но затем небрежно ответила: — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Чарльз. Он подвез меня, и это выглядит вполне естественно, учитывая, что у него есть машина, а у меня нет. — Естественно? Ты так думаешь? Кэрри, Уэйн Харви не подвозит женщин. Если он и разъезжает в своей машине, то только по делам. Он вообще испытывает очень мало интереса к женщинам, а когда занят делами, то попросту их не замечает. Кэрри повернулась к нему. — На что ты намекаешь? — проговорила она низким, вибрирующим голосом. — Я не намекаю, — последовал быстрый ответ извиняющимся тоном. — Но я обескуражен. Сначала он уводит тебя из ресторана, когда мы ужинали вместе, а затем подвозит тебя. — Чарльз помолчал, но, так как Кэрри не спешила с комментариями, добавил: — Его интерес к тебе чрезвычайно интригует меня. Последняя реплика вызвала улыбку на ее губах, — Кажется, ты не слишком лестного мнения обо мне, Чарльз, к тому же ты не дипломат. Он поднял бровь, но не выказал ни малейшего признака раскаяния. — Физическая привлекательность обычно проходит мимо Уэйна Харви — он редко обращает внимание на женскую красоту. Это уже было доказано неоднократно. — Они дошли до скамьи, и Чарльз пригласил Кэрри присесть рядом с ним. — Такой мужчина, как Уэйн, — богатый и привлекательный — всегда представляет мишень для многочисленных прекрасных особ женского пола, пытающихся заманить его в свои сети. Но, как он сам говорил, у него на них врожденный иммунитет… — Чарльз, — мягко оборвала его Кэрри, — зачем ты все это мне говоришь? Другая пара, взявшись за руки, прошла мимо них под этой тропической луной, которая словно специально была создана для влюбленных. Чарльз не спускал с них глаз до тех пор, пока их темные силуэты не слились в один, едва различимый, когда они остановились у озера для поцелуя. Он молчал, и Кэрри понимала, что он тщательно подбирает слова. Летели минуты, и она уже с нетерпением ожидала его ответа. — Ты слишком милая, чтобы тебя можно было обидеть, Кэрри, — наконец произнес Чарльз, и его голос звучал озабоченно. — Ты не возражаешь, если я буду откровенен? Хотя Кэрри и покраснела при этом замечании, она была слишком заинтересована в том, чтобы довести разговор до конца. — Будь настолько откровенен, насколько считаешь это нужным, Чарльз. Ее голос был приятным, но подчеркнуто ровным. С Чарльзом нужно быть поосторожнее. Он хочет быть для нее больше чем другом… и в то же время Кэрри чувствовала, что он не стремится к серьезным отношениям. Разумеется, она может ошибаться, его намерения могут быть самыми достойными. Но так как она не испытывала к нему никаких чувств, то и его намерения были ей совершенно не важны — так Кэрри решила еще тогда, когда Чарльз предложил ей регулярно встречаться. — Может, ты сама этого не осознаешь, но то, как ты смотрела на него в среду, когда вы оба стояли передо мной, — что ж, этот взгляд был вполне откровенным, Кэрри. Кэрри взглянула на него в полном изумлении. Она едва бросила взгляд на Уэйна, так она припоминала сама. И спустя минуту, извинившись, уже оставила обоих мужчин. — Я… я не понимаю, что ты хочешь сказать. — Я сказал, что, может, ты сама этого не понимаешь. — Потянувшись вперед, Чарльз сорвал ветку жасмина с соседнего куста и стал рассеянно вертеть ее в руках перед тем, как ответить на ее вопрос. — Так получилось, что я уже видел подобные взгляды, которые многие другие женщины дарили Уэйну Харви. Последовала еще одна неловкая пауза, и затем: — Не надо тратить на него время, Кэрри… Кэрри заговорила, не дав ему окончить фразу: — Я совсем не влюблена в этого красивого, но такого высокомерного, самоуверенного и бесчувственного Уэйна Харви! — Все эти прилагательные должны были придать особую силу ее протесту, но в тот же миг, как только она их высказала, Кэрри поняла, что на ее слушателя все это произвело совершенно противоположное впечатление. — Значит, ты уже испытала на