Семь секретов обольщения [Анна Мэллори] (fb2) читать онлайн

Анна Мэллори Семь секретов обольщения

Глава 1

Секрет 1. Каждое удачное обольщение начинается с хорошей наживки.

«Семь секретов обольщения»

Лондон, 1820 год

Облокотившись на прилавок, Миранда Чейз рассеянно накручивала на палец прядку волос и пожирала глазами очередную страницу книги, лежащей перед ней.

— Беги быстрее, — пробормотала она. — Нет, не в сад, он только этого и ждет. Беги в башню, спрячься там и запри дверь.

Героиня не послушалась ее совета и бросилась в гущу кустарника. Запутанная тропинка сулила свободу, которой она так жаждала, или, напротив, могла привести ее в объятия злодея.

Низкий, чуть хрипловатый голос раздался за спиной Миранды, нарушая ход ее мыслей:

— Где я могу найти отдел просвещения?

…Злодей подкрался к тому месту, где пряталась героиня, и Миранда ощутила его горячее дыхание.

Оторвав глаза от книги, Миранда рассеянно взглянула на вошедшего и указала в противоположный угол магазина:

— Третья полка справа.

Не обращая внимания на покупателя, нарушившего на какой-то момент последовательность развития сюжета, она продолжала сопереживать героине… Сейчас злодей притаился у развалин стены. Если он повернет вправо к развилке…

— И отдел…

— Что? — на мгновение оторвавшись от книги, пробормотала девушка.

Если бы Питер не сказался больным и ей не пришлось бы срочно подменять его в эти послеобеденные часы и торчать в магазине, все было бы замечательно. Она получила эту только что вышедшую из печати книгу сегодня утром и с тех пор не выпускала ее из рук. В эти часы к ним так редко заходили случайные покупатели, поэтому она не стала спорить со своим дядей (по поводу замены Питера), но теперь, хотела она этого или нет, была обязана обслужить незнакомца.

…Злодей на развилке повернул направо. Ну разумеется… Она покачала головой. Говорила же она, говорила героине, что нужно бежать в башню и запереться там, что ничего хорошего не получится из этих блужданий по лабиринту кустарника. Лучше спрятаться там, где безопасно.

— Мисс, вы меня слышите?

В низком баритоне слышались усталые, хрипловатые нотки, словно его обладатель провел бессонную ночь или только что проснулся. Пугающий, завораживающий тембр. Наверное, именно таким обладал сладкоречивый злодей в этом романе. У благородного героя должен быть совсем другой голос. Неужели героиня не устоит перед его чарами? Миранда говорила ей, что не следует доверять ему.

— Мисс?

— Хм…

Сладкоречивый дьявол подбирался все ближе.

— Так где же этот отдел?..

Что слышалось в его тоне — насмешка или скрытое изумление? В те часы, когда ей приходилось замещать отсутствующего работника, кроме их постоянных покупателей, другие посетители редко заговаривали с ней, разве что делая заказы или забирая уже приготовленные для них заранее книги. Особенно если дело касалось представителей высшего общества. Они редко снисходили до того, чтобы консультироваться с какой-то девчонкой.

Но в необычайно теплой интонации этого незнакомца таилась какая-то скрытая нежность. В каждом произнесенном слове. Казалось, что он обращался именно к ней, а не к какой-то безымянной продавщице. И этот голос не содержал снисходительного оттенка, столь часто присутствующего у многих джентльменов, которые, пытаясь замаскировать собственную некомпетентность, извергали потоки познаний в области классической литературы. Эти «знатоки» любят поупражняться в спорах и дебатах со служащими, но на самом деле лишь для того, чтобы продемонстрировать собственное превосходство.

Порой она с трудом сохраняла терпение в их присутствии. Холодность, вежливость, скромная осведомленность — вот те качества, которые демонстрировала Миранда Чейз, девушка из книжной лавки. Лучше затратить нерастраченную энергию на переписку, где она могла высказать свои мысли и быть свободной в передаче чувств.

Но этот голос… завораживал ее, заставлял забыть даже об увлекательной книге.

Она сделала над собой усилие и вернулась к происходящему в магазине. О чем спрашивал этот джентльмен?

— Скажите наконец, где я могу посмотреть эротическую литературу?

Глаза Миранды резко оторвались от страницы. Вернувшись в реальность, испытывая шок, она подняла глаза и ошарашено уставилась на незнакомца. Пряди волос выскользнули из ее пальцев, а рука, державшая книгу, со стуком упала на прилавок. Ей потребовалась секунда-другая, чтобы обрести дар речи. Она прокашлялась, стараясь вспомнить советы матери, говорившей о том, что не следует демонстрировать свои чувства перед незнакомыми людьми.

— Что, простите?

— Ничего, мне кажется, вы наконец-то обратили на меня внимание. Хотя я повторил свой вопрос трижды и каждый раз по-разному. Но только последний вариант произвел на вас впечатление. — Одна темная бровь приподнялась, красивые губы сложились в легкую усмешку. — Это интригует. Ваш ответ?

— Вы спрашивали меня про книги эротического содержания, сэр?

Странная улыбка появилась на его лице, не менее интригующая, чем та, что была прежде, но более загадочная.

— Я поинтересовался, где находится отдел эротики. Хотя если вы предпочитаете пренебречь инструкциями и перейти прямо к делу… я был бы польщен.

Она молча смотрела на него и ничего не понимала. Не каждый день в их скромную лавку заходил такой покупатель — превосходно одетый и, несомненно, обладающий мужским обаянием. И никогда еще мужчина… она искала более точное слово под его изучающим взглядом, чувствуя исходящую от него энергию, хотя он не сделал ни одного движения, не позволял себе неуместные замечания в ее адрес. На Жоржетт, специально одевавшуюся так, чтобы привлечь мужские взгляды на улице, может быть, это не произвело бы такого впечатления, но Миранда была ошеломлена.

Она опустила глаза на свое скромное платье. Все было на месте. Нет, ничего не порвано, ничего такого, что могло бы вызвать у этого мужчины какие-то фривольные мысли.

Незнакомец пристально смотрел на девушку. Казалось, он наслаждается ее смущением. Жесткость, скрытая под внешним лоском.

— Вы пытаетесь проверить, все ли у вас, в порядке, мисс?

В полном замешательстве она продолжала смотреть на него, хотя и понимала, что со стороны это выглядит глупо.

— Я не пойму, что вы хотите?

— Я выразился достаточно ясно, мисс!

Она исподволь разглядывала его дорогой костюм и стройную, сильную фигуру, В самой его позе была уверенность, что, разумеется, безотказно действовало на женский пол. Жоржетт хлопала бы сейчас ресницами и строила глазки и как бы случайно приподнимала подол, чтобы продемонстрировать изящные щиколотки.

Он стоял так, что одна часть его фигуры скрывалась в тени, другая была освещена. Лучи заходящего солнца проникали сквозь пыльные рамы лавки, высвечивая белоснежную кожу на левой стороне его лица. А его руки…

— Вы в порядке, мисс?

И опять эта насмешливая интонация сквозила в его низком, чуть хрипловатом голосе. Ее грезы внезапно оборвались.

— О, благодарю.

Она заложила листом бумаги книгу и закрыла ее, положив на прилавок обложкой вниз. Это просто очередной покупатель, он уйдет, как только получит то, зачем пришел. Приветливо улыбнувшись, Миранда проговорила:

— Чем я могу помочь вам, сэр?

Уголок его рта дрогнул, глаза остановились на ее книге. У него были красивые губы.

Она нервно пробежала большим пальцем по обложке, стараясь отбросить ненужные мысли.

— Я слушаю вас.

— Что вы читаете? — последовал вопрос.

Стараясь привлечь его внимание, она выложила несколько новых книг на прилавок, пододвинула поближе к нему — все последние новинки, пользующиеся наибольшим спросом.

— Мы недавно получили их. Я могу посоветовать вам…

— Нет, я спрашивал о той книге у вас в руках.

На этот раз дрогнул уголок губ с другой стороны.

Разумеется, она рисковала, позволяя себе читать книгу на работе. Но книга была такая интересная, что она уступила искушению.

Девушка мило улыбнулась, хотя ее губы дрожали.

— Боюсь, это единственный экземпляр. Я могу предложить вам…

— Это книжный магазин, да еще и издательство, не так ли?

Он обвел взглядом переполненные полки, сопровождая свои слова широким жестом. Пальцы правой руки, на которой не было перчатки, коснулись прилавка.

— Да, вы правы. И конечно, мы закажем для вас любую книгу. — Она подняла подбородок и заправила прядку волос за ухо. — Но эта книга еще не поступила в широкую продажу, так что, боюсь, вам придется немножко подождать.

— Но тогда откуда у вас этот экземпляр?

Длинный палец потянулся и погладил переплет, прежде чем она среагировала.

Ее сердце подпрыгнуло дважды, когда его палец невзначай коснулся ее руки.

— Я… — Она запнулась, чтобы перевести дыхание. — Я полагаю, мне просто повезло, сэр.

Это был пробный экземпляр готического романа. Можно сказать, последний крик. Всеобщее увлечение. И кажется, он знал, что это за роман, об этом говорила его усмешка, и о чем он. Большинство мужчин предпочитают не читать таких книг, как будто стесняются чего-то.

— Боюсь, у меня не хватит терпения ждать, я хочу прочитать роман немедленно.

Она кивнула, стараясь держаться спокойно. Что-то такое было в этом мужчине, что выводило ее из себя. Понимающий взгляд его глаз, говоривший, что он может без труда выведать все ее секреты. Его пальбы касались ее руки без разрешения, и она чувствовала тепло, подбирающееся к горлу.

— Придется запастись терпением. Как я сказала, мы сможем доставить вам экземпляр, как только книга будет напечатана. Впрочем, если хотите, то можете заплатить сейчас, чтобы ускорить процесс.

Незнакомец прищурился:

— Я дам вам два фунта за этот экземпляр.

Ее рука неуверенно легла на кожаный переплет, а мысли пришли в полное смятение.

— Что, простите?

— Два фунта. Прямо сейчас.

На эти деньги она могла бы купить много книг. Или новое платье. Или припрятать их в своем маленьком тайнике.

Он опустил руку в карман. В его глазах застыл нескрываемый цинизм.

— Что скажете, мисс?

Что-то в его словах заставило ее насторожиться.

— Нет. Благодарю…

— Четыре фунта.

— Послушайте…

— Тогда двадцать фунтов.

Это предложение потрясло ее. Да она и за год не имела такой суммы! Миранда готова была использовать все свои связи, чтобы получить еще один свеженький экземпляр.

Ей самой так нравилась эта книга! С тех пор как она открыла ее, у нее кружилась голова, И она была в восторге от этой истории. Ей не терпелось узнать, что же будет дальше. Девушка хотела спросить, не соизволит ли джентльмен подождать — один из ее знакомых смог бы помочь ей. Но она инстинктивно понимала, что этот мужчина затеял с ней какую-то игру.

Это читалось во всей его позе, циничном, проницательном взгляде. Это была именно игра. Он готов заплатить двадцать фунтов. В этом она не сомневалась, но что- то говорило ей — остерегайся!

— Щедрое предложение, но я вынуждена отказаться.

Поступая так, Миранда почти физически почувствовала боль. Эти деньги очень пригодились бы в осуществлении ее давней мечты о путешествиях. О поездке на континент.

Она отбросила эти мысли.

— Простите, но эта книга доставляет мне такое удовольствие, что я хочу дочитать ее до конца.

Она произнесла это как заклинание, раз и навсегда отбросив все искушающие мысли. Вздохнув, расправила плечи, и ее улыбка стала спокойной и естественной.

Его глаза потемнели, а ленивая поза стала напряженной.

— А сейчас взгляните на тот раздел…, — Она улыбнулась. — Здесь столько интересного! Или… вы хотите нечто более интимное?

Она думала, что уже научилась не краснеть, дружа с Жоржетт, но не тут-то было, опять этот предательский румянец! Хоть провались! Покупатели иногда требовали книги подобного рода, и ее дядя хранил их в запаснике. А после взрыва повышенного интереса к подобной литературе это стало обычным делом. Чаще всего приходилось, обслуживать застенчивых, хихикающих женщин или скрытных, «озабоченных» мужчин, которые не имели желания вступать с ней в разговор.

Но этот джентльмен был так уверен в себе, чувствовалось, что он просто развлекается, что литература для него — дело десятое.

Незнакомец приподнял бровь, всем видом демонстрируя свою раскованность, но выражение его глаз оставалось непроницаемым и даже настороженным.

— У вас есть отдел, в котором собрано все касающееся сексуального просвещения? Успокойте мое бедное сердце.

Она взглянула на него:

— Вас интересует литература именно такого рода?

Но ее вопрос ничуть не обескуражил его. Хотя иной покупатель покрылся бы краской стыда.

Он подвинулся ближе — как хищник, играющий с беззащитным зверьком. Непроницаемый взгляд явно излучал удовольствие. Мужчина улыбнулся, еще более обольстительно, отчего у Миранды сталр горячо в животе.

— Не могу поверить, хотя, кажется, в наши дни странно чему-либо удивляться.

— Вы абсолютно правы, дорогая! Жизнь так быстро меняется.

Его длинный палец указал на маленький стенд позади нее.

Девушка повернулась.

— «Семь секретов обольщения»? Автор — Элиотериос. — Она снова посмотрела в его темные глаза. — Вы хотите эту книгу? Весьма познавательное чтение.

— Нет, пожалуй. Это довольно глупая вещь.

Она тоже так думала сначала. Но затем как-то вечером зачиталась, и ее мнение абсолютно изменилось.

— А я думаю, вы ошибаетесь.

— Вы хотите сказать, что книга об обольщении может быть интересной?

— Да, это поучительная, развивающая книга, которая анализирует все богатство возможностей персональной реализации и самообразования.

Слова, почти заученные наизусть от бесчисленного повторения, к которым она прибегала, защищаясь от нападок скептически настроенных мужчин и шокированных матрон, автоматически слетели с ее губ.

Странная улыбка снова появилась на лице незнакомца, словно он находил ее забавной.

— Вы действительно так думаете, мисс? Я не понимаю, как определение «развивающая» может относиться к книге. Так можно говорить о подрастающих котятах, познающих мир.

Он взглянул на стенд, как будто огромная кошка могла тотчас же спрыгнуть оттуда.

Миранда нервно барабанила пальцами по обложке готического романа.

— Не смешно.

— Смею сказать, что вы-то как раз очень смешная. — Он уже почти полулежал на прилавке, приведя в действие все свое обаяние. — Как вас зовут?

Она смотрела на него и молчала, в ее животе снова разлился странный жар.

— Это едва ли имеет значение в данной дискуссии, сэр.

— О, извините.

Интонация, с которой он произнес это слово, говорила о том, что он часто использует его, но редко придает ему значение.

Его улыбка была почти довольной, казалось, он расслабился, сохраняя при этом ауру контроля и силы — главный критерий мужественности.

Она же была далека от спокойствия. Ей лучше было бы поскорее окунуться в свою книгу. Но тайное любопытство подстрекало ее узнать, что же будет дальше.

— Так вы назовете мне ваше имя? — Его глаза чуть насмешливо изучали ее.

— В инкогнито есть что-то привлекательное. Не правда ли? — возразила девушка.

Он отбивал ленивый ритм ногтем По прилавку.

— Пожалуй, тут я согласен с вами. — Взгляд, которым он окинул ее, заставил ее сердце дважды перевернуться в груди. — Ведь мы часто не знаем названия цветка. Но от этого он не становится менее красивым и привлекательным. — Он водил одним пальцем по прилавку, его темные глаза отливали холодным блеском. — Я люблю полевые цветы, в них есть какая-то наивность.

— Вот как? — спросила она тихо.

— И бутоны, которые вот-вот раскроются. Цветок распускается, когда его держит уверенная теплая рука.

Его слова обволакивали ее, лишали воли. Девушка глубоко вздохнула, заставляя себя вернуться к реальности.

— Но сведения такого рода, почерпнутые из книг, вряд ли помогут.

Он пристально взглянул на нее:

— Значит, вы не думаете, что я мог бы испробовать эти рекомендации на вас и добиться успеха?

Воображение нарисовало, как он соблазняет ее. И ее голова закружилась.

— Я не думаю, что кто-то может преуспеть, используя книжные советы.

— Автор был бы обескуражен.

Эта мысль доставила ему удовольствие.

Она попыталась отбросить прочь чары, которыми он околдовал ее.

— Вовсе нет… Очевидно, что в этой книге есть скрытый смысл. Возможно, она учит, как избежать соблазнения? Зная тактику обоих полов, вы будете подготовлены ко всему.

Он не дал ей договорить.

— Вы действительно верите в эту чушь? Да автор просто старался заинтриговать читателя, чтобы привлечь внимание и заработать побольше денег. — Он цинично кивнул на стенд, где стояла книга, его взгляд потерял мягкость. — И это у него получается.

— Я бы посоветовала ему быть более откровенным в своей следующей работе.

— А вы спросили его, зачем он написал такой толстенный том? — Он улыбнулся. — Хотя это-то как раз понятно. Кто из пишущих не гонится за гонораром?

— Кроме коммерческого аспекта, «Семь секретов обольщения» учит людей восхищаться красотой вокруг них, — сказала Миранда, барабаня пальчиками по прилавку.

— Звучит немножко сложно для руководства в интимной жизни.

— У этой книги другие цели. И я уже говорила вам, что она вряд ли может помочь в эротических забавах.

— Ну почему же? — Он с сомнением покачал головой. — Я слышал на днях, как один молодой повеса сказал, что соблазнил трех женщин за три дня, используя тактику, приведенную в этом издании. Одну прелестницу — в саду, другую — на кухне, третью — в своей собственной спальне.

Ее щеки зарделись.

— Я не верю вам. Эта книга помогает читателю проявить доселе скрытые чувства и открыться навстречу жизни во всех ее проявлениях.

— То есть эта книга не ставит своей задачей стимулировать у читателя эротическое чувство?

— Ну… — Она замялась. — Не только это.

Он приподнял бровь:

— Прочтя даже первую страницу, я готов поклясться, что у автора было именно такое намерение.

— Вы ошибаетесь.

— Хм… — Его палец гладил трещинки на прилавке. — Тогда многие читатели будут разочарованы.

— Возможно.

Он многозначительно посмотрел на нее:

— Существует причина, почему эта книга имеет такой успех и у женщин, — сказала она. — И это не только желание узнать, как избежать разных способов соблазнения.

— Может быть, они находят в ней что-то более притягательное, — сказал он. — Например, приятные фантазии.

Она не собиралась уступать ему.

— Я так не думаю.

Она, правда, и сама возбудилась, читая ее, но только чуть-чуть.

— Вы стойкая девушка. — Его взгляд был тяжелым и… обжигающим.

— Обольщение не обязательно подразумевает стремление соблазнить женщину. — Она махнула рукой, стараясь отстраниться от его чар и его слов. — Вот я, например, испытывала схожее чувство сегодня утром, когда наблюдала за распускающейся орхидеей.

— Как интересно. Но я вам не верю.

— Почему? Это ‘было действительно неповторимое ощущение.

Его темная бровь поползла наверх. Миранда почувствовала, как шея сзади под волосами вдруг взмокла, и стала обмахиваться ладошкой, стараясь прийти в себя. Да что с ней такое, в самом деле?

Девушка отодвинула свою книгу и убрала ее под прилавок.

— Не хотите, чтобы и я возбудился?

— Я почему-то сомневаюсь, что с этим будет проблема. Ну а теперь я могу обслужить вас?

— О, конечно. — Он указал на книгу на верхней полке — так высоко, что она не могла достать ее, не встав на стул. — Я был так восхищен нашей беседой.

Она почувствовала, как ее щеки снова краснеют, когда его рука потянулась вверх. Миранда не могла вспомнить, когда в последний раз вытирала пыль. Незнакомец зацепил корешок и потянул. Книга соскользнула со своего места, задев соседние с шуршанием, нарушившим тишину магазина.

Легкое облачко пыли поднялось, затем рассеялось в слабых лучах. Ей следовало смутиться, но стоило ли? Ведь эта неожиданная встреча впоследствии станет туманным воспоминанием, которое поблекнет со временем.

— Непохоже, чтобы кто-то заглядывал сюда. — Он кивнул на прилавок. — Кажется, люди больше интересуются книгами эротического характера, чем Шекспиром.

— А вы не допускаете мысли, что Шекспир тоже возбуждает?

Незнакомец прислонился бедром к прилавку.

— Наверное. Не думал над таким парадоксом.

Его палец поглаживал книгу.

Она заставила себя поднять глаза и встретила насмешливый взгляд черных глаз, обрамленных густыми ресницами под четкой линией темных бровей.

— Вы смеетесь надо мной!

— Чуть-чуть. — Он улыбнулся. — Просто вы очень забавная. Кто бы мог подумать, что я получу такое удовольствие в книжном магазине.

— Ваши полки с нетерпением ждут, когда их заполнят эротической литературой?

Незнакомец подвинулся ближе.

— Почему бы и нет? — Он склонил голову набок. — А вы готовы помочь мне?

— Только в том, чтобы найти книги, которые вам угодно приобрести, — сказала она так непринужденно, как только могла.

К сожалению, она не умела кокетничать, как ее подруга Жоржетт, хотя не могла не чувствовать привлекательности этого незнакомца, сгорая от любопытства и неловкости под его внимательным взглядом.

Она чувствовала себя пойманной в ловушку. Такие экземпляры, как этот, не слишком часто встречаются на пути. И понимание, что она вызвала интерес такого мужчины, вроде бы и озадачивало ее, и в то же время приводило в восхищение. Какая-то частичка ее души ликовала, ощущая, будто бы звезда вдруг загорелась в ее скучной, лишенной внешних событий жизни…

— Если вы любите стихи, то, может быть, вам понравится это? — Она достала книгу со стенда над прилавком.

— «Весенние сонеты»? О, упаси Бог!

— Это не Шекспир, но тоже неплохо.

— Все это не то, что я ищу. Вы можете дать мне хоть какую-нибудь увлекательную книгу?

Она протянула экземпляр с полки, готовясь к сопротивлению.

— Что же это? Чушь какая-то! — сказал он с легким недоумением. — Неужели нет ничего поинтереснее?

Она со стуком положила книгу на прилавок.

— Люди покупают ее всю неделю.

— Да бросьте…

— Вы знаете, — она посмотрела вниз, — если вы рассчитываете на развлекательное чтение, то должны все- таки прочитать «Семь секретов обольщения». Поверьте, автор пишет так интересно…

— Эта книга — дешевка и безвкусица! Хотя не сомневаюсь, что автор — как его — Элиотериос? — вполне доволен своими доходами.

— Какой же вы упрямый!

Мужчина рассмеялся и еще удобнее облокотился на прилавок, барабаня по нему пальцем.

— Вы просто прелесть! Наверное, каждая леди в городе, и вы в том числе, и вправду думает, что это действительно образец высокой художественности? Этот Элиотериос?

Она смотрела на него, опустив голову, последние остатки терпения иссякли.

— Я знаю, что это достойный человек.

Улыбка мужчины стала более скрытной.

— А вы не разочаруетесь, узнав, что он старый, седой или лысый? Да к тому же требующий прибыли от своих вульгарных историй, надеясь, что у них найдутся заинтересованные читатели.

— Вздор, и вовсе не смешно. Не над чем смеяться, сэр.

— Нет? — Он отложил «Гамлета» в сторону и положил перед собой «Семь секретов обольщения», открыл. Новенькие страницы слегка хрустнули. — Я надеялся, что это нечто юмористическое.

Она постучала пальцем.

— Вы никуда не опаздываете? Может быть, на деловую встречу или в свой клуб?

— Нет, сегодня уже поздно куда-то идти. Испробовать эту тактику обольщения — трудная работа для джентльмена в городе.

— Вы могли бы воспользоваться ею, сидя, например, на берегу Серпентайна и наслаждаясь видом заката.

— Надеюсь, вы шутите. Серпентайн — это безумно скучно. Утки, лебеди, лодки…

Она посмотрела на него:

— Серпентайн — прелестное место. Вы только представьте: ветерок пробегает по глади воды, ударяется о берег, ласково щекочет его.

Почему люди, у которых есть время для наслаждений не замечают их?

— Хм. «ласково щекочет»? Ловко придумано — Он взглянул на страницу: — Превосходное использование информации, хотя автор, кажется, немножко заговорился, не так ли?

— Но там ничего не говорится о щекотке!

— Вы, наверное, думаете, что выражение «поймать на крючок», — он наклонил книгу к ней и указал на эти слова, — означает найти подходящего червяка и удочку?

— Неужели вы считаете меня такой глупой?

— Отнюдь! — Он с шумом захлопнул книгу. — Что ж, я согласен, что желание автора познать красоту похвально. Например, ту, что я вижу перед собой.

Она постаралась не покраснеть.

— Вы мне льстите.

— Ну что вы! И все-таки мне кажется, что ваш любимый автор совсем не знает того, о чем пишет.

Она покраснела, когда до нее дошло значение его слов.

Он закрыл книгу и отодвинул от себя.

— Мне интересно, что он напишет еще.

— Я уверена, это будет что-то потрясающее.

— Эпохальное, я думаю. — Он покосился на девушку. — Как я слышал, это будет очередной шедевр под названием «Восемь элементов очарования», что-то вроде этого.

Она выпрямилась.

— Я не слышала ничего подобного.

— Неужели? А книга почти готова.

Она надеялась, что автор сможет отойти от своих приемов и написать что-то вроде «Весенних сонетов», только в присущей ему манере.

Веки незнакомца тяжело опустились, когда он разглядывал ее.

— Ваш любимый Элиотериос не упоминал об этом? — Он улыбнулся. — Скоро услышите.

Она прищурилась. Если ее дядя и научил ее чему-то, так это тому, что нельзя отворачиваться от покупателя, каким бы странным он ей ни показался. Люди такие разные, и ей иногда приходилось смирять свои амбиции.

Взять хотя бы сегодняшнего покупателя. При всем его обаяний он пытался взять над ней верх, хотя ее язык, как ни удивительно, не потерял остроты.

— Я жду с нетерпением его новых книг. И нахожу их весьма поучительными.

Он снова открыл «Семь секретов» и пролистал несколько страниц.

— «Когда вы находите интересную сцену, остановитесь и вникните в детали». — Он встретил ее взгляд. — Умно! — сказал он спокойно. И снова опустил глаза на книгу. — «Не двигайтесь. Не совершайте ошибку, презирая красоту перед вами. Сконцентрируйтесь на объекте вашего желания и проэкзаменуйте сложности. Найдите спрятанное сокровище. И заветный ключик отопрет замок. Потребуется сила, чтобы повернуть его. Тем не менее нащупайте правильное положение, и дверца откроется сама».

— Вы никогда не проходили мимо портрета, чтобы позже вернуться и более внимательно рассмотреть его?

— Что вы хотите этим сказать?

Она потянулась к книге, но он быстро отодвинул ее.

— Я еще не закончил.

— Я думаю, вы просто смеетесь, сэр.

— Но это вовсе не входило в мои намерения. — Звук его голоса изменился. Он просмотрел еще несколько страниц. — «Самое сокровенное сокровище встречается каждый день. Стоит присмотреться более внимательно, и открывается нечто до сих пор неведомое, неизвестное, неиспробованное».

Его глаза оторвались от страницы и неторопливо разглядывали Миранду с какой-то нежностью. Или девушке гак показалось?

Она облизнула пересохшие губы.

— «Не останавливайте себя и позвольте испробовать таинственный вкус удовольствия от новой победы. Как прекрасное вино из бочки, растекающееся по вашему желудку».

Его глаза пристально изучали ее, словно она была этим самым вином, которое он собирался попробовать.

Она судорожно вздохнула. Когда он читал эти строки, это звучало так, словно действительно было руководством по обольщению.

— «Найдите это. Воспользуйтесь. Вдохните в себя. Не позволяйте себе уйти».

Его голос, приглушенный и хрипловатый, обволакивал ее, как легкий приятный ветерок. Его глаза, темные и таинственные, не отрывались от нее. Она рассеянно думала, хотела ли героиня готического романа на самом деле сбежать в сад и затеряться в лабиринте кустов?

— Вы не думаете, что вас обольстят таким образом? Разрушат ваши устои? Вам не кажется, что этот образчик художественной литературы прокладывает путь под женские юбки?

Как ни странно, но в его словах была какая-то правда.

— Сэр… — Она заставила себя отвести от него глаза, чувствуя, что слишком взволнованна, чтобы рассуждать здраво. — Давайте все-таки подумаем, чем заполнить ваши полки в библиотеке?

Он резко закрыл книгу.

— Может быть, у вас есть «Кандид» Вольтера?

Его голос снова потерял соблазнительность и стал твердым и деловым.

— Конечно. — Она сделала паузу, странное ощущение охватило ее, когда дрожь пронзила ее тело до кончиков пальцев. — Это в отделе просвещения.

Она вопросительно взглянула на него.

— А где это?

Он лениво отклонился назад, деловой тон снова был забыт.

Миранда быстро убрала книгу, пока он не испортил обложку. И указала:

— Сзади, с левой стороны.

Он улыбнулся.

Девушка едва сдержала стон. Как ей вести себя с этим представителем высшего света? Миранда привыкла, что господа аристократы не замечали ее присутствия, даже разговаривая с ней. Но этот джентльмен ломал все стереотипы. Она соскользнула со стула и, обойдя прилавок, прошла среди стопок пакетов с книгами, ждавших, когда их заберут. Несмотря на то смятение чувств, которому незнакомец был причиной, старалась ступать аккуратно.

На какое-то время она исчезла среди стеллажей, ища нужную книгу. Когда девушка вернулась, незнакомец стоял все в той же позе, небрежно опираясь на прилавок.

— Что-то еще? — спросила она, положив перед ним «Кандида» и вытаскивая толстую платежную книгу.

Этот джентльмен, без сомнения, пользуется кредитом.

— Да. Я знаю, что у вас есть для меня пакет с книгами.

— Почему же вы молчали? — спросила она, со стуком ставя гроссбух на прилавок. — Так вы пришли сюда за ним?

— Разумеется.

Он вежливо улыбнулся, но ему не удалось спрятать лукавые искорки в глазах.

Миранда видела, что он очень доволен собой. Зачем же он столько времени морочил ей голову?

— Прекрасно. — Надо не показывать ему, что она обескуражена. Он и так заставил ее нервничать. — Ваше имя?

Незнакомец протянул ей карточку, где почерком ее дядюшки было написано: «Джеффрис». Она где-то видела коричневый, перевязанный бечевкой пакет с этой фамилией.

— Что ж, очень хорошо, мистер Джеффрис. — Она подождала немного. — Все было готово еще до нашего разговора с вами, — сухо добавила она.

Наклонилась и подняла два пакета. Нет, эти не для него. Она готова была поклясться, что под ними должен быть третий. Но может быть, его переложили? Миранда проверила тот, что лежал наверху, подняла другой, что лежал внизу нет, на них были другие фамилии.

— Что-то не так?

Его брови сошлись на переносице.

— Нет-нет, минутку… — Она проверила следующие два. И это не то. — Он точно был здесь. — Девушка проверила имена на пакетах, которые подняла. Нет. Имени «Джеффрис» на них не было.

— Куда же он мог подеваться?

Яркий румянец начал заливать ее щеки.

— Мои извинения, мистер Джеффрис, но, кажется, ваш пакет пропал. — Она только что нахально утверждала, что он готов. Как глупо все получилось. — Позвольте мне проверить.

В тот момент, когда она произнесла его имя, странная улыбка появилась на его лице. Он махнул рукой.

— Только недолго. Я спешу.

Девушка оглянулась.

— Спешите?

Ничего подобного он не говорил еще десять минут назад.

— Да, катастрофически опаздываю. Я заберу книги завтра, хорошо? Вместе с Вольтером. — Он поднял бровь. — Не потеряйте и его, хорошо?

Она запнулась:

— О, уверяю вас…

— Вот и отлично. До завтра, мисс?..

Она снова уставилась на него, чувствуя себя бедной овечкой в зубах волка.

— Чейз.

Незнакомец снова улыбнулся: было понятно, что он был явно доволен ее смятением.

— До завтра, мисс Чейз.

— Мне кажется, вы очень опасный человек, сэр.

Он пристально посмотрел на девушку:

— Я надеюсь, вы еще узнаете — насколько. Всего доброго.

Одним мягким движением он убрал руку с прилавка, повернулся и исчез за дверью.

Колокольчик тихо зазвонил, когда дверь вернулась на место. Странно, обычно этот звук был резким.

Когда она решила поставить том Шекспира на полку и взяла тряпку, чтобы стереть пыль, накопившуюся там, то вдруг обнаружила потерянный пакет, он почему-то стоял на месте «Гамлета».

Девушка долго смотрела на него. Затем ее сердце забилось сильнее.

Глава 2

Дорогой мистер Питтс!

Я обнаружила, что самые неприятные сплетни достигли моего порога…

Из письма Миранды Чейз

Миранда взяла только что упакованный пакет, он теперь был на одну книгу толще, чем днем раньше.

— Перевяжи его дважды, — сказал Питер, выходя из подсобки.

Девушка подняла глаза от платежной книги, затем заправила за ухо волосы, упавшие на глаза. Странно, обычно Питер делал все сам.

— Хорошо, — кивнула она.

Он неожиданно смутился:

— Ладно, оставь. Тебе не нужно заниматься такими вещами.

Миранда покачала головой:

— Это нетрудно.

Она положила пакет на полку под прилавком и постаралась забыть о нем. Глупо задумываться над такими вещами. Если незнакомец и придет в магазин, она постарается вести себя по-другому, построже. И тогда наверняка все будет проще.

Колокольчик внезапно зазвонил. И сердце Миранды подпрыгнуло. Она невольно повернулась к двери.

Капор с большими полями, украшенный перьями, задел дверной проем, и плечи девушки опустились. Владелица шляпы игриво рассмеялась — кокетливый, хорошо отрепетированный смех — и подняла голову. Рыжие локоны, словно кружево, обрамляли ее лицо.

— Миранда, душечка. — Она потянулась к прилавку и сжала руку подруги. — Как приятно видеть тебя в это чудесное утро!

Не прошло и секунды, как Жоржетт Монро приняла эффектную позу, повернувшись в три четверти.

— И вас, мистер Хиггинс. — Она играла атласными лентами шляпы, наматывая один конец на палец. Ее глаза были загадочными, в этом она тоже успешно практиковалась. — Какой прелестный день!

Питер с трудом выдавил приветствие, его мощная грудь завибрировала от внезапно ускорившегося сердцебиения.

— Жоржетт, — прервала подругу Миранда. Было очевидно, что та явно пребывала в хорошем настроении. — Я думала, ты помогаешь отцу сегодня утром.

Пальцы, затянутые в тонкие шелковые перчатки, продолжали теребить ленты.

— Ах, я так устала возиться с его клиентами по бизнесу, развлекать их, подавать чай. Правда, отец очень благодарен мне за помощь. Теперь они у нас в кармане, поэтому мы получили передышку. Папаша сказал, что сегодня я могу пройтись по магазинам. Я подумала, пойду поищу вьющиеся цветы для шпалер. Миранда, душечка, я тебе говорила, что мне очень нужна помощь в саду? Желательно со стороны сильного и умелого мужчины.

Локоть Питера соскользнул с прилавка, и он ударился грудью о его край.

Девушка только вздохнула, а ее подруга продолжала кокетливо хлопать ресницами.

— Питер, мы перекусим немного. — Миранда взяла маленький поднос, сервированный для чая, радуясь, что на всякий случай подготовила все на двоих, и проворчала так тихо, что только Жоржетт могла слышать ее: — Хотя я думаю, мисс Монро нужно что-то прохладительное, чтобы прийти в себя. — Девушка повернулась к Питеру: — Ты сможешь обслужить покупателей?

Тот рассеянно кивнул, и она подумала, что вряд ли от него будет толк, пока Жоржетт в магазине. Присутствие ее подруги производило на него слишком большое впечатление. Если он не справится, ей самой придется обслуживать того мужчину, равнодушного к Шекспиру.

Она отбросила эту мысль и обогнула прилавок, чтобы увести подругу. Миранда еле сдерживала себя, пока они устраивались за чайным столиком. Потом в упор спросила:

— Жоржетт, зачем ты строишь глазки Питеру?

— Просто не могу удержаться, это вошло в привычку.

Улыбаясь, подруга невинно пожала плечами.

— Ты неисправима, — вздохнула Миранда.

Порыв апрельского ветерка обдал: их, когда дверь открылась, предвещая приход нового посетителя. Плечи Миранды напряглись.

Она слышала, как Питер спрашивал, чем он может помочь.

Ответил женский голос, и Миранда вздохнула с облегчением.

— Я просто постоянно практикуюсь, — ответила Жоржетт, изящным жестом поправляя прическу.

— На бедном Питере? — Девушка укоризненно взглянула на нее. — Бедняга аж вспотел. Он ведь совсем не нужен тебе, оставь его в покое.

— Ты превращаешься в брюзгу, моя дорогая, — ответила Жоржетт. — Классическое воспитание разрушает твою душу. Я знаю, — сказала она, поправляя локоны и вешая капор на спинку стула, — что ты уже давно не думала о флирте. Я просто в отчаянии.

Тоненький звук колокольчика заставил Миранду снова напрячься.

— Извините, что запоздал, мистер Хиггинс. Мы с Билли должны были сначала обойти восемь адресатов, — запыхавшись, говорил доставщик книг.

Миранда посмотрела через запотевшее боковое стекло. Билли, закончив разгрузку, сел на козлы.

— Красивый парень, а как держит поводья, просто загляденье, — сказала Жоржетт, подмигивая Миранде. — Прекрасный объект для невинного заигрывания.

Девушка укоризненно покачала головой, но снова напряглась, когда услышала легкое движение у входа в магазин, где двое мужчин тащили коробки к задней двери. Она глубоко вздохнула, решив, что надо взять себя в руки и не дергаться от каждого шороха. Прерывисто дыша, она глотала чай, обзывая себя полной дурой.

Вряд ли возможно, чтобы незнакомец появился сегодня, и так рано. И потом, глупо думать, что он специально зайдет, чтобы увидеть ее. В конце концов, она не настолько наивна, чтобы вообразить, что произвела на него неизгладимое впечатление. Надо научиться смотреть правде в глаза.

Слава Богу, ее подруга не обращала на нее внимания. У Жоржетт был нюх гончей, когда дело касалось секретов. Но сейчас она вытащила сложенную газету из сумки и осторожно развернула ее на столе.

— Свеженькая пресса с Форс-стрит.

— Вот уж не думала, что тебя это интересует, — пошутила Миранда, ставя на стол чашку.

— Чтобы купить газету, я прошагала пять кварталов. Ты лучше будь поласковее со мной, или в один прекрасный день я вместо того, чтобы прийти к тебе, посещу чайный магазинчик на соседней улице.

Жоржетт снова потянулась к своей сумке и достала сверток, распространяя божественный запах свежеиспеченной сдобы. Аромат ванили смешивался с запахом пыльных книг на полках. Напряжение окончательно покинуло Миранду.

Отвернувшись от окна, она с улыбкой смотрела на подругу, игнорируя звук колокольчика над входной дверью. Еще слишком рано, чтобы нервничать. Хватит с нее вчерашнего дня, когда неугомонный покупатель настолько взбудоражил ее, что она не могла заснуть.

— М-м… Ты знаешь, в последние две недели мне пришлось немного распустить корсет, — пожаловалась Жоржетт. — А ты, кажется, даже похудела.

— Я не ем сдобные булочки утром, днем и вечером. Кроме того, не пойму, на что ты жалуешься?

Жоржетт кокетливо посмотрела на нее:

— Тогда можно, я съем еще одну, а?

Миранда улыбнулась и тоже взяла булочку. Конечно, не следовало бы этого делать. Внезапно ее рука застыла на полпути к губам, в ее воображении вдруг возникли темные, как шоколад, глаза незнакомца. Что за наваждение!

Подруги склонились над газетной колонкой — надо узнать самые последние городские сплетни.

— Итак, мистер К. Он возвращается на континент. — Жоржетт вздохнула. — Увы! Я так надеялась, что на этот раз он подольше задержится в Лондоне.

Миранда покачала головой:

— Он будет учиться в Париже. Я так завидую ему.

— Я бы хотела, чтобы ты сама поехала туда. Закажи билет, не говоря ни слова никому, кто бы мог отговорить тебя. Хотя о чем я толкую? — Жоржетт бросила на нее пренебрежительный взгляд. — Ты ведь будешь бродить по музеям вместо того, чтобы накупить модных платьев от лучших дизайнеров и привезти сюда?

Миранда улыбнулась, продолжая изучать колонку. Отдел писем привлек ее внимание.

Жоржетт отвела ее руку, чтобы увидеть, что вызвало интерес подруги.

— Продолжение «Семи секретов обольщения»? О, превосходно. И ты, должно быть, взволнована. Но почему ничего не рассказала мне? Я могла бы первой сообщить эту новость знакомым. Автор ответил на твое последнее письмо?

Миранда почувствовала, как жар заливает щеки.

— Он прислал вчера короткую записку…

Ровные брови Жоржетт грациозно приподнялись.

— А что еще?

— И книгу.

— Как это скучно! — Жоржетт нахмурилась. — И где же она?

Миранда рассеянно похлопала рукой по готическому роману.

— Какая толстая книга! — Глаза Жоржетт расширились. — Ты собираешься читать ее всю жизнь?

— Мне так хотелось получить ее. Может быть, это просто мой каприз.

— Точно! Но не всякий послал бы подобный подарок в ответ на каприз.

— Но записка была… довольно сухой. Я думала, он более… я не знаю, более романтичный, что ли, — Миранда махнула рукой, — и многословный. Может быть, чуть- чуть больше идеалист..

— А я тебя предупреждала. Тот, кто пишет так, как этот автор, не сопливый мальчишка, а опытный мужчина, много повидавший в жизни.

— Возможно, ты права. — Миранда посмотрела на газету и тихо пробормотала: — Хотя все не так просто.

— Конечно, у него может быть ужасная внешность: толстый живот и все такое. Хотя я готова простить это, если твой автор действительно талантлив. А что думает твой друг по переписке мистер Питтс? Вот уж кто явно не красавец!

— Он не любит Элиотериоса. Хотя подбил меня написать автору, затем поспорил, что тот не ответит. А если и напишет мне, то я буду разочарована.

— Да он просто завидует Элиотериосу!

— Мистер Питтс обладает здравым смыслом, — одернула ее Миранда. — Он просто порой не может проявить свои способности.

— Да наплюй ты на его ум и обрати внимание на парочку… широких плеч.

— Ну что ты говоришь?

— Только не ври, что ты мечтаешь по ночам об ученых филологах. Меня не обманешь. Ты думаешь о том, что Томас Бриггс — неотразимый красавчик. Впрочем, мы все придерживаемся такого мнения.

Миранда подумала о мужчине, который случайно оставил книги по бизнесу дома у ее дяди, чтобы иметь право снова заглянуть туда.

— Томас Бриггс дурак.

— Но весьма привлекательный.

Миранда взглянула на нее:

— И к тому же зануда.

— Прекрасно, тогда… — Жоржетт прижала пальчики к своим надутым губкам. — Мистер Чаптон? Или лорд Даунинг? — Жоржетт всплеснула руками: — Вот уж красавец! Если он обручится с Шарлоттой Чатеуорт, ей будет завидовать весь Лондон. Или жалеть. Одна женщина вряд ли сможет удовлетворить его аппетиты.

Миранданасторожилась. Жоржетт упомянула о виконте Чаптоне, которого встретила в парке на прошлой неделе. Это было удивительно для столь высокопоставленного джентльмена — гулять там, ведь его собратья скорее предпочитают проводить время в игорных домах и борделях, участвуя в скандалах, давая пишу для слухов. Греховность, привлекательная и таинственная. Вот уж кто настоящий сладкоречивый дьявол, пришедший в жизнь во плоти. Естественно, он пользовался успехом в лондонских гостиных.

Миранда очень хотела одного — хотя бы разок встретить его в парке.

— Мистер Чаптон очень привлекательный мужчина, — сказала в ответ она, поняв, что видела несколько раз этого джентльмена. Он известен в светских кругах как «мистер Ч.».

Но для нее он не был тем мужчиной, о котором она грезила в своих снах.

Зато она не могла забыть незнакомца, который заходил сюда вчера, и именно его она видела во сне, что, честно говоря, волновало ее куда больше, чем следовало.

— Ты безнадежна, Миранда. Тебе нудно непременно выходить в свет, и почаще, дорогая. Встряхнуться и найти настоящего мужчину, — горячо сказала Жоржетт. — Из плоти и крови. Главное, чтобы побольше сильной мужской плоти. Расправь свои крылышки, дорогая, и начни с флирта.

Миранда думала о вчерашнем дне и неожиданной встрече. Сильный, красивый мужчина, он был явно во вкусе Жоржетт. Такой может вскружить голову любой женщине.

Подруга подмигнула:

— Я желаю тебе познать соблазн. Изведать приключение, которое тебе необходимо, но на которое ты никак не можешь решиться. Иначе все кончится тем, что ты так и не выйдешь замуж, а я буду иметь ребенка от такого красавчика, как мистер Чаптон, и тогда заставлю тебя жить со мной. Две стареющие женщины вместе и счастливы этим.

Жоржетт горестно вздохнула, представив себе эту картину, и вернулась к газете.

Миранда смотрела на подругу с раздражением.

— Пишут о двух поклонниках мисс Ч. и вдобавок еще слухи о Даунинге. Везучая девушка! Похоже, не протанцует и сезон. — Голос Жоржетт был полон тоски. — Она обладает безупречным чувством стиля, эта Шарлотта Чатсуорт. Никакого розового цвета в одежде, который бы сделал ее бледной. Я несколько раз встречала ее в парке, она всегда либо в темно-синем, либо в зеленом.

Жоржетт взяла привычку наблюдать за представителями знати, невольно присоединяясь к тем, кому такое занятие доставляет удовольствие. Миранда любила слушать о светских раутах и блестящих балах, но она постоянно помнила наказ матери: держаться подальше от этого круга.

Но все это было так заманчиво!

Мимолетные впечатления давали прекрасную пищу для девичьего воображения, рождали мечты. А напечатанные пикантные новости являли собой сплошное искушение.

— А вот еще пишут о миссис Кью: «Куртизанка из куртизанок, в платье ее любимого зеленого цвета с ярко красной розой на корсаже. Но главное ее украшение — десяток повес, запутавшиеся в складках ее юбок».

— Ты могла бы запросто затмить ее, Жоржетт. И все ее поклонники были бы у твоих ног.

— Не искушай меня, Миранда. — Она сдвинула свои изящные брови. — Я могу сделать это. Вернее, вместе с тобой. Стать миссис Кью хотя бы на денек? О, было бы чудно! Как ты думаешь?

Миранда хмыкнула. Она могла представить себе эту картину. Они, две скромные девушки, подражающие яркому павлину. Хотя Жоржетт явно не уступила бы этой миссис Кью. Это она, Миранда, была только фоном, оттеняющим красоту подруги.

Жоржетт продолжала, не обращая внимания на Миранду:

— Какой-нибудь красивый мужчина заглянет в магазинки ты потеряешь голову. Он приведет тебя в свои роскошные апартаменты. Осыплет драгоценностями.

Миранда снова хотела хмыкнуть, хотя в этих словах чудилось что-то привлекательное.

— И что потом?

— Потом? — задумалась Жоржетт. — У тебя будет потрясающая жизнь. Будешь носить украшения, вальсировать на балах.

— А если меня отошлют домой, драгоценности окажутся подделками, и я останусь без средств к существованию?

— Да ну тебя!

— Увы, и с сердечными делами так бывает.

— О, давай заглянем в раздел писем. — Жоржетт театрально вздохнула, держа газету с видом мученицы. — Посмотрим, не можешь ли ты откопать новых корреспондентов, чтобы излечить свое холодное сердце.

— Вряд ли я могла бы сделать это, читая светские сплетни. Да и тебе не советую. Ты можешь заблудиться в этом лесу и не найти дорогу назад, — сказала Миранда, отодвигая газету.

И все же девушка отыскала в ней страницу, которая содержала интересные статьи. Мистер Питтс резко критиковал какое-то очередное произведение. Как-то раз в письме на его имя она высказала свое мнение и так познакомилась с ним.

— Я не из тех, кому следует беспокоиться, как бы не потеряться в этой жизни. — Жоржетт горделиво подняла брови. Она снова пробежала глазами колонку и присвистнула. — Леди У. — предмет очередной дуэли. Надо же!

— Дав повод для сплетен, снова выходит на сцену? Ты думаешь, она одарила каждого нового обожателя саблей для поединка?

Миранда покачала головой, стараясь найти этот абзац, чтобы прочесть самой. Жоржетт имела привычку преподносить в скандальном виде информацию, которая и без этого была вполне сенсационной. И когда дело касалось лорда Даунинга и его родителей, маркиза и маркизы Уэрстон, то все сведения в ее устах выглядели просто шокирующими.

— Что ж, когда молва соединяет твоего мужа с дочерью графа, необходим грандиозный скандал, чтобы скрыть это.

— Это правда. — Миранда покачала головой. Трудно поверить, что люди способны на подобные вещи, но общество, казалось, привыкло и не к такому. В конце концов, это весьма занимательные истории для чтения. — Кто отстаивает честь леди У. на этот раз?

— Мистер И. и лорд Д. — Жоржетт прикусила нижнюю губу. — По слухам, дуэль состоится в Воксхолле. Я думаю, если бы мы сумели узнать, где именно и когда, то могли бы спрятаться в кустах и подсмотреть. Я все еще не могу поверить, что ты не хочешь пойти в парк, чтобы увидеть лорда Даунинга, поскольку тебя всегда интересовали его подвиги. Он приехал вчера. Показался всего на несколько минут, но обычно бывает на прогулке дважды в неделю. Это хороший шанс для нас.

Миранда попыталась не обращать внимания на слова Жоржетт. Она не собиралась тайно подглядывать за ним в парке. Это не для нее.

— Возможно, все эти разговоры о дуэли — просто слухи.

— Как мило, что ты всегда слишком хорошо думаешь о людях. — Жоржетт снисходительно похлопала ее по плечу. Потом надула губки и задумалась. — Я хотела бы заглянуть в справочник Дебретта, чтобы убедиться, что ничего интересного не упустила.

Миранда округлила глаза. Жоржетт всегда была в курсе последних сплетен. Она могла бросить вызов всем светским хроникерам.

— Я уверена, что к следующей неделе будет много полезной информации. Они всегда печатают скандальные новости, это приманка и соблазн. Желтая пресса этим живет.

— Что ж, тогда я почитаю. Посмотри сюда, здесь еще колонка сплетен о книге «Семь секретов обольщения».

Миранда насторожилась.

— Так как ты любишь эпистолярный жанр, то хочу посоветовать тебе написать автору. Предложи ему ярче преподносить эротические сцены.

— Жоржетт, это уж слишком! — Миранда со звоном поставила чашку на блюдце.

— О, детка, ты могла бы привыкнуть к моим шуткам. — Жоржетт надкусила булочку. — Напиши твоему Элиотериосу или начни строить глазки лорду Даунингу и постарайся привлечь его интерес, а вдруг получится? Ты могла бы немножко расслабиться, если бы у тебя было свидание с кем-то из них. Удовлетвори свои желания.

— О чем ты говоришь! — вскрикнула Миранда, затем скрипнула зубами. — Но ведь это отдает пошлостью. Не могу поверить, что ты удовлетворяешь свои фантазии на бедном Питере.

— Он довольно мил…

Жоржетт похлопала по нижней губе изящным пальчиком, облаченным в тончайшую розовую перчатку, и усмехнулась.

— Мужские достоинства не так просто обнаружить, — внезапно произнес чей-то хрипловатый голос. — Как вы, леди, определяете, что ценно на самом деле?

Миранда вздрогнула, а Жоржетт испуганно подняла глаза.

— Леди… — Говоривший склонил голову в небрежном поклоне.

Жоржетт, явно пребывая в шоке, внезапно потеряла дар речи, но Миранда не заметила этого, невольно повернувшись к посетителю.

Тот приподнял бровь, уголки его губ поползли вверх. В его глазах был все тот же лукавый свет.

— Мисс Чейз?

— Да, — ответила она, осознавая оплошность и думая, как долго он стоял в тени, слушая их разговор.

Унижение, любопытство, досада… она была в смятении. Что он о них может подумать?

— Может быть, вы способны удовлетворить мои желания?

Какие же они идиотки! Иначе бы незнакомец не прибегнул к подобной лексике.

Жоржетт произнесла что-то неразборчивое странным прерывающимся голосом.

— Что вам угодно? — Голос Миранды прозвучал еле слышно.

В ее ушах стоял гул. Мысли разлетелись в разных направлениях, она никак не могла прийти в себя. Да и не мудрено, она впервые оказалась в такой дурацкой ситуации.

— О, я думаю, мы решим это вместе, — сказал он улыбаясь. — Не так ли?

Миранда быстро поднялась и сделала шаг к нему, потом еще один, прежде чем поняла, что Питер торчит за прилавком, что Жоржетт дышит, как рыба, выброшенная на берег, и что посетитель, стоящий перед ней, пришел, чтобы забрать свой пакет. А это не требовало от нее никакой помощи в ее растерянном состоянии. И Миранда еще больше смутилась от этой мысли. Она будет ругать себя еще не один день.

Девушка попыталась взять себя в руки.

— Питер обслужит вас.

— Но не так, как мне хотелось бы.

Он медленно улыбнулся, его палец рассеянно гладил кожаные тома книг по греческой философии.

В его глазах был тот же сводящий с ума огонек, как свет маяка в бушующем море. Она занервничала, попятилась, ее смущение перешло в полное смятение чувств.

На лбу выступила испарина, всему виной — его присутствие, но она не могла позволить ему видеть свое волнение.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, но Питер вполне справится.

Он поднял бровь:

— А я думаю, нет.

— Уверяю вас, он сможет сделать все, что вы пожелаете, — проговорила она, краснея. — Питер прекрасный работник, поверьте мне.

— И все-таки нет.

Она вздрогнула. Все в этом мужчине было выше ее понимания. Она подумала: не произнеси она что-то нестандартное сейчас, он не уйдет… Останется здесь ночевать.

То, что он вернулся сегодня — и так рано, — заставило ее чувства выйти из-под контроля, но также наполнило ее странным ощущением уверенности, которой ей обычно не хватало. Сила этого чувства была незнакомой и странно приятной, а главное — спасала от первоначального смущения.

Поправив юбки, она села на стул напротив Жоржетт и слепо уставилась в газету.

— Вы пришли только за тем, чтобы забрать свой пакет? — спокойно попыталась уточнить Миранда, чувствуя легкое напряжение в своем голосе. — Я думаю, то, что вас интересует, находится под прилавком.

— Вы уверены?

— Да. А я занята, как вы видите.

Она кивнула на подругу, которая смотрела на посетителя, потеряв дар речи.

— Заняты обсуждением последних скандалов и грязных интриг?

Она покраснела, словно ее схватили за руку в тот момент, когда она пыталась без разрешения полакомиться конфетами. Интересно, он долго стоял здесь?

— В данный момент у меня перерыв. Как я уже сказала, Питер будет счастлив обслужить вас. И вы найдете свой пакет под прилавком.

— Но вы так думали и накануне. Я ушел неудовлетворенный.

Он двинулся вдоль полок, небрежно проводя рукой по корешкам книг.

Миранда взглянула на черно-белый шрифт, стараясь притвориться, что читает и очень заинтересована статьей.

— Я сама положила пакет туда сегодня утром, вместе с «Кандидом». Потому что вчера вечером он почему-то оказался на верхней полке. — Девушка не поднимала глаз. — Загадка, да и только!

Он с любопытством взглянул на нее:

— Но ведь это вы должны наблюдать за перемещением книг.

— В следующий раз буду внимательнее. А сейчас Питер…

— Нет, я подожду вас.

Она почувствовала, что ее щеки стали пунцовыми.

— Уверяю вас…

— Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы я получил то, что хочу.

— Но я занята с посетительницей.

— Иди. — Голос Жоржетт дрогнул. — Это позволит мне повнимательнее изучить статью о продолжении «Семи секретов…».

— Дорогая мисс Чейз, вы снова обсуждаете эту книгу? — Его черная бровь стремительно взлетела, — У вас просто навязчивая идея. Так-так… Я начинаю думать, что вы и вправду втайне мечтаете об обольщении.

Миранда резко отодвинула свой стул, совсем не так, как подобает леди, что наверняка расстроило бы ее мать, и он упал за ее спиной с грохотом. Она стукнула газетой по столу, не в состоянии сдержать раздражение.

— Это не ваше дело. Позвольте вернуть вам пакет. — Она зашла за стеллажи, прошмыгнув мимо него. — Подождите минутку.

— Спасибо, — сказал он низким и глубоким голосом. — Но я несколько удивлен.

Она резко остановилась, ее юбки качнулись, обвивая ноги. Не хватало еще запутаться в них и шлепнуться на пол. Она слышала, как Жоржетт кашлянула за ее спиной.

— Что, простите?

Он оглядел ее, глаза его блестели.

— Когда кто-то заворачивает лакомство в такую грубую бумагу, трудно сказать, что тебя ожидает внутри, но я уверен, что найду изысканные яства.

— Что за чушь вы несете? Вы издеваетесь надо мной?

— Нисколько. — Он улыбнулся. — Я не уверен, что мой пакет действительно у вас.

Она смотрела на него пару секунд, потом повернулась и отошла прочь.

— Не дождусь, когда получу его.

Миранда оступилась, обходя последнюю полку.

Питер беспокойно переминался с ноги на ногу с двумя пакетами в руках. Он не смотрел на Миранду, все его внимание было сосредоточено на посетителе, как только он оказался в поле его зрения.

— Послушай, ты не мог бы посмотреть, где пакет для…

— Мне кажется, Питер как раз собирался отлучиться на перерыв, — послышался низкий голос за ее спиной.

Тот тупо кивнул и исчез в задней комнате. Миранда смотрела ему вслед, ничего не понимая.

— Мой пакет, мисс Чейз?

Она задрожала, услышав его тон.

— Вы не имеете права командовать людьми, мистер Джеффрис.

Он облокотился на прилавок, как раз когда она обходила его, постукивая пальцем и улыбаясь.

— Что делать, это мой недостаток.

— Возможно, вам следует избавиться от него.

Она отказывалась подчиняться наглому диктату. Хотя понимала, что женщины слишком часто делают это. Миранда наклонилась и взяла грубую оберточную бумагу и бечевку. Потом поднялась и со стуком положила пакет на прилавок рядом с теми двумя пакетами, которые завязывал и подписывал Питер. Ее сердце застучало сильнее, когда она подумала о том, что сейчас скажет.

— Сэр, я думаю, вы снова должны прочитать эти манускрипты по обольщению. Боюсь, ваша тактика дает осечку.

Он улыбнулся:

— Наконец-то я убедился, что вы не совсем забывчивы. Что же касается моей тактики — она великолепна. Вы ни за что не догадаетесь о моем намерении.

— Уверяю вас, ваша настойчивость слишком прозрачна. Вы хотите поиграть со мной, чтобы потом посмеяться всласть.

— Дорогая мисс Чейз, вы абсолютно не правы. — Он медленно поглаживал пакет. — Уверяю вас, я ценю улыбку, а поиграю с вами позже.

Искра желания обожгла ее, хотя она и назвала себя дурой.

— Вы не оригинальны, сэр.

— Не это ли второй секрет? Вы думаете, что я не мог бы соблазнить вас? Увлечь на берег красивого пруда, где вы станете восторгаться прекрасными лилиями, не ожидая, что мои пальцы начнут ласкать вас?

Она положила обе руки на прилавок, казалось, кожа горела. Испарина покрыла лицо и шею, и ничто не свете не могло принести желанную прохладу.

Он улыбнулся, словно знал, о чем она думает.

— Сколько я вам должен?

Она посмотрела в расходную книгу, буквы сливались. Она вся напряглась, чтобы найти нужную строчку.

— Ничего. Дядя оставил запись, где говорится, что вы уже оплатили все расходы.

Это означало, что его больше ничто не держит в магазине и он может направиться прямо к выходу. И больше она никогда не увидит этого мужчину, если не скажет что- то, что могло бы удержать его. Но ничто не приходило в голову.

Когда Миранда подняла глаза, он уже держал пакет в руках и намеревался уйти.

— Ну тогда… что же… — Он улыбнулся, словно знал тайный секрет, помогающий достичь своей цели в таком приятном деле, как обольщение. Придется нарушить течение жизни какой-то другой женщины, к сожалению. — До новой встречи, мисс Чейз.

Она тупо кивнула, не сказав ни слова. Внутри вдруг стало горячо-горячо. Она старалась открыть рот, чтобы произнести хоть что-то. Ничего не получалось. Ее старания пошли прахом, а губы так и остались крепко сжатыми. Какая она нескладная! Ведь ей выпал шанс пофлиртовать с незнакомцем, который заставил ее сердце биться сильнее, стоило ему открыть дверь, а она? Колокольчик тоненько звякнет, и он исчезнет из виду. Горячий жар и волнение растают, не успев разгореться вовсю. Но то, что она успела пережить, было восхитительно, пусть даже девушка испытывала разочарование. Мужчины, подобные этому незнакомцу, охотно флиртуют, но когда дело доходит до брака, к примеру, они находят настоящую добычу. Она скорее всего больше никогда не увидит его. Разве только найдет его имя в скандальных колонках на страницах газет.

Она обошла прилавок, чувствуя усталость и опустошенность, и тяжело опустилась на стул. И только сейчас поняла, что Жоржетт смотрит на нее, дыша, как пойманная рыба.

