Штормовое предупреждение [Джек Хиггинс] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Джек Хиггинс Штормовое предупреждение
Джону Ноулеру — с дубовыми листьямиИз дневника контр-адмирала ВМФ США Кэри Рива:
«…тогда я понял величайшее из всех таинство — инстинкт человека пожертвовать собой, чтобы другие остались жить. Поэтому храбрость никогда не выходит из моды, и никогда в жизни я не видел ее выраженной лучше, чем в случае с „Дойчланд“. В разгар величайшей войны в истории люди с противоположных сторон оказались способны действовать вместе, разделить риск, стать самими собой в попытке спасти горстку человеческих существ от древнего и неумолимого врага человека — Океана. Я никогда не видел лучше выраженной трагическую ничтожность войны и не чувствовал большей гордости за моих товарищей — людей, чем в это время…»
Баркентина «Дойчланд», 26 августа 1944 г. Одиннадцатый день из Рио-де-Жанейро. На якорной стоянке в Белеме. Начинается жара. Умеренная торговля. Погружен остаток угля. С балластом песка до Рио. Люки задраены, готовы поднять паруса к отплытию. К вечеру дождь.
1
Когда Прагер повернул за угол, гром прогрохотал далеко над морем и молния прочертила небо, на мгновение ярко осветив гавань. Обычная стайка небольших судов и три-четыре прибрежных парохода пришвартованы к главному молу. «Дойчланд» стояла на якоре на главном фарватере, подчеркивая, что она — единственное парусное судно в гавани. Дождь начался внезапно, теплый и сильный, пропахший гниющими растениями из приречных джунглей. Прагер поднял воротник куртки и, держа под мышкой старый кожаный портфель, заторопился под стеной воды к бару «Огни Лиссабона» в конце рыбного пирса. Слышались звуки музыки, слабые, но достаточно ясные: медленная грустная самба, вызывающая ощущение ночи. Он поднялся по ступенькам на веранду, снял очки, вытер капли дождя платком, аккуратно водрузил их на место и заглянул внутрь. Место было пустынно, если не считать бармена и Хельмута Рихтера, боцмана с «Дойчланд», сидевшем в конце бара с бутылкой и бокалом перед ним. Это был крупный тяжеловесный мужчина в штормовке и джинсовом кепи с длинными светлыми волосами и бородой, делавшей взгляд старше его двадцати восьми лет. Прагер вошел. Бармен, протирающий рюмку, поднял глаза. Прагер проигнорировал и прошел к бару, стряхивая дождь с панамы. Он поставил портфель на пол к ногам. — Доброй ночи, Хельмут. Рихтер степенно кивнул и поднял бутылку: — Глоточек, господин Прагер? — Наверное, нет. — Мудрый выбор. Рихтер наполнил свой бокал: — Кашаса. Говорят, она портит мозги и печень. Плохая замена доброму шнапсу, но его не видят здесь с тридцать девятого. — Капитан Бергер здесь? — Ждет вас на борту. Прагер снова поднял портфель: — Тогда нам надо идти. Времени немного. Кто-нибудь спрашивал обо мне? Прежде чем Рихтер ответил, голос произнес на португальском: — Сеньор Прагер, приятный сюрприз. Прагер быстро обернулся, занавеска на маленькой кабинке позади него отодвинулась. Человек, сидевший там с бутылкой вина, был полноват, мятая форма цвета хаки в пятнах пота и разошлась по швам. Прагер изобразил улыбку: — Капитан Мендоса, вы когда-нибудь спите? — Не слишком часто. Что на этот раз, дела или удовольствия? — Всего понемногу. Вы знаете, положение лиц немецкой национальности в наши дни довольно трудное. Ваше правительство более обычного настаивает на регулярных отчетах. — Поэтому необходимо, чтобы вы увидели Бергера и его людей лично? — В первый день последней недели каждого месяца. Ваши люди в Рио очень строги в этих вопросах. — А добрая сеньора Прагер? Я понял, что вы прилетели вместе. — У меня несколько дней отпуска, а она не видела эту часть страны. Идеальный повод. Рихтер выскользнул, не говоря ни слова. Мендоса проводил его взглядом: — Славный парень — сказал он. — Кем он был? Главным рулевым на подлодке. Оберштойерманн, я правильно произношу? — Да. — Выпьете со мной? Прагер поколебался: — Только быстро, если вы не против. У меня встреча. — С Бергером? — Мендоса кивнул бармену, тот безмолвно налил бренди в два бокала. — Когда он отчаливает в Рио? Утром? — Думаю, да. Прагер потягивал бренди, понимая, что находится теперь на опасной почве. Ему было пятьдесят пять, помощник консула германского посольства в Рио до августа 1942 года, когда бразильцы, разъяренные торпедированием немецкими подлодками нескольких торговых судов, объявили войну Германии. Не более, чем жест, но это вызвало проблему, что делать с лицами немецкой национальности — в частности, со все возрастающим числом моряков Кригсмарине, оказавшихся на берегах Бразилии. Прагер, пробывший в стране двадцать лет и принятый в высоких сферах, был оставлен справляться со всем этим. Так как, кроме всего прочего, между Бразилией и Германией лежало пять тысяч миль океана, то не было нужды устраивать дорогие лагеря для интернированных. Бразильское правительство довольствовалось- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Последние комментарии
42 минут 36 секунд назад
1 час 53 минут назад
9 часов 57 минут назад
10 часов 17 минут назад
10 часов 42 минут назад
10 часов 46 минут назад