себе его бесцеремонное обхождение? Кэрри не смогла понять, намеренно или нет его вопрос прозвучал так неделикатно, но Чарльз явно хотел затронуть ее гордость. — Пора закончить этот разговор, — дрожащим голосом проговорила она. — Едва ли его можно назвать приятным для нас обоих. Кэрри встала, и Чарльз последовал за ней. Она внимательно изучала его лицо и, заметив сжатые губы, поняла, что он рассержен на нее. — Для меня он уж точно неприятен! — Чарльз резко повернулся и оказался совсем рядом с Кэрри. — Я знаю, у него есть многое, чего нет у меня, но с твоей стороны довольно неумно понукать дохлую лошадь! В изумлении она глядела на него. — Какое отвратительное выражение! Если это все, на что ты способен для оживления разговора, то тебе лучше отвезти меня назад в гостиницу. — Не глупи. Мы приехали поужинать. — Эта перспектива мне больше не кажется привлекательной… — Кэрри заставила себя замолчать, досадуя на то, что была так неосторожна. Она ведь понимала, что с Чарльзом нужно быть осмотрительнее, если она хочет сохранить свою работу. А сейчас, по всей вероятности, она ее уже потеряла. Так как она все это время высылала деньги в Англию, ей не удалось скопить хотя бы часть той суммы, которая требовалась на обратный билет. В какую переделку она попала, и все из-за этого проклятого наследства! Подумать только, ее тетя, составляя завещание, надеялась, что эти деньги принесут ей радость… Повернувшись к собеседнику, Кэрри встревоженно проговорила: — Я полагаю, ты думаешь сейчас о моем увольнении? К ее удивлению и облегчению, он тут же отрицательно покачал головой: — Нет, Кэрри. Ты прекрасно справляешься со своей работой, и ты очень красива. Поэтому я не могу позволить себе лишиться тебя, хотя и понимаю, что никогда тебя не завоюю. — Завоюешь? — Она посмотрела на веточку жасмина, которую тот по-прежнему теребил в руках. Даже такой слабый аромат пьянил его. Она машинально втянула в себя этот запах. — Твои… твои намерения были… — Самыми бесчестными, Кэрри. Девушки в наше время так дешевы, и мужчины могут торговаться. Что касается моих секретарш, они всегда обходились мне в два раза дешевле, чем остальные девушки. Нежная краска проступила на ее лице, но Кэрри заставила свой голос не дрожать: — Всегда? В его глазах появилась искорка; затем широкая улыбка озарила лицо Чарльза, и он, пожав плечами, рассмеялся: — Были одна или две, которые смогли дать отпор. — И последняя была в их числе. — Последняя? Нет. С чего ты так решила? — Ведь она была помолвлена — по крайней мере, ты сказал, что она уволилась потому, что вышла замуж. После маленькой паузы он ответил: — Она не была помолвлена, когда пришла ко мне. — Объяснение было исчерпывающим, но Кэрри почувствовала такое отвращение, что не захотела продолжать эту тему. Неужели мужчины всегда так гордятся своими победами? Почему они не могут быть галантными и хранить тайну? Нетрудно представить, о чем говорят мужчины, когда собираются вместе. Кэрри нахмурилась. Неужели Уэйн станет рассказывать Чарльзу, что Кэрри при первой же атаке ответила ему взаимностью? Но опаснее было то, что Уэйн решит, будто Кэрри всего лишь очередная «дешевая» победа Чарльза, как он бесцеремонно выразился. Чарльз все еще улыбался; чувство враждебности прошло, и Кэрри улыбнулась в ответ. С ее души словно камень свалился: ее работа по-прежнему с ней. Но за ужином Чарльз снова завел разговор об Уэйне Харви. Казалось, он заставлял себя делать это, и Кэрри вскоре сообразила, что он решил еще раз предупредить Кэрри: ее шансы с Уэйном равны нулю. — Ты встретилась с Ровеной в прошлый раз, — небрежно проговорил Чарльз, и Кэрри невольно улыбнулась про себя, поняв, что тот все еще чувствует себя задетым — ведь Кэрри так немногословна по поводу своих встреч с Уэйном… и он по-прежнему немного ревнует. Какое бы облегчение он испытал, если б узнал, как далеко зашло презрение к ней Уэйна… — Да, я