— Продолжим, — сказала Миранда и разложила газету перед собой, решив выбросить из головы незнакомца. — Где мы остановились?

— Ты хотя бы знаешь, кто это был? Почему ты не рассказала мне, что познакомилась с ним? — Голос Жоржетт срывался и скорее был похож на истеричный визг. — Когда? Как?

Все эти вопли интересно было бы послушать, если бы Миранда до сих пор не казнила себя за то, что в нужный момент потеряла дар речи и не могла слова молвить. Ни хорошего, ни плохого.

Она никогда не бранила Жоржетт за ее бесконечные увлечения разными повесами. Сама Миранда чувствовала себя безоружной перед подобными щеголями. И до этого дня никогда не получала подобного внимания от столь неординарных мужчин. Это было ошеломляюще, и…

— Я познакомилась с ним только накануне. Странный тип, разве нет? — пробормотала она, снова пытаясь вникнуть в колонку сплетен.

Она должна подробно расспросить подругу, но не сейчас. Когда сможет контролировать свои эмоции и свое тело.

— И ужасно вульгарный со всем его фальшивым шармом. Спорю, что он думает, будто выглядит этаким неотразимым красавцем. Я уверена, что мы можем найти его имя на этих страницах.

Когда Жоржетт ничего не ответила, Миранда подняла глаза на подругу и увидела, что та как-то странно смотрит на нее. У девушки возникло чувство, что их привычные роли в этот момент резко поменялись.

— Странный? Вульгарный? — Голос Жоржетт вдруг стал выше и тоньше, чем обычно.

— Сластолюбец. Неприятный человек. Я не нахожу его умным собеседником. Он специально сердил меня, я думаю.

— Ты считаешь?

Несмотря на истеричные нотки в ее тоне, Жоржетт, казалось, снова взяла себя в руки, собрав газеты на столе так, как часто делала Миранда до того, как их роли поменялись. Видно было, что она ищет способ, как бы сказать подруге в вежливой форме, что та сошла с ума.

— К тому же он ненавидит Элиотериоса.

Миранда резко оттолкнула от себя газету.

— Скажу больше, я сомневаюсь, что мистер, Джеффрис вообще умеет писать.

— Кто-кто?

— Его, кажется, больше интересуют… разные сомнительные шалости. Возможно, у него нет времени взяться за перо.

— У кого? — спросила Жоржетт, теряя терпение.

— У мистера Джеффриса, разве не понятно? Этого незнакомца. Ты же его видела.

Рот Жоржетт открылся и снова закрылся. И потом последовал заливистый смех.

У Миранды засосало под ложечкой. Что такое происходит с ее подругой? Когда же та в бесполезной попытке остановиться схватила чашку, то чуть не поперхнулась чаем.

— А что, его зовут не так? — спросила Миранда с ужасом, чувствуя, что ее сердце больше не выдержит.

— Миранда!

Она повернулась и увидела, что ее дядя, можно сказать, ворвался в магазин. Остатки его взъерошенных волос смешно подрагивали. Он держал в руках пресловутый пакет.

— Почему его не взяли? Когда я спросил, Питер сказал, что именно ты занималась этим. Розерфорд хотел взять свои книги, а они пропали.

Ее сердце подкатило к горлу, когда она взглянула на дядю.

— Чей пакет не забрали?

— Книги помечены «Джеффрис». Для очень уважаемого клиента. — Он сердито постучал по обертке. — Тот приходил, чтобы забрать их. А взял пакет для мистера Розерфорда.

— Ох! — Ее мозг разрывался от избытка информации. Понятно, что посетитель ее обманул. Она смотрела на коричневую бумагу, безобидную и невинную, словно посмеивающуюся над ней. — Он взял не тот пакет.

— Но это ужасно!

Три пакета лежали один рядом с другим. Так легко ошибиться.

Затем она вспомнила странную улыбку, когда незнакомец уходил. Движение его руки.

Он не ошибся, а специально взял не тот пакет.

Под ложечкой засосало еще сильнее, и водоворот эмоций, разбуженный им, охватил все ее существо. Прищурившись, она вспомнила его лицо. Его слова. Понимающий взгляд, когда он сказал, что они еще встретятся. И ее охватил порыв гнева. Как он мог так поступить с ней?

— Надо срочно извиниться. — Дядя покачал головой. — Иди к нему сейчас же. Нет, подожди. Нет смысла, ведь парламент на заседании. — Он что-то шептал себе под нос. — Пойдешь завтра. Отнесешь книги и попросишь прощения. Завтра. Первым делом!

Он повернулся и исчез за полками, бормоча что-то о допущенной ошибке.

Жоржетт повернулась к подруге, довольная улыбка играла на ее лице.

— Поняла, моя милая? Это был Максимилиан Лондри, виконт Даунинг, герой светских хроник. — Она похлопала по газете. — И похоже, тебе предстоит свидание с ним.

Глава 3

Секрет 2. Книга на месте, и соблазн достигнут.

«Семь секретов обольщения»

Миранда стояла на дороге и смотрела на очертания огромного особняка, расположенного обособленно от ряда других домов, теснившихся вдоль улицы. Бело-серая кладка поднималась до верхушек деревьев. Какое красивое здание! Миранда не могла отвести от него глаз.

В этом районе Лондона все сияло чистотой. Здесь хорошо платили за это. Все должно быть совершенно, и никаких проблем, никаких сомнений.

И никто, казалось, не замечал красивых цветов, свисающих из ящиков на подоконниках или растущих на ухоженных клумбах. Аккуратно отполированные медные дощечки сияли подле дверей. Дверные кольца были начищены до блеска. Ровно подстриженный кустарник обрамлял искусственные водоемы. Чтобы поддерживать такой образцовый порядок, нужно много времени и заботы.

Она долго стояла и смотрела, как садовник подрезает дикий виноград. Потом вздохнула и пошла по дорожке прямо к каретному сараю позади дома. Где-то здесь должен быть вход на кухню. Ее пальцы нервно теребили бумажную обертку и бечевку пакета. Странное чувство охватило ее. Здесь не имели значения ее ночные мечтания: в резком свете дня все стало предельно просто — ей надо отдать пакет, и с этим будет покончено.

Не в первый раз ей приходилось заниматься доставкой книг в престижные районы Лондона. Она делала это и раньше, когда никто другой не мог отнести заказ. И никогда особо не задумывалась над своим поручением. Дело-то простое.

Ей нравилось посещать престижный район Мейфэр. Она обожала рассматривать роскошные здания и скверы. Но у нее всякий раз возникало чувство застенчивости, которое не позволяло ей задерживаться здесь надолго. Иногда казалось, что каждый прохожий указывал на нее и шептался за ее спиной. Конечно, она понимала, что скорее всего подобные мысли были абсолютно не обоснованными, представители высшего света, просто не замечали ее. Любой человек, не относящийся к их классу, был недостоин их внимания. Пока что-то не выходило за рамки правил. Тогда лучше было поскорее убраться отсюда, чем ждать, когда вызовут полицию.

Мистер Питтс всегда говорил, как глупы эти люди.

Но она не думала, что он прав, просто эти люди не знали, что существует другая жизнь, что можно жить иначе.

Усыпанная гравием дорожка была ухожена, и под потрепанными туфлями Миранды приятно хрустели камешки. Два лакея в ливреях прошли мимо, склонив головы в приветствии, их черная с серебром форменная одежда была идеально отглажена. Миранда кивнула в ответ.

Виконт. Виконт Даунинг.

Она покачала головой. Какая ей разница? Она пошла дальше по дорожке, завернула за угол дома и отошла в сторонку, когда две женщины спустились по ступенькам навстречу ей. Одна из них несла тяжелый таз, полный воды.

Девушка, что шла впереди, рассказывала что-то смешное и чуть не упала со ступеньки, потеряв свой башмак. Миранда поддержала ее.

— Я могу вам помочь?

— Господи, вы уже помогли. Спасибо!

Ее спутница фыркнула:

— Будь осторожна. Уронишь таз, и повар оторвет тебе голову.

— Может быть, вы скажете, куда мне отнести пакет? — спросила Миранда.

Девушка кивнула На дверь:

— Миссис Хамфри возьмет его, дорогуша, или кто-то позовет помощника дворецкого.

Миранда благодарно кивнула, и женщины продолжили свой путь во двор.

— В любом случае наш хозяин ведет себя как-то непонятно. Вчера поднялся в такую рань и…

Остальная фраза потерялась в шуме воды.

— Я знаю. Чушь какая-то. Хамфри все бормочет о каком-то тайфуне. А что это такое?

Миранда колебалась, ей очень хотелось услышать, о чем говорят девушки. Те начали качать воду, чтобы снова наполнить таз. Здравый смысл подсказал Миранде, что будет выглядеть странно, если она останется стоять на месте без видимой причины.

Она толкнула открытую дверь на кухню и тут же оказалась посреди шума и суеты. Люди, работающие здесь, ходили туда-сюда, что-то размешивали ложками в кипящих кастрюлях, хватали и тащили куда-то миски и сковородки, выкрикивали приказы и отвечали на них, перекрывая общий шум, или объяснялись жестами.

Настоящий хаос этого действа просто завораживал. Сплав разнообразных звуков и движений создавал нечто невообразимое, что-то напоминавшее хореографическое представление. Видимо, люди работали вместе такое долгое время, что понимали друг друга без слов.

От жара печей дрожал воздух, и даже открытые двери и окна не могли остановить давящие волны испарений, поднимающиеся к потолку. Завитки на затылке Миранды сразу же стали влажными и опустились на шею, влага выступила на коже. Она ругала себя за прическу, которую сделала. Зачем она оставила волосы распущенными, вместо того чтобы строго забрать их наверх, как делала каждый день? Пряди скоро прилипнут к шее и станут завиваться на концах.

Господи, ведь эта прическа больше подходит к вечернему выходу. Она должна была прежде подумать, куда идет, времени было вполне достаточно, пока она ворочалась ночью без сна.

Она поймала взгляд какой-то женщины, которая смотрела, как она вбежала на кухню, держа пакет над головой.

— Добрый день, — сказала Миранда и протянула пакет. — Книги для виконта на имя мистера Джеффриса.

Женщина, которая уже было протянула руку, чтобы взять пакет, вдруг отдернула ее и отскочила назад, словно обожглась. Прищурившись, она уставилась на девушку:

— Доставка книг на имя Джеффриса? От «Мэйн-стрит букс»?

Ив это мгновение шум на кухне внезапно стих, словно кто-то главный приказал всем молчать.

Все смотрели на нее.

Миранда стояла в растерянности.

— Пойдемте со мной.

Женщина повернулась и направилась в обратном направлении. Слуги разделились, образуя проход и бросая любопытные взгляды, на Миранду. Затем вернулись к своей работе, и шум снова возобновился, но теперь к нему добавился шепот и любопытные взгляды.

— Извините, — говорила Миранда, пробираясь через кухню к двери, а затем в сверкающий прохладный холл, ведущий прямо в глубину дома.

Каждый нерв внезапно напрягся от пугающей мысли, что она может снова увидеть своего таинственного посетителя и тот не преминет унизить ее. Ведь они с Жоржетт сплетничали о нем, и он, несомненно, слышал.

— Покупка уже оплачена, и нужна только подпись. Но может быть, виконт пожелает забрать другой пакет.

«Извинись! Возьми пакет Розерфорда, если это возможно». Ее дядя уже готов был списать эти книги, дело тут не в финансовых издержках, а в репутации магазина. Она продолжала идти, изо всех сил стараясь оттянуть воротник платья от шеи.

— Если бы я могла просто оставить их…

Не останавливаясь, женщина покачала головой и вошла в поток света, проникающий через открытые двери.

— Мне велено проводить вас в Красную гостиную. — Она кивнула: — Сюда.

Миранда неуверенно последовала за ней. Женщина открыла украшенную орнаментом дверь и подтолкнула девушку вперед:

— Подождите минутку.

Дядя предупредил ее, что пакет должен быть доставлен «очень важному клиенту». Виконт что-то говорил о книгах и своей библиотеке, он намекал на это еще в магазине. Дядя рассказывал об этом с восторгом.

В любом случае ей хотелось одного — поскорее сбежать.

Миранда вошла, и тяжелая дверь захлопнулась за ее спиной. В комнате преобладали три цвета: черный, серебряный и золотой. Даже мебель была черного эбонитового дерева, украшенная блестящими металлическими деталями.

Все в комнате выглядело неожиданно, словно предназначалось для какого-то представления. По одной стороне тянулись книжные полки, полные гроссбухов и толстых, тяжелых книг, они выглядели так, как будто никто, не прикасался к ним целую вечность. Кто-то, может быть, из слуг аккуратно расставил все тома. На тех полках, которыми пользовались, царил явный беспорядок. Видимо, взяв второпях нужную книгу, ее потом не всегда возвращали на место.

Высший свет… В перерывах между развлечениями его представители должны притворяться, что имеют и какие- то серьезные пристрастия. А уж Даунинг развлекался немало, о чем свидетельствовали постоянные упоминания его имени на страницах светской хроники.

Большой письменный стол занимал пространство перед несколькими окнами, задернутыми тяжелыми шторами, которые были приоткрыты лишь настолько, чтобы впустить минимум света. Как будто сама комната боялась, что кто-то увидит ее. Стол был украшен резьбой, изображающей разинутые пасти львов и химер. Стояла какая-то пугающая тишина.

Только красного цвета ваза оживляла общую картину. Миранда подошла, чтобы рассмотреть ее получше.

— Нравится?

Она повернулась и увидела виконта. Тот стоял, прислонившись к стене, и крутил в руках карманные часы. Любой мужчина мог бы потеряться в темном декоре комнаты, но виконт на фоне этой роскоши выглядел очень естественно.

Она снова повернулась к вазе, стараясь привести дыхание в норму. Это был тот самый мужчина, который приходил в магазин. Таинственный незнакомец. Тогда он зашел к ним случайно, но что у него на уме сейчас?

Миранда не отводила взгляда от вазы. Прелестная вещь! Красные и золотые узоры переплетались с орнаментом из лилий. Единственное яркое пятно в этой комнате и единственный предмет, в котором была жизнь.

— Да, это настоящее произведение искусства.

— А комната?

Она снова взглянула на него, крепко, словно щит, прижимая к груди пакет с книгами, хотя виконт стоял в десяти шагах от нее.

— Красивая, — дипломатично заметила она.

— И только?

— Потрясающая, — добавила она.

— Вы действительно так думаете?

— Конечно.

— Но она вам нравится?

Она подняла голову.

— А это имеет значение?

— В данный момент — да.

Он улыбнулся, отрываясь от стены.

— А в следующий?

Он медленно подошел к ней сзади, задев пояс ее платья так, что он натянулся на талии.

— Увидим.

Он подошел к столу, и она повернулась к нему:

— Ваше сиятельство изволит забавляться? Играет со скромной продавщицей?

— Едва ли я соглашусь с этим определением. У вас ведь есть собственный капитал, не так ли? Может быть, недостаточный, чтобы роскошно жить на него, но, как выяснилось, вполне приемлемый, чтобы отказаться от моего предложения… — Он плавно опустился в кресло. — Кажется, я напугал вас? Я, наверное, показался вам этаким неуклюжим медведем.

Нахмурившись, он крутил в руках пресс-папье. И взгляд его глаз говорил, что она обидела его.

— Люди находят вас грубым, да? Вот почему вы сравнили себя с медведем?

— Этот зверь-одиночка, а я обычно нахожу приятную компанию. — Его глаза неспешно путешествовали по ее фигуре. — Или по крайней мере довольствуюсь неожиданной встречей.

Она крепче прижала пакет.

— Может быть, вы так сильно сжимаете книги потому, что робеете передо мной?

— А вы изучаете меня?

Он улыбнулся:

— По крайней мере навел справки.

Она прикинула, кого же он мог спросить о ней? Ее дядю, Питера, Жоржетт? Когда же он успел сделать это?

— И для чего вам это?

Он наклонился к столу, приведя в порядок перо, лист бумаги и карманные часы.

— Вы заинтриговали меня.

Она смотрела ему в глаза, стараясь не придавать особого значения его словам и боясь перейти границу официальных отношений. Она не сделала ничего предосудительного. Не флиртовала, как Жоржетт. У нее не было ни яркой внешности, ни соблазнительной фигуры, которая могла бы привлечь мужчину. Она не блистала ни остроумием, ни умом. Она была просто девушкой, которая любит книги.

Поэтому его утверждение казалось ей фальшивым и рождало непонятную тревогу.

Она постаралась выбросить из головы нелепые фантазии и протянула пакет:

— Это вам, милорд. Доставлено в целости и сохранности.

Она прошла к столу и положила книги на стол. Расписка, лежавшая наверху, ждала его подписи. Она пододвинула ее поближе к нему:

— Подпишите, и я ухожу.

— Но… я не могу сделать это.

Она удивленно взглянула на него:

— Вы раздумали? Вам не нужны книги.

— Отчего же? Нужны, но я могу подписать, только если они станут моими.

Она слегка подтолкнула расписку, а про себя подумала: может быть, он не в себе? О чем он говорит?

Его бровь поднялась, и в глазах снова появился блеск, недобрый огонек, который мог быть в глазах мужчины, если он решил пойти на все, чтобы обладать женщиной. Чтобы добиться ее склонности.

— Я хочу сказать, что не готов подписать вашу бумагу. Что, если книги совсем не те, которые я заказывал? Что, если это снова досадное упущение?

Она настойчиво подтолкнула пакет. Виконт приподнял другую бровь.

И снова в его взгляде промелькнуло что-то дерзкое.

— Единственное упущение, которое мы допустили, случилось потому, что вы намеренно переложили пакет, — сказала она. — Причем дважды.

— Так-так, обвиняете невинного покупателя. — Он подвинулся в кресле, сложив руки на груди, но и эта поза лишь подчеркивала его мужественность. — Я теперь превратился в жертву.

— Именно. — Она помедлила. — Вы не хотите открыть пакет и проверить книги?

— Нет.

— Хотите, чтобы я сделала это?

— Нет.

— Тогда как же я смогу…

Она глубоко вздохнула, затем улыбнулась, так холодно, как только могла, приняв игру, которую он затеял. И получила в ответ довольную улыбку.

Он не сказал ни слова. И молчал целую минуту.

Ему доставляло удовольствие наблюдать за ней. Она не мигая смотрела на него, хотя невысказанный вопрос в его глазах нервировал ее, словно он не мог подыскать подходящий ответ на какую-то загадку.

Миранда не могла понять, как ей вести себя. Она поняла, что они будут продолжать в том же духе весь день, если она и дальше будет молчать. И она решилась.

— Как вы провели этот день, милорд? — спросила девушка как можно игривее, несмотря на застенчивость, смущение и тревожное предчувствие.

— Неплохо. Но, учитывая интимность обстановки, вам лучше называть меня по имени.

Она удивленно смотрела на него.

Уголки его рта приподнялись.

— И то знакомство, что я планировал, превзошло все мои ожидания.

Девушка растерянно молчала.

— Мы можем сидеть так весь день.

Она закрыла и открыла рот. Сделав над собой усилие, произнесла:

— Хм, как вы чувствуете себя… Максимилиан?

— Это звучит слишком напыщенно, вам не кажется? Вы вправе сократить мое имя. А что касается вашего вопроса, я чувствую себя превосходно, Миранда.

Она не отводила от него глаз, думая, что все это сон и когда она проснется, то поймет, что случившееся с ней лишь игра воображения.

— Я не ошибаюсь? — Он ответил на ее безмолвный вопрос, и даже белые зубы мелькнули в улыбке. — Ведь вас так зовут? Правда?

Она оглянулась вокруг, на блеск золота и серебра, на роскошь темного дерева. И это средоточие мужской силы напротив нее. Она, наверное, спит. Это сон. Просто сон.

— Да. Не стану отрицать очевидное.

Его улыбка стала шире.

— Мне приятно, что вы наконец разговорились.

Странное, не поддающееся управлению чувство охватило ее, заставляя пальцы дрожать. Она сжала ладони и потянулась к неподписанной бумаге. Ей нужно, чтобы он подписал ее. Хоть это что-то реальное и конкретное.

Внезапно виконт произнес:

— Знаете, мне позарез необходима помощь. Вы не могли бы оказать мне услугу?

— Какую именно? — осторожно спросила она, сжимая кулаки, и безумные картины возникли в ее воображении.

— Ничего чересчур необычного, уверяю вас.

Он широко улыбнулся, показывая ровные белые зубы.

— И вы поставите свою роспись, если я сделаю то, что вы просите?

— Вы не хотите и дальше обмениваться визитами?

— Я жду, когда вы возьмете свой пакет. — Она старалась сдержать дрожь в теле. — Вы дважды приходили в магазин, чтобы получить книги. Значит, это важно для вас.

— Вы так считаете?

Она, прищурившись, взглянула на него:

— Иначе зачем бы вы затеяли все это?

Он улыбнулся:

— Порой вы так педантичны, а иногда ваша голова витает в облаках.

— Я не думаю, что вы хорошо изучили меня, ваша светлость.

— Хм. Нет-нет, не так официально. Максимилиан или какой-то другой вариант, Миранда.

— Лучше — мисс Чейз, милорд.

— Жаль, я так надеялся, что смогу называть вас Миранда.

— Не могу представить почему.

Он поднялся и обошел стол. Она стояла, не двигаясь, не желая дрожать, как кролик, если он придвинется ближе. Он подошел почти вплотную и присел на край стола лицом к ней.

— Очень красивое имя. Какое-то шекспировское. Не находите?

Она не смела дышать, так как он был слишком близко.

— Вы шутите, милорд.

— Вовсе нет. Я не из тех, кто говорит не подумав. — Его пальцы сплелись. — Я гарантирую вам, что я тот мужчина, который претворяет свои обещания в жизнь.

Миранда покрылась испариной. И не слишком ли громко дышит? Хватаясь за остатки здравого смысла, девушка указала на пакет на столе:

— Тогда подпишите, пожалуйста.

Какое-то странное выражение промелькнуло в его глазах.

— Что ж, ваша взяла, мисс Чейз.

Секунду он вертел расписку в руках, потом положил на стол. Миранда молча ждала, а потом упрямо подвинула к нему бумагу.

Она чувствовала, как волна жара обдала ее щеки, но решила не сдаваться.

Он медленно взял листок из ее рук, сделал паузу, прежде чем взять перо в правую руку. Обмакнул кончик в чернила и очень быстро подписал. Подпись была какой-то неразборчивой, как будто ему не часто приходилось делать это.

— Ну вот, теперь ваша задача выполнена, — сказал он, и в его голосе слышалась какая-то нота, которую она не могла определить.

Миранда почувствовала странное облегчение.

— Наконец-то.

Она осторожно сложила листок и положила в карман.

— Спасибо. — Внезапно ощутив что-то похожее на смущение, пробормотала: — Так чем я могу помочь вам?

— Ах да. Простой спор о том, как лучше развесить картины.

Она заморгала, но прежде чем успела ответить, он поднялся во весь рост, так, что ей оставалось только одно — отступить на шаг.

— Пойдемте.

Она последовала за ним к выходу, придерживая рукой карман с распиской, словно хотела убедиться, что он наконец подписал то, что ей нужно, и не собирается забрать назад.

— Я едва ли могу судить о таких вещах.

— Глупости. У вас на все есть свое мнение. А все, что я прошу, — ваш совет.

Она прошла за ним через холл, затем — наверх по одному пролету лестницы и дальше по коридору в просторную комнату. Он остановился так внезапно, что Миранда едва не налетела на него.

— Что вы скажете? Голландец должен находиться на той стороне или на этой?

Прекрасное полотно Вермеера терпеливо ожидало своей участи на полу около стены. Она видела в музее две другие работы этого художника, не самые любимые, но ей нравилась его классическая манера письма.

Голова девушки на полотне склонилась к вышивке. Миранда даже могла представить, о чем та думала, мечтая при свете дня… Она готова была смотреть на картину хоть целый день.

Конечно, надо разместить ее на пустой стене.

— Это превосходное место для такого шедевра.

— Но вы еще не видели другое. — Он повернулся и указал куда-то позади себя. — Мой брат Конрад считает, что оно лучше. Но я думаю, он не прав.

Девушка не могла понять: чего же он ждет от нее? Миранда открыла рот, чтобы спросить об этом, но внезапно увидела за его спиной открытую дверь, ведущую в светлую комнату. И не могла сделать ничего лучше, как шагнуть вперед, подчиняясь неведомому импульсу.

— Ты не можешь повесить Вермеера в южной части коридора, — говорил я брату. — Она слышала низкий голос рядом и присущую хрипотцу в тембре. — Это каждый знает. Но…

Слова доносились до нее словно издалека. Она вытянула шею на дюйм, стараясь разглядеть, что там, внутри комнаты.

— Мисс Чейз?

— Да?

— Вас заинтересовала моя библиотека?

Она повернулась к нему и покраснела:

— Ах, простите, я засмотрелась.

— Желаете заглянуть внутрь?

Миранда кивнула, ноги сами несли ее туда, куда он указывал. Она чувствовала, что он прилагает все усилия, чтобы продлить ее визит. Что ж, она не будет сопротивляться.

— Если можно.

Миранда прошла внутрь и застыла зачарованная. Комната поражала своим великолепием.

Деревянные витые лестницы вели на верхнюю галерею. Ряд за рядом тянулись пустые полки. И повсюду на полу стояли стопки книг. Огромное количество книг! Ей столько никогда не приходилось видеть — ни в магазинах, ни в библиотеках. Девушка была потрясена. Она удивленно смотрела на виконта, а он, казалось, забавлялся ее смущением.

— Я только что отремонтировал эту комнату, то есть мои рабочие, правильнее сказать. И так случилось, что мне был завещан другой особняк, полныйкниг. Поэтому я перевез все их сюда, теперь нужно каждой найти место. — Он пошевелился, задев бедром высокую стопку, и книги посыпались на пол. — Столько возни! Больше хлопот, чем они заслуживают.

Она почти онемела при виде упавших томов.

— Вы сошли с ума? У вас здесь королевские богатства. — Она еще больше испугалась, когда он пнул носком ботинка огромный иллюстрированный том. Наклонилась, подняла его и прижала к себе. — Что вы делаете? Это ведь бесценный экземпляр.

Он приподнял бровь:

— Разве только потому, что был сотворен бог знает когда. Хлам, если честно. Рассказывает о морали и этике.

Махнув рукой, задел другую стопку. Миранда бросилась вперед, чтобы удержать книги, боясь, что другие ценные издания постигнет та же участь.

Она чувствовала его движения за своей спиной, когда он задел подол ее платья. Услышав его низкий, проникновенный голос, она замерла, положив руку на стопку книг.

— Я думаю, каждый должен делать то, что ему по вкусу. Правда, Миранда?

Она прижала книгу к груди.

— Можно, конечно, окончательно погрязнуть в томах и нравоучениях.

В горле у нее пересохло.

— В этом хаосе есть своя жизнь, хотя бы в постоянной необходимости восстановить порядок. — Он потянулся к ее руке. — Если бы вы просто позволили…

— Но что-то ценное при этом может быть разрушено, — робко проговорила она. — Вас это не пугает?

Его глаза прикрылись.

— Всегда есть такой шанс. Вот почему это называется игрой.

— Я… я не понимаю, о чем вы говорите.

Он внезапно отошел, раздосадованный.

— Разумеется, не понимаете.

Она осторожно положила том на синюю подушку на стуле и подняла несколько книг из той стопки, что рассматривала. Наверху был прелестный французский букварь.

— У вас прекрасная коллекция.

— Я сделал это целью своей жизни — собирать красивые вещи.

Она не знала, что еще сказать. Не стала вдаваться в скрытый смысл его слов.

— К сожалению, я небрежно отношусь к своим книгам.

Он коснулся верхушки стопки.

— Наверное, потому, что у вас их слишком много.

— Вы полагаете, дело только в этом?

Он поднял том, название которого она не видела.

— Может быть, то, что вы пытаетесь найти, лежит где- то здесь? — Она обвела комнату взглядом. — Спрятано где-то в этом хаосе?

Уголки его губ дрогнули, пока он изучал обложку той книги, что держал.

— Это именно то, из-за чего я готов держать пари.

— Прекрасно, — сказала она, желая поскорее закончить разговор. — Почему бы вам не дать указание слугам разместить в строгом порядке книги на полках вместе с вашими новыми приобретениями? Тогда вы сможете легко найти то, что разыскиваете.

— О нет! Не могу никому из них доверить столь важное дело.

— Но вы сможете сделать это сами.

— Нет. — Он повернул книгу, которую держал в руках. — Кроме того, я предпочитаю использовать энергию в других целях.

Его глаза потемнели, и он швырнул книгу на пол. Тома, лежавшие там, были скрыты в тени, и вряд ли можно было их разглядеть.

Она вздрогнула и поморщилась. И невольно поежилась, когда он посмотрел на нее.

— Ваш дворецкий или его помощник могли бы расставить тома по алфавиту и тем самым разрешить ситуацию. И тот, кому вы доверите столь важное задание, мог бы справиться с ним.

Миранда вздохнула. Господи, о чем она думает, ощущая поток его энергии, направленный на нее. Ей стало трудно дышать…

Понятно, почему виконт становится центром сплетен. Дело не только в его словах, взглядах или экстравагантных поступках, нет, в нем самом было что-то необъяснимое, влекущее и пугающее. Этот человек способен разрушить все на своем пути.

— Мне нужен кто-то, чтобы составить каталог и систематизировать книги так, чтобы я знал, где какая стоит.

Он отвел от нее глаза, и она вздохнула чуть свободнее. Виконт взял увесистый том, который она положила на стул.

— Конечно, это нужно сделать.

Он кинул книгу на верх невысокой стопки и начал рыться в той, что повыше, ища что-то. Найдя, протянул ей, Миранда механически взяла, радуясь, что он не бросил ее, как предыдущую.

— Тогда я жду вас завтра в девять?

— Простите… что вы сказали?

Ей показалось, что она ослышалась.

— Вы только что одобрили мое намерение. Я очень рад. Наденьте что-нибудь удобное. До завтра, Миранда. Не опоздайте!

Виконт повернулся и уже почти подошел к двери, когда она опомнилась.

— Вы меня неверно поняли. Иди это я не поняла. Я просто предложила вам нанять кого-то, кто бы разобрал ваши книги…

— И я согласился с вами. Спасибо.

Он улыбнулся, его чувственные губы были так соблазнительны. Затем виконт щелкнул пальцами и внезапно появился лакей. Очень важный и напыщенный.

— Милорд, вас ожидают в кабинете.

— Очень хорошо, Джеффрис. Пожалуйста, принесите книги мистера Розерфорда мисс Чейз.

Теперь понятно, кто скрывался под этим именем! Лакей даже не взглянул в ее сторону, прежде чем поклониться и выйти. Все живущие в этом доме такие гордые?

— Всего доброго, мисс Чейз.

И виконт отошел от нее.

— Подождите! — Она поспешила за ним. — Я не приду завтра. Вы наконец-то получили свои книги, а я расписку. Вам, нужен сведущий человек, способный помочь…

— Именно так, — сказал он и снова пошел к двери. — Я думаю, вы прекрасно справитесь. И я хорошо заплачу.

— Вы не понимаете меня. Дело вовсе не в деньгах.

— Нет? Двадцати фунтов в неделю недостаточно? Что, если будет пятьдесят?

— Это огромные суммы… — бормотала она. — Вы сошли с ума?

Он повернул за угол.

— Мой брат говорит то же самое.

— Я не могу…

Он резко остановился, повернулся и посмотрел на нее так, что сердце подпрыгнуло.

— Почему же?

Он коснулся ее руки в перчатке. Это было мимолетное прикосновение. Но несмотря на это, слова вдруг застряли в горле, кровь забурлила и жар разлился по всему телу.

— Ваш дядя считает, что вам понравится эта работа. И мне было бы приятно, если бы вы согласились. — Его пальцы снова задели ее руку, постучав по книге, которую она крепко прижимала к груди, совсем забыв про нее, когда шла за ним по лестнице. — Оставьте это себе. Я знаю, у вас все прекрасно получится. И я увижу вас завтра.

И снова легкое прикосновение, затем он вынул из кармана тонкие кожаные перчатки, повернулся и исчез в комнате. Прежде чем лакей закрыл дверь, она заметила несколько любопытных лиц и услышала тихий шепот.

Миранда стояла, рассеянно поглаживая подаренную книгу в обложке цвета слоновой кости, украшенной тусклой позолотой. Вглядевшись внимательнее, она разглядела две сплетенные фигуры. Что это? Пособие по старинным танцам?

Или… или что-то совсем иное?

Она прочла позолоченные буквы и перевернула страницу.

Глава 4

Секрет 3. Примените силу или воспользуйтесь неожиданностью. Сотворите хаос и наслаждайтесь. Усыпите бдительность дамы.

«Семь секретов обольщения»

Прошло уже немало времени, а ее щеки все еще пылали. Она завернула книгу в платье, затем во второе, а потом спрятала так глубоко, как только позволяли недра ее старого скрипучего шкафа.

И все еще слышала призывное пение сирен, приглашающее ее открыть томик еще раз и узнать, что там… внутри.

Ясно, что не монах сотворил это произведение, содержавшее такие описания и рисунки. Она не могла даже представить, что такое возможно.

«Я жду. Открой меня».

Может быть, если бы она спрятала книгу подальше, то этот зов был бы менее слышен?

Неужели женщина и вправду… делает такие вещи с мужчиной? А он отвечает? Что, если один из «Семи секретов обольщения» учит этому?

Воображение рисовало поразительные картины: темные глаза виконта смотрят на нее с похотливым желанием… Она даже не знала, что есть такое слово «похоть» и что оно толком означает, пока не увидела фривольные рисунки.

И снова перед ее мысленным взором возникли его глаза, которые повелевают, раздевают, выдавая его желание обладать ею. И она не может отказать.

Миранда соскочила с постели, зацепилась за коврик, но вовремя ухватилась за край туалетного столика, чтобы не рухнуть на пол.

И нервно рассмеялась. Так или иначе, но она оказалась на коленях. Но без дьявола во плоти и крови, возвышающегося над ней.

Ее босые ноги нашли точку опоры на холодном дощатом полу, заставляя пальцы сжаться, чтобы холод не мог проникнуть под кожу.

Она быстро сунула их в мягкие тапочки и натянула сорочку из грубой ткани. Прежде она никогда не беспокоилась, что рубашка такая старая и уродливая. Главное, что теплая и удобная, а в холодные лондонские ночи другое не имело значения.

Но мельком в книге она увидела рисунок, изображающий женщину в изящном пеньюаре, сползшим до талии и открывавшим плечи и грудь. Она соблазняла свою жертву.

Миранда развязала тесемки рубашки внезапно онемевшими пальцами. Запачканные чернилами неровные ногти ухватили толстый материал и потащили. Что с ней происходит?

Она быстро прошла на кухню и приготовила чай с молоком. Ночная слабость простительна в такой момент. Свет проникал из-под двери кабинета дяди внизу. Значит, он еще не спит.

На его столе она видела платежную квитанцию за «реструктуризацию библиотеки». Значит, виконт был серьезен, когда сказал, что ее дядя в курсе и одобрил его предложение, то есть что кто-то должен помочь ему. Но она сама еще не могла поговорить с ним, так как он в этот вечер задержался на какой-то деловой встрече.

Дверь в кабинет была закрыта. Стоит ли ей позвать его? Проще было бы спросить, чем строить иллюзии. Может, он отговорит ее идти к виконту на следующий день и не согласится с планом, придуманным Даунингом?

Почему бы ей не задать дяде этот вопрос?

Она медленно спустилась по лестнице и остановилась около двери. Было так тихо, что она слышала скрип пера. Почему она медлит? Возможно, дядя скажет, что планирует послать Питера? Он может отговорить ее от этой затеи.

А если нет? Если он настолько рассеянный человек, что даже не замечает, как она выросла за прошедшие два года? Тогда она скажет ему, что эта идея ей не нравится. Убедит его послать кого-то другого.

Ее ноги приросли к полу. Рука не поднималась, чтобы постучать в дверь. Свет струился из-под двери.

Где-то в глубине души она понимала, что ей выпал шанс. Дядя послал Миранду вернуть книги без всякой задней мысли. Какая разница для него, если она на этот раз пойдет, чтобы обустроить библиотеку виконта?

Она смотрела на свои грубые руки. Разумеется, виконт пригласил ее не просто так, он имеет на нее какие-то виды. Или ведет жестокую игру? Собирается сделать из нее посмешище вроде Мальволио из «Двенадцатой ночи» Шекспира? Заставить надеть желтые чулки и подвязки, чтобы все посмеялись над ней?

Миранда представила, как его руки дотрагиваются до ее чулок… О, если он коснется ее, прижмет к себе… От этих мыслей мог помутиться рассудок.

Девушка задрожала, ночной холод наконец сделал свое дело и проник под ее ночную рубашку. Ледяные пальцы сжимали лодыжки.

Миранда отступила на шаг, затем еще на один. Она пойдет к нему. Что она теряет, в конце концов? Ее жизнь такая унылая! Зачем беспокоиться о том, что ей предстоит завтра. Надо рискнуть!

Миранда все еще в нерешительности покусывала нижнюю губу, когда на следующее утро открыла дверь особняка, ведущую в кухню.

Одна из горничных, которую она видела накануне, та, что чуть не упала, теперь копалась в огороде вместе с другими девушками. Она подняла глаза, заметив Миранду.

— О, ты ведь из книжной лавки?

Миранда не успела ответить. Вторая горничная, постарше, кивнула, как старой знакомой.

— Да, именно оттуда.

— И что ты делаешь на заднем дворе?

Миранда наконец немного пришла fe себя.

— Меня пригласили, чтобы разобраться в библиотеке.

— Слушай, дорогуша, а почему ты идешь через эту дверь, вместо того чтобы войти с главного входа?

И женщина указала в другом направлении.

— Но вход здесь, — настаивала Миранда, и ей еще больше стало не по себе.

— Для нас — да, но не для тебя. Не стоит идти через кухню.

— Извините, я не знала…

— Сколько раз тебе говорить, что этот вход для слуг?

— Вы не понимаете…

Горничная пожала плечами:

— Я знаю, что ты должна войти там.

Она еще раз указала в нужном направлении.

Миранда хотела было возразить, но не решилась, повернулась и пошла за угол. Ей нравилось, что ей указали на центральный вход, но ужасно волновало, что придется пройти мимо двух слуг, которые внимательно разглядывали ее.

Она снова пошла по аккуратной дорожке, завернула за угол и увидела в дверях камердинера Джеффриса, который широким жестом пригласил ее войти, словно она была ожидаемый гость, а не нанятый работник.

Она запнулась за ступеньку, но удержалась. Оглянулась, думая, что, видимо, позади нее идет кто-то, к кому обращается дворецкий, но только два садовника шли по дорожке. Она снова направилась к входу: И дворецкий снова предложил ей войти.

Словно весть о ее приходе опередила ее появление.

— Добрый день, мисс Чейз. Я могу взять ваше пальто?

Она оробела и плохо соображала, как вести себя в подобной ситуации.

— Да. Пожалуйста. Благодарю вас, мистер Джеффрис.

— Показать вам библиотеку?

Она удивленно взглянула на него. Это ведь не обязанность главного дворецкого. Скорее его помощник должен заниматься нанятой работницей и указывать, куда ей пройти.

Но и виконты обычно не заходят в книжную лавку, чтобы забрать купленные книги. Кто знает, что у них здесь за порядки?

— Благодарю вас.

Она помнила дорогу, но сочла, что лучше об этом не говорить. Ее мать вбила в нее некие правила этикета, надеясь, что они когда-нибудь пригодятся дочери.

— Сюда, пожалуйста.

Дворецкий поклонился, но было заметно по его напряженной спине, что он не одобрял ее приход. Она открыла рот, чтобы сказать; «Я здесь только для того, чтобы разобраться с книгами в библиотеке», — но слова застряли в горле.

Две горничные, видимо, направляющиеся в холл, остановились, уставившись на нее — одна явно, другая скрытно. Любопытные взгляды преследовали Миранду на всем пути. Она чувствовала себя не и своей тарелке. Быть объектом всеобщего внимания совсем непросто.

Когда они наконец подошли к библиотеке, она хотела только одного — поскорее войти внутрь и закрыть за собой дверь.

— Вам принесут ленч, мисс.

— Спасибо, не стоит беспокоиться.

Джеффрис покачал головой:

— Ну что вы, мисс Чейз. М ы будем счастливы обслужить вас. Чай, печенье… Или вы хотите что-то другое?

Разве она могла думать о таких пустяках в этот момент?

— Благодарю, этого будет достаточно.

— Тогда всего хорошего, мисс Чейз. — Он снова коротко поклонился. — Позвоните, если вам что-то понадобится.

Его поклон и то, как он сказал это, означало, что он не сомневался — она сделает все как надо.

Шаги растаяли в коридоре. Слуги были настолько вышколены, что могли абсолютно бесшумно передвигаться по коридорам и лестницам. Ничто не должно было нервировать их хозяина. Только в комнатах для прислуги и в кухне допустима вибрация воздуха. Это было их личное пространство.

Иногда она думала, что хотела бы вернуться в деревню, но не как дочь строгой, уважаемой учительницы, от которой все ждали, что она каждую минуту будет соблюдать строгий этикет, а поехать куда-то, где она могла бы просто наслаждаться жизнью. Читать свои книги и находить отдохновение в лесу.

…Миранда оглядела огромную комнату, заполненную стопками книг. Когда она разберет все это, здесь все будет выглядеть по-другому. Она прошла через заваленное книгами пространство, обходя разновысокие стопки, прикасаясь к переплетам, поднимая то один том, то другой. Девушка не могла понять, почему все полки пусты? Что же такое занимало ум виконта, что заставило его перемешать все книги и устроить здесь такой хаос?

Таким беспорядочным мышлением обладают только состоятельные люди. Делают, что взбредет в голову, а кто-то другой должен разгребать все это. Она подумала, что причиной всему — избыток денег. Богачам не свойственно задумываться о таких вещах, как чужой труд.

Она проклинала безумное искушение, которое поселилось внутри ее с тех пор, как она узнал а виконта.

Миранда взяла «Энеиду». Золотые россыпи древностей тоже влекли ее, но в этом доме любовь к литературе невольно отходила на второй план, уступая неведомому доселе желанию. Оно преследовало ее как наваждение.

Миранда покачала головой и сосредоточилась на геркулесовой задаче, которая стояла перед ней. Подняв книгу, вздохнула и положила ее на стул. Посредине хаоса.

Потребуется неделя только для того, чтобы разделить все книги по категориям, что зависит от тематики содержания. Конечно, она может просто разобрать их по алфавиту, как это принято в магазине. Или по размеру томов, как это сделано в кабинете виконта внизу — может быть, им самим…

И внезапно услышала за своей спиной бархатный баритон:

— Да, это непросто…

Она вздрогнула, обернулась и увидела, что виконт застыл в дверях, опустив руки в карманы. Брови приподняты. Во всей его позе был вызов.

Девушка выпрямилась на стуле, ее сердце внезапно застучало в груди, как молот.

— Нужно просто решить, с чего начать. — Она взяла книгу, стараясь успокоиться. Где-то в глубине души она ожидала, что виконт появится, но все равно была в шоке. — Вы хотите, чтобы они стояли в определенном смысловом порядке? — торопливо поинтересовалась она, стараясь взять себя в руки. — У вас есть какие-то мысли на этот счет?

Он вошел в комнату, одна рука прошлась по книгам на верху стопок, пока он читал названия на корешках.

— Чего я хочу? Не только расставить все это богатство в определенном порядке. Но и обозначить приоритеты.

— Для человека, который имеет так много книг и хочет приобретать новые, вы, кажется, ужасно противоречивы в своих суждениях на этот счет.

— Об этом можно поспорить, мисс Чейз.

Она внимательно посмотрела на виконта:

— О чем же спорить? Хранение книг требует определенной системы. Как и наша жизнь в целом.

Он сократил расстояние между ними, присев на ручку кресла рядом с ней. Слишком близко. Почти нависая над ней.

— С этим трудно не согласиться.

Его губы сложились в ласковую улыбку. Какой контраст с той жесткостью, которую он порой проявлял!

Ей удалось ответить ему автоматически:

— Конечно, я наведу здесь порядок.

Уголки губ виконта поднялись, и тут же дрожь пробежала по ее телу. Она видела, как приоткрылся его рот, затем губы снова сошлись. Их тепло она почти ощущала на своей коже.

Нет, когда дело касалось этого мужчины, лучше придерживаться официального тона.

— Я иногда не совсем понимаю вас, — сказала она.

— А чего тут понимать? Мы говорили о литературе. Я считаю, что в содержании каждой книги есть какой-то скрытый подтекст, какие-то обольстительные, мысли и прозрачные намеки. Вы согласны?

Она пыталась отбросить наваждение, которое обрушилось на нее. Внимательно досмотрела ему в глаза.

— Книги позволяют читателям лучше понять самих себя. Если вы читаете о пристрастиях других, то затем, когда сталкиваетесь с этим в жизни, можете понять, как вам следует поступить.

Он погладил ручку кресла, глядя на пустые полки. Что-то новое появилось в его взгляде, когда он оглядывал кипы книг.

— Итак, с чего же мы начнем?

— Мы? Что вы имеете в виду?

— Я о книгах, разумеется. — Его темные глаза снова встретились с ее взглядом. — А вы что подумали?

То, как он это сказал, и то, как он смотрел на нее, ясно говорило, что он имел в виду совсем другое.

— Я прекрасно справлюсь сама.

Его взгляд прошелся по ее лицу, изучая ее, приближаясь все ближе, заставляя ее тоже потянуться к нему.

— Сомневаюсь.

— Уверяю вас. Я вполне самодостаточна.

Он подвинулся еще ближе, продолжая изучать ее.

— Самодостаточность не есть счастье.

— А мне хочется думать, что это его синоним.

Взгляд виконта стал еще более интригующим.

— Неуверен.

Миранда старалась восстановить дыхание и вспомнила Жоржетт, которая говорила примерно то же самое.

— Может быть, вам стоило познакомиться с моей подругой? Она очень хочет, чтобы кто-то изменил ее жизнь.

— Нет. Меня вполне удовлетворяет сделанный выбор. То есть вы.

Она проглотила комок в горле, отводя глаза, чтобы избежать его пристального взгляда.

— Ваша светлость, простите мою резкость, но не могли бы вы заняться чем-то другим? Употребить свое время на более полезное занятие?

И где, черт побери, его слуги? Тишина — это хорошо, но они должны же быть в доме. Даже в присутствии своих хозяев они появляются незаметно, готовые оказать любую услугу. Но с тех пор как она вошла, не видела ни одного. Даже внизу в холле.

— Охотно прощаю, моя милая. И могу, конечно, оставить вас здесь одну.

Миранда смотрела на него и не понимала ничего. Она привыкла всегда быть в тени, незаметной. Она была сродни его штату прислуги, с таким же примерно социальным статусом. Когда она работала на доставке книг или помогала в школе матери, она научилась быть неслышимой и невидимой.

— Но вам одной не обойтись, — сказал он.

— А я думаю по-другому.

Она не была уверена, что сможет долго выдержать его присутствие.

— Я знаю, это слишком дерзко. Шалость, скорее присущая мальчишке из деревни, чем лорду в его положении. И все же…

Он вдруг протянул руку и привлек ее к себе.

Она смотрела на него задыхаясь. Длинные пальцы без перчатки пробежали по ее рукаву вниз к кружевной манжете и дальше по ее ладони, затянутой в лиловую перчатку. Дыхание остановилось в груди, когда один палец проник под перчатку и коснулся ее теплой ладони.

Его губы изогнулись в усмешке, он не сводил с нее глаз и был так близко.

Миранда тоже невольно потянулась к нему, не в состоянии совладать с собой, когда его темный взгляд пронзил ее, преисполненный мужского обаяния — так моряк отзывается на зов сирен, вместо того чтобы заткнуть уши.

Это продолжалось секунду-другую, прежде чем он отклонился назад и тихонько погладил ее по ладони. Губы девушки сами собой раскрылись. Она поняла, что не может устоять перед его чарами. И все ее нутро уже пылало от картин, разыгравшихся в воображении.

Он опустил глаза.

— «Энеида». Ставите тома по алфавиту.

Потребовалась секунда, чтобы понять, что он взял из ее рук книгу, о которой она совсем забыла.

— Я еще не решила, как правильно.

Виконт приподнял бровь.

Миранда, покачав головой, произнесла:

— Вы пытаетесь соблазнить меня.

— Вы считаете?

— Я уверена в этом. — Она прижала книгу к груди. — Прошу вас, не надо. Я вот только что читала о сиренах…

— Я думаю, вы выбрали не ту книгу.

Он оглянулся и взмахом руки обрушил высокую стопку, половина книг разлетелась по полу, круша соседнюю стопку и затем другую, тома в беспорядке падали на пол, раскрывая море страниц.

Она привстала.

— Ваша светлость!

Он не обратил внимания на ее крик и, вытащив книгу из другой стопки, позволив и ей обрушиться, как предыдущей. Держа том, он взглянул на название и протянул ей. Миранда взяла без всякой задней мысли.

— «Одиссея»?

Он постучал по обложке, вибрация отозвалась в ее пальцах.

— Здесь тоже присутствуют сирены.

Она взглянула на обложку, затем на него:

— Вы так ведете себя со всеми?

— Как? Предлагаю книгу?

Но его ленивая поза была обманчива, она чувствовала, что внутри его — пружина, которая в любой момент может прийти в движение.

— Нет, пытаетесь соблазнить.

Он свободно расположился в своем кресле, а она подумала, что человек, бросивший вызов, должен быть более напряжен.

— Так вот что вы думаете? Что я соблазняю вас?

Это было нелепо, конечно. Все это было смешно.

Виконт, столь важная и, несомненно, очень привлекательная персона. А она ничтожный книжный червь. Но ведь не только любовь к книгам была скрыта в ее существе.

— Да. Я так думаю.

Он улыбнулся — очень хитро и загадочно.

— Но почему, Миранда? Я шокирован.

— Бросьте, милорд. Вы просто забавляетесь.

Его улыбка стала еще более интригующей.

— Это верно.

— Вы бросаете мне вызов? — спросила она.

— Я даю вам ответ на вопрос, который живет в моей душе.

Его глаза встретились с ее взглядом.

Кто-то постучал в дверь. Виконт даже не повел бровью. Он не глядя махнул рукой в сторону двери, но Миранда оглянулась и увидела Джеффриса, который поклонился и тут же исчез. Она снова повернулась и увидела, что виконт по-прежнему смотрит на нее.

— Я думаю, вам нужно идти, — сказала она.

Девушка страстно хотела остаться одна. И тогда сами собой исчезнут непозволительные мысли в ее голове.

— Но в таком случае вам потребуется гораздо больше времени, чтобы разобраться со всем этим.

— С помощью ваших слуг я справлюсь.

— Вот как?

— Да, — твердо сказала она, отклоняя все возражения.

— Жаль.

Он продолжал наблюдать за ней, один палец задумчиво постукивал по стулу.

— Лорд Даунинг! Если вы и дальше будете сидеть здесь и смотреть на меня так, я приду к заключению, что вам просто нечем заняться.

Она думала, что он оскорбится, но вместо этого виконт только улыбнулся:

— Так вы принимаете вызов?

— И не подумаю! — быстро сказала она, интуитивно чувствуя опасность.

— Вы даже не знаете, что я собираюсь предложить.

— Я уверена, что в любом случае это будет неприемлемо для меня, учитывая то, что пишут о вас газеты.

Его взгляд моментально стал жестким.

— Ах, тогда это еще больший стимул. Мне придется вывернуться наизнанку, стать совсем другим. Вы этого хотите?

Она с недоумением смотрела на него.

— Когда я услышал ваши рассуждения о том, что книги позволяют людям понять самих себя, я был в некой растерянности. — Он повернул к ней голову. — А вы уже разобрались в себе самой? К примеру, с помощью того же Элиотериоса. — Он усмехнулся: — Почему бы не претворить в жизнь это столь почитаемое вами руководство к действию?

— Что же вы намерены делать?

— Я воспользуюсь вашей любимой книгой, чтобы соблазнить вас.

Она продолжала смотреть на него так, словно он лишил ее способности двигаться, заморозив на месте.

Его губы снова изогнулись, и он приподнял бровь:

— Но вообще-то это вы бросили мне вызов. В вашем магазине.

— Я… я не помню ничего подобного. — Казалось, ее сердце в любой момент может выскочить из груди. — Мне кажется, что вы вообразили невесть что, виконт.

— Я думал, что вполне ясно высказался на этот счет.

— Но это смешно. Утверждение, что вы хотите соблазнить меня, — полная нелепость.

— Я мог бы воспринять это как удар по моему мужскому самолюбию, но воздержусь. — Взгляд его глаз, полный затаенной силы, которую он всегда излучал, говорил, что виконт умышленно неверно истолковал ее слова. — Мы заключим пари. Я могу проиграть. — Он махнул рукой. — Тогда вы станете богаче. Скажем, обретете копию «Бенгальца» или браслет работы Тирсини…

— Я вас не понима…

— Вы не хотите копию «Бенгальца»? Скажу больше: я дам вам ее просто за согласие принять вызов и общаться со мной неделю, не больше. И браслет тоже. Я слышал, многие женщины хотели бы получить его.

Ее дядя убьет ее за отказ. Он так мечтал получить эту книгу. Но все в предложении виконта и в том, как вкрадчиво он делал его, кричало: «Опасность! Осторожнее, не верь ему!»

Девушка вздохнула:

— Благодарю, только мне негде носить драгоценности. Я не бываю на светских приемах.

Миранда представила себя на рынке с бриллиантовым украшением на руке, покупающей овощи.

— Подумайте — «Бенгалец», браслет и всего одна неделя? Игра стоит свеч.

Так как девушка продолжала хранить молчание, он наклонился к ней с такой одержимостью, что было невозможно противостоять.

— Сделайте это для меня. — Его бархатный голос обволакивал ее. — Попробуйте научить меня тому, что знаете.

Его голос, его жаркое дыхание ласкали ее кожу, ища пути, как проникнуть в нее, как заставить ее сдаться.

— Я согласна.

Это прозвучал ее голос? Он улыбнулся, и у нее к горлу подкатил комок.

— Прекрасно. Не могу передать, как я счастлив.

Он наклонился еще ближе к ней. Она замерла, когда его губы коснулись ее уха.

— Я обещаю, что сделаю все как нельзя лучше, — прошептал он.

Каждое слово проникало в ее душу. И не только. Ее грудь вдруг отяжелела и напряглась, а платье неожиданно стало тесно. По крайней мере на размер. Его щека касалась ее щеки, а его губы едва прикасались к ее губам. Глаза Миранды закрылись сами собой. И последний островок здравого смысла разрушился, стоило ей подумать, что еще секунда, и он поцелует ее. И что тогда будет? Будет ли это похоже на чудо, которое она ощущала, находя новую интересную книгу? Или на блестящий фейерверк, устремленный в небо и рассыпающийся тысячами сверкающих искр?

Она почувствовала, как дрогнул уголок его рта.

— Такое искушение, что я не в силах противостоять, — прошептал он.

Слова были едва слышны из-за стука ее сердца.

Внезапно он встал.

— Пожалуй, я пришлю кое-кого из слуг помочь вам.

Девушка никак не могла прийти в себя. Неужели это правда? Она приняла вызов, дав понять, что готова, чтобы ее соблазнил один из самых влиятельных мужчин графства? Самый видный английский повеса.

— Я думаю, что сначала должна сама разобраться, — сказала она, с трудом выговаривая слова.

Разобраться и в своих физических ощущениях, и в мыслях.

— А я обещаю больше не наводить беспорядок. Из-за меня у вас теперь столько дополнительной работы.

Скрытый смысл его слов привел ее в чувство. Даже при всей недоговоренности это был сигнал, что он рассчитывает победить в этой игре.

Хотя в его тоне было что-то еще. Словно на него не произвело никакого впечатления то, что произошло.

— Я вернусь в два часа.

— Пожалуйста, не так скоро, — быстро сказала она, поднимая глаза.

— Я настаиваю. — Он провел пальцем по спинке стула и направился прямо кдвери. — В конце концов, я отвечаю за весь этот хаос. — Его губы дрогнули, подтверждая, что в его словах таится скрытый смысл. — До встречи, мисс Чейз.

Он повернулся и вышел, а она смотрела ему вслед, чувствуя себя совершенно опустошенной, как сдутый воздушный шар.

Неужели она и вправду готова принять его вызов?

Боже мой! Что она собирается делать с этим?

Она посмотрела на беспорядок на полу, который он учинил. Ну и ну! Она осторожно обходила разбросанные книги.

Поставив стул, она встала на него и, потянувшись, вытащила первую книгу из высокой стопки. Работа. Она должна работать. Она должна думать о том, что ей предстоит сделать сейчас и позже. Позже, когда дух этого мужчины улетучится, она сможет наконец спокойно дышать.

Слава Богу, стопки книг стояли на месте. И ее онемевшие пальцы касались кожи переплетов. Она взяла следующие три тома. Ловко спустилась вниз благодаря своей библиотечной практике хождения по лесенкам, позволившей ей сойти на пол, не сломав ноги и не разорвав юбку.

Французский словарь, руководство для домохозяек, греческая классика и сочинения на религиозные темы — все эти книги безучастно взирали на нее. Как же правильно расставить их на полках? В каком порядке? Она оглядела комнату. Миранда почти верила, что кто-то специально учинил весь этот беспорядок. Опять же с целью посмеяться над ней.

Но это глупо.

Она посмотрела на свои уставшие руки. Ну и работка!

Девушка покачала головой, и ее глаза неожиданно остановились на часах. Еще не было одиннадцати. По крайней мере у нее есть время до того, как виконт снова появится. И она удостоится новой проверки.

Она трижды залезала на стул, чтобы снова посмотреть на часы. Двенадцать пятнадцать. Она успела вспотеть, прежде чем стрелки часов остановились на двух, и ее сердце сильно забилось. Как быстро пролетело время!

Она отвернулась от часов и со стуком положила книги, которые держала в руках.

Дело шло со скрипом, но потом, когда она сумела сконцентрироваться и с головой уйти в работу, пошло легче. Миссис Хамфри, домоправительница, принесла поднос с едой и вежливо поинтересовалась, не нужна ли Миранде помощь. Она поблагодарила, и несколько мужчин и женщин были посланы к ней. Они делали то, что она говорила, поглядывая на нее с любопытством, стоило ей отвернуться.

Еда была превосходная. Фрукты, сыр и хлеб — все это было так вкусно и здорово подкрепило усталую девушку.

Миранда оглядела стопки книг на полках:

— Неплохо. Спасибо за помощь.

— Не успел я войти, а вы уже благодарите меня, — послышался низкий, чуть хрипловатый голос, еще более твердый и уверенный, и окутал ее так, как тонкий чулок обволакивает стройные девичьи ноги. — Я мог бы найти более интересное применение для ваших губ, нежели слова. Давайте посмотрим, на что еще они способны?

Глава 5

Дорогой мистер Питтс!

Странное новое ощущение заставляет меня задать себе несколько вопросов. Может быть, вы поможете мне разобраться в моих мыслях? Почему мужчина притворяется, что испытывает интерес к женщине?

Из письма Миранды Чейз

Сердце Миранды гулко забилось. Виконт переоделся. Его одежда, как всегда, была элегантной. Он поднял бровь, глядя на книги, разбросанные повсюду.

— Увы, я вижу, вы не очень-то преуспели.

Но все, что она продолжала видеть, были приоткрытые губы и его пальцы, которые перебирали ее растрепавшиеся волосы. Она проклинала, рисунки, проклинала свой старый шкаф, но воображение заработало, вновь рождая в сознании картины… затмив все.

Она открыла рот, но не могла выговорить ни слова секунду-другую.

— Я вижу, мне понадобится не один день, милорд. — Она опустила глаза, стараясь сообразить, как контролировать свои глупые мысли. Где все? Люди входили и выходили целый день, а сейчас исчезли.

— Вы сотворили здесь настоящий хаос.

Она указала на книги на полу.

— Это один из моих талантов. — Он опустился на стул, скрестив ноги. — Я в вашем распоряжении. Чувствуйте себя свободно и делайте со мной, что хотите.

Его губы дрогнули.

Она ничего не сказала, стараясь выбросить из головы рисунки из книги, спрятанной в ее гардеробе, и не думать о том, что он мог бы сделать с ней и как…

Со всеми этими видениями и мыслями надо заканчивать. И прежде всего взять себя в руки. Не повторить ошибку, свойственную женскому полу. Ведь верить мужчинам нельзя.

— О, ваше содействие совершенно не обязательно. Ваша прислуга мне очень помогает, и, конечно, у вас намечено какое-то мероприятие, которое необходимо посетить?

— Напротив, мои слуги очень заняты сегодня, а я освободил весь день. — Он развел руками. — Только для вас.

Она старалась унять бурю эмоций. Возбуждение, страх, растерянность. Но все, что ей нужно, — быть терпеливой. Его интерес к ней скоро пройдет, и не имело значения, что он дал ей ту книгу. Она читала о виконте в желтой прессе. Знала, что он быстро увлекается и еще быстрее остывает, находя новые объекты дня развлечения.

Если она сможет вести себя умно и не позволит виконту вскружить ей голову, возможно, ей удастся извлечь из этой истории немного радости. Что-то подсказывало ей, что увлечение виконта продлится не день и не два, и тогда она сможет подтолкнуть его к чтению Элиотериоса.

Единственное, что ей нужно, — не терять голову.

— Я собираюсь заниматься разборкой книг весь оставшийся день. Может быть, вы передумаете и отмените свое предложение?

