Добытчики золота [Джон Холдейн] (fb2) читать постранично

Холдейн Джон Добытчики золота

Дж.Б.С.Холдейн

ДОБЫТЧИКИ ЗОЛОТА

Читателю предстоит узнать о чрезвычайно таинственных событиях. В том числе о приглашении на тайное свидание, о фантастическом способе добычи золота и об интригах загадочного МСЗИР...

Написал этот фантастический детектив Джон Бёрдон Сандерсон Холдейн, прославившийся своими блестящими трудами по физиологии, генетике, биохимии, химии и математике. Впрочем, в Англии Холдейн известен не только как ученый, но еще и как поэт и прозаик.

Холдейн - общественный деятель был научным консультантом правительства республиканской Испании и одним из организаторов Интернациональных бригад.

"Я стремился применить марксизм к научной проблематике современности",писал Холдейн-ученый в своей книге "Марксистская философия и науки".

И Холдейн-писатель, даже в фантастическом детективном рассказе, оставался верен своему мировоззрению, своей ненависти к грязному миру наживы.

"Добытчики золота" написаны в 1930 году. Время отпечаталось на рассказе. Чем-то он перекликается с "Гиперболоидом инженера Гарина", который почти тогда же был написан русским прозаиком Алексеем Толстым. Но даже этот детективный рассказ, события которого, казалось бы, строго локализованы географически, Холдейн закончил фразой:

"Впрочем, несколько очень хороших специалистов по математической физике есть в России, и если большевики освоят этот процесс первыми, покупка каких бы то ни было ценных бумаг будет пустым делом".

О каком процессе идет речь, читатель узнает из рассказа. Это одна из "тайн". Но не скажи Холдейн этого, он не был бы Холдейном.

Борис ВОЛОДИН

В некоторых вопросах я не отличаюсь такой щепетильностью, как мои коллеги. Французский язык знаю, наверное, не лучше, чем большинство из них. Тем не менее я готов без всякого смущения бегло говорить по-французски, не слишком заботясь о грамматике... Поэтому время от времени я устраиваю себе замечательный отдых, читая на этом якобы французском языке курсы лекций в Париже. Все получают от этого удовольствие. Мой университет сознает, что как-то способствует международному сотрудничеству, мне удается сообщить французским коллегам нечто такое, чего они не знали, и сам я узнаю множество вещей, до того мне неизвестных.

В Германию ехать не имеет смысла, потому что немцы читают все, что только печатается в мире, и с невероятной обстоятельностью публикуют все, что ими сделано, и даже немного сверх того. Французы же пребывают в милом неведении о многих работах, которые ведутся за границей, пока все не начинают поговаривать, что французская наука погружается в застой. Тогда выясняется, что какой-нибудь совершенно неизвестный француз только что открыл что-то в самом деле оригинальное и невероятное - вроде радиоактивности или волновой механики - и что по сравнению с этим открытием теория Эйнштейна выглядит простенькой, как дважды два.

Я не стал бы писать все это предисловие, если бы собирался публиковать все последующее в "Химической газете" или "Британском физическом журнале", как я первоначально предполагал сделать. По читатели этого журнала, возможно, будут недоумевать, что я делал 28 июня 1930 года в 11 часов вечера на улице Кюжа, и почему человек без передних зубов мог знать, кто я такой; кроме того, им, может быть, неизвестно, что я действительно кое-что понимаю в волновой механике и в ее применении к химии...

Так вот, поясняю: улицы, прилегающие к Сорбонне, обычно заклеены афишами, приглашающими на лекции, а мой портрет был напечатан в "Иллюстрасьон" с перевранной биографией. В тот день я только что прочитал шестую, последнюю лекцию и выпил после этого с моими французскими коллегами изрядное количество жидкого пива в кафе "Суффле". За соседним столиком один из их учеников играл в триктрак с девицей, профессия которой не вызывала никаких сомнении. Я еще подумал, что в Оксфорде или Кембридже такая сцена невозможна.

...Человек без передних зубов был очень оборван и выглядел голодным. Он подошел ко мне и довольно невнятно сказал:

- Если вам дорога наука, прочтите это Если же вы захотите узнать больше, следуйте за мной.

Он скользнул в темный подъезд и скрылся там. пока я под фонарем разглядывал бумажку, которую он мне сунул. Это была первая часть волнового уравнения углерода, или, точнее, система из 42 дифференциальных уравнений, которые позволяли бы предсказать поведение этого элемента, если бы удалось их решить. Но уравнения были записаны неизвестными мне символами и наверняка еще не были опубликованы. Конечно, какой-нибудь попрошайка мог попытаться, чтобы выманить меня, воспользоваться известными уравнениями, переписав их где-нибудь, но он никак не мог бы их так переработать. В этом было действительно что-то странное, а я как раз изучаю всякие странные явления в физической химии; и странные явления в жизни тоже вызывают у меня любопытство. Я пошел за ним.

- Бар "Прогрэ", Порт-де-ля-Вилетт, в полночь,- шепнул он и сделал мне знак уходить.

Было ясно,