Сейчас и навеки [Барбара Макмаон] (fb2) читать онлайн

Барбара Макмаон Сейчас и навеки

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Алек Блэкстоун стоял возле своего чемодана, наблюдая, как джип, мягко урча, удаляется прочь по отлогой дороге. Когда машина свернула, звука мотора не стало слышно.

Теперь Алека окружала лишь тишина.

С раздражением он огляделся. Деревья. Множество деревьев. На безоблачном небе сияло солнце. Сквозь глянцевые листья и длинные сосновые иголки видно было, как солнечные лучи отражаются в прозрачной воде озера. Теплый весенний воздух разносил сладкий запах жимолости, смешанный с резким ароматом сосны.

Неожиданно у него начался теперь уже знакомый приступ головокружения. Чтобы не упасть, он оперся о перила крыльца, звучно стукнувшись о них тяжелой гипсовой повязкой. От этого руку снова задергало от боли. Выругавшись про себя, он ждал, пока пройдет головокружение. Реальность давала о себе знать, напоминая, почему он находится сейчас здесь, на этом заброшенном курорте, а не входит в зал суда для слушания дела или для встречи с адвокатом противной стороны. Стараясь не обращать внимания на боль в правой руке, левой он взял чемодан и ноутбук и повернулся, чтобы войти в бревенчатый домик.

Должно быть, у него помутилось в голове от аварии, иначе зачем бы он отправился в этот покинутый Богом уголок, зачем уехал из Бостона? Впрочем, хотя коттедж выглядел деревенским, в нем были предусмотрены все необходимые удобства. Так, по крайней мере, утверждал Уайатт.

Напрасно Уайатт и Элизабет предложили ему пожить и отдохнуть здесь. А он уж совсем глупец, что согласился. Можно было спокойно оставаться дома. Вряд ли он быстрее поправится на этом курорте в горах Адирондак к северу от Нью-Йорка. Сколько времени требуется на выздоровление, столько оно и продлится.

Но теперь ничего не поделаешь. Он здесь, у него есть сотовый телефон для связи с офисом, портативный компьютер. Можно вставить модем и попросить секретаршу пересылать ему все, что требует его внимания. А если понадобится что-нибудь напечатать, можно добраться до ближайшего городка, там, вероятно, найдется и принтер.

Войдя внутрь, Алек не слишком удивился, увидев просторную гостиную — с высоким потолком и огромным старым камином из камня. Хотя стоял май, по вечерам в горах еще было прохладно. Он с удовольствием зажжет камин, чтобы отогнать прохладу ночи.

Лестница вдоль одной из стен вела на второй этаж. В глубине под нею была вращающаяся дверь, вероятно в кухню. Еще будет время все здесь осмотреть. Чем ему еще заниматься целых три недели?

Поставив ноутбук на маленький столик, Алек поднялся с чемоданом наверх. Две открытые двери вели в спальни, в каждой — кровать, комод и столик. Какую из них выбрать, не имело значения. Он повернул налево, в длинную комнату с наклонным потолком, слегка приподнятым посередине, чтобы высокому человеку ненароком не задеть его головой. Да уж, после полученного сотрясения этого лучше избегать.

Алек быстро распаковал вещи. Закончив, огляделся, посмотрел на часы и нахмурился. Еще нет и двенадцати. Чем ему заняться в остальную часть дня? Он взял с собой несколько бестселлеров, но читать совершенно не хочется. А при мигренях и неожиданных головокружениях, от которых он сейчас так мучился, далеко уходить от коттеджа рискованно.

Отлично, он попал на край света, у него нет никаких дел, а впереди восемнадцать долгих дней. Да он просто с ума сойдет!

Внизу хлопнула дверь.

Может, он неплотно прикрыл ее и это ветер? Нет, Алек был уверен, что закрыл дверь. Медленно спускаясь по лестнице, он услышал какое-то движение в глубине дома. Может быть, кто-то из курортного персонала принес ему еду? Раньше он об этом как-то не задумывался, но теперь вдруг осознал, что, находясь в такой изоляции, без машины, трудно будет обеспечивать себя продуктами.

Впрочем, можно позвонить в бюро обслуживания, попросить их прислать джип и отвезти его в главный корпус. Там должен быть четырехзвездочный ресторан. Тогда не нужно будет заботиться о еде. Хотя почему бы для разнообразия не готовить самому? Разумеется, когда он почувствует себя лучше.

Открыв вращающуюся дверь кухни, Алек в изумлении застыл на пороге. Над прилавком склонилась женщина, небрежно одетая в джинсы и длинную клетчатую футболку. Очевидно, она ждала, пока закипит чайник.

Женщина очень даже знакомая. Вот уж кого он никак не ожидал здесь увидеть! Лицо знакомое, но фигура…

Он ощутил шок, похожий на удар в живот, не в состоянии отвести глаз от ее талии. Неужели Сара беременна?

— Что, черт возьми, здесь происходит? — заорал он. Шок убил восторг, который он, возможно, почти испытал при виде ее. Обладающий способностью мгновенной реакции, его мозг непонятным образом выключился. Он молча, ошеломленно смотрел на женщину, стараясь осознать увиденное.

Казалось, мир отклонился от своей оси.

— Алек? — Она обернулась. Ее темно-каштановые волосы блестели в лучах солнечного света, струящегося через высокие окна. На затылке почти такие же короткие, как у него, по бокам волосы закрывали кончики ее ушей. Обычно из-за пушистой челки ее темные глаза выглядели большими и таинственными. Сейчас они выражали крайнюю степень изумления.

Его взгляд все еще был прикован к ее талии, пока он старался осознать тот факт, что его жена, которую он не видел несколько месяцев, была беременна. А ему об этом ничего не известно!

— Что ты здесь делаешь? — спросила Сара.

— Разве ты ничего не должна была мне сообщить? — вопросом на вопрос тихо ответил он. И увидел, как, не отрывая от него взгляда, она сглотнула. Вздохнув, она немного помолчала.

— Я беременна, — наконец произнесла она.

В его взгляде зажглась ярость, хотя обычно он умел сдерживать свои эмоции.

— Кто отец? — спросил он.

Ее реакция была такой, будто он ее ударил: она откинула голову и широко раскрыла глаза.

— Ты, конечно! — ответила она, и щеки ее залил румянец. — Какие ужасные вещи ты говоришь. Чей же еще может он быть?

— Не имею представления. Забыла, что ты бросила меня? — (Она выглядела потрясающе.) — И какой у тебя срок?

Она с минуту помолчала.

— Почти восемь месяцев.

— Восемь месяцев! И за все это время ты не смогла поднять трубку и сообщить мне об этом?

Злость нарастала. Если она действительно носит его ребенка, почему скрыла это от него? Как бы далеко они ни отошли друг от друга, такое поведение не имело никаких оправданий. Ее уход образовал в его жизни пустоту. И в довершение всего его держали в неведении по поводу их ребенка!

— Или, может быть, есть другая причина? — мягко спросил он, опасаясь услышать положительный ответ.

Она вздернула подбородок и блеснула на него глазами.

— Мне неприятны твои намеки. Я оставила тебя не для того, чтобы уйти к другому. Ты прекрасно знаешь, почему я ушла.

— Я знаю только то, что ты сказала по этому поводу. Не беременность ли была тому причиной?

— Конечно, нет. Когда я уходила, я не знала, что беременна.

Он окинул взглядом ее фигуру и недоверчиво поднял одну бровь.

— Но ведь очень скоро об этом узнала.

Она пожала плечами и, как будто защищаясь, скрестила руки на груди.

— Конечно, мне следовало тебе сказать, — с неохотой призналась она.

— Вот как? — усмехнулся Алек.

— Я все собиралась…

Он молча ждал. За годы работы с преступниками он отработал свою технику. Люди обычно чувствовали себя неловко, когда затягивалось молчание, и старались заполнить пустоту.

— Я не могла найти подходящий момент, — промолвила Сара.

— А ты вообще собиралась мне сообщить? — спросил он, стараясь обуздать переполнявшие его чувства.

— Да, конечно.

— Когда? Когда он закончил бы колледж?

— Не знаю. В подходящий момент.

— А Уайатт и Элизабет знают?

Она кивнула головой.

Дьявольщина! Алеку хотелось что-нибудь разбить. Его собственный брат все знал и не сказал ему! От расстройства он ударил кулаком по дверному косяку.

Сара стала нервно ходить к столу и обратно.

— Ты мог бы позвонить, — наконец произнесла она.

— Но ведь это ты бросила меня. И знала, где я нахожусь.

— Если бы тебе было не все равно, ты мог бы позвонить хотя бы раз, чтобы узнать, все ли у меня в порядке.

Он прищурился.

— А у тебя все в порядке? Беременность протекает нормально?

— Я прекрасно себя чувствую, не в этом дело.

— А в чем же?

— А в том, что, если тебя не интересовало, все ли у меня в порядке, откуда я могла знать, захочется ли тебе узнать, что ты станешь отцом?

Отцом. Он не готов к этому. В тот единственный раз, когда они заговорили о детях, он настаивал, что им нужно подождать. Он не был уверен, что когда-нибудь сможет принять на себя такую ответственность. Теперь, похоже, у него отобрали право выбора. И тут же возникла другая мысль. Не специально ли она забеременела?

Сара прищурилась.

— Так что ты тут делаешь?

— Приехал пожить. Скажи, ты специально это сделала?

— Что, приехала сюда? Ты не можешь здесь жить. Здесь живу я!

— Я спрашиваю, ты намеренно забеременела?

Она резко замотала головой.

— Ни одно противозачаточное средство не дает сто процентов надежности. — Она пожала плечами. — Что об этом сейчас говорить? Ясно одно: тебе нужно подыскать другое жилье.

— Уайатт и Элизабет забронировали этот домик для своего отпуска. А когда Уайатт получил назначение в Европу, они решили уехать туда пораньше и провести отпуск там. Вот брат и предложил мне здесь пожить. — «Предложил» было слишком мягко сказано. Уайатт практически навязал ему этот курорт. Но Саре не нужно ничего знать; Она лишила себя права что-либо знать о нем.

Алек насупился. Может быть, и она считает, что он не имеет права знать о ней? Может быть, поэтому не сказала ему о ребенке?

— Элизабет предложила мне отдохнуть здесь. Это было кстати, так как мне хотелось уехать из города, — возразила в смятении Сара. — О тебе она ничего не говорила.

— Может быть, Уайатт не сказал ей? — А может, его брат и невестка спланировали свести их вместе, чтобы они смогли наладить свои отношения? Они же не знали ситуации во всех подробностях. Налаживать-то было нечего.

— Ну, извини, я эту поездку давно запланировала. Тебе придется подыскать что-нибудь другое, — резко заключила Сара.

— Как ты могла давно это планировать? Ведь о поездке в Европу они узнали лишь неделю тому назад. — За день до этого произошла авария, в которой он сломал руку и получил сотрясение мозга.

— Я уже несколько месяцев планировала, как проведу время, уйдя с работы. Это прекрасное начало декретного отпуска. Элизабет предложила мне поехать сюда на прошлой неделе.

— Если до родов осталось так мало времени, что тебе делать в этой дыре, где нет даже больницы? — Не хватает разума позаботиться о себе, хоть бы о ребенке подумала!

— До рождения ребенка еще масса времени — больше шести недель. Я вернусь в Бостон задолго до родов. Я консультировалась с доктором. Она сказала, что можно.

Сколько еще людей знало о ребенке? — подумал Алек с неутихающим возмущением. Неужели все они полагали, что отцу лучше не знать об этом?

Сара явно занервничала. Что ж, так ей и нужно. Даже когда она ушла, он злился меньше. Тот факт, что он станет отцом, потряс его. Она восемь месяцев привыкала к мысли о предстоящем материнстве, а ему этого времени не дали.

— Где ты живешь? Тебе нужна помощь?

— Тебе не кажется, что спрашивать об этом несколько поздновато?

— А кто виноват? Черт возьми, Сара, ты должна была мне сказать!

— И что бы ты сделал? — спросила она с вызовом и, подбоченясь, посмотрела на него.

Он расценил это как браваду — она словно оправдывается.

— Хотя бы убедился, что ты дома, где тебе и следует быть, — ответил Алекс. Подойдя ближе, он почувствовал запах ее духов, и на него нахлынули воспоминания. Не раздумывая, он обнял ее и поцеловал.

Неожиданно взыграли чувства. Поцелуй был бурным, возбуждающим и, как всегда, страстным, несмотря на бурлившую в Алексе злость. Он не забыл эту женщину, на которой женился полтора года тому назад. На мгновение ему показалось, будто он вернулся домой. Она была прежней — сладкой как мед. Воображение нарисовало невероятную картину: будто они никогда не расставались, а разлучившие их разногласия исчезли.

Потом в их объятиях возникла неловкость, когда он ощутил ее выступающий живот. Определенно она перестала быть той женщиной, на которой он женился! Подняв голову, он заглянул в ее блестящие глаза. Она отошла и, обороняясь, сложила руки на груди.

— Если у тебя не было для меня времени, когда мы жили вместе, почему ты решил, что найдешь время для ребенка? — резко спросила она.

— Ты должна была рассказать мне! — так же резко ответил он. Повернулся и вышел из комнаты.

На крыльце он остановился, не замечая никакой красоты вокруг: ни деревьев, ни озера, ни безоблачного неба. Существовало только одно: его жена почти на восьмом месяце беременности, а он не знал об этом.

Чуть успокоившись, он задумался над ее вопросом: в самом деле, а что бы он сделал, если бы знал? Настоял, чтобы она вернулась в их квартиру? Заранее узнал бы все, что можно, о новорожденных? Как-то подготовился бы к будущему отцовству?

Господи, он станет отцом! Алек понятия не имел, что это такое.

Сара замерла, глядя, как Алек вылетел из комнаты. У нее дрожали коленки, мысли, путались. Его поцелуй был злым, но это неважно. В какой-то момент она ощутила наслаждение от его объятий, чего, как она думала, ей больше никогда не дано испытать. А уж представить себе поцелуй при таких обстоятельствах…

Что между ними пошло не так? И почему?

Она обернулась, когда резко засвистел чайник, выключила газ и уставилась на чайник, не в состоянии шелохнуться.

Встреча с ним была шоком. На смену чувствам, которые вначале переполняли ее, пришло ощущение вины.

Конечно, ей надо было сообщить ему об этой новости. Алек прав. Когда она узнала о своей беременности, ей хотелось кричать от восторга, но к этому времени они уже расстались.

Нет, никакие отговорки не могут служить ей оправданием. Сара глубоко вздохнула. Нужно как-то поправить дело — насколько это возможно при данных обстоятельствах. Она медленно вышла из комнаты. Где же он?

Входная дверь была открыта. Она увидела, что он стоит у перил на крыльце, неподвижным взглядом уставившись на озеро.

— Алек? — позвала она.

Он медленно обернулся и с безразличным выражением лица взглянул на нее.

— Если ты не знал, что я здесь, зачем приехал?

Он указал на гипсовую повязку.

— Мне нужно поправить здоровье. Уайатт настоял, чтобы я пожил в коттедже. Они уже внесли задаток, когда их планы изменились. — Он пожал плечами. — Легче было поехать, чем спорить с ним.

От удивления Сара заморгала. Она слышала об аварии, но не знала, сколь серьезно пострадал в ней Алек. А должно быть, это так, раз он, всегда самостоятельно решающий, что делать, на этот раз не стал спорить с братом и невесткой. У нес потемнели глаза. Помолчав, она сказала:

— Я слышала про аварию. Но Элизабет заверила меня, что у тебя все в порядке. Это ведь правда?

— Так говорят, — коротко ответил он.

— Элизабет тут же мне позвонила. Но я знала, какие чувства ты ко мне испытываешь, и не пошла в больницу. Но как это могло случиться? Ты же такой хороший водитель.

Он покачнулся и ухватился за перила.

— Что с тобой? — Она подошла ближе.

— Я получил сотрясение мозга, и сейчас еще случаются приступы головокружения. Доктор говорит, что они скоро прекратятся.

— Может, присядешь? Принести чай?

Она хотела было взять его за руку. Но от его взгляда тотчас опустила свою руку и отошла. Все ясно — он не нуждается в ней и не хочет ее. Разве она не поняла этого, когда они еще были вместе?

Алек осторожно подошел к ближайшему стулу. Сара стояла рядом, сожалея, что у нее нет права за ним ухаживать. Хотя они и расстались, авария напугала ее. Она не могла себе представить мир без Алека. Надо сказать ему об этом, но слова не шли.

Алек откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Головокружение прекратилось, но он не хотел смотреть на Сару. Ему не нужно было так бурно реагировать на ее беременность. И, черт возьми, не нужно было ее целовать!

— Извини, Алек. Конечно, я должна была сообщить тебе о ребенке сразу же, как только сама узнала, — с неохотой произнесла она.

Чертовски верно, она должна была. Злость все еще кипела в нем. Алек приоткрыл глаза и увидел, что она прислонилась к стойке крыльца и с грустью смотрит на озеро. Ее движения по-прежнему были грациозными, несмотря на беременность. Ему всегда нравилось наблюдать за ней. Она была такой женственной и — желанной.

Он снова спрашивал себя, какой была бы его жизнь, если бы его мать не бросила семью. Или если бы отец женился на любящей доброй женщине. Может быть, он не стал бы таким желчным, замкнутым, может быть, тогда бы он знал, как сохранить в брак?

Снова прикрыв глаза, Алек напомнил себе, что тридцать четыре года своей жизни прожил без женщины и сможет прожить еще тридцать четыре. Те месяцы, что он и Сара были женаты, не считались.

— Ты решила, что я буду отвратительным отцом, и поэтому не рассказала мне о ребенке? — спросил он, нарушив затянувшуюся тишину.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Нет, не отвратительным, а просто отсутствующим. Когда бы ты видел ребенка? — Она пожала плечами. — Ну узнал бы ты о ребенке, и что бы это изменило? Твои часы работы?

Он показал ей на стул рядом.

— Присядь. Нам надо обсудить ситуацию.

Она робко села на краешек стула.

— Я ничего не жду от тебя, — быстро произнесла она.

— Но ведь это и мой ребенок?

Кивнув, Сара приняла спокойный вид.

— Ты в чем-нибудь нуждаешься?

Она отрицательно покачала головой.

— В прошлом месяце я переехала в двухкомнатную квартиру, обустроила вторую спальню для малыша. У нас все будет хорошо.

Ему не понравился ее ответ. Но что он мог сказать? Она ясно выразила свои чувства, когда уходила.

— А что по поводу коттеджа…

Она осторожно посмотрела на него.

— Ты бы мог подыскать себе другой.

— Или ты.

— Я не перееду. Я уже все распаковала.

— Я тоже. Безвыходное положение.

Алек приложил ко лбу трясущуюся левую руку, изобразив из себя больного.

— Не забывай, я восстанавливаю силы после автомобильной аварии.

Сара рассмеялась.

— Не верю. Уж не собираешься ли ты меня разжалобить? Это совсем не похоже на тебя. Так вот, я не съеду! Тебе все же придется найти другое жилище.

Глядя на то, как она покачивается на краешке стула, Алек вспомнил, как скучал по ней, когда она ушла. Какой опустевшей казалась квартира. Какими длинными были ночи.

Он чувствовал, что злость постепенно уходит. Да, ему нужно о многом подумать, как-то подготовиться к грядущим переменам в жизни, но сейчас им надо решить вопрос о здешнем жилье.

— Мы могли бы кинуть жребий, — предложила Сара.

— Или я просто останусь.

— Останусь я, — возразила она твердо. Алек почувствовал, что она настроена на длительный спор. Он слишком хорошо знал, какой она может быть настойчивой и упрямой, когда уверена в своей правоте. Разве он не был свидетелем того, как она сражалась с руководством фирмы, в которой работала? И одерживала верх!

И разве она не исполнила свою угрозу уйти от него, если он не изменит свою жизнь так, чтобы ее это устраивало?

Они долго смотрели друг на друга. Но Алек был первоклассным помощником районного прокурора. У него был многолетний опыт ведения переговоров с преступниками: он делал вид, будто идет на уступки, а затем разбирался с ними и им подобными. Нет, его на пушку не возьмешь.

— Хорошо, мы оба останемся.

Она моргнула и почти пискнула:

— Оба?

— Я бы сказал, все трое. Впрочем, ты можешь уйти. — Вызов брошен. Любопытно, что она предпримет теперь?

Откинувшись на спинку стула, Сара посмотрела на него. Он что, рехнулся? Бывшие супруги в одном доме не живут! Она приехала на курорт, чтобы побыть одной, наметить планы на будущее. Обдумать, как начать развод. Ей не хотелось, чтобы Алек был рядом, когда ей придется принимать это трудное решение.

Ей никогда не удавалось игнорировать его. В нем было столько энергии, мужской привлекательности. Он значительно превосходил ее ростом, но чем-то они даже были немного похожи, как брат и сестра, — темные волосы, темные глаза. Впрочем, взгляд его вызывал в ней отнюдь не сестринские чувства. Сара насупилась и опустила глаза. Об этом надо забыть: их брак распался полгода тому назад. Ей очень хорошо одной. А скоро у нее появится драгоценный ребенок. Ей нужно все наладить в своей жизни и быть готовой сосредоточить внимание только на ребенке.

— Я планировала прожить здесь три недели, — медленно произнесла она. Может быть, дня через два ему надоест бездельничать? На мгновение в ней поднялась старая горечь.

— У меня строгие предписания забыть о работе на полные три недели, — насмешливо заметил он.

Она подняла глаза и снова встретилась с ним взглядом. И удивилась тому, как затрепетало при этом ее сердце.

— Чьи предписания? — Ей с трудом верилось, что Алек может выполнять чьи-то предписания. Слишком он был самоуверенным и самонадеянным. Иногда она даже считала его высокомерным.

— Моего врача, — ответил он.

— Вот как. Чтобы оправиться после аварии?

— Помимо всего прочего. Итак, мы пришли к согласию и оба остаемся здесь или будем продолжать ссориться?

Сара с грустью отвела взгляд. Так вот к чему они пришли? Ссориться. Она вспомнила его стремительное ухаживание. Она чувствовала себя тогда такой любимой, такой желанной.

Сара растерялась. Если она решит остаться в одном доме, чего еще он захочет? Вместе проводить время? Она ведь мечтала об уединении. И как она сможет решиться на следующий шаг и разорвать их брачные узы, если своим присутствием Алек будет бередить ее чувства? Она не знала, сможет ли сохранять хладнокровие, если будет видеть его каждый день.

Не захочет ли он снова ее поцеловать? Ее обдало жаром, когда она вспомнила о поцелуе. Этого нельзя допустить, это действительно собьет ее с толку.

— Ну что, договорились?

— Думаю, да.

В конце концов, подумала Сара, если совместное проживание будет для нее слишком тягостным, она всегда сможет сократить свой отдых и возвратиться домой.

— Прекрасно. Мне нужно позвонить в офис.

Увидимся позже.

Сара проводила его взглядом. Ничего не изменилось. Странно еще, что он продержался так долго без связи со своим драгоценным офисом. Очевидно, предписания врача означали всего лишь перемену места, а не полный отдых от работы.

Она услышала его приглушенный голос. Очевидно, он привез с собой телефон. В курортных домиках телефонной линии не было. Основной целью отдыхающих здесь было уйти от обычной жизненной рутины. Отключиться, расслабиться.

Но не для Алека. Он был полон прежней, безудержной энергии. Именно его одержимость работой положила конец их отношениям. То, что он не смог уравновесить их брак и работу, и явилось причиной ее ухода. Алек предпочитал бороться с криминальными элементами, а не проводить время со своей женой. И то, что он узнал о ребенке, очевидно, ничего не изменило.

Спустя полчаса, выпив чашку чая, Сара отправилась по проторенной дорожке к озеру. У берега были привязаны гребные лодки и водные велосипеды-тандемы. Вдалеке на озере было видно несколько лодок с отдыхающими.

Вчера вечером она познакомилась с обитателями двух соседних коттеджей. Заметив Джеймса и Хилари на водном велосипеде, она помахала им. Они ответили ей тем же, весело пытаясь с помощью педалей развернуть неповоротливый велосипед. Сара, смеясь, наблюдала за ними. Молодожены были такими влюбленными, такими веселыми. На мгновение улыбка ее угасла. Она возлагала большие надежды на собственный брак. Но все пошло не так. Их брак с Алеком оказался неудачным. Она ждала большего, во всяком случае большего, чем Алек мог дать. А теперь у нее осталось лишь несколько счастливых воспоминаний и множество сожалений.

Внезапно, ощутив себя очень старой в свои двадцать восемь лет, Сара повернулась и неторопливо пошла вдоль берега. Здесь было очень тихо. Ей надо обрести покой.

— Привет, молодая барышня, — улыбаясь, приветствовали ее пожилые супруги Симпсон, ее соседи из другого коттеджа. Они сидели в тенечке на бревне, возле пляжа, откуда открывался прекрасный вид на озеро.

— Привет, чудесный денек, не правда ли?

Она остановилась возле супругов. Вот им удалось же сохранить любовь и теплое отношение друг к другу в течение более полувека. Значит, такое возможно? В чем же секрет счастливых браков?

Сара не знала, как бороться с тем, что Алек ставит работу превыше всего. Ясно было одно: спорить и умолять не имело смысла.

Вернувшись домой после прогулки, она осторожно открыла дверь гостиной и тихо вошла на тот случай, если он все еще говорил по телефону. Алек лежал на диване и крепко спал. Мобильник лежал рядом на полу.

Она на цыпочках подошла и пригляделась к нему, ощущая его мужскую притягательность, которую тот сохранял даже во сне. Когда они жили вместе, она любила просыпаться первой и наслаждалась тихим моментом, когда могла наблюдать, как он спит. В те времена он принадлежал только ей. Не мешала никакая работа, не было никаких прежних обязательств. Они были только вдвоем в своем мире.

Но обычно это заканчивалось, как только он просыпался.

Сара подняла телефон, тихо положила его на кофейный столик, направилась в кухню и, лениво жуя там свой сэндвич на второй завтрак, принялась размышлять об аварии, в которую попал Алек. Элизабет не сказала, что было ее причиной, а когда первоначальное волнение улеглось, Сара не стала и уточнять. Ее поразила собственная реакция на эту новость, выбившая ее из колеи. Но узнав, что вроде бы обошлось, она намеренно отстранилась. Нет, не стоит снова связываться с Алеком.

И все-таки ее кое-что тревожило. Авария произошла из-за того, что водитель был нетрезв? Пострадал ли кто-нибудь еще? Действительно ли Алек скоро будет совсем здоров? Простит ли он ее за то, что не сказала о ребенке?

Зазвонил сотовый. Она подбежала, чтобы взять его. Однако и руку протянуть не успела, как Алек проснулся и схватил телефон со стола. Медленно сел, стал говорить, потом слушать.

Он встретился глазами с Сарой, поприветствовал ее и тотчас сосредоточился на телефонном разговоре.

Некоторые вещи совсем не меняются, грустно подумала она, поднимаясь по лестнице, чтобы вздремнуть немного, позволить себе на отдыхе такую роскошь.

Она подозревала, что доктор запретил Алеку работать. Эта мысль пришла к ней, когда она, сбросив туфли, укладывалась в удобную кровать. Получилось, что ему легче было бы работать в офисе, чем пытаться что-то делать на таком расстоянии.

Погружаясь в сон, она слышала тихий голос Алека. Какое такое важное дело мешало ему отдохнуть хотя бы несколько дней?

Уже вечером Алек понял, что ничего не получится. Он осмотрел в домике каждый уголок, кроме спальни Сары, и не нашел ни единой телефонной розетки.

Неужели курортной администрации невдомек, что людям надо поддерживать связь с внешним миром? Если бы он не привез свой сотовый, то был бы совершенно отрезан от цивилизации! Ему нужно подсоединить и свой компьютер, чтобы получить электронное сообщение, которое должна была прислать его секретарша.

Расхаживая по гостиной, он снова осмотрел все стены, надеясь, что просто не заметил телефонной розетки. Не хватало ему еще этого огорчения после той новости, которую он узнал сегодня утром!

— На улице очень хорошо, тепло. Упражнения лучше делать там, — заметила Сара.