встречала мисс Блейкли. — Она и Уэйн… в общем, они больше, чем друзья, так говорят, по крайней мере. Кэрри промолчала, и Чарльз продолжал, вновь подчеркивая тщетность любых надежд Кэрри по поводу Уэйна: — Если он когда-нибудь и задумается о женитьбе, то выберет только Ровену. — Кажется, ты в этом совершенно уверен. — Это простая логика. Ни одной женщине не удавалось так долго удерживать его интерес. — Значит, были другие женщины? — с любопытством спросила она, и бровь Чарльза выразительно выгнулась. — У таких мужчин, как Уэйн, всегда будут женщины. — Пока он не женится, разумеется, — если он когда-нибудь это сделает. Едва заметная улыбка, скорее похожая на ухмылку, появилась на губах Чарльза. — Разве он произвел на тебя впечатление верного мужчины? — Чарльз покачал головой и заключил, не дожидаясь ее ответа: — Он слишком привлекателен. Все женщины будут всегда у его ног. Нет, Уэйн Харви никогда не будет верен одной избраннице. Как раз к этому выводу она пришла сама, подумала Кэрри, и внезапная морщинка прорезала ее лоб. К чему эти пустые мысли? Почему ее должно заботить, останется ли Уэйн Харви верным одной-единственной женщине или нет? Весь вечер она пыталась сбросить уныние, но ничего не могла с собой поделать, и когда наконец Чарльз предложил отправиться домой, с облегчением вздохнула. Крепкий ночной сон поможет ей расправиться с плохим настроением, причина которого просто смехотворна. Но Кэрри не удалось крепко заснуть. Напротив, почти всю ночь она металась и ворочалась на кровати. Темные тихие ночные часы пробудили в ней все ее тревоги и воспоминания. Уэйн, вышвыривающий ее из дверей собственного дома; Мишель, для которой засияла свобода, оказавшаяся на деле лишь миражом; Авриль, так страстно желавшая увидеться с младшей сестрой. Ирен… что за новости она хочет сообщить ей, о чем не пожелала написать в письме? Ровена и Уэйн. Внезапно Кэрри вновь вспомнила его поцелуи, настойчивые, требующие. Ее ответный порыв… Надменное выражение лица Уэйна после легкой победы. Ночь все тянулась, пока в предрассветных сумерках все люди и события не сплелись в клубок и Кэрри, безуспешно пытавшаяся распутать его, наконец не погрузилась в спасительное забытье, посланное ей долгожданным сном. Ей разбудили косые лучи солнца, пробивающиеся через жалюзи; она села на кровати и вдруг нахмурилась. Что было причиной ее апатии, этого чувства усталости — только лишь бессонная ночь? Должно быть, это результат депрессии, решила она, раздумывая, суждено ли ей когда-нибудь вновь насладиться душевным покоем? На какое-то мгновение, пока она сидела так, уставясь на стены комнаты, Кэрри почти пожалела, что получила наследство. Если бы не наследство, сейчас она была бы в своей квартире, напевая песенку и готовя себе завтрак. Затем последовала бы короткая поездка на комфортабельном поезде с утренней газетой в руках. Потом офис и ее любезные коллеги; ленч в «Силвер-гриль» с несколькими друзьями, прогулка по магазинам перед возвращением в офис. Вечера Кэрри в основном проводила тихо, особенно после того, как Ирен стала выходить со Стэнли. Но Кэрри регулярно встречалась с одной-двумя подругами, а выходные проводила либо у отца, либо у матери. Да, жизнь текла без волнений, но с приятностью, а сейчас… Кэрри размышляла, потратила бы она деньги по-другому, если б ей можно было заново прожить свою жизнь. Она покачала головой. Нет, все равно стала бы разыскивать сестер. Единственная разница заключалась бы в том, что, отыскав их, она не стала бы вести себя так по-детски — как в случае с Мишель, так и в случае е Авриль. Но как бы то ни было, ничего уже нельзя поправить, и Кэрри оставалось лишь надеяться, что Уэйн Харви в конце концов примирится с ней. Что касалось Мишель, она будет продолжать посылать ей деньги в течение нескольких лет, пока та не станет достаточно взрослой, чтобы переехать к Кэрри, если, конечно, девочка этого пожелает.
