Саваоф [Светлана Чехонадская] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

— Пожалуй, надо всем идти, — сказал Антон. — Славно посидели.

Через минуту комната опустела. В ней остались только два кожаных дивана, пять кресел, журнальный столик с инкрустацией, бильярдный стол у балконной двери, а за окном — чужие окна. И бар.

И стойка с техникой.

И множество других предметов, стоявших на своих местах во время этого разговора.


Моему браку уже десять лет. Это кажется невероятным — в последние годы браки распадаются быстро. На тех, кто не развелся через три года после регистрации, уже смотрят с подозрением. Я как-то слышала, что говорили про нас в конторе Алехана. «Он импотент» — сказал его сослуживец. Я потом осторожно повыспрашивала об этом типе и узнала, что он метит на место Алехана.

Самому Алехану я, конечно, ничего не передала. Он бы расстроился: какому мужчине приятно услышать о себе такое, даже если это и говорят из чистой злобы. Но сам факт показательный. Если не развелись через пару лет, значит, имеются отягчающие обстоятельства. Может, обо мне говорят, что у меня СПИД, что я заразила мужа и мы теперь повязаны внешним унижением и внутренним благородством — нежеланием обнаружиться или, не обнаруживаясь, заразить кого-то. Я просто знаю одну такую семейную пару, у них как раз эта проблема, и они вместе уже восемь лет — только потому, что больны. Он, правда, скоро освободит ее. Похоже на то — выглядит он ужасно.

Вот, кстати, сколько лет проблеме — почти сто! — а решением и не пахнет. Говорят, еще в прошлом веке, когда эта болезнь возникла, люди думали, что открытие лекарства — вопрос пары десятилетий. Как бы не так! Я вообще-то люблю узнавать о старинных прогнозах, всегда интересно познакомиться с надеждами предков — не бесконечно далеких, конечно, а тех, чью логику худо-бедно понимаешь. Не римлян то есть и не средневековых инквизиторов. Двадцатый век в этом смысле для меня поучительнее — он открывал наше время, и я бы не сказала, что люди тогда были глупее. Но откуда берутся их заблуждения? Почему так не верили в излечение рака, утверждая, что если будет найдено лекарство от рака, то проблема СПИДа решится сама собой? Странно как-то. Рак давно лечат, а СПИД — нет, и бессмертием, разумеется, не пахнет. Почему так носились с клонированием? Какие надежды с ним связывали, теперь и не поймешь. Опять надежды на бессмертие? Видно, всерьез их эта тема беспокоила.

Не все прогнозы были ошибочны. Вот, пожалуйста, насчет семьи. Еще сто лет назад заговорили о том, что она отомрет. Как в воду глядели! В этом смысле они молодцы, ведь их предположениям предшествовали тысячелетия ее несокрушимой власти.

Нет, молодцы, ничего не скажешь. Но и здесь есть некая неточность: не все расходятся через три года. Мы с Алеханом живем уже десять лет, и он не импотент, а я не больна СПИДом. Главная неудача мужа, по-моему, это его работа, тогда как я в своей гигантской корпорации считаюсь неплохим специалистом. Муж — фантазер и зануда, так считают почти все наши знакомые, а я... ну, не знаю, среднестатистическая, но не фантазер и не зануда, во всяком случае. И вот живем! Без детей, без СПИДа — что скрепляет наш брак? А вот что: мне не хочется новых отношений, я устаю от чужих проблем, у меня даже челюсть ломит от одной мысли о том, что с кем-то придется начинать все сначала — расспрашивать, знакомиться с родственниками, узнавать о детстве, о болезнях, о работе — ох, нет! Я не хочу! И любовь здесь ни при чем. Как мужчина он мне давно неинтересен. Но другие мужчины мне неинтересны тоже. И женщины — чтобы вы не думали ничего такого...

Вот у Алехана свои причины. Дело в том, что он, действительно, немного помешан на программе «Саваоф», и больше никто в мире — никто! — не способен обсуждать с ним ее особенности так подробно, как это делаю я. То есть он не только наркоман этой программы, но и наркоман наших с ним обсуждений этой программы, вот в чем закавыка! Я — единственный собеседник в разговорах, которые интересны ему больше всего на свете. Именно на этом держится наш невероятно длительный брак — на моей лени и на его «Саваофе».

Кстати, о прогнозах. Когда программа создавалась, лет, по-моему, пятьдесят назад, с ней связывались огромные надежды. Я прочитала об этом в одном старом журнале. Там даже приводились цифры возможного охвата зрителей и, конечно, прибылей. Смешно было читать эту статью! Вроде все рассчитали правильно, и весь бизнес-план, начиная со второй страницы, не содержал ни единой ошибки. Только вот первая страница — вводная — была ошибочна с самого начала и до самого конца.

Разработчики бизнес-плана попытались обосновать все, кроме зрительского интереса. Этот интерес казался им аксиомой, и они посвятили ему только первые абзацы. Уж так они пафосно заявили, что, мол, «всем ясно, какой ажиотаж вызовет это изобретение, мы ожидаем невиданного спроса, но организационные проблемы являются здесь краеугольным камнем, который тем не менее вполне возможно сдвинуть с места, особенно учитывая заинтересованность определенных