Он резко обернулся. Она остановилась на середине лестницы и взглянула на него.

— При чем тут упражнения? Я искал телефонную розетку, — огрызнулся он, весь кипя от раздражения, которое возникло не только из-за отсутствия связи. Как можно жить с ней в одном доме, игнорируя тот факт, что его влечет к ней? Как избавиться от досады на то, что она скрыла от него свою беременность?

— Здесь нет розеток. Имеется, кажется, гостевой офис, которым можно воспользоваться. Он находится в главном корпусе, но ни в одном домике нет телефона. Сюда приезжают, чтобы отдохнуть, а не сменить рабочее место. А куда, по-твоему, ты ехал?

— В глухомань, но я думал, что по крайней мере смогу и отсюда связаться с остальным миром. — Он запустил руку в волосы. У него нет времени на отдых! Нет времени на чувства, которые вспыхивали, когда в комнату входила Сара.

Но он преодолеет свое влечение к ней! Она ясно изложила свою позицию. Пусть живет здесь, но нечего вспоминать о том, что у них было когда-то.

Придется попросить, чтобы его отвезли в главный корпус. Сколько времени это займет? Взглянув на часы, он увидел, что уже поздно.

Сара продолжала спускаться по лестнице, настороженно глядя на него.

— Думаю, ты приехал сюда не по той причине, о которой говорили Уайатт и Элизабет.

— Меня бы здесь не было, если бы не эта проклятая авария! Забраться в глушь и отдыхать — это еще куда ни шло, но быть отрезанным… Насколько мне известно, Уайатт и Элизабет устроили себе второй медовый месяц. Зачем — не могу понять. Они женаты всего два года.

Сара улыбнулась.

Он помолчал и, насупившись, посмотрел на нее.

— В чем дело?

— Ты действительно не понимаешь, зачем им понадобился второй медовый месяц?

Насмешка в ее глазах сбила его с толку, заворожила. Он тряхнул головой. У него работа! Предстоит слушание дел в суде. Ему надо удостовериться в том, что все факты подтверждают виновность подсудимых. И нового секретаря к тому же надо опекать. Слишком много дел, тут не до фантазий о собственной жене.

Он получил хороший урок. И никогда больше не пойдет по этому пути!

— Взгляни фактам в лицо, Алек. Уайатт и Элизабет любят друг друга. Они хотят постоянно быть вдвоем. Именно так живет большинство супружеских пар — чтобы было время поговорить о том, что важно для их семьи, повспоминать, подумать о дальнейшей жизни.

— Большинство мужей и жен семью планируют вместе, — заявил он, с неодобрением косясь на нес. — Так когда же точно должен родиться ребенок?

— Двадцать первого июня. Но может, и позже, первые дети часто появляются на свет немного позже.

Его заинтриговала грусть на ее лице. Может быть, она сожалеет об их внезапном разрыве? Сожалеет, что беременна?

Алек вдруг ощутил настоятельную потребность убрать с ее лица это выражение, но понятия не имел, как это сделать. Сара всегда смущала его.

— Жалеешь, что забеременела?

Лицо ее выразило тревогу.

— Вовсе нет. Я счастлива, что у меня будет малыш. Моя мама мечтает стать бабушкой, Уайатт и Элизабет не могут дождаться… — Она замолчала и виновато отвела глаза.

— Все радуются. Кроме меня.

— Стало быть, ты сожалеешь?

Он покачал головой.

— Я все еще в шоке. У меня же не было восьми месяцев, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— Извини. Я бы исправила свою ошибку, если бы могла.

Повисла тишина. На мгновение он пожалел, что Сара перестала его обожать. Он ощущал себя выше ростом, когда она смотрела на него и словно зажигалась изнутри.

— Поехали со мной в главный корпус. Можешь побыть в сувенирном магазине, или что там у них есть, пока я буду ждать сообщение, — внезапно предложил он, вдруг ощутив желание убрать этот виноватый взгляд с ее лица.

Женщины ведь любят ходить по магазинам? Правда, он не помнил, чтобы Сара много этим занималась, когда они были женаты. За исключением того случая, когда она вытащила его взглянуть на мебель. У них был веселый день. Весь вечер она смеялась и шутила. Он только сейчас вспомнил об этом. И подумал, что обязан ей за смех и приятные воспоминания.

Сара посмотрела на него, склонив голову набок. Стала видна ее шея, и взгляд Алека застыл на ее тонком позвоночнике. Захотелось пройтись вдоль него пальцами и почувствовать, такая ли у нее мягкая и теплая кожа, какую он помнил. Пройтись по нему губами, ощутить языком, как бьется пульс у основания горла. Провести руками по этим коротким блестящим волосам, проверить, такие ли они шелковистые на ощупь, какими были.

Алек отвернулся. В результате аварии он, как видно, совсем повредился в уме. Ни к кому не испытывал он ничего подобного с подросткового возраста, когда в нем бурлили гормоны. У него была работа, узкий круг друзей. Ему совершенно не нужно было втягиваться в какие-то взаимоотношения с этой женщиной. Они все уже попробовали — не получилось.

То, что он поцеловал ее вначале, было ошибкой. Он постарается, чтобы этого не повторилось.

— Хорошо, я поеду с тобой, спасибо, — чопорно ответила она.

Он торопливо направился к местному телефону на стене, связывавшему их с приемной курорта. Чем скорее он возвратится к обычному образу жизни, тем лучше! Прошлое умерло. И нечего его бередить, мысленно приказал он себе.

Через минуту, взяв свой ноутбук, Алек указал головой на дверь.

— Подождем на улице.

Сара пожала плечами.

— Вижу, ты не хочешь терять ни минуты. Собираешься на ходу запрыгнуть в джип или дашь шоферу остановиться?

— Если он приедет быстро, может остановиться. Мне нужно, чтобы моя секретарша успела до окончания рабочего дня передать мне краткое изложение дела.

Вечер был тихим и теплым. Алек стоял на верхней ступеньке и прислушивался, не подъезжает ли джип. Сара уселась в удобное кресло, как будто навечно.

— Скажи мне, Алек, тебя сбил пьяный водитель? — спросила она.

Он чуть повернул голову, чтобы видеть её, но одним глазом по-прежнему смотрел на дорогу.

— Нет. Я уснул за рулем.

— Я всегда считала, что работа убьет тебя. Почти так оно, похоже, и случилось.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Сара в третий раз нетерпеливо посмотрела на часы в приемной. Алек уже на пятнадцать минут опаздывает. Где же он?

Глупый вопрос — очевидно, его задерживают какие-то увлекательные новости, которые передает его секретарша.

Тихо вздохнув, она пошла по коридору в то крыло главного корпуса, где находился конференц-зал. И зачем только она согласилась на эту глупую поездку?

Через стеклянную дверь она увидела, что Алек сидит за одним из столов, зажав телефон между плечом и ухом, взгляд его прикован к экрану компьютера.

— Отвратительно, не правда ли?

Сара обернулась. Рядом с нею стояла женщина, не спускавшая глаз с одного из мужчин, тоже сидящего в гостевом офисе.

— Отвратительно? — переспросила Сара.

— Мы приехали сюда отдыхать, а он проводит все время, разговаривая с офисом по этому чертовому телефону. Я с таким же успехом могла приехать и одна. — Женщина взглянула на Сару. — У вас то же самое?

Сара пожала плечами. Ей не хотелось обсуждать свои взаимоотношения с Алеком. Женщина, видимо, полагала, что они в одинаковом положении.

— Вы не думаете, что в мужчинах это заложено генетически?

Женщина рассмеялась.

— Меня зовут Молли Харпер. Седовласый мужчина за столом справа — мой муж Билл. Мы три года не проводили отпуск вместе, в последний раз это была поездка в Чикаго. Мне там понравилось. Что же касается Билла, то он вряд ли запомнил что-нибудь кроме аэропорта. Может быть, это гены? А теперь я намерена спасти хотя бы оставшуюся часть дня!

Она распахнула дверь и подошла к столу. Сара медленно перевела взгляд на Алека. Что он станет делать, если она войдет, чтобы спасти оставшуюся часть дня? Возможно, от негодования упадет со стула. А потом начнет пререкаться с нею, как он делал это раньше. Пустое дело.

Сара заметила, что Алек с неодобрением посмотрел на пару за соседним столом. Спор супругов становился все громче. Алек закрыл ноутбук и встал. Взглянув, увидел сквозь стекло Сару. Несколько секунд спустя он вышел через стеклянную дверь.

— Все сделал? — спросила она, когда они направились в приемную.

— Да, все отослано. Я почитаю дома.

— Получилось! — прокричала Молли. Они с мужем тоже вышли из зала. — Удачи вам обоим.

Сара улыбнулась ей через плечо и помахала.

— О чем это она? — спросил Алек.

— Они здесь в отпуске, и она несколько раздражена, что он занят работой. Если ты готов, то я проголодалась. Ты обещал, что мы уйдем значительно раньше. В следующий раз, если этот следующий раз будет, я захвачу с собой что-нибудь перекусить.

Он посмотрел на часы и кивнул. Когда они ждали свободный джип, который отвез бы их обратно в домик, Алек спросил:

— Что имела в виду эта женщина, желая удачи нам обоим?

— Она подумала, что ты мой муж и тоже работаешь во время отпуска.

Он долго молчал, потом, поймав ее взгляд, испытующе взглянул на нее.

— А что ты ей сказала?

Сара пожала плечами.

— Да мы и не разговаривали. Она сказала об этом мимоходом, а затем отправилась за своим мужем. Полагаю, ей надоело, что тот не обращает на нее внимания.

— Не обращает внимания?

— Ну да. А как это назвать, если муж привез ее сюда, а сам занимается работой, оставляя ее одну? Мне ужасно надоели мужчины, которые не способны считаться с другими. Которые настолько эгоцентричны и эгоистичны, что руководствуются только своими желаниями. Которые забывают о своих женах и разрушают все, что когда-то собирались построить. Тогда зачем вообще жениться, не лучше ли просто завести кухарку и экономку?

— Стоп, тайм-аут! Чего ты так взвилась? Я женился на тебе не для того, чтобы приобрести кухарку и экономку.

Она сверкнула на него глазами.

— А зачем ты на мне женился? Зачем очаровывал меня, если мне суждено было стать обузой, чем-то, от чего надо избавиться, пока ты проводишь дни и ночи за работой?

Прежде чем Алек успел ответить, перед ними с резким звуком остановился джип. Сара, находясь в полном смятении, села сзади. Она никогда не позволяла себе взрываться. Что это с нею? И что плохого в том, что мужчина весь отдается работе?

— Ты будешь одинок в старости, — пробормотала она, пока Алек усаживался рядом с водителем.

Он повернул голову.

— Ты что-то сказала?

Сара покачала головой. Нет, она вовсе не намерена спасать этого человека, ей хочется найти собственный уголок в этом мире.

Когда шофер остановился у коттеджа, Сара сама вылезла из джипа. Ей хотелось есть; на приготовление пищи уйдет какое-то время, но это ничего, готовка всегда ее успокаивала, а сейчас ей как раз нужно успокоиться. Алек остановил се, положив руку на плечо.

— Подожди минутку, я хочу с тобой поговорить.

Испугавшись, она отступила назад, едва не упав на ступеньки, ведущие на широкое крыльцо. От его прикосновения по коже словно пробежали искры. На мгновение она потеряла способность мыслить, могла лишь чувствовать. Испытывать ощущения, которые, как она думала, исчезли навсегда.

— О чем? — Отойдя чуть в сторону, она посмотрела на него.

— Это ты мне скажешь. Если мы несколько недель будем жить здесь вместе, нам надо установить какие-то правила. Я не хочу, чтобы ты каждый раз выходила из себя.

Она попыталась собраться. Посмотрела на него, стараясь не реагировать на чувства, которые бушевали внутри, стараясь не замечать растущее влечение к нему. Но, черт побери, ее взгляд невольно упал на его губы, и она снова вспомнила тот страстный поцелуй. Захочет ли он повторить его, но уже без злобы?

А она — хочет ли?

Сара попыталась отогнать эти своевольные мысли. Она получила урок, и хороший урок, напомнила она себе.

— Ты сказал, что приехал сюда, чтобы поправить здоровье, — сказала она.

Он кивнул.

— И это все?

Он хотел снова кивнуть, но не решился.

— Не совсем. Доктор рекомендовал мне поменьше работать. Больше отдыхать, — с явной неохотой произнес он.

Показались Джеймс и Хилари. Супруги улыбались и махали им. Сара ответила на приветствие, чувствуя, что улыбка получилась натянутая.

— Кто это? — спросил Алек.

— Мартины. Они живут в соседнем коттедже. У них медовый месяц.

— Им известно, что мы женаты?

У нее округлились глаза.

— Не знаю. Я об этом не думала. Я сама познакомилась с ними только вчера.

Сара попыталась вспомнить, о чем они говорили. Это был обычный дружеский разговор. Она сказала, что приехала провести отпуск, а они сообщили, что женаты три дня и несколько часов.

Она вспомнила, как испытала чувство уныния и неловкости при виде их счастливых лиц, но точных слов, произнесенных тогда, не помнила.

— Кажется, об этом не говорили. Они так влюблены, что видят только друг друга.

— У меня нет времени на такие глупости, — заметил Алек.

— Имеешь в виду брак?

— Вот именно.

— И у меня нет. Кто однажды обжегся, тот всего боится, — заключила Сара.

— Тогда давай договоримся кое о чем.

— Конечно. Если у них возникла иллюзия, будто мы — счастливая пара, я постараюсь дать им понять, что ты совершенно чужой для меня человек, испортивший мне отпуск, что ты живешь со мною в одном доме потому лишь, что ни за что не желаешь отселиться. Послушай, может быть, тебе попросить комнату в главном корпусе, ведь все равно будешь ездить туда, чтобы пользоваться телефонной линией для своего компьютера? В самом деле, зачем лишать себя возможности с каждым днем работать вес больше!

Алек прищурился. Она снова распаляется? Ему почти хотелось этого. Глаза у Сары заблестели, щеки порозовели. Страстность, с какой она выражала свое возмущение, была пугающей, но и возбуждала интерес. А ведь несколько месяцев тому назад Сара холодно и отстраненно сообщила ему, что уходит. Теперь он увидел ее другой. Разве что в постели она забывала о сдержанности. В какое-то мгновение Алек едва не застонал. Нет, ему нельзя желать ее, во всяком случае не сейчас, после того, что она сделала.

Однако его тело не признавало ограничений. Так хотелось испытать на себе эту ее страстность, вновь почувствовать ее тепло, выплеснуть в нее затаенное желание и снова испытать экстаз, который они познавали вместе. По крайней мере это никуда не делось.

— Я буду работать по графику и ежедневно в определенное время ездить в главный корпус, — сообщил он, надеясь, что она не заметит признаков его возбуждения. Он сосредоточится на своем недовольстве, на необходимости работать. Выбросит Сару из головы, раз и навсегда.

Она покачала головой и, обойдя его, открыла дверь в домик.

— Делай что хочешь!

Прежде чем она успела захлопнуть за собой дверь, Алек поспешил за нею и не дал двери закрыться. Что-то мешало ему сейчас уйти от Сары, хотя он получил столько информации из офиса, что работы хватило бы до утра.

— А почему тебя так волнует моя работа? — спросил он, идя за нею в кухню. — Я хочу создать себе репутацию, добиться успеха. Полагаю, жена должна поддерживать в этом мужа.

— Я тебе отвечу. — Она обернулась. — Ты уже познал успех, когда мы познакомились. Вряд ли ты поднимешься выше,если будешь днями и ночами корпеть над докладами, часами разговаривать с полицейскими и адвокатами. Ты не способен остановиться. Ты загонишь себя и в конце концов погубишь. И ты почти что сделал это, верно? Так устал, что уснул, когда ехал домой. Не удивительно, что доктор велел тебе отдохнуть. Но ты так поглощен работой, что не можешь остановиться. Так высокомерен, что не снисходишь до того, чтобы его послушаться. Так упрям, что не хочешь сбавить темп, если перед тобой маячит еще один шанс.

— Ты из-за этого так негодуешь?

— Да, из-за всех тех моментов, когда хотела быть со своим мужем, а он отсутствовал. Из-за ночей, когда я хотела поговорить с тобой, любить тебя, а тебя не было. Я негодую потому, что из-за тебя мне пришлось попросить развод! — При этих словах Сара расплакалась.

Алек смотрел на нее в замешательстве. Никогда прежде он не видел ее плачущей. И на мгновение впал в панику. Он не знал, как обращаться с плачущей женщиной. Люди, с которыми он общался, казалось, не способны плакать. Поставив свой ноутбук на пол, он сделал шаг к Саре. Она закрыла лицо руками, но он слышал ее рыдания, видел, как от них сотрясается вес ее тело.

Как маленький, не уверенный в себе мальчик, неловко обнял её за талию, стараясь как-то успокоить. Она повисла на нем, ее слезы быстро увлажнили его плечо.

— Не плачь.

Но слезы не прекращались. Может быть, приказать ей замолчать? Нет, это не поможет. Если бы здесь был Уайатт, он, наверное, знал бы, что делать. Элизабет невероятно счастлива с его братом. Вероятно, она никогда не плачет.

— Не надо, Сара, — снова повторил он, ощущая свою полную беспомощность. — Я не хотел довести тебя до слез.

Одно время он готов был достать для нее луну с неба. Дать ей все, чего она только ни пожелает, чтобы она никогда не ушла, как это сделала его мать. Но он все испортил. Сейчас ей ничего от него не нужно. И она ушла, так же, как его мать.

Ее рука легла ему на рубашку, сжимая ее. А слезы все лились.

Он наклонил голову ниже. Его окутал знакомый сладкий аромат. Нахлынули воспоминания. Он нерешительно протянул руку, чтобы ободряюще похлопать ее по спине, потом подвинул руку к ее голове, наслаждаясь шелковистостью волос. Они были такими же мягкими, как прежде.

Наконец он отпустил ее, и она отошла. Отвернувшись, оторвала кусок бумажного полотенца и вытерла нос, глаза.

— Пойми, ты рискуешь собственной жизнью ради дурацкой работы. Это же нелепо!

— Но человеку нужно работать, чтобы добиться успеха.

Сара обернулась и сверкнула на него глазами. Алек увидел густые ресницы, все еще не высохшие от слез. И тут вспомнил, что как-то слышал, будто беременность красит женщину. Должно быть, это верно. Сара сейчас такая красивая.

— Нет! Для меня это не оправдание. А для чего тебе этот успех?

Он не хотел обсуждать это с Сарой. Еще и потому, что не хотел попадать в затруднительное положение. Когда речь шла о проблеме эмоционального характера, он терялся, не зная, как к ней подступиться. Это не уголовное дело, где он специалист.

— Я хотел обеспечить тебя хорошими вещами, — медленно произнес он.

— Вещами? Но мне не нужны вещи. Я сама достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе хорошую квартиру, модную одежду и игрушки для ребенка. Мне нужно внимание моего мужа. Ты предан исключительно работе, так-то вот. И больше ничто в мире тебя не интересует. Ты когда-нибудь задумывался над этим? И ты обречен на полное одиночество в старости, если не считать Уайатта и Элизабет. Но это ведь не моя забота, верно? И не твоя, если ты и дальше намерен бить машины!

— Я много работаю, потому что мне это нравится. — С какой стати он оправдывается? Неужели потому, что почти такую же лекцию с неделю назад прочитал ему брат?

— А что еще тебе нравится? — допрашивала она.

Алек пристально смотрел на нее. Вопрос продолжал звучать в голове. Что еще он любил? Чем еще увлекался все эти годы? Когда он в последний раз плавал или играл в бейсбол? Какой последний фильм посмотрел просто для удовольствия?

Как раз про кино он вспомнил, и воспоминания эти были неприятными. Они ходили вместе, и все закончилось ссорой.

Она грустно улыбнулась.

— Продолжай, возвращайся к своей работе. Тебе этого достаточно.

Она отвернулась, достала кастрюлю и с шумом поставила ее на плиту. Он откашлялся.

— Чем здесь будут кормить?

— Чем-нибудь.

Он не хотел уходить. Но Сара, очевидно, не намерена была продолжать общение. Она уже доставала продукты из холодильника, потом огромную сковороду из нижнего шкафа.

Сбитый с толку, Алек схватил свой ноутбук и вернулся в гостиную. У него было достаточно документов для работы. Утром он получит следующую партию.

Но впервые за несколько лет столь любимое дело не доставляло ему удовольствия. Он поставил компьютер на стол, открыл двери, вышел на крыльцо. И, усевшись в одно из темно-зеленых кресел, стал смотреть на блестевшее вдалеке озеро.

Почему все считают, что имеют право критиковать его за выбранный им образ жизни? И доктор, и Уайатт, и теперь Сара. Вернее, снова Сара.

Неужели в том, что они говорят, есть частичка правды?

Сара стукнула сковородкой по плите и сама себе удивилась. Ее совершенно не должно касаться, как Алек Блэкстоун поступает со своей жизнью. Она лишила себя права беспокоиться об этом, когда собрала чемоданы и ушла.

Дрожащей рукой Сара провела по волосам, и это напомнило ей прикосновение Алека! Она впервые заплакала с тех пор, как ушла. И Алек повел себя по-доброму. Именно поэтому она по-прежнему думала о нем, а вовсе не из-за чувства защищенности, которое испытала в его объятиях. И не из-за возбуждения, которое взбудоражило ее и обжигало кожу, когда он был рядом.

Его недоумение при виде ее слез было искренним. Он действительно не понимал, почему она плакала.

Сара едва не рассмеялась. Здорово: сначала слезы, потом смех. Определенно беременность заставила взыграть гормоны! Как будто по сигналу, зашевелился ребенок. То ли он брыкался, то ли переворачивался. Сара положила руки на живот. Волна любви и глубокой нежности к драгоценному существу, которое она носила, охватила ее. Она с самого начала хотела создать семью. Правда, откладывала разговор об этом с Алеком — все время ждала подходящего момента.

Если бы она знала, что беременна, до того, как уйти, решилась бы она на этот шаг? Или осталась бы и попыталась что-то изменить?

Бесполезные размышления.

Пока румянилось мясо, Сара пыталась представить себе грядущее событие, но мыслями возвращалась к Алеку. Какое плотное и здоровое у него тело. Его руки, несмотря на гипс на одной из них, держали ее так, будто хотели защитить от всех опасностей в мире. Они словно бы объединились на мгновение. Или она принимает желаемое за действительное?

Следующая неделя тянулась очень медленно. Сара старалась держаться от Алека как можно дальше. Это было нетрудно, так как он всячески ее избегал. Жить вместе оказалось в конце концов не тяжело, если не считать ощущения, будто она ходит по самому краю. Один неверный шаг — и катастрофа.

Ее возмущало, что он вызывает в ней эти чувства. Надо было расслабиться, а она все время нервничает.

С едой было хуже всего. Она тихо готовила себе поесть, но Алек, услышав ее, часто входил в кухню и, прислонясь к стойке, наблюдал за нею, пока она не предлагала приготовить для двоих. Дважды он ездил в главный корпус, чтобы связаться с секретаршей, и оставался там обедать. Сегодня вечером он вошел, когда она начала готовить жаркое, и торчал в кухне, пока она не спросила, не хочет ли он тоже поесть. Они ели на крыльце, наслаждаясь прохладой, так как температура упала.

— Телевизора нет, что ты делаешь по вечерам? — спросил он. Она уже знала, что ему всегда есть что делать, для чтения хватает сообщений и отчетов.

— Я люблю посидеть у озера. Привезла несколько книг, но здесь так необычно и красиво, что хочется прочувствовать это. Я люблю покой. Иногда удается увидеть оленя или енота.

Он кивнул.

— Может быть, я пойду с тобою сегодня вечером. А то я видел озеро только с крыльца.

У Сары подпрыгнуло сердце. Он впервые пожелал провести время вдвоем. Неужели преодолел свою досаду на то, что она не сказала ему о ребенке?

— Пойдем, если хочешь. Но сперва я вымою посуду. Это быстро.

— А я соберу ее.

— Да нет, я справлюсь. — Она поднялась и взяла тарелку. Он тоже поднялся и взял свою.

— Ты же знаешь наше правило: тот, кто готовит, не должен собирать посуду и мыть ее. Конечно, вымыть посуду из-за гипса я не смогу, но свою часть работы вполне способен выполнить.

Сара кивнула и вспомнила, что он рассказывал ей о правилах, которые установили они с отцом и братом. Вообще-то Алек никогда не говорил о своем детстве, о своей семье, и все, что она знала, в основном рассказал ей Уайатт. В частности о том, что их мать ушла, когда Алеку было пять лет.

Теперь Сара могла понять женщину, которая уходит от своего мужа. Разве она сделала не то же самое? Но бросить детей? Никогда! Она остро чувствовала страдания пятилетнего ребенка, который, возможно, всю свою жизнь задавался вопросом, где его мать и почему она не вернулась домой.

Убрав посуду, Сара направилась к лестнице.

— Сбегаю, быстренько возьму жакет.

— Я принесу его. Может, тебе не стоит подниматься по лестнице и все такое. В твоем положении…

Она тихо засмеялась.

— Спасибо, Алек, но мне нужно больше двигаться. Поэтому мне так здесь и нравится — я могу подолгу гулять и обследовать местность. Видишь ли, я ведь не больна.

Он нахмурился.

— А не опасно ли ходить на прогулки одной? Что, если упадешь или что-нибудь подобное?

— Я хожу осторожно. Запоздалая, однако, заботливость.

К тому времени, когда они дошли до озера, Сара взяла себя в руки. Пока они шли по дорожке от дома до берега озера, Алек дважды прикасался к ней, и всякий раз она испытывала естественную женскую реакцию на прикосновения мужчины.

Конечно, горько было, что она не смогла полностью завоевать внимание Алека, не будучи беременной, но ее радовали эти ощущения. Они показывали, по крайней мере, что женщина жива в ней. Кто знает, может, однажды она влюбится в другого мужчину, как ни трудно в это поверить. А сейчас достаточно и такой компании на прогулке.

— Красиво, правда? — спросила она, когда они вышли из-за деревьев и остановились перед озером.

Оно блестело, освещенное последними лучами солнца, было гладкое, как стекло, и в нем отражался дальний берег. На зеркальной поверхности озера все еще было разбросано несколько лодочек. До берега доносился смех.

— Хочешь посидеть на причале? — невольно спросила Сара. И, не дожидаясь ответа, пошла к деревянному сооружению. Вдали виднелся большой корабль, огни которого становились все ярче по мере того, как на землю ложились сумерки.

Усевшись на краю, Сара опустила ноги. Они немного не доставали до земли. Алек сел рядом с нею.

— А ты сможешь встать?

Она засмеялась от наполняющей ее радости тихого вечера.

— Если не смогу, ты, как кран, поднимешь меня.

Справа от причала была привязана маленькая гребная лодка, а за нею двухместный водный велосипед.

— Мне хочется как-нибудь покататься на велосипеде, — заметила она. — Но нужен напарник.

Он с минуту внимательно смотрел на нее.

— А мы не потопим эту штуку? Разве она не для ребятишек?

— Нет, это для тех, кто живет в коттеджах. Я видела, как на них катаются взрослые. Думаю, это весело.

— Весело? Мы все равно вымокнем, даже если не опрокинемся.

— Мы? — Она снова засмеялась. — Я не говорила, что ты должен быть моим напарником.

— А кто же еще здесь есть? — Он понял, что не хочет, чтобы она с кем-то другим каталась на водном велосипеде. С ужасом осознав это, он снова посмотрел на водный велосипед. Тот казался игрушечным. Наверняка с трудом вмещал двух взрослых людей. Они будут сидеть, прижав бедро к бедру, плечо к плечу. Ее сладкий аромат будет обволакивать их. Он услышит ее звонкий, радостный смех.

Это будет совсем неплохо, размышлял Алек. Возможно, Уайатт прав. И доктор. И Сара. Возможно, ему надо расширить горизонты своей жизни и узнать поближе, что еще существует помимо работы.

— Ладно, я не прочь, если ты так хочешь.

— Но тебе нельзя мочить гипс, — напомнила она.

— Хочешь сказать, что мы не справимся с управлением? Что можем оказаться в озере? — спросил он, притворно возмущаясь.