— О, мои намерения абсолютно ясны, Миранда, и уже довольно долгое время. — Он улыбнулся и поглубже уселся на стуле. — И я не изменю их.

— Вы, должно быть, очень скучаете, милорд?

Он поднял голову.

— Вы даже не представляете, как сильно.

Что ж, по крайней мере он честен.

— Но теперь я встретил вас, — добавил он.

О нет!

— Не могу поверить, что такая скромная девушка, как я, могла удостоиться внимания благородного виконта Даунинга.

Он улыбнулся:

— Я и сам удивлен.

Она не знала, что сказать на это.

Он подвинулся к ней, чтобы продолжить:

— Когда вам потребуется помощь, просто скажите.

Она с сомнением посмотрела на него, затем наклонилась и подняла первые пять книг из одной из стопок, с трудом пробралась к дальним стеллажам слева и положила книги на верхнюю полку.

Затем вернулась, взяла следующие пять книг и повторила свои действия.

— Какой уникальный способ организации библиотеки, — сказал виконт, отклонившись на спинку кресла и барабаня по груди пальцами, пока рассматривал бессистемные вертикальные стопки. — Взять книги на полу и положить их в той же позиции на полки. Может быть, стоит сделать это более художественно?

Она бросила на него быстрый взгляд, беря очередные пять книг.

— А вы злой шутник, лорд Даунинг. Как вам удается выживать с таким сарказмом ко всему?

Он улыбнулся:

— Вы правы, это действительно весьма проблематично.

Девушка начала складывать книги на следующую полку и получила насмешливое посвистывание в ответ.

— Прислушались к моему совету?

Она решила не обращать внимания на него и продолжать работу. Туда-сюда, взад-вперед, заполняя полки так, чтобы каждая категория книг имела определенное место. Сначала она разберет все книги по темам, а потом расставит каждую секцию по алфавиту. Придется сделать вдвое больше ходок, так как все это предстоит делать ей самой, но ее мозг работал лучше, когда имел пусть маленькую, но вполне определенную задачу.

И еще это позволит ей избавиться от дубликатов. Она уже нашла несколько одинаковых книг. Как они здесь оказались?

Она видела, что виконт сидит в своем кресле, закинув ногу на ногу, обняв колено и безмятежно покачивая ногой. Он выглядел так, словно собирался наблюдать за ней до вечера, и это доставляло ему явное удовольствие. Она подумала, а чем он обычно занимается целыми днями? Девушка полагала, что между решением судеб нанятых служащих, таких как она, и посещением всевозможных развлекательных мероприятий богатые люди должны что-то делать. Но пока ей не хватало смелости, чтобы спросить об этом. Тем не менее она продолжала работать, не обращая внимания на каждое новое саркастическое замечание из недр плюшевого кресла.

— Как все-таки вы решили расставить книги?

— Сначала я разберу их по темам, а потом каждую группу расставлю по алфавиту.

— Умно.

Что-то в его интонации заставило ее воинственно сложить руки на груди.

— Вы не согласны?

— Я не сказал этого.

— Но показали всем своим видом.

— Сказав, что это умно? Разве это не означает одобрение?

— Дело в том, каким тоном вы это произнесли.

— Для кого-то, кто говорит, что предпочитает читать книги вместо того, чтобы слушать мнения других людей, кажется странным уделять такое внимание интонации.

— Для того, кто говорит, что не имеет желания заниматься своей библиотекой, вы кажетесь ужасно придирчивым.

— Да что вы…

Она многозначительно посмотрела на него, вольготно расположившегося в кресле и то и дело придирающегося к ней по пустякам. Ниточки растущего раздражения и изумления комбинировались в один узел.

— Я никогда не говорил, что не хочу видеть, как вы это делаете. — Он постучал по обложке тома на верху невысокой стопки рядом с его креслом. — Куда вы поставите это?

Она потянулась, чтобы посмотреть название.

— Все религиозные, духовные или мистические труды идут на полки справа. Они занимают самую большую секцию в нашем магазине, большинство печатной продукции относится к этой категории. Но у меня такое чувство, что эти книги будут меньше востребованы вами, учитывая, что у вас иные пристрастия. Так что я повременю с ними.

Виконт продолжал качать ногой, но приподнятые брови сказали больше, чем слова.

Она подошла и взяла у него книгу.

— Между прочим, не я покупала эти тома. Но я вижу, как вы хмуритесь, не одобряя мое решение, куда что поставить.

— Чушь! Да я не двинулся с места.

Она махнула рукой:

— От вас исходит аура неприятия.

— Я рад, что вы удостаиваете меня таким вниманием.

— Вовсе нет.

— Тогда что же?

Она кашлянула.

— Вы платите мне за хорошую работу, я полагаю? И единственное, чего я хочу, чтобы вам понравилось то, что я делаю…

— Я счастлив слышать это.

Он почти мурлыкал.

Девушка спряталась за высокой стопкой книг, чтобы он не видел, как она покраснела. И, осторожно выглянув оттуда, сказала:

— Вы должны знать, где что стоит на полках, даже если не желаете признавать порядок вещей. Зачем было приглашать меня сюда и позволять делать то, что я хочу, но при этом отпускать колкости и оскорбительные замечания?

Виконт вскинул голову, лениво разглядывая ее:

— Потому что я хочу запереть вас здесь, и, кажется, это единственный беспроигрышный способ осуществить задуманное.

Она промолчала, затем вытерла пыльную ладонь о юбку.

— Я должна сказать, вы преуспели в своей затее.

Даже если ее дядя будет заставлять ее остаться, соблазненный обещанными книгами, она не могла не понимать, что попала в ловушку.

Миранда прищурилась, но мысли не шли в голову. Голос мистера Питтса эхом звучал в ее голове, утверждая, что ей не следует оставаться здесь, это опасно. Ей следует принять решение самой: либо уйти, либо смириться со всем и послать к черту всех, кто не согласится…

Виконт наблюдал за ней, пока она старалась прийти к решению.

— Что вы намерены делать?

Девушка подняла несколько тяжелых книги прошла к полкам, чтобы поставить их так, чтобы потом можно было просто достать. Но так мучительно трудно сделать такое простое дело, когда он наблюдал за ней.

— Продолжить то, что начала, — сказала она, не глядя на него.

Он подошел так тихо, что она не заметила, а когда оглянулась, то увидела, что он стоит прямо за ней со стопкой книг в руках.

— Тогда я помогу.

Он протянул ей книги, она молча приняла их. И несколько секунд пристально смотрела на него, стараясь прочитать, что было в его темных, таинственных глазах.

Эти глаза преследовали ее всю ночь. Темная фигура в ее снах возникала во мраке ночи. Его движения, когда он наклонялся к ней, обнимал ее, прижимая к себе, касался ее всеми возможными способами, были отнюдь не невинными.

И когда его губы коснулись ее рта, она проснулась. Села на постели и решила больше ни за что не видеть этот сон.

Эхо реального прикосновения его губ, которое обещало все, преследовало ее.

На следующий день она размышляла над ситуацией, в которую попала. Кровь стучала в висках. А сны преследовали и днем.

— Мольер вряд ли будет уместен здесь, — сказал виконт, прислонившись к стене и наблюдая, как она поднималась на деревянную лесенку, ведущую на верхнюю галерею. — Поставьте его ближе к Свифту.

Миранда уперлась одной рукой в стену, чтобы удержаться,книга в другой руке была прижата к краю полки. Надув губы, она посмотрела на него сверху.

Он, как всегда, лениво улыбнулся:

— Я всего лишь делюсь с вами своими литературными предпочтениями.

— Это раздражает, — сказала Миранда и в ужасе замерла, сама не веря тому что позволяет себе говорить с виконтом подобным образом.

Она забыла, что он лорд и привык к легкости общения с людьми. Что-то в его глазах говорило ей, что чем больше он посмеивается над ней, тем большее удовольствие доставляет ему их словесная перепалка.

Жоржетт была бы счастлива.

— Я думаю, вы просто не хотите признать, что я прав. Это приятная капитуляция, Миранда. — Его голос стал ниже и теперь наполнял все пространство. — Я обещаю позаботиться обо всем.

Она вздрогнула от эха собственных снов. Он обещает позаботиться о ее желаниях. Удовлетворить ее страсть. Мечты, рожденные иллюстрациями запретной книги, снова всплыли перед ее мысленным взором. И она представила, как его пальцы ласкают ее, перебирают ее волосы, а его губы целуют ее.

Книга соскользнула с полки, Миранда вздрогнула, подалась вперед и… потеряла равновесие. Она хотела ухватиться за деревянный выступ, но промахнулась, и книги с грохотом посыпались на пол… Она смотрела на них с таким неподдельным ужасом, как будто она совершила преступление.

Глупые книги! Глупые сны! Глупый виконт!

Две сильные руки подхватили ее и прижали к мощной груди. Она чувствовала его горячее дыхание на своих волосах. Чувствовала силу рук, сомкнувшихся на ее талии. Слышала стук своего сердца, сопровождаемый звуком падающих на пол книг.

— Вы пользуетесь лавандовым мылом? — Хриплый голос, прямо около ее уха, звучал так интимно. — Прелестный аромат!

И укус — легкий, почти неощутимый. Девушка тихонько охнула.

Его жар передавался ей. Его губы касались ее шеи под ухом, и она могла ощущать их тепло.

Миранда невольно прижалась к нему. Мысли путались в голове: слишком сильно действовало на нее ощущение его близости!

Как ей вести себя? Слишком велика была разница между ними — виконтом и серенькой мышкой, которая работала в маленькой книжной лавке… Между мужчиной, имеющим такой вес в обществе, светским львом, которому посвящались статьи в газетах, и скромной девушкой, которая не могла сопротивляться ему в силу своей неопытности…

Понимала ли она, что виконт соблазняет ее? Кажется, да. Она старалась выбраться из его объятий, из своих собственных навязчивых мыслей, и оттолкнула его. Виконт неохотно отпустил ее, укоризненно покачав головой.

Миранда запаниковала снова, резкое движение стало причиной того, что она поскользнулась на одном из упавших томов. Его руки немедленно ухватили ее, спасая от падения.

К сожалению, он шагнул назад и вместе с ней тоже поскользнулся. Произнеся проклятие, упал на спину, увлекая ее за собой, задев еще две стопки книг, которые с грохотом рассыпались по комнате.

Они лежали, тяжело дыша, их лица на секунду соприкоснулись. Ее ноги переплелись с его ногами, а юбки поднялись вверх, открывая стройные бедра… Его глаза потемнели, а руки крепче сжали талию девушки.

Он перевернулся и теперь лежал на ней, кровь стучала в ее ушах, заглушая все звуки.

Все, казалось, застыло и замерло, и она могла чувствовать жар его тела там, где оно соприкасалось с ее. Она позволила себе расслабиться и соединилась с ним.

Он не спускал с нее глаз, темных и жарких.

Приятное ощущение его близости проникало в каждую клеточку ее тела, смешиваясь со страхом и ожиданием.

Какое-то движение привлекло ее внимание. Она увидела, как книга, пошатнувшись над его головой, соскользнула с полки и полетела на пол, едва задев его плечо.

— Расстановка книг куда более рискованное занятие, чем я думал, — произнес он своим бархатным голосом, теплым и дразнящим.

И слегка подвинулся, сбрасывая еще один том со своей спины. Энергия этого движения передалась ей, каждое прикосновение отдавалось эхом в ее теле.

— Но вместе с тем открывает такие возможности. — Он посмотрел на ее губы. — Вы сдаетесь?

— С какой стати?

Она никак не могла восстановить сбившееся дыхание.

Аромат бергамота, соединенный с запахом книг, окружавших их, развернутые веером страницы, запах свежих переплетов и заплесневелых пергаментов — все смешалось в одно целое.

Виконт пристально смотрел на девушку, прикасаясь кончиками пальцев к ее нежным губам.

— Что вы делаете, милорд?

Рациональный вопрос выплыл из хаоса.

Его взгляд внимательно изучал ее.

— Постигаю красоту рядом со мной. Или подо мной, вернее. Нет нужды любоваться природой, если в вашем распоряжении такой потрясающий объект.

Он напомнил их разговор того первого дня, почти такой же тревожный, потому что ее тело автоматически ответило на смысл его слов.

— Я думаю, вы поняли меня слишком дословно.

Он подвинулся: И она услышала, как еще одна книга: соскользнула с его спины.

— Видите ли, я не люблю иносказания и, возможно, сейчас слишком прямолинеен. Но думаю, это правильно — просить вас подсказать мне, что я должен сделать.

Его лицо было так близко. Его губы почти касались ее, она могла видеть каждую ресницу, похожую на острие, готовое пронзить ее.

— К сожалению, я мало чем могу помочь. У меня нет опыта в подобных вещах.

Но искушение никуда не исчезло.

Виконт покачал головой:

— Вы самая волнующая женщина, которую я когда-либо знал. А то, что вы прячетесь в Мире своих книг, делает вас еще более привлекательной, как тот шедевр, которого все ждут и гадают, когда же его наконец покажут?

Она проглотила комок в горле. Сердце гулко застучало.

— Вы ничего не знаете обо мне.

— Так ли это? — Его глаза ласкали ее лицо, непроницаемые, но страстные. — Я начал познавать вас с того момента, когда увидел впервые.

Жар обдал ее тело, огнем пробежал по венам, и ее щеки стали пунцовыми.

— Зачем вам это?

Она действительно не понимала. Разве это не странно, что он обратил на нее внимание? Почему он флиртует с ней? И кажется, готов на все? То, что он просто заметил ее, достаточно, чтобы окрасить ее жизнь в светлые тона. На что еще она может рассчитывать? Нет, связь между ними нельзя назвать нормальным явлением.

Она чувствовала, что поддается его обаянию. Даже ее запястья и лодыжки, оказавшиеся под кожаными и бумажными переплетами, готовы был и, капитулировать. Она пошевелилась, стараясь высвободиться.

— Не понимаете? — Он отпустил ее немного, приподнявшись на руках и коленях, но все еще нависая над ней, как охотник, держащий свою жертву в плену. — Я готов объяснить вам. Видите ли, я всегда делаю то, что хочу.

Она должна выбраться из его объятий, отдышаться и подумать.

— Есть такие персонажи у классиков. Я читала.

— Как же вы наивны! — Он потрогал книгу, упавшую ей на запястье. — Не стоит верить всему, что читаете.

Девушка напряженно улыбнулась, не в состоянии пошевелиться.

— Не в этом дело. Порой легче излить правду в письме, где вы абсолютно свободны высказать то, что думаете.

— Да? Так ваша корреспонденция содержит секреты, которые вы тщательно скрываете от меня? И в свою очередь, вы верите всему, что пишут вам?

Она права. Виконт долго слушал ее разговор с Жоржетт в магазине.

— У меня нет оснований сомневаться в искренности моих корреспондентов.

— Ложь многолика и нередко похожа на правду.

Миранда прищурилась, но промолчала.

— И этот ваш Элиотериос, вы ведь переписываетесь с ним, не так ли? Болтливый старый развратник.

Она уперлась в его грудь, стараясь подняться.

— Лучше оставить девичьи мечты и двигаться напрямик к цели, — быстро проговорил виконт внезапно изменившимся тоном.

Он подвинулся в сторону, увлекая за собой упавшую лавину книг.

Миранда ничего не ответила, высвобождая ноги из-под увесистых томов, и почти преуспела в этом, когда ее каблуки вновь поскользнулись на переплете. Девушка снова упала на спину, и ее ноги опять оказались под его ногами. Она лежала, глядя на него, гадая, чем же все это кончится.

Проклятые книги!

— Приветствую вашу капитуляцию.

Его улыбка снова стала обольстительной, казалось, она проникала в самые потаенные глубины ее тела.

— Лорд Даунинг.

— Да?

— Может быть, вы поможете мне встать?

— Моя спина пострадала при спасении вас от всех этих тяжелых томов. Я не уверен, что мне следует делать такую тяжелую работу. Может быть, вы лучше останетесь на полу? Вид очень привлекательный. — Лежа на боку рядом с ней и облокотившись на локоть, он с интересом смотрел на нее. — Да, видимо, предстоит приложить немало усилий по вашему спасению. Или, может быть, вы согласны на полную капитуляцию? Тогда мы могли бы перейти в более удобное место.

Ее рот открылся, но она не издала ни звука.

— Вам всего лишь нужно сказать одно слово. Только одно слово: «Сдаюсь!»

Его глаза серьезно смотрели на нее.

Мужчины никогда не смотрели на нее так. Она не знала, выдержит ли ее сердце, если события начнут развиваться дальше. Похоже, он властвует над ней. Лишает воли сопротивляться.

— Милорд!

— Да?

— Позвольте мне встать.

— А разве я мешаю? — Он указал рукой на пустое пространство рядом. — Вы можете подняться в любую минуту. Я просто, как зонтик, защищаю вас от падающих бумажных кирпичей.

— Да вам скорее нужно защищать себя, потому что, когда вы меня наконец отпустите, я вас непременно стукну…

— Очень хорошо. — Гримаса осуждения на его лице была явно фальшивой. Он встал, протянул ей руку и помог подняться. — Я вижу, вы устали. Продолжим наш увлекательный диалог завтра, — сказал он, не отпуская ее руки. — Может быть, в саду позади дома? Я слышал, там много чудесных растений. Вы сможете рассказать мне столько интересного о них. А вдруг нам повезет и мы вместе увидим, как бутон раскрывается и превращается в красивый цветок?

Волнение вновь охватило ее.

— Это вовсе не обязательно.

Он улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста:

— Ну почему же? Вам стоит только сказать одно слово, и мы могли бы начать сегодня же вечером.

Она была спасена от ответа деликатным покашливанием.

— Лорд Даунинг!

Рука виконта еще крепче сжала ее руку, но его глаза уже смотрели в другую сторону. Миранда увидела в дверях дворецкого. Она подумала: давно ли он стоит здесь?

Тонкие морщинки появились вокруг глаз виконта на секунду и тут же исчезли. Он ответил, не поворачиваясь и не выпуская ее руки:

— Скажите, что я буду сию минуту.

— Слушаюсь, милорд.

Дворецкий исчез.

— Что ж, мисс Чейз, — он улыбнулся ей, — с нетерпением буду ждать вашей капитуляции. До завтра. — И он отпустил ее руку, но прежде сжал кончики пальцев. — Я вполне уверен в своих способностях преуспеть.

Миранда сосредоточенно грызла ноготь, ее перчатки висели на перекладине лестницы, напоминая о прикосновениях его пальцев, которые сводили ее с ума.

— Дядя, я больше не пойду туда.

Тот сидел, зарывшись с головой в книги. Услышав ее слова, поднял голову. Очки сползли на кончик носа.

— Куда?

— В библиотеку лорда Даунинга.

Он посмотрел на нее поверх очков:

— О, ну конечно, Ты ходила туда вчера и сегодня. Забыл, что ты будешь работать у него. — Он посмотрел в окно. — Должен был поговорить с тобой об этом в подходящий момент, замотался.

Миранда прикусила губу.

— Я не могу вернуться.

Его глаза округлились.

— Но почему? Я думал, тебе должно понравиться. Я бы сам взялся, если бы у меня было время.

Она продолжала грызть ноготь, не в состоянии остановиться. Ее мать была бы в ужасе.

— Это неприлично.

Как бы ей хотелось забыть обо всем и никогда не возвращаться в дом лорда.

Ее дядя удивленно заморгал:

— Что здесь неприличного? Если будут задерживать зарплату, то, да, это никуда не годится. Но получить книги, которые он собирался выбросить? Что здесь такого? Виконт намекал, что я получу копию «Бенгальца». — Его глаза засверкали. — Для этого нужно постараться.

Самая желанная книга ее дяди в ее руках! Все, что ей надо было сделать, — провести семь дней с виконтом. Как она все перенесет? Видимо, так забавляется кот, играя с мышкой:

— Он дал мне одну иллюстрированную книгу…

— Да?

Девушка нахмурилась.

— Вовсе не ценную, — сказала Миранда быстро.

Зачем она о ней упомянула? Она не могла бы позволить дяде взглянуть на нее. Миранда нервно рассмеялась, вспомнив иллюстрации далеко не невинные, — и покраснела.

— Но поймите, я ведь там остаюсь с ним наедине.

Яснее объяснить было нельзя.

Но на лице дяди не отобразилось абсолютно ничего. Его глаза были пусты. Ноль понимания!

— Я там совершенно одна, без присмотра, — пыталась объяснить Миранда.

Слуги мелькали и исчезали, как только появлялся виконт, и она не сомневалась, что так будет и дальше. Все продумано.

Дядя хмыкнул:

— А ты хочешь, чтобы кто-то приглядывал за тобой? Лорд сказал, что ему нужен один работник. Я подумал, ты терпеть не можешь мистера Бриггса и не захочешь, чтобы он помогал тебе.

— Я вовсе не об этом говорю… Томас Бриггс тут ни при чем. Поймите же наконец: виконт живет один. Он холостяк.

— Что ж, это его личное дело. — Ее дядя, сам закоренелый холостяк, нахмурился. — Не понимаю, почему тебя это беспокоит…

— Дядя, это неприлично. Я ведь не замужем!

И вовсе не стремилась под венец, как уверяла мистера Питтса.

— Ну и что? В противном случае пригласили бы меня. Но я же не могу навязывать лорду свою кандидатуру. Он выбрал тебя.

Миранда нервно барабанила пальцами.

— Вы меня не понимаете. Это не принято — незамужней девушке так много времени проводить наедине с мужчиной.

— Глупости! Это все школьное воспитание твоей матери.

Да, ее мать взяла бы розги и хорошенько высекла дочку. И если бы она знала, какие фривольные мысли стали ее посещать, то заперла бы в чулан на неделю, не меньше.

Миранда вздохнула:

— Но это не дело — незамужней девушке оставаться наедине с джентльменом в его доме. Что подумают люди?

Но ты ведь работаешь, не флиртуешь с лордом. Ничего предосудительного в этом нет.

В дверях звякнул колокольчик.

— О чем это вы?

Входя в магазин, Жоржетт развязывала ленты своего огромного капора.

— Добрый день!

Питер, увидев ее, вышел из-за прилавка.

— Я одна занимаюсь реорганизацией библиотеки, лорда Даунинга.

Миранда покосилась на дядю.

Жоржетт хмыкнула:

— Какая скучища — целый день возиться с книгами! Право, Миранда, если здесь и есть что-то неприличное, так это то, что ты тратишь так много времени на такое глупое занятие.

Миранда постучала пальцами по прилавку.

— Я не могу больше находиться с ним рядом. И не могу игнорировать его.

Жоржетт деликатно кашлянула и удивленно посмотрела на нее.

— Да не с моим дядей, Жоржетт, — пояснила она, все больше раздражаясь. — Невозможно терпеть постоянно присутствие лорда.

— Какая ерунда! Не вижу проблемы. Виконт — занятой человек. Ему некогда тратить время на пустые разговоры.

Дядя был явно недоволен.

Даже при том, что они много беседовали, разговоры в списке важных дел лорда не значились. А она теряла голову, когда он был рядом. Вот почему ей нужно было забыть об искушении и бежать из дома без оглядки. Серенькой мышке не место в барских покоях.

И почему он выбрал для своих забав именно ее, было совершенно неясно.

Глаза Жоржетт расширились от любопытства, затем резко остановились на Миранде. Она смотрела на подругу, требуя объяснения.

— Ты, возможно, даже не хочешь понять его, — сказал дядя. — Я почему-то уверен, что ты сумеешь сорвать свой куш. Ведь он наверняка будет щедр с тобой. Он уже подарил тебе книгу. А в другой раз подарит что-нибудь еще, более ценное. Так что используй такую возможность.

Миранда покраснела при упоминании о пресловутой книге, хотя и понимала, что дядя и не догадывается, что содержат ее страницы.

— И особенно следи за «Бенгальцем».

Он вернулся к своим занятиям, что-то бормоча себе под нос.

— Да, Миранда, — сердито сказала Жоржетт, жестом прося ее остановиться, — нельзя позволить «Бенгальцу» ускользнуть из ваших рук. Я слышала, это настоящий шедевр.

Миранда была уверена, что Жоржетт понятия не имела, о чем говорит. Она вздохнула и встала.

— Пойду поболтаю с подругой. Я сейчас для нее как дождь в пустыне, — сказала Жоржетт, желая дядюшке хорошего дня.

Он рассеянно помахал, не поднимая головы.

— Ну? — потребовала Жоржетт, когда они прошли в комнату Миранды.

Та прикоснулась к одной перчатке, висевшей на перилах. Она должна была постирать их, но таз с бельем был полон до краев.

Она забралась на постель, покрытую покрывалом с рисунком из роз и лилий.

— Я навожу порядок в библиотеке лорда Даунинга. Одна. Представляешь?

Жоржетт заморгала, не веря своим ушам, затем чуть заметная улыбка появилась на ее губах.

— Как интересно!

— Не начинай, Жоржетт. Дядя думает, что в этом нет ничего предосудительного.

— Он абсолютно прав. Ты в доме, полном слуг. Ты что, никогда не видела, чтобы горничная оставалась наедине со своим хозяином? Ты ведь ни разу не слышала, что их парни или мужья вызывают его за это на дуэль, правда? Не забивай голову всякой ерундой, дорогая.

Миранда сомневалась, что слова подруги успокоят ее. Она чувствовала себя все более подавленно.

— Тебе надо использовать ситуацию в своих целях. Это возможность, которая дается раз в жизни. — Подруга мечтательно закатила глаза. — Уж я бы не растерялась!

— Жоржетт, прекрати!

— Ты наверняка уже влюблена в лорда. Только не лги мне.

— Не забывай, дорогая, кто он и кто я. Надо знать свое место.

— Чепуха! — Брови Жоржетт поднялись. — В любви все равны. И прекрати хныкать.

Миранда вздохнула:

— Я не унываю. Но не знаю, что дальше делать.

Жоржетт похлопала ее по руке:

— Приехали. Мне нравится, когда ты скулишь. Заставляешь меня чувствовать, что есть люди еще глупее меня.

Миранда улыбнулась подруге и сжала ее руку. Глаза Жоржетт разгорелись.

— Теперь расскажи мне, что не так. Какие проблемы? Не это же глупое утверждение, что ты с ним остаешься один на один?

— Это вовсе не глупость.

— А как же это называется?

Миранда не могла поведать Жоржетт об их пари, о том, как жаждет лорд ее капитуляции. Подруга ухватится за эту информацию и не выпустит из рук. Она постаралась найти более простое объяснение. И более осторожное.

— Он смущает меня.

Недоверчивая улыбка вернулась на лицо Жоржетт.

— Как мило. Пожалуй, это лучшее из всего, что мне приходилось слышать от тебя.

Миранда опрокинулась на спину и уставилась в потолок.

Пружины заскрипели, когда ее подруга села рядом.

— И если он ведет себя именно так, это означает, что ты интересуешь его. Другого объяснения я не вижу.

— Он сводит меня с ума. Вот и все.

— Я вижу, вы оба увлечены. Я наблюдала, как он пожирал тебя глазами. Не пытайся убедить меня в обратном.

То, что она делилась многими секретами с Жоржетт, еще не означало, что Миранда готова признаться в своих мыслях и чувствах вслух. Надо быть осторожной!

Жоржетт плюхнулась на постель рядом с ней.

— Тебе нужно каким-то образом отвлечься от подобных мыслей, а то ты действительно откажешься вернуться в это роскошное логово. — Она постучала пальцами по верхней губе. — Напиши одному из своих корреспондентов. Это всегда заряжало тебя энергией, Господи, помоги тебе. И спроси о продолжении «Семи секретов», тогда я буду первая, кто сообщит эту новость у Мортонсов.

— Элиотерйос не ответил на мое последнее письмо, а уже прошло несколько дней.

— Ну и что? — Жоржетт повела плечами. — Напиши ему снова. Если он не ответит, что ты потеряешь?

— Но…

— Ты слишком много думаешь, дорогая. — Жоржетт посмотрела на нее свысока. — Смотри на жизнь проще. И делай то, что доставляет тебе удовольствие.

Почему-то все стараются убедить ее наслаждаться сегодняшним днем. А что в таком случае будет завтра?

— Завтра ты продолжишь влачить жалкое существование, — угадала ее мысли Жоржетт.

Она смотрела на расстроенное лицо подруги, не зная, как ободрить ее.

— Это пустое занятие — мечтать о счастье дешево одетой и без гроша в кармане.

— О, детка, у тебя достаточно средств, чтобы нанять компаньонку. Например, миссис Фритц…

Миранда подумала о пожилой женщине, которая частенько столовалась с ними.

— Ты думаешь?

— Что ты собираешься мне возразить?

Миранда сжала руки.

— Хм… — Жоржетт поднялась и потянулась за своим капором. — Я не могу говорить с тобой прямо сейчас. Я с ума схожу от зависти и страха при мысли, что ты можешь потерять такую возможность. Это было бы так хорошо для тебя. Даунинг — потрясающий мужчина.

Миранда печально улыбнулась:

— Именно поэтому я и должна держаться от него подальше.

Жоржетт немедленно возразила:

— Именно поэтому тебе не следует бежать от него.

Позже, глядя на перо и чистый лист бумаги, лежащий перед ней на бюро, Миранда обдумывала слова подруги.

Она дотронулась до записки от Элиотериоса, которая сопровождала присланную книгу. Паутина букв прерывалась и не была ровной. Девушка рассеянно водила по строчкам пальцем.

«Дорогая госпожа Чейз!

Наслаждайтесь приложением!

Элиотериос».

Мистер Питтс поехидничал бы над таким обращением, подумала она, представляя, как его пальцы рассеянно крутят горячую чашку с черным кофе. Он ненавидел, когда авторы прибегали к цветистым спичам. Записка была очень короткая. Если бы не приложенный подарок, она могла бы не отвечать.

Но это невежливо. Она задумалась. Любой пустячок сейчас отвлечет ее от мыслей о виконте.

Миранда разгладила бумагу на столе, распрямила ее, чувствуя помятости под пальцами. Помедлила с пером в руках, прежде чем окунуть его в чернила. Вывела слова приветствия, затем сделала паузу. Замерев, подняла перо, прежде чем с него упадет на бумагу клякса. И затем написала новую строчку.

«Я была удивлена слухами о продолжении вашей прекрасной книги, но ведь это Лондон, а я так мало знаю о вещах, касающихся жизни общества.

Что же относительно того, где я впервые услышала о вашей новой работе… Более чем странная встреча случилась в моей жизни…»

Она смотрела на страницу, вертя перо в руках. Возможно, следовало вычеркнуть это. Начать сначала. Она вернулась к началу предложения. Странная встреча… Ее околдовал самый непредсказуемый, дерзкий мужчина… Лучше не думать о нем.

«Один из постоянных покупателей магазина случайно упомянул, что он слышал, будто бы вы написали продолжение. И на следующий день об этом знал весь город. Удивительно, что он сумел узнать это раньше самых отъявленных сплетников, но, думаю, слухи разлетаются с бешеной скоростью и самым невообразимым образом. Может, он сам распространяет их?»

Она подумала, не зачеркнуть ли все это? Ее мысли явно шли в другом направлении. Девушка постучала пером по губам и, подумав, решила оставить написанное как есть. Зачем скрывать? Зачем давать виконту право монополизировать ее мысли и руководить ее эмоциями?

У нее всегда находилось собственное мнение.

«… Самое главное — я прочитала роман и снова говорю вам — спасибо».

Закончив письмо, Миранда ограничилась припиской, что не ждет ответа, а просто чувствует необходимость поблагодарить автора. Поставив в конце подпись с красивым росчерком, заклеила конверт и положила около двери для почтальона.

Затем девушка взялась за письмо к мистеру Питтсу. Она могла бы рассказать ему о виконте. Он, возможно, подумает, что она охладела к Элиотериосу. Но что-то подсказывало ей, что он мгновенно невзлюбит и лорда Даунинга, поэтому, описав их неожиданную встречу, она лишь упомянула его титул.

Мистер Питтс иногда был излишне резок. В своей первой статье в «Дейли мейл» он поносил автора нашумевшей книги. Ей было очень обидно читать строки, пронизанные ядом.

Миранда написала в защиту автора. Ехидный, саркастичный человек ответил ей, оспаривая ее мнение. Прошло несколько дней, прежде чем она смогла снова написать ему. Узнав ее пол, он никогда не позволял себе оскорбления в ее адрес. А когда хотел, мог быть вполне очаровательным, что бы ни говорила Жоржетт.

Несмотря на все его резкие, язвительные слова, она думала, что он тайно гордится их дружбой и увлечен острой полемикой в переписке так же сильно, как и она.

Мистер Питтс, возможно, посоветует ей бросить скандальную книгу в море. Он был раздражен романом Элиотериоса и, не выбирая слов, говорил, что думал, о подарке от этого «болтуна», который ничего не смыслит в литературе, им определенно движут гнусные мотивы и ни в коем случае не стоит ему доверять. А что бы он сказал о подарке лорда? И думать об этом не хочется.

Но она не могла отбрасывать одно искушение ради другого.

Миранда потрогала обложку готического романа, который получила раньше всех в Лондоне, и постаралась не думать об обольстительных, таинственных мужчинах и очаровательных лордах. Но разве можно запретить себе мечтать?

Девушка зажмурилась и покачала головой. Конечно, наивно думать, что ее грезы могут осуществиться. Но если сильно захотеть, то желаемое наверняка сбудется.

Глава 6

Больше всего в жизни я хочу иметь открытые глаза и открытое сердце. И то и другое рождает мечту.

Из письма Миранды Чейз мистеру Питтсу

Максимилиан Лондри, виконт Даунинг, натянул тонкую перчатку на левую руку. Он считал мечты занятием бесполезным. Нет, это было уделом других. Но манипулирование этими другими очень занимало его.

Ему нравилось оттачивать свои приемы на тех, кто был полной его противоположностью. Это было интересно, даже кровь по жилам бежала быстрее. Миранда Чейз была именно такой, судя по его наблюдению. Он постарается осуществить то, о чем она мечтала. Почему бы и нет?

Он давно решил, что хочет эту девушку, и не имеет значения, что она думает об этом. Конечно, придется приложить немало усилий, чтобы сломать ее сопротивление. Но он всегда получал то, что хотел.

Глава 7

Дорогая мисс Чейз!

Мужчины вовсе не имитируют интерес, как вы описываете. Они либо интересуются женщиной, либо нет. Тем не менее это вовсе не означает, что им можно доверять.

Из письма мистера Питтса

Тепло солнечных лучей ласкало кожу, подогревая ее и без того разгоряченные мысли, пока Миранда шла к дому виконта пять дней спустя.

Если она раньше думала, что он будет играть по правилам, то просто обманывала себя. Этот мужчина воспользуется каждой возможностью, чтобы сломать остатки ее воли, полностью подмять под себя.

Невинные прикосновения, легкие касания, случайные столкновения, ощущение его горячих пальцев на ее коже, заставлявшие ее дрожать. И с каждым днем, с каждой встречей эти ощущения лишь усиливались.

В среду, вооруженная копией опуса Элиотериоса, она выискивала в саду все то, что могло бы привлечь внимание виконта. Бабочки, подгоняемые легким ветерком, легкокрылые стрекозы. И потом, она не знала, как это случилось, но внезапно обнаружила, что смотрит на каждое растение по-новому. Округлость томатов, свисающий с плети огурец, бутон, напоминающий сосок груди, или распустившаяся роза со скрытым в лепестках центром. Почему-то теперь все навевало какие-то эротичные сравнения.

Виконт снисходительно выслушал рассуждения девушки, но его губы сложились в невероятно чувственную улыбку, которой она прежде никогда не видела. Сердце забилось быстрее, а тело горело как в огне.

Хотя бы подул ветерок! Возможно, это охладило бы ее пульсирующую кровь. Что с ней происходит? Ведь она твердо обещала себе никогда не позволять ему брать над собой верх.

В четверг Миранда заставила его сидеть в кафе на Пиккадилли и пить кофе. Даже одетый менее официально, он выделялся из общей массы. Никто не останавливал взгляд на ней. А виконт не прилагал никаких усилий, но прирожденная властность и явная мужественность, исходившая от него, привлекали всеобщее взимание.

Он игнорировал как скрытые, так и откровенные взгляды женщин. Все его внимание принадлежало ей. Его пальцы ненароком касались ее локтя, когда он тянулся за бокалом с вином.

И девушка про себя повторяла те обещания, что дала себе: не поддаваться его обаянию.

В пятницу, когда они осматривали Ньюгейт, она поспорила с ним о преступлении и наказании. Миранда задумчиво разглядывала мрачное здание тюрьмы, возвышавшееся над всеми остальными постройками.

А он сказал с серьезной нотой в голосе:

— Никогда не видеть вас было бы для меня самым большим наказанием, какое только можно представить.

Виконт не сводил с нее глаз — мерцающих, интригующих. И она готова была поверить ему, он так убедительно говорил, так искренне смотрел на нее. Зарок быть сдержанной все больше пасовал перед искушением.

В субботу они отправились в парк и любовались водопадом. Когда они заспорили о чем-то в очередной раз, она заставила его замолчать, прижав руку к его губам. И почувствовала мягкую горячую кожу под своей затянутой в перчатку ладонью. Потом она была не в состоянии думать ни о чем другом, кроме влажного жара этих губ. Девушка резко опустила руку и поклялась запереться в библиотеке не только в этот день, но и в последующие. К черту все соблазны!

Он последовал за ней в библиотеку, наблюдал, как она поднялась на деревянную лесенку. Его плечи касались ее бедер.

Ночью Миранда поняла, что все ее мысли сосредоточены на той книге, что спрятана в гардеробе. На тех запретных страницах… Воображение разыгралось, и она представила себе, как он ласкает ее, прикасается к ней, его губы делают все те непозволительные вещи, на которые он продолжал намекать.

Она чувствовала, что едва владеет собой. Внутренний голос становился все глуше. Вожделение, спровоцированное книгой и ее хозяином, становилось все сильнее, приглашая ее поддаться зову сирен. «Иди ко мне. Не бойся. Найди ответы на свои вопросы».

Миранда шла по тротуару, погруженная в свои мысли. Как трудно держаться в рамках приличия, когда виконт был рядом. Девушка понимала: он искусно соблазняет ее.

С каждым днем она все сильнее и сильнее ждала, когда он появится в дверях библиотеки. И почувствовала себя вдвойне дурой, когда однажды он не пришел. Она не думала, что так огорчится.

Миранда сокрушенно покачала головой: а вдруг она его больше не увидит никогда?

Внезапно она остановилась. Какая-то фигура, одетая в черное, поднялась со скамьи. Девушка даже не успела испугаться.

— Милорд, что вы делаете здесь?

Это все, что она могла выговорить.

— Жду вас. Вы, кажется, совсем не рады меня видеть?

— Ну что вы, я просто растерялась.

Он усмехнулся:

— Шучу, шучу.

Он коснулся ее руки, заставив замереть на месте.

— Пошли.

Он сжал ее пальцы.

Казалось, ее тело окаменело, она не могла тронуться с места.

— Но я не могу опоздать. Ваши люди ждут меня.

Миссис Хамфри рассердится на нее, а она старалась всячески заполучить ее благосклонность.

— Я уже проинформировал прислугу, что вы идете со мной. Они расставят те книги, что вы уже разобрали, и займутся другими, что хранятся в каретном сарае.

— А они справятся? — Она встретила его взгляд. — Мне, право, неловко.

— Не возражайте. Это даст вам три свободных дня, когда не придется таскать тяжести. Кроме того, — он лениво улыбнулся в опасной близости от нее, — не забывайте, я ваш босс.

— Но почему вы ждали меня?

— Мне необходим эскорт.

Она взглянула на него. Вот как? Ее ладонь задрожала в его руке.

— Я жажду вашей компании.

Она продолжала смотреть на него.

— Дане волнуйтесь вы так. Мне просто нужно, чтобы вы помогли купить несколько книг.

Просьба прозвучала неожиданно.

— Отлично. Я согласна. В какой магазин мы пойдем?

— Вовсе не туда, — сказал он, приноравливаясь к ее шагу и все еще держа пакет в руках.

Она попыталась рассматривать прохожих, что шли мимо. Любопытные взгляды останавливались на мужчине рядом с ней. Обычно она привыкла быть в тени Жоржетт, но виконт занимал куда большее поле внимания.

— Тогда на торговый склад?

Его титул открывал любые двери на Патерностер-роу.

— Нет. Мы направляемся к леди Беннинг.

Она споткнулась, и он протянул руку, чтобы поддержать ее. Не беспокоясь о ней, просто для того, чтобы избежать конфуза. Она отодвинулась, боясь, что его прикосновение окончательно выбьет ее из колеи.

— Но я не одета для такого визита.

— Мы заглянем по дороге к модистке и подберем вам что-то подходящее.

И тут, как по взмаху волшебной палочки, к ним подъехала большая карета.

Кучер застыл в почтительной позе, а мальчик в ливрее предупредительно отворил дверцу. Миранда взглянула на него, когда тот протянул руку, чтобы помочь ей войти внутрь.

…Проснувшись в это утро, она оделась, поболтала с миссис Фритц, которая готовила им еду. Убрала комнату. Уладила все дела в магазине и прошла несколько миль до Мейфэра. И где-то перед поворотом к дому виконта снова вернулась в свои ночные мечты.

И так каждый день, с тех пор как встретила его.

— Джайлз, — сказал виконт кучеру, — мы должны сделать остановку у мадам…

— Нет-нет, — поспешила прервать она.

— В чем дело?

— Можно, я поговорю с вами? — Она дотронулась до его рукава и потянула в сторону. — Что вы задумали? — зашептала она.

— Предлагаю заехать к модистке.

Она подняла на него глаза:

— Вы серьезно… насчет леди Беннинг?

Он кивнул.

— Но мы можем пойти туда пешком.

— Откуда вы знаете, где живет леди Беннинг?

— Совсем рядом. Я ведь читаю светские хроники.

Миранда опустила глаза.

— Ей будет приятно узнать, что она так знаменита. Пожалуйста, скажите мне, что и я тоже пользуюсь успехом. Вы знаете, где я живу?

Она покраснела:

— Вы смеетесь надо мной?

Он улыбнулся:

— Я польщен.

— Не стоит. Как вы помните, я перепутала вас с вашим дворецким. Вы назвались его именем.

— Это меня позабавило.

Он, очевидно, не находил ничего смешного в этой ошибке.

— Есть такая игра — узнавать адреса знаменитостей. И это вовсе не новость.

Она никогда не участвовала в подобных играх, которыми люди забавлялись за кружкой пива, но была свидетелем. И не раз.

— Значит, я мог бы в этой игре победить?

— Извините. Но я никогда не слышала, чтобы о вас много говорили.

— Прискорбно.

Его глаза не оставляли ее, пока он тер пальцем нижнюю губу.

Они оба знали, что она лукавит. Ведь имя виконта не сходило с газетных страниц, а уж что говорить о слухах и сплетнях!

— Так мы отпустим кучера? — спросила девушка.

— Ни за что! Да я и не одет для пешей прогулки.

Она отвернулась, когда он подошел к темной карете с опущенными шторами, увлекая ее за собой.

— Я не поеду в этой карете.

— Напрасно! Поверьте, она очень удобная, да и я не кусаюсь!

Она взглянула на него:

— Что ж, по крайней мере, обещайте не соблазнять меня.

Он поднял бровь:

— И не собираюсь, мисс Чейз.

Она промолчала, и он двинулся к ней, чтобы помочь ей проникнуть в это черное чудовище.

Она смотрела на карету. Даже при том, что лошади стояли спокойно, девушка волновалась. Они ведь могут понести. Они способны помчаться галопом, с сумасшедшей скоростью, разрушая все на своем пути и подвергая смертельному риску каждого, кто сидит внутри.

Нет, она все-таки пойдет пешком.

— Я встречу вас там…

— Боюсь, это невозможно. Сначала мы должны остановиться в другом месте.

— Где?

— Вы уже замучили меня вашими капризами! Никакого уважения!

— А я не обязана подчиняться вам. Я просто оказала услугу, согласившись разбираться с вашей библиотекой.

И заработать не помешает, добавила она про себя. Но не имеет значения, насколько хороша эта карета, она ни за что не сядет в нее, чтобы проехать несколько кварталов.

Его палец коснулся ее подбородка, и тут же все ее нутро обожгло, словно пламенем.

— Я обещаю, мы поедем спокойно. Я вовсе не хочу, чтобы вы расшиблись.

Она взглянула в его глаза. Виконт не отвел взгляда.

Карета подъехала. Девушка напряженно кивнула, отходя в сторону. Мальчик, придерживая дверцу, предложил ей руку. Она глубоко вздохнула. Лучше не думать ни о чем плохом, решила Миранда и, опираясь на руку мальчика, ступила на ступеньку.

Она была уже почти внутри, когда услышала голос виконта.

— К мадам…

Он назвал имя известной модистки.

— О нет! — сказала она так быстро, как могла, и повернулась, слишком поздно сообразив, где предстоит следующая остановка.

Жоржетт прокляла бы ее, если бы узнала, что она отказалась от нового платья. Но одетая так, как сейчас, Миранда будет не замечена в доме графини, разве что ее примут за прислугу, коей она, собственно, и являлась. Смущаться из-за одежды было неуместно и глупо.

Но от одной мысли, что виконт собирается купить ей платье, кружилась голова. Ей нужно сохранить спокойствие.

Тем временем кучер ждал команды.

— Смелее.

Виконт улыбнулся и подтолкнул Миранду.

Внутри карета выглядела иначе, чем могла представить Миранда в самых смелых фантазиях. Бывало, она не раз вытягивала шею и рассматривала чей-то экипаж и уже представляла роскошную обстановку. Но карета виконта была очень проста. Не похоже на него, окружавшего себя красивыми вещами.

Ее спина касалась сиденья. Мягкий материал ласкал ее, приглашая в свои бархатные объятия, освобождая от напряжения тело. Она сделала паузу, уселась поудобнее, затем дотронулась до верха дивана. Гладкий бархат приятно холодил ее руку, приглашая оставаться на месте, нашептывая о счастье, которое ждет ее, если она это сделает. Она не знала, что это были за подушки, но они стоили, наверное, целое состояние.

Она оглядела интерьер новым, оценивающим взглядом. Ничего аляповатого или эффектного, но вместе с тем так красиво. Похоже, она ошибалась, считая карету виконта слишком простой. Все, что окружало ее сейчас, рождало одно-единственное чувство — расслабиться и отдохнуть.

Видимо, все, о чем она думала, отразилось на ее лице, потому что виконт вопросительно поднял бровь:

— Немного успокоились?

Он расположился на сиденье напротив нее, вытянув одну ногу, почти касаясь ее ног. Таинственный сверток лежал рядом с ним.

— Просто удивительно, — проговорила Миранда. — Я ожидала чего-то… другого.

— Опять думаете, что я начну соблазнять вас? Отсюда этот испуганный взгляд?

— Я полагаю, что высказалась достаточно ясно. — Это было сердитое утверждение, но она не могла успокоить быстрое биение своего сердца, слышное даже сквозь ее шепот.

— Не сердитесь, мисс Чейз. — Его колено нечаянно коснулось ее ноги, когда он поудобнее устраивался на диване. — Я не собираюсь дразнить вас…

Она машинально продолжала гладить спинку дивана. У нее было такое чувство, что она находится в большой богатой гостиной, а не в уютной ловушке. Если и было здесь что-то опасное, то скорее всего — ее собственные мысли, с которыми она никак не могла справиться.

— Зачем вы везете меня к леди Беннинг? — спросила Миранда и была рада, что, несмотря на сомнения, ей удалось произнести это равнодушным тоном.

Она постаралась сосредоточиться на цели их поездки. Графиня была известной представительницей литературной элиты Лондона. Говорили, что у нее есть экземпляр каждой редкой книги, когда-либо вышедшей из печати.

Графиня придерживалась строгих правил и, как говорили, не приветствовала тех, кто нарушал ее частные владения.

Если бы Миранде кто-то еще вчера сказал о предстоящем визите, она восприняла бы это как шутку. Но виконт, казалось, давал отчет своим словам даже больше, чем признавал это.

Она нервно сжала руки, когда кучер отдал команду и карета тронулась. Виконт небрежно развалился на сиденье, поднял шторы, позволяя лучам солнца просочиться внутрь. Она слегка расслабилась, слушая шум колес.

— Зачем я везу вас туда? Как я сказал, хочу приобрести несколько книг.

Лошади миновали ворота, двигаясь в неторопливом умеренном темпе. Ни толчков, ни внезапных остановок, которые доставляли ей беспокойство в наемном экипаже.

— Но вы сами отлично разбираетесь в литературе, милорд. Вы доказали это.

— Если я способен отличить Руссо от Гомера, это не значит, что могу с тем же успехом сделать правильный выбор, покупая книги.

Виконт, конечно, лукавил, прикидываясь невеждой. Она сидела, стараясь расслабиться и наслаждаться дорогой, пока карета катила, управляемая опытной рукой. Много лучше, чем трястись в расшатанной коляске по булыжной мостовой, что порой ей приходилось делать и что иногда доводило ее до тошноты.

Но… где гарантия, что авария не может случиться и с дорогим экипажем?

Она сконцентрировала внимание на своем спутнике. Его глаза не отрывались от ее глаз. Когда карета подпрыгивала, он придерживал колено рукой.

Ей нужно побороть свои негативные ассоциации, связанные с поездками, если она действительно хочет осуществить свою мечту и продолжать семейную традицию путешествий на континент. Короткие остановки в интересных местах — то, что ей нужно. Это не так уж плохо для скромной девушки.

Она думала, во что ей может обойтись аренда такой кареты, как эта.

Карета замедлила движение, и Мйранда снова заволновалась. Они действительно остановились около особняка леди Беннинг. Она погладила мягкую, материю.

— Чем мне заняться, пока вы будете разговаривать с леди Беннинг?

Она не его прислуга. Но конечно, и не принадлежит к тому кругу людей, которые могут наносить визиты такой даме. Она могла притворяться наедине с виконтом, но стоило ей очутиться в другой обстановке, как может повториться история с Золушкой и карета превратится в тыкву…

Миранда чувствовала себя совершенно не в своей стихии. Она должна вести себя как горничная леди или как своего рода «камердинер»? И то и другое заставило бы ее рассмеяться в другой ситуации, в этот момент она скорее чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Но виконт вряд ли мог понять ее сомнения.

— С кем бы вы ни говорили в этом доме, это не мое дело. Да это, собственно, и не важно. — Она подобрала юбки. — Вы… вы не собираетесь представить меня гостям?

— Конечно, нет. Милая девушка из книжной лавки? Ни за что!

Она не могла понять по его легкомысленному тону, шутит он или говорит серьезно, и снова рассердилась. Какой абсурд! Флиртуя с ним, она выглядела куда смелее.

Когда они вошли в холл, все, что рисовало ее воображение, подтвердилось. Дом леди Беннинг отпугивал своей чопорностью. Даже слуги расхаживали здесь с неприступным видом. Слуги виконта были более покладистые.

У входа было больше гостей, чем она ожидала, почти как в кофейне во время часа пик, где люди собирались, чтобыпоговорить.

Виконт указал на уединенный уголок в конце длинной комнаты, и она заняла место за колонной. Это была достаточно большая комната, чтобы сначала осмотреться в ней, а потом уже как-то проявлять себя. Виконт проследил за ней и усмехнулся, когда она попыталась спрятаться.

Женщина в синем, важная и самоуверенная, подошла к виконту и дотронулась до его рукава, прерывая его мысли. Каждое движение сопровождалось колыханием перьев, украшавших ее прическу.

— Даунинг, целую вечность не видела вас.

— Милая леди, мое почтение.

Он склонился к ее руке, и Миранда заметила, как его пальцы прошлись по запястью дамы. Интимное прикосновение, нота не бледнеет, надо же! Ей-то казалось, что каждое его движение — это соблазн.

Миранда стояла, не шевелясь в своем укромном уголке, леди мельком взглянула на девушку и тут же потеряла к ней интерес.

Она тихонько ударила виконта веером.

— Дорогой, вы лишаете нас своей компании!

— Стал слишком целомудренным.

— Заметно.

Она бросила на него хитрый взгляд.

Молодой человек подошел к виконту с другой стороны, но так, что она могла видеть его.

— Даунинг.

— Колин.

Вдруг все замолчали, еще более усугубляя неловкое положение Миранды. Она даже подумала, не ускользнуть ли ей, растворившись в тумане?

Женщина переводила любопытный взгляд с одного на другого. Блеск этого взгляда был сродни тому, что появлялся в глазах Жоржетт, когда какая-то сплетня доходила до нее. Виконт казался непроницаемым. Колин засуетился, затем многозначительно взглянул на леди. Ее губы приоткрылись.

— Позже, милорд.

Леди в синем платье отошла, и тогда виконт оглянулся на Колина. Глаза того даже не задержались на Миранде, спрятавшейся наполовину за колонной. Она подумала, что, видимо, выглядит как одна из служанок, обслуживающих гостей. Колин помедлил немного, пока их собеседница не отошла на приличное расстояние.

— Маркиза спрашивала о тебе.

— Да? — небрежно спросил виконт, но Миранда видела, как его пальцы напряглись, сжимая трость.

— Она просила твоего участия.

— Неужели!

— Мать по-прежнему верна себе, — резко добавил Колин.

Глаза Миранды резко двинулись назад к мужчинам. О чем они говорят? Колин? Жоржетт, наверное, читала о нем в светских колонках. Миранда вглядывалась в его черты. Голубые глаза и светло-каштановые волосы.

Но затем рассмотрела его тщательнее. Одежда обоих мужчин была похожа, как будто один пытался подражать другому, хотя и бессознательно. И было очевидно, кто есть кто в этой игре. Костюм виконта подчеркивал его достоинства, а во всей фигуре Колина чувствовалась скованность, он был грубо скроен, словно задумка осталась незаконченной. Ему было на вид лет двадцать.

— А мы разве нет? — Слова виконта были небрежны, но в его голосе чувствовалась твердость. — В наши дни так мало забавного.

— Некоторые из нас руководствуются умеренностью и не стремятся стать героями газетных сплетен.

— Мудрое решение. — Виконт щелкнул пальцами и беспечно продолжил: — Я теряюсь в догадках, думая, что случится, когда ты в конце концов испытаешь прелести жизни на самом себе.

Колин, прищурившись, смотрел на него:

— Я вижу, ты уже порядочно выпил, Даунинг?

— А тебе какое дело? Возвращайся к своим корреспонденциям и литературным занятиям.

Последнее было сказано мрачным тоном.

— Наши семейные дела беспокоят меня.

Виконт смотрел на него, не говоря ни слова.

Его собеседник надул губы.

— Мой преподаватель по этике сказал, что мы катимся вниз.

— С его стороны так заявлять как раз неэтично.

— Он честный человек, — резко возразил Колин.

— И что ты хочешь от меня в связи с этим?

— Твоя прямая обязанность остепениться.

— Да? — Брови виконта поднялись.

Руки Колина сжались.

— Ты ведь наследник, старший из нас.

— И что из этого следует?

— Тебе нужно повлиять на мать.

— По-моему, это дело нашего отца.

Колин невесело рассмеялся:

— А то ты не знаешь его?

— Почему же? — Даунинг взял бокал с подноса проходящего мимо лакея. — Недавно видел его и убедился, что он полон жизни. Он мог бы поговорить с матерью, обсудить положение.

— Отца не беспокоит ничего, кроме его собственных забав. Мы можем все погибнуть, а он не оторвется от пары женских ног, пребывать между которыми — его излюбленное занятие.

Миранда изо всех сил старалась не покраснеть. Чего только не наслышишься в светском обществе.

Виконт невозмутимо потягивал шампанское.

— Ты должен серьезно поговорить с матерью, — настаивал Колин.

— И ты думаешь, это возымеет какое-то действие?

— Скажи ей, чтобы она остановилась. Ты не представляешь, как смотрят на меня в Оксфорде!

— Будь мужчиной, Колин. Я думал, ты выше подобных вещей.

Миранда готова была подумать, что виконт совсем не взволнован этим разговором, если бы не побелевшие пальцы его рук, которые сжимали бокал.

— Я не понимаю, почему ты так разгневан на отца? Только потому, что его имя не сходит со страниц скандальной хроники?

Колин нахмурился:

— Я не нахожу, что он поступает правильно. — Лицо молодого человека покраснело. — Конрад думает, что только ты способен спасти честь семьи. Я не разделяю его надежду. Я просто хочу знать, что ты намерен делать?

— Планирую купить книги, может быть, заехать в клуб и проиграть те деньги, которые останутся в моем кармане, а затем вернуться и выпить с хорошенькой женщиной.

Виконт посмотрел в ее сторону. Миранда вся сжалась. У нее было такое чувство, словно кто-то вылил ей на голову ушат холодной воды.

Колин, кажется, слишком нервничал, чтобы заметить нюансы.

— Ну так что с матерью? — спросил он.

— Почему бы тебе самому не поговорить с ней, если ты так напуган?

Колин поджал губы так, что они побелели.

— Вряд ли она захочет меня слушать. Ты ее первенец. Ее любимчик.

В этих словах был ироничный оттенок.

— Мы все обречены нести нашу ношу. Как ты думаешь?

— Господи, с кем я говорю? Мне кажется, что тебе на все наплевать.

Виконт миролюбиво улыбнулся, но ничего не сказал.

— Мое имя будет запятнано, — сокрушался Колин.

— Ты понимаешь, что обсуждаешь слишком серьезные вещи в публичном месте? Хочешь еще больше усугубить семейную драму? Уверен, что никто не подслушивает нас? Или ты так занят, что не можешь прийти ко мне домой, чтобы поговорить об этом?

Колин побледнел и усмехнулся:

— Но ведь рядом с нами никого нет.

— Позволь представить тебе мисс Чейз. — Виконт шагнул назад и поманил Миранду рукой. — Новое лицо в доме.

Смущению Колина не было предела, когда он увидел девушку, но затем он надулся и прошипел:

— Твои слуги подслушивают на каждом шагу, это переходит все пределы.

— Я надеюсь, мисс Чейз составила верное мнение из того, что ей удалось услышать.

Глаза Даунинга сделались томными, а Миранда залилась краской.

Выражение лица его собеседника становилось все мрачнее.

— Ты теперь флиртуешь с прислугой? Я думал, у тебя есть хоть какие-то моральные рамки.

Лицо виконта стало непроницаемым.

— Ты забываешься.

Колин покраснел.

— Не смей говорить со мной в таком тоне! — В голосе его звучал гнев. — По крайней мере если бы, ты был порядочным человеком, если бы ты подумал о своих родителях, мы могли бы пользоваться расположением общества.

— Невозможно завоевать уважение пустыми рассуждениями. Надо взяться за дело. К примеру, продать твои меланхолические мемуары. Материальное положение семьи заметно улучшится.

Лицо Колина все больше багровело. Миранда подумала, что, оказывается, не одна она способна так краснеть.

— Тебя это не устраивает? Тогда просто не замечай всего этого, как Конрад и наши сестры. Покупай себе дорогую одежду и развлекайся. Танцуй на балах и не думай, откуда придут деньги или куда уйдут. И забудь о сплетнях. — Виконт сделал глоток шампанского. — А меня в таком случае оставь в покое.

Колин не ответил. Он выглядел так, как будто получил удар под дых.

— Ты все еще полон юношеского максимализма, Колин. И не в состоянии примирить свои собственные идеи с тем, что происходит во всем остальном мире. — Виконт грозно посмотрел на брата. — Но если ты чем-то обидишь мать, то будешь иметь дело со мной. Удачного дня.

Он поклонился и отошел. Миранда поспешила за ним.

— Графиня скоро появится, — бросил виконт через плечо, пока она старалась не отставать от него. — А пока мы сможем посмотреть картины.

Она оглянулась на Колина… Его волосы, глаза — да, он похож на виконта.

— Вы братья?

— Странно, не правда ли?

— Да, хотя вы оба очень… импульсивные, — заметила девушка.

Виконт взглянул на нее, немного замедлив шаг. На его лице появилось изумление.

— Вы так думаете обо мне?

— Конечно. Ну как же не признать очевидное?

— Я не считаю, что у нас с Колином много общего, тем не менее в чем-то он на меня похож. — Последнее было сказано с оттенком досады.

Миранда очень хотела задать вопрос о его матери, но не смела. Это не ее дело, нельзя копаться в чужих семейных делах. Но каждый знал о маркизе и ее «подвигах». Женщина, которая все время появляется на скандальных страницах как мадам У., имеет вереницу любовных связей, такую же длинную, как нить ткацкого станка, не заметную только ее мужу и старшему сыну.

Отец, мать, сын. Скандалы всегда следовали в определенном порядке, друг за другом. Если маркиза выходила за рамки приличия, то не было никаких сомнений, что виконт превзойдет ее любым из возможных способов. Этого трудно было не заметить даже стороннему наблюдателю, следящему за потоком сплетен, окружавших их семью, умеющему читать между строк, чтобы распознать сложную картину взаимоотношений в этой семье.

Миранда кашлянула, прикрыв рот рукой в перчатке. Она была уверена, каждый обращает на ее спутника внимание, не только она.

Приключения виконта в большинстве случаев заканчивались благополучно. Хотя были и такие, которые влекли за собой неприятные последствия. Но по большей части все эти истории как-то рассасывались — будь-то сделки, любовные романы, картежные долги… Даже казалось, что эти скандалы были заранее рассчитаны и спланированы, словно кто-то тщательно обдумывал их.

Но брат говорил о денежных делах… может быть, там был какой-то скрытый смысл?

