Каникулы в Монако [Эмили Роуз] (fb2) читать онлайн

Эмили Роуз Каникулы в Монако

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Пожалуйста. Вы должны мне помочь.

Отчаянная мольба женщины привлекла внимание принца Доминика Андреаса Росси де Монтаньярде, ждавшего лифт в вестибюле роскошного монакского отеля «Рейнар». Посмотрев в зеркало, висящее рядом с дверьми лифта, он увидел отражение длинноволосой брюнетки, спорящей с портье.

— Мистер Густаво, если я не отдохну от предсвадебной суеты, то сойду с ума. Не поймите меня превратно. Я очень рада за свою подругу, но от всей этой романтики меня уже тошнит.

Заявление вызвало у Доминика любопытство.

Что послужило причиной ее столь скептического отношения к празднику, о котором мечтают многие? До сих пор он не встречал ни одной женщины, не получавшей удовольствия от предсвадебной суеты. Три сестры Доминика и Жизель растянули приготовления к собственным свадьбам больше, чем па год.

— Мне на месяц нужен гид, знающий здешние достопримечательности и места для отдыха, потому что я мечтаю поскорее сбежать от всего этого… — незнакомка наигранно содрогнулась, — счастья.

Судя по акценту, она была американкой, а медлительность речи выдавала в ней уроженку юга США.

Портье сочувственно улыбнулся ей:

— Мне жаль, мадемуазель Спенсер, но уже почти полночь, и я не могу связаться с нашими гидами. Утром мы обязательно что-нибудь придумаем.

Женщина в отчаянии запустила пальцы в свои густые блестящие кудри, затем повернулась, и взору Доминика предстал ее точеный профиль. Ее руки были тонкими, но сильными, под зеленым платьем до пят угадывались восхитительные формы. Жаль, что он не мог определить, были ли ее ноги так же великолепны, как все остальное.

Доминик переключил внимание на красивое лицо — и столкнулся с насмешливым взглядом изумрудно-зеленых глаз. Заметив, с каким интересом он ее рассматривает, женщина ответила ему тем же, неспешно окинув его взором с головы до ног. Одна приподнятая бровь, очевидно, говорила о том, что ее обладательница собирается поставить его на место. При виде подобной дерзости он едва удержался от улыбки, однако его сердце учащенно забилось. Когда их взгляды встретились снова, Доминик увидел в ее глазах любопытство. И ни малейшего признака восхищения.

Интересно…

Она снова переключила свое внимание на портье:

— Утром мне придется перепробовать целую кучу образцов свадебных тортов, и два года диеты и физических нагрузок пойдут коту под хвост. Пожалуйста, я вас умоляю, мистер Густаво, назовите имя гида, чтобы у меня появился шанс сбежать уже завтра.

Сбежать… Это слово отзывалось эхом в голове Доминика, пока он досадовал на непривычно медленную работу лифта. Ему требовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о создании семьи с женщиной, которую он не любит. Время и свобода от назойливых папарацци. Одним словом, ему было нужно сбежать. Именно поэтому он и отказался от привычного сопровождения, перекрасил светлые волосы в каштановый цвет и сбрил усы и бороду, которые носил с тех пор, как у него начала пробиваться первая щетина.

Иначе прощай спокойная жизнь. Пронюхав о том, что происходит во дворце, папарацци не дали бы ему и шагу ступить без их ведома. Он уже видел заголовки в газетах: «Овдовевший принц ищет себе невесту».

Очевидно, американке тоже необходимо сбежать. Так почему бы им не сделать это вместе? Она недурна собой и плюс ко всему так же, как и он, презирает дутую романтику.

Доминик посмотрел на Айана, своего телохранителя. Он был его постоянным спутником еще со времен колледжа, и иногда Доминику казалось, что этот суровый мужчина может читать его мысли. Разумеется, так оно и было. Карие глаза Айана предостерегающе блеснули, мощное тело напряглось.

Двери лифта раскрылись, но вместо того, чтобы войти в кабину, Доминик направился к стойке портье. Айан по-прежнему держался у него за спиной.

— Я могу быть чем-нибудь полезен, Густаво?

Густаво растерялся, что было неудивительно, поскольку он хорошо знал Доминика.

— Простите, что невольно подслушал ваш разговор, мадемуазель. Я с радостью стану вашим гидом, если вы, конечно, не против. — Доминик ждал одобрения, но вместо этого между ее бровей залегла складка. Судя по гладкой фарфоровой коже, женщине было около тридцати. Она еще слишком молода, чтобы отказываться от любви. Как и он сам. Но разве у него есть выбор, когда на первом месте стоит чувство долга перед семьей и страной?

Ее взгляд скользнул вверх по его черным брюкам и белой шелковой рубашке и задержался на лице.

— Вы здесь работаете?

Доминик удивился. Неужели незамысловатая маскировка оказалась столь эффективной? С ее помощью он лишь хотел оградить себя от внимания папарацци и даже не ожидал, что его не узнают вблизи. Но эта женщина действительно его не узнала! По правде говоря, в последнее время он жил довольно тихо и редко общался с прессой, но все же… Возможно ли такое?

В последний момент Доминик решил не говорить ей, кто он на самом деле. За всю жизнь ему успели надоесть льстивые женщины, преклоняющиеся перед его знатным происхождением. Почему бы не воспользоваться удобной возможностью и не стать на некоторое время обычным человеком?

— Нет, но часто здесь бываю. «Рейнар» — мой самый любимый отель.

Женщина посмотрела на Густаво.

— Ему можно доверять?

Этот вопрос застал портье врасплох. Как и самого Доминика. Будучи наследником престола Монтаньярде, маленькой островной страны в четырехстах милях к востоку от Новой Зеландии, Доминик не привык, чтобы его честность подвергалась сомнению.

— Конечно, мадемуазель.

Она посмотрела на Доминика из-под полуопущенных ресниц.

— Вы хорошо знаете южную Францию и северную Италию?

Это были его любимые места отдыха, и он планировал создать подобные туристические центры у себя на родине.

— Да.

— Вы говорите на каких-нибудь других языках, кроме английского? Лично мне в колледже они давались с трудом.

— Я знаю в совершенстве английский, французский, итальянский и испанский, а также могу изъясняться на немецком и греческом.

Ее изогнутые брови взметнулись вверх, глаза заблестели, а ослепительная улыбка пробудила в нем волнующие, давно забытые ощущения.

— Кажется, вы именно тот, кто мне нужен, мистер?..

Доминик медлил. Чтобы продолжать этот маскарад, ему придется лгать, а он презирал лжецов. Но ему хотелось немного поразвлечься с красоткой, прежде чем он вернется к своим обязанностям и женится на женщине, которую выберет для него Королевский Совет. Разве это кому-нибудь повредит? Они с американкой доставят друг другу удовольствие и разойдутся, как в море корабли.

— Росси. Дэймон Росси. — Не обращая внимания на удивленное лицо Густаво и напряженную позу Айана, Доминик протянул женщине руку. Он надеялся, что ни портье, ни телохранитель не упомянут его титул.

— Маделин Спенсер. — Пальцы брюнетки коснулись его пальцев. Ее рукопожатие было крепким и энергичным, взгляд — открытым. Он уже забыл, когда женщина в последний раз смотрела ему в глаза и обращалась с ним, как с равным. Желание, захлестнувшее Доминика, впечатляло своей силой.

Похоже, Маделин испытывала то же самое. Ее зрачки расширились, щеки порозовели, губы приоткрылись.

— В таком случае остается всего один вопрос. Могу ли я себе позволить ваши услуги?

Застигнутый врасплох, Доминик посмотрел на Густаво, который тут же пришел ему на выручку:

— Я уверен, месье Рейнар оплатит ваши расходы, мадемуазель, поскольку вы являетесь близкой подругой его невесты и почетной гостьей. Его… э-э… месье Росси не следует брать деньги с вас.

Маделин улыбнулась еще шире, и у него перехватило дыхание.

— Когда мы сможем встретиться, чтобы составить план наших экскурсий?

Если бы Доминик не ждал звонка из дворца с последними новостями о том, как продвигается процесс выбора невесты, он непременно продлил бы эту встречу.

— Может, завтра утром, после вашей дегустации тортов?

Доминик обнаружил, что все еще держит ее за руку и не хочет отпускать. Его кровь кипела от возбуждения, и он был рад, что может наконец отвлечься от мучительной дилеммы, загнавшей его так далеко от родины.

Маделин, очевидно, никуда не спешила. Она не отстранилась и не отвела взгляд.

— Это было бы замечательно, Дэймон. Где мы встретимся?

Доминик мысленно нарисовал себе карту Монако и начал искать на ней место, где они были бы избавлены от присутствия папарацци. Единственным, что пришло в затуманенную от желания голову, был его номер, но экскурсоводу, за которого он себя выдал, вряд ли по карману пентхаус. Ложь уже начала усложнять ситуацию.

Густаво прокашлялся:

— Может, в кафе в саду, Ваше… э-э… месье Росси?

Кивком Доминик поблагодарил Густаво за содействие. Он привык быть лидером и принимать решения, но знал, когда следует прислушаться к мудрому совету.

— Отличное предложение, Густаво. Когда вы освободитесь, мадемуазель?

Маделин закусила пухлую нижнюю губу.

— Часов в одиннадцать.

— Я буду считать минуты до нашей встречи. — Он наклонился и поцеловал ей руку. Легкий аромат ее духов, цветочный с нотками цитруса, щекотал ему ноздри, и его либидо пробуждалось к жизни подобно мифическому дракону, спящему под горячими источниками Монтаньярде.

Доминик прибыл в Монако вовсе не для того, чтобы в последний раз насладиться прелестями холостяцкой жизни, хотя испытывал огромное искушение. Но чувство долга перед страной не позволяло ему предложить этой красавице больше чем экскурсионное сопровождение. Поэтому придется держать свое желание на коротком поводке.

Это будет нелегко.

Маделин Спенсер еще раз пожала его руку. На ее губах появилась дерзкая улыбка.

— Тогда до завтра, Дэймон.

Помахав ему рукой, она вошла в лифт.

Доминик глубоко вздохнул. Впервые за последние несколько месяцев он почувствовал, как петля вокруг его шеи ослабла. Он получил короткую отсрочку, но все же то была отсрочка.

— О боже! — Войдя в свой пентхаус, Маделин бессильно прислонилась к двери и приложила руку к груди. — Похоже, я испытываю вожделение.

Кендейс и Амелия, две из трех ее соседок по номеру, одновременно соскочили с дивана в гостиной. Девушки уже сняли вечерние платья, в которых ходили в казино.

— К кому? — спросила Амелия, красующаяся в ночной рубашке из жатого шелка.

— Я только что наняла в качестве своего гида самого сексуального мужчину в мире.

— Выкладывай, — приказала Кендейс, будущая жена владельца этого отеля. Своим пребыванием в роскошном пентхаусе Маделин, Амелия и Стейси, подружки невесты, были обязаны великодушию ее жениха Винсента Рейнара. Девушки вызвались организовать свадьбу, которая должна была состояться в Монако через четыре педели.

— Его зовут Дэймон, и у него восхитительные голубые глаза, густые каштановые волосы и потрясающая фигура. Он высокий. Думаю, в нем шесть футов три дюйма. Мне нравится смотреть на мужчину снизу вверх, даже когда я на каблуках.

— Ты уверена, что это не любовь с первого взгляда? — с мечтательным видом произнесла Амелия.

Маделин закатила глаза. Ее чересчур романтичная подруга была в своем репертуаре.

— Ты же прекрасно знаешь, что я не намерена наступать дважды на одни и те же грабли.

Благодаря ее лживому бывшему жениху.

— Не все мужчины такие, как Майк, — сказала Кендейс, аккуратно сложив на столике туристические буклеты, которые она до этого просматривала.

Маделин искренне надеялась, что подруга права. Винсент казался хорошим парнем, по-настоящему влюбленным. Но Маделин вначале думала то же самое и о Майке, поэтому больше не доверяла представителям сильного пола.

— И слава богу, но все же, наученная горьким опытом, я решила целиком посвятить себя карьере. Отныне только мимолетные романы. Большинство мужчин так живет. Почему я не могу?

Впрочем, с тех пор, как она два года назад порвала с Майком, у нее не хватало времени ни на какие отношения, учитывая дополнительные дежурства в больнице и изнурительные тренировки в спортзале.

— Звучит так, словно ты хочешь видеть этого парня не только в роли своего экскурсовода, — заметила Кендейс.

Неужели? Маделин не могла отрицать, что, когда они с Дэймоном обменялись рукопожатиями, между ними проскочил электрический разряд. Пусть этот мужчина и был простым экскурсоводом, в нем чувствовалась яркая харизма.

— Возможно, так оно и есть. Возможно, я хочу закрутить бурный курортный роман с сексуальным незнакомцем. Разумеется, если он не женат. Я не видела у него обручального кольца, но… — При виде жалости на лицах своих подруг, она с вызовом поинтересовалась: — В чем дело?

Амелия нахмурилась.

— В том, что Майк в прошлом месяце появился в больнице с ребенком и беременной женой, не так ли?

— Нет! — Ложь… Но у Маделин была гордость, и она не собиралась через нее переступать.

Майк сделал из нее посмешище. Все шесть лет их помолвки этот негодяй водил ее за нос, а когда в день своего тридцатилетия она в шутку пригрозила ему, что порвет с ним, если они не назначат дату свадьбы, он ее бросил. Не успел Майк покинуть дом Маделин и отказаться от места рентгенолога в больнице, где они оба работали, как коллеги принялись наперебой сообщать ей о том, что пока она готовилась к свадьбе своей мечты, он развлекался с другими женщинами. Судя по возрасту его ребенка, он женился сразу же, как только расстался с Маделин.

Любовь? Только не для нее. Больше никогда. Маделин надеялась, что Кендейс минует подобная участь, но если подруга все же этого не избежит, она поддержит ее в трудную минуту, как поддержали ее саму Кендейс и Амелия.

Кендейс пересекла комнату и обняла Маделин.

— Будь осторожна.

Та фыркнула.

— Ты забыла, что я профессиональный медик? Я не нуждаюсь в лекциях о безопасном сексе. Кроме того, я принимаю противозачаточные таблетки.

— Я говорю вовсе не о беременности и не о болезнях, передающихся половым путем. Просто я не хочу, чтобы ты из-за этого мерзавца Майка совершила какую-нибудь глупость, о которой потом жалела бы всю оставшуюся жизнь.

Кендейс и Амелия никогда не жаловали ее жениха. Возможно, Маделин следует прислушаться к подругам. Но не в этот раз. В этот раз она не позволит себе потерять голову от любви.

— В этом-то вся прелесть. Если Дэймона интересуют мимолетные отношения, он не сможет обмануть меня или разбить мне сердце, потому что я уеду сразу же после свадьбы. Что может произойти за четыре недели?

Амелия поморщилась.

— Не искушай судьбу.

Кендейс вздохнула.

— Я знаю, что в Монако много интересного, но постарайся не проводить все время с ним. Нам ты тоже нужна.

Закусив губу, Маделин пристально посмотрела на подругу. Как могла она объяснить, что вся эта предсвадебная суета пробуждает в ней болезненные воспоминания? Воспоминания о ее собственной несостоявшейся свадьбе, о том, с каким удовольствием она обдумывала каждую мелочь, чтобы сделать этот день незабываемым. Но нельзя задеть чувства Кендейс.

— Обещаю, что как бы хорош ни оказался Дэймон, я не брошу вас и не стану уклоняться от обязанностей подружки невесты. — Маделин обняла обеих подруг. — Любовники приходят и уходят, — она пожала плечами, — а друзья остаются.

Ну и ну! Она нервничает, словно девственница перед первой брачной ночью. В свои тридцать два Маделин давно не была невинной.

Ее сердце билось в два раза быстрее обычного, и большое количество сладкого, съеденного утром, было здесь абсолютно ни при чем.

Ее прическа в порядке? А платье? Не выглядит ли она нелепо? Тщеславие заставило Маделин надеть платье с глубоким декольте и изящные туфли, которые она купила в одном из модных бутиков. Она даже заплела свои непослушные волосы во французскую косу и надела любимую серебряную брошь.

Войдя в кафе, Маделин начала искать глазами Дэймона. Он поднялся из-за столика в уютном дальнем углу. В белой рубашке с короткими рукавами, джинсах и темных очках он был просто неотразим. Широкие плечи. Мощные бицепсы. Плоский живот и узкие бедра.

В затененном кафе темные очки выглядели немного неуместно, но в Монако многие щеголяли в них даже вечером. Все же она предпочла бы любоваться его светло-голубыми глазами.

— Bonjour, мадемуазель Спенсер. — Он выдвинул стул.

Маделин попыталась определить его акцент, но не смогла. Это было довольно странно, поскольку ей каждый день приходилось иметь дело с представителями разных национальностей. Ее заинтриговывало то, как он время от времени переключался на официальный тон.

— Доброе утро, Дэймон. Пожалуйста, зовите меня Маделин.

Его пальцы коснулись ее обнаженного плеча, когда он помогал ей сесть, и у нее по спине пробежали мурашки. О, да! Определенно это был превосходный кандидат на роль любовника.

Она достала из плетеной сумочки ручку и блокнот.

— Думаю, для начала мы составим маршруты экскурсий. Вы можете дать мне свои рекомендации, а я выберу то, что меня интересует.

— Вы не готовы довериться моему выбору?

Нет, спасибо. Однажды она уже доверилась мужчине.

— Я предпочитаю принимать решения сама. Не знаю, какую часть моего разговора с Густаво вы подслушали, но я здесь для того, чтобы помочь подруге организовать свадьбу. Я должна оставаться в ее распоряжении каждое утро с понедельника по пятницу, а также в любой момент, когда могу ей понадобиться. Так что нам с вами придется встречаться урывками и не каждый день. Вас это устраивает?

— Да. — Откинувшись на спинку стула, он потер рукой квадратный подбородок. У него были поразительные черты лица. Прямой, как лезвие, нос, высокие скулы и впалые щеки. Пряди густых темных волос, падавшие на лоб, делали его моложе, но мелкие морщинки в уголках глаз и рта говорили о том, что ему уже за тридцать.

— Вчера вечером вы сказали, что вас тошнит от романтики. Я прежде не встречал ни одной женщины с подобным отношением к жизни. Что случилось?..

— Наконец вы ее встретили, — перебила его Маделин.

Его губы сжались, брови сомкнулись, словно ее слова были ему неприятны. Но она не собиралась делиться с ним своей печальной историей.

Меньше всего Маделин хотелось рассказывать своему потенциальному любовнику о том, что она была полной идиоткой. Она с таким благоговейным трепетом относилась к любви и романтическим отношениям, что во всем соглашалась с Майком. Но больше всего ее выводило из себя то, что она, обученная анализировать симптомы и ставить диагнозы, не замечала очевидных признаков того, что их отношения были в опасности. Даже в лишних двадцати фунтах, которые набрала за шесть лет помолвки, «заедая стресс», Маделин не увидела подсознательного предупреждения.

— Что же послужило причиной? — настаивал на своем Дэймон.

Она пристально уставилась на него, надеясь, что он потупится, но мужчина выдержал ее взгляд.

— Скажем, я узнала на горьком опыте, что не все приготовления к свадьбе имеют счастливый конец.

— Вы развелись?

— Нет, До свадьбы дело не дошло. Моя помолвка была расторгнута. Теперь перейдем к нашим экскурсиям… Несмотря на то, что сказал Густаво, мне не хотелось бы злоупотреблять щедростью Винсента Рейнара.

— Я буду иметь это в виду. Вы любите прогулки на свежем воздухе или предпочитаете музеи?

Маделин мысленно порадовалась тому, что он прекратил задавать ей вопросы личного характера.

— Мне больше по душе прогулки на свежем воздухе, потому что большую часть суток я провожу в помещении.

— Чем вы занимаетесь?

Какое странное собеседование. Дэймон Росси вел себя не как потенциальные кандидаты на вакантное место, с которыми ей доводилось общаться прежде. Он был слишком надменным, слишком самоуверенным, слишком властным. Но это делало его еще более привлекательным.

— Я работаю ассистентом физиотерапевта в больнице, — ответила Маделин, затем снова перевела разговор на интересующую ее тему: — Какие развлечения вы можете мне предложить?

— Монако — подходящее место дня любителей активного отдыха. Здесь можно заниматься дайвингом, виндсерфингом, альпинизмом, ходить в походы, ловить рыбу, плавать, кататься на велосипедах. — Перечисляя, он загибал длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, и Маделин представила себе, как эти красивые руки ласкают ее кожу. — Если у вас будет достаточно свободного времени, мы можем сплавиться по реке на плоту или пересечь границу и посетить какую-нибудь живописную деревушку. Если нет, то предлагаю просто позагорать.

— Валяться на пляже — это не для меня. Я люблю движение, так что можете смело организовывать туры и брать напрокат оборудование.

— С удовольствием.

Маделин не сомневалась в том, что Дэймон знает толк в удовольствиях, и, если ей повезет, он поделится с ней этим знанием. Она положила на стол листок бумаги.

— Это мое приблизительное расписание на следующий месяц. Я вычеркнула те дни, когда буду занята. В верхнем углу номер телефона моего пентхауса. Вы должны будете звонить мне туда или оставлять сообщение у портье, поскольку в Европе мой сотовый не действует.

Подул легкий бриз, и Маделин положила руку на листок, чтобы он не улетел. В следующую долю секунды Дэймон сделал то же самое, и их пальцы соприкоснулись. Девушка словно ощутила электрический разряд. Судя по тому, как раздувались его ноздри, он испытывал то же самое. Но поскольку его глаза были скрыты за стеклами очков, она не могла быть в этом уверена.

Маделин наклонила голову, но не стала отстраняться. Дэймон медленно скользнул ладонью по ее пальцам и убрал руку. Его небрежная ласка разожгла в ней огонь желания.

— Послушайте, Дэймон, если вы собираетесь со мной флиртовать, то без очков это получится лучше. Горячие взгляды не проникают сквозь тонированные линзы.

Улыбнувшись, Дэймон снял очки.

— А вы не против флирта, Маделин?

Услышав собственное имя, произнесенное низким бархатным голосом, она задохнулась. Его глаза горели от страсти, и ее пульс участился.

— Поживем — увидим. Вы женаты?

— Нет.

— И не собираетесь?

— В данный момент я совершенно свободен.

— Вы случайно не гей?

Дэймон рассмеялся.

— Определенно нет.

— Вы здоровы?

Его зрачки расширились: он понял, что она имела в виду.

— Полностью. У меня есть справка, подтверждающая это.

Маделин улыбнулась.

— Тогда, Дэймон, посмотрим, удастся ли вам меня соблазнить.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Это ошибка, Доминик. — Только оказавшись в их номере, Айан осмелился назвать Доминика по имени. За семнадцать лет, проведенных вместе, они стали близкими друзьями.

— Дэймон. Дэймон Росси, — поправил его Доминик, собирающийся на первую прогулку с Маделин Спенсер.

— Как мне это запомнить?

— Дэ Эй Росси — имя, которым я подписываю официальные документы, включая бланки отеля. Дэймон — сочетание моих инициалов и первых букв названия этой страны, Монако.

— Умно. Но если папарацци увидят тебя с женщиной накануне твоей помолвки…

— Я еще не помолвлен, забыл? Члены Совета целых четыре месяца изучали родословные претенденток и спорили о ширине их бедер, но до сих пор не выбрали мне невесту. Если так будет продолжаться и дальше, мне не придется делать предложение женщине, к которой я ничего не испытываю.

