Избранницы короля [Виктория Холт] (fb2) читать постранично, страница - 2

мощеными улочками. — Это добрый знак!

Жители окрестных деревень, едва рассвело, потянулись к главной дороге: всем хотелось пораньше занять места, чтобы не пропустить самое интересное.

— Ишь, как дрозды с зябликами на радостях заливаются! — говорили одни. — Сроду так не пели. Чуют, видно, что вернулись добрые времена!..

Другие замечали, что вишни по весне никогда прежде не цвели так буйно, а цветы и травы никогда так не благоухали. Детвора уже насобирала по лугам целые охапки лютиков, колокольчиков, сердечника и чистотела, чтобы было чем выстилать дорогу, и теперь, украсив себя цветочными венками и гирляндами, приплясывала под веселое пиликанье деревенских скрипочек.

Со всех башен и колоколен от Рочестера до Лондона разносился несмолкаемый колокольный звон.

В этот радостный майский день король-изгнанник возвращался наконец к своему народу.

Он ехал посреди кавалькады, и его высокая ладная фигура в седле видна была издалека. В темных живых глазах светилось радостное нетерпение, и разве что на самом дне их тлели насмешливые искорки. Лицо бороздили ранние морщины, из-за которых он выглядел старше своих тридцати. К слову сказать, сегодняшнее возвращение счастливо совпадало с тридцатым днем его рождения, и все признавали, что дата торжественного въезда в столицу выбрана как нельзя лучше.

Вместе с ним по дороге двигалось двадцать тысяч воинов, пеших и конных, с поднятыми мечами; однако с каждой милей шумная кавалькада все более и более разрасталась, ибо многие желали засвидетельствовать свое почтение королю. Танцоры с бубенчиками на одеждах, неизменные любимцы народных майских празднеств, сходили с ума от радости: для них возвращение короля означало конец мрачного пуританского засилья. Скрипачи наяривали на своих скрипочках самые развеселые джиги, даже чванливые градоначальники в строгих мантиях веселились сверх всякой меры. Верноподданные обоего пола и всех сословий спешили присоединить свои голоса к общему хору во славу Его величества.

Наконец под праздничный перезвон колоколов въехали в столицу. Улицы были загодя увешаны яркими гобеленами, по городским трубам вместо воды текло вино. Лондонцы со слезами радости бросались друг другу в объятья.— Кончились тоскливые дни! — восклицали они. — Король едет домой!..

А это означало, что снова начнется череда веселых представлений, торжеств и пышных процессий; городские молочницы с увитыми цветами ведрами потянутся, пританцовывая, к набережной на призывный голос скрипки; как прежде, распахнут свои двери театры и увеселительные сады; зашумят Варфоломеевская и Саутуоркская ярмарки, и можно будет открыто устраивать травлю быков и петушиные бои; смех из порока опять превратится в добродетель, а славное Рождество будет праздноваться с былым размахом. Воистину, в Англию пришли добрые времена: Его величество король Карл Второй вернулся домой.

Шествие имело внушительный вид: впереди двигался лорд-мэр, старшие советники и члены лондонских гильдий в своих разноцветных ливреях с золотыми цепочками; над ними реяли яркие знамена; с натянутых через улицы веревок свисали пестрые гобелены; труба, флейта и барабан усердствовали, стараясь перещеголять друг друга.

Процессия так растянулась, что можно было семь часов кряду стоять на одном месте и ждать, пока она пройдет. Столь грандиозных шествий Лондон не помнил, и лондонцы твердо вознамерились не прекращать веселья еще много дней, чтобы никто не смел забывать о великой радости возвращения короля. Одиннадцать лет назад отец этого смуглого молодого человека был злодейски убит, сам же он еще раньше принужден был пуститься в скитания по Европе — так что же удивительного, что теперь все желали оказать ему почести, достойные короля?

Он ехал с непокрытой головой, кивая направо и налево своим подданным, и на устах его блуждала легкая улыбка.

— Видно, зря я столько лет тянул с возвращением, — полуобернувшись к свите, заметил он.

Действительно, с того момента, как он ступил на английскую землю, встречные в один голос заверяли его, что все эти годы они мечтали лишь о скорейшем возвращении своего короля.

В углах его губ наметились горестные складки. Об этом дне он грезил давно — но разве мог он мечтать, что его возвращение в страну произойдет без единой капли крови, притом при посредстве той самой армии, которая послала на плаху его отца, а позднее восстала против него самого? Это было чудо, сравнимое разве что с его счастливым спасением после Вустера. Следовательно, это было уже второе чудо в его жизни.

От шума и ликования толпы король устал — однако сегодняшняя усталость отнюдь не удручала его.

— Забавно, — вполголоса обронил он. — Я уже притерпелся к бедности и скитаниям, но эта всеобщая любовь, кажется, застала меня врасплох... Впрочем, надеюсь, с любовью я справлюсь.

Взор его то и дело задерживался на дамах, оживленно махавших цветами с обочин или приветствовавших его криками из окон. И каждый