— Колин склонен к сентиментальности, — заметил виконт, рассматривая великолепный портрет. — И очень зависит от мнения других. Он эмоционален, совсем как наша матушка, хотя она, к сожалению, дает повод говорить о себе. — Он поднял голову, напряженная улыбка возникла на его губах. — Я обязательно поговорю с ним более откровенно в следующий раз.

— Вы… вы уверены, что нам нужно покупать книги?

Она сказала это в спешке и ужаснулась своей смелости. Имеет ли она право задавать вопросы, интересоваться светскими сплетнями, отношениями в семье виконта? А вдруг он тотчас выгонит ее?

Но тот взглянул на нее с возросшей заинтересованностью:

— Я думаю, что могу позволить себе некоторые траты. И вы тоже. По крайней мере в этот момент. — И, поднеся бокал к губам, сделал несколько глотков. — Кроме того, мы берем в кредит столько, сколько может дать банк.

Речь шла о делах, о которых она слышала, работая в магазине, но все это никоим образом не соединялось с ее собственной жизнью.

— Но порой эти кредиты своего рода ловушка, ведущая к разорению, — заметила Миранда.

— Вы ведь не оставите меня, если это произойдет? — Виконт потянулся к ней, задел локтем ее руку чуть пониже плеча, как раз над грудью — от возникших при этом Ощущений она едва могла дышать. — Я буду вашим верным рыцарем, Рабом ваших желаний. — Его губы дрогнули, а ее щеки покрылись пунцовым румянцем. — Для этого нужна лишь крохотная уступка с вашей стороны. Дайте мне ее, Миранда, прошу вас.

Его чары обволакивали её, требуя ответа.

…Толпа вокруг них расступилась, когда она уже была готова выкинуть белый флаг.

Глава 8

Дорогая мисс Чейз!

Иногда ценность человека можно определить по тому, как он ведет себя с другими людьми. Но нужно иметь меткий глаз, чтобы увидеть, что он пытается спрятать под обезоруживающей улыбкой.

Из письма мистера Питтса

Дама с припудренными волосами, причудливо уложенными, вошла в гостиную, привлекая всеобщее внимание и выводя Миранду из транса. Ответ на вопрос виконта так и остался невысказанным.

По всей видимости, эта дама была самой важной персоной в доме. И дело даже не в драгоценностях, украшавших ее шею, сверкающих в волосах и покрывающих ее руки, а в походке, манере поведения. Казалось, что все должны повиноваться ей, причем без всяких усилий с ее стороны.

Леди снисходительно оглядела присутствующих, привлекая всеобщее внимание, хотя не произнесла ни слова. Миранда была поражена. Жоржетт, вероятно, утратила бы свой интерес к миссис Кью, если бы она видела леди Беннинг и имела возможность понаблюдать за ней.

Дама оглядела толпу и направилась прямо к виконту. Разговоры возобновились, но более приглушенные, чем прежде.

— Лорд Даунинг.

— Леди Беннинг. — Он склонился к ее руке. — Вы, как всегда, очаровательны. Такая же неотразимая, как в дни первого выхода в свет.

— А вы все такой же сладкоречивый льстец, Даунинг. Даже ваш отец вряд ли вспомнит мой первый выход. А вы еще не существовали в его замыслах, когда это произошло.

— Графиня, все это пустяки. Все равно время не властно над вами.

Графиня бросила на него порицающий взгляд:

— Ну и льстец! Не перестарайтесь, виконт!

— Я вижу, что ваш язычок по-прежнему остер?

Графиня поправила прическу изящным жестом.

— Жизнь вынуждает.

Резкий взгляд холодных голубых глаз остановился на Миранде, пронзая ее насквозь. И все прочие гости смотрели на нее, не только эта дама, которая руководила всем и всеми.

— Это мисс Миранда Чейз, графиня. — Уголки рта виконта приподнялись, он с улыбкой смотрел на нее. — Милая девушка из книжного магазина.

— М-м… Если вы будете приводить всех своих милых девушек в мой дом, Даунинг… — Графиня обошла вокруг нее, осматривая. — Откуда вы, милая?

— Из Лестершира, миледи. «Мэйн-стрит букс».

Графиня подняла голову, внимательнее вглядываясь в девушку:

— Скромный магазин, но с хорошей репутацией.

— Спасибо, миледи.

Миранда постаралась выговорить слова без запинки.

Графиня рассматривала ее еще секунду, затем повернулась к виконту:

— Что ж, Даунинг, чем вы хотите удивить меня сегодня?

— Изданием XII века.

Он приоткрыл уголок свертка. Свет заиграл на золотом обрезе, когда он вытащил книгу.

Лицо графини не выразило ничего.

— У меня много старинных книг, Даунинг.

— Но вы не видели эту, графиня.

Дама бросила на него взгляд, который заставил бы большинство мужчин поежиться. Виконт сохранил невозмутимую позу, выдержав этот взгляд. Графиня еще раз окинула пристальным взором Миранду.

— Мы займемся этим через десять минут, сначала мне надо разобраться со своими гостями.

Миранда шла следом за ними, чувствуя себя щенком на привязи. Графиня повернула в середину комнаты, гости окружили ее. Даунинг направился в холл, его шаги замедлились, заставив и ее остановиться.

Комната, куда они Вошли, была полна диковинных и самых разнообразных предметов. Большой старинный позолоченный глобус стоял в центре, и виконт одним движением привел его во вращение. Миранда заворожено смотрела на это диво. Она коснулась его одним пальцем, осторожно провела ладонью по его гладкой поверхности и быстро отняла руку. Подняла глаза и увидела, что виконт с улыбкой наблюдает за ней.

— О, простите, я…

— Не правда ли, прелестная вещица?

Девушка согласно кивнула, а рука ее снова потянулась к глобусу.

Бровь виконта игриво поднялась, и Миранда увидела, что он смотрит на нее с хитрым прищуром.

— В какую игру вы играете? — спросила девушка.

— А какую вы предпочитаете?

Она покачала головой, любуясь мягким кружением глобуса.

— Столько разных стран! Вот — Италия, а это — Франция.

— Вы там бывали?

— К сожалению, нет.

Она подняла на него глаза, затем снова опустила. И торопливо отняла палец.

— У вашего дяди разве нет дел в Париже?

— Бывает, иногда. Но он посылает курьера.

— Вы должны сами поехать.

Он прислонился к мраморному постаменту с греческим бюстом.

Девушка рассмеялась:

— Вы говорите совсем как Жоржетт.

— Ваша подруга?

Жоржетт была бы на седьмом небе, что он упомянул ее. Могла бы от радости запросто столкнуть Миранду в Темзу и занять ее место.

— Она всегда говорит мне, чтобы я оставила свои глупые сомнения и поехала путешествовать. — Миранда сделала гримасу, думая о мистере Питтсе. — Все в один голос твердят, что мне надо посмотреть мир.

Виконт отклонился от постамента, взял ее руку, сплел свои пальцы с ее.

— Давайте отправимся вместе.

Она рассмеялась не слишком естественно:

— Я думаю, вы быстро заскучаете, милорд. Еще до того, как мы увидим море.

— Вы думаете, что я с тоской буду бродить по музеям, зевая от скуки?

— Дело не в этом, — сказала Миранда, хотя и не могла представить его изучающим какой-то предмет искусства часами. Но зато легко вообразить, как его рука сжимает ее руку; как меняется его лицо в зависимости от солнечного освещения. — Вы слишком пресыщены.

— Я не согласен с вами. Вы считаете, я не способен оценить неброскую красоту?

Она оглядела комнату, ее дорогой декор и редкостные безделушки.

— Знаю по собственному опыту, что богатым людям нравятся более утончённые вещи.

— Вы начитались сплетен в газетах, я думаю.

— А вы слишком часто даете повод для них, — парировала она.

— Мне приятно, что вы удостаиваете вниманием мою скромную персону. — Он хитро улыбнулся. — Но это доказывает другое — что вы предпочитаете читать колонки сплетен, нежели проверить их достоверность на собственном опыте.

— Вряд ли жизнь, которая описана там, подходит для меня.

— Не знаю, не знаю. — Он поднял голову. — Пообедайте со мной в Воксхолле, прошу вас.

Она взглянула на него растерянно.

Он усмехнулся:

— Что вы на меня так смотрите? Слышали об этом месте? Отчего бы вам не согласиться?

Уголки его губ изогнулись, когда она реагировала на его предложение испуганным взглядом.

— Не думаю, что это разумно, — попыталась возразить девушка.

— А что же тут плохого? Думаю, в глубине души вы придерживаетесь иного мнения.

Прежде чем она смогла ответить, в комнату вошла леди Беннинг. Миранда постаралась вытащить свою руку из руки виконта. Он, казалось, вообще не намерен был отпускать ее. Девушка покраснела, но хозяйка дома позволила себе лишь едва заметный намек, говоривший, что она видит, что происходит.

— Верны себе, Даунинг? Надеюсь, вы и вправду намерены показать мне нечто стоящее?

Она протянула руку.

Виконт отдал сверток. На лице леди Беннинг показался первый намек на эмоции, когда ее пальцы поспешно начали листать книгу.

Она заворожено взглянула на виконта. Тот ответил невинным взглядом:

— Не доверяете мне, графиня? А я так старался вам угодить.

Она снова холодно посмотрела на него, затем взглянула на книгу.

— Вы удивлены? Появляетесь редко, неизвестно чем занимаетесь. Газеты о вас пишут… не слишком лестно. Я недовольна вами, Даунинг.

— А я так жаждал вашей благосклонности.

Графиня отвернулась от него и оглядела Миранду:

— Я надеюсь, вы понимаете, что вас ждет, мисс?

Глаза Миранды стали круглыми от удивления, ей стало трудно дышать.

Графиня прищурилась и снова повернулась к виконту.

— Даунинг. — В ее тоне сквозило предупреждение: — Я все-таки рассчитываю на ваш здравый смысл.

Леди Беннинг смотрела на него еще пару секунд, затем снова опустила глаза на книгу.

— Расскажите мне о ней.

Виконт попытался собраться с мыслями.

— Эта книга… — Он запнулся.

— Вы испытываете мое терпение, Даунинг, а у меня его немного. — Леди Беннинг повернулась к Миранде: — Мисс Чейз, что вы можете рассказать об этом томе? Я думаю, виконт привез вас ко мне, чтобы подтвердить подлинность предложенной вещи. А то от него трудно добиться внятного объяснения.

Миранда осторожно взяла книгу в руки.

— Бумага подлинная. Манера письма соответствует двенадцатому столетию. — Она осторожно перевернула страницу. — Рисунки великолепные, исторически достоверные. Качество превосходное.

Это была поистине раритетная вещь. Хотя она чувствовала неловкость, листая разделы, прославляющие красоту целомудрия, особенно после изучения недозволенного тома, спрятанного в ее комнате.

— Да вы и вправду неплохо разбираетесь!

Графиня одобрительно кивнула.

Миранда старалась не покраснеть.

— Вы не пожалеете, — вставил виконт небрежным тоном. — Книга замечательная.

Графиня резко взглянула на него:

— Прекрасно, Даунинг. Девушка только что подтвердила то, что я уже знала. Как и вы, впрочем. И что вы хотите взамен?

— Вы знаете, графиня.

Она задумчиво вытянула губы, стояла молча секунду-другую. Затем щелкнула пальцами, и слуга тотчас двинулся от двери и вышел на середину комнаты.

— Принесите пакет.

Через пару секунд слуга вернулся, держа в руках сверток. Графиня указала на виконта. Слуга, поклонившись, протянул сверток ему.

Даунинг взял его, легкая улыбка коснулась его губ, прежде чем он развернул прочную ткань, похожую на ту, в которую была завернута и его книга.

Внутри оказались рукописные листы, а не книга, как ожидала Миранда.

Она вытянула шею, на мгновение любопытство заставило ее забыть о хороших манерах. Это похоже на рукопись, написанную быстрой рукой. Она прищурилась и среди прочих записей различила несколько имен: Виола, Себастьян, Орсино…

— Шекспир, «Двенадцатая ночь»?

Она заморгала и потянулась к виконту. Несколько предложений написаны наискосок, другие над ними, под ними, сбоку.

— Неужели это… — Она была не в состоянии выговорить. — Подлинник?

— Просто несколько набросков. — Виконт убрал листы обратно.

— Умница, молодчина. Таких девушек в вашей коллекции еще не было. — Прищурившись, графиня смотрела на Миранду, затем повернулась к виконту: — Где вы нашли ее?

— Среди книжных полок.

— Вот как? И это при том, что, как я думаю, вы едва умеете читать, Даунинг. Хотя, полагаю, вам просто некогда заниматься этим из-за вашего постоянного желания найти новую юбку.

— Увы, я пресытился, графиня.

Она недоверчиво фыркнула:

— Как бы я хотела поверить в это, Даунинг. Меня бы очень порадовала подобная перемена!

Виконт поклонился:

— Не сомневайтесь, миледи.

— Хотя и вправду до меня дошли слухи, что теперь вы поумерили свою прыть. Постоянство вам было бы к лицу.

— Вот видите, графиня, я на пути к полному исправлению, хотя, грешен, респектабельность никогда не была моей отличительной чертой.

Та пожала плечами:

— При чем тут респектабельность? Я сказала «постоянство», это не одно и то же.

— Но понятия в чем-то похожие…

Графиня внимательно оглядела его:

— Пожалуй, вы правы. В данный момент я склонна доверять слухам. В последние несколько месяцев с вами явно что-то происходит, Даунинг.

— Я позволил себе отпустить волосы подлиннее. И побил моего слугу за нерасторопность.

— Хм… — Она снова прищурилась. — В чем-то вы неисправимы. — Она резко повернулась к Миранде: — Удачного дня, мисс Чейз. Была рада познакомиться с вами.

Девушка низко поклонилась:

— Всего хорошего, миледи. Мне тоже было очень приятно.

— О, я думаю, наши пути скоро пересекутся снова. Приходите в салон на следующей неделе. С виконтом или без, не важно. — Она сказала это так, как будто бы ее дом не был самым закрытым в Лондоне. И повернулась к виконту: — Даунинг, всего хорошего.

Виконт поклонился, но не шевельнулся.

Миранда вышла из дома графини потрясенная. Она не помнила, как села в карету.

— Настоящий фолиант… оригинальная рукопись «Двенадцатой ночи»… — бормотала она, пока карета мягко катила по мостовой. — Где, ради Бога, она отыскала ее?

— Графиня большой знаток по этой части. Достанет все, что захочет.

— Я удивилась, что она согласилась на обмен. — Девушка покачала головой. — Найти наброски любой шекспировской пьесы — большая редкость, почти мифическая. Обычно черновики уничтожали, не придавая им значения.

— Я рад, что сделка состоялась. — Он постучал по сиденью. — Графиня помешана на рукописях. Я хранил их специально для нее. Она ничего не пожалеет ради них. Сделка подразумевает три тома, Этот был последним, но он стоил того.

Миранда вспомнила о книге, которую виконт подарил ей. Как она может принять ее, ведь это такая ценность!

— Я должна… я обязана вернуть вам вашу книгу.

Он приподнял бровь:

— А почему вы так решили?

— Я больше никогда не возьму ее в руки.

О чем она думала? Да ни о чем. Она просто терялась, когда он оказывался рядом. Книга была, несомненно, дорогая, если он использовал ее в сделке с графиней.

— Глупости.

— Вовсе нет.

— Я не дал бы вам эту книгу, если бы не был уверен, что она останется в полной сохранности.

— Но…

— А вы ведь наслаждаетесь ею. — Его глаза медленно прошлись по ней. — По крайней мере я надеюсь. И хочу, чтобы она была у вас.

Ее мысли пришли в полное смятение, а тело обдало жаром.

— Вы не забыли, что должны составить мне компанию в Воксхолле?

А почему бы и нет? Почему не осуществить то, что, было на этих иллюстрациях, на практике, поддаться зову сирен? Почувствовать настоящую свободу. Вкус жизни.

— В награду за то, что вы вернули мне книги на прошлой неделе.

Его спокойная речь была прямо противоположна возрастающему волнению, чувствам и желаниям, которые обуревали ее.

Миранда постаралась ответить как можно непринужденнее:

— Вы специально не забирали их, мне оставалось только одно — принести самой.

Виконт усмехнулся:

— Тогда за то, что вы занимаетесь моей библиотекой.

— Вы платите мне.

— Тогда зато, что украсите мой день. — Он широко улыбнулся. Ее сердце подпрыгнуло в груди. Глупые, опасные мысли и чувства. — Скажите, что принимаете мое приглашение.

Его голос был низким и буквально завораживал.

Она не должна соглашаться. Это безумие.

Призрак ее матери будет преследовать ее, Жоржетт убьет за отказ, а дядя даже не заметит ее отсутствия. Мистер Питтс? О, его голос эхом звучал в ее ушах: «Решайте сами».

Она готова была ответить «нет». Сказать ему, что это неинтересно ей. А почему, собственно, не согласиться? Во-первых, они будут на людях, а во-вторых, как же можно не пойти туда с виконтом — самым интересным мужчиной, которого она когда-либо встречала, который был реальным, а не мифическим приятелем по переписке. Опасный искуситель, который обещал научить ее таким вещам, о которых она никогда не смела и думать.

— Хорошо.

Миранда услышала собственный голос словно издалека.

Виконт откинулся на сиденье с довольной улыбкой.

— Я очень рад. Вполне искренне, поверьте.

Они остановились довольно скоро. Девушка все еще сомневалась, правильно ли она поступила, согласившись пообедать с виконтом. Задумавшись, она не сразу заметила, что он внимательно смотрит на нее.

— Мы приехали, дорогая.

— И куда же, позвольте спросить?

— В ателье. Вам нужно платье для сегодняшнего вечера. Вы разве забыли, что мы идем на маскарад?

— Я согласилась только… — Она не договорила остаток предложения, поток чувств захлестнул ее. — Вы сочли, что я так же предсказуема, как любая другая женщина?

Он поднял голову:

— Нет, я бы так не сказал.

— Что ж, вы, конечно, правильно рассчитали, что я не смогу отказаться от столь лестного предложения.

— Я надеялся.

Легкая усмешка на его губах заставила ее покраснеть. Дверца кареты открылась.

Девушка смотрела на виконта и старалась побороть в себе противоположные чувства. Уж если она вступила на эту дорогу, то должна хотя бы защитить свое сердце.

— Мне кажется, вы упоминали, что у вас есть домино?

— Верно. Но вам нужно какое-то платье под ним.

— Я не говорила об этом.

— Вы хотите отправиться на маскарад голой? О, это было бы неплохое решение. Честно говоря, не ожидал от вас такой смелости.

Какая наглость! Девушка растерялась. Она скрестила руки на груди, поджала губы. Легкое покашливание с другой стороны дверцы заставило ее понять, что они сидят в карете слишком долго. Ее глаза расширились при мысли, что может подумать слуга.

— Мисс Чейз пытается решить, нельзя ли обойтись без костюма и пойти на маскарад обнаженной, Бенджамин, — сказал виконт. — Еще минуту.

— Ничего страшного, милорд, — послышался ответ без паузы.

Миранда вышла из кареты так быстро, как только могла.

— Я вовсе так не думаю. Милорд пошутил.

— Как скажете, мисс, — поклонился Бенджамин.

Она смотрела на него пару секунд, и озорные огоньки в его глазах заставил и ее вздохнуть. Девушка укоризненно покачала головой.

Виконт жестом указал на дверь ателье, и она автоматически направилась туда. Стараясь сконцентрироваться и не нервничать, разглядывала большие стеклянные витрины. Прекрасное вечернее платье было выставлено в центре — мечта любой модницы! Блестящие украшения, рассыпанные по длинному шлейфу, сверкали сквозь прозрачный тюль.

— Графиня Дрейтон была в нем на приеме в королевском дворце.

— Зачем мы приехали сюда?

Она с трудом выговорила слова, пока ее ноги автоматически переступали по ступеням. Голова кружилась от волнения, и она чувство вала, что плывет по течению, подгоняемая легким бризом прямо к двери.

— Это уже чересчур.

Его трость отбивала ритм по булыжной мостовой.

— Вы опять говорите это. Почему бы вам не расслабиться и не принять вещи такими, какие они есть, пусть даже немного экстравагантные?

— Похоже, я не создана для этого. И не позволю вам соблазнить меня! — выпалила Миранда внезапно.

— Ничего и не будет, если вы сами этого не захотите… — Он открыл дверь. — Я надеюсь, что не я, а вы соблазните меня.

Она замерла на пороге, глядя в его глаза, которые были на этот раз серьезнее, чем обычно.

Миранда, кажется, переступила опасную черту.

Глава 9

Секрет 4. Никогда не теряйте контроль…

«Семь секретов обольщения»

…Наблюдая, как она поглаживает материю, которую мадам Галланд держала на вытянутых руках, он представлял, как ее пальцы прикасаются к его груди под рубашкой, как… Они скользили с такой нежностью, что он мог ощутить их прикосновение почти физически. Сидя в удобном кресле в небольшой уютной гостиной, он не слышал, что говорит Миранда, но мог представить ее мягкий голос и то, с каким придыханием она выговаривала каждое слово — ведь девушка так волновалась.

Модистка посмотрела в его сторону, и он утвердительно кивнул. Миранда ничего не заметила, так как в этот момент рассматривала ткань. Ее нижняя губа оттопырилась, она явно обдумывала вежливый отказ.

В ответ мадам Галланд понимающе кивала и протягивала другую материю. Действия повторялись, пока виконт не поднял голову. Модистка увела Миранду в примерочную — к сожалению, вне его видимости. Он хотел бы увидеть ее без одежды, увидеть алый румянец на ее щеках и дрожь ожидания в блестящих глазах.

…Модистка подвела девушку к высокому зеркалу, теперь он мог отчетливо видеть ее.

Роскошная ткань облегала точеную фигуру, высвечивая соблазнительные изгибы и оттеняя нежный цвет ее кожи, намекая на то, что скрывалось под платьем. Миранда повернулась, и сквозь незашитые швы он увидел ее стройные ноги.

Она сменила несколько платьев, чувствовалось, что девушка вошла во вкус. Казалось, она совсем забыла о его присутствии, но иногда, заправляя волосы за ухо, стреляла глазами в его направлении, когда думала, что он на нее не смотрит.

Виконт улыбался. Все шло как по маслу.

Он не был удивлен. Женщина всегда остается женщиной, это естественно.

Но он не мог объяснить даже себе, почему ему так нужна именно эта девушка? Зачем? Соблазнить ее? Переделать ее? Добиться ее благосклонности? А может быть, сохранить ее точно такой, какой она была, и защитить от людей, подобных ему?

Он жил как на острие ножа, и это длилось недели. Надо наконец на что-то решаться. Нельзя больше ждать ни секунды. Он почти перешел заветную черту. Он должен быть благодарен ее невинности, неискушенности, которые приятно волновали воображение. Но почему именно она? Какая удивительная ситуация.

Это так не похоже на него. Он ценил внутренний самоконтроль. Единственную вещь, которая никогда не ценилась в его семье. Люди, которые дают волю чувствам, слабые люди. Если кто-то задевал его сокровенные чувства, это заставляло его нервничать, выбивало почву из-под ног, а он не любил подобные ощущения.

Итак, он здесь, во всеоружии, наблюдал ее широко раскрытые глаза и робкую улыбку, когда она, согласно кивая, слушала модистку. Он был решительно настроен, желая получить все сполна, превратив ее в уверенную, самостоятельную женщину, которой она обещала стать. А потом можно возобновить нормальную жизнь, свободную от этой мучительной зависимости.

Все довольно просто. Он находил выход и в более сложных ситуациях. Таких, как решение финансовых вопросов в семье, скандалы, постоянно сопровождающие их семейство, после которых было непросто очистить его репутацию.

Миранда Чейз представляла из себя материал, над которым он хотел бы поработать. Сама того не зная, она, безусловно, была страстной женщиной, просто бутон еще не раскрылся.

Но что-то в ней рождало в нем Странные и опасные мысли, уводящие в сторону от обычного ритма жизни. Препятствующие сплетням и прерывающие цикл болезненных утрат очередных иллюзий.

Не слишком ли он самонадеян? Эта девушка непредсказуема, он не раз убеждался в этом. Надо непременно найти к ней правильный подход.

Но что-то в ней пробуждало в нем непреодолимое желание, заставляя кровь бежать быстрее. Что-то, что ускользало из-под его контроля.

Он постарался отбросить тревожные мысли. Во всем этом есть элемент игры; несомненно.

Но не мог он отделаться и от ощущения возможной ошибки. Жизнь поставила его перед серьезной загадкой.

Глава 10

Секрет 4 (продолж.). Никогда не позволяйте никому касаться струн вашей души без вашего согласия. Владейте своими собственными мыслями, сознавайте свою уверенность, и та, о ком вы мечтаете, падет к вашим ногам.

«Семь секретов обольщения»

Миранда как в тумане шла в библиотеку. У виконта была назначена какая-то встреча, он вышел раньше, оставив ее в карете одну, дразня ее в своей обычной манере, заставляя забыть все страхи. Хотя ее сердце все равно не могло успокоиться.

…Он дал сигнал кучеру движением пальцев. Небрежно напомнил ей, что если она захочет остановиться, то должна дернуть за шнурок. И столько раз, сколько сочтет нужным. Разве ей не захочется размять ноги? Затем вышел. И кучер пустился в долгий путь по Лондону. Медленная поездка в удобном экипаже. Случайные остановки, когда она дергала за шнурок и выходила, чтобы размять ноги.

Виконт наверняка заметил ее напряжение, он вообще был очень внимателен, следил за ее настроением с начала поездки. Но она мечтала о более долгом путешествии. О веселой болтовне ни о чем. Может быть, это помогло бы ей справиться со страхами?

Опасный мужчина этот виконт.

Миранда с любопытством прислушивалась к шуму в нижнем холле. Она почти все время работала одна, а все те слуги, что помогали ей, таинственно исчезали. Поэтому она ожидала увидеть одного или двух слуг, разгружавших корзины. Вошла в дверь и замерла. Да их была целая армия!

Девушка замешкалась и мгновенно была окружена служанками.

— О, мисс Чейз, вы опять вошли со двора, — сказала одна из них, указывая на заднюю дверь. Затем обратилась к горничной, что шла следом за Мирандой: — Глэдис, это вы должны были показать ей комнату?

— Я не успела ее остановить!

Хорошенькая горничная окинула девушку холодным взглядом.

…Миранда попросила Бенджамина и Джайлза подвезти ее прямо к каретному сараю. Она хотела увидеть другие экипажи и лошадей. И даже погладила одну из них по теплому носу, почувствовав себя куда лучше, чем во время поездки. Словно тяжелая ноша упала с плеч.

— Прошу извинения. Я попросила Джайлза подвезти меня сюда, так как хотела посмотреть лошадей. И мне кажется не очень удобным заходить с центрального входа.

Женщины переглянулись. Теперь, когда она упомянула имя кучера, в их взглядах вместо враждебности появилось удивление. Миранда снова подумала о других визитерах, а вернее, о других дамах, которые посещали этот дом, сменяя друг друга.

— Как вам угодно, мисс Чейз, — с улыбкой сказала одна из горничных.

— Пожалуйста, зовите меня Миранда.

Женщина кивнула:

— Хорошо, мисс Чейз.

Миранда вздохнула.

— Если бы вы могли пойти с нами, то мы смогли бы начать сию минуту.

Она непонимающе заморгала, глядя на женщин, окружавших ее.

— Я могу сама пройти в комнату. Там все убрано, вы отлично потрудились. Спасибо за помощь.

Намек на раздражение появился в глазах Глэдис, она невнятно пробормотала:

— Нам нужно подготовить вас.

— К чему же? Может быть, надвигается наводнение? — Миранда пошутила, но когда хорошенькая девушка нахмурилась, ее улыбка исчезла. — Простите, к чему подготовить?

— К вашей вечерней встрече.

Миранда непонимающе уставилась на нее. Она только что вернулась от модистки. Откуда это знает прислуга? Правда, весь путь с остановками занял больше часа. Но что все это значит?

— Это необходимо? Может быть, я справлюсь сама?

Глэдис с недовольством посмотрела на нее. Миранда невольно поежилась.

— Пожалуйста, мисс Чейз, следуйте за нами.

И женщины направились прямо к дверям.

Миранда последовала за ними через холл в большую комнату для гостей. Мебель, ковры, шторы — все, безусловно, дорогое, но лишенное всякой индивидуальности. И тем не менее — настоящий рай после ее «апартаментов».

— Вы сможете располагаться в этой комнате, когда будете оставаться здесь. Она ваша.

— Но я не собираюсь делать этого…

— Сможете воспользоваться ею, когда пожелаете. Если вы устанете, то можете отдохнуть здесь.

Горничная обвела комнату широким жестом. Здесь была большая постель с дюжиной подушек, в ногах стояла резная скамья. Туалетный столик и кресло около стены, а в дальнем углу — другое кресло для чтения, большой стол и оттоманка. Вся обстановка была какая-то безликая.

И затем ее внимание сфокусировалось на маленьком глобусе рядом с окном. Не такой большой, как у графини, конечно, но все равно прелестный. Неужели виконт понял, что ей очень хотелось иметь такую вещь?

Но ведь они весь день были в поездках. И когда он успел?

Но откуда… откуда он мог знать? Они только что были у леди Беннинг.

— Я здесь только для того, чтобы работать, — произнесла девушка вполголоса, не понимая, к кому именно, обращается.

Приподняв брови, Глэдис с удивлением взглянула на Миранду, затем открыла большой гардероб. Внутри висело платье из переливающейся шелковой ткани, где сочетались цвета моря — голубой и зеленый. Белые кружева на нем — как гребешки волн, которые поднимаются и опадают. Море не бурное, не спокойное, а все время в переменчивом движении.

Миранда протянула руку, чтобы потрогать платье, но тут же отдернула ее.

— Это ваше платье, мисс Чейз.

— Мое?

Нет. Невозможно представить, что она наденет его.

Она осторожно дотронулась до кружева. Какое красивое! Но она не примеряла его в ателье! Откуда же оно взялось?

— Да, мисс Чейз.

Ответ Глэдис был формальный и автоматический, но в нем звучала какая-то странная нотка. Миранда взглянула на нее, но не увидела ничего особенного на бесстрастном лице горничной. Ни намека на ревность, на раздражение не было на ее лице.

— Спасибо за помощь, мисс Ленк. Без вас я совсем бы потерялась здесь.

Она была рада, что ей удалось узнать полное имя этой горничной, когда она начала постепенно знакомиться с прислугой.

Та смотрела на нее несколько секунд, затем чуть-чуть распустила шнуровку платья. Маленькое облегчение, но все же. Глэдис указала рукой на стул:

— Присядьте, пожалуйста, и мы начнем.

Миранда слепо следовала ее инструкциям, хотя так ничего и не поняла.

Вошла другая горничная, женщина постарше. Они раздели Миранду. В одном белье усадили на стул и начали колдовать над ее прической, споря друг с другом, как лучше уложить волосы. Она думала о том, что не привыкла к таким церемониям, со всем приходилось справляться самой.

Тем временем, глядя в зеркало на туалетном столике, молоденькая горничная зачесала ее волосы вверх, разделив на прямой пробор.

— Я видела, так была причесана леди Джерси на Беркли-сквер.

— Но это было днем, а нам нужно сделать вечернюю прическу, — возразила другая.

— У тебя совсем нет вкуса!

— Ну уж нет. — Глэдис прищурилась: — Если ничего не понимаешь, лучше не вмешивайся… — Внимательный взгляд прошелся по лицу и волосам Миранды.

— Нам нужна классическая прическа.

— А я говорю, что мы должны сделать что-то такое, что бы очень шло мисс. — Последний локон лег на другую сторону. Молоденькая горничная вопросительно посмотрела на старшую: — Ну как?

— Глэдис, ты обычно не проявляешь такого рвения.

— Мы можем не придерживаться строгого стиля. Должна присутствовать некая смесь невинности и женственности. Мисс Чейз сама может решить, на чем лучше сделать акцент.

Глаза девушки встретились в зеркале с глазами Миранды.

— Я думаю, мисс Чейз будет выглядеть великолепно, как ее ни причесывай, — дипломатично заявила другая горничная.

Сколько суеты вокруг ее персоны! Вот бы удивилась Жоржетт! Она бы всех заставила крутиться, капризничала, привередничала, почему Миранда так не может?

— Ну что ж. — Лицо девушки снова стало непроницаемым. — Полагаюсь на вас.

Горничные занялись ее волосами, решив уложить их в классическом стиле, то есть зачесать наверх, так чтобы локоны свободно падали на шею. Такая прическа была ей к лицу, и Миранда ощущала приток возбуждения, разглядывая свое отражение в зеркале. Она чувствовала себя превосходно. А потом ей предстояло надеть то чудесное платье. Ее волнение росло с каждой секундой.

— Мы запаздываем, — заметила одна из женщин, продолжая колдовать над волосами Миранды. — Теперь позвольте нам одеть вас, и тогда мы сможем окончательно оценить, что получилось.

Миранда привыкла одеваться сама. Если что ее не устраивало, можно было воспользоватьсябулавками — подколоть где нужно. Да она и не особенно следила за модой — с ее-то средствами.

Глэдис взяла перчатки, которые висели на стуле, и протянула руку к Миранде. Та притворилась, что не поняла, и постаралась взять у нее перчатки.

В глазах Глэдис появилось напряженное выражение, но она отпустила перчатки как ни в чем не бывало. Миранда положила их себе на колени, подняла глаза, и быстрый взгляд дал понять, что горничная наблюдает за ней.

Глэдис рассматривала руки Миранды с каким-то непонятным выражением лица. Миранда старалась не прятать их, хотя они дрожали на коленях. Да, ее руки, конечно, не были образцом для подражания — стирка и пыль от книг делали свое дело.

Миранда взяла перчатку — ее пальцы казались еще более грубыми рядом с тонким шелком.

Зачем она согласилась пойти с виконтом на этот обед? Не было бы всей этой суеты, нервозности, осуждающих взглядов. Нет, нельзя быть такой трепетной! Надо выбросить всю эту чушь из головы.

И все-таки ей не давали покоя странные взгляды Глэдис, как будто девушка имела какое-то право так вести себя по отношению к ней.

…Горничные осторожно достали шуршащее платье из гардероба и помогли надеть его. В зеркале на туалетном столе Миранда могла видеть себя только по пояс. И подумала: жаль, что здесь нет большого зеркала! Подумать только, такое платье, о котором она и мечтать не могла, появилось так неожиданно! Она не могла понять, как такое возможно?

Оно шло ей. Потрясающе шло! Словно было сшито специально для нее. А этот цвет — морской волны — он так оттенял ее глаза! Перчатки ловко облегали руки и приятно прикасались к коже. Скрывали все недостатки и давали ей ощущение, что она принадлежит к тому миру, где виконт чувствовал себя своим.

Старшая горничная удовлетворенно кивнула:

— Прекрасно. Вы просто красавица, мисс Чейз!

Глэдис ограничилась кивком, но в ее глазах было что- то непонятное.

Старшая горничная взяла темно-синее домино и накинула его поверх платья. Капюшон свешивался на спину: если ветер, можно поднять его, чтобы не испортить прическу. Последний штрих — маска, украшенная перьями. Ее цвет был глубже, чем тон платья, и чуть светлее, чем домино.

Она никогда не была на маскараде! Сердце девушки гулко билось в ожидании чего-то необычного.

Все вещи отлично сочетались и были подобраны очень удачно. И создавалось впечатление, что они были созданы именно для нее.

Почему виконт так заботился о ней? От скуки? Надоели пресыщенные; капризные дамы света? Но может ли она противостоять их обольстительной опытности?

— Пойдемте, мисс Чейз, мы проводим вас в Красную гостиную.

Слуги в коридорах останавливались и смотрели вслед. Ее возбуждение росло.

…Комната ничуть не изменилась, такая же холодная и темная. Горели только две лампы. Одна, большая, высвечивала дверной проем. Другая, поменьше, стояла на столе. Золотистый свет свечей бросал отблеск света на неподвижное лицо виконта.

Он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, погрузившись в свои мысли. Услышав шаги Миранды, поднял глаза. И застыл в изумлении.

Она придерживала подол платья. Правила, которые были вбиты в нее с детства, требовали скрыть волнение. Брови виконта поползли вверх, он всплеснул руками.

— Мисс Чейз, это вы?

Он никак не мог прийти в себя: куда же подевалась серенькая мышка?

— Честно говоря, я сама не знаю…

Странное чувство росло в ней.

Виконт обошел стол.

— М-м-м… тогда с кем же я отправляюсь на маскарад?

Волнение росло — странное, непонятное, неизведанное до сих пор. Все равно что купить интересную редкую книгу и открыть что-то новое для себя. А ей столько всего предстоит узнать!

Когда виконт подошел ближе, Миранда открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле.

— Что ж, так даже лучше. Женщина всегда загадка. Можно, я буду звать вас Эстелла? Звезда ночи.

Шелковый шнурок маски свисал с его руки. Неожиданно он обнял девушку и нежно поцеловал за ушком.

Она чувствовала прикосновение его пальцев, медленно развязывающих тесемки домино, края твердых манжет, которые упирались в ее шею. Виконт наклонился еще ближе к ней. Пряный мужской аромат овеял ее…

Улыбка на его лице, когда он смотрел на нее, была чувственной и таинственной. Девушка затаила дыхание. Все в комнате замерло, стало туманным и потеряло определенные очертания. Единственный звук, который она слышала, был гулкий стук ее сердца.

…Они вышли из дома и направились к карете. Страх снова охватил ее. Она боялась этого замкнутого пространства, ведь они будут там наедине.

Виконт, кажется, понял ее состояние. Он все время что-то говорил, шутил, как бы ободряя ее. И девушка немного успокоилась.

Она потрогала маску на своем лице. В ней можно было чувствовать себя уверенно, ничего не бояться, на то и маскарад, чтобы никто никого не узнавал.

…Карета остановилась, в груди у девушки все замерло. Виконт подал ей руку, помог спуститься по ступенькам и усмехнулся, когда она робко произнесла:

— Спасибо.

Миранда остановилась перед входом в сад. Она постаралась взять себя в руки, прежде чем взглянуть наверх. И испустила легкий вздох. Арка сверкала и переливалась, как будто овеянная волшебной блестящей пылью. Тысячи свечей горели, ярко освещая им путь. Этим входом пользовались только представители высшего общества. Красивые канделябры, обрамляя главный портал, указывали дорогу к павильонам. Там стояло множество людей, прогуливаясь, болтая, разглядывая каждого вновь прибывшего гостя.

Жоржетт обожала исподтишка наблюдать за бомондом, радовалась, когда видела знакомое лицо, но Миранда всегда чувствовала себя здесь неуютно, вспоминая наставления матери: всегда знай свое место.

Поэтому она старалась избегать подобных развлечений — наблюдать за другими — занятие не для леди. Девушка могла бы только усмехнуться, если бы кто-то назвал ее так, ведь она стояла гораздо ниже на социальной лестнице, но именно так ее воспитали.

Жаль, что все это ей не пригодилось. Лучше уж позволить Жоржетт руководить ею. А пока Миранда в изумлении оглядывалась вокруг. Зрелище, открывшееся перед ней, было поистине захватывающим.

Миранда машинально дотронулась до рукава виконта и на какое-то мгновение ощутила его тепло. Они наконец прошли через арку и оказались в гуще веселья. Люди сновали туда-сюда, танцевали, кокетничали, флиртовали.

Здесь смешалась аристократия и простолюдины, хотя даже ночью было видно, кто есть кто. Слишком явным было различие между этими двумя слоями общества. Вышколенные слуги следили, чтобы никто не переходил эту границу Невидимая черта, которую никто не смел переступать, существовала повсеместно.

Но сегодня вечером здесь было много лиц, пользующихся сомнительной славой. Любовницы известных людей, жиголо, мечтающие найти богатую покровительницу, женщины полусвета. Толпа смешанная и разношерстная, жаждущая одного — удовольствий.

И несметное количество любительниц приключений, охотно демонстрирующих обнаженн ые плечи в надежде, что кто-то оценит их прелести. Они стреляли глазами по сторонам, смеялись и шутили в надежде обратить на себя внимание.

Виконт вел Миранду через толпу. Некоторые из присутствующих приветствовали его, другие ограничивались короткими поклонами, и девушка поймала не один любопытный взгляд, пока они пришли в зал, где были накрыты столы. Она разволновалась еще больше, чувствуя себя неуютно в незнакомом месте, явно предназначенном для привилегированных особ.

А стол был поистине великолепен! Корзины со свежими фруктами, блюда с аппетитными» закусками, сыр, сдобная выпечка, пирожные рядом с графинами крепкого пунша, которым славилось это место. Слуги деликатно расположились в сторонке, готовые появиться по первому зову.

Миранда наблюдала, как один из них занял место в темном проходе, чтобы прийти на помощь в любую минуту. Его глаза встретились с ее взглядом, как бы спрашивая: не нуждается ли она в его содействии? Девушка отрицательно покачала головой, указывая на своего спутника, и вздохнула: что она делает здесь? Ей уместнее находиться на улице, с простолюдинами, или у дома, в своей холодной неуютной комнате, свернувшись калачиком под старыми, заштопанными простынями.

Миранда опустила глаза на свои перчатки. Как приятно шелк холодит руки.

— Чудесная вещь, они так изящно облегают ваши пальчики!

Девушка старалась сдержать дрожь, когда его хрипловатый голос омыл ее теплой волной. Кажется, он опять смеется над ней? Конечно, виконту не понять, что она сама никогда не купит такие дорогие перчатки, не говоря об остальных нарядах.

— Благодарю вас.

— Что ж, оставьте их себе. Платье на вас тоже прекрасно смотрится. Хотя я бы с удовольствием увидел его брошенным на пол.

Его глаза были томными, когда он отклонился на спинку стула, рассматривая ее. От улыбки уголки его губ приподнялись. До чего же он нравится ей!

Господи!

Ее ресницы касались грани маски, и что-то загорелось внутри ее. Таинственная искра, которая оживила беспокойные мысли в потаенном уголке сознания, глубоко спрятанные, но не забытые.

Развязка становилась все ближе. Она чувствовала это и понимала, что виконт испытывал те же ощущения. Кто- то там, наверху, управлял ими, как марионетками, дергая за ниточки.

Откуда он взялся, этот мужчина? Он спустился к ней из каких-то заоблачных высот. Она даже не смела мечтать о нем, а сейчас он был рядом. Может быть, тут какой-то расчет? Одиночество или скука, одолевающая его? Желание начать новую жизнь?

Жоржетт постоянно уговаривала ее не упустить свой шанс. Всегда подбивала быть смелее и проявить находчивость. То же самое говорил и мистер Питтс. Хотя употреблял более резкую Лексику и менее обтекаемые выражения.

Миранда внезапно ощутила, как в ней прорвало какую-то плотину и чувства хлынули бурным потоком. Прошло два долгих печальных года после смерти ее родителей и брата. И она все это время пребывала в унынии, вдали от мирских радостей.

— Поэтому вы приобрели для меня это платье? — спросила она как можно легкомысленнее, глядя вниз на тенистую тропинку, которая располагала к уединению.

Он усмехнулся, услышав ее прямой вопрос.

— Мне показалось, что оно создано исключительно для вас.

— А я думала, вы не интересуетесь капризами моды.

Она искала, как бы вернуть его к тональности шутливого разговора в библиотеке. Виконт довольно много интриговал с ней, но ни разу не позволил себе лишнего, не пересек невидимую черту.

Мысли о пресловутых сиренах снова ожили в ее голове.

Миранда бросила взгляд на ложи наискосок от них, где несколько дам флиртовали с джентльменами, невольно соперничая друг с другом. Одна была явно в выигрыше, ее манера держать себя выгодно отличалась.

И притом ее нельзя было назвать красавицей. Во всяком случае, в привычном смысле этого слова. В ней было что-то неуловимо властное, как будто все вокруг были ее подданными. Быстрота взгляда, чувственный изгиб губ. Она улыбалась и дерзко говорила что-то мужчине справа от нее, который шумно выражал свой восторг. Определенно в ней было что-то особенное.

О, да ведь это миссис Кью! Как она ее сразу не узнала? Жоржетт была бы вне себя от счастья, если бы могла наблюдать за этой дамой хотя бы через окно.

— Заинтересовались нашей дорогой миссис Кьюимбли? — спросил виконт, развалившись в кресле, небрежно перекатывая виноградину между большим и указательным пальцами.

— Очень, — призналась она.

Он ведь знает ее интерес к колонкам светской хроники, было бы глупо скрывать свое любопытство. У этой дамы такая бурная жизнь! Миранда никогда не хотела подражать ее подвигам, просто ежедневно читала о них в скандальной хронике.

— Я вижу, что она в поиске. Но уверен, что достаточно быстро найдет кого-то. Она знает себе цену.

— Неудивительно, с ее-то внешностью, — рассеянно проговорила Миранда, продолжая наблюдать за дамой. Маска, скрывающая лицо, казалось, дарила возможность вести себя так, как она не посмела бы в обычных условиях. — Я помню, она разговаривала с вами.

И тут же пожалела о сказанном. Ей казалось, что она всего лишь подумала об этом, а не произнесла вслух.

— Я думаю, миссис Кью — общительная женщина. Недостатка в мужчинах у нее никогда не было.

Миранда потерла лоб, стараясь скрыть смущение.

Его утверждение было правдой только частично — миссис Кьюимбли определенно имела успех, но общалась только с представителями сливок общества, и виконт, несомненно, был в их числе.

— Вы ревнуете?

Она вопросительно взглянула, не находя, что сказать в ответ.

— К тому, что она в центре внимания?

Он улыбнулся, и его таинственность уступила место чему-то очень подлинному, человеческому, естественному.

— Я восхищаюсь вами, Миранда. В вас живет истинная женщина.

Он продолжал играть виноградинкой, затем подбросил ее вверх и, поймав тыльной стороной ладони, зажал между пальцами.

Ее мысли вернулись к тому, о чем сказал виконт. Ревность? Почему он спросил об этом? Что у него было на уме? Эти светские львы никогда не говорят ничего просто так, без подтекста.

Она быстро сглотнула слюну и, постаравшись спрятать волнение, снова сосредоточила внимание на миссис Кью.

— А мне нравится эта женщина. Ее не назовешь красавицей, как, например, ту, что в ложе справа от нее. Но в ней определенно есть изюминка.

Прехорошенькая блондинка пристально наблюдала за дамой, и ее щеки бледнели от зависти, когда она посматривала в сторону миссис Кью.

— Красота — это то, что с трудом поддается логическому обоснованию. Каждый мужчина думает, что его выбор самый лучший. — Его взгляд обдал ее жаром, и она почувствовала, что ее температура поднялась на несколько градусов. — Но в выигрыше всегда оказывается умная женщина. А явная красавица зачастую плетется сзади, уступая первенство той, что обладает интеллектом.

— Почему же? — спросила она, искренне заинтересованная.

— Холодной красотой можно любоваться, как картиной художника. Жар в крови, страсть, воспламеняющая чувства. Вот что желательно иметь в партнере.

— Но жена не партнер, мне кажется?

Он поднял брови над маской:

— Вы действительно так думаете?

— Просто спрашиваю.

— Могу лишь сказать, что большинство любовных союзов лишены страсти, они основаны на взаимной выгоде, расчете.

— Но это цинично.

Хотя с такими родителями, как у него… Кто знает?

— Зато реалистично.

Она смотрела на него, на его плечи, на то, как он перекатывал виноградину между пальцев ловким, изящным движением.

— Вы говорите так, словно это раздражает вас…

— Да с какой стати? — Он снова поднял бровь. — Едва ли вы можете об этом судить, Миранда. Ведь ваш жизненный опыт невелик.

Она покраснела:

— Возможно. Но при всем вашем цинизме вы временами очень сладкоречивы. Даже леди Беннинг заметила это, А она тонкий наблюдатель.

Миранда поспешила отступить от такой опасной темы, как разговор о его семейных проблемах.

— Красноречие мне не очень свойственно.

— Я бы так не сказала.

И тут сразу несколько чувств, сменяя друг друга, отразились на его лице. Интересно было наблюдать переход от его обычного спокойствия, к эмоциональному всплеску. Воистину таких мужчин она еще не встречала.

Его губы сомкнулись, затем раскрылись, и Миранда напряглась, ожидая очередного откровения.

— Даунинг, вот так сюрприз.

Мужчина вошел в их ложу нетвердой походкой, маска покачивалась на носу и из-за ослабшего узла съехала в сторону.

— Мессерден. Тебя только не хватало!

Глаза виконта были холодны как лед.

Тот хлопнул руками по бедрам и потер кончик красного, как у пьяницы, носа.

— Думаешь, тебе удастся спрятаться?

— А я и не пытался. Ты все равно разыщешь.

Мужчина повернулся к Миранде, с интересом оглядывая ее:

— Миссис Коллинз? Леди Тенвитти? Или это вы, Мари?

Она открыла было рот, чтобы ответить, но виконт неуловимым движением попросил ее молчать.

— Чего ты хочешь, Мессерден?

Мужчина охотно принял пренебрежительный тон вопроса как нечто само собой разумеющееся в их кругу.

— Интересуюсь, где ты был на прошлой неделе? В клубе было жарко от заключенных пари.

— Да? — равнодушно спросил виконт. — Я не думал прятаться. Видел, как ты спотыкался в вальсе у Пемберли два дня назад.

Мессерден махнул рукой и уселся на стул, который появился ниоткуда.

— Все съехались туда. Я имею в виду «Уайте» или клуб братьев Меррик, их новое маленькое заведение на востоке. Не могу поверить, что ты там не был. И затем объявился здесь, когда все только и говорят о возможной дуэли. Что ж, ты всегда знаешь, как найти выход.

Миранда с каждой секундой чувствовала себя все более не в своей тарелке. Она думала — дело тут в личности Мессердена или в количестве выпитого им спиртного? Неожиданный гость игнорировал оскорбительный взгляд и тон, который позволял себе виконт.

— Я не думаю, что мое присутствие так уж необходимо во всех этих злачных местах.

— Черт побери, Даунинг. Ты слышал, что одна известная особа поимела обоих поклонников в своей ложе… — Мессерден двинулся вправо и качнулся, потеряв равновесие.

— Не могу сказать, что они теперь собираются делать: пойти с ней в кусты или сначала один убьет другого?

— Иногда лучше уйти в сторону, если номер один не выполняет обязательств по отношению к номеру два.

Виконт взял другую виноградину, его поза стала еще более небрежной.

— У Уэрстона все уладилось с Таркинг? — спросил Мессерден, имея в виду отца виконта и его последний скандал. — Отсутствовали месяц. Оба.

— Да?

— Судя по слухам, ты собирался жениться на крошке Таркинг, чтобы не выносить сор из избы?

Виконт приподнял бровь, но не сказал ни слова.

Мессерден смотрел поверх своего красного носа поблекшими глазами. Молчание затянулось. Миранда хотела оказаться сейчас в каком-то другом месте. Оказывается, читать о разных скандальных историях было куда легче, чем наблюдать все это воочию.

Мессерден первый нарушил молчание:

— Все ждут, что ты скажешь, а ты как воды в рот набрал. Общество волнуется.

— Мои извинения могут подождать. Ведь у людей столько своих неотложных дел. Зачем им еще совать нос в мои?

О чем они говорят, черт побери? Она подняла голову.

Это движение тотчас привлекло внимание, потому что внезапно Мессерден заморгал, глядя на нее, и потянулся вперед.

— Я уже сказал, что не узнаю вас. Новое увлечение, виконт? Кто она?

— Русская принцесса, — ответил тот не моргнув глазом. — Инкогнито прибыла на праздник. Но пожалуйста, не говори никому, Мессерден.

— О, конечно. Понимаю.

Мужчина выглядел озадаченным. Он еще ближе подвинулся к Миранде.

— Вы действительно принцесса?

Та в панике смотрела на виконта.

— Увы, она не говорит по-английски.

Он опять катал виноградину между пальцев.

— Надеюсь, ты не упустишь такой шанс? — Мессерден не скрывал восхищения своей шуткой. И снова повернулся к ней: — Как вас зовут?

Миранда молча смотрела на него.

— Я, — он ткнул пальцем себе в грудь, — Мессерден. А вы?

Он протянул руку, чтобы прикоснуться к девушке.

Виконт сделал едва заметное движение, и тут же двое слуг вышли вперед и один из них преградил дорогу Мессердену, заслонив собой Миранду.

— Сэр, позвольте проводить вас в вашу ложу. Там вас ждет бутылка отличного виски.

Мессерден отбросил их руки.

— Уберите свои грязные лапы. Вы знаете, кто я? — Он оправил свой сюртук. — Лучше поменяйте сервиз, он здесь никуда не годится. Для такой высокой гостьи…

Виконт слегка пожал плечами, словно хотел извиниться.

— Да, вы правы. Для принцессы такая посуда слишком проста.

Миранда взглянула на него. Его лицо оставалось бесстрастным.

— Да ладно, это же не светский раут. — Мессерден отряхнул брючину. — Но эти плебеи должны знать, с кем имеют дело. Проклятие, я внук герцога. А это принцесса. — Он мрачно взглянул на слуг, затем снова повернулся к виконту: — Даунинг, продолжим беседу позже. Нужно подумать, на кого мне поставить.

— Решай сам, Мессерден. Тут я тебе не помощник.

— Не скромничай. Ты все можешь. И приведи с собой принцессу. Я никому не скажу.

Он скрестил руки на груди и отошел.

Миранда смотрела ему вслед, забыв закрыть рот. Он наткнулся на знакомых и жестом указал на них. Те вытянули шеи. Девушка охнула и скользнула в тень.

— Эти последние десять минут превзошли все границы… — сердито сказал виконт, сжимая челюсти.

— Не могу понять, зачем вы наговорили ему всю эту чепуху?

— Потому что вы и есть моя принцесса.

— И вам не стыдно?

— Ничуть!

Он поднял бровь, снова садясь на свое место.

Большинство присутствующих повернули к ним головы, чтобы лучше рассмотреть высокую русскую гостью. Она старалась не отвечать на их любопытные взгляды. Вот почему Миранда так не хотела идти сюда. И она больше здесь не появится. Никогда! Что бы ни сказала Жоржетт, это не заставит ее изменить свое решение.

— Не обращайте внимания, пусть развлекаются.

Он беспечно махнул рукой.

Миранда думала, что все это может иметь какой-то резонанс. Ведь тут и газетчики крутятся. Но в этот момент началось цирковое представление. Девушка с интересом наблюдала за парой канатоходцев, жонглирующих булавами, за воздушными акробатами, работающими на трапеции.

— Вам нравится?

Мужчины в ярких красочных костюмах гипнотизировали своими трюками и отвлекали от посторонних мыслей.

— Они молодцы. Ничего не боятся.

Виконт помахал рукой, приветствуя актеров, и дал знак слуге, стоявшему в тени, дополнительно заплатить за выступление.

— Эта труппа — из Парижа. В Англии их ждет большой успех, мне кажется.

Миранда улыбнулась:

— Когда-нибудь я увижу их в большой программе.

— А почему не завтра? Они будут в столице еще несколько недель.

— В газетах пишут, что билеты проданы на все представления.

— Ну это не проблема.

— Завтра я должна составить каталог вашей библиотеки.

— Это можно отложить. Вы, наверное, сильно устаете от возни с книгами? Но ведь ночью у вас есть возможность отдохнуть. По крайней мере пока.

Девушка заправила локон за ухо и покраснела:

— Вы слишком фривольны.

— А вы слишком скромны, дорогая.

Девушка отвела взгляд и посмотрела на сцену. Музыканты отбивали ритм, а цирковые артисты жонглировали, выполняли сальто-мортале и рискованные стойки на плечах друг друга.

Миранда потянулась вперед. Все ее тело восторженно трепетало.

— Вам нравится музыка? — спросил он.

— Да. И само представление. Такая свобода движений…

— Вы сами не ощущаете этой свободы?

— Почему же? Как раз ее-то у меня в избытке. Могу, например, читать любую книгу, переписываться с кем захочу. — Она рассеянно указала на импровизированную сцену: — Прекрасно выступают. Сколько грации, пластики…

Девушка хотела продолжить, но внезапный шум голосов привлек ее внимание.

— Дорогой! Мне сказали, что ты здесь появился! Приятный сюрприз.

— Мама!

— А кто это с тобой?

Маркиза бросила на Миранду любопытный взгляд.

Он промолчал и обратился к матери:

— Слушаю тебя. — Виконт коротко поклонился спутнику матери: — Диллингем.

Его голос становился теплее, когда он говорил с матерью, и холоднее, когда он приветствовал ее поклонника.

Маркиза деланно вздохнула:

— Мистер Истон оказал нам честь, Явившись в нашу ложу. Выпил, правда, лишнего. Помоги нам уладить это, Макс, дорогой.

Она потянулась и потрепала сына по щеке. При этом теплое чувство появилось в глазах маркизы, что удивило Миранду.

Виконт поднес руку матери к своей щеке и опустил ее вниз, его лицо смягчилось, и на нем снова появилось какое-то непонятное выражение. Казалось, он испытывает отвращение к самому себе. Это длилось всего мгновение, не больше. Он слегка похлопал мать по руке.

— Почему бы тебе не вернуться домой?

Та вздохнула.

— Так не хочется, но придется, — покачала головой маркиза. — Пойдемте, Дилли. Вы победили в этом раунде.

— И намерен продолжать в том же духе, моя дорогая.

— Вам пора ехать, Диллингем.

Голос виконта звучал угрожающе.

Граф покачнулся. Его улыбка исчезла.

— Пожалуй, вы правы. Доброго вечера, Даунинг.

Маркиза вышла из ложи, граф последовал за ней.

И снова возникла тишина.

— Ваша матушка такая… — Она искала подходящее слово.

— Фривольная? — послышался в ответ его голос.

— Я хотела выразиться помягче.

— Это очень любезно с вашей стороны.

— У нее печальные глаза.

Он, прищурившись, посмотрел на нее:

— Почему вы так решили?

— Я наблюдала за ней, — сказала Миранда, неуверенно пожимая плечами.

— В свете находят, что она стала неуправляемая.

Девушка промолчала. Да и что можно было сказать?

«Ваша матушка вынуждена носить маску. Вы, очевидно, знаете это, судя по вашей реакции и выражению лица. Ее имя часто фигурирует на скандальных страницах газет, но это скорее крик о помощи».

— Вы не правы. — Он грустно усмехнулся. — Она раздражительная, скандальная, развязная, какая хотите… Но не печальная.

— Что ж, извините, если я ошиблась.

Он на секунду отвернулся. И она готова была поклясться, что в его взгляде было явное недовольство собой.

— Вам не за что извиняться.

Она думала, как ответить на его странное откровение, но он снова посмотрел на нее — лицо ясное, как будто ничего не произошло.

— Что еще вы хотели бы увидеть, но пока не успели?

Миранда удивилась резкой смене темы и пожала плечами:

— Вы сказали, будто бы у меня не хватает мужества, чтобы чего-то добиваться в жизни?

— Не в этом дело. Чтобы заявить о себе и получить то, что вы хотите, не обязательно обладать необычайной смелостью. Нужна инициатива и еще побудительный мотив. — Он загадочно улыбнулся. — Я не люблю стандартных ходов. Что, если я сделаю нечто неожиданное, чтобы обольстить вас?

— Готова замереть в томительном ожидании.

Он подошел и прикоснулся к локону, который высунулся из-под ее маски.

— Я просто хочу, чтобы вы использовали свой шанс в жизни. Опираясь при этом на меня.

Ее сердце ускорило свой бег.

— Но почему?

— Потому что вы интересуете меня. — Он поднял голову. — И потому что я хочу этого.

Виконт отвернулся и пару секунд смотрел вдаль, затем отодвинул свой стул и поднялся:

— Надо идти. Хочется хоть на время скрыться от этих любопытных взглядов.

Миранда взяла протянутую руку, ее пальцы в тонкой шелковой перчатке удобно устроились в его руке, затянутой в кожу. Как хорошо они сочетаются.

Они вышли на главную аллею сада, гуляющие расступились. Девушка не обращала внимания на шепот и взгляды, сопровождавшие их, всецело захваченная близостью мужчины, который шел рядом с ней.

Темная дорожка вела их вперед, приглашая в неизведанное.

Виконт пристально посмотрел на нее.

— Пойдемте со мной, Миранда, — уговаривал он.

Его голос при этом обволакивал ее, лишая воли. Он повернулся и шагнул в темноту. Девушка послушно последовала за ним.

Глава 11

Рецепт 1. Соблазняя вашу жертву, вы должны быть абсолютно уверены, что вы единственное, о чем она думает утром, днем и ночью.

«Восемь рецептов очарования» (книга находится в работе)

Виконт улыбнулся ей, уверенно шагая вперед, не думая о том, куда должен поставить ногу, словно хорошо знал этот путь. Это не могло не родить тревожную мысль, что он бывал здесь прежде, прекрасно знал это место и запомнил его. Миранда находилась под впечатлением его очарования и позволяла ему вести себя в темноту сада. Живая изгородь и заснувшие цветы окружали их.

Скудный свет нескольких фонарей в начале тропинки лишь увеличивал тени, делая обстановку еще более таинственной и интимной. Неяркий свет луны способствовал этому ощущению.

Она безуспешно пыталась бороться с желанием понять, что происходит, как надо относиться к этой новой реальности.

Маленькая лужайка открылась перед ними. Подходящее место для пары, которая искала уединения, чтобы остановиться и наслаждаться ласками. Что же лучше? Медная скульптура купидона застыла в полете посреди густой зелени. Пожалуй, отступать некуда.

Виконт нежно сжимал ее ладонь.

— Что мог бы сказать ваш эксперт по обольщению обо всем этом?

Она огляделась вокруг. Прекрасное место для любовной сцены!