День казался бесконечным, Кэрри сидела за стойкой, надеясь на звонок от Авриль или ее дяди. Но к вечеру она стала тревожиться уже по другому поводу; с каждым часом она чувствовала себя все хуже и хуже. Что случилось с ней? К тому времени, когда появился Невилл, который должен был заступить на ночное дежурство после нее, Кэрри чуть не теряла сознание. — Что-то не так, Кэрри? — Невилл озабоченно посмотрел на нее. — Ты выглядишь очень усталой. — Я и чувствую себя усталой. Думаю, мне нужно отправиться прямо в постель. Ее щеки были бледными, лоб в холодном поту, а головная боль становилась все невыносимее. — Это точно, — согласился Невилл озабоченным тоном. — Тебе не кажется, что стоит послать за доктором? Кэрри умудрилась рассмеяться, покачав головой: — Разумеется, нет. Это просто усталость. Со мной все будет в порядке, это так же точно, как то, что утром пойдет дождик. Но когда Кэрри поднялась наверх, ей уже не казалось, что она поправится с той же вероятностью, с какой выпадет утренний дождик. Ее в равной степени беспокоила и угнетенность духа, и физическая слабость. Почему не позвонила Авриль? Неужели Уэйн запретил ей? Он не ответил категорическим отказом, когда Кэрри спросила его, смогут ли они видеться с Авриль, и, несмотря на его гнев, девушка лелеяла надежду, что он соизволит позвонить ей и сообщить о своем решении. Но день подошел к концу, а она так и не дождалась звонка ни от Авриль, ни от Уэйна. Когда на следующий день к шести часам Кэрри по-прежнему не получила никаких новостей, она почувствовала себя совсем опустошенной и измученной. Физически ей стало еще хуже, поэтому, вернувшись со службы, она снова решила сразу лечь в кровать. Но, поднявшись к себе в комнату, Кэрри села и невидяще уставилась в стену. Она не могла долее оставаться в состоянии неведения и поэтому начала обдумывать, как бы ей самой позвонить в поместье «Трейд Виндс». Факт, что Уэйн вел себя уже не так враждебно в конце их встречи, немного приободрил ее, и спустя еще час Кэрри наконец набралась мужества и сняла телефонную трубку. Горький опыт был слишком убедителен, и, не желая сделать еще одну печальную ошибку, она решила попросить Уэйна, а не Авриль. Ей ответила Ровена Блейкли, Кэрри назвала себя и попросила позвать мистера Харви. — Мистера Харви? Какое у вас к нему дело? В любом случае сейчас он занят! Этот высокомерный ответ возмутил Кэрри, и она какое-то время не могла вымолвить ни слова. — Я думаю, — наконец выдавила Кэрри, — если вы скажете мистеру Харви, что я хочу поговорить с ним, он подойдет к телефону. — Мистер Харви попросил, чтобы его не беспокоили. Кэрри нахмурилась. Было ли это правдой? Может, и было, предположила она, ведь, управляя двумя огромными сахарными плантациями, основное время Уэйн должен был уделять важным деловым вопросам. Но наверняка он не работал в такой поздний час, подумала она, машинально взглянув на часы. Если Ровена откажется сообщить ему о ее звонке, Кэрри ничего не сможет поделать. — Авриль… она дома? — нерешительно сорвалось с губ Кэрри. Не впадет ли Уэйн снова в ярость, узнав, что Кэрри захотела связаться с Авриль? Ровена ответила не сразу, а когда заговорила, ее голос звучал невыносимо надменно: — Что вам угодно от мисс Харви, могу я спросить? — Если моя сестра дома, мисс Блейкли, пожалуйста, позовите ее к аппарату. Очередная минута молчания. — Мисс Харви нет дома. — Нет дома? — Именно это я и сказала, мисс Фэрклоу. Кэрри закусила губу. Не врала ли Ровена? Но проверить это она не могла и после минутного колебания произнесла: — Спасибо, мисс Блейкли. Повесив трубку, она пошла в ванную, но не успела пробыть там и двух минут, как зазвонил телефон и Невилл сказал, что с ней хотят поговорить. В следующую секунду Кэрри услышала голос сестры. — Авриль, я так рада, что ты позвонила! Ты уже пыталась со мной связаться? — Только не вчера, так как дядя Уэйн был не в слишком размягченном состоянии. Кэрри моргнула. — Размягченном? — повторила она и сразу задала вопрос, прежде чем Авриль успела что-то сказать: — Ты где? — Дома, разумеется. — Я только что звонила, и мисс Блейкли сказала, что тебя нет дома. Авриль сердито вскрикнула, а затем добавила: — Она просто несносна! Я пыталась позвонить тебе весь день, но она все время была рядом, и мне казалось, стоит мне взять трубку, как она тут же начнет подслушивать из кабинета дяди Уэйна или из своей комнаты. Я не понимаю, почему у меня сложилось такое впечатление, но все-таки я решила, что лучше подождать. Сейчас она в ванной, а дядя Уэйн в саду — он отдыхает там уже больше часа, поэтому я в безопасности. Глаза Кэрри блеснули. Так, значит, Уэйн отдыхает в саду, а не работает, как утверждала Ровена! — Твой дядя очень сердился на тебя? — спросила она, выкидывая Ровену Блейкли из