Надежда мира [Тамара Воронина] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

начинал икать и переставал моргать, и даже Сержик из юридической службы, подозреваемый в нетрадиционной ориентации, слегка бледнел и мечтательно улыбался.

Вик же вежливо здоровался, вежливо улыбался и терял интерес. Когда Женя рассказала об этом девчонкам, они не поверили, и тем более не поверила Милочка: «Знаешь, на рожу мою он, конечно, мог не реагировать, но чтоб ноги его оставили равнодушным и тем более задница – врешь». Провели пару экспериментов, и наблюдатели постановили: ноль эмоций. После этого Милочка тихо возненавидела Женю. Очень логично.

Девчонки в фирме были все как на подбор. ББ следовал требованию хозяина насчет обязательной привлекательности персонала, так что даже уборщицы у них были симпатичные и ухоженные, даже отставной алкаш дядя Коля обладал эффектной внешностью гусарского генерала, а неприлично носатой, но чрезвычайно полезной экономистке Клавочке ББ оплатил пластическую операцию. Фирма была хорошая. Платили более чем щедро. Попасть на место уборщицы можно было только по конкурсу (в/о, п/к, английский и все та же привлекательность). Коллектив был хороший, потому что Борька был большой умницей и скандалистов ликвидировал под корень, причем с помпой, так что все благоразумно держали норов в узде. Все друг друга любили, все друг другу помогали, все умели работать командой, а кто не умел, давно ушел, чаще всего без выходного пособия и рекомендаций.

Платили так, что искать другую работу и в голову не приходило. Соцпакет, разумеется, отсутствовал как таковой, то есть в отпуск больше чем на две недели никто не ходил – кому охота потом разгребать накопившиеся завалы работы по ночам, выдернуть при необходимости могли не только в воскресенье, но и посреди ночи, больничных не признавали, но позволяли отлежаться пару дней с простудой, а когда Виталик в прошлом году сломал ногу, работу ему возили домой. Но опять же – платили столько, что организовывать профсоюз и бороться за свои права никому не хотелось, тем более что всякая переработка и всякой существенный успех оплачивались отдельно. За шесть лет Женя сумела купить квартиру, не то что не элитную, а самую банальную однушку, отремонтировать ее по своему вкусу и поставить ту мебель, какую ей хотелось видеть. (Родители, помнится, были в шоке, когда узнали о квартире. Пока Женя снимала квартиру, все было в порядке, стоило обзавестись своей, мама начала по телефону долдонить о том, как неправа дочь, о том, что надо было просто поменять их «трешку» с доплатой на хорошее жилье, потому что все равно достанется Жене, когда они помрут, а дочь должна думать о том, чтобы родители могли коротать свой век в довольстве. Женя, естественно, не спорила, о чем спор, когда дело уже сделано, даже почти не слушала. Родители у нее в помощи дочери особенно не нуждались. Но такие уж у них были привычки: дочь должна. Мама с лицемерными вздохами предполагала, что Женя, когда они станут старыми и немощными, сдаст их в дом престарелых и будет навещать раз в две недели. И Женя, как положено дочери, протестовала в стиле «как можно», прекрасно осознавая, что именно так и будет лет через двадцать.)

– Везучая ты, Женька, – завистливо вздохнула Люська. – Счастливая. Все у тебя – внешность, башка хорошая, квартира, мужики такие…

– Да, – согласилась Женя дежурно, – везет.

Люська подумала, не заказать ли еще пива, но вдруг начала принимать потрясающие мужское воображение позы, стараясь повыгоднее продемонстрировать свои замечательные коленки. Вик. Женя не стала оглядываться, прикинувшись, что не заметила поползновений подруги. Считалось, что девчонки проделывают это все из спортивного интереса, но Женя-то знала: удалось бы отбить у нее Вика, были бы счастливы. Такие мужики на дороге не валяются.

На столик упала тень. Рука Вика легла Жене на плечо (она, как и положено, слегка вздрогнула), губы коснулись виска (она просияла уже без всякого притворства) и обалденный голос, заставлявший сердце проваливаться, произнес:

– Прости, я опоздал, такие пробки… Здравствуй, Люсьена.

Люськино полное имя было не Людмила, как ей хотелось бы, а Люсьена, она его ненавидела, и, может, именно потому Женя и представила ее именно так. Ну в самом деле, не подростки, чтобы говорить: это моя подруга Люська. Женя чуть повернулась, ответила на легкий поцелуй и сказала:

– Ничего, мы тут поболтали немножко.

– Ну что, едем? Люсьена, тебя подвезти?

Вежлив он был, что называется, безукоризненно. И столь же безукоризненно равнодушен, чего Люська, конечно, снести не могла.

– Нет, спасибо, я на своей.

– После пива? – удивился Вик. – Смотры, гайцы сегодня озверели, меня тормозили три раза. Может, лучше на метро?

– Гайцев бы я боялась! – оскорбленно фыркнула Люська. Ну да, с ее коленками… А Женя добиралась до работы именно что на метро, ее простенькая тойота, купленная в прошлом году у Виталика почти за полцены, мирно дремала на стоянке. Все равно Вик привезет ее домой и останется.

Вик посмеялся шутке, одарил Люську