— А ты полностью отметаешь такую возможность? Вода холодная. Удивительно, но я видела вчера, как в ней резвились ребятишки.

— У детей нет термостата. Помню, мы с Уайаттом играли в холодной речной воде, когда никто больше не решался войти в нее. Но мы не ощущали холода.

— Какими вы оба были маленькими?

Внутренне трепеща оттого, что Алек заговорил о своем прошлом, она едва дышала, боясь, что он замолчит.

— Хулиганами, если верить моему отцу.

Она отвела назад руки, оперлась на них и стала смотреть на воду, слушая Алека, который рассказывал ей необыкновенную историю о себе и своем брате. Закрыв глаза, она прислушивалась к звучанию его голоса, к оттенкам интонации. При таких речевых данных неудивительно, что он блистательный обвинитель.

Вдруг Алек замолчал. Она открыла глаза и посмотрела на него. Его глаза были закрыты.

— Что с тобой? — Она села и положила ладонь ему на руку.

— Снова закружилась голова. Это изредка случается и проходит.

— Ляг на причал. Когда пройдет, пойдем к дому.

Алек лег на спину, и Сара легла рядом. На темном небе начали появляться звезды. Найдут ли они дорогу домой? Ни он, ни она не взяли фонарика. В тени деревьев, кто знает, увидят ли они дорожку.

— И часто у тебя эти приступы? — спросила Сара.

— Сразу после аварии у меня два дня беспрерывно кружилась голова, так что теперь определенно лучше. Но я пока не вожу машину и не делаю ничего такого, что может привести к осложнениям, если вдруг начнется приступ, — сказал он с плотно закрытыми глазами. — Доктор обещает, что головокружения скоро прекратятся.

Они молчали, и Сара с удовольствием разглядывала знакомые ей звезды и созвездия. Когда она видела их в последний раз? В Бостоне такого не бывало.

— Знаешь, я думал над твоими словами, — сказал Алек.

— О чем?

— О том, чтобы работать поменьше. Возможно, я как-нибудь пойду с тобою прогуляться. И на водном велосипеде тоже покатаемся.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сара повернулась, чтобы посмотреть на него. В темноте почти ничего не было видно.

— Ты серьезно?

— Конечно. А почему нет?

Вообще-то хорошо, если кто-то будет рядом, особенно когда чего-то нельзя делать в одиночку, подумала Сара, но тут же себя осадила: нечего зря надеяться. Известно, какой Алек. Строит планы и запросто нарушает их, если вклинивается работа.

— Принимаю твое предложение покататься на велосипеде, но не чувствуй себя обязанным. Я собиралась проводить здесь время в полном одиночестве. Мне не нужно, чтобы меня развлекали.

— Ты предпочитаешь не проводить со мною время? — холодно спросил он.

— Дело не в этом, — поспешно ответила она, пораженная тем, как сильно ей захотелось, чтобы он был с нею. — Просто удивлена, что ты сможешь втиснуть меня в свой график.

— Покататься или прогуляться я, полагаю, смогу.

Она хотела было спросить его, как долго он намерен это делать, но промолчала. Сомнительно, конечно, но есть надежда. Или ее снова ожидает разочарование?

Алек медленно сел, потом встал.

— Тебе лучше? — спросила она.

— Головокружение прошло. Пойдем обратно?

— Я, пожалуй, не против воспользоваться обещанной помощью, — ответила она. Ребенок нарушал ее равновесие.

Он протянул здоровую руку и без труда поставил ее на ноги. Но не отпустил, а стоял совсем рядом, загораживая ей дорогу. Сара не знала, куда ей двинуться. Шаг назад был исключен. А шаг вперед просто прижмет ее к Алеку.

Ее тело жаждало его тела, мимолетного прикосновения его руки, обжигающего поцелуя, который разжег бы в ней страсть и захватил се. Как это было когда-то.

Она мягко высвободила свою руку, отгоняя мысли и воспоминания, носившиеся в голове.

Они медленно шли во тьме. Два раза Сара споткнулась, и оба раза Алек подхватил се. После чего крепко зажал ее руку в своей.

— Может быть, пойдем медленнее? — спросил он. — Не будем рисковать сыном или дочерью.

Его рука была крепкой и теплой. Пожатие — успокаивающим. Его неповторимый запах смешался с запахами деревьев и озера. Ей хотелось все это запечатлеть в памяти, чтобы вспоминать в будущем. Украденная ночь. Она была тем необыкновеннее, что случилась неожиданно.

Сара почти сожалела, когда они дошли до домика. Она с неохотой отпустила его руку, чтобы подняться по трем низким ступенькам, ведущим на крыльцо. Дверь была не заперта. После кромешной тьмы ее ослепил свет в гостиной, когда она зажгла его.

Сара обернулась и удивилась, увидев, что Алек рядом.

— Утром я, вероятно, пойду погулять надолго. Хочешь пойти? Или в это время ты будешь работать? — быстро спросила она, надеясь, что сказала это спокойным голосом. Она не расстроится, если он откажется.

— Я постараюсь побольше успеть сегодня вечером, чтобы утром быть свободным.

Когда Сара несколько секунд спустя стала подниматься по лестнице, у нее было такое ощущение, что он уже забыл о ее существовании. Алек с головой ушел в компьютер и, казалось, никого и ничего не замечал вокруг.

Не жди, будто что-нибудь изменится, уговаривала она себя, закрывая дверь в спальню. Алек подходит только на роль партнера, с ним можно изредка побродить вместе. Но надеяться на большее строго запрещено!

Неосознанно она потерла рукой щеку и почувствовала его запах на своей ладони. Проснувшиеся в ее теле ощущения долго не давали уснуть. Надо прекратить думать об Алеке и о том, что могло бы быть. Непозволительно снова попасть в ту же ловушку. Они немного поживут в одном доме и, когда ее отпуск закончится, разойдутся в разные стороны.

На следующее утро, спустившись вниз, Сара с удивлением увидела, что Алек уже встал и оделся. Он весь был поглощен бумагами. Листы лежали рядом с ним на диване, в стопке на кофейном столике и еще немного на полу.

— Доброе утро, — тихо позвала она.

Он взглянул на нее, кивнул и сразу же вернулся к своей работе.

И это называется компаньон на время отпуска! — мрачно подумала она, готовя на завтрак блинчики.

Посидев несколько минут в полном одиночестве, она начала с аппетитом есть. Интересно, поел ли уже Алек? Или для него было нормой забывать о пище?

Тени прошлого.

Только на этот раз она не собиралась огорчаться.

— Ничего хорошего ни для кого из нас, — пробормотала она, похлопывая себя по животу. Затем спланировала свой день. Если Алек все еще хочет сопровождать ее — прекрасно. Если нет, она все равно пойдет бродить — может быть, попробует обойти озеро.

Закончив завтрак, она вымыла тарелку, убралась в кухне. Приготовила еду, чтобы взять ее с собой — на всякий случай чуть больше, чем могла бы съесть, — после чего прошла в гостиную.

— Я собралась. Ты идешь со мной? — радостно спросила она, но увидела, что он прижал к уху сотовый телефон. Уже на телефоне!

Он поднял глаза.

— Подожди минуту, Тереза. Что?

— Я иду гулять. Беру с собой ленч. Ты не раздумал идти?

— Нет. Буду готов через минуту. А не хочешь сначала позавтракать?

— Я уже это сделала.

— О… — Он насупился.

Вот как! Он ее игнорирует и при этом думает, что она будет его кормить? Ошибается!

— Если ты скоро будешь готов, то я выпью чая.

— Да, я… что? — Он снова сосредоточил свое внимание на телефоне.

Сара вернулась в кухню и приготовила чашку травяного чая. Потягивая ароматный напиток, она прождала минут двадцать, потеряла всякую надежду и ушла гулять. Одна.

— Доброе утро, Сара, чудесный денек, не правда ли? — окликнула ее миссис Симпсон, когда Сара проходила мимо их домика, направляясь к озеру.

— Прекрасный. Хочу попробовать обойти озеро вокруг.

— Это смелый план. Дорога довольно длинная. Как бы вы не устали. А ваш муж не пойдет с вами?

— Не сегодня. Он работает. Если устану, остановлюсь у главного корпуса и попрошу меня подвезти.

— Хорошая идея. А мы собираемся сегодня взять гребную лодку. Пол хочет попробовать наловить рыбы. Я сказала ему, что это замечательно, но всю пойманную рыбу ему придется чистить самому. Если нам повезет и мы наловим много рыбы, то поджарим ее и пригласим вечером вас и молодоженов. Хорошей вам прогулки, моя дорогая.

Сара помахала ей и отправилась в путь. Утро пока что было прохладное, и солнце приятно согревало лицо и руки. На деревьях пели птицы. Тихо, успокаивающе плескалось у берега озеро.

Она насладится этим днем и не станет расстраиваться, что Алека нет с нею. Не было смысла чувствовать себя обманутой из-за того, что он предпочел работу прогулке. Но все же она расстроилась — ведь вчера вечером он сказал, что пойдет. Вчера вечером она даже подумала, правда лишь на короткий миг, что он, возможно, изменился после аварии.

Но чуда не случилось.

Алек выключил телефон и откинулся на спинку стула. Приступ головокружения, как всегда, застал его врасплох. Терпеливо ждать, когда он закончится, было трудно. Сколько еще приступов будет сегодня? Надо считать. Промежуток между ними становился все больше, как и говорил доктор. Но все-таки они случались довольно часто.

Постепенно Алек ощутил тишину. А где же Сара? Она готова идти? Когда головокружение прошло, он спустился в кухню. Там было пусто.

Он снова поднялся наверх. Дверь в ее спальню была открыта, комната пуста, но ее аромат витал повсюду в воздухе — легкий, цветочный. Как он не ощутил этого в первый же день?

Вдруг ему захотелось найти ее. Пойти с ней на прогулку, заняться чем-то другим, кроме чтения сообщений.

На крыльце Сары не было.

Не пошла ли она без него? Посмотрев на часы, он застыл. Был уже почти полдень! Куда делось утро?

— Туда же, куда и всегда, — заметил он, глядя на озеро. Захлопнул дверь и спустился со ступенек. Может быть, он сможет найти ее на пляже.

Когда он проходил мимо соседнего коттеджа, пожилая женщина, которую он видел вчера, поприветствовала его. Она сидела в кресле-качалке, на коленях у нее лежало что-то похожее на вязанье.

— Доброе утро, наконец закончили свою работу? — крикнула она.

Он кивнул, удивляясь, откуда она это знает.

— Вы видели Сару? — спросил он.

— Она отправилась пройтись вокруг озера. Вам ее не догнать, она ушла пару часов назад.

Он нахмурился, охваченный неожиданным разочарованием. До этой секунды он не осознавал, как сильно ему хотелось провести с нею время. Накануне вечером он сказал, что пойдет с нею, так почему же она не дождалась его?

— Вы могли бы заказать джип, чтобы доехать до главного корпуса. Она сказала, что, если устанет, сделает там остановку. Надеюсь, она не слишком усердствует в ее-то положении.

— Движение ей полезно, и вряд ли она станет переутомляться, — возразил он.

Дойдя через полчаса до курортной зоны, Алек прошел мимо главного корпуса и направился к озеру. По берегу широкой полосой протянулся песчаный пляж со спасателями. В воде играли дети, родители плавали вместе с ними или следили за малышами с берега.

Он постоял и огляделся, чувствуя неуместным свое присутствие здесь. Повсюду были пары и целые семьи. Этот курорт не для одиноких, подумал он. И уж во всяком случае не для того, кто приехал сюда поправлять здоровье и случайно встретился со своей бывшей женой.

Сары не было. Заметив пару незанятых шезлонгов, он сел в один из них. Приятно грело солнце, и он откинулся на спинку. Интересно, она уже проходила здесь? Сколько времени она будет обходить озеро?

Его охватило сильнейшее желание найти ее, провести с ней хотя бы часть дня.

Он не кривил душою вчера вечером, говоря, что собирается расслабиться и найти себе какое-нибудь другое развлечение, кроме работы. Может быть, Сара поможет ему в этом, по крайней мере пока он здесь?

Алек уже хотел было прекратить поиски, когда вдруг увидел ее. Она медленно шла по краю воды, наблюдая за игрой детей. Он поднялся.

— Мы вроде бы хотели погулять вместе, — сказал он, подойдя к ней.

Сара остановилась и с удивлением посмотрела на него.

— Вот уж не ожидала тебя увидеть, Алек. — Она с подчеркнутым вниманием оглядела его. — А где же твой телефон и компьютер?

— Ну ладно, меня увлек разговор. Но ты могла бы подождать.

Она пожала плечами.

— Я и ждала. Двадцать минут. Потом мне надоело. — Она посмотрела вокруг. — Можно где-нибудь посидеть? Я устала.

— Неудивительно, ведь ты же захотела обойти озеро. А оно огромное. Тебе надо было учесть это в твоем положении.

— Но я дошла сюда.

— Да, но у тебя измученный вид. Веди себя осторожнее. — Он взял ее за руку и повел к шезлонгам. — Ты слишком утомляешься.

— Я способна сама о себе позаботиться, — ответила она, выдернув руку и опустившись в кресло. — Я же справлялась последние шесть месяцев. И когда ребенок родится, у нас с ним все здорово получится.

Он стоял, прижав кулаки к бедрам, и разглядывал ее. Она выглядела измученной. Сидит в кресле, откинувшись назад, закрыв глаза, словно целую вечность намерена оставаться в нем.

Ему не понравилось напоминание о том, что она прекрасно может справиться со своей жизнью и без него.

— А ты уже поела?

— Нет. Пока нет. Но я взяла с собой еду в рюкзаке, — ответила она, не двигаясь с места.

— Извини, что я не был готов, когда ты собралась, — холодно заметил он. Могла бы подождать подольше. Или напомнить ему, что ждет.

Он сел рядом с нею, нехотя понимая, что если бы она стала ждать, то потеряла бы все утро. Почему, в самом деле, он не отложил свои дела?

— Ах, — глаза у Сары раскрылись, руки потянулись к животу.

— Что случилось? — Он склонился к ней, не на шутку встревожившись. — Это ребенок? Перенапряглась?

— Нет. Просто малыш, как видно, отрабатывает свободный удар, — ответила она. — Он вел себя тихо, пока я шла, и, вероятно, решил, что сейчас его очередь двигаться.

— Это мальчик?

— Не знаю. Я просто зову его «малыш». Вполне может быть и девочка.

— А ты хочешь сына? — спросил он. Увлекательно было представить себе, что ребенок, который развивается внутри нее, в один прекрасный день становится мужчиной или женщиной. И в нем часть его и часть Сары.

— Я хочу просто здорового ребенка.

Он увидел шевеление под ее хлопчатобумажной кофточкой, когда малыш снова брыкнулся. Поразительно. Он никогда не находился так близко к беременной женщине. Каково это?

Она наклонила голову и посмотрела на него.

— Хочешь почувствовать, как он двигается?

Он встретился с нею взглядом. И долго заглядывал в тепло этих карих глаз. Кивнув, протянул руку и положил ладонь на ее руки. Она накрыла его руку своей и отодвинула ее немного влево.

Ничего не произошло.

Алек уже хотел отдернуть руку, когда почувствовал определенный толчок. Он был так потрясен, что не мог двинуться.

— Приличный удар. Тебе больно?

Она улыбнулась и покачала головой.

— В общем-то, нет. Иногда он застает меня врасплох. Вот снова, чувствуешь?

Он кивнул, все его тело прониклось теплом. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. На мгновение Алеку показалось, что он находится у порога чего-то удивительного, совершенно необыкновенного. Звуки детского смеха и визга на пляже затихли, солнечное тепло наполняло каждую клетку его тела. Лицо у Сары было неземное, прекрасное лицо матери.

Когда ребенок успокоился, она убрала свою руку. Несмотря на теплое солнце, Алек почувствовал легкий холод.

— Я хотела поделиться этим с кем-нибудь, как только почувствовала его движение, — сказала Сара и снова закрыла глаза. — Я хочу здесь поесть, — продолжала она. — Так устала, что не могу двинуться, пока не подкреплюсь. А потом я хочу, чтобы нас отвезли на джипе домой, и я буду спать до ужина!

Он закончил свою работу на этот день, но оказалось, что им с Сарой не удалось побыть вместе. Она уже нагулялась и теперь хотела вздремнуть. Наконец-то он выкроил свободное время, но ему не с кем было его провести. Как будто прочтя его мысли, она открыла глаза и посмотрела на него.

— Что-нибудь не так?

— Нет. Я бы и сам не отказался поесть. Я ведь не завтракал.

Она выпрямилась и, раскрыв рюкзак, вытащила завернутый сэндвич и протянула ему — толстый кусок приготовленного с горчицей ростбифа со слегка завянувшим салатом.

— Закончил на сегодня работать?

— Мне еще нужно получить факс. И проверить, не прибыл ли пакет с курьером.

— Тогда ты будешь занят весь день, — заключила она и повернулась к озеру, чтобы посмотреть, как резвятся в воде дети. — Если только ты тоже не захочешь вздремнуть. Тебе ведь надо поправляться после аварии и отдыхать.

Вдруг он представил, как они вдвоем поднимаются по лестнице. Потом представил Сару в его объятиях в кровати. Она прижалась к его плечу, а он положил ладонь ей на живот и ощущает, как снова двигается их ребенок.

Ему хотелось провести кончиками пальцев по ее шелковистой коже. Погрузить пальцы в мягкие волосы и дышать их неповторимым ароматом. Ему нравилось просто держать ее в своих руках. Да и не просто держать.

А что она будет делать, если он снова поцелует ее? Ударит его по лицу? Или захочет еще? Его злость на нее утихла. А желание не утихнет никогда.

Он ощутил неловкость и слегка заерзал в шезлонге. Сосредоточься на еде, а не на постели, укорял он себя.

Сара поела и откинулась на спинку шезлонга, чувствуя себя успокоившейся и сытой. Если она не скоро попадет домой, то уснет прямо здесь, где сидит. Здесь свежий воздух и солнце, сонно подумала она. Впрочем, может быть, прогулка оказалась слишком для нее утомительной.

Двигаться не хотелось. Алек затих, пока ел, но она не испытывала ни раздражения, ни беспокойства.

Что бы это могло означать? Что он рад посидеть немного перед тем, как отправиться работать?

— Наверное, Симпсоны пригласят нас завтра вечером на жареную рыбу, — заметила она. — Тебе, разумеется, не обязательно идти.

— Это пожилая пара из коттеджа справа?

— Да.

— Это она сказала мне, что я смогу тебя перехватить здесь.

— Ммм.

— Вставай, Сара, я отведу тебя домой. — Он потянулся, взял ее за руку и мягко потащил. — Ты сейчас уснешь.

Она встала, и сон улетучился, как только она ощутила его прикосновение. Он так держал ее руку, как будто и не собирался отпускать. Сара вспомнила, как накануне испытывала возбуждение всякий раз, когда оказывалась рядом с ним. Сейчас происходило то же самое.

Он поднял ее рюкзак больной рукой, но она протянула руку и забрала его.

— Не делай этого. Нужно, чтобы рука зажила.

— Но рюкзак же легкий.

— И все-таки. — Она повесила рюкзак на плечо и направилась к зданию.

— Привет, наслаждаетесь хорошим днем?

Это была Молли Харпер, «брошенная жена», с которой она познакомилась в первый день. Сара улыбнулась и кивнула, слегка покраснев, когда увидела беглый взгляд, устремленный на их сомкнутые руки.

— Рада за вас! А Билл снова принялся за свое. Хотя обещал к четырем сегодня закончить. Наслаждайтесь друг другом, вы и ваш муж. — Весело махнув рукой, Молли пошла к пляжу, под мышкой у нее была книга, на плече полотенце.

Сара посмотрела на Алека, ожидая его реакции. И удивилась, увидев в его глазах изумление.

— Мне нужно было тогда ей все объяснить, — с сожалением заметила она.

— Она просто подумала, что между нами что-то происходит.

— Вряд ли, принимая во внимание мое положение.

— О чем ты говоришь?

— Да ты посмотри на меня! — воскликнула она.

— Я и смотрю на тебя. Я бы еще дольше смотрел, но думаю, это неприлично.

Она моргнула. Что это, комплимент? Нет, ей показалось. Алек не говорил комплиментов.

В главном корпусе он поговорил с портье, взял папку и большой конверт. Работа. По крайней мере можно не беспокоиться, что, пока она спит, с ним произойдет какая-нибудь невероятная перемена.

Проснулась Сара только к вечеру. Она ощутила приятное расслабление, но все еще и некоторую усталость. Все-таки прогулка очень ее утомила. Слава богу, что ее довезли от главного корпуса до дома. Она прислушалась. Голоса слышно не было. Неужели Алек не говорит по телефону?

Через несколько минут она получила подтверждение. Он снова крепко спал на диване с разбросанными повсюду бумагами. Она решилась отключить телефон. Алеку нужен отдых, хватит заниматься служебными проблемами!

Почему он считает, что вся юридическая структура Бостона рухнет, если он не будет работать как вол? Да у районного прокурора более десятка помощников! Вот пусть и заменят его, пока он не вернется.

Она положила телефон на стол и вышла на крыльцо. К ней подошел мистер Симпсон.

— Здравствуйте, юная леди. Моя хозяйка послала меня пригласить вас и вашего мужа к нам на обед завтра вечером. Приходите около семи.

— Значит, вы наловили много рыбы.

Он лучезарно улыбнулся и кивнул.

— Она чуть ли не сама прыгала в лодку. Я уверен, что наловлю и завтра, и этого хватит на нас с вами и на молодоженов, если нам удастся оторвать их друг от друга хотя бы на время обеда.

Сара наблюдала за ним, пока он направлялся к домику Мартинов, и вдруг поняла, что ей хочется пойти на обед. Вот только захочет ли Алек сопровождать ее?

И тут она вспомнила другой обед, на который попросила его пойти. То был ежегодный прием, устраиваемый ее компанией. Тот, на котором ей дали премию и хвалили за отличную работу над проектом Креншоу.

Алек тогда так и не появился. Это было последней каплей. На следующее утро она собрала вещи и ушла.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Мне показалось, я слышал голоса, — произнес Алек за ее спиной, выходя на крыльцо.

Сара посмотрела через плечо.

— Заходил мистер Симпсон и подтвердил приглашение на завтрашний обед.

И снова удивилась, что у нее замерло сердце.

Это случалось всякий раз, когда она его видела. Глубоко вздохнув, Сара постаралась успокоиться.

— И это тебя расстроило? — Прищурившись, он изучал ее лицо.

— Нет. — Ее щеки запылали. Никогда ей не научиться увиливать. Не стоит вспоминать о том обеде, на который он не пришел. Не было смысла снова обсуждать прошлые ошибки.

— Дело в том, что я… э-э… не знала, стоит ли принимать приглашение за тебя. Симпсон застиг меня врасплох. Я еще не успела подумать, а он уже пошел в другой коттедж приглашать молодоженов.

— Я люблю рыбу. Ты и раньше упоминала молодоженов. Как их зовут?

— Джеймс и Хилари Мартин. Они женаты… дай подумать… восемь, ах нет, теперь уже девять дней. И если ты спросишь их об этом, они ответят с точностью до минуты. — Она печально улыбнулась. — Они до безумия влюблены друг в друга.

— Гм, — промычал он, облокачиваясь на стойку крыльца и глядя на блеск воды. — Это не вечно.

У Сары исчезла улыбка.

— Это твое личное мнение. Тот факт, что нашей любви не хватило на всю жизнь, вовсе не означает, что ее не бывает, — продолжала Сара. — Подожди, вот увидишь Симпсонов. Они счастливы, а ведь им за семьдесят и они женаты более полувека. Но они живут в атмосфере любви, это чувствуется. Любовь — это не плод воображения. Да посмотри хоть на Уайатта и Элизабет — совершенно очевидно, что она существует.

— Но не у нас с тобой?

— За тебя, Алек, я не могу говорить, но я-то надеюсь, что однажды встречу глубокую и неувядающую любовь. Прочную любовь, дающую ощущение единства и желания разделить свою жизнь с одним-единственным человеком. Оказалось, что это не ты, но я вовсе не собираюсь сдаваться и всегда жить одна. — Смелые слова, в которых она не слишком была уверена. Пока что она очень боялась снова испытать боль.

— Ты будешь не одна, а с ребенком, — напомнил он ей.

— Да, и я буду безумно любить этого ребенка. Но мне хочется другой любви, мне нужен кто-то, с кем можно разделить жизнь. Разве это слишком?

— А разве мы не стремились к этому? Ты ушла, не я. Моя мать бросила моего отца. Если это требования любви, то мне она не нужна. Я попробовал, но, увы, ничего не получилось.

Сара глубоко вздохнула и постаралась приглушить поднимавшуюся в ней злость.

— Я действительно ушла, но наш брак закончился задолго до этого, Алек. Ведь тебя уже не было со мной. Я не знаю, что произошло между твоими отцом и матерью. Полагаю, ты тоже всего не знаешь — это известно только им двоим. Но подумай, не пожалеешь ли ты однажды, что прожил всю жизнь один и занят был исключительно работой? А как же семья? Сколько времени ты сможешь уделить своему сыну или дочери? Захочешь ли провести отпуск с малышом? И где ты найдешь плечо, на которое можно будет опереться, когда жизнь не заладится?

— У меня вместо семьи Уайатт. И, поверь, я выдержу один, если что-то не заладится. Да и ты разве не так поступаешь?

Она покачала головой.

— Ты полагаешь, я совсем одна, потому что сюда приехала одна. Но у меня есть мать, которая очень меня поддерживает. Есть несколько близких друзей. Двоюродные сестры и братья, которые быстро окажут помощь. Но мне все-таки нужен тот особенный, кто-то…

— Мужчина, который появится и вскружит тебе голову. — Его насмешка была горькой.

Она громко рассмеялась.

— Алек, это глупо! Мужчины в наше время не очаровывают женщин. Я говорю о спутнике жизни. О человеке, с которым мы сможем создать особые отношения — такие, как у Симпсонов. Когда ты увидишь их вместе, то будешь поражен. Даже спустя пятьдесят лет они напоминают молодоженов.

— Лучше предупреди их, что мы не будем держаться за руки и строить друг другу глазки!

Она отвернулась и, соглашаясь, кивнула головой. Даже когда они встречались, Алек не окружал ее постоянным вниманием. Он был совсем не похож на Джеймса Мартина, который ловил момент, чтобы дотронуться до Хилари. Как жаль, что он не такой, с тоской подумала Сара.

Но на обед, по крайней мере, он вроде бы собирался пойти. Она надеялась, что неловкости удастся избежать.

— Я иду в дом, — сказала она, желая побыть одна, пока из-за его близости ей не пришло в голову воображать нечто такое, чего уже не вернешь.

Когда на следующий день к семи вечера они с Алеком подошли к соседнему коттеджу, Сара с удивлением увидела, что стол накрыт к обеду прямо возле дома. Поблизости стояла жаровня для барбекю, где уже горели угли.

— Добро пожаловать, — миссис Симпсон выбежала из дома поприветствовать их.

— Замечательно, — похвалила Сара, указывая на стол.

— Мы позвонили в администрацию, и они вес устроили. Это действительно чудесный курорт. Они утверждают, что у них есть решительно все, и пока что я им верю! Завтра они заберут это, если только мы не захотим оставить, чтобы время от времени иметь возможность поесть на природе. Я подумала, что так будет гораздо лучше, чем сидеть в доме. Проходите и садитесь.

— Миссис Симпсон, не знаю, знакомы ли вы с Алеком… — начала Сара.

— Ах, зовите меня Розмари. А мужа — Полом. Приятно познакомиться, Алек. Что будете пить? У Пола есть пиво, вино и безалкогольные напитки, — сообщила она, улыбаясь Саре.

В этот момент подошли Джеймс и Хилари Мартин. Розмари представила их.

Хилари улыбнулась и теснее прижалась к Джеймсу.

— Как замечательно ждать появления ребенка, — сказала она. — Мы хотим детей, но не сразу. Сначала надо побыть какое-то время вдвоем. А как давно вы женаты?

— Полтора года, — смело заявил Алек.