— Кажется, вы были не слишком восприимчивы к моим предыдущим попыткам. Справедливость требует восполнить упущенное, — заметил виконт. Он спокойно встретил взгляд девушки и прикоснулся к ее руке. — И все же, скажите, какой рецепт обольщения больше всего подходит к этой ситуации?

— Наслаждайся всем, что тебя окружает, даже если ты видел это уже тысячу раз, — сказала она так легко, как только могла.

Миранда так и не понимала, как ей следует вести себя.

Его пальцы коснулись ее подбородка, слегка приподняли его.

— Даже если я видел вас тысячу раз, это ничего не значит. Потому что каждая новая встреча — это новый соблазн.

Она прокашлялась, чувствуя, что в горле пересохло.

— Вас, должно быть, нередко посещает это чувство?

— Не так часто, как вы думаете.

Отзвук правды слышался в его словах, заставляя ее сердце биться сильнее. Умом девушка понимала, что она просто скромная, ничем не примечательная особа, но виконт заставлял ее чувствовать себя кем-то другим, возвышал до своего уровня.

— Вам нужно написать свою собственную книгу, ваша светлость. Поделиться с другими своими секретами. Это будет бестселлер.

Одна бровь его поползла вверх. И пальцы двинулись вдоль ее подбородка, убрали за ухо непослушную прядь, легко касаясь ее волос.

— Я жажду узнать ваши секреты, моя дорогая.

Теперь его рука опустилась, легла на изгиб ее шеи, туда, где она переходила в плечо.

— Правда? — рассеянно спросила она.

— О да. — Слова щекотали разгоряченную щеку. — Я хотел бы знать о вас все, Миранда. — Его губы тихонько покусывали ее ухо и шептали, шептали… — Вы ведь не сочтете это непозволительным?

Девушка тихонько вздохнула, руки поднялись сами собой, легли на его плечи и крепко сжали их. Она могла почувствовать запах его одеколона, когда он привлек ее к себе, его губы прошлись по извилинам ее уха, провоцируя жар и пламя. А затем его руки двинулись вдоль ее спины, обхватили ее ягодицы, привлекая ее к себе в откровенном желании.

Миранда откинула назад голову, не в состоянии держать ее прямо. Он наклонился к ней, прижался губами к ее шее в том месте, где билась жилка пульса. Возбуждая, провоцируя… Все секреты обольщения наглядно отразились в этом горячем порыве. Аромат жасмина и лилий витал в воздухе. Казалось, запах проникал ей под кожу, пряный аромат его одеколона опьянял ее до головокружения.

На ее коже, несомненно, надолго останется этот запах, думала она, пока его губы путешествовали по ее шее, а его пальцы опускались все ниже, пробуждая каждую пору, насыщая своим ароматом.

— Я мечтал увидеть вас всю в лунном свете с тех пор, как впервые увидел вас…

— В полумраке пыльного магазина, — подсказала она, вздрагивая и ахая, когда его губы покусывали и ласкали чувствительное место позади ее уха.

Он сделал паузу, его пальцы проникли в ее мягкие локоны и отклонили ее голову назад.

— Что из этого? Вы и там были прелестны.

Его губы коснулись ее губ. Какое дивное ощущение: словно все исчезло вокруг и были только они в этом дрожащем лунном свете — мужчина и женщина. Первый поцелуй, затем второй и… десятый. Она сбилась со счета, а он все ласкал и ласкал ее шею, ее щеки своими чуткими, теплыми прикосновениями.

Нет, это не могла бы описать ни одна книга.

Сердце девушки ускорило бег, когда он скинул с ее плеч домино, быстро и ловко. Когда он, продолжая целовать ее, прижиматься к ней, склонял ее на твердый мрамор скамьи, такой холодный под горячей кожей ее локтей. Она обхватила его за шею, пальцы перебирали его темные волосы — шелковистые, густые, душистые.

Все ее нутро горело от нетерпения. Она никогда не испытывала такого взрыва чувств. Пульс ускорялся с каждым его прикосновением.

Миранда отклонила голову назад, предоставляя возможность его губам целовать ее шею.

— Я думаю, это означает, что вы победили, ваша светлость, — шепнула она.

— Вы не правы, дорогая. — Он снова поцеловал пульсирующую жилку на ее шее. — Мы победили. Так гораздо точнее.

Его рука поддерживала затылок Миранды, нежно опуская ее на скамью. Он присел рядом и осторожно положил ее голову на мрамор.

Одна рука продолжала ласкать ее шею, затем проникла к ее груди. Ее спина выгнулась, и все ее тело напряглось в ожидании, стремясь почувствовать прикосновение его пальцев. Склоненные головки цветов плыли перед ее затуманенным взором, пока его рука спускалась ниже, ниже — туда, где уже давно пылал огонь желания. Ее полузакрытые глаза были устремлены вверх, луна то пряталась, то вновь появлялась на темном небе, а тем временем его пальцы спустились к ее бедрам.

Дыхание замерло в груди, а он, улыбаясь, склонился к ней.

— Уверяю вас, это всего лишь часть обольщения. Всего лишь небольшой фрагмент. — Его губы покусывали ее шею. — Все главное еще впереди.

И наконец он прижался сладким поцелуем к ее губам. Его колено протиснулось между ее ног, к тому месту, на котором обычно концентрировались все откровенные рисунки.

Что-то происходило внутри ее с каждым новым его прикосновением. Что-то, что пробудилось в ней при первой же встрече. Короткие легкие стоны слетали с ее губ.

Их глаза встретились, когда он отодвинулся на дюйм, чтобы взглянуть на нее.

— О, моя дорогая! — Его губы сложились в самую соблазнительную улыбку, какую только можно было представить. — Никогда бы не подумал, что такая страсть скрывается под внешней невозмутимостью.

Его пальцы трогали ее грудь через шелк платья, она трепетала и горела под его прикосновениями. И казалось, даже звезды на темном небе сейчас светили ярче.

— О Боже мой, я схожу с ума, прикасаясь к вам, наблюдая ваше возбуждение.

Нетерпеливое пламя разгоралось внизу, там, где ее тело соприкасалось с его. Такое было с ней впервые. Она приподняла бедра, чтобы прижаться к нему, и пламя между ее ног превратилось в мучительное желание. Горячее желание его близости. И он проник в это средоточие ее женственности. Его пальцы ласкали ее так нежно. А звезды вспыхнули в этот момент так ярко, что, казалось, она может дотянуться до них.

Миранда никогда не думала, что такое возможно — впитать их бриллиантовый блеск и держать в своей ладони. Чувствовать свет, который сочится сквозь пальцы, дрожа, пульсируя, прежде чем вырваться наружу. Волны наслаждения, такие мощные, дошедшие до самого пика, постепенно утихали.

Он приподнялся, и девушка посмотрела ему в глаза.

— А ведь я едва прикоснулся к вам. Представляю, что будет, если…

Его губы остались открытыми, не закончив фразу. Что-то такое было в его глазах, какое-то необыкновенное чувство, которое отозвалась в ней горячей волной.

— Если… — Оглушающий шум звенел в ушах, заглушая слова, которые исходили из его губ.

Опьянев от наслаждения, она прижалась к нему всем телом.

— Даунинг — это ведь вы? — Его руки, обнимавшие ее, напряглись, когда послышался этот посторонний голос. — Готов поспорить, что я всегда смогу узнать вашу черноволосую голову и спину, склонившуюся над женщиной.

Присвист сопровождал приветствие еще одного мужчины, а земля начала вибрировать под тяжелыми шагами. В этот миг виконта можно было принять за каменное изваяние, он застыл, не производя ни одного движения.

— Посмотри на ее стройные ножки! Везет же тебе, однако. Где ты отыскал эту штучку?

Виконт не шевельнулся, лицо оставалось в тени. Свет луны плавился вокруг него, пряча выражение от Миранды.

— Нашел посреди пыльного магазина, — проворчал он.

Сердце Миранды остановилось.

Мужчина захохотал:

— Ты шутишь, не так ли?

— Я, как никогда, серьезен.

Она почувствовала, как его пальцы сжались в кулак. Его резкий тон стал таким угрожающим, словно он готовился к драке.

Или, может быть, это ей просто показалось?

Другой голос произнес:

— Дорогая, надеюсь, вы не слишком устали? Я тоже могу вам кое-что показать.

Как это все ужасно! Какой стыд! Девушка попыталась спрятать лицо в тени.

— Черт побери, да это же принцесса! — удивился один из мужчин, явно выпивший.

— Неужели? — спросил высокий голос. — Даунинг, ну и везет же тебе! — Мужчина грубо захохотал. — Надеюсь, ты теперь нам уступишь королевскую особу?

Виконт внезапно поднялся во весь рост и повернулся. Миранда немедленно перекинула ноги на другую сторону скамьи и села, поправляя платье и опустив голову.

Внезапно она услышала какие-то странные звуки — как будто земля содрогалась. Миранда подняла глаза, увидела виконта и спины убегающих мужчин. Как ему удалось справиться с этими подонками? Лицо его было непроницаемым.

Он протянул ей руку:

— Пойдемте.

Она смотрела на него секунду-другую не в силах прийти в себя после случившегося.

Его рука слегка шевельнулась, все еще протянутая к ней.

— Это был самый короткий способ избавиться от них. Прошу извинить.

Холодный, официальный тон, глаза блестящие, но далекие.

— На этот раз надеюсь, вы искренни в своих извинениях?

Он опустил руку, немного помолчал, затем снова протянул ее.

— Как никогда.

Он выглядел так, словно воевал сам с собой. Миранда внимательно взглянула на него. Пальцы сомкнулись вокруг ее ладони, ласково и нежно. И потянули ее за собой.

Они вышли из лунного очарования в яркий свет фонарей. Повернувшись к ней, он надел ей налицо маску, проверил завязки на волосах. Она бессознательно отдавалась его прикосновениям.

Он взял ее за руку и бодро зашагал, словно почувствовав прилив энергии.

Миранда едва улавливала все то, что видела вокруг, из-за смущения и возрастающего волнения.

Наконец они подошли к экипажу виконта. Увидев их, Бенджамин спрыгнул с козел и открыл дверцу кареты. Она вошла внутрь.

Странная тишина окружила ее. Он долго молчал, но внезапно произнес:

— Для этой странной ночи слишком много лунного света.

Карета тронулась, и пока они ехали, его лицо оставалось в тени.

— Да, — вздохнула она. — И еще… Он прячет так же много, как и открывает.

Он потянулся вперед и прикоснулся к завитку на ее виске, выглянувшему из-под маски.

Она хотела бы видеть его глаза, такие темные во мраке закрытой кареты.

Его пальцы соскользнули с ее щеки. Девушка сжала ладони вместе, не зная, какое чувство из двух преобладает в ней — неуверенность или желание.

Вскоре карета подкатила к магазину ее дяди. Ранним утром и поздней ночью движение здесь было небольшим.

Виконт протянул к ней руку, но внезапно отдернул ее.

— Спокойной ночи, мисс Чейз.

Выйдя из кареты на тротуар, она почувствовала, что между ними вновь возникло отчуждение. Сумеют ли они преодолеть его?

Глава 12

Дорогая госпожа Чейз!

Никогда не позволяйте никому говорить о ваших чувствах. И никогда не позволяйте соблазну лишать вас здравого смысла.

Из письма Элиотериоса

На следующее утро Миранда увидела у входа в магазин Жоржетт, которая щеголяла в прелестной пелеринке и новом капоре. Она, сжимая в руках сумочку, шутила с дядей Миранды, который склонился над прилавком, и поддразнивала Питера, застывшего с широко раскрытыми глазами в сторонке.

Подруга была похожа на кошку, загнавшую птичку в угол.

— Миранда!

Та еле слышно пробормотала приветствие. Она легла накануне спать позже обычного и проворочалась всю ночь. Мысли о том, что произошло в Воксхолле, не давали ей покоя, и она вспоминала все снова и снова. Слишком много событий за один вечер! Грубый хохот подвыпивших мужчин…

— Пойдем посекретничаем. — Жоржетт взяла Миранду за руку. — Оставим твоего дядю за его занятиями, а нашего дорогого мистера Хиггинса на его посту за прилавком.

Подруга держала в руке кипу газет. Миранда взглянула на них с внезапным страхом, рой беспокойных мыслей снова ожил в ее голове.

Жоржетт ждала, пока они отойдут подальше и никто не сможет слышать их разговор.

— Итак? Что было вчера? Вечером я забежала, чтобы повидать тебя, а оказалось, что ты еще не вернулась домой. А было уже около десяти. Что это означает?

Она взяла стул и подтолкнула Миранду, сама уселась напротив, облокотившись на стол локтями, положила на них подбородок, выжидающе глядя на подругу. Она даже не позаботилась о том, чтобы снять пальто, а газеты небрежно бросила на стол.

— Ты какая-то расстроенная…

— Просто я только что проснулась.

Жоржетт удивленно взглянула на нее:

— Вот как? Хорошо, что твой дядя такой наивный. Он отмахнулся от меня вчера вечером и сказал, что ты, вероятно, пошла куда-то прогуляться. Он, должно быть, не обратил внимания, когда ты вернулась. И не заметил, как выглядишь сегодня утром. Уж мой отец потребовал бы объяснений, если бы я где-то задержалась! Где ты была? Давай выкладывай все как есть, как на духу.

Миранда рассеянно потерла шею и неловко усмехнулась, думая, как же дал еко расходятся слова ее дяди с тем, что она делала в прошлую ночь.

— Ты ведь у нас скромная девочка и всегда вовремя ложишься спать.

— Приходится. — Жоржетт махнула рукой. — Ну говори..

— Я была на свидании.

На секунду взгляд Жоржетт замер, затем глаза открылись шире, и она нетерпеливым жестом показала, чтобы Миранда продолжала.

— Мы поехали в Воксхолл.

— На маскарад? — Брови Жоржетт взлетели, как легкие перышки, подхваченные сильным ветром. — О, вот это история!

Она быстро сняла пальто и уставилась на подругу.

Жоржетт потеряла бы дар речи, если бы увидела платье, которое висело наверху в комнате Миранды.

— И что ты делала ночью там, где все веселятся до упаду?

— Обедала.

Рот Жоржетт приоткрылся.

— Вот как? Даунинг пригласил тебя на обед в Воксхолл? И затем увел на прогулку в сад? Где только свет луны и никого рядом…

— Я этого не говорила, попыталась оправдаться Миранда.

Жоржетт сгорала от любопытства:

— О Боже правый! Между вами что-то было? Только не лги!

Брови Миранды сошлись вместе, и она заглянула за угол, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

— Что ж, сначала ты сама твердила мне о том, чтобы я не засиживалась дома. А теперь говоришь так, будто бы никогда не верила, что такое возможно.

— Признаться, дорогая, я просто шокирована. Не думала, что твое преображение пойдет такими быстрыми темпами. Ты одна гуляла ночью по саду с джентльменом. — Она присвистнула. — Но как же это началось?

— Я едва ли сделала парушагов по тропинке…

— И что же случилось? — Жоржетт придвинулась ближе, открыв рот. — Расскажи мне все. Все до конца.

— Он вел себя как настоящий джентльмен. Не было ничего непристойного. Мы много разговаривали. Потом посидели на скамейке. Знаешь, там так красиво, столько цветов!

В глазах Жоржетт появилось разочарование, и, к счастью Миранды, она, кажется, верила ей.

— Тогда зачем он пригласил тебя? Просто погулять?

— Понятия не имею. — Миранда нервно пожала плечами. — А что ты делала вчера вечером?

— Ходила к Мортонсам в гости. Как всегда, было очень скучно. — Жоржетт откинула капор, придвинула газеты, — Я уверена, здесь есть что-нибудь о Воксхолле. Может быть, там все же произошло что-то захватывающее, кроме твоего скромного шажка в недозволенность?

Миранда с внезапной паникой поглядывала на свежую прессу, она никогда еще не испытывала такого чувства страха. И, стараясь отвлечь Жоржетт, предложила:

— Лучше ты расскажи мне подробнее о вчерашнем вечере.

— Освобожу тебя от скучного рассказа, я же сказала — ничего интересного. Я с большим удовольствием послушаю, как ты провела время с очаровательным виконтом. Уверена, что по крайней мере услышу хоть что-то забавное.

Жоржетт подмигнула ей, открывая раздел светской хроники, а точнее, последние сплетни.

Миранда с волнением смотрела, как Жоржетт просматривает страницу.

— Ох, цирк «Диамант» был там? Ну зачем я вчера пошла к Мортонсам?.Я так хотела посмотреть это представление, но все билеты были проданы. А ты видела?

— Довелось…

— Ну да? — Жоржетт недовольно вскинула брови. — Мне кажется, твоя прогулка лишила тебя способности связно говорить.

— Нет, почему же, представление очень хорошее.

— И это все?

Миранда ухватилась за возможность не говорить о главном.

— Просто потрясающее! Жонглеры и акробаты превосходные. А канатоходцы выше всех похвал. Я могу рассказать тебе все в подробностях. Итак…

— Ты все-таки вредная, Миранда. Почему я должна вытягивать из тебя каждое слово клещами?

— Я просто устала. Так утомилась… Давай я расскажу тебе все по порядку. — Миранда обрадовалась возможности остановиться на цирковой программе. — Там был один гимнаст, который делал двойное сальто и приземлялся на плечи другого.

Какое-то время Жоржетт слушала ее, но потом ее палец начал медленно двигаться вниз по газетной странице.

Миранда потянулась вперед, пытаясь помешать ей.

— Тебе не интересно?

— Я могу слушать и читать в одно и то же время. Рассказывай.

Она снова углубилась в изучение газеты.

Миранда наклонилась и прикрыла страницу ладонью.

— И еще там был глотатель огня, он…

— Постой. — Жоржетт убрала ее руку. — Я тут нашла кое-что интересное, о принцессе… Посмотрим.

Паника охватила Миранду, словно паутина, которой паук опутывает беззащитную жертву.

— Ты меня не слушаешь…

Жоржетт вскрикнула:

— Там была русская принцесса! О! — Она указала на абзац. — Ты ее видела? — Подруга дрожала от восторга. — Одетая в тончайший шелк. В маске… Как интересно! Тут о ней целых два абзаца. — Жоржетт придвинула газету к Миранде. — Я надеюсь, мне удастся увидеть ее.

— Что ж, — сказала Миранда, — вполне возможно.

— Ты думаешь? — Но прежде чем Миранда ответила, палец Жоржетт замер. — В сопровождении лорда Д… Свидание с ним в кустах? Ноги, задранные вверх? Что за чудеса?

— Не может быть! — еле слышно прошептала Миранда. — Какая чушь про принцессу! А все эти лорды Д. то и дело мелькают в газетах в последнее время…

Жоржетт медленно подняла на нее глаза:

— Да уж, эта троица дает жару! Я видела их на прошлой неделе, помнишь, я говорила? — Она пристально взглянула на Миранду. — Совершенно верно, что лорд Диллингем был рядом с маркизой. И я точно знаю: лорд Дастин сейчас находится в Йоркшире. А вот лорд Д…

Жоржетт барабанила пальцами по газете, затем положила обе руки на стол.

— Жоржетт? — окликнула ее Миранда.

— Не прерывай мой мыслительный процесс. Знаешь, я готова задушить тебя за твое молчание.

Миранда вздохнула.

Ее подруга вытянула указательный палец и в шутку ткнула ее в грудь.

— Но сначала я хотела бы увидеть платье.

— Платье? — переспросила Миранда, пытаясь изобразить недоумение.

Жоржетт окинула ее таким взглядом, который мог бы заморозить Темзу.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Миранда снова вздохнула, ее плечи безвольно опустились.

— Оно наверху.

Холодный взгляд заметно потеплел, Жоржетт старалась сдержать свое возбуждение, но это была тщетная попытка.

— Очень хорошо.

Она переплела пальцы.

— Жоржетт?

— Ох, Миранда, — она умоляюще прижала руки к груди, — честное слово, я убью тебя, если ты не поделишься со мной всеми секретами.

— Ш — ш-ш… — Миранда отклонилась назад, чтобы заглянуть за угол. — Послушай, все было не так, как ты думаешь.

Но Жоржетт уже не слушала.

— А как? Дорогая, только не молчи. Я сгораю от любопытства.

Водрузив подбородок на руку, она приготовилась слушать.

Миранда смотрела на нее, не произнося ни звука.

— Хорошо, тогда я скажу: ты должна сделать все, чтобы заставить его жениться на тебе, — безапелляционно произнесла Жоржетт.

Девушка, разинув рот, молча смотрела на подругу.

— Милая, ты в своем уме?

— Честно говоря, чуть-чуть помешалась от зависти.

Она раскраснелась от волнения.

— Надо использовать кое-какие приемы, и он не устоит. Ты будешь владеть им, если послушаешь меня. — Жоржетт мечтательно накручивала локон на палец. — О, я сделаю все, чтобы выведать у тебя все детали. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

— Это было просто недоразумение, и оно больше не повторится.

— Очень надеюсь, что ты ошибаешься.

— Но я уже попала в газеты.

— Я знаю. Но это же здорово!

Секунду-другую Миранда сидела в полном молчании, затем расправила плечи и подняла голову:

— О Господи! Я не могу вернуться в дом виконта.

— Чепуха! Я думаю, мы уже обсуждали это. И я, кажется, убедила тебя, что ты не права.

— Теперь они все знают.

— Кто?

— Слуги. Они одевали меня вчера…

— Вот здорово! — Жоржетт мечтательно вздохнула. — Я думаю, ты была очень красива. Какая у тебя была прическа? Нет, я должна наконец взглянуть на это платье.

Миранда протянула руку, останавливая Жоржетт.

— Эта газета… они, конечно, прочтут ее. И все поймут. — Она рассмеялась, правда, немного истерично. — Какой стыд, я этого не переживу. Что же делать?

— Дорогая, — обняла ее Жоржетт, пытаясь успокоить. — Ты говоришь как безумная.

— Я такая и есть.

— Правда, Миранда, — настаивала Жоржетт, — кому- кому, но мне ты должна рассказать все.

Девушка обхватила голову руками:

— Теперь все будут думать, что я не просто занимаюсь его библиотекой, но и делаю с ним еще кое-что. И знаешь, они будут правы, основываясь на событиях прошлой ночи.

Миранда в отчаянии схватила подругу за руку.

— Подожди, о ком ты говоришь?

Миранда взбила волосы, которые упали на лицо, и сердито заправила прядку за ухо.

— О его слугах. И всех тех, кто знал, что я была с ним на маскараде.

— Ты имеешь в виду аристократов, которые проходят мимо, не замечая тебя? Дорогая, ты слишком высокого мнения о себе в таком случае, — сказала Жоржетт с серьезным выражением лица.

Миранда покраснела под саркастическим взглядом подруги.

— Нет, конечно, нет.

— Ты думаешь обо всех тех людях, которые знают тебя как русскую принцессу? Но ведь ты была в маске. Надо же, как интересно! Появление знатной иностранки выросло в скандальное происшествие, заслонившее в прессе даже сплетни о леди Уэрстон и ее пылких поклонниках. И слухи о намечавшейся дуэли. — Жоржетт покачала головой. — Посмотри, в газете пишут, что была еще и драка. И все. Несколько слов. И все это из-за тебя. Поверь мне, если бы они действительно знали, кто ты на самом деле, то непременно бы упомянули твое имя.

— Да, но…

Миранда внезапно замолчала. А ведь подруга права!

Легкое беспокойство охватило ее. Она торопливо схватила газету:

— Дай-ка мне посмотреть. — Миранда вслух начала читать: — «Дорогие читатели, едва ли случайно мистер И. был обнаружен без чувств в ложе леди У., но куда интереснее то, что случилось с ее сыном…»

— Он специально сделал это, — заключила Миранда, глядя на газету.

— Кто?

— Виконт.

— А что ты имеешь в виду?

— Использовал меня, чтобы отвлечь внимание от своей матери.

Жоржетт удивленно заморгала — видно было, что она ничего не понимает.

Миранда прищурилась:

— Теперь я это ясно поняла.

— О, дорогая, а ты используй его в ответ. И расскажи мне, как все получится.

Миранда воинственно стучала пальцами по столу.

— Виконт уже достаточно позабавился.

— Значит, газетчики не придумали насчет кустов и задранных ног? — Жоржетт потянулась ближе. — Как все это было? Расскажи мне. Не утаивай ничего.

Миранда улыбнулась:

— Знаешь, мне очень понравилось.

— О Господи, Миранда, ты мучаешь меня! — Рука Жоржетт легла на ее подбородок. — Продолжай же, я жду.

— Я не ожидала, что целоваться с мужчиной так приятно.

— Я же говорила тебе — давно пора было попробовать, но ты не слушаешь.

Она показала подруге кулак.

Миранда задумалась. Ее мысли путались.

— А ведь то, что он попросил меня заняться его библиотекой, — всего лишь предлог. Он просто низкий интриган.

Брови Жоржетт поднялись.

— Будет тебе, Миранда. Ты слишком строга.

— Да я убеждена в том, что говорю правду. Но только… — Она сильнее застучала пальцами по столу. — Здесь одно не соединяется с другим. Почему именно я была ему нужна?

Взгляд Жоржетт смягчился.

— Дорогая, но почему бы и нет?

Миранда покачала головой, ее переполняли эмоции.

— Я никак не могу понять: в чем же заключается его игра?

Жоржетт вздохнула:

— Ты сейчас не в настроении, и я не стану спорить с тобой, хотя мне хочется убить тебя прямо на месте. Будь откровенна со мной, прошу тебя. Честное слово, нехорошо с твоей стороны держать свою подругу в таком напряжении.

Миранда вздохнула, не в состоянии вымолвить хоть слово.

Глаза Жоржетт на какой-то момент стал и озабоченными, потом она обняла подругу:

— Я прощаю тебя, дорогая.

Миранда выдавила улыбку, глядя на нее затуманенным взором.

— Не знаю, что случилось на самом деле, — мягко проговорила Жоржетт. — Но мне кажется, я догадываюсь, о чем ты думаешь сейчас. Да наплюй ты на его каталог! Сейчас не до него, займись другим. Пойди к нему в спальню, если еще не была там. Хватит мечтать о прекрасных рыцарях, когда такой восхитительный мужчина может ускользнуть из твоих рук. Воспользуйся секретами обольщения, о которых ты постоянно читаешь, и завоюй его.

— Это не так просто!

— Еще бы! — с пониманием кивнула Жоржетт. — Он настоящий мужчина, а не какая-то мямля, как твои друзья по переписке. Тебе нужен именно он. Прислушайся к своему сердцу, и ты поймешь, что я права.

Возвращение в дом виконта потребовало от нее смелости. Миранда ловила на себе любопытные взгляды слуг. А чего, собственно, она ожидала? Девушка чувствовала себя полной дурой. Горничные, вполне возможно, уже знали все. Конечно, ведь они помогали ей собираться на этот маскарад, видели ее платье…

Виконт ловко загнал ее в ловушку. Но зачем? Чтобы сделать своей любовницей? Но у Даунинга их и так было достаточно. Он всегда предпочитал мимолетные любовные связи, ни к чему не обязывающие мужчину. Судя по газетам, предметы его страсти менялись как перчатки.

Миранда нахмурилась, внезапно почувствовав себя обманутой. Зачем он пытался выдать ее за принцессу? Чтобы отвлечь внимание от скандалов матери? Скрыть дуэль, о которой писали газеты? Но он мог бы легко найти кого-то другого, кто бы мог сыграть эту роль достоверно. Например, актрису.

Почему он выбрал именно ее?

Может быть, просто потому, что она оказалась как раз под рукой в нужный момент? Это было вполне допустимо.

Миранда постучала пером по столу библиотеки. Ей нужно привести свои мысли в порядок, прежде чем она увидит виконта. И еще отправить письмо.

«Дорогой мистер Питтс!

Я признаюсь, что встретила человека, который перевернул всю мою душу. Не знаю, как мне поступить сейчас. Я хочу, чтобы ко мне испытывали уважение, но боюсь, что его все-таки следует заслужить. А я, кажется, совсем потеряла голову.

Я знаю, вы всегда говорили мне, что следует прислушиваться к здравому смыслу, но я чувствую, что мой здравый смысл тащит меня в противоположные направления. Одно — страстное приключение, а другое — уважение и респектабельность, чего я всегда желала.

Когда я читаю роман, опасные желания всегда так увлекают. Но в реальности все мое нутро завязывается в тугой узел, мой пульс становится бешеным, мои чувства мечутся то вверх, то вниз, как бабочки, пойманные в сачок.

И что тогда делать… пускаться в авантюру или отойти в сторону?

Миранда Чейз».

Мистер Питтс всегда отвечал ей — не важно, следовала ли она его совету или нет, он всегда высказывал свое мнение ясно и определенно. Она отдала письмо слуге, чтобы тот опустил его в почтовый ящик.

Что мистер Питтс может сказать о ее отношениях с лордом Даунингом? А вдруг он догадался, что это о ней пишут на скандальных страницах газеты, несмотря на то что там не указано ее настоящее имя?

…Миранда поставила книгу на полку. Она с удовольствием придушила бы виконта за те мысли, что он посеял в ее голове.

Но он не появился.

Ни утром, ни днем. Ей принесли ленч, и она завтракала в одиночестве. Закуски и чай, предложения помочь, вопросы… Не хочет ли она отдохнуть в «своей» комнате? Не устала ли?

Она сошла по лестнице в холл, когда уже спустились сумерки. Джеффрис неожиданно появился из темноты.

— Мисс Чейз, кучер доставит вас домой.

— О, спасибо, в этом нет необходимости.

Дворецкий предупредительно открыл дверь.

— Карета ждет у ворот. Это распоряжение лорда Даунинга. — Он что-то протянул ей: — И это тоже для вас. Всего доброго, мисс Чейз.

Миранда взяла протянутый сверток. «Бенгалец». Она готова была поспорить, что ей вручили именно эту книгу. Она спускалась по ступеням, чувствуя еще большее смущение. Особенно после того, как Джайлз и Бенджамин приветствовали ее у кареты как самого уважаемого гостя.

Виконт не появился и на следующий день.

Джеффрис с виноватым видом утверждал, что тот уехал по срочному делу и просит извинить его.

И нет даже малюсенькой записки, написанной его неровным почерком.

Все то, что произошло в темноте сада, казалось каким- то нереальным.

…Другую коробку принесли в магазин. Хорошо, что дядя отсутствовал! Внутри, на темно-красном бархате, лежал браслет, усыпанный бриллиантами. Она взглянула на него и убрала в гардероб — туда, где уже лежало «искушение», которое он подарил раньше.

А мистер Питтс до сих пор не ответил ей.

Разбирая почту, Миранда думала о словах Жоржетт. Ее сердце мучительно сжалось, когда она увидела на конверте почерк Элиотериоса. Неужели он прислал ей новую книгу? Это было бы очень кстати. Может быть, в ней она найдет ответы на все мучившие ее вопросы. Ведь ее подруга уверяла, что автор книги про искушение и соблазнение знает толк в женщинах.

Миранда фыркнула при этой мысли. То, что ей нравилось представлять себе героев романа с каштановыми волосами и мягкими, добрыми карими глазами, оказывается, не значило ничего. Черные глаза и волосы темные, как антрацит, ничуть не хуже. Но ей-то что до этого?

Она нахмурилась и открыла конверт.

«Дорогая госпожа Чейз!

Мое сердце замирает от удовольствия при мысли о том, что вам нравится моя книга. Надеюсь, вы одобрите и приложение.

Элиотериос».

Миранда не поверила своим глазам, когда разорвала пакет и обнаружила новую книгу, которую она никак не ожидала получить и которая еще не была представлена публике.

Она немедленно открыла ее и погрузилась в чтение, радуясь, что хоть что-то отвлечет ее мысли от виконта. Но каждый раз, когда герой книги с каштановыми волосами и мягкими карими глазами появлялся на странице, она сравнивала его с тем мужчиной, который ласкал ее в темноте сада.

Свеча почти догорела, когда Миранда прочла половину. Обычно она для разнообразия сразу же брала другую книгу и чтение продолжалось далеко за полночь, но завтра ей предстояло встать пораньше и помочь дяде, до того как она снова пойдет в особняк виконта.

Она с трудом могла сконцентрироваться на чтении — никак не могла запретить себе думать о герое ее романа — черноволосом, загадочном, непредсказуемом.

И почему мистер Питтс не отвечает на ее письмо? Ей необходимо узнать его мнение, а он предпочитает хранить молчание.

Виконт не появился и на следующий день.

Ничто не напоминало о нем. Извинение за его отсутствие было передано ей неразговорчивым дворецким вместе с очередной коробкой, которую она не открывая поставила на стол в библиотеке. В доме стояла тишина. Слуги, сменявшие друг друга в библиотеке, чтобы помочь ей, в отсутствие хозяина осмелели и проявляли заинтересованность. Правда, не все из них умели читать. Она сказала об этом Лотти, женщине, которую встретила во дворе во время своих первых визитов.

— Что из того? Я тоже не умею. Но могу узнать две схожие книги. Вот и вот, — указала та. — Один и тот же автор, да?

Миранда посмотрела на корешки, на обоих написано — Лок.

— Да, верно. — Она взглянула на горничную: — А вы бы хотели научиться читать?

— А зачем мне это нужно? Честер будет читать мне. Бог наградил меня грамотным мужем и хорошим слухом, поэтому я в состоянии найти все ответы на свои вопросы.

Лотти повернулась и занялась делом. Глэдис как-то странно смотрела на Миранду. Та хотела поговорить с ней, но хорошенькая горничная быстро отвернулась и сделала вид, что погружена в работу. Интересно, почему она так ведет себя?

Миранда больше не могла оставаться в библиотеке, прислушиваясь, не появился ли виконт.

И она решительно направилась в нижний холл, а потом — к черной лестнице большого дома. Слуги с любопытством наблюдали за ней.

Но не сделала она и десяти шагов по кухне, как кухарка остановила ее:

— Мисс Чейз, я могу вам чем-нибудь помочь?

— Добрый день, миссис Харпер.

Брови женщины удивленно поднялись: ведь они не общались прежде. Но Миранда узнала имена всех слуг в этом доме независимо от их ранга.

— Я хотела немного перекусить. Достаточно немножко хлеба и сыра.

— Я пришлю вам поднос с едой, как обычно, мисс Чейз.

Она повернулась к лестнице.

— О, я вовсе не хотела затруднять вас. Я могу все захватить с собой.

— Не спорьте, я знаю свои обязанности. Еду вам скоро принесут.

Миранда вздохнула и вернулась в холодную пустую библиотеку. Что же это такое. Пусть виконт лишил ее своего внимания, но она могла бы завести дружеские отношения с прислугой. Однако и этого не получилось. Впрочем, что толку от ее сетований, надо приниматься за работу.

Она отбросила сентиментальные мысли и расправила плечи, взявшись за очередную порцию книг.

В то утро ей пришло в голову поинтересоваться местом пребывания виконта, но она вспомнила, как сухо говорил с ней дворецкий, и решила придержать язык.

Кроме всего прочего, это не ее дело. Ее наняли составить каталог и разобрать книги в библиотеке, вот это она и должна делать. Надо постараться забыть свои глупые мечты, горячие руки виконта и ласковый шепот.

Не стоит мучить себя воспоминаниями. «Наслаждайся жизнью сейчас». Она забыла об этой мантре. Ведь всего два года прошло со дня гибели ее семьи. Первый год был особенно трудным. Как можно наслаждаться чем-то, когда те, кого ты любил, потеряны навсегда? Вместо этого она с головой ушла в переписку, и наконец письма от Элиотериоса стали приходить каждый день, иногда даже три письма в день. Нанятый курьер износил вконец свои башмаки, бегая через весь Лондон.

«Дорогая госпожа Чейз!

Извините меня за то, что позволил себе ограничиться всего лишь несколькими словами в ответ на ваши милые письма.

Я работаю над проектом, где плод достигает расцвета. Слишком рано говорить, когда я буду в состоянии показать что-то или в какой манере это может быть сделано. Что касается проекта, который вы упомянули, слухи часто превращаются в дым.

С огромной благодарностью и уважением сообщаю, что я получил ваши последние письма.

Они заставляют меня ощутить вкус жизни.

Ваш Элиотериос».

Это последнее послание заставило ее сердце биться сильнее. Она вновь вернулась к мыслям о виконте, к тому вечеру, когда от аромата жасмина и лилий кружилась голова.

В промежутках приходили письма и от мистера Питтса, который иногда был слишком сдержан в своих ответах, но иной раз мог дать выход чувствам — особенно когда она начала отзываться в романтическом ключе об Элиотериосе.

А виконт так и не появился. Единственное свидетельство его существования так и лежало в нераскрытых коробках, которые она складывала в углу библиотеки. Она откроет их, когда увидит его.

На следующий день она опять попыталась прорваться на кухню, но ее снова повернули назад.

Миранда повторила свою попытку. На третий день ей неохотно позволили войти.

Она сидела за столом в углу магазина, перебирая пальцами оборку старого хлопкового платья. Прошла неделя. Она размышляла о том, что исчезновение виконта продиктовано не только его странностями. Она сделала что- то не так? Или, может быть, это просто манера его поведения?

Жоржетт потянулась к сумке:

— Посмотрим свежие газеты, дорогая.

Подруга приносила прессу каждый день. Странно, но на этой неделе было необычно мало сплетен. Семья виконта вела себя на удивление прилично. К чему бы это? Миранда крепче сжала пальцы.

Жоржетт протянула руку и расправила газету на столе.

— Так, что же пишут? — Она пробежала глазами колонку. — Все разговоры только о предстоящем завтра бале у Ханнингов. Ах, Миранда! — Жоржетт мечтательно вздохнула. — Ты можешь появиться там как принцесса. Это было бы потрясающе!

Миранда; была согласна с подругой: бал — это всегда здорово, вот только присутствовать там ей вовсе не хотелось. Хватит с нее и маскарада. Интересно, а виконт будет там? Впрочем, это не ее дело.

— А это что? «Поклонники леди У. поссорились, и оба таинственно исчезли. Странное затишье! Когда же маркиза снова вернется на сцену?» — Жоржетт подняла брови. — Что же на самом деле произошло на маскараде в Воксхолле?

Миранда покачала головой. Она не собиралась откровенничать с подругой, ведь это не только ее тайна.

— Виконт вряд ли рассказал бы мне об этом, — ответила она сухо.

Жоржетт выглядела разочарованной.

Миранда увидела эту строчку раньше подруги и попыталась прикрыть ее. Но та отодвинула ее руку в сторону.

— О! — воскликнула она. — «Прелестной принцессы не видно с той лунной ночи в саду. Что это? Вымысел? Мираж? Одна надежда, что она вернется, мы ждем ее».

Миранда покраснела.

Жоржетт погрозила пальцем:

— Дорогая подружка, блеск в твоих глазах выдает тебя. Ты не можешь забыть виконта! И именно поэтому тебе нужно продолжать работу в его пыльной библиотеке — не важно, что он долго отсутствует.

Миранда скептически хмыкнула.

— Твоя ирония неуместна. Рано или поздно он вернется, — продолжала Жоржетт, — не так просто забыть, что было между вами.

Любую другую тему Миранда могла бы поддержать. Но сейчас лучше промолчит.

Она была рада, что не рассказала Жоржетт о коробках, которые присылал виконт. Ее подруга наверняка потребовала бы, чтобы она открыла их. А ей этого вовсе не хотелось.

Жоржетт погрозила пальцем:

— Он красивый. И богатый. А какие у него глаза! О, Миранда, найди его и не отпускай ни на шаг. Поезжай с ним куда-нибудь за город, если он предложит.

— Ты слышишь, что говоришь? — набросилась на нее Миранда. — Ты предлагаешь мне бегать за ним?

— Ну если ты будешь действовать похитрее, то человек, у которого ты служишь… возможно, сделает тебе предложение.

Но это было желание Жоржетт, не ее. И она не собиралась выслеживать виконта, гоняясь за ним по всей Англии. У нее остались чудесные воспоминания, и не стоит хотеть большего. Хотя она не отказалась бы снова оказаться с ним в саду лунной ночью.

Жоржетт, сдвинув брови, смотрела на нее:

— Ты вспоминаешь его? Почему бы тебе не начать с чего-то попроще, например, обратить внимание на мистера Ханнинга или Томаса Бриггса? И оставить мне этот лакомый кусочек, который кажется, тебе не по зубам.

— И не надейся!

— Ага, кажется, я тебя расшевелила.

Жоржетт погрозила ей пальцем.

— Просто я пытаюсь обдумать все как следует, а ты мешаешь мне. Мои мысли…

— Я взяла бы их и выбросила куда подальше.

— Хочешь, я представлю тебя виконту, когда он вернется? — спросила Миранда.

— О, это будет очень мило с твоей стороны. Но должна сказать, твой лорд Даунинг не посмотрит на меня, даже если я буду лежать голая на рукописи самого Шекспира.

— У него они, кстати, есть, — пробормотала Миранда, потирая руку.

— Неужели?

— Кроме того, ты ошибаешься. Мужчины никогда не смотрят на меня, когда ты рядом.

— Когда виконт вошел в магазин, он обратил внимание на тебя, хотя я тоже была там.

— Просто в тот раз он был очень занят. Хотел поскорее получить свои книги.

— Нет. Просто я не заинтересовала его. Поверь мне.

Жоржетт вздохнула и опустила глаза.

— Он был немножко не в духе, я думаю. Иначе он обязательно выбрал бы тебя.

— Он известный ловелас, ты слишком хороша для него. — Жоржетт решительно кивнула. — Поэтому забудь его, ты ведь знаешь, я плохого не посоветую. Ты очень дорога мне, и если виконт обидит тебя, я выцарапаю его бесстыжие глаза. Хватит, выброси его из головы. Теперь я буду развлекать тебя.

Миранда сразу не отвергла эту идею, что очень обрадовало Жоржетт.

— Завтра мы пойдем на вечеринку к Мортонсам и найдем чем заняться.

На следующий день Миранда подняла экземпляр «Бури» Шекспира с пола библиотеки. Адекватное название тому хаосу, который окружал ее и который, казалось, увеличивался с каждой ночью после ее ухода. Слуги все приносили и приносили новые издания, й она начинала работу сначала.

Вздохнув, она взялась за сочинения Шекспира. Видимо, виконт любил этого автора. У него было три или четыре версии каждого произведения, а некоторых — даже пять, если учесть разные переводы и издания. Они были разбросаны по всей библиотеке. Поэтому она сначала стала собирать книги с одним и тем же названием. Он, казалось, любил как мрачные трагедии, так и светлые комедии — те, где герой то и дело обдумывал хитроумные уловки, часто менял свою личность, водя всех за нос. Интересно, что бы сказал обо всем этом мистер Питтс? Она представляла его джентльменом средних лет, взбалмошным и остроумным, совсем другим, чем Элиотериос, в котором было что-то байроновское. У него, наверное, вьющиеся волосы и голубые глаза. Оба интриговали ее своими письмами. И хотя мистер Питтс часто расстраивал ее категоричностью своих суждений, она должна была признать, что всякий раз с нетерпением ждала его посланий.

Тем не менее она никогда не смогла бы жить с таким мужчиной.

Она послала ему короткую записку, где написала о подарке от Элиотериоса и еще о том, что планирует составить компанию Жоржетт на вечеринке у Мортонсов. Миранда никогда не рассказывала ему, чьей библиотекой она занимается, но упоминала несколько раз между строк, что владелец очень интересует ее. Она с нетерпением ждала совета или предупреждения… Он был очень отрицательно настроен по отношению к Элиотериосу.

А ее любимый автор — он слишком хороший. Какие у него чудесные книги! Он был искренне смущен тем, что она восхищалась его произведениями.

Миранда подняла несколько книг, которые отложила раньше, чтобы поставить на соответствующую полку. Несколько томов сомнительного содержания. Старинный экземпляр, представляющий руководство в области эротики, лежал сверху. Она быстро оглядела пустую комнату, радуясь, что она одна и никто не помешаёт ей. С каждым днем слуги относились к ней все более радушно. Она даже получила приглашение посетить одну из их вечеринок.

Если же говорить об отношениях с виконтом, или скорее об отсутствии их… Единственная ниточка, напоминавшая о его существовании, — это его подарки. Без записок. Она проверила несколько коробок, что лежали сверху, поняв, что может просто потрясти их, чтобы решить, содержат ли они письмо. Нет, никаких конвертов не было. Но было разрешение пользоваться каретой, которая отвозила ее домой, так как Джеффрис сказал, что на этом настаивал виконт.

Ежедневные поездки в карете заставили ее забыть прежние страхи и чувствовать себя комфортно в этом виде транспорта. Единственный барьер, отделявший ее от того, чтобы отправиться в более длительное путешествие с ним, было ее собственное нежелание. Кто знает, как далеко заводят соблазны.

Она осторожно открыла книгу, чтобы, не дай Бог, не повредить переплет или страницы, и наугад перевернула несколько страниц. Мужчина и женщина. Рисунки, изображающие любовное слияние в последовательном порядке, заполняли страницу, внизу шел неразборчивый текст. Здесь была представлена более откровенная версия, чем в книге, спрятанной в ее гардеробе.

Но на лице женщины на рисунке застыло равнодушие. Словно она только демонстрировала движения и не получала наслаждения. Нет, здесь не было ничего похожего на те ощущения, что она сама испытала в Воксхолле. Сначала острый, опьяняющий страх, рожденный атмосферой кареты и вышедший из-под контроля; потом красота тысячи ламп и грохот фейерверка, отдававшийся эхом в ее сознании. И потом…

Жоржетт права, И даже сердитый мистер Питтс тоже. Она должна ощутить всю полноту жизни, не дать ей пройти мимо, хватит прятаться в темном мирке библиотеки. Да здравствуют новые впечатления!

Она будет ходить в парк и посещать вечеринки с сыновьями свах. И пойдет к Мортонсам — испробовать свои способности во флирте. Безвредный легкий флирт — к большему она не готова.

Пока это было у нее с единственным мужчиной, который отсутствует уже неделю… Она выбросила эти мысли из головы. Легкий флирт. Она кивнула. Вековая традиция. Ей никогда не приходилось задумываться о своей репутации, хотя голос Жоржетт звучал в ее голове.

«Глупости, эти чопорные дамы думают, что они управляют жизнью… Подумай о миссис Пенниуэзер… Любовница трех графов одновременно и тем не менее приглашена всюду. И смотри, газеты пишут, что ты принцесса. Если все выяснится, ты станешь известной персоной, твое имя будет у каждого на устах, хорошо это или плохо, но на устах. Ты будешь востребована повсюду, дорогая».

Она покачала головой. Это была мечта Жоржетт, не ее. Но она хотела бы большего. Хотела снова почувствовать ту искру, которая так возбуждает все ее девичье естество.

Это было потрясающе.

Так не было ни с кем. Но кто способен зажечь эту искру? Она перевернула страницу, еще одна иллюстрация открылась ей: пара демонстрировала другую позу. Голова женщины была откинута назад. На лице — взрыв эмоций, который трудно выразить в словах. Руки находящегося рядом мужчины согревали ее, наполняя огнем. Его глаза блестели в лунном свете. Ее имя, словно сладкие звуки музыки, слетало с его губ.

— Я бы хотел взглянуть на страницу, которая вас так заинтересовала, Миранда.

Теплый шепот обдал жаром ее шею, и она задрожала. Книга упала из ее рук. Она пыталась ухватить ее, темные глаза и волосы поплыли перед ее взором, когда он бросился помочь ей. Ее пальцы задели его теплую руку — снова без перчаток. Она отшатнулась, вырвала книгу из его рук и потеряла равновесие.

Сильные теплые руки подхватили ее. Волнение вспыхнуло, словно никогда не затухало.

Глава 13

Дорогой мистер Питтс!

Трудно выбрать между волнением сердца и осторожностью, которая продиктована здравым смыслом. Как определить, что правильно, а что нет?

Из письма Миранды Чейз

Он обнял ее за талию. Она вздрогнула, мгновенно вспомнив Воксхолл и то, как он ласкал ее там.

Последняя неделя была ужасной. Вовлеченный в семейную драму, он на время забыл о своих отношениях с Мирандой, погрузившись в свои дела. Ненавидя себя за то, что сделал. И за то, что еще сделает. Но как бы то ни было, мысли о Миранде вновь стали преследовать его.

Он чувствовал, как она дрожит, и зарывался в ее волосы, вдыхая свежий, терпкий аромат лаванды. Как приятно возвращаться к ней после трудного дня, непростой недели. Его руки сильнее сжали ее талию и затем опустились ниже. Он поддел книгу ногой, так, чтобы она оказалась, перед ними. На открывшейся странице мужчина, стоя сзади женщины, обнимал ее. Он видел, как щеки Миранды постепенно становились пунцовыми.

— Интересно, мисс Чейз, чем вы занимались в мое отсутствие?

— Я работала, — сказала она едва слышно.

— И только?

— Разбиралась в библиотеке, — пробормотала она, с одной стороны, мечтая улизнуть, а с другой — не желая, чтобы он отпустил ее.

Он дунул ей в макушку.

— Я сожалею, что не мог освободиться раньше.

Незаметно он подвинул книгу носком ботинка так, чтобы Миранда видела открытую страницу, и положил руки ей на бедра, как мужчина на иллюстрации.

— Ваше сиятельство, — прошептала она задыхаясь, — что вы делаете?

— Я смотрю, вас интересует литература определенного толка. Весьма занимательное чтиво.

Девушка наклонилась и подняла книгу, щеки ее порозовели, когда она быстро прикрыла обложку и поставила толстый том на ближайшую полку. И на какой-то момент сделала паузу, затем подняла подбородок. Выражение ее лица смягчилось, а кровь отхлынула от лица.

— Надеюсь, вы провели удачную неделю?

Она отодвинулась от него и склонилась над стопкой книг, которые разбирала до того, как он вошел. Нахмуренные брови, нижняя губа прикушена, сосредоточенное выражение лица. Он стоял и долго наблюдал за ней, наслаждаясь этой картиной и с любопытством думая о том, что она там читает.

Он слишком долго отсутствовал.

— Неделя выдалась трудная.

— Сочувствую.

Она подняла книгу, затем другую, ее волосы упали на щеки, скрывая выражение лица. Ее голос звучал вежливо, но холодно.

Повернувшись спиной к полкам, она поставила книгу, затем вернулась к тем, что ждали своей очереди.

Он усмехнулся:

— Вы пытаетесь игнорировать меня?

— Я делаю то, о чем вы меня просили, ваша светлость.

Неделя с Колином, с матерью, с сестрами, с Шарлоттой Чатсуорт и ее отцом, с Диллингемом, с Истоном. И еще с его отцом.

Это была трудная миссия. Всегда так было. При всей ее очевидной вине и легкомыслии его мать была предсказуема. Ее мотивы прозрачны. А вот действия отца понять было непросто.

Виконт взял руку девушки в свои, медленно вытащил книгу из ее пальцев. Он оставил ее на целую неделю. Зачем?

— Вы сердитесь на меня?

— С чего бы это?

— Потому что я исчез после той чудесной ночи в Воксхолле.

Ему действительно потребовалась передышка, чтобы хорошенько все обдумать, решить, что делать дальше. Он опасался нахлынувших на него новых чувств — непривычных, волнующих, опасных. Он мог совсем потеряться в их водовороте сам и потерять ее.

— У меня нет причины сердиться на вас. Вы вольны делать то, что хотите. — Она отвернулась от него. — Между нами не было обещаний, разве что мои обязанности здесь. — Она снова посмотрела на него с невозмутимым видом. — Воксхолл? Что ж, это был прекрасный вечер. И спасибо, что вы пригласили меня.

То, как она благодарила его, заставило его чувствовать себя не в своей тарелке. Лучше бы обругала, назвала прохвостом, кем угодно, только не этот вежливый равнодушный тон.

— Мне кажется, вы обижены на меня.

— Я выражаю свою признательность за хороший вечер. — Огонь полыхал в ее глазах. — И говорю совершенно искренне.

— Вы злитесь на меня.

Ему был приятен решительный вызов в ее тоне. Твердый орешек! Если бы она расплакалась, он мог бы просто предложить ей треснуть его по голове подсвечником.

Миранда надула губы и снова углубилась в свое занятие.

— Что именно вас не устраивает?

— Почему бы вам самой не сказать мне это?

Задумавшись на секунду-другую, она отрицательно покачала головой.

— Какая же вы бука!

— Да уж какая есть.

— Но это нечестно с вашей стороны.

— Боюсь, и вы в этом смысле не вполне безупречны, ваше сиятельство.

Он приподнял бровь:

— В чем же я провинился?

— Вы умышленно соблазнили меня в саду Воксхолла.

Он улыбнулся:

— Но в этом нет ничего неожиданного. Я честно стараюсь делать это уже несколько недель.

— Вы непорядочно поступили со мной.

— Какая клевета! — продолжал отпираться виконт.

— Вы решились на это, чтобы прикрыть другой скандал.

Он оторопел от ее слов. Конечно, не следовало оставлять ее одну на столь долгое время. Она слишком восприимчива, импульсивна. И именно это привлекало его к ней в первую очередь. А ведь он так желал быть совершенством в ее глазах, не дать ей возможности хоть в чем-то упрекнуть его.

— Вы думаете, мне очень приятно мелькать на страницах газет?

Она постучала по книге, которую держала в руках.

— А разве нет?

— Вы ошибаетесь на этот раз. Меня не было в городе. — Он не отреагировал на ее усмешку. — Если бы только вы были со мной!

И снова этот румянец, который ей так шел, расцвел на ее щеках. Тонкая голубая жилка билась на шее. И это прелестное выражение в ее глазах…

— Вы коварный человек, милорд. Решили развеяться, подышать свежим воздухом? А заодно использовать меня, чтобы отвлечь людей от сплетен вокруг вашей семьи?

— Да каким же это образом? Сделав вас героиней газетного скандала?

Она еще больше покраснела и вздернула подбородок.

— Кто знает, может быть, вам в голову и приходили такие мысли. Но я мало подхожу для этой цели.

Ах, как же она недооценивала себя! Он хотел одеть ее в шелка и атлас, а лучше, чтобы на ней не было ничего. Научить ее всегда быть неподражаемой, влекущей, сексуальной.

В ней было столько страсти, которая ждала освобождения. И возможно, если бы он искал только физического удовольствия, как планировал сначала, тогда не бросил бы ей вызов. Стал бы последовательно обольщать ее. А сцену в Воксхолле вполне можно было довести до логического завершения: Место, конечно, романтическое, но все-таки не совсем удобное для любовных утех. Мраморная скамья. Но можно было встретиться с ней на следующий день. Продолжить начатое прямо здесь, на полу библиотеки или на диване. Обладая ею, наслаждаясь до пресыщения, впитывая каждый стон, каждый крик, наблюдая, как ее глаза темнеют от страсти.

Но он не мог пойти на это. Теперь тактика соблазнения казалась ему дешевым трюком. Обольстить ее, сделать любовницей и потом тривиально бросить? И все это — ради своего мужского тщеславия? Нет, нет и нет! Зачем себя обманывать? На этот раз в нем впервые заговорили чувства. Они были выше жажды чисто физического удовлетворения. Но в этом таилась и опасность.

Поэтому он покинул дом и предъявил родителям ультиматум. Затем поехал, чтобы начать свои безумные альтернативные поиски. Начало его собственного разрушения, конечно. Постоянство никогда не кончается хорошо.

Он грустно улыбнулся, черты лица смягчились.

— Вы не забыли про тот вызов?

Она установила несколько книг на полке.

— Неделя прошла. Вы победили.

— В глубине души я этого не ощущаю.

— Души? Если бы я верила в ее существование у вас, может быть, могла бы согласиться.

— Какое же сомнение? Душа есть у каждого. Подчас она сохнет и страдает. Терпеливо ждет, когда же вы освободите ее.

— Вы дразните меня, ваше сиятельство.

— У меня нет ни малейшего желания шутить.

Он провел пальцем вдоль кожаного переплета.

— Мужчинам свойственно раздавать пустые обещания. Вам надо получше разобраться в себе самом.

Виконт грустно улыбнулся и кивнул в сторону нераскрытых коробок с его подарками:

— Вам они не понравились?

Она хмуро посмотрела на него:

— Я была слишком занята. Уж простите…

— Но это знак моей любви. Благодарность за то, что вы приняли вызов.

— Записки от вас было бы вполне достаточно. Я не знала, где вы.

— Записки? А не моих чувств? — спросил он.

Она, прищурившись, пристально смотрела на него. Виконт подошел к ней. Ее спина и плечи тут же напряглись, когда он оказался совсем рядом.

— Я приглашаю вас поехать со мной.

— Нет.

Но он видел, что она дрожит.

— Вы даже не знаете, куда я вас приглашаю.

— Не важно куда, я уверена, что мне это не нужно.

— Зачем же так категорично? — Он постарался придать легкость своему тону. — Не упрямьтесь, я обещаю, вам это доставит удовольствие.

— Я занята.

Она кивком указала на неразобранные стопки книг.

Он улыбнулся и покачал головой:

— Но ведь я здесь хозяин.

Ее плечи снова напряглись, и она отвернулась. Он хотел видеть ее лицо. Девушка бросила книги на пол, видимо, не в силах сдерживать раздражение, так как подобный жест никак не вязался с ней. Ее лицо было непроницаемо, когда она снова подняла на него глаза. Но через несколько мгновений оно просветлело.

— С вами трудно спорить. Я согласна.

Миранда ни на секунду не доверяла ни хитрой улыбке, которая появилась на его лице, ни блеску в его темных глазах. Но ее непреодолимо тянуло к нему.

Он повернулся, и она последовала за ним из комнаты. Они спустились в холл. Ее гнев бился в такт с ее сердцем, а брови сошлись вместе, когда он вошел в ту комнату, которую отвели ей.

Если он думает, что может закончить то, что начал в саду Воксхолла, она быстро избавит его от этого заблуждения.

Она не заходила сюда с того вечера, просто не было причины для этого. И у нее было вполне определенное ощущение, что эта комната не принадлежит ей.

Он прислонился к гардеробу, провел ладонью по его деревянной поверхности, затем открыл дверцу. Внутри висело несколько красивых платьев.

И все были ее размера! И такие красивые! Когда он успел заняться этим? Несколько девушек-швей в ателье мадам Галланд, наверное, искололи пальцы до крови. Бедняжки. Одно утешение, что они наверняка изрядно пополнили свои кошельки.

Вздохнув, она сжала руки, борясь с желанием дотронуться до этих прелестных нарядов, хотя запрещала себе даже думать об этом.

Его рука прошлась по красивому платью из зеленого муслина. С видом знатока он захватил ткань двумя пальцами, пощупал ее, затем взял платье и приложил к Миранде, как могла бы сделать горничная.

Муслин прикоснулся к обнаженной шее, лег ей на плечи. Скользнул ниже, при этом костяшки его пальцев тоже прикасались к ней в легком, нежном движении…

— Да. Подходит…

Она кашлянула, потому что в горлевдруг пересохло.

— Для чего, ваше сиятельство?

— Я думаю, вам следует называть меня Максимилиан, или Макс, или Максим. Как вам больше нравится.

Он сказал это легко, но что-то еще крылось за этими словами. То, что моментально заставило ее гнев испариться.

— Такие имена используют только очень близкие люди, — сказала она, и ее щеки снова раскраснелись от гнева. — Те, что могут общаться каждый день.

Уголки его губ поползли вверх.

— Надо почаще заставлять вас сердиться на меня. — Он опустил платье ниже. — Наверное, я могу так понять ваше замечание, что мы недостаточно знаем друг друга? Я давно решил познакомиться с вами поближе, Миранда.

То, как он сказал это, заставило ее проглотить комок, застрявший в горле…

— Наденьте его, прошу вас.

— Зачем? — Ее голос стал выше. — Мы куда-то едем?

— Непростой вопрос, да? — Он поднял голову. — Вы опасаетесь, что я прибегну к низкопробным приемам обольщения? — Он потянулся к ней. — Не бойтесь. Я обещаю быть хорошим мальчиком. — Он небрежно бросил тонкую книжку на стол. — Я стащил ее у Колина, пока он не видел. Может быть, вам понравится?

Она взглянула на томик шекспировских сонетов в дорогом кожаном переплете.

— Ваш брат не будет искать ее?

— Вряд ли он стал бы дорожить стихами, которые не писал сам. — Он усмехнулся. — Я куплю ему другую книгу, если он будет ворчать. — Он погладил кожаный переплет. — Так вы едете со мной, Миранда? Соглашайтесь! Я жду.

Она не поддавалась на зов сирен. Старалась ухватиться за любую причину, которая могла объяснить отказ.

— Но если я поеду с вами, то не закончу вовремя каталог вашей библиотеки.

— Надеюсь, в недалеком будущем у вас появится для этого неограниченное время. — Что-то промелькнуло в его словах… Она почти верила ему. Он не спеша направился к выходу из комнаты, устремив на нее взгляд, от которого ей стало трудно дышать. — Надеюсь, это случится довольно скоро, Миранда.

В полном смятении она смотрела ему вслед. И снова сомнения одолели ее.

Она не должна позволять ему играть е ней. Надо убрать платье в шкаф и спокойно выйти из комнаты.

— У его сиятельства очень плотное расписание. Дворецкий занят. Я могу помочь вам.

Глэдис, по-видимому, ждала за дверью, когда уйдет виконт, так как появилась почти сразу же. Неужели подслушивала?

Миранда секунду-другую пребывала в замешательстве, неожиданно подумав, что в этом доме трудно что-то скрыть.

Глэдис несколько оттаяла после того, как Миранда, посетив кухню, завязала хорошие отношения с прислугой. Но все равно держалась холодно. Это было главное качество ее характера. Горничная жестом указала на стул.

— Знаю, что его светлость вернулся к вам. Хотя он и не отличается постоянством.