Предпочтениями Доминика никто, естественно, не интересовался. Он чувствовал себя племенным жеребцом, которому искали чистокровную кобылу для улучшения породы.

Доминику было девятнадцать, когда Совет выбрал в качестве его будущей невесты Жизель. Он не возражал, поскольку они были знакомы с детства. Их семьи дружили много лет. Жених убедил родителей отложить свадьбу до тех пор, пока он не окончит университет. За это время их с Жизель дружба переросла в нечто большее. Они стали любовниками задолго до свадьбы.

С тех пор как она умерла, прошло уже девять лет, но Доминик так и не встретил женщину, которая попыталась бы разглядеть за титулом и богатством человека.

Согласно обычаям его страны. Совет должен снова решить его судьбу. Это обстоятельство не радовало его, но долг есть долг, и с этим пришлось смириться.

Доминик положил в сумку маску, ласты и полотенце.

— Мадемуазель Спенсер хочет поближе познакомиться с Монако. Я предпочитаю появляться в местах массового отдыха в качестве простого туриста, а не высокопоставленного иностранного гостя. Возможно, на этот раз мне удастся взглянуть на туристический бизнес Монако с другой стороны и внести добавления в план по развитию этой отрасли в Монтаньярде, который я снова собираюсь представить экономической палате через два месяца. На этот раз я одержу победу, и они примут мой план.

После окончания университета Доминик много лет изучал достижения других стран в области культурного отдыха и закладывал фундамент будущей популярности туризма у себя на родине. Он хотел взять за основу модель туристического бизнеса Монако, но пожилые члены палаты отказались признать, что стране необходимо наращивать экономический потенциал, дабы молодым специалистам не приходилось искать работу за границей. Отец пообещал поддержать его, если Доминик женится до того, как ему исполнится тридцать шесть. При поддержке монарха программа обязательно будет принята.

— Вы ничего не знаете об этой женщине, — настаивал Айан.

— Уверен, что ты уже начал исправлять это обстоятельство. — Все новые знакомые Доминика проверялись тщательным образом.

— Да, я навожу справки, Все же вступить с ней в связь было бы неосмотрительно.

— Никаких связей, Айан. Только безобидный флирт. Я не могу заниматься сексом с женщиной, которой лгу.

Посмотрим, удастся ли вам меня соблазнить.

При воспоминании о кокетливых взглядах Маделин его сердце учащенно забилось. Он бы с радостью стал ее любовником, но впервые за долгие годы ему доставляло удовольствие просто быть мужчиной, которого красивая женщина находит привлекательным. Ему не хотелось лишать себя этого необычного ощущения, но он не мог лечь с Маделин в постель до тех пор, пока не откроет ей свое настоящее имя.

— Я знаю, чем рискую.

— Как ты объяснишь ей мое присутствие?

Застегнув молнию сумки, Доминик пристально посмотрел на Айана, зная, что его решение придется тому не по душе.

— Подводный заповедник в Ларвотто охраняется полицией Монако. Посторонние лодки и суда туда не допускаются. Единственная опасность, которая может меня подстерегать, это искусственный риф. Так что ты остаешься на берегу.

— Я отвечаю за твою безопасность. Если что-нибудь случится…

— Айан, я семнадцать лет не давал тебе повода беспокоиться обо мне. У меня часы со спутниковой системой навигации. К тому же о моих планах никто не знает. Со мной все будет в порядке. — Он поднял сумку. — Пошли. Мне не терпится убедиться, что мадемуазель Спенсер так же хороша в купальнике, как я себе представляю.

Представая перед мужчиной на первом же свидании практически обнаженной, ты определенно ускоряешь развитие ваших отношений, решила Маделин, снимая лимонно-желтый сарафан и кладя его на шезлонг рядом с сандалиями и солнцезащитными очками.

Ее черный раздельный купальник не был таким откровенным, как у большинства женщин на пляже, зато выгодно подчеркивал достоинства фигуры. Посмотрев на отдыхающих, Маделин покачала головой и едва сдержала улыбку: даже загорая топлесс, женщины не осмеливались расстаться со своими драгоценностями.

Впрочем, к ее огромному удовольствию, Дэймон проходил мимо, не обращая внимания на их обнаженные груди. Когда он наконец окинул ее оценивающим взглядом с головы до пят, она мысленно поблагодарила администрацию клиники, которая предоставляла своим сотрудникам льготные абонементы на посещение тренажерного зала. Два года физических нагрузок не пропали даром: ее фигура стала стройной и подтянутой. Так было не всегда. Внезапно ей захотелось, чтобы Дэймон потерял свои очки. Его раздувающиеся ноздри и плотно сжатые губы могли выражать что угодно — от отвращения до желания. Поэтому Маделин нужно было увидеть его глаза.

Тем временем она сама тайком разглядывала Дэймона.

Наконец он снял брюки. Неплохо! Его загорелые мускулистые ноги были покрыты светлыми волосками.

— Должно быть, вы много времени проводите на свежем воздухе. — (Дэймон замер и озадаченно посмотрел на нее.) — Ваши волосы на теле и кончики ресниц выгорели на солнце, — пояснила она.

— Я люблю водные виды спорта. — Он протянул ей маску с трубкой и ласты. — Вы раньше плавали под водой?

— Да, дома.

— Откуда вы родом?

— Из Северной Каролины. Я живу в нескольких часах езды от пляжа, но раньше каждый отпуск проводила на восточном побережье. — Ей не хватало этих веселых дней в доме родителей Майка больше, чем самого Майка. Низкий, подлый мерзавец! Как в такой замечательной семье могло появиться такое ничтожество?

Она зарыла ступни в мелкий песок.

— Правда, что весь этот белый песок привезли сюда на баржах?

— Да. Большинство пляжей Ривьеры искусственные. Из всех средиземноморских стран в Монако самые чистые и безопасные пляжи, потому что правительство страны большое внимание уделяет проблемам экологии. Благодаря семье Гримальди, уровень загрязнения окружающей среды в Монако минимален. В последние годы правительство активно отвоевывало землю у моря, расширяя территорию. Подводный заповедник, который мы собираемся посетить, был построен в семидесятые годы, чтобы возместить урон, нанесенный природе чрезмерным отловом рыбы и собиранием кораллов. Рифы служат домом для многих пород рыб и красных кораллов. — Дэймон указал кивком на воду. — Ну что, пойдем?

— Вы не хотите снять футболку?

Он бросил свои очки на соседний шезлонг.

— Нет.

— Вы быстро сгораете на солнце? Я могла бы намазать вам спину солнцезащитным кремом. — От нетерпения у нее начало покалывать ладони.

— Спасибо, но я предпочитаю оставаться в футболке.

Он хочет скрыть какие-то шрамы или дело в другом?

— Дэймон, я каждый день вижу на работе обнаженные мужские торсы. Если вы боитесь, что я могу не сдержаться…

На этот раз она поймала на себе его горящий взгляд, и у нее перехватило дыхание.

— В вашем самообладании я нисколько не сомневаюсь, Маделин. Пойдемте, нас ждут рифы.

Ей никогда не надоест слышать свое имя, произносимое этим низким голосом с незнакомым акцентом. Всякий раз, когда Дэймон обращался к ней, у нее по спине пробегали мурашки. В отличие от него, Маделин сомневалась, что сможет и дальше себя контролировать. Ей хотелось наброситься на него. Здесь и сейчас.

— Напомните, откуда вы.

— Я вам этого не говорил. — Натянуто улыбнувшись, он зашагал к воде и надел маску.

Последовав его примеру, Маделин спросила:

— Вам нравится быть человеком-загадкой?

Дэймон пристально посмотрел на нее сквозь стекло маски.

— Мне нравится быть человеком. Что касается загадок, они все там. — Он указал рукой на море. — Держитесь ближе ко мне и остерегайтесь медуз и морских ежей.

Не сводя восхищенного взгляда с его упругих ягодиц и мускулистых ног, Маделин вошла вслед за ним в воду. В течение следующего часа она плавала и любовалась обитателями морского дна. Всякий раз, когда Дэймон дотрагивался на нее, чтобы указать на что-нибудь интересное, она вздрагивала и вода попадала в ее трубку. К счастью, ей повезло, и она не захлебнулась. Когда они наконец вышли на берег, ее нервы были как натянутая струна.

— Это было потрясающе. Спасибо.

Мокрая футболка, словно вторая кожа, облепила его торс, не оставляя пространства для воображения.

— Рад, что вам понравилось. — Сняв маску, Дэймон откинул со лба мокрые волосы.

— Почему вы выбрали профессию гида? — Маделин взяла полотенце и начала вытираться.

— Когда страна занимает небольшую территорию и обладает недостаточным количеством природных ресурсов, ее народ делает ставку на развитие туризма.

Такой глубокий ответ удивил Маделин. Она думала, он скажет, что ему нравится встречаться с новыми людьми или его устраивает гибкий график работы.

— Это ваша специальность, не так ли? — Она надела трикотажный сарафан.

— Да, у меня диплом менеджера по туризму Гавайского университета, — немного помедлив, признался Дэймон. Он казался напряженным, словно ожидал, что она ему не поверит. И у Маделин действительно возникли некоторые сомнения. Если у него университетский диплом и он бегло говорит на четырех языках, тогда почему работает гидом? Одно не вязалось с другим.

Маделин напомнила себе, что не все такие карьеристы, как она, но Дэймон явно не из тех, кто привык останавливаться на достигнутом и плыть по течению. Перед ней стоял настоящий лидер. За годы работы в клинике она научилась неплохо разбираться в людях.

Но к ней его карьера не имеет никакого отношения. Мимолетный роман — если, конечно, до этого дойдет дело, не дает ей права вмешиваться в его дела.

— Вы учились в Штатах? Ничего себе. И что же привело вас в Монако?

— Я изучаю особенности туристического бизнеса этой страны.

— Для чего?

— Чтобы применить полученные знания на практике. — Он застегнул сумку и закинул ее на плечо. Прежде чем она успела спросить, что он имел в виду под практикой, Дэймон продолжил: — Если мы уедем прямо сейчас, то у нас хватит времени, чтобы перекусить в кафе отеля, прежде чем мы расстанемся. Вы пропустили ланч.

— Я не спешу. Я надеялась, что мы проведем оставшуюся часть дня вместе. Мы могли бы поиграть в пляжный волейбол или попрыгать с трамплина в дальнем конце пляжа. К тому же неподалеку отсюда тоже есть рестораны.

— У меня назначена другая встреча.

Маделин попыталась скрыть свое разочарование. Хотя она получила огромное удовольствие от подводного плавания, все вышло совсем не так, как она надеялась. Конечно, до опытной соблазнительницы ей далеко, и если она хочет закрутить курортный роман, следует приложить больше усилий.

Пора приступать к плану Б. Расчесав волосы, она набралась смелости и, засунув руку под сарафан, сняла мокрый бюстгальтер купальника.

На щеке Дэймона задергался мускул.

— Вы можете воспользоваться раздевалкой, как я, — хрипло произнес он.

— В этом нет необходимости. Кроме того, я не взяла с собой смену одежды.

Под его пристальным взглядом ее соски затвердели. Он казался таким отчужденным, что она начала думать, будто их влечение друг к другу было плодом ее воображения. Тогда Маделин бесстыдно запустила руку под подол сарафана и стянула с себя трусики.

Получи, Дэймон Росси! Если он настаивает на том, чтобы отвезти ее в отель, тогда пусть сделает это, зная, что у нее под тонким сарафаном ничего нет.

Она привыкла добиваться своего, а соблазнить такого мужчину, как Дэймон, лучший способ излечить свое раненое сердце и повысить свою самооценку. Несколько недель с Дэймоном — и она вернется домой полной сил и уверенности в себе.

— Что за суета?

Вопрос Маделин отвлек Доминика от сложных расчетов, когда такси подъехало к отелю «Рей-нар». Он занялся ими, чтобы не думать о том, что под сарафаном у нее ничего не было, но ему это не удалось.

Напротив отеля стояла большая группа репортеров, нацеливающая объективы своих кинокамер на припаркованный у входа лимузин. Выругавшись про себя, Доминик наклонился вперед и обратился к водителю:

— Рю Лангле, s'il vous plait.

Маделин удивленно подняла брови.

— Куда мы едем?

— В отеле полно народа. Лучше пообедаем в каком-нибудь спокойном месте.

Айан и Макос, второй его телохранитель, вряд ли одобрят такое внезапное перемещение.

— Я думала, вы спешите на другую встречу.

— Это может подождать.

Никакой другой встречи не было. Он просто хотел убежать от соблазнительной женщины, прежде чем набросится на нее и жарким поцелуем сотрет с ее губ эту дразнящую ухмылку. Даже в прохладной воде его бросало в жар, когда он касался шелковистой кожи. Ему хотелось привлечь Маделин к себе, обвить ногами ее стройные ноги. Сделай Доминик это, он не смог бы остановиться и они оба утонули бы.

Доминик оказался в безвыходном положении. С каждой минутой желание, которое он испытывал к Маделин, только усиливалось, но между ними стояла его ложь. А ведь Маделин смотрела на него, флиртовала с ним, хотела его. Не принца Доминика. Это было эгоистично с его стороны, но ему хотелось и дальше наслаждаться ее вниманием.

Когда таксист проехал отель, она повернулась и посмотрела в заднее окно на папарацци. При этом подол ее сарафана задрался. Еще несколько дюймов, и он увидел бы то, что должны были бы прикрывать трусики купальника. Доминик отчаянно стиснул кулаки, чтобы не поддаться искушению и не погладить ее стройные бедра и упругие ягодицы.

— Наверное, ждут какую-нибудь знаменитость, — сказала Маделин. — Амелия говорит, что в отеле их пруд пруди.

— Кто такая Амелия?

— Одна из подружек невесты. Она обожает глянцевые журналы и развлекательные передачи и утверждает, будто известные люди выбирают этот отель из-за его надежной системы безопасности. По ее словам, папарацци запрещено появляться на территории отеля. Вот почему они толпятся через дорогу.

Ему придется избегать ее подруги.

— А вам не интересно следить за жизнью звезд?

Откинувшись на спинку сиденья, Маделин посмотрела на него.

— У меня нет времени смотреть телевизор и читать бульварную прессу. Я отрабатываю по пять двенадцатичасовых смен каждую неделю, а после работы обычно хожу в спортзал.

Это объясняло, почему она до сих пор его не узнала. Впрочем, Доминик был популярен лишь в годы беспросветного отчаяния, последовавшие за смертью Жизель, когда он пытался найти утешение в женских объятиях и на светских вечеринках.

— Ваше усердие в спортзале очевидно.

Маделин запрокинула голову, и он увидел жилку, пульсирующую у основания ее длинной шеи.

— Это комплимент, Дэймон?

— Уверен, вы знаете, что у вас идеальная фигура. Вы не нуждаетесь в моем одобрении, — неловко произнес он.

Она нахмурилась.

— С вами все в порядке?

— Почему вы спрашиваете?

— Вы кажетесь немного… напряженным.

Его взгляд упал на задравшийся подол ее сарафана.

Опустив глаза, она покраснела. Была ли роль соблазнительной сирены новой для нее, спрашивал себя Доминик. Затем ее губы растянулись в улыбке, и она опустила подол. Эта женщина сводила его с ума и упивалась своей властью.

— Монако — довольно маленькая страна, и мы могли бы дойти до кафе пешком, — сказала Маделин.

— Вы и так уже достаточно времени провели на солнце, — ответил он. Не хватало только, чтобы его кто-нибудь узнал.

Наконец машина остановилась. Заплатив таксисту, Доминик открыл дверцу. Краем глаза он заметил Айана, вылезающего из другого такси довольно далеко от них. Доминик дал телохранителю знак, указав па итальянское кафе.

Затем он протянул Маделин руку и помог ей выйти из машины. Оказавшись рядом с ним на тротуаре, она не выпустила его руки, и это взволновало его до глубины души. Он забыл, когда в последний раз держал за руку женщину. Только сейчас Доминик понял, как ему не хватало таких простых удовольствий.

Маделин посмотрела на него.

— В Монако строгие нравы. Вы уверены, что мы одеты надлежащим образом?

Он рассеянно кивнул. Перед тем как уйти с пляжа, Доминик надел брюки и рубашку-поло. Наряд Маделин был бы тоже вполне приемлемым, если не знать, что под тонким трикотажным сарафаном у нее ничего нет. Ему хотелось целовать розовые губы этой женщины, ласкать ее гладкую кремовую кожу, касаться сосков, проступивших сквозь ткань сарафана….

Негодуя на самого себя, Доминик открыл дверь и пропустил Маделин в кафе. Он выбрал столик в глубине зала. Она не выпускала его руки, пока он не усадил ее. Сам он сел спиной к двери. Чем меньше людей увидят его лицо, тем лучше.

Этот день стал настоящим испытанием для его самообладания. Доминик так увлекся этой женщиной, что чуть было не совершил непоправимую ошибку. Если бы она не сочла светлые волоски у него на ногах выгоревшими, он бы снял футболку и выдал себя.

Обычно ему не составляло труда затащить женщину в постель, но заполучить ту, которая относилась к нему как к простому человеку, было почти невозможно. Следовало с самого начала сказать ей правду. Его самообладание было не беспредельным. Знай Доминик наверняка, что Маделин удовольствуется мимолетным романом, они бы уже сейчас были в его номере.

Но прежде чем раскроет ей свой секрет, он должен выяснить, почему она отказывается от любви.

Когда они сделали заказ, Доминик спросил:

— Вы его любили?

Ее улыбка поблекла. Она принялась рассеянно наматывать на палец темный завиток. Ему так хотелось запустить руки в ее шелковистые волосы, ощутить их прикосновение к своей груди.

— Кого? — недоуменно спросила Маделин.

Но Доминика трудно было обмануть. Внезапно потемневшие глаза выдали ее волнение. Сняв очки, он пристально посмотрел на нее.

— Мужчину, который вас разочаровал.

Маделин взяла вилку и начала ее вертеть.

— С чего вы это взяли?

Вместо ответа он молча продолжил на нее смотреть, и она разозлилась.

— Это игра в вопросы и ответы? Если так, то вам тоже придется мне отвечать.

Это будет рискованно, но он справится, если подберет правильные слова. Доминик кивнул в знак согласия.

— Вы его любили? — повторил он.

— Думаю, да.

— Вы не уверены?

Маделин заерзала на стуле, напомнив ему о том, что под сарафаном у нее ничего нет.

— Почему вы не говорите мне, чем мы займемся в следующий раз?

— Потому что говорить о вас намного интереснее, — произнес он глубоким грудным голосом. — Почему вы сомневаетесь в своих чувствах?

Она вздохнула. Ее взгляд стал отрешенным.

— Когда я родилась, моей матери было сорок шесть, а отцу пятьдесят. Они были слишком старыми, чтобы поспевать за непоседливым ребенком. Я хотела, чтобы у меня все было по-другому, поэтому решила обзавестись семьей до того, как мне исполнится тридцать. Я встретила Майка сразу после окончания колледжа. Он показался мне подходящим кандидатом на роль мужа, и мы обручились. Но у нас ничего не вышло.

— Неужели одна-единственная ошибка лишила вас веры в любовь?

Она отложила вилку.

— Мои родители развелись. А у вас когда-нибудь были серьезные отношения с женщиной?

— Да.

Ее брови взметнулись вверх.

— И?..

— Теперь моя очередь. Почему вы расстались?

Маделин нахмурилась.

— По многим причинам. Во-первых, я слишком долго пыталась быть такой, какой меня хотели видеть, вместо того, чтобы оставаться самой собой. Во-вторых, он нашел другую.

— Он дурак.

Ее губы искривились в усмешке.

— Вы чертовски проницательны.

Официантка принесла их заказ и удалилась.

— Вы были женаты? — спросила Маделинпрежде чем попробовать свою брускетту ^[1].

— Да.

— Что случилось?

— Она умерла. — Его голос прозвучал спокойно. Он уже давно научился прятать свою боль за стеной внешней невозмутимости.

Ее взгляд был полон сочувствия.

— Мне очень жаль. Как это произошло?

— Внематочная беременность.

Она подалась вперед и накрыла его ладонь своей. Ее прикосновение было теплым и успокаивающим.

— Должно быть, вам было очень тяжело лишиться одновременно жены и ребенка. Вы знали, что она была беременна?

Как мог чужой человек понимать то, чего не понимали его близкие?

— Нет, мы не знали о ребенке, но все равно это было очень тяжело, — Тогда Доминика приводило в ярость то, что многих больше беспокоила потеря потенциального наследника престола, чем смерть его жены, его подруги, его любимой Жизель. Только недавно гнев начал утихать, и он даже согласился жениться снова. Если бы его сестры произвели на свет сыновей, а не дочерей, он бы, вероятно, никогда этого не сделал…

Обед прошел в тишине. Подождав, пока Маделин отодвинет в сторону тарелку, Доминик спросил:

— Значит, вы больше не мечтаете о домике с белым забором, любящем муже и двоих детях?

Маделин выпрямилась и положила руки на колени.

— Нет. Пришло время подумать о себе. О своих нуждах. О своей карьере. Чтобы получать удовольствие от секса, выходить замуж не обязательно.

Его сердце учащенно забилось.

— Вы согласны на краткосрочные отношения? Без любви?

— Да. Это единственно приемлемый для меня вариант. Если я захочу отправиться в путешествие или, скажем, остаться на ночь у друзей, мне не придется беспокоиться из-за того, что при этом пострадает чье-то самолюбие. Итак, Дэймон… — Она снова коснулась его руки. — Что вы там говорили на пляже о самообладании? Если вы потеряете его со мной, это не станет проблемой.

Доминик резко вдохнул. Ее намек был прозрачнее некуда. Ей нужен любовник, а он с радостью готов ей в этом помочь. Единственный вопрос заключался в том, следовало ли ему говорить Маделин правду. Должен ли он порвать дружескую связь, установившуюся между ними? Доминик был твердо уверен, что его признание повлияет на их отношения.

Поднявшись, он достал из кармана несколько банкнот, но она вдруг встала и перехватила его руку.

— Вы заплатили за такси. Теперь моя очередь.

— Нет. — Доминик потянул руку к себе, и ее грудь коснулась его груди. Положив деньги на столик, он обнял женщину за талию. — Мы можем войти в отель через черный ход.

Маделин удивленно вздохнула. Ее зрачки расширились.

— А как же ваша другая встреча?

Его взгляд задержался на ее губах.

— В данный момент для меня нет ничего важнее, чем попробовать тебя на вкус.

Она провела кончиком языка по нижней губе, и он едва сдержал возбужденный стон.

— Мы могли бы подняться к тебе в номер.

Его ложь снова все усложнила. Доминик покачал головой.

— Я живу не один.

Маделин поморщилась.

— А я делю свой номер с невестой и двумя ее подружками. У меня есть собственная спальня, но мне кажется неправильным приводить туда мужчину.

А ему нужно избегать ее подруги, интересующейся знаменитостями. Стиснув зубы, он вывел Маделин из кафе, и они прошли мимо Айана, сидящего на скамье неподалеку.

Доминик не мог больше ждать. Впереди была узкая аллея с клумбами. Не теряя ни секунды, он схватил Маделин за руку и, затащив под оливковое дерево, привлек к себе.

— Что?..