Сара выжидательно посмотрела на него: судя по всему, он не собирался говорить, что их брак не удался. По крайней мере так можно избежать неловкости. И это верно. Они поженились почти восемнадцать месяцев тому назад, из них двенадцать месяцев прожили вместе и шесть порознь.

Сара переменила тему. К тому времени, когда первое блюдо с жареной рыбой поставили в центре стола, всякая натянутость исчезла, и три пары болтали так, будто знакомы были многие годы — несмотря на разницу в возрасте.

Сара дважды замолкала, чтобы взглянуть на Алека. Хотелось услышать, как он говорит, как смеется и отстаивает свою точку зрения. Джеймс был по крайней мере на шесть-семь лет моложе Алека, а Пол Симпсон — на целых сорок с лишним лет старше. И тем не менее трое мужчин нашли много общих тем для разговора, спорили, и Алек явно получал удовольствие от этого.

Вечеринка закончилась поздно. Сара подумала, не смогут ли и они устроить нечто подобное до того, как остальные уедут. Она была общительна по природе и радовалась, что по соседству живут такие приятные люди.

— Тебе понравилось? — спросила Сара, когда они поднялись на крыльцо.

— Да. И, по-моему, тебе тоже было весело.

Ее удивило, что он это заметил.

— Я прекрасно провела время! И заметила, что ты почти не говорил о своей работе. Тебя не расстраивает, что ты немного отошел от нее? — насмешливо спросила она. Ей было жаль, что вечер закончился. Несколько часов Алек был таким, каким, она помнила, был когда-то. Внимательным, привлекательным, веселым.

— Хочешь, посидим немного, или ты устала?

— Я не устала. А как ты?

— Прекрасно.

— Достаточно ли ты отдыхаешь, Алек?

— Я чудесно себя чувствую, Сара. И мне не нужен опекун.

В его голосе зазвенел металл. Сара моргнула.

— Конечно, не нужен. А если бы и был нужен, я вовсе не предлагаю себя на эту работу!

Он молчал, и Сара попыталась расслабиться. Но мешала его близость. Она могла протянуть руку и дотронуться до него, если бы осмелилась. Ей казалось, что за те месяцы, пока они были врозь, она забыла Алека. А теперь начала сомневаться, не обманывала ли она себя. Скрестив руки на груди, она сжала пальцы в кулаки, чтобы отогнать искушение. Что это с нею? У них были и любовь, и брак. Не получилось, и пора уж было забыть об этом и жить дальше.

— Замерзла?

— Нет.

— Скажи мне, ты собираешься работать, когда родится малыш? — спросил он.

— Да, спустя несколько месяцев. У меня большой декретный отпуск, но я люблю свою работу.

— Ты не считаешь, что женщина должна сидеть дома с детьми?

— Не обязательно. Моя мама всегда работала. Этот ребенок станет очень важной частью моей жизни, я буду всячески о нем заботиться!

Он откинул голову назад. Саре показалось, что он закрыл глаза, но было слишком темно, и она плохо его видела. Может быть, у него снова приступ головокружения?

— Алек, что с тобой? — обеспокоенно спросила она.

— Я все еще стараюсь привыкнуть к мысли, что появится ребенок.

— Ты сердишься из-за этого?

— Нет! — Он немного помолчал, потом сказал: — Но мне все еще больно, что ты сразу не сказала о своей беременности.

— Честно говоря, я боялась. Вдруг бы ты решил, что нам во что бы то ни стало надо жить вместе. Такое старомодное представление. Скажи мне, — резко переменила тему Сара, — это ты придумал такой отдых: работать здесь, на курорте?

— А ты иначе представляешь себе отдых?

— Конечно. Тебя надонаучить отдыхать. Хочешь пойти со мной завтра в поход? — Она с трепетом ждала его ответа, понимая, что рискует, приглашая его.

— Неужели ты не устала после вчерашнего путешествия?

— Да, но сегодняшний отдых меня оживил. Только учти — приглашаю тебя в последний раз. Не пойдешь — вычеркиваю тебя из списка!

— Обещаю быть готовым, когда ты соберешься. А ты что, хочешь снова попытаться обойти озеро?

— Нет. Здесь есть тропинки, ведущие в горы, оттуда можно полюбоваться чудесным видом.

— Это потребует от тебя усилий.

— Дорога совсем нетрудная для беременной женщины. Я спрашивала у администратора. Я же не собираюсь карабкаться по скалам. Ну, что скажешь?

— Уж если беременная женщина может, то я тем более. Возьми с собой еду, поедим там, наслаждаясь сказочным видом.

— Если он нам откроется.

Он склонил к ней голову.

— Честно говоря, чтобы насладиться видом, мне было бы вполне достаточно смотреть на тебя.

От его слов ее обдало жаром. Она потеряла нить разговора. Алек никогда раньше не говорил ей комплиментов. Это было так приятно! Сара разволновалась:

— Очень мило с твоей стороны.

— Это правда. Ты красивая женщина, Сара. Мне кажется, я по-настоящему не понимал этого раньше.

Потрясенная, она попыталась его разглядеть при слабом свете звезд. Был виден только силуэт.

— Уже поздно, а мы хотим рано встать, — сказал Алек, поднимаясь. Он протянул ей руку, сжал ее ладонь и мягко поставил на ноги.

— Спокойной ночи, — тихо промолвила она.

— Спокойной ночи, Сара. — Он не двигался. Не отпускал ее. И его голова приближалась. Уж не хочет ли он ее поцеловать?

Сердце подпрыгнуло и бешено заколотилось. Она потеряла голову. Он не целовал ее несколько месяцев, если не считать того злого поцелуя в самый первый день! Готова ли она к этому?

Чуть отступив, она выдернула руку.

— Я приготовлю нам ленч с собой на завтра. Но предупреждаю, я уйду ровно в девять.

— Договорились.

Не было ли в его голосе веселой нотки? Сара открыла дверь и почти взбежала по лестнице наверх.

К утру следующего дня она трезво проанализировала вечернюю ситуацию. Алек жил с нею в одном доме, пока он в отпуске. И он согласился пойти сегодня в поход. И ничего больше.

Мысль о том, что он ее поцелует, была лишь плодом ее воображения. Надо сосредоточиться на том, зачем, собственно, она приехала на курорт — обдумать, каким будет ее следующий шаг. Они могли бы здесь, как взрослые разумные люди, обсудить вопрос о разводе.

Но при мысли о том, что она начнет разговор, который навсегда положит конец их браку, ей становилось плохо. Сара так многого ждала от своего замужества, так расстраивалась, что мечты ее не сбылись. Оттяжка ничего не меняла, но все же давала какую-то надежду.

Не исключено, что однажды она встретит мужчину, в которого влюбится, но сейчас это трудно себе представить. Разве сможет она когда-нибудь забыть Алека?

Его не было в гостиной, когда она спустилась. Может быть, он еще не проснулся?

Она приготовила кофе и травяной чай, потом стала жарить французские тосты. К ее удивлению, входная дверь открылась, когда она положила на сковороду первый, смоченный в яйце, ломоть хлеба.

— Доброе утро, — поздоровался Алек, закрывая за собой дверь. В левой руке у него был компьютер.

— Привет, ты рано встал и уже куда-то сходил? — Она сосредоточила внимание на готовке, стараясь не замечать, как подскочило сердце при его появлении. И задрожали руки. Нет, она не будет строить никаких иллюзий!

— После того, как ты ушла вчера спать, я набросал несколько заметок, а потом решил отослать их секретарше, чтобы она поработала с ними сегодня.

— Ты уже ходил в главный корпус?

Он кивнул.

— Так сказать, к бою готов. Можем отправляться.

— Хорошо. — Сара почувствовала себя ребенком в кондитерском магазине — Алек несколько часов будет принадлежать ей!

Он поставил компьютер на стол, подошел и встал рядом с нею. Слишком близко, хотелось сказать Саре, но она промолчала.

Ей так хотелось поговорить с ним, узнать в подробностях, что он делал в последние шесть месяцев. Больше узнать об аварии. Разговорить его, чтобы послушать его голос. Она так по нему скучала!

— Сара.

Она резко повернулась и наскочила на него. Кончиками пальцев ощутила его твердые мускулы. Встретилась с ним взглядом.

Он медленно опустил голову и поцеловал ее. Его губы были мягкими, теплыми и такими знакомыми.

Все закончилось очень быстро, слишком быстро, подумала Сара, когда он поднял голову. Ей хотелось еще!

Она посмотрела ему в глаза.

— Мне захотелось это сделать, как только я тебя увидел, — сказал он. Его дыхание обдувало ее разгоряченные щеки. — Тот первый поцелуй не получился. Я был зол на тебя и выместил это в поцелуе.

Нервно облизнув губы, она попыталась улыбнуться.

— Да, я знаю. Этот поцелуй был хорошим. Я бы не отказалась еще от одного.

Алек прижал ее к себе и накрыл ее губы своими. Этот поцелуй был не теплым и нежным, а горячим и страстным. И когда его язык стал дразнить ее губы, она раскрыла их, чтобы впустить его внутрь, с готовностью вступая в незабытый танец страсти.

Казалось, земля завертелась, кровь застучала в жилах, огнем наполнилось тело. Она почувствовала его твердую, как камень, грудную клетку на своей груди и выпуклом животе. Ощутила его густые и удивительно шелковистые волосы, когда ее пальцы запутались в них.

Она никогда не испытывала ничего подобного. Это было изумительно. Если бы только…

Толкнулся ребенок.

Они разомкнули объятия, взгляд Алека упал на ее живот.

— Он, верно, хотел сообщить о своих чувствах. Наверное, я слишком крепко тебя прижал?

Потирая живот, она покачала головой.

— Нет. Он всегда проявляет активность по утрам.

Алек медленно протянул здоровую руку и положил на ее выступающий живот. Она переплела свои пальцы с его пальцами, накрыв ладонью его руку, и слегка подвинула ее туда, где шевелился ребенок. Они надолго замерли, вместе переживая моменты движения их ребенка.

В воздухе появился дымок.

— Ах! Тост! — Сара быстро повернулась к сковородке. Ломтики хлеба дымились. Они были черные как уголь. Она свалила их на тарелку. — Черт! Я не уследила.

— Но ведь нам не обязательно придерживаться графика, верно? — рассудил Алек, отходя. — Я уберу компьютер и через несколько минут вернусь. — Он остановился у двери. — А на двоих еды хватит?

Улыбаясь, она кивнула, и он быстро вышел. Ему надо было уйти, пока он не сделал какой-нибудь глупости. Например, взял бы ее на руки и отнес наверх в постель! А это ей совсем не нужно.

Он положил свой ноутбук на диван и вышел постоять на парадном крыльце. Может быть, бодрящий утренний воздух охладит его. Прислонившись к стойке крыльца, он сложил руки на груди. Такого сильного сексуального влечения он не испытывал ни к кому, кроме Сары. Несмотря на прожитые врозь месяцы, несмотря на то, что он не смог удержать свою жену, он по-прежнему ее желал.

А еще хотел видеть в ее глазах страсть от его поцелуев и прикосновений. Хотел видеть, как меняются формы ее тела, пока она не станет такой же знакомой, как раньше, когда они жили вместе.

Он жаждал предаться любви со своей женой!

Глубоко вздохнув, он посмотрел на озеро. Надо бы пробежаться по периметру. А потом нырнуть в ледяную воду!

Да-а, и не пойти в поход?

Ну, нет! Ему очень хотелось прогуляться. Красивый лес, бодрящий, прозрачный воздух.

— Завтрак готов.

Он обернулся. Она стояла в дверях, настороженно глядя на него.

Он слабо улыбнулся. Как притвориться безобидным, если один вид ее вызывал в нем такие мысли, от которых она была бы в шоке? Ему так хотелось запустить пальцы в ее короткие волосы и страстно поцеловать. Легонько покусать ее стройную шею. Ладоням не терпелось почувствовать тяжесть ее груди и округлость живота.

— Тогда давай поедим. — Он решительно отогнал все эти мысли — по крайней мере до того момента, когда останется один и даст волю фантазии.

Был десятый час, когда они вышли из домика. Тропинка скоро привела их в мир зелени. Кроны деревьев сходились над головой, затеняя дорогу. На ветвях пели птички, воздух был все еще прохладный. Там, где тропинка сужалась, они шли друг за другом. Выйдя на луг, пошли рядышком.

Сара с интересом осматривалась.

— Разве не красиво? — воскликнула она. — Будь у нас больше времени, можно было бы устроить здесь пикник.

Алек положил руку ей на плечо.

— Смотри, — тихо произнес он, указывая вдаль. Там паслись три оленя.

— Ой! — Она не двигалась, с восторгом наблюдая за этой сценой. А потом закрыла глаза, чтобы запечатлеть все в памяти, ничего не забыть. Тяжелую руку Алека, солнечное тепло, аромат воздуха и покой на лугу.

Открыв глаза, улыбнулась.

— Чудо какое-то.

— Да, — согласился он. — Пошли?

— А не хочешь еще понаблюдать за оленями?

— Пойдем дальше, может, еще что-нибудь увидим.

Долгим взглядом проводив оленей, Сара кивнула. Шум напугал животных, и они быстро исчезли среди деревьев, только шелест кустов выдавал их присутствие.

— Должно быть, ты внимательнее меня, — рассудила Сара, когда они брели по лугу. — Я бы их вряд ли увидела.

— Это происходит от необходимости быть очень внимательным к присяжным. Я должен быть уверен, что они настроены на мою волну, когда веду дело. А еще мы с Уайаттом в детстве много времени проводили на свежем воздухе, играя в пиратов, ковбоев или индейцев.

— Не могу себе представить тебя за этим занятием. Уайатта еще могу, а тебя нет.

— А почему нет? Я был прекрасным пиратом!

Сара засмеялась.

Алек остановился, повернул се к себе и обнял.

— Я всегда находил клад. Но это было в детстве. Теперь я повзрослел и знаю, что на самом деле было нужно пиратам.

Прижавшись к нему всем телом, Сара поняла, что нужно пиратам. То же, что и ей.

Поразившись этой мысли, она отпрянула. Он был бы в шоке, если бы узнал, куда ведет ее воображение. Конечно же, она не в той форме, чтобы быть привлекательной. Уже сейчас ощущая себя круглой, как тыква, она знала, что в последние недели станет еще хуже.

— Ослепительные девицы, способные выманить их с пиратских кораблей? — спросила она, переводя дыхание. В глазах Алека заплясали веселые искорки. Впервые, насколько она помнила, он совершенно расслабился. Прогулка оказалась идеальным средством для этого.

— Ты ослепительна, — сказал он, взяв ее руку и зажав в своей.

— Сомневаюсь. — Сердце ее при этом снова подскочило.

Они отправились дальше и поднялись на маленький холм, откуда открывался прекрасный вид на озеро. Сара тяжело дышала, но при этом была бодра. Трудным оказался лишь последний подъем — довольно крутой, к тому же кругом было полно камней.

— Я готов сделать привал, а как ты? — спросил Алек, бросив на нее взгляд.

— Да, и я умираю от голода. Сейчас поедим?

— Хорошая мысль. — Он снял рюкзак и стал подыскивать ровное, без камней место.

Вскоре они уже сидели на большом старом одеяле, ели и любовались видом.

Легкий ветерок, играя, шевелил ей волосы и приятно охлаждал ее разгоряченную кожу. Она сняла свитер, и солнце ласково согревало ей руки.

Алек наблюдал, как она медленно ела сэндвич. Красавица. Она всегда ею была. Как он мог забыть? Ее глаза почти всегда сияли радостью и восторгом. Кожа была соблазнительной, так и тянуло прикоснуться к ней. А губы… он отвернулся, не в силах противиться желанию поцеловать ее. Собрал остатки сэндвича в пакет и бросил его обратно в рюкзак. Есть он больше не хотел. Он хотел Сару.

Хотел губами и языком снова узнать все спрятанные в ней секреты. Почувствовать, как тепло ее тела переливается в него. Попробовать ее на вкус, прикоснуться к ней, погрузиться в нее.

Он откинулся на спину, любуясь видом и остро ощущая присутствие женщины.

— Ты слишком уж спокоен для пирата, — поддела его она, укладывая остатки ленча в рюкзак и протягивая ему бутылку с водой.

Он взял ее, с жадностью отхлебнул и отдал. Она неуверенно улыбнулась.

От этого окончательно исчезла скованность. Медленно, давая время отвергнуть ею, если она захочет, он наклонялся к ней, пока его рот не оказался в нескольких миллиметрах от ее губ.

— Сара, — тихо промолвил он, сокращая расстояние и накрывая своими губами ее губы.

Она была теплой и сладкой и очень податливой. Они оба легли на одеяло, при этом он не отрывался от нее, его раскрытые губы искали волшебство на ее губах. Сара едва дышала. Она не ожидала этого, хотя инстинктивно понимала, что именно этого и хочет.

Обняв Алека за шею, она с упоением ощущала его прижатое к себе тело, наслаждаясь вырвавшимися чувствами. Его губы двигались, и она ответила. Его объятия стали крепче, и она отозвалась.

Кровь закипела и побежала по жилам. Калейдоскоп красок перед глазами усилил завораживающее действие его прикосновений.

Побежали нескончаемые мгновения, но Сара их не считала. Она целовала его в ответ, а ее пальцы вновь узнавали структуру его волос, силу стальных мускулов, теплоту кожи. Ее пальцы дрожали, а тело, казалось, не сможет выдержать тс ощущения, которые одолевали ее: жар, желание, любовь.

Когда его рука задвигалась вдоль ее спины, а потом обхватила грудь, у нее сбилось дыхание. Беременность обострила все ее чувства, и она всем своим существом ощутила его прикосновение. Его пальцы медленно двигались под ее свободной кофточкой. Они легко и нежно прикасались к ее коже, а большой палец теребил сосок.

Алек почувствовал, что начинается головокружение. А может быть, это опьянение от Сары? Он вдыхал ее аромат, его охватило пламенем от близости ее тела. Ее вкус был таким знакомым. Может быть, именно это вызвало головокружительный вихрь чувств и эмоций? Он открыл глаза и нахмурился: головокружение не уменьшалось. Он застонал, стиснув зубы.

— Что случилось, Алек? — Она открыла глаза и взглянула на него.

— Черт возьми, — тихо выругался он, закрыв глаза и переворачиваясь на бок.

С озабоченным лицом она приподнялась на локте.

— Алек, что с тобой? — В ее голосе послышались панические нотки.

— Опять головокружение, — проворчал он. Эта слабость раздражала его. Сколько еще будут длиться приступы?

— Чем тебе помочь? Дать что-нибудь? Может, воды?

— Ничего, скоро пройдет.

— Сегодня это в первый раз, верно? — тихо поинтересовалась она, положив руку ему на лоб. Алеку хотелось поймать ее руку, поднести её к губам, переплести ее пальцы со своими. Но сейчас он не мог даже поцеловать свою жену.

— Да, сегодня это впервые, — подтвердил он.

— Значит, не так уж часто, — заключила она. — Но все же тебе надо бы пойти к врачу.

— Все пройдет.

— Я беспокоюсь о тебе.

— Не надо. Это же временно.

Она замолчала. Он повернул к ней голову и прищурил один глаз, чтобы видеть ее.

— Не хмурься, а то у тебя будут морщинки, — заключил он. Несмотря на ее недавнюю враждебность по отношению к нему, несмотря на созданную им ситуацию, она по-прежнему тревожилась о нем. В его сердце возникло странное чувство.

— Давай подождем, пока тебе станет лучше, а потом повернем обратно, — решила она и рукой пригладила свои волосы.

— Не ты ли говорила раньше, что здесь есть пещеры? — спросил Алек, злясь на свою слабость, особенно сейчас, в присутствии Сары. Если он не смог завоевать ее уважение и расположение, то, уж конечно, жалость ее ему не нужна. Его руки все еще ощущали ее гладкую кожу, тяжелую грудь, изменившуюся из-за беременности. Он хотел большего.

— Да, но немного дальше, я думаю. В брошюре говорится, что пещеры здесь не слишком глубокие, без крутых спусков в подземные пустоты, безопасные даже для неосторожных путешественников. А что, ты хочешь в них побывать, Черная Борода?

Он кивнул и закрыл глаза, к горлу подкатила тошнота. Это было самым неприятным при головокружении — он не только терял равновесие, но его еще и тошнило.

— Хочу, но не сегодня.

— Тогда мы придем сюда еще раз, — отозвалась она, ложась на спину. — Я устала.

— Поспи.

Ни один из них не заговорил о том, что только что произошло между ними, но он знал, что она думает об этом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Алек проснулся и огляделся вокруг. Несколько мгновений он не мог вспомнить, где находится. Легкое беспокойство овладело им. Точно ли, что Томпсон не прерывал дел с адвокатом Снеллинга? На этот раз Снеллинга ожидает длительный срок. Все ли он сказал Терезе?

Черт возьми, нужно так много сделать! Потом он увидел Сару. Она еще спала. Головокружение прошло. Он приподнялся на локте и стал смотреть на нее. Она спала на боку. На щеках лежали длинные ресницы, одну руку она положила под голову. Короткие волосы открыли лоб, когда ими стал играть легкий ветерок.

Ему захотелось разбудить ее поцелуем. И продолжить с того места, где им помешали. Забыть на время о работе, забыть о прошлом и возможном будущем и жить мгновением.

Он долго смотрел на нее. Неужели это все, что у него осталось? Взглянул на часы — было уже поздно. Если он хочет еще сегодня застать Терезу, пора возвращаться. Вот и кончилась идиллия дня, проведенного наедине с Сарой.

Он с неохотой признал, что хорошо отдохнул после сна и нескольких часов, проведенных на воздухе. Глядя на блестевшее вдали озеро, он осознал, что только сейчас впервые за день подумал о своих судебных делах. Просто неслыханно!

Это Сарины чары.

Что ж, на сегодня он получил свою долю отпуска. Надо хотя бы связаться с Терезой. Через несколько недель ему предстоит появиться в суде, и он не может приступить к делу без предварительной подготовки. Но, несмотря ни на что, ему не хотелось будить Сару. Она так мирно, так доверчиво спала рядом с ним. Какое будущее ожидает ее и их ребенка? И его самого?

Что они сделали не так? Он работал на износ ради нее — чтобы можно было позволить себе добротные вещи, большую квартиру, хорошие автомобили.

А разве ребенку не нужен отец? Они с Уайаттом большую часть жизни прожили без матери, и даже теперь он с горечью ощущал потерю. Ему очень хотелось, чтобы их ребенок знал: его любят и мать и отец, даже если они не живут вместе.

Помрачнев от этих мыслей, он протянул руку и легонько потряс Сару.

— Просыпайся. Нам пора возвращаться.

Алек залюбовался, глядя, как медленно просыпается женщина. Ее глаза были большими и сонными. Щека, на которой она лежала, порозовела, другая оставалась бледной. Когда она потянулась, он затаил дыхание. Несмотря на выступающий живот, вся фигура ее сохраняла стройность.

Он отвернулся, злясь, что не может преодолеть свое влечение к ней.

— Ведь еще не поздно? — спросила она, вставая. Отряхнув джинсы, посмотрела на небо, потом на Алека, потом в сторону, как будто не желая встретиться с ним взглядом. А он-то вообразил, будто она захочет снова его поцеловать.

Алек с неохотой поднялся и стал складывать одеяло.

— Дело идет к вечеру. Я хочу вернуться, чтобы позвонить в офис.

— Ну конечно. И чего ради я поверила, что ты намерен весь день отдыхать?

Его задел ее едкий тон. Разве он не провел с нею несколько часов? И получил удовольствие.

Он почувствовал, как она отдалилась. Она ничего не сказала, просто стояла и осматривала окрестности, пока он складывал одеяло. Но казалось, будто между ними возникла стена.

— Сара… — начал он. И замолчал. Что тут скажешь? Разве они уже не сказали все, что можно сказать, давным-давно?

— Что?

— Ничего. Ты готова?

Она пожала плечами и с тоской посмотрела на поднимавшиеся позади них холмы.

— Я рассказывала тебе про пещеры, верно?

— Да. Может быть, побываем там в другой раз?

— Мы сейчас очень близко от них.

Алек снова посмотрел на часы и покачал головой.

— На обратную дорогу уйдет по меньшей мере час, так что надо идти.

Она посмотрела ему в глаза.

— Если хочешь — иди. А я пойду в пещеры. Вернусь к ужину. — Она повернулась и зашагала по тропинке, поднимавшейся вверх.

— Сара, подожди. Тебе нельзя идти туда одной.

Глядя на него через плечо, она спросила:

— Почему же?

— Это небезопасно.

— Я не собираюсь рисковать. Просто хочу увидеть пещеры. Служащая из администрации заверила меня, что это безопасно. Они не стали бы подвергать риску постояльцев.

— У меня нет времени пойти с тобой, мне нужно возвращаться.

— А никто и не просит тебя идти со мной.

При этих словах Сара повернулась и зашагала вверх по тропинке. Она шла осторожно, прислушиваясь к звукам, которые могли бы означать, что Алек передумал и пошел за нею. Но уши различали лишь тишину и звук ее собственных шагов. Разочарованная, она пыталась подавить чувства, которые возникли у нее раньше. Как отнестись к его поцелую? Он повел себя так, словно ничего не произошло. Может быть, для него это ничего не значит?

Стараясь отвлечься, Сара пыталась наслаждаться красотой окрестностей, надеялась увидеть оленя или белку. Но разочарование росло.

— Я же не рассчитываю, что он неотлучно будет при мне, но после тех поцелуев полагала все же, что он пробудет со мной по крайней мере до конца дня. Его наиважнейшая работа в этот день вполне могла бы обойтись без августейшего вмешательства, — бормотала она себе под нос.

Винить надо было только себя. Она знала, что трудоголика не исправишь. И снова обманулась! Нельзя повторять эту ошибку. Она приехала сюда на отдых, рассчитывая побыть в одиночестве. То, что он один раз пошел с нею на прогулку, было подарком. Но повторения ждать не стоит.

Когда Сара, испытывая приятную усталость, вернулась в коттедж, было уже больше семи. Заниматься серьезной готовкой не имело смысла. Она решила помыться и приготовить что-нибудь легкое, к примеру омлет.

Войдя, она сразу же поняла, что дома никого нет. Будь Алек здесь, он, конечно же, говорил бы в гостиной по телефону.

Быстро приняв душ, она надела свободное платье. После целого дня в джинсах ей надоело быть затянутой. Надев свитер, чтобы не замерзнуть из-за вечерней прохлады, она спустилась вниз. Быстро приготовив омлет, она стала есть его в одинокой тишине, одновременно читая новый детектив, который привезла с собой. Убирать после еды было почти нечего, и, закончив, она прошла в гостиную.

Сара редко бывала в этой комнате, так как ее занял Алек. Ясно, что он считал ее еще и своим офисом. На кофейном столике и на полу были разложены аккуратные стопки бумаг. Хорошо хоть на диване ничего нет, подумала она, села и откинулась на спинку. Вытянув ноги, Сара погрузилась в свой роман.

Через некоторое время вернулся Алек. Она взглянула на него, стараясь не обращать внимания на то, как екнуло сердце.

— Я не знала, где ты, — заметила она небрежно.

— Наверное, мне надо было позвонить. Я задержался в главном корпусе дольше, чем рассчитывал. Ну, как пещеры?

Она кивнула.

— Интересно. Некоторые совсем небольшие, но были и глубокие — там темно. Внутри, вполне возможно, водятся привидения. В следующий раз возьму фонарик, чтобы больше разглядеть.

— В следующий раз я пойду с тобой.

Она ничего не ответила. Он поставил свой ноутбук и портфель у двери и стоял в нерешительности, как будто не зная, что предпринять дальше. Сара смотрела на него, не произнося ни слова. Он перехватил ее взгляд. У него был усталый вид.

— Не хочешь выпить чего-нибудь? — спросил он. — Я бы выпил чашку кофе.

— Спасибо, с удовольствием выпью чая, — согласилась Сара, поднимаясь, чтобы пройти за ним в кухню. — У тебя неиссякаемый запас энергии, если ты смог так долго работать после нашей сегодняшней прогулки.

— Энергия у меня была раньше, а сейчас я устал.

— У тебя снова кружилась голова? — Она прислонилась к косяку кухонной двери, наблюдая, как он снует по кухне.