Миранда заморгала, затем кашлянула.

— Вы подслушивали, — сказала Миранда. — Да?

Горничная смотрела на нее несколько секунд.

— Да, и не раз. — Она, казалось, обдумывала свои слова; — Поэтому я знаю, что его сиятельство никогда раньше так не поступал.

Миранда покраснела.

Горничная, прищурившись, взглянула на нее:

— Вы не похожи на других… — Она подняла голову. — Те были так, для развлечения.

Она снова указала на стул, на этот раз более настойчиво. Миранда присела сама не своя, не зная, как вести себя дальше.

— Вы так думаете?

— Не стоит считать, что мы слышали каждый томный вздох, чтобы сделать подобный вывод.

Что-то похожее на улыбку появилось на ее лице.

Миранда снова покраснела.

Девушка взяла щетку для волос.

— Но очевидно, он никогда не любил ни одну из них. То, что с вами, совершенно другое.

Миранда смотрела в зеркало, не видя ничего.

— Но я простая продавщица из книжного магазина…

— Я полагаю, не такая уж простая?

— Вы ошибаетесь, — сказала Миранда мягко, когда горничная подняла ее волосы и посмотрела в зеркало, проверяя, пойдет ли ей такая прическа.

Попытки последнего сопротивления закончились, когда она сидела на стуле, позволяя горничной одеть ее для выхода с виконтом. Господи, зачем ей все это надо? Может быть, стоило вернуться в библиотеку, потребовав, чтобы он оставил ее одну, и пойти своей прежней дорогой?

Никогда не знаешь, что ждет тебя в конце приключения. Как быстро все изменилось. Ее жизнь, похоже, покатилась по совсем другой колее. Что же будет дальше? Глэдис осторожно подколола локоны.

— Что же касается здешних порядков, то вы к ним привыкнете. Здесь устоявшийся, ритм жизни. Но в последние несколько недель кое-что изменилось. — Она улыбнулась. — И пусть вас не смущает, что у стен есть уши. Кто-то подслушивает, потому что он слуга и считает, что это его обязанность.

— А кто-то привык жить среди книг, потому что работает в книжном магазине, — ответила Миранда с улыбкой.

Она видела в зеркале, как горничная равнодушно пожала плечами. И подумала, что та не ответит.

— Вы много читаете? — наконец прозвучал вопрос.

— Да. Это своего рода побег в другую жизнь.

Миранда постаралась, чтобы ее слова не звучали печально, хотя думала в этот момент о своей семье.

— Но если ты прислуга, то времени для «побега» остается немного.

— Но ведь сбежать-то хочется, да?

Девушка слишком сильно натянула ее волосы, затем пробормотала извинения и осторожно вколола в них шпильки.

— Возможно.

Глэдис закончила прическу и помогла Миранде надеть дневное платье. Оно было простое, но очень милое. И так шло ей! Горничная добавила последние штрихи: что-то подколола, что-то расправила. Она так сосредоточенно занималась этим, что Миранде захотелось поблагодарить ее. Девушка ничего не ответила, завязывая пояс на платье. Она кивнула и отошла в сторону, давая Миранде пройти, затем внезапно бросила щетку, даже не посмотрев, куда она полетела.

— Конечно, порой мы слышим такие вещи, что, узнай об этом хозяин, ему бы это не понравилось. Просто нам надо быть более осмотрительными, понимать, с кем имеешь дело.

Миранда сделала паузу и в недоумении подняла голову. Значит, как бы ни складывались ее отношения с виконтом, в его доме это тотчас же становится достоянием всех. Последняя неделя показала ей, как она права.

Она дотронулась до руки горничной и проговорила:

— Спасибо, Глэдис.

Девушка оглянулась, на ее лице не отразилось ничего.

Миранда хотела сказать ей какие-то теплые слова, но горничная извинилась и поспешила покинуть комнату, оставив ее стоять у стола, одетую в новое платье. И еще более взволнованную, чем прежде.

Она взяла книгу сонетов, й слуга провел ее в библиотеку. Виконт уже был там. Листал какой-то том. Он резко закрыл его и встал, когда она вошла. Подойдя к ней, взял ее руку.

— Роза посреди зимы.

— Посреди весны.

— Но в моем сердце зима.

Его губы приникли к ее запястью.

Она отняла руку и поправила пояс платья, чувствуя гладкий шелк перчатки, трущейся о материю, и стараясь сконцентрироваться на чем-то другом, только не на его блестящих глазах.

— Колин часто навещает вас?

— Также, как и все мои браться и сестры. Но на самом деле им не так уж это нравится. Скорее всего ищут предлог, чтобы сбежать от наших родителей. Колин любит приезжать и жаловаться на жизнь. Я думаю, в нем просыпается бунтарь.

Последнее было сказано слишком небрежно.

— Даже так?

Миранда вздохнула и расправила плечи.

— Мне хочется организовать какое-то развлечение для ваших слуг, у них такая скучная жизнь, — сказала она.

Виконт поднял бровь, удивленный сменой темы. Его прищуренные глаза, очевидно, пытались выяснить, что стоит за подобным предложением.

— Развлечение?

— Именно так. Я слышала, что герцог Браксли периодически организует вечеринки в Гайд-парке для своей городской прислуги. — Она подняла глаза. — Может быть, устроить ленч? Вы можете пригласить своих сестер, Колина…

— В любом случае я не уверен, что сам хотел бы присутствовать.

Миранда подняла голову и встретила удивленный взгляд его глаз.

— А я бы не отказалась.

Он долго молчал.

— Прекрасно. Поговорите с миссис Хамфри. Но она может решить, что вы собираетесь занять ее место.

— Ошибаетесь, мы прекрасно ладим.

Его брови приподнялись.

— Я это только приветствую.

— Вы так говорите, будто я трудно схожусь с людьми.

— Моя экономка не привыкла… к таким гостям, как вы.

— То есть к женщинам, которых вы содержите и водите в сомнительные места?

— Ну, вы преувеличиваете, Миранда.

Она почувствовала небольшой укол ревности, но постаралась унять его. Пусть все идет своим чередом. Зачем сейчас задумываться о будущем?

— Мои гости обычно хорошо знают, как вести себя со мной, с членами моей семьи, но им совсем неинтересна моя прислуга.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду женщин, которых вы привозили сюда.

Он пальцем приподнял ее подбородок.

— Вы говорите загадками, дорогая, Я иногда не совсем вас понимаю.

Миранда отвернулась.

Он погладил ее по спине и подтолкнул вперед к двери. Она оглянулась.

— Тем не менее я не знаю, какое место занимаю в этом доме.

Роскошная карета ждала у дверей. Девушка вздохнула и вошла внутрь. Она теперь не испытывала никакого страха. Мысли о других вещах занимали ее. И все-таки приятна забота виконта о том, чтобы ее каждый вечер отвозили домой.

Когда-нибудь, когда она не будет так злиться на него, поблагодарит его.

— Куда мы едем? Или это секрет? — спросила она, усаживаясь на плюшевое сиденье, решив думать обо всем этом как о приключении, о котором она мечтала.

И постараться удержать себя от взрыва эмоций, который позволила себе в Воксхолле.

— На представление цирка «Диамант». Я же обещал вам.

Девушка посмотрела на него. Она не раз вспоминала цирковых артистов.' Посмотреть на них вновь было бы интересно. В газетах писали, что все билеты проданы, поэтому она даже не пыталась попасть сюда.

— Но сейчас середина дня.

— Это вы верно заметили.

Она позволила своей туфельке прикоснуться к его ноге, подчиняясь ритму кареты. Дважды. На третий раз он схватил ее за пятку, потом его пальцы скользнули к лодыжке.

— Что… — прошептала она, задыхаясь. — Что вы делаете?

— Ваша нога, кажется, дрожит. Позвольте мне помочь вам.

— Нет необходимости, — сказала она, ее голос звучал чуть выше, чем обычно.

— Но вы ведь помогаете мне. Возитесь с прислугой, например. Я не говорю уж о библиотеке, без вас я бы вряд ли справился.

Его пальцы внезапно обхватили ее пятку, туфелька соскользнула с ноги. В ощущении от его прикосновения к ее чулку было что-то эротичное, как эхо того, что случилось в Воксхолле.

Ее губы приоткрылись, а глаза встретились с его глазами. Снова она в ловушке. И так приятно чувствовать, как его руки гладят ее ногу сквозь шелк чулка.

Карета остановилась, и он медленно наклонился, нашёл ее туфельку и ловко надел ей на ногу.

— Светитесь, как звезда…

Кто-то постучал в дверцу, но его рука медлила. Он сейчас был похож на рыцаря, благоговейно смотревшего на даму, не отводя от нее глаз. Он ответил на стук, и она, дрожа, протянула руку Бенджамину.

Виконт подвел ее к цирку. Они шли совсем как семейная пара, благонамеренная и респектабельная.

Без света софитов и звуков оркестра цирк выглядел очень буднично. Оживлённо переговариваясь, люди неспешно занимали свои места в предвкушении зрелища. Те, кто побогаче, располагались повыше. Социальное расслоение напоминало о себе даже здесь.

Миранда смотрела на пустые пока еще ложи, оркестровую яму, партер. Ноги сами несли ее в волшебный мир…

— Добро пожаловать! — Распорядитель шел по коридору навстречу. — Ваше сиятельство! — Он поклонился виконту. — И прекрасная леди. — Он низко поклонился Миранде. — Пожалуйте на представление. — Он широко улыбнулся. — И на репетицию смертельных трюков. — Мужчина жестом указал на оркестр и ложи над ним: — Королевская ложа готова и ждет вас. А места критиков — сзади.

Внезапное движение на сцене привлекло его внимание. Распорядитель сложил ладони рупором у рта:

— Разминка окончена. Начинаем репетицию. Скажите Элеоноре и Леонардо, чтобы были готовы. — Он еще раз поклонился и поспешно сказал: — Располагайтесь поудобнее.

Он сделал широкий жест рукой, повернулся и быстро побежал на сцену.

Кое-кто из актеров с любопытством поглядывал на них, но большинство не обращали внимания, занятые приготовлением к представлению.

— Так это всего лишь репетиция?

Глаза виконта лукаво блестели.

— Поверьте, это даже интереснее самого представления. — Он поймал ее взгляд. — Иногда подготовка может быть более занимательной, чем само событие. Надо пробовать трюк снова и снова, пока не достигнете совершенства. Так и в жизни происходит.

Ее сердце забилось сильнее обычного.

— Где бы вы хотели сидеть, дорогая? — спросил виконт, обводя широким жестом пустой театр.

— Если уж мне предоставляется такая возможность… как отказаться от королевской ложи? — отозвалась она, с нетерпением ожидая представления… и его возможного продолжения.

Господи, неужели жизнь ничему ее не учит? Или у нее совершенно нет собственной воли?

Он улыбнулся и протянул ей руку.

…Королевская ложа располагалась в лучшем месте слева над сценой. Можно было видеть все, что происходило внизу, и вместе с тем уединиться от всех.

Она погладила обивку кресла. Так удивительно сидеть здесь, как будто ты настоящая принцесса.

Девушка не могла не поддаться чарам своего спутника. Покачала головой и постаралась сфокусировать внимание на сцене.

Женщины и мужчины в разных костюмах — некоторые в клоунских нарядах, а другие в трико и открытых майках — двигались со всех сторон, соединяясь в центре. Распорядитель, который встретил их, стоял внизу. Наконец он поднял руку, давая сигнал для начала представления.

Занавес тотчас же раздвинулся, и теперь все было на виду у битком набитой залы, как и должно быть на настоящем представлении. Оркестр подхватил барабанную дробь, и музыка зазвучала, управляемая рукой дирижера.

Представление началось. Оно и на этот раз производило потрясающее впечатление. Сейчас артисты работали в своем родном доме, где все было под рукой. И все-таки они очень рисковали, выполняя свои акробатические трюки. Мысль о том, что может случиться, если кто-то вдруг поскользнется или упадет, рождала в груди холодок страха, На этот раз представление было более смелым, потому что артисты выполняли более сложные трюки.

Они вздрагивали, когда кто-то из них случайно промахивался и приземлялся на пол. Бурные аплодисменты сопровождали успешное исполнение номеров. Видно было, что эти люди любят свою работу и делают ее легко и уверенно. Ухватиться за трапецию, раскачиваться, летать под куполом без страховки… И наконец — победный крик, когда новый трюк получался.

Миранда восторженно ахала.

— Вам нравится? — шепнул он ей на ухо.

— Очень.

— Что именно?

— Свобода. Радость. Полет.

— Вам всего этого не хватает, Миранда?

— Мне нравится моя жизнь. Я не жалуюсь, что провожу время с книгами.

— Это понятно. А то ощущение полета, какое испытывает ловкий гимнаст, присутствует в вашей жизни?

Она повернулась к нему, его губы были так близко.

— Вы, наверное, считаете меня трусихой, ваше сиятельство, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— В каких-то вещах, может быть. — Он прошелся большим пальцем по ее нижней губе. — Но иногда вы удивляете меня. В вас так много страсти. Только еще нерастраченной. Вам и впрямь нужна свобода, чтобы лучше познать себя.

— И вы хотели бы взять на себя роль волонтера в решении этой задачи? — спросила она так легко, как только могла, несмотря на громкий гул сердца.

— Волонтер — это звучит как-то отстраненно. А я собираюсь быть вашим спутником, вашим доверенным.

— Самонадеянно с вашей стороны.

— Как я уже признавался, это моя слабость. — Он улыбнулся. Его ладонь лежала на ее щеке. — Вы прощаете меня?

Ее губы дрожали от его ласк. Сердце забилось еще сильнее, но она решила сама скопировать его выражение, выражение ленивого равнодушия. Тем временем его пальцы нежно поглаживали ее шею. Он повернулся к ней:

— А вы не подумали, Миранда, что мы можем отлично дополнять друг друга? Вы будете моей совестью, а я — вашим позором.

— Не вижу ничего хорошего в этом, — тихо проговорила она. — Позор внушает мне страх.

Его пальцы остановились, затем он притянул ее голову ближе к себе.

— Вот потому-то я и считаю вас искушением, от которого не в силах отказаться.

Она прикрыла глаза, чувствуя, как какая-то сила влечет ее к нему.

— Из-за того, что я так опасаюсь за свою репутацию?

— Вы странная девушка. Переживаете страсть на эмоциональном уровне, но боитесь испытать ее на физическом. Часто бывает наоборот. И это меня завораживает и опьяняет.

Она не могла не сказать то, о чем думала.

— Непохоже, чтобы вы были «опьянены», когда отсутствовали так долго. Должно быть, и думать обо мне забыли.

Повисла пауза. Виконт покачал головой:

— Вы не представляете, какую боль я испытывал, находясь вдали от вас, Миранда.

— Вы преувеличиваете, милорд.

Низкий смех вырвался из его груди.

— Возможно, когда-нибудь я все объясню вам. Если вначале смогу объяснить самому себе.

Он в очередной раз намекает, что, возможно, их ждет общее будущее? Не слишком ли провокационно это с его стороны?

На мгновение акробат появился в поле ее зрения. Он только что благополучно совершил опасный трюк и принимал заслуженные аплодисменты.

— Весьма ответственное заявление, милорд.

Его глаза потемнели. Желание обладать ею ясно читалось в них.

Чудесное, ни с чем не сравнимое ощущение силы собственной женственности охватило ее. А сумела бы она сохранить это чувство? Раскрыть его во всей полноте на ложе любви?

Его палец медленно обрисовывал контур ее губ.

— А я когда-нибудь буду молить вас о прощении. — Он подвинулся к ней, их дыхание смешалось. — Но не сегодня. Сегодня я просто хочу…

И его губы властно захватили ее рот, приводя ее в полное замешательство.

…Полеты под куполом, перевороты и сальто-мортале существовали теперь где-то в другом мире. Она обо всем позабыла.

— Вы позволите стать вам еще более близким, Миранда? — прошептал он.

Она чуть не ответила, что давно ждет этого. Пусть он совершает все эти невероятные вещи, рождая внутри ее такие неповторимые ощущения. Жоржетт права: нельзя упускать свой шанс.

— Да, — еле слышно отозвалась она.

— Прекрасно. Сегодня?

— Я приглашена в гости и не могу отказаться.

— Званый обед?

— Да. Мы идем с подругой.

— Прошу вас, отмените ваш визит, — прошептал он, пряча от нее глаза и касаясь изгиба ее подбородка губами.

— Но…

Он оторвался от нее и посмотрел ей прямо в глаза:

— Я обещаю, что вы не пожалеете о своей жертве.

Что касается приглашения на вечеринку, Жоржетт не обидится, если она не пойдете ней. Да и ничего интересного там не предвидится. Скучные люди, скучный флирт, скучное времяпрепровождение. Тем временем пальцы виконта играли пояском ее платья, бросая ее в жар. И казалось очевидным то, что предлагает виконт, конечно, гораздо предпочтительнее.

Она взглянула на сцену. Акробат сделал сальто в воздухе, затем приземлился на плечи товарища. Он чуть подождал, прежде чем обрел равновесие. И в триумфе вскинул руки.

— Хорошо, — прошептала она, надеясь, что ее собственный разум не лишит ее душевного равновесия.

— Прекрасно, на обратном пути заглянем к мадам Галланд.

— Но у меня достаточно платьев, благодарю вас. Я еще даже не все надевала.

Пока ее отношения с виконтом были волнующими и радостными, но так будет не всегда, и скоро она займется своим привычным делом в книжном магазине, желательно не с разбитым сердцем.

Чем больше она узнавала нового об этом загадочном мужчине, который никогда не будет принадлежать ей, тем сильнее становилось ее убеждение, что она не станет его любовницей. Главное, сберечь в неприкосновенности свою душу, не растратить понапрасну ее сокровенный пыл.

Именно поэтому она не хотела встречаться с мистером Питтсом. Это человек стал частью ее жизни, хотя она никогда не видела его. Ей вполне хватало их общения в письмах. И она не собиралась ничего менять. Никогда не хотела, чтобы этот своенравный человек, ее непостоянный адресат, возбудил в ней иные желания. Виконт же мог пробудить в ней более глубокие чувства и заставить ее в конце концов без оглядки броситься в омут охватившей ее страсти.

— Так мы едем к модистке?

— Нет, — холодно ответила она, пока он заправлял локон ей за ухо.

— Но ведь у вас же нет никаких неотложных дел?

— Вы планируете взять меня на маскарад к Хэннингам? — пошутила она.

Приглашения на подобные мероприятия делались заранее. Не так-то просто попасть туда. Но виконт, безусловно, везде желанный гость.

— А как вы догадались? — спросил он, играя прядкой ее волос.

…И все-таки они поехали к миссис Галланд.

Он наблюдал за ее раскрасневшимся лицом, когда она, подбоченясь, рассматривала себя в зеркале. Сейчас на нем не было того оживления, когда она спорила из-за книг — вот уж когда девушка была переполнена страстью. И все равно за ее неброской красотой скрывалось что-то такое, что заставляло его терять голову.

Она обещала стать потрясающей любовницей.

Рукописные строчки на листке бумаги, лежавшем в его кармане, отпечатались в его голове. Он нащупал письмо и достал его. Глядя на изящный наклон букв, он улыбнулся и обернулся назад. Миранда сделала несколько Пируэтов, и платье закружилось, облепляя ее стройные ноги.

Самообладание было то, чем он всегда обладал, но судьба, словно испытывая его, то и дело подкидывала искушения.

Он потрогал дорогое ожерелье, лежащее в правом кармане, его пальцы перебирали прекрасные гладкие камни. Миранда снова исчезла в примерочной. Он протянул левую руку, взял перо и вывел красивым почерком:

«Дорогая мисс Чейз!

Я всего лишь могу предложить простой совет: когда имеете дело с негодяем, не доверяйте ему, он всегда преследует тайные цели…»

Миранда появилась на этот раз в синем платье, которое заставляло ее глаза сверкать, как сапфиры. Казалось, девушка не догадывалась, как она хороша.

Он едва успел спрятать листок.

Глава 14

Секрет 5. Бывает так, что кто-то более созрел для обольщения, чем другие. Но сладчайший плод — женщина, которая не понимает, что она самая спелая виноградинка на лозе. Та, что взрывается под вашим языком, как только вы дотронетесь до нее губами.

«Семь секретов обольщения»

Большая карета, внезапно остановилась, Миранда, прикоснулась к шторе. Она опустила ее, как только вошла, хотя и не ощущала паники. Правда, очень волновалась по поводу того, что ждет ее впереди. Но кажется, они еще не доехали до Ханнингов. Виконт обещал встретить ее на месте. И хотя он отправил за ней арендованную карету, но со своими надежными слугами, поэтому она не беспокоилась по поводу внезапной остановки, а просто удивилась. Он сказал, что сам найдет ее на балу. Посмотрим, посмотрим…

По правде говоря, она была немного удивлена, что он пригласил ее туда. Когда она только познакомилась с ним, Миранда могла бы сказать, что он пренебрегает условностями и вполне мог позволить себе появиться на балу под руку с женщиной, вряд ли знакомой с правилами светского этикета. А потом, когда она узнала, что он виконт Даунинг, она уже ожидала от него чего угодно. Недаром газетные хроникеры расписывали его «подвиги».

Но он был непреклонен в своем намерении встретить ее там.

Дверь кареты открылась, и она услышала взволнованный женский голос:

— Спасибо, сэр. Вы так любезны!

Глаза Миранды расширились, она потянулась вперед и увидела прелестно причесанную головку, которая тут же нырнула в глубину кареты. Бенджамин исчез за закрытой дверью, а женщина в костюме королевы плюхнулась на сиденье.

— О Боже мой, какой комфорт!

— Жоржетт?!

— Миранда! Неужели это ты? — Глаза Жоржетт сияли, она обняла ее: — Ты в костюме Артемиды! А это что?

Она прикоснулась к набору золотых стрел, лежащих на сиденье.

— Я думала… ты…

— Собиралась к Мортонсам? Ты ведь тоже хотела пойти?

Она поправила прическу, сияя улыбкой.

— Прости, что мне пришлось отказаться…

— Черт побери, Миранда! Какие могут быть извинения? Я была очень встревожена, когда прочла твою записку. Я так волнуюсь, размышляя о твоей судьбе. О том приключении, которое выпало на твою долю. Но все это было до того, как я увидела роскошную карету, которая ждала, чтобы отвезти меня за покупками. И затем ошеломляющее объяснение, почему она приехала за мной. — Она радостно огляделась. — И сейчас я готова поклясться, что буду любить тебя вечно.

— Так ты тоже на маскарад?

Как славно, ей не придется ехать в одиночестве. Не придется испытывать страх, стоя перед незнакомыми людьми. Честно говоря, она и виконта побаивалась. Волнующий, потрясающий, возбуждающий… к нему применимы все эпитеты, что использовала Жоржетт, но… с ним всегда надо быть начеку.

— Как видишь! — Улыбка расцвела на губах Жоржетт, когда она показала приглашение. — На всякий случай выучила несколько фраз на русском… — Она заливисто рассмеялась. — Вдруг я увижу загадочную принцессу?

Миранда смотрела на возбужденную подругу, потом тоже рассмеялась.

Она прикоснулась к руке Жоржетт, когда та немного успокоилась.

— Я так рада, что ты со мной.

Жоржетт сжала ее пальцы.

— Я тоже. Ты не можешь представить, с каким трудом я хранила эту тайну, но не смела рассказать тебе. Этот твой очаровательный виконт… Я прощаю ему все его грехи. Если ты вдруг на какое-то время исчезнешь из моего поля зрения вместе с ним, уверяю тебя, я все пойму правильно.

Миранда покраснела.

Жоржетт взяла подругу за руку.

— Тебе так идет румянец!

Всю остальную дорогу они болтали без умолку. Время для этого было. Ведь особняк Ханнингов находился на окраине Лондона.

Когда они подъехали ближе, то обе прильнули к окну. Толпа зевак стояла на тротуаре, стараясь разглядеть большую карету, которая медленно ехала по дороге.

В конце извилистой подъездной аллеи сверкал и переливался тысячью огней большой дом Ханнингов.

— О, Миранда, как красиво!

Лицо Жоржетт просияло.

Та взглянула на нее. Прижав лицо к стеклу, подруга разглядывала освещенный фасад. Все это организовал виконт Максимилиан. Он помнил их разговор в Воксхолле, причем не забыл даже о том, о чем мечтала ее подруга.

— Знаешь, я просто обожаю твоего виконта, — шептала Жоржетт. — Надеюсь, ты не возражаешь?

Да уж какие возражения? В этот момент Миранда должна была признать, что сама влюблена в этого необыкновенного мужчину.

Светлился из открытой парадной двери. Дом виконта поражал ее своим великолепием, но особняк Ханнинга, освещенный подобным образом, был поистине неподражаем. И все здесь напоминало сказку.

Когда они вошли, только рука Жоржетт, сжимающая ее пальцы, убеждала, что все это реально. Гости еще только начали прибывать. Они были одними из первых, многие появятся позже. Разноликая, смешанная толпа собралась тут не случайно, нет, все было продумано заранее и делало предстоящий вечер еще более интригующим. Никто не знал, когда и кто появится следующим и с кем. То ли с герцогиней, то ли с актрисой, с принцем или распорядителем танцев.

Еще не одну неделю все газеты будут полны заметками об этом событии, удовлетворяя любопытство простых обывателей, которые обожают перемывать кости знаменитостям. Возможно; это будет история графини, соблазненной собственным мужем, которого она не удосужилась узнать под маской. Это дарило людям, которые не могли присутствовать на этом празднике, ощущение причастности.

Подруги вошли в главную бальную залу, и немедленно все глаза устремились в их сторону. Жоржетт выглядела прелестно, костюм королевы подчеркивал достоинства ее фигуры. И Миранда не могла не признать, что и она сама довольна своим видом. Глэдис потрудилась на славу. Но вокруг было столько людей, что если их появление и было замечено, то ненадолго. Слишком многие старались обратить на себя внимание, хотя несколько взглядов по-прежнему были направлены в их сторону. Группы людей собирались в разных местах, разглядывая толпу, стараясь понять, кто есть кто, по тому, как держит себя тот или иной гость или как он одет.

Жоржетт, не отходившая от Миранды ни на шаг, буквально дрожала от возбуждения. Каждый раз, когда новая персона появлялась в проходе, оставленном посреди толпы гостей, она быстрым шепотом давала свои комментарии. Некоторых было легко узнать, Другие скрывались под масками и оставались неузнанными. Богини, шуты, короли, проказливые духи, сказочные герои и пираты наполняли зал.

Но есть ли среди них виконт?

Шум в толпе внезапно усилился. Мужчина вел под руку очаровательную даму. Жоржетт крепко сжала руку Миранды, сгорая от любопытства.

— Кто это? — прошептала она.

Находясь в удачном месте для обзора происходящего, Миранда наблюдала за дамой в костюме Джульетты, которая шла рядом с Ромео и улыбалась гостям. Но во всей ее фигуре чувствовалось напряжение.

— Маркиза Уэрстон.

Шея Жоржетт чуть-чуть вытянулась.

— Правда? А кто этот Ромео?

— Ты должна знать это лучше, чем я.

Она подумала, что именно виконт должен был сделать на этот раз, чтобы прикрыть очередной скандал? Но затем отбросила эту мысль, решив просто забыть обо всем.

— Маркиз явно нервничает, — пробормотала дама рядом с ними:

Миранда заморгала и с еще большим интересом следила за мужчиной, когда тот направился вперед. Маска покачивалась на кончике его пальца. Значит, это отец виконта. Он ведь такой франт.

И он пришел со своей женой. Они появились вместе — Ромео и Джульетта, можно ли надеяться, что хотя бы на этот раз они не устроят очередной скандал?

Голоса зазвучали громче. Миранда заметила, как очень знакомая фигура с простой черной полумаской на лице появилась в зале следом за этой парой. Виконт был облачен во все черное, и хотя его окружали яркие, порой экзотические персонажи, внимание зала мгновенно переключилось на него. Одна рука небрежно засунута в карман, в другой — стакан с виски. Когда его взгляд рассеянно скользил по толпе, обозревая комнату, во всей его позе чувствовалась усталость. Но затем его глаза остановились на ней, и теплая улыбка тронула его губы.

— О, дорогая! Мне придется обуздать мою ревность. Как он смотрит на тебя! — прошептала Жоржетт, обмахиваясь веером. — Кажется, виконт направляется сюда.

Она подобрала юбки, намереваясь ретироваться.

— Куда ты? — прошипела Миранда.

— Оставляю тебя твоему черному злодею, дорогая. А я поищу прекрасного белого рыцаря. Что мне остается?

И ее подруга исчезла, оставив ее одну посреди зала. А таинственная и всесильная персона направилась к ней.

— Наконец-то, — сказала Миранда, улыбаясь, и подняла на него глаза.

Его взгляд, нежный и ласковый, изучал ее с головы до кончиков пальцев на ногах. Боже, он выглядел потрясающе.

— Добрый вечера ваша светлость, — проговорила она.

Он взял ее за руку, и этот жест отозвался теплом в ее теле. Как хорошо, что он сдержал слово и появился на балу. Виконт не спускал с нее глаз, и в этот момент оркестр заиграл первые такты вальса.

— Вы подарите мне первый танец?

— Конечно. И все остальные танцы тоже.

— Это очень великодушно с вашей стороны.

Он закружил ее в танце, светящийся ореол огней плыл над их головами. Все лица слились воедино.

Он танцевал отлично и легко вел ее. Миранда брала много уроков, она выучила необходимые па, чтобы применить свое умение, когда потребуется. Но у нее никогда не было такого партнера, который к тому же вызывал у нее особые чувства.

Кончился вальс, начался новый танец.

Когда их глаза встретились, дыхание остановилось в груди.

— А это неприлично — все время танцевать с одним партнером?

— На этом балу все можно себе позволить, ведь нас все равно никто не узнает.

— Не думаю, что вам легко скрыться под маской.

Он усмехнулся:

— Любой может сохранить свое инкогнито, если ему это нужно.

Она покачала головой:

— Нет, я так не думаю. У вас это не получится.

Он отвернулся.

— Вы уверены? Что ж, возможно, вы будете удивлены.

— Я надеюсь, когда это случится, вы не станете очень сердиться?

Она вопросительно подняла брови, но он опять закружил ее, заставляя забыть обо всем и помнить только то, что они вместе. Музыка стала громче. Он хотел что-то сказать, но внезапно застыл, когда увидел кого-то за ее спиной.

Его глаза встретились с ее взглядом. Темные и серьезные.

— Я не хотел подходить к вам, но ничего не мог поделать с собой. — Он оглянулся на толпу. — Вы притягиваете меня как магнит.

Она старалась понять, что он имел в виду, а он уже говорил о другом.

— Не снимайте маску теперь, когда я уделил вам столько внимания, — небрежно проговорил виконт. — Ничто не возбуждает представителей высшего света так, как таинственность. Они изо всех сил стремятся распознать, кто вы такая, но вы ускользаете и остаетесь неузнаваемой. Мессерден станет говорить вам глупости, причем без пауз, и все для того, чтобы поймать вас в ловушку. Прогуляйтесь по залу, если захотите исчезнуть в толпе, я попрошу вашу подругу сопроводить вас.

Слушая его рассуждения, она следила за его взглядом, направленным на мужчину, задрапированного в темный плащ. Все присутствующие переводили глаза с них на вновь пришедшего гостя, надеясь почерпнуть новую сплетню.

— Мне все труднее выдерживать любопытные взгляды, — призналась Миранда.

Морщинки около губ виконта сделались глубже.

— Признаю свою вину.

— Никакой вашей вины нет. Но с другой стороны, это так интересно, когда тебя принимают за принцессу. Не так ли?

Его плечи опустились.

— Как бы то ни было, я надеюсь, что вы позволите мне охранять вас от злого короля?

— С удовольствием доверю вам эту миссию. Кто знает, может быть, мне понадобится помощь?

Она расправила плечи, когда Мессерден и мужчина пониже подошли к ним. Оба с любопытством разглядывали ее, но первым приветствовали виконта, как того требовал этикет. Мессерден повернулся к ней, и она собралась с духом, готовясь дать отпор. Внезапно нечто летящее, легкое, облаченное в платье Джульетты, возникло перед ними.

Миранда ощутила чье-то присутствие за своей спиной и, повернувшись, увидела мужчину, который склонился в поклоне. С неподражаемой грацией он поднес ее руку к своим губам.

Сам Ромео!

Она видела, как на лице виконта появилось напряжение, но он был занят разговором с матерью и двумя другими мужчинами. По его поведению в Воксхолле у нее сложилось чувство, что он может легко игнорировать других и готов в нужную минуту прийти ей на помощь, но, видимо, не может обойти вниманием свою мать.

И к тому же его отец аккуратно и ловко отрезал Миранду от их кружка. По правде говоря, она почувствовала облегчение. Что-то неприятное было в этом Мессердене и его пристальном внимании, это выводило ее из себя. Конечно, она не думала, что разговаривать с маркизом будет легким занятием — между ними такая пропасть.

— Добрый вечер, милая леди.

— Добрый вечер, сэр, — мягко ответила она.

Он очаровательно улыбнулся паре, направляющейся в центр зала. Затем маркиз увлек Миранду чуть дальше от жены и сына.

Про себя она оценила его манипуляции.

— Чем я могу помочь вам, ваша светлость?

Маркиз посмотрел на нее долгим проницательным взглядом. От уголков его глаз побежали морщинки, придавая всему его и без того обаятельному облику что-то озорное.

— Я знаю, кто вы.

Она оторопела, не вполне уверенная, что именно хотела бы услышать от него но, уж конечно, не это.

— Правда?

Он улыбнулся:

— Я был четвертым сыном в семье, поэтому некогда не рассчитывал на наследство и пошел во флот. Решил посвятить себя морю. — Его обаятельная улыбка стала шире. — Привык проводить ночи в доках. В обществе прелестных женщин, которые готовы были научить мужчину разным интересным штучкам.

Она растерянно заморгала.

Его глаза снова остановились на входной двери, как будто он ждал кого-то.

— Подходящее место, чтобы завязать знакомства, которые могут пригодиться мужчине в будущем. Причем не важно, какой у него статус. Главное — ловить удачу за хвост. — Он пристально смотрел на девушку. — Конечно, несколько преданных слуг тоже помогали. И я должен был заботиться о детях, об их интересах. Порой широта этих интересов удивляет меня.

Она натянуто улыбнулась. Несмотря на его высокое положение, она не ждала ничего хорошего от мужчины с такой репутацией и не чувствовала необходимости понравиться ему.

— О, я вижу по вашему лицу, что вы неправильно меня поняли. Я могу читать мысли женщин по выражению их лиц. Только моя жена способна обмануть меня. Мне кажется, вы думаете, будто я сноб? — Он пожал плечами. — Никогда не задумывался над такими вещами. Я мог бы жениться на девушке из борделя в каком-нибудь порту. Возможно, на двух или трех сразу. Одна на каждой запланированной стоянке. — На секунду его глаза обрели мечтательное выражение. — Любовь куда интереснее с переменой мест и взрывами страсти. Вы не думаете? Увы, мое с положение ставит барьер для осуществления таких прекрасных планов.

— Сочувствую вам, — тихо проговорила девушка.

Он улыбнулся:

— Благодарю вас, вы такая добрая. Конечно, любовницы требуют много внимания и денег. Падших женщин ничего не оскорбляет в этой жизни. Принцесса — это, разумеется, совсем другое…

Она постаралась взять себя в руки.

— А вдруг я падшая принцесса?

Он улыбнулся, разглядывая ее:

— А может быть падающая? У Макса точный глаз.

Разговор становился для Миранды все более тягостным.

— Ах, я снова вижу это выражение на вашем лице. Мой сын куда более постоянен, чем я. Я выполняю свои светские обязанности, и только. А он всегда печется о вещах, которым я не придаю значения. Вы едва ли относитесь к числу девушек, с которыми Макс решил просто позабавиться.

— Лестно слышать.

И все же она не понимала, куда клонит маркиз.

— Каждый болван старается влезть в нашу жизнь. Надоело. Я не знаю, почему Макс должен слушать советы своих братьев или сестер? Поступать всегда правильно — скучно.

Миранда подумала о печальном выражении на лице его жены. Может быть, он не мог прочитать ее мысли, потому что не хотел знать правду? Увидеть, что на самом деле волнует ее?

Внезапно кто-то в толпе взволнованно произнес:

— Любопытно! Кажется, это Элиотериос.

Уголки губ маркиза приподнялись. Совсем как у его сына. Он смотрел на вход в зал, на мужчину с каштановой шевелюрой, который только что появился там. Миранда не могла видеть его из-за толпы, хотя, сгорая от любопытства, вытянула шею.

— Вас интересуют скандальные писатели? — спросил маркиз.

Миранда заморгала, стараясь разглядеть получше своего любимого автора. А тот внезапно скрылся в комнате справа от дверей, и голоса перешли в шепот.

— Я люблю литературу.

— Хотя идея учебного курса обольщения, которую он проповедует, поначалу мне казалась глупой. Это скорее врожденное, подарок судьбы. Чему тут можно научить? — Маркиз усмехнулся, — Но сейчас я изменил свое мнение.

— Интересно.

— И даже подумывал, не прийти ли мне сегодня в образе этого автора?

Она смотрела на него, а тот хитро прищурился:

— Макс тогда бы разрезал меня на кусочки. Возможно, отказался бы от меня раз и навсегда.

Миранда покачала головой:

— Но если бы вас приняли за писателя, то поминутно просили бы автографы. А уж газетчики не преминули бы расписать ваш триумф.

— Нет уж, только не это! А вообще у меня нет таланта к писательству, уверяю вас. — Он посмотрел на своего сына, потом — на жену. — Но я обожаю тех, у кого он есть. Счастливые люди! — Он улыбнулся снова. — И я ничего не могу поделать, но меня интересуют совсем другие вещи. Женщины, например. Только ради них стоит жить. Разве я не прав?

Кукую чушь несет отец семейства!

Маркиз посмотрел на толпу и внезапно поднял голову, насторожившись:

— Ах, кажется, моя Джульетта смотрит в нашу сторону. В чем же я провинился на этот раз?

Он подмигнул Миранде и поцеловал ее руку.

— Кинжал или яд! К сожалению, вынужден вас покинуть. Был счастлив познакомиться с вами, принцесса. Надеюсь, еще увидимся.

Он шагнул к девушке, и она отступила на свободное место, которое образовалось в толпе, сразу же почувствовав чей-то пристальный взгляд.

Маркиз еще раз подмигнул ей и затерялся среди гостей.

Теплая рука виконта поддержала ее, когда она снова возвратилась к его спутникам. Еще двое джентльменов присоединились к их группе, споря о политике и не замечая девушку.

Теперь она постаралась прислушаться к их разговорам.

— Русская принцесса снова на маскараде.

— Я слышал, она внебрачная дочь царя.

— Вовсе нет. Законная претендентка на престол.

— Она не говорит по-английски.

— А я слышал, что говорит, но не хочет, считая, что мы недостойны беседовать с ней.

— Взгляните, она стоит отдельно от всех.

— Держится как королева.

Миранда замерла. Ее стеснительность окружающие воспринимали как гордыню. А скованность — как проявление высокомерия.

Внезапно разговор перешел на другую тему. Любопытные взгляды теперь разделились, некоторые по-прежнему были обращены к ней, но многие теперь смотрели в другой конец зала.

Человек с длинными каштановыми волосами, взъерошенными и вьющимися, снова мелькнул в толпе, возбудив всеобщий интерес. Глаза всех дам открыто следили за новым гостем, лицо которого скрывалось под маской.

— Да это же автор «Семи секретов обольщения»! — воскликнула одна из них.

Миранда вздрогнула. Подняв глаза, она увидела черные волосы виконта над черной бархатной маской. Он продолжал беседовать с мужчинами, рассеянно притрагиваясь к ее спине.

Она оглянулась на человека, к которому были обращены все взоры. Неужели это действительно Элиотериос? Какая-то экзальтированная дама подбежала к нему и что-то горячо говорила, глядя на него. Он улыбнулся ей, легкие завитки волос упали на лоб, когда он склонился в поклоне. Сотни вздохов раздались в толпе.

Предмет разговора в их группе внезапно изменился, и теперь все дружно перешли к обсуждению любовниц. Миранда неловко переминалась с ноги на ногу, чувствуя, что многие косились на нее, обсуждая эту тему. В глазах виконта появилось напряжение.

Внезапно она почувствовала, что задыхается. Миранда огляделась и поймала взгляд Жоржетт. Она должна исчезнуть. Хотя бы на время. Девушка дотронулась до руки виконта.

— Пожалуйста,извините меня, — пробормотала она, стараясь произнести это с чудовищным акцентом, и только чувство юмора могло спасти ее от того, чтобы не разразиться истеричным смехом.

Мужчины понимающе кивнули, виконт, наблюдая за ней своими темными глазами, увидел, что она обменялась взглядами со своей подругой, и одобрительно кивнул.

Миранда старалась сдерживать шаг, пока шла к Жоржетт.

— Артемида! — воскликнула Жоржетт, обнимая ее. — Я только что познакомилась с несколькими интересными мужчинами. Хочешь, я представлю тебя? Я изобрела прекрасный способ делать вид, будто я говорю по-русски. Послушай, это так смешно…

— Может быть, позже. — Миранда остановила подругу. — Я думаю, мне лучше пройти в комнату отдыха.

Брови Жоржетт взлетели вверх.

— Отлично. Я иду с тобой.

Вдруг Жоржетт остановилась как вкопанная и указала дрожащим пальцем на лестницу:

— Миранда, это миссис Кью…

Миранда сдержала вздох. Ее подруга как загипнотизированная смотрела на женщину в зеленом, спускавшуюся по лестнице. Все взгляды были прикованы к ней.

— Послушай, тебе вовсе не обязательно идти со мной, — сказала Миранда.

Жоржетт колебалась. Ее глаза все еще были прикованы к ее идолу.

— Но я не хочу оставлять тебя.

— Со мной все в порядке, я просто должна отдохнуть несколько минут. Я найду тебя, как только вернусь.

— Правда? Мне так хочется посмотреть на миссис Кью!

— Не хочу лишить тебя такого удовольствия.

Жоржетт послала ей воздушный поцелуй.

— Ты душка!

Миранда покачала головой и вошла в комнату, в которой, к счастью, никого не было. Она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза.

Затем медленно открыла их, глядя на свое отражение в зеркальной стене напротив. Таинственная незнакомка, «русская принцесса» в легком белом платье, с высокой прической, украшенной позолоченным гребнем, смотрела на нее. Тонкий шелк облегал ее фигуру. Золотые бусины и крохотные бриллианты вышивки придавали еще больший блеск всему ее облику.

Девушка чуть-чуть улыбнулась себе. Она вся сияла. Глэдис постаралась на славу, надо отдать ей должное. Отойдя от двери, Миранда подошла поближе к овальному зеркалу. Да, она всего лишь девушка из книжного магазина. Не надо забывать об этом. Так легче будет пережить неизбежное.

Совсем близко послышались голоса, и в следующую секунду дверь отворилась. Миранда быстро спряталась за ширму и, подглядывая в щелочку, увидела, как несколько молодых женщин вошли в комнату.

— Я слышала своими собственными ушами, как он сказал это. Это точно Элиотериос. Воображаю, как он выглядит без маски. Интересно, а кто тот, другой, рядом с ним? — говорила одна женщина другой, пудря нос пуховкой.

— Думаю, это третий сын Ханнинга. Был в Европе все это время, разве вы не знаете? Пользовался расположением всех женщин Парижа. Я бы хотела, чтобы он навестил меня и предстал в своем истинном облике, — тараторила женщина. — Даже позволю ему соблазнить меня.

Женщина, глядя в зеркало, поправляла декольте, чтобы больше приоткрыть грудь.

Миранда наблюдала и слушала, пока они сплетничали о разных вещах. Элиотериос, Даунинг, Уэрстоны и даже русская принцесса. Когда ее терпение вконец истощилось, они, словно почувствовав это, ушли.

Она вышла в холл, чтобы побыть одной, прежде чем ее снова поймают в ловушку. Толпа утомила ее. А в комнате отдыха женщины, осмелев, могут начать задавать ей вопросы, на которые у нее нет ответов, да и настоящего акцента нет, дабы подтвердить, что она и есть «русская принцесса».

Она решила познакомиться с коллекцией картин, украшавших стены холла. Группа мужчин вошла следом за ней, они приближались. Миранда занервничала, пытаясь взять себя в руки, притворилась, что не замечает их. Надо позволить им пройти мимо, а потом она найдет Жоржетт.

Слава Богу, они не стали заговаривать с ней. Она тряхнула головой и расправила плечи, затем повернулась и вдруг услышала приветствие от обладателя каштановой шевелюры, взбитой небрежной рукой.

— Очень рада вас видеть, — произнесла она на хорошем английском, которому обучалась с рождения.

Слишком потрясенная, что видит перед собой человека, с которым переписывалась.

Тот с искренним интересом взглянул на нее.

— Принцесса, большая честь разговаривать с вами. — В его глазах появился озорной блеск, когда он поднес ее руку к своим губам. — Вы очаровательны!

Мужчина лукаво улыбнулся. Теперь, когда она рассмотрела его поближе, она бы сказала, что перед ней скорее юноша, и очень красивый, как она могла заметить. Она осторожно отняла руку.

— Боюсь, я совсем забыла родной язык.

— Не беда… Признаюсь, я не думал, что так близко увижу русскую таинственную принцессу, которую Даунинг сопровождает повсюду.

Какая из нее принцесса? Виконт придумал это, чтобы прикрыть свою семью, а потом, если потребуется, открыть обман, чтобы раздуть скандал еще больше.

— Вы не представляете, сколько о вас говорят в свете!

Его улыбка была обаятельная и обольстительная, но ему было далеко до виконта.

Она прищурилась, затем широко улыбнулась и дотронулась до его рукава.

— Я тоже очень хотела познакомиться с вами. Никогда не предполагала, что такое возможно.

Она писала двум своим адресатам, что будет здесь. Но не упоминала, что рассчитывала наконец-то встретиться с одним из них.

И по-прежнему не верила в это. Мужчина перед ней явно не был ее любимым автором. Зачем он обманывал ее? Хотя ей не так уж трудно разоблачить его, пускай повертится, когда разговор зайдет о письмах.

— Я должна снова поблагодарить вас за книгу, — сказала она. — За обе книги.

Его улыбка на секунду погасла, затем вернулась на свое место.

— Я счастлив, что они вам понравились.

— Я не просила вас об этом в письмах… но как вы догадались послать их?

Он прокашлялся и внимательно посмотрел на нее:

— Значит я проницательный человек, верно?

— Да. У вас настоящий талант.

Элиотериос талантлив. Только мистер Питтс может сравниться с ним. Оба они, безусловно, неординарные личности.

— Благодарю. Постараюсь оправдать ваше доверие во всем.

Он оперся рукой о стену и принял соблазнительную позу, как будто решил поинтриговать с девушкой.

Она с трудом спрятала улыбку. Кто же перед ней: мужчина или неопытный юноша, осваивающий навыки соблазнения?

Миранда действительно допускала вероятность того, что кто-то другой может скрываться за личностью популярного автора. Когда же настоящий литератор выйдет из тени?

— Я бы очень хотел показать вам, насколько сильны мои чувства.

— И вы считаете, что сейчас подходящее время?

Он заморгал в ответ на ее неожиданный вопрос — одна рука упиралась в стену, другая была спрятана в кармане сюртука.

— Почему бы и нет? Многие женщины хотели бы оказаться на вашем месте, уверяю вас.

— Не сомневаюсь.

Что-то все-таки было притягательное в этом юноше… Стройная фигура, вьющиеся каштановые волосы, карие глаза. Он очень мил! Она, правда, не ожидала такого озорства. Ей казалось, что Элиотериос грустный человек. А этот соблазнитель что-то уж очень разошелся.

Задумчивость, тонкость, пронзительная чувственность писем Элиотериоса была овеяна мрачной таинственностью, вызывала холодок в груди. Миранда решила пойти ва-банк.

— Ваше последнее письмо меня потрясло. То, где вы говорили о ветре в осенний день.

Он снисходительно улыбнулся:

— У меня есть талант к писательству.

Настоящий Элиотериос был очень застенчив в своих письмах, словно не привык делиться чувствами. Основываясь на содержании его книги, девушка могла ожидать, что он будет точно так же вести себя и в жизни. А теперь она как будто бы столкнулась с раздвоением личности автора! Какой же он на самом деле?

— Безусловно, талант. Я надеюсь, вы продолжите писать и дальше, — выдала ему комплимент Миранда.

— Я работаю над продолжением, разве вы не знаете? — Он снова взял ее руку. — Седьмой секрет: «сохрани ее взгляд». Тонко, не правда ли?

Ее губы дрогнули. И потребовалось усилие, чтобы уголки их опустились. Правда, она была даже рада, когда убедилась, что перед ней стоял не Элиотериос. И даже не мистер Питтс. Это было очень забавно, ведь она ожидала появления других героев своих фантазий. Это было естественно для нее, она привыкла жить в вымышленном книжном мире.

— В этом трудно усомниться, — раздался рядом знакомый бархатный баритон.

И руки фальшивого Элиотериоса тотчас же безвольно повисли…

— Не могу поверить, что мы встретились.

Глаза виконта были холодны как лед. Он с легкой иронией смотрел на молодого человека.

Тот неловко мялся на месте, и что-то похожее на страх застыло в его глазах.

Миранда поспешила встать между ними, ей хотелось защитить незадачливого юношу.

— Виконт Даунинг, это Элиотериос. Писатель. И остроумный собеседник.

— К вашим услугам, милорд.

Он протянул руку.

Даунинг даже не удостоил его взглядом, его затянутые в тонкую кожу пальцы играли с карманными часами.

— Автор «Семи секретов обольщения»? — Показной интерес не мог обмануть ни одного их них. — Неужели вы снизошли до наших скромных персон?

— Я стараюсь быть внимательным ко всем моим читателям, — сказал молодой человек с еще большей робостью, которую она заметила во время их разговора. Он переступал с ноги на ногу. — Леди говорила о моей, книге…

Глаза виконта сузились. Он с трудом сдерживал раздражение, казалось, его терпению приходит конец.

— Вот как? И что из этого следует?

Молодой человек, совсем растерявшись, пробормотал:

— Извините меня, я опаздываю на срочную встречу.

И фальшивый Элиотериос быстро пошел к выходу.

— Мне кажется, вы испугали его, — с обидой проговорила она.

Ей понравился этот юноша. Она даже понадеялась, что ее ждет приятное развлечение. И хотя он выглядел всего на несколько лет моложе, чем она, он явно был готов поддаться ее чарам.

Виконт пожал плечами. Его глаза потемнели. Как же он красив! Куда до него робкому юноше с неловкими манерами.

— Так вы хотели, чтобы он остался? Неужели вас действительно заинтересовал этот дешевый позер?

Миранда покачала головой:

— Я просто хотела поговорить с ним. Только и всего.

Она внезапно поняла, что виконт осторожно подталкивает ее вперед. Он развернул девушку, и она услышала, как щелкнул замок на двери какой-то комнаты.

— И о чем же?

Они оказались в темном помещении в стороне от холла. Он прижал ее лицом к стене, что-то твердое врезалось в ее ладонь. Миранда ощутила тепло его тела, когда он обнял ее, подвинулась в сторону от того, что оказалось рамкой картины.

— Ну например… — ее голос сорвался, когда она почувствовала его руки под своим лифом, — просто поблагодарила бы его.

Краски картины, о которую она опиралась, могли бы растаять от переполнявших девушку горячих чувств.

— За что? За эту отвратительную книгу?

— Мне она понравилась.

— Все это только болтовня, выдумки фантазеров. — Его губы прижались к ее рту. — Женщинам нужны действия. Так было всегда.

Ее голова откинулась назад.

— Вы слишком строго обошлись с бедным юношей.

— Вам следует забыть о нем.

Она ахнула, когда его большие теплые ладони обхватили ее груди.

— Вы слышите меня, Миранда?

Его пальцы двигались, рождая у нее тысячи ощущений.

— Мы просто разговаривали, — прошептала она едва слышно.

— Но это же не Элиотериос. И вы прекрасно это знали.

Он поднял ее юбки, его руки грубо комкали и мяли их, стараясь поднять выше. Они упорно пробирались под многочисленные оборки. Она уже чувствовала его прикосновения на бедрах.

— Откуда у вас такие сведения?

— А я ясновидящий…

Его голос внезапно оборвался, а губы прижались к голубой жилке на ее шее так сильно, что могла остаться метка. Его пальцы подобрались к ее средоточию женственности, рождая столь сильное ощущение, что она вся вспыхнула, запылала. А эти ловкие пальцы продолжали ласкать, проникать внутрь, легко дотрагиваться… Прижавшись к стене, она выгнула спину.

— Этот мальчишка едва ли знает, как использовать то, что ему отпущено природой.

Другая рука обвила ее за талию, играя с глубоким вырезом декольте, которое давало возможность ласкать груди.

Она чувствовала его сзади, когда он прижимался к ней, ощущая всю силу его страсти. Похоже, что он готов овладеть ей прямо сейчас. Что же делать?

Виконт резко развернул ее и привлек к себе. Его голова оказалась где-то между ее шеей и плечом. Он тяжело дышал. И, с силой сжав ее бедра, увлек на кушетку, нетерпеливо опустив на бархатные подушки.

— Вы уже согласились раньше, но я спрашиваю еще раз: хотите быть моей, Миранда?

Он опустился на пол между ее коленей, ее юбки были подняты вверх, открывая ноги, раскинутые в стороны, как страницы раскрытой книги, где все напоказ, ждущие, что их прочитают или напишут что-то, пометив чернилами…

— Д… да, — прошептала она.

Он потянулся к ней, его губы ласкали нежную мочку ее уха. А пальцы сжимали ее бедра, каждое действие его рук заставляло ее сердце биться сильнее.

Она задрожала, чувствуя его так близко, почти… еще немного, и он войдет в нее. И открылась еще больше. И отклонила голову, подставляя шею для его непрекращающихся атак, чувствуя, как он дрожит от ее откровенного одобрения.

Дотронувшись до его щеки, она чуть-чуть отклонила его голову, чтобы видеть глаза.

— А вы?

Один уголок его губ дрогнул.

— Готов.

Его губы завладели ее ртом, и, чувствуя его у своих ног, она внезапно ощутила свою женскую силу. Понимая, что и он испытывает схожие эмоции, дыша так, словно только что пробежал марафон.

— Прости, что это происходит здесь, но я так долго хотел этого, что забыл, что ни вкус меда, ни сладкий нектар прекрасного вина — ничто не может сравниться с тобой.

Он с силой выдохнул. Жар объял каждую клеточку ее существа.

— Леди Беннинг ошибалась, — сказала она, когда снова обрела дар речи. — У вас медовый язык. Он способен творить чудеса, покоряя женские сердца.

— Так я и говорю о чуде. — Его рука пробежала вверх по ее ноге, по чулку и подвязке. — Честно говоря, мне следовало придержать язык…

— Вы всегда в поисках развлечения.

Мужчина, который покорял самых блистательных представительниц лондонского высшего света, теперь увлек к вершинам страсти скромную продавщицу книжного магазина.

Он немного ослабил узел галстука. И ее сердце внезапно забилось в ритме танца, который играли за стеной.

— Развлечение — это то, что я искал в прошлом. Увы, сейчас я не могу сказать, что гонюсь за ним. Со мною что- то происходит…

Другая подвязка была развязана, освобождая Миранду от шелковых пут. Он спустил чулки с ее ног, шел о шелк, этот звук соединялся со звуком виолончели, который доносился сейчас из-за стены, и еще больше волновал ее чувственность, доводя до предела.

Ей требовалось сделать над собой усилие, чтобы не отводить глаза. Встретив его взгляд, она хладнокровно наблюдала, как он раздевает ее, последовательно и методично.

— Я хотел подождать, пока мы вернемся домой, но…

Она прикоснулась к его губам, ставшим такими теплыми и близкими. Жар разливался под ее кожей, девушка замерла в предчувствии чего-то необыкновенного.

— Я не в состоянии терпеть. К тому же это так чудесно: любовь под серенады скрипок. — Мягкие звуки оркестра слышались сквозь стену. — Никогда не ожидал услышать музыку ангелов. — Лунный свет проникал сквозь наполовину задернутые шторы. — Кроме того, здесь нас никто не найдет. — Его брови сошлись вместе. — Бал в самом разгаре. А я не могу удержаться от того, чтобы не измять твое платье, словно школьник на первом свидании.

Он наконец освободил ее от нижнего белья.

Конечно, ему в голову не приходило думать о слугах в своем собственном доме. Они были для него как мебель: всегда на месте, готовые тотчас же услужить, а то и просто раствориться, давая ему дорогу. Она открыла рот, чтобы сказать это, но он покончил с ее бельем и прижался губами к внутренней стороне ее бедра, и слова иссякли сами собой.

Она чувствовала его совсем рядом, пылающего от страсти. Пряди ее волос упали ему на лоб.

— Я хочу попробовать тебя в самых разных местах, Миранда.

Она не могла поверить в то, что ее сердце может биться еще быстрее, но именно это с ней и происходило.

— Ты прочла эту книгу, Миранда? — Его палец касался самого чувствительного места на ее теле, лаская и возбуждая… — Или, вернее, ты рассмотрела все рисунки и описала себе эти действия словами?

— Да, — прошептала она.

— Молодчина. Это так возбуждает. — Он снова прикоснулся губами на дюйм выше. — Опьяняет так же, как твой вкус. Когда ты в данный момент уже думаешь, что будет дальше.

Еще один поцелуй заставил ее шире раскинуть ноги, и его большой палец интенсивно ласкал ее влажный лепесток, доводя до безумия.

— Ты понимаешь, что я собираюсь сделать, Миранда?

Она высунула кончик языка, облизнула пересохшие губы.

— Да. В книге Элиотериоса что-то говорилось…

Он улыбнулся. Это была широкая мужская улыбка.

— Уточню даже, где именно. На седьмой странице. Признайся, ты заложила ее, да?

Он снова прижался губами к развилке ее бедер. Совсем близко от того места, где находился его палец.

— Я обещаю дать полноценный отзыв, милорд, — сказала она, задыхаясь, когда его поцелуи подбирались все ближе и ближе к ее святая святых.

— О, я надеюсь, ты будешь объективна.

Его рот наконец нашел то, что искал, И она затаила дыхание. Его руки гладили ее живот, сжимали ее ягодицы, приподнимали ее. Голова откинулась на подушки, тени позолоченной лепнины на потолке кружились перед ее затуманенным взором.

Приподнимая, дразня, лаская, виконт доводил ее до исступления. А то, как отвечало ее тело, нельзя было сравнить ни с одним статичным изображением — сжав пальцы, она прерывисто дышала, и быстрые стоны слетали с ее губ.

И вот он приник к ней с жадностью путника, нашедшего родник в пустыне. Сила его страсти заставляла ее извиваться, прогибаться в спине, с ее губ слетали нечленораздельные звуки.

Ее колени раскрылись, как упавшие реи, тени плыли над ней, мрак соперничал со светом. Теперь они сплелись как бы в единое целое. Сейчас тут не было ни лорда, ни продавщицы из книжного магазина. Лорд у ног продавщицы? Сама мысль об этом казалась нелепой. Нет, здесь была женщина на пике восхитительной свободы, а он был ключ в ее замке.

Потом он был над ней, ее голова лежала на подушке, спина прижималась к мягкому бархату кушетки.

— Я чувствую, что теперь недопустимо позволить тебе продолжать жить одной. Я так долго мечтал увидеть настоящую страсть на твоем лице, увидеть, как румянец расцветает на твоих щеках, когда ты испытаешь наслаждение соития в первый раз. Так распускается бутон… — На секунду он запнулся, сознавая, что перешел на поэтическую лексику. Такого с ним раньше не случалось. — О, мы продолжим, уверяю тебя. — Он наклонился и взял ее мочку губами. — Когда-нибудь я привяжу тебя к постели и буду делать это с тобой всю ночь.

Его губы двинулись к ее шее и дальше вниз, к обнаженной груди.

— Нет, я больше не могу ждать, — проговорил он, задыхаясь, — я должен взять тебя.

Его губы продолжали ласкать ее грудь. И она в нетерпении изогнулась под ним. Он снял с себя одежду, и ее обнаженное тело теперь встретилось с его телом, сильным и теплым. Они соединились, как две половинки, которые жаждут быть вместе.

— Ты знаешь, что мы сейчас сделаем, Миранда?

— То, что делают со своими возлюбленными все мужчины.

Она задохнулась, когда он взял ее сосок в рот, не в силах вспомнить даже свое собственное имя, хотя он только что произнес его.

— Я собираюсь насладиться твоей юностью. Будь моей, Миранда.

И он вошел в нее, и она приняла его. Каждый новый дюйм заставлял ее дрожать. Он продвигался вперед, пока не заполнил ее полностью.

Его бедра, сильные и мужественные, наносили удары, даря сладчайшие ощущения.

— А ты, Миранда, готова к тому, что сейчас произойдет? — шептал он, сжимая ее ягодицы.

Ее тело, автоматически отвечая, изгибалось, чтобы быть еще ближе к нему, чувствуя, что еще дюйм-другой, и она приблизится к пику экстаза. Его губы осыпали мелкими поцелуями ее шею, шепча что-то, и кровь так и пылала в венах.

Она часто дышала под ним и наблюдала, как он отодвинулся от нее, как блестят его глаза. Она подумала, что он теперь сделает или что скажет. Его рот дрогнул. Глаза были темными и горячими. Впитывая ее, как живительный нектар, заставляя ее раскрыться, как книгу.