Ее вопрос утонул в жарком ненасытном поцелуе. Едва он коснулся ее губ, как его захлестнула волна желания. Его язык стремительно ворвался в глубь ее рта.

Маделин обхватила руками его шею. Цветочный аромат ее духов щекотал Доминику ноздри, ее тепло проникало в поры его кожи. Он запустил одну руку в ее шелковистые кудри, а другой поглаживал ягодицы, прижимая Маделин к себе.

Автомобильный гудок вернул его к реальности, напомнив о возможности появления папарацци. За исключением нескольких месяцев безумия, он всю жизнь тщательно избегал представителей прессы, однако Маделин заставила его забыть об этом. Он неохотно оторвался от ее губ.

Открыв глаза, Маделин захлопала длинными темными ресницами. Ее губы были влажными и слегка припухшими.

— Этого стоило так долго ждать.

Впервые в жизни Доминик почувствовал себя мужчиной, а не племенным жеребцом, от которого ждут хорошего потомства.

— Обещаю, что следующая наша встреча пройдет наедине.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В четверг утром у Маделин было подавленное настроение, но она, стиснув зубы, улыбалась, чтобы не расстраивать Кендейс.

Наблюдая за тем, как портниха суетится вокруг ее изящной светловолосой подруги, Маделин вспомнила о свадебном платье, которое сшили для нее мать и две тетки. На то, чтобы создать прекрасный наряд со шлейфом, расшитый жемчугом, и вуаль из кружева ручной работы, они потратили целый год. Но в любом случае обе вещи никогда не были бы использованы по назначению.

В то время как платье Маделин было создано специально для церковного венчания, Майк настаивал на том, чтобы их расписал мировой судья. Он не возражал против быстрой церемонии в Лас-Вегасе, если она сама оплатит поездку. Ее бывший жених был богат, но скуп.

Прогнав мучительные воспоминания, девушка широко улыбнулась.

— Ты великолепно выглядишь, Кендейс. Это платье словно создано специально для тебя.

— Ты так считаешь? — Ее подруга провела рукой по украшенному жемчугом корсажу и повернулась, чтобы рассмотреть свое отражение сбоку. — Правда, незаметно?

Маделин почувствовала еще один укол сожаления. Она всегда мечтала о детях и в свои тридцать два года уже могла бы иметь нескольких. Впрочем, то, что у них с Майком не получилось семьи, оказалось к лучшему. Все равно они, скорее всего, развелись бы из-за его неумеренных сексуальных аппетитов, и больше всех при этом пострадали бы невинные дети. Она знала это на собственном опыте. Ее родители развелись, когда ей было десять.

Сейчас Маделин благодарила судьбу за то, что, хотя она принимала противозачаточные таблетки, Майк всякий раз перестраховывался и пользовался другими предохраняющими средствами. В противном случае было бы страшно даже предположить, чем этот двуличный мерзавец мог ее «наградить» благодаря своим приключениям на стороне.

Вопросительный взгляд подруги вернул ее к реальности.

— Кендейс, никто не заметит, что ты беременна, если только ты сама об этом не скажешь. Восемь недель — слишком маленький срок.

Кендейс поведала Маделин о том, что ждет ребенка, еще до того, как они покинули Штаты. Она хотела убедиться, что путешествовать в первый триместр беременности не вредно для ребенка.

— Хорошо. Тогда платье готово, — сказала Кендейс портнихе.

Та быстро ответила ей по-французски, затем расстегнула длинный ряд обтянутых шелком пуговиц на спине Кендейс, которая продолжала говорить на том же языке. Маделин не поняла ни слова. Ей определенно следовало бы одолжить у Стейси компакт-диски с уроками французского.

Взяв платье, портниха попрощалась и удалилась. Одевшись, Кендейс, подошла к Маделин и взяла ее руки в свои.

— Знаешь, ты легко отделалась, дорогая.

Маделин поморщилась. Ей следовало знать, что подруга разоблачит ее наигранное веселье. За двенадцать лет они через многое прошли вместе: учебу в колледже, помолвки с Винсентом и Майком, смерть отца Маделин и брата Кендейс.

— Поверь мне, я нисколько не жалею, что рассталась с этим двуличным мерзавцем.

— Но тебе тяжело дается подготовка к свадьбе. — Это было утверждение, а не вопрос. — Мне жаль, Маделин, но я не могу обойтись без твоей помощи.

— Мне доставляет удовольствие видеть тебя счастливой.

— Твоя очередь обязательно придет. — Пожав пальцы Маделин, Кендейс отпустила ее.

Этого не случится, пока у меня остается хоть капля здравого смысла. Не дай бог снова пройти через все это.

— Этот месяц я целиком и полностью посвящу тебе.

— Когда ты познакомишь нас со своим неотразимым гидом?

— Не знаю, но обязательно у него спрошу. Мы с ним не увидимся до субботы. — Эти два дня покажутся ей вечностью.

Его вчерашний поцелуй был головокружительным и многообещающим. Она с наслаждением предвкушала продолжение. Маделин не помнила, чтобы в объятиях Майка она забывала, где находится.

Когда она вчера вечером вернулась к себе после ужина с Кендейс в знаменитом отеле «Эрмитаж», портье передал ей записку от Дэймона, в которой тот сообщил, что на выходные взял напрокат катер с каютой. Он сдержал свое обещание и нашел место, где они смогут уединиться. У нее пересохло во рту, ладони стали влажными, пульс участился. Она почувствовала себя беспечной и свободной. Впервые в жизни.

— Может, Дэймон покорит твое сердце и через три недели у нас состоится двойная свадьба, — сказала Кендейс, нарушив опасный ход ее мыслей.

Маделин застонала.

— Я не вынесу, если ты будешь сводничать еще и здесь. Мне хватило свиданий вслепую, которые ты устраивала дома. Кроме того, я никогда не была настолько глупа, чтобы выйти замуж за человека, которого мало знаю.

Она повесила на плечо сумочку и открыла дверь, надеясь, что Кендейс не станет развивать эту тему в примерочной шикарного бутика.

Кендейс вышла вслед за ней.

— Когда ты кого-то любишь, то не хочешь ждать. Единственная причина, по которой мы с Винсентом так долго тянули со свадьбой, заключалась в том, что он сам хотел надеть мне на палец обручальное кольцо. В тот день, когда у него, благодаря физиотерапии, впервые это получилось, мы назначили дату.

Год назад Винсент серьезно пострадал в аварии во время гонок. Вся правая сторона его тела была обожжена. Когда его привезли в больницу, сначала за ним в отделении реанимации ухаживала Маделин, а затем на долгие месяцы болезненного восстановления опорой Винсента Рейнара стала Кендейс. Прежде чем он выписался, они успели по-настоящему полюбить друг друга.

Маделин отдавала Винсенту должное — он пытался убедить Кендейс в том, что она не должна связывать свою жизнь с мужчиной, тело которого навсегда обезображено шрамами. Но невесту это нисколько не волновало. Любовь слепа.

Передав служащей кредитку, Кендейс снова обратилась к Маделин.

— Тот факт, что ты встречалась с Майком целый год до помолвки и шесть лет не торопила его со свадьбой, говорит о твоем нежелании связывать себя с ним до конца жизни.

Очень верно. Маделин раздражало, когда другие замечали то, чего не видела она.

— Когда ты стала психологом? Я думала, ты медсестра.

Кендейс пожала плечами.

— Медсестра. Психолог. В ожоговом отделении это зачастую одно и то же. Но чтобы понять, как плохо с тобой обращался Майк, вовсе не нужно быть психологом. Ты заслуживаешь лучшего.

— Отныне я намерена брать от мужчин все, что они могут мне дать, и без сожалений расставаться с ними.

— Нормальная реакция на предательство. Вы это переживете, мисс Моногамия.

Щеки Маделин залила краска. Она посмотрела на продавщицу. Даже если женщина и знала английский, она не подала виду, что ее интересует их разговор.

Будучи поздним ребенком, Маделин воспитывалась в системе старомодных ценностей. Она не была готова заниматься сексом без любви. Немаловажную роль сыграло здесь то, что ее отец работал в полиции нравов. Он был суровым человеком и имел привычку отпугивать потенциальных поклонников своей дочери. После окончания школы она училась в колледже и работала на полставки, и у нее не оставалось пи времени, ни сил ходить на свидания.

Но сейчас ей представилась отличная возможность наверстать упущенное.

— Моя неопытность — дело поправимое. В ближайшее время я собираюсь этим заняться.

— Все же я считаю, что за твоим влечением к Дэймону Росси прячется нечто большее, чем сексуальное желание. Я не ожидала, что ты можешь так быстро потерять голову.

Маделин не отвечала до тех нор, пока они не вышли на улицу.

— Кендейс, я не потеряла голову, — наконец возразила она. — Все дело в том, что у меня два года никого не было. Это обычное вожделение. Ни больше ни меньше.

— Ну, конечно. Ты решилась переспать с Майком через десять месяцев после вашего знакомства, а на Дэймона была готова наброситься через десять минут. Прислушайся к своему внутреннему голосу, Маделин. Он пытается что-то тебе сказать.

— Ты ошибаешься, и я намерена это доказать.

Она пустится во все тяжкие в Монако, а через три недели уедет, удовлетворенная и равнодушная. Ее сердце больше никогда не будет разбито.

Должно быть, здесь какая-то ошибка. Маделин остановилась посреди длинного портового причала, вдоль которого покачивались на воде аккуратные ряды яхт и катеров. Поскольку сегодня была суббота, на пристани было полно людей, разговаривающих на разных языках. Маделин в очередной раз огляделась, но не увидела ничего похожего на маленькое судно, которое должен был взять напрокат Дэймон. Она в очередной раз посмотрела на записку, которую передал ей портье. Все правильно. Номер сто восемнадцать. Должно быть, служащий, сделавший запись, ошибся.

Ничего страшного. Закинув па плечо сумочку, Маделин пошла по причалу. Нужно проверить еще раз. Может, маленький катер номер сто восемнадцать просто не видно за большими? Если она его не найдет, то вернется в отель и будет ждать звонка Дэймона. Наверняка он подумает, что она не пришла по уважительной причине.

Солнце припекало, в небе кричали чайки. Легкий бриз играл прядями волос, выбившимися из ее косы, и трепал подол юбки. Не успела она пройти и десяти метров, как с судна длиной в пять автомобилей спустилась на пристань знакомая фигура в белых брюках и рубашке и солнцезащитных очках. Маделин застыла как вкопанная. В отеле не ошиблись. Дэймон действительно взял напрокат катер с каютой. Точнее, яхту, которая, наверное, стоила больше, чем ее дом в Северной Каролине.

Поскольку на завтрашнее утро у Кендейс ничего не было запланировано, Маделин могла провести здесь ночь. Она сделала шаг вперед. Ее сердце колотилось так, словно она бежала от отеля до пристани, а не ехала на такси. У нее никогда прежде не было страстных мимолетных романов, но если она ступит на борт, назад дороги уже не будет.

Именно этого ты и хотела.

Да, но все же не волноваться было невозможно.

Дэймон стоял, слегка расставив ноги, и ждал ее. Он выглядел так, словно был членом местного яхт-клуба. Должно быть, профессия гида обязывает чувствовать себя комфортно в любой обстановке. Он упоминал, что ему нравятся водные виды спорта, так что наверняка умеет управлять яхтой.

Подойдя к нему, Маделин замерла в томительном ожидании. Она видела свое отражение в стеклах его солнцезащитных очков, хвойный аромат его одеколона щекотал ей ноздри.

Закусив губу, она стала рассматривать яхту.

— Мне невыносимо думать, что Винсент заплатил за прокат этого корабля. Я верну ему деньги. Если, конечно, мне это будет по карману.

— Я одолжил яхту. Мне это ничего не стоило. — Дэймон взял у нее сумку. Их пальцы соприкоснулись, и по ее руке словно пробежал электрический разряд. Затем он обнял ее за талию, отчего напряжение только усилилось. — Добро пожаловать на борт, Маделин.

Она медлила.

— Я должна тебя предупредить, что никогда не была на яхте.

— Тебе нечего бояться, — улыбнулся Дэймон. — Я не буду просить у тебя то, чего ты не захочешь мне дать. Наша единственная задача — получить удовольствие от прогулки и общества друг друга.

Маделин судорожно вдохнула. Он читал ее мысли. Она нервничала вовсе не из-за морской прогулки. Ее пугала перспектива остаться с Дэймоном наедине и уступить новым, всепоглощающим ощущениям. Затеряться в океане чувственных наслаждений.

— Хорошо.

Дэймон провел ее на корму, открыл дверь и спустился в каюту, затем повернулся и подал ей руку.

— Осторожнее, пригни голову.

Их пальцы переплелись, и Маделин бросило в жар. У подножия трапа она остановилась и прищурилась. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она пришла в изумление. Эта каюта по роскоши интерьера превосходила все, что она когда-либо видела. Даже ее шикарный номер в отеле.

Не выпуская ее руки, Дэймон провел Маделин через гостиную в следующую комнату и отошел в сторону. Большую часть просторного помещения занимала кровать. Кровать, которую она в скором времени разделит с ним. Ее сердце учащенно забилось. Казалось, комната уменьшилась в размерах. У Маделин пересохло во рту.

Солнечные лучи, проникающие в иллюминаторы, наполняли спальню теплом. А может, ей стало жарко от осознания того, что ее ожидало впереди? Ладони стали влажными, и она вытерла их об юбку.

— Можешь переодеться здесь или в ванной. — Положив ее сумку на кровать, Дэймон кивком указал на дверь в стене, затем снял очки и посмотрел на Маделин потемневшими от желания глазами. — Тебе помочь переодеться? — спросил он, положив руки ей на плечи.

— Я… э-э… нет. — Маделин растерялась. Она хотела приключений и нашла их. В душе шла борьба между волнением, возбуждением и ожиданием. Волнение победило.

Его ладони легонько скользнули вниз по ее рукам, затем обхватили талию. Когда его пальцы проникли под ее топ и коснулись чувствительной кожи живота, Маделин содрогнулась от наслаждения. Ласки Майка никогда так не действовали на нее, даже в первые дни их свиданий.

— Я ждал этого. — Дэймон наклонил голову и нежно коснулся губами ее губ.

Маделин не хотелось ничего говорить, чтобы не ослаблять опьяняющее действие его прикосновений. Она обвила руками его шею и запустила пальцы в его мягкие волосы.

— Я тоже.

Застонав, Дэймон притянул женщину к себе и завладел ее губами. Его грудь была горячей и твердой, язык дерзким и настойчивым. Он проник в глубь ее рта. Маделин упивалась новыми ощущениями, переполнявшими ее. Она ерошила его волосы, поглаживала руками шею и плечи.

Вдруг наверху послышались чьи-то шаги, и она резко отстранилась.

— Наш экипаж отчаливает, — объяснил Дэймон.

На борту посторонние люди? Маделин думала, что они будут одни. Ее охватило чувство неловкости.

— Зачем нам экипаж?

— Пока я буду поглощен тобой, кто-то должен управлять яхтой, — с улыбкой произнес Дэймон. — Надевай купальник и приходи на палубу. — Проведя пальцем по ее нижней губе, он надел темные очки и покинул комнату.

Маделин тупо уставилась на дверь. Отец всегда чрезмерно ее опекал. Должно быть, это были издержки его профессии, связанной с большим риском. Может, причина ее волнения кроется в излишней осторожности, к которой она привыкла с детства?

Перестань паниковать. Наслаждайся выходными. Разумеется, на яхте должен быть экипаж. Ты же ничего не понимаешь в этом деле.

Подавив нехорошие предчувствия, Маделин потянулась за сумочкой.

Обольщение в Средиземном море. Именно этим Дэймон занимался после того, как берег скрылся из виду.

Маделин стояла рядом с ним на носу яхты, плавно покачивающейся на волнах. Она пила вино, притворяясь спокойной, хотя каждая клеточка ее тела дрожала в ожидании ночи. Береговые огни поблескивали на черном горизонте.

Повернув голову, она обнаружила, что Дэймон пристально смотрит на нее. От него исходила сексуальная энергия. Весь день стал одной долгой прелюдией к чему-то манящему и неизбежному. Эта мучительная пытка началась в тот момент, когда она присоединилась к Дэймону на палубе. Он намазывал ей спину солнцезащитным кремом, выписывал причудливые узоры на ее теле кончиком косы, но не дал Маделин возможности ответить на его ласки. Он по-прежнему оставался в рубашке и не позволял ей прикасаться к нему. Какие бы ужасные шрамы он ни скрывал под одеждой, она докажет ему, что для нее это не имеет значения.

Дэймон приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, но затем снова его закрыл, как делал уже неоднократно. Взглянув на вино, плавно покачивающееся в бокале, он выпил его залпом и снова посмотрел на нее.

Не мог же он ее бояться! Дэймон явно не из тех, кто робеет в присутствии женщин. Но ей было о нем известно не только то, что одно его прикосновение приводит ее в экстаз.

Она положила руку ему на пояс, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок. Наклонив голову, Дэймон накрыл ртом ее губы. От него пахло вином. Затем он отстранился и взял в ладони ее лицо.

— Не здесь. Пойдем в каюту.

Он взял ее за руку и повел вниз. Айана и Макоса, членов судовой команды, не было ни в гостиной, ни на камбузе. Должно быть, они находились в своей каюте. Ее тревоги были безосновательными. Они безукоризненно выполняли свою работу, не нарушая их с Дэймоном уединения.

Оставив пустые бокалы на камбузе, он провел ее в спальню и закрыл за собой дверь. Комната была наполнена серебристым светом луны, проникающим в узкие иллюминаторы. Дэймон не стал включать свет, и Маделин предположила, что он стесняется шрамов, которые скрывал под рубашкой. Ее сердце билось так громко, что она едва слышала плеск волн, бьющихся о корпус яхты.

Дэймон внезапно посерьезнел. Казалось, ему было неловко. Он положил руки ей на плечи.

— Маделин…

Она прижала пальцы к его губам.

— Ничего страшного. Я тоже нервничаю.

Дэймон снова открыл рот, чтобы что-то сказать, но она покачала головой и провела кончиком пальца по его нижней губе.

— Ты поверишь, что мне тридцать два года и что у меня была близость только с одним мужчиной? — Ее глаза расширились. — Я говорю это вовсе не потому, что надеюсь получить предложение руки и сердца. Мне это не нужно. Просто хочу предупредить тебя, что мне может недоставать опыта. Но я быстро учусь. А сейчас, пожалуйста, поцелуй меня. Ты весь день сводил меня с ума, и я больше не могу ждать ни секунды.

Подчинившись, Дэймон привлек ее к себе и целовал до тех пор, пока ее ноги не стали ватными и она не вцепилась в него, ища поддержки. Маделин оторвалась от его губ, чтобы перевести дыхание. Их взгляды встретились.

Не имея днем возможности прикоснуться к нему, Маделин принялась наверстывать упущенное. Ее ладони скользили по его широкой спине, узкой талии, плоскому животу, спустились ниже. Застонав, Дэймон прижал ее бедра к своим, и она почувствовала, как он напряжен.

Затем он снял с себя пиджак и освободил Маделин от топа. Ее белый кружевной бюстгальтер сиял в тусклом свете луны. Мгновение спустя он присоединился к топу на полу, и теплые ладони Дэймона накрыли ее грудь. Восторженно вздохнув, она закрыла глаза и запрокинула голову. Он ласкал большими пальцами ее затвердевшие соски, и внизу ее живота разлилась пульсирующая боль. У Маделин от наслаждения подкосились ноги, и она вцепилась в его рубашку.

— Быстрее. Пожалуйста. — Маделин еще никогда в жизни не была так возбуждена, а Дэймон едва коснулся ее. Должно быть, тому виной была слишком долгая прелюдия, его аромат, его тепло, его сексуальный магнетизм. Ее пальцы лихорадочно расстегивали пуговицы на его рубашке. Она не видела его тела, но чувствовала, что мышцы были твердыми и рельефными, а кожа мягкой и гладкой. Никаких шрамов или других недостатков. Ему было нечего стыдиться. Она нащупала пряжку его ремня.

Нежно прикусив зубами ее сосок, Дэймон рывком расстегнул юбку Маделин и опустил на пол. Обезумев от желания, он одновременно стянул с себя шорты и трусы. Маделин не терпелось как можно скорее почувствовать его внутри себя, но он продолжал дразнить ее, неспешно поглаживая атласную ткань трусиков. Маделин больше не могла терпеть эту сладкую пытку. Она чувствовала, что вот-вот забьется в экстазе.

Остановив его руку, она отчаянно взмолилась:

— Предохраняющие средства… Они в моей пляжной сумке.

Его белозубая улыбка засверкала в темноте.

— Не можешь больше ждать?

— Не могу.

— Я хочу изучить твое тело.

— В следующий раз. Пожалуйста, Дэймон. Иначе я развалюсь на части.

Его улыбка исчезла. Немного помедлив, он взял с кровати сумку и протянул ее Маделин. Порывшись к ней, она достала маленький пакетик из фольги. Дэймон хотел взять его у нее, но она возразила:

— Нет, теперь моя очередь.

Разорвав обертку, она скользнула пальцами по его возбужденной плоти. Из груди Дэймона вырвался звук, похожий на львиный рык.

Если бы Майк знал, как щедро одарила природа Дэймона, он бы начал комплексовать, усмехнулась про себя Маделин.

Но в этот момент Дэймон ущипнул ее за сосок, и мысли о Майке мгновенно улетучились. Она сдернула с кровати покрывало и улеглась посередине. Дэймон последовал за ней. Он напоминал крадущуюся пантеру. Желая, чтобы он как можно скорее на нее набросился, Маделин спустила трусики до середины бедер. Подцепив пальцем, Дэймон стащил их с нее и бросил через плечо.

— Распусти волосы. — От его хриплого голоса у нее по спине пробежали мурашки.

Маделин сделала, как он велел. Дэймон тут же запустил пальцы в ее волосы и жадно впился в губы. Затем он лег поверх нее, и она содрогнулась от наслаждения, когда волоски на груди защекотали ей кожу.

Но Маделин по-прежнему хотелось большего. Обхватив ногами его бедра, она взмолилась:

— Пожалуйста…

Тогда Дэймон совершил нечто непростительное. Раздвинув ее бедра, он движением руки привел женщину в экстаз. Черт бы его побрал, негодовала про себя Маделин.

Но прежде чем она успела возразить, он убрал руку и рывком вошел в нее. Странно, но вместо того, чтобы, как обычно, расслабиться после кульминационного момента, она почувствовала, как ее мышцы напряглись и сомкнулись вокруг него.

Не веря собственному телу, Маделин впилась ногтями в спину Дэймона и уперлась пятками в матрас, заставив партнера двигаться быстрее. Затем это произошло снова. Волны высочайшего наслаждения накрывали ее одна за другой, угрожая потопить.

Восторженно улыбаясь, она зарылась лицом в плечо Дэймона, а затем начала покусывать мочку его уха. В следующее мгновение он выгнул спину, застонал в экстазе освобождения, а затем бессильно рухнул на нее.

Маделин тихо лежала, упиваясь приятной тяжестью его разгоряченного тела. Постепенно стук ее сердца начал растворяться в шепоте волн.

— Спасибо, — прошептала она.

Приподнявшись на локтях, Дэймон заглянул ей в глаза.

— Тебе понравилось?

— О да. — Была ли ее чрезмерная активность случайностью? Ей не терпелось это выяснить. — Хочешь повторить?

В жизни не может быть ничего лучше этого!