Он насупился.

— Совсем немного.

— Тебе не приходило в голову, что твое тело просит тебя соблюдать режим? — спросила она.

— Нет. И я не хочу об этом говорить.

Сара тихо вздохнула, не одобряя столь ценимого мужчинами образа мачо. Она о нем беспокоилась, как стала бы беспокоиться о любом другом знакомом человеке.

Когда Алек протянул ей наполненную кружку, от прикосновения его пальцев ее словно ударило током. Резко повернувшись, она пошла к дивану и села в уголке. Воспоминания о поцелуях и ласках переполняли ее. Она посмотрела на Алека и отвела взгляд. А что, если он опять поцелует ее сегодня? А что, если она ответит с той же страстью и желанием?

А что, если она поцелует его?

Мысль эта мучила ее. Ведь он не оттолкнет ее, верно? Всего один поцелуй. Кому это повредит? В память о прошлом.

Не сошла ли она с ума? Этот мужчина доказал, что не годится для длительной связи и тем более для любви.

Она взглянула на него из-под ресниц и в ужасе увидела, что он на нее смотрит.

— Тебе очень идет это платье, — признал он. Ее всю залило теплом, учащенно забилось сердце. Его похвала смутила ее.

— Спасибо, — чопорно ответила Сара, и в его глазах зажегся веселый огонек. Сделав для храбрости глоток чая, она осторожно поставила кружку на кофейный столик, углядев местечко между бумаг, и, нервно облизывая губы, повернулась к Алеку.

Его лицо было невозмутимым, но ей показалось, будто воздух наполнился электрическими разрядами.

Так ли уж нужен ей этот поцелуй?

Она решительно протянула руку, забрала у него кружку и поставила ее рядом со своей. Сделав для храбрости глубокий вдох, посмотрела на него и подвинулась ближе, еще ближе, так, что почти коснулась губами его рта. Он, как зачарованный, следил за нею. Хороший ли это знак? Да, хороший. Ведь он не отодвинулся, не сказал: «Не надо».

Когда ее губы прикоснулись к его губам, она испытала настоящий восторг.

Он мгновенно откликнулся и сделал именно то, чего она хотела: обнял ее и прильнул губами к ее губам.

Погрузившись в поцелуй, она потеряла способность думать. Наполнявшие ее ощущения будоражили, возбуждая каждую клеточку ее тела. Казалось, пальцы его были вездесущи: они ласкали ее волосы, спину, руки, ненадолго задержались на ее животе.

Сара словно ожила. Наполнилась бодростью. Она обвила руками его шею и в восторженном танце прикоснулась к его языку, проникла к нему в рот, а он к ней.

Кровь бурлила, оглушая своим шумом. В свитере стало слишком жарко, и они вместе сняли его. Пальцами она нащупала пуговицы на его рубашке, а потом ощутила тепло его кожи, защитную сталь его мышц.

Когда он свободной рукой обхватил ее грудь и легонько потеребил сосок, ей показалось, что она сейчас взорвется. Было так же хорошо, как прежде, нет, лучше!

Она погладила пальцами его грудь, вспоминая, сколько раз делала это раньше, но сейчас казалось, будто впервые. Его кожа была горячая, с темными волосами на груди, куда она запускала пальцы. Он судорожно вздохнул, когда она потрогала его темный, как медь, сосок.

Наполнявшая ее женская сила подсказывала, что она ничего не забыла. Ни того удовольствия, которое вкушала от его прикосновений, ни того, которое доставляла ему своими любовными ласками.

Он опустил верх ее платья, и на мгновение время остановилось. Он прижал ее к себе, и она вздохнула, обвила его руками, наслаждаясь прикосновением его мускулистого тела к своей чутко чувствующей груди.

Несмотря на восемь месяцев беременности, она чувствовала себя красивой и желанной.

Ребенок зашевелился, и Алек замер. Он медленно закончил поцелуй, снял руку с груди и словно бы прикрыл ею ребенка.

Она немного отстранилась и вопросительно посмотрела на него, раскрасневшись от страсти.

— Самый надежный хранитель, какого я когда-либо встречал, — заметил он и легко поцеловал ее в губы. Осторожно натянул ей платье, потом заерзал на диване и отодвинулся от нее. Через секунду встал и запустил здоровую руку в волосы. Застегнул рубашку.

— Я выйду на минутку, — сообщил он, повернувшись к ней спиной.

Оставшись одна, Сара смотрела на закрытую дверь. Неужели она показала себя полной идиоткой? Взволновал ли его поцелуй так же, как ее? Она не ожидала от себя такой реакции. Вспомнила время, когда он за ней ухаживал, когда она думала, что никогда не насытится Алеком.

Встретив Алека, она перестала смеяться над подружками, с восторгом говорившими ей о звоне любовных колоколов, о вспышках на звездах или ослепительных радугах.

Он по-прежнему обладал силой, которая делала ее мир ярче.

Захотелось плакать. Она слегка вздрогнула и обняла себя руками. Несправедливо. Ей всего-то и нужен муж, семья. У нее было и то, и другое, но из этого не получилось ничего, о чем она когда-то мечтала.

Глядя в пустоту, она понимала, что разнообразие красок и возникших чувств объяснялось накалом страсти. К сожалению, страсти оказалось недостаточно.

— И о чем это тебе говорит? — спросила она себя, поднимаясь. И почти бегом направилась в свою комнату, понимая, что спасается бегством, что не может оставаться в гостиной, когда Алек вернется.

Она не была даже уверена, что вообще сможет когда-нибудь посмотреть ему в лицо. Незачем было фантазировать, что их отношения изменятся. И воображать, что он чудесным образом оставит работу и все внимание уделит ей — хотя бы на время короткого отпуска.

Да, никто не умел целоваться, как он. Но поцелуи недолговечны. Ей хотелось большего. Не только страсти, но и крепких, длительных и прочных взаимоотношений. Ей хотелось, чтобы рядом был спутник жизни, на которого можно было бы рассчитывать, чтобы он не забывал о семье, целиком поглощенный работой. С Алеком же все ясно, она не собиралась возвращаться к тому, с чем покончила.

Спустившись па следующее утро вниз, Сара поняла, сколь самонадеянно с ее стороны было полагать, что Алек может измениться. Он снова приклеился к телефону, видимо напрочь забыв о вчерашних поцелуях.

Она приветливо помахала ему и поторопилась на кухню. Заглянула в холодильник — ничего ее не привлекло. Снова делать блинчики не хотелось, а яйца она ела на ужин. Решив побаловать себя, она позвонила в главный корпус и попросила джип. Сегодня она кутнет — съест изысканный завтрак в ресторане, а по дороге домой постарается завершить обход озера. Вежливости ради надо бы сказать Алеку, куда идет, но, не желая мешать ему, она передумала. Они же не опекают друг друга. Вполне возможно, что он даже не заметит ее отсутствия.

Приехал джип. А вскоре она уже сидела у большого окна в ресторане главного корпуса, который выходил на озеро, отгоняя мысль о том, как было бы приятно позавтракать вместе с Алеком.

Поев, Сара направилась к озеру. Эта прогулка поможет ей сосредоточиться — все отчетливо представить и понять, как быть дальше.

Чего не хватало их браку? Может быть, сильной связующей любви с обеих сторон? Она-то любила Алека и думала, что он достанет ей луну с неба. Пока не оказалось, что он предпочитает больше времени проводить на работе, чем дома. Но ведь вчера во время прогулки, до того, как они прилегли отдохнуть, она ни разу не почувствовала, что он думает о работе. Может быть, еще несколько таких выходов, и он поймет, что вправе позволить себе больше отдыхать и мир от этого не рухнет?

День был прекрасный, идти было легко. Она помахала рыбакам в лодках, посмеялась над детьми — они дурачились, катаясь на двухместном велосипеде, с изумлением поглазела на отдыхающих, которые отваживались плавать в холодной воде озера.

— Мы вернемся сюда, когда ты станешь постарше, — заключила она, поглаживая живот. — Ты поиграешь в озере, и мы вместе сможем покататься на водных велосипедах, побывать в пещерах и чудесно отдохнуть.

Мечтательно улыбаясь, она продолжила путь. Конечно, хорошо было бы иметь полноценную семью: мать, отец, ребенок. Дети. Но в качестве отца своего ребенка Сара, увы, представила себе лишь Алека Блэкстоуна. И она решительно отказалась от такой возможности.

Подходя к своему коттеджу, она увидела Алека. Он расхаживал взад-вперед по крыльцу с прижатым к уху сотовым телефоном. Интересно, надолго ли хватает батарейки? Даже при ежедневной зарядке должна бы уж сесть.

Заметив ее, он остановился. Следил глазами, как она подходит к крыльцу.

— Я позвоню тебе завтра, Тереза. Пока что ты свободна.

Он выключил телефон и прислонился плечом к косяку.

— Где ты была? — спросил он, пока Сара поднималась по ступенькам.

— Гуляла.

Он поймал ее за руку и притянул ближе.

— Разве ты мне говорила об этом? Я не помню. Я бы пошел за тобой, но не знал, в какую сторону ты отправилась.

Она покачала головой.

— Ты в это время говорил по телефону, помнишь?

— Но это было несколько часов тому назад.

— А откуда мне было знать, сколько времени ты будешь еще говорить? Насколько мне известно, обычно это длится целый день.

Его ладони согрели ей руки. Ее окутал его запах. Ей хотелось придвинуться ближе и спрятать лицо у него на груди, насладиться его близостью.

— Я думал, мы будем проводить время вместе, все делать вместе.

— Вчерашний день показал, что это нереально.

— Тебе не понравилась наша прогулка?

— Понравилась, но мне не хотелось так рано заканчивать ее.

— У меня были…

Она подняла руку.

— Не хочу слышать об этом. Скажи, если бы ты оставил работу и куда-нибудь уехал, остановилась бы жизнь в городе Бостоне?

— Я больше никуда не ухожу.

— Ответьте на вопрос, господин юрист.

— Нет, конечно, нет.

— Подозреваю, что она тем более не остановится, если ты несколько дней отдохнешь от работы.

Сара смело протянула руку и вынула из его кармана телефон.

— Начиная с этого момента больше никаких телефонных звонков!

Он медленно притянул ее к себе, и она ощутила тепло его тела, его легкое дыхание на своих щеках.

— А ты поможешь мне чем-то заполнить время, если у меня не будет работы? — спросил он, обнимая ее.

Сара заглянула в его насмешливые глаза, ее дыхание стало прерывистым, сердце забилось. Казалось, весь мир отодвинулся. Были только они двое и бьющее ключом возбуждение, которое волновало ей кровь.

— Можешь полностью положиться на меня. — Она хотела пошутить, но сказала это страстным, волнующим голосом. Боже мой, уж не флиртует ли она с ним?

— Это самое лучшее предложение, которое я когда-либо слышал.

Он поцеловал ее.

Прямо на крыльце, где любой прохожий мог их увидеть.

Поцеловал так, будто они были любовниками, — глубоким, волнующим и всепоглощающим поцелуем. И долгим — как будто у него была масса времени и он собирался все это время провести с нею.

Думать Сара уже не могла, могла только таять, прижавшись к нему и радуясь желанию, которое росло по мере того, как его губы снова давали ей знать, что такое удовольствие.

Когда она освободилась, то не могла двинуться. Ее взгляд был прикован к нему, она видела в его глазах жар, желание, истинную потребность в ней!

— Полагаю, наши с тобой представления о том, как я на тебя положусь, немного отличаются, — медленно проговорил он, прижимаясь лбом к ее лбу.

Она откашлялась, ей хотелось, чтобы он замолчал и снова поцеловал ее.

— Я подумала, что мы могли бы пойти порыбачить, — предложила она.

Алек рассмеялся и отпустил ее.

— Я не рыбачил с детства. Рыбу лучше всего ловить рано утром. Ты к этому готова?

Вот тебе и страсть, с неудовольствием подумала она. Как быстро он переключился, словно это ничего для него не значило.

— Я могу рано встать. У причала стоят лодки для нашего пользования, так что нам их не надо заказывать. Вот только не знаю, как насчет удочек. — Что ж, она тоже может напустить на себя безразличие.

— В чулане имеется несколько удочек. Я их видел пару дней назад. С искусственными мушками. Если только ты не предпочтешь старомодный способ и не захочешь нарыть червей.

— Ну, нет, спасибо. Я — за искусственную наживку.

Алек засмеялся, не отводя от нее глаз. Сара затрепетала — уж не влюбился ли он в нее снова? Или ей просто хочется этого?

— Куда ты ходила сегодня гулять? — поинтересовался он, когда пауза затянулась.

— Сперва отправилась в главный корпус позавтракать, а обратно вернулась пешком. Все же обошла вокруг озера. С этой стороны идти гораздо легче.

Он нахмурился.

— А не слишком ли это большое расстояние для прогулки? В последние дни ты и так много ходишь. Почему бы тебе не сократить прогулки и не отдохнуть?

— И чем заниматься? Наблюдать, как ты говоришь по телефону?

Он кивнул на телефон.

— Полагаю, мне не придется слишком много его использовать. В морозилке есть мороженое, хочешь?

— Только если оно шоколадное!

Когда они входили в дом, Сара раздумывала, какую игру затеял Алек. Конечно, она не поверила, что он отдаст ей телефон. Но на короткое время почувствовала удовлетворение оттого, что прервет его связь с работой. Это было начало!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вечером они сидели на крыльце и наблюдали, как заходит солнце. Ночь надвигалась спокойная и безмолвная, Сквозь деревья сияли огни других коттеджей. Умиротворенная и довольная, Сара смотрела, как небо потемнело и появились первые звезды. Алек встал.

— Мне хочется что-нибудь делать.

— Ты и делаешь, ты отдыхаешь. Сядь и расслабься.

— Тебе легко так говорить. Ты сегодня уже находилась и, наверное, устала.

— Не особенно — мне просто покойно. Ты столько работал, что, вероятно, тоже устал. Сядь. Скоро будет совсем темно.

Он быстро взглянул на нее.

— Можно пойти погулять.

— Можно и здесь спокойно посидеть и поговорить, — быстро возразила она. — Знаешь, нет ничего удивительного, что случилась авария. Ты был без сил, потому что не даешь себе никакого послабления. Ничего срочного делать сейчас не надо, никуда не надо торопиться, просто сиди и ничего не делай.

Он провел пальцами по волосам, подошел и опустился в кресло.

Саре так хотелось самой провести пальцами по его волосам, потрепать их.

— О чем ты хочешь говорить? Почему женщины всегда хотят поговорить? — проворчал он.

— А почему мужчины этого не любят?

— Это пустая трата времени. Женщины обожают говорить о чувствах. Человек чувствует то, что чувствует, разговоры об этом ничего не меняют.

— Иногда это может кое-что объяснить, открыть путь к общению.

Он снова встал и пошел к лестнице.

— Мне очень досадно, меня злит, что я попал в аварию, чертовски злит, что мой брат, мой доктор, моя секретарша и все, кто меня знает, считают, что мне нужен отдых. Я возмущен, что ты не сообщила мне о ребенке, как только узнала. И я чертовски обижен, что ты ушла и что я до сих пор не понимаю, что заставило тебя сбежать. Какое уж тут общение? — язвительно спросил он, глядя на нее.

— Ты словно одержим работой. Тебя явно заставили взять отпуск. Общение наладится, если ты скажешь мне, в чем тут причина, почему ты не можешь расслабиться. Почему не можешь отложить работу на три короткие недели, чтобы потом с новыми силами взяться за нее, когда вернешься, — парировала Сара.

— Мы уже обсуждали это как-то вечером на пристани. Я согласился отдыхать вместе с тобой. Но я хочу знать твои планы и на то время, когда родится мой ребенок.

— Одна дневная прогулка — еще не весь отпуск, — заметила она, оставив без внимания его последнюю фразу.

— Я себя прекрасно чувствую. Я отдохнул.

— Но у тебя не совсем прошли головокружения и временами болит рука.

— Откуда ты знаешь, что у меня болит рука?

— У меня есть глаза, господин юрист. Я видела, как ты время от времени поддерживаешь ее. И я знаю, как болят кости, когда заживают. Отдых помогает.

— Снова за старое.

— Ничего подобного. Я иду спать. Завтра рано вставать, я хочу хорошо выспаться. Насколько это возможно.

— Ребенок мешает тебе спать?

— Иногда он становится очень активным ночью и будит меня, а потом трудно заснуть, — ответила она, помолчав.

Алек облокотился на перила и посмотрел на нее именно так, как ей хотелось. Она занервничала.

— А что именно ты собираешься делать, когда родится ребенок?

— Я как раз собиралась обдумать это во время отпуска, — медленно ответила она. — Я хочу, чтобы у ребенка было все самое лучшее.

— Я тоже. А я хоть как-то участвовал в твоих планах?

— А ты хочешь?

— Разве надо спрашивать? Сара, мне очень не хватало одного родителя, когда я рос. И я не хотел бы, чтобы мой ребенок испытывал то же самое. Да, я хочу быть частью жизни этого ребенка!

— Насколько сильно? Я не допущу, чтобы моего ребенка подводили, чтобы он расстраивался из-за невыполненных обещаний. Пожалуйста, приходи, сколько захочешь, но мы не будем ждать тебя, вытянув шеи.

Он насупился.

— Я не подведу ребенка.

— Откуда мне это знать? Меня ты подвел.

Напряженная тишина затянулась.

— Я не хотел, — тихо промолвил он.

— Ты можешь так же неумышленно разочаровать ребенка, сначала наобещав, а потом не выполнив обещания, поскольку работа для тебя окажется важнее. А дети вырастают очень быстро, и такого нельзя допускать. Я хочу, чтобы у нашего ребенка были только счастливые воспоминания о своем детстве.

Он снова начинал сердиться. Неужели она ждет от него только неприятности?

— Поверь мне, Сара, такого не будет.

Ее молчание говорило ему, что она не верит.

— Посещений раз в неделю недостаточно. Я хочу видеть, как растет мой ребенок, я хочу учить его жизни, участвовать в его становлении, — медленно произнес он.

— Итак, что ты предлагаешь — совместное опекунство?

— Есть другой выход.

— Например, снова быть вместе?

Он уставился на нее, спрашивая себя, хочет ли он этого. Ушел-то не он, хотя она права, утверждая, что мысленно он ушел еще до того, как она ушла физически. Мог ли он измениться?

Сара остановилась у двери и посмотрела в темное пространство перед собой.

— Не беспокойся, Алек. Я уже все спланировала. Мой начальник согласился на условия, которые меня устраивают. Я буду работать несколько часов в день, а остальное время проводить с малышом. В нашем районе есть детские ясли, так что ребенок будет ухожен, пока я на работе. О посещениях мы с тобой договоримся. — Она открыла дверь с сеткой. — Поговорим об этом в другой раз. Спокойной ночи.

Он остался на крыльце один. Несколько секунд еще слышал, как она поднимается по лестнице, потом все смолкло. Только тихий ветерок шелестел верхушками деревьев и нарушал тишину гор. Она что-то сказала о том, чтобы жить вместе. Неужели такой выбор еще оставался?

На следующий день рано утром Алек постучал в спальню к Саре. Подождал с минуту и снова постучал, уже громче.

— Что? Кто это? — Ее сонный голос всколыхнул в нем воспоминания. Ей трудно было просыпаться по утрам. Он даже подтрунивал, что она не жаворонок. И тем не менее, много раз просыпаясь, он обнаруживал, что она его рассматривает. На мгновение ему захотелось распахнуть дверь и разбудить ее поцелуем.

Ладонь замерла на ручке двери. Надевает ли она все те же прозрачные ночные сорочки, или это было только для него? Ему до боли захотелось сейчас увидеть ее, теплую, желанную. Отогнав эти мысли, онопустил руку.

— Сара, разве мы не идем на рыбалку?

— Да, конечно. А который час?

— Начало шестого. Скоро будет светать, к этому времени нам надо быть на озере.

— Я буду готова через десять минут.

Он слышал, как она двигается, и медленно, неохотно отошел от двери. Он был готов и мог помочь ей. Собрать все, что необходимо, и посмотреть, как она одевается.

Сара открыла дверь и едва не столкнулась с ним.

— Доброе утро. Еще секунду.

Держа в руках скомканную одежду, она быстро пошла через холл в ванную.

Алек с удивлением заметил, что она спала в длинном платье из какого-то мягкого материала, который подчеркивал все изгибы ее тела. Он глотнул воздуха, потрясенный тем, что один взгляд на нее, исчезающую в холле, вызвал в нем желание. Ему не нужна была сейчас никакая рыбалка, он хотел затащить ее в кровать и целый день предаваться любви с собственной женой!

Хмурясь, он спустился в кухню и постарался отвлечься приготовлением кофе. Очень скоро восхитительный аромат наполнил комнату. Не спеша он нашел травяной чай, который она пила, и приготовил ей чашку.

— Ну, угодил, — призналась Сара, входя. — Пожалуй, я немного переоценила свои возможности. Мне все же нужно больше времени, чтобы психо-логически подготовиться к такому раннему подъему. Я как-никак в отпуске!

Она глотнула горячего чая и блаженно улыбнулась. Быстро приготовила бутерброды с сыром и протянула ему один.

— Подкрепись. Сколько мы там пробудем, нам нужен завтрак с собой? — спросила она и снова отхлебнула из чашки.

— Нет, потом позавтракаем дома. Готова? — Алек злился на себя. Хорошо, конечно, что они делят обязанности по кухне, но ему сейчас страстно хотелось разделить не только это. Он хотел, как прежде, быть в постели у Сары.

— Я готова, — сообщила она, проглатывая кусок бутерброда. — Доем по дороге.

Утро было прохладным, солнце только поднималось над горами. Небо уже меняло цвет. В воздухе стояла тишина, когда они направились к озеру по тропинке, усыпанной сосновыми иголками. Никто из соседей еще не встал. Алек нес рыболовные принадлежности, пока Сара доедала свой бутерброд.

У пристани были привязаны две лодки. Алек спустился в одну из них. Положив с краю удочки, он протянул Саре руку, чтобы помочь ей забраться в лодку. Дотронулся до ее талии и ощутил движение ребенка. Сара засмеялась, и сразу стало тепло на душе. Как недоставало ему ее смеха в последние месяцы!

— Я чувствую себя сарделькой, — пожаловалась она, опуская руки ему на плечи, и легко шагнула в лодку. Та резко закачалась, и Алек поддержал Сару.

— Тихо, не опрокинь лодку!

— Ни за что. Вода такая холодная.

Осторожно усевшись на сиденье, она весело посмотрела на Алека.

— Идея прекрасная!

Алек шагнул на корму и осмотрел маленький мотор. Увидев, что бак полон, он потянул за шнур, и мотор тут же завелся. Его тихий шум показался громким в утренней тишине.

— Мы всех перебудим, — забеспокоилась Сара.

— Не так уж он и шумит. Ведь ты ни разу не просыпалась от шума лодок по утрам, верно?

Сара огляделась. На гладкой поверхности было разбросано с полдюжины лодок.

На середине озера они остановились, и Алек выключил мотор. Солнце уже встало, и прохлада ушла.

— Я никогда раньше не ловила рыбу, так что покажи мне, что делать, — сказала Сара.

— Дай мне ту синюю коробочку, в ней мушки. Я тебе все налажу.

Чуть погодя оба уже держали удочки в воде — по разные стороны лодки. Сара смотрела на воду с явным нетерпением. Видимо, рассчитывала тотчас поймать рыбу. Шли минуты, Алек наблюдал за нею. Ее недовольство возрастало. Она с неодобрением посмотрела на него.

— Что смешного?

— Ничего.

Прищурившись, она смерила его взглядом.

— Тебе определенно очень весело.

Он кивнул.

— А почему?

— По-моему, ты ждешь, что рыба прыгнет прямо в лодку. Рыбалка — это процесс долговременный. Надо расслабиться.

— Я не могу расслабиться. Боюсь, что потеряю равновесие и лодка перевернется. Или уроню удочку, или рыба выскользнет из рук. И еще одного мы не учли — того, что беременной женщине часто нужно в туалет!

У него дрогнули губы. Вот тебе и расслабились.

— Направиться к дому?

Она покачала головой, теперь уже сердито глядя на удочку и леску.

— Нет, я еще продержусь какое-то время. Но я думала, что мы быстро поймаем рыбу. Я думала, что уже сегодня мы сможем пригласить соседей на жареную рыбу. Отплатим Симпсонам за гостеприимство, так сказать.

— Расслабься. Нужно просто время, чтобы наловить столько же, сколько мистер Симпсон.

— Здорово, неужели сам трудоголик рекомендует мне расслабиться?

Алек громко рассмеялся. Когда она посмотрела на него, ее глаза блестели и она усмехалась. Ему вдруг захотелось стиснуть ее в объятиях и расцеловать. Почувствовать теплоту ее тяжелого тела, новые формы и очертания которого он начинал познавать. Захотелось вкусить ее губы, вдохнуть ее особый аромат. Хотелось испытать чувство единения, которое он ощущал, когда они обнимались.

Помрачнев от своих мыслей, он отвернулся и тут почувствовал, как дернулась леска. Ослабив крючок, он дал рыбе немного поиграть. Сара так разволновалась, что он испугался, как бы они не перевернулись.

— Сиди спокойно, — попросил он и слегка потянул удочку, быстро вращая катушку.

— Но ты же поймал рыбу! Доставай ее! Побыстрее!

— Следи за своей удочкой. А то, если попадется рыба, можешь остаться без нее, — предупредил Алек.

И в этот момент она вскрикнула.

— Я поймала! У меня рыба! — Она чуть не подпрыгивала на месте. Лодка снова закачалась — возникло опасение, что Алек с его гипсовой повязкой окажется в воде.

Его рыба показалась из воды, поблескивая на солнце. Он бросил ее на дно лодки.

— Ой, пусть она меня не трогает, — воскликнула Сара, отодвигаясь, насколько возможно, от барахтающейся рыбы. Она тут же забыла о своей удочке, разглядывая рыбу Алека. — Куда ты ее положишь? Ее же нельзя оставлять на дне!

— Там, на носу, большая корзина для рыбы. Дай-ка ее мне.

Она передала ему корзину.

— А как у тебя дела? — спросил он, ловко снимая с крючка свой улов и бросая его в корзину.

— Ах, я не знаю! — Сара повернулась к своей удочке и начала вращать катушку. И через секунду увидела болтающуюся на крючке рыбу.

— Втаскивай ее в лодку, — Алек чуть не рассмеялся, глядя на ее растерянное лицо. Рыбалка с Сарой была совсем не похожа на рыбалку с Уайаттом.

Она повернулась, и рыба едва не ударила его по лицу. Он схватил ее и бросил в корзину.

— Мне надо возвращаться, — заявила Сара, положив свою удочку.

— Устала рыбачить?

Она покачала головой.

— Думаю, мне надо рыбачить с пристани. А сейчас мне нужно обратно, Алек, и немедленно.

Алек направил лодку к берегу, и едва толкнулся о причал, как Сара выскочила и побежала к лесистой части пристани.

Он сидел в лодке и наблюдал за нею.

А что теперь? Не финал ли это их рыбалки? — Посмотрел на часы — было еще рано. И глядя на озеро, понял вдруг, что ему хочется туда вернуться. Хочется бездумно провести утро, качаясь на воде, слушая болтовню Сары, глядя, как она ловит рыбу. Правда, Тереза скоро придет на работу, но связываться с ней совсем не обязательно.

Сара права, законодательная деятельность города Бостона не прервется из-за его отсутствия. Он свяжется с офисом позже, может быть, когда Сара приляжет вздремнуть. Она и не узнает.

Да это и не важно, узнает или нет. Просто ему не хотелось ее расстраивать. Он посмотрел на тропинку. Скоро она появится?

* * *

К часу дня Сара устала и исполнилась уверенностью, что в ближайшее время рыбачить не захочет. Что-то ей, конечно, понравилось: качание на воде, шуточки Алека, идиллическая обстановка.

Но многое было неприятно: прикасаться к рыбе, когда снимаешь ее с крючка, постоянно испытывать страх, что, не дай бог, перевернешь лодку, по необходимости возвращаться на причал.