головы. — Ужасно, — ответила Авриль, но довольно беззаботным тоном. — Мне показалось, что он просто рассвирепел. Он рассказал, что натолкнулся на тебя, едва я покинула кафе. Это было очень ужасно, Кэрри? Ужасно? Почему-то память Кэрри сохранила не ярость Уэйна, а только любовный урок, который он преподал ей в своем офисе. — Мне удалось справиться с этим. — Это было все, что сказала Кэрри. — Я так беспокоилась о тебе, хотя понимала, что он не сможет действительно обидеть тебя. Поэтому я и не звонила. Вот видишь, я не перестаю работать над дядей Уэйном. Но позволь мне начать с самого начала. Сперва он был как грозовая туча, но я сразу поняла, что сердится он в основном из-за того, что я обманула его, а не из-за наших встреч. Это воскресило мои надежды, но я продолжала обрабатывать его очень осторожно. Я плакала, и всхлипывала, и каялась, но при этом тонко намекнула, что во всем виноват он сам. Я сказала: неужели бы ему понравилось, если бы ему не разрешали встречаться с собственным братом — ведь он и папа были очень близки. И я почувствовала, что проняла его. Нет, правда, дядя Уэйн очень милый и так любит меня — в этом моя сила, разумеется. Авриль легко рассмеялась и добавила, как ей было трудно оставаться в слезах, ведь с каждой минутой ее оптимизм все возрастал. — Но он просто не может видеть меня несчастной, он сразу обнимает меня и начинает утешать. Ты знаешь, Кэрри, почти все мужчины одинаковы, им всем присуща потребность защищать кого-нибудь. Мне кажется, это наследие еще пещерных времен — когда мужчинам племени приходилось защищать своих женщин. А если ты кажешься им хрупкой и беззащитной, они тут же падают к твоим ногам. Я продолжала играть весь вчерашний день, утверждая, что умру, если не буду видеть тебя постоянно, и в конце концов он, кажется, был готов прислушаться к моим словам. О боже, он встает из своего гамака, — быстро проговорила Авриль, — сейчас он войдет в дом! Они с Ровеной собираются куда-то на ужин сегодня вечером. Послушай, Кэрри. Как я уже говорила, дядя Уэйн ужасно милый, правда, и такой мягкосердечный. Ты что-то сказала? — Нет, — послышался довольно сдержанный ответ Кэрри. — Я просто вздохнула. Смех зазвенел колокольчиком на другом конце провода. — Ты изменишь свое мнение о нем, когда получше узнаешь его. — А у меня будет такой шанс? — Вот поэтому я и звоню. Он сейчас заметно подобрел — я провела такую подготовительную работу… — Голос Авриль затих, и на мгновение наступила тишина. — Дяди Уэйна уже нет в саду. Интересно, где он сейчас? Не важно, он не станет подслушивать, по крайней мере, я не думаю, что он станет это делать. Продолжаю: позвони ему прямо сейчас, как только я положу трубку, потому что через несколько секунд он поднимется наверх, чтобы одеться для этого глупого старомодного ужина. Я отказалась с ними идти, там будут только одни старики, которые опять начнут обсуждать свои дела. Позвони дяде Уэйну и изо всех сил постарайся убедить его, что ты раскаялась и полна смирения. Извинись за то, что подстрекала меня к обману, и не забудь спросить его, не слишком ли он сурово обошелся со мной дома. Скажи, что это полностью твоя вина и что ты просто не могла не позвонить ему и не сказать этого. Постарайся быть как можно женственнее — знаешь, такая трогательная смесь беззащитности и хрупкости. Это творит чудеса — у меня есть доказательства, потому что я сама так частенько поступаю. Умоляй его о прощении… — Умолять! — Прошу тебя, Кэрри. Это очень важно. Позвони немедленно, пока Ровена нам не мешает. Мы с ним сегодня долго разговаривали, — поспешно продолжала Авриль, — и он признал, что ты моя сестра. Но тут что-то есть еще, что ему не очень нравится, но когда я попросила его объясниться, он отказался. Но очень скоро он поймет, какая ты милая, стоит только ему узнать тебя поближе… Последовала маленькая пауза. — Я не понимаю, где он сейчас, — наконец проговорила девушка сдавленным голосом. — Если он пошел в кабинет, то он может снять трубку. Поэтому я кладу трубку, а ты звони ему немедленно — он как раз в том настроении, когда его можно убедить. Я чувствую уверенность, что он захочет с тобой встретиться и вы сможете спокойно поговорить. — Авриль, я не могу заставить себя быть смиренной и умолять о прощении, как ты хочешь… Авриль, ты слышишь меня? Молчание. Закусив губу, Кэрри постояла минуту, а затем решительно повесила трубку. Умолять его о прощении? Никогда! После всего того, что он сделал ей, это он должен умолять о прощении… А она не будет этого делать! «Я не смогу! Подольститься к мужчине таким образом… Нет, я решительно не буду этого делать!»
Последние комментарии
4 часов 3 минут назад
4 часов 11 минут назад
10 часов 24 минут назад
10 часов 27 минут назад
10 часов 38 минут назад
10 часов 44 минут назад