Дракон [Николай Хайтов] (fb2) читать постранично, страница - 3

Панакуди спрашивать надо. Он глазом не моргнув живого ужа вокруг шеи обёртывает. - Привести немедля! - распорядился Калота, и так как ему показалось, что мужики недостаточно резво кинулись исполнять его приказ, проревел им вслед: - Вы что еле ноги передвигаете, лодыри проклятые? Вам бы только жрать да пить, а когда ваш боярин... Он замер на полуслове, заслышав громкий топот лошадиных копыт... Прискакал Стелуд. - Был я у пещеры, твоя милость, - сказал он, спешиваясь. - Дерево и вправду срублено, а паренька нигде не видать. Поискал я в лесу - ни следа. Только возле дерева подобрал я вот это... - Ну-ка, Гузка, погляди, что там такое, - велел Калота. - Похоже, чешуя... - сказал тот, взяв у Стелуда его находку и оглядев её со всех сторон. - Ну да, вроде рыбья чешуя, - добавил он, - только рыбина, должно быть, преогромная. - Какая ещё чешуя! - нетерпеливо вмешался Кутура. - Больше на щит похоже... Тоже твёрдое, большое... Дай-ка мне, Бранко, меч, я испробую. Пока Бранко соображал, чего от него хотят, Кутура выхватил меч из ножен и, размахнувшись, ударил по тому странному предмету, который стражник нашёл в лесу. Предмет оказался таким твёрдым, что меч отскочил. - Вот это да! Чудо, а не щит! - объявил Кутура. - Никакой это не щит, - возразил ему Варадин. - Дед Панакуди идёт! - раздался чей-то голос. - Дайте дорогу! Дорогу деду Панакуди! Крестьяне расступились, и перед боярином предстал Панакуди - маленький старичок, такой сухонький, будто его нарочно подсушили, в длинной, до пят, холщовой рубахе, подпоясанной мочалой. Он не поклонился боярину, только кивнул головой. Калота нахмурился. - Давно, старик, живёшь на свете? - спросил он, впиваясь в старика налитыми кровью глазками. - Лете? - Панакуди притворился, будто не расслышал, и приставил к уху ладонь. - На свете! - закричал Калота. - Сколько лет живёшь на свете? - Да кто их считал... Годков сто - сто шестьдесят, должно, будет... ответил Панакуди. - Тогда скажи нам, что это такое? - Боярин мигнул Бранко, и тот поднёс к лицу старика загадочную находку, которую Гузка принял за рыбью чешую, а Кутура - за щит. Панакуди повертел её в руках, оглядел со всех сторон, постучал по ней ногтем большого пальца и вернул стражнику. - Драконова чешуя это, вот что! - уверенно сказал он. - У меня дома такая же. У Калоты даже глаза на лоб полезли. - Драконова? - Она самая, - подтвердил Панакуди. - Дед деда моего отца... - Где же он живёт, дракон этот? - прервал его боярин. - В пещере... Спит там с незапамятных времён, - ответил Панакуди. - Наши деды-прадеды ходили на него войной, и всегда он одерживал верх, пока не сыскалась умная голова - кто-то взял да посадил у входа в ту пещеру дерево, то самое, Священное. От его листьев дух идёт - какой, про то никто не знает, известно только, что усыпляет он, вот дракон и заснул. И с тех пор спит то ли двести лет, то ли триста... - А что будет, если срубить Священное дерево? - спросил Козёл. Старика даже оторопь взяла. - Нипочём его рубить нельзя! - сказал он. - Ещё чего не хватало! - Да срублено оно уже, срублено! - проговорил Двухбородый. - Два молодых дурня повалили его! - Ну, тогда беда! Беда неминучая! - Старик от волнения даже как-то распрямился. - Я-то отжил своё, а вот вы, молодые, берегитесь! - Худо нам будет, люди добрые! - раздался среди общего молчания сиплый голос Козла. Толпа загудела, зажужжала, точно потревоженный пчелиный рой. Старейшины в испуге переглянулись. Калота схватился за меч и заорал: - Молчать, остолопы! Какой ещё дракон? Ты сам-то видел его? - обернулся он к Панакуди. - Нет! - отвечал тот, смело глядя на боярина. - Сам я не видал, но слыхал от...

- Слыхать или видать - большая разница! Известно тебе это, чучело ты гороховое? - завопил Калота. Но его прервал громкий, отчаянный крик: - Боярин! Боярин Калота-а-а! Послышался топот ног, и вскоре на дороге, со стороны реки, показался высокий, плотный человек в островерхой шапке, с палкой в руке. Весь в поту и пыли. - Я купец, твоя милость! Торгую зерном! - выкрикнул человек, подбежав ближе. Он перевёл дух и продолжал: - Были у меня верблюд и осёл. Везли поклажу. Вдруг, откуда ни возьмись, со свистом да воем что-то пронеслось над нами. Оглянулся я - ни верблюда моего, ни осла... Один недоуздок в руках остался. Вот, глядите!.. Весь товар погиб, скотина погибла... - Может, это ураган был? - предположил Гузка. - Ураган, не иначе, - подтвердил Калота. - Сильный ураган - он может... Калота не успел объяснить, что может и чего не может ураган. На дороге показался ещё один человек. Он бежал в туче пыли, за спиной у него развевался плащ, в руке он держал длинный пастуший посох. - А ты кто будешь? - спросил боярин, вглядываясь в него. - Пастух я, твоя милость, Гаки меня звать, - ответил тот. - С вестью я к тебе: в пещере дракон!

ГЛАВА ВТОРАЯ. СУМАТОХА В СЕЛЕНИИ ПЕТУХИ.

Все заметили, как побелел боярин Калота, как задрожала на рукояти меча его рука, когда он в третий раз услыхал слово "дракон". - Ты с-с-сам в-в-видел? - спросил он, заикаясь. - Собственными глазами! Сглотнул пять или десять овец разом - толком не знаю, не поспел сосчитать. А потом уполз в пещеру. Хвост у