Алек ни разу не выразил недовольства. Хоть и с гипсом, он управлял лодкой так, будто делал это всю свою жизнь.

После первого вынужденного возвращения она предложила остаться у причала, но он заявил, что не хочет рыбачить в одиночестве. Ну, конечно, она много болтала. Он спрашивал, а она отвечала минут по двадцать. Неудивительно, что он замечательный адвокат: должно быть, заставить свидетелей заговорить для него — раз плюнуть. Интересно, сможет ли она когда-нибудь послушать его речь в суде? Странно, но прежде у нее как-то не находилось для этого времени. Может быть, Элизабет узнает, когда он будет выступать, и она проскользнет в задний ряд и послушает его. Впрочем, не стоит загадывать так далеко. Надо жить сегодняшним днем. Утро они провели чудесно.

— Я под впечатлением, — сообщила она, когда он привязывал лодку.

— От моего умения обращаться с лодкой? — спросил он и, взяв удочки и тяжелую корзину, легко выпрыгнул на причал.

— Верно, и от этого тоже, но в основном из-за того, что ты ни разу за это утро не вспомнил о своих судебных делах.

— Я думал о них каждый раз, когда ты бегала к домику, — возразил он и постучал пальцем по ее подбородку. — Я схожу в главный корпус, пока ты будешь спать.

— А я-то решила, что ты исправился, — игриво заметила она, когда они направились к коттеджу.

На дорожке им встретились Симпсоны.

— Вот идем порыбачить — надеюсь, вы не всю рыбу переловили, — пошутил Пол.

— Мне кажется, на рыбалку надо ходить рано утром, — заметила Сара, подозрительно посмотрев на Алека. — По крайней мере мне так сказали.

Пол рассмеялся.

— Возможно, но мы в отпуске и не захотели рано вставать. Сейчас, наверное, клев будет неважный, но нам главное — побыть вместе.

— Удачи вам, — сказала Сара и с легкой завистью заметила, глядя им вслед: — Милые люди, верно? Они любят друг друга. У них счастливый брак.

— Очевидно, они — исключение из правил, — заметил Алек, когда они вошли в тень. После нескольких часов, проведенных на солнце, приятно было ощутить прохладу.

— Циник.

— Реалист.

— Уайатт и Элизабет любят друг друга, и у них счастливый брак.

— Он длится всего два года. Разве это показатель?

Слышать это было больно, но она не пожелала заглотнуть наживку. И, пожав плечами, переменила тему:

— Так что, ты будешь чистить рыбу? Или хотя бы покажешь, как это делается?

— Я почищу.

— А я посмотрю, хотя мне и вправду хочется спать.

— Это от свежего воздуха и солнца.

— Может быть.

А может быть, оттого, подумала она, что прошлой ночью ей было трудно заснуть из-за их разговора о ребенке. Горько было сознавать, что ее мечты об идеальной семье рухнули и приходилось думать о разводе с мужем. Правда, в последние дни она об этом думала все реже.

— Жаль, что мы наловили маловато, гостей не пригласишь, — сказала она, стараясь уйти от своих мыслей.

— Может быть, завтра?

— Вряд ли. Я не хочу вставать на рассвете два дня подряд.

— Тогда завтра можно пойти разведать пещеры.

— Это здорово. Тебе там понравится. Вспомнишь о детстве. А я буду играть роль пирата вместо Уайатта.

Алек положил руки ей на плечи.

— По-моему, из тебя скорее выйдет пленница. Красивая дама, которую похитили ради выкупа.

— А кто даст за меня выкуп?

— А-а, если я не получу выкупа, я разделаюсь с тобой по-своему, — он покрутил воображаемый ус. Сара рассмеялась, хотя сердце у нее забилось при мысли о том, как разделается с ней Алек. О том, как его губы прижмутся к ее губам и его крепкое тело сольется с ее телом. У нее перед глазами проносилась картина: она в объятиях Алека. Его рот прижимается к ее губам, его руки, как руки пирата, ощупывают каждый дюйм ее тела. Разжигая ее, пленяя ее, очаровывая.

Спать расхотелось. Усталость исчезла. От этих мыслей, от возбуждения вдруг прилила кровь, начало жечь кожу. Сумасшествие.

Когда они дошли до коттеджа, Алек сразу прошел на кухню. Почистил рыбу, завернул ее и убрал в холодильник. Сара немного понаблюдала за ним, но от запаха ее затошнило. Ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь или сделал что-нибудь такое, что показало бы: он реагирует на нее так же, как и она на него.

Вот тебе и взаимные чувства, думала она, поднимаясь по лестнице, чтобы вздремнуть. Натянув легкое одеяло, она повернулась на бок, стараясь удобно устроиться, расслабиться. Стараясь вразумить себя. Но ее не оставляла досада на то, что он так быстро позабыл об удовольствии, которое они испытали сегодня утром. Нет, такие трудоголики, как Алек, безнадежны. Что бы ни происходило, работа прежде всего. Однажды она уже поняла это, зачем же начинать сначала?

* * *

Сара спала неспокойно, проснулась только к вечеру, но не почувствовала себя отдохнувшей. Оставшись в доме одна, она долго стояла под теплым душем, потом вымыла голову. Волосы быстро просохли, и она вышла на крыльцо, наслаждаясь спокойствием наступающего вечера.

Когда же вернется Алек? — подумала она и тут же себя одернула. Она независима. Он ей вовсе не нужен. У нее есть книги, журналы, которые надо просмотреть, к тому же есть о чем серьезно подумать.

При этом она оставалась на крыльце и смотрела на дорогу.

Чуть позже, взглянув на часы, она увидела, что время близится к семи, и ей захотелось есть. Слишком часто в прошлом она напрасно по вечерам поджидала Алека.

Поставив в гриль рыбу, она приготовила салат, взяла кукурузный хлеб. Когда обед был готов, накрыла на стол и села есть. Вид из окна был чудесный, солнце все еще сияло на небе огненным шаром, но уже садилось за высокими деревьями.

В последние дни она много времени проводила с Алеком, и теперь ей не хватало его. Он всего лишь партнер, сосед, с которым приятно поболтать за обедом, уговаривала она себя.

Почему же ей казалось, что она себя обманывает?

Накрыв его тарелку, Сара отставила ее. Он сможет подогреть еду, когда вернется — если уже не поел в главном корпусе.

Алек открыл дверь и приготовился к обвинениям и жалобам.

Гостиная была пуста. Две лампы отбрасывали мягкий свет. В воздухе носился слабый запах приготовленной рыбы. У него потекли слюнки. Он открыл дверь в кухню. Там было темно и пусто. Прислушался — тишина. Может быть, Сара вышла? Он вернулся в гостиную, положил портфель на диван. Ему пришлось задержаться дольше, чем он рассчитывал. Поэтому он ожидал, что Сара будет его ругать, выражать недовольство тем, что он опоздал к обеду. Обидится и рассердится, что он опять предпочел работу отдыху. Но ведь у него уважительная причина. Правда, уважительная. Он услышал шум в ванной. Быстро поднявшись по лестнице, прошел в короткий коридор. Дверь была закрыта, но он услышал, что Сара там что-то напевает.

Алек легонько постучался.

— Привет, Алек. — Ее голос был бодрым и радостным. — Тебе нужно в ванную? Я выйду через несколько минут.

— Нет, я только что пришел домой и не мог понять, где ты.

— Я принимаю пенистую ванну.

Он прижался лбом к двери и закрыл глаза, представив себе ее розовую кожу, разгоряченную и прихотливо покрытую пузырьками. Ему хотелось обтереть своими руками эту влажную, разогретую кожу, стереть пузырьки и…

— … так что тебе нужно только разогреть, и все равно будет вкусно.

— Что?

— Обед. — Она повысила голос. — В холодильнике. Разогрей. Если только ты уже не поел.

— Нет. Ты приготовила рыбу?

— Да. И получилось очень вкусно! Иди поешь.

Еда и вправду оказалась вкусной. Сара всегда отменно готовила. Он пожалел, что его не было, когда она только что приготовила рыбу. Представлял себе ее гордость — ведь это был их сегодняшний улов.

Услышав, как наверху открылась дверь, Алек насторожился. Спустится она или уже собралась лечь спать? Он закончил еду и поставил пустую тарелку на конец стола, не сводя глаз с лестницы.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сара полностью расслабилась и была в отличном настроении. Она подумывала было лечь в кровать, но было еще рано, и она знала, что не сумеет заснуть. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что выглядит вполне прилично и вполне может поболтать перед сном с Алеком. Длинный розовый халат был ей очень к лицу.

Никакой косметики, решила Сара. Набрав в легкие воздуха, она стала спускаться.

— Обед был превосходный, — похвалил он, когда она спустилась с лестницы. Он поднялся со стула и жестом указал на диван.

Лучше держаться на расстоянии, подумала она, подходя к креслу.

— Я рада, что тебе понравилось. Особенно вкусно было с пылу с жару.

— Сожалею, что я запоздал.

Она пожала плечами.

— Это твой отпуск, ты волен проводить его, как тебе будет угодно. — Довольная своим небрежным тоном, Сара отвела взгляд. Ей очень хотелось смотреть на Алека, но она не осмеливалась доставить себе такое удовольствие.

— Произошло нечто неожиданное.

— Ммм.

— Помнишь, я говорил тебе, что мое дело будет слушаться в суде, когда я вернусь?

Она кивнула.

— Но мы нашли непредвиденного свидетеля, и это спутало все карты. Я пытаюсь отсюда скоординировать изменения в наших действиях. Мне нужно поговорить с помощником по правовым вопросам, с адвокатом противоположной стороны и с чиновником, производящим аресты.

— Это испортит тебе дело? — спросила она, довольная, что он говорит с ней о работе. Раньше это случалось очень редко.

— Может. — Алек еще какое-то время рассказывал о ситуации. Потом вдруг замолчал. — Извини, тебе, должно быть, это скучно.

— Нет. Очень интересно. Мне уже приходило в голову, что я многое потеряла, так и не увидев тебя в суде. Жалею об этом. И может, как-нибудь зайду посмотреть, как ты работаешь.

Сара чуть не рассмеялась, увидев его лицо. Очевидно, он был поражен.

— Скажи мне, когда соберешься, и я позабочусь, чтобы у тебя было место в первом ряду.

— Наверное, я так и сделаю.

Они замолчали, неотрывно глядя друг на друга. Сара почувствовала волнение внутри. Кожу обдало жаром, появилось легкое возбуждение. Но тут толкнулся ребенок, и очарование прошло. Что она делает? Накануне развода она не должна флиртовать с Алеком. Правда, ни один из них не произнес этого ужасного слова — «развод». И сейчас неподходящий момент.

— Я пожалуй, пойду наверх, — сообщила она, вставая.

— Пообедаем завтра вечером в главном корпусе? Я заказал столик. У них хороший эстрадный ансамбль, я сегодня слышал, проходя мимо ресторана. Мы могли бы остаться на танцы.

Саре хотелось ответить «да». От этой мысли едва не закружилась голова. Но что-то сдерживало ее.

— Не знаю…

— Соглашайся. Хоть один вечер отдохнешь от готовки.

— Ну что ж, согласна, спасибо. — А она-то подумала о романтическом свидании. Неужели он настолько прозаичен? Ладно, почему бы в самом деле не пообедать в главном корпусе?

— Спокойной ночи. — Проходя мимо него к лестнице, она в какое-то мгновение подумала, что он протянет руку и…

— Спокойной ночи, Сара.

На следующее утро, когда Сара вошла на кухню, Алек сидел за столом, а перед ним лежала гора каких-то веревок. В воздухе стоял аромат кофе. Он поднял на нее глаза.

— Я приготовил кофе.

— Чудно пахнет. Жаль, что я не могу себе этого позволить. А чем это ты занят?

— Гамак. Джеймс заходил несколько минут назад. Они с Хилари сегодня уезжают домой. Гамак они получили в администрации и говорят, что в нем очень приятно понежиться в тени.

— Не помню, когда я лежала в гамаке, — сказала она, наполняя чайник водой. — А ты можешь его подвесить?

— Да, Джеймс показал мне, где крючки. — Алек поднял глаза. — Он двойной.

— А-а.

— Говорю тебе об этом, на случай если у тебя появится обманчивая идея, что ты будешь отдыхать в нем сегодня днем в одиночестве.

Она протестующе помахала рукой.

— Пожалуйста, не беспокойся! Ты отправишься в главный корпус, а гамак будет полностью в моем распоряжении.

— Не будьте так уверены, дамочка. У меня огромное желание испробовать гамак. Точно такой же был у дедушки и бабушки. Мы с Уайаттом ссорились из-за того, кому в нем лежать, пока не составили график.

— Полагаю, и мы могли бы это сделать, — согласилась она.

— Составить график?

Кивнув, Сара взглянула на него. Веселые огоньки в его глазах гипнотизировали. Она улыбнулась и подняла брови:

— А почему бы и нет?

— Ничего не выйдет, милая. Если только ты не займешь гамак с девяти до полуночи.

— А ты в таком случае — дневное время с часу до трех?

— Справедливо.

— Мечтать не запретишь, Блэкстоун. Я иду вне очереди, я беременная женщина.

— А я, имея совесть, не смогу оставить тебя и ребенка одних в этой штуковине. А вдруг вам будет трудно подняться? Мы знаем, что тебе часто требуется посещать одно заведение.

— Это нечестный удар!

— Испробуем его после ленча.

— Может быть. — От мысли, что они вместе будут лежать в гамаке, она едва не забыла про завтрак. А вспомнив, использовала это как причину, чтобы вылезти из-за стола. Подойдя к холодильнику, она достала яйца, шпинат и сыр.

— Так чем ты хочешь заняться сегодня утром? — спросил Алек, откинувшись на спинку и наблюдая, как она готовит.

Ощущая на себе его взгляд, она занервничала. Смутилась.

— Не знаю. А разве ты не будешь работать?

— Сегодня нет. Я запустил в ход расследование, нужное мне для процесса. Поручил проделать подготовительную работу.

Сара в изумлении обернулась.

— Поручил?

Он кивнул.

— Так как насчет водного велосипеда? С лодкой у нас хорошо получилось.

— Не передумал? — спросила Сара, когда они стояли на пристани и рассматривали ненадежный на вид водный велосипед. Два места рядом, у каждого на полу педали, которые приводят в движение лопасти сзади.

Алек посмотрел на озеро.

— Я всю неделю наблюдал, как люди на них катались. Никто не перевернулся.

— Вряд ли будет весело, если мы опрокинемся, — нерешительно заметила она. Встряхнув головой, усмехнулась. — Давай попробуем.

Она осторожно залезла на велосипед и села. Алек устроился рядом.

Они сидели, прижавшись друг к другу — его нога касалась ее ноги. Она затаила дыхание.

— Ну вот, теперь мы зависим только от самих себя, — сказал он, приподнимаясь и бросая веревку на причал. Велосипед закачался.

— Осторожнее! — взвизгнула Сара. Обняв ее за плечи, он снова уселся.

— Слишком тесно, эти велосипеды, видимо, предназначены для людей помельче.

Они медленно отплыли от причала. На воду падали солнечные блики, высокие ели и сосны, окружавшие озеро, вырисовывались на фоне чистого голубого неба. По поверхности воды плясал легкий ветерок, и от этого было не так жарко.

Когда Алек стал быстрее нажимать на педали, их суденышко пошло кругами. Сара засмеялась и попыталась крутить педали в том же темпе, чтобы велосипед двигался прямо.

День был прекрасный. Сара смеялась шуткам Алека и тайно наслаждалась ощущением его прижатого к ней тела. Его рука лежала у нее на плече, ногой он задевал ее ногу, когда они крутили педали.

— Уайатт и Элизабет лишили себя прекрасного отдыха, — заключила она, когда они повернули обратно к причалу.

— А у тебя нет желания поехать в Европу?

— Нет, здесь лучше. Я говорю на английском, знаю здешние деньги и, не должна то и дело складывать чемоданы и переезжать. Жаль, времени маловато. Такое впечатление, что оно летит.

— У нас есть еще несколько дней.

Она кивнула. Туча на горизонте, видно, знала, что все это скоро кончится. Встретится ли она когда-нибудь с Алеком после того, как они расстанутся? Захочет ли он увидеть ее и их ребенка? Не захватит ли каждого из них собственная жизнь, и тогда на встречи не найдется времени? Ей было грустно думать об этом.

— Что с тобой?

— Ничего. Все в порядке. — Она встряхнула головой и улыбнулась.

Его взгляд был прикован к ней.

— А тебе хорошо? — тихо спросила она.

— Да, Сара, мне хорошо.

Он медленно склонился к ней, руками сжимая ее плечи. Когда его губы прикоснулись к ее губам, она закрыла глаза, чтобы насладиться волшебным ощущением. Они прекратили крутить педали, и их поцелуй все длился и длился.

Наконец Алек открыл глаза и снова закрыл их.

— Или ты здорово умеешь наносить сокрушительный удар по моим чувствам, или у меня опять этот чертов приступ головокружения!

Он осторожно выпрямился, держась за Сару как за спасательный круг.

— Я бы рада отнести это на свои счет, но я так не думаю, — призналась она. — У тебя есть с собой лекарство?

— Нет, у меня пару дней уже ничего не было. Я подумал, что с этим покончено.

— А крутить педали можешь? Нам надо доставить тебя на пристань.

Стиснув зубы, он слегка приоткрыл глаза и кивнул. Медленно крутя педали, они приближались к причалу. Она увидела, что его лицо напряжено. Пристать к причалу — это еще не все, им ведь надо как-то добраться до коттеджа.

— Мы уже почти на месте. Сможешь вылезти? Может быть, мне сбегать к мистеру Симпсону за помощью? — предложила она.

— Нет, мне не нужна помощь.

Типично мужская реакция, подумала она. Но если ей покажется, что ему не под силу этот путь, она плюнет на его реакцию и все равно обратится за помощью!

Алек сумел сам выйти на причал, пока Сара придерживала велосипед, чтобы тот не качался. Потом Сара привязала суденышко и, взяв Алека за руку, медленно повела его к тропинке.

— Я могу и сам, — заметил он.

— Знаю, я так, на всякий случай.

Он насмешливо улыбнулся.

— А если я упаду, ты что, предложишь мне подушку?

— Не упадешь. Дойдем до дома, ты ляжешь и примешь свое лекарство.

— Как я это ненавижу! — взорвался он.

— Не сомневаюсь. — Все, что замедляло его жизненный ритм, мешало ему, он презирал слабость, привыкнув руководить и контролировать.

Он шел, пошатываясь, как пьяный, несколько раз споткнулся, хотя рука его лежала на плече Сары. Хорошо, что она с ним, думала Сара, подозревая при этом, что ему не нравится полагаться на ее помощь.

Когда они пришли в дом, Сара оставила его на диване и легко взбежала по лестнице в его комнату за лекарством. Затем решилась пойти на кухню, приготовить что-нибудь поесть. Она была голодна как волк после утра, проведенного на воде, ноги ныли от усталости.

Алек настоял, что они будут есть, сидя за столом. Беспокоясь, Сара пристально наблюдала за ним, пока он не огрызнулся:

— У меня все в порядке. Нянька мне не нужна.

— Но что тебе нужно, так это больше отдыхать. Можешь быть первым в очереди на гамак.

— Мне не нужно быть первым. Это ты днем спишь, вот и лежи в нем.

— Я могу лечь и позже, а если устану, лягу в кровать.

Он нетерпеливо покачал головой, потом взглянул на нее прищурившись.

— Между прочим, гамак двойной.

— Вот именно, и мы прекрасно устроимся в нем вдвоем. — Она не забыла ни об одном поцелуе. Каково это будет лечь и снова спать рядом с Алеком? Обнимет ли он ее, как раньше? Тесно прижмется? Или повернется на спину и захрапит? О, если бы он притянул ее к себе и стал целовать, ощупывая руками изменившиеся очертания ее тела.

Мысли вертелись в голове, и она старалась отогнать их.

Позволять себе днем вздремнуть было неслыханной роскошью. Но ведь он все еще не оправился после серьезной аварии, а она устала сегодня. Когда родится ребенок и она вернется на работу, этого больше не будет.

— Что ж, ладно, — медленно промолвила она. — Но только если мы будем отдыхать.

— А что еще мы можем делать?

Глядя на огоньки в его глазах, она поняла, что он прочитал ее мысли и что он не согласится просто на отдых. Может быть, заставить его дать обещание? Но это еще больше осложнит ситуацию. Будь что будет. Ожидание переполняло ее.

Они натянули гамак между двумя деревьями, которые Алеку показал Джеймс. Гамак был широким и, если на него лечь, повисал в нескольких футах над землей.

— Не знаю… — Сара с сомнением рассматривала его.

— Я буду первым. — Алекс сел посередине, потом лег на плетеную поверхность, откинулся и поднял ноги. Отодвинувшись, он похлопал рукой по месту рядом с собой.

Гамак укрывала рассеянная тень, в теплом вечернем воздухе носился запах сосны.

Нечего бояться, подумала Сара, осторожно садясь на гамак.

— Немного отодвинься назад, — предупредил Алек.

Но теперь тело ее утратило гибкость, она плюхнулась на самый край, перевернула гамак и с глухим шумом свалилась на землю; Алек вывалился прямо на нее.

Она с удивлением посмотрела на его изумленное лицо, потом рассмеялась.

— Ты считаешь, что это смешно? — спросил он, встав на колени и наклоняясь, чтобы зацеловать ее до бесчувствия.

Сара приподнялась и обвила руками его шею, он потерял равновесие и растянулся частью на ней, частью на земле. Она раскрыла губы и ответила на его поцелуй со всей страстью, которую сдерживала.

И вдруг она поняла, почему день так прекрасен — с нею был Алек. Она снова влюбилась в него. И оттого, что она с ним, все вокруг становилось ярче.

Потрясенная, она попыталась отстраниться, но он не отпустил ее. Его язык бился в ее рту, наполняя все тело трепетным возбуждением. Его твердая грудь прижалась к ней. Ей хотелось пробежаться руками по его мускулам, почувствовать жар его кожи, проверить, имел ли этот поцелуй такую же силу над ним, как над ней.

Когда он слегка пошевелился, она открыла глаза и посмотрела в глубину его глаз. Они молчали, но слова были и не нужны. Ей хотелось продлить этот момент, задержать его. Почему они не могут остаться в своем мире для двоих навсегда?

— Ты в порядке? — спросил он.

Она кивнула и медленно отвела руки.

— Извини, что уронила тебя. Как твоя рука?

Он покачал головой.

— Надо уметь обращаться с гамаком. — Одним гибким движением он поднялся и протянул руку, чтобы помочь ей. — Надо постараться сесть подальше от края, чтобы не сместить центр тяжести.

Они кивнула, удивляясь, как он может говорить об этом. У неё учащенно билось сердце, кожа горела, кровь в жилах бежала с сумасшедшей скоростью, и ей стало так жарко, как будто ее обожгло солнцем. А он говорил таким тоном, будто ничего не произошло. Неужели он так целовал всех знакомых женщин?

Но тут она заметила, что Алек так же часто дышит, как и она, и почувствовала удовлетворение. Пусть он выглядит невозмутимым, но этот поцелуй и его взволновал. Все же есть на свете справедливость!

Точно следуя его указаниям, Сара ухитрилась забраться в гамак без осложнений. Она легла рядом с Алеком и стала смотреть на небо через деревья. Но при этом так остро ощущала присутствие лежащего рядом мужчины, что о сне и думать не могла. Разве можно спокойно отдыхать, когда он так близко?

И все-таки всего через несколько мгновений ее глаза закрылись, и она погрузилась в сон.

Когда Сара проснулась, ее голова лежала на плече Алека, рука была на его груди, а живот прислонился к его животу. Алек придерживал ее рукой. Его запах смешался с запахом сосен. Ветерок доносил слабый аромат каких-то цветов. Его грудь медленно поднималась и опускалась. Он крепко спал.

Боясь двинуться и разбудить его или упасть, она расслабилась. Они давно не были вместе. Было так приятно.

Желая сохранить в памяти этот момент, она постаралась запомнить каждую деталь. Раньше она считала время, проведенное вместе, само собой разумеющимся. А теперь, когда у них не было совместного будущего, нужно было запечатлеть каждое скоротечное мгновение. Насладиться. Сохранить в памяти.

Ребенок зашевелился. Возможно, у нее и не было будущего с лежавшим рядом мужчиной, но у нее был его ребенок. И она очень постарается, чтобы ее ребенку замечательно жилось в семье, даже если их будет только двое. Она научит своего сына или дочь любить беззаветно. И рисковать.

— Ты не спишь? — спросил он.

Она кивнула и потерлась щекой о его плечо, не желая двигаться, не желая нарушать этот особый момент.

— Как себя чувствуешь? Голова не кружится? — спросила она.

— Нисколько.

Шли минуты. Сара улыбнулась — ни один из них не двинулся с места.

Неужели он, как и она, наслаждался этим моментом? Сожалеет ли он о том, что их брак не удался?

Наконец Алек слегка пошевелился, и Сара выпрямилась, насколько это было возможно в раскачивающемся гамаке.

— Ты не передумала пообедать и потанцевать сегодня вечером? — спросил он.

— А не лучше ли тебе остаться дома? Это я к тому, что вдруг с тобой снова случится приступ?

— Я уже сделал заказ. Приступы теперь редки. Сомневаюсь, что сегодня вечером случится еще один.

— Тогда ладно. Я с удовольствием пойду пообедать.

После размеренного, спокойного темпа жизни в коттедже, которым Сара наслаждалась в последние несколько дней, главный корпус показался шумным и набитым людьми. Больше половины столиков в ресторане были уже заняты. Тихо играл ансамбль. Еда была восхитительной, а Алек продолжал ее очаровывать. Они рассказывали друг другу о том, как отдыхали раньше. Ей было грустно оттого, что она о многом могла вспомнить, а он вспоминал только о детстве.

— Тебе надо чаще находить время для отпуска.

Он потер подбородок и медленно кивнул, обвел взглядом зал и остановился на ней.

— Отпуск получился лучше, чем я ожидал. Может быть, из-за компаньона?

— Отпуск проходит веселее, если ты не один, — согласилась Сара, зардевшись от его замечания.

— Хочешь попробовать? — спросил он, показывая на площадку для танцев.

— Конечно, хочу.

— Десерт можем съесть позже.

— Мне ничего не нужно. Я наелась.

Алек встал, и она снова поразилась, каким он был привлекательным в темном спортивном пиджаке, белой рубашке и брюках. На ней был сарафан — самая нарядная одежда из того, что она привезла, и удобные сандалии без каблуков.

Она вошла в его объятия, как будто они много раз танцевали вместе, а между тем, вспомнила Сара, это было всего один раз. Не обращая внимания на его повязку, она прижалась к нему теснее и вся отдалась ритмичной музыке.

— Ты не рассказывал мне, где научился так хорошо танцевать, — заметила Сара, когда он стал замысловато кружить ее. — Я-то думала, что ты твердолобый адвокат, который не вылезает из юридической библиотеки.

Он улыбнулся, глядя ей в глаза. Ее сердце подпрыгнуло. Коленки задрожали, и она едва не наступила ему на ногу. Не хватало еще, чтобы она начала спотыкаться как влюбленный подросток!

— Танцам я научился в колледже. Подумал, что это может способствовать успеху у жены босса на вечерах.

— Чтобы не упустить свой шанс? — подколола она.

— А разве не так добиваются успеха?

— А собственно, для чего он?

Алек закружил ее в танце, а потом постепенно замедлял темп, по мере того как музыка становилась все тише и медленнее.

— Но это же главная американская мечта — добиться успеха.

— А для чего? Что ты будешь делать, когда его добьешься? И когда это произойдет? Когда тебе стукнет девяносто и ты будешь слишком стар, чтобы получать от жизни удовольствие? Или когда станешь миллионером? Когда этому наступит конец?

Он ответил не сразу. Наконец пожал плечами:

— Я пойму, когда это случится.

— Мне кажется, это становится привычкой. И ты просто не можешь остановиться.

— А зачем? Мне нравится то, чем я занимаюсь.

— Но нельзя же быть полностью поглощенным только работой!

Музыка закончилась, и он отпустил ее.

— Я думаю над этим. Видимо, нужно смириться с тем, что мы расходимся во мнениях.