Испытывая томительное ожидание, Маделин открыла дверь ванной и вернулась в спальню. Она приложила ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза от ослепляющего солнечного света.

Дэймон повернулся на спину. Он казался довольным. Они несколько часов занимались любовью, и ее реакция была такой же бурной, как в первый раз. Ей даже на некоторое время захотелось, чтобы их отношения не закончились с ее отъездом. Этот мужчина ей нравился. Он был просто великолепен в постели.

Его голодный взгляд, скользнувший по ее обнаженному телу, заставил Маделин почувствовать себя сексуальной и желанной. Откинув простыню, Дэймон похлопал по матрасу.

— Иди сюда.

Что-то было не так. Маделин остановилась. На голове у Дэймона волосы были темно-каштановыми, а на груди и животе светлыми.

Как щетина на его щеках и подбородке.

Они не выгорели на солнце.

Неужели?..

— Ты по природе блондин?

В его глазах промелькнуло виноватое выражение.

— Да.

— Дэймон, почему ты?..

Поморщившись, он покачал головой.

— Доминик. Меня зовут Доминик, а не Дэймон.

Маделин бросило в дрожь. Она прикрыла руками свою наготу.

— Что?

— Я могу все объяснить. — Свесив ноги с кровати, он встал и направился к ней.

Маделин вытянула вперед руку, чтобы остановить его. Все же это не помешало ей отметить про себя, что тело Дэймона было достойно украшать обложку журнала о фитнесе.

— Ты мне лгал?

— Кроме моего имени, все остальное, что я тебе говорил, было правдой.

Мужчина, который подарил ей самую незабываемую ночь в ее жизни, оказался лжецом?

Таким же, как Майк?

— Ты ожидаешь, что я в это поверю?

— Да. — Он вздохнул. — Маделин, прости меня за обман, но я хотел, чтобы ты относилась ко мне как к мужчине, а не… — его подбородок взметнулся вверх, плечи распрямились, — а не как к монарху.

— Не понимаю, — растерянно пролепетала она.

— Принц Доминик Андреас Росси де Монтаньярде к твоим услугам. — Он поклонился ей.

— О!

Что, черт побери, это значит? Дэймон — принц? Он что, сошел с ума?

Он прищурился.

— Это имя ни о чем тебе не говорит?

— А должно?

— Мой отец Альфредо — король Монтаньярде, небольшого островного государства в южной части Тихого океана. Я наследник престола.

Внезапно Маделин овладел страх, от которого ее сердце учащенно забилось. Она находилась где-то в Средиземном море, по меньшей мере в миле от берега, на яхте с каким-то сумасшедшим.

— Уверена, что так оно и есть. Ты действительно принц.

Где были ее навыки выживания, которые воспитывал в ней отец с раннего детства? Почему она не прислушалась к своему внутреннему голосу, когда узнала, что на яхте есть посторонние? Почему не поняла, что Дэймон не мог на самом деле быть таким хорошим, каким казался?

Маделин почувствовала прилив адреналина, руки и ноги начало покалывать Ее отец называл эти симптомы проявлением инстинкта самосохранения и утверждал, что они не раз спасали ему жизнь.

Она подвергла себя опасности, но собиралась преодолеть ее. Другого выбора у нее не было.

Не сводя глаз с Дэймона, Маделин подняла с пола свои трусики и натянула их.

— Доставь меня на берег.

— Маделин…

— Немедленно. — Она надела бюстгальтер, затем блузку и юбку.

— Я не могу этого сделать. По крайней мере не сейчас.

Маделин замерла. Ее охватило беспокойство.

— Почему?

— Сначала ты должна меня выслушать. Я хочу все тебе объяснить.

Маделин не знала, зачем Дэймон заманил ее на яхту, но жалела, что не отнеслась с должной серьезностью к рассказам сестры Винсента о похищениях и торговле живым товаром за пределами Монако.

Глубоко вдохнув, она попыталась вспомнить, как отец учил ее вести себя в опасных ситуациях.

Правило первое: знай свое местонахождение.

— Где мы сейчас?

— Недалеко от побережья Франции.

Правило второе: не тревожь преступника. Сохраняй спокойствие.

Маделин заставила себя улыбнуться, но ее подбородок дрожал.

— Дэймон, я правда хочу сойти на берег.

— Это невозможно. У тебя нет с собой паспорта.

Да, но, может, власти Франции поймут ее ситуацию и сделают для нее исключение? Дэймон подошел ближе.

— Маделин…

— Стой, где стоишь.

Правило третье: в случае крайней необходимости пользуйся для самозащиты любыми подручными средствами.

На камбузе были ножи. Она видела их там вчера вечером, когда они с Дэймоном вместе готовили ужин. Точнее, Дэймон готовил. Разве принцы занимаются стряпней? Для этого у них есть слуги. Значит, никакой он не принц.

Надев туфли, Маделин открыла дверь и осмотрела камбуз. Айан и Макос сидели за столом. Помогут они ей или они заодно с Дэймоном? С одним человеком она еще может справиться, но с тремя будет сложновато.

Маделин принялась открывать ящики до тех пор, пока не нашла острый нож для разделки мяса с девятидюймовым лезвием. В этот момент Дэймон-Доминик… или как его там? — вошел в маленькое помещение камбуза и бросился к ней. Тогда, прибегнув к одному из приемов самообороны, которым научил ее отец, Маделин схватила его за правую руку и, выкрутив ее, прижала к его спине кистью вверх, а затем приставила нож к его горлу.

— Скажи своим друзьям, чтобы отвезли меня на берег. Немедленно!

Вдруг раздался какой-то зловещий звук, и, подняв голову. Маделин увидела два дула, наставленные на нее из противоположного конца камбуза. Два больших черных пистолета. Члены экипажа были его сообщниками.

О боже! Ее похитили!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Айан, Макос, опустите оружие, — спокойно произнес Доминик, но его телохранители не подчинились. — Это приказ.

— Но ваше высочество… — возразил Айан.

— Сделайте это. Маделин не причинит мне вреда. — Доминик был в этом абсолютно уверен. Он видел, как дрожит ее рука, сжимающая нож. Та самая рука, которая прошлой ночью доставляла ему неописуемое наслаждение.

— Это ты так думаешь, негодяй. Я квалифицированный медик и знаю, куда нанести удар, чтобы твоя смерть была мгновенной. — Ее хватка была отчаянной, голос звучал решительно. Очевидно, она правда думала, что ей угрожает опасность, и он глубоко об этом сожалел.

Айан и Макос сначала опустили пистолеты, но, услышав угрозу Маделин, снова наставили их на нее.

Доминик подвинулся на пару дюймов вправо, чтобы они не смогли выстрелить в девушку.

— Позволь предупредить тебя, что Айан и Макос мои телохранители и провоцировать их очень опрометчиво.

Он легонько качнул головой, и охранники с явной неохотой убрали пистолеты в кобуры, спрятанные под пиджаками.

Несмотря на слова Маделин, Доминик сомневался, что у нее хватит духа его убить.

— Если ты выведешь меня из строя, ни к чему хорошему это не приведет. Как профессиональный медик, ты давала клятву Гиппократа. Освободи меня, пока никто не пострадал.

— А что потом? — недоверчиво произнесла она. — Ты со своими головорезами продашь меня? Потребуешь за меня выкуп?

— Я не собираюсь делать ни того, ни другого. Мы вернемся в порт. Айан, дай Маделин телефон, чтобы она могла позвонить в отель. Густаво поручится за меня.

Женщина презрительно фыркнула и пихнула его в спину.

— Возможно, портье с вами заодно. Он говорил мне, что я могу вам доверять. Если я и буду куда-то звонить, то только в полицию.

— Тебя никто не похищал. Ты сама добровольно ступила на борт яхты. Это подтвердит любой, кто видел тебя на пристани. Ты вернешься туда живая и невредимая. Если хочешь, можешь звонить властям, но этим ты лишь привлечешь внимание прессы.

— Какой еще прессы?

— Той, из-за которой я и затеял весь этот маскарад. Я покрасил волосы и сбрил бороду, чтобы во время отпуска меня не преследовали папарацци. Именно поэтому я и не пошел в отель после поездки в Ларвотто. Не хотел, чтобы меня узнали хищники с телеобъективами.

Прошло полминуты. Хотя Доминика с ранних лет учили, как себя вести в подобных ситуациях, ему ни разу не приходилось применять свои навыки на практике. Он мог бы без труда высвободиться, но для этого ему пришлось бы сделать больно Маделин, а этого нельзя было допустить. Он и так уже злоупотребил ее доверием, обманув.

— Положите пистолеты на барную стойку и толкните их рукояткой вперед в моем направлении, — приказала она. — Телефон тоже.

Доминик жестом велел Айану и Макосу выполнить ее требование. Оба телохранителя посмотрели на нее так, словно она сошла с ума, но молча подчинились.

Она повела Доминика к стойке, по-прежнему не опуская ножа. Горькая правда заключалась в том, что его восхищала и возбуждала ее смелость. К счастью, перед тем, как прийти сюда, он надел брюки, иначе и Маделин, и телохранители заметили бы, как сильно она на него действует.

Он никогда не встречал женщин, подобных Маделин Спенсер. Всякий раз, когда ему казалось, что он понял ее, она заинтриговывала его новой загадкой.

Какая она, эта женщина, так отчаянно защищавшая себя? И что с ней сделал бывший жених, раз она разочаровалась в любви и перестала доверять мужчинам? Должно быть, дело здесь было не только в другой женщине. Но почему осознание этого приводило Доминика в ярость и вызывало у него желание отомстить за нее?

Маделин остановилась в ярде от барной стойки. Чтобы взять телефон, ей придется освободить одну руку. Очевидно, она тоже это поняла, поэтому не сдвинулась с места.

— Я хочу вернуться на берег.

— Тогда ты должна позволить Айану и Макосу подняться на палубу. Мы будем в Монако через час. — Этого времени хватит, чтобы убедить ее поверить ему. Он собирался сказать ей правду до того, как они занялись любовью. Но всякий раз, когда Доминик открывал рот, чтобы это сделать, она соблазняла его взглядом, и у него пропадала решимость. Ее дерзкая уверенная улыбка. Ее мягкая соблазнительная грация. Непринужденный разговор женщины, равной мужчине во всем. Он слишком долго жил в мире условностей. Маделин дала ему представление о том, чего ему все это время не хватало. Показала, какими должны быть отношения, и он понял, чего ему, по всей вероятности, будет не хватать в браке.

Когда Маделин вчера вечером приложила палец к губам Доминика, желание в нем взяло вверх над голосом совести, но слышать и дальше, как она называет его вымышленным именем, было невыносимо. Он хотел, чтобы в следующий раз в момент наивысшего наслаждения она выкрикивала его настоящее имя.

Он твердо решил, что следующий раз обязательно будет. Каким бы ограниченным ни был ее сексуальный опыт, она создана для того, чтобы доставлять удовольствие мужчинам. Он не готов ее отпустить. Пока не готов, но, к несчастью, скоро ему придется это сделать.

Маделин дернула его за запястье. Она не сделала ему больно, но прервала размышления.

— Неужели ты меня считаешь настолько глупой? Они могут увести яхту куда угодно.

— Отсюда виден экран системы навигации. Если они изменят курс, у тебя есть телефон, два пистолета и я в качестве заложника. Кстати, мой паспорт в каюте, Маделин. Проверь его.

Она снова фыркнула и толкнула его в спину.

— Как будто ты не мог его подделать.

— Тогда найди информацию обо мне в Интернете.

— Я забыла положить в свою пляжную сумку компьютер, — саркастически протянула она.

— Тогда мы это сделаем, когда вернемся в отель «Рейнар». У меня в номере есть ноутбук.

— Думаешь, я после этого куда-нибудь с тобой пойду? Что значит, у тебя в номере? Ты остановился в «Рейнаре»?

— Да. Наши с тобой номера на одном этаже, но в разных концах коридора. Так что мы временные соседи. Как ты думаешь, почему в день нашей встречи я ждал тот же лифт, что и ты?

Маделин нахмурилась, а затем переступила с ноги на ногу. При каждом движении ее грудь терлась о его обнаженную спину, и это усугубляло его положение.

— Твои прихвостни могут отправляться на палубу, но мы запремся изнутри. А если они попытаются проникнуть сюда, я буду стрелять.

— Ты умеешь обращаться с пистолетом? — Большинство несчастных случаев с огнестрельным оружием происходило по вине новичков, а Доминик предпочел бы избежать кровопролития.

— Мой отец работал в полиции нравов, поэтому я не только умею стрелять, но делаю это метко. Отец позаботился.

Перехватив взгляд Доминика, Айан похлопал по бедру, напомнив ему о маленьком пистолете, прикрепленном к его ноге. Но Доминик условленным знаком дал ему понять, что сам разберется в ситуации. Айану это явно не понравилось, но он еле заметно кивнул.

— Снимайтесь с якоря и поворачивайте назад. — Приказ Доминика противоречил клятве, которую давали его телохранители. Члены королевской охраны должны быть готовы умереть за свою родину. Это означало, что они не могут бездействовать, когда наследнику престола угрожают ножом. Но Айан и Макос исполнили его приказ, поднялись по трапу и покинули каюту. Маделин повела его к люку и заперла дверь на замок, затем они спустились в гостиную.

— Сядь. — Она подтолкнула его к дивану.

Доминик подчинился, понимая, что сопротивление помешает ему добиться своей цели.

Держа нож наготове, Маделин встала на цыпочки и, не сводя глаз с Доминика, опустила жалюзи на иллюминаторах. Умный ход. Не видя, что происходит в каюте, Айан не станет ничего предпринимать.

Чтобы ей было спокойнее, Доминик закинул ноги на кофейный столик и сложил руки на животе. Маделин в это время сходила на камбуз за пистолетами.

Она чувствовала себя комфортно с оружием в руках. Проверив предохранители и обоймы пистолетов, она положила нож назад в ящик. Доминик еще больше ее зауважал. Она была умной, находчивой, сильной и сохраняла спокойствие в кризисной ситуации.

Не говоря уже о сексуальности.

— Мой паспорт у меня в сумке. На фото у меня светлые волосы и борода, но ты знаешь меня целую неделю и провела со мной ночь. Думаю, тебе не составит труда меня узнать.

Она по-прежнему стояла в другом конце каюты.

— Меня не интересует твой дурацкий паспорт. Ты мне лгал.

Доминик снова испытал чувство вины.

— Изначально я не собирался скрывать свою личность, но когда ты посмотрела на меня в тот вечер в вестибюле отеля, я увидел женщину, которая желала меня как мужчину, а не как наследного принца. Ты даже не представляешь, какая это редкость. Я испытал подобное всего один раз. С Жизель, моей женой.

— Избавь меня от этой душещипательной истории. Уверена, это тоже выдумка.

— К несчастью, правда. Мы с Жизель были знакомы с детства и обручились, когда мне было девятнадцать, а ей шестнадцать.

Маделин брезгливо наморщила нас.

— Прямо средневековье какое-то.

Доминик пожал плечами, но не стал рассказывать ей о том, как выбирают невест для членов королевской семьи у него на родине. Она все равно не поймет.

— Согласен, она была слишком молода. Именно поэтому я и настоял на том, чтобы отложить свадьбу до тех пор, пока я не окончу университет. Моя жена умерла через два года после свадьбы.

— Я не хочу это слушать. Проигнорировав ее слова, он спокойно продолжил свой рассказ:

— Моя страна до сих пор живет по старомодным обычаям, потому что члены Королевского Совета боятся перемен.

Маделин закатила глаза.

— Ну, конечно.

— Ученые предполагают, что на месте Монтаньярде был огромный вулкан, но шестьдесят миллионов лет назад океан захлестнул его, потушив огонь. Сейчас моя родина — это три острова, окружающих внутреннее озеро с кристально чистой водой.

— Какое богатое воображение! Тебе бы книги писать, — язвительно заметила Маделин.

Доминик улыбнулся. Она не верила ему. Интересно, начнет ли она, убедившись, что он говорил правду, относиться к наследнику престола с раболепием и благоговением, как другие? Станет ли интересоваться его богатством и положением? Бесспорно. Когда это произойдет, Маделин потеряет в его глазах свою привлекательность.

— Моя младшая сестра пишет книгу по истории нашей страны. У меня три сестры: Даниэль, Иветт и Бригитт. Каждое поколение правящей династии делает акцент на определенных проблемах. Мой прадед, например, защищал наши границы от врагов, а также боролся с вредителями, губившими посевы. Дед занимался развитием транспортной системы, а отец проводит активную экспортную политику. Я же намерен показать всему миру красоту Монтаньярде. Я убежден, что нам, прежде всего, необходимо сделать ставку на развитие туристического бизнеса, как в Монако. Именно этим и объясняется то, что последние десять лет я посвятил изучению туризма в других странах. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы моя страна стала известна в мире.

— Значит, отвоей стране не знают?

Снова сарказм.

— Мы еще не добились мирового признания, но наши вина, оливковое масло и сельскохозяйственная продукция начинают пользоваться успехом на иностранных рынках. Что касается туристического потенциала, у нас есть горы для альпинизма и горнолыжного спорта, моря для дайвинга, рыбной ловли и серфинга, подводные пещеры для исследования и горячие минеральные источники для оздоровления. Природные рифы у побережья дадут фору искусственным рифам Монако. У нас гораздо больше видов рыб и других морских обитателей. — Внезапно ему ужасно захотелось показать ей красоту своей страны, но он знал, что это невозможно. — Изумруды, которые добываются в шахтах Монтаньярде, почти так же красивы, как твои глаза, Маделин.

Она фыркнула.

— Не трать зря слова. Твоя лесть на меня больше не действует. Между нами все кончено.

Доминика охватило разочарование. Обладая огромным богатством и властью, он не мог иметь то единственное, чего желал. Провести больше времени с Маделин. Но время было роскошью, которой он не располагал…

Маделин презрительно фыркнула.

— Ты действительно нечто.

— Это ты уже говорила мне прошлой ночью. Кажется, ты употребила слово «великолепный».

Ей захотелось стереть с лица Дэймона самодовольную улыбку. Это потрясло ее, потому что она никогда не была сторонницей насилия. Щеки Маделин запылали. Она проглотила его ложь точно так же, как раньше проглатывала ложь Майка. Какой глупой надо быть, чтобы потерять голову при виде первого же красивого мужчины!

— Заткнись, хвастун, или я тебя пристрелю! Я не люблю, когда из меня делают идиотку.

— Именно так поступал твой бывший? Ставил тебя в дурацкое положение?

Маделин демонстративно взвела курок.

— Злить вооруженную женщину неосмотрительно.

Дэймон поднял руки, словно сдаваясь.

— Тогда я лучше расскажу тебе о своей родине. — Он опустил руки и сложил их на животе. Маделин не верилось, что прошлой ночью она покрывала этот живот поцелуями.

Хуже всего было то, что доказательство обмана Дэймона — светлые волосы на теле — все это время было перед ней. Только она его не заметила. Так было и с Майком. Она видела только то, что хотела. Маделин терпеть не могла чувствовать себя глупой и обманутой.

— На каждом из островов Монтаньярде есть несколько озер с питьевой водой. Наши реки и озера — настоящий рай для рыболовов. Как в Новой Зеландии, у нас нет ни ядовитых змей, ни пауков.

Бла-бла-бла. Маделин сосредоточилась на мониторе навигационной системы, стараясь не слушать его болтовню. Она знала: все, что он ни скажет, будет ложью.

На палубе поднимали паруса.

Оказаться в ловушке на яхте с тремя сумасшедшими. Чем она заслужила такое? Выживет ли она?

Да, черт побери, ты выживешь. От тебя зависит твоя мать.

— Моя страна была открыта в начале восемнадцатого века графом де Росси, французом, искавшим более короткий маршрут для транспортировки пряностей из Индии, — продолжил он. — Однажды в шторм его корабли сбились с курса. Он причалил к главному острову, чтобы пополнить запасы продовольствия и исправить поломки. В результате он решил остаться и исследовать острова.

— Ну, конечно. А потом аборигены позволили чужаку вступить во владение их землей.

— Первоначально местных жителей подкупали с помощью предметов роскоши с кораблей, но, к сожалению, за год большинство их них умерли от болезней, завезенных европейцами. Граф объявил себя королем и назвал страну Монтаньярде в честь гор, вершины которых пронзают облака. Он разрешил своим бывшим соотечественникам и искусным ремесленникам поселиться там. Говорят, для него похитили самую красивую женщину Франции и та стала его женой и королевой.

До тех пор, пока Доминик не произнес последние слова, его рассказ звучал почти правдоподобно. У Маделин пересохло во рту.

— Об этом даже и не мечтай.

— Мне жаль, что наш роман должен закончиться, когда я покину Монако.

— На случай, если до тебя еще не дошло, — наш роман уже закончился.

У Маделин заурчало в желудке. Посмотрев на кофейник, она вдохнула аромат свежесваренного кофе. От голода у нее кружилась голова. К черту диету! Ей нужно было что-нибудь проглотить, чтобы восполнить большое количество калорий, которые сгорели за двенадцать часов.

Пока она кувыркалась в постели с этим лживым негодяем.

Держа в правой руке пистолет, Маделин, не сводя глаз с Дэймона, нашла кружку, положила в нее много сахара, налила кофе и взболтала. Она не стала рисковать и искать ложку и сливки. Она сделала глоток сладкого напитка. Ммм…

— В холодильнике есть яйца, колбаса, сыр и фрукты, в шкафчике слева от тебя круассаны.

У Маделин потекли слюнки, но она не могла подойти к холодильнику, не выпустив из виду своего пленника.

— Ты был бы рад усыпить мою бдительность, не так ли?

— Я обрадовался бы гораздо больше, если бы мне удалось позавтракать. После того, что было ночью, у меня разыгрался аппетит.

Маделин бросило в жар.

— Мерзавец!

Она открыла шкафчик, нашла пакет с круассанами и швырнула ему.

Дэймон поймал его на лету.

— Спасибо. Кстати, я обожаю кофе, который варит Айан.

Ей хотелось запустить в него своей кружкой, но вместо этого она достала из шкафчика другую, налила в нее кофе и отодвинула ее на другой конец барной стойки. Если он хочет сливок или сахара, ему не повезло.

Дэймон немного приблизился к ней.

— Тебе не понадобится оружие, Маделин. — Она произнесла непечатное выражение, которое прежде не входило в ее лексикон, и он ухмыльнулся. — Полагаю, мы именно это делали прошлой ночью, и тебе нравилось.

Маделин ошеломленно раскрыла рот. Неужели у этого человека нет ни капли здравого смысла? Как он может ее провоцировать, когда у нее в руке заряженный пистолет?

Он обогнул край стойки. Господи, она не хотела его убивать. Она не отбирала жизни, а спасала их. До тех пор, пока она не узнала о его обмане, он ей нравился. Может, достаточно ранить его? Но куда? Она начала обдумывать варианты.

— Даже и не пытайся.

Дэймон остановился и прислонился к стойке.

— Я не могу думать ни о чем, кроме твоей атласной кожи. Твоего аромата. Вкуса твоих губ. Твоего божественного тела. Я еще никогда так не желал женщину, как желаю тебя, Маделин. Мы могли бы прямо сейчас снова дать выход нашей страсти, если ты положишь пистолет.