Чувства, которые он пробуждал, затянулись в тугой узел дикого желания и страсти. Ее тело обхватило его, инстинктивно сжимая в объятиях. Он прикрыл глаза, пальцы погрузились в ее рассыпавшиеся влажные локоны, и крепко поцеловал ее.

Затем отодвинулся и посмотрел ей в глаза:

— Я всегда знал, что это случится.

И снова удар, твердый и нежный, решительный и уверенный, снова взрыв света. Легкий звук сорвался с ее губ, смесь стона и лихорадочной мольбы. Но у нее не было времени подумать об этом, потому что он снова глубоко проник в нее. И вдруг все тени отступили, засиял золотой свет, и она потянулась к нему ближе… ближе… и встретила его взгляд и движения, гипнотизирующие, завораживающие, и это было куда больше, чем просто занятие любовью.

Еще мгновение, и весь мир взорвался вокруг нее тысячью сверкающих частичек и скрипичных струн. Свет, звуки, жар — все смешалось. А он все еще продолжал двигаться внутри ее, заставляя ее почувствовать, будто бы она может прикоснуться к небесам.

Она открыла глаза и посмотрела на него, все еще тяжело дыша после пережитого взрыва наслаждения, когда он замедлил движение, когда его полнота достигла предела. Горло перехватило от странного чувства, которое она не могла бы ни с чем сравнить.

— Я не хочу, чтобы ты пожалела об этом, Миранда, — сказал он, постепенно приходя в себя.

Глава 15

Миранда барабанила пальцами по прилавку, сияя свежим личиком, которое еще хранило ощущения теплых губ виконта, и старалась понять, куда приведут их отношения.

Ей нужно взять себя в руки, чтобы думать об этом здраво. Он нежно прикоснулся к ее щеке, когда они вернулись после бала в его дом, ласково сжал руку, подсаживая в карету. Запах его одеколона долго оставался на ее коже, хотя она переоделась в свою повседневную одежду.

Ее дядя был уже в постели, когда она предстала перед ним. Он, казалось, вовсе не удивился ее позднему возвращению, занятый подбором книг для клиентов, ожидаемых на следующей неделе. И потом, кому бы в их окружении могла прийти в голову странная мысль (если только не Жоржетт), что тихая Миранда Чейз может ни с того ни с сего пуститься во все тяжкие? Ее дядя скорее всего думал, что она уже давным-давно отдыхает в своей комнате.

— Ты говорил лорду Даунингу, что я могу заняться каталогом его библиотеки?

Дядя рассеянно кивнул, склонившись над стопками книг:

— Да.

— Когда это было?

Он сделал неопределенный жест:

— Да я уже забыл…

— Вспомни, пожалуйста, это очень важно.

— Кажется, где-то месяц назад. Виконт сказал, что ему нужна помощь. Но какое это имеет значение? — Дядя бросил на нее недоумевающий взгляд поверх очков. — Он вернулся через неделю и сообщил, что эта работа может продолжаться довольно долго. Он готов все оплатить. И вполне прилично, должен тебе сказать. Может, нам даже удастся поправить свои дела.

— Месяц назад?

Она быстро соображала. Он не заходил в магазин в это время. Неужели ее безумные предположения не так уж далеки от истины?

— Думаю, это было в среду. — Дядя поднял вверх перо, чернила капнули на стол. — Да, ты, как обычно, ушла в свой книжный клуб. Поэтому вы и разминулись.

Странные мысли кружились в ее голове.

— Виконт поспешно ушел как раз перед тем, как ты вернулась. Видимо, у него были срочные дела.

Значит, он точно знал, когда ее не будет. Но нет, это глупо. Зачем?

Все эти мысли — вздор! Она интересуется только для того, чтобы выбросить подозрения из головы.

— Я собирался представить тебя. — Дядя стряхнул перо, наклонив голову. — Виконт сказал, что хотел бы пригласить лучшего работника, какой у меня есть. Даже не обратил внимания на то, что ты женщина.

— Возможно, ему все равно.

Дядя поднял глаза и постучал пером по губам.

— А какая, собственно, разница? Я думаю, ты вполне подходишь для этой работы. Моя племянница — умная, начитанная девушка. И справится с каталогом лучше любого мужчины.

Вместе с волной смущения теплое чувство признательности дяде нахлынуло на нее.

— Спасибо… Я не часто слышу от тебя подобные слова.

— Кажется, виконт порядочный человек. Любит книги. Щедрый.

— Разумеется. — Она сжала руки. — Он не говорил чего-то особенного?

— Сказал, что хотел бы нанять кого-то, кто знает Шекспира и его сонеты. Ну а кто может знать его лучше, чем ты? Так что мы быстро договорились. Он сразу же согласился.

Мысли бурные, как речной поток, закружились в ее голове.

Извинившись и вернувшись в свою комнату, она поставила ящик с письмами и прочими бумагами на кровать. Рылась в нем, разбрасывая их по всей комнате, пока не нашла подборку статей из «Дейли мейл», которую сохранила. А вот наконец и то, что она искала, — статья, которая заставила ее ответить на публикацию в первый раз.

«Я не могу понять всеобщей истерии по поводу этого вопиющего чтива. Чем могла взбудоражить Лондон эта чушь, преднамеренно направленная на пробуждение низменных инстинктов? Из-за этой книги можно подумать, что у людей нет ничего, кроме сексуального голода. Для чего она предназначена?

Неужели англичане так испорчены, что находят эту книгу более увлекательной, чем сонеты Шекспира».

Почему ей раньше не пришло это в голову? Их первая встреча… Его упоминание о Шекспире… Его разговор об «отвратительной» книге. Все было так, как будто виконт рассчитывал: она знает, кто он.

Она снова порылась в бумагах. Ага, вот это письмо.

«Дорогая мисс Чейз!

Ваши письма как светлый луч рассвета.

Я пребывал в абсолютной прострации в ожидании вашего письма.

Вы действительно так думаете об этой вредной книге? А как вы относитесь к классике?

Я должен признаться: сначала вы были для меня просто развлечением, теперь же кажетесь мне интересным собеседником».

У нее сложилось настолько определенное мнение о мистере Питтсе, что она не могла допустить мысли, будто бы тот способен на подобную мистификацию. Он может войти через дверь инкогнито? И оказаться не кем-нибудь, а виконтом?

Нет! Не может быть! Это слишком фантастично. Она ощутила волнение при этой мысли. Лорд Даунинг и пресловутый мистер Питтс — одно и то же лицо?

Она никогда не могла подумать, что эти два человека могут соединиться в одном, пока эта мысль не пришла ей в голову в гостиной у Ханнингов. И тут же вспомнились все прежние разговоры виконта, таившие какие-то странные намеки.

Нужно ли ей винить себя? Она и подумать не могла, что виконт способен писать язвительные статьи в газетах. А как ловко он завязал переписку с ней. Да ей и в голову не приходило, что такой человек мог быть ее корреспондентом, ухаживать за такой скромной девушкой, как она, и даже завязать романтические отношения.

Ей вдруг стало трудно дышать.

Она не ошибалась, когда сказала Жоржетт, что виконт специально придумал эту работу в своей библиотеке. Но зачем все это?

Человек, отвечающий на ее письма, тот, кому она доверяла тайны девичьей души, с кем была так откровенна…

Какое коварство!

О нет!

Как можно было поставить ее в столь глупое положение?

И в то же время… он был ее доверенным лицом, тайным другом, с которым она делила все свои радости и огорчения, к которому успела привязаться.

Странное ощущение своей силы, власти своей женственности наполнило все ее существо во время этого внезапного открытия.

Виконт приступил к обольщению, прекрасно зная, кто она такая.

Миранда крепко сжала пальцы. Сомнения, которые мучили ее, внезапно рассеялись. Поистине мир полон чудес.

Но зачем ему понадобилось добиваться ее таким странным способом? Что за игру он вел?

К чему все эти шекспировские страсти?

Причина все еще ускользала от нее, но другие вещи открылись во всей своей наготе. Нестыковки в поведении виконта, которые она сразу не могла объяснить. Все, как в калейдоскопе, внезапно сложилось в цельную картину: не было никаких двух мужчин, был один. Но опять-таки она возвращалась к вопросу: почему ему понадобилось добиваться ее таким путем? Зачем такие сложности?

Конечно, оставаясь инкогнито, он мог позволить себе куда больше. И притом без последствий. А она была так откровенна в своих письмах, не боясь изливать незнакомому человеку свою душу.

Дыхание остановилось в груди. Он активно отвечал на ее признания, которые были вполне искренними. В горле пересохло, каждый вздох давался с трудом. Не смеялся ли он над ней?

Какой негодяй!

Какой умница!

Она глубоко вздохнула. Ну хорошо. Допустим, она раскрыла тайну. И что ей теперь с этим делать?

Она снова порылась в бумагах, решив составить хитроумный план, который повяжет его по рукам и ногам.

Миранда достала из коробки письма Элиотериоса. Милые. Полные лирики и романтики.

Она всегда почему-то думала, что мистер Питтс, то есть виконт, лично знаком с ним. Но почему он тогда так ненавидел Элиотериоса? За что?

Она замерла, ее рука застыла в воздухе, держа написанный от руки сонет. Потому что видел в авторе соперника? Завидовал ему? Обрывки подслушанного разговора всплыли в ее голове.

«Почему бы тебе не вернуться к своей корреспонденции и занятиям литературой? Продать свои меланхолические мемуары?»

«…Вряд ли он будет дорожить книгой сонетов, которые не писал сам».

Эти слова не выходили у нее из головы.

У его брата Колина волосы светлее. Каштановые и вьющиеся. Если бы он разгладил их и не напускал на себя такой строгий вид… то вполне мог бы быть тем человеком на балу, выдававшим себя за писателя.

Но флегматичный суховатый Колин придерживался иных правил в жизни. И она не могла поверить, что он мог написать книгу об обольщении.

Мог ли Элиотериос быть братом виконта? Вполне. Это могло бы объяснить, почему тот против ее общения с ним.

Она снова подумала о «псевдоавторе» на балу. Нет, точно это не Колин. Но… там был еще один брат. Младший. Его имя часто мелькало в газетах, писали, что он собирается в большое путешествие. И его имя начиналось с той же буквы: К. Жоржетт должна знать, о ком идет речь.

Миранда подумала о роли виконта во всем в связи с этой новой информацией. И ее глаза воинственно заблестели. Она готова поспорить на свою месячную зарплату, что таинственным гостем Ханнингов был не кто иной, как младший брат виконта.

Даунинг был взбешен. Рвал и метал. Правда, в их семье все такие. Хотя виконт оставался довольно терпим по отношению к Колину у леди Беннинг. Но еще сильнее его раздражало то, что Миранда встретила своего любимого автора и наконец откровенно поговорила с ним. Возможно, даже ревность воспылала в его груди.

Она посмотрела на свою корреспонденцию. Письма от мистера Питтса перемежались с письмами от Элиотериоса. Она рассеянно перебирала их.

И вдруг остановилась. Ее ноготь оставил вмятину на странице. Что могло удержать виконта от того, чтобы… Нет, это полный бред!

Миранда снова перечитала язвительные высказывания виконта против Элиотериоса. Конечно, никто не стал бы писать такое о себе. Взяв письмо, девушка внимательно рассматривала почерк.

«Пустая болтовня… чушь…»

Когда она взяла вырезку из газеты и взглянула на ее содержание критическим взглядом, то почувствовала что- то схожее в тональности. Один голос был полон язвительности, другой — светлых, возвышенных чувств.

Приложив ладонь ко лбу, Миранда вытерла холодный пот.

Она вспомнила обрывки загадочных разговоров на балу… Ну да, и отец виконта бранил Элиотериоса еще до того, как тот вошел. Говорил, что готов сам сыграть его роль.

Она тряхнула головой и постаралась найти хоть одну дельную мысль, которая положила бы конец ее безумным предположениям. Почерк… он абсолютно разный. Письма написаны двумя разными людьми или…

Миранда вздохнула с облегчением и истерично рассмеялась. Может, она заподозрит и Глэдис в мистификации? В том, что служанка писала от имени Элиотериоса?

Но тут иная мысль пришла ей в голову. У виконта сотня слуг. Его личный камердинер знает все его секреты, путешествует с ним повсюду. И мог изложить в письме все, что хотел написать Элиотериос. Разумеется, под диктовку своего хозяина.

Или мистер Питтс — реальное лицо? Голова идет кругом.

Виконт заявил, что Элиотериос на балу был фальшивый, ненастоящий. Может быть, потому, что знал, что под этим именем скрывается его брат? Как-то все это получается чересчур сложно. Два брата договорились, чтобы сознательно ввести Миранду в заблуждение? Какой в этом смысл?

Девушка сверила письма. Никогда она не была увлечена ни одним мужчиной, и вот уже полгода ей кружат голову сразу три. Или все-таки один в трех лицах? Невероятно. Она проглотила комок в горле, мешавший дышать. Все те чувства, которые она испытывала к каждому из них, мелькали и сталкивались, не складываясь в единое целое. Но надо непременно разгадать эту тайну.

Глава 16

Секрет 6. Попробуй узнать, что она он прячет от всех. Это ключ к ее его сердцу

«Семь секретов обольщения» (исправлено М. Чейз)

— Доброе утро, — прошептал виконт около ее уха.

От его голоса по телу пробежали мурашки и жар обдал ее с ног до головы. Но девушка попыталась взять себя в руки. Она только что поставила на полку книгу с подчеркнуто воинственным видом. Специально. Из принципа.

Миранда повернулась к нему и дотронулась до его подбородка.

— Доброе утро, — промурлыкала она в ответ.

На секунду улыбка застыла на его лице, затем стала шире. Взяв ее руку, он поднес ее к губам. Прикосновение его губ обожгло ее ладонь даже под шелком перчатки.

— Новые перчатки?

— Прелестные, правда? — отозвалась она с очаровательной улыбкой.

В это утро она залезла в свои скудные сбережения, чтобы купить пару приличных перчаток. Миранда и представить не могла, что они такие дорогие! Но когда воин готовится к битве, разве он станет раздумывать над ценой щита?

— Они вам нравятся?

Она приложила руки к талии, затем прошлась ладонями по бедрам и кокетливо подбоченилась.

Он молча следил за ее движениями, затем посмотрел в глаза. Девушка попыталась справиться с волнением. Она смогла даже сделать вид, что не заметила его взгляда. Что же касается виконта, то он, как всегда, был верен себе, то есть непоколебим. Может быть, стоит преподать ему урок?

Она стала осторожно спускаться с нижних ступенек лесенки, которую использовала, когда нужно было дотянуться до верхних полок, и он автоматически протянул руки, чтобы поддержать ее.

— Благодарю, — сказала она, чуть задыхаясь, подражая манере Жоржетт.

И у нее здорово получилось! Так держать! Она знала, что ее поведение должно быть естественным, потому что не могла позволить себе ошибку.

— Вы так любезны, сэр!

Его руки напряглись, но затем он подхватил и закружил ее:

— Рад вас видеть, дорогая Миранда.

Она прошлась руками по его груди, обняла за талию, прижимаясь к нему.

— У меня был такой чудесный вечер, — проворковала она. И как бы случайно прикоснулась к нему всем телом, но как только он захотел крепче обнять ее, выскользнула. — Я почти собрала эту секцию. По-моему, отлично получилось.

Миранда старалась не смотреть на него, хотя отчаянно хотела этого. Но наживка не сработает, если она будет действовать слишком быстро.

Сначала надо расшевелить его, а потом…

— Великолепно, дорогая!

— Спасибо. Я решила, что глупо расставлять книги по фамилиям авторов. — Она улыбнулась ему, невинно хлопая ресницами. — Лучше в хронологическом порядке.

— Вот как?

— Ну да. Замечательно, правда? Так будет куда проще найти автора барокко или Возрождения. Просто подходите к полкам… и — voila! Целая подборка к вашим услугам!

Она повернулась, чтобы указать на полки, и как бы нечаянно прикоснулась к нему, шурша накрахмаленными юбками. Надо подумать о разделе просвещения.

— Разумеется.

Он выглядел так, как будто действительно готов был, чтобы его просветили в этот момент.

Миранда снова повернулась и на этот раз задела грудью его локоть. Девушка чуть наклонилась и тут же выпрямилась, прежде чем он успел схватить ее.

Она не могла бы сказать, что больше озадачивало его: мысли о том, что она делает с его библиотекой, или то, как дразнит его, внезапно отказавшись от пассивной роли в их удивительном романе.

Миранда провела рукой по лифу платья, словно там были складочки, которые требовалось разгладить.

— Это глупо, но дядюшка требует отзыв о моей работе, — проговорила она, капризно вытянув губы. — То есть вам придется написать, что я справляюсь, — добавила она, с невинным видом накручивая на палец локон.

Хорошо проверенная тактика. Затем указала на письменный стол.

Подойдя к столу, она небрежно взяла листочек бумаги, который положила перед ним. Медленно повернувшись, Миранда наклонилась так, что глубокое декольте приоткрылось еще больше.

Его глаза жадно ласкали ее. А ее предательское тело немедленно среагировало, откликаясь на этот страстный взгляд.

— То есть от меня требуется отзыв о вашей работе?

— Дядя хочет убедиться, что вы удовлетворены.

— О, это именно то чувство, которое я испытываю все то время, что вы пребываете здесь.

Его слова заставили ее тело гореть, как будто он зажег в нем пламя.

— Я рада, — сказала она и потянулась к нему, протягивая перо. — Надеюсь, так будет и дальше.

Он взял перо и поднес к бумаге, не сводя с нее глаз. Затем сделал паузу и осторожно, очень осторожно переложил его из левой в правую руку. Неровные строчки побежали по бумаге. Затем он поставил подпись. Миранда готова была поспорить на всю ту сумму, что получит от него за свою работу, что он левша. Что он написал эти каракули правой рукой, вместо того чтобы вывести строчки красиво и ровно, как ей нравилось… левой.

Виконт положил бумагу перед ней:

— Удовлетворены?

Она взяла листок и улыбнулась. Ее глаза сияли.

— Прекрасно. Дядя будет счастлив.

Выскользнув из его рук, девушка убрала листок в конверт. Она сравнит их позже. Существует масса способов изменить почерк. Придется потрудиться, чтобы определить, кто именно писал. Только не надо торопиться, следует рассмотреть все варианты.

Виконт разглядывал полки за ее спиной. Его брови приподнялись.

— Что это?

— Ваши книги о путешествиях. Потрясающе!

Она на самом деле так считала. И с трудом удержалась оттого, чтобы не уйти в них с головой.

— Они тут выставлены… — Он сделал паузу, едва заметно улыбнулся: — По длине названий?

Она рассмеялась:

— Ну что вы! — Миранда махнула рукой и отошла, стремясь отвести его взгляд от книг. — У вас много интересной литературы по технике. Эти книги поставим отдельно.

И она перемешала их так, что наблюдателю со стороны было бы трудно объяснить ее поведение.

Прикоснувшись кончиками пальцев к губам, она постаралась привлечь взгляд виконта и увести его от вопросов, которые лучше оставить на потом.

— Когда я шла сюда, то видела большой фаэтон, нагруженный вашими книгами. Было бы неплохо проехаться с ветерком в таком экипаже, когда его разгрузят.

Его глаза снова остановились на стопках книг, некоторое оцепенение от ее неожиданного предложения смешивалось с желанием поцеловать девушку.

— Придется пойти вам навстречу, — сказал он, предлагая ей руку. — Я хотел бы еще разок взглянуть на Серпентайн. Это очень красивое место.

Миранда почти слышала его скрытую мысль: надо поскорее увести ее отсюда, пока она не стала слишком дотошно расспрашивать его о вещах, о которых ему не хотелось говорить. Библиотека к этому располагает.

— Да?

Отвернувшись от него, она как бы невзначай приподняла юбку, обнажив изящную лодыжку. Тут же постаралась принять невинное выражение и повернулась к нему.

— Это заманчиво! Созерцание природы — верный путь к душевному спокойствию.

— Когда вы рядом, весь мир для меня преображается.

Он щелкнул пальцами, и немедленно появился слуга, как будто он все это время стоял за дверью.

— Скажи Фредерику, чтобы приготовили карету.

Она подумала, когда они вышли из комнаты, не захочет ли он показать ей какое-то новое место.

— Собирается дождь, милорд, — заметил слуга.

Он, очевидно, слышал их разговор и считал своим долгом предупредить.

— Жаль. — Миранда остановила взгляд на своих руках, тайная улыбка тронула ее губы, прежде чем она произнесла: — Я не хочу испортить свои перчатки.

— Тогда, может быть, отложим прогулку до завтра…

Она спокойно встретила его взгляд.

— Но я не хочу ничего так сильно, как посетить Серпентайн с вами в этот дождливый день. Увидеть мистические тени, бегущие по поверхности воды.

И улыбнулась безыскусно.

Задержав дыхание, он наблюдал за ней еще несколько секунд, затем бросил через плечо:

— Приготовьте закрытую карету. — В его глазах был намек, который она не могла не заметить: — Вы не возражаете, Миранда?

— Нисколько, ваше сиятельство. И все же, может быть, мы как-нибудь испробуем открытый экипаж?

— Разумеется… Попозже.

Но опять она заметила небольшое замешательство. Внезапно это больно укололо ее. Маски, закрытая карета, пустая театральная ложа — все это, чтобы не испортить ее репутацию? Или он стыдится ее? Ее сердце хотело первого, но разум склонялся к последнему. Она положила руку на книгу сонетов Шекспира, которую он, мягко говоря, позаимствовал у своего брата.

— Спасибо, что дали мне эту книгу Мне давно хотелось ее получить.

— Вы уже всю прочитали?

Он смотрел на обложку, краем пальца прикоснулся к листу бумаги, высовывавшемуся из книги.

— Еще нет, только начала.

Она повернулась так, чтобы он не мог видеть ее лицо. Ей хотелось, чтобы он мог удовлетворить свое любопытство и заглянуть под обложку. Пробормотав что-то в ответ, девушка положила книгу на стопку, собираясь продолжить работу, пока будет готова карета.

— Я утром получила письмо от Элиотериоса и написала ответ.

Письмо было прелестное, полное остроумия и блистательных выражений. Оно заставило ее глубоко вздохнуть и прижать его к груди. И изменило ее планы насчет тактики, выбранной прежде.

Миранда слышала мягкий шорох бумаги позади себя.

— Вы рассказали ему, как разочаровал он своих почитателей?

Виконт говорил язвительно, но что скрывалосьза этим?

— Нет, А почему вы решили, что он разочаровал и меня? — Девушка смотрела мимо него и сама была где-то далеко в этот, момент. — Я думаю, вы ошибаетесь: этот автор пользуется бешеным успехом, — сказала она упрямо.

Позлить виконта, конечно, стоило, но важно было при этом не переборщить.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — скептически заметил виконт.

— Но я и в самом деле не была разочарована ни его письмами, ни встречей с ним.

Шокирована? Да. Ведь все произошло так неожиданно. Разочарована? Нет!

— Хотя, должна сказать, была несколько удивлена его внешностью. Но я так заинтригована его признаниями, что хотела бы заглянуть под маску. Теперь, я думаю, мы можем встретиться с ним лицом к лицу. Он показался мне очаровательным, хотя и очень молодым.

— Вы хотите этого? — спросил виконт, почти не скрывая раздражения.

— Почему бы и нет? Он посвятил мне прелестный сонет.

Она задрожала, вспоминая его. Слова звучали в ее голове, отдаваясь болью в сердце. И все потому, что теперь она знала, кто был ее тайным адресатом. Ведь это виконт писал ей после той ночи любви в Воксхолле.

— Он написал мне такие красивые слова, полные эмоций. Я почувствовала влечение и желание. Я просто хочу…

— Чего же?

Он резко развернул ее лицом к себе. Привлек ее с такой силой, что она не могла вздохнуть.

— Прижать его к себе. — Она обняла виконта. — Он так талантлив! — сказала она, тяжело дыша. — Просто оживший Шекспир.

— Да что вы такое говорите?

Он прижался губами к ее губам.

Она горячо ответила на его поцелуй. Ее план включал много способов обольщения. Она будет играть с ним, как он играет с ней. Око за Око!

— Ваше сиятельство…

Слова слуги резко оборвались и растаяли в воздухе. Миранда, тяжело дыша, отстранилась от виконта. Его глаза потемнели от страсти. Не отводя от нее взгляда, он бросил через плечо:

— В чем дело?

Помощник дворецкого стоял в дверях, пряча глаза.

— Если вы готовы, карета ждет.

Никаких извинений со стороны прислуги. Для этого пришлось бы обратить внимание на тот факт, что были нарушены светские приличия. И она снова подумала о том, сколько же женщин побывало здесь до нее? И что это были за гостьи?

Они сели в карету. Дождик моросил, стуча по крыше. Миранда завернулась в плюшевый плед. Ее колени касались его коленей, а ее нога то и дело касалась его лодыжки.

Здесь, рядом с ним, вдохновленная своим открытием, она могла действовать не сдерживаясь, чувствуя себя совершенно свободной.

— Так поедем или переждем дождь?

Его глаза были такими горячими… так пристально наблюдали за ней. Они были такими с тех пор, как слуга прервал их общение в библиотеке.

Волнение охватило ее. Именно виконт пробудил его. Она подвинулась к нему, решив действовать по заранее обдуманному плану. Замысел был сложный и рискованный: предстояло изменить внутренний мир этого мужчины, сохраняя по возможности контроль над ситуацией.

Карету качнуло. Миранда подалась вперед, и ее руки легли на его колени, затем скользнули к бедрам. Она услышала, как его дыхание прервалось, и улыбнулась. Он, несомненно, желал обладать ею. Надо заставить его почувствовать и свою силу, и, свое бессилие — по очереди. Она провела руками по его спине. Карету потряхивало на ухабах, это подталкивало Миранду к его раздвинутым коленям. Его глаза стали еще темнее, а рука легла на ее затылок, зарывшись в мягких локонах.

— Миранда, что вы делаете?

Его голос звучал взволнованно.

— Мне кажется, сейчас начнется гроза.

Она прошлась пальцами по застежке его брюк. И расстегнула ее. Новые тонкие перчатки не мешали движениям, а, напротив, придавали ее пальцам еще большую ловкость. В воображении возникли страницы скандальной книги. Мужчина подчиняется велениям женщины, зову сирен, но молча, ощущая прикосновение пальцев к его коже, ее губ к его мужскому достоинству.

Виконт подвинулся к ней, не в силах больше сдерживаться. Она отодвинула его так, что он прижался спиной к мягким подушкам.

Его глаза стали совсем черными. Ожидание, вожделение и неуверенность светились в их глубине. Как раз то, чего она добивалась.

Она взяла в руку его мужскую плоть, чувствуя через шелк горячую влажность.

— Шестая страница этой увлекательной книги заинтересовала меня столь же сильно, как и седьмая. Ваше сиятельство, вы позволите мне удовлетворить мое любопытство, да?

Он глубоко вздохнул, его, голова откинулась назад на подушки, когда она сделала то, что хотела.

Барабанный бой звучал в ней, под ней, над ней. Ее сердце билось так быстро и громко, как никогда.

Она прикоснулась к нему губами так, как видела на картинке, и чуть-чуть укусила… Он подтянул ее вверх, теперь она была над ним. Карету тряхнуло, и они соединились в интимном танце, ее губы сокрушали его. Она обхватила его шею руками, а он прижал ее к себе. Его руки были повсюду, над ней, под ней, то приподнимали, то прижимали ее. Стоны терялись в звуках дождя, грома и стуке колес.

— Моя дивная, дивная Миранда!

Она возвышалась над ним, лежала распростертая под ним, он глубоко зарывался в нее. Каждый удар дарил новое ощущение.

Гром рассыпался грохотом где-то совсем рядом, и карета раскачивалась сильнее. Колеса вздрагивали и скрипели, преодолевая препятствия, карета опасно кренилась… А удары грома становились все интенсивнее. Она крепко держалась за него, в замешательстве и исступлении, с желанием придвинуться еще ближе… Почти дикое ощущение пронзило ее, воспламеняло кожу, кровь, толкая ее вперед, вперед…

Карету снова тряхнуло, ее объял страх, и она еще сильнее прижалась к его груди, сжимая коленями его бедра.

Его губы шептали тысячи слов, с какими не мог соперничать ни один сонет. Горячий шепот тонул в звуках грозы.

Она была сверху, когда он сжал ее ягодицы и довел до пика наслаждения. Мир взорвался! Они оба соединились в завершающих ударах. А дождь тем временем барабанил в стекло.

Не имело значения, какую игру она собиралась продолжить, но что-то подсказало ей, что он всегда будет управлять ею. И если ей придется рискнуть всем в этой игре, что ж, оно того стоит.

Трава была мокрая после дождя, но толстый плед защищал их от влаги, хотя было немного колко, когда под их телами он сдвигался с места. Прошедший дождь спугнул гуляющих, и они оказались в парке одни. Она отдыхала, лежа около него и рассеянно вертя в руках мокрую травинку. Кругом было тихо. Серебро неба отражалось в зеркальной глади воды. Две утки медленно рассекали тихую гладь, оставляя после себя треугольный след.

Он играл ее локонами. У него немного кружилась голова. Можно было сказать, что это состояние сопровождало его с маскарада. А девушке как будто все нипочем! Миранда вся светилась. Это интриговало и нервировало его.

Он чуть не сошел с ума, когда впервые увидел ее… Чтобы заинтриговать девушку, принял другую личину, тщательно культивировал ее и в конце концов использовал против самого себя. Ведь это так интересно!

Личность, которую он создал в попытке посмеяться над лондонской толпой. Посмешить своих родителей и их знакомых. Потешить приятелей.

Он понял, что не зря старался, когда увидел, как отреагировала публика. Все как будто сошли с ума. Он писал статьи против себя самого. Что думали люди, читая скандальную книгу Элиотериоса, писавшего о тактиках обольщения и порабощения женщин? Это ужасно забавляло его.

Он был очень доволен собой, пока издателю не пришло письмо от некой мисс Чейз. Только персона, витавшая в облаках собственного простодушия, могла написать подобное. И что-то еще было в нем… какая-то глубина желания к настоящему мужчине, каким, как думала девушка, автор бестселлера и является.

И поэтому он совершил ту единственную вещь, какую мог. Он написал ругательное письмо этой самой мисс Чейз, и именно в той самой манере, в которой писал о своей собственной работе. Решив похоронить ее нелепые мечты. Разрушить. Предать остракизму.

Когда пришел ответ, весьма убедительный по своим возражениям, он ответил еще более резко, но с намеком на дальнейшую переписку. Может быть, мисс Чейз была реальной? Живой и чувствующей? Итак, письмо за письмом. И в конце концов он решил выяснить, что за персона скрывается под этим именем. Он посетил книжный магазин за два часа до ее прихода. И узнал, кто она.

Ей не нужно было доказывать, что она именно та самая девушка. Он понял это сразу, увидел ее открытое лицо, внимательный взгляд простодушных глаз, легкую летящую походку. Она выделялась среди уличной толпы. Она вся светилась. Он не мог понять, почему мужчины проходят мимо нее на улице и не останавливаются в восхищении. Казалось, они слепые, если не замечают ее привлекательности, ее индивидуальности.

Потребовалось два дня; чтобы получить достоверный ответ. Пойти на более личный, неформальный контакт. Начать флирт — не впрямую, тайно. План, достойный Казановы.

В основе его крылось желание, разрушавшее все. Все равно все кончится рано или поздно. Почему любовь неизменно влечет за собой боль? Особенно его выводило из себя, когда она продолжала восхвалять Элиотериоса. Гнусного автора. Отвратительного писаку. Он заставил ее написать ему. Решив разрушить ее иллюзии по поводу него. Ответить в той манере, над которой сам всегда смеялся.

И вот… когда она написала, он был не в состоянии ничего разрушить. Он схватил перо, решив направить ей злобное, заведомо несправедливое послание. Развеять ее иллюзии.

Но был не в состоянии сделать это. И запустил чернильницей в стену.

И потом все-таки написал ей, выразил все те сопливые, глупые чувства, которые сам высмеивал в своих статьях.

Еще одну чернильницу постигла известная участь, и он отправил Джеффриса с экземпляром готического романа, зная, что это чтиво понравится ей, приложив короткую поясняющую записку. И, разбив третью чернильницу, отправился прямиком в свой клуб, дабы заглушить беспокойные мысли.

Он смотрел на ее пушистые локоны. На то, как солнечные лучи пробирались сквозь них, играя в золотистых прядях.

…На следующий день, осмысливая ее странные поступки, он пришел к мысли, что эта новая манера поведения только добавляет ей очарования. Миранда может стать потрясающей любовницей. Ее женственность, чувственность заставляли его принять единственное верное решение: надо удержать ее, чего бы это ему ни стоило.

Сидя за письменным столом, он думал о документе, который ему предстоит подписать. Отвратительный брачный контракт. Его мать прошла через это. Но он не станет повторять ее ошибки.

И не намерен жениться по расчету. Ни за что! А по любви — тем более.

Глава 17

Рецепт 2. Когда вы находите объект для обольщения, вы должны быть уверены, что в процессе ухаживания с вами не произойдет никаких неожиданностей. Поскольку обольщение может сыграть недобрую шутку с самим обольстителем.

«Восемь рецептов очарования» (находится в работе)

Она взглянула на него, ее рука снова легла на стопку книг.

— Куда мы с вами направимся на этот раз?

— В Виндзор. Мне нужно посетить наше родовое имение. У меня там кое-какие дела.

— Вы действительно должны заниматься этим весь день?

— Вас это удивляет?

Она слегка усмехнулась:

— По правде говоря, это на вас не похоже.

— Вы еще больше удивитесь, когда я скажу вам, что мы останемся в Виндзоре на уик-энд.

Она нахмурилась:

— Я не согласна.

— Почему?

— Это… неприлично.

— Разве? — Он выглядел удивленным. — После всего, что между нами произошло?

Она игнорировала его вопрос.

— Несмотря на безмятежную реакцию моего дяди на мое поведение в прошедшие недели, я уверена, что он заметит мое отсутствие в течение двух дней.

— А я уверен, что он просто не обратит внимания.

— Вы всегда добиваетесь своего, — прошептала Миранда.

— И это правильно. Кроме того, намекните вашему дяде, что я хочу почистить свою библиотеку, то есть избавиться от лишних книг…

— Вот как? Он будет рад получить их. — Затем подняла на него глаза и невинно улыбнулась: — Я позабочусь об этом. Как только мы вернемся. Так когда мы уезжаем?

Макс исподволь наблюдал за ней, сидя в покачивающемся экипаже. Он колебался: а почему бы не заняться в очередной раз обольщением? Но, внимательно взглянув на девушку, передумал. Он внезапно понял, что заинтересован теми переменами, что происходили в Миранде, когда перед ней открылись новые горизонты.

— Хорошо бы посетить Лувр, — вздохнула она. — Когда-нибудь.

— Вы часто говорите об этом. Что ж, в мире нет ничего невозможного.

Она улыбнулась уголками губ.

— Да. — Ее брови дрогнули. — Я не могу плыть по течению, как сейчас. Что-то должно произойти. — За ее словами определенно чувствовался какой-то скрытый смысл. — Вообще-то трудно что-то менять в жизни. Что- то ломать, когда твое нынешнее положение вполне сносно, более того, приятно.

— Но ведь новая жизнь сулит немало радостей.

Она пристально посмотрела на него, и что-то в ее глазах заставило его отодвинуться чуть дальше на сиденье. Они говорили только о ней, а как же он? Долгое время он не чувствовал никакой неловкости за свои поступки. Но теперь что-то определенно стало меняться.

— Вы правы. — Она снова отвела от него глаза, и давление в груди несколько ослабло. — От хорошего трудно отказаться. Но будущее загадочно. Оно порой вызывает страх. И тогда ты начинаешь ненавидеть себя. За малодушие, наверное.

— Даже так?

— Да, причем очень сильно.

Она вздохнула, вглядываясь в пейзаж, проплывающий за окном. А у него было такое ощущение, словно его ударили камнем по голове.

— Так получается, что вы ненавидите сами себя?

— Иногда. — Она снова отвела взгляд от окна и пристально посмотрела на него, в ее глазах было странное умиротворение. — А вы?

— Трудно ненавидеть совершенство, — усмехнулся он.

— В самомнении вам не откажешь.

Миранда задумалась: ни удивления, ни гнева не было на ее лице. Удивительная девушка.

Он погладил ее колено.

— Как странно вы сказали: ненавидеть себя. Откуда вы взяли эту бессмыслицу?

Она долго не произносила ни слова, а потом вздрогнула.

— Это не имеет значения.

— Мне важно знать.

— Просто такое чувство мне пришлось испытать.

Этот ответ ему совсем не понравился. Он хотел было продолжить расспросы, но что-то остановило его. Кто знает, куда это все приведет? Но и молчать он не мог.

— А страх? Чего вы боитесь?

Она наклонила голову, наблюдая за ним.

— Лишиться того, что дорого. Но я пытаюсь преодолеть свои страхи, — сказала она с неловкой улыбкой. — Порой они возникают из-за ощущения вины. Я выжила, а они нет. Мои родители и брат погибли.

— Мне очень жаль. — Он боялся, что она не будет с ним откровенна. Миранде трудно говорить об этом. Может быть, станет немного легче, если она поделится с ним? — А что тогда случилось?

Она опустила глаза, руки судорожно вцепились в плед.

— О, я чувствую, что слишком часто повторяю этот рассказ и не хочу быть надоедливой. Достаточно сказать, что это был несчастный случай с каретой.

— У вас шрам на бедре.

Он давно хотел спросить ее об этом.

Она подняла на него глаза, в них стояли слезы.

— Мне тоже досталось, но это уже другая история.

Макс потянулся к ней и вытер слезы на ее щеках.

— Да, я понимаю.

— Папа, мама и брат ехали к морю, чтобы сесть на корабль до Кале. Собирались отправиться в большое путешествие.

— Расскажите мне о ваших родных, — попросил он.

Его эмоции всегда выплескивались, когда он брался за перо… И хотя Макс ненавидел подобную слабость в себе самом, он чувствовал, что страстно ждет этого от Миранды, Хотел разделить ее чувства и переживания.

— Мой отец и брат всегда были полны оптимизма. Жизнерадостные и веселые. И всегда старались развеселить маму. — Она невольно улыбнулась своим воспоминаниям. — Однако это было трудно. Моя мама была школьной учительницей и всегда придерживалась строгих правил, но она любила нас. И все же старалась общаться с нами в рамках своих понятий. Конечно, папе было с ней непросто, он обожал ее, — сказала она грустно.

— А почему она не попыталась как-то смягчиться, стать проще? Если в глубине души ваша мама хотела, чтобы вы были счастливы, почему же ничего не сделала для этого?

Миранда наклонила голову, внимательно глядя на него.

— А что она реально могла? — Девушка рассеянно теребила пальцами плед. — А потом случилось то, что случилось.

— А вы? Где вы были, когда это произошло?

— Работала в книжном магазине. Я была послушной дочерью и всегда должна была соблюдать все правила, с братом мама была не так строга. Ему позволялось больше свободы и в мыслях, и в действиях.

— Вам не пристало жаловаться. Более свободомыслящей девушки свет не видел.

Она взглянула на него сквозь мокрые ресницы:

— Я жила как парализованная все это время. А хотелось радости, хотелось вздохнуть полной грудью.

Как она не сломалась и сохранила все свои лучшие качества? Ему импонировали ее трезвый взгляд на все окружающее, умение находить в нем смешное, чтобы ни в коем случае не поддаваться мрачности.

— Расскажите мне, пожалуйста, о вашей семье, — попросила она, наблюдая за ним, как будто выяснить это стало для нее сейчас самым главным.

— Мать, отец. А еще Кэтрин, Колин, Конрад и Коринна — именно в этом порядке они появились на свет. Любят развлекаться, брать от жизни все возможное. Вам бы понравились Коринна и Конрад.

Насчет Конрада она сильно сомневалась. Чертов братец и их любящий розыгрыши отец ловко изобразили сцену с Элиотериосом у Ханнингов.

— Они бы смогли оценить вас по достоинству. А Кэтрин — это образец леди. Колин, настоящий педант, упрямый, хотя и у меня есть подобная склонность, как вы могли заметить.

Он состроил гримасу.

Она улыбнулась:

— И как же вы оказались Максимилианом?

— О, моя матушка устала придумывать имена на букву К. Она очень несчастлива с моим отцом. Отсюда все ее эпатирующие общество поступки.

Внезапная пауза продолжалась слишком долго. Затем Миранда тряхнула головой и решила изменить тему разговора. Она не станет подталкивать его к дальнейшим откровениям, если он сам не захочет этого. Но Макс продолжил рассказ — слова лились рекой, как будто какая-то невидимая плотина слишком долго сдерживала их.

— После рождения Колина мама со всей присущей ей страстью окунулась в светскую жизнь, желая стать знатной дамой в Англии, хотя люди были хорошо осведомлены о проблемах нашей семьи и ее родословной.

Миранда положила руку на его колено. При других обстоятельствах он бы воспринял этот жест определенным образом и повернул разговор в другое русло, заставляя ее трепетать от страсти. Но сейчас совсем другой случай. Его затронула за живое откровенная беседа с девушкой.

— Прошу прощения, — пробормотал он.

Но что-то витало в пространстве кареты. Что-то было между ними, что требовало выхода.

Он сжал ее пальчики в своей теплой руке.

— Я беспокоюсь не о том, что люди могут подумать, это их дело. Они не представляют, что на самом деле происходит в нашей семье, отсюда все эти слухи и сплетни.

Ему было семь лет, когда они с матерью случайно увидели отца, развлекавшегося с двумя горничными в родительской спальне. Он так никогда и не спросил ее, был ли это первый случай, когда она застала мужа с другими женщинами.

— Мама оживлялась только тогда, когда включалась в какую-нибудь безумную затею. Бабочка, которая ускользает, чтобы не быть пойманной и не стать украшением гербария.

Не мудрено, если вспомнить, что ей довелось пережить. Однажды — он был уже подростком — они с мамой случайно наткнулись на отца, который развлекался с восемнадцатилетней племянницей их соседей на лугу. Потом, как нарочно, увидели, как самая разбитная вдовушка графства занималась любовью с маркизом в конюшне. Причем оба были совершенно голые, будто только на свет родились.

Миранда склонила голову.

— Мама любила мужа. — Макс пожал плечами, не желая поддаваться сентиментальности. — А он постоянно изменял ей, причем объекты страсти часто менялись. Ей потребовалось немало времени, чтобы свыкнуться с этим.

И еще много раз Макс наблюдал подобные случаи в отсутствие матери. Хотя надо признать, что его любвеобильный отец при всем его распутстве всегда находил время и для детей. Он часто брал их в поездки по поместьям, в парламент, в гости к друзьям. Чаще всего — Макса. И ухитрялся неизменно соблазнять очередную женщину после званого обеда — когда только успевал, — а сын в это время был рядом. Отец, конечно, не занимался этим в присутствии Макса, но использовал все уловки и договаривался о встрече с очередной пассией попозже, когда ребенок уже спал.

И порой двери случайно оставались приоткрытыми. Громкие стоны проникали даже через тяжелые дубовые створки. Что он делал с этими женщинами? Подкупал, уговаривал, соблазнял? Не важно. Но все объекты его страсти всегда оставались довольны. И часто бросали игривые взгляды или ластились к его отцу, не стесняясь ребенка, нашептывали, что хотели бы встретиться еще разок.

— О, бедная ваша мама, — прошептала Миранда.

— Да нет, с ней все в порядке, — ответил он, не в силах подавить горечь, которая всегда присутствовала, когда он думал об отношениях родителей. Странно, что он так откровенничает с Мирандой, это ему совсем не свойственно. — Сейчас, во всяком случае, она уже не жалуется на жизнь, — добавил он.

Да, сейчас она не в претензии. Если бы кто-нибудь мог знать, что вытворяла его мать, чтобы по-новому взглянуть на обстоятельства своего брака.

Он помнил реакцию отца, когда тот впервые застал свою жену с другим мужчиной. Это случилось в Лондоне. Максу тогда исполнилось десять лет. Отец наблюдал за происходящим несколько секунд, затем захохотал, пинками выгнал незадачливого любовника из дома и, по сути, изнасиловал свою собственную жену. К счастью, учитель Макса успел увести мальчика в другую комнату, чтобы не позволить ему быть свидетелем того, что надолго, если не навсегда, оставило бы шрам в его душе. Поразительно, на лице его матери все следующее утро сияла улыбка. От всего этого у Макса кружилась голова, он ничего не понимал. Он думал, что наконец-то теперь его родители помирятся, будут счастливы вместе. Поскольку любил их обоих.

А спустя неделю они с мамой набрели на отца, развлекающегося с горничной в гостиной. Глаза девушки были блаженно прикрыты, легкие вздохи слетали с ее губ, и это было так похоже на то, что он видел на лице матери.

Ее иллюзии были в очередной раз разрушены. А через несколько месяцев родилась его младшая сестра.

Макс, хотя и продолжал любить своего отца, никогда не мог простить его за то, что тепло навсегда исчезло из глаз матери.

— Глупо жениться по любви.

Он нежно погладил руку Миранды.

Та в ответ нахмурила брови и возразила:

— Решительно не согласна. В противном случае это не брак, сделка.

— Видеть одно и то же лицо каждое утро? Быть привязанным к этому человеку до конца своих дней? Лучше жениться на какой-нибудь холодной, бесчувственной женщине, которая может временами и развлекать тебя, и выполнять свои обязанности, не требуя чего-то большего.

— Это ужасно, — сказала Миранда.

— Брак всего лишь бизнес, — уныло сказал он, пытаясь добиться ее понимания.

— Как вы можете говорить так? Вы писали… — Она глубоко вздохнула. — Вы, кто так много говорит об обольщении?

— Я не возражаю ни против брака, ни против любви, — продолжал Макс, стараясь убедить ее. — Я только против любви в браке.

Она помолчала немного.

— Мне очень жаль вашу матушку. И вашего отца, что они по-своему любят друг друга, — добавила она мягко. — Даже если не очень счастливы порой. Солнце снова взойдет. Придет и новая любовь. Эта временная боль, возможно, никогда не забудется, но наступающий день обрадует вас новыми ощущениями, которые могут возникать только у человека, пережившего потрясения.

— Это похоже на взгляды моего отца. У него всегда наступал новый день. И появлялась новая подруга.

— Я не имею в виду подобные отношения. Они носят сиюминутный характер. Я говорю о большом, настоящем чувстве.

Виконт покачал головой:

— Не очень-то я в него верю. Сентиментальность делает нас слабыми.

Она наклонила голову, прислонившись к нему, и ее пальцы гладили его колено.

— А вот я, к примеру, сентиментальная. Но не слабая.

Он зажал между пальцев ее руку в шелковой перчатке. Да, Миранда удивляла его снова и снова. Девушка, которую он встретил в книжной лавке, не могла купить такой предмет роскоши. И даже не потому, что у нее не было средств. Просто они были ей не нужны тогда.

— Сентиментальность — это прерогатива женщины.

— Шекспир сочинял прекрасные сонеты. Только человек, способный на глубокие чувства, мог создать такое, — добавила она.

Эти слова проникли ему в душу. Его пальцы барабанили по сиденью.

— И посмотрите, куда это его завело? — спросил он, не глядя на нее. — Все иллюзии гениального драматурга закончились браком. Уверяю вас, великие чувства находятся где-то в свободном полете. Они выше уз брака.

— Творения Шекспира прекрасны, какие бы слухи ни сопровождали его личную жизнь.

«Но каково было самому гению?» — хотел спросить виконт. Теперь его пальцы барабанили еще более агрессивно. Глупо с его стороны оценивать Миранду по тем стандартам, которые Он установил для себя. Кроме того, он не мог бы справиться с эмоциями. И ненавидел ту слабость, которую они непременно порождают в человеке.

— Те вещи, которые случаются помимо вашей воли, составляют исключение. Они поддерживают интерес во взаимоотношениях, рождают жажду чего-то нового. Полная свобода — это способность жить и дышать. То, чего не могла бы разрушить повседневная рутина.

Миранда отняла руку и отклонилась на спинку сиденья. Ее ладонь больше не опиралась на его колено.

— Значит, вы опасаетесь поддаться сильному чувству. Поскольку за ним неизбежно последует утрата чего-то важного для вас? Я правильно поняла?

— Да.

Его глаза были плотно закрыты, а внутри он ощущал разлад, дискомфорт, а может, просто раздражение неожиданным поворотом беседы.

— Вы такой упрямец. Но согласитесь: сиюминутные страсти позволяют разглядеть их объект только снаружи, тогда как истинное чувство позволяет заглянуть в глубину души.

— И это говорите вы, кто делает первые шаги за пределы вашего пыльного книжного магазина. — Прищурившись, он посмотрел на нее: — Вы, которая совсем не знает жизни. Удивительно!

Она подняла подбородок.

— Почему бы и нет?

— Видите ли, Миранда, разница между нами в том, что я пытаюсь игнорировать препятствия и преодолеть их, а вы предпочитаете витать в облаках и стоять в стороне от реальной жизни, предпочитая книжную иллюзию.

— Возможно, в этом кроется причина, объясняющая, почему меня все время влечет к вам. — Она сказала это мягко, отрешенно, ее лицо все еще было повернуто к окну. — Но как я уже говорила, я стараюсь меняться. Становиться ближе к реальным вещам. И сокращаю таким образом наши разногласия.

Он еще больше сощурился. А внутри все закипело.

— Не знаю, что вам на это ответить. Ваши слова пробивают брешь в моих понятиях о жизни.

— Что делать, все мы со временем меняемся.

Каждый мускул его тела напрягся. Он истолковал ее слова в том смысле, что ее чувство к нему — проявление слабости, от которой ей хотелось бы избавиться.

И это ему очень не понравилось.

Получается, что она использовала его аргументы против него самого.

Попал в собственную ловушку!

Он взглянул в другое окно. Неясные очертания окрестностей мелькали перед его взором. Как же он мог не заметить, что сам становится заложником ситуации? Какое неприятное ощущение — собственная уязвимость!

А в чем выход?

Добиться того, чтобы он почувствовал пресыщение этой женщиной? Он, напротив, желал ее все больше каждый раз, как только видел ее. Когда говорил с ней…

Карета накренилась на повороте. Они въехали на подъездную аллею, где кроны деревьев, соединяясь, создавали туннель. Пятна теней чередовались с пятнами света.

Перед ними открылся огромный каменный особняк, со всех сторон окруженный лесом. Ни парков, ни лабиринтов, ни фонтанов. Просто уютный дом, так радующий своим покоем после городской сутолоки. В нем наверняка присутствует свой особый внутренний мир, располагающий к неспешному отдыху.

Место, где он мог сбросить все маски.

— Все выглядит совсем не так, как я себе представляла.

Ее голос был мягким, робким, немного усталым. Он изначально ничего не скрывал, откровенно признался, что им предстоит посетить интересное место. Поместье было настолько гротесковое по своим масштабам, что могло показаться ей несуразным.

— Мой отец иногда бывает здесь, но по большей части дом пустует.

Как раз это и привлекало его сына.

— Здесь очень мило, — улыбнулась она.

— И слава Богу, что это поместье находится далековато от города для других.

Миранда удивленно посмотрела на него. Разве? А как же общение с родными?

Он усмехнулся, как будто прочитал ее мысли.

— Братья и сестры не могут оставить свои повседневные дела. И потом, здесь по их меркам негде развернуться. Если они хотят развлечься, то едут в Бервю или Ретчинг-Плейс.

— А вы?

— О, это зависит от моих дел.

Он не мог прочесть по ее глазам, что она думает. Миранда долго смотрела на него, а потом отвернулась к окну.

— Сначала я часто думала о ваших занятиях, — сказала она. — На что вы тратите свое время? Но теперь я знаю.

Он почувствовал давление в груди.

— И к какому же выводу вы пришли?

— Вы обольщаете молодых женщин с синими глазами и затем везете их в дорогие и скандальные места для того, чтобы приручить окончательно.

Макс расслабился и смог улыбнуться, снова почувствовав твердую почву под ногами. Флирт и легкое пикирование. Нет, ему нужно отойти от этих обыденных, надоевших стандартов, чтобы насладиться глотком свежего воздуха.

— Вы для меня испытуемый объект, и я должен провести исследование без помех.

— Мужчины пребывают всегда в вечном поиске. Даже Элиотериос пишет об этом…

Черт бы побрал этого писаку!

Его жизненные установки стали меняться буквально на глазах. Раньше он чувствовал себя удачливым охотником, был счастлив, когда объект его притязаний находился рядом, только руку протяни.

В том, как она упомянула автора скандальных секретов обольщения, было такое восхищение. Его пальцы впились в обшивку сиденья, словно хотели разорвать ее. Боже, он сам оказался испытуемым. Макс задумался: может, она в чем-то права, когда говорила, что жизнь без настоящей любви, погоня за удовольствиями выхолащивает душу, обедняет личность.

И чтобы забыть обо всем, он притянул ее к себе, грубо и резко. Пока карета подъезжала к стоянке, он целовал ее со всем смятением, яростью и надеждой, которые кипели в нем. Миранда сжалась, потом ответила на поцелуй, и ее губы открылись ему навстречу.

Он мягко отстранился, когда услышал шаги Бенджамина, зная, что сейчас откроется дверца. Тот, конечно, сначала постучит. Но даже в этом случае Макс должен успеть привести себя в порядок. По крайней мере сменить выражение лица. Убрать это чересчур взволнованное выражение, которое читалось в его глазах, когда он вглядывался в эти так тревожащие его воображение и одновременно не по годам мудрые глаза напротив него.

Миранда потерла замерзшие руки. Она чувствовала себя неловко, хотя никто не бросал на нее любопытные взгляды. Казалось, никого не удивляло ее появление здесь. Разумеется, слухи распространяются быстро. И прислуга скорее всего знала все, что касалось ее хозяина.

И то, что эта продавщица из книжной лавки состоит в любовной связи с виконтом, вероятно, было не слишком охраняемым секретом.

Слуги приветствовали их внутри дома.

— Очень рады вашему возвращению, ваша светлость, — суетилась перед ним экономка. — Вы отсутствовали почти месяц.

Она застыла в почтительной готовности выполнить любое указание хозяина.

Миранда наблюдала, как он позволил женщине хлопотать вокруг него в поистине материнской манере. Интересно, по каким делам он приезжал сюда раньше? Чтобы сочинять свои любовные бестселлеры? Конечно, он мог бы привезти ее куда-нибудь поближе. Но существовал риск, что она всегда будет знать, где он находится. Страницы скандальных сплетен недаром полнились сообщениями об очередных шашнях виконта. И видно было, что о них писали люди, хорошо информированные.

Хотя после его рассказа о родителях все эти слухи принимали другую окраску. Скрытые личные мотивы, известные только посвященным людям, обычно искажаются при перенесении на бумагу, это ведь хлеб для скандальных журналистов.

Она наблюдала, как он улыбается экономке. При этом его плечи расслабились, напряжение от их недавнего разговора о браке и его родителях незаметно ушло.

Он представил Миранду, и она вышла вперед, готовая к расспросам. Слуги разглядывали ее, пытаясь определить, на какой ступеньке в длинной иерархии виконта она могла находиться.

Девушка и сама хотела бы это знать.

Они вошли в дом, экономка шла впереди, взяв на себя обязанности экскурсовода. Она рассказала виконту о всех последних домашних новостях и перестановках. В цокольном этаже располагалась небольшая, но очень хорошая библиотека.

— Здесь не нужно ничего менять. — Миранда провела рукой по панелям из темного дерева, обрамлявшим стены этого уединенного пристанища. — Тут все в полном порядке. — Ей, конечно, показалось странным беспорядочное смешение книг, но она не хотела акцентировать на этом внимание. — Мне здесь нравится.

— Я очень рад, — ответил он, и Миранда слышала гордость в его тоне. — Вы еще не видели поместье Бервю. Там библиотека располагается в отдельном флигеле, не в главном здании. Мой отец — настоящий фанатик литературы. — Он пробежал рукой по полкам. — О, там бы вам сразу захотелось закопаться в гору книг, забыть о пище и отдыхе и отдать последние силы этому хранилищу томов.

— Ну уж нет! Я люблю поесть.

— Хм… Я тоже не против.

Он слегка ущипнул ее за плечо, пробежал рукой по талии и бедрам, а затем поднес ее руку к губам.

Ее тело отозвалось на его прикосновения, но что-то в их разговоре заставило ее воздержаться от продолжения любовных ласк. Возобладало любопытство.

— Ваш отец любит литературу?

— Не просто любит, он очень начитанный человек, следит за всеми новинками в мире книг. — Виконт мог бы в той же манере обсуждать погоду. — Похоже, он вполне мог сам написать следующий том об обольщении. Да вот только будет ли время прикоснуться пером к бумаге? А как же адюльтеры? Отец ненавидит этого Элиотериоса так же, как все остальные члены нашей семьи. — Он недобро улыбнулся. — И все-таки зачитывается его книгами.

Это заявление и то, с каким видом оно было сделано, заставило ее загрустить. Она чувствовала, что маркиз только недавно узнал, что его сын — пишущий автор. Он был горд своим открытием, но не знал, как сказать об этом Максу. То, как он отзывался об Элиотериосе и как смотрел на сына у Ханнингов, убедило Миранду в этом.

Ни отец, ни сын не могли открыться друг другу, слишком многое их разделяло, и от этого ее сердце сжималось.

Миранда дотронулась до его плеча. И, поднявшись на цыпочки, мягко прижалась губами к его губам.

Он ответил на ее поцелуй, затем посмотрел на нее:

— Я одобряю ваш порыв, но что подтолкнуло вас к этому?

— Просто захотелось поцеловать вас, и все.

Он усмехнулся:

— Наконец-то прислушались ко мне?

— Но ведь это вполне естественно, — проговорила она, опустив голову.

И она снова поцеловала его в губы, прежде чем он мог обдумать ее последние слова. Виконт задержал поцелуй на пару секунд, отклонился назад и посмотрел на нее. Миранда затаила дыхание под этим взглядом. Она хотела бы написать автору «Секретов обольщения» прямо сейчас и получить ответ, узнать, о чем он думал в этот момент, на что настраивался.

Макс повернулся к экономке, появившейся в дверях. Та поклонилась:

— Вы просили сообщить, когда накроют на стол. Все готово.

— Да? Спасибо.

— Когда они только успели? — удивилась Миранда.

Видно было, что прислуга готовилась к приезду хозяина.

Он наклонился к ней, на его губах играла улыбка.

— Угощение ждет нас в разных уголках имения. Готовьтесь.

Двумя часами позже они плескались в ручье, протекающем по лесной поляне на достаточном расстоянии от дома, чтобы чувствовать себя в полном уединении, в прохладной и освежающей воде. Легкий намек на прохладу, которая чуть-чуть утоляла жар, идущий от виконта.

— Старики пытаются все решить за всех, — сказал он.

Она наклонила голову, думая о язвительных замечаниях мистера Питтса в адрес парламента. Они только что обсуждали это за обедом.

— Вы не любите парламент.

— Иногда он сильно раздражает, и я действительно терпеть его не могу. Но трудно выпустить пар на наших пэров… ведь они где-то далеко. Я должен выбирать… другие объекты.

Иными словами, он предпочитал выпускать пар на нее. По крайней мере в своих письмах. Она чувствовала, как комок встал в горле при этой мысли.

— Почему же вы ходите на его заседания?

— Потому что порой это забавляет, даже подбадривает. Я должен был заседать в палате общин. И обычно использовал это для контроля над голосованием в деле Уэрстона, когда отец был… неспособен сконцентрироваться. Подсказывал ему, как действовать. — Он положил руку на ее ногу под водой. Холодная вода приятно смешивалась с теплом его руки. — Он выполнял свои обязанности политика, но амурные дела постоянно отвлекали его.

Миранда вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее пятки.

— Я был молод и потерял нить в жизни. Не знал, к чему стремиться. — Он пожал плечами. — А заседать в палате общин оказалось интересно. Там собирались удивительные экземпляры, члены известных родовых кланов. Иногда среди них встречались даже представители простого народа. Мы, политиканы, можем быть очень полезными в своих скромных начинаниях. — Он улыбнулся и медленно погладил ее коленку. — Поэтому мне нравится это занятие.

— Возможно, вы должны уделять больше внимания нам, простым людям. Откажитесь от своих привычек. Откройте свою личную библиотеку для всех желающих. И станете знаменитым на всю Англию.

— Мои братья и сестры придут в ужас. И забросают меня камнями.

Она удержалась от улыбки по поводу политических пристрастий виконта. Разговор в карете, когда они ехали сюда, был слишком серьезный, чтобы уводить его куда-то в сторону.

— Вы сказали, что ваш брат писатель?

— Я это говорил?

— Да. У леди Беннинг.

— Ах, верно, припоминаю.

— Ему нравится это занятие?

— А как же. — Он пробежал пальцами по ее бедру так, что у нее перехватило дыхание. И наклонился к девушке, чтобы поцеловать ее. — Его любовь к письменному общению довольно комична, и он тратит на это уйму времени, вызывая иронию слуг.

Или, возможно, одного слуги. Миранда сможет проверить это предположение на обещанной вскоре вечеринке.

— По-моему, нет ничего предосудительного в таком способе общения, — сказала она. — Я вполне понимаю его.

Его губы нежно целовали ложбинку на ее шее, и он придвинулся ближе к ней.

— Рад это слышать.

Его ласки становились все более изощренными, и она уже едва могла дышать.

— Хорошо, когда в нашей жизни присутствует какое- то увлечение, — проговорила она задыхаясь. — А у вас есть хобби?

— Никакого, кроме желания обладать вами. Поверьте, другие дела не могут сравниться с этим.