Она кивнула, испытывая грусть из-за того, что он лишает себя других радостей жизни.

Ее замечание задело Алека. У него все шло так, как ему нравилось. В основном.

Когда они направлялись обратно к столу, он наблюдал за нею. Она так гордо держала голову, двигалась с такой грацией, он вдруг поразился тому, с каким удовольствием проводит время на курорте. В итоге он все же немного отдыхает от работы, дав своим сотрудникам чуть больше самостоятельности. Что может оказаться правильным. Время покажет.

А вот время его вынужденного отпуска истекало. Через три дня у него встреча с доктором в Бостоне. Возвращаться сюда он не собирается. Если доктор по-прежнему будет бубнить, что надо еще отдохнуть, он будет отдыхать у себя дома.

И вдруг Алек понял, что эта идея его не привлекает. Ведь там не будет ясноглазой, полной энтузиазма женщины, с которой он проводит здесь время. Не будет озера, около которого так приятно побродить, нельзя будет созерцать окрестности, стоя на крыльце. И рыбу не половишь.

— Я передумала, — сообщила Сара, когда он отодвинул для нее стул. — Я бы съела немного вон того шоколадного творения. — Она кивнула в сторону соседнего столика.

Он подозвал официанта и сделал заказ.

— Наверное, мне не надо было, — заметила она с мечтательным взглядом. На мгновение Алек почти приревновал ее к куску этого дурацкого торта. Захотелось, чтобы Сара таким же образом посмотрела на него — хотя бы один раз!

— Я так люблю шоколад! — Она взглянула на него. — Поделиться с тобой?

— Да. — Ему хотелось получить немного ее торта, ее легкости, ее способности радоваться самым простым вещам. Впервые за много лет работа потеряла важность.

Алек нетерпеливо ждал десерта, съел свою половину за один присест и, как только Сара закончила, снова повел ее на площадку для танцев. Ему нравилось обнимать ее и двигаться с ней в такт музыке. Может быть, наступило время чего-то большего? Она принимала его поцелуи, и принимала с восторгом. Искра страсти вспыхивала в ней всякий раз, когда они соприкасались.

Было поздно, когда он заметил, какой у нее усталый вид.

— Хочешь пойти домой? — спросил он. Она кивнула.

— Я действительно устала. Несмотря на дневной сон. Упражнения на воде и танцы что-то вымотали меня.

Уже через несколько минут джип вез их в полной темноте, только свет фар освещал дорогу да звезды сияли на небе.

Алек взял Сару под руку, когда они поднимались по ступенькам.

— Я сейчас зажгу свет, — сказал он, открывая дверь.

— Я пойду наверх, — сообщила Сара. — Я чудесно провела сегодня время. Спасибо.

Он кивнул. Вид у нее по-прежнему был измученный. Не самое благоприятное время для разведки возможностей большей близости. Он подождет. У него есть еще три дня до отъезда.

— Спокойной ночи.

Он следил, как она поднимается по лестнице, потом посмотрел на часы. Было уже поздно возвращаться обратно в главный корпус, чтобы поработать в гостевом офисе. И поздно звонить секретарше, даже если бы у него и был сотовый телефон.

Может быть, он почитает. У него были приключенческие книжки, оставленные ему Уайаттом.

Испытывая беспокойство, Алек пошел в свою спальню, переоделся в джинсы и вытащил одну из книжек. Из комнаты Сары не доносилось ни звука. Неужели она уже спит?

Он подошел к ее двери и осторожно постучал. Потом повернул ручку. Слегка приоткрыв дверь, он увидел, что она лежит на кровати и крепко спит.

Она спала на боку, подложив одну руку под щеку, точно так же, как на пикнике. Это напомнило ему тот вечер, когда он проснулся в гамаке и ее голова лежала на его плече. Ему тогда надо было сжать ее в объятиях. Зацеловать, чтобы ей нечем было дышать, и посмотреть, куда это их приведет.

А теперь ему нужно было ждать. А ждать Алек не любил.

На следующее утро Сара чувствовала себя неважно. Она едва не застонала от звука дождя, барабанящего по крыше. Ей и так не по себе, а тут еще дождь! Не прогуляешься! И что они с Алеком будут делать в душном коттедже целый день?

Спустившись вниз, она обнаружила, что в доме пусто. Выглянув в окно, несколько минут смотрела на дождь. Все было серым, мрачным и холодным. Слегка дрожа, она пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть.

Рядом с чайником лежала записка. У него был четкий, решительный почерк. Какой и должен быть у мужчины.

Она бросила записку обратно на стол. Ясное дело, он отправился в главный корпус, чтобы позвонить на работу. В связи с неожиданными изменениями в предстоящем процессе ему, наверное, необходимо поддерживать связь. Но он говорил, что сегодня вечером они могли бы пойти в кино. Сара нахмурилась. Отпуск скоро закончится — осталась всего одна неделя. Она не хотела уезжать отсюда.

Разделываясь с тостом, она решила, что проведет день одна. Постарается примириться со своим чувством к Алеку и подумает, как быть дальше.

Когда Алек вернулся, дождь уже прошел. Солнце сияло на деревьях, блестело в каплях воды. От деревьев, от козырька над крыльцом поднимался пар.

— День оказался хорошим, — заключил Алек, входя в гостиную.

Сара оторвала взгляд от книги и кивнула. Он замолчал.

— Что-нибудь случилось?

Она весело улыбнулась.

— Вовсе нет.

Он нерешительно поставил портфель и ноутбук, сел на стул.

— В кино хочешь пойти?

— Спасибо, нет. Не сегодня.

— Что-то все-таки случилось.

Она покачала головой. Он прищурился.

— Ты сердишься из-за того, что я ушел сегодня утром?

Она снова покачала головой.

— Тогда что же?

Надеясь улыбкой прикрыть свое душевное смятение, она пожала плечами.

— Ничего не случилось. Сегодня я без сил. Ноги немного затекли от вчерашней работы педалями. Мне лучше просто остаться дома и отдохнуть.

Он немного помолчал, разглядывая ее, потом выглянул в окно.

— Если не хочешь никуда идти, не ходи. Я и сам не пойду.

— День чудесный, почему бы тебе не прогуляться, не посмотреть, может быть, мистер Симпсон собирается к вечеру на рыбалку, — предложила она.

— Можно. Еще я не против полазить в тех пещерах. Ты точно не хочешь пойти?

— Сегодня нет. Я хочу поскорее съесть ленч и отправиться отдыхать. — Сара действительно очень устала. Но главное — ей хотелось быть подальше от Алека, пока она не наделала глупостей и не выказала своих чувств. Больше всего она опасалась, что он догадается, какое она испытывает смятение.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

И все же Сара почувствовала себя покинутой, когда Алек ушел после ленча. Она смотрела, как он, не оглянувшись, вошел в лес, и ей тут же стало скучно без него. Ему надо было понастойчивее пригласить ее пойти с ним.

Правда, вряд ли она бы пошла. После дождя тропинка слишком скользкая, а она не в состоянии напрягаться. Ей действительно хотелось полежать.

Она пошла в свою комнату, легла и погрузилась в сон, но проснулась, как только ребенок начал свой танцевальный марафон. Почитала немного в ожидании, пока ребенок успокоится, потом глаза ее закрылись.

Было темно, когда Сара снова проснулась, по крыше молотил дождь. Выглянула за дверь. Может быть, Алек вернулся, увидел, что она спит, и пошел в главный корпус пообедать?

Вряд ли. Он бы предупредил ее, если бы не собирался прийти к обеду. И уж наверно, оставил бы свет включенным.

Разве что он ушел до темноты. Но тогда оставил бы записку. Она встала, прошла в ванную, потом спустилась вниз. Зажигая свет, зябко поежилась. В коттедже было уже прохладно. Дождь, подгоняемый ветром, забрызгал оконное стекло.

Записки не было.

Сарой овладело беспокойство. Где Алек? Она выглянула наружу. Не гуляет же он до сих пор! Уже девятый час и совершенно темно.Возможно, он отправился в главный корпус и забыл о времени.

Подойдя к телефону, Сара подняла трубку, чтобы позвонить туда. В трубке была тишина. Телефон не работал. Кто знает, может, он и пытался ей позвонить. Она пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть. Дождь бил в окно, делая вечер еще мрачнее.

К десяти Сара по-настоящему разволновалась.

Она подошла к двери и открыла ее. Ее пронзил сырой холодный ветер. Вот тебе и летняя погода! Человек мог заболеть, попав под такой дождь — особенно без теплой одежды.

В памяти всплыло, как Алек уходил сегодня днем. На нем была хлопчатобумажная рубашка, джинсы и кроссовки. В рюкзак он положил кое-что пожевать и воду. Ни куртки, ни бейсболки, никакой защиты от дождя. Может быть, он попал под дождь? Или, что еще хуже, у него закружилась голова, он упал и еще больше покалечил себя?

Сара захлопнула дверь и огляделась. Что ей делать? Схватив куртку, она бросилась к коттеджу Симпсонов. Может быть, у них работает телефон? Или, может, они видели, как он пришел домой, а потом отправился в главный корпус?

Кругом была тьма. Постучав в дверь, Сара с нетерпением ждала, что ей откроют. Никто не откликнулся. Она нажала на ручку. Дверь открылась, и она вошла внутрь. В коттедже была такая же планировка, как и у Сары, поэтому она быстро нашла телефон на столике. Линия была отключена.

Она почти побежала обратно к себе. Закрыла дверь, оперлась на нее и тут заметила ноутбук на полу у дивана. Алек бы не пошел без него в главный корпус.

У нее было два выхода: постараться самой найти Алека или пойти в главный корпус и попросить помощи. Но сможет ли она добраться до главного корпуса, а потом еще помочь в поисках?

Когда ребенок брыкнулся, она нежно погладила живот.

— Кавалерия идет на помощь. Это должны сделать мы, малыш. Мы должны отыскать твоего папочку.

Меньше чем за десять минут Сара собрала в рюкзак одеяла, сухую одежду для Алека, куртку и походную аптечку. Она приготовила горячий кофе и налила его в термос. Взяла немного легкой еды. Надев теплую куртку, она накрылась большим пластиковым пакетом и натянула на голову старую шляпу. Защитилась от дождя, как могла. Когда она собиралась в отпуск, то не особенно рассчитывала на дождь.

В доме было несколько фонариков. Она взяла их все. Оставив записку на случай, если Алек вернется раньше ее, она отправилась в путь.

Немного пройдя по тропинке, Сара поняла, что в темноте и под дождем двигаться по ней куда труднее, чем солнечным днем. Фонарик давал не слишком много света, да и тот, казалось, поглощали мокрые иголки и вязкая грязь. Но она упорно пробиралась вперед.

— Алек! — то и дело звала его Сара. Споткнувшись, она пошла медленнее, осторожно выбирая дорогу. Нельзя было позволить себе упасть, но ее подстегивала тревога. Дождь не прекращался. Раскачивающиеся деревья казались чужими и грозными. Ей стало страшно. Но Алек был где-то здесь в ночи, и она должна была ему помочь. Разве могла она поступить иначе? — Алек!

Далеко ли до луга, где они устраивали пикник? Не отправился ли он в пещеры? Но в этом случае, конечно, он пошел бы к дому, когда снова начался дождь.

Или он решил спокойно переждать его в сухой пещере?

— Алек! — Сара продолжала брести вперед. Рука, державшая фонарь, дрожала от холода. Подгоняемый ветром дождь попадал ей за воротник куртки. Пару раз она оступилась и упала на колени. Но продолжала поиски. Страх за Алека возрастал с каждым шагом. — Алек!

— Сара! — Его голос был слабым. Но с какой стороны он послышался?

Она чуть не расплакалась.

— Где ты? — С трудом пробираясь дальше, она ничего не видела, кроме маленького светового пятна под ногами. — Алек, где ты? — Она подняла фонарь и сделала им полный круг в надежде, что он увидит свет.

— Я вижу тебя. Осторожнее, очень скользко. Возьми немного влево.

Она заскользила дальше по тропинке, у ног ее в тусклом свете поблескивали камни и гравий, а между ними ручейками стекал дождь.

— Ты приближаешься, — снова послышался голос Алека. — Я справа от тебя, Сара. Но осторожнее. Скользко.

Осветив вокруг фонариком, она увидела его.

— Что случилось? — спросила она, взбираясь по камням.

— У меня опять случился проклятый приступ головокружения, я оступился, упал и растянул ногу. — Он заглянул ей за спину. — Ты одна?

Сара почувствовала облегчение. Когда она услышала его голос, голова ее пошла кругом.

— Конечно, одна, кого, по-твоему, я могла подцепить?

— А какого черта ты делаешь здесь, в такую погоду, в твоем положении? Ты же могла ушибиться!

Осторожно пробираясь между камней, она заторопилась к Алеку. Луч фонарика упал на него.

— Я беспокоилась!

— Знаешь, тебе все же иногда бывает нужна нянька. Почему ты не обратилась за помощью в администрацию?

— Я пыталась позвонить, но телефон не работает. Раз я не смогла вызвать джип, значит, мне нужно было туда идти, а я не была уверена, что сумею в темноте пройти весь этот путь. К тому же я думала, что встречу тебя ближе к дому.

— Черт возьми, не могу поверить, что ты решилась выйти в такую погоду!

Она присела около него на колени и упала в его объятия.

— А что мне было делать? Симпсоны ушли, а другой коттедж по-прежнему свободен! Я подумала, как же так — ты в такую погоду без куртки.

Он крепко прижал ее к себе.

— Чертовски глупый поступок.

— Только ногу растянул, а больше ничего? Головой не ударился? Не замерз?

— Да нет, я справлюсь. Но ты ведь могла упасть и ушибиться! И к тому же рисковала здоровьем ребенка.

— Немного замерзла, а в остальном все в порядке. Честно. Я шла осторожно. Не могла же я бросить здесь отца своего ребенка. Пошли, нам надо добраться до коттеджа. Сможешь дойти, если обопрешься на меня?

— Попробую. — Он поднялся и закачался, стоя на левой ноге. Медленно оперся на Сару. Она приготовилась выдержать его вес. Учитывая, что надо было пройти по камням, потом по грязной дорожке, и все время под проливным дождем, вряд ли они смогут благополучно вернуться домой.

— Что здесь? — спросил Алек, толкнув ее рюкзак. Осуждая ее за безответственный поступок, он был поражен тем, с какой твердой решимостью она пришла ему на помощь. Впрочем, Сара всегда была преданной женой.

— Одеяло и горячий кофе, немного еды.

— Я несколько часов мечтал о горячей еде. Сегодня нам не добраться домой, Сара. А пещеры рядом. Там, по крайней мере, мы сможем укрыться от дождя и ветра. А если повезет, найдем сухих щепок и разведем костер.

Идти по камням было очень трудно. Алек знал, как дойти до пещер, которые он осматривал днем. Кое-как они добрались до ближайшей из них.

Оказавшись под каменным выступом, он отпустил плечо Сары и с приглушенным стоном сел на земляной пол.

— Как ты? — спросила она, опускаясь возле него на колени и трогая его руку. Она не представляла, что делать, если ему плохо.

— Скоро приду в норму. Как насчет кофе? Я замерз!

— У меня есть кое-что еще, — самодовольно ответила она, расстегивая молнию рюкзака. Вытащила одеяло, термос, носки. Сначала протянула ему термос, а потом одежду.

— Я принесла тебе запасную одежду.

— Ты умная женщина, Сара Блэкстоун.

— Переохлаждение очень опасно, даже в летнее время. А сегодня просто холодно.

Он снял рубашку, отбросил ее и надел сухую. А пока он ее застегивал, она пыталась развязать шнурки на его кроссовках.

— Не утруждай себя, я просто их сброшу.

— И с больной ноги тоже?

— Жаль, нечем разрезать шнурки.

— Шнурки тебе еще пригодятся, когда завтра мы пойдем домой, — пробормотала она. — Вот. Одну сняла. Жаль, что свет такой тусклый.

Он держал фонарик, пока она развязывала шнурок на другой кроссовке и осторожно снимала ее. Коснувшись холодного, сырого носка, она нахмурилась:

— У тебя лодыжка распухла.

— Но не сильно. Нога в холоде — как раз то, что надо при растяжении.

— Надень остальную одежду, пока я поищу хворост, — бодро произнесла она, включила второй фонарик и осветила внутренность пещеры. Поднявшись, обошла все вокруг, поднимая то тут, то там палку, сучок, сосновые веточки.

— Теперь мне славно. Нашла какой-нибудь хворост? — позвал Алек веселым голосом. Она подняла глаза, он был довольно далеко. Пещера оказалась гораздо больше, чем она предполагала. Собрав весь найденный сушняк, она быстро пошла к нему. Его мокрая одежда была свалена в кучу, а он свернулся калачиком под одеялом. Она сложила хворост кучкой, села на пятки.

— В рюкзаке есть спички. В походной аптечке.

— Готовая ко всему девушка-скаут. — Алек поднял глаза и встретился с нею взглядом. — Спасибо, Сара, я у тебя в долгу. Но знаешь, до сих пор не могу поверить, что ты рисковала своей собственной безопасностью и безопасностью ребенка.

— Но ты ведь пошел бы искать меня, — просто сказала она.

— Да, но я не на девятом месяце беременности.

— Я была осторожна. — Она поймала спички, которые он ей бросил, и быстро разожгла огонь. Уже через несколько секунд перед ними весело пылал костер. Только теперь тревога оставила Сару.

— Иди, сядь сюда, — Алек похлопал по сухой земле около себя.

Она подошла и села, прижавшись бедром к его бедру. Он накинул одеяло ей на плечи, потом открутил крышку термоса с кофе.

Почувствовав внезапную усталость, она прислонилась к нему.

— Я так испугалась, — тихо промолвила она.

— Я бы пришел утром. Ты же знала, что я справлюсь.

Она кивнула, ни на минуту не поверив этому. Люди умирают от переохлаждения. Глядя в темную ночь, она вздрогнула. По-прежнему шел дождь. Даже у костра воздух был прохладным. Если бы Алек провел ночь в мокрой рубашке и джинсах, ему пришлось бы несладко.

— Сможешь дойти до дома утром? — спросила она, когда он допил горячий кофе.

— Кто знает. Посмотрим, как поведет себя лодыжка. Если не смогу, то, по крайней мере, здесь мне тепло и сухо. А ты сможешь вернуться и попросить помощи.

Шевельнулся ребенок. Когда Сара инстинктивно положила руку себе на живот, Алек накрыл ее своей рукой и тоже почувствовал движение их ребенка. На какую-то долю секунды Сара ощутила блаженство.

— Ты так и не сказал, кого тебе больше хочется, — тихо произнесла она, — девочку или мальчика?

— Мне подойдет здоровый малыш. Меня больше беспокоит, что у ребенка будет только мать. У меня был отец, но не было матери.

— А у меня не стало отца, когда мне исполнилось девять лет. Разведенные матери и отцы, по крайней мере, могут видеться со своими детьми. Тебе не повезло, твоя мать почему-то не приезжала к тебе. Но мы-то сможем что-нибудь придумать — если ты хочешь участвовать в жизни ребенка.

— Конечно, хочу. Я… — он замолчал.

— Что?

— Ничего. — Он снял руку и посмотрел на огонь. — Ты довольна тем, как все получилось? Если бы ты начала все сначала, ты бы вышла за меня замуж?

— Я бы очень хотела, чтобы у нас все сложилось по-другому. Если бы мы стали счастливой парой. Если бы мы смогли отпраздновать пятидесятилетие совместной жизни, как Симпсоны. Я-то надеялась на это. — В сердце появилась знакомая боль. И когда только они сбились с пути?

— Я устал. А ты хочешь поспать?

Сара кивнула.

— Только посмотрю, нет ли в пещере еще хвороста. Этого хватит ненадолго. А мне кажется, к утру будет еще холоднее.

Вскоре она наскребла в пещере все, что могло гореть. Немного они положили в костер, остальное сложили в сторонке, чтобы подложить в костер ночью.

Убедив ее лечь у огня, Алек прилег рядом с нею на одно одеяло, а вторым накрыл их обоих, и Сара скоро задремала.

Она проснулась ночью и обнаружила, что лежит в объятиях Алека. Он раскрыл куртку и прижал ее прямо к своему сердцу. Ей было очень тепло и удобно. Если бы только пол был помягче!

Прижавшись теснее, она снова погрузилась в сон.

Разбудил ее холод. Открыв глаза, она слегка пошевелила пальцами ног. Теперь она прижималась к Алеку спиной. Его грудь была теплой стеной, его руки обнимали ее. Ноги, однако, даже в туфлях замерзли.

По проникавшему в пещеру свету Сара поняла, что уже рассвело.

Она села и вздрогнула. Воздух был холодным, но дождь прекратился. Кусочек неба, который она видела, был темно-голубым. Сквозь верхушки деревьев проглядывало солнце.

— Доброе утро, — приветствовал ее Алек. Она повернулась и улыбнулась ему, сердце ее замерло. Вид у него был потрясающий и такой сексуальный! Спутанные волосы так и просили пригладить их. А она, наверное, выглядела этакой ветренной кошкой. Он встретился с нею взглядом и не стал отводить его.

— Жаль, что у нас не осталось горячего кофе, — заметила она, волнуясь, и отвернулась.

— Пора направляться к дому. Я люблю вылазки на природу, но это уже делается смешным.

С трудом поднявшись, Сара нагнулась и начала складывать одеяла. Костер догорел еще рано утром, осталась лишь горстка пепла. Набив рюкзак, она посмотрела на его мокрую одежду.

— Я положу ее в свой рюкзак. Чтобы не замочить одеяла, — заметил он, как будто читая ее мысли.

Алек стал обуваться и слегка застонал, когда попытался надеть кроссовку на больную ногу.

— Они сухие? — спросила она.

— Нет. Но все же немного подсохли у костра, так что не будут пропускать воду при каждом шаге.

Спустя несколько минут они приготовились идти. Сара мельком оглядела пещеру и покачала головой.

— Я совсем не так хотела обследовать пещеры. Полагаю, во времена пиратов здесь было теплее.

— А я бы согласился играть в пиратов только с тобой, — угрюмо добавил Алек, пытаясь наступить на больную ногу.

— Подожди! — Она подошла и подставила плечо.

— Сегодня лучше, — сообщил он.

— Будет хуже, когда мы дойдем до дома. Щади ногу, насколько это возможно. Путь долгий. Вообще-то я могу пойти вперед и привести кого-нибудь помочь тебе.

— Я справлюсь. Пошли.

Симпсоны увидели их издалека и поспешили на помощь. Через несколько минут Алек уже сидел у них в коттедже; оттуда позвонили в администрацию и попросили джип, чтобы отвезти его в пункт первой помощи. Миссис Симпсон угостила их горячим сладким чаем и вкусными булочками с корицей, которые она только что испекла.

— Мне очень жаль, что вчера вечером нас не было дома. Мы пошли в главный корпус пообедать и остались потанцевать, — объяснила она, когда Сара рассказала ей о своей неудачной попытке обратиться к ним за помощью. — Миссис Симпсон разволновалась: — Просто не могу поверить, что вы выходили в такую погоду!

— Именно это я ей и сказал, — строго заметил Алек.

— Я упорная, — ответила с улыбкой Сара. Алек прищурился, но смолчал.

Было уже время ленча, когда в пункте первой помощи Алеку забинтовали лодыжку и выдали болеутоляющие таблетки. Сару тоже осмотрели и нашли, что она в хорошей форме.

В администрации настояли, чтобы они поели за счет заведения, прежде чем вернутся в свой коттедж.

— Хотят убедиться, что мы не подадим жалобу, — иронично откомментировал Алек, когда они уселись у одного из высоких окон, выходящих на озеро.

— Да нет, я думаю, это красивый жест с их стороны. Они же не несут ответственности за погоду или твои приступы головокружения, — возразила Сара. Она осмотрелась, потом взглянула на Алека: — И это смело с их стороны. У нас не слишком приличный вид по сравнению с большинством гостей.

Он встретился с нею взглядом.

— Мне кажется, ты очень красива.

Сара широко раскрыла глаза. У нее перехватило дыхание — она так дорожила его комплиментами.

Когда ленч закончился, они пошли к выходу. Алек шел, тяжело опираясь на выданную ему палку.

— А ты не хочешь заглянуть ненадолго в гостевой офис и справиться о работе? — спросила Сара.

Алек покачал головой.

— Сегодня — нет.

Невероятно!

— А что ты собираешься делать дома? — спросила она.

— Лежать в гамаке и не двигаться до обеда, — был быстрый ответ. Он пытливо посмотрел на нее. — Не хочешь присоединиться?

Она не успела ответить, как с пронзительным шумом подъехал джип и из него выскочил молодой водитель.

— Вас довезти до коттеджа?

Приняв душ, Сара очень устала. Мысль о том, чтобы забраться с Алеком в гамак, была заманчивой, особенно потому, что времени побыть вместе становилось все меньше. Но она понимала, что ей нужно отдохнуть, а это лучше делать в собственной кровати. И уснула еще до того, как он закончил мыться в душе.

Алек заглянул к Саре и был раздосадован, когда увидел, что она крепко спит. Ему хотелось, чтобы она полежала с ним в гамаке. Они дважды спали вместе, и теперь почему-то каждый раз, просыпаясь, он ждал, что она окажется рядом.

Этакое безумие на отдыхе, не более того. Они провели какое-то время вместе, им было хорошо и весело. Но Алек понимал, что, как только вернется на работу, будет по-прежнему завален повседневными безотлагательными делами и не сможет уделять ей того времени, которого она требовала. Она поступила мудро, когда бросила его.

Но его не оставляло навязчивое чувство, что что-то не так.

Он лежал в гамаке и смотрел сквозь верхушки деревьев на темно-голубое небо. Он себя обманывал. Он всегда будет думать о ней — интересоваться, что она делает, особенно с ребенком. Беспокоиться, каково ей, матери-одиночке. Посещений будет недостаточно. Зашевелившись, он сделал неловкое движение, и боль пронзила всю ногу.

— Хорош отпуск, — с досадой проворчал он, чувствуя себя более разбитым, чем в день приезда.

Заведя руку за голову и забыв о гипсе, он освежил в памяти последнюю пару недель. То, что он встретил Сару, было сюрпризом, но все сложилось хорошо. Они ладили друг с другом. Конечно, ничего не решено. Надо ли подталкивать ее к принятию окончательного решения?

А может, она специально мешкала, чтобы сообщить ему что-то в конце их отдыха?

Он о многом передумал, сидя вчера под дождем. И пришел к некоторым неутешительным выводам. Алек долго смотрел в пространство, пока наконец не заснул.

Когда он проснулся, рядом сидела Розмари Симпсон.

— Я не хотела вас будить, но пришла, чтобы пригласить вас с Сарой пообедать у нас сегодня. После таких приключений вряд ли кому-то из вас захочется возиться на кухне. И идти до нашего коттеджа недалеко, Пол может помочь вам, если хотите. А можно принести обед сюда.

Он сел на край гамака и потрогал свою лодыжку.

— Думаю, я в состоянии дойти до вашего домика. Сегодня уже лучше. — Он поднял на нее глаза. — Спасибо.

— Я все еще переживаю, что мы вчера отсутствовали, когда так нужны были Саре! В трудных ситуациях соседи должны помогать друг другу.

— Все обошлось, — заметил Алек.

— Да, но она могла поранить себя или ребенка. Не могу представить, что Сара вот так пошла. Должно быть, она очень вас любит. Я знаю, что она, наверное, умирала от беспокойства! Я бы тоже так реагировала, если бы с Полом что-нибудь случилось. Приходите около семи.

Он посмотрел ей вслед.

«Должно быть, она очень вас любит!»

Однажды такое уже было — она щедро дарила ему свою любовь еще до того, как они поженились, но он беспечно не придал этому значения. Не обращал внимания на свою жену, пока ее чувства не умерли, и все изменилось — она покинула его.

Миссис Симпсон ошибалась. Сара сделала бы то же самое для любого попавшего в беду человека.

«Я не могла бросить здесь отца своего ребенка», — сказала она.

Он поднялся и, хромая, направился к коттеджу. Ему хотелось ее увидеть, убедиться, что с ней все в порядке. Медсестра в пункте первой помощи сказала, что она здорова, но ему нужно было самому убедиться в этом.