Черт бы побрал его этот низкий чарующий голос! Ее захлестнула волна желания. Разве это возможно в подобной ситуации? Перед ее взором пронеслись образы прошлой ночи, и она на мгновение закрыла глаза. В этот момент Дэймон сделал выпад вперед. Его длинные пальцы обхватили ее запястье. Подняв руку Маделин с пистолетом вверх, он прижал женщину к холодильнику. Раздался оглушительный грохот, и с потолка что-то посыпалось.

Маделин пыталась вырваться, но силы были неравны.

— Отпусти пистолет, Маделин, — спокойно приказал Доминик. — Отпусти пистолет, — повторил он. — Обещаю, что тебе ничто не угрожает.

В борьбе за оружие не было ничего сексуального, однако она ощущала его прикосновения каждым дюймом своей кожи. Как могло собственное тело предать ее в такой момент? Она еще сильнее напрягла слабеющие мышцы.

— Если бы я верила всему, что ты говоришь… — пробормотала она, пытаясь выгнуть спину, чтобы было легче дышать.

— У тебя нет выбора. — Его голос по-прежнему звучал мягко, но теперь эта мягкость была обманчивой.

Ее правая рука начала неметь, так как Дэймон сдавил лучевой нерв. Она ослабила хватку в тот момент, когда люк распахнулся. Через плечо Дэймона Маделин увидела Айана с маленьким пистолетом в руке и Макоса, стоящего немного позади.

— Можете идти, ребята, — сказал Дэймон, загораживая ее своим телом. Он поднял и продемонстрировал им пистолет, который отнял у Маделин.

Черт побери! Она потеряла бдительность. Будь ее отец сейчас жив, он бы в ней разочаровался. Чтобы Маделин никогда не стала жертвой преступления, Билл Спенсер раз в неделю обучал ее приемам самообороны.

— Айан, Макос, уберите оружие. Мы с мадемуазель Спенсер идем в капитанскую каюту.

— Вот размечтались, принц, — язвительно произнесла она.

— Дайте нам несколько минут, затем мы будем завтракать.

Схватив за запястья, Дэймон немного отодвинулся и толкнул ее вперед, затем завел ей руки за спину и сжал их своими длинными пальцами, словно тисками.

— Не вынуждай меня тебя связывать, — прошептал он ей на ухо. — Думаю, мы оставим это до другого раза.

С этими словами он развернул ее и повел в спальню. Маделин пыталась вырваться, но безуспешно. Его хватка была железной.

Закрыв за ними дверь спальни, Дэймон освободил ее, и она помчалась в другой конец комнаты, чтобы найти какой-нибудь тяжелый предмет. Но ничего подходящего там не оказалось. Впрочем, если бы она даже и вывела его из строя, ей пришлось бы иметь дело с двумя вооруженными головорезами.

Взяв свою сумку, Дэймон порылся в ней и бросил что-то на кровать. Его паспорт открылся на странице с фотографией, и у Маделин перехватило дыхание. Сейчас Дэймон был красив, но со светлыми волосами, зачесанными назад, он был просто неотразим.

Подойдя ближе, она взяла документ. Имя: принц Доминик Андреас Росси де Монтаньярде. Волосы: светлые. Глаза: голубые. Рост: шесть футов три дюйма. Путем вычитания она определила его возраст: тридцать пять лет. Затем она пролистала остальные страницы с проштампованными визами разных стран.

Должно быть, паспорт — подделка. Принцы не притворяются гидами. Они путешествуют с сопровождающими лицами и целым штатом слуг и не общаются с простолюдинами вроде нее. Она это знала из программ Си-эн-эн.

Значит, Дэймон — авантюрист, разъезжающий по миру под ложным титулом? Со своей внешностью и обаянием он мог добиться больших успехов. Должно быть, он охотится за богатыми женщинами. Услышав, что она проведет в Монако месяц, он, наверное, решил, что у нее много денег.

— Ну что, узнала меня? — спросил он.

— Нет, но в любом случае, это не имеет значения. После того как мы вернемся в порт, я больше никогда не захочу тебя видеть, разве только на опознании в полиции. — Она бросила паспорт на смятые простыни, стараясь не думать о том, почему постель была в таком беспорядке.

— Мне жаль это слышать, потому что я еще не насладился тобой вдоволь, Маделин. Твое общество для меня — как глоток свежего воздуха.

— Неужели? Хорошо, давай заключим сделку. Ты высаживаешь меня на берег, а я забываю о том, что произошло. Я не стану заявлять в полицию на тебя и твоих головорезов.

— Твое предложение довольно заманчиво, но я не согласен. — Дэймон сидел на кровати, прислонившись к спинке и вытянув ноги. Он вел себя так непринужденно, словно они только что занимались любовью.

Почему судьба к ней так неблагосклонна и лучший любовник, который у нее когда-либо был, оказался еще хуже, чем Майк? Ее бывший жених был обманщиком и предателем, но, насколько ей было известно, он никогда не нарушал закон.

Через двадцать минут напряженной тишины раздался стук в дверь и Дэймон поднялся. Взяв у Айана поднос с завтраком, он снова запер дверь. У Маделин пропал аппетит, но если она попытается бежать, ей понадобятся силы. Она потянулась к подносу. Дэймон в это время надел голубую рубашку и сменил мятые брюки на чистые шорты. В этой одежде он больше походил на члена яхт-клуба, чем на похитителя.

— Ты хоть понимаешь, что покушалась на жизнь наследника престола? — небрежно заметил Доминик, намазывая на круассан вишневое варенье.

Как долго он будет настаивать на этой сказочной чепухе? Схватив одной рукой круассан, другой Маделин сделала грубый жест. Затем, откусив кусочек круассана, она быстро его прожевала и проглотила. Через несколько минут от ее обильного завтрака не осталось ни крошки.

В отличие от нее Дэймон никуда не торопился. Он налил себе кофе и не спеша потягивал его.

— В моей стране подобное преступление карается пожизненным заключением или смертной казнью.

Маделин чуть не подавилась последним кусочком круассана. Когда она все же его проглотила, он показался ей тяжелым, словно кусок свинца. Он явно не шутит. Она и раньше беспокоилась, но сейчас ее напряжение усилилось. С кем она имеет дело? Она ни на секунду не поверила, что он был принцем.

Маделин посмотрела на кофейник и подумала, можно ли ударить им Дэймона. Достаточно ли он тяжел для того, чтобы сбить его с ног? И что ей делать тогда?

— Мы не в твоей стране.

— Власти Монако будут еще менее снисходительны.

К горлу подступила тошнота. Маделин жалела, что не воспользовалась телефоном Айана, чтобы позвонить Кендейс и Амелии и попросить их вызвать полицию.

* * *

Кто позаботится о ее матери, если Маделин больше не вернется в Шарлотт? Мэй Спенсер не жаловалась на здоровье, но ей было уже семьдесят восемь. Она плохо переносила долгие перелеты. Хватит ли у нее сил, чтобы отправиться на поиски своей пропавшей дочери?

Не паникуй. Дэймон не причинил тебе вреда. Напротив, он дважды вставал между тобой и своими головорезами. Несомненно, если бы он хотел тебя убить, то не стал бы защищать.

Или, может, живая она стоит дороже, чем мертвая?

— Чего ты от меня хочешь? У меня нет денег. Мой отец умер, а моя мать живет на пенсию. Поверь мне, это жалкие гроши. Кроме того, я слышала, что Соединенные Штаты не ведут переговоров с террористами.

— Я не террорист и не похититель. Я просто хочу продолжать наши… прогулки.

Маделин раскрыла рот. Он спятил? Разумеется, спятил, раз считает себя принцем.

— Ты хочешь и дальше быть моим гидом?

— Я бы предпочел остаться твоим спутником и любовником до конца наших каникул.

Этот мужчина сошел с ума!

— Я не занимаюсь сексом по принуждению.

Дэймон выпрямился и надменно поднял голову. В этот момент он действительно был похож на монарха.

— Я не насильник и не вымогатель. Ты вернешься в мою постель, но только потому, что сама захочешь меня, как хотела прошлой ночью.

Как низко с его стороны напоминать об этом!

— Этого не случится!

— Может, заключим пари? — Один уголок его рта поднялся вверх.

Стук шагов по палубе и рев мотора избавили ее от необходимости отвечать. Это было весьма кстати, потому что она не могла придумать остроумный ответ. Маделин подошла к окну и увидела вдалеке пристань Монако. Если бы она могла выбраться из каюты и пройти мимо вооруженных головорезов, то, возможно, ей хватило бы сил доплыть до берега.

Пятнадцать минут спустя Маделин услышала голоса. На пристани было больше народа, чем вчера. Посмотрев в иллюминатор, Дэймон выругался.

— Папарацци и полиция. Должно быть, Айан вызвал помощь.

Полиция? Слава богу! Маделин прижала ладонь к груди.

Дэймон схватил ее за плечи и посмотрел ей в глаза.

— Когда мы сойдем на берег, ты будешь делать то, что я скажу. Я не хочу, чтобы тебя нечаянно ранили.

— А если я ослушаюсь?

— Я выдвину против тебя обвинения.

Черт побери, как долго он намерен продолжать этот фарс?

Все, что ей сейчас нужно, это согласиться. Сразу же, как только покинет яхту, она начнет звать на помощь, но он не должен об этом знать. Она пожалуется на него властям и убедит Винсента Рейнара выгнать этого самозванца из отеля. Она с удовольствием будет наблюдать за тем, как полиция Монако потащит его в наручниках.

— Хорошо. Я сделаю все, что ты скажешь, — солгала Маделин со спокойным видом.

— Следуй за мной и не ничего говори, чтобы не скомпрометировать себя.

«Скомпрометировать себя»? Ну и наглец!

Открыв дверь каюты, Дэймон что-то сказал по-французски. Маделин пролезла под его рукой и побежала к люку, но внезапно остановилась, обнаружив, что в камбузе были люди.

Шестеро вооруженных полицейских. Отдавая приказы, которых она не понимала, они с угрожающим видом приближались к ней. Попятившись назад, Маделин натолкнулась на Дэймона.

— По-английски, пожалуйста. — Дэймон положил руку ей на плечо, словно они были друзьями или любовниками. — Мадемуазель Спенсер не говорит по-французски. Опустите пистолеты. Она не вооружена.

— Мадемуазель Спенсер, вы арестованы за нападение на принца Доминика, — сказал один из полицейских.

Маделин раскрыла рот.

— Я? А как же он и его головорезы? Они похитили меня!

Двое мужчин хотели ее схватить, но Дэймон остановил их, выставив вперед руку.

— Простите за то, что отнял у вас время. Мои телохранители ошиблись. Это было не нападение, — он посмотрел в глаза Маделин, — а любовная игра.

Он подкрепил эту ложь, поцеловав ее в кончик носа. Маделин густо покраснела.

— Это не…

— Маделин. — Дэймон легонько тряхнул ее. — Игра закончена. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя арестовали, правда?

Она перевела взгляд с Дэймона на полицейских, и у нее внутри все оборвалось. Эти суровые парни с пистолетами и наручниками не притворялись.

И Дэймон — Доминик — тоже.

Маделин обратилась к молодому офицеру, стоящему ближе всех.

— Он действительно принц?

Тот изумленно уставился на нее.

— Да, мадемуазель. Принц Доминик — почетный гость Монако.

Ничего себе!

— Дайте нам несколько минут, чтобы собрать вещи. — Слова Дэймона прозвучали, скорее, как приказ, нежели просьба. — Я буду очень признателен, если вы поможете нам прорваться сквозь толпу папарацци.

— Конечно, ваше высочество. Мы будем рады вам услужить, — ответил мужчина, которого, судя по нагрудному жетону, звали инспектор Руссо.

Не сказав больше ни слова, Маделин позволила Дэймону отвести ее назад в каюту. Она зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не застонать.

Черт побери, она действительно покушалась на жизнь члена королевской семьи!

Это не входило в ее планы на отпуск.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Полагаю, одних извинений будет мало? — еле слышно спросила Маделин Дэйм… принца Доминика. Оглянувшись, она посмотрела на полицейских, стоящих снаружи у двери.

— Это зависит от того, согласишься ли ты на мои условия, — так же тихо ответил он.

У нее внутри все сжалось.

— Продолжить наши… отношения?

Отрывисто кивнув, Доминик пронзил ее взглядом. Это было нелепо, но он внезапно начал казаться ей величественным.

— И ты будешь помалкивать. Я не хочу читать в газетах о своей любовнице из Монако.

Новая любовница наследника престола Монтаньярде. Маделин представила себе заголовки в бульварной прессе. Черт побери, ей никогда не хотелось быть известной. Особенно своей глупостью. Предательства Майка, из-за которого она стала посмешищем всего городка, было достаточно.

Проводить время с мужчиной, который обманным путем затащил ее к себе в постель, противоречило принципам Маделин, но если она откажется, то сядет за решетку. Она знала, что законы Монако очень суровы. Здесь на каждом углу были камеры наблюдения. Возможно, ей удалось бы убедить судью в своей невиновности, но в любом случае она не хотела беспокоить свою мать и омрачать праздник Кендейс. К тому же не исключено, что из-за ареста она потеряет работу.

— Отлично, — отрезала Маделин. — Но не забывай, что ты не имеешь надо мной никакой власти. Как бы ты мне ни угрожал, я не стану преступать закон и мораль.

Он слегка улыбнулся.

— У тебя есть две минуты, чтобы привести себя в порядок, прежде чем мы предстанем перед папарацци.

Маделин пошла в ванную, быстро умылась и причесалась и вернулась в спальню.

— Спрячь волосы под шляпу и надень темные очки, — приказал Дэй… Доминик.

Маделин молча подчинилась. Она не хотела, чтобы ее мать или коллеги узнали ее на фото в разделе светской хроники.

— Когда мы сойдем на берег, опусти голову и держи язык за зубами.

Взяв их сумки, Доминик обратился через открытую дверь к. полицейским:

— Господа, еще раз прошу у вас прощения за это недоразумение. Если потребуется, я готов пройти с вами в участок и уладить все формальности после того, как отвезу мадемуазель Спенсер в отель.

— Этого не понадобится, ваше высочество, — сказал Руссо.

Самый молодой из полицейских предложил Доминику понести сумки. Тот передал их ему и направился к люку.

Куда подевался ее дружелюбный обаятельный гид? Мужчина, следующий за тремя полицейскими, держался как настоящий монарх.

Остановившись у трапа, он повернулся, чтобы помочь Маделин подняться. Когда ее голова показалась из люка, вокруг зажужжали кинокамеры, и она глубже надвинула шляпу. Десятки репортеров выкрикивали вопросы на разных языках, но Доминик их игнорировал.

Нет, «игнорировал» — неподходящее слово. Он вел себя так, словно их не существовало.

— Опусти голову, — прошептал он ей на ухо, затем схватил за локоть и потащил сквозь толпу. Айан, Макос и два полицейских последовали за ними. Один остался охранять яхту или составлять отчет о повреждениях. Маделин поморщилась. Не хотелось даже думать о том, во сколько ей обойдется ремонт потолка в спальне.

У обочины их ждал белый лимузин. Водитель открыл дверцу, и Доминик пропустил Маделин вперед, а затем сел напротив нее. Дверца захлопнулась, и их окутал прохладный кондиционированный воздух.

Сквозь затемненное стекло она взглянула на толпу. Полиция не подпускала репортеров к машине.

— И ты так живешь?

— Да. Теперь ты понимаешь, для чего я маскировался?

— Тебе следовало сказать мне правду до того, как мы переспали, — произнесла Маделин.

Доминик кивнул.

— Согласен.

Она ждала, что он попросит у нее прощения, но извинений не последовало.

Водитель сел за руль. Айан присоединился к нему впереди.

— В отель, ваше высочество? — спросил шофер через опущенную панель из темного стекла, отделявшую передние сиденья от салона.

— Да.

Панель поднялась, и автомобиль пришел в движение.

Испытывая гнев и смущение, Маделин нервно ерзала на кожаном сиденье.

— В какую игру ты со мной играешь? — бросила она, сняв очки. — Водишь за нос первую встречную, которая понятия не имеет, кто ты? Ты все это время смеялся над моим невежеством.

— Я никогда не считал тебя невежественной и не смеялся над тобой. Я восхищался твоей непосредственностью и отсутствием притворства. Скажи я тебе правду, твое отношение ко мне изменилось бы.

— Думаешь, теперь я буду к тебе подлизываться?

Он оценивающе посмотрел на нее.

— Учитывая мой прошлый опыт, это вполне вероятно.

— Вот размечтался, хвастун. — В этот момент она вспомнила уроки этикета, которые давала подружкам невесты будущая золовка Кендейс. Никогда не обращайтесь к членам королевской семьи по имени. — Мне теперь тебя называть «ваше высочество»? Будь я проклята, если после всего, что между нами было, я начну кланяться и делать реверанс…

От его низкого смеха у нее перехватило дыхание.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

— Хорошо. И как нам быть? Не думаю, что теперь совместные прогулки доставят нам удовольствие, если нас постоянно будут преследовать.

— Мы станем более изобретательными.

— Где твоя свита? Я слышала, что важные персоны не путешествуют в одиночестве.

— Осталась дома. Я приехал сюда инкогнито. Но можешь не переживать, Айан позаботится о нашей безопасности.

По крайней мере его телохранители уж точно позаботятся о том, чтобы больше не оставлять их наедине.

— Когда ты примешь мои извинения и отпустишь меня?

— Когда мне наскучит твое общество. — Доминик наклонился вперед и положил ладони ей на колени. Ее кожа тут же начала гореть. — Но я не думаю, Маделин, что это произойдет в ближайшее время.

От его прикосновений и обещания, прозвучавшего в голосе, гнев женщины утих. Она отстранилась, чтобы противостоять охватившему ее желанию.

— Только не жди, что я буду продолжать спать с тобой.

Доминик выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз.

— Один раз ты уже бросила мне вызов, и теперь это повторилось. Я твердо решил доказать тебе, что ты неправа.

— Мы пообедаем у меня в номере, — заявил Доминик, когда они с Маделин вышли из лифта на верхнем этаже.

— Нет. — Желая как можно скорее избавиться от его общества, Маделин повернулась в противоположную сторону и направилась в свой номер.

Доминик вместе с телохранителями последовал за ней.

— Я на этом настаиваю.

Остановившись возле двери, Маделин сердито посмотрела на него.

— Можешь настаивать, сколько хочешь, но мой ответ все равно будет «нет». Тебе не принадлежит каждая минута моего времени. Мы так не договаривались. Я хочу принять душ и отдохнуть от тебя. На случай, если ты этого не заметил, я все еще сержусь.

Маделин вставила в замок пластиковую карту и протянула руку.

— Отдай мою сумку.

— Дай мне свой паспорт.

— Ты спятил?

— Я не позволю тебе сбежать и уклониться от выполнения обязательств.

Отличная идея!

— Я не могу уехать, потому что помогаю подруге готовиться к свадьбе. Я никогда не подвожу тех, кто мне доверяет.

Судя по тому, как сжались его губы, до него дошел ее намек.

— Все равно я возьму твой паспорт в качестве страховки.

Дверь открылась, и на пороге появилась Амелия. При виде трех незнакомых мужчин в холле она насторожилась.

— Все в порядке?

— Нет, не все в порядке, — ответила Маделин.

Доминик поклонился и ослепительно улыбнулся. В ответ на это Амелия покраснела, а Маделин пришла в ярость.

— Bonjour, мадемуазель.

— Э-э… здравствуйте. — Амелия растерянно перевела взгляд с мужчин на Маделин.

Та поморщилась. Придется представить подруге Доминика, хотя она предпочла бы этого не делать. Мечтательная Амелия ждала прекрасного принца, который безумно ее полюбит. Но данный принц явно был неподходящей кандидатурой.

— Амелия Ламберт, моя подруга и коллега. Это Дэй… Доминик… Как мне, черт побери, тебя представлять?

Глаза Доминика заблестели, словно она задала провокационный вопрос, и ее пульс участился.

Перестань. Теперь ты к нему невосприимчива.

Он протянул руку Амелии.

— Доминик Росси.

Маделин ждала, но он так и не назвал свой титул.

— Он принц и мой гид.

Амелия отдернула руку.

— Прошу прощения?..

— Доминик — член королевской семьи, а эти парни — его телохранители Айан и Макос.

— Р-рада с вами п-познакомиться, — ошеломленно пролепетала Амелия.

— Позже я все объясню. Позволь мне войти.

Амелия распахнула дверь. Выдернув свою сумку из руки Доминика, Маделин вошла в номер. Доминик, черт бы его побрал, последовал за ней. Айан и Макос остались в холле.

— Твой паспорт, Маделин, — напомнил Доминик. — Или мне вызвать полицию?

— Иди ты…

— Зачем ему вызывать полицию? — спросила Амелия. — Что-то случилось?

Маделин сердито посмотрела на Доминика.

— Произошло недоразумение, в котором полностью виноват он.

— Едва ли в том, что ты предпочла не верить правде, есть моя вина, — спокойно ответил он.

— Вы принц какой страны? — вмешалась Амелия, пытаясь установить перемирие.

— Монтаньярде, — ответил он, ослепительно улыбнувшись ей.

— Правда? — произнесла девушка с благоговейным трепетом.

Маделин удивленно уставилась на подругу.

— Ты слышала об этом королевстве?

— Разумеется. Оно находится к юго-западу от Гавайских островов. Все медсестры из ожогового отделения мечтают там побывать. Книги королевы о драконе пользуются огромной популярностью у наших маленьких пациентов.

Маделин перевела взгляд с Амелии на Доминика. Она что, была единственной, кто ничего не слышал о его родине?

— Ты говорил, что твоя сестра — писательница.

— Бригитт — автор книг по истории, а наша мать записывает сказки, которые она рассказывала нам с сестрами, когда мы были маленькими.

Амелия нахмурилась и, прищурившись, посмотрела на Доминика.

— Простите за назойливость, ваше высочество, но мне казалось, что вы блондин, и… — Она коснулась рукой своего подбородка.

— Пожалуйста, зовите меня Доминик. — Достав из кармана бумажник, он вынул оттуда визитку и протянул Амелии. — Я путешествовал инкогнито, пока Маделин меня не разоблачила. Пришлите мне по электронной почте адрес больницы. Я попрошу маму отправить вам книги с автографами. Если хотите, можете указать в письме имена детей, которые лежат в вашем отделении, чтобы она могла обратиться лично к каждому.

С широко раскрытыми глазами Амелия прижала карточку в груди.

— Я непременно это сделаю, когда вернусь в Шарлотт. Большое спасибо.

Маделин стиснула зубы. Ей не хотелось, чтобы Доминик делал что-то хорошее. Она предпочла бы запомнить его лживым негодяем, навязавшим ей свое общество.

Доминик посмотрел на нее.

— Возможно, мадемуазель Ламберт захочет присоединиться к нам за ланчем у меня в номере.

В тот момент, когда Маделин увидела восхищение на лице Амелии, ей захотелось убить Доминика. Этот хитрец так умело расставил ловушку, что она не заметила ее и попалась. Отказавшись пойти к нему в номер, она расстроит Амелию.

Маделин показал ему средний палец за спиной подруги.

На его лице появилась озорная улыбка.

— Я воспринимаю это как согласие.

— Ты не мог бы на минутку зайти ко мне в комнату?

— С удовольствием.

Проигнорировав мечтательный вздох Амелии. Маделин провела Доминика к себе в спальню и закрыла дверь.

— Не впутывай сюда Амелию.

— Твоя подруга очаровательна.

— И недоступна для тебя.

