Особенная [Скотт Вестерфельд] (fb2) читать постранично

Скотт Вестерфельд Особенная

Часть I. Быть особенной

Щипая его лепестки,

Вы не собираете красоту цветка.

Рабиндранат Тагор, «Беспризорные Птицы»

1. Чрезвычайное обстоятельство

Шесть скайбордов с молниеносной скоростью и изяществом проскользнули среди деревьев. Скайбордисты, смеясь, то набирали высоту, то наоборот снижались, вращались и переплетались среди деревьев, усыпанных белоснежно-ледяным снегом. За ними тянулся кристаллический след из крошечных снежинок, упавших с веток деревьев и отражающих лунное сияние.

Тэлли чувствовала все с холодной ясностью: онемевшие руки от леденящего ветра, силу гравитации удерживающую ее на скайборде. Она неслась среди деревьев, не успевая вдыхать воздуха, из-за чего горло болело, а язык пересох и распух.

Но холодный воздух, казалось, сделал все звуки более четкими: как расстегнутый жакет развевался за ее спиной, словно флаг, трепещущий на ветру; как пищали ее туфли-липучки на каждом крутом повороте. Фаусто качал танцевальную музыку прямо в ее наушник, но сейчас она была тихой по сравнению с остальными звуками, которые слышала Тэлли. Она чувствовала безумное число ударов веток деревьев о ее новые моноволоконые мускулы.

От быстрого полета на глазах выступили слезы, но пелена не застилала картинки, проносившиеся мимо Тэлли — ее зрение становилось еще более острым. Всё вокруг проносилось мимо блестящими полосами, посеребренными лунным светом, словно старое черно-белое кино.

Это было одним из качеств «резчиков»: теперь все было ледяным, как будто твоя кожа замерзла навек. Шэй пролетела рядом с Тэлли, и на миг их пальцы соприкоснулись; она хотела улыбнуться подруге, но внутри живота образовался тугой комок, когда девочка посмотрела на лицо Шей. Сегодня вечером эти пять «резчиков» были секретными агентами. Эти черно-радужные оболочки, скрытые под контактными линзами с унылыми глазами, жестко-симпатичные челюсти, смягченные умно-пластмассовыми масками… Они превратили себя в уродов, потому что в парке Клеопатра произошло чрезвычайное обстоятельство. Для Тэлли это был первый выход в роли секретного агента. Слишком рано, учитывая, что она чрезвычайник всего несколько месяцев. Но когда она смотрела на Шэй, то ожидала увидеть новую жестокую красоту лучшей подруги, а не уродливую вечернюю маску. Тэлли повернула свой скайборд вбок, чтобы не врезаться в дерево. Она сконцентрировалась на блестящем мире вокруг, на координации ее тела, чтобы точнее лавировать между деревьями. Холодный порыв ветра помог ей сфокусировать свое внимание на окружающем мире, а не чувстве отсутствия кого-то важного. Зейна среди них не было.

— Уродцы не столь невежественны, как красавчики, — наушник передает шепот Шэй, который оттесняет музыку на второй план. — Ты уверена, что готова к этому, Тэлли-ва?

Тэлли глубоко вздохнула, чувствуя, как мозг заполняет холод. Это будет не Тэлли, если она отступит сейчас.

— Не волнуйся, Босс. Все пройдет гладко.

— Должно пройти. В конце концов, это твой выбор, — сказала Шэй, — давайте немного побудем счастливыми уродцами.

Несколько «резчиков» усмехнулись, глядя на поддельные лица друг друга. Тэлли еще раз вспомнила свою собственную миллиметровую маску: пластиковые шишки, которые сделали ее лицо уродливым, покрывали великолепные спиннинг веб-флэш-татуировки. Коронки притупляли ее острые, как бритва, зубы. Даже ее татуированные руки были обработаны поддельной кожей.

В зеркале Тэлли увидела, как она выглядит — как урод. С крючковатым носом, пухлыми щечками и нетерпеливым выражением лица — словно дурень, который ждет своего следующего дня рождения, чтобы переплыть через реку на операцию красоты. Другими словами — случайные пятнадцать лет.

Это было первое задание Тэлли с тех пор, как она стала чрезвычайницей. Она была готова ко всему, а эта операция наполнила ее новые мускулы холодом, усовершенствовала рефлексы, подобные змеиной скорости. Затем она провела два месяца подготовки в лагере «резчиков», где они жили на природе, мало спали и не имели никаких санитарных условий.

Но один взгляд в зеркало поколебал ее уверенность.

Избавиться от этого чувства Тэлли не помогло даже то, что они влетали в город через бесконечные, затемненные здания общежитий Уродвилля. Из-за воспоминаний о скуке в городе, в котором она выросла, у Тэлли побежали мурашки по внутренней стороне ладони. Не спасала даже униформа общежития, годная для повторного использования. Ухоженные деревья зеленой зоны каким-то образом давили на Тэлли. Как будто город пытался снова превратить ее в уродину. Но она не хотела этого. Ей понравилось быть чрезвычайницей. Холод внутри и усовершенствование тела было лучше. Она не могла дождаться возвращения в лагерь «резчиков», чтобы отодрать от лица эту уродливую маску.

Тэлли сжала кулаки и стала