Уже подходя к двери, Алек почуял аппетитный запах шоколадного печенья. Он задержался на пороге, глядя, как Сара суетится в кухне. Это вполне доказывало, что для нее все прошло без последствий. На двух противнях остывало печенье. Она открыла духовку и быстро вытащила еще один противень с печеньем. Повернувшись, увидела его и улыбнулась.

Не привиделась ли ему искорка в ее глазах? Проблеск счастья? Возможно.

— Привет, хочешь свеженького печенья? — спросила она, ставя горячий противень на стойку.

Он покачал головой.

— Я хочу только тебя.

Сделав три шага по комнате, он обнял ее и поцеловал. Ее губы были мягкими и теплыми. Кожа пахла цветами и шоколадом. Ее тело, казалось, ожило в его руках, или это оживало его собственное тело? Он не мог оторваться от нее.

И при этом ему нужно было сообщить ей, что через два дня он уезжает.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сара со смешанными чувствами отнеслась к приглашению Симпсонов. Она, конечно, обрадовалась, что не нужно варить обед, но была недовольна, что придется делить Алека с другими. Ей бы хотелось, чтобы он принадлежал только ей.

Какое эгоистичное, однако, желание, думала она, причесываясь и накладывая легкую косметику. Она надела сарафан, взяла свитер на прохладное вечернее время и стала спускаться с лестницы. Алек стоял в дверях и смотрел на озеро. Он слегка опирался на палку.

Сара удивилась: она ожидала увидеть его на диване читающим сообщения или делающим пометки в документах. Неужели он весь день не приступал к работе? Или он управился со своими делами, пока она спала днем?

Он услышал ее, обернулся и стал смотреть, как она спускается по ступенькам. Она смутилась и внезапно ощутила, как сексуально выглядел Алек.

Он загорел за это время, из его глаз исчезло напряжение. Волосы стали длиннее, и, это ему очень шло.

Если бы не повязка и палка, он бы выглядел здоровым и сильным, способным сразить дракона.

Да вот только драконов в своей жизни мы с ним придумали сами, с грустью подумала она.

— Давай не будем там долго засиживаться, — попросил Алек.

Она удивилась и кивнула; ее настроение улучшилось. Он так же хотел быть с нею, как она — с ним?

— Прекрасно. Только ведь неудобно взять и убежать.

Он вскинул бровь.

— Почему? У меня может сделаться приступ головокружения.

— Не получится, — ответила она, еле сдерживая смех из-за его игривого тона. — Тебя заставят полежать там, пока он не пройдет, а это быстро не бывает.

— Тогда тебе захочется спать, и ты скажешь, что тебе требуется срочно пойти домой и лечь в постель.

Как страстно она желала, чтобы «лечь в постель» означало снова спать вместе с Алеком! Ей не хватало его ночью. Не хватало той близости, какая была у них в первые месяцы их совместной жизни.

Пока они шли к коттеджу Симпсонов, Сара раздумывала, а не стоило ли ей приложить больше усилий, чтобы он проводил отпуск с нею? То, что она отобрала его сотовый телефон, помогло. Алек еще должен попросить отдать его.

И он не ходил в гостевой офис ни вчера, ни сегодня.

Сара была поражена его странным поведением, но не успела обдумать, что из этого следует. Их встретили пожилые супруги, и уже очень скоро они сидели под деревьями, где воздух был напоен ароматом жарившейся свинины.

В течение вечера Сара часто ловила на себе взгляд Алека. Один раз она в немом вопросе подняла брови, но он лишь покачал головой и отвернулся.

Был уже одиннадцатый час, когда они вернулись к себе. Саре понравилось у Симпсонов, Алеку, кажется, тоже. Она убедилась в том, что он может не упоминать о работе.

— Они милые, верно? — спросила она, когда он включил свет.

— Да. У них, видимо, много общего, как ты думаешь?

— Полагаю, да. Мне понравилось, как они говорили о своих семейных традициях.

— А как ты думаешь, Сара, у нас есть что-нибудь общее? — спросил он.

Она помолчала, опершись о перила.

— Мы не слишком старались, верно, Алек? — с сожалением заметила она. — Мы оба уже успешно работали, когда поженились, и оба пытались жить так же, как жили раньше. К тому времени, когда я поняла, что требуется нечто другое, было слишком поздно.

Она села на ступеньку, опершись локтями на колени и положив подбородок на ладони.

— Нам, наверно, следовало давно познакомиться с Симпсонами или с похожими на них людьми. С кем-то, кто дал бы нам совет. — Она задумалась на минуту. — А что касается общего, то мы любим вместе рыбачить.

Он пожал плечами, продолжая смотреть на нее.

Она наморщила нос, словно вот-вот заплачет.

Неужели у них нет ничего общего, ничего такого, на чем можно построить совместную жизнь? Она любила его! Хотела прожить с ним всю жизнь. Разве это так уж невозможно?

— Мы могли бы отправиться завтра. А если твоей лодыжке станет лучше через день или два, мы могли бы пойти в главный корпус позавтракать и побродили бы по воде у пляжа. Там мелко и вода теплее на пару градусов, чем в самом озере.

Он покачал головой.

— Я уезжаю, Сара.

У нес замерло сердце.

— Уезжаешь? Когда?

— Послезавтра. Я должен быть на приеме у врача на следующий день.

Она смотрела на него.

— Но ты ведь вернешься, да? Уайатт зарезервировал это место на три недели. У нас еще есть уик-енд.

Не слыша ответа, она вскочила.

— Нет, ты, конечно, не вернешься! Зачем тебе опять приезжать сюда? Ты будешь в Бостоне, зайдешь в свой офис, начнешь заниматься своим неожиданным свидетелем, применяя новую стратегию, и вернешься к обычному своему укладу жизни. — Она повернулась, взбежала по лестнице и захлопнула за собой дверь спальни. По мере того как ею овладевала злость, желание плакать исчезло. Как она могла быть настолько глупой, что подумала, будто у них есть шанс для совместной жизни, будто Алек изменился, только потому, что на день забыл о работе? Она мерила шагами маленькое пространство комнаты, и гнев ее рос. Гнев или грусть из-за утраты будущего, которое в последние несколько дней так заманчиво маячило перед нею?

Она остановилась и сделала глубокий вдох. У нее осталось только завтра. Один последний день. А потом пустота одиночества.

Зашевелился ребенок, и она легонько похлопала по животу.

— Если нам осталось только завтра, это будет самый лучший день! — торжественно пообещала она.

Рано утром следующего дня Сара проскользнула через холл и постучала в дверь Алека.

— Хм? Что? — Дверь широко раскрылась. У Алека был очумелый вид. — Что? Ты в порядке, Сара?

Она улыбнулась, глядя на него, и вновь поразилась его сексуальности.

— Да. Пора на рыбалку. Лучше всего ловить рыбу на рассвете, так ведь?

Он провел рукой по волосам. Несмотря на все усилия, она не могла оторвать взгляд от спутанных темных волос на его груди. Пижамные штаны опустились ему на бедра. Она с усилием встретилась с ним взглядом.

Потом, не в силах остановить себя, потрогала кончиками пальцев его грудь. Всего один раз.

Он схватил ее руку и обнял ее. К ней прижалась эта теплая грудь, и он опустил голову, чтобы накрыть губами ее губы. Он был теплым и сексуальным, и она хотела его больше всего на свете.

Ее щекам была знакома и приятна его утренняя щетина. Его губы были убеждающими и властными, и она со всей страстью ответила на его поцелуй. Она любила этого мужчину.

Он медленно оторвался от нее и посмотрел ей в глаза.

— Я не хочу завтракать, не хочу идти на рыбалку, — заявил он своим низким, хриплым, пленительным голосом.

Если бы только она осмелилась предложить альтернативу завтраку — пойти вместе в постель и провести в ней целый день.

А почему нет? Они все еще женаты. Больше двух недель были друг с другом. Целовались, смеялись, танцевали, пережили приключение. Почему же не совершить последнее приключение — последнее в жизни?

Ее глаза смотрели в его глаза, ее сердце замерло. Как она сможет? Ведь если предложить такое, пути назад не будет. Он настороженно смотрел на нее, и выражение его лица менялось. В его глазах вспыхнуло желание. Может быть, ей и не нужно ничего говорить? Может быть, он уже знает?

— Сара? — тихо позвал он.

— Если ты не хочешь идти на рыбалку, чего же ты хочешь?

— Вот этого. — Он поцеловал ее, так прижимая к своей груди, как будто она была всем в его жизни, и надо было держать ее крепко, чтобы не отняли.

Может быть, она сумеет показать ему, как многого он лишится в жизни, предпочитая работу всему на свете?

— Давай, Сара, выясним, что у нас общего, — произнес он у ее губ, медленно повернулся и повел ее к смятой постели.

Она попыталась запечатлеть в памяти каждое движение, каждое касание его пальцев, чтобы потом на протяжении лет вновь переживать сегодняшнее блаженство. Они медленно опустились на кровать, обнимая друг друга.

— Я хочу тебя, Сара, — пробормотал он у ее горла, и его поцелуи вызвали трепетный восторг.

Я люблю тебя, молча отвечала она, стараясь показать ему все, что она испытывала.

Солнечное тепло, проникающее сквозь высокое окно, смешивалось с жаром, идущим от тела Алека. Его губы делали с нею ужасные вещи, заставляя вспомнить ночи, смятые простыни и страстную любовь, которой они предавались, когда только что поженились.

У нее навернулись слезы, когда она подумала о прошлом и о том, как они разошлись. Нет, она не могла допустить, чтобы у них все разрушилось. Она упивалась его прикосновением.

Она прошлась руками по его коже, наслаждаясь своим правом мучить, ласкать, поглаживать. Ее охватило пламя, и только этот мужчина мог удовлетворить ее желание.

Однако вместо того, чтобы удовлетворить его, он все разжигал это пламя. С каждым поцелуем ее чувства все больше выходили из-под контроля. Каждое легкое прикосновение его пальцев к коже окатывало ее волной утонченного наслаждения. Наконец напряжение достигло опасного уровня, она не смогла больше сдерживаться, и в следующий момент все в ней взорвалось от жара, удовольствия и любви.

Его вскрик секундой позже убедил ее, что, не считая будущего ребенка, у них с Алеком действительно было нечто общее.

Она медленно вернулась на землю. Наслаждаясь волнением и впечатлением. Желая, чтобы время остановилось.

Алек придвинулся к ней и теснее прижал к груди, откидывая влажные волосы и целуя в лоб.

Она мечтательно смотрела на него, собираясь запомнить, если он заснет, как поднимается и опускается его грудь, когда дыхание становится ровным.

Он открыл глаза.

— Что ты будешь делать, когда я уеду? — спросил он, снова откидывая ей волосы и не убирая руки.

Ясное напоминание, что им осталось быть вместе всего несколько часов. Приглушив боль, она пожала плечами:

— Буду продолжать жить, как и собиралась, приехав сюда. Я же намерена была отдыхать в одиночестве. У меня все будет хорошо. Да и осталось всего несколько дней.

— Не ходи одна в пещеры.

— Все будет хорошо, Алек. Не волнуйся обо мне.

Он закрыл глаза и подавил желание спорить с нею. Она права, ему не надо беспокоиться о ней. Но он будет. Разве эти две недели не показали, что она любит рисковать? К примеру, одна ходила вокруг озера. Он не представлял, с какими опасностями это могло быть сопряжено, пока сам не попал в затруднительное положение, а Сара не раздумывая пришла ему на помощь. А ведь она могла упасть, и никто даже не знал бы, где она, где ее искать. Он поговорит с Симпсонами, чтобы они приглядывали за нею в оставшиеся до ее отъезда дни.

А не получится ли, что, пребывая в одиночестве, она задумается о юридическом завершении их брака? Он нахмурился. Ему не хотелось думать об этом.

Честно говоря, он был несколько удивлен тем, что она еще не подала на развод. Может быть, она пойдет дальше в своих планах, когда он уедет?

Ведь ничего не изменилось? Он остался тем, кем был, а она хотела больше, чем он мог дать, верно?

Не в восторге от своих мыслей, он сел и с усилием отогнал их.

Сара взглянула на него.

— Время любви закончено?

— Нет. Я вернусь. Не двигайся.

Она улыбнулась в ответ. И Алеку захотелось снова услышать ее смех, увидеть мерцающий блеск ее глаз. Единственное, чего ему не хватало в своей пустой квартире, это ее заразительного смеха. И, вероятно, ее запаха.

Или, может быть, ему больше всего не хватало ночей в постели, с разговорами до глубокой ночи?

Проклятие, ему потребуются месяцы, чтобы ее забыть. И чтобы все наладилось. Работа требовала и забирала всю его энергию. Когда он вернется, то постарается с головой уйти в работу, чтобы снова прогнать призрак Сары.

Алек поднялся и пошел вниз, чтобы приготовить им завтрак. Он не знал, почему вдруг у него возникла идея завтрака в кровати, но ему нужно было быстро действовать, а не вдаваться в подробности. Он хотел свою жену, и его желание с каждым часом становилось сильнее. Неважно, что они страстно предавались любви всего менее получаса назад. Он по-прежнему хотел ее.

Может быть, он продержит ее в постели весь день!

Что угодно, только отодвинуть новую разлуку.

Она удивилась и пришла в восторг от завтрака в кровати. Они болтали и смеялись, а потом прижались друг к другу, чтобы обсудить имя ребенка.

Когда он снова ее поцеловал, она с готовностью и нетерпением повернулась в его объятиях.

Пролетели часы, и на перистых облаках отразились розовые тени заката, постепенно уходящие в темноту. Они смотрели в окно, все еще тесно прижавшись друг к другу.

— Я рада, что мы провели это время вместе, — призналась Сара.

— Я тоже. — Одна его половина не хотела, чтобы оно кончалось. Другая понимала, что ему нужно бежать, если он вообще хочет обрести равновесие.

Пребывание с Сарой разбудило мечты, которым, как он знал, не дано было осуществиться.

— В котором часу ты уезжаешь утром? — наконец спросила она.

— Джип заедет сюда за мной в восемь. Автобус в аэропорт отправляется от главного корпуса в восемь тридцать.

— Гмм.

Он вдруг испугался слез и упреков. Но Сара не имела обыкновения пускать в ход женские хитрости, чтобы добиться своего. Она всегда была резкой, прямой и откровенной.

И Алек вдруг почувствовал себя полным неудачником. Он не оправдал надежд.

— Оставайся со мной всю ночь, — сказал он, обнимая ее.

Она кивнула.

— Я встану утром и приготовлю тебе завтрак.

— Нет, поспи. Я что-нибудь перехвачу в аэропорту.

Он понимал, что пришло время остановиться. Пора возвращаться к жизни, которую он знал и выбрал. Этот отпуск в мире грез был просто коротким промежутком.

Настоящая жизнь не такая. Пора высвободиться и возвращаться.

На следующее утро Сара все же поднялась вместе с ним и приготовила кофе к тому времени, когда Алек собрал вещи и спустился вниз.

Она улыбнулась, решив взять себя в руки и продержаться эти несколько минут. Время близилось к восьми. Скоро его не будет.

— Это не завтрак, просто кофе. Но я знаю, ты же любишь начинать с него утро, он тебя поддержит, пока ты доберешься до аэропорта.

— Спасибо. — Алек взял кружку и отхлебнул кофе, не отводя от нее глаз.

Она надеялась, что шорты и розовая — ее любимый цвет — рубашка ей идут. Она наложила немного косметики и выглядела как нельзя лучше. Пусть он запомнит ее такой.

— Ах, вот возьми! — Она протянула ему сотовый телефон. — Он может тебе понадобиться.

— Я позвоню тебе, когда ты вернешься в Бостон, — пообещал он, засовывая телефон в карман.

Она кивнула, улыбка получилась вымученная, искусственная, как из пластика. Но она не дала ей затухнуть.

— Мы так и не решили, какое имя дать ребенку, — напомнила она и с трудом сглотнула. Несколько часов они обсуждали разные имена, отвлекаясь на поцелуи.

Нет, не надо думать и об этом. Она ни о чем не будет думать, пока он не уедет. Она это выдержит!

Раздался сигнал. Приехал джип. Сара сделала глубокий вдох и еще шире улыбнулась.

— Счастливого пути, Алек. Надеюсь, доктор скажет, что все в порядке. А я побуду здесь.

— Я тебе позвоню. — Он поставил кружку на стол, сделал два разделявших их шага и припал губами к ее губам. Долго смотрел ей в глаза. — У тебя все будет хорошо?

— Прекрасно. Поезжай, а то опоздаешь на самолет.

Он кивнул, потом вышел. Она слушала звук его шагов по деревянному полу, когда он шел к двери. Через несколько мгновений дверь закрылась. Тишина.

По щекам потекли слезы, и она подавила рыдание. Дальше улыбаться не имело смысла. Ей казалось, что сердце ее разбилось на множество кусочков. Она повернулась и вышла посидеть на крыльцо. Опершись на перила, дала волю слезам, горячим и беспрерывно капающим. Потерла грудь, чтобы утихла боль.

Его больше нет. Идиллия их отдыха закончилась.

И ничего не изменилось. Она по-прежнему одна. Он опять предпочел ей работу. Глупо было надеяться, ведь он давно сделал свой выбор.

Сара высморкалась и посмотрела на пустой гамак. Она неважно себя чувствовала, все болело, особенно спина. Слишком много любовных утех вчера вечером и ночью, с неудовольствием подумала она. Но разве этого может быть слишком много?

Решив, что не допустит, чтобы из-за его отъезда ее отпуск был испорчен, она завернула завтрак, взяла рюкзак и направилась к лугу.

Пройдя по тропинке половину пути, Сара почувствовала, что ноющая боль в спине стала сильнее. Она удлинила шаг, подумав, что таким способом сможет расслабить мышцы. Боль и впрямь на какое-то время затихла.

Остановившись на лугу, чтобы позавтракать, она подумала, что стоит, пожалуй, побывать в пещерах, и вдруг оцепенела от острой боли внизу живота.

— О-о, как больно! — пробормотала она, снова усаживаясь на одеяло. Отказавшись от мысли обследовать пещеры, она стала размышлять, что еще, кроме усталости после любовных утех, могло вызвать такое состояние.

Спустя десять минут она почувствовала резкую схватку. Такое не спутаешь.

— О господи, — тихо произнесла она. Неужели начались роды? Ведь они должны были наступить еще через три недели, а известно, что первый ребенок может родиться и позже!

Она не успела сложить свой завтрак, как следующая схватка согнула се пополам.

Лучше не придумаешь! Она была в часе ходьбы от телефона, одна на склоне горы, у нее начались роды, и никто в целом мире не знал, где она находится!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Сара!

Она подняла глаза. Теперь начались галлюцинации. Она могла поклясться, что это голос Алека. Но он же был на полпути к Бостону! Она увидела его сквозь слезы. Он был не в Бостоне, он шел к ней через луг, и ветерок теребил его волосы, когда он подходил все ближе и ближе.

— Алек? — Она разрыдалась. — Алек, я рожаю!

— Что?! — Он присел рядом с нею, положил руку ей на живот и почувствовал напряженность, а другой рукой откинул ей назад волосы и взял за подбородок. — Ты с ума сошла? Разве я не просил тебя ни в коем случае не ходить одной?

— Я бы не была одна, если бы ты не уехал, — резко ответила Сара и подавила стон — последовала новая схватка.

— Сейчас я здесь, и нам надо доставить тебя в больницу.

— Прекрасная мысль. А как ты собираешься это сделать?

— Какой интервал между схватками?

— Я не знаю, они следуют одна за другой. Я не взяла часы. Почему ты вернулся? — Схватка ослабла, и она смогла трезво мыслить. — Ты что-нибудь забыл?

Он мрачно кивнул:

— Тебя.

Алек сел рядом с ней на одеяло, положил ее голову себе на колени и припал к ней губами. Поцелуй был чудесным, горячим, волнующим и очень осторожным.

Сара тяжело дышала, когда он прикоснулся лбом к ее лбу, а потом напряглась, когда возникла следующая схватка.

— О-о-о, — тихо застонала она. — Как больно!

Он посмотрел, хмурясь, на часы.

— Надо торопиться, Сара. Не могу поверить, что ты решилась пойти сюда рожать.

— Я же не специально! — Медленно, с помощью Алека, она поднялась на ноги. Осторожно встав, глубоко вздохнула. Любая передышка была желанной.

— Идти можешь?

Она едва не рассмеялась.

— А если не смогу, ты понесешь меня? Нас?

— Если придется.

— Я смогу идти какое-то время. На занятиях для будущих мам говорили, что ходьба во время родов часто помогает.

— Полагаю, они не имели в виду походы в горы Адирондак.

— Хмм. — Она приготовилась к следующей схватке. — О-о-о!

Он обнял ее за плечи, давая возможность опереться, и посмотрел на часы.

— Интервал восемь минут. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Она пожала плечами, не чувствуя в себе сил ни на что, кроме борьбы с болью. Когда боль отступила, она оттолкнула Алека. Облизнув губы, заключила:

— Схватки становятся все чаще, но весь процесс длится несколько часов. У нас есть время вернуться.

Она надеялась, что так оно и будет. Не могла себе представить, что родит ребенка в лесу!

Быстро собрав остатки еды, Алек запихнул все в рюкзак, взял ее под руку, и они направились к коттеджу.

— Почему ты здесь? — спросила она, когда они медленно спускались по пологому склону.

— Я не мог улететь. Понял это в аэропорту. Тогда я вернулся. Но не нашел тебя в домике. Миссис Симпсон сказала, что ты пошла сюда.

Она остановилась и почти перегнулась пополам. Он держал ее, пока она ждала прекращения схватки.

— По-прежнему восемь минут, — пробормотал он, когда она снова смогла идти. — Ты уверена, что в состоянии двигаться дальше? Я не хочу, чтобы ребенок, падая, ушиб голову.

Она тихо засмеялась, схватив его за руку.

— Спасибо, что вернулся. Что бы я без тебя делала?

— Выбрось это из головы, Сара.

— Что ты имеешь в виду?

— Откуда начать?

— С самого начала, — предложила она, готовая слушать все что угодно, лишь бы отвлечься от страха, что она не успеет вовремя добраться до больницы.

— Я даже не знаю, когда все началось. Когда я впервые увидел тебя и у меня перехватило дыхание? Когда я понял, что ты нужна мне? Или все началось после того, как мы поженились и я принялся за старые привычки? До тебя я долго жил один, Сара. И видимо, просто не умел быть с кем-то вместе. Я думал, что главное — дать тебе все, что только можно, я и работал как вол, чтобы больше заработать.

— А мне нужен был только ты.

— Последние несколько месяцев были сущим адом. Квартира пугала своей пустотой. В каждом ее уголке — твой призрак.

Она слабо усмехнулась:

— Я еще не умерла, Алек. Как я могу быть призраком?

— Не знаю, но ты была там. Я задерживался на работе как можно дольше, чтобы не идти в пустой дом. Засиживался там, чтобы не думать о тебе.

— Не проще было бы пригласить меня вернуться?

— Но это означало бы изменить свой жизненный уклад, а я был совершенно уверен, что не права ты, ожидая, что я могу жить по-другому!

— Ну, если так…

— А на самом деле не прав-то был я! Нам обоим надо было изменить нашу холостую жизнь и привыкнуть к жизни семейной. Но это больше касалось меня, чем тебя.

— О-о-о! — Она снова согнулась, опираясь на мужа. Он надежно поддерживал ее и терпеливо ждал. Не подал виду, что беспокоится, и это придало Саре сил. Минуту спустя они снова пустились в путь.

— А когда к тебе пришла мысль, что нам обоим нужно измениться? — спросила она, тяжело дыша.

— В ту ночь, когда я сидел под проливным дождем. Тогда я размышлял о многом. Возможно, я выбрался бы самостоятельно, а что, если нет? Что, если бы я погиб тогда?

От его слов она вздрогнула. У нее было много отчаянных мыслей на этот счет. Каким был бы мир, если бы в нем не было Алека?

— Моя жизнь без тебя ничего не стоит. Я как автомат, который делает вид, что живет. Работа скорее не страсть, а наркотик, чтобы приглушить боль от твоегоухода. И ты права, юридическая система Бостона не рухнет из-за моего отсутствия. Мне нравится думать, что я что-то значу в своей профессии, но ведь в офисе я не один.

— Думаю, им бы весьма не хватало тебя, если бы ты вдруг ушел. Но ничего бы не рухнуло, — заключила она.

— Проверим.

— Каким образом?

— Прежде всего, я возьму отпуск, как рекомендовал мне доктор. Научусь больше работы поручать сотрудникам. Я обнаружил, что мне нравится заниматься другими делами — если я это делаю с тобой.

Ее сердце учащенно забилось. Забыв об осторожности, Сара остановилась, обвила руками его шею и крепко обняла Алека.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я люблю тебя, Сара, я даже не предполагал, что могу так любить.

Он поцеловал ее.

— О-о-о, — внезапно прервалась она, тяжело дыша от боли.

Он посмотрел на часы.

— Как я ни люблю праздное времяпрепровождение, дорогая, думаю, нам лучше поторопиться. Интервал сократился до шести минут.

Оставшийся путь к коттеджу прошел для Сары как в тумане. Она прижалась к Алеку и в промежутках между схватками все больше опасалась, что ей суждено родить ребенка прямо тут, в лесу.

И ужасно обрадовалась, увидев наконец коттедж. Через несколько минут они были в доме и Алек звонил в главный корпус. Схватки уже следовали одна за другой.

— Иди наверх и в постель, дорогая, — скомандовал он, помогая ей подняться.

— Я не хочу идти наверх, — тяжело дыша, возразила она, крепко держа его за руку. — Я хочу ехать в больницу.

— Они вызвали «скорую помощь», но мне кажется, ребенок родится до того, как они приедут. Тебе будет удобнее в постели. Сможешь подняться?

Она посмотрела на лестницу и покачала головой. Не говоря ни слова, он взял ее на руки и отнес в ее комнату.

— Твоя лодыжка, рука, о-о-о.

— У меня все в порядке. Давай-ка снимем шорты.

Алек снял с нее одежду, надел легкую ночную рубашку и уложил ее в постель до того, как наступила следующая схватка.

Он положил свою ладонь на ее вздутый живот, в котором был их ребенок.

— Давай дадим нашему ребенку, Сара, семью с двумя родителями. Вернись ко мне. Я обещаю, что с этого момента ты станешь для меня главным в жизни, а не работа. У нас будут общие традиции, общие интересы, мы построим семью, прочную, как скала.

— Ты решился на это ради ребенка? — спросила она.

— Нет. Это нужно мне, тебе, нам. Я снова влюблен. Я теперь знаю, каково мне без тебя. Даже если бы ребенка не было, я бы хотел, чтобы ты вернулась!

Можно ли верить своему сердцу?

— Попытай счастья со мной, дорогая. Я обещаю — впредь ты у меня всегда будешь на первом месте. Ты была права. Материальных ценностей нам и без того хватает. А быть вместе — это бесценно. Я люблю тебя, Сара. Я хочу, чтобы ты вернулась!

Она обвила руками его шею и крепко обняла. Что ожидает их в будущем, неведомо, но она была готова рискнуть всем ради любимого человека. Она засмеялась, радостно переживая этот момент.

Она любит Алека, а он любит ее! Впервые за несколько месяцев будущее показалось многообещающим.

— Да, да, да! О-о-о! Алек, мне кажется, ребенок выходит!

— Тогда выпусти его, дорогая! По-моему, мы готовы.

«Скорая помощь» приехала спустя полчаса. К тому времени Анжела Блэкстоун возвестила криком о своем появлении на свет. У ее родителей в глазах стояли слезы. Страх и озабоченность исчезли — роды прошли легко и гладко.

Завернув дочь в мягкое, чистое полотенце, Алек сел на кровать Сары, пока медики «скорой помощи» осматривали его жену. Когда они объявили, что состояние ее прекрасное, его охватила волна облегчения.

Наклонившись ниже, он нежно ее поцеловал.

— Я люблю тебя, — повторил он. — Сейчас и навеки.

— Сейчас и навеки, — повторила она, и ее сердце запело от счастья.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