Одна его бровь удивленно поползла вверх. Что он услышал в ее словах? Проявление собственнического инстинкта? Желание защитить подругу? Или озлобленность? Возможно, все вместе.

— Мне следует еще ожидать хитрых маневров с твоей стороны?

— Только если ты сама меня вынудишь. Обычно я не скрываю своих желаний. В данный момент мне нужна твоя компания… и ты, Маделин.

От его хриплого голоса ее бросило жар.

— Не могу сказать того же о твоей компании и о тебе, — солгала она.

Доминик хищно улыбнулся.

— Снова бросаешь мне вызов?

Маделин устремила на него испепеляющий взгляд.

Он протянул руку.

— Твой паспорт, пожалуйста.

— А что, если я захочу пересечь границу во время экскурсионной поездки?

— Ты поедешь со мной, а твой паспорт будет у меня. Завтра утром мы пойдем в тир. Хочу посмотреть, как ты стреляешь.

Достав из ящика комода паспорт, она сунула его Доминику, а затем принялась изучать свои ногти.

— Возможно, я буду занята.

— Боишься, что я окажусь более метким стрелком? — Он убрал ее паспорт в карман брюк.

— Не пытайся провоцировать меня. Это не пройдет.

Он подошел ближе. Комод позади нее преграждал путь к отступлению. Доминик поднял руку и провел кончиком пальца по ее горлу.

— Может, ты предпочитаешь, чтобы я вместо этого касался твоих эрогенных зон? Насколько я помню, прошлой ночью это делало тебя более сговорчивой.

Маделин негодовала на себя за то, что у нее подкашиваются ноги и по всему телу бегут мурашки. Прошлой ночью она плавилась как воск в его руках и была готова дать ему все, что бы он ни попросил.

Но это было вчера. Сейчас она знала, что этот человек — из тех, кто обманным путем заманивает женщин к себе в постель. Стиснув зубы, Маделин закрыла ладонями соски, проступившие сквозь одежду, и пожалела о том, что не может ударить его коленом в пах.

Должно быть, Доминик прочитал ее мысли, потому что он опустил руку и отошел.

— Буду ждать тебя и мадемуазель Ламберт у себя в номере через час. Не разочаруй меня, Маделин.

Дверь открыл незнакомец. Великолепный светловолосый голубоглазый незнакомец в дорогом сером костюме и накрахмаленной белой рубашке с расстегнутым воротником.

Доминик. У Маделин пересохло во рту. Ее сердце бешено заколотилось. Это лицо она узнала бы где угодно. Он был красив и с темными волосами, но сейчас!.. Цвет волос изумительно контрастировал с загорелой кожей, и от этого голубые глаза казались ярче.

Но его внешность не имеет значения. Она терпеть не может лжецов.

— Ты взял с собой в отпуск личного парикмахера?

Доминик не обратил внимания на ее язвительный тон.

— Зачем, когда в отеле «Рейнар» есть свой салон. Проходите, дамы.

Планировка его пентхауса была такой же, как у них, но интерьер их номера был выдержан в светлых тонах, а здесь преобладали темные.

Обеденный стол был уставлен тончайшим фарфором, хрусталем и серебром. В лучах полуденного солнца, проникающих в окна с видом на Средиземное море, бокалы для вина сверкали подобно бриллиантам.

Богато. Строго. Элегантно. В привычном мире Доминика она всего лишь гостья, и ей не следует об этом забывать.

Изучая обстановку, Маделин почувствовала на себе пристальный взгляд Доминика. Должно быть, он думал, что его деньги произведут на нее впечатление. Но он ошибся. Ей доводилось работать с весьма состоятельными докторами, которые, несмотря на свое богатство, были неприятными людьми. Банковский счет из семи или даже восьми цифр не имеет значения, если ты не заслуживаешь любви, доверия и уважения.

Маделин посмотрела на свою подругу. Рядом с принцем Домиником Амелия чувствовала себя немного неловко. А может, все дело было в четырех официантах, выстроившихся в ряд у дальней стены, или в Айане, стоящем в углу подобно статуе.

— Я ему не нравлюсь, правда? — тихо спросила Маделин Доминика, чтобы его телохранитель не услышал ее.

— А чего ты ожидала? Ты угрожала перерезать мне горло, — спокойно ответил Доминик, но в глазах его блестели искорки смеха.

— Маделин! — вскрикнула Амелия.

Маделин поморщилась. Перед ланчем она, чтобы не объясняться с подругой, отправилась в ванную и тщательно занялась своей внешностью. Ей вовсе не хотелось производить впечатление на Доминика. Она выбрала узкое светло-зеленое платье только потому, что оно подходило к цвету ее глаз и подчеркивало фигуру, которую ей с таким трудом удалось привести в порядок.

— Будьте уверены, мадемуазель Ламберт, у Маделин была причина мне угрожать. Но мы не хотим это обсуждать в присутствии посторонних. — Он еле заметным кивком указал на официантов.

Усадив дам по обе стороны от себя, Доминик занял место во главе стола. Он распорядился, чтобы официанты начали подавать вина для дегустации. Как только она могла поверить, что он был обычным гидом?! Владение несколькими иностранными языками, дорогая одежда, манеры — все говорило о его привилегированном положении.

За дегустацией вин последовало настоящее пиршество. Когда с кухни принесли горячие блюда, у Маделин потекли слюнки. Она даже не представляла, что обед может быть таким изысканным. Все же она испытывала напряжение и не принимала активного участия в разговоре о клубах, ресторанах и предстоящей свадьбе. В отличие от своей подруги. Всякий раз, когда Доминик пытался как бы невзначай выведать у болтушки Амелии подробности личной жизни Маделин, последняя нервничала.

Прежде чем подали десерт, казалось, прошла целая вечность. Доминик отпустил официантов. Айан остался в комнате.

Маделин уставилась на разнообразие сладостей перед ней. Она даже думать не хотела о том, сколько дополнительных часов ей придется провести в спортзале, чтобы расплатиться за сегодняшнее обжорство. Но это не помешало ей попробовать шоколадный торт с баварским муссом. Она никогда ничего подобного не ела и, закрыв глаза, смаковала каждый кусочек. С ее губ сорвался стон наслаждения.

Смутившись, Маделин прижала к губам салфетку и, взглянув на Доминика, обнаружила, что он пристально смотрит на ее рот. Его губы слегка приоткрылись, и он провел по ним кончиком языка.

От страсти, которая горела в его глазах, у нее перехватило дыхание. Память воссоздала волнующие образы прошлой ночи. Его прикосновения. Его вкус. Его тепло. Слияние их тел воедино.

Маделин бросило в жар. Ткань платья внезапно начала царапать ее затвердевшие соски, внизу живота вспыхнуло пламя желания.

Таким образом, все ее попытки притвориться равнодушной были неудачными. Если один его страстный взгляд вызывает у нее подобную реакцию, то ей будет нелегко противостоять ему и дальше.

Черт побери, придется приложить все усилия. Она не намерена проигрывать.

Амелия быстро доела свой десерт и отодвинула тарелку. Было очевидно, что она чувствует себя здесь лишней.

— Спасибо, что пригласили меня, ваше высочество.

— Всегда к вашим услугам. И зовите меня Доминик.

Щеки девушки покраснели.

— Доминик.

Он поднялся.

— Айан, пожалуйста, проводи мадемуазель Ламбер до ее номера.

Отодвинув стул, Маделин встала.

— Я тоже, пожалуй, пойду.

Доминик взял ее за запястье, и пульс женщины участился.

— Нам с тобой еще нужно кое-что обсудить.

Желая, чтобы он как можно скорее отпустил ее руку, Маделин плюхнулась на стул и отчаянно воткнула вилку в торт. Жаль, что она не могла вонзить зубцы в Доминика.

* * *

Когда за Амелией и Айаном закрылась дверь, Доминик наполнил вином бокалы.

— Как долго ты была помолвлена? — спросил он, не в силах больше ждать.

— Не твое дело. — Она откусила кусочек торта.

— Мне вернуть твою подругу? Она весьма охотно делилась информацией.

— А ты без зазрения совести этим пользовался.

Доминик улыбнулся.

— Я думал, она не заметит.

— Зато я заметила.

— Как долго? — настаивал он.

Глубоко вдохнув, Маделин отодвинула тарелку.

— Шесть лет.

— Шесть лет? — Каким идиотом надо быть, чтобы так долго тянуть со свадьбой, когда твоя невеста так хороша! Они с Жизель ждали три года, но только потому, что она была слишком молода. — Значит, когда-то ты верила в любовь? А сейчас не веришь.

— Какая проницательность, доктор Фрейд. Я могу идти?

— И ты из-за одной неудачи утратила надежду на то, что однажды встретишь человека, который полюбит тебя по-настоящему?

Ее глаза расширились.

— А ты, оказывается, романтик.

— Я устал от кратковременных связей и хочу, чтобы кто-нибудь делил со мной постель не из чувства долга, корысти или под влиянием мимолетной страсти.

— Спустись с небес на землю. Все равно в конечном итоге ты будешь разочарован.

— Мои родители женаты уже почти сорок лет. Браки моих сестер тоже крепкие и счастливые.

— Пока. — Взяв бокал, Маделин сделала глоток вина. — Мой отец ушел от моей матери после тридцати пяти лет совместной жизни.

От боли и грусти, прозвучавшей в ее голосе, у него сжалось сердце.

— Почему он ушел?

Маделин встала.

— Это важно?

— Для меня важно все, что связано с тобой. Я слышал, дети часто считают себя виновными в разводе родителей. Ты винила себя?

— Конечно, нет, — быстро ответила она. — Мне было всего десять лет.

Приподняв ее подбородок, Доминик заглянул ей в глаза и повторил:

— Ты винила себя?

Маделин с полминуты сердито смотрела на него, затем опустила веки и тяжело вздохнула.

— Они были женаты уже двадцать пять лет, когда появилась я. Это вначале стало для них настоящим чудом. Да, большую часть своей жизни я задавалась вопросом, не послужило ли мое рождение причиной кризиса их отношений. — Отстранившись, она подошла к окну. — После смерти отца я набралась смелости и спросила у матери, что же произошло тогда между ними. Судя по ее словам, они развелись из-за того, что стали друг другу безразличны. Оба не видели смысла в том, чтобы бороться за этот брак. Я испытала облегчение, когда отец съехал и прекратились перебранки.

Маделин была настоящим бойцом, но сейчас она казалась ранимой и потерянной. Борясь с искушением заключить ее в объятия, Доминик поднял свой бокал.

— Ты была так же безразлична к своему жениху?

— Что? — Повернувшись, она изумленно уставилась на него.

— Ты не любила его настолько, чтобы поторопить со свадьбой, но все же тебе не хватало духа положить конец вашей помолвке. По всей видимости, он тоже был к тебе безразличен. — Он пожал плечами. — Я бы не хотел таких холодных отношений.

— Они не были холодными, — процедила она сквозь зубы.

— Нет? Разве не ты прошлой ночью говорила мне, что прежде не испытывала такого удовольствия в постели? Скажи, Маделин, его прикосновения возбуждали тебя так же, как мои?

Маделин густо покраснела.

— Мои отношения с Майком тебя не касаются.

— Я слышал, что большинство женщин ищут мужчину, похожего на их отца.

Кровь отхлынула от ее лица.

— Какое отношение это имеет к нам? Ты ведь не хочешь постоянных отношений со мной.

Почему ему так важно понять эту женщину, если она должна будет скоро исчезнуть из его жизни?

— Нет. Как я уже говорил, настоящее — это все, что я могу тебе предложить.

Почему-то осознание этого причинило сильную боль, которой Доминик уже давно не испытывал.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Во время утренней пробежки Маделин внезапно остановилась возле газетного киоска, увидев свое лицо на обложке бульварного издания. Приглядевшись, она обнаружила, что их с Домиником фотографии красуются на первых полосах целых двух газет. В темных очках и с волосами, убранными под шляпу, она была практически неузнаваема.

Заголовки были то ли на французском, то ли на итальянском. Она понятия не имела, о чем в них говорилось. Достав из кармана деньги, Маделин купила обе газеты и свернула их в рулон. Ее руки дрожали.

Она надеялась, что Кендейс или Стейси смогут перевести текст. Но когда женщина вернулась в свой номер, ее встретила полная тишина. Подруги еще спали. Неудивительно — они привыкли ложиться за полночь.

Но Маделин не могла ждать. Ей нужно было непременно узнать, о чем говорилось в статьях.

Покинув свой номер, она направилась к пентхаусу Доминика и позвонила в дверь. Он впутал ее в эту историю. Если она его разбудит, так ему и надо.

Дверь открылась.

— Доброе утро, Айан. Где Доминик?

Маделин попыталась войти, но телохранитель преградил ей путь.

— Принца Доминика нет.

— Тогда сделайте так, чтобы он появился.

— Но мадемуазель…

— Впусти ее, — послышался глубокий голос Доминика.

Айан нехотя отодвинулся в сторону. Пройдя мимо него, Маделин резко остановилась, увидев Доминика, читающего за столом газету. Когда он поднялся, его черный шелковый халат распахнулся на груди, и она увидела золотистые завитки волос на фоне загорелой кожи. Его ноги были обнажены.

Должно быть, кроме халата на нем ничего нет.

Прекрати. Ты каждый день видишь на работе обнаженных мужчин.

Маделин не без усилий подняла взгляд. Его щеки и подбородок покрывала щетина, волосы были взъерошены. У нее участился пульс и пересохло во рту. Как она ни убеждала себя в обратном, ее тело по-прежнему реагировало на него.

— Доброе утро, Маделин. Похоже, сегодня тебе не терпелось меня увидеть. Это не может не обнадеживать, — произнес Доминик, окидывая ее взглядом.

Может, ей следовало привести себя в порядок перед тем, как идти сюда?

Нет. Тебе больше не нужно привлекать его внимание.

Подойдя ближе к Доминику, она протянула емугазеты.

— О чем здесь говорится?

Развернув газеты, он быстро просмотрел обе статьи, а затем снова обратился к ней:

— Можешь расслабиться. Они не напечатали твое имя, и это означает, что оно им неизвестно. Они лишь предполагают, что у нас роман.

— Что там конкретно говорится?

Доминик нахмурился.

— Одна статья называется «Любовница принца», а вторая — «Новая пассия наследного принца Монтаньярде». Мне перевести их?

— Нет. — Почему она настаивала на том, чтобы все узнать? Потому что, имея за плечами печальный опыт, убедилась, что горькая правда лучше неведения. Тяжело сглотнув, она спросила: — Почему кого-то может интересовать моя персона? Я ведь никто.

— Став любовницей принца, ты стала лакомым кусочком для прессы.

Маделин чувствовала себя так, словно наглоталась морской воды. Ее подташнивало.

— Я не была к этому готова.

— Хочешь кофе? — Доминик указал на поднос с кофейником и чашками.

— Нет, спасибо. Я хочу, чтобы меня оставили в покое папарацци и ты. Мне еще многое надо здесь посмотреть, поэтому я должна оставаться неузнаваемой.

— Боюсь, уже слишком поздно, но я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из моих людей тебя охранял. Все же пока тебе придется избегать толпы.

— Охранять меня? Какая глупость! Я же простая туристка и собираюсь осмотреть достопримечательности. Я до сих пор не купила подарков матери и друзьям, но обязательно это сделаю. Не хочу, чтобы твой человек следовал за мной хвостом. — Она провела рукой по волосам. — Не хочу, чтобы обо мне писали как о твоей любовнице.

— Я бы тоже предпочел этого избежать, но что сделано, то сделано.

— Так уладь это, Доминик. Заставь их напечатать опровержение.

— Этим я только подхлестну их интерес. Мне жаль, Маделин. Я сделаю все возможное, чтобы скрыть твою личность от прессы, но не могу гарантировать, что тебя не будут беспокоить, когда ты вернешься в Штаты.

У Маделин стало тяжело на душе, и она разочарованно застонала. Если эта история не закончится по ее возвращении в Шарлотт, она сойдет с ума. Дома лишь недавно перестали судачить о ее разорванной помолвке.

— Ваше высочество, мы могли бы вернуться в Монтаньярде, — предложил Айан.

Маделин напряглась. Почему? Ведь ей хотелось как можно скорее избавиться от Доминика. Не так ли?

Она обратилась к Айану:

— Это вы во всем виноваты. Если бы вы не вызвали полицию, мы сейчас не вели бы этот разговор.

Швырнув газеты на стол, Доминик подошел к ней так близко, что она ощутила исходящее от него тепло.

— Если бы я тебя не обманул, ты не стала бы мне угрожать и Айану не пришлось бы вызывать полицию. Защищать меня — его работа. Мы все виноваты, но львиная доля вины лежит на мне, потому что именно я затеял весь этот маскарад.

Маделин была вынуждена признать, что слова Доминика произвели на нее впечатление. Она привыкла, что мужчины перекладывают вину за собственные ошибки на других. Майк поступал именно так.

Она помассировала виски. Какое ужасное начало дня!

— И что нам делать?

Взяв руку Маделин, Доминик поднес ее к своим губам. Прежде чем Маделин успела отдернуть руку, между ними проскочил электрический разряд.

— Мы могли бы оставшуюся часть твоего отпуска провести у меня в номере.

На несколько секунд Маделин овладело искушение, но она нашла в себе силы ему противостоять.

— Нет. Я приехала в Монако не для того, чтобы торчать в четырех стенах. Возможно, мне больше никогда не удастся увидеть Европу, поэтому я намерена использовать на все сто представившийся мне шанс.

— Тогда нам придется соблюдать максимальную осторожность, пока я не обеспечу дополнительную охрану.

Маделин охватила паника. Наблюдал ли за ней кто-нибудь сегодня утром на пробежке? Или вчера вечером, когда она ходила в Интернет-кафе?

— Позавтракаешь со мной, Маделин? — От его хриплого низкого голоса у нее по спине побежали мурашки.

Неужели ты так ничему и не научилась?

— Мне нужно встретиться с Кендейс и узнать от Стейси подробности предстоящего бала.

В дверь позвонили, и Доминик схватил ее за руку.

— Пойдем ко мне в спальню.

Маделин попыталась вырваться, но у нее ничего не вышло.

— Я недостаточно ясно выразилась? Меня. Это. Больше. Не. Интересует.

— Принесли завтрак. Ты хочешь, чтобы официант сообщил прессе, что видел тебя в моем номере, когда я был не одет?

— Такое может произойти?

— Да. Хотя месье Рейнар тщательно отбирает персонал, все же дополнительная осторожность не повредит.

— Так может развиться мания преследования. — Высвободив наконец свою руку, она неохотно прошла с ним в смежную комнату, большую часть которой занимала огромная кровать с помятыми простынями. Бордовое с золотом покрывало валялось на полу. Это напомнило Маделин о ночи на яхте. Ее бросило в жар, и одежда прилипла к телу.

Между вами все кончено, забыла?

Закрыв дверь, Доминик прислонился к ней плечом, отчего халат снова распахнулся у него на груди.

— Расскажи, что это за бал.

Она отвернулась, чтобы не смотреть на треугольник обнаженной кожи.

— Да рассказывать особенно и нечего. Утром я обнаружила записку от Стейси, в которой говорилось, что в субботу вечером будет бал и Франко купит нам платья. Это все, что мне известно.

— В эти выходные состоится Летний Бал благотворительное мероприятие, открывающее новый сезон в главном спортклубе Монако. Кто такой Франко?

— Э-э… друг Стейси. — В отличие от нее, ее подруге удалось закрутить мимолетный бурный роман.

— Мне не нравится, что другой мужчина покупает тебе платье.

— Тише! — Через дверь она услышала стук железных колесиков официантской тележки, звон посуды и голоса.

— Я сам куплю тебе платье, — заявил Доминик, когда за дверью снова наступила тишина.

— И газетчики сделают из этого сенсацию. Спасибо, но я не хочу быть ничьей содержанкой.

— Однако ты позволишь Франко заплатить за твое платье.

Маделин видела сексуального француза всего пару раз. Он был очень любезен с ней, и ради подруги она согласилась принять от него подарок.

— Он не станет ничего требовать взамен.

— Думаешь, я стал бы делать тебе подарки, чтобы снова затащить тебя к себе в постель?

— Мы оба знаем, как ты этого хочешь. — Но она не намерена к нему возвращаться. Если он солгал однажды, ему ничего не стоит сделать это снова.

— Да, и ты тоже.

— Какое самомнение! Похоже, ты и вправду принц.

В глазах Доминика загорелись искорки смеха.

— Я буду сопровождать тебя на бал.

— По-твоему, это благоразумно? Забудь. Я пойду туда со своими подругами и буду танцевать со всеми красивыми мужчинами. — Маделин внутренне содрогнулась. Это прозвучало по-детски, но она не принадлежит Доминику, и ему лучше перестать вести себя так, словно она его собственность.

Его ноздри раздувались, губы сжались в тонкую линию.

— Тебе не убежать от меня и от нашей страсти, Маделин.

— Смотри, как легко я это сделаю. — Она быстро повернулась и схватилась за дверную ручку.

В следующую секунду Доминик надавил ладонью на дверь, затем придвинулся ближе, и Маделин оказалась зажатой между ним и дверью. Его дыхание согревало ее затылок, затем он наклонился и поцеловал ее в шею. Щетина щекотала кожу, и Маделин бросило в дрожь. Все чувства обострились.

Как ты можешь все еще его хотеть?

— Ты так же, как и я, не можешь забыть ту ночь, — прошептал он ей на ухо.

Каждая клеточка ее тела побуждала обвить его руками, потащить к кровати и насладиться страстью, которую он предлагал. Все, что от нее требовалось, — это повернуть голову, чтобы их губы встретились.

Но оставшиеся крупицы здравого смысла напомнили об ужасе, который ей пришлось пережить, о том, что она рискует снова выставить себя на посмешище.

Расправив плечи, Маделин крепче сжала холодную дверную ручку.

— Но ведь мы оба не хотим снова стать темой для сплетен.

Она потянула ручку на себя. На этот раз он ее отпустил.

— После встречи с подругами подготовься к походу в тир.

Остановившись посреди гостиной, она обернулась и посмотрела на него.

— А что, если я этого не сделаю?

— Я говорил, что мы с Альбером хорошо знакомы?

Альбер. Князь Монако. Они с Домиником обращаются друг к другу по имени?!

Похоже, она влипла.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В субботу вечером Доминик закончил разговор по мобильному телефону, засунул его в карман и глубоко вдохнул, но грудь сдавило еще сильнее.

— Плохие новости? — спросил Айан, сидящий рядом с ним в салоне лимузина.

— Список потенциальных невест сокращен до трех претенденток. — И это означало, что дни его свободы сочтены.

— Этого следовало ожидать, Доминик.

— Ты прав, — устало вздохнул тот.

— Вероятно, твои прогулки с мисс Спенсер ускорили принятие решения.

— Но мы были осторожны. — Он не любил пользоваться служебным входом отеля и соглашался на это только ради того, чтобы провести время с Маделин. Однако она избегала его прикосновений.

— Совет не назвал тебе имена претенденток? — спросил Айан.

— Нет, они не хотят, чтобы я вмешивался в процесс выборов. — Совет примет решение, и лишь после этого он познакомится со своей невестой и сделает ей официальное предложение. Так было на протяжении трехсот лет.

