Часовщик [Пётр Макаров] (fb2) читать постранично

Часть первая Введение. год 1530 лето Глава 1

Как выскочили-то, как выскочили, прям спецназ ВДВ из рекламного ролика!

   - Стой, тать!- орет один. Стою. Спокойно стою, потому как десяток в броне и при оружии - это совсем не четверо, увлеченных силовым кобеляжем. Только и вякнул:

   - Тати, боярин, вона там лежат, свеженькие. А я так, лучшей доли ищу.

   - Какие тати? - спрашивает. Все тот же, кстати, спрашивает, остальные на меня да вокруг поглядывают, а хлебала на замке.

   - Да как обычно - говорю. В халатах, шароварах, при саблях. То ли татары, то ли еще кто, я не спрашивал. Недосуг было. Смотрю, чешет боярин репу. Рукой, конечно, достать сложно, шлем мешает, и подшлемник. Но в мыслях, явно чешет. Для стимуляции этих самых мыслей. И то понять можно. Вот представьте себе. Налетели татары, рассыпались полон ловить, да усадьбы осаждать. Воевода ополчение собирает - в смысле, заперся в крепостце, и ждет, кто прорваться сможет. Потому как на дорогах татары и шебуршат, и не поодиночке. Соответственно, бояре сбиваются в компании, да и начинают сначала ответную охоту на татар вокруг своих поместий, а затем и к крепости пробираться. Едут, понятно, не поодиночке - кто с холопами боевыми, кто с детьми боярскими.

   И такая вот команда, из одного боярина и еще девятерых боевых холопов, видит на неширокой, мягко говоря, дороге интересного путника.

   Бредет себе верста коломенская, в какой-то рванине, да босиком. За ним четыре лошадки - низкорослые, с переметными сумами, плюс запряженная еще одной коняшкой телега. Лошадки недоуздками за седла увязаны ,одна за одной. Караванчик этот пылит себе неторопливо, будто так и надо. Единственный караванщик, который дылда, на посох опирается.

   Боярский патруль приглядывается, очень уж груз на лошадках интересный. Что конкретно, не видно, но сумы явно не пустые. Опять же, чудится, что у передней, вроде, прямо поверх седла - сабли в ножнах. Очень интересное зрелище, надо бы поближе подобраться, а то не всё видно. И пощупать не помешает - вдруг мерещится? На ходу, вернее на скаку, создается простенький план, благо дорога ныряет в хорошо известную рощицу, километра так на полтора. В смысле, длина пути через рощу такая. Дальше, доблестная милиция^[1], с ДНД в виде весьма средне вооруженных холопов, зажимает подозреваемого в клещи. И произносится историческая фраза, положившая начало нашему знакомству.

   Продолжаю любоваться на боярина, вернее на его броню. Есть на что посмотреть, серьёзный набор. Какая-то пластинчатая бронь, навроде бехтереца. На груди совершенно явное зерцало. Руки в кольчужной сетке, похоже она и под пластинами есть. На руках, соответственно, наручи, на голове шлем. Не тот, под который буденовку стилизовали, а что-то вроде миски глубокой, со стрелкой сверху. Бармица есть, но лицо открыто.

   Разглядывание длится недолго, и прерывается вопросом простым и понятным:

   - Где?

   - Ежели коняшек, говорю, на недоуздки возьмете - то покажу.

   Короткая пробежка, километра на два, у стремени боярского. Не особо и напрягает, кстати - ноги у нынешнего тела длинные, а у местных лошадок - не особо. Они вообще статью не потрясают - не Росинанты, но в прошлой жизни я на фото и покрасивее видел. Где только теперь эта прошлая жизнь, вернее - когда?

   Добрались, в общем. Всё, как и оставлял - четыре гопника, из них трое малолеток и один лет так двадцати, на травке. А двоих, больше похожих на переселенцев, я закопал - всё таки, свои.

   Стрелы поломанные лежат, шапка прорубленная.

   - И это ты их обратал? - в голосе у право- и родиноохранителя сомнение слышно без стетоскопа.

   - Вишь, боярин, во-он тот дубок?

Глава 2

С этого, чуть на особицу стоящего дуба я окрестности осмотреть хотел. Нелишняя предосторожность, если в небо то и дело дымовые столбы упираются, а по дороге какие-то конники гонят совершенно явный полон. Переселенцам руки не вяжут, насколько я знаю. Так что второй день я шел параллельно дороге, лишь регулярно на неё выглядывая.

   Так и в этот раз - из-за кустов огляделся, вроде никого. Со всеми предосторожностями пробираюсь к дубу, еще раз оглядываюсь, и не столько лезу, сколько ползу наверх.

   А надо сказать, впереди не то, чтобы холм - так, бугор невысокий, длинный и безлесный. За него и нужно заглянуть - вдруг разъезд?

   Разъезд, понятно, был - вот эти самые четверо, и на этом же месте. Злостно нарушая все уставы, эти орлы развлекались с какой-то девкой. Рядышком - телега, и на ней виднеется что-то сильно смахивающее на труп. Недавно начали, похоже. Один руки держит, один старается, двое наблюдают. Не вокруг оглядываются, на предмет злого меня, а за процессом. Цирк нашли, понимаешь. Не гоняли их ни в армии, ни хотя бы как меня - на сборах перед присвоением. Которые сборы были, откровенно говоря, той еще профанацией. Ладно, прерываем взаимное любование - у прошлого обитателя моего тела как раз