Дрожь пробежала по телу от услышанных слов, и она постаралась изменить тему.

— А ваш брат? Вы недавно обмолвились о нем.

— Почему вы говорите о нем?

Он потянулся и тихонько укусил мочку ее уха. Она почти задыхалась.

— Возможно, ваш брат и есть Элиотерйос?

Она едва могла связно думать, потому что его ласки лишали ее разума.

Виконт как будто споткнулся.

— Не думаю.

Он заподозрил опасный поворот темы.

— А мне почему-то кажется, что это именно он.

Виконт отшатнулся от нее. Его глаза были прозрачны, как стекло.

— Это просто смешно.

— Почему? Вполне может быть. — Она продолжала свою линию, разрываясь от желания и боязни вернуть его к прежней теме беседы. И вместе с тем желая отодвинуть его за опасную черту. — Представьте себе, ваш брат со всей своей увлеченностью и остроумием, прячущийся за своими жестокими насмешками.

— О чем это вы?

— Я не могу решить: то ли он позирует, то ли нарочно старается выглядеть таким неприятным, бравируя своим цинизмом, как будто пытается обмануть всех, спрятаться за этим образом.

— Каким же это?

— Человека в маске. — С рассеянным видом она пробежала пальцами по его груди. — Но я оценила бы это как предательство, если бы Элиотериосом в конце концов оказался человек, которого я хорошо знала, которому открывала душу в письмах. Вообразите только! Я бы не стала разговаривать с ним…

Она опустила руку глубже под воду. Нежелание поддаваться ему имело долгую историю. С того момента как она открыла для себя множество его масок, причем все они постоянно окружали ее, Миранде все время приходилось быть настороже.

Виконт пристально посмотрел на нее. Любой менее чуткий человек мог бы не заметить этот выпад против него.

Девушка едва удержалась от того, чтобы с радостью вскинуть руки в триумфе.

Она прижала Макса к себе, затем отпустила. Пусть добивается ее ласки.

— Или закрутила бы с ним отчаянный роман.

— Что вы сказали? — переспросил он сдавленным голосом.

— А вы удивлены? Он ведь так замечательно пишет! — Она невинно пожала плечами, удивленная своей наглостью и ловкостью. Как она смогла заинтриговать виконта! — Но увы, у меня сейчас страстный роман с вами. И я вполне удовлетворена им.

Его рука легла на ее затылок, отклоняя ее голову назад.

— Никаких романов ни с кем, кроме меня. Вы слышите, Миранда?

Она не смогла сдержать довольную улыбку. Макс не желал согласиться с тем, что соединил в себе трех разных людей. А она любила его во всех этих ипостасях.

— Вы единственный, с кем я хочу иметь любовные отношения.

Она не могла остановить порыв этой искренности, остановить рвущиеся на волю слова, несмотря на то что хотела и дальше продолжать свою изощренную игру. Возможно, даже заставить его ревновать к самому себе.

— Это правда?

Его губы прошептали это так нежно, и потом он склонился к ее груди. Я постараюсь, чтобы вы никогда не пожалели об этом.

И затем он проделал с ней сумасшедшие вещи… описания которых не выдержит ни одна бумага, поскольку такие чувства не могут быть описаныобычными словами. Немного позже, когда они лежали вместе под пледом на берегу, она подумала, что во всей этой истории есть большая доза плутовского очарования. Что ж, тем интереснее.

На следующий день Миранда сидела в библиотеке, с упоением погрузившись в книгу о Париже, которая прежде не попадалась ей под руку. Виконт безмятежно расположился на уютном диванчике, закинув ноги на спинку. Рукава рубашки закатаны выше локтя. Он выглядел настолько восхитительно, что она даже оторвалась от чтения, чтобы полюбоваться им.

Идиллию нарушило вежливое покашливание и раздавшийся затем голос.

— Извините за беспокойство, ваше сиятельство. Но пришли посетители и хотят видеть вас, — сообщила экономка. Она метнула быстрый взгляд на Миранду, прежде чем снова обратиться к виконту. — Я предложила им подождать на террасе. Ваш камердинер поможет вам одеться.

Девушка с любопытством взглянула на виконта, продолжавшего лежать поперек дивана, но мускулы его рук внезапно напряглись. Он повернул голову, и экономка тут же исчезла за дверью. Чуть подавшись вперед, он запечатлел быстрый поцелуй на губах Миранды.

— Оставайтесь здесь. Я вернусь через час.

Она потянулась, когда он вышел, затем встала и прошлась по комнате. Может быть, стоит перевернуть здесь все верх дном? Устроить в этой комнате хаос? Или немного повременить с возмездием? Она усмехнулась. Дотронулась до газет, лежащих на столе, прикоснулась пальцем к глобусу. Ее внимание привлекло какое-то движение за окном, она вгляделась и увидела выходящего из дома виконта, теперь он был одет очень тщательно. Два джентльмена поджидали его в саду.

Старший из них, судя по одежде, состоятельный человек, поздоровался с виконтом за руку и представил того, что помладше. Его спутник в очках уважительно поклонился, но по его манере держать себя было видно, что он чем-то взволнован. По виду можно было сказать, что это энергичный юноша. Выпускник школы или колледжа? Да нет, скорее всего — университета. Адвокат, бухгалтер, издатель, управляющий?

Издатель?

Она наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. Они увлеченно говорили, но стекло мешало услышать о чем. Пожилой джентльмен мог быть вполне главой «Таймс», она так и видела, как он пробирается сквозь толпу сотрудников, выкрикивая распоряжения, и ждет, что они тут же будут взяты на вооружение его подчиненными, с полуслова понимающими его и готовыми к исполнению любого указания.

Представительный, суровый, богатый, амбициозный. Хотя очень беспокойный, словно он что-то упустил, но боялся показать это. Новую книгу Элиотериоса? Любопытно.

Они подошли к плетеным креслам, стоявшим в тени у круглого стола. Миранда оглянулась. В этом доме все дышало уютом, обстановка была гораздо проще, чем в Лондоне. Можно наслаждаться покоем и позволить себе расслабиться на лоне природы.

Она увидела, что виконт постучал по ручке кресла, оба его собеседника как будто замерли. И на этот раз его обаяние и сила подтвердили свое магическое действие, как всегда, привлекая к нему всеобщее внимание.

Пожилой джентльмен выглядел словно загипнотизированный.

Молодой человек послушно кивал. Вытащив кипу бумаг, он указал на какую-то страницу. Виконт прищурился.

Миранда пыталась хоть что-то разобрать по их губам. О чем они говорят? Может быть, о сроках сдачи? О его книге? Уточняют авторство?

Нет. Она ничего не поняла, к сожалению.

Но они были так близко от нее… Стараясь ступать бесшумно, чтобы не скрипнули половицы, она чуть-чуть приоткрыла окно…

Слабое дуновение ветерка приятно освежило ее. Оконная рама скрипнула, девушка быстро отошла и спряталась за портьеру. Тем временем джентльмены продолжали беседу. Миранда приоткрыла портьеру и прислушалась.

— Даунинг, теперь поговорим о сроках. Когда будут подписаны документы?

Виконт наклонил голову.

— Вы, кажется, слишком торопитесь. Вам невтерпеж увидеть мою подпись. Даже в моем поместье не оставляете меня в покое.

За его словами чувствовалось недовольство, он был на грани нервного срыва.

— Но существует устная договоренность, и теперь надо оформить все документально. Вы сможете делать все, что вам заблагорассудится, как только будут урегулированы основные пункты контракта.

— Я теперь точно козел на привязи. Вы так говорите о моем авторстве, словно я совершил какое-то преступление.

— Нет, конечно. — Пожилой джентльмен взглянул на виконта. — Если вы хотите снять свое имя, то это лишь простая формальность. А я вижу, что вы собираетесь поступить именно так. Именно поэтому мы потревожили вас сегодня.

Снять свое имя? Он собирается публиковаться под новым псевдонимом? Возможно, намеревается опубликовать книгу сонетов, которую она хвалила в своих письмах? На ее губах расцвела улыбка.

А вот виконт, похоже, был не в духе.

— В самом деле? Не из-за денег?

Взгляд пожилого джентльмена стал более напряженным.

— От этого соглашения выиграют все.

Несомненно. Издатель уже неплохо заработал начнем.

А книга сонетов станет бестселлером. Миранда не сомневалась в этом. Все дамы, которые при чтении уже падали в обморок, будут нуждаться в двойном запасе нюхательной соли.

— Было бы лучше всего подтвердить сейчас, что все пожелания учтены, — проговорил пожилой мужчина. — И подписать все гарантии.

Брови виконта приподнялись.

— Что вы имеете в виду?

— Ваше поведение в прошлом.

Может быть, речь идет о том, что виконт несвоевременно представляет материалы в издательство?

— И дела вашей семьи.

Вот в чем дело!

— Шарлотта — настоящий бриллиант. Вместе с ней вы развеете любые сплетни, всегда будете на коне.

Виконт натужно усмехнулся:

— А если не сможем, вы получите двойную плату, чтобы покрыть долги?

Шарлотта! Шарлотта Чатсуорт? Женщина, которая, по слухам, была обручена с виконтом?

О Боже милостивый!

Она безвольно сползла на пол. Ветерок шевелил ее волосы.

Это была чистая правда — то, о чем они говорили. Никогда ничего хорошего не надо ждать от подслушивания.

Когда Макс вернулся в дом, противоположные чувства обуревали его. Но главное, он не мог сдержать злобу. На отца? На Шарлотту? На самого себя?

Шарлотта Чатсуорт никогда бы не стала вынуждать его отказываться от связей на стороне. Она легко пренебрегала всякими условностями. Конечно, учитывая количество его любовниц, от нее потребовалась бы огромная терпимость. Хотя все его женщины всегда знали границы дозволенного. И конечно, несмотря на ее лояльность, их нужно было держать подальше от Шарлотты. Думать о том, что она согласится жить в загородном поместье, было глупо.

Его отец не мог поступить так со своей женой. Дочь графа нельзя было куда-то сплавить.

До тех пор пока любовницы соблюдали негласные правила, никаких проблем не возникало. Они в его семье появились потому, что как мать, так и отец никогда сами, не придерживались никаких рамок. Если бы они хоть немного соблюдали правила игры, принятые в обществе, никто бы и внимания на них не обратил.

Но нет. Отец любил женщин из общества, а вовсе не красоток полусвета, с которыми мог бы развлекаться вполне свободно. Он выбирал юных леди, которые обычно были в центре внимания. Незамужних или только что вышедших замуж. Чем сложнее возникала задача, тем интереснее было решить ее. Завоевание и обольщение — что может быть привлекательнее для мужчины? И его жена подобным образом поступала с молодыми поклонниками. Ромео и Джульетта, некий парафраз роковой любви. Только с обратным знаком.

Нет, Макс никогда бы не допустил, чтобы Шарлотта застала его с другой женщиной. Но он и не собирался обманывать ее и не скрывал бы, что у него есть любовница.

Это было столь же ясно, как и то, что их брак — деловая сделка. Виконт предоставил бы ей полную свободу, настаивая на одном условии — появление на свет детей должно быть легитимно.

Досадно, конечно, что именно ей придется воздерживаться, а не ему. Как только она забеременеет, то сразу обретет полную свободу в личной жизни. Только несколько месяцев до и после момента зачатия потребуют от нее строгого поведения. А там — как знать… Некоторые мужчины сходят с ума от беременных женщин.

Но все это… так противно. Правда, он никогда не воспринимал Шарлотту Чатсуорт как чувствительную девушку. Существовала лишь одна причина, по которой он выбрал ее. Она была столь же практична, как ее отец. Умна. Целеустремленна. Знала себе цену. Она твердо хотела стать маркизой Уэрстон. Эта женщина могла придать семейному имени особый блеск.

Он полагал, что они могли бы отлично сосуществовать при таком обдуманном стиле жизни. Романтика? Нет, этого никогда не было бы между ними. Ведь брак и любовь несовместимы. Это чисто деловая сделка.

А любить он мог бы Миранду.

…Он направился в библиотеку, чтобы увидеть ее, но в помещении никого не было.

Газета соскользнула с края стола. Он наклонился, чтобы поднять ее, и ветерок из окна взъерошил его волосы. Он подошел к окну, рассеянно уставился на открывающийся вид, и внезапная догадка обожгла его сердце…

Как же он мог быть таким дураком?

Он взбежал наверх, но только для того, чтобы убедиться, что ее комната тоже пуста. Экономка встретила его, когда он спешил вниз по лестнице.

— Где мисс Чейз?

Она покачала головой:

— Прошу прощения, милорд. Она уехала.

Глава 18

Рецепт 2 (продолж.). Если что-то пойдет вразрез с намеченным планом, вернитесь назад и пересмотрите его. Никогда не приступайте к новой задаче опрометчиво. Это знак, что карты могут обратиться против вас, то есть в пользу вашего противника.

«Восемь рецептов очарования» (находится в работе)

— Приготовьте карету. Я еду в Лондон, — сказал он своему слуге, быстро входя в гостиную.

Он должен найти ее.

— Так скоро?

Он замер.

— Вы не уехали?

Миранда вышла на середину комнаты, распущенные волосы мягко спускались на плечи, простое лиловое платье, брови чуть приподняты.

— Почему вы так подумали? Я ходила к ручью. Освежиться.

Она была совсем рядом, он вполне мог прикоснуться к ней. И его обуял страх, что больше он никогда не сможет сделать это. Он не мог удержаться от сильного желания и погладил ее по щеке, чувствуя ее нежность.

И подумал: вполне возможно, что она самая красивая женщина, какую ему приходилось когда-либо видеть. Его не волновало, что кто-то мог оспорить это.

— Но мне сказали, что вы уехали.

— Пока нет, как видите.

«Потому что я видел открытое окно. Потому что вы все слышали… И потому, что я последний негодяй и не могу предложить вам то, что вы заслуживаете».

— Я очень рад, — сказал он немного нерешительно.

Миранда взяла его руку и приложила к своей щеке, ее глаза смотрели понимающе.

— Значит, мы уезжаем?

— Вы этого хотите?

Каждый мускул его тела с напряжением ждал ответа.

Пять ударов сердца, и она ответила:

— Нет.

Ответ был тихим, но твердым.

Облегчение пронзило его следом за беспокойством. Она, наверное, ничего не слышала?

Миранда подняла голову:

— Я все слышала.

Макс в растерянности смотрел на нее. Она улыбнулась:

— На этот раз вам лучше помолчать. Поменяемся ролями. Я ведь знаю, о чем вы думаете сейчас.

— Значит, вы в курсе дела.

— Что вы помолвлены? Что вы пришли к мысли, что быть респектабельным — лучший способ скрыть все грехи ваших родителей и ваши собственные?

Он удивленно смотрел на нее:

— Вы опасная женщина.

— А вы опасный мужчина. Я давно пришла к выводу, что вы коварный.

Он отвел взгляд, затем снова посмотрел на нее:

— Значит, вас это не волнует?

— Это не совсем верный вопрос. А какой реакции вы ждали от меня?

— Не могу сказать.

Она опустила его руку, переплетя со своей.

— Признаюсь, я была удивлена. — Миранда опустила голову, пряча лицо. — Но это не такой уж сюрприз. Правда?

— Значит, вы и дальше останетесь со мной?

В этом простом вопросе скрывалось множество других.

— К сожалению, я уже так привязана к вам, что вряд ли найду выход из этой ловушки, если даже захочу уйти.

Девушка подняла голову.

— Но мне придется взять на себя инициативу, — сказала она холодно. — Мы возвращаемся в Лондон, в ваш дом… Что вы намерены предпринять дальше?

Он смотрел на нее, словно потерял дар речи. Она продолжала:

— Я предлагаю посетить оперу. Роскошный туалет и любопытные взгляды! — Она провела руками по своему платью. — Сомневаюсь, что смогу быть принятой в обществе, но дают «Дон Жуана», а я всегда мечтала послушать эту вещь.

Он отбросил прочь раздражение, концентрируясь на ее словах. Она только что сделала предложение? Согласилась стать его любовницей?

Он погладил ее по щеке, мягкой и нежной под его пальцами. Затем прошел к окну, посмотрел в сад и подумал, что все к лучшему. Миранда заявила, что готова стать его любовницей, и все сразу встало на свои места. Это еще раз доказывало, что никто не в силах противиться искушению. Нормальный ход вещей, и тут он бессилен. Если невинная, неопытная Миранда Чейз была в состоянии пойти на такое, значит, все в мире идет своим чередом.

Тогда почему он чувствует, что все движется к концу? Что ее согласие означает только то, что она больше беспокоится о нем, чем о каких-то светских приличиях, чем о предписаниях света, о собственной гордости?

Но почему она так заботится о нем? Она толком не знала, кто он такой. Не ведала и то, что он тайно преследовал ее, хотел быть рядом с ней. Как какой-то маньяк, прятавшийся в тени. Он хотел, чтобы она любила его со всеми доблестями и пороками.

— Макс, — послышался ее мягкий голос.

Он замер, затем повернулся. Она впервые назвала его так.

Ее глаза внимательно наблюдали за ним.

— Расскажите мне все.

Он подошел к ней с некоторым опасением. И вдруг понял, что хочет быть рядом с ней. Всегда.

Миранда наблюдала за ним, когда он подошел поближе. Она хотела знать, о чем он думает.

Он дотронулся до ее правой руки, сжал пальцы через перчатку.

— Вы снова надели их. Хотите отстраниться от меня?

Она постаралась отнять руку, но он крепко держал ее.

— Шелк вряд ли может быть хорошим щитом.

— Да? Но все же это барьер. И я едва могу почувствовать вашу руку, когда она в перчатке.

— Вы прикасались ко мне и в более интимных местах.

— М-м… Не скрою, это было приятно.

Он провел пальцем по шелку.

Она снова попыталась отнять свою руку, на этот раз более осторожно.

— Моя матушка говорила, что настоящая леди никогда не выйдет без перчаток, — объяснила она.

Двойственность его комментария не ускользнула от нее.

— Но многие леди, даже отличающиеся пуританством, иногда обходятся без них.

Его пальцы прошлись по ее кисти от запястья к самым кончикам пальцев. И он начал медленными, неторопливыми движениями стягивать перчатку с ее руки — сначала один палец, потом другой… Она как завороженная следила за его движениями, а ее сердце забилось быстро-быстро.

— У вас сегодня нет никаких важных дел?

«Документ о помолвке подписан? И уже назначен день свадьбы?»

Он приподнял ее лицо за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.

— У меня есть очень важное дело, — сказал он и снова продолжил свое занятие, потянув перчатку в очередной раз. — Я хочу совсем раздеть вас, Миранда.

— Разве вы уже не делали это?

Ее голос дрожал. Шепот вибрировал в горле.

Он поднял голову, но не сказал ничего. В его глазах читалось напряжение, хотя его выражение смягчилось, пряча настоящий ответ на вопрос. Он стянул шелк с мизинца, его теплые сильные пальцы обхватили ее тоненький пальчик. Никаких колебаний.

Он медленно потянул перчатку к себе. Мягкая кожа в изгибе локтя. Нежная территория запястья. Перчатка застряла на изгибе ее ладони, и она затаила дыхание. Миранда старалась не смотреть, пока перчатка продолжала сползать, все больше открывая ее руку, но не могла.

Медленное движение загипнотизировало ее. Что он подумает, когда увидит ее руки при свете дня? Не в воде пруда, не в полумраке гостиной. Увидит неровные грани ее ногтей, заусенец на большом пальце, пятна чернил. Чистые руки, но непоправимо запущенные, ничего похожего на ухоженные ручки Жоржетт.

Она закрыла глаза, не желая видеть выражение его лица, когда он взял ее руки в свои теплые, сильные ладони.

— Нужно сделать для них ванночку из молока, если вы не возражаете. Если хотите полечить их. А хотите, я поцелую каждый пальчик — ваши руки просто устали, они много трудились.

Ее глаза открылись, горло перехватило. Стало трудно дышать из-за нахлынувших эмоций.

— Что?

Если бы она могла быть остроумнее, придумать что-то смешное… Но она была просто девушка из книжного магазина и была в состоянии произнести только это «что», услышав слова, которые привели ее в замешательство.

Он зажал ее указательный палец между губ.

— Вот так.

Губы двигались, принимая ее палец. Язык ласкал его.

Отпустив палец, он обхватил ладонью ее затылок, привлекая ее ближе.

— Да, — прошептал он около ее губ, — ваши губы — самое прекрасное угощение, которое я когда-либо пробовал. И я буду любить их всегда. И пить из них, как из самого изысканного хрусталя, ваш нектар.

Миранда до сих пор полагала, что может испытывать волнение страстной любви, читая книги. Да и перед ее глазами был достойный пример для подражания. Та любовь, которая была между ее родителями, построенная на нежности и уважении… Строгие правила матери распространялись и на интимные моменты жизни, но она не могла скрыть блеск в глазах, когда смотрела на мужа.

…Макс склонил ее на свою постель, не отводя взгляда. Его темные глаза дарили обещание, воспламеняя остатками того волнения, в которое повергло его сообщение о ее отъезде.

Да, это был мужчина, который бросил ей вызов. Который волновал ее интеллектуально, пленяя своими книгами, и который разбудил ее в физическом смысле. Тот мужчина, которого она желала в любой ипостаси, какую только могла постичь.

Его сильные руки неукротимо двигались к цели.

Она лежала нагая, и не только чисто физически. Он медленно раздел ее, поглаживая руками ее кожу, целуя ее изгибы… Миранда принадлежала ему целиком и полностью, даже если он еще не понимал этого.

Ее глаза смотрели в потолок, на купидонов, резвящихся и неосторожно посылающих свои стрелы. А куда они попадут, их не волновало. Кажется, на этот раз их целью стала она.

Его рот двигался по ее телу, губы раскрылись, обдавая ее жарким дыханием.

Прикосновение его губ. Его языка. Она, едва могла дышать.

Это был ее выбор. Остаться с ним. Быть его любовницей. Как другие женщины до нее. Жоржетт будет на седьмом небе, узнав об этом. Он окружит ее роскошью, подарками. Подарками, которые ей не нужны. И отвезет ее в те места, которые она мечтала посетить.

Пальцы на бедрах сжимали ее ягодицы, оставляя метки на коже.

Но быть любовницей не значит быть свободной от любви к нему. И его любви к ней. Хотя она не могла бы сказать, что его чувство настолько же сильное, как ее. Но оно есть. Она ни за что не осталась бы с ним, если бы сомневалась в этом.

Он осыпал поцелуями ее живот, ее грудь. Его пальцы ласкали ее волосы. Он нежно развел ее колени.

Она хотела его. И сейчас должна быть с ним, а о будущем подумает позже.

Она касалась его рук, таких умелых, умеющих доставлять неизъяснимое наслаждение.

Миранда отодвинулась в сторону, чтобы видеть его затуманенное страстью лицо, слышать его стоны. Заставить его думать в этот момент только о ней. Здесь и сейчас он принадлежал ей.

Она целовала мягкую кожу на сгибе его локтя и гладила широкую грудь. Она могла легонько укусить его за шею и лишний раз почувствовать теплоту его тела. Долгие, медленные прикосновения кончиками пальцев. Да, его дыхание, такое же прерывистое, как ее. Он закрыл глаза и стонал от наслаждения. Сомнений нет, он отдавался ей целиком, как и она ему.

Потом она лежала на спине, купидоны расплывались в тумане над ее головой, и смутно видела точеные, мужественные черты его лица в нескольких дюймах от себя. И он был внутри ее, наполняя тело. Как долго продлится ее блаженство? Главное, что она запомнит эти мгновения навсегда. Ведь рядом с ней был такой мужчина.

Она любила в нем все — без особой надежды на взаимность.

Чувства переполняли ее. И она произнесла три коротких слова. Три слова, которые не могла взять назад, даже если бы вздумала изменить это. Три слова из ее сердца.

Клятва.

Его глаза пронзили ее. Недоверчивые, страстные, голодные. Глубокие толчки подтолкнули ее к пику наслаждения, заставив изогнуться под ним и повторять эти слова снова и снова.

Миранда положила щеку на ладонь своей руки, ее колени опустились, шелковые простыни под ней приятно холодили кожу. Воздух был наполнен ароматом страсти. Время остановилось. Казалось, так можно провести целый день…

Его палец чертил воображаемые линии на ее спине. Палец левой руки. Она не думала, что он понимал это в момент, полный упоительной неги.

— Я мог изрисовать всю тебя. Поставить клеймо, что ты принадлежишь мне. И больше никому!

— И тогда я была бы почти неузнаваема, вся в узорах, как некий мифический персонаж.

Его палец остановился в центре ее спины.

— Я узнаю тебя. Всегда.

И она почти могла представить, как смотрит через плечо и в отражении зеркала видит, что он нарисовал в середине ее спины. Конечно, видит сердце, пронзенное стрелой. Купидон не промахнулся.

Глава 19

Дорогой мистер Питтс!

Я всегда осторожна в своих желаниях. Иногда это не настоящее стремление моего сердца, а скорее способ научиться думать.

Из письма Миранды Чейз.

Карета медленно катила по городу, пока они ехали в оперу. Макс думал о перемене, которая произошла в Миранде в последние недели. Ее пальцы больше не сжимали судорожно подушку на сиденье. И напряженное выражение исчезло с ее лица. Чувствовалось, что она вполне освоилась в этом пространстве, и даже легкие толчки не могли нарушить грацию и спокойствие ее позы.

Миранда, казалось, была в состоянии преодолеть любое препятствие, стоило лишь ей чего-то захотеть. Он завидовал ее способности так легко сделать первые пробные шаги, что были намечены в его плане в первую очередь.

Она была способной ученицей и быстро постигала азы науки любви. Как хорошо, что она рядом!

Девушка тепло улыбнулась ему, и у него появилась настоятельная потребность сжать ее в объятиях и не отпускать никогда.

Она любила его!

Or этой мысли все сжалось в груди. Он не мог позволить себе подобную слабость, эмоции пригодятся для сонетов, которые он так любил. Чувство слишком всеобъемлющее. Оно разрушало и влекло за собой страдание. Но разве можно от него избавиться?

…Они вошли в здание оперы, и шепот толпы тут же окружил их. Он привык к этому и не обращал внимания на то, что говорилось кругом.

«Принцесса без маски. Русская, как утверждали после маскарада у Ханнингов? А может, англичанка? Кто же она?»

Обычно он игнорировал все эти сплетни, его семья не оставалась без внимания никогда. Но сегодня все было по-другому. Все эти намеки и переглядывания были неприятны ему. Как и все, что окружало его. Как и поведение его родителей. На этот раз он был в ловушке и тащил за собой туда и Миранду. Но девушка была слишком уязвима, неопытна, нельзя подвергать ее таким испытаниям. Даже ему, опытному светскому льву, было не по себе. А каково тогда ей?

Посещение оперы было включено в его планы. Она хочет участвовать в его жизни, и это прекрасно. Миранда всегда должна находиться рядом.

Она любила его.

Теперь, когда он появился с ней в обществе, ему не нравилось, как смотрят на нее мужчины, оценивая ее взглядами с ног до головы, когда проходили мимо, заключая пари, когда он устанет от нее. Дожидаясь момента, когда сами смогут заявить о своих притязаниях. Мужчины, которые не заметили бы ее неброскую красоту на улице. Которые понятия не имели о глубине ее души, о ее начитанности, интеллигентности, шарме, которые считали эту девушку одной из его игрушек. Поиграет с ней и бросит, как было всегда.

А почему бы и нет? Они привыкли видеть его именно таким. И не помышляли, что он способен перемениться.

Когда они проходили в свою ложу, до него долетали обрывки фраз.

— Посмотрите, как Даунинг смотрит на нее.

— Очередная любовница? Можно сбиться со счета.

— Кто же она?

— Вы видите ее ожерелье?

Миранда была красива. Великолепна. Она долго разглядывала его подарок в зеркале, после того как он надел драгоценность на ее шею.

…Девушка сидела так неподвижно, что в какой-то момент Макс подумал, не превратилась ли она в изваяние. Но что-то печальное снова появилось в ее облике. Чуть подавшись вперед, туда, где разыгрывался дивертисмент, предваряющий само представление, казалось, забыв обо всем, она была поглощена действом, что разворачивалось на сцене.

Она любила его.

И разве не прекрасна та жизнь, которую он мог предложить ей? Свобода и независимость. Ведь это состояние было для него всегда идеалом.

Он смотрел на женщин в соседних ложах. Некоторые весело смеялись, другие молча демонстрировали свою неотразимость. А другие явно искали новых покровителей. Собственно говоря, этим было занято большинство из них.

Внешне невозмутимые, холеные дамы тайком поглядывали вокруг, намечая очередную жертву. Внезапно цепкий взгляд одной из них остановился на нем… Макс невольно поежился. Даже женщины, которые пришли, чтобы просто приятно провести время, имели этот взгляд, направленный на то, чтобы очаровать всех вокруг. Одновременно и хищницы, и жертвы. Как если бы это была… оплачиваемая работа, и они просто делали свое дело, стараясь упрочить свои позиции в свете, что обеспечивало им комфорт, богатство, легкую и приятную жизнь.

Любовницы, боявшиеся потерять богатых покровителей, были так же озабочены этим, ведь они привыкли к безбедному существованию.

…Какое счастье, что Миранда не похожа на них. Как повезло ему, что он нашел настоящий бриллиант в пыльном книжном магазине.

Надо подумать, что делать дальше. Он мог поселить девушку в своем загородном поместье. Или в городском доме. Оградить ее от посторонних взглядов, защитить от непредсказуемой реакции на них, от любых непредвиденных опасностей.

Она, возможно, согласится оставаться в тени — она любила его.

Макс чувствовал, что напряжение в его душе растет. Что не так? Казалось, что в его щите появились огромные эмоциональные дыры.

Миранда обладала способностью любить и отдаваться этому чувству целиком. Она сумела подружиться с его слугами, даже самыми сварливыми и несговорчивыми. Она всегда найдет приятелей, вызовет доверие окружающих, будет уважаемым в обществе человеком.

И все же он был убежден, что так же нуждается в ней, как она в нем.

Эта мысль успокоила его.

Она живая, трепетная женщина. Под уравновешенной натурой скрывалась буря страстей. И это особенно привлекало его в ней. Надо помочь ей раскрыться, как цветку. Понять, чему он может научить ее и что получить взамен. Этот взгляд, которым она смотрела на него, проникал в самое сердце. И то, что она писала в ответ на его послания, будоражило душу.

…Боковым зрением он заметил какое-то движение в дверях. Чатсуорт не торопясь вошел в ложу. Он взглянул на него неприязненно. Зачем эти сюрпризы? Как же он не догадался предупредить слуг в фойе, чтобы их не беспокоили?

Мессерден неуклюже плелся сзади. Самый отъявленный сплетник, всегда ищущий что-нибудь остренькое и страждущий узнать все первым. Макс часто использовал его, чтобы пустить какой-то слух. Без сомнения, он появился здесь в надежде заполучить пикантную новость. Чем же ему еще заняться?

Чатсуорт чувствовал себя свободно, а Мессерден суетился, усаживаясь в кресло, потому что засмотрелся на Миранду, хотя она сидела к ним спиной. Очевидно, старался понять, кто она, так как их пути пересекались уже не раз, и обдумывал, как поместить ее в вереницу новых сплетен, которые он мысленно всегда заранее формировал.

Чатсуорт последовал глазами за взглядом Даунинга, затем повернулся к нему.

— Даунинг! Вижу, вы хорошо устроились, — сказал он с пониманием.

Очередная любовница! Сам Чатсуорт уже несколько лет пребывал в подобном положении — меняя их как перчатки.

— Чатсуорт! — Виконт холодно поклонился.

И увидел, как напряглась Миранда, хотя она по-прежнему не отрывала глаз от сцены.

— Проклятие, ты мог бы сделать так, чтобы я узнал все первым. — Мессерден повернулся к Максу. — Выходит, я потерял восемь фунтов, поставив на тебя.

— Я уверен, твой карман выдержит.

Он подводил Мессердена сотни раз за все годы, пока они знали друг друга.

— Мог бы сказать мне раньше. — Мессерден смотрел на Миранду исподлобья. — Я бы сделал хорошие деньги. Хотя думаю, и ее постигнет обычная участь — соблазнишь и бросишь.

Максу никогда не нравился этот человек. А сейчас у него даже зачесались кулаки.

Чатсуорт хмыкнул.

— Даунинг начинает новую жизнь.

Мессерден прищурился, его глаза напоминали сейчас две узкие щелки.

— А как поживает ваша милая дочь, Чатсуорт?

— О, прекрасно. Прелестное дитя! Вынуждена была остаться в Пекхерсте из-за мигрени, но утром все будет в порядке. Она снова будет сиять, как всегда.

Мессерден повернулся к Миранде, его глаза смотрели пристально и подозрительно. Максу, мягко говоря, все это уже было как кость в горле. Даже будучи навеселе, тот безошибочно улавливал самые щекотливые ситуации в светском обществе. Макс затруднялся сосчитать, сколько раз ему приходилось пресекать его чрезмерное любопытство. Порой самым радикальным способом.

И сейчас Мессерден выглядел так, словно еще немного, и он бросится заключать новые пари. Как долго продлится связь виконта с Мирандой? Когда она столкнется с Шарлоттой? Что последует за этой встречей?

Пари будут оформлены документально, как только Мессерден посетит клуб «Уайте». Макс с трудом сдерживал себя, чтобы не придушить его. Это было бы облегчением и дало выход эмоциям. Сбросить его с балкона, и Чатсуорта вместе с ним. Прямо в оркестровую яму.

Как уберечь от них Миранду? Девушка слишком легкая добыча. Что-то внутри его похолодело при этой мысли.

Он был уверен, что она никогда не столкнется с Шарлоттой Чатсуорт. И не сомневался, что Миранда не согнется под наветами сплетников.

За все время их общения он убедился, что она нуждается в нем так же сильно, как он в ней.

Макс повернулся, чтобы обезоружить Мессердена презрительным взглядом. Он не позволит, чтобы эти пари были зафиксированы документально.

Может быть, ему даже удастся развязать узел, который так долго душил его.

Миранда старалась не слушать, о чем говорили вокруг нее. Увертюра закончилась, и теперь должен был начаться сам спектакль. Пытаясь переключить внимание на что- то другое, она оглядела соседние ложи и чуть-чуть покраснела, когда заметила, что в одной из них мужчина и женщина занимаются тем, что было бы уместнее делать в приватной обстановке.

Девушка отвела глаза и посмотрела на ложу напротив. Что-то заставило ее остановить взгляд на персоне, которая в одиночестве сидела там. В темном плотном плаще, который надежно закрывал фигуру. И хотя она умышленно уселась в полумраке, это не могло скрыть настороженность в ее позе.

Их глаза встретились. Женщина приподняла голову.

У Миранды мгновенно перехватило дыхание. Все остальное перестало для нее существовать. Кого-кого, но увидеть ее здесь девушка никак не ожидала. Эта особа должна находиться совсем в другом месте, а не тут, где правят бал греховные страсти. Однако она сидела как раз напротив Миранды, капюшон надежно прикрывал ее лицо. Никому не придет в голову искать ее в театре.

Шарлотта Чатсуорт, оказывается, не так уж страдает от мигрени, как говорил ее отец.

Миранда смотрела на нее, та тоже не отводила взгляда. Опера началась, певица пела об обреченной любви и измене. Виконт, Мессерден и Чатсуорт приглушили голоса, чтобы не раздражать зрителей, хотя они давно были приучены к этому.

В течение всего первого акта Миранда почти не отводила взгляд от женщины в плаще. И та, в свою очередь, часто смотрела в ее сторону. Девушка скосила глаза на виконта — хотела понять, как он относится к происходящему и соответственно чего ей ждать в ближайшем будущем.

Наконец занавес опустился, знаменуя антракт. Женщина в плаще неторопливо поднялась и: направилась к выходу из ложи. Она взялась за портьеру и, обернувшись, еще раз посмотрела на Миранду.

Виконт, все еще занятый разговором с Чатсуортом и Мессерденом, бросил в сторону Миранды вопросительный взгляд. Он мог бы закончить разговор и проводить ее, если та хочет этого. Она поняла, что Макс готов оставить своего будущего тестя и пойти с ней.

Девушка тайком вздохнула. Что это изменит? Ведь он для себя уже все решил.

Она с трудом выдавила улыбку и отрицательно покачала головой, потом выскользнула из ложи и направилась в комнату отдыха.

Несколько дам оживленно болтали, но глаза Миранды искали одну. Женщина в синем плаще сидела спиной к двери, рядом с ней был пустой стул.

Миранда присела на него и подвинулась вперед, видя в зеркале отражение своей соперницы.

Шарлотта была элегантна и уверена в себе — это чувствовалось по ее горделивой осанке.

Но все же глубокий капюшон надежно скрывал ее лицо. Как она решилась прийти в театр без сопровождения? Если бы ее опознали, не миновать скандала.

— Добрый вечер, — сказала Шарлотта низким, мелодичным голосом.

— Здравствуйте, — ответила Миранда.

Ее приветствие тонуло в шуме голосов.

Миранда чувствовала себя Золушкой рядом с этой принцессой. Она опустила глаза на свое платье. Нарядное, дорогое, все очень мило. Но до соперницы ей далеко. Вон как сверкают сапфиры и бриллианты на шее Шарлотты.

Правда, шею Миранды тоже украшало дорогое ожерелье. Да что толку! Кто она такая? Продавщица из книжного магазина, серая мышка!

Мисс Чатсуорт, видимо, не заезжала домой после раута в Пекхерсте. И решила приехать прямо сюда, потому и дорогие украшения все еще были на ней.

Миранда отвела глаза от драгоценностей Шарлотты и увидела, что та внимательно наблюдает за ней.

— У вас потрясающе красивое ожерелье, — тихо сказала Миранда.

Та подняла голову.

— Спасибо. Хотя временами я чувствую, что оно такое тяжелое… как удавка. Ваше гораздо изящнее.

Миранда потрогала свое ожерелье и тут же вспомнила прикосновение рук виконта, когда он застегивал его.

Взрыв смеха раздался за ними, дамы явно перемывали чьи-то косточки.

— Вам не следовало приходить сюда, — заметила Миранда.

Шарлотта кивнула:

— Я знаю. Но не смогла удержаться…

Миранда глубоко вздохнула:

— Извините меня, пожалуйста.

— За что?

— За то, что я здесь. — Девушка крепко сжала дрожащие руки. — Я понимаю, мне не следовало идти сюда.

Шарлотта наблюдала за ней оценивающим взглядом.

— Вы любите Макса?

Миранда молчала.

— Можете не отвечать. Я уверена в этом. Видела, как вы смотрите на него. — Она взглянула на свое отражение в зеркале. — Моя гувернантка в молодости была любовницей моего отца. Она всегда была такая печальная и задумчивая. — Шарлотта на секунду опустила глаза, затем снова посмотрела на Миранду. — Вы знаете, что мы должны пожениться?

Миранда прошептала:

— Да, я слышала об этом.

Шарлотта нахмурила брови:

— Вот так обстоят дела. Я знаю, что мой отец изменял матери, а та притворялась, что не замечает этого.

На ее лице вновь появилось выражение покорности, как будто она знала, что так сложится и ее судьба.

— Даже если бы я захотела, — продолжала Шарлотта, — я бы не смогла разрушить ваш союз. Я видела, как Макс смотрит на вас. Я решила познакомиться с вами после маскарада у Ханнингов. Вы были там с ним. И знаю о планах моего отца. — Она наклонила голову, пряча лицо, когда какая-то дама проходила мимо. — Я знаю, что Даунинг будет соблюдать приличия и сделает все, чтобы избегать неловких ситуаций. Несмотря на все его безумные поступки, единственное, что его занимает, это реакция его родителей.

— Вы хорошо его знаете.

Шарлотта подняла подбородок.

— Нет, не очень. Он не открывает свои карты. Но когда он смотрит на вас, по его лицу можно прочесть все.

Миранда ничего не ответила, да и что она могла сказать?

— Я просто хотела увидеть вас и поговорить. — Глаза Шарлотты стали холодными. — Может быть, так будет проще, вы не думаете?

— А по-моему, все усложнится теперь.

— Возможно, вы правы. Но я не люблю Макса. И знаю, что он тоже меня не любит. Не думаю, что он попытается хоть немножко сблизиться со мной. Говорят, мужчины хранят свои чувства для кого-то на стороне. — Она отвернулась. — Я завидую вашей свободе.

Так странно слышать собственные мысли в устах другого, вместо того чтобы высказать их самой.

— В свободе порой тоже есть свой цепи. Любовь — самая крепкая из них.

— Что ж, посмотрим, посмотрим. — Шарлоп а скрестила руки, тяжелое кольцо украшало ее безымянный палец: — Я сама еще не испытала это чувство. И возможно, не испытаю никогда. В любом случае простите мне мое любопытство. Всего хорошего, мисс. Рада была познакомиться.

— Всего хорошего, — эхом повторила Миранда, когда Шарлотта быстро исчезла в толпе женщин.

Она не думала, что та сможет вернуться в зал и занять свое место в ложе, и оказалась права. Ложа напротив была пуста. Виконт пристально посмотрел на нее:

— Все в порядке?

Она улыбнулась:

— Всё отлично. Я вернулась, чтобы послушать второй акт.

Она надеялась, что он не окончится трагедией.

Глава 20

Отныне и навеки ты моя муза и мое спасение. Мое вечное проклятие.

Из письма Максимилиана Даунинга Миранде Чейз (не отправлено)

Миранда поднялась с постели, высвобождаясь из объятий спящего рядом мужчины. Какое-то странное ощущение не покидало ее. Что-то вроде ожидания приговоренного, когда упадет топор. Или чайник свалится с плиты, расплескивая повсюду кипящую воду. То напряжение, которое она пережила в опере, видимо, еще не прошло, давая о себе знать.

Она задумалась. Неужели она хочет такой жизни? Неужели сможет вынести ее?

Она думала о Шарлотте Чатсуорт. Скрытая от всех глаз, она сидела в ложе. Не осуждая, просто наблюдая.

Специально приехала в оперу, чтобы увидеть ее. Понять, что готовит ей будущее.

Миранда подняла пеньюар со скамеечки в ногах кровати. Прелестная тонкая ткань. Не то, что она надевала раньше. А такой наряд мог доставить удовольствие мужчине, Так приятно было его ощущать на себе.

Миранда затянула пояс на талии. Она не в состоянии оставаться здесь, хотя Макс старался создать для нее комфортные условия, осыпал подарками.

Горло перехватило. Надо постараться взять себя в руки. Она сама приняла этот путь. Господи, да другая бы женщина посчитала за счастье жить так, как она сейчас!

Миранда приложила руку ко лбу, чувствуя внезапную слабость, вздохнула и, покачав головой, подумала, что хорошо бы зажечь лампу. Ее рука в темноте нащупала ручку двери. Она нажала на нее и… оказалась в смежной гостиной. Девушка вошла и замерла, понимая, что здесь, наверное, должен находиться камердинер виконта.

Но комната была пуста. Видимо, Максимилиан отпустил слугу, когда они вернулись.

Найдя настольную лампу, Миранда зажгла ее и опустилась в кресло. Она просто посидит здесь, пока немного успокоится. Ей не хотелось будить Макса. В ее мыслях царила такая неразбериха, что прежде всего нужно разобраться в себе самой, до того, как он проснется, прикоснется к ней и все ее здравые мысли вылетят из головы. Тогда будет поздно искать верное решение.

Мягкий свет лампы освещал комнату, окрашивая золотистым светом уютное пространство. Очевидно, это его личная территория. Мысль, что, возможно, не следовало приходить сюда, пришла ей на ум, но затем она увидела книжные полки и забыла обо всем. Потому что ноги уже несли ее туда.

К этим книгам прикасался ее любимый человек, он вкладывал душу в литературу и становился таким, каким она хотела его видеть.

Миранда потрогала книги на полках. Прекрасные новейшие издания. Редкие тома. И, нечаянно задев одну из полок, протянула руку, чтобы удержать готовые упасть книги.

Листы бумаги, покрытые красивым наклонным почерком, выпали из кожаной папки.

Она подняла один из них и поднесла к лампе. «Восемь рецептов очарования» — было написано наверху.

Это были черновики того, над чем он работал. Она нахмурилась. Какое-то странное, неприятное чувство пронзило ее.

Ей не нужно было больше никакого подтверждения. Вот оно, лежит перед ней. Любопытство одолело ее, хотя она понимала, что не следует рыться в его личных бумагах. Здравый смысл отошел на второй план. Она открыла кожаную папку, содержавшую остальные страницы. Черновики. Здесь было только два «рецепта». Видимо, остальные шесть он еще не успел сочинить. На полях вопросы.

«Она согласится, если вы бросите ей вызов? Она легко примет пари.

Нужно видеть взгляд ее глаз, который скажет, что вы победили.

Раскроет объятия».

Она прикрыла глаза. Что это? Миранда ожидала найти новый материал, а вместо строчек, разбросанных в беспорядке, и пометок на полях здесь все ключи к ее соблазнению? Все о ней? Наклонные строчки заполняли лист бумаги. Чувствовалось, что автор старательно потрудился.

— Миранда, ты здесь?

Ее пальцы сжали листок. Она ощутила, как Макс подошел к ней сзади, слышала, как его босые ноги ступали по ковру.

— Что ты…

Он остановился рядом. И замер, увидев, что она держит в руке.

— Я объясню, — быстро сказал он.

— Не думаю, что в этом есть необходимость.

Странно, почему она так спокойна? И откуда эта не свойственная ей раньше отстраненность?

Он взял листок из ее рук, ее пальцы разжались.

— Это старое…

— Я так не думаю.

Неужели этот холодный, чужой голос принадлежит ей?

— Я должен пояснить…

— Зачем?

Холодное спокойствие охватило ее. Лед пробрался под кожу, проник в кости. Сейчас они наконец выяснят все, и не будет больше секретов и лжи.

— Потому что я должен многое сказать тебе.

Нотка отчаяния звучала в его обычно контролируемом сдержанном тоне. Тени от лампы рисовали причудливые узоры на его лице.

— Ты сделал из меня игрушку? Испробовал на мне все способы обольщения, а потом… — Она подняла бровь. — Должна сказать, что ожидала чего-то более изысканного и изобретательного от Элиотериоса. Или чего-то более язвительного и осуждающего от мистера Питтса.

На его лице отобразилась такая гамма эмоций, что трудно было бы сказать, какая из них превалировала. Но разумеется, шок имел место.

— Я вовсе не делал из тебяигрушку. Я хотел заставить тебя больше доверять себе. И быть самой собой, не прячась за всеми этими романтическими мечтаниями.

Слова растопили лед. Она положила руку на его щеку, грубые подушечки ее пальцев касались его подбородка.

— Ты использовал меня. С холодной расчетливостью.

— Это не так.

— Оставь. Я была достаточно глупа и принимала все это всерьез.

Она еще туже затянула пояс пеньюара, затем подошла к двери в спальню.

— Но позволь, дорогая. Ты же все знала. — Он развернул ее лицом к себе, прищурился, страницы черновика все еще были в его руке. — Не отпирайся.

— Догадывалась, а потом точно знала с того памятного вечера у Ханнингов. Но я не предполагала, что ты используешь меня, чтобы собрать материал для новой книги. Это мне как-то в голову не приходило.

— Моя библиотека… — начал он, стараясь обрести почву под ногами.

— Да. Твоя бесценная библиотека. Она не понесла никакого ущерба. Я только перетасовала несколько разделов. Навела хоть какой-то порядок. Вспомни, что здесь было раньше.

Он вздрогнул.

— Мне нужно было, чтобы ты была рядом. А другого предлога я не нашел.

Она кивнула.

— Ты не мог бы подыскать какой-то другой объект для своих литературных упражнений?

— Я решил больше не писать. Совсем. — Он заглянул ей в глаза, желая, чтобы она поняла. — После той первой недели.

— Почему же? Продолжай. — Она протянула руку к черновикам, которые он зажал в руке. — Я уверена, ты можешь заработать хорошие деньги на этом. — Миранда повернулась и быстро собрала свою одежду. — Я даже куплю один экземпляр. Чтобы поддержать репутацию полной дуры.

— Что ты делаешь?

Сейчас никакие эмоции не могли изменить ее решения, даже желание быть с ним больше не прельщало ее. Их совместное будущее предстало перед ней в истинном, без романтического флера, виде. И холодный гнев заставил ее сделать первый шаг с этого пути.

— Я ухожу. — Она посмотрела в окно, прижимая к груди охапку одежды. — Всего хорошего, ваше сиятельство.

— Ты твердо решила?

— Да. Удачной женитьбы.

Она направилась к выходу.

Макс шагнул, загораживая ей дорогу.

— Так легко сдаешься?

Она довольно долго смотрела в окно.

— Почему? Напротив, пойду вперед своей дорогой. Может быть, поеду в Париж. — Она оглянулась на него. — Ты же сам часто говорил мне, что неплохо бы совершить такое путешествие. Рассказывал о Лувре…

— Я думал, ты любишь меня, — сказал он с горечью и разочарованием.

Как будто бы давно ждал, что она покинет его, и только сейчас понял, что она наконец решилась на это.

— Я действительно люблю тебя. Ты так много сделал для меня. Люблю такого, какой ты есть — мужчину с изломом и трещиной.

Он ничего не сказал. Его губы сложились в твердую линию.

— И поэтому я ухожу. Да и какой смысл нам оставаться рядом? Ты всегда будешь ждать, когда я оставлю тебя. А я — бояться, что ты устанешь от меня. Ведь ты не веришь в любовь, считаешь, что она сделает тебя слабым.

Миранда повернулась, чтобы уйти. Она в состоянии сделать это. Одежда упала из ее рук, перемешиваясь с его бумагами, которые сейчас в беспорядке были разбросаны повсюду. Твердые губы прижались к ее губам, и она ответила, сердитая и смущенная, но со странной отстраненностью, которую вдруг почувствовала.

Макс в смятении посмотрел на нее:

— Женитьба ничего не изменит. Ты же знаешь…

— У меня другое мнение.

— Жизнь — сложная вещь, — шептал он ей на ухо. — Я не могу ничего изменить. — Его губы прикоснулись к ямочке на ее шее. У нее уже остались метки с утра. — Постарайся понять.

Она подняла голову, позволяя ему обнять ее. Возможно, в последний раз.

— Я сделал свой выбор, ничего не изменишь.

Его руки внезапно обхватили ее лицо. Пальцы нежно ласкали ее щеки.

— Ты считаешь, что не можешь быть счастлива со мной? Тебе мало того, что я могу предложить?

— Твоя мать никогда не могла смириться с таким положением, и я не смогу.

Его глаза потемнели.

— Ситуация моей матери была другая.

— Ты прав. Но разве эта не хуже?

— Я не такой, как мой отец.

Она приложила его руку к своей щеке, утешая его.

— К счастью, нет.

— Я думаю только о тебе и ни о ком другом.

— Но этого ведь недостаточно, правда? — Ее руки сжимали его плечи.

Он крепче обнял ее, заставляя ее губы соединиться с его губами, заставляя ее гореть, зажигая пожар в ее сердце, в ее теле, пробуждая желание. Необузданное желание…

— Ты ведь знаешь, что дорога мне…

Миранда повернулась спиной к нему и теперь лежала на краю постели, стараясь успокоить дыхание.

— Останься со мной.

Его голос звучал тихо.

Она покачала головой.

— Я случайно встретилась с Шарлоттой Чатсуорт. В театре. Думаю, ты будешь счастлив с ней.

И боль пронзила ее сердце.

— Останься со мной, — повторил он.

— Ты скоро женишься. Возьмешь на себя обязательства перед женой, перед детьми, — прошептала она и закрыла глаза, не в состоянии смотреть на него.

Мысль выйти замуж за виконта была далека от реальности, так же как и мысль соединить судьбу с мистером Питтсом, ее доверительным адресатом. Или замужество с Элиотериосом, который писал ей такие милые, многозначительные письма, вызывая душевную смуту. Господи, когда же она начнет отличать реальную жизнь от пустых романтических мечтаний?

Какое будущее ждет ее? Видеть его детей, вечно скрываться, избегая его жену, а та будет избегать ее. Какая заманчивая перспектива! Все это, показалось вдруг совершенно невозможным для нее.

Миранда встала е постели. И отошла от него.

— Нет. Я не могу.

Она посмотрела на него, он стоял на коленях посреди смятых простыней и рукописей, одного вида его лица было достаточно, чтобы оправдать ее уход.

— Прости, — прошептала она, — такая жизнь не для меня.

— А если я скажу тебе… если я скажу, что люблю тебя?

Боль снова пронзила ее сердце. Она качнулась, спотыкаясь, и решительно сказала:

— Нет. Слишком долго я ждала этих слов.

— Миранда!

Она остановилась у двери, слыша боль в его голосе. В этот момент она могла поверить в то, что он любит ее, что он мог бы шептать ей это каждую ночь. Она могла бы иметь от него детей, жить взаперти в каком-нибудь особняке и слышать сплетни, когда они будут выходить куда-то вместе. Может быть, даже сделаться респектабельной дамой, имея такие возможности. Содержать свой собственный дом. Нет, это не ее путь!

— Я люблю тебя, ты знаешь, — сказала она, не глядя на него. — Со всеми твоими странностями и ошибками. Ни в чем я не была так уверена, как в этом.

Она не могла смотреть на него. Не могла видеть его лицо. Миранда закрыла глаза, чувствуя боль в сердце. Взявшись за ручку двери, открыла ее.

— Но я также знаю, что должна уйти. Может быть, поеду в Париж. На какое-то время. Может быть, увижу тебя после возвращения. — Это звучало как робкий вопрос, в котором сквозила боль. — Прощай, Макс, — прошептала она.

И быстрым шагом направилась в холл.

Глава 21

Секрет 7. Поверните ключ. Откройте замок и возьмите драгоценность, что лежит внутри. И если однажды найдете этот ключ… никогда не теряйте его.

«Семь секретов обольщения»

Утренний свет проникал через окна. Слишком рано для парижан. За время пребывания здесь она поняла, что самое лучшее время для посещения музеев — сразу после открытия. Утро было ясное, солнечное, скамейки свободны, настроение спокойное и безмятежное. Она в Париже уже месяц. Странный месяц. Сначала мучительные воспоминания и сожаления, затем постепенно пришло спокойствие, наполненное мыслями о будущем.

.. Миранда читала письмо из Лондона. Клуб чтения там уже работал три раза в неделю. Место для этого нашлось в служебном помещении магазина дядюшки, которое перестроили и отремонтировали, присоединив соседний магазин. Нашлись люди, готовые помочь найти подходящий персонал и оплатить его работу. Двери открыты для всех желающих. Любой мог посещать клуб бесплатно.

Она нежно погладила письмо, издающее тонкий аромат бергамота. Неудивительно, что не составило труда найти кого-то, кто бы был заинтересован в поддержке проекта.

Она прикоснулась к остальным письмам, написанным рукой того, кого она любила, по кому скучала и чье отсутствие так трудно переживала… Хоть какой-то мостик, соединяющий их. Отношения, построенные на правде и доверии. Честности и дружбе. И конечно, страсти.

Задавая вопросы и получая ответы, она обходила молчанием один вопрос.

Ее перо не знало отдыха, а ее глаза никогда не поглощали такого количества писем, которыми она обменивалась со своим адресатом в последние несколько недель.

Письма, полные обвинений, пришли первыми.

«Я не стану извиняться за все. За то, что обожал тебя и обладал тобою. Вел себя с тобой так, как мог. Но за полуправду, за то, что видел тебя лишь в одной роли, хотя мое предложение было не самым худшим, я готов положить перед тобой мое истерзанное сердце.

…Этим вечером разговаривал с маркизом. Он признался, что знал о моем авторстве давно, и это его забавляло. Мы распили бутылку бордо, и даже мама присоединилась, когда увидела меня в его кабинете. Они обсуждали путешествие по морю. Останавливаться в каждом порту, никуда не спешить. Маркиз считает, что тебя может позабавить эта новость. Почему он так думает, я не знаю, но его мысли порой граничат с безумием…»

И наконец, слова, которые она так ждала: «Моя любовь. Мое спасение».

Миранда подняла глаза от письма, которое машинально гладила. Она должна понять, что к чему, должна собраться с мыслями и все хорошо обдумать. Особенно после этого последнего сообщения, которое лежало у нее на столе.

Она думала о событиях в Лондоне как о чем-то очень далеком. Жоржетт написала ей сразу же после ее прибытия сюда. Сообщала, что происходит в городе, подбадривала Миранду.

Ее дядюшка озадачил ее разговорами об их новых деловых связях. Просил найти новые книги. И она писала ему, сначала поставленная в тупик, затем начала осуществлять планы расширения магазина. Дядя был по-настоящему деловой человек, уж этого у него не отнимешь.

И потом… потом она увидела это сообщение. Вырезка из «Дейли мейл», которую послала Жоржетт. Содержание заметки о светских новостях заставило ее жадно глотать слова, перечитывая их несколько раз: по Лондону распространились слухи, что свадьба Максимилиана Даунинга и Шарлотты Чатсуорт не состоится.

…Чьи-то шаги послышались за ее спиной, отдаваясь эхом в пустынном пространстве музейного зала. Знакомый тонкий запах одеколона. И странное спокойствие охватило ее, хотя сердце гулко билось. Картина, которую она рассматривала, затуманилась и расплывалась. Неужели в жизни еще случаются чудеса?

Миранда смотрела перед собой, едва живая, чувствуя какое-то тихое движение за своей спиной.

— Итак, что ты думаешь об этом музее? О Париже? Нравится тебе здесь? — раздался голос позади нее.

Чуть хрипловатый, не потому, что его обладатель кутил всю ночь, а потому, что всю ночь находился в дороге, торопясь прибыть вовремя.

— Мне здесь очень нравится, — тихо проговорила она.

Неужели он рядом? Она так долго ждала его. Значит, чудеса все-таки случаются?

— Я очень рад, — сказал он. — Должен сказать, что все еще пребываю в отчаянии от того, что мои поступки могли разрушить самое дорогое, что у меня было. И поэтому ожидание стало моим наказанием.

Она повернулась к нему и коротко вздохнула.

— Ты видел эту прелесть?

Она указала на картину, которую рассматривала до того, как он появился.

— Много раз.

— О, тогда, наверное, тебе надоело…

— Вовсе нет. — Тыльной стороной ладони он дотронулся до ее виска. — Каждый раз смотришь на этот шедевр по-новому. Особенно с годами.

Миранда на секунду опустила глаза, затем подняла их, чтобы задать вопрос, который мучил ее с тех пор, как она прочла новость в вырезке из газеты, которую прислала ей Жоржетт.

— Когда же твоя свадьба?

Макс сел рядом с ней, и она прижалась к нему, когда он погладил ее по щеке.

— Я не собираюсь жениться на Шарлотте Чатсуорт.

— Вот как?

Ее сердце гулко забилось. Значит, газетные слухи не беспочвенны. Ей было очень больно спрашивать его об этом в письме.

— Мне очень холодно одному. Хочется, чтобы кто-то согревал меня по ночам. — Он осторожно провел пальцем к ее виску, отвел упавший завиток волос. — И днем был всегда рядом.

— В последнее время модно спать в разных комнатах.

— Никогда не соглашусь на это.

— Вот как? А что бы тебя устроило?

— Я хотел бы жениться на ком-то, кого очень сильно люблю. Кто будет лежать рядом, уютно свернувшись калачиком. И кто будет рядом со мной за завтраком, за обедом, за ужином. И кто будет встречать меня, когда я буду возвращаться домой. Я захочу запереть эту особу в моих комнатах, не потому что мне нужно прятать ее от кого-то, а для того, чтобы она была моя целиком и полностью. Смотреть на ее любимое лицо и слышать, что ее губы шепчут мне на ухо.

— Это звучит… божественно, — прошептала она.

— Ведь я говорю о тебе, Миранда. — Его губы прильнули к ее губам. Мягкие, теплые. Она почти не могла дышать от чувств, которые переполняли ее. — Ты не можешь представить, что я пережил в последние месяцы.

— О! — вздохнула она. — Еще как могу! Кому, как не мне, понять это!

Макс взял ее за подбородок.

— Если бы ты продолжала хранить молчание, не отвечая на мои письма, я не знаю, что бы со мной стало.

— Я никогда не хотела причинить тебе боль. — Она проглотила комок в горле. — А уехала потому, что должна была сделать это.

— Я понимаю, понимаю. — Он прикрыл глаза. — И не стану рассказывать тебе, что я пережил, когда ждал ответ на мое первое письмо.

— Ты послал курьера. — Она подняла бровь. — Тот предлагал доставить любое мое письменное сообщение в Лондон бесплатно.

— Очень дельное предложение.

— Я сказала ему, что собираюсь ответить. Должна сказать, что он позабавил меня, отвлек от грустных мыслей в чужом для меня городе, где мне было так одиноко. Он стал напоминанием о доме.

— Я увеличу его жалованье.

Он усмехнулся, но его голос звучал искренне.

— Я так счастлива, что ты здесь.

Макс погладил ее по щеке.

— Я тоже. Ты ответила на мое последнее письмо?

Она улыбнулась. Слова застряли в горле — облегчение и надежду на счастье видела она в его глазах.

— Я получила его всего час назад.

— Неужели? — Его рука скользнула по ее плечу. — Я следил, как часы отсчитывают секунды.

— Ты послал его из Парижа?

— Ты догадалась! — Он поднес ее руку к своим губам. — Написал его по дороге сюда. Больше не мог ждать ни секунды, Я люблю тебя, Миранда.

— И я люблю тебя, Макс.

Она улыбнулась и подняла письмо, которое содержало ответ на его вопрос. Ответ, в котором было одно слово.

«Люблю».

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21