Машина остановилась перед зданием спортклуба, и Айан вышел из нее. Доминик остался в салоне. Он не хотел тратить драгоценное время на пустую светскую болтовню и прилипчивых женщин, которые не упускали возможности пококетничать с принцем. Он предпочел бы провести вечер у себя в номере вместе с Маделин. Точнее, в постели. Но она собиралась прийти сюда и танцевать со всеми красивыми мужчинами. При мысли об этом у него внутри все закипало. Это нелепо, потому что, когда ему выберут невесту, он навсегда потеряет Маделин. Ему придется попрощаться с ней и вернуться домой, чтобы выполнить долг перед своей страной и продолжить традицию Монтаньярде.

Никогда еще груз обязанностей не казался таким тяжелым, как сейчас. Айан открыл дверцу.

— Ваше высочество?

Выбравшись из машины, Доминик вошел в здание. На благотворительном балу присутствовали представители высших кругов европейского общества. Ему следовало искать расположения этих людей, чтобы привлечь их в Монтаньярде, но сейчас это волновало его меньше всего. Он поискал в толпе Маделин, но не увидел ее. Его поприветствовал знакомый. Доминик наигранно улыбнулся и приступил к выполнению обязанностей посла своей страны.

Перемещаясь по залу, он го и дело вежливо отмахивался от заигрывающих с ним женщин и спрашивал себя, нет ли среди них его будущей невесты. По своему положению многие из них подходили на роль жены принца. Эта перспектива привела его в ужас. Ни одна из этих холеных красавиц нисколько не заинтересовала Доминика.

Через три четверти часа его внимание привлекло какое-то движение у входа. Прибыли Маделин и ее подруги со своими спутниками. Его сердце учащенно забилось.

Маделин подняла свои темные волосы наверх, обнажив плечи. Сексуальное черное платье подчеркивало изгибы ее точеной фигуры. Когда она сделала шаг вперед, в высоком разрезе юбки показалась стройная загорелая нога. Ее кто-то позвал, и она обернулась. Доминик едва сдержал восхищенный стон — сзади платье было открыто почти до ягодиц.

Прекрасная, соблазнительная Маделин! Она должна принадлежать ему. Сегодня ночью.

— Принц Доминик? — произнес высокий голос рядом с ним.

Обернувшись, он увидел женщину, которая вцепилась в рукав его смокинга своими длинными красными ногтями. Он не помнил ее имени.

— Да?

— Я спросила, не хотели бы вы провести сегодняшний вечер у меня в гостях? — произнесла она, хлопая накладными ресницами.

— Я польщен, мадемуазель, но вынужден отказаться. У меня уже назначена встреча. — Он поклонился и направился к Маделин, но по пути его снова задержали. Разочарование усиливалось. Он должен добраться до Маделин, пока ее вниманием не завладел другой мужчина.

Она принадлежит ему.

Пока. Он должен успеть ею насытиться, пока его не поглотило безрадостное будущее.

Как все-таки иногда бывает нелегко устоять перед искушением и не поцеловать мужчину, думала Маделин, стоя в толпе шикарно одетых гостей.

Она каждый день имела дело с десятками мужчин — коллегами, пациентами, санитарами, — но ей не хотелось их целовать. Почему же она не может устоять еще перед одним?

Во вторник вечером ей повезло благодаря тому, что во время их с Домиником ужина ему позвонили. Как и в среду, когда он показывал ей дворец, включая комнаты, недоступные для обычных туристов. В четверг ей помогли Кендейс и Амелия, которые выразили желание посетить вместе с ними больницу имени принцессы Грейс. Затем подруги потащили ее в театр.

Эта неделя оказалась сплошным мучением. Каждый день Доминик раздевал Маделин взглядом, разжигая в ней запретное желание. К счастью, в пятницу ей удалось избежать встречи с Домиником. Она ездила за покупками, а затем обсуждала с подругами детали предстоящей свадьбы Кендейс.

Маделин была так рада любой возможности убежать от искушения, что почти забыла о предательстве Майка.

Вдруг среди дам в нарядах от кутюр и их элегантных спутников Маделин заметила Тоби Хейнса, приятеля Винсента и завзятого бабника, знакомству с которым она была обязана своднице Кендейс. Они встречались пару раз в Шарлотт, но Маделин быстро раскусила его и потеряла к нему всякий интерес. Тоби был красивым и довольно приятным молодым человеком, но не относился всерьез ни к чему, кроме ГОНОК.

Маделин с удовольствием немного поболтала бы с ним, но сейчас была слишком взволнованна перед встречей с Домиником. Она отвернулась, но было уже поздно. Тоби направлялся к ней.

— Привет, Маделин! А я уже отчаялся увидеть тебя сегодня.

— Здравствуй, Тоби. — Она вежливо улыбнулась.

— Как всегда, потрясающе выглядишь.

Пустая болтовня Тоби начинала действовать ей на нервы.

— Ты очень любезен, Тоби, — сухо ответила Маделин.

— Может, потанцуем? — предложил он.

Маделин представила, как руки этого ловеласа касаются ее обнаженной спины, и внутренне содрогнулась. Все же отказать было бы невежливо и…

— Прошу прощения, месье, но мадемуазель Спенсер уже обещала потанцевать со мной, — послышался у нее за спиной знакомый бархатный голос.

Маделин видела, как вытягивается лицо Тоби. Бесспорно, он узнал почетного гостя.

— Да, конечно, ваше высочество, — смущенно произнес он и поспешно удалился.

Маделин повернулась и посмотрела на Доминика. В белоснежном смокинге с черным галстуком-бабочкой он выглядел на все сто.

— Но я не хочу с тобой танцевать.

— Танцпол — лучшее место для нас, если, конечно, ты не готова вернуться в отель. — Доминик взял ее за руку и повел танцевать. Единственным способом отделаться от него было устроить сцену, но это исключено, поскольку она не хотела привлекать к себе внимание.

— Ты шутишь? Я только что пришла.

Его рука легла на ее обнаженную спину. Маделин бросило в жар.

— Где твои телохранители?

— Айан, Макос и Фернан остались снаружи.

— Кто такой Фернан?

— Твой охранник.

Маделин оступилась и уткнулась в его широкую грудь. Доминик крепче прижал ее к себе, не нарушая ритма танца.

— Мой кто?

— Он охраняет тебя со среды.

— Ты послал своего человека присматривать за мной? — хрипло произнесла она, когда рукав его смокинга скользнул по ее обнаженной коже.

— Я же говорил, что сделаю это.

— Да, но… — Маделин прокрутила в голове события последних дней. Не совершила ли она чего-нибудь такого, о чем предпочла бы не рассказывать Доминику? Она не сомневалась, что шпион докладывал принцу о каждом ее шаге. — Я его не видела.

— Ты и не должна была. — Его гладко выбритая щека коснулась ее виска, когда он быстро повернулся, вынуждая ее прильнуть к нему, чтобы не упасть. Бальные танцы никогда не были ее сильной стороной, но Маделин была вынуждена признать, что следовать за Домиником оказалось легче, чем она ожидала. Растянуться на полу, особенно в таком наряде, как у нее, было бы унизительно.

— Зачем мне хвост?

— Будучи моей любовницей…

— Но я больше не твоя любовница, — перебила его она.

— …ты представляешь собой ценный объект для похищения, — невозмутимо продолжил Доминик.

По ее спине пробежала дрожь ужаса. Маделин немного откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза, отчего их бедра еще теснее прижались друг к другу.

— Я в опасности, потому что спала с тобой?

— Возможно, нет, но пока ты моя, я буду тебя защищать.

Его слова были ей приятны, но она вспомнила, что должна возразить.

— Я. Не. Твоя.

Доминик на мгновение убрал руку с ее талии, дав ей возможность перевести дух, но затем провел пальцами по обнаженной коже. Маделин затрепетала, проклиная свое тело за излишнюю отзывчивость.

— Ты прекрасно выглядишь. Очень сексуально. Давай вернемся в отель, Маделин, — произнес Доминик глубоким голосом.

Она снова оступилась, и он снова ее поддержал. Даже сквозь ткань одежды она чувствовала, как нарастает его возбуждение. Внизу ее живота загорелось пламя желания, и она, не в силах больше сопротивляться, начала плавиться как воск в его руках.

Но этот мужчина нарушил правило номер один. Он солгал ей.

И все же она хотела его.

Она помнила, как хорошо ей было в его объятиях, какие удивительные ощущения вызывали у нее его ласки…

— Уведи меня отсюда, — процедила Маделин сквозь зубы.

— Или что? — Его губы изогнулись в озорной ухмылке. — Ты достанешь пистолет? Я что-то не вижу, где его можно спрятать под этим платьем. Оно ласкает твои формы, как хотелось бы мне. Я ему завидую.

Снова неверный шаг. Черт побери, она не могла одновременно спорить и следить за движениями своих ног. Маделин остановилась, толкнула Доминика в грудь и освободилась от его объятий.

— Ты правда хочешь меня здесь и сейчас, Доминик?

Не обращая внимания на любопытные взгляды гостей, он недоверчиво посмотрел на Маделин, но все же повел ее к выходу. Неожиданно им преградила путь женщина, улыбка которой словно говорила: «Возьми меня, я твоя».

— Bonsoir, ваше высочество. Вы меня помните?

Доминик представил дам друг другу, и кокетливая блондинка начала без умолку болтать, но Маделин не интересовали вечеринки и люди, с которыми она была незнакома. От скуки она начала искать в толпе своих подруг.

— …может, заедем ко мне? — спросила блондинка.

Что? Маделин не верила своим ушам. Эта бесстыдница посмела сделать недвусмысленное предложение Доминику, когда он обнимал за талию другую женщину.

Эй! Я что, пустое место?

— Простите, но Доминик как раз собирался принести мне бокал шампанского. — Маделин схватила его за руку и потащила к бару, но вдруг резко остановилась.

Ты что, с ума сошла? Ты же хотела отделаться от него, и тебе только что представилась отличная возможность. Почему ты этого не сделала?

Маделин боялась, что ответ ей не понравится.

— Спасибо, — поблагодарил Доминик.

Не успела она сказать, что он может сделать со своей благодарностью, как одну прилипчивую дамочку сменила другая, затем еще одна. И так каждые три метра. Маделин чувствовала, что начинает выходить из себя. В то время как ей хотелось выцарапать этим похотливым кошкам их накрашенные глаза, Доминик вел себя с ними подчеркнуто вежливо. Большинство мужчин были бы польщены таким вниманием со стороны прекрасного пола, но не он. Почему он так себя ведет? Потому что пресытился доступными женщинами и хочет разнообразия? Или абсолютно уверен, что она и так никуда от него не денется?

Маделин находила поведение дам оскорбительным. Эти породистые кошки не видели в ней соперницы. С нее достаточно!

— Простите, полагаю, вы не заметили, что он со мной, — перебила она женщину, чья грудь едва не вываливалась из декольте, украшенного стразами. — Доминик, дорогой, — промурлыкала Маделин, подражая поклонницам Доминика. — Я хочу двойной мартини. Прямо сейчас.

Глаза Доминика заискрились от смеха, когда она вместо бара потащила его в укромный уголок.

— Ты поэтому хотел остаться на танцполе? Чтобы избежать назойливых женщин?

— Точно.

— Почему ты не пошлешь их куда подальше?

— Не могу.

— Не позволяют правила приличия? — Она не стала дожидаться ответа. — Но если так бывает всякий раз, почему ты продолжаешь посещать подобные мероприятия?

— Обычно я прихожу для того, чтобы привлечь бизнес этих людей для развития туризма в моей стране. — Доминик поймал взгляд Маделин и поднес ее руку к своим губам. — Сегодня же я здесь для того, чтобы подержать тебя в своих объятиях.

У Маделин подкосились ноги. Все вокруг перестало для нее существовать, кроме Доминика и желания, горящего в его глазах. В этом зале, полном эффектных искушенных женщин, он выбрал ее.

— Хороший ответ, — хрипло произнесла она.

Тогда почему ты сопротивляешься?

Маделин мысленно обругала себя. Ей нужен был мужчина, который излечил бы ее раненое самолюбие и вернул бы ей уверенность в себе. Доминику это удалось. Он заставил Маделин почувствовать себя желанной. Мимолетный роман с ним — это все, что ей было нужно. Она не претендовала на большее.

Доминик явно ошибался, полагая, что всем этим хищницам нужны только его деньги и титул. Он был совершенен как любовник, и, глядя на него всякий раз, она вспоминала, как ее тело пело в его объятиях.

А ты тратишь время здесь, когда могла бы обладать этим совершенством.

Ее сердце учащенно забилось, и она крепче сжала его руку.

— Уведи меня отсюда, принц, и ты сможешь наконец освободить меня от этого платья.

Пламя страсти, сверкнувшее в его глазах, поглотило Маделин.

— Тогда чего мы ждем?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Простая американка Маделин Спенсер путешествует по Европе на реактивном самолете. Кто ей поверит, когда она вернется домой?

Маделин посмотрела на мужчину, стоящего рядом с ней на рыночной площади приморского итальянского городка. Она старалась не обращать внимания на то, как сексуально он произносит итальянские слова, разговаривая с торговцем. Доминик был не только потрясающим любовником, но и великолепным гидом. Он легко переходил с одного языка на другой, в то время как она с трудом воспроизводила обиходные французские фразы, которым он ее научил.

Ей не нравилось с рассветом тайком покидать его номер и возвращаться к себе, но это небольшая цена за то, чтобы ее имя больше не попадало на страницы бульварных газет.

Борясь с искушением погладить мускулистую руку Доминика, Маделин сосредоточилась на золотых украшениях, выставленных на продажу. Она уже купила ожерелья для своей матери и Амелии и серьги для Кендейс и Стейси. Доминик умел торговаться, и она в конце концов заплатила за украшения намного меньше их первоначальной стоимости.

Ее внимание привлек широкий браслет с замысловатым узором. Она взяла его, но, увидев цену, положила назад.

— Он тебе понравился? — спросил Доминик.

— Да, но даже если ты уговоришь продавца снизить цену, все равно будет слишком дорого.

— Я куплю его для тебя.

Когда он потянулся за портмоне, она перехватила его руку и уставилась в темные линзы его очков.

— Я не допущу, чтобы ты на меня тратился. Ты и так не позволяешь мне платить за себя во время наших прогулок.

— Не спорь со мной, — произнес Доминик тоном, не терпящим возражений.

Освободив свою руку, он достал из кармана бумажник и, купив браслет, протянул его ей.

— Прими его на память о чудесных днях, проведенных вместе со мной.

Как могла она ему отказать?

— Спасибо. — Маделин подняла руку, и Доминик надел на нее браслет.

Это похоже на прощание, промелькнуло у нее в голове.

— Доминик, ты завтра уезжаешь? — спросила она, когда они покинули рыночную площадь.

— Нет. Дата моего отъезда еще не назначена. Но я обещаю, что не уеду, не попрощавшись с тобой.

— Хорошо.

В лучшем случае у них осталась еще одна неделя, и она намерена получать удовольствие от каждой секунды, проведенной вместе с Домиником. В следующую пятницу Кендейс и Винсент распишутся, а в субботу обвенчаются в той же церкви, где князь Ренье венчался со своей невестой-простолюдинкой Грейс Келли, шокировав тем самым всю мировую общественность.

Принцы иногда берут в жены женщин незнатного происхождения. Вот только с Маделин подобного не произойдет. Но она с этим смирилась.

Взглянув на мужчину, идущего рядом с ней, она понадеялась, что не обманывает себя, потому что в воскресенье, всего через восемь коротких дней, Маделин, Амелия и Стейси отправятся домой.

И Маделин останется только вспоминать о ее незабываемых каникулах в Монако.

* * *

Когда утром Доминика разбудил стук в дверь, он даже не подозревал, что день, которого он так боялся, наступил. Айан сообщил о приезде его отца, и на Доминика в один миг обрушилось бремя обязанностей. Приезд короля был для него неприятным сюрпризом. Он означал конец его свободы. Конец отношений с Маделин.

Неужели это была наша прощальная ночь? — подумал Доминик, вглядываясь в безмятежное лицо Маделин. Он много раз занимался сексом, но еще никогда ему не хотелось послать ко всем чертям приличия и обладать женщиной вне зависимости от их местонахождения. В лимузине. В лифте. На ковре в коридоре перед дверью его номера. Лишь присутствие Айана удержало его от этого вчера вечером. Он дрожал от желания и не помнил, когда с ним в последний раз такое творилось.

Эта женщина заслуживала большего, чем мимолетной интрижки с принцем. Она заслуживала человека, который разглядел бы за ее бравадой ранимое сердце и заставил бы ее снова поверить в любовь. К сожалению, ему не суждено стать этим мужчиной. Ему нужно выполнять долг перед своей страной. Обязанность производить наследников престола казалась ему сейчас обузой. Проклятием.

В голове промелькнула отчаянная мысль. Если бы Маделин родила ему ребенка, у него был бы предлог продолжать с ней видеться. Нет, это невозможно. Она принимала противозачаточные таблетки.

Доминика охватило чувство глубокого сожаления. Маделин заслуживает счастья. Ему придется рассказать ей о своем предстоящем браке. Сегодня он отпустит женщину, которая наполнила радостью его дни.

Маделин резко поднялась в постели. Постели Доминика.

Откинув с лица растрепанные волосы, она часто заморгала. Что ее разбудило? Она огляделась по сторонам. Непонятно.

Доминика не было рядом. Маделин посмотрела на часы: одиннадцать утра. Она проспала.

На ее губах заиграла легкая улыбка. У нее была для этого причина, но нужно поторапливаться. На сегодня у Кендейс назначена встреча с епископом собора Святого Николая, где состоится церемония венчания, и присутствие Маделин обязательно.

Почему сегодня утром Доминик не разбудил ее, как обычно, нежными поцелуями и ласками?

Из гостиной сквозь закрытую дверь доносились незнакомые мужские голоса. Маделин завернулась в простыню, чтобы прикрыть свою наготу.

У Доминика гости. Она должна одеться.

Ее одежда висела на спинке стула, а не валялась на полу, куда Доминик бросил ее вчера.

Собрав свои вещи, Маделин направилась в ванную, умылась и заплела волосы в косу. Надев мятое платье и туфли, она посмотрелась в зеркало. Вчера вечером этот наряд выглядел великолепно, но в одиннадцать утра он казался странным. Посетители Доминика поймут, что она провела здесь ночь.

Как же ей выбраться из номера так, чтобы ее не заметили? Черт! Единственный путь к выходу лежит через гостиную.

Маделин вернулась в спальню. Она по-прежнему слышала голоса, но они звучали немного приглушенно, словно мужчины вышли на балкон, проходящий вдоль всего номера, включая спальню. Ее взгляд упал на окно. Шторы были задернуты. Слава богу!

Они на балконе — значит, ей, возможно, удастся незаметно улизнуть через парадный вход. Все же, приоткрыв дверь спальни, она прислушалась, прежде чем пройти в гостиную.

— Приготовления к свадьбе начнутся немедленно, — произнес мужской голос.

Свадьба! Маделин выглянула из-за двери. Доминик и двое пожилых мужчин стояли на балконе. У одного были густые седые волосы и величественная осанка. Другой, лысый и морщинистый, был сутуловат.

Осматривая комнату, она столкнулась взглядом с Айаном. Он стоял в дальнем конце. Ее сердце учащенно забилось. Должно быть, он не знал, что она здесь. Маделин приложила палец к губам, но он и так, похоже, не собирался ничего говорить.

— А что, если я не готов вернуться? — спросил Доминик. На нем были вчерашние брюки и рубашка, но они не казались такими неуместными, как ее вечернее платье.

— Ты же знал, что, как только выберут невесту, тебе придется вернуться домой, — ответил седовласый мужчина.

Невеста?!

Маделин почувствовала себя так, словно весь мир перевернулся. Ее сердце бешено заколотилось.

Доминик собирается жениться. На ком? На мгновение в ее сердце поселилась надежда.

— Мне нужно еще время, — произнес Доминик.

— Для чего? Чтобы ты смог наиграться со своей любовницей? Я читал газеты и слышал репортажи. Думаешь, я не знаю, где и с кем ты провел прошлую ночь? — спросил седовласый.

Любовница!

Она любовница, а не невеста.

У Маделин подкосились ноги. Она бессильно прислонилась к дверному косяку и закрыла глаза.

В чем дело? Ты знала, что он не собирается на тебе жениться.

— Я обещал сделать так, как ты хочешь, отец. Я женюсь на женщине, которую выбрал для меня Совет, но мне нужно время.

Совет выбирал для него невесту? Это не укладывалось у нее в голове.

— Ее семья ждет вашего приезда, — произнес лысый. — Обещания даны, соглашения подписаны. Сегодня днем вы летите в Люксембург, ваше высочество. Ваш отец привез кольцо вашей бабушки. Завтра вы сделаете ей предложение. В следующую субботу состоится торжество, на котором вы официально объявите о помолвке.

К горлу подступила тошнота, ладони стали влажными, голова закружилась. Маделин попыталась вздохнуть, но ей было слишком больно.

Доминик говорил ей, что у него ни перед кем нет обязательств. Обманщик! Все это время она была для него игрушкой, развлечением.

Почему? Почему так больно?

Потому что ты влюбилась в него, как последняя дура.

Ты знала, что ваши отношения временны и что он для тебя недосягаем. И все равно влюбилась.

Маделин закусила губу, чтобы не застонать от боли. Она любила Доминика.

Ногти впились в ладони. Должно быть, подсознательно она начала верить в сказки, иначе не чувствовала бы себя так, словно у нее вырвали сердце.

Айан! Внезапно она вспомнила о присутствии телохранителя. Его лицо было непроницаемым. Должно быть, ему не раз приходилось наблюдать, как страдает женщина по вине его хозяина.

Чувствуя себя униженной, Маделин шагнула назад в спальню и закрыла за собой дверь.

Она не может встретиться лицом к лицу с Домиником. Посмотреть в глаза любимого мужчины, зная, что он собирается жениться на другой.

Маделин горько усмехнулась. Доминик дал ей то, о чем она его просила. И это разбило ей сердце…

Осталось сказать ему последнее «прощай». Но она не сможет сделать это, глядя ему в глаза, не выдав свои чувства.

Подойдя к комоду, она достала из ящика листок почтовой бумаги, конверт и ручку и села на кровать рядом с туалетным столиком.

Каждое сухое вежливое слово давалось ей с трудом, но Маделин выводила дрожащей рукой букву за буквой.

Засовывая письмо в конверт, она порезала палец бумагой, и у нее пошла кровь.

Как символично! Прощаясь с Домиником, она истекала кровью.

Маделин тупо уставилась на браслет, подаренный Домиником. Следует вернуть его? Нет. Пусть он останется у нее как молчаливое напоминание о том, что мужчинам нельзя доверять.

Дверь отворилась, и она вскочила, прижимая письмо к груди.

В спальню вошел Айан. Его лицо по-прежнему было непроницаемым. Заметив ее порез, он достал из комода белый носовой платок и протянул ей.

Платок Доминика. Она поднесла его к носу и вдохнула слабый запах одеколона, а затем обернула им кровоточащий палец.

— Я вас выведу.

— Как вы собираетесь провести меня мимо Доминика и его посетителей?

— В королевском номере есть потайной выход. Пойдемте со мной. — Он направился в гардеробную Доминика и, пройдя мимо аккуратных рядов одежды и обуви, повернул резную деталь светильника на дальней стене. Панель отодвинулась в сторону, открыв тускло освещенное пространство.

Маделин подошла к стене и заглянула в отверстие.

— И куда я попаду?

— Следуйте по коридору до пожарной лестницы.

Вот и все. Она уходит через черный ход, как… любовница.

Маделин посмотрела на письмо, которое держала в руке. Ей следовало оставить его на столике.

— Вы не передадите это ему? — Она протянула Айану письмо. Немного помедлив, он взял его. Айан не жаловал ее. Выполнит ли он ее просьбу?

Взяв телохранителя за руку, она заглянула в его темные глаза.

— И пожалуйста, Айан, оберегайте его.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Но она же совсем ребенок! — Доминик в ужасе уставился на фотографию. — Как я могу на ней жениться?

— Ей девятнадцать. Столько же, сколько было Жизель, когда вы обвенчались, — возразил Рикардо, председатель Королевского Совета, положив на стеклянный столик еще три фотографии юной блондинки. — Она достаточно взрослая для того, чтобы произвести на свет много наследников.

Доминик почувствовал отвращение. Вины девушки в том не было. Она довольно привлекательна, но слишком молода для него. Он предпочитал зрелых, уверенных в себе женщин, которые не стеснялись открыто выражать свое мнение. Таких, как Маделин.

Он обернулся и посмотрел на закрытую дверь спальни. Время вышло. Ему придется сказать Маделин правду и попрощаться с ней навсегда. Он не сможет показать ей Париж и Венецию, как обещал. Внезапно грудь сдавило так, что ему стало трудно дышать.

Его взгляд снова упал на фотографию невесты. Он всегда знал, что для него долг перед страной важнее личных желаний. Он занимал привилегированное положение, но за привилегии приходится платить.

— Я с ней встречался?

— Она утверждает, что дважды.

Доминик не смог этою припомнить. Должно быть, девушка не произвела па него никакого впечатления, что не предвещало ничего хорошего. Однако от него ожидали, что он женится на ней, будет с ней спать, заведет детей. Чем скорее, тем лучше.

Король положил руку ему на плечо.

— Любовь придет, Доминик. Так было с твоей матерью и мной, с твоими сестрами. С Жизель. — Он убрал руку. — Мы с Рикардо будем в ресторане. Присоединяйся к нам, когда приведешь себя в порядок.

Они ушли, и Доминик в ужасе уставился на дверь спальни.

Когда он поговорит с Маделин, все будет кончено. Его будущее принадлежит другой женщине.

Ему стало душно. Он расстегнул воротник рубашки, но это оказалось бесполезно. Каждый шаг давался с большим трудом. Наконец Доминик взял себя в руки, повернул ручку и толкнул дверь.

Спальня оказалась пуста, в ванной было темно.

— Маделин, можешь выходить. Они ушли, — позвал он.

— Ее здесь нет, Доминик, — произнес Айан у него за спиной.

Он недоверчиво уставился на своего телохранителя.

— Она ушла, — сообщил тот.

Доминик почувствовал себя так, словно его поразила молния.

— Как?

— Здесь есть потайной выход. Я показал его ей.

— Почему мне никогда о нем не рассказывали?

— Я боялся, что ты можешь повести себя неосмотрительно. — Айан протянул ему конверт с эмблемой отеля «Рейнар». — Она подслушала ваш разговор с отцом и председателем Совета.

Доминик стиснул зубы и закрыл глаза. Она должна была обо всем узнать от него. Судорожно вздохнув, он вскрыл конверт, развернул письмо и прочитал:

Доминик!

Спасибо за незабываемые каникулы.

Всю следующую неделю я буду занята приготовлениями к свадьбе Кендейс, и у меня не останется времени на развлечения.

Ты был великолепен. То, что доктор прописал. Но мой курс лечения закончился.

Я ненавижу прощания, поэтому решила написать.

Прощай.

С наилучшими пожеланиями,

Маделин.

Боль обрушилась на него подобно цунами. Доминик попытался призвать на помощь безразличие, но это ему не удалось. Тяжело сглотнув, он сжал кулаки и смял письмо.

Маделин заслуживала, чтобы он сказал ей правду. Всю правду. Он должен был поведать, как много она для него значила, какой великолепной любовницей и подругой была. А затем объяснить ей, почему они должны расстаться. Она бы поняла. Он заставил бы ее понять.

— Где она?

— Не знаю.

— Что значит, не знаешь?

— Спеша сегодня утром вывести ее из твоего номера, я забыл сказать Фернану, чтобы он за ней проследил. Я предположил, что мадемуазель Спенсер вернется к себе в номер, но она этого не сделала.

— Она не могла далеко уйти. Ее паспорт у меня… Она видит во мне мужчину, а не будущего короля.

Айан сочувственно кивнул.

— Я знаю, но у тебя своя судьба. И если ты будешь продолжать подвергать себя опасности, я не смогу сделать то, о чем попросила меня мадемуазель Спенсер. Оберегать тебя.

На глаза Доминика навернулись слезы, и он опустил голову.

— Уходя, она не проклинала меня за обман?

— Я не умею читать мысли, но мадемуазель Спенсер казалась спокойной.

— Найди ее.

— Доминик, пожалуй, лучше оставить все как есть.

— Найди ее. — Айан не сдвинулся с места, и он добавил: — Это королевский приказ.

Телохранитель повернулся и направился к двери. Доминик никогда не разговаривал с ним так резко.

— Она сбежала, — бросил он вслед Айану, и тот остановился. — Почему она сбежала, Айан? Маделин Спенсер не трусиха. Она смела и остра на язык. Маделин, которую я знал, бросила бы упреки мне в лицо.

Он любил ее!

Любил ее острый язычок, ее смелость, независимость, нежелание раболепствовать перед ним.

Он любил ее, но не мог ею обладать. Соглашения были подписаны, обещания даны. Отказ от них мог повлечь за собой охлаждение отношений между двумя странами.

— Почему она сбежала? — повторил Доминик.

— Потому что не хотела чувствовать себя проигравшей.

Доминик не верил в это. Должно быть, за ее поступком крылось нечто большее. Он разгладил смятый листок. Что она недоговаривала? Несмотря на сухие слова письма, Доминик знал, что был ей небезразличен. Она часто ему это доказывала в постели и вне ее.

Потерев рукой небритый подбородок, Доминик попытался разгадать загадку Маделин Спенсер.

Она слишком смелая, чтобы сбежать, вертелось у него в голове.

А затем все части головоломки сложились воедино.

До него у нее был всего один мужчина, которого она любила. Могла ли она полюбить его, Доминика? Он не мог уехать из Монако, не выяснив это.

— Она сбежала бы только в одном случае — если бы ей было слишком больно прощаться со мной, — сказал он Айану, расстегивая рубашку. — Я сейчас приму душ, а затем спущусь в ресторан к отцу. Я хочу найти Маделин Спенсер у себя в номере, когда вернусь. Если она хочет со мной попрощаться, пусть сделает «то лично.

— Мне нужно спрятаться от принца Доминика и его телохранителей, — произнесла Маделин, когда они с Кендейс и Винсентом оказались в полумраке собора.

Кендейс распрямила спину.

— Этот негодяй тебя обидел? Если это так, я…

— Ты совершила что-нибудь противозаконное? — перебил свою невесту Винсент.

— Я не нарушала закон, и Доминик меня не обижал. Он сделал то, чего я от него хотела. Подарил мне незабываемый отпуск.

— Но?.. — не унималась Кендейс.

Маделин закатила глаза. Кендейс упряма как осел. Если Маделин нужна ее помощь, придется сказать ей правду.

— Я влюбилась в него.

Кендейс запрыгала и завизжала.

— Потише, мы же в церкви, — прошептала Маделин.

— Но это же здорово!

Винсент отвернулся и уставился на толпу прихожан, не желая принимать участия в девчачьем разговоре.

— Нет, это не здорово. Сегодня днем он возвращается домой, чтобы встретиться со своей невестой.

Улыбка Кендейс поблекла.

— Он обручен? Двуличный мерзавец!

— До сегодняшнего дня у него ни перед кем не было обязательств. — Маделин искренне в это верила. — Судя по тому, что мне удалось подслушать, какая-то комиссия искала для него подходящую невесту. Они нашли ее, и он собирается жениться. — Ей было больно даже думать об этом, не то что говорить. — Она взяла Кендейс и Винсента за руки. — Я буду и дальше помогать вам готовиться к свадьбе, но пока Доминик не уехал, мне лучше спрятаться.

— Я все улажу, — без промедления произнес Винсент.

— Спасибо. — На глаза Маделин навернулись слезы, но она сдержала их.

Один день. Ей нужно продержаться всего один день. Затем Доминик уедет, и она посвятит всю себя предсвадебным хлопотам, а по возвращении домой уйдет с головой в работу.

Какая ирония! Она познакомилась с Домиником, чтобы избежать предсвадебной суеты, а теперь хочет погрузиться в нее, чтобы не думать о том, чего у нее не будет ни с ним, ни с кем-либо другим. Потому что на этот раз ее сердечные раны слишком глубоки, чтобы их излечить.

В ресторане было много народа. Доминик подошел к столику, за которым сидел его отец, но вместо того, чтобы позволить официанту выдвинуть для него стул, дал ему щедрые чаевые и попросил подать ланч в его номер.

— Доминик, что все это значит? — спросил его отец.

— Я должен кое-что тебе сказать, но здесь не самое подходящее для этого место.

— Ваше высочество, — начал Рикардо, вставший при появлении Доминика, по тот сердитым взглядом заставил его замолчать. Председатель вопросительно посмотрел на короля.

— Хорошо, сынок, пойдем, — сказал тот, поднимаясь. Рикардо пошел за ними.

Когда Айан закрыл за ними дверь номера, Доминик посмотрел на своего отца.

— Я не могу жениться на женщине, которую выбрал для меня Совет.

Семидесятилетний председатель Совета так побледнел, что Доминик испугался, как бы с ним не случился сердечный приступ.

Король напрягся, но сохранил спокойствие.

— Почему?

— Потому что здесь, в Монако, я полюбил другую женщину.

— А как же твой долг перед страной?

— Я верой и правдой служу своей родине, но не хочу ломать свою жизнь в угоду трехсотлетней традиции. Этот обычай, как и наша экономика, нуждается в модернизации.

— А как же соглашения, ваше высочество? — спросил Рикардо. — Переговоры?

— Если мое решение повлечет за собой какие-нибудь проблемы для страны, я готов отречься от своего титула. Но я не женюсь ни на этой девочке, ни на какой-либо другой, которую выберет для меня Совет. Я бы предпочел жизнь в изгнании браку с нелюбимой женщиной. Я не племенной жеребец, от котороготребуется лишь осеменить кобылу.

— И ты бросил бы свою семью и страну ради женщины, с которой у тебя была мимолетная интрижка здесь, в Монако? — спросил его отец.

— Да, сэр. Лучше быть счастливым где угодно с Маделин, чем несчастным дома, без нее.

— И как ты собираешься содержать себя и свою жену, если откажешься от богатства и титула?

— У меня есть образование и связи, и мне не составит труда найти работу в гостиничном бизнесе.

Его отец удивленно поднял брови.

— И ты стал бы работать как простолюдин? Получать зарплату? Платить за ипотеку?

— Да.

— А как же твои планы по развитию туристического бизнеса в Монтаньярде?

— Жаль расставаться с мечтой, но о потере Маделин я бы сожалел гораздо больше. Я посвятил пятнадцать лет развитию туризма в своей стране. Мой план надежен, и я советую тебе претворить его в жизнь со мной или без меня. Ради Маделин я готов отказаться от чего угодно.

— Почему ты решил, что эта женщина достойна стать королевой?

— Она умная, смелая и не раболепствует перед теми, кто выше нее по положению. Ее не интересуют ни мое богатство, ни мой титул, и она всякий раз настаивает на том, чтобы самой заплатить за себя в ресторане.

Его отец задумчиво прищурился.

— Она никогда не была замужем?

Сердце Доминика учащенно забилось. Неужели у него появился шанс?

Айан прокашлялся, обратив на себя внимание короля.

— Прошу прощения, ваше величество, но у меня есть полное досье на мадемуазель Спенсер. Не изволите ли взглянуть?

Король одобрительно кивнул, и через некоторое время телохранитель принес папку, открыл ее и начал читать:

— Маделин Спенсер, тридцать два года, никогда не была замужем, но была помолвлена в течение шести лет. Детей нет. С отличием закончила медицинский колледж и в данный момент работает ассистентом физиотерапевта в центре травматологии в Шарлотт, Северная Каролина, США. Среди коллег пользуется уважением. Не была судима. Даже ни разу не штрафовалась за парковку в неположенном месте. Ее отец, полицейский, умер, мать — пенсионерка, бывшая школьная учительница.

— И где сейчас эта мисс Совершенство? — спросил король.

— С тех пор, как она сегодня утром покинула отель, ваше величество, ее местонахождение неизвестно. Но по распоряжению принца Доминика мы занимаемся ее поисками.

— Хотел бы я посмотреть на женщину, которой удалось очаровать моего сына за столь короткое время. Когда вы ее найдете, приведите прямо сюда.

— Но, ваше величество, соглашения… Разразится настоящий дипломатический скандал, — возразил Рикардо.

Король поднял руку, заставив его замолчать.

— Мой сын за свою жизнь и так уже достаточно настрадался. Мы с Домиником возьмем решение всех проблем на себя. Сегодня же отправимся в Люксембург, принесем свои извинения и, если потребуется, выплатим компенсацию. — Он повернулся к сыну. — Ты уверен, что мадемуазель Спенсер — это та женщина, которая тебе нужна?

— Я еще никогда не был ни в чем так уверен.

— Думаешь, она согласится принять твое предложение?

— Не знаю, папа, но без Маделин мне ничего не нужно.

— Не понимаю, почему ты не можешь воспользоваться отмычкой и забрать паспорт Маделин из сейфа в номере Доминика, — прошептала Кендейс Винсенту в коридоре американского консульства в четверг днем.

— Потому что это воровство, — уже в третий раз спокойно ответил ее жених. — Репутация отеля не должна пострадать.

— Но это же ее паспорт!

— Перестаньте, — вмешалась Маделин. — Я очень признательна тебе за заботу, Кендейс, но Винсент прав. Мы не можем рыться в чужом сейфе. Я сообщила об утере паспорта в консульство, и мне обещали сделать новый, чтобы уже в воскресенье я смогла отсюда уехать.

Она прислонилась к стене, в то время как Винсент вышел на улицу и сделал знак поджидавшему их шоферу. Маделин нацепила новые очки и спрятала волосы под шелковый шарф. Маскируется как беглянка, хотя ее единственное преступление состоит в том, что она влюбилась не в того мужчину.

Маделин поморщилась.

— Не понимаю, почему Доминик не выписался из отеля. Неужели он собирается вернуться? Я больше не могу ездить на полу машины Винсента и прятаться в его квартире.

Кендейс сжала ее руку.

— У тебя нет выбора. Доминик поручил Фернану разыскать тебя. Потерпи. Осталось всего несколько дней.

— Может, мне следует встретиться с ним и покончить со всем этим, когда он вернется? Если он вернется.

Маделин надеялась, что это ее не убьет. Даже расставание с Майком не причинило ей такую боль. Ведь Майк ранил самолюбие молодой женщины, а не сердце.

Она не любила Майка. По крайней мере не так, как Доминика.

Маделин часто представляла себе совместную жизнь с Майком, но больше думала о доме и детях, чем о супружеских обязанностях. С Домиником все было по-другому. Ей будет не хватать его в постели, стука его сердца в ночной тишине. Его дурацких поклонов, его безукоризненных манер, его очаровательной улыбки…

Ее размышления прервал гудок автомобиля. Покинув здание посольства, Маделин и Кендейс быстро дошли до поджидавшей их машины и забрались на заднее сиденье. Тогда Винсент обернулся и сообщил Маделин:

— Звонили из отеля. Росси вернулся.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Еще двадцать четыре часа — и она уедет.

Маделин прогуливалась по большому саду, в котором проходил свадебный прием. Час назад она закончила выполнять обязанности подружки невесты. Счастливые молодожены танцевали свой первый танец и резали свадебный торт. Завтра в это время Маделин уже будет лететь в самолете.

Она не понимала, зачем Доминику понадобилось ее разыскивать. Если из-за паспорта, то он мог бы просто оставить его у портье. Вчера вечером он без приглашения заявился в итальянский ресторан, куда они поехали после гражданской церемонии, и заявил, что хочет с ней поговорить. К счастью, Маделин заметила его раньше, чем он ее, и сбежала через черный ход.

Сегодня она так нервничала во время венчания, что едва слышала слова священника. Ей казалось, что Доминик вот-вот ворвется в церковь, и она вздрагивала при каждом шорохе.

Судя по подслушанному разговору в номере Доминика, сегодня в Люксембурге он официально объявит о своей помолвке. При мысли об этом ее охватила дрожь, и она накинула на обнаженные плечи шелковый шарф.

Если Доминика нет в Монако, ей не нужно прятаться среди лимонных деревьев.

Взяв с каменной скамьи свой букет, она вернулась к гостям. От нее не укрылось, что Кендейс чем-то обеспокоена. Маделин обняла подругу.

— Взбодрись, дорогая. Я очень за тебя рада.

Кендейс взяла ее за руку.

— Ты ведь знаешь, как я тебя люблю, правда?

Маделин напряглась. Почему это прозвучало так зловеще?

— Кендейс?..

— Доминик здесь, — пролепетала подруга.

Маделин в растерянности уставилась на нее.

Ей нужно отсюда выбраться. Оглядевшись по сторонам в поисках надежной лазейки, она обнаружила, что ее окружили люди в черных костюмах. Женщину охватила паника, сердце бешено заколотилось.

Беги, подсказывал ей внутренний голос.

Нет, черт побери, она не трусиха и не собирается бежать!

Но нельзя допускать, чтобы он узнал, какую боль причинил ей.

Закрыв глаза, Маделин глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Когда она снова подняла веки, перед ней стоял Доминик. На нем был черный костюм с гербом Монтаньярде на груди и белая рубашка. Его волосы были зачесаны назад, подбородок и щеки гладко выбриты, но, несмотря на загар, он казался бледным. Его лицо немного осунулось, возле рта залегли складки. Светло-голубые глаза серьезно смотрели на нее.

Справа от него стоял величественный седовласый мужчина, его отец, слева — лысый пожилой человек.

— Почему ты не в Люксембурге? — произнесла Маделин вместо приветствия.

— Отец, это та самая женщина, которая приставила нож к моему горлу и грозилась меня убить, — громко заявил Доминик, и через несколько секунд вокруг них собралась толпа любопытных.

Почему Доминик решил устроить скандал? Она знала, как он не любит публичность. Маделин гордо вскинула подбородок.

— Чушь собачья! Ты сам на это напросился.

Отец Доминика выступил вперед.

— Мадемуазель, в Монтаньярде покушение на жизнь монарха является тяжким преступлением.

Это не было для нее новостью. Прищурившись, Маделин перевела взгляд на короля. Зачем им понадобилось разыгрывать весь этот спектакль?

— Есть только один способ избежать наказания, — произнес лысый мужчина. — Обвиняемая должна посмотреть пострадавшему в глаза и сказать, что она его не любит.

Ее сердце замерло.

— А если я откажусь участвовать в этом дурацком спектакле?

Доминик приблизился к ней. Он держался гордо и прямо, как и полагалось будущему монарху.

— Ты обокрала меня, Маделин Спенсер.

Смущенная, она отчаянно замотала головой.

— Айан дал мне носовой платок, а ты купил для меня этот браслет. Больше я ничего не брала.

— Ты украла самое главное. — Выражение его лица смягчилось. — Мое сердце.

Издав удивленный возглас, Маделин попыталась понять смысл его слов. Это жестокая шутка? Он собирается жениться на принцессе, а ее сделать своей любовницей? Взглянув на Кендейс, женщина обнаружила, что по щекам ее подруги текут слезы.

— А как же твоя будущая невеста? — снова обратилась она к Доминику. — Та, о помолвке с которой ты должен был объявить сегодня?

Доминик не сводил с нее глаз.

— Я согласился жениться без любви, так как думал, что больше никогда не полюблю.

Он улыбнулся уголком рта, затем поднял руку и погладил Маделин по щеке. Ей пришлось приложить огромные усилия, чтобы отстраниться.

— В тот момент, когда ты приставила к моему горлу нож, моя жизнь изменилась. Я еще никогда не встречал такой смелой женщины. Ни одна моя знакомая не обращается со мной как с обычным мужчиной и не любит меня так бескорыстно, как ты.

Маделин вздрогнула. Он знает?! С ее губ чуть было не сорвались слова лжи, но что-то в его взгляде заставило ее промолчать.

— Скажи, что я ошибаюсь, Маделин. Скажи, что не любишь меня, и я уйду.

Как ей хотелось верить его словам!

— Я не девственница, и тебе это известно, — прошептала она.

Его глаза заискрились от смеха.

— Этого и не требуется.

Маделин часто заморгала, чтобы сдержать слезы радости и надежды, и вытянула перед собой руки, соединив запястья.

— Тогда можешь надевать на меня наручники и везти в тюрьму, потому что я не могу лгать.

Глаза Доминика были полны удивления и счастья. На мгновение его губы растянулись в улыбке, но затем он снова посерьезнел.

— Тогда я приговариваю тебя к пожизненному заключению, Маделин Спенсер. К пожизненному заключению со мной.

Доминик опустился на колено и склонил голову, словно в немой молитве. Затем его ресницы с золотистыми кончиками поднялись, и их взгляды встретились.

— Выходи за меня замуж, Маделин. Стань моей подругой, любовницей и женой. И в один прекрасный день — моей королевой.

Засунув руку в карман, он достал оттуда изысканное кольцо с изумрудом в старинной золотой оправе.

Маделин прижала дрожащие пальцы к губам. По ее щеке скатилась слеза.

— Ты забыл наручники?

Доминик ухмыльнулся.

— Обещаю, что найду их позже, если ты скажешь «да».

Маделин посмотрела на его отца и прочитала во взгляде короля признание и одобрение.

— Вы не против, ваше величество? Ведь я не принцесса.

— Это поправимо, мадемуазель. А теперь дайте моему сыну ответ, которого он заслуживает.

Она обратилась к мужчине, которого любила:

— Я всегда хотела, чтобы мне сделали предложение стоя на коленях. Но я ошибалась. — (Доминик неуверенно посмотрел на нее.) — Важно не то, как делается предложение, а то, кто его делает. — Она погладила его по щеке и провела кончиком пальца по его губам. — Вставай, Доминик. Я не буду продолжать этот разговор до тех пор, пока наши сердца не окажутся рядом. — (Доминик медленно поднялся.) — Ты очень романтичен, и мне это нравится. Я люблю тебя, Доминик. — Встав на цыпочки, она коснулась губами его губ. — Да, я согласна стать твоей женой.

Он заключил ее в объятия и нежно поцеловал под одобрительные возгласы толпы. Затем немного отстранился и коснулся лбом ее лба.

— Я люблю тебя, Маделин. — Он смахнул слезы с ее щек. — Надеюсь, ты знаешь, на что согласилась. Свадьба наследника престола — серьезное мероприятие.

Маделин рассмеялась. Она никогда не думала, что будет вознаграждена сполна за шесть лет, растраченных впустую.

— У меня есть кое-какой опыт в организации свадеб. Вместе мы обязательно справимся.

Примечания

1

Брускетта — блюдо итальянской кухни, представляющее собой обжаренный ломтик хлеба с маслом и томатами. (Прим. перев.)

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

*** Примечания ***